Ларина Арина, Фиктивный Женишок- библиотека РусЛит

Фиктивный женишок Арина Ларина
        Внимание! Даше Никитиной нужен жених! А кому из девушек он не нужен? - спросите вы. Но Даше жених нужен очень срочно, она даже готова не выходить за него замуж. Главное, чтобы он появился на юбилее дедушки и убедил всех родственников, что Даша любима и счастлива. Кто только не подбирал кандидата в ухажеры! Но жемчужиной коллекции фиктивных женишков стал Сергей - особь, меньше всего подходящая на эту роль. Лженевеста нашла его сама…
        Арина Ларина
        Фиктивный женишок

        Лето стремительно улепетывало из города, словно заяц, которого вспугнул охотник. Мокрые деревья, свинцовые лужи, отражающие мрачное серое небо, и промозглый ветер. Просто изумительно! Чем еще можно испортить август? Только вот такой «чудесной» погодой. Больше нечем.

…Даша тоскливо смотрела в окно и морщилась как от зубной боли.
        - Никитина, ты неправильно себя настраиваешь, - назидательно сообщила Вера, восседавшая на диване и с аппетитом поглощавшая печенюшки. - Добавь на морду лица позитива. И жизнь начнет налаживаться. Мы сами формируем ауру вокруг себя. Тебя сейчас окружает шлейф негатива - густой и муторный. Я даже на расстоянии это чувствую.
        - В нашем возрасте надо правильно питаться, - в тон ей парировала Даша. - Вот вырастет у тебя живот от мучного, вообще никаких шансов на личную жизнь не останется. И даже позитив на морде лица тебя, Березкина, не спасет!
        - Ха, - немедленно отреагировала подруга. - Живот вырастает не от мучного. Надо было анатомию в школе изучать, бестолочь. И вообще, мне лишний вес не грозит. Почему-то. И это очень печально.
        Несмотря на солидный для одинокой барышни возраст, аж тридцать два года, Вера Березкина диеты не жаловала и пополнеть не боялась. Более того, она все еще надеялась прибавить пару килограммов. Правда, ей хотелось, чтобы прибавились они в каких-нибудь интересных местах. Интересных для мужчин. Но увы. Нигде ничего не росло и не прибавлялось. И Березкина, невзирая на титанические усилия, так и оставалась тощей бледной девицей в стиле унисекс. «На любителя», - утешала она себя. Но любители в ее жизни появлялись крайне редко.

        - Верка, что делать-то? - вздохнула Даша, вырисовывая на стекле кривую рожицу. - Это так страшно - не верить самому близкому человеку.
        - Ой, Дарья, не зли меня. Самый близкий человек у тебя - это я! Я вот тебе никогда не изменю. Веришь?
        - Это ты меня замуж зовешь? - мрачно уточнила Даша.
        - Дошутишься. С нашим-то счастьем запросто останемся двумя старыми девами и будем вязать друг дружке носки и шарфики.
        - У меня есть муж, - напомнила Даша.
        - Ха!
        Вера закинула в рот очередное печенье и начала его тщательно пережевывать, демонстративно закрыв тему. Ее короткие белобрысые кудряшки воинственно топорщились. Она вообще становилась похожей на ежа, едва лишь речь заходила о Дашином молодом человеке.
        - Почему «ха»? - сварливо пристала к ней подруга. - Ничего не «ха»! Да, он гражданский! Но мы поженимся!
        Березкина ухмыльнулась с набитым ртом и в деланом восторге округлила глаза.
        - Не подавись, - процедила Даша и отвернулась. - Я тебе тогда вообще ничего рассказывать не буду.
        Закашлявшись, Березкина залпом допила чай и возмущенно завопила:
        - Нет! Ну, интересное кино! Я к ней мчусь через полгорода…
        - Ты живешь через дорогу, - напомнила Даша.
        - Утешаю ее, жду подробностей! А тут нате вам, она рассказывать не будет! А зачем я тогда приехала? Смотреть, как ты стекла разрисовываешь? Ну-ка быстро колись, что случилось? Ты нашла в кармане Марка чужие трусы? Прочитала эсэмэску от какой-нибудь «сладкой мышки»? У него расцарапана спина? От него воняло незнакомыми духами? Он назвал тебя чужим именем?
        - Березкина, заткнись, а. - Даша умоляюще посмотрела на подругу. - Мне твой аутотренинг не помогает. Да ничего такого криминального не случилось…
        - А жаль. Хоть бы ты этого павлина поймала с поличным и выперла наконец!
        - Я в курсе, что ты его терпеть не можешь, - отмахнулась Дарья. - Но он же на тебе жениться не собирается!
        - Ой, держите меня! А на тебе, можно подумать, собирается! Дашка, запомни: такие красавчики непригодны для жизни. Они требуют поклонения и жертв, как языческое божество. Они нуждаются в постоянном обслуживании, как кондиционер в Африке. Они ждут любви и комплиментов, как барышня на выданье! Они не умеют давать - только брать! Это дети, которых надо холить, лелеять и баловать! Мы им нужны для этого!
        - Почему «мы»? У тебя тоже есть такой красавец? - скептически ухмыльнулась Даша.
        - Да ни в коем случае! Мне повезло. А тебе - нет! Ты в него вляпалась, как мышь в мышеловку.
        - «Вляпалась», - одурело пробормотала Дарья. - Умеешь ты, Березкина, слова подбирать. Между прочим, он еще ничего плохого не сделал.
        - Плохого? А хорошего? Что-нибудь хорошее он сделал, а? И, конечно, ты меня выдернула своим истерическим звонком для того, чтобы рассказать, какой Марк хороший! Я так сразу и поняла. Печенье закончилось. Еще принеси!
        Переход от обличительной речи к прозе жизни был настолько резким, что Даша не сразу уловила, что от нее требуется.
        - Никитина, твоя заторможенная реакция свидетельствует о том, что ты меня не слушаешь!
        - Ты Марка вечно ругаешь. Причем довольно однообразно. Я наизусть знаю все, что ты тут будешь гундеть. Но я его люблю. Ясно тебе, дурища?
        - Ясно, - покладисто кивнула Вера. - Мне неясно, зачем я приехала.
        - Ты приехала сожрать мое печенье, - мрачно предположила подруга. - Сейчас еще принесу. Не стесняйся. Можешь по карманам рассовать.
        - И рассую. Чего нам стесняться? Мы не гордые, не обидчивые. Давай, колись, что случилось.
        - Он какой-то не такой…
        - Голубой! - восторженно заорала Березкина.
        - Тьфу на тебя! Верка, хватит придуриваться. Он… ну… холодный какой-то. В смысле - стал холодным.
        - Если холодный, значит, помер, - авторитетно резюмировала подруга и радостно захихикала.
        - Березкина!
        - Все-все. Я просто пытаюсь привнести в твою трагедию позитива. Это психологически оправданный прием. Нас так учили на курсах. Я хочу опробовать метод на практике.
        - Тогда сходи на чьи-нибудь похороны и спой там частушки. Потом расскажешь, чем закончилось, когда я тебе в больницу апельсины принесу, - доброжелательно посоветовала Даша.
        - Злая ты, Никитина. Ладно, давай рассуждать логически, без эмоций. Только факты. Что не так?
        - Нет у меня фактов, - пригорюнилась Дарья. - Одни эмоции.
        - Так это, может, на погоду. Или вообще - климакс начинается. Завязывай с эмоциями. Вспоминай, что конкретно тебя задело.
        - Он не спит со мной.
        - Давно?
        - Прилично. Неделю уже, - тут Даша сурово зыркнула на подавившуюся весельем подружку и с нажимом повторила: - Для нас это - давно!
        - Дашунчик, ты меня глазищами не испепеляй. Вот у меня Вениамин был, так он вообще считал, что секс - это праздник для женщины. А праздников много быть не должно. Они у него все были календарными: Новый год, Восьмое марта, День конституции и 23 февраля! Я ему даже специально календарик распечатала, там все дни праздничные: День работников рыбной промышленности, День радио, День зеленого зайца. Так нет! Венечка говорил, что уж праздник так праздник! Это должен быть полноценный выходной, отмеченный на календаре красным цветом. А ты говоришь - неделя.
        Что еще вменить Марку в вину, Даша просто не знала.
        Женская интуиция - великая вещь. Очень часто барышни чувствуют нечто такое, что невозможно передать словами. Это витает в воздухе, наматывая нервы на бобины мужского равнодушия и натягивая струны души до предела.

        Даша Никитина не была красавицей. Мама так и говорила ей всегда: «Не красавица ты у меня, зато умная». В юности отчаянно хочется красоты. Чтобы кавалеры падали штабелями, чтобы подружки стонали от зависти и чтобы тот, единственный, самый-самый, гарантированно обратил на тебя внимание. Ум в юности - это понятие эфемерное. Его может хватать для того, чтобы учиться на хорошие отметки, сдавать экзамены и не прогуливать занятия, но в житейском плане этого недостаточно. Поэтому умные девочки часто совершают крупные ошибки вовсе не в учебном процессе, а в жизни.
        Жизнь - не контрольная, в ней мало что можно исправить или переписать.
        Никаких фатальных ошибок Даша нагородить не успела. Но и понять, что иногда обаяние важнее красоты, она тоже не сподобилась. Поэтому за юностью пришла зрелая молодость, а мадемуазель Никитина так и жила с мыслью, что внешность ее оставляет желать лучшего, а мужчины в первую очередь западают на оболочку. Пока он там выковыряет из дамы сердца что-то такое, похожее на изюминку… Если вообще выковыряет. Может, и вовсе пройдет мимо, даже не обернувшись. Да, может, в ней полкило изюма! Но он весь внутри, а самцы искать ленятся. Им бы что попроще, понагляднее, где весь изюм снаружи.
        Хотя про мужчин она, возможно, была права. На ум реагируют работодатели, для них это актуально. А вот мужики умных дам недолюбливают. Не все, но большинство.

        Нельзя сказать, что Дарья вообще не интересовала противоположный пол. Вялые романчики у нее были. Но именно вялые, так как кавалеры, по-видимому, тоже маялись от собственного несовершенства, поэтому не замахивались на моделей и актрис, а брали то, что ближе лежало. Даша, работавшая в конструкторском бюро инженером, как раз идеально вписывалась в эту категорию. Беда была в том, что она так и продолжала мечтать о принце. А те, что крутились рядом, незатейливо ухаживая, принцами не были.
        И тут появился ОН.
        Именно так, большими буквами.
        Марк.
        Синеглазый брюнет модельной внешности. Принц - сказочный, необыкновенный.
        Сначала Даше было страшно. Она все ждала подвоха, шарахалась от его ухаживаний, как лошадь от пьяного егеря. Тем более что и ухаживал Марк как в кино. Он был прекрасен во всем, словно образ идеального мужчины, тщательно продуманный сценаристом. Нормальные женщины, проще говоря - обычные инженеры, не обремененные излишней самоуверенностью, таких индивидуумов пугаются.
        Но когда «индивидуумы» напористо завоевывают, очаровывают и опутывают комплиментами, то почему бы не сдаться на милость победителя? В конце концов, а вдруг? Ведь в обыденной жизни есть место чуду. И Золушка однажды может стать королевой.
        То, что Марк приехал из какого-то поселка Утюжки, ее не смущало. Для влюбленной женщины какие-то там Утюжки - это так мило и трогательно. Уже потом, при размене квартиры и дележке имущества дамы могут попрекать своих бывших супругов какими-нибудь Нижними Колтунами, Верхними Пупырями или Малыми Утюжками. А в период ухаживания это даже романтично.
        Но у Даши хватило ума ни Березкиной, ни маме об этих самых Утюжках не говорить. Ведь ясно же, что они обе начнут петь хором: лимитчик, квартира, беги. Бежать Даша не собиралась. В конце концов, в крупном мегаполисе едва ли не больше половины жителей - приезжие. Только со временем они об этом забывают и начинают вновь прибывающих гнать на историческую родину криками «Понаехали!».
        Дашин квартирный вопрос еще два года назад решил дед, подарив на тридцатилетие симпатичную двухкомнатную квартиру. У нее не было необходимости непременно искать мужа с жилплощадью, как у многих других. Ведь известно, что жить нужно отдельно от родителей, иначе родственники будут «причинять добро» до тех пор, пока не разведут молодоженов. Поэтому Дарья могла себе позволить просто влюбиться без оглядки на прозу жизни.
        Что она и сделала с трепетом и восторгом.
        И все было чудесно, восхитительно, сказочно! Даже вредная Березкина ворчала, глядя на счастливую подругу, мол, ладно, мужик дрянский, конечно, но зато будет что вспомнить на старости лет.
        Влюбленные слепы, глухи и мало вменяемы. Они нежатся в своем чувстве, дурея от восторга, и думают, что так будет всегда. Мадемуазель Никитина была девушкой трезвой, поэтому, конечно, от восторга дурела, но с внутренней опаской. Словно победитель лотереи, который вроде и рад миллиону, но все ждет, когда ж его наконец-то ограбят, чтобы можно было спать спокойно.

        И вот сейчас случилось то, чего она так боялась. Даше все время казалось, что Марк вот-вот прозреет и поймет, что она не модель, не красавица, не Золушка, в конце концов. Любимый, словно Вий, которому подняли веки, внезапно увидит прыщи, складки, первые морщинки и прочие фатально влияющие на светлое чувство факты. А он все не прозревал. Закончился май, шло лето, а она все жила в сказке, ставшей явью.
        И лишь неделю назад витавшая в облаках и изредка опасливо поглядывавшая на землю Даша внезапно ощутила, что что-то случилось. Вроде все было как обычно, но тревога и неуверенность нарастали. Она стала присматриваться к любимому, в ужасе осознавая, что между ними растет стена. Нет, не каменная, а хрупкая, стеклянная, но все же стена.
        Он не так говорил, не так смотрел - не так, как раньше. Женщины обычно подмечают мелочи. Собственно, только женщины могут раздуть мелочь до размеров крупного дирижабля, прекрасно понимая и даже с содроганием ожидая - щас ка-а-ак лопнет! А он и лопается. И всех накрывает, вокруг сплошные жертвы, зато выговорилась и убедилась - таки да, не мелочь. Часто умение вовремя промолчать может спасти семью. А иногда привычка молчать может угробить жизнь. Вот и поди разберись, как лучше.
        Даша сначала решила молчать. Но молчать сложно. Тревога разбухает, вскипает внутри, норовя вырваться струей обжигающего пара и изничтожить все в радиусе ста метров. Поэтому надо, как говорят специалисты, - подтравливать. То есть делиться хоть с кем-нибудь, ослабляя давление тяжелых мыслей на мозг. Объект, с которым вы планируете делиться, нужно тоже выбирать тщательно. Кто-то поддержит, мол, да, кошмар, и только усугубит тревогу. Кто-то, наоборот, утешит, дескать, ай, ерунда какая, вот у моей знакомой такой ужас был, далее следуют подробности. Вы отвлекаетесь на чужие ужасы, свои постепенно забываются и перестают казаться реальными. Вы расслабляетесь. Но и тут дилемма. Возможно, лучше было бы не расслабляться, а рвать, не дожидаясь, пока вашу ситуацию тоже кому-то начнут описывать в качестве примера неприятностей крайней степени.

        Наверное, Березкина была не лучшим вариантом, но ближе у Даши никого не имелось. С Веркой они были дружны с ясельного возраста и за долгую жизнь как-то даже сроднились.
        Рассказывать о своих опасениях маме - только лишний раз нервировать родительницу: она спала и видела, как ее перезревшая дочь выйдет замуж хоть за кого-нибудь и родит, наконец, долгожданных внуков. Вариант про «кого-нибудь» мама озвучивала регулярно, но напрасно. Даша прекрасно понимала, что маменьку не устроит практически никто из тех, с кем дочь когда-либо встречалась. Татьяне Антоновне нужен был такой зять, чтобы вся родня удавилась от зависти. А таковых в природе не имелось, поскольку вышеназванная родня все равно нашла бы в избраннике дефекты и лишний раз убедилась, что у них все лучше.

        - Что именно не так? - потеребила Дашу подруга, которой надоело ждать внятных пояснений. - Он перестал дарить каждый день цветы?
        - Перестал, - встрепенулась Дарья. Наконец-то выявился хоть один четкий факт, вызывающий тревогу. - Точно! Раньше часто дарил, а тут уже неделю ничего!
        - Мои знакомые тетки тебя за такое заявление просто побили бы, - мечтательно потянулась Березкина. - Я, конечно, твоего красавчика на дух не переношу, но ты зажралась, Дашенция. Вот правильно говорят: человек такая скотина - ко всему быстро привыкает.
        - Сама скотина, - обиделась Даша. - Объясняю же, не в этом дело! У меня просто общее ощущение нехорошее. Женская интуиция, понимаешь?
        - Я про женскую интуицию больше тебя понимаю. У меня она сработала еще тогда, когда ты своего Аполлона мне первый раз показала. Не жилец он в семейной жизни.
        - Ты мне надоела, - разозлилась Даша. - Думаешь, сожрала печенье, можно уже гадости говорить?
        - Ну, во-первых, я не знала, что сожрала уже все. Я надеялась, что у тебя еще заныкано где-нибудь. А во-вторых, я гадости начала говорить еще в мае, когда вы познакомились. Он у тебя как сезонный рабочий: огурцы собрал с полей и деру. Кстати, надеюсь, деньги ты ему не давала?
        - Нет, - торопливо потрясла головой Дарья. - Зачем ему деньги? Не давала я никаких денег. С какой стати я бы стала мужчине…
        - Все, достаточно, - Березкина уничтожающе смерила ее взглядом, - не тарахти. Когда человек так многословен, он совершенно точно врет! Сколько дала-то?
        - Не давала, - уперлась Даша. - Отстань.
        - Ну-ну. Ясненько. А ты деньги случайно ему не неделю назад «не давала»? А то у тебя красной строкой пробегает этот незамысловатый срок. Цветов не дарит неделю, не спит неделю. Комплименты тоже, небось, неделю назад на уши вешать перестал?
        - Знаешь что, Березкина!..
        - Березкина все знает! - рявкнула Вера. - Ладно, дарю тебе практические советы. Пользуйся! Первое - проверь карманы на предмет записок. Второе - проверяй телефон регулярно, особенно обрати внимание на звонки от всяких слесарей, мастеров по ремонту холодильников, от Сереги какого-нибудь из автосервиса. Умные мужики умеют шифроваться. Третье - обнюхай одежду.
        - Носки тоже? - мрачно уточнила план действий Даша. Она уже остро пожалела, что попросила совета у шибко умной в житейском плане подруги.
        - Носки нюхать не надо, надо посмотреть, нет ли на них чужих волос. Женских. И не надо тут ерничать. Слушай тетю Веру. Тетю Веру столько раз надували, что она знает все и может даже открыть центр платных услуг для обманутых жен. Я этих гавриков на чистую воду с полплевка вывожу!
        - Молодец, садись, пять, - хмыкнула Дарья. - Спасибо за инструктаж. Знаешь, благодаря тебе я поняла, чего точно делать не надо. И вообще, меньше знаешь - крепче спишь.
        - Да-да. Ты, главное, подушку рогами не порви. А так да - спи спокойно, дорогой товарищ!

        Пикировку прервал требовательный звонок в дверь.
        - Марк! - всполошилась Даша, ринувшись к зеркалу. Отражение, как обычно, слегка огорчило и разочаровало. Но ничего запредельно неприличного зеркало не продемонстрировало: аккуратно собранные в замысловатый узел пышные волосы, большие серые глаза, высокие скулы - нормально. Все нормально.
        - Ах, какое счастье, - проворчала Березкина, - наш прынц прискакал на кривой кобыле. Зато мы не подрались. Я сваливаю, но напоминаю: проверь и убедись. Я потом готова тебя пожалеть.
        - Непременно приеду к тебе порыдать, - выталкивая подругу в прихожую, пообещала Дарья.

        Марк, войдя в квартиру, презрительно скривил сочные, яркие губы:
        - Какие люди! Верочка, снова ты? Я так понимаю, что к чаю ничего не осталось?
        - Да, - ухмыльнулась Березкина, - опять прилетала фея и все сожрала. Зато ты не испортишь свою офигительную фигуру. О тебе забочусь, нарцисс ты наш!
        - Благодарствую. Как жаль, что ты уже уходишь.
        - Могу и задержаться, - великодушно предложила Вера, бодро влезая в ботинки и одновременно натягивая куртку.
        - Да ни в коем случае. Прощай, прожорливая фея!
        - И тебе не хворать, - съехидничала Березкина, помахала рукой Даше и выскользнула из прихожей, наполненной отрицательными флюидами, как улей пчелами.
        Едва за Верой закрылась дверь, на Дашу обрушилась гнетущая тишина. Нет, не тишина - молчание. Отчужденное, холодное и колкое. Она судорожно придумывала тему для разговора, пока это отвратительное молчание не превратилось в пропасть, но мысли пугливо жались по углам, словно остатки варенья в банке, и никак не желали отскребаться от стенок. Говорить было не о чем.
        - Как на работе? - брякнула Даша банальный, привычный вопрос.
        - Ты каждый день спрашиваешь одно и то же, - равнодушно бросил Марк. - А я отвечаю
«Все в порядке». Считай, что я уже ответил на твой вопрос.
        - Есть будешь? - едва не плача, продолжила Дарья, понимая, что и это она спрашивает каждый день.
        Любимый молча прошел мимо, обдав ее запахом огуречной туалетной воды.
        И тут Дашу осенило.
        - Марк! Нам надо куда-нибудь съездить!
        - За продуктами?
        - Да нет же! Сменить обстановку, посмотреть друг на друга другими глазами. Нельзя, чтобы совместная жизнь приедалась. Именно из-за этого люди и теряют интерес друг к другу. Нужно приключение!
        Тут он смерил Дашу таким взглядом, что она как-то резко затихла и съежилась. Наверное, про приключение было не очень хорошей идеей, но в целом мысль была верной. В отношениях должна быть острота, новизна. Когда любимый человек становится для тебя открытой, сто раз прочитанной книгой, приходит скука. А в людской психологии изначально заложено стремление к познанию нового. Именно этим оправдывают себя самцы, любящие гульнуть налево. А что? Захотелось новенького. Освежился, пережил небольшую эмоциональную встряску - и обратно, в теплое дупло к старой белке, к орехам, припасам и налаженному быту. Самые смелые экстремалы в дупло не возвращаются, о чем впоследствии сильно жалеют, но никому в этом не признаются.
        Отчего-то так повелось, что выбирают мужчины. А женщины либо радуются, что их назначили «любимой женой», либо расстраиваются, если пальма первенства ушла к сопернице.
        Даша сейчас очень явственно ощущала, как пресловутая пальма первенства уплывает из рук.
        - Марк, - она решительно двинулась в глубь квартиры, - нам надо поговорить.
        - Поговори, - кивнул он и, включив компьютер, уставился в монитор.
        Ну вот. Получалось, что это она должна говорить! А о чем, если даже непонятно, что именно случилось.
        Кстати…
        - Что у тебя случилось? - аккуратно бросила пробный шар Даша.
        - У меня - ничего, - с нажимом именно на слово «меня» сообщил любимый.
        Если прислушаться к интонациям и проанализировать их, получалось, что у него ничего не случилось, а вот у Даши как раз случилось. Интересное кино!
        - Хватит, - обозлилась она. - Поговори со мной. Я же чувствую, что что-то не так.
        Марк воодушевленно барабанил по клавиатуре, словно не было рядом никакой настырной девицы с ее дурацкими вопросами.
        Даша растерянно смотрела на его спину, борясь с желанием разреветься. Она бы и поплакала, если бы была уверена, что это хоть что-то изменит - например, Марк бросится ее утешать. Но что-то ей подсказывало, что он и на слезы никак не отреагирует. И тогда точно все.
        Она на цыпочках вышла из комнаты и затихла в коридоре, разглядывая пальто Марка. Он был невероятным пижоном и ходил исключительно в пальто с белым кашне. Это было так стильно, так… «по-киношному». Да-да, именно по-киношному. Березкина часто зудела, что такие, как Марк, годятся только для слащавых мелодрам, чтобы собирать в прайм-тайм у экранов целевую аудиторию из одиноких или не одиноких, но не удовлетворенных жизнью теток. Даша, вероятно, как раз была его целевой аудиторией.
        Неуверенно подойдя к вешалке, она опасливо принюхалась. Опасливо, потому что, а вдруг он заметит, а вдруг она что-нибудь унюхает…
        Черт бы побрал эту Верку с ее идиотскими советами. Даша решительно прильнула к пальто и тщательно обнюхала его. Непонятно. То ли женские духи, то ли мужские. Она выудила из кармана сотовый, но он тоже ситуацию не прояснил. Как и раньше, там ничего не было. Пусто. Ни одной эсэмэски. А ведь Березкина говорила, что у любого нормального человека должны быть хоть какие-то сообщения - хотя бы реклама.
        На душе было муторно. Непонятно откуда взявшееся чувство вины давило, словно гнет на заквашенную капусту.
        - Тошно мне что-то, - пробормотала Даша, без сил присев на пуфик в коридоре.
        Вроде еще ничего не произошло. Вроде их гражданский брак еще балансирует, словно канатоходец без страховки. Но предчувствие грозы все нарастало и нарастало.
        Все бы ничего, если бы…

        Неделю назад Марк пришел взбудораженный и невероятно веселый.
        - У меня идея! - заорал он с порога, глядя на Дарью сумасшедше счастливыми глазами. - Я могу получить второе высшее! И даже нашел работу. Там такой оклад! Такие перспективы! Радость моя, но я должен с тобой посоветоваться.
        И то, что ее назвали «радостью», и то, что он хотел «посоветоваться», совершенно выбило Дашу из колеи, и она, как кот, опившийся валерьянки, тоже начала блаженно улыбаться и радоваться невнятным перспективам.
        Суть сводилась к тому, что Марк собрался поступать в коммерческий вуз, для чего требовалось срочно оплатить первый семестр. Деньги у них были. Даша еще весной предложила копить на поездку к теплым морям, чтобы промозглой осенью рвануть в летний рай. Собственно, и копили они, откладывая из ее зарплаты. Марк перебивался случайными заработками, не имея возможности найти приличную работу. Идти на
«неприличную» он категорически не желал. Экономическое образование позволяло ему мечтать о месте финансового директора в крупной компании. То, что получено оно было в каком-то сомнительном институте на далекой периферии, его не смущало. Зато смущало работодателей. Поэтому временно Марк подрабатывал в каких-то невнятных местах, где его нещадно обманывали. И тут такой шанс! Конечно, Даша согласилась. Разве можно сравнивать обучение и перспективу с каким-то там отпуском у моря?
        Но именно после того, как из коробочки деньги перекочевали в престижный вуз, любимый резко изменился.
        Думать об этом категорически не хотелось, но предательские сомнения так и лезли в сознание, словно прожорливые улитки на капустную грядку.

        Татьяна Антоновна терпеливо дожидалась, пока оголодавший супруг умнет третью котлету и будет готов к серьезному разговору. За долгие годы семейной жизни она усвоила: во время еды - не лезь. Попытка примотаться к дражайшему мужу в процессе приема пищи приравнивалась к покорению опоры линии электропередачи в дождь - шандарахнет так, что одни тапочки останутся.
        Она и не лезла.
        Своего супруга мадам Никитина нежно любила. Ей нравилось смотреть, как он ест, как спит, как бреется. Они были вместе с первого курса института и, удивительное дело, не надоели друг другу. Во всяком случае, в себе Татьяна Антоновна была уверена. Да и в муже тоже. Она вовсе не была тихой домохозяйкой, хотя супруг, трудившийся на приличной должности, по умолчанию считался главой семьи, кормильцем и поильцем. Тиран и деспот на работе, дома он превращался почти в подкаблучника, который преданно и покорно следует указаниям жены. Но только не во время еды. Супруга умела соблюдать правильный баланс в отношениях и мирилась с мелкими прихотями мужа.
        В общем, все в семье было бы отлично, если бы не непутевая дочка. Именно о ней Татьяна Антоновна и хотела поговорить. Шутка ли - Дарье уже тридцать три, а ни мужа, ни ребенка! Горе луковое.
        Михаил Федорович аппетитно подобрал корочкой остатки соуса, аккуратно вытер руки салфеткой и, пододвинув к себе любимую поллитровую кружку с чаем, вопросительно уставился на жену:
        - Давай, что у нас опять?
        - Дашка.
        - А, ясно. Опять будешь просить подыскать жениха?
        - Миша, не жениха, а зятя! Разницу чувствуешь?
        - Не очень. А она есть?
        - Колоссальная. Жених еще может сбежать, а зять уже проходит по документам. Зять - это свершившийся факт. И лучше, если не она нас поставит перед фактом, а мы ее.
        - Ты хочешь выдать ее замуж в бессознательном состоянии, чтобы она с этим «фактом» проснулась утром? - развеселился Михаил Федорович. - Мне кажется, Дашка вполне в состоянии найти такого жениха, от которого мы не придем в ужас и не поседеем. Она девка умная.
        - Она шибко умная, - вздохнула жена. - От этого все ее беды. Вспомни, сколько кавалеров наша девица забраковала. Она их видит насквозь, как рентген. Все же замуж надо выходить в ранней молодости и по глупости. Чем старше женщина, тем сложнее ей выбрать мужа. Не потому, что она выходит в тираж, а потому, что она слишком много понимает про сильный пол.
        - Чего это Дашка в тираж выходит? - обиделся за дочку Михаил Федорович.
        - Еще не выходит, но такими темпами она допрыгается до одинокой старости. А я, между прочим, внуков хочу.
        - Я тоже, заинька. Ты, как всегда, права. Но у меня нет холостых кавалеров на примете. Есть разведенные старые грибы и академики в начальной стадии маразма. Из молодых только охрана и мелкие сошки, про которых я ничего не знаю.
        - А ты узнай, - навалилась на стол супруга. - В отдел кадров сходи.
        - Схожу, - покорно кивнул Михаил Федорович, одной рукой поглаживая жену по плечу, а другой набулькивая в хрустальную стопку коньяк. Втихаря налить не получилась. Разомлевшая Татьяна Антоновна резко очнулась, сфокусировавшись на янтарной жидкости.
        - Миша! Пей чай, а не это!
        - Стопочку. А то я что-то разнервничался. Не представляю, что в отделе кадров говорить? Неудобно как-то. Все ж начальство. Приду я к ним, а тетки потом сплетничать будут.
        - Не будут. Побоятся. Миша, только одну стопку, понял? И чтоб завтра занялся пристройством Дашки!
        Радостно кивнув, супруг начал цедить коньяк. Ни в какой отдел кадров он идти не собирался. Вот еще, глупость какая бабская. Но как муж с большим семейным стажем он прекрасно понимал, что с женщиной всегда надо соглашаться. Согласился - тишина. Начал спорить - вынос мозга на час, и все равно в итоге придется согласиться. А дочка со своей личной жизнью сама разберется. Тем более что предыдущие две попытки спарить ее с сотрудниками его ведомства закончились ничем.
        Татьяна Антоновна хотела было дать еще пару «цэу» супругу, но пронзительная трель телефона отвлекла ее от лекции на тему моральных и материальных характеристик будущего зятя.
        - Танюша, привет! - зажурчал в трубке вкрадчивый голосок Елены Петровны.
        - Ленуся, привет, дорогая! - ахнула Татьяна Антоновна, изобразив крайнюю степень радости. Вот ведь счастье-то - двоюродная сестрица мужа звонит!
        Со стороны можно было подумать, что дамы чрезвычайно рады общению, но даже две кобры в одной тесной банке относятся друг к другу позитивнее.

        Их скрытое противостояние началось много лет назад, когда Татьяна Антоновна была юной и наивной барышней, пылко влюбившейся в вихрастого первокурсника Мишу. Миша, к несчастью или к счастью, был отпрыском высокопоставленного чиновника со всеми вытекающими из этого привилегиями. Правда, Миша с отцом не очень ладил, поскольку был парнем веселым, шебутным и норовил испортить папеньке карьеру тягой к диссидентству и разговорами о демократии. Будущий свекр Танечки строил коммунизм, что по тем временам было единственно верным курсом, а непосредственное участие в строительстве давало возможность толпиться у самой кормушки. Именно поэтому Танечка, впервые попавшая в Мишины хоромы, одурело бродила по комнатам и не знала, восхищаться ей или пугаться. В том, что семейство любимого сочтет их свадьбу мезальянсом, можно было не сомневаться. Так отчасти и вышло. За некоторым исключением. Федор Леонтьевич с супругой неожиданно отнеслись к Татьяне благосклонно.
        - Хоть остепенится, ешкин хрен! - непонятно отреагировал папенька и ободряюще шлепнул будущую невестку по спине.
        Кто такой «ешкин хрен» и почему остепенится, Таня узнать не успела. Именно в тот момент, когда родители жениха не погнали ее поганой метлой, а признали за свою, заявилась «тетя Маша» с дочкой.
        Мария Леонтьевна была родной сестрицей отца жениха и, соответственно, Мишиной теткой. Костистая, сухопарая, с пронзительным взглядом и зычным голосом, она тут же поставила Татьяне диагноз:
        - Так и знала, что нашего дурака окрутит какая-нибудь лимитчица! Что, барышня, квартира вам приглянулась? Или думаете, что Федька вас на блатную должность пристроит? А вот кукиш!
        И упомянутый кукиш она немедленно предъявила оторопевшей Тане. Мелкая девчонка с двумя тощими косицами, болтавшаяся у подола тетки, радостно улыбнулась беззубым ртом и тоже показала гостье фигу - крошечную и от того совершенно нелепую. Так Таня впервые познакомилась с Еленой Петровной и ее склочной мамашей.

        Мария Леонтьевна, она же «тетя Маша», была дамой с активной жизненной позицией, которую считала своим долгом до всех донести. По каждому вопросу у нее имелось свое мнение, отличное от других, и она это мнение вколачивала в сознание окружающих с упорством дятла. Как правило, выводы она делала, основываясь не на логике и фактах, а на чувстве противоречия, поэтому во всем в первую очередь видела негатив и не успокаивалась до тех пор, пока этот негатив не начинали видеть и все остальные. Члены семьи к неуживчивому характеру Марии Леонтьевны давно привыкли, а вот на малознакомых людей она производила неизгладимое впечатление - примерно как дикий медведь, вышедший из чащи навстречу группе цивилизованных японских туристов. Проще говоря - народ разбегался в разные стороны, искренне надеясь никогда в жизни больше не пересекаться с языкастой дамой.
        Замуж она выскочила рано, по большой любви после весьма короткого знакомства. Избранником ее стал изумительной красоты сельский парубок Петя, прибывший в крупный мегаполис учиться и мигом одуревший от колоссальной разницы между городом и деревней. Мария оказалась первой городской барышней, которую он встретил на своем жизненном пути. Вернее, это она его встретила. Петя очень вовремя шел мимо подъезда в тот самый момент, когда Мария Леонтьевна, в то время еще молодая и не настолько склочная, вытаскивала из такси свежеприобретенный дефицитный телевизор. Политесу Петя был не обучен, помощь предлагать вовсе не собирался, поэтому хрупкая барышня привлекла его к процессу зычным воплем: «Эй, вы, ну-ка помогите!» Потом они пили чай, гуляли по паркам и ходили на демонстрацию. Двух месяцев знакомства Маше хватило, чтобы влюбиться и женить на себе наивного сельского богатыря. Петя был терпелив и снисходителен к ее придури, словно буйвол, облепленный мухами. Он лишь изредка осаживал молодую жену, по любому поводу вопившую белугой. Но и его терпению однажды пришел конец. Молча собрав вещи, супруг отбыл на
историческую родину, пообещав платить алименты. Так Мария Леонтьевна осталась одна, что еще больше усугубило ее и без того несахарный характер.

        Едва только она прознала о том, что племянник нашел какую-то девицу и собрался жениться, как тут же примчалась к брату и начала по пунктам доносить весь ужас подобной перспективы.
        - Учись на моих ошибках! - бушевала она, стуча сухим кулачком по кухонному столу. - Один лимитчик в нашей семье уже был! И чем это закончилось?
        Брат орать умел не хуже нее, поэтому к консенсусу они тогда не пришли. Федор Леонтьевич ехидно напомнил, что «лимитчик», роняя тапки, сбежал обратно в свою деревню и ни на что не претендовал. И вреда от него никакого не было, кроме дочки, да и то - племянницу он заносит скорее в актив, нежели в пассив. Более того, о будущей невестке вообще ничего не известно. Никто не говорил, что она непременно приехала с периферии - Миша вообще на эту тему не распространялся. Достаточно было того, что девочка училась с ним в одном институте, а не в кулинарном техникуме. Хотя и это его бы не огорчило, поскольку раздолбая Мишу давно пора было привести в чувство шоковой терапией. А семейная жизнь вполне для этого подходила.

        Тогда тетя Маша решила предпринять лобовую атаку. Выяснив, на какой день назначено знакомство родителей с «лимитчицей», она приготовилась к боевым действиям. В час
«икс» дама прибыла в квартиру брата и застукала участников сватовства с поличным.
        Танечка, и так до обморока переволновавшаяся, не смогла дать отпор. Она лишь пугливо жалась в угол и не помышляла об ответном выступлении. Ей даже в голову не пришло возразить непонятной тетке, накинувшейся на нее с какими-то дикими обвинениями, и сказать, что Мишу она любит, ничего от влиятельной родни не ждет, да и жилплощадь у нее в городе имеется. Правда, Танечка проживала вместе с родителями, но уж лимитчицей точно не была. Да даже если бы и была, что в этом такого?
        К ее удивлению, будущий свекр страшно развеселился и полез орущую тетку щекотать. В оцепенении взирая на странную потасовку, бедная девушка даже усомнилась, а точно ли эти люди подходят на роль будущих родственников - не в каждом дурдоме такое увидишь. И самое интересное, что, в конце концов, все они в полном составе, вместе с тетей Машей и ее дочерью, сели пить чай. Светская беседа за столом была скрашена едкими замечаниями вредной родственницы, не оставлявшей надежды вычеркнуть Танечку из Мишиной биографии. Но, несмотря на все упорство, сделать ей этого не удалось. Хотя скрытая вражда без причины и повода так и тянулась за ними по сей день, словно хвост за голодным питоном.

        Елена Петровна переняла от матери острую неприязнь к Татьяне Антоновне, а та, со временем перестав считать себя бедной родственницей и став полноправным членом семьи, отвечала ей взаимностью. Пока в многолетнем соперничестве условно побеждала Елена, так как ее дочь Лизавета уже вышла замуж за бизнесмена. Немного уравновешивал положение младший брат Лизаветы Юрик. Юрик был изумительным шалопаем, любителем девушек, пива и компьютерных игр. Но этот факт Татьяну Антоновну успокаивал мало.
        Для полного счастья ей было просто необходимо выдать замуж Дарью, так как абсолютно на всех семейных сборищах, организуемых дедом, кузина мужа вместе со своей змеей-мамашей воодушевленно муссировали тему Дашиного одиночества, строя версии и предположения. В последний раз они доболтались до того, что все это неспроста и, вероятно, Дашка вообще лесбиянка. Причем Елена тут же начала округлять и без того круглые, навыкате глаза, еще выше поднимать нарисованные ниточкой бровки и жарко отстаивать интересы секс-меньшинств, заступаясь за «бедную девочку». Ей очень повезло, что «бедная девочка» на том мероприятии не присутствовала. Даша родственников откровенно не любила, не стеснялась и за словом в карман не лезла. Это у них было семейное.

        Обычно Елена звонила, чтобы похвастаться: поездкой в экзотическую страну, новым колечком за дикие деньги, машиной, своим мужем, мужем дочери, самой дочерью, хорошими соседями, удачно найденным дантистом и даже давлением.
        Она запросто могла позвонить на ночь глядя и гордо заявить:
        - Представляешь, померила давление, а оно у меня, как у космонавта! А у тебя?
        Единственное, чем не могла похвастать Татьяна Антоновна, - это давлением и дочерью. Во всем остальном она была вполне конкурентоспособна.

        Но на сей раз мериться им не пришлось.
        - Тань, ты слыхала новость? - выпалила Елена, закончив натужно радоваться и изображать приветливость.
        Судя по тону, новость была из разряда противных. Когда новости, с точки зрения Елены Петровны, были хорошими, она долго жеманничала и рассказывала их неторопливо, со вкусом, при этом делая вид, что не особо-то и придает значение произошедшему.
        - Не слыхала, - Татьяна Антоновна была заинтригована.
        - Дед женится!
        - М-м-м… - оторопело промычала собеседница, не зная, как на это реагировать.
        Дедом они все называли Федора Леонтьевича, которому через пару месяцев должно было стукнуть ни много ни мало 80 лет. Торжество планировалось провести в узком семейном кругу в дедовом «поместье». Именинник еще летом при очередном семейном сборе предупредил:
        - Чтоб все были, засранцы! Не то наследства лишу! - И, как обычно, радостно заржал.
        Старейшина семейства был человеком неординарным, с возрастом в маразм не впал, а сохранил чувство юмора, бодрость духа, подтянутую фигуру и деловую хватку. Жил он в огромном доме, отстроенном еще во времена Горбачева в элитном поселке, где кругом были сплошь приличные люди. Благодаря своей должности помимо загородной недвижимости Федор Леонтьевич имел полкило всяческих акций, некоторое количество квартир в городе и даже за рубежом, громадный счет в банке и прочие «мелочи», позволявшие дергать многочисленную родню за ниточки и то и дело угрожать им лишением наследства. Тема эта его искренне веселила - он потешался над близкими в свое удовольствие. Других радостей у него не осталось. Во всяком случае, так думала Татьяна Антоновна до сего момента. И тут - нате вам. Оказывается, были у старикана скрытые резервы.
        - Не мычи, - обозлилась Елена. - Реагируй. Ты понимаешь, чем нам это грозит?
        - По миру пойдем, - решила повредничать Татьяна Антоновна. Обе семьи были довольно состоятельными, так что дедово наследство если и было лакомым куском, то только номинально - ведь никакие деньги лишними не бывают. А по сути и без него все жили припеваючи.
        - Хватит ерничать! Его окрутила какая-то молодая мочалка. Еще угробит старика! Я ж не о наследстве пекусь, сама понимаешь!
        - Еще как понимаю, - не унималась Татьяна Антоновна, понимающе ухмыляясь. - Конечно, кому оно надо, наследство это!
        - Давай, рассказывай, что ты про нее знаешь, - потребовала Елена. - Дед с твоим Мишкой часто общается, наверняка рассказал.
        - Может, и рассказал, только мой мне ничего такого не говорил. Вряд ли дед стал бы с ним про свою личную жизнь трепаться. Не тот он человек.
        - Врешь, - убежденно констатировала родственница. - Задумали что-то, да?
        Поперхнувшись от такой наглости, Татьяна Антоновна выпалила:
        - Ленка, что ты несешь? Что мы могли задумать?
        - Да свою какую-нибудь подослали к старику, он уши и развесил. Я ж помню, это ты летом говорила, что домработницу сменить надо! Вот он, небось, и сменил!
        - Так та, которая была, тырила по-черному, - оскорбилась Татьяна Анатольевна. - Федор Леонтьевич сам говорил, что ее надо гнать. Может, и погнал. Я об этом ничего не знаю.
        - Ладно, - резко сменила тему собеседница, - вы на день рождения-то собираетесь? Дашка твоя, небось, опять одна приедет, без мужика? Смотри, Таня, упустишь дочку. Неладно с ней что-то. Вон, даже пень наш старый, и тот себе кого-то завел! Если у Дарьи не мужик, а девица, так пусть не привозит, конечно. Леонтьич у нас человек старой закалки, не поймет. А я не осуждаю, если что. Нас можете не стесняться. А то врете каждый раз, аж жалко вас, непутевых…
        - И не мечтай, - процедила Татьяна Антоновна. - Есть у Даши жених, с ним и приедет.
        - Откуда бы? - забеспокоилась Елена. - Летом же она одна приезжала.
        - Даша девушка серьезная, они давно встречались, но отношения были не те, чтобы к деду вести, - азартно и вдохновенно врала Татьяна Антоновна, косясь на одурело вытаращившего глаза супруга.
        - Ой, скажите пожалуйста! - разочарованно протянула оппонентка. Как говорится, в несчастье ближнего есть что-то бодрящее. А радость ближнего - как хлебные крошки на простыне: нервируют и не дают спать. - Интересно будет посмотреть на вашего будущего зятя. Надеюсь, вы не придумаете ему какой-нибудь больничный, лишь бы нам не показывать.
        - Не придумаем, - успокоила Татьяна Антоновна. - А как ваш Юрик? Жениться не собирается?
        - Это девушкам за тридцать актуально суетиться по поводу устройства личной жизни. Юношам Юрочкиного возраста думать о женитьбе глупо. Он еще не нагулялся. Ему ж не рожать, нам торопиться некуда.
        - Да-да, ему-то не рожать. Смотрите, как бы за него его подружки не поторопились. А то сидишь ты дома, например, чаек попиваешь, а тут тебе - бац, звонок в дверь, а на пороге барышня с дитем в подоле.
        - До встречи у деда, - прошипела Елена. - Привет будущему зятю.
        Когда из трубки азбукой Морзе застучали короткие гудки, Татьяна Антоновна растерянно оглянулась на мужа.
        - Две гюрзы в одном террариуме, - прокомментировал Михаил Федорович, сдержанно хихикнув. - А по какому поводу папаню моего полоскали? Наследство опять делите, да?
        - Папаня твой, похоже, на старости лет свихнулся и жениться собрался, - просветила его жена.
        - Орел, - воодушевился Михаил Федорович. - Третий раз на те же грабли! Старичок-бодрячок, уважаю. Надо будет это учесть при составлении завещания. А то батя еще нас переживет. Надо прописать у нотариуса его интересы.
        - Юморист, - хмыкнула Татьяна Антоновна. - Бутылку поставь. Ты что думаешь, я не вижу, что ты уже третий раз наливаешь? Хватит, а то я вот помру, а ты, как папаня, не сможешь. Будешь как старый гриб в шляпе набок, и никто тебя бодрячком не обзовет. Давай, колись, кто у нас жена.
        - Да я не знаю! - искренне возмутился супруг, все же успев долить в стопку немного коньяка и виновато собрав кустистые брови в подобие домика.
        - Не знает он, - пробормотала Татьяна Антоновна, решительно выдернув из рук супруга коньяк и опрокинув в себя вонючую, горькую жидкость. - Ф-ф-ф-у-у-у! Как это можно пить?
        - Ну, Таня, - Михаил Федорович огорченно и безнадежно шлепнул себя по бокам, - тебе вредно!
        - Интересно получается. Тебе полезно, потому что для сосудов, а мне вредно, потому что тебе выпить не дала. Я тебе больше скажу! Это уже вторая бутылка за месяц. Да-да, я их считаю!
        - Ой, не начинай. Ты мне лучше скажи, что ты там такое плела про Дашкиного жениха? Мы ж только что обсуждали, что у нее никого нет!
        - А вот ты завтра пойдешь в отдел кадров, и к вечеру у нее жених будет. Найди молодого, перспективного и поставь перед ним задачу.
        - Шантажировать, что ли? - забеспокоился муж. Одно дело просто пообещать и никуда не пойти, и совсем другое, когда на этом завязана давняя вражда двух дам. - Запугивать увольнением и волочь к нам на аркане?
        - Мне плевать, что и как ты сделаешь, но к дедову юбилею у Дашки должно быть хоть что-то приличное.
        - Что-то приличное, - пугливым эхом повторил Михаил Федорович. - Я могу купить ей приличное пальто или авто, а вот жениха покупать - это запредельное что-то.
        - Не надо покупать, заинтересуй его. Что тебя всему учить надо?! Ты не способен на элементарные действия! Как хочешь, я завтра приглашаю Дашку под любым предлогом, а ты чтоб вечером вернулся с мужиком!
        - Мы их напоим, уложим в гостевой, а утром скажем, что Дашка беременна и он как честный человек обязан на ней жениться? - предположил уязвленный обвинениями Михаил Федорович.
        - Острить пытаешься? - нахмурилась супруга. - Или надеешься соскочить?
        - Надеюсь, - честно признался муж. - Танюша, ну сама подумай, ну в какое положение я себя поставлю? Перед людьми неудобно!
        - А ты проверни все так, чтобы тебе было удобно! Хуже будет, если неудобно станет мне, когда мы не привезем к деду этого чертового жениха! Согласен?
        Михаил Федорович послушно кивнул.
        В дискуссии, как обычно, победила жена, а муж остался при своем мнении.

        Столовая в обеденный перерыв бурлила, как вешние воды у стока в люк. Народищу было - не протолкнуться. Даша протиснулась с подносом к пустому, но грязному столу, в очередной раз подумав, что можно было бы не выпендриваться, брать деньги у родителей и питаться в кафе, не строя из себя демократку. Но брать деньги у родителей она категорически не хотела, так как мама сразу начала бы извечный гундеж про то, что у каждой женщины за тридцать должен быть муж, который ее содержит. И в Дашином возрасте неприлично быть одинокой и самостоятельной. Самостоятельность украшает только детей ясельного возраста, когда они начинают сами завязывать шнурки и вытирать себе попу. А еще она украшает мужчин. Но Дарья не ясельный карапуз и не мужик, поэтому должна быть слабой и зависимой, хотя бы номинально. Мужчины любят слабых женщин, а феминистки, типа Даши, их отпугивают, как репеллент комаров.
        Феминисткой мама стала считать Дарью с тех пор, как та прогнала из квартиры последнего кавалера. Было это страшно давно и совершенно правильно, так как Станислав, работавший в банке и сильно много о себе воображавший, сразу вознамерился расставить точки над «i» и указать барышне ее место. А именно: Даша должна была стать домохозяйкой, бросить работу и заняться обслуживанием мужа. Нахальный Стасик так и заявил: предназначение женщины - служение мужчине. Если б он не начал впадать в такие крайности, Дарья, возможно, еще бы и потерпела, но становиться жрицей при сомнительном храме - нет уж, увольте! Поэтому Стасику вежливо, но твердо указали на дверь. Самое смешное, что в период ухаживания никаких программных требований, предвещавших столь плачевное развитие событий, банкир не выдвигал.
        Все же правильно говорят умные люди: рыцарь, завоевавший принцессу, сразу после победы сбрасывает латы и превращается в мужлана, почесывающего пузо, расшвыривающего носки и понукающего любимую, как колхозную лошадь. Но стоит только даме сердца тоже расслабиться, развязать корсет, вынуть пуш-ап из декольте и смыть макияж, как мужлан либо начинает предъявлять претензии, либо торопливо втискивается в латы, садится на коня и скачет охмурять новых принцесс.
        Мужик уверен, что он непременно должен быть главным, даже если он мало зарабатывает, плюгав, не особо умен и не мачо в постели. Первичные половые признаки позволяют ему, вопреки логике, считать себя центром вселенной, вокруг которой должен крутиться мир женщины. А уж если он хорош собой, богат или, например, знаменит, то тут и вовсе туши свет. Дама - лишь шелковая трава под копытами его коня, и не более того.
        Так или иначе, Дашу такой расклад не устраивал. Она все еще верила в настоящих рыцарей, с учетом современного антуража. Хотя, конечно, тридцать три года - срок серьезный. Это ее напрягало ровно до того момента, пока не появился Марк.

        Философский настрой прервал звонок мобильного.
        - Дашка, ты только сядь! - заорала трубка голосом Березкиной.
        - Сижу, - флегматично изрекла Дарья, ковыряя вилкой салат сомнительной свежести. Она задумчиво принюхалась: вроде ничем противным предстоящий обед не пах, но внешний вид у него был весьма плачевный. «Столичный» она любила, но дома он выглядел иначе.
        - Ты только не расстраивайся! - давясь словами, затарахтела Верка. - Я ж тебе друг? Ты мне доверяешь? Ты ж понимаешь, что мы самые близкие люди?
        - Что у тебя случилось-то? - Дарья отодвинула салат, решив не рисковать. Ну его, не хватало еще отравиться. А вдруг они вечером с Марком мириться будут? Хотя… Они ж не ссорились. Или ссорились? А как вообще можно назвать ту странную натянутость в отношениях, которая звенела между ними тонкой струной, готовой вот-вот лопнуть? И не просто лопнуть, а еще и дать по лбу, согласно законам физики.
        - Не у меня, - огорошила ее Березкина, - к сожалению, не у меня!
        - А почему «к сожалению»? - только и смогла выдохнуть Даша, судорожно перебирая в мозгу варианты: родители, пожар, потоп?
        - Неправильно формулируешь вопросы, - тянула Верка, за что тут же и получила.
        - Березкина! - прошипела Даша в трубку. - Если бы я была рядом, я б тебя прибила! Ты мне сейчас столько нервных клеток одним ударом изничтожила, что на полжизни хватило бы! И, между прочим, они продолжают отмирать! А нервные клетки, чтоб ты знала, не восстанавливаются! А ну быстро говори, что у меня случилось!
        - Я не могу сразу, будет непонятно!
        - Слушай, ты, бабка-сказочница! Давай суть!
        - У Марка машина и баба! - выпалила Березкина.
        - Чего ты несешь? Нет у него машины! И откуда ты можешь знать про его бабу? И вообще, ты пьяная, что ли?
        - Говорила же: если суть, то будет непонятно, - обиженно забубнила Вера. - Давай я с начала начну.
        - Давай, - с трудом выговорила Даша. Она вдруг ощутила, как сердце поднялось куда-то к горлу, а потом, разбившись на кучу маленьких сердечек, запульсировало в руках, ногах и животе. Она не хотела ничего знать, потому что уже все понимала, все чувствовала, словно находилась у палаты смертельно больного, которого никак не могла отпустить.
        - Я по порядку, не перебивай. Мне тоже тяжело. Я все думала, как лучше: сказать или нет? Это ж тоже тяжело принимать такое решение. С одной стороны - не мое дело. С другой - как не мое? А с третьей - раз я об этом узнала, это же не просто так. Значит, кто-то свыше не хочет, чтобы это оставалось тайной. Ведь я твоя подруга, и они там рассчитывали, что я до тебя это донесу. А я…
        - Верка, ну пожалуйста…
        - Все-все. Короче. У меня сегодня клиент, страхование квартиры, возмещение ущерба, гражданская ответственность…
        - Березкина!
        - Да это все к делу относится! Не перебивай. Я и так с трудом формулирую. В общем, я приехала тут по адресу, все сделала, дядька такой приятный, сдачу не взял, - она осеклась, услышав угрожающее сопение Дарьи, и быстро перешла к основной части. - А внизу, у дома, ресторан. Дорогой, зараза. По вывеске видно. Я еще постояла, думаю, зайти - не зайти. Все-все, перехожу к делу, ты ж должна знать все детали, иначе опять будет непонятно!
        Теперь Даша понимала, что не зря некоторые носят с собой корвалол или нитроглицерин. Сейчас бы ей к чаю вместо булочки очень пригодилось что-нибудь от сердца. Дурнота подступала, сжимая виски, стискивая горло и заставляя сердце бешено колотиться во всех местах сразу.
        - Так вот, стою я такая, размышляю… вдруг чувствую - что-то знакомое. А район-то вообще чужой, я там первый раз в жизни. Гляжу - Марк! Выходит из этого дорогущего ресторана с девицей. Не, с теткой! Такой, знаешь, лет под сорок, но молодящаяся, выглядит на все сто!
        - На сто лет? - едва не падая в обморок, уточнила Даша.
        - К сожалению, нет. На сто процентов, на сто баллов. На сто тысяч долларов! В общем, ухоженная, при деньгах явно. И они идут такие, воркуют, после чего он сажает ее в машину. Такой, знаешь, роскошный джип, разрисованный тиграми.
        - Да нет у Марка никакого джипа!
        - Погоди ты! Это и не его. Он ее на водительское место, такой, подсадил галантно, дверь захлопнул. И она поехала. А он пошел, сел в какую-то иномарку и поехал следом! Причем сел тоже на водительское место!
        - Ну, может, у него подработка какая-то. Верка, нет у него машины.
        - Может, и подработка, - с сочувствием согласилась Березкина. - Только он эту бабу целовал еще. В щечку, правда, но как-то так, знаешь… Я аж вспотела. Сцена была почти эротическая.
        - Это тебе от длительного отсутствия мужика эротика везде мерещится, - еле выговорила Даша. На нее вдруг навалилась такая усталость и апатия, словно она вот сию минуту заболела гриппом. И не было сил даже поднять кружку с чаем, хотя в горле пересохло и отвратительно шкрябало. К глазам подступили слезы. Она могла придумать тысячу объяснений и миллион оправданий и цепляться за них, как тонущий жучок за соломинку. Но в душе Дарья уже все поняла. И почти приняла. Но крошечная, мизерная надежда еще оставалась. А вдруг…
        - Я даже знаю, о чем ты сейчас думаешь, - заявила Березкина. - Ты сейчас будешь меня убеждать, что я все не так поняла. А потом припрешься домой и все выложишь своему красавчику. Так вот, послушай совета от умной, битой жизнью женщины. Не вываливай все сразу. Выдавай информацию постепенно и лови его на противоречиях. Тогда он запутается, и ему не удастся тебя обмануть. Козыри нужно прятать в рукаве. Если ты, например, скажешь, что это видела я, Марк тут же обрадуется и выдаст кучу вариантов: я наврала от зависти, у меня близорукость, косоглазие, глюки, похмелье или вообще - белая горячка. Помяни мое слово: твой альфонс клюнул на богатенькую дамочку и явно смазывает лыжи.
        - Я вообще-то тоже не казанская сирота, - обалдело пробормотала Даша. Никого уличать она не хотела. Она вообще ничего не хотела. Ей было просто плохо. Совсем-совсем, как может быть плохо женщине, только что узнавшей, что у нее растут рога. Рога никого не украшают, а прекрасный пол тем более.
        - Да откуда он знает, что ты у нас богатая невеста!
        - Я сама говорила. Ну, просто к слову пришлось.
        - Бестолочь! Сколько раз тебе повторять, не надо так делать! Нельзя при твоих родственниках и перспективах дедова наследства, дай ему Бог здоровья, конечно, но вечную жизнь еще не изобрели… Так вот, нельзя в твоей ситуации говорить правду.
        - Слушай, я не вдова Ротшильда и не дочь Онассиса, ничего особенного меня не ждет. Но уж бедной меня назвать сложно! Зачем ему тетка старше?
        - Так ты ж гордая! Он тебя раскусил уже! Тебе много не надо, ты у папани ничего не возьмешь, у деда помощи не попросишь. Молодец, что хоть от квартиры не отказалась.
        - Сама знаешь, с моей мамой ужиться сложно, - начала оправдываться Даша.
        - Вот твой Марк и смекнул, что с тобой каши не сваришь. А с этой, которая на джипе, можно столько всего сварить, что обжираться до конца жизни будешь.
        - Вер, заткнись, а… Мне плохо!
        - Хочешь, могу приехать? Ну… не к тебе на работу, а домой, к разборкам. Я буду в группе поддержки!
        - Березкина, не смей! Мы сами! - взвилась Даша, напугав сослуживцев, начавших недоуменно коситься в ее сторону.
        - Сами с усами, - недовольно пробормотала Вера. - Я ж тебя предупреждала. Слушай, Дашенция, я тут на случку собираюсь, у знакомой день рождения, она обещала хороших мальчиков для меня незамужней подогнать. Может, и ты со мной?
        - Вер, ты нормальная? Мне бы сейчас с тем, что есть, разобраться.
        - Да нет у тебя ничего уже, - вздохнула подруга. - Со стороны это всегда понятнее. Ладно, когда осознаешь, звони, я тебе личную жизнь организую.
        - Себе организуй.
        - А «спасибо» скажешь? Я все ж тебе глаза открыла. Или считаешь, что зря? Кстати, мне и самой что-то кажется, что зря. Но и кипятить это в себе сил не было. Ладно, спасибо можешь не говорить. Побежала я. Когда разберетесь, звоните.
        - Всенепременно, - из последних сил выдавила Даша.

        Когда нужно, чтобы время шло быстрее, оно тянется и тянется, словно бесконечный товарняк, тяжело и грузно погромыхивая вагонами. А если жизненно необходимо, чтобы оно хоть чуть-чуть притормозило свой бег, то тут уж стрелки начинают наматывать круги, словно бешеные.
        Дарье хотелось, чтобы этот день никогда не заканчивался. Она растерянно пыталась собрать мысли, рассыпавшиеся разрозненными пазлами, в общую картину, но ничего не получалось. Надо было срочно придумать, как говорить, что говорить, да и говорить ли? Нет, молчать она точно уже не сможет - промолчать в такой ситуации означало окончательно превратиться в неврастеничку, аккумулирующую в фантазиях самые худшие предположения. Лучше выяснить все сразу, отрубить, если нужно… Но как рубить, если любишь?
        - Зуб болит? - заботливо поинтересовалась коллега, по-своему объяснив ее стоны, больше похожие на тоскливое мычание.
        - Да, - неожиданно обрадовалась Даша. - Очень. Уйду я сегодня раньше, ладно? Прикроешь?
        - Легко. Удачи, бедняжка…

        Любая женщина знает, когда выясняешь отношения с мужчиной, нужно быть во всеоружии. А это значит, макияж, прическа, платье - все должно быть идеальным, чтобы он понял, что теряет, или чтобы осознал, что может потерять, если не возьмется за ум.
        В салоны Даша не ходила, отдаваться в руки косметолога боялась, поэтому ограничилась укладкой в парикмахерской. Она могла бы, конечно, сделать пару процедур, чтобы освежить лицо, но печальный опыт Березкиной ее останавливал.
        Как-то Вера решила, что ей пора заняться первыми морщинами. Даша у нее никаких особых морщин не заметила, однако подруга была неумолима.
        - Пора шлифовать фейс, а то скоро стану как шарпей.
        И началось ее хождение по мукам.
        Рекламные буклеты обещали всякие нереальные чудеса и нагло обманывали, демонстрируя результаты фотошопа, выдаваемые за итог курса определенных процедур. Наивная Вера купилась на глянцевые картинки, взяла кредит и потащилась в дорогущий салон. Денег на полный курс, конечно, не было, поэтому Березкина легкомысленно решила попробовать все по одному разу.
        - Пока деньги не закончатся - буду экспериментировать, - отважно заявила она.
        Даша к кредитам и долгам относилась строго отрицательно. А уж кредит на такую глупость и вовсе считала невероятной блажью. Особенно ее пугала идея Березкиной нарастить себе бюст.
        - Ладно, морду тебе пошлепают, вряд ли это тебя кардинально изуродует! Но делать себе пластмассовые сиськи…
        - Силиконовые, - возражала Вера. - И вообще, тебе легко рассуждать, у тебя они есть! А у меня нет!
        - Как нет? Есть у тебя! Первый номер - это тоже грудь!
        - Это не грудь! Это прыщи! А прыщей у меня и так достаточно от постоянного воздержания. У меня их вообще столько, что грудь среди них теряется!
        Но до пластики дело не дошло. Как выяснилось, почти после всех процедур лицо временно утрачивало «товарный вид», и несчастная Березкина несколько дней пряталась дома, теряя клиентов и навлекая на свою бедную голову гнев начальника. Последней каплей стала серия уколов какого-то витамина. Колоть его надо было в физиономию, что, как ни странно, бдительную Веру не испугало. Зато сильно испугало Дарью, когда подруга по дороге домой заехала к ней на чай.
        - У тебя что, ветрянка? - воскликнула Даша, увидев пятнистую физиономию Березкиной. - Или скарлатина какая-нибудь?
        - Не-а, - легкомысленно отмахнулась Вера, - это я к косметологу сходила, красоту навела.
        - У твоего косметолога очень странные представления о красоте, - пробормотала Даша. - Я б даже сказала - извращенные.
        - Зато вокруг меня в транспорте даже в час пик образовался вакуум. Я спокойно села, и никто ко мне не приматывался. Даже кондукторша развернулась, не дойдя! Сплошные плюсы.
        - Ну, мужики-то, небось, тоже не подходили? Ты ж вроде для них стараешься, - напомнила ей основную цель мероприятия Даша.
        - Это да. Но потом они ко мне слетятся как мухи!
        - Надеюсь, как к варенью, а не как к чему-то другому. Березкина, ты сейчас очень страшна, я тебе даже врать не буду!
        - Сама знаю. Скоро все пройдет.
        Прошло вышеупомянутое «все» очень нескоро, не оставив никаких следов красоты.
        - Морда стала глаже, - убежденно отстаивала свою позицию Верка. - Хотя на картинку не похоже. Надули, подлецы!
        Вопрос с коррекцией груди отпал сам собой.
        - Если такая ерунда, как уколы, повлекла за собой столько проблем, то страшно представить, что будет, если мне сделают грудь. Я тут читала, что имплант может вообще уехать под мышку в самый неожиданный момент. Уж лучше мои прыщи, они хоть стабильны и по организму не мигрируют. А то уползут на живот, красотища будет! Нет, риск - благородное дело, но не в моем случае. Пусть мой принц полюбит меня в естественном обличье.
        Но на естественное обличье принцы клевали плохо, поэтому Вера продолжала прозябать в одиночестве. И единственной пользой от ее походов в салоны можно было считать их общий с Дашей негативный опыт. По крайней мере, в решающий момент Даша не отважилась на кардинальные перемены.

        - Прическу освежила, и достаточно, - уговаривала она себя по дороге домой. - Ведь полюбил же он меня такой, какая я есть. Ни к чему сейчас что-то менять, это будет бросаться в глаза, а я не желаю выглядеть жалко.
        Свет в окнах квартиры не горел - Марка дома не было. Это отчего-то воодушевило Дарью до крайности. Она даже перестала трястись, как овечий хвост, и пошла значительно бодрее.
        Заготовить речь у нее так и не вышло, но зато был составлен примерный план выступления.
        - Главное, не орать и не унижаться, - как мантру повторяла Дарья.
        Переодеваться в домашнее она не стала. Как-то неправильно было бы начинать такой серьезный разговор в наряде домашней клуши. Тем более что тогда она испортила бы укладку.
        Ждать пришлось очень долго. Даша успела на нервной почве выхлебать всю воду из чайника и разорвать пачку салфеток. Рвала она их медленно, методично, на узкие полоски. На столе образовалась внушительная гора этих полосок, когда раздался звонок в дверь.
        При том, что Дарья весь вечер ждала именно этого звонка, она заполошно заметалась по кухне, гремя посудой, роняя все, до чего доставала, и в результате смела полоски в кастрюлю с супом, которую прикрыла крышкой и водрузила на плиту.
        В голове было девственно пусто. Полный вакуум, ни одной мысли. Даже первичный план беседы сдуло, словно муху ураганом.
        - Вот блин! - нервно хохотнула девушка и пошла открывать.
        В желудке ощущалась тягостная пустота и время от времени раздавалось тоскливое урчание.
        - Надо было поесть хоть чуть-чуть, - запоздало подумала Даша, щелкая замками.
        - Привет. - Марк рассеянно кивнул и начал стаскивать пальто. - Ты чего при параде?
        - Раздеться не успела, пришла недавно, - нахально соврала Даша. - Поговорить надо.
        - Говори, - привычно предложил он.
        - В кухню пошли.
        - Пошли.
        Таким ледяным тоном и рублеными фразами обычно начинаются скандалы. «Вербальное программирование негатива», как любила говорить Дашина мама.
        А что его программировать, когда он и так есть - хоть хами, хоть соловьем заливайся.
        - Откуда у тебя машина? - рявкнула Дарья, в последний момент решив не сдавать Березкину и следовать ее инструктажу - цедить факты по мере развития беседы. Решение было спонтанным, вопрос вообще выскочил экспромтом, поэтому диалог мог раскручиваться, как праща в руках начинающего богатыря - непредсказуемо и опасно.
        Не орать тоже не получилось.

        Он еще мог удивиться и начать отрицать.
        Он мог не согласиться или придумать оправдание.
        Но Марк не стал.
        Не захотел.

        - Купил, - спокойно ответил он, внимательно глядя на Дашу. Так она когда-то в детстве разглядывала головастиков в пруду - со сдержанным и немного брезгливым интересом.
        - Но ведь у нас… у тебя не было денег! - выпалила Дарья. - И почему ты мне не сказал? И зачем тебе машина?
        Нет, все же женщины не умеют сдерживать эмоции в таких ситуациях. Нет никаких сил говорить взвешенно, а хочется немедленно все выяснить, засыпав оппонента горохом вопросов. И выглядит это как какой-то жалкий допрос, когда пыжишься доказать что-то, а не можешь, когда до дрожи хочешь знать правду, а тебе ее не говорят.
        - Машина у мужчины должна быть. Я себя без автомобиля чувствовал неполноценным, но тебе же на это было плевать.
        Нет, он не злился, он это рассказывал так, словно объяснял ребенку, почему ночью темно или отчего у кита из головы бьет фонтан.
        И почему-то получалось, что это Даша в чем-то виновата.
        - Ты не говорил!
        - А если бы сказал? Это что-то бы изменило? Или ты бы выпросила у своего папаши деньги и купила бы ее мне, унизив тем самым меня окончательно?
        - Я бы не стала…
        - Да я знаю. Поэтому и купил сам.
        Вот. Замечательно. Он купил сам, обошелся без Даши. Молодец.
        Она одурело пыталась нащупать центр оси координат этого странного диалога. Картина рисовалась какая-то непонятная - кто виноват, в чем виноват, почему виноват? И вообще, что именно плохо? И плохо ли…
        Она абсолютно запуталась и единственное, что смогла, это довольно желчно выдать очередную претензию:
        - А деньги у тебя откуда?
        - Я так и знал, что этим кончится, - удовлетворенно и как-то даже сыто кивнул Марк. - Все упрется в деньги, в обвинения.
        - Я тебя не обвиняю! - задохнулась от возмущения Дарья. - Я спрашиваю!
        - Так каким тоном и как ты формулируешь вопрос! Ты уже одним этим ставишь меня в неловкое положение.

«Здрасьте вам, - Даша поморгала и потерла виски. - Кругом я виновата. А с чего мы начали-то? Я почему виновата?..»
        - Ты зря начала этот разговор. Ты все испортила. Давай закончим, чтобы не усугублять.
        - …мою вину, - закончила его фразу Даша. - Чудесно. Остановимся на том, что я на пустом месте устроила какие-то разборки, и заткнем меня, так и не дав ответа. Нет уж. Раз я все равно все испортила, давай разберемся по пунктам. На какие деньги ты купил машину?
        - Это важно?
        - Не надо тут словоблудием заниматься. У меня тоже язык хорошо подвешен. Просто ответь.
        - Дашка, я тебя не узнаю. Откуда в тебе это бабство, эта тяга к скандалу?
        - Значит, мои деньги пошли не на оплату института, а на машину, - подытожила Даша. - Я только не понимаю, как их хватило?
        - Это был первый взнос. Я взял кредит.
        - Какой кредит? Ты же не работаешь! Не зарабатываешь!
        - Ты всегда меня недооценивала.
        - Да я тебя сильно переоценила! Детский сад. Купить машину вместо института! А чем ты заплатишь за учебу? Стоп…
        До нее медленно начало доходить:
        - Так не было никакого института, никакого второго образования, да? Ты просто… Господи, какая я дура! Зачем я это сделала? Какая глупость!
        - Ты сама себя слышишь? - Марк с неприязненной жалостью смерил взглядом трясущуюся Дашу. - Какой ужас - я купил машину. Преступление века! Тебе денег жалко? Так я все равно собирался тебе их вернуть! Из-за железки на колесиках устраивать такой кипеш. М-да, не ожидал я от тебя.
        Опешившая Даша, приоткрыв рот, переваривала сказанное. Переваривалось, надо признаться, плохо. Примерно как соленые огурцы со свежим молоком. От переизбытка умственной деятельности у нее начала болеть голова. Пазл не складывался.
        Марк тем временем по-хозяйски подошел к плите и снял крышку с кастрюли, с аппетитом принюхиваясь к содержимому. Если учесть, что кастрюля была наполнена рваными салфетками, то его пантомима выглядела более чем нелогично. Становилось ясно, что и его мысли витают где-то не здесь.
        - Да при чем тут машина? - взревела Даша, наконец сообразив, что это лишь первый пункт повестки дня. - А тетка, с которой ты сегодня был в ресторане? Да еще целовался!
        - Ты следила за мной? - искренне развеселился Марк. - Зачем? Тебе что, плохо жилось просто так, без вынюхивания, выспрашивания? Ты сейчас окончательно все разрушила!
        - Чем? Тем, что увидела тебя с любовницей? То есть это я виновата, что увидела, а не ты, что завел ее! Ха! Восхитительно! Вот она, мужская логика! Я виновата, что ты не зарабатываешь на машину! Я виновата, что ты заводишь бабу!
        - Лена - не баба! - спокойно парировал Марк. - Она берет меня на работу начальником коммерческого отдела. У нее своя фирма. Некоторые женщины умеют работать и зарабатывать.
        Ну, разумеется, это был камень в Дашин огород. Она зарабатывать не умела. Своей фирмы у нее не было. И к папе она Марка не пристроила, хотя пыталась. Не взял его папа, не нужны ему молодые специалисты - ну что тут сделаешь! А этой Лене нужны. И как раз молодые!
        Именно эту последнюю мысль Дарья и озвучила.
        - Должность-то в постели придется отрабатывать? - с яростью поинтересовалась она, пытаясь испепелить Марка взглядом. Но от таких, видимо, все отскакивает, как от стенки горох. Лицо его было безмятежным, лишь чуть утомленным противной ссорой. Вероятно, Дашино выступление каким-то образом нарушало его планы. А какие у него могли быть планы? Еще какое-то время поморочить ей голову?
        - Я думал о тебе лучше.
        - Я тоже о тебе думала гораздо лучше.
        - Мне жаль так в тебе разочаровываться.
        - А мне надоел этот словесный пинг-понг. Ты явно желаешь оставить последнее слово за собой и уйти с гордо поднятой головой, обвинив меня во всех смертных грехах! Так вот, не надо делать из меня дуру. То есть я, конечно, редкая дура, но не в смысле мозгов, а в смысле наивности и доверчивости. Я как-то привыкла доверять близким людям.
        - Не похоже. Если б ты доверяла, ты бы не вынюхивала…
        - Это получилось случайно! Считай - судьба. Марк, ты… ты невыносим. Ты как уж, вымазанный подсолнечным маслом.
        - Вот, ты уже опустилась до оскорблений.
        Этот диалог был бы бесконечным, если бы изнывавшая от любопытства Березкина не позвонила Даше с воплем «Ну что?».
        О, как Даше сейчас не хватало благодарного слушателя. Хоть куда-то выплеснуть весь свой сарказм и донести до Марка хоть что-нибудь.
        - Верочка, привет! - изо всех сил обрадовалась Дарья, напугав Березкину сильнее, чем голодный бультерьер, встреченный ночью в темном месте без поводка, намордника и хозяина. - Как жизнь, сто лет тебя не слышала!
        Березкина проблеяла в ответ нечто невнятное, напряженно соображая, как реагировать и включена ли на телефоне громкая связь. Решив не рисковать и по умолчанию работать на публику, она нежно прочирикала:
        - Дашуня, прости, что совсем тебя забросила! Дела, знаешь ли, работа все. Как поживаешь?
        Диалог был так себе, особенно если вспомнить, что только вчера Вера была у них в гостях и успела наговорить Марку гадостей.
        Даша, игравшая исключительно в свои ворота, такой реакции не ожидала и осеклась, поперхнувшись вопросом про личную жизнь. Ведь тогда тему можно было развить, перевести на себя и выдать третьему лицу свое видение проблемы. Вроде как и Марку гадости говорить не придется, и все же есть возможность донести до него свои мысли в максимально язвительной форме. Зачем - это другой вопрос. Но разъяренная и обманутая женщина - это товарняк без тормозов. Она летит со свистом, шумом, не задумываясь о том, что ее ждет на конечной станции - когда скандал закончится, подлец будет выведен на чистую воду и изгнан. А там обычно ждет одиночество. Иногда временное, а иногда и навсегда. Поэтому не мешало бы сто раз подумать, прежде чем вышеупомянутые тормоза отключать.
        - Верочка, да у нас сейчас такой аврал на работе, - Даша выдала первое, что пришло в голову. - Такой проект интересный.
        Идеи, о чем еще щебетать, делая вид, что на Марка плевать и вообще не до него, быстро закончились. Собственно, и идей-то никаких не было. Зато бурлило и требовало выхода настойчивое желание добить предателя словом, да так, чтобы он ушел раздавленный чувством вины и осознанием непоправимой ошибки с невосполнимой потерей.
        Пауза затягивалась. Березкина тоже не знала, что говорить.
        - Да ты что? - неожиданно радостно ахнула Даша. - А ты? Ах! Ха-ха.

«Изображает диалог», - судорожно соображала Вера. Значит, громкой связи нет. А мне-то что делать: молчать или отвечать? Или вообще не мешать? Нет, лучше болтать хоть что-то, ведь из трубки должны доноситься какие-то звуки.
        - Слушай, я хочу подробностей! - несло Дашу дальше. - Только погоди, у меня Марк уезжает, давай минут через десять. Марк, тебе хватит десяти минут на сборы?
        Вот так!
        Во-первых, обозначить, что его выгоняют. А во-вторых, жестко ограничить по времени процесс упаковки пожитков. Чтобы сразу понял: никто его уговаривать не будет, никаких слез-соплей, решено и отрублено! И вовсе она не сожалеет ни о чем, и даже ждет не дождется, когда он отправится восвояси. Ведь у нее такой интересный разговор с подругой. А выгнанный кавалер - такая мелочь. Тьфу!
        Судя по изумлению на лице Марка, как минимум половину из задуманного Даше удалось осуществить. Он начал протестующе трясти головой и делать какие-то знаки. Причем жестикулировал он с азартом рыбака на оторвавшейся льдине, когда тот увидел в небе вертолет. Даша, подавив истерически-торжествующую улыбку, недовольно отмахнулась, мол, не мешай, видишь, у меня разговор важный.
        - …Я ж хотела плиссированную юбку-то, - бормотала из последних сил подруга, переваривавшая новость о том, что Марк таки уходит. - А там не было. То есть была, но мятая какая-то. И это в приличном магазине. А та, которая не мятая, так материал какой-то странный, к нему вся пыль и пух прилипает, и выглядит она так, будто ею пыль в музее вытирали. А на сайте куча всяких была, я ж поэтому и приехала. Слушай, Никитина, сил моих больше нет, хоть намекни, что у вас там происходит. У меня язык болит чепуху молоть.
        - Как интересно! - подбодрила ее Даша. Видимо, замолкать по сценарию пока было рано, и, трагически вздохнув, Вера продолжила рассказ про неудачный поход в магазин.
        Марк решительно выдрал у Даши из рук трубку и отчеканил под березкинский бубнеж:
        - Вера, перезвони нам позже!
        - Что такое? - взвилась Даша. - Давай собирайся и - досвидос амигос! И не надо тут распоряжаться моими подругами. И ей, и мне удобно поговорить сейчас. А с тобой мы уже все выяснили!
        - Нет, не все! - обозлился Марк. Наконец-то он проявил хоть какие-то эмоции.
        Можно подумать, Даша не понимала, что ему просто некуда идти. А что такого? Пусть катится к своей бизнес-бабе!
        - Да? А что еще? - Она наивно захлопала глазками. В груди клокотало бешенство, руки ходили ходуном. Вероятно, именно это и называется состоянием аффекта, потому что сейчас она запросто могла убить. Вся жизнь в одночасье рухнула в тартарары! И не будет никакого райского острова, никакой свадьбы, никакого будущего! Все мечты пошли прахом, потому что она все же ошиблась. Это ж надо - так долго и придирчиво выбирать, а в результате нарваться на этого подлеца. Какая пошлость.
        - Я не собирался уходить!
        - Да-а-а? - Теперь она искренне изумилась. Надо же - даже не скрывает. Какой восхитительный инфантилизм! - Интересно, почему бы это? У тебя есть новая работа, новая баба. В чем проблема? Или ты решил, что я буду тебя кормить и содержать, пока у вас с этой Леной конфетно-букетный период, да? Так я что-то сомневаюсь, что вы с ней жрете по вечерам шоколад и нюхаете розы. Что-то мне подсказывает, что стадия отношений в вашем тандеме уже другая. И зачем тебе я? Запасной аэродром? Склад для вещей? Перевалочная база? Заметь, я сама подсказываю тебе варианты ответа! Пользуйся.
        - Ты хочешь сказать, что между нами все кончено? Вот так легко ты перечеркиваешь все, что было? - Марк красиво откинул челку и взглянул на Дашу, словно обедневший дворянин на соседа-жулика, оттяпавшего родные угодья и крепостных. Дескать, какая подлость!
        - Слушай, мне кажется, что ты на какой-то своей волне, - помолчав, резюмировала Дарья. - Или обкурился. Мы как слепой с глухим. Давай, уматывай, не трать мое время, меня Верка ждет. Я эту твою пургу даже разгребать не собираюсь. И да - я все перечеркиваю, роман окончен.
        - А тебе в детстве родители не объясняли, что люди не игрушки и с ними нельзя вот так, как с табуретками?
        - Вот такая я подлая, - неожиданно успокоилась Даша. Хотя нельзя сказать, что она совсем пришла в себя. Но как-то вдруг в один миг ей стало ясно, что именно так Марк и манипулировал ею долгое время. Она все время была чуть-чуть напряжена, чуть-чуть виновата, боялась не соответствовать, потерять, обидеть… Да чего только она не боялась эти три месяца! Наверное, ей должно было даже полегчать. Но в груди давила неприятная, тяжелая пустота. - И не топчись тут, ничего не изменится. Даже самая гибкая проволока, если ее все время гнуть туда-сюда, однажды сломается. Так вот все - сломалось. И починить нельзя.
        - Все можно починить, если захотеть.
        - Марк, уходи, а. Надоел ты мне. Не хочу я хотеть, ясно? И не надо тут корчить из себя мученика и пороть ерунду. Нейролингвистическое программирование - не твой конек. Мы не в глухой тайге, и тебя не на съедение диким животным выгоняю. Это огромный город, здесь масса вариантов для комфортного проживания. Ты же где-то жил до того, как познакомиться со мной. Или я тебя тоже получила как переходящий приз? В общем, иди к своей Лене, и пусть теперь она грузится твоими проблемами. Вещи соберешь сам. Надеюсь, моего ничего не прихватишь. Я вернусь поздно и хочу, чтобы квартира была пустой!
        Решение было спонтанным. Даша просто вдруг осознала, что не в состоянии следить за тем, как Марк упаковывает вещи, как ходит по ее квартире. Ведь придется разговаривать или, наоборот, тягостно молчать. А вдруг он ее все же уболтает? А вдруг полезет целоваться?
        У мужиков есть ошибочное мнение, что тактильным контактом можно закруглить любую ссору. Иногда это срабатывает. И женщины часто сами пользуются этим способом, провоцируя партнеров, когда ссора входит в штопор и другого пути отхода нет. Но Дарье пути отхода в данный момент были не нужны. Как и сам Марк. Простить такое было бы выше ее сил. И дело не в том, что он совершил какую-то феерическую подлость. Нет, он всего лишь оказался не принцем, как и многие другие.
        Она накинула куртку и, бросив выверенно-холодное «прощай», выскочила из квартиры.
        - Не реветь, не реветь, - заставляла Даша саму себя, буквально ссыпавшись по лестнице вниз. Подальше от этого дома, от Марка, от того, что было.
        В таком состоянии Даша могла бы пройти, наверное, полгорода и очнуться в каком-нибудь совершенно неожиданном месте с незнакомыми людьми, но ее вернул к действительности звонок мобильного. Не иначе, Березкиной не терпелось узнать подробности.
        - Верка, только не сейчас! Я не могу! - буркнула Даша в трубку, запоздало сообразив, что это мог быть и Марк. И тогда весь спектакль зря.
        Но ей повезло.
        - А что случилось? - поинтересовалась трубка маминым голосом. - Что за странный тон? Такое чувство, что ты там либо очень долго веселилась, либо очень сильно плакала.
        - Я решила расстаться с Марком, - слегка приврала Даша. В принципе, это была почти правда. Суть-то не менялась, зато формулировка позволяла оставаться на высоте. Это гораздо лучше, чем рассказывать всем, что любимый мужчина наставил тебе рога и по этой причине его пришлось выгнать.
        - С каким еще Марком? - изумилась мама. - Как рассталась? Это тот смазливый жиголо, с которым встречалась твоя Березкина?
        Даша испуганно прикусила язык. Все тайное всегда становится явным. Как она могла забыть, что мама знать про Марка не знала. Вернее, она видела его лишь однажды, нагрянув на квартиру дочери с инспекцией, где и застала Марка, Березкину и пытавшуюся их развести по разным углам Дашу.
        Иногда бывают такие удачные совпадения, что вранье как-то само собой напрашивается. Мама приезжала к Дарье крайне редко, в лучшем случае раз в полгода, в основном дочь сама навещала родителей.
        Тогда их с Марком отношения едва зарождались, Даша страшно боялась сглазить наклевывающееся счастье, поэтому никому о нем не рассказывала. И, как назло, именно в тот день, когда она впервые пригласила любимого к себе, сначала к ней без звонка заявилась Березкина, а потом, предварительно позвонив с остановки, и маменька.
        Рассчитывавший на романтику, Марк заволновался и даже попытался удрать, когда Вера, нимало не смутившись, что подруга весьма настойчиво пытается ее выпереть из апартаментов, прорвалась в комнату и начала активно знакомиться. Она с разбегу выяснила, что юноша приезжий, не работает, прописки в городе не имеет и располагает лишь смазливой внешностью. Березкина была девушкой предельно честной, проще говоря - бестактной. Поэтому она озадаченно сдвинула белесые бровки и покачала головой:
        - Что-то подозрительна мне ваша с Дарьей дружба! Вам от нее что надо-то?
        Сперва оторопев от столь нахальной девицы, числившейся в подругах у робкой и интеллигентной Даши, уже через пару минут Марк взял себя в руки и начал корректно и витиевато хамить. Слова он складывать умел, поэтому Березкина, этим даром не обладавшая, совершенно озверела. Нужно было, чтобы кто-то открыл Даше глаза.
        Но открывать глаза человеку, пребывающему в розовых очках - глупость несусветная. Ну, вот откроет он глазки - а вокруг все розовое. А вы ему орете, мол, да нет же, тут серое, там и вовсе - черное! А он смотрит, улыбается блаженно и трясет башкой - не-а, розовое все, я тебе точно говорю.
        Возможно, Березкина даже подралась бы тогда с Марком, но тут пришла мама, и наступило временное перемирие. Вернее, Березкина с Марком вымелись из квартиры, столкнувшись с Татьяной Антоновной в прихожей. Их даже не пришлось ни о чем просить. Едва только Даша пискнула: «Атас, сейчас моя маман нагрянет!» - как гости начали спешно покидать поле боя. Березкина маму подруги побаивалась, так как та постоянно требовала отчета о ее личной жизни и подозрительно интересовалась, не Вера ли отговаривает Дашу от отношений с молодыми людьми. А Марк, как и любой холостой мужчина, просто панически боялся знакомств со всякими мамами - не ровен час, женят, и пикнуть не успеешь.
        Но он сильно переоценил и себя, и свое обаяние.
        Сухо распрощавшись с визитерами, Татьяна Антоновна сразу же налетела на Дашу:
        - Это что за хлыщ? Какой скользкий типчик. Надеюсь, он не твой кавалер?
        Разве после таких вопросов можно сказать правду?
        - Нет, - тут же открестилась Даша. - Это Веркин парень. Они в гости заходили.
        - Вот, дожили! Даже у Березкиной есть парень, которого она тебе показывает. А раз показывает, значит, там все серьезно. Учись, Дашка! Хотя наплачется она с этим смазливым херувимом. Дура твоя Березкина. Лучше б ты ей объяснила, во что она вляпывается.
        - Марк хороший, у него высшее образование, - начала жарко отстаивать честь любимого Дарья. - Он ищет работу.
        - Ну-ну. Буду очень удивлена, если он найдет работу, требующую высшего образования. Такому самое место в эскорте или в стриптизе. И зачем ему Вера понадобилась? Странно…
        Потом разговор перескочил на что-то другое, и мама так и осталась в наивной уверенности, что красавчик Марк к ее дочери отношения не имеет.
        И вот теперь Даша проговорилась.

        - Дарья, не смей молчать! Ты что, польстилась на это недоразумение? Да тебя совершенно нельзя оставить! Я же говорила отцу, ты должна жить с нами. Страшно представить, на что ты способна, если за тобой не присматривать.
        - Спалю квартиру и затоплю соседей, - мрачно предположила Даша. - Мам, у меня сейчас настроение не ахти. Я б не хотела углубляться в обсуждение моих дефектов.
        - И я не хочу, - неожиданно покладисто согласилась Татьяна Антоновна.
        - Чего это? - подозрительно уточнила Дарья. Обычно мама, оседлав любимого конька, могла часами выносить мозг, перечисляя замужних знакомых более юного возраста и припасая на кульминацию удачно выданную за бизнесмена Лизавету, дочь своей извечной соперницы Елены Петровны.
        - Да соскучились мы по тебе. Не хочешь сегодня на чаек зайти?
        Если б приглашение не прозвучало так кстати, Даша, может быть, и почувствовала бы подвох. Но возвращаться в квартиру, где шуршит по полкам Марк, собирающий свои трусы, носки, книги, диски и прочие мелочи, было выше ее сил.
        Конечно, ночевка у родителей - лучший выход.
        Особенно если Марк задержится, чтобы выяснить отношения.

        Когда мама встретила ее у дверей при полном параде, Дарья осознала, что в приглашении крылся какой-то подвох. Настроение было хуже некуда, поэтому без боя она решила не сдаваться.
        - У нас что, очередное нашествие родственников? - громко поинтересовалась Даша, чмокнув маму в щеку. - Они опять решили сэкономить на продуктах, отужинав за наш счет?
        - Прихорошись, - одними губами велела Татьяна Антоновна и показала дочери кулак.
        Елену Петровну Даша ненавидела не меньше матери, так что тут они были в одной упряжке. Поправив слегка увядшую укладку и быстро освежив макияж, она решительно двинулась на папин голос. Михаил Федорович в глубине квартиры что-то нарочито бодро и ненатурально басил.
        Стол был накрыт как на Новый год - празднично, ярко и разнообразно.
        - Это все наша Дашенька готовила, уж такая умница, - соловьем пропела мама, втолкнув обалдевшую от такого вранья дочь в гостиную.
        Рядом с папой перед шкафом с коллекцией трубок маялся симпатичный очкарик с трогательным румянцем и лицом пай-мальчика. Взгляд у него был совершенно заполошным, как у зайца из «Ну, погоди!», загнанного волком в угол. Казалось, что даже маленькие розовые уши он прижимает тревожно и безнадежно.

«Опять жениха пригнали», - поняла Даша и возмущенно всхрюкнула, свирепо уставившись на гостя.
        Тот трусливо отпрянул и попытался шаркнуть ножкой, залившись равномерной брусничной краснотой, словно трехлитровая банка с компотом.
        - Дмитрий, - приятным тенорком выдал он, продолжая смотреть на хозяйскую дочь, как бык, приглашенный на экскурсию по мясокомбинату.
        - А это Дашенька, - мама подпихнула Дарью ближе к пугливому юноше. - Такая кулинарка, вы не представляете! Все сама, все сама.
        - Я у предков месяц назад была, - доверительно поведала кавалеру Даша. - Тогда и наготовила. Теперь вот гостям скармливаем, пока совсем не попортились продукты. Не выбрасывать же.
        Дмитрий вежливо улыбнулся, изобразив, что шутку оценил.
        Ему хотелось в туалет. А еще больше хотелось домой, к маме.

        Дима Жуков всегда был хорошим мальчиком, отличником и шахматистом. Шахматы кардинально повлияли на его характер, и класса с шестого он уже был рассеянным, немного оторванным от жизни пареньком, жившим в своем мире и не совсем четко представлявшим, что именно он ждет от будущего. С мамой ему очень повезло. Мама была активной, деятельной и удивительно пробивной дамой. Она вычислила наиболее подходящий для сына вуз, наладила контакты со всеми, кто хоть как-то мог посодействовать с поступлением, продала бабушкино колье, которое все равно пылилось без дела и нервировало своей дороговизной, и наняла лучших репетиторов. В вуз сы?ночка поступил, окончил его с красным дипломом и в результате стал неплохим юристом, все так же увлеченным шахматами. Посуетившись, мама пристроила его на хорошее место, где он, неожиданно втянувшись в работу, сделал приличную карьеру.
        Они так и жили вдвоем, ни в ком не нуждаясь. Лишь изредка мама взволнованно представляла, как в их дом ввалится какая-нибудь девица и заявит на Димочку свои права. А Дима иногда с тоской подумывал, не взять ли в ипотеку квартиру, чтобы однажды отделиться от любимой родительницы и все же завести семью. Все шло более-менее гладко, без встрясок и волнений, ровно до сегодняшнего дня.
        Обеденный перерыв подходил к концу, Дима неспешно возвращался на рабочее место. Завидев надвигающегося на него директора, юрист предусмотрительно отступил в сторону и приветливо улыбнулся. Но, к его удивлению, Михаил Федорович не просвистел мимо, а тоже шагнул вбок, преградив парню путь.
        - Вас-то я и ищу! - нервно потирая здоровенные ручищи, пророкотал шеф.
        Так радуется волк, застав на лесной опушке ягненка. Надо же - обед сам пришел!
        - Я вас слушаю, - мгновенно изобразил готовность помочь послушный Дима.
        - Мне нужна твоя частная консультация. Не в рабочее время, - все так же нервничая, надвинулся на него директор.
        Диме поплохело. Он знал, что в организации работают всякие несимпатичные схемы прокрутки бюджетных средств, почти легальные, но тем не менее… Он не желал иметь с этим некриминальным криминалом ничего общего. Однако сейчас ситуация складывалась так, что при отказе он тут же перестал бы иметь что-то общее с конторой вообще и со своей отличной должностью в частности.
        Мысленно заметавшись, как хорек в банке, он съежился и, вынужденно кивнув, покорно приготовился слушать.
        - Не здесь. Жду тебя после работы в моей машине. Машину мою знаешь? - весомо подвел итог беседы Михаил Федорович.
        Его авто, похожее на небольшой автобус, знали все сотрудники. Поэтому Дмитрий не рискнул отмазаться и снова кивнул.
        - Вот и ладненько! - посветлел лицом шеф и дружелюбно двинул Диму по плечу. В руке что-то хрустнуло. Так же светло и тепло улыбнувшись начальству в ответ, молодой юрист, придерживая покалеченную конечность, на подгибающихся ногах побрел дорабатывать остаток дня.
        Вечером его ждало что-то страшное.

        Всю дорогу до дома шефа Дмитрий, внутренне сжавшись, ждал, когда же Михаил Федорович перейдет к главному. Вряд ли начальник собирался везти подчиненного к себе домой или в ресторан на ужин. Скорее всего, суть беседы должна была быть изложена в машине, после чего с юристом должны были либо вежливо распрощаться и бережно высадить где-нибудь у метро, либо выкинуть хладный труп в лесу - в зависимости от итогов беседы.
        Директор оказался не в меру говорлив и отчего-то смущенно-ласков. Если до сего момента Дмитрий не сомневался в его ориентации, то двадцать минут в городских пробках тет-а-тет с начальством поселили в его душе страшные сомнения.
        А что, если дело вовсе не в криминальных схемах, а в другом? Это лучше или как?
        Дима был парнем правильным, поэтому скорее бы сел в тюрьму за нарушение законов, нежели согласился стать сердечным другом шефа.
        Улавливать, что именно говорит начальство, получалось лишь пунктирно. Мешал грохотавший в ушах пульс и судорожные прикидки путей отхода. А Михаил Федорович, вовсе не подозревавший о назревавшей в Диминой душе панике, заливался соловьем, повествуя о том, как важно в этой тяжелой жизни найти по-настоящему близкого человека и родственную душу. Юрист пугливо вжимался в дверь, надежно отсекавшую его от людей, которые в случае чего могли бы прийти на помощь, и согласно тряс головой. Причем для того, чтобы ненароком не подписаться на что-нибудь противоестественное, он тряс головой в разные стороны, совершая некоторое подобие то кругового, то волнообразного движения.
        К концу пути Дмитрий, словно дрессировщик тигров, пристально следивший за движениями оппонента, начал постепенно переваривать смысл директорской речи и вдруг понял, что красной нитью бубнежа идет повествование о чудесной девушке Даше, одинокой, незамужней и нежно любимой всесильным Михаилом Федоровичем.
        Одуревший от обилия информации Дима, заподозрив, что нужен всего лишь для прикрытия шашней шефа с этой молодухой, неосмотрительно брякнул:
        - А эта Даша вам кто?
        Вопрос, как яйцо из зазевавшейся курицы, выкатился из него на радостях, что, видимо, не придется спать с самим шефом - по сравнению с такой перспективой даже главбух Жанна Эрнестовна покажется сказочной феей.
        - Дочка, - гордо рявкнул Михаил Федорович. - Зайка моя!
        И тут Дима окончательно все понял. Неясным оставался только один момент. Осмелев от пережитых ужасов и слегка сдвинувшись на почве размышлений о своем сомнительном будущем, Дмитрий с недоумением воззрился на директора:
        - А что, лучше меня кандидатуры не нашлось? Я в том смысле, что дочка у вас о-го-го и… это… ух ты, и тут я.
        Словарный запас провалился в тартарары, оставив в мозгах пустоту и горстку междометий.
        Как писал бессмертный Грибоедов: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Сидел себе Дима спокойно в юридическом отделе, шуршал бумажками, и тут такая карусель. Вроде и перспективы открываются, а если подумать - не взлетишь высоко, и падать не так больно будет. Судя по тому, что готовил для него шеф, падать, если что, будет ох как больно. И не лететь уже нельзя - крылья ему пришивали прямо на ходу, не спрашивая согласия.
        - Так не складывается у нее что-то, - простодушно поделился Михаил Федорович, но, вдруг спохватившись, озвучил официальную версию: - Я ж тебя по делу пригласил-то. А то заболтался что-то, старый пень. Нам помощь нужна по юридическому вопросу. Квартира у Дашки больно далеко от нас. Менять, наверное, будем. А сейчас жулья развелось. В общем, нужен твой совет.
        Эту сомнительную версию Михаил Федорович придумал к обеду, когда кандидатура жертвы была подобрана. Про что у юриста спрашивать? Про квартиру! То, что Дима не риелтор, загнанного в угол Михаила Федоровича волновало мало. При обмене все равно кучу бумаг оформляют. А если так, то вот вам и повод затащить парня домой. А там уж пусть Татьяна сама его дожимает. Он на это не подписывался. И так вон полдня на корвалоле от одной мысли, что придется перед сотрудником унижаться да хвостом мести.

«Ну, дела!» - озадачился Дима и углубился в тревожные раздумья. В том, что совет - это всего лишь неумелый предлог, он даже не сомневался. Как не сомневался и в том, что «не складывается» у начальственной дочки по весьма банальной причине. Либо девушка необычайно страшна, либо имеет несовместимые с семейной жизнью дефекты, иначе при таком папаше ее уже давно бы пристроили к какому-нибудь терпеливому охотнику за богатыми наследницами. Даже у них в фирме таких было пруд пруди. Диме подобные отношения претили, но большинство современных мужчин давно придерживались мысли, что деньги выше любви. Без любви прожить можно запросто, а вот без денег - ни любви, ни жизни.
        Конечно, неизвестная девица гораздо лучше, чем Михаил Федорович. Дима даже согласен был на нее посмотреть. Но жениться он желал только по любви и в самом крайнем случае. Судя по рассказам мамы, принцессу ждать было бесполезно, их давно перестали производить, а абы какое чучело, пусть даже и при деньгах, ему было даром не нужно. В конце концов, хорошему юристу всегда можно найти работу. И пусть придется все начинать с нуля, но зато он ни от кого зависеть не будет.

        Двери им открыла ярко накрашенная дама непонятного возраста. Она радостно всплеснула руками и начала громогласно радоваться гостю, натужно изображая удивление от неожиданного визита.

«Не-не-не, - мысленно заволновался Дима. - Я на этом жениться не буду. У этой Даши с мужиками, видимо, последние лет пятьдесят не складывалось. Ну их в баню с этим сватовством!»
        Но как юноша, воспитанный интеллигентной мамой, он все же галантно поклонился и даже поцеловал надушенную ручку, мельком подумав, что чокнутый папаня мог бы подыскать дочурке хотя бы ровесника. Эта «невеста» легко могла бы Диму усыновить.
        Как часто родители, ослепленные любовью к своим отпрыскам, перестают быть адекватными!
        Тем временем Татьяна Антоновна удовлетворенно оглядывала гостя с ног до головы, словно он был коровой, сбываемой на колхозном рынке. Взгляд у нее при этом был сытым и довольным, как у питона, который недавно пообедал. Супруг, за долгие годы досконально изучивший ее мимику, радостно потер руки.
        Угодил!
        Дима на всякий случай резво обежал предполагаемую невесту по радиусу, побоявшись, что от разглядывания товара она перейдет к ощупыванию, и вежливо изрек, налипнув на окно:
        - О, какой чудесный вид! Всегда мечтал смотреть на город с высоты птичьего полета.
        - Ну, так за чем дело встало? - хищно напомнил Михаил Федорович. Но заметив тревогу во взгляде сотрудника, смягчил намек: - Меняйте жилплощадь на соответствующую мечте! М-да.
        - А хотите посмотреть коллекцию трубок? - подсказала Татьяна Антоновна, пошевелив бровями и призывно зыркнув на мужа.
        - Хочет, конечно, - немедленно отреагировал тот. - Пойдемте, Дима, я вас буду удивлять.
        Несчастный юрист, которому в каждой фразе чудился подтекст, чувствовал себя как кусок сыра в мышеловке.
        И тут раздался звонок в дверь. Судя по тому, что хозяева этому не удивились, они ждали кого-то еще.

«Во попал, - обреченно подумал Дмитрий. - Сейчас как припрется какая-нибудь регистраторша из ЗАГСа, и меня отсюда уже вообще не выпустят. Надо было отказываться сразу. Ладно, я просто так не дамся!»
        Иногда, когда нам кажется, что хуже быть уже не может, судьба преподносит сюрпризы. Сюрпризы бывают разными - иногда судьба уравновешивает все неприятности, которые успела причинить, чем-нибудь неожиданно хорошим. Или же еще сильнее удивляет несчастного подопытного, ухудшив то, что, казалось бы, дальнейшему ухудшению не подлежит. Судьба - она такая затейница.
        - Дашенька пришла! - пропела Татьяна Антоновна.
        - А вы не Даша? - оторопело брякнул Дмитрий, запоздало сообразив, что можно было и промолчать.
        - То-то я гляжу, вы так затравленно мечетесь, - радостно хихикнула Татьяна Антоновна. - Нет, я ее мать. Не так страшен черт, как его малюют.
        С этими словами, подмигнув старательно подведенным глазом, дама отправилась открывать дверь.
        Про черта Дима, переживший за этот день больше впечатлений, чем за всю жизнь, мог бы и поспорить.

        Даша оказалась вполне симпатичной барышней, тем опаснее мог быть подвох, крывшийся в ее непристроенности. Вот Дима, например, был одинок, потому что так хотела его мама. Собственно, и он сам был не против. Его все устраивало. Зато у Дарьиных родителей энтузиазм в деле выдачи чада замуж бил фонтаном. Вон, аж сотрудников на аркане домой затаскивали и норовили спарить.
        Эмоционально истощенный юрист поглядывал на предлагаемую кандидатуру с опаской, как на спящую кобру. Кто ее знает: спит - не спит. А ну как бросится…
        Мужская логика убеждала Дмитрия в том, что если внешне девица не страшна какой-нибудь необыкновенной страшнотой, то подвох кроется в чем-то другом. Без подводных камней в таком деле обойтись не могло. Иначе Михаил Федорович со своей активной супругой уже давно бы нянчили внуков, а не занимались сводничеством.
        Судя по началу знакомства, то ли он Дарье не приглянулся, то ли девица сама по себе была чрезвычайно склочной особой. Во всяком случае, она явно была не на стороне родителей и приведенному в логово жениху радоваться не спешила.
        Возможно, она просто сильно разборчивая, подбодрил себя Дима и решил попробовать хотя бы изобразить тандем с родителями. В конце концов, шеф оставался шефом, даже если его дочке он и не приглянулся. Для очистки совести сообразительный юрист подумал, что можно сделать вид, будто доволен знакомством. И папашке сделает приятное, и на дочке жениться не придется. Вон она как зыркает. Хорошо, если к концу вечера очки ему не разобьет. Кто их знает, этих избалованных дочек богатых родителей.

«Глаз заживет, а очки новые куплю», - рассудив, подытожил Дима. В любом случае он ничего не терял и оставался хотя бы при должности. А ведь всего час назад ему вообще казалось, что жизнь кончена.

        - Ну-с, - Дарья требовательно уставилась на папеньку. - Вы что ж, останетесь, что ли? А как же интим?
        Дима пугливо икнул и судорожно сжал кулаки.
        Кулаки у него были ничего, здоровые такие, хоть и костлявые.
        Надо признаться, что парень оказался вполне симпатичным. Чем-то он был похож на кролика из мультика про Винни-Пуха, только с зубами у кавалера был полный порядок.
        Но Даша вознамерилась все испортить исключительно из чувства противоречия. Да и настроение у нее было отвратительное. Для внутреннего комфорта требовалось испоганить вечер кому-нибудь еще, чтобы не печалиться в одиночестве.
        - Прошу к столу. - Татьяна Антоновна отсекла Диму от выхода и гостеприимно поволокла к кормушке. - Не стесняйтесь, будьте как дома, только носки не разбрасывайте.
        - Мама шутит, - язвительно просветила гостя Даша. - Привыкайте, у нас тут весело. Пап, ты ж мне его оставишь насовсем?
        Она капризно оттопырила губу и выпятила живот.
        - Не позорь меня перед сотрудниками, Дашенция, - хохотнул папа. - А то Дима подумает, что ты такая и есть.
        - Я такая и есть, - ехидно подтвердила Дарья.
        - Она у нас шутница, - прокомментировала Татьяна Антоновна.
        - Просто я очень невоспитанная, - доверчиво прильнула к Диме «шутница». - Но родители называют свой просчет в воспитании «детской непосредственностью».
        - Это делу не помеха, - утешил ее Дима, слегка озадачив.
        Он твердо решил придерживаться первоначальной версии и стойко не замечать любых попыток свести его с бестактной девицей. По крайней мере, это позволит ему остаться на высоте и расчистить пути к отступлению. Ведь никто прямым текстом еще не потребовал: «А ну женись!»
        Ключевым было слово «еще».

        Пока шел ужин, молодые едко пикировались. Причем Даша пыжилась изо всех сил, а Дима старательно формулировал нейтральные ответы, соблюдая баланс между мужским самолюбием и нежеланием насмерть поссориться с начальством.
        Когда перешли к десерту, Татьяна Антоновна пошла в атаку, посчитав, что сытый мужчина гораздо уязвимее в связи с расслабленным состоянием души и тела.
        - Дашенька у нас богатая наследница, - начала она издалека.
        - Ну что ты, мам, - гоготнула наследница. - Неправильно формулируешь. Теперь ваш протеже будет спать и видеть, чтобы вы коньки отбросили. А до торжественного отпевания все твои сказки про наследство - это туманная перспектива. Надо хвалить уже имеющиеся активы.
        - У Даши отличная квартира в элитном доме, - послушно сменила тему мама. К тому, что дочь негативно отнесется к любой попытке сосватать ее хоть кому-нибудь, Татьяна Антоновна была готова. Не впервой, как говорится. Но сейчас еще и сроки поджимали. Хочешь не хочешь, а на юбилее родне надо что-то предъявить.
        - Кстати, да, - оживился Дмитрий, вспомнив, для чего его, условно говоря, пригласили. - Я бы хотел посмотреть документы на жилплощадь.
        - Вот это я понимаю - деловой подход, - заржала невеста. - Правильно, чего на слово верить! Пущай документы покажут. А то, может, и нет там никакого жилья. Или, например, оно на будущего тестя оформлено! А ты молоток! Уважаю.
        И она поощрительно треснула Дмитрия по плечу.
        Вероятно, в этом семействе рукоприкладство, пусть даже под личиной дружелюбия, было в ходу. Или они таким образом приучали его к тому, что ждет здесь будущего зятя и мужа.
        Теперь у Димы болели обе руки и голова. Голова болела от переживаний и общей нервозности ситуации. Девица ему окончательно разонравилась. Не хочешь замуж - так и скажи. Или она в принципе хотела, а именно он ей не приглянулся? Ну, так тем более есть повод оскорбиться. Слегка. Не усугубляя и не ссорясь с шефом.
        - Меня вообще-то для консультации пригласили, - суховато напомнил юрист, подобравшись и вопросительно глянув на Михаила Федоровича.
        Тот забеспокоился. Сватовство не получалось, сотрудник начал вскипать, а жена с дочкой гнули каждая свою линию.
        - И об чем речь? - заинтересовалась Даша.
        - Вы же собираетесь менять квартиру, - ехидно напомнил Дмитрий.
        - Я? - ахнула она и возмущенно повернулась к отцу. - С какой стати? У меня там Березкина через дорогу живет! Мы с ней… это… с детства на одной пуповине! Нет, на это я пойтить не могу, хоть режьте! Не буду я квартиру на этого мужика менять. Неравноценный обмен. Да и вообще, квартира мне нужнее!
        - Я, пожалуй, пойду, - Дима решительно встал и одернул пиджак. - Спасибо за чудесный вечер!
        - Да заходите еще! У нас этих просроченных продуктов вагон, было б кому скармливать! - расплылась в гостеприимной улыбке Дарья.

        - Дашка, что ты творишь! - рявкнула маменька, когда дверь за несостоявшимся женихом закрылась.
        Михаил Федорович, уже по лицу супруги понявший, что сейчас начнется, выказал искреннее желание проводить дорогого гостя и быстро вымелся следом за Димой.
        - Это вы что тут устроили! - хмыкнула Даша. - Соскучились они. Зачем врать-то?
        - А мы соскучились. Мальчик случайно…
        - Мимо шел, - помогла родительнице Дарья.
        - Хороший же парень, - вздохнула мама.
        - Хороший. Но я не желаю, чтобы меня, как болонку, на случку таскали. Я сама могу найти.
        - Когда?
        - Когда будет пора!
        - Дорогая моя! Уже пора! Очень-очень пора! К деду ты обязана приехать с женихом. Или любым мужиком, который этого жениха согласится изобразить! Ясно? Ты же мне обещала!
        Когда Даша обещала жениха, она имела в виду Марка. А кого везти теперь - большой вопрос. Она виновато уставилась на Татьяну Антоновну и вздохнула.
        - Не пыхти! Если ты меня подведешь, я тебе этого не прощу!
        - А не надо было врать! Это не я Елене сказок наплела!
        - Я была вынуждена! Ты ставишь меня в неловкое положение! Стыдно иметь незамужнюю дочь такого преклонного возраста.
        - Маменька, преклонного возраста - это наш дед. И то он вон жениться собрался.
        - Вот! Даже этот старый хрен устраивает свою личную жизнь! А ты?
        - А у меня тоже все в порядке. Будет тебе жених, - убежденно заявила Даша.
        - И только попробуй приехать одна!
        - Не-не, заметано.
        Давать обещания гораздо проще, чем их исполнять.

        На работу Даша поехала прямо от родителей. Весь день она думала только об одном: что будет, если Марк не ушел? Она обрадуется или нет? Это шанс или ну его к черту, этот шанс?
        Домой она возвращалась, так не до чего и не додумавшись. Терять Марка было жаль, но и оставаться с ним казалось как-то… гадко. Точно, гадко. Даша ощущала странную брезгливость и к Марку, и ко всей этой истории. Разве можно было что-то вернуть назад? Разве такое можно простить? Это, во-первых, можно было бы причислить к сделке с собственной совестью. А, во-вторых, такой итог давал ему в будущем индульгенцию на любые предательства.
        А что, один-то раз простили!
        Мужчины - как дети, они делают выводы не исходя из логики, а исходя из собственного удобства. И если им что-то разрешают в виде исключения, они очень быстро забывают оговорку про исключения и зацикливаются на том, что разрешение все же было дано.
        Окна квартиры оказались темными.
        Еще совсем недавно Даша точно так же с замиранием сердца смотрела и надеялась, что Марк будет дома. Прошло-то всего несколько дней! И вот теперь ее обрадовало то, что, казалось бы, должно огорчать.
        Еще один этап жизни был безжалостно перечеркнут.
        Она уже допивала остатки бейлиса, когда раздался звонок от Березкиной.
        - У меня опять облом, - трагически выдохнула Верка и высморкалась.
        - Простыла? - заботливо поинтересовалась Дарья слегка заплетающимся языком.
        - Нет, страдала. Это не сопли, это слезы!
        - А. Ясно. Был повод?
        - Ой, Дашка, я ж забыла спросить: ты своего-то выперла?
        - Угу.
        - Тьфу. Знала бы - зашла бы к тебе. У тебя бы и поревела. А теперь с тушью до пупа и на улицу не выйти. Чего я, дура, не позвонила?
        - Потому что дура, - эхом отозвалась Даша. - А я тут пью.
        - Алкоголичка. С горя пьешь-то?
        - Нет, - старательно подумав над вопросом, заторможенно отреагировала
«алкоголичка». - На радостях. Наверное.
        - Да какая уж тут радость. И не было мужика, и этот не мужик, и опять мужика нет. Я б тоже выпила.
        - А у тебя что за беда? Ты, Березкина, давай в подробностях. Меня сейчас чужие несчастья очень интересуют. Я буду очень внимательным слушателем.
        Вера протяжно со стоном вздохнула, настраиваясь на грустную историю. Потом чем-то побулькала, поскрипела диваном и со вкусом начала:
        - Помнишь, я в гости собиралась. Говорила, что кавалеров подгонят. Ну, пошла я, значит. Кавалер был один. Все культурно. Такой, знаешь, ничего мужик, мне понравился. Разговаривали мы с ним много, я даже успела почувствовать какое-то родство душ. Бывает, знаешь, такое, что смотришь на человека и понимаешь, что с ним легко. Хотя у меня от отсутствия постоянного партнера организм сбоит чего-то, я теперь почти на всех так смотрю. И, кстати, стала замечать за собой возмутительную неразборчивость. В том смысле, что я готова простить им любые дефекты. А раньше планка была гораздо выше. Ладно, отвлеклась я. Пообщались мы, кино с вывертом посмотрели, такое, знаешь, с заумью и какой-то претензией. Ну, повыпендривались друг перед другом, мол, идея, посыл и все такое. А, забыла сказать, он же не просто мужик, он брат этой моей знакомой. Тоже неженатый, под сорок лет уже, и жениться готов. Но мужикам проще, им разборчивость не мешает. Они ж у нас первичны, поэтому имеют возможность выбирать. Это мы, бабы, как кефир в магазине: стоишь на полке таких же гладкобоких банок и ждешь, пока тебя возьмут. Покупатель,
он один, а нас много. Опять я отвлеклась. Вечер провели дивно, он меня провожать поехал. То есть на машине домой повез. И машина хорошая, и водит хорошо. В общем, мне б подошел. А он такой до квартиры меня довел, руку пожал, как будто мы с собрания подпольщиков вернулись, и распрощался. Даже телефона не взял. Я сеструхе его звоню, мол, так и так, он у меня телефон что-то не взял. У тебя случайно он мой номер не просил? А та начала юлить, финтить, мол, ой, он такой со странностями, разборчивый больно, потому и неженат до сих пор. Нет бы прямо сказала: иди, Березкина, лесом. Рылом ты не вышла.
        - Да ладно, чего на тетку-то наехала, - примирительно проворчала Даша. - Если б она тебе так сказала, вы б полаялись.
        - А мне и хотелось. Я б еще и подралась. Веришь - так обидно стало! И этому я не подошла! А мне замуж пора и детей рожать! Ну, ладно, это я глупость сморозила. Но для общения и поддержания физической формы мне нужен какой-нибудь мужик. Чтоб не раздражал и нервы не портил.
        - Мне кажется, - доверительно проворковала Дарья, - таких в природе не существует. Мужик по сути своей создан для того, чтобы нам жизнь портить. Они это делают неосознанно, на уровне инстинктов. Вот как коты. Кот же гадит в ботинок не из вредности, а по зову природы. Так и мужики.
        - Так они не в ботинки, они в душу гадят, - грустно резюмировала Вера. - А я опять одна.
        - И я одна, - в тон ей проныла Дарья. - Но у меня еще хуже. У деда юбилей, и мне непременно надо привезти мужика для родни. Маманя наврала, что я замуж собираюсь.
        - Так она ж не наврала. Ты и собиралась до вчерашнего дня, пока я тебе все не испортила. Даш, а может, я зря тебе все рассказала про Марка?
        - Ты чего? Чтобы я на свадьбе рогами косяки задевала? Нет уж. Муж либо мой, либо не муж. Жених - это такая интимная деталь, которая общественному использованию не подлежит. Мне нужен принц, а принцы такими не бывают. Они верные, преданные и возвышенные. А как думаешь, может такое случиться, что я вообще никогда никого не полюблю?
        - Да кто ж знает. Я вот все время кого-то люблю, а толку тоже нет. Не в любви, выходит, счастье.
        - А в чем? - озадачилась Даша.
        - В том, чтобы ты была кому-то очень-очень нужна. Может быть, однажды из этого получится любовь. Но в любви слишком много эмоций. Вот я точно знаю: на эмоциях никаких судьбоносных решений принимать нельзя. Все должно быть взвешенно и обдуманно. И еще надо, чтобы человек без тебя жить не мог!
        - Это и есть любовь!
        - Любовь, это когда у тебя глаза в разные стороны и мозг набекрень, - уперлась Березкина. - Кстати, что ты там про деда говорила?
        - Юбилей у него. Надо ехать. А без мужика нельзя, меня мама прибьет еще на входе. Ей перед тетей Леной ну никак опозориться нельзя. Раз у той есть зять, то и у мамы должен быть. Хотя бы в проекте. Но предъявить его надо через два месяца, хоть сдохни.
        - Ха, если что, за деньги возьмешь стриптизера какого-нибудь. Или студента. Тоже мне проблема, - фыркнула Верка.
        - Березкина, ты что говоришь-то? Ты моего деда помнишь? Ты сестрицу его чокнутую с тетей Леной видела? Да они кандидата в женихи раскатают в блин и расщепят на атомы! Это будет битва титанов, допрос с пристрастием и цирк шапито на выезде. Я не могу так подвести маму. У меня должен быть достойный нашего семейства остроумный интеллектуал и эрудит, чтобы родственницы удавились от зависти, а дед просто за меня порадовался и не убил претендента прямо там.
        - Ну, хочешь, я тебе этого Сергея одолжу? - великодушно предложила Вера.
        - Какого Сергея?
        - Я тебе тут целый вечер слезы лью, а ты меня не слушала, оказывается! - разозлилась Вера. - Сергей, это брат моей знакомой!
        - А, извините! - фыркнула Дарья. - Он в твоем «плаче Ярославны» проходил как безымянный герой. А тут целый Сергей. Не, не надо, я сама найду.
        - Что-то до сих пор у тебя не получалось самой найти, - съязвила Березкина.
        - Здрасьте, а Марк? Хотя пример плохой, - приуныла Даша. - Но я все равно найду. Из принципа. А то что получается: он там с бизнесменшей своей, а я одна, никому не нужна? Нет, я тоже всем нужна!
        - Вот, месть - главный двигатель прогресса, - немедленно подколола ее Вера. - Это чувство сворачивает горы и делает невозможное возможным. А где искать будешь? Родители подгонят кого-нибудь?
        - Уже подогнали, - развеселилась Дарья. - Но этого я из принципа не возьму. Да и он не согласится. Бежал от нашего семейства, роняя тапки. Я от него по лбу не схлопотала только потому, что он на папаню работает. Это был единственный сдерживающий фактор. Но я так довыпендривалась, что этот вариант уже не вариант.
        - Если тебе не вариант, то мне может подойти, - убежденно запыхтела в трубку подруга. - Сейчас приличных мужиков не найти. А твой папа, небось, самого приличного привел. Познакомь, а? Я на твоем фоне буду очень выигрышно смотреться.
        - Чего это? - напряглась Даша. - Что, я, по-твоему, совсем в тираж вышла?
        - Да ты ж хамила наверняка! Я тебя знаю, вредная ты и на язык чистая змея, Никитина! А я буду тихая и ласковая. Он и обалдеет от такого контраста.
        - Он обалдеет, если я ему позвоню, - остудила ее пыл Даша. - А если мой папаня к нему опять примотается и начнет новую девицу сватать, парень от переживаний совсем с катушек съедет. Нет, этот фрукт потерян для общества. Извини, Верка.
        - Да уж. И тут ты все испортила. Ладно, удачи тебе в поисках. Но мое предложение в силе.
        - Которое? Про Сергея твоего или про пуганного мною мальчика?
        - Оба в силе, - заржала Березкина и отсоединилась.

        Если б не ликер, Даша ни за что в жизни не пошла бы на эту авантюру. Но алкоголь, весело бродивший по организму, как дрожжи в тесте, толкал мадемуазель Никитину на сумасбродства.
        Как девушка правильная и хорошо воспитанная, Дарья никак не могла себе позволить лезть на сайт знакомств. Это было как-то совсем стыдно. Предлагать себя в Интернете, втюхивая каким-то неизвестным мужикам, словно дешевую колбасу сомнительного качества? А они будут смотреть на ее фото и неизвестно что говорить, да еще неизвестно чем заниматься. Может, они будут ржать под бутылочку пива с друзьями, читая ее призыв. Или ковыряться в носу, а то и еще что-нибудь похуже? Или, наоборот, запишут ее в длинный список претенденток, а потом будут тасовать ее кандидатуру вверх-вниз в зависимости от новых предложений? Фу!
        Она залезла на сайт, где изредка общалась с бывшими одноклассниками и однокурсниками, и посмотрела очередной список предложений дружбы. Иногда Даша думала, что эта функция неправильно называется, т. к. под дружбой там подразумевалось совсем другое. Длинная череда молодых и не очень мужчин с незнакомыми лицами и фамилиями, глупыми, пошлыми или претенциозными репликами. Все не то.
        Дарья не искала легких путей и позориться не собиралась.
        Поменяв фото на аватарке на последний студийный вариант, специально изготовленный для мамы - Татьяна Антоновна желала иметь дома приличное фото непутевой дочки, - Даша загрузила шахматное приложение.
        - О, то что надо! - обрадовалась она. На экране компьютера высветились физиономии шахматистов, жаждавших подвигать фигурки. Это означало, что и ее фотография будет видна. Проверив наличие чата для переписки, а как же без этого-то! - Дарья вошла в игру. Она вовсе не собиралась выбирать кого-то специально. Нет, важно было изобразить полную незаинтересованность в знакомстве. Вот еще, не хочет она ни с кем связываться, она поиграть зашла! Ну, если только кто-нибудь интересный не появится на горизонте.
        Это была официальная версия.
        Только подпитанный алкоголем мозг мог выдать такой изощренный вариант знакомства. Даша учла все: есть возможность хотя бы примерно разглядеть кандидата на предъявление родне, играет в шахматы - значит, не совсем примитивный, будут переписываться - можно посмотреть степень грамотности. Это был ее пунктик. Мужчин, писавших с ошибками, Дарья воспринимала с недоумением и непониманием. Конечно, пара орфограмм или отсутствие запятой ее бы не сильно смутили, но грубые ошибки считались диагнозом.
        Послав в виртуальное пространство вызов на партию, Дарья начала просматривать тех, кто уже висел в ожидании партнера. Рассмотреть она успела только какого-то заросшего деда, стоявшего в списке первым. Буквально через пару секунд ее уже вызвали «на бой». Крепыш с залысинами и веселым взглядом разыграл какой-то смутно знакомый Даше дебют. Сказались занятия в шахматной секции и игры с дедом. Буквально через пять минут Дарья поставила красивый мат и удовлетворенно откинулась на стуле в ожидании комплиментов. По ее логике, проигравший должен был восхититься и начать заигрывать с умной шахматисткой.
        Отсутствие опыта в подобных делах не замедлило сказаться. Вместо комплиментов взбешенный соперник обматерил ее довольно примитивной конструкцией и пожелал отыграться. Смысла в игре озадаченная девушка не видела, так как не ради шахмат болталась ночью в Сети, поэтому наглецу в реванше было отказано. Поведение следующих двух шахматистов разнообразием не отличалось. Если один из них после проигрыша вышел, оставив за собой короткое, но емкое слово неприличного содержания, то второй сначала заигрывал, после чего тоже проиграл и обругал.
        - Какие-то вы странные, - расстроилась Даша. - Что не так-то?
        Поразмыслив, она пришла к выводу, что мужчины, выбиравшие в соперницы девицу с гламурной фотографии, рассчитывали на легкую победу. Иначе зачем вообще с такой играть? Хотя можно было бы поиграть и ради знакомства, но что-то никто из них даже не предложил пообщаться. То, что они успевали написать после партии, общением назвать было нельзя.
        Следующую партию Даша решила проиграть. Оказалось, что проиграть гораздо сложнее, чем выиграть. Но и тут ее ждало разочарование. Выигравший шахматист тоже за словом в карман не полез и опять обвесил Дарью нелестными эпитетами, как елку шариками.
        - Какие-то вы, мужики, странные, - напряглась шахматистка. - И так вам не угодишь, и эдак. Сами не знаете, чего хотите.
        Но выпитый ликер толкал на подвиги, и Даша терпеливо двигала фигурки, напряженно обогащая словарный запас. Шахматисты оказались еще те затейники. К полуночи ее терпение было, наконец, вознаграждено.

«Вы отлично играете. Я посрамлен. Не согласитесь ли дать мне реванш?» - выскочило в окне чата.
        - Вау! - завопила Даша и немедленно отстучала в ответ: «С удовольствием».
        Судя по второй игре, новый знакомый в первый раз просто поддавался красивой девушке. Дарья проиграла и вошла в азарт. Ей теперь так хотелось выиграть, что она даже на некоторое время забыла, зачем все это затеяла.
        Поиграв с переменным успехом и слегка утомившись, она решила бросить пробный шар, похвалив соперника.

«Отлично играете, мне понравилось», - отбарабанила она и начала настороженно разглядывать фото. В пылу борьбы она как-то забыла оценить внешность.
        Внешность была средняя. Мужик как мужик. Лет сорока, без особого шарма и обаяния, зато с совершенно пионерским задором в глазах. На этот задор Даша и купилась. Никакой информации о нем на сайте не было, поэтому сделать какие-то выводы не получилось. В наличии имелся только ник - Серафим.

        Новый знакомый при довольно невзрачной внешности оказался вовсе не банален. Даже ник оказался его настоящим именем, по паспорту!
        Возраст Дарья угадала правильно - сорок лет. Многовато, конечно, но разве это такой уж сильный дефект, если человек сам по себе интересен? А Серафим был ого-го как интересен: ученый, бард, байдарочник, филателист! Он был многогранен, как бриллиант. Йога, кулинария, фэн-шуй, аэродинамические свойства семян, поэзия Серебряного века и скандальные телевизионные ток-шоу - он мог легко рассуждать на любую тему. С таким точно не будет скучно.
        Никаких пошлых свиданий он предлагать не стал. Это было бы слишком просто. После довольно подробной переписки, во время которой Серафим выдал Дарье все свои телефоны и даже домашний адрес, чтобы она не сомневалась в чистоте его помыслов, он предложил отправиться на турбазу.
        Предложение поступило во время телефонного разговора через неделю после знакомства.
        - На природу! - восторженно рокотал Серафим удивительно приятным голосом. - Там такой воздух! Озеро!
        Конечно, Даша согласилась. Предварительно пробив по базе его данные. Все же она была девушкой осмотрительной и дальновидной.

        - На природу? - Березкина, в очередной раз потерпевшая фиаско на любовном фронте, отнеслась к идее скептически. - В лес, что ли? Чтобы тело не вывозить через посты ГИБДД, а сразу на месте прикопать?
        - Верка, я уже проверила, позвонила на турбазу. Он оплатил путевки. Никакого подвоха.
        - Никитина, и это говоришь мне ты?! Да любой мужик - уже подвох сам по себе. Кот в мешке. Что за странные пристрастия? Турбаза? А почему не море теплое какое-нибудь?
        - Да он научный работник, у него денег нет. Какое море?
        - Ха! Ясно. Зато у тебя есть. Надеюсь, ты не доложила, кто у нас папа?
        - Нет. Я помню все. Не дура.
        - Ой ли! Не дура она, держите меня семеро! А Марку деньги дала!
        - Я быстро учусь на ошибках. С Марком сглупила, конечно. Но сейчас другое.
        - Слушай, Никитина, ничего другого с ними не бывает. Они все пользователи. Намусорят в твоей жизни, уйдут.
        - Он бард, - перебила подругу Даша. - Он мне пел по телефону. Знаешь, красиво так. Я обалдела. Думала, будет какая-нибудь ерунда петушиным дискантом, а он как на концерте!
        - Надо ж, как романтично. Может, это не он, а запись чья-то?
        - Голос-то его, - справедливо возразила Дарья. - И вообще! Чего ты меня отговариваешь? Завидно, что ли?
        - Тревожно мне за тебя, - веско заявила Вера и добавила: - Ну, и завидно чуть-чуть. Хотя я за тебя буду рада, если все получится. А если не получится, но он не окажется маньяком, передай его мне, ладно?
        - Нравится мне твоя последовательность, - пробормотала Даша. - А если он окажется маньяком?
        - А ты оставь мне все его данные. Я за тебя отомщу, если что, - отважно предложила Березкина.
        - Ага, заодно и познакомишься.

        В реальности Серафим оказался точной копией своей фотографии: блеклый, сухощавый и жизнерадостный. Иногда бывает, что человек нефотогеничен. Например, в жизни красавец писаный, а на фотографиях то глаза косят, то нос рубильником выпирает, то борода на сторону съезжает. Или наоборот. В жизни урод неописуемый со всеми вышеперечисленными дефектами, а на фото очень даже ничего. К Серафиму оба эти варианта не относились. Он был не лучше и не хуже своей аватарки.

        Высокий, тонкошеий, он возбужденно вышагивал бодрым журавликом у памятника, где они договорились встретиться. За спиной у кавалера темнел громадный рюкзак, из которого торчала гитара. Правильно он сказал, когда Даша задала тревожный вопрос:
«А как мы друг друга узнаем?»
        - Ты меня ни с кем не спутаешь!
        Точно. Спутать Серафима с кем-то еще было бы странно. Хорошо еще, что байдарку он с собой не взял.
        Именно на эту тему Дарья и отважилась пошутить, чтобы разрядить нервозность обстановки при первой встрече. Все же, как ни крути, может быть, именно сейчас решалась их судьба.
        Но пошутила она зря.
        - Лодка в рюкзаке, надувная, - обнадежил ее Серафим. - На байдарках мы весной пойдем.
        Это было похоже на угрозу.
        Даша была барышней городской и от цивилизации удаляться не любила. Красивые пейзажи она предпочитала наблюдать, имея за спиной экскурсионный автобус, который гарантированно вернул бы ее в гостиницу с горячей водой и нормальной кроватью.
        Тем сильнее было ее потрясение.
        Оказывается, на базу требовалось ехать на электричке. В принципе, это ее не особо испугало. На электричках Даша лет сто не ездила, поэтому с первозданным любопытством наблюдала за чередой бойких торговцев, протискивавшихся через вагон с торбами, набитыми газетами, фонариками, пирожками и новейшими, по чистой случайности еще не запатентованными разработками научной мысли. Ехать пришлось долго, пахло в вагоне неинтересно, но негативные впечатления уравновешивал Серафим, быстро сколотивший вокруг себя группу завсегдатаев Грушинского фестиваля и певший с ними хором.
        Так самобытно Даша не проводила выходные никогда.
        Но радовалась она рано.
        От станции до базы оказалось «рукой подать» - всего восемь километров через лес.
        - А доехать никак нельзя? - Сердце у нее тревожно екнуло, в голове всплыли слова Березкиной про маньяка. А при взгляде на засыпанную осенней листвой тропинку, уходившую в густой лес, сразу вспомнились фильмы о серийных убийцах. К тому же никто от станции в ту сторону не пошел. Может, и не было никакой турбазы ни в той стороне, ни на этой станции?
        - Зачем ехать! Ты посмотри, какая красотища! - Серафим восторженно крутил башкой и раздувал ноздри, как конь перед скачками.
        Кто их знает, этих маньяков, может, они так на «дело» настраиваются? Вон как эмоционирует. Перевозбудился уже. Даша трусливо топталась на опустевшей платформе.
        - Мы с тобой еще грибов к обеду насобираем! Представляешь, жареха из грибов со сметаной! Ты умеешь жарить грибы?
        - Умею, - неуверенно кивнула Дарья. В принципе, она сказала почти правду. При наличии сковороды можно было пожарить любой продукт. - А что, меня там пустят на кухню?
        - Да нет там никакой кухни, - радостно и светло улыбнулся Серафим. - Это ж настоящая турбаза! Я и картошечку с собой взял! Эх, не получится пожарить-то без сковороды. Но мы запечем и так съедим! Класс?
        Даша озадаченно почесала нос и пошевелила извилинами. Выходные на турбазе она представляла как-то иначе. После того что Серафим успел озвучить, вопросы застревали на уровне подсознания в связи с тем, что Дарья боялась услышать ответы. Можно было еще дать деру и вернуться в город на ближайшей электричке. Но, представив на дедовом юбилее разъяренную маменьку и довольно лыбящихся родственниц, она решительно поправила на плече свой рюкзачок:
        - Давай, Сусанин, веди!
        И Сусанин повел.

        Через два часа пути под беспрерывные восторги спутника, который, к Дашиному ужасу, периодически с радостными воплями уносился куда-то в чащу и возвращался с грибами, сильно смахивавшими на поганки, она совершенно пала духом. Тонкие, влажные ветки норовили шлепнуть по лицу, осклизлые коряги цинично стелились под ноги, заставляя то и дело поскальзываться, а в животе тоскливо урчал легкий завтрак, требовавший для наступления в организме гармонии сытного обеда.
        В душе назревала догадка о кардинальном расхождении интересов с новым знакомцем. Тем более что Серафим, словно плюшевый заяц из рекламы, в попу которому вставили долгоиграющую батарейку, лучился позитивной энергией и от избытка сил и эмоций нарезал вокруг Дарьи круги.
        Еще через полчаса показалась турбаза - некоторое количество маленьких домиков на берегу большого и холодного озера.
        Душ отсутствовал. Туалет размещался в каком-то сарае без окон, но с косой дверью. В специально отведенных местах горели костры, предназначенные для приготовления туристами пищи. Никакой цивилизацией здесь и не пахло. Более того, в домиках из мебели имелись лишь панцирные двухярусные кровати с матрасами и без белья.
        - Ах ты ж, - пробормотала Даша, увидев убранство их комнаты. Зато стало ясно, почему Серафим так весело отреагировал на ее вопрос о раздельных спальных местах. На этих узких лежаках и одному было тесно.
        - Ну, займемся обедом? - кавалер воодушевленно потер руки и начал потрошить рюкзак, из которого, помимо резиновой лодки, выудил на свет два набора алюминиевой посуды тюремного дизайна, банки с консервами и пакет картошки.
        Даша, не предполагавшая, что в наше время еще можно так страшно и ностальгически отдыхать, ничем полезным похвастаться не могла. У нее в рюкзачке имелся лишь комплект шелкового белья (нет, разумеется ничего такого она не планировала, но вдруг…), гигиенический дорожный наборчик, косметичка со всякими женскими мелочами и шоколадка. Более того, ночь еще не наступила, а она уже основательно продрогла в этом крошечном домике. И как тут спать? Не говоря уже о романтике и шелковом белье!
        - Пойдем, будем знакомиться с народом! - дернул ее Серафим, не дождавшись ответной реакции на предложение заняться обедом.
        Уик-энд обещал пройти весьма экзотично.

        - Это было чудовищно, - причитала Дарья в воскресенье вечером, дорвашись по телефону до Березкиной. Предварительно она с отвращением сбросила испачканную, влажную, пропахшую костром одежду, набрала полную ванну горячей воды и с наслаждением в нее залезла. - Верка, я запомню этот кошмар на всю жизнь!
        - Домогался? - жадно и взволнованно предположила Березкина. - Я так и знала!
        - Да и не собирался даже!
        - Вот гад! А зачем обнадеживал? Зачем в лес звал? - возмутилась подруга.
        - За романтикой! Он два дня пел песни под гитару, жрал какое-то месиво из котелка, катал меня по озеру на лодке и цитировал Есенина. Я его ненавижу! Мы шли пешком три часа! Я даже не могла оттуда сбежать, потому что не знала, в какой стороне станция! Там не было душа и горячей воды! А туалет - яма в сарае! А самое страшное, что там целая стая таких же ненормальных, как этот Серафим! Этот экстрим надо продавать за большие деньги ностальгирующим по студенческой молодости олигархом. Но за кустами непременно должен стоять автобус, чтобы всех бывших студентов по первому свистку отвезти обратно к людям. Березкина, я вся чешусь! Я замерзла, я там ходила в чьем-то жутком свитере, провонявшем рыбой, и в байковых штанах, которые мне одолжил сторож! Красотища!
        - И что, ты ему в таком виде не понравилась?
        - Как бы не так! Это я себе не понравилась. А Серафим сказал, что мне это все идет гораздо больше, чем мои шмотки, в которых я приехала. В этом свитере и портках, видавших еще побег наполеоновских войск, я, видишь ли, стала ему роднее! Он чокнутый извращенец! А еще он удивлялся, что я не знаю нормальных песен! Они пели какую-то муть, а когда напились, перешли на Ваенгу и Стаса Михайлова. Представляешь, я, чтобы согреться, тоже пила. И даже пела! А пьют они какое-то вино из трехлитрового пакета с краником! Березкина, ты представляешь себе, что это за вино? Это прокисший виноградный сок с запахом дешевых духов!
        - Как я тебе завидую, Никитина, - вдруг тихо и грустно обронила Вера.
        - А? - поперхнулась очередным возмущенным пассажем Даша, едва не утонув от удивления. - Ты что?
        - Ничего. Вино из трехлитрового пакета, песни у костра, озеро и никакой необходимости рисовать себе морду, причесываться…
        - И никакой возможности умыться, - ввернула Дарья. - Только в ледяной воде из озера. Палец суешь - и все, ты Снежная королева, по лбу щелкнуть тебя - и зазвенишь…
        - Умываться из озера… - согласилась Вера, - спать в лесу, слушать шум деревьев, пение птиц! Дашка, ты же нашла настоящее счастье, а ворчишь, как мачехина дочка, которую послали к Морозко за подарками. Дурища ты! Это ж настоящее, искреннее, человеческое.
        - Ой, не зли меня. Про это рассуждать хорошо, а морозить в лесу двое суток попу и ходить в чужом секонд-хенде - это стресс для нормальной женщины. Он бы хоть предупредил, куда мы едем. А то «турбаза»! Турбаза - это ресторан, финская сауна, бассейн, номер приличный!
        - Зажрались вы, буржуи, - хмыкнула Березкина. - Как раз то место, куда тебя отволокли, и есть турбаза. А то, что описываешь ты, это понты какие-то неприличные.
        - Ну чего ты споришь, нет бы пожалела, - надулась Дарья. - Когда он говорил
«пойдем в поход», я даже представить себе не могла, что это будет натуральный поход из времен моей пионерской юности. Я хочу нормального мужика, обычного, просто не стыдного, чтобы с ним можно было поговорить, чтобы за столом пальцем в носу не ковырял, чтобы не напился на радость тете Лене, чтобы не эпатировал публику гитарой, а просто был мужиком. Ну, и если что, чтобы по-простецки родственницам моим ответил так, чтобы заткнулись и сидели тихо. Деду это точно понравится. А как я этого менестреля-то на юбилей повезу? Опозорит же.
        - И что теперь?
        - Он мне названивает, а я трубку не беру, - мстительно сообщила Даша. - Я его видеть не могу. И слышать. Ненормальный идиот! Еще всю дорогу сюсюкал, мол, что это я такая тихая да неразговорчивая. А я из последних сил терпела, чтобы ему все не высказать.
        - И зачем терпела? - заинтересовалась Березкина. - Все же повезешь его к деду?
        - Нет, конечно. Если только для того, чтобы семейство это змеиное порадовать. Но я ж должна была это все обдумать. В моей аховой ситуации мужиками не разбрасываются. Других-то пока нет.
        - А этот чем плох, я не понимаю, - обиделась за Серафима Березкина. - Вот бы мне такого. Это ж мечта. Чистый, настоящий…
        - Первобытный, - подсказала Даша. - Они там вообще не моются, кстати. А еще он весной на байдарках собирается. Я его даже спросила, мол, а как же мыться, где ночевать. Прикинь: мыться в реке, тем более что лодка часто переворачивается, а ночевать в палатке на берегу.
        - Избалованная ты, Дашенция. Слушай, а хочешь бартер?
        - Какой еще бартер? Ты что, собираешься у меня грибы на что-нибудь выменять? Я ж еще грибов вонючих каких-то привезла, он мне их напоследок сунул. Стоят в коридоре, амбре ужасное. Я так домой торопилась, в душ, что даже не было сил на помойку забежать, подарок этот мухомористый выбросить!
        - Отдай мне его!
        - Зачем тебе грибы, Березкина? Да там, небось, половина поганок! Ты и готовить не умеешь!
        - Серафима отдай!
        - На, - захихикала Даша, - дарю. Даже без бартера. Видимо, я не достаточно красочно описала свои выходные, или тебе стало скучно жить и нужны потрясения.
        - А я тебе дам контакты Сергея.
        - Кого?
        - Ну, того, с которым я познакомилась, но не переспала. В смысле, он со мной не того. Короче, я ж тебе рассказывала! Брат моей знакомой, хороший парень. Такой, знаешь, как ты хочешь: и поговорить, и в носу не ковыряется, и к земле близко - без закидонов. Давай так: я с ним это обсужу, покажу твою фотку и обрисую ситуацию. То есть не то чтобы попрошу фиктивного жениха изобразить, а честно скажу, что ты и замуж хочешь, и намерения у тебя серьезные…
        - Да-да, предупреди еще, что я девушка честная, если соблазню его, то потом непременно женюсь, - нервно хихикнула Даша.
        - Ой, Никитина, не захлебнись там в потоке остроумия, - съязвила Вера. - В общем, я предупрежу, что в перспективе ты ищешь мужа, а если не выйдет, то хотя бы нужно изобразить жениха. В виде одолжения.
        - Не нравится мне эта идея. Но выбирать не приходится. С шахматистами я больше знакомиться не рискну. Давай!
        - Не-не, Дашенция, бартер! А ты мне Серафима!
        - И как я тебе его подгоню? Приглашу к себе, а тут ты сидишь? - изумилась Дарья.
        - Нет, ты скажешь, что у тебя подруга обожает такие походы и очень просила взять ее с собой при ближайшей возможности. И что подруга заочно влюблена в него!
        - Ты сдурела? Кто ж такие вещи в лоб-то рубит?
        - Так мне, чай, не шешнадцать! Не до сантиментов! Хочу идти в бой с открытым забралом. Чего время терять? А то пока поход, пока байдарки, я так сломаю что-нибудь раньше времени или отморожу, и до интима не дойдет. А без интима счастье мимо. Для мужиков это поворотный пункт.
        - Верка, честное слово, ну не пара он тебе. Он вообще не пара - недоразумение какое-то.
        - Внешне?
        - Нет, внешне как раз терпимо, а по сути, по характеру, какой-то он старомодный.
        - Беру, - отрезала Березкина. - Только потом обратно его не проси, не отдам.
        - Договорились.
        Даша положила трубку и задумчиво посмотрела на потолок:
        - Не было бы счастья, да несчастье помогло. Времени в обрез. Надо рисковать.
        Странное дело, одиноких мужчин в городе была тьма-тьмущая, как красивых тряпочек в крупном торговом центре, но стоило только начать примерять что-то на себя, как вдруг оказывалось, что все не то. Наверное, мама была права: в тридцать три года не иметь серьезных отношений - это нонсенс. Надо было работать над проблемой, а не плыть по течению обломком старого корыта. Кто рыбу не ловит, тот ее не поймает, как говорили мудрые. В общем, пора было брать инициативу в свои руки. Хотя это выглядело как-то странно. Для начала можно было спихнуть эту инициативу Березкиной и посмотреть на результат.

        Договориться с Серафимом оказалось до обидного легко. То ли девушки довольно часто его динамили, то ли и он от Даши был не в восторге, но к идее познакомиться с ее подругой бард отнесся с неприятным энтузиазмом.

«Ишь ты, - слегка озадачилась Дарья, - оживился. Нет бы расстроиться, ведь я его почти бросила. Какие все же мужики подлецы!»

        Березкина от диалога с Сергеем тоже была не в восторге. Собственно, как и сам Сергей. Он как раз решил заняться мелким ремонтом в ванной, в связи с чем нарядился в старую футболку, драные тренировочные и выволок в коридор половину содержимого стенного шкафа: ящик с инструментами, краску, шпаклевку, частично использованные герметики и прочие необходимые вещи. И тут его отвлек звонок в дверь.
        - Кого там черт принес? - любезно осведомился он, прильнув к глазку. Глазок был закрыт чем-то темным.
        - Сюрприз! - весело вякнул с той стороны дурашливый, тонкий голос.
        - В таких случаях сразу надо говорить «Мосгаз» и махать топором, - вежливо подсказал хозяин и, взяв в руку увесистый молоток, щелкнул замком и пнул дверь. Та со скрипом открылась, предъявив ему Березкину, призывно помахивавшую темным пакетом.
        - Там пиво и рыба, - радостно поведала гостья, тут же уточнив: - Пива там два литра.
        - Вот радость-то. И кто ж тебя этому научил, горе ты мое? - Сергей посторонился, пропуская Веру в квартиру. - Аккуратно, у меня ремонт. В краску не вляпайся.
        - Меня никто не учил, я сама догадалась, - гордо сообщила Вера. - Это взятка.
        - Даже боюсь предположить - за что, - помрачнел мужчина. Ему казалось, что расстались они довольно мирно, и само расставание не оставляло никаких надежд на продолжение знакомства. Да, два приятных друг другу человека пообщались, провели вечер и разошлись. Он не раздавал авансов, не говорил комплиментов и не попросил телефон. На взгляд Сергея, этого было достаточно для того, чтобы Вера все поняла правильно. Она вроде и поняла, исчезнув из его жизни. И тут такой неожиданный визит. Мало сказать неожиданный - несвоевременный и крайне напрягающий.
        С женщинами у него вообще как-то плохо складывалось. Они были марсианками, болтавшими на своем языке и жившими в соответствии со своими марсианскими представлениями о жизни. Он никогда не мог угадать, чего они хотели, на что обижались, чему радовались. И опыт, полученный с каждой предыдущей подругой, никак не помогал со следующей. Каждая женщина была своеобразна и непредсказуема, как испанская бойцовая корова. Вот она только что мирно щипала травку на лугу, создавая иллюзию идиллии, и вот ты уже у нее на рогах и думаешь только об одном: как бы половчее соскочить, чтобы обойтись минимумом травм.
        Сергей хотел жить спокойно. Просто жить. Он был обычным мужчиной, желавшим создать семью с приятной женщиной. Как и все, он ждал любви, обманывался, надеялся и все равно верил, что однажды найдет свою половинку. Сестра активно способствовала поиску, отсекая совсем уж неподходящие кандидатуры и изредка подгоняя брату тех, кого считала более-менее достойными. Вероятно, Сергей все же был слишком разборчив, так как даже прошедшие фейсконтроль сестрицы девушки ему не нравились. То есть они, конечно, нравились, но не настолько, чтобы начать с ними какие-то отношения. К знакомствам он относился спокойно, принимая их как некую неизбежность. Сергей исходил из стандартной мужской логики: чем больше встреч - тем шире выбор, чем шире выбор - тем больше шансов.
        Березкина оказалась не его шансом. Но, видимо, иногда женщине надо нахамить, чтобы до нее это дошло.
        - Вера, я не хочу тебя обидеть, - начал было он, однако бдительная гостья тут же перебила.
        - Ха, знаем мы это «не хочу обидеть». Обычно после такого вступления следует какая-нибудь невероятная гадость. Даже не пытайся. Во-первых, я не обидчивая. А, во-вторых, ты мне не подходишь, уж извини.
        - И что? Пиво - это своего рода отступной? - хмыкнул Сергей. - Чтобы подсластить отказ? Предлагаешь остаться друзьями?
        - Не, ну если хочешь, можем и дружить, только зачем? - простодушно удивилась визитерша. - У меня к тебе дело. Ты ж все равно жениться не передумал?
        - Я и не собирался пока, - бдительно открестился порозовевший хозяин. Одно дело что-то планировать в личной жизни, а другое - когда это начинают обсуждать посторонние барышни.
        - Но в принципе ты ж собираешься? Когда-нибудь?
        - Ну, - уклончиво отреагировал он. Мало ли, что последует за такой прелюдией. А ну как выдернет сейчас жестом фокусника фату из кармана? Женщины способны на весьма неадекватные действия.
        - У меня есть кандидатура, - радостно объявила Березкина. - Только с оговоркой.
        - Вера, видишь ли, я не до такой степени недееспособен…
        - Ай, да все вы, мужики, недееспособные! - отмахнулась сваха. - Это вам только кажется, что вы сами все решаете. На самом деле за любым успешным мужчиной стоит жена. Именно она путем искусного выпиливания и долбежа по мозгам гнала его вперед. Хочешь стать успешным - женись! Ты же хочешь?
        - Нет, - решительно начал теснить ее к выходу Сергей. - Вера, ты извини, у меня ремонт, мне не до женитьбы сейчас и не до тебя.
        - Она красивая, - уперлась Березкина, шагнув в сторону кухни и сунув ему в руки свой телефон с фотографией Дарьи. - И тебе точно понравится! Зуб даю.
        - Не нужен мне твой зуб.
        - Правильно, зубы мне самой нужны. Короче, зовут ее Даша, она умная, красивая, добрая, работает инженером, играет в шахматы, характер золотой с некоторыми оговорками. И жениться на ней необязательно.
        - Не понял?
        - Ну, у нее, как и у тебя, тоже с мужиками не складывается…
        - Что значит «тоже»? Мне мужики даром не нужны, - опешил Сергей.
        - Ой, не цепляйся к словам, зануда! Короче, она готова, что и с тобой не получится ничего.
        - Почему это?
        - Слушай, вас так легко подбить на что угодно, опираясь исключительно на ваше чувство противоречия! - фыркнула Вера. - Не переживай, не из-за тебя. Ей кажется, что это с ней что-то не так.
        Конечно, Вера слегка приврала, зато запланированный в женихи Сергей тут же приосанился и изъявил готовность попробовать. Для манипулирования мужчиной нужно всего лишь щекотать его самолюбие.
        - На мой взгляд, вполне симпатичная девушка, - польстил он, возвращая гостье телефон.
        - Это да, - подтвердила Вера. - Но тут есть одна закавыка. Даже если у вас с ней не срастется, от тебя все равно требуется подвиг.
        - Нет, я сплю только…
        - Да помолчи ты! Вот ведь у вас мозги-то у всех ниже пояса. И мне нравится, что именно свое «сплю» ты считаешь подвигом. Дашка бы тебе за такие слова как дала по башке. Она обидчивая, не то что я. Там все хуже.
        - Еще хуже?
        - Да, еще хуже, чем переспать с девушкой! Представляешь?
        - Язва ты. Ладно, что там надо?
        - Ей надо предъявить родне жениха. Одноразово. А потом можешь идти на все четыре стороны, если захочешь.
        - Не-не-не, я на это не подписываюсь. Может, она меня в цыганский табор отвезет и там меня насильно женят! Как это родне? Не хочу я никакую родню!
        Битый час под два литра пива и замечательных жирных лещей Березкина втолковывала непонятливому кавалеру, почему так важно угодить родне. Доводы ее Сергею были непонятны, впрочем, как и любые женские доводы, у них была своя вывернутая наизнанку логика. Но на подвиг он подписался. То ли под воздействием пива, то ли под чарами лукаво улыбавшейся с фотографии девицы. Фотографий Березкина закачала в свой мобильник много, одну даже с моря. Она тыкала ему телефон под нос и вопрошала:
        - Ну а сюда смотри! Разве не красотка? И что вам, кобелям, надо? А вот тут? Пэрсик!
        - Тебе надо китайские пылесосы впаривать, у тебя талант, - на прощание то ли похвалил, то ли обидел Березкину будущий жених.

        На первое свидание с Дарьей он собирался со всей ответственностью. Долго присматривался к парадному костюму, ворошил немногочисленные галстуки, а потом вдруг испугался, что будет выглядеть глупо, и в последний момент оделся вполне демократично - в джинсы и пуловер.
        Вера четко проинструктировала Сергея о предпочтениях подруги: настоящий мужик, немного приземленный, обычный, честный, открытый, незатейливый. Про затейливость она сама додумала, вспомнив страдания Даши по поводу Серафима. Зато Сергею запало в душу именно это требование к претенденту. От него он и решил отталкиваться. Почему-то очень хотелось понравиться этой большеглазой, серьезной девушке.

        Даша настороженно разглядывала интересного блондина с пятью гвоздичками. Судя по описанию, это и был Сергей. Гвоздики напрягали, так как ей казалось, что это либо старушечий, либо кладбищенский цветок. Притопать с таким сомнительным букетом на свидание было весьма смелым поступком.
        - Не знал, какие вы любите, - перехватил ее взгляд Сергей. - Попросил совета в цветочном магазине.
        - Шутники они там, в этом цветочном, - прыснула Даша. - Или вы им чем-то досадили сильно.
        - Значит, ошибся, - легко улыбнулся кавалер и, сунув букет в ближайшую урну, подхватил Дарью под руку. - Но не мог же я у вас спросить прямым текстом, с каким букетом приходить. Вот сейчас уже могу. Какие цветы вы больше любите?
        - А угадать слабо? - решила повыпендриваться Даша.
        - Легко. Кактусы?
        - Маленькие, в горшочках и без иголок, чтобы листья жирненькие!
        - Да вы что? У меня целая коллекция таких. Я их рассаживаю. Могу завалить вас такими цветами прямо в горшках. Кстати, с таким знаком внимания даже гулять удобнее. Не то что с букетом.
        - Как вы удачно базу под свою экономию подвели, - подколола его Дарья.
        - Да, я такой. Логик. Это плохо?
        - Да хрен его знает, - честно глядя ему в глаза, нагло заявила она. - Главное, чтобы человек был хороший. Вам Верка про мою проблему рассказала?
        - Я не очень понял, откровенно говоря, почему это проблема и почему непременно надо уесть родственников…
        - Ничего вам понимать и не надо. Главное, как вы изволили выразиться, уесть. Еще им можно корректно хамить, если совсем распояшутся.
        - А руки они распускать не будут? Я на драку не подписывался, - усмехнулся Сергей.
        - Не будут. Распускают они исключительно язык.
        - Хотите, я им навру, что я олигарх?
        - Врать вообще нехорошо, меня так мама в детстве учила.
        - Ну, меня тоже, я ж не под кустом, воспитанный волками, вырос. Но, если не ошибаюсь, родственников вы все же планируете обмануть, подсунув липовую кандидатуру, - съехидничал Сергей.
        - То есть я вам не понравилась, и вы уже точно в женихи набиваться не планируете? А жаль.
        - Да нет же, что вы сразу так пессимистично! Нам надо пообщаться, узнать друг о друге больше. Вы мне очень симпатичны.
        - Верка рассказывала, что она вам тоже весь вечер была симпатична, а в конце вы фьюить - и смылись.
        - Ну не мог же я смыться в начале. Это было бы совсем бестактно.
        - Конечно, лучше обнадежить, а потом кинуть. А вдруг вы и со мной так поступите? Гарантий-то никаких. И юбилей уже вот-вот.
        - Вам нужны рычаги воздействия на меня? - фыркнул Сергей. - Чтобы было чем шантажировать? Можете не беспокоиться. Слово я держу. Давайте все же просто пообщаемся, до вашего деда и родственников еще жить и жить.
        - Ну, предложите мне что-нибудь, - намекнула Даша, с опаской ожидая чего-то замысловатого. После Серафима она хотела предсказуемых предложений.
        Сергей, помнивший наставления Березкиной, не огорчил.
        - Пойдемте в кино. Я оригинален?
        - Не-а, - довольно улыбнулась Даша.
        К ее удивлению, Сергей удовлетворенно кивнул, словно ему сказали комплимент, и потащил девушку к ближайшему кинотеатру.

        Вечером позвонила мама.
        - Представляешь, у деда невеста с каким-то неприличным именем, - загробным голосом сообщила Татьяна Антоновна.
        - До какой степени?
        - До крайней. Что-то навевающее мысли о массажном салоне и девушках с трассы.
        - Муся, ты недооцениваешь своего свекра. Вряд ли его такое заинтересует. Так как будут звать мою бабушку?
        - Понятия не имею. Мне Ленка звонила. Говорит, так обалдела, что имя у нее из головы сразу вылетело. Да и то дед случайно проговорился. Он ее все время называет
«моя деточка». Как думаешь, деточка вообще совершеннолетняя? А то как бы твоя бабушка не оказалась моложе тебя.
        - Зато Тырин там зажжет тогда. Хоть удовольствие получишь, - хихикнула Дарья.
        Денис Константинович Тырин был мужем Елены и по совместительству зятем Марии Леонтьевны, в простонародье «бабы Маши». Мать Елены терпеть не могла, когда ее так называли, поэтому Даша с удовольствием сим фактом пользовалась, когда бабка совсем уж выходила из берегов. А мужа Елены все называли просто «Тырин». Это был плотный, кряжистый мужик, с плешью, тюнингованной под блестящую лысину, на которой к вечеру всегда проступала темная щетина, четко обрисовывавшая проблемные безволосые зоны. Он недавно перешагнул пятидесятилетний рубеж и норовил урвать от жизни все, что еще можно было урвать. Рвал Тырин с энтузиазмом умирающего, которому осталось весьма недолго. Собственно, и до пятидесятилетия Денис Константинович приличным семьянином не считался, хотя прямых улик не было. Но разве женской интуиции нужны улики?
        Будучи хозяином весьма прибыльного бизнеса, он считал, что семейство, которое он имел счастье кормить, поить и содержать, должно сидеть тихо и голос не подавать. Баба Маша с этим была категорически не согласна, но так как ее давным-давно отселили, поорать на зятя ей удавалось крайне редко. Тем более что он бдительно поставил на все телефоны определитель номера и с тещей категорически не контактировал. Жену Тырин побаивался, так как его бизнес был исключительно заслугой всеобщего благодетеля, Федора Леонтьевича. Поскольку жене он приходился родным дядей, а самому Тырину никем, то можно сказать, что боялся Денис Константинович не столько супругу, сколько всемогущего родственника. Несмотря на почтенный возраст и то, что от дел он почти отошел, дед сохранил и влияние, и связи. Проще говоря, при желании он одним щелчком мог раздавить любого, кто не пришелся ко двору. Именно этим и объяснялись сложности взаимоотношений в семействе Тыриных.
        А сложности были колоссальные. Дело в том, что Денис Константинович был удивительным бабником, о чем знали все. Причем все делали вид, что не в курсе. Пойман он ни разу не был, но слухи ходили самые разнообразные. На общих семейных посиделках он умудрялся подбивать клинья к Даше, к Татьяне Антоновне и даже к девицам, которых периодически притаскивал с собой их младший сын.
        Сын пошел в папаню и пользовался тем, что девушки после «знакомства с родителями» становились более покладистыми и начинали строить серьезные планы. Воспользовавшись плодами покладистости, Юрик отправлял очередную нимфу в отставку и заводил новую, которою ловил на ту же удочку. Но до папаши, который заигрывал даже с пожилой домработницей деда, ему было далеко.

        - Да, Тырин зажжет, - удовлетворенно хихикнула мама. - Хоть повеселимся. Но я думаю, что деда-то он побоится. Хотя инстинкты - вещь неконтролируемая. Так, ты мне зубы не заговаривай. Кавалер у тебя будет?
        - Будет, - весьма неуверенно бормотнула Даша. С Сергеем она была знакома всего ничего, и насколько можно верить его честному слову, понятия не имела.
        - Тон мне твой не нравится, - напряглась Татьяна Антоновна. - Что, нет никого? А этот твой нарцисс не вернулся? Нам бы и он сгодился на один раз.
        - Мам, не говори ерунды, я его выгнала! Не хватало еще унижаться ради твоей родни.
        - Это ты ерунды не делай! И родня общая, между прочим. Не вздумай меня подвести. Кто он хоть?
        - Марк?
        - Дашка! Не зли меня. Зачем мне какой-то Марк, которого ты выгнала? Я про твоего нынешнего? Он приличный?
        - Вполне. Симпатичный, выглядит интеллигентно…
        - Затопчут они его…
        - Нет, мама, он такой интеллигентный работяга, простой, как пятак. Он сам кого угодно затопчет. Стесняться точно не будет.
        - Ой, что-то я волнуюсь. А у тебя с ним серьезно?
        - Мам, с тем, с кем у меня может быть серьезно, вряд ли можно ехать в этот террариум! А Сергея вполне можно бросить на амбразуру. Сама же говоришь - одноразово.
        - А замуж ты когда собираешься?
        - Давайте, маменька, решать проблемы по мере их поступления.
        - Даша, ты меня в гроб загонишь. А он точно приедет? Ты его давно знаешь? Он понимает, что от него требуется?
        - Я с ним только сегодня познакомилась, - брякнула Дарья, о чем тут же пожалела.
        - Тьфу! Ничего поручить нельзя. - И расстроенная Татьяна Антоновна бросила трубку.
        - А не надо было врать, - буркнула Даша в пустое пространство.
        Ей хотелось верить, что Сергей все же не подведет.

        Утром ее разбудил звонок Березкиной. Верка что-то злобно выговаривала, но Дарья спросонья никак не могла уловить, что именно случилось и в чем она виновата.
        - А ну просыпайся! - рявкнула Верка, которой надоело слушать невнятное мычание подруги, поминутно проваливавшейся в сладкий утренний сон. - Я с твоим Серафимом в поход сходила!
        - А че так рано вернулись? - хмыкнула Даша. - Еще воскресенье только началось, а ты уже звонишь. Или ты на озере, красотами наслаждаешься, меня вспомнила?
        - Ты почему не сказала, что он алкаш?!
        - Кто?
        - Серафим твой! Бард, так его перетак!
        - Чего это «мой»? Ты его сама забрала. Я ж тебя предупреждала. А почему алкаш? Он просто пил там, чтобы согреться. Там и я пила, иначе задубеешь на их природе-то. А ты сразу - алкаш!
        - В твоем возрасте уже пора отличать нормального мужика от алконавта. Во-первых, он косеет после первой рюмки. Во-вторых, он пьет, не останавливаясь. В-третьих, он импотент!
        - Да там холодно. - Даша, чтобы снять с себя вину, начала активно оправдывать провинившегося Серафима. - Штаны небось снял, все и отвалилось сразу на морозе-то! Надо было его домой привезти, в тепло!
        - Еще не хватало. Я утром, как только рассвело, собралась и уехала оттуда. Там дорога у озера, автобусы ходят. Мне люди говорили, которые как нормальные доехали, а не пешком по бурелому шкандыбали. И вообще, пьющего мужика сразу видно. Его развозит в кисель, и он перестает быть человеком! Я снова одна!
        - Сочувствую.
        - Мне сочувствия мало. Он обманул мои надежды.
        - Мои тоже, - напомнила Даша. - И учти, если будешь требовать вернуть Сергея, это отпадает. Он мне нужен для дедовского юбилея.
        - Мне нужна моя половинка, а не чужая, - оскорбилась Березкина. - И где мне ее искать, половинку эту? Ладно, спи.
        - Спасибо, - проворчала Даша, заматываясь в одеяло. - Хорошо, когда у тебя есть такие друзья, которые будят тебя с петухами. Теперь буду на ночь телефон отключать.

        Такое дело, как предъявление двум кобрам будущего зятя, пускать на самотек было ни в коем случае нельзя. Татьяна Антоновна не могла допустить, чтобы родственницы опять топтались на ее самолюбии. Поэтому, не долго думая, потребовала у мужа привезти с собой на юбилей Диму.
        - Диму? - опешил Михаил Федорович. - Какого еще Диму?
        - Юриста твоего, что непонятного? - вспылила супруга. - Ты вечно в облаках витаешь и не интересуешься нашими проблемами!
        - Ты эти бредовые проблемы вечно высасываешь из пальца. Таня, ну как я его привезу? На каком основании? По-моему, он от меня теперь вообще шарахается и сегодня даже спрятался в бухгалтерии за шкаф, когда я туда зашел.
        - Главное, что не наоборот. Поймаешь и привезешь. Он мне понравился, - отрезала жена.
        - А Дашке, как мне показалось, нет.
        - Так никто ее насильно замуж выдавать и не будет, - воздела глаза вверх Татьяна Антоновна. - Привезешь на один вечер.
        - Во-первых, там с ночевкой. Во-вторых, на один вечер я его уже ангажировал, закончилось плохо. А в-третьих, он должен приехать не с нами, а с Дашей!
        - Даша запросто может меня подвести, - отмахнулась жена. - И перестань спорить. Что, мы не можем приехать к папе с юристом?
        - Ой, хорошо, что не с нотариусом, - хмыкнул супруг. - Хотя притащить с собой юриста тоже весьма смело. Дед может нас неправильно понять.
        - А не надо говорить, что он юрист!
        - Так он сам может брякнуть. Кто ж он, если не юрист?
        - Да неважно. Сотрудник, - поморщилась Татьяна Антоновна.
        - Да Ленка с мамашей его под орех разделают: будут светить лампой в лицо и не успокоятся, пока все не выпытают.
        - А мы на что? Будем отсекать, - отмахнулась жена. - Кстати, действительно, не будем врать. Юрист - это хорошо, это перспективно.
        - А Диме какую версию задвинуть? Одну юридическую консультацию он нам уже давал. Боюсь, на вторую не подпишется.
        - Да скажи ему правду, Миша! Пообещай премию. Скажи, что это всего лишь услуга подчиненного начальнику. Что такого?
        - Я не хочу сотрудников втягивать в наши семейные дела!
        - Я же не прошу тебя втянуть всех. Одного этого Димы вполне достаточно! И хватит спорить! Ты делаешь из мухи слона. Какую-то мелочь раздул, как парашют.
        - Я раздул? Все-все, - обжегшись о яростный взгляд супруги, Михаил Федорович сдался. - Будет тебе Дима.

        Октябрь выдался промозглый и холодный. Тяжелое небо давило на настроение и психику. Сергей сидел на подоконнике, пил кофе и смотрел вниз. Людей на улице почти не было. Он бы и сам с удовольствием провел этот день дома. Вон, и ремонт в ванной не закончил. Если честно, то не особо и хотелось заканчивать. Давно пора было нанять какого-нибудь рукастого мужичка или умелую тетку. Каждый должен заниматься своим делом. Не то чтобы он не умел заниматься хозяйством - времени не было. Да и для кого марафет в квартире наводить? Если только для себя. А для себя хотелось сначала навести марафет в личной жизни. Тут все как-то не складывалось.
        Он вспомнил Дашу и погрустнел. Она была так озабочена предстоящей поездкой к деду, что все встречи проходили под знаком «юбилея». Похоже, что для себя девушка уже все решила: свозить фиктивного жениха к родне и разбежаться с ним.
        Сергей разбегаться не хотел. Первый раз в жизни ему кто-то вот так серьезно нравился. Он осторожно присматривался, анализировал, по привычке взвешивал все плюсы и минусы, потом обрывал сам себя - незачем мечтать, и снова думал о ней.
        - Это не любовь, - пробормотал он, взболтнув остатки кофейной гущи. - Это старость и желание прижаться хоть к кому-нибудь.
        Когда времени остается мало или кажется, что оно уходит слишком быстро, люди начинают совершать глупости. Им кажется, что вот все, не успею! И чтобы успеть, они идут на необдуманные действия, о которых потом жалеют.
        Или не жалеют.
        Предсказать, как повернется жизнь, не дано никому.

        Сергей не знал, жалеет он о том, что согласился на Дарьину авантюру, или нет. С одной стороны, это было бы даже забавно. А с другой… глупость какая-то. И он в роли то ли клоуна, то ли подсадной утки. Опять же, ванная не отремонтирована!
        Хотя имело смысл признаться хотя бы самому себе: он боялся упустить шанс. Глупо, но отчего-то хотелось если не понравиться, то хотя бы не разочаровать ее родню, заслужив Дашину благосклонность. А там, может быть, что-нибудь и получилось бы.

        Даша суетилась, пытаясь провести последние приготовления к выезду. Как обычно, последних приготовлений оказалось гораздо больше, чем первых, и она начала безбожно опаздывать. Все, оставленное на последний момент, слепилось в громадную кучу и мешало сосредоточиться. Даже бумажка, на которой Дарья делала пометки, что не забыть, оказалась утеряна.
        - Елки-иголки, - вопила она, бегая, как укушенная, - и что я раньше не проснулась?
        А надо было не забыть подарок, одеться так, чтобы маме было не стыдно, и взять все необходимое для ночевки. Хмыкнув, она сунула в сумку неиспользованный в походе комплект кружевного белья. Нет, конечно, нет! Но вдруг?
        Она настолько сосредоточилась на том, какую роль предстояло исполнить Сергею, что как-то не нашла моральных сил и времени обдумать его кандидатуру в принципе. Даша оставляла это на потом, на послепраздничный период, когда уже не надо будет напрягаться и переплевывать тетю Лену.
        Фиктивный жених, как она называла Сергея про себя, словно боясь даже мысленно позволить себе что-то личное, потребовал участия в приобретении подарка.
        - Что я, как жлоб, на халяву есть поеду? - возмутился он, старательно демонстрируя простоту нравов и незамутненность сознания. Сергей помнил все наставления Березкиной и свое поведение тщательно продумывал. Раз Даше нравились простые, хорошие парни, он будет таким. Не для того, чтобы непременно ей понравиться, а просто так. Примерить на себя роль. В конце концов, жить без драйва довольно скучно, и запланированная авантюра бодрила чрезвычайно. Хоть будет о чем вспомнить в дряхлой старости. А то вдруг уже ничего более интересного в его жизни не случится?
        - И что ты предлагаешь подарить? - заинтересовалась Дарья. Если учесть, что разговор состоялся буквально накануне поездки, то что бы кавалер ни предлагал, искать подарок времени уже не было.
        - Водку хорошую. Или коньяк, - старательно поддерживая реноме простака, предложил Сергей. - У меня магазин рядом с домом есть, я уже выбрал там варианты, если ты не против.
        Было бы смешно, если б Даша согласилась. Во всяком случае, Сергей был уверен: его предложение отклика у нее не найдет. Зато такая глупость была бы вполне в духе
«хорошего парня».
        - Не надо, - хмыкнула Даша. - Это будет лишним. Подарок есть.
        - Не стыдный? - деловито поинтересовался кавалер.
        - Нормальный. Деду понравится, - успокоила его Даша.
        Подарок деду она купила давно, роскошный набор шахмат ручной работы. Каждая фигурка в нем была произведением искусств.
        - Ладно. Давай я хоть деньги за него отдам, неудобно.
        - Сережа, это лишнее. Не парься. Все удобно. Отработаешь - и мы квиты, - хихикнула Даша. - А с коньяком можно и не угадать. Дед у нас самогон любит, настоечки собственного приготовления. Кстати, напоминаю - ты непьющий.
        - Могла бы и не напоминать. Я и так непьющий.
        - Что-то сомнительно мне, что у вас на стройке не пьют.
        - Где? - изумился Сергей, но тут же спохватился. Точно, он же, не придумав ничего лучше, брякнул Дарье, что работает на стройке. А где еще может работать работящий, незамысловатый мужчина? Наверное, там. Правда, совсем уж придуриваться он не стал, наврал, что работает мелким начальником. Хорошо, что Дарья не захотела выяснить подробности: обязанности строительного начальства Сергей представлял себе слабо. - А-а-а. Так у нас запрещено. Это… вниз можно упасть. С высоты. Или с крана. В общем, нельзя у нас, премии за это лишают, вот я и отвык.
        - Молодец. Садись. Пять, - усмехнулась Даша. - Ладно. Да, хотела напомнить: форма одежды - костюм. Вообще дед любит, чтобы все по-простому, но ты типа жених, поэтому давай, производи впечатление. Тем более что Тырины все равно при полном параде будут. Мы на их фоне вечно, как родственники из Бобруйска. Но лично я не могу на шашлыки на шпильках и в вечернем платье ездить. А сейчас как раз повод торжественный. Все будут однородно нарядные. Есть у тебя костюм-то?
        - Есть. Нормальный, предвосхищаю твой вопрос. Во сколько за тобой заезжать?
        - Я сама за тобой заеду. На такси поедем.
        - Зачем на такси-то? - искренне удивился Сергей. - Давай на машине, я ж не пью, домой вернемся спокойно.
        - Извини, не предупредила. Может получиться так, что придется там заночевать, - осторожно сказала Даша и напряглась. А ну как кавалер сейчас взвоет: почему, мол, ночевать, я не такой.
        Но возражения последовали по совершенно другому поводу.
        - На моей машине поедем, - уперся Сергей. - Я хочу в любой момент иметь возможность отбыть оттуда своим ходом. Вдруг твоя родня меня бить начнет? Или еще чего-нибудь. Нет уж, давай не будем ни от кого зависеть.
        Судя по форме подачи мысли, уезжать от деда он собирался исключительно вместе с Дарьей. Это ее почему-то обрадовало.

        - Тань, ты уверена, что Дима нам понадобится? - трагически вопрошал Михаил Федорович уже в который раз. Он все еще тешил себя надеждой обойтись без Жукова. Договориться-то он договорился, но как-то шатко это все было и глупо.
        Умеют все же женщины на ровном месте возвести Пизанскую башню из надуманных проблем, которая будет угрожающе нависать над своими создателями и портить настроение.
        - Нужен, - с закрытым ртом оповестила его супруга. Она как раз красила губы, и обсуждение в сотый раз одной и той же животрепещущей темы ее раздражало.
        - А если Дашка кого-нибудь привезет?
        - Да кого она привезет? - не выдержала Татьяна Антоновна, прервав процесс. - Вон, не звонит даже. Сказать ей нечего. За тридцать лет мужика не нашла, а тут за месяц вдруг найдет. Ха! Не говори ерунды.
        - А почему бы не позвонить и не спросить? - недоумевал Михаил Федорович.
        - Не вздумай! Она тогда вообще психанет и не приедет. Знаю я ее. Не надо. Она только обрадуется, что мы выкрутились. А все я придумала. Что бы вы без меня делали?
        - Спокойно поехали бы на юбилей безо всяких женихов, - подумав, честно заявил Михаил Федорович.
        - Миш, тебе что, внуки не нужны? Нет, ну скажи? Тебе плевать, что дочь одна, да?
        - А Дима-то тут при чем? От него-то внуков точно не будет!
        - Не скажи, - многозначительно прикрыла глаза супруга, - это мы еще поглядим.
        - Ну, знаешь, - побагровел будущий дедушка. - Это уже ни в какие ворота! Этим ты сама занимайся!
        - А я и занимаюсь! - с вызовом рявкнула Татьяна Антоновна. - Только родить за нее осталось! Вот погоди, Ленкина Лизка еще и родит раньше нашей кулемы!
        - И чего? Нам-то что с этого?
        - А наша и в девках, и без ребенка! И получится, что Тырины нас по всем статьям обскакали!
        - Надоело мне в этих скачках с Тыриными участвовать, - жалостливо пробасил Михаил Федорович. - Чувствую себя старым мерином, которого в случае неудачи отдадут на колбасу. Поэтому и бегу из последних сил. Хоть бы перестали вы с Ленкой дочками мериться! Все ж одна семья, как-никак!
        - Никак! - отрезала жена. - Семьи разные. И ничего я не меряюсь. Я просто хочу, чтобы у Даши все хорошо в жизни сложилось!
        - Поэтому ты и решила сложить ее с Димой. Хоть бы подумала, что наша доча может там устроить, если ты ей Диму-то подложишь! Она и тут уже танец с саблями сплясала, а там и вовсе цирк будет.
        - Во-первых, я видела, что мальчик ей понравился. А во-вторых, она не захочет расстроить меня и испортить день рождения деду. И вообще, уж в деле обставления родни она со мной солидарна. Согласись: и тетка твоя ехидна, и доченька ее та еще выдра. Они ж как нас видят, так на желчь исходить начинают.
        - Ну, так и вы с Дашкой в долгу не остаетесь. Дашка-то хоть удовольствие получает, потешается, а у тебя только давление подскакивает.
        - Ты за своим давлением следи, Миша! Давай, поехали, а то твой юрист сбежит.

        Федор Леонтьевич, патриарх семейства, гордо вышагивал вдоль альпийских горок и дышал полной грудью. Сначала он категорически возражал против дизайнерских идей с фонтанами, нагромождениями камней вместо клумб, с непонятными деревьями, которые нужно было в зависимости от сезона таскать туда-сюда - в общем, против всей этой буржуйской ерунды. Но со временем сдался и даже привык. Хотя отвоевал здоровенный кусок участка под теплицы, где росло все свое, натуральное. Но нынче хвалиться теплицами было не модно, как говорила племянница Ленка. Надо было тыкать гостям в глаза фонтанами и статуями. Поэтому посадки были надежно спрятаны за огромным домом. Дед так и считал про себя: передняя часть участка парадная, задняя - для души.
        Семейство свое Федор Леонтьевич любил, но считал необходимым воспитывать. Держать, так сказать, в мозолистом кулаке, изредка придушивая, но иногда и разжимая, чтобы подышали чуток.
        - Федор Леонтьевич, торт привезли! - заголосила с террасы Эльвира. - Смотреть будете?
        - Не буду. Скажи, если что не так окажется, лично приеду и повару в нужное место затолкаю - весь, до крошки. Они меня знают! - И он радостно гоготнул, спугнув одинокую ворону, гулявшую вдоль садовой дорожки.
        - Скажу! - Эля вильнула толстым задом и скрылась в доме.
        - Ишь, оторва, - ласково посмотрел ей вслед Федор Леонтьевич. - Ух, ядреная!
        - Чего говорите? - Та с готовностью высунулась в дверь и преданно посмотрела на деда.
        - Иди, говорю, наряжайся, скоро гости будут собираться. Представлю тебя как новую домоправительницу. А может, и не только.
        - Так уж «и не только» - зардевшись, расплылась в улыбке Эльвира, снова мелькнув затянутым в джинсы задом.

        Дед крякнул, как после ста грамм наливки, и с хитрой улыбкой старого лешего потер гладко выбритый подбородок.
        Праздник обещал быть выдающимся. Заодно и с родней, как кошка с мышью, поиграется. А то ишь, сидят, ждут, пока он ласты склеит. Да он с этими ластами еще в Египет на дайвинг рванет и привезет чучело акулы, которую так и забыли выловить в пылу революционной борьбы. Плавает она там, зараза зубастая, туристов пугает.
        - Элька! Слышь! - гаркнул дед на весь сад. Ворона, примостившаяся было на березе, от неожиданности нагадила и, возмущенно каркая, покинула неспокойный участок. - Запиши там: гарпун купить!
        - К празднику? - деловито уточнила домоправительница, привыкшая к хозяйским закидонам. А что, Леонтьевич мог и гостей с гарпуном гонять, с него станется. И ничего страшного, лишь бы имениннику весело было.
        - Хы, можно и к празднику, - потер лапищи дед, представив, как сестрица прячется за альпийскими горками и вопит на весь поселок. - Эй, Элька! Шучу я. Потом займись. За акулами поедем.
        Покладистая Эльвира вытащила из кармана фартука блокнотик с ручкой и прилежно записала:

«Гарпун купить. Блюда из акулы посмотреть».

        Эту новую домработницу Федор Леонтьевич нашел легко. Она сама пришла и позвонила в калитку, робко спросив, не нужны ли услуги поварихи. Предыдущая, Антонина, как раз была выгнана накануне после громкого, почти итальянского скандала с битьем посуды и взаимными упреками. Так расстаются бывшие супруги, но никак не работодатель с подчиненной. Дед даже слегка опешил от Антонининой наглости, так как она мало того что была несколько раз уличена в воровстве, но с сентября еще и хамить начала. Последней каплей стало то, что совершенно очумевшая от безнаказанности баба завела разговор о наследстве. Мол, столько лет она готовила, стирала-убирала, имеет право на долю в несметных богатствах хозяина. Кротким нравом Федор Леонтьевич не отличался, долго с ним никто не уживался, поэтому и Антонина в одно мгновение оказалась за воротами. Но почему-то ее потеря работы не огорчила. Мало того, уходя, тетка радостно заявила, что ей приплачивали заинтересованные люди, чтобы она докладывала все про деда и его здоровье.
        - Вот так-то, - мстительно сверкая бесстыжими глазами, сообщила бывшая работница. - Все ждут не дождутся, когда ты, маразматик старый, в ящик сыграешь!
        - Вот именно, что не дождутся, - рыкнул ей вслед Федор Леонтьевич, но слова Антонинины запомнил. Ишь ты, приплачивали они. Это кто ж такой умный-то? Ну, ничего, он им всем покажет кузькину мать.
        Он почти сутки думал, как эту самую мать показать, подъедая наготовленные Антониной припасы. Когда закончились продукты и в полный рост встала необходимость искать новую домработницу, чего дед страшно не любил, судьба послала ему Эльвиру.

        Полная, внешне неинтересная, сильно затюканная жизнью сорокапятилетняя женщина, выглядевшая намного старше своего возраста, пришлась, можно сказать, ко двору. Одинокая, почти нищая учительница младших классов, вынужденная от безысходности искать работу с питанием и проживанием.
        - Дочка выросла, - покорно докладывала Эля будущему работодателю, бдительно сканировавшему все ее документы, включая диплом о педагогическом образовании. - Мы сюда приехали, что ей в Рязани-то делать? Она у меня красавица. Для нее тут все дороги открыты. Приехали, сняли квартиру, а как ей жизнь устраивать, если я под боком? Да еще работу я не нашла. Дома-то в школе работала, а тут что? Кому я тут нужна? Надо было дома остаться, так негде. Жилье-то мы продали, чтобы тут снять. Помочь нам некому, мужа у меня не было никогда.
        - Что ж ты так неосмотрительно? - ввернул дед. - Без мужа-то рожать, глупость какая.
        - Да командированный он был. Приехал - уехал, обещал жениться. Я все ждала. А потом уж поздно было. Так Снежана и родилась. Вы только не волнуйтесь, у нее жизнь своя, она работает, на хорошее место устроилась. Я сама уехала, не хотела она меня отпускать. Я ей сказала, что работу хорошую нашла, и на вокзал пошла. А там меня женщина одна надоумила по коттеджным поселкам походить, на работу попроситься. Видите, а вот и повезло мне. Есть в жизни справедливость. Я ж третий день хожу, не нужны никому с улицы, хоть и с дипломом. Сложно у вас тут. Не любят приезжих.
        - Где родился, там и сгодился, - назидательно сдвинул косматые брови Федор Леонтьевич и посмотрел на соискательницу с высоты своего почти двухметрового роста.
        Она испуганно съежилась и виновато втянула голову в плечи.
        И то дело. Хоть хамить не будет. Чем больше человек от тебя зависит, тем тише себя ведет. Вон родня, например - наследства ждет. Так гляди ты - под ноги стелятся, по первому свисту приезжают. А переписал бы он на них имущество заранее, так и хрен бы их кто тут увидел! Поэтому Федор Леонтьевич держал семейство в тонусе, ежемесячно переписывая завещание. Зато не скучно.

        Послушная, исполнительная, услужливая, Эльвира моментально прижилась в доме. Она ничему не удивлялась, в отличие от предыдущих, гонор свой не показывала и вела себя крайне уважительно.
        За некоторое время до юбилея загадочно ухмылявшийся дед свозил ее в город к стилисту, а потом протащил по дорогим магазинам, купив немного вещей.
        - Вот, на человека стала похожа, - довольно ухал он, как старый сыч, поглядывая на перепуганную Элю, словно Пигмалион. - Да не боись, это акт доброй воли, борщами отработаешь!
        - Отработаю, отработаю, - лепетала позеленевшая от переживаний домоправительница.
        - И тряпье свое рязанское выбрось, чтоб в нормальном теперь ходила, - пригрозил ей напоследок дед и от души по-отцовски шлепнул по внушительному заду.
        С тех пор он изредка позволял себе подобные вольности, заставляя Элю пугливо розоветь. Со временем она начала слегка кокетничать, чем чрезвычайно веселила хозяина.
        Дочка Эльвиры тоже была приглашена на юбилей. Правда, домоправительница начала страшно смущаться и отнекиваться, мол, все же семейное торжество. На что Федор Леонтьевич лишь зыркнул, одним взглядом заткнув поток ее причитаний:
        - Сказано, позови, значит, чтобы была! Я с твоей дочкой познакомиться хочу! Мы теперь одна семья.
        - Как скажете, конечно, - пролепетала Эля, пугливо соображая, зачем дед мог затребовать Снежану. Да еще вон ухаживает за ней вроде, принарядил. Задумал что-то, ох, задумал! Еще про семью что-то шутит. Хотя как же - конечно, одна семья. Ей ли не знать!

        Первыми прибыли Тырины. Дед вышел на крыльцо и с прищуром смотрел, как по дорожке вышагивает важный, пузатый Денис. Тыринская лысина глянцево поблескивала в скупых лучах октябрьского солнца, а в полной руке покачивался хрусткий пакет с подарком.

«Интересно, что на этот раз? - с азартом гадал дед. - Вино коллекционное или коньяк? Или опять паркер? Нет, часы, небось!»
        Тырины особой фантазией не отличались, выбирая подарки исключительно исходя из цены. На Федоре Леонтьевиче они экономить боялись, поэтому сначала утверждали на семейном совете бюджет, а потом под этот бюджет искали подарок. Пусть неоригинально, зато солидно.
        Следом за мужем спешила суетливая, как галка, Елена. Она хлопала круглыми глазами и махала ручками с ярким маникюром, восторгаясь убранству сада, который видела уже, наверное, в сотый раз.
        Тихо матерясь и неодобрительно качая свежей укладкой на фиолетовых волосах, за Еленой тощей цаплей вышагивала сестрица. Ее губы шевелились, и Федор Леонтьевич, хихикая, начал приглядываться, силясь угадать, что на сей раз не понравилось дражайшей Марии Леонтьевне. Судя по тому, что в конце процессии вяло плелась одинокая Лизавета, поводом для недовольства служил ее отсутствующий супруг. Лиза, словно гигантский аэростат, волокла здоровенный букет. Упакованные в хрусткий целлофан цветы мотало ветром так, что девушка запросто могла опрокинуться или вовсе улететь с этим парусом.
        Супруга Лизаветы дед видел только единожды - на свадьбе. На все последующие семейные посиделки молодой муж получал индульгенцию в связи с командировками и сильной занятостью на работе. Дед не возражал. Парень еще на свадьбе ему не приглянулся, так как был хамоват и с замашками хозяина жизни. С точки зрения финансовой состоятельности новый родственник, конечно, моральное право на это имел, что было проверено и родителями, и дедом, а вот по-человечески - прав таких у него не было. Зазнавшихся новых русских Федор Леонтьевич не любил, а парень был как раз из этих.
        В общем, и хорошо, что его опять нет. Хотя мог бы и уважить. Дед бы его за самолюбие подергал, развлекся. Ну, на нет и суда нет.
        - Федька, черт старый, - проорала сестрица, - говорила я тебе, переделай дорожку - скользко!
        - Дядя Федя, а вы все молодеете, - подольстилась племянница, сладко улыбаясь. Улыбалась она так старательно, что, казалось, еще чуть-чуть, и тщательно прорисованное личико сведет судорогой.
        - А ты, Ленка, штукатурься меньше, будешь красавицей, как я. А то идешь, с тебя аж сыпется, - ехидно улыбнулся новорожденный.
        - Песок, наверное, - вежливо поддержал шутку Тырин. И сдержанно хихикнул, моментально получив тычок от тещи и подзатыльник от жены.
        - А ты, Дениска, гляжу, опять беременный, - ласково проблеял юбиляр. - Че-то пузо растет и растет, а все не разродишься. У тебя слонов в роду не было?
        - Мне еще скажи чего-нибудь, хрен старый, - прокаркала Мария Леонтьевна, - я до дележки твоих капиталов все равно не доживу, так что говори, не стесняйся - огребешь в ответ по полной программе. Мне терять нечего.
        - Да не время еще, Маня. И тебе скажу, калоша старая. Дай поцелую, каракатица ты моя!
        Он сграбастал сестрицу и смачно чмокнул в щеку. Та потрепала деда по седой шевелюре и ткнула в живот кулаком:
        - В дом веди. Не лето, чай, на улице-то топтаться. Лизка! С дедом поздоровайся!
        - Дед, привет! - послушно крикнула Елизавета и, тряхнув платиновыми волосами, ослепительно улыбнулась. - Мы тебе цветочки купили.
        - Ах ты ж, - моргнул Федор Леонтьевич и дурашливо растопырил руки. - А что у тебя во рте блестит? Неужто зуб золотой вставила?
        - Деда, это брюлик. Сейчас так модно. - И Лиза снова улыбнулась, сверкнув обновкой.
        - А в зубах звезда горит, - печально перефразировал Пушкина юбиляр. - Чего делается-то? Срамота!
        - Ты, дед, отстал от жизни.
        - Лизка, - шикнула на нее мать.
        - Дед не отстал, дед тут всех перегнал, судя по слухам, - подмигнул Федору Леонтьевичу Тырин. - Ну, где тут наследница заводов, газет, пароходов?
        - Денис! - взревели Елена с Марией Леонтьевной.
        - А что я сказал-то? - пожал плечами тот. - Я ей в глаза посмотреть хочу.
        - Чего это в глаза-то? - вредно хихикнул дед. - Там и ниже есть на что посмотреть. Увидишь еще, погоди слюни-то пускать.
        - Федька! - рыкнула сестра. - Ты мне тут не смей. Все наше должно остаться в семье. Даже слышать ничего не хочу.
        - Маня, так все ваше у вас и останется, - с детской наивностью вытаращил выцветшие глазки именинник. - Разве что подарок отдадите. Или ты мое тоже к вашему причислила?
        - У нас одна семья, - напомнила Мария Леонтьевна. - Хорош дурака строить. Кобелировать - кобелируй, а глупостей не делай.
        - Тебя спросить забыл. Завидно, небось? Погоди, я еще и тебе ухаря найду молодого.
        - Мне холодно, - проныла Лиза, перебирая длинными, стройными ножками. - Пошли в дом.
        - Лизавета, цветочки-то отдай, - подмигнул именинник. - Надеюсь, их там не четное количество, а, родственнички? Глядите у меня, пересчитаю!
        Судя по тому, как тревожно переглянулись супруги Тырины, они правда поверили, что Федор Леонтьевич будет пересчитывать все бутоны в замысловатой композиции. Испугались, небось, что и правда четное количество окажется.
        - О, - неожиданно вернулся к предыдущей теме дед, насладившись смятением племянницы и ее муженька, - кстати, об ухарях. А где мой внук Юрик?
        - Будет тебе твой внук, - проворчала Мария Леонтьевна. - С очередной мочалкой крашеной едет. Достукается он, подцепит какую-нибудь гадость.
        - И эта гадость притащит мне в подоле правнука, - закончил мысль юбиляр. - Гадость выбросим, внука оставим. Хотя у Юрки вкус хороший, он страшненьких сюда ни разу не привозил. Ладно, гости дорогие. И выгнал бы вас, да подарок хочу. Прошу в дом.
        Дважды гостей уговаривать не пришлось. Все семейство, радостно бубня, ввалилось внутрь. Торжественная пикировка была окончена.
        Елена начала в своей обычной манере метаться по комнатам, восхищенно охая, как в музее. Брови она задирала так, что они практически пересекли линию скальпа.
        - Не переигрывай, - строго шикнул юбиляр, после чего племянница сразу затихла и пугливо села в уголок, сложив руки на коленях.
        - А где Мишка со своей? - сварливо поинтересовалась Мария Леонтьевна. - Говорят, Дашка жениха нашла.
        - Врут, небось, - тут же отреагировала заткнувшаяся было Елена.
        - Почему врут? - нарушил семейное согласие Тырин. - Даша - девушка симпатичная. Почему бы ей не найти кого-нибудь? Нам было бы интересно с ним познакомиться.
        - Ага, - азартно закивала теща. - Еще один рот на наш каравай.
        - Вы погодите меня жрать-то, - осадил гостей юбиляр. - Я еще сам вас всех сожру. Ишь ты, каравай.
        - Сожрешь, никто и не сомневается, - кивнула сестрица.
        - Долгих вам лет жизни и не болеть, - сладко добавила Елена.
        - Да не дождетесь, - в тон ей покривлялся дед. - Ладно, угощайтесь пока по мелочи. За стол сядем, когда все соберутся.
        Но угоститься Тыриным не пришлось, так как начавшийся было фуршет нарушило явление еще одного гостя.
        Вернее, гостьи.
        Со второго этажа легко сбежала крепко сбитая, ладненькая брюнетка лет двадцати пяти - упругая, как мячик, с веселой, белозубой улыбкой и ямочками на румяных щеках.
        - О, - оживился Федор Леонтьевич, - прошу любить и жаловать - Снежана.
        На заднем плане натужно закашляла подавившаяся тарталеткой Елена.
        - Ядрена кочерыжка, - охнула Мария Леонтьевна и, не сводя глаз со Снежаны, треснула дочь по спине.
        - Твою дивизию! - обморочно добавил Тырин, очумело дернув себя за галстук, словно надеялся сию минуту удавиться.
        - Это моя гостья, - дед галантно подал девице руку и помог спуститься. Снежана восхитительно белела ослепительно-круглыми плечами, чрезвычайно смелым декольте и полными руками. - Не обижать. А то знаю я вас. Деточка, смотри сюда.
        Федор Леонтьевич бережно обнял девушку и поволок к святому семейству, предупредительно выстроившемуся по ранжиру.
        - Эта старая карга - моя сестрица, чтоб она была здорова и меня пережила, - ткнул он пальцем в Марию Леонтьевну. - Баба Маня.
        - Переживу, не сомневайся, - немедленно отреагировала та. - И не баба Маня я, а Мария Леонтьевна. Ты, дед Федя, говори, да не заговаривайся. Не то получишь по хребту букетом.
        - Вот, наша, Никитинская порода, чувствуешь? - загордился дед. - Ладно, дальше пошли. Этот телепузик - Дениска, муж моей племянницы и зять старой карги. Запоминаешь? У мужика судьба - не позавидуешь, так что обижать его не будем.
        Снежана напряженно кивнула. Представляемые члены семейства смотрели на нее, как волчья стая на ягненка, случайно забредшего в чащу с вопросом «который час?» - то есть по глазам было видно, что сожрут, но сожрут с долей некоторого недоумения.
        - Эта крашеная таранька - племянница моя, Ленка. Девка хорошая, но жадная. Приехала на юбилей, а сама в черном. Репетирует, стало быть.
        - Дядя Федя! - вспыхнула Елена. - Ну что вы такое говорите!
        - Да шучу я, шучу. Чего всполошилась. Люди с чистой совестью на шутки реагируют спокойно. Ишь, вскинулась. Так, дальше идем. Куколка эта силиконовая - Лизка, внучатая племянница моя, дочка племянницы, внучка старой карги. Ты, если чего не запоминаешь - записывай. А хочешь, цветными фломастерами их пометим? Надпишем, чтобы не путаться. - И юбиляр залился счастливым смехом, умилившись своей шутке.
        - Я натуральная, - процедила Лиза. - Злой ты дед. Доброта продлевает жизнь.
        - И щедрость ее тоже продлевает, - подсказал именинник. - По этим параметрам я давно ушел в глубокий минус. Но чувствую себя великолепно. С чего бы это? Ладно, не будем о грустном. Вас же это печалит, самочувствие-то мое отличное? Ну, вечно никто не живет - считайте, я вас утешил. Так вот. Эта юная фея - Снежана. Запомните, вам это пригодится.
        - Точно, Снежана, - уверенно буркнула Мария Леонтьевна. - Помню же, что имя заковыристое.
        - Это как понимать? - Тырин налился клюквенной краснотой и остервенело дергал щекой.
        - Диня, Диня, успокойся, - зашипела Елена. - Не надо! Еще ничего не известно. Что ты так раскипятился?
        Она едва сдерживала торжествующую улыбку. Вот оно. Перед надвигающейся бедой муж встал на ее сторону. Тут уж не до чужих прелестей - деньги уплывают.
        - И по какому поводу визит? - недобро прищурилась Мария Леонтьевна. - Что вас к нам привело?
        - Как же? - глубоким, чувственным голосом почти пропела Снежана. - Юбилей у нас. Такой праздник, такой праздник!
        - У вас? - просипел Тырин. - Интересное дело.
        - Дениска, ты чего разоряешься? - изумился дед. - Конечно, юбилей. А ты чего с пакетом приперся? Разве не подарок мне дарить? Или тебя список приглашенных не устраивает? Так я его сейчас в момент исправлю!
        Федор Леонтьевич довольно посмотрел на игравшего желваками Тырина. Ишь ты, злится, а сказать ничего не может. Как же, наследство - великая сила.
        - Смотрите, еще кто-то приехал, - радостно объявила Снежана, прервав новый виток ссоры.
        Дед благостно улыбнулся. У него впереди был целый вечер и даже кусок следующего дня, чтобы погонять родственников веником, как вшей по бане. Дольше они, конечно, не выдержат, но раньше завтрашнего утра съехать не рискнут. Юбиляр хищно потер руки и выглянул в окно.
        К дому не спеша шагал Михаил. В руках он нес здоровенную коробку. Следом за ним, держа под руку молодого, симпатичного очкарика, шествовала Татьяна.
        - А Дашка где? - заорал, распахнув окно, Федор Леонтьевич. С наслаждением отметив, что сын вздрогнул, а Татьяна и вовсе шарахнулась в сторону, как курица, на которую замахнулись палкой. Он захлопнул створку и обернулся к гостям: - Вместо Дашки мужика ведут. Дело пахнет керосином.
        - Почему это? - напряглась Мария Леонтьевна, задорно блеснув глазками. - Будешь его стрессоустойчивость проверять?
        Заметив выжидательно радостные улыбочки Тыриных, дед тут же передумал пакостить очкарику.
        - Я вас тут всех проверю, - туманно пообещал он и пошел открывать дверь.
        - Чего орешь, как на пожаре? - Михаил Федорович добродушно облапил отца. - Дашка своим ходом, позже приедет. На, гляди, что я тебе нашел! Ой, нет, погоди. Официальную часть забыли.
        - Давай, с женой меня познакомь, - гоготнул дед. - Танька, иди поцелую! Рада меня видеть? Давай, ври, что рада.
        - Рада, рада, - улыбнулась Татьяна Антоновна. - Я смотрю, вы не меняетесь.
        - Что, помолодел?
        - Нет, все такой же шутник. Мальчика нам не пугайте. - Татьяна выдернула из-за спины одурело моргавшего очкарика. - Вот, прошу всех любить и жаловать. Это - Дмитрий, Дашин жених. Дима, я тебя предупреждала, дедушка у нас с юмором. Не удивляйся.
        - У нас тут все с юмором, - проскрипела Мария Леонтьевна, придирчиво осматривая жениха. - Нахлебаешься ты с нами. Беги, пока не поздно, Дима!
        - Тетя Маша шутит. - Татьяна Антоновна цепко ухватила Дмитрия за локоть. - Сейчас я тебя со всеми познакомлю.
        Во время процедуры знакомства Дима осовело крутил головой, вежливо улыбался и остро сожалел, что не уволился сразу после первой попытки свести его с Дашей. Девушка она была приятная, но зато теперь стало ясно, почему Дарья до сих пор была не замужем. При такой жизнерадостной родне ни один кандидат в мужья в этом семействе не приживется. Один дед чего стоит.
        Дед между тем, когда представлял кого-то из членов семьи, отпускал в его адрес оскорбительные шуточки, причем родственник отчего-то одобрительно улыбался и не возражал.
        - А где же ваша невеста? Где вы потеряли нашу Дашеньку? - вкрадчиво спросила тетка с удивленным лицом и бровями домиком. Вроде ее звали Елена. Но обращаться по имени Дима не рискнул, поэтому отделался односложным:
        - Понятия не имею.
        - Как это? - клещом вцепилась в него бабка. - А при каких обстоятельствах вы виделись в последний раз? Почему не приехали вместе? Где вы вообще познакомились? Как долго знакомы?
        - И где спрятан труп? - Михаил Федорович ласково, но твердо отделил тетку от опешившего юриста. - Тетя Маша, вы мне лучше скажите, что это за барышня в черном, сиськами наружу? Я что-то у нас таких не припомню.
        - А тебе что за дело до ее сисек? - неожиданно злобно вмешался Тырин.
        - Денис, да я из любопытства. Ходит по дедову дому какая-то красотка, а кто, что… Если ты на нее глаз положил, так я ж не возражаю.
        - Не возражаешь? - свирепо надвинулся на него Денис. - Да на нее не я, а папашка твой глаз положил! Познакомься, это бабушка Снежана! Твоя очередная новая мама!
        - У папани губа не дура, - присвистнул Михаил Федорович. - Ух ты, уважаю!
        - Она теперь наследница первой очереди, - прошипела ему в спину Елена.
        - Вряд ли. Папенька у нас такой затейник, свадьбу мы б точно не пропустили. Да и не будет он опять на те же грабли вставать. Ходить - пусть она себе ходит, а до бабушки ей еще расти и расти.
        - Тебя вот забыл спросить, - неожиданно вырос за спиной Федор Леонтьевич. - Подарок давай, оглоед! А то поругаемся, и забудешь подарить. Так и уедешь, не поздравивши.
        - Пап, да разве ж ты отпустишь раньше времени? - хохотнул Михаил. - Смотри!
        Он бережно вынул из пакета подарочную коробку и ловко сорвал бумагу.
        - Телескоп! - обрадовался дед. - А что, хочешь меня к небу приучить, да?
        - Чаще смотри на звезды, отец! Под ногами давно нет ничего интересного. Тем более тебе теперь есть кому созвездия показывать.
        - Это да. - Федор Леонтьевич сморгнул, вернув повлажневшему взгляду колкость. - Ладно, Миха, угодил! Хвалю.
        - А мы булавку для галстука дарим, - ввернула уязвленная Елена. - Хоть и не возвышенно, зато дорого. Нам, любимый наш Федор Леонтьевич, ничего для вас не жалко. В единственном экземпляре, желтый бриллиант, платина, эксклюзив, ручная работа.
        - Ну, хоть не пожмотились, - остановил ее именинник. - Молодцы. Спасибо, приятно! Развлекайтесь, гости дорогие, да не подеритесь. А я пойду, последние распоряжения отдам.

        Оголодавшие гости, сглатывая слюну и дурея от запахов, доносившихся из гостиной, мотались по дому и обменивались колкостями. Елена с матерью прилепились к Диме. Загнав его в проем между окнами, они азартно допрашивали беззащитную жертву, не обращая внимания на стойкие попытки Татьяны Антоновны помешать столь тесному знакомству. Нервный Тырин ходил хвостом за Снежаной. Видимо, тоже желал познакомиться поближе. Но заскучавший Михаил Федорович таскался рядом и разглагольствовал о политике и бизнесе, не давая родственнику пообщаться с девицей тет-а-тет. Оставшаяся в одиночестве Лиза мрачно цедила коктейль и изредка безуспешно набирала номер мужа - мерзавец вновь был вне зоны действия сети.
        Вот ведь удивительное дело. Многие мечтают о том, чтобы быть такой, как она: красивой, молодой, ухоженной, богатой женой очень небедного человека. И что? Где оно, счастье? Все есть, а нужно что-то другое. То, чего нет. Муж есть - любви нет. Деньги есть - мечтать уже не о чем. Внешность есть - а толку ноль: изменять мужу нельзя - прибьет, самому ему ее красота даром не нужна - девиц вокруг него и так хороводы, как на «Славянском базаре». И что имеем по жизни? Формально - все, фактически - ничего. Лиза залпом допила коктейль и с раздражением отшвырнула телефон.

        От ожидания трапезы родственников отвлекло прибытие новой пары гостей.
        - О, братец мой ненаглядный приехал, - оповестила собравшихся Лизавета. - С очередной невестой.
        Татьяна Антоновна тут же вырвала из лап зазевавшихся родственниц утомленного галдежом Дмитрия и радостно заулыбалась:
        - Ну-ка, ну-ка, поглядим, что там у вас за невеста.
        - Это не невеста, - торопливо возразила Елена. - Просто Юрик попросил всех своих девушек так называть. Ему удобно, им приятно, а нам все равно. Это у вас тут все серьезно, а наш мальчик еще не нагулялся. Он еще молодой. Не то что ваш.
        Дима хотел было что-то пискнуть в ответ, но Татьяна Антоновна решительно ткнула его под ребра:
        - Он не молодой, а распущенный. Это сейчас так называется. Дурить девушкам голову при попустительстве родителей - не есть хорошо. Но вам этого не понять.
        Поругаться они не успели. Лохматый Юрик ввалился в дом и полез целоваться к деду, приговаривая:
        - Дед, какой ты большой вырос! Какой красивый! Сейчас опять гадости говорить будешь, а я тебя все равно люблю!
        - Буду говорить, - прищурился разрумянившийся от радости Федор Леонтьевич. - А это что, подарок?
        Он ехидно кивнул на мявшуюся у дверей юную блондинку. Ростом она была с деда, метра два. В остальном - почти полная копия Лизаветы: нарощенные ресницы, волосы, ногти и силиконовая грудь, баскетбольными мячами выпиравшая из блузки. Но, в отличие от Лизы, у гостьи еще были и модные в этом сезоне губы-пельмешки.
        - Это Лера, - спохватился внук. - Моя девушка.
        - Кого-то она мне напоминает, - съязвила Татьяна Антоновна. - У вас с Лизаветой случайно не один пластический хирург? Что-то вас там прямо по лекалам выкраивать начали.
        - У меня, - всколыхнулась Лиза, - все натуральное.
        - И у меня, - обозлилась Лера. Она еще точно не знала - может ли уже начать хамить или нужно подождать. Все ж она приехала знакомиться с родителями Юрика. А вдруг это его мамаша?
        - А что такое? - захлопала глазками Татьяна Антоновна. - Я думала, сейчас модно тюнинговаться. А вы обиделись, что ли?
        - Лучше уж тюнинговаться, - фыркнула Лизавета. - А то вот сейчас ваша Дашка нетюнингованная приедет, мы и поглядим на чудо природы. Как говорится, почувствуйте разницу. Кстати, давно пора уже. Жрать охота.
        - А я после шести не ем, - томно вставила Лера.
        - Отлично, - кивнул дед. - Подождем до шести, сэкономим на продуктах. А сейчас все пошли во двор, будем в футбол играть.
        Привычная к дедовым шуткам родня даже не дернулась. И только неофиты Дима с Лерой бросились одеваться.
        - Вот все бы так, - довольно крякнул Федор Леонтьевич. - Отставить футбол. Молодцы, реакция хорошая. Приживетесь в нашем семействе.

«Хорошо бы», - мечтательно подумала Лера, огладив восхищенным взглядом роскошное убранство дома.

«Да не дай бог!» - ужаснулся про себя Дима, пугливо стрельнув глазами в начальника.
        - Федька, кого еще ждем-то? Все в сборе. Что за моветон, заставлять гостей еду нюхать, а есть не давать, - проворчала Мария Леонтьевна.
        - Да, - встрепенулась Елена, - еще неизвестно, когда Дарья приедет. Семеро одного не ждут. Могла бы к любимому дедушке и пораньше приехать. Если, конечно, он любимый. Не умеет современная молодежь старость уважать. Вот мы…
        - Без Дашки не сядем, - отрезал дед.
        - Действительно, - тут же подхватила Елена таким тоном, словно не она только что пыталась навести тень на плетень. - Надо по-семейному, когда все соберутся. Дима, вы не знаете, где ваша невеста?
        - Шляется! - дополнила Мария Леонтьевна.
        - Я? - тревожно заморгал Дмитрий и вопросительно посмотрел на Татьяну Антоновну, которая обещала подсказывать и помогать, если что.
        На его взгляд, этого «если что» было уже через край. А мама сейчас дома телевизор смотрела, чай пила. Как хотелось к ней!
        - А кто еще? Где вы ее оставили? Почему нельзя было вместе приехать? Позвоните и спросите, в конце концов. Мы переживаем, - начала наседать на парня Елена. - Ну, что вы не звоните?
        - У меня ее телефона нет, - пролепетал Дима и тут же мотанулся от удара под дых, поступившего от бдительной Татьяны Антоновны.
        - Они все время вместе. Давно уже, и все никак друг без дружки не могут. Воркуют и воркуют, - старательно улыбаясь, объяснила будущая теща. - Зачем им телефоны?
        Объяснение было так себе. Тырины подозрительно напряглись и даже слегка оживились. Но это оживление было ничем по сравнению с тем, которое случилось минутой позже.
        - Всем привет! А вот и мы! - объявила раскрасневшаяся Даша, появившись на пороге. - Надо же, у деда юбилей, а драки нету.
        - А кто это «мы»? - вместо «здрасьте» тут же гаркнула Мария Леонтьевна, легко перекрыв нестройный гул здоровающихся.
        - Я и мой жених Сергей. - Даша нежно стряхнула с плеча представленного жениха несуществующую пылинку и счастливо улыбнулась. - Предвосхищая допрос, докладываю. Сережа работает на стройке начальником, квартира есть, машина есть, местный. Не был, не привлекался, не состоял. Надеюсь, я ответила на все основные вопросы?
        - И давно вы вместе? - в странно напряженной тишине осторожно спросила Елена. У нее аж голос дрожал от предвкушения праздника.
        - Давно, - легкомысленно кивнула Даша, удивленно наблюдая за маминой мимикой.
        А маменька между тем жестикулировала с отчаянием глухонемого, которому в карман засунули ядовитое насекомое.
        - Надо же, как интересно! - Мария Леонтьевна аж ручками всплеснула. - А Дима что же?
        - Какой еще Дима? - озадачилась Дарья.
        - Да, - гневно вступил в диалог Сергей, который раньше нее почувствовал неладное. - Ху из Дима? Что еще за яблоко раздора в нашей намечающейся ячейке общества?
        - Я, пожалуй, пойду, - слабо пискнуло «яблоко», дернувшись в сторону открытого окна. Вероятно, выход через окно казался Дмитрию менее травматичным.
        - Но-но, мы еще ничего не решили. - Татьяна Антоновна по-матерински привлекла юриста к себе, зафиксировав железной хваткой.
        - Это он, что ли, Дима? - изумился Сергей, вопросительно посмотрев на Дашу. Та, еле сдерживая хохот, пожала плечами и кивнула, мол, да, и выразительно взглянула на маму. Надо было спасать ситуацию.
        - Так вот ты какой, Дима! Приятно познакомиться, премного наслышан, - угрожающе набычился Сергей, быстрее Даши сообразивший, что родители, похоже, перестраховались и привезли то ли статиста, то ли кого-то из бывших дочкиных кавалеров.
        - Да что вы говорите, неужели. - Дмитрий вдруг понял, что, похоже, его сейчас будут бить.
        Вряд ли в этой семейке принято выяснять отношения интеллигентно. Он даже заподозрил, что его специально для этого и привезли. Ведь не могли же родители не знать, что у их дочурки жених уже имеется. Вероятно, как у одних олигархов принято охотиться на людей, так у других принято пугать гостей, гоняя их по лесу и окрестностям. Хорошо, если не с собаками. Зато не скучно. И он, юрист, человек с высшим образованием, должен их развлекать, словно какой-то юродивый! Уж пропадать, так с музыкой. Отчего-то работу, которую запросто можно было сейчас потерять, было уже не так жаль. Зато останется на высоте.
        - Я так рад, что отдаю Дарью в хорошие руки. Специально приехал, чтобы с вами познакомиться.
        - Как интере-е-е-есно, - протянула Лера, шлепнув губами-пельмешками. - Прям как в
«Доме-2».
        - Какая у тебя, Юрик, девушка начитанная, - фыркнула Лизавета.
        - Погодите, с этой позже, - не дала отвлечься от темы Мария Леонтьевна. - Даша, а нам тут рассказывали, что вы с Димой уже и день свадьбы назначили.
        - Ой, баба Маня, жизнь - она такая непредсказуемая. Все изменилось. Я полюбила другого, - легко открестилась от Дмитрия Даша. - Какая разница? Или вы собираетесь лоббировать чьи-то интересы?
        - Нас просто волнует твоя личная жизнь, - встряла Елена.
        - Тетя Лена, я тут читала, что люди, у которых нет своей личной жизни, всегда интересуются чужой. У меня вот, например, личная жизнь просто бурлит, поэтому я и не спрашиваю, почему дядя Денис жмется к какой-то красивой девочке, которую, видимо, привез с собой, а Лизка приехала опять без мужа. Мне это совершенно неинтересно, - добродушно поведала тетке Дарья.
        Татьяна Антоновна, просияв, вскинула кулачок, мол, но пасаран!
        После этих слов Тырин тут же шарахнулся в сторону от Снежаны и разъяренно заметил:
        - Между прочим, это, насколько я понимаю, твоя будущая бабушка!
        - Вау, это что ж вы там курите? Отсыпьте по-родственному! - прыснула Дарья. - Скажу по секрету, если вы будете так некачественно отмазываться, у вас будут неприятности. Да, тетя Лена?
        - У тебя отвратительный характер и воспитание хромает, - процедила тетя Лена. - Твоим женихам не мешало бы об этом знать заранее, чтобы потом не сильно удивляться.
        - Да хороший у меня характер. Это у вас нервы слабые, - утешила тетку Дарья и повернулась к Сергею. - Ну, что я тебе говорила, у нас тут обалдеть как не скучно! Погоди, к вечеру еще перепьемся и подеремся. Кстати, Дима, эй! Перед застольем очки сними, на всякий случай.
        - Золотая моя, - умилился дед. - Заходи, будь как дома.
        - Да не забывай, что в гостях, - едким шепотом добавила Мария Леонтьевна.
        - Ну, теперь-то все, пап? - нетерпеливо поинтересовался Михаил. - Выпить охота и закусить. За твое здоровье и вообще.
        - Теперь последний штрих, - лукаво улыбнулся юбиляр. - Я сейчас.
        С этими словами он унесся куда-то в глубь апартаментов.
        - Надеюсь, твой дед ушел не за гранатой? - громким шепотом осведомился Сергей. - Мне показалось, вполне в его духе устроить какую-нибудь грандиозную пакость. Особенно напрягают слова про «последний штрих».
        - Да, папаня может нас всех заштриховать, - добавил «позитива» Михаил Федорович. - Ну, что, народ, ховайся, кто может!
        - После знакомства с новой «почти бабушкой» я даже и не знаю, что еще меня может удивить, - фыркнула Лизавета.
        - Как у вас тут прикольно, - просюсюкала Лера. - Юрик, а мне у тебя нравится!
        - У нас всем нравится, - отрезала Елена. - Только нам нравятся не все.
        Лера обиженно затихла. Смысл фразы она не уловила, но тон ей не понравился.
        И тут вернулся сияющий дед.
        - Дамы и господа! Это - Эльвира!
        И он жестом фокусника выдернул из-за косяка смущенную домоправительницу. Она, как и велел хозяин, была причесана, принаряжена, подкрашена. Еще было строгое указание вести себя раскованно, по-хозяйски, но она так нервничала и тряслась, что на это сил уже не было. Эля решила просто многозначительно молчать. Собственно, и Федор Леонтьевич так ее наставлял: «Не будешь знать, что ответить, улыбайся, как Мона Лиза, и все. Умнее будешь выглядеть!»
        - Твою ж дивизию, - пробормотал Тырин, - еще одна бабушка!
        Народ потрясенно затих, с трепетом ожидая пояснений. Тот факт, что мощное тело Эльвиры было втиснуто в белоснежный костюм, наводило часть присутствующих на трагические ассоциации со свадьбой и последующим переделом имущества.
        - Радость-то какая, - первой подала голос Мария Леонтьевна. - И дальше что? Час назад была Снежана. Теперь Эльвира. Хоть бы пояснил, какое отношение они имеют к нашему исключительно семейному торжеству.
        - Это моя новая… - дед взял театральную паузу, натянув нервы родни до предела.
        - Телка? - нарушил драматизм Юрик.
        - Сиделка? - предположила незамутненная интеллектом Лерочка.
        - Домоправительница! - рявкнул дед и загадочно добавил: - Пока так.
        Уточнять никто не стал. Но поскольку самой страшной новости о состоявшейся свадьбе не было, последовало жизнерадостное оживление.
        Праздник пошел своим чередом.
        Веселой гурьбой родственники рванули в зал и чинно расселись за огромным столом. Приглашенные официанты сновали возле гостей, словно тени, услужливо подливая напитки и подкладывая закуски. Дед ехидно зубоскалил, слушая тосты. Мужчины весело напивались, дамы переругивались. Дима, втиснутый между Татьяной Антоновной и Дарьей, тоскливо сопел и размышлял, с кем его положат ночевать. Особенно актуален был вопрос в свете того, что Лизавета бросала на него весьма недвусмысленные взгляды. А к концу вечера отчего-то и Дарья начала то придвигать ногу, касаясь его коленом, то обращалась с какими-то милыми глупостями, ласково хватая за руку. А то и вовсе тянулась через Диму за десертом, мелькая у него перед носом слегка оголенным бюстом. Несостоявшийся жених нервничал и не понимал диспозицию. Татьяна Антоновна так увлеклась пикировкой с Еленой, что на его призывные взгляды совершенно не реагировала.

        Даша тем временем кипела от негодования.

        Когда утром она села к Сергею в машину и вдруг осознала, что он уже никуда не сбежит, не подведет и ничто не помешает предъявить его в качестве жениха на этот вечер, все напряжение последних дней отхлынуло, и ее накрыло каким-то непривычным умиротворением. Она просто слушала музыку и смотрела, как Сергей легко и уверенно ведет машину, небрежно откидывая со лба светлую челку, беззлобно ругая хулиганов водителей на дороге и как-то тепло улыбаясь своим мыслям. У Сергея были сильные руки, мощная шея и…

«Да он же красавчик», - вдруг осознала Даша и ощутила, как кровь бросилась в лицо.
        До сих пор она рассматривала его лишь как некий инструмент, средство и необходимый аксессуар. А тут вдруг все как-то внезапно перекувырнулось с ног на голову, и стало так важно, как он на нее посмотрит, что подумает. И вообще…
        - А я тебе нравлюсь? - строго спросила Дарья, чтобы не мотать себе нервы глупыми дамскими сомнениями. Когда спрашиваешь в лоб и неожиданно, есть шанс получить честный ответ.
        - Очень, - спокойно ответил Сергей. - Ты ж моя невеста.
        - На роль настраиваешься? - Она разочарованно отвернулась к окну. В лоб не получилось.
        - И это тоже, - как-то непонятно отреагировал он и снова улыбнулся. Улыбку она не видела, скорее почувствовала по голосу.
        И почему-то разволновалась. Словно маленькая девочка перед выступлением на утреннике. Но эту уже совсем большую, но еще маленькую девочку беспокоила отнюдь не реакция зрителей.

        - Вот так всегда, - сходила с ума Дарья, нервно размышляя о несправедливости бытия. - Стоит только раскатать губу, как хлоп - приходит какая-нибудь добрая душа и быстро тебе ее закатывает.
        Сначала она неожиданно поймала странный, пристальный взгляд Леры, которая просто-таки гипнотизировала Сергея. Блондиночка, можно сказать, откровенно таращилась на чужого жениха, напрочь забыв про своего Юрика. Что самое удивительное, Сергей тоже отвечал этой силиконовой Барби взаимностью, строя какие-то выразительные рожи и телепатируя нечто непонятное. Конечно, Даша запросто могла сказать нахалке что-нибудь хлесткое, чтобы ее просто сдуло отсюда. Но отчего-то было стыдно. Унижаться, сцепляясь из-за мужика с таким ничтожеством? Ни за что!
        - Симпатичная у Юрки девушка, - невзначай обронила Даша, когда терпеть не было уже никаких сил. Внутреннее давление зашкаливало, грозя сорвать крышечку. - Фигуристая такая.
        Но Сергей, вместо того чтобы успокоить ее бдительность каким-нибудь равнодушным междометием, неожиданно покраснел, словно его застукали за чем-то неприличным, и пробормотал, что, мол, да, девушка хорошая.
        А Даша надеялась услышать, что он терпеть не может силиконовых дур с силиконовыми мозгами.
        Мужчины, словно нарочно, никогда не говорят того, что женщины хотят от них услышать. И вовсе не из вредности. Сильный пол просто не в состоянии угадать, что именно лучше ответить в той или иной ситуации. Они, словно неумелые саперы, раз за разом подрываются на минных полях женской непредсказуемости.
        Очень хотелось плакать. До такой степени, что аж щипало глаза. И почему-то было тяжело дышать. Даша словно сквозь пелену смотрела на губастую Леру, которая так и вилась рядом с ними.
        - Да что вы говорите? - растягивая гласные, прогундела девица. - На стройке работаете? Как романтично!
        - Да, очень, - проникновенно и с чувством подтвердил Сергей. - Хотите, я вам подробно расскажу?
        - Пойдемте, расскажете, - тут же согласилась Лера таким голосом, что Дарью чуть не стошнило.
        - Просто какой-то секс по телефону, - пробормотала она, стараясь унять бешеную дрожь сердца. Оно не билось, оно истерически тряслось, вызывая дурноту и слабость в ногах.
        Даша торопливо протиснулась мимо танцующих и выскочила на улицу. Там было темно, тихо, пустынно - все условия для неконтролируемой истерики. Еще и фонарь у входа в дом отчего-то не горел. Брошенная всеми кавалерами девушка рухнула на скамейку у террасы и даже набрала воздуха, чтобы взвыть со всей страстью и отчаянием, но поплакать ей было не суждено.
        В кромешной темноте шумно вздохнуло и завозилось что-то огромное. Вероятнее всего, медведь. Дед рассказывал, что леса тут вокруг дремучие и живность водится разная, вплоть до косолапых хищников.
        Если женщина собирается плакать, остановить ее может только нечто абсолютно из ряда вон выходящее. Некоторые советуют пощечину. Но еще более подходящий вариант - не бить, а напугать до смерти. Вот прямо до заикания. Тогда ей и не до слез будет, и не до истерик.
        Утробно взвизгнув, Даша повалилась на бок. Конечно, надо было бежать, но ноги отнялись. Более того, как в самом страшном сне, пропал голос. Бывает, что снится человеку кошмар, ему бы и заорать, а никак. Мычит себе во сне, ножками дрыгает, и никакой возможности убежать от надвигающейся угрозы. И просыпается жертва ночных кошмаров обычно в самый кульминационный момент. Но наяву пропавший в момент наивысшей опасности голос - это практически приговор. Даша тихо, жалобно сипела и махала руками, обреченно понимая, что на это тихое вяканье из дома никто не выйдет и не спасет.

«А он там сейчас эту Леру обхаживает, - внезапно с обидой вспомнила Даша. - И это ведь из-за него я сюда вышла! Вот выпрутся завтра все с похмелья, а тут мои косточки обглоданные».
        Она попыталась представить себе эту трагическую картину, однако получалось как-то неромантично. Просто-таки «техасская резня бензопилой». И вряд ли Сергей бросится к ее бездыханному телу рыдать и рвать на себе волосы. Как бы его и вовсе не стошнило.
        Мысль о том, что в последний раз он увидит свою несостоявшуюся невесту в столь неприглядном виде, придала Дарье сил. В принципе, можно было и побороться.
        Когда огромный сгусток темноты навис над ее скукожившимся телом, девушка внезапно резко распрямила ноги и ударила тень куда-то в центр.
        - Ай! Кто здесь? - плаксиво взвыл «медведь» абсолютно человеческим голосом. Голос был незнакомым.
        - Вы кто? - Даша проворно отползла за скамейку, силясь разглядеть ворочавшуюся тушу.
        - А вы?
        - Я первая спросила!
        - А зачем вы деретесь?
        - А зачем вы прячетесь?
        - Я не прятался! - возмутился голос. - Я ждал.
        - Чего ты ждал в темноте? Жертву? Ты маньяк? - Тут Дашина храбрость мигом улетучилась, так как до нее дошло, что посторонний мужчина в темноте вряд ли планировал какую-то благотворительную акцию. Хорошие люди заходят в дом и здороваются с хозяевами, а не прячутся в потемках. В лучшем случае это был бомж, в худшем - убийца.
        - Что вы такое несете? - судя по интонации, обладатель голоса обиделся. - Дерется, оскорбляет! Я к Федору Леонтьевичу приехал.
        - Федор Леонтьевич внутри, - ехидно сообщила Даша. Она уже нащупала в темноте какие-то грабли и почувствовала себя увереннее. С граблями такие диалоги вести не в пример легче. - А на дверях звонок есть. Тебя на участок кто впустил?
        - Никто. Я через забор перелез. Хорошо, что у вас тут собак нет, - неожиданно радостно подытожил незваный гость.
        - А чего не через дверь? Так проще.
        - Да неудобно, - неожиданно погрустнел голос. - Я ж слышу: праздник какой-то, музыка, а тут я - и без подарка.
        - А почему без подарка-то?
        - Ну, не совсем без подарка. Папка бутыль самогона передал. Только это ж по-свойски, по-нашему. А тут так богато, неудобно. Я завтра утречком загляну, когда разъедутся все.
        - Так, вернемся к первому вопросу, - потрясла головой Дарья. - Ты кто?
        - Вадик.
        - Очень приятно. А я Даша. Но ясности это не вносит.
        - Почему не вносит? - удивился Вадик. - Если ты Даша, то ты внучка деда Феди.
        - Ладно, - согласно кивнула она. - Предположим, я внучка. А ты деду Феде кто?
        - Никто. Он с моим батей дружил. Давно, лет сто назад. Он у нас в командировке был, на Урале. А тут они договорились с батей, что я приеду. С гостинцами, но по делу. Ну, я и приехал. А тут праздник какой-то.
        - Так юбилей у деда. Он что, не сказал? - изумилась Дарья.
        - Не-а. Просто сказал, приезжай. Еще встретить предлагал. Но мне неудобно стало. Все ж пожилой человек, в деревне живет, чего он на вокзал-то потащится? Нешто я сам не доберусь. А село-то тут богатое, я смотрю. У нас такой дом только у главы поселения, и то у него меньше. Но тоже каменный. Вот.
        Рассказчик отчего-то вдруг смутился и затих.
        - Эй, - позвала его Даша. - Так я не поняла все равно, почему ты в дом не пошел.
        - Так неудобно, говорю же! Я никого не знаю, меня никто не знает. Обременю человека. Приехал, есть тут буду, пить. Так хоть праздник не испорчу.
        - Надо же, какие сантименты, - пробормотала Дарья. - Пошли в дом, Вадик. Буду тебя с родней знакомить. Ты случайно стихи не пишешь?
        - Нет, зачем? - искренне не понял новый знакомый.
        - Да просто так спросила. Уж больно ты трепетный. Ты, кстати, женат?
        - Нет. Вот освоюсь у вас тут и женюсь. На ком-нибудь.
        Поперхнувшись следующим вопросом, Дарья затихла. А доверчивый Вадик послушно докладывал диспозицию.
        - Папка так и сказал: женись на городской, наши все тебе не пара. Да наших-то и нету, разъехались. Я и сам в Стерлитамаке жил, в общежитии, только девушки общежитских не любят. Я как скажу, что комната у меня при заводе, так и все, бросают меня. А вообще меня на курсы повышения квалификации послали. Я так-то химик, удобрениями занимаюсь. Вот. А обратно не хочу. У вас тут и работа есть, и зарплаты большие. У нас там я в люди и не выбьюсь. Устал я один-то. К родителям съезжу домой, отъемся и снова в город. Тяжело человеку без жены.
        - Это да, - поддакнула Даша. - Я только не поняла. Если у тебя курсы повышения квалификации, то почему ты к деду приехал? У тебя курсы-то где?
        - Так в городе.
        - Ну а курсы закончатся, тебе ж обратно надо будет ехать?
        - Надо. Но я не хочу. Я, пока курсы будут идти, работу буду искать. Мне б хоть какую. А там и квартиру куплю…
        - Ладно. Про твои прожекты я усвоила, - улыбнулась Даша. - Смешной ты. Давай руку, помоги подняться. И пойдем, а то околеем здесь.
        Судя по резкому движению воздуха, Вадик начал активно махать конечностями, нашаривая собеседницу в темноте.
        - Э, - отшатнулась Даша, - аккуратнее, зашибешь.
        В этот момент здоровенная лапища сгребла ее капюшон и резко дернула вверх.
        - Выдернул дед репку, - пробормотала девушка, очумело моргая. - Что-то ты для трепетного химика больно силен. Тебе бы в трактористы. Или в грузчики.
        - Погоди, я бутыль найду, - заволновался Вадик. - Не разбить бы.
        Он кряхтел, сопел, шевелился где-то рядом, после чего вдруг гаркнул прямо в ухо:
        - Нашел! Целая! А точно удобно сейчас идти? Я могу и до утра погодить, если что.
        - Не надо годить, - начала раздражаться Даша. - Пошли уже.
        Впихнув Вадика в дом, она вдруг поняла, что плакать расхотелось. Настроение как-то вильнуло в сторону и если не исправилось совсем, то уж точно перестало быть похоронным.
        - Ни фига себе, какой ты, - уважительно протянула Даша, наконец разглядев нового знакомого. Почему-то в темноте, когда он мямлил про «неудобно» и про папаню, ей казалось, что это парень лет двадцати пяти, какой-нибудь тощий, нескладный и большеглазый, как олененок Бэмби. А сейчас в холле топтался громадный детина явно за тридцать, кругломордый, слегка пузатый, с маленькими удивленными глазками и смешно взъерошенными волосами.
        - Вадик, - протянул он ей лопатообразную пятерню. - Будем знакомы.
        - Так уж познакомились, - одурело напомнила Дарья.
        - Ну, я ж тебя в темноте не видел. А теперь вижу, какая ты красавица. Писаная, - подумав, добавил Вадик. Но тут же развил мысль во избежание разночтений: - В том смысле, что как в книжке и в кино.
        - Ты тоже ничего, - сдерживая смех, кивнула Даша.
        - Правда? - расцвел гость, доверчиво заулыбавшись и даже покраснев. Видимо, комплименты ему говорили редко. И вообще, все сказанное он явно принимал за чистую монету.
        - Правда. Если будут обижать, скажи мне, я за тебя заступлюсь, - предупредила Дарья. - А то у нас тут публика кусачая.
        Вадик испуганно заморгал и жалобно предложил:
        - Так, может, я где-нибудь отсижусь?
        - А кто будет за мной ухаживать?
        - А что, некому? - в свою очередь изумился Вадик.
        - Ой, да здесь так все сложно, - непонятно отмахнулась Даша и потащила его в центр танцующих. Дед как раз плясал со Снежаной помесь гопака и хип-хопа.
        - А у нас еще гости! - крикнула Даша, предъявив собравшимся смущенного Вадима. - Это Вадик!
        - О, - ухмыльнулась Мария Леонтьевна, уперев сухие руки в тощие бока и презрительно вздернув подбородок с бородавкой. - Таньк! А твоя-то еще одного жениха притащила. Надо же! Вышла на пять минут на улицу, и нате вам. Вот что бывает со старыми девами. Засиделась, называется. А я говорила, добром это не кончится!
        - Жених тут один. Это я! - Из толпы вывинтился Сергей и решительно оттеснил Дашу от Вадика. - Уймитесь, бабуля! Попрошу мою невесту похабными намеками не оскорблять!
        - Я тебе не бабуля! - взвилась Мария Леонтьевна.
        - Это пока, но скоро породнимся, - успокоил ее Сергей.
        Даша помимо воли начала расплываться в счастливой улыбке. Ему, оказывается, не все равно! Что она там себе напридумывала?
        Сергей демонстративно обнял будущую жену и прошептал ей прямо в ухо, едва не оглушив:
        - Я все правильно сделал? Или у нас смена караула? Дай знать, чтобы я тебе малину не портил!
        - Вот только что ты все и испортил! - Даша сжала зубы и попыталась вырваться.
        - Что не так? - вывернуться из лап строителя было не так-то просто. - Я вижу, что опять не угодил, но не могу нащупать причину. Видишь, я предупреждал, мне очень трудно с женщинами. Мне нужны подсказки и наводки.
        - Что-то с Лерой у тебя проблем нет! - прошипела Дарья.
        - А что Лера? - Он так резко залился краской, что Даша едва не застонала от разочарования. - Мы просто разговаривали.
        - Просто? Разговаривали? А ничего, что ты якобы мой жених и приехал сюда со мной?
        - Почему якобы? - опешил он. - И почему мне нельзя с ней разговаривать?
        - Потому!
        - А, все. Я понял и усвоил. Надо ж было сразу сказать. - Он внимательно посмотрел Даше в глаза. - Ты что, ревнуешь?
        - Нет! Еще чего! Мне плевать!
        - Да, когда мне плевать, я тоже обычно вот так ору, - удовлетворенно улыбнулся Сергей. - Это хорошо, что тебе плевать. Но я теперь понял, что нужно разговаривать только с тобой и смотреть только на тебя.
        - Я этого не говорила!
        - Да? Значит, я опять все не так понял. А мне мама однажды сказала, что когда-нибудь я обязательно научусь понимать женщин. По-моему, она преувеличила мои способности. Я логик. А у вас с этим делом напряженно.
        - Хамишь? - насторожилась Даша.
        - Нет, занимаюсь самобичеванием. Я к тому, что у мужчин и женщин разная логика. Это сложно для налаживания контактов. - Сергей печально оттопырил губу, изображая грусть по поводу трудностей с пониманием. - Я бы очень хотел, чтобы ты прямым текстом говорила мне все, что хочешь получить в результате. Я же предупреждал: намеков не понимаю, между строк читать не умею, но готов искать консенсус. Кстати, хотел спросить, раз по легенде мы жених и невеста, нам целоваться можно? Или будем изображать целомудренную пару?
        - Я с тобой целоваться не буду, - неуверенно огрызнулась Даша.
        - А я с тобой буду. Можно?
        - Нет!
        - Ага. Ясно. Только потом не ворчи, что я тебя за весь вечер ни разу не поцеловал. Я строго следую инструкциям. Кстати, я видел, как ты прижималась к этому очкарику. И мне очень хочется набить ему морду. Это укрепит нашу легенду?
        - Не надо. Это папин юрист. Его насильно привезли. Как и тебя.
        - Я сам приехал, - напомнил Сергей. - Кстати, дед нам приготовил спальню. Сам сказал. При этом он довольно неприлично шутил про правнуков и намекал, что со свадьбой надо поторопиться.
        - Когда это ты успел с ним спеться? - недобро прищурилась Даша.
        - Как раз тогда, когда ты спевалась с этим Вадиком. Где ты его подцепила?
        - Во дворе. Вышла, а он там с бутылью самогона сидит.
        - А ты затейница, - пробормотал Сергей. - Не ожидал.

        Как выяснилось позже, про спальню Сергей не шутил.
        - Еще не поздно переночевать с Димой, - многозначительно поиграла бровями мама, когда утомленные весельем гости начали расползаться по своим комнатам.
        При этом Дима стоял рядом, обморочно закатывая глазки. Татьяна Антоновна уже предупредила его, что если придется ночевать с Дашей, то он обязан быть на высоте. Ни на какой высоте Дима быть не желал, да у него и не хватило бы сейчас моральных сил на такой подвиг. От побега его удерживало только то, что поселок стоял на отшибе, а бежать в темноте до трассы было очень далеко. Дмитрий специально запоминал дорогу, когда его везли на заклание.
        - Сама ночуй со своим Димой, - буркнула Даша.
        Дима расцвел и даже блеснул зубками - видимо, улыбался, не смог сдержать радость.

«Вот придурок», - мысленно оскорбилась Дарья. Юрист ей окончательно разонравился.
        Чтобы понравиться женщине и обратить на себя ее внимание, достаточно сказать что-нибудь лестное в ее адрес. Но одно неосторожное слово или даже взгляд - и ты навсегда попадешь в число ее злейших врагов. Причем какой именно взгляд или жест дама примет за обидный, никому предугадать не дано. Если только джентльмен намеренно не хотел с ней поссориться и не старался для этого изо всех сил.

        - Дорогая, я заждался! - издевательским тоном сообщил Сергей, едва лишь Даша вошла в гостевую спальню.
        - Все, объявляется антракт. Зрители отбыли почивать, можно выдохнуть, - она с тоской посмотрела на дверь. - Замка-то нет! Вот идиотизм.
        - Я уже проверял. Так что если ты положишь меня в кресло или на пол, а ночью с проверкой ворвется твоя родня, мы спалимся. Придется спать вместе.
        - Еще чего! - возмутилась Дарья. - Мы так не договаривались!
        - Тогда ты можешь изобразить, что отравилась, и заночевать в уголке задумчивости, - великодушно подкинул идею Сергей. - Потому что лично меня все устраивает. И если ты ляжешь рядом, я потерплю.
        - Хам!
        - Фея!
        - Я вообще спать не собираюсь, буду книжку читать, - заявила Даша. - Так что располагайся, не стесняйся, храпи и пускай слюни.
        - Надо же, какой у тебя печальный опыт проживания с предыдущими женихами. А нормальных не было?
        - Сережа, а почему ты уверен, что к тебе это не относится? Если ты сам себе спать не мешаешь, то это еще ничего не значит!
        - Да я и другим не мешаю. Во всяком случае, никто не жаловался, - хмыкнул Сергей. - Ладно, иди, ложись. Я почитаю.
        Даша с подозрением уставилась в его честные глаза.
        - Не надо меня взглядом сверлить, дырку просверлишь. Спи спокойно, дорогой товарищ! Не собираюсь я к тебе приставать. - Сергей пожал плечами и достал из сумки ридер, удобно устраиваясь в кресле.
        - Почему не собираешься? - машинально возмутилась Дарья и тут же прикусила язык. - Я в смысле… Точно не будешь?
        - Я вполне морально устойчив. И если девушка говорит мне «нет», то…
        - Ты найдешь более сговорчивую, - злобно перебила его Даша. - Я так и думала.
        - Сами спрашиваем, сами отвечаем, - пробормотал Сергей. - Спокойной ночи, дорогая.
        - И тебе того же.
        Даша улеглась на кровать прямо в платье, натянув сверху покрывало. Не хватало еще раздеваться! Мало ли… Или раздеться? Тогда, может быть, он все же… Тьфу! Нет и еще раз нет. Все должно быть само или вообще никак!

        Как часто женщины обманываются, думая, что мужчина должен сам проявить инициативу. Говоря «нет», они подразумевают «да», но при этом кавалер должен догадаться сам, что это именно «да», и взять крепость штурмом, сломив условное сопротивление. Некоторые называют этот процесс словом «добиваться». Видимо, в этот момент дамы представляют себе эдакого барана, который раз за разом бабахается в ворота лбом. Бум - закрыто. Бум - закрыто. Бум - сломались. Ах, я была против, но ты такой настойчивый… И дальше романтика, охи, вздохи и единение организмов.
        А мужчина, наоборот, услышанное «нет» понимает буквально, некоторое время уважает даму за неприступность, а потом отступает. Во-первых, лоб не казенный о ворота-то биться, а, во-вторых, со слухом у него все в порядке. Сказано ж: «Нет!» И если ломать чужие ворота, то можно и по статье за домогательства сесть. Поэтому он, сохранив в душе уважение пополам с обидой, отчаливает к другим берегам, где обретаются более покладистые дамы. В результате этого недопонимания между полами огромное количество вполне подходящих пар разбегается с ощущением взаимного недовольства.

        Вероятно, несмотря на взвинченное состояние, на какой-то миг Даша задремала. А когда резко очнулась, поняла, что находится в комнате совершенно одна.
        - Вот вам здрасьте, - проворчала она ошарашенно и уставилась в темноту круглыми, как у филиппинского долгопята, глазами. - Где мой принц? Какую кобылу он объезжает? Надо же, свалил куда-то. Еще сопрет что-нибудь. Что я про него, по сути, знаю? Ничего. Надо проверить.
        Подведя столь немудреным способом базу под свое поведение, Даша быстро вскочила, сунула ноги в тапочки и, одернув платье, отправилась на поиски суженого.
        Спящий дом был тих и торжественен. Длинный коридор второго этажа был слабо освещен, словно декорация к фильму ужасов. Дарья тревожно переступила с ноги на ногу и вытянула шею, прислушиваясь. Какие-то шорохи, шепот, то ли голоса, то ли шум ветра за окном.
        - Пойти, что ли, попросить у Юрки таблетку от похмелья? - задумчиво подтолкнула она сама себя к действиям, но тут же пошла на попятный. - Ну, и что? Например, выяснится, что Леры в комнате нет. И что дальше? Мы попремся искать голубков уже вместе с Юриком? Вот позорище-то будет. Ему только этого и надо - повод от девицы отделаться. А мне как быть? Мне повод не нужен.
        Она протяжно со всхлипом вздохнула и на цыпочках отправилась к лестнице.
        Перегнувшись через перила, Даша прислушалась еще раз и вздрогнула. Где-то рядом шепотом разговаривали двое. Манерный женский голосок и густой мужской.

«Сергей, - моментально поняла Даша, взмокнув от ужасного предчувствия. - С этой… Я так и знала! Ну почему вечно все вот так? Невезучая я».
        Самое правильное в такой ситуации - быть не в курсе. Это полезнее для нервной системы. Правильно говорят: меньше знаешь - крепче спишь. Вероятно, сейчас Дарье предстояло узнать нечто такое, после чего она вообще спать перестанет. Но любопытство, как всегда, пересилило.
        - Ну, я даже не знаю, - кокетливо тянула тем временем Лера где-то в темноте. - Я так сразу не могу.
        - А ты смоги, - проникновенно предложил Сергей. - Желательно прямо сейчас.
        Что-то щелкнуло, видимо, закрыли двери, и голоса уже звучали почти не слышно. Даша так напрягалась, что, казалось, у нее сию секунду от напряжения отклеятся уши или переломится вытянувшаяся шея.
        Лера помолчала, а потом что-то торопливо забормотала. Диалог в непонятном тоне затянулся. Единственное, что могло Дашу утешить, это то, что они всего лишь разговаривали. Тишина была бы гораздо страшнее. Но не успела она этому порадоваться, как замок щелкнул снова, и Сергей тихо и внятно проговорил:
        - Договорились. Пересечемся в городе. Но так, чтобы Даша ничего не узнала.
        - Клянусь, не узнает, - дурашливо хихикнула Лера и, кажется, послала ему смачный, воздушный поцелуй.
        Раздались тяжелые шаги - Сергей возвращался. Даша в панике заметалась и, уже ничего не соображая, влетела в ближайшую дверь, осторожно прикрыв ее за собой. Не хватало еще, чтобы Сергей обнаружил, что она шпионила! Да ей плевать! Вот! Это случайно вышло!
        Отдышавшись, Дарья повернулась и остолбенела. Не замечая ее, у окна воодушевленно собачились, другого слова не подобрать, Снежана и Тырин. Тырин периодически даже топал короткой ножкой, от чего его круглое пузо подпрыгивало, словно мяч. Поскольку в комнате работал телевизор, разобрать суть скандала не вышло.

«Ничего себе, - совершенно дезориентированная Дарья лихорадочно пыталась составить из событий сегодняшнего вечера единую картину. - Что у нас делается-то! Дед еще от юбилея не отошел, а тут уже, похоже, наследство распилили и обсуждают последние детали. Можно, конечно, гипотетически допустить, что он ее клеит. Но что-то на интим это мало похоже. Скорее - деловое совещание без признаков консенсуса. А какие у нас тут общие дела? Эх, бедный дед!»
        Выждав еще чуть-чуть, она выглянула в коридор. Там было пусто.
        От переживаний у Даши пересохло в горле. Да и возвращаться в спальню, где был Сергей, не хотелось. Надо ж что-то говорить. А что можно сказать теперь? Он ей ничего не должен, она ему ничего не должна. Мало ли кому что показалось? Мечты не обязаны сбываться.

«Пойду, водички попью», - решила Дарья и направилась в кухню. Но и тут ее ждал сюрприз. На первом этаже она оказалась не одна. К выходу кто-то крался. Судя по силуэту с торпедообразной грудью, это была женщина. В слабом свете, струившемся со второго этажа, Даша увидела, что она держит в руке не то лист бумаги, не то конверт. Дама перебежками добралась до гардеробной, пошуршала там и рысью пронеслась мимо затаившейся под лестницей девушки.
        Надо же - домоправительница!
        А Эльвира-то чем занята? Даша была окончательно сбита с толку. Какие-то тайны мадридского двора. Спать совершенно расхотелось, ее обуяла жажда деятельности, поэтому девушка решительно пошла в гардероб и начала нахально шарить по карманам. Письмо она нашла уже во втором пальто. Белый конверт без подписи распирал внутренний карман не чьего-нибудь, а папиного пальто!
        - Вот те номер! - Она покрутила находку в руках, попыталась прощупать и даже обнюхала. Конверт был тощим, почти пустым и накрепко заклеенным. Скорее всего, внутри было письмо.
        - Приличные люди конверты не заклеивают! - возмущенно проворчала распираемая любопытством Дарья. - Какие могут быть письма от дедовой домоправительницы моему отцу? Или она тоже собирается договариваться о наследстве? Ишь ты! А юбиляр-то дрыхнет себе и не в курсе даже, какие тут страсти у него под носом творятся. И это дед еще живой. Представляю, что начнется, если вдруг… Да нет, дедуля, здоровья ему богатырского, еще нас всех переживет и похоронит. М-да. Однако тут не соскучишься.
        Забыв попить, она задумчиво побрела к себе.

        - И где ты была? - злой Сергей стоял посреди комнаты. Даже не злой - разъяренный. Оказывается, в моменты гнева у него начинали смешно топорщиться волосы и раздувались ноздри. Того гляди - копытом лягнет. - У Вадика? А что так быстро вернулась? Не впечатлил? Или решила соблюсти приличия?
        - И это мы еще не расписаны, - саркастически хохотнула Даша. - Что за сцены ревности на пустом месте? Я, между прочим, тебя искала.
        - И как? Нашла?
        Ей показалось или в его голосе мелькнула тревога? Струсил. Небось, перепугался, что его застукали.
        - Нашла, - с наслаждением сообщила Даша, нарочно затянув паузу. После чего, наивно захлопав ресницами, добавила: - Ты оказывается, тут. А куда ходил?
        - Воды попить.
        - Надо же, и я за водой ходила! Мы с тобой прямо как семейство мамонтов - потянулись на водопой, пока хищники спят. Кстати, ты ничего странного не заметил по дороге к водопою?
        - А что?
        - Сережа, что за безобразная привычка отвечать вопросом на вопрос? Между прочим, так поступают люди, чья совесть не чиста. Они таким образом берут тайм-аут на раздумья и успевают сочинить какую-нибудь завиральную историю.
        - Ничего я не заметил. Я воду не нашел.
        - Неудивительно. А я чего только не видела!
        - Ну, и что ты видела?
        - Не скажу! - торжественно выпалила Даша и с видом победительницы улеглась поверх покрывала. - Спокойной ночи. Сладких снов.
        - Обычно таким тоном произносят «чтоб ты подавился», - просветил ее Сергей. - Но я уже начинаю привыкать к твоим странностям. Спокойной ночи.

        Видимо, ночь у всех выдалась бурной и бессонной. Народ в гостиной начал собираться лишь после полудня, лениво подтягиваясь к столу. Бодрячком выглядел только вчерашний юбиляр. Он жизнерадостно балагурил, беззлобно поддевая всех, кто попадался ему под руку.
        - Кстати, - вдруг хлопнул себя по лбу дед. - Дашуня, у меня к тебе просьба. Заберите-ка вы Вадика к себе.
        - Кто это «вы»? - опешила Дарья.
        - Да вы с Сережкой! - Дед ласково улыбнулся и не преминул напомнить: - Я ж тебе квартиру-то большую подарил, места всем хватит. А Вадику надо на занятия ездить. Ему от тебя удобнее. Да он на месяц всего, не стеснит.
        С тем, что Вадик не стеснит, Даша запросто могла бы поспорить. А вот спорить с тем, что квартира дареная и большая, смысла не имело. И отказать было нельзя.
        Даша была чистейшим интровертом. Она не любила шумные сборища, гостей и совершенно не переносила чужих людей у себя дома. Квартира была ее личным пространством, в которое с ночевкой не допускался никто. Исключением стал Марк, и то ненадолго. Она физически не выносила посторонних в доме. И вдруг какой-то Вадик! Это ж придется ходить все время при параде, ночью одеваться, чтобы пойти в туалет. Да и вообще!
        Даша почти с ненавистью зыркнула на навязанного гостя. Вадик улыбался ей светлой улыбкой полного идиота.
        - Конечно, какие проблемы. Он нас не стеснит ни в коем случае! - ответил за Дашу Сергей.
        Даша поперхнулась омлетом и натужно закашлялась.
        Подлетевший Вадим услужливо треснул ей по спине так, что омлет чуть не вылетел вместе с зубами и мозгом. Отлично! С такой молодецкой удалью он еще и переломает все в доме! И тут мысль вильнула и вернулась к тому, что мозг отказывался понимать. Дарья напряженно уставилась на Сергея и вопросительно подняла брови. Сергей в ответ простодушно улыбнулся и тоже пошевелил бровями.
        Тогда Даша пнула его под столом и свирепо выдвинула челюсть. Тот в ответ плюхнул ей на тарелку еще бекона и ласково погладил по руке.
        - Дед, может, Вадику будет неудобно? - попыталась занять оборону Даша. - Я б ему гостиницу сняла, чтобы он от нас не зависел.
        - Да вы что! Мне очень даже удобно! Только я ем много! Но продукты буду сам покупать, не волнуйтесь, деньги есть! - простодушно утешил ее Вадим. - А потом вы к нам в гости приедете! Мы всего в ста километрах от Стерлитамака живем! У нас природа такая! Красота!
        - Класс! Всегда мечтал по России поездить! - вдохновенно поддержал его Сергей. - Я думаю так. Мы Вадику маленькую комнату выделим, которая под детскую планировалась. Детей у нас в ближайший месяц все равно не появится. - И он радостно расхохотался, довольный своей шуткой.
        Мария Леонтьевна гневно поджала тонкие губы и фыркнула, демонстрируя недовольство.
        Это была единственная мелкая радость за все утро. Хоть бабке не угодили - и то хорошо.

        - Ты вообще обалдел? - прошипела Даша, когда они поднимались в комнату. - Тебе теперь придется жить со мной, иначе этот увалень настучит деду! И дед будет переживать! А у меня там двуспальная кровать. И куда я тебя положу? И что мне теперь, месяц в одежде спать? Да как ты вообще это все себе представляешь? Вадик, конечно, трехнутый, но он точно догадается!
        - Я люблю борщ, - очень непоследовательно сообщил Сергей. - И если ты будешь плохо меня кормить, то я тоже настучу деду.
        Дарья с возмущением унеслась собирать вещи.
        Проживание Вадика на ее территории отодвинуло на задний план все остальные проблемы.
        - Лучше бы у меня зуб заболел, - причитала Даша, бегая по комнате. - Или, например, на работе были неприятности! Но два посторонних мужика в доме! Это катастрофа.
        - Я не посторонний, - напомнил Сергей. - И вообще, ты сама говорила, что если ты мне не понравишься, то мы разбежимся. Но ты мне нравишься, поэтому я предлагаю все же попробовать. В конце концов, у нас не арабская страна, насильно тебя замуж выдавать никто не будет.
        - Ха, ты не знаешь мою маму, - зарделась Дарья, польщенная его словами.
        Но тут же сникла. Вспомнив про Леру. Нет, ну мужикам абсолютно нельзя верить. Каждый кавалер - это полоса препятствий с ямами, минами-растяжками и оврагами, наполненными ледяной водой. Стоит только замечтаться, а он тебя, бултых, в этот овраг - и сиди потом, обтекай. Если рядом мужчина, жизнь просто априори не может быть спокойной - расслабляться нельзя ни на секунду, как в клетке с хищником.
        - Я на твоей маме точно жениться не буду. Хватит все время ее приплетать. Мы взрослые люди, в конце концов. Я что, совсем тебе противен? Ладно, не отвечай пока. Боюсь, твой ответ меня не устроит. Но за себя могу сказать: ты первая женщина, с которой мне… ну, не скажу, что комфортно и спокойно… - Сергей задумался, подбирая слова. - Но мне просто хочется еще побыть рядом с тобой. Ты мне нравишься как человек.

«Конечно, - Даша с усмешкой посмотрела на него и отвернулась. - Наслушался про наследство, заволновался. И я резко понравилась. Даже жить со мной готов. Да что там со мной. Он и с Вадиком жить готов! Ага! А для души у него будет Лера. Отлично! Ну, я и вляпалась!»
        За всеми этими переживаниями она чуть не забыла спросить у отца про конверт. Даша была уверена, что они вместе посмеются над предприимчивой Эльвирой. Но, к ее огромному удивлению, папа открестился, сказав, что никакого конверта не было. И даже демонстративно поискал воображаемое письмо, чуть ли не вывернув подкладку.
        Странности сыпались как из рога изобилия.

        Всю дорогу домой, под жизнерадостный треп перевозбужденного новыми перспективами Вадика, Дарья размышляла о превратностях судьбы и о том, как нехорошо врать. Маленькая ложь порождает огромные неприятности. Проблемы разрастаются, словно снежный ком, который катится на тебя с горы, и ты вынужденно несешься по той траектории, которую он тебе диктует.
        Устроить Вадика в маленькой комнате оказалось самой мелкой проблемой из всех остальных, выползших на свет в связи с разбухшим до вселенских масштабов враньем.
        Сергей под предлогом покупки продуктов спешно отправился домой за мелкими бытовыми принадлежностями и сменой белья. Ему это приключение нравилось все больше и больше. Когда плывешь по жизни на ржавой утлой посудине и тебя вдруг выбрасывает на берег тропического острова, то еще неизвестно, что лучше: плыть спокойно без встрясок и перспектив или побывать на чудесной экскурсии. Именно сейчас его жизнь была опрокинута ураганом по имени Березкина, и Сергей вдруг ощутил небывалый драйв. Впервые за долгое время ему было интересно жить. Не существовать от зарплаты до зарплаты, не ждать, пока счастье налетит на него, словно хулиганы в подворотне, а именно жить - с азартом, с интересом и с новыми чувствами. А ведь он едва не выставил Веру за порог, когда она предложила эту восхитительную авантюру.

        Даша категорически не представляла, как она будет ночевать в одной квартире с двумя чужими мужиками, один из которых был ей не безразличен, а другой сильно мешал. И если первому надо было пытаться понравиться, то второму, наоборот, надо было не понравиться до такой степени, чтобы простимулировать его на побег. И главное, чтобы не получилось наоборот!
        - И как мы будем ночевать? - нарочито безразличным тоном поинтересовалась она у Сергея, когда Вадик удалился в ванную.
        - Это не я придумал, - напомнил мнимый жених.
        - Нет, извини! Это ты сказал, что мы живем вместе! А мог бы как-нибудь вывернуться! Хотя бы в командировку уехать.
        - Не сообразил.
        - И все? Думаешь, можно вот так просто откреститься от ответственности и сидеть улыбаться? Мы что, в одной кровати будем спать?
        - Она широкая, я видел. Мы можем раскатиться по разным краям.
        - Не хочу я раскатываться! Слушай, а давай ему признаемся во всем? И ты уедешь.
        - Он деду скажет, - напомнил Сергей. - Такие простодушные ребята не умеют хранить секреты и даже не понимают, зачем их хранить. Я б на твоем месте не рисковал.
        Даша затосковала. Все как-то так страшно запуталось. Из ванной доносился грохот и фальшивое пение Вадика.
        - Надо его на работу пристроить. Срочно, - вдруг осенило Дашу. - С проживанием!
        - Сейчас нет таких работ, - пожал плечами Сергей.
        - Есть! Для ценных специалистов снимают квартиры, - воодушевилась Дарья.
        - Что-то я сомневаюсь, что он ценный кадр. - Сергей тоже прислушался к пению, перешедшему в подобие воя. Вероятно, это была какая-то оперная ария. - Может, в театр его сдать?
        - Да, к Куклачеву, в кошачий хор. - Даша отмахнулась и азартно продолжила: - У меня есть идея. Гениальная.
        - Ты уверена, что она гениальная? Любую идею надо переварить и переночевать с ней, а потом уже пускать в оборот.
        - Ночевать мне придется с тобой, - мрачно напомнила Даша. - Так что чем быстрее я эту идею осуществлю, тем меньше проблем.
        - А мне нравятся такие проблемы.
        - Сдается мне, что больше всего тебе понравился мой дед. Его вся родня сейчас любит изо всех сил. И чем дед старше, тем демонстративнее они его обожают.
        - Ну, я-то не родня. Мне он просто так, чисто по-человечески приглянулся.
        - Ну-ну, - понимающе усмехнулась Даша.
        - Ты сейчас явно зреешь, чтобы выдать мне очередную гадость. Не напрягайся, считай, что я уже обиделся. Идею озвучь. Надо ж с умным человеком посоветоваться.
        Пропустив колкость мимо ушей, Даша прошептала:
        - Я буду шантажировать Тырина!
        - Шантаж - это плохо. Ты меня разочаровываешь. - Сергей с недоумением уставился на девушку. - Мне казалось, что ты такая трепетная фея.
        - Если трепетной фее наступить на хвост, она вопьется в ногу, отгрызет ее, а потом снова будет хлопать крылышками, глазками и ушками. Мы, феи, такие. Так что лучше меня не зли. Плохо шантажировать, если требовать денег. А это будет моральный шантаж.
        - Это тоже плохо.
        - Ой, да кто бы говорил! - возмутилась Даша. - Это не ты все время приговариваешь
«Скажу деду?». Это не шантаж, да? Да если бы я была уверена, что он не расстроится до сердечного приступа и не обрадует родню своей скоропостижной кончиной, ты бы здесь не сидел!
        - Вообще-то я шутил. Хотя ты права, и в каждой шутке есть доля правды. А тебя правда совсем не интересует его наследство? - с любопытством спросил Сергей.
        - Нет, - отрезала Даша. - Как говорит тетя Лена, я и так уже захапала квартиру. Удовлетворен?
        - Да мне-то что? Давай, не отвлекайся. Так что там с шантажом?
        - Я тогда ночью видела, как Тырин скандалил со Снежаной!
        - Ну, это ты не то что-то видела. Вот если бы ты их за чем-нибудь другим застукала, тогда да. А так - основание для шантажа слабенькое. Я так понимаю, что твой дядька и без дедова наследства сам себе король. Кстати, даже если бы тебе повезло, у него со Снежаной что-то было, и ты его за этим чем-то засекла, и то это ничего не дало бы. Такие крутыши имеют право на любые походы влево, вправо и даже вертикально вверх. Жена повопит и затихнет. Это ему есть куда идти, к кому идти и с чем идти, а ей?
        - Ты не в курсе нашей семейной ситуации. Тырин полностью зависит от деда. А дед хоть и вредный до зубовного скрежета, но семью свою любит. И уж племяшку, даже такую невыносимую, как тетя Лена, в обиду не даст. Так что это Тырин останется ни с чем. Причем постепенно - дед мстительный и злопамятный. Все отберет, по бутерброду размажет, сжует и только после этого успокоится.
        - А мне так не показалось. По-моему, он милейший старикан.
        - Просто ты еще не успел перейти ему дорогу, - пожала плечами Дарья. - На всякий случай запомни: идти против деда или вразрез с его интересами - это все равно что попытаться перебежать железнодорожные пути перед «Сапсаном». Даже рожки и ножки не отыщутся.
        - Красиво глаголешь. Я твою семью начинаю любить все больше и больше. Вернемся к Тырину. Что ты хочешь ему предложить?
        - Я сделаю вид, что знаю больше, чем есть на самом деле. И потребую, чтобы он забрал Вадика с устройством на работу и пристройством на служебную квартиру. Кстати, у Тырина есть что-то такое химическое.
        - Вероятно, бутик в Химках, - предположил Сергей. - Судя по тому, что твой дядька успел мне рассказать, от химии он далек, как крокодил от балета.
        - Когда ж ты успел со всеми пообщаться? - въедливо проворчала Дарья.
        - Так я там целый вечер скучал. Ты то Диму коленками пихала, то тетке нервы мотала, то с Вадиком во дворе самогон на кедровых орешках пила, а я был забыт и брошен.
        - На каких еще орешках? - с чисто женской последовательностью изумилась Даша, пропустив все остальное, на что ответить было нечего. - Ты что, и с Вадимом успел пообщаться? А с ним-то когда?
        - Видишь, какой я шустрый. А с твоим Вадимом мы целый час домой в машине ехали. Ты, кстати, тоже в диалоге участвовала: иногда мычала и кивала. Но я тогда так и понял, что ты нас не слушаешь. Витала в облаках и косила глазами в разные стороны. Небось представляла нашу совместную ночевку.
        - Все я слушала! И ничего не представляла!
        - Да неужели? Когда я рассказывал про стройку и про президентские выборы, у тебя был совершенно стеклянный взгляд.
        - Я все слышала, просто мне было неохота разговаривать!
        - Да, но после стройки и сразу перед выборами я сказал, что тебе бы пошли силиконовые губы, как у Леры. Так ты сказала «да-да-да» и даже не попыталась мне нахамить.
        - Ты такое сказал? - задохнулась Даша. - Да эта Лера… Да ты! Да вы все!
        - Я всего лишь хотел убедиться, что ты меня не слушаешь. Вот сейчас ты меня слышала, а тогда нет. И про губы я ничего такого не думаю. Ты красавица. Так лучше?
        - В общем, я завтра пойду к Тырину и припру его, - моментально перевела разговор Дарья. Она так и не научилась реагировать на комплименты. А уж на комплименты в исполнении Сергея и подавно. Ей все чудился какой-то подвох.
        Только абсолютно уверенные в себе дамы воспринимают красивые слова как должное. Они привыкли покорять сильный пол одним полувзглядом и собирать комплименты с усердием хомяков, запасающихся зерном перед зимовкой. Они не краснеют, не начинают мямлить, мол, да ну, вам показалось, купите очки, а лишь величественно кивают и идут за следующей добычей.
        Обычные, скромные женщины, с самого утра посмотревшись в зеркало и проведя инвентаризацию своих многочисленных дефектов, на комплименты реагируют неадекватно, как лань на львиный рык. Они пугаются, начинают заливаться пятнистым румянцем и бормотать всякую чушь, силясь убедить комплиментщика в том, что он фатально ошибся.

        Заняться с утра пристройством ясноглазого Вадика не удалось. Сам источник проблем засветло нахлобучил вязаную шапку с громадным помпоном на макушке и отбыл смотреть достопримечательности. Даша уже потирала руки, предвкушая разборки с Тыриным, как вдруг позвонила мама.
        Такого обморочного голоса у родительницы Дарья давно не слышала.
        - Даша, у нашего папы баба, - прокричала мама в трубку и то ли захохотала, то ли заплакала.
        - Да не баба, а две бабы, - хмыкнула Дарья, имея в виду деда. - Ничего страшного. Разберется.
        - Чем ты там занята! А ну брось все и сосредоточься! У твоего отца любовница! Дошло?
        - Мам, ты чего? Какая еще…
        - Я записку от нее нашла! В конверте! Еще когда мы у деда были. Искала ключи от машины, хотела лекарства в бардачке забрать, а нашла письмо. В конверте! Сначала хотела спросить, а потом не вытерпела и открыла. Да я ж еще хотела аккуратно, чтобы потом заклеить, но оно порвалось! Как нарочно!
        Судя по крику, у мамы начиналась истерика. Голос у нее срывался, а повествование перемежалось нервными смешками и судорожными вздохами.
        - Мам, успокойся, тебе нельзя так нервничать…
        - Не перебивай! Я не нервничаю! Я спокойна! Мне просто интересно, что происходит, и все! Я так и знала, что этим закончится! Но не думала, что это случится так неожиданно!
        - Откуда ты могла знать. Папа повода не давал. И вообще, это ошибка!
        - Ошибкой было выходить замуж за мужика! Они все кобели! И у всех есть любовницы, это теория! Теория! Подтвержденная вековой практикой. И все женщины знают, что мужья изменяют. При этом до определенного момента все мы, дуры, думаем, что изменяют чужие, а наш - исключение! Нет исключений! Если только в сказках или в кино.
        - Мам…
        - Не смей его защищать! Как думаешь, кто это? Ты знала?
        - Да ты чего! - взревела Даша. - Откуда! Да и вообще, ты ошиблась! Что там было написано-то?
        - Там было написано все! Все!!! - Мама чем-то зашуршала, после чего, саркастически похохатывая, продекламировала: - «Мишенька! Ты мое счастье, моя жизнь. Люблю. Целую. Всегда твоя!» Каково?
        - Так себе. Без фантазии, - одурело сообщила Дарья, переваривая новость.
        - Где он ее подцепил-то, а? - Татьяна Антоновна вдруг тихо заплакала.
        - Муся, ну не надо. Все образуется!
        - Это у него образуется. Уже образовалось! А у меня что может быть? Мне лет-то сколько уже! С кем у меня может образоваться, а?
        - Так и папе лет ого-го!
        - Дашка! У мужиков возраст, как у коньяка - плюс. А у нас, как срок годности у сметаны - просрочена, значит - на помойку! Я тебя попросить хотела. Ты не проговорись, что знаешь. Я ему тоже попробую ничего не говорить. Перетерпеть. Ты… это… попробуй выяснить, что там, ладно?
        - Я обязательно. Я аккуратно, ты не бойся. Только не скандальте! Мам, я точно знаю, лучше не обострять, слышишь?
        - Я старая, но не глухая. Все я слышу. Сказала же - попробую не сорваться.
        - А я постараюсь узнать как можно скорее. Муся, держись!
        Когда мама отсоединилась, Дарья осторожно выдохнула. Нужно было все тщательно обдумать. Что папу может связывать с Эльвирой? Да, молодая, но ведь не красавица, так себе. Да еще она с дедом. Стоп! А как так вышло, что она у деда работает? Или папа познакомился с ней у деда и влюбился? Да ну, во что там влюбляться-то? Не может быть! Или может?

        Тырину она все же позвонила, решив дождаться вечера и по поводу Эльвиры посоветоваться с Сергеем. Больше было не с кем. Не с Березкиной же! Почему-то своего фиктивного жениха Даша как-то незаметно начала воспринимать и как члена семьи, и как близкого человека. Вот ведь до чего завралась, что сама себя обманывать начала!
        Денис Константинович звонку племянницы удивился. Еще больше его изумил ее странный тон. Помявшись, он предложил пересечься в кафе во время обеда.
        - Я буду, - коротко ответила Даша и бросилась собираться. Надо было еще отрепетировать речь и набраться храбрости и наглости. Все же ей было немного стыдно шантажировать родного дядю и лезть в чужую жизнь. Ну, хочет человек кусок наследства урвать, так у него семья, дети, хоть и великовозрастные, но бестолковые. Дочка почти без мужа, сын оболтус. С другой стороны, некрасиво деда списывать. Он вон еще жениться собирается. Правда, неизвестно на ком. Одна кандидатка к папе клеится. Бедный дед, кругом облом!

        Тырин сидел лицом к входу и с аппетитом наворачивал что-то из огромной тарелки. Портить ему аппетит было неловко. С другой стороны, с такой фигурой мог бы и на диете посидеть. Пузо мешало придвинуться к столу, поэтому он старательно тянул руки и шею ближе к блюду. Занятый трапезой, Дарью он заметил не сразу. А когда заметил, недовольно кивнул. Языкастую племянницу он не очень любил. Особенно учитывая ее близость к деду, вернее - к его наследству. Плюс жена с тещей постоянно обсуждали эту невыносимую девицу, привлекая и его. Нельзя сказать, что Тырин ее терпеть не мог. Но и общался только при необходимости. Тем удивительнее был Дашин звонок и эта странная встреча.
        - Я все знаю, - племянница нахально уставилась на него, навалившись на стол.
        - Что ты знаешь? - не понял Тырин, трусливо отводя глаза. За ним водилось столько крупных и мелких грехов, что строить догадки толстяк не решился. Пусть сама расскажет.
        - Все, - спокойно сообщила девица. - И я приехала договориться.
        - Ну, договаривайся. - Он неуверенно пожал жирными плечами, затянутыми в дорогой пиджак.
        - Вы берете на работу Вадика и селите его на служебной квартире. Тогда я буду молчать.
        - Ты сдурела? Ты меня ни с кем не путаешь? Зачем мне твой Вадик? Ты что, уже за него замуж собралась и хочешь устроить его судьбу? Ну, так иди к папе своему, пусть он его и пристраивает.
        - Иначе я все расскажу про вас со Снежаной, - отчеканила Дарья, наблюдая, как Тырин меняется в лице, словно неоновая вывеска увеселительного заведения: красный, зеленый, белый…
        - Кому? - просипел он, судорожно присосавшись к стакану с минералкой.
        - Всем, - убежденно тряхнула головой Даша. - У меня ситуация безвыходная. Мне этого Вадика на месяц дали, пока он работу не найдет и не съедет. А мы все понимаем, что никакую работу он не найдет, а если даже и найдет, то не съедет, потому что его зарплата будет несопоставима со стоимостью аренды квартиры. Он мне мешает. Он чудесный, наивный, трогательный, но я хочу с ним максимум перезваниваться. А наблюдать его ежеутренне в семейных трусах на собственной кухне я отказываюсь. Короче, меняю это уральское чудо на вашу спокойную жизнь.
        Разволновавшийся Тырин глотал воду шумно, со всхлипами, засосав в себя даже плававший сверху лимон. Внезапно он вытаращил глаза и уставился на кого-то за Дашиной спиной. Обернуться она не успела.
        Сильная, цепкая рука схватила ее за волосы, и разъяренный женский голос остервенело прошипел в ухо:
        - Попаласссссссь!
        - Зая, - скрипнул Тырин, - ты зачем пришла?
        - Посмотреть на тебя, кобеля! Дела у него! Видали?
        В поле Дарьиного зрения вплыла смутно знакомая физиономия. Судя по изумлению, сменившему гневный оскал, хозяйка физиономии, разглядев жертву, тоже сильно удивилась. Более того, она резко выпустила волосы и даже попыталась пригладить остатки Дашиной прически.
        - Снежана? - ахнула Дарья, разглядев нападавшую.
        - Ээээ, Даша? А как ты тут?
        - Да вот к дяде заехала! - Она осторожно ощупала голову. Волосы сбились, а кожа неприятно саднила. - Ты мне чуть скальп не сняла!
        - Я думала, у Дини любовница, - упавшим голосом начала оправдываться Снежана.
        - У Дини этих любовниц - стадо, как у американского ковбоя - бизонов, - проворчала Даша. - А вообще у твоего Дини жена и дети старше тебя.
        - Да я вообще не в этом смысле, - тут же вывернулась Снежана. - Я просто его секретарь! Мы работаем вместе. Сотрудничаем, вот! Я как раз за его супругу и переживаю! Думаю, смотался с работы, не иначе - завел кого-то! А Елена Петровна там переживает…
        - Она про нас знает, - торопливо прервал ей вранье Тырин. - Не надо.
        Если до сих пор Дарья в чем-то сомневалась, то после этой фразы у нее в голове щелкнуло, и цепь замкнулась.
        - В общем, дядя Денис, мы договорились. - Дарья демонстративно отвернулась от Снежаны. - Я надеюсь, что вы не будете затягивать и решите все прямо сегодня.
        - Что ты должен решить? - встревожилась Снежана. - Со мной? Что? Да кто она такая, чтобы лезть? Это наше личное дело!
        - Зая, - рявкнул Тырин. - Исчезни! Иначе наше личное дело станет достоянием общественности. Иди в офис, я сейчас приду.
        - Не смей со мной так разговаривать! - взвизгнула Снежана и, швырнув в начальника мятой салфеткой, вылетела из кафе.
        Он остервенело вытер губы и с тоской выдохнул:
        - Все зло от баб! Пристрою я твоего Вадика. Пусть сегодня приезжает ко мне до семи вечера. Или завтра. Надеюсь, ты умеешь держать язык за зубами.
        - Умею, - кивнула Даша. - Спасибо.
        - Да уж не за что! Удружила ты мне, племянница!
        - Мне тетю Лену очень жалко. Зря вы так, - совершенно искренне вдруг загрустила Дарья.
        - Пожалел волк кобылу. - Тырин бросил на стол деньги и грузно поднялся. - Хорошего дня!
        - И вам всего наилучшего, дядя, - машинально кивнула она.
        На душе было омерзительно.

        - Зато ты помогла хорошему человеку, - утешил ее вечером Сергей, когда Даша, морщась и причитая через слово, поведала ему в подробностях о встрече. - Ты ж не для себя старалась.
        - Для себя, - не стала врать Дарья.
        - Ладно, но человеку все равно помогла. А дядя твой - прелюбодей!
        - Ишь ты, какой у нас словарный запас. Да все вы одним миром мазаны.
        - Чего это вдруг? Что-то случилось? Ну, я по лицу вижу!
        И тогда, запинаясь и путаясь, Даша поведала про отца. Это оказалось невероятно тяжело. Если во время рассказа про шантаж ей было стыдно и гадко, то про родителей не рассказывалось вообще. Слова застревали, получалось как-то непонятно и бессвязно. Но, к ее удивлению, Сергей все понял. Только отреагировал совсем не так, как она ожидала.
        - Это не твое дело, - довольно резко заявил он. - Не твое, а их. Не лезь. Ты не имеешь права быть на чьей-то стороне, это твои родители.
        - Как это? Папа не прав! Так нельзя, это предательство.
        - Ты ничего не знаешь о ситуации. Ты судишь по словам мамы, а она изначально настроила тебя против, запрограммировала.
        - Да я же видела, как Эльвира пихала этот конверт ему в пальто! Видела! Я знаю, кто это! Мне что, молчать? Не говорить? Да мама там с ума сходит! Я хочу вернуться к деду и поговорить с ним! Нет, лучше с Эльвирой. Ты должен поехать со мной.
        - Не сходи с ума. Сначала надо поговорить с отцом. Ты не имеешь права что-то за кого-то решать! Это его выбор.
        - Как я ненавижу эту вашу мужскую солидарность, - вспылила Даша. - Ты совершенно необъективен!
        - Ты хотела совет, он тебя не устроил. Других советов у меня нет!
        - Совет дурацкий! Папа мне ничего не скажет!
        - А ты не нападай, ты по душам пообщайся. Возьми и спроси, что теперь тебе делать. Возможно, он что-то присоветует лучше, чем я. Все же у него информации больше. Ну, подумаешь, попался. А ты не думала, что это просто одноразовая интрижка, для тонуса?
        - Как я вас всех ненавижу! Интрижка! Для тонуса! Вот все вы такие! Это мамина жизнь! А ты говоришь - интрижка!
        - Я не такой, - улыбнулся Сергей. - Но ты же не поверишь.
        - Только дура в такое поверит. И каждая понимает, что она дура, только тогда, когда ваши так называемые интрижки вскрываются!
        - Можно подумать, что женщины не изменяют.
        - Ну и что. Мы изменяем меньше!
        - Средняя статистика - это как средняя температура по больнице: кто-то помер, кто-то выписался! Если ты мне изменишь, меня общая статистика не утешит. Потому что это моя жизнь! И вы тоже хороши! Вам верить нельзя. Сначала поверишь, а потом будешь всю жизнь жалеть! - Он уже почти кричал. А Даша недоуменно моргала, пытаясь понять, радоваться ей или тоже орать.
        Было ли это новым зарождающимся чувством или началом хорошего семейного скандала, узнать так и не удалось.
        Вернулся сияющий Вадик, и тему пришлось резко сменить. Он притащил мешок с сувенирами и синеватую ощипанную курицу.
        Потрясая ею, как охотник добычей, гость гордо заявил:
        - Это на ужин.
        - Где ты ее подстрелил? - сдерживая смех, поинтересовался Сергей.
        Приход Вадима разрядил обстановку, и стало как-то легче, словно проблемы немного отодвинулись на задний план.
        - Где надо, - таинственно поиграл глазками Вадик. - Дарья, жарь!
        - Слушаюсь и повинуюсь.
        Она унесла тощую тушку на кухню и принялась готовить ужин, ворча, что раньше спокойно съедала йогурт и ложилась спать, а теперь вынуждена заниматься черт знает чем.
        Примерно в середине процесса раздался еще один звонок в дверь.
        - Кого еще принесло? - недовольно процедила хозяйка.
        - Ух ты, кто-то пришел! - счастливым эхом отозвался Вадим. Так дети радуются в канун Нового года, надеясь, что однажды за порогом окажется Дед Мороз с огромным мешком.
        Сергей просто молча напрягся, застыв у окна.
        - Да картошку, небось, продают. Или китайскую посуду втюхивают. Чего всполошились-то? - Даша хмыкнула и снова занялась курицей.
        - Ой, здравствуйте! - затрубил из коридора Вадик. - А вам кого? Вы проходите, проходите, раздевайтесь!
        - Сереж, - испугалась Дарья, - иди-ка, проконтролируй. А то этот Винни-Пух со своим уральским хлебосольством сейчас табор цыган к нам запустит запросто.
        - Вау! - раздался из прихожей изумленный голос Березкиной. - Ни фига себе. Дашка! Ты где? Что, пока меня не было, у тебя мужик завелся? Крупный какой, в моем вкусе. Везет же некоторым. Еще и симпатичный.
        - Сережа! - зашипела Даша. - Иди бегом, эта дурища сейчас нас спалит!
        Сергей рысью ринулся на голоса.
        - Я не завелся, меня дедушка прислал, - начал оправдываться Вадик.
        - А у меня нет дедушки, который мужиков присылает, - печально поведала ему Вера и тут же ойкнула. - Никитина! Ну ты даешь! Зачем тебе два-то? Сережа, привет, кстати. Дашенция, ты как Гобсек! У людей ни одного кавалера, а у тебя тут целый склад.
        - У нас еще курица есть, - поддержал светскую беседу Вадик, польщенный, что его назвали симпатичным.
        - Зачем такому шикарному мужчине курица, - пошла в атаку Вера. - Такому королевна нужна.
        - У меня нету никого, - торопливо обозначил свое семейное положение Вадим. - Я в активном поиске.
        - Кстати, о поиске, - встрепенулась Даша. - Березкина, остынь пока. Если ты забыла, у меня есть жених!
        И она, не выпуская из рук тушку, уже смазанную горчицей, солью и чесноком, указала подбородком на Сергея. Параллельно Даша строила Березкиной страшные рожи, чем привела подругу в состояние паники. Вера тоже начала кривить физиономию в ответ и пожимать плечами.
        Лягнув в сторону подруги ногой, Даша повернулась к Вадику:
        - Я тебе работу нашла. Мне сегодня звонил дядька, ты его видел у деда, Денис Константинович…
        - Да я там не запомнил никого. Во-первых, мы с дедом самогон наш попробовали, а, во-вторых, там было столько народу, и все с именами-отчествами, я и подумал: зачем мне их запоминать, я их в первый и последний раз вижу, - простодушно признался Вадим.
        - Неважно. Короче, он хочет предложить тебе работу и квартиру.
        - А что за работа? - Вадик строго свел жидкие бровки и требовательно уставился на Дашу.
        - Работа в его фирме.
        - А вдруг она мне не понравится?
        - Вадюша, главное, чтобы ты ему понравился. У нас с работой в городе напряженка. Особенно с такой, где нормальная зарплата. Так что оставь свои царские замашки и бери, что дают.
        - Это неправильно. Надо все взвесить. Работа - не кот в мешке, выберешь - потом не утопишь, - поучительным тоном въедливой бабки сообщил Вадик. - Надо сначала прицениться.
        - А кто вы по специальности? - попыталась загасить накал страстей Березкина, увидев, что Даша начинает угрожающе помахивать курицей.
        - Химик, - гордо выпятил пузо Вадик.
        - Химик-теоретик, - процедила Даша. - Его к нам на постой определили, пока не устроит личную жизнь. А личная жизнь без денег и работы не устраивается. Верка, а ты что пришла-то?
        - На жизнь жаловаться, - моментально подхватила тему Березкина. - У меня тоже личная жизнь не устраивается. Я как чувствовала, что надо зайти.
        - Это хорошо, что вы зашли, - закивал химик-теоретик. - Я так рад.
        Даша с Сергеем понимающе переглянулись.

        Уже вечером, когда Вадик ушел провожать загостившуюся Веру, Даша мечтательно протянула:
        - Может быть, Верка его не отпустит?
        - У них разные весовые категории, Вадик отобьется, - фыркнул Сергей. - К тому же он парень правильный, воспитан в деревне, он так сразу не сможет. Ему поухаживать надо, присмотреться, взвесить.
        - А нам-то как быть? Мне уже даже ты не мешаешь! Но этот увалень постоянно живет в ванной, в туалете и в холодильнике! Он мне надоел! У меня такое чувство, что даже сплю я с ним. Он постоянно желает общаться и делиться впечатлениями. Я от него вчера в туалете закрылась, так он через дверь бухтел что-то. Двое суток почти с этим счастьем. - Даша едва не плакала. - А если он еще и на Тырина не согласится? Как быть-то?
        - Мы всегда сможем уехать ко мне, - невинно моргнул Сергей. - Не увяжется же он следом. Там, правда, буду я, но это ж лучше, чем сейчас.
        - Слушай, а если, например, тебе уехать к себе и взять с собой Вадика? - оживилась Даша.
        - Любимая, ты не заговаривайся. Зачем мне твой Вадик-то? В чем профит сделки?
        - Как в чем? Доброе дело совершишь! Подвиг, можно сказать.
        - Нет, барышня, я на подвиги неспособен. Мы таким героическим поступкам не обучены. Тебя еще могу взять: и глазу приятно, и на ощупь, наверное, тоже ничего, а от Вадика какой навар? Смотреть на него - никакого удовольствия, щупать тем более.
        - Спокойной ночи, - оборвала его выступление Даша. - Надеюсь, завтра он съедет. А потом и ты.
        - Ты точно на это надеешься? Разве я ломлюсь к тебе в туалет или живу в холодильнике?
        - Ты спишь в моей постели! Этого вполне достаточно, чтобы ждать твоего отъезда. Я привыкла спать одна!
        - В твоем возрасте от такого пора отвыкать, - фыркнул в темноте Сергей.
        - Ой, ты прямо как моя мама. Вы бы спелись!
        - Пока твоя мама спелась с Димой. Но я надеюсь на протекцию с ее стороны. Тем более что у Димы явно что-то закрутилось с той блондинкой, которая одна приехала.
        - С Лизкой? - изумилась Даша. - С чего ты взял?
        - Я их ночью видел, за ручки держались.
        - И как ты все успел? Всего-то - за водичкой сходил.
        - Ну, ты тоже не скучала. Тырин, небось, сегодня будет всю ночь кошмарами мучиться, - не остался в долгу Сергей.
        - В крайнем случае спихну Вадика Березкиной. Насильно. Наплевав на его дворянское воспитание, - пробормотала Дарья, засыпая.

        Елена Петровна Тырина любила посещать салон красоты недалеко от дома. Во-первых, ехать всего ничего, никаких пробок. Во-вторых, там было дорого, стильно и качественно. Редко бывает, чтобы так изумительно совпадали все ее требования.
        Много лет она ходила в этот замечательный салон строго по средам. Это был ее день. Все домашние были в курсе, мастера ее ждали. В общем, казалось, ничто не может изменить заведенный порядок вещей.
        Но нет в мире ничего вечного.
        В эту злополучную среду в салоне прорвало трубу. Несчастная девочка на ресепшн кланялась, как китайский болванчик, и причитала, что не может дорогую гостью даже чаем напоить. Елена Петровна рассеянно выслушала извинения и вымелась на улицу. Заняться было решительно нечем. Она планировала провести в салоне весь день и вечером встретить мужа посвежевшей и похорошевшей. И тут такая неприятность. Она заехала в кафе, выпила кофе с пирожным и заскучала. Делать нечего, нужно было ехать домой.
        Сбитые планы обычно чреваты самыми разнообразными последствиями.
        В подземном гараже обнаружилась машина супруга.
        - Заболел, что ли? - всполошилась Елена и ринулась домой. Тырин никогда днем дома не бывал. Может, забыл что-нибудь?
        Она влетела в квартиру и застыла, с недоумением разглядывая женскую шубку, валявшуюся в коридоре на полу.
        Юрик давно жил отдельно и вряд ли мог привести к ним девицу. Лиза тоже обычно предупреждала о своем приезде. В общем, шуба была чужая.
        - Диня! - крикнула Елена, озадаченно перебирая версии. - Ты дома?
        Вопрос был глупым, так как ботинки Дениса Константиновича валялись тут же. Равно как и его пальто.
        - Денис! - еще громче крикнула супруга. - Что случилось? Кто у нас?
        А вдруг их грабят? А Диня в заложниках? Она осторожно взяла здоровенный зонт и на цыпочках двинулась вперед.
        Муж обнаружился в кабинете. Он сидел за рабочим столом в сбившемся на сторону галстуке и почему-то босиком. Белесые ступни, поросшие черным волосом, сиротливо торчали из-под столешницы. Рядом, в кожаном кресле сидела смутно знакомая растрепанная девица в криво застегнутой блузке и что-то строчила в блокноте.
        Оба были какие-то запыхавшиеся и раскрасневшиеся.
        - А что здесь происходит? - севшим голосом уточнила Елена Петровна.
        Дурой она не была и о сути происходящего примерно догадывалась. То, что Тырин тот еще ходок, она прекрасно знала. Но притащить девку домой? Как он мог? Хотя он же знал, что ее до вечера не будет! И мало того, девка-то дедова! Та самая сочная брюнетка, которую старый хрыч всем представил как… А, кстати, он ее никак не представил. Сказал, что Снежана, а дальше думайте, что хотите.
        Иногда ночью в кошмарах Елена Петровна видела, как застает мужа с очередной пассией то на работе, то на даче, то дома. Потом, пробудившись, она часто думала, а как себя вести, если такое случится на самом деле? И всякий раз приходила к выводу, что уж лучше, чтобы он не попадался. Потому что тогда ситуация будет безвыходной. Одно дело закрывать глаза на его шалости, и совсем другое, когда эти шалости будут буквально сунуты ей под нос. И как после этого жить? Выгнать можно - не проблема. А с чем она останется? Одинокая, никому не нужная, опозоренная?
        - Что происходит? - эхом отозвался Тырин и всплеснул толстыми ладошками. - Лена! Тут такое! Ты не представляешь!
        Супруга уставилась на него в надежде, что сейчас ей озвучат какую-нибудь сносную версию, после которой можно будет спокойно жить дальше, как ни в чем не бывало.
        Но Денис Константинович, которого застали врасплох, уже полностью выложился на этой мизансцене и больше ничего придумать не смог.
        - Это с ума сойти, что тут такое, - уже вяло повторил он и с мольбой посмотрел на Снежану. Ведь это она для остроты ощущений требовала приезжать сюда, когда жена в салоне. Так, видишь ли, круче и волнительней. Ну, и как теперь выворачиваться?
        - Дело в том, что у нас очень сложная история, - подхватила упавшее знамя Снежана. - Я понимаю, что ситуация выглядит двусмысленно, но мы просто вместе работаем. Я секретарь Дениса Константиновича. Он взял меня на работу…
        - Да когда ж он успел? - не выдержала Елена. - Мы вас в эти выходные впервые увидели!
        И тут же прикусила язык. Ну, зачем? Разоблачений захотелось? А что потом с ними делать, с этими разоблачениями? С этой правдой, никому не нужной?
        - Нет, я давно у него работаю. Он меня взял в виде одолжения. Я, понимаете ли, внебрачная дочь Михаила Федоровича.
        - Какого Михаила Федоровича? - изумился Тырин, забыв, что в его положении правильнее всего молчать и поддакивать.
        - Мишки? Танькиного мужа? - опешила Елена. - Моего брата, что ли? А как это? И дед знает?
        - Нет, дедушку мы решили не нервировать. - Снежана подошла к Тырину, который таращил на нее глаза, как окунь после бомбежки, и незаметно ткнула его ручкой в бок. - Да, Денис Константинович?
        - Ээээ, м-да, - проблеял неподготовленный к такому повороту Тырин.
        Наличие у Татьяниного мужа внебрачной дочери мгновенно перестроило мысли Елены на другой лад, впрыснув в кровь адреналин. Хотя звучало это все крайне фантастично.
        - А Мишка знает? А Татьяна? А как вообще так получилось? - засуетилась мадам Тырина, соображая, что можно из этого всего извлечь.
        - Никто не знает. Только Денис Константинович. Теперь еще вы. - Снежана преданно посмотрела в глаза Елене Петровне. - Я могу надеяться, что это останется между нами?
        - А зачем? Надо ж сказать!
        - Нет, еще не время. Мама попросила пока ничего не говорить, - умоляюще сложила ладошки Снежана.
        - Какая мама? А-а-а-а, - дошло до Елены. - Так твоя мама Эльвира? Как я сразу не догадалась! И что, они с Мишкой любовники, да? Ух ты, как интересно! Вот это поворот! Надо же!
        - Лена, мы на работу поедем, - сказал Тырин, всем сердцем чувствуя, что на этот раз пронесло. - Мы за документами заезжали. Но ты никому!
        - Могила! - стукнула себя в грудь Елена Петровна.
        Теперь она знала, чем занять день.

        Если вы хотите распространить какую-нибудь информацию максимально широко в предельно сжатые сроки, найдите женщину и поведайте ей это под видом страшной тайны. Ничто не расходится из уст в уста быстрее, чем секреты, которые обещали хранить. Сеть распространения множится в геометрической прогрессии ускоренными темпами. Обычную информацию женщина может либо спокойно хранить в недрах памяти, либо и вовсе забыть, а вот тайна рвется из нее наружу, как вскипевшее молоко из тесной кастрюльки.

        - Ты спятила! - рявкнул Тырин, едва они со Снежаной уселись в машину. - Что ты несла? Ты понимаешь, что теперь будет скандал и все равно все выяснится! Неужели нельзя было придумать что-нибудь более правдоподобное? Как теперь выкручиваться? Ленка же обязательно все расскажет Татьяне.
        - Может, это и к лучшему, - рассеянно буркнула Снежана.
        - Что к лучшему? Ты решила меня утопить? Только такая дура, как моя жена, могла поверить в этот бред. Хотя, может, она не такая уж дура. И не поверила. Тогда она мудрая женщина. М-да.
        - Не трясись. Это правда.
        - Что правда? Что ты Мишкина дочка? Моя племянница?
        - Что ты орешь! - Снежана побелела. - Почему это я твоя племянница? Мы не кровные родственники. Не пугай меня.
        - Ты свои сказки с реальностью не путай, - обозлился Тырин. - У Мишки одна дочь, Дашка. Дрянь такая. Сегодня еще Вадик этот должен прийти. Вчера не пришел. Куда я его дену! А все ты! Ни с одной бабой не было столько проблем!
        - Ты говорил, что ни с одной не было так хорошо, - оскорбилась девушка.
        - Я и не отпираюсь. Хорошо было. А теперь, похоже, придется платить!
        - Денис, успокойся. Я правда дочь Никитина. Так получилось.
        Внедорожник так резко затормозил, что Снежана едва не разбила лоб о приборную доску.
        - Этого быть не может! - Тырин вытер взмокший лоб и начал искать в кармане нитроглицерин. - Так не бывает.
        - Да бывает еще и не так, - отмахнулась пассажирка. - Поехали на работу. По пути расскажу. Кстати, раз все раскрылось или раскроется в ближайшее время, можешь послать этого Вадика лесом. Теперь их шантаж не имеет смысла.

        Снежана всегда знала, что у нее есть отец. Только вот мама категорически не желала называть его имя, придумывая то сказку про шпиона, то про полярника, то про летчика-испытателя. Когда дочка повзрослела, мама сказала правду: по молодости и глупости она забеременела от симпатичного командированного, который исчез из ее жизни навсегда, оставив лишь приятные воспоминания о трех днях сказки. Как выяснилось, сказки, в которые верила наивная Эля, имеют обыкновение очень быстро заканчиваться.
        Сколько Эльвира себя помнила, ей всегда хотелось большего. Только тот, кто мечтает, получает все. Если жить и довольствоваться малым, то так и останешься ростком, похороненным в грунте. Эля была по натуре своей борцом и всегда шла до последнего, отчаянно рискуя. Девушкой она была симпатичной, видной, поэтому имела возможность выбирать из хоровода кавалеров, крутившихся рядом. Знаниями она не блистала, богатых родителей не имела, поэтому быстро смекнула, что путь наверх лежит через удачное замужество. А удачное, это не то, которое по любви, а которое тщательно продумано и просчитано. Любовь может и закончиться, а быт останется. Поэтому замуж она решила выйти за устроенный быт, проще говоря, за богатого жениха. Но, вот беда, никого подходящего на примете не было. Пришлось сначала выбирать из того, что имелось. Самым подходящим оказался Виктор: хваткий, оборотистый, контактный. Правда, красавцем он не был, зато имел неплохую кооперативную квартиру в Рязани и блатную работу в мясном магазине. Не принц, но хоть что-то. И когда с Виктором дело было уже «на мази», вдруг появился Миша. На Элину беду он
заблудился и решил спросить дорогу у первой встречной. Вот так судьба иногда тасует людские судьбы, причудливым образом сплетая их в паутину и опутывая с ног до головы. Приезжий, обходительный, дорого одетый, интересный - этого оказалось достаточно, чтобы Виктор был моментально забыт. И не просто забыт, а со скандалом отправлен в отставку. Придя, как обычно, к любимой девушке с куском парного мяса вместо букета, он был в грубой форме проинформирован, что ни он, ни его свинина здесь более не требуются.
        А тем временем командированный, не устояв под натиском симпатичной девицы, сдался. И сдался, надо сказать, не без удовольствия. Ну и что, что где-то его ждали жена и дочь? Разводы в стране никто не отменял. Эля пошла на штурм.
        Но просчиталась.
        Михаил исчез из ее жизни точно так же, как и появился - внезапно и бесповоротно. Эльвира даже в паспорт заглянуть не успела. А через месяц выяснилось, что предприимчивая барышня беременна. Делать аборт оказалось нельзя, поэтому Эля поплакала и родила дочку. Она не оставляла попыток удачно выйти замуж, однако все как-то не складывалось. Так бы и жила Эльвира с мыслью, что жизнь не удалась, если бы однажды по телевизору в новостях на открытии какого-то предприятия не увидела того самого командированного Мишу. Он что-то вещал про модернизацию и перерезал ленточку. Эля аккуратно переписала фамилию с подписи под репортажем и поняла, что теперь у нее появилась новая цель в жизни.
        А Снежана узнала, что у нее есть отец.
        Действовать решили через деда.

        - Ты не поверишь, - улыбнулась Снежана Тырину, - но то, что я попала к тебе на работу, чистая случайность. Я чуть не умерла там на юбилее, когда ты с семьей приехал. Думала, ты нам все испортишь. Ты прости, я не могла сказать сразу. Это ж не моя тайна. Но я рада, что все открылось. Мне было неприятно врать тебе. Понимаешь?
        Она ласково погладила Дениса Константиновича по щеке. Что удивительно, девушка говорила чистую правду. Но кто ж верит правде?
        Он улыбнулся в ответ и подумал, что понимает теперь только одно: появилась еще одна претендентка на дедово наследство. И если семейка Никитиных была конкурентом слабым, то эти ушлые мамаша с дочкой могли дать фору всем, в том числе и Тыриным. Надо ж так вляпаться!
        Он потянулся и осторожно чмокнул спутницу в розовую щечку, словно задабривая, как опасного хищника. Будто мяса кусок кинул в клетку. А как иначе? Кто ж ее знает, что она еще выкинет.
        Все же с бабами нужно держать ухо востро. Ну их к чертям! Жена хоть и не подарок, зато всегда на его стороне и никаких неприятных сюрпризов от нее ждать не приходится.
        Удивительное дело. Дамы, способные на фокусы в постели, и в жизни оказываются теми еще факирами. Уж лучше жить спокойно и там, и там, чем все время идти, как по минному полю. Не стоят короткие минуты страсти таких жертв.
        Тырин удовлетворенно выдохнул и покосился на девушку.
        Пора было придумывать пути отхода в привычное логово к надоевшей супруге. Только там можно было зализать раны и отлежаться в полном покое, не опасаясь ядовитых укусов.
        Тем и сильны жены. В этом их преимущество перед юными, красивыми и сексуальными дурочками - в надежности, проверенной временем.

        Едва муж с секретаршей вымелись, Елена забегала по квартире, как жук по спичечному коробку. Мысли раскатывались веселым горохом и бессмысленно гремели в голове, не создавая никаких внятных конструкций. Враньем могло быть все от первого до последнего слова, или только часть, или вообще все было правдой. Выяснить это можно было только опытным путем, то есть не размышлять теоретически, где именно ее нагрели, а разобраться самой. Даже если в конце концов она окажется в дураках.
        Но когда такие мелочи останавливали женщину в состоянии аффекта?
        А Елена, заставшая в кабинете супруга столь неоднозначную сцену, была именно в вышеупомянутом состоянии. Некоторые ударяются в истерику, некоторые идут грудью на амбразуру, а кто-то цепляется за последнюю надежду, как утопающий за соломинку.
        В конце концов, треснувшись в своей суетливой беготне об косяк, Елена Петровна приняла не взвешенное и не обдуманное решение. Она схватила телефон и судорожно набрала знакомый номер.
        - Таня? Привет, дорогая! Как жизнь, как дела? Давно не виделись!
        Татьяна Антоновна, одурело помолчав, осторожно заметила:
        - Лена, здравствуй, конечно! А чего это мы давно не виделись? У тебя из памяти выпали эти выходные? Что-то случилось?
        В том, что что-то случилось, она не сомневалась. Чтобы Елена позвонила, да просто так! Наверное, впервые Татьяне Антоновне хотелось, чтобы родственница в очередной раз похвасталась какой-нибудь личной победой. Но что-то подсказывало, что такую дрожь в ее голосе могла вызвать какая-то более сильная радость, нежели очередная дорогая покупка. А что радует сильнее, чем неприятность ближнего? Таким образом выходило, что сейчас выяснится какая-то гадость.

«Ой, не дай бог, узнала что-то про Дашкиного кавалера! Я ж говорила, надо было брать Диму! Он хоть проверенный!» - Татьяна Петровна аж вспотела от дурных предчувствий.
        - А как Миша? - не унималась Елена. - Как он поживает?
        - Так же, как и я! Что случилось-то?
        - Да я думаю, что это не телефонный разговор! Можно, я приеду? У тебя валерьянка есть?
        Начало было многообещающим.
        - Ленка! Что с Мишей!
        - Да у Миши как раз все отлично! Ты даже не представляешь насколько! Давай я приеду!
        - Приезжай, - упавшим голосом согласилась Татьяна Антоновна.
        Она без сил рухнула на диван. Слез не было. Глаза были сухими, даже слишком сухими, словно в них насыпали песку. Ноги онемели. Надо же, как быстро все заканчивается. Только на днях она нашла эту отвратительную записку, и вот об этом уже все знают. А Ленка, похоже, даже знает, с кем именно муж наставляет ей рога. Иначе почему бы ей так радоваться?
        Судя по скорости прибытия, Елена Петровна летела на помеле. Ну, естественно, а на чем же еще передвигаться этой милейшей даме. Самый подходящий вид транспорта для старой ведьмы.
        Татьяна Антоновна с тяжелым вздохом поднялась и пошла открывать. Она и хотела знать, и надеялась, что ничего не узнает. Когнитивный диссонанс раскалывал голову тупой болью. Сердце билось замедленно, словно нехотя. Наваливалась какая-то тяжелая апатия.
        - Ой, неважно выглядишь! - выпалила Елена, влетев в квартиру. Сама она аж расцвела. Все же мало надо женщине для того, чтобы резко похорошеть: либо влюбиться, либо узнать тайну. Алле-оп, и внутри зажигается огонь, подсвечивающий любую даму, словно лампочка - занесенную снегами избушку!
        - Зато ты отлично выглядишь. Давай, рассказывай. - Татьяну Антоновну даже оживление родственницы не обозлило. Организм нахлобучил на себя броню и стал почти неуязвим. Она словно впала в эмоциональную спячку.
        - Даже не знаю, как и сказать. - Елена то садилась, то вскакивала, возбужденно сжимая кулачки. На губах ее блуждала странная улыбка - нервная и дерганая.
        - Да уж как-нибудь. Не мотай мне душу.
        - Ты знаешь, что у Михаила есть любовница? - выпалила Елена, с сорочьим любопытством уставившись на собеседницу. Она так внимательно таращилась, словно боялась упустить любую самую крохотную эмоцию.
        - Знаю, - максимально равнодушно ответила Татьяна Антоновна.
        - Да? - Елена, кажется, растерялась и, резко перестав нагнетать драматизм, почти обиженно протянула: - А знаешь, кто это?
        - Понятия не имею.
        - А я знаю! Это Эльвира!
        - Кто? - равнодушие слетело с Татьяны Антоновны, как осенние листья от порыва ветра. - Какая Эльвира? Которая у деда? Да ты что несешь-то?
        - А ты знаешь, что у них и ребенок общий есть? Твой Миша давным-давно на две семьи живет. - Физиономия Елены Петровны пылала праведным гневом. Едва лишь она услышала подтверждение того, что у Татьяниного мужа есть любовница, как все пазлы головоломки встали на свои места. Все оказалось правдой. Чувство огромнейшего облегчения даже мешало ей порадоваться беде родственницы. - Вот ведь гад! Все они, мужики, кобели! А дочка-то, между прочим, Снежана. Вот почему они у деда живут. Мишка их туда определил, чтоб поближе были, значит!
        Озарения приходили к Елене Петровне одно за другим. Надо же, как все повернулось!
        Частично вывалив информацию, полученную утром, частично приврав, она довела Татьяну Антоновну до состояния, близкого к обмороку, после чего начала хлопотать вокруг, изображая медицинскую помощь. Давно жизнь не казалась ей настолько яркой и насыщенной.
        В довершение всего домой вернулся Михаил Федорович, в кои-то веки решивший порадовать супругу совместным ужином.
        Любому мужчине знакомо это непередаваемое ощущение, когда ты хочешь сделать сюрприз и в который раз оказываешься в чем-то виноват: то сюрприз не тот, то не вовремя, то и вовсе не сюрприз, а тщательно продуманная пакость с намеком.
        Ведь как рассуждает каждая особа, наделенная вместо мозгов лишь скверным характером и женской логикой? Купил торт? Намекает, что жру много сладкого! Принес фрукты? Ясно, намек, что пора на диету. Дарит нижнее белье? Ну, конечно, любовнице не подошло! Приглашает в театр? Провинился, теперь замаливает грехи. Букет цветов? У него сегодня просто свидание сорвалось!
        Татьяна Антоновна была из той редкой породы мудрых женщин, которые умеют радоваться даже тому, чему обрадоваться сложно. Она умела поощрять, быть благодарной и ценить его неуклюжие усилия. Радовал Михаил Федорович супругу редко, от чего мысленно страдал, но сделать ничего не мог. Работа отнимала все силы и время. Но иногда он все же брал себя в руки и совершал титаническое усилие. Как сегодня.
        Тем противнее было вместо жены увидеть на пороге Елену.
        - Какими судьбами? - изумился Михаил Федоровч, спрятав букет за спину.
        - Таня, это он! - надрывно проорала родственница и, словно опытный дрессировщик, отступила в сторону, дав дорогу хищнику.
        Собравшись с духом, Татьяна спокойно вышла в коридор и, стараясь не трястись от обиды и бешенства, молча прислонилась к стеночке. Елена с жадным любопытством переводила взгляд с одного на другого.

«Хоть бы ты ушла, зараза», - мысленно телепатировала ей Татьяна Антоновна. Лишь присутствие родственницы сдерживало ее и не давало начать бить супруга тапочкой по макушке, как таракана. Но не доставлять же Ленке такое удовольствие! Нет уж. Назло врагам все будет чинно-благородно, пусть уйдет разочарованная - спектакль не состоялся.
        - Да, - в замешательстве подтвердил Михаил Федорович, - это я пришел. А у вас тут что, девичник?
        - Да уж не мальчишник, - ехидно заметила Елена.
        - Ну и молодцы, - супруг удивленно взглянул на Татьяну Антоновну. - Я вообще-то хотел пригласить тебя в ресторан, если ты не против. У меня есть к тебе серьезный разговор.
        - Да зачем в ресторан-то, об этом можно и дома побеседовать, - заволновалась Елена. Ясно было, что ее с собой не возьмут. А как пропустить такое представление? Это ж как астроному прошляпить падение очередного Тунгусского метеорита или как заядлому футбольному болельщику проспать финал Кубка мира, где играет любимая команда.
        - О чем? - опешил Михаил Федорович, который собирался обсудить с супругой новогодний круиз. А что, Даша уже совсем взрослая, она и без них найдет с кем отметить праздник, тем более парень у нее приятный появился. Хватит уже для нее жить, пора и для себя.
        - Сам знаешь, - не унималась прицепившаяся клещом сестрица. - Миша, все открылось!
        - Лена, ты бы шла домой, - не выдержала Татьяна Антоновна. - Нам надо наедине поговорить.
        - Я не могу тебя оставить в такой ситуации, - пафосно заявила та и на всякий случай покрепче вцепилась в косяк, словно кто-то собирался ее отдирать и насильно выпихивать на лестничную клетку.
        - Интересное кино, а что раскрылось? - изумился Михаил Федорович, мельком вспомнив про налоговые схемы. Вряд ли тетки об этом. А о чем тогда?
        - Я знаю, что Снежана твоя дочь, - устало сказала жена и закусила губу. - И про Эльвиру знаю.
        - М-м-м… - Михаил Федорович буквально потерял дар речи и некоторое время переваривал услышанное. После чего осторожно уточнил: - Вы меня разыгрываете? Снежана, это которая у деда была, а Эльвира - это новая домоправительница? И… это… Как-то я связи со мной не улавливаю.
        - Да ты ж их туда поселил! Мы все знаем! - взвизгнула Елена.
        - А Эльвира тебе письма пишет! Любовные, - неожиданно выпалила супруга.
        - Мне? Какие письма? Я ничего не получал!
        - А я его забрала! Себе на память! Чтобы перечитывать долгими зимними вечерами, почесывая рожки о стену! - снова спокойно сказала Татьяна Антоновна. - Хотя, что уж там - рожки. Рожищи! Как у матерого лося.
        - Таня. - Михаил Федорович жалобно поморгал и сел на пуф в коридоре. - Ладно, эта ненормальная вечно скандалы какие-то затевает, но ты-то что? Какая Снежана, какая Эльвира? Я у деда выяснял, не собирается он жениться, он нас специально пугал - издевался, как обычно, решил скрасить себе праздник маленьким представлением. А Снежана - дочка этой домоправительницы новой. Не могла мне Эльвира ничего писать, я ее впервые в жизни у отца на юбилее увидел!
        - Хватит. Не отпирайся. Они приехали сюда из-за тебя. Эльвира забеременела от тебя, когда ты был у них в командировке, и родила Снежану. Снежана сама мне все рассказала, - заорала Елена. Ей не нравилось отсутствие накала страстей в диалоге. Что это за скандал, когда никто не орет? Кто-то же должен начать первым!
        - Где я был в командировке? - трусливо съежился Михаил Федорович, судорожно перебирая в памяти грехи молодости.
        - В Рязани, двадцать пять лет назад! - припечатала Елена.
        - В Рязани? - с облегчением улыбнулся обвиняемый. - Да что ж я там делал, в Рязани-то? Да еще двадцать пять лет назад? Я за всю жизнь в командировку всего несколько раз ездил, и уж точно не в Рязань. Туда у нас стажеров посылают. Я вообще-то за границу только езжу. Тань, а ты чего? Глупости всякие слушаешь.
        Татьяна Антоновна заволновалась. Судя по облегчению в глазах супруга, он явно успокоился. То есть ни в какой Рязани он не был. Она сейчас действительно вспомнила, что супруг, который всегда был не последним человеком на работе, ездил исключительно в «интересные» командировки за рубеж. И в Рязань ему ездить было вовсе незачем. Хотя мог соврать. А зачем? Да в те годы он вроде вовсе никуда уже не ездил?
        - Лапушка моя. Да ты б хоть подумала, эта Снежана на меня и не похожа вовсе! И на Дашку не похожа! И вообще. Если б я узнал, что у меня дочка есть, я б признался тебе, решили как-нибудь! Ты эту Эльвиру-то видела? Куда ей в любовницы? Ну вы, тетки, даете!
        - А ну, поехали к деду! - не сдалась Елена Петровна. Ведь тогда получалось, что это не Таньку муж обманывает, а ее саму? - Мне Снежана все рассказала! Не могла она наврать!
        - Ишь ты! Снежана не могла, а я, значит, вру! А поехали! - неожиданно согласился Михаил Федорович. В том, что в Рязани он отродясь не бывал, он был уверен даже не на сто, а на двести процентов. И если и были какие-то грешки когда-то, то уж точно не там. - Все равно надо выяснить. Такие узлы лучше сразу рубить.

        Иногда жизнь запутывает людские судьбы, как неумелый рыбак леску. И тогда действительно проще разрезать, чем распутать.
        Этот длинный день все же закончился. И как это всегда бывает, для кого-то хорошо, а для кого-то ужасно. Весы судьбы покачали чашами, кому-то кинув от щедрот позитива. Но чтобы было чем облагодетельствовать одного, пришлось забрать у другого.
        Эльвира ошиблась. Она так давно и страстно мечтала найти отца своей дочери и хотя бы старость дожить в достатке, что приняла желаемое за действительное. Михаил Федорович оказался вовсе не тем Мишей, в которого она когда-то… нет, не влюбилась, в которого поверила, как в путеводную звезду. А он посветил да и скрылся из глаз, оставив ее одну в океане жизненных неурядиц.
        Все усилия были напрасны. И проданная в Рязани квартира, и надежды, и мечты… Все пошло прахом, когда Михаил Федорович категорически открестился и от той командировки, и от любви, и даже предложил сделать тест ДНК, чтобы его оставили в покое. А она-то понадеялась, что хотя бы разница в возрасте его как-то заинтересует. И бросит он свою Татьяну, и будет с ней…
        - Чего ревешь-то? - покачал головой дед. - Зато дочку пристроила в большом городе, работу хорошую нашла. Будешь работать на совесть, так я и тебя в завещании не забуду. А ты, Ленка, воду не мути. Видишь, как все вышло. И мужик твой как бы не врет. Ну… ты там сама разбирайся с ним. Но девку с работы чтобы не выгонял. А если погонит, то пусть в хорошее место. Глядите мне. Ишь ты, хулиганье. Молодые, здоровые, а жить спокойно не умеете. Цените, что есть. Ночевать-то останетесь? Хотя едьте-ка вы восвояси, с проблемами разбирайтесь. Нечего мне тут ауру портить. Вот будет все хорошо, тогда и приедете погостить.

        - Давайте, уматывайте в свое кино, - торопила Сергея и Дашу взволнованная Березкина. - Я ж для вас стараюсь.
        На этот вечер они запланировали срочное и окончательное обольщение Вадика. Он вот-вот должен был вернуться с курсов и застать дома Веру. Версия была незамысловатая: хозяева ушли в кино, а так как они забыли, есть ли у Вадика ключ или нет, то попросили Веру подежурить и открыть дверь.
        - Ладно врать-то. У нас тут обоюдный интерес, - напомнила Даша.
        - Не скажи, - хихикнула Вера. - Я вот теперь думаю: а нужно ли мне такое счастье? С одной стороны, наличие в доме самца дает ощущение заполненности жизни, этакой круглосуточной занятости. Это как морскую свинку завести. Сначала - ути-пуси, какая классная, как здорово, а потом начинаешь париться: чем кормить, куда поселить, ах-ах, отравилась, сожрала не то, чем лечить. А потом выпустишь из аквариума разок погулять, и лови по всей квартире. Понимаешь, женщина должна оставаться женщиной, а совместный быт разрушает чувства. Сейчас он для меня принц, незнакомец, и очень хочется узнать его поближе. А потом, может быть, я буду думать только об одном: как бы его отдать кому-нибудь на передержку. Вдруг я с ним не уживусь? Одно дело встречаться - это романтично. А другое - кормить его, носки стирать, волосы с мыла снимать, щетку в стаканчик ставить. Может быть, я тоже хочу оставаться загадочной незнакомкой. О которой мечтают, которую хотят. А вдруг он тоже во мне разочаруется да еще и скажет об этом?
        - Ну, это да, - неожиданно поддержал ее Сергей. - Любая загадочная незнакомка после близкого знакомства может основательно загадить мужчине жизнь. Вы, загадочные, такие непредсказуемые!
        - Фу, вы зато предсказуемые, - надулась Березкина. - Вот тебе, Дашка, не повезло с мужиком. А мне, может быть, еще повезет.
        - Если тебе повезет, то у меня в квартире хотя бы больше места образуется, - не расстроилась Дарья. - Ладно, мы пошли. Смотри, не напугай тут мальчика. А то он нежный и трепетный, даром что такой откормленный.
        - Идите, дети мои. И помните, что если придете раньше полуночи, получите от меня по тыкве. Двери я закрою, ключи запасные завтра занесу. Кыш!
        - Идея так себе, - задумчиво сказал Сергей, выпуская Дашу из подъезда. - Но мы хотя бы в кино сходим. А это уже плюс. Ничего, если я возьму билеты на последний ряд? Места для поцелуев и все такое.
        - Ты от меня что хочешь услышать?
        - Что ты не будешь ко мне приставать, - хмыкнул Сергей. - Обещай.
        - Я подумаю.

        Вадик, застав в квартире Веру в коротком халатике и с голыми ногами, жутко перепугался и даже попытался сбежать. Но потом вдруг резко махнул рукой и с отчаянием заявил притихшей Березкиной:
        - Эх! Была не была!
        - Такое ощущение, что ты собрался на бой со Змеем Горынычем, - опешила Вера. - Вообще-то я думала, что ты обрадуешься.
        - Я рад! Только я за себя не отвечаю. Или ты оденься.
        - Ну, чтобы я после таких слов, да одеваться пошла. Нет уж. Мой руки, ужинать будем. Ты вино пьешь?
        - Вино, - напрягся Вадик. - Могу. Но лучше мое.
        - Ой, мы после твоего буянить будем - отмахнулась Вера. - У тебя не вино, а настойка нечеловеческой крепости, я пробовала. Давай все же не напиваться, а просто для романтики по глоточку красного? У меня на тебя планы.
        - Давай тогда ужинать не будем, - подумав, предложил он.
        - Вау! Ты мне нравишься все больше и больше! Тогда я в душ!
        - Я имел в виду, что нам надо поговорить сначала, - жалобно крикнул ей вслед Вадим.
        Но Березкина его уже не слышала.
        - Какие эти городские быстрые, - пробормотал Вадик, пугливо вытерев испарину. - Страшно-то как. А вдруг что не так сделаю? А может, я ее не так понял и она обидится? Хорошая девушка. А тут я как хрен с горы.
        Он перестал стаскивать брюки, путаясь в штанинах и замер.

«Действительно, а вдруг она про другое говорила? А про что ж тогда? Да нет, про это самое. И я ж женюсь, если что. Я готов».
        Он тревожно посмотрел на большой палец, торчавший из дырявого носка, и, вернувшись к более насущной проблеме, начал суетливо раздеваться. Когда из одежды на нем остались лишь сатиновые семейные трусы с корабликами и якорями, раздался требовательный звонок в дверь.
        - Что еще за хмырь? - пробормотал Вадик, выглянув в глазок. На площадке топтался какой-то конфетно-слащавый красавчик, картинно потряхивавший челкой и нежно улыбавшийся рекламной улыбкой во все тридцать два зуба.
        Посчитав, что трусов для такого визитера вполне достаточно, не одеваться же снова, Вадим распахнул двери и, как учила Даша, уверенно сообщил:
        - Мы ничего не покупаем, в секты не записываемся, пылесосить нам ничего не надо.
        - Ты еще кто такой? - неожиданно агрессивно попер на него незваный гость. - Ходит тут без штанов, пузом сверкает!
        Вадик нахмурился и начал раздражаться. От красавчика пахло какой-то пряной туалетной водой, а волосы блестели, словно их облизали собаки. Мужик таким быть не должен. Все у них в городе не по-людски.
        - Я кто такой? А ты кто такой? - Вадик толкнул его животом, как борец сумо, и грозно перегородил вход в квартиру. - Я здесь живу! Захочу и трусы сниму. Тебя забыл спросить!
        - Надо же, - презрительно скривил губы пришедший. - Как быстро мне нашлась замена. Видимо, барышня сильно торопилась, раз хапнула такую некондицию. Ничего, прибежит обратно как миленькая.
        - Я вот сейчас из тебя некондицию сделаю, - проревел Вадик, сграбастав хама здоровенными ручищами. - Чтобы она к тебе не прибежала! Я, между прочим, жениться на ней собираюсь! Пришел тут, петух гамбургский! Хвост распустил!
        Визитер, ловко извернувшись, пнул обидчика по толстой ляжке. Вадик взвыл и швырнул его вдаль по коридору.
        - Ничего себе! - обалдело констатировала выплывшая из ванной Березкина. - Я гляжу, тут рыцарский турнир за обладание королевной. Привет, Марк! Как поживаешь? О, Вадик, ты великолепен в этих трусах. Вот, Марк, смотри, как должен выглядеть настоящий мужчина: лохмат, пузат и волосат.
        - Где Дарья? - проныл Марк, держась за разбитый нос.
        - На свиданке, - хихикнула Вера. - А ты какими судьбами здесь? Твоя бизнес-леди тебя вышибла из светлого будущего?
        - Тебя не касается. Я просто разлюбил. Имею право.
        - Ну, ясно, вышибла, - удовлетворенно констатировала Березкина. - Можешь оставить деньги за машину и отчаливать. Считай, что Дашка тебя простила.
        - Какие еще деньги? Это не твое дело! И вообще, оденься. С меня хватит одного кривоногого полуголого чучела. - Марк оскорбленно повел плечом в сторону напряженно сопевшего Вадика.
        Тот подтянул трусы и снова воинственно выпятил пузо.
        - Ха, так ты еще и без денег. Вот тебя прижало-то. - Вера решила не обижаться. - Вынуждена тебя огорчить. Здесь ты не нужен ни с деньгами, ни без денег! Опоздал ты, Маркуша! И вообще, давай к выходу, нам не до тебя. Да, Вадик?
        - Да, Верочка, - тут же подтвердил разгоряченный дракой Вадик. Он чувствовал себя рыцарем, добывшим девушку в честном бою. От этого ценность ее еще больше возрастала, да и собственная самооценка поднялась невероятно. Все же хорошо, что он сюда приехал. А дома-то что? Общага - работа, работа - общага, и никакой личной жизни.
        - Счастливо оставаться, - процедил Марк, боком протискиваясь мимо голого амбала, нехорошо буравившего его маленькими глазками. - Даша когда вернется?
        - Вечером, - рявкнул Вадим.
        - Да она, может, и вовсе не вернется. - Вера сурово зыркнула на своего простодушного рыцаря. Неужели непонятно, что и как говорить бывшему, чтобы укусить побольнее и отомстить покачественнее.
        - Нет, вернется, - гнул свое недогадливый Вадик.
        Вера закатила глаза и пошлепала к Марку:
        - Все, давай, не видишь - интим нарушаешь. Или будешь третьим?
        - Не нужен нам третий! - всполошился наивный Вадик. - Мы ж не водку пить собираемся!
        - Да я б с вами пить и не стал. - Марк брезгливо оглядел Березкину и хмыкнул. - Удачи! Смотрите, не разочаруйте друг друга. - И он торопливо вышел, с грохотом захлопнув за собой дверь.

        Город запорошило первым робким снегом. Он тончайшей пеленой покрывал ночные улицы, искристо переливаясь в свете одиноких светофоров.
        - Как красиво! - тихо вздохнула Даша, осторожно тронув крошечный сугроб. - Зима. Новый год скоро.
        - Я не люблю Новый год. - Сергей бережно взял ее под руку. - Аккуратно, тут скользко. Новый год - грустный праздник. Каждый раз я от этой ночи жду чего-то необыкновенного, а в результате чувствую себя ребенком, споткнувшимся о напившегося в стельку Деда Мороза с отклеившейся бородой.
        - Надо верить, - улыбнулась Даша. - Если не верить в Деда Мороза, то он и не придет.
        Она снова вздохнула и вдруг погрустнела.
        - Что, тоже вспомнился ненастоящий Дед Мороз? - усмехнулся Сергей.
        - Да. - Она внимательно посмотрела ему в глаза. - Я вспомнила, что они все ненастоящие.
        - А как же твое «надо верить»?
        - Надо. Один настоящий все же где-то ходит. И это только мой Дед Мороз.
        К подъезду они подходили молча. И каждый молчал о чем-то своем.
        - Надо, наверное, позвонить им. - Сергей кивнул на окна. - А то устроим нашим голубкам нежданчик. Некрасиво получится.
        - Позвони, - пожала плечами Дарья.
        Сергей послушно набрал номер и начал слушать гудки:
        - Что-то не подходят. Может, заняты?
        - В том, что заняты, я не сомневаюсь. Только домой очень хочется и спать. Завтра на работу. Что так долго-то?
        - Ну, знаешь ли, - расхохотался Сергей. - С чувством, с толком, с расстановкой. В таком деле торопиться нельзя. Пошли, погуляем еще.
        - Да холодно гулять-то, - закапризничала Даша. - Пошли, пусть закругляются.
        - Такое чувство, что тебе завидно.
        - Да хоть бы и так, - огрызнулась она, открывая двери подъезда.
        У квартиры их ждал сюрприз. На подоконнике между этажами сидели Марк с Лерой и о чем-то мило беседовали. Увидев выходящую из лифта пару, они моментально спрыгнули и двинулись навстречу.
        - Дашенька, я к тебе. - Марк проникновенно улыбнулся, растопырив руки. - Хватит обижаться, давай мириться.
        - А чего без цветов? - Даша инстинктивно прижалась к Сергею и даже слегка сдвинулась ему за спину.
        - Завтра куплю, сегодня не успел, - легко, без тени смущения тряхнул челкой Марк. - Все завтра. А сейчас пошли домой, я так долго тебя ждал.
        - Он говорит таким тоном, словно лет десять ждал тебя из тюрьмы, - сварливо заметил Сергей. - И ты сейчас должна чувствовать себя слегка виноватой, а не приставать с вопросами про какие-то там цветы.
        - А тебя вообще не спрашивают, - злобно отрубил Марк. - К тебе вон барышня на прием пришла. Аферист!
        - Да, я к вам, - кокетливо подтвердила Лера, протягивая Сергею какой-то блокнотик и сложив надутые губки в состояние куриной попки. Тот аж отшатнулся от такой красоты, поперхнувшись и то ли закашлявшись, то ли сдавленно расхохотавшись. Даша тоже едва не прыснула. Видимо, современных девушек в обязательном порядке заставляли ходить на специальные курсы по сворачиванию губ в такие умопомрачительные трубочки. Вероятно, это была какая-то секта, внушавшая юным барышням, что это красиво или сексуально. Ей вдруг стало ясно, что не могло у Сергея быть ничего общего с этой очаровательно пустой куколкой.
        - А у меня сегодня неприемный день, - нахально заявил Сергей и вызывающе уставился на девицу.
        - Тогда я все скажу. - Она тоже вздернула подбородочек и осторожно откинула ламинированную прядку.
        - Скажи-скажи, - начал подзуживать ее Марк. - Или я сам скажу!
        Даша испуганно посмотрела на Сергея. Судя по боевому настрою собравшихся, они собирались разоблачать какую-то страшную тайну.
        - Пошли отсюда, - быстро сказала Дарья, потянув кавалера за собой. - Не хочу я ничего знать. Или лучше ты сам мне все скажешь.
        - Ах ты моя умница, - рассмеялся он. - Нет, так нельзя. Останется синдром незавершенного действия. Женщины не любят недосказанности. Потому что любая недосказанность порождает страшные подозрения и чудовищные фантазии. Это я уже проходил. Ты будешь потом переживать: а правду ли я тебе сказал, а то ли они собирались открыть, а нет ли какого подвоха…
        - Он охотится за наследством твоего деда! - рявкнул Марк. - В отличие от меня. Я тебя любил бескорыстно! И вернулся, потому что не могу без тебя. Хочешь, на колени встану?
        - Ну, - Лера требовательно уставилась на Сергея, - вы подписываете, или я рассказываю!
        - Валяй. - Тот насмешливо смотрел на девицу.

«Даже если он с ней спал, - в панике соображала Даша. - Я смогу простить? Это ж смотря когда у них все было! А если там, у деда? Нет, не прощу! Или прощу? Почему он так спокоен? Может, ничего не было?»
        - Он все врет! Не работает он на стройке! Он у нас в институте физику преподает! И зарплата у него копеечная! Вот он и решил богатую невесту подцепить! - мстительно прошипела Лера.
        - Что ж вы все бедного деда хороните, - не выдержал Сергей. - Человек живет себе, здоров и бодр, а вокруг только и разговоров, что про дележку.
        - Чего? - заторможенно протянула Даша. - Чего-чего ты врал?
        - Ну, да - дурак. Березкину твою послушал. Она ж сказала, что тебе нравятся незатейливые мужики, которые ближе к земле, те, что попроще. И чтобы точно не научный работник. Вот я и решил не рисковать. Все ж физик. Вдруг у тебя именно на них аллергия.
        - Спятить можно. Это Верка такое сказала?
        - Ну, она рассказывала что-то про ученого-барда, с которым у тебя не сложилось. Я не особо вникал.
        - И это все, что ты скрывал? Это они об этом хотели рассказать? - Дарья не верила своим ушам. Она чувствовала себя словно альпинист, сорвавшийся в пропасть и в последний миг зацепившийся штанами за выступ скалы. Вроде еще висишь в состоянии ужаса, но уже не летишь вниз.
        - Да, все. Признаю - глупо. Понравиться хотел. Но, заметь, я извинился.
        - Чушь какая-то, - пробормотала Даша.
        - Не чушь, - взвился Марк. - Тебе что, непонятно, зачем ты ему нужна?
        - Не-а. - Даша весело посмотрела на Сергея.
        У него с Лерой ничего не было. И он хотел ей понравиться.
        Отмахнувшись от наседавшего на нее Марка, она набрала номер и загадала желание. Иногда Даша так делала в детстве. Когда трудно было решиться на что-то, она загадывала: если проедет красная машина, или на березу сядет ворона, или под окном кто-нибудь проедет на велосипеде, то все будет хорошо, а если нет…
        Дед взял трубку после первого гудка.
        - Привет, не спишь? - виновато спросила Даша, внезапно вспомнив, что на улице полночь.
        - Не сплю, - совершенно сонным, но уже встревоженным голосом пробормотал дед. - Кто ж спит среди ночи-то? У нас тут самые танцы. Чего хотела, золотая моя?
        - Тебе жених мой понравился?
        - Очень, - подумав, ответил Федор Леонтьевич. - Подарок хороший привез. И подарил хорошо.
        - Вообще-то шахматы были мои и дарила их я, - напомнила внучка.
        - А он тоже не с пустыми руками. Гоголя мне подарил. Раритетнейшее издание, - мечтательно вздохнул дед. - Дореволюционное. У меня такого еще не было.
        - Да? - Дарья очумело посмотрела на приосанившегося Сергея. Тот ехидно прошептал:
«Да, вот такой я затейливый!»
        - Так дело-то не в том. Дорогим подарком угодить - ума много не надо. Мог ведь наврать, что искал, заказывал, деньжищи платил. А он, знаешь, застеснялся так, как ты, когда вазу мою греческую разбила, которая как машина стоит, помнишь, да? Так вот, засмущался и говорит, мол, дома валялась, от прабабки осталось, а мне и ни к чему. Дай, думаю, подарю хорошему человеку. И ему приятно, и я книжку не на помойку выброшу. Хороший парень. Я людей насквозь вижу. Бери, Дашка, не прогадаешь. Ну, ответил я на твой вопрос?
        - Исчерпывающе. Спокойной ночи, деда.
        - Спокойной ночи, егоза. А наследства не ждите. Я еще на ваших поминках простужусь, дай вам Бог здоровья.
        Рассмеявшись, Даша нажала отбой.
        - Я все слышал. Видишь, я умею подлизываться к родственникам, - гордо сообщил Сергей. - У меня предложение. Давай не будем портить людям интим.
        - У нас нет никакого интима, - вспыхнула Лера, с интересом покосившись на Марка.
        - Деточка, - ласково наклонился к ней Сергей, - я вообще не про вас. И сильно удивлен, что вы еще не убежали учить мой предмет. Поблажек не ждите. Я шантажистов не люблю. - Тут он посмотрел на Дашу и добавил: - Хотя, бывают исключения.
        - Дарья, - напряженно позвал ее Марк. - Если я сейчас уйду, то это навсегда.
        - Вот горе-то, - легкомысленно улыбнулась Даша и помахала ему рукой. - Счастливого пути.
        - Так вот, о чем это я, - приобнял ее Сергей. - У меня дома нет никакого Вадика и никакой Березкиной. Я тебе больше скажу, у них нет даже ключа от моей двери. А телефон мы отключим. Хотя, что-то мне подсказывает, что они вряд ли до утра про нас вспомнят.
        - Точно никакого Вадика? - строго спросила Даша.
        - Угу.
        - И никто не поет в ванной?
        - Ага.
        - И будет настоящий Дед Мороз?
        - Самый настоящий. Тот, который твой.
        - Ладно, уговорил.
        Они бодро сбежали по лестнице мимо обескураженной Леры, мимо растерянного Марка, выскочили на улицу и, не сговариваясь, посмотрели на окна. Высоко-высоко за тонкой паутиной тюля целовались две тени.
        - Вот чем надо заниматься ночью, а не зачеты принимать, - назидательно сообщила Даша. - Ой, звезда падает. Загадывай желание, срочно! Я уже загадала.
        - А я свои желания осуществляю сам, - улыбнулся Сергей. - Поехали.
        В торжественной черноте бездонного неба бриллиантовым росчерком упала звезда, исполнив еще одно желание и породив миллионы новых. Каждому желанию суждено исполниться, но каждой мечте свое время. Главное - не разучиться в нее верить, и тогда счастье обязательно подпишет своим звездным пером еще одну судьбу. Кто знает, быть может, ваша - следующая.