Колибри Диана Килина
        Колибри #1
        Меня зовут Алиса, мне восемнадцать лет. Мой босс старше меня на пятнадцать, ему тридцать три. Я не знаю, как такое могло случиться, но, тем не менее, я сплю с Александром Сергеевичем. Вы скажете, дело дрянь? Не то слово. Но, кажется, я не могу остановиться. Не хотела. Не хотела снова выкладывать ее, надеялась, что про нее просто забудут. Но раз уж по сети гуляют неоконченные черновики, и этот механизм уже не остановить, пусть будет. Я люблю эту книгу, потому что она близка мне. Я люблю ее, потому что для меня она слишком жизненная. Вы будете ее ругать; вам не понравятся главные герои; вы найдете в ней массу неприемлемого для себя и недопустимого для литературы. Но она такая, какая есть; и это уже не изменить, потому что тогда это будет совсем другая история.
        КОЛИБРИ
        Диана Килина
        ВСЕ ПРАВА НА ИЗМЕНЕНИЕ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ И ПРОДАЖУ ПРИНАДЛЕЖАТ АВТОРУ. ЛЮБОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ СОГЛАСОВАНИЯ С АВТОРОМ ЗАПРЕЩЕНО.
        По вопросам сотрудничества обращаться по e-mail: [email protected]
        АННОТАЦИЯ
        Во мне всегда жили две девочки. Одна - хорошая и светлая, подталкивающая меня к правильным поступкам, и читающая мораль каждый раз, когда я делала что-то плохое. А плохое я делала очень много раз. Другая девочка - полная ее противоположность, постоянно искала приключений на мою задницу, и довольно потирала руки, когда я их находила. Вот и сейчас, хорошая девочка завопила диким голосом в моей голове, но плохая ударила ее ногой с разворота как Чак Норрис, и, отодвинув бездыханное тело, с радостью потирает свои ладошки, довольно кивая головой.
        Меня зовут Алиса, мне восемнадцать лет. Мой босс старше меня на пятнадцать, ему тридцать три. Я не знаю, как такое могло случиться, но, тем не менее, я сплю с Александром Сергеевичем.
        Вы скажете, дело дрянь? Не то слово.
        Но, кажется, я не могу остановиться.
        ПОСВЯЩАЕТСЯМОЕЙ МАМЕ.
        ТЫ ДАЛА МНЕ ЖИЗНЬ, ВЗРАСТИЛА И ВЫКОРМИЛА, ВКЛАДЫВАЯ В МЕНЯ СВОИ МЕЧТЫ И НАДЕЖДЫ. ПРОСТИ, ЧТО Я РАЗРУШИЛА ИХ, РАЗОРВАЛА В КЛОЧЬЯ И ВТОПТАЛА В ГРЯЗЬ.
        Я ИСПРАВЛЮСЬ. ОБЕЩАЮ.
        ЗНАЮ, Я РЕДКО ЭТО ГОВОРЮ …
        ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.
        СПАСИБО ЗА ВСЕ.
        ТВОЯ НЕПУТЕВАЯ ДОЧЬ.
        ПРОЛОГ
        Индейцы Майя говорили, что первые две колибри были созданы из небольших перьев, оставшихся от других птиц. Они получились крошечными, и сотворивший их Бог был настолько доволен, что решил сыграть красивую свадьбу.
        Первыми появились яркие разноцветные бабочки. Затем цветочные лепестки усыпали ковром землю, а пауки из своей серебристой паутины сплели свадебную дорожку. Солнце послало вниз свои лучи, и в их свете жених ослепительно засиял переливающимися красными, голубыми и зелеными красками. Приглашенные гости видели, что, как только он отворачивался от солнца, его перья опять становились такими же серыми, какими и были изначально созданы. Жених хотел покорить сердце невесты, но она огорчилась, видя его скучный образ в тени. Тогда он взмыл в небо, раскрывая крылья под лучами, снова окрашиваясь в яркие цвета.
        Невеста-колибри полетела за ним, и они закружились в красивом разноцветном танце. Так кружились они долгие-долгие дни, пока, наконец-то, не решили спуститься на землю…
        Я думаю, каждому человеку хоть раз снились приятные сны. И неважно, что вы видели в этом сне. Это могли быть маленькие милые пушистые котята, играющие друг с другом. Или ваш любимый шоколадный торт, который можно есть без остановки и не потолстеть. Или необитаемый остров, шум океана и шелест пальм над головой. Каждый человек хоть раз в жизни испытывал то ощущение, когда не хочется просыпаться. Вот и я сейчас сплю и не просто вижу, а физически ощущаю прекрасный сон с легким эротическим подтекстом.
        Во сне мне уютно и хорошо. Чья-то сильная рука обнимает меня за талию, а нога покоится на моем бедре. К заду прижимается напряженное мужское достоинство, которое начинает беспокойно искать пути входа в мое тело. Рука поднимается выше и гладит меня по обнаженной груди.
        Пробуждение отражается пульсирующей болью в висках. Я открываю глаза и понимаю, что я не сплю. Точнее, я спала несколько секунд назад, но мужская рука, нога и достоинство не были сном. Я моргнула и бросила взгляд на незнакомую комнату с серо-голубыми стенами и уставилась в окно, задернутое плотными шторами. Я пошевелилась, и рука, гладящая мою грудь, остановилась. Чуть отодвинувшись, я повернулась и ахнула:
        - Мать твою!
        ГЛАВА 1
        Май
        - Мама, ты знаешь, что мне нужна эта работа! - вздохнула я, в очередной раз убеждая свою мать в том, что ночные смены для меня выход, - За дневную работу не платят двойной оклад. Я буду работать всего пару ночей в неделю, и получать столько же, сколько мне платили бы за пятидневку по восемь часов!
        - Да, дорогая, я это понимаю. Но это же тяжело! Тебе нужны силы, чтобы заниматься Тео… - причитала мать, которая плевала на мои доводы.
        - Ничего, я справлюсь, - пробурчала я, - Я буду работать до трех ночи, и мне хватит шести часов сна.
        - Алиса, я за тебя волнуюсь, вот и все. Я понимаю, что без образования и хорошей специальности тебе тяжело найти достойное место. Но не надо относиться к этой работе, как к единственному варианту.
        Спасибо, мама. Как будто я без тебя не знаю, что я закончила только среднюю школу и не поступила в университет. К тому же это первый и последний ответ на мое резюме, так что да, мама. Это тот самый - единственный вариант.
        - Мама, мне пора идти. У меня собеседование через пять минут.
        - Но… - хотела продолжить она, но я отключила трубку и посмотрела на деревянную дверь перед собой.
        В коридоре было пусто и прохладно, я невольно поморщилась и пригладила темно-синие джинсы, плотно облегающие мои тощие ноги.
        Я смогу. У меня обязательно получится. И мне нужна эта работа.
        Пусть это всего лишь место бармена в ночном клубе, но она мне действительно нужна.
        - Алиса Бауэр? - пропела тонким голоском секретутка, выглядывая из-за двери.
        - Да, - ответила я, вглядываясь в ее лицо.
        Трудно определить возраст человека, когда его лицо обколото ботоксом и гиалуронкой, и в довесок идеально наштукатурено. Я сдержала рвотный порыв, и встала с мягкого кресла, ощутив, как поджилки отбивают нервную чечетку.
        - Вы можете проходить, - секретутка впустила меня в приемную, а после махнула рукой на еще одну дверь напротив, - Александр Сергеевич ждет вас.
        Господи, что я здесь делаю? Как меня вообще пригласили на это собеседование? Мне всего восемнадцать, у меня нет образования и весь мой опыт работы сводится к раздаче рекламных листовок на улицах.
        Ну что ж, посмотрим на вас, Александр Сергеевич. Похоже, вы эксцентрик.
        Я сделала несколько шагов и подошла к двери. Робко постучала, но ответа не услышала. Дернув ручку, которая плавно поддалась моей руке, я открыла дверь.
        - Входите, - услышав приятный мужской голос, я делаю шаг вперед.
        Я встала на пороге, переминаясь с ноги на ногу. Оглядела помещение с панорамными окнами и темным ковролином на полу. Впереди, у окна, стоит большой черный стол, а за ним, спиной ко мне, и лицом к окну восседает широкоплечий мужчина. Волосы у него темные, я бы даже сказала, почти черные, но, когда на них падает дневной свет, они отдают легким серебристым отблеском седины. Совсем чуть-чуть.
        Кресло вместе с мужчиной, видимо, Александром Сергеевичем, медленно поворачивается и на меня смотрит пара темно-карих глаз. По спине пробегают мурашки, и я невольно сжимаю кулаки.
        Странные глаза. И реакция у меня странная.
        А сам он красивый. Волевой подбородок, высокие скулы и лоб выдают деспотичный характер. Губы не полные, но аккуратной формы. На вид ему не больше тридцати с хвостиком, но легкая седина на густых волосах сбивает с толку. Из-за нее практически невозможно визуально определить, сколько ему лет. Возможно, он старше, но следит за собой.
        - Присаживайтесь, - будущий босс кивает на кресло напротив себя, и бросает взгляд на меня, оглядывая снизу-вверх. Он надменно вскидывает бровь, и мне хочется поморщиться, - Вас не предупредили о дресс-коде?
        - Что? - бормочу я, устраиваясь на кресле.
        Оно такое широкое и мягкое, что я своим детским телом просто тону в коричневой кожаной обивке.
        - Вас не предупредили, как одеться на собеседование? - говорит он настойчивым голосом, и хмурится.
        На его лбу пролегает морщинка и это придает ему очень строгое выражение лица.
        - Нужно было одеться как-то особенно? - тихо отвечаю я вопросом на вопрос, и чувствую себя полной идиоткой.
        Конечно, Алиса. Только ты могла прийти на собеседование в джинсах. Не могла позаимствовать брючный костюм у матери. Хорошо, хоть мозгов хватило, волосы убрать в простой пучок на затылке и рубашку надеть.
        - Это собеседование для приема на работу. На них не принято приходить в джинсах, - он брезгливо морщит нос, а я уже готова встать, и бежать без оглядки.
        Но через секунду его взгляд меняется, и он снова осматривает меня, задержавшись на моем лице. Точнее на губах. Потом его глаза поднимаются и смотрят прямо мне в душу.
        Да-да, именно так. Их цвет, он какой-то странный. Он настолько темный, почти черный, но в то же время переливается оттенками темного дерева. Как дверь венге в это помещение.
        - Насколько мне известно, я подавала заявку на место бармена, а не вашей секретарши, - раздраженно процедила я, - И да, меня не предупредили, что я должна быть в вечернем платье.
        Он рассмеялся очень приятным глубоким смехом так внезапно, что я подпрыгнула на кресле. На первый взгляд, трудно представить, что этот человек вообще умеет смеяться.
        Когда приступ смеха, который определенно продлил ему жизнь на пару минут, прошел, он продолжил:
        - Вы мне нравитесь. Очень непосредственно, - он продолжил улыбаться и опустил глаза на бумаги перед собой, - Тут сказано, что вы знаете несколько языков. Вы свободно владеете эстонским и английским?
        - Эстонским свободно, английским чуть хуже. Не было практики, - отвечаю я, мысленно перебирая слова в голове на неродном языке.
        Сейчас он точно перейдет на эстонский. Нельзя облажаться.
        - Это хорошо. Какой у вас размер одежды?
        - Что? - прохрипела я от неожиданности, уже приготовившись к языковой пытке.
        Его вопрос застал меня врасплох.
        - Размер одежды? Для униформы, - он ухмыляется и смотрит на меня поверх бровей. Потом поднимает голову, снова оглядывает меня, на этот раз, задержав взгляд на груди, отъезжает на кресле, отталкиваясь от стола, и произносит, - Я думаю M, не больше.
        - XS.
        Козел.
        - Отлично, - он снова ныряет в бумаги, потом берет желтый стикер, что-то пишет на нем и протягивает его мне, - Жду вас завтра в четыре часа по этому адресу.
        Я беру листок, и на секунду наши пальцы соприкасаются. Они у него холодные, как ледышки. Невольно вспомнился сюжет «Сумерек» и мне так и захотелось спросить: «Александр Сергеевич, вы вампир?».
        Я не удержалась и прыснула, растянувшись в улыбке.
        - Я сказал, что-то смешное? - он уставился на меня с подозрением, и я сразу осеклась.
        - Нет, простите. Как мне одеться завтра?
        Почему-то мне не понравился мой собственный тон. Слишком нагло это прозвучало, но назад пути нет. Слово не воробей, и все такое.
        - Так же, как сегодня. Вечернее платье завтра точно не понадобится. Хотя, - он снова оглянул меня с ног до головы, когда я встала, - Сомневаюсь, что оно у вас есть.
        Мысленно я схватила его за волосы и шмякнула головой об стол. Несколько раз. И представила, как он размазывает по красивому лицу кровь и выбитые зубы.
        Шумно выдохнув, я возмущенно открыла рот, и захлопнула его, увидев довольное выражение в его глазах.
        Ну, уж дудки! Я не доставлю тебе такого удовольствия.
        - До свидания, Александр Сергеевич.
        Я сделала книксен, развернулась и пулей вылетела из его кабинета. Той же пулей я пролетела мимо секретарши и, не дожидаясь лифта, спустилась по лестнице с пятнадцатого этажа.
        Только очутившись на улице и сделав глубокий вдох, я перевела дыхание. Подняла голову наверх, к окнам офисного здания и нахмурилась.
        Мне показалось, что я все еще чувствую этот странный взгляд, как будто он за мной наблюдает. Но, естественно, видеть этого я не могла. Все окна покрыты зеркальной пленкой, в них отражается только город и небо с белыми облаками.
        ГЛАВА 2
        - Мама, мне нужен брючный костюм, - проорала я, зарываясь в большой шкаф-купе все глубже и глубже.
        У моей матери столько одежды, что ей позавидовал бы любой комиссионный магазин. В этом шкафу есть все для любого случая. Длинные платья в пол, расшитые бисером, строгие блузки, легкие юбки из шифона и шелка, даже два платья с подъюбниками на кольцах. Но брючный костюм я не нахожу, хоть ты тресни.
        - Они в дальнем углу, - кричит мама из соседней комнаты.
        Вздохнув, я залезаю в правый дальний угол, напичканный вечерними нарядами. Если следовать логике, костюмы должны быть тут, но их нет. С моей мамой логика не работает. Тогда тянусь в левый угол шкафа и нахожу несколько пар разных цветов. Останавливаю свой выбор на брючном сером, подбираю к нему черную блузку, и вылезаю из чертовой гардеробной.
        Ужасно хочется перекреститься и сказать: «Изыди».
        Я не такая, как моя мать. После смерти папы все изменилось. Я изменилась.
        Я ненавижу платья, каблуки и все прочие атрибуты женственности. Честно говоря, если бы отросшие на ногах, в подмышках и еще кое-где волосы не кололись, я бы не брилась. Любимой одеждой для меня всегда были кеды и джинсы с растянутой майкой. Но слова Александра о том, что у меня нет приличного наряда, настолько меня разозлили, что я решила сегодня быть при параде. То есть, платья у меня и вправду нет, но у нас с мамой одинаковый размер.
        Я оделась, заплела волосы в тугую косу-колосок и пошла в гостиную, где мать возилась с Тео. Посмотрела на мальчишку в кудрявыми рыжеватыми волосами, в тон моим, и улыбнулась. Он, не отрываясь, собирал пирамидку из цветных колец задом-наперед.
        - Неплохо, - улыбнулась мама, - Но подкраситься тебе не помешает.
        Я поморщилась, усаживаясь рядом с Тео, и погладила его по голове. Он обернулся и послал мне улыбку, показывая на свою игрушку.
        - Я думаю, это будет лишним, мама, - пробормотала я, разбирая пирамидку и собирая ее так, как надо.
        Тео неотрывно следил за моими действиями.
        - Не будет. Если хочешь произвести неизгладимое впечатление, подкрась ресницы и нанеси мою помаду карминного цвета. Поверь, тебе очень пойдет.
        Я улыбнулась, глядя, как Тео повторяет мои движения и собирает пирамидку, застряв посередине. Он опять перепутал кольца и никак не мог разобраться, почему пирамидка кривая. Я поцеловала его в макушку, встала и подошла к зеркалу в прихожей. Пожала плечами, взяла тушь из маминой косметички и сделала пару мазков. Мои глаза стали ярче и глубже, бледно-голубой цвет топаза превратился в сапфировый. Открутив крышку помады, я нанесла ее на губы, и они стали ярко-красными с легким вишневым оттенком. Неплохо.
        Я улыбнулась своему отражению в зеркале. Гулять, так гулять.
        - Туфли возьми красные, - скомандовала мама, и я послушно схватила пару на высоченной шпильке с полки под вешалкой.
        Я обулась в свои любимые кеды, а туфли бросила в большой черный кожаный рюкзак.
        - Переобуюсь на месте, - сказала я вслух, и улыбнулась маме сквозь отражение.
        - Нервничаешь? - она подошла ко мне и пригладила ворот пиджака, который сидел на мне, как влитой.
        - Немного. Я не знаю, чего ожидать.
        - Если тебя пригласили, значит, скорее всего, возьмут. Держи нос по ветру. Ты выглядишь ослепительно и уверенно.
        - Спасибо, мам.
        - Не за что, - вздыхает она, - Я люблю тебя.
        - Я тоже тебя люблю, мама.
        Она целует меня в щеку, приглаживает мои волосы и одобрительно похлопывает по плечу.
        Я бросаю еще один взгляд на свое отражение и вздыхаю.
        Это не я.

«Но тебе нравится» - шепчет ехидный голосок внутри, пока я не вставляю кляп ему в рот.
        Адрес, который написал Александр на бумажке находится в центре города на перекрестке улиц Гонсиори и Крейцвальди. Если мне не изменяет память, то раньше на этом месте был Парк-Казино. Сейчас должны были отстроить гостиницу Хилтон. Я помню, как несколько лет назад ехала в автобусе и слышала разговор двух парней о том, что будут строить на этом месте:
        - Здесь будет Хилтон, - сказал один из них.
        - Хилтон? Как Пэрис Хилтон?
        Первый паренек фыркнул.
        - Ты хоть знаешь кто она?
        - Тусовщица, - смущенно ответил несмышленыш.
        - Ага, а еще дочка Хилтона, основателя сети гостиниц по всему миру.
        Вот так мир одного пополнился новыми знаниями, а я открыла для себя новость, что в Эстонии будет гостиница Хилтон. Но мне, в общем-то, пофиг.
        Я вышла на остановке прямо напротив огромного сверкающего здания и посмотрела на свои кеды. Перебежала дорогу, и оказалась в небольшом парке. Сев на скамейку напротив фонтана, я переобулась и засунула кеды в сумку. Придав своей походке уверенный вид, я зашагала навстречу неизвестности, которая манила обилием стекла и света.
        Войдя в светлый холл гостиницы, я встала, как вкопанная. И куда дальше?
        - Я могу Вам помочь? - пропел голос администратора, почему-то стоящего рядом со мной.
        - Не знаю, наверное. Мне дали этот адрес на собеседовании, но я не знаю, куда идти дальше, - постаралась состроить приветливое лицо я, и молодой невысокий юноша в костюме с бейджиком «Константин» улыбнулся.
        - Кто Вам дал адрес?
        - Александр Сергеевич Дворцов. Он принимал меня в офисном здании на Лайакюла.
        - Я понял. Вам нужно идти в клуб, с другой стороны. Выйдете из здания, повернете направо и идите до конца. На углу будет дверь. Вывесок еще нет, дверь из черного стекла.
        - Ясно, спасибо.
        Я развернулась на каблуках и последовала в заданном направлении. Бросив взгляд на свои туфли, я вздохнула. Красная лакированная кожа покрылась слоем пыли с тротуара. Так и хочется потереть носки о штанины брюк, но я отчаянно держу себя в руках. Изо всех сил. Дойдя до нужной мне двери, я, не задумываясь, открываю ее и захожу внутрь.
        Я оказываюсь в узком коридоре, уходящем вправо. Иду по красному ковролину, и нахожу еще одну дверь, на этот раз двойную. Вот теперь, я мешкаю. Может, лучше почтальоном устроиться? Водительские права у меня есть, мотоцикл тоже, могла бы развозить корреспонденцию и письма. Но при одной мысли о том, что тогда придется вставать в четыре утра, я сразу отмела эту мысль, и решительно дернула ручку на себя.
        Я чуть не налетела на смуглого парня одного со мной роста, и встала, как вкопанная. Он оглядел меня, повел бровью и подмигнул:
        - Официантка?
        - В объявлении значилось «бармен».
        - Один черт. Дима, - он протягивает мне большую ладонь, и я пожимаю ее, - Охранник.
        - Куда дальше-то идти?
        - Прямо и направо. Давай провожу.
        - Ты же куда-то шел?
        - А, покурить. Но сигарета не убежит. А вот ты можешь, - он непринужденно улыбается и подмигивает.
        Я напрягаюсь, потому что не знаю, как правильно реагировать на такой откровенный флирт. Со мной никто не флиртует. Потом до меня доходит, что я накрашена и стою на вызывающих красных шпильках. Внимание обеспечено.

«Не этого ли ты хотела?» - съязвил мерзкий голосок внутри, я заклеила ему рот скотчем, улыбнулась Диме и ответила:
        - Давай, веди уже. Не терпится посмотреть, на что же я подписалась.
        - Дамы вперед, - фальшиво галантно пропел Дима и махнул рукой, пропуская меня.
        Я невольно рассмеялась от его наигранного жеста, и он подхватил мой смех.
        Хохоча, мы заходим в просторное помещение, освещенное приглушенным светом ламп и покрытое все тем же ковролином. Нас встречают две девушки, судя по всему - мои будущие коллеги. Одна из них русская с красивым и звучным именем Майя, вторая - эстонка Бригитта.
        - Называй меня Бри, так проще, - говорит она с легким акцентом и широко улыбается.
        Она мне нравится. Светлая и голубоглазая, высокая и худая, как тростинка. На ней черное закрытое платье до колен и черные туфли, на плече сумочка на цепочке. Больше похоже на вечерний наряд и не подходит для дневного времени суток, однако ей идет такой образ, и она вписывается в интерьер. Черты лица типичные для скандинавов, но красивые.
        - Алиса. Очень приятно.
        - Это твой цвет волос? - неожиданно спрашивает она.
        - Да, - подмигиваю я, и мы улыбаемся друг другу.
        - Клевый оттенок, - встревает Майя, переминаясь с ноги на ногу.
        Я ничего не отвечаю, просто пожимаю плечами.
        - Надо мне в такой же покраситься, - говорит она, трогая мою косу.
        Ей, правда, не помешало бы сменить пергидрольно-белый цвет на что-то более натуральное. Он никак не сочетается с карими глазами и кожей цвета курочки-гриль.
        Кажется, я говорила, что не обращаю внимания на женские штучки? Ладно, я немного соврала. Совсем чуть-чуть. Но я искренне не понимаю, почему мой рыжевато-медный цвет волос им так нравится.
        - Итак, как тебе собеседование? - заговорщицки проговорила Майя.
        - Да никак, - ответила я, - Я пришла в джинсах, и Александру Сергеевичу это не понравилось.
        - Ты пришла в джинсах на собеседование? - Бри удивленно заморгала, растягивая гласные на эстонский манер.
        - Ну да. Это же место бармена. Как-будто бармены одеваются иначе, - я пожала плечами, придавая лицу невозмутимость.
        - Ну, - начала Майя, - Здесь будет не просто бар, а элитный ночной клуб.
        - Один хрен, - фыркнула я, - Он что-то сказал про униформу. Надеюсь, это не будут бальные платья в средневековом стиле.
        Бри хихикнула, а Майя продолжила допрос с пристрастием:
        - Как тебе Александр Сергеевич?
        - Редкостный козел. Надеюсь, он не будет торчать тут с утра до ночи.
        Бри округлила глаза, а Майя уронила челюсть и замолчала. Я услышала резкий хлопок двери, и в помещении повисла гробовая тишина.
        - Он стоит за спиной, я угадала? - с ужасом прошептала я, и Бри кивнула.
        Вот блин!
        ГЛАВА 3
        - Здравствуйте девушки, - проговорил мягкий баритон за моей спиной.
        Я повернулась, попытавшись придать лицу невозмутимое выражение. Ну да, назвала его козлом. Но я искренне так думаю. Вряд ли кого-то волнует моя оценка его личности.
        - Алиса, какой приятный сюрприз, - промурлыкал он, оценивающе осматривая меня с ног до головы, так же, как тогда в кабинете, - А вы можете быть похожи на человека.
        Я резко вдыхаю воздух и шумно выдыхаю. Чувствую, как мое лицо заливается краской, но не от смущения, а от ярости. Наверное, сейчас мои щеки слились с помадой.
        Александр Сергеевич подходит ближе, и, поравнявшись со мной, протягивает руку поочередно Майе и Бри. При этом он не сводит взгляда с моего лица.
        - Рад вас видеть, - он кивает мне, и я невольно расплываюсь в ухмылке.
        Заносчивый, самодовольный тип. Ненавижу таких, просто на дух не переношу.
        - Итак, я вкратце введу вас в курс дела, - начинает он, - Как вы знаете, это здание построили недавно. Здесь располагается гостиница, офисный комплекс, СПА и казино. Это, - он обводит пальцем помещение, в котором мы стоим, - Будущий ночной клуб. Я решил вложить деньги в новый для меня бизнес, поэтому пока только осваиваюсь.
        Он замолкает, и шагает по мягкому полу, меряя его шагами. Майя и Бри, и я тоже, неотрывно следим за ним. Его движения плавные и грациозные, но в то же время уверенные. Он похож на хищника, готовящегося к прыжку.
        - Вас будет обучать мой помощник, но я - ваш непосредственный начальник.
        С-у-у-упер.
        - В ваши обязанности входит не просто обслуживание клиентов и столиков в ВИП-зале, но и имидж заведения. Вы должны всегда хорошо выглядеть, быть изысканы и приветливы. Я хочу, чтобы вы знали все тонкости подачи заказа, оформления стола и общения с людьми. У вас, - он смотрит на Майю и Бри, - С этим проблем нет. А вот с вами, - он поворачивается ко мне, - Придется поработать.
        Я, молча, сверлю его глазами. Он намекает на то, что я груба и не воспитана. Да что там намекает, он прямым текстом об этом сказал.
        Неожиданно, дверь снова открывается и в помещение входит стройная брюнетка модельного роста. Я оборачиваюсь и изучаю ее глазами. Она грациозно двигается на высоченных шпильках в нашу сторону, поправляя тонкий металлический ремешок часов. На ней строгий костюм черного цвета и белая рубашка, волосы короткие, но идеально уложены и подстрижены. Она подходит к Александру, и небрежно целует его в щеку, прилично наклонившись.
        Ой! Что-то похожее на укол ревности пробегает внутри, но я быстро задвигаю это чувство в дальний уголок подсознания.
        - Добрый вечер, девушки, - бархатным голосом произносит брюнетка, оглядывая нас и задерживая взгляд на мне. Она ухмыляется, а я мысленно всаживаю свою красную шпильку ей в лоб, - Меня зовут Кристина…
        Александр не дает ей договорить, перебивая на полуслове:
        - Кристина - мой помощник и будет вас обучать. Майя и Бригитта - приступайте, а с вами, Алиса, мне нужно поговорить наедине.
        Господи Иисусе, только не это!
        Он проходит мимо, и машет рукой, приказывая идти за ним. Я ловлю испуганные взгляды Майи и Бри, неодобрительный взгляд Кристины и плетусь следом. Ноги как будто налились свинцом, но я-то знаю, что прими я решение бежать отсюда, она рванули бы со скоростью олимпийского чемпиона по легкой атлетике.
        Александр открывает дверь, с надписью «Администратор», и пропускает меня вперед. Сама галантность, черт побери. Я фыркаю, и прохожу мимо него, переступаю порог и спотыкаюсь на ровном месте, теряя равновесие.
        - Твою мать! - вырывается у меня, когда я начинаю падать.
        Его рука подхватывает меня под локоть и одним резким движением ставит на ноги. Я чувствую, с какой силой он сдавил мое предплечье, но не могу пошевелиться. Дверь закрывается, толкая его в спину, и Александр Сергеевич входит в кабинет, прижимаясь ко мне почти вплотную.
        - Алиса, мне очень хочется вымыть вам рот с мылом, - тихо произносит босс, с легкой ноткой издевки в голосе.
        Он меня не отпускает, и я чувствую, как рука начинает неметь. Вот это хватка, как у бультерьера.
        - Вы мне руку решили оторвать? - говорю я.
        - Что? - он замирает и моргает два раза.
        - Руку отпусти, - процедила я, сквозь зубы, - Мне больно.
        Выражение на его лице меняется с молниеносной скоростью. Сначала удивление, потом злость, потом… Досада? Он отпускает мою руку, и обходит меня, глубоко вздохнув. Проходит по кабинету, похожему на офис, в котором мы в первый раз встретились, только окон не хватает, и садится за точно такой же стол.
        Я медленно поворачиваюсь и продолжаю стоять в дверях. Наверное, жду пригласительного жеста, но его не последовало. Александр Сергеевич складывает руки на столе и поднимает свои темные глаза на меня. Что-то в них мне не нравится, что-то меня обескураживает. Но я не могу понять, что именно.
        - Значит редкостный козел? - тихо произносит он, и я впадаю в ступор.
        Обида? Я его обидела?
        Я молчу, медленно переваривая свою возможную догадку.
        - Мне очень жаль, что я произвел на вас такое впечатление, - продолжает он более уверенным тоном, поправляя галстук, - Надеюсь, ваше мнение изменится. Рано или поздно.
        Лучше поздно. А еще лучше - никогда.
        Я сглатываю и киваю. Он продолжает:
        - Алиса, вы мне нравитесь. Вы не побоялись отправить резюме, несмотря на требования. И меня это восхищает. Но, кажется, вы не очень понимаете, к кому вы попали.
        Я молчу, судорожно вспоминая, о каких требованиях он говорит. Я всего-то просматривала предложения о работе, наткнулась на пару более-менее приемлемых для меня мест с ночными сменами: заправка, несколько баров и ночной клуб. Знание языков, трудолюбие и все такое - стандартный набор… Потом до меня доходит смысл последних, брошенных им, слов и я в удивлении уставилась на него.
        - Если вам нужна эта работа, постарайтесь хотя бы притвориться леди, - говорит он тихо, не сводя с меня глаз, - Это несложно, поверьте. Или мне придется браться за вас всерьез.
        - В каком смысле? - вырывается у меня, и я чувствую, как по спине сбегает капелька пота.
        Его взгляд вводит меня в такое напряжение, что я не знаю, куда себя деть, лишь бы спрятаться от этих тяжелых глаз.
        - Во всех смыслах. Если будет нужно, лично научу вас манерам, - бесстрастно говорит он и падает на спинку кресла, опустив одну руку на подлокотник.
        - Вы можете не брать меня на работу, и проблема решена, - поморщившись, сказала я.
        - Я привык сталкиваться с трудностями лицом к лицу, - отчеканил босс.
        Ух, ты! Интересно, что это значит?
        - Надеюсь, вы меня услышали? - говорит он, бросая ленивый взгляд на меня.
        - Да.
        - Отлично. Можете идти.
        Я киваю, разворачиваюсь и открываю дверь. Практически выхожу в зал, но останавливаюсь и в полуобороте бросаю:
        - Простите. За то, что назвала козлом. Я не хотела вас обидеть.
        Быстро выхожу, не дожидаясь ответа, и хлопаю дверью. Прижимаюсь спиной к ней и перевожу дыхание.
        Да уж, нелегко начался первый рабочий день.
        ГЛАВА 4
        - Алиса, бокал для красного вина! - шипит Кристина.
        - А это что?
        - Это бокал для воды!
        Я беру еще один бокал, поменьше и ставлю перед собой на стойку.
        - Этот?
        - Нет, тупица, это для белого! - она обходит стойку, берет бокал среднего размера и сует мне его под нос, - Вот этот для красного! Неужели это так сложно запомнить?
        Я шумно выдыхаю и открываю рот, чтобы ответить ей в том же тоне, но тут дверь в ВИП-зал открывается, воздух наполняется тягучей энергией и входит Александр. Сергеевич. Даже не глядя на него, я всегда ощущаю его присутствие. И меня это бесит.
        - Дамы, здравствуйте, - кивает он, и пристально смотрит на меня, - Как успехи?
        - Алекс, это невыносимо, - начинает верещать Кристина, - Она разницу между винными бокалами не может запомнить! Что дальше будет?!
        - Я не тебя спрашивал, - отрезал он, и она захлопывается, а мое лицо довольно расплывается в улыбке, - Алиса?
        - Вы слышали, - отвечаю я, - Для меня это непостижимая наука.
        Он улыбается, скрещивая руки на груди. Потом подходит к стойке, и садится на краешек высокого стула.
        - Да, неужели? Налейте-ка мне Бейлиза.
        Машинально беру маленькую рюмку на ножке, достаю с нижней полки ликер и наливаю. Хорошо, что крышек на бутылках нет, а есть только специальные дозаторы. Удобно.
        Протягиваю рюмку Александру, и он одобрительно улыбается.
        - Не все так плохо. Только вы должны спросить про лед.
        - Что? - я хлопнула глазами, как дурочка, и он расплылся в улыбке.
        - Некоторые люди предпочитают пить сладкий ликер со льдом. В этом случае его подают в широких стаканах.
        - О, Господи! - шепчу я и закатываю глаза.
        Потом я смотрю на него и злюсь, потому что он снова смеется надо мной. Кристина выругалась по-эстонски, и ушла к Майе с Бри. Их успехи очевидны: они уже смешивают коктейли. Я застряла на вине.
        Вторую неделю. Я уже просто ненавижу вино.
        - Алиса, вы научились следить за языком, - одобрительно говорит мой босс, при этом у него на лице играет наглая ухмылка.
        Говнюк.
        - Я не понимаю, зачем столько посуды, - вздыхаю я, беру полотенце, забросив его на плечо и упираясь руками в бока, - Нет, серьезно. Какая разница из чего пить? Это же ночной клуб, люди сюда будут приходить нажраться и потанцевать. Для чего весь этот геморрой?
        - Этот геморрой, Алиса, нужен для того, чтобы я заработал на этом предприятии деньги, - он делает глубокий вдох, и я отвлекаюсь на ткань его рубашки, которая туго обтянула его плечи и грудь, - Желательно побольше. А деньги можно заработать, если предлагать людям самое лучшее. Много ли вы знаете ночных клубов, где по всем правилам подают вино по пять сотен евро за бутылку?
        - Я по клубам не хожу, - пожимаю плечами, - Так что не в курсе.
        - Тогда я вам отвечу - ни одного, - босс бросил многозначительный взгляд на мое лицо.
        - Эксклюзив?
        - Да, - он кивнул в подтверждение своих слов и лукаво улыбнулся.
        - Ясно, - отрезаю я, - Значит этот, - киваю на средний бокал на высокой ножке, - для красного вина?
        - Да. Бокал для воды больше, и форма более округлая, - говорит он, снова скользя по мне глазами.
        Я уже практически привыкла к таким взглядам с его стороны, и научилась справляться с порывом стукнуть его по голове. Вздохнув, я забираю бокалы, протираю их и ставлю на место за своей спиной.
        - Надо наколку набить на руке. Чтобы запомнить, - бурчу я, и он заливается хохотом.
        - Наколку? Господи, Алиса, откуда такие словечки?
        Я хмурюсь и продолжаю, бормоча себе под нос.
        - А что, было бы неплохо. Вытатуировать все виды этой посуды на ладонях, чтобы долго не думать. Пришел клиент, заказал пиво, посмотрела на руку, взяла «пинту» и дело сделано. Почему вообще пивной бокал так называют? - говорю я, брезгливо поморщившись.
        Александр смеется еще громче и Майя, Бри и Кристина смотрят на нас с удивлением. Я краснею, и протираю стойку.
        - Да, вам бы это помогло, - произносит начальник, когда справился со своим диким хохотом, - Я бы полжизни отдал, чтобы увидеть вас за накрытым столом.
        - Это когда по три вилки, ложки и прочая лабуда?
        -Да, - он снова широко улыбнулся, услышав от меня очередное дурацкое словечко.
        - Я бы тоже полжизни отдала, чтобы это увидеть.
        Мы расхохотались в один голос, но потом я уловила неодобрительный взгляд Кристины, которая направляется к нам. Придав лицу серьезное выражение, хватаю бокал и трясу перед ее носом, когда она подходит:
        - Этот для красного, я запомнила.
        - Надеюсь, - говорит она, вставая рядом с Александром и укладывая свою наманикюренную ладонь ему на плечо.
        Меня передергивает. Она итак его на полголовы выше, а когда он сидит, он фактически дышит ей в грудь. Перед глазами пробегает картина, как он зарывается лицом в бюст третьего (или четвертого?) размера, и я невольно дернула головой, отгоняя видение.
        Меня это не касается, не волнует и вообще. Он - козел. И мой босс.
        Хотя, он красив и может быть приятным. В особо редкие моменты. Но он - не мой вариант. Мы с разных полюсов, да что там - с разных планет. И меня не привлекают мужчины старше меня. Впрочем, мужчины вообще мало меня привлекают, у меня полно других забот.
        - Алиса, идите к девочкам, - строго говорит Кристина, сверля меня глазами, - Они введут вас в курс дела по коктейлям.
        Киваю, кладу полотенце на стойку и ухожу в другой конец зала. Бри приветственно улыбается, Майя немного раздражена. Похоже у нее тоже не все так гладко с обучением.
        - Над чем вы смеялись? - спрашивает Бри.
        - Над моей непроходимой тупостью.
        - В смысле?
        - Да, неважно.
        Бри пожимает плечами и рассказывает мне о коктейлях. Снова новые виды посуды, меня уже тошнит от бокалов разного объема, высоты и формы. Почему нельзя пить прямо из бутылки? Я, например, люблю пиво, но я никогда не наливаю его в стакан, и уж тем более, в хрустальный бокал. Какой смысл? Кто вообще в Таллинне может позволить себе заказать бутылку вина за пару сотен евро? Это же смешно!
        Пытаюсь упорядочить в голове названия, термины, рецепты и прочую, неинтересную мне ерунду, как замечаю, что Александр и Кристина уходят в его кабинет вдвоем. Перед тем, как закрыть дверь, он гладит ее пятую точку, и она утробно смеется, притягивая его за галстук.
        Я не ревную. Ни капли. Чушь, какая.
        ГЛАВА 5
        - Привет! Меня зовут Дэн, - протянул руку высокий худощавый паренек примерно моего возраста, - Я ди-джей.
        - Круто. Алиса, - пожимаю его ладонь и улыбаюсь, - Поделишься тайной репертуара?
        - Пока сам не знаю. А ты поделишься рецептами коктейлей? - он подмигивает мне, и я смеюсь.
        Слишком громко. Александр отвлекается от дизайнера с проектом, и впивается меня глазами.
        - Может быть, даже налью втихаря, - подмигиваю я Дэну, и он дергает бровями.
        Дэн уходит настраивать аппаратуру, которую привезли в обед. Глянув на нее, я ахнула. Похоже, наш хозяин не поскупился. Последнее оборудование от Pioneer: профессиональный микшер, вертушка, 4-канальный контроллер, цифровая дека, 8-дюймовые мониторы и ремикс станция. Скупил все самое крутое и по заоблачной цене. Я даже не уверена, нужно ли столько для такого маленького помещения. Дэн просиял, увидев, с чем ему придется работать. Я улыбнулась, глядя на него. Да, парень, тебе повезло. В нашей убогой, всеми забытой стране, тебе досталось лучшее. Наслаждайся, пока можешь.
        Я вернулась к изучению шотов, и подожгла свой второй Б52. Коктейль загорелся синим пламенем, и я ухмыльнулась. Весело было бы, если бы его без трубочки решил выпить какой-нибудь бородатый мужик.
        Не откладывая в долгий ящик, принимаюсь за приготовление «Медузы». Двадцать миллилитров малибу, двадцать трипл сека аккуратным движением, двадцать рома. А теперь магия: три капли Бейлиза и три капли блю Кюрасао. Капли распадаются в маленькой стопке и игриво перетекают бело-голубыми нитями. Круто. Теперь Хиросима. Принцип тот же, только составляющие другие. Хиросима поднимается красным столбом со дна стопки, когда я добавляю две капли гренадина, и превращается в голубую шапку с красными переходами. Довольно ухмыляюсь и ловлю на себе одобрительный взгляд босса.
        Знай наших.
        - Алиса, твоя форма, - протягивает мне коричневый бумажный пакет Кристина, неожиданно возникшая рядом, - Здесь два комплекта.
        - Спасибо, Кристина.
        - Как успехи? - кивает она на бутылки передо мной.
        - С коктейлями мы подружились. В отличие от вин, - я слабо улыбаюсь, и она отвечает на улыбку.
        Вау, это что-то новенькое.
        - Ничего, запомнишь рано или поздно. Я несколько месяцев как дура чувствовала себя в ресторанах. Пришлось притворяться, что я не пью, - рассмеялась она.
        - Серьезно? Ты вроде бы моделью работала?
        - Ага. Мне только-только исполнилось восемнадцать, и я работала в Италии, а там вино пьют на завтрак, обед и ужин. Я говорила всем, что не пью из принципа. Несколько газет даже писали, что я беременна.
        - И как ты выкрутилась?
        - Тайно наняла сомелье на свой первый гонорар от показа, и он обучил меня всем тонкостям, - Кристина пожимает плечами, очень изящно и красиво.
        - Мне, скорее всего, это не поможет, - вздыхаю я, - Я больше по пиву специализируюсь.
        - И коктейлям.
        - Я никогда их не пила, - теперь я пожимаю плечами.
        Но, наверное, это не так изящно.
        - Никогда? - она вскидывает четко-очерченные брови.
        - Неа.
        Кристина задумчиво трет лоб, а потом кивает на «Медузу» и говорит:
        - Так пробуй.
        - Я же на работе.
        - Чушь, клуб еще не открыли. Просто попробуй, чтобы знать, что наливаешь клиентам.
        Она обходит стойку, берет трубочку и ставит ее в Хиросиму. Поджигает ее и подмигивает:
        - Я люблю, когда горит.
        Быстро выпивает шот и довольно улыбается.
        - Неплохо, Алиса. Да у тебя талант к коктейлям. Пожалуй, поставлю тебя на эту позицию, - она замирает на секунду, а потом двигает ко мне Медузу, - Попробуй.
        Я пожимаю плечами, беру шот и залпом его выпиваю. Алкоголь сразу обжигает мои внутренности, но потом появляется кокосовое послевкусие. Оно расползается по телу, и теперь я вся из кокоса. В буквальном смысле. Такое ощущение, что мои кости - это твердая мякоть ореха, кровь - кокосовое молоко, а волоски на теле - кокосовая стружка, которой посыпают торты. Умопомрачительное ощущение.
        - Вкусно, - тяну я.
        - Ага. Я люблю шоты. Правда, ими легко надраться.
        - Они ж маленькие?
        - Да, но слишком крепкий алкоголь и гремучая смесь. Пары стопок хватает.
        - Ясно, значит этому, - я тычу пальцем себе в грудь, - Столику больше не наливать.
        - Определенно.
        Мы смеемся, и я вижу силуэт босса, направляющегося к нам. Лицо Кристины просияло, и она бросила ему улыбку.
        - Ты решила споить моих работников? - спросил Александр Сергеевич, поравнявшись с ней.
        - Она пока на обучении, так что выговор ты мне сделать не можешь, - улыбается шире Кристина и подмигивает мне, - Будешь?
        Она протягивает ему два моих Б52, и он, пожав плечами, выпивает их залпом.
        - Недурно, - босс кивает мне, и щурится, - Кристина, мне нужно с тобой обсудить кое-какие моменты.
        - Иди в кабинет, я сейчас подойду. Только форму девочкам отдам.
        Александр уходит, а Кристина, вздыхая, идет к Майе и Бри. Она отдает им такие же пакеты, как у меня и удаляется следом за Александром.
        Я решила еще раз пройтись по вину, достала винную карту и свои скромные записи. Пролистывая тетрадку, я пыталась запомнить разницу между терруарами, букетами и подачей тех, или иных вин. Кристина заставила нас практически выучить всю историю виноделия.
        - Девочки, на сегодня хватит, - выдернул меня из моих записей ее голос, - Можете идти по домам. В субботу жду вас в девять, будем принимать товар и заполнять накладные. Скоро открытие.
        Я ничего ей не ответила, только кивнула и углубилась в свою тетрадку дальше. Боковым зрением я увидела, что Майя и Бри вышли за ней следом, а Дэн свалил еще раньше.
        Клуб погрузился в тишину, и я потянула шею. Прислушалась - из кабинета Александра не доносилось ни звука, хотя обычно у него играла музыка. Тихонько и ненавязчиво, но ее было слышно. Сейчас - тишина. Интересно, когда он ушел и как я этого не заметила.
        Хотя, почему я должна вообще его замечать?
        Я закрыла тетрадку, помыла и вытерла стопки. Потом принялась расставлять бутылки на место. Майя как всегда убежала стремительно, не убрав за собой. Вздохнув, я сделала ее работу и вытерла стойку. Потом села на высокий стул и оглянула зал.
        Стены были покрыты бежевыми обоями с золотистыми вензелями. Мебель привезли на прошлой неделе, это были антикварные резные кресла и диваны с бархатной бордовой обивкой. Все было таким вычурным и роскошным, что меня сморщило. Потом я вспомнила о пакете с формой и вернулась к своей стойке. Не дай Бог, там пышные платья Викторианской эпохи. Уволюсь сразу.
        Я открыла пакет и радостно выдохнула. Два костюма: юбка и пиджак бордового цвета и две серебристые шелковые блузки. Я пощупала ткань, легкая и приятная на ощупь. Довольно улыбнувшись, я снова огляделась и на глаза мне попалась сцена и диджейский пульт. Интересно, Дэн его настроил?
        Подойдя к технике, я увидела, что она подключена. Точно, я уже слышала музыку, только очень тихую. Наверное, Дэн придет проверять аппаратуру, когда нас не будет здесь, чтобы пощадить наши уши. Я вытащила мобильник из кармана джинсов, и стала искать штекер с разъемом в 3,5 дюйма. Он точно должен здесь присутствовать, я уверена. Порывшись в проводах, я нашла заветный и вставила в свой телефон. Включила колонки, прибавила громкости и врубила один из свежее-полюбившихся мне треков от Макса Барских «Героин». Музыка моментально заполнила ВИП-зал клуба, и я довольно улыбнулась. Звук отменный. Мой разум отключился, и тело стало двигаться в ритм музыке, а губы сами стали напевать слова.
        Настроение ноль, кругом голова.
        Выключается день, я сейчас сойду с ума...
        А я сейчас сойду с ума.
        Я взвизгнула, запрыгала на сцене, крича припев во все горло:
        Ты мой героин, от тебя улетаю!
        Ночами не сплю, без тебя выживаю!
        Ломает любовь, разлетаюсь на части!
        Я в твоей власти, ты в моей власти!
        Меня закрутило, я сделала разворот и боковым зрением заметила, что в зале кто-то стоит. Резко остановившись, я повернулась и увидела улыбающегося Александра, который опирался на барную стойку. Когда я выдернула провод из телефона, и музыка прекратилась, он вскинул брови и произнес:
        - Продолжайте, Алиса. Мне понравилось это шоу.
        Я залилась краской и готова была провалиться сквозь землю, но потом быстро взяла себя в руки. Поправив аппаратуру, я буркнула:
        - Я просто решила звук проверить.
        - Вы у нас теперь ди-джей? - он ухмыльнулся и снова бросил на меня свой дурацкий взгляд, снизу-вверх.
        - Я... Мне просто стало интересно.
        - Вы знаете, что стало с любопытной кошкой? - он дьявольски оскалился, то есть, улыбнулся, и во мне все закипело.
        - Не знаю, и знать не хочу, - отчеканила я, - Извините, мне пора.
        Я схватила свой рюкзак, бросила его через плечо, направилась к выходу и чуть не взвизгнула, когда босс нарисовался рядом. Из-за ковролина на полу было не слышно шагов. Или он, правда, был вампом и двигался с молниеносной скоростью?
        - Вас подвезти домой? - спросил Александр, стоя слишком близко, пока я ставила сигнализацию.
        Это меня нервировало.
        - Нет, я на транспорте.
        - Алиса, не несите чушь. В автобусах ездит черт знает кто, и всякое может случиться… - не унимался он, но потом оборвал свою речь на полуслове.
        Мы вышли на улицу, и я подошла к своему мотоциклу. Погладила шлем, ехидно ухмыльнулась и бросила ему:
        - Почему вы решили, что я езжу на автобусе?
        Он удивленно хлопал глазами, потом сглотнул и поправил темно-синий галстук, который очень контрастировал с его глазами.
        - Вы на этом поедете? - он кивнул на мой мотик, и побледнел.
        - Разве не видно? - ответила я, надевая шлем.
        - Это же опасно!
        - Вас не поймешь, Александр Сергеевич. На общественном транспорте - опасно, на своем личном мотоцикле тоже. Вы уж определитесь.
        - Вы можете разбиться, - выдохнул он, и тень беспокойства пробежала в его глазах.
        - Чушь, какая, я замечательно вожу. К тому же, пробки мне не помеха. В отличие от вас, - я кивнула на его Бентли, стоящий у входа.
        Кстати, я говорила, что мой начальник ездит на Бентли? Серебристого цвета, с латышскими номерами. Пардон, с латвийскими. Никак не могу привыкнуть.
        В общем, мой начальник - ездит на Бентли и вообще мега-крут, если верить сплетням Майи и Бригитты. Точнее, Бри обычно просто кивает и улыбается, когда Майя принимается обсуждать достоинства Александра. От нее я узнала, что он родился в Латвии, потом переехал в Питер, и там основал какую-то крупную маркетинговую фирму. О его личной жизни ничего не известно, даже о родителях, но Майя подозревает, что босс завидный холостяк. В Эстонии он решил открыть сеть ночных клубов, начав с Таллинна. Хобби у него такое - заниматься чем-то новым. Может себе позволить.
        Ухмыльнувшись, я поправила шлем, села на мотоцикл и вставила ключ в зажигание. Мой старичок отозвался привычным ревом, и, захлопнув козырек шлема, я бросила последний взгляд на босса. Он смотрел на меня, не отрываясь, и что-то еще хотел сказать, но я сорвалась с места и выехала с парковки.
        ГЛАВА 6
        - Алиса, ты выглядишь потрясающе! - выдохнула моя мама, когда я вышла из спальни, - Помада! - скомандовала она и протянула мне ненавистный флакончик.
        Я поморщилась и помотала головой.
        - Не надо, мам.
        - Надо! Это твой цвет.
        Я пожала плечами, взяла помаду и повернулась к зеркалу. На меня смотрела невысокая девушка с медными волосами и голубыми глазами. Серебристый ворот блузки приятно подчеркивал ее тонкую шею и практически сливался с белой кожей, если бы не пиджак. Винно-бордовый цвет придавал лицу свежесть и подчеркивал легкий румянец на щеках, а еще заставлял волосы переливаться новыми оттенками. Юбка в тон пиджака прикрывала колени, но открывала тонкие икры и щиколотки.
        Девушка подняла руку, открыла помаду и нанесла несколько мазков на свои губы. Те в момент приобрели сочный бордовый оттенок. Глаза заиграли всеми оттенками синего - от бледного, до глубокого темного, и девушка невольно улыбнулась.
        Этой девушкой была я.
        - Дочка, ты такая красавица, - вздыхает мама и улыбается.
        Она держит на руках Тео, который следит за каждым моим движением, раскрыв рот.
        - Спасибо, мама. Мне пора, - сказала я, пропуская волосы Тео сквозь пальцы, в очередной раз, удивляясь, какие они нежные и мягкие на ощупь.
        Махнув рукой, я взяла рюкзак, бросила в него черные туфли-лодочки, и выбежала из квартиры. В кедах, естественно.
        Прошел месяц с моего визита в офис Александра Сергеевича. Сегодня открытие клуба и мой первый официальный рабочий день. Точнее ночь, но не суть. Клуб называется «Палаццо», дань моде на необычные и иностранные названия. Я добираюсь до работы быстро, сегодня на автобусе, потому что юбка не позволяет мне сесть на мотоцикл. У главного входа, ведущего в общий зал, уже длинная очередь, я иду мимо и встречаюсь глазами с Димой. Он подмигивает мне, а я, расплываясь в улыбке, обхожу здание, и добираюсь до черного входа, который вдет в ВИП.
        У двери я переобуваюсь, становясь на десять сантиметров выше. Глубоко вздыхаю и вхожу в коридор. Ковролин поглощает мои шаги, я иду, словно невидимка, мимо бетонных стен.
        Я вхожу в ВИП-зал, где собрались фотографы и видео операторы. Кристина и Александр тоже здесь, дают интервью какой-то журналистке. Я вижу Майю и Бри, они расставляют бокалы с шампанским. Бри приветственно улыбается и машет мне рукой. Я подхожу к ней.
        - Алиса, помоги. Там еще подносы, - она кивает на стойку позади себя.
        Я ничего не отвечаю, беру поднос с бокалами и расставляю их на столики. Невольно улыбаюсь, глядя, как пузырьки напитка прыгают в бокале. Мама позволила мне выпить бокал шампанского в прошлую новогоднюю ночь, и этот напиток вызывает у меня приятные воспоминания о празднике. Жидкость пузырится и шипит, так и маня отпить глоточек. Может быть, начальство разрешит нам слегка отметить открытие?
        Бокалы расставлены, Александр жестом указывает нам занять свои места и в следующую секунду двери клуба открываются. Что творится в общем зале я не знаю, но в ВИП начинает стекаться толпа народа в смокингах и вечерних платьях. Я замечаю, что Кристина и Александр по очереди приветствуют каждого и приглашают их к столикам, где медленно выдыхается игристое. Люди берут бокалы, звонко звенит друг о друга хрусталь, и легкая музыка теряется в шуме голосов. Как в кино, я наблюдаю за ними и замечаю, что все расставленное буквально десять минут назад заканчивается.
        Словно по невидимому приказу, я беру поднос и двигаюсь в зал, между столиков, собирая посуду. Я улыбаюсь посетителям, стараюсь грациозно наклоняться и забирать пустые бокалы, но ноги дрожат, а ладони покрываются холодной испариной.
        Через полчаса мои ступни гудят так, как будто я разгружала вагоны всю ночь. Каблуки слишком высокие для такой работы, для моей работы. Мы с девочками по очереди меняем друг друга, ходя по залу и подливая гостям шампанское. Александра я вижу мельком, но почему-то постоянно ощущаю его присутствие, будто он наблюдает за мной.
        - Алиса, у нас шампанское закончилось, - сообщила мне Бри, когда я вернулась к стойке с очередной партией пустых бокалов, - Нужно сходить за ящиком с маленькими бутылками.
        - Где он? - спрашиваю я, и отчаянно борюсь с желанием скинуть проклятые туфли.
        - В кабинете Александра. Сходи, пожалуйста, Майя разливает остатки.
        Я хмурюсь и иду в кабинет, стараясь не задевать людей своими костлявыми плечами. Кто-то щиплет меня за задницу, я вздрагиваю, подпрыгиваю и пускаюсь пулей к спасительной двери. Закрыв ее за собой, я со свистом выдыхаю и снимаю туфли, вставая ногами в телесных чулках на ковролин. Он мягкий и теплый.
        Ступни ноют, пятки болят. Я оглядываю кабинет, освещаемый тусклым светом настольной лампы, и ищу глазами ящик с шампанским. Нахожу его в углу у письменного стола и, прихватив туфли на шпильке, иду в ту сторону. Замечаю кожаное кресло, задвинутое за стол, и понимаю, что последний час я просто мечтаю о том, чтобы посидеть. Я бросаю взгляд на отцовские часы, которые я ношу с тех пор, как его не стало, и думаю, что пару минут девочки без меня справятся. Отодвигаю стул, сажусь на него и закидываю ноги на стол. Бумаги зашуршали, но мне было плевать. Приятная истома разлилась по моему телу, и кровь отхлынула от гудящих пяток.
        Это самое прекрасное ощущение на свете, клянусь.
        Я откинула голову на подголовник и прикрыла глаза. В следующую секунду я их открыла, потому что дверь в кабинет открылась, и в нее вошел мой босс.
        Твою дивизию!
        - Алиса? - он удивленно вскинул бровь, а я залилась краской.
        - Черт! - я скинула ноги со стола, и они подхватили за собой бумаги, - Да чтоб тебя! Простите, Александр Сергеевич, я сейчас все уберу.
        Как идиотка падаю на колени, и принимаюсь собирать бумаги. Несколько листков залетели под стол, и я залажу под него, высоко задрав задницу. Ткань юбки обхватила ее донельзя и у меня появляется дурацкое ощущение, что юбка вот-вот разойдется по швам.
        - Не торопитесь, - услышав мягкий голос откуда-то сверху, я подскакиваю и ударяюсь головой об стол.
        - Твою мать! - ною я, и выбираюсь из-под стола, держа в руках смятые бумаги.
        Александр стоит надо мной, хищно улыбаясь. Похоже, он слегка пьяный.
        - Алиса, если бы вы не ругались, как сапожник, вы были бы самой сексуальной женщиной на свете, - он говорит это, потирая подбородок большим пальцем.
        При этом он не сводит с меня своих темных глаз.
        Или не слегка…
        Во рту у меня пересыхает, и я сглатываю. Пути к отступлению весьма неудачно перекрыты огромным письменным столом. Босс делает шаг вперед, а я отступаю и упираюсь пятой точкой в столешницу. Александр еще раз шагает ко мне и протягивает руку к моему лицу.
        Где-то я читала, что маленькие зверьки, встречаясь с хищником, прикидываются мертвыми. Типа, тогда хищник теряет интерес и уходит. Вот и сейчас, я, как маленький зверек, притворилась трупом. Наверное, даже температура моего тела упала на несколько градусов, и сердце пропустило пару ударов, когда босс дотронулся до моей губы и провел по ней большим пальцем.
        - У вас помада размазалась, - хрипло сказал он.
        Я заморгала, как мультяшка, и кивнула. Александр поправил прядь моих волос за ухо. Я не шевелилась, окутанная страхом и ужасом. Что, мать его, он делает?
        - Алиса, девочкам нужна помощь, - сухо произносит босс, убирая руку.
        - Ящик, - я киваю в сторону шампанского, и он отходит в сторону.
        Я осторожно подхожу к деревянной коробке и хватаюсь за выступы между досками. Поднимаю его, и морщусь. Надо будет сказать ему, чтоб грузчиков нанял.
        - Алиса, ваши туфли, - говорит мой босс, и я вздрагиваю.
        - Блин, - вырывается у меня.
        Я стою с ящиком в руках и думаю, что делать. Поставить ящик и надеть туфли, или попытаться надеть их так.
        - Я вам помогу, - решает за меня Александр и подходит ко мне с моими шпильками.
        Точнее, это были шпильки моей мамы, но сейчас это неважно.
        Он опускается передо мной на колени и берет меня за щиколотку, приподнимая ногу. Я чувствую холодное прикосновение пальцев сквозь чулки, и по ноге пробегают мурашки. Александр надевает туфлю, и я ставлю ногу на пол. Теперь пришла очередь второй ноги, я поднимаю ее, и теряю равновесие. Но рука босса ложится мне на бедро, поддерживая меня, что снова провоцирует рой мурашек на коже. Он надевает вторую туфлю, я встаю на ноги и смотрю на него сверху-вниз. Босс не сводит глаз с моих ног, потом берет низ моей юбки и приподнимает ее, обнажая колени.
        - Надо было сделать их короче, - бормочет он, поглаживая мои коленные чашечки.
        - Я могу идти? - говорю я дрожащим голосом.
        - Алиса? - говорит он, поднимаясь с колен, и его глаза теперь находятся на уровне моих.
        - Д-д-да? - зашибись, я стала заикаться.
        - Не искушайте судьбу, - он качает головой, а потом вздыхает и кивает на дверь.
        Я не вышла, а вылетела из кабинета, прилетела к стойке и с грохотом поставила на нее ящик с бутылками. Они радостно зазвенели, и Бри удивленно уставилась на меня.
        - Все в порядке?
        - Не знаю. Да. Все в порядке, - отчеканила я.
        - Ты чего так долго?
        - Он тяжелый, - кивнула на ящик, нагло соврав.
        Он не был настолько тяжелым, чтобы задержаться. Но не буду же я ей рассказывать, что начальник меня лапал.
        - Да, ты такая хрупкая, - пробормотала Бри, качая головой, - Давай, выставляй бутылки на подносы, а я пойду разносить гостям. Передохни немного.
        Я мысленно пообещала себе помолиться за нее пятьдесят раз и первым делом скинула туфли, когда она удалилась. Боковым зрением я увидела, как Александр вышел из кабинета и бросил взгляд на меня. Потом он подошел к Кристине, что-то сказал ей, чем вызвал довольную улыбку. Они удалились в общий зал, и я спокойно выдохнула.
        Не нравится мне все это. Ох, не нравится.
        ГЛАВА 7
        Рабочий день закончился в три ночи, когда ушел последний посетитель. Звучит это странно, я знаю. Майя и Бри свалили практически сразу, а я осталась убирать зал. Они уговаривали меня пойти с ними и скинуться на такси, но я не могу прийти завтра днем и заниматься уборкой. Поэтому, я поставила бокалы в посудомойку, и собирала пустые бутылки, когда это снова произошло.
        Я как раз поднимала последний ящик, как наткнулась спиной на что-то твердое. Развернувшись, я взвизгнула, потому что передо мной стоял Александр Сергеевич.
        - Алиса, почему вы еще здесь?
        - Уборкой занимаюсь, - отвечаю я, как нашкодившая школьница, обхожу его и иду к остальным ящикам с пустой тарой.
        - Вы можете сделать это завтра.
        - Я знаю, но не хочу приходить днем. У меня есть дела.
        - Дела? - с интересом произносит он, - Какие дела?
        - Александр Сергеевич, объясните мне, каким образом вас касается моя личная жизнь и мои дела? - выпаливаю я, с грохотом ставя ящик на другие такие же.
        Потом оборачиваюсь и скрещиваю руки на груди.
        - Мне просто любопытно, - он поднимает руки в примирительном жесте, - Что тут такого?
        Засунь себе свое любопытство в задницу, вот что!
        - А вы, почему здесь? - спрашиваю я, и ругаю себя за это.
        - Мне нужно кассы закрыть.
        - У вас нет бухгалтера?
        - Не успел найти человека, которому можно доверить деньги, - Александр пожимает плечами и подходит к моей кассе.
        - Не поспоришь, - мычу я, хватаясь за тряпку.
        Надо еще столы протереть, пока посудомойка домывает посуду.
        - Если вы меня подождете, я могу отвезти вас домой, - говорит босс, под звуки кассового аппарата, выбивающего чек.
        Я замираю с тряпкой, и судорожно соображаю, имеется ли в этом предложении какой-то нехороший подтекст. Решив, что имеется, я отрицательно качаю головой и добавляю:
        - Не стоит. Я вызову такси. К тому же, вы выпили.
        Причем, явно выпил лишнее.
        - Глупости. Я уже трезв. Я вас отвезу и точка, - отчеканил он.
        - То есть, если я откажусь, вы меня уволите?
        - Не уволю, но мне придется повысить вам оклад, если вы будете кататься на такси по ночам, - Александр вздыхает и устало смотрит на меня, - Бензин туда-обратно выйдет дешевле, чем платить за вас налоги.
        Логично.
        Он абсолютно спокоен, как удав, и меня это пугает. Пару часов назад он лапал меня в кабинете, жадно сверкал глазами, а сейчас ведет себя так, будто ничего не произошло. Затишье перед бурей? Я отчаянно хочу домой, и ругаю себя за то, что не ушла вместе со всеми.
        Я пожала плечами, и продолжила протирать столы. Закончив, я вытащила бокалы и вытерла их, пока босс досчитывал кассы девочек. Он ушел в кабинет с пачкой купюр и чеками, а я надела свои кеды, взяла рюкзак и вышла на улицу.
        Вдохнув прохладный воздух, я сморщилась. Начало лета выдалось холодным, ночью температура не поднимается выше пятнадцати градусов. Сдуру я не взяла куртку и теперь жалею об этом.
        - Алиса? - окликает меня Александр, и я оборачиваюсь, - Какой код сигнализации?
        Удивленно моргнув, я диктую ему нехитрый набор цифр. Он скрывается за дверью и выходит через минуту, держа пиджак в руках. Босс смотрит на меня, раскрывает его и набрасывает мне на плечи.
        - Замерзнете.
        Я должна была бы поежиться или вернуть ему пиджак, но я на самом деле уже начала подрагивать от холода. Я поплотнее укуталась в ткань, пропахнувшую ароматом сладкого парфюма и легким запахом табака. Он курит?
        - Спасибо, - отвечаю я, и он жестом зовет меня за собой.
        Мы обходим здание, я вижу серебристый Бентли. Он радостно мигает мне фарами, когда босс жмет на брелок сигнализации. Александр открывает мне пассажирскую дверь и я, фыркнув, забираюсь в машину.
        Сама галантность.
        В салоне стоит такой же запах, как и от ткани. Что-то похожее на бергамот, иланг-иланг и табак. Аромат приятно щекочет мне ноздри, и я поглубже зарываюсь в него всем телом.
        Александр открывает водительскую дверь, и садится рядом. Заводит машину, нажимает какие-то кнопки на панели, и в салон проникает тепло. Он пристегивается и вопросительно смотрит на меня. Я неловко тяну ремень безопасности и вставляю его, куда надо. Машина плавно трогается с места, и салон наполняют мягкие мелодичные звуки классической музыки.
        - Где вы живете?
        - На Викерласе.
        Александр не отвечает, просто молча, выезжает с парковки, и сворачивает на Гонсиори.
        - А вы? - вырывается у меня, и я моргаю от неожиданности.
        Нафига я спрашиваю?
        - В Хилтоне.
        - Вы живете в гостинице? - мои глаза округляются и челюсть отвисает от удивления.
        - Да.
        - Это, конечно, не мое дело, но почему вы не купите или снимете себе жилье?
        - Не хочу. Мне удобно в гостинице, - он поворачивается ко мне, встав на светофоре, - Вы живете одна?
        - Хотите напроситься на чай?
        Твою мать, что я несу?
        Босс коротко смеется, загорается зеленый, и он выезжает на Лаагна тээ.
        - А вы пригласите? - невозмутимо спрашивает он.
        - Я живу с мамой, - поспешно отвечаю я на его предыдущий вопрос, - Мне всего восемнадцать, если вы забыли.
        - В вашем возрасте, я уже снимал квартиру, - босс пожимает плечами, и его лицо принимает суровое покровительственное выражение.
        - Ну, а я не хочу. Мне удобно с мамой, - отвечаю я так же как он, и довольно ухмыляюсь.
        Один-один.
        - Резонно. Наверное, мама не обрадуется гостям в такое время.
        Не то слово, как не обрадуется. Особенно, если гость - ее ровесник.
        - Алиса, я хочу извиниться за сегодняшний эпизод в кабинете, - неожиданно говорит Александр, и я вздрагиваю, - Я не хотел вас смутить.
        Я сглатываю и приподнимаю брови:
        - Вы меня не смутили, скорее… - делаю паузу, подбираю подходящее слово, - Озадачили. Поднимитесь здесь на мосту, - киваю рукой на мост Смуули, и он послушно заезжает на плавный подъем, - На перекрестке налево.
        - Я вас не смутил? - продолжает он дурацкий разговор о моих чувствах.
        - Нет.
        - То есть, для вас привычно, когда вас трогают мужчины? - он спрашивает это с ноткой раздражения в голосе, и я прыснула
        - Я не девственница, если вас именно это интересует.
        Босс шумно выдыхает и сворачивает на перекрестке налево. Проезжаем по улице Пунане, мимо заправки. Скоро я буду дома. От этой мысли мне становится хорошо.
        - На светофоре налево, - снова командую я, и он кивает, не отрываясь от дороги.
        Быстро добравшись до моего дома, девятиэтажки Горбачевских времен, и я с надеждой смотрю на родные синие лоджии. Бентли останавливается во дворе, аккурат между подъездами.
        - Алиса, мне, правда, очень жаль, что я позволил себе лишнее. Этого больше не повторится, - снова начал босс, разворачиваясь ко мне лицом.
        - Александр Сергеевич, если вам станет легче, я принимаю ваши извинения. И я надеюсь, что такого больше не повторится, - выпаливаю я, отстегивая ремень безопасности и стаскивая его пиджак с плеч.
        - Надеетесь? - он ухмыляется, - Но не исключаете такой возможности?
        Блин. С ним определенно нужно фильтровать свою речь. В каждом слове может подвох найти.
        Мерзкий тонкий голосок внутри меня ехидно шепчет: «Тебе бы хотелось повторения. И продолжения». Я встряхиваю головой, отгоняю эти мысли прочь. Ерунда.
        - Александр Сергеевич, вы - мой начальник. К тому же вы намного старше меня…
        Босс звонко смеется, а я хмурюсь. Чего смешного я сказала?
        - Алиса, сколько мне лет, по-вашему? - спрашивает он.
        Я прикидываю в уме, внимательно смотрю на него и шепотом отвечаю:
        - Лет сорок, наверное.
        Он снова ржет, а я чувствую, как волна раздражения снова начинает захлестывать меня. Я отчаянно хочу стукнуть ему по голове. Почему он постоянно надо мной смеется?
        - Мне тридцать три, но спасибо за комплимент.
        Браво, Алиса! Учудила, так учудила.
        - Вы все равно старше, - упираюсь я, - Вы мой босс. Точка. Если еще раз прикоснетесь ко мне, я расценю это, как угрозу.
        - Угрозу чему? - Александр расплывается в довольной улыбке.
        - Моему душевному равновесию! - завизжала я, открывая дверь.
        - Да постой ты!
        Он резко схватил мою руку и стряхнул ее с двери машины. Дернул ручку, и я услышала щелчок автоматического замка, вжимаясь в сидение. Сегодня, похоже, не мой день. Во всех смыслах. Сейчас он меня изнасилует прямо в машине. Я бросаю взгляд во двор - на улице ни души. Зашибись, блин. Кричи, не кричи, никто не услышит.
        Босс замирает в нескольких сантиметрах от моего лица и вздыхает. Его глаза пристально смотрят на меня, словно ищут какой-то ответ, написанный у меня на лбу. Я замечаю, что у него в уголках глаз лежит сеточка тоненьких морщин, не глубоких, заметных только при близком взгляде - глаза в глаза. У моей мамы такие же, ей слегка за сорок. Он, оказывается, младше - но у него такой же усталый от жизни взгляд.
        Александр опускает голову, а потом опирается на подлокотник своего кресла и снова смотрит на меня.
        - Алиса, я всего лишь хотел извиниться. Я подумал, что вы еще неопытны и не хотел, чтобы вы испугались.
        Я моргаю как дура, но не отвечаю.
        - Но, поскольку, я ошибся на ваш счет, я хочу извиниться за то, что нарушил ваше душевное равновесие.
        Я киваю, обещая себе уволиться. Завтра же. Лучше пойду работать почтальоном.
        - Я могу идти? - спрашиваю я, и смотрю на него, как кролик на удава.
        - Да.
        - Спасибо. За то, что подвезли.
        Он кивает, и отворачивается. Нажимает кнопку на руле и двери щелкают. Я вылезаю из машины и быстро добегаю до подъезда. Судорожно ищу в рюкзаке ключи и вытаскиваю их, с трудом сдержав радостный вопль. Я оборачиваюсь, Александр не отъезжает, стоит неподалеку и смотрит на меня. Домофон пищит, я открываю дверь и скрываюсь в подъезде. Вижу в окошко, что он трогается с места, и шумно выдыхаю.
        Этот день наконец-то закончился. Слава Богу!
        ГЛАВА 8
        Следующие две недели прошли, как в тумане. Я не уволилась. Босс держался строго и сдержанно, что не могло не радовать. Хотя, иногда, я все же ловила его странные взгляды, но дальше них ничего не заходило. Я привыкла к работе в клубе и она, признаться, начинала мне нравиться. К тому же мне идеально подходил график: четверг, пятница и суббота в ночь. Правда, днем я ходила как зомби, но это ничего. Кристина окончательно смягчилась, я справлялась с заказами и даже научилась красиво говорить и фальшиво улыбаться.
        В свой очередной выходной я проводила маму на работу, и пошла в парк гулять с Тео. Я посадила его в коляску, и дошла пешком до Паэ парка, построенного совсем недавно. Тео бегал на детской площадке и радостно визжал, перебирая песок, когда мой мобильник пронзительно запел голосом Макса Барских.
        Растаяло сердце, исчезли лица
        Напротив глаза твои убийцы
        Дыхание реже, и в теле усталость
        И мне никогда, никогда не уснуть
        Смотрю на мобильник и вижу незнакомый номер. Хмурюсь и беру трубку, одним глазом приглядывая за Тео.
        - Да?
        - Алиса? - на том конце провода голос Александра
        Я молчу, думая, что сказать.
        - Где вы? - он спрашивает строго и безапелляционно, и у меня пробегает мерзкий холодок ужаса по спине.
        - Я в Паэ парке, а что?
        - Мне нужно с вами встретиться и отдать вам оклад. Вы долго там будете?
        - Час точно.
        - Отлично, никуда не уходите.
        - Я на детской площадке.
        Тишина повисла в трубке, словно я сказала, что я в открытом космосе.
        - Понял. Скоро буду.
        Пожав плечами, я отключила телефон. Пора сменить мелодию звонка на что-то более свежее.
        Я кричу Тео, чтобы он не ел песок. Мальчишка не слушается меня, облизывает руки и начинает плеваться. Я подхватываю его и улыбаюсь, глядя, как он морщится от солнца, открыв рот, полный песка. У него всего четыре зуба, и это выглядит забавно. Целую Тео в макушку, вытираю ему рот и отпускаю. Он бегает за какой-то девчушкой в красненьком платьице и тянется к ней с объятиями. Ловелас.
        Потом я усаживаю его на качели, корчу ему рожицы, пока он звонко хохочет, раскачиваясь туда-сюда. Затем выпускаю, и он снова уносится ковыряться в песочнице с другими детьми. Я не замечаю, как пролетает время и опоминаюсь только тогда, когда вижу силуэт своего начальника, идущего по гравийной дорожке в мою сторону. Сегодня он одет просто, но, как всегда, изысканно. Темно-синие брюки, черные кожаные кроссовки, и трикотажная графитовая футболка Марко Поло с длинным рукавом на трех маленьких пуговицах, расстегнутых на груди. Я - в потертых джинсах, майке, кожанке «вторые руки» и в любимых кедах. Я выгляжу, как оборванка; он, как кусок шоколадного торта, покрытый глазурью. Так и хочется откусить.
        Стоп, о чем я думаю?
        Александр Сергеевич ищет меня глазами, и я машу рукой. Он останавливает взгляд на мне и его губы трогает легкая улыбка. Быстрым и уверенным шагом он идет в мою сторону.
        - Добрый день, - здоровается босс, и я киваю, ища глазами Тео.
        Тот замечает меня, смотрит на Александра и хмурится. Встает с корточек на ножки и неуверенным шагом идет ко мне. Босс замечает его, когда Тео вцепляется в мои ноги и тянет ко мне ручки. Я подхватываю его, и поднимаю. Александр удивленно переводит взгляд с меня на ребенка, и обратно.
        - Ваш брат?
        Я пожимаю плечами и перевожу тему:
        - Вы мне оклад хотели отдать.
        - Да, - босс моргает, и кивает в сторону - Деньги в машине. Я не знал, что вы не одна.
        - Мне нужно его покормить и уложить в коляску. Это займет минут пятнадцать. Где ваша машина?
        - Возле Статоила.
        - Я подойду туда, - я киваю и отхожу от него к черной Туттис Зиппи польского производства, которую выбирала моя мать.
        Усаживаю Тео в коляску, сама сажусь на скамейку, достаю из сумочки баночку с едой и ложку. Замечаю, что Александр никуда не ушел, а стоит рядом. Он делает пару шагов, и садится на скамейку.
        - Вы очень похожи, - говорит он, не отрывая глаз от Тео.
        - Я знаю, - бурчу я, запихивая ложку в банку.
        - Как его зовут? - не унимается мой начальник.
        - Тео. Его зовут Тео, - я складываю губы буквой «О», и ребенок послушно повторяет мое действие.
        Запихиваю ложку с пюре ему в рот, и он довольно жует своим, почти беззубым ртом.
        - Красивое имя.
        - Да. Это я его выбрала. В честь Тео Джеймса.
        - Это певец?
        - Актер, - я закатываю глаза, - «Дивергент», не слышали? Хотя, поет он тоже неплохо.
        - Никогда. Скорее всего, я предпочитаю другие фильмы, - морщится Александр, и я ухмыляюсь.
        Продолжаю кормить Тео, хотя тот уже сонно трет глаза. Быстро справившись с пюре, я достаю термос из коляски, заливаю теплую воду в бутылочку и засыпаю туда смесь. Вручаю бутылочку Тео, тот жадно начинает пить, закатывая глаза, и немного опускаю спинку коляски. Смотрю на часы и засекаю время.
        - Можно идти.
        Александр поднимается. Мы выходим на асфальтовую дорожку и, молча, идем из парка в сторону заправки. Бентли стоит прямо за ней, ловя восхищенные взгляды прохожих. Мы подходим к машине, босс залезает в нее и достает из бардачка белый конверт. Протягивает его мне, задержав в руках. Я ставлю роспись на чеке, свидетельствующем о том, что мне передали четыреста евро.
        - Процент от кассы я выплачу вам в конце месяца.
        - Хорошо, - пожимаю плечами и убираю конверт в сумку, висящую на коляске.
        - Пересчитывать не будете? - он удивленно вскидывает брови.
        - Зачем? Не думаю, что вы меня обманете с деньгами.
        - Вы домой? - Александр буравит меня взглядом, и я морщусь.
        - Нет, мне надо погулять с Тео, пока он спит. Дома он сразу проснется.
        - С деньгами?! - вырывается у него, - Вы с ума сошли?
        - Ничего ни со мной, ни с деньгами не случится. Положу в банк на обратном пути.
        - Нет, так не пойдет, - качает головой босс, - Я пойду с вами.
        Я заморгала и нахмурилась. Он что, в мои персональные охранники записался?
        - Это лишнее.
        - Алиса, вы слишком беспечны. Не стоит гулять с такой крупной суммой денег. Ребенок вряд ли вас защитит.
        Он вытаскивает из машины вельветовый пиджак черного цвета, закрывает ее и ставит на сигнализацию. Я наблюдаю за ним, и думаю, как его сплавить.
        - Александр Сергеевич, это надолго. Часа на два точно, если не на три.
        - У меня нет планов на сегодня. И прогулка мне не повредит.
        Я открываю рот и закрываю его, звонко лязгнув зубами. Ничего, как назло, не приходит в голову. Он прилип ко мне, как банный лист. Пожимаю плечами, и разворачиваю коляску. Тео еще не спит, но вот-вот вырубится.
        - В Кадриорг, - командую я, и быстрым шагом иду обратно в парк.
        Босс идет позади меня. Мы не сворачиваем обратно к площадке, а идем прямо по дорожке, спускаясь с пригорка и поднимаясь по следующему наверх. Проходим мимо городской управы, мимо новеньких домов на Палласти, и я сворачиваю на мост КУМУ. Мы быстро доходим до перехода, машины уступают нам дорогу, и мы на другой стороне. Я подхожу к инва-лифту, Александр придерживает дверь, пока я вталкиваю коляску внутрь.
        Тео уснул, я забираю у него бутылочку и накрываю пледом. Ослабляю немного ремни безопасности, и опускаю спинку коляски на самое нижнее положение. Александр неотрывно следит за моими движениями.
        - Что? - спрашиваю я, ловля его взгляд.
        - Сколько ему?
        - Недавно год исполнился.
        - Понятно. Вы помогаете матери с ним?
        - Да, - вру я.
        - Поэтому вы искали работу по ночам?
        - Да, - устало отвечаю я, когда двери лифта открываются.
        Меня начинает раздражать этот допрос с пристрастиями.
        Мы выходим в небольшой закуток, босс снова придерживает мне дверь, когда я выхожу в холл музея.
        В КУМУ построили извилистый спуск для инвалидов-колясочников, который проектировал идиот. Не проще ли было сделать нормальную дорожку на улице, которая была бы доступна в любое время, а не только во время работы музея?
        Александр молчит, просто разглядывает стеклянное здание, дорожки и скамейки. Внизу он улыбается ярко-голубому столику для пинг-понга и снова помогает мне с дверьми.
        Мы входим в здание, и босс замирает у макета КУМУ на входе. Разглядывает его, и идет дальше за мной. С интересом изучает скучное серое помещение, которое ничего собой не представляет. Ни в архитектурном, ни в историческом плане.
        - Здесь красиво. Это музей? - спрашивает он у меня.
        - Да. Музей современного искусства, кажется.
        - Кажется? - он удивляется и уголки его губ трогаются в легкой улыбке.
        - Я здесь ни разу не была. Только проходом, - отвечаю, спускаясь к главному входу.
        - Любопытно. Может быть, сходим как-нибудь?
        Я поперхнулась и закашлялась. Александр в этот момент держал очередную дверь, помогая мне с коляской, и похлопал меня по спине. От его прикосновения по мне снова пробежали мурашки. Чувствую себя, как дура. Я гуляю со своим начальником. Между прочим, он ко мне недвусмысленно приставал, было такое недавно. Я спятила?
        - Не думаю, что это хорошая идея, - ответила я, когда восстановила дыхание.
        - И, правда. Это может нарушить ваше душевное равновесие, - ехидно бросил он, и я мысленно заехала кулаком ему в челюсть.
        Опять издевается.
        Мы выходим в Кадриорг, и я замечаю, как босс с интересом разглядывает вид, открывшийся ему.
        - Я здесь ни разу не был, - словно читая мои мысли, говорит он.
        - Могу провести небольшую экскурсию, - бурчу я, и сворачиваю с привычного маршрута в сторону розового сада, - Правда, я плохо знаю историю. Вы недавно в Таллинне?
        - Месяца три, может чуть больше, - хмурится он, разглядывая гравийные дорожки и аллею впереди.
        - И ни разу не гуляли по Кадриоргу?
        - Времени не было.
        - Странно, что сегодня нашлось, - бурчу я, но он меня не слышит.
        Мы идем по аллее, я, по привычке, быстрым шагом. Александр плетется позади меня, периодически нагоняя, но потом снова отстает, отвлекаясь на стенды с описанием достопримечательностей.
        Дойдя до лебединого пруда, я сворачиваю налево, чтобы сделать небольшой круг. Гравий здесь красноватого цвета, ярко контрастирующий с зеленой травой и листвой на деревьях. Солнце начинает припекать, и я снимаю кожаную куртку, в которой стало слишком жарко. Ловлю взгляд босса и быстро отворачиваюсь. Если бы я знала, что мне придется терпеть компанию моего начальника, я бы надела водолазку. Но сейчас на мне легкий белый топ на тонких бретельках. А под ним ничего нет, между прочим. Я не люблю носить лифчики в теплую погоду, слишком жарко.
        - Что это? - чувствую холодные пальцы на своей лопатке и улыбаюсь.
        - Татуировка, не видно разве? - говорю я вполоборота и ловлю его заинтересованный взгляд.
        - Колибри? - босс чуть улыбается, и продолжает щупать мою лопатку.
        - Ага.
        - Голубая?
        - Вы дальтоник? - останавливаюсь я и разворачиваюсь к нему.
        Его рука осталась на уровне моей груди. Он быстро одернул ее и повел плечами.
        - В смысле? - Александр заморгал и нахмурился.
        - Зачем вы переспрашиваете, если итак видно, что она голубая?
        - Просто интересно. Почему такой цвет?
        - Это мой любимый цвет. Допрос закончен?
        Босс улыбнулся. Шагнул вперед и ответил:
        - Я еще не допрашивал. Вы часто тут гуляете? - он окинул взглядом парк и пошел в направлении кафе на открытом воздухе.
        - Нет. Обычно я сворачиваю от музея и иду в сторону Пирита на променад.
        - Это так близко?
        - Это Таллинн, здесь все близко, - я окидываю его сочувственным взглядом.
        - Да, я никак не могу к этому привыкнуть. После Питера все кажется крошечным и нереальным. Выпьем кофе? - говорит он, когда мы поравнялись с кафе.
        Я пожимаю плечами, потом думаю о том, что это - плохая идея, но эта мысль быстро от меня ускользает, когда до моего носа доносятся ароматы кофе и горячего шоколада. Почему бы и нет?
        - Почему бы и нет? - повторяю за голосом моего разума, который, похоже, решил взять выходной.
        ГЛАВА 9
        Александр выбирает столик, и подзывает меня жестом. Я ставлю коляску на тормоз, и сажусь на кованый металлический стул, накрытый мягкой подушкой с каким-то узором.
        - Tere![1] - приветствует нас официантка, и я ловлю озадаченный взгляд начальника.
        Он не понимает.
        - Tere! - отвечаю я, - Вам кофе? - спрашиваю босса, и он кивает.
        - Без молока и сахара.
        - Ьks must kohvi ja latte, palun,[2] - делаю заказ, и чувствую себя, как на экзамене по эстонскому языку.
        - Kas see on kхik? Meil on vдga maitsev хunakook tдna,[3] - улыбается и подмигивает мне официантка.
        Я расплываюсь в ответной улыбке. Гулять, так гулять.
        - Kaks tьkki, palun.[4]
        Она уходит, а я морщусь от яркого солнца и расслабляюсь, забывая о присутствии Александра рядом. Тео открыл глаза и пошевелился в коляске, я кладу ногу на подножку и начинаю качать польский агрегат. Малыш снова засыпает, и я довольно смотрю на него.
        Босс, молча, за мной наблюдает, потирая подбородок. Нам приносят заказ, он удивленно смотрит на два куска яблочного пирога с корицей, украшенного паутинкой шоколадной глазури и физалисом.
        - Я не смогла отказаться, - пожимаю плечами, и он смеется.
        - Я тоже люблю сладкое, - отвечает он и принимается за пирог.
        Я смотрю на него, удивленно моргая. Он с удовольствием поглощает сладкое, так быстро, как-будто вообще никогда не ел. Я поражаюсь такой простой открытости, уверенности в себе и независимости. Я не люблю есть при посторонних, и ощущаю себя вуайеристкой, подглядывающей за каким-то интимным моментом его жизни.
        Неловко ломаю пирог вилкой и кладу маленький кусочек в рот. Медленно жую, ощущая мягкое тесто, пропитанное сладким яблочным соком, во рту. Корицы совсем немного, она лишь подчеркивает вкус яблок. Удивительно, но я совсем не чувствую кусочков фрукта, скорее всего они мелко перетерты и перемешаны с тестом, придавая ему сочность. Короче, пирог действительно сказочно вкусный.
        Александр покончил с несчастным куском, и медленно пьет свой кофе, наблюдая за мной. Теперь он - вуайерист и ему это нравится. Отчаянно хочу прикрыться, но понимаю, что я одета, это просто какой-то мой детский пунктик в отношении еды.
        Я доедаю пирог, продолжая качать одной ногой Тео. Прикладываюсь к своему латте, и облизываю пену с губ. Босс сверкнул глазами, и я залилась краской.
        - Что? - спрашиваю я осипшим голосом.
        - Пытаюсь понять, о чем вы думаете, - пожимает плечами Александр.
        - По Фрейду вычисли, - отвечаю я.
        - Что?
        - Песня есть такая. «По Фрейду вычисли, о чем я думаю» - напеваю мотив и мне становится смешно.
        Кажется, я даже хихикнула.
        - Алиса, вы открываетесь мне с новой стороны. Заботитесь о брате, - он кивает на коляску, - Имеете забавную татуировку и вдобавок неплохо поете.
        Я фыркнула и сморщила нос. Потом посмотрела на отцовские часы и удивилась тому, как быстро пролетели два часа. Тео скоро проснется, нужно возвращаться, иначе он начнет плакать в коляске, и мне придется нести его на руках до дома.
        - Александр Сергеевич, я польщена, что порадовала вас. Но мне пора идти.
        - Конечно. Подождите, я расплачусь, - он машет официантке, и она приносит чек в тоненькой кожаной книжке. Александр кладет туда двадцатку, и официантка удаляется.
        Босс встает из-за стола, а у меня вырывается очередная глупость:
        - А сдача?
        Он громко смеется, потирает лоб и отвечает:
        - Поверьте мне, Алиса, от пары евро я не обеднею. А она, - он кивает в сторону девушки, - сможет пообедать.
        Какая щедрость и доброта. Даже как-то не вяжется с его властной манерой говорить с людьми и постоянно глумиться надо мной.
        Я тоже встаю, снимаю коляску с тормоза и быстрым шагом иду на дорожку.
        Мы достаточно быстро добираемся до музея, поднимаемся по ненавистному мне тоннелю без крыши, и молча едем в лифте. Идем мимо парка и подходим к парковке. Я останавливаюсь у его машины, но он, видимо, намерен идти дальше.
        - Мы пришли, - лепечу я, кивая на Бентли.
        - Я провожу вас до банка.
        Вздыхаю, но не решаюсь спорить. Иду в направлении рынка, где есть заветная контора. Он отвяжется от меня сразу, как я положу эти проклятые деньги на счет. Почему он вообще не перевел мне зарплату, а решил отдать наличкой? Что за бред…
        У конторы я немного мешкаю. Александр это замечает и спрашивает:
        - В чем дело?
        - Если зайду в помещение, он проснется, - мычу я, кивая на Тео.
        - Идите, я постою с коляской.
        Моргнув два раза, я смотрю на ребенка, потом на босса. Черт с ним. Так хочется от него отделаться поскорее.
        Вхожу в контору и вставляю карточку в банкомат. Набираю пин-код, аппарат как всегда медленно соображает. Да, анекдоты про эстонцев - правда. И вполне можно придумывать анекдоты про эстонскую технику. Одни считыватели ИД-карт чего стоят. По своему замыслу, они должны были упростить нашу жизнь, потому что практически все государственные учреждения перешли на электронную систему и быстрее было отправить заявление, ходатайство или заключить какой-нибудь договор не выходя из дома. Но на деле, эти считыватели постоянно зависают, тормозят или вообще их невозможно установить на компьютер.
        Достав деньги из конверта, вставляю их в отверстие в банкомате. Он их хавает и начинает жевать. Точнее, пересчитывать. С адским звуком. Потом монитор сигналит мне, что я положила четыреста евро на счет и выдает чек. Забираю карточку и выхожу на улицу. Босс стоит и качает коляску.
        - Ну, вот и все, - отчеканила я, перехватывая у него детский транспорт.
        - Теперь я спокоен, - Александр ослепительно улыбается.
        - Спасибо за беспокойство, - киваю я, и мое лицо искажает нервная гримаса.
        - Это вам спасибо. Я давно не проводил время так хорошо, - сладким голосом говорит он, и убирает прядь моих кудрявых волос за ухо.
        Я вздрагиваю, и он одергивает руку. Мое сердце пропускает несколько ударов, и легкие сжимает в невидимые тиски. Опять он распускает руки.
        - Простите, - притворно вежливо говорит он и склоняет голову набок.
        - Я пойду.
        - Идите, - босс отдает приказ в своей классической манере, и я как безвольная кукла, разворачиваюсь и плету ногами в сторону дома.
        Только увидев знакомые синие лоджии, я наконец-то опомнилась.
        Что это было?
        ГЛАВА 10
        - Алиса, все в порядке? - вырывает меня из полудремы голос Кристины.
        Вчера после работы я не спала остаток ночи, потому что у Тео начали резаться зубы. Он плакал каждый час, и успокаивался только когда мы с мамой, по очереди, качали его на руках. Днем мне тоже не удалось поспать, потому что мама была на работе, а Тео спит только на улице. В общем - сегодня адская ночь, адская смена в клубе. Я ненавижу биты и басы, каждый из которых отзывается эхом в моем желудке и причиняет невыносимую боль в висках, от которой мне просто хочется выть.
        - Да, - отвечаю я, - Просто не выспалась.
        - Держись, осталось немного, - она подмигивает мне и растворяется в толпе.
        Какой-то мажор щелкает пальцами, видимо думая, что я джинн и от этого жеста за секунду налью ему пойла.
        - Детка, нам пять «Космо» - протягивает он и складывает губки бантиком, как идиот.
        Смотрю на него с отвращением, забираю деньги и смешиваю дурацкие коктейли. Разливаю их по мартиницам, это такие бокалы на высокой ножке в форме, перевернутой японской сугегасы, и вручаю клиенту. Он смотрит на меня, потом на мартиницы и хмурится. Рядом с ним появляется жгучая брюнетка в кислотно-розовом платье и помогает ему с бокалами. Я смотрю им вслед и качаю головой.
        Вот он, Таллиннский ВИП-класс. Сынки и дочки просаживают родительскую зарплату, делая селфи в толчке ночного клуба, и выкладывают их в инстаграм. Очешуеть, как круто.
        Ночь пролетает быстро, я даже не замечаю всех этих людей. Вместо этого я концентрируюсь на своем отчаянном желании зевнуть. Когда последний посетитель выпроваживается охранником за дверь, а сам Дима устало мне улыбается и уходит, я практически сплю на барной стойке.
        В клубе тишина, я снова ухожу последней. Я стараюсь всегда убрать за собой, чтобы днем заниматься Тео. С начальником я больше не сталкивалась после закрытия, кроме первой рабочей ночи. И, слава Богу.
        Я заканчиваю вытирать посуду, смахиваю невидимые пылинки со стойки, когда слышу из кабинета слабое гудение и какую-то мелодию. Подойдя поближе, я открываю дверь и вижу мобильник, радостно прыгающий по столу от вибрации. Наверное, боссов телефон. Он издает до боли знакомые звуки, но до моего сонного мозга медленно доходит. Я стою, уставившись на него до тех пор, пока не роняю челюсть от удивления. Мобила начинает петь голосом Макса Барских:
        Как вычислить, о чем Вы подумали?
        Между нами нелепые паузы
        Я снова ничего не придумаю
        И Вы первой не скажете.
        Я моргаю, словно пытаюсь прогнать дурное видение. Потом подхожу к столу и беру мобильник, номер неизвестен. Слушаю песню, и думаю, стоит ли мне брать трубку.
        Влажные руки в пустых карманах
        Ты молчишь, а я не слушаю
        Жду продолжения отчаянных планов
        По Фрейду вычисли, о чем я думаю
        Телефон замолкает, и я смотрю на него. Сжимаю его в руке, выхожу из кабинета и иду к стойке за своим рюкзаком. Я вытащила из него кеды, обула их и бросила туфли под стойку, где оставляла их каждую смену. Девочки надо мной смеются, когда я прихожу в клуб, но мне плевать. И, если честно, я мечтаю о том, чтобы начальство сменило наши форменные юбки на брюки. Тогда я смогла бы ездить на работу на мотоцикле.
        В общем, выхожу из клуба, ставлю сигнализацию и бреду в сторону главного входа в гостиницу. Неохота, признаюсь, но выбора нет. Совесть не позволит мне оставить мобильник одиноким на столе. К тому же, Александру Сергеевичу он наверняка нужен.
        Захожу в холл гостиницы, и почти уверенным шагом иду к стойке администратора. В помещении тишина, посетителей нет, только какой-то финн мирно сопит на диванчике. Администратор устало смотрит на меня, я улыбаюсь ему и начинаю заранее подготовленную речь:
        - Доброй ночи, - он кивает, - Я работаю в «Палаццо», мой начальник живет в одном из ваших номеров. Он забыл телефон на работе. Как я могу его передать? - трясу мобилой босса перед собой, как доказательством.
        Администратор молча кивает, потом откуда-то снизу вытаскивает трубку телефона и куда-то звонит.
        - Александр Сергеевич, здравствуйте. Тут внизу девушка, она… - он замолкает и переводит взгляд на меня, - Как вас зовут?
        - Алиса, - отвечаю я, потирая шею.
        - Алиса, - повторяет админ за мной, как попугай, и снова молчит, - Да. Да. Слушаюсь.
        Он вешает трубку и обращается ко мне:
        - Можете подняться. Номер тысяча первый. Это десятый этаж.
        - А сам он спуститься не может? - ворчу я, но администратор смотрит на меня с ужасом, - Ясно, спасибо.
        Ковыляю к лифту, жму на кнопку, и открываются соседние двери. Захожу в них и нажимаю на десятку. Мой телефон в рюкзаке повествует о том, что батарея практически полностью разряжена. А мне еще такси надо вызвать. Глубоко вздыхаю и качаю головой. Лифт ползет вверх, я закрываю глаза и снова проваливаюсь в легкий сон, который прерывается звонком колокольчика. Приехали.
        Тысяча первый номер находится в конце, по коридору. В моей голове появляется мысль, что наверняка это - свит. На этаже слишком мало дверей для такого огромного здания. Но я быстро отгоняю эту мысль и подхожу к двери с выбитыми на ней золотистыми цифрами. Не мое это дело.
        Робко стучу, и дверь сразу открывается. На пороге стоит взволнованный Александр, наполовину голый. Ну, то есть, он в брюках, в которых я видела его в клубе, но уже без рубашки. И вообще, сверху на нем нет ничего. Даже футболки.
        То, что он неплохо сложен, я заметила давно. Костюм только подчеркивает тяжелое тело, сильные руки и широкие плечи. Я удивленно моргнула, и поняла, что никогда не видела мужчину обнаженным. Ну, то есть, я видела лиц мужского пола на пляже, например, но это были либо мальчишки, не старше восемнадцати, либо престарелые пузатые дядьки. А сейчас передо мной стоял мужчина. Сформировавшийся, крепкий, и… Убийственно сексуальный.
        Чувствую, как лицо заливается краской. Сон как рукой сняло. Я протягиваю ему мобильник и уже готова бежать, но он жестом останавливает меня, не прерывая разговор по гостиничному телефону. Просто поднимает руку, и я не в силах отказать.
        - Да, нашелся. Все в порядке, - он хмурится и замолкает, взяв мою протянутую руку с мобильником, и втаскивает меня внутрь номера. Дверь со щелчком закрывается, и я вздрагиваю, а он продолжает говорить в трубку, - Хорошо, я понял. Завтра все сделаю.
        Он нажимает кнопку отбоя на телефоне и бросает его на кожаное кресло в углу. Это свит, да. Я стою в просторной гостиной с панорамными окнами.
        - Ваш телефон, - снова протягиваю я ему трубку и пячусь назад.
        - Спасибо - он берет свой мобильник, бросает туда же, на кресло, и радостно скалится.
        Что-то подсказывает мне, что прийти сюда - было плохой идеей. Лучше бы я заклеила своей совести рот скотчем, вызвала бы такси и уехала домой.
        - Алиса, я очень рад вас видеть, - пробубнил мой босс и я, продолжая пятиться, упираюсь в стену.
        В горле пересыхает, и я сглатываю. Александр надвигается на меня с грацией хищника, а я вспоминаю про маленьких пушных зверей-трупиков, и прикидываюсь мертвой. Но моя тщательная маскировка рушится, как карточный домик, когда он приближает лицо на опасно близкое расстояние к моему, и блокирует меня с обеих сторон руками. Зверек в ловушке, в клетке, бежать некуда. Меня обволакивает запахом иланг-иланга, бергамота и табака, и я тону в этой сладости.
        - Кажется, я говорил, что не стоит искушать судьбу? - промурлыкал он.
        Мое сердце не стучит, глаза не моргают, и я как-будто наблюдаю со стороны какое-то немое кино. Все происходит очень быстро, но я отчетливо вижу каждый кадр. И, самое ужасное, что я не только вижу, но физически ощущаю это. Еще страшнее то, что я сама это делаю.
        Во мне всегда жили две девочки. Одна - хорошая и светлая, подталкивающая меня к правильным поступкам, и читающая мораль каждый раз, когда я делала что-то плохое. А плохое я делала очень много раз. Другая девочка - полная ее противоположность, постоянно искала приключений на мою задницу, и довольно потирала руки, когда я их находила. Вот и сейчас, хорошая девочка завопила диким голосом в моей голове, но плохая ударила ее ногой с разворота как Чак Норрис, и, отодвинув бездыханное тело, с удовольствием потирает свои ладошки, радостно кивая головой.
        Мои руки сами тянутся к его шее и притягивают голову для поцелуя. Он, естественно, этого ждет, и жадно впивается в меня губами, причиняя боль. Руки с силой обрушились на меня, впечатав в стену. Я вцепилась ему в волосы на затылке, и он громко выдохнул прямо мне в рот. Юбка задралась куда-то на талию, и я ощутила холодные ладони на бедрах, как раз на границе чулок и моей кожи. Кто-то застонал, когда босс взял мои ноги и положил их к себе на талию, поднимая меня за задницу вверх.
        Это я застонала. Вот черт!
        Никогда я еще не испытывала такого. Это было безумством, наваждением, на грани между добром и злом. Хорошая девочка внутри меня очнулась и прошептала «Не надо», но плохая двинула ей пяткой в челюсть, и та снова замолчала. Его руки причиняли боль, но в то же время были, словно спасением. Они жадно бродили по моему телу без тени сомнения, как-будто я была открытой книгой, в которой известна каждая страница. Мои немногочисленные любовники, которых я, в общем-то, смутно помню, выстроились в ряд и нервно курили в стороне, наблюдая за развитием событий.
        Александр открыл моей спиной дверь в другое помещение, по всей видимости, в спальню. Я взвизгнула, когда упала на огромную кровать со смятыми простынями. Босс посмотрел на меня оценивающе, довольно ухмыльнулся и расстегнул пуговицу моего пиджака. Я растянулась на кровати, как Христос, распятый на кресте, и меня парализовало. Даже если бы я хотела, я не смогла бы пошевелиться, но я не хотела. Вот это было действительно ужасным.
        Мои глаза расширились, когда он залез на кровать и сел на меня сверху. Он принялся расстегивать блузку, и у меня появилось несколько секунд, чтобы опомниться. Плохая и хорошая девочки в моей голове отчаянно дрались, выбивая друг другу зубы и вырывая волосы. Этого мне хватило, чтобы попытаться дернуться, но холодные руки начальника вдавили меня в матрас.
        - Не стоит, Алиса. Ты никуда не уйдешь, - сказал он тихо, но грозно.
        Я судорожно пыталась решить, будет ли это считаться изнасилованием, если учесть, что я сама пришла сюда, и сама полезла к нему лизаться. Наверное, нет, и в суде надо мной просто посмеются.
        Я ощутила губы на своей шее, а потом холодные руки скользнули мне под спину, приподнимая. Он как-то грациозно сдвинулся с меня, и я села, уставившись в широкую грудь и живот, покрытый дорожкой темных волос. Босс безжалостно снимал с меня пиджак, потом расстегнутую блузку, а я с ужасом поняла, что мои пальцы расстегивают его брюки. Я одернула руки, и он звонко засмеялся, толкая меня обратно на кровать.
        Не говоря ни слова, он расстегнул молнию на моей юбке и потянул ее вниз, слезая с кровати. Клянусь, что, если бы он сказал хоть что-то, это вернуло бы меня к реальности, и я бы опомнилась. Наверняка опомнилась бы, но он, молча, выдохнул, оставив меня в нижнем белье, чулках и кедах на кровати. О, Господи, мои кеды!
        Снова тот взгляд, снизу-вверх, пронизывающий меня насквозь. Холодные пальцы снимают мою убогую обувь, потом тянут резинку чулок вниз, и тонкий капрон медленно сползает с моих ног. Следом за ними я лишаюсь трусов и лифчика, который сегодня, по глупой иронии, застегивается спереди, что безумно радует моего босса. Я слышу вошканье где-то возле кровати, потом шелест фольги и звук надеваемого презерватива. Закрываю глаза, не в силах больше выносить эту пытку, отключаю все голоса и визги в голове, и это происходит.
        Конечно, это происходит не так быстро, как читается. Александр действует со знанием дела, грубо и жестко, но мне доставляет это удовольствие. Я как-будто открываю какие-то новые грани в себе. Я не знала, что рывок за волосы и сильный укус в шею могут быть такими приятными, граничащими с оргазмом. Я даже не могла представить, что сжатые холодными руками запястья над головой, могут довести до экстаза. Я снова возвращаюсь к мысли, что, скорее всего, это изнасилование, но я не в силах сопротивляться.
        - Кричи! - командует он мне в ухо, и я хрипло кричу, отворачивая голову и зажмуривая глаза.
        Он берет мой подбородок и поворачивает меня лицом к себе.
        - Смотри на меня, - тихо говорит он, возвышаясь надо мной, и я возвращаюсь в реальность.
        - Да пошел ты!
        Пощечина звонко ударяет меня по лицу, и я вою, извиваясь под ним. Я уже на грани, на самом краю, и сейчас я сорвусь в пропасть.
        - Смотри на меня! - рычит он, сдавливая мое горло холодными пальцами, но я не могу смотреть.
        Я снова кричу, задыхаясь от удовольствия, и падаю. Я лечу кометой миллион километров вниз, я не чувствую своего тела, оно растворилось в воздухе, оставив только теплый след от себя. Меня не существует. Я нереальна.
        Когда все закончилось, я лежу на кровати, не в силах пошевелиться. Я чувствую, как тонкий хлопок простыни скользит по моему голому телу, но я не в силах открыть глаза. Усталость от бессонной ночи, усталость от эмоций и острых ощущений накрывает меня волной, и я проваливаюсь в сон.
        ГЛАВА 11
        Я думаю, каждому человеку хоть раз снились приятные сны. И неважно, что вы видели в этом сне. Это могли быть маленькие милые пушистые котята, играющие друг с другом. Или ваш любимый шоколадный торт, который можно есть без остановки и не потолстеть. Или необитаемый остров, шум океана и шелест пальм над головой. Каждый человек хоть раз в жизни испытывал то ощущение, когда не хочется просыпаться. Вот и я сейчас сплю и не просто вижу, а физически ощущаю прекрасный сон с легким эротическим подтекстом.
        Во сне мне уютно и хорошо. Чья-то сильная рука обнимает меня за талию, а нога покоится на моем бедре. К заду прижимается напряженное мужское достоинство, которое начинает беспокойно искать пути входа в мое тело. Рука поднимается выше и гладит меня по обнаженной груди.
        Пробуждение отражается пульсирующей болью в висках. Я открываю глаза и понимаю, что я не сплю. Точнее, я спала несколько секунд назад, но мужская рука, нога и достоинство не были сном. Я моргнула и бросила взгляд на незнакомую комнату с серо-голубыми стенами и уставилась в окно, задернутое плотными шторами. Я пошевелилась, и рука, гладящая мою грудь, остановилась. Чуть отодвинувшись, я повернулась и ахнула:
        - Мать твою!
        Это был не сон. Мне не приснилась сумасшедшая ночь с ним в постели. Я готова провалиться сквозь землю от стыда, но потом его резко сменяет злость.
        Мой босс радостно глядит на меня, подперев голову рукой.
        - Доброе утро, Алиса. Вы, как обычно, блещете сквернословием, - проворковал он, снова укладывая свою руку на меня.
        Я сбрасываю ее и вскакиваю с кровати.
        - Какого черта! - вопит мой голос, - Сколько времени?
        - Девять утра, - спокойно отвечает он, скользя по мне взглядом.
        Тут до меня доходит, что я стою перед ним голая. Я хватаюсь за простыню на кровати, и тяну ее на себя, отчаянно прикрываясь.
        Срам-то какой. Господи, за что мне это?
        - Алиса, ваш мобильник разрядился. Я позвонил вашей матери со своего, и сказал, что мы задержались на работе, заполняя накладные.
        - Что? - взвыла я.
        - Я сказал ей, что вы спите на диване, не беспокойтесь.
        Я выдохнула, в надежде на то, что мама ему поверила. Хотя, это вряд ли. Моя мать знает меня как облупленную.
        - Тео… - заныла я, хватаясь за голову, - Мне нужно домой.
        - Я договорился с вашей матерью и вызвал няню. Все расходы я оплачу.
        Я открыла рот, желая возразить, но тут же его захлопнула. Девять утра, маме нужно быть на работе в полдевятого. Она не может отпроситься и взять отгул, а оставить Тео не с кем, кроме меня. И я ее подвела. Снова.
        - Можете принять душ и позавтракать, - сказал Александр, приподнимаясь на кровати, - Я отвезу вас домой.
        Я стою, пытаясь сообразить, что мне делать дальше. Его тон, как обычно, не оставляет мне шансов. Я не могу возразить, не могу сопротивляться, я ничего не могу. Потом я делаю вдох, и сухо произношу:
        - Ванная?
        Он кивает за мою спину, и я оборачиваюсь, как дура обматывая простынь вокруг себя. Вижу дверь, и направляюсь туда. По пути я собираю свое белье, несчастные кеды и одежду.
        Войдя в ванную, я закрываю дверь на замок и снимаю простынь, боясь взглянуть в зеркало. Встаю под душ, закрывая дверцу кабинки, и включаю кран. Вода льется на меня, сразу теплая, что удивительно. Подкрутив кран, я включаю на несколько минут ледяную и поднимаю лицо, подставив его под струи, все еще надеясь, что все это сон. Плохой, дурной, кошмарный сон. Я хочу, чтобы вода смыла остатки стыда и заглушила совесть, но ничего не получается. Я не сплю, это реальность. Я в номере гостиницы, я переспала со своим боссом, мне стыдно, и я не знаю, что мне делать дальше.
        Быстро помывшись, я вылезаю из кабинки и хватаюсь за большое белое полотенце, висящее на крючке у душевой кабинки. Вытираюсь, надеваю свое белье с чулками, юбку и рубашку. Потом, я быстро скользнула в свои кеды, приготовившись бежать из номера. Мокрые волосы я заплетаю в косу, пытаясь не намочить одежду. От неожиданного стука в дверь я вздрагиваю.
        - Алиса? Откройте, пожалуйста, - тон босса опять не терпит возражений.
        Я поворачиваю замок, и дверь открывается. Александр Сергеевич медленно входит в ванную, и изучающее меня разглядывает. Он надел брюки, это меня немного порадовало.
        - Все в порядке? - спрашивает он, и я отрицательно качаю головой, - Алиса, ничего страшного не произошло, вы же это понимаете?
        Я снова качаю головой и отворачиваюсь к зеркалу. Впервые смотрю на себя и в ужасе замечаю, что на шее остались синяки от его пальцев.
        - Твою мать! - вырывается у меня, когда я оттягиваю ворот рубашки и разглядываю черно-сине-фиолетовые кровоподтеки.
        Босс нарисовался за моей спиной и смотрит на меня через отражение в зеркале. Он тянет руку к моему горлу, и хмурится, когда я одергиваю ее.
        - Прости, - тихо говорит он, смотря на мои синяки, - Я не хотел оставлять следов.
        - Так или иначе, ты это сделал, - бурчу я, застегивая ворот на все пуговицы. Теперь я выгляжу, как монашка. И так мне ходить недели две точно, - Хорошо, хоть лицо не разбил, - злобно сверкнула глазами я, вспоминая пощечину.
        Он вздрогнул и заморгал.
        - Ты могла сказать «Нет», - он нахмурился, - В любом случае, тебе понравилось.
        Я шумно вздохнула и открыла рот, чтобы послать его ко всем чертям, но так и не выругалась. Он расплылся в довольной улыбке, и я почувствовала себя дурой. Мне ведь, правда, понравилось. И я не сказала «Нет».
        - В любом случае, - повторяю я его интонации, - Этого больше не повторится.
        Александр рассмеялся, я развернулась и с ненавистью уставилась на него, скрестив руки на груди.
        - Я в этом сомневаюсь, - говорит он, когда приступ смеха прошел и гладит мои плечи. Я задерживаю дыхание и смотрю на его руки, - Но твоя уверенность меня забавляет.
        Все это он подкрепляет смачным поцелуем в губы, и я почти растеклась лужицей под его руками. Снова. Да что же это такое?!
        Собрав остатки воли в кулак, я отталкиваю его и луплю пощечину со всей дури. Звонкий шлепок отражается эхом от кафельной плитки, и я лечу к двери. Александр остался стоять в ванной потирать щеку. Похоже, он удивлен.
        Я как раз вылетаю в спальню, как слышу за дверью ванной грозное:
        - А ну, стоять!
        Скорость света я развила мгновенно, рванув дверь спальни и вылетев в гостиную. Впереди замаячил спасительный выход из номера, который ведет в коридор, где он меня не достанет.
        - Алиса, твою мать! Не зли меня! - проревел голос босса где-то сзади, и я даже подумала остановиться.
        Ругательство, вылетевшее из его рта, вывело меня из равновесия. От удивления я моргнула, делая широкий, насколько позволяла юбка, шаг к креслу. Я схватила рюкзак, добежала до двери и оглянулась через плечо. Александр Сергеевич в ярости двигался в мою сторону. Я опустила ручку, дверь открылась, я споткнулась и упала в коридор.
        Он настиг меня быстро и схватил за лодыжки, дернув обратно в номер. Я взялась за косяк двери и лягнула его пяткой, попав по руке. Он ослабил хватку, и я снова ударила его ногой, на этот раз в живот. Босс взвыл от боли, я дернула руками и снова вывалилась в коридор, подбирая ноги и вставая на корточки.
        Оглядываясь, я рванула к лифту и нажала кнопку. Александр, чертыхаясь, вышел из номера, и его взгляд не предвещал мне ничего хорошего. Ойкнув, я побежала по коридору, ища лестницу. Слава Богу, лестница была в конце, и я слетела по ступенькам вниз.
        Десять этажей я преодолела в одно мгновение. Выбежав в холл, я поймала на себе взгляды первых посетителей, секьюрити и администрации. Я бросила быстрый взгляд на свои ноги, чулки порвались на коленках, те, в свою очередь саднили кровью. Судорожно обернувшись, я побежала к выходу, быстро дошла до остановки, и села в первый попавшийся автобус, идущий в сторону дома. Только когда я вышла на остановке, завидев родные лоджии, я выдохнула и успокоилась.
        А вот теперь, Алиса, у тебя серьезные проблемы.
        - Мама? - пролепетала я, когда переоделась и перевела дыхание.
        - Алиса, детка! - выпалила мать в трубку, и я опустила плечи, - Почему ты не говорила мне, что твой начальник такой милый и воспитанный мужчина?
        Что?!
        - Что? - повторяю я за возмущенным голосом в моей голове.
        - Он любезно позвонил вчера ночью и все объяснил. Я рассказала про тяжелую ночь из-за Тео, и он сказал, что не будет тебя будить. Ты уснула у него на диване, - радостно верещала мать, пока я собирала остатки гордости.
        Вот козел, он сумел втереться к ней в доверие!
        - Александр вызвал няню, ты с ней познакомилась? Чудесная женщина! - продолжала петь дифирамбы моему боссу мать.
        Я его прибью. Точно прибью. Да как он мог в одночасье разрушить хрупкий и спокойный мирок, который я выстроила вокруг себя. Как он мог ворваться в мою жизнь с такой необузданной жестокостью. Ненавижу.
        - Да, она только что вышла гулять с Тео, - выдавливаю из себя я, уставившись в невидимую точку на стене.
        - Надо записать ее контакты, нам понадобятся ее услуги, - говорит мама, и я готова разрыдаться в голос, - Алиса, меня отправляют в командировку.
        - Когда? - спрашиваю я отрешенно.
        - Через три недели.
        - Не нужно, - говорю я, - Я возьму больничный.
        - Ты уверена?
        - Да.
        - Ну, как знаешь, - вздыхает мама, - Отдохни, пока Тео спит.
        - Хорошо, мам.
        - Целую!
        - И я тебя, - сухо говорю я, и кладу трубку.
        Итак, моя проблема разрослась до космических размеров. Перед тем, как позвонить матери, я думала, как ей сказать о том, что увольняюсь. И я как раз придумала душещипательную историю о том, какой монстр мой начальник. И тут я узнаю, что он «милый и воспитанный мужчина». Зашибись.
        Подтягиваю ноги к себе и морщусь. Коленки болят, я разодрала их по ковру в коридоре гостиницы. Сейчас они намазаны зеленкой и покрылись корочкой. Хорошо, что форменная юбка прикрывает их, иначе пришлось бы объясняться с Кристиной.
        Кристина... Я видела их с Александром. Между ними определенно, что-то было. Я чувствую себя втянутой в какой-то любовный круговорот и самое ужасное, что я ни с кем не могу поделиться своими чувствами. Мама - мимо, Майя и Бри - тем более. Кристине уж точно я не буду рассказывать, что переспала с боссом, потому что она сама с ним спит. Мне срочно нужен психоаналитик.
        Времени два часа дня, через семь часов мне нужно быть на работе. Я стону от отчаяния, потому что понимаю, что там я увижу его снова, и я не знаю, что меня ждет. Мне ненавистна сама мысль, что все может повториться, но еще больше я ненавижу себя за то, что мне безумно хочется этого. Хотя бы разочек.
        Я разглядываю невидимую точку на стене, как будто жду, что она даст мне ответ на вопрос «Что делать?»
        ГЛАВА 12
        На мое счастье, вечером в клубе я не встречаюсь с начальником. И на следующей неделе тоже. Я радостно выдыхаю, когда и через неделю не вижу его в клубе вечером, и расслабленно работаю. Я даже почти забываю о гостиничном эпизоде. До тех пор, пока Александр Сергеевич не входит в ВИП в сопровождении Кристины. Она, как всегда ослепительна, и на две головы выше его. Он, в свою очередь, бережно поддерживает ее за талию, и я невольно вспоминаю его холодные руки на своих бедрах.
        Стоп, стоп, стоп! Трясу головой, отгоняя воспоминания, и ловлю его взгляд.
        Сейчас я бы отдала полжизни за то, чтобы становиться невидимой. Просто по желанию щелкнуть пальцами - и меня нет.
        Он оставляет Кристину, та увлечена разговором с каким-то мужиком, видимо важный клиент. Босс идет в мою сторону, а я думаю, получится ли у меня спрятаться под стойкой. Или в холодильнике. А может быть, мне удастся затеряться на полке между бутылок. Или в посудомойке.
        - Алиса, мне нужно с вами говорить, - вежливо говорит начальник, и я злобно скалюсь.
        Последний раз, когда мы разговаривали, он орал на меня и явно хотел придушить.
        - Я работаю, Александр Сергеевич, - ответила я, разливая заказ по бокалам.
        Он опускает голову, а потом поднимает ее, и мурашки пробегают по моей спине. У него безумно злобный, но при этом похотливый взгляд, и мне хочется испариться в воздухе. Босс обходит стойку, скрещивает руки на груди, и подходит ко мне вплотную. Он тихо шепчет мне на ухо:
        - Если ты сейчас же не пройдешь ко мне в кабинет, я за себя не ручаюсь.
        Я сглатываю и чувствую, как меня снова обволакивает сладким запахом, перемешанным с табаком. Я практически забыла этот запах, закрыв в самый дальний угол подсознания и выбросив ключ, и вот он окружает меня снова.
        Александр удаляется в кабинет, и я понимаю, что у меня нет другого выхода. Отношу заказанные коктейли клиентам и, прикрывшись подносом, семеню к здоровенной двери.
        Стучу два раза, не дожидаясь ответа, вхожу. Босс разговаривает по телефону. Я прикрываю дверь, одной рукой закрываюсь подносом, а другой держусь за ручку. Мало ли что.
        - Да, Сережа. Конечно, - босс смеется, крутясь на стуле и разворачиваясь ко мне, - Я тоже рад, что все получилось.
        Он жестом подзывает меня к себе, но я качаю головой, посильнее хватаясь за поднос. Александр хмурится и, вставая с кресла, движется в мою сторону. Я дергаю за ручку двери как раз в тот момент, когда он настигает меня и кладет свою руку поверх моей. При этом он не прекращает вещать Сереже:
        - Думаю, через месяц станет ясно. Конечно, это хорошая идея, - он замолкает, буравя меня глазами, и убирает мою руку от двери, а потом закрывает ее на замок.
        Попалась!
        Я сглатываю и вцепляюсь в поднос, прикрываясь им, как щитом. Босс ехидно улыбается, и наклоняется ко мне, чтобы поцеловать. Я отворачиваюсь, и его губы прокладывают дорожку по моей щеке.
        - Я тоже думал об этом. Но пока мне нужно изучить рынок, - говорит он Сереже, вздыхая, и отодвигает ворот моей рубашки. Синяки уже прошли, и я ловлю его довольный взгляд, - Я только вошел в этот бизнес, - произносит он, пристально глядя мне в глаза, и кровь отливает от моего лица.
        Это прозвучало немного двусмысленно.
        - Да, я тебя понял, - говорит он, отводя мой поднос в сторону, - До связи.
        Александр кладет телефон в карман брюк и приподнимает брови.
        - Алиса?
        - Александр Сергеевич? - повторяю его интонации, и он улыбается.
        - Я рад, что синяки прошли.
        - А я как рада, словами не передать, - мычу я.
        - Я скучал по тебе, - говорит он, проводя носом по моим волосам, которые я, сдуру, не убрала сегодня и оставила распущенными, - Ты вкусно пахнешь.
        - С-с-спасибо, - заикаясь, отвечаю я, посильнее вжимаясь в дверь, мечтая пройти сквозь нее.
        В следующую секунду я ощущаю холодные ладони у себя на талии. Они скользят вниз, прижимают меня к его телу и сжимают мои ягодицы. Его губы, блуждающие между моим ухом и щекой, находят мои, и он настойчиво целует меня.
        Я держу поднос одной рукой, другая безвольно повисла в воздухе, и судорожно ищу хоть какую-то отрезвляющую мысль в голове. Но мыслей нет, они разлетелись, как птички на жердочке после выстрела из дробовика. Вместо этого, я кладу свободную руку ему на плечо, а вторая отпускает поднос, и он с глухим стуком падает на пол. Спасибо ковролину, который поглощает звуки.
        Теперь я вцепляюсь боссу в плечи, и он со вздохом отрывается от меня.
        - Алиса, мне очень жаль, что все так получилось, - говорит он, целомудренно целуя меня в лоб, и отстраняется, - Я был груб с тобой, но я не мог больше сдерживаться.
        Ой-ой-ой, вот только не надо этих объяснений и бла-бла-бла. Я приподнимаю брови, мои руки до сих пор покоятся на его плечах. Я, оказывается, их поглаживаю.
        - Я хочу все исправить, - продолжает он, глядя мне в глаза.
        Я тону в этих темно-карих омутах, счастливо улыбаясь, и даже не пытаюсь всплыть на поверхность.
        Босс снова меня целует, на этот раз в шею, и немного наклоняется. Я чувствую, что он приподнимает мою юбку выше, и бедра покрываются мурашками. Потом, он, как тогда в номере, поднимает мои ноги и обвивает ими свою талию. Я парю в воздухе, поддерживаемая его руками, а после моя попа опускается на стол. Я ощущаю тепло дерева сквозь ткань юбки и вцепляюсь в край столешницы. Александр продолжает покрывать мое лицо поцелуями, и пробирается одной рукой мне между ног. Я чувствую холод его пальцев, резко контрастирующий с теплом моего тела, и отчаянно шепчу ему в ухо:
        - Не надо.
        Мой шепот сорвался и превратился в слабый писк. Босс отстранился и положил руку на внутреннюю поверхность моего бедра, всего в паре сантиметров от моего нижнего белья.
        - Что? - прохрипел он.
        - Не надо, пожалуйста, - уже увереннее говорю я, и кладу ладони ему на грудь.
        Я ощущаю, как напряжены его мышцы, как они перекатываются волнами под рубашкой, и все же я легонько отталкиваю его от себя. На мое счастье, он поддается и отстраняется, разводя руки.
        Спрыгиваю со стола и одергиваю юбку. Теперь я чувствую себя увереннее, хотя в глубине души испытываю легкую досаду. Лучше бы он растянул меня на этом столе, не слушая мои протесты, но, похоже, он решил поиграть в джентльмена. Я быстро поправляю одежду, приглаживаю волосы и возвращаюсь к двери за подносом. Подняв его с пола, я ловлю взгляд босса, с тенью легкой улыбки. Он кивает мне, прикрыв глаза, и говорит:
        - Возвращайтесь на свое рабочее место.
        Я повинуюсь, хотя в его тоне впервые не было приказных ноток. Поворачиваю замок, он щелкает, и дергаю ручку. Всего секунду задерживаюсь на пороге, а после с сожалением выхожу в зал.
        Бегло оглядываю ВИП. В мире ничего не изменилось, все по-прежнему: Майя флиртует с престарелыми клиентами в расчете на безбедное будущее, Бри выполняет свою и ее работу, разнося заказы, Дэн ставит очередной новомодный трек и дергается в такт музыке в огромных наушниках. Ковролин, по-прежнему, бордовый, моя униформа тоже. Все было точно таким же, когда я входила в эту дверь, и осталось на месте. Земля не съехала со своей орбиты.
        Однако, что-то изменилось. Но я никак не могу понять, что.
        С трудом заканчиваю смену, пугаясь, каждый раз, когда встречаюсь с Кристиной глазами. Мне кажется, у меня на лбу написано «Почти дала своему боссу. Второй раз» и эта надпись сияет неоновым светом. Кристина смотрит на меня все с большим беспокойством, а потом уходит в кабинет к Александру. Через полчаса, они выходят вдвоем, обнимаясь, и я замечаю расстегнутую ширинку его брюк.
        Наверное, я побледнела и превратилась в призрак оперы, потому что босс взглянул на меня, и сразу виновато отвел глаза.
        Я не ревную. Мне плевать. Ведь, правда?
        ГЛАВА 13
        - Алиса, с тобой все в порядке? - тихо говорит мама, подкравшись ко мне сзади.
        От неожиданности я роняю кружку с чаем, и она разбивается на тысячу осколков.
        - Тео! - воплю я, и мама сразу подхватывает ребенка, отступая на несколько шагов назад.
        Со вздохом беру швабру с совком и сметаю осколки.
        - Алиса, я задала вопрос, - не унимается мать, и я начинаю беситься, - Поговори со мной.
        - Мам, все отлично. Я просто устала, - раздраженно буркнула я, принимаясь вытирать остатки чая тряпкой.
        - Алиса, ты меня пугаешь. В последний раз, когда ты говорила, что все в порядке…
        - Я знаю, что произошло тогда! - рявкаю я, и она вздрагивает, - Черт… Прости. Мам, все хорошо.
        Судорожно проверяю ладонью пол и замечаю пару мелких осколков. Собрав их, я промываю тряпку и бросаю ее в раковину.
        - Как знаешь, - вздыхает мама, ставя Тео на пол, - Я приеду через неделю. Ты справишься?
        - Справлюсь.
        - Может быть, все-таки обратимся к Валентине, той женщине, которую рекомендовал Александр Сергеевич?
        - Нет! - взвизгнула я. Не хочу слышать это имя, - Я могу справиться с ребенком, мама, - мой голос снова срывается, и она пожимает плечами.
        Внезапно чувство вины и стыда захлестывает меня, и я понуро плетусь в спальню, помочь ей с вещами. Огромный чемодан распластался на кровати, куча разноцветной одежды лежит рядом. Моей задачей было упаковывать эти вещи в вакуумные мешки. Я взяла в руки легкое шифоновое платье алебастрового цвета, которое отлично сочеталось со смуглой кожей моей матери. Сложила тонкую ткань в несколько слоев, запихнула ее в мешок и присосала к нему пылесос. Пара секунд - и готово, тонкий блинчик из платья летит в чемодан, к остальным нарядам.
        Мама, молча, складывала блузки и параллельно собирала свою косметику в другой чемодан, чуть поменьше. Она работала менеджером в парфюмерном магазине, и делом всей ее жизни было выглядеть хорошо. Она неплохо справлялась. Я бы даже сказала - отлично. Ей было сорок три, но я не дала бы больше тридцати. Она была стройной, такой же хрупкой и тонкой как я. Чуть повыше, но это не мешало ей носить высоченные каблуки, которые я изредка у нее заимствовала. На этом все наше сходство заканчивалось. Я - рыжая, с копной непослушных вьющихся волос, светло-голубыми глазами и веснушками на носу. Она - брюнетка, перекрашенная в золотистую блондинку, с карими глазами и оливковой кожей.
        Я снова посмотрела на Тео, который болтался под ногами. Он был точной моей копией, в уменьшенном варианте. Ну, и он мальчик, что существенно нас различает. Он улыбнулся мне своим смешным ртом, из которого торчали четыре зуба: два внизу и два вверху. Еще два прорезались, но их пока было не видно. Он потряс погремушкой и ушел в другую комнату, прошлепав маленькими косолапыми ножками по ламинатному полу.
        Мама уехала в семь вечера. Я провела два часа, смотря мультик Тини Лав, от которого, если честно, меня начинало тошнить на пятнадцатой минуте, но Тео он нравился. Я подпевала собаке, овце и корове (которая почему-то не мычит, а произносит Пам-Па-Пам-Пам) и хлопала в ладоши, как идиотка. Ненавижу этот мультик. Как он может нравиться детям? Вот я любила «Короля льва», и, если честно, до сих пор ностальгирую по тем временам, когда мои детские слезы вперемешку с соплями размазывались по лицу в момент смерти Муфасы.
        В общем, мультик я посмотрела, Тео помыла, покормила и уложила спать. Я довольно закинула ноги в серых трениках на диван, и смотрела пятый сезон «Дневников вампира», когда зазвонил домофон. В этот момент Елена, Деймон, Керолайн, Мэтт и Джереми прощались с умершей Бонни, и я ревела, как белуга.
        Я хлопнула глазами от неожиданности и подскочила к домофону. Не дай Бог, Тео проснется, я же полночи с ним скакать буду.
        - Да! - рявкнула я в трубку.
        - Алиса? Открой.
        Мать твою за ногу, это Александр. Я судорожно бросила трубку и закусила губу. Он не уйдет просто так, а позвонит снова. Почему мама не поставила домофон, на котором можно отключить звонок?
        Домофон, как и ожидалось, зазвонил снова, и я нажала на кнопку. Из трубки донеслись писки открывшейся двери подъезда, и я приготовилась к адовой пытке. У меня есть ровно три минуты, чтобы собраться. Обычно столько едет лифт на шестой этаж.
        Я вздохнула, покачала головой и открыла дверь. Лифт звякнул, и на пороге вырос мой начальник.
        - Что тебе надо? - зашипела я, когда он попытался войти.
        Я оставила только щель между нами. Он выдохнул и положил руку на дверной косяк. Если я захлопну дверь, его пальцы останутся в квартире и мне придется отмывать кровавые подтеки с бежевого металла. Наверняка, еще и стены заляпает…
        - С тобой все в порядке? Кристина сказала, что ты заболела.
        Конечно, я заболела. Только название для моей болезни еще не придумали.
        - Все в порядке, - шепчу я, и мой шепот с шипением разноситься по подъезду.
        - Может, впустишь? - спрашивает он, блеснув глазами.
        - Нет, - отрицательно качаю головой, убеждая сама себя в правильности своего решения.
        - Уверена?
        - Да, - снова мотаю головой, и любой маломальский психолог распознал бы этот жест, как отрицание моего «Да».
        Босс устало улыбнулся, и прислонился виском к косяку.
        - Нам, правда, надо поговорить.
        - Нам не о чем разговаривать, Александр Сергеевич, - снова шепчу я, молясь, чтобы Тео не проснулся.
        - Я так не думаю.
        Он проводит своей ладонью по двери и силой дергает ее на себя. Я отскакиваю, и задеваю комод в коридоре. Флакончики с мамиными духами падают, дружно звеня.
        - Твою дивизию, - вырывается у меня, когда босс входит в квартиру, - Только не это, - шепчу я, когда из моей спальни слышится вошканье, а потом шлепки маленьких ножек подбираются ко мне сзади.
        - Мама, - сонно говорит Тео, и трет глаза.
        - Я здесь, мой маленький, - прошептала я, подлетая к нему и поднимая его на руки.
        - Мама? - повторяет эхом за моей спиной Александр.
        - В гостиную! - тихо командую ему я, и уношу ребенка в спальню, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
        Тео засыпает через полчаса, долго вертясь в кровати. Я лежу с ним рядом еще десять минут, в тайной надежде, что начальник просто тихо свалит из квартиры. Но этого не происходит, я устало встаю и плетусь из спальни. Босс разместился на диване, бережно положив свой пиджак на подлокотник и сложив руки на коленях.
        - Говори, - сухо произношу я, и он вздрагивает.
        - Тео твой сын? - спрашивает он, и я ругаю себя за то, что не выставила его сразу.
        Надо было просто перерезать провод домофона маникюрными ножницами, делов-то.
        - Да, но это не твое дело.
        - Хм, - мычит он и потирает подбородок, - Признаться, я догадывался. Но ты тщательно маскировалась, говоря о брате.
        - Я ни разу не говорила о брате. Это был твой вывод, а я не стала его отрицать.
        - Почему?
        - Потому что это не твое дело, - выпаливаю я и продолжаю хорохориться, - Ты хотел поговорить - так говори.
        - Сколько тебе было?
        - Неважно, - отчеканила я.
        - Сколько? - не унимается он.
        Он встает с дивана и приближается ко мне, а я ищу спасения у стены с фотографиями. С одной из них на меня смотрит лицо отца, и я отвечаю ему грустным взглядом.
        - Это. Не. Твое. Дело.
        - Ошибаешься, - шипит он мне в лицо, - Меня касается все, что касается тебя.
        - С какой такой радости? - пискляво проверещала я.
        - Потому что я так сказал, - говорит он, делая ударения на гласных.
        Я отворачиваюсь, но Александр берет мой подбородок руками и разворачивает к себе. Мы долго смотрим глаза в глаза, он прожигает меня своими, я немного вяло пытаюсь сделать то же самое. Потом я вздыхаю, убираю его руки и говорю то, что не должна говорить:
        - Шестнадцать. Мне было шестнадцать, когда я залетела.
        - Тебе сделали больно? Как это произошло? - не унимается он, вопреки моим надеждам.
        Я качаю головой, закрывая глаза. Потом открываю их и вижу, что он смотрит на меня с тревогой. Бедняга.
        - Нет. Это произошло по обоюдному желанию.
        - Вот как? - он шарахается от меня, как будто я залепила ему пощечину.
        - Вот так.
        Он отступает назад, а потом возвращается на диван. Садится, снова опираясь локтями на колени, и опускает голову, зарываясь в волосы пальцами. Я подхожу к окну, и смотрю на соседние дома. Кто-то еще не спит. Свет горит в разброс, как фигуры на поле морского боя.
        - Кто его отец?
        - Я не знаю, - машинально отвечаю я, и зарываюсь лицом в штору.
        - То есть?
        - Я не знаю кто его отец. Я переспала одновременно с двумя или тремя парнями. Может, с четырьмя. Я смутно помню.
        Слышу воздух, со свистом вырывающийся из его груди. Образ хорошей девочки рухнул, как дом под бомбежкой.
        - А куда смотрела твоя мать? - неожиданно обвинительным тоном спрашивает он, и я поворачиваюсь к нему.
        - Не смей! Не смей даже слова сказать о ней плохо! - прорычала я, и он удивленно моргает глазами, - Она ничего не могла сделать! Единственное, что она сделала - это не отправила меня на аборт. И если бы не это, если бы не Тео, меня давно нашли бы расчлененной в какой-нибудь канаве!
        - Прости, прости, прости! - скулит он, мотая головой из стороны в сторону, и я замолкаю.
        Никогда, никому я не позволяла говорить о моей матери. Ни слова. Она спасла мне жизнь. Она дала ее мне, вырастила меня, а я растоптала все ее надежды, разорвала их в клочья и втоптала в дерьмо. Но она все равно спасла меня. Меня и моего сына.
        - Расскажи мне все, - просит он снова.
        И я начинаю рассказывать.
        ГЛАВА 14
        Я разглядываю цветные фотографии, и с интересом вытаскиваю одну из пачки. На ней изображена маленькая птичка с длинным клювом. Она сфотографирована в полете, макросъемкой, и я могу видеть каждое ее перышко. Она очень яркая, разноцветная, как радуга. Горло у нее матово-алое, животик блестяще-синий, по бокам горла выступают синие перья в виде воротника, хвост и голова - салатовые. Я беру снимок и подбегаю к отцу:
        - Папа, а кто это?
        Отец улыбается одной из своих покровительственных улыбок, берет меня на руки и сажает к себе на колени. Он смотрит на фотографию, а потом переводит взгляд на меня.
        - Это колибри-ангел, - говорит он, - Красивая, правда?
        - Очень. А где она живет? - не унимаюсь я.
        - В Бразилии. Это очень далеко, за океаном.
        - А она не прилетает к нам зимовать? - спрашиваю я, насупившись.
        - Нет, детка, она никогда не покидает своих мест. Она очень маленькая и хрупкая, не умеет ходить по земле.
        - Почему?
        - У нее слишком тоненькие и слабые ножки. Совсем как у тебя, - отец щекочет меня в пятку, и я хихикаю.
        - Но я умею ходить, - хмурюсь я.
        - Да, но часто падаешь, - бурчит он, разглядывая свежий синяк на моей коленке.
        - Папа, а как она появилась? Колибри-ангел? - говорю я, снова вглядываюсь в фотографию птицы.
        - Про колибри есть красивая легенда. Хочешь, я тебе расскажу?
        Киваю головой.
        - Только сначала ты почистишь зубы, наденешь пижаму, и ляжешь в постель, - приказывает отец, и я начинаю ныть:
        - Ну, папа…
        - Никаких возражений! У тебя есть пять минут.
        Я бегом пускаюсь в ванную, быстренько чищу зубы. Потом иду в свою комнату, окрашенную в бирюзовый цвет, и надеваю пижаму. Я устраиваюсь на кровати, обнимая большого плюшевого утенка, и с благоговением смотрю на отца, когда он входит в мою комнату.
        Папа укладывает меня на кровати, накрывает одеялом и садиться рядом. Он начинает свой рассказ:
        - Индейцы Майя говорили, что первые две колибри были созданы из небольших перьев, оставшихся от других птиц. Они получились крошечными, и сотворивший их Бог был настолько доволен, что решил сыграть красивую свадьбу.
        Первыми появились яркие разноцветные бабочки. Затем цветочные лепестки усыпали ковром землю, а пауки из своей серебристой паутины сплели свадебную дорожку. Солнце послало вниз свои лучи, и в их свете жених ослепительно засиял переливающимися красными, голубыми и зелеными красками. Приглашенные гости видели, что, как только он отворачивался от солнца, его перья опять становились такими же серыми, какими и были изначально созданы. Жених хотел покорить сердце невесты, но она огорчилась, видя его скучный образ в тени. Тогда он взмыл в небо, и раскрыл крылья под лучами, снова окрашиваясь в яркие цвета.
        Невеста-колибри полетела за ним, и они закружились в красивом разноцветном танце. Так кружились они долгие-долгие дни, пока, наконец-то, не решили спуститься на землю. Но спустившись, они упали, потому что их ножки отвыкли ступать по твердой почве. Жених смог подняться в небо, а невеста упала без сил замертво. Он еще долго-долго кружил над ней, с тоской зазывая к себе, но серое тельце оставалось неподвижным. Она не могла его увидеть, потому что пришла осень, и Солнце редко показывалось из-за облаков.
        Потом наступила зима. Она была не такая, как у нас, без снега, но Солнца совсем не было на небе. Колибри стал серым, и с тоской опустился на одну из веток. Он оцепенел и замер, и так просидел всю зиму, до тех пор, пока не вернулась весна, и лучи Солнца снова не спустились с небес. Они пробежали по телу невесты, и ее перья заиграли голубыми красками. Жених встрепенулся, раскрыл крылья, которые в мгновение стали зелеными и фиолетовыми, и подлетел к земле, чтобы разбудить невесту. Она открыла свои глазки, и, увидев его в ярком оперении, поднялась к нему в небо.
        С тех пор колибри всегда летают днем, и только в сумерках садятся на ветки, замирая. Говорят, что они до сих пор переливаются всеми красками под лучами Солнца, а ночью сливаются с деревьями.
        - Какая красивая история, пап, - сонно бормочу я.
        - Я знаю дочка, - вздыхает он, - Когда-нибудь, я отвезу тебя в Бразилию, и ты познакомишься с колибри-ангелами. Они такие же хрупкие и прекрасные, как ты. А теперь спи.
        Я послушно закрыла глаза и во сне передо мной заплясали разноцветные крошечные птицы.
        - Мой папа был фотографом, - говорю я, - Зарабатывал на свадьбах и семейных фотосессиях. Он был талантлив, умел видеть то, что другие не видят. Но настоящей его страстью были птицы. Он, наверное, обошел всю Эстонию в походах, фотографируя редких и не очень птиц.
        Я замолкаю, уставившись в кружку с чаем. Потом сглатываю, отпиваю немного и говорю то, что до сих пор причиняет боль.
        - Он заболел, когда мне было четырнадцать с половиной. Рак легких. Курение и правда убивает, - с горечью добавляю я, - Сгорел за четыре месяца. Мама держалась, как могла, а вот во мне что-то сломалось. Я начала прогуливать школу. Потом связалась с дурной кампанией, начала пить. Потом стала покуривать травку. Мама поначалу не догадывалась, куда я пропадаю. Первым звоночком стал вызов из полиции через год после его смерти. Я украла какую-то безделушку в торговом центре, чтобы продать ее и купить косяк. Она отчитала меня и бросила мне слова, которые подстегнули меня еще больше. Она сказала: «Твоему отцу было бы стыдно за тебя».
        Делаю короткую паузу, и сглатываю подступившие к горлу слезы.
        - Я прорыдала всю ночь, а потом разорвала его фотографии. Слава богу, что тогда уже были цифровые фотоаппараты, и через пару лет мама отпечатала их снова. Иначе, я бы себе никогда этого не простила.
        Бросив взгляд на стену, увешанную нашими фотографиями, я невольно улыбнулась, вспоминая, как мы были счастливы.
        - Я кричала, что его больше нет, что он бросил нас, и ушла из дома. Тусовалась неделями у знакомых, постоянно пила и курила. Потом меня вызвали в школу, и директор пригрозил исключением. Я только пошла в десятый класс. Мне было плевать, но мама просила меня хотя бы получить среднее образование. Я пообещала ей, что сделаю это и перестала уходить по ночам, а после школы продолжала тусоваться с сомнительными ребятами.
        Александр бледнел на глазах. Он даже не притронулся к своему чаю, который я сделала ему полчаса назад. Я пожала плечами и продолжила.
        - Мой первый раз произошел на узкой кровати в кампании малознакомых парней. Я смутно помню, сколько их было тогда. Я была в дурмане, в постоянном дыму и мне становилось легче. Иногда я думала, что этот дым может забрать меня к отцу, туда, где не будет так больно.
        Я посмотрела на него, он ответил мне коротким пристальным взглядом. По его лицу ходили жевалки, челюсти были плотно сжаты, но он не перебивал. Просто слушал.
        - В общем, когда меня затошнило в первый раз, я ничего не поняла. С месячными на фоне стресса постоянно случались перебои, их не было то два, то три месяца, так что я не придала значения задержке. Потом меня затошнило снова. И еще, и еще. Мама перепугалась не на шутку и отвела меня к врачу. Тот подтвердил мою беременность, одиннадцать недель. Времени на раздумья толком не было. Мама сказала, что об аборте даже речи не может быть, слишком большой срок. Я перешла в одиннадцатый класс, когда это произошло. Гимназию я закончила экстерном на домашнем обучении.
        Я вздыхаю и набираю в легкие побольше воздуха.
        - Мне, в общем-то, было все равно. Я подумала, что просто откажусь от ребенка сразу после родов и продолжу жизнь, как ни в чем не бывало. Остаток беременности я проходила в постоянном раздражении от тошноты, растущего живота и пинков ребенка. Не помню, как я рожала, помню только, что это было очень тяжело. Мне плюхнули его на живот, я посмотрела, что он рыжий и вздохнула с облегчением. Мол, наконец-то это закончилось, и я могу тусоваться дальше.
        Я снова делаю паузу, и хмурюсь, вспоминая тот момент.
        - А потом он посмотрел на меня глазами отца. Понимаешь? - мой голос задрожал, но я продолжила, - Суровым взглядом, полным каких-то мыслей. У него были папины глаза, синие-синие, глаза, которые я любила больше всего на свете. Акушерка сказала, что так не бывает у младенцев, что у них либо карие, либо серо-голубые. А у него синие, как сапфиры.
        - А твоя мать? - от звука его голоса я вздрагиваю.
        - Мама была рядом все время, и она сказала: «Он гордился бы тобой. Ты справилась».
        - И ты решила оставить ребенка? - спрашивает босс, и я киваю.
        - Да. Не смогла написать отказ. Он был такой крошечный, беззащитный, - я запинаюсь, смотрю на стену, за которой спит Тео, - И живой. Он был живой, я чувствовала его, слышала его дыхание. Я не понимала, как из всего дерьма, что я натворила, могло получиться такое. Живой, крошечный младенец. Тео родился абсолютно здоровым, несмотря на мои загулы, алкоголь и наркотики. Это просто чудо, что я не подцепила никакую заразу и не родила больного ребенка. Он чудо. И неважно, кто его отец. Он - мой и только мой.
        - Алиса, я… - он запинается, смотря в обивку дивана, - Я даже не мог подумать.
        - Никто не мог, - я пожимаю плечами, - Я была круглой отличницей, любимицей родителей, в особенности отца. Я все детство делала так, чтобы он гордился мной: ездила на олимпиады и занимала первые места, ходила на гимнастику и выступала, получая медали. Но с его смертью мое детство кончилось, и мне больше не для кого было стараться. Так случилось. Это - мое прошлое. Я о нем не жалею.
        - Совсем?
        - Ни капли. Если мне суждено пройти этот ад еще раз, чтобы появился Тео, я сделаю это. Я все повторю.
        Босс моргает, до него доходят мои слова. Потом он кивает:
        - Я понял тебя.
        Я смотрю на отцовские часы, покоящиеся на моей руке. Третий час ночи. Долгий выдался разговор.
        - Александр Сер… - начинаю я, но он меня перебивает:
        - Саша, пожалуйста. Хватит этой официальности.
        Пожимаю плечами. И, правда. От нее уже тошнит.
        - Саша, уже поздно. Я могу постелить тебе на диване, но сама я сплю с Тео, - говорю я, словно оправдываюсь.
        - А твоя мама?
        - Она уехала в командировку на неделю. Поэтому я сказала Кристине, что заболела. Не хочу рассказывать ей о ребенке.
        - Ясно. Иди спать, - властные нотки снова появляются в его голосе, и я узнаю своего босса, - Я сам все сделаю.
        - Одеяло, подушка и постельное белье в ящике под диваном. Спокойной ночи, - сонно бормочу я, вставая и подходя к двери.
        - Спокойной, - тихо говорит он, и я закрываю дверь гостиной.
        Ложусь в спальне рядом с Тео и смотрю на темную стену. Ночью она - черная, но я знаю, что как только наступит утро, солнечные лучи окрасят ее в бирюзовый цвет. Совсем как оперенье колибри-ангела из древней индейской легенды.
        ГЛАВА 15
        Меня разбудил запах кофе, доносящийся из кухни. Я открыла глаза, потянулась и обшарила постель в поисках Тео, и не нашла его рядом. Подскочив с кровати, я быстрым шагом вышла в коридор и услышала, как в кухне радостно гулит мой ребенок. Войдя в кухню, я остановилась, как вкопанная.
        Босс корчил Тео рожи, а тот, в свою очередь, заливался смехом, стоя голышом на полу. Я закрыла заспанные глаза и открыла их снова, но картинка не изменилась. Александр, точнее Саша, поднял взгляд на меня и улыбнулся.
        - Мы не стали тебя будить и немного развлекаемся, - радостно говорит босс.
        - Я вижу, - бурчу я, так и не решившись войти в помещение.
        - Я покормил его творожным кремом, - пожимает плечами Саша, - Нашел в холодильнике.
        - С-с-спасибо, - удивленно бормочу я и хлопаю глазами.
        - Кофе?
        - Да.
        - С молоком? - босс вскидывает бровь, и я издала невнятный звук, похожий на бульканье.
        - Да.
        - Окей.
        Я стою в дверях кухни и наблюдаю, как мой начальник наливает мне кофе в розовую кружку с утенком Дональдом Даком из Диснеевских мультиков. Снова моргаю и замечаю, как Тео виснет у него на ноге. Саша подхватывает ребенка, усаживает его на бедро и разворачивается ко мне, протягивая кружку.
        Он просто входит в мою жизнь семимильными шагами, не спросив моего разрешения.
        Я судорожно пыталась разобраться, нравится мне это или нет и, самое главное, что мне с этим делать. Тео радостно взмахнул руками, задевая боссову с протянутой мне кружкой, и она подпрыгнула в воздухе, расплескивая содержимое. В следующую секунду Саша стоял облитый кофе с ног до головы. Я успела увернуться.
        - Вот блин, - протянула я, оглядывая его, и расплылась в улыбке.
        Я захихикала, а Саша взорвался смехом. Коричневые разводы растеклись по его белоснежной рубашке, благодаря чему я смогла полюбоваться на очертания мужественной груди и просвечивающие соски.
        Что-то странное стало происходить с воздухом. Он как-будто стал густым, тягучим, как растопленный мед. Мои щеки запылали, и мне показалось, что я вся вспыхнула, как факел. Саша напрягся, я заметила это по сжатым челюстям и руке, которая вцепилась в Тео.
        Господи, здесь Тео!
        - Я поищу вещи отца, - выдавила я из себя, и, развернувшись, рванула из кухни.
        На самом деле, искать их не нужно. Я хранила в шкафу старую отцовскую футболку и джинсы. Эти вещи остались с тех времен, когда мне было десять, и мы с папой ходили в первые короткие однодневные походы. Я была уверена, что эти вещи подойдут начальнику. Не знаю почему.
        Я раздвинула двери шкафа-купе и залезла на самую дальнюю полку, вставая на цыпочки. Пол скрипнул подо мной и я, поморщившись, дотянулась до вещей отца, стаскивая их с полки. По привычке, я понюхала старую выцветшую ткань джинсов и мягкий хлопок футболки, как-будто за восемь лет они могли сохранить его запах. От одежды пахло стиральным порошком, шкафом и старостью. Вздохнув, я прижала вещи отца к груди, и посеменила обратно в кухню.
        Саши там уже не было, как и Тео. Сына я нашла в гостиной за просмотром рекламы матраса Дормео, а вот босса там не обнаружила.
        - Саша? - позвала я.
        - Я в ванной, - ответил он из ванной. Ну, вы поняли.
        Я постучала в дверь и приоткрыла ее, просовывая голову в щель. Босс стоял без рубашки и штанов, в одних трусах. Дольче энд Габанна было написано на их резинке, и я нахмурилась. Какой нормальный человек будет носить такие трусы? Они стоят, как десяток хлопчатобумажных трусов неделька. Понты дороже денег?
        Саша обернулся, и мой взгляд упал туда, куда ему падать не следовало. В горле пересохло, я сглотнула и быстро опустила глаза на его ноги. Он пошевелил пальцами, и я чуть не взорвалась смехом. Сдержавшись и фыркнув, я протянула ему отцовские вещи и пролепетала:
        - Вот. Должны подойти.
        - Спасибо, - вымолвил он, слегка касаясь моей руки пальцами.
        Они у него холодные как ледышки, впрочем, как всегда.
        Я снова вспомнила сюжет «Сумерек» и снова мне захотелось спросить о его принадлежности к вампиризму. Не удержавшись, я захихикала, потряхивая плечами и закрывая рот ладошкой.
        - Алиса, почему ты постоянно смеешься надо мной? - сурово спрашивает босс, и я позволяю себе посмотреть на него.
        Он склонил голову набок, его глаза с любопытством разглядывают меня, как в день нашей первой встречи. Перед глазами невольно всплывает его козлиный образ:
        - Это собеседование для приема на работу. На них не принято приходить в джинсах, - он брезгливо морщит нос.
        - Размер одежды? Для униформы, - он ухмыляется и смотрит на меня поверх бровей. Потом поднимает голову, снова оглядывает меня, на этот раз, задержав взгляд на груди, отъезжает на кресле от стола и произносит, - Я думаю M, не больше.
        - Так же, как сегодня. Вечернее платье завтра точно не понадобиться. Хотя, - он снова оглянул меня с ног до головы, когда я встала, - Сомневаюсь, что оно у вас есть.
        Наверное, улыбка окончательно сползла с моего лица, потому что Саша нахмурился.
        - Неважно, - качаю головой и разворачиваюсь, чтобы выйти из ванной.
        - Алиса, у тебя остался номер Валентины?
        - Да.
        - Позвони ей, - снова командный тон.
        - Зачем? - я удивленно оборачиваюсь и скрещиваю руки на груди.
        - Пусть она погуляет с Тео, - он повторяет мой жест, и мы стоим как два дебила со скрещенными руками и буравим друг друга взглядом.
        - Зачем? - повторяю я, как попугай.
        Это что-то новенькое.
        - Я хочу остаться с тобой наедине, - говорит он так, как звучала бы фраза «Принеси мне кофе». Или «Дай туалетную бумагу».
        - Саша, я не буду сплавлять сына чужой тетке только потому, что тебе захотелось потрахаться, - выпаливаю я, набрав воздуха в легкие побольше, - И вообще, ты у меня дома. Командую здесь я.
        Он ухмыльнулся, чем поднял градус моего раздражения на новый, запредельный уровень. Я закрыла рот, развернулась и вышла из ванной, хлопнув дверью.
        Охренеть. Что он вообще о себе возомнил?
        Слышу, как в ванной включается душ и молю Бога, чтобы горячую воду отключили, когда он намылится. Довольно расплываюсь в улыбке, представляя, как он вопит от неожиданности, и иду к Тео. Тот так и смотрит телевизор, правда, теперь грызя мою расческу. Я забрала ее и принялась одевать его в футболку и шорты, ловя на ходу сначала его голову, потом руки, а потом ноги. Одеть годовалого ребенка не так просто, как кажется.
        Возвращаюсь на кухню с Тео подмышкой, сажаю его в стульчик для кормления и вручаю печенье. Сама сажусь напротив и наливаю себе заветный кофе. Саша входит в комнату как раз в тот момент, когда я делала очередной глоток. Он вида его в одежде моего отца, я поперхнулась и начала кашлять. Этот человек всегда выглядит ослепительно, и неважно, в костюме он за пару тысяч, или в дешевых джинсах и растянутой футболке с потрескавшимся рисунком. Босс заботливо постучал мне между лопаток, и уселся на соседний стул. Тео с интересом разглядывал его, забавно наклоняя голову и надувая губы. Саша ему улыбнулся и подмигнул. Тео залился в хохоте.
        - Да тебе надо нянькой работать, - вырывается у меня.
        - Он классный. И поразительно похож на тебя, - отвечает босс с улыбкой.
        Я промолчала, и повела плечом, подтягивая одну ногу к себе. Обхватила любимую розовую кружку ладонями и почувствовала приятное тепло, расползающееся по моим рукам. Тут, совершенно неожиданно, зазвонил домофон. Я удивленно заморгала. К нам никто не ходил в гости и домофон звонил обычно только в будние дни рано утром, когда приходил почтальон.
        - Я открою, - сказал Саша, вставая, и я тупо уставилась на его удаляющуюся спину.
        Прошло несколько минут, я так и осталась сидеть на стуле, пребывая в мягком шоке. Когда в кухню вошла Валентина, боссова нянька, я чуть не получила инфаркт.
        - Алиса, здравствуй! - проворковала она и переключила свое внимание на Тео, - Привет мой хороший. Как твои дела?
        Тео радостно заулыбался и потянул к ней руки. Я бросила испепеляющий взгляд на Сашу, тот довольно подпирал косяк кухни. Говнюк позвонил ей сам. Он дернул бровями, и я поняла, что деваться мне теперь некуда.
        Валентина спокойно взяла Тео на руки, радостно увещевая и вереща, перекидываясь с боссом дежурными фразами. Я впала в полуобморочное состояние. В моем мозгу начали всплывать образы с той ночи в гостиничном номере, и мне стало нестерпимо жарко. Я физически ощутила, как Саша скользит по мне взглядом, хотя не могла поднять на него глаз. Воздух в кухне снова загустел, начал обволакивать меня, не давая дышать. И сейчас мне хотелось только одного.
        Чтобы его холодные ладони остудили этот пожар, заморозили меня и припечатали к стене. Или к столу. Или прижали к полу. К подоконнику. На потолке. На диване. В ванной. На унитазе.
        Скверно, все это очень скверно. Когда я услышала, как Валентина выкатывает коляску в коридор и открывает дверь, я готова была выпрыгнуть в окно. Этот козел, который мой начальник, помогал ей и старался сплавить из квартиры побыстрее.
        Он начал распоряжаться моей жизнью так, как ему заблагорассудится. Но хуже всего то, что я не в силах сопротивляться. Я делаю шаг, а он обходит меня на десять вперед. Либо я тупая, либо мне сказочно не везет.
        - Еда! - завопила я, подлетая к двери.
        Босс захлопнул ее прямо перед моим носом.
        - Она купит ее по дороге, - сообщил он мне, радостно скалясь.
        Господи, почему, когда у меня была возможность, я не стала заниматься дзюдо? Сейчас надавала бы ему тумаков и выставила бы за дверь.
        - Алиса?
        - Саша? - снова подыгрываю его интонациям голодного хищника и ловлю его довольную улыбку.
        - Потрахаться? - спрашивает он, глумясь.
        - Хрен тебе! - визжу я, когда он начинает двигаться в мою сторону.
        - Вообще, я хотел просто с тобой поговорить, - Саша вздыхает и делает шаг ко мне, - Но твое предложение мне нравиться больше.
        Как там пела Верка Сердючка? Я попала, попала, попала.
        ГЛАВА 16
        - Саша, я не поклонница садомазо, - пролепетала я, пятясь к двери гостиной.
        На самом деле логичнее было бы добежать до ванной и закрыться. Но спасительная дверь в ванную была в другой стороне.
        Босс нахмурился, и остановился в метре от меня.
        - Алиса, я тоже не поклонник садомазохизма, - сказал он, покачав головой.
        - Тем не менее, у меня синяки неделю заживали, - я воспользовалась заминкой, и скрестила руки на груди.
        - Я знаю. Я извинился.
        - Ты имеешь в виду тот случай в твоем кабинете, когда ты снова начал меня лапать? - я прищурилась и отодвинулась, когда он снова шагнул в мою сторону.
        Саша настиг меня одним шагом. Всего одним. И я еще убежать хотела. Противный голосок в моей голове ехидно засмеялся.
        - Алиса, я извинился перед тем, как начать тебя лапать. И не помню, что бы тебе это не нравилось, - говорит чудовище с карими глазами, кладя руки мне на талию и притягивая к себе.
        Сердце забулькало в неровном стуке, дыхание улетело куда-то в никуда. Я попыталась отстраниться руками, но ничего не вышло, он просто развел их в стороны, и вернул свои мне на талию. В следующую секунду он меня поцеловал.
        Этот поцелуй не был похож на предыдущие. Он был мягким, нежным и опьяняющим. Я должна была бы отбиться, оттолкнуть Сашу, сказать твердое «Нет», но я не смогла этого сделать.
        Его руки начали блуждать по моему телу, и внутри снова вспыхнул пожар. Буквально полчаса назад я думала, что холод ладоней сможет его погасить, но я жестоко ошибалась. От ощущения легкой прохлады под футболкой, температура моего тела подскочила на десять градусов, и я готова была взорваться. И я почти взорвалась, когда Саша мягко толкнул меня к двери гостиной и, подвинув мое безвольное тело в сторону, открыл дверь в комнату.
        Я ощутила его губы на своем плече, а сама зарылась в темные с проседью волосы носом, вдыхая их запах. Определенно они впитали аромат табака, а еще что-то терпкое и пряное. У меня закружилась голова, и босс подхватил меня, поддерживая за пятую точку.
        Тело горело, в висках стучала кровь. Саша принялся снимать с меня футболку, я послушно вскинула руки, чтобы он протащил ее вверх. Он довольно хмыкнул и дернул меня за хвост, стягивая резинку с волос. Они упали мне на плечи, и Саша зарылся в них лицом.
        - Как же ты вкусно пахнешь, Алиса, - промычал он, посапывая мне в шею.
        Я издала какой-то непонятный звук, похожий на всхлипывание. Хорошая девочка в моей голове отчаянно завопила «Нет!», а плохая радостно хлопала в ладоши и подпрыгивала на цыпочках. Разум шепнул: «А как же Кристина?», но я отмахнулась от этой мысли.
        Кто такая Кристина?
        Я попятилась в сторону дивана, и притянула босса за собой. Он посмотрел на меня с удивлением, а потом выражение его лица сменилось улыбкой чеширского кота, перед которым поставили миску с Вискасом. Я толкнула его на диван, и он довольно плюхнулся на мягкое сиденье.
        - Значит, ты командуешь? - вопрошает он, когда я хватаюсь за отцовскую футболку и дергаю ее вверх.
        Сняв ее, я готова была радостно запрыгать, хлопая в ладоши, повторяя действия плохой девочки в моей голове. Вместо этого, я облизнулась, села на него сверху, и принялась изучать пальцами очертания плеч, шеи и спины. Никогда я не видела такого совершенного тела, в котором все было, как по нотам. Впрочем, я вообще мало что видела, а то, что видела, смутно помню. Саша дернул грудью, как качок из рекламы Олд Спайс и его улыбка расползлась до огромных размеров. Я хохотнула и наклонилась, чтобы укусить его за сосок. Он схватил меня за волосы, оттянув голову назад, и прорычал в мой подбородок:
        - Если мы будем играть в подчинение, то я точно не буду нижним.
        - Заткнись и не порти момент, - шепнула я.
        - Не хами.
        - А то что? Изнасилуешь? - хихикнула я и добавила, - Плавали, знаем.
        Босс качает головой и целомудренно целует меня в подбородок. Потом я подлетаю в воздух и оказываюсь под ним.
        - Ну почему ты такая грубая, Алиса? - говорит он, устраиваясь на мне поудобнее. Я обхватила его ногами и положила руки на его спину, - То, что иногда вылетает из твоего рта, ну никак не стыкуется с твоим внешним видом.
        Я звонко рассмеялась и стукнула кулаком его в ребро. Он поморщился.
        - Саша, давай оставим душевные разговоры и продолжим то, что начали.
        Он довольно хмыкнул и снова поцеловал меня, легонько прикусив нижнюю губу. Я застонала, а потом возмущенно вздохнула, когда он отстранился и сел на диване. Но мое разочарование быстро сменилось щенячьей радостью, потому что он принялся снимать с меня остатки одежды. Когда я осталась голой на диване, он расстегнул джинсы и вытащил из заднего кармана презерватив.
        Очень, блин, предусмотрительно.
        Неожиданно он протянул пакетик фольги мне и вопросительно вскинул брови.
        - Не поможешь?
        Я заморгала и выдала:
        - Я, конечно, понимаю, как это прозвучит, - начала я, - Но я не умею.
        Босс побледнел, а потом по его лицу заходили жевалки. Он сжал несчастный серебристый квадратик в кулак и покачал головой.
        - Нет, так дело не пойдет, - он выпрямился как струна и нахмурился, - Где твоя кровать?
        - Правая дверь по коридору, - ответила я, а потом взвизгнула от удивления, - Что ты делаешь?
        Босс подхватил меня на руки и пронес по комнате, выходя в коридор. Я прижалась к его груди и вдохнула уже знакомый сладкий запах его тела.
        - Пытаюсь кое-что исправить, - бурчит он, внося меня в спальню.
        Саша бережно укладывает меня на кровать, и она тихонько скрипит, когда он ложится рядом. Целует меня сначала в губы, потом в подбородок, прокладывает дорожку по моей шее и дотрагивается пальцами до того места, где у меня были синяки.
        - Если бы я знал, я бы никогда не поступил с тобой так, - бормочет он с серьезным выражением лица, разглядывая мою шею.
        - Забей, босс, - шепчу я, касаясь руками его лица. Оно теплое, в отличие от пальцев, - Мне, правда, понравилось.
        Он довольно фырчит, потом целует меня в лоб и обнимает своими сильными руками. Я должна была бы вырваться, оттолкнуть его, сказать твердое «Нет», но я не хочу этого делать.
        ГЛАВА 17
        Я стояла на кухне в футболке и трусах, и жарила картошку, когда зазвонил телефон. Сначала я не поняла, что это за звуки, а потом до меня дошло, что звонит телефон босса.
        Как вычислить, о чем вы подумали?
        Между нами нелепые паузы
        Я снова ничего не придумаю
        И вы первой не скажете
        Я удивленно смотрю на Сашу, он бросил взгляд на мобильник и продолжает невозмутимо изучать новостные сводки в моем планшете.
        Мы прячемся прямо под веками,
        Боимся быть кем-то обмануты,
        Боимся стать самыми первыми,
        Мы будем никем не разгаданы.
        - Может, возьмешь трубку? - не выдерживаю я.
        - Не хочу. Это Кристина.
        Влажные руки в пустых карманах
        Ты молчишь, а я не слушаю
        Жду продолжения отчаянных планов
        По Фрейду вычисли, о чем я думаю
        Телефон замолкает, и я тупо воззрилась на него. Кристина была настойчива, но не настолько, чтобы позвонить еще раз.
        - Крутой рингтон, - стараюсь сохранить невозмутимое лицо, но интонации выдают меня с потрохами.
        Босс поднимает на меня глаза и бесстрастно добавляет:
        - Нас ничего не связывает.
        - Я заметила, - буркнула я, отворачиваясь к сковородке.
        Картошка шипит и скворчит, повторяя звуки шестеренок в моем мозгу.
        - Алиса, я просто переспал с ней пару раз и все, - спокойно говорит Саша, и я дергаюсь.
        А со мной, что ты сделал? Не просто переспал пару раз?
        - Ясно, - отрезала я, не желая продолжать этот разговор, - Меня это не касается.
        Слышу скрип пола, два шага в мою сторону, и сильные руки обхватывают меня сзади. Саша кладет голову на мое плечо и целует меня в шею.
        - Она взрослая женщина и все понимает.
        Опять удар под дых. А я маленькая, глупая девчонка, которая ничего не понимает?
        Я не отвечаю, а просто переворачиваю картошку. Босс стоит еще какое-то время позади меня, а потом опускает руки, глубоко вздыхает и возвращается на свое место.
        Сегодня вторник, пятый день моего официального больничного. Мама вернется из командировки в пятницу вечером, в субботу я должна выйти на работу. Если честно, я не представляю, как я это сделаю. Как я буду смотреть в глаза Майе? Бригитте? Кристине?! Как я буду вести себя, видя босса и зная, что находится у него под одеждой? И, самое главное, что я буду делать, если ему вновь захочется запереться со мной в кабинете?
        - Кстати, форменные юбки жутко неудобные, - внезапно говорю я, стараясь отвлечь себя от ненужных мыслей, - Их можно заменить брюками? А лучше джинсами?
        - Зачем? - вопрошает босс, не отрываясь от моего Гелекси Таба.
        Да, блин, моего. Это принципиально. Я приобрела его на свою первую зарплату от раздачи листовок. Пусть себе Айпад купит, у него как раз страсть к яблоко технике.
        - Я могла бы ездить на работу на мотике, - пожимаю плечами, выключая плиту.
        Достав две квадратные тарелки с маками, я раскладываю дымящуюся картошку.
        - Даже не вздумай, - говорит Саша своим строгим начальственным тоном, - Я буду отвозить тебя домой.
        - Даже не вздумай, - передразниваю его я, и с грохотом ставлю тарелку на стол.
        - Алиса, - вздыхает босс, - Мне не нравится твой мотоцикл. Он старый. И вообще, это опасный вид транспорта.
        - Саша, мне плевать, что тебе нравится, - я плюхаюсь на стул напротив него и начинаю есть.
        Он смотрит на меня с интересом, а потом улыбается и принимается за еду. Довольно морщится и мычит:
        - Вкусно. Давно не ел жареную картошку.
        - Приобщайся к простым смертным, - подмигиваю ему я.
        Он звонко смеется и кладет еще одну вилку с картошкой к себе в рот.
        - Алиса, я тоже простой смертный.
        - Чушь, - невнятно говорю я с набитым ртом, - Простые смертные не носят трусы Дольче Габанна по шестьдесят евро за пару.
        - Я купил их за пять, - я удивленно вскидываю бровь, - Да, они стояли сваленные кучей в большой корзине. Это была распродажа.
        Теперь я смеюсь, представляя, как он роется в горе трусов, ища свой размер.
        - Ладно, твоя взяла, босс, - мычу я, успокоившись, - Буду брать сменную одежду на работу. Думаю, Дима и Дэн обрадуются бесплатному стриптизу.
        Саша перестал жевать и улыбаться, лицо его пошло пятнами. Похоже, я сморозила глупость.
        - Саш, я шучу, - тихо сказала я, уставившись на него.
        Его лицо расслабилось и плечи опустились. Он снова принимается за еду и быстро поглощает нехилую порцию. Остатки картошки он доедает прямо со сковородки.
        - Когда придет Валентина? - спрашиваю я, посмотрев на часы.
        Почти три часа дня, они с Тео уже должны были вернуться.
        - Я попросил ее остаться с Тео до вечера, - спокойно говорит босс, и я бледнею, - Алиса, они хорошо ладят. Валентина квалифицированный специалист. Тебе нужен отдых.
        - От сына? - возмущаюсь я, складывая тарелки в раковину, - Ты в своем уме? Я не оставляла его ни с кем, кроме мамы.
        - Я знаю, поэтому и говорю - тебе нужен отдых. Ты работаешь по ночам, спишь пять-шесть часов от силы, и потом весь день проводишь с ребенком.
        - Ты знаешь мое расписание лучше меня, - бурчу я, развернувшись и опираясь ладонями на кухонную столешницу, - Я не устала.
        - Устала. Вчера ты проспала практически все время, которое он был на прогулке, - Саша поднимается и проходит крохотную кухню одним шагом.
        Встав передо мной, он обнимает меня руками за талию.
        - И тебя, похоже, это расстроило?
        - Немного, - говорит босс, улыбаясь, - У меня на тебя были другие планы.
        - Какие же? - я невольно хихикаю, когда он притрагивается губами к моему носу.
        - Грандиозные, - отвечает он и целует меня.
        Я зарываюсь пальцами в его волосы, и утопаю в табачно-бергамотовом запахе. Странно, он ни разу не курил при мне, и у него изо рта никогда не пахло табаком, но его волосы и одежда частенько пахнут сигаретами. Саша приподнимает меня и усаживает на кухонную столешницу. Я, по традиции, обхватываю его ногами. Он стягивает с меня футболку, и моя кожа покрывается мурашками от прохладного воздуха и холода его ладоней. Я берусь за пояс его брюк и расстегиваю пуговицу, проведя пальцами по коже. Саша вздрагивает и выдыхает мне в рот, от чего у меня вырывается приглушенный стон. Мы почти раздеты, слишком громко дышим и не слышим, как поворачивается ключ в замке входной двери.
        Из коридора раздается громкое мамино:
        - Алиса!
        Я в ужасе смотрю на Сашу, он хлопает глазами. Я толкаю его и прыгаю со столешницы, судорожно ища глазами свою футболку. Подхватив ее, я как раз надеваю ее через голову, когда в кухню входит мама.
        - Вот ты где! Я вернулась раньше, - радостно сообщает она, а потом с ее лица сползает улыбка.
        Она уставилась на Сашу, а я покраснела до кончиков волос, и закусила большой палец руки. Наверное, я даже зажмурилась от ужаса, потому что я не увидела дальнейших событий.
        - Александр Сергеевич, - спокойно говорит мой босс.
        - Анна Павловна, - так же спокойно отвечает мама, - Вы начальник Алисы?
        - Да, - спокойным тоном сообщает данный факт Саша, и я готова провалиться сквозь землю.
        Когда я открываю глаза, они пожимают друг другу руки. Мама с интересом разглядывает его, он, в свою очередь, улыбается ей своей самой очаровательной улыбкой.
        - Хотите чаю? - спрашивает мама, и я моргаю два раза, открыв рот.
        - Не откажусь.
        - Она хоть накормила вас00? - мама кивает на меня.
        - Да. Ваша дочь прекрасно готовит.
        - Наверняка это была жареная картошка, - неожиданно расхохоталась мама, и я вздрогнула.
        - Да, но такую картошку я готов есть хоть каждый день, - вещает мой босс.
        Заработал очко. Нет, десять. Потом отработаю.
        - Я пойду, оденусь, - говорю я каким-то чужим голосом и медленно обхожу маму, направляясь к выходу из кухни.
        Она, блин, даже не смотрит на меня, а изумленно изучает на Сашу.
        Закрывшись в спальне, я зарываюсь лицом в ладони. Если до этого момента я в тайне надеялась, что все это быстро закончится и мне удастся скрыть от матери отношения со своим начальником, то теперь эти надежды рухнули.
        Пора посмотреть правде в лицо, Алиса. Ты спишь со своим боссом. Это, так или иначе, повлияет на твою жизнь, если уже не повлияло. Хотя, зачем обманывать себя, мой ребенок сейчас находится черт знает, где с какой-то малознакомой нянькой. И я допустила это.
        Я тихонько заскулила, закусив губу, и только сейчас до меня дошел весь ужас этих отношений. Я забыла о собственном сыне, предаваясь утехам с человеком, которого я едва знаю. Конечно, когда я решила оставить Тео, я понимала, что не буду всю жизнь жить одна и у меня рано или поздно появится мужчина. Но в моих фантазиях картина складывалась по-другому. Я надеялась, что это будет спокойный, надежный человек, который примет мое прошлое и станет хорошим отцом моему сыну. Вместо этого я связалась с деспотом, который только и делает, что командует и распоряжается мной, как ему хочется. Вдобавок, он - мой начальник. Картина превратилась в черный квадрат Малевича, и я вздохнула.
        Теперь обо всем знает мама.
        Я нацепила свои штаны и поплелась обратно в кухню. Когда я подходила к приоткрытой двери, я услышала радостный голос моей мамы:
        - Вы представляете? Сожрать полтора кило фарша! Я тогда посмотрела на кота, сказала ему «Сейчас на котлеты пущу, пока у тебя все не переварилось», а этот гад только довольно буркнул и продолжал лежать пластом на полу.
        Босс звонко рассмеялся, мама следом за ним. Когда я вошла в кухню, они оба были красные, как вареные раки. Саша увидел меня, улыбнулся и выдал:
        - Алиса, у тебя волшебная мама! Почему ты нас раньше не познакомила?
        Я растерянно заморгала и промычала что-то невнятное, смотря то на него, то на нее.
        - А где Тео? - вопрошает мама, и я в ужасе уставилась на нее.
        Раньше это был бы первый вопрос, который она задала мне.
        - О, он с Валентиной, - довольно хмыкнул Саша, - Они замечательно ладят! А я считаю, что Алисе нужен отдых. Она вчера весь день проспала, пока они были на прогулке.
        - Да, вы правы, - вздыхает мама, - Я говорила ей, что работа по ночам - не выход, но она не стала меня слушать. Ребенок отбирает много сил.
        - Я попробую подыскать ей место в офисе, - неожиданно выдал босс, и я чуть не упала, - Есть ставки на полдня, и зарплата будет позволять оплачивать няню.
        - Ой, это было бы просто замечательно! - проворковала ему моя мать, подливая себе чайку из белого фарфорового чайника.
        Я шумно выдохнула, а потом вздохнула. Набрав воздуха в грудь, я скрестила руки на ней же и громко спросила:
        - А ничего, что я здесь стою? - они тупо воззрились на меня, - Может, я сама решу, где мне работать?
        Саша моргнул, мама стукнула чайником по столу. Нужный эффект был достигнут, и я вконец осмелела.
        - Какого хрена здесь вообще происходит? - выпалила я, чувствуя, как краска заливает лицо, - Почему вы сидите здесь, как старые друзья и общаетесь, как ни в чем не бывало?
        - Алиса, а что здесь такого? - тихо спрашивает мама, и я охаю от удивления.
        - А где же осуждения, мам? Он - мой начальник, между прочим. И старше на пятнадцать лет. Или лекции ты мне будешь читать, когда он свалит?
        - Алиса, успокойся, - на этот раз это сказал Саша.
        Я уставилась на него, открывая и закрывая рот, как рыбка в аквариуме.
        - Во-первых, мы с Анной Павловной воспитанные люди. А, во-вторых, ничего криминального не произошло. В конце концов, я твой мужчина и имею право познакомиться с твоими родителями.
        Он мой - кто?
        Я склонила голову набок и замолкла, переваривая информацию. Мама робко улыбнулась и похлопала его по руке. Саша взглянул на часы, и вскинул брови.
        - У меня скоро важная встреча, пора ехать. Был рад с вами познакомиться, - он кивнул моей матери, - Провожать не надо. Похоже, вам нужно поговорить.
        Он поднялся со стула и подошел ко мне. Коротко поцеловал в губы, от чего я застыла, и вышел. В коридоре я услышала его шаги, а потом хлопок двери. Мама покачала головой, потом поднялась со своего места и подошла ко мне. Она положила руки мне на плечи и притянула меня к себе.
        - Алиса, я тебя не осуждаю, - прошептала она мне на ухо, и я всхлипнула, - Девочка моя, не плачь, пожалуйста.
        Я зарылась лицом в ее волосы и вдохнула уже привычный запах духов The One. Тепло ее тела было таким родным и знакомым, и я поняла, как мне ее не хватало все эти дни. Как мне хотелось рассказать ей все, поделиться своими страхами и сомнениями.
        Она отстранилась, вытерла мои щеки и улыбнулась своей материнской улыбкой. Потом потянулась к полке над раковиной взяла кружку и вернулась к столу. Налила чай, и подвинула его к краю стола.
        - Садись, - скомандовала она, и я повиновалась.
        - Мам, мне так стыдно, - прошептала я в кружку.
        - Алиса, тебе нечего стыдиться, - она вздохнула, - Ну подумаешь, закрутила роман с начальником. В конце концов, глядя на него, тебя можно понять.
        Я подавилась, и она постучала мне по спине. Так и не ответив, я продолжила пить фруктовый чай с кислинкой. Рискнув поднять глаза, я посмотрела на маму. Она улыбалась.
        - Он, похоже, серьезно настроен, - кивнула она и моргнула.
        - Я не знаю, - пожимаю плечами я.
        - Помнишь «Иронию судьбы»?
        - Помню, - невольно улыбаюсь, вспоминая старый советский фильм, ставший новогодней классикой.
        - Помнишь, в конце Надя приезжает к Жене, и встречается с его матерью?
        - Угу.
        - Помнишь, что говорит его мать?
        - Нет, - отвечаю я, снова пожимая плечами.
        - Надя спросила: «Вы считаете меня легкомысленной?». А мать Жени ей ответила: «Время покажет».
        ГЛАВА 18
        Больничный я закрыла и уже в пятницу вышла на работу. Я постаралась сохранить максимально невозмутимое лицо, когда Саша вошел в ВИП-зал, в сопровождении Кристины. Не знаю, как у меня это вышло, скорее всего, паршиво.
        - Алиса, все в порядке? - спросила Бри, копошась в моем холодильнике под стойкой.
        У нее закончились лимоны.
        - Да, все хорошо, - ответила я, протирая стойку.
        - Ты какая-то странная сегодня, - не унимается моя напарница, и я натягиваю улыбку на лицо.
        - Просто непривычно работать. Я целую неделю баклуши била.
        - Завидую. А мы здесь летали, как ужаленные, - вздохнула Бри, облокачиваясь на столешницу, - Босс был в ярости, когда Кристина поставила вместо тебя девчонку из общего зала.
        - Почему?
        - У них там все проще. Бедняжка перепутала бокалы и налила клиенту белое вино в бокал для воды. А этот клиент был каким-то партнером Александра Сергеевича. Тот рвал и метал. Еще и Кристине досталось…
        - А ей-то за что? - это уже интереснее.
        - Ну, за то, что не предупредила об изменениях. Он так орал на нее в кабинете, я думала, стены упадут, - вздохнула Бри, - Ладно я пойду. Спасибо за лимоны.
        Я пожала плечами и посмотрела на ее удаляющийся силуэт. Жало ревности вцепилось мне в грудную клетку, и я со скрипом вздохнула. Он сказал, что их ничего не связывает, но глядя, как они мило улыбаются под ручку гостям клуба, в это с трудом верится. Внезапно знакомый голос выдернул меня из моих мыслей:
        - Алиса?
        Я подняла глаза и сначала им не поверила. Потом я расплылась в улыбке.
        - Никита!
        - Лиса-Алиса, неужели это ты? - проворковал мой бывший одноклассник, - Я с трудом тебя узнал. Ты так изменилась.
        - Ну, а ты остался прежним, - рассмеялась я, - Только вырос еще на голову.
        Он тоже расхохотался, и его кудрявая пышная шевелюра начала подпрыгивать. Мне безумно захотелось потрепать его за волосы, как раньше, на переменах в школе, но нас разделяла стойка.
        - Что будешь?
        - Посоветуй, что-нибудь попроще. А то я глянул в меню и у меня глаза чуть не выпрыгнули из орбит.
        - Ты один?
        - Нет, мы с командой приехали сюда на сборы, - он кивнул в дальний уголок зала, где за столиком на резных диванчиках сидела большая кампания молодых людей, - Сегодня тренер дал выходной, и мы с ребятами решили отдохнуть.
        - Давай сок налью и бутылку белого вина подберу подешевле, - я подмигнула, - Вам вино можно?
        - Да, немного, но можно.
        - Так-с, тогда с тебя сотик.
        - Охренеть, ну у вас и цены, - вздыхает Никита, и вытаскивает зеленую купюру из кошелька.
        - Да, здесь так просто не напьешься, - смеюсь я, - Тут для сливок тусовка.
        - Слегка скисших, - говорит Никита, оглядывая народ в зале.
        В основном это мужчины за сорок, ищущие глазами девочек на ночь. Впрочем, таких девочек тут навалом.
        - Иди к друзьям, я все принесу.
        Никита робко улыбается и пробирается к своему столику. Я принимаюсь за заказ, достаю пакет сока, подсчитывая, сколько их собралось. Семеро. Беру семь стаканов и наполняю каждый апельсиновым фрешем. Бар заказывает только свежевыжатый сок, который расфасовывают в специальные вакуумные упаковки. Потом беру бутылку вина, семь бокалов, открываю ее и ставлю в золотистое ведерко со льдом. Все это я водрузила на поднос и направилась к столику.
        Уже на середине своего пути я поймала взгляд босса, который улыбнулся мне, не прерывая беседы со своим спутником. Если мне не изменяет память, это его дальний школьный друг, приехавший погостить из Риги. В общем, Саша мне улыбнулся, я ответила ему тем же, как раз подходя к столику.
        Парни окинули меня приветливым взглядом, а Никита подскочил с места, перехватывая у меня поднос.
        - Дай помогу, а то еще сломаешься, - сказал он, широко улыбаясь.
        Я отдала ему поднос, и он поставил его на столик. Потом по-дружески положил руку мне на спину между лопаток и представил меня своим друзьям:
        - Ребята, это Алиса. Мы с ней учились вместе, - сказал он по-английски.
        Парни дружно кивнули. Я улыбнулась им и повернулась к Никите.
        - Мне работать нужно. Ты надолго в Таллинне? - спросила я, приподнявшись на цыпочках к его уху.
        Музыка в этой части зала играла очень громко. Он, в свою очередь, наклонил голову ко мне и проорал:
        - На две недели точно, а там неизвестно. Давай погуляем как-нибудь? Оставь свой номер.
        Он протянул мне свой мобильник, и я вбила свой телефон в его контакты.
        - Ну, беги работать, Лиса-Алиса, - он подмигнул мне и я, рассмеявшись, все-таки взлохматила его пышную шевелюру, состоящую сплошь из мелких кудряшек.
        С улыбкой я направилась к своей стойке, но улыбка тот час сползла с моего лица. Я видела Майю на моем рабочем месте, а рядом со стойкой стоял Саша. Глаза его метали молнии, и мне захотелось снять высокие каблуки и убежать. Я даже не успела подойти к стойке, как он сильно схватил меня за локоть и поволок в сторону своего кабинета, не говоря ни слова.
        - Ты что, сдурел? - взвизгнула я, разворачиваясь, когда он швырнул меня в открытую дверь и громко хлопнул ею за моей спиной.
        - Что это было? - взревел он, сделав шаг в мою сторону.
        Я отпрыгнула, но он настиг меня, схватил за локти, и сильно встряхнул.
        - Что это была за херня?! - проорал он, и у меня заложило уши.
        Когда пробки рассосались, я пролепетала:
        - Ты, о чем?
        - Какого черта он тебя лапал?! - прорычал Саша, продолжая сдавливать мои руки.
        Стопудово синяки останутся. Как пить дать. Или взять?
        - Саша, это мой одноклассник. Я его не видела несколько лет.
        - Я повторю свой вопрос: почему он к тебе прикасался?
        - Ты что, дикарь что ли? Мы дружили в школе, он просто похлопал меня по спине, - начала беситься я, - Он вообще меня обнять мог, и в этом нет ничего такого. Ты делаешь мне больно! - взвизгнула я, посмотрев на его руки.
        Пелена, застилающая его глаза, спала. Я отчетливо это увидела, снова взглянув на него. Он моргнул, а потом шумно выдохнул и притянул меня к себе. Я уткнулась носом в его подбородок, покрытый легкой щетиной, и поморщилась. Это было непривычное ощущение, обычно он был гладко выбрит.
        Саша поднял руки выше и обхватил меня за плечи. Нашел губами мой рот и поцеловал, грубо и жестко. Как тогда, в его номере. Я попыталась отстраниться, но он усилил хватку. Затем он дернул молнию на моей юбке и потянул ее вверх. Прервав поцелуй, он окинул взглядом мои ноги и прохрипел:
        - Ты надо мной издеваешься? - я, наверное, удивленно округлила глаза, потому что он тут же уточнил, - Зачем ты носишь чулки? Сейчас же лето.
        - У меня ноги бело-синие. Не хочу пугать народ.
        Это была правда. Моя кожа была бледной, с легким синим оттенком. Я не шучу. Если на лице еще был румянец и бордовый цвет пиджака его подчеркивал, то ноги на фоне юбки казались просто синими. Телесного цвета чулки хоть как-то этот недостаток исправляли.
        Он хмыкнул и чмокнул меня в нос, подхватывая и усаживая на свой стол. Бумаги зашуршали и поцарапали мою кожу, заставив вздрогнуть. Потом, Саша отстранился и провел рукой по резинке чулок, отделанной кружевом. Меня снова обдало холодом от его пальцев, и по коже пробежали мурашки. Он это заметил и довольно улыбнулся.
        - Саша, мы на работе, - пролепетала я ему в ухо, когда он наклонился, чтобы снять с меня пиджак.
        - Плевать, - шепнул он мне в ответ, приступив к пуговицам на блузке.
        - Кто-то может войти.
        - Я закрыл дверь.
        - Саша! - взвизгнула я, когда он дернул меня к краю столешницы, - Прекрати!
        Я сжала ноги, больно стукнувшись коленками, но он с силой раздвинул их и встал между ними. Запечатлев долгий поцелуй на моих губах, он быстро приступил к делу.
        Когда я с диким воплем испустила дух и рухнула на стол в изнеможении, он фыркнул и ободряюще хлопнул меня по ляжке.
        - А теперь, дуй на рабочее место.
        Я рассмеялась и принялась приводить в порядок смятую одежду. Когда я была уже на пороге, босс заявил тоном доминирующего самца:
        - Я отвезу тебя домой после смены. Это не обсуждается.
        Да, пожалуйста.
        Выйдя в зал, я снова увидела, что ничего не изменилось. Земля не сошла со своей орбиты, Луна не взорвалась в небе, и ковролин все такой же бордовый.
        И все же, что-то определенно стало другим. Но я никак не могу нащупать - что?
        ГЛАВА 19
        Стаю невесомым, глаза закрываю
        В твоей атмосфере растворяюсь
        Окутаю тело ласкающим ветром
        Но никогда, никогда не коснусь
        Мобильник пронзительно завизжал в наушниках, и я поморщилась. Пора менять рингтон, Алиса!
        Номер незнакомый, с кодом Финляндии. Снимаю трубку:
        - Да?
        - Лиса-Алиса? - проверещал Никита на том проводе.
        - Привет, Никитос, - обрадовалась я.
        - Чем занимаешься?
        - Гуляю, - сообщила ему я, заглядывая в коляску к Тео.
        - Какие планы на шестнадцатое августа?
        - Вроде никаких, а что?
        - Ты не слышала о Dream Holi фестивале? - спрашивает мой школьный друг, а я прикидываю, слышала я или нет, - Это праздник индийских красок. Будет на Певческом.
        - Не слышала, - честно признаюсь я, уставившись в огромный купол сцены.
        Я как раз на Певческом поле.
        - Не хочешь сходить с нами? Будет весело перемазаться красками.
        - А какой это день недели?
        - Суббота.
        - Я работаю, - говорю я с ноткой досады в голосе.
        - Возьми отгул.
        - Не уверена, что получиться. Мой босс - чудовище, - говорю я, - Но я постараюсь что-нибудь придумать.
        - Ладно, буду надеяться. Я думал зайти в гости, но у меня очень плотный график тренировок, - выдыхает Никита, - В общем, это мой номер. Если что, звони.
        - Окей.
        - Пока.
        Отключаюсь, не попрощавшись.
        В общем-то, что мой босс - монстр недалеко от истины, но на самом деле я просто не хочу объясняться с Сашей. Он тот еще ревнивец. После того случая в клубе, он мне всю плешь проел.
        - Он тебе звонил?
        - Нет, Саша, не звонил. И не факт, что позвонит.
        - Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась, - ревниво пробурчал он мне в подбородок.
        - Саша, я не вещь и не твоя собственность. Я буду встречаться, с кем хочу, и когда хочу
        - Ты должна меня слушать, - спокойно говорит он, усаживая меня к себе на колени, как маленькую девочку.
        - Почему это?
        - Потому что, я - твой мужчина. И я тебя старше. Я отвечаю за тебя.
        Я ничего ему не ответила, только покачала головой.
        Вообще, фразу «Я - твой мужчина» он стал повторять с завидным постоянством. Впрочем, он говорил ее каждый раз, когда я начинала ему перечить, а делала я это регулярно. Его бесил мой мотоцикл, я стала приезжать на работу на нем, переодеваясь в кабинке женского туалета или в кабинете в его отсутствие. Ему не нравилось, когда я распускала волосы на работе, сами понимаете, я не могла упустить шанс его позлить. И стала являться в клуб с выпрямленными или завитыми на крупную плойку локонами. Короче, я делала все, чтобы его вывести из равновесия. И с блеском справлялась с этой задачей.
        Кристину я не видела около недели. Майя и Бри стали меня сторониться, так же, как и Дэн с Димой. Если с девочками мы еще перекидывались парой фраз, то вторые просто меня игнорировали. Не могу сказать, что меня это расстраивало, но и приятного было мало. Однажды я столкнулась с Димой, когда он открывал клуб. Надо было видеть его лицо при виде меня. Он шарахнулся, как-будто я прокаженная, пробормотал: «Привет» и быстро ретировался в подсобку. На лбу у меня однозначно написано: «Дала своему боссу. Много раз». А, поскольку, босса все боялись, то и меня стали обходить стороной.
        Я прошагала по асфальтовой дорожке и вышла в большие черные металлические ворота. Добравшись до пешеходного перехода, я перешла его и оказалась на той стороне дороги, идущей вдоль моря. Чтобы не мешать велосипедистам и людям, катающимся на роликах, я подошла вплотную к оранжевым перилам и пошла вдоль береговой линии.
        Променад был старым, бетонные плиты разбиты, и коляска подпрыгивала с каждым моим шагом. Хорошо, что у этого польского агрегата такая хорошая амортизация и Тео не просыпается от тряски.
        На ходу я решила сменить мелодию на звонке телефона. Теперь - это композиция от Наргиз. Вздохнув, включаю оную в проигрывателе, и из наушников раздаются первые фортепианные аккорды, а потом моими мыслями завладевает мелодичный необычный голос, с небольшой хрипотцой.
        Не сломана, но без тебя жила
        Не сломана, я все тебе дала
        Откуда же порезы на губах
        Откуда мы в тысячи шагах
        Июль выдался на редкость жарким. Можно смело сказать, что в Эстонию пришло лето. Сейчас, в самый разгар дня температура воздуха была градусов тридцать, не меньше. Влажный воздух обволакивал горячей волной и словно лип к моему телу. Я зашагала медленнее, чувствуя, что привычный быстрый темп в такую жару дается нелегко. Тео вообще лежал в коляске в одном подгузнике и футболке и все равно его щеки были красными.
        Я почти дошла до обелиска, который все именуют «Мечта импотента», как впереди замаячил до боли знакомый силуэт. В руках у него были два стаканчика кофе из Статоила.
        - Привет, - сказал Саша, приблизившись.
        - Привет, - ответила я, - А ты что здесь делаешь?
        - Решил прогуляться и выпить кофе, - он протянул мне длинный стакан, - Держи.
        - Спасибо, - я отпила глоток.
        Двойной латте. Мой любимый.
        - Как ты узнал, что я здесь? - вопрошаю я, но довольная улыбка не сползает с моего лица.
        - Ты сама говорила, что обычно идешь на променад, - пожал плечами Саша, и подошел ближе.
        На ходу он чмокнул меня в щеку. Градус моего удовольствия подскочил еще выше.
        - Но на самом деле, я установил в твой мобильник программу, которая отслеживает передвижения по GPS, - он гордо ухмыльнулся, а я не могла разглядеть его глаз за зеркальными очками.
        В их отражении мое лицо вытянулось, и я взвизгнула:
        - Ты, что?!
        - Тише ты, ребенка разбудишь, - хохотнул он, укладывая свободную руку мне на плечо.
        Я возмущенно засопела и прошипела:
        - Надеюсь, ты пошутил. Я не поклонница Кристиана Грея.
        - Кого? - он нахмурился
        - «Пятьдесят оттенков серого» не читал? - он покачал головой, и я закатила глаза, - Блин, Саша, ты вообще в каком времени живешь. Это же бестселлер.
        - Я не люблю сопливые романы, - он поморщился, но с его губ не сползала легкая ухмылка.
        - Это не сопливый роман, - буркнула я, а он потерся носом о мой висок.
        - Так что там о Грее?
        - О, он просто маниакально преследовал главную героиню. Прям таки, как ты. И имел склонность бить ее флоггером.
        Саша рассмеялся, правда не так громко, как он обычно это делал, чтобы не разбудить ребенка.
        - Я теперь понял, откуда у тебя такой богатый лексикон. Флоггер?
        - Это такая плетка с кисточками… - начала я, но быстро осеклась.
        Саша нахмурился и притянул меня ближе. Признаюсь, идти вот так, и толкать коляску было не очень удобно. Но зато приятно.
        - Мне не нравятся плети. И вообще вся эта муть с подчинением не для меня, - сказал он.
        - Звучит так, как-будто ты в теме.
        - Немного.
        Я подавилась кофе, и его рука с плеча переместилась мне между лопаток. Он постучал мне по спине пару раз, пока я не восстановила дыхание.
        - Наверное, мне не стоило знать таких подробностей, - пробурчала я.
        - Почему? - он вскинул брови, очки не смогли этого спрятать, - Я о тебе все знаю.
        Экхм, хм. Ну да. И это странно.
        Тут Тео спас положение. Ну, точнее, он заплакал. Я остановилась, всунула свой кофе боссу, опустила козырек коляски и расстегнула ремни безопасности. Саша довольно наблюдал за мной, когда я брала сына на руки.
        - Ненавижу жару, - пробубнила я, когда Тео перестал плакать и вцепился деснами в свой кулак, - И зубы. В совокупности - это ад кромешный.
        - Опять плохо спит?
        Я закатила глаза:
        - Если это вообще можно назвать сном, - выдала я, покачивая Тео.
        Это не сработало, и он уставился на меня своими синими глазищами с неподдельным интересом. Здорово, теперь придется тащить его домой на своем горбу. Точнее, на руках.
        - Может, тебе отпуск взять? - неожиданно предлагает Саша, и я хмурюсь.
        - А мне разве положено? Я работаю всего два месяца.
        - Ну, ты можешь взять не оплачиваемый отпуск в любое время.
        - Ага, и жить на одну мамину зарплату. Нет уж, спасибо за предложение.
        - Я буду давать тебе деньги, - говорит он, пристально разглядывая меня.
        Ну, то есть, я не вижу его глаз, а только свое отражение в солнечных очках, но я физически ощущаю его взгляд. Странное ощущение, правда, сейчас оно стало привычным и иногда мне даже нравилось.
        - Столько, сколько надо, - добавляет он.
        Я молчу, по инерции качаю ребенка, и перевариваю информацию. Предложение звучит немного двусмысленно. Нас ничего не связывает, кроме работы и секса. И он предлагает мне платить. За секс?
        - Нет, - отвечаю я, собравшись с духом, - Если будет совсем тяжко, возьму больничный.
        Я уже приготовилась к горячему спору, но он только пожал плечами и ответил:
        - Как знаешь. Пойдем, я отвезу вас домой.
        - У тебя автокресла нет, а с ним на руках ездить нельзя.
        - Пошли, я сказал.
        Снова командный тон, он разворачивает коляску, и везет ее впереди себя, ловя взгляды прохожих. Наверное, его узнают, потому что он в последнее время часто мелькает на страницах светской хроники. Я тоже разок засветилась в газете, на фотографии с открытия клуба. В тот день он как раз лапал меня в кабинете. Но на фото, слава богу, этого не видно. Там я стою за стойкой, задумчиво глядя куда-то вдаль. Наверное, я нашла на стене невидимую точку и изучала ее. Это помогало мне думать. О чем я думала, когда сделали этот кадр, я не знаю, но лицо у меня было грустное.
        Мы добираемся до крошечной парковки на пять машин, и я узнаю серебристого друга. Машина приветствует меня фарами, и я едва сдерживаю улыбку. У Бентли очень смешные фары, и вообще весь ее перед очень потешный. Как она могла стать машиной представительского класса? Не понимаю. Она больше похожа на какого-нибудь мультяшного героя с маленькими глазками в здоровенных очках.
        Саша подходит к машине, ставит на крышу два стаканчика с кофе, открывает заднюю дверь за пассажирским сиденьем и жестом зовет меня к себе. Когда я подхожу к нему, я чуть не выронила ребенка, а заодно и челюсть.
        - Что это? - вырывается у меня.
        - Автокресло, - довольно хмыкает босс, - В магазине сказали, что оно признано самым безопасным по всем крэш-тестам.
        Я-то это знаю. Я как раз хотела купить такое, но нам не хватило на него денег и пришлось довольствоваться моделью попроще. Мама успокаивала меня тем, что мы очень редко ездим с ребенком на машине куда-либо, чтобы переживать за безопасность.
        Я удивленно хлопала глазами, пока Саша забирал у меня Тео. Тот радостно поприветствовал его улыбкой и гулением. Босс быстро усадил его в кресло, зафиксировал защитный столик и пристегнул ремень безопасности. Потом он так же ловко справился с коляской, и уложил ее в багажник. Откуда у него столько навыков, ума не приложу.
        - Садись, - скомандовал он, открывая мне пассажирскую дверь и протягивая стаканчики.
        Я послушно скользнула на кожаное сиденье и, поставив на дно машины кофе, пристегнулась. Обернувшись, я посмотрела на Тео. Он, похоже, был счастлив, и не отрывал глаз от окна. Водительская дверь открылась, и в салон сел Саша. Я перевела взгляд на него, любуясь силой и грацией, с которой он устроился на сиденье. Он завел мотор, пристегнулся и спросил:
        - Мой кофе?
        Я подняла стаканчики с пола и протянула ему один из них. Он тронулся с места и, потягивая ароматный напиток, быстро вклинился в поток машин. Впереди ремонтировали дорогу, поэтому нам пришлось стоять в небольшой пробке. Саша включил приемник и из колонок донеслись знакомые мне аккорды. Я глотнула свой латте, поморгала от удивления, а потом растянулась в широченной улыбке.
        Настроение ноль, кругом голова.
        Выключается день, а я сейчас сойду с ума
        Я сейчас сойду с ума.
        - Серьезно? - вырывается у меня.
        Саша, улыбаясь, потягивает кофе.
        - У меня с этой песней связаны приятные воспоминания, - вещает он, и я заливаюсь краской, - Те несколько секунд, когда ты танцевала, были лучшим зрелищем, что я видел в своей жизни.
        Он делает музыку погромче, и я ловлю себя на том, что невольно подпеваю и потряхиваю головой в такт.
        Ты мой героин, от тебя улетаю
        Ночами не сплю, без тебя погибаю
        Ломает любовь, разрываюсь на части
        Я в твоей власти, ты в моей власти
        Песня, как всегда, быстро заканчивается. Я давлю в себе желание поставить этот трек еще раз, как начинает играть новая. Мне она не знакома, но это снова Барских. Я вопросительно вскидываю бровь и смотрю на Сашу.
        - Я купил диск, когда ездил в Питер, - он пожимает плечами, - Парень талантлив. Послушай:
        Посмотри в глаза, молчанье одолей
        Ничего вернуть назад, увы, нельзя
        В кругу своих друзей не правды нет ничего сильней
        Того, что уже сделано.
        Слова завораживают меня, и я слушаю, позабыв о своем кофе.
        Не пытайся оправдать, не выйдет,
        Только хуже станет, навсегда останется.
        Убить пытаешься, только уже поздно,
        Стало все серьезным, и возможно навсегда
        Я перевожу взгляд на Тео позади себя. Он снова уснул, сложив ручки на столике. Невольная улыбка трогает мои губы, когда я смотрю, как он вздыхает во сне.
        Отвернувшись к окну, я продолжаю слушать музыку и закрываю глаза. Аккурат, с последними нотами песни, мы подъехали к моему дому.
        - Алиса, я уеду на неделю, - неожиданно говорит мой начальник, - Нужно, чтобы ты пришла завтра в двенадцать на работу…
        - Зачем? - нетерпеливо перебиваю я.
        - Вместо себя я поставлю Сережу, моего давнего друга. Нужно ввести его в курс дела.
        - А как же Кристина?
        - Кристина уволилась, - спокойно говорит он, не сводя с меня глаз.
        Я помолчала секунду, а потом пожала плечами и сказала:
        - Ладно. Попрошу Валентину погулять с Тео.
        - Да.
        Он собирает коляску, вытащив ее из багажника. Потом аккуратно перекладывает Тео в нее. Он проснулся, открыл глаза, улыбнулся Саше и снова уснул. Я с удовольствием смотрела на эту картину, представляя, как Тео в первый раз скажет «Папа». Я много раз думала о том, что, наверное, никогда не услышу этого. Я смирилась. Но, видя, как Саша улыбается, глядя на моего сына, я отчаянно захотела, чтобы именно его Тео назвал отцом.
        Потом босс быстро поцеловал меня в губы, скользнув рукой по талии, сел в машину и уехал.
        Кажется, я начинаю понимать, что стало по-другому. Это я изменилась. Только, я никак не могу понять, в какую сторону.
        ГЛАВА 20
        Следующие две недели пролетели как в тумане. На носу середина августа, адская жара и куча работы. В Таллинне так всегда: как только открывается новое место, все сразу идут туда, как будто других подобных и в помине нет. Вот и я зашивалась в свой очередной рабочий день, не переставая разливать коктейли, вино и шампанское.
        Престарелый папик потряс передо мной золотой кредиткой и ухмыльнулся:
        - Малышка, налей мне что-нибудь на свое усмотрение, - хмыкнул он и лениво бросил кредитку на стойку.
        Я уставилась на нее, как дурочка. Потом перевела взгляд на него:
        - Вам вино, шампанское или коктейль?
        - Что-нибудь вкусное и сладенькое, как ты, - вещает он, и меня передергивает.
        Отворачиваюсь к полке с бутылками, беру Moet & Chandon Brut Imperial, погружаю ее в ведерко со льдом и плюхаю на стойку перед папиком. Он удивленно поднимает бровь, и скалится.
        - С вас восемьдесят евро, - фальшиво улыбаясь, говорю я.
        Он толкает кредитку указательным пальцем ко мне, я беру ее и провожу магнитной лентой по кассе. Пробиваю заказ и выдаю чек папику, вместе с кредиткой. Он продолжает бросать на меня похотливые взгляды, но тут рядом с ним вырастает высоченная блондинка, с накачанными губами.
        - Котик, тебя все заждались, - мурлычет она, а потом смотрит на шампанское, - Ой, ты взял Моёт Шадон, ты такой душка! Это же самое вкусное шампанское на свете, и конечно лучше игристых вин, - говорит она писклявым голоском, и я с жалостью смотрю на ее спутника.
        Господи, какая же ты тупая! Во-первых, это Моэт Шандо, а во-вторых шампанское - это разновидность игристых вин. Собственно, шампанское - это и есть игристое вино, которое производиться в регионе Франции Шампань строго по технологии mйthode champenoise.
        Папик бросает тоскливый взгляд на меня, и мне так и хочется похлопать его по плечу и понимающе покачать головой. Но это желание быстро растворяется под очередным его жадным взглядом в мою сторону.
        Я оглядываю зал и нахожу глазами босса вместе с Сережей, его заместителем. Он оказался высоким, статным мужчиной, с рыжими волосами и такой же рыжей бородкой, аккуратно подстриженной эспаньолкой. Глаза у него стально-серые, очень холодные, как лед. Когда он смотрел на меня, я всегда невольно морщилась.
        Саша сегодня одет не в костюм, что удивительно. На нем светло-серый джемпер простой вязки и темно-синие брюки классического покроя. Он выглядит просто, но изысканно и дорого, впрочем, как всегда. Саша ловит мой взгляд, и уголки его губ дергаются в полуулыбке. Он оставляет своего спутника и движется в мою сторону, спокойно проходя через расступающуюся толпу.
        - Плесни-ка мне виски, - произносит он, улыбаясь, когда добирается до моей стойки.
        Я киваю с ответной улыбкой, беру бутылку Джека Дениелса, это его любимый сорт, и кидаю в низкий бокал три кубика льда. Наливаю виски, отмеряя два пальца, и толкаю бокал к нему.
        - Ты хорошо запомнила мои вкусы, Алиса, - говорит он, отпивая первый глоток, - Какие у тебя планы на вечер?
        Я тупо уставилась на него, а потом пожала плечами.
        - Поеду домой.
        - Не хочешь зайти ко мне? - он вскидывает брови, снова прикладываясь к Джеку.
        - Хочу, если этого хочешь ты, - парирую я, и в его глазах появляется живой огонек, от которого у меня спина покрывается мурашками.
        - Я собрался уходить, мне нужно поработать с бумагами, подготовиться к отъезду. Приходи, как закончишь. Я предупрежу администратора.
        - Хорошо, - спокойно отвечаю я.
        Босс удаляется, забрав бокал. Я смотрю ему вслед, а потом перевожу глаза на Сережу, который любезно улыбается Бри. Она покраснела, когда он положил большую ладонь ей на плечо, но не отодвинулась. Я бросила ей обеспокоенный взгляд, но Бри робко улыбнулась, и в этот момент к ним подошел Саша. Его друг быстро убрал руку, и пожал плечами. Вдвоем они удалились. Бри с улыбкой посмотрела им вслед.
        Передо мной снова вырастают клиенты и заказывают то коктейли, то шоты, то вино. Я кручусь, как белка в колесе, и не замечаю, как быстро пролетает вечер.
        Когда ушел последний клиент, кажется, это был третий час ночи, я быстро переоделась в джинсы и свежую футболку в кабинете босса, благо его все равно нет. Выйдя в зал, я попрощалась с Майей и Бри, кивнула Диме и вышла через черный вход. Сегодня я нарушила свою привычку убирать, пусть остальные возятся.
        Быстрым шагом, дойдя до входа в гостиничный комплекс, я вошла в холл и окинула его взглядом. Народу снова не было, и у меня сердце запрыгало от предвкушения. Меня посетило такое ощущение дежавю, что колени задрожали. На вибрирующих ногах я направилась к стойке администратора. Там стоял Константин, юноша, с которым я впервые встретилась здесь. Он мне улыбнулся и выдал:
        - Александр Сергеевич ждет вас, - кивнул он на лифт.
        Я остановилась, как вкопанная, посреди холла. Потом резко развернулась и пошла к лифту. Тот сразу открыл мне свои двери, и я вошла внутрь. Нажав на десятый номер, я прижалась лбом к зеркалу в конце кабины. Холод приятно разлился по моему лицу, и я приложила ладонь к гладкой поверхности, оставляя четкий отпечаток. Подняв голову, я взглянула на свое отражение. Оно смотрело на меня усталыми глазами, но в уголках мерцали радостные искорки и на щеках играл румянец. Мое детское лицо со слишком пухлыми губами изучающее посмотрело на меня, а потом его нос, покрытый веснушками, сморщился. Что он во мне нашел?
        Прозвонил колокольчик, кабина остановилась, и двери лифта раскрылись. Я вышла в коридор и свернула, с каждым шагом приближаясь к двери тысяча первого номера. Уже возле нее я замешкалась, а потом вздохнула и постучала. Дверь сразу же открылась.
        На пороге стоял Саша, одетый так же, как в клубе, только рукава джемпера были закатаны до локтя. Он отошел в сторону и впустил меня внутрь, махнув рукой. Я вошла в номер и впервые взглянула на обстановку.
        Сравнивать, конечно, мне было не с чем, но номер был обставлен со вкусом. В нос сразу же ударил запах табака, и я немного поморщилась. Большие окна открывали вид на центр города, сияющий ночными огнями. Полы покрыты тем же синим ковролином, что и коридор этажа. Стены серые, но это только подчеркивало простоту и изысканность обстановки. Кожаное кресло сразу возле входа, такой же черный диван в центре комнаты. На против него большой плазменный телевизор, практически на всю стену. В углу у окна стеклянный письменной стол, сочетающийся по стилю с журнальным столиком возле дивана. По нему и дивану были разбросаны бумаги, над которыми, по всей видимости, и работал босс.
        - Выпьешь что-нибудь?
        От его низкого голоса, прозвучавшего рядом с ухом, я дернулась. Саша провел ладонью по моей спине и положил голову мне на плечо.
        - Где ты переоделась?
        - У тебя в кабинете, - отвечаю я, слегка повернув голову набок, чтобы вдохнуть запах его волос.
        - Жаль, меня там не было, - тихо говорит он, обхватывая руками мою талию и прижимая к себе.
        Я потихоньку растворяюсь в его руках, и закрываю глаза, ожидая дальнейших действий. Но их не последовало, мы просто стоим вот так, прижавшись, друг к другу несколько минут. Потом он поднимает голову, целует меня в щеку и отстраняется.
        - Ну? Выпьешь что-нибудь? - повторяет он свой первый вопрос.
        - Нет. Я не хочу пить, - говорю я, разворачиваясь к нему лицом.
        Он смотрит на меня с неподдельным интересом, легонько ухмыляясь в своей неповторимой манере.
        - А чего ты хочешь?
        - Зачем ты спрашиваешь, если знаешь ответ? - я протягиваю руки и обвиваю ими его шею.
        Саша не отвечает, просто двигается мне навстречу и проводит губами по моему лицу. Я закрываю глаза, ощутив прохладные ладони на талии.
        ГЛАВА 21
        Сквозь серо-голубой дым я пытаюсь разглядеть лица, но глаза щиплет, и я не могу раскрыть их шире.
        - Держи еще, - говорит кто-то мало знакомый, и я беру свернутый в трубочку косяк с травкой.
        Делаю глубокую затяжку, едкий, ядовитый дым обволакивает мои легкие. Я выдыхаю, и смотрю, как клубы дыма складываются в причудливые узоры под грязным потолком.
        Чья-то горячая ладонь опускается мне на бедро и ползет вверх, подбираясь, как паук выше, по талии к груди. Мне хочется оттолкнуть ее, но расслабленное действием наркотиков тело меня не слушается. Вместо этого я снова затягиваюсь и выдыхаю, смотря на новые узоры.
        Косяк в моей руке исчезает, и кто-то залезает на меня сверху. Мне становиться жарко. Горячая волна накрывает меня, и я с трудом пытаюсь дышать. Я смотрю в потолок, изучаю дымные линии и желтые подтеки на старой штукатурке. Я ничего не чувствую, только резкие толчки и мое тело безвольно покачивается им в такт. Я будто отделилась от него и существую где-то в другом измерении. Но самое главное, что я не чувствую пустоты внутри, которая преследует меня с тех пор, как папы не стало. Зияющая дыра в груди словно затянулась, заросла, как-будто ее никогда и не было.
        - Я следующий, - говорит еще один голос, пока чье-то тело раскачивается на мне.
        Капли пота падают мне между глаз, и я зажмуриваюсь. Потом еще одна, и я отчаянно хочу смахнуть ее, скинуть с себя это тело, но моя рука безвольно покачивается и опадает на грязное покрывало. Где-то я читала, что в Китае была такая пытка: человека приковывали кандалами, а потом ему на переносицу капали водой, и он сходил с ума. Наверное, я тоже схожу с ума.
        - Подожди, я еще не закончил, - говорит голос надо мной, а потом он рычит, сильно толкает меня, и я ударяюсь головой обо что-то твердое. Наверное, это стена. За мной была стена.
        Тело слезло и меня обдало спасительным холодом. Его горячая рука погладила меня по бедру, и он прошептал мне на ухо:
        - Да ты просто ангел, детка.
        Я открываю глаза и смотрю в белый потолок. Желтые подтеки исчезли, и я шумно выдыхаю, садясь на кровати, свесив ноги с краю.
        - Все в порядке, Алиса, все хорошо, - шепчу я, тряся головой.
        - Эй, что случилось? - сонно бормочет Саша, и в спальне гостиничного номера загорается ночник.
        Тусклый свет бьет в глаза, и я зажмуриваюсь.
        - Ничего, просто кошмар приснился. Спи.
        - Который час?
        - Спи, - твержу я, зарывшись руками в свои спутанные волосы.
        Они липкие, и вся я липкая. Меня накрыло то мерзкое ощущение, когда они по очереди размазывали свой пот по моему телу.
        - Господи Боже, - я выдохнула, прикрыв рот рукой и, спотыкаясь, упала с кровати на колени.
        - Алиса, что с тобой? - взревел Саша.
        - Меня сейчас вырвет, - выдавила из себя я, и он за секунду спрыгнул с кровати, подхватил меня за талию и внес в ванную.
        На мое счастье, стульчак был не опущен. С шумом и кашлем вытолкнув из себя скудное содержимое своего желудка, я оперлась руками на бочок унитаза и спустила воду. Саша, продолжая поддерживать меня, потянулся к раковине и включил кран. Потом он протянул мне намоченное полотенце.
        - Спасибо, - мой голос показался мне чужим.
        - Не за что. Ты как?
        - Мне надо в душ, - выдавила из себя я, продолжая смотреть в белоснежный унитаз.
        Он отходит, а я залезаю в душевую кабину и закрываю за собой дверцу. Включив холодную воду на максимум, я закусываю губу до боли, но терплю изо всех сил. Я опираюсь руками о стену выложенную белой кафельной плиткой. Дверца тихонько скользит, и в душевую входит Саша.
        - Ты что сдурела? Вода ледяная! - гремит он где-то сбоку, а я качаю головой и останавливаю его руку, давшую теплую воду.
        - Не надо! Пожалуйста… - скулю я, - Мне нужен холод. Так лучше.
        - Алиса, Господи! - шепчет он, прижимая меня к себе.
        Когда его ладони коснулись моей поясницы, я шумно выдохнула.
        - Что тебе снилось? - спрашивает он, подняв мое лицо за подбородок и заставляя посмотреть себе в глаза.
        Они темные, почти черные, беспокойно бегают по моему лицу в поисках ответов на вопросы, на которые я сама не могу найти ответы.
        - Неважно, - сухо ответила я, прижимаясь спиной к холодной плитке.
        - Скажи! - потребовал он.
        - Неважно, - уперлась я.
        Я не заметила, как вода стала теплее. Тугие струи бьют по мне, вонзаются в мое тело, словно иголки. Я закрываю глаза и подставляю лицо под воду. Саша продолжает прижимать меня к себе, и кладет голову мне на плечо.
        - Тебе лучше? - спрашивает он, и я чувствую кожей, как шевелятся его губы.
        - Да.
        - Тебе нужна помощь?

«Да» говорит мой разум.
        - Нет, - отвечаю я, - Я сама справлюсь.
        Он бросает еще один обеспокоенный взгляд на меня, а потом медленно опускает руки.
        - Я буду за дверью, - говорит он, целуя меня в лоб.
        Саша выходит и закрывает дверцу душевой. А я медленно сползаю по стене на пол, и отчаянно плачу себе в ладонь, чтобы не издавать ни звука.
        Я давно не плакала.
        Но я не забыла, как это делается.
        Смыв с себя остатки кошмара, я укуталась в большое белое полотенце и вышла в спальню. Саша, как и сказал, был за дверью.
        - Сколько времени?
        - Шесть утра. Мне через два часа выезжать надо, - говорит он, потирая шею.
        - Ложись, поспи, - мягко говорю я, а сама подбираюсь к кровати в поисках своей одежды.
        - А ты?
        - Я поеду домой.
        Секунда молчания, а потом:
        - Почему?
        - Я хочу домой, - отвечаю я, и подбираю с пола свое нижнее белье.
        Наспех натянув на себя трусы, я оглядываюсь в поисках лифчика, но не нахожу его. Наверное, в гостиной остался. Следом, я подняла джинсы с пола, в надежде на то, что Саша отстанет, но он не унимался:
        - Скажи в чем дело? Что тебе снилось?
        - Саша, я просто хочу домой к Тео.
        Это была истинная правда. Больше всего на свете я хотела увидеть сына и вдохнуть его запах. Потому что в носу до сих пор стоит тягучий аромат жженой травы, преследующий меня из моего сна.
        - Как знаешь.
        Он обходит меня, забирается на кровать и накрывает одеялом голые ноги. Я поспешно натягиваю джинсы и застегиваю пуговицу.
        - Пока, - бросаю я, через плечо и выхожу в гостиную.
        Там я подбираю лифчик, футболку и, одевшись, выхожу в коридор. Спустившись по лестнице, я, не обращая на боль в мышцах, двинулась по холлу к выходу.
        На парковке меня ждал мой старенький мотоцикл. Вытащив ключи из заднего кармана джинсов, я отстегнула шлем, надела его, завела мотор и сорвалась с места. Шум ветра за черным пластиком прогнал все мысли из головы.
        Добравшись до дома, я тихо вошла в коридор. Мама спала в гостиной под включенный музыкальный канал. Я накрыла ее пледом, и сделала звук потише. Когда я вошла в свою спальню и легла на кровать, прижавшись к Тео, я почувствовала себя лучше. Сын засопел мне в грудь, и я, поцеловав его в макушку и уткнувшись в нее носом, заснула.
        ГЛАВА 22

«Алиса, я скучаю по тебе. Как дела в клубе? Сережа справляется?»
        Бегло прочитав эсэмэску, я так же бегло набираю ответ:

«Я тоже скучаю. Все в порядке. Твой друг - чудо»
        Через секунду приходит ответ:

«Убью!»
        Довольно ухмыльнувшись, я печатаю:

«Не думаю, что твои сотрудники допустят. Девочки души в нем не чают, да и Дэн с Димой просто в восторге. Наш монстр-босс Сереже в подметки не годится»
        Через минуту читаю ответ:

«Если ты продолжишь в том же духе, я сяду в машину и через пять часов разнесу все к чертям. Прекрати меня злить!»
        Я расплылась в улыбке, и быстро набрала:

«Через пять часов тут нечего разносить будет. А теперь, не отвлекай от работы! Если бы ты увидел, что я пишу эсэмэски на рабочем месте, ты бы меня сразу уволил»
        Короткий ответ приходит через пятнадцать секунд:

«Да, у Сережи есть плюсы»
        Я прячу телефон в кармане пиджака, и обслуживаю единственного клиента, стоящего у стойки. Он нетвердо стоит на ногах и заказывает виски. Я бы посоветовала ему прохладный душ, но кто меня спрашивает?
        Саша в отъезде уже шесть дней. Он звонит мне по три раза за сутки, и постоянно шлет сообщения. Я настолько привыкла к этому, что держу мобильник при себе, и каждый раз мое сердце радостно подпрыгивает, когда я чувствую вибрацию телефона.

«Я купил для Тео книжки»

«На переговорах очень скучно. Хочу, чтобы ты была рядом»
        «Я скучаю по тебе, Алиса»

«Мне тебя не хватает»
        Ну и все в таком духе. Приятно, черт возьми. Он стал неотъемлемой частью моей жизни, постоянно спрашивал о Тео, о маме. Вчера мы вообще проговорили три часа, пока я гуляла с ребенком. У меня чуть рука не отвалилась, держать телефон у уха, но прекратить разговор я не могла. Звук его голоса, мягко льющийся из трубки, был ничем не хуже его прикосновений. По ним, кстати, я просто изголодалась. Мне так хотелось ощутить холод его ладоней на своем теле, что живот сводило судорогой, а колени начинали дрожать. Наша последняя проведенная вместе ночь была омрачена моим стремительным уходом утром, но он ни разу не спросил об этом. Словно мой кошмар был запретной темой для разговора.
        - Алиса, у вас все в порядке? - выдернул меня из раздумий хриплый голос Сергея Александровича.
        Правда, это забавно? Моего начальника зовут Александр Сергеевич, а его заместителя - Сергей Александрович. Наверное, они сдружились на этой почве.
        - Да, все хорошо, - отвечаю я, слегка улыбнувшись своей мысли.
        Он пристально смотрит на меня своими ледяными глазами, и я хочу поморщиться. Улыбнувшись, он оглядывает полупустой ВИП-зал.
        - Что-то народ расходится, - протягивает он, - Наверное, сегодня можно будет закрыть клуб раньше.
        - Не знаю, - пожимаю плечами я, - Но это было бы неплохо.
        - Устали?
        - Немного, - я улыбаюсь, и его грубое лицо смягчается.
        Он похож на викинга. Большой и высокий, на две головы выше меня точно, он всегда возвышался над посетителями. Если Саша приковывал к себе взгляды какой-то своей неопознанной, магической энергией, то Сергей просто был крупногабаритным, и не заметить его было невозможно. Его квадратное лицо с большим римским носом, и глазами цвета стали, вызывали легкий ужас. Он был внешне суровым, это правда, но при более тесном общении выяснялось, что он приятный и мягкий человек. В отличие от Саши. Тот был очень красив, обольстительно улыбался, но один его строгий взгляд или слово вводили в трепет и наводили ужас.
        - Хотите, отпущу вас пораньше, - он пожимает плечами и на его лбу пролегает морщинка, - Если это не запрещено правилами.
        - Саша разрешает нам уходить с последним посетителем, - говорю я и тут же чувствую, как краска приливает к лицу.
        - Саша? - Сергей вопросительно вскидывает бровь.
        - Александр Сергеевич, - поправляюсь я и мысленно ругаю себя за такую глупость.
        Как можно было выдать себя с потрохами? Да еще и перед его другом.
        - Интересно, - он замолкает на секунду, и по его лицу я вижу, что он что-то усиленно обдумывает, - Что вас связывает?
        - У нас сугубо рабочие отношения, - краснея еще больше, говорю я, и опускаю глаза в стойку.
        Она черная, по-моему акриловая, с литой мойкой и сверкающей крошкой, которая переливается в свете тусклых лампочек.
        - Это и странно. Он никому не позволяет называть себя Сашей, кроме жены.
        Кровь отлила от моего лица, и я почувствовала, как подкосились ноги. Вцепившись в стойку пальцами, так, что костяшки побелели, а подушечки окрасились в кроваво-красный цвет, я выдохнула:
        - А он женат? - выдавила из себя я.
        Сергей Александрович пожал плечами, а потом спокойно ответил:
        - Ну да. Он в Питер поехал на день рождения дочери.
        Вот это был окончательный удар под дых. Внезапно, все встало на свои места. То, как он ловко справлялся с коляской, как он выбрал автокресло, его непринужденное поведение с Тео. Няня, которую он умудрился найти среди ночи. Он казался мне идеальным в отношении ребенка, но сейчас я поняла, что он не был идеален. Просто он знал, что такое дети. Он сам был отцом.
        - Алиса? - вопрошает Сергей Александрович, и я выдавливаю из себя улыбку:
        - Да?
        - Все в порядке?
        Сколько его дочери? Она такая же, как Тео, или старше? А его жена, кто она? Почему он ей изменяет? Хотя, стоп! Он же спал с Кристиной, причем если мне не изменяет память, то он сделал это даже после эпизода со мной в его номере. Что ему мешает изменять жене? Или мне? Эти бесконечные сообщения и звонки… Гостиничный номер. «Мне так удобно» - сказал он как-то. Господи, как я могла быть такой дурой.
        - Все отлично. Я могу воспользоваться вашим предложением и свалить отсюда пораньше? - с натянутой улыбкой спросила я.
        Сергей удивленно захлопал глазами, потом потеребил ремешок часов, и пригладил волосы.
        - Да, конечно.
        - Супер, - практически воплю я, поднимаю свой рюкзак с пола, накидываю его на плечо и выхожу из-за стойки, - Да, Сергей Александрович, - говорю я, пытаясь сдержать захлестнувшие меня слезы, - Я хотела бы взять отгул завтра.
        - А кого мне поставить на замену? - растерянно говорит он, возвышаясь надо мной.
        Я почему-то не заметила, что он стоит так близко. От его тела исходит жар и тепло, и мне отчаянно захотелось отпрыгнуть в сторону. Но я сдержалась.
        - Кого-нибудь из общего зала. Кристина так уже делала, когда я заболела, - бросаю я, - До свидания.
        Я обхожу его и быстро иду к выходу. Глаза застелила пелена, и я не моргаю, чтобы не разреветься в голос. Майя и Бри смотрят на меня с удивлением, оно и немудрено, ведь я никогда не уходила посреди рабочего вечера. Выйдя в коридор, я пустилась рысью к спасительной двери черного входа. Кровь стучала в висках, ноги дрожали, глаза заливало слезами. Я выбежала на улицу, в надежде ощутить прохладу ночи, но на улице август, и ночи выдались жаркими. Встряхнув головой, я быстрым шагом направилась к стоянке такси, открыла дверь первой попавшейся машины и села на заднее сиденье.
        - Викерласе, - дрожащим голосом пропищала я.
        Таксист кивнул и тронулся с места, включив счетчик. Я открыла рюкзак, достала из него наушники. Когда я вставила их в мобильник, я увидела еще одно сообщение от Саши:

«Сейчас полжизни отдал бы, чтобы тебя поцеловать. А потом усадить на свой рабочий стол»
        Я удалила эсэмэску, включила музыку, и по моим щекам потекли горячие слезы.
        Посмотри в глаза, молчанье одолей
        Ничего вернуть назад, увы, нельзя
        В кругу своих друзей не правды нет ничего сильней
        Того, что уже сделано.

        Посмотрев в окно такси, я поймала свой взгляд, скрывающийся за мелькавшими уличными фонарями. Мое детское лицо почему-то перестало быть детским. Я прислонилась к холодному стеклу, вытерла залитые щеки, и облизала соленые губы. Закрыв глаза, я выключила все звуки в голове, оставив только злосчастную песню, которая продолжала меня убивать каждым словом и нотой.
        Сидя у окна, когда лукавит ночь
        На отражения в стекле нельзя смотреть
        Шесть часов лежать глазами в потолок
        И от боли лучше сразу умереть.
        ГЛАВА 23
        Резкий звонок телефона отвлек меня от разглядывания кукурузных хлопьев, плавающих в тарелке с молоком.
        Не сломана, но без тебя жила
        Не сломана, я все тебе дала
        Я посмотрела на телефон и увидела высветившийся номер Саши. Сбросив вызов, я добавила его телефон в черный список, стерев пятнадцать сообщений, которые он послал мне за последние полчаса.
        Сволочь.
        Вернувшись к тарелке с хлопьями, я поводила ложкой по молоку и отодвинула свой завтрак. Тео был на улице с мамой. Я проснулась в одиннадцать, потому что не могла уснуть до шести утра. Спасибо маме за то, что она не стала меня будить.
        Встав со стула, я медленно поплелась в гостиную. Закинув ноги на диван, я включила телевизор и начала бездумно переключать каналы, собирая какофонию звуков. Остановившись, я уставилась на старенький клип Тимати:
        Не сходи с ума, не жалей ни о чем
        Глупая, ведь ты мне все простишь потом
        Выключив звук, я закрыла глаза и расползлась по дивану, закинув руку на голову. Телефон снова зазвонил, и я, выдохнув, вернулась на кухню. Увидев на экране номер Никиты, я сразу взяла трубку:
        - Да.
        - Лиса-Алиса?
        - Привет, Никитос.
        - Ты пойдешь сегодня на фестиваль? - спрашивает с надеждой он.
        - Да, - быстро отвечаю я, - Пойду. Я взяла отгул.
        - Здорово. Я заеду за тобой в шесть? Ты живешь там же?
        - Да, на Викерласе.
        - Окей, тогда выходи в шесть.
        Положив трубку, я вернулась в свое предыдущее положение на диване, и в таком виде встретила маму, вернувшуюся с прогулки.
        - Алиса? - взволнованно спросила она, - Ты не заболела?
        - Нет, мам. В шесть за мной заедет Никита, мы пойдем на фестиваль красок, - бесстрастно отвечаю я, уставившись в телевизор.
        - Александр не будет против?
        - Мне плевать, будет он против или нет, - резко отвечаю я, услышав это имя.
        Мама вздохнула и скрылась в коридоре. Вместе с Тео, она вошла в гостиную через пару минут, пытаясь снять с ребенка одежду.
        - Что случилось?
        - Он женат, - отрезала я, закрыв глаза.
        - О… - выдохнула мама, - Кто бы мог подумать.
        - Ага.
        Мама, подошла к дивану и похлопала меня по ногам. Я закинула их на спинку, освобождая ей место. Сев, она спросила:
        - Может, не будешь рубить с плеча, а дашь ему объясниться?
        Я, молча, покачала головой. Потом сморщилась от боли в висках, которая преследовала меня со вчерашнего вечера в клубе, когда Сергей рассказал мне интересную подробность личной жизни моего начальника, и продолжила:
        - Он женат и у него есть ребенок. Точка. Нечего тут объяснять.
        Мама пристально посмотрела на меня, потом пригладила свою юбку и пожала плечами:
        - Нечего, так нечего. Жаль, он казался ответственным и серьезным.
        - Вот именно, что казался, - прошептала я, переводя взгляд на Тео.
        Он подошел к своему ящику с игрушками и перевернул его, издавая булькающие звуки. Взяв погремушку, он принялся трясти ей и стучать по коробке. Этот стук эхом отразился в висках, и я проныла:
        - Тео, не надо…
        Он посмотрел на меня, взвизгнул и кинул погремушку на пол. У меня же было такое ощущение, что он стукнул ей мне по лбу.
        - Алиса? - спросила мама, вставая с дивана, - Ты уверена, что не хочешь поговорить?
        - Уверена, мам. Все в порядке, - я вздыхаю, - Мне просто надо отвлечься.
        - Ты вернешься на работу?
        - Да, но не сегодня.
        Она посмотрела на меня с тоской, а я уставилась в говорящий ящик и продолжила просмотр «Сверхъестественного». Слава Богу, что этот сериал повествует о двух братьях и его сюжет не отягощен любовной мутью. «Анатомия страсти» полтора часа назад чуть меня не добила.
        Через пару часов, я поднялась с дивана, и поплелась в душ. Наспех помывшись, я подсушила волосы феном и заплела их в косу. В своей спальне я надела белую футболку и любимые свободные джинсы, порванные на коленке. Потом я перекусила, выпила кофе, и в этот момент мой телефон завибрировал два раза.

«Я внизу, выходи»
        Никита приехал секунда в секунду, и такая пунктуальность снова напомнила мне о Саше. Я помотала головой, прогоняя мысли о нем, взяла мамину сумочку через плечо, бросила в нее наушники, мобильник и ключи от квартиры, а также банковскую карточку и документы. Обувшись в кеды и махнув маме рукой, я вышла в подъезд и спустилась пешком по лестнице.
        Никита ждал меня между подъездами. Он стоял, опираясь на белую Honda Civic образца 2006 года. Я, будучи подростком, постоянно заглядывалась на такую модель. Уж больно она симпатичная, особенно передние фары, закрытые тонкой полоской стекла. И женская. Да, эта машина явно женская. Никита, увидев меня, выпрямился и обошел машину, чтобы открыть мне пассажирскую дверь.
        - Привет, - сказал он с улыбкой.
        - Привет. Классная тачка, - подмигнула ему я, и он рассмеялся.
        - Она мамина.
        - Здорово, что ты объяснил. А то, я подумала, что ты сменил ориентацию.
        Никита покраснел, и нахмурился. Не выдержав, я хлопнула его по плечу и расхохоталась в голос.
        - Никитос, я шучу!
        - Да я уже понял, - снова растянулся в улыбке он, - Ну, садись.
        Он кивнул на сиденье, а я невольно напряглась. Я даже не заметила, что стою у машины, а Никита заблокировал меня обеими руками, опустив одну на крышу авто, а вторую на дверь. Я поспешно запрыгнула на кожаный салон, и пристегнулась. Следом за мной, он устроился на водительском кресле и проделал то же самое.
        Включив радио, он тронулся с места и быстро выехал со двора на главную дорогу. Доехав до перекрестка, он свернул направо и поехал прямо, в сторону Певческого.
        - Ну что, расскажи, как ты вообще живешь. Ты так резко исчезла в середине десятого класса, учителя о тебе ничего не говорили, - спрашивает Никита.
        Еще бы. Круглая отличница забеременела, кто будет об этом говорить. Это же позор для всей школы.
        - Я закончила экстерном, - пожимаю плечами я, - У меня были проблемы после…
        - Да, я помню. Он был хорошим человеком, - спокойно говорит Никита, и я опускаю напряженные плечи.
        Да, был. Но теперь его нет.
        - А ты? - спрашиваю я, чтобы перевести разговор от моей персоны, - Чем ты занимался?
        - В середине одиннадцатого меня позвали в хоккейную лигу, в Финляндию. Там и осел, - Никита пожимает плечами и быстро смотрит на меня с улыбкой, - Я рад был тебя встретить. До сих пор тебя вспоминаю.
        - Я тоже рада тебя встретить. Много народу будет?
        Никита хмурится, а потом отвечает:
        - Ребята по команде, кто-то с девушками.
        - Здесь познакомились? - спрашиваю я с улыбкой.
        - Ага.
        По радио заиграла песня Ленни Кравица «Fly away», и я невольно тянусь к приборной панели, чтобы сделать звук погромче. Никита замолкает и улыбается.
        - Помнишь ее, да? - спрашиваю я, смеясь
        - Конечно, помню, - отвечает он, - Мы под нее на школьной дискотеке танцевали.
        - О да, этот ужасный танец, - рассмеялась я, вспоминая эти нервные дерганья и нелепые прыжки по актовому залу.
        - Он не был ужасным, - Никита делает паузу, а потом продолжает, - Ну ладно, немного нелепым, но нам было… Сколько нам было?
        - Лет по тринадцать, наверное.
        - Тогда можно сделать скидку на возраст.
        Мы расхохотались, и я сделала музыку еще громче.
        I want to get away
        I wanna fly away
        В унисон мы подпеваем:
        Yeah, yeah, yeah!
        Я улыбаюсь, и смотрю в окно машины на мелькающие дома. Внезапно, я чувствую все то, что описывает старичок Ленни в своей песне. Я понимаю, что я безумно хочу свалить отсюда, улететь в небо, раствориться в космосе. Перед глазами всплывает лицо Саши с его нахальной ухмылкой, и я закрываю глаза, в надежде, что видение исчезнет. Но оно не исчезает.
        ГЛАВА 24
        Никита долго искал место для парковки, но в итоге справился с задачей. Певческое поле - центр для всех летних мероприятий и машин всегда много, они тянутся вереницей от Кадриорга до середины Ласнамяэ. Выбравшись из машины, мы подошли к воротам, и Никита купил два билета. На входе нас уже ждала большая, и довольно-таки шумная кампания.
        - Всем привет! - произнес мой спутник по-английски, - Это Алиса, моя давняя подруга.
        Я кивнула и в ответ мне зашевелились головы. Потом парни начали представляться, я запомнила только двоих из них: Эрика и Марка, голубоглазых братьев-близнецов поднебесного роста. Настоящие скандинавские викинги, ни дать, ни взять. С девушками оказалось проще - все были русскоговорящими.
        - Маша, - протянула мне крошечную ладошку брюнетка с неестественно-синими глазами.
        Наверное, линзы.
        - Очень приятно, - улыбнулась я.
        - Это Юля и Рита, - она кивнула на двух блондинок в белых платьях, - Мы учимся вместе.
        - Привет, - махнула рукой Рита и широко улыбнулась.
        Юля просто кивнула, и отвлеклась на своего спутника. Он показывал ей что-то в своем телефоне, и она фальшиво улыбалась. Видимо это «что-то» не представляло для нее интереса.
        - Алиса, нам нужно краски купить, - обратился ко мне Никита, - Тебе бирюзовый?
        Он подмигнул мне, а я невольно растянулась в улыбке. Он помнит, что бирюза - мой любимый цвет. Это приятно.
        - Да, и побольше, - ответила я, - Хочу сегодня стать аватаром.
        - Заметано.
        Никита скрылся в толпе, и я увидела его кудрявую голову, направляющуюся к длинной очереди у большой белой палатки.
        Передо мной выросла рука с бутылкой яблочного Sommersby.
        - Угощайся, - протянул по-английски Эрик (или Марк?).
        - Спасибо, - ответила я, и взяла бутылку.
        Сделав первый глоток, я невольно отметила приятный фруктовый вкус и шипучесть. Я давно не пила алкоголя, и спиртное сразу ударило мне в голову, заставив кровь в жилах двигаться медленнее и размереннее. Я почувствовала вибрацию телефона в сумочке, и вытащила его, вглядываясь в экран. Номер был не знаком. Наверное, это Саша. Отменив вызов, я положила телефон обратно, и снова приложилась к бутылке. Испорченное на секунду настроение сразу улучшилось.
        Я не знаю, сколько прошло времени, когда появился Никита. Я не помню, как проходил вечер. Было весело, я много смеялась, и даже немного опьянела. Телефон периодически вибрировал в сумке, но я старалась не обращать на него внимания. Когда на сцену вышел Panjabi MC, мы подошли к ней поближе. Толпа стала собираться, и вот со сцены начался обратный отсчет. Все раскрыли пакетики с краской и приготовились подбрасывать их в воздух.
        Десять!
        Девять!
        Восемь!

        Я взяла в руку свои три пакетика с ярко-голубой пудрой и улыбнулась. Этот цвет для меня - цвет чистоты, обновления, умиротворения и радости. Он ассоциируется у меня с отцом, рассказывающим мне о редких птичках-ангелах; красящим мою детскую комнату в этот яркий цвет. Бирюза - это цвет глаз моего отца, когда он улыбался.
        Семь!
        Шесть!
        Пять!

        От воспоминания о нем по моей щеке скатилась слеза, но я быстро смахнула ее и зажмурилась.
        Четыре!
        Три!
        Два!

        Выдохнув, я открыла глаза.
        Один!

        Я вскинула руки вместе с многочисленной толпой. Надо мной закружилась разноцветная пыль, окрашивая небо в желтые, красные и голубые краски. Я выключила все звуки в голове, замедлила время и смотрела, как краска смешивается в воздухе и опускается вниз, покрывая людей яркими пятнами. Закрыв глаза, чтобы в них не попал порошок, я тут же открыла их и посмотрела на свои руки. Они стали бирюзовыми с ярко-желтыми пятнами, случайно попавшими на меня сбоку.
        В воздухе кружились мелкие крупинки, и толпа принялась трясти головами, стряхивая краску. Я осталась стоять неподвижно, изучая этих людей. Сегодня они перестали быть серыми и безликими, они осмелились сделать что-то необычное и яркое, и это необычно для тихого и спокойного Таллинна.
        Я повернула голову и посмотрела на Никиту. Его мелкие пышные кудри покрывала тонким слоем красная и желтая краска, и сейчас его шевелюра была похожа на парик клоуна. Рассмеявшись, я взлохматила его голову, и пыль разлетелась в разные стороны.
        - Это было здорово! - прокричал он, пытаясь заглушить восторженные визги толпы.
        - Да! Спасибо тебе! - ответила я с улыбкой.
        - Надо выбираться отсюда, иначе мы потом застрянем, - сказал он, наклонившись к моему уху.
        Я кивнула, и Никита потянул меня к воротам. С трудом пробираясь сквозь толпу, мы наконец-то вышли к выходу. Никита принялся отряхиваться, а я так и осталась стоять в ярко-синем обличье.
        - Хочешь чего-нибудь? - он кивнул на забегаловку на входе.
        Я покачала головой, и посмотрела на променад, раскинувшийся прямо через дорогу.
        - Может, прогуляемся? - кивнула я на дорожку и Никита воодушевился.
        - Конечно!
        - Тогда пошли, - сказала я через плечо, и делая шаг вперед.
        В ту же секунду я резко отскочила и налетела спиной на Никиту. Передо мной с визгом затормозил уже знакомый мне серебристый Бентли. Когда водительская дверь открылась, и из нее вылетел Саша, мое сердце пропустило пару ударов и спряталось куда-то в пятки.
        - Алиса, твою мать! - проревел он, за долю секунды вырастая передо мной.
        От страха, я вжалась в Никиту, и он схватил меня за плечи.
        - Я тебе весь день звоню! Какого черта происходит? - продолжал орать мой начальник, или кем он там мне приходится.
        Он явно давно не брился и вообще выглядел помятым. Рубашку покрывали непривычные складки, на лице виднелась приличная щетина. Глаза метали молнии, а руки он сжал в кулаки.
        - Что тебе нужно? - спросила я не своим голосом.
        - Нам надо поговорить!
        - Нам не о чем разговаривать, Александр Сергеевич.
        - Я так не думаю, - прорычал он, крепко схватив меня за руку и дернув на себя, - В машину, живо!
        Я удивленно заморгала, ничего не понимая, когда кто-то выдернул мою руку из его цепкой хватки, и вырос передо мной.
        - Эй, полегче! - крикнул Никита.
        - Не лезь не в свое дело, сосунок, - отчеканил Саша, пытаясь его обойти, но мой спутник ему не дал.
        - Алиса, иди, - Никита протянул мне ключи за спиной, - Я разберусь.
        - Ты?! Разберешься?! - нервно рассмеялся босс, - Тебе сколько лет, мальчик?
        На самом деле, Никита, хоть и был младше, но был на голову выше его. И он был достаточно хорошо сложен, к тому же занимался спортом. Что-то подсказывало мне, что, если завяжется драка, то живым уйдет только один из них, и, глядя на лицо Саши, не трудно было догадаться, кто. Я никогда не видела его в ярости, точнее видела один раз, когда дала ему пощечину в номере, но это явно были цветочки. От осознания этой мысли, меня охватил тихий ужас, и я мягко потянула Никиту к себе, сказав:
        - Не надо, пожалуйста. Пойдем отсюда.
        Он отступил, и Саша сделал шаг вперед, подозрительно прищуриваясь. Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Никиту, а затем снова на меня. Внезапно его лицо исказила болезненная гримаса, и он тихо произнес:
        - Я видел его в клубе.
        Я только кивнула, представляя, какие мысли гуляют в его больной голове. Никита положил руку мне на талию и притянул к себе ближе, и я почувствовала, как он напряжен.
        - Вот, значит, как ты поступаешь, - сказал Саша, опустив голову.
        Он сделал глубокий вздох, а потом поднял лицо и посмотрел на меня своим обычным строгим взором. Таким же, которым он смотрел на собеседовании.
        - Что ж. Как знаешь, Алиса. Мне надоело играть с тобой в эти детские игры. Приятного вам вечера, - он кивнул моему спутнику, - Простите за недоразумение.
        С этими словами, он развернулся и вернулся в машину. Резко дернувшись с места, он умчался прочь.
        - Да уж, - промычал ему вслед Никита над моей головой.
        Я ничего не ответила. Я была не в силах что-либо сказать. Потому что, я испытала то, что не испытывала уже много лет. В моей груди снова пробили зияющую дыру, и ее рваные края начали кровоточить, причиняя нестерпимую боль с каждым новым вздохом. Словно мое сердце вырвали голой рукой, сломав при этом ребра и разорвав легкие в клочья.
        ГЛАВА 25
        Добравшись до дома, я все-таки смыла с себя краску и нашла в себе силы поговорить с мамой. Рассказав о том, что выкинул Саша сегодня вечером, я ожидала от нее какого-нибудь толкового совета, но она сказала только:
        - Похоже, он испытывает к тебе чувства, - вздохнула мама, - Зря ты не дала ему объясниться.
        - Я не вижу в этом смысла, - буркнула я в ответ, усаживаясь на стуле за кухонным столом.
        - Иногда нужно давать людям второй шанс. Особенно если они дороги нам, - мама пожала плечами и поставила передо мной чашку с чаем.
        Я взяла из большого блюда шоколадное печенье, и надкусила его:
        - Зачем? - промычала я с набитым ртом, - Что это даст?
        - Ну, тебе же я дала второй шанс. И ты изменилась.
        Я ворочалась в кровати уже третий час, и постоянно думала над ее словами. Мысли сбивчиво кружились в голове, а перед глазами то и дело всплывало отчаянное лицо с темными глазами. Повернувшись к Тео, я прислушалась к его дыханию. Потом поцеловала его в макушку, и тихонько встала с кровати. Натянув спортивные брюки и толстовку, я вышла из комнаты и постучалась к маме в спальню.
        - Алиса? Что случилось? - сонно спросила она, включая свет ночника.
        - Мам, мне нужно съездить к Саше. Я вернусь утром, хорошо?
        - Да, конечно, - пробормотала мама, - Будь осторожна на дороге.
        - Обязательно.
        Прикрыв дверь, я вышла в коридор и взяла ключи от своего мотоцикла. Засунув мобильник в карман кофты, я вышла из квартиры, тихо закрыв дверь, и спустилась пешком по лестнице.
        Странная привычка, я знаю. Но я никак не могу от нее избавиться.
        Сев на байк, и заведя мотор, я накинула шлем и быстро поехала в сторону центра. Когда я увидела знакомые стекла Хилтона, освещенные тысячей лампочек, мое сердце вяло подпрыгнуло в груди. Добравшись до гостиницы, я быстро зашла в холл и направилась к лифту. На ресепшене стоят уже знакомый мне Костя. Он попытался меня остановить:
        - Эй, вы куда?
        - В тысяча первый, - бросила я в закрывающиеся двери лифта.
        Кабина поднималась ужасно медленно, словно хотела моей смерти. Оглянув себя в зеркале, я пригладила волосы. Лифт звякнул, двери открылись, и я направилась к двери его номера.
        Постучав один раз, я прислушалась. За дверью стояла полная тишина. Я постучала еще раз и услышала возню, а потом тяжелые шаги. Когда на пороге появился сонный полураздетый босс, я чуть не разревелась.
        - Саша, прости! - выпалила я, - Я такая дура.
        Он удивленно округлил глаза и открыл рот, чтобы что-то сказать, но я перебила:
        - Я не хотела тебя обидеть. И с Никитой у меня ничего нет, он просто друг, старый школьный друг. Я должна была поговорить с тобой, - мой голос дрогнул, - Я люблю тебя. Прости.
        Он смотрел на меня удивленно, а потом его лицо приобрело обычное непроницаемое выражение. Словно на него надели маску.
        - Алекс, кто там? - громко сказал сонный голос из спальни.
        Я быстро заморгала. Потом еще раз, и еще. Я проморгала, наверное, целую вечность. Но, когда за спиной Саши выросла длинная фигура Кристины в его рубашке, я готова была собственноручно выколоть себе глаза.
        - Алиса? Что случилось? - она округлила глаза, - У тебя все в порядке?
        Наверное, мое лицо приобрело белый оттенок, потому что ее взгляд изменился, и стал беспокойным. Она поднесла длинную сигарету к губам и подожгла ее зажигалкой. В этот момент я чуть не блеванула прямо на Сашу. Я даже не поняла, откуда она ее достала. Потом она двинулась в мою сторону и, выдыхая дым, сказала:
        - Впусти ее. Ты бледная, как смерть, что стряслось?
        Я подняла ладонь, останавливая ее движение. Опустила голову и покачала ей, пытаясь растрясти слезы в глазах.
        - Ничего, Кристина, - я постаралась улыбнуться, но, наверное, это неважно вышло, - Я просто зашла сказать начальнику, что я увольняюсь.
        - В такое время? - она нахмурилась.
        - Да. Это подходящий момент.
        С этими словами, я развернулась и бросилась по коридору в сторону лестницы. За спиной я услышала Сашино:
        - Алиса, постой!
        Но это уже не имело никакого значения. В носу защипало, то ли от слез, то ли от дыма, который донесся до меня из номера.
        Я была не в силах что-либо сказать. Потому что, я испытала то, что не испытывала уже много лет. В моей груди снова пробили зияющую дыру, и ее рваные края начали кровоточить, причиняя нестерпимую боль с каждым новым вздохом.
        Я дала ему второй шанс. Но вместо того, чтобы им воспользоваться, он вырвал мое сердце голой рукой, сломав мне ребра и разорвав легкие в клочья. А потом, он выбросил его на помойку, даже не удосужившись взглянуть, как несчастное захлебывается в своих последних ударах от боли.
        ДЕСЯТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
        Я стояла в пробке длинной в пол-Таллинна и проклинала все на свете. Больше всего сейчас я хотела бы оказаться на своем стареньком мотоцикле, чтобы не стоять как дура в центре города уже, битых полчаса. Мне всего-то нужно было отвезти Никиту в порт и вернуться обратно, дело на час. Как я думала.
        Оказалось, что старо-нарвское шоссе ремонтируют (в очередной раз), и город встал. И я стою вместе с ним в потоке, благодаря Бога за кондиционер в машине. Если бы не эта штука, я бы сдохла от неожиданной жары, которая пришла в Таллинн в апреле.
        Я откинулась на сиденье и закрыла глаза. Какой-то придурок посигналил мне сзади, я открыла один глаз и посмотрела на отъезжающую машину впереди. Всего на два метра продвинулась, а уже сигналят. Все такие нервные вокруг.
        Другое дело я. Спокойна как удав, хотя через месяц я выхожу замуж и уезжаю жить в другую страну. По идее, я должна нервничать, грызть ногти и биться в истерике, но нет. Я ровно дышу, сердце размеренно отмеряет мой пульс, и ладони не покрываются испариной. Наверное, я просто знаю, что сделала правильный выбор. А, может, просто пытаюсь убедить себя в этом.
        Посмотрев на серебряное кольцо с бирюзой на безымянном пальце, я невольно улыбнулась. Ну, кто еще мог подарить такое на помолвку своей невесте? Только тот, кто знает ее вдоль и поперек. Металл немного потемнел из-за того, что я носила его, не снимая. Однако это не портило украшение, сделанное на манер мужской печатки, и покрытого мелкой бирюзовой крошкой. Внутри красовалась гравировка: «Моей Лисе-Алисе. Н.»
        С Никитой мне хорошо, хотя, иногда мне не хватает чего-то в нем. Но я понимаю, что Никита - другой и никогда не станет тем, кого я иногда вижу в своих снах. Да, я не люблю его, хотя стоило бы. Он ни разу меня не обманул. Я стараюсь не вспоминать Сашу, что делали со мной его прикосновения и поцелуи. Я забыла, что значит фраза: «бабочки в животе порхают». Это было ошибкой, так я решила для себя, закрыв эту историю в прочный сейф и спрятав его глубоко в своем подсознании.
        Но, иногда, мурашки пробегали по моей спине, когда мне казалось, что я слышу его запах или голос. Пару раз, мне даже почувствовался его горячий взгляд, скользящий по моему телу снизу-вверх. Поэтому я отчаянно хотела уехать из этого крошечного города, где его призрак виделся мне на каждом шагу.
        Свадьбу мы решили сыграть в Индии и специально подгадали дату, когда на Гоа будет проходить фестиваль красок. С собой я беру только маму и Тео, а Никита собрал всю хоккейную команду, ну и, естественно, родителей. С ними он познакомил меня месяц назад, когда его мама немного успокоилась после новости, что у меня есть ребенок. В целом, меня приняли хорошо, хотя, безусловно, желали своему сыну лучшую партию. Но Никита, несмотря на возраст, проявил себя как мужчина и настоял на том, что его выбор не обсуждается.
        Я продвинулась в потоке машин еще на пару метров, и лениво начала играть с кнопкой на дверце, опуская и поднимая стекло. Внезапно, мое внимание привлекли знакомые звуки, доносившиеся откуда-то сзади. Я начала крутить головой, до тех пор, пока мои глаза не увидели серебристый Бентли, подъехавший ко мне слева. От удивления, я чуть не выпрыгнула из машины, пробив головой дыру в крыше. Знакомые мне звуки стали ближе, и я чуть не задохнулась, услышав слова:
        Знаешь, любовь сильнее нелюбви
        Ты ее найди и просто сохрани
        Когда пара знакомых до боли темно-карих глаз посмотрела мне в душу, я вообще перестала дышать. Мой спокойный, хрупкий мирок снова рухнул в одночасье, под звуки песни, которую я засунула в тот же треклятый сейф и больше никогда оттуда не доставала.
        Убегаешь, не знаешь, как боль свою убить
        Исчезая, глазами ты в глаза мои посмотри.
        Ладно, я соврала. Я думала о нем. И много раз я представляла себе нашу случайную встречу. Я думала о том, что он сделает, увидев меня. Отвернется? Пройдет мимо? Или остановится, чтобы заговорить? Может быть, он схватил бы меня за волосы и прижал бы к себе где-нибудь в темном месте? Я мечтала ощутить его холодные ладони на своих плечах. Я не один раз представляла, как он зайдет ко мне в квартиру и поцелует меня, не дав даже секунды, чтобы опомниться. Но он этого не сделал.
        Саша улыбнулся одними уголками губ и медленно кивнул мне.
        Когда-нибудь наступит день
        И мне найдутся твои грустные глаза
        Мне посигналили сзади, и я вздрогнула. Поток машин тронулся, я дернула коробку передач, и поехала вперед. Когда серебристый Бентли скрылся из вида, я тихонько допела полушепотом:
        Среди толпы идущих лиц
        Чужая стала для самой себя.

        ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
        ОТ АВТОРА
        У каждой красивой истории, есть момент ее создания. У каждой вещи - кость, у каждого слова - цель.
        Макс Барских
        Эта книга родилась совершенно случайно. У меня такое ощущение, что я приняла таблетку NZT из киноленты «Limitless», и мой мозг начал работать на все 100%, выдавая обрывки диалогов, воспоминаний и чувств. Несмотря на это, все события и персонажи являются вымышленными. Любое сходство с реальными людьми - случайность и только.
        Что делает нас любимыми? Слова, эмоции, действия? Глава в глаза, кожа к коже, дыхание в дыхание? Прикосновения к обнаженному телу, шепот на ухо в ночи, первое: «Я люблю тебя»? Когда мы испытываем абсолютное ощущение счастья: когда мы любимы, или, когда любим? И самый главный вопрос - что такое любовь? Это болезнь, или все-таки исцеление?
        Я до сих пор ищу ответы на эти вопросы, несмотря на то, что я нашла свое счастье. Оно совсем близко, я даже могу к нему прикоснуться. У моего счастья темно-карие глаза и улыбка его отца, безусловно, самого прекрасного мужчины на свете. Хотя, признаться, иногда я его ненавижу. Впрочем, у нас это взаимно.
        Я благодарю жизнь, за каждый прожитый миг, за каждую совершенную ошибку, за любовь и за то, что я, наверное, смогла ее познать.
        Света, я клянусь, что напишу продолжение.

[1] Здравствуйте! (эст.)

[2] Один черный кофе и латте, пожалуйста (эст.)

[3] Это все? Сегодня у нас очень вкусный яблочный пирог (эст)

[4] Два кусочка, пожалуйста (эст.)