Свадьба беременной Золушки Арина Ларина

        # В жизнь наивной Юльки пришла любовь, но, потоптавшись на пороге, решила, что здесь ей делать нечего, и хлопнула дверью, оставив горькое разочарование и… легкую беременность. Именно в этот судьбоносный момент шеф просит Юльку временно переквалифицироваться в шпионку и блеснуть своими способностями в офисе компаньонов. А тем временем властная мама пытается подобрать ей мужа - любого, ведь нельзя же оставаться в интересном положении без мужской поддержки! Из этого, конечно же, ничего не выходит. Потому что ее бестолковая дочь влюбилась… в нового начальника!

        Арина Ларина
        Свадьба беременной Золушки
        Юлька зигзагами двигалась в сторону дома, пытаясь обходить лужи и сомнительные островки жидкой снежной каши, наступив на которые можно было запросто провалиться если уж не по колено, то по щиколотку точно. Еще выходя из трамвая, она поняла, что вряд ли попадет домой с сухими ногами. Когда двери скрипящего и стонущего каждым своим винтиком вагона наконец-то распахнулись, гостеприимно предлагая основательно помятым пассажирам выматываться, она в отчаянии вцепилась в поручни, предприняв нечеловеческие усилия по удержанию гомонящей толпы, желавшей во что бы то ни стало покинуть эту консервную банку и дорысить до теплых квартир. Прямо перед выходом поблескивала угрожающих размеров лужа, перепрыгнуть которую без хорошей спортивной подготовки было довольно затруднительно. Таковой подготовки у Юльки не имелось, равно как и сил удержать напиравших сограждан, поэтому она совершила отчаянный прыжок, надеясь на то, что напор толпы придаст ей необходимое ускорение и она успешно приземлится на сухой тротуар. Карлсон из худенькой Юльки вышел никудышный, поэтому приземление состоялось не совсем удачно. Его скорее
можно было охарактеризовать как приводнение. Она с коротким уханьем шлепнула сапожками в самую середину лужи, обдав окружающих ледяными брызгами. Народ возмущенно забурлил, и несостоявшейся парашютистке пришлось спасаться бегством от праведного гнева «подмоченных» пострадавших. Похлюпывая водой, попавшей в обувь, она еще около часа бегала по магазинам в поисках продуктов, ощущая себя хозяйственной «хлопотушкой».
        Юля была обязательной, исполнительной и пунктуальной, за что на работе ее любили и ценили. Внешностью ее бог не осчастливил: длинные темно-русые волосы, обычное лицо, приятное, но не более, стройная фигура без выдающихся деталей, даже с некоторой нехваткой в нужных местах. Она считала себя обычной серой мышкой, теряющейся в толпе, и комплексовала на фоне подруг, которые казались ей более достойными мужского внимания. Хотелось думать, что она просто недооценивает себя, но жизнь постоянно убеждала в обратном. Девчонки влюблялись, выходили замуж, бурно выясняли отношения с любимыми и разлюбленными, в общем, жили интересно и ярко, чего нельзя было сказать о Юльке. Она всегда внимательно выслушивала, пыталась помочь, но абсолютное отсутствие опыта обесценивало ее рекомендации. Ее теоретические познания подруги поднимали на смех и отвергали советы, вычитанные в книгах, приводя примеры из жизни. Девочки искренне желали добра самой Юльке. Диапазон вариантов изменения ее судьбы колебался от «пойди к магу и сними венец безбрачия» до «познакомься в театре». Осуществить эти наставления на практике не
удавалось. Записаться на прием к потомственной колдунье можно было только за несколько месяцев, чему Юлька невероятно обрадовалась и с легким сердцем отказалась от этой затеи. Походы в театр принесли лишь разочарование: мало того, что постановки оставляли желать лучшего, так еще и соседями каждый раз оказывались разновозрастные особы женского пола или семейные пары. Знакомиться в транспорте или на улице она опасалась, да никто, собственно, и не изъявлял желания пообщаться. В молодежных компаниях, куда подруги усиленно зазывали непристроенную невесту, кавалеры ею не интересовались. Ночами она плакала от обиды и не понимала, почему жизнь столь несправедлива. Горестные всхлипы были услышаны, и судьба сделала реверанс в Юлькину сторону.
        Уже полгода она жила с Костиком. Ради него Юлька готова была на любые подвиги. Она даже купила толстенную кулинарную книгу и регулярно баловала своего ненаглядного всяческой экзотикой. Она радовалась, что у ее любимого нет денег на рестораны, ей было так приятно готовить для него, а потом, красиво накрыв стол, уютно устраиваться с ним рядом и поедать собственноручно сделанные кулинарные шедевры, щелкая пультом телевизора и с восторгом слушая разглагольствования своего высокоинтеллектуального бойфренда. Правда, теперь ей приходилось подрабатывать по выходным, поскольку она кормила двоих, да и съемная квартира, несмотря на габариты скворечника, обходилась ей недешево. Костя был еще студентом, своих доходов не имел, жутко уставал на лекциях и не мог ей помочь, хотя очень убивался по этому поводу. Юльке было приятно чувствовать себя взрослой. У многих ее подруг дети уже ходили в школу, они часто обсуждали разные хозяйственные вопросы, а ей, жившей с родителями на всем готовом, приходилось стыдливо отмалчиваться. И вот теперь она была на уровне. Как все.



…Юлька ощутила невероятное облегчение, попав наконец в теплый подъезд, и на минутку припала озябшими руками к горячей батарее. Еле волоча неподъемные сумки, она заползла на свой этаж и долго примеривалась у дверей, как бы сунуть ключ в замок, не опуская пакет с продуктами на грязный пол. В результате ручки порвались, и буханка хлеба все-таки шмякнулась в грязь. Хорошо хоть теперь продают хлеб, завернутый в полиэтилен. Он не испачкался, но настроение почему-то испортилось. Ввалившись в коридор съемной однокомнатной хрущевки, Юлька хотела заметить Костику, что она замерзла, промокла, а он не встретил, не помог донести тяжести… В нос ударил запах чего-то вкусного, жареного.

«Ужин делает», - умилилась она, тут же забыв про усталость.
        Захотелось подбежать, обнять сзади, прижаться и сказать, как она его любит, как ценит, какой он самый-самый… На этой романтической ноте Юлька влетела в крохотную кухоньку и, образно говоря, стукнулась рогами о косяк. Она застыла в дверях, ощущая дикую беспомощность, отчаяние, обиду и черт знает что еще. Было такое чувство, как будто ее со всей силы ударили чем-то тяжелым по затылку, не просто больно, а исподтишка.
        Стол был накрыт праздничной скатертью, которую она долго с любовью выбирала на рынке, хлюпая сапогами по растаявшему снегу и то и дело возвращаясь то к одному, то к другому лотку. Эту прелесть она нашла, когда замерзла окончательно и уже видела свой нос, фиолетовый и распухший от мороза, как слива. За столом, накрытым этой самой скатертью, сидел Костик с неизвестной медноволосой девицей, кормившей его с ложечки чем-то зелено-майонезным. Девица даже не повернула головы, а Костик, не покраснев, не выказав никакого, абсолютно никакого замешательства, с досадой сказал:
        - Чего ты трубку выключила, я дозвониться не смог: предупредить хотел - переночуй сегодня у родителей, у меня дела.
        Это была откровенная наглость. Он даже не попытался соврать или дать Юльке возможность достойно выпутаться из этой ситуации! Слезы подступили к глазам, запекло в солнечном сплетении, и Юльку захлестнула безграничная ярость: захотелось немедленно прибить их обоих и пойти сдаться властям. Но это так же быстро прошло, как и накатило. Ноги стали ватными, голова закружилась. Где-то внутри рождалось чувство безграничной потери, но она еще не могла осознать ее глубину. Юлька летела с обрыва и не видела, что там внизу.
        Только не рыдать… При них. Как деревянная, она повернулась на низких стоптанных каблучках и промаршировала к дверям. Спиной она чувствовала его взгляд и даже не ждала, что он побежит, как в мексиканских сериалах, рвя на себе волосы и причитая о погибшей любви. Она вообще ни о чем не думала, хотя мысли бились в голове, как рой диких пчел, они жужжали, сталкиваясь и перекрывая друг друга хаотичным гулом. Мысли были отдельно от нее. Она просто заставляла себя не сосредотачиваться на них, иначе… Можно просто сойти с ума.
        К родителям она не поехала. Ей не хотелось объясняться с мамой, которой всегда не нравился Костя. Она сделала то, чего не делала никогда: приехала без звонка к Ане и сказала, что переночует у нее, едва Анька открыла дверь. Под обалделым взглядом хозяйки Юлька протопала к дивану в гостиной, легла на него и стянула на себя со спинки покрывало, закрывшись с головой. Анька, надо отдать ей должное, не стала выяснять, что это за номера откалывает подруга на ночь глядя, а просто выключила свет и прикрыла дверь. И тут, в темноте, под душным диванным покрывалом Юлька дала волю слезам. Она оплакивала свои несбывшиеся мечты, своего неродившегося ребенка, некупленную кроватку… Свою единственную, первую и последнюю в жизни любовь, которая осталась, как разбитое вдребезги блюдечко, в той хрущевской кухне. Когда первые эмоции улеглись, утекло и высохло вместе со слезами горе, стало полегче и даже подумалось, что он уже пожалел, ищет ее. Ну конечно! Он ее ищет, волнуется, он же любит. Какие у него глаза… Глаза не лгут, Костик ее любит… А медноволосая - это временное помутнение рассудка. Какая она бесчувственная,
у него же экзамены, стресс, а она…. Юльке стало стыдно, и она на цыпочках прокралась к телефону. Сейчас она позвонит, все недоразумения выяснятся, и они снова будут вместе… Будут… Трубку никто не снимал.
        Не туда попала, решила Юлька и набрала еще. Длинные гудки. Точно, он ищет ее. Ходит по улице, мерзнет… Слезы опять хлынули градом. Юлька еле дождалась семи утра и позвонила маме: «Костик не звонил?» Заспанная Галина Даниловна долго не могла понять, чего дочери от нее надо, наконец ее голос стал более вменяемым - нет, не звонил твой Костик, - и последовал вопрос, которого Юлька так боялась: «А что случилось?»
        Юлька торопливо попрощалась, пробормотав нечто невнятное и пообещав позвонить с работы. Положив трубку, она медленно опустилась на пол и сухими глазами уставилась в стену. Рисунок на обоях она изучала до тех пор, пока в коридор не выползла встрепанная спросонья Анька со словами: «А не пора ли на работу?»
        Больше она ничего не спросила, и Юлька была ей за это благодарна. Ответов она еще сама не знала. Но острая потребность все выяснить до конца не давала ей окончательно упасть духом: «Сегодня или никогда - до завтра в этом диком неведении я не проживу!»
        В какой-то судорожной надежде она ухватилась за мелькнувшую мысль: «Он же будет звонить мне на работу. Костик знает, как к нему относится моя мама, он просто не мог ей позвонить. Наверное, он ждет у офиса, с цветами…» Юлькины мысли понеслись куда-то в розовую даль. Она сама себе не верила. Или верила? Единственное, что она знала теперь точно - что значит выражение «едет крыша». Юлькина крыша именно ехала, это надо было немедленно остановить. Любой ценой.
        На работу она добиралась на такси. Хотелось приехать раньше всех, пока в приемной никого нет и можно будет спокойно поговорить. Она будет держаться независимо, делать вид, что ей все равно. Она угостит его кофе и с непроницаемым лицом будет слушать его сбивчивые объяснения. Пусть Костик помучается. Мысли опять понеслись паровозом, Юлька одернула себя и стала планировать, что и как она скажет. По всему получалось, что сыграть равнодушие не получится, потому что из нее просто лезли всякие упреки, как фарш из мясорубки. Безудержно хотелось, чтобы ему стало стыдно, чтобы он осознал, раскаялся, бросился в ноги, в конце концов…
        У входа в офис было пусто. На посту охраны ее никто не спрашивал и ничего для нее не оставлял. Прямо в дубленке она плюхнулась на стул и растерянно застыла. Тщательно продуманный план разговора не пригодился. Он не приходил. С решимостью самоубийцы она схватила телефонную трубку и набрала номер Костика.
        - Алле, - ответил хриплый и заспанный голос. Его голос.
        - Костя… - И пауза, что говорить, она не знала. Он спал и даже не собирался каяться. Молчание затянулось.
        - Слушай, если тебе нечего сказать, позвони потом, мы спим. - И отчетливый ленивый зевок…
        - Мыыыыыыы?! - ахнула Юлька и отсоединилась.

        Когда появился шеф, она так и продолжала сидеть одетая, в приемной даже не горел свет. Валерий Михайлович привык приходить по утрам в уже освещенное и обогретое помещение, поэтому довольно долго не мог нашарить выключатель. Когда свет наконец вспыхнул, он поднял голову, наткнулся взглядом на Юльку и вздрогнул.
        - Юля? Вы что, ночевали здесь? - то ли он пытался шутить, то ли так растерялся.
        - Здравствуйте, извините, сейчас сделаю кофе, - как робот, произнесла Юлька и пошла раздеваться.
        Вешалка выскользнула у нее из рук и грохнула о дно шкафчика. Она резво подбежала к календарю и, шевеля губами, стала считать дни. Потом медленно вернулась, аккуратно повесила дубленку и опять застыла, глядя на большую круглую пуговицу.

«Так не бывает, - с отчаянием подумала она. - Бред какой-то. Нет. Только не это. Не хочу сейчас об этом думать, не могу…»

        Уйти с головой в работу не получалось. Даже слегка погрузиться не выходило. Голова просто не работала, из рук все валилось. Шеф, которому она в очередной раз ответила невпопад, задумчиво смерил ее взглядом, открыл уже было рот, чтобы спросить что-то, но раздумал и ушел к себе.

«38 дней… Это похоже на диагноз». Но советоваться ни с кем не хотелось. «Надо ему позвонить и сказать, ведь это меняет все, - тупо соображала Юлька. И тут же отвечала сама себе: - А что это меняет - ни-че-го!»
        День тянулся бесконечно долго. Внутренняя борьба, звонить - не звонить, переросла в неудержимое желание позвонить и все выяснить. Немедленно! Но в приемной постоянно толклись люди и не давали возможности решать личные вопросы. Наконец сотрудники угнездились в кабинетах, наступило затишье, и Юлька опять схватила телефонную трубку.
        Костик бодро алекнул и тут же отчетливо досадливо вздохнул, услышав Юлькино
«Привет, это я…». Она в этот момент судорожно решала: делать вид, что ничего не случилось? Но это же глупо… Или начать с места в карьер, тогда можно будет расставить все точки над «и». Победило второе.
        - Ну и как это все понимать? Объясниться не желаешь? - максимально нейтральным голосом сказала Юлька. Руки бешено тряслись, и вообще весь организм основательно потряхивало, как при лихорадке.
        Как выяснилось, объясниться Константин желал: «…Чтобы ты наконец поняла и перестала звонить». То, что последовало дальше, не могло присниться даже в самом кошмарном сне: Юлька узнала про себя столько всего, что сообщать Костику о задержке уже просто не имело смысла. То ли она выбрала неверную тактику, то ли это была судьба, толкавшая ее, как паровоз, по заранее проложенному пути, который скрывался за линией горизонта и вел в неизвестность.
        Оказалось, что Юлька никогда не была нормальной женщиной, такой, какой должна была быть в понимании Кости: она не следила за модой, не была экстравагантной, не делала маникюр…
        Она вдруг вспомнила, как на каких-то переговорах видела переводчицу с шикарными полированными ноготочками, после чего Юлька завалилась в ближайший салон красоты с единственной мыслью - сделать хоть раз в жизни вот такое же чудо на своих руках. Но, увидев цену, она вспомнила о том, что до зарплаты еще 11 дней, а денег осталось мало, занимать она принципиально не хотела, а Костя на свою стипендию купил компьютерные диски со стрелялками. Так что красота оказалась не по карману. В памяти всплыло лицо Катюхи и ее сердитый, выговаривающий голос: «Ты обалдела, как можно так себя унижать, мужик должен зарабатывать! Мужик! А не ты… Не, рехнулась девка - альфонса завела. Да кошелек у мужика - вторичный половой признак, усвой это, а то так и будешь этого дармоеда до старости кормить!»
        - Ты же не зарабатывал, - понесло ее оправдываться, хотя она понимала, что сейчас это уже бесполезно и глупо, - на какие шиши за модой-то следить!
        Обида и оскорбленная гордость набирали обороты:
        - Ты жил за мой счет: за квартиру, за еду, за трубки, за шмотки твои - за все платила я. Мне же по выходным работать приходилось, чтобы нам на еду хватало, чтобы ты, гад, соки себе свежие давил по утрам….
        Только бы не заплакать, не заплакать…
        - Во-во, - отреагировал Константин. - Ты только про деньги и думаешь, в тебе же ни грамма женственности, духовности…
        - Какой духовности? У тебя совесть есть - ты же не духовной пищей питался, ты жратвы требовал.
        Это была уже кухонная разборка, глупая и некрасивая, но Юлька не могла остановиться. Злость, отчаяние, обида. Сколько времени потрачено на этого… Господи, ведь не девочка уже. Так хотела устроить судьбу, родить ребеночка. Ну не было у нее любви никогда, ну поверила, что вот оно - чувство. Просто ей очень хотелось поверить. Была ведь счастлива, недолго, но была. И вот такой финал.
        Костю тоже несло. То ли он не понимал, что говорит, то ли спятил:
        - Ты на белье свое посмотри: как у бабки деревенской. Как будто у тебя куча детей и тебе не про эротику, а про сенокос думать надо. Пионерка, тоже мне. Да и в постели ты - не фонтан, бывает и получше…
        Это была уже та грань, за которую ему заходить не следовало. Может, он проговорился, может, специально решил ее позлить, но в любом случае сделал он это зря.
        - Да пошел ты!.. - рявкнула Юлька. - А ну выматывайся из моей квартиры, чтобы к вечеру духу твоего там не было, пускай тебя твои «получше» теперь содержат! Альфонс!
        - С каких щей «выматывайся», - спокойно парировал Костик. - Квартира не твоя, мы ее снимаем, ближайший месяц оплачен, так что не понимаю, что за наезды.
        Она вдруг почувствовала, что он улыбается: самодовольно, с превосходством. «Слепая я, что ли, была, как я не видела, какой он на самом деле», - обалдело подумала Юлька. Злость душила ее, но сделать было ничего нельзя, он был абсолютно прав: она даже ни разу не видела хозяйку, у которой они снимали эти «полукомнатные» апартаменты. Просто давала Косте деньги, а он расплачивался.
        Совсем некстати вспомнилось, что у нее там вещи, и как их теперь забирать - непонятно. И задержка!.. С этим-то что теперь делать? На нее накатила такая усталость, такая безысходность.
        - Значит, ты окончательно решил… - Юлькин голос предательски засипел и сорвался. Эмоции захлестнули невезучую в личной жизни секретаршу, и она с такой силой хрястнула телефонной трубкой об аппарат, что тот должен был расколоться. Но не раскололся. Он стоял, матово поблескивая бежевыми боками, на красивом офисном столе, между компьютером и принтером, в приемной а-ля «европейский стандарт». По экрану монитора периодически пролетала на помеле бабка-ёжка, подаренная Юльке на прошлый Новый год компьютерщиком Андреем и принятая ею сначала за вирус. Обычный телефонный аппарат, кусок пластмассы, набитый электроникой, только что разрушил Юлькину жизнь.

«Ах ты гад, ах ты гад…» - эта единственная мысль, как заезженная пластинка, на огромной скорости прокручивалась в Юлькиной голове. Никаких других мыслей не было: ни конструктивных, ни просто других. Никаких.
        Звонкая трель вырвала ее из состояния ступора, рука автоматически потянулась к аппарату. Поднося к уху трубку, внутри которой что-то с шуршанием перекатилось, Юлька вяло отметила про себя, что, вероятно, она все-таки что-то в этом чертовом телефоне сломала. По ушам ударило гуденье Василия Степановича, занудного дядьки лет шестидесяти, у которого были какие-то дела с шефом. Юлька не любила его солдафонский юмор и постоянные натужные попытки пофлиртовать с ней.
        - Юляша, здравствуй, - забубнил Василий Степанович. Вот под этот его бубнеж Юлька и начала медленно приходить в себя. Вежливо улыбаясь раненой трубке, она кивала головой, как китайский болванчик, и повторяла «да-да, конечно», «обязательно» и прочую дежурную вежливую ерунду. Отсоединившись, она с ужасом поняла, что абсолютно не помнит, о чем только что говорила и что именно успела пообещать.

        Разговор с Василием Степановичем привел ее в чувство и основательно встряхнул отсутствием каких-либо воспоминаний о содержании самой беседы. Это нервировало и заставляло извилины судорожно шевелиться. Результатом активизации мозговой деятельности стало осознание факта, что в приемной она находится далеко не одна. Вальяжно раскинувшись в кресле, терпеливо ожидал аудиенции мужчина, выглядевший словно фотомодель из глянцевого журнала. Валерий Михайлович, которого всегда и всем приходилось ждать, обычно вылетал к нему из кабинета, долго витиевато извинялся и, радостно воркуя, утягивал этого красавца к себе. Остальные маринуемые в приемной визитеры такой чести не удостаивались: после многократных Юлькиных заглядываний и напоминаний, что у него назначена встреча, шеф наконец давал себя уговорить и с отчаянием бросал:
        - Ладно, зовите!
        Этот посетитель, представлявшийся всегда как «компания «Бриг», периодически появлялся в офисе последние полгода: квадратное лицо, которое офисные дамы с тихим повизгиванием называли «суперменским», широченные плечи и деловой костюм. Да, еще постоянно чистые блестящие ботинки, на которые Юлька иногда тупо пялилась во время его визитов, впав в производственный ступор от дикой усталости. Ей ни ботинки, ни их хозяин абсолютно не были интересны: просто точка, в которой сходился усталый взгляд офисной «стахановки», неизменно оказывалась на этой матово блестящей обувке. Супермен. Так говорили девочки в офисе, а для него, учитывая нестандартную Юлькину систему координат и ее отношение к миру, это был приговор. Его не замечали. В приемной. Зато по коридору за ним всегда несся восторженный шепот, и одиночные сотрудницы постоянно попадались ему на пути в узком коридоре, ведущем к выходу. Юлька же, привыкшая к тому, что противоположный пол ее не замечает, тоже перестала реагировать на внешние раздражители в виде мужской красоты и чищеных ботинок. Мужчины для нее были непостижимым подвидом, образовавшимся от
женщин. Юлька любила ясность и четкость во всем: в словах, в делах и в отношениях. Все непонятное безжалостно изгонялось из ее жизни. Кроме Костика… Но и с ним теперь было покончено. Своим поведением он лишний раз доказал Юлькину правоту. Как это было обидно: именно в этом случае она оказалась права. Вот невезуха…
        Вспомнив о молчаливом присутствии «компании «Бриг» в приемной, она резко залилась свекольным румянцем, переходящим местами в бледные пятна на щеках. Со всем этим винегретом на лице Юлька нырнула под стол, делая вид, что ищет какие-то бумаги, а на самом деле пыталась сообразить, что именно услышал визитер. Не то чтобы ее волновало чужое мнение, просто она привыкла переживать неприятности в одиночку, не привлекая общественность. А по всему выходило, что супермен слышал весь разговор.
        Изогнувшись самым немыслимым образом, Юлька глянула из-под стола на посетителя и, к своему жуткому изумлению, обнаружила на его лице следы такого же винегрета чувств: то ли у него были свои проблемы, то ли его так смутило ее телефонное выступление.
        Момент, когда красавец материализовался в приемной, нерадивая секретарша пропустила. Поэтому Валерий Михайлович пока пребывал в счастливом неведении о том, что его ждут. Решив исправить ситуацию, Юлька приподнялась на локтях, опершись на стул, ткнула кнопку внутренней связи и торжественно известила шефа:
        - К вам компания «Бриг»!
        После чего нарочито бодрым голоском гостеприимной сотрудницы спросила, выбираясь из-под стола: «Чай, кофе?» При этом в голове медленно ворочалась мысль: «А сколько же он тут уже просидел-то? Может, я того… опоздала со своей вежливостью…» Мысль была подлым образом оборвана поехавшим из-под нее стулом как раз в тот момент, когда страдалица уже почти выкарабкалась наружу, и она, весело взмахнув ногами, окончательно рухнула к коробкам с документами, которые аккуратным штабелем стояли под рабочим местом.

«О-о-о! Замечательно, просто фантастическое везение!» - подумала она, открывая глаза.
        Юльке были видны только начищенные ботинки, несущиеся со слоновьим топотом к ее лицу. Видимо, секретарский мозг основательно встряхнулся, поскольку первое, что пришло ей в голову при виде бегущих штиблет: посетитель сейчас поддаст ей как следует прямо в физиономию, за этим, собственно, и торопится. Мысль эта была настолько дикой и неожиданной даже для пострадавшего мозгового содержимого натерпевшейся за день Юльки, что она пришла в себя. Сработал инстинкт самосохранения, подбросивший ее в полувертикальное положение, дабы встретить опасность как минимум не в беспомощном лежачем состоянии. В связи с чем она повторно ударилась головой о внутреннюю поверхность столешницы и перестала трепыхаться: день не задался с самого утра, хуже уже не будет, потому что - хуже не бывает…
        Супермен, как выяснилось, бить ее не собирался. С каким-то невнятным бормотанием, имевшим явно жалостливые нотки, он начал выгребать ее из-под стола. Рабочее место было узким, мужик широким, соответственно процесс усложнился и затянулся. К тому же Юлька чувствовала себя, как студень, который забыли на ночь убрать в холодильник, то есть практически перешла даже не в желеобразное состояние, а в текучее. За этой жизнерадостной возней их и застал шеф. Сначала он, как обычно, вылетел в приемную с распростертыми объятиями и счастливой улыбкой на лице, но, увидев пустые кресла, повернулся к тому месту, где обычно сидела прилизанная и ненакрашенная секретарша, всегда такая исполнительная и корректная…
        Теперь уже шеф приобрел свекольное свечение в лице и затоптался на ковре, не зная, как реагировать на происходящее.
        Валерий Михайлович был толстеньким, как колобок, и маленьким. Здоровенный монитор на Юлькином столе мешал ему оценить масштабы и суть происходящего. Поэтому он был вынужден импровизировать на ходу, пытаясь выровнять ситуацию, плавно переходящую в форсмажор. Получилось неудачно: «А-а-а, Юлечка, вы опять упали». Сказано это было нарочито обыденным тоном, отчего звучало еще глупее. По всему выходило, что Юлька часто сваливается под стол. Такая вот рядовая рабочая ситуация! Это никак не вязалось с имиджем компании. Шеф понял промашку и замолк, застыв посреди приемной, как памятник.
        Юлька, водруженная на стул сильными руками представителя компании «Бриг», медленно приходила в себя, даже не пытаясь разрядить обстановку и поддержать благое начинание любимого директора.
        Спаситель, в свою очередь, смущенно переминался рядом, не зная, как вести себя в подобной ситуации. По всему выходило, что он не часто вынимает девушек из-под стола.
        - А… э-э-э… Заходи! - наконец-то нашелся шеф и описал руками в воздухе некую гостеприимную кривулину, очерчивавшую путь гостя от стола до дверей начальственного кабинета.
        Юлька же, почувствовавшая настоятельную необходимость немедленно остаться в одиночестве и осмыслить хотя бы часть сегодняшних событий, небрежно поддакнула:
«Да-да, идите!» Получилось, что она их обоих великодушно отпустила своим царственным разрешением. Шеф с суперменом немедленно умелись в кабинет, а Юля наконец-то осталась одна.
        Мысли путались и не желали выстраиваться в любимую Юлькой логическую цепочку. Костик ушел. Не просто ушел, а еще и высказал свои соображения, накопившиеся за недолгое время их совместного проживания. По всему получалось, что она - генетический урод, не имеющий права называться женщиной. Это было обидно. Не просто обидно, а чрезвычайно обидно. Юлька уже видела себя в белом свадебном платье, мечты завели ее так далеко, что она стала выискивать в Интернете магазины, торгующие детским приданым, и даже выбрала очаровательную кроватку… Костик был таким понятным, таким простым, таким идеальным, почти… Она так гордилась им: не пьет, не курит, любит ее, как никто никого никогда не любил. Девчонки скептически хмыкали и искали дефекты, упорно пытаясь открыть ей глаза на его недостатки. «От зависти», - думала Юлька и продолжала строить в мечтах свой песочный замок. Крыша которого сегодня и обвалилась ей на голову.

        День заканчивался. Вопросов и проблем только прибавилось, точки над «и» расставлены, но ситуация не прояснилась.
        Надо было решать проблемы по степени их важности. Сначала в консультацию. До конца рабочего дня оставалось еще полтора часа, но она встала, оделась и вышла. Что подумает Валерий Михайлович, не увидев секретаря на рабочем месте, ее не волновало. О нем она думала меньше всего. То есть вообще не думала. Она жила на автопилоте. Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша…


* * *
        В консультации ее приняли платно, а потому невероятно быстро. Регистраторша, посмотрев на ее перевернутую физиономию, заполнила карточку и отвела в кабинет мимо очереди, которая тут же недовольно зашипела.

        Из дверей консультации она просто выпала. На голову сыпался противный мелкий снег и тут же таял. Сколько раз Юлька представляла себе этот радостный момент, как она скажет ему… Нет, не думать об этом, нельзя, не надо… Рыдания, которые она сдерживала, наконец прорвали плотину Юлькиных тщетных усилий, и у нее началась самая настоящая истерика. Так голосят по умершим. И ей казалось, что она уже умерла. Ее нет, есть только этот снежный ком проблем, который подмял ее под себя и остановился.
        Если бы она утром не накрасилась, планируя произвести на Костика неизгладимое впечатление, то сейчас ее лицо было бы просто опухшим. Но она решила предстать перед изменником при полном параде, поэтому теперь тщательно нанесенный утром макияж превратился в боевой раскрас индейца, идущего по тропе войны. Тропа привела ее на работу.
        По счастью, в коридоре ей попалась навстречу бухгалтер Танечка, которая охнула и шарахнулась в сторону, не узнав в полутьме Юльку.
        - Что, - равнодушно спросила Юлька, оставившая у консультации вместе со слезами все силы и эмоции, - такая страшная?
        - Ну что ты, - заволновалась Танечка, - лампочку не могут сделать, безобразие… Ты, э-э-э-э-э… умылась бы…
        Даже в полутемном коридоре было видно, как Танечка покраснела от своей бестактности.
        Юлька зашла в туалет и глянула в зеркало. Оттуда на нее уставилось нечто.
        - Мда. - Юлька смыла все, что смогла. Осталась просто красная пятнистая физиономия. - Бомжиха. Ну и ладно.
        В приемной было пусто. Похоже, шеф так и не узнал, что она уходила: отряд не заметил потери бойца…
        Подперев голову ладошками, Юлька попыталась понять, что случилось и что с этим делать. Но думать не получалось. Лезли на ум всякие глупости, в частности, единственное золотое колечко, скромненькое, подаренное мамой на двадцатипятилетие, оставшееся в ТОЙ квартире, второй костюм и блузки, тоже висевшие в шкафу ТАМ. Но разбираться с этой проблемой сейчас она не могла. Надо было решать вопрос с ночевкой. Если прийти к Аньке второй раз, то придется все-таки объяснить, в чем дело. А может быть, и пора? Нужен был совет, а кто, как не дважды замужняя Анька, сбросившая свои рога еще четыре года назад, мог этот самый совет дать. Надо идти сдаваться.
        Рабочий день все никак не заканчивался. Как только наступили заветные 18.00, Юля пошла к шефу прощаться.
        - До свидания? - как обычно, вопросительно сказала она, что подразумевало следующее: она прощается и одновременно интересуется, не надо ли чего. Слава богу, ничего не надо было. Про отлучку Валерий Михайлович смолчал. Супермен, оказывается, все еще сидел у него и шуршал какими-то бумажками, раскладывая из них на длинном директорском столе замысловатый пасьянс.
        Шеф кивнул, и Юлька отправилась плакаться Аньке. Пока она подпрыгивала на ледяном тротуаре, высматривая в сумерках свою маршрутку, ей вдруг четко представилась картина, как она на темно-синем «Вольво» проезжает мимо Костика, мерзнущего на остановке. За рулем «Вольво» сидит супермен, на заднем сиденье лежит охапка роз… Маршрутка пролетела мимо, даже не остановившись. Как всегда, надо тащиться к кольцу, час пик, мест нет.

«Не могу», - подумала Юлька и стала ловить частника. Остановился потрепанный
«жигуленок» с не менее потрепанным дядькой за рулем. Принца рядом не оказалось. Жизнь - не кино, а как хотелось бы…

        Аня выжидательно смотрела на подругу, в глазах застыл вопрос. Наевшаяся Юлька (и откуда только аппетит взялся, хотя из-за всех этих переживаний она и пообедать-то забыла) поняла, что пора все выкладывать. Она даже не могла разобраться: хочется ей делиться с Анькой своим горем или нет. Вместе с сытостью пришла апатия. И Юлька рассказала все.
        Подруга не перебивала, только изредка задавала уточняющие вопросы. Когда рассказ, перемежаемый жалобами и упреками, был закончен, она некоторое время сидела молча, а потом сразу перешла к главному:
        - Ну, Костик - фиг с ним, не было мужика - и это не мужик. С ребенком что?
        Что с ребенком, Юлька не знала. Она старалась об этом не думать. Словно угадав это, Аня сказала:
        - Не жди, не рассосется. Давай решать, пока не поздно. Пять недель - это не смертельно, но шевелиться надо быстрее.
        Анна, как всегда, настроена была решительно: сначала дело, а потом эмоции. Эмоции - это Костик и все с ним связанное, а дело - это то, что уже внутри Юли целых пять недель. То, чего она так ждала, получила, когда совсем отчаялась, и вот теперь была абсолютно не рада этому обрушившемуся на нее счастью.
        Шевелиться быстрее не хотелось, шевелиться не хотелось вообще. Если бы можно было исчезнуть, раствориться и зависнуть в небытии… И ни о чем не думать. Груз ответственности, который Юлька всеми силами пыталась от себя отпихнуть, наваливался и требовал активных действий. Было два пути, абсолютно противоположных. Выбор был, но какой! Можно пойти к знакомому врачу и решить вопрос за полдня, а потом тихо страдать и забывать свою первую и последнюю любовь. Или не ходить никуда, совершить поступок, как в кино: родить, вырастить. И вот Костик, побитый временем, как старая шуба молью, подходит к ним с сыном на улице, узнает, бросается на колени, а она говорит: «Это не твой сын!» - и уходит за горизонт… 154-я серия… Продолжение следует… Москва слезам не верит. Полный бред. Но аборт… Это же убийство. Похоже, что последнюю мысль она выдала вслух, поскольку Анна, долго терпевшая фазу Юлькиной задумчивости, довольно резко сказала: «А так ты свою жизнь угробишь. Без мужа, с ребенком! Алиментов от твоего убогого не дождешься, жизнь с ребенком устроить намного сложнее. Тебе же, дуре, даже жить негде. К маме
пойдешь?» Юлька вздрогнула. Про родителей она забыла. Моральные терзания напрочь выбили почву из-под ног, про материальные моменты она как-то не подумала.
        - Ну и что. Комнату сниму, без памперсов обойдусь, куплю все бэушное…
        - Заткнись, - перебила Анька. - Ты совсем уже ничего не соображаешь. Ты что, на какие деньги ты комнату снимешь, балда!
        - Так работать пойду…
        - Ага, прям из родилки и давай, - Анька нервно закурила. - Не зли меня.
        - Я до последнего буду работать, потом два месяца отлежусь, ребенка - в ясли и на работу опять. Комнату сниму поближе к офису, чтобы раньше забирать…
        - Видишь, кастрюля стоит? - неожиданно спросила Анька.
        - Ну.
        - Гну! Я тебе ее сейчас на голову надену, идиотка! Приди в себя наконец. Кто тебе сказал, что у тебя будет нормальная беременность? А если ты, как я, шесть месяцев на сохранении отлежишь, а если с ребенком не дай бог что… Да кто его у тебя в два месяца в ясли возьмет, с полутора лет только, спустись на землю!
        - Няни есть, бабушка… - сказала Юлька и осеклась, представив лицо этой самой бабушки.
        - Ага, - подхватила подруга, - давай бабулю порадуем, а то она еще не в курсах, какое счастье обвалилось! Ладно бы от мужика нормального, так ведь нет - от Костика! Насколько я помню - маман твоя от него не в восторге, поправь меня, если я ошиблась!
        - Няня, - уперлась Юлька.
        - Почем?
        - Что «почем»?
        - Почем нынче няни на рынке труда? Не просветишь меня, темную?
        - Можно узнать, обзвонить агентства, - Юлька почувствовала себя в родной стихии: уж что-что, а собирать информацию по телефону она умела профессионально.
        - Не можно, - рявкнула Аня. - Баксов триста как минимум!
        - Да брось ты, - не поверила Юлька, - бред! Нет таких цен.
        - Это в конторе твоей таких зарплат нет, а люди уже давным-давно деньги зарабатывают, а не за еду вкалывают! Рабыня Изаура!
        - Можно прибавку попросить, шеф поймет, он мужик хороший…
        - Ну-ну, и будет в восторге от беременности своей секретарши. Давай, рули к нему завтра. Ох, хотела бы я на его лицо посмотреть, когда ты ему об этом скажешь!
        - Что делать-то? Чего ты орешь, нет бы посоветовать что-нибудь, развопилась! - Юлька почувствовала, что сейчас заревет. Аня тоже это поняла и сказала:
        - Сейчас звоним доктору, договариваемся с ним на завтра - и все. Потом будем устраивать твою личную жизнь.
        - С «ним»? - обалдела Юлька, пропустив мимо ушей угрозу о грядущем устройстве ее личной жизни. - Так он еще и мужик?! Нет, я не пойду, к женщине пойду, а к мужику - нет!
        - Он не мужик, а гинеколог - почувствуй разницу. Все!
        - Мне на работу…
        - К врачу! - оборвала Анна. - Все! Конструктивного разговора с тобой все равно сегодня не получится. Иди спать, завтра день тяжелый.
        День и правда был тяжелый. Голова болела ужасно: Юлька всю ночь не спала. Ей чудился малыш, которого уже не будет. Он улыбался, тянул к ней ручки и лопотал что-то на своем смешном детском языке.

«Аборта не будет, - решила Юлька. - Чего бы мне это потом ни стоило. Ну и что, что он от Костика, это мой ребенок, только мой. Он не виноват, что я выбрала ему такого отца. Я ошиблась, мне и отвечать. - Юльку потянуло на пафос, которым она пыталась заглушить страх. Уверенности не было ни в чем. Было страшно рожать, но не рожать было еще страшнее. - Убить собственного ребенка, да на что она меня толкает - ни за что! Аньке хорошо, не ей выбирать», - подумала Юлька и тут же устыдилась своих мыслей.

        Аньке не было хорошо. Не было и уже никогда не будет. И выбора такого у нее не будет. Никогда. Эта тема была табу и никогда подружками не обсуждалась. По мотивам ее жизни вполне можно было бы снять какую-нибудь «Санта-Барбару» местного масштаба. На первом курсе института Анька выскочила замуж за первого красавца курса. Каким образом он на нее повелся, было не ясно. Особой красотой она никогда не отличалась, но зато была умная. Весь курс списывал у нее задачки, подруги бегали к ней за советом. И еще: Анька считалась перспективной. Было ясно, что такого экономиста работодатели будут рвать друг у друга из рук. Так и произошло. Но это случилось уже потом, много позже. А на первом курсе было скоропалительное замужество и гордость обладания этаким Тарзаном. Таким ухажером не могла похвастаться ни одна девчонка из Аниной группы. На улице прохожие тетки сворачивали шеи, глядя ему вслед. Володя это знал, отчего самооценка его просто зашкаливала. Парень он был хороший, компанейский. С ним всегда было весело: полное отсутствие комплексов сильно облегчало ему жизнь и позволяло не отвлекаться на мелочи.
Институтские преподаватели, большинство из которых было дамского пола, ставили ему зачеты автоматом. Его женитьбу на Аньке не обсуждал только ленивый. При этом надо было ее видеть: высокая худощавая брюнетка с зычным голосом, в учительских очочках, с коротким хвостиком - натуральный синий чулок. Это сейчас, работая финансовым директором в солидной фирме, она имела личного визажиста и выглядела соответствующим образом. А тогда… Она даже на свадьбу приперлась в джинсах и рубашке, чем вызвала волну недовольства среди Вовкиных родных. С Аниной стороны были только друзья: мама у нее умерла, когда Анька еще училась в школе, а отца она никогда не видела. У молодого мужа, наоборот, была большая семья. Вся его родня была, как Вовка, - кровь с молоком. Все как на подбор: нарядные и в золоте. Пестротой одежек, блеском украшений и говорливостью они напоминали небольшой цыганский табор. Правда, от цыган их отличала абсолютная белобрысость. Единственный, кого это не портило, был молодой жених. Анька пресекла выпады в свою сторону сообщением, что «ее красоту тряпками не прикроешь». Молодую не поняли, но роптать
перестали.
        Скороспелая Анькина любовь улетучилась, как дым, после совместной поездки за город с друзьями. Ехали на электричке, было скучно, и компания развлекалась популярной интеллектуальной игрой в ассоциации. По цепочке произносили слова по ассоциации, суть была в том, чтобы говорить не задумываясь: баня - веник, веник - лес, лес - поляна, поляна - цветы, цветы - любовь, любовь - дети, дети - грязь… Это очередь дошла до Вовчика. Все рассмеялись, а Анька оторопела. Она вышла в тамбур, Вовка пошел за ней:
        - Ты чего ушла?
        - Почему дети - грязь, что за бред? Как это понимать?
        - Ну, не знаю… Что за глупости, ты что, обиделась? Ерунда какая…
        - Нет, не ерунда! Почему дети - грязь?
        - Да потому, - сорвался Вовка, - они только пачкают и портят все. Что пришло в голову, то и сказал! У тебя что - критические дни, чего цепляешься-то?!
        - А что, наши дети у тебя тоже будут такие же мысли вызывать?
        - Ка-какие дети? - проблеял новоиспеченный муж. - Ты что, залетела?
        - А что? - пошла в атаку Анька. - Тебя это удивляет? Ты не знал, от чего появляются дети, не знал, зачем люди женятся?
        - Да будут у нас дети, не ори, - попытался пойти на мировую Володя. - Только позже. А сейчас ты это, сходи к врачу, не поздно же еще, наверно, а? - с надеждой спросил он.
        - В смысле: ты меня на аборт посылаешь, так? - резюмировала Анька.
        - А чего ты на меня орешь, ты меня спросила, хочу ли я ребенка? Не хочу! Поняла? Я вас содержать не собираюсь, сначала надо на ноги встать, а потом уже спиногрызами обзаводиться. Решила она, понимаешь…
        - Решила, - припечатала Анька.
        На этом и закончилось ее первое замужество. Никакой беременности, конечно, не было. Но реакция любимого человека показала его изнанку, которая Аньке не приглянулась. С такой стороны она его еще не видела. Посмотрела - ну и замечательно. Лучше раньше, чем позже. На ошибках учатся. Уж что-что, а учиться Анька умела.
        В следующий раз замуж она вышла, все тщательно обдумав. Андрей был положительным почти со всех сторон, крупный дефект у него имелся только один - мама. Мама любила его до безумия. Ее постоянное присутствие в их семейной жизни отравляло существование по утрам, вечерам и выходным. Свекровь жила с ними: на семейном совете сразу после свадьбы было решено съехаться, поскольку Мария Сергеевна была уже старенькая и больная (ей было пятьдесят два года, и она периодически впадала в депрессию, так назывался ее тяжелый недуг). Кроме того, молодые постоянно были на работе, а за хозяйством кому ж следить? К слову сказать, после того как из Анькиной двухкомнатной и их однокомнатной получилась шикарная трехкомнатная квартира и они зажили дружной счастливой семьей, немедленно выяснилось, что у мамы свои представления о хозяйстве. Оказалось, что следить она собиралась не за хозяйством, а за домработницей, которую Анька должна была немедленно нанять. Молодая невестка удивилась, но требование новоиспеченной свекрови выполнила, благо зарплата позволяла. Далее выяснилось, что маме требуются деньги на некие карманные
расходы, которые существенно опустошали семейную копилку. Аня была тогда молодой и неконфликтной, а посему не возражала.
        То, что невестка ей не нравится, Мария Сергеевна не скрывала. Андрюшенька, конечно же, заслуживал совсем не такую жену. Но ради счастья сына она терпела. О чем и сообщала ему постоянно громким шепотом, подмечая все Анины промахи, критикуя ее манеру одеваться, говорить, краситься и прочее. Любимым развлечением «старушки» был совместный просмотр телевизора. Хотя Анька, уже тихо зверевшая от наличия в помещении любимой свекрови, купила ей персональный «Панасоник», дабы мама могла смотреть свои бесконечные сериалы отдельно, Мария Сергеевна продолжала тихую борьбу на всех фронтах. Она перебиралась в гостиную и садилась на диван, встревая толстым задом между Аней и Андреем, в результате чего диван по центру проседал и молодые наваливались на нее с двух сторон. Аня изо всех сил пыталась сохранять вертикальное положение и сидеть, не касаясь свекрови, поэтому уже через несколько минут у нее от напряжения начинали болеть мышцы спины, а от злости стучало в висках. Мама же, угнездившись перед экраном, начинала комментировать то, что видела. В основном все ее замечания сводились к следующему:
        - Ох, ты посмотри, Дрюнечка, какая у девочки фигурка. Боже, какие формы! - как старый ловелас пузырилась свекровь. И тут же, якобы спохватившись, всем своим мощным корпусом поворачивалась к Аньке и сладким голоском тянула: - Ну ты, Анюточка, не расстраивайся, не всем же красавицами быть - зато ты умная!
        Почему Аня все это терпела, оставалось загадкой. На работе она была жестким и бескомпромиссным сотрудником, ее побаивались и уважали. Каким образом свекровь умудрялась, ведя себя таким образом, не попасть Аньке под горячую руку, было непонятно.
        Все закончилось внезапно. После долгого лечения Аня наконец забеременела. Андрей был вне себя от счастья и даже пытался ставить мамашу на место, когда та позволяла себе выпады против его беременной жены. Но унять Марию Сергеевну было не так-то просто.
        Беременность была тяжелой, уже на третьем месяце пришлось лечь на сохранение. Как шутила тогда Анька: «Зато свекровь любимая далеко - во всем надо искать свои плюсы!»
        Месяц за месяцем она лежала в клинике, из которой ее не выпускали. Лечащий врач сказал, что ей надо выбирать между карьерой и ребенком. В ее положении медицинское наблюдение должно было быть круглосуточным. Анька выбрала ребенка. Андрей приходил сначала ежедневно, гладил животик, смотрел карту, говорил с врачом. Потом стал ходить через день, потом еще реже. Анька нервничала, но оправдывала его: ну не сиделка же он, в конце-то концов! До родов оставалось совсем немного, ее распирало счастье: она станет мамой, на фоне этого блекли любые проблемы и неприятности. Ей хотелось думать только о хорошем. На тумбочке лежала целая стопка детских книг, которые она читала вслух, поглаживая свой огромный живот. Там был мальчик. Ее мальчик. Иногда от счастья наворачивались слезы, особенно когда он начинал тихонько толкаться.
        Но однажды пришла свекровь. Она еще не появлялась ни разу, и Анька напряглась. Приход «любимой» мамы не сулил ничего хорошего.
        Обронив сухое «здравствуй», Мария Сергеевна уселась рядом с кроватью, на которой лежала Анька. Ей опять нельзя было вставать, что-то было не так, и врач настоял на полном покое.
        Посидев некоторое время с поджатыми губами, свекровь сказала:
        - Не буду ходить вокруг да около. Ты должна понимать, что никогда не подходила Андрею. Вы слишком разные, надо было искать по себе. Не смей его ни в чем обвинять.
        - Вы о чем? - помертвев, спросила Аня. Мысли путались, началась жуткая резь в животе. Какие-то смутные догадки мелькали в голове, как сквозь сон она услышала про то, что у Андрея другая «девочка», «из хорошей семьи, воспитанная…».
        - Убирайтесь вон! - закричала она из последних сил и потеряла сознание.
        На ее крик прибежала медсестра, засуетилась, вызвала доктора, но ничего этого Аня уже не видела.
        Очнувшись, она застонала. Во рту было сухо, болел низ живота, тело не слушалось. Аня с трудом разлепила глаза и увидела капельницу. Прозрачная трубочка тянулась к руке. Она опустила глаза: живота не было, одеяло лежало на плоском теле без намека на беременность. Рядом с кроватью стояло прозрачное корытце, в котором лежало аккуратно сложенное байковое одеяльце. Аня попыталась позвать кого-нибудь, но голоса не было. Она пошевелила рукой. Тут же рядом с ней возникла медсестра и, старательно отводя глаза, затарахтела:
        - А вот сейчас подушечку перевернем. Губки вот смочим. Не хотите ли чего?..
        Аня хотела только одного: узнать, где ребенок. Она пыталась поймать взгляд девушки, но медсестра постоянно отворачивалась. Она смотрела куда угодно, только не на пациентку, и постоянно болтала, не давая вставить ни слова. Анька похолодела. Она и хотела, и боялась спросить. Хлынули слезы, тело затрясло, как в ознобе.
        - Ой, не будем плакать, не надо, сейчас доктор придет, и все будет хорошо. - Медсестра убежала. Буквально через минуту появился доктор. Он тоже отводил глаза. У Аньки уже начиналась истерика, это неведение было настолько невыносимым, что хотелось заорать на них, схватить за грудки и тряхнуть…
        - Анна Николаевна, - наконец выдохнул доктор, - к сожалению, ребенка спасти не удалось…

        Через три недели подруги встречали ее у дверей клиники. Все молчали, потому что никто не знал, что говорят в таких случаях. Девочки так и не решили, как себя вести. Аня шла к ним из глубины коридора: бледная, осунувшаяся, с сумкой на плече. Она улыбалась! У девчонок отлегло: хотя было страшно, чему она могла улыбаться после случившегося. Выйдя на крыльцо, она сказала:
        - Не смейте меня ни о чем спрашивать и делать постные морды. Тема закрыта. Ну, какие новости? А то я выпала из жизни, пора возвращаться.
        С тех пор эта тема была табу. Единственный раз, когда Анька позволила себе заговорить об этом, случай с Катюхой, очередная ее любовная драма. Она сидела на Аниной кухне вся зареванная и требовала совета: Катерина забеременела от очередного кавалера, который был безнадежно женат. Решали дилемму: рожать - не рожать. И тут Анна выдала:
        - Лучше вообще не иметь ребенка, чем пережить его потерю. Я больше никогда не буду носить в себе чужую жизнь, слишком большая ответственность и слишком страшная утрата.
        Лицо ее заострилось, глаза заблестели предательской влагой. На кухне повисла тишина, никто не решился спорить, хотя доводы имелись. Анькина модель мира была ясна. Она, безусловно, в глазах девочек была ошибочной. Но мать, потерявшая ребенка, имела право на свое мнение. Она имела больше прав, чем кто-либо из сидящих за столом.
        Анька вообще была непредсказуемой и оригинальной. Ее поведение не укладывалось ни в какие рамки.
        Разведясь с Андреем, у которого, к слову сказать, с той самой «девочкой» ничего не вышло, Аня попыталась поделить жилплощадь. Но бывший муж под предводительством мамы выдвинул невероятные финансовые претензии и затребовал себе двухкомнатную квартиру, объяснив, что Аня одна, поэтому ей полагается однокомнатная, а их с мамой двое, они разнополые, посему им положена по закону двухкомнатная. О том, что до объединения площадей у Ани имелась двухкомнатная квартира, уже никто не вспоминал. У нее было достаточно средств, чтобы купить себе отдельные апартаменты, но она заняла позицию: я не злопамятная, отомщу - и забуду. И осталась жить с бывшим мужем и его мамой. Жизнь перековала Анечку в злобную стерву, и теперь уже Андрей с Марией Сергеевной были бы и рады разъехаться, да Анька возражала. По прошествии четырех лет после трагедии отношения жильцов перешли в стадию вооруженного нейтралитета, и Аня уже подумывала закончить эксперимент с отмщением и съехать, предварительно продав свою часть отсуженной жилплощади. Она была бы не она, если бы после всего не оставила своих обидчиков в коммуналке. Последние
несколько месяцев Аня подыскивала покупателей. В идеале это должна была быть большая восточная семья, но пока таковая не попадалась.
        В общем, переть против Анны было бесполезно. Все задуманное она тщательно воплощала в жизнь, сметая все преграды на своем пути.

        Приняв судьбоносное решение ничего не говорить подруге, а сказать все врачу, Юлька вышла на кухню.
        - Надо сфотографироваться до аборта, - выдала Анька. - Пока рожа нормальная, а то потом может уже и не получиться. Останется от твоей красоты одно воспоминание!
        - В каком смысле? - оторопела Юлька. - Куда фотку - на могилку, что ли?
        - Да. Дурость твою и безнадзорность хороним. Теперь я за тебя возьмусь, давно пора было. Давай шевелись! Придется нам сегодня своим ходом, моя машина в ремонте.
        Наспех выпив кофе, они понеслись куда-то. Куда - Анька знала, а Юлька нет. Она так устала от подружкиной напористости, что решила не пререкаться: беречь нервные клетки. Их после вчерашнего и так почти не осталось.
        Оказалось, их ждали в косметическом кабинете. Вышла оттуда Юлька, осторожно неся лицо: такой красивой она себя еще не видела. Это было даже не ее лицо, а чье-то чужое, но потрясающее, как с обложки глянцевого журнала, которые Юлька, кстати, никогда не покупала.
        Маршрутка была полупустой. Тетка, сидевшая напротив, обалдело таращилась на подруг, переводя взгляд с одной на другую. Они и правда были довольно колоритной парой: взлохмаченная, бледная Анька и павлинообразная лицом Юлька: макияж был сделан в расчете на фотографию, а никак не на поездку в общественном транспорте. В зеркальце заднего вида периодически мелькал настороженный взгляд водителя. Юлька не выдержала и состроила ему глазки. Машина вильнула, и подруги чуть не рухнули в узкий проход между креслами. Юлька погрозила водиле кулаком: не хватало еще размазать о грязный пол эту нечеловеческую красоту.

        Через полчаса она принимала разные позы, наклоняла голову то вправо, то влево, сидя на крохотном неудобном стульчике перед плешивым фотографом. Чудо-мастер был неопределенного возраста, с серьгой в ухе и в чудовищно мятой рубахе. Юлька вдруг подумала, что теперь каждого представителя противоположного пола мысленно оценивает: подходит - не подходит. Для чего именно подходит, она еще не поняла, но оценки уже ставила. И ждала. Хотя в ее положении ждать уже было нечего. Дождалась.
        Гинеколог, как оказалось, принимал в «евростандартовском» центре. Все было красиво, явно дорого, но почему-то бесплатно. Аня сказала, что разберется сама, и Юлька решила не забивать голову еще и этими проблемами. Разберется - значит, разберется.
        Слава богу, Анька осталась снаружи. Спасибо и на этом. Доктор оказался импозантным дядькой лет пятидесяти. Если бы Юля встретила его на улице, то могла бы заподозрить его во владении любой профессией, кроме гинеколога. Но тем не менее это был именно нужный ей в данный момент доктор.
        Он посмотрел на раскрашенную умелым косметологом Юльку с некоторым удивлением, но ничего не сказал и приступил к работе.
        После долгого осмотра врач усадил ее в мягкое кожаное кресло, в котором Юлька сразу почувствовала себя богатой клиенткой и даже закинула ногу на ногу, войдя в роль.

«Наверное, надо было сразу сказать, что я не на аборт», - мелькнуло у нее в голове. Но Юля была настолько подавлена роскошью кабинета, что так и не смогла найти подходящий момент, чтобы сообщить правду.
        - У вас очень сложная ситуация, - начал он издалека. - Дело в том, что Анна рассказала мне суть вашей проблемы, но есть одно но. Мы, конечно, сделаем, как вы решите, но… эта ваша беременность - чудо… - Дальше Юлька уже не понимала ни одного слова, кроме того, что она вообще не могла забеременеть, что у нее был один шанс из тысячи, и она его использовала. Второй раз это уже будет невозможно. И вообще счастье, если она сможет выносить этого ребенка.
        По щекам потекли слезы, это были слезы облегчения и радости: там, наверху, с нее сняли тяжелейший груз, самый важный в ее жизни выбор за нее уже сделали. Решать было нечего. Все решено.
        Врач неправильно понял ее слезы, заволновался, но Юлька с дурацкой улыбкой, которую она никак не могла убрать с лица, уже пятилась к дверям.
        Вывалившись в коридор, она прислонилась к стене. Глаза ее лучились радостью и какой-то невероятной нежностью.
        - Ты чего? - подбежала Аня. - Где карточка?
        - Там, - Юлька махнула рукой в сторону двери, мягко чпокнувшей у нее за спиной под напором пружинного механизма.
        - Блин, жди меня тут, - Анька заскочила в кабинет.
        Вышла она только минут через десять. Юлька уже сидела на пухлом кожаном диване, продолжая неизвестно чему улыбаться. Аня присела рядом, устало опустив на колени руки, сжимавшие красиво оформленную карточку.
        Покосившись на Юльку, она вздохнула и сказала:
        - Значит - судьба. Пошли думать дальше. - Она взяла подругу за руку и потянула к выходу.

        Они опять сидели у Аньки на кухне. На плите булькали пельмени. Подруги составляли план действий. Юлька настаивала на том, чтобы не говорить Костику об отцовстве.
        - Желаешь красивого финала, - злилась Анька. - А про деньги ты подумала? С паршивой овцы - хоть шерсти клок: он не сможет, пусть предки его платят. Как сделать ребенка - пожалуйста, а как растить - в кусты.
        - Да он не в кусты, он же вообще не знает, - пыталась заступиться Юлька.
        - Ты это чего, защищаешь его, что ли? Мало он тебе в морду плюнул, мало нахлебалась, или надеешься, что он, если про ребенка узнает, прибежит? И не мечтай. Он побежит, только в другую сторону!
        Юлька не хотела его возвращать, она вообще периодически забывала о нем. Обида отошла на второй план. Она прислушивалась к ощущениям внутри, там ничего такого еще не чувствовалось. Пока не чувствовалось. Костика она теперь боялась: чувство счастья, подаренное ей судьбой, наконец наполнило ее всю, смешавшись с горечью обиды и потери, и Юлька не желала делить с ним эту радость. Это был только ее малыш. Ей просто не хотелось, чтобы у ее ребенка был такой отец. Да и не в отцовстве было дело. Она уже начинала осознавать себя матерью и заранее ревновала своего маленького родного человечка ко всем.
        Аня вернула ее с небес на землю:
        - Пора сообщать бабушке, или ты хочешь сделать ей сюрприз и явиться на девятом месяце? Давай обсудим канву разговора, чтобы под давлением маминого авторитета ты мысли не растеряла.
        Анька вдруг улыбнулась очень мягко, по-женски, торопливо вытерла блеснувшую слезинку и сказала оторопевшей Юльке:
        - Ты роди его, слышишь, роди! Это должен быть мальчик. Мальчик… - Она вдруг вскочила и выбежала из кухни.
        Юлька застыла на колченогой табуретке: как она не подумала, каково Ане заниматься ее половыми проблемами, тумба бездушная. Подруга была всегда такой сильной, независимой, что жалеть ее просто не приходило в голову. Из ступора ее вывел запах подгоравших пельменей и треск умирающей на огне кастрюльки.

        Аня вернулась и как ни в чем не бывало начала распекать зазевавшуюся Юльку:
        - Господи! Ну какая ты мать, ты же даже пельмени сварить не можешь. За тебя люди уже все сделали, надо было только закипятить и подержать пять минут на огне, - начала она цитировать условия приготовления пельменей с упаковки.
        - Это ты их варила, а не я, - возмутилась Юлька.
        - А чего мне их варить, - парировала Анька, - они сами варятся.
        Пререкались они недолго, решив сварить оставшиеся в пачке пельмешки в другой кастрюльке, а эту торжественно похоронить. Восстановлению она не подлежала.
        Когда ужин был готов и первая ложка уже практически была во рту, Юльку словно током ударило.
        - Аня! - страшно вытаращив глаза и побелев, выдала она. - Я же сегодня работу прогуляла! Кошмар! Катастрофа!
        - Господи, как ты меня напугала, - сказала Анька, продолжая спокойно орудовать ложкой. - Да не переживай, отпросила я тебя. Давай лучше о деле. Работа не волк, а убежит - туда ей и дорога. Я тебя найду куда пристроить.

        По разработанному тем же вечером плану Аня должна была со своим знакомым стоматологом Гошей посетить квартиру, где проживал Костик со своей новой пассией, и забрать Юлькины вещи. Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, учитывая тот факт, что именно сегодня Гоша маялся от безделья, решено было ехать немедленно.
        Юлька пыталась составить список своих вещей, но не могла сообразить, поскольку Анька жутко мешала, поминутно спрашивая:
        - Ну? Все? Чего ты копаешься…
        - Надо же все точно описать, вдруг ты чужое прихватишь, - оправдывалась Юлька.
        - Посмотрите на нее - какая честная, держите меня четверо! И прихвачу! Не фига тут из себя порядочную корчить!

        Когда Юлька закончила свой опус, пронумеровав строчки до девятой, в которой значилась зубная щетка, подруга буквально выдрала у нее лист из рук и уставилась на него, высоко подняв брови. Потом она взглянула на Юльку и тихо спросила:
        - Это что - все твои вещи?
        - Да, - коротко ответила Юлька.
        - Бли-ин, - протянула Анна, - ну ты, мать, даешь! Ты на что деньги-то тратила? Ты в чем в гости ходила? Не в монастыре жила-то! Этим вот, - и она сердито тряхнула выданным ей листочком, - невозможно нормальной бабе обойтись!
        - Мне хватало, - осторожно сказала Юлька, пытаясь погасить очередной всплеск эмоций. Ей самой стыдно было смотреть на эту короткую записочку, но такова жизнь. Это был итог, который, как правило, становится явным, когда подведешь его на бумаге.
        - Да, как в анекдоте, - припечатала Анька. - Ваше платье прослужит вам долгие годы, если у вашего мужа маленькая зарплата.
        - Ну при чем здесь это? - психанула Юлька. - Хватит уже меня поучать - поумнела теперь, сама все понимаю. От твоих подколов легче не станет.
        - Ладно, не злись, - пошла на мировую Анька.
        Резко брякнул звонок. Это оказался хваленый Гоша. Георгий был выбран из длинного списка кандидатов на поездку к Костику, во-первых, по причине своих невообразимых габаритов, что должно было устрашить и подавить негодяя, а во-вторых, он оказался первым, до кого они дозвонились.
        Юлька видела его в первый раз. Окинув стоматолога взглядом, она согласилась с Анькой, что кандидат подходящий, в смысле приведения Костика в ступор и изъятия вещей.
        - О, - оживилась Анька, когда они замялись в прихожей, пытаясь разойтись с минимальными травмами. - Тесный контакт способствует духовному сближению. Гошка у нас холостой, ты, Юлька, тоже теперь девушка свободная, почему бы вам и не законтактировать!
        После этого пионерского призыва Гоша шарахнулся в сторону от Юли и налетел на Аньку, которая, естественно, не удержалась на ногах и рухнула, повалив тумбу для обуви.
        - Неплохое начало, - пробормотала она, выбираясь из-под пестрой горки старых тапочек, вылетевших из тумбочки.
        - Если так пойдет дальше, то при экспроприации имущества ты, Гоша, выполнишь программу-максимум и в виде бонуса разгромишь квартиру изменщика.
        - Извините, - вякнул пунцовый стоматолог и затих.
        - Ну что? Ни пуха ни пера нам?
        - А я с вами не поеду? - удивилась Юля.
        - А зачем ты нам. Мы, партизаны, пленных не берем, и свидетели нам не нужны.
        - Ты чего это задумала? - заволновалась Юлька. Глянув на Гошу, вжавшегося в стену, она подумала, что вполне может быть - никакой он не стоматолог. Анька в своей жажде справедливости могла удумать такое… - Чего это вам свидетели не нужны-то?
        - Угомонись, болезная, - пошутила я, - вздохнула Анька и начала выталкивать Гошу на лестницу. - Чего замер, дуй давай, «народный мститель»!
        На этой радостной ноте парочка покинула квартиру, громко хлопнув дверью. Оставшись в одиночестве, Юлька начала метаться по комнатам, пытаясь найти себе занятие. Делать было абсолютно нечего, все валилось из рук. Включив телевизор, она упала на диван и бессмысленно уставилась в мельтешивший экран.



…Анька нажала кнопку звонка: требовательно и нагло, не отпуская ее, пока за дверью не проклюнулись признаки жизни.
        - Кто там, - раздалось из-за двери.
        - Откройте, милиция. У нас ордер на обыск.
        После этих слов дверь немедленно распахнулась, и перед «мстителями» предстал Костик в линялой розовой маечке, явно дамской, и джинсовых шортах с криво обрезанными штанинами. Шорты бахромились, и нитки лапшой болтались почти до колен.
        - Какой обыск, вы че, какая милиция? Я не понял…
        Анька бесцеремонно отпихнула его от входа и протопала в квартиру.
        Роскошная рыжеволосая девица сидела на диване и сосредоточенно красила ногти. Рыжая молча уставилась на Аньку, а та в свою очередь на нее.
        Костя, почтительно обежав Гошу, рядом с которым смотрелся довольно жалко, протиснулся в комнату и попытался оттереть Аньку от дивана.
        - Я что-то не понял, Аня, ты зачем пришла? - спросил он не без робости, поскольку знал ее дивный характер. Не понимать, зачем она пришла, он не мог. Вопрос был намеком на начало светской беседы без мордобоя, которого Костя надеялся избежать.
        Непредсказуемая Анька была в ударе.
        - Как ты мог, - трагически прошелестела она. - Ты же жениться обещал, мы же в Турцию собирались, ты же мне колечко подарил… - Анька отчетливо всхлипнула и утерла глаза. Потом она повернулась к девице и горестно спросила: - Вы, наверное, и есть Юля. Я вас не такой себе представляла. Вы, наверное, перекрасились? На фотографиях, которые детектив принес, вы блондинка.
        Рыжая сидела, открыв рот. Изумленно вылупив глаза, она пыталась понять суть происходящего.
        - Ты чего несешь! - Костик наконец пришел в себя. - Какой еще детектив, когда я на тебе жениться обещал? Сдурела, да?!
        - Поняв, что ты охладел ко мне, я решила узнать причину и наняла частного детектива, - голосом героини мексиканской мыльной оперы провозгласила Анька. Встав в позу, она продолжала таким тоном, как будто собиралась сообщить, что Костик как минимум сын ее потерявшейся в детстве сестры и брата матери отца соседа их шурина: - Детектив записал твой разговор с Юлей по телефону. А потом он сфотографировал вас. Наверное, блондинка - это и есть Юля. Извините, девушка, - повернулась она к рыжей, - я вас спутала.
        - Юлька не блондинка, - машинально сказал Костик.
        - Но ты же обещал жениться на мне, а не на ней! - картинно заломив руки, заголосила Анька.
        - Ты спятила! Я на Юльке хотел жениться, а не на тебе!
        - Но я же не блондинка!
        - А на блондинке я жениться вообще не собирался! Какая, на фиг, блондинка, - спохватился обалдевший Казанова. - Ты чего мелешь, полоумная! Тебе лечиться надо!
        - Где блондинка? - требовательно спросила Анька.
        Костик замотал головой, как опоенная лошадь, и плюхнулся в кресло. Извилины в мозгу заплелись в тугой узел, и ему показалось, что он спит и видит дурной сон. С Анькой он встречался до этого всего пару раз и жениться уж точно не обещал, более того, она была абсолютно не в его вкусе! Про какую блондинку она говорила, он вообще не понимал. У Юлькиной подруженции был явный бред…
        - Ах ты мерзавец! - медноволосая красавица обрела наконец голос. - Блондинки у него, Юльки у него, козел! - с этими словами она, как кошка, прыгнула на Костика и вцепилась в его физиономию недокрашенными ноготками.
        - Остановитесь, девушка! - трагически произнесла Анька, предусмотрительно отойдя в сторону и дав барышне возможность не только поцарапать, но и попинать мерзавца. На вопросительный взгляд Гоши, который, в отличие от Аньки, не был готов к такому повороту событий, она отрицательно мотнула головой. Все шло по плану.
        Последний раз пнув поверженного Костика и вывалив на него цветы из хрустальной вазы вместе с водой, рыжеволосая красотка гордо вышла в прихожую. Через мгновение входная дверь хлопнула.
        - Ну вот, - удовлетворенно протянула Анька. - Теперь мы остались без свидетелей.
        - Ты меня изнасилуешь? - проблеял Костик. - Имей в виду, я на тебе все равно не женюсь…
        - Надо же, какой придурок! - удивилась Анька. - И где только Юлька тебя такого убогого откопала? Нет! Свидетеля мы удалили не за этим… - Скроив зверскую физиономию, она стала приближаться к поверженному врагу.
        После всего пережитого Костик окончательно потерял способность здраво мыслить и просипел:
        - Ты меня убьешь?
        - Не-ет! - зловеще протянула Анька. - Мы тебя используем!
        - Как? - вякнул Костик, замерев, как кролик под взглядом удава.
        - А ты нам щас Юлькины вещи собрать поможешь, бегом! - Анька требовательно уставилась на Костика. - И смотри - не забудь ничего! А то мы за себя не отвечаем. Да, брат? - она повернулась к Гоше. Тот хрюкнул и тут же степенно кивнул:
        - Да, сестра!
        Трясущимися руками Костик сгребал вещи в любезно подставленные ему сумки. Когда дело дошло до телевизора, Анька поняла, что с психологической атакой переборщила.
        - Обалдел совсем, это ж хозяйский наверняка! Ты нам часом лишнего не насовал?
        - Не-не, - мелко затряс головой Константин. - Все только Юлькино.
        - А колечко? - строго спросила Анька.
        Костя покраснел, потом побледнел:
        - Я другое куплю…
        - Что значит «другое»? Где кольцо, урод?
        - Я его Наташке подарил, - прошептал он и непроизвольно втянул голову в плечи.
        - Значит, так - кольцо заберешь, другого не надо, надо - это! - с нажимом сказала Анька, брезгливо отодвинувшись от Костика. Надо же. Повезло Юльке на такого мерзавца попасть…
        Гоша пыхтел, закрывая сумки. Вторая никак не закрывалась. Вещей там было явно больше, чем в списке. Но это мелочи.

«Все лишнее выбросим», - решила Анька и наклонилась к стоматологу, который бился над молнией. Из сумки высовывалась какая-то непонятная загогулина. Она дернула молнию и оторопело уставилась на Гошу. Потом, переведя взгляд на Костика, прошипела: - Ты что, издеваешься? - В сумке лежала вешалка в виде рогов.
        - Так это Юлька купила… - пробормотал Костик. - Сама же сказала, все вещи…
        - Рога, - перебила его лепет Анька, - можешь оставить себе. Для комплекта.
        - Для какого комплекта?
        - Бесплатное приложение к твоей дурной башке. Профукал свое счастье, - философским тоном изрекла Аня.
        - Какое счастье? Я на тебе все равно не женюсь, - на всякий случай повторил Костик.
        - Я на тебе никогда не женюсь, я лучше съем возле загса свой паспорт, - пропела Анька и, приблизив к нему лицо, лязгнула зубами. Костик отшатнулся. Анька с сожалением посмотрела на бывшую подружкину любовь… - Прощевай, убогий! Колечко за тобой!
        - Вы уходите? - с надеждой спросил Костик.
        - А что, хотел чаю предложить? - вдруг включился в разговор Гоша.
        - Нет! - мгновенно отреагировал незадачливый любовник.
        - Засим до свиданьица! - подвела итог Анька и пошла к дверям.

        Юлька изнемогала в неизвестности. Как только в замке зашкрябал ключ, она вылетела в прихожую. Спрашивать при Гоше было неудобно, но узнать все подробности хотелось немедленно. Она с надеждой посмотрела на Аньку. Может, подруга догадается выставить мужика, и они смогут поговорить. Но Анна, похоже, всерьез решила взяться за устройство личной жизни своих друзей, в недобрый час встретившихся в ее квартире.
        Юльке Гоша казался слишком громоздким, и она думала о том, что человек ей помог, обидеть его нельзя, но и развивать с этим громилой отношения не хотелось. Гоша же страдал невероятно, поскольку ему было страшно неудобно перед Юлькой, он тоже ни в коем случае не хотел ее обидеть, но у него уже была девушка. Более того, он даже подумывал сделать ей предложение в ближайшее время. Оба мучились и не знали, как себя вести. Если бы можно было все свои мысли высказать вслух, то вечер прошел бы в теплой, дружественной обстановке. Привитое же обоим в детстве воспитание безнадежно испортило остаток дня вынужденным соблюдением приличий. Анька ничего не замечала и усиленно пыталась Юльку с Гошей «законтачить». Когда пришло время прощаться, оба «контактера» вздохнули с облегчением.
        Как только за Гошей закрылась дверь, Юлька бросилась к подруге с расспросами:
        - Ну как, что он говорил? Он страдает?
        Вспомнив расцарапанную физиономию Костика, Анька честно сказала:
        - Ага, еще как страдает.
        - А эта там была?
        - Была, - вынуждена была сознаться Аня.
        Юлька помрачнела. От тягостных раздумий ее отвлекла деятельная Анька, предложившая еще раз обсудить завтрашний план действий по осчастливливанию бабушки.

        Суть плана заключалась в следующем. Для начала надо было осчастливить будущую бабулю тем, что Костик уже никогда не будет ее зятем. Этот факт должен ее обрадовать. Говорить о том, что, скорее всего, зятя у нее не будет вообще, не предполагалось. Затем следовало бить на жалость и сказать о результатах Юлькиного обследования, точнее, о той их части, которая относилась к невозможности зачать и выносить ребенка. После того как Галина Даниловна переживет эту трагедию, можно было подводить к сути проблемы. Беременность преподносилась теперь как счастливый финал этой грустной истории. Логическое построение казалось обеим абсолютно правильным, но следовало сделать поправки на мамину неординарность и разработать пути отхода, а возможно, и бегства.
        Решено было, что Юлька поедет одна, Аня будет на связи и, если что, прибудет на выручку. Но это произойдет завтра. С работы Юлька должна была позвонить маме и договориться о приезде в гости.

        Наутро Юлька уже сидела на рабочем месте и готовилась к вечернему визиту. Пришел шеф, осторожно поздоровался, внимательно посмотрел на нее и, ничего не сказав, протопал в кабинет.
        - Вот и ладненько, - облегченно вздохнула Юлька, - объяснений не потребуют.
        Около часа дня в приемную ввалился жизнерадостный супермен, зыркнул на Юльку, поздоровался, степенно снял пальто и отгородился от нее дверцей шкафчика, забрякав вешалкой.
        - Чай, кофе? - привычно спросила Юлька.
        - Нет-нет, спасибо! - торопливо ответил красавчик. - Я уже завтракал.
        Юлька выглянула из-за монитора и удивленно посмотрела на посетителя: вроде бы завтрака она ему не предлагала, и от кофе он обычно не отказывался. Решив, что такая реакция гостя связана с недавним инцидентом под столом, она потеряла к нему интерес и занялась переводом, который необходимо было закончить к вечеру.
        Как обычно, шеф с радостным гуканьем утянул супермена к себе, и они затихли. Посмотрев на часы, Юлька решила, что пора звонить маме, и, сняв трубку, набрала номер.
        - Мам, привет! Как вы там?
        - Что у вас с Костиком? - мгновенно взяла быка за рога мама. - Почему ты звонила ни свет ни заря, куда ты пропала? Тебя вчера не было на работе!
        Моментально сориентировавшись, Юлька жалостливо всхлипнула и проныла:
        - Мам… Мы с ним разошлись. Ох, мне так тяжело. - И еще раз старательно всхлипнула.
        - Юляша, - заохала Галина Даниловна с плохо скрываемой радостью. - Не переживай, у тебя еще будет таких Костиков… Бедная моя девочка, приезжай к нам, поговорим.
        Поскольку это приглашение и было целью звонка, Юлька хныкнула еще раз, пообещала приехать вечером и отсоединилась.
        Некоторое время она сосредоточенно барабанила по клавиатуре, торопясь закончить работу. Звякнул сигнал внутреннего вызова.

«Шеф», - глянула на дисплей Юлька и пошла в кабинет.
        Валерий Михайлович сидел скособочившись и наклонив голову, как попугайчик. Он явно собирался сказать что-то неприятное.

«Увольняет, что ли, - екнуло сердце у Юльки. - Надо же, как некстати».
        Она переминалась с ноги на ногу. Валерий Михайлович маялся, явно подбирая слова. Супермен сидел вполоборота и косил на нее глазом.
        - М-м-м-м, Юля, - наконец выдал шеф, - вам надо будет поработать с господином Никоновым, ему нужна девушка с языком. - Шеф выдохнул и вытер лоб платком, он сильно нервничал, и руки у него заметно тряслись.
        Юльке показалось, что она ослышалась. Никогда раньше такой надобности не возникало. Это было более чем странно, а в сочетании с переволновавшимся шефом, похожим теперь уже на переспелый баклажан, выглядело просто подозрительно. Если бы Юлька была о себе более высокого мнения, то она могла бы предположить, что ее приставят к кому-то в виде постельного эскорта. Но эта мысль была настолько дикой, что Юлька даже мотнула головой, чтобы отогнать эту бредовую идею, как муху.
        Не сообразив, как отреагировать, она, чтобы протянуть время, спросила:
        - Что еще за Никонов, кто это?
        Шеф на некоторое время остолбенел, а потом осторожно кивнул в сторону гостя:
        - Вот. Странно, что вы еще незнакомы, - светским тоном закончил он и судорожно вздохнул.
        Любимый начальник вел себя настолько подозрительно, что Юлька уже не сомневалась: ей готовят какую-то редкостную пакость. Поскольку она почти на сто процентов была уверена, что это никоим образом не может касаться ее девичьей чести, можно было предположить только одно - ее подставят по работе. Но зачем? И каким образом? Она вопросительно уставилась на шефа.
        - Вадим, может, я выйду, и вы с Юлей без меня все обговорите, - жалобно протянул начальник и посмотрел на Никонова.

«Значит, Вадим… - подумала Юлька. - Ну конечно, как еще могут звать такого красавчика? Естественно - Вадим». - И она посмотрела на гостя почти с ненавистью.
        Тот выдержал гневный Юлькин взгляд и сказал шефу:
        - Да, давай мы сами утрясем все подробности.
        Валерий Михайлович, радостно стуча пятками, вылетел из кабинета.
        - Присаживайтесь, - гостеприимно сказал Вадим и адресовал Юльке шикарную улыбку из своего богатого арсенала.
        - Спасибо, - процедила Юлька, медленно закипая. - Давайте ближе к делу. И не надо делать из меня дуру, - добавила она на всякий случай понимающим тоном. Хотя она не понимала абсолютно ничего. Ни одна более или менее дельная мысль ей в голову не приходила.
        - Ну что вы, - великодушно прогудел Вадим, - делать дуру не будем!

«Издевается», - подумала Юлька и набычилась.
        - Видите ли, Юленька, у нас несколько щекотливая ситуация, - он внимательно посмотрел на девушку.

«Ну вот, все-таки покусились на святое», - отметила про себя Юлька и заняла глухую оборону.
        - Не сомневаюсь, что щекотливая! - агрессивно парировала она.
        - Даже не знаю, как начать… Видите ли, вы ведь давно работаете у Валерия Михайловича. Вы приятная молодая девушка, сообразительная и исполнительная. Отзывы о вас самые лестные, - он ободряюще улыбнулся.
        Взвинченная Юлька улыбку в сочетании с замысловатым предисловием истолковала неправильно:
        - Вы ведете к тому, что у вас в приемной диван двуспальный? - желчно поинтересовалась она.
        - Почему двуспальный, - удивился не ожидавший такого поворота секретарской мысли супермен. - У нас нет дивана, - растерянно добавил он, пытаясь угадать по Юлькиному лицу причину такого вопроса.
        - Ну как же, вот незадача-то, - огорчилась Юлька. - Где ж вы меня на знание языка проверять будете. А, понимаю, у вас есть стол, - и Юлька зверски подмигнула ошалевшему мужику. Для себя она уже решила, что умирать будет с музыкой. Унижать себя подобными предложениями она никому не позволит.
        - Ну конечно, стол, он широкий, большой, места на нем много, - зачастил Вадим, решив, что секретаря волнует качественное оформление рабочего места. Ему позарез нужно было с ней договориться. От ее согласия зависело слишком много. - Он по размерам почти как двуспальный диван.
        Черт с ней, раз эту загадочную девицу интересуют габариты мебели, он ей подыграет. Вадим готов был заискивать перед ней, лишь бы получилось.
        - Если надо, диван мы купим, - завершил свое выступление супермен.
        - Да, а зачем, раз у вас есть двуспальный стол? - решила не сдаваться Юлька.
        - Ну, если вам это необходимо для работы…
        - А как же, секретарю да без дивана. Нам, секретарям, без этого никак нельзя, на столе-то жестко. Это будет сказываться на результате, - добавила она с чудовищным ехидством.
        - Каким образом? - устало спросил Вадим. Разговор явно не получался. Про себя он отметил, что сцена в приемной приобретает некий налет сюрреализма. Он никак не мог подойти к сути проблемы, а хваленая секретарша несла какую-то редкостную чушь. Валера говорил, что лучшей кандидатуры не найти, а на деле получалось, что у этой
«кандидатуры» явно не все дома. Но выхода не было, время поджимало. Посмотрев на Юльку, которая стояла в какой-то боевой позе, набычившись, и улыбалась ему очень нехорошей улыбкой, Вадим вздохнул и попытался еще раз:
        - Нам нужна ваша помощь…
        - Да что вы, я в этих вопросах не специалист, есть же масса клиник, вам там обязательно помогут!
        Он почувствовал непреодолимое желание дать этой девице по башке так, чтобы она временно потеряла способность вякать свои глупости и дала ему возможность договорить до конца. Руки просто чесались. Что имел в виду Валера, когда ее нахваливал? Одно ее недавнее ползание по полу с периодическими ударами головой о стол уже могло насторожить. Но проблемы были такими, что разбираться с психическим здоровьем девушки уже было некогда, хотя и стоило бы.
        Сжав зубы и вздохнув, с трудом удерживаясь, чтобы не гаркнуть на нее, он сделал еще один заход, надо было срочно менять направление разговора:
        - Ваш английский на каком уровне?
        Теперь уже обалдела Юлька. Тема сменилась так резко, что она вообще потеряла нить разговора. Как связать английский с покушением на ее невинность, недавно плавно перешедшую в беременность, она не понимала.
        - Филфак, - бормотнула она, осторожно отступая к стене. Ей срочно нужно было на что-то опереться, голова кружилась и к горлу подступала легкая дурнота.
        Вадим решил, что Юлька, пытаясь продемонстрировать свое знание языка, обругала его не по-нашему. Он был великолепным технарем, а вот гуманитарные науки ему не давались. Даже хваленые курсы, на которые пришлось ходить, чтобы общаться с западными партнерами без переводчика, не помогли. Иностранные слова, на краткий миг зависнув в сознании, тут же отваливались в никуда, как пассажиры от дверей переполненного автобуса в час пик. Но слово «фак» он знал. Почти с ненавистью посмотрев на подсунутое ему «сокровище», он процедил:
        - Не надо демонстрировать тут свои глубокие познания, ругаться я тоже умею. - Она его определенно достала, и сдерживать себя он уже не мог. Пару дней назад он пришел, чтобы приглядеться к ней. Когда у них на совещании зашел разговор о Юльке, он, многократно бывавший в Валериной приемной, даже приблизительно не мог вспомнить эту девушку. Пришлось поехать на смотрины, которые оказались крайне неудачными. Секретарша производила впечатление полубезумной. Сначала она невнятно ругалась по телефону, потом уползла под стол и долго с чувством там валялась. Эта дурища могла запороть все дело, но решение уже было принято, и менять что-либо было не в его полномочиях.
        Девица захлопала глазами:
        - Вы о чем? Кто ругался-то?
        Юльке тоже требовалась ясность. От нее чего-то хотели, но уж очень замысловато этот красавчик изъяснялся. Ну что с него взять: мужик либо красивый, либо умный, в комплекте эти качества к мужчинам не прикладываются. М-да, тяжело с ним, как он вообще с шефом-то общается, половина разговора небось знаками, тяжело ему, болезному, слова подбирать, вон какой фиолетовый от натуги.
        Фиолетовый супермен крепился, чтобы не придушить будущую соратницу. Какие все-таки бабы дуры: курица не птица, баба - не человек. Права была мама, ни одна девушка не может соответствовать его требованиям, а значит, не надо и пытаться их водить домой на кастинг. Хотя если слушать маму, то жениться следовало на своем друге и компаньоне Сергее, на что последний вряд ли согласится.
        - Филфак - это филологический факультет университета, - любезно расшифровала Юлька. - Извините, не сообразила, с кем разговариваю, а то сразу бы пояснила. Некоторые люди получают образование в высших учебных заведениях - вузах, это тоже сокращение, как и филфак. Так вот, вузы делятся на институты и университеты, а там…
        - Вы можете чуть-чуть помолчать?! - в очередной раз сорвался Вадим. С одной стороны, ему было стыдно, что он не догадался. Естественно, он знал про филфак, но Юлька так задурила ему голову своими дикими вопросами и нестандартной реакцией, что это сказалось таким вот глупым образом. С другой стороны, нужно было переходить к делу, и немедленно. Обмениваться колкостями было некогда.
        - Сядьте и выслушайте меня, - теперь голос у него был почти умоляющий.
        Юлька послушно присела на стул и молча уставилась на супермена. Тон, которым он попросил ее сесть, изумил ее до крайности, потому она и впала во временную задумчивость, не найдя, что ответить.
        Вадим решил начать с главного, иначе эта умопомрачительная беседа никогда не закончится:
        - У нас кто-то ворует информацию. Я бы сказал, стратегически важную для нашей компании информацию. Документы, которые содержат коммерческую тайну, попадают к конкурентам. Причем срок получения информации конкурентами минимальный. Мы читаем письма западного партнера практически одновременно. Компания у нас достаточно состоятельная, расследование было проведено, но найти, через кого происходит утечка, мы не смогли. То есть теоретически мы вычислили, но поймать за руку не можем. Нам нужно спровоцировать очередную утечку, чтобы решить вопрос окончательно. Это бизнес, каждый день задержки приносит огромные финансовые потери. Вам пока все понятно? - Вадим внезапно прервал свое введение в «курс молодого бойца».
        - Мне пока вообще ничего не понятно, - честно сказала Юлька.

«Надо же, и с ней мне придется работать», - тоскливо подумал Вадим.
        - То есть понятно все, кроме одного: при чем тут я? - дополнила свое выступление Юлька.
        Вадим облегченно вздохнул: «Может быть, она не совсем тупая».

        Ему очень хотелось на это надеяться, поскольку от нее зависела вся его жизнь. Если Юлька не справится, то бизнес может просто рухнуть, и тогда им с Серегой придется начинать все с самого начала… Возвращаться к полуголодному существованию начального этапа их работы он уже не мог. Сегодняшний комфорт был оплачен долгими годами кропотливой работы. Сейчас, покупая костюмы в супердорогих бутиках, он мстил своему прошлому, когда у него были только одни джинсы, неумолимо протиравшиеся во всех местах. Каждый раз, давая кредитку приветливым девушкам на кассе, он вспоминал, как эти джинсы однажды развалились так, что даже заплату уже поставить было некуда. И на улицу пришлось идти в шортах, изображая спортсмена. Это в октябре-то. Выручил Серега. Как всегда. У него было две пары брюк, не менее ветхих, но он поделился. Теперь они вспоминали то время с улыбкой. Казалось, что так не бывает. Тем не менее это было. И тем страшнее казалась сейчас потеря всего, чего они достигли на сегодняшний день. Он с надеждой посмотрел на Юльку. Она действительно казалась ему соломинкой, за которую хватаются утопающие. Нужна
была патологически честная девушка. Нанять профессионалку они не могли. Слишком высок был риск. Профессионалы работают за деньги. Купленную услугу всегда могут перекупить. Нужна была такая вот бескорыстная, слегка сдвинутая, рекомендованная по знакомству. Соратница.
        - Мы подозреваем нашу переводчицу, - выдохнул Вадим и внимательно уставился на Юльку. Вдруг в ней всколыхнется женско-профессиональная солидарность?
        Юлька выжидательно молчала. Как только до нее дошло, что девичья честь в безопасности, к ней вернулась способность мыслить адекватно. Уж что-что, а сообразить, что слушать супермена надо молча и не перебивая, она смогла.
        - Вы временно займете ее место, а она будет переброшена на другую работу. Вся документация пойдет через вас. Нина должна будет попытаться получить доступ к переписке через вас. Возможно, вас попытаются купить, - он опять посмотрел на Юльку, не мелькнет ли огонек алчности в ее глазах. Она по-прежнему внимательно смотрела на Вадима.

«Какие у нее глаза, - внезапно подумал он, сбившись с мысли. - Детские и чистые».
        Ни у одной из его девиц не было таких глаз.

«А она могла бы понравиться маме», - внезапно пришла ему в голову абсолютно неуместная мысль.
        Пауза затянулась. Юлька поторопила его:
        - Что требуется от меня?
        - Пока только ваше согласие на участие в «операции». - Он усмехнулся: похоже на игру в шпионов. Но это была не игра, слишком серьезно все складывалось. - Если
«да», то подробности мы обсудим у нас в офисе. С Валерием Михайловичем мы договорились. Ваша фирма тоже заинтересована в удачном решении наших проблем. Так что? - Ему было страшно: карты раскрыты, а вдруг она откажется. И он торопливо добавил: - Естественно, мы очень хорошо заплатим.
        Юлька, для которой размер оплаты в свете последних событий был очень важен, тем не менее постеснялась спросить, сколько именно. Тем более что наверняка он не уполномочен называть сумму, пока не обговорили детали. Еще вчера она решила откладывать каждую копейку. Анька права, неизвестно, как все повернется, а ее малыш ни в чем не должен нуждаться. Авантюра, конечно, но не в Юлькином положении выбирать.
        - Я согласна, - коротко сказала она. - Какие мои действия?
        Вадим с облегчением вздохнул, почувствовав, как отступило напряжение и отпустили тиски, сжимавшие затылок.
        - Отлично. Завтра за вами заедут.
        - Адрес дать?
        - Спасибо, у нас есть.

«Ну ни фига себе, - охнула про себя Юлька. Потом, улыбнувшись с чувством превосходства, гордо спросила:
        - У вас какой?
        Потыкав ручкой в электронную книжечку, Вадим назвал ее прежний адрес, где она жила с Костиком. Так она и думала, тоже мне, все они знают…
        - Нет, я сегодня проведу ночь в другом месте. Пишите. - Она продиктовала адрес родителей.
        Вадим записал, почувствовав, что его это задело: «проведу ночь в другом месте»… Фу-ты ну-ты - королевна. Но было отчего-то немного обидно. Про Костика, который, по их данным, до сих пор числился в действующих кавалерах, они все знали. Служба безопасности доложила. А вот про «другой адрес» информации не было. Хотя… Личная жизнь Юльки к делу не относилась…
        Юлька вышла в приемную. Шефа нигде не было.

«Спрятался, работорговец», - удовлетворенно подумала Юлька и села добивать перевод.
        Выйдя с работы, она потащилась к метро: до родителей на маршрутке не доедешь. В метро, как всегда, была давка. Злые, усталые сограждане ожесточенно пихали друг друга, пытаясь втиснуться в вагон. Теплая одежда мешала развернуться в полную силу, поэтому толпа лишь невыразительно колыхалась, компенсируя недостаток активности смачными замечаниями в адрес друг друга.
        - Бабуля, что вы лезете в метро, вам на кладбище пора, а вы место в общественном транспорте занимаете, - злобно бубнил дородный дядька, пытаясь оттереть маленькую бабульку. Но бабулька была верткая и цепкая, она повисла на хлястике пальто впереди ползущей девицы и сдаваться не собиралась.
        - Лежала бы себе в тишине и покое, так нет - топчется тут, антиквариат, - не унимался скандальный дядька.
        - Туда и еду, милый, - успокоила его бабка.
        - Куда «туда»? - Не ожидавший такого мирного ответа скандалист опешил.
        - Так на кладбище, родимый!
        - Чего это, пошутить решила, мамаша?
        - А знаешь, как холодно в земле-то лежать, вот мы и ходим в метро греться, - обернулась к нему «мамаша» и клацкнула вставными челюстями. Толпившиеся рядом подростки заржали и занесли бабку в вагон. Дядьку отбросило людским течением от дверей, и он остался ждать следующего поезда. Юлька тоже осталась, на нее не хватило места. Некоторое время она безуспешно пыталась вжать в вагон даму в лохматой мохеровой шапке, но объемистый зад тетки не уминался. Примять его смогла только закрывающаяся дверь вагона, и она увидела лишь довольную физиономию счастливой пассажирки.
        Юлька втиснулась в следующий поезд. Толпа гомонила и не давала сосредоточиться. Рядом стоящий ребенок старательно изображал разговор по игрушечному мобильнику. Юлька дарила такой Люсиной дочке на день рождения и сразу узнала картинку на дисплее. Дисплей был пластмассовым, а картинка наклеенной. Она устало отвернулась от юного «бизнесмена», оравшего в свою трубку, чтобы пароход без него не покупали. Рядом терся недавний скандальный дядька. Он суетился и пыхтел сзади. В Юлькину ногу что-то уперлось, потом это «что-то» поползло наверх. Мало того, что это было возмутительно, было еще и ужасно больно, явно назревал синяк, и она резко развернулась. Нахал стоял, опустив глаза, и шевелил руками. Увидеть, что именно он делал, было невозможно, поскольку люди были притиснуты друг к другу, как сельди в бочке. Но, судя по судорожным движениям его плеч, он был страшно занят каким-то важным делом. Юлька даже догадывалась, каким. Ей надоело оглядываться, как раз в этот момент что-то рванулось вверх у нее между ног и больно стукнуло по самому интересному месту. Она резко развернулась и схватила мужика за грудки.
Ее голос перекрыл шум поезда. В свое выступление она вложила напряжение и обиды последних дней. Суть речи сводилась к следующему: во-первых, лечиться, лечиться и лечиться, во-вторых, было предложено вылечить его немедленно своими, то есть Юлькиными, силами путем ампутации лишних частей тела, в-третьих, идти по адресам, перечень которых она не постеснялась озвучить, ко всеобщему удовольствию. Народ, не имевший возможности почитать в такой давке, искал развлечений. Юльку слушали, затаив дыхание.
        Дядька даже не сразу понял, что обличительная речь адресована ему. Пространство вокруг них с Юлькой слегка разрядилось, и Юлька получила возможность отодвинуться от наглеца. Когда она опустила глаза, то пожалела, что сейчас не ее остановка. Дядька был абсолютно не виноват. В этой давке у него расстегнулся «дипломат», который он и пытался застегнуть. Но, поскольку в момент захода в вагон чемоданчик попал как раз между Юлькиных коленок, чего владелец, конечно, не знал, так как заглянуть вниз не представлялось возможным, мужик стал пытаться поднять имущество повыше, дабы защелкнуть замочки. Но что-то мешало. Это «что-то» оказалось Юлькой. Красная как рак, она вылетела из вагона под всеобщее неодобрение и визгливое выступление оскорбленного мужика.
        Да уж, если жизнь пошла кувырком, то так будет во всем.

        Юлькин палец впился в розовую пупочку родительского звонка. За дверью раскатилась соловьиная трель, и дверь немедленно распахнулась. На пороге стояла мама с соответствующим моменту трагизмом в лице. Не дав Юльке даже скинуть дубленку, мама обняла ее и запричитала:
        - Девочка моя милая, как же тебе тяжело, что тебе пришлось пережить.
        На самом деле Галина Даниловна не знала, что пришлось пережить дочери, но очень хотела узнать.
        Чтобы оттянуть момент объяснений, Юлька спросила:
        - А где папа?
        Папа не замедлил явиться. Чмокнув дочь в щечку, он тоже вопросительно уставился на нее.
        - Сейчас все расскажу, только я голодная, - решила отвлечь родителей от допроса Юля.
        После ужина, когда оттягивать момент объяснения было уже невозможно, она, доев последнюю корочку, отложила вилку и горестно вздохнула.
        - Костик мне изменил, с ним у нас все.
        Папа тут же удалился под строгим маминым взглядом, а сама маман замерла в ожидании подробностей. Пришлось все рассказать.
        Когда монолог о подлеце Костике подошел к концу, мама прочла лекцию на хорошо известную Юльке тему: Костик не пара ее дочери, таких Костиков пруд пруди, толпами бегают, и все еще образуется. После чего принялась по второму разу обсасывать подробности трагедии. Но Юлька прервала ее на самом интересном месте:
        - Мама, это еще не все. У меня ужасные новости.
        - Что еще? - озадачилась Галина Даниловна.
        - Скажи, ведь правда не в детях счастье?
        - Что-то я не пойму, ты к чему это?
        - Ну вот, если бы я сказала, что у тебя не будет внуков, тебя бы это очень расстроило?
        - Да ну, Юляша! Что за ерунду ты говоришь! Можно подумать, что, кроме твоего ненаглядного Костика, мужиков больше нет. Прямо-таки родить не от кого. Глупости!
        - Мама, ты не поняла. Все намного хуже…
        Но мама ее не слышала:
        - Вот у Кати, помнишь Катю, мы с ней работали, когда ты в университет поступала… Она еще к нам приезжала, сапоги привозила на продажу? Так вот, у нее чудесный сын, Виктор. Твоего возраста. Чем не пара… - И мама сорвалась бежать звонить своей Кате.
        - Мама! - завопила Юлька. - Выслушай меня!
        - Да что тебя слушать? Наворотила уже… Сколько времени с этим прохвостом потеряла. Не девочка уже, о семье пора думать. Так мы с отцом никогда внуков не дождемся!
        - Мам! Дай сказать… - попыталась встрять Юлька.
        - И не спорь. Я найду тебе нормального мальчика, который нам с папой понравится. У нас есть жизненный опыт в отличие от тебя, мы лучше разберемся…
        - А спать с ним тоже вы будете? - съязвила Юлька.
        - Не мели чушь! - рявкнула Галина Даниловна, берясь за телефон.
        Юлька решительно вырвала у нее из рук трубку и попыталась привлечь внимание к себе:
        - Мам! Я была у врача…
        - У какого? Что случилось? - всполошилась мама. По врачам Юлька отродясь не ходила.
        - У такого… - Юля тягостно вздохнула и выдала: - У меня практически нет шансов забеременеть.
        - Что значит «практически»? - обмерла мама.
        - А это значит, что мне только чудо поможет. Вот. - И Юлька внимательно посмотрела на мать, пытаясь понять, какой момент будет самым удачным для объявления о чуде. Анька сказала, что будущая бабушка должна дозреть. Но мать не помидор, степень зрелости по цвету не определишь. На практике все оказалось намного сложнее, чем на Анькиной кухне.
        - Какое чудо? Я не понимаю… - Галина Даниловна беспомощно смотрела на Юльку. - У тебя не может быть детей… Но это бред! У меня же есть дети, а я твоя мать. Это должно было передаться по наследству…
        Похоже, маму понесло не в ту степь. Испытывать дальше ее нервы Юлька не решилась. Пора было переходить к главному:
        - Да, мам! Детей быть не могло. Но так случилось, что я забеременела. И отец ребенка - Костя!
        - Значит, все-таки внук у меня будет? - не поверила мама. Она чувствовала себя так, словно на гигантской скорости посмотрела мексиканский сериал с трагической завязкой и счастливым концом. Было абсолютно непонятно, радоваться или плакать. Выбора ей не оставили, все уже было решено, а Галина Даниловна не привыкла, чтобы ее ставили перед фактом.
        - И как… В смысле, и что? - мама растерялась. - Ну, сколько уже?
        - Что «сколько»?
        - Срок какой, - рассердилась мама. - Что непонятного?
        - Пять недель, - осторожно ответила Юлька.
        Мама закурила, сосредоточенно о чем-то размышляя. Наконец выдала свое резюме притихшей Юльке.
        - Что ни делается, все к лучшему! Срочно ищем мужа и вешаем на него отцовство.
        - Мама, ты что! - изумилась Юлька. - Я так не смогу. Это непорядочно, да и глупо - всю жизнь обманывать…
        - Сможешь! - безапелляционно заявила мама. - Ребенка кто-то должен кормить. Перестань хлопать крыльями и спустись на землю.
        - Ты как Анька…
        - Она уже знает?
        - Ну…
        - Я так и знала! Вместо того чтобы идти к родной матери, ты сначала обежала всех подруг! Они тебе роднее, их мнение для тебя значит больше, чем мое! - мама явно собиралась пустить слезу.
        - Мам, мам, не надо! Я согласна, делай, как считаешь нужным.
        В конце концов, любого жениха можно будет потом забраковать. А когда живот станет заметен, женихи отпадут сами собой.
        Галина Даниловна уже увлеченно тыкала в кнопочки на телефоне.
        - Алло, Катюша! Здравствуй, дорогая, - защебетала мама. - Как ты, как Витя…
        Она надолго затихла, изредка кивая головой бормочущей трубке.
        - Надо же, какой молодец! А девушка у него есть? - мама наконец получила право голоса. - Ну вот, и моя Юлька все одна. Такая молодец. Вся в работе, о парнях и не думает.
        Далее последовали хвалебные песни в Юлькину честь. Поскольку Катя слушала молча, можно было догадаться, что своего сына она уже успела похвалить в первой части беседы.
        - Слушай, - перешла к делу Галина Даниловна. - Надо бы их познакомить, а то сейчас время такое, приведут еще кого с улицы. Сейчас девки-лимитчицы за мальчишками прямо охоту устраивают, как бы твоего Витюшу кто не окрутил. Давай-ка его с моей Юлькой познакомим!
        Трубка начала довольно кряхтеть. Кате идея явно понравилась, и она охотно двинулась к расставленным на ее Витюшу сетям.
        Решено было, не теряя времени, познакомить отпрысков прямо завтра. Встреча должна была произойти на территории жертвы. Довольная мама положила трубку.
        - Ну вот, что бы ты без меня делала.
        - Да уж, - поддакнула Юлька. - Главное, чтобы жених нормальный оказался.
        - Хм, - осадила ее мама. - Главное, чтобы невеста не оказалась беременной! А то сейчас девки ушлые… - И она выразительно посмотрела на Юльку.
        Та решила, что надо срочно звать на помощь Аньку. Звонить из дома было нельзя, значит, придется завтра с работы.

        Утром в дверь раздался звонок. Юлька сидела на кухне и пыталась съесть похожую на клейстер геркулесовую кашу на воде: мамуля была сторонницей здорового питания.
        - Юляша! - нарочито бодрым голосом пропела в коридоре мама. - К тебе юноша!
        Юлька вышла в прихожую посмотреть на пришельца.
        У дверей стоял щуплый мальчишка лет двадцати.
        - Здравствуйте, - тонким голосом протянул визитер. - Вы Юля?
        Последнее было сказано скорее утвердительно, нежели вопросительно.
        - Я Юля.
        - А я водитель, от Вадима, - сказал мальчик и почему-то засмущался.
        - Подождите внизу, я сейчас спущусь, - величественно обронила Юлька и ушла на кухню доедать клейстер.
        - Ну ты совсем уже… Ты как с человеком разговариваешь? - закипятилась мама. - Кто это? С каких пор тебя водители на работу возят? - добавила она уже более спокойным тоном.
        - Возможно, это в первый и последний раз! - чистосердечно призналась Юлька. - Сегодня все будет ясно. Приеду и расскажу.
        Она вприпрыжку сбежала по ступенькам и вылетела во двор. Перед входом стоял до блеска вылизанный экипаж. Темно-синий «Вольво»… Но за рулем-то был не принц! Все-таки жизнь не очень любит делать подарки. Или это только ей так не везет?
        Юлька села на переднее сиденье, и машина мягко тронулась с места. Водитель всю дорогу молчал. Сначала она хотела включить приемник, чтобы разрядить эту гнетущую тишину, но панель была такой «кнопастой» и загадочной, что экспериментировать пассажирка не решилась. К тому же хозяйничать в чужой машине было бы верхом невоспитанности. И Юлька затихла, настороженно глядя в окно.
        Ехали долго. Похоже, офис ее работодателя находился довольно далеко от родительского дома. Если ее не будут возить на работу каждый день, то придется добираться самой. Совершенно некстати она вдруг вспомнила, что надо забрать свои вещи у Аньки. Если на новом месте потребуют менять туалеты, то надо будет как-то комбинировать имеющиеся в наличии шмотки. Их и так было мало, но и это «мало» сейчас висело в подружкином шкафу.
        - Приехали, - тихо сказал шофер, подрулив к небольшому особнячку.
        Юлька бодро вышагнула из «Вольво», попав ногой в прикрытую льдом лужу, выскочила на сухое место и стала озираться. Водитель вышел за ней.
        - Пойдемте. - И он уверенно пошел ко входу в особняк.
        На стене у двери теснились какие-то вывески. Но Юлька не успела прочитать, что на них написано. Похоже, особняк был небольшим бизнес-центром, разбитым на несколько офисов. Внизу сидел охранник, равнодушно кивнувший водителю. Он скользнул взглядом по Юльке и снова уставился в газету.
        Справа от входа между двумя красиво оформленными зелеными островками находилась небольшая конторка с надписью «АДМИНИСТРАТОР». За стойкой маячила молоденькая коротко стриженная блондиночка. Она вся излучала хорошее настроение, и улыбка у нее была не просто приветливая, а абсолютно счастливая. Так могут улыбаться только дети, еще не вошедшие в стадию взрослых проблем.
        - Юрик! - Радостно и звонко крикнула девушка. - А ваших еще нет, и ключи мне вчера не оставили! Кофе хотите? - это уже относилось к Юльке.
        - Нет, спасибо… - смешалась Юлька. Обычно кофе просили у нее, а она жутко не любила его подавать. Загружать заботами эту милую девчушку не хотелось.
        - Придется подождать, - виновато сказал водитель и махнул рукой в сторону аккуратных диванчиков.

«Подождать так подождать…» - подумала Юлька. Ей было не по себе и очень хотелось оттянуть момент встречи с Вадимом. Вчера они пообщались не совсем удачно. Юльке было неловко вспоминать свои давешние подозрения.
        Двери хлопнули, Юлька напряглась, ожидая увидеть Никонова, но в холл ввалился средних лет дядька, сухопарый, маленького роста, с крошечными злыми глазками.
        - Бизнес-центр здесь? - спросил он неожиданно громким голосом.
        - Конечно, конечно, - обрадовалась клиенту блондиночка. - Чем могу помочь? - добавила она с непередаваемым выражением готовности исполнить все его пожелания.
        - Мне нужно поработать, - сварливо сказал дядька. - Где тут можно сесть?
        Девочка растерялась:
        - Что вы имеете в виду? Вот, присаживайтесь, пожалуйста, на диванчик… - Она растерянно посмотрела на посетителя.
        Клиент плюхнулся на низкий диван и водрузил себе на колени ноутбук. Компьютер был совсем новенький, из последних моделей. Юлька недавно покупала такой для дочери шефа. Папаша решил сделать той подарок на пятнадцатилетие, и Юлька целую неделю таскала Валерию Михайловичу проспекты с изображением моделей. А он, в свою очередь, абсолютно не разбираясь в вопросе, морщил лоб, разглядывал картинки и, вздыхая, спрашивал: «А подороже нет? Ну, чтобы совсем такой…. Ну, крутой».
        И вот теперь рядом возился дядька с таким же «крутым» агрегатом. Судя по его суетливым движениям, компьютером он пользовался едва ли не в первый раз. Он бестолково жал на все возможные выпуклости, пытаясь его включить. Нервы у него явно были не в порядке. Он злился и сердито бурчал что-то себе под нос. Наконец экран приветливо засветился, и дядька принялся терзать клавиатуру.
        Юлька скучала, время тянулось, но никто больше не появлялся.

«Интересно, во сколько у них начинается рабочий день? - размышляла она. - Явно, что не в 9.00».
        Она уже успела во всех деталях разглядеть шедевр неизвестных флористов, украшавший холл, девушку, стены и потолок. Взгляд ее в очередной раз уперся в дерганого посетителя, который с ожесточением нажимал на кнопки и ругал ноутбук уже в полный голос.
        - Я могу вам чем-нибудь помочь? - робко спросила блондиночка у сердитого клиента.
        - Чем вы можете помочь? - презрительно выдал мужик. - Комп сломался, завис…
        Юлька, удивленная таким сленгом в устах немолодого «юзера», тоже решила включиться в процесс:
        - А в чем проблема? Может, я помогу?
        - Да он не печатает! Зараза! Вот как надо что-то срочно, так всегда эта техника подводит! То ли дело раньше было - нормальные печатные машинки. Что напечатал, то уже твое, не пропадет! - и он с ненавистью посмотрел на экран ноутбука.
        - Не печатает? - Юлька заглянула в монитор. На экране мелким бисером светился текст. - Можно? - И, не дожидаясь ответа мужика, она потыкала в букву «а». Буква послушно появилась под набранными абзацами.
        - Печатает! - порадовала дядьку Юлька.
        Нервный презрительно посмотрел на нее:
        - Специалистка нашлась! Ваше бабское место на кухне, щи варить, детей рожать. А они придумали эмансипацию и лезут куда ни попадя, феминистки!

«Феминистка» ошарашенно посмотрела на психопата. Нет, она, конечно, не ждала, что он рассыплется в благодарностях. Но хамить-то зачем?
        Мужик решил пояснить для окружающих, призывая их в свидетели женского невежества:
        - На клавиатуре текст набирают, а печатают на бумаге! Деревня! - это относилось опять к Юльке.
        Поскольку из окружающих наблюдались только блондиночка и охранник, мужика никто не поддержал. Более того, девочка-администратор вообще впала в ступор и явно пыталась понять, как же помочь клиенту и что у него, в конце концов, случилось. В ее глазах была такая мука, мыслительный процесс малышки явно зашел в тупик, и Юлька решила завершить начатое, невзирая на трудности. К тому же хотелось постоять за честь всего женского рода.
        - Так что тогда не печатается у вас?
        - Документ, - односложно ответил хам, решив не тратить время на дурочку.
        - Что значит «не печатается»? - настырная Юлька не отлипала.
        Внезапно мужик решил объяснить убогой ситуацию и тон постарался выбрать соответствующий: так разговаривают с детьми и умственно неполноценными взрослыми, каковой он, видимо, и считал настырную девицу.
        - Не печатается - это значит, что на бумаге не появляются буковки…
        - На какой бумаге? - не отставала Юлька.
        - На белой, - разозлился мужик. - Промышленность производит такие белые прямоугольные листочки, на них печатают документы.
        - А при чем здесь ваш компьютер?
        - Лечись, придурочная! - разъярился мужик. - У меня в компьютере документ, у меня встреча тут, мне его распечатать надо, подписать и отдать… Вот привязалась, русскую речь не понимает, идиотка. Понаехали тут лимитчики, только с поля - и сразу в офис лезут, - неожиданно поменял он тему. - Ты сначала метлой помаши, образование получи, а потом уже лезь к умным людям с разговорами!
        Логики в его словах не наблюдалось, Юльке даже стало жалко психопата, наверное, нервы надо подлечить человеку, но вслух она это говорить не стала. Кто его знает, такой может и врезать, вон как слюной брызжет. Вдруг у него вообще бешенство, укусит еще… И Юлька на всякий случай отодвинулась от злобствующего дядьки.
        Блондиночка за стойкой чувствовала себя в большей безопасности, поэтому и сообразила быстрее:
        - Вы хотите распечатать документ?
        - Ну надо же, - оживился мужик, наметив новую жертву. - Да-да, как до вас быстро дошло-то! Хочу! Распечатать хочу!
        - Так давайте сюда, сейчас подключим и распечатаем. - Девочка продолжала излучать профессиональную любезность, хотя и сделала опасливый шажок назад, когда дядька встал с дивана.
        - Что «давайте сюда»?
        - Ноутбук.
        - Зачем?
        - Подключим…
        - Зачем еще, куда подключим?
        Девочка была уже измучена до крайней степени. Ей так нравилась эта работа, было так приятно помогать клиентам, но этому, похоже, нужна помощь не администратора, а врача. Разговор просто зашел в тупик.
        И тут опять встряла Юлька:
        - Если я правильно поняла, вы ждете, что после команды «печать» из ноутбука полезет бумага с текстом.
        - Надо же, и эта проснулась! - Дядька высокомерно посмотрел на нее и продолжил: - Именно, хочу получить свой документ в печатном виде и пойти на встречу. Что, непонятно? Интервью закончено?
        - Нет! - не сдавалась Юлька. Ее душил смех, но она сдерживалась. - А откуда, по-вашему, должна полезть бумага? И еще, она должна вылезать листами или у вас там рулон? - мстительно добавила она.
        Блондиночка за стойкой тоже все поняла и тихо хихикала.
        - Рулон - это у вас в сортире, - вызверился мужик. - А у меня документы на листах, на отдельных, нормальных листах.
        - А листы где? - не сдавалась Юлька. Блондинка уже корчилась от хохота под стойкой.
        - Внутри! - гордо ответил дядька.
        - Внутри чего?
        - Внутри ноутбука!
        - А кто их туда клал?
        Психопат впервые озадачился:
        - Точно, я бумагу не положил.
        - Куда?.. - только и смогла выдавить Юлька и, сложившись пополам от смеха, рухнула на диван. Она давно так не смеялась, аж слезы потекли. Под стойкой ей тоненько вторила блондинка.
        Мужик растерялся.
        Вошедший Вадим застал дивную картину: администратора нет, только из-под стойки несется тихое повизгивание, посреди холла стоит злой краснорожий мужик, а эта девица, на которую была вся надежда, задрав ноги, валяется на диване и гогочет в полный голос, размазывая по щекам слезы.

«Просто несчастье ходячее, - подумал Вадим. - Она притягивает к себе нестандартные ситуации, девочка-беда… Вот мы с ней влипли-то! Подсуропил нам Валера сокровище».
        - Рита! - грозно рявкнул Вадим. - В чем дело?
        Юлька, будучи в своем репертуаре, со звуком сырого теста шлепнулась с дивана на пол, пытаясь подняться, дабы достойно встретить нового работодателя.

«Елки-палки… - расстроилась она, - как только появляется этот красавчик, со мной вечно что-нибудь случается. Просто комедия абсурда, отродясь я столько на полу не валялась. Наверное, у него биополе такое вредительское. Как сказала бы мама, он задевает ее своим энергетическим хвостом». Юлька очень живенько представила себе, как за Вадимом тянется длинный бородавчатый, как у крокодила, хвост, которым он делает ей очередную подсечку. Картинка была такой нелепой, что Юлька хихикнула.

«Потрясающе, - подумал Вадим. - Валяется на полу в общественном месте и ржет. Ну, спасибо тебе, Валера!»
        Скулеж под администраторской стойкой прекратился, и появилась взлохмаченная голова администратора. Она виновато захлопала глазами и преданно взглянула на начальство.
        - Доброе утро, Вадим Сергеевич! Понимаете, Вадим Сергеевич, вот тут клиент пришел, ему надо… надо было документ… распечатать… - Она не выдержала и снова скорчилась от смеха. Теперь слезы текли и у нее. Она пыталась остановиться, но у нее не получалось.
        Вадим повернулся к краснолицему:
        - Простите, что здесь происходит?
        - Девки спятили, - спокойно оповестил его клиент.

«Сомнительно, чтобы обе сразу», - подумалось Вадиму, но вслух он сказал:
        - Давайте я вам помогу, в чем проблема?
        Когда мужик закончил объяснять, Вадим спокойно спросил:
        - А почему вы решили, что ноутбук печатает без принтера?
        - Так в магазине сказали. Я спросил, а они говорят: конечно, печатает, и Интернет, и все дела есть…
        - Ну, видите ли, функции эти есть, но для печати надо подключить принтер, а для Интернета надо подключиться к телефонной линии, или у вас радиодоступ?
        - Не знаю, - мрачно ответил мужик. - Так что, значит, не распечатать теперь, обманули, уроды!
        - Да нет же, - попытался вразумить дядьку Вадим. - Сейчас скинем все на дискету или подключимся к нашему принтеру, и все будет в порядке. Вам бы секретаря надо взять, - сочувственно посоветовал он.
        - Заболела она, - грустно вздохнул краснолицый. - Всю работу мне ее больничный сбил. Вот видите, - удовлетворенно повернулся он к девушкам, - пришел мужик и сразу внес ясность. А с вами, бабами, каши не сваришь! Только хи-хи да ха-ха…
        Сердито бубня, дядька потащился за Вадимом, который решил сам обслужить гостя, дабы не портить впечатления обо всем бизнес-центре. Первый визит - он самый важный. После этого клиент либо твой, либо уйдет к конкурентам. А Вадим привык бороться за каждого посетителя.
        Юлька осталась сидеть на диване. Блондиночка что-то деловито выстукивала на компьютере. Из-за конторки виднелась только ее светлая макушка. Юльке стало скучно. Она в сотый раз оглядела холл и решила поразмяться.
        Только она встала, из коридора вышел Вадим и позвал ее с собой. Он несся по мраморному полу, как конь, цокая подошвами. Юлька за ним не успевала, к тому же она страшно боялась поскользнуться и упасть. Если все время падать, про нее могут бог знает что подумать в этой конторе. И, что самое страшное, она не оправдает доверия шефа. А отношение к ней Валерия Михайловича сейчас было как никогда важно. Если ее будут ценить, то, возможно, родив малыша, она не потеряет работу. Юлька на бегу осторожно положила руку на живот и представила, как она будет гулять по аллее с колясочкой. И тут же одернула себя - нельзя расслабляться. Один раз она уже размечталась, в результате все получилось совсем не в розовых тонах. Каждый творит свое счастье своими руками. Она будет счастлива вопреки всему. Как сказала Анька, жизнь как зебра - черная полоса, белая, черная, белая, а потом - хвост! Но Юлька начинает от хвоста, поэтому впереди только хорошее. Если судьба сейчас отвернулась от нее, то, может быть, это и к лучшему, поскольку фортуна выбирает не только счастливчиков, но и приносит кого-то в жертву. Все могло быть
намного хуже. Это ведь как посмотреть: если бы не подлец Костик, не было бы и ребенка. Философские размышления прервались ударом по корпусу, Юльке показалось, что она врезалась в стену. На самом деле Вадим решил оглянуться, увидел, что девушка заметно отстала, и остановился ее подождать. А «соратница», углубившись в свои мысли, на полном ходу налетела на него. Он не отошел в сторону по одной простой причине: несшаяся на всех парах Юлька смотрела на него таким счастливым взглядом, с такой нежностью улыбалась, что он просто оторопел. Откуда ему было знать, что она в этот момент видела не его, а своего будущего малыша, и улыбалась ему, своему маленькому счастью, лежавшему в колясочке. А Вадима она не видела вообще, хотя крупногабаритный супермен занимал собой большую часть узкого коридорного проема. На какой-то момент ему даже показалось, что Юлька это сделала специально, чтобы просто дотронуться до него. Ну привык человек к усиленному дамскому вниманию, потому и мыслил стереотипно. Юлька его разочаровала. Когда она подняла глаза, в них не было и намека на высокие чувства, одно лишь сплошное недоумение -
откуда он тут взялся! Вадим почувствовал укол разочарования и даже какую-то обиду, что ли… Она его игнорировала.
        - Юлия, - довольно строго сказал он. - Вы не могли бы быть более внимательной? Все-таки вам поручено очень серьезное дело, а вы витаете где-то в облаках. - И он сурово посмотрел на нее, подтверждая важность своих слов. Юлька покраснела, испуганно заморгала и начала бормотать извинения. Ему тут же стало стыдно.
        Вадим пропустил ее вперед, жестом предложив идти дальше по коридору. Таким образом он надеялся избежать повторного столкновения. Теперь новая переводчица была на виду, а ведь могла и потеряться в лабиринтах офисных переходов при ее-то способностях… К тому же она, на крейсерской скорости налетев на Никонова, достаточно сильно оттоптала ему ноги. На всегда изумительно чистых ботинках появились грязные пятна. Этого Вадим не терпел, но не чистить же обувь на ходу. Он сердито глянул на Юльку, семенившую впереди и постоянно оглядывавшуюся.

«А она ничего, стройненькая. И хвостик такой миленький. Простая хорошая девочка. Мечта свекрови», - подумал Вадим и вспомнил суровую маму, допрашивавшую его очередную подружку о планах на жизнь. Однажды Елизавета Львовна выловила его в кафе. Как она там очутилась - непонятно, скорее всего, следила. Вадим до сих пор казался ей маленьким мальчиком, за которым нужен глаз да глаз, она считала, что иначе он страшно ошибется и поломает свою хрупкую судьбу. Все девушки казались ей охотницами, а Вадюша - беспомощной жертвой. Елизавета Львовна не замечала ни его бицепсов, ни роста, ни вечерней щетины. Он продолжал оставаться для нее вихрастым малышом, который бежал к ней, чтобы его чмокнули в щечку. Но это было тридцать лет назад. Говорить об этом маме было бессмысленно. Он всегда был покладистым сыном и считал, что с мамой проще согласиться, чем, упершись, как баран, отстаивать свою точку зрения. Он кивал, поддакивал, но поступал всегда по-своему.
        Коридор расходился на два ответвления: вправо и влево.
        - Нам направо, - предупредил Вадим, после чего Юлька немедленно повернула налево.
        - Направо! Право в другой стороне! - Он уже перестал любоваться Юлькиным видом сзади и опять злился на Валеру, подсунувшего им этот «ценный кадр».
        Юлька послушно повернула, пробежалась еще немного и уперлась в дверь светлого дерева без табличек и прочих опознавательных знаков. Она вопросительно оглянулась на Вадима.
        - Да-да, нам сюда, - подтвердил он, и Юлька вошла.

«Мог бы и открыть даме дверь», - обиженно подумала она, входя в комнату.
        Она оказалась в небольшой, но шикарно оформленной приемной. В стиле high-tech. Юлька любила уют и не могла не признать, что это помещение обустроено великолепно, ничего лишнего, каждая мелочь тщательно продумана. Здесь явно поработал хороший дизайнер.
        За причудливо изогнутым синим столом сидела умопомрачительная девица. Когда Юлька, чтобы разнообразить свое незамысловатое бытие, мечтала о том, как победит на конкурсе красоты, она представляла себя примерно такой. Но оживший оригинал превосходил ее самые смелые фантазии. Что вся эта красота делала в приемной, было непонятно. Ее место на подиуме или рядом с олигархами.

«Такие девушки не должны работать, они должны украшать быт состоятельных мужчин», - подумала Юлька.
        - Знакомьтесь, это Нина, наш офис-менеджер, а это Юлия, она будет временно исполнять обязанности переводчика.
        Нина изумленно взглянула на Вадима, медленно хлопнула ресницами и низким грудным голосом спросила:
        - А я что, не справляюсь с переводами? С каких это пор нам понадобились помощники?
        Так говорить могла только особа, приближенная к верхам фирмы, каковой, по-видимому, Нина себя и ощущала. Она не просто выражала свое недовольство, она указывала Юльке ее место и четко давала понять, кто здесь главный.
        Между девушками явно назревал конфликт.

«Дружбы тут не получится», - тут же поняла Юлька и решила сгладить ситуацию:
        - Я временно, подработать только, - и она виновато улыбнулась. - Мне практика нужна, для диплома. Вот папа по блату и пристроил. Язык-то я не очень хорошо знаю. Я вам только помогать буду, что попроще. А вы мне, если что, поможете?
        Юлька решила принять правила игры и изобразила недалекую дурочку. Пусть эта фифа свое самолюбие потешит. Вадим посмотрел на нее с изумлением, плавно перешедшим в восхищение.

«Фифа» снисходительно улыбнулась, привстала, колыхнув грудью так, что Вадим судорожно сглотнул, и спросила, обращаясь к нему:
        - Вадим Сергеевич, мне рабочее место освободить для блатной девушки или как?
        Вадим, подобострастно приседая, подковылял к ее столу и примирительно залопотал:
        - Ну, Ниночка, ну что ты, для девочки все принесут. Как тебе могло прийти такое в голову. Ее попросил взять отец Сергея, у нас с ним дела, так что пришлось уважить. Это ненадолго. Как ты сегодня выглядишь! Как всегда - потрясающе, просто фея. Если бы не ты, то и в офис бы не приходил.

«Гадость какая, - подумала Юлька. - Надо же так унижаться и лебезить! Все мужики самцы, падкие на красивую фигурку. Душа женщины их не волнует, лишь бы мясо было. Хищники», - презрительно резюмировала она про себя.
        Вадим тем временем продолжал увиваться вокруг девицы.
        - Ниночка, свари кофейку, я конфет принес. Твои любимые, - и он вытащил из
«дипломата» матово блестевшую коробку шоколада.
        Ниночка величественно поднялась со своего рабочего места. Юлька еле сдержала завистливый вздох и резко ощутила свою неполноценность. Плавной походкой девица подошла к кофеварке и, отклячив мягкое место, оперлась на столик. Вадим занервничал и попытался отвести глаза. Юлька завороженно смотрела на девицу. Та явно пыталась довести шефа до сердечного приступа. Ее коротенькая юбочка, открывавшая шикарные ноги, не была предназначена для таких поз. Этот лоскуток можно было носить, только находясь в вертикальном положении. Длина была критической. Нина же не просто наклонилась, а встала строго задом к обалдевшему начальнику.
        Вадим вспотел и затоптался, не зная, куда деть глаза от этакой стыдобищи. «Офисная фея», завершив все необходимые приготовления, включила кофеварку и оглянулась. Оценивающе посмотрев на онемевшего шефа, она решила, что на сегодня с него достаточно, и выпрямилась.
        Юлька с интересом наблюдала за Ниной. Обычно обладательницы такой внешности демонстративно не замечают мужиков. А уж кокетничать с представителями противоположного пола им вовсе незачем, поскольку те пачками падают к длинным ногам красавиц. Эта же девица вела себя непонятно. Вадима она старательно пыталась соблазнить, причем можно было подумать, что она не замечает его реакции, поскольку постоянно предпринимает все новые и новые попытки обратить на себя внимание. А Никонов между тем уже был доведен до состояния перекипевшего чайника, у которого крышечка подпрыгивала-подпрыгивала, да и съехала набок.

«Интересно, - размышляла Юлька. - Если она давно так на него наседает, то каким образом он устоял? И устоял ли?»
        - Юлия, - попытался вернуться в рабочее русло Вадим. - Вам надо обговорить с дизайнером оформление вашего рабочего места. Ваш стол будет вон там! - И он ткнул пальцем в дальний правый угол комнаты. - Заодно и размер обсудите, - съязвил он. - Дизайнера зовут Михаил, он сейчас подойдет. - С этими словами Вадим, так и не попробовав свой кофе, исчез за следующей дверью, ведущей неизвестно куда. Туда Юльку еще не водили. Судя по всему, там обитало начальство.
        В приемной стояли три замысловатых кресла, на одно из которых и присела Юлька. Оказалось жестко и неудобно. Она завозилась, пытаясь выявить на его поверхности самое мягкое место. Таковых не нашлось, и Юлька застыла, упершись ногами в пол и выпрямив спину. В присутствии Нины она чувствовала себя несколько скованно.

«В конце концов, надо наводить мосты», - убеждала себя начинающая шпионка, которую, кстати, еще не утвердили на эту роль. Всю конкретику обещано было сообщить сегодня, а вместо этого к ней придет дизайнер.

«Интересно, - размышляла Юлька. - Пока будут делать стол, я что, должна сидеть как курица на насесте?»
        С чего начать разговор с Ниной, она решительно не представляла, но тишина уже становилась напряженной, и пора было делать первый шаг. Юлька подняла глаза и с изумлением обнаружила, что Нина сидит и смотрит на нее не мигая, как удав на кролика. Ничего хорошего в ее взгляде не было, тем не менее Юлька дружелюбно улыбнулась и сказала:
        - Может быть, вы мне объясните, какие тут правила, чтобы я не обмишурилась перед начальством. - И она глупо хихикнула. - Ну че можно, че нельзя, как одеваться. Как краситься, чем душиться… Или у шефов аллергия. - И Юлька опять захихикала.
        Настороженность Нины пропала, осталось лишь снисходительное презрение к этой замухрышке. Как женщина, Юлька опасности не представляла. Не тот типаж. Конкурентки Нине были не нужны. Хотя она и не строила по поводу начальства никаких особых далеко идущих планов, но спортивный интерес все же присутствовал. Кавалеров она коллекционировала, как бабочек. Разве что не прикалывала их булавками. Как опытный донжуан в юбке, соблазнив безо всяких усилий очередного самца, она тут же теряла к нему интерес. Кроме азарта, у Нины присутствовал еще и ярко выраженный материальный интерес. Природа щедро отсыпала ей при рождении, и грех было не воспользоваться этими дарами. Мужики представлялись девушке неким умственно недоразвитым подвидом. За редким исключением. Но даже у исключительных представителей были свои недостатки. В идеале Нина хотела заработать много денег, чтобы никогда и ни в чем не зависеть от мужа. Собственно, и замуж-то выходить она не планировала. Если только попадется нечто неординарное.
        Мужики липли к ней, как мухи к варенью, осечек никогда не было. Поэтому эта очередная фирмочка, оказавшаяся ей не по зубам, разбудила в Нине охотничий азарт. Оба директора никоим образом не реагировали на ее прелести. Это было неожиданно и странно. Хотя, нет. Вадим реагировал, еще как реагировал. Но тем не менее страдал молча, подавляя свои рефлексы и не пытаясь воспользоваться начальственным положением. Теперь ей уже было просто интересно: они не проявляли к ней активного интереса по причине каких-то физиологических особенностей или их воздержание объяснялось чем-то еще? Эксперимент затянулся, но не в ее правилах было бросать начатое на полпути.
        Итак, Юлька не могла помешать задуманному. Даже если бы попыталась. Нина продолжала молча разглядывать новую переводчицу.

«Просто потрясающе, - размышляла Нина, - насколько некоторые девицы не умеют одеваться. Костюм сидит отвратительно, материал безобразный, а туфли! Боже мой, сельская училка, ни больше ни меньше. Хотя сейчас и сельские и городские имеют возможность одеваться «от кутюр». Как же надо себя не уважать, чтобы нацепить такое. Судя по всему, эта девица никакими комплексами по поводу своего внешнего вида не страдает. Странно, что ее взяли по блату. Если у нее навороченный папа, то почему дочь такая убогая? Боже мой, да у нее даже маникюра нет! «Синий чулок», - к такому выводу пришла Нина после подробного осмотра новенькой.
        Осматриваемая тем временем продолжала улыбаться и сыпать вопросами:
        - А как тут с питанием? Шефы скандальные или не очень? А лапают или нет?
        - Тебя не лапнут, - припечатала Нина, тем самым оборвав поток Юлькиного красноречия. - Будешь варить кофе и делать, что я скажу. В приемной сидеть молча, никаких личных звонков, с посетителями только здороваться, на все их вопросы отвечать буду я, к телефону можно подходить, только когда я на обеде.

«Начальница нашлась, - обиженно подумала Юлька. - Мы так не договаривались. Может, у них тут еще полы грязные, так мне что, со шваброй по этажу бегать?» Но вслух ничего такого не сказала, а только закивала радостно.

«Чего обрадовалась, - удивилась Нина про себя. - Наверное, совсем тупая».
        И она окончательно успокоилась.
        Юлька сидела и размышляла, каким образом поделиться с Анькой новостями, если эта мегера запретила личные звонки. Жених, которого должны были привести вечером, напрягал. Необходимо было срочно посоветоваться.
        Дверь без стука распахнулась, и в приемную влетел кучерявый парень. Он плюхнулся на соседнее с Юлькой кресло и весело улыбнулся, демонстрируя отсутствие одного из верхних зубов. Светлые кудряшки едва прикрывали начинающуюся лысину, судя по размерам которой парню было уже прилично за тридцать. Отсутствие волос на макушке компенсировала мушкетерская бородка с усиками. В его внешности было что-то комическое, абсолютно несерьезное.
        - Я дизайнер, будем знакомы! - оповестил он. - Дизайнер не фамилия, а профессия, а зовут нас Мишаня. А вас, прелестная незнакомка?
        - Юля.
        - Юляша, значит. Очаровательно. Всегда мечтал пополнить свою коллекцию юной девой с таким красивым именем.
        Юлька опасливо вжалась в самый угол кресла, в коллекцию она не хотела. Почему-то вспомнился фильм «Молчание ягнят».
        - А что, кроме имени, во мне больше ничего красивого нет? - осторожно попыталась она поддержать разговор.
        Нина презрительно фыркнула и демонстративно отвернулась.
        - Ну не знаю, не знаю, - он приценивающимся взглядом окинул новую сотрудницу. - Я не понимаю, когда девушка в одежде. Я, знаете ли, сторонник натуральной, обнаженной красоты. Правда, Нинок?
        - Отвянь, - процедила та.
        - Игнорирует, - пожаловался дизайнер Юльке. - Недостойны мы ее прелестей… Надеюсь, вы окажетесь более покладистой, а, Юляша? - и он резко нагнулся к ее креслу.
        Юлька отшатнулась:
        - В каком смысле…
        - В том смысле, что если девушку можно покласть, то она покладистая.
        - Нет, - сурово ответила Юлька. - Меня покласть нельзя.
        - Ну, нельзя так нельзя, - легко согласился Мишаня. И добавил: - Что нельзя покласть, то можно уронить!

«Во что я ввязалась, - тоскливо подумала Юлька. - Эта стерва как кобра смотрит. Этот вообще - озабоченный плешивый одуванчик. Могу себе представить, как они тут работают». - Роль Маты Хари ей определенно переставала нравиться. Все было чужим, непривычным, хотелось обратно в офис к любимому Валерию Михайловичу.
        Что-то тяжело опустилось ей на колени. Юлька резко подпрыгнула и отбежала от кресла. Нина заржала, мотая головой, как лошадь.
        Дизайнер изумленно посмотрел на Юльку:
        - И давно это у вас? Вы что, шуток вообще не понимаете? Все, давайте работать, а то скоро Сергей приедет, а у нас ничего не готово. - И он начал ползать по полу, собирая глянцевые журналы с изображением офисной мебели, так резво сброшенные Юлькой с колен.
        А она-то подумала, что покусились на ее прелести. Обидно, не покусились. «Как все относительно, - расстраивалась Юлька, глядя на ползающего под ногами Мишаню. - Когда пристают - оскорбительно, а когда не пристают - обидно».
        Мишаня повторно нагрузил ее ноги журналами:
        - Сейчас будем выбирать. Надеюсь, если я к вам наклонюсь, это не будет расценено вами как домогательство?
        - По ходу разберемся, - не осталась в долгу Юлька.
        - А ты ничего, - смягчился Мишаня. - Давай картинки смотреть.
        - Ты тоже ничего, когда не шутишь, - сообщила Юлька.
        - Я потом обижусь, - улыбнулся дизайнер. - Ты намекаешь, что шутки у меня дурацкие? Это была проверка.

«Неудачная получилась проверка», - подумала Юлька, но вслух комментировать не стала.
        Через двадцать минут стол был выбран, и дизайнер исчез, сказав: «Ждите!»
        Где, чего и сколько ждать, Юлька уточнить не успела. Она скучала на жестком кресле, периодически ловя на себе недовольный взгляд Нины.
        - Может, надо что-нибудь сделать, - наконец возобновила попытки пообщаться Юлька.
        - Ага, посуду помой. Сейчас шеф приедет. Он не любит, когда в приемной не убрано.

«Ну ничего себе начало, - размышляла Юлька. - Эта фря попила кофе, а мне за ней чашки мыть. И где этот самый шеф, который должен все разъяснить?» Юля даже не знала, что именно ей надо делать. Сомнительный инструктаж «офисной феи» она в расчет не принимала.
        Поскучав еще некоторое время, Юлька подумала, что хорошо бы узнать, где тут у них удобства. Решив не доводить до крайности и не ждать до упора, она отвлекла Нину от подпиливания ногтей незамысловатым вопросом:
        - А где тут у вас туалет?
        - Прямо по коридору, - односложно сообщила девица.
        Юлька вырулила из приемной и пошла прямо по коридору в надежде, что на туалете будет как минимум табличка. Дверей было много, но все безымянные.
        За спиной послышался топот. Юлька оглянулась и увидела маленькую полную девушку.
        - Здравствуйте, - вежливо сказала девушка и вопросительно посмотрела на Юльку. - Ищете кого-то?
        - Туалет, - смутилась Юлька.
        Девушка довела ее до заветной двери и пошла дальше.

«Надо бы запомнить дверь, - подумала Юлька, выходя. - Еще не раз пригодится».
        Но примет у двери не было. Никаких. Юлька даже почувствовала желание нацарапать что-нибудь на косяке, чтобы потом ее можно было опознать. Единственным выходом было запомнить, которая она по счету от приемной. Неожиданно Юлька поняла, что вряд ли самостоятельно найдет обиталище неприветливой Нины. Но и тут ей повезло: из-за угла появился Вадим, удивленно посмотрел на «соратницу», болтающуюся по коридору, и недовольно сказал:
        - Я оставлял вас в приемной, что вы тут ходите?
        - Достопримечательности осматриваю, - огрызнулась Юлька.
        - Все. Экскурсия закончена. Пойдемте, Сергей ждет.
        - Ну наконец-то, - обрадовалась Юлька и посеменила за ним.

        Они быстро прошли мимо Нины, о чем-то самозабвенно болтавшей по телефону, и Вадим буквально втолкнул ее в следующий кабинет.
        Это была большая комната, почти зал с огромным столом в форме буквы «т». В верхней части буквы сидел мужчина, сзади него ярким пятном сияло окно, поэтому Юлька видела лишь контуры предполагаемого шефа. Вадим, которому дневной свет тоже бил в глаза, подошел к стене и задернул жалюзи.
        - Присаживайтесь, - сказал он Юльке. - Сейчас мы решим все вопросы, и вы приступите к выполнению обязанностей. Это ваш непосредственный начальник, Сергей Михайлович, - Вадим гостеприимно растопырил ладонь в сторону сидевшего. - А это вот Юля, которую нам любезно уступил во временное пользование Валерий Михайлович.
        Формулировка девушке категорически не понравилась. Она почувствовала себя газонокосилкой, которую папа периодически одалживал соседу по даче.
        - Вад, - неожиданно подал голос Сергей Михайлович, что-то быстро дописывая в ежедневнике. - Пригляди за Ниной.
        - Понял, - коротко ответил Вадим и вышел.
        Теперь Юлька смогла разглядеть второго директора. Рост был неизвестен: начальник не соизволил встать, когда она вошла. Мужчина был явно некрупный, худощавый, с большими залысинами, которые сразу бросались в глаза, поскольку писал он, низко наклонив голову. Наконец он захлопнул ежедневник и, взглянув на девушку, встал.
        - Здравствуйте, Юля, - начал он, обходя стол и двигаясь в ее сторону. - Именно такой я вас себе и представлял.

«Интересно, - испугалась Юлька. - Какой это - «такой», чего про меня наговорили?»
        Как комплимент она подобное высказывание расценить не могла. «Такой» - это значит серой мышью, страшненькой, невзрачной девочкой? В Юльке начали разбухать комплексы, разбуженные его неосторожной фразой.
        Сергей Михайлович тем временем закончил свое путешествие вдоль стола, подошел к девушке и с чувством поцеловал ей руку.
        Юлька онемела. Еще никогда в жизни ей не целовали руку! Даже лысые мужики. Никакие и никогда. Она чувствовала, что краснеет, и никак не могла себя убедить, что это просто жест вежливости. Она сотни раз видела такое в кино, но никогда не думала, какую бурю эмоций может вызвать подобная манипуляция.
        Шеф, не подозревавший, какой ураган чувств он разбудил в Валериной «протеже», усугубил ситуацию, галантно отодвинув стул и предложив девушке присесть.
        У нее просто подкосились ноги, а от смущения на глазах выступили слезы. Юлька понимала, что реагирует как идиотка. Надо просто благосклонно принимать все его действия и сделать вид, что ей подобное обращение не в новинку. Более того, она привыкла, чтобы с ней вели себя именно так! Но перебороть себя Юлька не могла, уши и щеки горели. Руки тряслись, и она спрятала их под стол.
        Сергей Михайлович вернулся на царское место во главе стола, посмотрел на новую сотрудницу и улыбнулся.



«Все. Такого не бывает в нормальной жизни. Я спятила. Это гормональные изменения. У беременных часто бывают задвиги, я читала», - все это молнией пронеслось в Юлькином мозгу. Перед ней сидел лысеющий, неинтересный внешне мужчина невысокого роста. Когда он стоял рядом, Юлька на своих низеньких каблучках была едва ли не выше его. Во всяком случае, ей так показалось. Рядом с Вадимом он смотрелся бы примерно так же, как Юлька рядом с Ниной. Но когда он поднял на нее глаза и улыбнулся, у нее в голове что-то щелкнуло, сердце ухнуло вниз и затрепыхалось там, как выброшенная на берег рыбка, кровь отхлынула от лица, ей стало зябко, и руки затряслись еще сильнее.
        Это был ее Принц. Он столько раз снился ей, еще со школы. Юлька никогда не могла вспомнить, на кого он похож. К утру в памяти оставались только его глаза и его улыбка. Невероятно! У того Принца, что сейчас восседал перед ней в мягком кожаном кресле, не было ничего из обычного набора сердцееда: ни фигуры, ни мужественной ямочки на подбородке, ни низкого голоса. Ничего из того, что так привлекает девушек. Вот он сидит здесь, наверняка женатый, богатый, любящий муж и отец. Она не просто не пара ему, она из другого мира, где ездят на трамвае и одеваются на рынке. Никогда раньше ее это не смущало, а теперь Юлька ненавидела себя за убогую одежду, за ненакрашенное лицо, за дешевые туфли, за коротко постриженные ногти.

«Он видел, какие у меня руки, когда целовал», - с отчаянием подумала она. Хотя какое это могло иметь значение. «Не по Сеньке шапка», - как любила говорить ее мама.

«Ну конечно, - одернула себя Юлька. - Плюс ко всем моим «прелестям», я еще и беременна». - Ей захотелось плакать. От отчаяния, от обиды. Ничего нельзя было вернуть, изменить. Она такая, какая есть. И с Сергеем они живут в разных плоскостях. Их пути пересеклись на мгновение и снова разойдутся. Только одно «но»: он никогда уже не вспомнит про скромную переводчицу, а Юлька всю жизнь будет вспоминать этот день. И еще сотни, тысячи раз переживать момент, когда он поцеловал ей руку и предложил сесть. Это не кино, это жизнь.

«Вот такая поганая, серая жизнь, - тоскливо подумала Юлька. - Мне ничего не светит».
        Надо было срочно прийти в себя и переварить информацию, которую она сейчас получит. Раз оказали доверие, надо хоть не ударить в грязь лицом. Особенно перед ним.
        Сергей тем временем разглядывал представленную ему переводчицу и думал, что Вадим, описывая девушку, явно приукрасил ситуацию. Она не просто не выглядела сообразительной, она походила на неврастеничку. Новая сотрудница тряслась, краснела, бледнела и молчала, как глухонемая. Эта девица даже не ответила на приветствие.

«Самородок из глубинки, - подумал Сергей. - Как же мне такое чудо в приемной сажать? Да Нинка ее съест и косточку выплюнет».
        И он в задумчивости начал крутить тонкий золотистый ободок кольца на руке.
        Выхода не было. Время поджимало.
        - Вадим Сергеевич уже обрисовал вкратце ситуацию? Всю переписку получают наши конкуренты, причем практически одновременно с нами. Кроме секретаря Нины, заподозрить больше некого. Только у нее полный доступ к бумагам. Западный партнер скоро приедет; если его перехватят, то наша фирма останется ни с чем. Это конец для нас, для нашего бизнеса. Пока не прекращена утечка информации, мы ничего предпринять не можем. Вопросы по этой части есть?
        - Пока нет, - односложно ответила Юлька.
        - Суть нашей, так сказать, «операции» в том, что Нина будет получать дезинформацию, а вы будете переписываться с итальянцами. Понятно?
        - Теперь нет, - смутилась Юлька, но ей на самом деле схема была неясна. - Я переписываюсь с вашими партнерами, то есть веду настоящую переписку, так?
        - Да…
        - То есть я перевожу на русский письма, которые мне приходят, и перевожу на английский ваши ответы, да?
        - Абсолютно верно.
        - А как я буду получать письма?
        - Не понял.
        - Ну, по факсу, по электронной почте, с курьером… Как вы переписываетесь?
        - По электронке, разумеется. Курьеры - это каменный век. С курьером только оригинал договора, но до этого может и не дойти, слишком сложная у нас сейчас ситуация.
        - Адрес электронной почты какой, в смысле, на каком компьютере он стоит, у Нины? Она мне будет отдавать письма или кто? И потом, если адрес у нее, то она знает пароль и всегда сможет посмотреть ящик.
        - А, - Сергей посмотрел на нее с уважением. Девочка ухватила самую суть. - Я дам партнеру новый адрес, его поставят на вашу машину. Кстати, к вечеру рабочее место должно быть оборудовано, и завтра вы сможете начать.
        - От кого же Нина будет получать письма? Или ваш партнер тоже в курсе «операции»?
        - От вас.
        - От меня? - не поняла Юлька. - Каким образом?
        - Естественно, итальянцев мы в наши разборки не вмешиваем. Мы обсудили с нашим системным администратором все варианты. Он зарегистрирует для вас ящик. Официальная версия: Валериано переписывается с нами со своего личного адреса, поскольку на работе временные проблемы с сервером.
        - Что-то сомнительно. Это у нас проблемы с сервером могут устранять неделями. Думаю, в Италии дело обстоит не совсем так.
        - Там много тонкостей, я не буду в них вдаваться, вам и так предстоит усвоить слишком много информации. Запомните одно, я буду давать вам тексты, вы будете переводить их на английский, затем отсылать Нине с определенного адреса. Кроме того, вы будете, как я уже сказал, вести подлинную переписку.
        - Мне нужно посмотреть предыдущие письма.
        - Зачем? - искренне удивился Сергей. - Там ничего интересного вы не вычитаете.
        - Об этом не вам судить, - решила набить себе цену Юлька. - К тому же спорить с профессионалом непродуктивно. Вы же хотели профессионального переводчика, вы его получили. Извольте не мешать мне, - окончательно обнаглев, она назидательно постучала пальцем по столу. - Мне нужно посмотреть стиль переписки, манеру оформления писем. Адрес-то может измениться, а все остальное должно остаться прежним, иначе это будет выглядеть неправдоподобно. К тому же подозреваю, что английский вашему партнеру не родной, соответственно, наверняка он делает ошибки, мне нужно переписать слова, в которых он обычно ошибается.
        Естественно, им с Вадимом это в голову не приходило. Он подумал, что Валерка в девице не ошибся. Похоже, она и правда классная, только с придурью.
        - Хорошо, вы правы. Вся подшивка у меня здесь. Вам придется задерживаться по вечерам, чтобы делать ту часть работы, о которой Нина не должна знать. Это будет соответствующим образом оплачено. Давайте обсудим ваши условия.
        Оставаться после работы, по вечерам, с ним… У Юльки перехватило дыхание. Она бы с удовольствием запросила оплату натурой. С ним она оставалась бы и вовсе безо всякой оплаты, просто чтобы видеть, слышать… Ну надо же так вляпаться! Вот она, безответная любовь, да еще с первого взгляда! Юлька вспомнила, как объясняла Катюхе, что не бывает любви с первого взгляда. Кроме внешности, у человека есть душа. Полюбить душу можно, а вот широкие плечи и глаза с поволокой можно и нужно использовать. А любить в полном смысле этого слова нельзя. Их можно обожать, как булочку со взбитыми сливками. Съела и забыла. А вот если человек не телом прекрасен, а духовно богат… Катюха тогда ужасно злилась и пыталась доказать, что именно любит своего очередного «пусика». Как красиво философствовала Юлька, какие замечательные доводы приводила, как складно говорила… Катюха казалась ей безмозглой дурехой, которая сама создает себе проблемы. И вот теперь Юлька была наказана за свое высокомерие. Возомнила себя самой умной, вот и получи. На тебе, Юлька, доказательство на практике. Эх, не судите, да не судимы будете…
        - Юля, вы меня слышите? - Сергей попытался вывести ее из ступора. Придется мириться с ее странностями. Надо же, сидит, глаза вытаращила и улыбается. Считает предполагаемую зарплату, что ли?
        - А, что?
        - Юля, - терпеливо повторил он, - давайте обсудим ваши условия.

«Надо произвести хорошее впечатление, - судорожно соображала Юлька. - Надо вести себя как бизнесвумен, он к таким привык. Будем на уровне».
        - Сначала я хочу выслушать ваши предложения, - многозначительно сказала Юлька и попыталась грациозно закинуть ногу на ногу. Ну, естественно, раз пошла в жизни черная полоса, то это скажется во всем. Принять красивую позу не получилось, размах ногой получился слишком сильным, и Юлька со всей силы треснулась коленкой о столешницу. Удар был такой силы, что три тонких стакана, стоявшие на столе вместе с бутылкой минеральной воды на случай непредвиденных гостей, жалобно тренькнули. Мужественная Юлька даже не поморщилась.
        Сергей ничего не понял, звук удара он отнес на счет офиса этажом ниже, куда сегодня должны были въезжать новые арендаторы.
        Подумав для порядка, он выдал многократно оговоренный с Вадимом вариант:
        - Добираться на работу и с работы вам придется своим ходом. Если мы прикрепим к вам водителя, то это будет более чем подозрительно. Питание в кафе, на первом этаже. У наших сотрудников есть карточки, по ним вас будут кормить бесплатно. Зарплата раз в неделю. Форма одежды - деловой костюм, макияж умеренный. - Тут он взглянул на Юльку. - В принципе можно и без косметики.
        Юлька покраснела. А потом он назвал сумму, и у нее просто прилип язык. Было даже не принципиально, в месяц или в неделю, скорее всего - в месяц. Сумма потрясла, и Юлька немедленно решила, что сделает все, чтобы не подвести. Огромность суммы объяснялась просто: Сергей с Вадимом боялись, что новую сотрудницу попытаются перекупить, вот и расщедрились.
        Сергей смотрел на нее вопросительно, а Юлька настолько была поражена, что не понимала, что он от нее хочет.
        - Вы согласны? - наконец не выдержал он.
        - Я? Что? А, да! Конечно, согласна! - заорала Юлька. Бог с ней, с любовью. Не судьба так не судьба, зато она сможет обеспечить будущее своему ребенку. Хотя
«обеспечить будущее» - громко сказано, но, имея на руках такую сумму, можно спокойно рожать. При ее скромных потребностях вполне хватит на какое-то время.
        Сергей посмотрел на алчную девицу и подумал, что все они такие. Кто больше, кто меньше, но все тянут ручонки к деньгам.
        - Значит, договорились. Идите, осваивайтесь.
        Она вышла в приемную. Увидев Юльку, красный как рак Вадим невероятно обрадовался и бодрой рысью пронесся мимо нее в кабинет Сергея. Нина лениво спрыгнула со стола, на котором сидела, выставив на всеобщее обозрение бесконечно длинные ножки, и раздраженно посмотрела на новую переводчицу. Теперь эта курица щипаная будет ей всю малину портить.
        Только усталая Юлька опустилась в кресло, чтобы осмыслить свалившееся на нее богатство, двери распахнулись и появился Мишаня.
        - Привет гарему! Кто сегодня моя любимая жена? - и он подмигнул Юльке. Юлька вежливо улыбнулась в ответ. Переходить на панибратские отношения раньше времени не хотелось.
        - Нинок! Звякни шефу, доложи, что великий мастер прибыл. - Мишаня повернулся к Нине, и Юлька увидела, что на его брюках красовались наколенники из блестящего материала в форме амебы. Все бы ничего, но нашиты они были на уровне колен сзади. Можно было бы предположить, что штаны надеты задом наперед, но ширинки сзади не наблюдалось.

«Хотя, может, это шаровары на резиночке», - подумала Юлька.
        - Сергей Михайлович, - голосом диспетчера «Секс по телефону» промурлыкала Нина, - к вам тут опять этот клоун, дизайнер. Пускать?
        Мишаня скорчил Юльке смешную рожицу и тоненько прокричал:
        - Не пускать его, урода, ни в коем случае не пускать!
        - Иди давай, цирк на ходулях, - презрительно прошипела Нина.
        Дизайнер скрылся у шефа. Вышел он минут через пять, невероятно довольный. Остановившись напротив Юльки, он вдруг грохнулся на одно колено и гнусаво пропел, имитируя белый стих:
        - О, прекрасная Юлия, богиня и нимфа, согласишься ли ты осчастливить несчастного и вкусить с ним из общего блюда заморских даров?
        Юлька захлопала глазами, а Нина язвительно пояснила:
        - Юноша желает похлебать с тобой супчику из одной тарелки. Мысль рационализаторская: продукты сэкономите и посуды грязной меньше будет.
        - Да, Нинка, с тобой я бы точно из одной тарелки есть не стал, - сообщил дизайнер, - еще ядом с языка капнешь - и все, кранты свободному художнику. Так как, Юль, пообедаешь со мной? - Миша улыбнулся. - Обещаю без глупых шуток.
        - Конечно, - обрадовалась Юлька. Если столовая спрятана так же хитро, как и туалет, то она рискует остаться без обеда. Обедать с Ниной ей не хотелось.
        - По рукам, в 13.00 зайду. - И дизайнер скрылся.
        - Я сейчас вернусь, - встала Нина, колыхнув бюстом. - Телефон не бери.
        И она, красиво покачивая бедрами, выплыла из приемной.
        Юлька тут же рванула к телефону. Вряд ли еще представится возможность позвонить Аньке.
        - Ань, - завопила она, как только услышала подружкино «алло», - мне мама вечером жениха приведет, что делать?
        - Как «что делать»? - удивилась Анька. - Раз мужик приходит на смотрины, его надо смотреть. Вдруг неплохой экземпляр подгонят.
        - Ань, я влюбилась. Да я теперь смотреть ни на кого не могу, понимаешь? - Юлька всхлипнула.
        - В кого? И когда это ты успела?
        - Только что. Раз - и успела. С первого взгляда и на всю жизнь.
        - Перспективы?
        - Безнадежно! Где я, а где он!
        - Ну само собой, ты девушка возвышенная у нас, а мужики, они существа недоразвитые, их эволюция стороной обошла, только чуть-чуть задела, потому основная масса волос и обвалилась. А все остальное так и осталось на уровне каменного века, - оседлала Анька любимую тему.
        - Ань, тормози! - взмолилась Юлька. - Мне не до шуток.
        - Ладно, советы на вечер: смотри по обстоятельствам. Любовь и семейная жизнь несовместимы. Если мужик стоящий, не гони сразу. Любить будешь одного, а кормить тебя будет другой. Нормальная схема. Присмотрись, а там решим.
        - Не хочу присматриваться. Это нечестно, - занудила Юлька.
        - Не гунди! - оборвала подруга. - Я за тобой заеду, домой отвезу. В машине поговорим.
        - Так я адреса не знаю, и когда освобожусь, неизвестно, - загрустила Юлька.
        - Тогда завтра. - Анька отключилась.
        - Завтра, завтра, не сегодня, так лентяи говорят, - пробормотала Юлька и вернулась в кресло.
        Дверь со стуком распахнулась, и в помещение задом начал впячиваться мужик в синем комбинезоне. За ним тянулось что-то огромное.
        Не оборачиваясь, он оповестил:
        - Мебель привезли, куда ставить?
        - Сейчас, сейчас, - засуетилась Юлька и встала на то место, где планировалось ее разместить.
        Оказалось, что у дядьки в руках огромная коробка, к другому концу которой прилепился еще один грузчик. Они, пыхтя и ругаясь, протискивались в дверь. Наконец и грузчики, и ноша оказались внутри. Оглядевшись, они начали потрошить упаковку. Приемная тут же была завалена кусками картона, какими-то длинными железяками и обломками пенопласта. Согнувшись, грузчики начали ползать вокруг этой кучи, лениво переругиваясь. В дверном проеме возникла фигура Нины.
        - Что здесь происходит? - ледяным тоном осведомилась она. Мужики как по команде подняли головы и уставились на видение. Если учесть, что смотрели они на девушку снизу, практически с уровня пола, то зрелище должно было потрясти их воображение и отпечататься в памяти на всю оставшуюся жизнь.
        - Мебель.. Э-э-э-э… Мы тут, это… вот, - бестолково заблеял тот, что покрупнее. Мелкий вообще молчал, замерев в коленопреклоненной позе.
        - У вас пятнадцать минут, и чтоб все убрали! - отрезала Нина.
        - Уберем, не сомневайтесь, девушка, - подобострастно закивал дядька. - Только за пятнадцать минут мы никак не управимся. Час, не меньше.
        - Я не могу работать в таких условиях, - капризно надула губы Нина, увидев выходящего из кабинета Вадима. - Что вы тут устроили, безобразие!
        - Придется потерпеть, - пробормотал Вадим и боком протиснулся мимо грузчиков.
        Нина фыркнула, схватила трубку и вышла за ним, приказав Юльке:
        - Следи тут за этими, чтоб не сперли чего.
        - Ну надо же, - восхитился мелкий, когда дверь за Ниной захлопнулась. - До чего баба красивая.
        - На чужой каравай рот не разевай, - наставительно промолвил крупный и добавил: - От таких стерв держись подальше. Ишь, нахалка, «чтоб не сперли чего»… И как только язык повернулся. - И он принялся сердито орудовать отверткой.
        Справились они меньше чем за час. Стол оказался таким же, как и у Нины. В комплекте был очаровательный синий стульчик.
        Грузчики сдержали слово, тщательно убрав за собой мусор. Юлька порывалась помочь, но работяги от помощи вежливо отказались.
        Когда они ушли, Юлька с наслаждением перебралась на новое рабочее место. Покрутившись на стуле, она заскучала. К такому бестолковому времяпрепровождению она не привыкла.
        Из кабинета выглянул Сергей:
        - Устроились?
        Юлькино сердце радостно ухнуло вниз, и она опять покраснела. Проявление заботы с его стороны порождало всяческие домыслы и давало ей пищу для размышлений. Потом она будет вспоминать интонации, взгляд, улыбку и фантазировать, что он при этом думал. Никто не мог ей запретить строить свои «песчаные замки». В мечтах Юлька могла позволить себе все, что угодно. В параллельном мире ее грез не было проблем, слез и разочарований. Она всегда сбегала туда, гонимая пинками неласковой судьбы. В этом мире можно было исправить ошибки, прожить день заново и вернуть обратно слово, которое, как известно, не воробей… Да, они с Сергеем по разные стороны баррикад. Хотя почему? Ведь не враги же. Просто фортуна поставила их на разные ступени социальной лестницы. И они слишком поздно встретились. Сергей вечером придет домой усталый, дети с радостными криками побегут его встречать; вытирая руки о передник, выйдет в коридор жена или нет, скорее всего, у них домработница. А жена выйдет к нему в вечернем платье, поблескивая брюликами, которые он дарит ей на всякие мелкие и глобальные праздники. Но вместо этого сегодня Юлька
поедет к маме на смотрины. Причем не очень понятно, кто кого будет смотреть. Не факт, что незнакомый ей Витюша испытывает желание жениться. Так что, возможно, они просто помучаются один вечер под надзором мам и с радостью расстанутся, чтобы никогда больше не встречаться. Се ля ви, каждому свое.
        Она подняла глаза, но Принц уже исчез в своем кабинете. Юлькин взгляд уперся в закрытую дверь. А Сергей, в очередной раз посмотрев, как переводчица меняется в лице и стекленеет, уйдя в свои мысли, тем временем мучительно размышлял, не вернуть ли Валере «профессионалку», пока она тут дел не наворотила.
        Если бы ее можно было кем-то заменить! Но кем? Нет, надо продолжать с тем, что есть. И он схватился за телефон.
        Через пять минут в приемную тихо, без стука, вошел удивительно высокий парень. Если взять нормального мужчину и растянуть в длину, как сливочную тянучку, то получится как раз такой экземпляр: длинный и узкий. За ним ввалились и рассыпались по приемной, как горох, люди в голубых комбинезонах с коробками, инструментами и мотками проводов.
        В офисе сразу стало оживленно и весело. Они шумели, гремели и смеялись. Кто-то уже снимал потолочную панель, кто-то включил дрель.
        Перекрикивая весь этот гам, длинный представился:
        - Здравствуйте, я Стас, сисадмин.
        Слово «сисадмин» потонуло в шуме и было воспринято Юлькой как фамилия. А зачем ей его фамилия: Стас, значит, Стас.
        Ее согнали с насиженного стульчика, и работа закипела.
        В двери заглянул Мишаня. Кивнув присутствующим, он махнул Юльке:
        - Мадам, приглашение в силе. Прошу вас!
        Юлька обрадовалась возможности уйти из этого дурдома, поскольку от грохота у нее уже начинала побаливать голова.
        Мишаня то ли пытался поднять ей настроение, то ли хотел произвести впечатление. Всю дорогу он тарахтел, как радио, у которого сломался выключатель.
        В кафе было малолюдно, Мишаня уверенно повел ее к столику у окна. Как оказалось, здесь обслуживали официантки. Им быстро принесли меню, и Юлька начала выбирать. От чтения названий и описаний блюд у нее началось усиленное слюноотделение.
        - Ой, - спохватилась она, - а у меня же нет карточки! Сергей Михайлович говорил, что кормить будут по какой-то карте.
        - Она у меня, мне ее твой шеф дал, - успокоил ее Мишаня.

«Все ясно, - подумала Юлька. - Это он меня по указанию шефа обхаживает. Обидно, но нам не привыкать!»
        В конце концов, сама бы она искала это кафе до вечера. Да и со спутником Юлька чувствовала себя увереннее.
        Пообедав, дизайнер проводил ее до приемной и, приободрив на прощание фразой:
«Нинку не бойся, она при дневном свете не опасна», скрылся.
        Как только Юлька вошла, девица тут же налетела на нее с криками:
        - Как ты могла оставить приемную без присмотра, где ты шлялась?
        Юльке ужасно хотелось поставить нахалку на место, но она еще не решила, какую тактику избрать в общении с этой стервой, поэтому она испуганно заморгала и залопотала, постаравшись вложить в свой голос максимум раскаяния:
        - Я не знала. Ой, а что, нельзя? А как же в туалет?
        - По очереди!
        - Да-а? А как же вы до меня-то справлялись? Прямо тут, что ли? Или памперсы надо носить, так юбка ведь плохо сидеть будет! - выдала Юлька и тут же испугалась, что перегнула.
        Но Нина неожиданно отстала. Остаток дня они провели в молчании. То есть Нина щебетала по телефону, отвечала на звонки и вела бурную офисную жизнь, а Юлька изнывала от безделья, изучив вдоль и поперек предоставленный ей компьютер. Очень хотелось позвонить Аньке, но делать это при Нине она не решилась. А та вовсю отрывалась с неизвестными собеседниками. Развлечения ради Юлька пыталась угадать, с кем девица разговаривает: с мужчиной или с женщиной. Похоже, что звонили сплошь представители противоположного пола, поскольку Нина источала мед и патоку, смеялась завораживающим грудным смехом и томно прикрывала глазки. При всем этом содержание бесед носило явно деловой характер.
        - Договор? - интимно растягивая гласные, курлыкала Нина. - Конечно, у меня, вы можете забрать когда угодно. Так когда же? - По голосу можно было подумать, что она назначает свидание.
        Ближе к вечеру тематика бесед сменилась. Нина явно сильно путалась в кавалерах, желавших провести с ней остаток дня. Юлька слушала эти беседы с изумлением и завистью. Ну надо же, нарасхват! А ей за всю жизнь попался только один Костик, и то еще неизвестно, кто за кем ухаживал.
        - Дима? - пыталась угадать Нина. - Нет, а кто? Ну намекни хоть, - кокетливо сердилась она. - Где мы в последний раз встречались? Кольцо дарил?.. А какое? Круглое!.. Ну, если бы ты подарил квадратное, то я бы тебя сейчас точно вспомнила! Олег? Опять нет?.. А с каким камушком? Без камушка? Значит, ты не туда попал, я без камушка не взяла бы, - веселилась красотка. - Может, Виталик? Ну какой ты, опиши!
        На месте мужика Юлька давно бы уже повесила трубку. Нина тем временем упоенно перечисляла варианты имен. Да уж, странные существа мужчины: лучше есть торт всем вместе, чем грызть сухарь в одиночку.

«А я ведь и есть сухарь, - с грустью подумала Юлька. - Ну почему так: Нина откровенно хамит, а мужик только больше распаляется. Права Анька, любят стерв, а мягкосердечными дурочками пользуются».
        - … высокий, стройный? Да нет, я не про это! Машина у тебя какая, одет во что был?
«Лада»? Да лучше бы это было твое имя, а не марка машины! Дикость какая, я что, пьяная была? А-а, ты пьяный был, и мы эту «Ладу» поймали! Твою разбили? Так что разбили-то? Марка какая?
        Похоже, Нина вошла в раж и действительно пыталась восстановить в памяти кавалера. Юльке это состояние было знакомо, только связано оно было не с мужчинами. Иногда, когда она смотрела какой-нибудь фильм, мелькал знакомый актер, фамилию которого она не могла вспомнить. И все, на этом просмотр киноленты заканчивался, действие ее уже не интересовало. Юлька не успокаивалась, пока не вспоминала «лошадиную фамилию». Развязки она ждала с нетерпением, поскольку надеялась прочитать имя в титрах. Когда наконец это случалось, Юлька чувствовала необыкновенную радость, хотя и жаль было пропущенного фильма. Вот сейчас, похоже, с Ниной случилось то же самое.
        - …Ну какую машину ты разбил? Троллейбус! Я ехала на троллейбусе?! А-а-а… Мы в троллейбус въехали! Слушай, ты как-то бессвязно говоришь. Я неконкретно спрашиваю? Ты можешь мне просто имя сказать? Я с кем попало в ресторан не хожу, сначала я должна тебя вспомнить. Угадать? Ну, Рома… Опять нет. А почему мы троллейбус разбили? Играли в пятнашки… С кем? С троллейбусом? А он не знал? Это точно была я? Потрясающе. - Некоторое время Нина молчала, слушая трубку. - Подожди, ты сказал в ресторане, что хочешь на мне жениться, так? Девушка твоего друга сказала, что у моего мужа будут рога, как у троллейбуса. Ты об этом вспомнил, когда вез меня домой, так? И что, я не пойму… Ты меня к троллейбусу приревновал и решил его догнать? А-а, хотел отломить рога для себя, чтобы стать похожим на моего мужа! Я с тобой случайно не в школе для умственно отсталых познакомилась? Умный мужик, конечно, редкость, но чтобы уж настолько! Что же это я в тебе такого нашла-то, на что польстилась?
        Юлька подумала, что мужик теперь непременно должен уговорить Нину встретиться, просто чтобы ее прибить за все оскорбления. Хотя, если он гонялся за троллейбусом…
        - …День рождения был! Ты считаешь, что это нормальное объяснение? Ах, с утра был, а мы только вечером встретились… А колечко ты мне на свой день рождения подарил? На какой хоть палец-то? Надеюсь, не обручальное… Не на палец? На руку? Большое кольцо на руку, но не на палец?
        - Браслет, - не выдержала Юлька, догадавшись, о чем речь. И тут же сжалась, спрятавшись на монитор.
        - Точно! - обрадовалась Нина. - Браслет! Юра! «Лексус» кофе с молоком! Конечно, я тебя помню! - нежно и проникновенно прочирикала она.
        Из трубки послышалось счастливое бухтение. Опознали!
        Ровно в 17.00 Нина начала подправлять штукатурку на лице. Заняло это у нее почти полчаса. В 17.30 она встала и заглянула к Сергею в кабинет. Юльке видна была только филейная часть секретарши, игриво оттопыренная в сторону приемной. Любой мужик, зашедший сюда в такой момент, запросто мог бы схлопотать сердечный приступ. Роскошный верх Нина занесла в кабинет шефа. Стоя в такой умопомрачительной позе, верх у шефа, а низ в приемной, слегка наклонившись, Нина с придыханием спросила:
        - Я могу на сегодня быть свободна? Рабочий день закончился.
        Сергей что-то неразборчиво ответил. Юлька дорого дала бы, чтоб увидеть сейчас его лицо. «С таким-то декольте только и наклоняться», - завистливо вздохнув, подумала она.
        Нина, напевая, продефилировала мимо Юльки, накинула шубку из неизвестного зверя и ушла, звонко хлопнув дверью. Ей даже не пришло в голову попрощаться с новой сотрудницей.
        Выждав некоторое время, Юлька поскреблась в кабинет шефа. То ли Принц был туг на ухо, то ли она слишком интеллигентно шуршала ноготками о дверь, но приглашения войти не последовало. Ночевать тут она не собиралась, поэтому просто вошла и уставилась на Сергея.
        Он разговаривал по телефону. Видимо, на том конце ему говорили какие-то неприятные вещи, поскольку он страдальчески морщился и изредка мычал. Судя по всему, мычание означало согласие. Он увидел Юльку, удивленно посмотрел на нее, после чего пошевелил бровями и махнул рукой. Любой нормальный человек сразу бы понял, что он мешает разговору, и покинул бы помещение. Только не эта чумичка. Она смотрела на него, как ребенок на клоуна в цирке, широко открыв глаза и не мигая. Естественно, его жестикуляцию эта дурища поняла однозначно: она отодвинула стул и села, выжидательно подперев голову рукой.
        Юлька, конечно, не собиралась подслушивать, но, раз уж он сам предложил остаться, ткнув рукой в сторону стульев, то она, так и быть, останется, заодно и выяснит, чем живет и дышит предмет ее обожания.
        Ей было интересно все: как он разговаривает с женой, чем увлекается, что ест и с кем дружит. Банально, но ей хотелось быть его тенью. Юлька готова была даже стать фантиком, прилипшим к его ботинку, только чтобы быть рядом, слышать его голос… Глупо, конечно, она ненавидела себя за эту готовность унижаться, но любовь уже пропитала ее, как капля «Фейри» губку для мытья посуды, и теперь немой восторг и обожание радужной пеной затопили все жизненное пространство вокруг несчастной секретарши. Она смотрела на Принца сквозь эти переливающиеся пузырики и млела от одной только мысли, что он есть на свете. Если бы Сергей проявил к ней интерес, начал ухаживать, то Юлька приняла бы это в штыки, поскольку так в ее жизни мужчины себя не вели. А вот то, что он ее игнорировал, как раз вписывалось в устоявшийся порядок вещей. Это было нормально, привычно. Неожиданной была только реакция Юльки. Ее всегда устраивало отсутствие мужского внимания. Те немногие поползновения со стороны сильной половины человечества, которые случались в ее жизни, напрягали и создавали ощущение внутреннего дискомфорта. Но, видимо, пришло и
ее время полюбить. Как пел ее любимый Высоцкий: «Невеста вся в прыщах, дозрела, значит!» Так вот и Юлька дозрела, только больно уж неудачно и не вовремя.

        - Слушай, - не выдержал Сергей. - У меня тут люди пришли, давай дома поговорим. Ты абсолютно права. Целую, - и он повесил трубку.
        У Юльки навернулись слезы: вот, значит, как - «целую»!
        Можно подумать, он ей что-то обещал. А интересно, какая она, его жена? Наверное, как Нинка, а может, даже лучше. Юлька тягостно вздохнула.
        - Ну что? - спросил Сергей, не зная, как разговаривать с этой странной девицей. Ну вот чего она пришла?
        - День рабочий закончился, - напомнила Юлька, - а вы должны мне дать указания на завтра. Сами же сказали, что я должна буду задерживаться, чтобы работать без Нины. Мне надо письма посмотреть, разобраться с почтовыми ящиками.
        Сергею стало стыдно. Время пролетело так быстро, что он даже не заметил наступления вечера. Хотя, наверное, просто стал рассеянным. Ведь только что заходила Нина прощаться до завтра. Он вынужден был признать, что забыл про новую переводчицу.

«Старею, что ли?» - подумал он.
        - Извините, Юля! Замотался, сейчас все решим, подождите в приемной, я приду через минуту.
        Юлька пошла к дверям.
        - Да, - добавил Сергей ей в спину, - имейте в виду, что, кроме вас, меня и Вадима Сергеевича, об этой проблеме никто не знает.
        Юлька изумленно затормозила:
        - Как, а сотрудник, который делает мне адрес?
        - Перед ним просто поставлена задача, которую он выполняет. Подробности ему никто не сообщал.
        Она даже не знала, радоваться этому или нет. С одной стороны, можно было бы гордиться, но с другой… Слишком большая ответственность.
        - Идите, идите, я сейчас, - практически вытолкал ее из кабинета Сергей.
        Он появился в приемной действительно быстро. Практически одновременно с ним, но через другую дверь вошел Стас, похожий на макаронину.
        Под бдительным оком Сергея, готового заткнуть Юльку, как только она соберется сказать что-нибудь лишнее, они разобрались с почтовыми адресами, и макаронообразный сисадмин ушел.
        Они остались вдвоем, Юлькино сердце бешено заколотилось. На мгновение у нее вдруг мелькнула безумная мысль, что если она начнет нормально краситься и одеваться, то, быть может, он обратит на нее внимание…

«Ну, конечно, - тут же одернула она себя, - стопроцентно обратит, особенно когда пузо как на дрожжах попрет. Вот как только талия шире плеч станет, так сразу и падет он к моим ногам».
        Она почему-то постоянно забывала о том, что без пяти минут мама. Ее ничего не беспокоило, не было тошноты, про которую она столько читала, ей не мешали запахи. Может быть, еще рано? Юлька вдруг забеспокоилась: а как же она будет работать, если наступит этот пресловутый токсикоз. Понятно, что от этого не умирают, но если она постоянно будет носиться в туалет «потошнить», то скрывать беременность не получится.
        - Ладно, - сказала Юлька вслух, - будем решать проблемы по мере их поступления. Сергей Михайлович, вы обещали дать мне почитать переписку с итальянцами.
        - Да, - хлопнул себя по лбу шеф, - точно!
        Юлька представила, как они сядут рядом, склонившись над бумагами, он тесно придвинется к ней, начнет объяснять, машинально приобнимет ее… Нет, точно у нее гормоны взбесились! Как говорит Анька - «женский спермотоксикоз». Одно хорошо, расставание с Костиком вспоминается как нечто давнишнее и уже не огорчает. Платоническая любовь, ранее ей незнакомая, теперь расцвечивала Юлькину жизнь, как новогодняя гирлянда, привнося ощущение праздника.
        Сергей выволок толстую папку с подшивкой листов на пятьсот.
        - Ого, - обрадовалась Юлька, - этак мы тут и заночуем.
        Но он ее разочаровал:
        - Вы, когда посмотрите, положите мне на стол. Ключи от кабинета и от приемной я вам оставлю. О том, что у вас есть ключ от моего кабинета, Нина, само собой, знать не должна.
        - Одна? - изумилась Юлька.
        - А что, вы темноты боитесь? - съязвил шеф.
        Юлька надулась. Сергей собирался уходить. Нет, он, конечно, не обещал провести с ней романтический вечер, но Юлька все равно чувствовала себя обманутой.
        Черствый мужлан тем временем набрал чей-то номер и радостно сказал:
        - Все, уже бегу, через двадцать минут буду, накрывай, - он топтался у шкафа, прижав трубку ухом к плечу, и пытался влезть в пальто. Наконец это удалось.
        - Целую, - сказал он трубке и сунул ее в карман.
        - До завтра, Юлия! - церемонно попрощался он, не оборачиваясь. Сборы были такими стремительными, что Юлька не успела сформулировать повод, которым его можно было бы задержать.
        - А завтра-то что мне делать, опять просто сидеть? - запоздало крикнула она в закрывающуюся дверь.
        - Придумаем что-нибудь! - донеслось из коридора. Шаги стихли.
        Полчасика пошуршав страницами и усвоив основные моменты, Юлька решила, что пора собираться. Домой ужасно не хотелось, там готовились смотрины.
        Но есть такое слово «надо». И Юлька решила отзвониться маме, чтобы та созывала оркестр - невеста приближается. Родительница, услышав Юлькин голос, сразу перешла в наступление:
        - Не вздумай отлынивать, Катя с Виктором будут в семь вечера. Стол уже накрыт.
        - Я не отлыниваю, мам, я еду уже.
        - Ты где? - не успокаивалась мама.
        - Не знаю, - честно сказала Юлька.
        - Что значит «не знаю»? Юль, ты нормально себя чувствуешь или тебе плохо?
        - Хорошо я себя чувствую, просто замечательно, - отбивалась Юля. - Просто меня привезли на машине, а адреса я не знаю!
        - Ты что, села в чужую машину?! - Мама заорала так, что Юлька едва не выронила трубку. - Сколько раз я тебе говорила, что девушка не должна так поступать. Ты телевизор смотришь? Ты знаешь, что бывает с дурами, которые ездят на частниках? Ты что, хочешь, чтобы я на старости лет осталась одна? - Маман была в своем репертуаре.
        - Мам, ну кто на меня польстится? Меня привезли в новый офис, я временно работаю в другом месте, у нас ремонт, - решила она предотвратить новый поток вопросов. - А ехала я с молодым человеком, который заходил к нам утром.
        - Ты нас даже не познакомила, - убито прошептала мама. - Он заезжает за тобой, возит тебя на работу, а я даже не знаю, как его зовут… Постой, а когда ты успела? Мы же только вчера обсуждали твой разрыв с Константином! Юля, что это значит?
        В ее монологе наметилась пауза, и Юлька не замедлила вклиниться:
        - Ма, это водитель с работы, я же не знала, где новый офис. Завтра поеду своим ходом.
        - Ладно, - успокоилась мама. - А как же ты сейчас доберешься домой?
        - Язык до Киева доведет, - туманно ответила Юлька. - Офис не в лесу, выйду на улицу и спрошу.
        - На улице вечер! - взвизгнула мама. - Ты как маленькая! Не смей ни с кем разговаривать. Тебя куда-нибудь заведут!
        - Я поймаю школьника, - пообещала Юлька. - Если его дома не инструктировали, как меня, то, возможно, он не убежит сразу, а покажет, где метро.
        - Твое чувство юмора меня расстраивает, - печально сказала мама. - Когда ты была маленькая…
        - Мам, - перебила Юлька, - мы так и будем общаться по телефону или я могу начать двигаться в сторону дома?
        - Двигайся, - разрешила мама, и Юлька положила трубку.
        Этаж был пуст, и ей стало страшно. На ходу натягивая дубленку, она заторопилась к выходу. Ей вдруг пришло в голову, что выход-то она может и не найти. Вспомнился фильм с Семеном Фарадой, где он тоже ходил по лабиринту коридоров какого-то НИИ. Она быстро нашла лестницу, спустилась на первый этаж и растерялась: направо или налево? Вдалеке послышались шаги, они гулко отдавались в тишине здания, и Юльке стало страшно до такой степени, что она нырнула в закуток под ступеньками. Ниша была настолько крохотной, что даже худенькая Юлька не смогла вжаться в нее полностью. Шаги приблизились, человек вдруг остановился и затих где-то совсем рядом. Она стояла, уткнувшись носом в стену, и боялась пошевелиться. Зубы стучали, ноги подгибались. Новоявленная Мата Хари оказалась не готова к таким испытаниям. Еще немного, и она просто рухнет на пол. Во что она ввязалась? Надо было отказаться сразу, вот она - расплата за алчность! Некто был уже совсем рядом.
        Терять было нечего, и Юлька, заорав, резко развернулась и прыгнула на вероятного противника. Человек шарахнулся в сторону.
        - Нет, вы абсолютно сумасшедшая баба! Я чуть инфаркт не заработал, идиотка вы этакая! Что вы так орете? Вы ведете себя, как… как… не знаю… как бешеная макака! - выпалил знакомый голос.
        - Вадим? - растерялась Юлька. - А что вы здесь делаете?
        - Вас жду.
        - Меня? Зачем?
        - Проводить! Вас что, никогда раньше не провожали? Хотя, учитывая ваши манеры, кавалеры должны были обходить вас стороной.
        - Они и обходили. Чего и вам желаю! - обиделась Юлька.
        - Опоздали вы с пожеланиями, - съехидничал Вадим. - Я в очередной раз пережил стресс по вашей милости. Юля, - добавил он уже нормальным тоном, - вы и правда такая или прикидываетесь?
        - Я такая, какая есть! - возмутилась Юлька. - Намеки свои оставьте при себе. Какая
«такая»? Я абсолютно нормальная.
        - Это вам так кажется, - сообщил Вадим. - На самом деле поведение нормальных людей сильно отличается от вашего.
        - В женщине должна быть изюминка, - зачем-то сказала Юлька.
        - Ммм… Вы намекаете, что это в вас такая изюминка? Да в вас целый килограмм изюма, с костями…
        - Да, - рявкнула Юлька, - причем с рыбьими! Вот такая я вся оригинальная. А вы небось привыкли к тупым фигуристым девицам, сливающимся с общей массой? Конечно, о чем вам еще мечтать, с вашим-то примитивным складом ума. Думаете, накачанные бицепсы заменяют серое вещество - ошибаетесь! Вы мне неинтересны, - резюмировала она, удаляясь по коридору.
        - Вот нахалка, - изумился Вадим. - Выход в другой стороне! - крикнул он вслед обнаглевшей сотруднице.
        Юлька развернулась и вторично прошествовала мимо, гордо задрав голову.
        Выйдя в холл, она с удивлением отметила, что блондиночка все еще работает. У конторки томились два мужичка, преданно смотрящие на девушку. Еще один скучал на диванчике, разложив на столе бумаги.
        Девочка подняла голову, приветливо улыбнулась и помахала рукой:
        - До завтра!
        - До завтра! - как эхо, повторила Юлька и толкнула дверь.
        На улице было отвратительно. Начиналась метель, под ногами чавкал растоптанный снег. Поймать школьника, как она обещала маме, было невозможно. Вообще ловить было некого, все попрятались в теплых квартирах. Она стояла на пустынной улице и размышляла, в какую сторону пойти. Наконец она решила, что правильнее будет идти так, чтобы ветер дул в спину.
        Она брела по слякотной каше и пыталась разглядеть хотя бы название улицы. Но ни номеров, ни табличек с названиями на домах не было.

«Ну я попала, - расстроилась Юлька. И грустно пошутила сама с собой: - Даже компаса нет!»
        Рядом раздался резкий гудок. Юлька подпрыгнула.
        Рядом с ней медленно припарковался серебристый «Опель». Она прижалась к высокой ограде, за которой темнел какой-то парк.

«Права была мама, - мелькнуло у нее в голове. - Кто-то и на меня польстился. Ну все, теперь точно конец!»
        Передняя дверь приоткрылась. В темноте салона виднелся только водитель, перегнувшийся на пассажирское сиденье.

«Ага, - подумала Юлька, - дуру нашел. Там сзади наверняка еще двое, а то и трое».
        И она бодро посеменила вдоль забора. Машина медленно ехала за ней с открытой дверцей.
        - Юля! - донесся до нее раздраженный голос Вадима. - Долго вы будете сугробы месить? Садитесь, пока я не простудился!
        Юлька подошла к автомобилю, нагнулась и прошипела:
        - Вы что, довести меня сегодня решили? Что еще, чего вы меня преследуете?
        - Я решил вам отомстить, - ответил он совершенно серьезно. - Вы за один день расшатали мне всю нервную систему.
        - Это вы мне все расшатали! - оскорбилась Юлька. - Пугаете меня, подкарауливаете…
        - Садитесь же наконец, - простонал Вадим. - Я просто отвезу вас домой. Только обещайте молчать и не шевелиться, иначе я с вами опять влипну в какую-нибудь историю.
        Юлька решила, что оставаться гордой и неприступной красавицей не ее амплуа. Во всяком случае, сегодня. В конце концов, почему бы не доехать до мамы с комфортом? И она села в машину.
        Вадим выжидательно смотрел на нее.
        - Что? - напряглась Юлька. - Опять что-нибудь не устраивает?
        - Ехать куда?
        - Домой. Естественно, ко мне, - добавила она во избежание разночтений.
        - А этаж какой? - с издевкой спросил Вадим.
        - Что, решили донести меня до квартиры? - разозлилась Юлька, почувствовав в его тоне подвох.
        - Нет! Это я попытался пошутить. Как обычно, не получилось. У кого-то из нас не хватает серого вещества, как вы справедливо отметили некоторое время назад, - продолжал выпендриваться Вадим. - Я думал, вы догадаетесь, что мне нужен адрес.
        - Какой адрес, мой?
        - Ну не мой же! - в отчаянии воскликнул он. - Свой я знаю.
        - А я - нет, - сообщила Юлька.
        - Что «нет»?
        - Я не знаю, где вы живете.
        - А вам зачем? В гости ко мне собрались?
        - Нет.
        Разговор опять зашел в тупик.
        - Мы поедем или нет? - решила покапризничать Юлька.
        - Обязательно, как только я узнаю куда.
        - Вы что, в городе не ориентируетесь? Купите карту, многие так делают.
        - Скажите адрес в конце-то концов!! - взорвался Вадим. - Что вы всякую чушь мелете!
        Ему вдруг пришла в голову крамольная мысль, что Валера подставил им эту девицу специально, чтобы удалить ее из своего офиса. На его месте Вадим сделал бы точно так же. Вот только отвезет эту невменяемую домой - и все. Больше он с ней связываться не будет. Надо держаться от этой особы на расстоянии. Как ее вообще из дому отпускают одну, у нее же талант попадать во всякие идиотские ситуации. Откуда в нем взялся этот «тимуровский» порыв, он не мог объяснить даже себе. Просто хотелось удостовериться, что это чудо попадет домой в целости и сохранности. Добившись наконец внятного пояснения, куда везти сокровище, он вдавил педаль газа, сердито глядя прямо перед собой.
        Юлька сидела тихо, не рискуя заговорить со своим добровольным извозчиком. Она пыталась осмыслить последние события и пришла к выводу, что беременность сказалась на ее жизни самым удивительным образом. Ну, допустить, что интересное положение влияет на координацию, еще можно. Это объясняло повышенный травматизм последних дней. Она прекрасно осознавала, что выглядит как ее любимый Пьер Ришар. Но в жизни, да еще применительно к себе, это было абсолютно несмешно. Зато она могла себе представить, как потешались окружающие. Юлька украдкой бросила взгляд на Вадима.
        Интересно, что он о ней думает? Небось считает убогой и похихикивает над ней в кругу семьи или друзей. Да уж, за эти дни набралось прилично, есть чем повеселить компанию.
        Сейчас она первый раз посмотрела на себя со стороны и ужаснулась. Никогда раньше с ней такого не происходило, а сейчас… Просто невероятно! Она, как магнит, притягивала к себе комические ситуации. И почему, спрашивается, она так превратно понимала все происходящее? Абсолютно безобидные фразы и действия вызывали у нее самую невероятную реакцию. Ей не хотелось быть смешной, это было оскорбительно…
        - Куда теперь? - спросил Вадим.
        - Все туда же, - машинально ответила Юлька и тут же спохватилась. Ну вот, опять! Он же не знает, как проехать к дому… - Вон у той пятиэтажки. Дальше я сама.
        - Ну уж нет! Раз я потратил на вас вечер, доведу до дверей и сдам с рук на руки вашему кавалеру.
        Юлька посмотрела на часы - без пяти семь. Сейчас уже может прийти мамина подруженция с великовозрастным женихом. Здорово будет столкнуться с ними у подъезда. Тогда маман точно ее съест.
        - Нет-нет, правда, я сама дойду, - заторопилась Юлька и начала неловко вылезать из машины.
        Вадим решил быть галантным до конца, выскочил на улицу и побежал подавать даме руку. Но девушка оказалась на удивление проворной, ему осталось только захлопнуть дверцу. Странно, но в этот раз она даже не поскользнулась и не помяла своим неуклюжим организмом машину. В общем, повела себя как обычный человек. Вадим даже почувствовал некоторое разочарование.

«Извращенец, - одернул он сам себя. - Нормальные меня уже не привлекают, понадобилась неваляшка».
        Он рассердился и на себя, и на Юльку.
        - До свидания. - Он обошел «Опель». - Надеюсь, завтра ничто не помешает вам дойти до работы: вы не станете причиной крушения поезда и не умрете от смеха на подходах к офису. - С этими словами он сел за руль.
        По окну со стороны пассажирского места робко постучали. Он опустил стекло и недовольно посмотрел на топчущуюся на тротуаре девочку-беду.
        Ей было невероятно стыдно. Она прекрасно понимала, что сейчас только укрепит его в мысли о том, что новая сотрудница с хроническим приветом, но была вынуждена еще раз выставить себя полной идиоткой.
        Он вопросительно смотрел на нее из полутьмы салона.
        - Я не знаю, куда ехать, - робко проговорила Юлька.
        - Как это? - не понял Вадим.
        - Ну, я не знаю адрес вашего офиса, вы же мне его не говорили, - с отчаянием прошептала она. И добавила в свое оправдание: - Меня шофер вез.
        Напрасно она переживала. Вадим прекрасно понял, что это его промашка, девушке действительно не называли адрес.
        - Вот, - он протянул ей в окно визитку. - Там адрес и все телефоны.
        - Спасибо, до свидания, - пискнула Юлька и мелко посеменила в сторону пустыря.
        - Да уж, - посмотрел ей вслед Вадим. - Не фотомодель… Какое тут «от бедра», как корова на льду… Удивительное отсутствие женственности, даже ходит как бабка.

«А дома ее кто-то ждет, - кольнуло Вадима. Ему это было неприятно. - Нет, это не ревность, это… - попытался он убедить себя и запнулся. - А что это?»
        Ответа не было. Это нервировало. Он с раздражением вылез из машины и, злясь на себя, пошел за Юлькой. Ступив на проторенную народом тропу, Вадим тут же сбился с размашистого шага уверенного в себе, состоявшегося мужчины, нелепо замахал руками и чуть не рухнул в полужидкий растоптанный снег. Под сероватой кашей был идеально гладкий лед. Сразу стало понятно, почему она так семенила. Он тоже пошел мелкими шажками, посмеиваясь над собой.

«За подобное высокомерие надо было бы тебя мордой в сугроб, Вадим Сергеевич! Ишь, не понравилась походка. Может, на подиуме она всем моделькам сто очков вперед даст…» - развлекая себя подобными мыслями, он двигался за Юлькой. Допустить, чтобы она одна шла в кромешной темноте по пустырю, он не мог. Вот убедится, что девушка вошла в дом, и уедет.
        Худенькая фигурка мелькнула в освещенном проеме двери и исчезла. Вадим вернулся к машине.
        Юлька подошла к лифту, безрезультатно потыкала кнопку вызова: опять не работает! Она медленно стала подниматься по ступенькам. Только бы Катя с сыном еще не пришли! Мама, если не успеет ее переодеть и раскрасить на свой вкус, будет злиться.
        Галина Даниловна была одна.
        - Что ты так долго, - засуетилась она, едва открыв дверь. - Скорее, я все приготовила, платье на кровати. Распусти волосы! Макияж я сделаю тебе сама! - Указания вылетали, как из пулемета. Юлька устало добрела до своей комнаты и буквально упала на стул. Хотелось спать, а не принимать гостей, тем более женихов.
        - А где папа? - крикнула она.
        - У Володи. Он будет только мешать, кроме того, сегодня футбол, - сообщила мама, звякая хрусталем в гостиной.
        - Я бы лучше футбол посмотрела…
        - Что ты говоришь, я не слышу…
        - Ничего, мам! - заорала Юлька. - Я сама с собой!
        - Это старческое, - констатировала мама. - У старых дев такое бывает. Это от сексуальной неудовлетворенности.
        - Я беременная старая дева! - крикнула Юлька.
        - Ты с ума сошла! Перестань орать на весь дом, - мама материализовалась в дверях, сердито сдвинув брови. - Хочешь, чтобы соседи пришли нас поздравить с прибавлением?
        Будущая мамаша весело засмеялась, представив лицо пришедшей с поздравлениями Марьи Ивановны, вредной старухи-соседки.

        Когда Костик единственный раз заночевал в их квартире, придя знакомиться с родителями предполагаемой невесты, у них произошла замечательная история.
        Костя после полуночи вышел на балкон покурить. Стояла дивная погода, чирикали какие-то птички, пахло цветами и свежестью. В общем, потрясающая романтическая обстановка. Идиллию нарушил протяжный звонок в дверь. Кто-то налег на кнопку и не отпускал ее, пока мама, вылетевшая в коридор в одной ночной рубашке, не открыла дверь. По квартире тут же разнесся пронзительный голос Марьи Ивановны:
        - Галя! У тебя на балконе вор! Голый мужик с сигаретой! Вызывай милицию, срочно!
        Мама пыталась унять разбушевавшуюся соседку, размахивавшую толкушкой, но та, не слушая объяснений, прорвалась в Юлькину комнату и подлетела к балкону.
        - Сдавайся, паразит! Милиция уже едет, ты окружен, отдавай вещи.
        Увидев, что вещей на балконе нет, она завопила еще громче:
        - Галя, Борис! Он все сбросил сообщникам, бегите вниз!
        Тем временем Костик, ничего не слышавший и мирно наслаждавшийся ночной тишиной, обернулся на звук и в ужасе уставился на бабку, размахивавшую гранатой. Он моментально решил, что бабка - это сумасшедшая родственница, которую от него прятала будущая родня. Конечно, кому же захочется хвалиться таким достоянием, тем более что шизофрения передается по наследству! И вот теперь, когда все спят, маньячка вырвалась на свободу, и сейчас прогремит взрыв, оборвав его молодую жизнь… С проворством ящерицы Константин переполз через перила и повис, поняв, что прыжок с третьего этажа тоже может привести к летальному исходу.
        В этот момент Юлька с матерью наконец оттащили соседку от балкона, и Галина в цветистых выражениях объяснила бабульке, что не следует орать после полуночи и врываться на чужую жилплощадь. Марья Ивановна, искренне желавшая помочь соседям, страшно обиделась и с тех пор не здоровалась.
        А уж что пережила Юлька, выйдя на балкон и не обнаружив там Костю! Горестно взвыв, она завопила в ночь:
        - Где ты, где ты?!
        Жених, из последних сил цеплявшийся за ограду балкона, не узнал ее голос, осипший от неожиданного потрясения, и затаился, решив, что бабка хочет его добить.
        На балкон выскочила мама:
        - Что случилось, Юляша?
        - Костя… он… - Юлька разрыдалась.
        Мама все поняла и перегнулась через перила.
        - А-а-а-а-а! - разнесся по округе ее вопль.
        В доме захлопали окна и балконные двери. Раздались недовольные голоса разбуженных соседей. Фасад дома ожил.
        - Что?
        - Убили!
        - Да нет, драка просто!
        - Человек с крыши прыгнул!
        - Зарезали кого-то! Я сама видела, как по лестнице мужик с ножом бежал…
        - Не с ножом, а с топором!
        - Да не мужик, а целая банда!
        - Да что вы врете, стреляли…
        - Они и стреляли, с улицы, по окнам!
        - Сегодня передавали по телевизору, что в городе появилась группа сектантов. Они отстреливают жителей определенных домов. Вот у нас номер 6. Им цифра не понравилась, и все… Теперь мы все приговорены!
        - Ой мамочки, кусты шевелятся!
        Фасад моментально опустел.
        Мама наконец отдышалась и сказала совершенно нормальным голосом:
        - Срочно зови отца, твой Костик висит с той стороны балкона и того гляди сорвется.
        Юлька метнулась к перилам, потом за папой. Он спал. Ни вопли, ни топот его не потревожили. Папа реагировал только на звонок будильника. Юлька с огромными усилиями растормошила отца, и через десять минут трясущегося Костика уже укладывали в постель.
        - Я всегда говорила, что курить вредно! - философски изрекла мама, закрывая за собой дверь.

        - Юля! - вернула ее к действительности мамуля. - Ты собираешься одеваться или выйдешь знакомиться в этих тряпках?
        Свой костюм Юлька тряпкой не считала, но спорить было бесполезно. Она поворошила лежащую на кровати шелковую кучку глубокого синего цвета.
        - Мам, что это? - изумилась Юлька.
        - Взяла на один вечер, постарайся не испортить. Лариса теперь работает в прокате вечерних нарядов. Размер должен подойти.
        Юлька потянула за лямочку. В руке оказался лифчик.
        - Ма, - возмутилась она. - Я не надену чужое белье, ты что! Может, тут еще и трусы есть?
        - Есть, - рассердилась мама. - Разумеется, есть! Или ты хочешь встречать гостей с голой задницей?
        Трусы действительно были, но это замысловатое переплетение веревочек вряд ли что могло прикрыть.
        - Белье новое, - поспешила пресечь новую волну недовольства родительница. - Специально купила. Твой Костя хоть и мерзавец, но он абсолютно прав, у женщины должно быть красивое белье!

«Так я и знала, не надо было пересказывать все, что успел выложить Костя, теперь маман до конца жизни будет мне это поминать», - подумала Юлька и стала одеваться.
        С маминой помощью она влезла в наряд и, как это ни странно, осталась очень довольна собой.

«Эх, жаль, Сергей меня в этом не видит», - расстроилась она, но не могло быть и речи о том, чтобы пойти в таком платье на работу. С таким же успехом можно было въехать в офис на пони или пришлепать в ластах. Реакция последует абсолютно одинаковая.
        Юлька покрутилась перед зеркалом. Спина была голая по самое некуда. Платье держали только тоненькие лямочки. Спереди оно было глухое, верх покрывала причудливая вышивка, сливавшаяся по цвету с тканью и заметная лишь под определенным углом. Наряд был потрясающим. К нему прилагались такого же цвета туфли на шпильке.
        Предугадав Юлькины возражения, мама сказала:
        - Ходить тебе особо никуда не придется, постоишь чуть-чуть, а потом сразу сядешь. А вообще-то, девочка моя, надо учиться ходить на каблуках.
        - Мне уже поздно, - мрачно пошутила Юлька.
        - Стать женщиной никогда не поздно! - изрекла мама.
        - В этом что-то есть! Хорошо сказано.
        - Это народная мудрость, помноженная на жизненный опыт. А сейчас будем краситься.
        Мама любила яркий макияж. Она, конечно, перестаралась, но сегодня это не имело значения. Чем быстрее жених испугается, тем лучше. Юлька не собиралась никого обманывать. Она была не согласна с мнением многоопытных Аньки и мамы. Если уж и выходить замуж, то по любви. Присматриваться к Виктору и использовать его она не хотела. Да, ребенку нужен отец, семье нужен кормилец, но это не Юлькин вариант. Как она посмотрит в глаза своему ребенку? Да и жить во лжи она не сможет. По ее мнению, такая семья обречена. Рано или поздно обман вскроется, эмоции возьмут верх и затопят лодку семейного благополучия. У ее малыша будет только мама. Она так решила.
        Но это не мешало ей сегодня побыть королевой и покрасоваться в этом чудесном наряде. Мама права, никогда не поздно стать женщиной. Хватит чувствовать себя мышкой. Она еще раз удовлетворенно посмотрела на себя в зеркало. Как обычная тряпка может изменить мировоззрение! С сегодняшнего дня она Женщина! Хватит! Серые мышки не щеголяют в вечерних платьях. Она не хуже этой красотки Нины. Перефразируя известную мудрость, можно вывести новую аксиому: будьте стервознее, и мужчины к вам потянутся. Отныне это станет Юлькиным девизом. Она не была уверена, что сможет претворить свои планы в жизнь на новой работе, но сегодня у нее была чудная возможность потренироваться. Что ж, Виктор, держись!
        Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Решимость стремительно таяла, но отступать было поздно. Сейчас или никогда!
        Из прихожей доносилось мамино оханье:
        - Катюша, какими судьбами! Как здорово, что вы зашли. А это что за мужчина с тобой? Витюша, не может быть, как ты вырос, возмужал!
        Если Юлька правильно помнила, сейчас Витюше было где-то около сорока.

«Интересно, - подумала она, - он вырос в длину или как? Маман ведет отсчет с последнего посещения Катюшиного дня рождения, которое имело место быть не далее как этим летом, или вспоминает первый и последний визит жениха в этот дом, когда они вместе играли в кубики?»
        Сам факт игры Юлька помнила, а вот вспомнить Виктора никак не удавалось. Хотя нужно ли это? За последние десятилетия он должен был слегка измениться.
        - Хорошо, что мы еще не поужинали! Какой сюрприз. Вы простите, у нас все скромно, по-домашнему, мы никого не ждали, - щебетала мама.
        Юлька едва не расхохоталась. Если сейчас она выйдет к гостям «по-домашнему»: на шпильках и с голой спиной, то Витя будет абсолютно дезориентирован! Девушка, разгуливающая по дому в таком «простецком» виде, на выход должна одеваться как минимум в соболя и страусиные перья. Будем надеяться, что парня подготовили и он прекрасно понимает, что мамаши устроили этот спектакль для легализации знакомства.
        - Ой, - вторила Катя, - да мы на минутку. Просто шли мимо и решили навестить. Сто лет не виделись!
        Юлька тряхнула распущенными волосами и последний раз глянула в зеркало. Не пышно, но все равно здорово. Если бы еще было время уложить их в подобие прически… Видел бы ее Сергей! Хотя любую проблему можно решить, если заняться этим всерьез. Всегда есть шанс придумать что-нибудь самой, если судьба не подкинет хороший вариант. Раз есть платье, то повод его показать найдется.
        Распрямив плечи и гордо подняв голову, Юлька двинулась к гостям. В тапочках она бы чувствовала себя намного увереннее, но приходилось терпеть. Грациозно упершись пальчиком в стену, она двигалась на голоса, стараясь не раскачиваться, как пьяный боцман. Близость стены вдохновляла, хотя ноги уже начали болеть.
        Гостиная блистала хрусталем и обилием салатов. Да уж, трапеза по-домашнему!
        - А вот и Юленька! - радостно провозгласила мама. - Это она все готовила. Такая хозяйственная, просто чудо! Вот кому-то повезет с женой, - тонко намекнула маман.
        Наверное, Юлька действительно недооценивала себя. Готовить она, конечно, умела, просто времени на это абсолютно не было. Дело было не в этом. Жених сидел с совершенно обалдевшим видом, не отрывая от нее взгляда. Вряд ли это было вызвано сообщением о ее кулинарных талантах. Юлька тешила себя надеждой, что это ее неземная красота так поразила кандидата на руку и сердце. С другой стороны, мужика мог изумить неумеренный макияж, щедро намазанный на лицо невесты.
        Витя ей не понравился. Обширная лысина была старательно замаскирована жидкими прядками волос, которых не хватало на всю оголенную макушку. Он был худой и бледный, над губой топорщились неаккуратные усики, маленькие глазки были неопределенного цвета. Типичный неудачник в идеально отглаженном костюме и накрахмаленной рубашке. Что имела в виду мама, сказав, что кавалер примерно Юлькиного возраста? Да он вполне тянет на Катиного мужа! В конце концов, какая разница. Раз он не нравится, будет легче тренироваться и оттачивать на нем свой новый имидж. Цвет и форма боксерской груши не имеют значения. А Вите сегодня отводилась именно роль груши.
        - Юляша, садись! Помнишь Витю? Он приходил к нам, когда тебе было лет пять, не больше, - начала мама светскую беседу.
        Оторвавшись от стены, Юлька размашисто шагнула и уцепилась за стул. Аккуратно сев, она внимательно вгляделась в кавалера, как бы пытаясь его вспомнить. Пора было начинать постепенно вживаться в образ.
        - Нет, - капризно протянула она, - не помню. У нас такая огромная разница в возрасте. Скорее уж он должен меня помнить.
        - Я помню, - тут же подтвердил жених.
        - И не такая уж большая у вас с ним разница, - поспешила вступиться за сына Катя. - Вы и сейчас смотритесь ровесниками.
        - Да-а, - с сомнением протянула Юлька, уставившись на Витю, - я что, тоже так ужасно выгляжу?
        За что тут же получила пинок от Галины Даниловны. Виктор густо покраснел и опустил глаза. Катя пошла пятнами, мама торопливо купировала скандал:
        - Доча, ты отлично выглядишь. Просто Витюша еще не успел тебе об этом сказать. Он не привык общаться с девушками, он у нас серьезный молодой человек. Я бы сказала, редкий умница! Ты представляешь, он пишет диссертацию. Мужчина, целиком отдающий себя научной деятельности, обычно дитя в быту. Гению можно прощать маленькие слабости.
        Катя размякла и заулыбалась, Витя приободрился, а Юлька, на всякий случай отодвинувшись от мамули, спросила:
        - И давно вы работаете над диссертацией?
        - Да что за церемонии, - плавно гнула свое мама, - переходите на «ты»!
        - Нет, не очень, - смущенно сказал кавалер. - Одиннадцать лет.
        Юлька в изумлении застыла, только что поддетый ею на вилку кусок колбасы шлепнулся обратно на блюдо.
        - Одиннадцать?!
        - Да, - встряла Катя, не поняв истинной причины Юлькиного удивления. - Витюша очень старательный, каждый факт должен быть многократно проверен и осмыслен. Это фундаментальный научный труд, а не скороспелая работка. Нас не интересуют звания, нам важен результат.

«Да уж, - подумала Юлька, - скороспелой такую работу точно не назовешь. За такой срок она должна была успеть созреть, перезреть и окончательно загнуться». Она с жалостью посмотрела на Витю.
        - Давайте выпьем за Витюшину работу, - предложила мама. - Я купила чудесное красное вино, надо его опробовать.
        - Мне нельзя, - тут же встряла Юлька, за что и получила очередной пинок.
        - У Юленьки завтра тяжелый день. Она у меня девочка домашняя, пить абсолютно не умеет, не привыкла, - заулыбалась мама. - На нее алкоголь так действует… Просто один наперсток - и все, наутро страшная головная боль! Ты, Юляша, не пей, не надо.
        - Надо показаться врачу, - наставительно прогундосил жених. - Может, у нее какое-нибудь серьезное заболевание. Головная боль - это страшный симптом. С мигреней начинаются болезни, приводящие к летальному исходу.

«Ну надо же, - удивилась Юлька про себя, - раскаркался тут. Неудивительно, что его никак женить не могут. Тоже мне, непризнанный гений!»
        - Вы медик? - спросила она с неподдельным интересом.
        - Нет, - последовал односложный ответ.
        - По-настоящему эрудированный человек является знатоком не только в своей области, - гордо сообщила Катя.
        - Боже мой, - умилилась мама. - Сколько всего он знает. Ну, давайте кушать. Сейчас я музыку включу, поедим, и будут танцы.
        Витюша опять покраснел и начал тыкать вилкой в полупустую тарелку. Юлька смотрела на него, как кобра - не мигая. Жених с трудом сглатывал и то и дело зыркал на девушку. Есть под таким пристальным взглядом было невозможно, и он печально отложил приборы.
        - А Витюша еще и петь умеет, - оповестила присутствующих Катя. - У него абсолютный слух и завораживающий голос.
        - Ой, просим, просим, - захлопала мама. - Боже мой, просто кладезь талантов.

«Интересно, - подумала Юлька, - какой репертуар у юноши?»
        - Да-да, спойте, - подтвердила она. - Очень интересно послушать.
        Виктор с опаской посмотрел на девушку, но, не уловив подвоха, встал, одернул пиджак и вышел на середину комнаты.
        - Наташа Королева, - продекламировал он, подстраиваясь под интонации Левитана. Таким тоном объявляют как минимум о начале первомайской демонстрации. - «Желтые тюльпаны».

«Однако, - развеселилась Юлька про себя. - Вечер обещает быть интересным. Репертуарчик у мальчика что надо!»
        - У нас нет аккомпанемента, - попыталась предотвратить катастрофу мама.
        - Витюша в этом не нуждается, - великодушно пояснила Катя. - С его слухом и голосом музыка только помешает.
        Воистину нет предела родительскому тщеславию! Витя подвывал, даже примерно не попадая в ноты. Песню можно было опознать только по словам.
        Катя блаженно улыбалась. Мама украдкой глянула на Юльку, та вздрагивала от приступов старательно сдерживаемого хохота. Мама строго сдвинула брови и покачала головой. Юлька тут же сделала серьезное лицо.
        Виктор стоял посреди гостиной в позе Ленина на броневике и с чувством выводил:
        - Желтые тюльпаааааа-ны, вестники разлууууууу-ки…
        - Кота купили? - раздался громовой голос отца.
        - Ой, - засуетилась мама, - Боря пришел.
        - Пришел, пришел, - папа покачивался в дверном проеме, цепко ухватившись за косяки.
        - А что так рано? - фальшиво удивилась мама, пытаясь вытолкать мужа в коридор. Он не поддавался:
        - Наши продулись! Мы с Вовкой так расстроились. Мы расстраивались, расстраивались, а потом пришла Маринка, жена евоная, - пояснил Борис остолбеневшим гостям, - и выгнала меня. И вот я здесь, - трагически закончил он свое выступление. - Так кто выл-то, - вернулся отец к невыясненному вопросу.
        - Витюша пел… - мама все еще пыталась спасти ситуацию.
        - Да кто ж так поет. Вот как надо петь! «Владимирский централ, ветер северный…» - заорал отец речитативом. По батарее немедленно застучали соседи, но певца такие мелочи смутить не могли.
        В завершение выступления Борис прошелся вприсядку по комнате, посчитав такую концовку наиболее подходящей.
        - Чтоб совсем не загрустили, - пояснил он в пространство, - а то песня больно печальная…
        Мама сидела бледная и метала молнии, но пока молча. Юлька поняла, что после ухода гостей папулю ничто не спасет.
        - Так, - хозяйничал тем временем папа, - чего пьем? Винишко. Слабенькое! - припечатал он. - Мужик, если он нормальный мужик, а не что-то там такое, - он скривил лицо и замысловато покрутил в воздухе руками, изображая нечто непонятное, но, безусловно, гадкое, - должен пить водку. Ты согласен? - грохнув кулаком по столу, спросил он Виктора.
        Тот растерянно посмотрел на Катю.
        - Чего ты на свою бабу смотришь? - презрительно протянул папа. - Жена должна тебя обслуживать, в этом ее высшее предназначение, а когда, где, сколько и с кем пить, ты решаешь сам! Понял?
        - Ммм, - промычал Витя. Соглашается он или возражает, было непонятно.
        - Кстати, - гостеприимно спохватился папуля. - А где обещанный жених? - и он бестолково закрутил головой, глядя почему-то себе под ноги. То ли жениха он представлял малышом, под стать Юльке, которая до сих пор была для него маленькой девчонкой, то ли он считал, что будущий зять, как всякий настоящий мужик, уже должен был допиться до горизонтального положения и сползти под стол.
        - Жених вот, - прошипела мама.
        - Где?
        - Вот, разуй глаза. Витя, познакомься, Борис Федорович, Юлечкин папа.
        Виктор вежливо кивнул.
        - Он жених?! - взревел папуля. - Да ты что! Если моя дочь беременна, то ей что, вот таких вот подсовывать надо?! Вон!
        Катю с Витюшей сдуло. Мама что-то виновато шептала в коридоре, Катя злобно бубнила, Виктор одевался молча.
        - Пап, спасибо тебе, - с чувством сказала Юлька.
        - Ну-ка покажись, красавица ты моя, - прослезился Борис Федорович. - Вся в отца: рост, порода, лицо…
        В комнату влетела мама, проводившая гостей.
        - У-у-у, - нахмурился отец, - тебе только помела не хватает, в зеркало глянь…
        - Юля, марш к себе в комнату, а ты…
        Юля моментально послушалась маму и, похватав со стола вкусненького, умелась к себе с полной тарелкой.
        - Нам с тобой скандалы слушать ни к чему, - сказала она животу, осторожно погладив его. - Нам надо вкусно кушать и смотреть на прекрасное. - Она щелкнула пультом. По телевизору шла давно ею не виденная программа «Спокойной ночи, малыши!».
        - Ну вот, как заказывали, - улыбнулась она и уютно устроилась в кресле.



…Как только прозвенел будильник, Юлька сразу вскочила и стала вспоминать, почему ее так обрадовало начало нового дня. Раз такое настроение, значит, она ждет чего-то хорошего. Но чего? Конечно, сегодня она опять увидит его! Она радостно потянулась, критически осмотрела в зеркале талию - нет, никаких изменений не намечалось - и вышла на кухню.
        Смурной папа мрачно ковырял кашу. Увидев Юльку, он, виновато отводя глаза, забормотал:
        - Ты прости, доча… Сам не знаю, как так получилось… Того… Испортил я тебе смотрины-то. Я, если надо, извинюсь перед этим сморчком… Ой, прости, Юляша… - Он покосился на маму, сидевшую молча и всем своим видом олицетворявшую скорбь. - Перед этим… как его? - Папа мучительно сморщился и попытался вспомнить имя изгнанного кавалера.
        - Пап, не переживай, - радостно сообщила Юлька, - мне он все равно не понравился! Мир!
        Отец просветлел лицом и облегченно вздохнул.
        Мама ни с кем не разговаривала и на робкие Юлькины попытки пообщаться отвечала холодным молчанием. Наскоро дохлебав клейстер из овсянки, Юлька побежала краситься. Нет, так, как вчера, она разрисовываться не будет, но минимум косметики ее не испортит. Оставшись довольна результатом, она накинула дубленку и вылетела на улицу.
        У подъезда стояла серебристая иномарка. Юлька аккуратно обежала ее вытянутую морду и затопталась на куче с песком.
        Сидевший за рулем Вадим удовлетворенно вздохнул: «Узнаю руку мастера. Ну какая еще девушка может не догадаться, что за ней заехали, и не узнать машину, на которой ее подвозили вчера! Кто еще, выскочив ранним утром на улицу, будет прыгать на куче песка, как маленькая веселая собачка, которую выпустили погулять».
        Он не привык к таким, как Юлька. Девицы, с которыми он общался, были под стать Нине: холеные, красивые, капризные и знающие себе цену. Представить Нину скачущей утром на песочной горке было невозможно. А эта, вон, пожалуйста! Откуда ему было знать, что этот ритуал Юлька совершала ежедневно. Песок, прилипший к подошвам, давал возможность некоторое время двигаться с нормальной скоростью, не боясь поскользнуться. Это сильно экономило время. А машину она не узнала, поскольку не разбиралась в марках. То есть не до такой степени, чтобы не отличить «Жигули» от
«Мерседеса». Просто спереди и сзади на автомобилях имелись опознавательные значки, а сбоку они для Юльки были все абсолютно одинаковыми, за исключением «жука». И ей действительно не могло прийти в голову, что Вадим приедет ее встречать. Да ему и самому еще вчера это показалось бы нонсенсом. А утром он понял, что сама она вряд ли доберется, обязательно во что-нибудь влипнет.

«Я это для дела…» - оправдывал он себя, паркуясь рядом с Юлькиным парадным.
        Опустив стекло, он вежливо поздоровался:
        - Доброе утро, Юля! А я вас жду.
        Юлька чуть не скувырнулась с песчаного холмика, на котором выписывала ногами загадочные кренделя, пытаясь втереть в сапожки как можно больше песчинок.
        - Здрасьте! - глупо ответила она, забыв свои вчерашние планы стать капризной и неприступной.
        - Садитесь, мы опаздываем, - сказал Вадим, чувствуя некоторую скованность.
        - А куда мы? - спросила Юлька, сев в машину и моментально извозив сапогами коврик под пассажирским местом.
        - В офис.
        - В офис? А я думала, планы изменились. Зачем же вы тогда приехали, адрес-то у меня теперь есть. Я по карте посмотрела, там и метро недалеко.
        Сама того не желая, она ставила Вадима в идиотское положение. Объяснить, зачем приехал, он не мог даже себе. Она была смешной и нелепой. Похоже, что эта девчонка разбудила в нем чувства сродни материнским.

«Может, пора жениться и завести детей?» - рассеяно думал он, выруливая на проспект.
        Не получив ответа, Юлька виновато затихла.

«Вести себя по-новому начну в офисе, - решила она. - Сейчас все равно не получится».
        Не доезжая до бизнес-центра, Вадим высадил ее, объяснив, что сотрудники не должны видеть их вместе.
        - Почему, - удивилась Юлька. - Вы же не шофер, может, вы за мной ухаживаете. Кому какое дело?
        - Вы рехнулись? - разозлился Вадим. - Как такое может прийти кому-то в голову. Нас сразу заподозрят в сговоре, и операция будет сорвана.
        Он уехал, сердито газанув и резко вывернув на магистраль.

«Надо же, - обиженно подумала Юлька. - То есть никому даже в голову прийти не может, что за мной ухаживают. Ничего себе заявочки! И это я еще накрасилась, а если бы я вышла во вчерашнем прикиде? Тоже небось не заметил бы. Нет, мама права, тебя воспринимают все такой, какой ты сама себя видишь. Вот считаю я себя серой мышью, никто меня и не замечает. Так, тень, пустое место. С этим надо срочно что-то делать. Потом, когда родится малыш, некогда будет заниматься самосовершенствованием. Решено, привлеку девчонок, создам имидж - и вперед!»
        Юлька бодро рванула в сторону офиса, весело чавкая сапогами по измятому снегу. Вслед за суперменовским «Опелем».
        Поплутав некоторое время, она наконец нашла вчерашний особнячок. Приветливая блондиночка была уже не одна. Рядом с ней за стойкой околачивалась лохматая девица. В далекой молодости, когда Юлька только-только закончила школу, она решила поэкспериментировать с прической и заплела мокрые волосы в мелкие косички. Утром, когда косички были распущены, вместо ожидаемой пышности она получила примерно то, что сейчас колыхалось на голове, маячившей за стойкой. Теоретически, если засунуть два пальца в электрическую розетку, то получится точно такой же результат. Кудри бешеного одуванчика.
        Блондиночка помахала Юльке рукой, одуванчиковая девица, посмотрев на напарницу, тоже разулыбалась и замахала конечностями. Выглядело это так, словно она отбивалась от стаи пчел.

«Какая странная, - подумала Юлька, двигаясь по коридору. - Мне нужен последний, четвертый этаж, - вспоминала она, - а там я уж как-нибудь сориентируюсь».
        Приемную она нашла на удивление легко, но дверь была закрыта.

«У меня же есть ключ», - обрадовалась Юлька.
        Обустроившись на новом месте, она включила компьютер и стала щелкать мышкой. Делать было решительно нечего.
        В замке кто-то поковырялся, потом дверь распахнулась, и на пороге возникла Нина:
        - Как ты сюда попала?
        - Мне Сергей Михайлович ключ вчера дал.
        Нина возмущенно хмыкнула и пошла раздеваться. Сегодня на ней был строгий черный костюмчик с такой же, как и вчера, короткой юбочкой. Когда она повернулась, Юлька едва не вскрикнула. Сначала ей показалось, что на красотке вообще ничего нет, под распахнувшимся пиджачком нежно розовела гладкая кожа. Приглядевшись, она поняла, что ошиблась. Там присутствовала то ли блузка, то ли топик, только состояло это нечто из сплошного декольте, плавно переходящего в телесного цвета тряпочку.

«Надо забирать у Аньки вещи, - тоскливо подумала Юлька. - Похоже, тут принято менять костюмы каждый день. Хотя, если всем так платят, как мне, то можно хоть каждый час переодеваться».
        Нина опять принялась за полировку коготков, Юлька скучала.
        Через некоторое время пришел Вадим. Поздоровавшись с Юлькой так, словно они еще сегодня не виделись, он начал распускать хвост перед Ниной:
        - Ниночка, кофейку?
        - А вы что, сварите и угостите?
        - Ну, если ты меня научишь пользоваться этим космическим аппаратом, - он кивнул на кофеварку, - то с удовольствием!
        - Научу! - Нина выгнулась, как кошка, и встала, изящно оттолкнув ножкой стул. Пиджак распахнулся, оголив невидимую кофточку. Вадим отшатнулся и беспомощно оглянулся на Юльку.
        - У нее там кофта, - мстительно сказала та. - Чего пугаетесь, никогда полуголых девушек не видели?
        Вадим покраснел и попытался повернуть ситуацию в свою пользу:
        - Я ослеп от такой красоты, - голосом киношного донжуана проворковал он.
        - Вы еще не видели всего… - обнаглела Нина.
        - Во-во, - встряла Юлька. - Надо ему показать, а то так и помрет в неведении…
        - Юлия, - вскипел Вадим. - Что вы себе позволяете?
        - Если я вам мешаю, то могу выйти, - кротко сказала Юлька. - Я ж понимаю, к чему свидетели…
        - Заглохни, - прошипела Нина.
        Юлька не могла объяснить, чего это ее так понесло. Имидж стервы она представляла себе несколько другим, но подсознание сыграло с ней злую шутку. Последнее время у нее появилась четкая уверенность, что язык у нее работает отдельно от всего остального организма. Сегодня и без того слабая связь мозга с речью была окончательно нарушена. Нина вызывала у нее бесконтрольное раздражение. Приходилось признать, что Юлька ей просто завидовала: ее уверенности в себе, ее внешности, ее манере общаться. Это был некий эталон женщины, недостижимая цель. Все Юлькины попытки стать Женщиной блекли на Нинином фоне. С нее можно было брать пример, но это была бы лишь жалкая пародия на оригинал. Тем не менее отрицательный опыт - это тоже опыт. Главное - использовать его с умом.
        А Вадим тем временем тешил себя мыслью, что причиной Юлькиного выпада стала элементарная ревность. Ему было приятно. В ее обороне была пробита брешь. Зачем ему эта брешь и как ее использовать, он не знал.
        Нина на самом деле ему не нравилась. У него никогда не было проблем с девушками. Бывали и получше Нины, хотя той, видимо, казалось, что она вне конкуренции. Может, он правда стареет. Идеальные фигуры, длинные ноги… Он абсолютно перестал обращать на это внимание. Коротать жизнь с хорошенькой капризной стервой Вадим не хотел. Пресытившись внешними проявлениями красоты, он стал больше ценить душу, интеллект. В конце концов, характер… Хотя, нет… Он хотел бы это ценить, но пока ни в одной из своих пассий не нашел и намека на идеал. Опять же не факт, что, найдя духовно богатую девушку, он не шарахнется в сторону, обнаружив, что у нее, к примеру, фигурка подкачала. Или странности в характере намечаются… Мысли плавно свернули на Юльку.

«О, - отметил он про себя. - А барышня-то сегодня при параде, глазки подвела, губки подкрасила».
        Наглое мужское самомнение выпирало и хвастливо выпячивало грудь: «Неспроста, ох, неспроста… Наконец-то проклюнулось в этой странной девице знакомое женское кокетство. Для кого же это она постаралась?»
        Вопрос был риторическим. Вариантов Вадим просто не допускал. А зря!
        Забыв про Нину, он открыл кабинет, обернувшись, послал Юльке одну из своих
«охмурительных» улыбок и исчез в недрах начальственного гнезда.
        Нина готова была прибить это недоразумение с хвостиком. Опять все сорвалось! А ведь шеф только-только заглотил наживку, еще немного, и можно было бы поймать очередную золотую рыбку.
        Если бы она только знала, чем были вызваны попытки Вадима пофлиртовать с ней! Ее самолюбие можно было бы хоронить под грустную музыку.
        Поскольку Нина была наипервейшим кандидатом на роль «засланного казачка» - кроме нее, никто в офисе всей полнотой информации не обладал, - решено было взять ее под контроль. Выход был только один: переквалифицироваться в страстного поклонника ее красоты и таскаться за ней повсюду на правах ухажера.
        Не далее как вчера он купил для нее сережки с сапфирами. Дорогой подарок должен был подтвердить серьезность намерений. Это был стандартный жест, без фантазии. Чем завоевать девушку? Естественно, дорогими побрякушками. Такие, как Нина, от подарков не отказываются. Расчетливые женихи дарят дорогие вещи, добившись взаимности, подтвержденной физической близостью. Вадим же до этого доводить категорически не хотел. Поэтому решил изобразить платоническую любовь и осыпать
«предмет обожания» знаками внимания, избегая активных действий.
        Мама, любовно чистившая пиджак своего мальчика, наткнулась на коробочку и потребовала объяснений.

«Наверное, так ведут себя ревнивые жены», - подумалось Вадиму. Объяснения мама получила исчерпывающие.
        Серьезно все или нет, он еще не знает, девушка красивая, высокого роста, работает у них в офисе, образование высшее, владеет английским языком, характер загадочный, про дефекты пока ничего не выяснил.
        - Что значит «несерьезно»! - как иерихонская труба, завопила мама. - Если ты даришь ей это, - и она потрясла коробочкой, - то серьезнее уже некуда. Ты хоть понимаешь, что тебе в результате этих «несерьезных» отношений могут предъявить ребенка! Ты всю жизнь будешь вынужден их содержать, все рухнет, пойдет под откос… Тебя обяжут жениться, и жизнь твоя будет кончена! - Картинно заламывая руки, родительница рухнула на диван и забилась в истерике.
        - Ты не хочешь, чтобы я женился? - осторожно поинтересовался Вадим.
        - Я?! Да ты с ума сошел! Я просто мечтаю, чтобы ты наконец нашел девушку, которая сможет стать тебе достойной парой, я хочу нянчить внуков, гулять с ними в парке… Но ты же абсолютный младенец в том, что касается женщин! Ты же ничего не знаешь…
        - Ну почему? - скромно парировал Вадим. - Я немного понимаю, что к чему, я знаю, откуда берутся дети. В конце концов, в школе по анатомии у меня была пятерка.
        - Боже мой, тебе бы только шутить. Вот помяни мое слово - дошутишься! - пошла в наступление мама. - В том, что ты уже умеешь делать детей, я не сомневаюсь. Только имей в виду, когда они оттуда вылезут, обратно уже не засунешь!
        - Да, собственно, и это я знаю. Не пойму только, к чему ты клонишь? Какая связь между детьми и побрякушками, которые ты у меня нашла?
        - Наипрямейшая! - провозгласила Елизавета Львовна. - Ты еще ничего не знаешь, а охотники с факелами приближаются!
        - Мам, перестань… Какие охотники, какие факелы?.. Давай я лучше дам тебе денег, и ты сходишь куда-нибудь с подружками, развеешься. Тебе вредно сидеть дома.
        - Это тебе вредно не сидеть дома! Догуляешься! - зловеще провозгласила мама и удалилась к себе.
        Вадим прекрасно понимал, что мама права, такие ситуации, когда девушки пытались связать его узами брака всеми правдами и неправдами, в его жизни уже случались. И не единожды. Но не объяснять же ей, что сейчас не тот случай. Ему была отвратительна его нынешняя роль, но ради бизнеса Вадим был готов потерпеть. Тем более что он планировал действовать в рамках дозволенного.

        Осуществление первого этапа плана было сорвано Юлькой. Коробочка лежала в кармане и требовала немедленных действий. Необходимо было удалить «соратницу» из офиса под любым предлогом. Он начал мучительно придумывать повод. Не получалось.
        Юлька грела стул в приемной и пряталась от Нины за монитором. Та, как горгона Медуза, пыталась испепелить нахалку взглядом, но, кроме стоптанных туфелек под столом и рукава серого пиджачка, взгляд ни за что не зацеплялся. Пришелица скрывала свои бесстыжие глаза и прочие части организма от праведного гнева.
        Дверь распахнулась, и в приемную стремительно ворвался Сергей.
        - Здравствуйте, девушки! - бросил он на ходу и прошел к себе.
        Юлька, так долго ждавшая этого момента, была разочарована. Ну надо же, даже не посмотрел на нее, а она всю ночь только о нем и думала.

«Для кого я, спрашивается, красилась?» - расстроилась Юлька.
        Вышел Вадим и молча плюхнул перед ней аккуратно скрепленную пачку листочков.
        - Сколько времени вам понадобится, чтобы перевести это?
        Юлька поворошила бумажки. Там было что-то страшное. Взгляд выхватил слова «РДБ18»,
«заземление», «блокировочное реле».
        - Жуть какая, - искренне сказала «переводчица», подняв на него глаза. - Что это?
        - Там все написано, - сообщил Вадим. - Нужно перевести это и скинуть нашим партнерам. Это конфиденциальная информация, имейте в виду. Кроме вас, документы никто не должен видеть. Выходя из помещения, запирайте их в ящик стола. На компьютере действует пароль, при любых перерывах закрывайте программу. - Он скосил взгляд на Нину. Никакой видимой заинтересованности та не выказывала.
        Юлька в это время лихорадочно соображала: «Раз он говорит открыто, значит, подразумевается, что эта информация должна быть услышана Ниной. Тогда непонятно, в папке действительно секретные документы или та самая дезинформация, о которой шла речь».
        От этого зависело дальнейшее поведение «юной разведчицы»: либо старательно прятать бумажки и каждый раз морочиться с паролем, либо дать Нине возможность эту информацию получить. Ну и как быть? Страшно не хочется выглядеть дурой! Хоть бы этот дылда подсказал, мигнул бы, что ли.
        Как ни странно, но «дылда» таки мигнул.
        Это еще больше усложнило ситуацию, поскольку теперь было непонятно, что он хотел сказать своим подмигиванием.
        - Э-э-э… Мне нужны словари, - выдала Юлька в надежде, что они уединятся где-нибудь в поисках словарей и он объяснит ей порядок действий. Вадим ее разочаровал:
        - На вашем компьютере установлены электронные версии всевозможных словарей. Работайте. - Крутнувшись на каблуках, он вернулся в кабинет.
        Юлька затосковала. Технические переводы она не любила, а уж с русского на английский - и подавно. Ладно, глаза боятся, руки делают, и она принялась за работу.
        Нина мешала невероятно. Ее кокетливая болтовня по телефону выводила из себя. Через некоторое время до Юльки дошло, что из этого трепа можно извлечь пользу. Она начала прислушиваться и запоминать ее манеру говорить. Потом можно будет использовать в оттачивании собственного образа.
        - …а я ему: «Не хочу такую шубу, хочу из новой коллекции, этот отстой уже давно не носят», а он мне: «Тебе ГЗМ не купить?» Ну я, как дура, и спрашиваю, что еще за ГЗМ… А он, подлец, и отвечает: «Губозакатывающая машинка! А то губу раскатала, я тебе не кошелек с ножками». Нет, ну ты представляешь? Как язык-то повернулся…
        Юлька едва не покатилась от смеха. Приятно, и у нахалок бывают обломы!
        Потом Нина начала подробное обсуждение последних тенденций моды в части росписи ногтей, и Юлька вернулась к работе, посчитав, что уж это ей никогда не применить на практике.
        Она уже втянулась, и занудный перевод с треском и скрипом, но продвигался вперед. Знать бы еще, действительно он нужен или она зря старается!
        На очередном звонке тон Нининого голоса резко поменялся.
        - …Какая фирма? Пусть проходят. - Судя по всему, разговаривала она с охранником, дежурившим на входе. Он был недостоин тягучих игривых интонаций.
        - …Сергей Михайлович…

«Боже, ну просто «Секс по телефону», - подумала Юлька.
        - … к вам Прохоров… Хорошо.
        Это «хорошо» было сказано таким тоном, что Юлька почувствовала легкий укол ревности: «Что он там ей сказал? Конфету, что ли, пообещал…»
        Через некоторое время в приемной нарисовалась довольно колоритная группа. Сначала вошел квадратный, коротко стриженный парень, позыркал по сторонам, заглянул под стол и открыл дверцу шкафа. Потом обернулся, коротко бросив:
        - Никого.

«Никого? - мысленно изумилась Юлька. - Ну ладно, меня он мог не заметить, но эту лошадь трудно не увидеть!»
        Между тем в приемной появился невысокий человечек в длинном пальто. Его волосы были собраны в хвостик, к мясистому носу прилипли малюсенькие очочки. Подол пальто практически волочился по полу. Он был похож на гнома в халате.
        За ним вошел еще один гоблин, под стать первому, квадратному, но этот был скорее как параллелепипед невероятных габаритов.
        - Ниночка, приветствую, - пропел очкастый тоненьким голоском. - Вы все цветете, все хорошеете! Такой бутон - и на чужой клумбе, ай-ай-ай. Где мои семнадцать лет?
        - Цветы можно пересаживать, - интимным полушепотом прогудела Нина. - Я где-то читала, что после пересадки они дают новые ростки.
        Юлька прыснула. Прохоров обернулся, мельком глянул на нее и ласково сказал Нине:
        - Ниночка, если вы собрались почковаться на моем огороде, то должен вас огорчить. Сам я стар для садоводства, а садовников не держу.
        Нина озадаченно затихла, а Юлька вовсю веселилась, отгородившись от всех монитором.
        - Деточка, - потормошил секретаря очкастый. - Оставьте свои огородные планы, не забивайте свою головку такими сложными вещами. Вы лучше скажите, меня примут?
        - Конечно-конечно, - спохватилась отвергнутая Нина. - Я вас приглашу. Может быть, кофе?
        - Да, пожалуй. Мальчики, по кофейку? - Визитер повернулся к амбалам.
        Те молча ели его глазами.
        - Да, три кофе, деточка!
        Нина задумчиво посмотрела на Юльку, размышляя, не заставить ли эту замухрышку обслуживать гостей. Но, поразмыслив, решила развлечься сама. К тому же «офисная фея» чувствовала себя немного уязвленной, душа жаждала реванша.
        Один из гоблинов снял с Прохорова пальто, и они втроем устроились в креслах.
        Нина медленно встала, расправила плечи и двинулась к кофеварке.
        Юльке показалось, что сегодняшняя юбочка еще короче, чем предыдущая. Затаив дыхание, она ждала, наклонится Нина или нет.
        Нина оправдала ее ожидания. Изящно оттопырив рабочую точку, она небрежно повернула голову к гостям, чтобы убедиться в наличии нужной реакции.
        Очкастый благосклонно улыбался, квадратный взмок, прямоугольный просто открыл рот и, не отрываясь, смотрел на секретарский тыл.
        - Вам с сахаром или настоящие мужчины предпочитают горький? - обратилась она исключительно к Прохорову. Квадратно-прямоугольный орнамент по бокам безоговорочно капитулировал и интереса уже не представлял. - Может, сливки?
        Таким тоном задают вопросы, подавая кофе как минимум в постель. Похоже, гном обладал невероятной стрессоустойчивостью, поскольку без колебаний ответил:
        - Две ложки сахара и треть сливок… Я вас разочаровал, дитя мое?
        - Отнюдь, - томно протянула Нина. - Я читала недавно статью, что если мужчина любит сладкое, то он добрый и нежный.
        - Что-то вы много читаете, Ниночка. Так можно и глазки испортить. - В голосе очкастого уже слышалась явная издевка, но Нина, привыкшая покорять, ничего не замечала.
        Поставив чашечки, молочник и все остальное на поднос, она подошла к столику и аккуратно нагнулась, пристраивая туда всю кофейную конструкцию. Столик был низенький, а длинные ноги секретарши были обуты в нечто на огромной платформе со шпилькой. Юлька, мельком глянув на этот шедевр, с уважением подумала, что лично ей бы не устоять на этакой красотище, даже держась за стену. Нина тем временем расставляла миниатюрные чашечки, аккуратно потряхивая бюстом перед носом сидящих. Ее поза напомнила Юльке школьные уроки физкультуры, когда, наклоняясь вперед, надо было локтями доставать пол. Похоже, по физкультуре у Нины была пятерка. Вид сбоку был просто изумительный. Юлька невольно залюбовалась.
        Спутники гнома буквально приросли к креслам, не отрывая взгляда от открывшегося пейзажа. Прохоров тоже заглянул за декольте, одобрительно хмыкнул и сообщил:
        - Если это не силикон, то мои аплодисменты матушке-природе.
        Нина вспыхнула и оскорбленно заметила:
        - У меня все натуральное!
        Похоже, ее взволновали только необоснованные подозрения. То, что гости заглянули куда не положено, возмущения не вызвало.
        - Будем надеяться, что и кофеек натуральный, - подытожил Прохоров.
        На столе залился веселой трелью телефон. Нина нехотя выпрямилась и пошла на звук, гордо покачивая бедрами. Перегнувшись через монитор, она взяла трубку и промурлыкала:
        - Алло… Да, конечно… Проходите, пожалуйста, Сергей Михайлович ждет! - обратилась она к Прохорову и сделала широкий жест рукой, отчего пола пиджака отъехала, еще раз продемонстрировав присутствующим полуголые прелести.
        Все трое дружно ввалились в кабинет шефа и закрыли за собой дверь.
        Нина подошла к окну и, прильнув лбом к стеклу, посмотрела куда-то вниз:
        - Ну надо же, опять машину поменял! Шикарный папик!
        - Кто? - с готовностью поддержала беседу Юлька. Надо было пытаться наладить отношения.
        - Прохоров. Новый русский фабрикант!
        - Продюсер? - наморщила лоб Юлька, вспомнив какую-то музыкальную программу, которую постоянно обсуждала Катерина: то ли «Фабрика звезд», то ли «Музыкальная фабрика»…
        - Почему продюсер, - не поняла Нина. - Фабрики у него ткацкие по всей стране.
        - А-а-а, - понимающе протянула Юлька. Дальше беседа не пошла.
        В приемную вышли гоблины, их главный остался в кабинете. Они опять сели в кресла, бдительно глядя на дверь. Просидев так некоторое время, парни начали периодически поглядывать в сторону Нины. Квадратный не выдержал первым:
        - Хорошая погода, кхм…
        Ответом ему было гробовое молчание.
        - Как жизнь, девушки? Какие новости? - не сдавался амбал.
        - Жизнь кипит, - решила поддержать его Юлька. Он удивленно повернулся на голос. Реакции гоблин явно ждал не от нее.
        Юлька решила предоставить Нине самой разбираться с кавалерами и вышла.

«Надо проверить удобства. Потренируюсь-ка я в спортивном ориентировании», - и она бодро двинулась по коридору.
        Дверь нашлась довольно быстро. Она оказалась уже, чем соседние, а сбоку красовался выключатель.
        Юлька толкнулась, но было закрыто. Она еще раз налегла и подергала ручку.

«Странно, неужели ошиблась?»
        Она снова уцепилась за ручку, в этот момент дверь распахнулась, и Юлька влетела в туалет.
        С той стороны оказался невысокий крепенький парень в джинсах и свитере.
        - Что, так приспичило? - участливо поинтересовался он. - Если закрыто, то это значит, что занято. Надо подождать.
        Юлька покраснела. Вчера она почему-то решила, что туалет женский, и вообще не закрывалась. Вот ужас-то!
        - Спасибо, я учту, - пролепетала она крепышу и защелкнула замочек.
        Брови парня поползли вверх.
        - Э-э, барышня, вы чего это?..
        - Закрылась, - прошелестела абсолютно дезориентированная девушка.
        Крепыш осторожно двинулся к дверям.
        - Не трогайте меня! - взвизгнула Юлька, навалившись на косяк.
        - Больная! Дай выйти!
        - Выходи, кто тебе мешает!
        - Отойди от двери! - Приближаться он не рискнул.
        Юлька понимала только одно: что находится в закрытом замкнутом пространстве с посторонним мужчиной, намерения которого весьма и весьма подозрительны.
        Парень в это время лихорадочно соображал, что в крайнем случае он отобьется: девица щупленькая, ей с ним не справиться. Что у нее на уме - ясно, иначе зачем бы она стала запираться с ним тут. Хуже было другое: в офисе потом засмеют, если он, вместо того чтобы воспользоваться ситуацией, будет отбиваться, как смольнинская институтка. Парень здесь работал недавно, пытался заслужить доверие старших коллег, много врал про свои амурные похождения, а в ответ с любопытством выслушивал офисные байки. Так что он имел достаточно четкое представление о том, что происходит в офисах, и уже считал это нормальным. Бизнес-центр был его первым местом работы, и бородатые анекдоты, озвучиваемые сотрудниками, принимались им за правдивые истории из жизни.

«Эх, была не была», - подумал он. Девчонка была нормальная, симпатичная, стройненькая, как раз в его вкусе.
        - Давай хоть познакомимся для начала, - предложил он, - а то как-то не по-людски. Я впопыхах не люблю. Разрешите представиться, - церемонно продолжил он, - Антон, менеджер технического отдела. Раз уж так сложилось, считаю возможным перейти на
«ты».
        Юлька просто онемела от ужаса. Он не просто собирался надругаться над ней, он еще и издевался. Да что за порядки в этой конторе!
        Она начала колотиться в дверь всем организмом, открыв замок. Дверь не поддавалась.
        - Я не понял, ты хочешь поиграть в недотрогу? Слушай, я не любитель извращений, давай по-нормальному и разбежимся! На фига ты дверь открыла, нам только зрителей не хватало… - и он потянулся к защелке.
        - Я сейчас закричу, - предупредила Юлька.
        - Слушай, - вспылил Антон, - ты врываешься, не даешь мне выйти, закрываешься тут, делаешь всякие похабные предложения, а теперь еще и придуриваешься! Если ты любишь сексуальные игры с воплями, то этим надо заниматься дома, а не на работе!
        - Я? Я делаю похабные предложения?
        - Ты намекала действиями, - не сдавался Антон, - закрылась со мной.
        - Я вас не заметила!
        - Да? Издеваешься?!
        Юлька вдруг поняла, что действительно сваляла дурака, как обычно. Быть клоуном она уже устала, с мозгами творилось что-то невероятное. Если беременность с самого начала так влияет на поведение, то что же будет дальше?
        - Простите, - прошептала она, - мне плохо.
        Юлька почувствовала, что сейчас расплачется. Антону стало жалко дурочку, он уже сообразил, что они просто неправильно поняли друг друга. Вот так и рождаются офисные байки. Увидев, что по лицу девчонки текут слезы, он приобнял ее и начал утешать:
        - Да не волнуйся ты, я никому не скажу, это будет нашей тайной…
        С этими словами он вывел ее в коридор. За дверью стоял Вадим. Антон сразу сообразил, что шеф все слышал. Прокрутив еще раз в голове свою последнюю фразу, он с ужасом осознал, что был неправильно понят. Парень начал торопливо оправдываться, чем только усугубил ситуацию. Вадим с презрением посмотрел на обнимающуюся парочку.
        - Юлия, вы меня разочаровали, - горько сказал он. - Как вы могли опуститься до такого… В туалете, какая пошлость…
        Антон мужественно пытался отстоять честь дамы, сбивчиво рассказывая, как было дело. Вадим его не слушал. Он смотрел на Юлю и ждал объяснений.
        - Я не буду оправдываться, - гордо сказала Юля. - Вы мне не верите и этим унижаете. Вы оскорбляете меня своими гнусными подозрениями. - И она, стряхнув с плеча руку Антона, величественно направилась в сторону приемной.
        Чувствовала она себя - хуже некуда. Оправдываться Юлька не стала по одной простой причине: она с недавних пор боялась своего развеселого языка, который жил собственной жизнью, не подчиняясь командам мозга. Иногда лучше жевать, чем говорить - это было про нее. Ситуация дичайшая, объяснить ее было невозможно. Да и не поверит он.

«Просто комедия положений, - подумалось Юльке. - Чего только в жизни не бывает», - и она хмыкнула, представив себе лицо Вадима, который увидел выходящую из туалета парочку и услышал утешения крепыша про то, что он «никому не скажет». Расхохотавшись, Юлька вошла в приемную. Вадим с Антоном изумленно смотрели ей вслед.
        - Так, давай еще раз все то же самое, только медленно, - потребовал Вадим. Ему необходимо было внести ясность в увиденное. Антон покорно начал рассказывать.
        Нина сердито посмотрела на развеселившуюся Юльку. Та плюхнулась на стул, весело подхихикивая, и тут же вспомнила, что основная цель похода осталась невыполненной.

«Не, - подумала она, - сейчас не пойду, пусть они там разбираются. Может быть, парень все-таки сможет донести до шефа, что мы ничем предосудительным там не занимались».
        Амбалов уже не было, похоже, посетители ушли. Сергей не появлялся. Она заскучала. Ужасно хотелось его увидеть.

«Хоть бы поручил что-нибудь, что ли», - подумала Юлька. Уходя на «спортивное ориентирование», она сделала все, как велел Вадим: спрятала документы в стол, а программу закрыла на пароль.
        День близился к полудню. Она усиленно работала над переводом.
        В приемной появился Вадим. Демонстративно не замечая Юльку, он галантно наклонился к «подозреваемой» секретарше:
        - Ниночка, как насчет совместного обеда?
        - Мне одеться или вы попытаетесь на мне сэкономить и покормите в местном кафе? - лениво протянула та.
        - Ну что вы. - Вадим многозначительно посмотрел на нее. - Как вы могли такое предположить. Конечно, одевайтесь! - и он полез в шкаф за ее шубкой.

«Надо же, - загрустила Юлька, глядя, как Никонов одевает эту наглую девицу, - он даже не стал спрашивать, где ее одежда. Даже мысли не допускает, что я тоже могу прийти в чем-то таком… Он безошибочно выхватил красивую шубку, а не мою дубленку. Хотя, - тут же утешила она себя, - он же утром видел, во что я одета».
        Парочка скрылась, а Юлька все еще мечтала, как она появится перед всеми в роскошном вчерашнем платье и шубе до пят. Она так увлеклась выбором меха для манто - то соболь, то песец, то норка, - что не заметила, как из кабинета вышел Сергей и остановился рядом с ее столом.

«Нет, - решила она, - все-таки соболь!»
        Соболя она представляла себе довольно смутно, но название ей нравилось больше, это было менее банально, чем песец или норка.
        С тяжелым вздохом Сергей потревожил замечтавшуюся сотрудницу:
        - Юля, ничего, что я вас отвлекаю?
        Сердце провалилось в желудок, и она, как малолетка, залилась краской. Он стоял так близко…
        - Документы, которые передал вам Вадим, ценности не представляют. Особо не перетруждайтесь с переводом. Но видимость конфиденциальности сохраняйте. Нина должна попытаться их получить. Сегодня, ровно в 16.30, я вас вызову. Вы забудете документы на столе, но из программы выйдете. Все. Остальное - наша забота.
        - А зачем вы меня вызовете?
        Сергей недоуменно взглянул на нее:
        - Чтобы дать Нине возможность порыться в бумагах.
        - Нет, я не об этом. Что мы будем делать в кабинете, пока она информацию вашу воровать будет?
        Шеф смотрел на нее непонимающим взглядом.
        - Ничего не будем делать. Хотите, о жизни поговорим…
        - Да, да, хочу! - воодушевилась Юлька.
        Сергей опасливо покосился на эмоционирующую «шпионку».

«Абсолютно неадекватна», - подумал он с жалостью.
        В дверь осторожно постучали. Вошел мужчина лет пятидесяти, лохматый, с лопатообразной бородой. На его плече болталась громадная черная сумка, почти чемодан.
        - Привет честной компании, - пророкотал бородатый.
        - Привет, у тебя минут сорок, не больше, - ответил Сергей.
        - Нормально, мне столько и не надо…
        - Юля, пойдите пообедайте тогда.
        Юлька беспрекословно послушалась и вылетела в коридор. Сначала она зарулила в
«удобства», с опаской подергав дверь. Обошлось без приключений. Эта маленькая удача подняла ей настроение, и приободренная Мата Хари двинулась кормиться. Карточку на «прокорм» Мишаня ей вчера отдал.
        Веселый дизайнер сидел за столиком с какой-то мощной теткой, задрапированной цветастой шалью. Он обрадованно помахал Юльке рукой и завопил на все кафе:
        - Ну, как ты после вчерашнего?
        Неизвестно, что он имел в виду, но все присутствующие повернулись и с интересом посмотрели на застывшую девушку. Юлька не знала, куда деваться, а Мишаня несся дальше:
        - Давай садись ко мне поближе, мы ж теперь почти родные!
        Юлька погрозила ему кулаком, но за столик села, предусмотрительно подвинувшись к задрапированной тетке.
        - Маруся, это Юленька, наша новая переводчица. А это Маруся, отдел кадров.
        - Очень приятно, - вежливо сказала Юлька. У Маруси было милое доброе лицо, вблизи она оказалась совсем молодой, просто полнота прибавляла ей лет десять, и то только издалека.
        - И мне приятно, - согласилась Маруся. - Вы на Мишу не сердитесь, он наша местная достопримечательность. Ни один праздник без него не обходится, мертвого развеселит. Мы экономим на ведущих, когда проводим корпоративные вечеринки. Все равно ни один тамада с ним не сравнится, - отрекламировала она дизайнера.
        - Да, - скромно поддакнул Мишаня, - я гений!
        - Молчи уж, гений, - донеслось из-за соседнего столика.
        - Если у вас нет врагов, то вы плохо разбираетесь в людях, - ответил он, и соседи затихли.
        - Я знаю точно наперед, сегодня кто-нибудь умрет! Я знаю где, я знаю как, я не гадалка - я маньяк! - продекламировал дизайнер зловещим тоном, окончательно победив соседскую компанию, которая вспугнутой воробьиной стайкой метнулась из кафешки.
        Маруся развеселилась. Некоторое время они жизнерадостно стучали приборами, потом Мишаня спросил:
        - Юль, тебя Нинка как, не обижает?
        - Да нет вроде бы… - улыбнулась Юлька.
        - Юлечка, - вступила в беседу Маруся, - я уже всех спрашивала, а вас еще нет: у нас тут пара вакансий наметилась, уборщица нужна и секретарь-администратор. Нет ли у вас кого-нибудь на примете? Очень уж не хочется объявление давать, потянутся безработные, как ходоки к Ленину, а у меня времени нет всех собеседовать.
        Вспомнив размер оплаты труда, который ей тут предложили, у Юльки появилось искушение предложить себя на должность администратора, в крайнем случае она бы и в уборщицы пошла. Но она сдержала этот алчный порыв и серьезно сказала:
        - Я подумаю, пока что-то никого не вспомнить.
        Маруся добродушно улыбнулась:
        - Знаете, так трудно с людьми работать. Дашь заявку на администратора, а резюме такие приходят, как будто люди читать не умеют. Написано черным по белому: со знанием языка и с опытом работы, а что в результате?.. Резюме - конфетка: высшее образование, интеллигентная внешность, владение языком, опыт работы пятнадцати лет, стрессоустойчивость, готова к любым нагрузкам, многолетний опыт руководящей работы с большими коллективами людей. И вы знаете, что оказалось? Учитель русского языка! Я говорю, написано же, язык и опыт, а она в ответ: «Русским владею в совершенстве, опыт работы - 15 лет, классы до 30 человек, а уж на стрессы вообще не реагирую! Детки иногда такое удумают, вам и не снилось…» - Маруся весело рассмеялась. - Знаете, она мне такого порассказала! Кнопки и клей на стуле - это уже прошлый век. Принесла она тетрадки в сумке, сумка обычная, матерчатая, на молнии. Начинается урок, она открывает сумку, сует туда руки, а там что-то живое, теплое. Она в крик, на пол выскакивает крыса, девчонки визжат, парни гогочут, в общем, урок сорван.
        Посмеявшись и наевшись, Юлька вернулась в приемную. Нины еще не было, бородатый пропал.
        Юлька решила позвонить маме, прощупать почву на вечер. Ехать домой, если мама все еще сердится, ей не хотелось. Родительница, как стало понятно по ее односложным репликам, дулась, и Юлька решила навестить Аню. Заодно и вещи заберет.
        Анька звонку обрадовалась и строго спросила:
        - Ты адрес наконец выяснила или тебя возят по городу на черной машине с повязкой на глазах?
        Юлька продиктовала, где ее забирать, и на всякий случай напомнила:
        - Я задержусь, освободиться раньше семи вряд ли получится.
        - Вот и хорошо, - не расстроилась подруга. - Как раз у меня тоже дела еще всякие…
        На том и распрощались.
        На самом деле Анька планировала сегодня вечером стребовать с Костика подружкино кольцо. Он жалобно блеял по телефону, что пока еще не получилось, но с Анной такие номера не проходят, не на ту напал. «Приеду вечером, чтобы кольцо было», - отрезала она.
        Юлька тем временем скучала. Делать перевод, который не представлял ценности, имело смысл только в присутствии Нины.
        Юлька замечталась. Ей почему-то вспомнилась оброненная Марусей фраза о корпоративных вечеринках. Раз есть вечеринки, то есть шанс показать себя во всем блеске и великолепии. Даже если это у них и не часто, уж Новый год-то здесь точно отмечают. Живота еще видно не будет, можно надеть вчерашнее платье, а за предстоящий месяц научиться ходить на каблуках…
        В собольем манто, распахивающемся и переливающемся под светом разноцветных фонариков, она медленно скользит по мраморному полу огромного зала. Все смотрят на нее и восхищенно перешептываются. Сергей роняет бокал с шампанским, подбегает к ней, глядя влюбленными глазами, принимает меха и отдает их швейцару. Вот он опускается перед ней на колени…
        - Так я и знала! - громкий голос Нины безжалостно вырвал ее из праздника и вернул в офисные будни. - Сидит и таращится на стену, как окунь после бомбежки! Лицо попроще сделай, переводчица!
        Нина была сверх меры оживлена. Повесив шубку в шкаф, она подошла к окну с маленьким зеркальцем в руках и начала крутить головой, удовлетворенно цокая языком. Вадим не появился.

«Похоже, что эта охотница за мужскими скальпами уже украсила свой частокол очередным трофеем, а непригодившиеся части где-то бросила. Как он быстро сдался», - с неудовольствием подумала Юлька.
        На самом деле ничего такого не произошло. Просто Вадим во время обеда старательно и, как ему казалось, небезуспешно очаровывал Нину. Под предлогом надежды на более близкое знакомство он преподнес ей свой презент.
        Серьги, цена которых моментально была просчитана красоткой, резко подняли ей настроение. Жертва почти сдалась, а Нине хотелось растянуть удовольствие. Она так долго ждала, что хватать сразу то, что само плывет в руки, было неинтересно. Она не задумывалась, с чем может быть связана столь резкая перемена в намерениях шефа. Сейчас он вел себя стереотипно, и девица наконец-то почувствовала себя в своей стихии. Это были не первые сапфиры в ее коллекции, что отнюдь не умаляло их ценности. День был прожит не зря…
        Дверь приемной в очередной раз открылась, и в помещение, как флагманский корабль, вплыла высокая крупная женщина неопределенного возраста. В ней чувствовалась порода. Длинная норковая шуба, блеск драгоценных камней, которыми мадам была просто осыпана во всех доступных местах… Пальцы, шея, уши, даже на шубе верхняя пуговица была выполнена в виде бриллиантовой броши. Ее волосы бледно-фиолетового оттенка были уложены в старомодную прическу. Создавалось полное впечатление официального государственного визита вдовствующей герцогини. Она обвела помещение надменным властным взглядом и громовым голосом оповестила присутствующих:
        - Меня зовут Елизавета Львовна!
        Так объявляют о втором пришествии. Оставалось только пасть ниц и лобызать бельгийское ковровое покрытие, на котором она топталась.
        Нина, делившая женщин на убогих вроде Юльки и соперниц, не знала, как реагировать на явление. Отреагировать хотелось правильно, и она старательно морщила лобик, пытаясь выбрать нужную тактику.
        - Очень приятно, - вякнула воспитанная Юлька, хотя ей не то что не было приятно, ей было страшновато.
        Мадам всем корпусом повернулась к ней и стала ее ощупывать цепким взглядом. Юлька, заметив абсолютное замешательство коллеги по несчастью, решила взять инициативу в свои руки.
        - Чай, кофе, - любезно предложила она, всем своим видом изображая несказанную радость от визита неизвестной. Та, в свою очередь, еще раз пробежалась по Юльке взглядом и потеряла к ней интерес.
        Теперь она просто поедала глазами Нину, та заерзала и стала лихорадочно придумывать, как вывернуться из непонятной ситуации.
        - Простите, вы к кому? - наконец догадалась спросить она.
        - К вам! - гаркнула Елизавета Львовна.
        - А… Простите, в каком смысле к нам? - не поняла формулировку Нина.
        - К вам, в смысле - к тебе, - зловеще прогудела визитерша.
        - Ко мне? - изумилась секретарша. И тут же догадалась: - Вы его жена!
        Ну конечно, как она сразу не поняла. Из кавалеров такого возраста у нее был только Гошик, лысый, как колено после эпиляции, но невероятно щедрый. Он постоянно жаловался на свою мегеру-жену, которая его выслеживает. И вот, выследила!
        - Вы все неправильно поняли, - затараторила Нина, глядя на внушительный маникюр пришедшей. В голове крутилась одна мысль: «Только бы не по лицу! Следы от таких когтей могут остаться надолго!»
        Надо сказать, что, несмотря на бурную личную жизнь, с обманутыми женами ей сталкиваться еще не приходилось. Холостых среди ухажеров было мало. В основном все кавалеры уже носили обручальное кольцо. Они жаловались на непонимание, одиночество, на старых, больных, алчных, злобных жен, к которым тем не менее неслись после свидания, поджав хвост. Нина не обижалась. Чужие мужья ей были не нужны, получив очередной презент, она с облегчением выпроваживала кавалера, бормочущего о любви и об их совместном будущем… Свидания были легкими и необременительными. Похоже, что в лице этой мадам к ней пришло возмездие.
        - У нас с Гошиком ничего не было, это не то, что вы подумали, у нас были чисто деловые встречи! А на моей квартире - так это потому что… потому что… - Не найдя, что сказать, Нина в отчаянии выкрикнула: - Подарки я могу вернуть! Мы с Гошиком и встречались-то всего несколько раз!
        - С Гошиком?!
        - Простите, с Георгием Даниловичем…
        - Изумительно! Какая прелесть! А как это вы меня сразу опознали как жену Гошика? С чего вы это взяли?
        - Вы не его жена? - ужаснулась Нина. - А чья?
        Она судорожно перебирала в уме кавалеров… Точно, Марк! Он рассказывал, что у него старая жена, она была хозяйкой всего бизнеса, поэтому он и не мог развестись!
        - С Марком нас тоже связывали только деловые отношения, только деловые, ничего личного, - подобострастно затарахтела Нина.
        - Уймитесь, бесстыжие ваши глаза! - велела Елизавета Львовна. - Как вы могли так обмануть чистого, невинного мальчика. Вы влезли в его душу своими алчными ручонками! Да как вы смели, порочное вы создание?
        Нина остолбенела. В списке ее кавалеров никто не тянул на невинного мальчика. И уж точно не Марк!
        В приемную вошел Вадим:
        - Мама, вот ты где! Я тебя везде ищу. Что происходит, там Рита рыдает, что ты ей сказала?
        - Перед девочкой я извинюсь, - с готовностью сказала мама. - Меня ввели в заблуждение ее серьги. Там тоже сапфиры, я поздно сообразила, что это не те!
        - Мама! - ахнули в один голос Юлька с Ниной.
        - Да, - гордо повернулась Елизавета Львовна. - Я не дам в обиду своего мальчика. Вы, - она ткнула идеально отполированным ногтем в сторону Нины, - чудовище! То, что я здесь услышала, просто ужасно. Не смей больше приближаться к этой девице. Я не буду вдаваться в подробности, чтобы не травмировать тебя, просто поверь мне на слово! - Это относилось уже к Вадиму. - Я же предупреждала тебя, это продажная женщина! Как это гадко! - бросила она на прощание и удалилась, предварительно вытолкав сына.
        Юльке стало жалко опозоренную Нину. Она уже собралась было найти слова утешения, но, подняв глаза, с изумлением увидела, что Нина улыбается каким-то своим мыслям. Поймав удивленный Юлькин взгляд, она радостно сообщила:
        - Подарки возвращать не придется!
        Юлька почувствовала, что ее сейчас стошнит. Ощущение это было уже не эмоциональным, а физическим. Дурнота нарастала, она пулей вылетела в коридор и скачками понеслась в сторону туалета. Естественно, там было заперто!
        В глазах потемнело, виски сжала тупая боль, она почувствовала, что теряет сознание, и из последних сил заколотилась в дверь.
        Замок щелкнул, и перед Юлькой появился Антон. Увидев ее, он радостно заржал и начал было читать ей лекцию о правилах посещения мест общего пользования, но Юлька уже протиснулась мимо него, пихнула лектора в спину и захлопнула дверь…
        Умывшись, она устало подумала: «Здравствуй, токсикоз!»
        Как это было страшно: абсолютное ощущение беспомощности, ускользающий из под-ног пол и дурнота, затапливающая организм.

«А что, если туалета рядом не будет? - напряженно размышляла она. - Надо запастись полиэтиленовыми пакетиками. Ведь ездят же беременные в транспорте, выкручиваются как-то». Она тоже справится. Надо искать положительное во всем. Наличие токсикоза лишний раз напоминало о том, что скоро у нее будет малыш. Юлька осторожно погладила живот и ласково прошептала:
        - Постарайся меня не подводить. Давай не будем больше бороться с продуктами, нам с тобой нужны витамины.
        Идти обратно не хотелось. Ноги дрожали, во всем теле чувствовалась слабость, голова кружилась. Видеть сейчас Нину было противно. Девица вызывала в Юльке чувство брезгливости.

«Наверное, документы действительно передает конкурентам она… - подумала Юлька. - Редкостная беспринципность».
        Но есть такое слово «надо», и Юлька вернулась.
        Время шло, приближался час «икс». Ее уже абсолютно не волновало, сунет ли Нина нос в «секретные бумаги». Мысли крутились вокруг одного: она проведет какое-то время с НИМ! Может быть, Сергей успеет понять, какая она умная и интересная собеседница, разглядит в ней скрытые достоинства… Может быть, если только она опять не отчебучит что-нибудь экстравагантное! Ее страшно волновал вопрос: как себя вести? Строить из себя капризную красотку или не рисковать? Срочно нужен был совет, но звонить при этой нахалке она, конечно, не будет. Придется принимать решение самостоятельно.
        - Тебя шеф вызывает, - лениво протянула Нина, глядя на экран монитора.

«Ну вот… Даже подкраситься не успела», - расстроилась Юлька и, сунув в рот карамельку, встала из-за стола. Как и договаривались, программу она закрыла, а папку с документами оставила на самом видном месте. Собственно, на ее столе абсолютно отсутствовал рабочий беспорядок, поскольку, кроме этой
«конфиденциальной» папки, другой работы у нее не было. Соответственно, бумаги остались лежать на девственно-чистой поверхности.
        На ходу поправляя волосы, стянутые в хвостик, она взялась за ручку двери.
        - Не прихорашивайся, тебе не поможет, - ударило ее в спину.

«Стерва», - протелепатировала Юлька.

        Сергей сидел во главе стола. Мельком глянув на вошедшую девушку, он уставился в свой ноутбук. Юлька поколебалась, но подошла и села прямо напротив него. Их разделял целый метр, но ближе стула не было. Он не обращал на нее внимания, сосредоточенно глядя на экран. Посидев некоторое время молча, Юлька поерзала и осторожно сказала:
        - Мы собирались о жизни поговорить…
        - Это я так шутил, - проговорил Сергей, не отводя взгляда от ноутбука.

«Да что у него там такое, - раздраженно подумала Юлька. - Пасьянс, что ли, не сходится?»
        Сергей не трогал клавиатуру. Он сидел, наморщив лоб и наклонив лобастую голову, словно собирался боднуть экран.
        - А какой ваш любимый писатель? - Трудно было придумать вопрос глупее, но его присутствие просто парализовало Юлькины умственные способности.
        Он промолчал. Это было невежливо и обидно.
        - И вообще, порядочные мужчины встают, когда разговаривают с дамой! - выпалила она, пытаясь завладеть его вниманием и заставить Сергея почувствовать себя виноватым.
        - А я не разговариваю с дамой, - пробормотал он равнодушно.
        Юлька обмерла, помолчала некоторое время и наконец нашла в себе силы спросить:
        - Вы намекаете, что я не дама?
        - Я ни на что не намекаю, - взорвался Сергей. - Замолчите вы, в конце-то концов! Вы мне мешаете.
        - Я?! - задохнулась от возмущения Юлька. - Я мешаю? Да вы же сами меня позвали!
        Сергей изумленно поднял на нее глаза:
        - Это у вас такой юмор? Я вас что, болтать сюда позвал?
        - Могу уйти, - оскорбленно сообщила Юлька, приподнимаясь над стулом и демонстрируя готовность немедленно покинуть негостеприимного начальника.
        - Сидеть! - рявкнул шеф, и Юлька испуганно шлепнулась обратно на стул.
        - Если до вас долго доходит, то могу еще раз повторить, для особо одаренных, - саркастически сообщил Сергей. - Вы здесь, чтобы дать нам возможность выяснить, каким образом от нас уходит информация. А в моем кабинете вы сейчас околачиваетесь для того, чтобы дать Нине возможность заглянуть в документы. Мы должны быть уверены, что это именно она, а не кто-то другой.
        - Она, она, - убежденно сказала Юлька, забыв обидеться на слово «околачиваетесь».
        - Почему вы так думаете? - с интересом спросил Сергей.
        - Она мне не нравится! - торжественно ответила Юлька.
        - Потрясающая проницательность, - прошептал он и снова подумал, что Валера сильно переоценил интеллект своей протеже.
        Тем временем Юлька, решив, что мосты наведены, с радостным топотом обежала выступ стола и перевесилась через плечо Сергея.
        Она планировала сразить его своим мастерством в раскладывании пасьянса, но вместо знакомой картинки увидела приемную.
        - Что это? - ошарашенно прошептала она начальнику прямо в ухо.
        Он вздрогнул и обернулся. Их взгляды встретились, Юлькино лицо было близко-близко, от нее пахло чем-то празднично-сладким. Этот запах напомнил ему детство, он будил уже давно забытые ощущения счастья и беззаботности. Ее кудряшки, выбившиеся из-под жесткой резинки, стягивающей хвостик, щекотали его шею.

«Сейчас поцелует», - поняла Юлька и прикрыла глаза. Сердце заколотилось так, что стало трудно дышать.
        - Ничего не понимаю, - пробормотал он.
        - А чего здесь понимать, - с придыханием прошелестела Юлька. - Все ясно без слов…
        - Столько времени прошло, а она продолжает сидеть и бумагами не интересуется…
        Юлька распахнула глаза. Чуда не произошло. Ее взгляд уперся в коротко стриженный затылок предмета обожания. Он опять любовался видом на приемную! Ей захотелось треснуть со всей силы по этому наглому безразличному затылку.

«Неужели он ничего не почувствовал? Этого просто не может быть!» Ей хотелось разреветься. Прямо здесь и сейчас, чтобы он испугался, начал хлопотать вокруг нее, успокаивать. «Я женщина! Молодая, красивая женщина», - убеждала она себя.

«Да-да, - пробормотало подсознание, - беременная очаровашка!»
        Юлька пыталась справиться с лихорадочной дрожью, охватившей весь организм. «Он не может не понимать, что между нами незримая связь. Ведь он снился мне столько лет, значит, он должен был меня узнать. Просто он подавляет свои эмоции! Да, это ведь так банально: начальник - секретарша. Он не хочет опошлять наши отношения, - догадалась Юлька. И тут же одернула себя: - Я спятила. Это бред на почве детских сказок. Надо срочно идти в консультацию и просить таблеток для удержания крыши. Наверняка наука, шагающая по пути прогресса семимильными шагами, припасла что-нибудь и для беременных». Было невероятно стыдно. Хорошо хоть нечуткий Принц ничего не заметил.
        Время шло, но на экране все оставалось по-прежнему. Наконец Нина встала, прошлась мимо стола, покачивая бедрами, потом резко вскинула ногу на стол, отчего и без того короткая юбчонка съехала на пояс, и, картинно поглаживая роскошную конечность, начала подтягивать чулок, заканчивающийся ажурной полоской.
        Действо напоминало начало стриптиза. Поправив чулки, Нина оттянула край декольте и зачем-то туда уставилась. Этого Юлька допустить не могла. Она резко крутанула кресло, в котором сидел окаменевший от открывшегося ему зрелища Сергей. От неожиданности он едва не свалился на пол и обалдело воззрился на Юльку.
        От попытки воспроизвести подобие увиденного стриптиза Юльку уберегло только одно: она была уверена, что ее нижнее белье не произведет должного впечатления на любимого. Более того, она впервые поняла, что панталоны, покупаемые ею на рынке, запросто могут обратить в бегство любого кавалера. Тем не менее сознание, затуманенное гормонами беременности, продолжало выкидывать с ней злые шутки.
        Не отрывая взгляда от парализованного ее выходкой Сергея, Юлька встала в позу и решила потрясти его доступным ей способом.
        - Хотите, я прочту вам стихи? - прошептала она максимально интимно. - Вы любите Бальмонта?
        Бальмонта Сергей любил, но слушать символистов в исполнении полоумной девицы не собирался.
        - Юля! Вы отдаете себе отчет в том, как себя ведете? У меня появляется желание отправить вас к психиатру на принудительное освидетельствование!
        - Да я сама бы с удовольствием к нему сходила!
        - Почему! - удивился не ожидавший подобной покладистости Сергей.
        - Потому что он больше мужчина, чем вы!
        - Юля, я устал от вас! - искренне сказал Сергей. - Меня пугает ваша реакция и ваше поведение!
        - Меня тоже пугает моя реакция! Но вам этого не понять! Куда уж вам, - горько подытожила Юлька, глядя на его кольцо. Конечно, ее принц должен быть таким. Однолюб, честный семьянин. Он не замечает никого вокруг, для него существует только одна женщина, и это не Юлька. Она просто не успела. Все будет, но не в этой жизни.
        Она присела на стул, повернувшись спиной к Сергею. Пытаясь сдержать слезы, Юлька вцепилась в колени и больно себя щипала. Комок в горле нарастал, но это была не дурнота. Это были подступающие рыдания.

«Я для него как рыжий в цирке! - с отчаянием думала она. - Ничего уже невозможно исправить. Я могла бы стать отличной, самой лучшей женой, но он об этом никогда не узнает. Не судьба».
        Еще никогда в жизни ее не охватывало такое отчаяние. Сегодня был, наверное, единственный шанс, который она не смогла использовать. Более того, она только утвердила Сергея во мнении, что он имеет дело с идиоткой.

«Боже мой, просто не может быть, чтобы все эти странности были связаны только с беременностью. Наверное, я просто начинаю медленно сходить с ума. Надо будет поискать в Интернете симптомы шизофрении. Хотя вполне возможно, что у меня что-нибудь посерьезнее».
        Время тянулось невыносимо медленно. Иногда Юлька украдкой оглядывалась и убеждалась, что Сергей по-прежнему не отрывается от экрана. Молчание угнетало.
        - Небось эта кобыла там уже до трусов разделась, - сварливо озвучила она первое, что пришло в голову.
        Шеф вздрогнул, но по его лицу было непонятно, угадала Юлька или нет.
        Наконец пытка закончилась.
        - Вы можете быть свободны, - выдохнул Сергей с сожалением и расстроенно захлопнул ноутбук.
        Вряд ли он так переживал по поводу предстоящего расставания с Юлькой. Либо Нина закончила инвентаризацию своих прелестей, либо ему просто надоело присутствие
«переводчицы».
        - Я свободна вообще или до завтра? - на всякий случай уточнила она.
        - До завтра, но рабочий день еще не закончен, - тактично напомнил шеф.
        Юлька, не оборачиваясь, вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.
        Нина сидела на своем месте и, высунув язык от усердия, разрисовывала ногти какой-то тонюсенькой палочкой. Похоже, что этим важным делом она занималась уже довольно давно, поскольку процесс подходил к завершению.
        Юлька вошла в программу и удивленно заметила, что в углу экрана мигает конвертик. Пришла почта.
        В ящике висело два сообщения. Она открыла первое, убедившись, что антивирус работает.
        В теме стояло: «Срочная информация. Конфиденциально». Юлька щелкнула по прикрепленному файлу. На экране немедленно вывесилось синее «нортоновское» окно. Компьютер любезно спрашивал, произвести ли очистку жесткого диска. Юлька похолодела и кликнула мышкой «нет». Окошко покраснело и сообщило, что удаление документов идет полным ходом. Синяя полоса неслась по нижней части окна, как скорый поезд, проценты объема уничтожаемой информации мелькали, как безумные. Юлька в ужасе начала тыкать кнопку «отменить», операция не удавалась. Приветливо высветилась надпись: «Ваш жесткий диск очищен». Она тупо смотрела на этот кошмар. Вдруг в окне появилась желтая рожица, подмигнула и выплюнула выноску: «Шутка!» Синий прямоугольничек исчез. Трясущимися руками Юлька поводила мышкой. Панельки на рабочем столе откликались.

«Идиоты», - облегченно вздохнула она. Не хватало только к богатому букету ее придурковатостей, обнародованных на новой работе, прибавить еще и угробленный компьютер.
        Второе сообщение оказалось долгожданным письмом от итальянцев. Юлька решила, что рисковать не будет. Раз ей платят за сверхурочные, значит, она останется поработать после Нининого ухода. Она быстро свернула почтовое окошко.



…«Подозреваемая» любовно оглядела результаты своего труда, помахала в воздухе руками и положила их на стол, растопырив пальцы.
        В помещении резко пахло лаком, и Юльку опять замутило. Но открывать окно она побоялась. Простужаться ей сейчас было никак нельзя.
        Высушив коготки, Нина подкрасила губы и поплыла в директорский кабинет прощаться.
        Как только она выпорхнула на волю, обдав Юльку на прощание тонким запахом дорогих духов, «юная разведчица» принялась за работу. Письмо было небольшим, и с переводом она справилась довольно быстро. Когда она уже заканчивала, из кабинета появился Сергей и молча положил ей на стол лист бумаги, исписанный крупным корявым почерком. Юлька, глядя на эти каракули, вспомнила свой последний поход в гости к Верочке. Ее семилетний сын постоянно получал тройки «за небрежность». Верочка, самозабвенно любившая своего «хулиганчика», тыкала Юльке под нос его тетрадь по русскому и трагически вопрошала:
        - Разве он плохо пишет? Нет, ты посмотри, он же так старается!
        На Юлькин взгляд, писал парень чудовищно. Выражение «как курица лапой» в данном случае могло бы считаться оскорблением птички. Даже ногой у любого получилось бы лучше. Но вслух она этого, конечно же, не сказала.
        И вот теперь перед ней была точно такая же клинопись. Можно было для поддержания разговора спросить, не в темноте ли он это нацарапал, но она решила не усугублять ситуацию. Последнее время шутки ей что-то не удавались.
        Это было письмо, которое следовало перевести на английский, наляпав несколько ошибок, и послать Нине с определенного адреса.
        - Ключи у вас есть, - бросил на ходу Сергей, мелькнув в дверях подолом пальто. Он так быстро пронесся мимо, что создал небольшой ветерок, который подхватил листок, лежавший перед Юлькой, и сбросил его на пол.
        Она поленилась обходить всю конструкцию, созданную гениальным Мишаней, и решила просто подлезть под стол, чтобы достать письмо.
        До него было никак не дотянуться, и Юльке пришлось лечь на пол, чтобы подцепить листок кончиками пальцев.
        В этот момент в приемную вернулся Сергей, забывший у себя в кабинете пакет с документами.
        Открыв двери, он с удивлением посмотрел на пустующее место «разведчицы». Откуда-то доносилось кряхтение, которое тут же стихло, как только хлопнула дверь. Из-под стола торчала рука. Она не подавала признаков жизни.
        Первое, что пришло ему в голову: «Конкуренты устранили девочку, посчитав опасной».
        Но это было просто смешно! Кому она мешала, про нее же никто не знал. Да если бы даже знали, воспринимать это «недоразумение» всерьез было невозможно! И, в конце концов, противостояние еще не дошло до стадии вооруженного нападения, не та цена вопроса.
        - Юля! - осторожно позвал он.
        - Что? - донесся с пола спокойный голос. Юлька понимала, что опять сглупила. Просто Паганель какой-то. На нее навалилась апатия. Пусть думает про нее что угодно. Сопротивляться уже не было сил. Судьба решила поиграть с ней в свои странные игры.

«Наверное, эта черная полоса идет по моей жизни вдоль, а не поперек», - обреченно решила она.
        - Что вы там делаете? - не унимался шеф, почувствовавший невероятное облегчение при первых же звуках ее голоса.
        - Отдыхаю, - огрызнулась Юлька.
        - А почему… впрочем, меня это не касается, - пробормотал он и, аккуратно перешагнув через ее руку, скрылся в кабинете.
        Через минуту его ботинки протопали в другом направлении.
        - До свидания! - донеслось от выхода.
        - До свидания! - вежливо ответила Юлька.
        Листок он так и не поднял. Она обошла стол, взяла черновик и села за перевод.
        Работа шла туго. Мысли постоянно утекали куда-то в сторону, начало фразы терялось в недрах памяти, и приходилось каждое предложение перечитывать по несколько раз. Технические термины, которыми изобиловал текст, имели не по одному значению, а у Юльки просто не было сил улавливать эти тонкости. Если бы Сергей остался, то он бы помог. Как человек, далекий от гуманитарных наук, он даже не догадывался, что слова многозначны, и при переводе это иногда принципиально. Речь шла в основном про какое-то «блокировочное реле». Смысл был непонятен даже по-русски. Пробежав глазами готовый перевод, Юлька задумалась. Насколько она помнила, в переписке, которую ей вчера давал Сергей, ничего подобного не было. Поэтому хотелось надеяться, что некоторая несогласованность в терминологии Нину не насторожит.
        Несколько раз проверив и убедившись, что она ничего не перепутала, Юлька отослала письмо Нине, закрыла все окошки и выключила компьютер. Когда она уже надевала дубленку, ее прошиб холодный пот: «А с того ли ящика отправлено письмо?!»
        Пришлось опять включать все заново, ждать, пока загрузятся программы и лезть в почту. Трясущимися руками она подтащила мышку к сообщению. «Уфф, - отлегло от сердца. - Все правильно!»
        Довольная, Юлька стала быстро собираться. Аню она решила подождать на улице. Даже если придется часик погулять, ничего плохого в этом не было. Она и так не бывает на воздухе, а малышу нужен кислород. Хотя в городе такой воздух, что неизвестно, где лучше: в помещении или вне его.
        Уже закрывая дверь, она в очередной раз засомневалась: а действительно ли надо было отправлять именно с этого адреса? Вдруг она неправильно поняла вчера Стаса. Опять в холодном поту, дико нервничая, Юлька ввалилась обратно в приемную. Проклиная все на свете и себя в частности, она стала лихорадочно рыться в ящике стола, пытаясь найти бумажку со вчерашними записями. Ящик был завален новой канцелярией, любезно предоставленной ей работодателями. Карандаши, ручки, маркеры, всевозможные клейкие бумажки, папки, регистраторы - все это было свалено разноцветной кучей в объемистые недра стола. Юлька абсолютно точно помнила, как вчера у нее мелькнула мысль законспектировать краткие рекомендации сисадмина не на жалком листочке для записей, а в ежедневнике. Зная себя, она старалась не пользоваться этими ненадежными квадратиками. Но под рукой обычно всегда оказывались именно такие крохотульки. Ее стол в приемной Валерия Михайловича к концу дня всегда был завален ворохом разнообразных записочек, и она долго и мучительно их сортировала. На мониторе, как правило, не было живого места, окантовка экрана топорщилась
пестрыми листочками, которые имели обыкновение отваливаться и теряться. Часть записей уносили на подошвах сотрудники, вечно толкущиеся в приемной в ожидании аудиенции. Другую часть старательно уничтожала уборщица, приходившая в офис часов в пять утра, как доярка на смену. Обычно они пересекались на заключительной стадии уборки, когда Юлька, поскальзываясь на мокром линолеуме, двигалась по коридору к рабочему месту, а Маргарита Константиновна шла навстречу со шваброй, шаркая тапками, и злобно сотрясала воздух жалобами на сотрудников, которые «опять двадцать пять, все угваздали». Никакие уговоры не выбрасывать бумажки, найденные на полу, не помогали.

«А ты не расшвыривай, ты убирай за собой, а не свинячь», - резонно оппонировала уборщица.
        Рабочий ежедневник Юлька всегда носила с собой, там были телефоны, адреса и масса нужной информации. Беда была в том, что она никак не могла заставить себя изначально все заносить туда, а не переписывать потом с разноцветных заплаток.
        И вот, как всегда, приходилось искать крошечный листочек, вместо того чтобы спокойно посмотреть в ежедневнике. Бумажка нашлась в самом низу ящика, для этого пришлось выгрузить многочисленные канцелярские запасы на стол. Судя по всему, Юлька не ошиблась с отправкой письма. Она опять успокоилась и стала сваливать все обратно. Странно, но гора в ящик не помещалась. Он был уже полон, а на столе еще оставалось несколько регистраторов. Подавив желание сесть сверху и утрамбовать, Юлька еще раз выволокла все на свет божий и снова начала укладывать папки. Когда процесс был успешно завершен, она с отчаянием поняла, что папка с документами для перевода лежит теперь где-то в самом низу. То есть завтра придется опять повторить погрузочно-разгрузочные работы. То-то Нина развлечется. Шипя от злости на себя, Юлька снова принялась все выкладывать…
        В это время в одном из кабинетов третьего этажа Вадим с Сергеем, наблюдавшие события в приемной на экране компьютера, пребывали в абсолютном замешательстве. Звука не было, видно было только, как Юлька сердито шевелит губами и производит непонятные манипуляции. Когда она в очередной раз стала раскладывать содержимое ящика по столу, Вадим не выдержал:
        - Как думаешь, что это может значить?
        - Понятия не имею! - искренне ответил Сергей. - Но какой-то смысл у происходящего определенно есть. Не может же она заниматься этой ерундой просто так!
        - Не скажи, - задумчиво протянул Никонов. - Эта может. Схожу-ка я на разведку!
        - Ты что, - испугался Сергей, - она же сразу догадается, что за ней следили!
        - Да с какой стати? Какая связь? Я же просто зайду за ней и предложу проводить.
        - Это будет выглядеть ненатурально.
        - Почему?
        - Да с чего бы это тебе вдруг проявлять такую заботу?
        Вадим немного смутился, а потом честно ответил:
        - Я ее вчера уже провожал.
        - Ты?!
        - Я, - с вызовом подтвердил он.
        - Зачем?
        - Сам не понимаю, - попытался оправдаться Вадим. - Как будто тянет к ней, понимаешь? Боюсь я за нее, неприспособленная она какая-то, смешная, что ли… И странная…
        - Да уж, - с готовностью подтвердил Сергей. - Чего не отнять, того не отнять! - Но на экран посмотрел уже с интересом.
        Девушка, пробудившая в Вадиме такой порыв, заслуживала внимания. Заявка была слишком серьезной, такого с его другом еще не случалось. Обычно романы Вадима носили сугубо статистический характер, то есть имена девушек перечислялись через запятую. Со счета Сергей давно сбился. У него так не получалось. Он не завидовал Вадиму, поскольку пустоголовые красотки, с которыми встречался Вад, не представляли особого интереса. Так, только глаз порадовать. Сергей не собирался искать приключений, он был другим. Еще в молодости он составил для себя идеал жены, снабдив его определенными параметрами. С годами этот образ корректировался, но подстроить его под реальную девушку так и не удалось, даже невзирая на отчаянные попытки Сергея, поступившись принципами, некоторые константы из списка достоинств убрать вообще. Все равно не срасталось. Вадим посмеивался над другом. Требования Сергея в отношении дамского пола он знал наизусть и считал, что такой жены не существует в природе. Наверное, в этом он был прав.
        Сергей еще раз посмотрел на Юлю, роющуюся в ящике. Странная…
        - Ты знаешь, - неожиданно сказал он, - а она мне сегодня предложила Бальмонта почитать.
        - Вместе?
        - Не, она вроде декламировать его собралась.
        - А что именно? - с интересом спросил Вадим. Кто такой Бальмонт, он представлял с трудом, но демонстрировать другу свою серость не хотелось.
        - Не знаю, я не дал ей выступить, - улыбнулся Сергей, вспомнив, как ее кудряшки щекотали кожу. - У нее волосы такие мягкие, - машинально сказал он.
        - Ты что, гладил ее по головке? - изумился Вадим.
        - Нет, - смутился Сергей, - просто так вышло…
        Повисла пауза. Наконец Вадим выдавил из себя:
        - Если у вас что-то там намечается, то я мешать не буду.
        - Да ты что! - замахал руками Сергей. - Она не в моем вкусе…
        Он осекся, Вадим тоже понял причину и озвучил:
        - Девочка-то как на заказ, по твоей формуле…
        - Да ну, - неуверенно возразил Сергей, - она же с приветом.
        - А может быть, она просто не похожа на других! Она такая, какая есть. А мы привыкли к стереотипам, и все, что не укладывается в эти рамки, кажется нам странным. А может быть, это мы ошибаемся. Может быть, как раз мы странные, а она нет!
        - Что-то тебя на философию потянуло, - прервал полет мысли Сергей. - Это настораживает. Да ладно, не обижайся. Что ты ее защищать кинулся: мы про нее слишком мало знаем, чтобы делать выводы.
        - У нее такая трогательная реакция на все, она же просто наивный ребенок!
        Сергей тут же вспомнил Юлькину руку, сиротливо торчащую из-под стола. Да уж, это не детство, а скорее впадение в маразм. Но вслух высказываться поостерегся. Вадим не мальчик, сам разберется.
        - Давай иди за своим сокровищем, - хмыкнул он. - Звякни мне вечером, самому интересно, что же это она такое делала с папками. Не упусти, она вон уже выходит.
        Вадим, схватив куртку, рванул к выходу.
        Юлька в очередной раз закрыла приемную и направилась к лестнице. На полпути ее догнала мысль, что свет-то она, похоже, не выключила… Скрипнув зубами, несчастная переводчица поплелась обратно. Пора лечиться, если, конечно, медицина в этом случае не окажется бессильной.
        Вадим, войдя в холл четвертого этажа, с изумлением смотрел в спину удаляющейся девушки. Да что ж это такое, она опять шла в приемную. Он отступил за угол и следил за ее манипуляциями. Юлька открыла дверь и заглянула в темное помещение.
        - Тьфу на вас, - громко и с чувством сказала она на весь коридор. Эхо заметалось между стенами и упало вниз по лестнице.
        Вадим недоумевал. Закрыв дверь на ключ, Юлька шла в его сторону.

«Сейчас она опять подумает, что я ее нарочно пугаю», - заторопился он.
        Звучно кашлянув, он шагнул ей навстречу. В ответ Юлька взвизгнула и опрометью, как заяц, проскакала мимо. Вместо того чтобы свернуть на лестницу, она рванула к туалету и закрылась там.

«Может, прав Серега, и стоит показать девчонку врачу?» Он нехотя поплелся вызволять дурочку, поскольку со страху она могла там заночевать.
        - Юля, - постучал он. В ответ тишина. - Юля! - уже громче позвал он, но она не откликнулась. - Это Вадим, простите, я опять испугал вас… - Никакой реакции.

«Может быть, ей стало плохо», - испугался он и забарабанил сильнее. Никто не отвечал.
        Продолжая пинать дверь ногами, Вадим позвонил Сергею и вкратце обрисовал ситуацию. По его словам, Юлька пошла в туалет, закрылась и не отвечает. Предысторию событий он решил не оглашать.
        - А не может быть, что ей просто надоели твои ухаживания и она таким образом пытается от тебя отделаться?
        - Не может, - огрызнулся Вадим. - Девушки так не отказывают. Хотя, учитывая твою неопытность в этом вопросе…
        - Ты же сам говорил, что она не как все, - перебил его Сергей. - Может, она именно таким оригинальным способом дает тебе понять, что твои заигрывания нежелательны.
        - Да не заигрывал я с ней! - заорал Вадим. - Вызывай техников, надо дверь ломать!
        Через десять минут перед туалетом собралась небольшая толпа: оба шефа, пара хмурых мужиков в синих комбинезонах с чемоданчиками, припозднившаяся Маруся, захваченная на всякий случай, и сисадмин Стас, увязавшийся за всей компанией со скуки. Дверь вскрыли быстро, но входить никто не спешил. Повисла тишина. Наконец пожилой техник осторожно сказал:
        - Ну давайте уже, а то нам еще замок новый ставить надо.
        Почему-то все посмотрели на Марусю, она попятилась.
        - Марина Игоревна, придется вам, - осторожно начал Сергей.
        - Почему мне? - помертвела Маруся. - Вы решили галантно пропустить даму вперед? Это неподходящий случай…
        - Вполне может быть, что она просто не слышала, - пробормотал Вадим, не веря сам себе. - Возможно, она занята там какими-нибудь женскими делами…
        - Поэтому ты, как единственная дама, должна войти первой, - закончил мысль Стас.
        Маруся двинулась к дверям. Через мгновение раздался ее пронзительный крик:
        - Скорее, на помощь! Ну что ж ты, ну куда ж ты, - бестолково причитала она.
        Мужчины гурьбой бросились в помещение. Второй техник замешкался и не влез. Выглядывая из-за плеча старшего товарища, он напряженно повторял:
        - Ну! Чего там, а? Ну чего?
        Юлька стояла на подоконнике. Жалюзи были подняты, девушка полувисела, по плечи высунувшись из форточки, руки тоже болтались за окном. Большая ее часть находилась в помещении, а все остальное было скрыто от глаз присутствующих.
        Вадим схватил ее за талию, но, похоже, Юлька основательно застряла.
        - Юля, - надрывно проорал он, - вы живы?
        Она молчала.
        Они с Сергеем, не сговариваясь, начали дергать ее вниз. Не получалось. Тогда Сергей стал расстегивать пуговицы на ее дубленке. Вадим моментально все понял и засунул руки под расстегнутую одежду, нащупывая плечи. Тело начало брыкаться и невнятно орать.
        Директора молча пытались вытащить Юльку из толстой одежки. Получив очередной довольно чувствительный пинок, Сергей, пыхтя, просипел:
        - Зато живая, что не может не радовать. Мы ей в дурдом передачки будем слать, не бросим болезную!
        - Нашел время шутить, - злился Вадим, пытаясь схватить мельтешившие конечности. Операция по спасению затягивалась.
        В коридоре послышался топот. Техник, прыгавший снаружи, вскрикнул. За ним коротко вякнул сисадмин, потом завизжала Маруся. Сильные руки моментально скрутили Вадима и Сергея, и через мгновение они уже лежали на полу в коридоре. Перед глазами мелькали ноги. Их было так много, словно по коридору носилась гигантская сороконожка.
        - Что вы со мной сделаете? - дрожащим голосом проблеяла Маруся, обращаясь к грязным кроссовкам, стоящим прямо перед ее носом.
        - А на что вы рассчитываете, барышня! Сами-то как думаете?
        - Изнасилуют они тебя, Маринка! А нас просто убьют и в лесу закопают! - тоскливо проговорил сисадмин.
        - Это налет? - уткнувшись носом в пол, попытался прояснить обстановку Сергей.
        - Это ОМОН, - пророкотало у него над ухом.
        - Ой, слава богу, - Маруся попыталась встать, но ее весьма невежливо пихнули обратно.
        - Значит, так, граждане дорогие! Ну-ка быстро и четко отвечаем мне: зачем выталкивали девушку из окна, да еще всем дружным коллективом?
        - Дайте воды пострадавшей, - донеслось откуда-то сбоку, - а то она икает, как пулемет, разговаривать невозможно. И где «Скорая»? Мне врач нужен, у нее шок похоже.
        - Мы не выталкивали, мы, наоборот, пытались ей помочь, но она застряла! - расплакалась Маруся.
        - А жители дома напротив позвонили в милицию и сообщили, что девушка в окне звала на помощь, кричала, что ее убивают. Одного не пойму: почему вы окно целиком не открыли, зачем в форточку выпихивали?
        - Там окно не открывается, только форточка, - услужливо пояснил сисадмин.
        Вадим повернул голову и с ненавистью посмотрел на идиота.

«Давно пора укомплектовать штат психиатром, а то берем на работу всех подряд», - подумал он.
        Через час все было улажено. Милиция, похохатывая, уехала. В отделе кадров вокруг беспрерывно икающей Юльки хлопотала Маруся:
        - Ну с кем не бывает, не переживай, солнышко! Я бы на твоем месте тоже испугалась, только меня бы из форточки точно не выковыряли, - и она весело засмеялась.
        - Простите меня, - прошептала Юлька.
        - Да ерунда какая, зато будет что вспомнить на старости лет! - добродушно ответила Маруся, поглаживая девушку по голове.
        Юлька подняла на нее голову и вдруг разрыдалась. Уткнувшись в безразмерную Марусину грудь, она выложила все. Кадровичка внимательно слушала, тихонько укачивая бормочущую сквозь рыдания Юльку:
        - Я его… А он ничего не понимает… мужлан бессердечный… да я бы… любовь… всю жизнь…
        В кабинет вошел Вадим. Строго посмотрев на обнявшихся девиц, он уже открыл было рот, но Маруся, нарушив субординацию, не дала ему начать гневную речь по поводу Юлькиного поведения:
        - Я считаю, Вадим Сергеевич, что вы должны извиниться!
        - Я? - остолбенел он. Кадровичка была уважаемым в коллективе человеком, сомневаться в ее нормальности повода не было, поэтому Вадим решил, что ослышался. Маруся развеяла его сомнения:
        - Да, именно вам! Извиниться! Вы до полусмерти напугали девушку и стали причиной этого дурацкого происшествия!
        - Вы еще скажите, что это я ее в форточку высунул! - вспылил он.
        - Фигурально выражаясь, вы ее к этому вынудили. Она спасала свою жизнь, понимаете?
        - Не понимаю и понимать не хочу. Я ее что, убивать собирался?
        - Может, и не собирались, но она-то об этом не знала! Это теперь она успокоилась, а тогда у Юленьки был шок от ужаса.
        - Напрасно ваша Юленька успокоилась! Вот теперь у меня просто руки чешутся наподдать ей!
        - Это не по-джентльменски! - ожила Юлька.
        Вадим посмотрел на нее и осторожно спросил:
        - Вас что, способ наказания не устраивает?
        - Перестаньте с ней так разговаривать, - вступилась Маруся. - Неужели сложно извиниться?
        - Ну как тут? - в комнату вошел Сергей. Зареванная Юлька опять уткнулась носом в Марусю.
        - Они хотят, чтобы я извинился! - пожаловался ему Вадим.
        - Так извинись, - легко согласился Сергей. Вадим посмотрел на него с удивлением. - Это ведь ты ее так перепугал, - прокомментировал свои соображения Сергей.
        - Ладно. Юля, простите меня, я страшно виноват перед вами. В качестве компенсации я готов оплатить вам лучшего психиатра и содержание в отдельной палате.
        - Это не извинение, а издевательство, - прогундосила Юлька.
        - На большее вы не тянете, - гордо ответил он и вышел.
        - Хамство какое, - пробормотала она и оторвалась от Маруси.
        - Он исправится, - пообещал Сергей и тоже вышел.
        - Давай домой собираться, - предложила кадровичка. - Не ночевать же здесь!
        Сильно поцарапанная дубленка оказалась здесь же. Девушки оделись и вышли.
        - Подвезти? - предложила Маруся.
        - Спасибо, меня встречают!
        Они распрощались, и Юлька подошла к знакомой «Ауди». Аня открыла ей дверь и недовольно спросила:
        - Чего так долго? И зачем тебе мобильник, если он у тебя постоянно выключен? Я уж беспокоиться начала, думала - что-то случилось. Тут милиция приезжала…
        - Это из-за меня, - порадовала подругу Юлька.
        - Да-а? Миленько! Раньше ты вроде не хулиганила, - развеселилась подруга, газуя с места.

        Сергей и Вадим с интересом смотрели, как «потерпевшая» садится в темную иномарку.
        - Ну вот, спугнул девушку! Хороша Юляша, да не наша, - печально пошутил Сергей. - Кстати, мы так и не выяснили, что она делала в приемной. Что ж теперь, до самой старости голову ломать? Ничего тебе доверить нельзя, - и он решительно закрыл жалюзи.

        - Ань, у меня жуткие проблемы. Ты даже не представляешь… Ты только не перебивай, я попробую рассказать все с самого начала.
        Сбиваясь, путаясь, периодически теряя мысль, Юлька начала свое печальное повествование. Событий оказалось столько, что хватило на дорогу до Аниного дома, рассказ Юлька закончила уже на лестнице, когда девушки подходили к квартире.
        - Хорошо, а что тебя в данный момент беспокоит больше всего? - спросила Аня, ковыряя ключом в замке.
        - Голова.
        - В смысле?
        - Мне врач нужен, хороший.
        - Гинеколог?
        - Психиатр.
        - Та-а-ак. Поясни, - Аня подтолкнула к Юльке тапочки в надежде, что подруга, увлеченная своим жалостливым повествованием, догадается снять сапоги.
        - Ну, тебя что, ничего в моем рассказе не удивило?
        - Вела ты себя, конечно, как законченная кретинка…
        - Ты понимаешь, я себя не могу контролировать. Никогда в жизни со мной не случалось столько нелепостей за такой короткий промежуток времени. У меня такое чувство, что все извилины в мозгу запутались, завязались в узлы, понимаешь? - И Юлька выразительно постучала пальцем по виску. Палец сорвался, и она слегка заехала себе в глаз. На фоне разворачивающихся событий это было мелочью, не заслуживающей внимания. Поэтому Юлька лишь порадовалась мимоходом, что так и не сделала маникюр.
        - Хуже было бы, если бы они у тебя распрямились. На то они и извилины… - Аня ненавязчиво подтолкнула ее в сторону кухни.
        - Ань, да можешь ты серьезно отнестись к тому, что я рассказываю? Я не шучу, у меня проблемы с головой. Я перестала адекватно оценивать события, я начинаю говорить и забываю, о чем говорила! У меня мысли путаются, как у пьяной. Только выпивший человек не испытывает дискомфорта от того, что перескакивает с темы на тему, а меня это пугает. У меня стало пунктирное сознание: мысль - пробел, мысль - пробел! Я подозреваю, что это начало какого-то заболевания. - Юлька трагически вздохнула и печально посмотрела на подругу: - Самое страшное, что он считает меня посмешищем, а после сегодняшнего вообще не представляю, как там появиться.
        - Да, наворотила ты прилично, но все это не смертельно. Что-нибудь придумаем. Тут другая проблема: если Сергей женат, то каким образом ты собираешься продолжать отношения? Ты готова разрушить его семью?
        - Рехнулась? - возмутилась Юлька и даже перестала резать хлеб к ужину. Подруги переместились на кухню и варили дежурные пельмени. - Как ты могла такое про меня подумать? Я собираюсь любить его на расстоянии.
        - Это как? - ехидно спросила Аня, роясь в морозилке.
        - Платонически!
        - Бесперспективно!
        - Вот! В этом-то и беда, но я же говорю, что ситуация безвыходная.
        - Безвыходных ситуаций не бывает: жена может умереть или сбежать с любовником.
        - Ага, а еще ее могут инопланетяне похитить для опытов! Ань, давай мыслить реальными категориями…
        - Смотри-ка, речь нормальная, ход мыслей вполне логичный, а ты к врачу собираешься, бедолага! Я хочу, чтобы ты сама поняла - надо переключиться на что-нибудь другое. Что толку страдать по своему Принцу? С таким же успехом ты можешь сохнуть по Джеку Николсону, результат будет тот же.
        - Он старый!
        - Тем более, влюбилась в старика…
        - Николсон старый! А Сергей, он потрясающий, если бы ты только его видела…
        - Я посмотрю, - пообещала Анька.
        - Не смей! - заорала Юлька. - Тебя это не касается!
        - Если бы меня это не касалось, то ты бы ко мне не пришла!
        - Ты все испортишь!
        - Я просто хочу его увидеть, чтобы открыть тебе глаза на его недостатки. Так будет легче пережить разрыв.
        - Для разрыва нужна как минимум связь, а между нами ничего не было.
        - Тебе хочется, чтобы было?
        - Мало ли чего мне хочется… Ты уже пыталась открыть мне глаза на Костика, и что получилось?
        - Костик меня опередил.
        - Что я - Вий, чтобы мне всем миром глаза открывать? Сама разберусь.
        - Не разберешься! Сама же говоришь, что извилины заплелись. С твоими узлами в голове только и решать жизненно важные вопросы самой.
        - Точно, - похолодела Юлька. - Надо томографию сделать! Узлы, как я раньше не подумала?
        - Так, еще чего, какую томографию?
        - Мозги мои надо просветить, УЗИ сделать. Там узлы!
        - На языке у тебя узлов нет? Я так понимаю, что сейчас ты в фазе «пробела».
        Но Юлька на подколы не реагировала, погрузившись в свои невеселые мысли. Посидев некоторое время молча, Аня наконец спросила:
        - Ты еще лежишь на смертном одре в окружении скорбящих родных или уже домечталась до похорон?
        - Каких похорон? - с трудом очнулась от своих тяжелых дум Юлька.
        - До своих! …И вот он падает на гроб, усыпанный цветами, и, воздевая руки к небу, рыдает о потерянной любви, - провыла Анька.
        - Кто?
        - Сергей!
        - Умер кто?
        - Ты! От узлов загнулась! - рявкнула Аня, ловя половником пельмени.
        - Как думаешь, - спросила, не обратив внимания на грубость, Юлька, - это начальная стадия или я уже запустила? Недавно ведь началось, раньше такого не было…
        - Вот ты зануда-то, ну с чего ты взяла, что болеешь?
        - Ты сама про узлы сказала!
        - Ну, теперь я понимаю твоих начальников! Лично мне хочется тебя прибить прямо сейчас. Знаешь, я, кажется, нашла верное средство от твоей проблемы. Тебе надо молчать. Твой бред раздражает окружающих.
        Юлька продолжала пребывать в трагическом ступоре. Ужинать в такой обстановке было неприятно.
        - Юль, ты обиделась? Ну перестань дуться. С тобой действительно невозможно разговаривать. Ты извращаешь все, что слышишь. Самые безобидные вещи в твоем больном воображении трансформируются до неузнаваемости!
        - Он меня презирает!
        - Ну и бог с ним, - Аня обрадовалась. Раз говорит, значит, уже не обижается.
        - Я без него не могу.
        - Ты реши сначала, чего ты хочешь, а потом будем обсуждать, как это реализовать.
        - Никак!
        - Ладно, тогда страдай!
        - Страдаю.
        - Не, ты сначала поешь, а потом страдай.
        Юлька начала гонять пельмешки по тарелке. Они весело бултыхались и норовили улизнуть от охотившейся за ними ложки.
        - Тебе про Костика еще интересно? - решила сменить тему Аня.
        Юлька задумалась, потом честно сказала:
        - Интересно, а что?
        - Он твое колечко отдал.
        - Ой, правда? Здорово! - Перспектива объясняться с мамой по поводу утерянного подарка ее не радовала. Дело было не в его ценности, а в том, что у мамули появился бы лишний довод в пользу Юлькиной безмозглости. Вот не послушала маму, связалась с негодяем, так он еще и обобрал! - А как это тебе удалось? Ты же говорила, что он его любовнице своей подарил.
        - Ну, пришлось ему подарок обратно забрать…
        - Вот так просто? - В голове не укладывалось. Для Юльки было проще забыть про колечко вообще, чем вытребовать его обратно. Она бы даже связываться не стала. По этой причине она не любила давать в долг. Раньше, дав деньги и выслушав обещание вернуть, «как только, так сразу», она начинала честно ждать. Ожидание затягивалось, напомнить она не решалась, боясь поставить должника в неловкое положение.
        - А вдруг у человека сейчас нечем отдать, я же с голоду не умираю! - оправдывалась она перед близкими подругами, которые, к слову сказать, в долг у нее ни разу не брали. Девчонки злились и требовали координаты должника, называя Юльку всякими словами, среди которых «мямля» и «тряпка» были самыми безобидными.
        - Нельзя быть такой неприспособленной! - бушевали девчонки. - Неудобно ей! Неудобно спать на потолке, а все остальное удобно! Не можешь стребовать долг, не давай вообще!
        - Это даже не порядочность, - злилась Анька, - это кретинизм с налетом мазохизма. Отдать деньги, которые откладывала на сапоги, и теперь ходить в старых!
        Юлька ни разу не раскололась. Она считала, что свои проблемы нужно решать самой. Мама трактовала это как наказание за ошибки: ошиблась - плати. Ошибалась Юлька в людях. Она мерила всех по себе, изначально пытаясь разглядеть в них только хорошее.
        В основном долги, конечно, отдавали. Но несколько раз люди, взявшие энную сумму, пропадали из ее жизни навсегда. Нет, они не пускались в бега. Просто переставали звонить.
        - Запомни, - твердила Анька, - берут чужое, а отдавать приходится уже свое! Поэтому тебе даже никто не благодарен, ты раздражаешь своим наличием и необходимостью возвращать тебе что бы то ни было.
        Подруги были правы, но переступить через себя она не могла. Потому и стирала из памяти эти неприятные моменты. Но забыть про колечко не получилось бы, поскольку это был мамин подарок. И рано или поздно родительница поинтересовалась бы, где оно.
        Забрать колечко оказалось не просто даже для пробивной Анны.
        Костик на встречу не пришел. Безрезультатно прождав его у метро, Аня поехала к нему домой. Нахал оказался дома. В окнах горел свет и, судя по голубоватым бликам, изменщик смотрел телевизор. Она поднялась по лестнице и позвонила. Послышались осторожные шаги, ее долго рассматривали в глазок, но двери не открывали. Времени у Ани было немного, ей еще надо было забрать из офиса Юльку, поэтому разводить церемонии было некогда.
        - А ну открывай, ворюга! - рявкнула она на всю лестницу и пнула ногой косяк.
        Костик суетливо открыл и забормотал:
        - Чего ты орешь-то, перед соседями позоришь!
        - Ой, насколько я понимаю, тебе отсюда скоро съезжать!
        - С чего это?
        - Да неужели ж ты нашел деньги, чтобы за следующий месяц заплатить? Не поверю! Если только спер где-нибудь!
        - Ты поосторожней с оскорблениями!
        - Скажите, какой! Обидели хорошего человека! Кольцо давай!
        - Нету.
        - Я те дам «нету»! Я тебе сейчас заново физиономию располосую!
        - Да я же сказал, у Натахи оно…
        - А я сказала: забери его у своей Натахи!
        - Заберу…
        - После дождичка в четверг… Поздно, я за ним уже пришла.
        - Ну и где я тебе его возьму? - нагло ухмыльнулся Костик. Он почувствовал, что сила на его стороне. Разговор заходил в тупик. Он только недооценил, что с Анной такие фокусы не проходят.
        - Ладно, - неожиданно согласилась она. - Тогда тебе можно только посочувствовать.
        - С чего это? - заволновался парень.
        - А я сейчас Юлькино заявление отвезу куда следует, и все. Обратного хода не будет.
        - Вы достали! Заявление… Загс закрыт уже, вечер на улице, да и насильно меня никто женить не может!
        - Вот тебя на женитьбе-то заклинило, - покачала головой Аня. - Мания величия у тебя, юноша. Кому ты нужен, сморчок! Заявление в милицию: ты кольцо украл.
        - Не крал я, - побледнел Костик.
        - Да-а? А где же оно?
        - У Наташки!
        - Значит, украл и подарил новой любовнице! Или ты надеешься объяснить органам правопорядка, что это Юлька ей оставила на память о себе?
        - Да ты дура, что ли? Как я его заберу?
        - Ну, раз у тебя хватило ума подарить чужую вещь, то это уже твои проблемы, как ее вернуть.
        - Я подумаю, - пообещал Костик.
        - Нет, уже не подумаешь, твое время вышло. На «подумать» у тебя было два дня, а теперь собирайся, едем к твоей рыжей.
        - Не поеду, - прошептал Костик.
        - Тогда сядешь. - Ей было невыносимо противно разговаривать с этим слизняком. Все-таки Юлька абсолютно не разбирается в людях. Не исключено, что ее новая любовь еще хуже, чем это чучело.
        - Наташкин брат учится со мной в одной группе, я не могу!
        - Могешь! - Приговор обжалованию не подлежал.
        Костик как был в трениках с оттянутыми коленками и вылинявшей тельняшке, так и поехал на расправу, накинув только куртку. Куртку эту ему купила Юлька. «Пилот», на овчине. Взяли самую дорогую, он долго крутился перед зеркалом, перемерив почти весь ассортимент. Лучше этой просто не нашлось. И теперь она резко контрастировала с ветхими спортивками, коленки которых трепетали на ветру. Только в машине Костик понял, что из дома он вышел в одних тапочках.
        - Я ботинки не надел, - проныл он.
        - Сейчас я сбегаю принесу, - сказала Аня, заводя машину.
        - На ключи…
        - Умолкни, дефективный! Я пошутила. Не замерзнешь, не в трамвае едем… Дорогу показывай.
        Рыжая жила в пяти минутах езды.
        Двери открыла невысокая полная женщина. Она удивленно смотрела на странную пару.
        - Здравствуйте, - вежливо сказала Аня. - Нам нужна Наташа.
        - Здравствуйте, проходите, только она в душе. Раздевайтесь, пожалуйста. А вы, извините, кто? Зачем вам Наташа?
        - Вот это, - Аня небрежно мотнула головой в сторону Костика, топтавшегося у нее за спиной, - ее бывший молодой человек, Константин.
        Из-за Аниного плеча торчала только верхняя часть лица экс-кавалера. Он съежился и пытался спрятаться целиком. Общаться с несостоявшейся тещей ему не хотелось.
        - Бывший? - растерялась мама. - А Наташа про него ничего не рассказывала!
        - Не успела, слишком стремительно развивались события, - успокоила ее Аня. - А я подруга бывшей Костиной девушки.
        - Наташи? - не поняла мама
        - Нет, той, что была до Наташи.
        - Надо же, - растерялась мама. - А от Наташи-то вам что надо?
        Ане нужны были союзники, и она решила бить наверняка. Прекрасно понимая, что перед ней, скорее всего, Наташина мать, в крайнем случае тетя, она пошла на грубую лесть:
        - Дело в том, что этот скунс подарил вашей сестре кольцо, которое украл у предыдущей своей подруги.
        Мамаша зарделась и кокетливо сказала:
        - Ой, что вы, Наташенька моя дочь, а не сестра!
        - Не может быть, - ахнула Анька, - никогда бы не подумала. Как вам удается так выглядеть, невероятно!
        Тут до хозяйки дошел смысл всей фразы:
        - Украл? У Наташи?
        - Нет, у предыдущей девушки, а Наташе подарил. Я пришла забрать кольцо.
        На лице женщины отразилось смятение: похоже, что отдавать золотишко ей не хотелось.
        Анька поспешила дополнить свое выступление:
        - Кстати, поздравляю вас, ваша дочь могла стать соучастницей ограбления, я еле уговорила подругу не подавать заявление в милицию.
        Это помогло мамаше примириться с потерей кольца.
        - Подождите, я сейчас, - она утопотала в глубь квартиры. Костик слегка расслабился и вышел из-за Аниной спины.
        В этот момент в коридоре материализовалась сухонькая старушонка в пуховом платке. Голову ее украшали разноцветные бигуди.
        Она внимательно уставилась крохотными подслеповатыми глазками на пришедших и вдруг завопила, как прораб на стройке, как будто пыталась призвать в свидетели соседей с верхнего этажа:
        - Рая! Ты зачем бомжа впустила? Пошли вон отсюда, нечего по стенам зыркать! Рая!
        Полная тетка выскочила в прихожую, держа в руке найденное колечко:
        - Ну что вы орете, мама! Где бомж?
        - Вона! - бабулька ткнула пальцем в босоногого Костика.
        Рая уже более внимательно оглядела экс-бойфренда дочери. На ее лице мелькнула тень сомнения.
        - Он так торопился, что не успел обуться, - поспешила объяснить его голоногость Аня. Оттянутые треники объяснению не поддавались.
        Мамаша спрятала руку с кольцом за спину и решила посклочничать:
        - А чего я вам верить должна, мужик-то и правда бомж бомжом!
        - Да, - визгливо вторила ей бабка, - сразу видно, все шмотки с помойки! Гони их, Райка!
        Скандал набирал обороты. На вопли подтянулись остальные обитатели квартиры: хмурый высокий парень, пузатый дед и девчушка лет трех. Последней появилась Наташа в коротеньком халатике и с полотенцем на голове.
        Рая тут же бросилась к ней за объяснениями:
        - Он тебе кольцо дарил?
        - Ну, и дальше что?
        - Они говорят, что краденое кольцо. Вернуть требуют.
        - Ха, еще не хватало!
        - Вот, - мама победоносно посмотрела на Аньку. - Идите давайте…
        - Жаль, - вздохнула Анька, - придется заявление подавать. - И начала быстро выталкивать Костика на лестницу. В подол ее пальто вцепились четыре руки.
        - Не надо заявления! - завопила Рая.
        - По-людски договоримся, - проныла Натаха. - Можете выкупить его по дешевке.
        - Разбежалась! - Анька, не оборачиваясь, выдернула пальто из цепких рук. - Иди давай, сдаваться поедем, а эта соучастницей пойдет.
        Как она и рассчитывала, закончилось все тем, что ее уже уговаривали унести из дома ненавистное кольцо, а она лениво отбрыкивалась, говоря, что справедливость должна восторжествовать.
        Когда инцидент был исчерпан и кольцо перекочевало в ее карман, на сцену вдруг выступила малышка, пропищав своим тоненьким голоском:
        - Мама, пи-пи!
        Наташа тут же бросилась к ребенку, ласково присюсюкивая:
        - Сейчас пи-пи, давай мама тебе поможет…
        - Ну ничего себе, - покрутил головой Костик. - У нее что, ребенок был?
        - Не был, а есть! Чего мелешь-то, нехристь! - взвизгнула бабулька.
        - Ты что ж это, - начал наступать Костик на хмурого парня, - ты знал и мне ее подсунул?
        Анька наступила на задник его тапки, и возмущенная речь была прервана попытками сохранить равновесие. Костик бестолково замахал руками, но на ногах удержался.
        - Я ухожу, - сообщила Анька. - Если желаешь подраться, то оставайся, - хмыкнула она, глядя на его ноги.
        Остаться Костик не пожелал. Он резво потрусил вслед за Анькой. В машину он юркнул, как ящерица, едва она отключила сигнализацию. Видимо, боялся, что, получив кольцо, Аня его оставит и домой придется идти пешком. Если бы он был в нормальной обуви, то она, несомненно, так бы и сделала, но заставить его тащиться босиком по снегу Аня не смогла, даже учитывая все то, что он наделал.
        - Как там Юлька? - осторожно спросил он, когда машина тронулась.
        - Нормально.
        - Я по ней скучаю, - сообщил Костя.
        - Заткнись, пожалуйста, пока я тебя не высадила.
        Остаток пути они проделали молча.
        Юльке она решила все это не рассказывать, ограничившись лишь тем, что выложила на стол кольцо и сказала:
        - Никаких проблем. Съездила и забрала. Ты ешь давай.
        Юлька позвонила маме и предупредила, что заночует у подруги. Галина Даниловна, забыв, что все еще обижается, разволновалась:
        - Как это, а почему не домой? Не вздумайте там полночи болтать, тебе теперь надо высыпаться. И не пейте там!
        - Ма, ты ж не с папой разговариваешь! - хихикнула Юлька. - Когда это я пила?
        - Ладно, ладно… - примирительно сказала Галина Даниловна. - Но чтоб завтра к ужину домой, я тебе фруктов куплю и курочку пожарю. И ходи осторожнее, не поскользнись, гололед на улице. Вот у нас сегодня соседка ногу растянула, упала прямо у парадного…
        - Мам, - прервала поток новостей Юлька, - я приеду, приеду.
        Распрощавшись с мамой, она опять впала в задумчивость.
        Аня смотрела на нее и понимала, что без ее вмешательства ситуация не рассосется. Необходимо было срочно выяснить, по кому сохнет Юлька. Раз подруга добровольно ее до тела не допускает, можно подобраться и окружными путями. Пускать это на самотек было нельзя. Когда живот начнет расти, личную жизнь уже не устроишь. А уж когда ребенок будет, и подавно. Пара лет как минимум будет потрачена только на выращивание и воспитание чада.
        Утром они договорились, что Аня сама завезет Юлькины вещи маме.
        Разбираться с подружкиными проблемами надо было срочно, пока на работе окно и шефа нет. После Нового года начнется аврал и будет уже ни до чего.
        Аня накрасила Юльку на свой вкус, получилось очень неплохо. Конечно, намного ярче, чем Юлька привыкла, зато она перестала быть похожей на мышь.

        Подъезжая к офису, Вадим увидел, как Юлька выбирается из темной «Ауди», и недовольно подумал, что у этой чокнутой все-таки есть ухажер, как это ни странно. Похоже, что ночевала она у кавалера, раз он ее вечером отвез, а утром доставил обратно. С другой стороны, накануне все то же самое проделал он сам: отвез-привез, но спали они тем не менее отдельно.

        Сергей, пришедший в офис необычно рано, тоже смотрел из окна на приехавшую девушку. До вчерашнего дня он вообще не обращал на нее внимания, но теперь она его заинтересовала. Он не мог понять, его действительно волнует, что Вадим к ней серьезно относится, или это из-за формулы. Если учитывать Валерины характеристики: скромная, умная, честная, патологически порядочная, то Юлька была идеалом женщины-жены. Но Валера мог и ошибаться. Пока то, что имел счастье наблюдать Сергей, говорило об обратном: нахальная, тупая, скрытная… Чего стоило одно только ее вчерашнее копание в столе! Он исключал, что действия не несли никакой смысловой нагрузки, но и объяснить, что это было, он не мог.
        Запиликал мобильник. Сергей долго слушал говорившего, кивал и хмурился. На его лице появилось выражение досады и растерянности.
        - Спасибо, - пробормотал он. - Если будет что-то еще, сразу звони.
        Он устало сел, побарабанил пальцами по столу и набрал номер Вадима.
        - Ты где?
        - У офиса.
        - Заходи, у нас опять проблемы.
        - Не могу.
        - Что значит «не могу»? Примерз? Общение с новой сотрудницей плохо на тебя влияет. Кретинизм вроде болезнь не заразная. Ты не понял - у нас проблемы! Опять!
        - Я не хочу с ней встречаться… После вчерашнего.
        - Ах, скажите, какие тонкие переживания! Боюсь, что проблемы связаны как раз с предметом твоего обожания!
        - Сейчас, - буркнул Вадим и отсоединился.
        Сергей был подавлен. Ситуация вышла из-под контроля. Вчерашнее письмо итальянцев уже было у конкурирующей фирмы. Круг подозреваемых был не просто ограниченным. Письмо читали только он, Вад и Юля. Нина из цепочки выпадала. Письмо пришло после обеда, а с обеда она была под постоянным наблюдением. Все события в приемной записывались на камеру. Это была не Нина. В себе он был уверен. Оставались Вад и новенькая… Что значил этот бизнес для Вадима, Сергей прекрасно понимал. Они начинали вместе, с нуля, и сдавать информацию конкурентам он не мог. Это было равносильно самоубийству. Но это не значило, что Вадима можно исключить. Люди часто решаются на самоубийство, как ни страшно это звучит. Если есть причины, побуждающие человека лишить себя жизни, то почему не может быть причин для развала бизнеса? Чужая душа потемки. Подозреваемых всего двое. На этом фоне вчерашняя затяжная история с новой переводчицей выглядела более чем подозрительно. Особенно возня с бумагами и многократные возвращения. Конечно, проще свалить вину на пришлую дурочку и обелить друга. Но он вынужден быть объективным. На кону все!

        Юлька пристраивала дубленку в шкаф, расстроенно оглядывая повреждения. При дневном свете светлые борозды на коричневой коже выглядели ужасно. Но мечтать о покупке новой теперь бесполезно. Да и какая разница, для кого стараться?
        Нины еще не было, это не могло не радовать.
        Зато вошел Вадим. Юлька сжалась и затаилась за дверцей шкафа.
        Если бы он не знал, что она уже в офисе, то сейчас в очередной раз произошла бы абсолютно идиотская сцена. В пустой приемной стоит нараспашку открытый шкаф. Вошедшему человеку видна только его боковая сторона и дверца, загораживающая проход. Соответственно первый порыв - захлопнуть эту самую дверцу.
        Вадим не сомневался, что Юлька там, несмотря на гробовую тишину в помещении. Только поэтому она не получила створкой шкафа в лоб. Никонов аккуратно обошел препятствие, убедился в своей правоте, увидев замершую «соратницу», и, молча ей кивнув, прошел в кабинет.
        Над Юлькиной головой сгущались тучи, но она об этом еще не знала.
        Вбежала раскрасневшаяся Нина.
        - Шефы уже тут?
        - Я только Вадима Сергеевича видела, - осторожно сказала Юлька.
        Вешая в шкаф свою шубку, Нина насмешливо спросила:
        - Тебя что, кошки вчера драли?
        - Почему кошки?
        - А кто? Вон, вся одежда в полосочку.
        Юлька промолчала. Рассказывать Нине о вчерашнем ей не хотелось, хотя она прекрасно понимала, что к обеду о ее приключениях будет знать весь бизнес-центр.

        Сергей и Вадим тем временем пытались выработать новый план действий.
        - Не могу поверить! - в отчаянии повторял Вадим. - Неужели это она? Но кто же тогда передавал предыдущие письма?
        Сергей не стал озвучивать свое мнение, но это замечание его слегка отрезвило. Действительно, информация пропадала еще до Юлькиного появления. Он почувствовал невероятное облегчение и удивился. Ему было легче признать, что его предал друг, чем убедиться, что это Юля. Решив не углубляться в эту тему, он предложил Вадиму:
        - Давай подождем, может быть, Нинино письмо тоже уйдет к конкурентам. В принципе их обеих могли перекупить.

        Нина, которой Юлька сообщила, что Вадим уже пришел, решила закрепить свои позиции. Поскольку Сергей редко появлялся в офисе раньше десяти, она без сомнений ввалилась в директорский кабинет:
        - Ва-а-дик, - промурлыкала она и тут же увидела изумленного Сергея. Вадим смущенно кашлянул, Нину сдуло.
        Сергей с интересом посмотрел на Вадима:
        - Ты что, крутишь с обеими сразу?
        - Я ей просто серьги вчера подарил, как мы и договаривались. Ничего еще не было!
        - Еще? - насмешливо спросил Сергей.
        - Слушай, а может, теперь можно уже не изображать без памяти влюбленного, раз ситуация изменилась?
        - Решил бросить все силы на новенькую?
        - Нет, просто Нина мне неприятна, да и мама вчера скандал устроила.
        - Теперь тебе придется ухлестывать за обеими, они же обе под подозрением!
        - Нет уж, давай разделим обязанности, - обиделся Вадим. - Что я тут водевиль разыгрывать буду? Они потом еще передерутся из-за меня!
        - Ох-ох-ох, ну у тебя, Вад, и самомнение! Хотя давай, я не против, - с готовностью согласился Сергей.
        - Опять накладные расходы, - сварливо пробормотал Вадим. - Что ты Нинке покупать будешь?
        - Ничего, - спокойно ответил Сергей. - Я буду присматривать за Юлей.
        - Почему это? - расстроился Вадим. - Давай я, я же ее провожал уже.
        - Ну, во-первых, сократим траты: раз уж ты сделал Нине «вступительный взнос», то ты с ней и продолжай. Во-вторых, отношения с новенькой ты вчера окончательно подпортил. Пусть она мне лучше Бальмонта почитает. А то из-за твоих ухаживаний к нам опять милиция нагрянет, - резюмировал он.

        Нина сердито посмотрела на Юльку:
        - Курица слепая! Оба шефа давным-давно на месте.
        Юлька виновато промолчала.
        Почты не было. Она села за вчерашний перевод.
        Зато у Нины почта была. Получив Юлькино послание, она начала страдать над переводом. Английский у Нины был на невысоком уровне. Диплом ей подарил очередной кавалер, поэтому каждый новый перевод ее пугал. Но просить помощи у Юльки ей не хотелось. Пока что все письма были простенькими. Но, начав переводить сегодняшнее, она загрустила.

        Выработав план действий, шефы вызвали Юльку на ковер.
        Решили обойтись без намеков, используя эффект внезапности.
        - Юля, вы передавали кому-нибудь текст вчерашнего письма? - начал с места в карьер Сергей.
        - Нет, - недоумевающе ответила Юлька.
        Повисла пауза.
        - А письмо тем не менее попало к конкурентам. Как вы можете это объяснить?
        - Я? - растерялась Юлька. - Объяснить? Не знаю.
        Она зарделась. Ей даже в голову не пришло, что ее в чем-то подозревают. Более того, она решила, что Сергей наконец-то оценил ее ум и теперь спрашивает совета.
        Но ей на самом деле было непонятно, как это могло произойти.
        - А кто видел письмо, кроме меня? - решила она поучаствовать в расследовании.
        - Я и Вадим Сергеевич, - односложно ответил он.
        - И все?!
        - И все!
        До нее начинало доходить. Оба директора просто ели ее глазами.
        Они ее подозревают, ее! Господи, да как же это… Мысли путались.
        - Я… да вы… да как…
        Юлька побелела, горло сжала душная петля. Последнее, что она почувствовала, как по виску наотмашь ударили чем-то тяжелым. В голове звонко лопнула тонкая струна, и наступила темнота.
        - …Это ты виноват, - ругался чей-то знакомый голос. - Надо было постепенно!
        - А что бы это изменило?
        - Она приняла бы это спокойнее.
        - Ты что, берешься прогнозировать ее реакцию? По-моему, это непосильная задача.
        Она почувствовала, как за шиворот течет вода, и открыла глаза. К левому виску был прижат паркет, перед носом маячили две пары мужской обуви.

«Это они меня паркетом треснули, - догадалась Юлька. - Решили расправиться со мной. Даже не разобрались, что к чему…»
        Соображала она с трудом. Поводив глазами, она обнаружила, что потолок с лампами находится справа.

«Непорядок», - подумала Юлька, и тут же ее осенило - она лежит на полу, по голове ее никто не бил, она сама ударилась, когда упала.
        Она попыталась сесть и застонала. В голове перекатывался тяжелый горячий шар. Юлька прислушалась к внутренним ощущениям: живот не болел.
        Чьи-то руки подняли ее и посадили на стул.
        - Я второй раз поднимаю вас с пола, - услышала она голос Вадима.
        - Сейчас я вам медаль выдам, - промычала Юлька.
        - Выпейте воды. - Ей в губы ткнулся край стакана. Не успела она открыть рот, как холодные струи побежали по подбородку и затекли за ворот блузки. Она вздрогнула и отшатнулась.
        - Смотри, рефлексы не работают, пить не стала, - расстроился Сергей.
        - Наоборот, работают, вон как шарахнулась. Хорошо хоть не ударила, как вчера. Оказывать ей первую помощь опасно для жизни.
        - Давайте, издевайтесь, - прошептала Юлька.
        - Мы дождемся от вас объяснений или вы опять рухнете в обморок? - не унимался Вадим.
        - Я не понимаю, чего вы от меня хотите. Я сделала все, как мы договаривались. Раз информация пропала, это сделал кто-то из вас.
        Директора переглянулись.
        - Ничего не пропало. Все было продублировано конкурирующей фирме, - озадаченно сказал Сергей.
        - Меня из списка подозреваемых можете исключить, - гордо провозгласила Юлька и, пошатываясь, побрела на выход.
        - Объясните хотя бы, что вы делали в офисе вчера вечером, зачем вы ходили туда-обратно и потрошили ящик? - выкрикнул Вадим. Ответом его не удостоили.



…Нина страдала над переводом. Сведя красивые брови в страдальческий домик, она выискивала подходящие значения для слов из итальянского письма. Получалась абракадабра, но Нину это мало смущало. Технический текст, по ее мнению, именно так и должен был выглядеть.
        Юлька, как памятник, восседала на своем синеньком стульчике. От осознания ужаса происходящего у нее все тело было словно парализовано. Руки повисли тяжелыми плетьми, ноги онемели, словно бутыли, наполненные водой. Она не могла шевелиться, не могла думать. Даже плакать не хотелось. Ее словно не было вообще. Ни чувств, ни мыслей, ни самой Юльки. Подсознание билось тоненькой пульсирующей жилкой, пытаясь разбудить мозг и заставить его искать выход из этой кошмарной ситуации. Юлька вяло повиновалась этому импульсу и попыталась сосредоточиться. Еще вчера она так легко говорила о своих подозрениях. Она, абсолютно не задумываясь, указывала на Нину как на возможную диверсантку. И вот теперь Юлька сама оказалась в точно таком же положении. Быть подозреваемой - ужасно. Особенно в глазах любимого человека. Спасти могло только одно - вычислить самой, кто читает конфиденциальные документы. Нина отпадала. Нужно было найти лазейку, но Юлька опять вошла в фазу «пробела». Логические построения не удавались. Она выхватила лист бумаги из принтера и стала чертить на нем схемки. Скрываться от Нины теперь не имело
смысла.
        К обеду «офисная фея» повеселела. Перевод был закончен. Помахивая бедрами, она прошла в директорское гнездо и отдала свое творение.
        Пройдя мимо Юльки, она бросила:
        - Я на обед.
        Юлька сидела, запустив руки в волосы, и разглядывала изрисованные листочки. Периодически она перекладывала их, грызла ручку и снова вцеплялась в свой основательно растрепанный хвостик.

        Сергей с Вадимом в изумлении таращились на письмо, принесенное Ниной.
        - Ты что-нибудь понимаешь? - наконец произнес Вадим.
        После перевода туда-обратно текст причудливо трансформировался, и в результате получился малопонятный опус не о «блокировочном реле», а о какой-то работе по сменам и о сети почтовых станций. Рядом с формулировкой «почтовая станция» Нина заботливо вставила пояснение в скобочках - «место, где меняют лошадей».
        - Про лошадей там не было! - уверенно сказал Сергей. - Похоже, что это все-таки Нина. Юля знала, что текст липовый, соответственно, только Нина могла специально дать неверный перевод. Но это совсем уж ни в какие ворота… Лошади! Какие лошади? Зови «обморочную», пусть объяснит, что это значит.
        Юля, которую оторвали от важного дела, перестроилась с трудом. Ощущала она себя так, словно ее разбудили и требуют спеть по памяти гимн Советского Союза. Когда до нее наконец дошло, что речь не о подозрениях, а о вчерашнем письме, она слегка оживилась.
        Минут пять она пыталась вчитаться в эту галиматью, потом беспомощно посмотрела на Сергея:
        - Текст похож, но это не он.
        - Вы про лошадей что-нибудь писали?
        - Нет.
        - А про почтовые станции?
        - Тоже нет.
        Они смотрели на нее с недоверием. Конечно, после вчерашнего они имели право сомневаться в ее адекватности. Такая могла и про лошадей, и про что угодно…
        - Мне надо подумать, - окончательно расстроилась Юлька и вернулась к компьютеру. На прояснение ситуации потребовалось полчаса. По истечении этого срока она радостно ворвалась к директорам, размахивая недавним шедевром фигуристой коллеги.
        Весело подхихикивая, она стала объяснять:
        - Реле - это «relay», а слово «relay» в английском имеет еще и другие значения, в частности, почтовая станция (место смены лошадей), а «блокировочное» -
«interlocking» - при обратном переводе может трактоваться, как «взаимосвязанный», отсюда и получилось - взаимосвязанные почтовые станции, то есть «сеть». Понятно?
        - Не очень, - осторожно сказал Вадим. - Это что, любой текст можно так изуродовать?
        - Можно, - радостно согласилась Юлька. Ей было приятно, что хоть с каким-то заданием она справилась.
        - Спасибо, Юля, идите.
        Она вернулась в приемную и снова загрустила: несмотря на это небольшое достижение, подозревать ее не перестали. Кроме того, хотелось есть, но идти в кафе она не решалась. После милицейского нашествия она стала героиней анекдотов, наверное, только о ней сегодня и говорят.

«Не пойду», - подытожила Юлька и снова зашуршала листочками. Ответ должен быть, головоломка имела решение, просто надо поднапрячься и его найти.
        В приемную заглянул Мишаня:
        - Чего обедать не идешь?
        - Не хочется, - соврала Юлька.
        Дизайнер потоптался немного, а потом спросил:
        - Про милицию правда?
        - Правда, - мрачно подтвердила Юлька.
        - И про форточку? - не поверил он.
        - И про форточку. Я занята, у меня работа срочная, - завершила аудиенцию Юлька.
        - Не переживай, - подмигнул Мишаня и исчез.

«Интересно, кто разболтал? Маруся? Может, техники или сисадмин? Стас… Стас!»
        Она стала лихорадочно перебирать свои бумажки.
        Вышедшие из кабинета шефы увидели уже ставшую обычной картину: безумная переводчица сидит с соответствующим выражением лица.

«Хорошо хоть не лежит под столом», - подумал Вадим.

«Ну почему она такая странная», - мысленно расстроился Сергей. Он больше ни на минуту не сомневался, что Юлька ни при чем.
        - Юля, мы на обед.
        - Ммм.
        Вадим и Сергей переглянулись.
        - Отпускает, - прокомментировал Вадим, и они ушли.
        Через некоторое время вернулся Мишаня.
        - Бананчик хочешь?
        - Хочу! - ожила Юлька. - Ой, спасибо!
        - Может, сходим пообедать? Ты ведь не можешь прятаться бесконечно.
        - Могу, - успокоила его Юлька.
        - Ну ладно, не скучай.
        Юлька опять осталась одна. Все сходилось. Скорей бы вернулся Сергей!



…Аня, твердо решившая устроить личную жизнь подруги, приступила к осуществлению своего плана. Первым пунктом было знакомство с Принцем.
        - Посмотрим, что за Принц, посмотрим! - азартно повторяла она, приближаясь к офису, где гнездились Юлькины ухажеры.
        Легенда у нее была простенькая: раз это бизнес-центр, то она придет как клиентка, а сориентируется на месте.
        Толкнув дверь, она вошла в просторный холл. Поозиравшись, решительно подошла к стойке с надписью: «Администратор». Навстречу ей расцвели сразу две улыбки. Одна принадлежала хорошенькой блондиночке, а другую демонстрировала странная девица, похожая на метлу, долго бывшую в употреблении у пьяного дворника. На голове ее топорщились два лохматых наэлектризованных хвоста, перетянутые у основания толстыми махровыми резинками. Примечательно, что резинки были разноцветными: одна красная, а другая зеленая.

«Ну и чучело», - подумала Анька, но вслух комментировать не стала.
        - Я хочу сделать заказ, - обратилась она к блондинке.
        - Слушаю вас, - моментально отреагировала та.
        - У меня есть написанный от руки текст, очень объемный, его надо набрать на компьютере. Сориентируйте меня по цене и срокам.
        - Одну секунду, я вызову девушку, которая занимается этими вопросами, - вежливо сказала блондиночка. Видимо, существовала какая-то особая система вызова, поскольку она никуда не позвонила и никому Анькину просьбу не продублировала. Но едва только «клиентка» собралась открыть рот и высказать удивление по поводу того, что ничего не происходит, как за спиной девушки открылась дверь и появилась высокая женщина средних лет, тоже приветливо улыбнувшаяся Аньке.
        - Здравствуйте, я буду выполнять ваш заказ. Покажите, пожалуйста, текст, и мы сможем…
        - Ой, девушка! А я вас первый раз вижу! - вломилась в диалог лохматая администраторша. Она обошла блондинку и жизнерадостно протянула руку машинистке. Та обалдело оглянулась, опасливо отодвинувшись от лохматой, и попыталась продолжить:
        - …мы сможем оценить сроки и…
        - Меня Ева зовут, а вас? - не смутилась лохматая и попыталась продолжить знакомство.
        - Вика, - односложно обронила машинистка, сделав еще один шажок в сторону. Анька переместилась вслед за ней. Ева не отставала:
        - А вы давно здесь работаете? Я новенькая.
        Вика попыталась повернуться к ней спиной:
        - …мы оценим сроки и размер…
        - А вы в каком отделе работаете?
        - Я вам не мешаю? - не выдержала Анька.
        Лохматая с сомнением посмотрела на нее:
        - Нет пока, а что?
        Судя по подпрыгнувшим хвостам на голове, кто-то из стоявших за стойкой ощутимо пнул разговорчивую сотрудницу.
        - Ой, - совершенно искренне удивилась та, - что это было?
        - Тебя вызывают! - выпалила блондинка.
        - Куда?
        - В… в бухгалтерию, на четвертый этаж.
        Если бы в офисе был десятый, она бы с удовольствием услала лохматую туда.
        В другой ситуации Анька легко пережила бы подобный нелепый инцидент, но сейчас это был ее шанс.
        - Что это такое? - возмутилась она. - Как у вас тут разговаривают с клиентами? Безобразие! Где ваш директор? - свирепо уставилась она на блондинку.
        Как раз в этот момент в холл вошел пообедавший, а потому довольный Вадим.
        - Я директор, - добродушно проговорил он, глядя на посетительницу. - К вашим услугам.

«Юлька спятила, - пронеслось у Ани в голове. - Зачем ей этот сердцеед? Боже, какой мужчина. Ему бы нижнее белье рекламировать, вон какой рельеф под пиджаком, так и видишь его в спортивной маечке…»
        То, что он к ее услугам, ей очень понравилось. Анька продолжала рассматривать
«суперменистого» директора.
        Если бы Юлька сразу сказала ей, что и нахальный Вадим, который постоянно оказывался поблизости, и Сергей, по которому она страдала, были совладельцами центра, то не случилось бы ничего из того, что произошло дальше. Директором Юлька называла только Сергея, хотя Сергей был генеральным, а Вадим - коммерческим, что и внесло определенную путаницу в дальнейший ход событий.
        - Вадим Сергеевич, - он по-гусарски мотнул головой и обольстительно улыбнулся.
        Анна внимательно разглядывала красавца. Внешность говорила не в его пользу.

«Понятно, - презрительно размышляла она. - А я где-то слышала, что директора зовут Сергеем. Не иначе как к старости туга на ухо стала. Ладно, поглядим, кто кого!»
        Подавив желание ехидно представиться в ответ Николаем Анновичем или, процитировав свою любимую Фрейндлих из «Служебного романа», назваться Прокофием Людмиловичем, дав понять, что, мол, мы тоже не лыком шиты, она решила принять его игру. Пусть думает, что он диктует правила. Мужчины, считающие свою спутницу глупее себя, расслабляются и раскрывают свои уязвимые места для атаки.

«Для наивных барышень, чтобы не путаться - Вадим Сергеевич, а в миру и для приличных людей, вероятно, Сергей Вадимович. Жаль, я у Юльки отчество не уточнила, - мрачно рассуждала Аня, разглядывая исследуемый объект. - Умно придумано, ничего не скажешь. Наверное, боится, что незамужние девицы в порыве страсти захотят вычислить адрес и припереться к его жене, дабы открыть «старой дуре» глаза. А там - ах, какой пассаж, промахнулись с адресом, у нелюбимой, покалечившей мужичку жизнь бабы мужа зовут Сергей, ошибочка вышла. Идите, девушка, ищите своего Вадима в другом подъезде. Глупо, конечно, но в некоторых случаях помогает».
        Сама Анька тоже использовала в общении с кавалерами довольно распространенную тактику, называя их на первых порах «милыми», позже - зайчиками и сусликами, а на финишной прямой - кобелями. Так было проще и удобнее. Кроме того, у нее была чудовищная память на имена и фамилии. Похоже, что участок мозга, отвечающий за эту несложную операцию, отмер еще в детстве. С годами эта привычка укоренилась, и Аня филигранно научилась обходить грамматические построения, требующие упоминания имен собственных.

«Самонадеянный, самовлюбленный самец», - вынесла она окончательный вердикт и пошла в наступление:
        - В вашем бизнес-центре хамят клиентам! Ноги моей больше здесь не будет. Просто возмутительно! Ваши сотрудники ведут себя кошмарно! Вы требуете справку от психиатра, когда берете человека на работу? Я сейчас имела несчастье пообщаться с совершенно неадекватной девицей. По ней давным-давно дурдом плачет! Почему она разгуливает среди нормальных людей без охраны? Это что, вы берете неполноценных в качестве жеста сострадания…

«Что она делала внизу, зачем цеплялась к этой бизнесменше?» - в ужасе соображал Вадим. Он ни минуты не сомневался, о ком речь: кроме Юльки, других придурковатых в радиусе километра быть не могло.
        - Вы понимаете, - забормотал он на тон ниже бушующей клиентки, - случилась ужасная неприятность. Мы взяли девушку по рекомендации, а она оказалась абсолютно невменяемой. Мне так неудобно, что она вас расстроила, - он внимательно посмотрел на раскрасневшуюся Аньку, вошедшую в роль.
        - И это все, что вы можете мне сказать? - капризно спросила она.
        - Нет, конечно, нет! Я готов загладить нашу вину перед вами любой ценой! Такая красивая девушка обязательно должна стать нашей клиенткой, причем постоянной. Теперь, зная, что вы иногда будете нас посещать, я буду чаще бывать на работе в надежде встретиться с вами еще! - И он улыбнулся, как Чеширский кот, показав все свои безупречные зубы.

«Клеится, - опечалилась Анька. - И почему Юльку тянет на таких бабников? Угораздило же ее увидеть во сне этого супермена. Он ведь начал кадриться с ходу, даже не зная, что я за человек». Последняя мысль ее расстроила. Ей вдруг захотелось, чтобы этот «директор» узнал ее поближе. Да и она не до конца разобралась в нем. Нельзя бросать начатое на полпути, может быть, она сможет найти в нем крупицы хороших качеств, как старатель на золотом прииске. Но для этого придется поработать. Это воодушевляло. Поработать с «Сергеем» ей хотелось.

«Я делаю это ради Юльки. Ничего такого не будет. Это же ее Принц, а не мой. Отбивать кавалера у подруги низко. Даже учитывая тот факт, что кавалер этот, собственно, еще ничейный», - мысленно оправдывала Анька свои действия. Ничейным она его посчитала по той простой причине, что кольца у него не было. Если мужчина снял обручальное кольцо, значит, он готов к подвигам.
        Она перешла ко второму этапу своего плана.
        - Ну ладно! Вам повезло. Сегодня скандала не будет. Я устала и проголодалась. Сейчас я съезжу пообедать, а потом вернусь. Надеюсь, что к моему приходу это чудовище будет спрятано от глаз посетителей.
        Вадим заглотил наживку:
        - Какое совпадение, я тоже еще не обедал! Буду счастлив, если вы составите мне компанию, я угощаю!
        - Я в состоянии оплатить свой обед сама, - решила покапризничать Аня.
        - Ну доставьте мне удовольствие угостить вас. Кстати, я ведь еще не знаю вашего имени!
        - Анна.
        - Ну конечно, у такой потрясающей девушки должно быть невероятно красивое имя! Анна… Звучит как музыка. Анна, так я могу надеяться, что мы пообедаем вместе?
        - Хорошо, только если мне не понравится ваше общество, я заплачу за себя сама, - кокетливо сказала она и с нажимом, просмаковав каждую букву, добавила: - Вадим.
        - Вам понравится, - интимно прошептал он ей прямо в ухо.
        - Мы что, едем в номера? - охладила его пыл Анька.
        - А как пожелаете? - не остался в долгу Вадим.
        - Если я говорю, что проголодалась, то имею в виду, что хочу есть, а не что-то там еще, - назидательно произнесла она.
        - Вам понравится, - еще раз повторил Вадим, но уже нормальным голосом, и распахнул перед ней дверь.
        По дороге к машине им встретился Сергей. Вежливо кивнув девушке, он с некоторым удивлением посмотрел на Вадима:
        - Ты надолго?
        - Мы поедем пообедать, - ответил тот и зашевелил бровями.
        - А… - только и смог сказать Сергей. Не далее как полчаса назад они с Вадимом уже обедали.

«Вряд ли он не наелся, скорее всего, очередная незапланированная деловая встреча», - решил он и, помахав на прощание «голодной» парочке, пошел в офис.
        Вадим тем временем старательно обхаживал Анну.
        Сначала он попытался развеселить ее незатейливым анекдотом, но, получив в ответ лишь вежливую улыбку, с уважением отметил, что девушка, похоже, не из примитивных. Тогда он решил подойти с другой стороны:
        - Анна, а как вы относитесь к поэзии?
        Она посмотрела на него уже с интересом:
        - О, а вы любитель поэзии?
        - Да знаете ли, в наше жестокое и прагматичное время так устаешь от цинизма, от чернухи, которая все заполонила, что хочется вечером уединиться от всех с томиком Бальмонта и наслаждаться красотой его слога…
        На самом деле Вадим, впервые услышавший про Бальмонта вчера, решил поинтересоваться, чем это увлекается загадочная «переводчица» в свободное от подвигов время. Придя домой, он до столбняка поразил маму, спросив у нее, есть ли дома Бальмонт. Задавая вопрос, он еще плохо представлял себе, что именно хочет получить. Не факт, что Бальмонт писал книги, вполне может оказаться, что это какой-нибудь художник, хотя… Юлька же собиралась почитать, значит - книга. Елизавета Львовна насторожилась, но требуемое принесла. Это оказались стихи.
        Вадим, редко проводивший вечера дома, сегодня решил порадовать маму, напуганную визитом к Нине. Необходимо было успокоить старушку. Сообщив, что с Ниной он порвал, Вадим завалился на диван с маленьким томиком. Решив поднять свой культурный уровень, он прочитал не только стихи, но и предисловие. Мама ходила мимо комнаты на цыпочках и изнывала от любопытства. Вадим читал, но очень редко и только специальную литературу, необходимую ему для работы. Чтение стихов было равноценно вышиванию крестиком. Елизавета Львовна нервничала, но ничего не спрашивала, боясь спугнуть зарождающийся у сына интерес к поэзии. Она считала, что мальчик удручен разрывом с вероломной девицей, потому его и потянуло на лирику. Когда он наконец отложил книжку и с наслаждением включил телевизор, мама, затаившаяся на кухне, тут же примчалась на звук:
        - А что случилось, почему ты заинтересовался символистами?
        Вадим, до ознакомления с предисловием считавший, что «символисты» - это подростки, баллончиками с краской выписывающие на стенах загадочные нечитабельные знаки, теперь чувствовал себя культурным человеком.
        - Да так, - делано равнодушно ответил он. - Просто стало интересно.
        Елизавета Львовна не поверила, но приставать с вопросами перестала.

        И вот теперь он решил блеснуть перед Анной полученными знаниями.
        - Да-а, - неопределенно протянула Анька.
        Это уже было похоже на Принца. Хрупкая и ранимая душа под маской уверенного супермена… Сама она поэзией не интересовалась, а в свободное время с интересом изучала журнал «Главбух». Но ударить в грязь лицом не хотелось.
        - Я иногда тоже почитываю, очень помогает расслабиться в конце рабочей недели. Просто, знаете, душой отдыхаю, - лицемерно вздохнула она, вспомнив, что, когда заканчивается рабочая неделя и она еле живая приходит домой, как раз начинается бокс. Вид двух взрослых мужиков, самозабвенно мутузящих друг друга, всегда поднимал настроение. Видимо, это было следствием каких-то скрытых комплексов и формирующейся склонности к феминизму.
        - Я мечтою ловил уходящие тени… - продекламировал Вадим единственное, что смог запомнить.
        - Вот-вот, очень люблю это место, - поддакнула Анька.
        Так они некоторое время повыпендривались и остались довольны друг другом.

«Надо же, - думала Анька, - а с виду дуб дубом. Как это Юлька его разглядела или он сразу со стихов начал?»

«Да, - размышлял Вадим, - эта мне не по зубам. Ее камушками не купишь, хотя, может быть, есть шанс, если подучить еще стишков».
        Терять Аньку не хотелось. У него и в мыслях не было просто добавить ее к списку своих побед. С ней просто приятно было пообщаться. И еще… Красавицей она не была, но почему-то хотелось на нее смотреть и смотреть…
        Это тревожило. Уже вторая девушка, с которой хочется просто общаться.

«Надо бы взять отпуск, - подумал Вадим. - Рефлексы притупляются».
        Но, представив пляж, полный полуголых доступных красоток, он понял, что отдыхать хочет на необитаемом острове. И чтоб никакого Пятницы, никого…
        Вдалеке прямо на бордюре стояла бабка с тележкой. Посмотрев направо, а потом налево, прямо на приближающуюся машину Вадима, она решительно шагнула на проезжую часть.
        Вадим машинально вывернул руль, «Опель» закрутило, вынесло на разделительную полосу и слегка стукнуло об осветительный столб.
        Аня сидела белая как полотно, вцепившись руками в ремень безопасности.
        Любая из его девиц визжала бы как резаная, попав в аварию, эта же не издала ни звука.
        - Вы как, целы? - Они ударились легко, крылом, поэтому вопрос был дежурным.
        - Нормально, - прошептала Аня. - Мы бабку не задели?
        Они переглянулись и, не сговариваясь, схватились за двери. Анька выскочила первой. Со стороны Вадима оказался столб, поэтому ему пришлось перелезать через пассажирское место. Аня стояла, в ужасе глядя на лежащую метрах в пятидесяти старушку.
        Вадим обежал девушку и на подгибающихся ногах подошел к телу. Никаких признаков жизни. Тележка с нелепо торчавшими колесами валялась на обочине. Он нагнулся и с облегчением увидел, что веки бабульки дрожат.
        Непослушными руками он начал тыкать кнопочки мобильника. По «03» ему звонить еще никогда не приходилось.
        Женский голос на том конце что-то сказал, но пульс в ушах грохотал так, что Вадим практически ничего не слышал:
        - Скорее, я человека сбил, скорее. Старушка, лежит… Она жива еще!
        - Возраст?
        - 38…
        - Да не ваш, пострадавшей!
        - Я ее впервые вижу, откуда я знаю! - в отчаянии завопил он. - Что вы допрашиваете меня, она же с минуты на минуту умереть может!
        - Какие повреждения?
        - Я не медик! - бушевал Вадим. - Вы что, предлагаете мне ее осмотреть? Она лежит на дороге и не шевелится!
        - Адрес?
        Продиктовав адрес, Вадим обессиленно опустился на бордюр рядом с пострадавшей. Крови не было. По обрывочным воспоминаниям он пытался восстановить в памяти, что делают с ранеными в таких случаях. Аня присела на корточки рядом с женщиной.
        - Трогать нельзя до приезда медиков, - деловито сказала она, но голос подрагивал, под глазами запали голубоватые тени. - Кровотечения нет, могут быть внутренние травмы, мы можем навредить, - неуверенно добавила она.
        Вдалеке завыла сирена. Они в надежде вскинули головы, но это была не «Скорая», а милиция.
        - Где же «неотложка»? - Вадим раскачивался, как маятник. Аня осторожно погладила его по плечу.

«Скорая» подъехала одновременно с милицией, обогнав паркующиеся полосатые
«Жигули».
        Аню с Вадимом отогнали в сторону. Вокруг места происшествия уже клубилась толпа.
        Они стояли обнявшись и смотрели на спины любопытствующих.
        - Аня, - тихо сказал Вадим, - вам незачем в этом участвовать. Сейчас начнется волокита с допросами, бумагами… Вот… - Он начал рыться в портмоне. - Поймайте такси и уезжайте. Я был в машине один…
        Аня остановила его руку с веером купюр:
        - Вы с ума сошли? Что за киношные жесты? Вы не виновны, а я единственный свидетель!
        - Я не хочу вас в это впутывать, это я виноват. Если бы не я, вы бы сейчас спокойно занимались своими делами, а теперь…
        Он осекся: медики сели в машину, и «Скорая» мигнула, отъезжая от обочины.
        - Умерла, - похолодел Вадим. - Не успели!
        К ним, весело улыбаясь, шел молодой парень.
        - Вы водитель «Опеля»? - спросил он, махнув красным удостоверением.
        - Я, - обреченно кивнул Вадим.
        - Ну, пойдемте разбираться…
        Пошел он не к бабке, а почему-то к машине. Вадим поплелся за ним.
        - Та-а-ак, - протянул парень, оглядывая вмятину на крыле. - Застрахована машинка-то?
        - Да… Я не понимаю…
        - Ну, пошли к этой старой кочерге, - хмыкнул парень.
        Это было слишком.
        - Зачем вы так? - Вадиму этот цинизм был противен. - У меня самого мать…
        - С чем вас и поздравляю!
        Они протискивались через толпу зевак, Аня не отставала, вцепившись в рукав пальто Юлькиного принца. Более достойное поведение в сложившейся ситуации трудно было себе представить. Если бы он устроил истерику, начал откупаться, уговаривать Аньку быть свидетелем, то она бы не удивилась, а лишь с удовлетворением констатировала, что все они, красавчики, такие! Ей хотелось, чтобы он оказался непорядочным, подленьким, трусливым. Тогда его можно было бы навсегда вычеркнуть из своей и Юлькиной жизни. Но впереди нее, сквозь изнывающее от нетерпения народное скопище, уверенно шагал настоящий мужик. Придраться было не к чему. В ее душе начало рождаться какое-то давно забытое ощущение, которое она всеми силами старалась подавить. Оно было запретным. Но мысли и чувства уже давно подхватило мощное течение. Ее с головой захлестывали волны эмоций, затапливавшие всю ее сущность чем-то торжественным и праздничным. Аня презирала себя: как теперь смотреть в глаза Юльке, как вообще вести себя в этой ситуации? Только одна мелочь царапала сознание и не позволяла, окончательно потеряв совесть, немедленно объясниться в
любви этому шикарному мужику: по неизвестной причине он представился чужим именем.
        Люди расступились, и они выскочили на пустой пятачок асфальта. Бабка сидела, виновато моргая, и преданно смотрела на пожилого милиционера, что-то быстро пишущего на листе бумаги.
        Увидев Вадима, она завопила что есть мочи:
        - Убивают! Помогите!
        Тот ошарашенно застыл, глядя на предполагаемый труп.
        - Требую включить меня в программу защиты свидетелей! - несло бабку.
        - Гляди-ка, - восхитился парень. - Подкованная старушенция! Ты не свидетель, мамаша, и даже не пострадавшая. Из-за тебя люди машину разбили, иномарку, между прочим. Для вас переходы сделали, светофоров наустанавливали, а вы все лезете под колеса. Вон до «зебры» рукой подать, чего ты сюда поперлась, каракатица?
        Бабка заморгала, опасливо посмотрела на Вадима и заплакала:
        - Сынок, не губи, у меня пенсия - слезы, внук, дочка… работает… Помочь некому… Нельзя мне в тюрьму!
        - Тьфу ты, - дошло до Вадима. - Она что, не пострадала?
        - Не-а, - заржал пожилой милиционер. - Думала отлежаться и на «Скорой» от тебя уехать. Врач ее только осматривать собралась, а старуха ее за грудки как схватит, чуть не уронила, и шепчет:
        - Увезите меня отсюда, убьет меня бугай этот, не выдавайте.
        Медичка ей:
        - Что болит?
        - Да ничего!
        - Вас машина задела?
        - Нет, я со страху упала-то…
        - Ну, бригада со «Скорой» нам ее оставила и уехала, - закончил он свое повествование. - Как разбираться будем?
        - Боже мой, - Вадим вытер выступившую испарину. - Да не будем мы разбираться! Надо же, дура старая, я чуть не рехнулся. Это она, как партизан, в засаде отлеживалась, пока мы тут ее хоронили? Ну, дает бабка!
        Закончив все необходимые формальности, он оглянулся и увидел, что Аня исчезла.

«Надо было думать, нужны ей проблемы!» - с горечью констатировал Вадим и побрел к машине.
        Аня ждала его, сидя на переднем сиденье помятого «Опеля».
        - Не уехала! - Вадим радостным галопом понесся к ней.
        Повреждения оказались минимальными, даже эвакуатор не понадобился. Он аккуратно съехал на асфальт и весело спросил:
        - У вас аппетит не испортился или вас не прельщает обед в обществе «бабкодава»?
        Аня весело рассмеялась:
        - Наоборот, я зверски проголодалась!

        Юлька пыталась собраться с мыслями. Надо было заставить Сергея выслушать ее. Она готовила речь, оттягивая момент объяснения. Теперь она знала, кто крал информацию, но нужно было достойно аргументировать свои догадки. Вадиму она бы запросто все рассказала, но Сергею… Юлька терялась и смущалась в его присутствии. Ей было страшно, она перестала доверять самой себе, опасаясь нового бунта со стороны речевых центров, поэтому решила зафиксировать основные пункты своего выступления на бумаге.
        Нина почему-то с обеда не вернулась, хотя рабочий день уже близился к концу. В тишине работалось легче, и наконец план был готов.
        Помучившись еще некоторое время, Юлька тяжело вздохнула и пошла в директорский кабинет.
        Осторожно постучала и открыла дверь, не дожидаясь ответа.
        Сергей сидел, подперев голову руками, и о чем-то думал, нахмурив брови и покусывая нижнюю губу.
        - Здравствуйте, - проблеяла Юлька.
        - Виделись уже, - буркнул он.
        - Я могу и уйти, - обиделась она на его неприветливость.
        - Да неужели ж? Сомневаюсь, что вы согласитесь покинуть это помещение добровольно, раз уж зачем-то вошли! - Он не знал, почему грубит ей. Это была необъяснимая внутренняя реакция, ему было неловко за недавние подозрения. Но ситуация так и не прояснилась, и это угнетало. Сергей бы все отдал за то, чтобы это оказался кто угодно, только не она.
        У Юльки предательски задрожала нижняя губа, она изо всех сил пыталась удержать подступающие слезы.

«Не реветь», - приказала она себе.
        Сергей тоже заметил грозные симптомы грядущей истерики и тут же смягчил свое неоправданно грубое выступление:
        - Простите, не хотел вас обидеть. Что у вас там, - он кивнул на изжеванный листочек, который она теребила в руках.
        Юлька мобилизовалсь и, вытянув перед собой руку с кратким планом, решительно вздохнула.

«Сейчас петь будет, - похолодел Сергей. - Или читать стихи собственного сочинения, или…»
        Подозрительно глянув на него поверх мятого листка, Юлька сурово спросила:
        - Что вы так смотрите, как будто я мартышка с гранатой?
        Это была очень четкая и емкая характеристика всего того, что он успел подумать.
        - Ну что вы! Я просто жду. Может быть, вы оставите мне свою рукопись, а я ее прочту потом? - осторожно спросил он, надеясь избежать очередной экстравагантной выходки в исполнении этой непредсказуемой девицы.
        - Вы без меня не разберетесь. Это не рукопись, а план! - гордо сообщила она.
        - А-а, - неопределенно протянул Сергей, - тогда, конечно, давайте.

«Не буду я с ней спорить, - решил он про себя. - Так мы быстрее закончим».
        - Я знаю, через кого уходит информация, - вдруг просто и безо всякой патетики сказала Юлька.
        - Что? - Сергею показалось, что он ослышался.
        - Если это не я, а лично я в этом не сомневаюсь, - безапелляционно продолжала она, - не вы и не Вадим Сергеевич, то это кто-то, кто имеет доступ к электронной почте.
        - Вы намекаете на Нину? - Он был разочарован. Юля пыталась спихнуть вину с себя абы на кого. Это было неприятно и неожиданно.
        - Нет! Она тоже не виновата!
        - Да, и кого же вы имеете в виду?
        - Того, кто имел доступ ко всем почтовым ящикам еще до моего прихода и кто делал тот самый последний ящик для меня!
        - Стас?!
        - Да.
        - Это невозможно! Он работает у нас с самого начала. У него колоссальный оклад, ему незачем подставлять нас!
        - То есть вы хотите сказать, что ему не нужны деньги, поэтому он не мог вас предать. Тупая мужская логика!
        - Вы не хамите тут!
        - Я не хамлю! Я соболезную! Удивительно, как вы вообще не разорились до сих пор с такими взглядами на жизнь. Чем больше у человека денег, тем выше его потребности. А растущие потребности подразумевают дополнительные вложения. Чтобы вам стало совсем понятно, объясню попроще…
        - Не надо, я не настолько глуп, как вам хотелось бы думать!
        - К сожалению, вы не настолько умны, как мне хотелось бы, - расстроенно обронила Юлька.
        - Как это понимать?
        - Как констатацию факта.
        - Все! Большое вам спасибо. Я больше не в состоянии выдерживать ваше общество. Нам пора расстаться.
        - А мы и не начинали встречаться…
        - Да что вы говорите! Вероятно, во время наших встреч вы пребывали в анабиозе, поэтому наше общение и не сохранилось в вашей памяти. Я рад за вас, поскольку ваш мозг защищает вас от нежелательных воспоминаний, иначе вы бы просто…
        - Не орите на меня, - перебила его Юлька. - Вы мне тоже надоели. Я освобождаю вас от своего общества. - И она вышла из кабинета, стуча каблуками и чеканя шаг не хуже почетного караула у мавзолея.
        Она прошла мимо вернувшейся Нины, сдерживая рвущиеся наружу рыдания, и стремительно двинулась к лестнице. Навстречу ей, подпрыгивая, как кузнечик, и напевая, поднимался Вадим. Юлька молча промаршировала мимо него.
        Вадим пребывал в эйфории.
        - Юленька! - закричал он ей вслед, и гулкое эхо, как мячик, поскакало за ней. - Вы не представляете, как я рад, что вы с приветом! Я просто счастлив, я готов носить вас на руках. Ваши странности теперь мне кажутся такими милыми, такими трогательными. Вы чудо, вы само очарование!
        Юлька затормозила и ошарашенно посмотрела на Никонова, певшего ей дифирамбы.
        - Благодаря вашей потрясающей непосредственности я познакомился с девушкой своей мечты. - Вадим сиял, как стосвечовая лампочка. - Куда вы собрались? Теперь вы - мой талисман, вы приносите удачу. Я хочу, чтобы вы всегда были рядом!
        - Тогда повесьте меня вместо брелка для ключей или прилепите на лобовое стекло, - мрачно пошутила Юлька.
        - Почему такие упаднические настроения? - Вадима распирало от радости и хотелось, чтобы все вокруг были счастливы.
        - Жизнь как весы, - философски изрекла Юлька. - Когда один человек взлетает к звездам, другой обязательно должен упасть в грязь.
        - Какие жуткие мысли в этой хорошенькой головке! - Ничто не могло его расстроить. - Давайте отметим этот судьбоносный день!
        - Предлагаете мне выпить?
        - Нет! Хочу, чтобы вы заказали фейерверк!
        - В каком смысле?
        - В прямом! Хочу устроить салют под окнами любимой девушки.
        - Да вы романтик! - с удивлением констатировала Юлька.
        - Вад! - раздалось прямо у них над головой. - Зайди ко мне.
        Это был Сергей. Юлька тут же помрачнела и заторопилась вниз. Вадим пошел навстречу другу.
        - Что это ты так сияешь?
        - Кажется, я женюсь!
        Сергей недоверчиво посмотрел на новоявленного жениха.
        - И кто счастливица?
        Вадим, витая в своих мыслях, смотрел вслед уходящей Юльке.
        - Ау, Вад! Очнись! Где и когда ты умудрился с ней познакомиться? Вроде с утра ты был убежденным холостяком.
        - Здесь. Моя судьба поджидала меня прямо в офисе, и ты ее видел, - мечтательно заулыбался Вадим.
        - Ты серьезно?
        - Да, абсолютно. Только она еще об этом не знает.
        - Вот и хорошо, - обрадовался Сергей. - Может, ты еще передумаешь, не надо так, сгоряча…
        Он не знал, что его беспокоит больше: то, что его лучший друг собрался жениться на этой странной Юльке, или то, что эта девушка станет чужой женой.
        Сергей не считал себя романтиком, он не был сентиментальным и не любил тратить время на самокопание. Он был талантливым логиком, его мозг напоминал картотеку, где каждая деталь лежала на своей полочке, у каждой мелочи было свое место, и только эта девица летала, как пушечное ядро, между упорядоченными ячейками и сшибала все, устраивая возмутительный беспорядок в мыслях. Он никак не мог классифицировать ее в соответствии со своим видением мира, но это не значило, что для нее нет места в его системе координат.
        Сергей решительно сменил тему:
        - Похоже, мы вычислили, кто скидывает нашу переписку на сторону.
        - Мы? - Вадим с трудом возвращался в рабочий ритм. Обед с Аней совершенно выбил его из колеи. Она ничего не обещала, не пыталась понравиться, не принимала его ухаживания, они просто проболтали почти два с половиной часа, и от этой легкой болтовни на душе было светло и радостно. Он не мог отпустить ее, но и дать ей понять, что он влюбился, как мальчишка, он не отважился. Это было не в его правилах, хотя в душе зрела готовность нарушить этот давным-давно установленный порядок.
        - Ну не мы, - честно признался Сергей. - Юля вычислила.
        - Ух ты, - развеселился Вадим. - Вот они - скрытые резервы!
        - Вад, ты меня что, плохо слышишь? Или ты заразился от своей невесты мозговой непроходимостью? Ты понимаешь вообще, о чем я?
        - И кто это? - наконец-то посерьезнел Вадим.
        - Пойдем ко мне, не на лестнице же это обсуждать.
        Когда они шли мимо Нины, она оживилась и томно потянулась, сверкнув бюстом. Но реакции не последовало: директора стремительно пробежали и скрылись в кабинете.
        - Ну, - нервничал Вадим. - Не тяни!
        - Стас!
        - Стас? Ты что? Почему именно Стас? Ты хоть понимаешь, что это значит? Для нас его увольнение смерти подобно. На нем же вся система держится… Вот черт! Это уже точно?
        - А мы сейчас проверим.
        - Каким образом? - Вадим напрягся. - Только без мордобоя. Вчера вон и не били никого, а милиция все равно приехала.
        - Да ладно тебе, нашел беспредельщика! - обиделся Сергей. - Можно подумать, я только так вопросы и решаю…
        - Ладно, давай излагай. Это я от нервов!
        - Мы сейчас вызовем его сюда и припрем к стенке.
        - Ну да, так он и приперся к стенке, - махнул рукой Вадим.
        - Эффект внезапности. Доверься мне.
        - Слушай, может, обсудим сначала. Я тебе доверяю на все сто, но две головы лучше.
        - А еще лучше три. Давай арендуем Змея Горыныча, и он выжжет предателя с корнем! Ты про гормон влюбленности читал?
        - При чем тут…
        - При том. Этот гормон влияет на работу нервной системы. Иначе говоря, твоя голова нам сейчас не поможет, потому что она не работает!
        - Ты полегче…
        - Ага, давай помахаемся сейчас. Самое время! Короче, так: делаешь многозначительное лицо и просто смотришь на него. Все!
        - Ну, ты начальник, я дурак. Под твою ответственность.
        - Стас, - уже улыбался в трубку Сергей. - Слушай, у меня программы не грузятся, черный экран, зайди, а!
        Уже через пару минут Стас появился в кабинете.
        - Приветствую, - поздоровался он с достоинством, соблюдая положенную субординацию.
        Вадим напрягся и сделал умное лицо. Стас его мимических усилий не замечал. После того как во время вчерашнего приключения с новой переводчицей он мысленно приготовился умереть, вернувшись домой, потрясенный сисадмин снял стресс старинным русским способом - поллитрой. Поэтому сегодня ему было не совсем хорошо, если не сказать плохо.
        - Где машинка, - грустно спросил Стас, борясь с головной болью.
        - Не в машинке дело…
        Никакой реакции. Сисадмин просто ждал, что ему скажут.
        - Какой пароль на Юлином почтовом ящике? - внезапно быстро спросил Сергей.
        Стас некоторое время морщил лоб, переваривая вопрос. Директора напряглись. Наконец он с сомнением выдал:
        - Не знаю. У Гриба надо спросить.
        - Как не знаешь? - почти заорал Сергей. - Кто у нас системный администратор?
        - Системный администратор? - Стас опять впал в задумчивость. - Я.
        - Так кому, как не тебе, знать все пароли?
        - Ну, вы скажете тоже, - протянул он. - Я такой фигней не занимаюсь, это Гриба дело.
        - Что «Гриба дело»? Почта? Что за идиотский сленг? Поясни-ка нам свою формулировку!
        На этот раз Стас думал намного дольше. Потом расстроенно сказал:
        - Не понял я че-то…
        - Че ты не понял?
        - Я не понял, что вы не поняли, - мучительно пытался сложить слова похмельный сисадмин. - Надо-то от меня что?
        - Пароль нового ящика, и заодно уж просвети нас, что такое Гриб! - грозно вступил в диалог Вадим.
        - Гриб - это Леха, - заволновался Стас. Разговор не клеился. Вроде говорили все по-русски, но было как-то странно и непонятно.
        - Ну, а дальше, - заторопил его Вадим.
        - А что «дальше»? Все, - пожал плечами сисадмин.
        - Я тебе дам «все», что ты тут придурка из себя корчишь?! - заорал Вадим, треснув кулаком по столу так, что заболела рука.
        - Я не корчу, - честно признался Стас. - Я не понял, что от меня надо.
        - Что такое «гриб-леха»? Говори, пока я тебя не прибил, - Вадим начал угрожающе приподниматься из-за стола.
        - Алексей Гриб, мой зам, помощник системного администратора, - вдруг совершенно нормальным тоном ответил прозревший Стас. - Вы же сами мне его взяли в прошлом году, чтобы на мне только сеть была, а он для мелочей всяких типа почты. Я занимаюсь только глобальными вопросами, - гордо закончил он свою речь.
        - Мы? - растерялся Сергей. - Я про него первый раз слышу. Сейчас, - он схватил трубку и набрал номер: - Марина! У нас есть сотрудник Алексей Гриб? Да, так… А откуда он взялся? Спасибо. Нет-нет, все в порядке. Пусть этот разговор останется между нами. - Сергей посмотрел на Вадима. - Это я попросил найти Стасу зама перед прошлым Новым годом. Этот Гриб прошел по конкурсу. Такой маленький, рыжий, ты его наверняка сто раз видел.
        - Видел, - подтвердил Вадим и виновато посмотрел на сисадмина.
        Тот переминался с ноги на ногу и ждал распоряжений.
        - Надо ему все объяснить, - наконец решился Сергей. - Слушай, Стас, твой Гриб сливает нашу информацию, нам без тебя не обойтись.
        - Чего это он мой, - моментально надулся Стас.
        - Не перебивай! Можно проверить, в чьи ящики он залезал, что видел и куда это все девал?
        Сисадмин начал было объяснять, как это проверить, с упоминанием подробностей, но Сергей моментально его оборвал:
        - Значит, можно!
        - Я же говорю, - опять занудил Стас, - пробьем его защиту…
        - Так, Вад, зовем Гриба, ты его отвлекаешь, а мы со Станиславом пойдем разбираться. Рыжего не отпускать, пока я не позвоню. Стас, вызывай его!
        Через пять минут Сергей со Стасом сидели в компьютерном кабинете. Сисадмин увлеченно бормотал и порхал пальцами по клавиатуре, периодически довольно вскрикивая и призывая Сергея в свидетели:
        - Не, ты только глянь! Во дает! А мы тебя так…
        В результате загадочных манипуляций, произведенных над машиной предателя, Сергей выяснил, что именно с этого компьютера вскрывались оба ящика: и Нинин, и Юлин. Более того, этот мухомор умудрился пошарить в документах главбуха и даже отдела кадров. Он с чувством пожал Стасу руку и медленно пошел к себе, размышляя, как разбираться с Грибом.
        Тем временем Вадим не придумал ничего лучше, чем отвлечь рыжего Ниной. Он вызвал его и озадачил проверкой всех файлов ее компьютера на вирус. Рыжий решил растянуть удовольствие. Ежеминутно он делал озабоченное лицо и подзывал Нину, тыча обгрызенным ногтем в монитор:
        - Это у тебя что?
        - Где?
        - Да вот, - палец упирался в бисерные буковки. Чтобы прочитать название документа, Нине приходилось наклоняться к сидящему, а он с удовольствием каждый раз заглядывал ей в глубокий вырез кофточки. Это повторялось так часто, что Нина решила не кланяться каждую секунду вирусоуничтожителю, а села на стол рядом с клавиатурой, подставив ему под самый нос свои идеальные коленки. Работа пошла быстрее. Рыжий перестал задавать вопросы, зато часто стал «случайно» задевать Нинины ноги и долго извиняться.
        Вадиму было невыносимо противно наблюдать за происходящим, но, поскольку девица выглядела абсолютно довольной, он вскоре перестал мучить себя моральными терзаниями.
        Вошел Сергей и махнул ему рукой. Оба скрылись в кабинете. Рыжий поразвлекался еще около часа и ушел.
        Тем временем в ходе военного совета было решено бороться с конкурентами их же оружием. Они составили письмо, цель которого была дезориентировать противника. Когда все мелочи были утрясены и согласованы, они вызвали Юльку.
        - А ее нет, - сообщила Нина.
        - И где же она?
        - Понятия не имею, часа полтора как ушла.
        Вадим отправился на поиски. Поскольку после недавних событий Юлька стала в бизнес-центре известной личностью, найти ее не составляло труда. Сначала уборщица сообщила ему, что «припадочная» сидит под лестницей, но там оказалось пусто. Администратор Рита сказала, что видела Юльку с Мариной Игоревной, и Вадим пошел в отдел кадров. Юлька оказалась там. Она сидела, навалившись на Марусю, и радовала взгляд распухшим красным носом и розовыми заплаканными глазками.
        - Что опять случилось? - растерялся Вадим.
        - Что вам? - вместо ответа спросила Юлька.
        - Вы нужны на своем рабочем месте, дело есть.
        - А он там?
        - Кто?
        - Сергей Михайлович.
        - Да, и он там.
        - Тогда не пойду.
        - Юля, что за глупые капризы! Это срочно, в конце концов, это ваша работа, вам за это платят!
        - А-а, - протянула Юлька. - Тогда - конечно! За деньги я на все готова, даже терпеть общество хамов.
        Последнее замечание Вадим отнес на свой счет, но решил не вдаваться в подробности. Сейчас был неподходящий момент для выяснения отношений.
        - Что, - с горьким сарказмом спросила она, - так срочно понадобился фейерверк?
        - При чем здесь это? - покраснел Никонов. - Срочно нужен перевод. Кстати, вам полагается премия за идею. Вы нам очень помогли. Если бы не вы, мы бы сами никогда его не вычислили, - решил он польстить ей.
        - Деньги вперед, - мрачно пошутила Юлька, отлипая от Маруси.
        - Может быть, вы сначала выполните свою работу? - возмутился он.
        - Я пошутила. Простите, просто забыла, что вас надо предупреждать в начале каждой шутки.
        - Надо шутить нормально! - не остался в долгу Вадим.
        Вяло переругиваясь, они дошли до приемной. Нины не было. На Юлькином месте сидел Сергей, крутясь на стуле из стороны в сторону. Увидев заплаканную Юльку, он заволновался.
        - Что ты опять с ней сделал? - набросился он на Вадима. - Надо, чтобы она нормально соображала, а в таком состоянии она может такого понаделать!
        - Если вы будете меня оскорблять, то я уйду, - предостерегающе произнесла Юлька и тоскливо посмотрела на него.
        - Не буду, простите, - тут же сдался Сергей. - Вот этот текст надо перевести слово в слово. Чтобы без вариантов. - Он вспомнил Нинин опус о лошадях и настороженно уставился на переводчицу.
        Юлька взяла листок, пробежала глазами и посмотрела на Сергея. Он продолжал нервно покручиваться на стуле.
        - Вы мне мешаете, - мстительно сказала она. - Освободите рабочее место. Или вы желаете, чтобы я переводила, сидя у вас на коленях? - Юлька сделала движение в его сторону, как бы намереваясь сеть к нему на руки. Сергей пружиной вылетел из-за стола.

«Ого, - печально констатировала она про себя. - Как будто испачкаться боится».
        - Я не заразная, - сообщила она вслух.
        - Не знаю, не знаю, - пробормотал Сергей, выразительно глядя на Вадима.
        - Если вам нужна справка, то надо было раньше просить. Теперь уже поздно. Я в вашем офисе почти неделю отираюсь, все уже по сотрудникам расползлось.
        - Что расползлось? - Сергей машинально оглядел свой костюм.
        - Она так шутит, - успокоил его Вадим. - Юленька, может, вы уже начнете переводить? - заискивающе продолжил он.
        - Начну, если мне мешать не будут.
        - Не будут, - почти хором подтвердили начальники и молча застыли перед ее столом.
        Юлька начала печатать, но буквально через минуту подняла голову и сварливо сказала:
        - Вы меня отвлекаете. - Она неловко чувствовала себя в ЕГО присутствии. В том, что все закончилось, так и не начавшись, она не сомневалась. Но уйти нужно было достойно. Жалкий банан, подаренный Мишаней, не смог надолго утолить чувство голода, а пойти в кафе она так и не решилась. В результате теперь в гробовой тишине ее желудок начал жалобно подвывать и булькать от голодных судорог. Ей не хотелось, чтобы Вадим и Сергей были в курсе ее внутренней жизни, поэтому она решила развить мысль: - Вы тут стоите и дышите, а я не могу работать в таких условиях.
        Директора молча исчезли в кабинете. В одиночестве перевод пошел ускоренными темпами, и через двадцать минут Юлька принесла им готовую распечатку:
        - Что теперь?
        - А теперь вы должны послать этот текст итальянцам, но в адресе электронной почты вы должны сделать одну ошибочку, чтобы письмо не дошло до них, а вернулось.
        - Понимаю, - спокойно сказала Юлька и, против обыкновения, не стала задавать глупых вопросов.
        Через пять минут поручение было выполнено под пристальным взглядом обоих шефов. Они дышали ей в затылок и страшно нервировали.
        - Ну все! - радостно потирая руки, сказал Сергей. - Теперь будем ждать результатов.
        С этими словами он вернулся к себе, а Вадим вопросительно посмотрел на Юльку.
        - Что еще? - сурово спросила она. - Полы теперь помыть?
        - Зачем вы так, Юля! - Вадим замялся: - Вы поможете мне с фейерверком?
        - Вам как, только пугануть слегка, или вы, по своему обыкновению, хотите, чтобы девушка осталась заикой? Ладно, ладно, - смягчилась она, видя, что Вадим начинает наливаться угрожающей краснотой. - Сейчас вызовем специалистов, и вы сможете сами с ними договориться. Или вы полагаетесь на мой вкус?
        - Нет! - моментально отреагировал Вадим. - Я лучше сам, эта девушка мне слишком дорога.
        - Ждите, - велела Юлька и взяла толстенный справочник. Вадим вышел в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь.
        До Нового года оставалось еще три недели, и особого ажиотажа в пиротехнических фирмах пока не наблюдалось. Поэтому вежливый юноша из ООО «Звездолет» пообещал, что их представитель прибудет в течение часа.

«Почему «Звездолет»? - задумалась Юлька. - Я бы еще поняла «Звездопад», а это уж ни в какие ворота…»
        Забыв, что Вадим вышел в другую дверь, она сунула голову в шефский кабинет и громко сообщила:
        - «Звездолет» будет в течение часа.
        Сергей осторожно посмотрел на нее и тихо сказал:
        - Сегодня я, пожалуй, никуда не полечу.
        - А это я не вам!
        - М-да? А кому же? - он с интересом оглядел пустой кабинет.
        - Вадиму Сергеевичу, но его здесь нет, - объявила Юлька.
        - Да что вы говорите, неужели нет, а под столом вы не смотрели?
        - Если вам это интересно, то можете посмотреть сами. - Как это ни обидно, но она опять выглядела в его глазах глупо.
        Сергей посмотрел в захлопнувшуюся дверь и с грустью констатировал: «Болезнь прогрессирует».
        После чего он набрал мобильник Вадима и сказал:
        - Твоя Юля, похоже, собирается запустить тебя на Луну.
        Реакция Вадима его озадачила.
        - О, так быстро. Они уже в приемной?
        - Кто? - Сергей плохо понимал, что происходит.
        - Лунатики! - хмыкнул Вадим. - Сейчас приду.
        Буквально через пару минут он ввалился в директорскую:
        - А никого нет. Где Юля-то?
        - Наверное, пошла по офису набирать экипаж.
        - Какой экипаж? - не понял Вадим.
        - Для межпланетного полета.
        - Зачем? Ерунда какая! Ну вот кто ее просил всех оповещать, - расстроился Вадим.
        - Вы хотели улететь втихаря ото всех? - заботливо поинтересовался Сергей, а про себя подумал: «Точно, расползлось по офису!»
        - Да ладно тебе, - продолжал тем временем Вадим. - Там что, только оптом, что ли? Я бы взял сколько надо, все равно на Новый год пригодится.
        - Ты про билеты на Луну?
        - Я про ракеты!
        - Там не ракета, а звездолет, - решил пояснить Сергей.
        - Что? - Вадим настороженно посмотрел на него.
        В это время опять приоткрылась дверь и появилась встрепанная Юлькина голова.
        - А я вас обыскалась! - запыхавшись, обратилась она к Вадиму. - «Звездолет» уже здесь.
        - Нам посмотреть на него в окно? - вежливо спросил Сергей. - Где он припарковался?
        - Где припарковался, не знаю, а сам он уже в приемной, ждет.
        - Здравствуйте, - появилась еще одна голова в дверной щели, прямо над Юлькой. - Меня зовут Савелий, я из «Звездолета»!
        Сергей с Вадимом переглянулись.
        - Вы что, вместе лечились? - Вопрос Сергея был адресован Юльке. Несмотря на всю ее помощь в деле с пропажей документов, столько странностей было уже чересчур. В конце концов, здесь приличный бизнес-центр, а не филиал дурдома. Мало того, что у Вадима проклюнулись определенные странности, так еще и посторонние психи стали слетаться на огонек.
        Ответить Юлька не успела, поскольку «звездолетчик» смел ее со своего пути и затащил в кабинет огромный баул, из которого высовывались разноцветные палки, замотанные в пеструю бумагу и фольгу.
        - Вот, - пропыхтел он. - У нас самый богатый выбор фейерверков. Если захотите, есть пробнички, могу показать товар в деле.
        - Не надо, - резво вскочил с кресла Сергей и подбежал на всякий случай к Савелию.
        Вадим, наоборот, очень оживился и попросил прайс.
        - Вад, поясни, что происходит?
        - Я хочу устроить фейерверк для невесты, - обрадовал его Вадим, - заодно и на Новый год всего накупим, а то получится как в прошлый раз, когда одни хлопушки остались.
        - А звездолет при чем? - Сергей свирепо посмотрел на Юльку.
        - Это название нашей фирмы! - жизнерадостно объяснил Савелий.
        Сергей устало опустился на стул под веселый стрекот менеджера по фейерверкам.
        Вадим договорился с общительным Савелием, что тот сам устроит салют по указанному адресу. Адрес он без труда выяснил через знакомых по номеру Аниной машины. Пришлось еще доплатить за то, чтобы «звездолетчик» до начала пиротехнического действа узнал, на какую сторону выходят окна избранницы.
        Сергей тоже принял участие в выборе ракет для праздника. В прошлом году этот вопрос действительно пустили на самотек, в результате чего сотрудники скромно пощелкали хлопушками и побегали во дворе с бенгальскими огнями.
        Учитывая то, что был уже вечер, салют в честь невесты был назначен на завтра.
        - Смотри, чтобы она в форточку со страха не сиганула, - беззлобно пошутил Сергей.
        На том и расстались. Юли в приемной уже не было. Похоже, что сегодня она ушла, не попрощавшись. Нину отпустили еще раньше, чтобы она не мешала переводить липовое письмо.
        Сегодня Юлька добиралась своим ходом.
        В метро была невероятная давка.

«Интересно, - подумала она, - а как ездить, когда живот будет уже большой? Так ведь и родить можно».
        Она привалилась к стене у противоположной двери и прикрыла глаза. Ветка была прямая. Юлька слегка задремала, чувствуя движение толпы и бдительно ощущая бедром свою сумочку.
        В нос ударил отвратительный запах, ее неожиданно сильно притиснули к стене. Юлька очнулась и посмотрела по сторонам. Недалеко от нее стоял бомж. Несмотря на давку, вокруг него образовалась пустота. Юлька уже дышала с трудом и вдруг поняла, что ее сейчас стошнит. Она в смятении начала оглядываться: поезд только что отошел от перрона, получалось, что ехать еще минимум минуты две. Как пройти к дверям мимо бомжа, как сдержать тошноту, где взять пакетик? Все эти вопросы вихрем закружились в ее голове. Ноги начали подгибаться, она взмокла от слабости и поняла, что больше не может стоять. Не упала она только потому, что падать было некуда. Плотные ряды сограждан держали ее практически на весу. Пробиваться к дверям не было сил. Голова кружилась, но дурнота внезапно отступила.
        Домой Юлька вошла уже еле живая.
        - Юля! Ну как так можно, - запричитала мама. - Почему ты не включаешь трубку, ты же теперь такая уязвимая, с тобой может случиться все, что угодно. Мы же с отцом переживаем! Твоя Аня обзвонилась, - вспомнила она внезапно.
        - Что говорит? - Язык еле ворочался. Даже есть уже не хотелось.
        - Чтобы ты позвонила, как только придешь! Но я тебе запрещаю, слышишь? Запрещаю любые звонки, пока ты не поешь!
        - Ма, я быстро, вдруг что-то случилось. - Юлька уже набирала номер. Мама ушла на кухню, шумно возмущаясь. Отец что-то согласно бубнил.
        - Ань, чего?
        - Юля, нам надо поговорить, не по телефону. - Голос у подруги был напряженный и какой-то странный.
        - Что стряслось? - перепугалась Юлька.
        - Ты сегодня как?
        - Если честно, то я на ходу засыпаю, - призналась она.
        - Ладно, - вздохнула Анька, - завтра я тебя заберу с работы, и поговорим.
        - Да не мучь ты меня, в чем дело, что за таинственность?!
        - Юль, я правда не могу по телефону. Это слишком серьезно! - И подруга повесила трубку.
        - Ну вот, заинтриговала! Теперь до завтра страдать, - подумала Юлька и побрела мыть руки.

        Весь следующий день она подпрыгивала, как на иголках. Аня была ее самой близкой подругой, и, если у нее случались неприятности, Юлька никогда не оставалась в стороне. Известная доля любопытства в этом нетерпении тоже присутствовала.
        - Ма, я сегодня вечером у Аньки, - сообщила она за завтраком.
        - Опять! Аньки-Маньки, а в консультацию ты когда собираешься? Тебе покой нужен, а ты скачешь по городу, как блоха, - начала ругаться мама.
        - Я запишусь, - пообещала Юлька и вылетела из дома, на ходу застегивая дубленку.
        Сегодня ей досталось переднее место в маршрутке. Юлька обрадовалась: никто не будет перелезать через ее голову, просить передать деньги, да и вид с пассажирского места был отличный. Абсолютная иллюзия поездки в такси.
        Набив полную машину, водитель рванул с места.
        - Передаем за проезд! - завопил он прямо в ухо размякшей было Юльке. Бросив руль, он стал пересчитывать мятые десятки и звенеть мелочью. Машина неслась, как стрела, выпущенная из лука пьяным Робин Гудом.
        Не глядя, водитель ткнул какую-то кнопку, и в салоне загремел «Шансон». Из-за спины доносились невнятные выкрики пассажиров. Непостижимым образом шофер угадывал, где надо остановиться. Как это ни странно, в пути ничего не случилось, и Юлька на вибрирующих ногах шагнула на асфальт.
        Делать на работе было абсолютно нечего, но и отпрашиваться нельзя. Юлька считала, что свою функцию в этом офисе она уже выполнила, и дальнейшее сидение в приемной казалось ей бессмысленным. Быть рядом с Сергеем уже не хотелось. Не потому, что разлюбила, а потому, что это с каждым днем становилось все тяжелее. Видя, как он безразлично проходит мимо, она начинала жалеть себя, ругать судьбу и мечтать о том, как могло бы быть. Домечтавшись до какой-нибудь романтической сцены, она вспоминала о том, как обстоят дела на самом деле. Резкий контраст между грезами и реальностью каждый раз расстраивал и выжимал очередные слезинки. Это походило на добровольную пытку. Обедать она не пошла. Аппетита не было, опять ее мучила легкая дурнота, и начинала болеть голова.

        Аня весь день отбивалась от Вадима, пытавшегося назначить ей свидание. Уже давно никто так не настаивал на рандеву с ней. С одной стороны, это было лестно, с другой - она холодела от ужаса, понимая, что натворила, вмешавшись в чужую жизнь. И не просто в чужую, а в Юлькину.
        Отвергать его было невыносимо сложно. Теперь она понимала одуревшую от любви подругу, сопротивляться обаянию Принца было невозможно. Нарисовался любовный треугольник, на соседних вершинах которого оказались две подруги. Виновата была в этом она.

«Зачем я влезла, - корила себя Аня. - Жила бы спокойно и не знала о нем!» Но тут же одергивала себя: «Зачем жить без него? Ходить на работу, получать зарплату, а дальше… Ждать? Чего ждать? Я столько лет ждала и только теперь узнала - чего! Я теперь тоже не могу без него!»
        Неприятен был еще один момент: Юлькин Принц упорно по телефону представлялся Вадимом.

«Зачем? - удивлялась Аня. - Тоже мне Штирлиц! Мистер Икс! Боится, что я буду претендовать на него потом? Устраивать корриду с его женой? Так ведь никакого
«потом» не будет. Хотя… Он-то об этом не знает. Трус!»
        Но начать его презирать за это не получалось.

«Попала я в переплет!» - злилась Анька.
        Мобильник заливался и требовательно подпрыгивал. Опять он!
        - Да, - пропела Аня, - слушаю!
        - Анечка! Вы решили по поводу сегодняшнего вечера?
        - Ой, к сожалению, никак не получается! Не успеваю, мне правда жаль!
        - Тогда завтра, - не отставал он. - Только завтра обязательно, я уже предупредил маму!
        - Кого?
        - Маму!
        - Какую маму? - похолодела Анька. - Зачем предупредил?
        - Я хочу познакомить вас с мамой.
        Катастрофа! Во-первых, при слове «мама» в памяти сразу всплывал образ незабвенной Марии Сергеевны, которая теперь тщетно пыталась разъехаться с бывшей невесткой. А во-вторых, знакомство с родителями наводило на серьезные размышления. Требовалось немедленно внести ясность.
        - А жена?
        - Я не женат, вы уже спрашивали, Анечка, - повеселел Вадим.
        - Точно?
        - Сейчас в паспорте посмотрю, - пошутил он и добавил через паузу: - Нет, штампа нет. Но можно будет спросить завтра у мамы, уж она-то точно такое событие не забыла бы. Так как, вы готовы узнать о моем семейном положении из первых рук?
        - Не знаю, - промямлила Анька. - Давайте завтра созвонимся, - выдавила она наконец через силу. Ей смертельно хотелось немедленно согласиться, но Юлька…
        - Конечно, созвонимся, - подтвердил он. - Только мама в любом случае будет вас ждать, вы же не обманете старушку?
        Если бы Аня знала, кого он называет старушкой, ей было бы проще отказать, но она представила себе хрупкую благообразную бабулю в учительском костюме и едва не застонала от мучительного желания бежать знакомиться с вышеупомянутой «старушкой» немедленно.
        Вечером предстояло тяжелейшее объяснение с Юлькой. Аня торопливо попрощалась с Принцем, хотя ей хотелось говорить и говорить с ним бесконечно.

«Интересно, - подумала она, нажав кнопку отбоя, - если он собирается переводить наши отношения в официальную стадию, как же быть с его фальшивым именем? По идее он обязан объяснить, зачем это сделал. А действительно, зачем? Никакого приличного оправдания такому поступку быть не может. Ему придется выкручиваться… Тьфу ты… Какая ситуация неловкая, да Юлька еще…»
        Оставалась одна надежда, что Принц действительно не сможет достойно выйти из положения и тем самым даст Ане шанс обидеться и разорвать отношения. От этой мысли у нее начало ломить затылок и застучало в висках.

        К концу дня в приемной появился довольный Вадим и положил перед Юлькой конверт.
        - Юля! - с воодушевлением начал он. - Мы благодарны вам за помощь. Было очень приятно поработать с вами, надеюсь, мы сможем рассчитывать на вас в дальнейшем.
        Она с подозрением посмотрела на оратора. Похоже, он говорил искренне и ни капли не издевался. Юлька зарделась и уже собиралась сказать ответную речь, как вдруг он добавил:
        - Завтра вы можете вернуться на свое обычное рабочее место, к Валерию Михайловичу.
        - Спасибо, - прошептала она, благодаря его неизвестно за что. С трудом сдерживая рыдания, она смотрела в стол и мечтала только об одном - чтобы Вадим ушел. Словно прочитав ее мысли, он сказал:
        - Ну, еще раз спасибо вам и до свидания!
        - Наверное, надо попрощаться с Сергеем… Михайловичем? - Слова застревали в горле.
        - Его сегодня не будет, я передам ему от вас привет, - улыбнулся Вадим.
        - Спасибо, - еще раз прошептала Юлька и, схватив дубленку и сумку, вылетела в коридор, уже не в силах остановить слезы. Она неслась по лестнице, прыгая через ступеньки. Тихий вой уже рвался наружу, вслед за слезами, заливавшими воротник дубленки.
        Вихрем пролетев через холл, она выскочила на улицу. Морозный ветер остудил лицо. Начиналась метель, колючие снежинки впивались в щеки. На улице было безлюдно.

«Вот и все, вот и все… я больше никогда его не увижу. Как мне теперь жить? За что, ну за что мне это?»
        Юлька тихо плакала, прислонившись к железной ограде. Тихо, потому что стыдилась своих эмоций. На самом деле ей хотелось биться в истерике, орать, ругаться и выть, как волчице. Может быть, тогда боль ослабела бы. С Костиком было не так. Теперь ощущение потери было страшным, как будто умер кто-то близкий…

        Вадим изумленно смотрел на одинокий конверт, сиротливо лежащий на пустом столе.
        - Забыла? Или это очередной задвиг? Придется завтра ехать к Валере. Вот ведь беспокойная девица!

        Кто-то осторожно тронул Юльку за плечо. Она вздрогнула и повернулась. Перед ней стояла Аня. Юлька бросилась ей на шею и зарыдала еще горше.
        - Пойдем, пойдем, простудишься, - шептала Анька, натягивая ей капюшон и пытаясь отвести к машине. Юлька повисла на ней, как полотенце, и идти никуда не желала. Она судорожно всхлипывала и бессвязно выкрикивала что-то.
        - Фу, как не стыдно, - довольно громко проговорила идущая мимо женщина. - Такая молодая, а напилась как сапожник!
        Это замечание слегка отрезвило Аню, и она с удвоенными усилиями начала тащить Юльку к «Ауди». Юлька вяло перебирала ногами. В тепле машины она еще повсхлипывала и заснула.
        Аню трясло, как в лихорадке:

«Что я наделала, как я ей скажу? Ей же нельзя волноваться. Что он опять вытворил?»
        Мысли скакали, как бешеные зайцы. Из невнятных Юлькиных выкриков удалось понять только одно: она никогда больше не увидит Сергея, с ним все кончено.
        Тянуть дальше было нельзя. Надо рубить этот узел.
        Подъехав к дому, она растолкала спящую подругу:
        - Давай сама, Юль. Наверх мне тебя не затащить.
        В квартире Юлька, не раздеваясь, прошла на кухню. Аня ухаживала за ней, как за пьяным мужиком. Пришлось вытряхивать ее из дубленки, стаскивать сапоги и надевать тапочки.
        Выпив горячего чая - давать ей ликер Аня не решилась, - Юлька слегка пришла в себя.
        - Я никогда больше не увижу его, - тоскливо проговорила она, подняв на подругу огромные заплаканные глаза.
        - Ты давай по порядку, - велела Аня, и Юлька рассказала все с самого начала.
        - Но подожди, - удивилась Анька, когда трагический рассказ был окончен, - ты же не собиралась работать там всю жизнь и выйти за него замуж?
        - Я не знала, что это так больно! Понимаешь? Не знала! Мне казалось, что я смогу это пережить, что я к этому готова! - У нее опять начиналась истерика.
        - Тихо! - прикрикнула Аня и стукнула рукой по столу. - Тебе нельзя волноваться, ты теперь не одна, не смей об этом забывать. Значит, так, - собралась она с духом. - Юля! Сейчас ты выслушаешь меня, и не смей перебивать! Понятно?
        - Ладно, - слегка успокоилась Юлька.
        Аня рассказывала, с тоской глядя, как расширяются Юлькины глаза, как она смотрит на нее с недоверием, перерастающим в непонимание, обиду и что-то еще.
        - Я виновата, - резюмировала Аня. - Оправдываться не буду. Я хотела как лучше, но не получилось. Я его тоже люблю, но у тебя на пути стоять не буду. Мы столько лет дружим, что жертвовать нашими отношениями ради мужчины, даже ради такого, считаю глупостью. Поэтому я завтра устрою его маме такие смотрины, что она своего Сереженьку ко мне на пушечный выстрел больше не подпустит.
        - А как же кольцо?
        - Не знаю, не было никакого кольца, и не женат он, ты что-то неправильно поняла.
        - А кого он целовал по телефону?
        - Не знаю, маму, наверное. Они живут вместе. Так что твой Принц абсолютно свободен. Я тебе не помеха.
        - Нет, - прошептала Юлька. - Это судьба. Жизнь забросила меня в этот бизнес-центр, чтобы я влюбилась в Сергея и вынудила тебя с ним познакомиться. Это я тебе не помеха, он же любит тебя.
        - Ну давай теперь играть в благородство и раскланиваться, как Чичиков с Маниловым! - Анька даже топнула ногой от злости. - Не смей быть тряпкой. Он тебе всю жизнь снился, а не мне, не смей сдаваться! А я другого найду, тоже мне проблема! Да их таких знаешь сколько бегает? Пачками и табунами. Не кисни, прорвемся!
        - Ань, ты настоящий друг, но Сергей выбрал сам. Мы с ним действительно не пара. И потом, я ведь тоже люблю его и хочу, чтобы он был счастлив. Если ты сможешь стать ему хорошей женой, - Юлька судорожно вздохнула, - я с радостью буду свидетельницей на вашей свадьбе.
        Проговорить это все спокойно не получилось. В самом конце фразы ее голос дрогнул, и получилось жалко.
        - Хватит! - жестко сказала Аня. - Не рановато ли ты нас женишь? Шведская семья из нас не получится, а жить, зная, что я отняла у тебя счастье, не желаю.
        - Да не отнимала ты ничего, - закипятилась Юлька. - Это судьба, пойми!
        - Все, завтра объявлю войну его мамаше, и жених отпадет, как наевшаяся пиявка.
        - Не надо так о нем, - нахохлилась Юлька.
        - Прости. Я не хочу, чтобы между нами кто-то встал. Нашу дружбу я ценю слишком высоко, это не слова, ты знаешь, я красиво говорить не люблю…
        - Ань, пусть он сам выберет.
        - Да как он может выбрать, если вы больше не увидитесь? Не надо мне одолжений.
        - Если мы не сможем больше встретиться, то это судьба. Это знак свыше…
        Ее слова прервал грохот за окном. В темноте взрывались и расцветали огненные цветы, сыпался дождь из разноцветных звезд, даже на Первое мая салют бывал скромнее. Это Савелий из фирмы «Звездолет» старательно отрабатывал свой гонорар.
        - Вот видишь - знак, - наставительно произнесла Юлька, кивнув на бликующее окно.
        - Вот заладила, тоже мне фаталистка нашлась! - обозлилась Аня. - Нам с тобой положительные эмоции нужны, мы с тобой ребенка носим, а ты истерики закатываешь.
        - Мы? - хихикнула Юлька. - Ты говоришь, как заботливый папаша.
        У Ани отлегло: раз повеселела, значит, кризис миновал.
        - А что, есть другие претенденты на отцовство? Щас я быстро конкурентов-то разгоню! - Она уже начала дурачиться: - Любимая, ты останешься на ночь, или тебя отвезти к маме?
        - Я не могу, мама ругаться будет. Ты сначала женись, а потом я к тебе перееду! - подыграла ей Юлька.
        Перешучиваясь, они вышли на улицу. Аня галантно открыла перед Юлькой дверь машины:
        - Курочка моя, сегодня ты была великолепна!
        Юлька послала ей воздушный поцелуй. Шаркающая мимо бабка злобно сплюнула в их сторону:
        - Тьфу, срамотища! - И уковыляла в подъезд, откуда еще некоторое время доносились обрывки возмущенных вскриков по поводу нынешней молодежи.
        Девчонки окончательно развеселились. Всю дорогу они слушали радио и хором подпевали, пытаясь попасть в ноты и угадывая слова.
        Выбираясь из машины, Юлька сказала:
        - Давай считать, что завтра твой ход! Только по-честному, не хами его маме, а старайся понравиться, ладно?
        - Ладно, - легко согласилась Анька, уже решившая для себя, что «старушка» всю оставшуюся жизнь будет вспоминать визит предполагаемой невестки с содроганием.
        - Ты потом все мне расскажи, хорошо! Я спать не лягу, буду ждать!
        - Я позвоню, - пообещала Аня и уехала, махнув на прощание рукой.

«Не доставайся же ты никому!» - процитировала она классика, уже засыпая. Юлька должна была выносить этого ребенка во что бы то ни стало. Значит, необходимо убрать из ее жизни все, что может помешать спокойному течению беременности. Все было решено. Но жизнь еще могла внести свои коррективы.

        Поняв, что без помощи специалиста ей не обойтись, она прямо с утра поехала на работу к Катерине. Та скучала в одиночестве. Толкнув дверь с табличкой
«Консультант по вопросам семьи и брака», Анна вломилась в кабинет:
        - Спасай, Катюхин!
        - Ну, во-первых, здравствуй, дорогая, - обрадовалась Катя. - Какие у тебя могут быть проблемы по моему профилю? Если я правильно понимаю ситуацию, твоя бывшая семья ходит по струнке, или у тебя свежие далеко идущие планы нарисовались?
        - Кать, мне нужны рекомендации, как не понравиться будущей свекрови!
        - М-м-м… не понравиться? Или я ослышалась?
        - Да! Именно не понравиться!
        - Ну, исходя из моего опыта, как раз для этого никаких усилий прилагать не надо. Достаточно просто представить тебя как будущую невестку, и все, считай, что вы уже заклятые враги.
        - Кать, все слишком серьезно, не ерничай!
        - А нельзя просто отказать жениху?
        - Нельзя! Он не понимает. Слушай, это не моя тайна, я тебе потом обязательно все объясню, а сейчас просто помоги!
        Катя задумчиво посмотрела на подругу:
        - Тема свежая. Такими вопросами я еще не занималась. Ладно, но ты обещай мне позвонить и рассказать, как все прошло. Мне это пригодится для работы. Бесценный практический опыт, - хихикнула Катюха.
        В течение часа были выработаны основные пункты.
        - Во-первых, необходимо продемонстрировать легкий налет невоспитанности, - безапелляционно заявила «специалистка по вопросам семьи и брака».
        - Поясни, - потребовала Аня.
        - Ну, не знаю… Задавай бестактные вопросы, ковыряйся вилкой в зубах, интересуйся у мамаши интимными подробностями из жизни кавалера…
        - Я не смогу.
        - Ой, какие мы интеллигентные! Будь проще, и все получится. Так. Теперь еще вот что - напейся!
        - Я же не пью почти!
        - А ты начни! Глядишь, и втянешься, - заржала Катерина. - Если что, я тебе
«похмельщика» организую.
        - Кать, мне не смешно. Ты даже не представляешь, насколько мне противно что-то там изображать.
        - Я не поняла: тебе это надо или нет?
        - Надо, - обреченно вздохнула Анька.
        - Обязательно оденься поярче, - продолжала Катерина. Потом она подумала некоторое время и радостно воскликнула: - И пообещай ей большую дружную семью!
        - В смысле?
        - Ну, скажи, что у тебя в деревне много родни осталось, так вот они все приедут погостить.
        - Как это все отвратительно, - страдала Анька. - Ну как я буду строить из себя такую уродку!
        - Не ной! Ты спросила, я ответила.
        Еще некоторое время они обговаривали важные мелочи. Наконец все было решено, и Аня с тяжелым сердцем уехала.

        Вечером она ждала «жениха» при полном параде. Чужого жениха. Приняв это невероятно тяжелое решение и всласть нарыдавшись, Аня занялась аутотренингом. Доходчиво объяснив себе все минусы и проблемы, логично вытекающие из факта обладания красивым мужчиной, она внутренне смирилась, задавив в себе истерическое «нет», подступающее к горлу и мешающее дышать.
        Чтобы максимально отвратить от себя «старушку-мать», она выбрала образ вульгарной стервы. Из шкафа было извлечено красное платье с блестками, которое она так ни разу и не надела по причине его невозможной яркости и бесстыжего декольте. Как известно, мамаши любят скромных девочек, а потому Аня нацепила на себя почти все имеющиеся в наличии драгоценности и сделала вечерний макияж, абсолютно не подходящий для грядущего скромного застолья. Облив себя духами так, что защипало в носу, она пошла одеваться. По такому случаю из чехла была вытащена
«представительская» норковая шуба до пят.
        Андрей и Мария Сергеевна маячили в коридоре, как два привидения.
        - Ты куда это, - насторожился Андрей.
        - На панель, куда ж еще в таком-то виде! - начала придуриваться бывшая свекровь. - Я тебе всегда говорила: надо брать девочку из приличной семьи…
        - Сегодня должны прийти смотреть квартиру, - ласково перебила ее Анька. - Вы уж не хамите людям сразу, вам с ними жить.
        - А кто придет? - напряглись «соседи».
        - Да не знаю, наверное, глава семьи, а уж кого из них он с собой возьмет, мне не сообщали.
        - А что за семья? - мельтешила рядом Мария Сергеевна, не давая посмотреться напоследок в зеркало.
        - Цыгане какие-то, - обронила Анька, захлопывая за собой дверь. По лестнице она сбегала, весело посмеиваясь. Цыган она выдумала на ходу, но было приятно уйти из дома, оставив бывших родственников в предвкушении нового знакомства.
        Вадим ждал на улице. Увидев Аню, он остолбенел, побежал навстречу, потом остановился в нерешительности и затоптался.
        - Ты никак передумал жениться? - насмешливо спросила она.
        - Ты такая красивая сегодня, - Вадим смотрел на нее не отрываясь.
        - Сегодня? - вздернула бровь «невеста». - А позавчера я что, не приглянулась?
        Вадим был потрясен. Если при первой встрече ему просто понравилось общаться с этой замечательной девушкой, то сегодня он был просто сражен ее внешностью.
        Слово «красивая» ей не подходило, она была ослепительна, великолепна!
        Разглядывая ошарашенного кавалера, Аня насмешливо размышляла, насколько все-таки мужики падки на яркие фантики. Стоило ей надеть «норку», как он уже таращится на нее так, словно впервые видит. Похоже, в прошлый раз он ее неземную красоту просто не приметил. Да и куда уж там, под простеньким-то пальтишком.
        - Трогай, - пошутила она, как только он завел двигатель.
        - Что? - Вадиму показалось, что он ослышался.
        - В смысле, поехали, - расхохоталась Анька.

        Елизавета Львовна готовилась к приему гостьи. Это была не первая девушка, приводимая Вадимом на показ, но на сей раз сын строго предупредил:
        - Мама, Аня для меня слишком много значит, постарайся с ней подружиться, иначе потом тебе будет сложнее найти с ней контакт.
        Таких указаний она отродясь от него не получала, а потому заволновалась. Раньше Вадюша спокойно относился к изгнанию претенденток и философски замечал:
        - Значит, не судьба. Ты права, мамуля.
        - Но ты скажи мне одно, это не та гренадерша из офиса? - наседала она на сына. Получив утвердительный ответ, что нет, мол, не та, маман ненадолго успокоилась, но потом ей в голову полезли страшные воспоминания о рассказах подруг про их невесток, и она опять впала в отчаяние.
        Елизавета Львовна очень переживала за мальчика. Все его друзья уже давно обзавелись семьями, растят детей, а ей даже внуками не похвастаться. Просто неудобно перед подругами. Хотя самая близкая из них, Тамара, тоже гуляла в одиночестве, с тихой завистью поглядывая на чужие колясочки. Сын Томочки, Сережа, тоже все никак не мог найти свою единственную. Но он ведь и не был таким красавцем, как Вадик! В Вадюше была стать, порода, а Сережа был простоват, мал ростом и необщителен.
        Выбор девушки для своего выдающегося сына мама держала под строгим контролем. Она, безусловно, хотела, чтобы он в конце концов женился, но избранница должна была соответствовать вкусу Елизаветы Львовны. Ее не должны интересовать Вадюшины деньги, она не должна быть скандальной, желательно - незатейливая простушка из обеспеченной семьи, не имеющая собственного мнения, которую не стыдно показать знакомым… В общем, этакий фантастический симбиоз, не имеющий шансов пересечься с реальностью. И вот такое странное заявление сына. Неужели все действительно настолько серьезно?
        Полдня они держали военный совет с Томочкой, Елизавета Львовна глотала валидол и в ужасе ждала вечера. К обеду она окончательно поняла, что силы за праздничным столом будут неравны: Вадим с неизвестной девицей против одной беззащитной старушки. Решено было звать на помощь Тамару Антоновну.
        - Но Лизочка, - пыталась вразумить ее та. - Это ведь такое интимное дело, это решается в узком семейном кругу…
        Вадим, которого Томочка, как и Елизавета Львовна, называла Дюшей, вырос на ее глазах и был почти родным. Она переживала не меньше подруги, но тем не менее не потеряла способности оценивать ситуацию объективно.
        - Ты думаешь, у них уже дошло до интима? - в ужасе перебивала ее Елизавета Львовна.
        - Сейчас не старые времена, если мальчик приводит в дом невесту, то я более чем уверена, что у них достаточно близкие отношения. Лиза, они же взрослые люди. Сколько лет девочке?
        - Не знаю, - совсем пала духом будущая свекровь. - А что, если это двадцатилетняя свиристелка?
        - Послушай, дай парню свободу выбора. Даже если и так? Что с того? Ведь не тебе на ней жениться, а ему…
        - Мне с ней жить! - трагически воскликнула Елизавета Львовна.
        Подруга с сомнением покачала головой:
        - Не думаю, что молодые захотят остаться здесь. Скорее всего, купят квартиру. Если у них все серьезно, то будет ребенок, вполне естественно, что они будут жить отдельно.
        - Как?! - ахнула Елизавета Львовна. - А кто будет кормить мальчика, кто будет за ним ухаживать, да эта сопля уморит мне внука!
        - Ну, Лиза, перестань, - расхохоталась подруга. - Можно подумать, что сейчас все хозяйство на тебе. К вам ведь домработница ходит, да и не думаю я, что там такая уж «сопля». Молодые должны жить отдельно от стариков, не делай из этого проблему!
        - Ты их уже прямо поженила! Может быть, она мне не понравится!
        - Перестань! Постарайся держать себя вечером в руках. Я и не сомневаюсь, что она тебе не понравится. В конце концов, Дюша вполне взрослый мальчик. С чего ты взяла, что он приведет тебе какое-нибудь чудовище? Скорее уж мой Сережа по неопытности может обмануться!
        Подруги, выросшие вместе в этом доме, дружили почти с самого детства. Они были абсолютно непохожими, и тем не менее с годами их дружба только крепла. Властная взрывная Елизавета Львовна всегда прислушивалась к мнению спокойной и рассудительной Тамары Антоновны. Даже внешне они были совершенно разными. Мать Вадима была высокой дородной женщиной, гордившейся своим благородным происхождением. С возрастом ее красота увяла, но апломб и капризность остались. Теперь смысл ее жизни был сосредоточен в любимом сыночке, кровиночке. Она понимала, что не сможет опекать его бесконечно, поэтому и торопила с выбором жены. Но при всем этом ни одна из предъявляемых девушек не могла ее устроить. Все они безжалостно изгонялись до лучших времен.
        Мать Сергея, напротив, была бы рада любой, да сын никого никогда домой не приводил. Иногда она даже начинала беспокоиться и, начитавшись специальной литературы, задавала наводящие вопросы, пытаясь выяснить, не болен ли он чем. Сергей в ответ лишь смеялся и успокаивал ее тем, что нет пока достойной женщины, которую можно было бы познакомить с мамой. Тамара Антоновна в отличие от подруги готова была стать идеальной свекровью, жить отдельно и не претендовать на частые визиты. Она была маленькой хрупкой старушкой, очень любила кружевные воротнички, пекла восхитительные пироги и категорически отказывалась пускать в свою квартиру помощниц, которых периодически пытался нанять сын.
        И вот теперь обе матери толклись на кухне, мешая домработнице Кристине готовить праздничный ужин.
        Тамара Антоновна, сама до безумия обожавшая хозяйничать у плиты, постоянно давала советы и пыталась поучаствовать в процессе. Елизавета Львовна ходила за ней хвостом и капризно повторяла:
        - Что делать, если она окажется ужасной? Ты мне поможешь?
        Подруга, уже многократно подтверждавшая, что не бросит и поможет, наконец не выдержала и начала выталкивать Елизавету Львовну из кухни.
        К восьми вечера стол был накрыт, и обе женщины уселись на диван в деревянных позах, нервничая и переглядываясь.
        - Может, она передумала? - с надеждой спросила будущая свекровь. В этот момент раздался звонок, хлыстом ударивший по измученным нервам ожидавших. Они как по команде вздрогнули, переглянулись и поспешили к дверям.

        Вадим галантно пропустил Аню вперед и громко объявил:
        - Знакомьтесь, это Анна!
        Елизавета Львовна в фамильных драгоценностях и вечернем платье переливалась и поблескивала, как китайский новогодний шарик. Она разволновалась так, что инстинктивно попыталась спрятаться за подругу, которая была раз в пять меньше ее. Так они и стояли в прихожей паровозиком: впереди мама Сергея, а позади нее без пяти минут свекровь.
        - Познакомьтесь, Анечка, это моя мама Елизавета Львовна, а это ее подруга Тамара Антоновна, - повел он рукой в сторону стоящих в прихожей женщин.
        - Очень приятно, - протянула Аня, отметив про себя, что надо бы уточнить, кто из них мама, хотя какие уж тут сомнения, именно такой славной сухонькой старушкой она ее себе и представляла.
        Приняв у девушки шубу, Вадим был ослеплен ее нарядом. Тамара Антоновна, всех девушек машинально примерявшая на Сережу, неодобрительно сдвинула брови: девица была слишком яркой, почти вульгарной. Это не укрылось от внимательной Аньки.

«Ура, лед тронулся», - подумала она, впрочем, без особой радости. Она собственными руками рушила сейчас свое счастье.
        Улучив момент, она шепотом спросила у суетящейся на кухне Кристины:
        - А кто из них мама Сергея?
        - Которая маленькая, - ничуть не удивившись вопросу, односложно бросила домработница.
        - Понятно, как я и думала. - Аня решила, что пора начинать представление.
        Повиливая задом, она вошла в гостиную и капризно протянула:
        - Милый, как ты меня планируешь развлекать?
        Елизавета Львовна от волнения была просто не в состоянии вести светскую беседу, поэтому подруга решила спасти ситуацию.
        - Наверное, вам интересно узнать про Дюшу побольше? - вежливо обратилась она к Ане.
        - Конечно. - Она решила не переигрывать. - Мало ли, что он от меня скрывает, - и она подмигнула Вадиму.
        Просмаковав про себя имя «Дюша», Аня осталась довольна. С таким набором звуков ассоциировалось что-то мягкое, плюшевое и совершенно немужественное. «Плюшевые мужики» были не в ее вкусе, что значительно облегчало задачу. Если мамаша воспринимает своего престарелого отпрыска как недозрелого младенца, то справиться с ней будет проще простого.
        - Тогда, - оживилась Тамара Антоновна, - мы сейчас с вами посмотрим его детские фотографии. - И она радостно схватила со стола огромный альбом.
        - Дюша, - Анька насмешливо посмотрела на жениха, - надеюсь, там без обнаженки? А то я могу разочароваться раньше времени!
        Вадим улыбнулся, а Тамара Антоновна замерла с открытым ртом.
        На самом деле Аня терпеть не могла рассматривать чужие фотографии и слушать комментарии к чужим свадьбам, выпускным балам и прочим праздникам, на которых она не имела счастья присутствовать. Решив не мучить себя напрасно, она пресекла повторную попытку «свекрови» привлечь ее к рассматриванию мутных черно-белых фото из детсадовского периода Дюши.
        - Меня больше интересуют фото его девушек и бывших жен, - хохотнула она. - У вас нет случайно подборочки?
        Вадим покраснел, но Тамара Антоновна опять спасла положение, пригласив всех к столу, поскольку хозяйка была не в состоянии демонстрировать гостеприимство.
        - А что, Анечка, - ласково продолжила старушка, когда все расселись за столом, - где вы работаете?
        - Да так, - неопределенно ответила Анька, - в конторе одной.
        - А кем? - не унималась бабка.
        - Сижу просто, - хихикнула девушка. - Если б там еще и работать надо было, я бы другое место себе подыскала. - И без перехода спросила: - А что мы будем пить?
        - А что вы обычно пьете? - наконец-то подала голос Елизавета Львовна.
        - Обычно - водку, но могу все, если за компанию!
        - За компанию не надо, - сухо сказала Тамара Антоновна. - Выбирайте тот напиток, который вам более по душе. Дюша, поставь на стол спиртное!
        Вадим, пребывавший в крайней степени недоумения, начал машинально выгружать из бара бутылки. Когда весь набор стоял на скатерти, Анька опасливо спросила:
        - А ты уверен, что нам этого хватит? Может, прямо сейчас в ларек сгоняешь, а то потом уже тяжко будет.
        - Не извольте беспокоиться, - церемонно прервала ее Тамара Антоновна. - Если не хватит, то мы Кристину пошлем.
        - А, ну тогда порядок! Поехали, - хлопнула в ладоши Анька и, повернувшись к Вадиму, ткнула его кулаком в бок:
        - Чего сидишь как на именинах, наливай!
        Вадим осторожно посмотрел на мать. Та решила наконец вступить в диалог:
        - Простите, деточка, а кто вы по профессии?
        - Женщина, - гордо сообщила Анька.
        - А какая у вас мечта? - затаив дыхание, спросила Елизавета Львовна. Обычно после этого вопроса претендентки начинали блеять всякие высокопарные фразы, философствовали о смысле бытия, в общем, пытались выставить себя в лучшем свете. А маман, бывшая, кстати сказать, кандидатом наук и написавшая немало трудов по философии, благосклонно выслушав их лепет, развивала тему и начинала словесную дуэль, в результате которой, фигурально выражаясь, загоняла юных невест в угол и там затаптывала.
        Вадим напрягся. Анька широко улыбнулась и простодушно сообщила:
        - Выйти замуж, уволиться с работы и ходить по магазинам. Удел мужчины - зарабатывать деньги, а высшее предназначение женщины - их тратить.
        Лицо Тамары Антоновны приняло абсолютно отсутствующее выражение. Она больше не желала поддерживать беседу за столом в нужном русле. Елизавета Львовна, напротив, посмотрела на Аньку с возросшим интересом.

«Надо же, - размышляла она, - какое у нас совпадение взглядов. И что приятно, она не пытается изобразить из себя нечто. А с этой простушкой у нас может получиться недурственный тандем. Одета она дорого, камушки есть, явно девушка нашего уровня…»
        Анька тем временем упивалась впечатлением, произведенным ею на предполагаемую свекровь: Тамара Антоновна перестала смотреть в ее сторону и занялась салатиком в своей тарелке.

«Пора добивать», - решила «невеста» и повернулась к Вадиму:
        - Пошли покурим.
        Он послушно встал и поплелся за Анной на кухню. Несмотря на дикое поведение, она нравилась ему все больше и больше.
        Между тем Аньке было невыносимо стыдно перед ним, перед этой интеллигентной бабулькой.

«Как все могло бы отлично сложиться», - тоскливо думала она. Но девушка прекрасно понимала, что народная мудрость: «На чужом несчастье счастья не построишь» - не просто слова. Эта приятная старушка должна была достаться Юльке, равно как и шикарный жених, прилагавшийся к идеальной свекрови.

«Если разобраться, - размышляла она, пуская в лицо Вадиму колечки дыма, - я вообще никогда не должна была узнать о его существовании».
        Вадим довольно щурился и млел. Никакие уловки не могли настроить его против Анны.
        Они вернулись за стол, и Аня начала «добивать» будущих родственников:
        - Так, а что вы ничего не рассказываете мне о дефектах жениха? Будет обидно, если все отвратительные подробности выяснятся после свадьбы, - она томно взглянула на Вадима.
        - А что именно вас интересует? - холодно спросила Тамара Антоновна. Елизавета Львовна, еще не принявшая окончательного решения, затихла и переваривала информацию.
        - Вредные привычки и дурные наклонности.
        Тамара Антоновна посмотрела на подругу, но та сидела, погрузившись в свои мысли, и на нахальные реплики разгулявшейся девицы не реагировала.
        - Поясните, пожалуйста, я не совсем…
        - Да чего тут объяснять, - перебила ее Анька, пытаясь подцепить вилкой одну из оливок, украшавших салат. - Ну, может, он в носу ковыряется, носки неделями не стирает, ест прямо из кастрюли…
        - Довольно, - остановила ее «свекровь». - Мы уже поняли, о чем вы. Предлагаю сменить тему.
        - А-а, - радостно завопила Анька, - уходите от ответа. Давайте выпьем за нас, за наше будущее и за воссоединение семьи! - Она наконец воткнула вилку в соседнюю миску с салатом, подцепила оливку правой рукой, потом подумала и ухватила левой кусок красной рыбы. Он оказался довольно большим, поэтому пришлось подтолкнуть его в рот указательным пальцем.
        - Какой семьи? - насторожилась Тамара Антоновна.
        - Так родня у меня в деревне, - простодушно сообщила «невеста», с аппетитом жуя добытую форель. - Всем же в город-то хочется. Вот и перевезу их сюда потихоньку. Квартира, я смотрю, у вас большая, не стесним, да и ненадолго они. Поживут, осмотрятся, образование получат, пристроятся, да и съедут. - Тут она прервалась, чтобы вытащить из-за щеки косточку: - А чего вы оливки с костями берете? Экономите?
        Ответом ее не удостоили. Вадим, решив, что невеста ведет себя столь оригинально по причине алкогольного опьянения, обрадовался и начал строить планы, как оставить ее здесь на ночь.
        - Кстати, - Анька сплюнула косточку на тарелку, та звякнула о край и ускакала на скатерть, - а что вы нам подарите на свадьбу? - она в упор глянула на онемевшую Тамару Антоновну.
        - Я, - растерялась та. - Не думала пока…
        - А зря, - наставительно произнесла Анька, наливая себе водку в бокал для шампанского, - пора бы уже и подумать! Могу помочь. - Она широко улыбнулась, и очередная оливка выпала у нее изо рта на пол. Строго посмотрев себе под ноги, она прокомментировала: - С полу есть не буду, там микробы. Так вот, чтобы вы дрянь какую не подарили, могу дать список, чего нам надо, а вы выберете. Так все интеллигентные люди на Западе делают. Вы же небось себя интеллигентными считаете? А? - игриво подмигнула она Тамаре Антоновне и одним глотком осушила бокал.
        Елизавета Львовна в беседе не участвовала. Вадим изредка опасливо поглядывал на мать, хотя вряд ли она уже смогла бы обидеть Аню, пребывавшую в таком веселом настроении. Но все может случиться… Мама не проявляла агрессии по отношению к предполагаемой невестке, это радовало.
        Будущая свекровь тем временем прикидывала возможную канву событий:

«Ну, с родней можно разобраться быстро, в конце концов, Вадим в состоянии снять для неведомых родственников жилплощадь. Девицу можно будет слегка приструнить, хотя в целом девка явно ушлая, с такой Вадик точно не пропадет. На деньги не зарится, сама одета, обута, хотя при деревенской родне откуда бы… Этот момент надо будет уточнить. Не исключено, что это подарки. Хотя для подарков слишком шикарно. С другой стороны, сумела устроиться в этой жизни, тоже молодец. Простовата, но это и к лучшему, из такой проще лепить…»
        В конце концов Елизавете Львовне пришлось признать, что она чувствует к приведенной на смотрины невесте необъяснимое душевное расположение, несмотря ни на что.
        - А что, - пошла в наступление Тамара Антоновна, - ваша основная цель - материальное благополучие?
        - Цель у всех одна, - туманно ответила Анька, - но идут к ней разными путями. Главное - не сдаваться!
        - Вы как та лягушка, которая барахталась в молоке, да и сбила его в масло. Выкарабкались из своего села и, похоже, добились результата, - подначила ее мать Сергея.
        - Не, - неожиданно отреагировала Анька. - Лягушку в молоко нельзя, она нагадить может! У нас так было…
        - Спасибо, - прервала едва начатую историю Тамара Антоновна, - не надо нам этих подробностей.
        - Не надо так не надо, - легко согласилась Анна. - Ладно, - она отодвинулась от стола и сыто похлопала себя по животу. - Спасибо этому дому, пойдем к другому!
        - Что, почему? - всполошился Вадим.
        - Так наелась я, - незатейливо пояснила Аня. - Теперь и домой можно.
        И, не дожидаясь ответа, она встала из-за стола. Стены угрожающе качались. Она расставила руки и самолетиком пошла в коридор. Вадим поплелся за ней. Отпускать Аню не хотелось, но и задерживать ее повода не было.
        - Прощевайте, бабульки! - весело помахала она подругам, молча стоящим в коридоре.
        Спустившись к машине, Аня потребовала показать ей окна. Вадим показал, там маячили два силуэта. Аня начала махать с удвоенным рвением, а напоследок запустила снежком. Снежок не долетел, она плюхнулась в машину и заснула.
        Когда «Опель» затормозил у ее подъезда, она даже не пошевелилась. Вадим смотрел на нее и боролся с желанием поцеловать. В нем победил честный человек, и он начал тормошить девушку. Проснулась она на удивление быстро.
        - Я сама, - гордо сказала Аня, отпихнув его руку, и тут же шлепнулась головой в сугроб. Вадим начал торопливо поднимать ее.
        - Я сама, - она опять оттолкнула его и растопырила руки для равновесия.
        Проводив Аню до дверей квартиры и получив дежурное «спасибо - до свидания», он вернулся к машине и долго смотрел на освещенные окна, пытаясь угадать, какое из них ее.
        Аня вползла в свою комнату на четвереньках под изумленное молчание домочадцев.
        - Никто не приходил, - отважилась сообщить Мария Сергеевна.
        - Наверное, их опять на пятнадцать суток посадили, - промычала Анька. - Не беспокойтесь, отсидят и придут, никуда не денутся, - и она провалилась в сон.
        Ни Юлька, ни Катюха так до нее в этот вечер и не дозвонились.

        Проснулась она поздно с сильнейшей головной болью и горячим желанием припасть к крану на кухне и пить, пить, пить… Когда Анька, довольно постанывая, осуществляла свою мечту, немыслимым образом изогнувшись над кухонной раковиной, сзади нее раздалось шуршание, а затем противный голос бывшей свекрови осведомился, с какой такой радости Анна вчера так напраздновалась.
        - Сделку обмывала, - мстительно сообщила она. - Продала я свою половину. Так что расстанемся мы с вами скоро.
        Мария Сергеевна молча вышла, злобно шаркая тапками.
        Юлька изнывала на старой работе. Валерий Михайлович утром передал ей конверт, а она все никак не могла найти в себе силы заглянуть туда и пересчитать свой шпионский гонорар.
        Около двенадцати наконец-то позвонила Аня.
        - Не судьба, - порадовала она Юльку. - Не приглянулась я его мамаше. Так что будем жить дальше. Ты уже решила, у какого врача будешь наблюдаться?
        - Как у какого? - поразилась она странному вопросу. - У гинеколога, конечно!
        - Да ты что! - восхитилась Анька и тут же сердито добавила: - Я имела в виду, в каком центре.
        - Ань, мой центр называется «районная женская консультация»!
        - Ну и зря. Мой ребенок должен наблюдаться у хорошего доктора.
        Юлька захихикала:
        - Ну, дорогая, перестань! Не будем ссориться!
        - Балда, - ласково сказала Анька. - Это же серьезно. У нас с тобой только один шанс на двоих.
        - Я прониклась, - серьезно сказала Юлька. - Давай поженимся!
        - Давай!
        На том и распрощались.
        Анька посмотрела на часы. В принципе, еще можно сходить на работу.



…Как только она вошла в кабинет, немедленно зазвонил телефон:
        - Анна Николаевна! - затарахтела секретарь Ирочка. - У вас трубка выключена, у нас беда, зайдите к главбуху.
        - Надо же, - удивилась она, посмотрев на мобильник. - И правда выключена!
        Едва она опустила аппаратик в карман, он требовательно завибрировал. На дисплее был ЕГО номер.
        Она вздохнула, покусала губу и наконец ответила:
        - Да!
        - Анечка, куда вы пропали, я все утро не могу вас найти!
        - А зачем? - дрогнувшим голосом спросила она. В кабинет заглянул взлохмаченный главбух и начал было что-то говорить, но Аня так свирепо сдвинула брови, что он моментально исчез.
        - Как зачем? - удивился Принц. - Я уже успел соскучиться.
        - А уж как по мне скучает ваша мама! Могу себе представить! - горько воскликнула она.
        - Мама в восторге, - огорошил ее Вадим. - Она просит, чтобы вы заходили почаще.
        - Это что, такая извращенная форма вежливости? Передайте маме, что я прекрасно понимаю, как она ко мне относится после вчерашней встречи на высшем уровне, - хмыкнула Аня.
        - Я сам удивился, - честно признался он. - Вы первая девушка, которую она не выгнала сразу.
        - Наверное, я поразила ее настолько, что она просто не в состоянии была вышвырнуть меня немедленно. Теперь она жаждет реванша.
        - Анечка, ну перестаньте, вы правда ей очень понравились!
        - Вы извините, - Аня ничего не понимала, - я сейчас не могу разговаривать, давайте созвонимся позже.
        Она закрутилась с делами. Периодически на дисплее появлялся знакомый номер, но она твердо решила не отвечать.
        Время близилось к Новому году. С Юлькой они никак не могли встретиться, только перезванивались. Как обычно, к концу года у обеих на работе был аврал, и времени на встречи не находилось.

        Юлька по ночам плакала в подушку, мечтала о Сергее и в слезах засыпала. В консультацию она так и не собралась. Мама пилила ее каждый день, но свободного времени не было абсолютно. Юля уже и сама понимала, что дальше тянуть нельзя: мало ли что, надо было все проверить. Но в намеченный день опять приходилось задерживаться на работе, и все планы рушились. Она даже была рада, что ее завалили поручениями. Только вечером, падая без сил от усталости, она вспоминала о Принце и утыкалась в подушку, содрогаясь от рыданий.
        Ане было еще тяжелее. ОН не только звонил по сто раз на день, но и периодически дежурил у ее подъезда. Пришлось пойти на сделку с бывшей семьей. Бартер состоял в том, что Аня пообещала отказать нынешним покупателям, недавно придуманным ею цыганам, в обмен на обещание «соседей» говорить всем, что она по этому адресу теперь не живет.
        Видеть, как он курит, сидя в машине, нервно расхаживает по тротуару, утаптывая падающий снег, и наконец уезжает, было невыносимо.
        Аня тоже, как и Юлька, засыпала на мокрой подушке.
        Но однажды все резко изменилось. Осторожно проверив утром, что «Сергея» у парадного нет, Аня вышла, забрала машину на стоянке и поехала на работу.
        Охранник на входе посмотрел на нее как-то странно, но ничего не сказал. Она осторожно оглянулась: юбка вроде не задралась, хвост сзади не тянулся, прическа на ощупь казалась тоже вполне приличной.

«И чего он так уставился», - недоумевала Анна.
        Ирочка, сидевшая в приемной, тоже улыбалась как-то необычно, и Аня занервничала. Распахнув дверь в кабинет с твердым намерением раздеться и вернуться к секретарю за выяснением подробностей столь странного поведения сотрудников, она застыла на пороге. На столе стояла огромная корзина с тюльпанами. Аня обожала их, но откуда они взялись здесь перед самым Новым годом? Первая мысль, пришедшая в голову: конкуренты подсуетились, и не иначе как под цветами бомба.

«Бред», - тут же одернула она себя. Среди нежных лепестков белела открытка.

«Мама скучает и ждет вас в гости», - прочитала Аня. Невероятно. Он же не знает, где она работает. Или за это время уже успел вычислить?
        Вечером она увидела на стоянке у офиса знакомый «Опель». Она промаялась почти до десяти часов вечера, но настырный кавалер не уезжал.
        - Ай, да будь что будет, - махнула рукой Анна и пошла к своей машине. Он выбежал ей навстречу.
        - Аня, - он схватил ее за руку и не давал пройти мимо. - Почему вы избегаете меня?
        - С чего вы взяли? - лицемерно удивилась она. - Просто масса работы.
        - Но теперь-то рабочий день окончен…
        - Да, но я просто без сил, правда. Ужасно хочется спать, - неубедительно соврала Аня. - «Какого черта я сопротивляюсь, - крутилось в голове. - И себя мучаю, и его…
        - Анечка, но тридцатого вы ведь, наверное, не работаете, - с надеждой спросил он.
        - Нет, конечно, - неосторожно ответила она.
        - Тогда я приглашаю вас на нашу корпоративную вечеринку в честь Нового года!
        Аня долго пристально смотрела на него. Вадиму даже показалось, что если он сейчас ее поцелует, то она не рассердится. Но он не решился.
        - Хорошо, - внезапно сказала она. - Только я приду с подругой.
        - С подругой? - удивился он. - Вы что, не доверяете мне?
        Увидев, что она начала хмуриться, он тут же торопливо сказал:
        - Да, разумеется, без проблем. Буду рад познакомиться с вашей подругой!
        - Вот и отлично, - выдохнула Аня.
        Действительно, сколько еще это может тянуться? Пусть перед Новым годом все окончательно решится. Может быть, Юлька права, и их обеих действительно настигла судьба. Но у этой судьбы был только один новогодний подарок, и тридцатого решится, под чьей елочкой он будет лежать.
        Аня махнула ему рукой на прощание и побежала к машине: ей не терпелось позвонить Юльке. Она была просто не в состоянии наслаждаться его обществом, пока за спиной немым укором маячила тень обделенной подруги.
        Юлька долго не могла понять, о чем речь. Когда до нее наконец дошло, она недоверчиво переспросила:
        - Он пригласил нас обеих?
        - Да, да! Ты что, глухая? Нужно немедленно заняться твоей внешностью. К моему косметологу ехать слишком далеко, найди что-нибудь рядом с работой. И чтоб завтра же пошла! Поняла?
        - Поняла! - воодушевилась Юлька. - А платье у меня есть!
        Она вспомнила неудавшиеся смотрины и восхитительное синее платье.
        - Мама! - завопила она, едва повесив трубку. - Звони тете Ларисе, мне к тридцатому срочно нужно то платье.
        Мама появилась в комнате и удивленно посмотрела на раскрасневшуюся дочь.
        - С чего вдруг?
        - Мам, - Юлька совала ей в руки трубку. - Звони, пожалуйста, срочно! Вдруг его кто-нибудь возьмет. У меня судьба тридцатого решается. - И она умоляюще взглянула на мать.
        Та подумала некоторое время, сходила на кухню, пошушукалась с отцом. Наконец они оба торжественно возникли на пороге.
        - Юляша, - начала мама, - мы хотели сделать тебе подарок на Новый год, но раз уж так получилось, то поздравим тебя сегодня. Вот!
        Отец протянул ей огромную глянцевую коробку. Юлька открыла ее, едва дыша. Там лежало то самое платье и пара туфелек. Только каблучок у них был маленький. Юлька вдруг опустилась на кресло и заплакала.
        - Что, что такое? - всполошились родители.
        Юлька подняла на них заплаканные сияющие глаза:
        - Я чувствую себя Золушкой. А вы - мои добрые волшебники!
        Она рассмеялась счастливым заливистым смехом.
        - Это добрый знак. - Она ревела от счастья и никак не могла остановиться. Мама вдруг присела к ней, обняла и тоже залилась слезами.
        Папа занервничал:
        - Вы тут мне сейчас потоп устроите! К соседям протечет!
        Но женщины не услышали его, каждая плакала о своем.
        Засыпала Юлька абсолютно счастливая. Придя утром на работу, она первым делом записалась к косметологу. Весь день она представляла себя в синем платье и плохо реагировала на происходящее. Получив несколько ответов абсолютно невпопад, Валерий Михайлович решил, что любимая секретарша перетрудилась, и велел всем, чтобы к ней сегодня с поручениями не привязывались.
        Вечером Юлька переступила порог дорогого салона.
        Куда идти, она не знала и нерешительно застыла у входа. К ней моментально подлетела миниатюрная шатенка и с гостеприимной улыбкой поинтересовалась:
        - Вы к кому?
        - К косметологу, - смутилась Юлька. Она сразу ощутила себя в этом великолепии инородным элементом.
        - Пожалуйста, прошу вас, - шатенка распахнула шкаф и сделала попытку снять с новой клиентки верхнюю одежду.
        Клиентка оказала слабое сопротивление и торопливо разделась сама.
        - Пойдемте, я познакомлю вас с вашим мастером, - девушка зацокала каблучками в глубь холла. Юлька посеменила за ней.
        Косметологом оказалась белобрысая толстушка Алина. Она внимательно выслушала сбивчивые пояснения и подвела итог:
        - Значит, задача такая - стать королевой к тридцатому, да?
        - Да-да, - закивала головой будущая королева. - К тридцатому.
        - Сложно, но можно. - Алина, прищурившись, оглядела «материал», словно приценивалась, и сказала: - Ну что ж, приступим.
        Работала она молча. Из динамиков лилась мягкая музыка, под которую Юлька задремала. Иногда сквозь сон она слышала, как Алина что-то спрашивает, и согласно мычала.
        - Юлия, все. На сегодня мы закончили. Значит, так, вот этим вы должны регулярно присыпать лицо сегодня и завтра. Чем чаще, тем лучше. Через три дня станете как новенькая. Я записываю вас на послепослезавтра. - Она дала Юльке крошечный талончик и подтолкнула к выходу. - Оплата на ресепшен, - донеслось до удаляющейся клиентки.
        - Вот, пожалуйста, ваш счет. Надеюсь, вам у нас понравилось! - разулыбалась ей девушка-администратор. Юлька выхватила глазами цифру: ей, конечно, понравилось, но не на такую сумму.

«Красота требует жертв», - подумалось ей, и она вытрясла из кошелька всю наличность. Девушка напряженно смотрела на новую клиентку, складывающую в кучку купюры. Своим профессиональным взглядом она мгновенно оценила, что денег не хватит. Юлька начала нервничать. Уточнить стоимость услуг она забыла. В голове у нее было только одно, что к тридцатому нужно успеть необратимо похорошеть, для остальных умных мыслей места не нашлось. Она постаралась сосредоточиться.

«Так, в крайнем случае вызову Аньку, она даст в долг. Но что-то ведь я имела в виду, когда шла сюда? Зарплата? Но ее еще не было! Тогда что?»
        Она в отчаянии вытряхнула на стойку содержимое сумочки. На самом верху кучки белел конверт.
        Юлька судорожно надорвала верх, руки тряслись от стыда под пристальным взглядом администратора. На стойку посыпались зеленые купюры. «Шпионская» зарплата. Она абсолютно точно рассчитывала не на нее, но как кстати оказался конвертик! К Юльке вернулась уверенность в себе. Гордо, словно это не она только что тряслась тут, как заячий хвост, «богатая клиентка» взглянула на девушку:
        - Я могу где-нибудь поменять валюту? К сожалению, что-то сегодня мало рублей захватила.
        В глазах сотрудницы салона явственно читалось уважение:
        - Мы всегда идем навстречу желаниям клиентов. Если вам удобно, я приму оплату в долларах.
        Юлька сделала вид, что размышляет, а потом великодушно махнула рукой:
        - Хорошо, пожалуй, меня это устроит.
        Ей просто не терпелось выйти из этого салона. Все таращились на нее, как будто понимали, что ей здесь не место.

«Можно подумать, что я одета как бомжиха», - с обидой подумала Юлька, выходя на мороз.
        Кольцо маршрутки было совсем рядом. Она села в пустую машину, передала водителю деньги и стала ждать, пока наберутся пассажиры.
        Через некоторое время до нее дошло, что происходит что-то странное: люди заглядывали в салон, начинали пыхтя заходить, а потом вдруг резко разворачивались к двери и торопливо выскакивали обратно. На остановке уже начинала скапливаться очередь, но садиться никто не спешил. Юлька поозиралась, принюхалась. Вроде все в порядке.
        - Во народ чумовой, - возмутился водитель. - Чего не садятся?
        - Может, пахнет чем? - осторожно спросила Юлька.
        - От кого? От тебя если только!
        - Чем?
        - Что «чем»?
        - Пахнет от меня чем?
        - Не знаю. Если хочешь, перелезу, занюхну, - гоготнул водитель.
        Тут до нее дошло. Скорее всего - дело в шофере. Люди, которые давно тут ездят, знают его в лицо, поэтому и выскакивают, поняв, кто их повезет.
        Юлька молнией метнулась к дверям и вывалилась наружу. Кучка людей, стоящая на тротуаре, повела себя жутковато: все как по команде ринулись в машину, оставив ее в одиночестве.

«Может быть, тут поблизости какая-нибудь лечебница для небуйных», - опасливо подумала она. К счастью, стоять на темной остановке не пришлось. Сразу подошла еще одна машина, и Юлька забилась в самый конец салона. Она сидела и смотрела, как к стеклу прилипают крохотные ажурные снежинки. Юлька подышала на окошко, но снежинки не растаяли.
        У метро она вышла. Народу было уже немного, поэтому она не удивилась, что на платформе рядом с ней никого нет. Напряглась Юлька только тогда, когда скамейка в вагоне опустела, как только она туда села. Она опять принюхалась, но ничего такого не учуяла.

«Может быть, это у меня Костиковы рога проклюнулись, - мрачно подумала она. - Вот народ и шарахается».
        Разреженное пространство, образовавшееся вокруг нее, пугало. Но понять причину она никак не могла.
        Напротив сидели двое парней и не сводили с нее глаз. Юлька, чувствовавшая себя после салона красавицей, решила опробовать на них свои чары.
        Как только она им улыбнулась и картинно откинула челку, кавалеров сдуло. Что-то было не так.
        Сев в полупустой троллейбус, она заметила, что кондуктор не торопится к ней подходить.

«Вот еще, - скандально подумала Юлька. - Не хватало еще ползти к ней со своими деньгами. Это ее работа. Раз не подходит, значит, это ее проблемы».
        Контролерша молча смотрела на Юльку, но попыток стребовать деньги за проезд не предпринимала.

«Может, троллейбусный парк теперь вместо живых кондукторов ставит муляжи и таким образом экономит», - пришло ей в голову единственное правдоподобное объяснение.
        Выяснилось все дома. Мама, открывшая дверь, коротко вскрикнула и тихо сползла по косяку. Это было уже слишком. Юлька шагнула в прихожую и уставилась в зеркало. Из груди вырвался утробный вой: на нее смотрела страшная облезлая рожа с синеватыми разводами. На щеках и на лбу лохматились голубые струпья. Кое-где просвечивала ярко-розовая обожженная кожа. Юлька опустилась на пол рядом с мамой. Голова закружилась, из глаз брызнули слезы.
        - Юляша, - донесся из глубины квартиры папин голос, - это ты? Тебя Аня к телефону!
        Папа вышел в коридор, посмотрел на отдыхающих на полу женщин и выронил трубку.
        - Та-та-та… - попытался он сказать что-то, тыча в Юльку указательным пальцем.
        Она схватила телефон.
        - Юль, ну что? Ты была в салоне?
        - Была, - простонала Юлька. - Приезжай немедленно!
        - Ночь на улице…
        - Я до утра не доживу, - завопила жертва косметолога.
        - Сейчас буду, - коротко ответила Анька и отсоединилась.
        Она приехала минут через сорок, когда Юля и мама уже слегка освоились со свалившимся на них несчастьем.
        Увидев синекожую подругу, Анька охнула и осторожно спросила:
        - Это что? Аллергия такая?
        Юлька разрыдалась:
        - Ну как я теперь пойду на праздник?
        - Замажем, - неуверенно сказала Аня.
        - Я буду там как муха на пирожном, - жалобно подвывала Юлька. - Ну почему у меня все не как у людей? Даже в дорогом салоне, где всех прихорашивают, меня изуродовали!
        - Можно будет представить это как маскарадный костюм, - в отчаянии пыталась утешить ее Аня.
        - Конечно, я получу первый приз за натуральность! Костюм будет называться
«Королева лепрозория»!
        - Не реви! Слезами тут не поможешь…
        - Да тут уже ничем не поможешь!
        - Завтра поедем к аллергологу. На работу не пойдешь.
        - Да уж точно не пойду! Меня скрутят еще по дороге, - рыдала Юлька.
        Напившись пустырника, она наконец заснула беспокойным сном.
        Утром Аня первым делом отправилась в салон. Ей повезло, мастерица Алина работала сегодня в первой половине дня.
        Печатая шаг, она пошла искать кабинет косметолога. Сзади бежала и тихо блеяла миниатюрная сотрудница:
        - Простите, вы записаны? Позвольте, я провожу вас…
        - Где Алина? - рыкнула Анька.
        Дюймовочка пробежала вперед и открыла перед ней дверь кабинета. За столом сидела приятная полная женщина и любезно улыбалась.
        Бесцеремонно захлопнув дверь перед носом сопровождающей, Аня уселась на крутящийся стульчик и уставилась на Алину.
        - Слушаю вас, - радушно сказала та.
        - У вас вчера была на приеме Юлия?
        - Да, конечно…
        - Что у нее с лицом? А? Я вас спрашиваю!
        Из дальнейшей беседы выяснилось, что Юлька сама согласилась на данную процедуру. Поскольку косметолога она не слушала и на все мычала и кивала головой, то вся информация прошла мимо ее ушей. Оказывается, ей сделали какую-то «азотную чистку». На вопрос, готова ли она к тому, что пару дней ее лицо будет выглядеть довольно непрезентабельно, она тоже согласно промычала. Голубизну коже придала «азуленовая» присыпка, щедро нанесенная на Юлькину обновленную физиономию.
        - Ну как же так, - расстроилась Алина. - Неужели я не смогла нормально объяснить? Никогда таких проблем не возникало…
        - Не переживайте, - утешила ее Аня, - просто девушка туга на ухо. Так что это не аллергия и к тридцатому она будет как конфетка?
        - Да, только накануне она должна прийти ко мне на прием. Сделаем массаж и масочку… - Девушка замялась, а потом выдавила: - Может быть, вы придете с ней, а то мало ли что…
        - А что может случиться?
        - Ну, я не знаю, - развела руками Алина. - Вчера тоже ничего не должно было произойти, а вон как вышло!
        Повеселевшая Анька выпорхнула на улицу. День был солнечный, снег искрился, и воздух пах праздником. Она набрала Юлькин домашний номер. Подошла мама, которой Аня все максимально подробно объяснила, велев обязательно посыпать пострадавшую голубым порошком, выданным ей вчера в салоне. Потом она позвонила Валерию Михайловичу, которому когда-то давно сосватала столь ценную сотрудницу, и сказала, что своего любимого секретаря он увидит только после Нового года. Шеф не возражал.

        Юлька проснулась от того, что кто-то щекотал ее лицо. Приоткрыв глаза, она увидела маму с голубым пакетиком в руках. Родительница возила там здоровенной косметической кисточкой, а потом начинала «подметать» дочкину физиономию.
        - Чем это ты меня пудришь? - зевнув, спросила Юлька. На языке мгновенно осело что-то горьковатое. Она резко поднялась, внезапно вспомнив, что отныне ею вполне можно пугать непослушных детей.
        - Юля, - мама строго посмотрела на нее. - Мне позвонила Аня и все рассказала. Ты стала невероятно рассеянной. Это просто возмутительно, я вчера чуть не умерла от ужаса по твоей милости.
        - Ты только о себе волнуешься, - всхлипнула Юлька. - А как мне жить теперь с этим тертым баклажаном вместо лица?
        - Не смей плакать, - взвизгнула мама. - Азулен смоешь!
        - Что? - остолбенела страдалица. Единственная радость - поплакать - и то теперь была недоступна. И главное, жалеть ее тут явно никто не собирался!
        После того как мама наконец пересказала информацию, добытую Аней, Юлька слегка повеселела. Но в зеркало старалась не смотреть. Мамуля, как трудолюбивая бабочка, регулярно опыляла ее поврежденную внешность. Кожу тянуло, ужасно хотелось почесаться, но будущая королева мужественно терпела.
        После обеда мама отправилась в булочную, поскольку вопрос, кто пойдет за хлебом, не стоял. Можно было бы, конечно, развлечься и сходить попугать соседей. Но Юлька собиралась прожить остаток жизни в этом доме, поэтому дурная слава ей была ни к чему.
        Оставшись одна, она решила вздремнуть, но, едва голова коснулась подушки, раздался требовательный звонок в дверь.
        - Кто бы это мог быть? - озадачилась Юлька. - У родителей ключ… Может, Анька?
        Она встала и начала искать тапочки. Идти босиком не хотелось. Вторая тапка никак не находилась, и она поскакала на одной ноге.
        Допрыгав до двери, Юлька посмотрела в глазок. С той стороны на нее смотрела абсолютно нереальная карикатура: огромный глаз над сизым распухшим носом. Похоже, что пришедший тоже решил заглянуть в глазок, но с обратной стороны.
        Звонок опять зачирикал.
        - Кто это? - осторожно спросила она.
        - Ленэнерго!
        - Зачем?
        - Счетчики проверяем.
        В памяти всплыла недавно виденная передача про маньяка-убийцу по прозвищу
«Мосгаз».
        - У нас все в порядке. Работает.
        - Рада за вас, мне показания надо снять. - Голос был женский.
        Выше по лестнице могли ждать сообщники.

«Не открою», - решила Юлька и вслух громко добавила:
        - А я вам через дверь продиктую!
        - Девушка, перестаньте хулиганить. Мне надо проверить самой…
        - Я же говорю, что продиктую!

«Ишь, чего удумала, - размышляла она про себя. - Самой ей проверить! Можно подумать, я цифр не знаю. Хитрит она, явно что-то замыслила!»
        Юльке стало страшно. Коленки затряслись, внутри организма завибрировала тонкая струна. Ее опять начало подташнивать.
        Тетка начала пинать дверь ногой:
        - Вы что там, уснули, что ли? Откройте!
        - Ни за что! - твердо ответила Юлька и побежала на кухню за разделочным топориком. Когда она на подгибающихся конечностях вернулась в прихожую, в замке уже скреблись. - Помогите! - закричала она, потом, вспомнив изученную недавно брошюрку по самообороне, с удвоенной энергией завопила: - Пожар! Горим, выносите вещи!
        Дверь распахнулась, и в квартиру влетела мама:
        - Где горит? Беги на улицу, не стой здесь! Я сама все вынесу…
        - Грабят! - не унималась Юлька, увидев на лестнице худую тетку с цветастой сумкой и блокнотом.
        Мама, не унюхав запаха дыма, повернулась к надрывающейся дочери:
        - Юляша, что случилось?
        - Да так, - теперь, когда мама вернулась, Юлька чувствовала себя в безопасности. Тетка, стоявшая на лестнице, попыток зайти в квартиру и захватить имущество не предпринимала. Похоже, что Юлька в очередной раз кардинально ошиблась. Ну и хорошо, зато ничего страшного не случилось.
        Галина Даниловна уперлась взглядом в примолкшую дочь и сурово сдвинула брови:
        - Почему ты так визжала, а? Хочешь поскучать на моей могилке? Не дождешься! - Раздраженно пихнув пакет с хлебом Юльке в руки, она начала стаскивать сапоги.
        С лестницы донесся вздох и тихий шорох.
        - Ой, ну что ж вы там стоите, - опомнилась мама. - Проходите, пожалуйста!
        Сотрудница «Ленэнерго», не отрываясь, смотрела на голубощекую Юльку и не реагировала на приглашение.
        - Да проходите же, - начала злиться мамуля.
        - Вы вот что, - отмерла тетка, - вы мне сами продиктуйте, что там у вас.
        - Ладно, - не удивилась мама, а Юлька склочно прошептала:
        - Когда я вам предлагала то же самое, вы почему-то отказались!

        На следующий день Юлька проснулась, как Царевна-лягушка, с которой сошла жабья шкурка. Она долго улыбалась себе перед зеркалом, принимая разные позы и делая многозначительное лицо. Алина не обманула. Если сделать прическу и подкраситься - чем не Золушка?
        Поход к косметологу накануне бала никаких новых сюрпризов не принес. В салоне Юлька провела полдня, впервые в жизни обзаведясь маникюром. Там же ей до кучи сделали педикюр и выщипали брови. Напуганная странностями клиентки Алина комментировала по несколько раз каждое свое действие и постоянно повторяла, что завтра Юлия точно затмит всех.
        Зомбированная этой мыслью, она отправилась домой на такси: королевы в общественном транспорте не ездят.
        К вечеру тридцатого числа ее трясло так, что она никак не могла сделать прическу. Шпильки выпадали из дрожащих пальцев или втыкались прямо в голову. На помощь была призвана мама. Юлька нервничала и злилась. В последний момент выяснилось, что у нее нет сумочки.
        - Как же так, - причитала мамуля. - Там должна быть расческа, пудреница, помада, тушь, вдруг тебе надо будет подправить косметику. Носовой платочек, духи…
        - Ма, - перебила ее речитатив Юлька, - тогда это будет уже не сумочка, а баул на колесах.
        - Нужно взять кошелек, прокладки…
        - Мама, - Юлька не выдержала и расхохоталась, - вот уж что-что, а это мне в ближайшие девять месяцев точно не пригодится!
        Мама осеклась и виновато посмотрела на нее.
        - Не волнуйся, мусик! Я по этому поводу не комплексую. Хуже, если бы я никогда не смогла родить.
        Мама быстро поплевала через плечо и начала озираться в поисках деревяшки.
        - По голове мне постучи, - вздохнула Юлька.
        Когда волосы были уложены, они обе критически уставились в зеркало. Чего-то не хватало.
        - Блеск бриллиантов тебе бы не помешал, - вздохнула мама.
        Точно, не хватало каких-нибудь бриллиантовых капелек в ушах. Но это было не смертельно. Все равно уши не проколоты, серьги Юлька отродясь не носила, так что и страдать было не о чем.
        Аня должна была заехать за ней к пяти. Полпятого Юлька, уже причесанная, накрашенная и надушенная, крутилась в прихожей и рассовывала по карманам дубленки перечисленные мамой мелочи. Все не влезало, поэтому список на ходу корректировался. Расческа была выброшена первой.
        - Капюшоном собьешь все, надо будет подправить потом, - беспокоилась Галина Даниловна.
        Надевать капюшон Юлька не планировала, но не говорить же об этом мамуле. Потом были выложены духи.
        - Туфли-то взяла? - подал голос папа.
        Женщины переглянулись. Конечно, про туфли забыли. Они были наспех сунуты в полиэтиленовый пакет, куда сгребли и все то, что не уместилось в карманах.
        Юлька напоследок еще раз решила повертеться перед зеркалом.
        - Какая ты у меня… - умилилась мама. - Вот ты, Юляша, себя недооцениваешь. Не обязательно иметь внешность фотомодели. У тебя такая нежная неброская красота…
        - Да уж, - усмехнулась Юлька, - в глаза не бросается.
        Но сейчас она уже кокетничала. Сегодня она себе нравилась:
        - Надо же, как много значит красивая одежда…
        - Платье здесь ни при чем, - ответила мама. - Это твоя внутренняя уверенность в себе. Я тебе говорила, люди видят человека таким, каким он сам себя ощущает. Вот иди и говори себе: «Я королева».
        - И в результате тебе обязательно подкатят трон, - неудачно влез папа. Мама сурово глянула на супруга, и он быстро скорректировал свое выступление: - Я в том смысле, что тебя там оценят… ну, по заслугам.
        Юлька моментально вспомнила свои тамошние заслуги и слегка сникла:
        - Ладно, будь что будет, - и стала одеваться.
        Посмотрев в зеркало, она окончательно упала духом: исцарапанная и потертая дубленка была всего лишь до колен, из-под нее платье торчало как-то некрасиво. Абсолютно нелепый вид!
        - Не страшно, - успокоила мама. - Ты же разденешься, а не в верхней одежде на праздник пойдешь. Да и туфельки надо будет переодеть.
        Думать о том, что Сергей мог встретить их у входа, не хотелось. Первое впечатление, оно самое важное… Хотя она уже успела произвести на предмет страсти первое впечатление, причем неизгладимое!
        Раздался требовательный звонок в дверь, и на пороге возникла Анька с огромным пакетом:
        - Я же сказала в пять, ну ты торопыга! Раздевайся!
        - Зачем, давай лучше раньше приедем.
        - Девушки должны опаздывать. А чего это ты в сапожищах?
        - Так я туфли там переодену.
        - Это новогодний бал, клуша! Только не хватало еще с мешками туда тащиться, как на оптовый рынок за продуктами! - бубнила Анька, возясь с пакетами. - Надевай туфли и не смей спорить.
        - Аня, да как же, - заволновалась мама, - зима на улице, куда она босая…
        - Ну, во-первых, не босая, а в обувке, - резонно заметила Анна, - а во-вторых, никто ее по сугробам гонять не собирается. Мы ж не пешком пойдем, а на машине поедем! Красивые девушки должны прибывать на бал красиво. Давай, давай, не копайся, Золушка! Снимай свое барахло! - Анька наконец-то распрямилась и ткнула Юльке в руки что-то пушистое.
        - Ты что, хочешь, чтобы она в одном платье на улицу шла? - возмутилась мама.
        - Нет, не хочу. В шубе пойдет, как люди. Можешь ты хоть раз в жизни пройтись в шубе? - обратилась она к Юльке.
        - Это вряд ли, - ответила та. - Если только в мамулиной мутоновой! - И она расхохоталась, вспомнив старую мамину шубу из кусочков, которую уже лет десять ела в шкафу моль, но все никак не могла доесть.
        - Юлька, ты узко мыслишь! - и Аня встряхнула свою выходную норковую шубку.
        - Я не могу, - обмерла Юлька. - Я ее испорчу!
        - А ты не грызи подол и не сморкайся в воротник, и все будет в порядке, - утешила ее подруга.
        - Ань, кроме шуток, я не могу. Это бред! Ты в пальто, а я в твоей шубе. Нет! - Юлька решительно оттолкнула Анины руки.
        - Та-ак! - грозно протянула Анька. - И чем же это тебе мое пальто не нравится? Модельное, между прочим, за бешеные бабки куплено! Да как у тебя язык повернулся, это мое любимое! Все. Никуда не пойду! Так и знала, что оно мне не идет! - она картинно всхлипнула.
        - Да ты что, - заволновалась Юлька. - Оно тебе о-го-го как идет, такой фасон, прямо по фигуре…
        - Ну вот и не придуривайся, - мгновенно успокоилась Аня. - Надевай шубу, и пошли. Что опять? - грозно нахмурилась она, пресекая дальнейшие Юлькины попытки отказаться от норки.
        - Ничего, спасибо, Ань!
        - Надеюсь, мы правильно друг друга поняли, - съехидничала подруга. - Это не подарок. Я тебе поносить дала, потом вернешь. Вон у меня свидетели, - и она ткнула в направлении застывших в изумлении Юлькиных родителей.
        Юля в норковой шубе была просто великолепна.
        - Красавица ты моя, - шмыгнула носом мама.
        - Это ненадолго, - утешила ее Анька. - Ровно в двенадцать ночи шубу я у нее отниму. Все, вперед. Нас ждут великие дела.
        Через некоторое время они уже подъезжали к Аниному дому.
        - Я думала, мы сразу туда поедем, - удивилась Юлька.
        - Нет, Сергей заедет за нами сюда!
        - Сюда?! - охнула она. Сердце бешено заколотилось где-то в горле, дыхание сбилось. Она не ожидала увидеть ЕГО так скоро. Мысли заметались в голове, как шарики в лототроне.
        А что, если он действительно выберет не Аньку, а ее? Она украдкой глянула на подругу. Хотя вряд ли, конечно, но вдруг? Если предположить гипотетически такую возможность? Анина жизнь будет разрушена, а она, Юлька, будет вынуждена признаться в своей беременности! Господи, да что же такое они затеяли! Зачем? Ей захотелось немедленно сбежать.
        - Так, что у нас с лицом? - бдительно поинтересовалась Аня. - Какая мысля тебя опять осенила?
        - Аня, я же беременна!
        - Да ты что! Не может быть! И давно?
        - Не смешно.
        - Смешно.
        - Какой смысл экспериментировать, если из нас двоих ему подходишь только ты?
        - Что значит «подходишь»? А ты, дорогая, чем не вышла? Чего это в тебе опять не хватает?
        - Наоборот, во мне даже есть одна лишняя деталь, которая ему вряд ли понравится!
        - Юль, ты мыслишь средневековыми стереотипами. Ты никогда не слышала о том, что женятся на женщинах с двумя, тремя детьми? Их любят и живут счастливо!
        - Детей любят?
        - И детей, и жен! Я тебя очень прошу, не надо ему сообщать о беременности в первую же секунду! И во вторую тоже. Вообще не надо пока!
        - Обманывать?
        - Да, Юль, он еще ни на одной из нас жениться не собрался! Вот когда до этого дойдет, тогда и обсудим.
        - До этого не дойдет!
        - Слушай, давай не будем портить себе праздник! Дойдет - не дойдет. Сегодня почти Новый год, надо веселиться. Сама же говорила, от судьбы не уйдешь. Так что она сама все решит, без нашей помощи. Пошли в квартиру, Дюша наш скоро приедет, не в машине же его ждать.
        - А почему «Дюша»? - удивилась Юлька.
        - Да мама его так называет. Жуть! Какое-то имя хомячковое!
        - А мне нравится, - внезапно погрустнела Юлька.
        - …что лишний раз доказывает тот факт, что ты ему подходишь больше, чем я. И мамане его, кстати, тоже! - хмыкнула Аня. - Да, я тебе главного не сказала, он со мной ничего серьезного не планировал. Похоже, это его обычная манера охмурять девушек. Он мне представился Вадимом! Можно подумать, у меня ума не хватит при желании его вычислить. Наверное, я перестаралась, делая глупое лицо. А может, я и правда дура, раз у меня так убедительно получилось.
        Аня натужно веселилась, пытаясь стереть в воображении образ Принца, которого сейчас она должна была потерять навсегда. Более того, ей опять придется прикладывать определенные усилия, чтобы оттолкнуть человека, которого больше всего на свете хочется приковать к себе навечно.
        Бывший Анин супруг вместе с мамашей отсутствовали. Квартира была в полном распоряжении девушек. Они вертелись перед зеркалом и прихорашивались. Ровно в шесть грохнул звонок. Пока Аня открывала дверь, Юлька трусливо пряталась в комнате. Когда из коридора послышались голоса, у нее отнялись ноги, и она кулем плюхнулась на диван.
        - Не пойду. Тут останусь, - смалодушничала она.
        - Юля, - послышался Анин голос, - карета подана!
        Больше тянуть было нельзя. Юлька вышла. В коридоре стоял Вадим. Сергей не приехал. Что-то случилось.
        - Моя подруга - Юля, - представила ее Анька. - А это - Сергей. Он любезно пригласил нас в гости на корпоративную вечеринку.
        В последний момент, понимая, что она просто не в состоянии остаться в его памяти наивной идиоткой и желая продемонстировать свои дедуктивные способности и знание темы, Аня решилась на разоблачение. На самом деле она не собиралась ехать на вечеринку, поскольку мазохизмом не увлекалась и считала, что растягивать разборки с Вадимом-Сергеем, ставя мужика в двойственное положение и портя Юльке и себе праздник, крайне глупо. Она приняла героическое решение немедленно отдать кавалера подруге, окончательно рассорившись с ним и лишив себя не только веселого вечера, но и счастливого будущего.
        Вадим, которого любимая девушка до сих пор избегала называть по имени, был несколько обескуражен. Его неприятно поразило, что его с кем-то спутали, но, как человек воспитанный, виду он не подал, а продолжал улыбаться. Юлька стояла, как примороженная, и не собиралась подыгрывать. Аня подошла к ней и, улыбнувшись змеиной улыбкой, ущипнула подругу за бок:
        - Поздоровайся с дядей, а то он решит, что ты немая.
        Юлька застыла в скорбящей позе, не прореагировав на щипок.

«Господи, - подумала Аня. - Если ее так парализует при каждой встрече с ним, то немудрено, что он от нее шарахается».
        Между тем Юлька вела себя как обычно - странно. Она вытянула шею и пыталась рассмотреть что-то за спиной вошедшего.
        Вадим, мазнув по девушке взглядом, не узнал ее и галантно поклонился:
        - Чрезвычайно рад знакомству. На новогоднем балу у меня будут самые красивые дамы!
        - Это не он, - громко и отчетливо сказала Юлька.
        - Не я? - озадачился Вадим.
        - Кто - не он? - не поняла Аня.
        - Он - не он, - пояснила Юлька, обличающе ткнув пальцем в Никонова.
        - Вы что, уже пили что-нибудь? - осторожно поинтересовался Вадим.
        - Вадим Сергеевич, как вы могли? Зачем вы выдавали себя за Сергея?
        Вадим напряженно вглядывался в говорившую. В ее поведении определенно проскальзывало что-то знакомое…
        - Аня, он обманывал тебя, - оскорбленно сказала Юлька и, гордо повернувшись ко всем спиной, вышла из прихожей. В поворот она не вписалась и со всей силы треснулась плечом о косяк. Сместившись на шажок влево, она, как ни в чем не бывало, скрылась в комнате.
        - Юля! - наконец-то дошло до него. А какая еще девушка могла не попасть в дверной проем, будучи абсолютно трезвой? - Не может быть! Как вы изменились, я же не узнал вас!
        - Богатой буду, - донеслось из комнаты.
        Аня пришла в себя и вцепилась в его рукав:
        - Вади-и-им?
        - Анечка, представляете, какое совпадение: ваша подруга некоторое время назад работала в нашей фирме. Все-таки как тесен мир, - мотнул он головой.
        - Ты Вадим?
        - Аня, вы меня пугаете. Вы знаете, ваша подруга тоже слегка… ну, того. Вы уж, пожалуйста, не ведите себя так же, а то я расстраиваюсь.
        - Ты не Сергей?
        Он попятился. Безумия в глазах любимой девушки не наблюдалось, но было все равно неприятно.
        Она вцепилась в шарф и пристально смотрела на него.

«Если потянет, - мелькнуло у него в голове, - то может и придушить!»
        Он попытался осторожно убрать ее руки, но она не поддавалась:
        - Ты Вадим?
        - Я, я, - он уже начинал злиться. Неужели сумасшествие заразно? - В конце концов, я еще в самом начале сказал тебе свое имя. Наверное, тебе это было не так уж важно, раз ты не запомнила, - горько заключил он.
        - А кто тогда директор бизнес-центра? - Аня была совершенно выбита из колеи и временно потеряла способность рассуждать здраво.
        - Я.
        - А Сергей кто?
        - Тоже директор. Он генеральный, я коммерческий…
        - Боже мой, - серея на глазах, прошептала Анька, - значит, это перед твоей мамой я так выпендривалась! Ужасно!
        - Почему, ты ей очень понравилась…
        - Ты не обращай внимания, я тебе потом все объясню! Подожди! А Сергей, он женат?
        - Ну при чем здесь Серега? Ты его видела всего минуту. Он что, произвел на тебя такое сильное впечатление?
        - Да нет же! О-о, как с мужчинами тяжело! Неужели тебе сложно просто ответить на вопрос?
        - Нет, не женат. - Вадим изо всех сил пытался изобразить полное безразличие к поднятой теме.
        - А кольцо? Что у него за кольцо?
        - Надо же… Ты и это успела разглядеть!
        - Не ревнуй, меня твой Сергей абсолютно не интересует!
        - Естественно, поэтому ты задаешь столько вопросов. Типичная женская логика…
        - Да перестань, в конце-то концов! Отвечай немедленно!
        - Это память о сестре.
        - Она что… того? - Анька попыталась сделать печальное лицо, дабы проиллюстрировать мысль.
        - Нет! Это вы со своей подругой обе того! А Света просто уехала. Вышла замуж за австралийца и уехала на историческую родину супруга. Они с Серегой очень редко видятся. Кольцо - талисман или что-то в этом роде… Меня этот вопрос не очень волновал, поэтому я не в курсе, но ты, конечно же, сможешь все узнать у него сама, раз уж…
        Анька перебила его смачным поцелуем. Поскольку Вадим старательно задирал нос, демонстрируя равнодушие к обсуждаемому вопросу, она промахнулась, и вся мощь поцелуя пришлась на гневно прыгающий кадык ревнивого кавалера. Вадим поперхнулся и закашлялся.
        - Просто невероятно, как я все запутала. И я еще говорю про Юльку, да я такого понаделала! Юлькины фортеля на этом фоне блекнут! Юля! - завопила она, отпустив его шарф, и понеслась в комнату. Некоторое время оттуда слышались сбивчивые восклицания, ахи, охи, наконец подруги вышли к нему. Обе сияли, как фары на ночном шоссе.
        Вадим стоял, устало привалившись к стене, и думал, как все-таки женщины умеют усложнить жизнь нормального человека. Даже лучшие из них! Но, как ни странно, он готов был терпеть любые неудобства, лишь бы эта девушка оставалась рядом.
        - Мы готовы, - порадовала его Аня. - Вези!
        В холле бизнес-центра толпились сотрудники. Вадим вошел гордый, как павлин, ведя под руки обеих дам. Юлька мела подолом норки по мраморному полу и наслаждалась производимым впечатлением. Ее не узнавали. Это был шанс начать все с чистого листа. Вадим взял их одежду и унес наверх, предупредив, что общий сбор здесь, а в банкетный зал пройдут все одновременно ровно в семь вечера.
        Вновь прибывших тут же окружили молодые люди. Аня никак не реагировала на ухаживания и нетерпеливо переминалась, выглядывая в толпе Вадима, а Юлька наслаждалась комплиментами. Из людской массы вынырнул вездесущий Мишаня и попытался с ней познакомиться. Она расхохоталась и закокетничала:
        - Неужели я так изменилась, Миша?
        Мишаня долго морщил лоб, боясь обидеть девушку чужим именем. Наконец Юлька призналась, и они долго смеялись. Она чувствовала себя настоящей Золушкой, но на душе было тревожно. Сергей не появлялся, а спросить о нем кого-нибудь из присутствующих она стеснялась.
        - Ну, где твой Принц? - зашипела ей на ухо Анька.
        - А твой где? - не осталась в долгу Юлька.
        Аня тоже начала нервничать. Наконец Вадим вернулся. К этому времени Юля уже извелась настолько, что, наплевав на приличия, без предисловий спросила подружкиного кавалера:
        - А Сергей Михайлович где?
        - Да он позже будет, если вообще приедет. Он у нас домосед, шумных праздников не любит.
        Это было для Юльки таким ударом, что она не смогла сдержать слез. Аня захлопотала вокруг подруги:
        - Ты испортишь макияж! Не переживай, как он может не приехать, если он хозяин центра. Он же должен поздравить сотрудников! - Она сама себе не верила.
        Праздник уже переместился в банкетный зал, народ пил, ел, шумел и веселился.
        Юлька мрачнела все больше. Кусок в горло не лез, пить не хотелось, начинала болеть голова.

«Как же так, все зря? Ну за что?» - ей захотелось остаться в одиночестве и выплакаться. У нее больше не было сил смотреть на окружающее веселье. Истерика вибрировала уже где-то совсем рядом. Она прекрасно понимала, что Аня, чувствуя себя виноватой, не танцует с Вадимом и нянчится с ней, портя себе праздник. Да и Никонов начинал посматривать на подругу любимой девушки с тихой ненавистью. Выбрав момент, Юлька просто исчезла. Она выскочила на лестницу мимо гомонящей веселой компании молодых людей, которые тут же начали хватать ее за руки и звать
«покататься на перилах», и побежала наверх.
        На четвертом этаже было тихо. Отзвуки праздника, бушевавшего внизу, сюда не долетали. Юлька подошла к приемной, провела рукой по косяку и осторожно тронула ручку. Дверь бесшумно открылась. В помещении было темно. По стенам изредка скользили отблески фар проезжавших автомобилей. Ее рабочее место так и не убрали.

«Наверное, демонтируют все после Нового года», - подумала Юлька. Она присела на стол и тоскливо огляделась. Уходить не хотелось, да и зачем?

«Посижу здесь, - решила она, глотая слезы. - Пусть хоть у Ани будет нормальный праздник».

        Сергей действительно не любил шумные вечеринки. Работы было еще много, и он подумал, что вполне можно будет отделаться дежурной поздравительной речью, а потом незаметно ускользнуть домой. Засидевшись над документами, он пропустил момент, когда еще можно было выступить. Посмотрев на часы, он понял, что к этому времени веселье уже вошло в такую стадию, когда сотрудники просто не в состоянии воспринять «речь президента».

«Вот и отлично», - подумал он. Его всегда тяготила необходимость говорить что-то пафосное и торжественное. Все равно это никому не было нужно. Так, для порядка, согласно требованиям этикета… Краем глаза он отметил на экране, демонстрирующем приемную, какое-то движение.

«Неужели Вадим все-таки потащит сейчас исполнять «торжественную часть», - напрягся Сергей. Но это был не Вадим. Стройная фигурка медленно плыла в бледном свете уличных фонарей. Вот она присела на край стола и горестно застыла. Сергей приник к экрану. Девушка была ему незнакома. Хотя в такой темноте…
        До него донеслись сдавленные рыдания.

«Что такое?» Он не выносил женских слез. Всхлипы, проникавшие из приемной, были какими-то детскими и жалобными, как будто там страдал обиженный ребенок. Сергей не выдержал и пошел выяснять, в чем дело.
        Юлька в темноте комнаты, где все напоминало о нем, прощалась со своей любовью, своим будущим, со своим так и не состоявшимся счастьем. Она уже никогда не будет Золушкой. Не будет бала, хрустальных туфелек и Принца. Зато все остальное будет как в сказке: вскоре она превратится в тыкву. Отвратительную беременную тыкву на тоненьких ножках.
        В тишине отчетливо скрипнула дверь, и луч света, проникший в помещение из директорского кабинета, начал стремительно расширяться.
        Юлька вздрогнула, замерла на долю секунды и, поняв, что и здесь ей не удалось уединиться, вихрем вылетела в коридор. Естественно, ноги понесли ее по привычной траектории. Никакой романтики. Она не могла допустить, чтобы кто-то увидел ее зареванное лицо с размытым макияжем. Сбросив на ходу туфли, она неслась под ярким светом ламп, словно по туннелю, ведущему в никуда.
        Сергей выбежал вслед за незнакомкой. Ярко-синее видение стремительно удалялось и скрылось за одной из дверей. Вдали светились две синие капли. Он недоуменно прошел вперед и увидел, что это туфельки. Сергей поднял их и улыбнулся. Обычно Золушка теряет только одну.
        Подойдя к дверям, Сергей осторожно постучался, но ответа не получил. Неожиданно он вспомнил, как недавно они вызволяли отсюда переводчицу Юлю, у которой были такие мягкие щекотные кудряшки. И которая хотела почитать ему Бальмонта. От нее пахло не духами, а карамелью. Сергей понял, что все это время ему не хватало этой взбалмошной смешной девочки. Нет, никаких особых чувств, просто она была такой непосредственной, такой наивной и непредсказуемой… Он тряхнул головой, отогнав сентиментальные воспоминания, и решительно забарабанил в дверь:
        - Золушка, откройте. Тут топчется Принц на белом коне и желает вернуть вам обувь, - неуклюже пошутил он. В ответ тишина.

«Ладно, не проблема», - решил он и пошел к себе за ключами. После случая с переводчицей замок поставили двусторонний, при необходимости его теперь можно было открыть снаружи.

        Когда Юля поняла, кто за дверью, ее сковал немыслимый ужас. Наверное, так чувствует себя сапер, впервые вышедший на боевое задание. И ошибиться нельзя, и нет сил сделать хоть что-нибудь. Похоже, что судьба дает ей еще один шанс, но как его теперь использовать? Она вся в слезах, макияж потек, туфли потеряны. Единственное, что она смогла исправить, это смыть остатки косметики с лица.
        Подойдя на цыпочках к двери, Юлька услышала удаляющиеся шаги. Сработал внутренний рефлекс, и она, выскочив в коридор, понеслась к лестнице. Желание у нее было только одно - скрыться от него. Она бежала, не видя ничего перед собой, и думала только о том, чтобы найти самый темный угол и отсидеться там, пока из центра не уйдет последний человек. Она даже готова была тут заночевать.
        Сергей шел медленнее, чем она бежала, поэтому по закону физики она его догнала и должна была перегнать, если бы он инстинктивно не вытянул руки и не схватил проносящийся мимо ярко-синий снаряд.
        Поняв, что сейчас он ее узнает, что все произойдет совсем не так, как она мечтала, Юлька забилась в его руках в отчаянной попытке вырваться. Обалдевший Сергей пытался ее успокоить, наконец она устала и замерла, опустив голову.
        Он стоял и держал ее, не зная, как себя вести. Как вообще ведут себя в такой ситуации? Сергей боялся испугать ее неосторожным словом, он вообще боялся даже пошевелиться.
        Это была драматично-романтическая сцена из мыльной оперы, а никак не из нормальной жизни, к которой он привык. Он мучительно пытался вспомнить, как ведут себя в таких ситуациях киношные герои, но в голову лезла какая-то чушь.
        Внезапно девушка подняла голову и посмотрела на него в упор огромными, блестящими от слез глазами. В этом взгляде было столько боли, и в то же время он был таким знакомым…
        - Не может быть! - вырвалось у него. Это была Юля. Нелепая смешная девочка, пахнущая детством и конфетами, внезапно трансформировалась в эффектную молодую женщину, настолько привлекательную, что, познакомься он с ней при других обстоятельствах, все было бы иначе: он бы робел, смущался и в конце концов не отважился бы встретиться снова.
        - Может, - печально сказала Юля. - Теперь отпустите меня, отдайте туфли и идите по своим делам.
        - У меня нет дел, - глупо ответил Сергей. Он вдруг вспомнил, что делают в таких сценах киношные красавцы - они целуют партнершу и, обнявшись, уходят за горизонт.
        - Отпустите меня, - повторила Юлька.
        - Мне не хочется вас отпускать, - честно ответил он.
        - Пустите. - Ей было неприятно, что он разглядывает ее заплаканное лицо.

«Все должно было быть не так, совсем не так. Хотя этого просто не должно было быть вообще», - путано думала Юлька, пытаясь отвернуться.
        - Что вы крутитесь? - не выдержал он.
        - А вы перестаньте на меня смотреть!
        - А мне нравится на вас смотреть, нравится!
        - Я подарю вам на память свою фотографию, поставите на стол в рамочке!
        - Не хочу фотографию, хочу оригинал!
        - Что значит «хочу»? - получилось совсем пошло, но они этого не замечали.
        - Хочу? Это значит, что…
        В этом месте должен был последовать поцелуй по всем законам жанра и логики. Сергей понял, что именно так шаблонно, по-киношному он сейчас и поступит. Но эта непредсказуемая девушка опять сломала все логические построения.
        - Нет, - завопила она, нарушив романтизм сцены! - Вы не можете, не смейте, вы меня совсем не знаете!
        - Перестаньте, чего такого я не знаю, что может помешать нам целоваться?
        - Вы даже не представляете, - Юлька задыхалась от волнения, голос дрожал.
        - Ну, чем вы собираетесь меня потрясти? У вас что, судимости в анамнезе? Если вы уже отсидели, то вы чисты перед законом и передо мной!
        Он пытался шутить, поскольку чувствовал себя невероятно неловко. С ней было легко, он абсолютно не стыдился ее, своих эмоций, но периодически включавшаяся логика вносила налет нереальности в происходящее. На такие сцены нельзя смотреть с позиций разума, это сплошной клубок чувств, который захлестывает и заставляет забыть о приличиях.
        Юлька вдруг опять разрыдалась.
        - Юля, ну перестань, ну пожалуйста! Я тебя обидел? Я чушь нес, прости! Слышишь? Ну скажи, в чем дело, я так глупо себя чувствую…
        - Рядом с идиоткой любой будет чувствовать себя глупо, - захлебываясь слезами, прозаикалась Юлька.
        - Не оскорбляй мою любимую девушку!
        - Не смей так говорить! Ты не понимаешь, кто я! Я - чудовище!
        - Юля, просто скажи, в чем дело, и тебе станет легче. И перестань плакать. Я не могу, когда ты рыдаешь, перестань!
        Он уже понимал, что не хочет ее отпускать: никогда, никуда… Ему было жаль тех дней, которые он упустил, но впереди была целая жизнь. Сергей понял, что любит. Это слово поднимало внутри такую бурю чувств… Наверное, впервые в жизни появился еще один человек, кроме мамы, который стал ему так дорог.
        Левый рукав пиджака уже промок от ее слез, нужно было немедленно останавливать истерику.
        - Слушай меня! Что бы ты сейчас ни сказала, какой бы ни была твоя тайна, это уже ничего не сможет изменить. То, что сейчас между нами, это…
        - Я беременна. - Она не смотрела на него. Сергей видел только ее макушку, девушка наклонилась, пытаясь спрятать глаза. Ей было страшно увидеть его реакцию.
        Конечно, такого он не ожидал. Это было ударом. Новость оглушила его. Сергей просто перестал соображать и не понимал, как реагировать. Сказать, что он рад? Глупо. Как он может быть этому рад? Промолчать. Нет, молчать нельзя. Что тогда?
        - Ты его любишь? - выдало подсознание.
        Она не стала спрашивать «кого?». И так все было ясно:
        - Он умер. Для меня. Это только мой ребенок. Все. Уходи, пожалуйста. Только не говори ничего, не оправдывайся.
        Сергей растерянно молчал. Пауза затягивалась. С каждым мгновением пропасть, разделявшая их, разрасталась. Они словно оказались на расколовшейся льдине, и бурное подводное течение уносило их в разные стороны. Еще немного, и они исчезнут друг для друга. Навсегда.
        - У ребенка должен быть отец… - это сказал не он, а что-то внутри его. Но получилось вслух.
        - Не надо, пожалуйста…
        Она легонько оттолкнула его и медленно пошла по коридору. Сергей посмотрел на ее худенькую спину, на босые пятки и подумал, что ей должно быть холодно на мраморном полу. Подняв туфельки, он догнал ее, крепко схватил за руку и осторожно сказал:
        - Золушка, можно я примерю тебе эти туфельки? Они должны прийтись впору…
        - Только помни, что скоро я превращусь в тыкву…

        Аня, захмелевшая от счастья и выпитого вина, внезапно поняла, что давно не видит Юльку.
        - Увели твою подругу кавалеры, - успокоил ее Вадим. - Такая девушка не может скучать в одиночестве.
        - Но она же не могла уйти без меня, - соображала Анька. - Куда ты унес наши вещи?
        - В кабинет Сергея.
        - Вот! Не могла же она уйти без одежды!
        - Если выпила, то запросто могла!
        - Она не пьет. Пошли-ка наверх!
        - Наверх? - оживился Вадим.
        - В хорошем смысле! Мы Юльку идем искать. И не сверкай глазами, я обещала ее родителям доставить ребенка в целости и сохранности!
        В коридоре четвертого этажа они обнаружили брошенные синие туфельки. Наученный горьким опытом, Вадим метнулся к туалету, но там было пусто и в форточке никто не висел.
        - Ну тогда я не знаю, - развел он руками. - Можно еще посмотреть внизу, под лестницей.
        - Туфли-то здесь. Куда ей босиком идти?
        Они начали методично толкать все двери. Везде было заперто.
        - Ладно, - сказал Вадим, входя в приемную, - сейчас я заберу одежду… - Внезапно он осекся и начал выталкивать Аню обратно.
        - Что… - спросить она ничего не успела, поскольку он закрыл ей рот рукой.
        - Ты мне всю помаду смазал, - прошептала она, вырвавшись. - Что там?
        - У Сереги кто-то есть.
        - Он что, работает, пока все веселятся?
        - Ну вообще-то он может… Но сейчас он там целуется!
        - Как? - Анька возмутилась до глубины души. «А как же Юлька? Неужели не получилось?» - расстроенно подумала она.
        - Что «как»? Ты не знаешь, как люди целуются? Ну, милочка, я просто должен тебе показать…
        - Не сейчас! Почему там Юлькины туфли в коридоре? Где она сама?
        - О-о, твоя подруга может быть где угодно! Остались от козлика рожки да ножки, - фальшиво пропел он.
        - Идиотская шутка!
        - Я не шучу. У нас тут часто люди пропадают!
        - Убери руки. Я ни на что не способна, пока Юлька не найдется!
        - Тогда я помогу тебе искать! - с энтузиазмом взялся за дело Вадим. - А потом мы выясним, на что ты способна.
        - На многое, - пообещала Анька. - Особенно мне удается холодный борщ.
        - Так, со сметанкой! - мечтательно протянул Вадим. - Серега! Ты где? - гаркнул он так, что Аня вздрогнула.
        В директорской послышалось шуршание, и на пороге появился Сергей. За его спиной маячила неясная тень.
        - О, - фальшиво удивился Вадим. - Вот ты где. А мы тут Анину подругу потеряли. Туфли есть, а все остальное кто-то съел. Это случайно не ты?
        - Я, - подтвердил Сергей. - Туфли верните и свободны. Рад, что ты так быстро утешился.
        Вадим напрягся:
        - В смысле? У меня что, кто-то умер?
        - Ну, - слегка смутился Сергей. - Ты же жениться собирался…
        - А, знакомься - Анна, ну, ты ее видел тогда… Моя невеста.
        Аня растерялась:
        - А ничего, что я здесь?
        - Ничего-ничего, - успокоил ее Вадим. - Я позову тебя на свою свадьбу и куплю белое платье. Хочешь?
        - Платье?
        - Белое!
        - Мне надо подумать, - протянула Аня, лукаво улыбаясь.
        - Юля, - обернулся Сергей в темноту кабинета, - а тебе тоже нужно время на размышления или как?
        - Или как! - раздалось из темноты. - Я не гордая, сразу соглашусь.

        За окнами расцветали огни фейерверка, грохотали петарды. В небо улетали разноцветные звезды. Будущие Золушки смотрели на них из окон и торопились загадать желание: маленькие и высокие, худые и толстые, бедные и богатые, веселые и грустные, молодые и не очень, все они имели право на одно желание. Их судьбы разноцветными шариками подпрыгивали в барабане фортуны в ожидании своей очереди.
        Иногда под Новый год сбываются самые невероятные мечты, и от огромного пирога счастья отламывается маленький кусочек. Если верить в чудо, то оно обязательно произойдет. Только надо в него верить. И тогда этот кусочек - ваш.