Стоит Попробовать Елена Эльмаровна Крылова
        Когда-то они расстались, причем не самым лучшим образом, так стоит ли начинать все сначала? И как ко всему этому отнесется ее пятнадцатилетняя дочь Александра? Впрочем, Александру сейчас больше всего заботит, как избавить маму от другого, и очень назойливого, поклонника.
        Крылова Елена Эльмаровна
        Стоит Попробовать
        ОТ АВТОРА
        "Стоит попробовать" - это второй роман из серии "Александра", вышел он в издательстве АСТ в 2002 году. Текст я несколько подредактировала, но в целом он мало отличается от ранее опубликованного. Надеюсь, Вы приятно проведете время.
        Е.К.
        1
        24 декабря, пятница. Сессия в этом году начиналась рано, и до конца зачетной недели оставалось всего два дня, вернее, уже полтора. А через пару часов должно было начаться праздничное заседание кафедры.
        Быстрым шагом Зиночка шла по коридору. Наконец-то ей удалось вырваться от студентов, жаждавших получить зачет, и она очень надеялась, что в оставшиеся от перерыва пятнадцать минут успеет глотнуть кофе в преподавательской.
        Едва не сбив ее с ног, наперерез Зиночке рванулся студент, лицо которого показалось ей смутно знакомым.
        - Зинаида Георгиевна! Вы еще будете сегодня?
        Надо же, знает, как ее зовут! Значит, ее студент. На занятия, правда, не ходил, контрольных не писал, домашние задания не сдавал, но зачет наверняка хочет в качестве новогоднего подарка. Размечтался.
        - Я сдавал физику, - бодро сообщил молодой человек, почему-то решивший, что ее это может заинтересовать, - и мне еще надо успеть на английский...
        Ловко увернувшись от столкновения, Зиночка не стала останавливаться.
        - Через пятнадцать минут в 345-й аудитории. Ровно в 15.30 я закончу, - произнесла она на ходу.
        - Но...
        - Через пятнадцать минут, - повторила Зиночка, не оборачиваясь, и стала спускаться по лестнице.
        ***
        На кафедре царила предпраздничная суета, отягощенная концом зачетной недели. Одни преподаватели уже распрощались на сегодня со студентами, другим предстояло продержаться еще одну пару, но все находились в предвкушении. В лаборантской делали в промышленных количествах бутерброды и разрезали на маленькие кусочки домашние пироги. Непосредственной подготовкой застолья занимались, естественно, женщины, но мужчинам, слонявшимся между преподавательской и лаборантской, позволяли тоже внести свою лепту и открыть банку - другую с соленьями и маринадами, хотя, вообще-то, дамы с этим прекрасно справлялись сами.
        На кафедре существовала давняя традиция устраивать торжественные посиделки по поводу Нового года, 23-го февраля, 8-го марта и окончания учебного года. Организация подобных мероприятий сильно облегчалась тем, что много лет назад столы в центре преподавательской были раз и навсегда составлены вместе. В случае необходимости оставалось лишь немного разгрести их, накрыть бумажными скатертями и уставить яствами. Сейчас за центральными столами пока еще сидели преподаватели с кипами студенческих работ и ворохом ведомостей, но их уже начали призывать переместиться со всей своей макулатурой за другие столы. Однако до назначенного времени оставалось около двух часов, и на эти призывы пока никто не реагировал.
        Конечно же, не вся кафедра была охвачена авральными работами или бурной деятельностью по подготовке к праздничному заседанию, отдельные ее представители, попивая чай или кофе, расслабленно болтали, пытаясь просто перевести дух перед тем, как вновь отдать себя на растерзание студентам. Последние поминутно заглядывали в дверь в поисках того или иного преподавателя, напрочь игнорируя расписание приема задолженностей, висевшее в коридоре в двух шагах от преподавательской.
        Тем не менее по эту сторону двери было куда спокойнее, чем по ту, так что Зиночка, с облегчением вздохнув и прижимая к себе толстую пачку тетрадок и листочков, направилась в уголок к их общему со Светланой столу.
        - Идешь на заседание? - спросила подруга, окидывая критическим взглядом Зинины неизменные черные джинсы и черный же пуховый свитер. Этот наряд оживляла лишь массивная серебристая цепь с замысловатым переплетением звеньев, да еще слегка вьющиеся очень светлые и тоже с серебристым отливом волосы, каскадом ниспадавшие на плечи. - Что-то ты мрачновато одета для праздника.
        Зиночка усмехнулась, глядя на элегантное Светкино платье из ангоры, серо-голубое под цвет ее прекрасных глаз. Вообще-то подруга была права: практически все вокруг выглядели сегодня нарядно, сознательно пойдя на риск замерзнуть.
        Дело в том, что проект, по которому в свое время построили их корпус, увязать с климатическими условиями Санкт-Петербурга, тогда еще Ленинграда, почему-то никому не пришло в голову. К середине дня, однако, два масляных радиатора и дыхание по меньшей мере двух десятков человек кое-как компенсировали отток тепа через металлические рамы, и сейчас в огромной преподавательской было вполне сносно. Не то что утром до начала занятий, когда при каждом слове изо рта вырывался пар.
        - Еще почти горячий. - Светлана придвинула Зиночке чашку с немного остывшим растворимым кофе, воздержавшись от дальнейших критических замечаний по поводу наряда подруги. - Извини, но пришлось налить заранее. Здесь такое столпотворение - вмиг чайник опустошили. А наш хозяйственный Логинов, естественно, снова налил полный, едва ли ты стала бы дожидаться, пока он закипит.
        - Спасибо, дорогая. - Зина с удовольствием сделала пару глотков не очень горячего кофе. - Между прочим, в верхнем ящике пакетик с ореховым печеньем: оставила несколько штучек нам к кофе. Не знаю, пойду ли я на заседание, но свой долг перед обществом я исполнила: печенье испекла и отдала в лаборантскую.
        - Господи, как я его люблю! - воскликнула Светлана, доставая из стола печенье, потом ворчливо добавила: - Орехи, изюм... и вообще сплошные калории. Вот поэтому я почти никогда не делаю его, хотя более простого и быстрого рецепта, пожалуй, не знаю.
        - Не волнуйся, сессия сожжет все твои лишние калории. А изюм и орехи очень полезны, особенно зимой.
        - Тебе хорошо говорить. - Светлана посмотрела на подругу с легкой завистью и самоотверженно откусила еще кусочек печенья. - На тебе эти калории почему-то вообще не сказываются.
        В принципе Светлана несколько прибеднялась. Зиночка действительно казалась совсем миниатюрной рядом со своей высокой подругой, однако обе женщины были стройными и очень привлекательными. По мере своих как физических, так и финансовых возможностей обе следили за своей внешностью и своим гардеробом, хотя Светлана делала это более ревностно, возможно, потому, что была на пару лет старше. Несмотря на то что Зине было тридцать семь, а Светлане соответственно тридцать девять, и та и другая выглядели чуть старше тридцати, особенно если не были до предела умотаны работой. Последнее в большей мере относилось к Зиночке. Светлана могла позволить себе более спокойный образ жизни благодаря мужу, который последние несколько лет вполне успешно занимался бизнесом.
        Отнесясь к вопросу о калориях не более серьезно, чем он того заслуживал, Зиночка сосредоточила свое внимание на поисках комплекта вариантов контрольной работы. Однако обследование сумки ничего не дало, и она вернулась было к своему кофе, но тут же опять отвлеклась и обратилась к подруге:
        - Светик, пожалуйста, глянь во втором ящике, нет ли там вариантов по векторной алгебре? Конечно, я могла их забыть дома, но... - Зиночка все-таки вспомнила о кофе и отхлебнула из чашки.
        Светлана добросовестно исследовала указанный ящик, выдвинула заодно два других, и, ничего не найдя, протянула Зине пачку своих вариантов.
        - Держи. Только, Зинуля, в понедельник принеси, пожалуйста.
        - Спасибо, солнышко. У меня еще несколько человек с этой контрольной зависло. На прошлой паре пришлось из головы выдумывать, а это все же отнимает время. - Взглянув на подколотый снизу листок, она улыбнулась. - Надо же, с ответами.
        - Конечно. Не то что у некоторых. - Светлана, отличавшаяся педантизмом в работе, никогда не упускала случая наставить подругу на путь истинный. Она и сейчас не отказалась от своей привычки. - Сколько раз я тебе говорила, если уж у тебя самой нет времени все аккуратно прорешать, воспользовалась бы хоть трудами студентов и систематизировала все, что можно. Сделала бы усилие над собой...
        - Ты имеешь в виду насилие? - невинно переспросила Зиночка.
        Светлана смерила подругу уничтожающим взглядом, но не поддалась на провокацию.
        - Не хочешь делать усилие над собой, сделай над студентами, - с легкостью согласилась подруга, - потребуй от них абсолютно четкого и аккуратного оформления работ, чтобы обязательно слово "ответ" писали, не прощай им грязи, тогда систематизировать будет проще, да и проверять тоже.
        - Все равно я всегда проверяю решение, а не ответ, - привычно отмахнулась Зиночка.
        Она прекрасно понимала, что Светлана права, более того, она всегда ругала себя за свою неорганизованность, особенно в преддверии сессии, когда проверки было особенно много, но знала при этом, что в следующий раз будет то же самое. Времени у нее действительно вечно не хватало, но главное было в другом. Возможно, для преподавателя математики со стажем это и странно, но доцент Зинаида Георгиевна Кириллова недолюбливала формальности. Для нее всегда важнее было, как решено, а не как записано. Даже если ответ был неверным, она все равно обязательно смотрела решение, чтобы выяснить, чего именно человек не понимает, прощая порой чисто арифметические ошибки и не снижая за них оценки.
        - Зинуля, я тоже проверяю решение, но с ответами проще, - не сдавалась Светлана.
        Бросив взгляд на часы, Зиночка встала, допивая кофе и одновременно собирая свои бумаги.
        - Я постараюсь исправиться, - совершенно неискренне пообещала она, стараясь покончить с неприятным разговором, пока к капанью на ее бедные мозги не присоединился, направлявшийся к ним Логинов.
        Аркадий Витальевич Логинов - мужчина среднего роста, лет сорока пяти, с аккуратной рыжеватой бородкой, обрамлявшей довольно смазливое, хотя и несколько помятое жизнью лицо, был любителем женщин. А также их любимцем, особенно кафедральных дам значительно старше бальзаковского возраста. На более юных особ его обаяние действовало не столь сильно, хотя обычно они и не впадали в такую крайность, как Зинина пятнадцатилетняя дочь Александра. Она, что называется, на дух не выносила Аркадия Витальевича и никогда не забывала отмечать, что, хотя Логинов всегда весь отутюженный, вид у него все равно подержанный.
        - Рад вас приветствовать, милые дамы. - Аркадий Витальевич манерно приложился сначала к Светланиной ручке, потом к Зининой. Ее руку он задержал в своей чуть дольше, чем требовалось, и одарил обеих дежурным комплиментом: - Вы обе, как всегда, очаровательны, Златовласки.
        Данный поэтический образ был спорным, и все же он вполне имел право на существование, тем не менее Логинов глубоко ранил Зиночку. Только накануне она воспользовалась крем-краской с надписью на упаковке "полярный серебристый". И результат получился отличный, более того, ей казалось, что цвет ее волос в точности соответствовал несколько претенциозной маркировке. Так что Зиночка имела все основания возмутиться.
        Однако Света, никогда не поощрявшая поэтических порывов Логинова, ее опередила. Изящным жестом пропустив сквозь пальцы длинные волосы цвета спелой пшеницы, она холодно посмотрела на него своими прекрасными серыми глазами и совершенно прозаическим тоном сказала:
        - Аркаша, мы ведь не рыжие, чтобы нас называть Златовласками.
        Как раз в этот момент прозвенел звонок, и Светлана решительно встала из-за стола, тем самым пресекая любые попытки оппонента возразить.
        - Не знаю, как тебе, Логинов, а нам с Зинулей пора работать. - Она подхватила подругу под руку и повернулась к двери.
        Логинов в ответ обиженно проворчал что-то нечленораздельное.
        - Пока, Аркадий, - пропела Зиночка и картинно тряхнула своими "полярно-серебристыми" волосами.
        - Надеюсь, милые дамы, вы украсите своим присутствием сегодняшнее заседание кафедры, - проворковал им вслед Логинов, который почему-то передумал обижаться. - Между прочим, - добавил он, как будто только что вспомнив, - Олежка Медников собирался зайти в гости, он как раз вернулся из Франции.
        ***
        Не успели они оказаться за дверью, как Светлана схватила подругу за руку.
        - Теперь ты уж точно не пойдешь, раз будет Олег. Не так ли? - Вопрос был задан тоном прокурора, уверенного не только в своей правоте, но и в том, что обвиняемый ни в коем случае не сознается.
        Поначалу Зиночка, видимо, разочаровала Светлану, поскольку ответила совершенно невозмутимо:
        - Так ли. Скорее всего. И даже наверное. Светочка, я тебе говорила об этом минут десять назад. - Она пожала плечами. - И Олег здесь совершенно ни при чем. Наша с ним история закончилась более шестнадцати лет назад. Просто, как ты знаешь, зачетная неделя у меня не только здесь, но еще и в техникуме, на проверку мне сдали примерно полтонны работ. - Зина выразительно приподняла повыше тяжеленную сумку, набитую сверх всякой меры таким количеством тетрадей и листочков, что застегнуть ее не стоило даже пытаться. - Это не считая того, что дома. И как раз в данный момент, Светик, меня ждет толпа студентов. - Повернувшись, она зашагала в сторону лестницы.
        - Зинуля, ты что, не понимаешь, что Логинов именно этого и добивается? - Светлана снова поравнялась с Зиночкой.
        Но понимать Светлану Зина упорно не желала.
        - Добивается чего? - все так же невозмутимо вопросила она.
        Сменив тон прокурора на тон преподавателя, которому ничего не остается, как проявить бесконечное терпение, Светлана принялась ей разжевывать:
        - Чтобы ты не ходила сегодня на заседание, потому что, если вы встретитесь, Олег может наконец узнать, какую роль в вашем разрыве сыграл Аркаша.
        - Светик, ты ведь знаешь, у нас с Олегом и без Аркаши все было непросто. И вообще мы с тобой достаточно много говорили на эту тему и, помнится, пришли к выводу, что действия Аркадия вряд ли стоит классифицировать как злонамеренные. Судя по всему, он был только лишь невольным источником недоразумений и виноват всего-навсего в забывчивости. В любом случае это было слишком давно и...
        - И у тебя ни разу не возникло естественного желания свернуть ему шею? - перебила ее подруга. Было трудно определить, чего больше слышалось в Светином возгласе: возмущения, удивления или недоверия.
        Конечно же, желание такое у Зины возникало. И не раз. Но во-первых, это ничего не изменило бы, а во-вторых, если бы и можно было изменить, кто знает... Нет, к черту сослагательное наклонение! Последнее дело - цепляться в жизни за "если бы".
        - Мне почему-то кажется, - продолжала между тем Светлана, - что, несмотря на срок давности, Аркаша предпочел бы, чтобы Олег так ничего и не узнал. Особенно теперь, когда вы с Андреем разошлись, а Олег, между прочим, так и не женился больше. Вот увидишь, ему ничего не известно о твоем разводе, но можешь не сомневаться, сегодня же он об этом узнает!
        Ну в этом-то Зина уже не сомневалась.
        - Лично у меня нет ни малейших сомнений, - с прежним напором говорила Светлана, - в том, что Аркаша просто хочет приберечь тебя для собственного пользования, уж сколько лет слюной исходит, глядя на тебя.
        Логинов и в самом деле никогда особенно не скрывал своего желания затащить ее в постель, время от времени он делал ей прозрачные намеки по этому поводу, разумеется, только наедине, при наличии публики он был предупредителен и мил. Как истинный джентльмен и друг к тому же. Арктический холод, которым Зина обдавала его, на Аркадия абсолютно не действовал, и все ее старания пропадали впустую, поэтому, чтобы не выглядеть глупо, ей ничего не оставалось, как просто делать вид, что намеков она не понимает, несмотря на их прозрачность. Проработав на кафедре достаточно долго, Зина и в самом деле перестала обращать внимание на Аркашины демарши, у них даже установились вполне приличные отношения. Однако после Зининого развода со свойственной ему самоуверенностью он уведомил ее, что теперь к обоюдному удовольствию они неизбежно станут любовниками. Нельзя сказать, что с тех пор Логинов не давал ей проходу, но, обремененный навязчивой идеей, он так активизировался, что Зиночке стоило немалого труда уклоняться от его назойливого внимания. Выручало лишь то, что, начав осаду, которая могла и затянуться, Аркадий в
ожидании капитуляции не склонен был предаваться аскетизму и часто отвлекался на других женщин.
        Разумеется, Светлане все это было хорошо известно, тем не менее Зиночка попыталась возразить ей. Правда, исключительно из желания положить конец совершенно ненужному ей разговору.
        - Кажется, больше не исходит. Зося что-то говорила об их новой француженке. Сногсшибательная длинноногая блондинка с фантастической фигурой... - Уверенности в Зинином голосе все же не хватало.
        Зося Желткевская с кафедры иностранных языков сплетницей не была, но и совсем уж безразличной к жизни коллег ее тоже нельзя было назвать. Поэтому информация, которую Зося чисто по-дружески довела до Зиночки, вселила в нее некоторую надежду. Ведь мог же Логинов ради такой дивы оставить ее в покое.
        - Размечталась, - фыркнула Светлана. - Такую фантастическую красотку едва ли сможет надолго заинтересовать Логинов, которого твоя дочь вполне справедливо называет подержанным. Хотя он и не лишен обаяния, чего твоя дочь по молодости пока не понимает. Что же касается самого Аркаши, он, как ты знаешь, независимо ни от чего просто не способен пропустить ни одной пары стройных ножек.
        - И не очень стройных тоже, - машинально уточнила Зина, - при наличии смазливой мордашки, естественно.
        - Вот видишь, Зинуля, ты и сама все понимаешь. К сожалению, именно ты, дорогая моя, продолжаешь оставаться для Логинова вечным вызовом. Еще с тех пор, как предпочла ему Олега, а Олег отказался уступить... - Светлана резко остановилась, заметив всего в нескольких шагах двух своих студенток. Они стояли около открытой двери в аудиторию и с огромным интересом наблюдали за слишком эмоциональной беседой двух преподавательниц, хотя вряд ли смогли так уж много услышать.
        Зиночка тоже посмотрела в сторону студенток, потом на приоткрывшуюся дверь своей аудитории и примирительно сказала:
        - Знаешь, Светик, пойдем-ка лучше работать.
        И все-таки последнее слово Светлана постаралась оставить за собой:
        - Судьба предоставила тебе вторую попытку, чего ты, собственно, боишься? - услышала Зиночка за спиной куда более тихий, но от этого не менее яростный, чем прежде, голос подруги. - Того, что у вас с Олегом ничего не получится? Или наоборот, того, что получится? Может быть, стоит рискнуть и попробовать?
        Зина не стала отвечать, она даже не повернула голову, но неестественно прямая спина и какая-то деревянная походка выдавали ее напряжение.
        2
        Зиночка рассеяно слушала студентов, автоматически отвечала на их вопросы, так же автоматически исправляла их ошибки. Хуже всего было то, что никак не удавалось сосредоточиться. Она была просто не в состоянии разбираться сейчас в хитросплетениях студенческой мысли или в почти нечитабельных каракулях, поэтому проверку индивидуальных заданий и контрольных, написанных на прошлой паре, отложила до вечера. Собственно говоря, сразу проверять работы она была вовсе не обязана, но всегда старалась идти навстречу студентам, особенно если от этого зависел зачет. В результате в конце семестра, как и многие ее коллеги, она лихорадочно пытались объять необъятное, лелея несбыточную мечту, чтобы все студенты своевременно выполняли учебный график. Впрочем, у них на кафедре были преподаватели, которым почти удавалось сделать мечту явью, но это были очень хладнокровные люди с несгибаемой волей и твердым характером. Зиночка к таковым не относилась.
        ***
        И вовсе она не боится встречаться с Олегом, хотя, разумеется, "украшать своим присутствием заседание кафедры" не станет. Даже если Светка права и это именно то, чего добивается Логинов. Ну, ладно, допустим, Аркадий действительно не хочет, чтобы при ее встрече с Олегом выплыли наружу те самые злосчастные подробности, касающиеся его роли в их разрыве. Но ведь Логинов знает ее достаточно хорошо и наверняка понимает, что она-то не станет заниматься, так сказать, восстановлением исторической справедливости. Здесь ему скорее следует опасаться Светланы. И потом, как бы там ни было, все давно в прошлом. Она сама стала для Олега прошлым, причем прошлым, которое задевает его самолюбие.
        Так что, если, по образному выражению Светки, Аркаша хочет "приберечь ее для собственного пользования", он вряд ли станет рассматривать Олега как конкурента.
        Другое дело, что даже отсутствие конкурентов ни на шаг не продвинет Аркашу к осуществлению его идеи фикс. Как же он все-таки утомителен! В конце концов, еще тогда Аркадию она предпочла Олега. А кстати, что там Светка имела в виду, когда говорила, что Олег отказался уступить?
        Что же касается ее развода, то для Олега едва ли имеет какое-то значение, замужем она или нет. Ну а если все-таки имеет? Если бы он узнал, что она тоже свободна... Глупости! Пусть он не женат, но это вовсе не означает, что у него никого нет!
        Тут Зиночка с некоторым запозданием вспомнила, что Олег перестал интересовать ее еще шестнадцать лет назад, правда, эта мысль почему-то явилась слабым для нее утешением.
        ***
        Народу в аудитории было много: и первокурсники, впервые подошедшие к сессии, и умудренные некоторым опытом второкурсники. Было довольно шумно, но Зина почти не замечала этого, и только время от времени какой-нибудь новый раздражитель выводил ее из сомнамбулического состояния.
        Очередной вопрос прозвучал как-то нечленораздельно. Подняв голову, Зиночка уперлась взглядом в двигавшиеся челюсти давешнего разгильдяя, чуть не сбившего ее с ног. Она поморщилась, но прерывать красноречия студента не стала, хотя жвачка на его дикции сказывалась не лучшим образом.
        Послышалось хихиканье аудитории, которая с готовностью отвлеклась от столь скучных проблем, как производные, пределы, кратные интегралы и прочие дифференциальные уравнения.
        Практически молча, лишь мысленно вставляя свои реплики в его монолог, Зиночка с неподдельным интересом следила за теоретическим обоснованием того, почему должна пойти навстречу этому молодому человеку и поставить зачет авансом просто потому, что зачет этот нужен ему позарез именно сегодня.
        Оказывается, первую контрольную он только что сдал.
        Ну разумеется. Главное - не победа, главное - участие. То, что там может нарисоваться двойка, сейчас его не заботит.
        Ага, вторую контрольную он непременно напишет прямо перед экзаменом, там ведь делать абсолютно нечего.
        В принципе верное замечание. Особенно если еще и выучить что-нибудь. В любом случае, дружочек, контрольную тебе придется писать без шпаргалок, сидя за первой партой, на что ты, конечно, не рассчитываешь. Вот будет разочарование... Так, ладно. А что там у нас с домашними заданиями?
        Но ведь осталось только второе, он его давно сделал, дома где-то валяется, надо просто найти. В понедельник, Зинаида Георгиевна, кровь из носу! А что первое? Первое сдано вовремя, наверное, по несчастной случайности затерялось у вас, Зинаида Георгиевна.
        Уловка стара как мир, но вполне действенна. Зиночка ни разу в жизни еще не теряла студенческих работ, хотя вероятность, конечно, всегда есть. Вот только не в этом случае.
        Язык по-прежнему заплетается в жвачке, взгляд неправдоподобно честный. Клянется, что был почти на всех занятиях, опаздывал, правда, отсюда и буковки "н" в журнале. Так что опять Зинаида Георгиевна не права: слишком рано отмечала отсутствующих, а потом с завидной регулярностью еще и забывала исправлять свои ошибки.
        Вообще-то цирк пора заканчивать, а то остальные скоро совсем забудут, зачем они здесь. С другой стороны, хотя среди студентов встречается много интересных экземпляров, такие вот попадаются не каждый год, и уж точно не каждый семестр. Конечно же, обидно упускать случай и не досмотреть спектакль до конца. Тем более после того, как она жвачку столько времени терпела, что, кстати, зрители оценили по достоинству и не стали раньше времени открывать собрату глаза. Да и то сказать, студенческая солидарность отнюдь не всегда простирается на тех, кто хочет получить что-то, не затрачивая даже того минимума времени и усилий, которыми жертвуют остальные.
        Обычно все студенты, хотя бы время от времени посещавшие ее занятия, знали, что Зинаида Георгиевна жвачку не выносит, и на занятиях у нее не жевали. У нее даже на лекциях обычно не жевали, ну а чтобы, переваливая ее языком, выйти к доске или обратиться с места...
        К студентам Зиночка всегда обращалась на вы, голоса практически не повышала, выражения употребляла исключительно корректные. Как известно, хотя и не всем, к сожалению, используя литературный язык, можно достигнуть очень хороших результатов.
        Обычно для прояснения своей позиции относительно жвачки вообще и на своих занятиях в частности Зине вполне хватало двух-трех не слишком развернутых отповедей в начале семестра, ибо большинство студентов предпочитает учиться на чужих ошибках, не стремясь непременно приобрести собственный жизненный опыт. Очень некомфортно себя чувствуешь, когда на занятии преподаватель тебя игнорирует. Именно так Зинаида Георгиевна и поступала с теми, кто пытался с помощью жвачки отстаивать свои гражданские права. Иногда даже слов не требовалось, достаточно было взгляда, особенно если жующему индивиду было что-то от нее нужно.
        ***
        Ну вот и закончилось краткое развлечение, первокурсники и второкурсники вернулись к своим пределам и дифурам, а Зинины непослушные мысли опять унеслись к бурному и не слишком продолжительному роману с Олегом.
        Ей было тогда двадцать лет, она училась на последнем курсе матмеха, и у нее была педагогическая практика на кафедре высшей математики как раз в этом институте. Вернее, институтом он был тогда. Теперь, как известно, институтов практически не осталось, все стали именоваться университетами или академиями, но о том, что работает теперь в университете, Зина регулярно забывала, как и большинство ее коллег, закончивших университет, который всегда так назывался. Вероятно, это было проявлением снобизма, хотя в принципе снобом она себя не считала.
        На их кафедре и сейчас практиканта прикрепляют к какому-нибудь преподавателю. Сначала, в меру своей добросовестности, практикант посещает занятия этого преподавателя, потом сам ведет занятия в одной из его групп, а преподаватель иногда посещает практиканта, обычно радуясь тому, что нагрузка его снижается на три-четыре часа в неделю. Правда, ближе к сессии приходится порой хвататься за голову.
        Семнадцать лет назад дело обстояло примерно так же.
        3
        Когда Зиночка в первый раз пришла на кафедру, в лаборантской ей сообщили, что курировать ее будет доцент Олег Сергеевич Медников, которого сегодня нет, а будет он завтра со второй пары.
        Две преподавательницы, только сейчас что-то оживленно обсуждавшие и не обращавшие на нее никакого внимания, с интересом прислушались. Одной из них была совсем молоденькая Светлана Вениаминовна Ротмистрова, тогда еще ассистент кафедры, другой - доцент Инна Иннокентьевна Ригель, несколько резковатая дама пенсионного возраста.
        Впрочем, оживление охватило всех, включая Анну Ивановну и Веру Васильевну - двух лаборанток средних лет, которые на самом деле выполняли секретарскую работу, а лаборантками числились, исходя лишь из странностей штатного расписания, в нем почему-то кафедральные секретари не предусмотрены.
        По тем нескольким репликам, которыми с определенной долей энтузиазма обменялись женщины, у Зиночки создалось противоречивое впечатление о доценте Медникове. С одной стороны, получалось, что в него была безнадежно влюблена половина сотрудниц института, не говоря уж о студентках. В общем, еще один мужчина, при взгляде на которого женщины падают и сами собой в штабеля складываются, а он этого даже не замечает. С другой стороны, получалось, что тем не менее святым он не был и не пропускал ни одной юбки.
        Такое вот начало определило Зиночкино скептическое и даже предвзятое отношение к доценту Медникову. Покидая в тот день кафедру, она точно знала, что не пополнит собой толпу наивных дурочек, влюбленных в Олега Сергеевича.
        ***
        На следующее утро, когда до конца первой пары оставалось минут пятнадцать, Зиночка вошла в огромную почти пустую преподавательскую. Ее вежливое "здравствуйте" было адресовано в пространство, но, к счастью, она почти сразу же наткнулась взглядом на знакомое лицо. Та самая молоденькая преподавательница, которую она видела вчера в лаборантской, расслаблено откинулась на спинку стула и потягивала кофе из огромной кружки.
        Светлана, вернее, тогда Зина еще не знала ее имени, улыбнулась ей дружелюбно и незамедлительно сообщила:
        - Сегодня вам, девушка, повезло. - Она кивнула в сторону двух мужчин у окна. Судя по их виду, беседа, полностью поглощавшая внимание мужчин, вряд ли носила деловой характер.
        Поскольку больше никого в преподавательской не было, оставалось предположить, что один из них и есть Медников. Зиночка посмотрела на мужчин внимательнее, стараясь, все же не выдавать своего любопытства, вполне естественного после вчерашних высказываний кафедральных женщин.
        Небрежно засунув руки в карманы брюк, спиной к ним стоял высокий темноволосый мужчина с фигурой атлета. Что касается второго мужчины, его тоненькая мальчишеская фигура и смазливое личико могли бы ввести в заблуждение при мимолетном взгляде издали, однако даже с такого расстояния были заметны мешки под глазами. Впрочем, хотя уже в то время он был не слишком свеж, но и подержанным его еще нельзя было назвать.
        Зиночке показалось, что глаза его как-то маслено блеснули, и ей почему-то сразу захотелось, чтобы не он оказался доцентом Медниковым.
        - Олег Сергеевич! - нарочито громко позвала Светлана.
        Обернулся высокий темноволосый мужчина.
        Итак, ее непроизвольное желание тут же исполнилось, и Зиночка с облегчением перевела дух. Наверное, все дело было в том, что тот, другой, на практике оказался еще противнее, чем этот в теории. А вообще, справедливости ради, следовало отметить, что уж противным-то Медников точно не был.
        Олегу Сергеевичу было лет двадцать семь. Широкий разворот плеч, резкие черты лица, правый уголок губ чуть приподнят в ироничной улыбке. И такая же ирония в его светло-карих глазах. И еще эдакая небрежная манера держаться.
        Не без сожаления Зиночка констатировала, что он и в самом деле был совершенно неотразим. Студентки, надо полагать, были от него без ума. Однако несколько высокомерный вид Олега Сергеевича должен был все-таки удерживать поклонниц на расстоянии от предмета их поклонения.
        Медников выжидающе посмотрел на Светлану. Девушку рядом с ней он не то чтобы не заметил... Скажем так, не удостоил ее вниманием, приняв, вероятно, за студентку, что, в сущности, соответствовало истине. Зиночку это и позабавило, и одновременно несколько задело. Почему-то.
        - Тут к вам ваша практикантка... - сообщила Светлана, растягивая слова и позволяя своему голосу неопределенно зависнуть на высокой ноте.
        Без особого интереса Олег Сергеевич перевел взгляд на практикантку, но тут же в его глазах мелькнул огонек, теперь уже он смотрел на нее откровенно оценивающе.
        Перед ним стояла стройная миниатюрная девушка с огромными карими глазами и светло-русыми слегка вьющимися волосами. У нее были высокие скулы, прямой нос и твердо очерченный подбородок. А ее яркие, не тронутые помадой губы, хотя сама она об этом даже не догадывалась, буквально притягивали к себе взоры как Олега Сергеевича, так и того, другого.
        Зиночка отвела глаза, но тут же поймала на себе плотоядный взгляд второго мужчины, отчего смутилась еще больше.
        - Ну, здравствуйте, - Олег Сергеевич продолжал разглядывать ее, ничуть не беспокоясь по поводу того, что смущает девушку.
        - Здравствуйте, - пискнула Зиночка.
        - Щеглова Зинаида Георгиевна, если не ошибаюсь, - проявил свое знание обстановки доцент Медников. Он вытащил из кармана правую руку: на безымянном пальце блеснуло обручальное кольцо.
        Зиночка молча кивнула, а он галантно взял ее руку в свою и, поднеся к губам, поцеловал. Такого она не ожидала, ведь ей обычно не целовали руки. Она к этому не привыкла пока, и смутилась еще больше.
        Скорее всего Медников заметил смущение девушки, но руку ее продолжал удерживать.
        - Олег, - представился он глубоким чуть хрипловатым голосом.
        Очень волнующим голосом, безусловно, рассчитанным на готовых сложиться в штабеля дурочек, к которым она не относится, отметила про себя Зина с мстительностью, характерной скорей для подростка, нежели для взрослого человека, каковым она себя считала. Тем не менее щеки ее горели, хотя и не так ярко, как ей казалось. Однако побежденной она себя, естественно, не признала.
        - В официальной обстановке Олег Сергеевич. - Руки ее он так и не выпустил, а ей было неловко отнять. - Это вы, думаю, и так понимаете, Зиночка.
        Сзади послышалось хихиканье.
        - Не вгоняй девушку в краску, пожалуйста, - не оборачиваясь, бросил через плечо Медников.
        - Это еще кто вгоняет, - парировала Светлана. Она тоже с интересом и даже некоторым удивлением посмотрела на бедную Зиночку. - Берегитесь, Зина, Олег у нас большой любитель пофлиртовать. До сих пор, правда, он стоял на принципиальных позициях, и за ним не замечалось интереса к студенткам, - добавила она многозначительно.
        Зиночке показалось, что и в тоне ее, и в словах прозвучало предупреждение, только не знала, кому оно адресовано, ему или ей.
        Олег отпустил, наконец, Зинину руку и повернулся к Светлане, удивленно приподняв одну бровь.
        ***
        Несколько дней спустя, во вторник, после четвертой пары Зиночка слушала вполне благоприятные комментарии Медникова по поводу только что проведенного ею практического занятия. Они вошли в пустую преподавательскую, и, пока она задержалась перед зеркалом, чтобы причесаться, Олег направился к вешалке за ее плащом. Продолжая говорить, он с галантностью истинного джентльмена помог Зине одеться, при этом его руки лишь на мгновение задержались у нее на плечах, и лишь на мгновение он притянул ее к себе.
        Зиночка замерла, а по ее телу пробежала дрожь. Он тут же отстранился, и она уже не знала, было ли это на самом деле или нет. Ей повезло, что она не видела его лица, а потому не могла видеть и довольной улыбки, скользнувшей по его губам. В противном случае ничего не оставалось бы, как признать не только отсутствие галлюцинаций у себя, но и что-то там насчет пополнения собою списка наивных дурочек.
        Казалось, Олег ничего не заметил. Как ни в чем не бывало он говорил о задачах по аналитической геометрии, которые Зина отобрала для решения в аудитории, хотя некоторые из них разумнее было дать в качестве домашнего задания.
        - ...ведь такого типа задачи они, в сущности, уже решали, просто эти немного более трудоемкие, например, задача номер... - Он продолжал говорить, а она старалась сосредоточиться. По крайней мере настолько, чтобы ее молчание не выглядело совсем уж глупо. Ответных реплик, к счастью, почти не требовалось.
        Вот так и получилось, вроде бы само собой, что, ведя интеллектуальную и, более того, профессиональную беседу, кафедру в тот день они покинули вместе. Уже в метро выяснилось, что ехать им в одну сторону. Правда, Олег направлялся не домой, а к родителям. Потом они вместе втиснулись в автобус, и Олег, отчасти по необходимости, прижимал Зину к себе. Голова ее кружилась, наверное, от запаха его лосьона, а скорее всего просто от его близости. Тогда она даже не подозревала, что он испытывал примерно такие же чувства.
        Им было почти по пути, и Олег проводил Зиночку до самого дома. Всю дорогу они болтали о кафедре, об университете, об общих преподавателях, он рассказывал о своем четырехлетнем сыне. Как-то незаметно они перешли на ты, но разговор, границ дружеского не переходил, и только прощаясь, Олег надолго прижался губами к ее руке, а выражение его глаз утратило привычную иронию. Тому, что Зиночка увидела в них сейчас, она не хотела искать название.
        Да и в любом случае лучше было об этом не задумываться, чтобы не дай бог ни на что не начать надеяться, поскольку именно сейчас она вдруг поняла, что сама того не желая, влюбилась в Олега Сергеевича Медникова. Возможно, и не с первого взгляда, но уж со второго или с третьего наверняка. И пусть она не сразу осознала данный факт, но теперь, осознав, хотя бы из чувства самосохранения следовало сосредоточиться на том, что такое открытие задевает ее самолюбие, поскольку возвращает к мысли о пополнении собою пресловутого списка наивных дурочек.
        ***
        Он все время провоцировал ее. Пожалуй, еще с их первой встречи, но с того памятного вторника постоянно. Сколько раз Зиночка заливалась краской, когда Олег с нарочитой галантностью целовал ей руки. Правда, Олег Сергеевич руки дамам целовал регулярно, поэтому не стоило придавать этому слишком большого значения. Сам по себе его жест был вполне безобиден и смущал Зиночку скорее с непривычки. Но вот его взгляды, которыми он буквально раздевал ее...
        Зиночка пыталась убедить себя, порой даже вполне успешно, в том, что у нее просто разыгралось воображение, и на взгляды демонстративно не обращала внимания. Правда, иногда она замечала, что ее реакция весьма забавляла Олега, вероятно, поэтому самовнушение Зиночке не всегда удавалось. Зато в голову приходила укрепляющая дух мысль, что так он смотрит на всех тех пресловутых дурочек, сама мысль о которых в последнее время превратилась для нее в навязчивую идею.
        Впрочем, Олег имел репутацию рокового красавца, разбивавшего женские сердца скорее недостаточным вниманием к их обладательницам, чем излишним, поэтому вряд ли он так смотрел на всех дурочек, скорее всего только на избранных. Такое вполне логичное предположение проливало чуточку бальзама не только на ее раненое самолюбие, но и на не менее израненное сердце. Ведь в любом случае, если она и имела глупость влюбиться в Олега, не стоило ждать, что он в нее тоже влюбится. Но... тот его взгляд не давал Зиночке покоя, она никак не могла забыть его. Он вселял какую-то безумную надежду... хотя нет... скорее, намек на надежду... Господи! Об этом действительно лучше было не задумываться, потому что думай не думай - это ничего не могло изменить, по крайней мере для нее. Зиночка была неиспорченной девочкой и даже помыслить не могла о том, чтобы завести роман с женатым мужчиной.
        В общем, с учетом всех обстоятельств прелюдия к роману длилась довольно долго: около двух недель.
        4
        Как-то в середине сентября у Светланы было "окно", а Зиночка просто никуда не торопилась. Она не хотела признаваться себе в том, что тянет время до конца пары в надежде дождаться Олега и увидеться с ним хоть на несколько минут. Ведь даже себе не хочется признаваться в том, что твое поведение похоже на поведение влюбленной дуры. Нет, пожалуй, это уж чересчур! Влюбленной дурочки - звучит чуть лучше. Надо быть по отношению к себе помягче.
        В преподавательской, кроме девушек, никого не было, поэтому разговор за чашечкой кофе легко принял то направление, которое, как оказалось, интересовало обе стороны. И речь зашла, конечно же, об Олеге.
        Зиночка понимала, во всяком случае, повторяла себе до бесконечности, что ничего от этого не изменится, но все равно хотела узнать об Олеге как можно больше. А ведь до сих пор она была не такой уж мазохисткой. По крайней мере ей самой так казалось.
        Светлану же весьма занимал вопрос, почему Олег отступил от своего незыблемого правила никогда ни в коем случае не связываться со студентками. Впрочем, Зине оставалось быть студенткой не так уж долго.
        Конечно, в качестве руководителя практики Олег Медников просто обязан был уделять какое-то время своей практикантке, другое дело, что Зине Щегловой он уделял времени куда больше, чем кому-либо из практикантов когда-либо ранее. И галантность Олег проявлял по отношению ко всем дамам, но то, как Олег иногда смотрел на Зину, будоражило Светланино воображение.
        А еще Светлану удивляло, что, судя по всему, на кафедре пока никто, кроме нее, не заметил повышенного интереса Медникова к своей практикантке. И это несмотря на то, что коллеги всегда уделяли пристальное внимание личной жизни друг друга, причем по большей части просто из любопытства, поскольку кафедра была на удивление спокойной и несклочной. Что же касается молодого, красивого, с блестящими перспективами доцента Олега Сергеевича Медникова, который к тому же был неудачно женат, то он просто притягивал к себе взоры всех окружающих.
        Но сейчас, похоже, действительно никто ничего не замечал. Светлане, конечно, льстило, что она оказалась самой наблюдательной, ей бы польстило, если бы и другие это признали, однако... Надо отдать Светлане должное, из дружеского расположения к Олегу она не собиралась облегчать коллегам путь к познанию.
        А вот Зинино робкое любопытство Светлана с готовностью удовлетворила: девочка была ей симпатична. Заодно она постаралась удовлетворить и свое любопытство, наблюдая за Зиной во время разговора.
        Просветительскую деятельность Светлана предварила следующим замечанием:
        - Видишь ли, Зиночка, Олег никогда не говорит о жене гадостей. В отличие от большинства других кафедральных мужиков, у которых семейная жизнь не совсем вписывается в их идеальные представления о ней. Он вообще предпочитает о жене не говорить.
        - Я заметила. - Зиночка ответила сухо, не отрывая глаз от своего кофе, ей не хотелось, чтобы Светлана поняла, до какой степени ее интересует все, что связано с Олегом.
        - И дома у Олега никто не бывает, поскольку мадам гостей не любит. С ним по гостям она тоже не ходит, а может быть, он не берет. - Светлана сделала паузу и внимательно посмотрела на Зиночку. - Однако о его неудавшемся браке и о том, что брак сохраняется только ради сына, знает вся кафедра. - Она опять посмотрела на свою собеседницу.
        В отличие от всей кафедры Зиночка этого не знала. Она бросила быстрый взгляд на Светлану, но тут же отвела глаза и приникла к чашке с кофе, что избавляло ее от необходимости комментировать данный тезис.
        Светлана не стала дожидаться какой-либо другой Зининой реакции и продолжила экскурс в семейные дела Олега.
        - С самого начала сыном занимался в основном Олег, вплоть до прогулок и кормежки. Мадам ребенок вообще нужен не был. Конечно же, - перебила себя Светлана, - со временем она стала испытывать к сыну иные чувства - мать все-таки. Но пока он был маленьким, она всегда плохо себя чувствовала, была уставшей. Видишь ли, она ведь тогда еще и на заочном училась.
        - Конечно, все это очень утомительно, - с готовностью подхватила Зиночка: она хотела быть объективной.
        - Конечно, утомительно. - Голос Светланы тем не менее был полон сарказма. - Олег как ассистент имел тогда не менее двадцати пяти часов нагрузки, между дневными и вечерними занятиями он несся погулять с ребенком, молочная кухня тоже в основном была на нем, равно как и вечерние прогулки, если у него не было вечерников. По ночам он писал свою диссертацию, ведь он еще в заочной аспирантуре был, и делал для жены диплом. Кстати, говорят, он его сделал от первой до последней буквы, включая чертежи.
        - Как это? - тупо переспросила Зиночка, больше всего обалдевшая почему-то именно от последнего обстоятельства, касавшегося чертежей.
        Светлана пожала плечами.
        - Задания по физике, математике, теормеху, черчению и так далее всегда тоже делал он. Некоторые вообще так учатся. Если ты, Зиночка, пока с этим не сталкивалась, - прозвучало это так, будто Светлана просто смягчила предположение "если ты с луны свалилась", - то у нас здесь еще обязательно столкнешься.
        Все это как-то не слишком вязалась с Зининым представлением об Олеге. И откуда все эти подробности, если не от него самого? Сомнения даже не успели отразиться на ее лице, а Светлана уже отвечала на невысказанный вопрос.
        - Дело в том, что Логинов знаком с Олегом еще с университетских времен, хотя они учились и не на одном курсе. Аркаша также знаком с некоторыми его университетскими друзьями, среди которых есть и школьные друзья, учившиеся вместе не только с Олегом, но и с его женой. Это ведь школьный роман. - То, как Светлана произнесла слова "школьный роман", не оставило у Зиночки никаких сомнений в том, что она вообще относится к школьным романам с крайним неодобрением. - Да и родители Олега никогда не одобряли выбора сына. Со свершившимся фактом они смирились окончательно, только когда родился Ванечка.
        Вот именно. Ванечка. Встать между ним и Олегом даже при таких обстоятельствах Зина не смогла бы. Впрочем, о чем это она? Прежде всего не надо забывать, что его интерес к ней в принципе не может простираться дальше ее тела. Зиночку удивил собственный цинизм, а собственное вполне разумное заключение почему-то очень задело ее.
        Продолжению самоанализа помешал голос Светланы:
        - Однажды я ее видела: высокая, длинноногая, длинные каштановые волосы, томный взгляд огромных глаз, вот цвет их я запамятовала. В общем, если честно, надо признать, что она красивая.
        Зина метнула на Светлану быстрый взгляд, но опять ничего не сказала и не спросила. Да и о чем еще говорить или спрашивать? Судя по всему, она никак не соответствовала вкусам Олега Сергеевича. Ну что ж, это даже к лучшему.
        Светлана сделала глоток уже остывшего кофе и с недоумением заглянула в чашку, где на донышке плескалась коричневая жидкость.
        - Надо же, как мы увлеклись, - пробормотала она и отставила чашку. - Так о чем это я? Ах да, голос у нее поистине обворожительный, прямо как у мифологических сирен. Я как-то сама слышала, когда звонила Олегу по просьбе завкафедрой, отбывшего в командировку. Трубку взяла она, но, поскольку я звонила Олегу по поводу замены целых двух пар в его выходной день, ее голос сразу утратил мелодичность, и в нем зазвучал металл.
        - В принципе ее можно понять. - Зина сама не смогла бы объяснить, почему она на словах все время пыталась защищать женщину, к которой в мыслях своих относилась все хуже и хуже, особенно в последние минут двадцать.
        - Говорят, он долго ее добивался, - невозмутимо продолжила Светлана. - В школе она благосклонно позволяла Олегу делать за нее домашние задания и контрольные работы. Когда она в конце концов поступила в институт на вечернее отделение, он опять стал за нее учиться. Ведь это так трудно: учиться и работать.
        Сарказм, опять прозвучавший в голосе Светланы, навел Зиночку на мысль, что, вероятно, в действительности все обстояло несколько иначе.
        - Сначала учась в университете, а потом и работая на кафедре, Олег всегда где-то подрабатывал, - пояснила свою мысль Светлана.
        По губам Зиночки пробежала легкая усмешка: что-то в этом роде она и ожидала услышать.
        - Ну а нашу красавицу, пардон, его красавицу... Господи! Почему же умные мужики бывают такими дураками? - Риторический вопрос о парадоксах человеческой, вернее мужской, сущности был исторгнут, безусловно, прямо из глубин Светланиной души.
        Зиночка усмехнулась: ей тоже порой приходили в голову подобные вопросы.
        - Так вот, - Светлана взяла себя и свою душу в руки, - ее пристроили на полставки лаборанткой в тот самый институт, в котором она училась. При желании это дает неисчерпаемые возможности для халявы.
        По тому, как Светлана на нее посмотрела, Зиночка поняла, что последнее пояснение сделано на случай, если она, проучившись почти пять лет в университете, так и не поняла, что способов учиться существует больше одного. Вообще-то Зиночка не была так уж наивна, но решила не заострять внимание на своем знании жизни.
        - И вот однажды она сдалась! - Теперь в голосе рассказчицы зазвучал мелодраматический пафос. Голос замер на торжественной ноте, после чего Светлана продолжила повествование совершенно будничным тоном: - У нее там произошло какое-то любовное разочарование, у молодого человека, кажется, была невеста на родине. Забыла сказать, - пояснила Светлана, - что ее гипотетический жених был не то из ГДР, не то из Чехословакии. А она как раз из тех, для кого предел мечтаний - выйти замуж за иностранца.
        Зиночке вдруг пришло в голову, что Светлана ни разу не назвала жену Олега по имени, собственно говоря, термин "жена" тоже в основном заменялся местоимением "она". Иногда, источая сарказм, звучало "мадам".
        - В общем, - губы Светланы кривились в иронической улыбке, - поскольку не удалось выйти замуж "по любви", бедняжка решила всем назло выйти замуж по расчету. Самое интересное, что она до сих пор, похоже, считает, что раз уж она пошла на такую жертву, то он должен боготворить ее всю оставшуюся жизнь. Злые языки поговаривают, вообще-то сведения идут от Логинова, что ее даже секс не интересует, во всяком случае, не только спят, но и живут они в разных комнатах.
        Еще недавно Зиночку смутили бы такие интимные подробности, а сейчас она подумала только о том, что слишком утомительно иметь столь информированных коллег.
        Светлана посмотрела на часы: до звонка было еще минут десять.
        - Остается заметить, что хоть Олег и не святой и время от времени возникают слухи, возможно, и не всегда оправданные, о его романах...
        Зиночку даже удивило, что информированность коллег, оказывается, могла давать сбои.
        - ...кафедра практически единодушно на его стороне. Мужчины из мужской солидарности, а женщины... - Светлана запнулась. - Ну, тут сложнее. Женщины из чисто женской стервозности не могут простить мадам, что, заполучив такого мужа, она этого не ценит. Ни одна нормальная женщина простить такого самомнения другой женщине, естественно, не может. А потому все наши дамы считают, что она просто с жиру бесится.
        - Снисходительность коллег, наверное, упрощает жизнь, но даже плохим женам не нравится, когда их мужья заводят романы на стороне, - тихо сказала Зина.
        - Ну что касается его романов... - Светлана усмехнулась, - о том, что половина женщин института... ну, может быть, чуть меньше половины, - она все-таки постаралась проявить объективность, - считает нашего Олега неотразимым, всем известно и вряд ли относится к делу. И о том, что студентки массово по Олегу Сергеевичу сохнут - это тоже всем известно и в общем-то особого интереса не представляет, поскольку и сам Олег до сих пор никогда ими не интересовался...
        На данное высказывание, которое Зиночка расценила как небольшую провокацию, она решила никак не реагировать.
        - Остаются романы, которые никому или почти никому не известны. Слухи возникают в основном именно о них. - Светлана встала, собираясь пойти помыть чашку, однако, не сделав и двух шагов, обернулась к Зине:
        - В прошлом году после торжественного заседания кафедры по случаю восьмого марта мы отправились к Инне Иннокентьевне, она ведь живет рядом с институтом. Там в узком кругу мы душевно отметили международный женский день, и Аркаша... Надо сказать, ему всегда не давали покоя лавры первого любовника, которыми Олега увенчало общественное мнение. Так вот, Аркаша поведал нам, что слухи об Олежкиных победах, конечно же, сильно преувеличены. Правда, потом, проявив благородство по отношению к другу, признал, что даже если они и преувеличенны, их вполне можно считать компенсацией за те случаи, которые не стали достоянием общественности. - Заметив, как помрачнело Зинино лицо, Светлана сочла своим долгом ее успокоить: - Не бери в голову, в конце концов, Логинов сам человек грешный, поэтому он искренне считает, что и остальные имеют как минимум греховные помыслы. Между прочим, когда ты только появилась на кафедре...
        Зине так и не суждено было узнать, что же такое произошло, когда она только появилась на кафедре, потому что дверь резко распахнулась и, легка на помине, с громким приветствием "Здравствуйте, девочки!" в преподавательскую вплыла Инна Иннокентьевна.
        ***
        Погода для второй половины сентября была на удивление теплой. По молчаливому согласию они не торопились расстаться и, миновав ее дом, дошли до дома его родителей. Зиночка усмехнулась про себя, подумав, что родители Олега, наверное, недоумевают, чему обязаны его участившимися визитами. И вот, вместо того, чтобы повернуть назад, Олег предложил вдруг зайти выпить кофейку. Зиночка была совершенно ошарашена, а он поторопился объяснить, что родители разлетелись по командировкам, обязав его присматривать за квартирой и поливать цветы.
        Олег, правда, тогда умолчал, что изначально от него требовалось всего лишь снять цветы, стоявшие высоко, и расставить компактно где-нибудь пониже, а уж поливала бы их, как всегда, соседка. Он просто не смог преодолеть искушения получить в свое распоряжение пустую квартиру. А старушке сказал, что не знает, как снять растения, не повредив их, что на самом деле звучало вполне правдоподобно. Чтобы успокоить расстроенную женщину Олег торжественно пообещал сам позаботиться о цветах. Все это он честно рассказал Зиночке, правда, значительно позже.
        Зиночка считала этот визит просто неприличным и совершенно неприемлемым, однако в конце концов под натиском доводов Олега и, идя на поводу собственных желаний, она сдалась. В лифте они стояли поодаль друг от друга, а когда вышли на шестом этаже, Зиночка позавидовала выдержке Олега. Он без суеты достал ключ и открыл квартиру, а она чувствовала себя жутко неуютно, ей все время казалось, что кто-нибудь может выйти из соседней квартиры или просто увидеть их в дверной глазок. Хотя какое ей, собственно, дело до соседей его родителей?
        Пропустив Зиночку вперед, Олег вошел следом. Когда, повесив обе куртки на вешалку, он обернулся к ней, она все еще стояла на пороге, будто раздумывая, стоит ли входить, чувствовала она себя страшно неловко. Собравшись с силами, Зиночка начала снимать туфли.
        - Брось, - остановил ее Олег, - на улице сухо, да и вряд ли тебе будет удобно в маминых тапочках. - Он перевел скептический взгляд с ее изящных маленьких туфелек на тапочки по меньшей мере на два размера больше.
        Зиночка вымученно улыбнулась и, нервно обхватив себя за плечи руками, пошла вслед за Олегом на кухню.
        Он старался шутить, как обычно, но было ясно, что ему это не так уж легко дается. Оба понимали, что переступили ту границу, которая позволяла им делать вид, что они все еще остаются преподавателем и студенткой.
        Олег налил воду в чайник и поставил его на огонь. Затем взялся было за лейку, но решительно отставил ее и подошел к Зиночке, стоявшей у окна. Положив руки ей на плечи, он повернул ее к себе.
        Зина подняла на Олега глаза и заметила, что его взгляд был исполнен нежности и грусти.
        - Что же мне делать с тобой, Зиночка? - Он удивленно вглядывался в ее лицо. - Ты очень красивая, но до сих пор подобное обстоятельство никогда не могло повлиять на мое отношение к студентке.
        - Ну, я не совсем твоя студентка.
        - Не совсем. - В грустной улыбке чуть-чуть приподнялся правый уголок губ, и Олег попросил каким-то безнадежным голосом: - Только ты не влюбляйся в меня, Зиночка. Пожалуйста.
        - Не волнуйся, не влюблюсь... - почти прошептала она.
        Зина смотрела на Олега своими огромными карими глазами, которые говорили яснее всяких слов, что она уже совершила такую глупость.
        Какое-то время Олег не отводил от нее задумчивого взгляда, а когда заговорил, голос у него был немного охрипший:
        - С моей стороны было очень нехорошо заманивать тебя сюда, но я ничего не мог с собой поделать. - Он легко коснулся ее лба губами, но то, что он затем сказал, противоречило этому целомудренному поцелую. - Я так тебя хочу, Зиночка.
        Зиночка знала, что произойдет дальше, знала, что поступает неправильно, но тоже ничего не могла с собой поделать.
        - Я точно не должен этого делать, - простонал Олег, лихорадочно целуя ее волнистые русые волосы. - Сейчас я ничего не могу тебе предложить. И не знаю, смогу ли когда-нибудь.
        - Я знаю. - Эти два слова дались Зиночке с трудом.
        - Ты не создана для того, чтобы быть любовницей... - Голос Олега перешел в хриплый шепот, но он все еще медлил.
        Зиночка прикрыла глаза, одновременно стараясь унять дрожь, и тогда Олег притянул ее к себе и поцеловал, а начав, уже не мог остановиться. Его руки лихорадочно блуждали по ее спине, спустились ниже, затем прижали ее бедра к своим, и Зиночка задохнулась, ощутив всю силу его желания. Он целовал и целовал ее, не отрывая своих губ от ее и не давая ей перевести дыхание. Одной рукой Олег по-прежнему прижимал Зиночку к себе, а другой сжал ее грудь. И тут же отпустил, но только для того, чтобы расстегнуть блузку, и вот уже его рука проникла под кружево лифчика.
        Именно в этот момент раздался пронзительный звук. Они замерли в объятиях друг друга, но через секунду поняли, что просто закипел чайник. Тяжело дыша, Олег отпустил Зиночку и отошел, чтобы выключить газ. Когда он снова к ней повернулся, то увидел, что она судорожно сжимает ворот блузки, не делая, однако, попытки застегнуться.
        Свисток чайника подействовал на обоих отрезвляюще. Подойдя к Зиночке, Олег покачал головой.
        - Я веду себя, как мальчишка, - тоном опытного соблазнителя сказал он. - Зиночка... - он помедлил, - можно я только посмотрю на тебя?
        Она ничего не ответила, да этого и не требовалось.
        Он отвел ее руку от ворота блузки и нежно погладил грудь, задержавшись на затвердевших сосках. Медленно спустив по плечам тоненькие бретельки лифчика, Олег освободил ее грудь из кружевных чашечек и приподнял на ладонях, потом склонился и начал целовать, теребя соски языком и чуть-чуть покусывая их.
        - О-олег... - простонала Зиночка, вцепившись в его плечи и задыхаясь от острых и неизведанных доселе ощущений.
        Олег поднял голову, его глаза потемнели от страсти. Он долго смотрел на нее и, видимо, прочел ответ на свой невысказанный вопрос в ее глазах, потому что решительно произнес:
        - Пойдем.
        Она не могла ему возразить, потому что тоже отчаянно хотела его.
        5
        - Что? - Зиночка вынырнула окончательно из своих воспоминаний и ошарашенно посмотрела на сидевшего напротив нее скромного и аккуратного юношу по фамилии Макаров, который всем своим видом всегда демонстрировал старательность.
        Сквозь круглые стекла очков прямо на Зиночку, тоже в некотором замешательстве, смотрели по-детски чистые серые глаза.
        Хотя после трех семестров общения с этим молодым человеком имидж старательного и знающего студента уже не мог ввести Зиночку в заблуждение, сейчас она не сомневалась в том, что ослышалась. Сморозить такое было бы слишком даже для Макарова.
        Надо все-таки сосредоточиться. До этого момента Зиночка присутствовала в аудитории в основном телесно, работая на автопилоте, а ее непослушные мысли в это время путешествовали по тем уголкам памяти, в которые она их обычно не пускала. Сейчас, однако, требовалось вернуться в реальность. Итак, только что она задала вопрос о признаках сходимости несобственного интеграла по бесконечному промежутку. И, как ей показалось, получила совершенно обескураживающий ответ. Конечно же, ей показалось... но хихиканье студентов...
        - Призраки сходимости, - по-детски чистые серые глаза смотрели прямо на нее по-прежнему в некотором замешательстве, - несобственного интеграла...* /*Автору лично довелось слышать такой ответ на экзамене по высшей математике. Студенческие "перлы", приведенные здесь и далее, принадлежат исключительно студентам, потому что соперничать с хитросплетениями студенческих фантазий могут разве что фантазии школьников./
        - Что? - Все еще, не веря своим ушам, Зиночка машинально повторила вопрос, даже не осознав, что он мог прозвучать как издевательство.
        - Ну, призраки! Призраки сходимости... - В голосе Макарова явственно различались нотки раздражения.
        - Признаки! - К хихиканью наконец-то присоединились запоздалые подсказки, как второкурсников, имевших представление о несобственных интегралах, так и первокурсников, такого представления не имевших.
        - ...призраки сходимости... - гнул свое Макаров.
        - Не хватает только вурдалаков, - слабым голосом прокомментировала Зиночка, отнюдь не пытаясь острить.
        Впрочем, ее слова все равно вызвали взрыв смеха, тут же потонувший в душераздирающем трезвоне. Пара наконец-то закончилась.
        - ...несобственного интеграла... - по инерции произнес Макаров, но потом все же обратил внимание на доносившиеся уже со всех сторон голоса и обернулся к ближайшему советчику, коим оказалась соседка по парте Юля Науменко. Она тоже производила впечатление очень старательной девочки, правда, она и была таковой на самом деле.
        Зина встала и громко обратилась к аудитории:
        - Сдавайте работы, пожалуйста! - Она почти справилась с шоком и говорила ровным голосом, хотя ее правое веко чуть-чуть подергивалось.
        Нестройный хор голосов взмолился еще об "одной минутке".
        Давая эту самую "еще минутку" студентам и себе, а также предваряя многочисленные вопросы, Зиночка объявила, что ближайшая их встреча состоится в понедельник, 27-го декабря, в 12 часов дня. Далее она напомнила, что расписание приема задолженностей на период сессии висит, как всегда, рядом с преподавательской.
        Собравшись наконец с силами, Зиночка, посмотрела все в те же по-детски чистые и все такие же почти безмятежные серые глаза и твердо сказала:
        - Макаров, давайте вы еще поучите и придете в понедельник к двенадцати, тогда мы с вами подробно обсудим ваше домашнее задание по несобственным интегралам, а пока почитайте конспект или учебник. И не забудьте заодно поинтересоваться еще и вторым типом несобственного интеграла - от неограниченной функции, - пояснила она на всякий случай.
        - Зинаида Георгиевна, а как же я? - занервничала Юля Науменко. - Я уже давно готова отвечать.
        О Господи! Как же она могла забыть, что у нее девочка досрочно сдает экзамен? Зиночка задумалась: либо ей придется приезжать в институт в субботу, чего она делать не собиралась, либо надо отнести ведомости в лаборантскую прямо сейчас, чтобы успеть до начала заседания, а проставить оценку за досрочный экзамен можно и потом, когда ведомость вернется из деканата. Правда, тогда нужно прерваться минут на двадцать, а этого времени Юле хватит, чтобы проштудировать конспект, заглянуть в учебник и даже с кем-нибудь проконсультироваться. Какой бы старательной и знающей девочка ни была, но бороться с таким искушением ни один студент не станет. Впрочем, списывание на экзамене - зло неизбежное, и достаточно пары вопросов по существу, чтобы вывести человека на чистую воду. К тому же экзамен является уважительной причиной для отсутствия на заседании кафедры, и Логинов будет здесь абсолютно ни при чем. А еще она сможет избежать встречи с Олегом, которая им обоим вряд ли доставит удовольствие, и той неловкости, которую она все равно будет испытывать. А если избежать встречи и не удастся, им по крайней мере не
придется общаться. Выяснять недоразумения прошлого она не собиралась, что бы там ни говорила Светка. Прошлого не вернуть, а будущего у них не было тогда и тем более нет его сейчас. Значит, пусть все остается, как есть... Черт, все-таки она мазохистка, потому что вопреки логике и здравому смыслу все равно хотела бы увидеться с Олегом...
        Отгоняя совершенно неуместные мысли, Зина постаралась сосредоточиться под выжидающими и слегка озадаченными взглядами студентов, которые были почти заинтригованы рассеянностью всегда такой собранной Зинаиды Георгиевны. Наконец она приняла решение и негромко обратилась к Науменко:
        - Сейчас мне необходимо отнести на кафедру ведомости, поэтому давайте встретимся здесь минут через пятнадцать-двадцать, даже если эту аудиторию займут, найдем другую, по соседству.
        Юля послушно кивнула, а Зиночка, кинув предупреждающий взгляд на оживившегося было Макарова, энергично помотала головой.
        - С вами мы уже попрощались до понедельника, юноша. Все, ребята, - громко обратилась она ко всей аудитории, - сдавайте работы, я ухожу.
        Информация о том, что через пятнадцать минут Зинаида Георгиевна будет у кого-то что-то принимать, в мгновение ока распространилась по аудитории. Естественно, многие студенты тут же выразили желание присоединиться.
        Для проформы Зиночка объявила во всеуслышание, что примет только экзамен у Науменко, но ни секунды не сомневалась в том, что все равно придет масса народу, а она, в свою очередь, все равно продолжит принимать долги.
        ***
        Спускаясь по лестнице, где-то внизу среди общего гула Зиночка различила сначала голос Логинова, а потом и голос Олега. Почему-то она сразу узнала его. С площадки между третьим и вторым этажами Зиночка мужчин не увидела, значит, курили они на следующей площадке - между вторым и первым этажами.
        У Зиночки даже мелькнула мысль, которую она тут же предпочла счесть абсурдной, что Светлана все-таки права, и Логинов действительно хочет помешать ее встрече с Олегом. Во всяком случае, до сих пор Аркадий всегда курил на своем втором этаже. Что ж, это было удачно, поскольку в толпе студентов она прошла на кафедру никем не замеченной.
        Первым делом Зиночка отправилась относить ведомости в лаборантскую. Там, занимая все горизонтальные поверхности, стояли уже готовые к транспортировке в преподавательскую подносы с разнообразными бутербродами, домашней выпечкой, а также тарелки с солеными и маринованными плодами трудов кафедральных грибников и, конечно же, огородников-любителей. В тесной лаборантской повернуться было негде. Мало того, что вокруг всей этой снеди хлопотало как минимум человек семь, так еще и остальные сотрудники кафедры по делу и без дела сновали туда-сюда.
        Поздоровавшись, Зиночка изловчилась засунуть ведомости в папку, края которой придавили сразу два подноса с бутербродами. Попутно она выразила восхищение, результатами усилий трудолюбивых коллег и отклонила поступившее от них предложение нарезать кружочками апельсины. Отказ Зиночка мотивировала необходимостью принять у девочки экзамен до начала заседания кафедры.
        Она тут же, во-первых, подверглась порицанию за патологическое служебное рвение, граничащее с глупостью, и, во-вторых, получила по бутерброду с тех самых подносов, которые до того каким-то чудом ухитрилась не опрокинуть. Еще парочку слоеных пирожков с капустой, испеченных собственноручно, держала наготове Инна Иннокентьевна. Она ушла на пенсию еще года три назад, однако праздников на родной кафедре старалась не пропускать.
        Пока Зиночка жевала и по техническим причинам была не в состоянии отвечать, Инна Иннокентьевна, чтобы попусту не терять времени, еще раз высказала ей свое неодобрение, делая упор на преступном пренебрежении как собственными интересами, так и интересами желавших пообщаться с ней коллег. Будучи опытным преподавателем, Инна Иннокентьевна понимала, что, кроме одной запланированной студентки, придет еще с десяток незапланированных. Ну а начав с ними разбираться...
        Зиночка закашлялась, и Инна Иннокентьевна, энергично махнув рукой, столь же энергично потребовала, чтобы кто-нибудь дал этой патологически трудолюбивой женщине чего-нибудь вкусненького - запить горькую правду о себе.
        Пока Зина пила разбавленный водой сироп от консервированных яблок, безусловно, домашнего приготовления, Инна Иннокентьевна поинтересовалась у нее, видела ли она уже Олега Сергеевича.
        Слова "Ведь вы, Зиночка, были его практиканткой!" вызвали у Зины очередной приступ кашля, а Инна Иннокентьевна, похлопав ее по спине, выразила надежду, что Зиночкина встреча с бывшим наставником все же состоится. "После того, как со студентами будет покончено", - несколько мрачновато добавила она.
        С тех пор, как Медников ушел с кафедры, состав ее сотрудников не претерпел больших изменений, и Олега Сергеевича знали многие, к тому же все присутствующие в лаборантской были женщинами, так что, как отметила про себя Зиночка, одно лишь упоминание об Олеге Сергеевиче по-прежнему сопровождалось дамским ажиотажем.
        О том, что давным-давно Зина в течение двух месяцев была практиканткой Олега, до сих пор никто не вспоминал. Определенную роль в этом, возможно, сыграло то обстоятельство, что на кафедру она вернулась, когда Олега здесь давно уже не было. А сама она к тому времени окончила аспирантуру, была замужем, и у нее даже была трехлетняя дочка.
        И вот теперь напоминание об этом полузабытом факте внесло новый мощный импульс в досужие разговоры коллег. Однако тема, предложенная Инной Иннокентьевной, вовсе не устраивала Зиночку, поэтому, желая сменить ее, она поведала о пережитом шоке, вызванном "призраками несобственного интеграла".
        Доцент Татьяна Васильевна Савицкая, женщина уже немолодая, сначала истерически всхлипнула, а потом рассмеялась даже с каким-то облегчением. От Татьяны Васильевны подобной реакции Зиночка ожидала меньше всего, однако благодаря коллегам замешательство ее длилось недолго.
        Оказалось, что не прошло и часа, как сама Савицкая ворвалась в преподавательскую, находясь на грани нервного срыва, и поведала душераздирающую историю о том, как ее студент утром сдавал зачет по физике. Впрочем, душераздирающей история виделась только Татьяне Васильевне, всегда принимавшей незнание студентов слишком уж близко к сердцу, а вся кафедра физики веселилась по этому поводу с самого утра. Зачет принимал известный всему институту Борис Годунов, невозмутимость которого давно вошла в поговорку. Когда студент назвал эллиптический поляризатор эпилептическим парализатором, он спокойно изрек: "В больницу!" - и занялся следующим бедолагой. Вообще-то сам Борис Федорович считал такое переименование устройства не лишенным остроумия, но совершенно неуместным на зачете, тем более что, разволновавшись, молодой человек так и не вспомнил настоящее название.
        Выслушав эмоциональный рассказ Татьяны Васильевны об эпилептическом парализаторе, Зиночка слабо улыбнулась. После макаровских призраков она была отнюдь не уверена в том, что студент вообще знал настоящее название.
        ***
        Двадцать минут пролетели без особых осложнений и даже не без приятности. Оставалось лишь забежать в преподавательскую за своими вещами.
        Жаль, книжка с вариантами домашних заданий осталась в столе, хотя без нее вполне можно пережить. Если исходить из того, что каждый решал исключительно свой вариант. Что ж, пусть студентам повезет сегодня, уж очень не хочется идти через всю преподавательскую. Тем более что перчатки и шарф в сумке и, слава Богу, сегодня она пришла в короткой дубленке с капюшоном, то есть без шапки.
        Накинув дубленку на плечи, Зиночка преодолела несколько метров, отделявших вешалку от двери. За это время она всего трижды, причем совершенно честно, заверила коллег в том, что пока еще не уходит домой.
        Светка материализовалась рядом как раз в тот момент, когда Зиночка уже просочилась сквозь суетящуюся толпу к двери.
        - Сбегаешь? - коротко осведомилась она.
        - Ни в коем случае! - возразила Зиночка и с достоинством пояснила: - Иду принимать экзамен.
        - А дубленка? - не сдавалась подозрительная подруга.
        - Холодно. - Зиночка врать не умела и старалась не отступать от правды. - Я в 345-й чуть совсем не околела.
        От Светланы было не так-то просто отделаться. Она явно затягивала время, чтобы не дать подруге шанса улизнуть раньше времени, надеясь, видимо, на то, что вот-вот откроется дверь, и войдет Олег.
        - Значит, сейчас ты в 345-ю, а потом собираешься...
        - Светлана Вениаминовна! Насчет зачета Тихомирова... - так некстати для Светланы вклинился в разговор представитель младшего поколения кафедры, вечно куда-то спешивший Вася Шишкин. - Извините, Зинаида Георгиевна! - спохватился он, не желая показаться совсем уж невежливым. - Так вот, Светлана Вениаминовна...
        Решив, что Бог на ее стороне, Зиночка улыбнулась Светлане и закрыла за собой дверь. Однако, оказавшись в коридоре, она поняла, что поторопилась с выводами относительно всемогущего союзника: всего метрах в пяти от нее в небольшой группе кафедральных старожилов стоял тот, встречи с которым она так отчаянно старалась избежать.
        Зина почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица и почему-то перестало хватать воздуха. Слава Богу, Олег пока не видел ее, а вот в улыбке Аркадия Зиночка усмотрела промелькнувшее торжество. Она так разозлилась, что решила доставить себе хоть маленькое удовольствие и стереть эту улыбку с лица Логинова. Встречи все равно было не избежать, поэтому, глубоко вздохнув и постаравшись изобразить ослепительную улыбку, с высоко поднятой головой она решительно направилась к мужчинам.
        - Добрый день. - Сначала Зиночка поздоровалась со всеми вместе, голос ее звучал ровно и совершенно спокойно, затем она обратилась уже только к Медникову: - Здравствуй, Олег. - Ее голос по-прежнему звучал ровно и спокойно, а лицо озаряла ослепительная светская улыбка, за которой трудно было рассмотреть обуревавшие ее эмоции. Причем как те, которые вызывал в ней Олег, так и те, которые вызывал в ней Аркадий.
        Олег умолк на полуслове и обернулся.
        - Здравствуй... - Он смотрел на Зиночку во все глаза, перестав, казалось, замечать что-либо еще вокруг себя.
        У нее тоже появилась возможность рассмотреть его. В сущности, Олег не так уж сильно изменился: черты лица стали резче, морщинки вокруг глаз стали чуть глубже, виски слегка тронуты сединой. Но все такой же неотразимый. Впрочем, почему Олег должен был сильно измениться? В конце концов, в последний раз она видела его не так уж давно, наверное, года четыре назад...
        - Прекрасно выглядишь, Зиночка. - Олег, как будто очнулся. Теперь он был галантен, как всегда. И как со всеми женщинами.
        - Опять убегаете, Зинаида Георгиевна? - Логинов коснулся рукава дубленки и лицемерно добавил: - Неужели хоть раз, Зиночка, дела не могут подождать?
        - Нет, Аркаша, не убегаю. На этот раз я ненадолго, только приму экзамен у девочки. Просто в аудитории холодно. - Наблюдать вытянувшуюся физиономию Логинова было так приятно, что в этот момент Зиночка сама почти верила, что вернется. - Увидимся позже.
        Улыбнувшись еще более ослепительно, чем прежде, всем вместе и никому в отдельности, она пошла по коридору.
        6
        Входя в квартиру, Зиночка услышала приторно-сладкий голос дочери:
        - Обязательно передам. - Трубка опустилась на рычаг, а Александра проворчала: - Если не забуду.
        - Интересно, о чем же ты собираешься забыть, солнышко? - поинтересовалась мать у появившейся из кухни дочери.
        - Привет, мамочка! - Александра, чмокнув Зиночку в щеку, посмотрела на нее и без того огромными широко открытыми глазами, пару раз картинно хлопнула длинными пушистыми ресницами, после чего наконец произнесла, растягивая слова: - Конечно же, об Аркадии Витальиче. - Далее последовала совершенно очаровательная улыбка.
        Не сдержавшись, Зиночка рассмеялась.
        - Мне нравится, как ты это произносишь. Яда вполне достаточно, разве что чуть-чуть шипения в конце добавить. Держи, - она протянула дочери сумку с продуктами.
        Подхватив сумку, Александра направилась в кухню, но тут же обернулась и сообщила:
        - Между прочим, звонила еще Светлана. А также Галина. Собиралась заскочить по дороге домой.
        О Боже! У Зиночки, начавшей расстегивать пуговицы на дубленке, бессильно опустились руки, и она чуть не застонала. Впрочем, этого следовало ожидать. Как же она не подумала раньше... хотя и подумать-то было некогда, разумеется, больше всех докучать ей будет именно Галина Толмачева.
        ***
        Муж Галины Володя дружил с Олегом еще со студенческой скамьи. Толмачевы были в курсе перипетий семейной жизни Олега. О его романе с Зиночкой они не только знали, но были всецело на стороне влюбленных. Когда же все закончилось, Галина, будучи человеком очень эмоциональным, не находила нужным свои мысли и чувства держать при себе. Она считала, что роман Зиночки с Олегом оборвался из-за нелепого недоразумения, а ее скоропалительный брак с Андреем безапелляционно называла глупостью. Хотя впоследствии тоже безоговорочно признала, что данная глупость имела один совершенно замечательный результат - рождение Александры.
        По естественным причинам дружба Зиночки с Галиной прервалась на много лет, и пути их вновь пересеклись лишь года два назад. Встретились они совершенно случайно в метро, и Галина сходу предложила Зине поработать по совместительству у них в техникуме, им тогда позарез был нужен математик. Зина отказалась, поскольку в то время голова у нее была занята совсем иными проблемами: она как раз разводилась с Андреем. В этой связи Галина позволила себе всего одно замечание, начинавшееся словами: "Я же говорила...", после чего перешла к убеждающей части своей речи. В общем, через семь с половиной минут, которые поезд шел от "Техноложки" до "Площади Восстания" Зиночка дала свое согласие, хотя совсем не понимала, зачем она это делает.
        Она еще не раз пожалела о том, что согласилась, потому что Галина на правах старой подруги планомерно донимала ее постоянными экскурсами в прошлое с неизменным упоминанием Олега, который, кстати, давно уже обретался в основном заграницей. Собственно говоря, экскурсы в его заграничное настоящее тоже имели место.
        Однако самой большой своей ошибкой Зиночка считала знакомство Галины и Светланы, которое состоялось этой весной на дне ее рождения. Женщины сразу понравились друг другу, к тому же оказалось, что у них было много общих знакомых, в частности Олег Медников.
        Немного позже, когда они вышли в лоджию покурить, Галина заявила, что, по ее мнению, Олег до сих пор так и не женился, потому что не смог забыть Зиночку. Светлана, в свою очередь, считала, что Зиночкин брак с Андреем не удался, потому что она так и не смогла разлюбить Олега. Разглядев друг в друге единомышленниц, женщины договорились о встрече на следующей неделе, чтобы все это обсудить.
        О том, почему Зиночка и Олег расстались, Светлане было известно с Зиночкиных слов, а Галине - со слов Олега, так что им было о чем поговорить. Разумеется, всех деталей и подробностей той давней истории не знали ни Галина, ни Светлана, но общая картина происшедшего нарисовалась довольно занятная. А еще более занятной получилась роль Аркадия в ней.
        На правах давнего знакомства Светлана потребовала у Логинова разъяснений, которых сначала он давать никак не хотел. Но под градом Светланиных вопросов совершенно запутался и вынужден был признаться, что, возможно, хотя, безусловно, не намеренно, способствовал разрыву Олега и Зиночки.
        Переполненный эмоциями рассказ подруг Зина выслушала почти спокойно. Наверное, дело было в том, что в отличие от них, она не считала, что время можно повернуть вспять. Хотя... если честно, нет-нет, да приходили в голову мысли, начинавшиеся словами: "А что бы было, если бы...". Но, несмотря на естественное желание свернуть Логинову шею, она по-прежнему вела себя с ним ровно, стараясь лишь свести общение к минимуму. Правда, не очень успешно.
        Спустя какое-то время после сенсационных разоблачений подруги тоже успокоились и перестали донимать ее постоянными разговорами об Олеге, обращаясь к этой теме не чаще одного раза в неделю. Хотя, без сомнения, по-прежнему горели желанием свести их вместе. И вот теперь настал момент, когда они могли попытаться осуществить свои давно вынашивавшиеся планы.
        ***
        - По дороге домой, значит? - пробормотала Зиночка, вновь вернувшись к пуговицам. - Интересная формулировка.
        Не заметив заминки, Александра хихикнула. Действительно, Галинина дорога домой от техникума, в котором она работала, а Зиночка благодаря ей подрабатывала, проходила в направлении прямо противоположном от их дома.
        - Как видишь, мамочка, я никогда не забываю говорить тебе ни о чем существенном, - с чувством собственного достоинства изрекла дочь, чем заслужила мамин недовольный взгляд. Сашенька не стала дожидаться отповеди, которая неминуемо должна была последовать, и, подхватив сумку с продуктами, упорхнула в кухню.
        Сунув в морозильник цыпленка и пачку пельменей, все остальное Александра оставила на столе. Из пакета с зефиром в шоколаде она вытащила одну зефирину, с удовольствием сжевала ее и потянулась за следующей. Откусив кусочек, Сашенька подумала, что если не остановится, то за второй последует третья, а это уже безобразие. Таким образом, свое временное убежище она покинула с мыслями о воздержании и слабой надеждой избежать вполне заслуженных упреков.
        Зиночка тем временем повесила на вешалку дубленку, на меховой опушке которой уже растаяли снежинки, и начала расшнуровывать высокие ботинки.
        Она как раз покончила с ботинками, когда дочь появилась из кухни с зефиром в одной руке и детективом Марининой в другой. Надевая тапочки, Зиночка ровным голосом произнесла, как будто разговор и не прерывался:
        - Вообще-то, как ты знаешь, Сашенька, я предпочитаю, во-первых, сама решать, что существенно, а что нет. И во-вторых, чтобы ты, дорогая моя, об этом не забывала.
        Сунув в рот остатки зефира, ребенок отреагировал вялым пожатием плеч. Движение, которое всегда вызывало у матери раздражение. Уже направившись в свою комнату, Александра остановилась: ей всегда трудно было пережить, если последнее слово оставалось не за ней.
        - Хороший секретарь, между прочим, всегда сам справляется с рутиной, не утруждая этим шефа, - заявила она с апломбом и проследовала к себе.
        Зиночка сдержалась: она не только понимала дочь, но была вполне солидарна с ней в оценке Аркадия. Особенно сегодня. И потом, несмотря на то что развод с Андреем был цивилизованным и они даже остались друзьями, все равно Зиночка испытывала чувство вины перед Александрой, особенно когда дело касалось других мужчин.
        Александре недавно исполнилось пятнадцать лет, после девятого класса она покинула стены средней школы и училась сейчас на первом курсе реставрационного лицея. Данное обстоятельство было дополнительным фактором, позволявшим ей считать себя уже взрослой. Иногда Сашенька даже вела себя как взрослая. Вот и сейчас она пошла вслед за Зиночкой и, обняв ее, тихо сказала:
        - Ну ладно, извини, мам. Я ведь стараюсь разговаривать вежливо, но он такой зану-у-да... - Сашенька с громким вздохом посмотрела на маму своими огромными глазищами, изображая раскаяние, что, впрочем, ни на миг не ввело Зиночку в заблуждение. Однако ее взгляд смягчился.
        Мать и дочь были не очень похожи. У обеих были высокие скулы, твердый упрямый подбородок, большие темные глаза, опушенные длинными ресницами. Правда, в отличие от Зиночки Александра еще почти не пользовалась косметикой. В остальном дочь была больше похожа на отца: тонкий нос с небольшой горбинкой, смуглая кожа, пышные темные волосы, сейчас перехваченные резинкой. Зиночка рядом с высокой длинноногой Александрой казалась совсем миниатюрной, поскольку была сантиметров на десять ниже дочери, а фигуру сохранила почти девичью.
        Заметив в руках Александры свитер, Зиночка посмотрела на часы и удивленно спросила:
        - Ты куда-то собралась?
        - Идем с Ксюшкой выгуливать черепашку-ниндзя, - войдя в образ послушной дочери, с готовностью проинформировала Александра.
        Черепашкой-ниндзя она иногда называла огромного шоколадного ньюфаундленда, принадлежавшего ее подруге Ксюше. Звали ньюфа Леонардо, и своим именем он в некотором роде был обязан одному из персонажей известного всем детям мультсериала.
        ***
        Младший брат Ксюши Даня бредил собакой с трехлетнего возраста и еще тогда, насмотревшись мультиков о черепашках-ниндзя, мечтал назвать ее Леонардо в честь именно этой особо любимой черепашки.
        К тому моменту, когда бедные родители, потерпев поражение в длительной позиционной войне, наконец, сдались и согласились завести детям собаку, у восьмилетнего Дани появились и другие любимые герои, в честь которых он готов был бы назвать свою собаку. Однако мечта детства есть мечта детства, к тому же сестра слишком уж активно возражала против выбранного Даней имени, что сильно мешало ему пойти на компромисс. В качестве альтернативы он в крайнем случае соглашался на Рафаэля - еще одной черепашки-ниндзя.
        Не помогал даже аргумент, что породистую собаку нельзя назвать как попало, а требуется соблюдать определенные правила. Даня верил в свою счастливую звезду и считал, что судьба просто не может обернуться против него: ведь он так долго и так страстно мечтал о собаке! Даня знал, что ему обязательно повезет, и имя Леонардо чудесным образом будет сочетаться с любыми правилами, которые придумывают всякие умники, чтобы осложнять нормальным людям жизнь. Правда, Даня чаще употреблял антоним слова "умники", но, как ни странно, это обстоятельство отнюдь не влияло на смысл его высказываний.
        Брат и сестра яростно спорили, но тут очень кстати вышел на экраны фильм "Ромео и Джульетта" с Леонардо Ди Каприо. Ксюша была сражена этим красавчиком, как тысячи, а возможно, и миллионы других девочек, многие из которых даже фильма этого не видели.
        Даня, чувствуя себя настоящим мужчиной, с презрением отнесся к ее увлечению, заявив, что Джеки Чан круче. Тем не менее теперь имя Леонардо вызывало у Ксюши совсем другие ассоциации, и брат с сестрой смогли прийти к консенсусу.
        Судьба послала им совершенно замечательного щенка ньюфаундленда, похожего на большую мягкую игрушку. Его блестящая, шелковистая шерстка была цвета шоколада. И вообще щенок был само очарование, в такого просто невозможно было не влюбиться с первого взгляда. А еще судьба в самом деле оказалась благосклонна к Дане: никакие правила не противоречили тому, чтобы это очаровательное существо получило гордое имя Леонардо.
        Родители Ксюши и Дани были рады, что в кои-то веки у детей царит согласие, поэтому они не стали зацикливаться на том, что их отпрыски выбрали для щенка немного странное имя. Впрочем, вскоре для удобства употребления Леонардо был сокращен до Лео.
        7
        Раздался звонок в дверь, и Александра бросилась открывать.
        Из прихожей до Зиночки донеслись голоса девочек и низкое приветственное "гав" Лео. Значит, это еще не Галина.
        Переодевшись в старые джинсы и свободный свитер, Зина появилась в прихожей как раз вовремя, чтобы закрыть дверь за Сашенькой и Ксюшей. Лео и ее удостоил вежливого "гав", а она, естественно, не могла удержаться от того, чтобы не погладить пса и не сказать ему несколько ласковых слов.
        На кухне Зиночка первым делом отключила телефон, в гостиной аппарат звонил тихо, и дверь туда была предусмотрительно закрыта. Теперь можно было приступить к приготовлению ужина.
        Включив духовку, Зина поставила разогревать мясо. Затем заглянула под крышку стоявшей на плите кастрюли и вздохнула: не мудрствуя лукаво дочь сварила макароны, но, судя по их монолитности, как всегда, забыла добавить в них масла или хотя бы промыть. Впрочем, тут же одернула себя Зиночка, она и сама никогда не промывала макароны, так что предъявлять такие претензии Александре было несправедливо.
        Долго раздумывать над тем, как лучше облагородить макароны, Зиночка не стала, а, берясь за дело, решила, что специально ждать Галину с ужином не стоит. Во-первых, неизвестно, когда та приедет, во-вторых, она может опять оказаться на очередной диете. Господи! Почему ж ей так не везет с подругами? Нет, тут же поправила себя Зиночка, с подругами ей как раз очень повезло, просто они малахольные и слегка свихнулись на почве диет. С другой стороны, не ей осуждать их, поскольку перед ней просто не стоит подобная проблема, а если бы стояла, неизвестно, как бы она сама решала ее.
        Проигнорировав гипотетическую Галинину диету, Зиночка принялась готовить ужин на двоих. Она обжарила лук, добавила в него томат и только потом вывалила в сковородку макароны, стараясь разрушить их монолит как можно аккуратнее. Готовое блюдо имело вполне презентабельный вид и не выглядело явным вызовом подругиной диете, если таковая вдруг имела место быть. В качестве завершающего штриха Зиночка посыпала макароны хмели-сунели. И тут прозвенел звонок.
        Вместо приветствия прямо на пороге она заявила Галине, что страшно хочет есть и ни о каких диетах не желает ничего слышать, поскольку не собирается ни отказываться из солидарности от еды, ни давиться каждым куском под голодным взглядом подруги. На одном дыхании выдав данную тираду, Зиночка все-таки вспомнила о правилах хорошего тона и наконец поздоровалась.
        Галину такой прием не смутил, она со смехом чмокнула Зиночку в щеку и пообещала что-нибудь съесть.
        - Успокойся, дорогая, зная, как вы обе с Сашенькой готовите, я все равно не смогу удержаться. - Она тяжело вздохнула. Пухленькая Галина вообще редко могла удержаться, когда была возможность вкусно поесть, зато потом она начинала изводить себя диетами, а мужа - полуфабрикатами. Впрочем, большое количество полуфабрикатов в рационе семьи - удел всех работающих женщин.
        В принципе подруга была права относительно кулинарных способностей Александры, так что, проявляя великодушие, Зиночка не стала говорить вслух все то, что она уже сказала про себя по поводу слипшихся макарон.
        - К сожалению, готовит теперь по большей части Сашенька, - заметила она с грустью, - я со своей работой лишаю ребенка детства.
        - Что-то ты, Зинуля, в меланхолию сегодня впала, самобичеванием занялась... - Галина усмехнулась, как показалось Зине, двусмысленно.
        Сверкнув на подругу глазами, Зина молча забрала у нее шубу, чтобы повесить на вешалку.
        - Между прочим, божественный аромат. - Галина отдала должное аппетитному мясному запаху.
        - О Господи! - Не донеся шубу до вешалки, Зиночка сунула ее обратно в руки подруги и кинулась в кухню. Только сейчас она осознала, что пока еще аппетитный мясной запах стал слишком уж сильным.
        - Зинуля, - вслед за ней на пороге кухни появилась и Галина, - это не твою ли дочь я сейчас видела в обществе совершенно потрясающего огромного коричневого, можно сказать, шоколадного, ньюфа? Там с ними была еще какая-то девица.
        Зная страсть подруги к собакам, Зиночка усмехнулась.
        - Мою. "Какую-то" девицу зовут Ксюшей, она как раз и есть хозяйка приведшего тебя в восторг ньюфаундленда. Его зовут Лео. - Зина вытащила из духовки мясо и с облегчением убедилась, что успела как раз вовремя. - Все, Галочка, быстро мой руки.
        - Потрясающий экземпляр! - донеслось из ванной: Галина все никак не могла успокоиться и продолжала бурно восхищаться только что виденной псиной.
        За стол Галина уселась с нарочито тяжелым вздохом: перед ней стояла тарелка с количеством еды вполне нормальным для голодного человека, но несколько большим, чем может позволить себе женщина, отчаянно старающаяся похудеть.
        Ответив ей невинным взглядом, Зиночка с милой улыбкой взялась за нож и вилку. Совесть ее не слишком мучила, и не из-за душевной черствости, а потому, что она знала: ни одна диета подруги все равно не продолжалась более трех-четырех дней, по прошествии которых Галина срывалась и набрасывалась на еду с аппетитом куда большим, чем та еда порой заслуживала. Незначительные результаты нечеловеческих усилий шли насмарку, и даже появлялись совсем уж незапланированные граммы, доходившие порой до килограммов. Так что по большому счету Зиночка спасала подругу от столь грустной перспективы. Отправив в рот очередной кусочек мяса, она в качестве хозяйки дома начала светский разговор:
        - Галочка, твой визит, дорогая, мне очень приятен, но вот уже около получаса меня интригует вопрос, с каких пор дорога от твоей работы к твоему дому проходит мимо моего дома?
        - Я на машине, - дала Галина исчерпывающий ответ, не отставая от подруги в темпе поглощения мяса и макарон.
        Ответ и в самом деле был почти исчерпывающим. Лет десять назад Галина получила права и быстро вытеснила мужа с водительского места их тогда еще нового "Москвича". С тех пор Володе редко удавалось самостоятельно воспользоваться данным средством передвижения, ведь жена не только вошла во вкус, гоняя на теперь уже видавшем виды "Москвиче", но в отличие от него научилась еще и чинить семейный автомобиль. Возможно, сказывалось техническое образование, а может быть, просто было слишком сильно желание ездить. Во всяком случае, поломки средней степени тяжести в тупик ее не ставили.
        - Наш директор, - приступила между тем Галина к официальной цели своего визита, - наконец-то сдался и вместо поисков постоянного преподавателя математики готов снова пасть к ногам совместителя, который работает с завидным постоянством. То есть к твоим. На меня возложена дипломатическая миссия: убедить тебя, Зиночка, поработать у нас и следующий семестр, более того, можно поговорить о совместительстве на более длительный срок, поскольку нам бы и впредь хотелось иметь у себя столь квалифицированного и добросовестного преподавателя. - Галина подцепила на вилку и отправила в рот очередной маринованный огурчик. - Обалденные у тебя огурчики!
        Выслушав столь лестные замечания как в свой адрес, так и в адрес своих маринованных огурчиков, Зиночка своим ответом продемонстрировала, что и ей дипломатия не чужда.
        - Галочка... - она на секунду замолчала, - не то чтобы я была против, но с самого начала речь шла только об осеннем семестре. В данный момент учеников у меня еще не много, но ты же знаешь, что сейчас количество их будет расти. Я могу согласиться, только если вам удастся согласовать мое расписание в техникуме с моим расписанием в институте.
        - Не забывай, Зинуля, что расписание в моих руках, - самодовольно улыбнулась Галина. - А я с самого начала имела в виду тебя, дорогая. И на этот семестр, и на следующий.
        Зиночка смерила подругу скептическим взглядом.
        - Ты, Галочка, можешь иметь меня в виду сколько угодно, от этого расписание у нас в институте быстрее не появится. Лично я своего пока не знаю, - сказала она с известной долей раздражения, поскольку считала, что расписанию невредно было бы и появиться уже. Она тоже подцепила вилкой почти микроскопический огурчик и посмотрела на него с неодобрением, как будто этот малыш был виноват в отсутствии расписания.
        Галина выдержала паузу. С помощью хлеба она подобрала с тарелки все крошки мяса и, только проглотив последний кусочек, небрежно объявила:
        - Не считая подготовительных курсов - здесь все так же, как и в этом семестре, - в следующем у тебя шестнадцать часов.
        Об этом Зиночка и сама знала, поскольку количество часов определяла кафедра. Тем не менее на подругу она посмотрела с некоторым интересом.
        Галина между тем продолжила все тем же небрежным тоном:
        - Два лекционных потока и две группы - по два и четыре часа* /*Одна неделя - два часа, другая - четыре/и одна группа - четыре часа. Расписание по неделям у тебя постоянное, поскольку потоки и группы с чередующимися парами просто меняются местами. В понедельник и вторник - по шесть часов, правда, в понедельник есть окно, а в четверг - четыре часа, - перечисляла она, делая вид, что не замечает ни открытого от изумления Зининого рта, ни так и не донесенного до него огурчика. - Более подробная информация у меня в сумке.
        Поскольку Зиночка так и не проронила ни одного слова, Галина наконец "заметила" ее остановившийся взгляд и снизошла до объяснений:
        - Я просто позвонила вашему диспетчеру.
        Такое объяснение никак нельзя было назвать исчерпывающим.
        Зиночка все еще хранила подавленное молчание, а очень довольная произведенным впечатлением Галина млела в ожидании, когда к подруге вернется дар речи.
        - Просто позвонила! - Дар речи к Зиночке наконец вернулся. - Тяжелый характер нашей Ларисы Михайловны известен всему институту. Я даже не знала, что уже есть расписание! Светка вчера к ней ходила, так она ее просто послала, заявив, что расписание еще не готово. Причем так заявила, что бедняга пришла на кафедру вся в красных пятнах. Говорят, ее даже ректор побаивается. Я имею в виду Ларису Михайловну. Конечно, и ей не чуждо что-то человеческое, - будучи от природы человеком справедливым, Зина не смогла умолчать о наличии у Ларисы Михайловны человечности, - когда Сашка была маленькая, ворчать-то она ворчала, но обычно при составлении расписания учитывала мои просьбы. Правда, я никогда не наглела, и просьбы мои были весьма скромные. - Зиночка оборвала свой экскурс в историю и все так же удивленно обратилась к подруге: - Слушай, Галь, а откуда ты все-таки ее знаешь?
        - Ну-у, - протянула Галина, - как оказалось, мы с Ларисой Михайловной живем по соседству, собак иногда вместе выгуливаем. У нее тоже кокер-спаниель. Опять же корпоративная солидарность тоже что-нибудь да значит. Мы регулярно обсуждаем трудности нашей работы по составлению расписания. К тому же я никогда не забываю, что институт много больше техникума, и ее работа гораздо сложнее моей.
        - И ты молчала?! - Это был почти крик души. Впрочем, даже если бы подруга поделилась столь ценной информацией раньше, Зиночка вряд ли попыталась бы этим воспользоваться. Так что смысла "выходить из берегов" не было никакого. Хотя, конечно, "душа" и "смысл" - понятия не всегда совместимые.
        - Вообще-то хотя мы и раньше встречались, познакомилась я с ней недавно, - поторопилась успокоить подругу Галина. - Когда она отбила наших зайчиков...
        Тут у Зиночки возник вопрос, почему, независимо от размера, любимые собаки в рассказах своих хозяев превращаются именно в зайчиков.
        - ...у жирного и совершенно дурного бультерьера, который на них бросался. Так вот, пока я, подхватив на руки, успокаивала свою Синди, Лариса Михайловна на руках со своим Феликсом отпинала бультерьера...
        Зина чуть не подавилась, а откашлявшись, растеряно пролепетала:
        - Разве такое возможно? - В глубине души, однако, она уже поверила Галине.
        - Вообще-то вряд ли, - подруга не стала отрицать, что ее рассказ звучит неправдоподобно, - но Лариса Михайловна сделала именно это: отпинала ногами бультерьера, наорала сначала на собаку, а потом и на подоспевшего хозяина этого урода, такого же жирного, как и его собака. - Даже сейчас Галина готова была вновь закипеть от негодования, собственно говоря, она уже почти кипела, но взяла себя в руки и поведала счастливый финал: - Сначала этот отморозок с пивным брюшком тоже орать пытался, но в результате, поджав хвост и скуля, они ретировались. Скулила собака, - сочла нужным уточнить Галина, - а хозяин пошел весь красными пятнами и...
        - Как Светка, - вставила Зиночка и с каким-то непонятным ей самой удовлетворением констатировала: - Умеет все-таки Лариса Михайловна довести до кондиции.
        - И знаешь, Зиночка, что меня действительно потрясло? Несмотря на крайнюю степень раздражения, она не произнесла ни одного действительно бранного слова... - задумчиво говорила между тем Галина.
        Зина выключила газ под джезвой с кофе. Ей пришло в голову, что, возможно, стоило бы поощрить Галину, развивая и дальше собачью тематику, тогда они могли бы весь вечер проговорить о собаках. Для нее самой такой разговор был бы, пожалуй, скучноват, но, во всяком случае, безопасен. Об этом стоило подумать, но думать оказалось некогда, поскольку Галина вспомнила наконец об истинной цели своего визита.
        - Вчера звонил Олег, - с места в карьер начала она, - он сейчас в Питере...
        - Знаю, - бесцветным голосом перебила ее Зиночка, - он был у нас на кафедре.
        - И что? - Сама того не замечая, Галина потянулась за ореховым печеньем, количество калорий в котором, Светлана уже подсчитывала сегодня.
        - Ничего, - Зиночка, стараясь выглядеть безразличной, пожала плечами. - Перекинулись парой слов. - Она не стала вдаваться в подробности своих маневров, имевших целью избежать более продолжительного общения.
        - Как все-таки вы встретились? - не унималась подруга.
        - Никак. - Видя, что столь лаконичный и совсем неинтересный ответ Галину все равно не устроит, Зиночка заговорила, стараясь не слишком раздражаться: - Как люди, которые знакомы давно, но и не виделись тоже давно. Как люди, у которых вряд ли осталось много общего.
        - Подожди, Зинуля, - Галина нахмурилась, остановив свой взгляд на довольно широком и весьма затейливом золотом колечке, которое при мимолетном взгляде вполне можно было принять за обручальное. Собственно говоря, именно по этой причине Зиночка и носила его на безымянном пальце правой руки после развода. - А Олег знает, что вы с Андреем развелись?
        - Вообще-то я его об этом не спрашивала и сама его на эту тему не просвещала, - кисло ответила Зиночка. Ей уже стало надоедать, что сегодня все, кому не лень, считали своим долгом вмешиваться в ее жизнь. Пусть даже некоторые делали это из лучших побуждений. Логинов и вовсе перешел всяческие границы, а главное - имел наглость что-то за нее решать. Такого Зина не прощала.
        Галина чертыхнулась, из чего Зиночка заключила, что по какой-то неведомой ей причине подруга тоже не успела заняться своевременной просветительской деятельностью. Не желая выслушивать причин такого упущения, Зиночка быстро заговорила:
        - Галя, чего ты от меня хочешь? Прошло шестнадцать лет, - она сделала ударение на последних словах, - с тех пор, как наш бурный роман закончился ничем...
        - Он бы закончился "чем", если бы ты сразу же не выскочила замуж за Андрея.
        - Галя, как ты думаешь, сколько раз Олег говорил, что не может развестись, пока не подрастет сын? Но что значит "подрастет"? И сколько лет на это понадобилось бы? Тем более у меня не было желания разбивать чужую семью.
        - Ты и сама знаешь, что эта семья была обречена с самого начала.
        - Вот тут ты, безусловно, права, рано или поздно это должно было произойти, но ведь Олег развелся только через два с половиной года после того, как мы расстались, и то, как я слышала, на разводе настаивала его жена, - фыркнула Зиночка. - В противном случае он и сейчас мог бы тянуть эту лямку.
        - Зато теперь вы оба свободны, дети выросли, и вы можете начать все сначала. Стоит попробовать! - примирительно сказала Галина.
        Зиночка удивленно подняла брови:
        - Ты думаешь, мне это нужно?
        - Нет, ты просто дура, дорогая моя! Почему, ты думаешь, Олег так больше и не женился? - Галина горячилась, не замечая, что поглощает высококалорийное печенье в катастрофических для фигуры количествах. - Уже то, как ты сейчас ощетинилась говорит о том...
        - Ни о чем это не говорит, - резко возразила Зиночка, стараясь, чтобы голос ее звучал твердо, - кроме того, что я не хочу это обсуждать. Все закончилось более шестнадцати лет назад.
        - Зинуля, ты вообще меня слушаешь? У Олега через четыре месяца заканчивается контракт, сейчас у него есть несколько предложений, в том числе здесь. Подумай, возможно, от тебя будет зависеть, его выбор...
        8
        Александра хмуро наблюдала за Лео, резвившимся в компании колли и спаниеля на свежевыпавшем снегу.
        - Нет, как он все-таки мне надоел, - без всякой связи с предыдущим проворчала она.
        Проследив взгляд подруги, Ксюша возмутилась:
        - Кто? Лео?
        - При чем здесь Лео? - удивилась Александра. - Я говорю о надоедливом и подержанном Аркадии Витальевиче. - Раздраженная, Сашенька непривычно четко выговорила "Витальевиче".
        - А что Аркадий Витальевич? - мгновенно оживилась Ксюша. Обсуждение данной темы всегда привносило в их разговоры атмосферу чего-то такого... из телесериалов, которые она смотрела не то чтобы все подряд, но в количествах, значительно превышавших норму, если таковую вообще можно определить. Таким образом, упоминание об Аркадии Витальевиче мгновенно заставило Ксюшу забыть, что она почти решила обидеться на подругу, правда, не успела.
        Александра не ответила, и некоторое время они шли молча. В воздухе кружились снежинки, вспыхивая искорками в свете фонарей. Мимо девочек в очередной раз с веселым лаем пронеслись Лео и спаниель, за ними по пятам следовала колли.
        - Нет, с этим надо что-то делать, - мрачно произнесла Александра. Когда она злилась или нервничала, то все фразы начинала со слова "нет".
        - Я понимаю, что он тебе не нравится... - начала Ксюша, но ей не суждено было закончить свою мысль.
        - Тебе бы тоже не понравился, - отрезала Александра. - Одно слово: б/у. Во всяком случае, глядя на него... - она на секунду запнулась, потом пожала плечами, - а даже если и не глядеть... Другие слова мне в голову все равно не приходят. Только "бывший в употреблении".
        Ксюша предприняла еще одну попытку высказать свое мнение, которое, с ее точки зрения, было не лишено логики:
        - Может быть, Аркадий Витальевич твоей маме нужен в качестве поклонника. Ну, знаешь, просто чтобы был, для мебели, - торопливо договорила Ксюша.
        Александра тут же отмела предположение, которое, с ее точки зрения, было совершенно нелепым:
        - Иметь такого поклонника - неприлично. Даже если он для мебели. - Александра фыркнула. - Видишь ли, Ксюшенька, у моей мамы вообще-то тоже глаза есть. И мозги. Она - нормальная, умная и красивая молодая женщина. И рядом этот б/у? Короче, - Сашенька мгновенно перешла от сарказма на деловой тон, - надо что-то придумать, чтобы Логинов оставил ее в покое. Мне осточертели его домогательства.
        Глаза у Ксюши загорелись.
        - Ты считаешь, он ее домогается? - Слово "домогается" она произнесла почти по слогам.
        Александра на секунду задумалась, не желая вносить путаницу в терминологию, потом все-таки кивнула.
        - Можно и так сказать.
        - Что значит "можно и так сказать"? Домогается или нет? - не сдавалась Ксюша: сказывалась ее чрезмерная увлеченность телесериалами. - Если да, тогда...
        - Не тот случай. - Александра безжалостно охладила пыл подруги. - Здесь на первый взгляд все вполне безобидно. Просто после развода моих родителей на правах, так сказать, "старого друга", хотя, в сущности, он никогда и не был таковым, Аркадий Витальич-ч ... - По губам Сашеньки скользнула довольная улыбка: шипение на сей раз получилось образцово-показательное. Достаточно было почти проглотить "и" после "ь" и "ч" само собой зашипело. - Так вот, Аркадий Витальич-ч, буквально изводит маму своими предложениями подменить ее на работе. Если возникнет такая необходимость. Он всегда готов помочь ей на экзамене. Даже если в этом нет необходимости. Причем, заметь, все это, несмотря на постоянные мамины отказы.
        - В любом случае, в его поведении нет ничего такого, - с сожалением констатировала Ксюша, которой не хотелось расставаться с мыслью о настоящих страстях, бушующих прямо рядом с ней, а не только на экране телевизора.
        - Как посмотреть. - Буквально двумя словами Александра снова обнадежила подругу. - Он все время пытается оказать маме какие-нибудь услуги, заставляя ее чувствовать себя обязанной ему хотя бы тем, чтобы проявлять терпимость. Я лично, разумеется, ничего такого не чувствовала бы, но моя мама слишком щепетильна. - В голосе Сашеньки звучало явное осуждение. - А поскольку мама человек до жути интеллигентный, даже речи быть не может о том, чтобы просто взять и послать Аркадия Витальича подальше. По-простому и открытым текстом. А еще, - Александра перевела дух, - Логинов все время рвется подвезти маму домой. Особенно днем, когда я в лицее.
        - Погоди, Сашка, ты-то откуда можешь знать такие подробности? - Ксюша не то чтобы усомнилась в словах подруги, но... не хотелось снова разочаровываться.
        - Видишь ли, дорогая, - с расстановкой произнесла Александра, - столь навязчивое внимание Аркадия Витальича к маме очень раздражает не только меня, но и саму маму, а также ее подругу Светлану. Вот из их весьма эмоционального разговора, который был слышен от слова до слова даже в соседней комнате, я и почерпнула такие подробности. Но кое-что я и сама знаю. К примеру, сегодня до маминого прихода он в течение часа позвонил четыре раза. Спрашивается, зачем?
        - Ну и что? Мало ли какое у него дело может быть...
        - Абсолютно никакого. Когда у Логинова вечерники, он всегда звонит маме с работы...
        - При чем здесь вечерники? - не поняла Ксюша.
        - При том, непонятливая моя, что дома жена имеется и еще дочка. Вернее, дочка теперь замужем, так что у нее теперь другой дом. Так вот, звонит он по какому-нибудь высосанному из пальца поводу...
        - Сашка, откуда ты знаешь, что повод высосан из пальца? - опять перебила подругу Ксюша.
        - О Господи! - Александра картинно возвела глаза к небу и заметила, что тучи практически рассеялись, а на небе видны звезды. Почему-то ее порадовало данное обстоятельство, однако нить разговора она потеряла, но секунду подумав, нашла снова. - Я могу судить по маминым ответам и вообще по ее реакции на эти дурацкие звонки. И потом, если трубку беру я, а мама находится рядом, то я обычно говорю: " Здравствуйте, Аркадий Витальич", и смотрю на маму. Она мне кивает, тогда я говорю, что она еще не пришла, ушла к соседям, в общем, стараюсь разнообразить свои ответы, чтобы сохранить достоверность. Ну а если мама где-то в другой комнате, просто говорю, что ее нет.
        - И твоя мама не возражает? - заинтересовалась Ксюша.
        - Когда не знает, что можно возразить, то и не возражает, а если не повезет... - Александра передернула плечами, вспомнив сегодняшний инцидент, который, к слову, был не таким уж характерным. - В общем, когда как.
        - Так, может, все-таки...
        - Не может, - решительно отрезала Александра, даже не сочтя нужным выслушать очередное предположение подруги. - Видишь ли, Ксюша, просто иногда мама в целях профилактики развития у меня дурных манер и излишнего самомнения ставит меня на место, заявляя, что она предпочитает сама принимать решения. И, кстати, если бы Аркадий Витальич звонил по делу, он мог бы перезвонить попозже. Даже из дома, в котором жена. Опять же, летом, когда жена на даче, у него начинается период активности.
        - О-о... - Предвкушая новые подробности, Ксюша превратилась в слух, позволив себе лишь междометие.
        Александра не только не обманула ожиданий подруги, но и не стала томить ее ожиданием.
        - Звонит как-то на ночь глядя: у него, видите ли, совершенно неотложное дело. Сначала до самого его приезда бедная мама была в полном трансе оттого, что даже не поняла, как вообще согласилась на этот визит. Потом она поила его кофе и не знала, как от него избавиться. А вот неотложное дело так и не выявилось.
        - И что? - выдохнула Ксюша.
        - Хорошо, что я была дома. Как только они обосновались, слава Богу, на кухне, я тут же пристроилась рисовать акварелью натюрморт. Сначала хотела маслом, но от него такой запах... А ты ведь знаешь, Ксюшка, кофе для мамы - это святое. Вот я и подумала, что мама в жизни не простила бы мне, если бы я поломала ей кайф. - Александра вздохнула с сожалением об упущенных возможностях. - Ну вот, поскольку рисовала я, можно сказать, их трапезу, даже Аркадию Витальичу было ясно, что избавиться от меня не представлялось возможным. К тому же я с редкой занудливостью каждые пять минут недвусмысленно намекала на позднее время. В общем, минут через сорок он свалил.
        - Слушай, Сашка, а если бы тебя не было? Неужели ты думаешь, что тогда... - Ксюша даже задохнулась от прилива эмоций.
        - А что тут думать? - пожала плечами Александра. - Тогда маме пришлось бы самой выполнять всю грязную работу и послать наконец Логинова именно туда, откуда сильно ущемленное мужское самолюбие не позволяет вернуться. Ведь... Ой, Лео!
        - Лео! - Голос Ксюши слился с голосом Александры в один истошный вопль, когда, взметая снежные вихри, между ними с радостным лаем пронесся самый лучший на свете снежно-шоколадный ньюфаундленд.
        Девочки едва успели шарахнуться в стороны, а следом за ним уже летел спаниель, окутанный снежным облаком. Было совершенно непонятно, как такая маленькая собака могла поднять вокруг себя такое большое количество снега. Колли, тоже вся в снегу, обошла Ксюшу сзади, Ксюша при этом подалась немного вперед. Одновременно между девочками решил проскочить жизнерадостный и очень заснеженный эрдельтерьер, который бог знает когда присоединился к собачьей компании.
        В результате эрдель и колли унеслись вдогонку за Лео и спаниелем, а Ксюша и Александра остались барахтаться в снегу. На их волосах и ресницах еще не успела осесть снежная пыль, а верный Леонардо уже проявлял трогательную заботу о своей хозяйке: радостно помахивая хвостом, он слизывал с ее лица начавшие таять снежинки.
        - Лео, ты нехороший человек, - Александра села. - В смысле пес.
        - Гав! - ухмыльнулся Леонардо. Во всяком случае, Александра именно так склонна была трактовать выражение, появившееся на его морде.
        - Вот-вот, - проворчала Сашенька, снимая перчатки, чтобы стереть с лица тающий снег, - больше и сказать нечего, мог бы хоть извиниться, что ли.
        Лео, похоже, понял, чего от него хотят, и тут же пришел ей на помощь, лизнув для начала в щеку и обслюнявив при этом так, что щека стала, пожалуй, еще мокрее.
        - Фу, Лео! - завопила Александра.
        - Ты же просила извинений, Сашка! - засмеялась Ксюша и, раскрыв объятия, обратила свой откровенно умильный взор на ньюфа. - Иди ко мне, мой зайчик.
        - Тоже мне, зайчик ростом с теленка, - продолжала ворчать Александра, отряхиваясь. - Интересно, почему чем крупнее предмет нежных чувств, тем чаще его называют зайчиком? - Если бы Александра знала, что примерно в это же время ее мама тоже задавалась подобным вопросом, ее бы это здорово позабавило.
        - Ничего подобного! - засмеялась Ксюша. - Я тут недавно в одном фильме видела, как здоровенную мохнатую псину, не знаю точно какой породы, но, кажется, бобтейл, хозяйка, любя, называла маленьким крокодильчиком.
        - "По семейным обстоятельствам", - вспомнила Александра. - А разве там бобтейл? Впрочем, не важно. Слушай, Ксюшка, у меня появилась отличная идея. А давай натравим твоего зайчика-крокодильчика на Аркадия Витальича. Детали, разумеется, нужно будет проработать, но подумай, как классно будет смотреться, когда Лео его свалит. - Перед мысленным взором Александры возникла восхитительная картина полета Логинова вверх тормашками и непременно головой в сугроб. Настроение сразу улучшилось, и она плотоядно улыбнулась. - Аркадий Витальич может ведь и головкой удариться при падении, и тогда даст бог, если повезет, конечно, у него может случиться амнезия, как это регулярно бывает с героями твоих любимых сериалов. А вот тогда... ну-у... - Александра пыталась решить какую максимальную пользу следовало бы извлечь из гипотетической амнезии Логинова. Но ей никак не приходил в голову какой-нибудь изящный и простой вариант. Наконец после длительного раздумья Сашенька высказала предложение, которое показалось ей наиболее перспективным: - Может, удастся внушить ему, что он голубой? - В голосе ее, однако, уверенности не
было.
        Ксюша хихикнула.
        - Вообще-то вряд ли это получится. Даже в случае амнезии. - Александра вздохнула. - Ведь что губит хитроумные планы злодеев в детективах? Сложность их реализации и любовь к театральным эффектам. Мы, конечно, не детективные злодеи, то есть мы вообще не злодеи, а совсем наоборот, тем не менее с Логиновым пора кончать. Значит, придется придумать план "Б".
        Не то чтобы Александра идею об амнезии воспринимала всерьез в качестве плана "А", просто ее деятельная натура в принципе не могла смириться даже с мыслью о поражении, отсюда привычка - всегда иметь наготове очередной план "Б".
        9
        Галина умчалась не совсем удовлетворенная достигнутыми результатами, но все же с чувством выполненного долга, вполне справедливо полагая, что внесла смятение в душу подруги. Еще раньше Зина решила, что не будет сегодня подходить к телефону, тоже вполне справедливо полагая, что найдутся и другие желающие внести в ее душу смятение. Ей вообще не нравилось, когда кто-то вмешивался в ее жизнь даже из лучших побуждений, а сейчас в нее вмешалась уже целая толпа народу. Поэтому, распрощавшись с Галиной и закрыв за ней дверь, Зиночка вздохнула с облегчением.
        Именно в этот момент она услышала слабую трель телефонного звонка, доносившуюся из гостиной, и по привычке устремилась к телефону. Она просто не успела мобилизоваться на новое противостояние. Совершенно машинально схватив трубку, Зина тут же об этом пожалела.
        Звонила Светлана.
        - Ну, и во сколько ты ушла из института? - без всяких предисловий вопросила та, узнав голос подруги.
        - Поздно, после шести. Знаешь, я подумала, что на кафедру идти все равно уже поздно... - Зина старалась придать голосу уверенность, но у нее не очень-то получилось. Врать Зиночка никогда не умела, и, конечно же, она догадывалась, что в шесть часов не только почти никто не ушел, но даже еда еще оставалась, так что после долгого дня можно было подкрепить угасавшие силы. Еще Зина догадывалась, что и Светлана догадывалась, что она догадывалась. К счастью, Светка не могла видеть, как она покраснела.
        В подтверждение своей догадливости Зина услышала в трубке нечто нечленораздельное, но точно недоверчивое, и с нарочитой обидой сказала:
        - Не веришь, можешь спросить у Зоси, мы уходили вместе.
        Дружеские отношения, которые связывали Зину с Зосей Желткевской, давали Светлане повод заподозрить сговор. Судя по ее дальнейшим словам, именно его она и заподозрила:
        - Зинуля, без четверти пять тебя не было ни в 345-й, ни в любой другой аудитории на третьем этаже. Не веришь, можешь спросить у Олега, мы обошли их вместе, - передразнила она подругу.
        Зиночка оценила тактический ход Светланы: после упоминания о том, что Олег тоже принимал участие в поисках, Светка могла быть уверена, что теперь подруга выслушает ее до конца.
        - Верю, Светик, - изображая ангельское терпение, подтвердила Зиночка, - но ты ведь знаешь, что на зачетной неделе на вторую половину дня аудитории в диспетчерской практически никто не заказывает, все занимают свободные. Вот и нашу заняли.
        Далее она объяснила Светлане, что студенты встретили ее прямо на лестнице и сообщили о том, что из 345-й их выгнали, поскольку они сидели без преподавателя, а на всем этаже не было больше ни одной свободной аудитории. Но вот если бы Зинаида Георгиевна согласилась, можно было бы пойти на кафедру иностранных языков. У Софьи Яновны Желткевской, например, аудитория довольно большая, а народу немного. Мальчик, только что сдававший английский и, как вскоре выяснилось, еще не до конца его сдавший, заверил, что Софья Яновна не будет против, если Зинаида Георгиевна к ней присоединится.
        В этом месте рассказа Светлана хихикнула, вслед за ней усмехнулась и Зина. Обе прекрасно понимали, что студенты слукавили. Они воспользовались не укрывшейся от их внимания дружбой двух своих преподавателей и провернули неплохую комбинацию. Когда появился предлог перенести зачет по математике поближе к зачету по английскому, ребята не растерялись. Совместив же оба зачета в пространстве и во времени, они организовали себе шанс убить сразу двух зайцев. Вполне возможно, что ради этого свою аудиторию предприимчивые студенты уступили добровольно. Как бы там ни было, глупо бегать по институту в поисках пристанища, коль скоро таковое уже предложили. Да еще там, где не догадается искать лучшая подруга.
        Последнее соображение Зиночка вслух, разумеется, не высказала, но лучшая подруга, конечно же, и сама догадалась.
        - То есть они решили убить своих двух зайцев, а ты - своих, - резюмировала Светлана, подтверждая тем самым свою прозорливость.
        - Примерно так. - Зина не стала спорить, давая подруге возможность начать наконец делиться впечатлениями о том, как разворачивались события на кафедре.
        - Ну так вот, с Олегом мы не успели и двух слов сказать, а Логинов уже потащил его здороваться с Инной Иннокентьевной и Татьяной Васильевной, - приступила к отчету Светлана. - Я, естественно, от них не отставала, и Аркаша бросал на меня через плечо такие взгляды, что впору было в соляной столп превратиться. Сначала ему повезло, в соляной столп я, правда, не превратилась, но в меня опять вцепился Шишкин. Изучив расписание, Вася как раз узнал, что группа, в которой он пока поставил всего два зачета, сдает мне экзамен четвертого января. Я, правда, думала, что шестого, по крайней мере так мне говорили студенты перед тем, как передать свои пожелания по этому поводу в диспетчерскую.
        - Четвертого января? Сразу после праздников? Ведь третье - воскресенье! - Зиночка никак не могла поверить. - Это кто ж догадался математику поставить на четвертое января? О чем они вообще думали?
        - Догадалась уж точно не я! - фыркнула Светлана. - Возможно, диспетчерская, - добавила злопамятная подруга, зная наверняка, что окончательный выбор в столь сомнительной ситуации скорее всего был за студентами. - Что касается мыслей по этому поводу, вряд ли они имели что-то общее с высшей математикой, разве что с арифметикой. Возможно, детки надеются таким образом сократить сессию и увеличить каникулы. - Светлана явно сама себе противоречила, хотя, возможно, и не заметила такой мелочи. - Ну, Бог в помощь!
        Зине пришло в голову, что тон, которым подруга произнесла последние слова, заставил бы потерять всякие надежды на благополучный исход экзамена даже самых больших оптимистов злополучной группы.
        - Конечно, время еще есть, - добавила Светлана все тем же тоном, не предвещавшим ничего хорошего тем, кто к высшей математике подходит с позиций арифметики. - Хотя с учетом праздников... Правда, Вася вовсю старался вдохнуть в меня оптимизм. Впрочем, я отвлеклась...
        Зиночка обреченно молчала, давая подруге полную свободу слова, которой Светлана и воспользовалась, вернувшись к изложению событий на кафедре:
        - Фортуна не долго была на Аркашиной стороне, потому что рядом случился Арнольд Иванович. Хотя всему институту известно, как он в одна тысяча девятьсот бог знает каком году, когда 31 декабря еще не делали у нас в институте выходным, принимал в этот день зачет до 23.55, Арнольд Иванович, как ты знаешь, никогда не упускает случая поделиться с молодежью столь полезным опытом.
        Вообще-то Зиночка всегда подозревала, что на самом деле все происходило не столь уж драматично. Просто Арнольд Иванович так часто и так долго рассказывал эту историю, что в результате естественного творческого процесса не могли не появиться какие-то эффектные подробности, в которые он и сам в конце концов поверил. С другой стороны, Арнольд Иванович был человеком старой закалки, так что...
        - Вот я и решила, что опыт старшего товарища в данном случае полезнее был бы Васе, - говорила между тем Светлана, - поэтому я тоже не упустила случая и "замкнула" его на Арнольда Ивановича, а сама устремилась вслед за Олегом. Как оказалось, я не пропустила ничего интересного. Обретя новых слушателей, а значит, и второе дыхание, Татьяна Васильевна только что вновь рассказала об эпилептическом парализаторе и как раз перешла к более свежим новостям о призраках несобственного интеграла. Ну так вот, едва Савицкая упомянула твое имя, Аркаша стал тянуть Олега за рукав. Надо полагать, чтобы еще с кем-то поздороваться. Так что, как видишь, Зиночка, я была права насчет Логинова! - Светлана на секунду остановилась, возможно, в ожидании хоть какой-нибудь реакции подруги, а возможно, просто чтобы дух перевести.
        Голова еще не раскалывалась, но боль в висках становилась все сильнее, поэтому Зина не стала утруждать себя ни возражениями, ни проявлением восторгов по поводу прозорливости подруги. Она лишь в очередной раз подумала, что сегодня не ее день. Мелькнула даже странная мысль позвонить Ангелине, своей тетушке, и справиться о своем гороскопе. Мысль и впрямь была странной, поскольку в отличие от Ангелины астрологией Зиночка не увлекалась.
        Хотя Светлана и не дождалась какой-либо реакции подруги, она продолжила свой репортаж о событиях на кафедре с энтузиазмом, которому мог бы позавидовать даже вполне приличный футбольный комментатор:
        - Тут Инна Иннокентьевна решила напомнить Олегу о том, что ты была его практиканткой, высказав попутно сожаление по поводу твоего, Зиночка, отсутствия. Она также не стала скрывать своего неодобрения по поводу твоего поведения, отметив, что умная и красивая молодая женщина после развода должна не работе себя посвящать, а заниматься личной жизнью. Тем более когда бывший муж столь щедр, что готов, по сути дела, содержать ее.
        Зиночка сжала трубку так, что у нее побелели пальцы. Она едва не застонала, представив себе, как, в сущности, милейшие женщины, более того, всегда хорошо к ней относившиеся, перемывают ей косточки.
        Похоже, Светлану вполне устраивало, что ее не прерывали.
        - Ты бы видела в тот момент Аркашино лицо, - в трубке послышался ее довольный смех, - он так старался сначала избавиться от тебя, потом оградить Олега от меня, а опасность, оказывается, подстерегала совсем в другом месте.
        О реакции Олега не было сказано ни слова и, конечно же, намеренно, но Зина упрямо не собиралась ни о чем спрашивать. Светлана правильно истолковала настроение подруги и дольше испытывать ее терпение не стала. Теперь она заговорила быстро и четко, будто лекцию читала:
        - Олег буквально застыл на месте, правда, Аркаша все еще тянул его куда-то, но думаю, по инерции, потому что, стоило Олегу взглянуть на него, Логинов тут же начал усердно отряхивать мел с рукава. О том, что это был мел, можно было догадаться исключительно по его бормотанию, поскольку на рукаве не было видно ни пятнышка. Сама понимаешь, давно ожидаемый публикой призыв занять свои места за столом у Аркаши вызвал просто-таки прилив энтузиазма. Конечно же, он заранее позаботился о том, чтобы мы с Олегом оказались по разные стороны стола, мы сидели практически напротив друг друга, могли переговариваться, участвовать в общей беседе, но не могли вести разговоров более личного характера. Разумеется, все время я старательно гипнотизировала Олега. Пару раз я ловила его задумчивые взгляды то на себе, то на Логинове, однако, честно скажу, начала терять терпение. Когда же Олег затеял дискуссию о методике преподавания не помню чего именно, мне было не до методик, я его убить была готова. А поскольку он втянул в нее Арнольда Ивановича, дискуссия могла продолжаться до бесконечности. Но я Олега недооценила: как
неизменный оппонент Арнольда Ивановича, в бой ринулся Аркаша. Олег дал им хорошенько вцепиться друг в друга, затем спокойно встал, призывно помахал мне пачкой сигарет и вышел из преподавательской. Естественно, я последовала за ним. Логинов как раз вошел в раж и уже не видел никого и ничего вокруг, так что у нас с Олегом появилась возможность спокойно и без помех поговорить.
        Светлана остановилась, чтобы перевести дух.
        Зиночка воспользовалась паузой и сладким голосом вопросила:
        - Неужели, Светик, ты вновь вернулась к своей пагубной привычке? Помнится, когда в последний раз ты бросила курить полгода назад, ты клялась и божилась, что больше никогда... И так далее в том же духе. - Месть, конечно, была мелкая, Зиночка и сама это сознавала, но раздражение требовало выхода.
        - А кто виноват? - перешла в наступление Светлана, никогда не забывавшая, что лучший способ защиты - это нападение. - Ладно, сейчас не об этом. В коридоре Олег встретил меня словами: "Светочка, давай мы найдем спокойное место, и ты мне расскажешь, что происходит". Собственно говоря, если бы даже Логинов присоединился к нам, помешать он особенно не мог, ну раздражал бы немного своими репликами, только и всего, куда менее удобным было бы общество остальных праздношатающихся. В общем, поднялись мы наверх по центральной лестнице, спугнули там какую-то парочку, целовавшуюся в полумраке. Вот если б студенты учились с таким же рвением! - Светлана спохватилась, что опять отвлеклась от темы и тут же вернулась к своему повествованию: - Чтобы сразу расставить все по своим местам, для начала я напомнила Олегу, как Логинов предлагал ему за тебя бутылку коньяка...
        - Что? - Зина не знала, о чем речь, понимала лишь, что в любом случае должна была бы чувствовать себя оскорбленной, но была так ошарашена, что чувствовала только удивление и растерянность.
        - Подожди... Разве я не... - Светлана тоже явно была растеряна, она замолчала на мгновение, затем заговорила снова, хотя и несколько неуверенно: - Нет, не может быть... Я думала, что рассказывала тебе, вернее, я об этом вообще давно не думала, просто не вспоминала, я точно собиралась рассказать тебе, но раз ты не знаешь...
        - Светик, - перебила подругу Зиночка, - о чем ты думала или не думала, а также не вспоминала и притом я об этом должна знать? - Она обрела способность говорить, пока Светлана путалась в словах, но голос ее звучал как-то нервно.
        - Зинуля, ты помнишь свою первую встречу с Олегом, в преподавательской, там был еще и Логинов?
        - Конечно, помню, - нетерпеливо подтвердила Зина.
        - Так вот, после твоего ухода я случайно слышала, как Аркаша предлагал Медникову бутылку коньяка, если Олег оставит тебя ему.
        Где-то на периферии сознания замаячила какая-то мысль, которая никак не хотела оформиться во что-то конкретное. Вообще же Зиночка была шокирована такой постановкой вопроса, все-таки то, что тебя ценят наравне с бутылкой коньяка, переварить сразу трудновато.
        - Ты это серьезно? - наконец выдавила она из себя.
        - Вполне.
        - И что Олег? - Зина не смогла удержаться от этого вопроса.
        - Изящно и почти цензурно послал Аркашу далеко-далеко, - усмехнулась Светлана.
        Не дававшая покоя мысль наконец оформилась. Не зря, оказывается, ее тревожила непонятная Светкина фраза. Все же Зиночка уточнила:
        - Светик, когда ты говорила, что Олег отказался уступить, ты имела в виду именно эту историю?
        - Ну да. Кстати, теперь я вспомнила, Зинуля, мы с тобой вдвоем сидели в преподавательской, говорили об Олеге, я как раз собиралась рассказать тебе, но кто-то вошел, кажется, Инна Иннокентьевна... Так что, как видишь, Зиночка, и Олег, и Аркадий, оба положили на тебя глаз еще тогда. Между прочим, он тебе не звонил?
        - Аркадий? - Зина упрямо предпочла не понять вопроса. - Звонил как раз в тот момент, когда я входила в квартиру, но моя Сашенька уже успела от него отделаться.
        - Зинуля, не буди во мне зверя, - прорычала Светлана, - ты прекрасно знаешь, о ком я. Хотя насчет Аркаши - это интересно...
        - Если ты об Олеге, то он не звонил. По крайней мере Сашка ничего не говорила, а она обычно сообщает мне обо всех звонках, кроме логиновских. Когда я пришла, она сказала только, что звонила ты и еще Галина Толмачева. Впрочем, даже если Олег и звонил, он вряд ли представился, - сухо добавила Зина. Взглянув на часы, она поторопилась закончить разговор: - Все, Светик, скоро Сашка придет. Ей не обязательно знать подробности истории, закончившейся более шестнадцати лет назад.
        - Подожди, Олег все равно...
        Хлопнула входная дверь.
        Невзирая на попытки подруги опять вступить в спор, она бросила: - "Пока!" и положила трубку на рычаг.
        10
        Было уже поздно, по телевизору шел очередной фильм из сериала "Пуаро Агаты Кристи". Александра удобно устроилась на диване с томиком той же Агаты Кристи. Одним глазом Сашенька поглядывала на экран, другим уставилась в книгу. Это был детектив, и тоже о Пуаро. На первых порах ей каким-то образом удавалось следить за развитием сюжетных линий двух различных историй с одними и теми же персонажами и ничего не перепутать. По крайней мере сама она не сомневалась в том, что ей это удавалось.
        Но все же гораздо больше Александру занимал сейчас совсем другой детектив, место которому, оказывается, нашлось в ее собственной жизни. Едва ли там были страшные тайны, но, безусловно, имелись загадки, и пройти мимо этих загадок природное любопытство Сашеньке не позволяло.
        Время от времени Александра поглядывала на маму, расположившуюся в кресле. Судя по количеству студенческих работ, наваленных перед ней на журнальном столике, она была преисполнена решимости совершить трудовой подвиг. Однако время шло, а дело, похоже, с мертвой точки сдвинулось лишь самую малость. Вряд ли от работы ее отвлекали события, происходившие на экране телевизора. Александра склонна была думать, что мама даже не замечала, что там вообще что-то происходило.
        Хотя у Александры и не было на это особых причин, она все же ни минуты не сомневалась в том, что мамин отрешенный вид связан с телефонным разговором, конец которого она случайно подслушала, а услышанным была весьма заинтригована.
        Бог знает почему, вернувшись с прогулки, она воспользовалась своим ключом, вместо того чтобы, как обычно, нажать на кнопку звонка. Немного поразмыслив на эту тему, Александра пришла к выводу, что ее, по всей видимости, вела сама судьба. Во всяком случае, ей самой такое объяснение понравилось.
        Мамин голос доносился из гостиной, она разговаривала по телефону и скорее всего не услышала, как открылась входная дверь.
        "...если Олег и звонил, он вряд ли представился. Все, Светик, скоро Сашка придет".
        Среди Александриных дурных привычек числилось и громкое хлопанье дверью. Однако мамины слова заставили Сашеньку замереть на пороге, и вместо того чтобы обычным способом громко возвестить о своем приходе, в последний момент дверь она успела придержать. Не то чтобы Александра захотела подслушать... ей просто хотелось... все слышать.
        И она услышала: "Ей не обязательно знать подробности истории, закончившейся более шестнадцати лет назад". В мамином голосе Александра уловила нетерпение и если не раздражение, то досаду уж точно.
        Последовала пауза, видимо, теперь говорила Светлана.
        Вероятно, Сашенька могла бы услышать еще что-то интересное, однако, помедлив секунду, она все же захлопнула дверь. Конечно, не без сожаления.
        И тут же мамино "Пока!" возвестило окончание разговора.
        Если бы дело происходило в каком-нибудь мексиканском, или аргентинском, или еще бог знает в каком сериале, такой сюжетный поворот наверняка означал бы, что рано или поздно ей предстояло бы узнать страшную тайну своего рождения. Наделенная живым воображением, Александра тут же представила себе, какие бредни могла бы напридумывать Ксюша, если бы оказалась на ее месте.
        Однако сама Сашенька, будучи тем не менее человеком вполне здравомыслящим и, более того, практичным, рассудила, что относительно обстоятельств своего рождения может быть совершенно спокойна. Во-первых, она была очень похожа на своего папу, Кириллова Андрея Михайловича, и, во-вторых, прежде чем она осчастливила родителей своим появлением на свет, прошло почти полтора года со дня их свадьбы. Мама и папа с первого курса вместе учились в университете, а после защиты диплома поженились, и было это шестнадцать с половиной лет назад.
        В памяти опять всплыли мамины слова: "...об истории, закончившейся более шестнадцати лет назад...", "...ей не обязательно знать подробности"... То есть получается, что совсем незадолго до свадьбы у мамы был роман с каким-то Олегом, вернее, незадолго до свадьбы этот роман закончился. Зная мамину щепетильность, невозможно было представить себе, что, не расставшись с одним мужчиной, она могла бы выйти замуж за другого. Точно так же Александра даже мысли не допускала, что мама могла завести с кем-то роман, едва выйдя замуж. Оснований для всех этих умозаключений у Александры было, пожалуй, не намного больше, чем в пресловутых телесериалах, однако у нее ведь была еще и интуиция.
        С самого своего рождения Сашенька была окружена любовью мамы и папы, а также всех остальных родственников. У нее на самом деле было счастливое детство, поэтому то, что мама и папа тоже были счастливы, казалось само собой разумеющимся.
        Впервые о браке своих родителей Александра всерьез задумалась, когда они решили разойтись, вернее, когда прошел первый шок, и она вообще смогла ясно мыслить. В конце концов Александра пришла к выводу, что, наверное, ее родители, если уж они поженились и даже завели ребенка, все-таки были влюблены друг в друга хотя бы вначале, но свои чувства явно переоценили.
        Сашенька вполне могла допустить, что они оба были в чем-то не правы, и предпочла бы, чтобы родители помирились. Однако она просто кипела негодованием, представив себя на мамином месте, и вполне могла понять возникшее у мамы желание развестись, после того как мама видела папу с той девицей. Александра, разумеется, знала, что "ту девицу" звали Машей, но всегда называла ее только "та девица".
        И вот теперь всего несколько фраз, которые она случайно услышала, заставили Александру взглянуть на взаимоотношения своих родителей опять по-новому.
        Мысли вновь вернулись к телефонному разговору: "...если Олег и звонил, он вряд ли представился"... А ведь это значит, что таинственный Олег опять появился на мамином горизонте. И маму это беспокоит, во всяком случае, выводит из равновесия. Так кто же он такой, этот Олег? Какое отношение имел он к маме тогда и какое имеет сейчас? Пожалуй, помочь ей ответить на все эти вопросы могла бы только Ангелина.
        ***
        Зиночке Ангелина приходилась тетей, Александре соответственно - двоюродной бабушкой, хотя для бабушки, даже двоюродной, выглядела слишком уж молодо. Тем не менее недавно ей исполнилось пятьдесят девять лет, и она была вовсе не против внуков, но ее единственный сын пока еще не обзавелся ни женой, ни детьми.
        Ангелина предпочитала, чтобы к ней обращались просто по имени, мотивируя это тем, что ее отчество редко произносят правильно: одни сокращают его до Владиславна, у других получается какая-то зажеванная Владиславововна. Старшую сестру Ангелины, Александрину бабушку, у которой было то же самое отчество и которая никаких трудностей с его произношением никогда не замечала, подобные высказывания очень раздражали, но Ольга Владиславовна, по мнению младшей сестры, вообще подходила ко всему слишком уж серьезно.
        Будучи преподавателем музыки, Ангелина постоянно общалась с молодежью, легко находя общий язык не только с учениками, но и с многочисленными юными родственниками и родственницами. Особенно близка она была с Александрой благодаря, а может, и вопреки тому, что обе по знаку зодиака были Скорпионами. Говоря, что в общении с ее внучкой ее сестра впадает в детство, Ольга Владиславовна была не так уж не права, поскольку Ангелина никогда не отказывалась принять участие в осуществлении Сашенькиных планов "А" и даже "Б", какими бы сумасшедшими они ни казались. В свою очередь Сашенька уже лет пять с огромным энтузиазмом помогала тетушке морочить голову ближним. Вернее, сначала голову ближним Ангелина морочила одна. Когда-то раз ей попался на глаза забавный гороскоп, и в новогоднюю ночь она решила устроить маленькое представление, даже костюм звездочета не поленилась сделать. Конечно, ее пророчествам никто не поверил, но было очень весело. Однако гороскоп, колоритный по форме и противоречивый по сути, был из тех, что всегда сбываются как раз благодаря своей противоречивости. Вот он и начал сбываться. Первой
звездочетше позвонила восторженная юная родственница, которую Ангелина не пожелала разочаровывать, свою скептически настроенную сестрицу ей захотелось немного подразнить, ну а после пятого звонка она решила обзавестись новым хобби. В конце концов, в жизни не так уж много действительно стоящих развлечений. Все попадавшиеся под руку астрологические прогнозы Ангелина творчески обобщала, а потом пускала пыль в глаза, демонстрируя свои "глубокие" познания. Все прогнозы Ангелины носили позитивно-оптимистический характер, поэтому ее предсказаниям некоторые даже верили, во всяком случае, кое-кто нуждался в них как в психотерапии. Разумеется, для создания иллюзии достоверности в бочку меда требовалось добавить хотя бы ложечку дегтя, но эта ложечка всегда была очень маленькой. Со временем, однако, Ангелина стала себя чувствовать примерно так же, как крокодил Гена, когда он сам себе проиграл сорок партий подряд в крестики-нолики. Чтобы продолжать мистификацию и получать от этого удовольствие, ей просто необходима была компания. И тогда Ангелина доверила свой секрет десятилетней Александре, которая с восторгом
включилась в новую игру и никому до сих пор не проговорилась.
        ***
        Окончательно позабыв как о литературной, так и о телевизионной версиях историй о Пуаро, Александра сосредоточилась на более насущных проблемах. Звонить Ангелине, конечно же, лучше было из кухни, а здесь на всякий случай телефон следовало отключить. Разумеется, мама никогда в жизни не опустилась бы до прослушивания ее телефонных разговоров, речь могла идти лишь о том, что она случайно сняла бы трубку, чтобы позвонить. Хотя сейчас маме уж точно было не до звонков, при таком-то количестве работы. И все-таки просто на всякий случай...
        Александра раздраженно посмотрела на элегантный телефонный аппарат темно-вишневого цвета. Отходивший от него провод ниспадал с тумбочки и далее терялся где-то за диваном, там же, естественно, пряталась и розетка.
        В очередной раз Сашенька пожалела о маминой привязанности к традиционному телефону, установленному стационарно. Мама говорила, что его по крайней мере не надо искать по всей квартире, как это обычно делала Светлана. Но, как писал Михаил Юрьевич, "что толку напрасно и вечно желать..." Лермонтов, правда, не вкладывал в свои стихи столь конкретно материальные сожаления, однако в данном случае Александре не казалось это важным.
        Она решительно отложила книгу и спустила ноги с дивана. Нащупав ногами тапочки, надевать она их не стала, а, резко двинув пяткой, зафутболила под диван. Теперь можно было с чистой совестью отодвинуть данный предмет обстановки, чтобы достать свою обувь... н-да, надо почаще тут пылесосить. Выдернув вилку из розетки и стряхнув хлопья пыли с тапочек, Александра придвинула диван обратно. Оглянувшись на маму, она с досадой поняла, что можно было и не городить весь этот огород с тапочками, а просто отодвинуть диван и отключить телефон, потому что мама не обращала никакого внимания на ее действия. Впрочем, напомнила себе Александра, занимаясь нелегальной деятельностью, всегда нужно помнить о конспирации. Она усмехнулась: утешение как раз в духе Дани.
        11
        Покончив с неоправданно сложным комплексом мероприятий по отключению телефона, Александра покинула комнату, не заботясь более о конспирации. Как и следовало ожидать, ее уход также остался незамеченным мамой, что, впрочем, не имело ни малейшего значения, в конце концов, передвижения Александры по квартире никто ведь не ограничивал. Почему вообще ей требуется какая-то идиотская конспирация? Можно подумать, что она в детстве не доиграла. И все-таки ей не хотелось, чтобы мама хотя бы догадалась, во всяком случае, пока, о ее... пожалуй, это можно назвать расследованием. Что ж, поиграем в детектива. Выходя из комнаты, она все-таки прикрыла за собой дверь.
        ***
        Откинувшись в кресле, Зиночка сидела перед телевизором. Ее рассеянный взгляд скользил по экрану, а на журнальном столике перед ней высилась гора контрольных работ, требовавших проверки. Но вот беда, сосредоточиться на них не удавалось, и дочь ее, разумеется, была совершенно права, предположив, что от работы маму отвлекла отнюдь не очередная головоломка, которую с присущим ему изяществом вот-вот должен был разгадать Пуаро.
        Картины, мелькавшие перед мысленным взором Зиночки, возвращали ее к событиям, вроде бы давно ею забытым. Но, как оказалось, воспоминания о них все же хранились в дальних уголках ее памяти. Впрочем, к чему себя обманывать, Олега она никогда не забывала.
        А все-таки странно, что спустя столько лет она помнит во всех подробностях то, что так старательно пыталась забыть...
        ***
        ...В тот самый первый раз они так торопились поскорее избавиться от всех преград, что чудом не порвали одежду, когда лихорадочно стаскивали ее, не столько помогая, сколько мешая друг другу. Молнию на джинсах Олега заело, и кое-как справиться с ней удалось лишь совместными усилиями.
        Бог знает почему именно этот момент Зиночка выбрала для своего признания:
        - Олег, ты... - Ее губы шевелились практически беззвучно, а в горле как будто ком застрял. Зиночке пришлось откашляться. - Олег... - она опять замолчала, но все-таки собралась с силами и, не глядя на него, быстро договорила: - ты будешь первым мужчиной в моей жизни.
        Едва эти слова слетели с ее губ, Зиночка почувствовала, что Олег замер, а затем услышала, как он тихонько чертыхнулся.
        У Зиночки мелькнула мысль, что, судя по его реакции, Олег, видимо, предполагал наличие у нее хоть какого-то сексуального опыта. "Что ж, ему не повезло", - без всякого сочувствия к своему возлюбленному подумала Зиночка. Она молча стояла полураздетая, не зная, что еще сказать и чувствовала себя ужасно глупо и неловко.
        Прошло не более пары секунд, а ей уже начало казаться, что прошла целая вечность. Желая разорвать невыносимо затянувшееся молчание, Зиночка решительно вскинула голову, успев заметить, как, вытеснив замешательство, в глазах Олега заплясали веселые искорки. То, что возобладало свойственное ему чувство юмора, Зиночку почему-то разозлило, впрочем, ненадолго. Да и как могла она долго злиться, если уже в следующее мгновение Олег порывисто прижал ее к себе и, едва коснувшись губами, чмокнул в кончик носа.
        - Зиночка, ты и в самом деле настоящее сокровище. - Удивленно качнув головой, он слегка отстранился. - На таких, как ты, женятся...
        Возможно, сожаление в его голосе Зиночке только послышалось, но ей вдруг показалось, что вот так ничем все и закончится сейчас. Несмотря на то что Олег, безусловно, хотел ее. Она ощущала это совершенно явственно.
        В отчаянии Зиночка прильнула к нему всем телом и заговорила срывающимся голосом:
        - Олег, я не потому сказала, просто ты...
        Он не дал Зиночке договорить, закрыв ей рот долгим поцелуем, который, наверное, мог бы длиться вечно, если бы не надо было еще и дышать.
        Даже если всего секунду назад у Олега и были какие-то благие намерения и он в самом деле готов был бороться со своим желанием, устоять перед их обоюдным желанием он просто не мог. Тяжело дыша, Олег оторвался от Зиночкиных губ:
        - Я буду очень осторожен, не бойся... - Его внезапно охрипший голос прервался, как только его губы вновь коснулись ее губ...
        ***
        Зиночка тряхнула головой и отогнала от себя эротическое видение. С экрана телевизора ей самодовольно улыбался Дэвид Суше - исполнитель роли Пуаро. Похоже, он был близок к разгадке преступления, правда, какого именно, Зиночка не могла вспомнить. Кинув быстрый взгляд в сторону дивана, она увидела там раскрытую книгу, но Александры в комнате не было. На журнальном столике по-прежнему лежала почти нетронутая кипа студенческих работ, а у себя в руках Зиночка обнаружила тетрадку, раскрытую на середине домашнего задания без признаков проверки на уже пролистанных страницах.
        Решительно запретив себе какие бы-то ни было эротические видения, Зиночка постаралась сосредоточиться на работе, начав с проверки того самого домашнего задания, которое она уже наполовину пролистала.
        ***
        Очутившись на кухне, Александра подняла трубку, но зуммера не услышала. Поскольку она телефон не отключала, то с помощью простой дедукции пришла к единственно правильному выводу, что его отключила мама. А если учесть, что делала она это крайне редко, вставал вопрос: почему? Из-за Олега? Допустим, она предполагала, что Олег может позвонить, и не захотела говорить при Галине. Но почему тогда мама отключила телефон только на кухне? Впрочем, подумала Александра, ей ли не знать, что телефон в гостиной отключать хлопотно, да и звонит он тихо. При закрытой двери в кухне его практически не слышно. А может быть, все гораздо проще: мама вообще ни с кем не хотела говорить. По крайней мере до ужина.
        Итак, Александра смогла убедиться, что на практике дедуктивный метод мистера Шерлока Холмса, возможно, дает хорошие результаты. А возможно, и нет. Не собираясь гадать до бесконечности, Александра решительно воткнула вилку в розетку и набрала номер, но телефон отозвался лишь длинными гудками. Ангелины дома не было.
        Сашенька разочарованно положила трубку и посмотрела на часы. Интересно, где в такое время может быть любимая тетушка? В театре? Или в гостях? Лучше бы, конечно, в театре. Поскольку живет Ангелина в центре, после театра она непременно отправится домой, а вот если засидится в гостях, вполне может остаться там ночевать.
        Посмотрев на холодильник, как на врага, надо же было дать выход раздражению, Александра вытащила оттуда банан. Затем она включила телевизор. Не из соображений конспирации, а просто по привычке.
        Рассеяно глядя на экран, Александра даже не пыталась вникнуть в то, что происходило там, гораздо интереснее было понять, что же происходило здесь. Стоило подумать, во-первых, кто еще мог что-нибудь знать, и, во-вторых, кого об этом можно было спросить.
        Разумеется, позже она снова попробует позвонить Ангелине, хотя не исключено, что тетушка вообще ничего не знает. Правда, это вряд ли. Зато Светлана точно знает и, скорее всего немало, но интервью с ней стоит пока отложить.
        Стоп. Если все закончилось больше, чем шестнадцать лет назад, откуда Светлана может знать подробности? Шестнадцать лет назад они с мамой и знакомы-то скорее всего не были, во всяком случае, близко, поскольку Светлана окончила университет на два года раньше. Ну а предаваться воспоминаниям такого рода, пусть даже с хорошей подругой, мама не стала бы, это как-то не в ее характере. Или стала бы?
        Александра поняла вдруг, что не уверена в том, что знает ответ на данный вопрос, и это вызвало у нее замешательство. Такой уж предсказуемой Сашенька маму никогда не считала, но с самоуверенностью, свойственной юности, она свято верила в то, что всегда бывает права и знает если не все на свете, то по крайней мере почти обо всем.
        Хотя, кажется, у мамы на последнем курсе была практика в институте...
        Резкий звонок телефона буквально подбросил Александру на табуретке. Не то чтобы она рассчитывала на то, что Ангелина сама вдруг позвонит, но все же была весьма разочарована, когда, схватив трубку, услышала голос всего лишь Толика Макеева, с которым училась в одной группе.
        - Слушай, Александра, у тебя получилось тождество во втором примере? - Даже не поздоровавшись, всегда очень деловой Толик сразу приступил к делу. - У меня никак не выходит тангенс половинного угла. У Макса тоже не выходит. И у Юльки.
        Макеева интересовало задание по тригонометрии, о котором Александра напрочь забыла и с которым, похоже, не справились лучшие математические умы их группы. В списке лучших математических умов Александра занимала особое место. Во-первых, она и сама неплохо соображала, хотя сильно недолюбливала как математику, так и физику. Во-вторых, только у нее из всей группы была мама, преподававшая математику. И она уже привыкла к тому, что к ней обращались как к последней инстанции, когда ни у кого ничего не получалось.
        - Я еще не смотрела, - буркнула Александра и добавила сварливо: - Времени как-то не было.
        - А сейчас посмотришь? - настырно вопросил Толик.
        - Посмотрю. Позвони через полчасика. - Александра в сердцах шваркнула трубку и, ворча, что бедной девочке не дают поиграть в детектива, отправилась в свою комнату за тетрадью по математике. Поскольку в тригонометрию она все-таки не очень врубалась, то решила не тратить время попусту и сразу обратиться с этим примером к маме.
        12
        Слава Богу, удалось немного разгрести эти авгиевы конюшни. Стараясь не расслабляться, Зиночка быстро просматривала контрольные. Можно, конечно, запретить себе думать о чем-то, но это отнюдь не означает, что навязчивые образы перестанут тебя преследовать. Мысли ее все равно возвращались к Олегу, отвлекая от работы. Хотела она того или нет.
        ***
        После того как закончилась ее педагогическая практика, они не только не могли больше встречаться в институте, но и вне института назначать свидания теперь стало гораздо труднее. Впрочем, вести двойную жизнь - дело вообще довольно хлопотное. У Олега же и в обычной его жизни было великое множество всяческих обязанностей, поэтому, разумеется, приходилось подстраиваться под него Зиночке, а не наоборот.
        Обычно Олег ей звонил, и они договаривались о встрече. Всего лишь пару раз Зиночка позвонила ему сама, причем тогда, когда жена Олега по идее должна была находиться на работе. И оба раза к телефону, конечно же, подошла именно она.
        С чувством какого-то мазохистского удовлетворения уже после первого телефонного знакомства Зиночка констатировала, что Светлана была права: жена Олега действительно обладала чарующим голосом мифологической сирены. Разумеется, если полагаться в этом вопросе на мнение Гомера.
        Ну а Зиночке оба раза пришлось сделать вид, что она не туда попала. Чувствовала она себя при этом просто ужасно. Так, будто ее уличили в каком-то совершенно неблаговидном поступке. А с ее точки зрения, это было весьма недалеко от истины. По крайней мере, что касается неблаговидности поступка.
        Больше Зиночка Олегу не звонила, а опять, порой часами, ожидала, пока он позвонит ей сам. Конечно, она не сидела у телефона, гипнотизируя его взглядом, однако гораздо реже стала бывать в гостях, в театре, отказывалась почти от всех приглашений, от кого бы они ни исходили. Дома Зиночка бежала к телефону на каждый звонок в надежде, что это может оказаться Олег. А вовсе не Андрей, как считали ее родители.
        Одному богу известно, почему они решили, что она наконец обратила внимание на давно и безнадежно влюбленного в нее Андрюшу Кириллова, который, кстати, им очень нравился. В маминых ушах уже звучали свадебные колокола, а Зина в то время даже не подозревала о ее матримониальных фантазиях.
        О них она с удивлением узнала совсем недавно, и в общем-то случайно, когда мама пыталась отговорить ее от развода. Впрочем, никакие доводы не смогли поколебать упрямую дочь, которая, слушая матушкины откровения, сделала лишь один практический вывод: маме было бы тяжело узнать, что она столько лет заблуждалась. Ну и в приступе великодушия Зина позволила ей заблуждаться дальше.
        В самом деле, не рассказывать же маме, какие надежды они с Олегом возлагали на их с папой поездку в Ригу перед Новым годом. Они очень надеялись на то, что целую неделю смогут бывать вместе каждый день. А может быть, Олегу хоть раз удалось бы устроить так, чтобы в их распоряжении была бы еще и вся ночь...
        Однако жизнь почему-то всегда и во все вносит свои коррективы, и накануне отъезда ее родителей Ванечка простудился. Ничего серьезного, но... в общем, в эти дни они практически не виделись. Зина все понимала, более того, она не смогла бы понять, если бы Олег поступил иначе. И все равно даже сейчас она помнила то жгучее разочарование, которое буквально задавило ее тогда.
        Они так давно уже не были вместе... Лишь в самом начале какое-то время к их услугам была квартира его родителей, потом в распоряжении Олега на пару недель оказались ключи от квартиры его друга.
        Ну а потом на протяжении довольно длительного времени самым уединенным местом, в котором они встречались, был Михайловский сад зимним вечером. В стороне от освещенной дорожки под падающим снегом они, казалось, были одни в целом мире и, беззастенчиво пользуясь этим, целовались почти до умопомрачения, а снежные хлопья кружились в воздухе, стирая грань между реальностью и фантазиями.
        Однажды, правда, Олег пытался уговорить ее поехать к нему, но от этого предложения Зиночка наотрез отказалась. И вовсе не потому, что жена, которая "абсолютно точно должна была быть на работе", вдруг вернулась бы домой в совершенно неурочное время.
        Роман с человеком, у которого были жена и сын, противоречил Зининому воспитанию, ее жизненным установкам, но она влюбилась в Олега без памяти и ничего не могла с этим поделать, хотя и жила в постоянном разладе сама с собой. Однако поехать к нему домой, туда, где он жил с другой женщиной, она тоже не могла. Больше всего на свете ей самой хотелось прожить с ним всю свою жизнь и родить ему ребенка.
        В какой-то момент она просто зациклилась на этом, она безумно хотела от него ребенка. Ей даже казалось, что тогда она бы даже могла отказаться от Олега. Но здесь Зиночка лукавила, сейчас она это точно знала. Где-то в глубине души она надеялась на то, что Олег не смог бы отказаться от нее и от их ребенка. Что ж, он был прав, когда говорил, что она не создана быть любовницей.
        Наконец в начале марта у них появилось постоянное место, вполне пригодное для встреч, хотя его никак нельзя было назвать уютным гнездышком, даже с натяжкой. Квартирка, прямо скажем, была обшарпанная, но довольно чистая.
        Дело в том, что вступительные экзамены были уже не за горами, и Олег с Аркадием сняли квартиру для занятий с абитуриентами. В те годы официальная точка зрения на данный род деятельности была весьма негативной, хотя неофициально к помощи репетиторов прибегали, в том числе и официальные лица. Таким образом, заниматься в институте, как это зачастую делают сейчас, было нереально, дома условия тоже не всегда были подходящими, ездить же по ученикам и хлопотно, и практически невозможно заниматься с группой.
        Будучи опытным репетитором, Аркадий всегда вел дело с размахом, поэтому ежегодно весной, когда количество желающих воспользоваться его услугами становилось достаточно большим, он снимал квартиру, обычно с кем-нибудь на пару, чтобы меньше за нее платить. С тех пор как на кафедру пришел Олег, он и стал его неизменным компаньоном.
        В тот год им повезло: знакомая Аркашиной матери после перенесенного плеврита прямо в марте и как минимум до августа уехала в Крым поправлять здоровье. Свою квартиру она готова была сдать за символическую плату, но обязательно кому-нибудь из знакомых. Вот тут ей и подвернулся Аркадий. На этот раз он даже хотел было обойтись без компаньона, вероятно, из-за бурного романа, который у него вновь разгорелся с мамой одного из прошлогодних учеников. Но что-то там не связалось, так что Олег снова был в доле.
        Из всех этих перипетий Зина вынесла твердое впечатление, что снятые квартиры мужчины всегда использовали не только по прямому назначению, но и в разных прочих целях. Когда дело касалось прочих целей, Олег и Аркадий наверняка договаривались между собой во избежание накладок, но Зине все равно все время казалось, что Логинов может вломиться к ним в самый неподходящий момент. Правда, на двери была цепочка, так что совсем уж врасплох он их застать не мог...
        13
        Александра остановилась на пороге гостиной. В ее отсутствие мама, безусловно, несколько продвинулась в совершении своего трудового подвига, но была ли она и сейчас погружена в работу или вновь погрузилась в свои мысли, Сашенька не поняла. Во всяком случае, как она вошла в комнату, мама, похоже, не слышала.
        Александра не стала долго мучиться над дилеммой, включить ли ей телефон сейчас или отложить данное мероприятие до более удобного момента. Решив быть последовательной, она спокойно отодвинула диван, воткнула вилку в розетку, диван придвинула обратно и, отдуваясь, плюхнулась на свое прежнее место. Как она и ожидала, мама на ее манипуляции внимания не обратила.
        Только Александре удалось поудобнее угнездиться на диване, как раздался телефонный звонок. Взглянув на часы, она тихонько чертыхнулась в адрес нетерпеливого Макеева и, ловя на лету сползающую с колен тетрадку, потянулась к телефонной трубке.
        Что звонит телефон, Зиночка осознала практически сразу, но, поскольку разговаривать ни с кем не хотелось, решила не отвечать. Потом она сообразила, что Александра все равно возьмет трубку, и тогда ей наверняка придется поговорить, если, конечно, это не Логинов.
        - Алло.
        Зина даже вздрогнула от неожиданности, услышав у себя за спиной недовольный голос. Быстро обернувшись, она увидела Александру на том же самом месте и в той же самой позе с ногами на диване, что и в начале вечера, вернее, в начале фильма. Зине даже пришло в голову, что ее дочь обрела способность совершенно непостижимым образом незаметно исчезать и столь же непостижимо вновь появляться.
        Проигнорировать столь красноречиво-умоляющий мамин взгляд Сашенька просто не могла, хотя если честно, отвлекать маму от работы она и так не собиралась.
        - Мне очень жаль, Аркадий Витальевич, - вежливо сказала она, - но ее сейчас нет.
        Одарив дочку благодарной улыбкой, Зиночка вернулась к проверке. Несмотря на сегодняшнее выступление в защиту своих прав, Зина была искренне признательна дочери и не сомневалась, что кордоны, выставленные ее "личным секретарем", Логинову преодолеть не удастся. Правда, Аркадий пока вроде бы не сдавался. Зина прислушалась.
        - Мне известно, что уже поздно, - чопорно подтвердила Александра. - Когда телефон зазвонил, я как раз удивлялась, кто бы это мог быть так поздно? А это, оказывается, вы... - несколько секунд она слушала, возведя глаза к потолку, потом заговорила все с тем же чопорным достоинством: - Мало ли куда она могла пойти. И с кем. В конце концов, моя мама молодая, красивая и почти свободная женщина...
        Зина живо представила себе, о чем, или, вернее, о ком подумал сейчас Аркадий, и, как ни странно, ей стало весело. Пожалуй, чувство, которое сейчас овладело ею, можно было бы назвать злорадным удовлетворением.
        - ...и она совершенно не обязана передо мной отчитываться. Вот мне перед ней иногда приходится. - Александра испустила вздох средней тяжести, который мог бы вызвать у собеседника хотя бы легкое сочувствие к ней, однако не вызвал, так что юное создание не стало удерживать себя от ехидного вопроса: - Аркадий Витальич-ч, вы случайно нас с мамой не перепутали?
        Потянувшись за следующей работой, Зина подумала, что поведение ее дочери безупречным не назовешь, однако Аркашино любопытство вообще переходит всяческие границы.
        - Как бы я ей передала, если я ее не видела? - Обида, звучавшая в голосе Александры, была совершенно натуральной. - Сразу после разговора с вами, Аркадий Витальич-ч, мы с подругой пошли выгуливать ее собаку, - совершенно правдиво сообщила Александра. - Полагаю, вы свой меховой валик для покраски стен тоже выгуливаете по вечерам? - Ей вдруг пришло в голову, что, возможно, Логинову как совладельцу пекинеса будет приятно лишний раз услышать о том, что бывают еще и крупные собаки, и она поторопилась уточнить: - У моей подруги - огромный шоколадный ньюф по имени Леонардо, в миру - просто Лео.
        Пересчитав количество плюсов и минусов за решенные и соответственно нерешенные задания, Зиночка размашисто вывела двойку. Уже третью подряд! Стервозность дочери все-таки иногда огорчала. В конце концов, пекинеса завел не Аркаша, а его жена, да еще вместо щенка мраморного дога, которого присмотрел ее супруг. За что вышеупомянутый супруг очень на нее обиделся. Правда, это не мешало Конфуцию - если верить Аркаше, имя собаки было целиком и полностью на совести его жены - вить веревки из обоих своих хозяев. Кстати, о жене. Видимо, сегодняшний вечер или он, или она проводит вне дома. Логичнее предположить, что она, коль скоро он ждал ее, Зининого, звонка. С завидной самокритичностью Зиночка подумала вдруг, что стервозность, пожалуй, ей тоже свойственна, хотя и в меньшей степени, чем ее дочери, но это открытие ее не слишком огорчило.
        - Господи! Да я-то откуда знаю? В записке написано, что у нее встреча, и вернется она очень поздно, - взорвалась Александра. Она до такой степени вошла в роль, что сама почти поверила в существование маминой записки, которая только что родилась в ее воображении.
        Ставя четвертую двойку подряд и слушая Александрино вдохновенное вранье, Зиночка тоже уже почти верила в существование своей записки, которую не писала. К тому же очень любопытно было узнать, что же будет дальше...
        - Мне тоже она нужна, и уж точно больше, чем вам! - Сашенька заметила, что своим восклицанием сбила со счета бедную маму, и той, прежде чем поставить еще одну двойку, пришлось вновь пересчитывать плюсы и минусы. - Я никак не могу решить пример по тригонометрии, - пожаловалась Александра, - должен получиться тангенс половинного угла, а он не хочет получаться. Ни у кого не получается, - трагическим тоном заключила она.
        Зина изумленно смотрела на дочь, а та уже диктовала условия примера.
        Надо же, пятерка! Даже не верится после стольких двоек. Впрочем, этот мальчик в самом деле умненький, ничего другого она от него и не ждала. Зина взяла из стопки следующую работу, взглянула на фамилию и с осторожным оптимизмом приступила к проверке.
        Александра быстро записывала под диктовку решение, время от времени останавливалась и внимательно слушала объяснения, задавала вопросы, снова писала.
        Вопросы дочери показывали, что тригонометрия для нее, возможно, и не темный лес, но заблудиться в трех соснах она вполне способна. Что ж, Логинов - хороший преподаватель, прекрасно умеет объяснять, добиваясь того, чтобы его действительно поняли. Однако Сашенька о своих проблемах с тригонометрией могла бы сказать, когда они еще только начались.
        Наконец Александра поблагодарила Аркадия Витальевича и готова была попрощаться с ним. В знак признательности она даже решила больше не морочить ему голову насчет мнимого маминого свидания.
        - Я же сказала, не знаю! - Александра сделала последнее героическое усилие, стараясь не поддаваться соблазну продолжить спектакль.
        Но так трудно устоять, когда человек сам напрашивается!
        - Ну-у, вообще-то незадолго до маминого прихода ей звонили пару раз... - Александра тянула, как могла, давая Логинову возможность прочувствовать, что "сдалась" она исключительно под влиянием испытываемого ею чувства признательности, - приятный мужской голос. - Краем глаза Александра заметила, что мамина ручка вдруг зависла над тетрадью. - Нет, он не представился. - Она проследила взглядом, как ручка опустилась наконец на бумагу и начертала что-то красным.
        На какое-то мгновение Зиночка поверила в то, что Олег на самом деле звонил. Однако внутренний голос со своей неумолимой логикой с ней не согласился. Во-первых, кроме звонков Логинова, обо всех остальных звонках Сашка всегда сообщала, разве что забывала иногда, но здесь был явно не тот случай.
        Отложив в сторону контрольную с украсившей ее тройкой, Зиночка потянулась за следующей работой.
        Во-вторых, если Александра по какой-либо причине решила не говорить ей об этих звонках, она бы не стала говорить о них и при ней. А в-третьих, доставать Аркадия давно стало одним из любимых Сашенькиных занятий. В принципе Зиночка понимала, что это нехорошо, но и Логинов ее достал. Поэтому без всяких угрызений совести она позволяла себе поступать непедагогично и смотреть на развлечения любимого ребенка не только сквозь пальцы, но и с некоторым мстительным удовлетворением. Она только старалась, чтобы эта порочная сторона ее натуры была для ребенка не слишком уж очевидна.
        Оставалось еще "в-четвертых"... вот тут неумолимая логика внутреннего голоса дала осечку. День был таким долгим и нервным, да и Зина была слишком занята в данный момент, чтобы осознать, что ее дочь, в сущности, повторила конец ее разговора со Светланой.
        Александра положила трубку и обратила свой взор на маму. Вряд ли она будет всерьез сердиться за Логинова, а вот за тригонометрию... Что ж, нападение обычно является лучшим способом защиты!
        Вновь зазвонил телефон. На сей раз это был Макеев.
        - Ну наконец-то, - проворчала Александра, и, не слушая возмущенных протестов Толика о том, что это у нее все время было занято, начала диктовать решение примера.
        14
        Круто взмыв в воздух, совсем как Супермен, Логинов летел на большой скорости, и очертания его фигуры были хорошо видны на фоне звездного неба. Больше всего данный летающий объект напоминал баллистическую ракету, хотя, с другой стороны, было некоторое сходство и со стойким оловянным солдатиком. Полет продолжался, казалось, целую вечность, но наконец, описав плавную дугу, Аркадий Витальевич врезался головой в сугроб, устроив при этом маленькое землетрясение и подняв целое облако снежной пыли.
        Снежинки, мерцая в электрическом свете фонарей, кружились в воздухе и медленно оседали, постепенно открывая взору восхитительное зрелище: под углом градусов в тридцать из снега торчала нижняя часть Аркадия Витальевича, которая не слишком изящно размахивала ногами в черных лаковых ботинках, тоже мерцавших и переливавшихся в свете уличных фонарей.
        Вокруг Логинова с радостным лаем носился Лео, он очень старался схватить зубами хоть одну дрыгавшуюся ногу. Однако полы логиновского пиджака все же оказались ближе, и Леонардо, ухватившись за них зубами, вновь послал Аркадия Витальевича в полет. В этот момент, откуда ни возьмись, появились давешние собаки - колли, эрдель и спаниель, - и вся заснеженная свора умчалась в не менее заснеженную даль.
        Логинов на сей раз не долетел до сугроба. Вместо этого он приземлился у доски в кабинете математики ее родного лицея и сразу же начал читать лекцию по тригонометрии. Тем самым мерзким менторским тоном, который пробуждал в Александре наиболее темные, и даже первобытные, инстинкты.
        Аркадий Витальевич, как обычно, был одет в черный костюм-тройку, который почему-то весь был равномерно покрыт большими и маленькими собачьими следами. Можно было подумать, что, прежде чем умчаться в заснеженную даль, вся заснеженная свора сначала неоднократно пробежалась по Аркадию Витальевичу. Так что Логинов по окрасу теперь очень напоминал далматинца, только наоборот.
        Александра и Толик Макеев тоже каким-то образом оказались в кабинете математики и, громко стуча зубами от холода, сидели рядышком за первой партой. Они были единственными слушателями этой эксклюзивной лекции.
        Пример, который Аркадий Витальевич разбирал на доске, уже был записан в тетрадях и у Александры, и у Толика. Ощутив себя почти математическими гениями, они решили, что из принципа списывать будут не с доски, а только друг у друга.
        Попытка воплотить в жизнь гениальную и принципиальную идею закончилась выдиранием тетрадей из рук друг у друга и интенсивным переругиванием. Возможно, дело дошло бы даже до потасовки, однако прозвучал звонок с урока, и, кроме звонка, уже ничего не было слышно.
        ***
        Александра разлепила веки и с облегчением увидела знакомый интерьер собственной комнаты, за окном брезжило что-то такое, напоминавшее рассвет. Только вот было очень холодно лежать почти без одеяла, поскольку большая его часть покоилась отдельно от нее на полу.
        Звонок был все еще слышен, причем совершенно явственно. Она попыталась выключить будильник, однако трезвон не прекратился. Поглядев на циферблат, Александра удостоверилась в том, что стрелки еще не добрались до половины десятого - времени, которое она вчера после долгого раздумья определила как наиболее подходящее для своего пробуждения.
        Наконец она проснулась настолько, чтобы понять, что надрывался не будильник, а телефон. Интересно, куда делась мама? Пока Александра, предварительно натянув на себя одеяло, решала, стоит ли вставать только потому, что кто-то решил позвонить с утра пораньше, телефон замолчал.
        Полежав еще пару минут с открытыми глазами, Сашенька вспомнила, что, несмотря на то что сегодня суббота, ей предстоит учиться. Их математичка проболела три недели и теперь наверстывала упущенное. Правда, в лицей надо было только к одиннадцати пятнадцати.
        Телефон зазвонил вновь. Вернее, звонили два параллельных телефона, и их разноголосые звонки, по мнению Александры, не отличались особой мелодичностью ни вместе, ни порознь. Других звуков в квартире слышно не было, поэтому она решилась встать и поплелась выяснять, во-первых, кому понадобилось звонить в такую рань, и, во-вторых, куда все-таки подевалась мама.
        Сашенька сняла трубку.
        - Ну, - буркнула она недовольно хриплым со сна голосом.
        Мужской голос на другом конце провода как ни в чем не бывало бодро пожелал ей доброго утра и, извинившись за довольно ранний для субботы звонок, попросил позвать к телефону Зинаиду Георгиевну.
        Александра тем временем тупо смотрела на записку, оставленную мамой у телефона.
        - Ее нет, - мстительно улыбаясь, сказала Сашенька. Ей было приятно разочаровать человека, посягнувшего на ее утренний сон на целых двадцать минут раньше, чем это сделал бы будильник.
        Прежде чем все еще не совсем проснувшаяся, а потому несколько заторможенная Александра успела положить трубку, неизвестный ей собеседник задал свой следующий вопрос:
        - Это Саша?
        - Нет. Александра, - поправила она сварливо.
        - А что, есть разница? - усмехнувшись, поинтересовался мужчина.
        - Есть.
        - Какая? - продолжал интересоваться мужчина, не обращая внимания на неприветливый тон своей собеседницы.
        С одной стороны, оснований удовлетворять его любопытство Александра не видела. Но с другой стороны, ей пришло в голову, что вдруг это звонит Олег? Следовало выяснить. А значит, нужно было продолжить разговор, поэтому Сашенька снизошла до объяснений:
        - Во-первых, потому что мне нравится, когда меня называют именно так, а во-вторых, потому что Сашей меня вообще никто никогда не называет.
        - Не называет? Почему? - озадаченно спросил ее собеседник. Вероятно, он от природы был любознательным и никак не мог пройти мимо непонятного для себя явления.
        - Почему - это наше сугубо семейное дело, - высокомерно осадила его Александра, при этом ей показалось, что на том конце провода раздался смешок. - И кстати, представьтесь, пожалуйста, чтобы мне тоже знать, с кем я разговариваю.
        - Ладно, в сугубо семейные дела лезть не буду, - немедленно согласился мужчина, а затем удовлетворил просьбу Александры и представился: - Меня зовут Олег Сергеевич, и я - старый знакомый твоей мамы. Вчера вот заскочил на кафедру, мы мельком виделись в коридоре, но на заседании она, к сожалению, так и не появилась. А мне очень нужно поговорить с ней чуть подробнее, чем это возможно набегу.
        Сашенька мысленно поздравила себя: значит, она правильно догадалась. И голос, безусловно, приятный. Можно сказать, полный обаяния. Наверное, когда она вчера врала Логинову про приятный мужской голос, мама подумала, что Олег и в самом деле звонил. Вот интересно, а Логинов тоже так подумал? Или он не знаком с Олегом?
        За этими размышлениями Сашенька пропустила свою реплику, чем и воспользовался Олег Сергеевич, задав, с ее точки зрения, абсолютно бестактный вопрос:
        - Слушай, Александра, ты всегда не с той ноги встаешь?
        - Нет. Только, когда всю ночь меня мучают кошмары с Логиновым в главной роли. - Смешок на том конце провода свидетельствовал о том, что это имя Олегу Сергеевичу было известно. Значит, и Логинов его должен знать, а следовательно, Аркадий Витальич вполне мог подумать, что ее мама была вчера с Олегом. У Александры моментально улучшилось настроение, но она не собиралась показывать этого своему собеседнику и все так же сухо сказала: - А теперь, Олег Сергеевич, если у вас есть вопросы по существу, я вас слушаю, только учтите, что у меня очень мало времени.
        - Хорошо, главный вопрос по существу: где мама? Мне действительно очень нужно с ней поговорить.
        - Насколько мне известно, сегодня она собиралась прошвырнуться по магазинам и купить оставшиеся новогодние подарки, - беззастенчиво сымпровизировала Александра. - Возможно, навестит кого-нибудь из родственников.
        - А в институт она случайно не собиралась? - попытался уточнить Олег.
        - По расписанию у нее ничего сегодня нет, - совершенно честно сформулировала свой ответ Александра. Поскольку у нее сложилось впечатление, что мама отнюдь не жаждала встречаться с Олегом, Сашенька умолчала о том, что вопреки расписанию как раз сегодня утром мама собиралась заехать в институт. Именно об этом было сказано в записке, которую Александра все еще сжимала в руке. В то же время загадка уже всецело завладела ее умом, и Сашенька собиралась разрешить ее. Поэтому инициативу следовало взять в свои руки. Быстро прикинув свои возможности, она предложила: - Знаете, Олег Сергеевич, сейчас я тороплюсь в лицей, но вы можете позвонить днем, не исключено, что часа в два мама уже вернется домой.
        В том, что мамы еще не будет, Александра была практически уверена. Зато к этому времени она сама раздобудет какую-то информацию. Если повезет, конечно.
        Александра хотела тут же набрать номер Ангелины, но, взглянув на часы и вспомнив собственное раздражение по поводу звонящих ни свет ни заря, решила дать тетушке еще полчасика.
        У нее в самом деле ушло не более получаса на сборы и чисто символический завтрак. После чего с приятным чувством, что сделала для тетушки все, что могла, Александра набрала номер Ангелины.
        Трубку Ангелина взяла сразу.
        - Ну наконец-то, - с облегчением произнесла Александра, не удосужившись поздороваться.
        - Сашенька! - обрадовалась тетушка. - Здравствуй, дорогая, я как раз собиралась звонить вам.
        - Зато я вчера звонила тебе весь вечер!
        - Вчера мы были на Рождественском богослужении, знаешь церковь в Ковенском переулке?
        - Это что, недалеко от улицы Восстания?
        - Да. Между прочим, я хотела пригласить вас с мамой...
        - Подожди, Ангелина, - бесцеремонно перебила ее Александра, - а с каких это пор ты на Рождество посещаешь церковь, да еще католическую?
        - А какую мне прикажешь посещать, если Рождество католическое? То есть не только католическое, но Мария - католичка...
        - Так, теперь давай выясним: кто такая Мария?
        - Мария - моя гостья, она приехала из Рима, ну и вдобавок к этому она - итальянская подруга Павла...
        Павел Николаевич был "вечным" поклонником Ангелины. Его преданность пережила два ее брака, сам он тоже был дважды женат, но дамой его сердца неизменно оставалась Ангелина. Правда, и другие дамы также находили себе место если и не в сердце, то в жизни Павла Николаевича. Возможно, это происходило отчасти потому, что Ангелина упорно отказывалась выйти за него замуж. А возможно, она потому и отказывалась столь упорно, что всегда были другие.
        - Интересно, если она - подруга Павла Николаевича, почему она - твоя гостья?
        - Сашка! Перестань же наконец меня перебивать! - не выдержала Ангелина. - Мария не совсем его подруга, она - его коллега. Так же, как и Павел, она занимается искусством Древнего Египта.
        - О Господи! - вновь перебила тетушку Александра: - Жить в Риме и заниматься искусством Древнего Египта! Нет, я не против искусства Древнего Египта, но в Италии...
        - Александра! - Ангелина на этот раз решительно прервала излияния племянницы. - Давай все-таки договоримся о сегодняшнем вечере. Дело в том, что сейчас мы с Марией отправляемся в Петропавловскую крепость, а часов на шесть мы планируем праздничный ужин, и мне бы хотелось...
        - В Петропавловку? - задумчиво переспросила Александра, ей вдруг пришло в голову, что за разговором она совсем забыла о цели своего звонка, но все же спросила: - А зачем? Там же холодно.
        Решив, что терпение у нее поистине ангельское, Ангелина проигнорировала последнее довольно-таки дурацкое замечание любимой внучатой племянницы и как ни в чем не бывало объяснила:
        - Мария в Петербурге впервые и, разумеется, хочет осмотреть Петропавловку, впрочем, как и другие достопримечательности нашего города. Особенно если они связаны с именами ее соотечественников.
        - А планы-то у нее наполеоновские, - констатировала Александра и постаралась сосредоточиться на вопросе, по поводу которого, собственно, и позвонила: - Ангелина, мне позарез надо кое о чем спросить тебя, ты наверняка что-то знаешь об этом, и я тоже должна знать.
        Воспользовавшись тем, что Александра остановилась перевести дух, Ангелина вернулась к планам на вечер:
        - Сашенька, давай мы встретимся вечером, и, если смогу, я постараюсь ответить на твои вопросы. Мария видела твои акварели и очень хочет с тобой познакомиться. Кстати, с Мариной ей тоже хотелось бы познакомиться и даже заказать ей картину. Марии очень понравился Маринин "Летний сад". Так что, если я не смогу дозвониться, пожалуйста, передай приглашение и Саше с Мариной...
        Александра подумала, что у Марии хороший вкус, поскольку ей тоже нравились Маринины картины. Правда, Марина преподавала в ее художественной школе, была ее соседкой, а с недавних пор еще и женой ее двоюродного брата Саши, но Александра считала, что способна оценивать ее работы вполне объективно. И в этом она была права, Марина действительно была хорошим художником.
        - ...твоей маме также не мешало бы развеяться. В общем, мне действительно очень хотелось бы, чтобы все вы сегодня вечером были у меня.
        - Ладно, сделаю все, что смогу.
        - Тогда до вечера.
        - Ангелина! - завопила Александра, не дожидаясь, когда тетушка положит трубку. - Между прочим, сегодня я еще и учусь, так что мне тоже некогда, поэтому перехожу к делу. Незадолго до того как мои родители поженились, у мамы был какой-то Олег, Олег Сергеевич...
        - Сашенька, тебе не кажется, что на эту тему тебе следует поговорить не со мной, а с мамой? - осторожно поинтересовалась Ангелина.
        - Пока не кажется. Совершенно случайно я кое-что услышала, но мама об этом ничего не знает, и, насколько я понимаю, предпочла бы...
        - ...чтобы ты оставалась в неведении. В конце концов, это ее право, поскольку та история произошла давно и к тебе, в сущности, не имеет никакого отношения.
        - Это не совсем так, около получаса назад я разговаривала с Олегом Сергеевичем по телефону. Мамы дома не было, но, полагаю, она знает, что он очень хочет с ней встретиться. И она сильно нервничает. Мне кажется, потому она и отбыла с утра пораньше в почти неизвестном мне направлении. А он, между прочим, настроен решительно и, безусловно, своего добьется. Должна же я иметь представление хоть в общих чертах...
        Хорошо зная Александру и понимая, что она тоже все равно своего добьется, Ангелина после короткого раздумья - на длительное все равно времени не было - решилась:
        - Сашенька, только я надеюсь...
        - Ангелина, не волнуйся, я уже большая девочка и способна понять все правильно.
        - Ладно, в общих чертах. У Зиночки на пятом курсе была практика, Олег был ее руководителем, он тогда уже был доцентом. И он всего лет на семь-восемь старше ее. Похоже, не только твоя мама влюбилась в него без памяти, но и Олег потерял голову, поскольку никогда раньше ни в какие отношения со студентками он вроде бы не вступал. К сожалению, он уже был женат, правда, неудачно, но у него был сын. Зиночку вся эта ситуация очень тяготила. Все закончилось внезапно и как-то... в общем, Олег поступил некрасиво, во всяком случае, именно так это выглядело тогда. Ни он, ни она даже не сделали попытки объясниться. И только совсем недавно Зиночка узнала, что Олег, по-видимому, все это время считал, будто именно она была инициатором их разрыва. Судя по всему, произошло просто-таки роковое стечение обстоятельств, непосредственное отношение к которому имел столь "любезный твоему сердцу" Аркадий Витальевич. Ну а теперь, вероятно, и Олег обо всем этом узнал. Видишь ли, последние несколько лет он работал за границей, так что вполне мог до сих пор пребывать в неведении. Кстати, брак Олега в самом деле был очень
неудачным, поскольку он давно развелся, вот женился ли снова, я не знаю.
        - Спасибо, Ангелина, - сдержанно поблагодарила Александра. Это было не совсем то, что она предполагала услышать, более того, она отнюдь не была уверена в том, что ей все это нравится.
        - Вот и чудненько, значит, я жду вас вечером. - Ангелина как ни в чем не бывало бодро закончила разговор на вполне оптимистической ноте. Разумеется, она заметила нарочитую невозмутимость племянницы, но тут уж ничего не поделаешь, чтобы переварить услышанное, Александре потребуется какое-то время.
        - Я постараюсь приехать к шести, что касается остальных, как я уже сказала, сделаю все, что смогу, - все так же сдержанно пообещала Александра. - Пока.
        15
        Когда без четверти два она влетела в квартиру, мамы, разумеется, дома не было. Молчал и телефон, однако Александра почти не сомневалась в том, что скоро он зазвонит. Во всяком случае, надеялась. Конечно, существовала вероятность, что Олег после их разговора все-таки поехал в институт, где они с мамой вполне могли встретиться.
        К настоящему моменту у Александры уже сложилось вполне определенное отношение как к тем событиям, которые произошли шестнадцать лет назад, так и к тем, которые происходили сегодня. И даже к тем, которым еще предстояло произойти. Впрочем, события грядущие она не собиралась пускать на самотек.
        Ну и конечно, требовало отмщения вторжение Аркадия Витальевича в ее частную жизнь. Именно так Сашенька склонна была рассматривать свой ночной кошмар с Логиновым в главной роли.
        Если говорить о прошлом, то Александра любила себя достаточно сильно, чтобы не усмотреть роковой ошибки судьбы в том, что она, разлучив маму с Олегом, способствовала браку ее родителей. А значит, и столь знаменательному событию, как рождение самой Александры. Другое дело - Аркадий Витальевич, послуживший орудием этой самой судьбы. В чем бы там ни состояло недоразумение, кстати, предстояло еще выяснить, в чем именно, но если оно приключилось по вине Логинова, Александра в отличие от своей мамы склонна была квалифицировать его действия только как злонамеренные. Особенно в свете того самого разговора, о котором она рассказала Ксюше и который по причине его эмоциональности имела возможность слышать от слова до слова, даже находясь в соседней комнате.
        С настоящим все было ясно: маме и Олегу пора наконец выяснить свои отношения, как бы далеко это их ни завело. Александру сейчас мало волновали дальние перспективы. Поскольку родители ее разошлись, она допускала, правда, пока чисто теоретически, что когда-нибудь ее мама, возможно, еще раз выйдет замуж. Но при этом она твердо знала, что мама никогда не наградит ее отчимом, который будет ей хотя бы неприятен. Впрочем, кто говорит о замужестве? Мама - красивая молодая женщина, ей давно пора встряхнуться и перестать заполнять свою жизнь только работой. В конце концов, это несправедливо! Несмотря на любовь к обоим своим родителям, юная феминистка считала, что за измену мама просто обязана была расплатиться с папой той же монетой.
        И наконец во исполнение последнего пункта намеченной программы: Олег мог бы помочь отвадить Логинова от мамы. В общем, стоит попробовать. Хотя, разумеется, надо еще посмотреть, что представляет собой Олег Сергеевич.
        ***
        Звонок раздался неожиданно, как это всегда бывает, когда его очень ждешь. Александра медленно досчитала до пяти и сняла трубку.
        - Алло.
        - Александра? Добрый день, - услышала она знакомый голос. - Это Олег Сергеевич. Мама дома?
        - К сожалению, нет.
        - И когда она вернется, ты не знаешь?
        - Увы.
        - Досадно. Между прочим, я все-таки съездил в институт, оказывается, мама твоя тоже сегодня туда приезжала. Но я опоздал, она уже уехала.
        Александре показалось, что Олег Сергеевич предполагает, будто утром она была не вполне искренна с ним. Однако ни упрека, ни обвиняющих ноток в его голосе слышно не было. Александре это понравилось.
        - Я нашла мамину записку, в которой она упоминала о том, что заедет в институт, но, к сожалению, ее дальнейшие планы обозначены там очень туманно. - На этот раз Александра говорила совершенно честно, она вообще старалась без необходимости не врать.
        Олег Сергеевич, похоже, не очень-то ей поверил.
        - Ты знаешь, Александра, я слышал, что ты иногда... - он запнулся, вероятно, стараясь сформулировать подипломатичнее, - ограждаешь маму от... лишних, с твоей точки зрения, звонков.
        - И откуда, интересно, такая информация? - фыркнула Александра.
        - Сначала от Аркадия... Витальевича.
        Александра опять фыркнула, даже не утруждая себя какими-то еще словами.
        - Ну а потом, - невозмутимо продолжил Олег, - это подтвердила и Света Ротмистрова.
        - Да, - не стала больше спорить Александра, - разумеется. - О том, что ее действия нередко санкционировались мамой, Александра говорить не стала, а, добавив в голос немного патетики, вопросила: - Кто еще, по-вашему, может оградить маму от навязчивости Аркадия Витальича, изрядно подержанного, но все еще мнящего себя Казановой? - Она услышала смешок Олега. - Об остальных звонках, между прочим, я обычно ставлю маму в известность. Вот когда мама вернется или если позвонит, я непременно скажу ей о том, что вы звонили. Но, конечно же, вы и сами можете перезвонить позднее, - милостиво предложила Александра.
        Олег, однако, высказал альтернативную идею:
        - Я тут подумал, может быть, надежнее устроиться у вашего дома в засаде?
        Сашенькино воображение живо нарисовало длинную и нескладную мужскую фигуру, которая, скрючившись, притаилась в зарослях шиповника, растущего у самой парадной. На голых ветках то тут, то там остались прошлогодние сухие ягоды, колючки сплошь покрывали ветки и цеплялись за шарф и за надвинутую на глаза дурацкую вязаную шапочку с помпоном. Из-под шапочки торчал только длинный, покрасневший от мороза нос. Сидевшие на лавочке старушки вытянули шеи и, словно из боковой ложи, обозревали сцену засады с тыла. Не то чтобы Александра именно таким представляла себе мужчину, в которого ее мама была влюблена без памяти, пусть и шестнадцать лет назад, но вот картинка почему-то нарисовалась именно такая.
        - Не слишком холодно для засады? - спросила Сашенька под впечатлением образов, промелькнувших перед ее мысленным взором. - Мама ведь может и до вечера не появиться.
        - Думаю, в машине с включенным обогревателем...
        - Уж не хотите ли вы сказать, Олег Сергеевич... - начала было Александра и остановилась. Подозрение почти сразу сменилось уверенностью, и она разочарованно спросила: - Вы что, сидите в теплой машине перед нашей парадной и коротаете время, общаясь со мной по мобильному телефону?
        - Молодец, быстро соображаешь, - похвалил Олег Сергеевич.
        Снова включилось воображение и быстренько предоставило новую картинку. В ярко-красном джипе, прижимая мобильник к уху, развалился типичный новый русский из современного милицейского телесериала: "пивное" брюшко, ежик волос, венчающий одутловатое лицо без заметных признаков интеллекта, цепи и "гайки". А любопытные старушки на лавочке, как полагается, не сводят глаз с джипа и его обладателя. Александра была не в состоянии представить себе подобный персонаж рядом с мамой, но картинка опять нарисовалась сама собой и почему-то получилась именно такой.
        - А какого цвета у вас машина? - с надеждой спросила Александра.
        - Черного. А что?
        - Черная машина, конечно, не такая заметная, как, например, красная. С другой стороны, у нас здесь не так уж много иномарок стоит. У вас ведь, Олег Сергеевич, наверняка иномарка?
        - Рено. Я так понимаю, Александра, что ты успела навести обо мне кое-какие справки, - насмешливо прокомментировал Олег ее догадку.
        Игнорируя его выпад, Александра продолжала развивать свою мысль:
        - Если вы, Олег Сергеевич, посмотрите налево, то увидите такую длинную скамеечку, на ней всегда сидят и глазеют по сторонам старушки...
        - Точно, сидят, - подтвердил ее собеседник, видимо, кинув взгляд в указанном направлении. - Целых три. И действительно глазеют, пожалуй, даже на меня.
        - Ага, значит, наши старушки вас уже засекли. Не боитесь, что они могут проявить бдительность и позвонить в милицию? Посмотрите на ситуацию их глазами: приехал какой-то незнакомый тип, из машины не выходит, ждет чего-то, а может, за домом наблюдает, да еще и по телефону разговаривает. Вы, кстати, давно здесь сидите?
        - Не очень. Так ты предлагаешь мне уехать?
        - Ну-у...
        - Конечно, если смотреть на дело глазами старушек, вернее, твоими глазами от имени старушек, положение мое чревато некоторыми осложнениями, тем не менее я все-таки посижу, подожду.
        - Вообще-то вы могли бы подняться наверх, - выпалила Александра, удивляясь, как такая простая мысль не пришла ей в голову раньше, ведь это прекрасная возможность посмотреть, на что годится Олег Сергеевич. - Код 359, квартира...
        - Я знаю, - быстро проговорил Олег, - сейчас поднимусь.
        В трубке раздались короткие гудки.
        Александра подумала, что ее инициатива, пожалуй, не слишком удивила Олега Сергеевича. Она даже засомневалась, была ли эта инициатива и в самом деле ее.
        ***
        Не дожидаясь звонка, Александра кинулась к двери и, не успев даже толком приоткрыть ее, услышала на площадке знакомый голос, требовательно вопрошавший кого-то:
        - Вы, собственно, к кому? - Этот знакомый голос принадлежал ее двоюродному брату Саше.
        Даже не успев воспользоваться дедуктивным методом мистера Шерлока Холмса, Александра тотчас пришла к выводу, что вопрос его скорее всего был адресован Олегу Сергеевичу. На ее взгляд, вел себя Саша как-то странно.
        - Я, собственно, к Зинаиде Георгиевне. - Этот чуть насмешливый голос также показался Александре знакомым. Звучал он несколько иначе, чем по телефону, но вполне узнаваемо и, без сомнения, принадлежал Олегу Сергеевичу.
        Александра распахнула дверь и с интересом уставилась на стоящих друг против друга двух высоких широкоплечих мужчин. Позы их были нарочито небрежными, но сразу ощущалось повисшее в воздухе напряжение.
        Похоже, мужчины совершенно зациклились друг на друге, поскольку даже не заметили появления Александры. Она тоже не торопилась привлечь их внимание, решив без помех рассмотреть того, кто, судя по голосу, был Олегом Сергеевичем. Без помех, однако, не получилось, поскольку как раз заговорил Саша:
        - Зинаиды Георгиевны нет дома, и в ближайшее время она вряд ли появится...
        Мелькнула мысль, что он, видимо, встретил ее маму у своей мамы или, возможно, у бабушки. И все-таки сейчас Александру больше интересовал Олег Сергеевич, так что ее оценивающий взгляд вновь вернулся к нему.
        На вид лет сорока - сорока двух, весьма привлекателен и, слава Богу, никакого сходства с давешними образами, мелькавшими перед ее мысленным взором. Атлетическая фигура без единого намека на брюшко наводит на мысль о том, что Олег Сергеевич, во-первых, активно поддерживает свою спортивную форму и, во-вторых, вряд ли является большим любителем пива. Александра тут же засчитала очко в его пользу, поскольку не выносила даже запаха этого напитка, как и ее мама, кстати. Еще одно очко в пользу Олега Сергеевича добавило отсутствие усов или бороды.
        - ...так что вам придется отложить свой визит до другого раза. - Сашин голос вновь прорвался в ее сознание.
        Решив, что настал момент обратить внимание мужчин на то, что она не является частью интерьера лестничной клетки, Александра сказала:
        - Всем привет! - На всякий случай она произнесла это погромче.
        - Здравствуй, Александра, - практически хором поздоровались Саша и Олег Сергеевич, после чего хмуро уставились друг на друга. В серых глазах двоюродного брата застыли колючие льдинки, да и взгляд Олега Сергеевича был каким-то недружественным.
        - Господа, не соблаговолите ли объяснить, что тут происходит? - высокомерно-светским тоном обратилась она к обоим мужчинам одновременно. Правда, надолго ее не хватило, и уже в следующее мгновение, повернувшись к брату, Александра перешла к менее изысканным выражениям: - Слушай, Саш, почему ты ни с того ни с сего набрасываешься на незнакомых людей?
        - То есть тебе этот человек знаком? - не отвечая на ее вопрос, сухо уточнил брат.
        - В общем, да, Олег Сергеевич - мамин знакомый.
        - Тем не менее, поскольку мы уже выяснили с ним, что твоей мамы нет дома...
        - Кстати, Саша, - бесцеремонно перебила брата Александра, - где ты ее встретил? У Нины? - Нина была Сашиной мамой и соответственно тетей Александры.
        - Угу, - кивнул Саша.
        - И куда ты ее дел? - продолжала допытываться Александра, поскольку осталась недовольна немногословностью брата.
        - Отвез к бабушке. - Саша пожал плечами. - Зиночка говорила, что у нее много работы, и я считал, что мы вместе поедем домой, но в последний момент она вдруг передумала.
        - Ясно. - В отличие от Саши у Александры мамины действия недоумения не вызвали. Нанося предпраздничные визиты родственникам, она явно оттягивала свое появление дома, а вместе с тем и возможность кому бы то ни было связаться с ней. С другой стороны, если гора не идет к Магомету... У Александры моментально появился план, показавшийся ей на редкость простым и даже весьма элегантным. - Олег Сергеевич...
        Она осеклась, заметив взгляд, которым тот буравил Сашу. Взгляд был... пожалуй, его можно было назвать ревнивым. Александре стало ужасно смешно, но она изо всех сил старалась сохранить серьезность. Судя по всему, наметилось забавное недоразумение. Саша был весьма привлекателен, а его очевидная молодость придавала ситуации еще и некоторую пикантность. У Александры появилось большое искушение продлить заблуждение Олега Сергеевича, но, к сожалению, это не имело практического смысла.
        - Олег Сергеевич, я вам, кажется, не успела сказать, - она твердо решила не поддаваться искушению и сейчас же устранить недоразумение, - что Саша живет по соседству с нами, и он - мой двоюродный брат, так что бабушка у нас общая. - Александра выдержала небольшую паузу, внимательно наблюдая за реакцией Олега Сергеевича, и осталась вполне ею довольна. - Вы ведь знаете, где она живет?
        - Знаю, - кивнул Олег Сергеевич. - Спасибо.
        Александре показалось, что сейчас он развернется и уйдет, а это в ее планы совсем не входило. В конце концов, она пригласила Олега Сергеевича прежде всего для того, чтобы познакомиться с ним. Стоя в сторонке, Саша внимательно слушал их и почему-то продолжал хмуриться. Что, если он позвонит маме и предупредит ее? А именно так он и поступит скорее всего. Она просто не могла допустить, чтобы сорвался такой замечательный план!
        Исходя из личного опыта, Александра знала, что дипломатические переговоры с ее братом лучше всего проводить за чашечкой кофе, а еще лучше, если бы к кофе она могла предложить ему кусочек его любимого торта. Как в тот раз летом, когда она, можно сказать, против Сашиной воли устраивала его свидание с Мариной. Впрочем, это совсем другая история* /*Это действительно совсем другая история, но при желании ее можно узнать из романа "Как избавиться от жениха"/, и торта сегодня тоже, к сожалению, нет. Разве что остался зефир в шоколаде. Интересно, как Олег Сергеевич относится к кофе с зефиром?
        - Ой! - вдруг испуганно вскрикнула Александра и, ничего не объяснив, рванулась в квартиру. Она действительно вспомнила, да как кстати, что перед приходом Олега Сергеевича поставила чайник. Вряд ли он мог за это время выкипеть, но наверняка его следовало поскорее выключить.
        Когда Александра влетела в кухню, она обнаружила, что окно запотело, а из носика чайника вырываются клубы пара. Выключив газ, она обернулась, чтобы убедиться, что мужчины, как истинные джентльмены, последовали за ней, не бросив в трудный момент на произвол судьбы.
        Они и в самом деле с обеспокоенными лицами стояли на пороге кухни.
        - Поскольку чайник все равно уже закипел, - на ходу проговорила Александра, просачиваясь между Сашей и Олегом Сергеевичем, - предлагаю выпить по чашечке кофе. - Она захлопнула входную дверь и обернулась к несколько ошарашенным мужчинам, которые наблюдали за ее действиями в немом изумлении. - У вас, Олег Сергеевич, еще уйма времени: раз уж мама поехала к бабушке, - Александра опять просочилась между Сашей и Олегом Сергеевичем, только теперь в обратном направлении, - вряд ли стоит надеяться на то, что она пробудет там менее двух часов. - Теперь Александра достала из шкафа кофемолку. - А еще, Сашенька, мне просто не терпится узнать, что там тебе наговорили бабульки у парадной.
        Ее собеседников в данный момент можно было считать таковыми лишь с натяжкой, но сбежать они, слава Богу, не пытались.
        Давая мужчинам возможность прийти в себя и вновь обрести способность поддерживать беседу, Александра спокойно занялась кофе. Ей повезло, вода выкипела не вся, ее как раз хватило на большую джезву.
        Александра заглянула в шкаф в поисках зефира в шоколаде, который, к счастью, нашелся на верхней полке. И тут же послышалось шипение убегающего на огонь кофе.
        - Что там тебе не терпится узнать? - Саша выключил газ, чуть-чуть опередив сестру.
        - Са-ашенька, - укоризненно протянула Александра, краем глаза фиксируя, что Олег Сергеевич все еще стоит на пороге кухни. Она окончательно успокоилась, заметив его широкую улыбку и встретив его взгляд, полный восхищения.
        - Чего у меня нет, так это времени пить кофе, - запротестовал Саша, - я обещал Марине встретить ее после работы.
        - Ну, минут двадцать - тридцать у тебя все-таки есть, - посмотрев на часы, возразила Александра, - Не забывай, Сашка, что я проучилась в той же самой художественной школе целых восемь лет. - Обернувшись к Олегу Сергеевичу, она пояснила: - Марина - это Сашина жена, она преподавала у нас рисунок, живопись, а также композицию. Собственно говоря, она и сейчас их преподает.
        16
        Отхлебнув кофе, Саша с сомнением посмотрел на сестру.
        - Не хотелось бы, Александра, портить тебя еще больше... с другой стороны, вряд ли это возможно, поскольку твое самомнение и так на недосягаемой высоте. Короче, ты права, у меня действительно состоялась очень содержательная беседа с какой-то бабулей. Мне ее чуть не из-под колес пришлось вынимать, так торопилась со мной пообщаться.
        - Я же говорила! - ликующе завопила Александра, обращаясь к Олегу Сергеевичу, но тут же с любопытством повернулась к Саше: - А кто?
        - Да бог ее знает, старушка какая-то, из тех, что вечно на лавочке сидят и при случае обращаются ко всем на ты. Кстати, она-то меня откуда знает? И где я живу, и как меня зовут.
        - А ты как думал? - удивилась Александра и добавила назидательно: - Дом наш не слишком большой, довольно старый уже, к тому же кооперативный, так что старушки у нас тут очень компетентные, Сашенька, про всех нас знают решительно все. Даже гораздо больше, чем мы сами про себя знаем. Я уж сколько раз в этом убеждалась. Со мной они, конечно, все на ты, но с мамой - не больше половины. Интересно, из какой половины твоя старушка? Хотя возможно, что для них мы с тобой пока еще относимся к одной возрастной группе. На самом-то деле Саша на целых двенадцать лет старше меня, - на всякий случай пояснила Олегу Сергеевичу Александра.
        Как гостеприимная хозяйка она считала своим долгом по возможности вовлекать гостя в разговор. Правда, пока участие Олега Сергеевича в беседе было скромным: в основном он молча слушал и откровенно забавлялся ею.
        Что касается Саши, до сих пор у него, видимо, не было случая задуматься над тем, что его жизнь является открытой книгой для любознательной части жителей многоквартирного дома, где по идее никому ни до кого не должно быть никакого дела. Не желая верить в то, что все обстоит столь безнадежно, он начал возражать сестре:
        - Брось, Сашка, я здесь живу совсем недавно...
        - Саш, - Александра посмотрела на брата с сожалением, удивляясь его наивности, - они давным-давно перемыли все косточки и Марине, и тебе, и Роме. Вернее, сначала Роме, поскольку статус жениха тогда был у него, а потом тебе. Тут уж ничего не поделаешь, принимай это как данность. Впрочем, мы отвлеклись. Просто не бери в голову, съешь еще зефирчику и расскажи нам наконец что тебе поведала компетентная старушка.
        Саша взял предложенную зефирину и не слишком охотно начал излагать недавние события:
        - Вообще-то полный бред, - сообщил он в качестве преамбулы. - Рассказывала она очень сумбурно, так что дословно я повторить не берусь, но постараюсь оставаться как можно ближе к тексту. По ее словам, какой-то мужик подъехал на иномарке, долго сидел в машине, и, поглядывая на дверь нашей парадной, разговаривал по мобильнику...
        - Это он со мной разговаривал, - вставила Александра.
        - Да? Интересно, Олег Сергеевич, почему, зная, что Зиночки нет дома, вы все-таки решили подняться?
        - Потому что я его пригласила, - поторопилась ответить Александра. - Сейчас я тебе, Сашенька, все объясню. Олег Сергеевич с самого утра безуспешно пытается поймать маму по телефону, мотается за ней по городу, но ему так не везет, что, отчаявшись, он решил дожидаться ее непосредственно на подступах к дому, справедливо полагая, что здесь рано или поздно он ее все-таки дождется. Я подумала, что это ужасно скучно просто сидеть в машине и ждать, да и с моей стороны будет просто невежливо, если я не предложу ему подняться наверх. И потом... - Александра подняла свои огромные глаза на Сашу, затем, изображая легкое смущение, перевела взгляд на Олега Сергеевича. - Мне нужно было удостовериться, что вы не похожи на Аркадия Витальича.
        При упоминании о Логинове на лице ее промелькнула брезгливая гримаска, а мужчины, слегка обалдевшие от последнего заявления Александры, разразились дружным хохотом.
        - Сашка, ты неисправима! - простонал Саша.
        - Ну и, наконец, - сказала Александра, едва сдерживаясь, чтобы тоже не засмеяться, - имея представление о наблюдательности и любознательности наших старушек, я подумала, что если не вмешаться, дело может дойти до вызова милиции...
        - И дошло, - кивнул Саша. - Почти, - уточнил он, с удовольствием переводя взгляд с удивленно ползущих вверх бровей Олега Сергеевича на изумленно округлившиеся глаза сестры.
        - Что, серьезно? - выдохнула Александра и, поморгав, хихикнула. - Значит, действительно блюдут бабушки нашу безопасность!
        - Они решили, что перед ними наверняка маньяк, и в самом деле уже подумывали о том, чтобы позвонить в милицию. Но пока старушки спорили, вы, Олег Сергеевич, покинули свою иномарку и направились в нашу парадную. Мне даже успели показать вашу спину и сообщили приметы, по которым я должен был вас безошибочно узнать. - Как бы проверяя точность описания, Саша смерил взглядом возмутителя спокойствия старушек.
        - Наверное, меня уже ничто не удивит, - со смехом сказал Олег Сергеевич.
        - Не уверен, - сухо возразил Саша. - Лично мне такого слышать еще не приходилось: мужик интеллигентного вида, но рожа - точно бандитская. Прошу прощения, - Саша ухмыльнулся, глядя на несколько озадаченную "бандитскую рожу мужика интеллигентного вида", - но слова из песни не выкинешь. В общем, как я и сказал, полный бред.
        Ему пришлось прервать свое повествование, поскольку Александра, давившаяся сначала только смехом, подавилась теперь еще и зефиром и закашлялась. Наконец, когда ей удалось немного отдышаться, Саша сухо подвел итог:
        - Тем не менее я был отнюдь не в восторге, Олег Сергеевич, когда, выйдя из лифта, обнаружил именно вас и как раз перед дверью квартиры, в которой скорее всего никого не было, кроме взбалмошной девицы пятнадцати лет.
        Александра громко фыркнула, чуть не пролив на себя остатки кофе, но Олег Сергеевич понимающе кивнул.
        - Говорят, все в жизни надо попробовать, - задумчиво изрек он, - но маньяк - это все-таки перебор. Наверное, это веяние времени, поскольку раньше меня за маньяка никогда еще не принимали.
        - А как насчет бандитской рожи? - вежливо поинтересовалась Сашенька.
        - Это было.
        - Правда? - обрадовалась Александра. - Похоже, Олег Сергеевич, вы обладаете разносторонним жизненным опытом. И кто же вас обласкал таким образом?
        - В тот раз это тоже была старушка.
        - А за что? - не унималась любознательная Сашенька.
        - Ты ведь знаешь Вовку Толмачева, то есть Владимира Алексеевича?
        Александра кивнула.
        - Мы с ребятами часто собирались у него, когда учились в университете. Дело в том, что жил он один, у него была комната в огромной коммуналке на Петроградской. Там был такой длинный темный коридор, в который выходило много-много дверей. Вовкина дверь располагалась примерно посередине коридора, то есть в самой темной его части, зато напротив двери на стене висело большое старое и какое-то мутное зеркало. Однажды я обнаружил в Вовкином хозяйстве уголь для рисования, уж не знаю, откуда он взялся, в общем, от нечего делать я решил создать шедевр и нарисовал в полный рост распятого Христа.
        - А вы что, хорошо рисуете, Олег Сергеевич? - заинтересовалась Александра.
        - Я хорошо рисую, - ответил он не без гордости. - Христос получился у меня очень даже неплохо, особенно, по-моему, удались прибитые гвоздями кисти рук. Но в данном случае это не так уж важно. Дело в том, что в комнате не оказалось ни одной свободной поверхности достаточного размера, и рисовать пришлось на той стороне двери, которая выходила в коридор, хорошо еще, что она хотя бы открывалась в комнату, а то рисовать было бы темно. Время от времени мимо меня курсировали жильцы квартиры, но на мою деятельность они не обращали внимания. Гораздо больше они были озабоченны тем, чтобы, пользуясь дополнительным источником света, преодолеть как можно больший участок загроможденного всякой рухлядью коридора. Потом пришли еще наши ребята, уголь у меня все равно закончился, так что волей-неволей пришлось прекратить творить и присоединиться к остальной компании. Мы уже довольно долго сидели, как вдруг из коридора прямо под дверью раздается истошный вопль: "Мужика повесили пьяные рожи!". И тут же новый вопль, только какой-то сдавленный: "Еще одного повесили бандитские рожи!". Естественно, мы все рванули в
коридор, а там соседка переводит дикий взгляд с нас на зеркало, пятится и пальцем тычет то в нас, то в зеркало и, подвывая, бормочет что-то совершенно невнятное. Мгновенно в коридоре толпа народу набежала, старушку отвели к ней в комнату, женщины вокруг нее суетятся, а она все на нас оглядывается, пальцем тычет и опять про каких-то повешенных мужиков бормочет. А тут дверь сквозняком захлопнуло, и мы увидели, как один распятый Христос на нас смотрит с двери, а другой - из зеркала. Не то чтобы я изобразил Христа как живого... я хотел сказать, так уж реалистично, но в едва освещенном коридоре выглядел он впечатляюще. А еще и в зеркале напротив... В общем, хорошо, что, кроме нас, в коридоре больше никого в этот момент не оказалось.
        - И какова судьба распятого Христа? - отсмеявшись, спросил Саша.
        - Пока Вовка искал какую-нибудь бумагу и кнопки, остальные столпились, загораживая собой открытую дверь. Ну а на следующий день мы с Вовкой купили краску и покрасили ее, поскольку она была вся облупленная и оттиралась очень плохо.
        - А почему, собственно, "пьяные рожи"? - вспомнила вдруг Александра. - Вы что, так много пили?
        - Не больше, чем другие студенты, - уклонился от прямого ответа Олег Сергеевич. - Что касается моего шедевра, то его я создавал, вообще будучи абсолютно трезвым, так что потом, когда мы уже снова вернулись к...
        Тут произошла небольшая заминка, которую Саша и Александра, весело переглянувшись, предпочли "не заметить".
        - ...к прерванному занятию, мы бурно обсуждали эти инсинуации.
        - Ах да, совсем забыла! - воскликнула Александра. - Саша, вы едете вечером к Ангелине?
        - Честно говоря, не знаю, Сашка. Марина что-то такое говорила мне, но, думаю, в основном это будет зависеть от нее. А что?
        - Если поедете на машине, прихватите меня, пожалуйста. - В данный момент Александра предпочла умолчать о том, что Ангелина также ждет и ее маму.
        - Если поедем, то прихватим. Ладно, мне пора.
        - Думаю, и мне пора. Спасибо за кофе, Александра. - Уже собираясь встать из-за стола, Олег Сергеевич спросил: - Слушайте, ребята, а почему у вас одинаковые имена? Это как-то не очень удобно в употреблении, когда вы вместе.
        - Ну, все-таки не совсем одинаковые, - возразила Александра. - Сашу назвали в честь нашего прадедушки Александром. А меня в честь маминой любимой куклы Сашенькой.
        - И потому ты предпочитаешь, чтобы тебя называли Александрой?
        - Мне нравится, когда меня называют Александрой. Я ведь уже говорила. А маме с детства очень нравилось имя Сашенька, поэтому сначала она назвала так любимую куклу, а потом меня, что, если подумать, является поступками почти равноценными. Кстати, Сашенькой меня тоже называют, и я ничего не имею против, но это не для всех. А мама, между прочим, заранее предупреждала, что когда вырастет, и у нее родится дочка, она назовет ее только Сашенькой и никак иначе. Правда, ей было тогда десять лет, и никто ее заявления всерьез не принял. И напрасно.
        - А чтобы не путаться в именах впоследствии, - добавил Саша, - меня Зиночка стала называть Аликом.
        - Но все равно время от времени кто-нибудь путается, - закончила рассказ Александра.
        Саша посмотрел на часы и встал.
        - Все, я побежал, а то опоздаю.
        Олег Сергеевич тоже поднялся из-за стола. Как истинный джентльмен, выходя из кухни, он пропустил Александру вперед. Вот так и получилось, что когда он еще только взялся за куртку, Саша, застегивая на ходу молнию, уже готов был со всеми распрощаться.
        Именно этот момент Александра выбрала для того, чтобы ее "осенила" замечательная идея.
        - Олег Сергеевич! - воскликнула она. Затем, решив, что переигрывает, чуточку убавила экзальтированности. - Давайте прямо сейчас позвоним маме и предупредим ее, что вы за ней заедете. Чтобы вам не разминуться, как в институте.
        К счастью, Саша не заметил излишней театральности ее реплики, и Александра даже удостоилась похвалы брата за сообразительность:
        - Черт возьми, Сашка, оказывается, у тебя бывают не только сумасшедшие идеи. Как только вернемся, мы с Мариной зайдем к тебе или позвоним. Пока. До свидания, Олег Сергеевич. - Саша на ходу пожал руку новому знакомому и быстро вышел из квартиры.
        Как только он оказался за дверью, Олег Сергеевич высказал альтернативное предложение:
        - Знаешь, Александра, пожалуй, я позвоню твоей маме по дороге.
        - Не стоит, я позвоню ей сама минут через пятнадцать - двадцать. Вам за глаза хватит этого времени, чтобы доехать до бабушкиного дома, и маму долго ждать не придется. Думаю, после моего звонка она выйдет на улицу в течение десяти минут. - Глядя в озадаченное лицо Олега Сергеевича, она сочла нужным пояснить: - Идею насчет звонка я высказала для Саши, чтобы ему случайно не пришла в голову такая же. Ведь если он позвонит раньше времени, вы с мамой действительно можете разминуться. Впрочем, сейчас его мысли заняты уже только Мариной, и пока они не вернутся домой, а это будет минут через сорок, не раньше, можно считать, что мой брат нейтрализован.
        - А что, Марина так не любит ждать? - спросил вдруг Олег Сергеевич.
        - По-моему, ждать никто не любит, - уверенно сказала Александра, - но в данном случае дело в другом. Они женаты всего четыре месяца, к тому же Марина беременна, и Сашка уже пару месяцев пребывает в состоянии блаженной эйфории.
        - Его можно понять, - улыбнулся Олег Сергеевич. - Последний вопрос, Александра, почему ты так поступаешь?
        В огромных темных глазах, обрамленных длинными пушистыми ресницами, отразилось искреннее непонимание.
        Олег Сергеевич громко рассмеялся:
        - Сашенька, у тебя отлично получается разыгрывать из себя дурочку, - похвалил он. - Если ты и переигрываешь, то лишь чуть-чуть, но поскольку я точно знаю, что ты умна, изобретательна, с математической логикой умеешь просчитывать ситуацию на несколько шагов вперед... - Заметив, что Александра сморщилась, как от зубной боли, Олег Сергеевич удивился: - Я считал, что наговорил тебе кучу комплиментов, а ты недовольна?
        - Угу, вот этот, про математическую логику, по-моему, сомнительный.
        - А ты, оказывается, вздорная девица. Все-таки почему ты помогаешь мне, если считаешь, что твоя мама не хочет со мной встречаться? Аркашу, как я слышал, тебе легко удается держать от Зиночки на расстоянии по нескольку дней.
        - Ну, это не так уж сложно, - фыркнула Александра, - поскольку мама и сама предпочитает по возможности держаться от него на расстоянии. Пожалуй... - она еще раз взглянула на часы, взвесила все "за" и "против", - минут десять вы можете себе позволить, только давайте вернемся на кухню, там хоть сесть можно.
        Они вновь оказались за кухонным столом. Приняв решение, Александра не стала терять времени. Говорила она быстро и четко, надеясь уложиться в самой же отведенные десять минут.
        - Вы были совершенно правы, Олег Сергеевич, я действительно успела навести о вас справки, так что я имею представление и о том, какие отношения связывали вас с мамой, и о том, что расстались вы не лучшим образом. Знаю, что произошло какое-то недоразумение, виноват в котором был Логинов...
        - Господи! - В глазах Олега Сергеевича читалось изумление. - Александра, учитывая то, как ты его "любишь"... Неужели все дело в Аркаше?
        - Вовсе нет, - отрезала она. - По некоторым причинам я далеко не уверена в том, что тогда у вас с мамой в принципе могло что-нибудь получиться. - Александра видела, что Олег Сергеевич весьма заинтересовался ее сентенцией, но не дала себя перебить. - К тому же, тут я сразу хотела бы внести ясность, я не считаю брак моих родителей ошибкой, коль скоро в результате его появилась я.
        Олег Сергеевич посмотрел на нее с веселым восхищением и торжественно провозгласил:
        - Знаешь, Александра, пожалуй, я в восторге от тебя.
        По большей части Александра и сама была от себя в восторге, так что приняла его слова как должное и не стала тратить время на то, чтобы упиваться льстившим ей признанием. Все тем же деловым тоном она продолжила перечисление добытых ею сведений и сделанных из них умозаключений:
        - Что касается Аркадия Витальича. Если в дело замешан он, я ни за что не поверю, что речь идет о простом недоразумении, так что ему в любом случае причитается. - Она смерила уничтожающим взглядом Олега Сергеевича, позволившего себе смешок. - Мне также известно, что мама узнала о недоразумении совсем недавно, а вы несколько лет провели за границей, так что скорее всего вообще ничего не знали до самого последнего времени. Я даже склонна предположить, что вплоть до вчерашнего дня.
        - Почему именно до вчерашнего? - с любопытством поинтересовался Олег Сергеевич.
        - Я не права? - быстро спросила Александра.
        - Да нет, как раз права.
        На лице ее расплылась довольная улыбка.
        - Ну, это-то элементарно, - снисходительно сказала Александра. - Мне почему-то кажется, что та история не приобрела широкой огласки. Признаюсь, хоть это и нелегко для меня: я не знаю, в чем состояло недоразумение, - она сокрушенно вздохнула, но тут же решительно добавила: - пока.
        - Не сомневаюсь, что это только пока.
        Сарказм Олега Сергеевича Александра предпочла проигнорировать и продолжала развивать свою мысль:
        - Логично предположить, что если мама находилась здесь и столько лет ничего не знала, то вы, находясь там, вряд ли могли узнать что-то раньше нее. Особенно если основным источником информации у вас был, например, Аркадий Витальич. Ну а поскольку вчера вы посетили кафедру, на которой уж бог знает сколько лет не работаете, и вдруг сегодня во что бы то ни стало хотите видеть мою маму, вывод напрашивается сам собой. Если только... Олег Сергеевич, о том, что мои родители разошлись, вы тоже только вчера узнали?
        - Интересно у тебя получается, Александра, - задумчиво сказал Олег Сергеевич, - с точки зрения логики, которую ты, кажется, все-таки упоминала, твои предположения имеют массу слабых мест, однако выводы на основании них ты делаешь совершенно верные.
        - Просто у меня женская логика, она имеет более широкие возможности в отличие от логики мужской, математической, а также от "железной" логики, коими пользуются представители вашего пола и профессии, - парировала Александра. - Ну а на мой вопрос вы все-таки ответили, Олег Сергеевич. Теперь я знаю, что у вас есть как минимум две веские причины искать встречи с моей мамой. И делаете вы это с почти маниакальной одержимостью. - Александра усмехнулась и посмотрела на возмутителя спокойствия бдительных старушек. Судя по веселым искоркам, которые вспыхнули в его глазах, он вспомнил то же самое. - Даже три, если скоро вы опять собираетесь уехать.
        - Александра, ты так и не сказала, почему помогаешь мне, - напомнил Олег Сергеевич. - Особенно если предположить, что я скоро уеду. Вдруг Зиночке повезло бы, и на этот раз она смогла бы избежать встречи со мной? Ведь ты, например, можешь позвонить ей, как только закроешь за мной дверь, и она успеет покинуть свое убежище до того, как я туда доберусь.
        Александра удовлетворенно кивнула, теперь ей было ясно, что его беспокоило.
        - С тем же успехом вы, Олег Сергеевич, можете никуда не поехать и ждать маму около нашего дома. - Александра серьезно посмотрела на своего собеседника. - Знаете, маму всегда очень тяготит неопределенность, она начинает нервничать, и это сильно отравляет ей жизнь. А в ваших с ней отношениях со вчерашнего дня сплошная неопределенность, если же вы их выясните, неопределенности больше не будет. Так что не волнуйтесь, Олег Сергеевич, я позвоню маме... - она посмотрела на часы и встала. - Ого! Минут через пятнадцать после вашего ухода и еще минут на пять постараюсь занять ее разговором, чтобы вы не неслись сломя голову, создавая опасность для себя и для окружающих.
        - Спасибо.
        - Пожалуйста.
        Александра проводила гостя до двери, а когда он, взявшись за ручку, обернулся, чтобы попрощаться, сказала:
        - Олег Сергеевич, если бы вы мне не нравились так же активно, как Логинов, я не стала бы вам помогать и приложила бы максимум усилий, чтобы, как и его, держать вас от мамы подальше.
        - Я рад, Александра, что не вызываю у тебя такой негативной реакции, как Аркаша. Кстати, ты случайно не знаешь, почему он решил, что вчерашний вечер Зиночка провела со мной?
        - Не знаю, - почти искренне сказала Александра и тут же с подозрением спросила: - А вы что, вывели его из столь замечательного заблуждения?
        - Зачем же? - удивился Олег Сергеевич.
        Александра просияла.
        - Ладно, удачи вам.
        - Спасибо.
        17
        Александра тупо смотрела на издававшую короткие гудки телефонную трубку, которую все еще держала в руке. Ситуация складывалась не так, как она планировала, хотя, возможно, даже лучше.
        Бабушке она позвонила согласно договоренности с Олегом Сергеевичем через семнадцать минут после его ухода. Прежде чем удалось позвать к телефону маму, Александре пришлось минут десять отвечать на вопросы Ольги Владиславовны по поводу своих успехов в учебе, особенно в области точных наук, и выслушивать бабушкины советы на ту же тему. Правда, на этот раз ей было совершенно все равно, о чем говорить, лишь бы разговор длился достаточно долго. Наконец трубку взяла мама, но Александра успела сказать лишь о том, что заходил Саша, после чего мама спросила совсем невпопад, удалось ли вызвать сантехника, все-таки суббота, обещала немедленно приехать и повесила трубку. Александра же так и осталась стоять со своей трубкой в руке и полным сумбуром в голове.
        Обратив наконец внимание на надоедливые гудки, Александра опустила трубку на рычаг. Впрочем, как только первый шок прошел, она, естественно, сообразила, что могло довести ее бедную маму, которая была никудышной актрисой, совершенно не умела врать и притворяться, до такой экстравагантной выходки.
        С точки зрения Александры, у ее бабушки было много достоинств, но был один очень существенный недостаток. Недостатков, разумеется, было больше, но этот был самым труднопереносимым. По выражению Александры, бабушка "обожала всех доставать из самых лучших побуждений".
        Александру она доставала постоянными разговорами о выборе будущей профессии. Традиционно большинство ее многочисленных родственников получали естественнонаучное образование и трудились либо на ниве просвещения, преимущественно в высшей школе, либо в науке, а зачастую и там и там одновременно. В последние годы, правда, кое-кто стал посматривать в сторону бизнеса. Сама Ольга Владиславовна в свои семьдесят лет до сих пор преподавала электротехнику. Но поскольку в любой семье не без урода, роль урода досталась Ангелине, которая преподавала музыку, и уже от нее по наследству перешла к ее сыну - тоже музыканту.
        Что касается Александры, то она с самого детства собиралась свернуть с пути истинного, правда, на сегодняшний день не решила еще, хочет ли она стать искусствоведом или художником, лучше всего театральным. А пока, окончив девятый класс английской школы почти со всеми пятерками, она поступила в реставрационный лицей, чем сильно огорчила бабушку.
        Впрочем, бабушка еще не совсем отчаялась. Она уже не слишком обольщалась, что Александра поддержит семейные традиции, но полагала, что такие модные направления, как экономика или менеджмент могут оказаться достаточно привлекательными для разумной современной девушки. И хотя Александра совершенно не собиралась быть разумной в том смысле, который вкладывала в это слово бабушка, Ольга Владиславовна, искренне любя внучку и, естественно, желая ей только добра, регулярно вела с ней агитационные беседы. Сегодняшний разговор по телефону вполне можно было отнести к их числу.
        А вот маму бабушка стала усиленно доставать после развода. Не только Александра считала, что ее мама все еще молодая и красивая женщина. Ольга Владиславовна также находила свою младшую дочь пока еще достаточно молодой и красивой, вполне способной выйти замуж вторично. Что ее мама когда-нибудь, возможно, снова выйдет замуж, Александра тоже могла допустить, хотя и чисто теоретически. Зато матримониальные идеи Ольги Владиславовны отнюдь не были сугубо теоретическими. По мере сил она старалась воплотить их в жизнь: при каждом удобном и не слишком удобном случае она вела с дочерью беседы о достоинствах попадавших в сферу ее внимания холостяков подходящего возраста.
        Зная о нынешнем мамином настроении, Александра без труда догадалась, что если бабушка не изменила себе и сегодня, то это был как раз не слишком удобный случай. Наверное, у мамы не выдержали нервы, и она вопреки полному отсутствию у нее актерских способностей решилась разыграть перед бабушкой спектакль. Кстати, получилось довольно убедительно, вот что значит экстремальная ситуация!
        ***
        Войдя в лифт, Зиночка нажала кнопку первого этажа.
        Звонок Александры прервал ее разговор с мамой. Вернее, говорила мама, расписывая достоинства сына какой-то своей знакомой, который недавно развелся. А Зиночка старалась придумать, как бы потактичнее перевести разговор на другую тему, а еще лучше ретироваться совсем, коль скоро у мамы сегодня очередной приступ матримониальных настроений.
        Таким образом, Александра позвонила очень своевременно, потому что в противном случае еще через минуту Зина просто встала бы, молча, чтобы не наговорить ничего лишнего, оделась и захлопнула за собой дверь. Потом, конечно, пришлось бы разбираться с мамиными обидами, но все-таки это было бы уже потом. Хорошо, что Александра позвонила раньше, чем истекла эта минута.
        Зиночка вышла на улицу. Из-за усилившегося снегопада уже сгустились ранние сумерки, однако часы показывали всего лишь без четверти четыре, и фонари еще не зажгли. Не спеша она шла по запорошенной снегом дорожке. Было довольно скользко, и Зиночка смотрела в основном под ноги, поэтому мужчину, преградившего ей путь, она заметила только тогда, когда чуть не уткнулась в него носом. Собственно говоря, сначала она увидела кожаные туфли на толстой подошве и синие джинсы. Их обладатель, судя по размеру обуви и длинным сильным ногам, которые эти джинсы обтягивали, был высок, скорее всего обладал хорошо развитой мускулатурой и почему-то не собирался уступить ей дорогу.
        Зинино сердце ухнуло куда-то вниз, она резко остановилась, сделала шаг назад, отчего поскользнулась, потеряла равновесие и, судорожно хватаясь за воздух, стала падать. Что-то зашуршало, кажется, под ногами, и тут же сильные руки подхватили ее, не позволив упасть. Совершенно непроизвольно она сначала взглянула не на своего спасителя, а вниз, туда, где шуршало. На снегу у Зининых ног лежал окутанный целлофаном букет великолепных хризантем с крупными завитками желто-терракотовых лепестков. Память мгновенно выхватила из своих глубин точно такие же хризантемы, которые в знак примирения подарил ей когда-то Олег.
        С трудом оторвавшись от цветов, она медленно подняла глаза на того, кто все еще крепко держал ее в своих объятиях. Не то чтобы Зина ожидала увидеть Олега, все произошло слишком быстро, чтобы вообще можно было говорить о каком-то ожидании, но, во всяком случае, она ничуть не удивилась.
        - Здравствуй, Зиночка. - Его губы коснулись ее губ в легком мимолетном, но от этого ничуть не менее возмутительном поцелуе. - Извини, что напугал, но я думал, ты знаешь, что я тебя здесь жду.
        - Н-нет, - растерянно сказала Зиночка, совершенно забыв возмутиться, как собиралась это сделать вначале. Припоминая свой разговор с дочерью, она поняла, что, в сущности, рта не дала ей раскрыть. Глупо, конечно. И почему она не сообразила раньше, что если Сашка позвонила, тому должна была быть какая-то причина?
        - Я думал, Александра тебя предупредила. - Олег нагнулся за букетом, все еще продолжая удерживать ее под руку. Вероятно, опасался, что она может сбежать.
        - Александра звонила, но я уже собиралась уходить, так что мы, собственно, почти не разговаривали.
        Олег с улыбкой протянул Зиночке хризантемы.
        - Когда-то тебе нравились именно такие. - Освободившейся рукой он обнял ее за талию.
        - Мне и сейчас такие нравятся. Спасибо. Олег, зачем ты здесь?
        - Чтобы похитить тебя хотя бы на этот вечер. - Он открыл перед ней дверцу черной машины, припаркованной как раз поперек дорожки, на которой они стояли.
        - Олег, я не могу никуда с тобой ехать! Ты знаешь, у меня все-таки есть дочь...
        - Знаю. И Александра не ждет тебя так уж рано. - Видя, что она нахмурилась, Олег улыбнулся. - Сегодня с утра твоя дочь четко объяснила мне, что желает, чтобы ее называли именно так.
        Зине решительно не нравился такой оборот дела, ей категорически не нравилось, что Олег, уже вступивший в сговор с ее подругами, теперь за ее спиной общается еще и с ее дочерью. И что в этой ситуации самое интересное, ее дочь общается с ним. Ведь как-то он узнал, где и когда ее искать! Спрашивать не хотелось.
        - Слушай, а как тебе вообще удалось с ней договориться? - Все-таки любопытство взяло верх, и Зиночка не удержалась от вопроса.
        - Исключительно благодаря моему обаянию. Ну и, разумеется, - Олег усмехнулся, - благодаря тому, что я не похож на Логинова.
        - Знаешь, Олежек, возможно, я нанесу удар по твоему эго, - Зинина лучезарная улыбка говорила о том, что сделает она это с удовольствием, - но для моей дочери твое несходство с Логиновым скорее всего явилось более серьезным основанием, чем твое обаяние.
        - Это действительно серьезный удар по моему эго! - Улыбка Олега стала еще шире, что несколько огорчило Зиночку.
        - Значит, ты не согласишься отвезти меня домой?
        - Нет. Во всяком случае, не сейчас.
        - Думаю, я все-таки никуда с тобой не поеду, - твердо заявила Зина, стараясь высвободиться из его объятий и отлично понимая, что все равно она с ним поедет. Но не могла же она в самом деле, даже если это было просто упрямство, сдаться просто так, без борьбы!
        Впрочем, как оказалось, могла. Дело в том, что она заметила выходившую из дома мамину соседку сверху. Главным недостатком этой милой женщины было близкое и давнее знакомство с ее мамой, а еще она почему-то очень любила слово "шикарный". Зина похолодела, представив себе картину, которая через минуту откроется взору соседки: она в обнимку с шикарным букетом, ее, в свою очередь, обнимает шикарный мужчина, и стоят они перед открытой дверцей шикарного автомобиля.
        В марках машин Зиночка абсолютно не разбиралась и представления не имела о том, какая именно машина у Олега, поскольку пока еще не имела возможности прочитать где-нибудь ее название. Однако она была уверена, что в свете используемой соседкой терминологии эту машину смело можно было назвать шикарной.
        Представлять себе, какое количество маминых расспросов обрушится на нее в дальнейшем, Зиночка уже не стала. Вместе со своим шикарным букетом она упала на переднее сидение шикарного автомобиля и без единого возражения позволила шикарному мужчине захлопнуть дверцу.
        Зина с удовольствием вдохнула горьковатый запах хризантем. Откинувшись на спинку, только сейчас она поняла, в каком жутком напряжении находилась все это время. Похоже, она сошла с ума, если чувствует себя так хорошо в машине человека, встречи с которым почти два дня планомерно избегала.
        У Зиночки вырвался истерический смешок, и она покосилась на Олега. Однако сейчас он больше всего был озабочен тем, чтобы вклиниться между двумя еле ползущими машинами и выехать наконец на улицу. Ему это все-таки удалось, и они влились в поток медленно движущегося из-за гололеда транспорта.
        - Так почему ты сбежала вчера с заседания кафедры?
        - Не сбежала, а не пришла, - с достоинством поправила Зиночка.
        Олег усмехнулся, но спорить по поводу формулировки не стал.
        - Насколько я понимаю, ты и не собиралась приходить.
        - Олег, какая разница, почему меня не было вчера? Сегодня я здесь, и ты можешь выяснить все, что хотел. И кстати, куда мы едем?
        - В данный момент никуда. - Олег затормозил у светофора. - А вообще туда, где мы сможем спокойно поговорить: я везу тебя к себе домой.
        - А если меня это не устраивает?
        - Брось, Зиночка, неужели ты боишься?
        - Ничего я не боюсь! - ответила Зиночка сердито. Она покраснела, поскольку это было неправдой.
        - Ты так и не научилась врать, дорогая, - весело поддел ее Олег.
        Тут он прав. Следовало бы поучиться у Александры, вот кто самозабвенно врет и не краснеет. Хотя думать так не педагогично, говорить тем более, поэтому Зина решила проигнорировать последнее замечание оппонента.
        - Посмотришь, как я живу, - говорил между тем Олег, - ты ведь раньше никогда не бывала у меня.
        - Это еще не повод для визита, - парировала Зина. - Не говоря о том, что "у тебя" тогда означало "у вас".
        Она прекрасно понимала, что их разговор сейчас не более чем игра словами. А на светофоре тем временем зажегся зеленый, и они опять поползли в медленном транспортном потоке.
        - Вот я у тебя был сегодня. - Со второй попытки Олегу все же удалось объехать микроавтобус. Скорость обоих была столь невелика, что слово "обогнать" здесь вряд ли уместно.
        - Что? - Ее глаза расширились от удивления.
        - Видишь ли, я тебе не дозвонился вчера: сначала никто не отвечал, потом было занято, потом я был у Толмачевых, а вечером попозже опять было занято. Когда я позвонил утром, оказалось, что ты уже ушла. - Олег объяснял пространно и, вне всякого сомнения, прекрасно сознавал, что своим многословием действует Зине на нервы. - Вынужден признаться, утром Александра разговаривала со мной весьма прохладно, но все же предложила позвонить днем. Я, разумеется, позвонил, но на всякий случай предварительно устроился в засаде у вашего дома...
        - О Господи! - Тут перед Зиной промелькнуло видение на удивление сходное с видениями, ранее мелькавшими перед ее дочерью, правда, она этого не знала.
        - ...и позвонил из машины по мобильному. В общем, как только мы с твоей дочерью этот вопрос прояснили...
        У Зины появилось желание придушить бывшего любимого мужчину.
        - ...она предложила мне подняться в квартиру.
        У Зины появилось огромное желание свернуть шею любимому ребенку.
        - Естественно, я согласился. Знаешь, Зиночка, думаю, что главной причиной ее приглашения было желание удостовериться в том, что я не похож на Аркашу.
        Зиночка не удержалась и прыснула, а Олег с невинным видом пояснил:
        - Вообще-то мне тоже было интересно посмотреть на Александру.
        - Ну и как? - с любопытством спросила Зиночка, которая давно привыкла к тому, что мнения о ее дочери колебались в широком диапазоне: от самых восторженных до самых негативных. - Можешь не стесняться, - милостиво разрешила она.
        - Хорошо, не буду. Я от нее в полном восторге. Ей, между прочим, я об этом тоже сказал.
        Зиночка согласно кивнула.
        - Кроме тех моментов, когда у меня возникает желание свернуть ей шею, все остальное время я тоже от нее в полном восторге. Хотя мое мнение разделяют далеко не все.
        - Да, - усмехнулся Олег. - Аркаша, например, не слишком ее жалует.
        - Ну, будем справедливы, их чувства друг к другу взаимны.
        - Кстати, о том, кто кого жалует. Как потом выяснилось, я очень вовремя покинул свой наблюдательный пункт, поскольку возбудил к себе нездоровый интерес у старушек, несущих вахту на лавочке у вашего дома. Кажется, они уже собирались вызвать милицию.
        И Олег вкратце, но все же не упуская ничего интересного, поведал ей историю своего знакомства с Сашей. Он также подчеркнул, что на самом деле именно от Саши узнал, где ее искать и что Александра совершенно точно собиралась ее предупредить о нем.
        Зиночке оставалось только еще раз про себя чертыхнуться по поводу того, что не выслушала дочь прежде, чем говорить самой. Впрочем, Олег наверняка успел уже доехать, пока ее мать допрашивала Александру об учебе. Разумеется, если бы Зина знала, что он ждет ее внизу, она могла бы задержаться у мамы на неопределенное время в надежде на то, что рано или поздно Олег уедет. С другой стороны, из двух зол обычно выбирают меньшее, так что даже если бы Александра и предупредила ее, в сущности, это ничего не меняло.
        18
        Помогая Зиночке снять дубленку, Олег обнял ее за плечи и на какую-то долю секунды прижал к себе. На это мимолетное прикосновение ее тело сейчас же отозвалось пробежавшей по нему дрожью, и Зина поторопилась поскорее выскользнуть из дубленки. И из его рук. А Олег как ни в чем не бывало, повернулся и направился с ее дубленкой к вешалке.
        Глубоко вздохнув, Зина с досадой подумала, что очень глупо с ее стороны так бурно реагировать на каждое его прикосновение. Правда, еще глупее предполагать, что эмоции так уж легко можно держать под контролем.
        Она рассеяно оглянулась по сторонам в поисках каких-нибудь тапочек и тут же обнаружила их прямо перед собой. Очень симпатичные красные тапочки с кокетливыми меховыми помпончиками как будто ждали ее. Впрочем, скорее кого-то, кто носил обувь на пару размеров больше, чем она. Если это не есть "тапочки для посетительниц", такие, чтобы уж точно никому малы не были, то у нынешней пассии Олега ноги большие. Надо полагать, и сама она не маленькая. Кажется, Светлана когда-то говорила, что жена у него тоже была высокой и длинноногой. Что ж, значит, вкусы у Олега Сергеевича вполне постоянные, и она им по-прежнему не соответствует. То, что ей ровным счетом нет никакого дела ни до Олега, ни до его вкусов, у Зины сейчас совершенно вылетело из головы.
        - Боюсь, мамины тапочки, как и раньше, будут тебе великоваты, - откуда-то издалека услышала она голос Олега.
        - Мамины? - совершенно машинально переспросила застигнутая врасплох Зиночка, после чего едва не прикусила себе язык.
        - Конечно, - расплылся в понимающей улыбке Олег и вкрадчиво спросил: - А ты думала чьи?
        Не спуская с Зиночки искрящихся весельем глаз, Олег медленно подошел к ней вплотную.
        - Я... - Зиночка нервно сглотнула. Господи! Да что же это она ведет себя, как влюбленная дурочка подросткового возраста? - Я ничего не думала, - выпалила она, однако краска густо залила Зинино лицо, полностью выдавая ее.
        Притянув ее за талию к себе, Олег нежно провел ладонью по Зининой пунцовой щеке, но взгляд его оставался насмешливым.
        - Я ведь уже говорил тебе, Зиночка, что врать ты так и не научилась. - Он легко коснулся губами ее виска и с улыбкой отпустил. - Я пока поставлю чайник.
        Некоторое время она задумчиво смотрела в направлении кухни, где только что скрылся Олег, затем усмехнулась. Ну что ж, если ему так хочется поговорить, почему бы и нет? В конце концов, впервые в их отношениях будет какая-то определенность.
        ***
        - Олег! - Зиночка заговорила прямо с порога. - Дай мне какую-нибудь вазу для цветов, пожалуйста. - Оторвав взгляд от хризантем, она улыбнулась Олегу.
        Он внимательно посмотрел на нее и поставил на стол тарелки, которые держал в руках.
        - Сейчас.
        Один за другим Олег начал открывать подвесные шкафы.
        Зиночка тем временем осмотрелась. Хотя здесь вроде бы практически не жили, кухня была обставлена современной мебелью, и в ней имелся тот минимум бытовой техники, который делает жизнь комфортной.
        - Вот, - с третьей попытки Олегу повезло, и он извлек из шкафа большой кувшин темного стекла.
        - Спасибо.
        Пока Олег наливал в кувшин воду, Зиночка сняла с букета целлофан и вновь залюбовалась хризантемами. А он, в свою очередь, любовался ею.
        - Они великолепны, Олег. Спасибо. - Зина с улыбкой подняла на него глаза.
        - Ну, раз ты сменила гнев на милость, может быть, поцелуешь меня, Зиночка? - с надеждой спросил он.
        Улыбнувшись еще шире, она отрицательно покачала головой.
        - Ну, я просто так спросил, вдруг бы тебе самой этого хотелось?
        - Пока не хочется, - весело отказалась Зина. - Но я могу помочь тебе накрыть на стол.
        - Спасибо и на том, - без всякого энтузиазма проворчал Олег.
        Тем не менее он тут же воспользовался ее предложением, сунув ей в руки несколько вакуумных упаковок с продуктами, которые только что достал из холодильника. Зина едва успела подхватить их, даже не рассмотрев толком, что там. Вдвоем они быстро накрыли на стол, после чего Зиночка категорически отказалась от еды, объяснив Олегу, что он третий, кто пытается накормить ее за последние три часа. Предложение выпить хотя бы кофе она милостиво приняла, на сей раз не утруждая себя подсчетами количества кофе, выпитого за те же три часа. И против миндальных пирожных она тоже не устояла.
        Пока шла вся эта суета, болтать ни о чем было легко, но как только они оказались за столом друг напротив друга, в воздухе начало скапливаться напряжение. Желая разрушить его, Зиночка произнесла фразу, которую перед тем дважды повторила про себя:
        - Олег, ты хотел поговорить со мной. - Она аккуратно поставила на блюдце пустую чашку.
        - Зиночка, - он медлил, видимо, решая с чего начать, - мне очень жаль, что обо всем я узнал лишь вчера, до вчерашнего дня я не знал даже о том, что вы с Андреем разошлись.
        - Ну а что бы изменилось, если бы ты узнал, что мы разошлись? Какое теперь это имеет значение?
        - Мы бы поговорили раньше. И независимо от того, знал бы я все остальное или нет.
        - Олег, мне кажется, ты придаешь всему этому слишком большое значение. - Она остановилась, подбирая слова: - Пойми, та злополучная история была отнюдь не причиной нашего разрыва, а всего лишь последней каплей. Все это в прошлом...
        Олег скептически приподнял бровь.
        - Неужели все? Тогда почему, Зинуля, ты так отчаянно стремилась избежать нашей встречи, почему сейчас всеми силами стремишься уйти от разговора? Почему каждое мое прикосновение, не говоря уж о поцелуях, приводит тебя в трепет, и почему ты боишься себя гораздо больше, чем меня?
        Действительно почему? Они несколько раз встречались за эти шестнадцать лет, и эти встречи всегда оставляли смятение в ее душе.
        - Хорошо, Олег, признаю, мне не нравятся эмоции, которые ты во мне вызываешь, они слишком сильные, а я этого в отношениях с мужчинами больше не хочу. - Выпалив все это, Зина поняла, что хотя, по существу, она сказала то, что хотела, фраза прозвучала как-то двусмысленно.
        Как и следовало ожидать, Олег не преминул тут же этим воспользоваться.
        - Я рад, - сухо констатировал он, - что Инна Иннокентьевна ошиблась, и монашеское воздержание не является для тебя самоцелью.
        - Ты совершенно невыносим!
        - Так и есть. Но все-таки, Зиночка, ответь, если я вызываю у тебя слишком сильные эмоции, значит, ты предпочитаешь секс без эмоций с кем-нибудь еще?
        - Конечно, нет! - Зина даже не знала, на кого злилась больше, на себя или на Олега. Хотя, разумеется, она могла бы и не отвечать ему, так что на себя все-таки следовало злиться больше.
        - Но секс со мной, Зиночка, без эмоций у тебя никогда не получался и никогда не получится.
        - Почему мы вообще заговорили о сексе? - Она уже не сдерживала раздражения.
        - Но мы же выяснили, что ты не являешься убежденной сторонницей воздержания, - напомнил ей Олег, насмешливо сверкнув глазами, - значит, твои отношения с мужчинами все-таки предусматривают секс. Далее, Зиночка, мы выяснили, что секс с кем попало, тебя не устраивает, хотя возражений против секса со мной я так и не услышал.
        Зиночка наградила его убийственным взглядом. В одном Олег был прав: воспринимать его без эмоций она была не в состоянии. Хотя вряд ли он имел в виду именно те, которые овладели ею сейчас.
        - И наконец, - лекторским тоном резюмировал Олег, - как мы уже выяснили, между нами секс без эмоций невозможен. То есть мы получили противоречие. Что и требовалось доказать. - Этой финальной фразой практически любого математического доказательства он подвел итог дискуссии, после чего лицо его озарилось такой обаятельной улыбкой, устоять против которой Зина никогда не могла.
        - Итак, теорема доказана. - Зиночка позволила себе немного сарказма. - Что дальше?
        - Дальше? - переспросил Олег. Сейчас у него был вид человека, который бежал во весь опор и вдруг ему пришлось резко затормозить. - Прости, Зиночка, кажется, я увлекся. Знаешь, я ведь с самого начала хотел сказать, что по-прежнему люблю тебя.
        - По-прежнему? - В полном потрясении Зиночка смотрела на Олега: никогда раньше не говорил он ей этих слов, и меньше всего она ожидала услышать их сейчас.
        - Я люблю тебя, - повторил он, поймав ее руку, - и на этот раз не хочу потерять, как это уже случилось однажды.
        - С тех пор я довольно сильно изменилась, - покачала головой Зина.
        Олег протянул руку через стол и коснулся ее щеки.
        - Не слишком, - кончиками пальцев он погладил ее по волосам, - разве что стала еще красивее с тех пор, как я увидел тебя впервые... - В его хрипловатом голосе появились чувственные нотки.
        - Насколько я помню, Олежек, ты меня даже не заметил, когда увидел впервые, - ехидно уточнила Зиночка. Она категорически не хотела поддаваться нежности его рук и чувственности его голоса.
        - Ну, положим, два этих события произошли с интервалом максимум в полминуты. - Олег опять говорил в своей чуть насмешливой манере. - Между прочим, никогда ни до, ни после я не имел никаких дел со студентками. Ты Зиночка, была первой и последней студенткой в моей жизни, которую я "заметил".
        - Так ты поэтому отказался от бутылки коньяка, которую тебе предлагал за меня Аркаша? - полюбопытствовала Зиночка. За невинным тоном она постаралась скрыть, как ее задело то, что она стала предметом сделки. Или могла стать. Что, конечно, не одно и то же, но все равно она чувствовала себя уязвленной.
        Олег поморщился.
        - Это Света тебе рассказала?
        - Ну а кто же еще? Правда, просветила она меня только вчера. Надеюсь, Аркадий предложил за меня хороший коньяк, - сухо добавила Зиночка. Разумеется, ко всей этой дурацкой ситуации следовало отнестись с юмором, но что-то плохо получалось, вероятно, мешали эмоции, которые буквально переполняли ее со вчерашнего дня.
        Олег понимающе улыбнулся и заметил вполне резонно:
        - Зиночка, не я ведь предлагал ему коньяк, а он мне... - он прижался губами к ее руке, - к тому же... - теперь он прокладывал дорожку из поцелуев по ее ладони, - я отказался...
        Еще чуть-чуть, и ее оборона будет полностью уничтожена. Если честно, от нее и сейчас уже ничего не осталось...
        - Олег, почему ты никогда не говорил, что любишь меня?
        - Ну-у... - его губы уже добрались до ее запястья, и теперь Олег нехотя прервал свое увлекательное занятие. Правда, Зининой руки он не выпустил, и она руку отнимать не стала. - По разным причинам. Видишь ли, Зиночка, начнем с того, что к моменту нашего с тобой знакомства я вообще был сильно разочарован в любви. А потому довольно долго и вполне успешно старался убедить себя в том, что просто хочу тебя. Конечно же, я видел, что ты влюблена в меня, но считал, что это пройдет, когда мы вполне естественным образом расстанемся. Это, конечно, звучит цинично, но я привык считать, что к двадцати годам девушек среди девушек практически не остается...
        - Ты что по личному опыту судишь? - Вопрос вырвался сам собой, и Зиночка тут же обругала себя за несдержанность. Действительно, она могла бы и не спрашивать, вне всяких сомнений, у него были женщины и до нее, и после нее.
        - А ты как думала? - поддразнил Олег. Потом он, правда, снизошел до объяснений: - Дело в том, Зиночка, что в девятнадцать лет я был довольно впечатлительным юношей, и потому, когда незадолго до свадьбы моя будущая жена, ей как раз исполнилось двадцать, очень доходчиво все мне объяснила, я ей поверил. Тем более что это отнюдь не противоречило моему тогда еще скромному личному опыту. Ну а впоследствии, если не считать тебя, я имел дело уже только с женщинами старше двадцати.
        - Думаю, Олег, ты всегда имел дело с теми женщинами, с которыми тебе было удобнее, независимо от их возраста. Так что опыт ты приобрел несколько односторонний.
        - Возможно. Хотя все равно я склоняюсь к мысли, что ты являешься скорее исключением, чем правилом. Знаешь, Зиночка, когда ты сказала, что я у тебя первый, я понял, что право сделать тебя женщиной не готов уступить никому... ведь и ты была у меня первой. - Он усмехнулся, заметив ее непонимающе вздернутые брови, и пояснил: - Поверь, никогда раньше мне не попадались девственницы. Именно тогда, Зиночка, я всерьез задумался о своем отношении к тебе. Признать, что люблю тебя, я еще готов не был, но точно знал, что не хочу, чтобы, кроме меня, у тебя появился кто-то другой. Например, Андрюша, который постоянно возникал рядом с тобой. Ты не представляешь, до какой степени он раздражал меня!
        - Чем же это? - Как и любой другой женщине, кокетство Зиночке не было чуждо. Впрочем, не чуждо оно и мужчинам.
        - Да тем, что он был свободен, - ответил Олег, одарив свою возлюбленную убийственным взглядом, - влюблен в тебя без памяти, что было совершенно очевидно. Одним этим он имел все шансы завоевать тебя рано или поздно.
        Зиночка смотрела на него во все глаза.
        - Уж не ревновал ли ты меня, Олежек, к Андрюше?
        - Разумеется, ревновал. Можно подумать, Зинуля, ты об этом не знала.
        - Хочешь верь, хочешь нет, но я действительно не знала. Мне вообще казалось, что ревность была моей прерогативой. - Она удивленно покачала головой. - Вот уж не думала, что ты мог ревновать! Ты хорошо скрывал свои чувства.
        - Я был намного старше. - Олег пожал плечами. - Кстати, в этом была одна из причин моей ревности, ведь по возрасту Андрей подходил тебе гораздо больше, чем я.
        - Не так уж и на много ты был старше, и с тех пор разница в возрасте между нами не стала меньше - все те же семь лет.
        - Но уже не целая жизнь. В тот момент я еще ничего не мог тебе обещать и потому не хотел ничем тебя связывать. И даже осознав, что люблю тебя...
        - ...не счел нужным сообщить мне об этом, - с сарказмом закончила Зиночка. Господи! Почему мужики такие самоуверенные идиоты?
        - Тогда мне казалось, что я поступаю правильно. - Олег тяжело вздохнул. - А потом было уже поздно: я узнал, что ты выходишь замуж за Андрея.
        - Олег... - какую-то долю секунды Зиночка колебалась, не желая еще больше показывать свою уязвимость, - если бы с этим сногсшибательным сообщением ты ворвался во Дворец бракосочетания даже в тот момент, когда я произносила "да", свадьба не состоялась бы.
        - Но ведь я считал, что решение расстаться было твоим, - напомнил Олег. - Я просто не счел себя вправе вмешиваться, потому что тогда еще не мог предложить тебе ничего определенного. В то время мне и это казалось правильным...
        - А сейчас? - Зина замерла в ожидании. Она вовсе не хотела спрашивать его об этом, во всяком случае, не собиралась, но вопрос вырвался помимо ее воли еще до того, как она успела подумать.
        Олег отрицательно качнул головой, и Зина почувствовала, что вопреки здравому смыслу сердце ее радостно подпрыгнуло в груди, а губы готовы расплыться в счастливой улыбке. Олег задумчиво всматривался в ее лицо, отразившее череду противоречивых эмоций.
        - Думаю, нам стоит выпить чего-нибудь покрепче кофе, - пробормотал он, доставая бутылку армянского коньяка и два бокала. - В конце концов, мне не обязательно везти тебя домой.
        Лишившись дара речи, Зина потрясенно смотрела на Олега.
        - Ну что ты, Зиночка, так разволновалась? - плеснув в оба бокала понемногу коньяка, он опустился на свой стул. - Я всего лишь имел в виду, что не обязательно мне самому садиться за руль. Хотя если бы не Александра... - чуть прищурившись, он посмотрел на нее поверх края бокала, и медленно проговорил: - Полагаю, ты осталась бы здесь до утра, Зиночка.
        Она подавила истерический смешок и почти невозмутимо поинтересовалась:
        - Олежек, тебе не кажется, что ты слишком самоуверен?
        - Нет. - Олег поставил свой бокал на стол, Зинин бокал он тоже забрал и отставил в сторону. Затем он взял ее руки в свои и, глядя ей прямо в глаза, сказал: - Наверное, ты права, Зиночка, и та злополучная история не была причиной нашего разрыва. Ведь мы оба любили, но ни один из нас даже не попытался бороться за свою любовь, так легко поверив в худшее. Вот и давай разберемся наконец и в этой треклятой истории, и в том, что помешало нам остаться вместе тогда, чтобы старые обиды, недомолвки и недоверие не помешали нам сейчас. Ну а потом...
        В его светло-карих глазах Зина прочла, что будет потом еще до того, как медленно и четко Олег произнес это вслух:
        - ...мы с тобой займемся любовью, потому что ты этого хочешь ничуть не меньше, чем я.
        Она собиралась возразить ему, но не смогла солгать. Да он все равно не поверил бы, ведь лгать она действительно так и не научилась.
        19
        - Ну, поскольку все равно надо с чего-нибудь начать, - после минутной паузы решительно сказал Олег, - давай и начнем с той злополучной истории.
        Господи! Сколько же раз за эти полгода она мысленно возвращалась к тому дню, перебирая череду событий, как имевших место, так и тех, что могли бы произойти, если бы не цепь случайных обстоятельств, перевернувших ее жизнь. При всей бесперспективности применения к жизни сослагательного наклонения Зина помимо собственной воли нет-нет да задавалась вопросом, что бы было, если бы...
        - Хорошо, Олег, давай разберемся, - кивнула она и ровным голосом, как будто повторяя хорошо заученный урок, стала перечислять события того дня. - Ты позвонил мне накануне и сказал, что нам нужно серьезно поговорить в спокойной обстановке, так, чтобы нам никто не мешал. Чтобы совместить приятное с полезным, ты предложил прогуляться по Михайловскому саду. Весьма кстати было то, что это совсем недалеко от Публички, где, если память мне не изменяет, в половине четвертого у тебя была назначена деловая встреча. Предполагалось, что в нашем распоряжении будет чуть более двух часов, поскольку в тот день у тебя было всего две пары, и ты обещал быть на выходе из метро на канале Грибоедова приблизительно к часу. Если учесть, что вторая пара заканчивается в 12.40, твое обещание выглядело несколько самонадеянным, но я не стала цепляться к мелочам. Тем более в тот момент гораздо больше я была озабочена тем, что требовалось срочно изобрести убедительную причину и отменить назначенную на половину второго встречу с моим руководителем диплома. К слову, с этой проблемой я справилась не лучшим образом: причину я
придумала без особого труда, но убедительно изложить ее не смогла. Как известно, врать я умею очень плохо, во всяком случае, руководитель мой остался недоволен тем, что из-за меня наша с ним встреча отложилась на целых две недели.
        Олег в недоумении поднял брови.
        - На две-то почему?
        - Потому что, если помнишь, дело происходило перед самыми майскими праздниками, и он собирался уехать на какой-то семинар, который должен был состояться как раз между праздниками. А поскольку семинар проводили, кажется, где-то на югах, он заодно хотел прихватить все праздничные дни и тоже совместить приятное с полезным.
        - А почему из-за тебя? И почему, Зинуля, ты тогда ничего мне об этом не сказала?
        Посчитав первый вопрос чисто риторическим, Зиночка отвечать на него не стала, а перешла сразу ко второму.
        - Потому, Олежек, что по молодости и по глупости я приучила тебя принимать как должное то, что я всегда могу оказаться там и тогда, где и когда тебе нужно. Разумеется, Олег, в тот период у тебя была масса забот, но ты никогда даже не поинтересовался, как мне удавалось всегда подлаживаться под тебя. Конечно, я и обижалась, и заводилась по этому поводу, но предпочитала не портить наши не столь уж частые свидания бесполезным выяснением отношений и продолжала часами дожидаться то твоих звонков, то тебя самого. Но в тот раз я действительно была вне себя. Мало того, что я совершенно напрасно пожертвовала хорошим отношением своего руководителя, так еще срывалось наше с тобой свидание, ради которого и была принесена эта жертва. - Она усмехнулась. - Если бы ты все же появился, полагаю, я бы высказала все, что в тот момент думала о тебе, и, боюсь, тебе бы это не слишком понравилось.
        Обойдя стол, Олег рывком поднял Зиночку на ноги и привлек ее к себе.
        - Зато мы разрядили бы обстановку, - с улыбкой сказал он и поцеловал ее так нежно, как будто хотел с помощью этого поцелуя стереть всю ту горечь, которая прорвалась в Зининых словах. - И потом, если бы ты высказала действительно все, что обо мне думала, я бы, наверное, услышал и то, что ты меня любишь.
        - Зря надеешься, - мстительно отрезала Зиночка, заметив в его глазах веселые искорки.
        - Злюка. - Олег улыбнулся и, чмокнув ее в кончик носа, предложил: - Зинуля, давай мы прихватим с собой коньяк, пирожные, можно еще что-нибудь и устроимся в комнате на диване.
        - По-моему, Олег, мы и здесь неплохо устроились. - С сожалением Зина высвободилась из кольца его рук и села на свое место.
        - Там бы мы устроились еще лучше, но... ладно. - Олег отошел к окну и закурил. - Знаешь, Зиночка, мое обещание было не столь уж самонадеянным, потому что я собирался закончить минут на десять - пятнадцать пораньше и, не заходя на кафедру, поехать на встречу с тобой. Но как назло, все пошло не так с самого начала. Занятый своими мыслями, я случайно дал студентам слишком сложную задачу, вернее, там были слишком трудоемкие вычисления. Мало того, что задача не сошлась с ответом, ответы у всех получились разные. Я предложил им дома еще раз просмотреть решение, а на следующем занятии, если все-таки задача не получится, решить ее на доске. На этом я собрался закруглиться, но тут вылез один очень лопоухий и очень дотошный студент и, заявив, что еще есть время, захотел узнать непременно здесь и сейчас, в чем он не прав.
        Представив себе эту ситуацию, почти абсурдную для студентов их института, Зина хихикнула, а Олег укоризненно посмотрел на нее и, тяжело вздохнув, продолжил:
        - Вообще-то он сам рвался к доске, но я подумал, что справлюсь с задачей быстрее. В этом я был не прав. Уж лучше бы я внимательно следил за его решением. А так я торопился и тоже ошибся где-то в преобразованиях, потом искал свою ошибку, в результате закончить пораньше не удалось. Дальше было еще хуже: мне нужно было забежать в преподавательскую, чтобы вернуть задачник, который пришлось позаимствовать в столе Арнольда Ивановича, причем без его ведома. Дело в том, что мой экземпляр кто-то позаимствовал еще раньше. Возможно, это не имело бы фатальных последствий, отнеси я задачник до перерыва. Пока звонок не прозвенел, у меня был вполне реальный шанс никого в преподавательской не встретить. Ну а после звонка, не успел я переступить порог кафедры, как Анна Ивановна, помнишь, была у нас тогда такая лаборантка, сообщила, что на следующей паре я читаю лекцию за шефа, не успевшего вернуться из командировки. Сразу выяснилось, что отказаться невозможно. Во-первых, потому, что шефу, когда он звонил из Москвы, уже сказали, что лекцию прочту я, а во-вторых, потому, что, кроме меня, свободных преподавателей под
рукой не было, и лекцию читать все равно было больше некому.
        - Выходит, студентам тоже не повезло. - Зина вытащила из пачки сигарету, повертела ее в руках, а потом засунула обратно. Курить вовсе не хотелось. Собственно говоря, она вообще практически никогда не курила, но сейчас ей просто нужно было чем-то занять себя. - Ведь если бы ты не зашел на кафедру, лекцию скорее всего отменили бы.
        - Скорее всего, - согласился Олег. - Вот так и получилось, что вместо того, чтобы в час предстать перед тобой, я в это время, как тебе уже известно, предстал перед студентами. Правда, с твердым намерением читать без перерыва и в два закончить.
        - Ну вот, а я как раз дожидалась перерыва, чтобы позвонить на кафедру.
        - Погоди, Зинуля, так ты звонила не в начале пары?
        - Ну да. Я, Олег, конечно, была зла на тебя, но подставлять не собиралась и все думала, как мне поступить, если не повезет и на кафедре не окажется Светланы или хотя бы Логинова. А что?
        - Значит, ты звонила уже в следующий перерыв... - задумчиво пробормотал Олег, - это многое меняет, и теперь, кажется, все встает на свои места. Дело в том, - объяснил он, - что о твоем звонке я узнал от Аркадия только на следующий день... - Олег нахмурился, тщетно стараясь что-то припомнить, но лишь покачал головой. - Не знаю почему, но у меня сложилось впечатление, что звонила ты еще в начале пары, вскоре после часа. Именно данное обстоятельство впоследствии заставило меня думать, что ты сама решила со мной расстаться. Вот черт! Ведь вполне логично было предположить, что, не дождавшись меня, ты можешь позвонить! Если бы я догадался спуститься в перерыв в преподавательскую...
        - Какой смысл рассуждать о том, что бы было, если бы?.. - перебила его Зиночка, но тут же осеклась и честно призналась: - Вообще-то последние полгода я тоже не раз задавала себе этот вопрос. В любом случае, Олег, тебя там не было, зато, к моей радости... - она криво усмехнулась, - знала бы я тогда, чему радовалась... трубку взял Аркадий. Он сказал, что пришел в институт к началу пары и по дороге встретил тебя вместе с женой. Мило беседуя, вы шли к выходу. Получалось, что вместо того, чтобы встретиться в час со мной, ты в это время отправился куда-то со своей женой.
        - Моя жена в тот день просто завезла мне сумку с Ванькиными вещами, которые она забрала у своей матери. У нее были какие-то дела, и она не хотела с ними таскаться, - пояснил Олег. - Как я понимаю, Аркадий нас встретил в коридоре, хотя сейчас я этого уже не помню, но мы с ней расстались на лестнице: она пошла вниз на выход, а я наверх читать лекцию.
        - Теперь-то я это знаю. Но тогда мне пришло в голову, что твое желание серьезно поговорить связано с тем, что ты собрался наконец поставить точку в наших отношениях, а потом передумал и решил расстаться по-английски, не прощаясь. В общем, пока я была в полном ступоре, Логинов продолжал что-то говорить, не знаю что именно, я его не слушала. Первые слова, которые дошли до моего сознания, были о том, что хотя он твой друг, тем не менее считает своим долгом предостеречь меня...
        - Кто бы говорил... - хмуро буркнул Олег, добавив что-то абсолютно нечленораздельное. Возможно, даже нецензурное, Зиночка не разобрала.
        - Надо отдать ему должное, на святость он и не претендовал. - Она усмехнулась.
        - Вот как?
        - Угу. Он сказал совершенно прямо, что и сам любит девочек, но все-таки всегда имеет дело только с теми, которые знают правила игры...
        Олег фыркнул, а Зиночка сухо уточнила:
        - Тогда я еще не знала, что он предлагал тебе коньяк за меня. В общем, он мне сказал, что отношения вроде наших с тобой не для таких хороших девочек, как я. Что я просто теряю с тобой время, что ты никогда не разведешься, а для меня все может закончиться только разбитым сердцем. Понимаешь, Олег... - Зина нервно вертела в руках сигарету, которую в какой-то момент опять вытащила из пачки. - Ведь ты и сам сколько раз говорил мне, что я не создана быть любовницей, что на таких, как я, женятся. В зависимости от настроения я слышала в твоих словах то, пусть и призрачное, но обещание совместного будущего, то подтверждение того, что наш роман слишком затянулся, и ты тяготишься им. - Зина замолчала, в недоумении глядя на две половинки сигареты у себя в руках. - Ты столько раз повторял, что никогда не бросишь сына, да я и не ждала от тебя такой жертвы. Хочешь верь, хочешь нет.
        Она даже не заметила, как Олег вновь оказался рядом. Отбросив в сторону разломанную сигарету, он поймал ее руки в свои, а в следующее мгновение уже привлек Зиночку к себе. Его губы нашли ее губы, его руки блуждали по ее спине, а ее пальцы запутались в его волосах. На этот раз Зиночка не стремилась поскорее выбраться из его объятий, ничего более не желала она сейчас, кроме как остаться там навсегда, а Олег продолжал осыпать ее лицо легкими поцелуями. Наконец он чуть-чуть отстранился от нее и заговорил:
        - Мне даже в голову не приходило, что тебе стало известно о том, что моя жена приезжала в институт, тем более мне не приходило в голову, что ты можешь сделать отсюда далеко идущие выводы. А что касается милой беседы, уж кто-кто, а Логинов-то знал, что там, где моя жена хотела продемонстрировать себя в наиболее выгодном свете, она всегда была само очарование. Ну а поскольку в тот момент у нас опять возникла тема развода...
        Зина резко вскинула голову и недоверчиво посмотрела на Олега. Он не отвел глаз, и только кивнул с грустной улыбкой. Чувствуя, как она напряглась, одной рукой он еще теснее прижал ее к себе, а другой стал успокаивающе гладить по плечам.
        - Ты ведь знаешь, Зиночка, что наш брак с самого начала был далек от идеала, и хотя Ванька, безусловно, был мощным сдерживающим фактором, вопрос о разводе возникал не единожды. Причем эту светлую мысль мадам высказывала гораздо чаще, чем я. Знаешь, как ни странно это звучит, но если бы не ты, возможно, я развелся бы раньше.
        - Действительно, это звучит довольно странно, - согласилась Зиночка с сарказмом. - Пожалуй, я все-таки закурю.
        Она потянулась за сигаретой, и Олегу волей-неволей пришлось выпустить ее из своих объятий. Дав ей прикурить, он тоже взял сигарету и, снова щелкнув зажигалкой, затянулся.
        - Поженившись, мы совершили ошибку. На самом деле довольно скоро мы это поняли, но из юношеского упрямства не захотели этого признать, а просто стали жить каждый своей жизнью. Когда же мы дозрели до признания несостоятельности нашего брака, выяснилось, что Алка беременна. Честно говоря, перспектива рождения ребенка вызывала у меня куда больше энтузиазма, чем у нее, в ее ближайшие планы ребенок совершенно не входил. Однако к тому времени, когда Ванька родился, мы оба любили его ничуть не меньше, чем любые другие молодые родители. Мы решили попробовать начать сначала, но хватило нас ненадолго, идея о разводе регулярно витала в воздухе. В очередной раз мы собрались разводиться в конце лета - сказался избыток общения во время отпуска. Ну а потом отпуск закончился, и повседневная суета как-то... если можно так выразиться, притупила остроту проблемы. Однако чем дальше заходили наши с тобой отношения, тем чаще я думал о разводе и о том, почему хочу развестись: из-за того, что не могу оставаться с Аллой, или из-за того, что хочу быть с тобой. И еще меня все время мучила мысль, что это было бы нечестно по
отношению к Ваньке.
        - По отношению ко мне это тоже не было честно, - тихо сказала Зиночка.
        - Не было, - согласился Олег. - Не такой уж я законченный эгоист. Думаешь, я не замечал твоей нервозности из-за меня и твоей подавленности тоже из-за меня? Когда я говорил, что ты не создана быть любовницей и что на таких, как ты, женятся, я с самого начала, даже еще не сознавая этого, имел в виду себя. Но даже когда осознал, я не хотел ничего обещать тебе до тех пор, пока не смогу исполнить данного обещания. Ирония судьбы заключается в том, что именно в тот день я решился наконец поговорить с тобой, сказать, что люблю тебя и попросить подождать, пока я сумею как-то разобраться со своими семейными делами.
        - Действительно ирония судьбы, - слабо улыбнулась Зиночка.
        Олег снова закурил.
        - О твоем звонке я в тот день не узнал, потому что, закончив лекцию в два, на этот раз уже не заходя на кафедру, помчался прямо на канал Грибоедова. - По-мальчишески широкая улыбка на мгновение осветила лицо Олега. - Между прочим, я был там в 14.27, даже сейчас помню то рекордно короткое время, за которое сумел добраться, но... - его улыбка погасла, - ты уже ушла.
        - После того, что мне поведал Аркадий, не было никакого смысла ждать. - Зиночка помолчала. - Знаешь, Олег, я столько раз пыталась представить себе, как буду жить без тебя, когда все это неизбежно закончится... и не могла. И вот теперь вдруг это оказалось реальностью: все действительно закончилось, а ты даже не счел нужным сказать мне об этом прямо... - Она посмотрела на еще одну сломанную сигарету у себя в руках, потом решительно взяла со стола пачку и протянула ее Олегу. - Думаю, будет лучше, если ты уберешь ее от меня, а то скоро останешься без сигарет.
        - Это будет не самая большая потеря в моей жизни, - криво усмехнулся Олег.
        Некоторое время он молча курил, потом заговорил снова:
        - Сам не зная зачем, я ждал тебя минут тридцать - сорок, то и дело бегая звонить тебе домой. Не то чтобы я надеялся застать тебя там, но мне просто не приходило в голову, что еще я мог бы предпринять. А потом я звонил из каждого попадавшегося на пути автомата. В результате моя следующая встреча тоже не состоялась, поскольку я и на нее опоздал почти на полчаса.
        Зиночка скептически приподняла брови.
        - Мне казалось, что в Публичную библиотеку люди обычно ходят, чтобы поработать, а это, насколько мне известно из личного опыта, всегда занимает определенное время. Даже если тебе нужно всего лишь просмотреть какую-то статью или просто заказать литературу на завтра, это отнимает никак не меньше получаса.
        - Все это так, но половина четвертого была крайним сроком. Видишь ли, дорогая, я думал, что будет лучше сначала встретиться с тобой, поскольку не представлял, сколько времени займет разговор с тем парнем, а мне так не хотелось снова заставлять тебя понапрасну ждать.
        - Опять ирония судьбы? - мягко спросила Зиночка. Она была тронута вниманием, которое, оказывается, Олег проявил к ней когда-то.
        - Пожалуй. - Он помолчал, собираясь с мыслями. - Как бы там ни было, на всякий случай я все же поболтался по библиотеке еще с полчасика, парня того нигде не обнаружил и, покинув Публичку, вновь принялся названивать тебе из каждого встреченного на пути автомата. Дозвонился уже на подступах к детскому саду, но твоя мама сказала, что ты с друзьями уехала в Ригу.
        - Уехала? - нахмурившись, переспросила Зиночка. - Неужели ты и за сыном в тот день опоздал?
        - Почему опоздал? - не понял Олег.
        - Ты всегда старался забрать его до шести...
        - Ну да, потому что Ванька не любил оставаться последним, а к шести всех детей разбирали. Но в тот день еще с полгруппы гуляло. Погоди, а в чем, собственно, дело?
        - В том, что... - На секунду прикрыв глаза, Зиночка постаралась собраться с мыслями. По всему выходило, что в этой истории осталось как минимум еще одно белое пятно. - Будучи в совершенно растрепанных чувствах после разговора с Аркадием, я долго бродила по городу и пришла домой уже после шести. Если помнишь, Олег, я вовсе не собиралась в Ригу, отговариваясь тем, что уже не раз бывала там. Но едва я вошла в квартиру, позвонил Андрей и сказал, что купил мне билет на случай, если я все-таки передумаю. До отхода поезда оставалось чуть больше часа, но он обещал ждать у вагона до отправления, а поезд отходил где-то около половины восьмого. То есть ты, безусловно, звонил еще до моего прихода. Видимо, мама, не застав меня, решила, что я все-таки уехала, - предположила Зина, - а когда я пришла, началась такая круговерть, что о твоем звонке она едва ли вообще вспомнила. Понимаешь, Олег, настроения ехать у меня не было, но желания выслушивать маму было еще меньше, она ведь с самого начала твердила, что поездка с друзьями в корне отличается от поездки с родителями. К тому же мне было жизненно необходимо
что-то предпринять, чтобы освободиться от мыслей о тебе. В общем, я согласилась, хотя на сборы у меня и десяти минут не было. Я успела только благодаря маминой помощи. Но если бы я знала, что ты звонил, я бы ни за что не уехала. Если бы я могла хотя бы предположить, что ты позвонишь... - Зина невесело усмехнулась. - Опять если бы... Но я действительно совсем не ждала твоего звонка.
        - Между прочим, - усмешка Олега была ничуть не более веселой, - Аркаша особенно упирал на то, что он старался тебя успокоить, говорил о возможности всяких накладок и предложил тебе потерпеть до вечера и дождаться моего звонка. На что ты ему ответила, что вечером уезжаешь с ребятами в Ригу.
        Зиночка пожала плечами.
        - Должна же я была что-то сказать ему после всего того, что сказал мне он. Кстати, он действительно предлагал мне дождаться твоего звонка, но после всего сказанного это было бессмысленно. А знаешь, Олег, в тот момент мне очень хотелось сказать ему, что я еду в Ригу с Андреем, но в этом тоже не было смысла, поскольку ты знал, что едет чуть ли не половина группы.
        - Зато об этом мне сказала твоя мама.
        - Что? - Зина смотрела на Олега совершенно потрясенно.
        - Сначала она сообщила мне, что ты с друзьями уехала в Ригу, потом поинтересовалась, кто говорит, а когда я представился знакомым, поведала, что, хотя вы поехали большой компанией, однако ты будешь там со своим молодым человеком.
        - Так вот почему она не сказала о твоем звонке... - Зиночка почувствовала поднимающуюся в ней слепую ярость. Значит, мама просто сделала выбор за нее! Даже отдавая себе отчет в том, что мама вообще не знала об Олеге, Зиночка сейчас не могла и не хотела быть справедливой...
        - Наверное, я чем-то не понравился твоей маме, - высказал предположение Олег, - и она хотела оградить тебя от сомнительного поклонника.
        Чуть насмешливый голос Олега подействовал на Зину отрезвляюще. Глубоко вдохнув, а потом медленно выдохнув, она постаралась взять себя в руки.
        - Да нет, дело не в этом, - устало возразила она, - то есть не совсем в этом. Моя мама часто принимает желаемое за действительное. Ей так нравился Андрюша, и она была так уверена, что он именно тот, кто мне нужен, что решила, будто я в него влюблена. Наверное, Андрей звонил еще до моего прихода и сказал ей о билете, и мама решила всемерно способствовать нашему с ним соединению. Вообще-то если подумать... - К своему удивлению Зина отчетливо вспомнила, как мама, аккуратно уложив ее юбку, застегивает сумку. - Если подумать, уж больно она быстро управилась со сборами. Наверняка все было сложено заранее, а пару вещичек, которые она кинула в сумку при мне, лежали наготове. В общем, Олег, дело совсем не в том, понравился ты моей маме или нет. Ее действия не более чем превентивные меры на случай, если бы у тебя вдруг имелись какие-то виды на меня.
        - Так или иначе, но на следующий день Аркаша подтвердил ее слова. Сам факт, что ты передумала, даже не предупредив меня, наводил на вполне определенные мысли. А что о Риге ты могла сказать просто потому, что чувствовала себя сильно уязвленной, мне в голову, естественно, не пришло. Тем более мне не пришло в голову, что у тебя могли быть хоть какие-то основания считать, будто это я тебя бросил.
        - Ну а если учесть, что ты думал, будто я звонила в то самое время, когда должна была с трепетом и волнением ожидать встречи с тобой, ты сделал вполне логичное заключение, что это я тебя бросила. - Зиночка опять не удержалась от сарказма, однако тут же постаралась восстановить справедливость, заметив: - Что ж, я тоже не без греха, ведь точно так же я решила, что ты просто разрубил гордиев узел наших отношений, если и не ради жены, то хотя бы ради сына, а может быть, ради собственного спокойствия. И мне тоже не приходило в голову, что у тебя могли появиться основания считать, что я предпочла тебе Андрюшу.
        Олег взял из пачки очередную сигарету.
        - Я не верил в то, что ты действительно его любишь, но ты сама сделала свой выбор и даже не сочла нужным поговорить со мной, и я постарался просто выбросить тебя из головы. Правда, это оказалось не так просто, тот день, когда ты выходила замуж, стал одним из худших в моей жизни. Однако я не стал врываться во Дворец бракосочетания и останавливать вашу свадьбу, а поехал к Вовке Толмачеву и напился с ним до чертиков. Вернее, до чертиков напился я, а Вовик как хозяин дома остался если и не в трезвом уме, то по крайней мере в твердой памяти. Во всяком случае, когда наутро Галина вернулась из командировки, он сумел ей внятно объяснить, что же произошло накануне.
        - Это тебе показалось, что внятно, - улыбнулась Зиночка. - Галина не так давно делилась впечатлениями о том, как ты воспринял весть о моем замужестве и, в частности, об упомянутом тобой эпизоде. Как она сказала, если бы это не было так грустно, то это было бы очень смешно.
        Олег тоже улыбнулся.
        - Наверное, и в самом деле, все это выглядело очень смешно. Кстати, почему вы с Андреем разошлись?
        - Потому что поженились, - невесело пошутила Зина. - Потому, что я позволила Андрюше уговорить меня выйти за него замуж, чего, безусловно, не должна была делать. Я позволила ему любить меня в надежде, что он поможет мне излечиться от любви к тебе. Я старалась убедить себя, что тоже смогу полюбить его, но в глубине души всегда знала, что никогда не буду любить Андрея так, как он любил меня. Или как я любила тебя.
        20
        Зиночка нервно встала и подошла к окну. Обхватив себя за плечи руками, она рассеяно смотрела на освещенные окна соседнего дома и отражение Олега в темном стекле увидела лишь тогда, когда он подошел к ней вплотную. Он встал у нее за спиной и, обняв сзади за талию, привлек к себе. Зина откинула голову назад и положила ее Олегу на плечо, а затем, устроившись в его объятиях поудобнее, продолжила свой рассказ:
        - Мне удалось выбросить тебя из головы, и я даже на какое-то время почти убедила себя в том, что сумела полюбить Андрюшу. А потом мы с тобой встретились в университете на защите моей диссертации... Знаешь, Олег, меньше всего я ожидала увидеть тебя на своей защите.
        - Неужели ты думаешь, что я мог ее пропустить?
        Зиночка чуть повернула голову и взглянула на Олега снизу вверх.
        - Я как-то не рассматривала данный вопрос именно в этом аспекте, - сухо сказала она, хотя своим искренним удивлением Олег опять смутил ее. Как и тогда, когда она увидела его на защите.
        - Я все-таки не думаю, чтобы просто мое появление...
        - Могло стать помехой в нашей семейной жизни? Конечно, нет. К этому моменту мы были женаты около четырех лет, Андрей уже не боготворил меня на зависть моим замужним и незамужним подругам, но у нас все же были прекрасные отношения. А главное - у нас была трехлетняя дочка, которую мы оба очень любили.
        - Значит, все-таки брак ради ребенка?
        - Нет! - решительно возразила Зиночка и постаралась освободиться из объятий Олега, но ей удалось лишь немного развернуться в кольце его рук. - У нас была нормальная семья, у нас с Андреем всегда были и, кстати, до сих пор остались прекрасные отношения, мы никогда не ругались. Моя мать вообще считает, что мы зря разошлись, поскольку... - Зиночка внезапно оборвала свою эмоциональную тираду и устало вздохнула. - Ты прав, Олег. В сущности, это ничего не меняет. Все равно, по крайней мере, с какого-то момента наш брак существовал ради ребенка. До рождения Сашеньки я еще старалась убедить себя в том, что люблю Андрюшу, но, когда она родилась, ей досталась вся моя любовь без остатка. И он... В общем, ты не хуже меня знаешь, что любви одного на двоих не хватит, рано или поздно она пройдет. Вот и Андрюшина прошла, хотя мы с ним действительно остались друзьями. Говорят, такие истории случаются довольно часто.
        - Говорят. - Пропуская ее светлые локоны сквозь пальцы, Олег провел рукой по Зининым волосам, а затем, положив ладонь ей на затылок, нежно поцеловал. - Только друзьями после развода редко остаются, - сказал он, нехотя оторвавшись от ее губ. - Тут вы, пожалуй, уникальны.
        - Как я уже сказала, моя мать до сих пор считает наш развод ошибкой. Считает, что у нас не было серьезных причин разводиться, и, с ее точки зрения, я была категорически не права, настаивая на разводе. - Зиночка усмехнулась, вспомнив сегодняшнюю порцию маминых сентенций, касавшихся ее неудавшегося брака. В последнее время такого рода высказывания несколько изменили свой характер. Теперь они стали подобно артподготовке предварять дальнейшие матримониально-наступательные действия Ольги Владиславовны.
        - Так значит, это ты настаивала на разводе? Да еще без серьезных причин. - Олег укоризненно покачал головой, глаза его, однако, искрились смехом. - Исходя из предыстории, наверное, ей трудно с этим смириться, так что тебе ничего не остается, как самой смириться с ее разговорами и не принимать их слишком близко к сердцу.
        - Именно это я и делаю. Не далее как сегодня в очередной раз выслушала, что мы с Андреем могли сохранить семью, заметь, прекрасную семью, поскольку именно таковой ее видели практически все окружающие...
        Зиночка осеклась, осознав, что опять ведет мысленный спор с матерью. Спор, который на деле она давно выиграла, ну а выиграть его на словах ей вряд ли когда-нибудь удастся. Переспорить Ольгу Владиславовну вообще редко кому удавалось, и не потому, что та всегда была права, просто чтобы победить ее агрессивность и безаппеляционность требовались как минимум такие же качества. Зиночка в отличие от своей дочери ими не обладала. А вот Александра нередко брала верх над бабушкой, пользуясь ее же методами, и это сходство порой Зиночку пугало, но она всегда находила объяснения, которые помогали ей успокоиться. Ведь люди гораздо легче прощают недостатки своим детям, чем своим родителям.
        Застигнутый врасплох силой прорвавшихся у нее эмоций, Олег обнял Зиночку за плечи и крепко, но в то же время очень нежно прижал к себе. Как будто старался защитить ее от всего и ото всех. А потом он подвел ее к столу и, вручив коньяк, мягко сказал:
        - Давай-ка, Зинуля, чуть-чуть выпьем, и ты мне расскажешь, что же такого произошло между тобой и Андреем, что твоя мама не считает серьезной причиной для развода.
        - А Светка разве не доложила? Нет? Какое упущение с ее стороны!
        - Безусловно, - в тон ей ответил Олег и улыбнулся, чем вызвал ответную Зинину улыбку.
        - Ладно, так и быть, удовлетворю твое любопытство. - Легкомысленный Зиночкин тон едва ли мог обмануть Олега. - Ну так вот. Это было в начале учебного года. Приезжаю я как-то в институт и узнаю, что моих студентов сняли с занятий и отправили на медосмотр, но позвонить мне забыли. Причем пропало у меня целых две пары, в тот день только они у меня и были, так что, к моей досаде, приехала я совершенно напрасно. У Светки тоже из-за медосмотра пропала последняя пара, и она уговорила меня поехать к ней. По дороге мы забежали в "Пассаж" еще раз посмотреть туфли, из-за которых она вот уже два дня мучилась, можно сказать, гамлетовским вопросом "купить или не купить?".
        - Чтобы Света два дня мучилась из-за туфель? - Казалось, Олег был потрясен. - По-моему, обычно она сначала покупает, а потом уж мучается, и то только в крайнем случае.
        - Видишь ли, Олежек, эти туфли были, во-первых, очень дорогими, а во-вторых, ядовито-розового цвета. Тем не менее они ей очень нравились. - Зиночка с улыбкой взглянула на смеющегося Олега и пояснила: - На самом деле Светка все равно не купила бы их, и мой совет ей не был нужен, она заранее знала, каков он будет. От меня требовалось, чтобы я его озвучила и чтобы потом можно было время от времени, мечтательно закатив глаза, говорить: "Какие были туфли! Если б ты меня не отговорила..." Вообще-то она довольно часто проделывает этот фокус, - невозмутимо добавила Зиночка, чем вызвала у Олега новый приступ смеха.
        - Полагаю, Зинуля, - Олег постарался сдержать улыбку, но глаза его искрились весельем, - после твоего сурового приговора ядовито-розовым туфлям, чтобы поправить настроение, Света протащила тебя по всему "Пассажу".
        - Нет, только по всему первому этажу. Подниматься на второй я категорически отказалась, а лифт почему-то не работал. Но, как выяснилось, именно на первом этаже было самое интересное. Если помнишь, окна отделов там выходят на галерею. Случайно кинув взгляд в окно, я увидела своего мужа, который вроде бы должен был быть на работе. Впрочем, у них не очень жесткий график. И шел он с какой-то девицей. Они трогательно держались за руки, весело болтали, а она смотрела на него влюбленными глазами. Глаз Андрея я не видела, он был вполоборота от меня. Но мне было достаточно того, что я увидела в ее глазах, нас разделяло, в общем-то, только стекло. А потом они на секунду остановились, она достала из кармана носовой платок и, смеясь, провела им по его верхней губе, видимо, стерла помаду. А он, тоже смеясь, на ходу притянул ее к себе и уткнулся лицом в ее волосы. Наверное, поцеловал... Помада у нее была очень светлая, видимо, она сразу не заметила, что у Андрюши на губе остались следы... Я даже не думала, что помню все это в мельчайших деталях. - Зиночка слабо улыбнулась, почувствовав, как Олег сжал ее руку, и
постаралась прогнать тягостные видения. - Как потом я узнала, они гуляли в Михайловском саду... Смешно, правда?
        - Ну, думаю, не только мы с тобой искали там уединения.
        - Вряд ли солнечным сентябрьским днем в Михайловском саду можно найти уединение, но гулять там приятно. А знаешь, Олег... если бы в последний момент они не свернули с Садовой на Итальянскую, решив, пройти через "Пассаж" и таким образом чуть-чуть сократить путь к метро...
        - Не сказал бы, что так короче.
        - Да Бог с ним, может быть, и не короче, но тогда, возможно, я по сей день оставалась бы в неведении, и мы с Андреем были бы по-прежнему вместе.
        - Жалеешь, что узнала? - Олег пристально смотрел на Зиночку. - Хотя бы иногда?
        - Нет, - не раздумывая, ответила она. - Никогда. Хотя в тот момент это вызвало шок. Сначала я не поверила своим глазам, затем услышала Светкин возглас и поняла, что глаза меня не обманывают. Как она объяснила потом, ее внимание привлекло то, что я замолчала на полуслове, а заметив, что я превратилась в соляной столп, она, естественно, проследила за моим взглядом и увидела то же, что и я. Не сводя глаз с удалявшейся в сторону Невского парочки, да еще к тому же с разинутым ртом, я стояла, вероятно, и в самом деле напоминая соляной столп. Я плохо помню, как Светлана вытащила меня из отдела и поволокла по галерее в противоположную сторону. Более или менее я пришла в себя, когда мы оказались на Итальянской. К этому моменту я уже кипела от обиды и возмущения, подруга заявила, что мне просто необходимо выпить, чтобы снять стресс и потащила меня к себе. Ты ведь знаешь, что она живет теперь на Малой Конюшенной?
        - Знаю, - кивнул Олег. - Вчера после заседания кафедры я отвозил ее домой.
        - Ну вот, минут через пятнадцать мы уже сидели у Светки на кухне и с помощью коньяка снимали мой стресс. К тому времени кипеть я уже почти перестала, но все равно хорошо, что бутылка была далеко не полная, поскольку взялись за нее мы ударными темпами. - Поймав на себе насмешливый взгляд Олега, Зиночка сказала с достоинством: - И не надейся, мы не являли собой картину подобную той, что описывала мне Галина.
        - Правда?
        Зиночка улыбнулась, уловив в его голосе легкое разочарование.
        - Разумеется, в нормальном состоянии столько выпить я просто не могу, - постаралась она немного утешить Олега. - Вернее, не смогла бы, - тут же поправилась Зиночка и на мгновение замолчала, - собственно говоря, мне кажется, что я никогда и не пробовала. Но все равно, наверное, не смогла бы, - задумчиво повторила Зиночка, разглядывая янтарную жидкость в своем бокале.
        - Знаешь, Зинуля, ты просто - прелесть, - рассмеялся Олег. - Меня всегда удивляла твоя способность заниматься самоанализом в самые...
        - ...неподходящие моменты?
        - Я бы сказал неожиданные.
        - Ну тогда, возможно, хоть ты оценишь решение, к которому я пришла, пока сидела у Светки, - сухо сказала Зина.
        - И что же это было за решение?
        - Развестись.
        - Так сразу?
        - Ну почему сразу? Чтобы двум женщинам выпить полбутылки коньяка, все-таки требуется какое-то время. И мне его вполне хватило, чтобы понять, что задеты были прежде всего мое самолюбие и моя гордость, причем куда сильнее, чем мои чувства. Рухнул привычный и вполне удобный образ жизни, но его все равно уже нельзя было восстановить, потому что не существовало больше того фундамента, на котором он был построен. - Зина подняла глаза на Олега. - Я ведь не сразу согласилась выйти замуж за Андрея, мне он нравился, но я сомневалась, что этого достаточно для того, чтобы выходить замуж. А он тогда на самом деле сказал мне, что его любви хватит на двоих. Наверное, поэтому у меня было чувство, что Андрей меня предал, хотя, конечно же, это было несправедливо по отношению к нему. Ведь он действительно верил в то, что я просто не смогу в конце концов тоже не полюбить его. Как и ему, мне очень хотелось верить в это, но так не случилось. Хотя, как бы там ни было, я никогда не изменяла Андрею. - Зиночка понимала, что последнее замечание вообще-то было мелочным, но к своему стыду удержаться от него не смогла. Она
искоса взглянула на Олега и испытала облегчение, не заметив насмешки в его глазах. Правда, мелькнувшее в них сочувствие ей тоже не понравилось, но задумываться сейчас о собственной противоречивости она не стала. - В любом случае доверять Андрею я все равно больше не смогла бы. Даже если бы он пообещал мне, что подобное больше никогда не повторится, я ничего не смогла бы предложить ему взамен, а значит, все равно всегда существовала бы вероятность рецидива. По-моему, в такой ситуации нужно вовремя расстаться, тогда есть шанс сделать это достойно.
        - И как Андрей отнесся к твоему в общем-то скоропалительному решению?
        - Не таким уж оно было скоропалительным, мы шли к нему, возможно, и не все то время, что были женаты, но, во всяком случае, значительную его часть. Я не знаю, как долго продолжался этот роман Андрея, и были ли другие... - Зина остановилась и растерянно посмотрела на Олега. - Наверное, это звучит ужасно глупо, да?
        - Не очень. - Едва касаясь кончиками пальцев ее гладкой кожи, он нежно погладил Зиночку по щеке, затем рука его скользнула к ее шелковистым волосам и на мгновение запуталась в них.
        - Нет, так нельзя, - сама себе возразила Зина. - Сваливать все на Андрея несправедливо. Каждый человек имеет право на любовь, и, не найдя любви со мной, он стал искать ее в другом месте.
        Поймав на себе пристальный взгляд Олега, она смешалась и замолчала, а он, лениво растягивая слова, как бы между прочим спросил:
        - Вот интересно, Зинуля, пыталась ли ты оправдать хоть какие-то мои поступки?
        - Хоть какие-то пыталась, - в тон ему ответила Зиночка. Развивать данную тему ей не хотелось, поэтому она поторопилась сменить ее и вернулась к прерванному рассказу. - В тот вечер я специально вернулась домой позже Андрея. Как обычно, он сидел, уткнувшись носом в экран компьютера. То есть был поглощен любимым делом. Наша дочь по счастью отсутствовала, поэтому, воспользовавшись благоприятным моментом, я сообщила своему мужу, что мы со Светланой видели его в Пассаже с какой-то девицей. Андрей не стал ничего отрицать, не стал заверять, что по-прежнему любит меня. И обещать, что такого больше не повторится, он, кстати, тоже не стал. Сказал только, что ему очень жаль, что так получилось, и что его отношения с Машей не имеют никакого отношения к нашей семье, потому что разводиться и заводить новую семью он не собирается и Маша это знает. Я посоветовала Андрюше узнать также и Машино мнение на сей счет, хотя согласилась с тем, что к нашей семье это не имеет никакого отношения. После чего предложила развестись. Не скажу, что Андрей так уж возражал или, наоборот, воспринял мою идею с энтузиазмом, но мои
доводы он выслушал внимательно. И усмотрел в них только одно слабое место - Александра. С другой стороны, оставаясь вместе и делая вид, что ничего не произошло, мы все жили бы во лжи. Да я бы и не смогла делать вид, у меня бы просто ничего не получилось. Конечно, можно было бы остаться вместе и не делать вид, что ничего не произошло, а просто вполне открыто жить каждый своей жизнью, но этот вариант, естественно, мы отбросили сразу. В общем, в результате всестороннего делового обсуждения мы без особого труда пришли к выводу, что никто не мешает нам по-прежнему оставаться не только любящими родителями, но даже друзьями. Таким образом, после развода наши отношения с Андреем стали даже лучше и куда более искренними, чем тогда, когда мы были женаты, исключая разве что первые пару лет. Именно этого не может понять и принять моя мама, как, впрочем, и некоторые другие наши знакомые, которые видели только внешнюю сторону нашего брака. Вот, собственно, и все.
        - А Андрей не женился на Маше?
        - Нет. Я даже не уверена в том, что они встречаются. Хотя, кажется, они по-прежнему вместе работают. - Зиночка вздохнула. - Жаль, конечно, что Александра все слышала. Как потом выяснилось, она пришла вскоре после меня и, поскольку я забыла запереть дверь... возможно, все же в результате выпитого весьма немалого количества коньяка, - Зина пожала плечами, - должен же он был на меня хоть как-то подействовать... В общем, она вошла в квартиру незамеченная нами и, уже с порога услышав нечто интересное, не стала объявлять о своем присутствии а, наоборот, стараясь, чтобы ее не заметили, устроилась в соседней комнате. Впрочем, мы не скандалили, не ругались, не оскорбляли друг друга, наш разговор прошел на удивление цивилизованно, так что вряд ли то, что она услышала из соседней комнаты, шокировало ее больше, чем то, что мы смогли бы объяснить ей потом. Во всяком случае, она твердо знала, что мы ее не обманываем и ничего не скрываем.
        - Надо полагать, Александра честно сообщила, что подслушала? - Вопрос Олега прозвучал скорее как утверждение.
        - Разумеется. Только она категорически не согласилась бы с твоей формулировкой.
        Олег вопросительно приподнял бровь, и Зиночка сухо пояснила:
        - В таких случаях она говорит, что просто слышит или слушает, что в корне отличается от подслушивания.
        Теперь уже вверх поползла и вторая бровь Олега.
        - И где же проходит тонкая грань коренного отличия этих формулировок? - не очень уверенно спросил он.
        - Полагаю, там, где ее хочет провести Александра, - усмехнулась Зиночка.
        Ну вот, они вроде бы расставили все или почти все точки над i, тем не менее Олег почему-то не торопился осуществить свое обещание. Сидя напротив него, Зиночка все еще раздумывала о том, чего же она хочет на самом деле. Впрочем, какого черта? Себя-то зачем обманывать?
        Почувствовав ее взгляд, Олег вопросительно взглянул на Зиночку.
        - Олег...
        - Да?
        - Ты говорил, что мы займемся любовью...
        - Да. - Увлекая Зиночку за собой, он поднялся из-за стола.
        - Неужели на этот раз инициативу обольщения ты решил предоставить мне?
        - К сожалению, такая мысль не пришла мне в голову, - с порочной улыбкой на устах сокрушенно вздохнул Олег. - Но мне нравится твоя идея, Зиночка. - Олег галантно поцеловал ей руку, а потом, перевернув ее ладонью вверх, поцеловал еще раз. Его губы уже двинулись к Зининому запястью, но тут он остановился, вероятно, вспомнив о том, что инициатива обольщения на этот раз должна была принадлежать не ему.
        - Я так и думала, что тебе она понравится, - едва слышно пробормотала Зина и, обхватив Олега за шею руками, коснулась его губ легким дразнящим поцелуем. Затем так же легко, едва касаясь, ее губы скользнули по его щеке к виску, она целовала его глаза, нос, снова губы. Его руки блуждали по ее плечам, по спине, спустились ниже, потом она почувствовала, как одна его рука проникла к ней под свитер и, сдвинув вниз кружево лифчика, легла на ее обнаженную грудь, а пальцы стали играть мгновенно отвердевшим соском. Но тут Олег не выдержал и, прижав ее бедра к своим так тесно, что она ощутила всю силу его желания, стал целовать ее неистово, со всей страстью, которая переполняла его, и Зина отвечала ему с такой же страстью, упиваясь той почти забытой свободой, которую чувствовала только с ним.
        - Господи! Я так хочу тебя, Зиночка, - выдохнул Олег, оторвавшись, наконец, от ее манящих губ. - Я так соскучился по тебе...
        - Я тоже...
        21
        В полном изнеможении Олег упал на Зину, продолжая крепко сжимать ее в объятиях, его спину прочертили красные борозды от ее ногтей, а их покрытые испариной переплетенные тела тяжело вздымались в такт прерывистому дыханию. Как только удалось найти в себе силы пошевелиться, Олег чуточку отодвинулся от Зины, освобождая ее от своей тяжести.
        - Никогда в жизни и ни с кем мне не было так хорошо, - прошептал он, приподнимаясь на локте и заглядывая в ее все еще затуманенные страстью глаза.
        Счастливая улыбка озарила Зиночкино лицо.
        - Ты был поистине великолепен, - шепнула она, обвивая его шею руками и целуя. При этом на лице Олега она заметила чуточку самодовольную улыбку. Интересно, скольким женщинам он говорил такие слова? Впрочем, нет, это совсем не интересно. В данный момент это просто не имеет никакого значения, потому что ей действительно никогда не было так хорошо, даже с ним.
        Ее поцелуй, сначала такой нежный, становился все более требовательным и уже грозил вновь ввергнуть их в вихрь страсти, однако Зиночка, сама не зная, какой бес в нее вселился, оторвалась вдруг от губ Олега и лукаво улыбнулась: - И все же, Олежек, к сожалению, я не могу ответить тебе таким же комплиментом.
        Сделав столь возмутительное замечание, она с большим интересом стала наблюдать за чередой эмоций, отразившихся на лице Олега. Надо сказать, были они вполне предсказуемы. Сменяясь, как в калейдоскопе, на лице его быстро промелькнули недоверие, оскорбленное мужское достоинство, даже ревность, и наконец все эти чувства уступили место смятению. По всей видимости, многочисленные женщины, побывавшие в его постели, если уж и сравнивали Олега с кем-то, то исключительно в его пользу.
        Секунду или две он растерянно смотрел в ее искрившиеся весельем карие глаза, потом просто сгреб Зиночку в охапку и, увлекая ее за собой, рывком перекатился на спину. Оказавшись сверху, она взглянула на Олега и тут же со смехом рухнула ему на грудь.
        - Я только хотела сказать, Олежек, - стараясь не смеяться, выдавила из себя Зиночка, - что не обладаю достаточным опытом, чтобы употреблять термин "ни с кем".
        Зиночка почувствовала, как сначала он замер, а потом тоже затрясся от смеха, отчего она скатилась с него, а Олег немедленно вновь оказался сверху.
        - О Господи! - сквозь смех выговорил он, - Зинуля, ты меня почти напугала, не пойми превратно, не потому, что у меня такое уж большое самомнение... - Облегчение, которое, как Зиночка заметила, пришло на смену смятению, теперь сменилось озадаченностью. - Подожди... ты что, хочешь сказать, что, кроме меня и Андрея, у тебя больше никого никогда не было?
        - Не то чтобы я хотела это сказать, но именно это я имела в виду.
        - Но вы уже два года как расстались, и если у него была любовница, значит, вы и до этого вряд ли... - Олег смотрел на нее во все глаза, потом сказал каким-то упавшим голосом: - Разумеется, никого. Ведь ты никогда не изменяла Андрею, а Инна Иннокентьевна, помнится, выражала обеспокоенность твоим монашеским образом жизни.
        - Тебя это шокирует? - сухо поинтересовалась Зина.
        - Чуть-чуть, - усмехнулся Олег. - Почти так же, как тогда, когда ты призналась, что я первый мужчина в твоей жизни.
        - Ну тогда ты был шокирован гораздо сильнее, чем чуть-чуть, - возразила Зиночка.
        - Скорее удивлен, - уточнил Олег и склонился над ней, чтобы поцеловать, а когда он, нехотя оторвал свои губы от Зининых, с ее губ сорвался стон. - Меня и сейчас это немного удивляет, - севшим вдруг голосом пробормотал Олег, - ведь ты такая страстная, чувственная, мне трудно представить себе, что столько времени ты могла жить в воздержании и обходиться без секса.
        - Это чисто мужской взгляд на секс, - выдавила из себя Зиночка, стоически сопротивляясь, разливавшемуся по телу желанию.
        - А еще меня это восхищает, - переплетя ее пальцы со своими, он завел ее руки за голову и прижал к подушке, - потому что это значит, что ты все-таки ждала именно меня...
        Тут Олег, по сути дела, был прав, потому что, как ни досадно было это сознавать, особенно теперь, он был единственным, кто ей был нужен.
        - Ты слишком самоуверен, - выдохнула Зина, уже почти изнемогая от желания.
        - Вряд ли. Наверное, у тебя это было в подсознании...
        Прижавшись к Олегу всем телом, она почувствовала пробежавшую по его телу дрожь нетерпения, которая тут же передалась и ей. Они уже готовы были заняться любовью снова, но тут прямо над их головами раздался резкий телефонный звонок, заставивший их буквально застыть на месте.
        Олег еще теснее прижал к себе Зиночку, и было совсем непохоже на то, что он собирался ответить. На втором звонке Зина издала нервный смешок.
        - О Господи! Этот телефон можно использовать в качестве звуковой сигнализации, его, наверное, далеко слышно. Олег, почему он так громко звонит у тебя? - Она уперлась руками ему в грудь, это был уже третий звонок.
        - Его вообще надо было отключить. Просто не обращай внимания.
        Однако игнорировать телефон было крайне затруднительно, поскольку он находился на письменном столе, стоявшем вплотную к кровати. Чертыхнувшись и все еще прижимая Зиночку к себе, Олег напряженно замер, вероятно, надеясь, что телефон все-таки замолчит. Но абонент на том конце провода был чересчур настойчив. На пятом звонке Олег не выдержал и, еще раз чертыхнувшись, позволил Зине отодвинуться, а сам потянулся к телефонной трубке.
        - Алло, - хмуро буркнул он. - Привет.
        Зина напряженно следила за выражением его лица.
        В основном он слушал, лишь время от времени давая односложные ответы, и ни разу не назвал собеседника по имени.
        - Нет, - между тем говорил недовольный Олег. - Ничего не получится, - в его голосе появились нотки нетерпения. - Нет.
        Почему-то Зиночка была уверена, что звонила женщина, и постепенно начала закипать. Она попыталась встать, но Олег удержал ее за руку, одними губами произнеся: "Подожди".
        В этом была его ошибка. Теперь от того, чтобы встать, ее не могло удержать ничто. Зиночка решительно высвободилась, зацепившись при этом за провод, и трубка вылетела из руки Олега. Перегнувшись через него, Зина дотянулась до трубки и, подняв ее с пола, совершенно машинально приложила к уху, чтобы послушать все ли в порядке с телефоном.
        Это был и в самом деле женский голос, к тому же не лишенный приятности:
        - Алло, Олег! Ты меня слышишь? Мы непременно должны увидеться сегодня, я...
        Зиночка не стала дожидаться, пока неизвестная ей особа сообщит, что именно и когда она предпримет для того, чтобы непременно и сегодня увидеть Олега, а просто молча передала ему трубку.
        Выбравшись без дальнейших помех из постели, она стала методично подбирать раскиданную повсюду одежду. Напоследок подхватив с пола свитер, Зиночка направилась в ванную, и дошла уже до двери спальни, когда раздавшийся за спиной голос Олега, заставил ее остановиться.
        - Ну хорошо, Таня, если ты настаиваешь. Здесь сейчас со мной находится женщина, в которую я влюблен целых семнадцать лет.
        Зина медленно повернулась. Она стояла посреди комнаты вызывающе обнаженная и совершенно взбешенная, а потому ничуть не стеснявшаяся своей наготы.
        Олег же, бесстыдно лаская ее взглядом, продолжал объясняться с другой женщиной:
        - Когда-то мы с ней расстались из-за недоразумения, но теперь, когда мы снова встретились, я собираюсь предложить ей руку и сердце...
        Зина застыла, а глаза ее округлились от изумления.
        - Весьма своеобразный способ делать предложение, - вполголоса прокомментировала она заявление Олега, которое можно было назвать не иначе как абсурдным, но тут же лицо ее просветлело, а во взгляде отразилось понимание. - Как же я сразу не сообразила? - сама себе удивилась Зина. - Вероятно, это просто эффективный и к тому же эффектный способ отделаться от чересчур настойчивой подруги, которая уж слишком досаждает. - В словах ее прозвучала смесь сарказма и вполне искреннего сочувствия, если, конечно, можно вообразить такое сочетание.
        - ...и очень надеюсь уговорить ее выйти за меня замуж. - Не столько в голосе Олега, сколько в его взгляде читался откровенный вызов.
        Это было уж слишком! Зина стряхнула с себя оцепенение и твердо сказала:
        - Мне надо домой, боюсь, дочка уже заждалась меня. - Резко повернувшись, она быстро вышла из комнаты.
        ***
        Направив на себя душ, она стояла под тугими струями воды, совершенно безуспешно пытаясь взять себя в руки.
        Больше никогда она не собиралась ставить свою жизнь в зависимость от отношений с мужчиной. Больше никогда она не собиралась выходить замуж. Не говоря уж о том, что еще неизвестно, как воспримет идею о ее замужестве Александра. И как Сашенька воспримет Олега в качестве отчима тоже неизвестно. Господи! О чем это она? Ведь она не собирается больше замуж! Ни за Олега, ни за кого другого, вообще ни за кого!
        Зиночка закрутила воду и чуть не сорвала с кронштейна полиэтиленовую занавеску, намереваясь всего лишь отодвинуть ее.
        Правда, отказываться от Олега она тоже не собиралась. Сколько бы ни продлилась их связь на этот раз, она будет просто получать удовольствие от общения с ним и, естественно, от секса с ним. Потому что секс с ним был прекрасен, это было действительно здорово. Задумываться о том, что эмоции ее затронуты гораздо глубже, чем ей хочется это признать, Зиночка тоже не собиралась. Равно как и о том, что чувство, которое она испытала, когда позвонила неведомая ей Таня, называется ревностью.
        Одеваясь и ожесточенно расчесывая волосы перед зеркалом, Зиночка все еще пыталась обрести хоть какое-то душевное равновесие.
        Может быть, она и не создана быть любовницей, но с момента ее создания прошло слишком много времени, и теперь это не суть важно. По крайней мере ей самой теперь больше всего подходит именно эта роль. Отношения между любовниками не предполагают каких-либо долгосрочных обязательств, и ее это устраивает. Во всяком случае, она не будет чувствовать, что ее предали, когда ее сменит другая любовница. Или будет? А если другая любовница будет существовать одновременно с ней?
        Последняя мысль вызвала у Зиночки яростный протест. Это привело к тому, что расческа вырвалась из рук и отлетела в угол ванной.
        С другой стороны, она на собственном опыте знает, что если любви нет, никакие узы брака не предотвратят появления другой женщины. И в то же время без всяких официальных обязательств любовники могут хранить верность друг другу. Такое бывает. По крайней мере, может быть.
        Вот на этой идеалистически-оптимистической мысли Зиночка и покинула свое убежище в ванной, попав при этом прямо в объятия Олега, который как раз проходил мимо. Он был полностью одет, а в руках держал упакованные в целлофан хризантемы.
        - Я не выйду за тебя замуж! - выпалила Зина, когда, шурша целлофаном, он привлек ее к себе.
        Левая бровь Олега поползла вверх, однако он не проронил ни слова, пока не избавился от мешавшего ему букета. Правда, для этого ему пришлось оторвать Зиночку от пола и перенести ее поближе к столику с телефоном. Теперь, когда руки его были свободны, Олег крепко прижал Зиночку к себе и, глядя ей прямо в глаза, задал вопрос:
        - Почему?
        Она, удобно и уже так привычно расположилась в кольце его рук.
        - Потому, что я вообще больше не собираюсь выходить замуж. Ни за тебя, ни за кого-либо еще. Никогда.
        - Никогда не говори никогда, - назидательно сказал Олег. - Вспомни, Зиночка, как нам было хорошо в постели еще каких-то пятнадцать минут назад.
        - Это был только секс, - возразила она, едва сумев подавить стон, когда губы Олега, коснувшись ее шеи, стали прокладывать дорожку из поцелуев, спускаясь все ниже к пульсирующей жилке около ключицы. - Секс ничего не решает.
        - Во-первых, - его губы заскользили теперь уже вверх по ее шее - это не только секс, во-вторых, - он слегка прикусил ей мочку уха, - очень даже решает...
        В этом он был прав, но не могла же она так легко признать его правоту, поэтому, собрав всю свою волю в кулак, Зиночка постаралась говорить легко и даже беззаботно:
        - Вряд ли, Олежек, тебе приходило в голову жениться на всех тех женщинах, с которыми ты спал. - Она едва не задохнулась, почувствовав его руку на своей груди.
        - Тут ты права, дорогая, - охрипшим голосом согласился Олег и быстро отстранился от нее.
        Казалось, он сам боялся потерять над собой контроль, это, видимо, не входило в его планы, поэтому, отпустив ее, он направился прямо к вешалке. Повернувшись к Зине с ее дубленкой в руках, Олег сказал:
        - Ты, Зиночка, - единственная, на ком, несмотря на свой неудачный опыт, я собирался жениться еще семнадцать лет назад. - Он спокойно выдержал ее недоверчивый взгляд. - И собираюсь жениться сейчас, несмотря на то что столько лет успешно избегал уз брака.
        - Почему?
        - Почему собираюсь на тебе жениться? Во-первых, - начал перечислять Олег, - я тебя люблю, во-вторых... Вообще-то достаточно было бы и "во-первых", но я готов сообщить тебе, что, во-вторых, я не люблю спать один...
        - Это что шантаж?
        - Ни в коем случае! - деланно возмутился Олег. - Всего-навсего веский аргумент. - Он помог ей надеть дубленку. - Зиночка, неужели ты не хочешь каждую ночь засыпать и каждое утро просыпаться в моих объятиях? Ведь если ты не выйдешь за меня замуж, то из-за Александры просто не сможешь открыто жить со мной, так сказать, во грехе.
        - Если уж мы заговорили об Александре... - Зина наклонилась, чтобы застегнуть сапоги.
        - Зиночка, только не говори, что это она будет против твоего замужества или что мы с ней не сможем поладить. Не забывай, что твоя дочь считает меня гораздо привлекательнее Аркаши.
        - Да, это, безусловно, еще один веский аргумент "за". - Зина подняла глаза на Олега. - Но ведь есть и аргументы "против". Ты живешь по преимуществу во Франции, а мы здесь. Причем здесь у меня не только есть интересная работа, которой там без знания языка мне не видать, но есть еще родственники, друзья, а главное, у Сашки здесь отец, с которым я не хочу и не имею права ее разлучать. А у тебя, Олег, там сын, и если он, окончив университет, остался во Франции работать, полагаю, не без твоего участия, значит, вряд ли он вернется. По крайней мере в ближайшее время.
        - Между прочим, Ваньке уже двадцать два года, он взрослый человек.
        - Но он твой сын... - Зина с досадой замолчала, поймав себя на том, что втянулась в спор, как будто и в самом деле собиралась замуж за Олега.
        Разумеется, он не преминул воспользоваться тем, что она дала слабину.
        - Это все решаемые проблемы, Зиночка. Тебя ведь никто не заставляет соглашаться прямо сейчас. Прежде чем ты скажешь "да", у тебя есть возможность привыкнуть к этой мысли.
        - Я скажу "нет".
        - Этот ответ на самом деле не устраивает не только меня, но и тебя. Как только ты перестанешь упрямиться, дорогая, ты сама поймешь это и скажешь "да".
        - Нет.
        22
        Олег решил сам отвезти Зиночку домой, в конце концов, он практически не пил, да и времени с тех пор прошло уже бог знает сколько. Почти всю дорогу ехали молча, Олег сосредоточился на скользкой дороге и лишь время от времени искоса поглядывал на Зиночку, а она пыталась решить весьма серьезную проблему, следует ли ей пригласить его зайти или нет.
        Пригласить требовала элементарная вежливость, и потом, Зиночке совсем не хотелось расставаться с Олегом прямо сейчас. Правда, не хотелось ей и того, чтобы он об этом догадался. К тому же Зиночка не переставала твердить себе, что ни в коем случае не собирается вновь попасть в эмоциональную зависимость от него, а значит, следовало держаться от Олега подальше.
        Но был и еще один аргумент в пользу того, чтобы Олега пригласить, ведь если он проведет вечер с ней, он наверняка не проведет его с Таней. Впрочем, Зиночка не знала, чем закончился их разговор, и вообще была не в курсе его планов на вечер. Почему, к примеру, Олег вдруг так быстро собрался? Ведь к тому моменту, как она вышла из ванной, он даже букет упаковал, хотя до Таниного звонка явно никуда не торопился. Вполне возможно, что у него уже назначена встреча с другой женщиной, и он просто доставит Зину домой, а потом, когда она пригласит его зайти, Олег под тем или иным предлогом откажется от ее приглашения. Возникал вопрос: а может быть, лучше вообще не приглашать? Тогда он не сможет и отказаться...
        Все, однако, решилось как-то само собой. Едва выключив мотор, Олег выскочил из машины, и галантно распахнул перед Зиной дверцу еще до того, как она успела сделать это сама. Затем он помог ей выйти из машины и, решительно подхватив под руку, повел к парадной. Она все еще думала, пригласить или не пригласить и согласится он или не согласится, когда обнаружила, что они уже стоят перед ее дверью.
        На темные окна своей квартиры Зиночка обратила внимание еще раньше, когда они только подъехали, поэтому ей было известно, что Александры нет дома. А теперь вот и ключ как назло никак не хотел поворачиваться в замке. Разумеется, на помощь ей опять пришел Олег: он просто забрал у Зиночки ключ и без всяких видимых усилий открыл им дверь. В результате вопрос приглашать или не приглашать его отпал сам собой.
        Войдя в квартиру, Зиночка сразу же зажгла свет, а следом за этим увидела за выключателем листок бумаги. На нем явно в спешке было написано по диагонали крупными буквами: "Позвони Ангелине!!!".
        Зина повертела записку в руках. Три восклицательных знака могли означать что-то важное или что-то срочное, а могли не означать вообще ничего. Пунктуация в Александриных записках, как правило, зависела от настроения, в котором она их писала. Вообще-то в данный момент Зину больше всего интересовало, куда подевалась ее дочь и когда она вернется, а по этому поводу записка никаких разъяснений не давала. Оставалось надеяться, что их сможет дать Ангелина.
        - Ты знаешь, Александра что-то говорила Саше о приглашении к Ангелине, - припомнил Олег, заглянув в записку через Зиночкино плечо. - Кажется, она просила прихватить ее, если Саша и Марина поедут на машине.
        А ведь действительно окна соседней квартиры, кажется, тоже были темными. Вот стояла ли машина около дома, Зиночка не обратила внимания. Она почувствовала совершенно необъяснимое раздражение по поводу того, что он и тут пришел ей на помощь.
        - Просто поразительно, Олег! Вчера впервые за столько лет ты вспомнил о моем существовании, а сегодня ты уже в курсе не только моих дел, но также планов членов моей семьи, а кроме того, моих ближайших родственников и даже соседей!
        Олег насмешливо выгнул одну бровь.
        - Начнем с того, Зиночка, что я никогда не забывал о твоем существовании, члены твоей семьи в настоящее время исчисляются одним, вернее, одной Александрой, а твои ближайшие родственники и соседи предстали передо мной в едином лице. Все это значительно упростило мою задачу. - Он помог ей снять дубленку. - Вот уж никогда не думал раньше, что из тебя получится сварливая жена.
        Взгляд, которым Зиночка одарила претендента в мужья, должен был бы испепелить его на месте, что, безусловно, позволило бы покончить с этим вопросом раз и навсегда, однако Олег лишь улыбнулся еще шире и спокойно повернулся к вешалке. Поскольку просверлить взглядом дыру в его спине у Зиночки тоже не получилось, она быстренько скинула сапоги и гордо удалилась в кухню, где находился ближайший телефон.
        Нетерпеливо прижимая трубку к уху, она слышала только нескончаемые длинные гудки. Тем временем на пороге кухни появился Олег с букетом хризантем в руках, и в этот момент наконец на фоне какого-то отдаленного пения раздался голос запыхавшейся Александры:
        - Алло!
        - Ну наконец-то. Что там у вас происходит? - Почувствовав, что переносит свое дурное настроение на "ни в чем не повинного ребенка", Зиночка постаралась взять себя в руки. - Сашенька...
        - Значит, ты уже дома, мамочка! - радостно констатировала Александра. - А мы тут празднуем Рождество...
        - Рождество?
        - Ну да, Рождество. Сегодня двадцать пятое декабря.
        - А почему Ангелина решила вдруг праздновать католическое Рождество?
        - Потому что у нее гостья из Италии, подруга Павла Николаевича, вернее, коллега. А может быть, вернее все-таки будет назвать ее подругой...
        - Александра! Чтобы покончить с этим сразу, давай все эти подробности мы оставим на совести Павла Николаевича.
        - Ладно, - не раздумывая, согласилась дочь. - Между прочим, мамочка, тебя Ангелина тоже приглашала. Если б ты сразу не бросила трубку, я бы сказала тебе об этом. - На самом деле ничего такого Александра говорить ей не собиралась, но маме об этом знать было не обязательно. - В принципе еще не так поздно, и вы, конечно, могли бы приехать... если Олег Сергеевич на машине. Ведь он на машине?
        - Да, - чуть помедлив, ответила Зиночка, которая прекрасно поняла, что истинной целью вопроса было выяснить, вернулась она домой одна или с Олегом.
        Получив ответ на интересовавший ее вопрос, Александра перешла к делу:
        - Так вот, возникла маленькая проблема. Вернее, не очень маленькая. Хотя это с какой стороны посмотреть...
        - Что еще случилось? - Опустившись на стул, заботливо подставленный Олегом, Зиночка покорно приготовилась слушать.
        Александра начала с краткого вступления, чем настроила Зиночку на совсем уж пессимистический лад.
        - Надеюсь, ты помнишь, мамочка, что, сообщив бабушке о якобы сломавшемся кране, ты немедленно ринулась якобы на поиски сантехника?
        - Разумеется, помню, а что?
        - Мне просто хотелось удостовериться в том, что ты, мамуля, отдаешь себе отчет в своих предыдущих действиях. Неужели ты не могла придумать что-нибудь более реалистичное, чем поиски сантехника субботним вечером?
        Что ж, критика была справедливая, выдумка ее действительно была довольно нелепой, но вполне безобидной. Если, конечно, ее любимая дочь уже не приложила к этому свою творческую руку.
        - И к каким непоправимым последствиям это привело? - осторожно спросила Зиночка.
        - Не то чтобы к непоправимым, - попыталась успокоить ее Александра, - но позвонила бабушка, чтобы выяснить, как у нас дела. - Далее последовала пауза, а следом за паузой наглядная демонстрация девиза о лучшем способе защиты. - Что мне еще оставалось делать? - ринулась в наступление Александра. - Сначала, чтобы соблюсти достоверность, я живописала ей бурный поток горячей воды, хлеставший из незакрывающегося крана, затем для колорита процитировала ей сантехника, который был у нас весной. Помнишь, он еще все время повторял: "Ты, начальство, меня не учи, если есть крантик, значит, он обязательно что-нибудь откручивает"?
        - Что-то такое помню, но вообще он как-то неразборчиво говорил...
        - Ну да, неразборчиво! - фыркнула Александра, - Я бы сказала, что как раз наоборот, слишком разборчиво, просто ты, мамочка, языками не владеешь.
        - Сашка! Ты что серьезно? - упавшим голосом спросила Зиночка.
        - Да брось ты, мам, расстраиваться по пустякам. Давай я лучше расскажу, что было дальше. В общем, когда я закончила живописать, я заверила бабушку, что теперь уже все под контролем и вода больше не хлещет, потому что аварийка ее перекрыла, а на завтра ты договорилась с нашим сантехником. И теперь, чтобы вечер не оказался окончательно испорченным, ведь жить без горячей воды довольно неудобно, мы едем в гости к Ангелине. Вот тут бабушка сочла своим долгом отметить, что этого следовало ожидать, и с твоей стороны было верхом наивности думать, что в субботу кто-то тебе будет что-то чинить. Насчет воскресенья она тоже высказала сомнение, несмотря на мои заверения, что ты уже обо всем договорилась. Я так поняла, что свое мнение она уже сегодня доводила до тебя...
        - Доводила, - машинально подтвердила Зиночка. Понимая, что все самое интересное еще впереди, она поторопила Александру: - Не отвлекайся, дорогая.
        - Ну вот, а теперь ей захотелось довести его до тебя еще раз. И поскольку тебя не было в наличии, мне пришлось...
        - Сашенька, - перебила Зиночка Александру, - почему мне кажется, что способ решения этой простенькой задачки оказался сверхсложным?
        - Ты не совсем права, мамочка, - упрямо возразила дочь. - Я только сказала бабушке, что скорее всего по ошибке, аварийка перекрыла нам вместе с горячей еще и холодную воду, причем в подвале, оставив без воды весь наш стояк...
        - О Господи! - только и смогла вымолвить Зиночка и, поймав на себе встревоженный взгляд Олега, отрицательно качнула головой. Она с тоской подумала о том, что, наслушавшись фантазий внучки, ее мать наверняка начала звонить Андрею, как она обычно поступала в подобных случаях. Ольга Владиславовна почему-то считала свою младшую дочь неспособной самостоятельно справиться со сколько-нибудь сложными бытовыми проблемами. Оставалось только надеяться на то, что Андрея не оказалось дома.
        - Понимаешь, мама, в тот момент мне просто ничего другого в голову не пришло, - призналась Александра, - потом уже у меня появилось сомнение в том, что из-за крана нужно лезть в подвал, да и бабушка тоже усомнилась в этом. Но я сказала ей, что могу все объяснить еще раз, хотя сама ничего не понимаю...
        Зиночка усмехнулась. Именно такие Сашенькины фразочки страшно раздражали Ольгу Владиславовну.
        - ...но бабушка отказалась, - обиженно шмыгнув носом, завершила свою тираду Александра.
        - Тон святой невинности, Сашенька, тебе удается, как всегда, блестяще.
        Александра хихикнула.
        - Так вот, мне пришлось сказать бабушке, что ты еще раз вызвала аварийку и теперь пошла ее встречать, чтобы опять не вышло накладок.
        Вся эта с самого начала совершенно нелепая история просто на глазах превращалась в еще более нелепую, и Зиночке вдруг стало ужасно смешно.
        - Слушай, Сашка, зачем вообще тебе нужно было нагромождать все эти выдумки? - сквозь смех выдавила из себя Зиночка.
        - Мамочка, а ты не забыла, что первая начала? Я просто не хотела тебя подводить.
        - В том, что я начала первая, ты, конечно, права, но ты бы меня совсем не подвела, если бы просто поддержала мою совершенно безобидную... ну хорошо, вполне безобидную версию, - поправилась Зиночка, решив, что слова "совершенно безобидная" в данный момент звучали как-то не очень убедительно. - Почему нельзя было просто сказать, что меня нет?
        - После того как я живописала клубы пара, окутавшие кухню, и брызги горячей воды, разлетавшиеся веером во все стороны?
        - Сашенька, а тебе не кажется, что ты несколько перестаралась, живописуя?
        - Возможно, - согласилась Александра, - но ведь ты должна понимать, мамочка, что такое вдохновение. Эта картина стояла перед моим внутренним взором, я видела каждую капельку, летевшую...
        - О нет! - застонала Зиночка. - Ради Бога! Избавь меня от этих подробностей!
        - Ладно, - согласилась Александра. - Тогда я перейду к заключительной части своего повествования.
        - Сделай одолжение, - сказала Зиночка, чувствуя, что это еще отнюдь не конец, а всего лишь новый виток бесконечной спирали.
        - Поскольку я сказала бабушке, что мы с тобой, как только разберемся с аварийкой, сразу же поедем к Ангелине, она недавно позвонила сюда... - Александра вздохнула, изображая искреннее раскаяние.
        - А ты забыла предупредить Ангелину, - подсказала Зиночка.
        - Ну да. От Ангелины бабушка узнала, что сюда ты вообще не приезжала, тогда я подумала, что раз уж все равно так вышло... в общем, нечего ей вечно тебя какой-то недоделанной изображать! - кипя благородным негодованием, фыркнула Александра. - Я сказала ей, что тебе обещали починить кран сегодня, и потому ты осталась дома. Но бабушка сказала, что она звонила, и дома тебя нет. А я ей сказала, что на сегодня все сорвалось, и ты как раз едешь сюда. На что она заявила, что немедленно звонит папе, чтобы он приехал и починил нам кран. Я, разумеется, тут же папе перезвонила, но дома его нет, а мобильный его не отвечает.
        - Хоть одна приятная новость.
        - Знаешь, мам, даже если бабушка ему дозвонится, вряд ли он поедет к нам, предварительно не позвонив. Конечно, у него есть ключи от квартиры, но, думаю, он все-таки позвонит сначала. Кстати, бабушка тоже наверняка еще позвонит, так что будь к этому готова.
        - Постараюсь, - вяло пообещала Зиночка. - Вы домой когда собираетесь?
        - Не знаю еще, я позвоню, когда мы будем выходить.
        На том Зиночкин разговор с Александрой был наконец завершен.
        23
        Теперь можно было и чаю выпить, раз уж Олег взял на себя труд заварить его. Хризантемы он тоже поставил в воду, приспособив для этой цели кувшин для кипяченой воды.
        Зиночка подумала, что хотя бы в знак признательности ей следовало бы удовлетворить любопытство Олега, которое наверняка этого удовлетворения требовало. Она уже собиралась осуществить свое намерение, но тут телефон разразился пренеприятнейшим трезвоном. Возведя глаза к потолку, Зиночка подняла трубку, которую только что положила, и нехотя прижала ее к уху.
        Звонил Андрей. Зиночка поспешила заверить бывшего мужа в том, что его помощь не потребуется, бывший муж вздохнул с облегчением, но непременно захотел узнать, из-за чего тогда поднялся такой переполох.
        Оказалось, что, не застав бывшего зятя ни дома, ни по мобильному, Ольга Владиславовна позвонила его родителям, передала им в красках рассказ Александры и еще немного красок добавила от себя. И теперь уже не только Ольга Владиславовна, но и родители Андрея стали обзванивать его друзей и знакомых в надежде где-нибудь его отыскать.
        Слушая своего бывшего мужа, Зиночка почему-то вспомнила Танин звонок Олегу, потом неотвечающий мобильный Андрея, и ей тут же пришло в голову, что, вероятно, поисковые мероприятия их родителей увенчались успехом не в самый подходящий момент. Права ли она была в своих предположениях, Зиночка знать не могла, но все же ее кольнуло чувство вины за то, что она подпортила Андрею вечер.
        Тут ей пришло в голову, что и Андрею, и Олегу она может все объяснить одновременно.
        Андрей прекрасно знал свою дочь и вполне представлял, чего от нее можно было ожидать, так что рассказ бывшей жены не шокировал его, не удивил и даже немного развлек. Он только спросил, зачем вообще нужен был сломанный кран. И еще он с любопытством поинтересовался, с чего это Александре понадобилось морочить голову бабушке из-за Зининого отсутствия.
        Олег с Александрой знаком был первый день и еще не вполне представлял, чего от нее можно было ожидать, однако и он шокирован не был, разве что удивлен чуть-чуть, зато от души развлекался вплоть до конца разговора, когда настроение его явно переменилось.
        Последнего вопроса Андрея он слышать никак не мог, но, вероятно, догадался, о чем шла речь, когда Зиночка, покраснев, ответила, что была занята. Его взгляд, еще секунду назад искрившийся весельем, сейчас вдруг стал ледяным. Но хуже всего было то, что под этим арктически холодным взглядом она покраснела еще больше.
        Олег заговорил, как только Зина положила трубку.
        - Значит, несмотря ни на что ты предпочитаешь, чтобы Андрей ничего не знал о нас, - констатировал он тоном не менее холодным, чем его взгляд.
        - А почему я, собственно, должна была ему что-то рассказывать? - Зиночка старалась сохранять спокойствие, хотя была крайне возмущена и кипела от негодования. - Мои отношения с бывшим мужем, как, впрочем, с остальными родственниками и знакомыми и даже незнакомыми, тебя, Олег, абсолютно не касаются. - Она вовремя остановилась и не добавила, что точно так же ее не касаются его отношения с Таней и прочими дамами, сколько-нибудь подходящими к стоящим наготове тапочкам.
        - В принципе, Зиночка, ты права и ничего никому не должна рассказывать, но тогда почему ты смутилась и покраснела, когда говорила, что была занята. Ты все время забываешь, дорогая, что совсем не умеешь врать, а ведь, в сущности, ты сказала правду, но тогда почему ты сама воспринимаешь это как ложь?
        Зиночка даже растерялась.
        - Господи помилуй, Олег, ты что, увлекся психологией?
        - Я увлекся тобой, - с мрачным вызовом заявил Олег, - и, как ты знаешь, очень давно. Так почему, Зинуля, ты не хочешь, чтобы Андрей узнал, что мы снова вместе?
        - Ну, во-первых, мы не вместе! - горячо возразила Зиночка. - Вместе мы можем приятно провести несколько дней, а потом ты все равно вернешься во Францию...
        - Если ты не в курсе, у меня заканчивается контракт.
        - Заключишь новый, как ты уже делал не раз, - продолжала горячиться Зиночка. - Во-вторых... - Она осеклась, так как у нее перехватило дыхание.
        - Так что же во-вторых?
        - То же, что и во-первых. Я не собираюсь оповещать Андрея о том, что завела любовника, да еще не кого-нибудь, а именно тебя.
        - Потрясающе! Ты щадишь чувства бывшего мужа, который тебе изменял, хотя по идее должна была бы, едва обзаведясь любовником, тут же начать демонстрировать его Андрею. - Олег на секунду задумался, потом с расстановкой сказал: - А знаешь, дорогая, что-то с твоей логикой сегодня не так. По-моему, ты опять сама себе противоречишь. Если мы не вместе, то как мы можем быть любовниками? А если мы любовники, значит, мы все-таки вместе.
        Зиночка прекрасно понимала, что Олег намеренно пытался вывести ее из себя, и ему это прекрасно удалось. Нервно схватив чашку с давно остывшим чаем, она сделала глоток, и ее передернуло от отвращения.
        - Терпеть не могу холодный чай! - Зина резко встала и выплеснула остывший чай в раковину, затем попробовала чайник рукой и, найдя его недостаточно горячим, включила газ.
        Как только она вернулась к столу и плюхнулась на свое место, взгляд Олега, сопровождавший все ее метания по кухне, встретился наконец с ее взглядом.
        - Зиночка, как насчет в-третьих? Почему Андрей должен сразу решить, что мы снова стали любовниками? Почему ты не боишься, что к такому выводу придет, например, Александра?
        - В отличие от Александры Андрей знает характер наших прежних отношений...
        - Мне жаль выводить тебя из заблуждения, дорогая, но Александра тоже знает.
        - О Боже! - Зиночка почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног, но тут же постаралась ухватиться за соломинку: - Олег, с чего ты взял...
        - С того, что она мне сама об этом сказала. И не смотри на меня так, Зинуля, у твоей дочери свои источники информации. Могу только сказать, что утром, когда я звонил в первый раз, толком она ничего еще не знала. Но по крайней мере мое имя наверняка уже слышала.
        Зиночка не успела не только ответить, но и переварить вновь поступившую информацию, поскольку опять зазвонил телефон.
        Услышав рвущийся из телефонной трубки энергичный голос Ольги Владиславовны, она на миг прикрыла глаза. Собравшись с силами, Зиночка решительно продолжила эксплуатировать сантехническую тему и заверила маму, что у них уже все в порядке, кран починили, но ей просто необходимо побыстрее закончить уборку после потопа и последующего ремонта. Пообещав позвонить на следующий день, Зиночка быстро нажала на рычаг. К концу короткого разговора с матерью щеки ее уже просто пылали.
        - Кстати, Зинуля, - Олег поставил перед ней чашку с горячим чаем, - я...
        - Спасибо. - Она сразу же отхлебнула чай, справедливо полагая, что надо пользоваться моментом, поскольку совсем не представляла, что миг грядущий ей готовил.
        - ...так понял, - говорил между тем Олег, - что, когда ты сказала Андрюше, что твоя мать "была в своем репертуаре", ты объясняла, что именно заставило тебя прибегнуть к крайним мерам и изобрести несуществующую проблему. Вероятно, эти слова ключевые, но поскольку я не знаю, каков ее репертуар, ты не могла бы мне объяснить, в чем тут дело?
        Ничего объяснять Зиночке не хотелось, но и не объяснять было бы теперь глупо, и вообще у нее сложилось такое впечатление, что она сама, а также все ближние и дальние принимают участие в постановке театра абсурда. Поэтому, решив, что терять уже нечего, Зина сухо сообщила:
        - У моей мамы в последнее время появилось довольно устойчивое желание выдать меня замуж, вот и сегодня она опять расписывала мне достоинства какого-то очередного... - Зиночка задумалась, затрудняясь, как назвать маминого протеже, - скажем так: потенциального претендента.
        - Какая-то у тебя витиеватая терминология, Зиночка.
        - При чем здесь моя терминология? Важно то, что меня это все уже достало сверх всякой меры.
        - Ничего не понимаю, - растерялся Олег. - Сначала ты говоришь, что она до сих пор считает твой развод с Андреем ошибкой и продолжает активно вовлекать его в твою жизнь, как сегодня, например, но при этом подыскивает тебе мужа на стороне.
        - Олег, ты действительно ничего не понимаешь. Моя мама - человек вообще противоречивый, так что одно другому абсолютно не мешает. Конечно, она бы предпочла Андрюшу...
        - Но разве она не знает...
        - Она все знает, но считает, что раз мы с Андрюшей сумели остаться друзьями, с тем же успехом мы могли продолжать оставаться мужем и женой.
        Очередной телефонный звонок разорвал относительный мир и покой кухни, а в Зининой памяти всплыли знакомые с детства строчки. Потянувшись за трубкой, она стала декламировать: - "У меня зазвонил телефон. - Кто говорит?"... Алло!
        - Слон, - подыграла Александра, демонстрируя тем самым, что тоже не забыла свои детские книжки. Возвращаясь от поэзии для детей к прозе жизни, она участливо спросила: - Тебя, мамочка, совсем достали?
        - Именно об этом я сейчас и говорила. Тем не менее спасибо, что обошлась без своего излюбленного термина "крыша поехала".
        - Пожалуйста. Я так понимаю, что и папа, и бабушка уже звонили?
        - Угу, - подтвердила Зина.
        - Значит, худшее позади, - с оптимизмом подвела итог Александра. - Держись. Мы уже едем.
        - Прекрасно. - В очередной раз за сегодняшний вечер Зиночка опустила трубку на рычаг и, забыв упомянуть о любви слоненка к шоколаду, сразу перешла ко второй строфе: - "А потом позвонил крокодил..."
        Сидя над чашкой опять остывающего чая и подпирая руками голову, Зиночка мрачно декламировала "Телефон" Корнея Чуковского. Следующий звонок раздался, когда она дошла до слов: "Погодите, медведь, не ревите, объясните, чего вы хотите?".
        - Алло.
        Не очень трезвый абонент на том конце провода нуждался в каком-то Витьке.
        - Вы не туда попали. - Трубка водворилась на место. - "Но он только "му" да "му", а к чему, почему - не пойму!".
        Опять звонок.
        - Алло.
        Нетрезвому абоненту все еще нужен был Витек, и он категорически был не согласен с тем, что номер у него записан неверно. Видя, что убедить оппонента не удается, Зиночка решила проявить жесткость и, процитировав следующую строку "Телефона", велела:
        - "Повесьте, пожалуйста, трубку!".
        Как ни странно, оппонент послушался.
        Зиночка успела прочитать короткую четвертую строфу и как раз перешла к пятой:
        - "И такая дребедень целый день".
        И вновь звонок.
        - "То тюлень позвонит, то олень". Алло.
        Радовало уже то, что звонившему, а это был Логинов, не нужен был Витек, но ему странно было слышать про тюленя и оленя.
        - Господи, Аркадий! - не выдержала Зина. - Только тебя мне и не хватает сегодня для полного счастья!
        Пожалуй, с ее стороны это было грубо, но Аркадий обидеться не успел, вернее, он не успел донести свои обиды до Зиночки. На этот раз Олег просто забрал у нее трубку и дальнейшее ведение переговоров с Логиновым взял в свои руки, как в прямом, так и в переносном смысле.
        - Аркаша, - Олег не стал здороваться, поскольку утром они уже виделись, - у Зиночки сегодня был очень тяжелый день, так что ты нас извини, поговорим завтра. - На этом переговорный процесс был завершен в одностороннем порядке.
        Тем временем, вылив в раковину опять остывший чай, Зиночка открыла воду, чтобы налить ее в опустевший чайник.
        - И чего хотел Аркадий?
        - Бог его знает. К примеру, анекдот о призраках несобственных интегралов обошел уже всю кафедру, и сегодня ваш прежний главный кафедральный методист Арнольд Иванович спрашивал у вашего нынешнего главного кафедрального методиста Аркаши, почему несобственные интегралы ты читала в этом семестре, а не в прошлом. Так что, возможно, Зиночка, Аркаша собирался лично уточнить у тебя этот момент.
        - Конечно же, в этом семестре я их читала потому, что не успела прочитать в прошлом. Предварительно согласовав этот вопрос с завкафедрой. - Зина водрузила чайник на плиту и зажгла под ним газ. - Мало того, что все праздники приходились исключительно на мои лекции, так еще и поток на редкость слабый, вот я и не стала пороть горячку.
        - Возможен и другой вариант. Аркаша почему-то считает, что вчерашний вечер мы с тобой провели вместе. Во всяком случае, меня он уже спрашивал об этом, теперь, видимо, хотел и тебя спросить.
        - Правда? Неужели ты признался, что мы не были вместе?
        - Конечно, нет. - Заметив довольную Зиночкину улыбку, Олег рассмеялся. - Самое интересное в этой загадочной истории то, что такой вопрос мне сегодня уже задавали.
        - Надо полагать, моя дочь?
        - Угу. Между прочим, она сказала, что не знает, почему Аркаша так подумал. А ты, Зинуля, тоже не знаешь?
        - Скажем так, догадываюсь. Вчера я до самой макушки была завалена работой и попросила Александру говорить, что меня нет. Когда позвонил Аркадий, она сообщила ему, что я оставила ей записку, в которой говорится о том, что у меня встреча, а еще раньше мне несколько раз звонил какой-то мужчина с приятным голосом, который не представился. Как ты мог заметить, Олег, моя дочь обладает богатой фантазией, но все остальное - плоды уже Аркашиной фантазии. Однако после твоего сегодняшнего вмешательства, боюсь, ему и фантазировать больше не придется.
        - В самом деле боишься?
        - Нет, - засмеялась Зиночка, потом мстительно добавила: - Вообще-то так ему и надо.
        - Вот это правильный подход к вопросу, - согласился Олег, - кстати, закипел чайник, так что можно предпринять очередную попытку выпить чаю. Надеюсь, Зиночка, ты больше никаких звонков не ждешь?
        Зина передернула плечами.
        - Из тех, что уже были, я и половины не ждала. Между прочим, заварной чайник пуст, так что пока свежий чай заварится, на парочку звонков мы еще успеем ответить. Особенно если за дело возьмешься ты.
        ***
        Однако больше телефонных звонков в этот вечер судьбой им уготовано не было, и Зиночке наконец удалось спокойно допить свой чай еще до того, как он успел остыть.
        Они мило болтали в ожидании Александры, когда Олег вдруг ни с того ни с сего спросил:
        - Зинуля, а что, в детстве "Телефон" был любимой Сашенькиной книжкой? Раз ты до сих пор помнишь его наизусть, - пояснил он свою мысль.
        - Вообще-то я помню "Телефон" еще со времен своего детства, - с гордостью сообщила Зиночка. - Затем я читала его Алику, ну а потом, разумеется, Сашке. Знаешь, очень удобно на ночь вместо чтения книжки при плохом освещении читать наизусть. Тем более что песенок я старалась не петь.
        - Почему?
        - Из-за отсутствия слуха.
        - Ты, Зинуля, как всегда, слишком самокритична. Я вот что подумал, - как бы между прочим сказал Олег, - раз ты все равно еще не забыла "Телефон", то могла бы почитать его и нашему с тобой ребенку.
        - Что-о? - Такого предложения Зиночка ожидала меньше всего. Иметь от Олега ребенка... когда-то ей хотелось этого больше всего на свете, но ведь теперь все в прошлом...
        А Олег без зазрения совести продолжал искушать:
        - Неужели, Зиночка, тебе не хотелось бы еще одного малыша? - Его вкрадчивый голос заставлял забыть о том, что все изменилось и прошлого не вернуть. - Нашего с тобой малыша?
        Зина постаралась стряхнуть с себя наваждение и твердо повторила себе: все в прошлом. Примерно то же самое она собиралась сказать и вслух, и не менее твердо, но...
        - Боюсь...
        - А ты не бойся. - Олег нежно, но решительно прижал палец к ее губам. - Зиночка, я ведь сказал тебе, что нет необходимости говорить "да" прямо сейчас.
        - Но я ведь тоже уже сказала тебе, - ее голос стал тверже, - нет.
        - Зиночка, ты повторяешься, - пренебрегая логикой, заявил Олег. - Подумай, из Александры получится замечательная старшая сестра. Немного деспотичная, пожалуй, но зато младшего брата или младшую сестру точно никому другому в обиду не даст, даже нам с тобой.
        Последнее слово осталось за Олегом, поскольку очередной звонок, правда, на этот раз в дверь, прервал их дискуссию. Легко вскочив с табуретки, он отправился открывать, а Зиночка мрачно смотрела ему вслед, так и не успев дать ему достойную отповедь.
        24
        Было уже довольно поздно, день выдался на редкость длинный, и Марина, конечно же, устала, что для будущей мамы не слишком полезно. Поэтому в намерения Саши и Марины Никитиных входило лишь препроводить Александру домой и передать ее с рук на руки Зиночке. В принципе любопытно было бы узнать, чем закончилась сантехническая эпопея, но с этим точно можно было подождать и до завтра. В общем, сегодня они больше в гости не собирались. До того, как вместо Зиночки дверь им открыл ее новый старый знакомый.
        Стоило, однако, Олегу Сергеевичу возникнуть на пороге Зининой квартиры, планы Никитиных резко изменились. Дело в том, что, если называть вещи своими именами, как это сделала Инна Иннокентьевна, после развода Зиночкина жизнь действительно напоминала монашескую. А потому мужчина, сумевший занять в ней хоть какое-то место, просто не мог не вызывать здорового любопытства ближних. Тут уж терпения едва ли могло хватить до завтрашнего дня, и Саша с Мариной, не сговариваясь, приняли предложение Олега зайти поболтать.
        Что касается Александры, то ведь она сама немало способствовала тому, чтобы Олег Сергеевич встретился сегодня с ее мамой, так что его присутствие у них дома ее ничуть не удивило. Правда, она пока не решила, как ей к этому относиться.
        ***
        Гости, пришедшие прямо из гостей, особенно хороши тем, что их не надо кормить, по крайней мере если они пришли от Ангелины. Зиночка подумала, что после всех сегодняшних треволнений она, безусловно, способна оценить данное обстоятельство по достоинству. От кофе и чая также все отказались, поэтому не только гости, но и хозяева могли позволить себе уютно расположиться в гостиной и беззаботно предаться беседе.
        Марина сидела в кресле, а Саша, обняв ее за плечи, устроился на подлокотнике. Как это ни странно, хотя его будущая жена с недавних пор была соседкой Кирилловых, познакомились они отнюдь не во время его визита к родственникам. Однажды прошлым летом прямо посреди Невского проспекта Марина буквально влетела в Сашины объятия и раз и навсегда пленила его своими изумрудными глазами. Правда, в тот момент эти глаза были очень сердитыми и метали в него зеленые молнии, вероятно, желая испепелить. Кроме пленительных изумрудных глаз, Марина обладала великолепными каштановыми волосами, отливавшими темной медью на солнце или в ярком электрическом свете, как это было сейчас. А на ее чуть вздернутом носике даже зимой сохранялась очаровательная россыпь веснушек. Будучи не такого уж маленького роста, рядом со своим мужем Марина казалась довольно миниатюрной и для постороннего взгляда все еще оставалась стройной, хотя сама она уже замечала безусловные изменения, вызванные беременностью.
        Подлокотник другого кресла облюбовала для себя Александра, и Зиночка поспешила присоединиться к ней в кресле, опасаясь, как бы Олег не усадил ее рядом с собой на диване. Вообще-то было маловероятно, что он прямо сейчас при всех обнимет ее за плечи, так же, как Саша Марину, но Зина все равно опасалась находиться слишком близко к нему. Хотя, если рассуждать здраво, чего ей было опасаться? Разве что себя. Или все-таки его? В общем, она пока не решила, кто из них был для нее опаснее.
        Олегу ничего не оставалось, как устроиться на диване в одиночестве, зато он сидел лицом к аудитории, и теперь все могли видеть, что он демонстративно почти не сводил с Зиночки глаз. И она правильно расценила это как вызов с его стороны. Впрочем, все остальные расценили это примерно так же.
        Не то чтобы в комнате воцарилась напряженность, но все же, с точки зрения Александры, атмосферу вполне можно было назвать наэлектризованной. Лично ей это ни капельки не мешало, но она всегда заботилась о ближних, поэтому решила, что наэлектризованную атмосферу следует разрядить.
        Первым делом она участливо поинтересовалась у мамы, как той удалось справиться с ближайшими и дражайшими. Данное выражение Александра постоянно употребляла с тех пор, как наткнулась на него у Вудхауса, чьей большой поклонницей она была.
        Любопытно было не только Александре, поэтому Саша горячо поддержал двоюродную сестру.
        Однако предложенная тема была исчерпана довольно быстро. Зиночка сообщила, что рассказывать, в сущности, не о чем, если не считать звонков неизвестного, настаивавшего на разговоре с каким-то Витьком. Что касается ближайших, пришлось в подробностях объяснять, что произошло, ну а дражайшим - опять пудрить мозги.
        - Ты знаешь, мамочка, - не удержалась тут Александра, - гораздо современнее звучит термин "вешать лапшу на уши". То есть, конечно, существует ряд действительно современных фразеологических образований...
        - Сашка! - завопил двоюродный брат. - Ради Бога! Только не надо никаких лекций!
        - ...но, боюсь, тебе они не подойдут, - закончила свою мысль Александра и как ни в чем не бывало без всякого перехода взялась за следующую тему. - Ну так вот, мамочка, я тебе говорила уже, что Мария - подруга...
        - Сашка! - на этот раз взмолилась Зиночка. - Только не начинай сначала!
        - Хорошо, не буду. Я просто продолжу. Так вот, она из Италии, но по совершенно непонятной для меня причине занимается искусством Древнего Египта. Как и Павел Николаевич. Тем не менее, несмотря на то что она его подруга, Мария остановилась у Ангелины, причем они распрекрасно нашли общий язык. Например, они проявили полное единодушие в оценке побуждений тех, кто посещает Египетский зал в Эрмитаже. Обе считают, что лишь единицы смотрят выставленные там произведения искусства, остальных привлекает исключительно мумия.
        Зиночка передернула плечами, а на лице у нее появилась брезгливая гримаска.
        - Лично мне мумия почему-то всегда была неприятна, и, честно говоря, в Египетский зал я с детства стараюсь не заходить.
        - Об этом и речь, - радостно подхватила Александра. - Одни ходят смотреть мумию, другие из-за мумии обходят Египетский зал стороной. В результате бесценные произведения искусства древней цивилизации, выставленные там, не смотрит вообще никто! - с пафосом воскликнула Александра. - Или почти никто.
        - Допустим, - согласился Олег. - Не то чтобы я считал, что Эрмитаж - самое подходящее место для мумии, честно говоря, раньше об этом я просто не задумывался, ну лежит себе и лежит. Но тогда куда они предлагают ее деть?
        - Чтобы не поощрять нездоровое увлечение некрофилией, - ответила ему Марина, - можно было бы передать мумию, например, в "Кунсткамеру", куда и так ходят только любители острых ощущений.
        - Можно и в самом Эрмитаже выставить, - высказала Александра альтернативное предложение, - только в отдельном помещении. Вот в Каирском музее мумии живут отдельно.
        - Живут? - Саша иронично приподнял бровь. - Александра, ты совсем как Мария, но у нее это могут быть издержки профессии. Наверное, нельзя заниматься Древним Египтом, чтобы это не имело последствий.
        В ответ на свой выпад двоюродный брат был удостоен лишь высокомерного взгляда средней длительности, после чего Александра повернулась к Олегу Сергеевичу и пояснила специально для него и для мамы:
        - Саша вспомнил, как Мария делилась впечатлениями о посещении Петропавловки.
        Александрино пояснение мало что прояснило для непосвященных, и слово опять взял Саша.
        - Дело в том, что Мария спросила Павла Николаевича, как относится Трезини к тому, что Шемякин поставил в его крепости свой памятник* /*Имеется в виду памятник Петру I скульптора М. Шемякина, установленный в Петропавловской крепости/. Тут надо
        отметить, что общались мы в основном на французском, что было более или менее доступно всем. Но иногда Мария переходила на итальянский, а это уже было доступно только Павлу Николаевичу. И свой вопрос она задала сначала по-итальянски, а когда он ее не понял, повторила по-французски.
        - Повторять ей пришлось три раза, - уточнила Александра.
        - Зато у него была возможность сравнить две версии вопроса на двух языках, - усмехнулся Саша, - думаю, это и помогло ему осознать, что слышит он именно то, что она говорит. В результате ответ был достоин вопроса. "Переворачивается в гробу", - ответил ей Павел Николаевич.
        - На что Ангелина сказала, что памятник Петру ей тоже не нравится, но вот сфинксы на набережной Робеспьера - другое дело. Так что завтра она повезет Марию на набережную Робеспьера смотреть Шемякинских сфинксов, - подвела итог Александра.
        Марина взглянула на часы.
        - Кстати, о завтра. Если вдруг кто-то еще не заметил, хочу сообщить, что оно уже наступило. - С этими словами она повернулась к мужу, а он, едва взглянув на усталое лицо жены, легко соскользнул со своего подлокотника и, взяв Марину за руки, помог ей встать.
        - Ну раз сегодня уже завтра, то нам действительно пора, - сказал Саша. - Кстати, Александра, как ты относишься к тому, чтобы сегодня купить елку? Мы с Мариной собирались заняться этим с утра. Разумеется, не очень рано, тем более что сейчас уже довольно поздно.
        Быстро поднявшись с дивана, Олег галантно подал Зиночке руку, и ей ничего не оставалось, как вложить в нее свою.
        - Заметано. - Александра тоже встала. - Только я хочу большую и пушистую, а у нас в округе в этом году почему-то продают только маленькие.
        - Объехать весь город я тебе не обещаю, но, может быть, мы найдем большую и пушистую.
        - Я найду, - невозмутимо пообещала Александра, и едва ли кто-то усомнился в том, что она действительно найдет то, что хочет, даже если искомая елка будет единственной, которую завезли в город.
        ***
        Александра задумчиво взирала на букет великолепных хризантем с крупными завитками желто-терракотовых лепестков, который стоял почему-то в кувшине для кипяченой воды. Такие хризантемы обычно рисуют на китайских или японских акварелях. Именно их ее мама любит больше всего, и выходит, что Олегу Сергеевичу об этом известно. А может быть, мама была неравнодушна к желто-терракотовым хризантемам как раз потому, что когда-то ей дарил их он? Вот интересно, а где Олег Сергеевич брал такие хризантемы раньше? Александра точно помнила, что еще лет десять назад нынешнего изобилия цветов просто не существовало. И даже сейчас, когда спрос на цветы значительно превышен их предложением, найти именно такие хризантемы было не так-то легко. Об этом Александра знала по собственному опыту.
        Итак, что же все-таки происходит между мамой и Олегом Сергеевичем? Они вместе провели полдня и почти весь вечер, но в гостиной мама явно поторопилась сесть в кресло, подальше от Олега Сергеевича. Он буквально не сводил с нее глаз, а она упорно не обращала на него внимания. Зато потом, в сутолоке прощания, когда никто мог бы этого и не заметить, Олег Сергеевич быстро притянул маму к себе и поцеловал ее в висок. И она совсем не рассердилась на него, хотя кто-то ведь мог и заметить этот мимолетный поцелуй, как его все-таки заметила Александра.
        После ухода гостей мама удалилась в гостиную, где, несмотря на позднее время, Александра была в этом уверена, продолжила свой трудовой подвиг. Недаром, пока Олег Сергеевич гипнотизировал ее, она гипнотизировала остатки вчерашнего завала на журнальном столике. Внезапно Александра почувствовала настоятельную потребность прервать мамино самопожертвование.
        - Красивые хризантемы, - проронила она, доставая из серванта большую хрустальную вазу. - Только переставить их надо.
        - А? - Зиночка подняла голову от тетрадки. - Да, разумеется. Из-за бесконечного трезвона до вазы мне было не дойти, и Олег воспользовался тем, что подвернулось ему под руку.
        - Это он тебе подарил?
        - Да. - Зиночка снова склонилась над тетрадью.
        - Я смотрю, Олег Сергеевич знает, какие цветы ты любишь.
        - Да. - Зиночка поставила последний плюсик, вывела слово "зачтено" и, закрыв тетрадь, посмотрела на дочь, которая все еще стояла около серванта. - Насколько я понимаю, Сашенька, об Олеге ты услышала, когда я говорила со Светланой?
        - Я услышала имя, - Александра в обнимку с вазой плюхнулась на диван, - и еще, что мне не обязательно знать подробности истории, закончившейся более шестнадцати лет назад. А также, что он может позвонить и не представиться. Кстати, он представился, правда, после того, как я напомнила ему о правилах хорошего тона.
        - Кто бы говорил, дорогая. Итак, ты услышала более чем достаточно, чтобы немедленно начать собственное расследование. Удивительно, почему ты не стала сразу же звонить Ангелине. Ведь это она рассказала тебе остальное?
        - Почему не стала? - обиделась Александра. - Ангелины не было дома, потому что они с Марией отправились на Рождественское богослужение. А сегодня утром мы обе торопились, так что остальное я узнала в общих чертах, правда, вечером я проинтервьюировала ее более подробно. До чего-то я сама додумалась, кое-что прояснилось из разговора с Олегом Сергеевичем. Кстати, ему я уже сказала, скажу и тебе, мамочка, чтобы внести ясность. Как бы вы сами к этому ни относились, я не считаю, что ваш с папой брак был ошибкой, коль скоро в результате него появилась я. - Она перевела дух. - И все-таки теперь уже никто и никогда не убедит меня в том, что Логинов ввел всех в заблуждение непреднамеренно. Впрочем, черт с ним! Знаешь, мамочка, как это ни странно, сейчас я чувствую, что мне на него в высшей степени наплевать.
        - Наверное, потому, что сейчас тебя гораздо больше волнует другой персонаж. Не волнуйся, солнышко, до твоего совершеннолетия без твоего благословения замуж я не выйду. Собственно говоря, я вообще больше замуж выходить не собиралась.
        - А теперь передумала? - Александра мгновенно уловила нотку неуверенности в мамином голосе.
        - Успокойся, не передумала.
        - Знаешь, мамочка, если подойти к вопросу трезво, это скорее должно беспокоить, а не успокаивать. Хотя лично для меня так было бы действительно спокойнее. Во всяком случае, пока.
        Александре пришло в голову, что события развиваются слишком быстро, и она опять не знает, как к ним относиться. Впрочем, категорического неприятия сложившейся ситуации у нее не было. Мелькнула мысль, но отнюдь не мстительная, как она могла бы от себя ожидать, о том, что бы было, если бы обо всем этом узнал папа? Возможно, еще узнает... Александра поняла вдруг, что реванш ее тоже уже не волнует. Она посмотрела на маму с любопытством и спросила:
        - А что, Олег Сергеевич уже успел сделать тебе предложение?
        - Да.
        - Ты все еще любишь его?
        Зиночка замялась буквально на долю секунды.
        - Н-не знаю. - Ей не хотелось обманывать Александру, беда была в том, что пыталась она обмануть в основном себя.
        - А он тебя?
        - Утверждает, что любит. - И, поддавшись порыву, сама не зная зачем, Зина сказала: - А еще он утверждает, что из тебя получится замечательная старшая сестра. Возможно, немного деспотичная, но никому другому младшего брата или младшую сестру ты в обиду не дашь, даже нам.
        Когда Сашенька была маленькой, ей очень хотелось, чтобы у нее тоже, как у Ксюши, был младший брат или, как у другой ее подружки, младшая сестра. Когда Сашенька подросла, она смирилась с тем, что является единственным ребенком, и даже стала находить в этом существенные преимущества. И вот теперь совершенно неожиданно появилась вероятность того, что ее детская мечта может исполниться. Ей вдруг ужасно захотелось, чтобы так и было.
        - Это он так сказал?
        Зиночка кивнула, а на лице Александры появилась мечтательная улыбка.
        - Вообще-то мне кажется, что сестра из меня действительно получилась бы замечательная. - Она задумалась довольно надолго, а потом спросила: - Послушай, мам, ты же не собираешься замуж прямо сейчас?
        - Сашенька, по-моему, я тебе уже сказала, что не собираюсь...
        Выслушивать снова все то, что она только что уже слышала, Александра тоже не собиралась, поэтому перебила маму на полуслове.
        - Вот и прекрасно. Тем не менее, мамочка, ты, кажется, любишь Олега Сергеевича, - Александра не дала маме возразить, - и он вроде любит тебя. Мне он, пожалуй, тоже понравился. Чего стоит одна его идея подарить мне сестру или брата. Если хотя бы к шестнадцати годам исполнится моя детская мечта, можно будет считать, что детство прошло не зря. Таким образом, мамочка, по-моему, стоит попробовать дать себе и ему шанс. Когда вы проведете вместе несколько больше времени, всем нам станет ясно, получится ли из этого что-нибудь. В общем, можешь считать, что на то, чтобы попробовать, мое благословение ты уже получила.
        25
        Дни у Зиночки были теперь заполнены не только работой, появилось то, что принято называть личной жизнью. Узнай об этом Инна Иннокентьевна, такое известие, несомненно, порадовало бы ее.
        Итак, дочь Зину благословила, и почти все свое свободное время, но, разумеется, не ночное, тут, как и предполагал Олег, она была тверда, Зиночка проводила с ним. Она не желала упустить ни часа из тех двух недель, которые оставались до его отъезда. Кто знает, когда и при каких обстоятельствах они встретятся вновь? Воспринимать всерьез предложение Олега выйти за него замуж она упорно не желала, придерживаясь ранее высказанной идеи насчет своей полной независимости от какого бы-то ни было мужчины.
        И все-таки мысль о ребенке помимо ее воли завладела Зиночкой, лишив ее покоя. А тут еще Александра действовала на нервы, то и дело задаваясь вслух риторическим вопросом, который Зина склонна была расценивать скорее как провокационный, кого бы ей больше хотелось: младшую сестру или младшего брата? Похоже, Олег все-таки нравился Александре, а иначе зачем бы она задавала такие вопросы, будь они риторическими или провокационными?
        Позитивные сдвиги в личной жизни привели к столь же позитивным сдвигам в Зинином отношении к работе. Сколько раз прежде Светлана говорила ей, что она позволяет студентам садиться себе на шею, порождая у них иждивенческие настроения! Разумеется, подруга была права, Зиночка и сама это знала. Своевременного выполнения учебного графика в течение семестра она, конечно, требовала, но, видимо, недостаточно строго, поскольку к концу семестра на нее все равно обрушивались десятки домашних заданий, которые своевременно выполнены не были, и десятки же контрольных работ, которые не были вовремя переписаны. Впрочем, даже в конце семестра можно было бы сократить лавину переписываемых работ, если бы она поступала так, как некоторые ее коллеги. Арнольд Иванович, например, разрешал в очередной раз переписать контрольную не раньше, чем через три дня, а Татьяна Васильевна за переписанную контрольную всегда снижала оценку на балл. Но Зиночке, к сожалению, не хватало жесткости, а стоило дать слабину, войдя в положение одного студента, тут же оказывалось, что надо войти в положение другого, третьего... А потом она
любой ценой старалась проверить все, что ей сдали, чтобы не дай бог не оставить кого-то без своевременного зачета. В сущности, Зиночка бывала озабочена делами студентов чуть ли не больше, чем они сами. И вот теперь наконец она перестала принимать на себя всю их головную боль, оставив себе лишь ее часть, поскольку измениться столь уж кардинально вот так сразу она все-таки не могла.
        ***
        В четверг, 30 декабря, на час дня у Зины был назначен прием задолженностей. Она планировала пробыть в институте как минимум до трех, поэтому сказала Олегу, что приедет к нему часа в четыре. Однако, кроме двух человек с исправленными домашними заданиями, которых она отпустила с миром еще до половины второго, больше никто не пришел.
        Ждать дольше она была не обязана, а терять время до четырех было попросту глупо. Но все-таки Зиночка решила сначала позвонить, поскольку Олег говорил, что днем тоже будет занят, и его могло еще не быть дома.
        На память она быстро набрала номер и с облегчением вздохнула, когда трубку сняли практически сразу.
        - Олег! - Зина заговорила, не дожидаясь ответа абонента на том конце провода.
        Но ответил ей вовсе не Олег, а приятный женский голос, который вежливо сообщил, что она не туда попала. Зина извинилась, собиралась нажать на рычаг и набрать номер снова, но в этот момент услышала, как теперь уже мужской голос, несколько приглушенный, но вполне узнаваемый, где-то недалеко от телефона спросил: "Кто звонил?" Следом за вопросом Олега послышался противный звук, как если бы трубку пытались водворить на место, елозя ею на ощупь по аппарату, однако на рычаг трубка так и не попала, а следовательно, их не разъединили. Зина же, находясь в состоянии оторопи, свою трубку тоже не положила, и тут же услышала, как все тот же, теперь тоже несколько приглушенный женский голос, больше не казавшийся Зине приятным, проворковал: "Не беспокойся, Олежка, просто не туда попали. Может, ты сначала поставишь чайник, а потом мы..." На этом разговор Олега и его подруги, или кем там она ему приходилась, наконец-то прервали короткие гудки. Причем на этот раз трубка легла на рычаг аккуратно и без лязганья об аппарат.
        Если бы Зиночка смогла посмотреть на себя со стороны, то самой себе она напомнила бы тот самый соляной столп, с которым не так давно ее сравнивала подруга. Зажав трубку в руке, она стояла перед телефоном даже не с мыслью, а скорее с ощущением, что ее опять предали.
        Очнулась она, осознав, что к ней обращаются, причем явно уже не в первый раз. Зиночка повернула голову на голос и увидела Макарова, который так и не пришел к ней в понедельник, впрочем, как и во вторник, и в среду, хотя она бывала в институте все эти дни. От трубки, которую она все еще сжимала в руке, шел раздражающий звук короткого зуммера, и Зина поторопилась водворить ее на место.
        - Зинаида Георгиевна, - по-детски чистые серые глаза Макарова смотрели на нее с упреком, - в расписании написано, что сейчас вы должны быть в 205-й аудитории.
        - В расписании написано, что в 205-й я должна быть в 13.00, а сейчас уже, - Зиночка посмотрела на часы, - 13.38.
        - Ну и что? Я был на английском. - Теперь по-детски чистые серые глаза отражали легкое недоумение. - У вас ведь еще не закончилась консультация.
        - Закончилась, Макаров, - терпеливо объяснила Зиночка. - В час пришли всего два человека с исправленными домашними заданиями, и к половине второго мы уже закончили.
        - Зинаида Георгиевна, но ведь если бы кто-то писал контрольную, то консультация еще не закончилась бы.
        Зиночка почувствовала, что терпения ей надолго не хватит, но постаралась говорить терпеливо:
        - Даже в этом случае, Макаров, вам все равно не удалось бы написать контрольную за оставшиеся 52 минуты.
        - Ну почему? - По-детски чистые серые глаза отразили упрямство. - Давайте попробуем.
        - Нет. - Зина решительно отвергла поступившее предложение. - Я не припомню ни одного случая за полтора года, что мы с вами знакомы, Макаров, чтобы вы сумели написать хоть одну контрольную целиком даже за полтора часа. Разумеется, не считая того случая, когда вы пытались воспользоваться домашней заготовкой, стянув у меня предварительно карточку с заданием, причем даже не из того комплекта...
        - Это не я стянул! - В его по-детски чистых серых глазах было искреннее возмущение несправедливым обвинением.
        - Ну, извините, - усмехнулась Зиночка, - половина обвинения с вас снимается. Значит так, Макаров, сейчас вы можете сдать второе и третье домашние задания, к четвертому января я их проверю. Если вы их принесли, конечно.
        - Я в следующий раз принесу. Можно я сегодня напишу первую контрольную, а четвертого...
        - Макаров, - Зиночка чувствовала, что теряет терпение, но все еще старалась говорить терпеливо, - консультация закончилась, вы опоздали почти на сорок минут, столько времени я вас ждать не обязана. Да, кстати, английский-то вы сдали?
        - Нет. - Он тяжело вздохнул. - Софья Яновна уже ушла.
        - Ясно. Приходите четвертого, Макаров. Подготовьтесь хотя бы к одной контрольной и принесите хотя бы одно задание, лучше на ту же тему, что и контрольная, которую вы будете писать, по крайней мере у вас будет шанс подготовиться. И пожалуйста, не трудитесь списывать чужой вариант, я все равно буду сверять условия с карточкой. До свидания.
        Препирательства с Макаровым помогли Зиночке встряхнуться. Первым движением ее души, когда она положила трубку, было решение вообще никогда больше не встречаться с Олегом. Окажись на месте Макарова человек, для которого эта контрольная решала бы вопрос зачета, Зина, наверное, согласилась бы всем назло, в том числе и себе, начать консультацию заново.
        Следующим движением ее души стало намерение поехать к Олегу прямо сейчас. Тогда все разрешилось бы само собой, к тому же раз и навсегда. Однако кровожадным инстинктам не суждено было восторжествовать в Зининой душе. Перед ее мысленным взором пронеслось видение того, как она, совершенно непонятным образом миновав естественную преграду в виде запертой входной двери, врывается к Олегу в квартиру в тот самый момент, когда она уж точно может оказаться только третьей лишней. И было это видение таким ярким, что желания увидеть все это еще раз воочию у Зиночки не возникло.
        И вот следующий виток ее несколько сумбурного мыслительного процесса. Он вернул Зину к основополагающей идее ее полной независимости от какого бы-то ни было мужчины. Ведь с самого начала она собиралась не строить больше никаких далеко идущих планов, а просто получать удовольствие от общения с Олегом, сколько бы это ни продолжалось. Так что никто и ничто не мешало ей к четырем поехать к нему, а затем провести с ним сегодняшний вечер. Ну а что будет дальше, будет видно. В конце концов, обладательница приятного голоса обманула не только ее, но и Олега.
        Посмотрев на часы, Зиночка обнаружила, что до назначенного времени еще около двух часов, и поняла, что столько ей просто не выдержать. Но и ехать к Олегу сейчас было еще рано, если, конечно, она не собиралась все-таки оказаться третьей лишней.
        Вопрос "что делать?", сам того не ведая, помог Зиночке решить Арнольд Иванович. Войдя в преподавательскую, он прямо с порога стал излагать свои взгляды на очередную методическую проблему, которой в данный момент был озабочен его ум. Зиночка поняла, что это уж точно выше ее сил, быстро накинув дубленку, она мило улыбнулась старшему коллеге и пробормотала:
        - Бога ради извините, Арнольд Иванович, я очень спешу. - С этими словами, подхватив сумку, Зина вылетела из преподавательской, лишь чудом сумев просочиться между входившей Светланой и дверным косяком.
        26
        Олег распахнул дверь, едва она успела дотронуться до кнопки звонка.
        - Ну наконец-то! - хмуро приветствовал он Зиночку, чем поверг ее если не в изумление, то, во всяком случае, в некоторое замешательство. - Черт возьми, где ты была?
        Его вопрос уже всерьез удивил ее, и Зина даже взглянула на часы, но они показывали по-прежнему 15.28, как и несколько секунд назад, когда она выходила из лифта. Вспомнив коронную фразу своей дочери насчет того, что лучшее средство защиты - это нападение, хотя это еще был вопрос, кто на кого нападал, Зина удивленно подняла брови.
        - Помнится, мы договаривались на четыре, а сейчас всего... - она еще раз сверилась с часами, - 15.29.
        - Из института ты ушла в два, причем очень торопилась, - в тоне Олега Зиночке явственно послышались обвиняющие нотки, - и при этом, чтобы доехать сюда, тебе понадобилось почти в три раза больше времени, чем требуется пешеходу.
        Откинув капюшон, Зина тряхнула волосами и начала расстегивать дубленку.
        - Послушай, Олег, это что допрос или сцена ревности? - поинтересовалась она, склоняясь скорее в пользу последнего.
        Олег помог ей снять дубленку, одарив при этом лишь хмурым взглядом.
        - Зинуля, если ты освободилась раньше, даже если у тебя были еще какие-то дела, ты ведь в любом случае могла мне позвонить, чтобы я не ломал голову, куда ты делась. Я дома примерно с половины второго.
        Зиночка вдруг поняла, что сделать вид, будто ничего не произошло, она все равно не сможет. Она никогда не умела играть в подобные игры и вряд ли когда-нибудь научится. Наверное, она действительно не годится на роль любовницы, по крайней мере на роль одной из них.
        Зина подождала, пока Олег повесил ее дубленку на вешалку и повернулся к ней лицом, затем сказала:
        - Вообще-то, Олег, я звонила. Как раз около половины второго. Приятный женский голос сообщил мне, что я не туда попала и следом за этим я услышала твой голос. Дальше трубку вернули на место, проделав это с виртуозной небрежностью и дав мне возможность услышать еще несколько слов. Все тот же приятный женский голос сообщил, на этот раз тебе, что "просто не туда попали", и предложил поставить чайник, прежде чем вы займетесь уж не знаю чем. Полагаю, мне дали услышать все, что нужно, потому что дальше связь действительно оборвалась.
        Пока Зиночка говорила, Олег подошел к ней вплотную и, преодолев ее слабое сопротивление, притянул к себе.
        - Значит, это ты звонила, - спокойно констатировал он. - И, несмотря на мое предполагаемое вероломство, на этот раз, Зиночка, ты не решила тут же бросить меня окончательно и бесповоротно?
        - У меня мелькала такая мысль, но я передумала.
        Реакцию Олега на ее признание едва ли можно было назвать очень вежливой.
        - Я рад, дорогая, что у тебя хватило на это здравого смысла, - сказал он все так же хмуро. - Если, конечно, дело тут в здравом смысле, - уже не так хмуро, а скорее задумчиво изрек он. - Учитывая твое, Зиночка, не самое лучшее расположение духа и имея в виду поспешность, с которой ты покинула кафедру, мне кажется, что следующей мыслью, посетившей тебя, должна была быть мысль примчаться сюда и устроить грандиозный скандал. - Глаза его весело блеснули. - Я прав?
        - Посещала меня и эта мысль, - подтвердила Зиночка, не пожелавшая скрывать разрушительных движений своей души. - Но я опять передумала. А причина моей поспешности была совсем в другом: просто я сбежала от Арнольда Ивановича. Видишь ли, Олег, когда он пришел в преподавательскую, я была единственным потенциальным слушателем, а этого мне было уже не пережить. - Ощутив, что кольцо его рук стало плотнее, Зина уперлась ладонями Олегу в грудь. - Мне тоже хотелось бы кое о чем спросить тебя.
        - Разумеется. Только знаешь что, Зиночка, я непременно удовлетворю твое любопытство, но давай совместим приятное с обедом. Между прочим, сегодня я превзошел самого себя, - с гордостью сообщил он.
        - Мне кажется, - усмехнулась Зина, - что сегодня наши разговоры следует рассматривать скорее в категории "полезное".
        - Ах, дорогая, не забивай себе голову всякой ерундой. - Олег запечатлел легкий поцелуй на ее челе. - Просто иди мой руки, потом приходи в гостиную. - Он развернул Зиночку в направлении ванной, а сам устремился на кухню.
        По дороге из ванной в гостиную Зина тоже заглянула на кухню. Честно говоря, это было не совсем по дороге, но удержаться она не смогла, однако каких-либо следов предыдущего приема гостей, вернее, гостьи, она там не заметила. Правда, на то, чтобы вымыть пару чашек много времени не требуется. В спальню заглядывать Зина не стала, однако, проходя мимо открытой двери, все же бросила мимолетный взгляд и также не увидела там ничего примечательного. Надо признать, увиденное, точнее, неувиденное, заметно улучшило ее настроение. Разумеется, застелить кровать он, тоже вполне успел бы, но тут уж вопрос доверия.
        А Олег сегодня действительно превзошел самого себя. Зиночка так и осталась стоять как вкопанная, едва переступив порог гостиной.
        - О Господи! - тихонько вскрикнула она. - Как красиво!
        Действительно, все было обставлено исключительно романтично. Мерцание свечей, тихая музыка, даже шампанское в ведерке со льдом. Мелкие красные розы в низкой хрустальной вазе эффектно смотрелись на фоне белоснежной скатерти, а разнообразные и к тому же очень красиво оформленные закуски естественно дополняли картину.
        - Если бы ты, Зиночка, не пришла, тебе бы не было прощения, - с мрачноватой улыбкой сказал Олег и, взяв ее за руку, повел к столу.
        - Тогда бы ты не захотел больше меня видеть? - шутливо спросила Зина, хотя сердце у нее почему-то чуть не остановилось, когда она представила себе такую перспективу.
        - Ну вот еще! - Олег выдвинул для нее стул. - Я бы, Зиночка, настиг тебя и привез сюда. Сначала я заставил бы тебя все это съесть, а потом, когда отяжелев после сытного обеда, ты была бы уже не в силах сопротивляться, я бы сделал тебе предложение. А если бы ты мне отказала, я бы кормил тебя десертом, пока не добился бы твоего согласия. В холодильнике стоит замечательный, а главное, большой торт, - пояснил он с улыбкой людоеда.
        Подробное изложение плана ее захвата заставило Зиночку улыбнуться. Но когда Олег заговорил о предложении, ее губы, только что сами собой растянувшиеся в улыбку, начали опять сами собой раскрываться. И к тому моменту, когда Олег сообщил о торте, Зиночка вдруг поняла, что сидит с неприлично открытым ртом.
        - Не пугайся так, дорогая, - успокоил ее Олег. - Поскольку ты все-таки здесь, я могу избрать более цивилизованный способ.
        - Олег, о чем ты говоришь? - пролепетала Зина, совершенно не готовая к такому повороту событий. Когда она ехала сюда, то меньше всего думала о замужестве.
        - Я имею в виду, - с готовностью пояснил Олег, - что в этом случае в качестве убеждающего аргумента я мог бы прибегнуть к сексу. Знаешь, Зиночка, - став вдруг серьезным, сказал он, - вообще-то после ужина я в любом случае собирался сделать тебе предложение, но раз уж так вышло... - Олег достал из кармана черную бархатную коробочку. - Открой, пожалуйста.
        - Нет, Олег, я не могу. - Зина схватила его за руку, как будто хотела остановить, и покачала головой. - Я не знаю...
        - Нет, не можешь, или не знаешь? Только не говори, что не можешь из-за Александры, потому что она, кажется, не против. Во всяком случае, кольцо она одобрила.
        - Значит, ты еще и с моей дочерью за моей спиной в сговор вступаешь? - возмутилась Зина.
        Олег положил перед ней так и не раскрытую, а потому еще больше гипнотизировавшую ее бархатную коробочку и примирительно сказал:
        - Знаешь, дорогая, мы вполне можем в этом пункте не отступать от заранее намеченного мною плана. Пусть она пока здесь полежит, а после ужина мы вернемся к прерванной теме. - Олег наполнил бокалы пенящимся шампанским и поднял свой. - За тебя, Зиночка.
        - Спасибо, - машинально поблагодарила она. - Замечательное шампанское.
        - Я был уверен, что тебе понравится. Итак, я, кажется, обещал удовлетворить твое любопытство, Зинуля. И несмотря на то что я почти сделал тебе предложение... впрочем, возможно, именно поэтому, тебя, полагаю, интересует обладательница приятного голоса. Кстати, попробуй салат из креветок, дорогая, сегодня он у меня получился исключительно вкусным, и я надеюсь, ты воздашь должное не только моему красноречию.
        - Ты правильно полагаешь. Это случайно не Таня? - Вопрос вырвался у Зины еще до того, как она успела прикусить свой язык, о чем, разумеется, сразу же пожалела, но было уже поздно.
        - Я все ждал, когда ты меня спросишь о ней, - весело сообщил Олег. - Нет чтобы для начала воскликнуть эдак восхищенно-недоверчиво: "Олег, неужели ты сам приготовил этот салат?!"
        - И ты бы ответил мне, скромно потупив взор, что, конечно же, сам. - Чтобы сделать ему приятное, Зина послушно попробовала салат. - Действительно очень вкусно, - совершенно искренне похвалила она.
        Олег просиял и тут же, видимо, в знак благодарности сообщил:
        - Ладно, Зиночка, не буду больше тебя томить. Это была не Таня, твою телефонную знакомую зовут Наташей.
        - Таня, Наташа, да еще я в придачу? - прокомментировала Зина с сарказмом и вонзила нож в ветчину, которая совершенно не заслуживала подобного ожесточения. - А ведь, наверное, есть еще и такие, о ком я пока не имела удовольствия слышать. По-моему, Олег, ты слишком разбрасываешься.
        - Ошибаешься, любовь моя, в последнее время я сосредоточился только на тебе.
        Свои слова он подкрепил обворожительной улыбкой, перед которой Зиночке очень трудно было устоять и которая способна была растопить даже ледяное сердце, а оно у нее отнюдь не было таковым. И потом, притягивая к себе взор, гипнотизируя и искушая, перед ней лежала нераскрытая бархатная коробочка.
        Олег поднес Зинину руку к губам и поцеловал.
        - Что касается Тани, то она - жена моего друга Сереги Вахрушева, а на жен своих друзей, Зиночка, я также смотрю исключительно как на друзей.
        Зина задумчиво отпила немного шампанского. Припоминая разговор Олега с Таней, она поняла, что ничего противоречившего данному его утверждению в том разговоре не было. На секунду она почувствовала себя глупо, однако решила, что расслабляться еще рано.
        - Так почему же, Олег, ты мне сразу ничего не сказал? Тебе хотелось заставить меня ревновать?
        - Ну не без того, - признался он, невозмутимо поглощая салат. - К тому же, Зиночка, твое настроение в тот момент не способствовало тому, чтобы ты поверила мне на слово, поэтому мне показалось, что гораздо разумнее будет вас просто познакомить.
        - Это не к спеху. - Она имела в виду, что не собирается расширять круг своих знакомых за счет его друзей.
        - Ты права, - согласился Олег, но, как оказалось, имел в виду совсем иное. - Вахрушевы пригласили нас в гости на второе, а сегодня еще только тридцатое. Так вот, Наташа - Танина подруга, и между нами в общем-то никогда ничего особенного не было. В любом случае это было давно и неправда.
        - Настолько давно, что, как только Таня поделилась с подругой последними новостями, та тут же примчалась к тебе выяснять отношения. Видимо, Наташа считает, что кое-что все-таки было правдой.
        - Так или иначе, она довольно скоро ушла.
        - Как только ты напоил ее кофе? - Зина и сама явственно услышала ревнивые нотки в своем голосе, а быстрого взгляда на ухмыляющегося Олега было достаточно, чтобы понять, что и он не оставил их без внимания.
        - Да не поил я ее. Ни кофе, ни чаем.
        - Она ведь послала тебя ставить чайник... - ядовито-многозначительно напомнила Зина.
        - Ну, хорошо, - весело сказал Олег, подхватив на вилку оливку. - В двух словах, дело было так. Когда весь увешанный сумками и пакетами, я собирался исхитриться и открыть дверь парадной, рядом со мной материализовалась Наташа. Она открыла мне дверь и сообщила, что не менее часа прождала меня в своей машине. Пришлось пригласить ее с собой, не на улице же нам было разговаривать. И хотя в тот момент я вспомнил известную сцену со светомузыкой из "Экипажа", выбора у меня все равно не было.
        Зиночка хихикнула.
        - Тебе хорошо смеяться, а я представил себя на месте Филатова, в смысле его героя, между двумя женщинами...
        Зиночка смеялась уже в голос. Она тоже представила себе ту же мизансцену, но в декорациях этой комнаты и с иными исполнителями. Правда, как выглядела Наташа, она не знала, но зато себя и Олега видела почти как наяву.
        - Кстати, ты позвонила в тот момент, когда я относил покупки на кухню.
        - И Наташа не задумываясь воспользовалась представившейся ей возможностью, чтобы избавиться от соперницы, - закончила за него Зина.
        - Я понятия не имел, что Наталья могла выкинуть такой финт. Знаешь, Зинуля, разговор у нас получился довольно коротким, мы как-то сразу все выяснили, поэтому она не задержалась. Шапка и шарф ее лежали рядом с телефоном, и телефонная трубка оказалась сдвинутой, а может, она специально ее сдвинула. Когда я это обнаружил, то на всякий случай позвонил на кафедру и попал на Свету. Она сказала, что не прошло и пяти минут, как ты, едва не сбив ее с ног, вылетела из преподавательской, подобно ...
        - Видимо, подобно пробке из бутылки, - сухо сказала Зиночка. - Мне знаком высокий стиль моей подруги.
        - Именно так она и сказала, а я подумал, что, закончив пораньше, ты мне не дозвонилась и поехала сразу сюда. Поэтому, когда прошел час, а тебя все не было, мне стали лезть в голову всякие мысли и предположения о том, что с тобой могло случиться, где ты и даже с кем ты.
        - Зато теперь, Олежек, ты знаешь, что такое ожидание. - Удержаться от язвительного комментария оказалось просто выше Зининых сил. - И кажется, тебе становится понятно, что такое ревность.
        - Что такое ревность, я и раньше знал. Я тебе уже говорил об этом. Я всегда ревновал тебя к Андрею, даже когда он был твоим мужем. - Олег взял Зиночку за руку и, глядя в ее расширившиеся от удивления глаза, коснулся губами кончиков ее пальцев. - Но теперь я точно знаю, что ревновал к нему напрасно, потому что ты всегда любила только меня. Даже тогда, когда думала, что ненавидишь. А я всю жизнь... с тех пор как познакомился с тобой, люблю только тебя. Зиночка, мы потеряли столько времени, просто глупо, если мы и дальше будем его терять. Даже Александра это понимает. То есть она, конечно, девица умная, но, во-первых, еще слишком юная, а во-вторых, имея в виду предысторию, она могла отнестись ко мне менее благосклонно... - Олег все говорил и говорил, не замечая, с какой силой стиснул Зинину руку, и вдруг остановился. - Ну почему ты молчишь? - потребовал он ответа.
        - Слушаю тебя.
        - Зинуля, так ты выйдешь за меня замуж?
        - Да. - Зиночка сама не поняла, как у нее вырвалось это коротенькое слово, но ведь она действительно не могла ответить иначе.
        В глазах Олега одновременно отразились радость и растерянность. Кажется, он не рассчитывал на столь легкую победу.
        - Правда? - Он сам открыл бархатную коробочку, достал из нее изящное колечко с небольшим бриллиантом и быстро, как будто боялся, что она может передумать, надел его Зиночке на палец.
        - Какое красивое. - Она лукаво улыбнулась. - Вот видишь, Олег, тебе даже убеждающие аргументы не потребовались.
        - Зиночка, неужели ты думаешь, что мы не найдем применения хорошим аргументам? Знаешь, у меня в холодильнике действительно есть замечательный торт. Но выбор за дамой...
        27
        На этот раз Александра решила встречать Новый год в небольшой компании, которая собиралась у Ксюши и Дани Шаховых. Отправляясь к друзьям, жившим в соседнем доме, родители разрешили детям устроить собственную вечеринку. Вообще говоря, вечеринку устраивала Ксюша, но поскольку Даня тоже очень хотел там присутствовать, его и Леонардо оставили присматривать за компанией из шести подростков. Возможно, кому-то такое решение могло бы показаться излишне легкомысленным, однако это только на первый взгляд. Шаховы-старшие знали, что делали.
        Десятилетний Даня был убежденным сторонником здорового образа жизни, в частности, он был категорически против алкогольных излишеств и курения и отстаивал свои взгляды с непоколебимой детской принципиальностью.
        Что касается Лео, то при небольшой концентрации винных паров в окружающей среде он только морщил нос. Правда, столь тонкую мимику на мохнатой морде могли разглядеть только любящие хозяева, однако если бы концентрация винных паров увеличилась, Лео начал бы фыркать, затем скалить зубы и рычать, а такие проявления собачьего неудовольствия заметны уже каждому. Запах табачного дыма Лео тоже не слишком нравился, и Даня учил его вполне эффективному способу борьбы с курением.
        Таким образом, Шаховы-старшие имели все основания считать, что коль скоро к одной официально заявленной бутылке шампанского будет добавлено более одной незаявленной, то Лео сей факт непременно выявит, а Даня незамедлительно сообщит о нем по телефону. И тогда вечеринка попросту закончится, а это ни в чьи планы не входило.
        На самом деле ребятам не требовался допинг для создания хорошего настроения, поэтому Лео вел себя спокойно. Ну а Даня, замечая потенциальных курильщиков, направлявшихся в кухню или на лестницу, отрабатывал со своим чудо-псом новый трюк. Они тихонько следовали за подозреваемыми, потом Даня негромко командовал: "Лео! Сигареты!", и тогда судьба пачки с сигаретами или отдельной сигареты, которую доставали при Лео, была предрешена. И Дане оставалось просто взять стоявший наготове пылесос и в мгновение ока собрать растерзанные остатки.
        Аттракцион имел успех и даже сопровождался аплодисментами тех, кто не курил, и ворчанием курильщиков. Ксюша тоже не курила, но как хозяйка вечеринки считала своим долгом проявить минимум солидарности с двумя курящими друзьями, поэтому после каждого представления она возводила глаза к потолку и восклицала словами когда-то слышанной рекламы:
        - Младших братьев не выбирают! - Затем добавляла уже от себя: - Но с ними мучаются всю жизнь.
        В конце концов Александра не выдержала и небрежно спросила:
        - То есть ты не советуешь мне заводить младшего брата? Считаешь сестра - это лучше?
        Поскольку Ксюша была не в курсе последних событий в семье подруги, она восприняла вопрос исключительно на свой счет и тут же дала разворот на сто восемьдесят градусов.
        - Да ты что, Сашка, шутишь? Разумеется, мой дорогой братец бывает невыносим, и вообще, он редкостный зануда, но ведь он - просто лапочка! Он - прелесть, и я его так люблю!
        - В твоих рассуждениях, Ксюшка, - глубокомысленно изрекла Александра, - явно имеется некоторый дефицит внутренней логики.
        - Ты знаешь, мне это совершенно не мешает. Между прочим, уже половина двенадцатого...
        - Знаешь что, Ксюша, - перебила подругу Александра, - ты меня извини, я отлучусь на часок домой. Я потом непременно вернусь, но мне обязательно нужно встретить этот Новый год с мамой.
        - Ну ладно, если тебе действительно так нужно... - Ксюша явно была огорчена. - Только не опоздай на фейерверк.
        - Не обижайся, пожалуйста, но мне, правда, очень нужно. - Александра чмокнула подругу в щеку. - С Новым годом!
        ***
        Зиночка с Олегом и Марина с Сашей собирались встречать Новый год вчетвером. Разумеется, темой номер один стало предстоящее бракосочетание Зины и Олега, столь неожиданное для всех. Даже Олег еще неделю назад не мог предположить, что такое возможно.
        В целом вечер прошел очень мило, однако чем меньше времени оставалось до двенадцати часов, тем больше Зиночка ощущала какую-то тревогу. Она еще никогда не оставалась в этот праздник без дочки с тех пор, как маленькая Сашенька впервые встречала Новый год вместе со всеми. Ей было тогда четыре года, и она до полуночи героически боролась со сном, а потом почти сразу вырубилась.
        Конечно, дети растут и рано или поздно приходит тот Новый год, который они хотят встречать уже со своими друзьями. Но почему именно в этом году? Господи! Неужели она относится к тем ненормальным матерям, которые никогда не будут готовы выпустить ребенка из-под своего крылышка? Зиночка уже почти приступила к самобичеванию, когда в квартиру ворвалась Александра.
        - Всем привет! Знаешь, мамочка, - она плюхнулась на диван рядом с Зиной и чмокнула ее в щеку, - я тут подумала, что Новый год все-таки семейный праздник. А потом я вернусь к ребятам. Кстати, Олег Сергеевич, у меня есть к вам дело, с которым мне бы хотелось покончить в этом году.
        - Я весь внимание.
        - Хочу внести рацпредложение. Как вы относитесь к тому, чтобы нам с вами перейти к обращению на ты и просто по имени. В одностороннем порядке.
        - Почему в одностороннем?
        - Потому, что вы уже перешли. Забыли?
        - Нет, не забыл, просто упустил из виду. Ладно, договорились.
        - Ну, тогда предлагаю тост, по-моему, самое время. За старый год.
        Этот традиционный тост не прозвучал сейчас ни формально, ни банально и был встречен с энтузиазмом, поскольку год, который через несколько минут должен был закончиться, для всех присутствующих был знаменательным. Саша и Марина встретились, поженились и уже зародили новую жизнь. Зина и Олег пока успели только встретиться, но ведь через несколько минут наступит новый год, так что у них еще все впереди. А Александра распрощалась со школой и поступила в реставрационный лицей, это был еще один шаг на пути к достижению ее мечты, впрочем, с мечтой она еще окончательно не определилась. Ну и, кроме того, без лишней скромности она могла сказать, что внесла свою лепту в счастье всех, кто сидел сейчас с ней за одним столом.
        Под звон бокалов, слившийся с последним ударом курантов, наступил Новый год. И сейчас же в комнате одна за другой раздались телефонные трели. Сначала зазвонил элегантный темно-вишневый телефон на тумбочке, затем в Сашином кармане, и наконец к ним присоединился тот, что находился в кармане у Олега.
        Гостиная наполнилась нестройным хором голосов, поздравлявших и принимавших поздравления. Затем телефонные трубки стали передаваться из рук в руки, поскольку все здесь присутствующие имели либо общих родственников, либо общих знакомых.
        Александра повернулась к Марине и, ощущая превосходство стороннего наблюдателя, весело прокомментировала:
        - Дурдом!
        Однако не прошло и минуты, как они обе тоже были втянуты в эту телефонную круговерть.
        Поговорив сначала с папой, потом с бабушкой, а следом за ней с дедушкой, а потом еще с одной бабушкой и еще с одним дедушкой и, наконец, с Ангелиной, Александра решила, что пора вернуться к друзьям. Еще раз поздравив всех с Новым годом и пожелав нового счастья, она сообщила, что раньше утра ее ждать не следует.
        - И ради бога, мамочка, не беспокойся. Если утро будет еще слишком раннее, Ксюша и Лео меня проводят. Предварительно я обязательно позвоню.
        - Ну а сейчас тебя провожу я. - Олег снял с вешалки свою куртку.
        - Зачем? Мне нужно всего лишь дойти до соседней парадной, к тому же сегодня новогодняя ночь.
        - Вот именно потому, что новогодняя, - отрезал Олег.
        - А что, - немедленно заинтересовалась Александра, - если бы была обычная ночь, ты отпустил бы меня без сопровождения?
        Взгляд Олега в дополнительных комментариях не нуждался, поскольку был красноречивее всяких слов.
        - Вопрос чисто теоретический, - пояснила Александра. - Между прочим, наверное, уже сейчас все пойдут на улицу. У нас намечается грандиозный фейерверк, вы хоть в окно посмотрите. А знаете что? Пожалуй, я возьму ключи и не стану звонить. Первого января рано утром нормальные люди если уже легли, то еще спят, зачем же мне вас будить? - Она секунду помедлила. - Я вот еще о чем подумала, мне кажется, что я не буду шокирована, если случайно увижу вас в одной постели.
        ***
        Ночь развлечений - это очень долго, и даже неутомимым подросткам, настроенным на длительное и непрерывное веселье, требуется передышка. В ожидании, пока придет уже даже не второе, а бог знает какое еще дыхание, все равномерно распределились по креслам, дивану и ковру и лениво смотрели на экран телевизора.
        Даня, у которого уже слипались глаза, настоял на кассете "Назад в будущее", но где-то к середине фильма его неугомонный дух не выдержал борьбы с усталым телом, и, мирно посапывая, Даня заснул в кресле, а верный Лео растянулся у его ног.
        - Посмотри, какой очаровашка! - умилилась Ксюша, глядя на брата. - Особенно когда спит.
        - Да уж, - улыбнулась Александра. - Пожалуй, младший брат это тоже неплохо.
        28
        Дни, остававшиеся до отъезда Олега, они проводили по возможности вместе и по возможности вдвоем, избегая того, что Зиночка назвала бурной светской жизнью. Тем не менее второго января они все-таки побывали в гостях у Вахрушевых, третьего навестили Толмачевых, четвертого забежали попить кофейку к Ангелине, пятого были у Ротмистровых, а накануне отъезда Олег познакомил Зиночку и Александру со своими родителями.
        Контракт у Олега истекал в апреле, и расстаться им пришлось почти на четыре месяца. Правда, все эти месяцы он не единожды приглашал Зиночку вместе с Александрой приехать на недельку к нему в Париж, например, во время школьных весенних каникул. Но Александра училась теперь не в школе, и у нее соответственно не было больше школьных каникул, и у Зиночки, как всегда, была работа. Не то чтобы из этого положения нельзя было найти выхода, но... в общем, как-то не сложилось.
        События, предшествовавшие разлуке, развивались так стремительно, что порой Зиночка не могла поверить в реальность происходящего. В особенности после того, как Олег уехал, хотя он ей регулярно звонил. Не помогало даже постоянное созерцание красовавшегося на пальце кольца, которое могло служить вполне материальным подтверждением того, что все это ей не приснилось и она действительно согласилась выйти замуж за Олега.
        Пребывая в таком настроении, Зиночка решила пока повременить с официальным объявлением о переменах в своей жизни. Как о тех, что уже произошли, так и о грядущих. Больше никому ничего говорить она пока не собиралась и о том же просила тех, кто оказался в курсе последних событий. Исключения она не пожелала сделать даже для родителей и сестры. Не то чтобы Зина не могла простить матери ее вольное или невольное участие в том, что они с Олегом тогда расстались, но сейчас у нее было какое-то суеверное чувство, не позволявшее ей подпустить Ольгу Владиславовну слишком близко к своей жизни.
        На Ангелину всегда можно было положиться, и Зиночка не сомневалась в ее сдержанности. Саша и Марина находились сейчас в состоянии полной самодостаточности, поэтому без труда могли хранить чужой секрет. С внешним миром, во всяком случае, с ближайшими родственниками, они общались в основном на темы, связанные со скорым рождением ребенка. Не могли подвести и Светлана с Галиной, а также их мужья, которые были дружески расположены к невесте и жениху. К тому же все они хорошо представляли себе кафедральную жизнь.
        Оставались, правда, Медниковы-старшие и Вахрушевы и, кроме того, Наташа, но до сих пор их пути никогда не пересекались с Зиниными, так что с этой стороны никаких осложнений она не предвидела. А зря. Петербург, как известно, город маленький, так что все рано или поздно доходит до заинтересованных лиц.
        ***
        Как-то в начале апреля на воскресном обеде у Щегловых собралась довольно внушительная компания. Кроме хозяев, Ольги Владиславовны и Георгия Александровича были обе их дочери, Нина и Зина, Нинин муж Сережа - их единственный актуальный зять, а также их внучка Александра и внук Александр вместе со своей женой Мариной. Неактуального зятя Ольга Владиславовна тоже намеревалась заполучить на этот обед, но была своевременно остановлена мужем.
        Застольная беседа протекала мирно и обыденно, пока вдруг Георгий Александрович внезапно не прервал на полуслове обстоятельный рассказ своей жены о недавно появившемся у них молодом профессоре, которого им прочили в заведующие кафедры. Молодой профессор представлял дополнительный интерес, поскольку в настоящее время не был женат.
        Как только Ольга Владиславовна упомянула данный факт, ее муж громко воскликнул:
        - Да, Олечка, все забываю тебе сказать, какую невероятную новость я услышал на последнем ученом совете! Тебе, Зиночка, - обратился он к младшей дочери, - это тоже будет интересно.
        - Неужели Нобелевскую премию теперь будут давать еще и математикам*? /* Нобелевская премия математикам никогда не присуждается. Большинство версий, почему Альфред Нобель их не жаловал, сводятся к личной неприязни и ревности. Так Софья Ковалевская, в которую он вроде бы был влюблен, предпочла ему математика, другая его возлюбленная - другого математика, не исключено также, что и жена ему изменяла с математиком. Возможно также, что все это досужие домыслы, а причина кроется в чем-то ином./- с сарказмом спросила Ольга Владиславовна, очень недовольная тем, что ее перебили.
        - Олечка, я имел в виду новость, вероятность которой очень мала, но все-таки не равна нулю.
        - Ради Бога, Жора, давай сегодня обойдемся без лекций! Мы не твои студенты, и об основах теории вероятностей все имеем представление, разве что кроме твоей внучки. - О том, что Марина также могла быть незнакома с данным разделом математики, как, впрочем, и с другими ее разделами, Ольга Владиславовна искренне не подумала.
        - Бабушка, ну что ты так переживаешь, - вступила в разговор Александра, которой в принципе не было чуждо сострадание, - возможно, тебе повезет, и у тебя еще будет внучка, которая захочет узнать о теории вероятностей больше, чем я. Соль передай, пожалуйста.
        Зиночка поперхнулась и закашлялась, с Мариной едва не случилась такая же неприятность, но ей довольно легко удалось отдышаться, а Саша, с шумом отодвинув стул, все свое внимание сосредоточил на жене.
        - Едва ли мне так повезет, - со смесью горечи и сарказма ответствовала Ольга Владиславовна, передавая соль Александре. - Теперь уже речь может идти разве что о правнучке. - Вопреки вполне оптимистичному заявлению, ее взгляд, направленный на Сашу и Марину выражал скорее сомнение.
        - Спасибо, бабушка, - как ни в чем не бывало поблагодарила Александра.
        - Послушайте же меня наконец! - возвысил голос Георгий Александрович, перекрывая общий шум. - Представляете, подходит ко мне Гранатович и игриво так спрашивает, правда ли, что моя младшая дочь выходит замуж и уезжает во Францию.
        - Господи, надо же такое придумать! - раздраженно прокомментировала Ольга Владиславовна.
        - Я ему сказал то же самое. Но потом с аналогичным вопросом ко мне обратился Герман Петрович, только, по его сведениям, Зинуля, ты не уезжаешь, а, наоборот, твой жених, который работает сейчас во Франции, возвращается в Россию. Герман вроде даже знает его по университету. А после Германа еще трое задавали мне примерно такие же вопросы.
        - Наверняка этот нелепый слух пустил ваш старый сплетник Гранатович, - фыркнула Ольга Владиславовна. - Непонятно только, откуда такой интерес к твоей дочери.
        - Ты знаешь, Олечка, нет, - оживился Георгий Александрович. - Самый большой интерес здесь вызывает как раз жених нашей дочери. Говорят, с тех пор как он развелся лет пятнадцать назад, то одна, то другая дама пытается его на себе женить, но абсолютно безуспешно. И тут вдруг такая сенсация. Мне даже говорили его имя. Вот что зовут его Олег, я помню, а фамилия... как-то на "М", - Георгий Александрович наморщил лоб, - Мельников... или Меньшиков...
        - Медников, - невозмутимо поправила деда Александра, отправляя в рот маринованный грибочек. Тем самым она хоть и косвенным образом, реабилитировала совершенно неизвестного ей, но вполне безвинного Гранатовича.
        - Точно, Медников! - обрадовался Георгий Александрович. Потом он растерянно посмотрел на внучку, невозмутимо поглощавшую следующий грибочек, и перевел взгляд на младшую дочь. - Зиночка, это что, правда? Ты выходишь замуж? За этого... как его? Олега Медникова?
        - Да. Кажется, правда.
        ***
        Однажды взвалив на себя бремя семейного астролога, Ангелина относилась к своей миссии ответственно. Она считала, что даже морочить людям головы следует добросовестно и с полной самоотдачей. Поэтому ко дню рождения Зиночки Сашенька и Ангелина готовились тщательно, внимательно подбирая материал для индивидуальных гороскопов всех приглашенных. К тому же, как всегда, следовало составить несколько запасных гороскопов, по возможности универсальных. Ведь что роднит астрологов-любителей и бойскаутов? И те, и другие всегда должны быть готовы к неожиданностям.
        В настоящий момент в гостиной Ангелины трудно было найти место, где бы могла ступить нога человека. Газетами, журналами, всякими листочками, тетрадками и блокнотиками были устланы не только стол, диван, кресла и прочие предметы мебели, имевшие горизонтальные поверхности, но и пол.
        - С этим что-то надо делать, - озабоченно говорила Александра. Устроившись на диване, она просматривала очередной астрологический прогноз в очередном журнале. - Я начинаю всерьез опасаться за мамин рассудок. Теперь она вбила себе в голову, что если Олег не успеет приехать ко дню ее рождения, то они не поженятся. И не почему-нибудь там, а просто потому, что не судьба. Во всяком случае, какой-то иной, более рациональной причины, которая могла бы связать два этих события, просто не существует. Слушай, Ангелина, а может быть, ты ей что-нибудь предскажешь? Вот, например, в данном печатном издании, правда, не совсем свежем, Тельцам советуют: "Перед вами запертая дверь? Проломите! Вы же все-таки бык!".
        Сделав пометки в одном блокноте, Ангелина стала перебирать другие блокноты и записные книжки, лежавшие перед ней на столе.
        - Не поможет, - наконец ответила она. - К астрологии и всяким суевериям Зиночка всегда относилась скептически. Но сейчас она так боится, что ей и Олегу опять что-то помешает, что сама начала изобретать счастливые приметы и попала в собственную ловушку. Теперь она боится, что если вдруг ее счастливая примета не сбудется, то превратится в свою противоположность.
        - Да? Вообще-то я всегда придерживалась той точки зрения, - глубокомысленно изрекла Александра, - что каждый волен сходить с ума наиболее удобным для себя способом. Во всяком случае, наиболее доступным. Однако должен же быть этому предел. - Последнее замечание относилось уже не только к маме, но и к бестолковому журналу с бестолковыми прогнозами, который Александра с раздражением отбросила в сторону. - Перефразируя незабвенную Маргариту Павловну из "Покровских ворот", могу сказать: раз уж явился мужчина, который внушил мне доверие, я должна вручить ему маму в здравом рассудке.
        - Знаешь, Сашенька, - задумчиво проговорила Ангелина, - по-моему, поговорка насчет того, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих, является довольно жесткой, но в принципе правильной. Почему бы с этой проблемой не обратиться к самому Олегу. В конце концов, ему твоя мама тоже нужна в здравом рассудке. У тебя есть номер его мобильного телефона? - Александра кивнула. - Тогда позвони ему прямо сейчас!
        - Ну, если ты переживешь международный звонок...
        - Переживу. Звони.
        ЭПИЛОГ
        Четыре дня спустя, 1 мая, в канун маминого дня рождения, начиная где-то с шести вечера, Александра то и дело поглядывала на часы, стараясь, чтобы мама этого не заметила.
        В последние дни Олег звонил Зиночке каждый день, что сказалось на ее настроении исключительно благотворно. Да и ждать теперь уже оставалось недолго, только до утра завтрашнего дня. Ну может быть, до полудня.
        Сама не зная зачем, наверное, по рассеянности, которая преследовала ее все последнее время, Зина поддалась на уговоры Александры и ее обещания помочь и согласилась на свой день рождения испечь "Наполеон". Вернее, два "Наполеона", поскольку количество гостей на завтра предполагалось большее, чем то, которое могло бы удовольствоваться одним "Наполеоном". И вот теперь она раскатывала коржи и пекла их, раскатывала и пекла. А обещания дочери пока оставались только обещаниями.
        Звонок в дверь застал Зиночку склоненной к духовке. Форму с одним коржом она вынимала из нее, а форму с другим собиралась в нее поставить. Александра в это время всего лишь мыла посуду, так что открывать естественным образом выпало ей.
        - Мама, - услышала Зиночка голос дочери из коридора, - ты не могла бы подойти на минутку? Только руки помой.
        - О Господи, так я никогда с этими коржами не справлюсь, - проворчала Зиночка, подставляя под струю воды руки, испачканные мукой, и с тоской глядя на стопочку, в которой и не глядя можно было без труда насчитать всего лишь три коржа. Плюс два в формах: готовый и тот, который в духовке. Она тяжело вздохнула. Даже на один "Наполеон" нужно почти в два раза больше.
        Вытирая на ходу руки, Зина не смотрела по сторонам. После жаркой кухни воздух в коридоре показался приятно прохладным, в нем даже ощущался тонкий аромат роз.
        Она быстро вскинула голову и замерла на мгновение, а лицо ее озарилось радостной улыбкой.
        - Приве-ет... - Зиночка поздоровалась чуть слышно, потому что не только ноги, но и голос не хотел ее слушаться.
        - Привет!
        Улыбаясь, Олег шагнул ей навстречу, и Александра уже почти налету едва сумела подхватить громадный букет белых роз. А в следующее мгновение Зиночка очутилась в его объятиях. Ее губы уже почти коснулись его губ, но голос Александры неумолимо вернул их к действительности.
        - Пока вы еще не успели погрузиться в негу поцелуя, на всякий случай, мамочка, хочу сказать тебе: целуйся спокойно, коржи я допеку. И розы в воду поставлю.