Ламберт Лесли, Брак По Умолчанию- библиотека РусЛит

Брак по умолчанию Лесли Ламберт

        # Легкомысленное приключение в заснеженной Миннесоте оборачивается для инструктора по лыжам Энн Райс головокружительным замужеством. Теперь нужно оставить все, в том числе и профессию, и переезжать в родную для мужа жаркую Калифорнию. Кто же мог предвидеть, что их отношения развалятся буквально на глазах? Неприятные открытия следуют одно за другим, теперь у Энн есть одиночество и никаких рецептов, чтобы вновь стать желанной для Брайана. Впрочем, путь к обретению себя и обновленной любви может оказаться абсолютно неожиданным!
        Лесли Ламберт
        Брак по умолчанию
        Пролог
        Если и было что-то, почему Энн скучала, поселившись в Калифорнии, то это снег…
        Он снился ей иногда. Едва ощутимый на пальцах, на коже, а порой - мелкий, колкий, кусачий, но такой бодрящий и прохладный…
        Попадая на кожу, снег таял, и крохотные капельки воды оставались на золотистых запястьях.
        Минутку, почему золотистых? В родном городе, Миннеаполисе, Энн редко удавалось загореть до бронзовой кожи - климат не позволял.
        Ах, да. Окленд, в котором она живет сейчас, наполнен солнцем. Кажется, все перепуталось и смешалось… но ведь это сон.
        А во сне все можно.
        И загорать под снегом, и подставлять шелковистую золотую кожу невесомым снежинкам, и попадать во всякие невероятные истории…
        В Окленде выпадение снега было так же невозможно, как настоящий средиземноморский загар в Миннеаполисе, штат Миннесота.
        Но ведь сейчас Энн спит, и поэтому удивляться нечему…
        Ей казалось, что в новой калифорнийской жизни в Окленде она найдет все то, что нужно и важно для нее. Новый город, другие возможности, непривычная обстановка…
        И кто бы мог подумать, что Энн примется скучать именно по снегопадам, ведь в глубине души она всегда мечтала сменить климат на что-то более жаркое или хотя бы устойчиво теплое.

1
        Рождество для Энн Райс выдалось относительно спокойным, не суетным, не хлопотливым.
        Ей заранее удалось подкопить деньжат, чтобы без толчеи и сутолоки побродить по магазинчикам, поискать подарки для своих родных и близких.
        В местном универмаге она попала на распродажу. Немало теплых вязаных вещей нашли (предварительно) своего хозяина. Отцу Энн выбрала объемный шарф красно-белой расцветки из шерсти австралийских мериносов.
        Он был до того хорош, что к его поверхности хотелось прижаться не только носом или щекой, а потереться всем телом.
        - Как это шерсть может быть настолько мягкой, не колючей? - вслух восхитилась Энн.
        Продавец за прилавком объяснил:
        - Это особым образом скрученная нить, кроме того, она еще и отполированная. Берите, не пожалеете, за такие-то деньги…
        - Пожалуй, - согласилась Энн, взглянув на ярлычок с распродажной стоимостью шарфа.
        В этом же магазине обнаружился и подарок для мамы. Подбитые мехом замшевые рукавички (прежним ведь уже года три, они слегка поистерлись) цвета топленого молока словно прямиком сошли со страниц какого-нибудь модного каталога одежды.
        Энн вздохнула с облегчением. Подарки для родителей всегда являлись для нее задачей непростой. Хотелось подарить что-нибудь оригинальное, действительно полезное и ценное, при этом - качественное и красивое. Но такие вещи и стоят обычно недешево. И не всегда то, что удавалось найти Энн, было нужно ее маме и папе. Отделываться шоколадками, открытками, цветочками и фоторамками не хотелось…
        Так что в этот раз, считала Энн, ей крупно повезло.
        Ну, а с младшей сестрой никогда не возникало особых проблем, если в кармане у Энн Райс имелись хоть какие-то деньги. Новая помада, яркий лак, лосьон для тела, обруч для волос… Энн могла и одежду на свой вкус подбирать сестренке, особенно если учесть, что, невзирая на разницу в возрасте, у Энн с Элисон почти не было разницы в росте. Для своих пятнадцати лет Элисон вытянулась не на шутку. И многие мальчики в колледже спали и видели, как бы им сделать Элисон своей девушкой, а потом заодно и сделаться королем школьного бала благодаря Элисон. Эта кокетка с малых лет уже знала толк во флирте (пока еще вполне невинном, к счастью), а также успела просечь, какую роль в успехе у мужчин играют косметика и шмотки.
        Так что для Элисон Энн приобрела масло для тела в красивом флаконе, новую палетку теней в зимней (синей и серебристой) гамме и осталась довольной.
        Дело было за малым - найти подарок бойфренду и отправляться домой…
        Однако идей не было напрочь. Вот не было - и все тут.
        Что, ну что можно подарить в очередной раз Дугу и не показаться банальной, предсказуемой или приторно-романтической идиоткой?

«Ненароком» выловить из его фраз случайным образом высказанное пожелание? По телефону опросить его приятелей? Все это тоже никуда не годилось.
        Плеер, лосьон после бритья, комплект трусов, альбом любимого Дугом исполнителя, билеты на баскетбольный матч - все это уже было, было…
        Энн огляделась по сторонам и поняла, что уже покинула пределы универмага. Теперь она, не торопясь, шла по заснеженной аллее, освещаемой фонарями на чугунных столбах. Ноги сами вели ее к незнакомой кофейне. И правильно, подумала Энн. Отдохну, выпью чашечку кофе - может быть, решение придет само собой. Может, и посетит голову какая-нибудь хорошая идея, озарит внезапное вдохновение.
        Толкнув дверь и услышав забавно звякнувший колокольчик, Энн вошла в уютное теплое помещение. Она не стала выбирать столик, а устроилась прямо за стойкой бара.
        Когда бармен с дружелюбной улыбкой повернулся к ней, она попросила:
        - Эспрессо, пожалуйста. С лимоном, если можно.
        - Разумеется.
        В ожидании своего кофейного напитка Энн немного повертелась на своем высоком крутящемся табурете, изучая незнакомую обстановку.
        Обстановка, надо сказать, была не то чтобы сдержанной, но вполне стильной. На красных необработанных кирпичных стенах и колоннах были развешаны еловые ветки, черно-белые фотографии в деревянных рамках и декоративные решетчатые фонари.
        Несмотря на вечернее время суток, народу было немного как в зале, так и возле бара. Энн хмыкнула, пожала плечами и повернулась к своему эспрессо.
        Выжав в него ломтик лимона, а потом и другой, она, размешав сахар, осторожно сделала первый глоток и расплылась в довольной улыбке.
        Восхитительно!
        Что может быть лучше чашечки горячего кофе возле стойки бара, когда попадаешь в помещение с заснеженной улицы, где морозец щиплет за щеки и заставляет их разрумяниться?
        Слева от себя Энн заметила какое-то движение и невольно вздрогнула.
        - Простите, - извинился незнакомец, молодой мужчина с пристальным и одновременно грустным взглядом темно-карих глаз, - тут полумрак, я не хотел вас напугать…
        - Ничего, - поспешно заверила Энн, - ничего страшного.
        Она вновь уткнулась в свою чашку с кофе, стремясь тем самым подчеркнуть, что ничего не значащий инцидент исчерпан.
        Потом она подумала - наверное, я неприветлива, слишком недружелюбна.
        Энн снова подняла глаза, чтобы послать незнакомцу улыбку. Опять-таки ничего не значащую, просто в знак расположения.
        Парень улыбнулся в ответ. Энн пришлось тоже улыбнуться снова. Ей показалось глупым просто так улыбаться. Нужно было как-то поддержать беседу - легкую, непринужденную, ни к чему не обязывающую, как беседа двух попутчиков, вдавленных в кресла самолета.
        Она хотела спросить: «А не подскажете ли вы, который сейчас час?»
        И снова с улыбкой посмотрела на обладателя карих глаз. Но вместо запланированного вопроса неожиданно выпалила:
        - А что можно подарить бойфренду на Рождество?
        На мгновение грусть во взгляде незнакомца сменилась недоумением, но недоумение еще через секунду погасло, а огоньки веселья в глазах загорелись.
        - Бойфренду? На Рождество? - весело переспросил он.
        Энн смутилась:
        - Извините… Я…
        - Давайте мы с вами подробно обсудим эту, несомненно, важнейшую проблему.
        - Важнейшую?
        - Ну конечно! Если бы, скажем, я был на месте вашего парня, то мне бы очень хотелось получить от вас самый лучший в мире подарок! Но я могу сказать только за себя, что хотелось бы мне. Могу также дать общие рекомендации. А могу помочь больше, если, конечно, вы расскажете мне, что за человек ваш любимый.
        Что за человек мой любимый?
        Хм, вот это вопрос…
        Энн никогда не считала, что так уж хорошо знает Дуга.
        Ну, познакомились в колледже. Она была танцовщицей из команды поддержки, ей отлично удавались всякие там сальто… Дуг же, напротив, был далек от всего этого - от спорта, от соревнований, увлекался учебой, да и то не всеми предметами. Его коньком были информационные технологии. Его любимым занятием были компьютерные игры.
        Рассказывать все это парню, сидящему рядом за барной стойкой и неспешно пьющему глинтвейн из высокого стеклянного бокала?
        И какой же блистательный совет он сможет ей дать? Подарить милому игровую приставку «Плейстейшн»? Полную антологию стратегических видеоигр? Новую компьютерную мышь? Или лучше уж сразу специальные очки для профилактики ухудшения зрения? Какая глупость… Да уж, хобби ее бойфренда не производит впечатления своей экзотичностью и полезностью.
        Энн нехотя рассказала своему собеседнику об увлечении Дуга. Тот усмехнулся и пожал плечами:
        - Ладно, пойдем от противного… Иногда, если хочешь сделать запоминающийся подарок, нужно польстить человеку.
        - Это как? - переспросила Энн с живым интересом.
        - Отмечаешь его лучшее качество. То, что он сам в себе больше всего ценит. Или, скажем, то, что любят в нем окружающие. То, что производит впечатление. То, что ты сама считаешь в нем самым лучшим…
        - И?
        - И даришь ему подарок, призванный намекнуть об этом.
        Итак, Дуг…
        Что же Энн больше всего нравится в Дуге?
        Нельзя же в такой момент думать о внешности. Хотя, конечно, Дуг довольно славный - такой белобрысый, в очках, в меру худой… Идеальная модель для обложки журнала об отличниках или бизнесменах, преуспевших на поприще Интернета. Этакие виртуальные
«магнаты»…
        Что-то не о том она думает. Да ну же, разве в Дуге нет качеств, которые привлекали и восхищали бы Энн?
        - Шахматы, - медленно проговорила она, - он очень любит играть в шахматы.
        - Шахматы?
        - Да. Мы даже играли с ним несколько раз. И в колледже он побеждал в шахматных турнирах…
        - Понятно, - протянул парень.
        - Но если уж на то пошло, то шахмат дома у него предостаточно. А еще он очень любит всю трилогию про «Терминатора», - неизвестно почему припомнила Энн.
        - Терминатор - это такой робот с красными огоньками вместо глаз?
        - Он самый.
        - А что ты скажешь о шахматах, выполненных, как фигурки Терминатора и других героев фильма?
        - Ой, точно! Это же совершенно грандиозно. Он просто помешан на этой картине. У него еще со школьной поры на стене висит постер с Арнольдом Шварценеггером… Но где же я возьму такие шахматы? - спохватилась Энн. - Они ведь, наверное, дорогие…
        - Насчет дорогих я точно не скажу, - нахмурился собеседник, - а вот найти их довольно проблематично, что есть, то есть.
        - Может быть, в Интернете…
        - Откровенно говоря, не думаю, что вы сможете найти там что-то похожее.
        - Но как же?
        Энн озадаченно уставилась на парня.
        Сам подкинул ей блестящую - действительно! - идею, а теперь ставит палки в колеса. Да подобный подарок Дуглас будет помнить и три Рождества спустя. В конце концов, разве Энн когда-нибудь удавалось подарить ему что-то настолько оригинальное?
        В том-то и дело, что нет.
        - Я виноват, - со вздохом произнес мужчина, - простите.
        - Не поняла?
        - Я подал вам эту идею только по одной причине: у меня самого есть именно такие шахматы. И я почти уверен в том, что они делались по спецзаказу, а, значит, найти их где-то еще не представляется возможным…
        - Ничего себе спецзаказ! - с удивлением и уважением, в одинаковых пропорциях смешанных в голосе, произнесла Энн.
        - Это была скорее шутка коллег, - проговорил парень. - Дело в том, что в офисе, где я работал раньше, была именно такая форма отдыха, релаксации. За чашечкой кофе мы часто играли в шахматы, даже иногда задерживались после работы. Некоторые играют в дартс, кое-кто увлекается оригами. А мы играли в шахматы. С одной стороны, здорово разгружает голову. Отвлекает от рабочих проблем и неувязок. А с другой - шахматы отлично тренируют интеллект и упражняют мозг! Босс был обеими руками «за». Собственно, идея с роботом пришла в голову именно ему. Он прикидывал так и эдак, какой прощальный подарок от коллектива мне лучше всего сделать. Щелкал пультом, переключал каналы на телевизоре. Ну, и попал на «Судный день». Посмеялся, прикинув, насколько забавно будет выглядеть шахматный король с обликом робота-терминатора. Потом загорелся этой мыслью. Королева - Сара Коннор, ну и так далее…
        - Ничего себе! Вот это да! А почему вам понадобилось вдруг уходить из офиса, где такие удивительные начальники? Ой, простите, наверное, я лезу не в свое дело. Задаю слишком много лишних вопросов.
        - Ничуть, - спокойно ответил парень. - Дело в том, что мне пришлось перевестись из калифорнийского офиса в наш филиал в Миннесоте. Производственная необходимость, так сказать… Отпускать меня, конечно, боссу было жалко. С другой стороны - здесь понадобилась железная рука и при этом гибкий подход. К тому же нужно было, чтобы присланный специалист хорошо разбирался в нюансах и тонкостях нашей работы. Никто не знал, будет ли эта мера временной. Вот меня на всякий случай и «проводили». Хотя первоначально речь шла о сроке от шести месяцев до года…
        - И сколько же прошло времени?
        - Три месяца.
        Оба замолчали, но мужчина вскоре заговорил снова:
        - Хотите, я закажу вам еще кофе? Ваш давно уже остыл… Или, может быть, глинтвейн? Здесь варят на удивление вкусный глинтвейн. Видите, есть что-то хорошее и в холодном климате Миннеаполиса… В Окленде никому и в голову не придет пить глинтвейн.
        - А что же пьют в Окленде?
        Мужчина пожал плечами:
        - Кому что в голову взбредет, в общем-то. Но в основном, конечно, прохладительные коктейли. Ну, и «мохито», «пина-колада», «космополитен»…
        - Я, пожалуй, выпью глинтвейн, - решилась Энн.
        Они проболтали еще какое-то время о всяких пустяках, практически ничего не значащих. Затем Энн спохватилась:
        - Так что же, подобные шахматы действительно нигде нельзя отыскать?
        - Я думаю, что нет, - серьезно ответил собеседник, дуя на стакан с обжигающим глинтвейном. - Конечно, если найти мастерскую и сделать им заказ, предварительно нарисовав эскизы, то, наверное, проблему можно решить. Вопрос только в том, сколько времени это займет и во сколько обойдется.
        - Не думаю, что у меня хватит средств на подобные эксперименты, во всяком случае, не сейчас, - с расстроенным вздохом проговорила Энн.
        Он странно посмотрел на нее.
        Минуту он словно о чем-то размышлял, потом начал:
        - Кажется, теперь вы расстроены.
        - Вовсе нет.
        - Да. Я подал вам хорошую идею, я же и разочаровал вас невозможностью ее реализации.
        - Ладно, - отмахнулась Энн, - идеей я воспользуюсь в другой раз. Невелика беда. Куплю очередной флакон шампуня или музыкальный диск…
        Однако парень не торопился хвататься за спасительную соломинку. Он по-прежнему выглядел нахмуренным.
        - Знаете что? Кажется, я мог бы вам помочь.
        - Каким образом?
        - Мне самому не очень-то нужны эти шахматы. Кроме того, они напоминают о людях… об офисе, по которому я на самом деле скучаю. О Калифорнии, в конце концов. Да и играть мне тут особенно не с кем…
        - Нет, что вы!
        - Не перебивайте, я скажу. Они ведь, по сути, абсолютно новые! Даже в калифорнийском офисе из-за обилия хлопот мы не успели их обновить.
        - Послушайте…
        - Кажется, я нашел решение вашей проблемы, - с торжествующим видом объявил парень, - я просто подарю вам эти шахматы! А вы, в свою очередь, подарите их бойфренду.
        - Но я не могу принять такой подарок.
        - А я, положа руку на сердце, не могу им пользоваться. Слишком яркие и живые воспоминания. Нет, не думайте, я не сентиментален. Просто есть чем заняться и помимо шахматных игр. А вещи должны использоваться по назначению. Должны принадлежать тем владельцам, которым смогут принести настоящую радость.
        - Черт знает что такое, - растерянно пробормотала Энн.
        - Допивайте свой глинтвейн, я расплачусь, и мы пойдем.
        - Что? Куда?..
        - Дойдем до моего жилища; здесь недалеко. Я снимаю квартиру. Вернее, мне снимает ее калифорнийский офис… Разыщем шахматы, и я тут же отдам их вам. Пойдемте и покончим с этим делом.
        - Но я не могу…
        - Решение принято. И возражения не принимаются. Это вы окажете мне услугу, а не я вам.
        - Что-то с трудом верится, - прищурилась Энн.
        - Правда, - глядя на нее честными карими глазами, сказал парень.
        - Но… я ведь не могу пойти в гости к человеку, чьего имени даже не знаю!
        - Вот это как раз легко исправить.
        Он протянул ей руку, и Энн машинально пожала ее:
        - Меня зовут Брайан Гринвуд.
        - Энн Райс. Позвольте, я хотя бы заплачу за глинтвейн, ведь это вы дарите мне шахматы…
        - Не позволю. - Улыбка была настолько искренней, что Энн не смогла устоять.
        Они вышли из кафе и зашагали по направлению к центру Миннеаполиса. Энн предложила поймать такси, но Брайан заверил ее, что не пройдет и десяти минут, как они окажутся в нужном месте.
        Когда они подошли к дому, где жил Брайан, и уже поднимались на лифте, Энн внутренне напряглась. Ей показалось, что она чересчур доверчива. Следовало бы вести себя осмотрительнее! Никто не знает, где она, с кем она и куда пошла… А она еще позволила с такой легкостью заманить себя в незнакомый дом. Как знать - может, и нет у Брайана никаких шахмат…
        Однако сомневаться было поздно - Брайан уже гостеприимно распахивал перед девушкой дверь своей квартиры.
        Энн автоматически прошла внутрь, озираясь, скинула ботинки по просьбе хозяина, и по его же приглашению опасливо присела на низкий диванчик в гостиной.
        - Хочешь выпить?
        Энн помотала головой.
        - Сок, содовую или чай, - пояснил Брайан.
        - Нет, спасибо.
        - Как хочешь. Тогда посиди тут, а я поищу шахматы. Сдается мне, они где-то в одном из чемоданов, который я даже не разбирал с момента переезда из Калифорнии…
        Брайан удалился из комнаты и принялся греметь коробками и шуршать упаковочной бумагой где-то неподалеку.
        Энн в безмолвии сидела на краешке дивана.

«А не следует ли мне предложить Брайану свою помощь? В конце концов, он для меня старается…»
        Прошло каких-то полчаса, и Брайан с растерянным видом показался на пороге комнаты.
        - Энн, прости, - начал он, - но…
        Ну, разумеется, пронеслось в голове у Энн. Я так и знала. Само собой, у моего свежеиспеченного знакомого нет никаких шахмат, особенно с обликом робота-терминатора. Я полная дура, которая позволила играючи обвести себя вокруг пальца. А что же будет дальше? Домогательства? Или он попробует меня ограбить? Впрочем, что с меня брать…
        Брайан подошел достаточно близко к Энн. Теперь она чувствовала ненавязчивый запах его одеколона. Нотки хвои, кожи и имбиря переплетались в своеобразный, но мужественный и элегантный запах.
        У Энн заныло под ребрами. Желудок словно провалился в незнакомую пустоту.
«Наверное, это от глинтвейна - я ведь пила глинтвейн в кафе вместе с ним», - вспомнила она.
        - Энн… Знаешь, кажется, я обманул тебя.
        - Ты…
        - Я виноват, прости. Ты доверилась мне…
        От запаха парфюма у Энн закружилась голова. Слегка, не до умопомрачения. Но она поняла, что, оказывается, вовсе не прочь оказаться в его объятиях. То есть, конечно же, чтобы Брайан просто поддержал ее. Галантно, по-джентльменски. Нет, по-дружески. Чтобы не дал ей упасть.
        Ну и что, пусть он даже и заманил ее в гости под надуманным предлогом с целью соблазнения… Оказывается, он очень привлекателен, этот загорелый калифорнийский работник интеллектуального труда. Впрочем, Брайан ведь так и не сказал, чем он занимается у себя в офисе! В обоих офисах.
        - Энн, знаешь, я вполне мог оставить шахматы в Окленде.
        - Разумеется, - прошептала она.
        Брайан внимательно посмотрел на девушку:
        - Энн, ты меня слышишь? Я оставлял у сестры часть своих вещей, чтобы не тащить сюда кучу лишней одежды. Мог случайно сунуть шахматы в другой чемодан. Просто перепутал. Прости, но я обыскал все… Кажется, тебе не повезло. Вернее, не повезло твоему бойфренду.
        Какому бойфренду?
        Сейчас, сейчас он обнимет ее… У Брайана было такое выражение лица… Не обязательно целовать, пусть хотя бы коснется ее. Наверняка он тоже чувствует эти токи… Токи, которые неожиданно пробежали между ними так, что воздух, наверное, заискрил бы, если бы мог…
        - Энн, давай я вызову для тебя такси? Не хватало еще, чтобы ты возвращалась одна так поздно. Я доставил тебе кучу неудобств, знаю.
        В руках Брайана откуда-то возник мобильный телефон, и Брайан принялся стремительно жать на кнопки аппарата с таким серьезным видом, как если бы он жал на кнопки панели управления космического корабля…
        Энн ошарашено и покорно ждала.
        Такси подъехало к дому в рекордные сроки. Брайан спустился вниз вместе с Энн, чтобы открыть перед ней дверцу автомобиля, еще раз извинился, захлопнул пресловутую дверцу, а потом через щелочку в окне сунул водителю деньги.
        - Я могла бы и сама за себя заплатить, - с досадой пробормотала Энн.
        Досада и злость - это были еще не все чувства, в которых Энн Райс готова была бы признаться сейчас хотя бы себе самой.

2
        - Отлично, Полли, очень хорошо. Правда, сегодня уже гораздо лучше… Больше практики - и ты вскоре начнешь совсем уверенно стоять на лыжах. Я буду ждать звонка от твоего отца насчет следующего занятия.
        - Хорошо, мисс Райс.
        - Мы же договаривались, Полли. Энн.
        - Энн.
        - Видишь, так гораздо лучше, не правда ли?
        Девочка смутилась:
        - Просто… Вы выглядите такой взрослой. Ну…
        - Я моложе, чем кажусь, - с улыбкой сказала Энн.
        - Ой… Ну, я же не хотела вас обидеть или чем-то там задеть. Наоборот, я бы хотела выглядеть так же, как вы.
        - Это как? - заинтересовалась Энн.
        - Взрослой, стильной. Мама пообещала мне через пару лет подарить свой косметический набор.
        - Полли, а сколько тебе лет?
        - Тринадцать.
        Энн улыбнулась:
        - Не торопись повзрослеть. Еще успеешь. Время летит быстро, в один прекрасный день проснешься и обнаружишь, что тебе уже восемнадцать.
        - А вам восемнадцать, да?
        - Нет, мне двадцать два года, Полли.
        - Ух, - с восхищением произнесла девочка, - и теперь вы можете делать все, что захотите.
        Энн засмеялась:
        - Кое-что действительно могу. А теперь давай, беги в раздевалку, пока совсем не замерзла…
        Полли расстегнула лыжные крепления, взяла в руки лыжи и лыжные палки и почти бегом припустила к зданию, в котором находилась раздевалка. Энн смотрела ей вслед. Какая забавная и милая девчушка. Такая непосредственная, тут же выкладывает все, что приходит ей в голову…
        В раздевалке для инструкторов Энн не спеша разделась, повесила спортивный костюм в свой шкафчик, взяла полотенце и направилась в душ. Однако напротив большого, во весь рост, зеркала она все же задержалась.
        Смешно… Полли восхищается ею.
        Разве она выглядит настолько уж взрослой?
        Да, в глазах тринадцатилетней девочки - вполне… Но Энн считала, что она практически не изменилась со времен средней школы. Интересно, почему Брайан не проявил к ней соответствующего внимания? Неужели она совсем не привлекла его?
        Зеркало отражало девушку среднего роста. Конечно, ей совсем не помешало бы быть чуть выше, но… в таком случае всегда можно прибегнуть к помощи каблуков. Зато сложена Энн весьма пропорционально и гармонично. Грудь не слишком большая, но высокая и точеная. Талия тонкая, округлые бедра, - чего еще желать? Ступни и кисти рук маленькие, будто у ребенка, но Энн знала, что сил перенести, например, тяжелую сумку ей хватит. Ну, и годы спортивной подготовки подарили ей прекрасную осанку и грациозные движения.
        Энн распустила волосы, собранные до этого в пучок, каштановые и волнистые (за счет этого они всегда выглядели слегка растрепанными). Она ведь все равно собиралась помыть голову. Никогда не помешает лишний раз поухаживать за собой.
        Она снова вернулась мыслями к Брайану. Какой он все-таки загорелый по отношению к ней… бледной даже в летнее время года. И эти шоколадные глаза, волосы, выгоревшие до русого от постоянного пребывания на жарком солнце. Энн даже не замечала, что образ Брайана как-то сразу вытеснил из сознания воспоминания о Дугласе. Действительно, кто такой этот Дуглас? Всего лишь ее бойфренд. Которому, кстати, она так и не нашла подарок…
        Энн вошла в душевую кабинку, с удовольствием включила горячую воду, переведя рычажок напора в максимальное положение. Прозрачные упругие струи ударили в лицо, заскользили по обнаженному телу. Энн закрыла глаза, откинула назад волосы. Пряди намокали медленно, неохотно пропитываясь водой. Мысленно Энн представила - интересно, какие бы это были ощущения, если бы Брайан сейчас дотронулся до нее, хотя бы кончиками пальцев, хотя бы до шеи, до ключиц…

* * *
        - Какие планы на вечер, дорогая?
        Энн с аппетитом ела приготовленный матерью ужин.
        Все было так, как она любила - отварной картофель с укропом и грибным соусом, тефтели, маринованные помидорчики черри на гарнир. Даже многослойный сложный салат - слой грибов, слой картофеля, слой яйца, сыра, курицы… Этому рецепту маму научила одна из русских эмигранток, коих в Миннесоте было великое множество.
        Секунду поразмыслив, Энн пожала плечами:
        - Не знаю, мам. Хотелось просто отдохнуть.
        - Устала на работе? - забеспокоилась мама.
        - Нет, все в порядке. Учеников сегодня было не так уж и много. Я даже вернулась раньше.
        - Да, я заметила.
        - Думаю, побуду дома, или, может, схожу в кино…
        - С Дугом? - мама лукаво прищурилась.
        - Нет, он меня не приглашал…
        - Так пригласи его сама.
        - В следующий раз, думаю, обязательно.
        - Что-то случилось? Вы поссорились, Энн?
        Энн вздохнула, прикрыла устало глаза:
        - Мама, да ничего не случилось, поверь. Могу я иногда побыть одна? Безо всяких объяснений.
        - Конечно, можешь. А хочешь, можешь сходить в кино с Элисон? Она уже скоро должна приехать домой.
        - Наверняка у Элисон есть какие-то свои дела. И вообще, у нее семь свиданий на неделе. Нет, мама, я просто хочу отдохнуть.
        Мама покачала головой, убирая со стола тарелки.
        А Энн с удивлением поняла, что ей и в самом деле не хочется идти сейчас с Дугом в кино, или на свидание, или еще куда-нибудь…
        Поднявшись наверх, она переоделась в черное платье-футляр, чуть более короткое и облегающее, чем считалось приличным для выхода из дома в одиночестве, без сопровождения или без компании. Зачесала волосы наверх, заколов их шпильками так, чтобы они падали назад высокой волной. Выпустила одну прядь сбоку, та, конечно, падала на глаза, зато делала образ более романтичным. В прихожей Энн натянула черные сапоги до колена, которые надевала не так уж и часто. Для кого предназначалось все это великолепие - пожалуй, она и сама оказалась бы в затруднении, отвечая на этот вопрос.
        Крикнув матери, что уходит, Энн вышла из дома и пошла, не торопясь, куда глаза глядели. Она и впрямь прогуливалась безо всякой цели. В голове не было ни единой мысли. В сумочке равнодушно молчал мобильный. На город тихо падал медленный, неторопливый снег. Казалось, что ему настолько лень падать, что еще немного - и он попросту зависнет в воздухе, замрет, остановится. Энн поймала одну снежинку на середину перчатки, полюбовалась ею, затем осторожно подышала на нее.
        Снежинка с готовностью скрутилась, съежилась и свернулась крохотной капелькой сверкающей воды.

«Интересно, а сердца тают с такой же легкостью? Конечно, в метафорическом смысле…»

        Энн даже не слишком удивилась, обнаружив, что ноги сами собой, почти что против ее воли, привели ее к тому самому бару, где несколько дней назад она впервые увидела Брайана.
        На что же она надеялась? Снова встретить его здесь случайно? На что она рассчитывает?
        На что бы Энн ни рассчитывала, ей не повезло. Ни в зале «Старой башни» (именно так называлось заведение), ни возле барной стойки она не заметила никого, хоть сколько-нибудь похожего на ее нового знакомого Брайана Гринвуда.
        Пораскинув мозгами, Энн наверняка унялась бы, прекратила бы делать глупости и отправилась домой. На худой конец, сходила бы с Элисон полакомиться шоколадным мороженым в кафе неподалеку от дома. Или отправилась бы на ближайший сеанс в кино вместе с Дугом, который как-то очень уж прочно обосновался на задворках ее воспоминаний, но никак не в назойливых думах девушки.
        Но Энн не торопилась раскидывать мозгами, размышлять и вообще подключать голову в имеющейся ситуации. Она припомнила адрес съемной квартиры Брайана. И без всяких задних мыслей, без тени сомнений отправилась прямиком туда.
        Брайан открыл дверь через несколько секунд после звонка. На его лице отразилось живейшее удивление.
        - Ты… Привет! Энн?.. Что ты… Что ты тут делаешь?

«Ну же, скажи же хоть что-нибудь, не стой столбом!»
        Энн поняла, что у нее в запасе нет ни одной подходящей версии для того, чтобы объяснить свой неожиданный визит. Никакой заготовки, даже удачной приветственной фразы у нее не было.
        - Добрый… вечер, - собрав жалкие остатки своей находчивости, выдала она.
        - Добрый, - с готовностью кивнул Брайан, - но, ради всего святого, объясни мне, что ты тут делаешь?
        - Я просто… Просто шла мимо. Я зашла поздороваться. Вспомнила, что ты обитаешь где-то здесь неподалеку, и решила зайти. Узнать, как у тебя дела.
        - Спасибо, не жалуюсь, - пробормотал ошарашенный Брайан.
        Энн подождала, что последует дальше. Не дождалась, поэтому ответила:
        - Очень рада.

«Что же, мы так и будем стоять на пороге и вяло обмениваться любезностями?»
        Брайан улыбнулся.
        - Может быть, ты все-таки зайдешь?
        - А я и не отказывалась, - гордо ответила Энн, стащила с себя пальто и сапожки и гордо прошествовала в уже знакомую ей гостиную.
        - Может быть, ты хочешь что-нибудь выпить? - поинтересовался Брайан, который последовал за ней.
        - Да, с удовольствием…
        - Кофе? Горячий шоколад, сок, какао? - предложил он. - Или, может быть, ты хочешь содовую? Минеральную воду?
        Энн с недоумением уставилась на него.
        Он что, так шутит?
        - Ты думаешь, что мне по какой-то причине нельзя пить?
        - Сказать по правде - да, - со вздохом признался Брайан.
        - Но почему?
        - Тебе еще рано пить. Лучше всего тебе подошел бы лимонад или что-то в этом роде.
        Энн расхохоталась:
        - Знаешь, Брайан, даже родители уже несколько лет не возмущаются, когда на семейном празднике я наливаю себе очередной бокал шампанского.
        - Вот как? Что ж, значит, у тебя очень своеобразные… то есть, конечно же, очень продвинутые родители. И со скольки лет они разрешают тебе выпивать? С одиннадцати? С четырнадцати? Несколько лет не возмущаются…
        Теперь брови Энн были нахмурены:
        - Вообще-то первый бокал красного вина отец налил мне на мое семнадцатилетие. А отвечать сама за себя я начала с восемнадцати, как и положено.
        - Сколько же тебе лет?
        - Двадцать два вообще-то.
        Брайан с озадаченным видом присел в кресло, потер лоб и хмыкнул.
        - А ты думал, сколько? - иронично поинтересовалась Энн.
        - Я думал - лет семнадцать…
        - Сколько?! Ну, ты даешь.
        - В баре было темно, - оправдывался Брайан, - а когда мы попали ко мне в квартиру, я решил, что у меня в гостях чуть ли не школьница.
        - Я давно уже не школьница. Ясно. И ты решил, что тебя могут обвинить в каких-нибудь там… домогательствах. А зачем же в баре ты поил меня глинтвейном?
        - Там ты выглядела более взрослой. К счастью, я не стал заказывать тебе текилу, джин или мартини.
        - Оказывается, я хорошо сохранилась…
        - Да ладно, брось. Не обижайся на меня.
        - Что ты, это же комплимент.
        - Иногда такие комплименты могут быть сомнительными. Пойми, все эти разговоры про бойфренда, про колледж… Я был введен тобой в заблуждение.
        - Но глинтвейн, - лукаво напомнила ему Энн.
        - Я забылся. А как же быть с колледжем?
        - Все просто: с Дугом мы знакомы чуть ли не с детства.
        - Вот теперь-то ситуация, наконец, прояснилась. Что ж, я рад, что мы пришли к взаимопониманию. Могу я теперь предложить тебе выпить? Чего-нибудь… крепче лимонада.
        Они расхохотались.
        - Да уж… Джин с тоником, если можно, - попросила Энн.
        - К сожалению, тоник я в холодильнике не держу, а джин закончился как раз на днях.
        - Что ж… тогда ничего не нужно, спасибо.
        Наступила неловкая пауза.
        Чтобы хоть как-то заполнить ее, Брайан вежливо поинтересовался:
        - Как там твой бойфренд? Нашла для него подарок?
        - Подарка нет, - с сокрушенным вздохом призналась Энн.
        - Понятно. Наверняка еще найдется…
        Неожиданно для себя Энн произнесла вполголоса:
        - Вообще-то я даже не уверена в том, что у меня есть бойфренд.
        - Вот это новость.
        - Например, Дуг уже несколько дней не звонил и не писал мне СМС.
        - Ну, это легко объяснить. Наверняка он просто занят?
        - Может быть, - кивнула Энн, - но как тогда объяснить то, что я нисколько не переживаю по этому поводу?
        Брайан пожал плечами:
        - Наверняка эта новость сможет порадовать тех кавалеров, которых ты до сих пор несправедливо обделяла своим вниманием.
        Энн не слушала. Она размышляла вслух:
        - В сущности, что за отношения у нас с Дугом? Иногда встречаемся, время от времени ездим на картинг, играем в боулинг, пьем кофе или вино. Проводим вместе какое-то время. Но я даже не смогла ответить тебе на вопрос, что он за человек. Не смогла для себя выделить какие-то лучшие качества, яркие черты в нем.
        - Что же из этого следует?
        - Что следует? Я не знаю. Хотя… Наверное, мы с Дугом вместе лишь потому, что так
«положено». Нельзя, чтобы к школьному балу у тебя не появилось кавалера, который заедет за тобой в смокинге, оденет тебе на запястье цветок и повезет на праздник. Нельзя, чтобы в компании, где все встречаются парами, ты появлялась одна. Есть еще множество всяких «нельзя», и вот, похоже, отношения с Дугласом я завязала лишь для того, чтобы отделаться от этих «нельзя». Ну, и заполнить какую-то пустоту в своей жизни.
        Теперь глаза Брайана выглядели сумрачными:
        - Господи, Энн, да разве же это все настолько важно? Есть только одно «нельзя», которое действительно нельзя. Нельзя быть с человеком, если по-настоящему он тебе не нужен.
        - Теперь я понимаю, - со вздохом произнесла она. - Не понимаю лишь одного. Как же так получилось, что я никогда не задумывалась об этом раньше?..
        - Энн, а почему ты снова пришла сюда?
        Брайан серьезно, без тени улыбки смотрел на девушку.
        - Чтобы мы наконец-то смогли разобраться в моем темном прошлом, - улыбнулась она.
        - Что ж, наверное, даже хорошо, что я не смог отыскать шахматы, - задумчиво проговорил Брайан. - Раз ты, оказывается, и сама так несерьезно относишься к вашему роману…
        - Ой, да какой там роман, - Энн махнула рукой.
        У нее было такое ощущение, что она очнулась от странного и нелепого сна. Вот что бывает, когда отказываешься от выбора и лениво плывешь по течению. В один прекрасный день обнаруживаешь себя совсем не в тех условиях и не с теми людьми, кто дорог тебе по-настоящему.
        И надо же было такому случиться, что именно Брайан помог ей взглянуть на происходящее другими глазами. Словно пелена спала с них.
        - Сегодняшний вечер, наверное, какой-то особенный. Ведь я сделал целых два важных открытия.
        - Каких же?
        Энн с любопытством взглянула на Брайана. Ей доставляло удовольствие лишний раз взглянуть на него, мысленно провести пальцем по густой брови, прикоснуться к загорелой коже.
        - Первое - оказывается, ты старше, чем я думал. И, значит, наши отношения не могут быть предосудительными…
        - Вот как! Ну, а второе?
        - Второе… Оказывается, ты у нас свободная девушка, о чем раньше и сама не подозревала. В свете первого открытия… Энн, это не может меня не радовать.
        Она сидела и молча смотрела на него, ожидая следующих слов, пытаясь понять, что он теперь предпримет.
        - Энн, я хочу пригласить тебя на свидание, - торжественно произнес Брайан.
        - Что? Свидание?..
        - Да. Теперь я не вижу никаких препятствий для себя.
        - Но… почему ты этого хочешь?
        - Ты мне нравишься, Энн, почему же еще? Ты искренняя, непосредственная, умеешь удивлять…
        - Я бы с удовольствием, - пробормотала она, - но куда мы пойдем? И к тому же я ведь еще даже не успела официально дать отставку Дугу.
        - Мы пойдем туда, куда мы захотим. Выбирай, ты же у нас абориген. А я доверюсь твоему вкусу. Что же касается Дуга… Надеюсь, что ты у нас девушка порядочная. Сообщишь ему эту неприятную для него новость, как только это станет возможно.
        - И это незадолго до Рождества, - со вздохом произнесла Энн.
        - Что, думаешь, это негуманно? - пошутил Брайан. - Уверен, он сможет утешиться новой компьютерной игрушкой из семейства самых продвинутых.
        - Вот только отыскать такой подарок для Дуга будет уже некому.
        - Ты потрясающе выглядишь, Энн, я уже говорил тебе об этом? Ты словно специально одевалась для торжественного выхода. Ну, так как? Боулинг? Театр? Ресторанчик? Кино? Или же хочешь просто посидеть в баре за парой-тройкой коктейлей? Обещаю не дразнить тебя названиями коктейлей из душной Калифорнии.

3
        Семья Энн с удивлением восприняла новость о том, что они с Дугласом разорвали пятилетние отношения всего за несколько недель до Рождества.
        - Не понимаю, что это тебе вдруг в голову взбрело, - рассуждала вслух мама, вытирая тарелки после мытья.
        - Просто я не люблю его, вот и все.
        - Но почему? Такой хороший, такой положительный мальчик. Закончил колледж, работает программистом… или кем он там работает…
        - Да, и вокруг сплошные компьютеры. Он, наверное, и реальную жизнь воспринимает лишь через призму своего монитора или клавиатуры.
        - Что это ты такое говоришь, Энн? - с любопытством вступила в дискуссию Элисон.
        - Ну, понимаешь, когда я опомнилась, вернее, очнулась, то до меня дошло, что гораздо чаще мы с Дугласом общались по электронной почте или же в чате. А когда мы в последний раз болтали с ним по душам? Не по пьянке, а по-настоящему, доверяя свои секреты и делясь наболевшим?
        - Тебе виднее, сестренка. И что же, в один прекрасный день до тебя это вдруг взяло и дошло?
        - Угу, примерно так.
        - Несколько лет ты не понимала, что происходит, а потом вдруг снизошло озарение?
        - Элисон, не дерзи старшим.
        - Подумаешь, старшая! - фыркнула кокетка. - Ой, Энн, кстати… Я тут недавно брала твои туфли. Ну, те, красные, с серебряными пряжками. Но потом почистила, не переживай.
        Энн было не до туфель и не до переживаний из-за обуви.
        Ее почти что тайный роман с калифорнийцем Брайаном Гринвудом развивался так стремительно, что кружилась голова и дух перехватывало. Все это было настолько не похоже на привычное, размеренное и плавное течение жизни Энн, что она никак не могла опомниться, придти в себя, поверить, что это - реальность, что все происходит на самом деле. Взаправду.
        Тогда, в квартире, он не прикоснулся к ней. Помог надеть пальто, и они спустились вниз, где уже ждало вызванное Брайаном такси. Они отправились в ирландский паб. Энн неплохо знала этот паб, так как ее отец был ирландцем, и одним из лучших выходов в свет, то есть выездов в город, для него было именно посещение этого паба.
        Энн изо всех сил надеялась, что повезет и отца они там не встретят. Им действительно повезло. Энн заказывала свои любимые коктейли, которые в повседневной жизни не слишком-то часто позволяла себе (и крепко, и дорого!). Ей продолжало казаться, что это сон, а ведь во сне все можно, как известно.
        Брайан с достойной уважения осторожностью пробовал темные и светлые сорта пива.
        - Не хочу изображать из себя пивную бочку, - заявил он, - но, если пить понемногу, то даже вкусно.
        С пивом замечательно шли копченые бараньи ребрышки.
        А разговор тек настолько легко и непринужденно, что оба напрочь забыли о времени. Энн смеялась без умолку, болтала, выпаливая всякие милые глупости, которые, впрочем, Брайан находил чрезвычайно забавными. И Энн очень скоро начало казаться, что это свидание - лучшее в ее жизни.
        Да что там, разве у нее были до этого настоящие свидания?
        Свидания, совсем как в кино.
        Таких головокружительных ощущений стоило и подождать, не размениваясь на вялые обжимания с Дугом на переднем сидении его «пикапа».
        Вернее, пикап-то был папин… впрочем, это все было уже неважно. Прошлое поблекло, как старый фотографический снимок, стремительно отлетело куда-то и уже не вызывало ни раздражения, ни неприязни, ни других воспоминаний, способных омрачить день любой веселой девушки.
        Время от времени Энн продолжала удивлять свою семью. Она начала до крайности поздно возвращаться домой.
        Приходилось призвать на помощь всю свою изобретательность. Все ведь знали, что на работе Энн обычно задерживается крайне редко. Да и не та у нее работа, чтобы случались авралы, внезапные совещания, цейтноты. Все упорядоченно, размеренно, по плану и на свежем воздухе.
        Поэтому Энн вспомнила всех своих подружек по колледжу. Сочиняла, фантазировала - мол, были там-то, видели то-то, отмечали то-то…
        Конечно, Энн никто не припирал к стенке, не пытался уличить во лжи. Да и что такого, скажите на милость, в том, чтобы встречаться с новым знакомым чаще, чем пара раз в неделю? Никто не осудил бы ее, не попытался бы подвергнуть домашнему аресту.
        Но Энн почему-то упорно продолжала сочинять небылицы.
        Однако, когда Брайан предложил подруге встретить Рождество вместе, в компании его знакомых и приятелей (в основном по работе), пришлось все же сообщить родителям, что этот праздник они проведут без нее.
        - Но как же, Энни?.. Это ведь семейный праздник…
        - Это просто смешно! Даже когда Элисон попросилась встречать Новый год к подружке, а отмечание должно было состояться в домике в горах, вы ничего не сказали ей про
«семейный праздник».
        Мама расстроенно замолчала.
        Энн и в самом деле была права. Просто они привыкли, что детка, хоть и выросла, не стремится покидать родительский кров. Элисон, напротив, постоянно где-то шныряла, организовывала себе какие-то поездки, общалась с кучей народа и слыла довольно бойкой девицей. Энн была права, но… очень уж они привыкли видеть ее частью любых семейных торжеств или посиделок. И Энн, казалось, не слишком-то возражала. Вплоть до последних дней, разумеется.
        - И где же ты будешь отмечать Рождество, дорогая?
        - С… с новым знакомым, - Энн отчаянно покраснела.
        - Милая, у тебя появился новый кавалер? Давно? Ты ничего нам о нем не рассказывала.
        - Да… как-то не было подходящего случая.
        - Что ж… ты выбрала очень подходящий случай, должна тебе заметить. Что это за человек?
        Энн отчаянно и лихорадочно соображала, как лучше преподнести правду.
        В самом деле, не слишком ли она легкомысленна? Отправиться в незнакомую компанию, с человеком, которого она не так давно знает, с которым познакомилась в баре…
        К чести Брайана нужно было сказать, что пока он никак не дискредитировал себя. Был чуть ли не джентльменом. И вообще относился к Энн очень бережно.
        Но вот что она о нем знает?
        О его прошлом и настоящем, не говоря уже о будущем…
        Достаточно ли того, что она успела узнать?
        Стоит ли рисковать, пытаясь сблизиться с ним еще больше?
        Но так хочется чуда, так хочется сказки, вырваться куда-то из дома, хотя бы на Рождество, встретить праздник не в обыденных четырех стенах, а в красивой обстановке, в окружении нарядных людей, не успевших набить оскомину своим видом…

* * *
        - Как приятно греет камин, - вполголоса проговорила Энн.
        - Да, - отозвался Брайан.
        По его приглашению, прозвучавшему по телефону, девушка приехала в его съемную квартиру сразу же, как только закончила дневную работу. У Брайана был выходной, у Энн же, напротив, рабочий день, хоть и выдался он на уик-энд. Ну, не отказываться же ей было от дополнительного занятия с прелестной маленькой ученицей, столь же трудолюбивой, сколь и юной. Тем более что это совсем неплохо оплачивалось.
        Взяв такси (Энн подумала, что вечер может и не обойтись без пары стаканов некрепкого красного вина), она приехала на квартиру к Брайану и застала там импровизированный пикник.
        - Брайан, что это?.. - наполовину удивленно, наполовину восхищенно спросила она.
        - Медвежья шкура, - протянул он. - Что, похоже?
        - Не очень, - честно призналась Энн.
        - Да, ты права. Никакой это не медвежий мех. Мех бурого медведя стоил бы немалых денег. А белого - тем более. Это просто искусственная шкура. Из настоящей «Икеи».
        Энн засмеялась:
        - О, эта вечная «Икея»!
        - Да. Зато всегда выручает. Что, согласись, тоже неплохо.
        - Пожалуй, соглашусь. Куда можно присесть?
        - Спросишь тоже… - проворчал Брайан. - На шкуру, разумеется!
        Только теперь Энн обратила внимание, что шкура небрежно разостлана на полу возле чего-то, подозрительно напоминающего электрический камин. В «камине» рдели лоскутки ткани, довольно похоже имитирующие пляску рыжих языков пламени.
        Возле шкуры стояла бутылка с вином на небольшом медном подносе, два бокала, ваза с виноградом, персиками и грушами, а также огромная коробка шоколадных конфет.
        - Виноград, кажется - это уже откуда-то из восточных сказок, да? - Энн рассеяно отщипнула виноградину, отправила в рот.
        - Женщина, ты не хочешь сперва помыть руки? - шутливо прищурился Брайан.
        - Да, конечно, сейчас помою…
        Энн отправилась в ванную, где смогла не только ополоснуть руки, но и торопливо подкрасила губы, поправила прическу и вообще осмотрела свой внешний вид. За румянец на щеках можно было не волноваться - регулярное пребывание на свежем морозном воздухе положительно сказывалось и на цвете лица, и на здоровье Энн.
        Когда она вернулась в комнату, то обнаружила, что еды на подносах добавилось.
        Здесь была и сырная нарезка, и ветчинная. Кроме нее - булочки с кунжутом, тосты с паштетом, фруктовое ассорти на маленьких пластиковых шпажках. Были даже канапе, заполненные креветочным коктейлем либо овощным салатом.
        - Ух, ты!
        - Ты ведь голодная?
        - Да. Впечатляет.
        - Я старался. Присаживайся.
        Магнитола начала проигрывать старые баллады в стиле кантри…
        Это было похоже на умело подготовленную и разыгранную сцену соблазнения.
        Энн, впрочем, ничего против не имела…
        Она опустилась на шкуру, грациозно подогнув под себя ноги (на шкуре за время ее отсутствия прибавилось пухлых подушек), и протянула руку за бокалом вина, который ей с готовностью налил Брайан.
        - Никогда раньше не видел столько снега, - нарушил недолгое молчание Брайан. Энн, которая сосредоточенно сжевывала канапе за канапе, только кивнула в ответ. - Вкусно?
        - Да, очень! Спасибо!
        - Тогда попробуй ветчину.
        - С чего тебе вдруг пришло в голову устроить праздник?
        - Я и сам не знаю, - Брайан пожал плечами.
        Энн внимательно смотрела на него.
        Брайан сделал глоток вина из стеклянного бокала.
        - Этот непривычный для меня климат, эта незнакомая обстановка, море снега вместо настоящего моря… Знаешь, в какой-то из дней я вдруг обнаружил, что, оказывается, не чувствую себя ни потерянным, ни одиноким.
        - А разве ты должен так себя чувствовать?
        - До встречи с тобой, Энн, все именно так и происходило.
        - В чем же была причина?
        Брайан ответил не сразу - он словно замялся, а потом опять же словно нехотя произнес:
        - Думаю, мое одиночество.
        Энн не увидела в его словах никаких противоречий. Напротив, она горячо откликнулась:
        - Разумеется! Я прекрасно тебя понимаю!
        - Правда?
        - Ну, конечно же! Незнакомый город, ни друзей, ни семьи, ни подруги… - На слове
«подруга» Энн слегка запнулась, но тут же продолжила: - А что касается твоих новых коллег - как у тебя с ними? Если ты был так дружен с работниками из старого офиса…
        - В том-то и дело. Сюда я приехал скорее как «большая шишка», начальник, чем как рядовой сотрудник, направленный для обмена опытом. Не могу сказать, что меня приняли с огромным восторгом. С уважением - да, с соответствующим вниманием - само собой. Но не более…
        - Брайан, прости, а чем ты все-таки занимаешься? - с любопытством спросила Энн. Она отправила в рот сразу две шоколадные конфеты, а потом торопливо запила их вином. Поперхнулась, закашлялась.
        - Вот сладкоежка… Не торопись. Никто ведь не отнимет. Что, разве я не говорил о том, кем работаю?
        Энн помотала головой:
        - Ни разу. Просто рассказывал про бывший офис… про босса и про шахматы.
        - Это довольно сложно объяснить… Одновременно и статистический учет, и прогнозы, и расчеты объемов производства…
        - Финансист? Экономист? - попыталась угадать Энн.
        Брайан улыбнулся:
        - Нет. Не совсем. Я же говорю - это трудно для формулирования человеку со стороны…
        - Анализ данных? Аналитик?
        - И подсчеты прибыли. И определение стратегии - куда компании двигаться дальше.
        - Коммерческий директор.
        - Нет. Энн, неужели тебе интересны все эти сухие и скучные деловые факты? Боюсь, даже если я приглашу тебя в офис, и ты проведешь там весь день, наблюдая за моей работой, это далеко не все прояснит для тебя.
        - Ну, ладно, - сдалась Энн и утащила новую порцию канапе.
        Она была уверена, что Брайан, по крайней мере, занимается чем-то уважаемым, солидным и достойным, а вовсе не противозаконным.
        Брайан тем временем подвинулся ближе. Она чувствовала его дыхание где-то в районе собственного воротника. Даже коже шеи доставалось чуть-чуть тепла.
        - О чем это я?.. - медленно проговорил он. - Я отвлекся…
        - Не знаю, - весело сообщила Энн.
        - Я больше не чувствую одиночества. С того самого момента, как увидел тебя за стойкой бара. Конечно, я не сразу понял это… Но мне стало намного теплее. Я почувствовал себя дома отчасти… Ты была непредсказуемой, сначала огорошила неожиданным вопросом, потом повела себя, как соблазнительница, не осознающая, что происходит… Я старался держать себя в руках. Тем более мне казалось, что тебе слишком мало лет. Наверное, если бы я был уверен в обратном, я не отпустил бы тебя так просто в тот вечер, когда выяснилось, что роботоподобные шахматы находятся где угодно, но только не в моем чемодане…
        Энн затаила дыхание. Это было что-то новенькое.
        - Конечно, я хотел бы остаться с тобой… Вместо этого отправился в кино. Посмотрел три фильма подряд. Ну, а чем еще заниматься одиночке из Калифорнии в заснеженном Миннеаполисе, где у него даже приятелей не завелось? Простые радости жизни, доступные всем прочим смертным, были не для меня - боулинг, бильярд, и так далее… Потом пил виски в каком-то баре. Не думай, не такой уж я и алкоголик…
        Энн фыркнула, но тут же извинилась.
        - А потом ты неожиданно взяла и пришла ко мне. Это был удар ниже пояса. Я думал, что больше не увижу тебя. В тот момент, когда распахнулась дверь и на пороге оказалась ты, я понял, что все это время ты не выходила у меня из головы. Пусть я и гнал от себя эти мысли. Пусть и ругал себя со словами, что мне все мерещится - а чем еще заняться перетрудившемуся мозгу? И мне было очень приятно проводить с тобой все последующее время нашего знакомства, Энн…

«Почему же он медлит? Почему до сих пор не поцеловал меня?»
        - Ты бросила бойфренда, едва познакомившись со мной… Знаешь, этот поступок говорит о многом. Для меня еще не делали таких вещей…
        Энн не стала акцентировать внимание Брайана на том, что в первую очередь она сделала это для самой себя. Все равно ей было приятно, что она смогла порадовать его этим фактом.
        - И я хочу… Энн, я думаю…
        Девушка придвинулась еще немного ближе к своему кавалеру, словно пытаясь сказать:
«Не нужно быть осторожным… я не испугаюсь».
        - Энн, выходи за меня замуж, - неожиданно закончил Брайан.
        - Ой! Что?
        - Просто скажи, согласна ты или нет.
        - Я…
        - Ты нужна мне, Энн. Мне очень хорошо с тобой. И мне хочется быть с тобой и дальше…
        В голове у Энн не осталось больше никаких мыслей, кроме ощущения, что происходит что-то необыкновенно романтичное. Такого с ней еще не бывало.
        - Я не знаю…
        - Конечно, ты можешь подумать, сколько захочешь. У тебя есть время. Но, Энн… Я буду очень счастлив, если ты скажешь мне «да».
        И она внезапно для себя (о, как часто это случалось с ней в последнее время) проговорила:
        - Да, Брайан, это удивительно, но… я согласна.
        Он выдохнул, лицо его прояснилось:
        - Я не очень рассчитывал, что ты согласишься.
        - Да?..
        - Признаться, да. Я не могу сказать, что и мне самому это кажется настоящим безумством, но на такие поступки я отваживаюсь нечасто. Это просто чудо какое-то.
        - Может, одно из тех чудес, которые посещают людей иногда, перед Рождеством? - подмигнула ему Энн. Затем спохватилась: - А как же кольцо?
        - Кольцо? Ну, разумеется. Энн, за кольцом мы отправимся вместе. Я, конечно, мог бы выбрать его на свой вкус… Но предпочел не рисковать.
        - Почему?
        - Боялся ошибиться с размером, - объяснил Брайан. - Кроме того, я не успел в достаточной мере изучить твой вкус.
        - Да, ты меня еще не очень хорошо знаешь, - весело заявила Энн.
        - Поверь, это не всегда является решающим фактором. Главное - это то, что я хочу узнать твои вкусы и привычки. Я хочу узнать тебя ближе, Энн.
        Вот, подумалось девушке, и настал самый романтичный, решающий момент. Но Брайан не потянулся к ней для поцелуя, и она, положив руку ему на плечо, коснулась губами его губ сама.
        А затем - Брайан даже не успел ей ответить - пошатнулась и потеряла равновесие: слишком уж неустойчивым было ее балансирование на пышных подушках.
        Они рассмеялись. Но Энн смущенно посмотрела на него: кажется, он даже доволен, что ему удалось так удачно избежать поцелуя?..
        - Брайан, - нерешительно начала она, - разве ты не хочешь поцеловать свою невесту?
        - Хочу, - твердо ответил он, - очень хочу. Но мы ведь даже еще не помолвлены.
        - Что ты хочешь этим сказать? - она с удивлением подняла тонкие темные брови.
        - Я не хочу торопиться, Энн. Пусть все будет серьезно. Как следует. Пусть все будет взвешенно. К чему спешка? К чему скорость в духе многочисленных подростковых сериалов на канале МТВ? Ведь можно наслаждаться каждым мгновением. Каждым этапом и новым шажком в отношениях.
        Энн немного подумала и вынуждена была признать, что, как ни крути, в рассуждениях Брайана есть что-то очень располагающее к себе. Что-то, прямо скажем, подкупающее.
        Особенно такая позиция расположила бы к себе ее родителей!
        Но родителям всего рассказывать было, разумеется, нельзя. Только самое существенное. Только главное.
        И нельзя сказать, чтобы родители Энн Райс пришли в восторг от неожиданного предложения, которое получила их старшая и любимая дочь.
        Тут-то и всплыло, что, невзирая на старшинство Энн, мама с папой по-прежнему считают ее своей маленькой прелестной дочуркой, не вполне еще способной на поступки и готовой к самостоятельной жизни. «Надо было еще в восемнадцать искать себе съемную квартиру и уходить туда!» - с запоздалой досадой думала Энн, но уже ничего нельзя было исправить.
        На родителей не произвело особого впечатления даже кольцо. Зато в полный восторг пришла Элисон. Элисон, а также ее подружки и немногочисленные подруги Энн.
        Брайан не пожалел денег на обручальное украшение для своей новоиспеченной невесты. Белое золото, два фианита, плотно сидящие по бокам сапфира с квадратной огранкой.
        Покупка кольца в одном из самых фешенебельных ювелирных салонов города (а их было не так уж и много), была отмечена забавным эпизодом.
        В тот же самый час в то же самое место явился и Дуг, бывший неудачливый возлюбленный Энн. И Дуг был не один. У него на руке висела черноволосая и чернобровая подружка небольшого роста, зато с зычным голоском. И с акцентом - Энн так и не удалось разобрать, что это за акцент. Лично им пообщаться не пришлось, потому что, завидев Энн, Дуг покраснел и застрял на другой стороне прилавка с мерцающими украшениями. Энн, впрочем, не возражала против такого расклада. Они с Брайаном покинули салон, и две пары даже не поздоровались.
        Энн, к сожалению, осталось только гадать, был ли предмет, с целью заполучения которого Дуг с девушкой явились в салон, кольцом, или же это было что-то менее значимое для отношений…
        Но, если честно, это было праздное любопытство. Настоящего интереса она на самом деле не испытывала. Что там Дуг, с кем там Дуг, как там Дуг… - не имело больше значения.
        Ведь она была помолвлена.
        И, кажется, впервые в жизни она была настолько, по-настоящему счастлива.
        А дни шли своим чередом, и наконец-то добежали до дня свадьбы.

4
        Свадьба Энн Райс оказалась не совсем такой, о какой с детства мечтала (редко и украдкой) девушка. Она была достаточно реалистичной, чтобы требовать всамделишный праздник, на котором удастся побыть принцессой. Энн хорошо понимала, что ее родители не очень-то обеспечены для того, чтобы арендовать лимузины, устраивать торжество на пятьсот человек в дорогом ресторане… В свою очередь, и Брайан не был нефтяным или медийным магнатом. Икра, французское коллекционное шампанское, трюфели, баранина… Все это было хорошо. Все это было прекрасно. Все это… оставалось на роскошных глянцевых страницах свадебных журналов, парочку из которых Энн в приступе любопытства и желания соответствовать статусу невесты пролистала.
        Они с Брайаном просто расписались. Свидетельницей со стороны невесты была подружка детства Кэрри. Свидетелем со стороны жениха был непосредственный руководитель Брайана из местного офиса. Банкет был скромным, но продуманным, и проводился в новом, только что открывшемся ресторанчике, которому требовались заказы, требовалась раскрутка, нужна была реклама. Исключительно в рекламных целях владелец ресторанчика, оказавшийся дальним родственником подружки невесты, сделал внушительную скидку. Свадебный торт пекли собственноручно мама Энн и Элисон. Торт удался на славу - основу составило воздушное безе с миндалем, марципановыми украшениями и традиционными (хоть что-то действительно традиционное!) фигурками жениха и невесты, черной и белой.
        Брайан не покупал специального костюма для свадебного торжества и регистрации. Обошелся тем, что было в шкафу. Темно-серый костюм в тонкую черную полоску от довольно известного американского дизайнера, до сих пор ни разу не надетый, оказался словно сшитым для Брайана. Этим все и удовлетворились.
        Зато невеста была экипирована по полной программе… Чудесное белое шелковое платье струилось мягкими складками, нежно и бережно касаясь упругой груди, бедер, коленей. Туфли на высоких, в меру устойчивых каблуках, украшенные серебряными пряжками. Чулки, почему-то немилосердно кусающие ноги, с белоснежным кружевом отворотов. Визажист и парикмахер в салоне красоты не слишком сильно мучили Энн ради показной, демонстративной красоты на свадебных снимках. Нейтральный, в меру нежный макияж подчеркнул все достоинства юного личика Энн, а роскошную каштановую шевелюру потребовалось лишь как следует уложить и переплести. К счастью Энн, обошлось без фаты, закрывающей лицо.
        К счастью Энн, и мама, и Элисон усердно помогали ей во всех поисках, покупках и приготовлениях. Ведь с того самого момента, как Брайан предложил ей руку и сердце, Энн будто пребывала в тумане. Она словно не могла поверить до конца в реальность происходящего. Все ведь случилось так быстро… Она никогда не думала, что выйдет замуж настолько скоропалительно. Она никогда не представляла себе, что ее с такой силой может потянуть к кому-то. Отныне они с Брайаном должны были делить все на двоих - проблемы, уединение, развлечения, неурядицы… И вообще все-все-все, что бы ни происходило в их молодой жизни.
        На робкий вопрос к будущим молодоженам по поводу того, где же они собираются жить, Брайан уверенно ответил - конечно, в его квартире, места там, без сомнения, хватит.
        Родители Энн все так же робко заикнулись о заселении молодой семьи в их дом. Мол, если поделить этажи, то очень даже ничего получится… И дочь, опять же, будет жить поближе к ним.
        - Мама, да куда уж поближе? - открыто возмутилась Энн, чем очень сильно выручила опешившего было от такой постановки вопроса Брайана. Он пробормотал только, что, пожалуй, семейственность - это очень здорово… И потом прибавил еще тише: но как-то не по-калифорнийски.
        Энн и Брайан, таким образом, собирались жить в съемной квартире Брайана. Если ситуация изменится, если они поймут, что им двоим там места не хватает, можно будет подыскать что-нибудь попросторнее, считала сладкая парочка. Вещи Энн перевозить никто не торопился: Брайан считал, что нужно, чтобы закон вступил в свои права. Другими словами - переезд должен был состояться после свадьбы, а для проведения первой брачной ночи Брайан после недолгих размышлений зарезервировал номер «люкс» в одной из самых симпатичных и миниатюрных гостиниц Миннеаполиса. Гостиница выглядела, словно сказочная игрушка: обнесенный красным палисадником коттедж, обвешанный, как водится, рождественскими венками, и к тому же занесенный снегом…

* * *
        Энн в восхищении смотрела на камин, в котором весело и причудливо приплясывали искристые язычки пламени - красные, желтые, оранжевые.
        - На этот раз камин настоящий, любимая, - подмигнул жене Брайан.
        Энн картинно вытянула ничуть не озябшие ладошки к огню.
        - Да, это, конечно, сильно отличается от твоей электрической импровизации, - засмеялась она.
        Брайан не смутился:
        - Мне же нужно было произвести на тебя впечатление, солнышко.
        - М-м-м… Да, вероятно.
        - Я хочу, чтобы ты знала, - тихо произнес Брайан, - мне сейчас очень хорошо.
        - Со мной? - лукаво прищурилась Энн.
        - С тобой. Конечно, с тобой.
        Он приблизился к новобрачной, нежно провел рукой по ее волосам:
        - Может быть, хочешь еще шампанского? Могли бы заказать в номер.
        - Думаю, что мне хватит, - отказалась Энн.
        Она начала немного нервничать…
        - Потрясающе, - произнес Брайан, - еще месяц назад я не знал, чем обернется для меня эта обременительная и непростая «командировка»…
        - А теперь ты счастлив?
        - Да, конечно.
        Он ослабил узел галстука, стянул с себя пиджак. Поразмыслил, не пойти ли ему умыться, и решил, что лучше будет, если он сделает это попозже.
        - Хочешь есть?
        - Нет, спасибо, - отказалась Энн.
        Он подошел к ней и обнял сзади за плечи.
        - Но ты дрожишь, - с удивлением произнес он.
        - Да, - призналась девушка.
        - В чем дело? Что-то не так? Ты плохо себя чувствуешь? Может быть, тебе нужно вызвать врача?
        - Ой, нет, только не это. Зачем тревожить врачей в такую чудесную ночь? Я просто немного замерзла, только и всего.
        - Ночь действительно замечательная, - с облегчением проговорил Брайан, - знаешь, это такие чудесные моменты жизни… Мы с тобой вдвоем, наедине… Нас ждет целая жизнь… И благодаря счастливому стечению обстоятельств мы нашли друг друга. Чего еще желать?
        - Брайан, я кое-что хочу сказать тебе.
        - Что же, радость моя?
        - То, что не говорила тебе раньше.
        - О чем ты? Не интригуй, Энн. Выкладывай.
        - Видишь ли… Вот в чем дело… Ты и я… В общем, у меня это будет впервые.
        Брайан расхохотался:
        - Не может быть!..
        - Почему ты смеешься? - удивилась Энн. - Может, еще как…
        - Прости. Это прозвучало… очень неожиданно.
        - Может, и так. Но это чистая правда.
        - Значит, мне доверена большая честь?
        Энн смутилась:
        - Неужели это может как-то обескуражить тебя?
        - Обескуражить? Меня? Только не это. Знаешь, Энн, не обессудь, но там, откуда я родом, хранить невинность считается чуть ли не дурным тоном.
        - Хранить ее до свадьбы?
        - Можно и так сказать, - согласился Брайан. - Разумеется, мужчинам это только на руку. С кем бы они проводили свое свободное время и ночи?
        - Что ж, каждый ведь поступает, как ему заблагорассудится.
        Брайан внимательно посмотрел на нее:
        - Сознавайся, Энн, а что ты на самом деле думаешь обо всем этом?
        - Что ты имеешь в виду?
        - Ты делала это осознанно? Просто, понимаешь, у нас обнаружить двадцатидвухлетнюю девственницу действительно очень проблематично. Если только она не намерена выгодно продать свою невинность и не обращалась за помощью к пластическим хирургам.
        - Какие ужасы ты рассказываешь!
        - Может, и так, - согласился Брайан. - Не скажу, чтобы я прямо одобрял и то, и другое, просто сообщаю тебе то, что известно мне самому. Так вот, если девушка красивая, то, как правило, нетронутой она остается не слишком долго. А ты у меня красивая. Так в чем же дело? У тебя ведь были кавалеры в колледже. Высокие моральные принципы? Запреты родителей? Или какие-то местные религиозные убеждения?
        - Не угадал, - рассмеялась Энн. - Я бы и рада сказать, что ждала своего единственного, несмотря ни на что. Хотя… Отчасти… Да нет, думаю, что, скорее, так сложились обстоятельства.
        Брайан развалился на шикарно заправленной постели, нещадно сминая малиновое покрывало, и сделал вид, что приготовился к долгому рассказу.
        - А как же Дуг?.. Неужели он ни разу не покушался на тебя?
        Энн звонко рассмеялась, в ее голосе не было ни тени обиды:
        - До Дугласа у меня толком и не было серьезных отношений. А с ним… да, как-то ситуация грозила зайти дальше, чем я предполагала, но… То ли он слишком смущался, то ли еще что, но у нас так ничего и не получилось. Дальше он не слишком-то активничал с приглашениями на свидания, со звонками… словно стеснялся чего-то. Формально мы оставались парой, но вот по сути…
        - Ладно, с ним все ясно, - Брайан потянулся. - Я думаю, что довольно уже разговоров о других мужчинах и посторонних женщинах.
        Энн села рядом с ним на краешек кровати. Он провел рукой по ее волосам, щеке, шее.
        Она почувствовала, как ощущение тепла распространяется внутри, словно пальцы Брайана были не пальцами, а сгустками солнечных лучей. Волнение внутри росло и ширилось, в животе было щекотно, словно там бесновались сотни маленьких мотыльков.
        Брайан бережно прижался губами к уголку губ Энн, оторвался, чуть отодвинулся, пристально посмотрел на нее и снова поцеловал. Поцелуй перерастал во все более страстный.
        Энн с готовностью откликнулась на него. Она разомкнула губы, впуская язык Брайана в свой рот, провела кончиком языка по его зубам, находя это чрезвычайно эротичным. Их губы словно вели некую беседу, понятную лишь им одним, создавали неповторимый диалог, сходились, расходились, соприкасались, смыкались, размыкались, прижимаясь друг к другу то бережно, то терзающе, то нежно, то неудержимо…
        Ловкие пальцы Брайана помогли волосам Энн окончательно высвободиться из свадебной прически, мягкие каштановые волны упали на полуобнаженные плечи. Брайан не остановился на достигнутом. Развернув Энн спиной к себе, он принялся расшнуровывать завязки свадебного платья. Очень скоро его действия увенчались успехом. Платье мягко соскользнуло к талии, и ниже - к бедрам, затем на пол.
        Брайан не стал обращать внимания на такие мелочи… На очереди было белье Энн, на поиски которого она с матерью и сестрой потратили не один час в городских салонах… Полупрозрачное, словно невесомое, с отделкой ручным кружевом, оно восхищало, привлекало и в то же время буквально требовало, чтобы его убрали прочь с тела.
        Брайан так и поступил. Ему хотелось чувствовать Энн всей кожей, всем телом… Он осторожно расстегнул бюстгальтер, снял, кинул куда-то за подушки. Наступила очередь трусиков, но, перед тем как стянуть их, Брайан прижался лицом к животу жены, ощутил, как бьется и пульсирует жилка под гладкой кожей, прикоснулся губами, упиваясь сладостью ощущений.
        Его губы спускались все ниже и ниже, пока, наконец, не коснулись заветного места, все еще скрытого тонкой белоснежной тканью. Чуть помедлив, он коснулся языком трусиков, лаская Энн через ткань, стараясь, чтобы ощущения дошли до тела. Результат не заставил себя ждать. Энн глухо застонала и откинулась на подушки, с готовностью принявшие в себя ее напряженное тело.
        Стоны Энн учащались и нарастали. Это невероятно заводило Брайана, но он не хотел спешить.
        Уверенными и быстрыми движениями он стянул с Энн трусики - теперь из одежды на ней оставались лишь тонкие прозрачные чулки. Вся красота ее складного тела с нежной белой кожей открылась ему, и он на секунду остановился, но лишь затем, чтобы перевести дыхание.
        - Скажи мне, чего ты хочешь, - попросил он тихим шепотом.
        - Я не знаю, - слабо ответила она. - То, что хочешь ты…
        Он усмехнулся:
        - Это не ответ, Энн. Я могу хотеть многого. Иногда даже слишком многого. Чего хочешь ты?
        - Просто… просто продолжай.
        - Ладно.
        Она была слишком неопытна, и было бы бессовестно с его стороны слишком долго ее мучить. Но он упивался. Каждое мгновение, проведенное рядом с Энн, дарило ему наслаждение - и теперь он был в своем праве. Никто не мог помешать им, никто не мог и прервать. Торопиться им было некуда, во всяком случае, до рассвета. Он знал толк в любовной игре, но не знал, как донести до Энн, что он не просто дразнит ее, распаляя. В конце концов Брайан решил, что его тело сейчас лучше скажет Энн все то, для чего он не может подобрать подходящих слов.
        Он провел ладонью по внутренней поверхности ее бедра и почувствовал, как она прильнула к нему. Ее тело с готовностью, пусть и немного робко, откликалось на ласки Брайана.
        Он снова приник губами к низу ее живота. Обнаружив, что его представления и реальность несколько расходятся, он весело уточнил:
        - Это что же - специальный свадебный подарок мне?
        Энн густо покраснела, хоть вовсе и не собиралась заливаться краской стыда. По ее мнению, тут нечего было стыдиться. Однако отголоски родительского воспитания диктовали обратное, и справиться с ними сразу было не так-то просто.
        - Это… Это мне сделали в салоне красоты. Нравится?
        - Довольно неожиданно. Надо же, они оставили тебе всего лишь тоненькую полосочку… А дальше? Ну-ка, покажи.
        Энн сдавленно хихикнула, будто школьница, застигнутая врасплох за переодеванием, но посмотреть позволила.
        - Надо же, - удовлетворенно произнес Брайан, - как тут все красиво и гладко. Должен признаться, ты меня удивила. Было больно?
        - Ну… Не очень. Это ведь эпиляция воском.
        - Так-так. Наша мужественная девочка, безусловно, достойна самой сладкой награды. Готова?
        - Не знаю.
        - Зато я знаю…
        Произнеся эти слова с утвердительной информацией, Брайан снова склонился над Энн. Он выложил дорожку из чуть влажных поцелуев от ее груди до живота, до трогательного пупка, потом спустился ниже, к вышеупомянутой «полосочке».
        У Энн захватило дыхание от его действий.
        Брайан бережно, но настойчиво развел колени девушки руками и принялся медленно, с чувством ласкать ее языком и губами. Энн втянула в себя воздух и чуть ли не закричала: она и подумать не могла, что простые прикосновения горячего языка могут вызывать такие буйные ощущения внутри, во всем теле, в мозгу, в сознании…
        Брайан делал перерывы, во время которых Энн с облегчением вздыхала, думая, что сладостная пытка наконец-то прекращена. Но прикосновения языка и губ между ног девушки возобновлялись, и она вновь не могла удерживаться ни от стонов, ни от криков.
        Вскоре Брайан почувствовал, что и он больше не в силах сдерживаться.
        Он шепнул:
        - Если будет немного больно, пожалуйста, постарайся потерпеть…
        Энн про себя решила, что, даже если будет очень больно, то она не станет ничего говорить Брайану, чтобы не смущать и не расстраивать его.
        - Конечно, - шепнула она в ответ.
        Брайан со всей осторожностью, на которую только был способен, вошел в нее. На удивление, она и правда почти ничего не почувствовала. Немного досадное ощущение, кое-какой дискомфорт, а в целом… Из-за сильного возбуждения Энн все прошло гораздо более терпимо, чем могли предположить и она, и Брайан.
        Отдышавшись, он первым делом спросил:
        - Как ты, солнышко?
        Энн с трудом разомкнула веки:
        - Наверное, нормально… Думаю, что нормально. Слишком много новых ощущений.
        - Ничего, привыкнешь, - пошутил Брайан. - Надеюсь, что тебе было хорошо.
        - Было приятно.
        - Если ты еще хочешь, мы можем продолжить позже. Впереди целая ночь, к чему спать?
        Энн посмотрела на него, широко раскрыв глаза.
        - Но если ты сильно устала, конечно, лучше мы поспим, - поправился он.
        - Думаю, мы вполне можем обсудить этот вопрос, - с улыбкой сказала она. - В конце концов, первая брачная ночь бывает раз в жизни. Наверное, имеет смысл сделать так, чтобы она запомнилась надолго.
        - Мне она точно запомнится надолго, - пробормотал рассеянно Брайан. - Даже и не думал никогда, что женюсь, словно по старинке, на порядочной невинной девушке…
        Он протянул к Энн руки, и девушка с довольным лицом устроилась в его крепких объятиях.
        - Итак, что же значится следующим пунктом в нашей восхитительной вечерней программе? - с улыбкой уточнил он.
        - Ну… теперь мне хотелось бы выслушать пожелания жениха, - с лукавым лицом протянула Энн.
        - Не искушай меня.
        - Почему бы и нет?
        - Просто подумай, чем тебе это грозит.
        - Заодно и узнаю.
        - Что ж, кажется, ты сама на это напросилась.
        - На что?
        - На добровольное сексуальное рабство! - Брайан зарычал, изображая яростного тигра.
        - Ой!..

5
        Медовый месяц Энн и Брайана был почти на исходе.
        По-настоящему медовым назвать его было, конечно, нельзя.
        Отпуск Брайану в его новом офисе никто, разумеется, не дал. Энн из солидарности тоже не стала настаивать на том, чтобы как следует отдохнуть. Продолжила кататься с учениками, хотя количество лыжных тренировок и сократилось… но несущественно. К медовому месяцу, а, точнее, к «медовым дням» с уверенностью можно было отнести три выходных, последовавших сразу после свадьбы и первой брачной ночи. Дальше Брайан надел галстук и отправился впахивать на благо калифорнийского главного офиса, а Энн принялась потихоньку осваивать пространство в его съемной квартире. Вернее, теперь уже в «их» квартире.
        К тому же можно было устраивать законные вечера и уик-энды наедине друг с другом. Энн впервые столкнулась с проблемой, которая состояла в том, что девушка не знала, с какого бока подойти к сложному и торжественному ужину из нескольких блюд.
        Горячее, салат, десерт. Можно было бы задуматься еще и о супе, но суп даже в холодном и заснеженном в силу зимних месяцев Миннеаполисе не пользовался особой популярностью у большинства горожан.
        С салатом было уже проще. Зелень, креветки или мясо, сыр, какие-нибудь овощи… Энн поискала в Интернете рецепты сложносочиненных салатов и пришла в ужас от количества требуемых для каждого блюда ингредиентов…
        В семье всегда готовила мама. Даже когда Энн стала вполне самостоятельной особой и нашла свою первую серьезную (в отличие от подработок) работу, времени на освоение домашней кухонной территории у нее не оставалось… Поэтому мать продолжала потчевать всю семью фрикадельками, бульонами, запеканками и сэндвичами.
        Звонить маме по телефону и спрашивать совета по поводу приготовления того или иного блюда Энн почему-то стеснялась. Руководствуясь рецептами все из того же Интернета, она потихоньку экспериментировала, методом проб и ошибок переводила продукты, хотя иногда из них даже получалось что-то путное.
        Но для Брайана одинокие вечера, которые он проводил дома, слишком сильно контрастировали с настоящим моментом, в котором Энн встречала его с красиво накрытым столом и нехитрыми кушаньями, удающимися пока лучше всего из перепробованного ею. Овощные салаты, салаты из фасоли с сухариками, куриное филе, жареное мясо, различные омлеты и запеканки… Брайану казалось, что на его простенькой кухоньке теперь поселился настоящий уют, и все это благодаря Энн.
        Елка в гостиной была почти не украшена из-за предсвадебной суматохи и хлопот с переселением Энн. Несколько прозрачных шишек с блестками, конфеты на ниточках, даже облитые глазурью пряники - это был подарок от Элисон, которая как-то забежала к сестре на кофе. Правда, полного и исчерпывающего отчета о первой брачной ночи ей так и не удалось получить. Энн считала, что это достаточно личное дело, а если Элисон решит расстаться со своей невинностью еще до окончания колледжа, то лучше подробно проинструктировать ее или даже посоветовать почитать соответствующую литературу. Рассказывать же о волнующих и интимных подробностях, о том, что касается лишь двоих - ее и ее мужа, - Энн казалось совершенно неуместным и даже лишним.
        Иногда, когда она оставалась совсем одна, принимала дома ванну с душистыми ароматическими солями или смешивала в блендере упоительно вкусные фруктовые коктейли, чувствуя себя при этом безумно сексуальной, у нее появлялась редкая, но отчетливая возможность поразмыслить о всяких вещах. И тогда ей казалось, что только с появлением Брайана в ее жизни она стала настоящей женщиной.
        Преображение происходило не без доли стеснения и смущения, однако же результат стоил того. Оказывается, она не знала о себе и реакциях своего тела и десятой доли того, что следовало бы знать. Каждую ночь Брайан открывал для нее что-то новое. Новые ласки, восхитительные ощущения, пикантные моменты…
        Энн казалось, что быть женщиной - настоящее счастье. И она видела реакции Брайана на какие-то свои действия, видела, какое удовольствие ему доставляет тесное общение с ней. Энн хотелось дарить ему еще больше волнующих моментов, вся ее сущность наполнялась гордостью за то, что она способна добиться такого выражения лица у него и такого переживания экстаза.
        Оказывается, вот в чем состоит миссия мужчин и женщин друг для друга. Теперь Энн окончательно уяснила для себя подоплеку всех этих нескончаемых романтических комедий и мелодрам, душевных баллад и слезоточивых мелодий. Все так просто. Мужчина и женщина. Друг для друга. Все остальное вторично… разве не так?
        То внимание, которое Брайан оказывал своей молодой жене, лишь подтверждало и усиливало ее измышления.
        Она попыталась ходить по магазинам в попытках найти какое-нибудь особенно сексуальное, потрясающее нижнее белье, но столкнулась с проблемой выбора. Девичьи невинные мотивы, простенькое кружево, топы и лифы в примитивный цветочек вряд ли могли удовлетворить вкусу Брайана, наверняка искушенному в таких вопросах.
        Энн обратилась за помощью к Элисон.
        Как выяснилось, ее любимая сестренка больше поднаторела в вопросах выбора таких штучек, но и ее знание предмета не слишком сильно помогло, ведь в целом ассортимент магазинов был примерно одинаковым. Элисон посоветовала Энн прибегнуть к помощи Интернет-магазинов, но Энн закрутилась, забегалась и напрочь забыла про возможности сетевой торговли.
        Дела на любовном фронте и так шли неплохо. Но Энн где-то читала или слышала, что мужской интерес - величина непостоянная, что его желательно постоянно подогревать. Провокационное белье, изысканные продукты на ужин, неожиданные и милые выходки второй половины…
        Старший инструктор даже как-то упрекнул Энн в том, что она начала витать в облаках. Раньше за ней такого не замечалось. По отношению к своим маленьким и более великовозрастным ученицам Энн была сама внимательность, почему ей и доверяли непростое обучение малышек. Энн призвали к ответственности, попросили собраться и оставить грезы, спустившись на землю. Хоть и нехотя, но она пообещала
«исправиться» в скором времени.
        К тому же она опять-таки где-то слышала, что бурная страсть не может длиться вечно. Рано или поздно буря стихает, уступая место нежности, доверию и длительной привязанности. Энн не знала, как это выглядит и ощущается на деле, но решила, что подобный расклад ее вполне устроит.
        Наверное.

* * *
        - Энн, ты, случайно, не видела мою полосатую рубашку?
        Брайан стоял на пороге кухни, почему-то хмурился, лицо у него было недовольным.
        - Кажется, она в стиральной машине, - встрепенулась Энн, - на самом дне.
        - Вот как?
        Теперь в нахмуренности Брайана уже не оставалось никаких сомнений.
        - Энн, дорогая, сделай милость, ответь - неужели нельзя было постирать ее сразу, как только она оказалась в баке машины?
        - Но мне и в голову не пришло туда заглянуть. Я не собиралась стирать раньше вечера вторника. Сразу бы и форму постирала…
        - Какую еще форму?
        - Мою, - Энн вздохнула, - лыжную форму.
        - А-а, понятно. Здорово ты придумала.
        Энн озадаченно уставилась на супруга:
        - Скажи на милость, что ты имеешь в виду?
        - Запросто! Моя рубашка - моя лучшая офисная рубашка - и твой лыжный костюм! Постирала бы уж лучше ее сразу с проволочной мочалкой, или, там, я не знаю, с куском дерюги. Лучше способа испортить ее и я бы не придумал, даже будучи мальчишкой. В те годы, когда я им был, разумеется.
        - Знаешь, я об этом как-то не подумала. Прости. Разумеется, лучше я постираю ее со своими блузками или платьем.
        - Да уж пожалуйста.
        Брайан присел на высокий табурет.
        Его лицо чуть-чуть прояснилось, но только чуть-чуть.
        - Кофе? - все еще бодрым и вдохновенным голосом уточнила Энн.
        - Растворимый?
        - Разумеется.
        Брайан презрительно фыркнул:
        - Там, откуда я родом, растворимый кофе пьют лишь совсем уж жалкие неудачники и отсталые слои общества.
        - Но, Брайан… Ведь у нас нет кофемашины. Ты сам не стал приобретать ее, когда поселился здесь…
        - Могла бы и сама сообразить, - проворчал Брайан, но уже без должной обиженной интонации. - Купила бы турку, варила бы настоящий кофе в турке.
        - Мы можем пройтись по магазинам, - предложила Энн. - Как у тебя с выходными? Босс пока не просил выйти поработать и в этот уик-энд?
        - Насчет субботы он что-то такое озвучивал. Про воскресенье - точно нет. Ладно, попробуем пройтись по магазинам. Может, и тебе сможем подобрать что-нибудь из одежды. - Он недовольно посмотрел на жену. - А то ты в этих своих безразмерных свитерах… выглядишь блекло.
        Вот те раз, подумала Энн. Таких замечаний о моей внешности раньше не было. Неужели я недостаточно ухаживаю за собой?
        Впрочем… Большую часть свитеров и пуловеров ей покупала или вязала мама. На свой, в общем-то, вкус. Цвета и впрямь могли быть бледноваты, пресноваты или даже скучноваты. Разумеется, для такой привлекательной и яркой девушки, какой являлась Энн.
        А, значит, в замечании Брайана нет и не может быть ничего обидного…
        В каком-то смысле это даже своего рода проявление заботы.
        И она улыбнулась, довольная тем, какой у нее все-таки замечательный муж:
        - Тогда, может быть, хочешь какао, милый?..

        Подобные вспышки нервозности становились нередки у Брайана. Конечно, они так или иначе заканчивались, супруги мирились, но оставалось что-то вроде осадка.
        Энн, по сути, и не с кем было посоветоваться. Разговоры по душам о семейной жизни с мамой? Энн для этого была слишком горда. И считала, что она уже достаточно взросла и независима для того, чтобы разбираться в подобных делах самостоятельно.
        Подруг, выскочивших замуж раньше и уже успевших обзавестись каким-никаким опытом семейной жизни, у Энн не было. Ее брак вообще был довольно ранним по меркам этого городка.
        Приходилось обходиться тем, что есть - собственными силами, чутьем и соображением.
        Как-то раз Энн попросила Брайана освободить для ее вещей немного больше места в шкафу. Он, конечно, выделил для нее три полки, но этого было недостаточно, особенно с учетом новых покупок Энн.
        - Хорошо, - коротко ответил Брайан, услышав просьбу жены, - на днях постараюсь освободить для тебя место.

«На днях» выпало на уик-энд.
        Энн вошла в комнату с чашкой свежесваренного (в джезве!) кофе с тростниковым сахаром и застала врасплох Брайана, который вытащил из шкафа какие-то картонные коробки и вдумчиво разбирал их.
        - Ты уже освободилась на кухне? - невольно вздрогнув, поинтересовался он.
        - Да, а что?
        - Я думал, что ты там принялась за картофельную запеканку. Скоро вроде должен быть обед…
        - Я тут тебе мешаю? - догадалась Энн. - Может, давай помогу?
        Не став дожидаться ответа от Брайана, она уместила чашку с кофе на подлокотнике дивана и взяла стопку каких-то бумаг из верхней коробки - просто так, взглянуть.
        - Не смей трогать мои вещи!.. - взревел Брайан и выхватил бумаги у нее из рук…
        Сказать, что Энн остолбенела, значило бы не сказать ничего.
        - Но я… я же ничего плохого…
        Среди бумаг были открытки на матовой со слабым мерцанием бумаге. Энн мельком выхватила слово «милый», написанное бисерным, почти что неразборчивым почерком.
        Брайан перевел дух и опустил стопку прямо на пол.
        - Прости, - проговорил он.
        У Энн на глазах выступили слезы.
        - Ну же, не плачь, - нетерпеливо сказал он, - иди сюда. Я не хотел на тебя кричать.
        Энн нерешительно шагнула в его объятия.
        - Это… своего рода привет из прошлого. Сам не знаю, зачем я решился перевезти сюда часть этого барахла. Давно надо было все выкинуть. Не нужно обижаться на меня… милая.
        - Ладно, - всхлипнула Энн.
        - Ну прости. Проехали. Забыли, хорошо?
        - Хорошо.
        - Это мне кофе?
        - Да. Конечно. Тебе.
        - Спасибо, радость моя. Давай я пока разгребусь тут, вышвырну прочь ненужный хлам, а ты приготовишь для нас что-нибудь горяченькое. Идет?
        - Идет.
        - А потом посмотрим что-нибудь по кабельному телевидению. Вечером там обычно полно комедий.
        - Хорошо, - всхлипнула напоследок Энн, но уже через улыбку, и вышла из комнаты.
        Вечером они занялись любовью при свете все того же искусственного камина. Брайан прошептал, что незачем отправляться в кровать, когда можно ощущать всей кожей мягкий ковер. Энн молча согласилась с ним. Он был и нежен, и настойчив, и последователен, и внезапен. В очередной раз Энн вознесла хвалу небесам за то, что сейчас она рядом с таким прекрасным мужчиной.
        Жизнь, казалось, приобрела окончательный и завершенный смысл.
        Они оба уходили на работу (Энн - реже), надевая кто деловой, а кто лыжный костюм… Энн готовила ужины, Брайан извлекал из тостера тосты для завтрака и намазывал их джемом. Вещи были разложены по соответствующим полкам, в ванной мирно соседствовали две зубные щетки, гель для бритья и восковые полоски для депиляции. Изредка Энн и Брайан выбирались к родителям девушки - на шарлотку, на баклажанную запеканку, на яблочный сидр. Любимый Энн вполне доброжелательно и миролюбиво общался со всем ее семейством. Вот только Элисон все чаще стала где-то пропадать: вместо подготовки к экзаменам она отправлялась на свидание, в кафе, по магазинам с подружками.
        Однажды Брайан задержался в офисе допоздна. Энн решила навестить родителей. В такси было очень жарко, и, когда Энн вошла в дом, ей захотелось умыться. Она поднялась наверх, в свою бывшую спальню.
        Умываясь, Энн почувствовала внезапно подступившую дурноту. Покачнувшись, она села на край ванны. Ее мутило, голова кружилась, ноги были ватными, а в коленях - слабость.
        Она немного подождала. Ничего не происходило. Тогда Энн плеснула себе в лицо еще несколько пригоршней ледяной воды и, слегка пошатываясь, спустилась вниз на кухню.
        Там мама запрыгала и забегала вокруг нее, обеспокоившись.
        - Мама, да не надо ничего. Не надо никаких лекарств.
        - Но тебя тошнило?
        - Да нет же. Просто замутило.
        Мать отступила на шаг и пристально посмотрела на Энн:
        - Ты, часом, не беременна?..
        Энн смутилась:
        - Знаешь… нет, не думаю.
        - Но ты ведь замужем, если и беременна, то в этом нет ничего предосудительного.
        - Мама, мы пока предохраняемся… Ну, чаще всего.
        - Что же, вы с Брайаном не планируете заводить детей?
        Энн поморщилась:
        - Мам, они ведь не собаки, чтобы заводить их…
        - Но вы ведь как-то планируете свое будущее?
        Энн задумалась и ко второй порции ванильного капучино с восхитительными материными грушевыми тарталетками поняла, что, оказывается, они с Брайаном совсем не планируют свое будущее.

* * *
        Вечером Энн, находясь уже на грани засыпания, вдруг встрепенулась:
        - Брайан, нам надо поговорить…
        - М, - сонно отозвался любимый.
        Она потрясла его за плечо.
        - Что такое, Энн? - он словно бы вроде немного проснулся.
        - Давай поговорим.
        - Боже, женщина, только не это. Сегодня я пахал в офисе, как проклятый, потом жарил это мясо, потом еще и в постели пахал…
        - Прямо уж, пахал! - фыркнула Энн. - Скажешь тоже. Во всяком случае, не думаю, что процесс был для тебя так уж неприятен.
        - Приятен, - снова засыпая, еле пробормотал Брайан. - Но, видишь ли, дело в том, что я банально устал…
        Энн осторожно потрясла своего мужчину за плечо:
        - Послушай, - вновь начала она, - мне тут пришло в голову… Мы ведь совсем не думаем о том, что с нами произойдет в будущем!
        - В каком будущем? - удивился Брайан. Силы на удивление у него, оказывается, еще оставались…
        - В нашем с тобой будущем. В нашем совместном будущем!
        - Энн, что это тебе в голову вступило? Не могли бы мы обсудить все это с утра за завтраком?
        - Дело в том, что у меня завтра всего один урок. В дневную смену. Вряд ли мы увидимся раньше вечера.
        - Что ж, прекрасно, значит, мы поговорим вечером. За ужином, идет?
        Энн помотала головой:
        - Нет, я не хочу откладывать важные разговоры на потом. Скажи, Брайан, а что будет, если у нас появятся дети?
        - Ну, когда-нибудь они, безусловно, у нас будут, - протянул он. - Но не рановато ли мы начали это обсуждать?
        - А если это произойдет раньше, чем мы планируем? Если вообще все случится неожиданно?
        - И? В чем проблема, я что-то не понимаю.
        - Мы ведь окажемся к этому не готовы.
        - Да что ж с того? Что, по-твоему, нам надо предпринять? - риторически спросил Брайан, надеясь, что на обдумывании конкретных действий энтузиазм Энн подугаснет.
        - Мы могли бы, например, задуматься о поисках постоянного жилья.
        - Однако… А чем плоха эта квартира?
        - Она ведь съемная. Не годится воспитывать детей во временном жилье.
        - Почему бы и нет?
        - Я бы задумалась о переезде, - повторила Энн.
        - И где ты планируешь искать постоянное жилье? - осведомился Брайан.
        - Вначале я хотела посоветоваться с тобой…
        - Ты имеешь в виду - нам нужна постоянная квартира в Миннеаполисе?
        Энн смутилась окончательно:
        - Да, а что?
        - Знаешь, давай обсуждать очень важные вопросы на свежую голову, а не так, как это пытаешься делать ты - под одеялом! - рассерженно произнес Брайан, отвернулся и напоследок выдал: - Не думаю, что мои дела настолько плохи, что мне уже пора свыкнуться с мыслью о том, чтобы похоронить себя в Миннесоте.
        И немедленно уснул, предоставив обескураженной Энн потихоньку приходить в себя в кромешной темноте.

        В течение следующих нескольких дней особенных событий не случалось. Жизнь текла по заведенным порядкам плавно и неспешно, в какой-то момент Энн даже показалось, что ничего нового уже давно не происходит, и она почти заскучала…
        В пятницу Брайан вернулся с работы гораздо раньше обычного, сильно возбужденный, взволнованный. Его почти что лихорадило.
        Еще с порога он объявил Энн:
        - Собирай вещи! Укладывайся! Мы уезжаем!
        - Уезжаем? - изумилась она. - Но… куда? И, самое главное, зачем?
        Брайан торжественно возвестил:
        - Мы, любовь моя, возвращаемся в Калифорнию!
        - Как это - возвращаемся?
        - Очень просто. - Брайан стянул с себя пальто, расшнуровал и стащил ботинки. - Главный офис очень, очень доволен моей работой. По их словам, я умудрился наладить все за короткие сроки. Улучшать ситуацию дальше некуда. Мелкие доработки и доделки завершат и без меня. Для меня готов новый проект в Окленде, гораздо более актуальный.
        Энн нужно было как-то переварить услышанное, освоиться с неожиданной новостью…
        - Хочешь кофе? Я пекла пирог…
        - Хочу. То есть нет, не хочу, - помотал головой Брайан. - Я слишком взволнован, чтобы сидеть на месте. Давай мы прямо сейчас начнем паковать вещи?
        - Погоди-погоди, не так быстро!
        - В чем дело, Энн?
        - Это и для меня неожиданность! Мы можем посидеть и обсудить все спокойно за чашкой кофе, если уж ты не хочешь ужинать?
        - Ладно, - сдался Брайан, - вари кофе, но только ради тебя я соглашаюсь посидеть спокойно, имей это в виду.
        Энн, торопясь и обжигаясь, нарезала тонкими ломтиками персиковый пирог, потом сварила две порции крепкого кофе и отнесла тарелки с чашками в гостиную.
        - Итак, что же ты хочешь обсудить? - Брайан весь лучился радостью.
        - Сам переезд.
        - Что же тут обсуждать, солнышко?
        - Но это все… Брайан, это как снег на голову, как гром среди ясного неба. Ты работаешь в Миннесоте, мы совсем недавно поженились, и тут вдруг ты берешь и заявляешь мне, что нам нужно уехать отсюда?
        - Ты же не думаешь, что мне стоит лететь без тебя?
        - О, но…
        - Энн, мы ведь семья. Возможно, эта новость тебя несколько ошарашила. Но подумай сама - неужели ты за меня не рада? Это для меня шанс вернуться на прежнее место работы. Более того - я вернусь на привычное место жительства.
        - Да, но я…
        - Что - ты?
        - Я вовсе не уверена, что я к этому готова.
        - И в чем же дело? Я не вижу особых препятствий.
        - Здесь все мои друзья, семья, здесь моя работа…
        - Часто ли ты видишься с друзьями, Энн? Не пойми меня превратно… но ты ведь сможешь приезжать сюда в гости, навещать своих родителей.
        - Как часто?
        - Так часто, как только получится, Энн.
        - Но что я буду делать в Окленде, Брайан?
        - Жить, разумеется. Со мной. Надеюсь, что вполне счастливо. Энн, разве здесь у тебя по-настоящему насыщенная и увлекательная жизнь? Лыжные прогулки, обучение бестолковых девочек, провинциальные развлечения…
        - Я люблю свою работу, - возразила Энн.
        - Прекрасно. Найдешь там другую.
        - Брайан…
        - Хорошо. Поставим вопрос иначе. Энн, разве ты хочешь, чтобы я уехал и оставил тебя тут одну?
        - Нет, конечно! - пылко возразила она.
        - Хорошая жена следует за своим мужем, - на этом месте Брайан лукаво улыбнулся. - Ты же не думаешь, что тебе стоит остаться здесь одной, без меня? И что ты будешь делать? Вернешься домой? Фирма не оставит за тобой эту квартиру. Начнешь снова встречаться с Дугом?
        - Конечно, нет!
        - Тогда, надеюсь, вопрос решен?
        - Брайан, а тебе обязательно ехать?
        - Что за глупости, Энн? Да, конечно, мне обязательно ехать. Я бы даже сказал, что мне обязательно возвращаться. Пойми, я ведь был здесь в командировке. В рабочей ко-ман-ди-ров-ке. Как я могу не вернуться? Это не мой родной город. Это не мой штат. Это не мой офис. Я ведь не должен остаться здесь лишь потому, что ты проводишь лыжные занятия?
        - Н-нет, - пробормотала Энн, - думаю, что нет.
        - Повторяю, ты сможешь навещать и своих родителей, и Элисон. А о чем тебе еще сожалеть? О местном климате? Бр-р-р… Признаться честно, я так устал от снега. От снега и холода.
        Брайан, перебив сам себя на полуслове, внимательно заглянул в глаза Энн.
        Она уже чуть не плакала…
        - Ну что ты, милая, - ласково произнес он, - зачем же так расстраиваться? Обещаю тебе, что плохо там не будет. Уйма развлечений, вечеринок… Сможешь заниматься чем захочешь. Тебе ведь не обязательно работать… Будем там с тобой вместе. Энн, ведь это - главное для нас обоих, разве не так?

6
        Энн стояла на коленях и в растерянности перебирала руками стопки вещей, разложенные прямо на полу.
        Брайан сказал: «Собирайся!»
        Легко ему было так говорить, ну, а ей с чего придётся начать?
        Калифорния, Калифорния…
        Теперь она воочию увидит знаменитые пляжи, пальмы и магазины.
        Нужно было как следует экипироваться, чтобы предстать перед Оклендом в лучшем виде, не ударить в грязь лицом и так далее.
        Да, но что же ей все-таки следует брать с собой?..
        Энн потянулась к телефонной трубке, набрала знакомый номер и призвала на помощь любимую сестренку.

…Кто-кто, а Элисон в полной мере оценила обрушившуюся на семью Райс новость.
        - Вот это да! Будешь жить в Калифорнии! Кататься по побережью! Ходить по лучшим бутикам! А какие там рестораны, бары! А кинотеатры и выставки! Там столько всего интересного! А ты будешь ходить на вечеринки со звездами? А можно я приеду к тебе в гости? Брайан ведь не станет возражать? А…
        - Элисон, Элисон, спокойно, - попыталась приструнить «малышку», находящуюся в лихорадочном возбуждении, Энн. - Я ведь переезжаю не в «Беверли-Хиллз».
        - Ну, неважно. Там ведь все рядом! Представляешь, столько косметики, книжные новинки, диски… Так я смогу приезжать к тебе в гости? Ой, а, может, мне поступать в Калифорнийский университет? Мы ведь тогда будем совсем рядом! А родителей ты не слушай. Вечно они так. Да вообще все родители одинаковые! В их мечтах мы вообще не должны выходить из дома, а замуж выйти нам следует лет в девяносто. Тогда они будут спокойны. Наверное. Конечно, им же не хочется, чтобы ты уезжала с Брайаном в такую даль!
        Энн оставалось лишь рассмеяться.

…И вот теперь Элисон без тени сомнения пришла ей на помощь.
        У нее как раз закончились лекции. Даже не заходя домой, чтобы оставить там конспекты, перекусить и переодеться, она примчалась к Энн. Они наскоро пообедали картофельной запеканкой с маринованными огурчиками, а потом на пару застыли в задумчивости над многочисленными вещами Энн.
        Элисон, впрочем, вскоре вышла из прострации и развеяла атмосферу задумчивости:
        - Кажется, я знаю, что нужно делать.
        - И что же? - с любопытством спросила Энн.
        - Нужно найти какие-нибудь пакеты. Или мешки. А еще лучше - пустые картонные коробки. Так мы сможем оперативно разобрать все твое барахлишко… А где вы будете жить в Окленде?
        Энн пожала плечами:
        - Вообще-то у Брайана там своя квартира…
        - Ух, красота! Откуда у вас такой завал картонок?.. Ладно, смотри. Наверняка тебе там не понадобятся теплые вещи? Все эти кардиганы, свитера, вязаные пуловеры… Ладно, парочку кардиганов можно и оставить. А все остальное смело складывай вот в эту коробку, самую большую. Давай мы сделаем на ней пометку «дом».
        - Это еще зачем?
        - Отложим сюда вещи, которые можно будет отвезти домой к родителям. Идет? Ты ведь будешь сюда приезжать, и сможешь ими пользоваться.
        - Я или ты? - хитро прищурилась Энн.
        - Ты, ты… У нас с тобой все-таки разный стиль.
        - То есть мне брать с собой в Окленд только легкие вещи?
        - Ой, ну конечно же. Топы, майки, джинсы, юбки, туфли, в крайнем случае - плащи…
        - И что бы я без тебя делала?
        - Тоже справилась бы. Но со мной веселее, верно ведь? Кстати, не вздумай тащить туда свою косметику…
        - А это почему? Буду пользоваться ею тут, когда приеду в гости?
        - Нет. Пользоваться ей буду я. А ты и без этого вороха барахла накупишь себе в Калифорнии столько косметики, самой лучшей!.. Не забывай листать там глянцевые журналы.
        - Если у меня будет оставаться время на глянец, - усмехнулась Энн.
        - А чем же ты планируешь заниматься в Калифорнии, что у тебя не будет пяти минут на журнал?
        - Если честно, даже не представляю. Искать работу, как и все…
        - Что ж, желаю удачи.
        - И тебе…
        - А мне-то в чем? - поразилась Элисон.
        - В пользовании моей косметикой.
        - Ничего, я отлично смешиваю оттенки, авось да получится спасти положение, - подмигнула сестра.

        Вскоре Элисон ушла.
        На улице быстро темнело.
        До возвращения Брайана из офиса оставалось еще несколько часов.
        Вещи Энн уже были разобраны и ждали своего часа в подписанных картонных коробках: трусики, бюстгальтеры, колготки, туфли, щетки для волос, майки и джинсы…
        Есть не хотелось, кофе не хотелось тоже.
        За окном уже практически стемнело, однако подниматься с насиженного и нагретого местечка Энн не хотела. Дотянувшись до зажигалки, она высекла искру, и над свечкой, стоящей на журнальном столике неподалеку, взметнулся дрожащий крохотный огонек.
        Огонек разгорался и креп, делаясь ярче и сильнее. В окно заглянули уличные фонари, словно здороваясь с Энн.
        Обстановка была донельзя романтичной и душевной. Но у девушки внезапно пробежали мурашки по коже. Внутрь закралось ощущение, что что-то идет не так. Словно недоброе предчувствие коснулось девушки своим призрачным крылом… Внутри затаился холодок.
        Куда она едет? Для чего?
        Стоит ли опять принимать столь скоропостижные решения? Ничего ведь не обдумано, даже здесь, в Миннеаполисе, они прожили с Брайаном так мало времени…
        Действительно ли их отношения так много значат для нее, что она готова сорваться с места и улететь в чужой штат, оставить тут дом, родителей, сестренку? Элисон сейчас как раз подрастает, у нее самый нежный и самый опасный возраст… Кто будет рядом с ней? Кто поддержит, направит, будет опекать? Мама слишком озабочена отцом и состоянием дома, чтобы еще и влиять на формирование личности дочери как взрослой девицы.
        Холодок пробежал и пропал, и мысли пронеслись и растворились где-то за пределами головы, словно и не было их…

«Жизнь покажет», - решила Энн и успокоилась окончательно.
        А денег на билет Брайан даст ей в любой момент, если в Миннесоте произойдут какие-нибудь неприятности…
        Что ж, остается надеяться, что этого не случится.
        Не случится еще очень, очень долго…

        Прошло еще несколько дней.
        За сборами, проводами и прощаниями время пролетело совсем незаметно.
        Энн собрала немногочисленных подружек и приятелей по колледжу в маленьком баре. За ее здоровье, за счастье молодой пары, за удачу было выпито шампанское, эль, пиво - кому что больше нравилось. Энн чувствовала некое охлаждение со стороны старых знакомцев. Предстоящее расставание словно провело темную черту между ними, отделило Энн от тех, с кем она была знакома столько лет.
        У нее даже создалось впечатление, что она вытянула заветный лотерейный билет, но сама не понимает, в чем его ценность. Она-то не понимает, но вот окружающие давно все просекли - теперь они втайне завидуют ей.
        А внешне все было и чинно, и благопристойно. Поднимались бокалы, звучали тосты, напитки закусывались чипсами, колбасками и заедались малиновыми фланами.
        В семье Райс тоже состоялся прощальный ужин.
        Мама расстаралась: накрыла стол таким количеством блюд, словно это должна была быть последняя пища Энн в ее жизни… Напрасно Энн, смеясь, уверяла мать, что в Калифорнии найдется что поесть. Да и в самолете, кстати, тоже. Ну, а Брайан был тронут таким гостеприимством. Со своей стороны он выставил на стол несколько бутылок белого вина, которое пришлось кстати к запеченной под кольцами лука форели. На Брайана сыпались многочисленные наставления, приглашения почаще навещать, пожелания счастливой жизни. Элисон, смеясь, просила беречь Энн, а между делом напрашивалась на «погостить» в Калифорнию.
        - Надолго? - улыбаясь, спрашивал Брайан.
        - Я еще не решила. А если меня примут в Калифорнийский университет?
        - Со всеми твоими коробками доставим тебя из аэропорта прямиком в студенческий кампус, - пошутил Брайан.
        Шутка пришлась всем по вкусу.
        Несмотря на мечты и прихоти Элисон, кто-кто, а Энн прекрасно понимала: не удержав одну дочь, вторую родители точно не отпустят за много миль от Миннеаполиса…
        И она, неожиданно проникнувшись свалившимся на нее счастьем, украдкой взглянула на Брайана.
        Надо же, как ей повезло… А ведь они могли бы и не встретиться. А ведь он мог и не заинтересоваться ею. Да что там - они могли даже не заговорить, сидя рядом за барной стойкой…
        А теперь она - его жена, и они летят в Окленд, чтобы быть там в его замечательной квартире, всегда вместе, всегда - рядом… И ничто не может помешать им быть вместе.
        Эти же мысли витали в воздухе и тогда, когда Энн уже была надежно пристегнута ремнями к креслу самолета. Погода порадовала ясным небом и относительно теплым воздухом с самого утра. Ничто не препятствовало взлету.
        Теперь Энн любовалась этим же самым небом, но уже находясь в нем. Рядом в кресле мирно сопел Брайан, его неожиданно быстро усыпил демонстрируемый в салоне фильм
«Тариф на лунный свет». Энн сначала пыталась краем глаза следить за злоключениями героини, но потом мысли унесли ее - сперва в прошлое, затем в будущее, и, покружив немного, вернулись в настоящее. Она принялась любоваться спящим Брайаном и гадать, как же у них все сложится в будущем.

* * *

…Энн очнулась из-за того, что кто-то довольно бесцеремонно тряс ее за плечо.
        - Дорогая, просыпайся! Энн, проснись, пожалуйста! Энн! Мы приехали!
        Она с трудом разомкнула глаза.
        Такси, оказывается, уже остановилось возле приземистого, но довольно колоритного двухэтажного домика, обнесенного основательным кирпичным заборчиком, навевающем мысли о замках, крепостных стенах, рвах и амбразурах…
        - Неужели я так крепко заснула? - недоумевающе спросила Энн, слегка потягиваясь и прикрывая кулачком свой зевок.
        - Да, - кивнул Брайан, - кажется, перелет сильно утомил тебя. Должно быть, это с непривычки. Давай, вылезай, милая, нам ведь еще нужно выгрузить чемоданы из машины.
        Очень скоро Брайан, Энн и их многочисленные кожаные чемоданы стояли перед крыльцом двухэтажного домика, готовые отпереть дверь и войти внутрь.
        - Минуточку, - сообразил Брайан.
        - Что? - с интересом спросила Энн.
        Она устала, страшно хотела пить, есть, а еще сильнее - принять душ, но в то же время ей было интересно, что придумал Брайан.
        - Тут, к сожалению, нет никого с видеокамерой или фотоаппаратом, чтобы запечатлеть сей исторический момент… но…
        С этими словами Брайан отпер входную дверь, потом - следующую, ловко подхватил новобрачную на руки и перенес ее через порог, словно пушинку, не весящую ровным счетом ничего.
        Это было восхитительное, волшебное, неземное чувство. Блаженство и благодарность захлестнули Энн, захватили с головы до ног, не оставив ни малюсенького уголочка для иных мыслей, чувств и переживаний.
        Так же ловко Брайан поставил жену на ноги:
        - Проходи, осматривайся… любимая. Я пока занесу чемоданы.
        Над их головами вспыхнул свет.
        Пока Брайан заносил чемоданы в вестибюль, Энн, пользуясь случаем, жадно осматривала обстановку.
        Такой дизайн, такие интерьеры она видела раньше, пожалуй, только в журналах по стилю жизни, ремонту и недвижимости.
        Они стояли в большом прямоугольном холле.
        Входная дверь располагалась по центру; Энн повернулась и обнаружила, что с одной стороны двери имеется шкаф и вешалка с причудливо изогнутыми крючками, подставками для зонтов, обуви и прочего. Справа же было огромное зеркало, с готовностью отражающее каждого, кто поворачивался лицом ко входу.
        Напротив входной двери в глубине вестибюля располагалась лестница, пологим склоном уводящая наверх. Наверху она образовывала что-то наподобие террасы, а терраса, в свою очередь, предваряла вход в спальню. Дверь, ведущая в спальню, была до середины украшена радужными витражами.
        - Ты еще не видела, что там за лестницей находится, - кивнул Брайан в направлении
«склона», - иди, полюбуйся.
        Энн отправилась любоваться. Широкая и пологая лестница, оказывается, закрывала от любопытных взглядов что-то вроде гостиной. Диваны, пуфики, небрежно (но это только на первый взгляд) брошенный на пол ковер в африканском стиле… Полумрак, создаваемый тенью, которая падала от лестницы, рассеивался причудливыми светильниками в колониальном же стиле.
        - Нравится? - Брайан подошел к Энн со спины и обнял ее.
        Его теплое дыхание согревало ей шею и уши. Потом стало щекотно. Энн засмеялась:
        - Да. Да, очень нравится.
        - Что ж, принимай тогда по описи.
        - В каком смысле? - поразилась Энн.
        - Я имею в виду - хозяйничай, развлекайся. Получай удовольствие. Энн, вон там, за гостиной - кухня. Налево от кухни - ванная. Там есть душевая кабина и джакузи. Впрочем, сейчас я сам тебе все покажу. Второй спальни в этом доме нет. К сожалению или к счастью, я не знаю. Но дом и так достаточно просторен. На террасе я работаю. Мне хватает кресла и ноутбука. Если хочешь, поднимем туда еще одно кресло.
        - Спасибо, я подумаю над твоим предложением, - с достоинством ответила Энн.
        - Не за что. Спальня позволяет пройти в гардеробную, туда помещается, в общем-то, уйма вещей, чемоданов, обуви и прочих мелочей. Кухня тоже довольно большая - при желании можно обедать именно там. Словом, думаю, ты достаточно быстро сориентируешься и разберешься. Лишнего хлама в доме нет, это значительно облегчает уборку…

        Насчет уборки Брайан погорячился.
        Сколько месяцев он отсутствовал в Окленде, штат Калифорния?..
        Энн провела немало радостных часов, стирая пыль со всех поверхностей, вычищая ее из всех щелей, намывая полы, лестницу, стирая и меняя покрывала на креслах, на кровати, начищая сантехнику самым дорогим средством, какое только нашлось в супермаркете.
        Лучшим ее другом на первые дни пребывания дома стала швабра на автоматической ручке, выжимающаяся одним лишь нажатием на кнопку.
        Брайан, едва они только распаковали вещи и обвыклись (то есть на следующее утро), отыскал в своем багаже галстук, сообразил для себя свежую рубашку, вывел машину из гаража и отбыл в офис. Из офиса он вернулся поздно, весь пропахший кофе, порошком из картриджа, а также чьими-то сигарами.
        - У нас практически все это время было совещание с боссами, - пояснил он Энн причину появления табачного запаха, съел цыпленка с зеленым салатом, едва нашел в себе силы ополоснуться в душе и рухнул на постель, где тут же и отключился…
        Энн вздохнула лишь слегка разочарованно: она тоже вымоталась за день и была не против небольшой паузы в интимных отношениях. Сегодня все силы были брошены на борьбу с вездесущей пылью, а завтра предстояло вымыть шкафы, компактно разложить там вещи, разобраться, куда что складывать, кроме того, стоило освежить всю имеющуюся на кухне посуду…
        Так и повелось. Утром Брайан проглатывал традиционный кофе, запивал его свежевыжатым апельсиновым соком, хрустел тостами (яичница, ветчина, омлет, помидоры, зелень), хватал ключи от дома, от машины, от гаража и выбегал из гостиной, на ходу чмокая Энн в щеку. Энн стягивала с себя роскошный махровый халат, который временно позаимствовала у Брайана, надевала застиранные шорты и растянутую майку и принималась играть роль хозяйки гостеприимного дома. «Я - как Синдерелла», - с некоторой досадой думалось ей иногда.

        Как-то раз Брайан позвонил с работы чуть более радостный, чем обычно.
        - Чем занимаешься? - поинтересовался он.
        У Энн как раз был перерыв. Она развесила белье, незадолго до этого выжатое стиральной машиной, и теперь лениво щелкала телевизионным пультом (сто девять каналов!), валяясь на животе в спальне, нещадно сминая покрывало на постели.
        - Да так, - осторожно ответила она, - варю какао и собираюсь жарить сладкий перец.
        - Это все можно и отложить. Ужинать дома нам сегодня не придется. Меня пригласили на вечеринку. Соответственно, тебя тоже, милая.
        - Что за вечеринка?
        - Это в нашем квартале. Устроитель - наш партнер по бизнесу, он же мой старый знакомый.
        - Насколько старый? - поинтересовалась Энн.
        Брайан засмеялся:
        - Скажем так - родом из детства… Бедняжка моя, тебе наверняка нечего надеть!
        - Я что-нибудь придумаю, - ответила Энн, - выкручусь. Главное - успеть принять душ и накрасить ногти.
        - Ну-ну. Занимайся. Я заеду за тобой около семи. Переоденусь, и сразу двинем на эту вечеринку. Тебе наверняка будет интересно. Не думаю, что ты раньше бывала на мероприятиях подобного формата.
        Брайан в трубке замолчал, словно колебался, стоит ли что-то добавлять к вышесказанному. И все-таки добавил:
        - Здесь все… как бы это сформулировать? Наверное, несколько «чересчур». Но ты ничему особенно не удивляйся. Как-никак, это Калифорния…
        - Обитель порока?
        - Разврата, это точно, - усмехнулся Брайан.

7
        Энн не могла не признать, что вечеринка (между прочим, первая калифорнийская вечеринка, на которой ей пришлось побывать!) произвела на нее соответствующее впечатление. Такое количество людей в одном месте она наблюдала последний раз только на свадьбе двоюродной тетки. И то лишь потому, что тетка занимала важный пост в городской администрации. В семье она считалась большой шишкой, одиозной и статусной личностью, чуть ли не законодательницей правил и стиля. Поэтому и свадьба была проведена с большим размахом.
        Надо было отдать должное тетке. Она не слишком зазнавалась, не стала невыносимой в общении. Просто хотела, чтобы мероприятие произвело впечатление на окружающих - на родню и на коллег.
        Странно, с чего это ей вдруг вспомнилась тетка… Именно тетка.
        Энн поймала себя на том, что смахивает с накрашенных ресниц непрошеную гостью - случайную слезинку. Плакать было никак нельзя, ведь она столько времени потратила на макияж, хотела не ударить в грязь лицом…
        И все-таки странно, что прямо посреди шумной вечеринки, где веселье только начиналось, а шампанское лилось рекой, ей вдруг вспомнилась родня из Миннеаполиса.
        Энн осмотрелась вокруг. Хм, а не отправиться ли ей на поиски Брайана? Кажется, он увлекся тем, что стремился перездороваться чуть ли не со всеми знакомыми и старыми приятелями. В ажиотаже он, видимо, даже не заметил, что его спутница приотстала и потерялась.
        Энн взяла с подноса проносящегося мимо официанта бокал искристого шампанского, а с мило сервированного фуршетного столика - какую-то сложную крабовую закуску, украшенную ломтиками лайма и свежей зеленью. Осторожно пробуя блюдо, она одновременно протискивалась через болтающие и активно жестикулирующие компании, мимо обнимающихся парочек, которые, кстати, не всегда были разнополыми.
        У Энн стало заканчиваться терпение. Мужа нигде не было видно. Она присела на ближайший пуфик и оперлась о стену. Так было куда легче дышать. Коктейльное платье Энн цвета нежного коралла стискивало грудь и ребра хуже, чем средневековый корсет. Сердцебиение усиливалось, она тщетно пыталась отдышаться.
        Внезапно дурнота прошла. Возможно, этому способствовали несколько глотков шампанского, выпитые подряд. Видимо, алкоголь расслабил Энн, и она смогла не замечать жестких лямок и высокого пояса платья. Она сидела, рассеянно прихлебывала свой напиток, доедала закуску и сканировала глазами окружающих.
        Тут было на что посмотреть. Это было куда круче, чем школьный бал Энн, впечатляло гораздо сильнее, чем её выпускной. Куда там вчерашним студенткам…
        Переливались либо матово блестели украшения, в изобилии развешанные по местным красоткам. Клипсы, массивные браслеты, утонченные серьги, колье, цепочки на щиколотках, дивной красоты кольца и перстни на тонких пальцах.
        Пальцы были отдельной темой. Энн вполне могло показаться, что она находится на каком-нибудь конкурсе мастеров по маникюру (а заодно и педикюру). Ногти блестели и переливались не хуже, чем драгоценности. Они были украшены стразами, блестками, были однотонными, пестрыми, в радужных разводах, оранжевыми, зелеными, лиловыми, фиолетовыми, серебряными… Был и французский маникюр такой невероятной длины, что Энн невольно задалась вопросом: как же хозяйка этих ногтей умудряется мыть посуду? Впрочем, при наличии посудомоечной машины эту проблему можно считать закрытой.
        Обнаженные плечи, обнаженные до неприличия, чуть ли не до нижнего белья (Энн была почти уверена в том, что в одном случае белье вообще начисто отсутствовало) ноги, голые руки, глубокие декольте, вырезы на смуглых спинах… Обилие голой кожи впечатляло. Новенькое коктейльное платье Энн тоже не смахивало на пуританское, но девушка резко выделялась среди собравшихся белизной кожи. Ведь она прибыла сюда из северного штата. На Рождество в Миннесоте особо не позагораешь. Лосьоны с эффектом загара Энн не любила, а солярии не посещала, так как считала их вредными для здоровья.
        Теперь она почувствовала себя чуть ли не белой вороной среди собравшихся. Конечно, не гадким утенком, но… Загорелые ноги, привлекающие к себе внимание пятнами яркого педикюра, то и дело важно шествующие мимо (Энн совсем уж было уткнулась в пол), кричали о своей красоте, манили к себе, заставляли Энн чувствовать себя не в своей тарелке. Да, кажется, нужно было чаще выбираться на пляж… Хотя в дресс-коде загар вовсе не значился в качестве обязательного условия, необходимого для присутствия на данной помпезной вечеринке. Видимо, здесь, в Окленде, это по умолчанию считается нужным?.. Так же, как и неустанная работа над собственной внешностью со стороны женщин… и даже некоторых мужчин. Укладки, дизайнерские рубашки… Да, эта публика явно не умрет от скромности и нелюбви к себе.
        На фоне худощавых девиц, очевидно, не слезающих с диет и питающихся одними только листьями салата, высоченных, длинноногих, Энн показалась самой себе слишком низкой и не в меру мускулистой. Годы лыжных тренировок наградили ее не только отменной осанкой, но и крепкими руками, и спортивными ногами. Теперь же все это казалось Энн несколько неуместным - здешние тенденции, совершенно очевидно, стремились к прозрачности и подчеркнутой худобе присутствующих на вечеринке девушек и женщин.

«Если так пойдет и дальше, то вольно или невольно у меня разовьется самый настоящий комплекс», - мельком подумала Энн, которой раньше и в голову не приходило стесняться своей внешности в каких бы то ни было обстоятельствах.
        Дома, в Миннеаполисе, она любила пролистать один-два глянцевых журнала в месяц. Но ей не приходило в голову начать рассматривать представленных там топ-моделей и звезд как эталон внешности, что-то обязательное, к чему следует стремиться.
        А вот местные красотки, кажется, воспринимали подобный глянец именно как руководство к действию. Достаточно было взглянуть на них, чтобы усомниться в их способности здраво оценивать собственный внешний вид и имидж.
        Энн вздохнула. Чем же ей заняться? Не звонить же Брайану на мобильный, чтобы он пришел сюда и спас ее от неминуемой скуки.
        Тоже мне, глупость. Находясь в одном доме, искать друг друга по мобильному телефону.
        Наверное, можно было бы подойти и с кем-нибудь поболтать. Но, сколько Энн ни ломала голову, ей не удалось найти ни одной мало-мальски подходящей темы для светской беседы.
        Она чувствовала себя все более неловко.
        Зачем вообще Брайан притащил ее сюда?
        С таким же успехом она могла наблюдать все прелести одиозных вечеринок на экране - в любом из голливудских сериалов о соблазнах мегаполисов, а также южного побережья.
        - Вы позволите?
        Рядом с Энн остановилась какая-то девушка.
        - Добрый вечер, - машинально пробормотала Энн.
        - Я - Кэссиди.
        - Ну, а я - Энн.
        - Мне безумно приятно с вами познакомиться!
        Энн взглянула на неожиданную «гостью» с пробуждающимся любопытством. Кто она такая и что ей надо?
        На девице было фиолетовое платье с косой линией декольте, обилие оборок и складок на нем граничило бы с безвкусицей, если бы не было надето на слишком худую и высокую фигуру. Складки создавали видимость хотя бы какого-то объема.
        В ушах девицы покачивались довольно крупные серьги с аметистами. На ногах были босоножки, сделанные, казалось, из кожаных веревочек - совершенно непонятно, за счет чего они держатся на ногах хозяйки. В руках девушка держала фиолетовый же клатч. Судя по размеру, запихнуть туда можно было лишь губную помаду, пару шпилек да мобильный телефон из числа не самых громоздких.
        - Мне тоже приятно познакомиться с вами, - пробормотала Энн, втайне надеясь, что ее осмотр достоинств Кэссиди оказался не слишком заметным для той.
        Кэссиди широко улыбнулась и без тени сомнения присела рядом.
        - Может быть, мы с тобой выпьем чего-нибудь за знакомство?
        Знакомство происходило с места в карьер, Энн не была готова к такому стремительному развитию событий.
        - Спасибо, конечно, но, думаю, выпить мне принесет муж.
        - Брайан? - Фиолетовая девица широко улыбнулась.
        Откуда Кэссиди знает, как зовут ее любимого мужа?
        - Видела я его, - Кэссиди фамильярно махнула рукой, при этом задела проходящую мимо «вешалку для полупрозрачных платьев», и даже не извинилась. - Кажется, он всерьез увлечен беседой. Но ты не дуйся на него, крошка, и не обижайся. Его ведь вполне можно понять. И извинить.
        - О чем ты? - Энн невольно принимала навязываемую ей игру.
        - Он ведь отсутствовал столько времени. Само собой, ему не терпится со всеми повидаться, поздороваться, услышать последние новости. Вряд ли в офисе, на работе, у него есть такая возможность. Карьера - это, конечно, хорошо, но ведь эта среда - его дом родной. Столько приятелей и знакомых…
        С этими словами Кэссиди ловко сняла с подноса прошмыгивающего мимо официанта два бокала, наполненных пузырящимся шампанским.
        - Итак, давай мы все-таки с тобой выпьем. Тем более тут жарко - освежиться не помешает.
        Энн машинально чокнулась с Кэссиди своим бокалом и сделала глоток. Во рту у нее и впрямь пересохло.
        - Откуда вы… ты знаешь Брайана? - спросила она.
        - Дорогуша, так ведь мы с вами соседи!
        - Да? Правда? Ничего себе!
        - Угу, именно так. Мы видели, как вы недавно приехали… из аэропорта. С грудой чемоданов! Вы что, были в свадебном путешествии?
        Энн сообразила, что Кэссиди, кем бы она ни являлась, обладает не всей полнотой информации. Но вот что действительно ей известно, оставалось загадкой.
        - Не свадебное путешествие, - пробормотала она, - нет. Мы на самом деле приехали из Миннесоты.
        - О! Миннесота! Да, я что-то такое припоминаю. Вроде бы Брайан там работал? Или нет? - Она заливисто рассмеялась. - В любом случае, это уже неважно! Вы оба здесь! За это, думаю, стоит выпить!
        Энн снова чокнулась с Кэссиди.
        Хотя та и сидела на низком приземистом пуфике, словно расползающемся по сверкающему паркету, но Энн заметила, как Кэссиди слегка пошатнуло.
        Рыжая прядь чуть встрепанных волос упала из прически на щеку. Кэссиди доверительно склонилась к Энн:
        - А знаешь что…
        - Что? - спросила Энн.
        - Забегай-ка ко мне в гости. По-приятельски, по-соседски.
        - Куда же мне забегать?
        - Дорогуша, дом прямо напротив вашего! Наш балкон смотрит на вашу спальню. Не забывайте плотнее закрывать шторы, - и Кэссиди снова хихикнула.
        Энн не могла разобраться в своих ощущениях.
        С одной стороны, Кэссиди явно была в подпитии. Энн были не слишком-то приятны пьяные люди. Но в целом Кэссиди была вполне безобидна, даже дружелюбна.
        И потом, по сути, Кэссиди - первый (и пока что единственный) человек, который проявил интерес к Энн на этой вечеринке. Это дорогого стоило. Энн уже начинало казаться, что здесь, если у тебя нет ослепительных украшений, ультракороткого платья или вызывающе острых ногтей, просто так, сама по себе ты никому не будешь интересна.
        Кэссиди на глазах развеивала это впечатление.
        По крайней мере, Энн уже не было так скучно. Да и отсутствие Брайана перестало напрягать, становилось все менее критичным.
        Тут Кэссиди заметила на пальце у Энн кольцо:
        - Смотри-ка, дорогуша, что это у тебя?
        - Кольцо, - хмыкнула Энн.
        - Вот как! Это что же, голубки, вы обручились? У вас все серьезно?
        - Думаю, что да, - кивнула Энн.
        - Надо же! Кто бы мог подумать. От кого не ожидала, так это от Брайана. Чтобы он вдруг женился!
        - А что же в этом такого странного?
        Энн потихоньку начал утомлять этот разговор, но особого выбора на данный момент у нее не было.
        Кэссиди неопределенно пожала плечами:
        - Тебе видней, чем ты его прельстила… Но, знаешь, не каждый оправился бы после подобной истории…
        - Что за история?
        - Кэссиди! - над головами девушек раздался голос Брайана, неожиданный, как гром в сухом и ясном небе. - А я-то думаю - куда это запропастилась главная тусовщица Окленда?
        - Скажешь тоже - главная, - Кэссиди лениво потянулась. Потом она поднялась, чтобы поприветствовать давно не виденного соседа. Она приблизила свое лицо к Брайану, видимо, для того, чтобы расцеловаться три раза, как это делали тут все напомаженные и надушенные девицы. Но Брайан лишь мимолетно чмокнул воздух возле правого уха Кэссиди.
        - Я думала, ты уже не вернешься, - призналась Энн, тоже поднимаясь навстречу мужу.
        Брайан с готовностью обхватил ее за талию.
        От него почти ничем не пахло - ни хорошим табаком, ни чужими духами, ни вином. Энн покосилась на его бокал:
        - Что это ты пьешь?
        - «Эвиан», - коротко ответил Брайан. - О чем это вы тут беседуете?
        - Душка Брайан, я как раз говорила твоей жене о том, как здорово, что вы наконец-то вернулись в Калифорнию. Вот где земля обетованная! Я чертовски рада за тебя, старина! Справедливость наконец-то восторжествовала. Не мог же ты до пенсии прозябать в этом захолустье?
        - Не мог, - согласился Брайан, а Энн недовольно проворчала:
        - Не такое уж это и захолустье…
        - Энн, пожалуй, нам пора, как ты думаешь?
        Энн не на шутку удивилась:
        - Как? Уже?
        - Видимо, время для тебя пролетело незаметно… Открою тебе один секрет: сейчас уже третий час ночи. Не сомневаюсь в том, что тебе весело. Через несколько минут тут начнет играть приглашенный диджей. Но, Энн, сегодня некоторые еще и работали… Думаю, мне не стоит оставлять тебя здесь одну, что скажешь? - он вопросительно взглянул на жену.
        - Что ты, нет, конечно, нет, - торопливо проговорила она, прижимаясь к нему всем телом (не переходя при этом грани дозволенного, разумеется).
        Если он хочет наконец-то покинуть эту вечеринку, как она может быть против?!
        - Приятно смотреть на вас, голубки, - ехидно кивнула Кэссиди, - такое единодушие. Энн, лапочка, а ты не забывай о моем приглашении! Даже и не думай!
        - О каком приглашении? - заинтересовался Брайан.
        - Видишь ли, я пригласила твою супругу забегать ко мне в любой момент на чашечку кофе.
        - Думаю, будет лучше, если Энн не станет злоупотреблять твоим гостеприимством и делать это среди ночи, - усмехнулся Брайан.
        - Так ты зайдешь ко мне, дорогая?
        - Обязательно, - пробормотала Энн. Все в Кэссиди ее одновременно и притягивало, и отталкивало. Наверное, так бывает со змеями. Завораживает, пока не начнет бросаться и жалить. Впрочем, Кэссиди ведь человек, и притом человек разумный. - В первую же свободную минутку.
        - Тогда доброй ночи вам, мои дорогие!
        Подхватив свой фиолетовый клатч, давно уже переселившийся на пол и валяющийся там без зазрения совести, Кэссиди томной походкой двинула в сторону гущи гостей. Ее плечи приплясывали в такт ритмично пульсирующей музыке.
        - Ну, ты довольна вечером? - осведомился Брайан, когда они остались одни, то есть без навязчивой собеседницы.
        - Наверное, да, - немного помолчав, ответила Энн. - Вот только устала чуть-чуть, да и музыка оглушает.
        - Тогда поехали домой?
        - Поехали.
        Обнявшись, они пошли по направлению к выходу.
        Они уселись в машину, и Энн не стала пристегиваться, потому что было ужасно лень.
«Дайте только до дома добраться, а там уж я упаду в постель и засну, и даже раздеваться не стану», - лениво подумала она.
        - Энн, пристегнись, пожалуйста.
        - Не хочется, если честно.
        - Энн! - Брайан чуть повысил голос.
        - Тут ехать всего ничего. Может, как-нибудь обойдемся без ремней безопасности?
        - Энн, пристегнись. - Его голос был ровным и спокойным, и в нем слышалась одна только уверенность, без командирских ноток, без истерии. - Можно подумать, я о себе беспокоюсь.
        - А о ком же?
        - Не задавай глупых вопросов.
        - Ладно…
        Еще мгновение - и они уже были дома. По дороге Брайан начал было рассказывать оживленно, скольких знакомых он повидал и какой полезной для возобновления контактов оказалась эта вечеринка… но Энн задремала, отключилась прямо в автомобильном кресле.
        Кое-как он транспортировал ее в спальню. Уложил на кровать, принялся стаскивать с ног босоножки.
        Тут Энн проснулась. Сна у нее не было ни в одном глазу.
        - Быстро же ты выспалась, - проворчал Брайан. - Повернись, чтобы я мог расстегнуть платье.
        Энн с готовностью перевернулась на живот.
        То, что творилось в ее голове, удивляло ее саму. Но почему-то ей отчаянно хотелось воссоздать вокруг обстановку, вернее, атмосферу той безбашенной вечеринки, торжество красоты и стиля…
        - Послушай, милый, а ты не хочешь выпить? - прошептала она.
        Брайан удивленно взглянул на любимую:
        - Я? Нет!
        - Вот как, - пробормотала Энн.
        - Может быть, ты и не заметила, но даже там, откуда мы только что приехали, я не сделал ни одного глотка спиртного.
        - Но почему? Ах, да, ты ведь был за рулем… - дошло до Энн, - но сейчас-то мы с тобой дома! Можем и выпить, расслабиться немного.
        - Ты права, но лишь отчасти, - усмехнулся Брайан. - Видишь ли, возможности этой вечеринки я использовал на всю катушку… для возобновления не столько дружеских, сколько деловых связей. Можно всю ночь напролет болтать, смаковать виски и пританцовывать под рейв, но, знаешь, я как-то не намерен убивать на подобное времяпрепровождение всю свою жизнь.
        - Разве не ты повез меня туда?
        - Да. Чтобы ты развеялась, людей посмотрела, пообщалась. Может быть, завязала какие-нибудь новые знакомства… Тебе это, между прочим, будет так же полезно, как и мне.
        - Но ведь у тебя уже есть хорошая работа?
        - В вопросах построения карьеры любая мелочь может оказаться решающей, - серьезно ответил Брайан. - Понимаешь, Энн, на подобных вечеринках люди подогреты выпивкой и симпатичными мордашками вокруг. Они расслабляются, гораздо охотнее выбалтывают какие-то интересные вещи, делятся информацией. Могут сплетничать даже для того, чтобы произвести впечатление на окружающих. Мое же дело - отделить алмазы от мусора, подумать, где и как я могу использовать полученные сведения в своих целях. Да не бойся ты, ничего криминального. Например? Да хотя бы указания на путь к новым возможностям, которые люди, сами того не замечая, подбрасывают тебе за ничего не значащей болтовней.
        - Разумеется, эта болтовня ничего не значит на первый взгляд либо для них самих, - вставила Энн, надеясь произвести впечатление своей догадливостью.
        - Именно!
        - И что же тебе удалось узнать сегодня?
        - Гораздо интереснее то, что удалось узнать тебе, солнышко, - ловко перевел тему Брайан. - Понравилось место, где мы побывали?
        - Ну, - протянула Энн.
        - Итак?
        - Не знаю, - со вздохом сожаления призналась девушка. - Там такое пиршество… настоящий праздник для репортеров или фотографов глянцевых журналов.
        - О чем ты?
        - Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Брайан, там же все такие стильные, высоченные, худые, разодетые, сияющие! Это была тайная вечеринка голливудских знаменитостей? Признайся, они просто сбежали подальше от Беверли-Хиллз, чтобы насладиться анонимностью? Вечеринка инкогнито - а что, неплохая идея!
        - Энн, Энн, Энн. О боже. Иногда ты поражаешь меня в самое сердце, а иногда поражаешь мой рассудок, и я боюсь за него. Худые они от анорексии и булимии.
        - Что, все как одна?.. - замирая от ужаса, спросила Энн.
        - Преимущественно. Через одну. Некоторые не слезают с диет. Сияющие они потому, что больше всего на свете озабочены собственной внешностью. Детка, они отнюдь не должны стать тебе примером для подражания. Только этого не хватало. Ты что, сомневаешься в себе? Ты ведь у меня красавица…
        Энн довольно улыбнулась: Брайан, как никто другой, мог одним только щелчком пальцев развеивать все ее опасения и нелепые страхи.
        Она лежала на постели уже в одном белье, полупрозрачном, почти невесомом и неосязаемом, одетом специально под коктейльное платье… Брайан склонился над ней, ладонями коснулся разгоряченной кожи:
        - Знаешь, что-то мне тоже не слишком хочется спать.
        - Догадываюсь, - промурлыкала Энн, довольная тем, как разворачиваются события.
        Одним рывком он стащил с себя рубашку, отшвырнул ее куда-то в сторону.
        - Какие могут быть худые и тощие девицы, если у меня есть такое вот восхитительное голубоглазое чудо?
        - Брайан, а я не толстая?
        - Женщина, ты меня в могилу сведешь… С тебя можно лепить греческую статую! Артемиду, Афину…
        - Хорошо, коли так.
        - И думать не смей исключать белки из рациона. Некоторые тут сидят исключительно на «Перье», бездрожжевых хлебцах и листьях рукколы. Доводят себя до истощения, а мозг - до истерики.
        - С чего ты взял, что я собираюсь им уподобляться? - возмутилась Энн.
        - С того, что эти глупые женщины произвели на тебя большое впечатление. Заметь, даже не на меня…
        Энн была донельзя обрадована услышанным. Оказывается, вот он каков - вкус у настоящих мужчин…
        Она приподнялась и обхватила его за шею, притягивая к себе.
        - Чем это от тебя пахнет? - проворчал Брайан.
        - Шампанское, может быть, - предположила Энн.
        Она прижалась к его губам со всей нежностью, на которую только была способна, и, почувствовав ответ Брайана, зашла дальше - закинула свою ногу на его бедро.
        Нет, болтать полночи о вечеринках, моделях и диетах - это совершенно недопустимо!
        Брайан тем временем спешил избавиться от белья, которое все еще оставалось на Энн.
        Терпения его хватило на это, но вот на то, чтобы целиком стащить с себя джинсы, уже не осталось.
        - Мне и так нравится, - прошептала Энн, изгибаясь призывно, - забудь ты о них…
        Брайан чуть ли не рывком, с силой вошел в нее, и Энн сначала вскрикнула, но вскрик легкой боли уже очень скоро сменился криками совсем другого характера.
        Таким она его еще не знала…
        Безрассудный, яростный, чуть ли не бешеный, стремительный, врывающийся в нее раз за разом, терзающий ее податливую плоть, которую Энн с готовностью ему предоставляла.
        Смерч, тайфун, цунами…
        Закрывая глаза, она словно проваливалась в какую-то удивительную бездну, куда ее затягивал водоворот упоительных ощущений, обжигающих прикосновений, невероятных открытий.
        Минута за минутой срывались и уносились в этот водоворот, изничтожающий время, и казалось, будто и пространства не существует, только этот пульсирующий, пьянящий ритм… Энн уже не слышала ни собственных стонов, ни стонов Брайана.
        И лишь на грани самого мощного всплеска, перед тем, как окончательно сорваться и упасть в бездну, дать растечься по жилам горячей лаве, прошептать имя Брайана, в голове у Энн пронеслась чужая вкрадчивая фраза, сказанная с тонким расчетом и иронией:

«Не забывайте плотнее закрывать шторы…»

8
        Интересно, сколько прошло дней с момента их переселения в Калифорнию?..
        Энн уже потеряла им счет. Она затерялась во времени, в веренице бесконечных часов, посвященных уборке в доме, стирке, глажке рубашек Брайана, приготовлении сэндвичей на завтрак и чего-нибудь гораздо более основательного на ужин.
        - В офисе за мое отсутствие накопилось очень много дел, я должен вникнуть во все важные вопросы, - говорил Брайан и уезжал на очередное совещание.
        Энн пожимала плечами и удалялась обратно в гостиную - смотреть телевизор.
        Но чаще, чем она смотрела телевизор, ей приходилось стирать с него пыль. Здесь было гораздо более пыльно, чем в Миннеаполисе… И солнце. Постоянное солнце.
        Фирменные солнечные очки сделались неизменным спутником Энн в походах до ближайшего супермаркета за мороженым, глянцевым журналом, бутылочкой шампуня или порцией сухих завтраков.
        Как-то вечером над тарелками с картофелем фри, бараньими отбивными и зеленым салатом Энн взмолилась:
        - Брайан, давай проведем сегодняшний вечер… как-нибудь романтично.
        - Ты о чем? - он отставил в сторону стакан, на два пальца наполненный сухим неразбавленным мартини с оливкой. Испытующе взглянул на жену.
        Она смутилась:
        - Просто… Ты приезжаешь домой поздно, ужинаешь и почти сразу же засыпаешь.
        - А чего бы тебе хотелось?
        - Я не знаю.
        - Прекрасно. Энн, сообщишь тогда, когда будешь знать. Договорились? А сейчас могу я доесть свою отбивную и дочитать газету?
        - Вредно просматривать газеты за едой, - тихонько пробормотала Энн. Так, чтобы Брайан, если захочет, мог услышать.
        Брайан захотел:
        - Помилуйте! И кто же это говорит? Кто мне говорит об этом? Женщина, которая не садится пролистать свой бесполезный глянец без шоколадки, апельсина или хорошей порции шоколадного пирога?
        - Глянец я в основном читаю одна, - насупившись, сообщила Энн, - от скуки. А ужинаем мы, между прочим, с тобой вдвоем.
        Постепенно Брайан начал закипать:
        - Странно, что ты не хочешь проявить хотя бы чуточку понимания. Разве я требую чего-то от тебя? Сиди, читай свои журналы, ешь в свое удовольствие шоколадные пироги - к счастью, мне не нужна жена, тощая, словно ствол пальмы. Но, Энн, поимей терпение! Я долгое время отсутствовал в Калифорнии, не следил за местными новостями, выбился из привычного ритма жизни. Теперь это все нужно спешно наверстывать. Я вовсе не хочу выпасть из обоймы, потерять в зарплате, в перспективе, в карьерном росте. Между прочим, от этого зависит наше с тобой будущее, наше общее благополучие.
        - Благополучие - это не только банковский счет!
        - Я в этом не сомневаюсь, Энн, - сказал Брайан с усталым вздохом, - но, видишь ли, сейчас у меня такой период, что я не могу уделить тебе достаточное количество внимания.
        - Так что же мне делать?
        - Иди, купи себе платье. Сходи на маникюр, педикюр, в солярий - словом, займись собой. Начни, наконец, выбираться на пляж… Представь себе Элисон, которая в данный момент спит и видит, как бы ей оказаться в Калифорнии, на берегу океана, под солнцем и пальмами…
        - Зачем мне очередное платье? - не выдержала Энн. - Повесить его в шкаф и любоваться на коллекцию? Сам же смеялся над местными модницами! Может, мне еще на показы начать ходить?
        - На показ тебя и не пустят просто так, такую белокожую, - Брайан попытался сгладить конфликт. - А платье ты сможешь надеть на следующую вечеринку. Наверняка в скором времени нам подвернется еще одна умопомрачительная вечеринка. Все дело в городе - некоторые здесь только и умеют делать, что развлекаться… И подключают к этому окружающих, само собой.
        - Но я не хочу только и делать, что развлекаться! - пылко воскликнула Энн. - Утром я готовлю завтрак, днем я мою дом, вечером я иду развлекаться одна, без тебя?
        Брайан стремительно поднялся с места, отодвинув тарелку с недоеденной бараниной, подошел к Энн, потянул ее за руку:
        - Идем!
        Они прошли в гостиную и остановились перед стеллажами, доверху набитыми различными дисками - с фильмами, с музыкой; также там имелись альбомы по искусству, книги американских классиков, журналы о путешествиях.
        - Вот! Пожалуйста! Смотри, читай, слушай. Не хочешь ходить без меня в кинотеатры - пожалуйста, плазма. Не хочешь бездумно листать глянец - уйма книг, изучай на здоровье. Начни, наконец, хоть как-то развиваться - тогда, возможно, у тебя поубавится желания доставать меня.
        - Доставать? - изумилась Энн.
        - Ну, пока что я вижу, что для тебя предел мечтаний - это совместный просмотр сериала «Друзья» по телевизору, - поправился Брайан.
        - Мне просто не хватает тебя, - тихо сказала Энн, - тебя, а не просмотра сериалов.
        - Энн, я не знаю, что добавить к тому, что я уже сказал. Мне нужно время… чтобы со всем разобраться. Понимаешь ты это или нет, но на мне лежит ответственность! Ответственность немалая… В том числе, между прочим, и за нашу семью.

* * *
        Какое-то время Энни честно пыталась следовать указаниям Брайана.
        Пару-тройку раз она наведалась в солярий. Но бесцельно загорать, облучаясь под лампами, быстро наскучило ей. К тому же по коже поползла какая-то сыпь. Наверное, что-то вроде аллергии. Этого не было под «натуральным» солнцем, на пляже Энн просто покрывалась загаром (или попросту обгорала до красноты, до облезания кожи, что случалось гораздо чаще).
        Да, можно было посещать городской или закрытый пляж… Но делать это одной оказалось смертельно скучно.
        Энн честно собирала «корзинку» - пляжную сумку из нарочито выгоревшей соломки. Складывала туда минеральную воду, крем для загара, томик Даррелла, жевательную резинку, запасной купальник, полотенце… Но бесцельное распластывание на лежаке под лучами палящего солнца удручало ее. Не с кем было перекинуться хотя бы словом. Некому было позвонить и пригласить разделить гладкость водных просторов. Развлекать себя самой день ото дня становилось все сложнее…
        В отчаянии Энн попыталась найти спасение в кулинарии. И она, и Брайан любили вкусно поесть. Энн стала обращать внимание на непривычные для себя продукты, в изобилии лежащие на полках супермаркета. В блендере взбивались экзотические коктейли - с молоком, йогуртом, с мякотью тропических фруктов, с минеральной водой, со свежевыжатыми и обычными соками.
        Кроме того, в мировой коллекции изобретательных рецептов обнаружилось впечатляющее количество салатов. Фруктовые, мясные, рыбные, овощные, салаты-миксы и фасолевые салаты, с бобами, с морепродуктами, с пастой… Энн развлекалась и забавлялась, смешивая, нарезая и причудливо сочетая продукты.
        Вот только Брайан, заявляясь домой все позже, ел, казалось, не замечая, что именно лежит у него на тарелке.
        Да, он неизменно благодарил, рассеянно целовал Энн в макушку. Но чем дальше, тем больше ей отчетливо казалось, что он даже не чувствует вкуса. Он ничему не удивлялся, и даже самые диковинные смеси ингредиентов не заставляли его с изумлением или детским любопытством поднять глаза от тарелки и взглянуть на любимую с веселым вопросом - «Что же это такое?..»
        Энн все чаще стала прибегать к помощи замороженных и быстро приготавливаемых продуктов - к пицце, замороженному киселю, креветкам, супам, которые требовалось лишь подогреть, и так далее. Отсутствие энтузиазма у Брайана передалось и ей. Она валялась на диване в гостиной перед плазменным экраном, наблюдая какой-нибудь фильм, но чаще - сериал, пролистывая какую-нибудь книжку, но чаще - глянцевый журнал.
        У глянца был один совет, вернее, рецепт на все случаи жизни.
        Измени имидж!
        Заставь его посмотреть на себя свежим взглядом, другими глазами!
        Измени себя, не изменяя себе!
        Как-то раз Энн в задумчивости подошла к зеркалу. Зеркало отразило девушку с потухшим и неулыбчивым взглядом. Усталость? Неужели она устала? Да нет. Откуда взяться усталости у девушки, которая избавлена от необходимости ранних подъемов, изматывающей работы, утомительных занятий, которая может развлекаться как угодно, ориентируясь лишь на свое собственное усмотрение.
        Энн попыталась примерить на себя все эти девизы…
        Что же она эдакого может сделать, чтобы Брайан вновь начал замечать ее?
        Выкрасить волосы в рыжий цвет? Коротко подстричься (например, под Мирей Матье) и стать брюнеткой? Покрыться в солярии шоколадным загаром и вставить себе в пупок бриллиантовую сережку?
        Можно еще было отрастить длиннющие ногти. Интересно, Брайан оценит подобные выверты? Ну, что еще ей сделать? Начать носить дома один только крохотный кружевной передник?
        По мнению Энн, все эти советы никуда не годились. Разве можно пробудить интерес к себе в том человеке, который сам в этом вовсе не заинтересован?..
        И тут Энн осенило.
        Ей ведь всего-навсего нужна работа!
        Конечно. Как она могла позабыть об этом?
        Ей нужно не просто хобби, ей нужна самореализация. Может, Брайан отметит ее отсутствие, начнет скучать, в нем встрепенется былое чувство? А к самой Энн вернется интерес к жизни. Ну и самоуважение, а ведь это самое главное!
        Правильно. Нельзя растворяться в домашних хлопотах, забывать о том, что ты - личность, яркая и интересная индивидуальность!
        У Энн даже проснулся нешуточный аппетит. Она отправилась на кухню и подчистую смела там остатки ветчинных рулетиков с сыром, греческий салат с маслинами и подсохший ломтик грушевого пирога. Огромную чашку с чаем она притащила в комнату, где на столе лежал ноутбук. Энн загрузила компьютер, подключилась к Интернету и принялась за активные поиски.
        Для начала требовалось определиться, на какую же работу Энн сможет претендовать.
        Чем она всю жизнь занималась в Миннеаполисе, штат Миннесота?
        Инструктор по лыжному виду спорта.
        Н-да… наверное, с подобными увлечениями в Окленде несколько проблематично?
        Но ведь есть же какие-то лыжные курорты? Может быть, крытые площадки, или что-то в этом роде…
        Виртуозные и въедливые поиски в сети через некоторое время продемонстрировали Энн, что на ее профессию в Калифорнии спрос небольшой.
        Вот если бы она владела мастерством катания на горных лыжах - тогда да, это было бы совсем другое дело!
        Но на горных лыжах Энн стояла только два раза, да и то когда была маленькой. И нельзя сказать, что эти попытки оказались для нее слишком удачными.
        Энн в меланхолии допила остывший чай и призадумалась.
        Хорошо, допустим, одна дверь для нее закрыта. Но, если верить пословице, должна же открыться другая?..
        Что еще она умеет делать?
        Господи, чему ее вообще научили в колледже?..
        Энн припомнила, что у них был курс делового этикета.
        Кроме того, одним из обязательных условий обучения было осваивание одной-двух графических и нескольких офисных программ. Графические Энн, разумеется, забыла давным-давно, а вот текстовый редактор, кажется, с горем пополам она помнила.
        Энн тут же проверила на практике, насколько хорошо она владеет текстовыми редакторами.
        Да, кое-что получилось. И что же это ей дает?
        На какую должность она может претендовать с подобным умением?
        Может быть, секретарь? Референт, ассистент, личный помощник…
        Что-то в этом духе.
        Разумеется, если Брайан не станет возражать. Наверняка он ничего не имеет против продолжения лыжной карьеры Энн, а вот идея отдать жену в секретарши может и не придтись ему по вкусу!
        Кто еще? Администратор, хостесс в гостинице, телефонистка.
        Энн загрузила в Интернете страницу сайта по трудоустройству, проверила свои догадки…
        Хм. Так-так. Очень интересно.
        Если телефонисткой или машинисткой (набирать тексты на компьютере) еще как-то можно было устроиться без особого опыта работы, то для должности личного помощника, секретарши, администратора, требовался и опыт работы, и наличие диплома о высшем образовании.
        Ни опыта работы, ни соответствующего диплома у Энн не имелось.
        Зато имелось желание работать на более творческой должности, чем хостесс, администратор или официантка…
        Вот так желаемое в жизни Энн пришло в непримиримое противоречие с действительным. Она никак не могла взять в толк, как же ей увязать свои желания с реальностью.
        Азарт, овладевший Энн на первых порах поиска желанной работы, постепенно угас.
        В размышлениях о том, как ей жить дальше, Энн смолотила еще полбанки мороженого, обновила маникюр, полила цветы, в изобилии расставленные теперь по всему вестибюлю, и впервые за всю их с Брайаном супружескую жизнь улеглась спать, не дождавшись его из офиса.

* * *
        Сегодня ночью Энн впервые за долгое время приснился снег…
        Попадая на кожу, снег таял, и крохотные капельки воды оставались на золотистых запястьях.
        Потом из глубины снегопада откуда-то вынырнула мама.
        Только в эту минуту Энн почувствовала, насколько же сильно скучает по ней.
        Наверное, сильнее, чем по всем остальным членам своего заполошного семейства.
        Да, она скучала и по добряку отцу, и по озорной красотке Элисон, но больше всего ей сейчас не хватало мамы. Мамы с ее бесконечной любовью, всепониманием, всепрощением. Энн пошла ей навстречу, протягивая сквозь снег руки, и две женщины обнялись.
        - Мама, что же мне делать? Не знаю, как мне следует жить дальше…
        - А как ты хочешь жить дальше?
        - Я так запуталась, - пожаловалась Энн негромко.
        - Главное, вовремя понять, что ты любишь.
        - Да?
        - Да. Можешь понять, а можешь найти.
        - Но что найти? Что я должна найти, мама?
        - Энн, главное - найди то, что ты любишь по-настоящему. Тогда все в твоей жизни станет на свои места…
        Мама таяла, на руках Энн уже не чувствовались слабые пожатия маминых ускользающих рук, и снег тоже таял, таял и растворялся, пока, наконец, совсем не растворился в исчезающей дымке странного сна.

        Дымка сна таяла и разрывалась неожиданно громким сигналом телефонного звонка.
        Еще не вполне проснувшись, Энн нашарила телефон, который почему-то оказался валяющимся на полу, нажала кнопку приема вызова и сказала:
        - Алло!
        - Алло, - отозвалась трубка нетерпеливым голосом Брайана.
        - А, это ты, милый! Привет. Что ты хотел? Который час? Я просто спала…
        - Неудивительно. Я не хотел ничего особенного. Пожалуйста, посмотри на журнальный столик в спальне. Не могу найти папку с документацией.
        Энн посмотрела в направлении журнального столика. Никакой папки, с документацией или без, там не наблюдалось.
        О чем она и сообщила Брайану.
        - Ясно, - протянул тот, - значит, я просто замотался и оставил ее в машине. Ладно, придется прогуляться до стоянки. Ты там чем занимаешься? Ах да, ты же спишь. Ладно. Валяйся дальше.
        - Когда ты придешь? - на всякий случай уточнила Энн.
        - Не знаю. Когда приду, тогда и приду. Если не хочешь, можешь не ждать меня к ужину.
        В трубке запиликали гудки, самым красноречивым образом свидетельствующие о том, что Брайан положил трубку, не дождавшись от жены хоть какого-нибудь ответа.
        Прекрасно! Замечательно! О, да это просто превосходно!
        Вот и все, к чему свелась семейная жизнь Энн через такой непродолжительный отрезок времени?
        Да этого ли она хотела? О таком ли мечтала?
        Встречаться с собственным мужем лишь по ночам, да и то Брайан теперь уже даже не будит ее, когда забирается под одеяло.
        Просто прекрасно!
        Мда… что ж, следует выползти из кровати и хотя бы придумать для себя занятие на текущий день.
        Долгий, бесцельный, пустой и от этого еще более утомительный день.
        Энн нехотя слезла с кровати, еще более нехотя приняла душ, почистила зубы, прополоскала рот эликсиром для десен, выпила бутылочку йогурта и решила прогуляться до супермаркета. Может, номер ее любимого журнала уже успел появиться в продаже, а если даже и нет, то она хотя бы прогуляется - прогулка в любом случае лучше, чем ничего.
        Но, когда Энн уже вышла за ворота и замерла, ослепленная чересчур ярким для этих мест солнцем, ее взгляд упал на дом напротив.
        У нее же есть соседи. С этими соседями наверняка можно общаться. И она даже знает, как их зовут.
        Да, совершенно верно, Кэссиди ведь приглашала Энн к себе в гости!
        На чашку кофе. В любое время.
        Энн, конечно, ни в коем случае не хотела навязываться малознакомым людям. Но в случае чего она ведь всегда может вежливо извиниться и уйти.
        Сколько сейчас времени?
        О, да уже час дня!
        Значит, она не нарушит правил приличия - время завтрака давным-давно миновало.
        Хорошо бы, конечно, в запасе иметь какой-нибудь предлог для оправдания своего неожиданного визита. Позвонить Кэссиди по телефону она не может, значит, все, что остается - решительно постучать (или позвонить, это уж по ситуации) в дверь.
        Но что ей сказать?
        Что Энн пришла одолжить… чего? Соли, муки? Жидкость для снятия лака с искусственных ногтей или программу телепередач? Любой из этих предлогов окажется глупым, ведь супермаркет с обширным ассортиментом самых разнообразных товаров находится всего лишь в полквартала отсюда.
        Энн выругала себя за нерешительность и шагнула к калитке, над которой красовался миниатюрный «дверной» звонок.
        - Кто там? - раздался через некоторое время капризный голос. К огромному облегчению Энн, этот голос принадлежал Кэссиди.
        - Кэссиди, привет! Это я, твоя соседка Энн Райс… то есть, конечно же, Энн Гринвуд. Ты как-то приглашала меня на чашку кофе, и я…
        Запищало переговорное устройство, сигнализирующее о том, что Энн может войти. Энн, которая даже не успела закончить свою сбивчивую речь, вздохнула с облегчением.
        Отворив калитку (та закрылась автоматически, бесшумно и плавно), Энн вошла внутрь. Необходимо было осмотреться: Энн озиралась вокруг, ее глаза расширились.
        Ничего удивительного. По сравнению с этим особняком коттедж Брайана выглядел маленьким и жалким. Ну, а сада у Брайана вовсе не было. Здесь же Энн ощутила себя самой настоящей Алисой в Стране Чудес. Замысел хозяев был понятен не до конца - альпийские горки, лабиринты из вьющихся цветов и лиан, тропинки, уводящие неизвестно куда - все это создавало причудливое впечатление фантасмагорического Луна-парка.
        Энн попыталась определиться с главной дорожкой: должна же одна из них в конце концов привести ее ко входу в дом!
        - Энн, здравствуй! - послышался тягучий и томный голос Кэссиди.
        Энн обернулась, но Кэссиди нигде не было видно.
        - Вот же я! Вышла тебя встретить. Долго же ты собиралась ко мне в гости!
        Теперь Энн заметила Кэссиди и поняла, откуда та вещает.
        По правую руку от Энн находилась довольно обширная беседка - некое ее подобие создавали переплетенные кусты, ветви, побеги лиан. Посредине «беседки» были установлены качели. Кэссиди раскачивалась на них взад-вперед, словно свешиваясь с тонких длинных тросиков.
        Картинка была столь же нелепа, сколь и забавна.
        Великовозрастная девица, растопырив пальцы с длиннющими ногтями, едва держась за качели, выглядела, как дошкольница, при этом прикид «дошкольницы» тянул на несколько тысяч долларов.
        Энн фыркнула про себя.
        - Привет! - произнесла она вслух. - Я просто шла в супермаркет, но вспомнила про твое приглашение. И решила зайти - просто так, поздороваться…
        - Дорогуша! Наконец-то! Знала бы ты, сколько раз я наблюдала твое фланирование по улице - и каждый раз ты миновала мой дом, каждый раз ходила туда-сюда, туда-сюда! Я уже решила, что ты пренебрегаешь бедняжкой Кэссиди! Мне ведь так скучно!
        - Скучно? Тебе? - не поверила Энн. - Да ведь ты можешь заниматься, чем только пожелаешь.
        Энн сказала это и тут же осеклась.
        Во-первых, она сама находилась в похожей, если не идентичной, ситуации.
        Во-вторых - да что она знает о Кэссиди? Тут же, ни во что не вникая, ничего не зная о человеке, берется судить о нем по внешнему виду и каким-то статусным атрибутам богатства, изобилия, благополучия?
        Это неправильно. Даже родители учили ее никого не осуждать, не делать поспешных выводов. Вот только получалось, кажется, плоховато.
        Пауза в разговоре затягивалась.
        Качели бесшумно покачивались взад-вперед, взад-вперед.
        Наконец Кэссиди, раскачавшись до предельно допустимой амплитуды, с победным криком совершила отчаянный прыжок вперед.
        К изумлению Энн, трюк удался. Тринадцатисантиметровые каблуки, на которых пребывала Кэссиди, не помешали той благополучно приземлиться на ноги, правда, пошатнувшись, но довольно быстро восстановив равновесие.
        Кэссиди протянула Энн руку. Энн невольно замерла, глядя на ярко-оранжевые ногти с белыми узорами на сияющем лаке. Это походило одновременно и на оперение какой-то причудливой цветастой птицы, и на впечатляющие когти хищного пернатого - например, кондора…
        - Давай пойдем в дом! - заявила Кэссиди. - Тут стало уже слишком жарко! Моя кожа не перенесет подобного иссушения воздухом!
        Энн пожала плечами.
        Развернувшись на своих ходулях, Кэссиди зашагала к дому; Энн ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
        Сам дом производил на незнакомцев впечатление двумя вещами: своей ослепительной белизной и изобилием колонн, как несущих какую-то архитектурную нагрузку, так и чисто декоративных. Сюда бы еще позолоту, мельком подумалось Энн, и можно подавать заявку на участие в конкурсе «Лучший особняк в колониальном стиле».
        Боже мой, что же за люди здесь живут?
        Кажется, они используют любую возможность, чтобы хоть как-то выделиться - внешним видом, видом своего жилища, оформлением своего огромного сада… Чем не лабиринт для Минотавра? Правда, для очень радостного и доброго Минотавра калифорнийского происхождения.
        Энн почувствовала, что все смешалось у нее в голове. Она чувствовала дурноту, начавшуюся то ли из-за жары, то ли от запахов десятков и сотен тропических цветов и растений.
        Поэтому она почувствовала невероятное облегчение, когда Кэссиди широким жестом распахнула входную дверь, раздвинула обнаружившиеся за ней шелковые портьеры, и девушки оказались в помещении с прохладным кондиционированным воздухом.
        Но и внутри было на что посмотреть.
        Паркет, натертый до блеска, сияющий не то как мед, не то как чистое золото. Энн предположила, что хозяйка выдаст ей гостевые тапочки или же попросту предложит разуться - ан нет, Кэссиди спокойно и уверенно шла через весь холл в направлении лестницы.
        Холл был украшен статуями в духе греческих нимф, духов и богов. «Не слишком ли много белого в одном декоре?» - подумала Энн, но вслух, разумеется, ничего не сказала.
        Там и сям были расставлены золотистые, видимо, бархатные или даже замшевые пуфики на причудливо изогнутых ножках-лапах. Кэссиди шествовала через всю эту роскошь, даже не замечая ее.
        Они поднялись по лестнице, прошли через гостиную (мебель из красного дерева, очень может быть, что и антикварная), вышли на балкон, и вот тут Энн оказалась поражена больше, чем за все утро.
        Это был не балкон - это был полноценный холл (только снаружи), вестибюль или приемная, и, похоже, хозяйка использовала это пространство в качестве салона для приемов и светской болтовни.
        С трех сторон - справа, слева и сверху - балкон был застеклен. Пол был выстлан восхитительной мозаичной плиткой цвета крем-брюле, но, словно этого было мало, на плитку сверху был положен ковер с мягчайшим ворсом из полированной верблюжьей шерсти. (Вот тут Кэссиди уже сделала Энн знак, чтобы та сбросила туфли при входе… то есть при выходе на балкон.)
        Чтобы не свалиться невзначай с балкона, хозяева позаботились об установке решетки с четвертой, открытой стороны. Впрочем, решетка не могла покоробить ничей эстетический вкус - легкая, словно воздушная, искусной ковки, с позолотой и небрежными завитками украшений.
        С левой стороны стояли низкие кресла, пуфы и даже кушетка. Все это великолепие было придвинуто к низкому столу с стеклянной крышкой, а стол был уставлен вазами и вазочками с фруктами, шоколадом, орехами. Кэссиди кивнула Энн на одно из кресел, и та послушно опустилась на мягкую обивку.
        - Здесь моя библиотека, - неожиданно заявила Кэссиди. Поймав на себе недоуменный взгляд Энн, она пояснила: - Ну да, здесь я слушаю музыку, читаю, иногда делаю какие-нибудь заметки.
        - И что ты читаешь? - вежливо спросила Энн.
        - А, - махнула рукой Кэссиди, - какие-нибудь газеты, журналы - словом, все, что принесу с собой. А поскольку ходить туда-сюда мне бывает лень, то сюда вскорости должны поставить роскошный шкаф, битком набитый книгами. Вот тогда мне и будет настоящая библиотека; пока же приходится обходиться тем, что есть.
        Кушетка действительно была завалена толстыми стопками журналов с глянцевыми яркими обложками, на которых были запечатлены самые известные топ-модели и актрисы.
        Энн усмехнулась: «Хороша библиотека…»
        - Хочешь чего-нибудь выпить?
        - Чего-нибудь, с удовольствием, спасибо. Чай, может быть…
        - Шампанское? Дайкири? Пунш?
        - Хотя бы просто кофе, Кэссиди, - взмолилась Энн.
        - Да ты что же, не завтракала? Боишься, что развезет на голодный желудок? Не беспокойся, я тебя накормлю.
        - Да не нужно, - попробовала было отказаться Энн, но в случае с Кэссиди это было все равно, что попытаться остановить танк голыми руками или вооружившись лишь одним только зонтиком.
        - Идем вниз, на кухню! - скомандовала Кэссиди.
        Они проделали обратный путь, с той лишь небольшой разницей, что, спустившись в холл, им пришлось зарулить в помещение, где находилась кухня.
        Размерами это помещение напоминало скорее королевскую столовую.
        - А прислуги у тебя разве нет?
        - Дорогуша, за кого ты меня принимаешь? Конечно, есть. Но неужели ты думаешь, что я допущу, чтобы по моему дому без дела слонялась целая толпа служащих? Они приходят, когда им назначено, делают свое дело и отправляются восвояси с оплатой. Мне, может, в голову придет голышом по дому разгуливать - а тут горничная или шофер! Этого только не хватало.
        Говоря это все, Кэссиди ловко управлялась с опустошением холодильника.
        На кухонном столе (по размеру он больше напоминал бильярдный), как по взмаху волшебной палочки, появились паштет, маринованные корнишоны, слоеный пирог с грибами, салат из креветок с авокадо, блинчики с ветчиной, маленькие шоколадные кексы, блюдо с тефтелями.
        Наблюдая эту странную подборку продуктов, Энн на какой-то момент даже почувствовала себя дома, в Миннеаполисе. Конечно - кому, как не маме, больше всего стоило беспокоиться о сытости желудка Энн?..
        Потом Энн с подозрением взглянула на худую до изумления фигуру Кэссиди. Не похоже было, чтобы эта экстравагантная девица сидела на каких-нибудь диетах. Или это она так отрывается, уже посидев на диете и как следует поголодав?
        - Садись, - гостеприимно кивнула Кэссиди, разливая апельсиновый сок по высоким бокалам и щедрой рукой плюхая туда кубики льда. - Жуй.
        Энн подчинилась, с удивлением ощутив, что она и правда проголодалась.
        Некоторое время на кухне царило молчание, свидетельствующее о массированной атаке на продукты. Девушки ели с большим аппетитом, и больше всего доставалось тефтелям - они таяли на блюде с поразительной скоростью.
        В этом спонтанном и незапланированном пиршестве не было бы ничего странного, если бы Кэссиди не восседала прямо на кухонном столе, примостив ступни с морковного цвета педикюром на табуретке.
        - Ну, наелась? - через некоторое время воскликнула она.
        - Угу, - кивнула Энн.
        - Отлично! Значит, теперь мы можем и выпить. Да не переживай ты, солнце уже высоко. А что, если я сделаю нам с тобой по мохито? Как ты относишься к мохито?
        Энн пожала плечами:
        - Нормально отношусь. Признаться честно, я не слишком большой любитель алкоголя.
        - Алкоголя?! Дорогуша, да какой там алкоголь. Вот смотри: беру лаймы, беру содовую… нужен еще сахарный сироп… и нужно добавить лишь чуточку рома! Ах да, еще ведь нужен колотый лед. Ну вот, и готово! Держи-ка…
        Говоря все это, Кэссиди с ловкостью заправского бармена мыла, нарезала, наливала и смешивала ингредиенты, а теперь она протягивала Энн огромный стакан с зеленеющими в нем и на нем веточками мяты, холодный, восхитительно запотевший.
        - Прости, чуть не забыла!..
        В смесь из рома и мяты были воткнуты соломинки для коктейлей.
        - Угощайся на здоровье!
        Сопротивляться этому неутомимому тайфуну было просто невозможно.
        Энн послушно сделала глоток… и буквально захлебнулась от обилия вкусовых ощущений, поразивших ее нёбо.
        Оказалось, что это очень вкусно.
        Что мохито - это еще и довольно крепко, Энн поняла лишь впоследствии.
        Кэссиди была хорошим барменом. Добросовестным.
        Если в мохито лить побольше содовой или газированной воды, и поменьше рома, то получается просто приятный коктейль с легким алкогольным послевкусием. Но Кэссиди не с чего было жалеть ни рома, ни лаймов, ни сахарного сиропа, ни содовой.
        В ее коктейле именно содовая играла скорее чисто символическую роль.
        Но Энн была не слишком сведуща в этих делах. Поэтому ни о чем подобном она не догадывалась. Она почти залпом осушила первый стакан, наслаждаясь ароматом и сочетанием тонкого привкуса мяты с пузырьками, деликатно пощипывающими язык.
        Кэссиди радостно подсунула ей вторую порцию коктейля.
        Параллельно с этим шла малосодержательная болтовня - в основном о погоде, о природе, о том, что «в нашем супермаркете теперь почти невозможно найти по-настоящему спелый авокадо».
        Энн кивала, машинально соглашаясь.
        Подавая ей третий коктейль, Кэссиди невзначай поинтересовалась:
        - Слушай, а как же так вышло, что вы с Брайаном все-таки поженились?
        Может быть, трезвая Энн и нашла бы, что деликатно, но сдержанно ответить Кэссиди. Но то трезвая Энн, а эта Энн не вполне понимала, откуда у нее в голове берется этот загадочный и невнятный шум.

«Лабиринт Алисы», - думала она. Кажется, Алиса не на шутку заблудилась в этом заколдованном доме… И еще что-то было про колодец. Да, перед глазами определенно все кружится, как если бы она летела в колодец за белым кроликом в перчатках…
        Но Кэссиди выжидающе смотрела на Энн, рассчитывая на подробный и обстоятельный ответ:
        - Признаться честно, я и сама не знаю, как это вышло. Наше знакомство… оно было стихийным. Даже спонтанным. Я не планировала ни с кем знакомиться… Я просто зашла в бар выпить чашечку кофе.
        - Так оно обычно и бывает… Ну же, признавайся: пара пинт пива или несколько стаканов виски - и понеслось?..
        - Что ты, - Энн замотала головой, - отнюдь. Брайан просто угостил меня глинтвейном. Он вообще принял меня за школьницу. Было темно… Мы с ним договорились, что он отдаст мне подарок для моего бойфренда.
        Кэссиди прищурилась:
        - Насколько я знаю Брайана, с тех пор тебе стало совсем не до бойфренда?
        - Да, - призналась Энн, - и это случилось практически сразу же.
        - Ясно, - констатировала Кэссиди, - влюбленность, такое бывает, что ж. Скажи, а Брайан никогда не рассказывал тебе об Алисии?
        - Алисия? Нет… Мою сестру зовут Элисон.
        - Рада за твою сестру, но его невесту звали именно Алисия.
        - Невесту?.. Так у Брайана была невеста? Он ничего мне об этом не рассказывал. Наверное, эти отношения остались для него в прошлом? - предположила Энн. - Может, они уже не так много для него значили…
        Кэссиди входила в раж, и поэтому даже подбоченилась:
        - Дорогуша, держи карман шире! Еще бы они (отношения) ничего для него не значили! Настолько незначительными были, что после их разрыва он сбежал в Миннесоту, лишь бы оказаться подальше отсюда!
        - Подальше?.. - с удивлением выдавила из себя Энн. Она обнаружила, что ее стакан с мохито уже опустел.
        - Еще бокальчик?
        - Нет-нет, спасибо. Думаю, что не стоит.
        - Разумеется, подальше! Люди почему-то считают - и рады заблуждаться в этом! - будто разлука смягчает чувства, исцеляет сердечные раны. Брайан умчался, как ошпаренный. И, знаешь, дорогуша, я очень удивлена тем, что он осмелился привезти тебя в этот дом.
        - А что такое с этим домом? Я думала, что это его наследство, семейное гнездо.
        - Ох, как бы не так, - пренебрежительно фыркнула Кэссиди. - Дело в том, что Брайан прикупил этот домишко специально для семейного гнезда с Алисией. Конечно, многое пришлось перестраивать… Эта блондинка приняла живейшее участие в архитектурном проекте нового облика коттеджа.
        - Что же было дальше? - спросила Энн, тупо глядя перед собой.
        Кэссиди сунула ей в руку новый стакан с мятным напитком, и Энн машинально сделала большой глоток. Она уже мало что соображала.
        - Дальше… Дальше мы думали, что Брайан надолго застрянет в этой своей командировке в Миннеаполисе. А он возьми да и появись. К тому же - женатый… Все гадали, кто его жена - такая же искушенная и роковая, как Алисия, или хотя бы наполовину такая же изысканная… Оказалось, что ни то, ни другое. Да ты не обижайся. Ты же очень миленькая. Просто совсем не то, к чему мы все тут привыкли… Не заметила, как на тебя глазели на той вечеринке?
        - Н-нет… - пробормотала Энн.
        - Ладно, не слушай меня, - махнула рукой Кэссиди. - Болтаю вздор, а ты меня слушаешь. Лучше расскажи мне, дорогуша, а что сам Брайан рассказывал тебе про свою работу, про местный офис?
        - Он говорил, что они тут любят играть время от времени в шахматы, и даже его босс сделал ему весьма необычный подарок. Собственно говоря, у нас с Брайаном все началось с разговора об этом подарке, о шахматах…
        - Роботоподобные фигурки, верно ведь?! Версия Брайана довольно забавна: подумать только, босс сделал подарок! Да последняя собака знает, что именно Алисия посоветовала их общему с Брайаном боссу подарить тому шахматы, намекающие на Терминатора.
        - Почему? То есть… зачем?
        - Алисия заявила, что Брайан напрочь лишен человеческих чувств. Что спутники жизни в виде таких вот шахмат - лучшее решение для него.
        - Они поссорились? Или просто расстались?
        - Дорогуша, - не то хихикнула, не то вздохнула Кэссиди. - Алисия подсказала эту блестящую идею боссу Брайана аккурат тогда, когда собралась замуж…
        - За кого?
        - За босса, разумеется.
        - Так вот что это за история…
        - Странно, что никто не взялся просветить тебя раньше.
        - Но… но зачем же Брайан так рвался сюда? Так стремился обратно? Он сказал мне, что его отзывают обратно в офис…
        - Почему бы тебе не спросить у него самой? - предложила Кэссиди. - Может, он и вправду завершил все дела в Миннесоте. Может, его вызвали потому, что хотят уволить - изо всех офисов сразу. Может, решили, что он окажется чрезвычайно полезным в каком-то из новых проектов. Почем мне знать?
        Она философски пожала плечами и налила себе порцию рома в стакан, на этот раз не добавляя мяты, лайма, сиропа, и ничем не разбавляя.
        - Будешь?
        - Да, спасибо, - выдохнула Энн.
        Незаметно для самих себя девушки вновь переместились в «библиотеку».
        Энн чувствовала, что еще глоток - и ей станет по-настоящему плохо. Однако пока в голове царила и правила бал необыкновенная легкость, которая не позволяла всерьез задуматься о том, что ей только что поведала Кэссиди.
        Энн присела, а потом и прилегла на кушетку, кажется, даже поверх всех глянцевых журналов.
        Кэссиди дирижировала с помощью очередного стакана в такт своему рассказу, но у Энн все плыло перед глазами и уже ничего не доходило до ушей.
        В какой-то момент она подумала, что было бы очень хорошо сейчас подняться, проститься, отправиться домой, принять душ и лечь спать, и чтобы Брайан Гринвуд накрыл ее одеялом.
        Впрочем, пункт с душем можно было и вычеркнуть…

9
        А следующей мыслью Энн было: «Интересно, сколько сейчас времени?»
        И мысль эта посетила ее уже при пробуждении.
        У мохито, для которого не пожалели рома, оказался очень интересный эффект. Энн отключилась, даже не заметив этого.
        Ну, а проснувшись, она обнаружила, что у нее практически не болит голова. Вот только звенящая легкость в ней сохраняется до сих пор.
        Как она сюда попала? Где вообще она находится? И…
        - О, дорогуша, пришла в себя!
        - Кэссиди? Что произошло?
        - Ничего особенного. - Дива выплыла на сцену в умопомрачительно коротком розовом халатике, украшенном страусиными перьями и каким-то белым мехом; на ногах у нее красовались домашние туфли на десятисантиметровых шпильках, тоже отделанные мехом. - Мы с тобой немножко полакомились мохито, и ты отрубилась. Проспала до вечера, ничего страшного.
        - Ничего страшного?.. Да уже… уже ведь стемнело! Кэссиди, меня никто не искал?
        - Поверь на слово, дорогуша, никто! И в сумочке у тебя тоже ничего не названивало.
        - Кэссиди, а где же была ты? Пока я… Пока я спала.
        - О, ничего особенного. Перекрасила ногти, приняла ванну, полистала мебельные каталоги. Как раз думаю прикупить новый столик в холл…

«Вот это выносливость», - подумала Энн не без некоторого уважения, смешанного с изумлением. Кэссиди, кажется, выпила коктейлей вдвое больше, чем она, и еще глушила чистый ром… Впрочем, может, всем жителям калифорнийского побережья свойственна эта недюжинная закалка?
        - Как чувствуешь себя, дорогуша? - заботливо спросила Кэссиди.
        - Умираю, пить хочу, - призналась Энн.
        - Принесу тебе минералки.
        Кэссиди простучала шпильками по спальне и зашуршала вниз по лестнице на кухню, а Энн в это время озадачилась мыслью: для чего же она приходила сюда?..
        За все это время она ровным счетом ничего не узнала ни о своей соседке, ни о том, чем она занимается. Зато ей наговорили кучу всяких интригующих сплетен о Брайане, выспросили историю их знакомства, подпоили до полной потери ориентации во времени и пространстве.
        Зачем она сюда пришла? Неужели до такой степени соскучилась по живому общению? В таком случае, почему ей не пришло в голову позвонить Элисон в Миннеаполис? Элисон или кому-нибудь из старых подруг.
        Энн приподнялась, чтобы привести себя в порядок.
        - Лежи-лежи, дорогуша, я уже несу!
        На серебряном подносике ей были протянуты запотевшая литровая бутылка с минеральной водой и узкий бокал с соломинкой.
        - Лед я не положила - кажется, на сегодня его хватит, - предупредила Кэссиди.
        - Спасибо.
        - Ну, а как тебе на новом месте? - безо всякого перехода поинтересовалась Кэссиди, так же неожиданно, как несколько часов тому назад принялась выкладывать историю Брайана и Алисии.
        - Честно говоря, тяжеловато, - пробормотала Энн.
        - Что ты говоришь?
        - То есть скучновато, - поправилась Энн. - Я как раз хотела посоветоваться с тобой.

«Боже, что я делаю? Словно мне мало событий сегодняшнего дня…»
        - Я вся внимание, дорогуша, - и Кэссиди рассеянно захрустела яблоком.
        - Дело в том, что мне некуда приложить силы, - проговорила Энн, одновременно гадая, не слишком ли жалобно это звучит.
        - М-да?
        - У себя в Миннеаполисе я работала инструктором, учила детишек кататься на лыжах.
        - На горных?
        - В том-то и дело, что нет. И теперь своему умению я не могу найти применения в Калифорнии.
        Кэссиди шумно вздохнула, словно выпуская пар:
        - Сочувствую!
        - Вот я и подумала - может быть, ты что-то сможешь подсказать мне?.. Я смотрела вакансии хостесс, телефонисток, операторов, официанток, и везде что-то не то…
        - Ну, дорогуша, - Кэссиди громко фыркнула, - секретаршей и я бы могла нанять тебя на работу.
        Энн не поверила своим ушам:
        - Ты?
        - Я, - спокойно подтвердила Кэссиди, - к себе в контору, посадила бы тебя на ресепшн и платила бы штуку баксов в месяц. Однако ты слишком хороша для подобных мест… на мой, прости, взгляд. Не надоест просиживать юбочку? Да и особого интеллекта эта работа не требует.
        - Мне бы хоть какую-то занятость, - взмолилась Энн.
        - Дорогуша, я все понимаю, но ты надеешься, что твой дорогой муж одобрит подобные занятия? Он спокойно даст тебе эту тысячу баксов в месяц, чтобы ты вообще не выходила из дома. И будет, между прочим, прав… Так что не обессудь. Давай-ка я лучше тебе еще стаканчик плесну?
        Энн отчаянно замотала головой:
        - Спасибо, Кэссиди, но - нет… Скажи лучше, а что у тебя за контора?
        - Огромный издательский холдинг, - усмехнулась та, - с десяток разных журналов по домоводству, интерьерам, здоровью, фитнесу, косметике, ну и так далее…
        - А почему же ты днем дома, а не в издательстве?
        - Там и так все на мази. Появляюсь, когда захочу. Так даже лучше: служащие не знают, когда меня может принести, и всегда в тонусе. Не беспокойся, иной раз я вкалываю не меньше, чем тот же Брайан.
        - Верю…
        - Иной раз клиенты откалывают такие штуки, - усмехнулась Кэссиди, - один тип вбил себе в голову, что, если он даст мне взятку… или как это там называется… то я лично прослежу за его рекламным проектом в журнале о моде.
        - И что? Проследила?
        - Как же! Пусть держит карман шире. Тем более что взяток я не беру. Так он, представляешь, - Кэссиди залилась звонким смехом, - притащил мне в подарок фотоаппарат! Я таких агрегатов, признаться, даже у профессиональных фотографов не видела. Навороченный донельзя, с кучей всяких фишек и примочек… До сих пор где-то валяется.
        Не зная, что ответить, Энн молча кивнула.
        - А хочешь, забирай его себе! - бросила небрежно Кэссиди.
        - Что ты! - перепугалась Энн. - Я не могу…
        - Брось, очень даже можешь.
        - Мне взятки ни к чему, - брякнула Энн.
        Кэссиди начала смеяться и смеялась очень долго, пока слезы не потекли из глаз:
        - Это верно, взятки тебе не нужны… Ну ты меня и насмешила, красавица. Давай, бери фотоаппарат и отправляйся домой, пока Брайан не начал звонить в полицию и в службу спасения.
        - Да мне правда не надо…
        - Да мне тоже. Валяется без дела по всему дому, только пыль собирает. А тебе пригодится… может быть.
        Пока Кэссиди разыскивала фотоаппарат «по всему дому», Энн попыталась подняться и обнаружила, что ноги не держат ее в прямом смысле этого слова.
        Кэссиди появилась на пороге с большим холщовым пакетом в руке и с каким-то мужчиной.
        Она с любопытством посмотрела на попытки Энн удержаться на ногах:
        - Дорогуша, а не вызвать ли для тебя вертолет? Транспортируют прямо до дома, тут как раз недалеко! Хочешь, попробуем?
        - Не хочу. Меня может укачать.
        - И правильно. Кстати, познакомься, это мой муж. Эндрю.
        - Очень приятно.
        - Мне тоже. Может быть, я смогу вам чем-то помочь?
        - Эндрю, дорогуша, проводи нашу Энн до дома. Не пугайся: она из дома напротив.
        Эндрю тихо присвистнул:
        - Так это она?
        - Она, наша северная малышка, - кивнула Кэссиди, - так что иди, но не слишком там задерживайся.
        - Можешь не надеяться. Ты же знаешь, я не питаю слишком теплых чувств к Гринвуду. А вот проводить нашу гостью согласен, причем с большим удовольствием.
        - Главное - спуститься с нашей лестницы без особых потерь. Так что я пока понесу фотоаппарат, а ты возьми Энн под руку…
        - Я сама.
        - Я уже поняла, сколько ты будешь идти сама. Расслабься и получай удовольствие… хотя бы от помощи.
        - Ладно.
        - Осторожно, здесь же порог.
        - Я этого уже не помню.
        - Девочки, что вы пили?
        - О, всего лишь мохито…
        - После шампанского?
        - Нет, но, как видишь, ей хватило и этого.
        - Я знаю твой мохито, - раздраженно проворчал Эндрю.
        Совместными усилиями Энн, Эндрю, Кэссиди и фотоаппарат дошли сначала до выхода из особняка, а потом и до калитки, пройдя через сад, который в темноте и свете фонарей стал совсем уж таинственным.
        Энн мельком подумала, что если в землю перед калиткой воткнуть пугало, огородное чучело, или же просто расставить садовые скульптуры в виде животных или мифических персонажей, то, наткнувшись на них ночью, вполне реальным будет получить инфаркт.
        Кэссиди махала Энн рукой, пока Эндрю, бережно поддерживая под руку, вел ее через дорогу:
        - Не пропадай, малышка, обязательно звони… а еще лучше - заходи. На мохито. Обещаю не делать его таким крепким… ты у нас явно не жена моряка. Пока, дорогуша… э-э-э! А фотоаппарат?.. Эндрю, возьми у меня эту торбу!
        Энн с удивлением обнаружила, что, оказывается, они уже пришли и теперь стоят возле коттеджа.
        Вокруг не было ни души, даже фонари, казалось, стыдливо приглушили свой свет, чтобы не мешать любоваться звездами.
        - Вот ты и дома, малышка, - объявил Эндрю.
        - Кажется, да, - пробормотала Энн, невольно покачнулась и икнула, распространяя вокруг сильный запах рома. С мятой. - Спасибо вам огромное…
        Самым обидным было то, что она не чувствовала ни похмелья, ни тошноты, ни того, что несколько часов назад была в стельку пьяной. Голова была ясной, но вот все остальное предпочитало ее не слушаться…
        - Теперь, наверное, вам можно идти? - предположила Энн.
        - Одну минутку. Думаю, тебе полезно будет побыть на свежем воздухе, подышать… если, конечно, ты не соберешься сегодня спать на балконе.
        - Можно и подышать, - согласилась Энн, слабо улыбнувшись.
        - А что ты скажешь насчет того, чтобы пригласить меня в гости? Скажем, на чашку кофе? Но еще лучше - на стаканчик джина с тоником. Так сказать, ответный визит вежливости. У тебя вообще дома кто-нибудь есть, дорогуша? По темным окнам этого не скажешь.
        Словечко «дорогуша» Эндрю вполне определенно подхватил от своей влиятельной жены…
        - Не знаю, - ответила Энн, которая еще не вполне отчетливо понимала, куда клонит Эндрю. - Наверное, дома и правда никого нет. Но я сегодня очень устала; может быть, в другой раз? Тогда и Брайан наверняка будет дома…
        Эндрю скривился:
        - Лапочка, подумай сама, к чему нам Брайан? Я отнюдь не соскучился по нему. Еще успеем друг другу надоесть на очередной вечеринке местных нуворишей. С гораздо большим удовольствием я провел бы некоторое время с тобой…
        - О чем вы говорите?
        - О том. О том, о самом. Вы там, в Миннесоте, все такие непонятливые, или через одну?
        Энн вспыхнула.
        - С какой стати вы так себя ведете? Думаете, ваша жена будет в восторге от того, что вы пристаете к ее подруге?
        - Кэссиди ничего не поймет. А ты ничего не вспомнишь… наутро. Зато мы с тобой проведем парочку очень сладких часов…
        - Думаю, вам лучше уйти.
        - Думаю, тебе лучше открыть дверь, чтобы мы могли войти внутрь.
        - Это еще зачем?
        - Неужели ты хочешь, чтобы на наши объятия любовались все любопытные личности в округе?
        Кажется, Эндрю надоело препираться с утомительной в своих принципах девчонкой.
        Он сначала нежно провел рукой по распущенным и слегка растрепанным волосам Энн, а затем свободной рукой приобнял ее за талию, чтобы прижать к себе.
        Наверное, он хотел еще и насладиться жарким поцелуем, но об этих его планах Энн не суждено было узнать.
        - Добрый вечер, - негромко произнес подошедший сзади Брайан.
        Эндрю тут же отпрянул, сделав вид, будто он здесь не при чем.
        - Гринвуд? Какими судьбами? Не ожидал тебя тут увидеть, признаться честно!
        - Вот как? - усмехнулся Брайан. - Довольно странно, должен тебе заметить, особенно если учесть, что я здесь живу.
        - Ах, точно! - хлопнул себя по лбу Эндрю. - Ну, тогда я пошел! Будь здоров! Привет! Да, кстати, мог бы и спасибо мне сказать…
        - Спасибо? Тебе? Это за что же? - покачал головой Брайан.
        - Помог твоей супруге дойти до дому. Она, бедняжка, на ногах не держалась…
        Брайан встревожился:
        - Энн, тебе плохо?
        - Нет, - ответила девушка. - Я не слышала, как ты подъехал.
        - Сегодня я на такси. Не было сил садиться за руль. Ради всего святого… почему от тебя так несет алкоголем?!
        Эндрю предпочел как можно более незаметно и оперативно испариться, оставив у Энн в руках мешок с подаренным Кэссиди фотоаппаратом.
        - Ладно, давай зайдем в дом, там и продолжим разговор, - скомандовал Брайан.
        Энн послушно подчинилась.
        Они вошли в дом. Энн на автомате побрела на кухню, по дороге закинув куда-то мешок с ценным агрегатом.
        - Энн! - нагнал ее голос Брайана.
        Но она не могла остановиться, даже повернуться к мужу и посмотреть на него, пока не добралась до кухни и не нацедила себе стакан воды прямо из-под крана.
        Брайан вошел туда следом за ней.
        - Не пей это, - велел он, - вылей, еще чего не хватало.
        Энн уже жадно глотала воду, давясь.
        После чего ополоснула стакан, вернула его на сушилку - теперь она могла смотреть на Брайана без этого ужасного ощущения, что горло у нее пересыхает и скоро перестанет функционировать.
        - О чем ты хотел со мной поговорить?
        - Ах да. Что ты, черт побери, вытворяешь?
        - Не уверена, что понимаю, о чем ты, - медленно проговорила Энн.
        - Сядь.
        Энн села.
        - Почему ты позволяешь себе такие штучки?
        - Какие?
        - Этот тип… этот хлыщ с набриолиненными волосами… он что, провожает тебя домой?
        - Кажется, да.
        - Могу я узнать, с какой стати? Меня едва не вытошнило, когда я увидел его кургузый фиолетовый пиджак. Я хотел бы избежать подобных переживаний, хотя бы во дворе своего дома!
        Энн с видом черной меланхолии пожала плечами.
        Действие рома не прошло для нее даром: она словно впала в апатию, была поражена вирусом странного анабиоза.
        - Я еще раз спрашиваю, Энн, как получилось, что именно Эндрю привел тебя домой? Если, конечно, он не врет.
        - Ах, да, Эндрю. Нет, кажется, не врет.
        - Ты точно хорошо себя чувствуешь? - с озадаченным видом переспросил Брайан.
        - Да… Да, наверное.
        - А раз так, то изволь отвечать на вопросы.
        Медленно подбирая слова, осторожно шевеля губами (ибо Энн стало казаться, будто ее голова вот-вот лопнет), она поведала:
        - Так. Значит, по порядку. Я была в гостях у Кэссиди. Ну, ты помнишь, мы познакомились на местной вечеринке. Она была очень добра и позвала меня в гости.
        - Допускаю. Но зачем ты к ней пошла? Ты что, не заметила сразу, что она со странностями?
        Энн пожала плечами:
        - Надо было раньше акцентировать на этом мое… ик!.. внимание…
        - Ладно, - уже спокойнее продолжил Брайан, - и что же было дальше?
        - Дальше? Дальше случилось то, что я здесь совсем одна, - пожаловалась Энн и даже всхлипнула для правдоподобия. - Кроме тебя, у меня никого нет, но тебе вечно не до меня.
        - Энн, прошу тебя, только не начинай все заново.
        - Тогда, видимо, лучше всего мне будет помолчать?
        - Нет. Объяснить, почему Эндрю понадобилось тебя провожать.
        - Ну… - Энн поморщилась. - Кажется, у Кэссиди я слегка переусердствовала с коктейлями.
        - Переусердствовала?! Энн, да от тебя пахнет так, словно ты - моряк, сошедший с корабля в увольнительную. И не ушедший дальше бара в порту, разумеется. Что вы пили?
        - Мохито.
        - Зная Кэссиди, чего еще можно ожидать? - констатировал Брайан.
        - Кажется, да, Кэссиди немного переусердствовала, смешивая ингредиенты…
        - Смешивая? Да она вообще не умеет смешивать. Все, что можно выпить в чистом виде, она выпьет и так. Но она-то выпьет и не поперхнется, а вот тебя куда понесло?
        - Ладно, Брайан, - поморщилась Энн, - не шуми, я уже все поняла. Правда, поняла.
        - Что ты поняла?
        - Что, заходя в гости к Кэссиди, нужно быть осторожной.
        - Осторожной?
        - Очень осторожной, - подтвердила Энн.
        - И она отправила своего сожителя тебя провожать.
        - Да. Кажется, он с этим даже справился.
        - Удивительно, - произнес Брайан с издевкой, - а если бы я не подоспел так вовремя, он справился бы и с чем-нибудь другим?
        - Ты это о чем? - неподдельно удивилась Энн.
        - Если мне не отказывает зрение, он довольно смело приставал к тебе, а ты и не пыталась его остановить.
        - Разве? Мне казалось, что я велела ему уйти.
        - Видимо, недостаточно убедительно: он вообще не трогался с места.
        Энн неожиданно и неуместно расхохоталась:
        - Прости, кажется, ты ревнуешь?
        - И в мыслях не было, - спокойно ответил Брайан.
        Это задело девушку:
        - Что ж, ты сам не прикасаешься ко мне уже какое-то время, но при этом считаешь недопустимым, чтобы ко мне прикасались другие?
        - Значит, повод ревновать у меня все-таки есть?
        - Никакого повода нет! - горячо возразила Энн. - Я просто пытаюсь привлечь к себе твое внимание!
        - И делаешь это, должен заметить, отменным способом. Напиваешься до беспамятства, падаешь в объятия чужого мужчины…
        - Да ведь ничего не было!
        - Теперь ты рассказываешь, что не было.
        - Я с самого начала это говорила. Просто, как всегда, ты был чересчур занят самим собой.
        - Ладно, это твое дело, как проводить свои дни, Энн, - махнул рукой Брайан.
        - Такое впечатление, что ты попросту не слышишь меня, - в отчаянии произнесла Энн. - Но я попытаюсь еще раз. Я случайно оказалась в гостях у Кэссиди, потому что она пригласила меня. Я решила, что будет полезно попытаться наладить добрососедские отношения. Дальше я переусердствовала с коктейлями на голодный желудок, вернее, просто не смогла отказаться. Потом мне стало плохо, Эндрю проводил меня сюда. Он даже не успел начать распускать руки, как появился ты. В чем ты можешь упрекнуть меня? Почему я должна перед тобой в чем-то оправдываться?
        - Ты ничего не должна, - произнес устало Брайан, - пожалуйста, давай закончим на сегодня.
        - Но между нами не осталось ничего невысказанного?
        - Нет, не осталось. Только успокойся. И дай мне немного побыть одному.
        - Где же тебе дать побыть одному? - с иронией уточнила Энн.
        Брайан ничего не ответил, махнул рукой и ушел в спальню.
        Звука включаемого телевизора, радио или компьютера оттуда не донеслось.
        Энн задалась вопросом: а ел ли сегодня Брайан хоть что-нибудь?
        Когда позже она пришла в постель, захватив с собой на тарелочке нарезанные груши, сыр и вяленые бананы, Брайан уже крепко спал.
        Он даже и не подумал дождаться ее.

10
        - Привет, - тихо произнесла Энн в телефонную трубку.
        - Энн, радость моя, это ты!
        Дома, в Миннеаполисе, трубку схватила Элисон. Энн мысленно порадовалась этому обстоятельству.
        - Почему ты так давно не звонила? - возмущенно кричала в трубку сестренка.
        - Я… ну… Видишь ли, было очень много дел.
        - Каких?
        Элисон все было интересно.
        - Мы обустраивались в доме. Нужно было все почистить, помыть, разложить.
        - Большой дом, да? - с оживлением спросила Элисон.
        - Да, я же рассказывала.
        - Вы ведь могли вызвать специальную службу по уборке!
        - Да, но, знаешь, мне было приятней заниматься этим самой. Когда у тебя появляется свой дом…
        Энн запнулась на слове «свой».
        - Давай, продолжай, рассказывай, - болтала без остановки Элисон. - Вы часто ходите на пляж? А до него далеко? А там подают коктейли? Слушай, мама так обрадуется, что ты позвонила! Она постоянно спрашивает меня - нет ли от тебя писем по электронной почте, нет ли писем… Правда, почему ты совсем не пишешь?
        Энн вздохнула:
        - Я же говорю… было много… много дел. И мне еще приходится… помогать Брайану по работе. Да, я помогаю ему по его работе, - она ухватилась за эту мысль, как за спасительную ниточку.
        Что ж, разве нельзя считать выглаженную для мужа рубашку и сваренный с утра кофе помощью в его нелегком дне?
        Наверное, можно…
        Вот только, кажется, Брайану уже и этого от Энн не нужно.
        - Он много работает, да? А как вы развлекаетесь? Ходите на премьеры, да? На спектакли, на выставки? Или в аквапарки? Энн, почему ты молчишь? Рассказывай, мне ведь все интересно!
        - Да, были на одной вечеринке, - автоматически сказала Энн. - Тут все очень красивые и… и доброжелательные. Наряды словно с красных дорожек.
        Про анорексию и озабоченность брэндами Элисон вряд ли стоит знать…
        Хм, впрочем, если она и впрямь собирается поступить на учебу в Калифорнию…
        Ладно, ей надо узнать об этом, но только не сейчас.
        Энн позвонила сестре за поддержкой, а не за тем, чтобы читать ей всяческие нравоучения.
        Вот только с поддержкой ничего не выходило. Чтобы получить поддержку, Энн нужно было пожаловаться, то есть рассказать, как дела обстоят на самом деле. Обнаружилось, что поделиться своими неприятностями Энн просто не в состоянии…
        Ей было и неловко, и стыдно, и неудобно. Словно она пришла в жалком положении просительницы. Что она хочет услышать?
        Что во всем виновата сама?
        Что она недостаточно хорошо старается?
        Что ей нужно стать похожей на звезд голливудского кино, ведь «здесь» у всех так принято?
        Что Брайан - законченный негодяй и циник, и от него нужно держаться подальше?
        Что Энн следует как можно быстрее сесть в самолет и вернуться домой, в родной Миннеаполис?
        Кстати, там ведь тоже скоро лето…
        Всего этого Энн слышать не хотелось.
        Может быть, от каких-то слов и был бы толк, но она пока была к этому не готова. Чем может помочь ей Элисон, находясь на таком расстоянии отсюда?
        Энн поговорила с сестрой еще немного, выдавливая из себя какие-то общие, натянуто радостные фразы. Чуть-чуть рассказала про дом, про погоду, про магазины, но про отношения больше не прозвучало ни слова.
        - Передавай привет маме с папой, детка.
        - Обязательно! Звони еще - они будут очень рады тебя слышать!
        - Хорошо, я позвоню. И я была очень рада услышать тебя. Целую. Пока!
        - Пока! Здорово, что хотя бы одна из нас по-настоящему счастлива!
        Энн повесила трубку и еще некоторое время пыталась осмыслить услышанное.
        Счастлива?
        Да нет же, это неправда!
        Она была счастлива. Была, но в какой-то момент все поломалось. Вот только в какой? Где она ошиблась, была неправа, что-то сделала не так?
        В чем она виновата перед Брайаном?
        Может быть, в том, что так скоропалительно согласилась выйти замуж за почти незнакомого человека, толком не зная ни его самого, ни его жизни - настоящей жизни, а не эпизодического существования в Миннеаполисе, штат Миннесота.

* * *
        Теперь Энн было уже практически все равно, что делать, о чем (о ком) думать и куда идти.
        Для Брайана ее почти не существовало.
        Для родных же, напротив, в настоящем моменте существовала только замужняя Энн, которая должна была преуспеть в этом предприятии или же вернуться домой разочарованной и «на щите».
        Стоило ли добавлять, что второй вариант ими не рассматривался, а если даже и всплывал в голове, то упорно изгонялся за пределы разума - куда-нибудь подальше в темные уголки подсознания.
        Итак, полдень, Окленд, холл двухэтажного коттеджа Брайана Гринвуда, и Энн, сидящая на диванчике, поджавшая под себя ноги, ожесточенно думающая, что ей предпринять и как провести сегодняшний (хотя бы!) день.
        Наконец Энн поднялась с места. Ей под руку попался какой-то полотняный мешок, и она, невзирая на то, что там уже что-то находилось, принялась складывать туда все, что под руку подвернулось.
        Под руку подвернулись журнал о моде и стиле, огромное красное яблоко, солнцезащитные очки, чупа-чупс, лосьон для загара, щетка для волос… На щетке Энн притормозила. Секунду глядя на нее, она решила, что лучше уж причесаться перед выходом на улицу - не хватало еще, чтобы ее остановила полиция нравов.
        Куда идти, Энн так и не придумала. Выйдя из дома и заперев за собой дверь, она двинулась в неизвестном направлении. Проходя мимо особняка, расположенного в цветочном лабиринте, она с опаской покосилась на него. Но дом не подавал признаков жизни.
        Ноги привели Энн к городской площади. Там хватало достопримечательностей - фонтан, сквер, напротив сквера возвышался сверкающий стеклянными гранями куб нового торгово-развлекательного центра.
        Было еще не слишком людно, было пока не очень жарко. Мимо проезжали роллеры в минимальном количестве одежды, проходили женщины с детишками, проезжали «форды» и
«ягуары», причем преобладали последние. Энн подумала про себя, что в Миннесоте было наоборот.
        Она опустилась на скамейку неподалеку от фонтана, чтобы капли воды, прилетающие от него, помогали бы ей хоть немного охладиться.
        Вытащив из мешка сперва журнал, а потом краснобокое яблоко, Энн запоздало сообразила, что это будет ее единственным завтраком. Она забыла дома и кредитную карту, и мелочь… Поэтому она с аппетитом вонзила зубы в яблоко и принялась перелистывать страницы журнала.
        Однако очень скоро она поняла, что картинки на глянцевых страницах не могут удерживать ее внимание, а смысл написанного ускользает от нее.
        С досадой Энн отшвырнула от себя журнал, и он проехался по скамейке, шлепнувшись на гравиевую дорожку.
        Укорив саму себя за непристойное поведение, Энн поднялась, наклонилась за журналом, и, подцепив его двумя пальчиками, отправила в ближайшую урну.
        - Минутку, а почему это мой мешок такой тяжелый?
        И с удивлением она извлекла из него фотоаппарат, благополучно засунутый туда неуемной Кэссиди.
        Энн плохо разбиралась в технике подобного рода. Она отметила про себя, что не такой уж он и громоздкий. Зря Кэссиди ругала его. И если знать, что в мешке у тебя на самом деле фотоаппарат, а не только солнечные очки, то не такой уж он и тяжелый…
        - Минуточку, - повторила Энн, - где-то ведь должна быть инструкция к нему. Я ведь так не разберусь…
        Само собой, инструкции нигде не оказалось.
        Впрочем, было одно место, где та наверняка обнаружилась бы - особняк Эндрю и Кэссиди. Энн решила, что даже с целью попросить прилагающуюся к подарку инструкцию она там не покажется.
        - Ладно, - объявила она вслух, продолжая разговаривать сама с собой, - нет ведь ничего невозможного для человека с интеллектом? Попробую разобраться самостоятельно. А если сломаю его… что ж, лично мне будет нисколечко не жаль.
        И она принялась нажимать на кнопки с интересом обезьянки, впервые заполучившей в свои руки свисток или надувную резиновую кувалду…
        С кнопкой включения все оказалось довольно просто. Но вот дальше… Что это - выдвигающийся объектив? А как сделать так, чтобы он закрылся? Как настроить вспышку, как просмотреть все функции и ничего не перепутать?
        У Энн никогда раньше не было своего фотоаппарата.
        Может быть, если бы она проявила больше интереса к подарку Элисон на прошлый день рождения, то сейчас она понимала бы, «что делать с этой штукой». Но, увы… и время было не повернуть вспять.
        Повозившись некоторое время, забыв обо всем на свете - и даже о чувстве голода, которое начинало сосать под ложечкой - Энн начала жать на кнопку съемки, фотографируя все подряд.
        Процесс захватил ее. Конечно, на окошке просмотра, где появлялся отснятый кадр, было мало что видно, был плохо понятен результат. Но Энн уже ощутила упоение, настигающее ее в тот момент, когда некий внутренний голос словно пинал ее в бок -
«Давай!», - и она жала на кнопку, и для какого-то события останавливалось время: теперь это мгновение было надежно сохранено в памяти нового друга.
        Огрызок от яблока давно был обглодан и выброшен в урну. Большой холщовый мешок отправился туда же. Солнечные очки Энн повесила на вырез майки, а лямку фотоаппарата пришлось перекинуть через шею. В таком вот новом образе Энн и отправилась дальше - не разбирая дороги, следуя туда, куда захочется, куда повернут ноги или посмотрят глаза.
        Сперва она фотографировала фонтаны и цветы, птиц и деревья - птиц на лету, деревья в скверах. Ей понравилось опускаться на корточки возле клумб, чтобы яркий малиновый или фиолетовый цветок занимал весь объектив, жук полз, делаясь гигантом, а лепестки в кадре напоминали огромное шелковое или атласное покрывало.
        Потом ей показалось, что снимать людей куда интереснее.
        Вот только делать это приходилось по возможности незаметно. Кому-то могло не понравиться излишнее внимание к своей персоне. Кроме того - вдруг это оказалась бы скрытая знаменитость? Роллеры ездили слишком быстро, а случайные прохожие быстро скрывались из виду. Прекрасными объектами являлись влюбленные парочки. Они сидели на газонах, обнимались на скамейках, прогуливались по аллеям, держа друг друга за талию. Но долго фотографировать их не было возможности. К тому же привлекала внимание вспышка фотоаппарата.
        Энн погуляла еще немного, делая кадры то тут, то там, надеясь, что они получатся четкими и интересными хотя бы для нее.
        Впервые с того самого дня, как она покинула Миннеаполис, какая-то деятельность доставляла ей такое удовольствие. (Секс с Брайаном не шел в расчет, но, к сожалению, и рассчитывать на него сейчас не приходилось.)
        Бродить, изучать окрестности, гулять бездумно, бесцельно, при этом выискивать интересные пейзажи, милые детали, впечатляющие панорамы. Пытаться выхватить объективом самое интересное, жать на кнопку при появлении того самого чувства удачного момента - ни раньше, ни позже.
        Возвращаясь домой пешком, Энн не обращала внимания ни на стертые ступни, ни на мозоли на пальцах ног. Она лишь надеялась, что ничего не напортачила. Что все ее драгоценные кадры сохранились в памяти фотоаппарата, откуда их и можно будет впоследствии извлечь. Что весь сегодняшний день, напоенный свободой, простором, солнечным светом, не канет в лету, не пропадет бесследно из ее жизни, подобно веренице прочих дней.
        Оказалось, что уже довольно много времени. Что машина Брайана стоит в гараже. Энн, как и всякая женщина, сперва захотела выплеснуть на него накопленную за день радость, поделиться новыми открытиями и переживаниями.
        Но потом вспомнила о той кошке, что пробежала между ними.
        Ей бы проявить понимание, долготерпение и ненавязчивую заботу… Глядишь, через какое-то время ситуация и разрешилась бы сама собой.
        Но Энн без особых раздумий и сомнений пошла в решительное наступление.
        Брайан обнаружился на кухне, он сидел за столом.
        В большой керамической миске перед ним были насыпаны кукурузные хлопья, залитые молоком или йогуртом. Брайан вяло ковырял в них ложкой. Не похоже было, чтобы он понимал, что ест.
        - Добрый вечер! - громко сказала Энн, зайдя на кухню.
        Брайан без особого интереса кивнул.
        Энн села напротив:
        - Брайан, зачем я здесь?
        - В каком смысле?
        - Объясни мне, зачем я здесь? Что я тут делаю?
        - Глупые вопросы… - поморщился Брайан. - Кажется, живешь.
        - Понятно, что живу, а зачем?
        - Ты - моя жена, вот и живешь в моем доме, - ответил Брайан, не понимая, куда она клонит.
        - Как там было… В богатстве и бедности?
        - Ну да, а что тебя не устраивает?
        - В горе и в радости… Так, может быть, ты хотя бы начнешь обращать на меня внимание?
        - А я и обращаю.
        - Это какое-то странное внимание, должна тебе заметить. Тебе все равно, что именно я готовлю. Ты не проявляешь интереса в постели. Ты вспоминаешь о внимании лишь тогда, кажется, когда видишь меня с другим мужчиной. И то, может, только потому, что именно этот парень тебе неприятен.
        - Энн, угомонись. Ты несешь какой-то вздор.
        - А ты сам не свой с тех пор, как мы вернулись в Калифорнию, и ты вышел на работу в привычный офис.
        Брайан с иронией поднял брови:
        - Да ну?
        - Ну да, - подтвердила Энн, не замечая насмешки.
        Брайан зачерпнул несколько ложек хлопьев, отправил их в рот.
        И тут - Энн, разумеется, немедленно пожалела о вырвавшихся у нее словах, но очень уж хотелось как-то вытащить Брайана из его скорлупы - она выпалила:
        - Что, видишься в офисе с Алисией?!
        Лицо Брайана немедленно окаменело.
        Теперь оно напоминало гипсовый слепок, чуть ли не посмертную маску. Глаза стали совсем скучными и безжизненными, напоминая по цвету сухую болотную тину.
        - Откуда ты знаешь, - раздельно произнес он.
        Энн не ожидала такой впечатляющей реакции.
        - Ну, - запинаясь, проговорила она, - мне рассказала об этом Кэссиди.
        - Вот чертова кукла! Разве это ее касается? С какого перепугу она вдруг кинулась информировать тебя о моем прошлом?
        - Я не знаю. Не знаю. Но разве важно именно это?
        - А что, по-твоему, важно?
        - Например, то, что ты скрыл от меня истинную причину своей командировки в Миннеаполис.
        - Энн, - раздраженно произнес Брайан, - я ничего от тебя не скрывал.
        - Но ты сказал мне…
        - Я знаю, что сказал тебе, - перебил он, - сказать часть правды, умолчать о чем-то еще не означает соврать или обмануть.
        - А те открытки… Помнишь? Они тоже были от Алисии?
        - Да, - нехотя признал Брайан. - Я сдуру потащил их с собой. Вечерами у меня были две альтернативы: или надираться в баре, или перечитывать содержимое открыток, смакуя каждое слово.
        - Ты все еще не можешь забыть ее? - тихо спросила Энн.
        - Не знаю. Я ничего не знаю. Я запутался, пойми.
        - Неудивительно, - пожала плечами Энн, - каждый день сталкиваться в офисе с бывшей любовницей.
        Брайан проглотил слово «любовница», но отреагировал на другое.
        - А кто тебе сказал, радость моя, что я с ней сталкиваюсь?
        - Э-э-э… Кэссиди.
        - Все та же вечная Кэссиди. Мне следовало бы подать на нее в суд… но она выкрутится. Невероятный персонаж. Противоречивый и… неоднозначный. Я вообще не понимаю, какого дьявола она решила влезть в мои семейные дела. Ладно, знакомство с тобой еще можно как-то объяснить - любопытство, жажда сплетен или даже доля симпатии. Но зачем ей понадобилось выкладывать историю с Алисией?
        - Может быть, она была твердо уверена в том, что мне об этом ничего не известно? - предположила Энн.
        - В любом случае, это не ее дело, - твердо сказал Брайан.
        - Да, ты прав. Это наше дело. И уже неважно, каким способом я узнала об этом. Я хочу понять…
        - Что ты хочешь понять?
        - Какое значение это имеет для нашей семейной жизни. - Энн старалась говорить тихо и спокойно, видя, что Брайан и так уже на взводе.
        Тот криво усмехнулся:
        - Да разве ты не видишь, что у нас нет никакой семейной жизни?
        - То есть как это - нет? - ошарашенно прошептала Энн.
        - А вот так. То, что случилось в Миннесоте, было ошибкой.
        - Ошибкой? Брайан, подумай, что ты говоришь.
        - А я и подумал. Хорошо, пусть не ошибка, - поправился он, - заблуждение. Знаешь, ты ведь действительно нравилась мне. Но чувства вспыхивают и проходят, и неизвестно, какое из них окажется настоящим, долгоиграющим, вечным. Да, я что-то почувствовал к тебе… Моя жизнь была пуста. Ты заполнила эту пустоту. Ты была наивна и спонтанна. Ты была непредсказуема. С одной стороны, походила на забавную куколку. С другой - решения, которые ты принимала, начали влиять и на мою жизнь тоже.
        Энн слушала, пытаясь вникнуть в смысл. То, что ее только что назвали забавной куколкой - это как? Оскорбление или в этом все-таки есть что-то позитивное?
        - Я не мог выбросить открытки. Но и спиваться мне не хотелось, глушить пивом или джином воспоминания. Надеюсь, ты не осуждаешь меня хотя бы за это?
        - Конечно, нет, - прошептала Энн.
        Она в отчаянии глядела в любимые глаза и не понимала, что происходит.
        - Либо учить наизусть строчки, написанные этим неразборчивым бисерным почерком, либо пытаться залить их алкоголем. Мне не к кому было пойти, но появилась ты. Я стал проводить все свое свободное время с тобой. Не просто проводить - нас тянуло друг к другу с первой же минуты, ты должна это помнить.
        - Да, я… Я помню.
        - Пойми, Энн, Рождество в чужом незнакомом городе, выматывающая работа - и вдруг тепло юной девочки, бескорыстное, ласковое. Ты была готова для меня на все. Я подумал - наверное, это что-то да значит. Холод, метели, и столько снега вокруг - а вдвоем было так просто согреться. Но зимнее очарование Миннеаполиса, которое неразрывно связано с тобой, чудо того Рождества растаяло, когда мы оказались здесь. Здесь моя настоящая жизнь, здесь все по-другому. Снег растаял под жарким солнцем, пойми. Я вернулся к привычной жизни, и обнаружил, что… что не очень-то нуждаюсь в тебе.
        - Это потому, что каждый день ты начал видеть Алисию?
        Его слова причиняли ей боль, но боль пока была тупой, приглушенной, словно царапали и обжигали сквозь толстый слой ваты.
        - Женщина, да кто тебе сказал, что я вижусь с Алисией каждый день? К твоему сведению, она давно покинула офис.
        - Уволилась?
        - Можно и так сказать, - кивнул Брайан, - выскочила замуж за моего шефа и стала гораздо менее обременена деловыми проблемами и вопросами.
        - Вот как, - пробормотала Энн.
        - Да, так. Видимо, она сочла, что босс - гораздо более перспективная фигура, чем я. Может, она и права - кто знает?.. В любом случае, это все уже не имеет значения.
        - Так ты по ней не скучаешь?
        - Стараюсь об этом не думать.
        - Если стараешься, то, наверное, скучаешь, - констатировала Энн.
        - Послушай… чего ты еще хочешь от меня? Я рассказал тебе все, что мог. Надеюсь, мы наконец-то объяснились. Расставили все точки над «i».
        - Знаешь, - возмущенно произнесла Энн, - кажется, это не я делала предложение! И не я просила тебя выйти за меня замуж.
        - Это было скоропалительное, необдуманное решение, я сожалею о нем, - скороговоркой произнес Брайан. - Давай расстанемся друзьями…

        Эту ночь Энн провела в гостиной, рыдая на диванчике, пока не заснула.
        Проснулась она от того, что кисти пушистого пледа щекотали ей лицо.
        Видимо, кто-то был здесь и позаботился о ней.
        От одной только мысли об этом «кто-то» слезы снова навернулись на глаза.
        Энн всхлипнула. Что же ей теперь делать?
        Садиться в самолет, лететь в Миннесоту, ждать, пока придут документы на развод?
        Боже, а что же скажут ее родители?
        Интересно, чем она заслужила такое… приключение?
        Следовало подниматься, умываться и что-то делать.
        Беглый взгляд на часы, висящие в гостиной, показал, что время уже хорошо перевалило за полдень.
        Энн доплелась до ванной, где ей пришлось посмотреться в зеркало. Увиденное зрелище привело ее в ужас.
        Опухшие глаза, бледное лицо, спутанные волосы, висящие сосульками…
        Энн решительно повернула краны с горячей и холодной водой.
        Принимая контрастный душ, она не могла удержаться от вскриков. Но, растираясь махровым полотенцем, чувствовала себя уже намного бодрее.
        Налив немного лосьона на ватный шарик, она осторожно протерла лицо, чтобы снять припухлости.
        Словом, через каких-то полчаса Энн уже выглядела намного лучше. Ветерок, доносившийся из приоткрытого окна, подсушивал ее чисто вымытые распущенные волосы. Но вот чувствовала себя девушка… хуже некуда.
        Она представила себе дальнейшие возможные варианты развития событий.
        Звонок в Миннеаполис. Здравствуйте, мама, папа, Элисон. Знаете, а я ведь возвращаюсь. Почему? Ну, мы с Брайаном больше не муж и жена. Наш брак оказался роковой ошибкой… Нам следует расстаться, пока мы окончательно не переломали жизни друг друга.
        Энн застонала, сжав голову руками.
        Ничего не скажешь, весьма радужная перспектива!
        Нет, звонить домой нельзя. И рассказывать никому ничего нельзя.
        И домой ехать тоже, кажется, нельзя.
        Там она будет сходить с ума точно так же, как и здесь…

11
        - Что ты хочешь, Энн?
        Брайан даже отложил вечернюю газету. Читал ли он ее в самом деле или лишь притворялся, Энн не знала.
        Его лицо было непроницаемым. Теперь она могла только гадать, что на самом деле творится за фасадом видимого спокойствия и его равнодушия.
        - Я пришла поговорить.
        Энн тоже старалась быть спокойной.
        - О чем? - Брайан чуть поднял брови.
        - О нас.
        - Энн… никаких нас больше нет.
        - Может быть, мы могли бы поговорить об этом в другом месте? - предложила она.
        В его глазах промелькнула легкая тень интереса.
        - В каком?
        - На кухне.
        - А, - протянул он, кажется, собираясь вновь вернуться к прерванному ради такого неважного события чтению.
        - Я приготовила кофе, - тихо сказала Энн.
        - У меня нет особого желания есть…
        - Только кофе. Пожалуйста.
        Брайан с досадой отложил газету, но все-таки поднялся и прошел на кухню вслед за женой.
        Там они сели друг напротив друга. Белые чашки на блюдцах, тростниковый сахар в вазочке, дольки лимона, нарезанного почти с ювелирной точностью и тонкостью.
        - Итак? Спасибо за кофе.

«Как ты любишь».
        - На здоровье, - тихо произнесла Энн, - я хочу попросить тебя об огромном одолжении.

«Спокойствие. Только спокойствие. Главное - не сорваться. Не плакать. Не должно быть никаких истерик. Он ведь сейчас тоже уязвим…»
        - Я слушаю тебя, - Брайан отхлебнул свой кофе, слегка поморщился, добавил еще ложку сахара.
        - Дело в том, что я не могу возвращаться домой, в Миннесоту.
        - Это еще почему?
        - Я хотела просить у тебя позволения остаться.
        Брайан уже открыл рот, собираясь произнести какую-то фразу, но Энн опередила его:
        - Подожди, я хорошо подумала. Я не пытаюсь повернуть время вспять и не ищу какой-то скрытый способ вернуть отношения. Я все понимаю. Но и ты пойми меня, Брайан. Я просто не могу вернуться туда, к своей семье, вот так вот…
        - Так - это как?
        - Так - это с разбитыми надеждами, с несбывшимися мечтами, с не сложившейся семейной жизнью. Не прошло и полугода, как мы расстались. Я просто не могу рассказать им об этом.
        - Почему? - Брайан, нахмурившись, даже слегка подался вперед. - Боишься, что тебя не примут с твоей неудачей? Твои родители не показались мне такими уж… консервативными.
        Энн усмехнулась:
        - Ты хочешь сказать - отсталыми… Дело не в них. Дело во мне. Не хочу возвращаться в Миннеаполис «на щите»…
        - Чего же ты хочешь, Энн?
        - Позволь мне остаться. Не в качестве твоей жены, нет. Я не хочу навязываться. Мне и самой было бы неприятно. Я хочу какое-то время пожить там, где нахожусь сейчас, осмотреться спокойно, разобраться в себе.
        - И что же ты намерена делать? Я не слишком понимаю, если честно.
        - Поискать работу. Почти любую, из тех, что я способна выполнять, за которую станут платить… Какая найдется. Заработав денег, я съеду отсюда. Сниму квартиру, поживу, узнаю Калифорнию получше… Может, пойму, что мне следует делать дальше. Может, через какое-то время смогу спокойно вернуться домой. Кто знает…
        - О каких сроках идет речь?
        Энн покачала головой:
        - Брайан, ты словно подписываешь деловое соглашение… Но я не могу дать гарантий, что пройдет несколько месяцев, и меня совершенно точно здесь не будет. Конечно, я постараюсь, чтобы все получилось как можно скорее. Я и сама заинтересована в этом. Но называть конкретную дату…
        - Энн. Неделя, месяц, три месяца, полгода? Я хочу знать хотя бы примерно, на что мне ориентироваться.
        Она в раздражении пожала плечами:
        - Может, я найду работу завтра, а может, через четыре или пять недель. Кто знает? Я ведь уже сказала, что сделаю все возможное, чтобы не донимать тебя своим присутствием.
        - Ты не донимаешь, - ровно произнес Брайан, - можешь оставаться здесь столько, сколько понадобится. В конце концов, ты моя жена…
        Залпом допив остывший кофе, он вернул чашку на блюдце и вышел из кухни. Энн с облегчением откинулась на спинку стула, вздохнула, словно сдувшийся воздушный шар. Каким тяжелым оказался для нее этот разговор, сколько душевных сил потребовал…

* * *
        Энн не ожидала, что бывший любимый с такой скрупулезностью и тщательностью возьмется за реализацию плана по «делению дома».
        Она ожидала чего-то… ну, более легкого, что ли. Более легкого подхода и отношения. Хотя бы с юмором. Ведь в этой непростой ситуации можно было и проявить чувство юмора, не так ли?..
        Брайан хотел уступить Энн спальню. Но она отказалась наотрез. Ей показалось, что это неправильно - выгонять хозяина дома из его собственной спальни. Не делить же было огромную двуспальную кровать пополам… Изобразить там заборчик. Весело, ничего не скажешь.
        Энн окончательно перебралась на диванчик в гостиной. Теперь над головой у нее тикали часы, нарушая ночную тишину, напоминая навязчивое трещание кузнечика или цикады.
        Ей казалось, что она в гостинице. В этом помещении не было такого уюта, как в спальне. Для этого потребовалось бы слишком много мелочей. А Энн даже не стала перетаскивать сюда свою прикроватную тумбочку из спальни. Нет уж - умерла, так умерла.
        Одеялом ей служил плед с пушистыми кистями. Частенько она даже не раскладывала диван, чтобы провести на нем ночь. Засыпала под телевизор, под нарочито бодренькое вяканье ведущих музыкального канала. Просыпалась под реалити-шоу…

«Может, все это мне лишь снится? Может быть, меня тоже снимает скрытая камера. И я всего лишь один из участников шоу. Только ничего не подозреваю об этом. Да, моя жизнь стала похожа на сюрреализм. Это какой-то бред. Этого не может быть. Почему это происходит именно со мной? Почему, мама, почему?»
        Эти вопросы оставались никем не услышанными, и, разумеется, безответными.
        Энн и Брайан теперь редко пересекались даже на кухне. Когда она просыпалась, его уже не было дома. Когда он приходил, Энн уже спала… Правда, иногда она могла уйти из дома и вернуться еще позже, чем он.
        Первое время она пыталась готовить на двоих. В холодильнике или на плите оставлялись оладьи, картофельная запеканка, тушеные грибы с картофелем.
        Потом Энн проверяла кастрюльку или сковородку - еда оставалась нетронутой.
        Видимо, Брайан предпочитал питаться в офисе, или в ресторане, или перекусывать фастфудом из «Макдональдса», или, что тоже вероятно, вообще ничего не есть.
        Заговаривать с ним об этом она не решалась.
        Изредка, очень изредка он задавал Энн какой-то вопрос, касающийся исключительно хозяйства.
        - Ты, случайно, не помнишь, выбрасывали ли мы… выбрасывала ли ты… словом, выбросил ли я свои темно-серые носки? Извини за беспокойство…
        - Они валяются в корзине для грязного белья, - вежливо отвечала Энн, - на самом донышке.
        - А-а-а… Что ж… Слушай, если ты будешь стирать на днях свою одежду - ну, что-нибудь светлое - можешь добавить к вещам и эти носки?
        - Да без проблем.
        - Спасибо большое.
        - Угу. Высохнут - заброшу в гардеробную.

        Брайан дал Энн денег. Определенную сумму. Ее должно было хватить на несколько месяцев относительно безбедной жизни.
        Должно было хватить на косметику, на продукты, на нехитрые развлечения - кино, выставки, журналы (если, конечно, Энн нашла бы в себе силы идти в кино). Девушка пересчитала деньги и поняла, что, если кое на чем сэкономить, то удастся приобрести пару брючек и блейзеров, может - водолазку или блузку. Если ее поиски офисной работы увенчаются успехом, то на работу ведь придется в чем-то ходить… А легкой, на теплую погоду, и одновременно приличной офисной одежды у Энн отродясь не водилось.
        Поначалу она была в некоем затруднении. Как быть с завтраками и ужинами? Покупать ли из этой суммы продукты для двоих, готовить ли на Брайана?
        Потом она махнула рукой. И на Брайана, и на свои измышления по этому поводу. И даже на ужины.
        На завтрак ей хватало кофе или сока. В обед Энн выбиралась на улицу, шла в ближайшую кондитерскую, в крайнем случае - в кофейню, расположенную в том же торговом центре, что и излюбленный супермаркет.
        Брала для себя эклер, или чизкейк, или тирамису. Не торопясь, съедала, наблюдая за другими посетителями кафе, за работой официантов, администратора и бармена.
        Ей отчаянно не хватало живого общения.
        Ей не хватало знакомых, подружек, приятельниц по колледжу из Миннеаполиса. Она была согласна даже на раздражающе гламурную болтовню Кэссиди… вот только не была готова снова оказаться в ее странном громадном особняке, оказаться под прицельным огнем липких и раздевающих взглядов Эндрю.

        Потом она вообще перестала выходить из дома.
        Она словно впала в некий анабиоз - валялась на диванчике перед плазменным экраном, изредка выползала на кухню за йогуртом или пригоршней миндаля; пролистывала рекламные проспекты, не понимая смысла слов, смотрела бесконечные подростковые и молодежные сериалы, не вникая в интригу и не сочувствуя героям.
        Как-то вечером она проснулась от громкого голоса Брайана. Он оживленно с кем-то разговаривал.

«Это меня не касается», - убедила себя Энн и постаралась не вслушиваться в торопливую речь.
        Однако ничего не помогало, а подушки, чтобы накрыть голову, у Энн под рукой не оказалось. Судя по доносившимся до нее звукам, муж был один и разговаривал с кем-то по мобильному телефону.
        В его речи то и дело проскакивали такие слова и обороты, как:
        - Подтверждение… Не раньше уик-энда… Да, обязательно. Процент… Маркетинговая стратегия… А как насчет новых идей? Без анализа ситуации мало что можно предпринять. Конечно, урегулирование убытков… Оклад… Штат… Распределение.
        - Меня это не касается, - вслух сказала Энн довольно громко. Получилось убедительно - ей удалось временно отключить слух, усыпить зрение и уснуть самой.

* * *
        - Интересно, куда же он отправился с утра пораньше, что даже собственную машину забыл прихватить?
        Энн с любопытством разглядывала автомобиль Брайана, даже попинала шины носком туфельки.
        Шины отозвались протяжным низким гудением.
        - Интересно, он что, вызвал такси?
        С утра Брайан развил бурную деятельность: собираясь куда-то, носился чуть ли не по всему дому, открывал краны в ванной на полную мощность, жужжал кофемолкой, хлопал дверцами шкафов, очевидно, подбирая галстук в тон рубашке или любимому кремовому органайзеру.
        Теперь у Энн болела голова - шум разбудил ее, а заснуть вновь не удалось. Девушка оделась, прихватила фотоаппарат и вышла из дома, надеясь, что на свежем воздухе головная боль немного утихнет.
        И обнаружила покинутую машину Брайана.
        Брусничного цвета красавец седан сверкал полированными боками на солнце.
        Но Энн была зла. В машине она увидела не средство передвижения, хорошо ей знакомое, а проекцию Брайана.
        Фары словно прищуривались, придавая, по мнению Энн, хищное выражение капоту машины.
        - Ты такой же несимпатичный, как и твой владелец! - заявила Энн, облокотившись на автомобиль. - Но тебе хотя бы стыдно! Вот ты какой красный…
        Внезапно ей в голову пришла забавная идея. Можно ведь сфотографировать машину, а потом на компьютере дорисовать ей все необходимое, чтобы получилось почти что человеческое лицо.
        Энн отошла на пару шагов, сняла с аппарата крышку объектива и защелкала вспышкой.
        Просмотрев результаты на маленьком мониторчике, она осталась недовольна. Получившееся изображение не передавало того хитрого «выражения лица» автомобиля, которое так живо рисовалось Энн в ее видении.
        Не колеблясь ни секунды, она отошла еще на несколько шагов. Села на землю - прямо на попу, не боясь запачкать джинсы, внутренний дворик был заасфальтированным и относительно чистым - и вновь принялась фотографировать.
        С этого ракурса бампер и фары смотрелись куда более выигрышно. Энн осталась почти довольна: на снимках автомобиль начал напоминать акулу с довольной ухмылкой, предвкушающей жертву в виде незадачливого купальщика или аквалангиста.
        Но все равно чего-то не хватало…
        Словно откликаясь на мысленное пожелание Энн, неподалеку пролетела огромная бабочка лимонного цвета с темно-синими разводами на крыльях.
        - Ну же, красавица, давай лети сюда, - пробормотала Энн.
        Бабочка, покружив над головой, послушно приземлилась на капот автомобиля.
        Энн торопливо принялась фотографировать. Бабочка, словно позируя, распласталась по брусничной поверхности, видимо, принимая ее за огромную ягоду или цветок.
        На мгновение поднявшись в воздух, она вновь опустилась вниз, и у Энн получилось сделать снимок бабочки в профиль, сидящей на логотипе машины.
        - Вот так, отлично, - пробормотала начинающая любительница фотографии, - а в качестве гонорара можешь насладиться нектаром цветов, лети в соседний сад, но будь там осторожна: могут и качелями зашибить.
        Теперь Энн было очень интересно, что у нее получилось. Автомобиль оказался самой благодарной ее моделью: послушно стоял на месте, никуда не убегал, не уходил и не уезжал, не колыхался под порывами ветра, доносящегося с побережья…
        Нужно было как-то отсмотреть все то, что получилось, на ноутбуке. Но как это сделать?
        - Кажется, нужен какой-то шнур или переходник, или что-то в этом роде, - вслух произнесла Энн.
        А что, если наведаться в торговый центр и проконсультироваться там у продавцов?
        - Когда есть деньги, возможно все, - с этими словами Энн подмигнула своему отражению в окнах машины.

…В ближайшем торговом центре в отделе фототехники ей действительно помогли. Консультант оказался фанатом своего дела. Он не просто продал Энн необходимый шнур для «сливания» фотографий на жесткий диск компьютера, но и еще дополнительно поведал ей о некоторых удобных и полезных возможностях ее маленького черного друга.
        Энн не терпелось применить на практике полученные навыки. И легче всего это было сделать, конечно, фотографируя все те же машины.
        Проходя мимо стоянок, мимо автомобилей, просто припаркованных у тротуара, даже мимо мотоциклов громоздкой или обтекаемой формы, она по возможности незаметно делала несколько снимков.
        Энн не хотела даже самой себе признаться в том, что наибольшее наслаждение в этом процессе ей доставляет тот момент, когда кнопка на фотоаппарате уже нажата, а результат еще не отображен на экранчике. Момент интриги, момент таинства, момент неизвестности… Миг открытия неизведанного.
        Все в ее жизни в последние недели было настолько будничным, скучным и предсказуемым, что она целиком отдавалась процессу съемки, пытаясь превратить хотя бы какие-то минуты своего бытия в приключение.
        Иногда ей попадались удивительнейшие экземпляры. Автомобили с аэрографией - тигры, виды космоса, божьи коровки, обнаженные женщины… Мотоцикл, по корпусу которого плясало золотое пламя. Лиловый кадиллак такой длины, что не вписывался в поворот. Проехавшие один за другим несколько миниатюрных «смартов», напоминающие о сигнале светофора - красный, желтый и зеленый. У Энн уже отваливались руки, но она не могла перестать щелкать и щелкать.
        Дома она уединилась с ноутбуком на своем привычном диванчике в гостиной, охлаждаясь после дневной жары зеленым чаем с мятой.
        Немного повозившись со шнурком, Энн перекинула все фотографии из памяти фотоаппарата на компьютер.
        Их оказалось несколько сотен. Энн просматривала все подряд, очень часто морщилась и без малейших сомнений удаляла.

«Наснимаю еще», - бормотала она, щелкая мышкой и барабаня по клавиатуре.
        Первые снимки были самыми неудачными. Расплывчатыми, не в фокусе, нечеткие кадры, размазанные движения людей и машин. Кроме того, создавалось впечатление, что Энн никак не могла определиться, что именно ей хочется запечатлеть на фотографии - интересующий ее объект редко оказывался в центре снимка.
        Но чем дальше, тем больше Энн радовалась достигнутому эффекту. Неплохо удались цветы с городских клумб. Фотографии, на которых Энн украдкой запечатлевала парочек, сидящих на скамейках и бордюрах, получились нежными, с лирическим настроением. Энн даже показалось, что у них есть какой-то свой характер. Или стиль. Она мало что в этом понимала и уж тем более не разбиралась в определениях.
        Ей пришла в голову мысль, что результатами работы можно поделиться с Элисон. Как-никак, сестренка всегда говорила, что неплохо снимает. Может быть, она даже пойдет учиться на фотографа.
        Впрочем, не исключено, что это будет не фотограф, а модель. Или актриса. Или художник. В крайнем случае - модельер, в любом случае, Элисон пока еще ничего не решила…
        Сказано - сделано.
        Энн отобрала около трех десятков фотографий (на самом деле она не хотела очень уж сильно отвлекать Элисон от ее дел), прикрепила их к электронному письму и отправила сестре.
        В письме она сопроводила фотографии коротенькой припиской:

«Буду рада, если ты расскажешь мне, что, по твоему мнению, у меня получилось! С любовью, экспериментатор Энн».

        С удивительно приятным чувством выполненного долга Энн отправилась наверх и впервые за долгое время с удовольствием приняла ванну с горой душистой пены, распространяющей приятный аромат клубники, сделала маску для волос, побрила ноги и так далее.
        Потом она свалилась спать и спала крепким сном невинного младенца.
        Даже во сне у нее было хорошее настроение.
        Сквозь свой крепкий сон Энн слышала, как Брайан хлопает входной дверью, снова что-то вещает по телефону про переговоры, мобильную связь, креативные идеи, ответственные проекты, новое видение, блестящие перспективы и так далее, но, если честно, у нее даже не было сил проснуться.

12
        А вот за завтраком они неожиданно встретились.
        В последнее время это стало такой редкостью, что ни один, ни другой не нашли, что против этого можно возразить.
        В конце концов, это всего лишь завтрак.
        Энн было немного стыдно за свой внешний вид - длинная футболка, еле прикрывающая попу, нечесаные длинные волосы, даже не перехваченные заколкой, закрывающие половину лица.

«Но ведь, в конце концов, я думала, что он давно ушел!» - мысленно оправдала она себя.
        И гордо вскинула голову.
        Правда, тут же пребольно стукнулась макушкой об угол кухонного шкафчика с чаем, сахаром и специями.
        Пришлось сделать невозмутимое лицо - мол, а разве происходит что-то особенное?
        Ну конечно же, нет.
        - Есть неплохая ветчина, - заметил Брайан.
        - О, да, огромное спасибо.
        Оба были словно сама вежливость.
        - Как твои дела в поисках работы, Энн? - неожиданно поинтересовался Брайан.
        Энн чуть не поперхнулась сэндвичем из зернового хлеба.
        - Да… гм… вообще-то нормально, спасибо.
        - Процесс идет?
        - Да. Да, наверное. Рассылаю резюме… изучаю вакансии…
        - Что подыскиваешь для себя?

«Вряд ли ему на самом деле интересно, ну да ладно…»
        - О, да ничего особенного. Может быть, личный помощник… Или администратор в каком-нибудь отеле.
        - Понятно. Что ж, желаю удачи в поисках…
        Энн несколько минут набиралась храбрости, прежде чем спросить:
        - А как дела у тебя в офисе?
        При упоминании офиса глаза Брайана, вопреки ожиданию, не поскучнели, напротив, он оживился.
        - Все в порядке. Правда, все в порядке. Много работы, много проектов… Словом, все хорошо.
        - Что ж… Я очень рада.
        Некоторое время оба ели в молчании. Энн поглядывала на Брайана с легкой грустью. В какой-то момент ей в очередной раз показалось, что происходящее с ними - это какая-то несуразица, происходящая, как во сне, не покидало и не оставляло чувство нереальности.
        Захотелось встать со своего места, подойти к нему, ласково прижаться к надежной и теплой груди, забыть свои тревоги и страхи… Или хотя бы погладить Брайана по волосам, растрепать их, коснуться ладонью его щеки, чтобы исчезло это отчуждение, непонимание между ними.
        Кофе остывал. Энн понимала, что стена, которую они воздвигли в прошлом, неодолима. Сентиментальное настроение внезапной меланхолии исчезло так же незаметно, как и появилось.
        Сердце могло умолять сколько угодно: «Не оставляй меня, разве я заслужила такое отношение, ведь у нас все было так хорошо», а разум уже взял ситуацию под свой бдительный контроль.
        Он прав. Так будет лучше. Так нам всем будет лучше.
        Определенно, он прав.
        А будущее… Будущее еще чем-нибудь порадует.

        Элисон написала Энн примерно через неделю.
        Все это время Энн бродила по городу в поисках подходящей натуры. Раз уж у нее не было моделей (с Кэссиди связываться, разумеется, не хотелось), то нужно было тренироваться хотя бы на пейзажах, панорамах и случайных прохожих.
        Иной раз Энн сильно выручали животные. Как-то на пляже к ней подбежал золотистый лабрадор, удравший от хозяина. Энн немедленно потянулась за фотоаппаратом. Собака не возражала против того, чтобы сниматься сидя, лежа, стоя, крупным планом, держа в зубах сучок, протягивая Энн лапу, виляя хвостом…
        Появившийся через некоторое время хозяин - загорелый мачо с доской для серфинга - ругал пса на чем свет стоит, но, когда рассмотрел Энн получше, тут же сменил тон: пытался познакомиться, приглашал поплавать, выпить, и так далее. Энн вежливо отказалась. Ей почудилось, что лабрадор, удаляясь прочь вслед за хозяином, незаметно подмигнул ей.

«Этак скоро совсем одичаю, - подумала Энн, - надо больше общаться хотя бы с продавцами в магазинах».
        Прочитав письмо сестры, Энн не на шутку удивилась.
        Элисон писала:

«Послушай, крошка, кажется, ты зарываешь в себе настоящий талант!! Я чуть ли не с лупой изучила все снимки, которые ты мне прислала. Прости, что не отвечала так долго. Экзамены в колледже и все такое… сама понимаешь. (Энн надеялась только, что под «все такое» Элисон не подразумевает необузданные пьянки с одноклассниками, курение травки и прочие развлечения, которые у современной молодежи сейчас считаются невинными.) Так вот!!! Энн, скажу честно, я пыталась фотографировать своим аппаратом, разбиралась в его настройках, сидела с журналами по фотографии, но у меня до сих пор не получалось ничего, хотя бы отдаленно похожего на твои снимки. У тебя такие насыщенные, яркие цвета, необычные краски, и чувство кадра есть! Взять хотя бы снимки с машиной и бабочкой. Феноменально! Правда! Я уже поставила себе один из них в качестве заставки на монитор компьютера. Энн, а что ты вообще делаешь там, в Окленде? Неужели только фотографируешь? Брайан молодец, что подарил тебе фотоаппарат! Я никогда бы и не подумала, что у тебя может так здорово получаться. Ты ведь никогда не проявляла интереса к фотографии, и все
такое…»
        Энн улыбнулась письму, ответила Элисон словами большой благодарности, сказала, что ей необыкновенно приятно.
        Впрочем, половину восторгов и энтузиазма она списала на сестринскую любовь и наивность Элисон. Сама она не была так впечатлена своими работами. Хотя чем больше она снимала, тем больше входила во вкус. Ей начинало казаться, что она так и родилась - с лямкой фотоаппарата на шее, глядя на мир через стекло объектива.
        Элисон не унялась на озвучивании сестре своего восторженного мнения. Вечером она прислала СМС-сообщение, в котором говорила - мол, почему бы Энн не отправить свои снимки в журналы? Может быть, некоторые из журналов захотят опубликовать их. А раз так, то и заплатить за это должны неплохо…
        Энн весело, от всей души рассмеялась, прочитав это сообщение. Перспектива, конечно, была заманчивая и более чем радужная. Однако Энн здраво оценивала свои способности и возможности, в отличие от юной Элисон. Она ответила эсэмэской примерно следующего содержания: я не профессиональный фотограф, и мои снимки не настолько удачны, чтобы какие бы то ни было журналы согласились платить мне за эти работы.
        Элисон ответила веселым, беззаботным смайликом. Казалось, она вовсе не относится серьезно ко всей этой переписке фотографического характера.
        Но через несколько дней она позвонила Энн на мобильный.
        И на этот раз она буквально-таки захлебывалась от восторга:
        - Слушай, Энн, я тут читаю новости в Интернете!
        - И что же? - безо всякого любопытства спросила Энн.
        Новостей ей в последнее время хватило через край.
        - Как - что? Неужели ты не слышала? У вас там в Калифорнии проводится конкурс!
        - О господи, - терпеливо пробормотала Энн, - какой еще конкурс?
        - Анонимный конкурс, - торжествующе объявила Элисон, - на лучшую фотографию!
        - Невероятно. И какое отношение я имею ко всему этому?
        - Энн, да ты только представь себе! Послушай! Конкурс проводится в Окленде! Это такая удача!
        - Да что за конкурс, ради всего святого? И что - в нем могут принять участие только те, кто живет в Окленде?
        - Нет. Любой американец, достигший совершеннолетия, может принять в нем участие. Но ты в Окленде, и при желании сможешь попасть на церемонию объявления победителей! Разве это не потрясающе?
        - О, Элисон, - засмеялась Энн, - тебе лишь бы гламурные презентации и тусовки!
        - Ничего подобного, - Элисон даже оскорбилась, - разве я для себя стараюсь?
        - А для кого же?.. Ах да, прости. Так что именно за конкурс, и что, по-твоему, мне следует сделать?
        - Это конкурс автомобильного концерна. Проводится, кажется, пиар-службой… впрочем, неважно. Суть в том, что ты присылаешь им свою самую лучшую фотографию, имеющую отношение к автомобилям!
        - Зачем? - недоуменно спросила Энн.
        - Слушай, да кто из нас закончил колледж, ты или я? Энн, ну почему ты так медленно соображаешь? О боги, пошлите мне терпения!
        - Греческие боги или какие? - весело поинтересовалась Энн.
        - Американские! Какие же еще! Не сбивай меня, я еще не закончила. Так вот, у тебя ведь есть уникальная фотокарточка автомобиля, который с бабочкой! Очень красивая! Отправь ее им на конкурс… И посмотрим, что из этого выйдет.
        - Да ничего из этого не выйдет, Элисон, - вздохнула девушка, - я же говорила тебе, что являюсь всего лишь дилетантом.
        - Ты, по-моему, являешься балдой, - сердито проворчала сестра. - Боишься даже попробовать. Я же сказала, что конкурс - анонимный. В том-то и прелесть. Фото может отправить кто угодно - от мэтра до любителя. Автор самого удачного снимка будет пожинать лавры.
        - Лавры?
        - Лавры.
        - Какие же это, интересно было бы узнать?
        - Найди в Интернете поиском условия конкурса. А вообще-то главный приз - десять тысяч долларов.
        Сердце Энн ухнуло куда-то в пятки и отчаянно заколотилось там, внизу.
        - Вот это да! А автомобиль обязательно должен быть какой-то определенной марки? С логотипом этого концерна? Или любой? Вообще-то в последнее время я тут довольно много машин по городу наснимала…
        - Автомобиль может быть любой, - авторитетно заявила сестра. - Хоть японский, хоть немецкий, хоть наш.
        - В чем же тогда смысл конкурса?
        - Ну, не знаю… Может быть, устроители хотят привлечь внимание к своей марке. Может быть, они просто ищут новую, свежую идею. Нам-то с тобой какая разница? Просто отправь фотографию - и все! Не подписывая, не указывая домашний адрес. Напоминаю, что конкурс рассматривает только «анонимки». Все по-честному.
        - Да, любопытно, - проговорила Энн, уже воодушевленная рассказом. - А как же автор главного приза докажет, что это его снимок?
        - Доказательством послужит почтовая квитанция об отправлении письма именно с этим номером. Купон или что-то в этом роде. Но, Энн, если хочешь успеть, не медли! Осталось, кажется, всего шесть или пять дней до окончания приема работ. И чуть ли не через неделю - церемония вручения главного приза. Слушай, мне надо бежать… Я тебе перезвоню. Или нет - я скину тебе ссылку со всей этой информацией по электронной почте. Жди у ноутбука!

        Энн ждала у компьютера, пока не дождалась. После этого она самым тщательным образом изучила все имеющиеся у нее фотографии автомобилей. Собственно говоря, у нее не было других вариантов, кроме как послать фотографию машины Брайана. Энн считала, что это будет самым честным по отношению к владельцам тех автомобилей, которые она успела сфотографировать, гуляя по городу.
        Самым трудным делом для нее оказалось выбрать лучшую фотографию. Чему отдать предпочтение?
        Отправить на конкурс самый яркий снимок? Или, наоборот, самый нежный? Остановиться на самой выигрышной композиции? Понятно, что отправлять надо снимок автомобиля с бабочкой, но кто должен выглядеть лучше на снимке - бабочка или автомобиль? На одной из фотографий казалось, будто автомобиль должен вот-вот сдвинуться с места, но бабочка так славно пригрелась под лучами солнца на его капоте, что автомобиль замер в ожидании.
        Да, отправлять нужно именно этот снимок! И будь что будет.
        Энн набрала в текстовом редакторе несколько слов, распечатала их на листе бумаги, вложила в большой плотный конверт и заранее напечатанную в фотоателье фотографию, и лист, после чего отправилась на почту и срочным заказным письмом отправила свою работу на конкурс.
        До оглашения результатов оставалось два дня…

* * *
        Суббота. Долгожданная суббота.
        Какое счастье, что Брайан умчался куда-то с самого утра. У Энн появилась уникальная возможность как следует привести себя в порядок, оккупировав ванную. Великолепная укладка, тщательный макияж, яркий маникюр и педикюр.
        Энн приготовила для этого дня короткое серебристое платье, которое чудесно сидело на ней и словно возвращало на десять лет назад, делая ее необыкновенно юной и привлекательной. На ногах красовались босоножки в тон с переплетающимися на щиколотках ремешками и высоких каблуках.
        Оставалось пять минут до выхода.
        Энн узнала все заранее. Автомобильный концерн арендовал для своего мероприятия концертный комплекс. Вход был дозволен всем желающим (тщательно сканирующимся охраной, тем не менее). Мероприятие должно было широко освещаться прессой и телевидением. Энн могла только порадоваться, что праздник не транслировался в Интернет…
        За четыре минуты до выхода Энн почувствовала беспричинный страх. Он липким комком вылез откуда-то из района желудка и поселился в горле, судорожно сжимая и перекрывая дыхательные пути.
        Куда она лезет? Зачем это делает?
        Неужели не очевидно, что из этой затеи ничего не выйдет, просто не может выйти?
        Энн бросила на себя беглый взгляд в зеркало. Внезапно ей стало противно.
        Она вспомнила вечеринку, на которой с ней познакомилась Кэссиди. В общем-то, сейчас Энн не слишком отличалась ни от Кэссиди, ни от тех девиц, которые преобладали среди веселящейся публики. Та же худоба (о, как она похудела!..), те же высокие и тонкие шпильки, гламурное платье, украшение на шее.
        А что, если…
        Нет, не отменить поход на церемонию, ни в коем случае. Гарантированно придти и порадоваться за победителя… кем бы он ни оказался.
        Просто не воображать себя звездой на Аллее славы. Она - не знаменитость; никогда не будет ею, как бы ни была красива и способна. Так почему бы не натянуть старые джинсы, которые Энн таскала еще с колледжа, нарочито рваную майку, почему бы не растрепать волосы и не отправиться в концертный зал в своем естественном, привычном виде?
        Вот черт! С улицы послышался сигнал такси. Почему этот дурень приехал так рано, теперь из-за него она не успеет переодеться… А, ладно, что ж теперь сделаешь! Не опаздывать же из-за своего внешнего вида! Плевать, кто и что подумает.

…Зал был практически битком набит. Конечно, никто не теснился и не толпился в проходах. Но все места были заняты. А кое-кто стоял и за креслами - те, кому не хватило мест. Те же, кому не хватило даже места за креслами, были попросту не допущены в зал. Энн посочувствовала беднягам, хотя вполне могла оказаться в их числе. Ее занесло в пятый ряд, место было крайним справа. В зале царил полумрак, зато сцена была освещена как нельзя лучше. Сцену украшал огромный логотип автомобильного концерна - устроителя конкурса. Микрофоны, телевизионщики, камеры, рекламные плакаты… Зал негромко гудел.
        Время шло. Церемония не начиналась. Зрители принялись потихоньку топать ногами, выражая свое неодобрение и протест против такого произвола.
        Наконец на сцену вышла изумительно стройная и гибкая брюнетка в розовом шелковом платье, томно обнимающем ее фигуру до самых лодыжек.
        Энн слышала речь брюнетки словно сквозь туман. Она и сама не понимала, отчего так волнуется.
        Хвала автомобильному концерну… Он обеспечивает рабочие места, а вас он обеспечивает быстрыми и комфортными машинами… Этот праздник очень важен для нас… Было так трудно принять решение… Мы спорили до последнего. И сейчас состоятся одновременно две презентации.
        - Да-да, - откашлявшись, нараспев повторила розовая брюнетка. - Сейчас мы представим вам… я представлю вам… нашего нового вице-президента по маркетингу. Он полон сил и рвется к новым свершениям! Поприветствуем же его!
        Зал поаплодировал, впрочем, не без энтузиазма.
        Однако на сцену никто не вышел, брюнетка заговорила вновь:
        - Наш отдел по связям с общественностью очень рад представить вам человека, занимающего столь значимый пост. Значимый для всего концерна, разумеется. Он лишь недавно приступил к работе, поэтому не состоял в отборочной комиссии. Результаты конкурса окажутся сюрпризом и для него. Поэтому сейчас мы поприветствуем Брайана Гринвуда, нашего нового вице-президента, и все вместе узнаем - кто же получает главный приз?!
        Зал с удовольствием взревел. Ему явно надоели верноподданнические речи брюнетки, однако деваться особо было некуда.
        Энн не ослышалась. На сцене через секунду появился ее муж. Ее, видимо, теперь уже бывший муж. Любимый. Брайан.
        Брайан Гринвуд, новый вице-президент по маркетингу, держал в руках огромный золотой конверт.
        - Итак, - улыбаясь, начал он, - Ребекка уже все сказала за меня! Поэтому я не буду тянуть резину, - публика сдержанно похлопала, оценив шутку, - а сразу объявлю результаты.
        Энн заметила, что некоторые из ее соседей уткнулись в свои купоны. Она вытащила из своей сумочки квитанцию, полученную на почте, и тоже взглянула в нее.
        Брайан стремительно разорвал золотой конверт, извлек из него обычный почтовый конверт.
        - Я так понимаю, что мне вручили призовое фото прямо в том виде, в котором оно было прислано в компанию. Поэтому внимательно сверяйте номер на вашей квитанции! Не заставляйте меня бегать по рядам в поисках победителя… Внимание! Если вы из другого города или штата, то звоните по номеру телефона, который через несколько секунд появится на ваших экранах! Итак, поехали…
        И в огромном зале повисла напряженная тишина.
        - Пять, пять, четыре, девять, восемь, ноль, шесть и два… Повторяю еще раз: пять, пять, четыре, девять, восемь, ноль, шесть, два! Есть в зале человек, чья квитанция совпадает с этим номером? Отзовитесь!
        Энн неверящим взглядом уставилась на цифры.
        Ошибки быть не могло.
        Неужели, неужели?!..
        Ее фото заняло первое место!
        Тем временем Брайан извлек фотографию из уже вскрытого конверта. К фотографии прилагался лист бумаги с напечатанной на нем фразой. Эту фразу Брайан и зачитал вслух:
        - «Наш автомобиль бережно относится ко всему живому», - а затем с удивлением воззрился на фотографию собственного автомобиля с номерами, знакомыми до боли, и с бабочкой редкой красоты, распластавшейся на сверкающем капоте.
        - Есть ли в зале… победитель, - выдавил он из себя, а к нему на помощь уже спешила Ребекка.
        - Победитель оказался не только удачливым фотографом! Он фактически подарил нашему отделу уже готовый слоган! Давайте же поаплодируем победителю, из какого бы города тот ни оказался! В этом зале есть человек, готовый предоставить купон с идентичным номером?!
        - Есть, - слабым голосом ответила Энн, и ноги не держали ее, когда она забиралась по крутым ступенькам на сцену, молясь про себя, чтобы не запнуться, не споткнуться и не упасть на глазах у сотен человек.
        И еще у нескольких миллионов, прилипших в этот момент к телевизорам… Проклятые каблуки!
        На негнущихся коленях она подошла к Брайану с Ребеккой.
        - Энн, что ты тут делаешь? - выдавил он из себя. Ребекка насторожилась. Очевидно, подобные вопросы не были предусмотрены сценарием церемонии награждения.
        Ребекка ткнула своим микрофоном чуть ли не в лицо Энн:
        - Произнесите свое имя, я хочу слышать имя нашей победительницы! Ваше фото - просто чудо!
        - Меня зовут Энн… Энн Райс. То есть… Гринвуд. Я - Энн Гринвуд. Родом из Миннеаполиса.
        - Я поздравляю вас, Энн! Мои поздравления! Наши поздравления жительнице города озер! - казалось, для Ребекки нет ничего странного в таком удивительном совпадении фамилий; мало ли в Окленде людей с фамилией Гринвуд?
        Но, как Энн и Брайан выяснили впоследствии, это оказалось достаточным основанием, чтобы лишить победительницу ее заслуженного приза.
        Энн не знала, что по сценарию мероприятия полагалось дальше, но «для вручения приза» ее пригласили пройти за кулисы. Под громкие аплодисменты зала (концерн все-таки сохранил лицо) Энн на негнущихся ногах, Брайан и Ребекка удалились со сцены.
        Пока руководство лихорадочно спорило о двусмысленности сложившейся ситуации, Энн и Брайан молча стояли друг напротив друга в аляповатых декорациях.
        Брайан первым нарушил молчание:
        - Удивительно. Должен сказать, что ты действительно удивила меня. Это невероятно.
        - Почему?
        - Первое место. Фантастика. Я даже не подозревал, что в тебе кроется такой талант.
        - Не вижу ничего особенного, - пробормотала Энн; ей было до крайности неловко. - Прости, все так вышло…
        - Энн! Да за что ты извиняешься? Как ты могла знать?
        - Могла, - она подняла голову и впервые за долгое время прямо и открыто взглянула ему в глаза. - Брайан, я могла знать. Я ведь спрашивала тебя, как дела в офисе. И ты не признался, что у тебя готовится такая кардинальная перемена работы. Кстати… я поздравляю тебя с повышением. Надеюсь, ты счастлив.
        - Да, - вполголоса сказал Брайан, - теперь я счастливее, чем пару месяцев тому назад. Я рад, что удалось изменить сферу деятельности… а, кроме того, я просто не мог оставаться в том офисе. Там меня предали. Там меня… нет, не использовали, но я уже не мог считать отношения искренними. Но, Энн, ведь и я спрашивал тебя о твоих делах. Ты не обмолвилась ни словом, что хочешь принять участие в таком громком конкурсе. Мы могли бы избежать некоторых проблем…
        - Прости меня, - пристыженно прошептала Энн. Спохватилась: - Каких проблем мы могли избежать?
        - Мы ведь больше не муж и жена, Энн. Сейчас боссы не шептались бы в кулуарах о том, есть ли у них основания лишить тебя премии или же нет.
        - Но официально мы с тобой не в разводе, верно ведь?
        - Верно, - улыбнулся он, - по умолчанию мы с тобой в браке, Энн…
        - Значит, пусть шепчутся. Если честно, мне наплевать на деньги.
        - Правда? - издевательски прищурился он. - Откажешься в мою пользу?
        - Ох… Брайан, они не уволят тебя?
        - Им не к чему придраться. Я не имел доступа к материалам конкурса. Как твой муж, я мог сообщить тебе о конкурсе. Как анонимный фотограф, ты могла принять в нем участие. Но боссы могут побояться слухов. Что, если поползут слухи? В прессе, среди людей. О фальсификации результатов, о «купленном» призе.
        - Я не хотела, - потерянно прошептала Энн, не зная, что еще сказать. - Но… Знаешь… Мне правда нет дела до денег. И если тебя не лишат должности - это просто прекрасно. Я всего лишь хочу сказать, что безумно рада своей победе. Теперь я наконец-то поверила в себя. Это совсем не то, когда твои работы хвалит только любимая сестра. Это выводы целой комиссии… Зрелых, искушенных людей.
        - Твоя работа действительно прекрасна.
        - Если мы разведемся как можно скорее, то у тебя точно не будет никаких проблем. Ни проблем, ни слухов.
        - Знаешь, Энн…
        Брайан стоял перед ней и улыбался. Его лицо наконец-то было светлым, ничем не омраченным.
        - Энн… Ты сейчас скажешь, что я дурак. Что я идиот. Но, Энн… Я не хочу разводиться.
        - Что?
        - Ты ведь слышала. Я не хочу развода с тобой. Пойми… Ты давила на меня. Требовала выяснения отношений в тот момент, когда я барахтался в пустоте. Мне пришлось вернуться в офис, где я пережил такие кошмарные моменты. Больше, чем просто тяжелые. Мне нужно было достойно завершить все дела и уйти оттуда с гордо поднятой головой. Уйти победителем. Мне нужно было время, чтобы разобраться в себе. Чтобы понять, как много ты для меня значишь. Алисия так легко отказалась от меня - значит, вряд ли меня по-настоящему любила. Но от ее чар избавиться было не так-то просто, не выпутаться, словно из липкой черной паутины. Без нее было тяжело… но без тебя, Энн, просто невыносимо.
        - Но ты говорил…
        - Я помню, что я говорил. Энн, прости меня. Прости. Забудь то, что было. Мы с тобой начнем с чистого листа. Теперь никаких тайн и неприятных сюрпризов. Если понадобится - я уйду из этого концерна, чтобы никто не вздумал марать твое честное имя.
        - Думаю, до этого не дойдет, - она иронически приподняла одну бровь.
        Брайан протянул ей руку:
        - Энн… ты будешь моей женой?
        - Что?
        Ответом ему были круглые недоуменные глаза.
        - Но… Но ведь официально я по-прежнему твоя жена!
        - Да. А теперь нужно, чтобы ты согласилась вновь быть ею на самом деле.
        - Ну, не знаю, - проговорила Энн, притворяясь, что размышляет. - Мне ведь придется вновь переселиться с диванчика в гостиной в спальню…
        Терпение Брайана лопнуло. Он обнял Энн, прижал к себе, покрывая ее лицо поцелуями, не стесняясь людей, прошмыгивающих мимо. Энн счастливо рассмеялась.
        - Простите, но согласно политике концерна мы вынуждены пересмотреть решение комиссии по поводу снимка-победителя, - сообщила Ребекка, осторожно высунувшая свой нос из какого-то кабинета.
        - Наплевать, - отмахнулся Брайан.
        - Мистер Гринвуд, к вам у нас нет никаких претензий…

        Энн, конечно, расстроилась, что так неожиданно выпавший на ее долю приз так же стремительно уплыл из ее рук.
        Но Брайан очень скоро сумел утешить ее.
        А через девять месяцев Энн представляла гостям, журналистам и фотографам свою собственную, персональную фотовыставку, посвященную автомобилям, мотоциклам и вообще средствам передвижения.
        В глянцевых журналах много и охотно писали об этой выставке:

«Машины у Энн Райс получаются в точности как люди. Взгляните сами на эти удивительные кадры. Автомобили у Энн выходят как живые, а каждый снимок - словно целая история».