Пять свадеб и Я Анастау КАА
        Что-то последнее время мне часто приходится гулять на свадьбах. Все мои подруги вдруг решили кинуться в омут семейного счастья. Только вот речи женихов ужасно однообразны: "Лотта, спасибо, что отдала приглашение".
        Велико ли дело - отдать приглашение? И что будет, если не отдам?
        Хочу поблагодарить человека, без которого не состоялась бы встреча с моей обожаемой невестой. Лотта, спасибо, что отдала приглашение, - жених поднял бокал.
        Пришлось встать, любопытные взгляды приглашенных устремились ко мне. Ненавижу такие минуты, велико ли дело - отдать приглашение?
        ГЛАВА Свадьба первая и Я
        Я смотрела на приглашение и не знала, что с ним делать. Сразу не отказалась, и вот теперь приходилось изобретать варианты избавления. Ничего путного так и не придумала. Идти не хотелось, заказчик, обманутый моим внешним видом, решил, что идеально подойду к мероприятию и с радостью подсунул конверт с билетами и зазывным письмом:
        - Вот, иди и переоденься, а то еще кто-нибудь пригласит непонятно куда.
        Кожаные брюки, жилетка и ботильоны в заклепках, может, и навевали мысли о чем-то рокерском, но мало соответствовали моей натуре. Из раздевалки вернулась другим человеком: темно-зеленый костюм, шпильки и очки в толстой оправе - правильный образ, мой образ. Преображение заставило недовольно фыркнуть начальство. Фыркать на меня было его любимым занятием на протяжении последних четырех лет, а еще который год он меня увольнял и искал замену, такое невинное хобби у моего босса.
        Тружусь в небольшой, но гордой фирме по организации всего подряд - от романтического вечера до банкета в бомбоубежище. Работала больше семи лет, я и главный бухгалтер Раиса были занудными старичками, не понимающими очарования креатива, нас оставили в виде антиквариата на память от предыдущего начальства. Новое руководство сильно меня не любило поначалу, но со временем смирилось и последний год активных попыток устранить не предпринимало.
        Первое время мне даже приходилось обучать возможных преемников, но, наслушавшись истеричных криков будущего босса, протеже сбегали в неизвестном направлении, и опять приходилось Денчику работать со мной.
        Шеф - мастер, его идеи ценили и платили огромные деньги за его имя, но вот переговоры предпочитали вести со мной, уж не ведаю, что их пугало, то ли синий цвет волос, то ли привычка разговаривать с самим собой, но заказчики предпочитали иметь дело с адекватным человеком, и роль адеквата досталась мне.
        Была я, как сейчас модно называть, бизнес-ассистентом генерального директора, хотя думаю, точного названия для моей профессии так и не придумали, приходилось заниматься всем: от поставок до кадров, от ругани до облизывания. Раиса шутя называла меня ассенизатором конторы, и, кажется, это было намного ближе к реальности, чем запись в трудовой.
        Работа всегда была полна сюрпризов: могла уйти в пятницу из салатового офиса, прийти в понедельник в фиалковый, а уж как часто у нас менялся дресс-код, со счета сбилась - то в испанском стиле, то в коже, то в шелках, то только вечернее, то джинсовое, и каждый раз заказывали одежду на всю контору. Гардероб был полон одежды, но если честно, она больше подходила для карнавала или Хэллоуина, а эти два мероприятия в моей жизни были редки, на них командировали Юрасика.
        Все интерьерные нововведения обходили стороной мой кабинет, никто не смел его трогать, вечная дубовая классика. Особая гордость - шкаф, огромный, вместительный, надежный. Уж сколько образцов всякой нужности и красивости он в себе таил, иногда там почти комфортно размещалась и я.
        Одевалась, как хотела, на что мой шеф постоянно недовольно фыркал и гнусавил, что ничего не смыслю в модных тенденциях и его разоряю своими габаритами. Вчера шеф решил, что надо больше агрессии, сейчас, по его мнению, это модно, пришлось достать вещи из кожи, да, иногда уступаю шефу в его причудах. Примерила "униформу" на свою голову, нарвалась на рок-концерт.
        И что теперь делать с этим приглашением?
        Я бессмысленно смотрела в монитор, компьютер устал ждать команд и пустил по экрану заставку - набор фотографий, одна их них привлекла мое внимание.
        Эврика. Зачем отказываться, когда можно отдать.
        Мария - девушка отчаянная, гоняет на байке, и рок-концерт ее бы порадовал. Осталось дело за малым - позвонить и осчастливить.
        Как же давно мы вместе, сдружили курсы секретарей-референтов - девушки с разными характерами и образами жизни, но общей верой, что все будет. Сразу после обучения дружно побежали на собеседования в одну крутую контору, что как раз вздумала расширяться. Только одна маленькая проблемка - мест всего четыре, а нас пятеро. Пройдя все круги многоступенчатого собеседования и пообщавшись с "самим боссом", решила уступить. Не стоит мне приписывать излишнее благородство, просто с этим напыщенным павлином, шефом в перспективе, я работать не захотела, а вот для Аськи это был шанс…
        Через неделю устроилась в контору на соседней улице. Так что наша дружба только крепла, а совместные обеды ее цементировали. Вот за перекусом и обрадую Мари. План был почти идеальным, оставался один щепетильный пункт - Егор Андреевич Морозов, но этот пункт брала на себя.
        - Шарлотта.
        Вот и шеф мой синеголовый вернулся, и зачем это я ему понадобилась? Выбралась из кабинета и с радостной улыбкой направилась к боссу.
        - Слушаю вас со всем вниманием и почтением, Денис Валерьевич.
        - Завтра со мной на переговоры.
        - Какие переговоры? В расписании ничего нет.
        - Вот сейчас и внесешь. Встреча за городом и поздно вечером.
        - За что ж мне такое счастье на старости лет?
        - Вот именно - счастье, Греков - это крупный клиент, с кучей разнообразных заказов, и это мы под него должны подстраиваться, а не он под нас. Шарли, уволить тебя давно пора.
        - И кто вас выдержит-то столько?
        - Шарли.
        - Кто за рулем?
        - Я, тебя и близко к машине подпускать нельзя.
        - Форма одежды?
        - Для тебя обычная.
        - Все поняла. Поедем из конторы?
        - Да. Можешь с утра позже прибыть.
        - Слушаюсь, шеф.
        Не понимаю, офис Грекова в соседнем здании, что мы потащимся в область, если можно его тут тепленьким взять? Вот и еще один вопрос на повестке обеда, разузнаю все у Аськи о ее шефе, Павлине Напыщенном.
        Нужно было только перейти улицу, когда вылетела машина, пришлось отпрыгнуть, получилось это неудачно, одной ногой умудрилась попасть на стеклянную бутылку… В итоге оказалась на гранитной брусчатке враскоряку, пятую точку себе отбила капитально да и ладони разодрала. Радовало во всем это одно - погода была прекрасной, сухо, и луж не наблюдалось. А вот порванный костюм огорчал. Хам притормозил и сдал назад, чтоб полюбоваться творением рук и ног своих. А для лучшего обзора вылез из машины и сейчас возвышался надо мной, загораживая солнце. Кое-как все же поднялась, помощь хама не приняла.
        - Права когда покупали, нужно было и на ПДД разориться.
        - Вы переходили в неположенном месте.
        - Я? Это вы гнали больше ста. Понакупляют права за баранов и еще возникают, павлины ощипанные.
        Рылась в сумочке, вот и влажные салфетки, хоть саднящие ладони вытереть от грязи. Как больно-то. И впервые подняла глаза на обидчика… Павлин собственной персоной, то есть господин Греков. Вот повезло.
        - У меня есть медпункт, я вас туда отведу.
        - Нет, о себе сама позабочусь, а вы лучше куда собирались, туда и идите.
        - Я хотел помочь.
        - Не нуждаюсь.
        - Хамство вас не украшает.
        Это я еще и хамлю?
        Ну ладно, хамлю, хамлю. Реакция у меня на него такая, неадекватная, он меня раздражает, бесит, отбитая филейная часть и содранные ладони добавляли неприязни. Чтоб не нарваться, решила прекратить разговор, пересекла дорогу и нырнула под тент кафе. Скоро и подружки пришли, и неприятности отошли на второй план.
        Мария смотрела на пригласительный билет и чуть не прыгала от счастья вокруг стола, оказывается, она на этот концерт мечтала попасть, но билетов в продаже уже не было. А тут такая удача. Мари даже не смутил довесок в виде Морозова, из зала он же ее не выгонит, главное, что она будет на концерте, а там хоть сто Морозовых, Холодовых и прочих.
        А вот выяснить про Грекова ничего не удалось, как только решила устроить допрос Асюньке, ее вызвонил шеф. Вечером вернулась поздно и беспокоить подругу не стала, ладно, не в первый раз приходится ехать на переговоры за пределы МКАД, с меня не убудет.
        В медпункт все же сходила, там мне обработали антисептиком ладони и даже перевязали. Ох и изменился в лице мой синеволосый шеф, когда вплыла в офис с бинтами на руках, в грязном костюме и с растрепанной головой.
        - Уволить тебя давно пора, - но его действия противоречили словам, он вызвал водителя и отправил домой, чтоб к "важной встрече была комильфо". Я его не стала расстраивать, что Грекову уже успела нахамить, пусть завтра "сюрприз будет". Домой поехала, но только для того, чтоб переодеться. Предстояло забрать дорогущую посуду и отвезти ее на вечеринку, а потом проследить, чтоб все официанты были в голубом, такое пожелание заказчика, проверить аппаратуру, в общем, раньше полуночи домой не вернусь.
        За этот день лицо моего шефа вытянулось во второй раз, уж не ожидала, что он вспомнит про эту голубую вечеринку и приедет ее контролировать, для него это был мелкий неинтересный заказ. Выслушала о том, где должна быть, и чтоб "двигала своими ходулями по адресу проживания", вот она - забота в действии. Пришлось подчиниться. Впервые за последние четыре года была дома раньше десяти вечера.
        Утром прогулялась по парку, как бы спортом занимаюсь, хватило меня на пару проходок по аллее, а вокруг бегали люди разных возрастов и положений, и им это действительно нравилось. Посидела немного на лавке и понаблюдала за белкой, рыжая давно перестала бояться людей и нагло обследовала пакеты и кульки в руках у сидящих на скамейках.
        Потом отправилась в итальянскую кондитерскую и выпила кофе с пиццей. После пришлось ехать в издательство и смотреть подготовленные статьи о деятельности нашего агентства, все устроило, и я согласовала проект. Забрала образцы туфель для очередного мероприятия и в одиннадцать появилась в офисе. Вот почему у всех моделей ножка-то совсем не мелкая? Туфли как постоянным клиентам оставят, но мне они не достанутся. Обидно.
        Составляла обзор прессы, выискивая отзывы о вчерашнем мероприятии. Отзывы были, но в основном они сводились к одному определению - мило. Шеф терпеть не мог это слово, но если честно, вчерашнее мероприятие другого определения и недостойно. Дениса еще не было. Так что очередная реплика о моем увольнении откладывалась. Когда в семь часов большая часть сотрудников покинула офис, я удобно растянулась на диване в комнате отдыха, что над собой издеваться, за МКАД после полуночи рванем. Из царства Морфея меня выдернул шеф, точней его будильник, Денис спал на соседнем диванчике.
        - Щас встану, - сам себе пообещал босс.
        Тихо выбралась из комнаты отдыха. Пока обновляла макияж, кофе сварился, и я, обновленная, внесла спасительный напиток в комнату отдыха. Денис все еще обещал себе встать, аромат кофе ускорил этот процесс.
        В полдвенадцатого выехали из офиса. "Сразу выгонит или нет?" - единственная мысль прыгала в моем мозгу. Нам пришлось ждать, хозяин еще не прибыл, но о нашем приезде он сообщил, так что нас усадили на диваны и окружили кофе и журналами. Я разглядывала гостиную, дом был идеальным, но это и угнетало, парочка игрушек или какой-нибудь снимок, может, и живей стало бы. Ожидание затянулось, за час пролистали все журналы, осмотрели все изыски отделки, и кофе уже не хотелось.
        - А может, он забыл?
        - Успокойтесь, шеф, если бы он забыл, нас сюда не пустили бы.
        - Пойду, покурю на улице.
        - Идите.
        Как же хотелось спать, настало время моего энергетического спада, после двух часов ночи буду бодра, весела, а сейчас мозг начинал отключаться. Решила занять себя и стала прогуливаться по гостиной, но зацепиться было не за что, ничего, кроме роскоши. Я начала составлять план на утро, если отсюда выберусь. Шеф что-то долго курит, решил надымиться вусмерть? Наконец, Ден вернулся, курево нервозность не убрало.
        - Мать моя женщина, - выдала я.
        - Что это еще за реплики?
        - Да так, вспомнила, что сегодня мне в шесть утра в Шереметьево вашего брата встречать. Может, сейчас поехать? Там же комнаты отдыха есть, хоть пару часов покемарю.
        - А я здесь один останусь?
        - По деловому этикету можно опоздать максимум минут на пять и то с извинениями, мы уже почти два часа ждем, это невежливо заставлять себя ждать еще и ночью. Давайте пойдем, оставим веселенькую записку с извинениями, мол, ждать больше не могли, спать хотца.
        - А как мне хотца тебя уволить.
        - Увольняйте, только кто ж с вами в третьем часу ночи будет сидеть и ждать непонятно чего?
        - За твою зарплату? Многие захотят скоротать со мной ночку.
        - Да уж, за четыре года прям очередь из желающих выстроилась, все никак выбрать не можем. Еще кофе?
        - Да. Здесь грот есть, подсветка оригинально сделана.
        - А я голову ломаю, сколько ж вы сигарет уничтожили, а вы владения дозором обходили. Покажете мне грот?
        - Пошли, покажу, все равно делать нечего, а кофе после променада выпьем.
        Плохая была идея. Я, как всегда, шла впереди шефа, и распахнувшаяся дверь со всей силы ударила по лицу. И какая сволочь придумала эти "перехватывающие" доводчики, фиксаж только у стены и при закрытии, а остальной путь дверного полотна - свободный полет. Искры из глаз - малоподходящее определение, скорей праздничный салют на Красной площади, только вместо "ура", хотелось кричать "мать, мать, мать". Две из трех встреч с Грековым обошлись травмами, что ж от меня останется после работы с ним.
        Не, не буду с ним работать, общаться с ним будут Лиза и Денис, а я займусь другими заказами, мне жизнь дорога. Пока Греков и мой шеф бегали за холодным компрессом, наслаждалась щебетанием спутницы Павлина Надменного, щебетание сводилось к тому, что они могли еще находиться на вечеринке, а мы бы еще ждали и ждали. Пока паникеры искали составляющие для компресса, опять воспользовалась влажными салфетками, какая, оказывается, полезная вещь. Урон не такой страшный - немного крови, потекшая тушь, припухший нос, через несколько минут была в привычном виде. Так что компресс мне не пригодился, ну подумаешь, нос слегка красный, это не беда, хуже было, что Греков меня узнал, несмотря на распухший нос. Узнал, но промолчал.
        В общих чертах - нам предстояло организовать празднование его тридцатипятилетия, это должно быть мегапафосное мероприятие на тысячу персон, и говорить о нем должны все глянцевые журналы и светские хроникеры. Ничего необычного, к нам с такими предложениями регулярно обращаются, разве что бюджет обычно меньше, а времени больше. Как и предполагала, разговор можно было провести в офисе, а не ночью за МКАД. Уже стало светать, а мой шеф все еще предлагал варианты. Тик-так, тик-так, мне-то уже пора уезжать, иначе Федька будет брошен в Шереметьево.
        - Вы куда-то торопитесь? - раздраженно спросил Павлин, после моего очередного взгляда на часы.
        - Да, в Шереметьево - самолеты встречать и пилотов, люблю их форму и физподготовку.
        Греков поморщился, мой ответ его не порадовал. А чего он ожидал? Что в пять утра буду его лизать изо всех сил, нет, не дождется. В аэропорт нужно, и это важней всяких там павлинов ощипанных.
        - Я вас подвезу, мне туда же.
        Вот это в мои планы никак не входило, уже даже хотела отказаться от такой любезности, но кулак Дениса за спиной Грекова меня остановил. Пришлось принять предложение и выдавить из себя благодарственные слова и лучезарную улыбку.
        Греков удалился, а Денис тут же оказался около меня.
        - Ты что творишь?
        - Не хочу с ним ехать.
        - Поедешь и будешь любезна.
        Поехала, любезность заключалась в том, что всю дорогу боролась со сном, а это было нелегко, тепло машины и мягкое сиденье разморили меня окончательно. Мы просто долетели до аэропорта, так быстро еще не добиралась или все же уснула.
        - Вы встречаете или улетаете?
        - Простите? - наверное, все же задремала, так как не поняла, что от меня хотят.
        - Вы встречаете или улетаете?
        - Встречаю.
        - Вас обратно отвезут, дайте свой номер телефона моему водителю.
        - Да я и сама доберусь.
        - Это приказ.
        - О, как? А я и не знала, что крепостное право вернулось.
        - Хотите, чтоб вас запихнули в машину?
        - Нет.
        - Тогда делайте, что вам говорят, вас отвезут.
        - Спасибо, - пробурчала я.
        Павлин еще и в терминал со мной потащился, у него, видите ли, время еще есть до вылета. И что ему вип-зал не по нраву, его место явно там. Но через несколько минут Греков перестал для меня существовать - Федька, пятнадцатилетний обалдуй, несся мне навстречу, радостно размахивая руками.
        - Шарлотка, как я рад.
        Федька меня подхватил и стал крутить. Шалопай был выше на две головы, а полгода в качалке дали результат, теперь для него была грузоподъемна. Он так и продолжал именовать меня яблочным пирогом, да, год в закрытом пансионе его не изменил, как был шалопай, таким и остался, к моей радости.
        - Вас отвезут, - напомнил Павлин и куда-то ушел. И черт с ним.
        Всю обратную дорогу Федька делился новостями, и их было так много, что они все и не вмещались в мою голову.
        - Лоттка, сделаешь шарлотку?
        - После того, как высплюсь.
        - А че не спала? Меня никак ждала?
        - А как же, ты же обещал на мне жениться.
        - И женюсь.
        Слава богу, мы уже добрались до офиса, и я спихнула Федю на брата. В обед меня милостиво отпустили домой отсыпаться, перед отбытием из кабинета отправила сообщение Морозову с извинениями и вскользь сообщила, что билет пристроила, "чтоб он провел вечер в приятной компании".
        Как хорошо дома, в любимой кровати…
        В полночь меня разбудил звонок Мари… Она радостно сообщила, что находится в полиции…
        Сходила на концерт.
        Я неслась в участок на всех парусах. А там не захотели что-либо объяснять, а на мои вопли пообещали запихнуть в камеру и завести дело за оскорбление сотрудников милиции.
        - Я еще в ваш адрес ничего плохого не сказала, но раз уж все равно посадят, так я сейчас вам все выскажу.
        - Не надо, зачем красивой девушке срок. Сейчас мальчики быстро все сделают. Я думаю, мы тут по одному вопросу.
        Невысокий сухенький человек произвел на стражей порядка невероятное впечатление - они сразу стали вежливы и даже услужливы.
        - Сейчас мы заберем наших правонарушителей и поедем по домам. Так что никто вас не посадит.
        Улыбнулась адвокату. Вот и наших вывели. Вид у них был потрепанный, еще бы - устроили драку на концерте. Никогда бы не подумала, что Морозов на такое способен. Мари выглядела плохо, слишком бледная, странная какая-то.
        На выходе Маруська начала нехорошо шататься. Так что поехала я вместо дома в больницу. Марии поставили диагноз - легкое сотрясение мозга, но в палату положили, чтоб утром обследовать в нормальных условиях (после моих криков, естественно). Туда же и Морозов приехал.
        - Не думала я, что вы можете драку учинить.
        - Так получилось…
        - А если бы ее покалечили, а?
        - Как она?
        - Если вас рядом не будет, она будет в целости и сохранности.
        - Но…
        - Все, домой, господин Морозов, свободны на сегодня.
        Странное дело, но он меня послушался и уехал. Утром я прикупила апельсинчики-витаминчики и поехала в больницу к болезной подруге. А там уже был консилиум, собранный Морозовым, для обследования Мари. Ничего страшного не нашли, но недельку ей лучше полежать в больнице.
        - Что вы тут делаете? - прошипела я.
        - Навещаю.
        - Вам мало? Из-за вас она сюда попала.
        Врачи ушли, а вот Морозова не удалось выпихнуть, ушел после того, как его Мари об этом попросила. Я села на край кровати.
        - Отправила на концерт, черт меня возьми.
        - Это было весело.
        - Весело? Сотрясение - это весело? А драка? Никогда бы не подумала, что Морозов на такое способен.
        - Так это не он, а я.
        - Что?

* * *
        …Меня проводили на предназначенное вип-место, там уже сидел "довесок" к билету, довольно приятной наружности оказалось приложение.
        - Здравствуйте, я - Мари, Шарлотта не смогла пойти, а я так хотела попасть на концерт, что отобрала у нее приглашение.
        - Я - Егор, будем наслаждаться вместе.
        Вот уже концерт в разгаре, а никакого удовольствия не получала. Мне хотелось подпевать артистам, хотелось сорваться с места… но все вокруг сидели в своих вип-креслах, и я сидела вместе с ними. С тоской посматривала на танцпол, хотелось туда.
        - Пошли.
        - Куда?
        - Туда, - Егор взял меня за руку и потащил на танцпол, забитый фанатами.
        Танцевала и кричала знакомые тексты, а Морозов вторил мне. Потом была довольно лирическая баллада, и я с удовольствием прижалась к "приложению", мы танцевали… Хорош был вечер… Пока кто-то из окружающих не стал засовывать свои пальцы в прорези на моих джинсах. Егор за меня заступился, никто и никогда этого не делал. Все считали меня своим парнем, а значит, могла сама за себя постоять. А он заступился, хоть и была всего лишь заменой… Драка началась быстро и также быстро закончилась, мне удалось кого-то ударить, кого-то, кто хотел ударить Морозова, ударила головой, но переоценила свои возможности, в фильмах это выглядит совсем по-другому, и уж точно нет такой боли… Потом нас увезли в милицию… Звонок Лотте оплатил Егор, сумма была приличной, для меня приличной… А сегодня он примчался утром и притащил с собой кучу врачей. А Лоттка на него наезжала, а он-то и не виноват…
        Егор приехал вечером, удостовериться, что я в порядке. Уже и забыла, когда последний раз смущалась. А он меня смущал. И странный страх, что он уйдет и не вернется.
        …Вот сейчас он будет сравнивать меня и Лотту, и сравнение будет не в мою пользу. Они познакомились раньше, встретиться он хотел с ней. Да и выглядела Лотти лучше меня - брюки из тонкого полупрозрачного хлопка, обтягивающая блузка и замысловато завязанный шарфик на шее, а я в обычных джинсах и футболке. Вот почему не могла на пикник выбраться как нормальная светская дама? Сейчас чувствую себя замарашкой, а окружающие словно картинка "Пикник высшего общества Лондона".
        - Мари, ты что?
        - Что?
        - Расстроенная какая-то? Что-то случилось?
        - Ничего, просто не подхожу к этому пикнику.
        - Глупости. Знаю этих господ, только внешний вид респектабельный, а через полчаса свинякус стандартный.
        - А я уже как свинтус.
        - Это не проблема, у меня есть стандартный набор для пикника - хлопковые брюки цвета хаки, блузка, будешь сафари-стайл. Только ты и так прекрасна, и Егор не может от тебя глаз отвести.
        - Не выдумывай, - опять покраснела, вот уж не думала, что умею это делать.
        - Я и не выдумываю, он бы с радостью перебрался на наш плед, но ты ему такой возможности не оставила.
        - Я?
        - А кто? Он же предложил составить компанию, а ты в меня вцепилась и бубнила: я с ней, я с ней.
        - И часто ты на таких пикниках тусуешься?
        - Обычно организую. Сюда мы случайно попали, шеф командировал, самому лень, а одна я по таким мероприятиям не люблю шататься, вот тебя и прихватила.
        - А ты знала, что здесь будет Морозов?
        - Конечно.
        - Чтоб я на твоем фоне выглядела как замарашка?
        - Спятила? Запомни, мне не нужен твой Морозов, а вот тебе он нужен, так как больничный период ваших отношений закончился, а ты свой телефон ему не оставила, - Шарлотта приблизилась к моему уху и еле слышно прошептала, - поэтому он попросил у меня твои контакты.
        - Дала?
        - Ты же не запрещала.
        - И что ж он не позвонил?
        - Не успел, перед пикником передала, а ты не дала ему с нами на пледе поваляться. Вот теперь сидим здесь, как две брошенки. Странно, обычно для таких мероприятий придумывают "приключение", а потом празднество. А здесь сразу за еду.
        - Ищешь изъяны у конкурентов.
        - Боюсь, что "приключение" будет после спиртного.
        - Они и так будут после спиртного, и без организации.
        - Мари, ты гольф любишь?
        - Никогда не играла.
        - Там мишеньки поставили, сейчас поиграем.
        - А с чего ты взяла, что это будет гольф?
        - У Юрасика больше фантазии ни на что не хватит. А ты ближе к Морозову подойди, типа поздороваться, а то сейчас на пары делить будут, опять все упустишь. И вообще, кто у нас тут бойкая девушка?
        - Я.
        - Действуй. Подожди, - Лотта протянула мне бутылку вина, - возьми, это предлог, не могут же две девушки сами себе вино открывать.
        Взяла "предлог" и на негнущихся ногах пошла в сторону Егора. Никогда себя так неловко не чувствовала, привыкла брать быка за рога, а здесь робела на каждом шагу, и Лотте, тихой Лотте, приходилось меня направлять. Подруга обладала даром предвидения - как только добралась до пледа Морозова, объявили конкурс, и мы с Егором составили пару. Состязание было простеньким - попасть в мишень мячиком с помощью клюшки для гольфа. Никогда не играла в гольф, и он с радостью начал мне объяснять, как надо держать клюшку. Его тело было прижато к моему, и я уже ничего не соображала, какой мяч, какая мишень, он, только он, а все остальное не существует… Крик вернул меня на землю.
        - Прости, Юра, - Шарлотта умудрилась попасть мячиком в конкурента, - не сильно, не больно?
        - Да нормально все, с кем не бывает.
        - Не хотела, я же сказала, что плохо играю, - но эти слова противоречили точному попаданию в мишень. Лотта уверенно выиграла бутылку шампанского, которую ей тут же предложили и распить. Шарли пообещала подумать об этом и вернулась на свой плед. А я все еще находилась в надежных руках Егора, и он не собирался меня отпускать.
        - А ты правда гоняешь на байке?
        - Да, я и сюда на нем приехала.
        - Покатаешь?
        - Не сегодня, мне Лотту отвозить.
        - Ее может отвезти и мой водитель, или она сама на мотоцикле доберется.
        - Она не доберется, она так водит, что байкеры седеют.
        - Тогда постараюсь ее уговорить поехать в моей машине.
        - Не согласится.
        Она не согласилась, она испарилась, а записка извещала, что она уехала на такси.
        Лоттка, спасибо.
        Байк вернул мне привычную уверенность, и теперь ситуация была под моим полным контролем, если не считать того, что сжимавшие мою талию руки не давали забыть о попутчике…

* * *
        - Что ты сделала?
        - Мячиком в него зарядила, - уже в пятый раз рассказывала эту историю, надоело.
        - И что дальше?
        - Отстрелялась, получила приз, уехала. Ладно, я к себе, у меня полно работы.
        Работы было действительно много из-за заказа Грекова, времени оставалось все меньше, а проблем все больше.
        - Шарлотта Генриховна, зайдите ко мне.
        Вот и шеф пришел, судя по голосу, недоволен. Чем на этот раз, мой синеволосенький? Взяла программу по Грекову и пошла к высочайшему начальству.
        - Доброе утро, Денис Валерьевич.
        - Что у нас по Грекову?
        - Классическая часть программы полностью подготовлена, а вот с попсовой не все решено.
        - Что с посудой?
        - Заказали, через неделю привезут. Сегодня встреча с осветителями.
        - Помню. Я сейчас от Павла Игоревича.
        - И…
        - Еще будет отдельная встреча для родителей и близких друзей.
        - До или после?
        - После.
        - Какие пожелания?
        - Классический английский раут.
        - Понятно, и контролировать его буду только я, так как вы не сможете, вам вечером нужно быть на награждении?
        - Да.
        - Вам это дорого обойдется.
        - Во сколько?
        - Организуете мне свадьбу.
        - Свадьбу? Когда?
        - Когда ваш брат на мне женится, он обещал.
        - Уф, значит, никогда.
        - Отпуск, когда мне надо.
        - Договорились. Ресторан уже смотрела?
        - Да, утром, перед пикником.
        - Уже слышал, как ты Юрасика покалечила.
        - Я? Это придуманное им развлечение и спиртное.
        - Так ужасно?
        - Не то слово.
        - Хорошо.
        - Вы уверены, что стоит рисковать с этой визуализацией, мы ее еще не использовали, а здесь и так времени мало.
        - Риск - благородное дело. Жених твой просил шарлотку.
        - Я ему уже три пирога испекла, он что, больше ничего не ест?
        - В ваши внутрисемейные разборки не лезу. Что с дерби?
        - Скачками Лиза занимается.
        - Позови ее ко мне и кофе принеси.
        - Слушаюсь, шеф.
        - Меню уже составили?
        - Почти.
        - Почти? Что за работнички, вот просрем этот заказ и пустят нас по миру.
        - Шеф, вы же гений, все будет нормально.
        - Иди за кофе.
        Кофе ему отнесла Лиза вместе с вестями с ипподрома, а мне еще предстояло "кобылкам" рассказывать историю скачек и правила поведения на них в общих чертах, потом передам табун в руки учителя по этикету.
        И почему нельзя было взять прошлогодних кобылок? Спрошу у Лизы, как время появится.
        А сейчас обедать и обсудить с Аськой список приглашенных на торжество Павлина. Так как ко мне обратились "Снайпер", историю уже рассказали, и можно ее не повторять. Спрашивать Мари о вечере не стала, ее физиономия сияла, как начищенная сбруя.
        Да, доконают меня эти кобылки, вот уже с упряжью начинаю сравнивать.
        Я все же подсунула список Асе, и она обещала его разделить на группы в зависимости от близости к телу. Обед быстро закончился, и я потащилась в контору. Уже подходя к двери, услышала вопли "любимого шефа", что еще стряслось в нашем королевстве?
        - Уволить вас всех давно пора.
        Коллеги разбежались по своим углам, и я осталась одна с орущим гением.
        - Что случилось?
        - Уроды, привезли скатерти, так их меньше, чем надо.
        - Так, может, некомплект?
        - Это у кого-то мозгов некомплект, сколько заказали, столько и прислали. А изменить заказ мозгов не хватило, да, Митя?
        - Я забыл, у меня этих заказов тыща, а что сразу не могли правильное количество указать, - начальник снабжения решил пререкаться с начальством, а начальство собиралось его порвать собственноручно. Пришлось встать между ними и принять удар на себя.
        - Так, успокоились. У поставщика есть еще эти скатерти?
        - Да, только они нужны послезавтра, а пока заказ оформишь, неделя уйдет.
        - Значит, купим за нал, там же пары штук не хватает. Все успокоились. Митя, звони поставщику, пусть нам недостающее отложит, и завтра выкупим. Бегом, Митя, - снабженец побежал к себе, а я потащила Дениса обратно в его кабинет, попутно прихватив кофейник, после кофе шеф будет адекватней.
        - И нафига я их держу?
        - Накладки всегда бывают, а это мелочь. Теперь осталось решить, кто едет. У кого виза есть действующая.
        - Вот пусть Митя туда и пиликает на своих двоих.
        - У него загран закончился. Может, вы?
        - А может, ты? Точно, у тебя виза есть, и сама это предложила. Заказывай билет, к обеду завтра чтоб была в конторе.
        - Не могу, я кобылами занимаюсь.
        - Можешь, ипподром - объект Лизы, а ты - мой бизнес-ассистент, куда пошлю, туда и едешь.
        - Поняла, пошла делать.
        Билеты оплатила кредиткой, и номер в гостинице с радостью забронировали, почти постоянный клиент. Митя принес координаты поставщика, я с ними созвонилась, и сама еще раз уточнила договоренности. И через час уже ехала в аэропорт. Сама же предложила решение, а инициатива наказуема или, как любила говорить Раиса, "замечен в инициативности и приговорен к исполнению".
        Самолет приземлился, и такси доставило по нужному адресу. В номере ожидала тарелка фруктов и бутылка шампанского - маленький жест от отеля, который совсем не обрадовал… Мой день рождения… Никогда его не праздновала, я хотела вычеркнуть его из своей жизни и почти вычеркнула, только в официальных документах эта дата и осталась. И сейчас этот милый жест вывернул наизнанку все что было запрятано глубоко в душе - боль, ненависть, ненужность… Не нужна никому, такая моя судьба, родилась ненужной самый дорогим людям. Можно притворяться, что ты успешен, что тебя ничто и никто не может задеть, что тебе никто не нужен, и знать, что это ты никому не нужна.
        Я ненавидела оставаться одна, когда рядом люди - не так страшно, не так одиноко. Но это все обман… Я никому не нужна… Родилась слишком рано, так мне объяснили…
        Уснуть не удалось, прошлое не давало и не отпускало. Рассвет наступил, новый день, нужно вернуть маску на место, пока никто не увидел меня настоящей, ненужной. Много лет играю однажды придуманную роль, сыграю еще раз и до конца жизни. Черный дневник пополнила еще одна запись о тоске и боли.
        Скатерти, образцы, каталоги заполнили багаж, обратный самолет в обычную жизнь. Все вокруг шумели, кричали, прощались, встречались, а я была одна. Встречать меня было некому, аэроэкспресс доставил до Белорусского вокзала, несколько станций метро - и в офисе, как раз к летучке. Мой подвиг не был замечен, чемодан так и остался нераспакован, эти скатерти уже забыты, сейчас главное - Греков. Все, как всегда…
        Ася прислала списки, и я рассадила гостей, меню было составлено, развлекательная программа придумана, и оставалось только все утвердить у заказчика. Этим будет заниматься Ден. А мне сегодня предстоит стать темной лошадкой и наблюдать за кобылками.
        Хотелось провалиться от стыда - две подопечные успели напиться, три позволяли себе такие вольности, что у меня волосы на голове шевелились, остальные совершали промахи, но не столь катастрофичные. Их еще учить и учить, а мероприятие через месяц. Бедная Лиза, да и я. Отчет не обрадовал Дена и совсем раздавил Лизу.
        - Лизок, материал такой плохой, ты и так максимум из них сделала.
        - Это слабое утешение.
        - А давай прошлогодних позовем, они уже обучены.
        - Они уже пристроены.
        - То есть?
        - Они пристроены по папикам.
        - О, как. Так с этого и надо начинать. Девочки из провинции хотят принцев, вот мы им доходчиво и объясним, что если они будут соблюдать правила, то будет им счастье.
        - Думаешь, подействует?
        - Уверена. И через две недели дюжина кобылок станет дюжиной леди на один день.
        - А что с Грековым?
        - Труба. Я не знаю, как мы это сделаем.
        - Сделаем.
        - Придется. Мне еще сегодня пробовать все блюда.
        Периодически приходилось что-то дегустировать, сначала это радовало, но с годами превратилось в нелюбимую обязанность, тем более что заказы иногда были достаточно экзотичными. Вам приходилось разговаривать с разъяренным шеф-поваром и объяснять, что его творение не комильфо, и заказчик хочет другое? Нет? А мне приходится регулярно. В этот раз была классическая европейская кухня, так что мой желудок не сильно пострадает ради работы, да и шеф-повар был знакомый, несколько мероприятий с ним уже организовывали. Вот уж не ожидала, что и заказчик приедет, приглашение мы всегда отправляли, но редко кто являлся лично, отправляли помощника, а тут Павлин собственной персоной, вечер перестал быть томным.
        - Добрый вечер, Павел Игоревич.
        - Здравствуйте, Шарлотта, ээ, забыл ваше отчество.
        - Генриховна. Что ж, Вам предстоит продегустировать и одобрить блюда.
        - Это сделает мой помощник.
        - Будете руководить этим процессом?
        - Проезжал мимо, решил заглянуть, убедиться, что все нормально.
        - Все замечательно.
        К столику уже приближалась вереница официантов, да и сам шеф-повар уже спешил из другого конца зала. На стол опустили замысловатые закуски: икра, крабы, морепродукты, канапе и остальные яства, которые за годы работы уже порядком надоели, иногда хотелось простой горячий бутерброд с сыром и маринованными огурчиками, а не очередное творение кулинарных мастеров. Но шеф-повар навис и ждал результатов. И пришлось пробовать, но так как помощника все еще не было, часть скормила Грекову.
        - У вас есть какие-нибудь дополнительные пожелания по закускам, Павел Игоревич?
        - Меня все устраивает.
        - С холодными закусками разобрались, Юра, все, как всегда, вкусно.
        - А ешь через силу, Генриховна.
        - Меня заставили ужинать, а я не бездонна, хоть все и уверены в обратном.
        - Я же и обидеться могу, знала, что пробовать идешь, это все равно, что в Тулу со своим самоваром.
        - Юра, я же в тебе не сомневаюсь, ты лучший.
        Кое-как запихнув в себя парочку образцов горячих закусок, все же попросила немного чая, воду не хотела. От одного вида разнообразия для основного блюда, мне стало плохо, даже если отщипну по маленькому кусочку, рискую лопнуть. И когда же прибудет помощник Грекова? И черт меня дернул к Мари заехать перед рестораном, у подруги был кулинарный порыв, испекла пиццу, готовка не была ее коньком, и теперь несчастный кусок стоял у меня в горле и не давал наслаждаться творениями Юрасика.
        Чай протолкнул пиццу дальше, и я смогла оценить кальмаров и перепелку, на мясо и рыбу меня не хватило, Греков попробовал все, и его опять все устроило. Может, лояльность Павлина была вызвана нависающим двухметровым Юрасиком? Вот и Ася появилась, честь дегустировать передала ей, а сама пошла переговорить с метрдотелем, нужно решить вопрос с дополнительными официантами, к моему возвращению осталось согласовать десерты. В меню не было моего обожаемого шоколадного торта, а жаль, это действительно нечто сверхъестественное.
        Вроде бы все обговорили, на все получила согласие, спиртное выбрали, хорошо, что особой необходимости в дегустации спиртного не было, Греков в нем разбирался и просто указал, что хочет. Работать с ним было на удивление легко, обычно на меню уходили недели, а тут все максимально быстро. Ася и Павлин удалились, Юрочка попросил меня остаться ненадолго. Официант поставил передо мной тарелочку с шоколадным тортом и чашку с зеленым японским чаем.
        - А это домой заберешь, - Юрочка поставил рядом со мной коробку, в которой был еще кусочек торта. Встала и чмокнула Юрку в щеку, он довольный ушел в свое кухонное царство. Я предвкушала наслаждение, но перед моим столиком возник Павлин.
        - А у моих родителей такое же меню?
        - Нет, они другое утвердили, но дегустировать не собираются, они мне доверяют как профессионалу.
        - А это мы не пробовали, - Греков взял вилку и отковырнул чуть ли не половину моего торта, - вкусно, почему его нет в меню?
        - Сами же вычеркнули.
        - Вчеркните обратно, это самое вкусное из того, что было. Так и знал, что вы меня обделите.
        В итоге заказчик съел весь торт, пришлось мне довольствоваться чаем, заветную коробочку с "черным счастьем" спрятала, а то не дай бог Павлин съест.

* * *
        "Учительница русского языка, впервые прыгнувшая с парашютом, была потрясена, удивлена, крайне обескуражена, но вслух кричала по-другому".
        Старый анекдот вполне отражал мое состояние, когда меня вытолкнули из самолетика, единственное, что могла делать, это кричать и материться, потом боль от натянувшихся строп… полет и свобода. Егор так заразительно рассказывал о прыжках, что я согласилась не раздумывая. Потом, правда, пожалела об излишней поспешности, особенно, когда меня выпихнули в голубую бездну. Полет закончился, мне хотелось прыгнуть еще раз.
        - Понравилось?
        - Да, здорово, хочу еще.
        - Через неделю можем повторить, вернусь в пятницу и заеду за тобой с утра в субботу.
        - Замечательно, а что дальше?
        - Тихий ужин.
        - Тихий?
        - Да.
        Мотоцикл взревел и понес нас по дорогам Подмосковья обратно в спешащую Москву. Странно было доверить своего "железного коня" и быть пассажиром, но Егору я доверяла безоговорочно. Меньше месяца знакомы, я была готова отдать в его руки свою жизнь, Лотта посмеивалась надо мной и предрекала тихую семейную жизнь. А мне вдруг захотелось это "тихой семейной жизни", хотелось ждать его вечерами, хотелось проводить все свое время с ним, хотелось детей… Детей, кто бы сказал, что я буду о таком думать, первая бы его на смех подняла. Может, и хорошо, что его не будет неделю, побуду без него, может, тогда мозги вернутся на место. А сейчас у нас еще целый вечер и ночь впереди.
        Обед, действительно, был тихим, я не знала, что в мегаполисе есть такие острова зелени - столик в саду, и вокруг, казалось, никого не было, только мы и тихий шелест листвы. Разговоры ни о чем, взгляды, смущение, словно они были подростками, а не взрослыми людьми и ощущение безграничного счастья, счастья…
        Через неделю ничего не изменилось, все свободное время думала о Егоре, о том, что скажу, когда он приедет, о том, как обниму, поцелую… В общем, помешательство в чистом виде. "Ля-ля-ля-ля, а я сошла с ума". И ничуть об этом не жалела.
        Вот и наступила долгожданная суббота, подскочила ни свет ни заря, пыталась сделать себе замысловатую прическу, макияж, но в результате все смыла и завязала обычный конский хвост. К обеду я уже изнывала - телефон Егора не отвечал, его самого так и не было. Что случилось? Где он? Может, за неделю решил, что ему не подхожу?
        К вечеру сидела перед телевизором, поедала мороженое и рыдала, в таком виде меня и застала Лотта. Но она не захотела поедать со мной мороженое под "Трамвай "Желание" и потащила в ближайший клуб, где мы и протанцевали всю ночь. Утром мне было плохо, Лоттка отпаивала чаем с лимоном, и к обеду была почти нормальная, голова немного болела, да и что-то внутри ныло. Оставаться одной не хотелось, и навязалась с Шарли на ее работу, в "конюшню", как она это называла.
        Сравнение было подходящим, действительно, казалось, что вокруг гарцуют кобылы, сегодня дюжину девушек заставляли ходить и принимать красивые статичные позы, оказалось, все это не так просто, как мне всегда виделось со стороны. Вот уже несколько часов Шарли заставляла их держать осанку, мило улыбаться, а не ржать.
        - Вы будете на аристократическом мероприятии со старыми традициями, а сейчас вы напоминаете сборище вульгарных девок. С вами уже месяц работают, а вы ничего не можете выучить. Еще раз.
        Одна девица заупрямилась и стала кричать на Лотту, но подруга в помощи не нуждалась, она и без моей поддержки справилась.
        - А что вы на меня кричите, я вот стану богатой и вам все припомню. Вы никто. А я красивая и умная. Вы просто мне завидуете.
        - Сначала стань, а потом поговорим, - слишком спокойно ответила подруга, слишком, значит, будет буря, уж я-то ее знаю.
        Шарли отвернулась от девицы, помощник внес шампанское и бокалы, по разрешению девушки взяли спиртное и стали беседовать друг с другом, стараясь выглядеть привлекательно, но не вульгарно, некоторым это удавалось, некоторым не очень. Шарли наблюдала за ними, подмечая недостатки, тактично поправляя. Постепенно появились и другие сотрудники фирмы, зазвучала тихо музыка, казалось, что я попала на раут.
        - Лена, я, по-моему, несколько раз объясняла, что один бокал шампанского на весь вечер, а ты уже третий пьешь за полчаса.
        - Отвали, что хочу, то и делаю.
        Музыка прекратилась, Шарли поблагодарила присутствующих, но девушки остались, значит, спектакль еще не окончен. Через несколько минут Лотте принесли какие-то бумаги.
        - А сейчас еще раз озвучу ваши ошибки. Вика и Лиза, если вы не понимаете, о чем идет разговор, просто улыбайтесь и внимательно слушайте, не пытайтесь влезать в разговор, предмет которого вам не понятен, в остальном хорошо. Мила, Катя, Ирина, Света, следите за своими лицами, если вы думаете, что на вас никто не смотрит, то заблуждаетесь, скука не должна появляться на фейсе. Марина, у тебя руки часто в "замке", следи за руками. Таня, не спеши, ты не должна обойти все и вся, такое чувство, что это ты, а не лошади поскачут по ипподрому. Рина, не надо подпевать. Девушки, даже если у вас хороший голос, и вы обладаете слухом, подпевать нельзя. Майя, Лина, все нормально. Лена, сколько раз говорить, что напиваться нельзя?
        - Да пошли вы. Это я вам нужна, а не вы мне.
        - Уверена?
        - Так это я буду на скачках, это у меня будет богатый папик, а вы как были, так и будете одинокой страхолюдиной.
        - Замечательно.
        Шарлотта кому-то позвонила, и через мгновение появился один из охранников.
        - Ник, выведи Лену, помоги ей собрать вещи, у нас она больше не работает.
        Николай вытащил упирающуюся девицу, крики ее были слышны на улице, но на Лотту они не возымели действия.
        - Кто-то хочет последовать за ней? Никто? Вот и хорошо, завтра - последний день подготовки, в субботу вы будете на мероприятии, мне все равно, как вы будете вести себя после него, но на скачках вы должны быть леди. До завтра.
        Подруга неоднократно жаловалась на эту свою часть работы, но видеть, как все происходит, было странно. Я знала, что многие приводили своих любовниц для обучения манерам, но что Лоттке приходилось ими заниматься, мне казалось нереальным. Когда мы выбрались с ее работы, Шарли напоминала выжатый лимон, дома она сразу пошла в душ, отмываться.
        - Никак не могу привыкнуть, чувствую себя сутенером, - Лоттка вертела в пальцах рюмку коньяка, так и не пригубив его. - Словно в грязи искупалась. Но с учредителем даже Ден не спорил и согласился на эту повинность.
        - Они же знают, на что идут.
        - Знают, но все равно мерзко.
        - Это их выбор.
        - Да, это их выбор, но мне от этого не легче.
        - У тебя есть выбор?
        - Уволиться.
        - Но тогда твой синеволосый шеф повесится, а Павлин останется без дня рождения.
        - Последний аргумент в пользу увольнения. Лиза заболела, и мне придется вместо нее на скачки идти, Мари, хочешь со мной?
        - Не особо.
        - Не бросай меня там одну, я еще сорвусь и накостыляю девицам, если что-то не так будет. Я бы Асюньку взяла, но ее Павлин заслал в командировку.
        - Мне надеть нечего, я же по таким мероприятиям не хожу.
        - Это не проблема, полный шкаф одежды.
        Шкаф, действительно, был полон одежды, небольшой показ мод поднял мне настроение, но часы давно пробили полночь, и пора возвращаться к себе. Лотта предложила остаться, но… надо учиться самой справляться со своим разбитым сердцем. В такси уже не могла притворяться, слезы катились по щекам. Ведь не может быть так больно, я же его почти не знаю, я его не могу любить, я просто должна жить, как жила без него. "Без него". Эти слова причиняли боль, никогда раньше подобного не испытывала.
        Лифт опять не работал, пришлось подниматься по ступеням, пятый этаж казался Эверестом, голова болела, любое усилие отдавалось болью. Ноющая пустота внутри никак не хотела проходить. Оставалось совсем чуть-чуть, и скоро можно погрузиться в темноту квартиры и рыдать всю ночь, а утром спрятать боль под макияжем, многие так живут, и она сможет. Сможет…
        - Привет, я тебя давно жду.
        Егор сидел у моей двери, усталый, живой и такой родной.
        - Суббота давно прошла, я тебя больше не ждала.
        - Жаль. Я надеялся, что ты будешь меня ждать.
        - А зачем мне тебя ждать? Ты мне кто? Так, знакомцы.
        Он не давал открыть дверь, а мне хотелось остаться одной. Он не может мне дать то, что я от него хочу, а быть простым развлечением не могу. Я хочу с ним всего: семью, детей, я хочу его любви, хочу принадлежать ему. Лучше сейчас уйти и зализывать раны, чем потом, окончательно уничтоженной. Надо только открыть дверь и спрятаться в квартире, от него, от себя.
        - И со всеми своими знакомцами ты спишь?
        - А тебе какое дело?
        - Мне есть дело.
        - Я устала и хочу спать, дай мне пройти в квартиру.
        Он отступил, я была в своей безопасной квартире. Одна. Мне даже удалось уснуть, утром выглядела не так ужасно, как думала. Начальство, обеспокоенное моим состоянием, отправило домой. А мне не хотелось домой… Мне хотелось, как героине какой-нибудь голливудской мелодрамы, ехать по пустой трассе на байке к Океану и в нем утопить свою печаль. Но пустынной трассы не предвиделось, да и океана поблизости не было. Поэтому уныло походила по торговому центру, потом выпила кофе в каком-то сомнительном кафе и гуляла по городу до ночи. В таких бессмысленных занятиях благополучно досуществовала до субботы, и Лоттка напомнила об обещании сопровождать ее на скачки. Мне не хотелось тащиться, но иногда подруга может быть очень настырной, хотя раньше я за ней такого не замечала.
        Хорошо, что непременным атрибутом была шляпка, сейчас этот аксессуар скрывал мое лицо, и скука не была заметна окружающим.
        - Здравствуйте, Шарлотта, вы, как всегда, безукоризненны.
        Я застыла от звука этого голоса.
        - И Вы сегодня восхитительны, Егор. Я не одна, Мария вызвалась меня сопровождать.
        Лотта отступила в сторону, и Морозов смог меня разглядеть.
        - Не узнал Вас без байка и джинсов. Вы выглядите как леди.
        - В том-то и дело что "как". Я совсем не леди.
        - Это я и так знаю. Простите, вынужден вас покинуть.
        Он кивнул и ушел куда-то. Лоттка не стала ни о чем расспрашивать, и спасибо ей за это.
        - Не хочешь сделать ставки?
        - Нет.
        - А я поставлю, может, разбогатею, и мне не придется больше работать с кобылами.
        Лотта исчезла, а я из-под шляпки с мучительным удовольствием наблюдала за Егором: вот он разговаривает с одной из "кобыл", вот взял бокалы с вином для себя и для спутницы, вот рассмеялся какой-то шутке.
        - Держи бокал, подруга. Я бы на твоем месте уже давно пошла бить морду нахалке.
        - Ты? Не верю.
        - Ну да, не пошла бы, я бы подставила ей подножку, и она бы больше никогда не смогла гарцевать вокруг моего мужика.
        - И этому не верю. Он не мой.
        - А теперь моя очередь сказать: "Не верю".
        - Мне нужно от него все.
        - А он не согласен?
        - Такие, как он - мотыльки, порхают от одной к другой. Все равно бы ничего не вышло.
        - Понятно. Сейчас бы на речку, искупаться, поваляться на песке.
        - Давай сбежим.
        - Часа через полтора только получится, как скачки начнутся, можно и сбежать.
        - Заметано. Жалко, мотоцикла нет.
        Лоттка начала тихо смеяться, картина, вставшая перед моими глазами, была комичной - две девушке в коктейльных платьях, замысловатых шляпах и на шпильках рассекают на байке. Я старалась сдержаться и даже прикрыла рот рукой, чтоб хохот не привлек излишнего внимания и не навредил репутации Лотты.
        Скачки захватили меня, с интересом наблюдала за бегами, условленные полтора часа пролетели для меня незаметно, может, и зря не сделала ставки, ведь, если не везет в любви, должно повезти в игре.
        - Шарли, мы уходим.
        Подруга кому-то приветливо улыбалась и шепотом отвечала мне.
        - Да, потихоньку, медленно и по одной.
        Нам удалось, не привлекая внимания, выбраться из толпы и потихоньку улизнуть с ипподрома. Оставалось только пробежать небольшой участок до дороги, поймать такси, и свобода.
        - Шарлотта.
        Подруга замерла, пойманная на месте преступления собственным шефом, потом не спеша повернулась к начальнику.
        - Денис Валерьевич, а вы что здесь делаете?
        - Куда-то собрались?
        - Вышла подышать свежим воздухом, там так душно.
        - Вы сбежать собирались. Вам ничего доверить нельзя.
        - Да все там нормально, Олег за всем проследит. Мне там уже делать нечего.
        - Я лучше знаю, что вы должны делать.
        - Сейчас провожу Марию и вернусь к кобылам.
        - У вас пять минут.
        Лоттка схватила меня за руку и потащила к дороге.
        - Вот черт, принесла нелегкая. Придется мне возвращаться. Сейчас тебя отправлю домой, если пойдешь на реку, и за меня поплавай.
        - Да ладно, сама доберусь. Иди, он же у тебя нервный.
        - Подождет.
        Лоттка стала ловить машину, справилась она с этой задачей моментально - иномарка притормозила около нас. Но вот водитель меня не порадовал, Егор собственной персоной.
        - Как повезло, Егор, отвезете Мари домой?
        - Я не могу вам ни в чем отказать, Шарли.
        - Вот и хорошо, и я буду спокойна. Ладно, Мария, я полетела на разбор полетов. Пока.
        Подруга чмокнула меня в щеку и упорхнула по дорожке обратно на скачки.
        - Вы садитесь?
        - Такси вызову, не хочу вас утруждать.
        - Тогда я сам вас запихну, я обещал вас отвезти, значит, отвезу. Запихнуть?
        - Хорошо, я сяду.
        Господи, и кто придумал машины всего с двумя сидениями? Сидела бы себе сзади и не думала о нем, а так слишком он близко, так и хочется до него дотронуться. Обычно смотрела на дорогу, а сейчас не видела ничего перед собой, замерла и ждала, когда эта поездка закончится. Время тянулось долго, я заставила себя сосредоточиться на дороге и поняла, что не знаю, куда меня везут.
        - И куда вы меня везете?
        - Туда, где мы сможем поговорить.
        - Нам не о чем говорить.
        - А я так не думаю.
        Он стянул с моей головы шляпку и выкинул в окно. От возмущения я не нашла слов.
        - Да как вы посмели? Как вы… Вы. Это же Лотткина.
        - Я хочу видеть твои глаза, Мари.
        Ворота распахнулись, и мы въехали на территорию усадьбы. Потом меня вытащили из машины и отвели в какой-то кабинет.
        - Хочешь что-нибудь выпить?
        - Нет, говори, что собирался, и я поеду домой.
        Решила, что смогу выдержать его взгляд, и потонула в его усталых глазах.
        - Что произошло?
        - Ничего.
        - Ничего? Все было прекрасно. А теперь ты видеть меня не хочешь. Что случилось?
        - Ничего.
        - Меня этот ответ не устраивает. Да, я опоздал, могла бы треснуть меня по носу, но зачем вычеркивать меня из своей жизни?
        - Ты мог позвонить.
        - Не мог, я не мог позвонить, не мог вылететь раньше. Я сразу поехал к тебе и звонил, звонил, только ты не отвечала.
        - Все равно это не имеет смысла.
        - Почему?
        - Ничего не получится.
        - Почему?
        - Потому что для меня это все стало серьезным, и я не уверена, что выживу после того, как ты наиграешься и уйдешь, поэтому давай прекратим все сейчас.
        Странно, я даже смогла сказать это, глядя ему в глаза. Вот теперь все, конец нашего романа, у него впереди новые главы, у меня пустота. Никогда не замечала в себе такой патетики. Может, за образным построением фраз проще прятаться? Ему не нужны сложности, сейчас он радостно меня выпроводит. В его глазах действительно была радость.
        - Мне надо домой, вызови мне такси.
        - Нет, никуда ты больше не поедешь, теперь ты моя, и я никуда больше не отпущу тебя. Для меня это тоже все серьезно, настолько, что я уже купил кольцо и приготовил речь.
        - Речь? И о чем она?
        - О том, что если ты согласишься стать моей женой, ты сделаешь меня счастливейшим человеком на земле, а я сделаю все, чтоб ты никогда не пожалела о своем выборе. Только все это более возвышенно и красиво.
        - Мне и так нравится…
        - Хочу поблагодарить человека, без которого не состоялась бы встреча с моей обожаемой Мари. Лотта, спасибо, что отдала приглашение, - жених поднял бокал.
        Пришлось встать, любопытные взгляды приглашенных устремились ко мне. Ненавижу такие минуты, велико ли дело - отдать приглашение?
        ГЛАВА Свадьба вторая и Я
        Скоропалительная свадьба Мари удивила подруг, но я была почти уверена в подобном исходе, за годы работы пришлось много влюбленных увидеть, а от Мари и Егора искры летели.
        Шефа тоже искрило, и разряды постоянно попадали в меня, за попытку сбежать с ипподрома осталась без квартальной премии, моя героическая поездка в Лондон зачтена не была. Сезон свадеб уходил в пике, запугивал мертвыми петлями и штопорами, напряжение в конторе росло, и все чаще босс расписывал ужасы нашего существования в случае срывов. Будь я той тургеневской барышней, за которую принимают, то пребывала бы в обмороке.
        В период авралов меня спасали сарказм, хотя многие именовали его карканьем, танцы и остроконечное перо. Если танцы выплескивали стресс в "атмосферу", то пара листов с кучей овалов спасали окружающих от неминуемой смерти. Хотя желание вогнать под ногти пару перьев Олежику было сильным. "Замени меня на часок" вылилось в два дня работы где-то на краю географии в компании горячих кавказских заказчиков. Еле честь уберегла и срок за тяжкие телесные не схлопотала. Мне от его коробочки конфет не прибыло, после выговора от Дена за все, что я не делала, минимум пять надо.
        С радостью сбежала из офиса, чтоб встретиться в обед с подругами, хотя ряды наши и поредели, Мари отправилась в долгожданное свадебное путешествие, пришлось ждать отпуска мужа. Вот существенный минус мужа-бизнесмена - его время очень часто принадлежит другим. Ната, Лана, Ася поделились последними новостями со своей работы, успокоили, что дурдом везде, а не только в нашей конторке, мы выпили вина и в приподнятом настроении вернулись в свои кабинеты.
        Притащилась домой под утро с очередным приглашением - Николай Сергеевич Сигер спонсировал какую-то театральную постановку, вот и дал мне пригласительный билет за чашкой предрассветного кофе, мужчинка интересный, и можно еще пару раз с ним встретиться, да и в театр сходить не мешало, последний раз там была года три назад. Я внесла развлечение в планинг, после этого приятного занятия пришла пора менее приятных дел.
        Сегодня предстояло провожать Федьку, каникулы закончились, и единственный постоянный мужчина в моей жизни возвращался в Англию, он обещал любить и не поддаваться чарам других прелестниц. Настроение было плохим, возвращаться на работу не хотелось, решила выпить кофе и немного перекусить. Только вот приличная еда была в одном заведении, а приличный кофе в другом, решила купить кофе и перебраться с чашкой в заведение напротив, почти осуществила свой план, когда меня кто-то снес, напиток разлился и ошпарил. Я машинально сорвала с себя блузу, чтоб так сильно не жгло кожу, и только после этого мои мозги начали нормально работать. Ситуация мне не понравилась - я стояла полуголая среди аэропорта, и на меня пялились слишком много людей и один Павлин.
        - Опять вы. Решили меня угробить?
        Я взорвалась, и как же мне хотелось треснуть его по носу. Но это стремление пришлось подавить, нужно натянуть мокрую блузку и закончить этот спектакль для ожидающих вылета и прилета. Мысль добираться до дома в таком виде удручала. Мокрая ткань никак не хотела натягиваться и причиняла боль обожженной коже, от боли, злости и бессилия разрыдалась. Блузку отобрали, что-то накинули мне на плечи и повели куда-то.
        - Сейчас все будет хорошо, - успокаивал меня Греков.
        Прохладная мазь уменьшала боль, медсестра заботливо ворковала вокруг, я тихо всхлипывала.
        - Все не так плохо, пересадка кожи не потребуется. Но немного поболит. Я вам название мази напишу, все заживет, чудесненькая мазь.
        - Спасибо.
        - А муженьку вашему надо успокоительное выпить.
        - Кому?
        - Мужику вашему. Нервный, разнесет он тут все. Еле вытолкала. Вот футболка, ничего другого нет.
        - Спасибо. Он не мой мужик, это он меня ошпарил.
        - Да? Захочешь на него в суд подать, зови свидетелем, подтвержу.
        - Заманчивое предложение.
        Посмотрела на себя в зеркало - тихий ужас, зареванная физиономия с растекшейся тушью. Умылась, от предложения выпить чаю отказалась, не скоро я захочу горячее. Поблагодарив медсестру, выбралась из кабинета.
        - Все нормально?
        Вот уж было от чего подпрыгнуть на месте, никак не ожидала услышать за спиной голос Павлина.
        - Пересадка кожи не потребуется, - холодно известила я и пошла дальше.
        - Выход в другую сторону, - насмешливо проинформировал Греков.
        Развернулась и пошла в указанном направлении, гордо топая к выходу. Все же взглянула на свое отражение в стеклянной стене, лучше бы этого не делала - мешковатая футболка с рекламой авиалиний, заляпанная кофе юбка и испачканные тем же кофе туфли, вроде чашка не такая и большая, а залила меня всю, картину заканчивало припухшее от слез лицо. Но отражение сообщило о том, что осталась без сумки, ее не было, а значит, нет денег и проездного. До столкновения сумка точно была, а где она сейчас?
        - Вас подвезти? - ехидно осведомился Павлин Ощипанный.
        Пришлось согласиться.
        - Как продвигается подготовка?
        - Нормально, только, боюсь, не доживу до торжества, встречи с вами заканчиваются для меня плачевно.
        - Больно?
        - Немного, предложили на вас в суд подать, вот обдумываю.
        - Подавайте, только советую соглашаться на мировую, по договоренности получите больше, чем по решению суда.
        - Мне мое здоровье дороже, поэтому не буду провоцировать встречи с вами.
        - Вам со мной еще работать.
        - Вот это и пугает.
        - Вы меня недолюбливаете.
        - У меня есть для этого причины - ободранные ладони, разбитый нос и обожженная кожа.
        - Не, я вам не нравился еще до всех этих травм. Мы раньше пересекались?
        - Пересекались.
        - Когда?
        - Давно. Восемь лет назад, вы тогда набирали секретарей в свою компанию.
        - Я вас не взял, и вы смертельно обиделись.
        Я расхохоталась, вот самомнение у человека.
        - Вы меня не взяли? Простите, но это я не захотела с вами работать, а так успешно прошла все этапы приема на работу, даже собеседование с вами, получила джобоффер и решила, что работать с вами не хочу.
        - И чем я вас разочаровал?
        - Всем.
        - Исчерпывающий ответ. Во мне что, нет ничего хорошего?
        - Для меня - нет.
        - А если поискать?
        - Я изысканиями не занимаюсь. Мы приехали, спасибо, что подвезли.
        - Помогу вам выбраться.
        Пришлось мне ждать, когда откроют дверцу и подадут руку.
        - Спасибо.
        - Подождите, кое-что забыл.
        Греков открыл переднюю дверцу машины и взял с сиденья мою сумку.
        - Она была у вас? И почему вы мне ее не отдали?
        - Тогда бы не состоялась эта замечательная поездка. Надеюсь, что мои гости не пострадают от вашей неприязни ко мне.
        Он сел в машину и уехал. А я стояла у подъезда и жалела об упущенной возможности треснуть его по носу.
        Самый крупный заказ в этом году. Все мы были готовы к худшему, на мне был привычный жилет с кучей маленьких карманов, набитых всякими нужными приспособлениями, а в кухне стояла сумка с инструментами, обязательно что-нибудь заедало, и приходилось ремонтировать.
        Черный наряд сливался с окружающей темнотой, я могла незаметно перебираться из одной части зала в другую и контролировать все. Редкий случай, работали все сотрудники, мне в наушник постоянно раздавал команды Дэн, я передавала остальным, и вроде все шло хорошо.
        Поздравления друзей и подарки, выступления звезд. Зал преобразился из классического в восточный благодаря новым технологиям, завораживающая музыка, плавные движения танцовщиц и приятный запах кальяна. Один из гостей вознамерился подарить арабского скакуна, для "сногсшибательного" момента были придуманы эти преображения. Лиза подобралась ко мне незаметно.
        - Что?
        - На кухне ЧП. Один из поваров руку сильно поранил, они не успевают, а замена только через полчаса прибудет.
        - Оставайся здесь, я на кухню.
        Тигра уже подарили, пока проблемных подарков не предвиделось, можно и на кухню сходить. Я привычным движением включила микрофон.
        - Дэн, я на кухне, там нужна помощь. Олег, проверил диско-зал? Хорошо.
        Кухня напоминала муравейник, все носились, и горой возвышался Юра.
        - Юра, что надо делать?
        - Резать - зелень, овощи и прочее, помощь скоро прибудет, но сейчас некого этим занять.
        - Понятно.
        Я скинула жилет, вымыла руки и натянула перчатки, помогать на кухне приходилось и раньше, даже курсы специально закончила и профессионально нашинковать овощи в состоянии. Подмога прибыла раньше, и через двадцать минут я уже была в зале.
        - Стой, иди сюда.
        Официант удивленно на меня посмотрел, но подошел.
        - Рукава испачкал, давай поднос, завяжи на мне фартук и бегом переодеваться. Какой столик?
        Мальчик указал и скрылся.
        Быстро расставляла тарелки и уже хотела раствориться в темноте, когда меня остановил голос приглашенной.
        - Даже на секретаршу не потянула, в обслугу ушла.
        Очередной удар, но у меня не было времени на боль, нагнулась к красивой женщине.
        - А что от меня ждать большего, у меня же плохая наследственность.
        Я умчалась в темноту. Очередное преображение зала, нечто цветочное и нежное, поздравления сестер и родителей. Можно было немного отдохнуть в уголочке, там меня и нашел Дэн.
        - Ты в норме?
        - Да, а почему я должна быть не в норме?
        - Ты микрофон не отключила. Что она к тебе привязалась?
        - А кто ее знает?
        - Не хочешь - не говори. Тебе в диско-зал придется пойти.
        - Хорошо.
        Следить за молодежью и не допускать драк, любимая работа, и опять мне. Празднество было в разгаре, но кто-то уже не рассчитал своих сил, вот и пришлось одного из таких на себе тащить в номер, чтоб проспался. Пьяный юнец начал меня облапывать еще в лифте, я умело уворачивалась. В номере ему все же удалось меня обнять.
        - Давай покувыркаемся.
        - Когда протрезвеешь.
        - Давай сейчас.
        - Я люблю стоя, ты сейчас стоять не в состоянии, да и он у тебя не встанет, а утром все будет, мой мальчик, - многообещающим шепотом поддразнивала я.
        - Утром, точняк.
        Молодчик завалился на постель и тут же отрубился. Вышла из номера и побежала вниз по лестнице, один раз застряла в лифте, хорошо хоть в конце мероприятия, с тех пор и не рисковала.
        - А ты уверена, что утром у него будет стоять? - раздался смеющийся голос шефа в наушнике.
        - А что, поллюции отменили?
        Хохот наполнил мои уши. Я неслась, перепрыгивая через ступени. В зал вернулась как раз к началу разборок, предотвратить дальнейший мордобой мне удалось. Когда гости наконец-то разошлись, обессилено уселась на ступени и не могла подняться, рядом со мной присел и шеф, уставшие Олег и Лиза присоединились к нам, остальные сотрудники уже уехали по домам.
        - Мы это сделали, - торжественно произнес шеф и подтянул к себе тележку, - и мы заслужили шампанское.
        Там было не только шампанское, но и всяческие закуски, маленькое пиршество по поводу победы. Потом такси и нас развезли: кого домой, кого в аэропорт, а кого на работу.

* * *
        Утро не задалось - кофе сбежал, и мне предстояло оттирать белоснежную плиту, лучше сделать сразу, потом будет только хуже. Но сил на это не было, вообще последнее время катастрофически не хватало сил. Вроде и отдыхала не так давно, но почему-то усталость не отпускала. А может, и не усталость, а разочарование. Разочарование в самой себе, в своей жизни. Брак Марии подтолкнул к нехорошим мыслям о собственной жизни, о собственной неустроенности. Я уже давно забыла, когда с кем-нибудь встречалась, свидания были редкостью в моей жизни, мужчины тоже. Слишком серьезной для них была, они меня побаивались, знакомиться подходили в "приподнятом" алкоголем состоянии, и это было отвратительно.
        Ладно, пора на работу. Отражение согласно кивнуло, и я пошла в единственное место, где сильные мужчины нуждались в моей серьезности и разумности, в мой департамент. Скоро восемь лет, как здесь работаю, и каждый день как первый. Только здесь и с подругами не ощущала себя одинокой. Дурдом начался сразу - с ресепшна поздно передали письмо из суда, и в спешном порядке пришлось искать документы и направлять юриста. Получила нагоняй за плохо организованную работу, совершенно незаслуженно, последнюю неделю меня не было в Москве, сопровождала заместителя начальника департамента в командировке, на сайте Арбитражного суда информации о назначении рассмотрения нет, да и письма из суда обязаны, не распечатывая, к нам сразу направить, но руководству мои доводы - что пыль на дороге. Позже начальство остынет и извинится, но сейчас обидно. Потом сломался ксерокс, а застрявшие в нем бумаги невероятной важности и никак не могли быть помяты. Опять оказалась виновата я, а не безрукий стажер-юрист, которого знакомили с положением, по которому все документы копирует специально обученный персонал. Бумаги из ксерокса
извлекла без видимых повреждений для них, мастерство не пропьешь, многолетний опыт работы с оргтехникой и смекалка всегда выручали.
        - Лана, вы куда? - окликнул меня в дверях Константин Евгеньевич, мой непосредственный шеф и начальник департамента по совместительству.
        - Обедать.
        - Ладно, иди.
        Как будто без вашего разрешения я бы не пошла, раз сегодня все решили повесить на меня свои огрехи, то буду четко действовать в соответствии с трудовым распорядком, а по нему у меня сейчас обед.
        Лотта уже сидела в кафе и ждала остальных - Ася и Ната задерживались, а Мари еще была на Лазурном берегу. Судя по заказанному мороженому не у меня одной плохое настроение.
        - Привет, Шарли, о делах спрашивать не буду, и так видно. У меня аналогично.
        - У тебя тоже видок нерадостный.
        К приходу подруг мы все же успели нацепить маски благополучия, что расстраивать близких?
        Коллеги уже собирались по домам, даже срочные дела не могли задержать их на пару минут в офисе в вечер пятницы.
        - Лана, привет. Можешь кое-что для меня сделать?
        - Постараюсь.
        - Нас с Деном учредители на ковер вызвали, разбор отчетности. У меня на столе лежит приглашение в театр и визитка, не могу дозвониться до Сигера и сказать, что не приду. Можешь ему позвонить и за меня извиниться, а то я телефон отключу на время раздачи оплеух?
        - Хорошо, а меня пустят к тебе?
        - Пустят. А хочешь, сходи на спектакль, состав актеров замечательный, я так хотела сходить, но у меня сегодня цирк по программе.
        - Нет, не меня приглашали.
        - А ты подумай хорошенько, когда последний раз в театр выбирались? Это Ната у нас постоянно ходит, а мы с тобой, да и Аська, все в работе.
        - Неудобно.
        - Это не свидание, просто Николай Сергеевич спонсировал постановку, вот и вручил контрамарку за хорошую организацию приема.
        - Обещаю подумать.
        - Считай, что я тебе это приглашение подарила.
        - Ладно, если не дозвонюсь, схожу.
        - Спасибо, Лана, ты настоящий пятачок.
        - А ты настоящий свин.
        - Хрю-Хрю. Ну ладно, из меня сейчас отбивные делать будут. Пока.
        - Позвони, как пожаришься.
        - Хорошо.
        Часы показывали пять, у всех нормальных сотрудников уже работа окончена, а я чем хуже. Шеф что-то буркнул о моей несознательности, но мне сейчас было не до его бурчания, он и так всю неделю на меня рявкал, причину плохого настроения босса знала, но расставание с любовницей - не повод срываться на мне.
        К Шарли меня пустили без проблем, несколько раз попыталась дозвониться до этого Николая Сергеевича, но абонент - вне зоны действия сети. Придется ехать, раз Лотта просила извиниться, то, значит, для нее этот "недоступный абонент" важен.
        Телефон так и не отвечал.
        В театре я действительно давно не была. Буфет мало интересовал, в холле мне не с кем было общаться, пошла в пустой зал и устроилась на предназначенном месте.
        - Здесь занято, - холодный голос оторвал меня от моих невеселых мыслей.
        - Простите?
        - Здесь занято, вы заняли чужое место.
        - Вы - Николай Сергеевич?
        - Мы разве знакомы?
        - Нет, просто Шарли не сможет прийти, просила меня извиниться и посмотреть за нее спектакль.
        - Она сама не могла извиниться?
        - Хотела, но ваш телефон не отвечал.
        - Ладно, оставайтесь, раз пришли, - пробурчал шкаф. Что-то все на меня бурчали.
        - Спасибо за разрешение, чтобы без него делала, - огрызнулась я. Хорошо, что уже третий звонок, зал стал стремительно заполняться и через несколько минут погрузился в темноту, а то бы не сдержалась, наговорила бы чего-нибудь и окончательно навредила Генриховне.
        Действо на сцене меня моментально захватило, хотя ничего необычного не было, просто история, история людей, когда-то знаменитые, а сейчас забытые всеми, их жизнь и одиночество, актеры играли свою судьбу. Меня зацепило, и плотину прорвало, я так же одинока, как и эти артисты, слезы текли по щекам. Когда спектакль закончился, зал долго рукоплескал, а я пыталась успокоиться, это почти удалось. Вот занавес опустился, и актеры больше не вышли на поклон, пора покидать зал. На улице странно душно, прохлада, необходимая мне сейчас, недоступна, глаза опять наполнились слезами. Слезы обиды, знакомый Лотты смотрел на меня как на пустое место, да, в сером деловом костюме не являюсь образцом вечерних забав, но все же я была женщиной, а не пустотой.
        Решила посидеть немного в сквере, недалеко от театра, и привести свои чувства в порядок.
        - И куда вы собрались в таком состоянии? - пробурчал невоспитанный Лотткин шкаф.
        - Домой, и это не ваше дело, - шмыгнув носом, попыталась огрызнуться я.
        - Мое, мне еще Шарлотте объяснять, почему довел ее подругу до слез.
        - Ничего вам объяснять не придется, спектакль растрогал, вот и все.
        - Да вы рыдали как белуга, остальных так спектакль не растрогал.
        - Может, я чересчур чувствительна и рыдаю по любому поводу.
        - Не похоже, я таких, как вы, знаю, сухари и то чувствительней.
        - Вы очень любезны, как, впрочем, и остальные чурбаны мегаполиса. Прощайте.
        Обида сменилась злостью, и сквер решила поменять на клуб, Лоттка всегда так справлялась с негативом, может, и мне поможет, а если не спасут танцы, есть водка.
        Глаза не хотели открываться, в голове стучало молотом, но я заставила себя приподнять голову и открыть глаза.
        - Что вы делаете в моей постели?
        - Вообще-то это моя постель, - пробурчал Лотткин шкаф.
        - Что?
        - То, ты у меня в квартире и в моей постели.
        - И что я тут делаю?
        - А ты не помнишь? - его рука под одеялом погладила мое бедро.
        "Мамочки, что я натворила"
        Последнее связное воспоминание - стопка текилы и танцпол, а потом провалы. С "черт, черт, черт" на губах я быстро собрала разбросанные по комнате вещи, кое-как натянула на себя костюм и как ошпаренная сбежала из этой квартиры.
        Дома мне так и не удалось успокоиться - стыд сменялся раздражением, а раздражение - стыдом. Оставалось только богу молиться, чтоб моя выходка не отразилась на Лотте, стоило вспомнить подругу, как телефон ожил и высветил ее номер на мониторе, поборов желание не отвечать, я приняла звонок.
        - Привет.
        - Привет, ты как?
        - Почти нормально, морально уничтожена, но, кажется, нас пока еще не разогнали к чертовой бабушке. Как спектакль?
        - Замечательная постановка.
        - Хоть кто-то хорошо провел вечер. Меня в наказание в Тюмень сослали, так что буду в середине недели, предупреждаю, чтоб не искали. Как тебе Сигер?
        "Она уже в курсе?"
        - Никак, он не в моем вкусе.
        - Очень даже зря, дядечка интересный.
        - Хам он трамвайный.
        - Это у него такая манера общаться, а так милейшей души человек.
        - Верю на слово.
        - Ладно, меня уже на посадку зовут, поцелуй там всех за меня.
        - Пока.
        Остаток дня проспала, а воскресенье потратила на кучу ненужных дел, лишь бы не думать о том, что сотворила. А не думать было сложно.
        В понедельник с такой радостью бежала на работу, что удивила саму себя, но офисные дела как-то быстро закончились, и к шести была свободна, даже Константин Евгеньевич не нашел дополнительной работы. Теплый вечер так и звал прогуляться по парку, но парк был далеко, а транспорт стоял намертво, и добраться до него быстро не представлялось возможным.
        - Здравствуй, беглянка.
        Лотткин шкаф стоял передо мной, перегородив дорогу к парковке, и нахально улыбался, выходящие из здания сослуживцы уже заинтересованно на нас посматривали.
        - Что надо?
        - Уф, как грубо, разве так говорят с трепетным любовником?
        - Что надо? - самым своим ледяным тоном спросила в очередной раз я.
        - Во-первых, я не привык, что от меня бегут, как от черта; во-вторых, ты кое-что забыла, - он извлек из кармана кружевной бюстгальтер, я быстро выдернула интимную вещицу из его рук, молясь, чтоб никто из сослуживцев не увидел эту деталь туалета. Я почувствовала, как мои щеки покраснели, стыдно-то как. Довольный эффектом, Сигер продолжал:
        - Сначала решил, что специально оставила, чтоб повод был зайти, но потом засомневался в этом, решил сам вернуть, ты в нем шикарно выглядела, а без него… ммм…
        - Думаю, на этом стоит закончить, спасибо, что вернули, прощайте.
        Но обойти Лотткин шкаф было делом сложным, поэтому пришлось прибегнуть к запасному маршруту - развернулась на сто восемьдесят градусов и дунула через подземный паркинг, чужих туда не пускали. Вроде удалось сбежать. Такого в моей жизни еще не было, в моей разумной, спланированной жизни не было, я никогда не просыпалась утром в чужой постели, не сбегала от мужчин, и мне никогда так не было стыдно за себя. Пришлось остановиться, чтоб перевести дух, да и глупо выбегать с паркинга с круглыми глазами. Через пару минут вроде взяла себя в руки и тихонько выбралась из второго выхода. Домой было отсюда идти дольше, но зато никаких шкафов не предвиделось, а значит, все в моей жизни как раньше, до этого злополучного похода в театр.
        - Дамочка, любите, чтоб за вами мужики гонялись?
        Шкаф стоял передо мной и даже не запыхался, гад, обегая наше внушительное здание.
        - Что вам от меня надо? Перепихнулись один раз и забыли.
        - Но ты и так не помнишь, как это было, а я забыть не могу. Так почему нам не продолжить знакомство - ты воспоминания освежишь, я удовольствие получу, да и до среды абсолютно свободен.
        - А в среду вернется Лотта, и вы начнете получать удовольствия от нее, а я буду отправлена на полку на случай голода.
        - Вообще-то я на конференцию в среду лечу в Лозанну, но ревность - это хорошо, значит, я тебе понравился.
        - Как вы могли мне понравиться? Я ничего не помню, да и не хочу помнить. Воспользовались моим состоянием…
        - Вообще-то это ты ко мне приставать начала.
        - Даже если и приставала, все равно воспользовались тем, что я пьяна.
        - Воспользовался и не жалею.
        - А как же Шарлотта? Вы же так разочаровались, увидев меня? Или пирожные надоели, сухарей захотелось?
        - Я просто не люблю, когда мои планы нарушаются, ждал одну девушку, пришла другая. Да и не свидание у нас с ней было. Ну, я не прав был - ты не сухарь.
        - Вот тут вы не ошиблись, я - сухарь. Так что найдите себе подходящую ромовую бабу и развлекайтесь с ней до среды. Гуд бай.
        В этот раз он не стал мешать уйти, автобус приветливо раскрыл двери, и я была внесена дружелюбной толпой в нутро общественного скотовозника. Выбралась из него с трудом и через час, желание сходить в парк пропало, хотелось дотащиться до кровати и упасть, что и сделала.
        Жаль, что не помнит…
        Никогда не умел утешать рыдающих женщин. Чурбан - точное определение. Ладно, пора домой. Даже странно, свободный вечер, давно не было. Запах палой листвы, немного сырой и терпкий, темнота, подсвеченная со всех сторон десятками вывесок. А в планах был ужин в хорошей компании, с живым человеком.
        Злость, усталость, разочарование и алкоголь - не самый лучший коктейль. Надо вытаскивать дамочку, пока не вляпалась. Или не трогать, пусть оторвется и нарвется. А, ладно, Лотткина же подруга.
        Не клуб, скорей харчевня с танцполом, столиков много, да и музыка не слишком громко, а может, просто еще рано для веселья. Дамочка уже занята. Только по виду не слишком довольна партнером.
        - Что, на выпивку денег не хватает?
        - Я и сам могу угостить, - обиделся субъект и надул губки.
        - Мальчик, освободи стул, не для тебя стоит.
        - Ага, шуруй, место погрел и хватит, - стоило вмешаться, и субъекта тут же сдуло. Сел напротив.
        - Меня тоже прогонишь?
        - Если бы охранники были вашей комплекции, то попробовала бы. А так - разная весовая категория.
        Официант расторопно принес меню и сменил приборы. Да, давно в таких местах не был, думал их уже не существует. Цены замазкой откорректированы.
        - Мне то же, что девушка заказала.
        - Счет раздельный.
        Официант кивнул и исчез.
        - Боишься, что за меня платить придется?
        - Не боюсь. Переживаю, вы же поиздержались с постановкой, вдруг меня не потянете, я ж, к сожалению, не делаю вид, что сыта воздухом единым, а ем и пью.
        Печальный вздох сожаления, и сама же прыснула со смеха. Я тоже расхохотался. Нет, не сухарик, просто уставшая женщина, загнавшая себя в рамки, немного разочарованая.
        - А вот пить не стоит.
        - Поздно, уже хлопнула рюмашку. Теперь или отключусь, или буду бодра до утра. И я даже не знаю, что хуже.
        - Обещаю не бросать в любом состоянии.
        - Верю.
        - Действительно?
        - Да, вы, можно сказать, надежный, ответственный, немного сентиментальный. Хоть и хам. Да и Лоттка не стала бы переживать из-за пустяшного человека.
        - Показатель качества?
        - Ага. Почти всегда. Вот сказала она: хрень мальчонка, так и оказалось - мальчонка хрень. Только я на эту хрень полтора года потратила. Вон тот, с пылесборником, тоже хрень.
        Парень с огромным медведем и воздушными шариками через два столика Лану не впечатлил.
        - И что же в нем не так?
        - Опоздал, купил, что было, на медведе пыли, как на прабабушкином хрустале. Так девочка его ж выберет, а не того пацана, что раньше пришел, столики сдвигал, вазы организовывал, это потом, с опытом приходит, что вся правда - в мелочах.
        Официант принес еду.
        - Только закуски? А пугала.
        - Начнем с фиш энд чипс, а потом как закажу себе отбивную и разорю вас. Ой, не разорю, счет же раздельный.
        - Почему пылесборник?
        - У вас квартира сколько метров?
        - Двести.
        - Вам не понять.
        - И все же?
        - Вот стоит подобное в моих семнадцати метрах и половину комнаты занимает. Выкинуть жалко, и жить невозможно, вот и стоял, пыль собирал. А когда еще одного такого же подарили, то тут вопрос уже о депортации на кухню встал.
        - Переехали?
        - Медведи, к помойке. Вся мишура там и должна быть.
        - Почти тост.
        Хлопнули по рюмке текилы.
        Режим "клуб" заработал, потемнело, стало грохотать и бить по глазам всполохами цветомузыки.
        - Танцевать-то будем? - пришлось кричать.
        - Да.
        Мастерами "па" нас назвать сложно, хохотали друг над другом, делились словами, пытаясь перекричать музыку. Было странно легко, словно мы давно друг друга знаем, холод знакомства давно исчез. Медленная музыка, ее тело так близко к моему, хотелось совсем других танцев. И ей тоже, поцелуй осторожный, неуверенный.
        - Прости, - она отстранилась. Подошла к стойке, что-то спросила у официанта, оставила деньги. Темно-бежевое пальто ей выдали быстро, мое все никак не могли найти. И черт с ним.
        - Лана?
        - Прости. Я просто выпила много. Не все могу контролировать. И это проблема.
        Хрипловатый смешок.
        - А может, и не стоит контролировать? Я хочу тебя. Мой дом недалеко. Поехали.
        Удивленный взгляд, легкий кивок. Такси, лифт, лестница на второй этаж. Все было быстро, да и не могли мы остановиться. Она доверчиво прижалась ко мне и уснула.
        Жаль, что не помнит… Но ничего, напомним.
        В обед среды мы собрались за любимым столиком в нашей кафешке. Ната уже пытала Лотту, но та ждала остальных, чтоб не повторяться. Когда все собрались, Шарли поведала о штрафных санкциях.
        - Выговор объявили и премий до конца года лишили, хорошо хоть не уволили. А главное, сами для друзей просят бесплатненько и быстренько что-то пафосненькое сварганить, а потом о неполученной прибыли орут.
        - А шеф твой что?
        - Так мы с ним договорились, что я все на себя беру, ох и орал учредитель. Денчик мог вспылить и уйти, а это катастрофа для фирмы.
        - Не, нормально, а на тебя всех собак повесить, это хорошо?
        - Обидно просто. Я теперь каждый день хожу мимо доски почета, на которой мой приказ о выговоре висит. А Дэн мне премию выдал за работу, неофициально, в субботу потрачу, меня на тусу пригласили, оторвусь по полной.
        От рассказа о спектакле меня спас телефонный звонок, шеф срочно вызвал к себе, давно так не радовалась возможности поработать сверхурочно.
        Я за последние дни стала еще ответственней, чем была, хотя казалось, куда уж больше - я уходила позже всех, приходила раньше, шуточки о ночевке стали сопровождать везде, а тут на тебе, совсем неожиданно наступили выходные, и работа не предвиделась. Голова оказалась ничем не занята, и ко мне опять вернулись картины распутного прошлого и бессмысленный разговор с Николаем. Ведь не могу я, взрослая, умная женщина, соглашаться на трехдневный секс с совершенно незнакомым человеком только из-за того, что ему, видите ли, понравилось. Да и не в моем он вкусе, мне всегда нравились высокие поджарые парни, а этот - шкаф, высокий и плотный, фу. Тогда почему сожалею? Ответа на этот вопрос не нашла. Уборка, стирка и глажка выполнены, можно по новой все сделать, а смысл? Достав старые джинсы, свитер, верный пуховичок и удобные дутики, решила поехать в Ростов, погулять по старинному городу. Так я провела субботу, а что делать с воскресеньем?
        Середина октября выдалась теплой, деревья все еще стояли в золотой листве, парк так и звал. Достала спортивный костюм, надо заняться бегом, и для здоровья полезно, и думать не дает. Километров десять для начала, а дальше - как пойдет.
        Мне почти удалось отделаться от мыслей о шкафе, я упорно считала свое дыхание и радовалась спасительному решению - заняться спортом.
        - Ох, дамочка, любите, чтоб за вами мужики гонялись.
        Сбилась с шага и чуть не рухнула на асфальт. Шкаф, облаченный в деловой костюм, оказывается, бежал рядом, а сейчас спас меня от неминуемого падения.
        - Как вы меня нашли?
        - На машине еду, смотрю - бежите, решил присоединиться.
        - Что вам от меня надо?
        - А что нужно здоровому мужику от красивой дамы?
        - От бабы.
        - Чего?
        - К мужикам обычно бабы прилагаются, а дамы к джентльменам.
        - Не, к дамам кавалеры.
        - Тем более. И что вам надо от меня?
        - Представляешь, занесла меня нелегкая в магазин белья, на что ни посмотрю, тебя представляю в этом, так и скупил полколлекции. Но мне оно ни к чему, может, заберешь, будешь носить и меня вспоминать.
        - Носите сами.
        - Не мой размер.
        - Подарите.
        - Так отказываешься?
        - Другой подарите.
        - Так нет другой. О тебе только и думаю.
        - И что сделать, чтоб вы от меня отстали?
        - Знамо что. Переспим, и интерес пройдет.
        - А точно пройдет?
        - Точно, точнехонько.
        - А я не уверена. Какие гарантии?
        - Вот те крест.
        - Слабые гарантии. Придумайте что-нибудь другое. А. Я уже придумала, садитесь в машину и едете по шоссе, вдоль дороги стоят любые размеры, и белье пристроите, и похоть удовлетворите.
        - То есть - нет?
        - То есть - валите.
        Мимо пробегавший пес прыгнул в мою сторону. И я тут же вцепилась в Николая.
        - Передумала?
        - Нет, просто собак боюсь.
        - Так мне валить?
        - Да.
        - А там впереди еще с собаками идут, с целой сворой. Могу предложить услуги по защите.
        - Обойдусь.
        Я перешла на другую парковую дорожку, там собак не было, зато были хамы в большом количестве, пору толчков проигнорировала, но кто-то летел по аллее, снося окружающих, и одним из несчастливцев оказалась я, падая, сильно зашибла колено о бордюр, от боли слезы брызнули из глаз.
        - Ну вот, предлагал же защиту.
        Меня подняли и переместили на скамью, брючину Николай задрал и рассматривал место ушиба.
        - Повезло, зашибли немного, холод поможет и троксевазин. Сейчас организую первую помощь.
        Мои протесты не возымели действия, меня, как мешок, запихнули в машину, потом выгрузили и отнесли куда-то.
        - И где я?
        - Не узнаешь? У меня.
        - Ну ты и жучила.
        - Не надо грязи, сейчас лед приложу и за врачом пойду.
        Он, действительно, сделал компресс и исчез, вернулся через несколько минут в сопровождении человека, мало напоминающего врача.
        - Врач он, врач.
        Да мне уже было все равно, кто будет смотреть мое колено, лишь бы побыстрей весь этот цирк закончился, и я могла сбежать. Осмотр закончился, и врач удалился.
        - Куда собралась, врач сказал пока колено не тревожить.
        - Отлежусь дома.
        - Да не буду я к тебе приставать. Щас перетащу на диван, включу фильмец, посмотришь, отдохнешь и поедешь домой.
        - Я хочу сразу домой.
        - Тогда тебе придется дверь ломать, на этот раз я ее закрыл и ключи убрал.
        - Это называется - похищение.
        - Это называется - забота. Все, не спорь.
        Меня переложили на диван и включили старую любимую комедию "Служебный роман". Это кино я смотрела тысячу раз, и еще столько же посмотрю, и, зная наизусть, все равно улыбаюсь каждой шутке.
        - Есть будешь?
        - Ага… ой, нет.
        - Первое слово дороже второго.
        Он резал отбивные и кормил меня, как ребенка, у меня уже не было сил злиться и защищаться. Наверное, со стороны так и выглядели любящие семьи - совместный просмотр фильма, он ласково поглаживает ее ноги, а она радуется его любящим прикосновениям, с этой мыслью я и заснула, так и не дождавшись титра "А через девять месяцев у Новосельцевых было уже три мальчика".
        Глаза открылись с трудом.
        - Где я?
        - Вторая серия, ты у меня в квартире, в моей постели, просто спишь, ничего не было.
        - Точно?
        - Точнехонько, ты уснула, я перенес тебя, но ты так сладко спала в моей кровати, что решил лечь рядом.
        - Еще скажи "мои намерения были абсолютно чисты"?
        - Не скажу, надежда, как известно, умирает последней.
        - Спасибо за заботу, но мне домой пора.
        - Зачем?
        - Что зачем?
        - Зачем домой, там тебя никто не ждет?
        - Вам-то что?
        - Просто мы можем провести хороший вечер и ночь, а не сидеть одиноко по домам.
        - Уж вы-то точно не будете маяться в одиночестве.
        - Лана, ты слишком много думаешь о последствиях, а попробуй просто насладиться тем, что есть сейчас.
        Тоже мне змий-искуситель. Я выбралась из спальни, колено уже не ныло, и могла нормально передвигаться, но мои надежды на скорое избавление от общества Сигера не оправдались.
        - Дверь открой.
        - А что мне за это будет?
        - Голову тебе не оторву.
        - Нет, мне это не подходит. Я согласен на поцелуй, на настоящий поцелуй, если он меня устроит, то я тебя выпущу.
        - Нет.
        - Боишься? Сухарик струсил?
        Мне оставалось только возмущенно на него смотреть.
        - Ничего, я тебе помогу, в этом нет ничего страшного.
        Он встал с постели и подошел ко мне, его руки обхватили мое лицо, и губы припали к моим. Он целовал меня снова и снова, а когда отпустил, то я уже не хотела уходить.
        Я подскочила ни свет ни заря, металась по комнате, собирая вещи и спешно натягивая их.
        - Так, третья серия, ты у меня в квартире, в моей постели, мы…
        - Да помню я все. Мне на работу сегодня, спортивный костюм под дресс-код не попадает. Мне домой нужно.
        - Отвезу.
        - На такси доберусь.
        - Не хочешь, чтобы знал, где живешь?
        - Хоть кто-то должен выспаться. Дверь мне откройте и выпустите на свободу.
        Бурча что-то о моей взбалмошности, Николай все же открыл дверь, но за это потребовал поцелуи.
        Такси быстро доставило домой, да и ехать было недалеко. Выбрала костюм на службу, потом немного полежала в ванной, затем долго делала прическу и макияж. Оделась и побежала на работу, в очередной раз удивив охрану ранним явлением. Сварив кофе, просидела до начала рабочего дня в воспоминаниях о безрассудной ночи и удивлении от собственного сумасбродства.
        Рабочая рутина на время избавила меня от воспоминаний и анализа своих поступков, тем более, что логике они никак не поддавались. Обед пришлось провести в офисе, да и вечером меня задержали почти на два часа, срочная незапланированная командировка начальства требовала моментального реагирования. Вымотанная и усталая, я шла привычным маршрутом к метро.
        - Ох, дамочка, любите, чтоб за вами мужики гонялись.
        Странно, но я не удивилась появлению Сигера, я его ждала.
        - Сегодня слишком утомлена для догонялок и являюсь легкой добычей.
        - А мучительное ожидание? Решил, что пропустил тебя.
        - А кто-то клялся, что, как переспит, тут же забудет?
        - Никто не застрахован от глупых высказываний.
        - Так и знала, что так просто не отвяжетесь.
        - Не отвяжусь, я, кстати, на машине.
        - А я устала.
        Он поднял меня и понес к своей машине, несколько прохожих удивленно на нас посмотрели, но меня впервые мало заботило мнение окружающих, я была счастлива. Каждый имеет право на счастье, пусть и краткосрочное. Уже на полпути к его дому, я задала мучивший меня вопрос:
        - А как вы вообще о моей работе узнали?
        - Шарлотта Генриховна подсказала.
        - Лотта не могла дать вам мои координаты без моего разрешения.
        - Она и не дала, просто сказала, что работаешь в очень высоком здании через дорогу от ее места работы, а где работает твоя Лотта, я знаю. И прекрати мне выкать, после того, что у нас было, как-то глупо.
        - Постараюсь, Николай Сергеевич.
        Сигер фыркнул. Пусть фыркает, сегодня ночью он будет стонать от удовольствия. Пусть ненадолго, но я буду счастливой.

* * *
        - Что это? - первым, что услышала, был вопль шефа. Может, пока не поздно, дать деру?
        Но меня уже заметили, и скрыться в коридоре было некуда.
        - Лотта.
        Направилась к шефу. Женщина, что вызвала недовольство синеволосого, повернулась ко мне.
        - Это что?
        - Гипс, - слишком спокойно ответила София, нежно поглаживая травмированную руку.
        - А карточки? Подписи? Как? - почти заикаясь вопрошала я.
        - Никак, - все так же спокойно ответила Соня.
        В обезболивающие стали успокоительное добавлять?
        Через полчаса обзвона знакомых и знакомых знакомых пришлось признать поражение - не найду никого достойного. А брать непроверенного каллиграфа все равно, что по минному полю ходить, курсы прошли и считают себя великими, а что линии кривые и наплывы не там, так это "я художник, я так вижу". И какие гады именно сейчас организовали фестивали, а? Один в Питере, другой в Сочи, и все, главное, туда ломанулись, словно работа исчезла.
        - Выдохнула? - все так же спокойно спросила Соня.
        - Да, никого нет.
        - Ты есть.
        Хочу такое же успокоительное. У нее перелом, возможно, вылетела из профессии навсегда, а спокойна как удав.
        - Не вариант, у меня все линии не эквидистантны.
        - Чушь. Все у тебя нормально. Пиши золотом, в блеске параллельность параллельна.
        И главное, шеф воодушевился, аж сам из стола мою успокоительную коробочку достал.
        - Давай, спасай. Пора уже ехать.
        По дороге вместе с почетной обязанностью подписывать карточки переложили и контроль за мероприятием, Лиза отправила краткий план и контакты. И вот где справедливость - спаси вечеринку, так в награду просиди там до утра?
        - Завтра можешь отдохнуть.
        Так, мероприятие мне уже начинало нравится. Что там в повестке? Современное искусство. И много шампанского.
        В зале было немноголюдно. К несчастью. Все современное искусство рухнуло на меня своими неприкрытыми филейными частями и выбритыми передками. Так, шампанского маловато для встречи с таким "прекрасным". Мой столик для выдачи карточек стоял напротив самой большой и черной опы из всего собрания непристойностей. Вечер с "прекрасным видом", хорошо, что столик с закусками и шампанским недалеко. Знакомый официант принес канапе и бокальчик, наполненный до краев. Пока все собираются, можно и размяться. Темновато и шумновато. Но линии не такие и кривые, как я о них думаю, а может, это все золото и шампанское.
        Пусечка, Мусечка, Тасюнечка, Олежунечка, Мишуличка - нормальных имен на это мероприятие не завезли, сплошные кликухи. Со спасением было покончено, все разбрелись с именными табличками и бокалами шампанского по галерее. Осталось контролировать, но особо нечего. На таких мероприятиях потасовка - лишний пиар, подерутся, значит, все прошло на высоте. "Вдохновение" висело напротив, и я старательно выводила слово из трех букв в завитках, потом из четырех с росчерками, птичками и цветочками.
        Обошла дозором, на охраняемой территории все было в соответствии с уставом. А вот на моем столике кто-то поживился, весь филей в завитках и птичках пропал. Творческий порыв был так жестоко прерван, убрала все свои "успокоительные" и просто надзирала. Бокальчик шампанского, канапешки с икрой (вот что личные отношения значат, их уже давно смолотили, а для меня заныкали), еще бы перед глазами картина поприятней, не знаю, там Матисс, Ван Гог, даже на Пикассо бы согласилась, но приходилось обозревать черную и огромную, почти аллегорическую…
        - Ты как?
        Шеф поставил стаканчик с кофе и какой-то пакетик, одурманивающе пахнущий корицей.
        - Нормально. Всех отабличила. Жалоб не было. Сижу, видом любуюсь.
        Шеф расхохотался. Булочка с корицей вкуснючая, жаль, что одна и быстро закончилась.
        - Ладно, у нас новый старый заказчик.
        - Что-то ничего хорошего в этой фразе я не услышала.
        - Греков заключил с нами контракт на полгода на организацию всех частных мероприятий.
        - А не поздновато он решил корпоративы организовывать, все приличное уже разобрано, да и у нас все в декабре-январе плотненько.
        - У тебя мозг от красоты окружающей совсем не работает? Частные мероприятия.
        - У него целая служба по протоколу есть, организует ему все, что захочет Их Павлинье Высочество.
        - Не тупи, мы будем организовывать то, что его протокольная служба не может, его личные встречи.
        - Трах-тебедохи что ли?
        - Что пожелает, то и организуем.
        - Без меня, я только раны от встреч залечила.
        - Не получится - по договору организацией занимаемся ты и я, с привлечением минимального количества людей со стороны.
        - Надеюсь, что когда я завтра буду в трезвом уме, все это окажется шуткой. Можно, я домой?
        - Иди, позже поговорим, ты сегодня тормоз.
        Может, я и тормоз, но, что кроме неприятностей от общения с Грековым больше ничего не будет, это поняла совершенно точно.
        Дома меня, как всегда, никто не ждал, благословенной тишины тоже не было, кто-то стучал в трудовом порыве по стенам, кто-то слушал музыку, кто-то ругался, я врубила на всю мощность музыкальный центр и погрузилась в гениальность Джакомо Пуччини и неповторимость Марии Каллас. Небольшая прогулка до дома привела меня в норму, и сейчас голова начинала работать в штатном режиме. Перспектива дальнейших отношений с Грековым меня не радовала, будь на то моя воля, я бы с ним не связывалась, но Дэн уже связался, я могу отказаться от участия в реализации этого контракта, но тогда я или уйду, или мне придется объяснять всем, почему не хочу работать с Павлином. Меня пугало понятие "частные мероприятия", что подразумевал под этим Греков? Может, Аське позвонить? Пункт о конфиденциальности нарушу. Ладно, у меня сейчас много заказов, так что пусть синеволосый сам и окучивает Павлина. С таким решением я и завалилась спать.
        Утро не принесло облегчения, с Грековым предстояло работать, но пока меня спасали мелкие заказы и подготовка к новогоднему аду.
        Не люблю ноябрь - холодно, серо и уныло, снега нет и Новый Год не скоро. Серость плохо действует на людей, раздражение, ссоры, хандра, кажется, все пронизано негативом. Многие хотят развеять плохое с помощью нашего агентства, куча маленьких заказов. Но полным ходом идет и подготовка новогодних корпоративов, уж не знаю как, но моему шефу всегда удается придумать что-нибудь этакое, и в жестких требованиях заказчиков он находит место для полета своей фантазии. А вот реализация фантазий лежит на моих плечах, иногда в прямом смысле этого слова, в данный момент я изображала кариатиду, один из столбов поддерживающих шатер треснул, и пока Олег искал замену, я поняла, как трудно атланту. Хорошо, хоть случилось это с боковой колонной, невидимой гостям. А может, и подрядчик схалтурил, решил, что не увидим, но это на завтра, сейчас мне надо выдержать и выстоять. Олег все же нашел что-то подходящее и избавил меня от необходимости вспоминать детали древнего портика.
        - Олег, сам здесь справишься?
        - Да, иди, Шарлотта.
        - Спасибо, спасибо, спасибо. С меня должок.
        - Да квиты мы уже, ты меня в прошлый раз подменила.
        - Я побежала.
        Как хорошо - сбежать пораньше, главное, чтоб шеф меня опять не застукал. А завтра выходной. И опять свадьба, столкнулась с бывшей одноклассницей и получила приглашение, сначала хотела отказаться, но Ленка так сияла, что разочаровывать ее не хотелось. Приеду, подарю что-нибудь, посижу немного и обратно в Москву, отдыхать от трудов праведных.
        Господи, почему, когда пьешь, так хорошо, а потом так плохо? Любое движение головой причиняло боль, любая мысль была просто мучительной. Холодная минералка и чай с лимоном пока не помогали, зато коллеги вовсю упражнялись в остроумии. Ничего не предвещало такого разгула, я приехала, поздравила, произнесла заготовленную речь, вручила подарок и через час хотела уехать, но… Последнее, что я помню, танцы на столе и пение матерных частушек. Хорошо, что сегодня я просто в роли коменданта в офисе - телефон, консультирование, подготовка документов.
        К обеду в офисе осталась только я, состояние мое немного улучшилось, но до нормального было еще далеко, дела медленно делались, звонили редко, что для моей головы было хорошо, так и работала до самого вечера. Только я собралась и выключила свет в кабинете, как нагрянул мой синеволосый шеф.
        - Шарлотта Генриховна, никак смыться надумала?
        - Рабочий день окончен, я могу идти домой.
        - Рабочий день еще и не начинался, сделай мне кофе и раздевайся, разговор есть, долгий.
        Пришлось варить кофе, это было подвигу подобно, от запаха меня мутило, с осторожностью и еле-еле я дотащилась с подносом до кабинета шефа, для себя прихватила ледяную бутылку минералки. Шеф пожаловался на остывший кофе, я огрызнулась, что за горячим пойдет сам, прелюдия к разговору была соблюдена.
        - Что случилось, Денис Валерьевич?
        - Сначала расскажи, где так надралась?
        - На свадьбу пригласили, тетя Маша всегда умела самогон делать, так хорошо пошел, а сейчас мне так плохо.
        - Заметно. Не знал, что самогон пьешь.
        - Сама не знала. Так что вы от меня хотели?
        - Работу тебе нашел.
        - А то у меня ее нет.
        - Совместишь приятное с полезным для компании. Надо известить гостей, что свадьба не состоится, всего-то триста писем.
        - Сегодня?
        - Завтра. А пока иди домой, отдохни. Не в том ты состоянии, чтоб долгие беседы вести. К работе подготовься.
        Чего там готовиться - в принтер бумагу загрузил и кнопочку нужную нажал.
        Сука, "всего-то триста писем", от руки и на фактурной бумаге. Проще было бы торжество провести уже, чем извещения рассылать. Все равно аванс не вернется, поздновато спохватились, что чувства закончились, уже все сроки для стопов прошли. После пятидесяти писем с конвертами сделала перерыв, встреча с прекрасным.
        "Прекрасное" опаздывало, менее прекрасное написало, что задержится. Можно еще пару конвертов подписать. Или не пару. Завиток, еще один, и хватит. И почему "прекрасное" всегда влетает с криками? Вот и сейчас голосистое нечто вопило свои требования и ожидало незамедлительного целования рук, ног и прочих частей тела, осыпания розовыми лепестками и, как минимум, пару миллионов на карманные расходы.
        Есть-то фанерная попрыгушка, а строит из себя великий голос эпохи.
        При продюсере - как шелковые, а тут в звездность потянуло.
        - Свободны.
        - Что?
        - В вашем ценовом диапазоне полно предложений.
        - Не поняла?
        - Дверь находится там же, где и прежде. Свободны.
        Эх, линию не туда повела, всю композицию загубила, хлопковую бумагу зазря перевела.
        "Фанерка" подлетела к столу, отношения выяснять, честь свою защищать. Вот и "мозги" приехали, девочку выставили и заискивающе выспрашивать стали, как сотрудничать будем. Знамо как - с огромной скидкой.
        Продолжим пятьдесят пятое "С прискорбием сообщаем, что наш брак разрушился еще до его заключения"…

* * *
        Вот уже и зима, осень пролетела подозрительно быстро. Счастливые часов не наблюдают, а также дней, недель и месяцев. Привычно стояла у окна, собранная и готовая упорхнуть, а он спал, я уже так привыкла просыпаться с ним, что будет, когда все закончится?
        - Тебе не надоело?
        - Что?
        - Каждое утро подскакивать ни свет ни заря и мчаться к себе, чтоб переодеться.
        - Я не могу в одном и том же на работу ходить.
        - Так перевези ко мне вещи, - пробурчал Николай.
        Я поцеловала его и пошла к себе, перспектива переехать к нему была заманчивой, но невозможной, наши отношения основаны на сексе, хорошем сексе, умопомрачительном сексе, но ни о чем другом мы не договаривались, пока согласна и на такие условия. А вещи и совместное житье-бытье подарит иллюзию семьи, даст надежду на невозможное. Никаких обязательств. А когда он уйдет, смогу продолжить жить без него. И он никогда не узнает, что я люблю его. Никаких обязательств.
        Охранник уже привык к моим ранним приходам, да и сослуживцы тоже.
        - Доброе утро, Константин Евгеньевич, - привычно встала поприветствовать вошедшего шефа.
        - Утро добрым не бывает. Сделайте мне кофе, и нам нужно поговорить.
        Кофе сварен, в кабинет шефа вошла через несколько минут. Евгенич сидел в кресле, потирал переносицу, что означало "у нас проблемы", кофе мало обрадовал шефа, скорей он его даже не заметил.
        - Что случилось, Константин Евгеньевич?
        - Мы летим в Магадан. Юрский завис в Питере, поэтому еду я и вы.
        Понятно, процесс сложный, рядового юриста отправить не могут, а я в теме и знаю все документы, шеф, судя по покрасневшим глазам, всю ночь изучал материалы. Летим, так летим, не в первый раз.
        - Вылет через три часа, так что за вещами ехать некогда, я созвонился с филиалом, нас встретят с теплыми вещами, все нужное на месте купим.
        Привычно взяла паспорт, корпоративный мобильный и ноут, закинула свою сумку в сейф, собрала нужные документы, вызвала машину до аэропорта.
        Почти полный чемодан бумаг и бесконечные часы перелета в компании уставшего шефа, нас действительно встречали у трапа, замерзнуть мы не успели. Суд, ознакомление с делом, у ответчиков есть привычка документы в суд передавать, а истцам не направлять, так что лучше томики полистать и отфотографировать. Встреча с юристом филиала. Ужин в компании директора дочерней компании, пара встреч с партнерами.
        Вечером в гостиничном номере наконец-то смогла подумать о том, что не сделала. Никого не предупредила об отъезде, а самое страшное, что уже и не предупрежу. В командировках юристам запрещено пользоваться личной техникой, звонить с корпоративного телефона по личным вопросам тоже нежелательно, служба безопасности проверяла звонки. Раньше меня это не напрягало. А сейчас невозможность позвонить ему вызвала панику. Ведь сама не стала сохранять его номер и свой не дала, говоря, что мы ненадолго вместе, отшучиваясь, что все это только помешательство, и скоро станем нормальными людьми. Просто вместе, случайно, никаких обязательств.
        Можно позвонить Шарлотте и выяснить его телефоны, но тогда подруга узнает о нас, и неизвестно, как отнесется к этому Сигер.
        Будь что будет.
        А если ничего больше не будет? Если я больше его не увижу?
        Боль, страх, тоска так и не дали уснуть.
        В Магадане мы пробыли почти неделю, процесс пошел, и судья, входя в наше положение, переносил слушания на следующий день, но рассмотреть так и не удалось, противники каждый раз придумывали новые причины для переноса рассмотрения. В пятницу суд перенесли на три недели, и необходимости находиться здесь больше не было. Первым же рейсом вернулись в Москву, пришлось заехать на работу, документы надо вернуть на положенное место, таскаться с ними опасно, да и сумка с ключами в сейфе. В субботу на работе много людей, словно трудовой энтузиазм захватил всех, у кого нет семьи.
        Десятки неотвеченных вызовов, сообщений, извещений. Первое место по попытками дозвониться заняла Лотта, второе какой-то "чурбан", так и не смогла вспомнить, кого записала так неблагозвучно. Просмотрела почту, бумаг набралось много, но ничего действительно срочного среди них не было.
        На улице меня никто не ждал. А может, и к лучшему? Пока я не так сильно погрязла и могу остановиться? Могу ли? Если бы он сейчас был здесь, то точно бы не остановилась.
        В здании напротив, на третьем этаже, горел свет, значит, Лотта тоже работает, можно заглянуть на огонек. Это лучше, чем возвращаться в пустую квартиру. Лоттка меня как-то странно встретила, привычной живости в ней не было.
        - Поедешь со мной.
        - Куда?
        - Разбираться со своим любовником.
        - С каким любовником?
        - А с тем, что из меня несколько дней твои адрес и телефон вытрясал вместе с душой. Я, конечно, не дала, ты же запретила. Но еще пара таких бурь, и мой парусник пойдет ко дну. Что, не могла сообщить, куда уехала? Позвонить не могла? Твоих из отдела спрашивать бесполезно, но девочек могла предупредить.
        - Меня саму перед фактом поставили, я даже вещи не смогла собрать.
        - Ладно, прости, Ланочка, у нас тут и так дурдом, а еще Сигер из меня жилы тянул. А я не знаю, давать контакты, не давать, может, ты его знать не хочешь. Ты же такая скрытная.
        - Я не знала, как об этом сказать. У нас просто спальные отношения.
        - Светлана, это твое личное дело. Так, нам скоро уезжать.
        - Куда я в таком виде? Я лучше домой.
        - Сбежать решила? На тебя непохоже. Или все так серьезно? Ты влюбилась?
        - Хуже, я его люблю. А если я приеду, а он меня бросит? Вот прям там и бросит, а?
        - Глупости, зачем бы он тогда тебя искал, только в костюме туда ты точно не пройдешь, но это решаемо.
        Лотта раскрыла шкаф и через несколько секунд извлекла белое шелковое платье.
        - Тебе пойдет, хорошо, что у нас с тобой фигуры одинаковые и с Мари, а вот размер ноги у меня с Натой и Аськой одинаковый, но туфли мне не достаются. Переодевайся, сейчас тебя подкрашу, и волосы распустишь, как завидую твоим прямым волосам, махнулась бы не глядя.
        Через несколько минут я не узнала себя в зеркале - фея, просто фея, а не замученный перелетом ассистент директора юридического департамента.
        Охрана нас пропустила, Лоттка сказала какие-то магические слова, двери распахнулись и открыли нам ночной мир Москвы.
        Может, Шарли ошиблась, Николая здесь нет? Уже два часа здесь блуждаю, а его не видно. Я даже на Грекова наткнулась, он, если и удивился моему присутствию, вида не подал. Это было какое-то награждение. Как только Лотта сошла со сцены, ее тут же перехватил Максим Егоров, давний воздыхатель. Многие считали, что Шарлотта просто динамила поклонников, но люди, близко ее знавшие, прекрасно понимали, что это не притворство и не игра, она действительно считала, что увлечься ей никто не может и все это выдумки, и расставалась с мужчинами раньше, чем возникало что-то, хоть немного похожее на симпатию. Вот и сейчас Максим ждал от нее ласки и нежности, а получил чмок в щеку.
        Пора домой, Лотта ошиблась, его здесь не будет, пора возвращаться в пустоту. Ночь была холодной, и щегольское пальто, дополнение к платью, не могло согреть, а может, я мерзла, потому что осталась без Николая.
        - Ох, дамочка, любите, чтоб за вами мужики гонялись.
        Голос заставил меня замереть, голос, уставший и такой родной, сейчас в нем не было той легкой самоуверенности и насмешки. Сигер повернул меня к себе и заставил смотреть в глаза.
        - Ты решила меня бросить?
        Серьезное лицо, он не улыбался.
        - С чего ты взял?
        - Исчезла, не сказав ни слова, а сейчас из зала сбежала, стоило мне войти. На звонки не отвечала. Ты решила меня бросить?
        - Я не видела тебя. Меня отправили в командировку неожиданно.
        - Ты могла позвонить.
        - У меня нет твоего номера.
        - Есть, я несколько своих визиток пристроил в твою сумку, ты же не спросила его у меня. Да и внес свой номер в твой телефон давно.
        - Я не хочу связывать тебя, ты мне ничего не обещал и ничего не должен.
        - Ты меня бросишь?
        - Нет, пока ты сам не захочешь расстаться, я не уйду.
        - Я тебя не отпущу. Я ждал тебя у офиса, ждал у дверей квартиры, я так боялся, что ты меня бросила. Я хотел придушить Лотту, она не давала мне рабочий номер, на твоей работе мне тоже ничего не могли сказать, дома тебя не было. Я ведь не знаю, как я буду жить без тебя.
        - Я тоже не знаю, как смогу без тебя.
        - Сейчас мы поедем к тебе, ты соберешь свои вещи и переедешь ко мне, и больше никогда, слышишь - никогда меня не оставишь.
        Скоропалительные свадьбы лучше устраивать, когда у тебя есть такая подруга, как я. И ресторан в самый сезон раздобыла, и быстренько артистов нашла, и много чего другого полезного подсказала. Может, ради этого и были мои мучения с "всего-то триста писем"?
        - Лотта, спасибо, что не смогла пойти и отправила вместо себя Лану.
        Я опять стояла вся пунцовая, подумаешь, отдала приглашение. Но на этом моя пытка не прекратилась, кто-то начал отпускать шуточки о том, что я в свахи записалась и поставила план по разрушению компании Грекова путем отправки в декрет всех секретарей компании. Павлин мимо эту шутку не пропустил и как-то очень пристально меня разглядывал, хорошо Максим прикрыл, а то просверлил бы Павлин дыру в моем теле.
        Свадьба подходила к концу, а мои злоключения еще не закончились. Когда все ловили букет, я стояла себе в сторонке и никого не трогала, и тут счастье решило накрыть меня с головой, и цветы, со всей вложенной в их полет страстью, приземлились на мою больную голову, а следом - толпа желающих выйти замуж. Помните, в фильме "27 свадеб" героиню сметает толпа надеющихся? Раньше я считала этот эпизод комическим, теперь трагическим. Потом долго на работе объясняла, почему пришла со свадьбы вся в синяках, но оператору удалось заснять "шоу" на камеру, и я через какое-то время представила вещественные доказательства коллегам.
        Теперь, когда мне кажется, что жизнь меня раздавила, я просматриваю этот эпизод и понимаю: могло быть хуже.
        ГЛАВА Свадьба третья и Я
        Утро добрым не бывает. А утро, начинающееся с сообщения Грекова, тем более. Конечно, проигнорировала. У меня есть мои заказы и предновогодний ад. Пусть шеф ведет вип-клиента.
        По ухмылочке Дена поняла, что не прокатило. Мои мелкие заказы раздали другим, чтоб я всегда была к услугам всемогущего и важного. Встреча старых друзей по учебе в школе. Странно, я думала, он обучался в какой-нибудь частной школе с углубленным изучением чего-нибудь, а оказалось - в обычной муниципальной. Эльвира Эдуардовна рассказала, что это было решение мужа, чтоб сыночек общался с нормальными людьми. Павлинчик дополнительно усиленно занимался языками, ходил на уроки музыки и даже рисовал, но потом пошел по стопам отца и увлекся экономикой.
        Для этой встречи присмотрела небольшой уютный паб, место достаточно демократичное, чтоб приглашенные не чувствовали себя ущербными. Большинство учителей уже были довольно преклонного возраста, некоторые умерли. Как мне удалось узнать в школе, Греков помогал родным пенатам и поддерживал ушедших на пенсию педагогов. Кажется, я что-то хорошее в нем нашла. Разрешили порыться в школьном архиве, удалось собрать фотографии и сделать подборку для презентации. У бывшего классного руководителя Галины Севастьяновны нашлись старые видеозаписи и несколько стенгазет, подготовленных учениками 11 "А".
        Обычный милый вечер воспоминаний, немного грустный, немного смешной, но ничего сложного, и почему этим должна заниматься я?
        Привычно наблюдала из угла, что происходит - никаких накладок или неприятностей не предвиделось, сейчас нужно будет проводить учителей: время позднее, люди пожилые (хотя за этот вечер они преобразились и скинули пару-тройку десятков лет), такси уже ожидали педагогов, водители должны их проводить до квартир и потом позвонить мне.
        Вечер продолжался, бывшие одноклассники общались, а мне хотелось сесть за столик, заказать себе креветок, острых крылышек и выпить пива, но я на работе. Разошлись однокашники под утро, паб благополучно закрылся, осталась без пива.
        Мечта попить пивка в хорошей компании откладывалась на неопределенное время - работы было много, шеф лютовал, все паниковали, ежегодная предновогодняя катавасия.
        "Ненавижу Рождество, ненавижу Новый год, ненавижу свою работу". Моя утренняя мантра, которую я пою каждое утро в последние месяцы года. Работы, как всегда, было много, я уже и забыла, когда была дома, последние недели я обитала на работе, лишний час сна бесценен.
        Все шло кувырком: начальство то и дело срывалось, Греков требовал устройства его свиданий, новогодние мероприятия стремительно приближались, и проблемы, казалось, уже решенные, возникали снова и, как снежный ком, погребали меня.
        Забежала посмотреть, как украсили зал, остальное за Юркой, быстренько пронеслась между столиками, осмотрела углы (там обычно халтурят), поправила букетики на виповском столе, проверила, везде ли есть карточки рассадки, на входе уже красовались увитые шелковыми лентами списки гостей по столам, вроде все идеально. Люблю я этот зал, в нем всегда все шикарно смотрится. Здесь к месту и дорогой хрусталь, и столовое серебро, и белый с золотом фарфор. И почему его не выбрали для Бала Хризантем? Тут все располагало к вальсам Штрауса. Красота.
        - Шарлотта Генриховна.
        Размечтавшись, пропустила опасность, Греков собственной персоной и злой как черт. Но я бы на его месте тоже была в ярости, уже неделю его игнорирую, пока шеф отбыл за границу, я решила с ним не общаться, ссылаясь на кучу неотложных дел, старательно избегала с ним встреч. Организовывать его рандеву на другом конце света мне страсть как не хотелось.
        - Теперь мы можем обсудить вашу работу.
        - У меня выходной, - голос мой прозвучал невнятно и неубедительно, да и трудно возражать разъяренному быку, а к корриде я сегодня не готова. Пришлось идти за ним, а потом поддакивать каждому его слову, подтверждать, что я все поняла и что завтра пришлю ему план поездки на утверждение.
        Моя фантазия отказывалась составлять план рандеву для Павлина, а шеф завтра еще не вернется, можно ему позвонить и "обрадовать" заказом Грекова, ведь он всю эту кашу заварил. Но время шло, предложение должна отправить до восьми утра. Вот уже два часа смотрела в монитор и ждала, когда на меня снизойдет озарение, оно все не приходило. Устав ждать музу, включила кофеварку и телевизор, показывали какую-то романтическую историю с похищением и совместным рассветом героев. Так и не дождавшись озарения, переписала сюжет увиденной мелодрамы, с тайной надеждой, что Греков пошлет меня подальше, отправила ему послание с этим сивым бредом с припиской, что не работаю за границей и вообще на выездах.
        Утром первое, что мне пришлось прочесть - послание от Грекова, он все принимал и напомнил пункты контракта, по которым я должна его развлекать в любой точке земного шара. Следующее письмо было от Дена, шеф не стал выбирать выражений и высказал все, что думает о моей "задумке", видимо, Павлин отправил ему копию "предложения".
        Вот хорек. Ничего, он у меня попрыгает, вот брошу его посреди пустыни, и пусть выбирается.
        При встрече с Павлином для обсуждения деталей пустынного приключения я поняла, что Греков просто решил поглумиться, прекрасно понимая, что вся эта восточная сказка - абсурд, а теперь его надо воплощать в явь. Хотя вся наша история показывает, что любой бред мы можем воплотить в реальность.
        Через день у нас был мозговой штурм, штурмовал Ден, я послушно молчала, так как мне было запрещено открывать рот, предлагать варианты, и вообще я теперь должна быть частью интерьера офиса. Через неделю нашла подходящую виллу и договорилась с хозяевами отеля, где будет обитать павлинья краля. Мне пришлось улететь на выходные в Эмираты. Вернулась воодушевленная, еще бы: там я себя почувствовала настоящей красавицей - комплименты сыпались со всех сторон, меня одаривали разными приятными безделушками и золотом, обожающие взгляды, голодные взгляды, на них, в принципе, и остановилась…
        - Как хорошо, - протянула я, когда очередная волна ласково коснулась моих ступней, - бред бредом, а когда бы мы еще позагорали за счет заказчика, а шеф?
        Шеф что-то пробурчал, но не слишком злобно, видимо, и его порадовала эта небольшая передышка между авралами. Новогодние вечеринки закончились, февральско-мартовские не начались, еще бы день рождения Грекова пережить. Завтра будет представление с похищением и доставлением на роскошную виллу к Павлину, что будет дальше - не узнаю, так как сразу после доставки уезжаю в аэропорт, да честно говоря, и не хочу я видеть случку века. Бабенка, для которой все было организовано, хорошо известна своей доступностью, можно и не поражать, а просто подарить ей колье с бриллиантами, и неприступная крепость мигом бы пала. Павлин прекрасно знал это. Устроил очередную проверку, развлекался так любезный заказчик.
        Возвращение домой было омрачено новым заданием от шефа, не успев даже чемодан домой завезти, сразу поехала к поставщикам и, как всегда, ругаться, почему-то эту благородную миссию могли доверить только мне. Конструктивно проорав с директором, я утомленная поплелась домой, разбирать чемодан с курортными вещами и образцами всякой полезности и собирать сумку с рабочей одеждой и сменой белья, в период корпоративов ночевать на работе придется часто.
        "Сделали" - так коротко определил наш триумф шеф. Вся команда еще долго сидела на сцене, пытаясь хоть немного восстановить силы. Моих хватило дойти до такси. Дальше меня тащил Ден. Как бы мы ни воевали, ругались, спорили и, что скрывать, иногда и обзывали друг друга, мы все же уважали друг друга, хоть и не признавали это. С его приходом у меня не стало одиночных выездов, всегда кто-нибудь из мужчин в сопровождении. На шефа можно было положиться, иногда даже в прямом смысле слова, вот как сейчас.
        - Кажется, я сдохла.
        - Не, пока жива, сейчас до квартиры дойдем, всего-то один этаж остался.
        Ден взвалил меня на плечо, и последний этаж я "дошла" так. Сил не было, они остались где-то там, в зале с позолотой и приглушенной подсветкой, среди столов, убранных дорогими скатертями, кружевных салфеток, звука хрусталя, десятков официантов, горы подарков, дорогих напитков и изысканных яств. Где-то там, что уже стало прошлым, шикарным прошлым. Все было идеально, каждая трата была оправданной, каждая безумная задумка Дена реализована.
        Денис "сгрузил" меня на кровать, напомнил, что два дня выходных, и исчез из квартиры, предусмотрительно захлопнув дверь на защелку. Отключилась сразу.
        А вечером вместо отдыха была у родителей Грекова. Ведь за раут у них отвечаю я. Здесь не должно быть такой суматохи, просто надо провести все идеально. А для этого надо контролировать все. В салоне девушки постарались на славу - никаких следов усталости на лице. Платье пришлось выбирать долго, из всего многообразия подошло темно-кофейное платье с вырезом на спине и закрытым лифом.
        Опять наблюдала за гостями, по привычке, респектабельные господа, скорей всего, не станут драться. Фантазия моя разыгралась, и я представила, как уважаемый всеми адвокат Кактусов начал бить скрипача Улькина кочергой, а прима театра Градова начнет их разнимать. Да уж.
        Вечное дежавю всех мероприятий.
        - Стой, иди сюда.
        Официант нехотя подошел ко мне.
        - У тебя манжета в соусе.
        - И что?
        - Переоделся быстро, если ты не дорожишь репутацией фирмы, в которой работаешь, то я за свою глотку перегрызу.
        Видимо моя кровожадная улыбка его испугала, и он все же поспешил уйти с глаз моих.
        - Шарлотта, идите сюда.
        Мать Грекова, Эльвира Эдуардовна, пригласительно постучала по дивану, пришлось сесть рядом с хозяйкой дома.
        - Составьте мне компанию, пока мой муж обсуждает политику со своим давним заклятым другом.
        Официант принес чай.
        - Я сама.
        Привычными движениями я налила чай хозяйке.
        - А себе, Лотта?
        - Она не пьет, она же на работе, мама.
        Павлин возник неожиданно из-за спинки дивана, чмокнул маму в щеку, обошел диванчик и сел рядом.
        - Я думала, ты еще спишь после такого банкета.
        - Как я могу пропустить вечеринку в мою честь, я же безмерно тщеславен и не могу упустить случай услышать о себе похвалы.
        - Лотта, выпейте с нами чай.
        - После того, как на меня вылили кипяток, остерегаюсь горячих напитков и даже на воду дую. Простите, но мне надо работать.
        - Вам надо отдохнуть, все идеально, из-за того, что вы немного посидите со мной и развлечете старушку, мир не рухнет.
        Павел Игоревич испарился с дивана, а я полчаса проговорила с его мамой, за это время узнала, каким замечательным мальчиком рос Павлик и каким заботливым сыном вырос.
        Все закончилось до полуночи, проследила за тем, чтоб все убрали, и с чистой совестью поехала домой, спать.
        Рано утром в понедельник встревоженная Раиса, наш главный бухгалтер, разбудила меня. Что стряслось, так толком и не поняла, но лучше приехать в офис, пока не началась атомная война в отдельно взятом учреждении. Тишина в конторе была необычной, гнетущей, я бы сказала, никто не бегал из кабинета в кабинет, никто не курил в специально обустроенной курилке. Я постучала и вошла в кабинет, Дэн стоял у окна и смотрел в пустоту, плохой признак, значит, нам действительно крышка. Только вот непонятно - почему? День рождения Грекова пережили, может, кто стуканул, что я чашку чая выпила? Так это не вселенская катастрофа.
        - Что случилось?
        Шеф протянул мне газету с интервью Павла Игоревича, где на вопрос: "Как прошел Ваш юбилей?" он ответил: "Могло быть лучше".
        - Вот козел. Свинья неблагодарная. Сволочь. Хорек.
        Я еще пару минут повысказывала, что думаю о Павлине, некоторые определения заставили шефа улыбнуться.
        - Что теперь?
        - Послезавтра разговор с учредителями, и сбудется твоя голубая мечта - меня выкинут.
        - Скорей меня, вас они оставят, они же не идиоты такими кадрами разбрасываться. Но, черт возьми, мы сделали все великолепно, грандиозно, все были просто в шоке, большинство газет написало о восхитительном приеме. И никто подобное сделать не сможет.
        - А заказчику не понравилось, в этом все и дело. Ему не понравилось, и мы едем на ковер, точней я.
        - Мы поедем, в конечном счете, я ему банкет родителей организовывала. А громоотводом мне приходилось бывать.
        - Я бы выпил.
        Вернулась я в кабинет с виски и льдом, иногда нужно выпить, а когда тебя оскорбили в лучших чувствах - необходимо. Сотрудники к обеду разъехались по домам. Пьяный шеф спал в комнате отдыха.

* * *
        Лотта уже сидела в кафе и ждала остальных - Ася и Лана задерживались, а Мари пришла следом за мной. Судя по заказанному мороженому, у Генриховны не самое хорошее настроение.
        - Привет, Генрих, о делах спрашивать не буду.
        Сделала заказ, и пока несли мой салат, пришли остальные.
        Ася, единственная из нас побывавшая на дне рождения Биг Босса в качестве гостя, расписывала празднество и восхищалась работой Лотты, но Шарли от каждой похвалы становилась все мрачней.
        - Сволочь - твой шеф, - заключила Лотта, допила кофе и распрощалась.
        Странно, Шарли любила расписывать казусы организованных мероприятий, а тут ничего не рассказала. Что-то не так, но зная Генриховну, не расскажет, пока сама не захочет.
        Письмо отвлекло меня от написания отчета за месяц, послание от Мари со ссылкой на какой-то ресурс, позже посмотрю, сейчас мне надо сосредоточиться на работе, чтоб мой начальник в очередной раз чего-нибудь не перепутал и не забыл. Но подруга решила меня достать по телефону.
        - Я занята, очень.
        - Ты всегда занята, очень. Статью не читала?
        - Нет.
        - Натка, какая ты бесчувственная бываешь.
        - Когда аврал, я становлюсь бревном бесчувственным.
        - Ладно, там ссылка на интервью с нашим всемогущим.
        - И что?
        - Как что? Он сказал, что его день рождения мог быть и лучше. Понимаешь, лучше. Вот почему Лоттка так расстроена.
        - Но Аська же сказала, что все было превосходно и всем понравилось?
        - Она и сама удивилась такой оценке праздника. Надо Лоттку поддержать.
        - Надо, как?
        - Еще не придумала.
        - Придумаешь, напиши, а лучше - позвони.
        Ничего толком не придумав, мы решили вечером завалиться к ней всей компанией и насильно утешать, но дома ее не оказалось, и телефон не отвечал, скорей всего, работала. На следующий день ее тоже не было. Мы собрались в кафе в обед пятницы, где Ася передала благодарственные письма от Грекова.
        - Еще скотина и издевается, - это была единственная Лотткина фраза за весь обед.

* * *
        Разговор с учредителями не состоялся, точней, встреча-то была, а вот разговора не было. Ор был и размахивание журналом перед нашими лицами, в этот раз Ден прикрывал меня, один из учредителей в запале довольно болезненно ткнул в меня пальцем, так шеф за спину меня и спрятал, чтоб не проткнули.
        - А она тут какого… Чтоб я ее больше не видел.
        - Идите, Шарлотта Генриховна.
        Слишком спокойно сказал Ден, это пугало куда сильней его криков.
        - Иди-иди.
        Ночью пришло смс от Дена: "Не выходи пока". Так и не поняла: уволена, временно отстранена? Это "пока" не давало покоя. Может, он со мной попрощался?
        В офис не приезжала, встретилась с подрядчиками, чтоб закрыть мелкие вопросы, увиделась с подругами. Съела море мороженого, погуляла по Москве, даже на каток сходила. Странно, когда столько свободного времени, отвыкла, что его может быть так много. Шеф не звонил, остальные звонки игнорировала. Пока, так пока. Отдохну недельку, потом за документами схожу. И начну новый трудовой путь.
        Писк напомнил, что у меня были планы на вечер. Очередной день рождения.
        Вечеринка обещала быть веселой, собрались молодые люди, многих знала, а самое хорошее, что была гостем, простой приглашенной, и могла отрываться с остальными. Максим Егоров, давний мой знакомец, шумной компанией собирался отметить вступление во взрослую жизнь, свое тридцатилетие. Перспектива провести вечер танцуя и веселясь была прекрасна. Может, на время из моей головы уйдет эта дурацкая фраза "могло быть лучше", и я перестану злиться?
        Не может…
        Павлин тоже был здесь, пришлось упорно делать вид, что я его не замечаю и бороться с желанием размазать что-нибудь по его физиономии. Дождавшись, когда Аська останется одна, подошла к ней. И как назло тут же этот хорек объявился. Поздоровавшись с Павлинов Надменным, хотела уйти, но Биг Босс решил наградить меня своим вниманием и пригласил на танец.
        - Я отделаюсь легкими переломами стоп?
        - Я неплохо танцую.
        Посмотрим. Двигался он действительно неплохо, но бывали в моей жизни партнеры намного лучше. Еще шаг, еще чуть-чуть, и я буду отомщена. Музыка прекратилась.
        - Я же сказал, что неплохо танцую, - самодовольства ему не занимать.
        Ярость вспыхнула моментально. Почти мило улыбнулась и с силой толкнула. Потеряв равновесие, Павлин рухнул в бассейн, к краю которого я так упорно подводила его во время танца. Нагнулась немного вперед и произнесла:
        - Могло быть лучше.
        Резкий рывок, и я тоже оказалась в воде, слишком близко подошла к краю, а реакция у Павлина хорошая, и руки цепкие. На будущее - держаться от него подальше не только в фигуральном смысле. Если это будущее будет, и меня не утопят сейчас в отместку. За нами в воду прыгнуло несколько нетрезвых девиц. Топить меня не собирались и даже помогли добраться до ступеней. Выбралась из бассейна с минимальным риском, хоть в босоножках это было сложно. Макс уже притащил полотенца и, исполняя роль заботливого хозяина, вытирал меня. Павлину тоже достались полотенца, но вытирался он самостоятельно. Честно говоря, после этой выходки мне стало легче, а о последствиях думать пока не хотела. Слишком много "пока" стало в моей жизни.
        - А я думал, ты для меня станцуешь…
        - Для тебя, Макс, все что угодно.
        - Ты же мокрая?
        - Мне это не помешает, заодно и высохну. Сейчас с ди-джеем договорюсь, а ты пока стул найди, а то еще рухнешь от моих телодвижений.
        Рухнет он от твоих телодвижений, много о себе думаешь. Хотя я уже рухнул от ее телодвижения. Но и она искупалась. У мадам явно с головой плохо.
        Я наблюдал, как Макс уселся на стул посередине импровизированного танцпола в ожидании телодвижений. Заиграл медленный блюз, плавные движения ненормальной девицы притягивали взгляд. Это все из-за мокрого платья. Музыка сменилась на восточную, и ее бедра, руки, грудь, казалось, существуют отдельно и совершают различные движения независимо друг от друга, мелодия начала убыстряться, а вместе с ней и ее бедра, и вот уже зажигательная латина. Пришлось подойти ближе, желающие посмотреть загораживали все представление. Музыка замедлялась, плавно переходя в румбу, вот ее нога оказалась на плече Макса, и молокосос с упоением ее погладил, вот несколько плавных движений, и Шарли на коленях Егорова, резкое движение головой, и ее волосы ударили по лицу именинника, вместе с этим отрезвляющим ударом закончилась и музыка.
        - Доволен?
        - Да, - севшим голосом сказал Егоров.
        - Ну и хорошо.
        Она чмокнула его в нос, и как ни в чем не бывало слезла с его колен. Все ожидали другого, все ждали горячего секса, причем мужчины желали оказаться на стуле Макса, да и я сам этого хотел, а тут… холодный чмок в нос и равнодушная улыбка. Она всех так динамит?
        - У вашей подруги с головой точно не в порядке, держитесь от нее подальше, Ася.
        - У нее с головой всегда было отлично. Но обиженная женщина опасна.
        - Не припомню, чтоб ее обижал?
        - Вы нелестно высказались о работе агентства, учредители указали ей на ваше недовольство и быстро решили вопрос о ее дальнейшей работе в компании. Ее уволили за замечательно проделанную работу из-за ваших слов.
        - Плохо отзывался?
        - Но отзыв "могло быть лучше" никак не назовешь положительным.
        - Я так не говорил.
        Не было такого отзыва. Даже если и сказал, это не повод меня топить. Но их работа была сделана великолепно, даже сам подписал благодарственные письма, что было редкостью.
        - Говорили, в интервью. Так что легко отделались купанием.
        - Могло быть хуже?
        - Ну, я бы побеспокоилась, чтоб вместе с вами в бассейн упало что-нибудь, подключенное к двести двадцать.
        - Вот, я же говорю, что общение с Линдт на вас плохо сказывается.
        - Да, плохо, вот восемь лет назад наобщалась, так до сих пор на вас работаю. Мы здесь еще долго будем?
        - Если хочешь, можешь идти домой, Ася.
        Конечно же ушла, стремительно, и кто этих женщин поймет - одна топит, другая вместо устройства личной жизни домой сбегает.
        Никаких происшествий до полуночи не случилось, ее ненормальная подруга исчезла с горизонта, а остальных на выходки не тянуло. Пора домой.
        Шарлотта Генриховна в мужской рубашке, высоких сапогах и в накинутой на плечи шубейке прощалась с хозяином в холле, обнимала и чмокала Макса в щечку, хотя тот явно хотел других поцелуев. Егоров проводил нас до лифта.
        Линдт делала вид, что меня не существует. И ей это блестяще удавалось. На меня давно не смотрели как на пустое место, хотя нет, как на стекло, ее взгляд был направлен в стену за мной. И мое тело абсолютно не мешало ей видеть меняющийся узор на панелях.
        Может, и истеричная особа, но все же женского пола, и время позднее.
        - Вас подвезти?
        Отрицательно покачала головой.
        - Уверены?
        - Щас такси приедет.
        - Щас, это когда?
        - Через пару минут.
        - В это время обычно машину долго ждать.
        - Я ее заранее заказала, вон и она.
        Ни спасибо за заботу, ни до свидания, девица просто стремглав залезла в машину и умчалась. А хотя какое мне до нее дело?
        Расплата наступила слишком быстро, радость от выходки сменилась раскаянием. Нельзя было так поступать. Месть - блюдо, которое подают холодным, если не забыл про желание отомстить, конечно. Недели через две обида бы улеглась, и постепенно стало бы безразлично. Но… Он заказчик, и это его право - давать оценку купленной услуге. Можно было не так болезненно ее высказать. Но это его право.
        Хотелось побыстрей сбежать. И как только появилась возможность, улизнула. Мне-то Макс переодеться предложил, а Греков так и был в мокром. Одежда, часы, мобильник, черт, лет через двести расплачусь за урон. Меньше всего хотела ожидать такси рядом с ним. А он еще подвезти предложил. Черт, как же стыдно. Выходка дурацкая, еще неизвестно, как на компании отразится. Это я свободна, а коллегам еще контракт отрабатывать. Домой добралась расстроенная до соплей и готовая звонить Грекову и выпрашивать прощение за выходку. Останавливало позднее время и промокший мобильный.
        Ладно, хватит носом шмыгать и чай остывший греть, утро вечера мудренее, высплюсь, успокоюсь, тогда и подумаю, что делать.
        И ничего не стала делать, температура решила все за меня. Первый признак ангины - хочется мороженого. Но я привычно пропустила это маленькое предупреждение. И вместо постели отправилась на вечеринку. Вот расплата за беспечность, купание в бассейне и танцы в мокром платье только усугубили мое положение. Но теперь я могла спокойно болеть и поедать шоколадное мороженое - хуже уже не будет.
        Щелкая по бесконечным каналам, я попала на новости бизнеса, где Павлин собственной персоной разъяснял какие-то изменения в управлении бизнесом. И вот где справедливость? Я с температурой, а этот гад после купания даже не чихнул. Изловчилась и попала точно в его физиономию на экране, жалко, конечно, целую ложку мороженого на него извела, потом еще телевизор отмывать, но пока меня эта шалость веселила.
        "…Не надо мне приписывать ваши слова, у репортеров есть дурная привычка выкидывать слова из предложения и передергивать. Вот совсем недавно из моей фразы "А разве могло быть лучше", оставили "могло быть лучше", в итоге незаслуженно обидели людей, которые великолепно организовали мой день рождения. Поэтому прошу не выкидывать слова закона и публиковать, как написано в оригинале…"
        Горячечный бред, я слышу, что мне хочется, надо завязывать с мороженым и переходить на антибиотики. А еще лучше - закутаться в плед и отоспаться.
        Утром не могла подняться, простуда перешла во что-то совершенно ужасное. Выпив лекарства, я потащилась в больницу, где меня незамедлительно предложили госпитализировать, от этого я отказалась, мне вкололи что-то болезненное, в аптеке при поликлинике купила все предписанное врачом и на такси поехала домой, отлеживаться. Но покой мне даже не успел присниться, все словно сговорились и стали названивать - кто на сотовый, кто на домашний телефоны. Что ж, новый мобильный покупать на надо. Отвечать я не собиралась, даже если бы и хотела, дотащиться до сумки в прихожей или дотянуться до аппарата на столике у меня не было сил. Так под веселый перезвон благополучно провалилась в лихорадочный сон.
        Утром стало лучше, я без качки дошла до ванной, ужаснулась собственному отражению в зеркале. Выпила лекарства и горячий чай, посидела немного на кухне и опять поплелась в постель, но все же завернула в прихожую за несчастным мобильным. Телефон порадовал сотней пропущенных звонков и пропавшими в неизвестность сутками. Я продрыхла больше суток. Голос все еще напоминал скрип несмазанного колеса, поэтому обеспокоенным подругам отправила ободряющую смску и залегла под пуховым одеялом.
        На следующий день я уже была как огурчик - зеленоватая, но крепкая и в состоянии говорить без хрипов, вот что сон животворящий с людями делает. Надо позвонить беспокоящимся о моем состоянии, так как не смогла выбрать, кого осчастливить первым, решила идти по алфавиту.
        - Аська, привет.
        - Вот и пропажа объявилась, мы уже в милицию собрались заявление писать.
        - Не надо никуда писать. Уж и поболеть пару дней нельзя спокойно.
        - Дотанцевалась в мокром до коллапса.
        - Подумаешь, потанцевала.
        - Новости смотрела?
        - Какие?
        - Я тебе ссылку кинула на почту, мой шеф все доходчиво разъяснил.
        - Что именно?
        - Что это оплошность репортера, да и наши упустили, им досталось, опровержение будет в статье.
        - Мне что, теперь бежать и благодарить его? Меня это опровержение не греет. Я теперь его с собой должна таскать на встречи? Ой, простите, у меня тут в левом кармане есть опровержение, и все заказчика устроило. Тьфу. Давай о чем-нибудь другом поболтаем. Мое мнение не изменится, твой шеф - хорек.
        - Вечером заеду, проведаю тебя, а сейчас у меня работы много.
        - До вечера.
        - Пока.
        Потом наступила очередь Ланы, Марии и Наты услышать голос "потеряшки", часа через два я добралась до десятка звонков от "шефа". Тут мой запас прочности кончился, и голос стал хрипеть, как дореволюционные патефонные пластинки, скрежет в трубке убедил начальство, что я действительно болею, а не сижу где-нибудь под пальмой на теплом песочке с парочкой аборигенов в качестве компании.
        - Лечись, нас ждут великие дела, Линдт.
        - Какие дела, я ж изгнана с позором?
        - Пока не изгнана. Я ж тебя знаю, пришла б на следующий день, от конторы бы ничего не осталось, а сейчас остыла, можем продолжать нести прекрасное в массы. Пока.
        Сам отключился - сам виноват, что не узнал, где я все разнести успела.
        Телефонные звонки меня утомили, силы испарились, и я опять провалилась в забытье. Вечером из-под теплого одеяла меня вытащили настойчивые звонки, дополненные стуком в дверь. Скорая помощь прибыла с малиновым вареньем, медом и рассказам "а он не хорек", где-то на сороковом пункте достоинств Павлина я отключилась.
        На следующий день потащилась в поликлинику, больничный мне отказались закрывать, заехала на работу и поняла, что врачи иногда правы - сил хватило вылезти из такси и сесть на лавку возле офиса. В таком жалком виде я была найдена моим синеволосым шефом. Меня погрузили в такси и отправили домой, и Денис милостиво разрешил мне болеть до полного выздоровления. Впервые за восемь лет работы болела, и никто меня не дергал. Какая же расплата будет за это блаженство?
        Жестокая - в первый же день шеф обрадовал встречей с Грековым.
        - Не пойду.
        - Пойдешь, и так работа встала, пока кто-то витаминчики пил.
        - Не пойду.
        - Провожу.
        И ведь, действительно, проводил, до приемной проводил, еще и со мной остался. К счастью, нас там не ждали и хозяина кабинета не было. Аська усадила на диванчик, предложила журналов, газет и крепкий кофе. И судя по тому, что ее пальцы тут же стали что-то набивать на экране телефона, она уточняла, что с нами делать.
        - Мне лучше уйти.
        - Это твой контракт.
        - Твой. Я им заниматься не хотела. Да и он со мной работать не захочет.
        - С тобой сначала никто работать не хочет, а потом привыкают, втягиваются и ни с кем другим общаться не хотят.
        - Но остальных я не пыталась утопить.
        - Что?
        - Так получилось, он был слишком близко к воде. Не сдержалась.
        - Лотта, - у шефа даже слов неприличных не нашлось на мою выходку. Только такие ноты глубочайшего сочувствия в голосе - как же такую убогую еще земля носит. Да и взгляд, таким обычно сельских дурачков особо сердобольные бабки окидывают. Хорошо хоть перекрещивать не стал.
        - Я б вообще убил бы на ее месте, - прокомментировал откуда-то сзади Павлин и заржал, громко так, на всю приемную, даже Ася на него удивленно посмотрела.
        - Пошли, у меня на вас десять минут есть.
        - Иди, - милостиво направила шефа, но тот, зараза синеволосая, меня с собой потащил.
        Вылетели мы из кабинета минут через семь. У меня все сожаление о выходке испарилось после предъявленного списка мелких поручений. Это ж теперь только на него и должна свое время рабочее тратить.
        - Показывай, где у тебя тут протокольный отдельчик, - Ася послушно отвела меня на пять этажей ниже.
        Серпентарию в зоопарке не хватает экспонатов.
        Вроде молчат, но ощущение, что вокруг шипение. Начальница, рьяно бултыхая ярко-синий лак, клацала несчастным шариком о стекло, как ядовитая змея погремушкой. Слушала фырканье, для них мое явление было оскорбительным, они и без нашего участия проводят все на высшем уровне. Только вот почему-то Греков решил часть их работы на нас перевесить.
        Контакты давали неохотно, и если бы не Ася, то могла бы и вовсе не получить.
        А вот в пиар-отдельчике на меня смотрели как на "родную", если бы могли, то закопали бы тут же, под ламинат. На мой вопрос о выходе опровержения выплюнули дату. Девушка, что должна дать мне недостающие контакты, была смутно знакома, где-то я ее точно видела. Все делалось с достоинством и величием, так нисходят королевы к простым смертным в далеких от реалий мечтах провинциалок. Я должна знать свое место, я ж всего лишь наймит. Только вот не они меня нанимали.
        И почему я все эти фырканья должна терпеть? Словно я по доброй воле сюда пришла, и это мое желание за них работать?
        Поблагодарила, улыбнулась на прощание и бегом к себе. Чем быстрей начну, тем быстрей расстанусь с Грековым.
        - Шарлотта Генриховна.
        Или не расстанусь.
        - Да?
        - Все получили?
        - Эгы.
        - Если что-то непонятно, вы не стесняйтесь, звоните, пишите. Совместное купание сближает. Можем даже на "ты" перейти.
        И опять заржал. Магнитные бури. Аномалии обещали, вот одна из них передо мною и хохочет.
        А вечером без каких-либо стеснений (сам просил) написала на мейл радостно, что его подчиненные предоставили неактуальную информацию и далее - список людей, мои действия по розыску контактов и пара строк, выделенных жутко розовым цветом, по кому мне так ничего найти и не удалось.
        Утро началось с сообщения Аси, что мне лучше не появляться на некоторых этажах их конторы, так как два десятка взбодренных женщин мечтают меня линчевать с особой жесткостью прямо в коридоре.
        Можно было бы повыпендриваться, запросить информацию в отделах, но когда на чистом глазу выдают бумажку двухгодичной давности и уверяют, что все свежее и прям работающее, то как-то не хочется участвовать в игре "укажи место выскочке". Свое время уважай и чужое не теряй. Заслужили. Греков получил, что хотел, уж не знаю, зачем ему нужны были "косяки", но в эти отделы мне больше и не надо.
        Тренинг для ВИПов - что может быть проще. Договорись о дате, узнай какие требования, найди помещение, пригласи всех и проконтролируй, чтоб не забыли. Главное условие - конфиденциальность. Видимо, несоблюдение именного этого условия и заставило Грекова сменить исполнителей. Если слухи о приезде очередного гуру просочились не от самого гуру, то… Ладно, это вообще не мой вопрос - кто и как сцеживает информацию.
        Коуч давно отошел от дел, тренинги прекратил лет семь назад вести, но жить на что-то надо, вот и делится в частном порядке своими знаниями, обзывая это встречами для познания друг друга, только не любит афишировать приработок, а после "очередного обострения отношений" светиться в нашей стране не очень хотел бы.
        Как и актрисульке, что на весь мир орет о своей ненависти к России и призывает на борьбу, только куда-то все принципы делись, как только ценник нашла подходящий. Тут просто - встретить, обеспечить все в соответствии с райдером, сопроводить на вечеринку, забрать, посадить в самолет и пожелать мягкой посадки где-нибудь подальше от нашей границы.
        Мероприятия в подарок, Павлинчика на них не будет и интервью никаких не будет.
        Вот продала бы "случку века", так не занималась бы сейчас координацией всех подряд в пространстве и времени. Но продавать мне пока совесть не позволяла и вбитая когда-то профессиональная этика. Пазл сложился, можно вычеркнуть пару пунктов из списка "заморочки от Грекова".
        Продолжим. Сеанс одновременной игры в шахматы, наша версия. Пусть Заказчик по этажам побегает, сам захотел встречи в один день, но в разных местах. Три ресторана в одной башенке, два в соседней, не такой и большой прогон.
        С остальным было сложней…
        Ден опять спихнул приглашение, сам не хотел идти, а не пойти совсем - нельзя, вот и направил меня на растерзание, хорошо хоть там Максим рядом, не так скучно и одиноко будет на приеме. В салоне вознамерились сделать что-то креативно-волшебное, а мне казалось, что просто хотят выдернуть все локоны, когда выбралась из лап стилиста, то чудилось, что половина волос осталась в салоне, а вторая половина улетит от любого движения. Зеркало отразило меня с высокой прической, в черном длинном платье, небольшая сумочка в руках, туфли на высокой шпильке (Зачем я их надела? Под платьем все равно не видно, а ноги потом будут гудеть), и в глазах надежда на быструю катапультацию с бала. Я как приличная женщина опоздала на часок, этого времени Егорову хватило для принятия виски на грудь, Макс пребывал в приподнятом настроении и все порывался мне что-то сказать.
        Улизнуть с приема не получалось, как только направлялась к дверям, обязательно кто-нибудь преграждал путь, раз уж сбежать не получилось, так хоть в одиночестве побуду.
        Библиотека располагалась в самом неподходящем для нее месте - в бассейне, может, хозяин любил перед заплывом почитать Толстого или Шекспира, но я такой выбор не понимала, книги должны храниться в определенных условиях, и повышенная влажность явно не способствовала сохранности. Здесь меня и нашел подвыпивший Максим.
        - Что прячешься?
        - Устала.
        - Лоттка, бросай свою работу.
        - И кто меня содержать будет? Уж не ты ли?
        Макс обнял меня.
        - Я. Только скажи, я все для тебя сделаю. Все.
        Я усмехнулась и, насмешливо вскинув бровь, посмотрела в его пьяненькие глаза.
        - Так уж и все?
        - Все, Лотта, все.
        - И почему?
        - Я люблю тебя, Лоттка.
        - Глупости.
        - Ничего не глупости.
        - Глупости. Не путай любовь с привычкой и привязанностью, ни одна женщина с тобой долго не была, только я тебя терплю уже который год, вот ты и придумал, что это любовь.
        - Ничего я не придумал, - упрямо сказал Максим.
        Его губы нашли мои и… Мне бы и хотелось сказать, что страсть захватила нас, а его поцелуй пробудил во мне любовь, но… Но ничего я не почувствовала, да и он тоже.
        - Нет ничего, и ты сам это прекрасно понимаешь.
        - Я все равно люблю тебя, - упрямо повторил Макс.
        - Нет. Когда любят, нет никаких "все равно".
        - Дай мне шанс.
        - Я могу тебе его дать и даже переспать с тобой, только после этого с тобой общаться перестану. Ничего между нами нет, ни любви, ни страсти. Ты мой друг, очень хороший друг, и мне будет жаль потерять тебя. Подумай об этом, Макс, когда протрезвеешь. Тебе лучше домой поехать. Такси вызвать?
        - Сам доберусь, - пробурчал Макс и ушел из библиотечного бассейна.
        Осталась одна в этой странной библиотеке, на душе было паршиво.
        - Кажется, я потеряла друга, - сказала я водной глади.
        - А что вы хотели? Поиграли с мальчиком, а он захотел большего.
        - И давно вы здесь, господин Греков?
        Павлин собственной персоной возник из-за кадки с какими-то экзотическими растениями, ботаника не была моим любимым предметом, так что точное название этого творения матушки-природы я не вспомнила. Сказать, что появление Грекова меня удивило, это ничего не сказать, так, наверное, чувствовала себя Скарлетт, когда с дивана встал Ретт.
        - Давно. Прежде чем свидания назначать, обходите территорию.
        - Учту на будущее.
        - Вы любите мучить людей, милочка.
        - Не замечала за собой такого хобби.
        - Завели мальчика, а теперь: прости, дорогой, ты мне просто друг. Для таких, как вы, давно придумали название - динамо.
        Как мне хотелось его ударить, я даже руку занесла, чтоб затрещиной согнать с его губ ухмылку, но та небольшая часть моей натуры, где еще оставалась благоразумие, остановила руку в нескольких сантиметрах от его лица. И вместо оплеухи я почти нежно погладила его по щеке.
        - Что ж, господин Греков, для таких, как вы, тоже давно придумали хорошее слово.
        Я развернулась и пошла к выходу.
        - И какое же, Шарлотта Генриховна?
        "Ублюдок". Вслух я этого не произнесла, но это ругательство ему подходило.
        - Клиент. Прощайте, Павел Игоревич.
        - До свидания, Шарлотта Генриховна.
        На этот раз я благополучно слиняла с приема.
        Вот дамочка. Вроде и слово безобидное, если без контекста и той интонации, с которой она его произнесла. Этико-моральные качества меня не сильно должны волновать, главное, что свою работу делает и проблем не возникает. Но мы почему-то все время переходим на личности, хотя… она первая начала. Детское оправдание развеселило.
        Ладно, пора возвращаться в реальность, прощаться с хозяевами и лететь на очередные переговоры.
        А утром отправлю список новых заданий для Линдт.
        Опять - я и приглашение. Два месяца назад Макс прислал пригласительный билет на выставку, первые дни показа для избранных. Для простых смертных вернисаж открывался позже. Но после недавних событий видеться с ним не хотела, неловко себя чувствовала. Существовала вероятность того, что и Макс не жаждет со мной встречаться, но лучше перестраховаться и не пойти. Не так много людей в моей жизни, которых могу назвать друзьями, и потерять одного из них не хотелось. И меньше всего ожидала, что весельчак Макс на самом деле так одинок, что привязанность и приятельские отношения могут перейти в другой ранг. Хреновый я друг, раз раньше не заметила, а сейчас… Вот что делать-то?
        - Что, как Кощей над златом, чахнешь, Генрих?
        - Привет, Ната. Какими судьбами?
        - Решила подругу пропащую навестить, я, конечно, понимаю - работа, но хоть в скайпе могла стукнуть "жива-здорова". Вот меня и делегировали для выяснения твоего состояния.
        - И как это тебя твой шеф отпустил?
        - Отпустил. Над чем задумалась?
        - Идти или не идти - вот в чем вопрос.
        - Не хочешь - могу я сходить.
        - Точно?
        - Точно, ты же у нас устроила личную жизнь Мари и Ланы, Ася с шефом на очередной конференции, так что по твоей милости мне теперь не с кем вечерок провести.
        - А как же Гоша?
        - Был Гоша, да сплыл. Куда идти?
        - На выставку.
        - Современное?
        - Возрождение.
        - Не мой профиль, но ничего, схожу.
        - Там Макс будет.
        - Несчастный влюбленный? Вечер обещает быть интересным. Хочешь, я его отвлеку от твоей персоны?
        - Хочу.
        - А потом не будешь жалеть о кавалере?
        - Ты же знаешь…
        - Знаю - ты никого не можешь всерьез заинтересовать, все это глупости и больные фантазии мужиков. Только ведь это ты так считаешь, а не они. Но с Максом ты права, придумал мальчик сказочку, и сам в нее поверил. Все твои танцы, Генрих.
        - А что с ними не так?
        - Вот ты в танце своем что видишь?
        - В записи? Набор элементов, тут ногу выше, здесь движение резче, основные шаги повторить, ошибки высматриваю, для этого на треньках их и делают.
        - Вот, а мужики видят охренительную женщину. Ладно, пацаненка на себя возьму. Я дама опытная по части утешения младенцев, у меня племяшей только пять штук, вообще не плачут и не ноют, когда я рядом.
        - Молоком только не перекорми.
        - Постараюсь к груди не подпускать, - подруга нежно провела по своей троечке и прыснула со смеха. Натка схватила конверт с приглашением, чмокнула меня в щеку и унеслась.
        Выживет ли Макс после ее утешений?

* * *
        Я стояла перед картиной и не могла отойти. Какие глаза. Они проникали в самую потаенную часть души и все там переворачивали, взгляд, которому уже сотни лет, точно нащупал пустоту внутри и показал мне ее во всей неприглядности, то, что так долго скрывалось и пряталось, выползло, от этого взгляда нельзя было укрыться. Может, поэтому я и перестала любить старых мастеров?
        Так просто ценить современных художников - прочитал рецензию, послушал похвалы, и твое мнение готово. Прятать пустоту так легко от себя и от других, но не от этих глаз. Великий Божественный Рафаэль Санти. Какие глаза. Этот мудрый взгляд дарил и успокоение: "все будет хорошо, поверь мне, я знаю все об этом мире, все будет хорошо", - шептал этот взгляд.
        Пришлось отойти от картины, столь долгое пребывание возле нее уже было неприличным. Но отвести взгляд я так и не смогла, пару шагов назад, и в кого-то врезалась.
        - Простите.
        - Если вы будете и дальше пятиться, то свалитесь с лестницы.
        Я повернулась к собеседнику лицом и впервые за вечер отвлеклась от мудрых глаз, сейчас смотрела в голубые глаза, не такие мудрые, как у творения Рафаэля, но прекрасные, глаза молодого мужчины. Странно, на фотографиях он выглядел намного моложе, я думала, что ему лет двадцать - двадцать два, а на самом деле он старше меня. Может, это из-за улыбки? На снимках он всегда улыбается, а сейчас он был серьезен, даже немного печален. Или из-за Лотты, что отзывалась о нем всегда как о немного хулиганистом мальчишке?
        - Спасибо за предупреждение, перспектива сломать шею меня не радует. Вы Максим Олегович?
        - Просто Максим. Мы знакомы?
        - Я видела Вас на фотках у Лотты.
        - Вот как, вы ее подруга?
        - Да, я - Наталья.
        - А где она?
        - На организации очередного мероприятия. Я сама думала, что увижу ее здесь, но очень много работы.
        Говорить о том, что Линдт отдала мне приглашение, посчитала лишним, мальчик решил пострадать. Хотя он уже совсем не мальчик. Мужчина, красивый мужчина.
        - Наталья, вы весь вечер простояли у одной картины.
        - Да, не могла оторваться. Теперь я понимаю, почему его называли Божественным.
        - Эти глаза проникают в душу.
        - Да.
        - Вы видели Сикстинскую мадонну?
        - Нет, то есть видела, в учебнике истории, а оригинал - нет.
        - Я в следующие выходные лечу в Германию, могу и вас с собой взять.
        - У меня визы нет.
        - Это не проблема.
        - Проблема, у меня паспорта нет, только отдала на замену.
        И пока мне его делают, спокойно работаю в офисе и не таскаюсь со своим шефом по всему миру. Есть возможности ускорить оформление, но я не стала ими пользоваться, слишком устала за последний год от перелетов, хотелось побыть хоть немного дома. Да и страшно было, что могла пробудить во мне Мадонна Рафаэля? Боль? Пустоту? Надежду?
        - Могу посодействовать.
        - С чего вдруг?
        - Друг Шарлотты - мой друг.
        - Не могу сказать того же, у Шарлотты обширный круг знакомств, и кто для нее друг, а кто враг, сложно понять.
        - Значит, вы меня в недруги записали?
        - Я вас записала в привлекательные мужчины.
        - Не хотите поужинать с привлекательным мужчиной?
        - Не сегодня, очень устала, всю неделю в разъездах.
        - Понятно.
        - И что вам понятно?
        - Все.
        - Странные вы мужчины, еще нас в нелогичности обвиняете - я сказала об усталости, и тут же вывод о ненужности. В отличие от присутствующих здесь леди, я обычная ломовая лошадь, которой нужно отдохнуть.
        - Я могу вас подвезти?
        Я красноречиво посмотрела на бокал в его руке.
        - Можете проводить до такси.
        - А на такси?
        - Можете.
        - У меня есть водитель, я не сажусь за руль нетрезвым.
        - Тогда примите заказ на доставку одной лошади до Проспекта Мира.
        - Наташа, что ж вы себя так не любите, какая вы лошадь, вы сногсшибательная кобылка.
        - Которой пора в стойло.
        Я мастерки пристроила свою руку на его локоть и вынудила идти к выходу. Странная Лоттка, нормальный мужчина, интересный, молодой, состоятельный, обходительный, что ей еще надо. Было бы у меня времени побольше, уж я бы им занялась.
        Дорога домой была короткой, под его рассказы я и не заметила, как оказалась рядом с подъездом. Максим проводил меня до квартиры.
        - В гости напрашиваться не буду, спокойной ночи, Натали.
        Он поцеловал мне руку и пошел к лестнице.
        - Подождите, Максим.
        Я подошла и протянула ему свою визитку.
        - Если у вас будет настроение пригласить меня еще раз, мой личный сотовый на обороте.
        - Не сомневайтесь, желание возникнет.
        В квартиру зашла глупо улыбаясь, и спать совсем расхотелось. А когда захотелось, не получилось - дорогой и любимый шеф застрял в Париже и не успевал на совещание, сначала попыталась его оттуда вытащить, но погода постаралась на славу, и никто не летал, и ничто не летало. Билеты на скоростные поезда тоже не удалось забронировать, а кричать, выбивая себе блага, он не мог, а я - вопящая постсоветская особа (обычно выбивающая все) была далеко. Пропал мой отгул, пришлось бежать на работу и в спешном порядке организовывать видеообщение, благо, в свое время обучила Василия Петровича пользоваться Скайпом. Пока шло совещание, я разработала план эвакуации шефа из Франции через Германию, что благополучно и сделали, только выходной не получился, опять. И к концу дня снова напоминала выжатый лимон, усталость перерастала в хроническую, а такого я позволить себе не могла, ладно Лоттка и Аська - серьезные девы, а я-то "в поле ветер, в жопе дым", не могу быть серьезной и рефлексирующей. Я же в нашей компашке самая молодая, самая тусовщица, всем уже по двадцать восемь стукнуло, а мне только двадцать семь, правда,
через неделю и я стану как все. К черту усталость, надо тусить.
        Боже, как хочется сесть, и как назло, нет ни одного свободного столика, даже места у стойки бара не было. Можно, конечно, подсесть к кому-нибудь, но это чревато, а к приключениям такого рода сегодня не готова. Да и к танцам тоже не готова. Сил нет, и что я сюда притащилась? Лежала бы дома, отдыхала, завтра же на работу, у всех выходной, а мне на работу. "Тусовщица, мать твою за ногу" Кто-то мне на эту самую ногу и наступил. И очень сильно, и очень больно, словно решил сломать мне пальцы, а может, и сломал, но здесь в темноте клуба я не могла разглядеть, что же с моей бедной ногой. Пришлось выбираться на улицу. Осмотр удручал, тонкая кожа итальянской туфли была пробита насквозь, тонкая кожа, моя собственная, была повреждена, кровь сочилась из округлой раны, идти было больно, но нужно, такси обещалось через полчаса, и торчать здесь столько времени совершенно не хотелось, ловить частника опасно, придется добираться на метро, хорошо, оно еще работает. Чертовы модельные полусапожки так со всех сторон сжимали ступню, что становилось еще больней. Но не в туфлях же прыгать по реагентам и песку. Настроение
было отвратительным, сил совершенно не осталось, но доконало меня не это. На входе, когда я пыталась разглядеть повреждения, меня толкнули входящие, короткое извинение и все. Максим даже не узнал меня, и это окончательно меня раздавило. Егоров был с какой-то дамочкой, Лоттка таких обычно кобылами именует. Как любая женщина, я считала себя неотразимой и запоминающейся, а тут такое…
        С трудом дотащилась до метро, села на лавочку в ожидании поезда и не смогла встать, вот просто не могу подняться и все. От бессилия разрыдалась. И даже позвонить некому, кто среди ночи примчится ко мне на станцию метро и заберет отсюда. Но спасение мне само позвонило.
        - Привет, Натали, как сходила вчера?
        А я просто разрыдалась, где-то между рыданиями и иканиями успела Лотте рассказать, где нахожусь. Через десять минут помощь в лице Линдт прибыла. С мирамистином, спиртовыми салфетками, пластырем, хлопковыми носочками и теплыми сапогами на пару размеров больше моих полусапожек.
        - Пошли, Наталка.
        Шарлотта помогла мне выбраться из подземки и отвезла к себе домой, от травмпункта я отказалась. Подруга запихнула меня в пенную ванну, осторожно вымыла мне голову и помогла потом добраться до постели. Обработав мою рану, Лотта стала допытываться, что со мной стряслось, я все ей рассказала, кляня мою судьбу и внезапно наступившую старость.
        - А что ты хочешь? За неделю мир облетела и хочет прыгать и скакать, как коза на конопляном поле? Смена часовых поясов, перелеты, тебе просто надо выспаться.
        - Мне завтра на работу.
        - Ничего, не убежит твоя работа. Приказ о выходе сделан? Сиди дома. Мне завтра после обеда уезжать, вот и будешь у меня спать, я тебя не выпущу.
        - А твой Макс меня даже не узнал, прошел мимо и все, да еще и с кобылой какой-то, - обиженно сообщила я.
        - Честно? Я тебя еле узнала - на голове мочалка, прикид а-ля подросток, бледная как смерть, так что ничего удивительного.
        Лоттка опять рассматривала мою рану.
        - Перелома нет, а вот ушиб сильный, но лучше рентген - вдруг трещина.
        - Туфли жалко.
        - Жалко, Прада - хорошая фирма, ничего, я скоро в Милан поеду, прикуплю тебе подарок на день рождения.
        - Все равно обидно, что не узнал.
        - А может, и хорошо, что не узнал, будешь у него в памяти красивая, а не пугало огородное в испорченных туфлях. А мы ему отомстим. Заходишь ты вся такая красивая, мужики вокруг тебя так и вьются, а ты мимо него проходишь и не узнаешь, он унижен, ты вознаграждена.
        - Красиво, только неосуществимо.
        - Кто сказал? На следующей неделе и осуществим, если ты отдохнешь и станешь Натальей Необыкновенной.
        - А что, хороший план, мне нравится.
        - Вот и начинай его осуществлять, спи.
        Лоттка ушла из комнаты, выключив свет, а я строила планы и видела себя невероятно красивой и гордой, идущей мимо Егорова, и совершенно незаметно уснула.
        Утром проснулась от запаха - корица проникала под одеяло, заставляя вставать и топать на кухню. Генрих героически (а как же иначе в наш век "все можно купить") пекла булочки.
        - И вот не лень тебе?
        - Умойся сначала, - Лоттка шлепнула меня по рукам горячей прихваткой. Пришлось подчиниться. Кулинарные подвиги подруги были редки, но, черт возьми, как же вкусно.
        - Ты не треснешь?
        - Неааааа, - довольно щурясь протянула я, забирая очередную пышку. - И не лень тебе? Утро, можно поспать.
        - Еще как лень, но нашлись гады, что разбудили с утра пораньше, я подняла остальных коллег и самое обидное - не уснула. А потом позвонил Ден, и теперь на работу раньше. А ты можешь отдыхать.
        Лоттка как-то быстро собралась и исчезла из квартиры. А я осталась с булочками, кофе и хромотой на кухне. Очередная булочка, и попрыгала обратно в спальню. Сумочка нашлась быстро, телефон разрядился, вот и объяснение тишины. Но как только он включился, начались звонки. И почему нельзя отключать звонилку на все выходные с чистой совестью и не переживать?
        А может, я просто ждала звонка, которого в итоге не было. Сообщила шефу, что сижу дома, расписала ужасное положение своей ноги и была отпущена на излечение до вторника.
        Прибралась, помыла посуду, вызвала такси, Генрих звонком напомнила про рентген. Почти смиренно отправилась в травму, ничего ужасного не было обнаружено. Выслушала пару комментариев "всякой чушью время отнимают", но булочки с корицей - волшебная вещь, и настроение мне не испортили, и я никому его не испортила, пропустила бурчание мимо ушей. Дома отключила телефон и улеглась смотреть фильмы в окружении пицц и роллов. А вечером представляла, как буду отомщена, и даже выбрала платье, в котором буду прекрасна и недоступна. Золотое, короткое…
        Генрих окинула меня взглядом, покачала головой, цокнула языком и пошла к своему легендарному шкафу, в котором можно было при желании исчезнуть на месяцок. Вернулась она с чем-то белоснежным и струящимся.
        - Подарок пригодился сразу, - Лоттка хохотнула, - переодевайся.
        - А чем это плохо?
        - Ты собиралась королевой быть, а не девочкой по вызову.
        Всегда считала, что длинное платье в пол необходимо женщине средних лет, чтоб скрывать свои ноги в варикозе, а мне, молодой и красивой, чем короче, тем лучше.
        Но сейчас на меня из зеркала смотрела богиня.
        - Шарли, а ты уверена, что бриллианты нужны?
        - Уверена. Какая красота получилась, ты просто великолепна.
        - Ты тоже превосходна.
        - И кому ж такое счастье достанется? Ладно, такси приехало, нам пора на бал, Золушки должны сбежать в полночь, так что не надо тратить время впустую.
        Все это действительно напоминало сказку, и ощущение волшебства меня не покидало. Впервые еду на бал как приглашенная, а не как сопровождающее лицо, это было странно и волнующе. Старинные бриллианты словно поддержка из прошлого. Чувствовала себя царицей, появилась горделивая осанка, и хотелось повелевать, вот что красивое платье делает.
        Странно, но чувство неловкости, обычно появляющееся у меня на таких мероприятиях, исчезло бесследно. И молодецкий задор, что помогал мне переносить стойко такие рауты, исчез. Сейчас я была равной среди гостей. Лотта практически сразу была уведена одним из ее клиентов, а мне любезно показывали старинный особняк. Из меня плавно текла французская речь, иногда поправляли, рассказывали забавные истории, в общем, уже и забыла о плане мести и предавалась сладостной сказке.
        - Натали?
        - Простите?
        - Я Максим, Максим Егоров, друг Лотты.
        - Да. Вспомнила. Здравствуйте, Макс, Лотта где-то здесь.
        И вернулась к разговору с месье Дебуа. Когда через несколько минут немного отвлеклась от разговора о значении Наполеона в развитии России, то обнаружила, что Максим все еще рядом, я вопросительно приподняла бровь, но ничего услышать не успела, Шарлотта отвлекла Егорова и увела его в другой конец зала. Бал продолжался, время незаметно летело, и вот уже пора было уходить.
        - Вам уже пора?
        - Да, Жерар, у нас планы на остаток ночи, у Натали день рождения, и мы уезжаем на другое торжество, мы и не предполагали, что здесь так изумительно, так бы ничего не планировали, а сейчас слишком поздно отменять встречу.
        - Я понимаю, но я хотел бы сделать подарок. Вы могли бы немного подождать?
        - Конечно, Жерар.
        Через несколько минут месье Дебуа вернулся с резным ящичком, в котором было розовое шампанское и хрустальные бокалы, я поблагодарила за подарок, нас проводили и посадили в такси.
        - Лоттка, спасибо. Этот вечер - просто волшебство, словно мечта сбылась.
        - Мне тоже понравилось, даже новогоднее шампанское его не испортило, - Генрих в очередной раз прыснула со смеха, разглядывая коробку с Сантой, - а какие закуски. Так и не смогла выпытать, кто повар.
        - Ты, как всегда, вся в работе.
        - Нет, я для себя.
        - Куда мы сейчас?
        - Сначала на работу, надо спрятать украшения, зачем нам лишние проблемы, да и шампанское таскать не хочется. Потом в "Националь" праздновать, столик заказан, только вот будем ты да я, да мы с тобой, девчонки смогут только в субботу.
        - Это же дорого.
        - Предлагаешь двум королевам праздновать в забегаловке, мы достойны лучшего. А потом по моему плану…
        - И что по твоему плану?
        - Увидим, умею ли я планировать.
        Мы сидели в ресторане, когда мой телефон ожил, номер был незнаком.
        - Это Егоров, сбрось.
        Я послушалась. Телефон опять начал звонить, я опять сбросила, на третий звонок Лотта разрешила ответить максимально холодно, сказать, чтоб перезвонил, так как я очень занята.
        - И что я ему скажу, когда он перезвонит.
        - Узнаешь, что ему надо от тебя. Не соглашайся встречаться и не говори, где мы.
        Так я и сделала, но Лоттка повела себя не по сценарию, вдруг начав довольно громко говорить сама с собой: "Да, шеф, я в "Национале", нет у меня выходной". Я повесила трубку, даже не попрощавшись с Максом.
        - Что это было?
        - Если я его знаю, а его знаю, то он должен появиться здесь минут через десять, как минимум с розами. Ты же хотела мести, вот и делай с ним все, что хочешь, можешь пнуть, можешь приласкать.
        - Это подстава.
        - Нет. Это - бойтесь своих желаний, они могут исполниться. Максим же тебе понравился.
        Он появился через семь минут с букетом орхидей. Я старалась быть любезной, но холодной, мне это удавалось, но как только Лотта сообщила, что ей пора, запаниковала, при подруге было легко притворяться безразличной, а вот наедине…

* * *
        Обернулась посмотреть на них перед уходом, красивая пара, и есть что-то между ними, и чувствуешь себя лишней, и мешать не хочется. Может, и не будет "на всю жизнь и до гроба", но точно что-нибудь будет.
        Что-то я последнее время переквалифицировалась в сводню, может, пора менять сферу деятельности?
        - Шарлотта Генриховна.
        Немного низкий голос, что заставлял прислушиваться. Знакомый голос.
        - Николь?
        - Уделите мне несколько минут?
        - С удовольствием.
        - Мой шеф хочет, чтоб ваша компания организовала его день рождения, ничего фееричного, но все должно быть достойно.
        - Боюсь, что детали займут не несколько минут.
        - Поэтому нам необходимо встретиться. Когда сможете?
        - Вторник, среда.
        - У вас же есть мои контакты? Напишите, согласуем встречу.
        - Хорошо. Приятного вечера.
        - И вам.
        Странно было видеть Ерец одну. Но через пару минут все встало на свои места. Ковин возник рядом, по-хозяйски пристроил руку на ее талию, она привычно шутливо отчитала его за контроль, но навряд ли Николь сегодня избавится от опеки, слишком много молодых мужчин в зале и за их столиком. Шубейку принесли быстро, на улице было морозно, холод щипал щеки.
        - Шарлотта Генриховна?
        И почему именно сегодня все решили поздний ужин провести здесь? Как же хотелось просто сбежать. Он меня уже достал. Его поручения, что занимали большую часть рабочего дня, можно было отдать Лизе, но по условиям договора не получалось. Я постоянно кого-нибудь встречала или провожала. У него реорганизация, я страдаю. Оклик был не слишком сильным, скорей немного удивленный. А значит, можно не обращать внимания. Посмотрела по сторонам, словно ища "источник" голоса, тряхнула головой, словно показалось. И на первой космической дунула в сторону метро. Звонка не последовало, значит, не очень и нужна. От Дена тоже никаких сообщений не было.
        И когда он только со всеми встречаться успевает? Я за две недели целый табун приняла. Продешевил Ден, мы Грекову явно обходимся меньше, чем весь отдел. Со всеми этими "молниями", "срочно", "обязательно", почти забыла про план мести и про туфли, если бы дама за соседним столиком в кафе громко не сетовала на жадность мужа, оставившего ее без новых туфель, я бы вернулась в Москву без подарка и платье бы не увидела. А еще надо было организовать встречу прекрасной и гордой Наты и недостойного Егорова, а Греков не оставлял на это времени. Но, видимо, судьба решила мне помочь, Егоров сам прислал электронное письмо с приглашением прибыть на прием во Французское посольство и как раз на день рождения Натали. Все замечательно сложилось. Я даже не знала, кем себя больше ощущаю - амурчиком с крыльями или колобком. Пусть лучше Амурчик, а то у колобка не очень приятная встреча с лисой в перспективе.
        Расплата за посольство прилетела незамедлительно - провела хорошо время, проведи его плохо. Лиза загремела в больницу, и Ден кинул на замену меня. Вроде и не так далеко летала, но утомительно. А когда ты не в теме, приходится напрягаться в сотню раз сильней, чтоб уловить все договоренности, провести все как надо, и чтоб при этом не провели тебя. Вот как раз с последним и столкнулась. Иногда приходится быть такой сукой. Но если хитрожопая мамаша жениха решила, раз не я была в начале переговоров, то про оплаты не знаю, то есть у меня несколько фрагментов с торжества, что не очень понравятся свекру. Наивная, вот реально думает, что у нас таких "умных" не было? Пришлось билеты менять. Оплату забрала наличностью. Закинула себе на карту и, чувствуя себя почти богатой женщиной, отправилась в зал ожидания, вылет через два часа, часа три перелет, потом на работу и, главное, там не сдохнуть. Два дня без сна перебор.
        Мои надежды на сон в самолете рухнули сразу, молодая девчонка, первый перелет, трещала все время без перерыва и даже во время перекуса умудрялась стрелять словами. Поменяться местами желающих не возникло. Стоило только приземлиться, как тут же начались звонки от Шефа и из конторы Грекова, если для одного я все ж являлась подчиненной, то вторые уж точно не могли требовать от меня отчета - договор с Павлином, а не со всем его коллективом, нашли кому слать дополнения, уточнения, "чтоб не забыла", "надо так", "точно все поняли". Приехала в офис злая, уставшая и голодная. Последнее удалось как-то поправить, а вот с остальным не особо. Сбежала от всех на первый этаж, чашка кофе с лавандой, немного меда. Только доехала до своего этажа, как звонок с охраны. Ерец.
        Николь покупала кофе, почему-то была в туфлях и без паспорта.
        - Так бежала от шефа, что переобуться забыла, - рассмеялась Ерец.
        - А я один раз от клиентов без туфель удирала по насту.
        - В моей практике такого не было.
        - И не надо.
        Раздражение ушло. С Николь было легко, ее ямочки на щеках обезоруживали сразу, детская непосредственность, что проскальзывала в ней время от времени, притягивала. Казалось, что она сохранила в себе кусочек безоблачного детства. Солнышко, почему-то, это слово подходило к ней больше всего. Хотя, я уже пару раз видела, что она может быть и очень жесткой, резкой, и все равно, солнышко.
        Ерец с интересом осмотрела приемную, сказала пару-тройку приятностей девочкам на ресепшн. Задержалась у "доски почета", немного поразглядывала фотографии. Мой кабинет вызвал одобрение, она тоже предпочитала классические интерьеры.
        - Мероприятие скорей для галочки, все должно быть достойно, но без лишнего пафоса.
        - Загородные смотрим?
        - Нет.
        Достала папки со снимками ресторанов и меню. Николь удивленно приподняла бровь, не ожидая такого количества. И, на мгновение закрыв глаза, глубоко вздохнула. Усталость, знакомая, накопленная, которую прячешь от других, от себя, но в такие моменты проявляющаяся.
        - Приступим.
        Из прекрасного мира столиков нас вырвал привычный трубный рев обезумевшего слона в пустыне: "Лотта" долетело откуда-то издалека. Мне захотелось сразу спрятаться подальше и поглубже. Но пришлось подавить в себе желание сбежать и продолжить общение с Николь.
        Телефон, ресепшн. Привычно включила громкую связь.
        - Просила предупредить, предупреждаю - Греков тут, и с Деном к тебе идут.
        Черт бы их подрал, не готова я к встрече с ними. Слишком велико желание послать обоих в… глубоко.
        - Они меня уже достали. Если что, меня тут не было.
        Думаю, Ерец меня поймет. Дверца захлопнулась плотно. Еще можно изнутри придержать, словно на ключ закрыто. Хороший шкаф, глубокий, и чемодан вместо стула. Пересижу, пережду. Надо сюда освещение провести и пару книг закинуть. И что раньше не додумалась.
        Дверца скрипнула. Чуть в голос не взвыла "не туда", но вовремя закрыла рот рукой. Господи, сделай так, чтоб на нее там случайно ничего не упало, а то еще зашибет. В кабинет вошли, и слышимость, оказывается, в шкафу хорошая, может, сюда рабочее место перенести?
        Не, ну это что такое? Не мог кофе с Грековым у себя в кабинете выпить? Нет, надо у меня обязательно чаи гонять. Вот что обсуждать-то? Продули наши и все, нет какие-то передачи обсуждают и упущенные моменты.
        Опять кофе? Они не лопнут? При таком раскладе нам еще тут ночевать придется. У меня хоть места побольше, а Николь там в тесноте.
        Старалась не думать о куче каталогов, фарфора, ткани, что громоздилась на верхних полках. Отсидела себе все, что можно. Но двигаться было опасно, за дверью враги, и выдать себя скрипом не хотелось. Странный звук, словно кто-то тихонько съезжает по стене, напряг мой слух, может, показалось? Не шевелиться, не дышать, не зевать. А уже очень хотелось, и спать хотелось, темнота располагала. Вот пальто снять и вместо подушки свернуть. Жаль, далеко висит. И еще женщины болтушки?
        Валите, валите, валите.
        Не, телекинез не мой конек.
        Может, вылезти и сказать, что в Нарнии погода лучше?
        Не, лучше не вылезать.
        Уф, ушли. Но нельзя сразу вылезать, надо подождать, чтоб точно ушли. Почти бесшумно выбралась, закрыла входную дверь на ключ и бегом к шкафу.
        - Идрить твою колотить, - вылетело само собой, как только увидела, в какой позе Ерец пришлось пережидать уход мужчин. И как ее оттуда вытянуть?
        - Ничего не сломала?
        - Себе нет, а вот то, что подо мной, не гарантирую.
        - Ты чего в шкаф-то прыгнула?
        - Чтоб не подставлять, они бы ждали со мной вместе, а потом еще бы и в упрек ставили оставление клиента на такой длительный срок, - Ники протянула руки, чтоб я смогла ее вытянуть из пространства между перекладиной и стенкой шкафа.
        - Раз, два, три, - резко потянула на себя, Николь хохотнула и чуть слышно сказала "репка". Вот зачем я это расслышала? Пришлось остановить эвакуацию и отсмеяться. Предательская перекладина все же выпустила Николь из своего плена.
        - И что это было?
        - Макет торта для готов с кровавым фонтаном, вот зараза, на презентации не стал работать, а тут всеми струями забил.
        И всеми струями в Ерец. Юбка испорчена, не думаю, что эта багряная жидкость легко отстирается. Хорошо, хоть шпилей и флюгеров на башенках не оказалось, а то бы еще и дырки были, и боюсь, что не только в одежде.
        - Так, сейчас найдем во что переодеться.
        Распахнула безопасную часть шкафа, Николь присвистнула.
        - Униформа за шесть лет.
        Теперь бы найти что-нибудь подходящее в моем "карнавальном" общаке. И смену белья с колготками отрыть, у меня всегда есть новое, всегда, вспомнить только - в каком углу. После долгих изысканий выбрали - юбку-солнце салатового цвета с кружевными оранжевыми вставками где ни попадя и почти скромный бесформенный короткий серый свитер с дырками по всему периметру.
        Мы вернулись к непростому делу, выбрали несколько вариантов ресторанов и наметили даты, когда пойдем их смотреть. За чашкой чая Николь все же спросила, чем же меня достал Греков.
        - Да своими личными поручениями, по договору должна организовывать его личные встречи, а организовываю уже все подряд.
        Ощущение, что на Ерец лампочка зажглась, как в мультфильмах, когда к герою гениальная идея в голову пришла, чаще всего она потом оказывалась не такой и гениальной.
        - Нет, - решила я сразу остановить все надежды на перевешивание свиданок Ковина на меня.
        Но, кажется, Николь так просто от этой мысли не отделается. Телефон Ерец то и дело пищал принятыми сообщениями, потом начал вибрировать от звонков, и все же с неохотой Николь стала собираться на очередное задание своего шефа. Провожу, заодно кофе с лавандой куплю, запало оно мне в душу, обычно таких "западок" хватало на неделю, а потом опять любимые чаи отвоевывали мое сердце обратно.
        - Рад, что вы уже вернулись.
        А я-то как рада, аж кофе чуть не пролила, на него.
        - Здравствуйте, но мы опять уходим, - как можно холодней сказала я, Николь кивнула, подтверждая мои слова.
        - Возможно, она и уходит, - Греков кивнул в сторону Ерец, - хотя туфли не самый хороший вариант, там снег, но вы-то, Шарлотта Генриховна, без верхней одежды куда собрались?
        - В ресторан, - вставила Ники, словно это объясняло наш не по погоде вид.
        - Хорошее дело, я тогда с вами. Заодно контракт обсудим, пункт, где вы, Шарлотта Генриховна, должны быть доступны круглосуточно.
        - Николь Александровна, думаю, мы сможем посетить ресторан в другое время.
        - Хорошо, Шарлотта Генриховна. Хотя мне хотелось бы закрыть этот вопрос сегодня, не переносить его на следующую неделю, - сделала еще одну слабую попытку отбиться от Грекова Ерец.
        - Только в моей компании, заодно узнаю, какие варианты были мне не предложены, - слишком уж любезно проговорил Греков, что уж совсем не вязалось с тем, как его пальцы сжимали мой локоть. Довела заказчика до членовредительства, моего заказчика до моего членовредительства.
        - Вам предлагались все варианты по вашим требованиям. Здесь требования другие, и предложения будут другие.
        - Может, и мне они понравятся, нам же еще как минимум полгода работать вместе.
        - Хорошо, поехали втроем, - Николь даже обворожительно улыбнулась, только через секунду ее улыбка замерла и немного померкла.
        - Сегодня, Николь Александровна, вы едете со мной.
        Водитель крепко взял под локоток Ерец и повел в сторону диванов. Можно не переживать, что Ники застудит ноги, обувку ей привезли. В пчелку? У нее дутики в пчелку. Такие же хочу.
        - Я себе кофе возьму и вернусь в офис, эгы?
        - Вы еще прошлый не допили, эгы.
        - Он уже остыл. Я быстро, а вы в офисе подождите.
        Мило улыбнулась.
        - Возьмете, когда меня провожать пойдете, Линдт. Разговор быстрый.
        - Могли и по телефону все решить, не надо было столько меня ждать.
        - Не ждал, мне просто повезло натолкнуться на вас в холле.
        А мне-то что так не повезло. Улыбнулась и бодренько направилась к лифтам. Через турникеты. Как же хотелось его оставить за ними. Но… приложила карту, пропустила "дорогого" гостя.
        - Вы, когда в следующий раз будете прятаться, телефон на столе не оставляйте, - как-то даже интимно посоветовал мне Греков, как только двери лифта закрылись.
        - У меня не один телефон, чтоб не переживать о забытом, я ж всегда на связи.
        - И только мне не удается вам дозвониться. Мне на вас жалуются.
        - Кто? Ваши приглашенные?
        - Сотрудники.
        - А кто они мне? Договор лично с вами. И выполнять хотелки людей, которые для меня заказчиком не являются, не обязана.
        - То есть, выполняете только мои хотелки?
        - В рамках договора и распределения. Дениса позовите.
        Мария кивнула и тут же стала набирать номер шефа.
        - Чай, кофе?
        Или уже в прошлый раз нахлебался?
        - Кофе, они уже знают, какой мне нравится.
        И так бодренько в мой кабинет зашагал. Развалился в кресле, как хозяин.
        - Вы там труп прячете?
        Греков кивнул на шкаф, у одной дверцы которого красовалась кровавая лужа. Вот жеж мать твою, в этом макете кубометр жидкости что ль?
        - Нет, только нужное для работы.
        Ден, зайдя, тоже покосился на лужу, но комментировать не стал.
        - Принимайте жалобы от заказчика, Денис. И сразу меня освобождайте от должности и премий всех лишайте.
        - И что она уже успела натворить?
        - На звонки не отвечаю.
        - Зато я всегда отвечаю. И давайте решим этот вопрос, кто из вашей компании может нам давать указания, помимо вас?
        - Мы уже обсудили этот вопрос.
        - Все недоразумения решены?
        - Почти. Поручать что-либо могу я и Ася. Но не это хотел обсудить. Вы организуете юбилей моей фирмы.
        - Когда?
        - В августе.
        - Август? Маловероятно, у нас там свадеб целый вагон, - кулак Дена заставил изменить концовку на бодренькое: "Но мы постараемся все организовать".
        Шеф быстро ретировался к себе, а мне пришлось уточнять пожелания клиента.
        - Вы обещали меня проводить, - подковырнул Греков.
        Мне все казалось, что сейчас Павлин с криком "Эгей" подпрыгнет к шкафу и распахнет дверцы, чтоб убедиться в своих домыслах насчет трупа. Но этого не случилось, мы мирно вышли из кабинета, дошли до лифта и даже добрались до первого этажа без происшествий.
        - Вы собирались выпить кофе.
        Себе он заказал двойной эспрессо, для меня лавандовый капучино. Можно было забрать стаканчик и вернуться в офис. Но осталась рядом с ним за крошечным столиком. Насладиться напитками не получилось. Собственник здания прилетел в наше застеколье. Разговоры, начинающиеся с вопроса "Доволен?", обычно очень интересны, но услышать продолжение мне не удалось, Греков коротко отрезал "Не здесь" и ушел из кафешечки. А я так и осталась за столиком с двумя стаканчиками кофе.
        Полдня псу под хвост. Друг отца попросил быть "сторонним экспертом", ибо так и не смог донести своему чаду, что его идея экономически не выгодна, чадо слышало только себя. Реконструировать и повышать уровень здания надо было лет пять назад, в сегодняшних реалиях - люби и береги тех, кто регулярно платит тебе арендную плату. А сейчас у чада не хватило даже самоуважения, чтоб не устраивать показательные выступления.
        - Все, Феликс, разговор окончен.
        Лет шесть назад я бы ему врезал. А сейчас просто развернулся и ушел. Раздражение, злость. Сначала перенесли встречу, не предупредив, рассчитывая, что не стану дожидаться, потом крики на совещании, теперь эти разборки. Линдт все еще сидела в кафе. Можно было уйти, но у меня там все же кофе. Улыбка приклеилась не с первого раза, хотя она старательно ее приделывала. Просто усталая женщина, которой сейчас не кофе с "клиентом" пить, а поспать бы.
        - Остыл.
        - А в моем капучино пробила полночь, и оно превратилось в кофе с молоком.
        - Заказать новый?
        - Не поможет. Надеюсь ваши разборки с собственником здания не затронут нашу компанию?
        - Затронут, ближайшие два года вам точно не придется искать новый офис.
        Помог ей выбраться из низкого кресла. Почти проводил, она прошла турникеты, я остался у них.
        - И все же, Линдт, чей труп вы запрятали в шкаф?
        Она рассмеялась и шагнула в лифт.
        Зря шкаф не открыл, теперь не узнаю.
        Хорошо, хоть отмылось, во всяком случае пол уже не пугал красной лужей. А вот шкаф… Нельзя уборщицу туда пускать, еще что важное выкинет. А я хоть узнаю, что там под макетом было. Не барыня, сама протру, ведерочко, тряпочка. Каталог еще нужен, надо новый будет запросить. Не нужно, это тоже не нужно, обновление было.
        Присела.
        Так, а вот это уже интересней, как раз для любителей экопродукции, жуткие естественные цвета, скатерка из конопли, салфеточки окрашенные натуральными красителями, так, надо будет еще и экобумагу запросить, пока волна пошла, и вообще надо отдельную подборку "эко" сделать. Точно, надо не забыть только. А то все это как-то кусками, бессистемно.
        Надо записать, чтоб не забыть, а то опять забегаюсь…
        Ржание шефа меня уже достало, мог бы сначала помочь, а потом ржать. Нет, он своими безудержными гыгыгы уже всю контору собрал. Подумаешь, планка провернулась, всякое бывает, иногда даже дважды за день. Что ржать-то? Ну, колени на уровне ушей. Сами бы в подобном положении не лучше выглядели. Ден все же помог выбраться.
        - Может, ее убрать?
        - А давай, мне она все равно не нужна, лучше полку нормальную сделать.
        Не так проста планочка оказалась, цеплялась за стенки и не желала вытаскиваться. Победоносное "сделал" сменилось матом. А вот не надо было так резко выпрямляться, Шефчик, по полочке затылочком бить, она дама обидчивая. Денис, потирая ушибленную голову, выбрался из шкафа.
        - Его давно пора выкинуть, - пробурчал шеф и расстроил мой обожаемый, вместительный и почти комфортный шкаф окончательно, ничем другим сход лавин каталогов и образцов с верхних полок я обосновать не могу.
        Череп и другие части скелета у Дениса крепкие, как и слова, что сыпались из него. И всех коллег в миг выдуло из моего кабинета, даже дверь не прикрыли, смываясь, поэтому мой мстительный смех был слышен и в коридоре.
        - Иди домой, от тебя один урон, - продолжал бурчать Ден.
        - От меня?
        - То клиента выгодного чуть не проворонила, то шкафы ломаешь. Домой, Линдт, домой. А то от конторы ничего не останется. И спать, Лотта, спать. Ты поняла?
        - Поняла. А деньги? Их же надо снять и положить.
        - Завтра, а то пойдешь с тобой в банк, его еще грабить начнут, пристрелят, а у меня большие планы на жизнь. Домой.
        Раз так гонят, надо ехать, Денис даже такси вызвал и проводить до него меня собрался. А может, и хорошо, что Шеф рядом, а то собственник так в лифте взглядом окинул, удивилась, что живой осталась.
        - Ему-то что успела сделать? - поинтересовался Ден, когда Феликс скрылся с горизонта.
        - Вообще не трогала. У него какие-то разборки с Грековым, я просто рядом стояла.
        - Отдохни, поняла меня? У нас с тобой еще много дел, и мне не нужно, чтоб ты свалилась.
        Шеф захлопнул дверцу. Поехала домой, не так я и устала, бывало и хуже.
        Выбираться из машины жуть как не хотелось, но водитель настаивал, тряс, будил и всячески возмущался, никакого сервиса, нет бы покатать по городу уставшую женщину, дать поспать хотя бы пару часиков, поездку все равно шеф оплачивает. Вылезла, лифт, как всегда, не работал, дотащилась до квартиры с перерывами на позевать.
        Любимая пижамка, теплые носочки, чашка горячего шоколада, впереди теплая постелька, почти двенадцать часов сна. И дурацкая мысль - чей бы труп спрятать в шкафу?

* * *
        Все неправильно, он должен был добиваться долго, удивлять, а я должна была быть вся такая неприступная. Охотник слишком легко получил добычу.
        - Натка, о чем думаешь? - Макс сел рядом.
        - О том, что все неправильно.
        - И тебя это напрягает?
        - Нет, - расхохоталась, закутавшись в простыню, села рядом.
        - Это наш завтрак, сейчас накрою, а ты пока оденься, или опять не позавтракаем, - поцеловал меня в нос и пошел в крошечную кухоньку.
        Умирающий заштатный городишко, сонный, ленивый, старый. Сюда занесло моего шефа в гости к друзьям, меня для подмоги прихватил. Несколько часов в день проводила с ним, неприспособленный, в век продвинутых технологий, которые он сам часто и создавал, совершенно не умел пользоваться гаджетами, они его интересовали только в разобранном виде. Немного рассеянный, но очень добрый человек, хоть и с кучей тараканов в голове, с которыми за восемь лет мы практически сдружились.
        Свободное время проводила в маленькой квартирке, что сдала суровая женщина. Гулять здесь особо негде - пустыня, шоссе и проезжающие мимо большегрузы, вид надоел через пару часов.
        Максим, вот уж не думала, что втрескаюсь в Лотткиного ухажера.
        С моего дня рождения мы практически не расставались, даже со встречи с подругами сбежала раньше, чтоб побыть с ним. И как же мне не хотелось ехать в эту командировку, да и в любую другую, вдруг я разлюбила свои обожаемые путешествия. Ведь его рядом не будет. Так хотелось быть с ним рядом как можно дольше, пока все не закончилось, пока не исчезло это волшебство.
        Макс прилетел и нашел меня в этой глуши. Прикатил на оранжевом Додге Асрен с черными полосами. Мы с упоением доказывали, что штампики в паспорте с пропиской и есть подтверждение брака в нашем "дремучем" отечестве, ведь хозяйка не допускает распущенности под своей крышей. Он даже кольца где-то раздобыл, пластмассовые, правда, но подслеповатая квартирная хозяйка этого не разглядела.
        В такую рань работало только придорожное кафе, куда Макс и сходил за нашим завтраком, панкейки, пышные, политые кленовым сиропом и медом. Он опять приготовит кофе и смешает его с большим количеством молока, как мне нравится, будет смешить, целовать и любить.
        Не думать о том, что все это неправильно, что через пару дней он уедет и что любой сказке приходит конец.
        Наслаждаться, просто быть здесь и сейчас, с ним. В нашем маленьком "медовом" месяце, пусть без свадьбы и с пластмассовыми кольцами, но только в нашем.

* * *
        Чтоб не возиться с юбилеем компании Павлина, согласилась забрать себе все выезды на три ближайших месяца. А почему бы к морю не съездить да за счет заказчика. Ну, подумаешь, ливень проливной три дня, так на четвертый солнце шпарило, все высохло и провели свадьбу как надо, джунгли почти не пострадали, да и гости местами только москитами были покусаны, обширными местами. Желающих же экзотики ничем не переубедишь. Но следы от укусов - это не мой вопрос, я их предупреждала в письменном виде. Фотографу работы много предстоит, ну он же за это деньги получил. Впервые за месяц побуду дома недельку, уже по своей квартире соскучилась, по кровати теплой, по чашке чая в руках и книжке под боком. Мысль о заслуженном безделье грела лучше пуховика. Домой, домой, домой…
        А дома меня ждала зима - у соседей снизу прорвало трубу, и перекрыли весь стояк, мечта полежать в ванной уплыла в никуда, хорошо хоть в холодильнике бутылка воды была, а то даже чаек не попьешь. Обогревателя не было, как-то не додумалась купить, зато куча одеял наконец-то пригодилась. Я не могла уснуть от стука собственных зубов, одеяла не помогали хоть немного согреться, нужно с этим что-то срочно делать.
        Вытащив ключи из тайника, поехала к Нате, та вечно в разъездах, но я все же позвонила, уточнить есть кто дома или нет, никто не ответил. Поехала греться к подруге. Ключ бесшумно повернулся в замке, осторожно вошла в квартиру, в прихожей стояли две статуи из дерева, об которые постоянно спотыкалась. Странные звуки привлекли мое внимание, я даже не сразу поняла что это. Но когда поняла, покраснела, теперь ясно почему на телефон не ответила, не до того подруге, у нее любовь и физические упражнения, с ней связанные.
        Выйдя из подъезда, заметила машину Егорова. Чую дело пахнет салатиками. Пришлось вернуться обратно в холод. Утром была вся в соплях и бумажных платочках.
        К концу дня состояние приблизилось к норме, но от одной мысли о студеной квартире ноги сами понесли меня в магазин бытовой техники. Не я одна подмерзла, очередь в кассу и на получение товара отняла два часа жизни. Позже пришлось еще потратить время на правильное прочтение инструкции, на русском была коротенькой и совсем непонятной, хорошо хоть на английском была подробная для "идиотов", коим я и являлась в данном вопросе. С пятой попытки мне удалось установить таймер, который обещал к моему пробуждению прогреть комнату до комфортных +25 градусов.
        Утро началось с тепла и кофе, как хорошо, что кто-то придумал обогреватели и кофеварки. Получасовое блаженство за столом с чашкой кофе и эклером перед сборами на работу было подобно ритуалу и положительно настраивало на весь день. Маленькие пунктики, которыми мы обрастаем с годами.
        Шеф вернулся из Эмиратов загорелый и бодрый. Всегда завидовала людям, которые за пару дней на курорте сразу покрывались бронзовым загаром, мне на это требовалось больше времени, а иногда сослуживцы с трудом отыскивали следы солнца на моей коже после отдыха. Но Денис был подозрительно серьезный, он холодным голосом пригласил меня к себе.
        Что там могло стрястись, опять небось Павлин воду баламутит?
        Шеф указал мне на кресло за столом переговоров, поставил передо мной стопку с водой и накапал туда валерьянки.
        - Выпей.
        - Зачем?
        - Выпей.
        Я послушно выпила, мысленно приготовившись к самому страшному, хотя никак не могла придумать это самое страшное.
        - Даже не знаю, как тебе сказать…
        - Что случилось?
        - Ты крепись, я знаю, ты сможешь это пережить.
        - Да что стряслось-то? - я уже начала волноваться, валерьянка пока не возымела действия.
        - В общем, Шарлотта Генриховна, крепись, Федька…
        - Что с Федькой?
        - Он себе девушку нашел, так что обломилась тебе свадьба.
        - Дурак. У меня чуть инфаркта не было.
        Шеф ржал на весь офис, я строила планы мести. Отыграюсь.
        Вечером жаловалась по телефону Асе на несправедливость мира, и что последнего жениха у меня увели, даже рыдала в трубку, во мне умерла великая актриса. В общем на вечер было устроено успокоительное мероприятия с вином и улитками в помпезном ресторане для одиночек - меня и Аси, ведь только мы и оставались неустроенными за сильный пол, но нас это мало расстраивало.
        Она опять исчезла в темноте, растворилась, чтоб появиться на другом конце зала. Большую часть вечера наблюдал за ней, это намного увлекательней, чем слушать шоуменов и деловых партнеров. Вот она вынырнула из темноты, чтоб дать кому-то указания и опять раствориться в потемках. Нравилось смотреть, как Линдт работает. А еще больше нравилась идея прервать ее беготню, вывести из темноты в свет софитов и заставить ее танцевать, как тогда, для Егорова, даже стул бы притащил. Тень промелькнула рядом, перехватил ее запястье.
        Лотта раздраженно дернула рукой, но освободиться не получилось, она не сразу поняла, что ее задержало.
        - Господин Греков? - удивление на мгновение сменило раздражение.
        - Хочу с вами потанцевать.
        - Вы, кажется, забыли, что я не приглашенная.
        - Мне все равно, я хочу с вами танцевать.
        - А я нет.
        - Лотта, соглашайся, - прошептал в наушник шеф, и этот шепот не терпел возражений.
        Но упрямство сильней, и Линдт все же попыталась еще раз выдернуть руку, потом нехотя согласилась.
        - Мне надо жилет снять, отпустите, не сбегу.
        Жилет с множеством карманов растворился где-то в темноте зала, черное платье было простым, а сощуренные глаза не предвещали ничего хорошего, и это только распаляло меня. Небольшое развлечение скучным вечером, за которое будет расплата, ее ответные ходы не всегда были мне приятны. Но кто не рискует, тот и не танцует.
        Блюз, мы были в центре танцплощадки, я держал ее в своих руках, и мы топтались под музыку.
        - И это танец, - фыркнула она мне в ухо, - ожидала большего.
        - А что вы ожидали?
        - Могу показать.
        - Покажите.
        Она медленно отстранилась от меня, держа за кончик галстука, не отпуская далеко, но и не позволяя приблизиться.
        А я считал, что она для Егорова танцевала эротично.
        То, что сейчас происходило, больше напоминало совращение, ее тело приглашало и обещало блаженство. Ее пальцы развязывали узел галстука, что вдруг стал душить. Едва прикасаясь, она опаляла, и не нужны стали софиты, толпа, этот зал, хотелось взять ее на руки, исчезнуть в темноте и… Остались последние аккорды, она сделала несколько шагов от меня, словно собиралась скрыться в толпе, замерла и поманила пальцем. Я сделал шаг…
        Утром все таблойды с радостью писали о том, что напился до беспамятства и не мог стоять на ногах, фотографии дополняли слова журналюг. И ни на одном снимке ее нет. Разбитый нос был расплатой за танец, я даже не выставил руки перед, чтоб смягчить падение, просто рухнул. Даже не почувствовал, как мой же галстук опутал ноги. Но, черт возьми, танец того стоил.
        Шеф подождал, пока рабочий аврал закончится, и через недельку высказал все, что думает о моей выходке на танцполе. Я, правда, так и не уловила связь между моей выходкой и одинокой старостью, видимо, мужская логика еще корявей женской. Когда Ден закончил и обреченно махнул на меня рукой, смогла уйти на законные выходные. Как ни странно, но после всей этой череды праздников, мне хотелось праздника, а еще больше танцевать, но сначала хотелось немного релакса и массажа.
        Благовония, тихая музыка и прикосновение камней к моей коже расслабляли и наполняли энергией. Потом пара часов в салоне, новый оттенок, немного светлей, чем я обычно делала, освежал, маникюр поблескивал стразами, глаза в темной дымке казались огромными и загадочными.
        Вытащить подруг не удалось, и в клуб пошла одна. Красивая, неприступная, никому не нужная. Натанцевалась вволю и вернулась домой. Красивая, неприступная, никому не нужная.
        Утро порадовало приглашением в оперу. Мой любимый заказчик Маркофф, как всегда, угадал с подарком. Собиралась долго и обстоятельно, ожидают великолепие, только такая женщина могла быть рядом с господином Маркоффым. Его семья в начале двадцатых годов прошлого столетия убежала из России и обосновалась в Швейцарии, где его бабушка или прабабушка очень удачно охмурила банкира, и вот теперь отпрыск в очередной раз прибыл на историческую Родину и предлагал мне чудесный вечер.
        Длинное платье и старинные украшения, и я готова к выходу. Интересно, что его больше интересует: я или мои украшения? Правда, ни то, ни другое он не получит, но это не повод, чтоб отказываться от оперы.
        Внизу меня ожидало такси, пока добиралась до театра, мне почему-то в голову лезла всякая чушь. Вот, например, я вспомнила, как Маркофф прислал нам приглашения на раут, в приглашении Дена была приписка, что приветствуется нормальный цвет волос, как тогда Шеф бушевал и, конечно, не пошел, и я отдувалась за двоих. Но падение Грекова было вершиной моих проделок, и каждый раз, вспоминая этот момент, не могла сдержать смех, вот и сейчас водитель с интересом оглянулся на мой смешок, в этот момент мы благополучно и врезались во впередистоящий автомобиль. Водители ругались, доказывая вину друг друга, время утекало, и опера все отдалялась, устав ждать, я выбралась из тепла машины, чтоб добраться до театра на попутке, хоть это и было опасно. Пассажир пострадавшей машины тоже устал ждать и вышел, чтоб прервать бессмысленный спор.
        - Павел Игоревич? Добрый вечер.
        - Шарлотта Генриховна, приятная встреча.
        - Не очень приятная. Как ваш нос?
        - Бывало и хуже. Вы восхитительны сегодня.
        - Я старалась.
        - И кто же тот счастливец?
        - Онегин. Но, видимо, все труды напрасны, я так и не доберусь до театра.
        - Я вас подвезу. Садитесь, а то замерзнете.
        Греков распахнул дверцу, и я с радостью юркнула в тепло салона. И впервые помощь Павлина не вызывала во мне протестов.
        Греков как-то быстро разрулил ситуацию, но по бурчанию шофера было понятно, что его такой поворот дела совсем не устроил. Поднявшееся стекло отгородило нас от бурчания водителя.
        - Могу я вам предложить выпить?
        - Можете, я бы от коньяка не отказалась.
        Греков хоть и удивился выбору, но послушно наполнил пузатый бокал, а себе налил виски.
        - Просто я мерзляка, - сама не понимая зачем, я стала оправдываться. Его взгляд тут же опустился к моим ногам. Осенние полуботинки на толстом каблуке явно не подходили к погоде, но шли к платью. Вечная борьба между красиво и тепло. В этот раз победило красиво, брать с собой пакет со сменкой ох как не хотелось. Да и в мои планы стояние на морозе не входило, в них было "быстро добегу и замерзнуть не успею". Жар коньяка уже разлился по желудку и начал распространяться по всему телу.
        - Простите за выходку на танцполе.
        - Заслужил, ведь знал, что неприятен вам, вот и получил по заслугам.
        - Но вы тоже меня не перевариваете.
        - У нас полное неприятие к друг другу, но нам все равно работать вместе.
        - Видела я вашу заявку, но я не работаю на выездах одна.
        - Почему?
        - Не работаю и все. Ден не сможет, а других привлекать вы запретили.
        - Можете привлечь, раз так боитесь.
        - Кажется, мы приехали.
        Я максимально грациозно выбралась из машины. Господин Маркофф не ждал меня у входа и не переживал по поводу моего опоздания, он заказчик и ничего больше, но мне почему-то захотелось романтики. Греков придержал дверь, чтоб я могла зайти в фойе. Помог пристроить шубку в гардероб. Длинная лестница впереди. Я гордо подняла голову, готовясь к царственному одинокому подъему. Но моя рука оказалась на локте Грекова, и он сопровождал меня, обольстительно улыбаясь, а я благодарно прижалась к нему. Вскоре меня нашел Маркофф, Греков холодно распрощался и исчез, а мне хотелось найти его и сказать самую глупую вещь на свете: "Это не то, что ты думаешь". Разве могу я знать, что думает другой человек?
        Алекс шутил, флиртовал, я отвечала, но только из необходимости, хорошо, что опера началась, и смогла отдохнуть от притворства. Зная ее наизусть, каждый раз открывала что-то новое, в каждом возрасте по-разному воспринимаются и понимаются одни и те же слова.
        Антракт. Решила немного освежить макияж. Шипение раздалось неожиданно, я не была готова к встрече.
        - Воровка, это мои украшения.
        - Это украшения семейства Линдт, и вы не имеете к ним никакого отношения.
        Вышла из туалетной комнаты, хотелось разрыдаться, но королева не может плакать, вспомнила старый прием - держать голову высоко, так, словно острие кинжала упирается в подбородок, стоит только хоть немного опустить голову, и сталь тут же проткнет нежную плоть. Ощущала этот кинжал и не только у горла, мне словно вогнали стелет под лопатку, и я не могла дышать. Странно, за столько лет могла бы и привыкнуть к ее выпадам, но почему-то все равно было больно, как и много лет назад.
        Маркофф и остальные рассыпались в комплиментах, милостиво их принимала, я же Королева, снисхождение - мой конек. Бокал с шампанским так и остался полон, игристое вино не соответствовало моему состоянию, а такое несовпадение по моему опыту вело к быстрому опьянению, подобное позволить не могла. Я же Королева. Прямая спина, приподнятый подбородок и учтивый холод.
        Предложение проводить Маркоффа отклонила, поблагодарив за прекрасный вечер, поцеловала в щеку и, накинув шубу, спустилась по ступеням, одна, как всегда. Холод проникал, но холод внутри был намного хуже, ничего не чувствовала.
        - Вы все же решили сегодня замерзнуть.
        Греков запихнул меня в машину. Мои руки сомкнулись вокруг рюмки с коньяком, непонятно как оказавшейся в них.
        - Что случилось?
        - Ничего. Устала, работы было много.
        - Не хочешь, не говори. Пытать не стану. Домой?
        - Мне надо на работу.
        - На работу?
        - В сейф убрать украшения, не хочу рисковать.
        - Понятно.
        Я все никак не могла согреться, за те несколько минут, что шагала по обледенелой площади, мои ноги сами превратились в лед. Павлин закутал меня в плед и заставил допить коньяк, потом налил еще и опять заставил выпить. Тепло наполнило меня и перешло в жар. Машина остановилась у офиса, охранник хоть и удивился моему приезду, но пропустил. Сейф надежно укрыл мои фамильные ценности, решила остаться в офисе до утра, ехать домой не хотелось, а порыдать могла и здесь, чем, собственно говоря, и занялась. Рыдала долго, с чувством, с толком, с расстановкой, с завываниями.
        - Легче?
        Я икнула и удивленно уставилась на шефа.
        - А что вы тут делаете?
        - Сплю до вылета, я же сегодня улетаю в Италию, забыла, Генриховна? Кофе будешь, рыдалица?
        - Буду.
        Кофе вернул меня в привычное невозмутимое состояние. Шеф решил довезти до дома, а потом поехать в аэропорт, от такого предложения не отказалась.
        Она вышла в обнимку с синеволосым идиотом, своим шефом, и это называется "завезу украшения", а я, как наивный чукча, ждал ее возвращения почти час.
        "А что ты хотел? Сразу же было ясно, какая она. Кто выгодней, с тем и находится".
        Злость бурлила со страшной силой, даже сам испугался своей ярости. После нескольких бокалов виски появилась мысль, что любой заказчик для нее выгоднее ее же шефа, а значит, она вообще дура раз… Раз что? Не кинулась? Не поняла свою выгоду? Моя проблема, что решил подождать.
        Она дура, а я идиот.
        Этот вывод как-то усмирил ярость, а вопрос, с чего вообще разозлился, решил оставить без ответа.
        Лоттка привычно выпрыгнула из машины, провожатых она не любила, и позволяла довести себя до квартиры только в исключительных случаях. При всей своей общительности и доступности по сути она была очень замкнутым человеком, странно даже, что иногда в круг приближенных попадал и я.
        Всегда на новом месте было проще сменить команду, чем переучивать старую. Первое время мы конфликтовали, открыто. Она не подлизывалась, не пыталась казаться хорошей или невероятно нужной, просто была и говорила, что считала правильным, ее пессимизм иногда отрезвлял, заставляя думать о деталях. Первое время даже пытался ее заменить, только варианты быстро сбегали, когда понимали объем работы, что ухнет к ним на плечи. Объем, с большей частью которого она разбиралась играючи, между делом. Потом это все перешло в игру, с легкой руки Федьки. Ей единственной было позволено подтрунивать и шпилить, хотя не все ее выходки были безобидными, кофе с красителем - самая легкая из них, потом неделю ходил с синим языком и губами. За Федькину зазнобу еще будет расплата.
        Линдт не пускала никого в свою личную жизнь, не думаю, что там было много хорошо, не уверен, что даже близкие подруги знают, что там было. Иногда болезненная бледность выдавала, что опять кто-то ударил, и сегодня остались следы от столкновения с прошлым, а я все никак не мог вычислить кто. Не Маркофф, он для нее просто заказчик. Не Греков, тут скорей фейерверк был бы, который она старательно пыталась не замечать, решив однажды, что ее это никаким боком не касается, и вообще она одиночка по жизни.
        С учредителями ни хрена не получалось договориться, и проще было уже все бросить. Уйти есть куда. Только всех не заберешь.
        Свет так и не зажегся. Может, не стала включать. Но лучше проверить…
        - Линдт, давай будем считать, что за Федьку я только что расплатился.
        Едва заметная улыбка. Видок еще тот, заплывшие глаза, в народе "очками" именуемые, перевязка "шапочка", но жива. Если бы не капюшон шубы, то последствия удара могли быть хуже. Сотрясения не было, к счастью, и шов не видно будет.
        - Вот говоришь тебе, давай провожу, но ты ж независимая, самодостаточная.
        Медсестра усмехнулась, выписывая документы. Еще ж пришлось уговаривать, чтоб пару дней в больнице побыла. И вот теперь забирал.
        - Ты ж в Италии должен быть?
        - Какая Италия, когда тут по голове моих сотрудников бьют, а, Линдт?
        - Весенняя, с синим ярким небом, зеленью и свежим морским воздухом.
        - Только вместо этого неба заказчики. А ты, Линдт, лежишь, не работаешь, поняла? Не работаешь. Лечишься, сил набираешься. Не работаешь.
        Мало в это верилось, на работе запретил сотрудникам ее трогать, хотя и тут сомневаюсь, что исполнят, ведь "один звоночек - это ж не беспокойство, а так, уточнение".
        Что ж, пока верный Санчо болеет, придется самому бороться с мельницами. Номер набрал быстро, легкий, запоминался сразу.
        - Добрый день, Денис, - как всегда, вежлива и прохладна, как небо осенью над Финским заливом.
        - Добрый, Ася, придется нам продолжать совместную работу. Шарлотта пока не сможет нам помогать.
        - Что-то случилось? - беспокойство сделало голос не таким прохладным.
        - Случилось, не думаю, что Лотта одобрит мою болтливость, но из всех ее подруг, вы мне кажетесь самой разумной. Кто-то в ночи дал ей по голове, серьезных повреждений нет, но некоторое время ей лучше провести в горизонтальном положении. От больницы она отказалась. И я сильно сомневаюсь, что она будет лежать.
        - Навещу сегодня и постараюсь не сдать источник информации. Спасибо, Денис. Так что нам еще осталось согласовать?
        - Файл отправил, можем обсудить. Но лучше лично.
        - Тогда лучше у вас. Буду минут через пятнадцать.
        - Пропуск закажу.
        А вечером пришлось удивляться присутствию Аси в квартире Линдт, притащил продукты, а то ж у Лотты хватит ума за ними пойти.
        Терпеть не могу, когда со мной нянчатся как с малым дитем, "очки" сошли, с больничного выписали, дайте работать нормально.
        Нет, уже вторую неделю уточняют, не рассыплюсь ли я случайно от напряга. Ну, Ден, Федьку я тебе прощу, но вот за эту "заботу" как минимум на кнопку сядешь. Но сейчас больше коллег меня интересовала пропавшая Наташа. То, что она постоянно в разъездах, было нормой, но вот молчание в ватсапе, почте, отсутствие звонков и фотографий с видами очень беспокоило.
        Пришлось разыскивать, а кто ж лучше знает местоположение Натки.
        - Егоров, Натка с тобой?
        - Нет.
        - А где?
        - Почему я должен знать, где она?
        - Так вы ж встречаетесь?
        - Бросила меня Ната. Сказала, что поиграли, и хватит.
        - Это как?
        - Так. Отстань.
        - Не отстану.
        Но он сбросил звонок.
        Ната старательно от меня скрывалась, ссылаясь на срочные и неотложные дела, это мне совсем не понравилось. Что-то важное я пропустила, но что?
        Лана, Ася, Мари тоже ничего не могли рассказать, Наташа и от них скрывалась. Но ничего, я бываю чертовски упряма, когда мне это нужно. Все же поймала Нату, но меня поймал Павлин, а его общества и заданий старательно избегала уже месяц. Прошлую заявку смогла впарить Соне, она с энтузиазмом за нее взялась, и я надеялась, что Греков перекинется на нее, молодую, озорную и готовую на все. Но, видимо, не судьба. В прошлый раз у меня было оправдание, в этот раз была совершенно не подготовлена к встрече с ним. Он скомандовал "Ко мне", и я, поджав хвост, побежала за ним в кабинет. Мне нестерпимо захотелось кофе, но "радушный" хозяин и не собирался мне хоть что-то предложить.
        - Как вижу, вы абсолютно здоровы.
        - Синяки прошли, шрам не кровоточит. Благо, Ден вовремя меня нашел, а то бы еще ко всем радостям циститик прихватила. Сейчас я бодра, весела и здорова.
        Павлин как-то нехорошо улыбнулся, скорей, даже оскалился. Но его лицо тут же изменилось, тихий стук в дверь возвестил о приходе Аси, а вместе с ней появился спасительный кофе.
        - Спасибо.
        Слишком громко поблагодарила подругу, Аська ободряюще мне подмигнула и исчезла из кабинета.
        - Так зачем вы меня позвали, - поинтересовалась я под стук ложки о фарфор, о манерах решила забыть основательно, дополнив картину глотком с прихлебыванием. Грекова аж перекосило, нужный эффект достигнут. - Я думала, что теперь Соня будет вас сопровождать, а я могу вернуться к своим региональным заказчикам.
        - Индюк тоже думал.
        Он смотрел в окно и все не приступал к причине, а я уже допила кофе, можно было добить Павлина, выпив и его кофе, но на это у меня духу не хватило.
        - Вам придется организовывать свидания моей младшей сестры, у нее первая любовь, и я хочу, чтоб это было красиво.
        - Хоть и не одобряете ее выбор.
        Греков повел плечом, словно отмахнулся, но так и смотрел в окно.
        - Вы так уверены, что ей это нужно?
        - И вы считаете, что воспоминания о парковой лавке лучше?
        - А вы думаете спланированное братом свидание - это хорошо? Не знаю, я бы согласилась лучше на лавку в парке, чем на яхту на Мальдивах.
        - Почему же?
        - Потому что это он сделал и придумал сам, а не по подсказке богатого фрателлы. Я слишком давно организовываю всевозможные праздники, но большинство из них - только красивая обертка, и в них нет самого главного, чувств. А когда они есть, и прогулка под звездами будет самой лучшей, и простые шашлыки с друзьями в лесу. Хотя это не мое дело. Когда начинать?
        - Я вам напишу. Вы свободны.
        - До свидания.
        Когда я вышла из кабинета Павлина, Наты и след простыл, что ж придется начать отлов подруги.
        Я давно так не смеялась, мое ржание сопровождалось похрюкиванием, и периодическими постукиваниями по столу ладонью. Если бы меня в этом ресторане не знали, то давно бы выгнали за непристойное поведение.
        - Что ты ржешь, наобщалась со своими кобылами, теперь ржет. Сама же сказала "что любимого и единственного увели".
        У меня начался очередной приступ истерии, Наташа надулась, я начала немного приходить в себя.
        - Когда подслушиваешь, надо делать это до конца. И из-за этого ты Егорова бросила?
        - Да, я не могу так с подругой поступить.
        - Да. Клиника. Меня шеф до инфаркта чуть не довел розыгрышем, я решила повторить шутку с Аськой. Натка, но ты-то головой хотя бы подумала, я ж всегда говорила, что единственный мой любимый мужчина - это Федька.
        - Но он мальчик.
        - Он уже не мальчик, а юноша. Вот его-то и увели у меня, по этому поводу я и убивалась.
        - По Федьке?
        - По нему, родимому. А не по Максу твоему. Нет, ума палата, хотя бы спросила, прежде чем в солидарность играть и мужика бросать, да еще от подруг полтора месяца скрываться.
        Отсмеялась, водички выпила, чтоб окончательно успокоиться.
        - Дура, ты Натка. Подругу ей жалко, а себя не жалко. Вы ж когда вместе, все вокруг сияет и переливается, там нежность зашкаливала, мне даже глядя на вас почти захотелось влюбиться. А она взяла и все развалила. Дурында.
        - И что теперь делать? - хлюпнув носом, спросила Ната.
        Я решила выдержать паузу, потом изобразила на лице глубокую задумчивость и через несколько минут выдала план к действию.
        - Значит так, надеваешь красное платье, макияж, помада тоже красная, подходишь к нему, целуешь в засос и изрекаешь "Прости, я так испугалась". А дальше импровизация.
        - Ага, классный план, только маленькая проблема: где я его увижу?
        - Это не проблема, я же в сводню переквалифицировалась, а еще в психолога и советчика. Одинокая и незамужняя, раздаю советы направо и налево. Ладно, через два дня благотворительный ужин, там и проведем операцию "Возвращение".
        - А если он меня не примет?
        - Куда он денется, такую красоту не принять. В общем, координаты я тебе скину, готовь красное платье и помаду.

* * *
        Платье и помада были готовы к операции "Возвращение". Чем ближе день воссоединения, тем страшней становилось. Мое воображение рисовало картины то страстного поцелуя, то позорного изгнания. Вот и наступил долгожданный вечер. Лоттка была странной, слишком бледной и рассеянной. Мысль о том, что она любит Егорова, опять забралась в голову.
        - Что с тобой?
        - Плохо мне, голова кружится. Я сегодня кровь сдала и что-то мне поплохело. В прошлый раз все нормально было.
        - В прошлый раз у тебя голова была целая. Тебе лучше сесть.
        - Ты права, только это фуршет, стульев нет.
        - К стене прислонись, тебе что-нибудь сладкое надо съесть. Подожди, я сейчас.
        К моему возвращению со сладким чаем Лотта совсем расклеилась. Но верный друг уже был рядом, только не со мной.
        - Что случилось?
        - А Егоров, нормально все, стул бы не помещал.
        - Лотта?
        - Кровь сдала и силы переоценила, ее домой надо отвезти, поможешь?
        Максим даже не взглянул на меня, его внимание было поглощено Лоттой.
        - Нет, я в норме, чай помог. Ребята, идите, потанцуйте что ли, а то на нас уже смотрят.
        - Но…
        - Никаких "но". Пошли, и улыбаться не забываем.
        Пришлось подчиниться, излишнее внимание нам не нужно. Мелодия была слишком романтичной, а расстояние между нами слишком большим, мне так хотелось прижаться к нему, но он не позволил. Танец продолжался, и расстояние уменьшалось, осторожно прижалась к нему и полностью растворилась в его руках. Аплодисменты вернули меня в реальность, танец окончен.
        - А где Лотта? - у стены, где мы ее оставили, никого не было.
        - Что?
        - Лотта, ее нет. Господи, что с ней еще случилось.
        - Если бы что-то случилось, уже бы подняли шум. Не переживай, сейчас найдем.
        В зале ее не было. Сумочка завибрировала. Пропажа звонила.
        - Лотта домой поехала.
        - Вот, а ты уже напридумывала ужасов.
        - Спасибо за помощь.
        Он кивнул и ушел. В мечтах так просто было поцеловать его у всех на виду, в мечтах он радостно распахивал объятья и принимал меня, а в реальности он был холодным и с радостью распахнул бы окно и выкинул меня из зала.
        Я еще немного походила среди гостей, улучив момент, все же позвонила Лотте, чтоб удостовериться, что она дома. Делать мне здесь уже было нечего, вызвала такси и стала ждать его у двери, состояние мое нельзя было назвать нормальным, в туфлях я вышла на снег и ждала машину.
        - Садись, подвезу.
        Я залезла в салон, адрес называть не пришлось, водитель его и так прекрасно знал. Тишина угнетала, сидели друг напротив друга, а казалось, мы на разных континентах. Машина резко затормозила, и меня по инерции понесло вперед, Максим успел поймать. Что там говорила Лотта? Поцелуй и импровизация. Я впилась в его губы, а дальше полнейшая импровизация…
        - Лотта, спасибо, что отдала приглашение.
        Эту фразу я уже начала ненавидеть, а постоянные подколы со стороны гостей не добавляли энтузиазма. Как назло, состав приглашенных был почти таким же, как и на предыдущих свадьбах, поэтому над столом еще долго витали шутки о моем корыстном плане по развалу компании Павлина путем отправки в декрет всех секретарей, помощников и администраторов. Павлину такие разговоры настроение не поднимали, и он явно решил испортить его и мне, что ему с блеском удалось. К концу свадьбы хотелось взять нож для льда и сделать в одном пернатом с десяток дырок. Но я сдержалась, о чем пожалела в дальнейшем. Павлинчик напоследок перед уходом успел сообщить, что Асю он мне не отдаст, и что я могу засунуть все свои планы в… Не буду уточнять куда.
        ГЛАВА Свадьба четвертая и Я
        Последний месяц почти не была дома, направили (напросилась) работать с регионами, и моталась из одного субъекта Российской Федерации в другой. Часто приходилось быть контролем, у кого не хватало денег нанять нас на мероприятия, приглашали как экспертов для наблюдения за приготовлениями. Так что я делала привычную работу, только мне не приходилось договариваться с поставщиками, обслугой и прочими людьми, а также никто не требовал от меня креативных идей и придумок. Никто, кроме Павлина, из-за него меня и выдернули из Томска.
        Интересно, вот меня нет дома, а грязь в квартире, словно тут семья из ста человек проживает. Хрусталь покрылся таким слоем пыли, словно его не протирали со дня покупки, а монитор компьютера стал велюровым. Потратив день на уборку, вечером пошла в пиццерию, маленькое незаметное заведение в переулках с великолепной кухней. К моей трапезе присоединилась Ася, теперь из нашей пятерки неприкаянных остались только мы, незамужние, свободные. Остальные дамы - замужние, не смогли прийти. Кьянти смирило нас с предательством подруг, в конечном счете, это естественный ход жизни. Проболтав до полуночи, мы покинули уютный ресторанчик и разошлись по домам.
        Слишком рано приехала на работу, меня там встречали радостно, за месяц по мне многие соскучились, но большинство ликовало, что теперь Дену есть на кого орать.
        Стоило начальству появиться на пороге, как тут же понесся крик "Шарлотта Генриховна, ко мне". Я поплелась в кабинет с кофе на подносе, может, бодрящий напиток его умилостивит, и он не отправит меня на растерзание к Грекову.
        - Как съездила?
        - А мы о моих командировках будем разговаривать?
        - Нет, но надо с чего-то начинать.
        - Начните с главного, Денис Валерьевич.
        - Сегодня вызывают к себе учредители, после Грекова со мной поедешь к ним.
        - Понятно. А к Грекову во сколько?
        - К шести, одна пойдешь. К учредителям к восьми, должна успеть. Я не хочу быть там один.
        - Понятно. Что-то срочное еще есть или я могу заниматься своими делами?
        - Можешь заняться.
        Мои дела состояли в восстановлении волос, после очередной смены воды мои локоны превратились в паклю, бальзамы и кондиционеры не помогали, нужна была профессиональная помощь. Мои стилист поцокал языком и смешал какие-то снадобья, начал колдовать. Процесс восстановления занял много времени, но это того стоило. Мои волосы переливались, как в рекламе. Пришлось такую красоту уложить во французский пучок и надежно зафиксировать. Макияж был слишком ярким для деловой встречи, а платье совсем не подходило для переговоров с Заказчиком, но я готовилась к встрече с учредителями, а не с Павлином.
        В восемнадцать часов сидела в приемной и ждала аудиенции Его Павлиньего Высочества. Ася угостила меня кофе и сообщила, что Греков настоятельно просил его дождаться. Дождаться его меня просил и Ден. Я разрывалась - с одной стороны хотелось поддержать Дена, с другой надо дождаться Грекова. А время все утекало. Ася уже собралась домой, на рабочем месте ее держала только я, жалко ей было бросать меня в приемной.
        - Ася, ты очень занята сегодня вечером?
        - Что случилось?
        - Да я тут надолго, а сегодня у Дена встреча важная, ему надежный тыл нужен. Чтоб его сдерживать в нужный момент, а то он взрывной. Может, сходишь за меня, а?
        - Я не готова.
        - Вот не поверю, что у тебя не запрятано в шкафу вечернее платье на всякий случай.
        - Хорошо, есть у меня платье. Если это для тебя так важно, схожу.
        - Вот приглашение, там адрес указан. Вообще туда надо к восьми, но обычно гости задерживаются на полчаса, так что время собраться у тебя есть. Будут романсы, я даже больше из-за них хотела туда попасть.
        - А в мои планы никуда попасть не входило. Хорошо, но только из-за моей любви к тебе и к романсам.
        - Спасибо. Я бы тебя расцеловала, но испачкаю помадой.
        Ася ушла готовиться к вечеру, а я продолжила ожидать в компании вечернего секретаря, улыбчивой девушки с пирсингом, видимо, на вечерних секретарей дресс-код не распространялся.
        Выпив уже несколько чашек кофе, я отправилась в дамскую комнату, поправить макияж, позвонить шефу и вылить из себя лишнюю жидкость. Честно говоря, коварная мысль уйти терзала мой мозг, так соблазнительно было повернуть из дамской комнаты налево, пройти холл и вызвать лифт, а потом бегом из этого здания до любимой квартиры, но я взяла себя в руки и заставила ноги идти направо. Я опять сидела в кресле, листала журналы и материлась про себя. Часы показывали без пятнадцати восемь, а я все еще ожидала. Может, лечь поспать? Выходит Павлин, а я тут на диванчике храплю, обняв подушку. Мысль меня позабавила. Я стала ходить из угла в угол, сидеть надоело, да и ноги уже устали. Я немного постояла у зеркала, вот интересно, чем они его протирают, никаких отпечатков, разводов. Послав себе ободряющий воздушный поцелуй, я развернулась и наткнулась на взгляд Павлина.
        - Добрый вечер, Павел Игоревич.
        - Заходите.
        Голос не предвещал ничего хорошего, да и вид у него был злой. Телефон пикнул принятой СМСкой, я достала телефон и на ходу стала читать послание от поставщика. Вторая створка широченной двери была закрыта, в нее я и умудрилась врезаться, так слегка, но болезненно, от неожиданности старенький телефон выпал и развалился на части. Пришлось собирать его, постоянно извиняться, когда пазл был собран, села в предложенное кресло.
        - Простите, Павел Игоревич. Я вас внимательно слушаю.
        Но Греков уставился в одну точку и молчал. Вид у него был усталый, я бы даже сказала, что болезненный. Телефон зазвонил, при сборке я видимо включила звук. Греков поморщился.
        - Простите, но я должна ответить… Да, я вас слушаю. Нет, я работаю только через свою фирму… Я понимаю, что это хорошие деньги… Нет, я не буду работать… Я могу вам посоветовать пару специалистов… Скину завтра их координаты. Да, до свидания. Простите.
        Выключила телефон, вспомнив про основной в сумочке, вырубила и его, успев увидеть сообщение от Аськи, что все нормально. И обратилась в слух. Но, кроме дыхания двух присутствующих в кабинете людей, я не услышала ничего, ну может, еще скрип кресла, когда Греков в нем откинулся. Я достала из своей небольшой сумочки довольно внушительную косметичку с лекарствами. Это был главный женский секрет - как в маленькое пространство впихнуть все самое необходимое.
        - Что болит?
        Греков поморщился, но не ответил.
        - Павел Игоревич, что болит?
        Он опять не ответил, но повернулся ко мне, подался вперед, так что я могла разглядеть его лицо в мельчайших подробностях.
        - Вы куда-то собирались?
        - Да, но я уже опоздала.
        - А я думал, вы теперь так к заказчикам ходите, чтоб заказов было больше.
        - У нас и так заказов много, без моего соблазнительного вида.
        - Слышал, и часто вам предлагают индивидуальные проекты?
        - Иногда.
        - Почему отказываетесь?
        - Если я скажу, что из этико-моральных причин, вас такой ответ удовлетворит?
        - Я его приму, хоть он с вами и не вяжется.
        - Почему?
        - Вы авантюристка.
        - Не замечала за собой такое.
        Он хотел что-то еще сказать, но скривился от боли.
        - Господин Греков, я сейчас вызову скорую. Что болит?
        - Желудок, как всегда.
        - Наверняка ничего не ели целый день, вот теперь и расплачиваетесь, а с вашим гастритом…
        - А это вам откуда известно?
        - Мама ваша сказала, что у вас проблемный желудок. И что в запале энтузиазма вы про еду забываете.
        - А вы всегда о ней помните?
        - Нет, но меня обычно начинает качать, и я тут же о ней вспоминаю. Шоколадку с собой таскаю на этот случай, но в эту сумочку она не влезла.
        Греков усмехнулся, видимо, о вместительности женских сумочек он был наслышан.
        Я порылась в аптечке, выудила нужное лекарство.
        - Вот, выпейте.
        Греков нехотя выпил. Отпросилась из кабинета, позвонила Юрасику, его ресторан был ближе всего к офису, и попросила прислать овсяную кашу на воде, чего-нибудь еще легкого и для себя торт шоколадный. Женская жалость - великая погибель женщин, вот я уже Павлина начала жалеть. Предупредила секретаря, что прибудет курьер из ресторана, чтоб она связалась с охраной и принесла все в кабинет. С чувством выполненного и перевыполненного долга я вернулась к Грекову, ведь надо наконец-то выяснить из-за чего я здесь столько времени торчу.
        - Вам лучше?
        - Лучше, спасибо. Ладно, надо делами заниматься. Вы давно ездили по Золотому Кольцу?
        - В молодости была экскурсия.
        - В молодости?
        - В юности.
        - Так, придется вам освежить юношеские воспоминания и прокатить по Золотому Кольцу моего партнера из Штатов.
        - Но это может сделать какое-нибудь турагентство.
        - Мне нужно, чтоб это сделала ваша контора. Понимаете, человек совершенно не умеет пить, я не хочу потом читать о его подвигах в газетах. Ему загорелось увидеть Золотое кольцо и попробовать русской водки, я его сопровождать не смогу. А у вас неплохо получается не попадать в объектив, когда об этом просят.
        - То есть надо организовать поездку, знакомство с историей Руси и при этом контролировать его, скажем так, деликатно, и решать возникающие проблемы.
        - Правильно.
        - Немного не наш профиль, но это не сложно.
        - Будет и ваш профиль, небольшой ужин при его отбытии.
        В дверь постучали, и Жанна, так звали вечернего секретаря, внесла снедь из ресторана. Поблагодарила девочку и накрыла на стол, все для чая было в кабинете, его я сделала для себя.
        - Я не собираюсь вас с ложечки кормить.
        - Зачем это?
        - Вам надо поесть, а то приступ повторится.
        - Я не хочу.
        Вот почему упрямство мужское проявляется в такие неподходящие моменты, болит же, нет, будет изображать из себя стойкого оловянного солдатика.
        - Как хотите, можете загинаться и дальше.
        Я достала свой кусочек торта и стала пить чай. Греков все же сел, и стал есть.
        - Так, у меня вопрос по работе, девочек мне ему искать не придется?
        - Нет, а что часто приходится искать?
        - Клиенты разные бывают.
        Я решила отгородиться от дальнейших уточнений по этой теме и позвонила Дену узнать, как дела, директор сообщил, что завтра будет серьезный разговор. Что-то не очень приятное случилось, раз разговор состоится не в конторе, а в клубе. Часы уже показывали половину двенадцатого, пора домой.
        - Это все, что мы должны сделать?
        - Пока да.
        - Тогда я с вашего позволения поеду домой.
        - Я вас отвезу.
        - Такси вызову.
        Но его взгляд заставил меня согласиться, так как он решил, что отвезет меня, а мое мнение его мало волновало. "И ведь никакие разрушения и преграды не остановят русского человека, желающего сделать добро".
        Я уже ужасно устала от шпилек в голове и на ногах, если от туфель пока не могла избавиться, то от пучка вполне. В фильмах героиня обычно сексуально вытаскивает шпильку, и волосы шелковым потоком опускаются ей на плечи. У меня так не получилось. Во-первых, прическа держалась не на одной шпильке, во-вторых, прическа не пожелала рассыпаться шелковым потоком, пришлось несколько раз потрясти головой и даже помочь руками рассыпаться волосам по плечам. Греков с усмешкой наблюдал за моими телодвижениями, вот у его любовниц, наверняка, волосы рассыпаются по плечам сразу. Павлин осторожно пропустил прядь между пальцев и удивленно изрек:
        - Нежные.
        - А какие они должны быть?
        - Колючими.
        - Это еще почему?
        - Вы же дикобраз, вся в иголках.
        - Я не дикобраз, - обиженно пробормотала я, садясь в машину. Греков только усмехнулся. До моего дома добрались быстро, поблагодарила и распрощалась как можно быстрей. Дома рухнула на кровать и попыталась подвести итоги сегодняшнему вечеру, но почему-то их не было. Только романс про "Калитку", что так и не услышала сегодня, крутился в голове.

* * *
        Рука осторожно легла на мой локоть. Испытал облегчение и радость от того, что буду здесь не один, Лотта все же успела. Повернулся, чтоб поблагодарить свою помощницу, и растворился в серых знакомых глазах.
        - Здравствуйте, Денис Валерьевич.
        - Ася, добрый вечер. Греков тоже здесь?
        - О, нет, здесь я как частное лицо, иногда хочется побыть просто женщиной, а не представителем заказчика, вы же мне это позволите?
        - Конечно.
        - Лотта попросила вас поддержать на этом собрании, боюсь, Греков ее не скоро отпустит, у него там совещание затянулось.
        - Шампанского?
        - Да.
        Я пошел за бокалами. Она была другой, непривычной, девушка, зачехленная в костюм, в затемненных очках, без чувств и эмоций, исчезла. Появилась женщина с прекрасными глазами-омутами. Сейчас она была живой, такой, какой должна быть. Я здесь не для общения с сероглазой сиреной, а по вопросам дела. Я должен быть серьезным и собранным, с Лоттой это было проще, она, как анестезия, на меня действует.
        - Спасибо, - Ася взяла бокал из моих рук и улыбнулась.
        Вот черт, мне стало все равно, что я должен быть собранным и серьезным. Мне хотелось видеть ее улыбку. В моем арсенале была куча смешных историй из жизни, море анекдотов, и я мог поразить ее экспромтом. Между представлениями присутствующим рассказывал забавные истории, и когда учредители позвали меня к себе, я даже удивился их появлению.
        Разговор был трудным, новости безрадостными, но почему-то я больше беспокоился о том, что сероглазая сирена осталась одна в зале, и она может исчезнуть, или еще хуже - познакомиться с кем-то более интересным, чем я.
        Линдт позвонила узнать, нужна ли ее помощь, сегодня Лотта мне не нужна, а вот завтра мы с ней будем решать вопрос о дальнейшей работе. Меня ждала нимфа. Ася разговаривала с гостем и казалась поглощенной этой беседой и собеседником, но, увидев меня, она извинилась, прервала разговор и направилась ко мне. Ее сияющая улыбка сейчас была самым важным. Жизнь рушится, а я умудрился влюбиться.
        Вечер перешел в ночь, и раут начал подходить к своему логическому завершению. И мое время в компании Аси тоже заканчивалось.
        Я вез нимфу домой. Ее прислала Лотта, а вот согласится она встретиться со мной без просьбы подруги? Может, это только я почувствовал ток, а она просто играет давно заученную роль идеальной спутницы?
        - Спасибо за помощь.
        - Да не за что, мне вечер очень понравился. Спасибо, что подвезли.
        - Может, повторим?
        - Нет. Не хочу.
        - Понятно. Простите.
        - Не хочу проводить время в толпе гостей. Может, встретимся в менее людном месте? Когда будет свободное время.
        - У меня почти всегда свободно раннее утро.
        - Свидание на рассвете? Такого у меня точно не было. Вот мой личный номер, - она протянула визитку. Улыбнулась, а потом нежно поцеловала в щеку. - До свидания.
        А я еще долго стоял, пялился на закрытую дверь и улыбался как идиот. Влюбленный идиот.
        Закрыла дверь квартиры и прислонилась спиной к ней. Чувство безграничного счастья бурлило во мне и заставляло глупо улыбаться. Случилось маленькое чудо, я понравилась Денису, действительно понравилась. Стоило только убрать преграду в виде работы. Лотте срочно надо переквалифицироваться в свахи, очень у нее хорошо получается пнуть в нужном направлении в нужное время. Вот только кто пнет Линдт?
        Я никогда не признавалась подруге, но ее шеф мне всегда нравился, не просто нравился, а нравился как мужчина. И вот теперь у меня есть шанс побыть хоть немного с ним.
        Утро было замечательным, счастливая бежала на работу, по дороге купила себе ромашек, теперь они радовали меня, стоя на столе. Даже рутинная работа не смогла убить чувство легкости и непосредственности во мне. Позвонила Лотта, потребовала отчет о вечере, я описала ей торжество, упустив пару моментов, подруга осталась довольна. А через несколько минут опять перезвонила.
        - Ась, а ты в курсе, что у Грекова гастрит?
        - Нет, он никогда не жаловался на желудок. Он вообще на здоровье никогда не жаловался.
        - Геройствует. Так что тебе как внимательному помощнику теперь придется следить за его питанием.
        - Да мне не сложно, только он будет сопротивляться.
        - Ничего, вода камень точит.
        - Спасибо за информацию.
        - Да не за что. А мне сейчас с Деном встречаться, чувствует моя пятая точка, ничего хорошего он мне не скажет.
        - Ты мне позвони потом, хорошо?
        - Хорошо. Пока.
        И опять смотрела на ромашки и улыбалась, даже телефонная трель не смогла выдернуть в привычный рабочий мир. Но все же пришлось вернуться на грешную землю.
        Десерт, предусмотрительно купленный шефом, уже сигналил о плохом, но Ден все же настоял, чтоб сначала я выпила чай, а уж потом мы приступили к делам.
        - Что значит, продают?
        - Решили уйти из бизнеса и продают все свои активы, мы тоже в этом списке.
        - И непонятно, кто нас купит?
        - Непонятно. Мне работу предлагают уже давно, всех перетащить не смогу, но тебя хотел бы забрать с собой. Пойдешь?
        - Даже не знаю.
        - Мне тоже не очень-то хочется уходить. Мне нравится здесь работать, мне нравится моя команда, черт возьми, мы лучшие.
        - А может, подождать?
        - Лотта, не знаю.
        - Ден, а почему тебе что-то свое не открыть и работать на себя?
        - На это надо стартовый капитал, у меня есть определенная сумма, но этого не хватит даже на организацию одного мероприятия в нашем стиле.
        - А за сколько они продают фирму?
        - Моей квартиры на это не хватит, узнавал уже.
        - А кредит?
        - Думал, не уверен, что дадут.
        - Давай попробуем. Составим бизнес-план и закинем по банкам. А там видно будет.
        Заказала еще одно пирожное.
        Ден и сам прекрасно знал, что уже пора открывать свое, а не быть наймитом. Идти дальше и развиваться. Что ж, я все равно после ухода Дена с собственниками не проработаю и дня, на горизонте не видно другого начальника, у которого было бы чему учиться. Мои риски минимальны, почему бы и не пойти.

* * *
        Полчетвертого, опять проснулась, даже шторы не спасали, пора покупать блэкаут. Вот уже третий год обещаю купить себе новые шторы, чтоб раннее утро не тревожило мой сон. Но вместо этого заваривала себе душистые травы, пила отвар и любовалась красками неба. Потом шла спать и будильник поднимал меня в семь.
        Но сегодня мне не хотелось ложиться. Тихий стук в дверь привлек мое внимание, он повторился.
        - Привет.
        - Ден?
        - Угу, а ты кого-то еще ждала на рассвете?
        - Никого не ждала, даже тебя.
        - А как же наше свидание? Как раз самое время.
        Он протянул мне букет незабудок.
        - Боже, я их сотни лет не видела.
        - Впустишь?
        - Прости, конечно, проходи. Только у меня утренний беспорядок.
        - А у меня вечный хаос дома.
        - Тогда не испугаешься.
        - Ася…
        Он обнял меня. И не имело значение, что мы едва знакомы, что все слишком быстро, что он не для меня. Ничего не имело значение. Только он и я, остальное не важно.
        - Мне надо вставать, Ден.
        - А может, проспишь?
        - Не могу. Но так хочется.
        - Ася, останься.
        Всего на полчаса опоздала, Греков ничего не сказал.
        Рабочий день затянулся. Домой я неслась с непривычным для меня рвением.
        "Привет, Нимфа.
        Убираться я не умею, но готовлю сносно. До утра.
        Ден"
        Что ж, об ужине сегодня можно не беспокоиться. А вот уборка предстояла. Не хочу, чтоб утром он опять увидел беспорядок.
        Я закуталась в плед, привычная чашка с отваром, привычное рассветное утро, непривычным было ожидание. Он приедет и будет приходить каждое утро.
        - Тсс. Спи, Нимфа.
        - Хотела тебя дождаться.
        - Дождалась. А теперь спи.
        У нас впереди целые выходные. Лоттка согласилась заменить меня. У нас впереди целая жизнь. А сейчас тебе нужен отдых.
        Лег рядом, уснул практически сразу.
        Все было быстро, страстно и восхитительно. Только вот опять опоздала на работу. Шеф ничего не сказал, было достаточно приподнятой брови, чтоб понять, следующее опоздание мне придется объяснять.
        Странно, раньше меня бы это взволновало, но не сейчас. Найду другую работу с графиком с десяти.
        Греков вызвал меня на разговор через неделю моих ежедневных опозданий и изменил мой график работы.

* * *
        За месяц хождений по кредитным комиссиям самооценке шефа был нанесен ощутимый удар. Рисковать никто не хотел, даже несмотря на то, что некоторые из этих банков были нашими клиентами.
        Между беготней по банкам и заказами планировала поездку партнера Грекова по Древней Руси, заодно восстанавливала свои знания истории.
        Предстояло очередное рассмотрение нашего бизнес-плана, но на эту встречу я подстраховалась, правда Дена об этом не предупредила, и прежде чем клерк начал озвучивать результат рассмотрения, протянула ему экспертное заключение по оценке моих украшений.
        - Я предлагаю это в качестве залога, сумма от продажи покроет и кредит, и ваши проценты.
        - Это не понадобится, банк одобрил ваш бизнес-план.
        Учредители согласились продать фирму Дену и даже немного снизили цену. Теперь оставалось дело за юристами.
        А я вместо радостного распития шампанского сопровождала американца по Золотому кольцу. Фраза Грекова "Человек совсем не умеет пить" не отражала действительности, человеку совсем нельзя пить, но американец явно приехал за этим. От двух стопок водки его понесло в разнос, но мне удалось с этим все же справиться, почти идеально. А дальше мне пришлось постоянно контролировать Итона, чтоб он нигде не успел попробовать русской водки и прочего алкоголя без моего ведома. Американца тянуло то на ерш, то на горилку, то на самогон, а как его прельщали разнообразные настойки и наливки… И от разных спиртных напитков он вел себя по-разному, то его на душевные беседы тянуло, то на мордобой, то на танцы до утра. Веселая выдалась поездочка, но во всем этом был и положительным момент - города Золотого Кольца мы посмотрели. К концу поездки сделала подборку для фотоальбомов - один "Золотое кольцо и Итон", второй "Рашен дринкс и Итон". На прощальном ужине их и презентовала американцу, второй фотоальбом вызвал восторг у иноземца. Он долго меня лобызал, приглашал к себе и благодарил за осуществленную мечту попробовать
разнообразные русские спиртные напитки.

* * *
        - Привет.
        - Привет, я опять забыл ключи.
        - Ты их всегда забываешь, это твоя фишка. Лоттка об этом рассказывала.
        - А что еще Лоттка рассказывала?
        - Она только смешное рассказывает, забавные случаи с банкетов, о проблемах она не говорит. Но я и так вижу, что тебе сейчас нелегко.
        - Теперь главное - решиться.
        - Ты все сможешь.
        - С тобой - точно все смогу. Мы сегодня нашли деньги на выкуп фирмы.
        - Замечательно. Денис, ты все сможешь.
        В ее глазах была такая обжигающая вера, и я знал, что действительно все смогу. Теперь есть ради кого покорять вершины, делать глупости и совершать подвиги. Возможно, даже сменю цвет волос и стану менее эксцентричным, для нее я готов быть лучшим. А сейчас нимфу надо уложить спать, слишком поздно для нее и слишком рано для меня, но с рассветом вернусь, и будет страстное пробуждение. Главное - не забыть ключи.
        - Привет, разбудил?
        - Привет, да я спала, я и сейчас сплю.
        - А можно, и я с тобой?
        - Что со мной?
        - Посплю, просто посплю, рядом. А?
        - Можно.
        - Тогда открой мне дверь.
        Ася встала и открыла дверь, ключи, как обычно, где-то забыл. Вошел и обнял сонную нимфу. Как и обещал, просто лег с ней рядом. Она нежно улыбалась мне, ее глаза постепенно закрылись, и она уснула, прижавшись ко мне. Я смотрел на нее и сам незаметно уснул.
        - Соня, проснись.
        Нехотя открыл глаза и сразу закрыл их опять, мне снился такой чудесный сон, где были только я и Ася. Но я и был у Аси, а значит, реальность гораздо лучше сна.
        Она сидела на кухне и пила кофе из маленькой фарфоровой чашки, я опустился перед ней и уткнулся лицом в ее колени, ее пальцы осторожно стали гладить мои волосы. И стало так спокойно.
        - Что-то случилось?
        - Теперь я владелец фирмы, вчера подписали договор и перевели деньги.
        - Молодец.
        - Но это не так важно. Есть кое-что важней.
        - И что это?
        Я смотрел на нее. Никогда не думал, что в глазах женщины может быть столько нежности.
        - Скажи, ты сможешь принять меня с моим ненормальным цветом волос, ненормированным графиком и непонятным будущим?
        - Мне нравится твой цвет волос, главное, чтоб в твоем графике находилось место для меня, будущее у всех непонятно. Ты мне всегда нравился, Ден.
        - Нравился, прошедшее время, меня это не устраивает.
        - А что тебя устроит?
        - Что я нравлюсь тебе сейчас и буду нравиться всегда.
        - Я люблю тебя.
        - Тогда соглашайся стать моей женой.
        - Я согласна.
        - Тогда сегодня и поедем в ЗАГС, сейчас.
        Меня должно смущать столь скоропалительное замужество, а не смущало. Я была абсолютно счастлива. Оставалась одна проблема: как рассказать все подругам, особенно Лотте?
        - И традиционно: хочу поблагодарить Лотту, что отдала приглашение.
        Вот сука. Не мог помолчать шефчик, а теперь еще и партнер по бизнесу, словно они действительно сошлись из-за того несчастного вечера с романсами и моего отправления подруги на помощь. Судя по ухмылке, специально фразочку заготовил.
        Я так хорошо уворачивалась от общества Грекова до этой фразы, все же обязанности свидетельницы многочисленны, надо всех гостей обойти, взбодрить, поднять градус веселья… А если учесть, что свидетельницей стала за ночь до празднования, то мне еще и собственную панику пришлось останавливать, которая очень быстро сменила удивление. Практически не спала, вспоминая, что ж такого ужасного про Дена рассказывала Аське, за время работы много чего было, но все, что на первых порах возмущало, давно ушло, про личное обычно не распространяюсь, да и сама не лезу.
        Шутки про мой коварный план опять понеслись по углам зала и охотно получали продолжение в болтовне гостей. Настрой Грекова благостным назвать было трудно, слишком пристально он стал отслеживать мои передвижения по залу.
        - Ай, больно же. Отпусти, павлин ощипанный, - мои вопли и попытки выдернуть локоть не возымели никакого действия, Греков затащил меня в кусты.
        - Я же сказал, чтоб вы не трогали Асю.
        - А я ее и не трогала, я вообще только вчера узнала, что буду свидетельницей и что она замуж выходит.
        - Так и поверил.
        - Да вы псих. Вы на полном серьезе думаете, что я собираюсь отправить в декрет всех ваших секретарей?
        - Не всех, а только тех, что нельзя заменить. Это мелкая месть за то, что вас не взяли?
        - Я сама не пошла. Вы больной, я не могу заставить человека жениться. Я всего лишь отдала приглашения, и все.
        - То есть, если пришлю приглашение, то тоже встречу свою судьбу? Ха.
        - Нет, ваше приглашение не отдам, я его сожгу, у меня нет в окружении людей, которых я настолько ненавижу, чтоб к вам послать. Вы мне уже вторую свадьбу портите, псих шизофреничный.
        - А я все же рискну.
        Мне оставалось только фыркнуть и выбраться из кустов. Судьба в этот вечер решила повернуться ко мне спиной, остаток веселья мне то и дело приходилось разделять с Грековым.
        ГЛАВА Отпуск и Я
        Ден слал мне ценные указания даже из свадебного путешествия, Греков слал мне заказы через день, мелочевка, которую перекладывала на других, все-таки я И.о., право имею. Хотя все чаще ощущала себя Иа, и вообще и того, и другого мне очень хотелось послать.
        В кафе последнее время ходила одна, девочки были заняты или шефами, или мужьями, вот так и разрушилось наше братство без кольца, этими самими кольцами.
        Одна я свободна и независима.
        Вот, а если мне кто-то из них приглашение отдаст, и я встречу принца?
        С моим характером, тараканами и больной головой?
        Как-то стало жалко принца, коня, а потом и полкоролевства в придачу. Не доставайся же ты никому. Не порть жизнь ближнему, авось до пенсии доживешь. На этом мои планы на брак и закончились, как и бокал пива и тарелка креветок.
        Денис вернулся, и жизнь потекла в привычном ускоренном темпе, вот вроде стала его замом и даже партнером, а пинков прибавилось. Каждый день наносил удар по моему самомнению, мне уже хотелось перевестись в курьеры, так как самооценка упала ниже плинтуса. Но, видимо, кому-то на небе этого было недостаточно, и в жаркую июльскую пятницу получила приглашение от Грекова со списком "достоинств" будущей жены - блондинка, не ниже метр восемьдесят, не старше двадцати семи. Он даже не поленился указать ее параметры. Обязательным условием было наличие Шенгенской визы. Это единственное, чему из списка соответствовала. Пункт о визе напомнил о том, что Денис обещал мне отпуск. Директор немного поупирался, но все же отпустил. Целых две с половиной недели предоставил, щедрость неслыханная в период свадеб.
        Очередное торжество, которое пришлось контролировать и всячески доделывать на ходу, напомнило об испорченных свадьбах и обещании отомстить некой птичке с завышенными требования.
        А что, контракт на личное обслуживание истек, а договор на юбилей компании даже если и расторгнет, то возвращать минимально придется, все траты подтверждены. Да и кого он найдет, чтоб за три недели все организовали, как ему хочется. Может, перед отбытием в чудесный отпуск щелкнуть птичку по клюву? А?
        Утром перед работой умудрялась забегать в торговые центры и скупать всякие летние нужности, часть вещей из своего рабочего гардероба также отправила в чемоданы, с обувью было сложней, она занимала слишком много места, а взять хотелось все, и вместо одного небольшого чемодана получилось два больших. Ежевечернее развлечение - возьми все, что хочешь, и засунь в один небольшой чемоданчик. Все, что хочу, упорно не влезало, но постепенно действительно нужное формировалось. В командировки собираюсь намного быстрей. Разрываясь между работой и сборами, отпрыгала последние дни перед отпуском.
        Честно говоря, встречаться с Грековым не хотелось, но природная вредность и жажда мести за испорченные свадьбы все же заставили меня оставить приглашение целым и невредимым. Павлинчик выбрал действительно хороший ресторан для встречи, правда, он совсем не подходил для свиданий, скорей для очень дорогой сделки. Можно перед отлетом поесть крем-суп из морепродуктов и нежнейшую отбивную под манговым соусом, залить все это дорогим шампанским, за счет приглашающего, конечно. А если вдруг платить не захочет, то у меня есть заветные конверты, что Ден выдавал регулярно за мои каллиграфические художества на благо фирмы. По моему грандиозному плану получалось, что, как только Греков меня увидит, свидание и закончится, я, вся такая красивая и сытая, еду в аэропорт и покупаю билет на ближайший рейс куда-нибудь на море, благо визы есть, да и знакомых за границей полно, помогут найти жилье на время.
        В назначенное время я и мой чемодан ожидали самого быстрого свидания в нашей жизни. В ресторане было не так много посетителей, выпила уже кофе, съела шоколадный торт, от супа и отбивной пришлось отказаться из-за очередного творения Мари, что застряло у меня где-то между желудком и гландами.
        Павлина все не было.
        "Испугался" - торжествовала я.
        За несколько секунд до моего решительного ухода из ресторана появился водитель Грекова и, принося извинения за задержку, проводил меня с поклажей до машины, чтоб отвезти на встречу с героем явно не моих грез.
        Ехали долго, дорога утомила, успела обновить макияж между просмотром почты и ответом на звонки с работы. Похоже, это не я его кинула, а он меня, сейчас завезут неизвестно куда, бросят вместе с чемоданом, и буду я топать по шоссе на шпильках в поисках обратной дороги.
        Картина вырисовывалась безрадостная, но вот наконец-то мы куда-то приехали, место трудно назвать романтическим, походило на аэропорт. Да, действительно, аэропорт, ангарчики с красивыми и очень дорогими самолетами.
        Мне помогли выбраться из машины, и я, гордо ступая на шпильках, двинулась в сторону Грекова. Отпускное настроение сказалось на выборе одежды, комплект "здравствуй отпуск, ухожу в отрыв" - алое платье, шляпа скрывала половину лица, придавая таинственности, легкие кружевные перчатки, словно из другого века, делали руки изысканней, верный клатчик в руках, высокие каблуки удлиняли ноги. Красотень. А со стороны-то вообще крутотень: водитель сзади с моим чемоданом высокобогатый антураж создает, и что ж даже сфотографировать-то некому.
        Сейчас быстро расстанусь с Грековым и в аэропорт, море - море, отпуск - отпуск… и я такая зажигаю, аж пританцовывать захотелось. Размечтавшись, споткнулась и чуть не упала перед Павлином, но тот успел меня подхватить и помог вернуть равновесие.
        - Добрый вечер, я…
        - Хм, я знаю кто вы такой, Павел Игоревич.
        Ну, если Греков и удивился, то виду не подал, только криво усмехнулся.
        - Свиданьице так себе, ресторан, конечно, шикарный, но не для романтических встреч. Сами не явились, утомительная дорога. Хорошо, что я никого сюда не отправила, а то бы слушала потом претензии до старости. Теперь понимаю, зачем вы нас нанимали, фантазия у вас жуткая.
        - Это вы еще не все увидели, Шарлотта Генриховна.
        - А надо ли?
        - Я же должен знать мнение специалиста, чтоб не допускать такие "свиданьица" в дальнейшем.
        - Только быстро.
        - Хорошо.
        Греков подхватил меня под локоть и потащил к самолету, видимо, мое "быстро" он воспринял буквально, еле успевала за ним на своих каблуках. Салон самолета был привычно роскошен, ожидать другого от Павлина и не стоило.
        - Вы, что, считаете, что я в частных самолетах не была?
        - Вдруг интерьер не тот.
        - Интерьер классический, дорого-богато. Не раздражает. Это все?
        - Только начало.
        - Так, рассказывайте, что задумали, отбракую жуть и бред, и мы быстренько разойдемся.
        - Быстренько? Не получится, присядьте, Шарлотта Генриховна.
        И правда, что стоять-то.
        - Я бы с радостью потратила на вас много рабочего времени, но наш контракт истек.
        - Нужно будет продлить.
        - О, это уже к Дену.
        - Но вы же меня проконсультируете, по знакомству?
        - Конечно, только уже переходите к вашим планам. У меня долгожданный отпуск, и мне жалко тратить его на вас.
        - А ведь придется.
        - Размечтались.
        - И мечтать не смел о таком.
        Самолет зашумел и затрясся, а пилот объявил о готовности к взлету.
        - Что?
        - Плохо слышать стали, Шарлотта Генриховна? Взлет.
        - Я не хочу никуда лететь.
        - Надо было думать об этом раньше. Да, и напоминаю, меня мало интересует, что вы хотите. И советую оставаться в кресле, не хочу смотреть, как вас будет мотать по салону.
        Конечно, осталась в кресле. Грекова пнуть не удалось, не нашего производства самолетик, места между сиденьями слишком много. Самолет набрал высоту, и теперь можно было безбоязненно ходить по салону. Только не дали, горячие напитки принесли, летал Павлин часто, его предпочтения знали, мне ничего не хотелось, от предложенного отказалась. Как там? В доме врага не едят. Ну и эффект от готовки Мари еще не прошел.
        Ненавижу летать, у меня потом очень долго болят ноги, и гудит в ушах. Вспомнив содержание аэрофлотовского журнала, начала выписывать свое имя мысками ног, правда, не надеясь на оздоровительный эффект, но оставляя надежду пнуть птичку от души.
        А если каблучком в висок? Тогда и стюарда надо ликвидировать, он меня видел, а также пилота и водителя. Да, накладно, столько трупов качественно и быстро не спрячешь. Из планов по розыску пакетов, лопат и алиби меня вырвал Греков, дернул резко кресло на себя и… Диван. Мать моя, реально удобный диван получился. Опыт подсказывал, что диваны раскладывают не просто так, надо быть начеку.
        Но Греков спокойно читал газету, и никаких действий не последовало. Села удобней. Ножки вытянула, красота.
        - Самое отстойное свидание в моей жизни.
        - Значит, я на первом месте в отстойном списке? - голос из-за газетных полос был насмешлив.
        - Да. Это даже хуже, чем свидание с возможной свекровью.
        - Это как?
        - Это когда на свидание приходит не только ухажер, но и его мамаша.
        - И?
        - С мамашей общаюсь, с сыночком нет.
        - А список лучших свиданий существует? - газета вернулась на маленький столик.
        - Да. Но не в моей практике. Куда летим?
        - Это имеет значение?
        - Не особо. А что дальше?
        Греков пожал плечами и опять вернулся к газете. Самое время изучить салон, а то вдруг "тюк" и прятать придется. Оказывается, там даже была спальня, небольшая кухня и ванная комната. Прихватив из кухоньки бутылку воды, вернулась к креслу, стюард услужливо расстелил покрывало, взбил подушку, оставил плед. Нехорошие мысли опять полезли в голову.
        Но Павлин спокойно настукивал что-то на планшете и на меня внимания не обращал. Полет обещал быть долгим и скучным, обычно спасала книга, но посещения дьюти фри не произошло, а память телефона я не занимала литературой. Сняв шляпку, устроилась поудобней, накрылась уютным пледом, закрыла глаза, сон подобрался незаметно и унес меня в светлые моменты детства.
        Что дальше? А черт его знает.
        На приглашение реакции не было, выкинул из памяти неудачную шутку, и если бы не звонок из ресторана, что "дама уже ожидает", то и не вспомнил бы. "Дама" в планы не входила, пришлось отправить водителя. Любопытство победило. Извинился бы, сослался на работу, щедро возместил убытки, возможно взял телефончик, если бы "дама" приглянулась. Мог бы и догадаться, что сама прикатит. От таких предложений не отказываются. Если дамочка рассчитывает на развлечения, то ее ждет разочарование. Заниматься никто ей не собирается. Переночует, с утра найду жилье или оплачу поездку куда-нибудь подальше. Линдт-то струхнула, когда взлет объявили, была б возможность - выпрыгнула бы на ходу. Или она очень хорошая актриса, или были неприятные прецеденты, но она быстро взяла себя в руки и даже, как обычно, пыталась огрызаться.
        - Просыпайтесь, - стянул плед, она его тут же вернула обратно. И что за дурь, спать накрывшись с головой?
        - Шарлотта Генриховна?
        - Мммм.
        - Просыпайтесь, скоро посадка.
        - Какая посадка? - опять дернула плед на себя.
        - Линдт.
        Она резко села. Подушку поймал стюард, и ведь даже поднос с кофе не дрогнул в его руке. Шарлотта перебралась в кресло напротив. Заспанная, растрепанная, она тянулась, разминая мышцы, совершенно не думая, как выглядит со стороны. Или наоборот, очень хорошо знала об этом. Ремень безопасности щелкнул. Линдт сидела закрыв глаза, но не спала, выдавали пальцы, вцепившиеся в подлокотники. Самолет сел. Дверь открылась, машина уже ожидала. Помог ей спуститься.
        - И зачем вам чешки? Всего пара метров до машины.
        Линдт взбрело в голову переобуться. Стал для нее опорой.
        - Это не чешки, а балетки.
        Хорошие, и главное, в сумочку вмещаются.
        - До машины подождать не могли?
        - Господин Греков, вы когда-нибудь удирали по насту от пьяных мужиков?
        - Нет, Шарлотта Генриховна.
        - А я - да.
        И как рванет. Дура.
        Так, самое ценное с собой, документы, кредитки, немного нала. До офисного ангара, там такси вызовут, не звери же там работают. До ближайшего города и подальше, подальше…
        - Ваши документы у меня.
        Чуть не споткнулась. Притормозила, открыла клатч: потайной кармашек пуст. Только пятьдесят евро оставил. Подальше на них не получится. Вот гаденыш. Спокойствие, Шарли, только спокойствие. Возвращалась к машине медленно, словно ничего и не произошло.
        - Вы рылись в моей сумке?
        - Вы спали.
        - Да даже если бы я умерла, это не дает вам право рыться в моих вещах.
        - Я делаю, что считаю нужным, ваше мнение меня не волнует. По-моему, мы уже это обсуждали.
        - Паспорт верните.
        - Позже.
        - Павлин, - прошипела я и треснула клатчем по его голове. Греков даже растерялся на мгновение, но второй удар он успел упредить, и теперь мои запястья были его руках.
        - Отпусти.
        - Когда угомонишься.
        - Я спокойна.
        - Не уверен.
        Но руки мои все же отпустил. Ударить повторно не получится, готов к такому повороту. Водитель открыл дверцу машины, пришлось залезть в салон, не сделала бы сама - запихнули бы.
        - И что дальше?
        - В смысле?
        - Вы приволокли меня неизвестно куда, отобрали документы, деньги, и что дальше?
        - Хм, вы сами поехали, могли и не согласиться или отдать приглашение кому-нибудь. Раз уж приняли приглашение, то идите до конца.
        - До конца? И до какого значения этого слова вы предлагаете мне дойти?
        Греков втянул воздух поглубже, потом медленно выдохнул, уверена, что про себя матерился он громко.
        - До конца направленного приглашения.
        - Там был обозначен только ресторан. Это я уже прошла. Напоминаю, что у меня отпуск. И мне очень не хочется его проводить с постоянным напоминанием о работе.
        - Пребывание с вами тоже не назовешь особо приятным, хоть и напоминать вы должны о праздниках.
        - Так зачем?
        - Вы бросили вызов, я его принял, упрямство.
        - Собираетесь проучить за выдуманные обиды?
        - Что-то типа того.
        - Надеюсь, утром мы решим это недоразумение и разойдемся.
        - Посмотрим.
        Кованые ворота открылись, впуская нас на территорию виллы.
        Освещение давало только приблизительное представление о доме. У дверей ждала женщина средних лет, она радостно сжала Грекова в объятьях, и, что-то рассказывая, повела в дом, я не вслушивалась в это щебетание.
        - Ты не предупредил, что будет гостья, я не приготовила еще одну комнату. Или это твоя невеста?
        "Боже упаси" ответил его взгляд на предположение экономки.
        - Шарлотта Генриховна работает на меня и побудет здесь некоторое время. Я думаю, ты быстро приготовишь комнату.
        - Конечно. А вы пока перекусите, я накрыла на террасе.
        Хозяин дома проводил на террасу, но там мы не задержались, пошли дальше, опять вернувшись в дом.
        - Здесь туалетная комната.
        Кивнула, пошла. Лучше бы себя в зеркало не видела. Панда и кикимора в одном флаконе. На такое никто не позарится. Хотелось под душ. Но ограничилась умыванием, поправлять смысла нет, да и краситься заново не имеет смысла. Новые зубные щетки, новая зубная паста, несколько видов мыла, если кто-то не любит предложенный вариант жидкого. Вода хорошая, никакого чувства сухости, можно и без крема обойтись. Но платье я все же забрызгала. Подождала, пока следы станут менее заметными. Выбралась из кафельной безопасности, вернулась на террасу. Греков уже был там, успел душ принять и переодеться.
        Запах южной ночи и соленого моря прогнал раздражение. Море было совсем близко и черной массой плескалось внизу. Серебро луны разливалось по волнистой глади. Воздух, как бальзам, проникал в мое тело, унося усталость и неприятности дня. Хотелось раствориться в этой темноте.
        - Что вам налить?
        Я и забыла о Павлине.
        - Красное или белое вино?
        - Воды.
        Села за столик, только взглянув на разнообразные закуски, поняла как голодна, тонко нарезанное прошуто, разнообразные сыры, брускеты, рулетики. Обмотав небольшой кусочек сочной дыни прошуто, я с удовольствием отправила древнеримскую закуску в рот. Как же это вкусно. Когда-то давно лекарь посоветовал патрициям есть больше фруктов и овощей, так и появились всевозможные сочетания фруктов с мясом, в повседневной московской жизни такие сочетания казались дикими, но не тут.
        Теперь я точно знала, в какой стране нахожусь.
        - Люблю Италию. Правда мне так и не удалось ее увидеть.
        - Увидеть?
        - Я приезжаю сюда только по работе, в беготне, а так хотелось посмотреть страну, пожить здесь.
        - Вот и поживете.
        - Может, и поживу, если выживу.
        - Вы всех переживете.
        - Всегда хотела выучить итальянский.
        - И что мешало?
        - Лень.
        - Я и не сомневался.
        - Можно к морю?
        - Ночью?
        - Хочу.
        Даже надула губки, но, видимо, не так уж у меня и получилось, вместо моря меня отправили спать. Мой организм все же согласился, что он уже в отпуске и опять отключился. Привычка у него такая.
        Проснулась рано, в незнакомом месте, пришлось потратить время на ориентацию в пространстве. Залитый солнцем балкон так и звал, решила воспользоваться приглашением, как была в белье, так и шагнула на теплый мрамор. Тепло, соленый воздух и море, плескавшееся внизу.
        В ванную и к морю. Быстро, быстро, быстро. Волосы сами высохнут. Купальник, балахон позакрытей, обгораю быстро, кремом там намажусь, очки в сумку и полотенце, шлепки на ноги. К морю, к морю, к морю.
        С памятью все в порядке. Выход из дома нашла. Еще бы теперь проход к воде найти.
        - Вы куда?
        Прервал мой поиск калитки голос экономки.
        - Туда.
        - Туда - это куда? - рассмеялась женщина.
        - К морю, к морю, к морю, к морю, к морю, - почему-то я даже припрыгивала произнося это.
        - Выход не здесь, - заговорщицки прошептала Мария и повела меня в другую сторону. - Через грот быстрей.
        Поверила и вступила в темноту, здесь подсветки не было, или она включалась в другое время.
        - Через час завтрак.
        - Ага.
        Несколько шагов, и полоска солнечного света, шаг, она все шире, и вот уже виден небольшой пляж и море. К черту сумку, к черту балахон, и шлепки побыстрей с ног. И в воду.
        - Аморе, аморе, аморе, аморе, аморе, аморе но, - знаю, что песня не про море, и что грустная, но… - Аморе, аморе, аморе, аморе, аморе но…
        В принципе, если отбросить Павлина, то отдых у моря - моя мечта. Надо наслаждаться моментом и не видеть недостатков. Пока обсыхала на берегу, строила планы на эвакуацию.
        Копия паспорта у меня была, хотя сильно сомневаюсь, что Грекову так уж хочется моего присутствия, чтоб чинить препятствия отъезду. Вещи, развешенные Марией, верну обратно в чемодан, нужно быть на низком старте. Главное - добраться до нормального интернета, и тогда, Италия, держись. Из приятных дум о городах, что успею посмотреть, выдернул неприятный писк телефона. И вот зачем я его с собой взяла.
        - Значит так, ты мне делаешь все как надо и быстро.
        - Я ничего делать не буду.
        - Да как ты смеешь, да кто ты такая.
        - Иди к черту, - не надо было принимать вызов, ох, не надо. Настроение безнадежно испорчено. Зачем ответила? Может, в глубине души все еще жду, что стану им нужна? Через несколько минут прилетело смс от шефа, извещал, что на меня жаловались, что я отказалась от клиента и вообще возомнила о себе слишком много, и что только он один может послать клиента, что, собственно говоря, и сделал. Телефон опять ожил, звонил один из поставщиков, пришлось потратить на него немного времени.
        А может, выкинуть? Все равно запасной. И все же просто отключила. Пора возвращаться, час уже прошел, да и легкость пропала.
        Душ, пришлось подсушить волосы, очередной балахон, решила не травмировать нежную психику Павлина моим явлением в пушистых тапочках, выбрала сандалии с кучей ремешков на плоской подошве. К этому всему не хватало с пары сотен тонких звенящих браслетов и звука африканских барабанов. Ладно, к встрече готова.
        Пока помогала накрывать на стол Марии, успела узнать и местоположение, и телефон, и еще много чего полезного. Может, узнала бы больше, если бы не пританцовывала то и дело под барабаны, что во мне звучали. Маракасы бы еще. Все же море чудеса творит.
        - Грекова кто звать будет?
        - Павел давно уехал.
        - Уехал?
        - К обеду вернется. Вас он просил не будить. Но вы сами с утра пораньше подскочили.
        Завтрак стал еще вкусней. Значит, нет хозяина? Будет к обеду. Барабаны во мне стали явно выстукивать что-то победоносно-коварное.
        Осторожно, на цыпочках, прошла по коридору, делала вид, что разглядываю потолок и как бы случайно уперлась в дверь спиной. Так, ручка нажалась, дверь не заперта. Искать нужное долго не пришлось. Документы были небрежно брошены на стол. Еле оттащила себя от этого стола, так хотелось разглядеть инкрустацию, разные сорта дерева составляли бесподобный рисунок, что притягивал взгляд. Но пришлось уйти, а то еще застукают на месте преступления.
        Мой родненький паспорт, кредитки на месте, деньги тоже. Отметка о прибытии. Черт, вот зачем он ему понадобился. А потом мое личное идиотство, и его упрямство, и, как всегда, спор. Документы не отдал. Но и не прятал особо. И все равно, мог попросить, а не рыться в моей сумке. В общем, квиты.
        Позвонила в Туристический центр, попросила помочь с поиском квартиры в округе на пару дней. В обед распрощаюсь с Павлинчиком. И… аморе, аморе, аморе, аморе, аморе, аморе но…
        До обеда сбегала еще на море, немного отдохнула. Изучила свою комнату, утром не уделила достаточно внимания временному обиталищу, но теперь рассмотрела все в мельчайших деталях. Больше всего меня потрясли фрески - часть стены и потолок были прекрасны, мифологические сюжеты и библейские мотивы переплетались в причудливом узоре, дополняя друг друга.
        Надо будет осмотреть весь дом, если комната для гостей так красива, то остальное должно быть еще интересней. Перед отъездом.
        Внизу меня ждали Греков с газетой и Мария с обедом. Поблагодарила Марию, села за стол. Павлин отгородился от мира и от нас газетой, оно и к лучшему.
        - Звонили из Туристического центра, они нашли вам квартиру.
        - Здорово, не думала, что так быстро.
        - Я сказала, что вам уже есть где жить.
        Мое маловразумительное "эээ" на женщину впечатления не произвело, она совершенно спокойно продолжила выкладывать свинину в специях на тарелку.
        - Правильно, Мария, рад, что хоть одна женщина в этом доме способна думать.
        - То есть я не способна?
        - Нечем, - констатировал Павлинчик из-за газеты. Отложила нож, чтоб совершенно случайно не швырнуть.
        - Так это же ваш любимый типаж - пустота в голове и бюст пятерка, хоть отсутствием мозга подхожу. Перекрашусь, ноги наращу, так на все сто подойду.
        - Надо было лучше готовится к свиданию, у вас было время, хотя бы на покраску, - эта скотина еще и хмыкнула из-за газеты. Отодвинула бокал подальше.
        - У вас его тоже было предостаточно, чтоб свидание организовать.
        - Я его и организовал.
        - Эта "долгая дорога в дюнах" - свидание? И после этого у меня пусто в голове?
        Мария благополучно испарилась.
        - И как таким замечательным родителям такой Павлин достался? Мне искренне их жаль.
        - Мне тоже искренне жаль, что вашим родителям прошлось забрать вас из роддома и терпеть все это время.
        Отсутствие укола в ответ насторожило Грекова, он свернул газету и положил ее на стол. Мне понадобилось время, чтоб взять себя в руки.
        - А они не забирали, Павел Игоревич.
        - Лотта?
        - Думаю, продолжать смысла нет. Когда ваш мозг заработает в штатном режиме, вы поймете, что шутка затянулась. Простите, я вас оставлю.
        Есть не хотелось совершенно. Второй раз за день, это чересчур. На "родных и близких" не привыкла так часто нарываться. Опять заныло под лопаткой. Сама виновата, сначала надо было с ним планы по расселению обсудить, а потом действовать. Кто-то посмел за него принять решение. И этот кто-то получил в ответ, случайная фраза.
        Сад не приносил покоя, пошла к морю. Вода манила к себе, она все унесет с собой. Плыла, плыла, берег удалялся, но лучше не становилось. Еще один рывок и еще, все дальше и дальше…
        Сил уже не было, вот так глупо я и окончу свои дни, ну хоть утону в Средиземном море. Еще, давай, сильней, сильней, давай. Но я оставалась на месте, течение не позволяло мне выбраться, я слабела и скоро не смогу противостоять ему. Глупо, как же глупо…
        Меня тащили куда-то вверх, потом сильно ударилась спиной о что-то твердое.
        - Идиотка.
        - Сам такой.
        - Я предупреждал о течении, или ты решила мне так отпуск испортить?
        - Ничего про течение не говорил, я бы запомнила.
        - Говорил.
        - Хорошо, может, и говорил.
        Греков почему-то накинул на меня плед и старательно растирал руки.
        - Мне не холодно.
        - Вас трясет.
        - Это н-е-ервное, пройдет.
        - И после этого вы серьезно думаете, что съедете? Чтоб я весь отпуск маялся, свернули вы себе шею или нет?
        - С чего вам маяться? Мне не пять лет, в надзоре не нуждаюсь.
        Ухмылочка в ответ.
        - Это все из-за вас, когда вас нет, никто меня кипятком не обливает, под машины не попадаю.
        - Только по голове в подъезде дают. Может, тогда мозги и вышибло? А?
        - Вы опять.
        - Во, разозлились и дрожать перестали.
        И ведь действительно перестала.
        - Ладно, Греков, есть у меня одна блондинка с вашими любимыми габаритами, вернемся познакомлю, только приглашение правильное пришлите.
        - Оно еще и правильное должно быть?
        - На мероприятие, концерт там, выставка, а не "вас пригласил сегодня я поесть икру из хрусталя". И без всего, что было после ресторана.
        - Как скажете, Шарлотта Генриховна, вы тут специалист по приглашениям.
        - Именно.
        - Я ж смогу бесплатно проконсультироваться, если совсем фантазии не хватит?
        - Угу. Мы к берегу-то поплывем?
        - Соскучились по песочку?
        Но мотор все же включил. Чуть театрально не бухнулась на колени и песок не начала целовать, отплевываться потом долго от мелкого кремния, это и остановило. А может, Греков за спиной. Подтверждать его догадки об отсутствии мозга не хотелось. Просто раз пятнадцать подпрыгнула с криками "Земля".
        Организм опять вернулся в режим "отпуск, первые дни дрыхнем", как только добралась до кровати, моментально уснула. Часы показывали девять вечера, и темнота за окном подтверждала, что день прошел. Собиралась знакомиться с городком, пусть это будет ночной городок. Мария сказала, что до него минут пятнадцать, и там есть кафешки и даже дискотека. Мне хотелось танцевать: жива, здорова, на море, остальное - мелочи, пусть и крупные. Платье для латины, босоножки на устойчивом каблуке. Придется найти Павлина и сообщить о своем уходе, а то потом проблем не оберешься.
        Проблемы не заставили себя ждать - Греков собрался со мной на дискотеку. До города дошли пешком, музыка звучала все громче и громче, открытое кафе с большой верандой и танцующими привлекло мое внимание, забежала туда. Официант даже нашел свободный столик, как жаль, что Греков по дороге не потерялся и через пару секунд уже сидел напротив. Вместо скучного ожидания заказанных напитков и еды окунулась в страстные танцы. Меня тут же подхватил красавец-брюнет, и зажигательная латина захватила нас. Выскользнув из рук партнера, движения которого уже не имели отношения к танцу, вернулась за столик к Павлину надменному. Напитки и еда уже давно занимали пространство столика. Белое вино успело немного нагреться, и я кинула в бокал пару кубиков льда.
        - Вы так и просидите весь вечер?
        - Да.
        - Почему не пойти танцевать? Здесь очень много красивых женщин, могли бы себе кого-нибудь найти.
        - А вы уже нашли, как вижу.
        - Фабио замечательно танцует, но его руки уже начали переходить границы дозволенного, пришлось охладить пыл.
        - А вы не за этим сюда пришли?
        - Сегодня точно нет, а завтра, кто знает.
        Пригубила вина и опять на танцпол.
        Танец, ничего больше, только танец.
        А если видите что-то другое - ваши проблемы. Мои проблемы.
        Линдт ловко отделывалась от партнеров, что считали ее движения чем-то большим. И что сидеть весь вечер? Позволил себе развлечение. Прекрасно знал, что стоит захотеть, как эта молодая итальянка с томными глазами, смуглой кожей и пухлыми губами отдастся сразу, ее тело сигналило об этом уже давно, развлечение на одну ночь.
        Танец, просто танец, ничего больше.
        - Не откажете земляку?
        Шарли, немного подумав, все же согласилась на танец. Мелодия сменилась, разливаясь томительными звуками по темноте зала. Движения, медленные, завораживающие, обещающие… Ее запах, ее кожа, ее тело. И все трудней убеждать себя, что это всего лишь танец, а не приглашение.
        Слишком медленная музыка, слишком тесное платье, слишком жаркое тело, много всего слишком. Позволяла его рукам исследовать мое тело. Забытый жар заполнял меня. Как давно испытывала подобное? Как давно у меня был любовник?
        Остатки благоразумия тут же напомнили, в чьих объятиях сейчас нахожусь, что это всего лишь танец, танец и ничего больше.
        С трудом отстранилась от Грекова. Пора уходить, пока не наделала глупостей, пока еще могу уйти. Пришлось разуться, каблуки были слишком ненадежны, да меня все еще не покидало возбуждение. Павлин шел сзади и старался держать дистанцию, за что была благодарна.
        Павел придержал калитку, пропуская меня вперед.
        - Мне кажется, Лотта, вы кое-что забыли.
        - Что? Сумочка со мной, туфли в руках.
        - Спасенные всегда целуют спасителей.
        - Да? Сказки уверяют в другом - это спасители целуют спасенных, пользуются, что у девушки посттравматический синдром, и она не может правильно оценивать ситуацию.
        - Может, мне тоже воспользоваться?
        - У меня нет никакого синдрома и прочих радостей.
        - Зато у меня есть.
        Не надо было поворачиваться к нему, чтоб посоветовать парочку лекарств. Они ему точно не нужны. А мне нужна тонна здравого смысла, свой растеряла. Ничем другим не могу объяснить, что отвечала на его поцелуи, что мои ноги обвивали его талию.
        Пришлось остановиться, чтоб хоть немного взять себя в руки. Успокоить плоть, что требовала больше.
        - Охренеть, - тихо, чуть напевно протянула Линдт. Впервые наши мнения совпали. Успокоиться хоть немного и добраться до спальни.
        - Хорек.
        Удар сумочкой по голове не сильно-то сбил желание.
        - Решил отпуск разнообразить, Павлин. Отпусти.
        Опускал медленно, так, чтоб почувствовала возбуждение, но не отпустил. Не мог. Вдохнул поглубже, надеясь хоть немного себя контролировать. Бесполезно. Линдт было проще, привычная злость, разогнала морок. Только вот меня ее слова задеть не могли. Свет на террасе, оклик Марии и система полива - то, что заставило все же отпустить Шарли. Она быстро скрылась в доме. Душ, ледяной. Может, поможет.
        - Хорек, - только не понятно, что меня больше разозлило - поведение Грекова или то, что мне понравилось с ним целоваться.
        - Лотта, будете есть?
        - Нет, я сразу спать, устала за день. Спасибо, Мария, - женщина чуть дольше, чем нужно рассматривала меня, потом кивнула каким-то своим мыслям, улыбнулась, пожелала мне хорошего сна.
        К черту платье, к черту туфли, хотя они и так уже где-то пропали, в саду была с ними, сейчас без них. К черту все.
        Мария опять вернула вещи в шкаф.
        Душ холодный не помог вообще, пришлось усилить напор и использовать струи не по назначению. Минут на пять эффекта хватило, как только оказалась в постели, память услужливо подсказала, что могла бы сейчас быть в другой кровати и не заниматься рукоблудством. Через пару часов смирилась, что не усну. Накинула балахон поплотней, выбралась из своей комнаты и спустилась в кухню, по привычке прихватив с собой сотовый. Минералка со льдом, прохладный воздух и тишина пустой кухни, казалось, вернули меня в привычное состояние. Уже не хотелось накинуться на первого встречного и изнасиловать его.
        Телефон затрещал и нарушил тишину.
        - Да, господин Маркофф?
        - Лотта, я вас разбудил?
        - Не спала.
        - Как всегда, в работе? Надо больше отдыхать. Я вот хочу вас пригласить на открытие сезона в Ла Скала, пойдете со мной?
        - Заманчивое предложение, и я склонна принять его.
        - Ок.
        И отключился. Так и не поняла, зачем ему надо было звонить ночью и приглашать куда-то, тем более что до открытия сезона еще очень далеко? Иногда посещала мысль, что Маркофф был организатором моего сотрясения, слишком уж его интересовали драгоценности, но доказательств прямых не было, а из-за своих домыслов терять хорошего клиента не хотелось. Да и не только он имел виды на мои украшения.
        - Кто вам звонит в такое время?
        Сквозь зевоту спросил Павлин. Я тут изнываю от желания и глаз сомкнуть не могу, а он спокойно себе спит, даже следы от подушки на щеке остались. Вот где справедливость?
        - Клиент.
        - Слишком ласковы с ним, со мной вы так не разговаривали.
        - Любимый клиент, господин Маркофф.
        - А он не в курсе, что сейчас ночь?
        - Уже утро, и он в курсе, что как раз в это время обычно заканчиваю работать.
        - Значит, вам надо звонит под утро, тогда вы ласковы?
        - Тогда я усталая, вымотанная, обессиленная и практически не язвительна.
        - Теперь буду звонить вам под утро.
        - Я не буду отвечать.
        - Почему?
        - Вы обязательно скажите какую-нибудь гадость, разозлите меня, и я не смогу заснуть от возмущения.
        - Какое у вас предвзятое мнение обо мне.
        Вот черт, я и не заметила, как оказалась в ловушке между столом и Грековым, он еще и придвинулся немного, казалось, вдохни поглубже, и моя грудь коснется его груди. Поэтому дышать старалась неглубоко, только вот не была уверена, что это благоразумие участило мое дыхание, а не вернувшееся желание. А может, не стоит с ним бороться, податься вперед, прижаться щекой к его щеке и потереться о щетину? Кожу тут же закололо от предвкушения прикосновения, и внизу стало влажно и жарко.
        Телефон опять зазвонил, пытаясь вернуть меня в реальность, но я не помнила, где он лежит, да и не в силах была до него дотянуться. За меня это сделал Греков, еще ближе став ко мне, всего лишь слегка податься вперед и все. Голос в телефоне требовал моего внимания, а Павел терпеливо держал трубку у моего уха.
        - Да, господин Маркофф, вы еще хотите меня куда-то пригласить?
        - Просто хочу удостовериться, что вы правильно меня поняли, в Ла Скала, то есть вам придется поехать со мной в Италию и отложить свои дела.
        - Я поняла Вас прекрасно, не настолько погрязла в своей работе, что не понять, что вы зовете меня в Милан.
        - Что ж хорошо. Тогда до встречи, там и обговорим детали поездки.
        - Хорошо.
        - У меня на вас планы.
        - Интересно, какие?
        - Расскажу при встрече. До свидания.
        - До свидания.
        Какие у него могут быть на меня планы? Уж не сошел ли мир вдруг с ума? Или я слишком долго не обращала должного внимания на окружающих меня мужчин, полностью уверенная, что желать и любить они меня не могут? Но вот сейчас один из них находился рядом, и я хотела его до безумия. Еще немного и сделаю то, о чем потом буду долго и мучительно сожалеть.
        - Что ж он все звонит? Боится потерять свою женщину?
        Павел в раздражении отошел подальше от стола и от меня.
        - Думаю, он больше боится, что кто-то другой уговорит меня продать фамильные драгоценности.
        - Поэтому он и зовет вас в Милан? Сразу после отпуска со мной или во время? Кто еще из ваших клиентов позвонит с приглашением?
        Его голос не предвещал ничего хорошего, но зато загнал желание подальше. Еще пару минут разговора в таком же духе и буду в полной безопасности, опять буду его презирать, и никакого вожделения в помине.
        - Вам-то что? Это мое дело, с кем встречаться, а с кем нет. Маркофф не самый плохой вариант для свиданий.
        - Лучше Егорова, согласен, какие еще кандидатуры?
        - Боюсь, список претендентов слишком длинный, вернусь домой перешлю вордовский файлик с данными, может, кого порекомендуете.
        - Присылайте, мне даже любопытна очередность.
        Ох, как он был разъярен. Теперь я была в полной безопасности. Телефон опять зазвонил, кто-то опять захотел меня услышать.
        - Что не отвечаете? Кто-то из вашего списка, наверняка.
        Греков был не прав, но сообщать об этом я не стала. Опять звонил поставщик, я потратила пятнадцать минут на прослушивание вариантов оформления посуды, почему-то вариант прислать фотографии этого поставщика не устраивал, и он все пытался рассказать о золотистых завитках и изумрудных каплях. Надо бы радоваться, что звонки отвлекли, но неудовлетворенное тело и недовольный мозг сигналили об обратном. В моей жизни нет места курортным романам, спонтанным соитиям - все было всегда спланировано и по расписанию - туда-сюда-обратно, несколько стонов и красное лицо кончавшего любовника, так в принципе можно описать всю мою интимную жизнь. Миссионерка фореве. И если бы не окружение, что постоянно давило, что надо чтоб был кто-то рядом, то и этих бы встреч не было. После ночи работы ничего не хотелось, а уж тем более изображать бурные восторги. А сейчас мне вдруг захотелось все и с человеком, который мало вписывался в мое понятие о приемлемом любовнике. Ничего хорошего от связи с ним не получу. Но тело тут же участливо подсказало, что именно хорошего от него получу, и волна желания медленно покатилась от низа
живота вверх и заставила мою грудь налиться, соски затвердели и даже толстый лен не смог скрыть возбуждение.
        И все же каково заниматься с ним любовью на этом дубовом столе?
        - Шарли, - и как можно произнести мое имя так, что… К черту все.
        Какая красивая фреска.
        Какая к черту фреска? У тебя мозги отвалились? Ты хоть помнишь, почему ты можешь смотреть на эту фреску? И где эта фреска находится?
        Память услужливо предоставила картины моего путешествия в спальню Грекова, того, что происходило на кухне, в коридоре, в душе и в этой самой спальне. Павла рядом не было, его, да и меня, разбудил телефонный звонок, и он осторожно выбрался из постели, чтоб не потревожить меня и скрылся на балконе. Воспользовавшись его отсутствием, сбежала в свою комнату. Прохладный душ смывал следы распутства с тела, но все он смыть не мог, следы губ остались на тонкой коже шеи и на внутренней стороне бедра. Странно, но не испытывала стыда, а какое-то чувство наполненности, непонятное мне самой спокойствие.
        Я ведь знала, что так и будет. Тогда, почти девять лет назад. Когда он расхаживал по кабинету и рассказывал о своих требованиях к ассистенту, что ему не нужна очередная кандидатка на руку и сердца. И ответ на вопрос - переспала бы с ним, если бы мы познакомились в каком-то баре, очень мне не понравился. С таким ответом никакой совместной работы не было бы. Сожалеть или нет о сделанном - пока не решила. А вот поспать мне бы не мешало.
        Осторожно нажал на ручку, заперто. Что ж, есть другие пути. Всего лишь шагнуть с одной балюстрады на другую. Балконная дверь не закрыта. Шарлотта спала. Не собирала вещи, не истерила. Просто спала. Хотелось лечь рядом. Но… Дела надо решать сразу, чтоб они не заняли потом слишком много времени.
        Сон был глубоким и без сновидений. Встала необычайно бодрой и отдохнувшей. Могу поклясться, что стала выглядеть привлекательней, какая-то томность появилась в глазах и движениях, и что-то неуловимое появилось, словно перешла в другую категорию женщин, вот что хороший секс способен сделать. А секс был хорош. Вот только, что дальше-то?
        Пришлось разыскивать телефон, он валялся на полу в кухне, вот интересно, я долго буду краснеть, глядя на этот дубовый стол? Убрав все возможные следы и протерев стол раз двадцать, решила приготовить завтрак или обед, честно говоря, смутно представляла сколько сейчас времени. Сотовый подсказал, что еще утро и спала я не так и долго, а также известил о пропущенных звонках. Хорошо бы сегодня выбраться в город, ведь завтра еду в другую часть страны, и так толком его и не посмотрю. Но для этого надо встретиться с хозяином дома, а к этому не была готова.
        Традиционное капрезе и спагетти с морепродуктами, сырная тарелка и мясная нарезка, минеральная вода, думаю такой завтрак устроит даже Грекова. Стол накрыла на террасе, уж там ничего не успели сделать, и мне было комфортней встретиться с ним на "нейтральной территории". Для встречи выбрала платье-балахон, оно полностью скрывало мое тело, и было темно-серого невзрачного цвета.
        Павел спустился облаченный в деловой костюм, холодный и готовый к войне. Только не со мной. Утренний звонок перешел в необходимость решать какие-то вопросы. Мой кулинарный подвиг был не оценен, ему надо было уезжать. Может, это и к лучшему. Зато мне оставили ключи, и я могла беспрепятственно покинуть виллу и погулять по городу. Хозяин настоял, чтоб проводила его до машины, и уже там, около яркой Феррари, он и напомнил о прошедшей ночи долгим поцелуем. Как "любящая" жена я даже помахала ему рукой на прощание.
        Переодевшись в короткие красные шорты и длинную бесформенную майку, собрала необходимые вещи и пошагала по узкой тропинке к городу. В кафешке с видом на море и шикарным капучино разобралась в особенностях транспортного сообщения, купив необходимые билеты, вот с гостиницами было намного хуже или завтра, или парочка кредитов. Мое бегство откладывается, не ночевать же на вокзале?
        Как и в большинстве прибрежных городов, здесь была старая средневековая часть, с узкими улочками, в которых с удовольствием попетляла. Сбилась со счета, сколько рожков с мороженым уже съела, но отказаться от джелато я не могла. Еще я умудрилась попасть на своеобразную дегустацию оливкового масла, разные сорта мог попробовать любой желающий, стоило только окунуть кусочек хлеба. Моя сумка пополнилась несколькими бутылочками масла и хлебом. И опять мороженое, мороженое, мороженое…
        Предложения познакомиться то и дело долетали до моего слуха, иногда свист, иногда комплименты. Гудок машины привлек мое внимание, ярко-красный феррари остановился посреди небольшой площади, и мужчина в машине явно сигналил мне. Но природная вредность заставила меня остановиться на полпути и поманить его пальцем.
        И правда, почему я должна идти на его зов?
        Пусть он побегает за мной.
        Скрылась в узкой улочке раньше, чем Греков вылез из машины. Видимо, думал, что теперь поймана и больше не буду сопротивляться, но он плохо меня знает, вредность и упрямство часто заменяли мне разум. Вот и сейчас мне не хотелось уступать, хватит того, что недавно умоляла его не останавливаться. Я успела изучить город и сейчас из узкого переулка, выбежала на улицу, по которой быстро смогу добраться до тропинки и скрыться на вилле, а Павлин пусть плутает здесь хоть всю ночь. Меня схватили и закинули на плечо, моим возмущениям был ответом шлепок по попе с обещанием более сурового наказания. Затем усадили в машину и довезли до виллы. К моему удивлению дальнейших попыток ограничить меня в передвижениях не было. В своей комнате опять облачилась в серый балахон и спустилась вниз. На улице уже успело стемнеть, и пряный вечер так и звал на террасу. Приготовив закуски, с бутылкой красного вина обосновалась в плетеном кресле за маленьким столиком. Сколько провела времени наслаждаясь одиночеством южной ночи, не знаю, но скоро в мое уединение проникла музыка, Верди, если память меня не подводит. Соседнее кресло
занял хозяин дома.
        - Как провела день?
        - Замечательно, городок очень хорош, а мороженое просто божественное, не знаю сколько видов успела попробовать, но столько еще осталось. Здесь недалеко есть заброшенный замок, хочу туда выбраться завтра, уже записалась на экскурсию. А где Мария?
        - Завтра приедет. Мой день прошел не так замечательно. Пришлось заняться работой. Но я предвкушал прекрасный вечер, и это поднимало мне настроение.
        Его улыбка и взгляд вполне недвусмысленно говорили о том, что именно он ждал от вечера. Была ли я готова продолжить эксперименты? Не знаю, я сама не знаю, что могу сделать в следующую секунду. Но сейчас я предпочла проигнорировать его намек.
        Маленькими глоточками потягивая Кьянти, я купалась во мраке вечера, музыке и дальнем шелесте волн. Сегодня я так и не добралась до моря. Пришлось открыть глаза и столкнуться с его горячим взглядом.
        - Я тоже предвкушала прекрасный вечер. И танцы.
        - Хочешь в город?
        - Да.
        - Уверена?
        - Да.
        - Все, что хочешь.
        Даже не пришлось надувать губки, может, вот оно решение всех проблем - хороший секс. Только сколько потом проблем.
        Официант с трудом нашел нам столик, пришлось делить его с другими - пара друзей. Один из них утащил меня танцевать, танцы всегда помогали мне избавиться от накопившегося негатива, эмоций и переживаний, раньше и от вожделения избавляли, а сейчас просто отсрочка. Молодой человек то и дело предлагал отведать его "рене", а я совершенно точно знала, что это не макарошки. И знала какой "рене" хочу пробовать сегодня ночью. Всего лишь отсрочка. Можно протянуть и до утра. Но…
        Ушла из кафе, Греков опять тенью следовал за мной.
        Мелодия телефона нарушила тишину. И как отделаться от привычки брать его с собой?
        - Да, Ден? Срочно? Хорошо.
        Если танцы не спасают от желания, то работа - верное средство.
        - Что-то случилось?
        - Все, как обычно, надо срочно и вчера. Придется и мне сегодня работать.
        Греков привычно придержал калитку, чтоб могла войти. Открыл дверь, пропуская в дом.
        - Помощь нужна?
        - Нет.
        Поднялась к себе. Достала футляр с драгоценными кюветками, кисточку, бумагу, держатель и перья. Сама виновата, давно бы сделала фотографии шрифтов. Карточки обычно отдавали заказчику. И, как всегда, о такой мелочи вспомнили вечером. Немного воды, и через минуту миллиарды частичек закипят, переливаясь и искря. Черная бумага, золото чернил, тонкость линий и красота наплывов. Только движения. Мира не существует - бумага, перо, чернила.
        - Лотта?
        Сглотнула. Хуже было бы только…
        - Шарли?
        Рука дрогнула, перо теперь в помойку, как и лист. Последние полчаса работы испорчены.
        - Не мешай. Теперь все переделывать.
        - Прости.
        Греков ушел. Достала новый лист, мои любимые старинные чернила. Тонкие линии, черные наплывы, идеальные вензеля и красота росчерков. Старалась не спешить. Осталось только все отснять и отправить. И себе напоминалку про образцы.
        Пойду к морю, спать все равно не хочу. Спокойствие вернулось ко мне, и уже ничего не сможет его нарушить. Ничего… только тихое "Шарли"…
        Разум возвращался медленно, говоря, что все прошло, и я выжила. Ураган улегся, и меньше всего ожидала, что причиной его могу стать я. Греков все прижимал меня к стене дома и не готов был еще отпустить, хорошо хоть не я одна была обессилена произошедшим. Он дал мне уйти, ноги не хотели меня слушаться, я с трудом дотащилась до моря и рухнула на песок.
        - Охренеть, - все, что могла сказать волнам.
        Не было никакого контроля, никогда, все это видимость, самовнушение, что помогало какое-то время. Спать уже не хотелось, терраса была предпочтительней комнаты, мраморные ступени холодили ноги, а ковер в гостиной приятно щекотал ступни. Я села рядом с Грековым, который так и не ложился. Он смотрел в темноту и даже не сразу заметил меня. Только шелест минеральной воды в моем бокале отвлек его от ночи.
        - Я должен извиниться.
        - За что?
        - Не хотел причинить боль, обычно я себя контролирую.
        - Мне не было больно. Для меня это непривычно, такой напор и ярость, но больно мне не было.
        Он долго разглядывал мое лицо, словно выискивая следы лжи, но лгать мне ему не хотелось. Врать в такой сфере опасно и не нужно, слишком легко можно ранить, унизить другого. Хотя это был прекрасный шанс избавиться от его общества раз и навсегда, скажи я, что он причинил мне боль и что-то, что было в парке, просто чудовищно, Греков больше никогда ко мне бы не приблизился. Странно, почему его беспокоит, сделал он мне больно или нет? Такие, как он, привыкли брать, мало спрашивая остальных, нравится ли им это. Может, я не права? Может, я слишком давно стала смотреть на всех одинаково, даже не пытаясь узнать, что за фасадом?
        О, мысли явно пошли не туда. Сегодня мой последний день на вилле, скоро буду в Божественной Флоренции, гулять по садам и смотреть на город с площади Микеланджело. Номер в гостинице удалось купить только на окраине города, недалеко от площади с шикарным панорамным видом, но слишком далеко от центра города, и всего на два дня, слишком мало для меня, но и это большая удача, найти жилье в разгар сезона. Потом надо будет ехать дальше, но куда, я еще не решила. Но пока есть еще эта ночь и утро. И мужчина, что все еще вглядывается в мое лицо.
        - Знаешь, Паш, я бы повторила. Только в постели.
        Утро началось слишком рано, через распахнутые окна проникли первые лучи солнца и пробежались по спальне, разбудив меня. Греков спал. Теплая вода стекала по моему телу, лаская и бодря. Завтрак представлял из себя ассорти брускет с различными начинками и крепкий кофе, за ним меня и нашел Павел. Он опять был облачен в костюм, и вместе с отливом ткани к нему вернулся холодный лоск бизнесмена. Таким он был привычно отвратительным, ненастоящим, проще было уехать, не задумываясь о последствиях.
        В этот раз он умчал на серебристом мерине и не требовал проводить его, но известил, что вернется к обеду.
        Возвращайся, только меня здесь не будет.
        Мария привычно хозяйничала, так что сбежать без привлечения внимания не очень-то получится. Пришлось забыть про чемодан, самое нужное в рюкзак, фотоаппарат на шею. Экономка пожелала хорошего дня и вернулась к своим многочисленным обязанностям.
        Кофе в приглянувшейся кафешке, брускета с сыром и помидорами, панини в дорогу. Полтора часа на автобусе в Рим до места пересадки, потом несколько часов на скоростном поезде, и я в Благословенном городе. Удалось немного погулять, местные жители обстоятельно и с мельчайшими подробностями рассказали, как быстрей и безопасней можно добраться до отеля на холме и дали еще множество полезных советов по транспорту, еде и достопримечательностям. От Собора перехватило дыхание, Кампанила Джотто ошеломила, завтра осмотрю их и даже залезу на купол. А сейчас потихоньку знакомилась с улочками и площадями города. В Палаццо Веккьо за незатейливым фасадом скрывалась настоящая сокровищница - великолепные потолки зала Пятисот, статуи в память о победах Города, одна из них творение Микеланджело, но мне больше понравилась Победа над Пизой, небольшие красивые покои жены Медичи, посмертная маска Данте, потолки хотелось рассматривать и рассматривать, незаметно поднялась в башню. Красивый вид на город, синеющие горы вдали и черепичные крыши внизу. Жаль только, Уффици на реставрации. Но террасу с зонтиками от солнца было
прекрасно видно, а также толпы немного разочарованных туристов, большинство залов пустовало из-за восстановительных работ. Пора было добираться до гостиницы и вселяться в номер под крышей. Автобус быстро затащил меня на крутой склон, проехав мимо смотровой площадки с бронзовым Давидом, взирающим на красавицу Флоренцию. Номер был микроскопическим, после хором на вилле Грекова, действительно, казался камерой, но я же не собиралась надолго в нем оставаться, а спать мне все равно где. Приняв душ и переодевшись в легкое хлопковое платье, вернулась к площади Микеланджело и с десятками туристов любовалась панорамой города, миллионы раз растиражированной в путеводителях и рекламах, но бесконечно прекрасной. Несколько музыкантов устроили концерт, желающие послушать устраивались на ступенях лестницы. Все вокруг было таким волшебным.
        "Уехала смотреть страну. Вещи, если не захотите везти, можете выкинуть. Линдт".
        Короткая записка - все, чего я был удостоен. А мне-то казалось, что теперь можно будет провести замечательный отпуск без притворства и вражды. На мгновение показалось, что она другая, ошибся, но нет, ничего не изменилось. Ее выкрутасы уже порядком надоели, и черт с ней. Но вместо того чтоб послать ее подальше, выяснил где она находится, это не составило особого труда, нужные связи были.
        Мария собрала вещи.
        Что ж Флоренция, так Флоренция.
        Все время дороги с упоением представлял, как придушу ее на виду у всего города. Обида кипела во мне и требовала выхода, даже несколько часов за рулем ее не охладили. Искать долго не пришлось, отель был слишком далеко от центра, чтоб она стала себя утруждать дальними походами за историей. Покачивая головой в такт музыки, она явно наслаждалась, наслаждалась этим импровизированным концертом, наслаждалась окружающими, наслаждалась видом, даже холодными и пыльными ступенями, на которых сидела, наслаждалась и ни капельки не сожалела о сделанном. Вся злость вдруг испарилась, и захотелось просто быть с ней рядом. Я сел рядом. Ее голова склонилась на мое плечо, и пальцы переплелись с моими.
        - Нашел.
        - А ты сомневалась?
        - Дольше план побега разрабатывала, чем побыла на свободе.
        - Со мной сюда прилетела, со мной и улетишь.
        - Мы в ответе за тех, кого притащили?
        - Да.
        Музыканты играли, туристы прибывали, а для нас все вокруг замерло. Но вот импровизированный концерт закончился, второе отделение будет уже вечером.
        - Ты уже успел полюбоваться Красавицей? Какой вид, как она прекрасна. Мне так хочется обнять ее всю.
        Шарли раскинула руки, чтоб обнять Флоренцию, и так и замерла на несколько мгновений, потом схватила меня за руку и потянула за собой в сторону спуска. Казалось, еще немного, и мы кубарем свалимся с холма. Но Лотта тянула меня дальше, к церкви Санта-Кроче.
        - Ты знаешь, кто там похоронен? Галилей, Макиавелли, Микеланджело. Как думаешь, разрешат положить цветы?
        Но ей не нужны были мои ответы, она, как ребенок, пыталась рассказать все и сразу, вывалить все свое восхищение этим городом. Она опять схватила меня за руку и потащила дальше, площадь Сеньории, вечером здесь было пустынно, туристы уже давно разбрелись по своим отелям.
        - Знаешь, я столько раз видела Давида в музее, и там он казался несуразным великаном, случайно попавшим в Итальянский дворик. Но здесь он прекрасен. Жаль, что оригинал заточен в стенах музея. Здесь все так красиво. А Палаццо, какая там красота, была сегодня, боже это восхитительно. Завтра мы обязательно туда сходим.
        Она кружилась по площади и шептала слова любви этому городу. Они опять бежали по узким улочкам, но постепенно она замедлилась. Улица вывела к Дуомо. Прекрасный собор с огромным куполом и изящная Кампанила рядом производили ошеломляющее впечатление, ночью еще прекрасней, чем днем. Собор, подсвеченный, словно изнутри, заставлял любоваться переливами мрамора, удивляясь мастерству природы и людей.
        Они бродили по старинному городу, незаметно оказались на Понте Веккьо, пройдя мимо Палаццо Питти, они на очередной улочке свернули в непримечательную тратторию. На первом этаже располагалась продуктовая лавка, а на втором - небольшой зал.
        - Здесь очень вкусно готовят, так что, господин Греков, уберите свою пренебрежительную ухмылку с губ и наслаждайтесь прекрасной едой.
        Меню "от руки". Ждать заказ пришлось долго, вокруг шумели местные, и периодически в их разговоры вмешивалась Лотта, за что была награждена бутылочкой кьянти. Мясо восхитительно, ризотто с грибами заслуживало как минимум сонета, а завершившее трапезу Лимончелло - оду.
        - Как же хорошо. И как я устала. А мне еще на холм взбираться.
        - Мой отель ближе.
        - Повезло.
        - Предлагаю разделить номер со мной.
        - Не уверена, что это хорошая мысль, но обещаю подумать об этом завтра, пока у меня есть крыша над головой.
        В этот раз он позволил мне вернуться в отель, все обдумать и принять решение. Но как я ни старалась его принять, так и не смогла - тело просило одного, разум другого. Пусть он принимает решение. С этой мыслью провалилась в сон.
        Утром проснулась рано, желание как можно больше успеть увидеть не дало понежиться в постели. Все мои вещи закинуты в рюкзак, возвращаться не собиралась. Оплатив номер, медленно спустилась с холма и вдоль набережной дотопала до моста Понте Веккьо, многочисленные ювелирные лавки еще были закрыты, пожелав доброго утра памятнику Челлини, я пошла дальше, поплутав, выбралась на бывшую рыночную площадь к фонтанчику в виде поросенка, потерев и без того сверкающие места, пошла дальше. Дойдя до Церкви Сан-Лоренцо, походила вокруг, было еще слишком рано для посещения, но уличные арабы-торговцы уже собирали свои палатки, портя вид площади и впечатление о стране в целом. В небольшом кафе выпила крепкий ристретто со свежевыпеченным рогаликом, в эти минуты блаженства меня и настиг звонок Грекова.
        Я все же в глубине души надеялась, что он потеряется в улочках Флоренции и не найдет меня и это маленькое кафе. Маленькое, скорей крошечное, после появления Грекова оно стало просто микроскопическим. В джинсах, кедах и простой футболке он казался моложе и доступней.
        "Держи себя в руках" - пыталась сама себя урезонить, но выходило плохо. Мой рюкзак Павел отобрал сразу, пытался и фотоаппарат забрать, но драгоценную "Лейку" я ему не отдала.
        Город прекрасен, каждая улочка, каждый переулок, каждая площадь. Мне удалось затащить Грекова в Палаццо Веккьо, где я в очередной раз растворилась в прекрасных потолках Зала Пятисот, с башни полюбовались видами города. В Санта-Мария-дел-Фьоре спустились в Крипту Святой Рапиды, а потом взобрались на Купол, величайшие творения гениального Брунеллески. Мой дурости еще хватило на покорение Кампанилы Джотто, потом отстояв длиннющую очередь, мы все же попали в Капеллу Медичи - часть Капеллы Принцев на реставрации, но небольшая камерная и удивительно легкая Капелла Медичи была прекрасна, жалко, что толпы туристов мешали насладиться ее покоем и красотой.
        - Как можно не есть мороженое?
        - Я его не люблю.
        - Мне больше достанется.
        Лотта купила еще один большой рожок с разноцветными шариками мороженого. Мы опять оказались на Понте Веккьо, сейчас этот старинный мост сверкал и переливался, десятки ювелирных лавочек притягивали к себе золотыми витринами. Я увлеченно разглядывала творения мастеров, но прельщали не бриллианты и золото, а флорентийская мозаика, картины из пластинок разнообразных полудрагоценных камней, идеально подобранные и обработанные, казалось, что эти миниатюры написаны художниками, а не сделаны ювелирами. Приглянулся кулон с изображением ярко-красного мака на ярко-голубом небе.
        Да уж, так и хочется спросить: "А есть точно такое же, но с перламутровыми пуговицами?" Вот если бы этот кулон не был обрамлен капельками бриллиантов и рубинов, то я могла бы себе его купить, а так удовольствие съест существенную часть моих накоплений.
        Пришлось с силой оторвать себя от созерцания этого простого совершенства и переключиться на банальное золото - четыре подвески-лилии (символ города) станут подарками подругам, себе купила довольно массивное кольцо с гербом Медичи.
        Мы вновь посетили непрезентабельное кафе с великолепной кухней. Павел то и дело гладил мою руку и ласкал пальцы, пока мы ждали еду, и впервые в жизни меня это не раздражало, почему-то сейчас это было естественным. Мясо было восхитительным, а красное вино его прекрасно дополняло, немного артишоков и спаржи, все просто и вкусно. Потом опять гуляли по городу, просто наслаждаясь окружающим и друг другом. Ночь окружала нас, старинные дома, дворцы, церкви и площади стали еще прекрасней в сияющей подсветке.
        Уже давно за полночь, а я так и не решила, куда ехать дальше. "Все ты решила, - тут же вмешался внутренний голос". Греков вел меня через старинный холл гостиницы, в лифт, а там в свой номер. Усталость подкралась ко мне незаметно и сразу, захотелось растянуться на огромной кровати и уснуть, думаю, мои планы на постель не очень бы обрадовали Грекова. Но сейчас это максимум, на что была способна. Отказавшись от совместной ванны, я быстро приняла душ, уступив ванную комнату Грекову.
        Я осторожно переложил Шарли подальше от края кровати, лег рядом с ней и накрыл нас тонким покрывалом. Мои планы были немного другие, но и просто лежать рядом было приятно. Интересно, просыпаться рядом с ней тоже приятно? В прошлый раз она сбежала, и я не смог это узнать. В этот раз бежать ей было некуда. Я слышал, как Лотта соскользнула с кровати и ушла в ванную комнату, потом на цыпочках она прошла на балкон. Я повторил ее маршрут, но, видимо, не так уж и бесшумно хожу, Шарли повернулась ко мне.
        - Прости, что разбудила, я не хотела.
        - Я проснулся сам.
        - Красиво, правда?
        - Да, - но смотрел я не на город впереди, а на нее, ночнушка в рассветных лучах стала почти прозрачной, ее спутанные волосы стелились по плечам, сейчас она напоминала соблазнительную ведьму, только причастностью к нечистой силе я мог объяснить ее притягательность для меня.
        Она нежно провела по моей щеке рукой, и я пожалел, что не побрился, очень уж жесткой была щетина, и мне не хотелось причинять боль ее нежной коже. Лотта привстала на мысочки и нежно поцеловала меня в губы, она сама предложила продолжить, разве я мог отказаться от такого предложения?
        - Разве тебе здесь мало старины? - Греков уже полчаса ворчал и не хотел вылезать из номера. Может, номер и был в старинном здании, и настоящие фрески и гобелены украшали его, но он не был способен удовлетворить мою любознательность.
        - Можешь оставаться здесь и проводить отпуск в постели. А я хочу посмотреть страну, с тобой или без тебя - значения не имеет.
        Павел еще что-то пробубнил, но все же пошел одеваться. Мне пришлось признать свое полное фиаско в борьбе с вожделением, но если и проигрывать, то на своих условиях. Провести остаток отпуска, занимаясь сексом, было заманчиво, но и Италия меня манила своими просторами.
        Телефон ожил и заставил меня вздрогнуть. Опять господин Маркофф.
        - Привет, Шарлотта. Я в Москве, хотел бы поужинать с Вами.
        - Здравствуйте, господин Маркофф, к сожалению, это невозможно, я нахожусь за тысячи километров от первопрестольной.
        - Как жаль. Работа?
        - Отпуск.
        - О, так это здорово, мы можем провести его вместе. Закажу Вам билеты, и проведем время в Женеве.
        - Заманчивое предложение, но я не смогу его принять, меня просто не отпустят.
        - Я бы Вас тоже не отпустил.
        - Господин Маркофф, вы решили за мной приударить?
        - Нет, чисто по дружбе. С вами очень приятно проводить время.
        - О, простите, но мне надо бежать, я позвоню, как вернусь в Москву.
        - Буду ждать звонка.
        - До свидания.
        Я отключилась раньше, чем услышала ответное прощание. Вот что ему от меня надо? Перспектива отпуска с Маркоффым была еще хуже, чем ссылка в Сибирь.
        - И что он названивает?
        - Чувствует, что ты с другим, вот и переживает, что сбежишь, - недовольно пробасил Павел.
        Он явно хотел еще что-то добавить, но вовремя остановился. Я даже приблизительно знала, что там должно было последовать. Хорошо, что умолк, а то в чужой стране проблематично прятать трупы. Настроение было испорчено, солнце за окном уже не казалось таким сияющим, а небо безоблачным. Но шоколадное мороженое может многое исправить.
        Мы весь день потратили на поездки по Тоскане, даже зарулили в винодельню, где я наслаждалась кьянти, а Павлу всего лишь позволила немного пригубить, ведь он был за рулем. Несколько бутылок великолепного красного вина дополнили мой багаж, нужно будет Юрасику одну подарить и пополнить винную карту его ресторана. Ближе к вечеру мы заехали в Сиену, и я накупила яркой керамики, не смогла устоять. Павел послушно таскался за мной и не спорил. Вечером в гостинице расстелила на полу купленную карту Италии и с бокалом красного вина стала планировать дальнейший план покорения страны.
        Греков присоединился ко мне.
        - Куда собралась?
        - В Венецию, только я хочу увидеть и озеро Гарда, и Верону, Неаполь и Помпеи и еще много чего. Так, Милан оставлю на осень и поездку с Маркоффым.
        Краем глаза я уловила, что Павлин поморщился.
        - Хорошо, но при условии, что в Венеции мы будем отдыхать так, как хочется мне.
        - И как это?
        - Узнаешь на месте.
        - А если мне не понравится?
        - Будешь восхищаться, я же терпеливо сношу твой штурм достопримечательностей.
        - Попробую. Вкусное вино, правда?
        - Да.
        - Надо было купить больше, а то до Юрасика и не доедет.
        - Мы будем покупать вино по всему маршруту.
        - И нас потом не выпустят из страны.
        - Я знаю парочку контрабандистов, все вывезем.
        - С кем я связалась.
        Я опять застал ее на балконе, в Шарли любовалась раскрашенным рассветом городом, словно пыталась запомнить каждый дом, каждую улицу. Не хотелось мне уже никуда ехать, но обещал. Выезжать собирались рано, и через час мы уже покидали гостиницу. Живописные пейзажи, словно картины старых мастеров, сопровождали нас по дороге. Наш путь нельзя было назвать прямым, как только Лотта замечала какой-нибудь указатель на какой-нибудь памятник, мы тут же сворачивали и мчались туда. Наша коллекция вин пополнялась, через два дня мы все же добрались до Венеции. Асе удалось забронировать для меня приличный номер в хорошем отеле и зафрахтовать яхту.
        Линдт явно не понравился отель и не тем, что он был неисторичен или чересчур шикарен, а стайкой репортеров в холле. Ее лицо тут же закрыли широкие очки, если бы позволяли приличия, она бы натянула шелковый платок до самых скул. В номере она немного расслабилась. Передышка была недолгой, как только вещи были разложены, мы тут же отправились гулять по городу. Из номера выбирались по одному. Первой хотела уйти Лотта, но не позволил, так точно буду знать, что она в номере осталась, если что.
        Наблюдал за выходом, вот и моя шифровальщица, все те же темные очки, простые джинсы и футболка, фотоаппарат на шее, небольшая сумочка на плече. Через пару минут присоединился к ней.
        - Первый, я второй, хвоста за вами не было.
        - Второй, я первый, действуем по плану.
        И откуда в ней столько сил и желания гулять по старинным городам? Но завтра мы проведем весь день в море, и она меня никуда не потащит.
        Количество людей на площади Сан-Марко больше походило на иллюстрацию к Вавилонскому столпотворению. Если море не утопит этот город, то масса людей однажды погрузит его на дно. Надо было пробраться к Колокольне, всего лишь пройти всю площадь. Пытался оберегать Линдт от случайных толканий толпы, и почти получалось, хотя она уверяла, что лавировать одной среди туристов ей было бы куда проще. Может, и так. Только отпускать ее руку не хотелось, еще затеряется, растворится, и я не смогу ее найти. И все же, когда есть деньги, многое удобней. Вот нас уже ждут, чтоб показать и Собор, и Дворец Дожей, потом традиционная прогулка по Гранд-Каналу. Через служебный вход, минуя толпу, охрану, прошли в Собор Сан-Марко. Людей все равно было много, но нас умудрялись водить так, что столкновения с ними были минимальны. Шарли разглядывала старинные мозаики, а я наблюдал за ней, это было куда увлекательней истории и архитектуры.
        Хорошо, что нас водили по Дворцу, а то бы Линдт у каждой картины или скульптуры простояла вечность. Из Библиотеки Марчиана ее пришлось силой уводить от рукописей, над которыми она замирала и переставала дышать, только пальцы пытались повторить в воздухе движение средневекового пера.
        Очередная покоренная вершина, город как на ладони.
        - Ангел же отсюда спускается?
        - Да. Ты собралась полетать?
        - Нет, на это у меня духу не хватит.
        Спустились, поблагодарили за экскурсию. Людей на Сан-Марко стало меньше, и даже появились свободные столики у многочисленных кафе.
        - Кофе?
        - Только кофе?
        - Не только, но я планировал пообедать в гостинице.
        - Давай тогда уж ранний ужин. А сейчас Гранд-Канал.
        - Не устала?
        - Нет.
        - Тогда кофе и Гранд-Канал, ранний ужин и мои планы на вечер.
        - У тебя есть планы?
        - Конечно. Я мастер планирования.
        - А мои планы почему-то не удались.
        - Сожалеешь?
        - Пока нет. Вот и наш перекус.
        Ароматный кофе, крошечные пирожные. И к воде, пока гондолы на разобрали.
        В гостиницу тоже возвращались по одному, сначала я, Греков хотел быть уверен, что не сбегу, наивный, словно здесь нет запасных выходов. В номере было тихо и прохладно. Душ, немного поваляться на кровати, хотя план "немного" был вероломно нарушен Грековым, пришлось принять душ еще раз.
        - Поедим здесь?
        - Нет, в ресторане.
        - За разными столиками, как шпионы?
        - За одним.
        - Тогда я ухожу первая, выбираю столик, внимательно изучаю меню.
        - Иди, Лотта.
        Выглянула в коридор, пусто, мне везет. Спустилась по лестнице, никто не попался по дороге. В ресторане было свободно, еще слишком рано для ужина и слишком поздно для обеда. Идеально.
        - Темнее угла не нашлось?
        - Ты ничего не понимаешь, это профессиональное.
        - Профессиональное шпионское?
        - Нет. Отсюда виден весь зал и двери.
        - И зачем тебе это сейчас?
        - Привычка.
        К счастью, никто из журналистов не появился, в принципе никто не появился за все время нашего позднего обеда или раннего ужина.
        - Первый пошел, - поцеловала его, прежде чем направиться к выходу. Опять ступени, мне привычней лестница. В номере едва уловимо пахло лимоном, а значит, кто-то из персонала побывал.
        - Мы куда-то собираемся?
        Мое вечернее платье, что оставила на вилле, ожидало на видном месте. Приведенное в порядок, отпаренное. Греков не выдержал десяти минут в ресторане. Он близко-близко, его губы осторожно ласкают шею, а руки обвивают талию, прижимая сильней к телу.
        - Да, Лотта, у нас не так много времени на сборы.
        Он нехотя отпустил меня из своих рук.
        Ладно, обещала ему, что не буду ворчать. Но планами мог бы и поделиться. Вот в моих не было каблуков. А теперь появились.
        - Что это?
        - Сувенир на память.
        - О городе или о тебе?
        - О городе. Ты можешь просто принять и не спорить?
        - Не могу.
        - Но "Лейку" же приняла.
        - Это другое. Он купил себе новую, ему было безразлично, кому отдать старую, я случайно в это время рядом была. Ты себе ожерелье новое прикупил? Нет же.
        - Нет. Запонки.
        Он сгреб меня в охапку, чмокнул в лоб.
        - Не бузи, Шарли, а то опоздаем.
        Волосы придется убрать вверх, длинные серьги должны быть видны. Колье, браслеты. Муранское стекло, соммерсо, оранжевое расплавленное пузырящееся нутро, закованное в прозрачный немного голубоватый лед. Словно замороженная лава, что однажды вырвется и сожжет все вокруг. И меня в первую очередь.
        - Смокинг? Ты его всегда с собой берешь?
        - Просто хочу соответствовать прекрасной даме. Буду ждать у причала, - Греков исчез из номера. Опять плывем. Хорошо, хоть предупредил.
        Путь был коротким. Павел помог выбраться из лодки. Несколько минут, и мы у старинного здания. Феникс. Трижды сожженный и возродившийся. Театро Ла Фенисе. От красоты дух захватывало. Хотелось все рассмотреть - ложи, золотое убранство, люстру, светильники, потолок, пусть и восстановленное совсем недавно, но с такой любовью и нежностью. Места в партере. Темнота, музыка, голоса, "Травиата"…
        Все уже знаешь, и музыку, и сюжет, и что все трагично, и все равно расплакалась. В дамской комнате привела себя в порядок, к слову, была не одинока в свой сентиментальности.
        Греков терпеливо дожидался моего возвращения. Темнота ночи, старинные фонари и современная подсветка, плеск воды.
        - Сан-Марко далеко?
        - Не очень. Хочешь туда?
        - Хочу увидеть площадь без туристов.
        - Как хочешь, Лотта.
        Моя рука на его локте, молчание, что совсем не тяготило. Меньше всего ожидала, что когда-нибудь буду благодарна Грекову. Но сегодня мне было за что его благодарить - за экскурсию, за терпение к моим выдумкам, за оперу, за эту ночь, за то, что рядом.
        Площадь не была безлюдной, десятки людей застыли, разглядывая фасады. Приглушенное Либертанго и пара, что своим танцем пыталась заработать еще несколько евро у припозднившихся туристов.
        - Ты же хочешь, иди, Шарли.
        И мне даже не отказали.
        Танго на площади Сан-Марко, Астор Пьяццолла, умелый партнер и полное ощущение сказки.
        В гостиницу вернулись вдвоем, Греков послушно поднялся со мной по лестнице. Писк и замок открыт. Включать свет не стала. Прижалась к нему. Пусть так, пусть чужими словами, но никакие другие не могли выразить мое состояние.
        - Благодарю тебя за песенность города.
        И не думать, не думать, не думать о том, что дальше.
        Только здесь и сейчас.
        Море медленно качало яхту, солнце припекало, и кожа покрывалась бронзой, сейчас мы недалеко от Венеции, но словно в другом мире.
        - Эй, давай покажись, мы тебя снимем.
        Крик людей и шум катера разрушили идиллию. Репортеры настигли. Они все кричали и призывали, а я испугалась и все, что могла сделать, еще плотней прижаться к палубе и попытаться срастись с ней, очень уж не хотелось мне украшать страницы какой-нибудь газетенки. А если честно, то это внезапное вторжение напугало меня, не привыкла к такому, да и не хотелось привыкать, и заставило подумать о будущем, ничего хорошего там не было.
        Греков что-то яростно кричал журналюгам, и под прикрытием этой перепалки, кое-как спрятавшись за платком, прошмыгнула в каюту и укрылась там. Мотор взревел, и наша яхта стремительно удалялась в открытое море. Моя дурацкая память тут же устроила презентацию из газетных снимков Грекова с его пассиями в подобной ситуации. Обычно он их выставлял напоказ, чтоб все могли оценить его добычу. Но в этот раз показывать ему было некого, на девушку Павлина я не тянула, как и на девушку Бонда.
        Коньяк мне сейчас бы не помешал, а еще лучше обратный билет в Москву. Нашлось только бренди, мой бокал наполнился янтарной жидкостью, и тут же опустел.
        - Они нас больше не потревожат.
        - А больше и не надо. Я хочу домой.
        - Уверена?
        - Это так мерзко.
        - Привыкнешь.
        - Еще чего не хватало.
        - Через какое-то время перестаешь обращать на них внимание, или даже подыгрываешь им.
        - Поверю на слово.
        - Ты же с ними работаешь?
        - Работать - это одно, быть их работой - совсем другое. Ты привык, вот пусть в твоей жизни и ковыряются, без меня.
        - Лотта, им было все равно на кого напасть, лишь бы хоть что-то получить. Моя персона им не интересна, преследовать не будут. Случайность. Ты действительно хочешь домой?
        - Да, - упрямо кивнула.
        - А если подумать, а? Верона, Гарда, Неаполь.
        - Неаполь в другой части страны.
        - Доберемся.
        Выбрались на берег мы под покровом ночи, гостиничный номер отгородил нас от действительности.
        Утро настало слишком быстро, как же не хотелось выбираться из постели, но неугомонный бес в Шарли так и гнал ее дальше.
        - А почему мы Падую проехали?
        - Сама же сказала: спешим в Верону.
        - Но это не повод пропустить город.
        - Разворачиваемся?
        - Конечно.
        Всего лишь час там побыть и опять в дорогу. И вот мы уже в туристическом центре Вероны. К моему удивлению, мы стороной обходили дом Джульетты. Вечером были на Арене и слушали оперу под открытым небом.
        Номер, который нам удалось заполучить, больше напоминал комнату в общежитии, очень удивился, что удобства все же оказались не на этаже, а в квадратуре номера, правда, все было таким узким, что, пока мылся, боялся ненароком пробить плечом стекло душевой кабины. Кровать тоже казалась необычно узкой и ненадежной, но, к моему удивлению, нас она выдержала и даже не скрипела во время секса. К утру я нашел неоспоримый плюс узкой кровати - Лотта плотно прижалась ко мне, боясь свалиться с ложа.
        Утром опять были в пути - Гарда. Поймал Лоттку за приемом таблеток от укачивания. Хоть она и уверяет, что пьет для профилактики, мои планы на катер пришлось сменить на что-то менее водное. Гардаленд. Аттракционы утомили Линдт, к вечеру добрались до отеля. Шарли долго хохотала - розовый везде. Номер для Принцесс, только возрастом поменьше.
        - Есть еще вариант с Пандой, классика вся занята.
        - Если выключить свет, то этот розовый видно не будет.
        Просить дважды не пришлось. А рано утром, даже до завтрака, мы сбежали из этого плюшевого ада. Нас ждали Помпеи и Неаполь, обещал же доставить. Дорога не была прямой, как всегда, заворачивали в винодельни, и наша коллекция пополнялась, следовали по указателям, что приглянулись Линдт. Останавливались отдохнуть в маленьких городках и погулять в крупных. Сегодня ночевали в сельском доме, Шарли сторговалась с хозяевами. Ужин проходил шумно, но для меня большая часть разговора была непонятна, Лоттка не успевала переводить, предпочитая участвовать в живой дискуссии и яростно жестикулировать. За полночь все улеглись, а я так и уснул, не дождавшись своей мучительницы из ванной. Провожали нас так же шумно, подарив корзинку с завтраком, которого хватило бы на несколько дней. Дорога продолжалась, и мне нравилось это бесцельное путешествие. Вот уже и Неаполь с его приветственными взмахами развешенного на веревках белья.
        Пришлось познакомиться с не самой приятной стороной города - кошелек исчез через час после приезда, благо карты лежали отдельно, но неприятность эту тут же затмила вкуснейшая пицца. Очередная гостиница была лучше веронской, но до привычного комфорта было еще очень далеко. Шарли сидела на полу, прислонившись спиной к кровати, ее глаза были прикрыты, и, если бы не телефон в руке, я подумал бы, что она уснула от усталости в такой неудобной позе. Кто-то ей что-то говорил, но я не мог разобрать слов.
        - Я не могу приехать завтра, у меня еще четыре дня отпуска. Попробуй обойтись без меня на этот раз. Через четыре дня я буду на работе. Пока.
        Выключенный телефон упал на пол и больше не подавал признаков жизни. Так не хотелось впускать работу в этот маленький отпуск в другой реальности. Бесцеремонное напоминание, что то, что сейчас происходит, неправильно, непозволительно и невозможно в настоящем каждодневном мире, Греков не может быть любовником, он работа, и нельзя смешивать эти два мира в один. "Надо бы, надо бы, надо бы остановиться. Но не могу, не могу, не могу. Не могу… и не хочу".
        Еще есть четыре дня, а потом все встанет на свои места, и каждый будет играть свою роль, и никогда больше не будет этой другой реальности в прекрасной стране в старинных городах. Его пальцы переплелись с моими, его губы ласкали и успокаивали… и впервые в жизни мне хотелось, чтоб время остановилось…
        Самолет набирал высоту, становился на курс и с каждой секундой уносил меня все дальше от другой реальности. С каждой милей расстояние между нами увеличивалось, все возвращалось на свои места. Я всего лишь обслуживающий персонал на празднике жизни великих. Привычный холод и ирония возвращались ко мне, и казалось, что смогу забыть и выкинуть все произошедшее и никогда больше к нему не вернусь. Во всяком случае вспоминать не буду. Приземлились без проблем, машина к трапу, несколько формальностей и дорога домой.
        ГЛАВА Свадьба пятая и Я
        Лотта отдалялась. Нет, она не выдергивала свою руку из моей, не говорила глупости о том, что нам следует все забыть, не просила остановить авто за двадцать кварталов от дома, чтоб нас никто не увидел. Не выпрыгивала из машины, как только та остановилась. Позволила проводить до двери квартиры, но дальше не пустила.
        - Спасибо.
        Холодный поцелуй в щеку, так целуют дальних родственников в надежде, что встреча будет последней и те больше никогда не приедут. Дверь закрылась, поворот замка.
        А может, она и права. Не испортить ненужными встречами, словами, действиями. Отпуск закончился. У нас нет времени друга на друга. И больше нет нас. То, что было, прошло…
        - Разворачивай.
        Черта с два прошло.
        Мы не рассмотрели другие варианты. Не может быть, чтоб так сразу все и потухло, стоило только вернуться домой. Если бы были семьи, тогда понятно. А так, свободны. И нужны.
        Звонил, стучал, но дверь так и не открыли.
        - Зря время теряете, мужчина, - сказала соседка, выпуская струю дыма вбок. Красный халат под шелк, красные губы, красные ногти, красные тапки. - Она уже со своим мужиком ушла.
        - С каким?
        - Ну, крепкий такой, бритый, он часто приходит. С Лотткой вам ловить нечего, у нее мужиков много. А я вот свободна, мужчина. Абсолютно.
        - Такой и останетесь.
        Увели за пятнадцать минут. Осел. Надо было заблокировать в машине и к себе везти. Много, значит, мужиков, ничего, ликвидируем.
        Телефон сообщал, что "абонент выключен".
        А когда абонент ненадолго появился в сети, то я был удостоен ответа "Не могу разговаривать".
        Денис. Говорить с ним в мои планы не входило, но на звонок ответил.
        - Добрый день, Павел Игоревич. Шарлотта Генриховна просила перезвонить вам.
        - Я собирался переговорить лично с Линдт.
        - Боюсь, в ближайшее время это невозможно. На время мероприятий телефоны отключают.
        - Что ж, мне напомнили, что контракт истек. Хотел обсудить продление.
        - Можете обсудить со мной, но придется изменить условия. Могу выслать обновленную версию.
        - Присылайте.
        Расширили количество участников. А значит, Лотта с легкостью может послать меня к другим. Убрал ее из контракта совсем.
        На рассвете на звонок ответила.
        - Привет, Шарли.
        - Утро доброе, Павел… Игоревич.
        - Хочу к тебе приехать.
        - В аэропорт? Не успеете, у меня уже посадку объявили. Все вопросы можно решить с Денисом.
        - Эти вопросы он не решит. Позвони, когда вернешься.
        - Не обещаю.
        - Тогда я буду звонить.
        - Звоните.
        Отключилась. Звонил, или не брала трубку, или отвечала, что занята, устала, работает, или перезванивал Денис. Такие вопросы по телефону не решаются, и что я хотел от этих звонков? Услышать, что она скучает по мне? Не услышал, голос отстраненно вежливый, как и должен быть с "мелким клиентом". Ничего, через неделю никуда не сбежит, поговорим.
        Помещение не было таким громадным, но я так и не смог ее разглядеть. Поздравительные речи, пока не могу покинуть этот чертов вип-стол.
        - Вы кого-то ищете, Шеф?
        - Слежу, чтоб все было на высоте.
        - Для этого есть другие люди, и мы им платим.
        - У вашей подруги неадекватная реакция на меня, как бы гости из-за этого не пострадали.
        - Зря высматриваете, ее здесь нет. Она уже приезжала, всех проинспектировала, всех проинструктировала и опять в аэропорт. Ни гостям, ни вашему носу сегодня ничего не угрожает.
        - То есть мы слишком мелкий заказ, чтоб она задержалась до завершения мероприятия?
        - Нас сам генеральный директор обслуживает, он здесь будет до победного. Заказов много, Лоттку летом поймать невозможно. Денис ее еще и на курсы отправил, через месяцок вернется.
        - Курсы месяц? Что можно изучать месяц?
        - После курсов выезды - Испания, Турция, кажется, даже в дебрях Амазонки свадьбу проводят.
        - И никого другого туда отправить нельзя?
        - Это ее работа, и она ее любит. Могу позвать Дениса, если есть вопросы к организации.
        - Не надо.
        Хоть наружку устанавливай, чтоб выловить Линдт.
        Специально? Прячется? Или так все и было до него, и будет после?
        Что ж, у меня под боком есть ценный источник информации о Лотте. Придется его использовать. И есть универсальный способ выдернуть Линдт - правильное приглашение.
        Я та же, что была и раньше, свободная и никому не нужная. Ничего не изменилось. Ничего. Еще бы себя в этом убедить. Решение правильное. И стоит его придерживаться. А проблемы со сном у меня всегда были. Еще бы Греков не звонил.
        Его контрактом практически не занималась, к счастью, иногда подсказывала молодому поколению организаторов, что надо доделать. Такие мелочи, что оставляют приятные воспоминания о встрече - любимый шоколад, любимый бумажный стаканчик, любимый сорт кофе, любимый фильм, любимая марка автомобиля. Деталь, которой нет в стандартных анкетах, деталь, что надо выяснить, позвонив помощнику, ассистенту или другому близкому лицу, на это надо потратить время, а его вечно не хватает.
        Привычная рутина вернулась, и я, как всегда, привычно бегала в своем колесе. От праздника к празднику, от банкета к банкету, от столика к столику. Меня опять засыпали приглашениями, но времени и желания ходить куда-либо не было.
        Аэропорты видела чаще, чем квартиру, было проще переночевать на работе, между рейсами. Вроде и посетила три новых страны, но их так и не увидела, только на снимках для портфолио. Зато в Испании нашла удивительного фотографа, правда, сначала мне хотелось его прибить, три часа до места съемок, какая-то глушь, хоть и пляж, валуны, скалы. Но, черт возьми, как он чувствует момент. Идеально, абсолютно непостановочные снимки. И такая нежность, забота, восхищение, что моя сентиментальность тут же начинала хлюпать носом и плакать. К сожалению, на такие поездки не все соглашались, но те, кто все же меня послушал, потом присылали снимки и благодарности.
        Первый выходной за три недели, думала, залягу под одеяло и продрыхну до следующего вылета. Но подругам удалось вытащить меня на пешеходную экскурсию по Москве, излазили Белый город вдоль и поперек. Потом завалились в английский паб, и я слушала о прекрасной замужней жизни, впервые от меня не требовался отчет об отпуске, счастливые люди часто бывают эгоистами, вот и сейчас они хотели рассказывать про свое, а мне хотелось выговориться, поделиться и напиться, так слегка, когда язык уже не слушает разум, и потаенные слова текут, но ты еще в состоянии помнить, что ты говоришь и что тебе отвечают. Зачем грузить друзей своими проблемами, они их все равно не решат. И вместо джина в моей руке был шоколадный стаут (редкостная гадость, я вам доложу).
        Сезон свадеб, я уже ненавидела белый цвет, Мендельсона и лепестки роз. Они были все на одно лицо, всем хотелось безешно-воздушной невесты с километровым шлейфом, десятка подружек невесты в одинаковых, непонятного цвета и невразумительного фасона платьях, огроменный торт, пару звезд первого эшелона и дальше, что подешевле, для танцулек, и главное, чтоб все это было в старинной усадьбе или дворце. А если на территории еще и церковь есть, то и венчание. Ну и что, что невеста уже раз семь замужем была, ну и что, что жених некрещеный, это же уже давно не таинство, а часть программы. Если бы они не приносили ощутимый доход, то я бы даже пальцем не пошевелила.
        Колокола зазвонили, значит, венчающиеся сейчас выплывут, и ожидающие особо важные гости будут закидывать их рисом. Вот почему рисом? Куда логичней было бы кидать гречку, овес, пшеницу, рожь. Звонарь был плох, мелодия обрывалась и оседала на мои плечи, а не летела по округе, как прежде. Может, его так же тошнит от происходящего, как и меня?
        Вечер, фейерверки, музыка, подвыпившие гости. Мои силы были на пределе возможного. Вчера я тоже была на свадьбе, и позавчера, сегодня будет третья бессонная ночь.
        - Иди домой, - приказал Ден.
        - Спасибо.
        - Завтра после обеда приходи, не раньше.
        - Да. Пока.
        Мой галоп прервал оклик.
        - Лотта, ты ли это?
        Я даже не сразу признала девушку. Инга, из параллельного класса, мы даже почти дружили, потом жизнь развела по разным регионам. Красивая высокая блондинка с пышной грудью и подтянутой попой.
        - Инга? Бог ты мой, ты стала еще выше, чем была.
        - Да, сто восемьдесят пять теперь. Можно, я с тобой сбегу?
        - Конечно, тут недалеко бар приличный есть, посидим, поболтаем.
        Фиш энд чипс, английский пирог и бокал темного пива - моя часть заказа, какой-то салат и минеральная вода у Инги.
        - Ты давно из Питера выбралась?
        - Пару лет как, но все равно в разъездах. Хочу обосноваться, сейчас ремонт делаю, совсем немного осталось, и будет у меня собственное гнездо.
        - А виза шенгенская у тебя есть?
        - Мульти.
        - Здорово.
        - А тебе зачем?
        - Да я всех спрашиваю, пунктик у меня такой.
        Вот где ты раньше была, почему не попалась мне на пути полтора месяца назад, я бы тебя к Павлину отправила.
        Мы трындели пару часов ни о чем и обо всем.
        - Поздно-то уже как, мне еще до гостиницы добираться.
        - Я думала, ты у матери живешь?
        - Жила. Но там новые отношения.
        - Понятно.
        Ираида Олеговна была неплохой женщиной, но как только у нее возникали очередные отношения, она безжалостно освобождала территорию от соперниц, а теперь и от дочери.
        - Перебирайся ко мне. Я все равно нахожусь в квартире два-три часа в день, это если я в России.
        - Неудобно.
        - Неудобно спать стоя. Можем сейчас забрать вещи из гостиницы и переехать.
        На том и порешили. Виделись мы только по утрам, я как раз возвращалась с очередной вечеринки, а Инга вставала, небольшое совместное чаепитие, и кто-то (я) шел спать, а кто-то (Инга) шел на работу.
        Очередная остановка моего колеса произошла из-за приглашения от Павлина. Темно-синий конверт из плотной дизайнерской бумаги, серебро файнтека, переливаясь, превращалось в изумительные росчерки, идеальные, до которых мне еще практиковаться несколько лет, мое имя италиком, сургуч. Печать с замысловатым вензелем, легко открывается и ломать не надо. Белоснежное приглашение, вырубка, словно пена, серебряное тиснение, высокая печать, бумага премиум-класса. Известный ювелирный дом проводит выставку, ужин в честь открытия для гостей-спонсоров. Правильное приглашение, не на свидание, на мероприятие. Свою часть он выполнил. Теперь мой ход. Договоренности необходимо выполнять. Но я так и не смогла отдать его лично Инге. Оставила на столе с короткой запиской "Сходи, развейся". Так будет лучше, Инга подходит ему на все сто и соответствует всем его запросам, даже шенгенская открытая виза у нее есть.
        А я? Как всегда, выезды, меня не будет в стране ближайшие две недели. Пока все изучают новое направление бизнеса, я обслуживаю старые. Вместе с Деном. С его легкой руки в последний день во мне оказалась нужная доза алкоголя, и я смогла порыдать до вылета.
        Дома меня ожидала оранжерея, букеты не успевали надоесть, как появлялись новые. Распахнутые окна не слишком спасали от их навязчивого запаха. Переставляя вазы, освобождая себе пространство без цветов, слушала про эпохальную встречу двух одиночеств у витрин со старинными камнями, потемневшим серебром и немеркнущим золотом. Слушала не слишком внимательно, стараясь не думать о словах, о том, что они несут. Очередной курьер, очередной букет, очередная пустота во мне. Что ж, во всех этих корзинах, вазах, посланиях нашлась передачка и для меня - пока меня не было, половина купленного вина была любезно передана так же с курьером с короткой запиской "Твоя часть контрабанды". Теперь у меня много лекарства, жаль, что не сильнодействующее. Под бутылку белого вина, которое мы с Павлином прикупили на озере Гарда, опять слушала о достоинствах птички и заставляла себя выдавливать восхищенные междометия, получалось у меня плохо, но Инга ничего не замечала и продолжала терзать меня деталями свиданий.
        Очередные выезды спасали от подробностей их романа. За три недели до ее отъезда так дома и не появилась, предпочитая короткие ночевки проводить в гостиницах или на работе.
        Помогла собрать вещи, выкидывала букеты, упаковывала подарки, опять слушала "какой он". Пусть будут счастливы, но где-нибудь подальше от меня.
        Тупая ноющая боль не покидала ни на минуту, лишая сил, не давая спать. Но природное упрямство и опыт постоянной жизни с ударом в спину помогали держаться. Подруги хоть и заметили неладное, но предпочитали не расспрашивать, правильно рассудив, что хотела бы - рассказала все сама бы. Встречи с ними участились, к их поддержке присовокупилось желание счастливых мужей и меня пристроить, приглашения на всевозможные развлечения и встречи сыпались как из рога изобилия, я уже даже не пыталась их пристраивать, направляя большую часть в мусорную корзину.
        Незаметно закончился сентябрь, за это время стойко перенесла встречу с Павлином. Почему-то периодически выслушивала отчеты Инги о приготовлениях к свадьбе, точней, к торжественной регистрации брака, а свадьба (точней, СВАДЬБА) будет в следующем году, а сейчас небольшой междусобойчик на сто пятьдесят человек. Отечественными специалистами решили пренебречь и доверили сие торжество английской компании. Я почему-то была в курсе всего плана мероприятий, со мной всячески консультировались и просили помощи. Вот и сейчас невеста с ужасом смотрела на образцы скатертей, салфеток и прочего текстиля, и это она еще не увидал гору столового серебра и стопки посуды.
        - Эти, - ткнула я пальцем, потратив всего несколько секунд на осмотр.
        - А почему эти?
        - Они будут кипенно-белыми и на улице, и в помещении, у них специальная пропитка, их практически невозможно испачкать, легкий взмах салфетки и урон от гостей исчез. А эти, - взяла я другой образец, - на фотографиях будут давать противный фиолетовый отлив, а те на солнце желтинку дают.
        Текстиль я быстро отобрала, потом так же быстро серебро и посуду. Инга все еще была растеряна, а вот представитель англичан как-то неодобрительно на меня посматривал. Может, ему хотелось блеснуть и произнести о каждом образце отдельный спич, но у меня на это все не было времени и терпения. Меня спросили, я выбрала, согласятся или нет - уже не моя забота. И почему я должна тратить своей единственный выходной на это?
        Боже, и зачем надо было нанимать англичан, если они выбрали Кусково?
        Самое свадебное место Москвы. Все выходные там ходят толпами женихающиеся в сопровождении родни и друзей. Все остальное тоже было банальным и традиционным, арка, под которой будут произносить слова любви, с одной стороны - вереница подружек невесты, с другой - шаферни. Может, у них особо морозостойкие женихи, невесты и гости, но в конце октября праздновать в шатре при нашей капризной погоде рискованно. Выбрали бы тогда Царицыно, все то же самое, только залы в аренду под банкеты охотней сдают. Правда, мои комментарии по месту были отвергнуты еще месяц назад, так что можно повторно не распыляться.
        Единственное, что мне понравилось - музыка, для нас выбор был необычен, но для любой свадьбы в Англии - стандартный набор. Традиционное платье со шлейфом, которое полностью убивало точеную фигуру Инги, кольцо с бриллиантищем на пальце, все, как всегда.
        - Ты уверена, что хочешь это платье?
        - Да. Оно же прям свадебное-свадебное.
        - Сама же говоришь, что свадьба в следующем году, а сейчас просто регистрация. Может, без кринолина? Давай так, я тебе принесу еще несколько, ты примеришь, мы все сфоткаем, и ты вечером с мамой своей выберешь.
        Лучше всего было простое платье с корсажем, без всяких кринолинов и шлейфов, идеально для нее. Моя память тут же услужливо дополнила Ингу Павлином в смокинге, да, красивая пара.
        В итоге выбрали все равно со шлейфом, оно же прям свадебное-свадебное.
        Мне нужно было подготовить тост, все очень просто - я доставала список пожеланий Павлина и зачитывала, потом дополняла, что Инга - его идеал, только почему-то на этой фразе у меня закладывало нос, и я начинала хлюпать. Но для свадьбы сойдет, все подумают, что я так растрогана происходящим, что вот-вот всплакну.
        И вот очередное приглашение, в серебристой коробочке, не стала ее открывать, зачем выпускать змею, которая может убить. Я и так знала точную дату, время и место. Моя миссия держащей свечку должна была продолжиться - подружкой невесты чуть не сделали, главной, из шестерых, то есть букет всю церемонию буду держать я, но сильная загруженность и личное нежелание помогли увернуться от этой обязанности, да и бледно-лиловый цвет платья меня не красил, стала одной из почетных гостей.
        Высокая прическа, безупречный макияж и маникюр, никаких украшений, длинное алое платье, белоснежная лебяжья накидка, новые туфли на высоком каблуке, впервые мне повезло, и был мой размер, достались на халяву. Собиралась прибыть с небольшим опозданием, чтоб не остаться незамеченной.
        Осень была невероятно теплой и сухой, золото листвы, зелень травы, синее небо с пухлыми белыми облаками, словно бабье лето решило не уходить и дождаться весны. Хотелось уехать куда-нибудь за город и гулять по лесу, до темноты. И никаких свадеб, банкетов, вечеринок, кубков, эстафет, марафонов. Но пришлось вызвать такси и поехать на очередной круг персонального ада.
        Мои планы вероломно сломало отсутствие пробок. Приехала рано, немного погуляла по Кусково. Погода позволила провести регистрацию на открытом воздухе. Арка, украшенная цветами и белоснежными лентами, привлекала гуляющих, но высокие кусты и охрана надежно ограждали свадебный мирок от остального парка.
        Невеста спешила мне навстречу безешно-воздушная и счастливая. Шлейф уже приобрел сероватый оттенок, надеюсь, на фотографиях не будет заметно.
        - Лотта, привет, хоть кто-то знакомый.
        - Привет, подожди, шлейф подхвачу, испачкаешь его окончательно.
        - И черт с ним, он мне уже так надоел, и кринолин тоже. Вот надо было тебя послушать. Лоттка, а не хочешь меня к алтарю отвести, а?
        - А дядя Игорь как же?
        - Вышел из строя, напраздновался на мальчишнике, третий день вернуть не могут.
        - Но я слегка не того пола. А Мюсечка?
        - О, только не мамин хахаль, меня от него тошнит. Бе.
        С этой характеристикой была согласна, от ухажера Ираиды Олеговны действительно мутило.
        Инга тянула меня в шатер.
        - Наконец-то познакомлю с моим Павлом.
        - Инга, мы и так уже знакомы. А потом вы должны увидеться у арки.
        - Глупости какие. И мы вчера расписались, а это все для свекрови, ей очень хотелось праздника немедленно, до отъезда.
        Счастливый молодожен был все ближе. Да мы знакомы, знакомы…
        Павла Обухова знаю давно. Но не этого Павла ожидала увидеть.
        - А вы тоже познакомились благодаря Лотте?
        Знакомый голос раздался слишком близко, и его рука тут же заняла место на моей талии.
        - Да, ведь это она отправила меня на вечеринку, где мы встретились.
        Инга весело расхохоталась.
        - У Лотты талант, представляете, кому бы из подруг не отдала приглашения, те непременно выходят замуж, уже пятая свадьба с ее легкой руки. Дорогая, ты, кстати, между двумя Павлами, можешь желание загадать.
        - Не сбудется, весь смысл в том, чтоб оказаться между тезками случайно.
        Выслушала уже привычные благодарности за отданное приглашение.
        - О, Инга, вот и прекрасная кандидатура, Павел Игоревич с удовольствием отведет тебя к алтарю. Ведь так?
        - Если невеста согласна, то да.
        Инга кивнула. Может, невесте и хотелось нарушить правила, но родственники и подружки все же увели ее в отдельный шатерчик для ожидания праздника.
        - Уберите руку, Павел Игоревич.
        - И не подумаю, мне очень удобно.
        - А мне нет. Мне не нужны проблемы и сплетни.
        - Стоит мне убрать руку, и ты сбежишь, а я столько сил потратил на перестановку именных карточек, чтоб сидеть рядом.
        - Не сбегу и даже вытерплю вас рядом, но лишнее внимание мне не нужно. Не вынуждайте меня применять крайние меры.
        - Это какие?
        Укол иголкой стал ему ответом.
        - С ядом?
        - Конечно.
        Дала спиртовую салфетку, не хватало, чтоб потом меня еще обвинили в безвременной кончине птички. Гости собрались, удобно расположившись на лужайке, ожидали выхода невесты. Я тоже выбралась из шатра. Все, что хотела, там увидела, название оборудования сфотографировала, позже пороюсь на сайтах.
        Белоснежные стулья, шелковые ленты, которые шутник ветер то и дело волновал, цветы, дорожка к арке, ряд подружек невесты (какое счастье, что меня там нет) с одной стороны, ряд друзей жениха с другой, сотрудница ЗАГСА в черном платье с белым кружевным воротником - по центру, легкая музыка.
        Села в последний ряд. Подальше от знакомых. Залезла в сумочку. Приглашение. Ад, который сама себе устроила. Могла бы выслушать Ингу, открыть, спросить, узнать, но… его "правильное" приглашение раздавило меня, простой кусочек дорогой бумаги, проще отгородиться от всего, не так больно. Сама виновата.
        Ирада Олеговна не дала Грекову уйти далеко и усадила рядом с собой новоиспеченного посаженого отца. Заученные слова, клятвы, обмен кольцами, поцелуй, письма друг другу, музыка стала чуть громче, небо темней. Гости встали, поздравляя новобрачных. Опять рис, даже мне досталось. Все пошли в шатер. Столики ожидали. Официанты замерли. Жених с невестой заняли центральное место, а рядом самые близкие и родственники.
        Наш столик был недалеко, сидели рядом, почему-то он был слишком близко ко мне, а может, моя кожа стала чересчур чувствительна и нервы окончательно расшатались.
        - Почему не пришла?
        - Куда?
        - На выставку.
        - Мы же договаривались - вы присылаете правильное приглашение, я направляю девушку, соответствующую вашим ожиданиям.
        Я достала листочек и передала ему, пусть сверит пожелания с оригиналом.
        - Инга идеально подходила.
        - Не помню о таком уговоре?
        - Когда меня спиной об дно лодки долбанули.
        - Это глупости какие-то. Мне нужна была ты.
        Последняя фраза потонула в аплодисментах окружающих, шафер закончил свою долгую поздравительную речь. Мне пришлось продолжить поздравительный спич.
        Я оттарабанила банальный тост.
        - Спасибо, что отдала приглашение, Лотта, и я встретил Ингу, - решил поблагодарить жених.
        - А я думал, вы только грековских замуж пристраиваете? - крикнул один из гостей, кажется, со свадьбы Мари.
        - Я ее к своим девочкам теперь не подпускаю, - ответил Греков.
        - И мне, и мне отдайте приглашение, - верещала какая-то дама за соседним столиком.
        Я глупо улыбалась и даже не делала попыток отвечать на бестактные выкрики. Если бы Павлин не сдал меня с приглашениями и свадьбами, сейчас никто бы не глумился. Никаких больше приглашений, буду их сжигать.
        - Ты действительно считаешь меня таким мудаком, Лотта? Что я стану себе баб через тебя искать?
        - Какая разница, кем я вас считаю. Вы выполнили свою часть договоренностей, я свою, все.
        - Куда я могу пригласить тебя?
        - Никуда, у меня нет больше знакомых, соответствующих вашим требованиям. Так что свои шанс вы упустили. Да и приглашений у меня море.
        - Лотта, прекрати нести чушь. Неважно, что было до нас.
        - Нас? Каких нас? Отпуск закончился, и нас нет, да и не было. Вы развлеклись, я тоже не скучала. Не стоит меня никуда приглашать. Меня ничем удивить уже невозможно. Хотя…
        - Что "хотя"?
        - Как помрете, пригласите на прощание.
        - Ты и это приглашение отдашь.
        - Если Ден к тому времени решит заняться еще и похоронами, то схожу, посмотрю на конкурентов.
        - Шарли, я даже не знаю, что сейчас хочу больше - заняться с тобой любовью или придушить.
        А я точно знала, что хочу: достать шампанское из серебряного ведерка и вывались весь лед на Павлина.
        - Меня оба варианта не прельщают.
        Отстранилась от него, попытки вернуться к разговору игнорировала. Пришлось делать вид, что меня интересует произносимое и происходящее вокруг. Главное, много не пить, а то самоконтроль исчезнет без следа. Еще лучше, как можно быстрей сбежать. Но Ден заберет меня часа через два. Надо просто выдержать эти два часа. Вот черт, вместо того, чтоб чувствовать себя гостьей, опять следила за всем, кто куда пошел, как подал, успел убрать, заменить, подлить, унести. Профессиональная деформация во всей красе.
        - На телефон ответь, - выдернул из "надзора" Греков, он достал мой телефон из сумочки.
        - Что за дурная привычка - шарить по чужим сумочкам?
        - Только по твоей. И что же хочет господин Маркофф?
        Только собралась написать смс, что занята. Но из-за Павлинчика ответила на звонок. Очередное напоминание о Милане и приглашение начать знакомство с ним на пару дней раньше.
        - Поедешь со мной в Италию?
        - Я там уже была с вами.
        - А в Германию? Прямо сейчас, со мной.
        - И там была неоднократно.
        - Но не со мной. Шарли, я не могу отменить поездку.
        - А я и не прошу.
        - На телефон хоть отвечай, а, Лотточка?
        Повернулась к нему.
        - Не обязана, сам вычеркнул из договора, и теперь я не отвечаю с абсолютно чистой совестью.
        - А раньше не отвечала и маялась? - хмыкнул Павлин.
        Почему-то захотелось ему язык показать.
        - Мне не надо по договору, мне нужно, чтобы ты хотела меня слышать.
        - Не хочу.
        - В Германию не хочешь, слышать не хочешь, пошли тогда танцевать.
        - Неа, сейчас танец жениха и невесты, потом танец мам, танец друзей жениха, ответка подружек невесты, и только потом гости смогут занять танцпол.
        А я спокойно умчусь в темноту вечера. И ведь почти удалось.
        - Шарлотта, ну пожалуйста, - невеста сделала брови домиком, словно меня это могло убедить.
        - Да я не помню его уже.
        - Тебе сложно? - Ирада Олеговна была куда убедительней, просить она никогда не умела. - Да ты просто станцуй и все.
        Чертово танго "Признание", я его на всех школьных мероприятиях танцевала в выпускных классах, еще тогда его возненавидела.
        - Если минусовка есть.
        - Со словами ищите, мне там слова очень нравятся, - Ираде, может, и нравятся, а мне нет. Организатор пытался вмешаться, но был отправлен далеко.
        - Осталось найти трех мужчин, что в состоянии твердо стоять на ногах.
        Желающие нашлись быстро. Три куплета, три смены партнера. "А мне не надо от тебя ни робких слов, ни обещаний…" Шаг за шагом, поворот, выпад, тело помнило схему, дополняла новыми элементами, чтоб узор не был слишком простым. Всего один партнер остался. "Наверно, выдумали мы от одиночества друг друга…" Греков стал вести, я подчинилась.
        - Выучил пару движений, чтоб в следующий раз на Сан-Марко никому тебя не отдавать.
        - Многое невозможно повторить, кто сказал, что будет второй шанс?
        - Шарли, будет, может, и не Сан-Марко, может, другая площадь, но ты и я точно будем. Ничего мы не выдумали, Лотта, ничего.
        К счастью, песня закончилась. Поклоны, аплодисменты.
        - Инга, ты забыла про танец с отцом. Мы же тебе его сегодня нашли.
        Невеста согласилась, даже жених разрешил с новоиспеченным посаженым отцом вальсировать, но куда больший энтузиазм вызвало мое предложение у Ирады. Пока Греков занят "семейными" танцами, сбегу. Ден прислал сообщение, что ждет у входа. Невесту предупредила, что исчезну, остальных - совсем не обязательно.
        Вернуться к столику, забрать сумочку, накидку, перекинуться парой слов с заказчиками, незаметно исчезнуть. Черт, как же холодно-то после тепла шатра. Нужно будет внимательно изучить оборудование, воздух не был сухим, тепло деликатным, если цена не запредельная, то можно и попробовать. Ускорила шаг, морозостойкостью никогда не отличалась, чем быстрей до машины доберусь, тем лучше, там переоденусь в брюки, свитер и кроссы.
        Оставалось чуть-чуть, и я на свободе.
        - Шарли.
        Каблук халявных туфель предательски хрустнул, и я рухнула. Меня подняли, ощупывали, спрашивали все ли со мной в порядке. А мне все не удавалось избавиться от его рук, он не позволял.
        - Отпусти меня.
        - Успокойся.
        Он хорошенько встряхнул меня в попытке образумить.
        - Не трогай меня, пожалуйста.
        Греков все же отпустил меня. Злость на себя, на него, на всех, злость, что так давно была загнана куда-то глубоко, сейчас требовала выхода. И не была уверена, что смогу побороть желание пару раз съездить ему по лицу. Пусть будет от меня подальше.
        - Водитель отвезет тебя домой.
        - Меня Денис ждет. И он меня отвезет. Мне еще работать сегодня.
        - Ты идти не можешь, какая работа?
        - Могу, всего лишь ушиб.
        - Провожу.
        Павел довел до машины. Перекинулся парой фраз с Деном и ушел.
        Ночные забеги любителей сложностей, даже грязь пришлось организовывать. Вот уж где моей злости нашелся выход, один из этапов гонки был увешан грушами для бокса, отвела душу, чуть костяшки не раздробила. Порцию моего раздражения получил поставщик обуви. К очередному возвращению в офис с выезда на моем столе стояла башня из коробок с обувью, подарок от обувщика. Получила от Дена за отсутствие на совещании, а потом выслушала за плохо проведенный банкет, вроде, как и не ко мне претензии, но должна о них знать. Вернувшись под утро, прорыдала до обеда, жалуясь на несовершенство мира. Через пару дней стала понятна причина моего бестолкового настроения, ежемесячные критические дни пришли, заставляя глотать обезболивающие и желать скорейшей менопаузы.
        ГЛАВА Я, Он и Они
        Через неделю, разобравшись с текущими делами, услав шефа на конференцию и прихватив несколько коробок с туфлями, я отправилась в логово зверя - в офис Грекова, предварительно получив заверения Аси, что Павла в стране нет. Хотя и так знала, фотографии из Германии сыпались в ватсап постоянно.
        - Привет, мне тут обувь перепала по случаю, решила с тобой поделиться.
        - Запихивай в шкаф, позже посмотрю. Подождешь меня немного? Надо на второй этаж слетать, а потом пойдем, пообедаем.
        - Хорошо.
        Я расположилась в приемной с журналом по управлению недвижимостью, но кому-то наверху не захотелось подарить мне спокойный вечер, и шипение раздалось слишком близко, готова к нему не была.
        - Что, уже выгнали? Если ты рассчитываешь, что Валентин тебе поможет тут устроиться, то сильно ошибаешься. Шлюх здесь не держат.
        Вроде за много лет должна была привыкнуть, но слова опять причиняли боль. Может, потому что я вечно не готова к ним.
        - Что, даже тарелки разносить не в состоянии?
        - Плохая наследственность. Что можно было ожидать от вашего генетического материала, господа Шустовы.
        - Тварь. Мы не будем тебе помогать. Воровка.
        Оскорбления продолжали сыпаться, но все мое внимание было сосредоточено на острой боли под лопаткой, словно кто-то опять вонзил клинок и проворачивал ручку. Много лет ушло, чтоб понять: все попытки ребенка заставить своих родителей любить его - обречены, и единственная причина, почему я родилась - моей мамочке по состоянию здоровья нельзя было делать аборт. Шустовы все продолжали и продолжали высказывать свои претензии, домыслы, а мне хотелось, чтоб боль ушла, и я опять смогла дышать. Никак не получалось "не слышать, не думать, не пускать".
        Тепло захватило меня, непривычное чувство защищенности окутало, как одеяло, и боль стихла так же внезапно, как и началась.
        - Если моей Шарли когда-нибудь понадобится работа, она обратится ко мне. По-моему, ваш сын работает пятью этажами ниже.
        - Павел, здравствуй, мы хотели и тебя навестить, - Шустова расплылась в улыбке - радость и даже какое-то поклонение на лице.
        - Я вас не звал. И без предварительной записи у моего помощника прошу больше не приходить. А лучше, вообще не приходить.
        Он не стал утруждать себя прощаниями, а просто увел меня в кабинет. Несколько минут потратила на обдумывание сложившейся ситуации, и она мне очень не понравилась, теперь у Шустовых дополнительное оружие, и бичевание станет еще изощреннее. И почему они просто не исчезли из моей жизни, когда написали отказ? Ответ и так знала, просто бабушка не приняла, что ее сын может так поступить, пыталась сблизить, пыталась заставить их увидеть, что малышка растет достойной их внимания. А мне пришлось научиться улыбаться, когда хотелось рыдать, чтоб самый близкий человек не волновался.
        - Что вы здесь делаете?
        - Забыла? Работаю. Это мой кабинет.
        - Не юродствуйте. Вы были в Германии. Еще утром слали фотографии из Лейпцига.
        - Значит, все же смотришь, - с улыбкой довольного кота, слопавшего всю сметану в мире, протянул Греков, - Прилетел раньше. Ася не в курсе. Ты же меня научила организовывать свои поездки самостоятельно.
        - Какого черта влезли? - мне хотелось услышать в собственном голосе холод, но звучала одна многолетняя усталость.
        - Я должен был стоять и слушать? Ты себя со стороны видела?
        - Вас это не касается. Вы просто предоставили им еще один способ унизить меня. Спасибо вам за это, - отвесить саркастический поклон мешала вернувшаяся боль под лопаткой.
        - Они больше никогда не сделают тебе больно, Лотта.
        - Вы купили у них это право?
        - Я не хочу причинять тебе боль, Шарли. Если так получается, прости. Просто говори, что я не прав и что делаю не так.
        - Хорошо, Павел Игоревич. Вы лезете в мою жизнь, и мне это причиняет боль, и мне в моей жизни вы не нужны. Надеюсь, вы меня услышали. Простите, но мне пора.
        В приемной уже появилась Ася.
        - Обед, видимо, не состоится, там твой шеф вернулся. Злобствует.
        - Тогда точно надо бежать на обед.
        Лифт быстро доставил нас на первый этаж. Жаль, что террасу уже разобрали, хотелось посидеть на улице. Но пришлось устроиться за столиком внутри кафе.
        - Видела Шустовых.
        - У нас была приятная беседа.
        - Вид у тебя, как у боксера после нокаута.
        - Чувствую себя не лучше. Еще Павлин добавил веселья. Все, я хочу бренди, оно мне жизненно необходимо.
        - А мне нельзя.
        - Трудовой распорядок? Или?
        - Или. Дену пока не говорила. И ты молчи.
        - Тогда шампанского. Как это здорово. Скоро я смогу понянькаться с карапузиком.
        - Своих надо заводить.
        - От кого? Одни идиоты вокруг.
        - А ты получше посмотри, вдруг найдется.
        - Ой, да хватит и вас четверых замужних.
        Час быстро пролетел, и Ася ушла к себе в офис. А я еще посидела в кафе с бокалом шампанского. Мне сегодня никуда не надо бежать, утром меня ждал аэропорт и привычная суматоха. Но сейчас была свободна. Немного погуляла по городу, последние дни без дождей. Боль ушла. Привычные бастионы опять крепки. Где-то там внутри все еще было место, чтоб спрятать все плохое и продолжать улыбаться, делать вид, что все замечательно. И никого не подпускать. Никого. Столько лет получалось, и сейчас получится.
        Добралась до дома, перекинулась парой фраз с соседками на лавочке. Не оценила табачный дым на площадке. Захлопнула дверь. Распахнула окна. Небольшой беспорядок призвал к уборке, под звуки свинга, танцуя, передвигалась по квартире, приводила все в порядок. Мой танец со шваброй в коридоре был прерван стуком в дверь, приглушив музыкальный центр, по привычке открыла дверь нараспашку.
        - Что Вам нужно?
        - Поужинать.
        - Ничего не готовила и приглашения не рассылала.
        - У меня все с собой, позволь.
        Греков прошел в коридор с пакетами.
        - Кухня прямо и налево.
        - Спасибо.
        Я засунула его ботинки в галошницу, домыла пол в коридоре и убрала швабру в ванную.
        Греков успел разобрать свои пакеты, пиджак висел на спинке стула, а мой фартук с маками был повязан на его талии.
        - Вы серьезно собираетесь готовить?
        - Да. Я хочу поужинать с тобой.
        - И на что вы рассчитываете?
        - Только на ужин.
        - Делайте что хотите, у меня уборка. И нет сил на ругань.
        Прихватив его пиджак, ушла с кухни, иногда проще смириться. Или вызвать полицию. Не стала заканчивать уборку, а обосновавшись в кабинете, продолжила чтение давно начатой книги. Раздавшийся грохот не привлек мое внимание, на сто пятой странице был взрыв корабля, списала на воображение, а вот взъерошенный Павел был бесподобен так же, как и его падение с парой экзотических ругательств. Старый стеллаж, заваленный книгами и давно требующий замены, решил протестующе развалиться, и сотни книг рассыпались по полу комнаты.
        - Вы в порядке?
        - Вроде ничего не сломал, а ты?
        - Меня урон не коснулся, я даже не поняла, что это в комнате, а не на страницах книги. Не ожидала такого от стеллажика, он верой и правдой служил мне столько лет и все сносил и терпел.
        - И не вынес тебя в итоге.
        Мы собирали рассыпанные книги, старательно складывая их в стопки, после командировки смогу их разобрать и купить достойную замену рухнувшему шкафчику. Пришлось переодеться, сменить пыльную пижаму на уютный халат, наглухо застегнутый, с нелепыми мишками и ромашками.
        Умопомрачительный запах мяса пригнал меня на кухню, послушно сидела в ожидании своей порции. Красное вино, стейки, салат из зелени и морепродуктов, канапе и прошутто заполнили стол.
        - Боже, как вкусно. Как вам удается приготовить такое вкусное мясо?
        - Я - мужчина.
        - То есть я могу и не надеяться когда-нибудь научиться?
        - Буду готовить, когда захочешь.
        - Заманчивое предложение, и я почти согласна.
        - Но?
        - Зачем мне посредник, когда Юрасик мне с удовольствием приготовит все и без вас. Этот состав специй и соус узнаю из сотни.
        - Спалился. Кстати, где мы это вино купили?
        - В Болонье.
        - Я так и не увидел фотографии.
        - А они нужны?
        - Да, хотелось бы увидеть.
        - Какие проблемы, могу включить на телевизоре, и посмотрите.
        - С удовольствием.
        Только я как-то упустила тот момент, что телевизор в моей спальне находится, но отступать было некуда.
        Пока Шарлотта настраивала просмотр, принес закуски и вино. Поудобней расположился на кровати. Лотта, положив подушки ближе к изголовью, полулежала рядом.
        - И что ты тут снимала? - поддел я.
        - Вид на столики.
        - А на сайте такого вида нет?
        - Сайта нет. А ресторанчик неплохой. И там недалеко палаццо под сдачу есть. Идеально для одиночек.
        - Одиночек?
        - Тех, кто оставляет родню праздновать в Москве, а сам уезжает от них подальше.
        Среди пейзажей, достопримечательностей то и дело мелькали меню, вывески ресторанов, виды залов.
        - Так мало нас на этих фотографиях.
        - Нас там и не должно быть, нас нет.
        - У меня слишком хорошее настроение, чтобы спорить с тобой, дорогая.
        - Спорить со мной бесполезно.
        - Это я уже понял, дорогая.
        - И я тебе не "дорогая".
        - Как скажешь, дорогая.
        Лоттка фыркнула, повернулась на другой бок. Буквицы, завитки, росчерки, вспомнил, как оттаскивал ее от очередной книги, над которой она застыла, казалось, навсегда. Успел забрать бокал, прежде чем Шарли его на себя опрокинет. Линдт дремала, усталость победила даже вредность. Фотографии досмотрел. Скопировал себе, позже оставлю совместные. Накрыл Шарли одеялом. Собрал посуду, помыл все и убрал по местам. Сварил кофе. Холодная ярость вернулась. Меньше всего ожидал, что знаю ее родителей, знаю много лет, знаю, как они носятся со своим сыном, как обожают его. Ученый. Член Академии Наук. Верная настоящая мать семейства. И оборотная сторона добропорядочной четы - брошенный ребенок, которого продолжают мучить. Ничего удивительного, что стоит к ней хоть чуть-чуть приблизиться, начинает строить баррикады. Обнадеживает, что близкие люди у нее все же есть. Дай боже терпения.
        - Какого черта отключил будильник?
        Вместо доброго утра подушкой по голове.
        Лоттка носилась по квартире, с зубной щеткой во рту, пытаясь причесаться и собрать чемодан одновременно.
        - Шарли, полпятого еще только, - что уснул полчаса назад, говорить не стал.
        - У меня самолет, такси заказано, - высунув зубную щетку, пояснила Линдт и унеслась в ванную.
        - Вставать собираешься? - через семь минут растолкав меня, уточняла Шарли.
        - Рано еще.
        - А, черт с тобой, дверь захлопнешь.
        - Оставь ключи.
        - Зачем? Захлопни дверь, когда уйдешь.
        - Хочу починить стеллаж.
        - Сомневаюсь, что это возможно. Запасные в коридоре висят. Аське отдашь.
        Унеслась моментально, никаких "посидим на дорожку", "поцелуй на прощанье", "проводи до двери". Пара часов сна, на работу, а после чинить стеллаж.
        Всегда завидовала людям, которые весь полет могут проспать. Меня хватило на час, остальное время читала, смотрела кино, планировала. Иногда нас нанимают, чтоб мы наняли других, чтоб те организовали в экзотическом месте европейскую свадьбу. Смысл лететь в Азию, Индию или на Восток, чтоб праздновать, как дома? Не понимаю такое, но раз платят - любой каприз за ваши деньги.
        Вот и приходилось в перерывах между авралами знакомиться с другими агентствами по организации торжеств, смотреть залы, оценивать рестораны, собирать нужные контакты и много фотографировать, как говорил один мой давний клиент - на сайте и я могу посмотреть, покажите, как видите это вы. При всей любезности, мы всегда конкуренты, вероятность "переманить" скидочкой была, да и случалась неоднократно, но из-за несовпадения менталитетов очень часто такая экономия выходила боком. Заказчики сами разъясняли широту души и страсть к размаху, но не всегда доходчиво для местных, и получали не то, что хотели. Что радовало - выбор цветов и фруктов, тут местные всегда могли нас обставить: лучше знали рынок и были связи. Но опять же не понимали, как можно выбрать "похоронные" цветы для свадьбы или "любовные" для деловых встреч, будут спорить, уговаривать, и то, что у нас эти цветы имеют противоположное значение, для них не довод. Можно было двести раз обговорить состав букета, а на выходе получить другое - так ведь лучше, так правильно, и дружелюбные бесконечные кивки. Через неделю дождей, кивков, бесконечных
походов по поставщикам хотелось тихо сдохнуть. Но больше - оказаться дома, залезть под одеяло и выспаться. Дремала час в самолете, остальные девять сортировала информацию, чтоб сразу закинуть в базу, как только на работе окажусь.
        Вернувшись домой, обнаружила новый стеллаж и переехавшего ко мне Грекова, о чем свидетельствовали зубная щетка, бритвенные принадлежности и пополнившаяся коллекция шампуней и гелей в ванной комнате, забитый до отказа холодильник, мужские вещи в моем гардеробе, его ноутбук и бумаги в кабинете. Я бушевала, его вещи вышвырнула в коридор, в мусорный мешок улетели с треском все его тюбики, туда же спланировал с нехорошим грохотом ноутбук и прошелестели бумаги.
        - Стеллаж прикручен к стене, будь осторожна, дорогая.
        Он успел увернуться от полетевшего в него айпада.
        - Как съездила, дорогая?
        Нож для бумаг повторил траекторию эпплского гаджета, но Павлину опять удалось увернуться.
        - Какого черта ты тут делаешь?
        - Живу с тобой, дорогая.
        - Я тебя не приглашала.
        - Твоего приглашения не дождусь никогда. Успокойся, и мы поговорим как цивилизованные люди.
        - Успокойся? Павлин ощипанный.
        В этот раз мне удалось попасть в него путеводителем по Америке, довольно увесистый том, и я с кровожадным удовольствием услышала его чертыханья. Бои переместились в кухню.
        - Выметайся.
        - И не подумаю, дорогая, собираюсь жить с тобой долго и счастливо.
        Пивной бокал с октоберфеста полетел в него и раскололся о дверной косяк.
        - Я не собираюсь с тобой жить.
        - Только твое упрямство не позволяет признать, что нам хорошо вместе.
        Сувенирная тарелка с Кипра стала ему ответом.
        - Я должна прыгать от радости, что ты тут обосновался, что ли?
        - Нет.
        - Вот и выметайся отсюда.
        - И не подумаю, дорогая.
        - Никакая я тебе не "дорогая".
        Сборник стихов попал в его голову, так ему и надо, к сожалению, книг на кухне было мало.
        - Что тебе от меня нужно?
        - Мне хорошо с тобой, и я не собираюсь терять это из-за твоего упрямства. Дорогая, поставь горшок на подоконник, пожалуйста, пожалей кактус.
        - Это мой кактус, что хочу, то и с ним и делаю.
        Но цветок, действительно, было жалко, несколько лет потратила на него. Сервиз тоже было жалко, память о бабушке, а вот кастрюли мне не жалко совсем. И парочка полетела в него. Но он успел спрятаться в коридоре от алюминиевого залпа. Ярость как-то схлынула, и остались только усталость и раздражение. Я села в кресло в углу, подобрав под себя ноги.
        - Сейчас все уберу, не вставай, тут осколков много, еще порежешься.
        Я смотрела, как он подметает пол и убирает все следы нашего боя. Все это казалось сном, кошмарным сном, вот сейчас зазвонит будильник, и я проснусь, и ничего этого нет.
        - Что тебе нужно, - устало спросила я.
        - Чтоб ты привыкла ко мне. Тебе тяжело впускать в свою жизнь кого-то, мне тоже это непривычно. Но я считаю, что то, что между нами происходит, заслуживает шанс перерасти в серьезные отношения.
        - Что за чушь.
        - Шарли, давай попробуем?
        - Делайте, что хотите. Завтра поставлю замок на дверь в спальне. Или вызову полицию.
        "Не буду думать об этом сегодня". Великая мантра всех женщин мира. Спать. Может, утром ничего этого не будет.
        Оказывается, можно жить под одной крышей и практически не видеться: Лотта приходила или под утро, или когда меня уже не было, уходила - меня или не было, или только пришел. Редкие предрассветные чаепития. Пару раз приходил к ней на работу, но поговорить так и не удалось. Проще было поймать ее на очередной вечеринке, награждении, сборище. Пару раз даже удавалось, несколько часов вместе, почти, стоило ей оказаться дома, отключалась, даже чай не допив.
        Иногда мне казалось, что у нее нет времени только на меня. Всем остальным доставалось хоть несколько минут общения, и только мне почти торжественный относ тела в постель, без какого-либо продолжения.
        Вот даже Асе удалось пообедать с Линдт, о чем она по телефону и рассказывала какой-то из подруг, сетуя на бледный вид предмета обсуждения.
        Особой бледности не заметил, возможно, рассветный сумрак все красил серым, или привык видеть ее уставшей и уже подзабыл, что она может быть другой.
        Три часа ночи, удивительно рано для Линдт. Едва слышная ругань, обо что-то споткнулась, осторожно пробралась на кухню, стараясь не шуметь, приглушенная мелодия танго. Щелчок чайника, стук дверцы, чертыханья, что та закрылась так шумно.
        - Привет, - Линдт вздрогнула.
        - И что тебе не спится ночью, а, Греков?
        - Не могу спать, зная, что тебя нет.
        - Это ж теперь делиться придется, - тяжко вздохнула Шарли, открывая коробочку с шоколадным тортом.
        Но на столе было две чашки и два блюдца, даже ложечки две.
        - Хочешь кофе?
        - Нет, кофе с меня на сегодня хватит, а вот иван-чай с мелиссой идеально подойдет. Если хочешь, вари, ты же сюда половину своего годового запаса зерен привез. Только ручной кофемолкой, электрическую моя голова не выдержит.
        Линдт привычно разместилась в кресле у окна. Огромная чашка в руках, наслаждается ароматом трав, закрыв глаза.
        - Твой кофе даже мелиссу заглушил, - Шарли вернулась за стол. Разрезать торт она мне не доверила, конечно же, половинки были совсем не равные.
        - Шарли, мне кажется, что ты слишком много работаешь.
        - Мне тоже так кажется, в прошлом году такого загруза не было. Просто все почему-то стали ко мне со всякой ерундой лезть, но с этим разберусь после новогоднего аврала. Ты не представляешь, сколько праздников сами себе придумывают. Вот сегодня вечеринка в честь первого выпущенного бокала. И ладно бы это было их основное производство, так побочка, и еще и не особо качественная, но повод гулять и бить эти самые бокалы. Безопаска у них хорошо работает, за полчаса всех раскидали по домам. Высплюсь. Сегодня.
        - Шарли, зачем тебе работать?
        - Дежавю. И ты тоже меня содержать собираешься?
        - Я не Егоров.
        - А я все та же Шарлотта Генриховна Линдт, и если бы не хотела работать, давно бы продала часть украшений, купила бы домик на берегу Средиземного моря. В содержании не нуждаюсь. Хороших снов.
        Дверь хлопнула, замок щелкнул. Сам его врезал.
        И кто меня за язык тянул?
        Убрал со стола.
        Старался не шуметь, собираясь на работу. Пусть отдохнет.
        И почему мысль позвонить ей и пригласить на обед возникла только сегодня? Привык, что не отвечает? Или что отказывает?
        - Лотта, давай пообедаем вместе? - вместо приветствия, и пока она опять не послала меня к Дену.
        - Подожди… Юрка, столик найдешь? - пообещали найти, - Так, Греков, у меня есть только час, тебе что-нибудь заказать?
        - Закажи. Что хочешь, то и закажи.
        Так, до ресторана минут пятнадцать. Добрался за десять. Лоттка никуда не исчезла и вроде не планировала испариться, как только войду. Легкий поцелуй в щеку, не отстранилась.
        - Я для тебя рибай с салатом заказала и красное вино.
        - А сама перешла на легкие закуски?
        - Оставляю место для тортика.
        Телефон задребезжал на столе.
        - Твой любимчик, - прокомментировала Шарли, прежде чем ответить, - Да, господин Маркофф… Помню, конечно же, но если будете напоминать так часто, то точно забуду… Не могу больше разговаривать… До свидания.
        - Мне так везет, или он тебе звонит, когда мы вместе?
        - Знаешь, раньше он звонил редко, а как ты решил пожить у меня, названивает каждый день. Даже поднадоел немного.
        Телефон опять завибрировал.
        - Да, Ден?.. Охренел?.. Конечно, есть другие слова, но я не одна и непечатные приходится опускать… Потом поговорим… Нет, я в духе, а ты, видимо, не в себе немного. Пока.
        Линдт отключила телефон.
        - И долго еще собираешься у меня обитать?
        - Долго.
        - Хм, а то думала, что как две недели пройдут, и сгинешь, так сказать, око за око. А ты все живешь и живешь. Может, и мне у тебя где-нибудь пожить? Где у тебя еще есть недвижимость?
        - А куда ты хочешь?
        Официант поставил капучино и кусочек шоколадного торта. Интерес к моей недвижимости тут же пропал.
        - Давай куда-нибудь уедем на праздники?
        - На февральско-мартовские?
        - Да.
        - Давай. Ты уезжаешь из моей квартиры, я из офиса на очередной выезд, и все счастливы. Но до этого счастья еще Новый год пережить надо.
        - Если будешь продолжать в том же духе, то не переживешь.
        - Мммм, нет бы чего ободряющего сказать. С горя еще один капучино закажу.
        - Первого января во сколько тебя ожидать?
        - Не ожидать, меня не будет в Москве. Так что планируй встречать Новый год без меня и не у меня. Я обычно дня два лежу и не шевелюсь после праздников, и если кто-то будет мешать лежать, тот очень быстро примет позу трупа и больше не встанет.
        - И все же я рискну. Буду лежать рядом. А когда ты отдохнешь, мы займемся вещами куда интересней банального "лежать", Шарли.
        Ее рука чуть дрогнула, пышная пена с крапинками корицы лениво поползла по чашке. Линдт аккуратно вернула чашку на блюдце, следя, чтоб не испачкать скатерть.
        - Все дело только в сексе? Тебе не хватило его в отпуске? Так это решаемо, дама за три столика от нас глаз с тебя не сводит.
        - Надеюсь, мне хватит терпения, и я не придушу тебя раньше, чем ты ко мне привыкнешь.
        - А что будет, когда привыкну? Надоем и отправлюсь на свалку?
        - Лотта…
        - Такси вас уже ожидает, - официант безукоризненно вежливо отнял ее у меня. Вот поэтому и телефон отключила, отход был спланировал заранее.
        - Спасибо.
        Линдт промокнула салфеткой губы, немного печально взглянула на оставшийся торт, привычно заправила выбившуюся прядь за ухо, криво усмехнулась каким-то своим мыслям.
        - Прости, мне пора. Приятного аппетита, мясо здесь восхитительное.
        И все же легкий поцелуй в щеку перед уходом, раньше бы она просто сбежала. А значит, потихоньку привыкает. Дай бог терпения дождаться.
        - Я еще торт закажу, водитель заберет.
        Официант понимающе кивнул.
        Только мой торт с Линдт ели совсем другие. Под утро она вернулась не одна - Ден, Соня, Юра и еще кто-то, чей голос был незнаком. Обсуждали подготовку и планы, словно на работе не могли об этом поговорить. Из услышанного - Линдт раньше середины января дома не окажется. Ладно, разберусь с этим после возвращения из Европы. Гости разошлись до приезда водителя. Стикер "спасибо за торт" на моей двери. Ее дверь закрыта, провожать не станет.
        - Пока, Шарли.
        Странно, но дверь открылась.
        - Пока.
        К черту терпение.
        Она отвечала, ее припухшие губы просили не останавливаться, и я снова целовал, немного грубо, ее пальцы расстегивали ремень и вытаскивали рубашку.
        - Он дверь выломает?
        - Что?
        - Твой водитель, скорей всего, он стучит.
        Какой водитель? Какая, к чертям, дверь? Телефон звонил, надрывно, и не первый раз. Отпустить Шарли было невыносимо. Она сама пошла открывать. И какого черта просил водителя подняться, если не отвечу на звонок.
        И соседка уже на площадке, возмущается и угрожает полицией. Привел себя в порядок. Никаких слов на прощание, только щелчок замка, Линдт опять спряталась за дверью.
        Вернусь, снесу этот замок к чертям.
        Привычно считала гудки, на шестом ответила, лениво, сонно.
        - Зачем разбудил?
        - День давно, Шарли.
        - Я два часа как прилетела, у меня еще утро.
        - Куда прилетела?
        - А куда я должна была прилететь седьмого декабря? Пока, Греков.
        Короткие гудки. Телефон недоступен.
        Седьмое декабря. Милан. Ла Скала. Маркофф.
        Значит, на меня у нее времени нет, а для этого козла нашлось.
        Ну ее к черту.
        К черту, ага, и долго продержался?
        Сам себе организовал поездку в Европу на это время и как бы важные дела, чтоб в это же время быть в Италии. И сейчас, вместо важных дел, таких необходимых, таких сверхсрочных, рулишь в Милан, чтоб успеть до конца спектакля, чтоб перехватить ее до отлета и провести несколько часов вместе. Это теперь называется "послать к черту".
        Можно было еще полчаса поспать. Ладно, в ванную, полежу подольше. Билеты заказаны, отдых в Милане плавно стал рабочей поездкой. Если бы не поручения Дена, вообще бы не полетела, провела бы пару дней дома. Или в каком-нибудь санатории, чтоб мне там масочки-обертыши поделали, а потом с новыми силами в корпоративные бои. Некоторые компании Новый год отмечают чуть ли не в первых днях декабря - дешевле, но основная масса после двадцатых чисел. Зарубежные радостно встречают Рождество, размах скромный, все выверено, за день два таких мероприятия, раньше по три-четыре обегать приходилось, но непрекращающийся кризис внес коррективы. Была куча мелких мероприятий "на местах" в офисах, но их раздала нашим "спортсменам". Я-то наивно полагала, что выпускники-"физруки" крепки нервами и сильны здоровьем, но они как-то быстро сдувались, их хватало на короткие дистанции, а на марафоны опять шли все те же. Как там Ден сказал - "заодно и с поставщиками разберешься", первая реакция послать подальше, что и сделала, а после перелета оказалось, что это не такая плохая идея. Не самое приятное время в пути - летишь, и тебя
все время полета разглядывают три поколения семьи, ничуть не скрывая своего неодобрения. Полгода назад ни про каких родственников разговора не было. Бабушка в бриллиантах, шерсти, накладных ресницах и нарисованных бровях ненавидела меня открыто, абсолютно не понимаю за что. Мать Маркоффа была просто холодна, с чернью надо быть настороже. Сестра небрежно бросила "похожа на портрет", а дальше были попытки поговорить о погоде, и конечно же, все у них в милой Швейцарии так чудесно и прекрасно, что Москве далеко, и если бы не внук, сын и брат то ног бы их не было на древней родине. Смотрины прошли так себе. Я опять что-то пропустила в собственной жизни, раз Маркофф решил знакомить со свой семьей, никаких шагов для более близких отношений ни с моей, ни с его стороны не было.
        Пена стала не такой пушистой, пора вылезать. Немного духов на волосы. Придется сушить феном. Стук в дверь. Открывать совершенно не хотелось.
        - Привет. Через полчаса пообедаем все вместе.
        - Простите, но меня ждут поставщики, через полчаса первая встреча.
        Маркофф нахмурился, кивнул и ушел. Никакой встречи не было, но обедать в компании его семьи не хотелось. Лучше побродить по городу, пока есть такая возможность.
        Собор, красивый, кружевной, грандиозный. Зазывные витрины с эксклюзивными вещицами, но до сезона распродаж еще далеко, ценники стыдливо запрятаны в складках драпировок, чтоб не отпугивать покупателей. Сладости, аромат кофе. Очень поздний завтрак в одной из кафешек Галереи Витторио Эммануила. Задерживаться там не стала, слишком много соблазнов вокруг. А вот в Амброзианскую библиотеку заглянула с удовольствием, правда, в магазине сувениров все же "расчехлила" карточку, но без присущего мне фанатизма.
        Странное настроение - все вроде хорошо, я в Италии, в Милане, через несколько часов буду в лучшем театре мира на открытии сезона. Только радости совсем нет, скорей, какое-то ощущение безысходности. Быть в нескольких километрах от "Тайной вечери" да Винчи и не пойти - кощунство, но не хотелось портить свое впечатление дурацким состоянием. В другой раз, сегодня мне хватило твоих листочков, Леонардо. А вот для Кладбища настрой что надо. Побродила там пару часов. Что ж, с "Тайной вечерей" все же встретилась, пусть и в виде надгробия для Кампари.
        Как же не хотелось возвращаться в гостиницу. Проверила, закрыта ли дверь, очень не хотелось внезапного явления Маркоффа или его семейства. Темно-синее платье силуэта ампир, открытые плечи. Шелковые белые перчатки. Ботильоны, куда надежней лодочек, длина платья позволяла их скрыть. Низкий пучок, серебряный гребень с голубыми топазами. Подвеска с крупным синим топазом на серебряных цепочках, словно одной было мало, чтоб удержать драгоценность, в комплект перстень с таким же топазом, арт-деко, прекрасные линии, что и через десятки лет вызывают восхищение. Крошечная сумочка - карточка и телефон, все, что туда влезло. Темно-синие, почти черные тени, акцент на глазах, губы немного тронуты глянцем. Норковая накидка, одолжила у Наты.
        Холодная вежливость, меня представляли знакомым с той задержкой, что становилось ясно - мое имя находится где-то так далеко в памяти, сразу и не назовешь. Предпочла разглядывать фойе, зал. Скромный фасад Ла Скала скрывал настоящую роскошь.
        - Не смог им отказать, - пробормотал Маркофф, пропуская меня в ложу. Если в твои планы не входила семья, а она не входила, судя по номеру, то не стоило ее брать, или уж тогда не брать меня. За всю мою театральную практику один раз сидела на галерке - люстру рассмотрела великолепно. Что ж, все бывает впервые. Выкуплена ложа полностью, все шесть мест. Никогда ранее не сидела в третьем ряду в ложе. Естественно, бабушка не смогла обойтись без внука и усадила его рядом с собой, и как же этикет, который они так чтили?
        Я здесь, чтоб насладиться музыкой, остальное несущественные детали. Больше никаких приглашений, все, хватит. От них слишком много проблем.
        Свет постепенно потух, зал замер, и грянула музыка. Верди. Сцену мне мало было видно, поэтому просто закрыла глаза и слушала. Еще бы мать и сестра Маркоффа не шушукались, было бы прекрасно. Скоро первый акт закончится, а мне так и не удалось погрузиться в прекрасную музыку, утонуть в голосах и почувствовать те нотки отчаяния, что растворяются в торжественных мелодиях в начале и гремят в конце, перемешиваясь со слезами, моими слезами. Даже зная всю историю наизусть, ожидая развязки, готовясь к ней и все равно срываясь в какой-то миг. Но не сегодня.
        - Не в этот раз, - шептала, прощаясь, городу. Позже, когда не будет работы, не будет Маркоффа, его семьи, встретимся и почувствуем друг друга. А сейчас - поезд, вторую часть оперы не увидела. Попрощалась в антракте со всеми, столько фальшивых слов сожаления не произносила давно. Забрала в гостинице чемодан. Такси доставило на вокзал. Скоростной поезд. Можно было уехать утром, билет был куплен и на этот поезд. Но не хочу портить свое впечатление об Италии неподходящей компанией. Еще несколько часов с ними, и я бы точно возненавидела Ла Скала, оперу и Милан. Да и к Марии тогда заглянуть не успею, фрески не увижу, а мне почему-то очень хотелось их увидеть.
        Немного удивления в глазах портье, вечернее платье никак не вязалось с простой сельской гостиницей. Поспать, а утром аренда авто, час дороги до виллы, полчаса там и в Парму.
        Фиат, маленькая консервная баночка с ореолом романтики. Лучше бы взяла мотороллер. Уж не знаю, почему друзья не позволяют мне управлять автомобилем, в моем послужном списке не было ни одного штрафа, ни одной аварии. Машинка прекрасно вписывалась в узкие улочки и преодолевала крутые подъемы, как обычно, несколько раз повернула не туда, но меня вернули на путь истинный, и к восьми добралась до виллы. Ворота на удивление быстро открыли, предупреждала Марию о приезде, но и подумать не могла, что она дожидается практически на пороге. Сумка с подарками разместилась на столе, многочисленные сувениры а-ля рус, флипбуки, несколько дисков с фильмами и многочисленные открытки с видами Родины.
        Разве я могла отказаться от пышнопенного капучино и свежих рогаликов.
        - У нас тут скоро будет разруха, - поделилась своими переживаниями Мария, - Павел ремонт затеял. И сад весь перекопают. Привез строителей, а сам умчался как ошпаренный, даже обедать не стал. Сорвался и опять на меня все оставил.
        Повезло, что не столкнулись. Мария по телефону не говорила, что Греков в доме, да я и не спрашивала, если честно, Ася сказала, что он уехал в Испанию, смотреть очередную недвижимость.
        - О, Шарлотта, привет.
        - Привет, Ольга.
        Наше чаепитие и разговоры прервала одна из "строителей". Верхунину Ольгу знала давно - неплохой архитектор, немного реставратор и много дизайнер. Когда-то работали вместе, она придумала арку для одной из свадеб, миллиона в полтора обошлась, красивая, но судьба ее была печальна - жених застукал невесту с собственным отцом и крушил все подряд, больше всего почему-то арочке досталось.
        Мария налила ей кофе и пододвинула брускеты с помидорами и сыром.
        - Собираетесь обновить дизайн дома?
        - Немного. Объединить пару комнат, восстановить парк, скульптуры заказать, подреставрировать немного, минимально тронем старину.
        - И какие комнаты собираетесь объединять?
        - Сейчас все покажу, Шарлотта.
        Ольга принеслась с планом этажа. Как ни далека была от строительства и архитектуры, понять, что собираются пробить стены с фресками, которыми я так восхищалась летом, смогла.
        - Хотите испортить две шикарные фрески ради объединения спальни и гардеробной?
        - Ты же знаешь, огромная гардеробная - мечта любой женщины.
        - Но не ценой фресок.
        - Их осторожно снимут и перенесут на двери.
        - Но они все равно пострадают. Хотя какое мне дело, не мне же там жить.
        - Еще и кабинет будет, расширим окна, будет много света. Сад требует небольшого вмешательства, более точный рисунок регулярного парка и восстановление разрушенных статуй, я тут порылась в архивах местных и столько всего интересного нашла. Сделала несколько вариантов.
        Ольга показывала наброски статуй, план парка, я слушала вполуха, мне было жаль разрушаемых фресок. Дом делается для женщины, для которой гардероб важней красоты. Лучше бы я сюда не приезжала. Хотя нет, хорошо, что приехала. Теперь будет намного проще. Поднялась в комнату. Пальцы прошлись по фреске на прощание, стараясь запомнить ощущения. Глупые слезы навернулись на глазах, пришлось потратить несколько минут, чтоб совладать с ними. Скоро эти стены станут только воспоминанием, как и многое другое.
        Мария колдовала на кухне, собирая в дорогу еду, отпускать меня без провизии в ее планы не входило. Улыбалась и ждала, а хотелось сбежать побыстрей. Телефон дребезжал по столу, вибрация перешла в надрывные вопли, пришлось ответить.
        - Доброе утро, господин Маркофф.
        - Доброе утро, Шарлотта, не передумали?
        - Не передумала.
        - Жаль, совместный перелет прошел бы веселей.
        - Сомневаюсь.
        - Неудобно разговаривать?
        - Как вы догадливы. До свидания, господин Маркофф.
        Пакет на столе пугал своим объемом.
        - Мария, мне всего несколько часов до Пармы добираться, а не недель.
        - Знаю я вас, молодых, поесть забудете, а потом бац и упала. Так, варенье положила, ага, сыр. Сыр обязательно, оливки, колбаски.
        Пара-тройка килограммов подарков, хорошо бы место в чемодане нашлось. Мария долго обнимала, прощаясь. Дорога до Пармы заняла больше времени, чем думала, гостиница в мои планы не входила. Немного подремать мешал телефон, отвечать не стала. Отключила, обойдутся без меня и Маркоффы, и Грековы, и Егоровы, и Морозовы, и прочие. Минут через двадцать, разобравшись в навигации, поехала к поставщику. Офис находился в старом доме, большая часть которого была жилой. Набрав нужные цифры на домофоне, дождалась ответа секретаря, дверь благосклонно пискнула, и я вошла в старинный подъезд, со мной вошел колоритный итальянец.
        - Добрый день, я к сеньору Бортоломео, Шарлотта Линдт.
        - Тогда вы ко мне.
        Поставщиком оказался итальянец, сопровождавший меня на лестнице.
        Разговор прошел в полушутливой манере, договориться удалось, может, на него так произвело впечатление, что вопрос решался не по телефону, а может, он просто был неплохим человеком. Полтора часа пролетели незаметно, подтверждение договоренностей было оформлено по моей настоятельной просьбе, чтоб потом не возникло разногласий. Коробочка конфет стала мне приятным подарком. Минут десять ушло на прощание.
        До следующего адреса добралась почти без происшествий, всего лишь пару раз проехала дом мимо. Там все прошло не так безоблачно, пришлось потратить три часа на обсуждение условий и согласиться на небольшую компенсацию. Еще час ушел на оформление договоренностей, мне не хотелось остаться потом у разбитого корыта, доказывая, что мы все решили. Ден по скайпу подтвердил сумму компенсации. Выжал меня этот Джуззепе, как апельсин соковыжималка, на улице уже было темно, когда выбралась из его офиса. Надеюсь, в дальнейшем мы с ним больше работать не будем.
        Включила телефон. Сообщения, как же они уже достали, этот звонил, тот тоже, и ватсап было проще снести, чем читать. И опять пошли звонки. И кто ему уже успел сообщить, что побывала на вилле? Как хорошо, что есть автоматические ответы. "Не могу разговаривать" и вопрос решен, а что прилетело в ответ, читать не стоит.
        Небольшой аэропорт, рейс с пересадкой в Риме. Регистрация еще не началась, и я слонялась по зданию, разглядывая вывески. Если во всей Италии и встречался невкусный кофе, то определенно здесь. Стаканчик с плюхом упал в мусорное ведро, туда же полетел панини, явно не первой свежести. Все кафе всех аэропортов мира одинаковы. Газеты пестрели заголовками, очередной скандал во власти, прикупила путеводитель по Москве на итальянском. Телефон надрывался, опять что-то нужно начальству, но я не была готова к разговору. Пришлось заменять Юру на очередном празднике, коллега загремел в больницу, отметить заказ невозможно, нужно исполнять. А значит, никакого выходного за подвиг в Парме.
        Установила мировой рекорд по сбору вещей, его вещей. Водитель согласился их забрать только после угрозы выкинуть. Мне они не нужны. На встречу для передачи вещей силы тратить не хотелось.
        Люблю своих коллег в общем, но в частностях не очень. Юрке на больничной койке, наверное, икалось постоянно. Мне пришлось поселиться на работе, к слову, Дену тоже.
        - Что? - вот надо было сначала глаза открыть, а потом отвечать.
        - Не знаешь, почему ключ к замку не подходит?
        - Знаю, сменила.
        - И где мой дубликат?
        - Нету, и не будет, господин Греков. Ваша шутка затянулась, пришлось ее прервать. По работе вопросы есть?
        - Нет.
        - И замечательно. Тогда прощайте, господин Греков.
        Нажала отбой. А можно было еще десять минут до будильника поспать.
        Дверь хотелось выбить. Вездесущая соседка уже вывалилась на площадку покурить. Вышел из подъезда, колошматить дверь смысла нет, устраивать спектакль для соседей тоже. Пока отлавливал Линдт в Милане, она успела у меня побывать и опять черте что себе придумать. Сам не лучше, когда узнал, что номер один с Маркоффым, мог бы отель разнести. Полночи по номеру вышагивал, чтоб ярость улеглась. Какой только чуши ни придумал, какие только слова ни подобрал для разговора. А потом как-то резко стало спокойно. Ничего не было и не будет. Как бы глупо и банально это не звучало - она другая. Только чертовски упертая. Терпения, Греков, терпения.
        - Тссс, не буди.
        Ден увел меня из кабинета, где в кресле, укрывшись пледом, дремала Линдт. Привел в свой кабинет.
        - Кофе?
        - Да.
        - В декабре всегда завал, но в этом году просто ужас. Если что-то срочное, то звони мне. Линдт сейчас новым заниматься не будет, полкоманды гриппует, на ней и так много заказов. Соня не сообщала, что были заявки по договору?
        - Их не было, Собрание собственников, пригласили поприсутствовать, решил навестить.
        Про завал и так знаю, слышал, только в середине января будет свободна. Просто хотел увидеть. Кофе, разговор ни о чем. Пора. Пусть отдыхает.
        Васи, почему-то в розовой обертке. Не день Святого Валентина, но "поцелуйчики" всегда хороши, особенно, когда шея затекла, колено заклинило, и разгибаться оно не собиралось, а спина уже и не пытается прекратить ныть. Даже если дарителя "поцелуйчиков" старательно вычеркиваешь из жизни. Пришлось признаться самой себе - мне его не хватало. Вроде и не жили вместе, а квартира стала пустой. Сколько бы я ни открывала окна, его одеколон не хотел сдаваться. Кухня напоминала о предрассветных посиделках. И сколько бы не убеждала себя, что ничего не может быть, не помогало. Но работа, как обычно, спасала, не оставляя время на ненужные мысли.
        Череда праздников захватила страну, один банкет сменялся другим, шоу за шоу, веселится и ликует наш народ. Вторая часть января была спокойной, люди, уставшие от бесконечных возлияний, вернулись на работу, и в ближайшее время крупных заказов не будет. Можно передохнуть перед мужским и женским праздником. Несколько дней в Арабских эмиратах стали для меня постновогодним подарком. Теплое море, жаркое солнце, шикарное обслуживание, обворожительные ухаживания. Дискотеки до рассвета, шелест волн до вечера.
        Большую часть отдыха проспала, первые два дня из номера не выходила. А когда выбралась, столкнулась с заказчиком. Те не слишком жалуют, когда "обслуга" живет в том же отеле, что и они. Главное тут сделать вид, что работаешь, спросить их мнение об отеле и стоит ли связываться с ним в дальнейшем.
        Основательно потрепал мою кредитку рынок золота, прикупила украшения, о которых так давно мечтала, идеальные для танца живота. Сходила на мастер-класс по восточному танцу, несколько новых движений и связок пополнили мой арсенал. Улетать не хотелось, за последние недели это первые дни, когда я не сожалела ни о чем.
        С корабля на бал, то есть наоборот, из аэропорта на железнодорожный вокзал. Быстро домчалась до Питера на Сапсане, там пара вопросов с поставщиками и вечер в Мариинке. Холодный мокрый город, словно ожившие слова Достоевского, окружал меня. Но я знала город другим, покрытым золотом осени и теплом солнца, таким он встретил меня впервые и таким полюбился, вот и сейчас тепло той золотой осени согревало. В номере ожидал обогреватель и дополнительное одеяло. Спать не хотелось, но гулять не позволял холод, ресторан принял меня с радостью. Я так и не уснула, пришлось пить кофе на вокзале. Утренний поезд ждал, устроившись поудобней в кресле, тут же заснула, хорошо, что сосед разбудил меня, а то бы уехала в депо, или куда там ставят Сапсаны. Москве тоже передалась простудная сырость Питера, она хлюпала лужами и чихала дождем со снегом. Идти было невозможно, шпильки то и дело втыкались в наледь или попадали на горошины химикатов, лужи и грязный снег, холодные брызги из-под колес, мерзость, а не погода. Больше часа потратила на дорогу от метро до офиса.
        Кофе с "поцелуйчиками", в синей обертке, в розовой не нашла. Сегодня офисный день, никуда не надо бежать, никаких встреч, переговоров, можно разобрать документы, посмотреть отчеты. И уж точно в мои планы не входила экскурсия в соседнее здание. Но мои планы с планами Дена не совпали. Попросил Аське витамины занести, что она забыла дома, встреча затянулась, и он не успеет завезти до приема, а ведь так важно принимать все вовремя и прочие давящие на сознательность пояснения. К черту отчеты, девчонок давно не видела. Если пропуск работает, быстренько пробегусь, подарю закупленные конфеты и перекинусь парой фраз, а после вернусь в офисную рутину.
        В обед, вооружившись коробками питерских конфет, пошла навестить подруг. Гордо дошла на своих каблуках без травм. Пропуск работал, и турникет, подмигивая зеленым, пропустил в лифтовый холл.
        После нашего дурдома у них было тихо, чинно, даже местами благородно. Оставалось забежать к Асе. Ее не было на рабочем месте, коробку конфет, витамины и короткую записку оставила на столе и почти бегом ринулась к лифтам. Чета Шустовых вывалилась в лифтовый холл. Привычная холодная ненависть сменилась безумным неистовством, Шустова ударила меня по лицу сумкой. Увернуться я не успела, но перехватить ее руки, прежде чем ее ногти впились в меня, смогла. И откуда столько силы в этой тщедушной женщине?
        Шустов просто стоял и не делал попыток угомонить жену. Мне удалось оттолкнуть ее от себя. Она шипела, но больше не пыталась покалечить.
        - Это все ты, тварь. Это все ты.
        Нос она мне не разбила, но остальной ущерб я пока оценить не могла.
        Двери лифта открылись.
        - Она… она ударила меня… она хотела меня убить…
        Испуганный и жалобный голос матери удивил. Но через секунду все стало понятно. Павел и Ася стояли в кабине лифта, спектакль предназначался им. Впервые мне было все равно, возможно, немного жалости испытывала к родителям, но безразличие стало основным чувством, больше никогда они не смогут причинить мне боль. Перестала ждать, надеяться, злиться. Они наконец-то для меня никто, чужие люди.
        Я не собиралась оправдываться перед случайными зрителями и допытываться, почему почтенная дама набросилась на меня. Вот и на мой вызов приехала кабина, шагнула внутрь, двери лифта закрылись. Полированное металлическое нутро позволило разглядеть урон - синяк на скуле и несколько царапин на правой щеке, да уж, красавица.
        На звонки сотового не отвечала, была поглощена бумагами, сегодня у меня короткий день, уйду часов в восемь, а завтра выходной. Хотелось немного пройтись, подышать воздухом, такси вызывать на стала. К вечеру подморозило, через пару метров уже жалела о своем решении. В очередной раз поскользнувшись, вцепилась в фонарный столб и отпускать его не собиралась. Пару метров до лавочки проскользила, тормозя каблуками, но фортуна отвернулась от меня, плюхнулась совсем не мягко, благо, не мимо лавки.
        О чем я только думала, когда натягивала эти сапоги?
        Об их красоте неземной. Дура, бывает.
        - Решили уточнить, избивала Шустову или нет?
        - Нет. Думаю, что ты ее и пальцем не тронула. Но если хочешь, могу посмотреть записи камер. Ее сынка уволили. Вот и шла разбираться. Можно сказать, ты приняла удар на себя.
        - Понятно.
        - Так и собираешься тут до весны сидеть?
        - Да.
        Встал и ушел, зачем вообще подсаживался?
        Холод уже проник под куртку, надо идти дальше, или такси вызвать прям к лавочке?
        Или еще посидеть, на звезды полюбоваться, редко их последнее время видела. Настроение дурацкое, в таком я обычно делаю глупости.
        Дверца машины открылась совсем рядом.
        - Дойдешь?
        Соблазн залезть в его машину был велик, я почти не могла с ним бороться. Мои сомнения были развеяны грубой мужской силой, не дожидаясь ответа, Греков запихнул меня в машину, закрыл дверцу и вернулся на водительское место.
        - Вы пропустили поворот.
        - Мы едем ко мне.
        - Зачем?
        - Погрею в сауне. Ты же мерзляка.
        - Соблазнительно, хорошее средство от простуды. Но мне нужно домой.
        - Неа. Хочу побыть с тобой, без всяких "зачем", "почему". Просто быть рядом, Лотта.
        - Зачем?
        - Шарли, ты мне должна поцелуй.
        - Это еще почему?
        - Два. За дурацкие вопросы буду штрафовать.
        - Мне нужно домой.
        - Зачем?
        - Минус поцелуй.
        - Подловила, - довольно хохотнул Павлинчик.
        - Нужно забрать кое-какие вещи, после сауны мне не захочется ехать домой.
        - Завезу, захлопнешь дверь у меня перед носом?
        - Обещаю этого не делать.
        - Хм.
        - Впущу в квартиру.
        Греков свернул, и через десять минут машина остановилась около моего дома.
        Павел ждал, пока соберусь. Платье, белье, туфли, клатч и прозрачная вуаль - все было закинуто в рюкзак, осталось только переобуться, полусапожки на толстом каблуке сменили сапоги. Ехать никуда не хотелось. Спорить тоже. Хотелось отдохнуть от мира, побыть в другой реальности. Просто рядом. С ним. Не задавая вопросов, не думая о том, что дальше. Просто рядом.
        В молчании добрались до дома Грекова. Домработница обдала меня презрительным взглядом. Интересно, она всех баб Павлина так встречает, или мне просто повезло?
        - Нина Васильевна, приготовьте комнату для гостей, Шарлотта останется у нас на ночь.
        На мгновение левая бровь экономки приподнялась, и через секунду дама исчезла в одном из коридоров дома.
        Боже, какое счастье иметь дома сауну. Тепло проникало во все клеточки, казалось, что даже кости прогрелись. Закутавшись в гостевой халат, сидела, попивая травяной чай из огромной кружки, и пребывала в неге. Даже общество Павлина не могло меня вывести из безмятежности.
        - Во сколько завтра тебя отвезти на работу?
        - У меня выходной.
        - И у меня. Проведем его вместе.
        - Какую-то часть. Где моя спальня?
        - Провожу. А то еще уснешь в коридоре.
        Может, он на что-то и рассчитывал, но пока у меня хватило силы воли, чтоб закрыть дверь. Уснула моментально, усталость и сауна сделали свое дело. Проснулась рано, за окном еще не начало светать, но спать больше не хотелось. Прохладный душ, мятная зубная паста, немного любимых духов, кружевное белье, джинсы, майка и любимые туфли, к новому дню во всеоружии.
        Дом еще спал, и я, стараясь не шуметь, изучала его.
        - Я подам вам кофе в столовую.
        - В состоянии приготовить его сама, будете чашечку?
        Домработница еще раз попыталась меня отодвинуть от плиты, но я словно вросла в пол, с презрительным фырком женщина оставила меня в покое и с гордо поднятой головой покинула кухню. Неправильно, конечно, хозяйка здесь все же она, но… Ладно, я просто вредна с утра и мстительна.
        Хотелось чего-нибудь из далекого детства, обжаренный хлеб, предварительно утопленный в смеси яиц и молока, обильно посыпанный сахаром. Такими тостами когда-то меня кормила бабушка.
        Мой завтрак из детства был прерван появлением хозяина дома.
        - Зачем в такую рань встала?
        - И вам доброе утро, Павел Игоревич. И ноль поцелуев.
        - Кофе еще есть?
        - Могу сварить.
        - Если не трудно.
        - Совсем не трудно.
        Пока стояла у плиты и наблюдала за коварным кофе в турке, Греков уплел все мои тосты. Возиться с ними опять не хотелось, запекла хлеб в электрогриле и соорудила брускетты с листьями салата, творожным сыром и семгой. В моей голове уже сложилась целая коллекция разнообразных рецептов, но пришлось умерить свой пыл, а то домомучительница точно в саду закопает, если я посягну на ее право решать, что подавать на завтрак, обед и ужин.
        - Какие у нас планы на день?
        - У нас?
        - Да, у нас.
        - Собираюсь дочитать книгу и узнать, кто же убийца.
        - Грандиозный план.
        - И не смейте мне мешать, - надменность не получилась, и все подмигивания Грекова виноваты.
        - Тогда провожу тебя в библиотеку.
        Мать моя женщина. Здесь можно остаться жить. Проводить все свободное время в кресле с причудливо изогнутыми ножками, выбранные книги разложив на резной столик, изредка позванивая в позолоченный колокольчик, чтоб верные слуги приносили немного поесть. А вечером разжечь огонь в камине и, пригубив янтарный бренди, обсудить прочитанное с родственной душой. Старинные антикварные вещицы вызывали любопытство, и кажется, я задолжала Грекову уже целую кучу поцелуев, хватит ли расплатиться? Здесь было уютно. Но… моя книжка точно не для этого места, даже как-то оскорбительно читать творение в ярко-желтой с розовыми пятнами обложке в стенах этой библиотеки. Сбежала в свою временную спальню. Там с чистой совестью завалилась на кровать с книжкой. Есть чтиво для включения мозгов, а это точно для полного их отключения, логики там никогда не было, попытки ее найти заканчивались провалом, даже если в конце были "логичные" для героев объяснения со ссылками на эпизоды, не поленившийся отлистать обратно с разочарованием поймет, что это чушь. После перегруза такое чтиво как отключение, может, в этом секрет их
популярности - не хочу думать, и тумблер щелкнул?
        - Ничего не понял, - прокомментировал финал Греков, который лежал рядом и частично выполнял роль подпорки для моей головы.
        - И не пытайся.
        - Шарли.
        Черт возьми, почему он умудряется произнести мое имя так, что мурашки по коже бегут, и тело застывает в предвкушении?
        Стук в дверь.
        - Войдите, - скомандовал Греков.
        И его совершенно не смущало, что его в моей временной спальне не должно было быть.
        - Обед готов, - известила Нина Васильевна, опять окинув меня осуждающе-презрительным взглядом, явно не ожидала, что я так надолго задержусь в ее владениях.
        Отдать должное домоправительнице - обед был великолепен. Только вот стол, разделявший нас, казался бесконечным. Это малая столовая, сколько же километров столешница в большой? Хотелось, как в старой рекламе парфюма, под танго "Утомленное солнце" пройтись по дубовой глади и сократить расстояние. Смешки, попытки светского разговора больше напоминали перекличку, первым сдался Греков, пересев ко мне поближе.
        Болтовня ни о чем, обсуждение странных вещей, поиск общего и различий. Время текло незаметно. Телефон напомнил, что мне уже пора собираться, билет в Большой театр, и томный вечер в объятиях оперы. Длинное платье в пол, тонкие перчатки до локтя, убранные волосы, ярко накрашенные глаза, вуаль, скрывающая урон, не хватало украшений, но заезжать за ними не было времени. Туфли и клатч закинула в рюкзак, переобуюсь в театре, при такой погоде мои полуботинки надежней.
        - Пойду надену смокинг.
        - Зачем?
        - У нас же романтический вечер?
        - У меня. Билет в Большой только один.
        - И отменить нельзя?
        - Нельзя. Это моя терапия после Милана.
        - Что же такого было в Милане, что тебе понадобилась терапия?
        - Ничего не было, и самое ужасное, что и опера не состоялась. Такси уже ждет.
        - Мой водитель встретит тебя после оперы.
        - Не надо.
        - Встретит.
        - Как хочешь, дорогой.
        Проводил меня до машины и даже помог сесть. Опустила стекло.
        - А сколько поцелуев тебе задолжала?
        - Штук пятнадцать точно.
        Отсчитала конфетки.
        - Держи, Греков, как раз пятнадцать.
        Недоумение на лице, в руках конфетки, и громкий смех, когда шутка дошла. Васи - поцелуй, явно не то, на что он рассчитывал.
        Опера была восхитительна. Никто не мешал, не отвлекал. Музыка и голоса были только для меня. В антракт прилетело сообщение от Павла - чашка чая, конфетки, обертки, "Мой вечер сладок, а твой?". Выходить в фойе не стала, вуалетка и тональник хоть и скрывали урон, но не так хорошо, как хотелось бы. Не нужны мне лишние вопросы от знакомых. Звонки, темнота, музыка, голоса. Ожидаемо разрыдалась. Который раз слушаю, и все равно слезы текут, и всех жалко. Но почему-то по дороге к метро в голове крутились не арии, а все то же старинное танго - "Утомленное солнце нежно с морем прощалось. В этот час ты призналась, что нет любви".
        Вырвали меня из нирваны настойчивые звуки клаксона, какой-то дурак решил распугать окружающих.
        - Шарлотта Генриховна.
        - Виктор? Греков все же заставил вас меня дожидаться.
        - И приказал доставить вас в целости до дома.
        - До его дома?
        - До любого, по вашему указанию.
        Тепло салона разморило меня немного, но звонок Дена вернул в действительность. Из хорошего - завтра еще один выходной, из плохого - следующую пару месяцев можно забыть о выходных.
        - Виктор, а мы можем заехать в какой-нибудь супермаркет?
        - Конечно.
        - Спасибо.
        Мое желание готовить опять вспыхнуло, закупила все необходимое для праздника желудка. И все же приятно, когда пакеты несешь не ты.
        Салат из морепродуктов в бокалах был любовно убран в холодильник, шоколадные маффины уже стояли в духовке и минут через пять будут готовы, мне осталось только полить жареного на гриле тунца и спаржу чесночным соусом и украсить карамелизированной грушей, когда набат входного звонка огласил мою квартиру.
        - Привет.
        - Шел мимо, увидел свет, решил заглянуть на огонек.
        - Мимо?
        - Просто решил заглянуть, вдруг ты по мне скучаешь.
        - Как раз вовремя. Надеюсь, ты голоден.
        - Я всегда голоден.
        - Мой руки, где ванная и кухня знаешь.
        Пришлось достать еще одну тарелку и приборы, льняные салфетки и свечи. Салат на завтра, а вот прекрасный тунец так и звал себя съесть. Бутылочка белого вина из окрестностей Вероны как раз к месту. Было приятно смотреть, как Греков ест мои творения, потягивать вино субботним вечером и не думать о плохом, верить, что свет свечей согревает.
        - Ты уже нашел замену Асе?
        - Хочешь на ее место?
        - Боже упаси.
        - Кого-нибудь порекомендуешь?
        - Из моих знакомых работу никто не ищет. Но если кто-то сообщит о желании работать с троглодитом, я дам твой телефон.
        - Буду благодарен.
        Греков убирал кухню, а я нежилась в ванной, вот такое чудесное разделение труда. Полотенце впитало воду с моего тела и волос. Влажные локоны заколола, не хотелось намочить любимую пижаму, немного духов, и я готова ко сну. Павел сидел на кухонном стуле, прислонившись спиной к стене, закрыв глаза и вытянув ноги.
        - Ты тут собираешься спать?
        - Да. Мария говорила, что ты приезжала.
        Зачем напомнил? Кольнуло, сильно, больно. Я старательно не думала о том, что есть другая, обязательства, сожаление, запреты. Просто позволила себе побыть с ним рядом. Зачем?
        - Никто твои фрески трогать не будет.
        - Причем тут я и фрески? Твой дом, что хочешь, то и делай.
        - Я хотел, чтоб было удобно тебе.
        Приготовила ему постель.
        - Павел?
        - Ммм.
        - Вставай, стул - это не лучше место для сна.
        - Зато он на твоей кухне.
        - Мне притащить раскладушку сюда?
        С трудом мне все же удалось уговорить Грекова покинуть мою кухню. Умаялся бедненький. Уступила ему свою постель. Кровать как-то слишком громко скрипнула под ним, раньше не замечала подобного недовольства весом за ней. Сама устроилась в кабинете.
        Забыла отключить телефон, писк разбудил рано. Можно было еще побездельничать. Или хоть немного разобрать пакетики, коробочки, что завалили стол. Прохладный душ, чай, бутерброд и за завалы.
        Пакет на работу со всякими нужностями, пакет на помойку со всяческой оберткой. Расписная сумка с отпуска, украшения и костюм. Почему бы не начать утро с танца живота? Вместо зарядки. Мелодия, слышная только мне, позвякивание золота и удовлетворение от собственной сексуальности, даже жалко, что единственный зритель все еще спит.
        Точнее спал.
        Треск дерева, наши чертыханья.
        - Моя кровать на тебя не рассчитана.
        - Все починю.
        - Знаю, как ты чинишь, опять заселишься со всеми вещами.
        - Да. А потом ты опять меня выгонишь?
        - Конечно. Я не понимаю, что ты ко мне все время пытаешься подселиться, у тебя же полно домов, квартир и комнат.
        - Мне до безумия хорошо с тобой, Лотта.
        Он потерся носом о мое плечо. Лежать было неудобно, сломанные ножки не придавали устойчивости, но вставать не хотелось.
        - И когда ты меня в очередной раз выкинешь, я залижу раны и буду опять подкрадываться к тебе.
        - А что будет, когда подберешься совсем близко?
        - Мы будем жить долго и даже, возможно, счастливо.
        - Это не для меня.
        - Для тебя, ты только позволь себе быть счастливой.
        - С тобой?
        - Со мной.
        - Нет уж. Может, ножки доломать? Или только матрас оставить?
        - Тоже об этом подумал. Давай, я буду крушить кровать, а ты приготовишь поесть, мне же так и не удалось позавтракать.
        - Тебя никто не заставлял набрасываться на меня, поел бы, потом и имел.
        - Ты думаешь, я мог остановиться?
        - Нет.
        Пришлось вставать. Пока готовила завтрак и накрывала на стол, Греков вынес остов кровати на помойку. Остался только матрас. И у меня появилось новое увлечение - падать на него, закрыв глаза. Правда, мои забавы прерывались на куда более интересные совместные игры. Выспаться так и не удалось.
        Как же не хотелось на работу, но будильник звал. Даже не сразу поняла, что это не мой "разбиватель грез" орет. А Грекова.
        - Пять утра? Паш, ты издеваешься?
        - Спи, Шарли. Ключи в прихожей?
        - Как и в прошлый раз.
        - Ты во сколько домой вернешься?
        - Не знаю, под утро скорей всего.
        - Кто-то закатывает вечеринки по понедельникам?
        - Есть такие чудаки.
        Павел ушел, а мне удалось поспать до десяти, свой будильник вырубила без сожаления. Побудкой стал звонок Дена.
        Ночью я крадучись пробралась в свою комнату и блаженно рухнула на постель. Со всего маха грохнулась на паркет, мои кости тут же благодарно заболели и нехорошо захрустели.
        - Епть, твою ж то мать, Греков, ты зачем матрас передвинул.
        Павлин суетился вокруг, перетащил мое тело на матрас, закутал в одеяла и нежно поглаживал. А через три часа мне пришлось собираться на работу.
        Административная работа рухнула на меня во всем своем многообразии, от подписания договоров до встреч с заказчиками, Ден стал только креативом заниматься, а рутина перешла ко мне, со всеми вопросами шли ко мне, хотя раньше они благополучно решались без моего участия, и о большей части даже не подозревала, с девяти до девяти занималась офисными делами, потом до утра на выездах, пара часов сна, в выходные обучение, мероприятия, и по кругу, неделя за неделей. За два месяца дома была от силы дней восемь, у меня даже не было времени восхищаться новой мебелью, чаще всего Греков просто относил меня в постель, накрывал одеялом и ложился рядом, думаю, что наше совместное житье-бытье ему представлялось совсем иначе. А с другой стороны, в прошлое его подселение все было точно так же.
        Если время от времени обходить зал, то спать хочется значительно меньше и шансов упасть, задремав, куда меньше. А если вдруг к тебе стремительно приближается твой же шеф, так сонливость совсем пропадает.
        - Ты что тут делаешь?
        - Организую, это же мой заказчик.
        - Лотта, ты что, так и занимаешься мелкими заказами?
        - А почему я не должна ими заниматься, Ден? Никто их у меня не забирал.
        - Ну ты и дура, Лотта, вся контора поняла, в чем дело, одна ты так и не догнала. Я же доходчиво все на совещании рассказал.
        - На совещании, на котором меня не было? И что же я не догнала?
        - Что ты теперь исполнительный директор, и не по чину тебе заниматься мелкими заказами, раздай их остальным. И как долго ты еще собиралась работать круглосуточно?
        - Еще недели две.
        - А потом бы легла и сдохла?
        - Скорей всего.
        - Вот дура. Иди домой. Завтра у тебя выходной, субботу и воскресенье тоже отдыхаешь. И да, надо дополнительно людей нанять. В понедельник повешу официальный приказ, раз ты такая дура.
        "Сам дурак". Но я почти не злилась на шефа.
        Всего-то час ночи, а я уже почти дома. Павел сидел на кухне и читал какие-то документы, я тихо села в кресло.
        - Привет, Шарли, ты сегодня непривычно рано.
        - Так получилось.
        - Есть будешь?
        - Нет. Чай, если не трудно.
        Я блаженно вдыхала аромат чая и грела руки о чашку, пить его мне не хотелось, нужны были эти минуты релаксации. А потом привычный относ моего бесчувственного тела в комнату.
        - Тебя во сколько будить, дорогая?
        - У меня выходной, не стоит меня будить.
        Я чуть ближе придвинулась к нему и провалилась в сон. Встала непривычно поздно, уже давно был обед. С интересом изучала перемены в своей квартире, новая кровать, новые столы и стулья, он даже телевизор заменил, вот уж совершенно бесполезная штуковина в моей жизни. Я приготовила ленивое мясо по-болгарски, на гарнир спаржа, мне ее привезла Инга вместе с мидиями, морем свежей зелени и очередным приглашением на концерт. Натка передала настоящие французские сыры, и их ядовитая сущность тут же заполнила полки холодильника, стремясь просочиться в кухню. Салат из зелени, помидоров и жареного овечьего сыра, бутылка вина и свечи, наш нормальный совместный ужин за пару месяцев.
        Так и уснула за столом, не дождавшись сожителя. На кровати лежать удобней, решила перебраться в спальню. Детектив, что уже несколько недель читался, сегодня имел все шансы быть дочитанным. Вместо моей закладочки-кактуса - записка от Грекова: Птичка будет поздно. Вот так и провалился мой план на выходные, а так хотелось безумного секса. Выпитое вино заставило меня отправить сообщение: "Хотелось сна и секса, достался только сон, пошла искать секс". Завалившись спать и думать забыла об этой смске несчастной. Дверь с грохотом долбанулась о стену, и я проснулась, подскочив в постели.
        - Ты чего?
        Разъяренный Греков стоял в проходе. Он обегал все тусовки Москвы, разыскивая меня, допрашивал Дениса, на каких могу быть банкетах. А я спокойно спала дома. В общем, тест-драйв купленная Грековым кровать выдержала, а вот на моем теле осталось много отметин разгоряченного Павлина.
        Мне приходилось узнавать своих коллег с другой стороны, что раньше была неведома. Наше совещание с Денисом заняло несколько часов, и большую часть разговора - характеристики сотрудников, кто что умеет, знает, как ведет себя и что действительно может, куда лучше не пускать. Получался детский сад. Я же с этими людьми работаю столько лет, не могут же они быть до такой степени несамостоятельными? Или могут?
        Пока прошла женско-мужская волна, а свадебная еще не захлестнула, между обучением, на котором наставал Ден, пыталась организовать свою работу в соответствии с новыми вводными.
        Зачем уточнять все по сто раз? Вчера все подтверждала. Хотелось треснуть Юрку чашкой по голове за "перестраховку". Но пока вежливо, в очередной раз, подтвердила договоренности. К концу недели мне хотелось убить половину офиса, а вторую тяжело травмировать. Кажется, я начала понимать, почему Ден периодически устраивал показательные порки. Мне пора тоже вводить такую практику. И перевешивать стадо "обезьян" обратно на владельцев. Еще бы с привычкой решать все вопросы быстро и самостоятельно разобраться, а то, как пожарная команда, несусь гасить не мои проблемы.
        Хорошо, что поиск новых сотрудников Денис забрал себе. Мне хватило пары собеседований, чтоб выпасть в осадок и оттуда долго не возвращаться. "Мне все обязаны" - основная идея рассказов о себе.
        Только вот журналисты опять достались мне. И тур по городам и весям нашей необъятной.
        Сегодня встреча с Маркоффым, Ден за меня принял приглашение, вот бы и шел туда сам. Старательно избегала встреч с поездки в Милан. Он периодически пытался перевести разговор в неведомые "мы", "вместе", "поедем", к счастью, у меня всегда были веские причины прервать его поток, ссылаясь на работу, и исчезнуть.
        Но в не этот раз.
        Поездка со звездой годов минувших, что хочет осчастливить своим явлением города и села нашей страны. Старушка дружила с главой семьи Маркоффа. Когда-то ее хорошо принимали и знали, лет так пятьдесят назад. Сейчас Гриетта решила повторить свой триумф. А мы, то есть я, должны были его организовать.
        - Наконец-то мы сможем поговорить, Лотта.
        Черт, пока я привычно думала как, что, куда и кого, остальные участники собрания успели благополучно раствориться, и мы остались вдвоем, в кабинете, в его доме.
        - Завтра пришлю вариант "гастроли", тогда будет, что обсуждать, - попытка встать была остановлена. Осторожно убрала свою ладонь из-под его.
        - Лотта, почему бы тебе не стать моей женой?
        - Что, простите?
        - Я предлагаю тебе брак.
        - Не помню, чтоб были причины для его заключения.
        - Причины? Ты о чувствах?
        - Хотя бы о них.
        - Ты же взрослая девочка, глупо строить брак на чувствах. Есть вещи куда прочней.
        - Почему я?
        - Давно присматриваюсь, умеешь себя вести в обществе, в тебе нет противного преклонения перед деньгами и властью, есть достоинство, не наносное. Ты прекрасно знаешь, кому и что можно говорить, когда надо молчать. Всегда будешь уважать свою семью и не позволишь другим в нее влезть. Мне нужно достойное сопровождение. С моей стороны обещаю хорошее содержание, жизнь в Европе, после рождения детей, если захочешь, будем жить в отдельных комнатах. Тебе не придется больше работать, можешь заниматься благотворительностью.
        - И основное, как я подозреваю, возможность позлить семью?
        - Они тебя примут, у них не будет других вариантов, в нашей семье разводы не приняты.
        - Принята многолетняя ненависть? Они невзлюбили меня с первого взгляда.
        - Наши вкусы расходятся. Ты же их не боишься?
        - Что мне могут сделать милая старушка и женщина пенсионного возраста? В моей жизни очень много заказчиков из лихих девяностых, уж они намного страшней. Почему бы вам не выбрать кого-нибудь из вашего круга?
        - Слияние капиталов - не только их объединение, но и деление. Наша семья десятки лет сохраняла капитал и делить его ни с кем не планирует.
        - Поэтому надо взять кого-нибудь одинокого и безропотного? Мне кажется, ваши бабушка и мама не из их числа.
        - Они выбирали себе мужей, я первый наследник за три поколения.
        - Простите, но я мало интересовалась вашим семейным древом. А вам не приходило в голову, что я несвободна?
        - Чувства проходят, и довольно быстро. Подумай и поймешь, что куда лучше брак со мной и жизнь в Европе, чем какой-то Ванька в Москве.
        - Подумаю. А что за портрет, на который я так похожа?
        - Портрет?
        Маркофф усмехнулся.
        - Семейная легенда, якобы из-за этой женщины они покинули Россию, мой прадед сходил по ней с ума, и его вывезли на лечение в Швейцарию, наваждение не проходило, они вынуждены были вывезти все свое состояние и семью из Империи. Небольшое сходство действительно есть, но как и с любой другой темноволосой женщиной.
        - Ваша семья должна быть ей благодарна. Избежали многих потрясений двадцатого века.
        - Возможно, прадед и был ей благодарен, он запретил трогать ее портрет, и каждый год к нам приходят проверять из нотариальной конторы, висит ли картина. Там чтут законы и последнюю волю.
        - Замечательно. Надеюсь, у вас есть на примете еще кандидатуры. Мой ответ на столь лестное предложение - нет.
        - У тебя есть время, чтобы подумать, это сегодня тебе кажется, что любовные отношения лучше моего предложения, но через какое-то время, когда розовые очки дадут трещину, мы вернемся к этому разговору.
        - Время покажет, мне пора.
        Позволила помочь надеть пальто, проводить до такси. Любезно распрощалась. Заманчивое предложение - прожить всю жизнь в пусть и скрытой, но ненависти, показательные выходы, званые обеды, что теперь буду организовывать из любви к семье, побыть инкубатором для парочки наследников и тихо жить где-нибудь на берегу озера в окружении таких же "счастливых" женщин. И фамильные украшения Линдт пополнят состояние Маркоффых и никуда оттуда не уйдут. Одинокая, бесперспективная золушка, к которой вдруг в хрустале пожаловал принц без всяких фей. Вот уж никогда не думала, что со стороны произвожу впечатление ведомой и управляемой. Ладно, сдержанной все же стараюсь быть, при заказчиках почти всегда получается, статистику только Греков портит. Ухудшатель показателей привычно ждал на кухне.
        - Чай?
        - Да.
        - Как провела вечер?
        - Банально - встреча с заказчиком, обсуждение поездки, осознание, что придется много говорить и общаться с журналистами, чай с лимоном и предложение руки и сердца.
        - Предложение руки и сердца тоже банальное?
        - Да, наискучнейшее. Как твой вечер?
        - Плодотворно, никто не отвлекал. Опять решила нырнуть в работу с головой?
        - Паш, я уже сегодня выслушала предложение избавить меня от тягот трудовой деятельности, и оно меня совсем не прельстило. Предложи что-нибудь другое.
        - Руку и сердце?
        - Тоже было.
        - И не прельстило? Мое тело?
        - Это предложение куда лучше чая.
        Чай можно выпить и утром, перед тем как он уйдет на работу. Тогда и буду думать о поездке. А сейчас лучше ни о чем не думать, и уж тем более о том, что все кончается. Желание проходит. А дальше пустота…
        За три недели гастролей уровень бешенства и раздражения во мне стал близок к красной отметке, после нее - разрушения и уничтожение. Гриетта оказалась милой старушкой с интересной судьбой, своеобразным ходом мыслей, ее фразы были иногда очень ядовиты, но точны. Переводчик явно восхищался своей нанимательницей. Не такая и великая актриса, просто попала в волну, тогда был моден образ молчаливой блондинки с трагическим прошлым и неясным будущим. Прекрасно зная свои актерские таланты, она с умом распорядилась выпавшей вдруг известностью, обзавелась связями, стала продюсировать молодых, организовывать фестивали, потом памятные вечера, движения, успела побывать и парламентарием, и послом доброй воли.
        - Здесь я почувствовала себя действительно звездой. Эти добрые простые люди с таким восхищением смотрели на меня.
        Мы повторяли маршрут почти точно. Ее нисколько не удручало состояние сел, она чувствовала себя прекрасно и в залах полуразрушенных деревенских клубов, и в современных зданиях.
        А вот мне, как говорил один заказчик, "из говна и палок" приходилось создавать зал, находить людей, еду, цветы. Иногда в селе оставались всего пара-тройка жителей, и собирать публику приходилось в радиусе пары десятков километров. Несколько раз наши рауты для пришедших на вечер перемещались в домик какой-нибудь старушки, что когда-то давно видела Гриетту, и скромное застолье с рюмочкой водки и разносолами с искренней благодарностью принималось кинодивой.
        И если бы не молодая журналистка, сопровождавшая нашу колонну воспоминаний, то путешествие было бы милым. Но мне же редко везет. Ксюндию (как она сама себя именовала) мало интересовало прошлое Гриетты, дежурные статьи кропала быстро, менялись только названия и лица восхищенных поклонников. А вот о письмах с благодарностями и фотографиях с заказчиками на сайте моей компании пришлось пожалеть. Между невинной болтовней как бы случайно то и дело всплывали вопросы о заказчиках. Звонки коллег в разрешенные часы, кажется, удлиняли ее уши на несколько сантиметров. Набирая сообщения, приходилось вжиматься в угол и держать телефон максимально близко к себе, чтобы длинный нос не влез. Намеки и прямые посылы Ксюндия не понимала, она же пресса, это ее работа. Большую часть времени мой телефон был выключен. Пара всплывающих сообщений уже обеспечила мне усиленную атаку журналистки. Зато ограничение телефонных разговоров показало, что коллеги в состоянии сами решать часть вопросов и могут выделить действительно важные и требующие моего внимания. Что ж, эту практику и реализую. Ограниченное время на общение.
Основные проколы по проектам знаю, их и буду контролировать. Теперь поняла, почему Ден каждому мероприятию придумывал название, не надо было использовать имен, сказал "душечка", и не нужно уточнений. Сейчас эта шифровка меня спасала.
        Завершилось все это безумие в небольшой студии в Швейцарии, короткое интервью на местной радиостанции. И тихий семейный вечер в доме Маркоффых. Без Ксюндии, ее не пригласили. Иногда снобизм предпочтительней любопытства. Мне показали дом, я смогла увидеть портрет. Амбер со снисходительной усмешкой взирала с него на окружающих, может, поэтому его так не любили дамы семейства Маркофф? Как бы велик ты не был, она всегда выше. Разговор закончился на приветствиях, стандартных фразах про погоду, а дальше, к счастью, солировала Гриетта. Через два часа рухнула на кровать в номере и мысленно закрыла проект. Все, больше никаких гастролей. Юрку пошлю, пусть осваивает территории. А то жаловался, что ему размаха не хватает. Утро наступило слишком рано, кофе, такси, аэропорт. И опять постоянное чувство, что кто-то смотрит через плечо, пытаясь влезть в личное и натоптать грязными сапожищами. Мне реально не везет, стояли на регистрацию в разные окна, в итоге она сидела со мной. Весь полет слушала музыку, наушники отгораживали от неуместных вопросов, попытки привлечь мое внимание распечатками игнорировала.
        - Ого, как тебя встречают, - Ксюндия присвистнула, глядя на плакат с дурацкой надписью "Лотта, привет".
        - К счастью, не меня.
        Все эти плакаты - просто безвкусная пошлятина и желание уделать других. Ничего больше.
        Наглость - второе счастье, Ксюндия влезла в мое такси, словно ее приглашали. Дорога горела красным, попросила высадить у метро, закрыла заказ, и дальше девочке пришлось свой путь оплачивать самостоятельно.
        Вышла на станцию раньше, решила немного пройтись, прежде чем окунуться в рабочий хаос. Апрель был удивительно теплым в Москве, словно хотел перещеголять Европу, зелень, слишком ранняя, уже колыхалась на ветках, а скоро, не дожидаясь мая, начнут цвести сады. По пути мне попали еще парочка плакатов с надписью "Лотта, ты будешь?".
        Планерка, сразу к Денису, до явления остальных успели обсудить пару насущных вопросов. Юрка пришел в ярко-оранжевой футболке с надписью "Лотта, ты станешь?" и припер еще несколько для сотрудников. Если у меня еще были сомнения, что это все имеет отношение ко мне, то огромный рекламный плакат "Лотта, ты будешь?" напротив моего окна не оставил сомнений. Закрыла шторы наглухо. Весь офис ходил в этих дармовых футболках. Город словно наводнился этими футболками с тупыми фразами. И всю дорогу домой меня сопровождали вопрошающие плакаты.
        - Я и тебе прихватила, - привычно куря, сообщила соседка. Отказалась от халявы.
        Вот уже и сюжеты по местным новостям с вопросами "Кто? Зачем? И что будет и станет?".
        В современных домах никто никого не знает, мне же не повезло - все жили десятилетиями и знались между собой, даже из соседнего подъезда приходили с "и на тебя прихватил". Ярость возрастала с каждым "ходоком". Приходилось улыбаться, благодарить и отказываться - "уже есть, как мило, что обо мне вспомнили".
        Хотелось исчезнуть, как когда-то давно. Пятнадцать лет назад, когда бежала из квартиры родителей. Мне так хотелось, чтоб они мной гордились, но мой диплом и победа на городской олимпиаде им не нужны, все было разорвано, под шипение матери и смех брата отец вывел меня из квартиры. "Никогда ее больше не пускайте" - указание для консьержа. Любопытство соседей, случайных свидетелей моего изгнания. Я долго бродила по городу. Темнота заставила спуститься в метро. Дурацкая, шальная мысль, что-то остановило в последний момент, и шаг с платформы не сделала. Тогда была готова шагнуть сама, а сейчас меня толкали под состав. Думала, что Павлина Напыщенного уже нет, а он все тот же, что и девять лет назад. Станешь. Будешь. Идиотство. Ему нужна показуха и толпа, вот пусть и получает. Только я в этом участвовать не буду. Не буду.
        Чашка разлетелась на осколки. А вместе с ней и я. Ни боли, ни ярости, ни злости. Все ушло, осталась только пустота.
        - Не буду и не стану, господин Греков. Мои ключи верните, от вашей квартиры висят в прихожей, там же и ваши вещи.
        ГЛАВА Я
        Несколько статей в желтых газетенках, одна из них авторства Ксюндии, правда, девочка организатором слегка ошиблась, и ей было обеспечено очень "приятное" общение с Сигером, который к собственному несчастью как-то вечером забирал меня с работы. Плакаты исчезали, футболки иногда возникали, но редко кто обращал на них внимание. Только билборд напротив окна да чужие ключи напоминали о недоделанном предложении. Если от надписи за окном избавиться не могу, то от ключей - сегодня же.
        - Лоттка, доброе утро.
        В кабинете Дениса ждала Ася. Подруга привычно обняла, приветствуя.
        - Аська, а ты на работу собираешься?
        - Да. С мужем чай выпью и пойду в свой дурдом.
        - Может, прихватишь ключи, Греков забыл?
        - Хорошо.
        Вот за что я люблю своих подруг, вопросы не задают.
        Вечером также никаких вопросов не было, почти.
        - Я не собираюсь спрашивать, что у тебя с Грековым, и так ясно, но, черт возьми, его чуть скорая не увезла, когда я ему ключи передала.
        - Не увезла же. Ничего не было и нет.
        Пустота.
        - Чай будешь?
        - Нет. Лоттка, что с тобой?
        - А что со мной? Все замечательно, завтра улетаю в Рим.
        - Замечательно? Ты действительно считаешь, что все замечательно?
        Пожала плечами, никто больно сделать не может, никто ничего не значит, ничего не интересует.
        - Лотта, прошу тебя, пока не поздно, разберись в себе.
        - Поздно?
        - Ты уничтожаешь сама себя. Я не хочу потерять тебя, и никто из нас не хочет. Разберись со своей головой. А мы все будем рядом.
        - Кто все?
        - Люди, которые тебя любят и которым ты нужна.
        - А вот нужны ли они мне?
        - Надеюсь, что нужны. Лоттка, пожалуйста. Мне не нужна чокнутая крестная.
        - А лучше не было кандидатов?
        - Ден прав, ты дура, ты сама не понимаешь, какая ты классная, и как хорошо, что ты у нас есть.
        - Я подумаю.
        - Обещаешь?
        - Да.
        А что обещать, я уже все решила, всех в сад, и все.
        Сегодня очередной банкет, я там приглашенная. Мужской костюм, усики и мускусный парфюм. Завершали образ шляпа и сигара. Опять обсуждались чужие победы и наши триумфы, корреспондент с какого-то канала подскочил ко мне, желая получить интервью.
        - А заказчики вас любят?
        - Мы ее обожаем, - грохнул рядом мужской хор, и меня оторвали от земли, я лежала, покуривая сигару на руках десятка своих работодателей. Эта фотка позже украсила общий холл нашей конторы.
        Знакомый запах парфюма, и ноющая боль в затылке, напоминание о последней встрече. Мой кровный братец. Так, оказывается, не Маркофф решил треснуть по моей башке, чтоб получить украшения, а "любимая" семья.
        - Валентин, - холодная любезная улыбка.
        - Сука.
        Мне даже не удалось что-то ответить, когда два кулака, Морозова и Егорова, свалили братишку, а Сигер за шкирку выкинул его за ближайшую дверь.
        Морозов взял меня под руку и потащил в потаенный уголок.
        - Слушай, Лоттка, мы с Мари решили рожать.
        "Решили рожать". Не смогла удержаться, согнулась пополам от хохота.
        - А я тут причем?
        - Хочу, чтоб ты крестной была.
        - Эээээ, это я хочу, чтоб она крестной была, - взревел Егоров.
        - Она моей крестной будет, - пробасил Сигер.
        - А ты до сих пор не крещенный что ль, - возмутился Морозов.
        - Так, мальчики, спокойно. Буду крестной у всех, только вот вопрос, зачем вашим детям такое счастье? И кто из вас будет у моих детей крестным?
        - Я, - громыхнуло трио.
        - Понятно, а кто беременный?
        Как выяснилось - никто, так что пока в крестных только у Аси и Дена. Не думаю, что это хорошая идея. Выбрали бы кого-нибудь из сильных мира сего.
        Безразличие становилось скрывать все сложней, сказав пару слов благодарности и распрощавшись с организаторами, поехала домой.
        Даже Рим оставил меня равнодушной, свадьба проведена, и больше мне там делать нечего. Гостиничный ужин, ожидание вылета. Собственная квартира словно чужая. Оставила вещи не разбирая, поехала на работу, через два часа встреча с заказчиком, нужно подготовиться. В офисе еще никого не было. Раскрыла шторы, вместо дурацкого вопроса увидела виллу, что ж придется закрыть их опять.
        Сегодня предстоял серьезный разговор с шефом, но он, как чувствовал, то и дело ускользал. Только вечером на очередном банкете мне удалось его поймать.
        - Знаешь, Лотта, я в декрет уйду.
        - Что?
        - То. Ася вот-вот родит, и я пойду в декрет.
        - А кто фирмой будет управлять?
        - Ты.
        - Я уйти хочу.
        - И я. Банкет другого и не заслуживает.
        - Я из фирмы хочу уйти.
        - Спятила.
        - Нет.
        - После моего декрета. Ну, или месяца через три? Тебе хватит мозги на место поставить? Федька скоро приедет, кто ему пироги будет печь?
        - Купишь.
        - Так, я даю тебе время все хорошо обдумать. А потом еще дам, если ответ мне не понравится.
        - Он тебе не понравится. Ты же все мечтал меня уволить, сам мечтал, и вот я согласна, какие проблемы?
        - Никаких, но ты не уйдешь… так не уйдешь.
        - Как так?
        - Разбитой, Лотта, когда ты будешь в норме, мы вернемся к этому разговору.
        - Я в норме.
        Ден повернул меня к зеркалу и заставил рассматривать мое отражение. Да все в порядке, ну немного серая, ну мешки под глазами, ну взгляд потухший, все как обычно.
        - Завтра с утра поговорим, а сейчас по домам.
        Разговор не шел, единственное на чем договорились - три месяца, и то больше из-за манипуляций Дена согласилась.
        Очередной выезд. Вена. Красота невероятная вокруг. Есть несколько часов. Но вместо прогулки - номер отеля, кровать и пустота, что уже не спасала, а разрушала.
        Мне все меньше и меньше нравилось мое состояние. Все, что раньше заставляло гореть, переживать, восхищаться, теперь не волновало. Я могла не шевелясь провести весь день дома, просто лежала. Находясь в Риме, ничего не увидела и не хотела, а у меня был целый свободный день. Вена, Прага, Бат, забрала себе все европейские выезды, чтоб побродить по старым улочкам, но так этого и не сделала. Весь вчерашний спектакль ждала, когда опустится занавес, и я вернусь домой, чтоб опять просто лежать. Так было однажды, давно, после смерти бабушки. Но дележка наследства и встречи с родителями в судах всех инстанций заставили выкарабкиваться. А сейчас, что вытащит сейчас?
        Смотрела на визитку, что дал Ден. В очередной раз покрутила в пальцах и вернула в ящик стола. Достала заброшенную когда-то работу, не хватило времени, терпения, еще чего-то. Кроликовый клей, листы 24-каратного золота, акварель ручной работы, агатовый зубец, разметка давно сделана - "Ничего не рождается из пустоты". Ничего. Лучшие инструменты, настоящее сусальное золото и пустота. Открыла ящик, достала визитку и набрала номер.
        Все забытое вдруг вернулось, и оказалось, что никуда оно не ушло, все слова, что когда-то ранили, все еще были во мне, не отпускали, не исчезали, впивались все глубже и уже давно стали частью меня. Словно разбирали на кусочки, на атомы, а потом опять собирали, снова, снова и снова. Первые недели все заканчивалось истерикой, уверением, что больше не пойду. Но все равно в назначенное время приходила. Вместо пустоты пришла боль, злость, несогласие - с тем, что столько лет мне внушали и чему сама столько лет верила. Ненависть к себе, старательно подкормленная родителями, запрятанная за сотни правил, запретов, ограждений, фундамент, на котором держался мой "безопасный" мирок.
        Постепенно, потихоньку, с каждой фразой, с каждым воспоминанием, что-то менялось.
        Учиться любить себя такой, какая есть.
        Только вот какая я есть?
        Мне приходилось знакомиться с самой собой.
        Самое странное, что мне действительно нравится моя работа, нет, не все, конечно, но многое. Что не нравится, меняла, что было невозможно изменить - принимала.
        И почему всех так тянет на оригинальность?
        Захотелось почувствовать себя принцессой средневековой, так надо было кого-нибудь покрепче в женихи выбирать. Хочу доспехи настоящие. Нет, старинные никто не дал, но вот точная копия, которая уже за давностью лет и сама стала раритетом, как раз была. Два шага жених сделал с трудом, а до алтаря, что на острове, точно не дотопает, еще и лодку потопит. А возникал-то, возникал, что заставила доспехи примерить. В общем, выход, как всегда, нашелся (был заготовлен из-за предчувствия, что все именовали карканьем) - современный облегченный вариант, для фильмов делают, чтоб актеры не надорвались, блестючий до ужаса. Меч донесет, всего два килограмма. Все же прогнала жениха до лодки, нормально дошел, шпоры только жалко, аж искры высекали при шарканье. Утомился "новобрачный", эту ночь провел в своей комнате, до невесты, что жила на другом берегу, не доехал.
        Утром рыцарь в сияющих доспехах плыл к своей возлюбленной. В моем отчете для Дена - сплошное пятно, словно инопланетянин решил приземлиться на водную гладь и случайно свалился в ладью. Где-то под щитами были спасательные жилеты, а рядом с суденышком два аквалангиста для подстраховки. С невестой все было проще, ее сопровождали "верные люди рыцаря", и гребли они лучше лебедки.
        Монах в черной сутане, полуразрушенная церковь, слова старинного обряда, признание в вечной любви, поцелуй, правда, не состоялся, забрало заклинило, удар колокола, и набежавшая "родня", что "преследовала" влюбленных и была против их "вечного" союза. Схватка, и лучший боец родни "повержен" доблестным рыцарем. Выдержка не подвела, ржала беззвучно. В средневековье заказчик бы не выжил с такими боевыми навыками. Голова деревеньки, из которой украли невесту, вдруг признал в рыцаре наследника старинного рода, и все радостно поплыли в Замок, праздновать обретение наследника и свадьбу заодно. После двух часов фотосессий, естественно. Несколько часов банкета с кубками и блюдами в средневековом зале, и перевоз тел в гостиницу. Самое сложное позади. Завтра ими будет заниматься Юрка, а у меня будет семь часов свободы, но это завтра.
        А сейчас есть старинный замок на горе, озеро внизу, закат и бокал вина. И черт возьми, на какой работе меня бы еще занесло в Словению.
        - Потанцуем? - перехватил ее запястье, как когда-то давно, привычный недовольный фырк, кто-то посмел ее остановить. Она склоняется ко мне, слова только для меня. Шелест шепота.
        - Формат данного мероприятия танцы не предусматривает, господин Греков, - легкая улыбка, осторожно высвободила руку, ее пальцы чуть задержались на моих, или мне этого хотелось. Насмешка в глазах. Пустота уходила. Возможно, вместе с ней окончательно для нее исчезну и я.
        Сам виноват. Думал, что юношеская дурь давно ушла. Но где-то внутри все еще сидел тот павлин, которым Лоттка меня иногда именовала.
        " - И почему ты не хочешь быть моей женой?
        - Не помню, чтоб ты предлагал".
        Предложил, мать твою. Мне хотелось, чтоб все знали, что она со мной, моя, только моя. И Ден предупреждал - плохая идея. А я так был уверен, что она мне доверяет, что все ее стены давно рухнули. И ведь знал ее реакцию на журналистов, ее отношение ко всей "мишуре". Но желание похвастать было сильней. В наш мирок для двоих пустил толпу и даже не подумал спросить у нее, нужно ли это.
        Если бы она злилась, кричала, обвиняла… Только пустота, страшная, бездонная. Ей не нужны были мои объяснения, поцелуи, ласки. Словно все, что заставляло ее жить, исчезло. Эта пустота касалась не только меня. Ей ничего не нужно. Друзья, работа, увлечения - все исчезло. День за днем, неделя за неделей, словно робот без чувств, механизм, что точно исполнял свой функционал.
        Насмешка, ирония, черт возьми, как же я скучал по этому.
        Даже жаль, что не увижу лиц всех этих безумно важных господ после "танца". Тренинг не предполагал развлекательную программу. Заурядная стандартная организация, никаких сюрпризов. Меня тут не должно было быть, но… Ден решил, что парочку спикеров мне неплохо бы услышать для общего развития, вот и приходилось делать вид, что зорко слежу за коллегами. Можно уже и домой отправляться, остальная часть с играми менее интересна, Соня в состоянии завершить все сама.
        Тонкое пальто из бежевого кашемира, красный французский берет, и прохлада вечера готова принять меня.
        - Подвезти?
        - Нет, спасибо. Хочу пройтись.
        Черная река в объятиях гранита плескалась недалеко. Перешла дорогу, пока нам по пути, до моста, там я поверну направо, а река останется в давно согласованном русле.
        - Кофе?
        Обернулась, Греков с термосом в руках, два стаканчика поблескивали в свете уличного фонаря.
        - Только кофе?
        - Что хочешь?
        - Сейчас. Подожди. Тут стой.
        Опять перебежала дорогу, старое подворье, зажатое сталинскими домами, маленькая палаточка с пирожками. Как же хотелось есть, с этим "подглядыванием и подслушиванием" перекусить забыла.
        Белый платок вместо скатерти на гранитном парапете, термос, стаканчики, сахарница, ложечки и даже молочник. Для пирожков нашлась тарелка. Бомжуем с шиком.
        - Вкусно, - горячий кофе и пирожок с брусникой - прекрасное сочетание.
        - Не отравимся? - внес нотку пессимизма мой сотрапезник.
        - Неа, во всяком случая я. Не первый год покупаю. Еще на Варварке есть трапезная, у Храма Христа Спасителя палаточка, раньше ближе к дороге была, теперь за ограждением стоит, тоже пирожки вкусные.
        - Как ты?
        - Нормально. Я ж тут крестной стала. Долго сопротивлялась. Но уломали. Бедный ребенок.
        Скупила столько игрушек и памперсов, что Ден и Ася отправили меня в Дом малютки, чтоб передать в дар. Всю квартальную премию я потратила на подгузники и уговорила Дена иногда спонсировать этот Дом малютки.
        - А меня в крестные не взяли и вообще обещали с лестницы спустить при оказии, - расхохотавшись признался Павел.
        - Несчастные смертные, как они только посмели.
        - Да, неблагодарные людишки. А этот с чем?
        - Не знаю. Разломи.
        - Вишня.
        - А мой с яблоком. Давай махнемся?
        - На, половинку.
        - Жадина, - фыркнула, но половинку пирожка с вишней забрала. Вот не люблю пирожки с яблоком, шарлотку люблю, а пирожки нет.
        Водитель забрал опустевший термос и грязную посуду, даже пакетик из-под пирожков забрал.
        - Ты же в другую сторону шла?
        - Я женщина - я передумала.
        Нырнула в переход, среди шума стройки слова Павла не различила. Одной тут страшно, с компанией куда веселей. Подсветка убивала всю ажурность мостика, а очередные лабиринты стройки и ругань рабочих на азиатских языках заставляли ускоряться и не обращать внимания на Храм.
        Волхонка, тихая, почти безжизненная, редкие машины нарушали покой, тени прохожих скрывались в переулках. Белоснежный дом Пашкова, величественная лестница, по которой так никто и не ходил. Ужасающий Князь Владимир. Александровский сад куда оживленней Волхонки. Кутафьева башня, поток людей, устремленный к метро, до слуха долетают впечатления об очередном концерте. Осиротевший вечный огонь, караульные вернутся только утром. Кованые тяжелые ворота, обычная толпа на выход. Жуков, снисходительно взирающий с коня на очередные московские сезоны. Красная площадь, изуродованная ярмарочными домиками, все еще многолюдна, где-то там виднеется Храм Василия Блаженного и яркими фонариками сияет ГУМ. Заглянули с Ветошного в ГУМ, змея очереди отбила желание купить стаканчик шоколадного мороженого. Переулками добрались до Варварки. Спустились ниже, к остаткам Китайгородской стены.
        - Спасибо за прогулку.
        - Уже сбегаешь?
        - Мой автобус через минуту, если верить табло.
        - Могу подвезти.
        - Не надо. Вон уже и автобус.
        Греков стиснул меня так сильно, что казалось внутри что-то хрустнуло.
        - Ты мне нужна, Шарли.
        Как маленького ребенка, подсадил в автобус и, кажется, ждал, пока тот не скроется из вида.
        Хороший вечер.
        Чем меньше участвовала в организации торжеств, тем больше присутствовала на чужих. Конкурентов надо знать, но последнее время слишком часто приходилось видеть их работу. Вместо того чтоб наслаждаться, привычно следила за официантами. Ничего интересного, заурядный раут, нет изюминки, никакой фишки, чтоб в череде банкетов этот запомнился. Попытка внести старинную светскость провалилась сразу, большинство гостей просто не заметили переливчивость черных чернил на черной же бумаге, что по задумке своим мерцанием должны были привлечь внимание. Иногда креатив излишен там, где должна быть подробная информация. Мадам Маркофф то и дело морщилась при виде очередных слишком оголенных ног или глубоких вырезов.
        Денис с Асей разговаривали со знакомыми, я же у столика с закусками пыталась выбрать себе съедобную компанию на ближайшие десять минут. Главное - продержаться еще минут двадцать, тогда будет прилично уйти. Пришлось отказаться от замысловатых закусок. Намечался скандальчик местного разлива, и лучше держаться подальше от того, что можно кинуть или вылить.
        Смотрела на подходящую ко мне Шустову. Как же она жалка.
        Родители столько лет потратили, чтоб убедить меня, что это я ничтожество, и я даже поверила в это. Но вся правда заключается в том, что это они ничтожны. Не могут правильные люди, коими они себя считали, прикрываться тем, что ребенок родился слишком рано, надо еще кандидатскую защитить, а вот тогда и родим, а ненужного в детдом и "всего делов". В их планах не было, что перед глазами будет постоянное напоминание их подлости. Они ведь даже на похороны бабушки не пришли, зато с упоением поливали меня грязью в суде, пытаясь оспорить завещание, каким же ударом для них стало, что квартира приватизирована на меня, а украшения подарены с соблюдением всех формальностей. Ненавидеть меня было намного проще, чем признать собственную тухлость.
        Возможно, расскажи я бабушке о ее выпадах ребенком, многое в моей жизни сложилось бы по-другому. Но все сложилось так, как сложилось. Изменить ничего нельзя. Можно перешагнуть и оставить все это в прошлом. Теперь они были для меня абсолютно чужими. Их слова не имели значения. Ни те, что были когда-то произнесены, ни уж тем более те, что она собирается сказать сейчас.
        - Тварь.
        Классическое начало. Подошла к Дену, отпросила у Аськи, подруга, готовая броситься на защиту, встала недалеко, следя за моей матерью.
        - Ден, всегда хотела познакомить тебя с моими родителями. Отца нет, но госпожа Шустова может его заменить, они единодушны в своей "безграничной любви" ко мне. Знаешь, Денис, если со мной когда-нибудь что-нибудь случится, то ты уж постарайся, чтоб все каналы и таблойды узнали, что они мои родители. Что они меня бросили, потом пытались отобрать квартиру, а братик чуть не убил из-за украшений.
        - Все сделаю, Лотта.
        - И главное - Грекову сообщи, он их просто обожает.
        - Дрянь, - взревела мать, чем привлекла внимание окружающих.
        - Да, дрянь. Советую ко мне больше не приближаться. В моем окружении много журналистов, которые с радостью просмакуют нашу семейную драму, еще один выпад в мою сторону, и я, поборов свою нелюбовь к публичности, начну раздавать интервью направо и налево. Тогда не только двери дома Грековых для вас захлопнутся, но все остальные. А вот, кстати, и Павел.
        Шустова опасливо оглянулась и тут же исчезла. Мне бы такую резвость в ее годы. Лицо Павла трудно было назвать радостным, и встреча его с моей родней точно состоится, тут даже особая прыткость госпожи Шустовой не поможет.
        Ден принес мне шампанского и Асе минеральной воды.
        - Знаешь, Ден, черта-с два я уйду.
        - Знаю.
        - А я ведь уже почти близка к нормированному рабочему дню, авралы-то всего лишь зимой, летом, осенью и весной случаются.
        Обратный отсчет пошел, еще немного и уйду, сегодня еще встречи. Очередные улыбки, кивки. Еще чуть-чуть.
        - Шампанского?
        - У меня еще не закончилось.
        - Как ты?
        - Нормально. Не стоит за меня беспокоиться.
        - Стоит. Может в этот раз не откажешь в танце?
        - Почему же, если устраивает благолепное топтание на месте, остальные движения под запретом, слишком фривольные. Или хотите расстроить мадам Маркофф?
        - Хочу просто побыть с тобой. Давай уедем?
        - Нет. У меня еще встречи, и отменить их не могу.
        - Меня долго не будет, Шарли. Будешь по мне скучать?
        - Сезон близко, господин Греков, у меня не будет времени на скуку.
        Иногда знакомые появляются вовремя, оставив Павла с друзьями, потихоньку стала продвигаться к дверям. Один из гостей врезался в официанта, грохот от падения подноса отвлек гостей, и я незаметно выскользнула из зала. Почти незаметно. Хозяин праздника оказался со мной в холле.
        - Прошу вас больше подобного не делать, господин Маркофф.
        - Шарлотта.
        - Мой ответ не изменился. Мне жаль терять такого заказчика, интересного знакомого, но если вы еще раз попробуете поцеловать меня или еще как-то проявите интерес в горизонтальной плоскости, то я буду вынуждена прекратить с вами общение.
        - Я все понял, Шарлотта, больше не буду приставать.
        - Спасибо. И за вечер тоже. Он был хорош.
        - Нет, он был довольно посредственен. Я уже пожалел, что нанял другую компанию. Наши деловые отношения продолжатся, личное им не помешает. До свидания.
        Ничего личного и не было. Маркофф скрылся за дверью. Пришлось потратить время на восстановление макияжа. Обещания производителя о стойкости помады на поцелуи не распространялись. И все же влажные салфетки - спасение. Лифт добрался до этажа и раскрыл свои металлические объятья, я шагнула в кабину, Павел составил мне компанию.
        - Скучный банкет.
        - Не то слово.
        - Особенно Маркофф.
        - Это еще почему?
        - Он тебя не завел, а так старался.
        - С чего взяли, что не завел?
        Он всего лишь придвинулся ближе, обещая наслаждение, дразня. Я тоже умею играть в такие игры. Тонкий хлопок рубашки под ладонью, чуть выше, стук усилился.
        - А я завел.
        Моя рука медленно спустилась по его груди, по животу, ниже.
        - Или я.
        Хорошо, что лифт скоростной, и нет времени на продолжение, двери открылись.
        - Прощайте, господин Греков, хорошо долететь.
        Такси уже поджидало. На работу, переодеться, смыть боевой раскрас и на очередную встречу со счастливыми молодоженами, что летом свадьбу отменили, а осенью опять решили пожениться. Ценник лошадиный выставлю, коэффициент за срочность, да и места все хорошие забронированы давно, проще отказаться, чем браться.
        Не будет свадьбы, пока я до них добралась, они успели поругаться, расстаться и навсегда возненавидеть друг друга. Компенсировали мои нервы парой рюмочек первоклассного бренди, а затраты - парой купюр с Лизаветой Второй, наших деревянных не нашлось. От крыльца до кованых ворот минут десять по легкому морозцу, но вместо того, чтоб развеять пары французского алкоголя, кажется, воздух еще больше пьянил. И вот уже открыла в списке номер водителя, всего одно слово со знаком вопроса, и всего одно слово в ответ.
        Кофе давно остыл, ни я, ни он к нему так и не притронулись. Маленький столик между нами и молчание. Слова не нужны, сейчас точно не нужны. Они могут только вызвать ненужные сожаления. Никуда полететь не смогу, паспорт еще не готов, да и американская виза истекла. Наше время убежало, работник аэропорта вежливо напомнил, что посадку уже объявили, Греков кивнул, но так и не встал.
        - Твой рейс, Паш.
        - Береги себя, Шарли.
        Поцелуй в лоб, словно прощался с ребенком, ушел не оглядываясь.
        "Наверно, выдумали мы от одиночества друг друга". Ветер, ледяной, пронизывающий, бренди, что заставило делать глупости, давно испарилось. Приезд в аэропорт был блажью, но сожалеть о ней не собиралась. Нужно вызвать такси, добраться до дома и хоть немного поспать.
        - Шарлотта Генриховна.
        - Виктор? Греков заставил вас меня дожидаться?
        - Попросил о вас позаботиться. Да и после вашего вопроса решил не уезжать. И рад, что не ошибся. Домой?
        - Домой.
        Все ускорялось, напряжение нарастало, истерия и паника периодически посещали коллег, и они выплескивали все свои опасения на меня. Заказы перепроверялись по сотне раз, поставщикам названивали по несколько раз в день, доводя и тех до белого каления. Федька разряжал обстановку своими вопросами, шутками и подколами, Ден решил и его приобщить к делу, чтоб просто так не болтался в каникулы. Его девушка тоже захотела поучаствовать в нашем бардаке. И попутно приходилось учить, рассказывать, объяснять. И выдавать тайны.
        Федя драил кухню, Нэнси резала яблоки. Обучение искусству выпечки шарлоттки продолжалось. А ведь победа была так близка - но кто-то влез в духовку раньше срока, и пирог осел, пришлось выкинуть и заставить их все делать заново. С пятой попытки получилось. Но попробовать творение не удалось, очередная встреча, которую невозможно отменить.
        Я привычно лежала на кушетке, делилась тем, что случилось и что меня волновало.
        - А ваши дневники еще целы?
        - Да, а что?
        - Уничтожьте их. Где бы вы хотели от них избавиться? Знаете?
        - Да, я абсолютно точно знаю, где я бы хотела от них избавиться.
        Там, где все слова, что в них написаны, перестали иметь значение. А я так долго сопротивлялась и держала рухнувшие своды, убеждая себя, что фундаменты еще крепки и за стенами безопасно, что старые оборонительные сооружения все еще оберегают. И была погребена под всем этим.
        - Уничтожьте их. И записывайте только хорошее в дальнейшем. Вам уже больше не нужна моя помощь.
        - Даже как-то странно - не приходить сюда раз в неделю.
        - Вам это уже не нужно.
        - Точно?
        - Да.
        Я положила на стол психолога конверт с приглашением.
        - Что это?
        - Приглашение на прием в Мэрию. Мне их пачками шлют. Сходите.
        - Может, и схожу.
        - Спасибо, Людмила. Я побежала, у меня еще столько дел, ведь самый сезон.
        - Бегите.
        Мила подошла к окну и посмотрела, как прохожие спешат, обвешанные подарками, сумками и пакетами, домой. А ей вот совершенно некуда спешить, может, и правда - сходить на этот прием?
        "Ненавижу декабрь, ненавижу Рождество, ненавижу Новый год, ненавижу свою работу". Моя утренняя мантра, которую пою каждое утро в последний месяц года. И сегодняшний день не исключение. Мантру пришлось прервать на парочку крепких выражений и пожеланий переукладчикам брусчастки всех напастей на все части тела, идти через центральный вход не хотелось, но пришлось. Злосчастный биллборд, рабочие безжалостно срывали с него фото виллы. Все когда-нибудь заканчивается. У кого-то разводом, смертью, безразличием, у меня все закончилось с договором аренды.
        Из хорошего - смогу распахнуть шторы, и не будет никакого напоминания о том, что так и не смогла отпустить. Буду смотреть на очередную безмозглую рекламу и пускать в нее снежки. Но сначала планерка, кофе и почта. Закинула сумку в шкаф, пальто на спинку кресла. И в кабинет к Дену. Коллеги уже собрались, пустовало только мое место. Шеф привычно побурчал, что дисциплина оставляет желать лучшего.
        А ведь, действительно, за последние недели никаких напоминаний о себе, ни звонков, ни сообщений, ничего…
        - Лотта?
        - Прости, о чем мы?
        - О том, что совещание окончено.
        Коллеги хохотнули и разошлись по своим делам.
        - Ты в норме?
        - Конечно.
        - Какие-то проблемы?
        - Просто задумалась о своем, не перешла в режим работы. Сейчас схожу за кофе с лавандой и стану рабочим роботом.
        - Роботом не надо. Слушай, как Федьку остановить в его желании накормить меня шарлоткой? Я этот пирог уже видеть не могу.
        - Приноси сюда, наши сметут в момент.
        Желающих вернуться в рабочее состояние как-то много, пришлось на полчаса зависнуть в кафешке, чтоб получить свой пышнопенный капучино с капелькой лаванды. Как же хотелось отключить телефон, но приходилось отвечать на звонки. Рабочее настроение решило улетучиться окончательно, кофе не помог. Выяснять нечего, это его право, и если честно, то он прав. Терпение не бывает бесконечным.
        До кабинета пришлось пробираться через дебри коробок и лианы полиэтилена. Шторы, казалось, слиплись за все эти месяцы и не хотели раскрываться и показывать прозрачность окон. Но я с ними справилась, тюль сдался быстрей. Распахнула окно, впуская морозный воздух, яркие лучи зимнего солнца.
        - Решила выбраться из потемок и замерзнуть к чертовой бабушке?
        Денис закрыл окно, забрал из моих рук стаканчик с остывшим кофе. Я смотрела на обновленный биллборд.
        - Ден, я хочу уйти.
        - Иди.
        - Ты не понял. Я хочу уйти на Новый год и каникулы.
        - Я понял, Лотта. Нам будет тяжело без тебя, но мы справимся.
        - Уверен?
        - Нет. Но я предпочитаю потерять тебя на одни каникулы, а не навсегда. Тебе действительно надо. А мы постараемся сильно не косячить. Иди. Пока я не передумал. На связь только хоть иногда выходи.
        - Спасибо.
        Сумка, пальто, удивленные лица коллег, дебри коробок и лианы полиэтилена, лифт. Мороз улицы. Биллборд. Вилла, обновленный регулярный парк и белоснежные статуи. Стоит убедиться, что мои обожаемые фрески целы. А заодно кое-что сжечь в камине.
        Никогда вещи так быстро не собирались, три черных дневника были закинуты в сумку. Осталось только достать билеты. Вместо нескольких часов пришлось потратить почти сутки, чтоб добраться до Рима, не стала рисковать и провела пару часов в гостинице, чтоб поспать. С моим традиционным "повернула не туда, и кто слушает этот навигатор" добралась в потемках. Город сиял гирляндами, праздничные вертепы так и не исчезли с улиц, хотя католическое Рождество уже давно прошло.
        Ворота виллы тоже мигали цветными огоньками, Мария, как обычно, встречала. Экономка следила, чтоб я не врезалась куда-нибудь, пока загоняла машину, поцокав языком на мои водительские мучения, закрыла ворота.
        - Я там все приготовила. С праздниками, счастья и всего хорошего.
        - Вы мне доверите дом?
        - Но вы же его не спалите, Шарлотта. Кто знает.
        Ведь мне нужен камин.
        - Я побегу, меня ждут.
        Экономка сбежала, а я так и стояла у дома.
        Гостиная встречала огромной елкой в пестрых огоньках гирлянд и ярких мазках стеклянных красных шаров, вкусно пахло выпечкой, и было так уютно. Не хватало только огня в камине и празднующих.
        Пальто разметалось на диване, ключи от машины и сумка поселились на низком столике. Пристроилась у камина, поленья не хотели разгораться, и все же сдались огню. Цепь сообщений с поздравлениями напомнила, что в Москве уже скоро будет Новый год. И почему бы не встретить его здесь, у камина. Мария предусмотрительно оставила охлаждаться пару бутылок шампанского, французского. О, главное, чтоб об этом не прознали местные, а то еще линчуют за непочтительное отношение к их продукции.
        Замысловатые закуски на столике рядом с камином, короткая записка с перечнем того, что ожидает на кухне. И все же запах сдобы победил. Пошла на кухню. Есть хотелось нестерпимо. Еще горячая чиабатта соблазнительно похрустывала боками, пока ее резала и намазывала слегка островатым сыром, зелень сверху, и сжигание прошлого в компании двух таких аппетитных бутербродов пройдет куда веселей.
        Сейчас как вернусь в гостиную к камину, как все сожгу. Настроение странное, непонятное, виллу бы не спалить.
        - Вы же в Нью-Йорке?
        - Ага, на приеме у мэра, - подтвердил Греков, отпивая из бокала виски.
        - Тогда не буду мешать и быстренько свалю.
        - Неа, - он подбросил ключи от моей машины в ладони и спрятал их в карман. - Ася говорила, что ты отвратительно водишь.
        - Что значит отвратительно? У меня нет ни аварий, ни штрафов.
        Даже как-то обидно за себя.
        - И все же Асиной информации я доверяю больше.
        - Пффф.
        - Отвезу, куда скажешь. Но не сегодня.
        Греков демонстративно сделал глоток из бокала и абсолютно нагло утащил бутерброд с моей тарелки.
        - Что ж, я тогда тоже выпью. Не возражаете?
        - Нет, мой дом, все его запасы еды и спиртного в твоем полном распоряжении.
        - И камин?
        - И он тоже.
        Успела убрать тарелку, прежде чем последний бутерброд утащит Павлинчик.
        - Не буду мешать, - отвесил поклон Греков.
        Ну, раз не возражает, и за руль сегодня не садиться, то сам и виноват, схватилась за шампанское. Пробка догнала Павла в дверном проеме.
        - Мать твою.
        Но не его переломанные ребра сейчас меня волновали, а лужа на полу, что стремительно приближалась к дорогущему арабскому ковру, мой шарф немного остановил движение шипящего напитка. Откинула угол ковра, чтоб не намок.
        - Мария меня убьет. Она меня убьет, точно убьет. Я бы на ее месте убила.
        Метнулась в кухню и, схватив полотенца и салфетки, внеслась в гостиную, где Греков шваброй собирал несчастное Клико. Следы урона были совместно уничтожены.
        - Очень больно?
        - Терпимо.
        - Я не специально. Просто не дружу с пробками от шампанского.
        - Организуешь банкеты и не можешь открыть шампанское?
        - Почему же, могу, с последствиями. Мой личный рекорд - две люстры одной пробкой, вдребезги. Так что радуйтесь, что дом цел.
        Вылила в бокал остатки шампанского, всего два глотка, а была полная бутылка. Вина совсем не хотелось. Повторять испытания опасалась.
        - Открыть?
        Закивала активно, как алкоголики на лавочке при вопросе "третьим будешь?". Бутылка с тихим хлопком открылась, и только холодный дымок. И почему эта простейшая манипуляция в моих руках заканчивается хаосом? Бокал наполнился. Греков, в очередной раз поклонившись, скрылся из гостиной.
        Может, и к лучшему.
        Выудила из сумки дневники, удобно устроилась у камина с бутылочкой шампанского, бокалом и бутербродом. Листы не хотели вырываться, но мне удалось побороть плен клея и ниток, и часть плохих воспоминаний испарилась в огне, дальше было легче. Павел сел со мной рядом. Еще один бокал, тарелка с закусками.
        - Что делаешь?
        - Избавляюсь от воспоминаний. От плохих, видишь, как их много было.
        Он взял один из дневников и тоже стал выдирать листы и бросать их в огонь. Иногда мне удавалось зацепиться за слова прежде, чем они сгорят, но теперь они ничего не значили.
        - Я тут тоже есть?
        - Хочешь стать воспоминанием?
        - Не особо, но и делать больно не хочу.
        - Тебя там нет.
        И ведь действительно нет.
        - Ну, если хочешь, впишу и сожгу.
        - И что ты напишешь?
        - Он так и не задал вопрос, что я хотела услышать.
        - Я задал.
        - Да? Лотта, ты будешь… картошечку с грибами? Лотта, ты станешь… космонавтом? Ты так и не спросил.
        - Ты прекрасно понимала, что спрашиваю. И ответила отказом.
        - Не важно, что я понимала, Греков, важно, что я очень хотела услышать и так и не услышала.
        - Спросить?
        - Неа. Не сегодня.
        Отправила последние листы в камин. Бутылка шампанского давно опустела. Треск огня в камине, и никуда не хочется уходить. Там бы и просидела до конца жизни.
        - И все же, почему ты здесь?
        - Здесь проще ждать.
        - Ждать? Чего ждать?
        - Когда закончится твой чертов сезон, и можно будет опять вселиться, - прошептал Греков, словно выдавал стратегический план захвата Земли. Почему-то мое воображение тут же выдало картинку из старых черно-белых фильмов - самосвал с вещами и обязательными пианино и фикусом, женщины с чемоданами и детьми в кабине и полутрезвых грузчиков. Кстати, а мой-то чемоданчик в багажнике.
        - Про вселиться. Может, ключи от машины все же отдашь? У меня там чемоданчик с самым нужным.
        - Не отдам. Вещи принесу.
        Павел пошел исполнять. И сразу стало не так и уютно. И уж точно не просижу тут всю жизнь, без него. Собрала посуду, останки дневников и пошла на кухню. Закинула тарелки и бокалы в посудомойку, обложки сгинули в помойном ведре. Забрала пальто и сумку из гостиной, поднялась в комнату для гостей. Нежно провела пальцами по фреске.
        - Целы твои фрески. Ничего я им не сделал.
        - Знаю. Просто я по ним соскучилась.
        - А по мне?
        - А по тебе, Греков, я истосковалась.
        Тяжкий театральный вздох и брови домиком. Ответом стал его смех.
        - Скоро Новый год, Шарли. Поставлю в лед еще шампанского и перетащу вкусненькое с кухни, встретимся у елки.
        Подмигнул и скрылся. Сборы не заняли много времени, я точно знала, в чем хочу встретить Новый год. Специально прикупила на всякий случай - шелковое, кружевное, тонкое.
        Вдох поглубже и выдох со свистом.
        - Тебе не кажется, что это платье слишком…
        - Это не платье, Греков, а ночная сорочка.
        Пододвинула стул к нему ближе, ну пусть на углу, приметы же не всегда работают. И зачем такой большой обеденный стол?
        - Собираешься встречать новый год в ночнушке?
        Греков подался чуть вперед, чтоб быть ближе.
        - Это моя голубая мечта, как только пробьют куранты, сразу лечь спать. А серебряная - лечь еще до курантов.
        - Странные мечты.
        - Поучаствуешь с мое в корпоративах, сам о подобном будешь мечтать.
        Усталость напомнила о себе сонливостью, а может, ну его, этот Новый год, по московскому времени я его уже встретила в замечательной компании.
        - Куда ты меня несешь?
        - В постель, конечно.
        - Давно бы так.
        Действительно, давно бы так, и сон как рукой сняло, томление уже вовсю разжигало мою кровь. Черта с два я его отпустила, когда он опустил меня на постель.
        Как встретишь Новый год, так его проведешь. Я вот занималась любовью. Надеюсь, что меня весь год будут любить, а не иметь.
        Синяк от пробки на спине Павла был приличным, но будем считать, что земля круглая, и это возмездие за мои ушибы, ожог и разбитый нос.
        Как же мне нравилось прикасаться к нему, чувствовать тепло его кожи.
        - Станешь моей женой?
        - И стану, и буду, Греков. Твоей. Женой.
        И не нужны никакие футболки, биллборды и толпы. Только он и я.
        - И у нас будет свадьба.
        "Мой отец поведет тебя ко мне по длинной красной дорожке, и сотни гостей будут знать, что ты только моя".
        - Нет, просто роспись в ЗАГСе. Не хочу гостей.
        - А кольца-то хоть будут?
        "Самое дорогое, с самым большим бриллиантом".
        - Кольца будут, и будет поцелуй, да еще какой поцелуй, мы потом, как юнцы, будем на заднем сиденье твоего автомобиля кама-сутру отрабатывать.
        "Не такая уж и плохая мысль, просто роспись".
        - А свадебное путешествие?
        - Будет, Греков, еще до брака будет. На Сицилию, мы ведь до нее так и не добрались. Завтра.
        - Завтра?
        - Да. Ты обещал.
        - Я обещал отвезти на Сицилию завтра?
        - Ты забрал ключи от машины и сказал, что сам меня отвезешь.
        - Но я не знал, что ты собралась на Сицилию.
        - Если тебе лень, то я могу быстренько туда съездить, и все тебе рассказать, и показать.
        - Мне не лень…
        ГЛАВА Мы
        Мы опять жили вместе. Первые недели у нас шло соревнование, кто раньше встанет и приготовит завтрак, как-то я даже не ложился, чтоб быть первым на кухне, только в итоге заснул над тарелкой. Шарли любила каши, однажды приготовил для нее такой шедевр, у нее даже слезы текли, от восторга, так думал я, пока не попробовал сие остро-жгучее творение, специи перепутал. Потом мы просто стали вставать вместе. Я полюбил утро, любое - раннее, позднее, страстное, ленивое, быстрое, нежное, суматошное. И ночи, и вечера, и те минуты днем, что все же удавалось увидеться.
        Лотта сидела на полу, в окружении старых черно-белых фотографий, ее мысли были явно где-то не в этом столетии.
        - А это кто?
        - Моя прапрабабка.
        - Красивая женщина.
        Женщина на фотографии действительно была красива, немного холодная, с туманным взглядом, короткой стрижкой и улыбкой Шарли.
        - Да, Амбер Линдт - красавица. Она была актрисой, украшения ее, а уж кто ей их подарил - великая тайна нашей семьи. Вот, здесь она в них.
        На другой фотографии пра была царственной, в парче и дорогих украшениях, она могла повелевать морями и судьбами людей.
        - А этот браслет моя бабушка отдала за опекунство.
        Лотта нежно коснулась правой руки своей обожаемой и таинственной пра.
        - Вторая великая тайна нашей семьи - кто прапрадедушка.
        - А есть еще третья великая тайна?
        - Есть, - шепотом сказала Лотта, - кто ее убил, разговоров ходило много, но убийцу так и не нашли, говорили, что кто-то из поклонников, а может, и из покровителей, а может, случайность и просто не повезло.
        - Это Фроша, она забрала Мари, когда Амбер не стало, говорят, хохотушка была с железной волей. Не будь ее, и меня бы не было.
        Шарли с нежностью смотрела на пухленькую женщину на довоенной фотографии.
        - А это мои прабабушка Мари и прадедушка Марк, его забрали однажды ночью, и больше никто его не видел, расстреляли еще до войны. Пра так больше замуж и не вышла, хотя предложений было много, бабушка говорила, что старички из подъезда то и дело приходили свататься. А сколько же она частушек знала, оставили мне целый песенник, только большинство с матерком. Пра я совсем не помню, мне два было, когда она умерла.
        Седоволосая женщина с горделивой осанкой держала на руках хохочущего младенца.
        - А это моя бабушка, бабулечка Эмма, и мой дедушка Генрих. Его плохо помню, ушел в Афган, сказал, что не должны мальчики погибать, когда есть старые вояки.
        Я разглядывал фотографии, и с ними Шарли открыла мне дверь в свою жизнь, в свое прошлое, в великие тайны семьи Линдт.
        - Так что, Греков, мужчины у нас живут недолго и очень тяжело, у тебя еще есть время передумать.
        - Не дождешься.
        - Что ж, тогда "мы", - Лотта достала из конверта несколько фотографий из нашего предбрачного свадебного путешествия. Вот мы сидим, укутавшись в пледы на старой террасе дома в лимонном саду, последний вечер перед отъездом, а вот на берегу моря, я пытаюсь усмирить ее непослушные пряди, что то и дело закрывают губы, а мне так хочет ее поцеловать. Шарли убрала снимки в старый фотоальбом. Теперь я тоже часть ее семьи, это было намного важней росписи, венчания, свадьбы.
        Роспись через месяц, это очередная прихоть Шарлотты, дождаться своей очереди, как все, а что могу сделать я? Только согласиться и купить кольца.
        Я высыпал перед ней все приглянувшиеся кольца. Услужливый управляющий по струнке вытянулся перед нами.
        - А такие можно сделать?
        Лотта вытащила из кармана простые широкие кольца. Такие делали до 17 года прошлого столетия. Кольца ее прабабушки и прадедушки, бабушки и дедушки, обычно их переплавляли для следующего поколения, но в семье Лотты хранили.
        - Червонное золото сейчас не в моде, да и пробы сейчас такой не делают.
        - А можно все же сделать?
        - Да.
        - На моем его дата рождения и дата регистрации, на его моя дата рождения и регистрации. Можно?
        - Все можно.
        - Как здорово. Ты не против?
        Как я мог быть против, если ей так хочется, а бриллиантами потом ее задарю, кулон с маками, что так приглянулся ей на Понте Веккьо, будет первым маленьким подарком. И пока не сказал, что нашел недостающий браслет, который ее бабушка отдала в обмен на опеку.
        Самым сложным для нее было делиться, рассказывать, что волнует, что цепляет, злит. И чем ближе к нашей регистрации, тем все сильней что-то тяготит Шарли. Придется выводить на чистую воду…
        - Слишком хорош для тебя? Лоттка, ну ты и придумала. Запомни - мне просто хочется быть для тебя самым лучшим. И вопрос закрыт.
        - Но только чтоб потом претензий не было, знал, что брал.
        - Не будет.
        Поправил плед, чтоб случайный сквозняк не мешал нам смотреть черно-белые комедии, прижал Лоттку к себе сильней. А ведь когда-то посмеивался над отцом, что в любые совместные поездки брал с собой подушечку "для Элички, чтоб было мягко".
        Может, она меня выставила из квартиры, чтоб сбежать? И никакие приметы тут ни при чем. Телефон недоступен, на работе не появлялась, водитель сказал, что дверь никто не открыл и никаких признаков жизни в квартире не было. Регистрация через час. И где невеста?
        Женихи-невесты-гости проходили мимо меня, поздравления, смех, шампанское.
        - А ты чего на улице стоишь? Холодно же.
        - А ты чего на улицу вышла? Холодно же.
        Зашли внутрь. Пальто в гардероб. Невесту за руки взял, чтоб опять никуда не сбежала.
        - Представляешь, нет от тебя звонка и нет. Я уже решила, что ты хорошо подумал и передумал. А оказывается, телефон сдох.
        - И хорошо, никто не будет названивать, когда ты мне "да" отвечать будешь.
        - Не тебе, а сотруднику ЗАГСа.
        - Мне. Так, стоишь здесь и никуда не уходишь. Поняла?
        - Да. А что ты задумал?
        Ничего особенного, просто ускорил церемонию, чтоб мы здесь еще час не теряли…
        - Знаешь, Шарли, а ведь пять лет назад я решил, что секс в машине не соответствует моему высокому статусу.
        - А что еще не соответствует твоему высокому статусу?
        Лоттка пыталась соединить куски ткани, которые еще час назад были платьем.
        - Я ему не соответствую. Всю церемонию думал, а не слишком ли далеко лимузин припаркован.
        Мы сидели на берегу Волги и ждали, когда же картофель запечется и можно будет перемазаться в золе, уплетая его за обе щеки.
        - Слушай, Лоттка, а что ты все с этим кольцом ходишь? Ты же только на выходы их носишь.
        - Всегда есть исключения, обручальное вот носить буду всегда, Ната.
        - Ты еще скажи, что замуж вышла?
        - Ага, Ланка, уже пять месяцев как.
        - И молчала, - возмутилась Мари.
        - Так вас же не соберешь всех вместе. Вот впервые за год удалось.
        - И это мы у костра твою свадьбу празднуем?
        - Нет, мой День Рождения.
        - Ты же его никогда не отмечаешь, - Лана недоверчиво приподняла бровь.
        - Надо же когда-то начинать, тридцатник прекрасный повод, чтоб начать.
        - А я всегда считала, что у тебя будет самая красивая свадьба, - немного печально протянула Мари.
        - И я, - согласилась Лана.
        - Боже, девочки, вы что, реально считаете, что Лотта бы сидела за столом и наслаждалась банкетом? Она бы носилась и контролировала всех и вся, чтоб все было идеально.
        Мое воображение тут же нарисовало эту картину: я в безешно-воздушном платье с накинутым поверх верным жилетом с кучей карманов, сумка с инструментами под столом и бинокль рядом, чтоб обозревать всех и вся. К моему хохоту присоединились смешки подруг.
        - И что, совсем не будет праздника?
        - Будет, небольшой. Муж и свекор настояли, а мне и свекрови пришлось уступить. Приглашения скоро получите. Платья для вас я уже заказала. Небольшой маскарад времен эпохи Регентства.
        - А кто муж-то?
        - Вы его все знаете, - подсказала Ася, - несколько раз в день на работе видите.
        - Он из наших?
        - Ага. Из наших.
        - И ты все знала и не рассказала? - возмущению Наты не было предела.
        - Я догадывалась, а так я в декрете и ничего не знаю.
        - Приглашения получите и все узнаете, дорогие мои подруги.
        Ну, можно же еще немного их потомить в неведении.
        - Или ищите такое же кольцо на пальцах мужской части нашей конторы, - подсказала Ася.
        Мари, Лана и Ната неделю рассматривали руки всех мужчин компании, те к ним уже стали настороженно относиться и старались лишний раз не появляться на их горизонте. Они столкнулись в холле с одной и той же фамилией на губах - "Греков", потом посовещались и решили, что это невозможно, и стали ждать приглашений.
        Я и Павел встречали гостей на входе в дом. Небольшой особняк в стиле "загородное поместье в английской глуши" как нельзя лучше подходил к задумке Эльвиры Эдуардовны о бале эпохи Регентства. "Узкий" круг, меньше сотни приглашенных.
        Павел и Игорь Евгеньевич требовали с нас торжество, а мы упорно сопротивлялись, хотя, честно говоря, такой горячей поддержки от свекрови не ожидала. По рассказам Эльвиры Эдуардовны получалось, что желанием похвастать на весь мир отличались все мужчины семейства Грековых чуть ли не до десятого колена. И иногда им нужно позволять это делать, но под чутким женским контролем.
        - Хорошо, - сказала, сдавшись, моя свекровь, - тогда он будет сделан так, как хочу я.
        - Нет, дорогая, я не хочу опять надевать этот пиджак с павлиньими фалдами, пожалей меня, я и так был с тобой в Бате.
        - Или как я хочу, или никак.
        Пришлось всем согласиться на прием эпохи Регентства. Меня все происходящее полностью и безоговорочно устраивало. Такие мероприятия не требовали особого надзора за гостями - атмосфера, платья, разговоры обязывали держать марку, даже отъявленные скептики расправили плечи, ведь фрак не позволял сутулиться. А дамы были нежны, ироничны, восхитительны, ведь в любой из нас сидит девочка, желающая быть прекрасной принцессой.
        Я наблюдала за всеми, скорей всего, так и не избавлюсь от этой дурной привычки контролировать.
        - Лотта, может, вернешься ко мне, - прошептал Павел, - теперь я понимаю, что будь свадьба с тем размахом, с которым хотелось бы мне, невесту рядом и не увидел бы.
        - Скорей всего. Профессиональная деформация.
        Греков во фраке - это сам соблазн в чистом виде, в смокинге он был не так обезоруживающе хорош. Мы ходили, общались с гостями, танцевали, шутили. И вот все уселись за праздничными столами. Мой обожаемый муж встал и постучал ножом по антикварному бокалу, требуя всеобщего внимания. Десятки глаз устремились в нашу сторону. Я тоже встала рядом с любимым супругом.
        - Я хочу поблагодарить человека, без которого сейчас я не был бы так безумно счастлив. Шарли, спасибо, что не отдала мое приглашение.
        А разве я могла его отдать?
        Р.С. Есть несколько интересных приглашений, никому не надо?

* * *
        Вместо эпилога
        Мы сидели на берегу Волги и ждали, когда же картофель запечется и можно будет перемазаться в золе, уплетая его за обе щеки, как и два года назад. Странно было находиться без мужей, но раз решили вырваться без них, надо действовать.
        - А вы все скоро станете крестными, - как бы между делом сообщила я.
        - Скоро это когда? - спросила Ася.
        - Через пару месяцев, - уточнила я.
        Подруги тут же уставились на мой живот, выискивая признаки беременности.
        - Мы усыновили малышей и удочерили.
        Я так и ездила в Дом малютки, помогала. Однажды там появился Павел и сказал, что адвокат уже занимается оформлением документов, мне даже не пришлось ему рассказывать про малышей, он и так все знал, знал и принял ответственность. Через месяц мы станем их родителями, потом они пройдут полное обследование в Германии, чтоб мы понимали, что делать и ожидать в дальнейшем. Пришлось перебраться в квартиру Грекова, она была просторней, и сделать детскую там было реальней, чем в моей.
        Странная тишина царила в столовой, дети сидели притихшие и старались не шуметь, впервые их наказали, всех сразу. Впервые мама была такой холодной, она ледяным голосом сказала, что теперь они все наказаны. Каждый осознал, что случилось что-то сверхъестественное, раз ее невозмутимость испарилась, даже годовалая Соня притихла и старалась не шуметь.
        Я ушла на кухню помочь Марии, на наше семейство готовить мука, а вынести всю еду - надо нанимать грузчиков. В наступившей тишине отчетливо услышала, как Греков свернул газету, которую привычно читал по утрам, и плюхнул ее на стол.
        - Сразу видно, что вы мои дети. Она меня тоже чуть не убила, когда посмел предложить сделать дверь в ее любимой стене с фресками. А вы ее разрисовать умудрились. Фрески - единственное, что может довести нашу маму, так что к стенам не приближаться, к потолкам не подлетать. Все поняли?
        Малышня послушно кивнула, даже Соня.
        - А завтра мы погрузимся в наш микроавтобус и будем путешествовать по Италии, будем послушно ходить во все музеи и залазить на все купола, а там глядишь, дней через пять мамочка нас и простит.
        Я внесла огромное блюдо с пастой.
        - А я забронировала нам дом на Сицилии, тот самый, с лимонным садом.
        Цыганский табор не иначе, вот что мое семейство из себя представляет. Лотта с детьми до последнего плясала на каком-то празднике в Андалусии, так я их с площади и повез в аэропорт. Мальчишки, кто тореро, кто цыган, девочки, кто в платье для фламенко, кто в пышной цыганской юбке, и жгучая Кармен-Лотта. А я сопровождаю в деловом костюме весь этот табор через вип-зал. Ну это же просто невозможно. В следующий раз я тоже выряжусь цыганом, не дело отделяться от семьи.
        Дверь открылась, и хитрющая мордашка Игоряшки показалась в щели, он придумал лучшее место для пряток, тут его точно искать не будут. Мама ведь запретила в кабинет ходить, когда папа работает.
        - Пап, можно я у тебя спрячусь.
        - Так и быть, прячься.
        Игорь быстро шмыгнул за диван и чуть не взвыл от возмущения, обнаружив там Соню. И это он еще за гардины не заглядывал, где притаились Пашка и Мишка. А вот Андрейка и Маруська выбрали шкаф, хотя понять не могу, как они туда вместились. Только Сережка остался у себя в комнате, но ему простительно, годик всего.
        Минут через пять в кабинет вошла Лотта с чашкой кофе для меня и соком для себя.
        - Ой, Паша, всегда хотела произнести эту фразу с чувством и громко.
        - Какую?
        - Всем выйти из сумрака.
        Копошение выдало с головой, и тонкий голосок из-за дивана уточнил, что такое сумрак.
        - Так, считаю до двадцати, и если кто-то не успеет спрятаться, то я не виновата.
        Дети с визгом понеслись в коридор.
        - Паш, просила же дверь закрывать, чтоб не мешали.
        - Семья не может мешать.
        Поцелуй, что обещал так много.
        - Ладно, мне пора их искать. Пожелай мне удачи.
        - Желаю.
        Греков решил отдохнуть, постоянный шум, смех, споры уже порядком ему надоели. Хотелось тишины и покоя, хоть на день остаться совершенно одному в доме.
        - Хорошо, Павлинчик, будет тебе тишина и покой. Я с детьми к твоей маме, а ты будешь целых два дня один.
        Посмотрим, на сколько тебя хватит.
        - Какое счастье.
        Утром водитель отвез наше беспокойное семейство за город, к Эльвире Эдуардовне.
        Как же хорошо дома. Никого. Тишина. Покой. Красота.
        Я ходил по комнатам, попивая кофе из тонкой фарфоровой чашки, и наслаждался одиночеством, за последние десять лет покоя в доме не было. Через час моя радость поубавилась, слишком тихо, слишком спокойно. Как же одиноко.
        - Лотта, возвращайся.
        - Ты же хотел побыть один, вот и наслаждайся.
        - Тошно мне уже одному. Приезжайте.
        - Хорошо.
        Почти два часа продержался, молодец.
        - Знаете, только форму, накрашу в следующий раз. Муж зовет, ничего без меня делать не может, даже побыть в одиночестве.
        Через полчаса я была уже в квартире. Пока дети у бабушки с дедушкой, решила потратить утро на красоту, успела подкрасить волосы и подровнять их, планировала сделать еще и педикюр, думала, что Греков продержится дольше.
        - Ну, что, дорогая, будем делать?
        - Что хочется, пока дети у твоих родителей.
        Завалилась в спальню, включила мультфильм и плюхнулась на кровать смотреть телевизор.
        - Ты чего?
        - Чего? Хочу узнать, чем мульт закончится.
        - Ты же его пятьсот раз смотрела.
        - И не досмотрела ни разу. Малышня же как смотрит - надел он кольцо на ветку, невеста ожила и песню спела, перекрутили и опять смотрят, раз пятьсот. Я так и не знаю, кто ее убил.
        "Труп невесты" досмотрела. А потом мы занимались тем, чем хотел муж…
        - Знаешь, Павел…
        - Знаю, Шарли, знаю, что скоро я опять стану папой.
        Уже давно увидел то сияние, что заполняет ее, когда она беременна. Все понял даже раньше, чем она. Буду с ней очень заботлив и нежен, ведь моей Лотточке уже сорок четыре.
        - Нам надо поговорить, ты еще не все знаешь.
        - Знаю, мой адвокат уже готовит документы.
        - Павел, так просто невозможно, ты ведь даже не пытаешься обсуждать мои решения, ты их просто принимаешь и все.
        - Они правильные. Малышей надо забрать, и ты, и я знали Любу и Васю, никто и предположить не мог, что они так рано погибнут. Раз родственники малышей не захотели забрать, заберем мы. Дом у нас большой, а нашей любви хватит на всех.
        - А есть хоть что-то, что ты не знаешь?
        - Есть.
        - И что?
        - Я не знаю, как бы жил без тебя, дорогая.
        - Замечательно бы жил, жил не тужил.
        - Не хочу я так. Меня мой цыганский табор устраивает, а главное, я счастлив.
        - И почему же мне так повезло с мужем?
        - Это мне повезло с женой. И вопрос закрыт.
        Пока я млела от его слов, Греков упер с моей тарелки "бедного рыцаря" и довольный, как кот, уплетал его за обе щеки.
        Ася гладила меня по волосам и пыталась успокоить.
        - Ты же все знала, когда усыновляла его.
        - Знала. Но это не уменьшает боль, Ася. Ты все равно надеешься, что все будет хорошо.
        - Врачи говорили, что Игорь только до двенадцати лет доживет, а он прожил семнадцать. Потому что и ты, и Павел его так сильно любили. Лотта, ты все сделала, что могла.
        Все, что могла. Как же это обреченно звучит.
        Да, они все знали, знали, что он неизлечимо болен, знали, что проживет недолго, но не отказывать же из-за этого в любви маленькому человечку. Все они знали, но надеялись, что удастся победить, что медицина сделает рывок и спасет.
        Не получилось.
        Даже если ты все знаешь и готов, все равно больно, страшно и несправедливо.
        - Спасибо, Ась, я к Пашке пойду, он там совсем один. Ему хуже, чем мне.
        Шарлотта лежала на постели и не шевелилась, бледная, безжизненная. Я так старался, чтоб эта восковая бледность никогда не появлялась на ее лице, но… А казалось, что два года назад было самое страшное, мы пережили, выбрались, вернулись к жизни. И вот сейчас она лежит, обессилев. И я ничего не могу сделать.
        - Паш, не переживай, со мной все нормально. Я просто хочу побыть одна. Завтра встану. Иди, отдохни.
        Из комнаты вышел. Сел рядом с дверью. Страх, что она может не выдержать, уйти, льдом застыл между лопаток.
        Завтра, завтра я встану. А пока… пока мне нужно взять себя в руки.
        Опять журналисты влезли в нашу жизнь. В жизнь детей. Появились родственники мальчишек, обвинили нас с Павлом в том, что мы их украли. И полилось…
        Боже, дай мне сил вести себя достойно. Не истерить, не бежать подальше от всего этого. Все пройдет. Все встанет на свои места. Мои дети всегда будут моими. Даже если появится еще когорта всевозможной родни. Просто мне нужно успокоиться. Все пройдет. А вот воспоминания о том, что я неврастеничка, останутся. Детям не должно быть за меня стыдно. Все разрешится. Сон забрал меня к себе на несколько часов. Проснулась абсолютно спокойной… и голодной. Прошмыгну на кухню, сворую чего-нибудь вкусненького и к мужу под бок.
        - Это что за сидячая забастовка?
        Все мое семейство сидит в коридоре.
        - Раз все в сборе, пошли пить чай.
        Даже Нина Васильевна беспокойно вглядывалась в мое лицо, потом облегченно улыбнулась, но к плите так и не подпустила.
        Ночные посиделки, что может быть лучше.
        Греков привычно просматривал новости, довольно хмыкнул, уже знает о том, что не сдержалась. Малоадекватная особа на презентации фильма обозвала меня воровкой, смолчать не смогла - если воровка, то могу сожалеть только о том, что так мало украла. "Сожалею, что мало украла" тут же разнесли доброхоты.
        - Действительно, мало. Может, еще украдем?
        - Уверен?
        - Да.
        - Разве я могу с тобой спорить.
        - Можешь. Но разве есть о чем?
        Мы поехали за парой малышей, а забрали пару подростков, сестра и брат - Наташка и Валерка, недавно осиротели. А наш адвокат сиял на всех ток-шоу и с радостью давал кучу интервью за нас, ведь зал суда давно не был местом для риторики, а очень хотелось иногда почувствовать себя Кони или Плевако.
        Странно, но я совсем не ощущала себя бабушкой, моей младшей дочери, Эмме, всего тринадцать, а у меня уже есть внук, пухлый, краснощекий - Павел. По этому поводу все наше большое семейство и собралось на вилле, каждый уже подержал малыша на руках, каждый пытался найти сходство с собой. А внук был такой замечательный, что был похож на каждого, кто был рядом. И на меня, и на Павла, и на маму, и на папу, и на всех теть и дядь вместе взятых.
        На родине нас опять поливали, Наташка и Андрей поженились, как можно, ведь они брат и сестра. И понеслось. Адвокат снова блистал. Дети перебрались в Италию, их работа и увлечения не были привязаны к месту жительства. Павел был слегка удивлен и первое время даже против брака. Но если честно, Ната никогда не воспринимала Андрея как брата, с первого дня в нашем доме между ними искрило, да так сильно, что Андре сбежал на другой континент учиться. Не помогло. Два года назад он вернулся и практически сразу сделал предложение. И я не только бабушка, но еще и свекровь, и теща в одном лице.
        Дом наконец-то затих, а я с обожаемым мужем сидела в саду и любовалась луной.
        - Знаешь, Греков, однажды мы так же будем сидеть в этом саду в окружении внуков и правнуков. И ты торжественно скажешь: "Вот твое шило в попе и стерлось, ты успокоилась", а я отвечу: "Просто со мной рядом такая шикарная любимая недвижимость, что страшно ее куда-то тащить, еще развалится".
        - Знаешь, Лотта, а я не хочу, чтоб твое шило в попе стерлось, и даже став недвижимостью, рискуя развалиться в дороге, я хочу с тобой мотаться по этой стране. И завтра мы поедем в наш дом с лимонным садом.