Капкан для Викинга Татьяна Ларина
        Она умело расставила ловушки, сплела паутину лжи, сожгла все мосты, не давая ему ни единого шанса на спасение. Понимая, что не вписывается в его жизнь, она безжалостно разбила ее на мелкие осколки, чтобы собрать заново под себя, и она вынудит его ответить на ее чувства. Безумная любовь толкает на отчаянные поступки, но может ли эта любовь стать оправданием, когда правда всплывет?
        Работа является в некотором роде продолжением «Квартиры № 16» и содержит жесткие спойлеры к работе.
        Если вы не читали «Квартиру № 16», то «Капкан для Викинга» может восприниматься самостоятельно работой, но читать «Квартиру» будет неинтересно. Так что советую начать с нее.
        Метки: приключения, соблазнение/ухаживания, тайны/секреты, нецензурная лексика, романтика, детектив, экшн, смерть второстепенных персонажей.
        Группа автора в VK: в Instagram - Татьяна Ларина
        (Tatiana_Larina)
        Капкан для Викинга
        Глава 1. Девушка и Викинг
        Это была любовь. Та самая, про которую говорят «на кончиках пальцев». Любовь искренняя, чистая, всепоглощающая. Девчонке стоило мельком его увидеть, вздрогнуть под суровым взглядом, вдохнуть густой воздух, вмиг пропахший его одеколоном, чтобы юное сердечко до боли сжалось, а потом забилось с новой силой. Она не могла оторвать от него взгляда, в то время как он не замечал ее присутствия. Высокий, широкоплечий, со светлыми, слегка непослушными волосами - самый настоящий скандинавский Викинг.
        Лето, 2009
        Для своих шестнадцати Мила Красовская была достаточно развитой девочкой… Она прекрасно знала, что нравится парням, и даже умела отлично целоваться, как сказал Дима из одиннадцатого «Б». Ее фигура, еще не до конца потерявшая детскую угловатость, начинала расцветать юной женственностью. Тонкая талия, небольшая, но вполне заметная грудь и округлая попка привлекали внимание не только сверстников, но и ребят постарше. Только единственный мужчина, который интересовал Милу, видел в ней ребенка.
        Константин Воронов был сыном владельца известного московского адвокатского бюро, но своим положением не пользовался. Учеба в Лондоне, юрфак МГУ, красный диплом, магистратура, успешно сданный экзамен на адвоката - все это было результатом упорства и долгой работы. Еще будучи школьником, Костя в будущем видел себя состоявшимся адвокатом, лучшим юристом Москвы.
        До последнего месяца жизнь Кости шла по четко намеченному им самим плану - карьера шла в гору, и любимая девушка согласилась стать его женой. Но в один миг все провалилось в тартарары. Ее бывший парень, любовь юности, измена, терзания совести и разорванная помолвка. Костя позволил ей уйти, с достоинством принял ее выбор и с головой ушел в работу. Не привыкший демонстрировать эмоции Костя выглядел так, словно ничего важного не произошло, и только шестнадцатилетняя Мила не верила его равнодушию. Она знала, что в глубине души прекрасный Викинг страдает, и старалась всеми силами его поддержать. Она навещала Костю на работе, приносила безумно вредный, но вкусный фастфуд, выдумывала мелкие шалости, на которые иногда удавалось подбить Викинга, просила помочь с домашним заданием для многочисленных репетиторов, с которыми она занималась даже в летние каникулы, и находила еще миллион и один повод отвлечь Викинга от работы.
        Один раз Мила купила в автомате шарик-попрыгунчик, забавную детскую игрушку, и предложила Косте запустить его из окна. Не думая о последствиях, Викинг согласился. Адвокатское бюро, где он работал, находилось на двенадцатом этаже, а окна кабинета выходили на проезжую часть. Только когда Мила протянула руку с мячиком на улицу, Костя сообразил, что при падении прыгучая резина разовьет такую скорость, что отдача будет слишком сильной. Он рванул к девчонке, но она уж разжала кулак. Мяч приземлился на асфальт посреди дороги, подпрыгнул на десяток метров и резво поскакал по машинам, припаркованным на улице. Звук сигнализации смешался с громкой руганью водителей, и Костя дернул Милу за руку, чтобы ее не заметили в окне его кабинета. Они оба перепугались и долго молча смотрели друг на друга, пока одновременно не начали смеяться.
        К двадцати четырем годам Костя научился распознавать влюбленных девушек. Он отлично понял, какие чувства питает к нему малявка, но продолжал эгоистично пользоваться ее вниманием. Делал вид, что принимает ее внимание только за дружбу, но на самом деле упивался ощущением своей значимости. Не признаваясь в этом даже себе, он наслаждался ее сбивчивым дыханием в ответ на улыбку, хвалил за хорошие отметки в школе и любовался ее легким румянцем. В конце концов, каждому человеку приятно знать, что в него кто-то влюблен.
        Этим утром Мила Красовская решила действовать. Насмотревшись романтических фильмов, она удумала показать Викингу, что уже не ребенок. Взрослого мужчину можно искусить невинным телом. Да и разве так велика разница между ними, тем более что она вошла в возраст согласия? Каких-то восемь лет - ерунда для настоящей любви!
        План Милы был прост, и она принялась за его исполнение. Она знала, что мама никогда не откажет в просьбе дать денег на новый гардероб. Конечно, она не уточнила, что именно собирается покупать, поэтому мамочка со спокойной душой протянула ей несколько крупных купюр на новое платье, туфли и кофточку для школы.
        Равнодушно прошагав мимо любимых магазинов яркой молодежной одежды, Мила зашла в салон нижнего белья. Ей не понравились комплекты, что были на витрине - слишком «монашеские» для ее плана, а вон тот, на манекене в конце зала, показался очень даже ничего.
        Продавец-консультант Наталья, холеная, с затянутыми в тугой хвост волосами, смерила девочку недовольным взглядом. Подобный контингент не соответствовал их салону, и требовалось поскорее выпроводить девчонку. Она подошла к Миле и, опустив руку на обтянутую кружевом грудь манекена, сказала, что, скорее всего, юная клиентка ничего для себя не найдет.
        - Мне нравится этот комплект, только лифчик, пожалуйста, единичку, - в тон ей ответила Мила.
        - Не уверена, что у этого комплекта есть такой маленький размер, - не двинувшись с места, заявила продавщица.
        Мила тут же смекнула, в чем дело, и решила разыграть момент из «Красотки»[1 - «Красотка» (1990) - американская комедийная мелодрама режиссера Гарри Маршалла с Джулией Робертс и Ричардом Гиром в главных ролях. Фильм рассказывает о случайном знакомстве проститутки Вивьен и миллионера Эдварда, которое переросло в историю современной Золушки.], любимого фильма своей мамы.
        - Вы работаете за процент от продаж?
        - Хм… Да.
        - Так вот… Будет очень большой ошибкой, если вы не сумеете найти мой размер, - доставая из сумочки деньги, проговорила Мила, копируя Джулию Робертс.
        - Попытаюсь помочь, - процедила Наталья. - Пройдите в примерочную.
        Мила походкой победительницы прошла в примерочную и уселась на бархатный пуфик, а Наталья высокомерно ухмыльнулась ей вслед. Она тоже вспомнила Вивьен из «Красотки», только в Миле увидела не голливудскую Золушку, встретившую принца, а обычную содержанку. Наверняка богатый «папик» сунул этой малолетке деньги, чтобы та приоделась. Может быть, следовало обратиться в полицию или соцслужбу, все-таки девочка явно несовершеннолетняя, но Наталья быстро отогнала эту глупую мысль. В конце концов, она действительно работала за процент от продаж.
        К обеду Мила была готова и вооружена: эротичное нижнее белье, макияж, чулки, высоченные шпильки, плащ и учебник физики. Перевоплотившись в роковую Шэрон Стоун из «Основного инстинкта»[2 - «Основной инстинкт» (1992) - эротический триллер режиссера Пола Верховена. Главная героиня в исполнении Шарон Cтоун - роковая соблазнительница, подозреваемая в убийстве.], еще одного любимого маминого фильма, она процокала каблуками через приемную, где сидела так же безнадежно влюбленная в Викинга секретарша Лидочка, и постучала в дверь его кабинета.
        - Вообще-то, девочка, надо через меня спрашивать, сможет ли Константин Кириллович тебя принять.
        - Ой, простите, я вас не заметила, - улыбнулась Мила и, демонстративно отвернувшись, снова постучалась в дверь.
        - Да-да, - послышалось из кабинета, и Красовская юркнула внутрь.
        Физика всегда давалась Косте легко, поэтому помогать малявке с домашней контрольной было даже забавно. Девочка внимательно следила за его рукой, рисующей график к задачке, которую он объяснял. Костя решил, что Мила пытается вникнуть в суть решения, а она про себя считала до десяти, чтобы начать наступление. Сначала она положила руку ему на коленку. Костя не подал виду. Тогда она повела ладонью вверх, пока не коснулась ширинки. Костя оторопел. Он никак не ожидал подобного напора и изумленно посмотрел на довольную Красовскую.
        - Это что за фокусы, малявка?! - строго вопросил он.
        - Возбудился? - ухмыльнулась Мила.
        - Нет, - он скинул с себя ее тощую ручонку, но Миле это было нипочем.
        - А так? - придвинувшись к нему, Красовская распахнула плащ, демонстрируя себя Викингу.
        Какое-то время он просто молчал, не двигаясь с места. Возможно, прошло всего несколько секунд, но им обоим они показались вечностью. Когда Воронов сообразил, что нужно немедленно ей ответить, Мила успела совсем скинуть плащ и подцепить пальчиком бретельку бюстгальтера.
        - Ты в своем уме, Красовская?! - взревел он.
        - Викинг… - с придыханием произнесла Мила и потянулась к Косте губами.
        - Это репетиция неумелой самодеятельности? Малявка, из тебя дурная актриса!
        - Кость… - у нее в горле встал ком, но она переборола свой страх и посмотрела ему в глаза. - Я тебя люблю.
        Воронов не ответил. Он поднял с пола Милин плащ и швырнул его девчонке в лицо. Костю переполняла ярость. Он злился на себя, что допустил подобное, но куда сильнее на Красовскую, потому что своей неуклюжей попыткой соблазнить его девочка перечеркнула всякую возможность их прежнего общения.
        - Одевайся и выметайся отсюда. На этом твои визиты ко мне окончены. Даю пять секунд…
        - Кость… Я не уйду, нам надо поговорить. Я действительно люблю тебя!
        - Сейчас я позвоню Лидочке, она быстро от тебя избавится.
        - Викинг, пожалуйста…
        Воронов взял трубку и тут же услышал сладкий голосок секретарши. Его тошнило от этой приторности, хотя периодически он не отказывал себе в слабости выпустить с ней пар.
        - Лидочка, будь добра, позови охрану, нужно выставить из моего кабинета одну особу…
        Раздавленная, униженная и в то же время до смерти напуганная Мила наспех натянула на себя плащ, схватила сумку и пулей вылетела из Костиного кабинета. Нет! Она не доставит силиконовой дуре удовольствия наблюдать, как Викинг ее выгоняет! А он… он… мерзавец! Чертов любимый мерзавец, который когда-нибудь обязательно ответит за то, как с ней обошелся.
        Глава 2. Две невесты
        Я бережно храню каждую слезинку
        За каждый день, который судьба
        Разделяет нас с тобой.
        Лето, 2017
        Жарким августовским днем в подмосковном дачном поселке собрались десятки гостей. Участок у дома был украшен воздушными шарами, на большой старый дуб повесили тарзанку, у забора надули огромный батут, а праздничный стол оформили атрибутикой Человека-паука[3 - Человек-паук (англ. Spider-Man) - супергерой комиксов издательства Marvel Comics, настоящее имя Питер Паркер. Одаренный в науке подросток-сирота. Во время научной выставки его случайно кусает радиоактивный паук. Благодаря этому он получает «паучьи» сверхспособности.]. К празднованию готовились долго и старательно, ведь маленькому Димочке Суворову исполнялось пять лет. Совсем большой мальчик.
        Мила обожала своего племянника, поэтому активно помогала брату и его супруге устраивать сногсшибательную детскую вечеринку, тем более после окончания магистратуры и успешной сдачи адвокатского экзамена у нее была масса свободного времени. Денис и Алиса, родители Димочки, сначала хотели отметить праздник в семейном кругу, а потом сводить сына и его друзей в детский центр, но Красовская пришла в ужас от такого решения. Она заявила, что ее племянник уже большой и прекрасно все понимает, а значит, должен как следует оторваться на первом в жизни юбилее. Суворовы сдались под ее напором.
        Денис и Мила были единокровными братом и сестрой по отцу. Они не жили одной семьей, не воспитывались вместе и даже носили разные фамилии: она Красовская по отцу, он Суворов, взял девичью фамилию матери. Мила и Денис сблизились несколько лет назад, но обожали друг друга. А вот с Алисой все было куда интереснее… Именно она была той самой невестой Викинга, которая ушла от него через месяц после официальной помолвки, и ушла как раз к Денису. Тем не менее, с Костей она не просто сохранила хорошие отношения, но и продолжала дружить. «Настоящая Санта-Барбара», - про себя усмехалась Мила каждый раз, наблюдая, как брат ревнует супругу к другу семьи, от которого он бы с радостью отделался. Так было и на дне рождения Димочки, ведь прекрасного Викинга тоже пригласили.
        Для взрослых был накрыт фуршетный стол в дальней части сада, остальное пространство отвели под детские развлечения. С раннего утра Мила с Суворовыми готовились к приему гостей, но в полдень Красовская упорхнула в Москву. В отличие от Алисы, она не могла себе позволить явиться на праздник без прически, макияжа и еще одной крайне важной детали, о которой решила не распространяться раньше времени.
        С часу дня начали собираться гости. Аниматоры развлекали детей, а взрослые поздравляли родителей с днем рождения сыночка. Воронов, обычно пунктуальный, в этот раз задержался, правда, не по своей вине. С самого утра у Кости была масса дел. В десять - встреча с проблемным клиентом, в одиннадцать тридцать - поздний завтрак с отцом, потом нужно было заскочить в суд, где специально для него в свой выходной выходила Марина, чтобы без записи оформить документы для важного слушания. Разделавшись со всем этим, Костя поехал на другой конец Москвы, чтобы забрать с работы свою невесту и вместе с ней отправиться на детский праздник.
        С Жанной Смирновой, очаровательной двадцатисемилетней галеристкой, он познакомился чуть больше года назад, и почти сразу они начали встречаться. Девушка влюбилась в Воронова с первого взгляда. В этом не было ничего удивительного, Костя всегда умел произвести впечатление. Жанна ему тоже сразу понравилась, но не настолько, чтобы отказаться от образа жизни заядлого холостяка. Какое-то время он держал девушку на расстоянии, изредка приглашая на прогулки или в ресторан, а после свиданий со спокойной душой отправлялся к любовницам. Спустя несколько недель такого легкого подобия романа Воронов все же принял решение именно с Жанной попробовать завязать серьезные отношения.
        После неудачной помолвки Костя избегал серьезных романов, предпочитая короткие связи. Воронов с ледяным спокойствием наблюдал, как бывшая невеста живет новой жизнью, он достойно исполнял роль друга семьи и Алисиной жилетки, если требовалось, обожал забавного Димочку и даже терпел Дениса. Костя не мог упасть в глазах окружающих, хотя в глубине души завидовал Суворову. За все эти годы он так и не смог найти достойную замену Алисе.
        Жанна оказалась отличным кандидатом на роль жены одного из лучших московских адвокатов - прекрасное образование, хорошая семья, безупречная репутация. Да и Кириллу Олеговичу Воронову, отцу Кости, давно мечтавшему подобрать сыну выгодную партию, Жанна пришлась по душе.
        Девушка не была похожа на тех, с кем обычно проводил время Костя. Ее нельзя было назвать сногсшибательной красоткой и даже просто яркой личностью. Будь Жанна героиней фильма, то стала бы подружкой главной героини или ее правильной старшей сестрой, но никак не той, о ком шла бы речь в сюжете. Зато покладистый характер, искренность и некоторая наивность делали ее похожей на Алису. Ту Алису, на которой Воронов мечтал жениться. Может быть, поэтому девушки легко нашли общий язык и быстро подружились.
        Полгода назад Костя и Жанна съехались, а в июле на берегу Останкинского пруда Воронов встал на одно колено и попросил ее руки. Жанна сразу же ответила «да» и пообещала, что сделает любимого самым счастливым на свете. Он улыбнулся и, заключив невесту в объятья, невинно поцеловал в губы. Костя действительно считал Жанну чудесной девушкой, достойной самых нежных чувств, была лишь единственная проблема: она не Алиса.
        В жарком воздухе витал аппетитный запах шашлыка. Денис снял с мангала первую партию, а Алиса, аккуратно разложив мясо на блюдо, поспешила к детскому столу.
        - Могла бы и нам что-нибудь оставить, - недовольно бурчал Андрей, глядя, как жена его лучшего друга старательно раскладывает на тарелки кусочки курицы и индейки.
        - Ты все равно бы не стал это есть. Курица, индейка, овощи… Без маринада, диетическое для мелких, - усмехнулся Денис.
        - Фу, - поморщился Андрей.
        - Расслабься, сейчас нам пожарим, - Денис достал из-под стола миску с нарезанным мясом и стал насаживать его на шампур.
        - Эй, смотри, твой ненаглядный приехал, - похлопав друга по плечу, Андрей указал на Костю и Жанну.
        - Скорей бы он женился, - пробормотал Суворов.
        Костя, как только вошел в калитку, сразу нашел взглядом рыжую кудрявую макушку Алисы. Он расправил упаковку цветов и, крепче сжав руку Жанны, повел невесту к матери именинника.
        - Вы приехали! - довольно воскликнула Алиса. - Мы уже мясо поставили.
        - Поздравляем с рождением сына, - Воронов протянул Алисе шикарный букет из двадцати одной чайной розы. Он знал, что его Элис предпочитает простые цветы, но после того, как она стала женой другого, считал неуместным дарить ее любимые ландыши или незабудки.
        - Алиса, все так чудесно! - Жанна обняла девушку. - Ты такая молодец!
        - Мы! Милка с утра тут была. Она здорово помогла.
        - А сейчас Малявка не здесь? - нахмурился Воронов.
        - Должна скоро приехать, - Алиса взглянула на часы. - Она уехала по каким-то делам и со своим Антоном должна пересечься в Москве, потом уже сюда. Димочка ее отпустил только при условии, что она попрыгает с ним на батуте.
        - Говорю же, Малявка, - улыбнулся Костя. - Сто лет ее не видел.
        После злополучной попытки соблазнения восемь лет назад Мила не отступила от плана по завоеванию Викинга. Она периодически выкидывала фокусы, но чем старше становилась, тем меньше глупостей творила. Идя по стопам Воронова, девчонка поступила на юрфак и изъявила желание стать адвокатом. Косте не нравился такой выбор специальности, он был уверен, что юриспруденция на самом деле не интересует Милу, и ей просто нужен лишний повод быть ближе к нему. Костя хотел, чтобы Малявка наконец излечилась от своей глупой влюбленности. Она искренне ему нравилась как человек и даже как младшая сестренка, которой у него никогда не было, но ее одержимость Костей превращалось в огромную преграду между ними.
        Мнение о профессии Красовской Костя поменял только после третьей сданной на отлично сессии. С четвертого курса Мила практиковалась помощником юриста в частной фирме и, вопреки Костиным опасениям, стала от него отдаляться. В ее жизни появились другие парни, семейным праздникам она все чаще предпочитала молодежные тусовки, а каникулы проводила с друзьями. Тем не менее, Костя не мог не замечать ее долгих взглядов, когда они встречались у Алисы, и грустных вздохов, если он приходил с очередной подружкой.
        Прошлым летом Мила снова попыталась заговорить с Костей «о них». Для Воронова говорить было не о чем. Это было торжественное открытие выставки, спонсором которой был Матвей Иванов, отчим Милы. Костя тоже получил приглашение на мероприятие, поскольку был с ним в хороших отношениях. Когда официальная часть закончилась, Мила предложила Косте выйти на балкон подышать воздухом, и он без задней мысли согласился, но стоило им остаться наедине, как девушка тут же заговорила о своих чувствах.
        - Малявка, перестань, иначе мы крупно поссоримся! Мы друзья, ты знаешь. Всегда можешь на меня положиться, но ты и я… Боже… Это как инцест!
        - С чего вдруг? Ты мне не брат, - пробормотала Красовская, чувствуя, что снова ее светлое чувство растоптали, как нечто презренное, не достойное права на существование.
        - Не брат, но вот ты мне как сестра. И потом, твоя влюбленность в меня проснулась только потому, что ты разбежалась с парнем. Давай прекратим все сейчас и больше не будем касаться этой темы.
        Мила действительно меньше чем за неделю до признания Косте разошлась с молодым человеком, с которым встречалась несколько месяцев. Этот парень был не единственным ее увлечением в последние годы. Только все увлечения проходили, а чувство к Викингу никуда не девалось уже восемь лет. В шестнадцать это можно было бы списать на подростковую влюбленность, но в двадцать три пришло время говорить о настоящей любви.
        - Почему ты просто не хочешь попробовать? Посмотри на меня, - она за подбородок повернула к себе его лицо. - Я уже выросла. Я стала женщиной. Я ничуть не хуже твоих подружек…
        - Мил… Если не хочешь поссориться, то будем считать, что этого разговора не было!
        Костя оставил ее одну на балконе, а сам, подхватив с подноса два бокала шампанского, направился к невысокой блондинке, которая скучала в одиночестве. Так он познакомился с Жанной. Так он снова обидел Милу. Так прошел их с Красовской последний мало-мальски долгий разговор. Костя почувствовал укор совести, когда на глазах Красовской в тот вечер увел с собой Жанну, но он надеялся, что шоковая терапия поможет Миле выбросить его из головы.
        С того вечера Мила стала избегать его. На этот раз он не просто отверг ее, но по-настоящему обидел. Она с головой ушла в учебу, написала и защитила магистерскую диссертацию, а еще завела новые, как говорила Алиса, серьезные отношения. Конечно, им с Викингом случалось пересекаться. Костя даже был представлен ее парню Антону, а Мила была в курсе дел Воронова и в частности предложения руки и сердца обожаемой Жанночке. Но ни разу за все время они не оставались наедине и не говорили дольше, чем того требовал этикет.
        Поначалу Костя радовался такому отчуждению Малявки, потом начал скучать по их общению, но в конце концов благополучно о ней забыл. И только сегодня, когда Элис напомнила ему о Миле, Костя вдруг понял, что хочет ее увидеть. Нужно бы поговорить и забыть старые обиды, тем более что через некоторое время ей пришлют приглашение на его свадьбу.
        - Дядя Костя!
        Откуда-то со стороны большого надувного замка послышался звонкий детский голосок, и уже через минуту к Воронову мчался самый настоящий маленький Человек-паук. Костя подхватил на руки Диму и закружил его в воздухе.
        - Здорово, именинник! - опуская мальчишку на землю, он протянул ему руку для рукопожатия.
        - Пойдешь со мной на батут? - тут же спросил Димочка.
        - Милый, дядя Костя только приехал. И ты с Жанной не поздоровался, - строго сказала Алиса.
        - Здравствуйте, - виновато сказал мальчик, глядя на невесту своего взрослого друга. - Ну пойдемте, что ли, с нами на батут?
        Жанна сама настояла, чтобы Дима обращался к ней без всяких «теть», но при этом не возражала против обращения на «вы». У нее не было большого опыта общения с детьми, но мальчик ей нравился. А еще она обожала наблюдать, как с ним возится Костя, в глубине души представляя, что это их сын.
        - Дружок, батут нас не выдержит. Давай лучше так: ты пойдешь к друзьям прыгать, а потом, когда надоест, я покатаю тебя на тарзанке, - предложил Костя.
        - М-м-м… хорошо, - ответил Дима, осторожно покосившись на коробку с бантом, которую держала Жанна. Мальчик догадался, что там подарок для него, но никак не мог понять, почему его не дарят. Мама всегда говорила, что выпрашивать подарки нехорошо, но ведь ему так хотелось заглянуть в коробку.
        - Кость, подарок, - шепнула Жанна, заметив Димочкин взгляд.
        - Точно! Самое главное и забыл, - театрально хлопнул себя по лбу Воронов. - Держи, именинник! С днем рождения! Расти большим и сильным! Слушайся маму, папу и дядю Костю!
        - А Жанну, Милу и дядю Андрея? - прищурился мальчишка.
        - И их, конечно, но нас троих в первую очередь.
        В коробке оказалась красивая ярко-красная машина на пульте управления. Теперь Диме было совсем не до батута, а Костя и другие взрослые мужчины нашли своим долгом разобраться, как в нее играть.
        Три первые партии шашлыка были пожарены и наполовину съедены, красная машинка успела надоесть и детишкам, и взрослым, а Милы все не было. Алиса начала волноваться, тем более что Красовская не отвечала на звонки. Она даже хотела отправить Дениса на поиски сестры, но тут от нее пришло сообщение, что возникла непредвиденная ситуация, но она обязательно будет.
        Мила с Антоном приехали только в четвертом часу. Счастливые и довольные, держась за руки, они сразу прошли к столу взрослых и тут же привлекли к себе внимание. В отличие от одетых по-дачному гостей, на Красовской был наряд не для шашлыков: короткие обтягивающие джинсовые шортики, узкая белая майка с довольно большим вырезом, под которую она предусмотрительно надела бюстгальтер с пуш-апом, и клетчатая рубашка нараспах. Мила распустила свои черные как смоль волосы, доходившие ей до лопаток, и зачесала их прямым пробором. Даже Воронов отметил, что Красовская очень даже ничего, хотя списал такое заключение на то, что давно не видел Малявку.
        - Мила, это так ты поехала ненадолго по делам? - разозлилась Алиса.
        - Я же написала… Возникли непредвиденные обстоятельства, - прошептала она так громко, что все отлично расслышали.
        - Все нормально? Ничего не случилось? Что-то по работе?
        - Нормально… Даже очень, - загадочно улыбнулась она. - Просто… Хм… Ладно…
        - Мила, что? - нахмурился Денис.
        - Хм… Братик, сегодня ваш праздник. Но, черт, не могу держать в себе! - она подняла правую руку, гордо демонстрируя кольцо с довольно внушительным камнем на безымянном пальце.
        - Я сделал Милке предложение, и она согласилась, - довольно заявил Антон, притягивая к себе новоиспеченную невесту.
        - Это было так романтично… Он заказал сотню воздушных шаров с гелием и привязал к ним плакат с надписью «выйдешь за меня?». Конечно, этот остолоп не подумал, что выбрал не лучший день, потому что это праздник ваш и моего крестника, но разве я могла ему отказать?
        - Малявка, не рановато? - вмешался Костя, которому отчего-то совсем не понравилась затея со свадьбой.
        Это была не ревность, но чувство собственности. Он вдруг понял, что действительно теряет Милу. И теперь ее влюбленность в него не казалась такой обременительной. Конечно, рассудительный и благородный Воронов тут же заткнул внутренний голос, ведь так лучше для всех, но легче почему-то не стало.
        - Викинг, мне двадцать четыре… Некоторые в моем возрасте уже по двое детей имеют, - усмехнулась Мила, даже не взглянув на него.
        - Для меня ты все равно Малявка, - пробормотал он, но, как ему показалось, Мила не услышала.
        - Поздравляю! - воскликнула Жанна и не удержалась от объятий.
        - Братан, иди сюда, - Денис по-мужски обнял Антона и шепнул, чтобы никто не услышал: - Обидишь Мелкую - кастрирую!
        - Эй, я люблю ее…
        Детский праздник плавно перерос в помолвку, но ни Денис, ни Алиса не были в обиде и искренне радовались за Милу. Для них отношения Красовской с Антоном были как камень с души. Наконец их девочка забыла Костю. Остальные подхватили поздравительные тосты, и шумная компания взрослых вовсю начала отмечать. Только у Воронова пропало настроение. Антон, который поначалу казался неплохим парнем, теперь был не под стать Миле. Слишком слащавый, слабый, не мужественный. Да и ей рано думать о браке, сейчас самое время делать карьеру. Хмурость Кости никто не замечал, даже Жанна, бурно обсуждающая с Милой приготовления к свадьбе.
        Воронов достал из заднего кармана джинсов сигареты и, негромко извинившись, отошел в дальнюю часть двора. Как назло, зажигалка никак не хотела давать огонь, и он, разозлившись, швырнул ее в пышный куст сирени. Уверенный в том, что никто и не заметил его отсутствия, Костя направился к детям. Лучше поиграть с мелочью, чем слушать все эти разговоры про платья, туфли, фату… Вот только он не подозревал, что на самом деле именно он стал причиной такой неожиданной помолвки. Мила проследила взглядом за Викингом и усмехнулась про себя, понимая, что ее план начинает осуществляться.
        Глава 3. Скелеты в шкафу
        Нас с детства учат, что обманывать плохо, одна известная сказка говорит, что у врунишки может вырасти огромный нос. А еще родители наставляют быть благоразумными и жить по совести. Но случаются ситуации - и с годами все чаще, - когда благоразумнее соврать, чем говорить правду. У Кости была репутация честного человека. Его ценили друзья, уважали коллеги, обожала невеста. Но вот незадача: никто из них не знал Костю по-настоящему. В нем боролись два начала, и не всегда побеждало лучшее. Но даже с самыми темными мыслями он в глазах других оставался благородным мужчиной.
        - Дядя Костя, ты чего не идешь с нами? - подбежал к нему Димочка и потянул к тарзанке. - Ты же обещал покатать.
        - А Мила обещала прыгать с тобой на батуте, почему не зовешь ее? - перевел тему Костя. Он играл с детьми всего минут двадцать, но успел устать, тем более что отвлечься от мыслей о Малявке так и не вышло.
        - Мила?! - тут же воодушевился Димочка. - Мила приехала?! Где она?
        - Вон там, со взрослыми, - махнул рукой Костя. - Беги, приведи ее на батут.
        Два раза просить не пришлось, и Димочка припустил в сторону взрослых, а Костя с нескрываемым удовольствием предвкушал, как у Антона уведут его невесту. В конце концов, пора и честь знать: это не помолвка, а день рождения Алисиного сына, племянника и крестника Малявки, между прочим. Она не имела права портить праздник, перетягивая внимание на себя.
        Димочка подбежал к Миле и обхватил ее голые ноги. Костя даже почувствовал на своей щеке холодную коленку Красовской, к которой прижался личиком малыш. Дима что-то сказал, и все взрослые засмеялись, тогда Мила подхватила племянника на руки и усадила себе на поясницу. Денис сделал ей какое-то замечание, наверное, что ребенок тяжелый, но Красовская только отмахнулась и поспешила с племянником к батуту. Поравнявшись с Костей, она опустила Диму на землю и деловито уперла руки в бока.
        - Значит, сдал меня этому маленькому тирану? - наигранно строго вопросила она.
        - Сама пообещала с ним прыгать, - пожал плечами Костя.
        - Хм…
        Красовская протянула руку Диме, тот ухватил ее ладошку, и они направились к батуту. Костя с интересом наблюдал, как она снимает кеды, неуклюже залезает в надувной замок и помогает забраться племяннику. Будь это кастинг на эротический фильм, Малявка, несомненно, получила бы роль. Она скинула с себя рубашку и теперь демонстрировала весьма округлившиеся формы, особо заметные в прыжке. Костя почувствовал себя неловко оттого, что наблюдает за Малявкой. Будто бы он подсматривал за ней в замочную скважину раздевалки. Костя достал сигарету, но, вспомнив, что зажигалку кинул в сирень, пошел в дом за спичками.
        Когда к вечеру почти все маленькие гости и их родители разъехались, остались только друзья Суворовых. Алиса уложила уставшего Димочку и принялась за уборку. Мила тут же вызвалась помочь и, глядя на Жанну, сказала, что чем больше рук, тем быстрее управятся. Жанна поняла намек и, чмокнув в щеку Костю, присоединилась к уборке.
        - Ой, девочки, какой хороший праздник! - улыбнулась она, составляя в мойку грязную посуду.
        - Димка в восторге! А мы-то как… - радостно заметила Алиса и обняла Милу за плечи. - Тем более, праздник двойной!
        - Мил, я могу тебе дать контакты наших организаторов. Отличные ребята! - предложила Жанна.
        - Правда? Я думала про зимнюю свадьбу… Белое платье, белые лилии, белый снег…
        - Красиво, - мечтательно произнесла Жанна. - А мы с Костей сделали ставку на золотую осень. Он совсем не хочет ждать. Дай волю, сегодня бы в ЗАГС потащил.
        - Вот как? - Мила сжала пустой стакан, который собиралась поставить в мойку. Еще чуть-чуть, и стекло бы треснуло, но, опомнившись, она расслабила руку и натянуто улыбнулась.
        Жанна этого не заметила, продолжая радостно тараторить:
        - Говорит, что пора уже нормальную семью, детей… Он прав конечно. Вон как Димку любит.
        - И вы что, сразу о детях думаете?.. - процедила Красовская.
        - Ну да… Ему тридцать два, мне двадцать семь.
        Жанна отвернулась к мойке. Ей совсем не понравился тон Милы, только она не поняла, чем именно вызвала недовольство. Все ведь было хорошо? Интуиция подсказывала, что Красовская относится к ней настороженно, а Жанне хотелось, чтобы они подружились. Легко найдя общий язык с Алисой, Денисом, Костиными коллегами, друзьями и даже самим Кириллом Олеговичем, девушка надеялась, что и с Милой они поладят, тем более, слышала, с какой теплотой ее жених отзывался о Красовской.
        - Извини, я не хотела тебя задеть, - Мила почувствовала, что перегнула палку. - А давай ты возьмешь меня в свои помощницы? Тут двойная польза, я тебе помогу с твоей свадьбой и попутно буду присматривать что-нибудь для себя.
        - Мил, я не думаю, что это хорошая идея, - вмешалась Алиса.
        - Почему нет? - нахмурилась Красовская и снова обратилась к Жанне: - Только подумай, как будет здорово.
        - Девчачьи штучки? - подхватила Жанна, радуясь, что лед тронулся. Или, может быть, первоначальная холодность Милы ей только показалась?
        - Ага…
        - Давай! Я как раз во вторник вечером встречаюсь с ведущим и забираю пригласительные. Можем вместе…
        - В понедельник созвонимся!
        Алисе, которая была в курсе прежних чувств Милы к Косте, совсем не понравился такой расклад. Она переживала, что Мила разбередит старые раны, и что тогда? Снова собирать по крупицам ее разбитое сердце? Улучив момент, когда друзья были заняты разговорами, Алиса умыкнула Милу в сторонку:
        - Ты что творишь?
        - Алис, о чем ты? - Мила сделала вид, что ничего не понимает, хотя ждала этого разговора. Как бы она ни любила жену брата, иногда Алиса бывала такой занудой со своей излишней правильностью. Мила не сомневалась, что и в этот раз не избежать ее нотаций.
        - Жанна может узнать о твоей прежней симпатии к Косте - это раз. Ты выходишь замуж за другого - это два.
        - Послушай меня, я была влюблена в Викинга, это так… Страдала по нему, сохла, но это в прошлом, - Мила положила руки Алисе на плечи, игриво теребя ее рыжие локоны, улыбнулась. - Да, Костя замечательный, и я все еще люблю его, но совсем не так, как раньше. Неужели ты думаешь, что я согласилась бы стать женой Антону, если бы все еще что-то испытывала к Викингу?
        - Прости… Я нисколько не сомневаюсь в твоих чувствах к Антону, но все же меня беспокоит, что прежняя влюбленность…
        - Нет никакой прежней влюбленности. У меня есть Антон, только он! С ним я поняла, что такое настоящая взрослая любовь.
        - Хорошо, - Алиса обняла Милу в ответ и довольно улыбнулась. - Уверена, вы будете так же счастливы, как мы с Денисом. Кстати, может быть, останетесь до утра?
        - Нет, извини. Мы бы с радостью, но Антону завтра на работу.
        - Жаль…
        - Как-нибудь в другой раз.
        Девушки вернулись к друзьям, и Мила аккуратно шепнула Антону, что им пора. Ей не хотелось привлекать лишнего внимания и попадать под артобстрел из уговоров задержаться еще ненадолго. Вечер и так затянулся, ей не терпелось скорее убраться с этой дачи. Костя заметил, как ребята пошли в дом за вещами, но ничего не сказал.
        По дороге домой Мила не проронила ни слова, а Антон не пытался с ней заговорить. Он молча вел машину, думая о том, в какую историю втянула его Красовская. Возможно, с его стороны было безумием соглашаться на этот фарс, но Мила предложила слишком лакомый кусок. Слово за слово, он и сам не понял, как попал в ее ловушку.
        - Ты хочешь, чтобы я остался у тебя? - поинтересовался он, припарковавшись у Милиного подъезда.
        - Много чести, - процедила она, но тут же взяла себя в руки, понимая, что не он виноват в дурном настроении. - Прости, нет. На сегодня ты свободен.
        - Мил… - вздохнул Антон. - Как далеко все это зайдет? Если он женится, то мы тоже?
        - Расслабься, мой друг, Костя не женится на своей Жанночке, - вылезая из его машины, сказала Мила. - Завтра позвоню. Пока.
        Мила не любила Антона, как и Антон не любил Милу. Они даже не встречались, хотя в глазах окружающих играли роль влюбленной пары. Для Красовской он был не более чем мелким элементом плана по завоеванию Викинга. Она ведь так и не смирилась с отказом любимого мужчины, только теперь решила действовать наверняка. Для начала требовалось убедить всех, что от былых чувств не осталось следа, и тут подвернулся Антон.
        Антон Ильин работал в компании Милиного отчима. Матвей видел потенциал в молодом человеке, но не спешил продвигать его по карьерной лестнице, пока тот не стал парнем его обожаемой падчерицы. Миле стоило только щелкнуть пальцами, и Матвей бежал исполнять ее желания. Когда она заявила, что Антону требуется прибавка к окладу, он повысил парню зарплату, новая более ответственная должность - хорошо, свой кабинет - пожалуйста.
        Уговор Антона и Милы был прост: она продвигает его на работе, а он выполняет все ее поручения. Для молодого парня, не обремененного особыми моральными принципами, такое предложение оказалось весьма заманчивым. Кроме того, ему нравилось играть роль парня Милы. Красовская нравилась Антону, и, хотя ничего серьезного у них не было и каждый мог считать себя свободным, парень не отказывал себе в удовольствии ухаживать за ней, периодически получая поощрение.
        Мила поднялась в свою квартиру, скинула обувь и прямо в одежде забралась в кровать. В этом плюс жить одной, - подумала она, - не нужно ни перед кем отчитываться. Сегодня ей не хотелось идти в душ, снимать макияж, переодеваться в пижаму. И пусть это вредно, плевать… Единственным желанием было поскорее заснуть, чтобы хоть на несколько часов освободиться от мыслей о Косте и его Жанночке. Она еще не знала как, но была уверена, что им недолго осталось быть вместе.
        Прошла неделя бурной свадебной подготовки. Жанна и Мила встречались несколько раз, ходили в салон свадебной моды и ездили на смотр банкетных залов. С каждым днем Милу все сильнее раздражала невеста Викинга, и главным образом потому, что Жанна начинала ей нравиться. Веселая, жизнерадостная и добрая, она без задней мысли обсуждала с Милой все свадебные дела и искренне радовалась новой замечательной подруге.
        Невыносимо больно желать зла тому, кого хочешь видеть счастливым, но у Милы не было выбора. Глядя на счастливую Жанну в подвенечном платье, она знала, что сделает все, чтобы свадьба не состоялась, даже если придется позвонить в день церемонии и сообщить, что в загсе заложена бомба. Пока ее план приносил плоды и без жертв. Все друзья верили в любовь Милы и Антона, а Жанна полностью ей доверяла. Пришло время действовать дальше, и теперь следовало подобраться ближе к Косте.
        В среду днем Мила пригласила Жанну и Алису на обед. Обе девушки работали в Москве и не были привязаны к строгому графику работы. Что до Красовской, то она как раз написала заявление об увольнении.
        Ожидая подруг за столиком в сетевой кофейне, Мила постукивала алыми ноготками по столешнице. Она волновалась, как перед экзаменом, только в этот раз на пересдачу шанса не было, да еще девушки бессовестно опаздывали. Мила выглянула в окно и увидела, как проезжую часть перегородили какие-то люди с плакатами.
        - Простите, - подозвала она официанта, - вы не знаете, что там такое?
        - Очередной несанкционированный митинг, - вздохнул парень в рыжем фартуке. - Тут прямо по улице редакция «Нового времени»[4 - Газета «Новое время» - не существующее в данный момент издание. Настоящее «Новое время» издавалось в 1868 - 1917 в Петербурге. В книге позаимствовано лишь название данного издания.]. Слышали, может быть, одного из их журналистов мертвым нашли?
        - В новостях что-то такое говорили.
        - Аркадий Бибирев, - продолжил официант. - Он же занимался всякими журналистскими расследованиями, вот теперь оппозиция бастовать вышла. Говорят, по приказу свыше его убрали. Якобы что-то откопал, а там, кто его знает… Ой, извините, мне пора, - засуетился парень, поймав на себе недовольный взгляд администратора.
        Красовская за новостями не следила и тем более не интересовалась политикой. Куда больше ее волновало, что из-за митинга к кофейне не подъехать, а откладывать на другой раз беседу с девочками ой как не хотелось. Но тут она увидела, как подруги входят в зал, и радостно им помахала.
        Они беседовали обо всем на свете - от диеты Дюкана до лазерной эпиляции. Когда Жанна снова свела разговор к их с Костей свадьбе, Мила была уже наготове. Она только и ждала момента, чтобы увести разговор в нужное русло:
        - Вот ты меня понимаешь, Жанн! Я тоже не хочу, чтобы Антон полностью оплачивал свадьбу. Матвей дарит нам свадебное путешествие, а я хотела начать откладывать на девичник, стилиста, визажиста, белье, в конце концов…
        - Мы с Денисом тоже в складчину оплачивали все, но у нас обстоятельства поджимали, - улыбнулась Алиса, вспоминая, как они с мужем за месяц умудрились организовать торжество, потому что она оказалась в положении.
        - А Антон настаивает, чтобы оплатить самому? - спросила Жанна, насаживая на вилку лист салата из неаппетитного диетического блюда.
        - Да, особенно теперь, когда я осталась без работы.
        - Что? Как без работы?! - нахмурилась Алиса.
        - Меня сократили. В фирме не лучшие времена, и юрист теперь им не нужен. Может быть, это и к лучшему, конечно. Все-таки я адвокат, и было бы хорошо начать практику, но пока меня никуда не берут без нормального опыта, - скручивая в трубочку салфетку, так правдоподобно досадовала Мила, что ни у Алисы, ни у Жанны не возникло сомнений в ее расстроенных чувствах.
        - А почему тебе не пойти к Косте? Он может тебя устроить, - предложила Жанна.
        - Не думаю, что он согласится. Викинг не из тех, кто берет сотрудников по знакомству.
        - Но ты же хорошо училась, и практика у тебя была. В конце концов, с чего-то надо начинать. Как иначе у тебя будет опыт работы?
        - Жанн, мне правда как-то неудобно.
        - Сегодня же поговорю с Костей, - отрезала девушка. - Ты-то со мной согласна, Алис?
        - Даже не знаю… - засомневалась Суворова.
        Она прекрасно помнила, как сама когда-то после университета имела опыт работы в бюро Воронова. Тогда ее мать была компаньоном Костиного отца, но потом Воронов-старший просто-напросто выжил их обеих, чтобы стать полноправным единоличным хозяином конторы. Конечно же, благородная Алиса ничего не рассказала Косте о кознях его папочки, но даже спустя годы чувствовала необъяснимый страх, вспоминая этого отвратительного мужчину. С другой стороны, Алиса не могла отрицать, что практика в бюро стала отличным плюсом к ее резюме. Мила всегда была более решительной, да и у Кирилла Олеговича нет повода точить на Красовскую зуб. Она ведь не расторгала с Костей помолвку, как Алиса в свое время. Значит, можно не беспокоиться, Мила справится.
        - Работа в Костином бюро - это отличный старт, - наконец сказала Алиса. - Думаю, тебе это пошло бы на пользу.
        - Тогда решено, - улыбнулась Жанна и взяла Милу за руку. - Считай, у тебя уже есть работа! Костя мне не откажет.
        И Костя действительно не отказал. Сначала идея устроить в бюро Малявку показалась Воронову безумной, но невеста так настаивала, тем более сказала, что именно она была инициатором этой затеи. Тем не менее, для спокойствия души Костя решил позвонить одному-единственному человеку, чьим советам безоговорочно доверял. Алисе.
        - Алис, ты считаешь, это хорошей идеей?
        - Почему нет? Милка способная девочка. Сейчас ей нужен старт.
        - Ты знаешь, о чем я волнуюсь, - вздохнул Воронов и устало потер глаза.
        - Об этом можешь не переживать. Мы с Милой разговаривали, и она действительно любит Антона. Ты для нее остался другом. Может быть, если она придет в твое бюро, ты сможешь стать для нее и наставником. Подумай, Кость…
        - Хорошо. Я устрою к себе Малявку, но если она что-нибудь выкинет, уволю без сожалений, а ответственность будет на вас с Жанной!
        Мила не планировала ничего выкидывать, во всяком случае, ничего такого, за что Викинг мог бы ее уволить. В свой первый рабочий день она пришла раньше всех, ее внешний вид отлично вписывался в офисный дресс-код, она тактично обратилась к Косте по имени-отчеству и спокойно согласилась первое время работать в общем зале, а не в отдельном кабинете.
        - Свой кабинет надо заслужить практикой, Малявка. Вот будет у тебя приличный стаж, тогда посмотрим, куда тебя переселить, а пока со всеми сидеть будешь. Первое время работы у тебя будет немного, оплата в основном на окладе, если появятся дела с ограниченным финансированием, то они могут переходить к тебе. Но бездельничать ты не будешь в любом случае. Если своих дел нет - помогаешь Лидочке с бумагами, - Костя многозначительно посмотрел на Милу, отлично зная ее «любовь» к секретарше.
        - Хорошо, - серьезно ответила девушка. - Не переживай, Викин… Константин Кириллович, я буду стараться.
        - Да, об этом… - он чуть замялся, и прикрыл рот кулаком, чтобы скрыть улыбку. Отчего-то такая Милина серьезность Костю забавляла. - Зови меня на ты и по имени. Это допускается. Конечно, никаких фамильярностей и Викингов, но Константин - это не преступление.
        - Хорошо, Константин. Можешь не переживать. Только и ты тогда не зови меня Малявкой.
        - Конечно… Никак не привыкну, - улыбнулся он и еще раз довольно осмотрел Милу в деловом костюме. Ей безумно шел этот наряд - стильно и со вкусом, но так непривычно. Викинг не смог удержаться от комплимента: - Ты прекрасно выглядишь сегодня. Тебе очень идет этот образ.
        - Спасибо, - легко кивнула Мила и улыбнулась одними лишь уголками губ.
        - А теперь идем, покажу твое рабочее место.
        Вот тут Красовской потребовалось все ее самообладание, потому что рабочее место, которое выделил Викинг, находилось напротив Лидочкиного стола. Секретарша недовольным взглядом смерила Милу, и, как горькую пилюлю, проглотила новость, что теперь ненавистная девица будет работать с ней в одном пространстве.
        Костя был крайне удивлен покладистостью Милы. Если утром он сомневался в правильности решения ее взять на семьдесят процентов, то теперь где-то на тридцать. Малявка действительно изменилась и, кажется, хотела работать. В любом случае, первое время он будет за ней приглядывать, а дальше… Дальше будет видно. Время покажет.
        Была еще одна вещь, которая смущала Костю. То, чем он ни с кем не мог поделиться. Зная натуру Милы и ее природную сообразительность, он боялся, что Малявка узнает правду, которая его погубит, хотя играть с огнем осталось не так долго. Он сам себе пообещал, что все прекратится, как только он наденет на безымянный палец кольцо.
        Этим вечером, как и прошлым, Костя позвонил Жанне и предупредил, что задержится на работе. В этом он не обманул, но умолчал о другом: что как только бюро опустеет, он спустится на стоянку, где его будет поджидать Лидочка. Они сядут в машину и отправятся в отель, в котором последние месяцы стали постоянными гостями.
        Глава 4. Даже на солнце есть пятна
        Даже на солнце есть пятна, пусть и незаметные нашему глазу за ярким светом. Если мы не видим изъяна, это не означает, что его нет. То же относится и к людям - идеальных нет, у каждого имеется свое темное пятно. Для многих друзей, коллег и знакомых Константин Воронов был примером для подражания. Красавец мужчина, талантливый юрист, верный друг, справедливый начальник, внимательный жених… Никто не знал, что у Кости была грязная тайна - на протяжении нескольких месяцев он изменял своей невесте.
        Все началось, когда их с Жанной отношения перешли на новую стадию. Как только они съехались, Костя, мечтавший наконец остепениться, вдруг почувствовал удавку на шее. И дело было не в Жанне. Напротив, она делала для возлюбленного все: создавала уют в квартире, готовила ужины, носила завтраки в постель, отдавала всю себя ночью, но Косте чего-то не хватало. Он никогда не отличался постоянством в любви, но когда полюбил Алису, и думать забыл о других женщинах. Костя думал, что с Жанной будет так же, а вышло с точностью до наоборот.
        Связь с Лидочкой началась практически сразу, как от него ушла Алиса, и все эти годы с переменным успехом Костя и его секретарша сходились и расходились. Секретарша полагала, что Косте нужно просто нагуляться, она чувствовала себя его полноправной женщиной, ведь рано или поздно он возвращался. Именно поэтому она прощала его многочисленные измены, принимала в свои объятия, как только он появлялся на пороге ее квартиры, и терпела расставания.
        Костя ничего не обещал Лиде, с ней он оставался предельно честным и сразу дал понять, что дальше секса у них не зайдет. Ему нравилась страстная натура секретарши, и устраивало, что она может по первому зову удовлетворить его потребность в женской ласке. Он дарил ей украшения, духи и приятные безделушки, помогал с оплатой квартиры и безвозмездно добавил на новую машину, но никогда между ними не было ничего мало-мальски похожего на отношения. Костя не приглашал Лиду в рестораны, не ездил с ней отдыхать и даже не разговаривал ни о чем, кроме незначительной ерунды.
        Известие о том, что им нужно прекратить связь, Лидочка приняла со стойкостью британского караульного и даже отшутилась по поводу того, что будет ждать Костю, когда Жанна ему надоест. Первый тревожный звоночек прозвучал, когда на Лидин день рождения он ограничился премией, не прибавив к ней милого браслетика или кулончика. Потом был Новый год, который Костя провел с невестой на Багамах, и затем известие, что они живут вместе. Лидочка ночами плакала в подушку, понимая, что на этот раз все серьезно. И она поняла, что будет сражаться за своего начальника.
        Лидочкины методы соблазнения были весьма примитивными, но на Костю сработали безотказно. Как-то вечером задержавшийся допоздна начальник попросил секретаршу принести документы по делу, над которым работал. Лидочка аккуратно положила на стол папку и нежно поинтересовалась, не нужно ли Косте еще что-нибудь. Дальше свое взяла природа, адюльтер случился прямо на рабочем столе.
        Когда в тот вечер Костя вернулся домой, ему повезло, что Жанна уже спала. Всю дорогу в машине он чувствовал на себе запах Лидочки и не сомневался, что его невеста обо всем догадается, как только приблизится, чтобы его поцеловать. Приняв душ и бросив в стирку свой костюм, Костя тихо зашел в спальню, забрался под одеяло и нежно обнял свою Жанну. Он ждал, что его начнут мучить угрызения совести, но вместо этого заснул сном младенца.
        Неделю Костя сохранял дистанцию между собой и Лидочкой. Он практически ни о чем ее не просил и даже сам варил кофе, а дома старался окружить еще большим вниманием свою девушку. Он действительно считал, что Жанна способна сделать его счастливым. Но хватило Кости ненадолго, и на этот раз не было никаких Лидочкиных поползновений, он просто понял, что хочет расслабиться после работы со своей давней любовницей. Костя забронировал номер в гостинице и поставил секретаршу перед фактом, что у них планы на вечер.
        Удивительно, но связь с Лидочкой ни в коей мере не мешала развитию отношений Кости и Жанны. Он познакомил свою девушку с друзьями и представил отцу, с ней он видел свою будущую семью и только ее представлял в роли матери своих детей. Понимая, что ему все равно придется порвать с любовницей, он сразу оговорил с Лидой, что как только женится, их связь прекратится. Конечно, она не поверила, но ничего не сказала возлюбленному боссу и приняла такие условия. Но чем ближе был день свадьбы, тем напористее становилась Лидочка.
        - Кость, завтра увидимся? - натягивая чулок, сладким голоском спросила Лидочка.
        - Нет, у меня дела, - сухо ответил Костя. Он был уже одет и злился, что любовница так копошится.
        - Дела?.. Я в курсе твоих дел, так что вечер у тебя свободен, - усмехнулась она и снова завалилась на кровать, пытаясь еще ненадолго задержать Костю.
        - Дела не по работе. Мы с Жанной завтра встречаемся с организатором, - недовольно кинул он, чувствуя, что Лидочка снова переходит черту.
        Его всегда раздражало, когда Лида лезла в его дела. Круг ее интересов, по его мнению, не должен был распространяться дальше постели. Да, он поступал как последняя сволочь, да, он нисколько Лидочку не уважал и тем более не думал о ее чувствах, но она сама согласилась на такие отношения. Костя не принуждал секретаршу к связи, не пользовался своим положением, а, скорее, позволял себе быть соблазненным. Это было его оправданием, это лишало Лиду права голоса.
        - И зачем ты лезешь в эту кабалу? Все равно ко мне прибежишь, - недовольно пробормотала Лидочка.
        - Не прибегу. С тобой мы просто проводим время. Когда у меня будет семья, все будет по-другому, - Костя шагнул к ней, и Лидочка тут же поднялась, вставая на кровати на колени, чтобы смотреть ему в глаза.
        - Да? И что изменит кольцо на пальце? - она ухватила Костю за галстук и притянула его лицо к себе, продолжая говорить ему в губы: - Ты точно так же будешь приходить домой к Жанне, и она точно так же будет тебе надоедать. Ты не хуже меня знаешь, что она не может дать тебе и половину того, что даю я! - она яростно отпустила галстук и толкнула любовника в грудь. - У нас с тобой страсть… Настоящая! Восемь лет, Костя! Восемь лет!
        - Лид, хватит, мы с самого начала договаривались!
        - Да, хорошо, - Лида откинулась на кровати и стала рассматривать свое отражение в зеркальном потолке. - Просто подумай: то, что между нами происходит, длится уже восемь лет, ты всегда возвращаешься ко мне, я тебе не надоедаю. А с Жанной ты всего год и уже устал от нее. Что дальше? Будешь заставлять себя хранить ей верность только из принципа? А как же чувства?
        - Я люблю Жанну, - разделяя каждое слово, процедил Костя.
        - Чем такая любовь, лучше никакой! - рассмеялась Лидочка, чем разозлила Костю еще сильнее.
        - Вот как? А что же ты тогда со мной? Или считаешь, мое отношение к тебе лучше, чем к Жанне?
        - Лучше! Мне ты не врешь! - она снова приподнялась и решительно взглянула в глаза мужчине, которого по глупости считала своим.
        - Не вру. Я прямо говорю, что ничего к тебе не чувствую и люблю другую. Меня влечет к тебе, но не больше.
        - Сволочь! Говоришь так, словно я твоя шлюха! - Лидочка была готова пустить слезу, но только чтобы разжалобить Костю. За столько лет ее уже не трогали его грубые слова. Цирковые животные тоже привыкают к побоям, а к хозяевам все равно привязаны.
        - А разве не так?! И тебя, моя дорогая, эта роль всегда устраивала! - повысил голос Костя; Лидочка сейчас не вызывала в нем ничего, кроме раздражения.
        - Ошибаешься, просто я знаю, что между нами нечто большее, чем секс. И ты это знаешь, но признать боишься, - она решила сменить тактику, изображая королеву положения, но ничего не вышло.
        - Ты готова?
        - Да, - вздохнула Лидочка.
        - Тогда вставай, и пошли.
        По пути Лидочка продумывала тактику, что лучше - изобразить обиду или сделать вид, что забыла их перепалку? Она решила остановиться на последнем варианте и уже в лобби повисла на Костиной руке.
        Сегодня, как никогда, Лидочка утомила Костю. Ему не терпелось поскорее избавиться от назойливой любовницы, чтобы привести мысли в порядок. Он не мог отрицать, что в чем-то Лида права, кольцо на пальце не изменит его желаний. Когда он женится, захочет ли продолжать связь с секретаршей или найдет другую? И почему Жанна не может заменить ему всех прочих женщин, как когда-то сумела Алиса? Какой же он бессовестный мерзавец, что так поступает с невестой.

* * *
        Жанна устала после долгого дня. Подготовка к новой выставке отнимала все силы, и она с нетерпением ждала вечера, чтобы провести его с Костей. Она расстроилась, когда получила от него сообщение, что снова в бюро неотложные дела. Жанна никогда не давила на возлюбленного, она понимала, что он много работает, и всегда старалась его поддержать. По пути домой она зашла в магазин, набрала две полные корзины продуктов и прихватила бутылочку вина. Им обоим требовалось немного расслабиться.
        Жанна была из тех девушек, что никогда не оставят своего мужчину голодным, поэтому, несмотря на усталость, она надела фартук и пошла готовить ужин. Она была голодна, но решила дождаться жениха. Совместные ужины сближают, а он и так много времени проводит вне дома. Но Костя не пришел и к девяти, как обещал. В десять она решила перекусить, а в одиннадцать убрала его ужин в холодильник. У Жанны не было и тени сомнений, что Костя может быть где-то кроме работы, она верила ему до последнего слова и была готова рассмеяться в лицо любому, кто усомнился бы в его верности.
        Костя не любил, когда Жанна звонила, если он задерживался. «Я же предупредил сразу. Зачем звонишь?» - обычно говорил он. Но сегодня у нее сердце было не на месте, и она все же набрала номер жениха. В трубке послышались долгие гудки, и Жанна от волнения закусила губу.
        - Милая, я скоро буду, - сходу ответил Костя.
        - Извини, что звоню. Просто уже поздно, тебя нет, и я волновалась, - виновато проговорила она.
        - Прости, что так долго. Я дико по тебе соскучился. Если не очень устала, дождись меня, - ласково сказал он, и Жанна тут же успокоилась. Все тревоги смыло его бархатным голосом, а слова, что он скучал, медом пролились на сердце.
        - Конечно. Буду ждать…
        Она приняла душ, расстелила постель и снова подогрела ужин. Кости все не было. Жанна встала у окна и прислонилась лбом к стеклу, всматриваясь в темноту ночи. Через четверть часа во двор въехал знакомый внедорожник, и Жанна, поставив Костину тарелку разогреваться, поспешила в прихожую.
        - Милая? - удивился Костя, увидев тонкий силуэт невесты в темной прихожей. На долю секунды ему показалось, что она не человек вовсе, а нечто неземное, слишком хрупкое для этого мира. Он был ее недостоин и знал это.
        - Я соскучилась, - проговорила Жанна и чуть ли не по воздуху подбежала к Косте.
        - Я тоже соскучился, - обнимая ее тонкую талию одной рукой, ответил он. - Надо было сегодня послать все к черту и сразу ехать к тебе.
        - Серьезно? Ты так скучал? - игриво вопросила Жанна.
        - Безумно! - улыбнулся он, утягивая невесту в долгий поцелуй.
        После Лидочки губы Жанны казались совсем иными на вкус. Если поцелуй с Лидочкой похож на грехопадение, то чувствовать Жанну - сродни поцелую ангела. Костя отставил в сторону портфель и подхватил невесту на руки, а она доверчиво прильнула к его широкой груди.
        - Ты похожа на бабочку, - прошептал он.
        - Почему? - удивилась Жанна.
        - Такая же красивая и хрупкая. Обещаю, что буду тебя беречь.
        - Что на тебя нашло? - рассмеялась она. - Романтическое настроение?
        Рядом с Костей Жанна не чувствовала усталости. Она накормила жениха ужином, отправила в душ, а сама стала ждать в постели, но уснула до того, как он вернулся. Костя не стал будить невесту. Он лег рядом, провел кончиком указательного пальца по ее острой скуле, очертил мочку уха и легко коснулся шеи. От нее пахло шампунем, кремом для рук и кухней. Наверное, так должно пахнуть счастье, так должен пахнуть дом.
        Утром Жанна проснулась раньше Кости. Ей было неловко, что не дождалась его ночью, и она решила искупить вину чашкой кофе в постель.
        Приятное пробуждение от терпкого с горчинкой запаха любимой арабики. Костя сел в постели и неуклюже потер глаза, вызвав улыбку невесты.
        - Чего смеешься?
        - Ничего. Ты просто милый, - шире улыбнулась Жанна.
        - Милый. Хм… Я покажу тебе милого! - Костя отставил кофе на тумбочку и набросился на невесту, начиная щекотать.
        - Прекрати! - рассмеялась она, а потом с удовольствием сдалась на милость победителю.

* * *
        Костя опоздал на работу. Ему совершенно не хотелось расставаться с Жанной и тем более встречаться с Лидочкой. К сожалению, и то, и другое было неизбежно. По пути к бюро он купил кофе, чтобы не просить секретаршу его сварить, и, выйдя из лифта, намеревался как можно скорее проскочить к себе, но вдруг задержался в приемной. Он не мог отвести взгляда от нового рабочего места Малявки. Она умудрилась превратить один стол с тумбочкой в самый настоящий мини-офис. Откуда-то Мила притащила стеллаж, которым отгородилась от части опен-офиса, там расставила многочисленные папки и на каждую из них повесила бирку.
        - Мил, это что? - изумился Костя.
        - Вчера Лида объясняла мне систему архивации дел, но мне показалось неудобным, что все папки разложены по ящикам в разных шкафах. Я сегодня пришла пораньше и рассортировала дела за последний год, - отчиталась Мила.
        - Но ты понимаешь, что прежний распорядок был знаком всем сотрудникам, а сейчас…
        - Сейчас все расставлено по датам, так что искать стало проще. Кость, ты сам говорил, что пока у меня нет реальных дел, я должна помогать Лиде, а у нее ко мне никаких поручений не было. Вот я и взялась за эту инициативу.
        - Хорошо, Мил. Только объясни остальным, где и как искать.
        - Я уже все объяснила. Игорь и Аня даже меня похвалили, - гордо сказала Мила и довольно улыбнулась. - Кстати, Игорь как раз помог со стеллажом.
        Косте было приятно услышать, что Игорь, один из ведущих адвокатов бюро по уголовным делам, лично помог Малявке. Он прекрасно знал, что не так-то просто заручиться его симпатией, а раз Миле это удалось, значит, она действительно неплохо влилась в коллектив. Накануне Косте было не до нее, но сейчас он решил повнимательнее присмотреться к своей протеже.
        - Тогда хвалю и я, - Костя подмигнул своей Малявке. - Давай вместе пообедаем, если ты свободна.
        - Конечно. Позовешь?
        - В час.
        Мила улыбнулась и довольно кивнула Косте. Ей стоило бы держать эмоции в узде, но это оказалось слишком сложно. Он пригласил ее на обед, был так внимателен, чего еще желать? Конечно, чтобы он тут же отменил свадьбу и признался в любви, но пока еще слишком рано для таких смелых пожеланий. Во всяком случае, все шло так, как она и планировала.
        Костя направился в свой кабинет мимо недовольной Лидочки, даже не пожелав ей доброго утра. Секретарша восприняла это как личное оскорбление. Особенно задело то, как ее мужчина разговаривал с Милой. Как же Лидочка ее ненавидела! Костя специально с ней любезничал, видимо, все еще злился за сцену, которую она устроила накануне.
        - Выскочка! - прошипела секретарша, как только за боссом закрылась дверь.
        - Тебя что-то не устраивает? - изогнув бровь, Мила бросила на Лидочку высокомерный взгляд. На самом деле ей хотелось огреть эту занозу дыроколом, но она себя сдержала.
        - Ты ведь ради Костика все это затеяла? Сохнешь по нему, бедняжка!
        - Расслабься, девочка, - Мила подняла вверх правую руку, демонстрируя Лидочке увесистый бриллиант в кольце. - Я помолвлена и скоро выйду замуж. С Костей мы только друзья, а вот ты не можешь похвастаться и этим. Так что сиди и помалкивай, если не хочешь отсюда вылететь, как пробка от шампанского.
        - Да кто ты такая, чтобы мне угрожать?!
        - Я не угрожаю. Я предупреждаю.
        На обед Костя пригласил Милу в ресторан неподалеку. Они замечательно провели время, как самые настоящие друзья, и Костя смог убедиться, что чувства Малявки к нему действительно прошли. Она с такой нежностью говорила об Антоне, ее глаза светились счастьем, и Костя понял, что Мила очень любит своего жениха. Он не мог знать, что описывая свои чувства, Мила думала совсем не об Антоне…
        С этого дня Костя взял за привычку приглашать Милу на обед. Сам того не замечая, он стал с нетерпением ждать часа дня, чтобы отвлечься от работы и провести время с Малявкой, которая оказалась на удивление интересным собеседником. Ему и раньше нравилось с ней болтать, но преграда в виде неудобной влюбленности мешала Косте расслабиться в ее присутствии. Теперь все было иначе. Иногда к ним присоединялась Жанна, и если сначала Костя переживал, что Мила негативно к этому отнесется, то потом не мог нарадоваться тому, что его маленькая подружка и невеста поладили. Но как водится, это было лишь затишье перед бурей, потому что в один прекрасный момент, когда до свадьбы Кости и Жанны оставалось меньше недели, Мила случайно узнала, что ее Викинг бессовестно изменяет своей невесте.
        Глава 5. Предательство
        На что готова женщина, вступая в войну за сердце мужчины? На все, если этого мужчину любит по-настоящему. Так думала Мила совсем недавно. Ради завоевания Викинга она решилась на обман, втерлась в доверие к Жанне, подобралась близко к Косте и сумела расположить к себе и его, и его невесту… Мила одерживала победу за победой, но только с каждым днем это приносило все меньше радости.
        Незаметно для себя Мила не просто перестала недолюбливать Жанну - умирая от ревности, она умудрилась проникнуться искренней симпатией к невесте своего возлюбленного. Когда они обедали втроем, и голубки обсуждали свадьбу, медовый месяц и свое счастливое будущее, Мила была готова наложить на себя руки прямо в ресторане!
        В бюро она тоже не находила спасения: все только и обсуждали Жанну и то, как изменился Костя с ее появлением. Некоторые помнили его давнюю любовь к Алисе и отмечали, что сейчас Воронов стал таким же, как тогда. Даже Костин отец, совсем недавно вернувшийся из длительного отпуска, умудрился обронить, что доволен выбором сына. Имела ли Мила право все это рушить? Доселе уверенная в том, что сможет осчастливить Викинга, если он выберет ее, теперь Мила стала в этом сомневаться. Возможно, будет лучше уйти в сторону? Не брать на себя ответственность за разрушенные жизни и радоваться издалека за любимого и женщину, которую Мила теперь считала подругой? Она развязала священную войну за Викинга, разработала тактику, вооружилась всем мыслимым оружием, но оказалась не готова к тому, что захочет уступить его другой.
        До их свадьбы оставалась неделя, и на завтра была запланирована последняя примерка подвенечного платья. Жанна позвонила Миле и попросила пойти в ателье вместе с ней и со стороны посмотреть на наряд. Мила согласилась, но как только положила трубку, горько пожалела о своем решении. Она понимала, что не выдержит, если увидит Жанну в прекрасном белом платье, сорвется, признается во всем и станет слезно молить о прощении. Но нужно ли это, если Мила и так решила оставить Костю ей? Уж лучше стать другом семьи Вороновых.
        Мила умылась ледяной водой, чтобы немного успокоиться, и дрожащими пальцами набрала номер Жанны. С каждым долгим гудком в трубке казалось, что силы ее покидают. Еще чуть-чуть, и она точно потеряет сознание…
        - Алло!
        - Жанн, привет. Я по поводу примерки… - нерешительно начала Мила.
        - Да, что такое? - Мила по голосу догадалась, что Жанна хмурится.
        - Прости, я не смогу завтра пойти с тобой в ателье, - виновато проговорила она и прикрыла глаза, стараясь остановить непослушные слезы.
        - Мил, что-то случилось? - заволновалась Жанна.
        - Ничего… Просто не могу пойти с тобой завтра. Позови Алису, она с радостью согласится.
        - Да, об Алисе… Она мне очень нравится, но ты же знаешь, какие у них с Костей были отношения. Мне неудобно просить ее об этом.
        - Конечно, - грустно улыбнулась Мила.
        Знала бы Жанна о том, какие отношения у Кости с Милой… Хотя какие отношения? Безответная любовь, разве это считается?
        - Жанн, правда, прости…
        - Скажи честно, у тебя что-то случилось? - голос Жанны стал строже, но так она выражала заботу. От этого Миле стало только хуже.
        - Нет… Ничего серьезного. Ничего такого, что тебя должно волновать. И извини, что звоню в такое время, наверное, я помешала вам с Костей, - на последней фразе Мила была готова разрыдаться, но все же сдержалась.
        - Ты не помешала. Кости все равно еще нет. Знаешь, это его дело…
        Мила не знала, о каком деле идет речь, потому что только сегодня по просьбе Викинга убрала в архив все по работе с Копаевыми. Это было длительное разбирательство по поводу наследства, которое блестяще закрыл адвокат Воронов. Ни за что другое он пока не брался, и только на завтра была назначена встреча с новым потенциальным клиентом.
        - Ты о Копаевых? - все же уточнила Мила.
        - Да, Костя сказал, что там возникло какое-то обстоятельство, которое может грозить апелляцией, и он решил остаться поработать.
        - Ясно… Ладно, Жанн, еще раз извини, что так вышло.
        Жанна попыталась сказать что-то еще, но Мила разъединилась. Ей показалось странным, что Костя упустил нечто настолько важное, что может стать поводом к апелляции. Мила слишком хорошо знала Викинга и понимала, что такого просто не могло случиться. Она наспех оделась, схватила ключи от машины и поехала к бюро.
        Этим вечером Костя и Лидочка отправились в отель на ее машине. С его внедорожником возникли проблемы, а застрять где-нибудь по пути от гостиницы до дома Косте совершенно не хотелось. Лидочка хорошо водила, но сегодня была сама не своя. Это свидание с Костей должно было стать последним, и она никак не хотела признавать, что их связь закончится вот так просто. Уговоры не помогли, любовник остался непреклонен. Она яростно стирала слезы, катившиеся по щекам, и не заметила, как нагло вклинилась перед машиной на светофоре, и тем более не обратила внимания на то, кто был за рулем.
        Мила уже подъезжала к бюро, как ее подрезала белая мазда. Обычно в таких случаях она себя не сдерживала: опускала окно и громко кричала все, что думает об идиоте, который посмел поиграть в «шашечки». На сей раз Мила этого не сделала. Она сразу узнала машину Лидочки и решила поравняться с ней на следующем перекрестке и кинуть в лицо, что у этой кретинки нужно отобрать права. Мила нажала на газ, но стоило ей чуть ближе подобраться к мерзавке, как она увидела своего Викинга на пассажирском сиденье.
        Сначала Мила подумала, что обозналась, но это был точно он. Ей не хотелось верить в очевидное, но было слишком поздно жать по тормозам. Чуть снизив скорость, она пропустила пару автомобилей, чтобы Лидочка не заметила ее. Белая мазда еще чуть-чуть проехала и за несколько десятков метров до бюро остановилась. Мила на свой страх и риск не остановилась и проплелась мимо, в зеркало заднего вида она прекрасно видела, как ее Викинг поцеловал Лидочку и потом вышел из машины.
        Мила на автомате добралась до ближайшей парковки, вышла из машины и опустилась прямо на землю. Она не чувствовала холода осеннего вечера и не думала о том, что сидит на грязной земле. Сердце рвало на части, хуже было, только когда умерла мама. Мила чувствовала себя преданной, растоптанной, униженной и всем своим существом ненавидела Викинга. Скольких трудов ей стоило попробовать его отпустить, и единственная причина, по которой она готова была так поступить - его любовь к Жанне. Любовь?.. Какая, к черту, любовь?! Миле было больно и за себя, и за подругу. Казалось, что у нее из-под ног выбили землю. Она достала из кармана мобильный и нажала на кнопку быстрого набора Антона.
        - Алло, не разбудила? - шмыгнула она носом.
        - Нет, Мил. Что такое? Ты плачешь?! - заволновался ее «жених».
        - Антон, приезжай, забери меня. Я не могу вести машину… Забери меня, пожалуйста!
        Антон примчался так быстро, как только мог. Он взял Милу на руки, отнес в свою машину, усадил на сиденье и пристегнул, словно маленькую. Она совершенно не сопротивлялась. Сейчас бойкая Мила Красовская была похожа на безвольную куклу, и Антону это совсем не нравилось. Он понял, что случилось нечто серьезное, но боялся спросить напрямик. Мила заговорила сама… Всю дорогу она сквозь слезы рассказывала о том, что узнала, когда они поднимались в лифте, перешла к тому, как ненавидит Викинга, а дома закончила проклятиями и признаниями в любви.
        - Что со мной не так, скажи?! Что?! - надрываясь, кричала она.
        - Малышка, с тобой все хорошо, ты красавица, умница! Шли его к черту! - Антон взял в ладони заплаканное Милино личико.
        - Я люблю его, - прошептала Мила. - Не могу его забыть… Люблю так, что сводит в животе, легкие сжимаются и кончики пальцев ног покалывает.
        - Странное определение любви. Может, к врачу? - усмехнулся Антон.
        - Не поможет… Ходила я как-то к психиатру, попросила излечить от любви к Косте…
        - И что он?
        - Стал копаться в моей башке, твердил, что проблема в другом. Я его послала ко всем чертям, - виновато проговорила она.
        - Ты это можешь…
        - Антон?..
        - М?..
        - Может, займемся сексом?
        Утром Мила проснулась с дикой головной болью и решила не идти на работу. Она уже собиралась позвонить мерзавцу Викингу и прикинуться больной, но не успела. Кто-то позвонил в дверь.
        - Кто в такую рань? - пробормотал спящий рядом Антон.
        - Не знаю… Может, соседи? Пойду открою, - Мила хотела вскочить с кровати, но Антон, ухватив ее за руку, потянул обратно.
        - Не надо, не открывай. Поспим еще…
        - Антон! Пусти, - прошипела она и ловко вывернулась из его объятий.
        В дверь звонили не переставая. Мерзкая трель разносилась по всей квартире и отдавалась дикой болью в висках. Мила на ходу накинула халат и, не глядя в глазок, распахнула дверь.
        - Ты?!
        - Малявка, у тебя все нормально? - Костя, всегда галантный и обходительный, по-хозяйски отодвинул Милу и прошел в прихожую.
        Когда вчера вечером он приехал домой, его встретила взволнованная Жанна. Она рассказала о странном звонке Милы и просила проверить, все ли у нее в порядке. Время было позднее, и Костя решил не тревожить Малявку в такой час, но где-то на задворках сознания кричал другой Костя, и он твердил, что нужно убедиться, все ли хорошо у Малявки. Доверившись своей рассудительной половине, Костя попытался уснуть, но так и не сомкнул глаз. На часах не было пяти, когда он стал собираться.
        Жанна только поддержала жениха. Она понимала, что возлюбленный, хоть пытался казаться спокойным, не мог найти себе места из-за своей маленькой подружки. Жанна попросила сразу позвонить, как он поговорит с Милой. Кивнув, Костя, вылетел из дома.
        - Кость, ты время видел? - Мила посмотрела на часы - Шесть пятнадцать… Я даже на работу еще не должна вставать…
        - Жанна сказала, что ты звонила вечером и была какая-то странная…
        Костя не договорил, потому что в прихожую выполз сонный Антон. Он притянул к себе Милу и, уткнувшись ей подбородком в затылок, поинтересовался, чем вызван столь ранний визит. Костя растерялся. Он совершенно не думал, что наткнется на Антона у Милы, хотя стоило бы подумать об этом.
        - Все в порядке. Вчера - это было вчера… Теперь все нормально, - отмахнулась Мила. - Позавтракаешь с нами?
        Завтрак прошел в напряженной атмосфере. Мила не могла не заметить, с какой натяжкой общались Костя и Антон, но если такое отношение Антона она понимала, то что нашло на Викинга, осталось загадкой.
        Костя всегда был наблюдательным, он заметил синяки под глазами Малявки, по опухшим векам понял, что она плакала, и нисколько не сомневался, что виной всему явился Антон. Да, утром они выглядели счастливой парой, ворковали как голубки, долго целовались на прощание, но все равно он почувствовал что-то еще. Мила сказала, что ее машина в ремонте, и попросила Костю отвезти ее в бюро. По дороге на работу он прямо спросил про Антона.
        - Антон?! Нет, что ты?! Он никогда не сделает мне больно! - воскликнула Мила.
        - Смотри, потому что, если посмеет, я в порошок его сотру! Никому не позволю тебя обидеть.
        Как же ей было приятно слышать эти слова, но Мила с грустью подумала, что единственный, кто действительно ее обижал - это сам Викинг. Она все еще не простила ему связи с Лидочкой, но бессонная ночь и такое необычное утро укрепили ее в прежних целях. Мила снова была готова ринуться в бой, и на этот раз не мучаясь угрызениями совести.
        В бюро они приехали раньше всех, и это было ей на руку. Костя предложил выпить кофе, и Мила с радостью согласилась, но попросила Викинга спуститься в кофейню за горячей выпечкой. Он не стал спорить и пошел за круассанами. Отчего-то Косте, как никогда, хотелось угодить Малявке. Хочет круассаны? Будут круассаны! Хочет звездочку с неба? Он пойдет за лестницей.
        Миле кусок в горло не лез, от кофе воротило, ей просто нужно было избавиться от Викинга, чтобы обыскать стол Лидочки. В бюро многие знали, что у секретарши есть любовник, но никто не догадывался, что она спит со своим боссом. Зная такой тип девиц, Мила не сомневалась, что в ее столе найдет улики. Так и случилось: в верхнем ящике Лидочка складировала шампуни, мыльца и салфетки под стаканы - все из одного и того же отеля. Значит, они встречались всегда там. На всякий случай Мила решила просмотреть и другие ящики. Ничего интересного: сухой шампунь, сломанные карандаши, пачка чулок, зеркальце, крем для рук… Интересно, Лидочка вообще работает? Только в самом низу Мила наткнулась на папку с бумагами. Она взяла документы и наспех пролистала. Там была целая стопка пустых трудовых договоров на некую компанию «Нексти», зарегистрированную в Иркутске. Мила разобрала архивы по многим делам за последние годы, но не помнила ни эту компанию, ни дела, которые бюро вело в Иркутске. Она хотела взять себе один из пустых договоров, но в этот момент лифт на этаже остановился, и из него вышел Костя. Мила наспех убрала
бумаги в Лидочкин стол и сделала вид, что искала скрепки для степлера.
        - Я принес круассаны с шоколадом, как ты любишь, - улыбнулся Костя, - может, посидим у меня в кабинете?
        - Давай!
        Миле удалось справиться с обидой на Викинга и засунуть подальше желание вцепиться в пергидрольные волосы Лидочки. Она просто забыла, что может что-то чувствовать, сосредоточившись на одном-единственном вопросе: как открыть глаза Жанне на измену жениха. Времени до свадьбы оставалось катастрофически мало, и нельзя было терять ни минуты. Мила позвонила подруге и сказала, что пойдет с ней на примерку платья…
        По пути в ателье Мила продумывала свои дальнейшие действия. Что у нее было? Факты: Викинг изменяет невесте, спит с Лидочкой и делает это в одном и том же отеле. Неизвестные: когда они встретятся вновь и как ей об этом узнать. Проблемы: привезти Жанну в отель и устроить так, чтобы она своими глазами увидела, что Костя ей изменяет, провернуть все так, чтобы никто не подумал на Милу. Жанна не простит жениха, Мила нисколько в этом не сомневалась, Косте придется порвать с Лидочкой, и та тоже останется ни с чем. Тут-то на сцене появится Мила Красовская собственной персоной.
        На примерке в ателье, кроме Милы, была другая Жаннина подруга - Вика. Мила пару раз с ней встречалась, поэтому легко завела беседу. Пока невеста занималась нарядом, девушки за чашкой кофе обсуждали предстоящий девичник. Как бы между делом Мила упомянула тот самый отель, где Викинг отдавал дань неверности, и Вика сама предложила устроить девичник именно в нем. Для Жанны место предсвадебного торжества должно было оставаться сюрпризом, чтобы она не проговорилась Косте.
        В бюро Мила специально при Лидочке сообщила Викингу, чтобы после девичника невесту не ждал:
        - Мы будем кутить до утра, и Жанна вернется не раньше обеда!
        - Смотрите верните мне невесту к свадьбе, - строго сказал Викинг.
        - Об этом можешь не беспокоиться. Я лично прослежу за Жанной. Кстати, а что с твоим мальчишником?
        - У меня его не будет. Я достаточно нагулялся, чтобы устраивать еще вечеринки.
        Костя подмигнул Миле и направился в свой кабинет. Не прошло и пяти минут, как Лидочка, поправив макияж и прихватив со стола какие-то бумаги, направилась к боссу. Миле оставалось только надеяться, что силиконовая кукла уговорит Викинга провести с ней ночь, пока невеста будет с подружками. Конечно, был риск, что они решат не встречаться, или выберут другой отель, или останутся у Лидочки дома, но Мила надеялась на Костино постоянство.
        За Жанной заехали вечером на лимузине. По программе сначала предполагалось катание в лимузине с девочками по Москве, а потом вечеринка в гостиничном номере с шампанским, пирожными, праздничным тортом и, конечно, мужским стриптизом. Им не суждено было добраться даже до торта.
        Днем Мила позвонила в отель и, прикрыв телефон носовым платком, постаралась изобразить голос Лидочки. На удивление, ее сразу же узнали и подтвердили бронь номера. Двести шестой, как обычно. Этой ночью Жанна, Костя и его любовница окажутся на одном этаже.
        Вечеринка была в самом разгаре, когда Мила отправила сообщение Антону. Он, получив сигнал, достал приготовленные заранее каминные спички, поджег одну и поднес к датчику пожарной сигнализации. Конечно, это было не как в голливудских фильмах, когда со всех сторон тут же начинают бить фонтаны, но тревога сработала незамедлительно. Антон знал, что первым делом должны проверить номер, из которого поступил тревожный сигнал, поэтому он накинул на голову капюшон бесформенной серой толстовки, захлопнул дверь и выбежал по пожарной лестнице на этаж ниже.
        Девушки открывали третью бутылку шампанского, как вдруг завопила сирена. Кто-то крикнул, что нужно срочно эвакуироваться, и остальные стали спешно собирать вещи. Перепуганная Алиса подбежала к Миле и схватила ее за руку.
        - Что это?
        - Алиск, ну ты чего, как маленькая? Может, учебная тревога, - постаралась успокоить ее Мила, боковым зрением наблюдая за Жанной.
        - Учебная?! В такое время? А если пожар?
        - Если пожар, то нужно скорее убираться отсюда! Не паникуй, давай выметаться.
        Мила подхватила Алису под руку, и они побежали вслед за девочками, но тут раздался громкий женский вопль. Первой из номера выходила Вика и столкнулась с Костей и Лидочкой. От неожиданности она вскрикнула, только подруги решили, что в коридоре огонь. Жанна выбежала следом и как вкопанная встала напротив своего жениха в расстегнутой, не заправленной в брюки рубашке. В первое мгновение она даже не сообразила, что происходит, но потом перевела взгляд на Лидочку в отельном халате и все поняла.
        - Жанн, черт! Я все объясню…
        Костя шагнул к ней и протянул руку, но его невеста не шевельнулась. Ее окружили подружки, кто-то обнял за плечи, кто-то потянул за руку, но она продолжала смотреть в глаза своему любимому… Его образ расплывался за пеленой слез, знакомый аромат парфюма, который она подарила на годовщину знакомства, обжигал легкие, словно яд. На этаж прибежали сотрудники отеля, гости из других номеров спешили в сторону запасного выхода, и Жанна, опустив голову, чтобы не показывать своих слез, попыталась пройти мимо Кости, но он успел схватить ее за талию.
        - Не делай глупостей. Я все объясню. Я люблю тебя, - процедил он ей в волосы, словно они были виноваты в его измене.
        - Пусти меня! - Жанна его оттолкнула и, больше не стыдясь слез, посмотрела Косте в глаза. - Никогда не приближайся ко мне! Никогда больше не заговаривай… Я сейчас же поеду к тебе в квартиру, заберу свои вещи, и ты никогда меня не увидишь!
        - Жанна! - отчаянно крикнул Костя, но не смог ее удержать.
        Глава 6. Важные открытия
        В тридцатых годах двадцатого века американская писательница Маргарет Митчелл[5 - Маргарет Митчелл (1900 - 1949) - американская писательница, автор романа «Унесённые ветром».] создала один из наиболее известных женских образов американской литературы, ставший символом предприимчивости, темперамента и умения выживать. Скарлетт О'Хара[6 - Скарлетт О'Хара - главное действующее лицо романа «Унесённые ветром», один из наиболее известных женских образов американской литературы, ставший символом предприимчивости, темперамента и умения выживать.], героиня романа «Унесенные ветром»[7 - «Унесенные ветром» - роман Маргарет Митчелл, события которого происходят в южных штатах США в 1860-х годах, во время и после гражданской войны. Роман вышел 30 июня 1936 года и стал одним из самых знаменитых бестселлеров американской литературы. Уже к концу 1936 года было продано более одного миллиона экземпляров. В этом же году Митчелл передала права на экранизацию продюсеру Дэвиду Селзнику за 50 000 долларов. В 1939 году снят одноимённый фильм. В 1937 году Митчелл получила за этот роман Пулитцеровскую премию.], не раз
проявляла твердость духа, взваливала на свои хрупкие женские плечи казавшиеся непосильными проблемы, неуклонно шла к своей цели, а заодно к статусу любимой книжной героини многих девушек. Многих, но не всех.
        Миле было семнадцать, когда она взяла из маминой библиотеки «Унесенные ветром», устроилась в своей комнате на подоконнике и начала читать. В отличие от своих сверстниц, восхищавшихся находчивостью прекрасной Скарлетт, она заключила, что миссис О’Хара Гамильтон Кеннеди Батлер - конченная эгоистка, беспринципная стерва и самовлюбленная особа, не знающая, что такое настоящая любовь. Мила не поверила, что в финале книги Скарлетт осознала истинное чувство к Ретту, а любовь к Эшли, длившаяся четырнадцать лет, - ошибка юности. «Либо автор запудрил нам мозги, либо читатели не поняли романа, - подумала она, ставя книгу обратно на полку. - Фу такой быть!» Вот только спустя семь лет Мила почувствовала себя нелюбимой Скарлетт, когда сидела в аэропорту рядом с убитой горем Жанной. Она ведь была ничем не лучше…
        - Мил, спасибо тебе… За все спасибо… если бы не ты, - прошептала бывшая невеста ее возлюбленного и обняла Милу.
        - Жанн, все будет хорошо… Обязательно. А эту Лидочку я со свету сживу! - процедила она. - Обещаю, что недолго ей в бюро осталось.
        - Не надо. Костя сделал свой выбор. Если он оставил эту даму своей секретаршей…
        Жанна не договорила, потому что по громкой связи объявили, что регистрация на ее рейс заканчивается. Она посмотрела на Милу, грустно ей улыбнулась и еще раз оглянулась на центральные двери Внуково. В глубине души Жанна надеялась, что Костя появится. Но его не было, а регистрация подходила к концу.
        - Я побежала. Пока. Спасибо за все!
        - Жанн… - Мила замялась, чувствуя невыносимый груз вины, но, переборов себя, улыбнулась, - отдохни как следует и позвони, когда вернешься.
        - Хорошо.
        Девушка подхватила свой чемодан и засеменила к стойке регистрации. Только когда Жанна скрылась в зоне паспортного контроля, Мила направилась обратно к стоянке. Сейчас у нее было одно-единственное желание - приехать домой, упасть в кровать и проспать сутки, только бы заглушить разъедающую ее изнутри ненависть к самой себе. Последние несколько дней были слишком тяжелыми, она сама не ожидала, что ей будет так больно. Мила переживала предательство Кости, как если бы он изменил ей, и ненавидела Лидочку за себя и за Жанну. Она старалась поддержать подругу, но в то же время была готова на все, лишь бы Костя не помирился с невестой. Мила помогла Жанне съехать из Костиной квартиры и нашла временное жилье, уговорила одной полететь в свадебное путешествие и позаботилась о том, чтобы Викинг не попытался ее остановить. С Костей они виделись дважды: в первую встречу разругались, потому что он заявил, что не уволит Лидочку из бюро, во вторую - помирились. В бюро Мила взяла несколько отгулов, в которых Костя не мог отказать, зная, что это время она проведет с Жанной.
        Костя не мог найти себе места. Он проклинал себя за то, что поддался соблазну провести последнюю ночь с любовницей в отеле. И надо же было такому случиться, что именно там оказалась его невеста! Он догадывался, что все произошло не случайно, и через Алису попытался выяснить, почему девичник был организован именно там. Но подруга рассказала, что это была идея инициативной Вики, с которой Косте нечего было делить. Действительно, страшное совпадение.
        От Малявки Костя узнал, что его невеста нашла временное жилье и не хочет его видеть. Конечно, он наплевал на ее желание и бросился к ней, но Жанна ему не открыла. Просидев три часа на голом полу под дверью, Костя решил поступить как обычный брошенный мужчина - ушел в бар и напился. Не помогло.
        На следующий день в час их с Жанной ждали в загсе, но никто из молодоженов не удосужился известить гостей, что свадьбы не будет, и эту задачу взвалила на свои плечи Алиса. Костя не интересовался, отменили ли его свадьбу, сам он не смог поговорить даже с отцом. Тот сам вызвал его на разговор, когда Костя явился на работу.
        - Гаденыш! - рассвирепел Кирилл Олегович, громко хлопая дверью, как только сын зашел в его кабинет. - Ты представляешь, как меня подставил? А гости?
        - Пап, не кричи, - простонал Костя, хватаясь за больную голову.
        - Чтобы до конца недели в бюро не появлялся! Проспись, протрезвей и помирись с Жанной. Делай, что хочешь, но чтобы в крайнем случае через месяц был на ней женат!
        - Она не выйдет за меня, и ты это знаешь.
        - Меня не волнует, как ты этого добьешься, - отчеканил Костин отец. - А теперь иди с моих глаз!
        Костя не стал спорить с отцом, но к Жанне не поехал. Вместо этого он вернулся домой, по пути купив бутылку «Курвуазье»[8 - Курвуазье (фр. Courvoisier) - марка и компания-производитель коньяка, которая входит в «большую коньячную четверку».]. Сидя в пустой гостиной, выпивая коньяк прямо из бутылки, он вдруг осознал, что как бы сейчас ему ни было больно, это чувство не сравнится с тем, что он пережил, когда ушла Алиса. Тогда ему словно вырвали сердце и оставили медленно и мучительно умирать. Алисой он дышал, именно поэтому, превозмогая боль и плюя на гордость, стал ей другом… только чтобы не задохнуться от одиночества. Почему сейчас этого не было? Костя любил Жанну, вот только ей удалось подчинить себе лишь часть души, в то время как Алиса смогла забрать себе всю. Ему дико захотелось услышать ее голос. Она, как и остальные, злилась на него, но все равно оставалась его другом. Костя потянулся за телефоном и только сейчас увидел сообщение от Малявки:
        «Жанна улетит в ваше свадебное путешествие. Это поможет ей пережить твое предательство. Пожалуйста, если в тебе осталось к ней уважение, и если она тебе все еще дорога, отпусти ее. Не пытайся остановить».
        И Костя ее отпустил. Он даже не мог предположить, что Жанна до последнего будет стоять перед стойкой регистрации и мечтать только о том, чтобы он появился. В тот момент она бы простила ему все, только за одно мимолетное «люблю». Жанна прошла регистрацию и паспортный контроль, направилась к выходу на посадку и только тогда разрыдалась.
        - Простите, вам плохо? - обратилась к ней девушка в форме какой-то чартерной авиакомпании.
        - Нет… нет, все в порядке, - с трудом выдавила Жанна, вытирая рукавом рубашки мокрые щеки.
        - Возьмите, - девушка протянула ей носовой платок. - Может быть, в медпункт? Там вам дадут успокоительное?
        - Не надо. Моя посадка, - Жанна кивнула на редеющую очередь. - Спасибо вам.
        Самолет рейсом Москва - Мале вылетел без задержек. Через несколько часов Жанна вышла на трап на жарких Мальдивах.

* * *
        Миле потребовалось два дня, чтобы прийти в себя. Не в ее характере было раскисать. Переборов угрызения совести и дурацкие мысли, что лучше было бы поговорить с Жанной по душам, чем устраивать весь этот спектакль в отеле, она набралась храбрости пойти на работу. Мила не знала, что Костя до конца недели был в вынужденном отпуске. Она всячески его избегала, пока Жанна оставалась в Москве. Никто, и тем более он сам, не должен был догадаться, что она все еще им интересуется. Навязчивая влюбленная девочка Викингу сейчас ни к чему, а вот верный друг - то, что надо. Но когда к девяти часам ее возлюбленный коллега так и не появился, в то время как Лидочка с обычной беззаботностью пила кофе за своим столом, Мила заволновалась.
        - Игорь, привет, - она подошла к коллеге, когда тот ждал у кофемашины свой эспрессо.
        - Мила, доброе утро! Тоже за кофе? - улыбнулся он.
        - Нет, ты знаешь… Я по поводу Кости. У него какие-то дела сегодня? Он не пришел.
        - А ты не знаешь? - удивился Игорь. - Он взял отпуск до конца недели.
        - Да? Нет, не знала… Меня же не было эти дни… - задумчиво произнесла Мила и даже не заметила, как Игорь поставил руку на столешницу в опасной близости от ее бедра.
        - Приболела? - поинтересовался мужчина, отмечая про себя, что его молоденькая коллега сегодня еще привлекательнее, чем обычно.
        - Семейные обстоятельства, но теперь все нормально, - отрезала Мила, почувствовав, что лицо Игоря оказалось непозволительно близко. Флирт на работе она не приветствовала, если он был не по делу. - Извини. Нужно работать.
        Работать Миле совершенно не хотелось, тем более что весь день она была вынуждена смотреть на омерзительную Лидочку. Как же хотелось вцепиться ей в волосы, расцарапать лицо, облить кофе ее белую блузку. И почему перестали вызывать соперников на дуэль? Было бы куда меньше зла, ведь неугодного можно было бы просто пристрелить.
        Секретарша тем временем пребывала в прекрасном настроении. С Костей она даже не разговаривала после той ночи в отеле, но считала себя победительницей, ведь свадьба не состоялась, а она продолжала работать на своего любовника. Конечно же, бывшим Лидочка его называть не собиралась.
        - Зря надеешься, - усмехнулась Мила, глядя, как Лидочка старательно красит губы перед обеденным перерывом.
        - Что, прости? - изогнув бровь, повернулась к ней секретарша.
        - Зря надеешься, что тебе достанется Костя. Я позабочусь о том, чтобы тебя скоро здесь не было. Советую начать поиск новой работы.
        - Послушай, Красовская, я работаю в бюро уже десять лет, а ты здесь без году неделя. Думаешь, что можешь со мной тягаться?
        - Вот именно, ты здесь десять лет, а все так же сидишь в приемной, варишь кофе и спишь с боссом. У тебя нет шансов ни в бюро, ни с Костей. Если не сделала карьеру за столько времени, значит, не шибко тянешь на профессионала. А что до Кости, то будь у него к тебе хоть капля чувств или даже простое уважение, он не встречался бы с тобой по отелям. Могу поспорить, что у вас даже свидания нормального не было. Он воспринимает тебя как подстилку. Пользуется, когда приспичит, но сам этого стесняется, потому что ты дешевка, - Мила улыбнулась такой обворожительной улыбкой, что коллеги из-за плексигласа, не слыша ее речи, подумали, что она по-дружески беседует с Лидочкой.
        - Стерва! - прошипела секретарша. - Чтобы ты знала, у нас с Костей очень сложные отношения, и все куда серьезнее, чем у него было с Жанной. Он все равно будет со мной, ведь я все так же здесь работаю. А что до моей карьеры - я получаю в разы больше многих адвокатов в бюро. Мне поручают такие дела, что тебе и не снились. Воронов-старший только мне доверяет свою личную документацию!
        - Продолжай тешить себя этими мыслями, а я пойду на обед, - Мила взяла свою сумочку и, не обращая внимания на яростный Лидочкин взгляд, направилась к лифту. Она четко знала, что мерзкой секретутке осталось в бюро недолго.
        На обед Мила поехала к Алисе. Ей необходимо было прозондировать почву до того, как вечером переходить к активным действиям. Конечно же, большую часть времени ей пришлось выслушивать причитания подруги по поводу того, как она шокирована поступком Кости, но потом Алиса рассказала, что он убит горем и заперся у себя дома в компании марочного алкоголя.
        - Не знаю, что делать. Хотела поехать вечером к нему, но Денис против. Он как с цепи сорвался, когда Костина свадьба расстроилась, - вздохнула Алиса.
        - Его можно понять, он всегда ревновал тебя к Викингу, учитывая, что ты сама чуть не вышла за него, - пожала плечами Мила.
        - Но сейчас совсем не к месту ревность! Черт… Все не могу поверить, что Костя изменял Жанне. И с кем?! С этой гадюкой!
        - Алис, он живой человек. Все совершают ошибки.
        - Такие ошибки непростительны! Накануне свадьбы!
        Мила хотела напомнить своей родственнице, как она сама через пару дней после помолвки изменила Косте с Денисом, но сдержалась. Сейчас не время было ссориться.
        - Давай я проверю Костю? - предложила она.
        - Ты? - удивилась Алиса.
        - Да, почему нет? Я заеду к нему после работы, узнаю, как он. По пути куплю продуктов, накормлю…
        - А как Антон к этому отнесется? - нахмурилась Алиса.
        - Не переживай. Антон мне доверяет, тем более, он в курсе того, что случилось. Скажу тебе больше, чтобы ты не надумала ерунды, я попрошу Антона забрать меня вечером от Кости.
        - Хм… Хорошо. Думаю, ты права, так будет лучше всем. И если твой жених вдруг что-то подумает, сошлись на меня, а я подтвержу, что сама просила навестить Костю, - Алиса открыла сумочку и протянула Миле связку ключей. - Это от его квартиры. Жаннины.
        - Спасибо. Я напишу тебе вечером.
        Теперь оставалось дожить до вечера. На очередной планерке Милу снова оставили без дела, но сейчас ей совершенно не хотелось вешать на себя клиента. Загрузившись бумажной работой, она старалась уйти в нее с головой, но мысли снова и снова возвращались к Косте. Это было похоже на навязчивую идею, избавиться от которой можно было только лишив себя памяти и чувств. Но Мила не собиралась от нее избавляться. Досидев до шести, она схватила вещи и помчалась к стоянке, но стоило ей отъехать от бюро, как Мила поняла, что забыла на столе мобильный. Сначала она хотела не возвращаться, но потом вспомнила, что обещала Алисе написать, да и Антона нужно было предупредить, что его ждет работка.
        Бюро практически опустело. Мила прошла к своему столу, взяла телефон и хотела уйти, как заметила Лидочкину сумку. В такое время секретарша еще не ретировалась? Странно. Еще более странно, что Лидочки нигде не было. Движимая женским любопытством, Мила прошла по бюро и услышала голоса из кабинета старшего Воронова. Она не сомневалась, что Кирилл Олегович отчитывает, а может, даже увольняет Лидочку за связь с его сыном. Такое Мила никак не могла пропустить, поэтому подошла к двери и стала прислушиваться. Вот только то, что говорил Воронов-старший, не имело никакого отношения к несостоявшийся свадьбе Кости.
        - Составишь договора на весь список, поняла? Шаблон у тебя есть, - строго сказал Кирилл Олегович.
        - Хорошо, - вякнула Лидочка. - Но адрес места работы нам придется указать.
        - Нет, если ты оформишь по шаблону. Они будут разнорабочими от компании, юр. адрес в Иркутске, к нам не подкопаешься.
        - Поняла, Кирилл Олегович. Это все?
        - Да. Уже поздно. Собирайся.
        Как только за дверью послышалось копошение, Мила бросилась к лифтам. Не хватало только, чтобы эта парочка ее заметила. Мила не сомневалась, что Кирилл Олегович и Лидочка занимались чем-то не совсем законным, иначе к чему такая конспирация? Она вспомнила фразу секретарши, что та получает больше некоторых адвокатов в бюро и занимается личной документацией Воронова. Мила также не забыла и пустые договоры на некую фирму в Иркутске и теперь понимала, откуда растут ноги. Это может быть любопытно, а кроме того, весьма полезно в ее войне против Лидочки, да и козырь в игре с Кириллом Олеговичем ей не помешает. Мила не сомневалась, что с отцом Кости ее ждут проблемы.
        Когда-то давно Костин отец подставил Алису, после чего она была вынуждена уйти из бюро. Добродушная свояченица ничего не рассказала Викингу, потому что берегла его чувства. А вот Мила не собиралась пасовать. Она знала, что Кириллу Олеговичу спуску не даст, если он вздумает пойти против нее.
        С этими мыслями Мила не заметила, как почти добралась до дома Викинга. Она припарковалась на соседней улице, чтобы Костя не увидел машину, ведь в конце вечера его ждал спектакль с Антоном, которого она уже успела проинструктировать. По пути Мила забежала в супермаркет, купила продуктов и любимый торт Викинга «Прага». Теперь она была во всеоружии и смело направилась к нему.
        Открыв дверь ключом, Мила осторожно заглянула в квартиру. Костя жил в просторной трешке, где кроме большой светлой гостиной было две спальни. Наивная Жанна планировала устроить в одной из спален детскую. В принципе, можно устроить и так, только если это будет детская их с Костей ребенка. Мила не сомневалась, что их дети будут красавцами.
        Мила заметила слабый свет из гостиной, но Викинга там не было. Зато из ванной послышался шум душа. Сразу же в ее милую головку полезли самые грязные мысли: мужчина ее мечты совсем рядом, обнаженный, мокрый, соблазнительный… С трудом поборов желание ввалиться к нему, Мила подхватила пакеты с продуктами и пошла на кухню.
        Как она и думала, холодильник Викинга почти пустовал. Мила выбросила просроченные нарезки, непонятный наполовину съеденный сандвич и пакет скисшего молока. Она не была особо хозяйственной и терпеть не могла готовить, но для любимого была рада сделать исключение. Мила поставила воду на макароны, помыла шампиньоны и зелень. Грибная паста была ее коронным блюдом, потому что требовала немного усилий и готовилась быстро. Вот только сливки Мила забыла в коридоре. Она собиралась пойти за ними, как в дверях кухни налетела на Викинга в одном полотенце.
        За пару часов до приезда Милы Костя понял, что страдать дома в обнимку с бутылкой коньяка - не выход. Он посмотрел в зеркало, и ему стало тошно видеть себя таким жалким. Сальные волосы, трехдневная щетина, мешки под глазами… Да, он совершил ошибку, поступил как последний мудак, потерял достойную девушку и сам разрушил надежду на будущее с ней, но если продолжит в том же духе, это ни к чему не приведет. Первым делом он собрал пустые бутылки и выбросил окурки, потом распахнул окна во всей квартире. После того, как Жанна ушла, он курил прямо в комнате, и запах табака прочно въелся в стены. Костя пропылесосил, заправил постель, прибрался в гостиной и спальне, а потом сам пошел в душ.
        Стоя под прохладными струями, Костя думал о своей жизни. Он не знал, что теперь делать - уйти с головой в работу и попытаться забыть Жанну или дождаться ее возвращения и сделать все, чтобы ее вернуть. Но если она вернется, получится ли у них начать сначала? Даже если невеста простит измену, сможет ли верить ему? Как ей объяснить, что связь с Лидочкой ничего для него не значила? И тут Костя услышал, как дверь в квартиру открылась и кто-то зашел. Ключи были только у Жанны, поэтому он не сомневался, что невеста вернулась. Она не смогла улететь и решила дать ему шанс? Костя вышел из душа, посмотрел на себя в зеркало и потянулся за бритвенным станком. Жанне никогда не нравилась его колючая щетина, потому что оставляла красные следы на ее нежной белой коже. Он гладко выбрился, сбрызнул обнаженный торс одеколоном, повязал полотенце на бедра и вышел из ванны. С кухни доносился какой-то шум, а в коридоре витал аромат женских духов. Костя пошел туда и в дверях налетел на девушку.
        - Жа… Мила? - он удивился, сообразив, что рядом с ним не его Жанна. - Ты что тут делаешь?
        - А ты неплохо выглядишь, Викинг, - улыбнулась Мила, разглядывая его румяное после душа лицо. Она ожидала застать убитого горем мужчину, которого придется уговаривать, чтобы он поел и помылся, а тут Костя во всей красе… Может быть, она что-то неправильно поняла.
        - Спасибо, Малявка. Но все-таки, какого черта ты делаешь на моей кухне? - нахмурился он, скрестив на груди руки. Это выглядело так глупо, что Мила с трудом сдержала улыбку, а вот Костя забыл, что изображает серьезность, стоя перед подругой в одном полотенце.
        - Расслабься, герой-любовник. Алиска просила тебя проверить. Ты же знаешь, что она вечно паникует. Рассказала мне страшную историю о том, как ты тут спиваешься, но я гляжу, не все так плохо.
        - Я не ребенок, чтобы меня проверяли, - недовольно проговорил он.
        - А я тебя проверяю не как ребенка, а как друга. Так что расслабься, - Мила легко хлопнула Костю по плечу и, развернувшись, принялась хозяйничать дальше. - Еды у тебя не было, но я прикупила кое-что из продуктов, и скоро будет ужин. Пока можешь одеться. Нет, мне вид нравится, но мой жених уверен, что я помогаю убитому горем другу, а не лицезрею полуголую первую любовь.
        - Малявка, - прошипел Костя, одновременно разозлившись и забавляясь ее наглостью.
        - Иди-иди… И сливки захвати из коридора. Я их там забыла…
        Переодевшись в домашнее, Костя устроился на кухне и стал наблюдать за Милой. Она забавно суетилась у плиты, что-то бубнила себе под нос, явно волновалась, но старательно пыталась это скрыть. Хотя поганые кошки на душе скрести не перестали, ему вдруг стало спокойно. Хоть он себе не признавался, но боялся, что отношения с Малявкой испортятся.
        - Ты не сердишься на меня? - наконец решил спросить он.
        - Ой, Викинг… Ну что тебе сказать? - вздохнула Мила, помешивая соус. - Конечно, мне неприятно, что у тебя так вышло с Жанной. Она потрясающая, и я ее полюбила, а отношение к этой Лидочке ты знаешь. Но ты мой друг. Я буду на твоей стороне в любой ситуации и пришла бы раньше, но эти дни была нужна Жанне.
        - Я благодарен тебе за это, - пробубнил Костя и виновато поинтересовался: - Как она, Малявка?
        - Плохо, сам знаешь… Но она умница и обязательно со всем справится.
        - Знаешь, я дико проголодался. Скоро будет готово?
        Мила резко отвернулась к плите, словно испугалась, что макароны начнут танцевать лезгинку и выпрыгивать из ковшика, но на самом деле она боялась показать Косте, как рада, что он ждет ее ужина. Все-таки чертовски приятно кормить любимого мужчину.
        Они ужинали молча. Костя с аппетитом накинулся на еду. Пусть он и предпочел мясо, все равно расхвалил Милину стряпню.
        - Спасибо, Малявка, за ужин, - сказал Костя, поднимаясь из-за стола и забирая ее грязную тарелку.
        - Я помою…
        - Не надо. Я не беспомощный и сам могу загрузить мойку. А тебе, думаю, пора. Время недетское, не хватает только, чтобы из-за меня проблемы с женихом были.
        - Об этом не переживай, Антон мне полностью доверяет. Он знает, что я ни за что не изменю любимому мужчине.
        Конечно же, Мила сейчас говорила не об Антоне. Это был такой маленький камушек в огород Алисы. В конце концов, если избавляться от соперниц, то от всех. Но Костя не понял этого намека и только кивнул.
        - Кость… Поговори со мной, - тихо, но очень серьезно попросила Мила.
        - О чем, Малявка? Мы вроде разговариваем, - отшутился он, хотя тон Милы его насторожил.
        - Нет, поговори со мной искренне, как с другом. Тебе поможет, - Мила подошла к Косте и, взяв его за руку, повела в гостиную.
        - Мил… - выдохнул Костя, когда они сели на диван.
        - Не перебивай, прошу! - она положила пальчики на его губы, и Костя дернулся, как от разряда тока. - Викинг, я же знаю, что твое спокойствие напускное. Ты все всегда держишь в себе. У тебя и друзей-то настоящих нет…
        - Ну спасибо! - отстранившись, он скрестил на груди руки и откинулся на спинку дивана.
        - Я не в обиду тебе. Просто ты даже с теми, с кем общаешься лучше всего, не делишься своими переживаниями. Да, ты у нас мужчина суровый, но все же иногда можно и поделиться тем, что на душе. Мы знакомы уже много лет, я вижу, когда тебе плохо…
        - Мне не нужен психоаналитик, - резко ответил Костя, но Мила была к этому готова.
        - Слушай, кончай корчить героя. Мое мнение о тебе как о настоящем мужчине не изменится, а вот тебе откровенный разговор пойдет на пользу. Может быть, я найду, чем тебе помочь.
        Костя уже собирался бросить какую-нибудь колкость, но вдруг понял, как сильно хочет выговориться. И может быть, Мила не очень подходила на роль жилетки, но она молча слушала и понимающе кивала, когда он начал с признания, что не смог забыть Алису. Ей было больно оттого, что любимый мужчина все эти годы выбирал других женщин, которым так и не удалось вытравить из его сердца любовь к Алисе. Мила не сомневалась, что только ей это под силу, только нужен шанс. Один маленький шанс, чтобы показать Косте настоящую любовь, на какую оказалась не способна даже Жанна.
        - Я решил поговорить с Жанной, когда она вернется, - неожиданно объявил Костя. - Постараюсь объяснить, что с Лидочкой был только секс, а ее люблю…
        Мила крепко сжала кулак, и длинные ногти до боли впились в ладонь, а сердце забилось в два раза сильнее. Она не сомневалась, что Костя при желании сумеет вернуть Жанну, но она была готова на все, чтобы этому помешать. И дело не только в ней и ее чувствах. Костя запутался и ошибочно принял привязанность за любовь, и Мила должна ему помочь разобраться в себе.
        - Нет, Кость, ты не должен этого делать… Из-за Жанны, - спокойно произнесла она. Ни один мускул на ее лице не дрогнул.
        - О чем ты? - нахмурился Костя.
        - Не обманывай хотя бы себя. Ты же не любишь ее…
        - Люблю! - перебил Костя, чувствуя прилив сил, чтобы отстоять свое чувство к Жанне.
        - Кость, если бы любил, не изменял бы… Нет, я знаю, что у тебя есть чувства к Жанне, привязанность, симпатия, может, и страсть, но ведь тебе оказалось ее мало. Вспомни, как было с Алисой.
        Мила не хотела, но должна была надавить на больное, и это сработало. Костя потупил взгляд, а потом и вовсе закрыл лицо руками.
        - Ну что ты, Викинг… - она легко коснулась его плеча. - Вы с Алисой были вместе три года, и у тебя не было и мысли ей изменить. Ты не смотрел на других, потому что находил в ней все, что тебе было нужно. А вот с Жанной так не вышло. И если ты пойдешь к ней, попытаешься вернуть, и если все получится, то по отношению к ней это будет чудовищно несправедливо. Жанна замечательная, она достойна мужчины, который будет ее любить целиком и полностью, такого, кто не станет смотреть по сторонам…
        Костя поднял взгляд и посмотрел в бездонные глаза Милы. Сейчас они казались чернее ночи, но в них он увидел нечто такое, чего не замечал раньше - мудрость. Его Малявка действительно повзрослела. Он не удержался, потянул ее за руку на себя и крепко обнял. Сейчас большому и серьезному Константину Воронову требовалась поддержка хрупкой Милы.
        - Знаешь, никогда не подумала бы, что у тебя в голове столько тараканов, - вздохнула Мила и отстранилась от Кости, чтобы видеть его глаза. - Я сейчас про Алису.
        - Про Элис? - нахмурился он.
        - Да. Ты живешь прошлым. Знаешь, почему тебе кажется, что ты все еще не забыл Алису? - Мила забралась с ногами на диван, и Костя не сдержал улыбки, отмечая, какая она милая.
        - И почему?
        - Не смейся только, - строго сказала она, не понимая, чем вызвала такую улыбку Викинга. - Я читала в одном журнале… да, женское фуфло, но все же. Так вот в том журнале было написано, что если отношения закончились, а чувства остались, то у человека остается ощущение неудовлетворенности. Это ощущение выражается в извечных вопросах, что было бы, если бы мы остались вместе. Именно это ошибочно воспринимается как любовь. Если вдруг Денис и Алиса разведутся и она вернется к тебе, то не факт, что ты будешь с ней счастлив. Возможно, через пару месяцев вы друг в друге разочаруетесь, потому что за эти годы стали совсем другими. Вы сохранили дружбу, и это прекрасно, но не факт, что сохранили бы отношения, если бы тогда не расстались.
        - К чему клонишь, Зигмунд Фрейд? - усмехнулся Костя.
        - Сам знаешь. Алиса - не твой идеал. Иначе бы удовлетворился Жанной, она такая же правильная и домашняя. И все твои многочисленные девицы во главе с Лидочкой тоже тебе не пара - слишком однотипные и неглубокие.
        - Вот как? А кто тогда мне нужен? - Костя тут же пожалел, что задал этот вопрос, ведь Малявка наверняка намекала на себя.
        - Тебе нужна женщина, которая будет хорошей женой, как Алиса и Жанна, но куда более безбашенная, чтобы ты от нее не загулял. Посмотри на меня, - Мила положила руку на Костину щеку, прекрасно понимая его опасения, и это было забавно, потому что она тут же нанесла удар. - Перед тобой сидит безумно влюбленная женщина, которая тоже долго не могла понять своего идеала. Я жила как во сне до того, как встретила Антона.
        Костины зрачки расширились, и Миле даже показалось, что она почувствовала, как напряглись мышцы его лица. Так ему и надо, а то возомнил себе…
        - Я всем сердцем полюбила Антона. Он именно тот мужчина, который мне нужен.
        - Рад за тебя, - пробормотал Костя. Отчего-то ему стало обидно услышать такой ответ Малявки. Хотя чего он ждал? Что девочка будет всю жизнь по нему сохнуть?
        - Ой, извини… - Мила отстранилась от Кости и вытащила мобильный. - Антон звонит…
        Костя прекрасно слышал их разговор. Малявка попросила своего парня за ней подняться и спокойно сообщила номер квартиры, не удосужившись даже спросить его разрешения, а потом побежала в коридор открывать.
        Пока Антон поднимался в лифте, Костя урвал последний момент наедине с Милой и попросил ее зайти завтра. Сам не зная почему, он дико хотел продолжить этот вечер. Нисколько не раздумывая, Мила пообещала приехать к нему после работы.
        Костя вернулся в квартиру, когда Мила уехала. Он то и дело прокручивал в голове ее слова. Возможно, Малявка была в чем-то права, и, цепляясь за прошлое, он заблуждается в настоящих чувствах и не вторую Алису ему надо искать…
        Глава 7. Открой глаза, и полетим в небо
        Люди часто не замечают того, что находится рядом. Протяни руку и обретешь счастье, но нет, ты скорее отправишься на другой конец света и, возможно, вернешься ни с чем. А ведь нужно только притормозить и оглянуться… Так случилось и у Кости. Он восемь лет общался с Милой, любил ее как подругу, заботился, как о сестре, и снисходительно терпел влюбленность, при этом в упор не замечая, что она стала женщиной. Ухоженной, с точеной фигурой, длинными черными волосами, огромными глазами в обрамлении густых ресниц и пухлыми губками, навевающими греховные мысли. Мила давно ловила на себе жадные взгляды, даже в бюро мужчины с желанием смотрели на юную адвокатессу, только ее возлюбленный Викинг этого не видел. Косте потребовалась шоковая терапия, чтобы осознать: Малявка уже давно не Малявка, более того, она может привлекать его как женщина.
        Мила приходила к Косте каждый день, пока он был в вынужденном отпуске. Они разговаривали о всякой ерунде за ужином, смотрели фильмы, а иногда по-детски дурачились. Костя вел себя как строгий взрослый, когда Мила превращалась в настоящую проказницу. Им было так хорошо вдвоем, что весь мир на несколько часов сосредотачивался в обычной московской квартире. Но один раз Мила заставила Костю напрячься, когда спросила, есть ли у него презерватив.
        - Не думаю, что это хорошая идея. Мы не должны переходить черту! - строго сказал Костя, но его маленькая подружка только рассмеялась:
        - Дурак, я не собиралась делать это с тобой. Во-первых, не люблю резину и я на таблетках, а во-вторых, у меня есть Антон. Он полностью меня удовлетворяет.
        Отчего-то Косте не понравился такой ответ. Он окинул Малявку взглядом, отмечая, что этим вечером она выглядит особенно привлекательной, а потом представил, как у них это могло бы быть. С таким характером Мила наверняка очень страстная любовница. Косте вдруг захотелось оказаться на месте Антона и почувствовать, как под ним извивается его маленькая бестия. Но для Кости подобные фантазии были чем-то на грани извращения, словно он представил себя с родной сестрой.
        - Кхм… Так зачем тебе резинка? - прогоняя непрошеные мысли, вопросил он.
        - Ты живешь хрен знает на каком этаже, только подумай, как весело с твоего балкона пустить капитошку!
        - Капитошку?
        - Вот ты темный человек… Гони презерватив, я покажу!
        Костя пошел в ванную и взял целую упаковку «Дюрекс». Он догадывался, что задумала Малявка, и должен был ее остановить, но сам захотел пошалить подобным образом. Мила взяла два презерватива, наполнила их водой и один всучила Косте.
        - Идем на балкон! - скомандовала Мила.
        Под Костиным балконом был палисадник, в котором соседка с первого этажа разбила цветник. На долю секунды Костя пожалел, что пошел на поводу у Малявки, но было поздно. Ее капитошка уже неслась к земле.
        - Черт! Не докинула! Я хотела на тротуар, - расстроилась Мила. - Давай ты кидай дальше.
        - Все-таки ты такое дите, - улыбнулся Костя и, размахнувшись, бросил свой презерватив с балкона.
        Костиной силы хватило, чтобы докинуть капитошку до асфальта, и презерватив приземлился с водяным взрывом. Однако в этот момент по улице шла та самая соседка с первого этажа. Она как раз возвращалась с прогулки со своим псом, когда увидела, как в ее цветы приземлился презерватив с водой. Женщина подняла голову, чтобы рассмотреть, кто там балуется, и заметила еще одну капитошку, пикирующую с балкона.
        - Эй! А-ну прекращайте! - грозно закричала она. - Я все родителям расскажу! Они вам уши надерут.
        Костя и Мила со смехом ввалились обратно в комнату. Больше всего позабавило, как соседка обещала пожаловаться их родителям. Правда, не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили. Для Антона было еще слишком рано, а значит, их «запалили».
        - Не открывай! - прошептала Мила, ухватившись за Костину руку.
        - Неужели боишься? - удивился Костя.
        - Нет, но все равно не открывай.
        Тем временем неугомонная соседка перешла на стук. Она решила, что подростки-хулиганы затаились в квартире. Но сдаваться она не собиралась, ведь по их вине на кусту редкой голубой гортензии висел бесстыдный резиновый предмет!
        - Немедленно откройте! Я знаю, что вы дома, и не уйду, пока уши не надеру! - прокричала женщина.
        - Ну вот, Красовская, доигрались. Сейчас надерут уши и поставят в угол. А тебя, как затейницу, еще и без сладкого оставят, - рассмеялся Костя.
        - Да ну тебя… Раз так хочешь, то открывай, но я спрячусь, - Мила показала ему язык и юркнула в шкаф в прихожей.
        - Точно ребенок, - пробормотал Костя, открывая дверь.
        - Здравствуйте, - растерялась соседка, увидев перед собой серьезного мужчину лет тридцати. Она не была знакома с Костей, видела его лишь мельком и даже не была уверена, что он живет в ее доме.
        - Добрый вечер. Чем могу помочь? - учтиво поинтересовался Костя, с трудом сдерживая смех. Он не мог не заметить, как пыл соседки сходит на нет.
        - Я… я, видимо, ошиблась. Какие-то сорванцы проказничали, мне казалось, что это с вашего балкона.
        - Сорванцы? Но я дома один. Если не верите, можете проверить, - Костя отступил в приглашающем жесте, чем окончательно смутил соседку.
        - Нет-нет, что вы! Простите за беспокойство. Я действительно обозналась.
        - Бывает. Ничего страшного. Доброй ночи.
        - И вам доброй ночи.
        Как только за женщиной закрылась дверь, из шкафа вылетела Мила. Она кинулась на Костю с объятьями, хваля, что он так стойко держался, хотя на самом деле ей просто хотелось почувствовать его близость. Костя не признался себе, но ему понравилась эта выходка. Он подхватил Малявку на руки и понес в гостиную, где повалил на диван и стал щекотать, якобы наказывая за трусость.
        - Мила, я буду скучать по нашим вечерам, - вздохнул Костя, давая Малявке отдышаться.
        - Почему так говоришь? Ты что, планируешь куда-то сбежать? - отшутилась она, хотя внутри все сжалось от страха.
        - Нет, конечно. Просто с понедельника снова на работу, все вернется в прежнее русло. К тому же, ты скоро выйдешь замуж, - последняя фраза далась ему с трудом, и Мила это заметила. Было приятно, что Викинг не хочет ее отпускать, но она понимала, что пока еще рано переходить к активным действиям. Блюдо подрумянилось, но не успело пропечься изнутри.
        - Нам никто не мешает видеться и дальше. Если ты не будешь занят каким-нибудь делом, и у меня вечер будет свободен, то я с радостью проведу время с тобой.
        - Это как-то неправильно. У тебя есть жених.
        - Не тебе судить, что правильно, а что нет, Викинг. Сам дров наломал…
        - И не хочу портить жизнь тебе.
        - Не испортишь. Я же говорила: Антон полностью мне доверяет, он знает, как я его люблю.
        - И как?
        - Что как?
        - Как ты его любишь?
        Мила посмотрела Косте в глаза и прочла в них неподдельный азарт. Неужели он бросал вызов? Сомневался в ее чувствах к жениху?
        - Я люблю так, что в груди все сжимается от одной мысли о нем. Так, что моя жизнь без него - жалкое существование. Когда он рядом, - Мила опустила взгляд и усмехнулась, глядя, как дрожат ее руки, - мне кажется, что воздух становится другим, каким-то густым и наэлектризованным. А еще знаю, что, если с ним что-нибудь случится, я никогда его не оставлю.
        Слова Милы сумели добраться до сердца сурового Викинга. Ему захотелось, чтобы Малявка говорила о нем, а ведь когда-то так и было. Костя в очередной раз позавидовал Антону.
        - Хочешь чай? - неожиданно спросил он, только лишь затем, чтобы прогнать это наваждение.
        - Только если с конфетками, - улыбнулась Мила.
        - С конфетками…
        На улице разыгралась непогода. Ветер безжалостно гнул ветви деревьев, а крупные дождевые капли громко стучали по подоконнику. Но ни Костя, ни Мила этого не замечали. Им было хорошо на теплой кухне с ароматным чаем. И если бы ей никуда не надо было уходить, если бы ему не нужно было ее отпускать… Но всему приходит конец, и вот неприятно заголосил домофон, возвещая, что за Костиной Малявкой приехал жених.
        - Спасибо тебе, - заключая Милу в объятья, проговорил Костя. - Позвони, как будешь дома. Хорошо?
        - Конечно, - ответила она и, положив руки ему на плечи, привстала на мысочки и поцеловала в щеку, - доброй ночи, Викинг.
        - Доброй ночи, Малявка.
        Мила ушла, а Костя встал у окна. Сквозь мокрое стекло он смотрел, как Антон увозит Малявку в их квартиру, где всю ночь напролет может заниматься с ней любовью. Костя сам не мог понять, почему вдруг он стал смотреть на Милу по-другому. Что тому послужило причиной? Разрыв с Жанной и прекращение связи с Лидочкой? Отстранение от работы и такая поддержка Милы? Привыкший всегда полагаться на разум Костя пришел к выводу, что дело в том, что последние дни он общался только с ней. Вот вернется на работу, тогда…
        Следующий понедельник для адвоката Воронова стал знаковым. Вернувшись из внеурочного отпуска, он был полон сил и энергии для новых свершений. Оставив позади терзания из-за сорванной свадьбы, Костя решил сосредоточиться на карьере, забыв на время о личной жизни. Во всяком случае, пока не встретит женщину, с которой будет по-настоящему счастлив. За прошедшую неделю он сумел признаться себе, что не любил Жанну так, как того бы хотел. С Милой ему оказалось куда интереснее, чем с бывшей невестой. С Малявкой кровь бурлила по-другому, а разум, собрав чемоданы, уходил на покой, позволяя серьезному мужчине превращаться в беззаботного юнца. Он все так же хотел обзавестись женой и детьми, но только при этом не отказываться от своей внутренней свободы. Костя пришел в бюро одним из первых и закрылся в своем кабинете, но почти сразу его вызвал к себе отец.
        Кирилл Олегович давно перестал злиться на сына. Ему было неприятно, что все так некрасиво обернулось со свадьбой, но будет еще возможность все исправить. Сейчас его куда больше волновали собственные планы, а именно вложение в будущее Вороновых.
        - Доброе утро, пап, - поздоровался Костя, проходя в кабинет отца.
        - Костя, надо поговорить, - Кирилл Олегович указал ему на стул.
        - Слушаю.
        - Костя, ты мой единственный сын, моя гордость, мое продолжение. Да, мы повздорили из-за твоей глупости, но я уверен, что ты найдешь способ достойно устроить свою жизнь.
        - Ты сейчас про брак? - уточнил Костя.
        - Тебе тридцать два, пора бы думать о детях. Мне нужны внуки. Я хочу быть спокоен, что будет кому передать мое дело, - вздохнул Кирилл Олегович.
        - Тридцать два для мужчины не так много. Я успею.
        - Не сомневаюсь. Но сейчас не об этом.
        - Вот как?
        - Костя, я уже немолод, у меня нет прежней хватки, а бюро требует много сил. Я хочу передать все управление тебе.
        - Пап? - нахмурился Костя. Он знал, как отцу важно бюро, и не думал, что папа сам захочет оставить дела.
        - Все в порядке. Не надумывай себе. Я сохраню за собой должность почетного президента, но управлять всем будешь ты. Мне давно хотелось путешествовать, но времени не хватало. Так я смогу посмотреть мир, отдохнуть, а там, кто знает, может быть, возьму какое-нибудь дельце, - Кирилл Олегович подмигнул Косте. Ему было приятно видеть в глазах сына неподдельное волнение. Все-таки Костя его очень любил. И за такую сыновью любовь он будет сполна вознагражден, Кирилл Олегович не сомневался, что дело, которое он затеял, обязательно принесет успех и сделает его сына одним из богатейших людей страны.
        - Если так, то хорошо. Я согласен. Но ты точно не хочешь ничего больше сказать?
        - Сынок, я просто хочу на пенсию.
        Они обнялись. Это было редким проявлением нежности для Вороновых. С тех пор, как от рака скончалась Костина мама, и отец, и сын забыли, что в семье есть место для ласки. Может быть, поэтому Костя так отчаянно желал построить свою семью с женщиной, которая была бы такой же чуткой, как его мать. Но мужчины не плачут, у них нет права на сентиментальность, грусть и меланхолию.
        - После обеда соберу совещание и объявлю о своем решении, - сказал Кирилл Олегович, кивая сыну на дверь.
        Костя вернулся в свой кабинет и не застал в приемной Лидочку. Он был этому рад, хотя и знал, что секретарша обязательно заявится и потребует возобновить их связь, а значит, им предстоит серьезный разговор. Все слишком далеко зашло, и теперь нужно было окончательно с ней порвать.
        - Костик, можно? - Лидочка словно прочла мысли своего бывшего любовника и показалась на пороге его кабинета.
        - Заходи, - сухо ответил он.
        - Кость, ну ты чего? Я понимаю, что вышла неприятная ситуация, но не стоит винить во всем меня, - Лидочка села на кресло перед Костей и грациозно закинула ногу на ногу.
        - Я тебя не обвиняю. Сам виноват. Но на этом все, - отрезал он.
        - То есть как все?
        - Лида, между нами все кончено. Оставим все в прошлом.
        - Ты так говоришь только потому, что на тебя много навалилось в последнее время, но на самом деле ты так не думаешь.
        - Откуда тебе знать, что я думаю? У нас был голый секс, ни чувств, ни отношений. Но мне это надоело.
        - Неправда!
        - Лида, перестань. Я все тебе сказал. Сохраним уважительные отношения, - устало вздохнул Костя. - А теперь иди, у меня много работы.
        - Это из-за Красовской, верно? Я знаю, что она к тебе ездила после работы. Ты с ней спишь, ведь так? На нее переключился, а меня за ненадобностью вышвырнуть решил? - взревела Лидочка. Она вскочила с кресла и нависла над Костиным столом, готовая в любой момент вцепиться ему в глотку.
        - Не неси чушь. Я не сплю с Милой. Она скоро выходит замуж и счастлива с женихом.
        - Она выходит замуж и счастлива с женихом, - передразнила Лидочка. - Ты тоже был счастлив с Жанной и собирался жениться, но это не мешало тебе спать со мной. А эта дрянь давно на тебя заглядывается! Или скажешь, она просто так к тебе приезжала? Мне ты не разрешил приехать!
        - Да! Потому что видеть тебя не хочу! - закипел Костя и тоже поднялся с кресла, нависая над столом с другой стороны. - И только попробуй еще слово сказать про Милу, вылетишь из бюро, как пробка. Я мигом забуду, что ты здесь десять лет работаешь!
        - Вот как ты заговорил… Уволить угрожаешь? Не боишься, что я могу на тебя жалобу подать за домогательство на рабочем месте?
        - Все подтвердят, что домогалась меня ты. Не будь дурой, я адвокат и знаю, как не дать ход твоей жалобе.
        - Мерзавец! - у Лидочки на глаза навернулись слезы, и она рухнула обратно в кресло. - Я же тебя люблю…
        - Лида, прошу тебя, веди себя достойно. Прекратим все, как цивилизованные люди. Я уважаю твою работу, знаю, как тебя ценит отец…
        - Перестань, Костя, не будь лицемером, - Лидочка поднялась и гордо вздернула напудренный носик, - ты еще поплатишься за то, как со мной поступил. И твоя Мила тоже.
        - Сделаешь что-нибудь Миле - сверну тебе шею, - прошипел Костя.
        - Значит, между вами ничего нет? Твоя реакция красноречивее слов.
        Лидочка развернулась и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. И как раз вовремя, чтобы налететь в приемной на Милу. Ее отличное настроение сразу бросилось в глаза секретарше, и она с трудом сдержалась, чтобы не отвесить ей звонкую пощечину. Мила проигнорировала Лидочку и постучалась в Костин кабинет.
        - Да, - недовольно кинул он из-за двери.
        - Доброе утро, Викинг, можно?
        - А, Малявка, заходи, - улыбнулся Костя.
        Мила прошла в кабинет, но вместо того, чтобы сесть, стала разглядывать корешки книжек, которыми был набит дизайнерский стеллаж. Ничего относящегося к работе, просто удачное сочетание цветов по феншую. Костя с любопытством наблюдал за Малявкой и ждал, когда она заговорит, но Мила все молчала. Он не стал мешать ей изучать книги и просто наслаждался ее присутствием. Впервые за все утро Костя почувствовал спокойствие.
        - Это не визит вежливости, Викинг, - наконец заговорила она.
        - Слушаю тебя.
        - Дай мне дело, а?
        - Что?
        - Кость, я уже больше месяца работаю, числюсь адвокатом, но не вела ни одного дела. Разбирать бумажки - это, безусловно, крайне увлекательно, - Мила закатила глаза и плюхнулась в кресло, - но уже поперек горла стоит. Я не прошу чего-то супер стоящего. Можно даже без гонорара, но я хочу работать!
        Костя улыбнулся. Он почувствовал гордость за Малявку. Она напомнила ему его самого в юности, когда, еще будучи студентом юрфака МГУ, он приходил практиковаться к отцу на работу. Первое время он также был на бумажках, потом стал помогать адвокатам и только по прошествии года получил полноценное дело.
        - Сегодня после обеда отец назначил совещание, кроме прочих вопросов, будет разбор неадресованных дел, и что-нибудь тебе найдем.
        В бюро Воронова обычно обращались за помощью к конкретным адвокатам, но иногда приходили дела без привязки к кому-либо. Как правило, их распределяли на общем собрании в зависимости от сложности. Чаще всего это были пустяковые разбирательства, и Костя намеревался назначить Милу на самое несложное. Пусть Малявка попрактикуется и получит в послужной список первую победу.
        - Спасибо! Викинг, спасибо!
        Мила подскочила с кресла и бросилась ему на шею. Костя как бы невзначай ухватил Милу за талию, и уже в следующее мгновение она очутилась у него на коленях.
        - Эй! Это что еще такое? - наигранно возмутилась она.
        - Я у тебя, Красовская, спросить должен, что ты себе позволяешь? Мы на работе, как-никак, - в тон ей ответил Костя.
        - Дурак! - Мила ударила его кулачком в плечо и соскочила с колен. - Я пошла работать. Еще раз спасибо.
        - Пока не за что, Малявка.
        Мила выпорхнула из кабинета, оставляя Костю вариться в неоднозначных чувствах. Его теория, что наваждение Малявкой обусловлено тем, что общался он только с ней, пошла прахом. После такого эмоционального утра Костя не переключился на работу, а продолжал думать о Миле. И ему это совершенно не нравилось, ведь через пару месяцев она должна выйти замуж. Неужели они поменялись ролями, и теперь он испытывал безответную симпатию?
        А тем временем Мила, чувствуя себя победительницей в очередном раунде игры, села за свой стол и задумалась. Она чувствовала, что отношение Викинга к ней меняется. Видимо, права поговорка, что чем меньше любишь, тем сильнее любят тебя. Знала бы она, что нужно было заявить о своей свадьбе, чтобы обратить на себя внимание Викинга - сделала бы это давным-давно.
        - Что улыбаешься? Перепало перед началом рабочего дня? Да, Костик у нас страстный… - не сдержалась Лидочка, глядя на счастливую соперницу.
        - Завидуешь? Тебя-то он послал, - усмехнулась Мила.
        - У нас и не такое было. Сходились, расходились, но Костя всегда возвращался ко мне. И сейчас так будет. Нагуляется и вернется.
        Мила только рассмеялась в ответ. Она не видела смысла продолжать этот глупый разговор, тем более, отлично знала, что дни Лидочки в бюро сочтены. Все складывалось более чем удачно. Вот только даже на самой ровной дороге может попасться камень, и таким камнем стала Жанна. Телефон Милы провибрировал, и она равнодушно взглянула на экран.
        - Едрить твою налево! - выругалась она, прочитав сообщение от Жанны:
        «Мила, я больше не могу быть здесь одна. Поменяла билет и завтра буду дома. Встретимся?»
        Глава 8. Сделка с совестью
        Профессия адвоката, как медаль, имеет две стороны. Одна из них благородная - помощь невиновным и ложно обвиняемым, борьба за справедливость, поиск истины. Но другая, защита преступников и коррупционеров, совершенно безнравственна. Адвокатское бюро Воронова считалось одним из лучших в Москве и специализировалось на разных юридических направлениях, объединяя под своей эмблемой лучших адвокатов всех областей. Пока бюро управлял Воронов-старший, Костя не вникал в суть дел, которые вели его коллеги, но как только отец объявил, что отныне руководство переходит к нему, решил пересмотреть политику.
        - В первую очередь я хочу сказать о добром имени нашего бюро, - Костя встал во главе стола на место отца, которое отныне принадлежало ему. - Нас знают и уважают не только в столице, но и других городах. Количество выигранных дел - это то, чем мы можем гордиться. Но для меня важен не только успех, но и честное имя. Поэтому, прежде чем соглашаться на дело, я хочу быть уверенным, что благодаря нашим усилиям реальный преступник не избежит наказания.
        - Предлагаешь проигрывать дела виновных? - ухмыльнулся Игорь.
        - Предлагаю не вставать на защиту тех, кто заслуживает наказания, - ответил Костя.
        - Ты приведешь наше бюро к банкротству. Прекрасно знаешь, что отказываться от лакомого куска, если платит какой-нибудь гад, - полнейшая глупость. На чем мы заработали деньги?
        - Я сказал, что мы не будем рассматривать подобные обращения. Лучше потерять деньги, чем достоинство. Я не хочу, чтобы наше бюро упоминалось в прессе со скандальными делами.
        - Кирилл Олегович, вы же понимаете, что мы не можем себе позволить отказываться от подобных дел, - обратился к бывшему боссу Игорь, но тот только развел руками.
        - Игорь, напоминаю, что теперь бюро возглавляю я. И нет ничего предосудительного в том, чтобы отказать сомнительному клиенту.
        - Между прочим, Лиза Блум[9 - Лиза Блум - американский адвокат. Известна как защитница прав женщин, подвергавшихся сексуальным домогательствам. Консультировала Харви Вайнштейна в связи с сексуальным скандалом, когда десятки актрис обвинили его в сексуальных домогательствах. После того, как общественность узнала о работе Блум на Вайнштейна, она подверглась жесткой критике и в результате отказалась от дела.] отказалась защищать Харви Вайнштейна[10 - Харви Вайнштейн - американский кинопродюсер, бывший член правления и сооснователь компании Miramax Films, а также совладелец компании The Weinstein Company. Лауреат премий «Оскар» и BAFTA за фильм «Влюблённый Шекспир». Являлся одним из самых влиятельных продюсеров Голливуда. В октябре 2017 года Вайнштейна уволили из The Weinstein Company после разразившегося скандала.] в деле о сексуальных домогательствах, - вмешалась Мила.
        Мила не могла не встать на сторону Кости, и не потому, что любила его, а из-за своих собственных взглядов. Еще будучи студенткой, она заявила своему преподавателю уголовного права, что не собирается защищать преступников. Тогда над ней посмеялись и объявили, что с такой профессией придется пойти на сделку с совестью.
        - Лиза Блум отказалась от дела только потому, что проиграла бы. Факты против Вайнштейна были слишком очевидными. К тому же, на нее со всех сторон давили…
        - Неважно, какая была причина у Лизы Блум, но она поступила верно, приняв такое решение. Она выиграла больше, не пожелав защищать этого мерзавца, чем если бы все кругом говорили о том, что для нее деньги важнее чести. Наше бюро дослужилось до положения, в котором имеет право на обоснованный отказ. Наша задача сделать так, что уже одно то, что наши адвокаты взялись за работу, говорило бы о невиновности клиента. На этом вопрос закрыт!
        Мила не сводила глаз с Кости все совещание. Она была настолько горда и рада за него, что даже известие о возвращении Жанны не портило ее настроения. Тем более, Викинг сдержал свое слово и поручил ей первое дело. Это была пустяковая работа о невыплате зарплаты сотрудникам. Все доказательства у клиента были на руках, так что осталось сформировать дело и выбить из зажравшегося работодателя законную плату.
        Единственное, что действительно тревожило Милу, так это «пенсия» Кирилла Олеговича. После того, как она подслушала его разговор с Лидочкой, Мила стала интересоваться их темными делишками. Пока Кости не было в бюро, она почти все время посвятила поиску компромата на его папочку и бывшую любовницу и кое-что обнаружила. Воронов-старший был связан с иркутской компанией «Нексти», трудовые договоры на которую Мила нашла в Лидочкином столе. Кирилл Олегович через эту фирму нанимал рабочих в Москве и планировал переправить их в Иркутск, в чем ему помогала секретарша. Оставалось понять, почему они не нанимали местных, а тратились на проезд за четыре с лишним тысячи километров. Но главное - чем именно занимается «Нексти» и к чему такая секретность. Ни в Интернете, ни в бухгалтерских справочниках ничего конкретного про эту компанию не было. Когда Кирилл Олегович объявил, что оставляет дела в бюро, Мила решила, что это как-то связано с его деятельностью в Иркутске, тем более что он объявил о том, что на ближайшие пару недель планирует уехать из Москвы. Не в Иркутск ли случайно?
        - Вот мой сын и вступил в управление, - поднялся с кресла Кирилл Олегович, с интересом наблюдавший за перепалкой Кости и Игоря. - Я сохраняю за собой право вернуться, но думаю, Константину моя помощь не потребуется.
        - Спасибо за встречу. Теперь все могут вернуться к своим делам, - подытожил Костя.
        Зал совещаний быстро опустел, только Костя не спешил уходить, а с ним осталась Мила. Она лично хотела поблагодарить Викинга за помощь, а заодно поздравить с назначением. Но первым заговорил он сам.
        - Малявка, спасибо за поддержку. Мне это важно.
        - Кость, ну что за чушь? Как я могла не поддержать, когда сама полностью с тобой согласна. Мне тоже не импонирует защищать разных засранцев, - Мила запрыгнула на стол и грациозно положила ногу на ногу; в разрезе юбки сверкнуло загорелое бедро, вызывая совершенно неприличные мысли у Кости.
        - Все равно, спасибо тебе, - Костя подошел к ней и встал напротив, опершись обеими руками на стол так, что Мила оказалось между ними. Ему нестерпимо хотелось коснуться Малявки, но он знал, что не имеет на это права.
        - Викинг, тут такое дело… - Мила опустила взгляд на его грудь и подцепила длинным ноготком пуговицу на его рубашке. Костя затаил дыхание. - Мне Жанна написала.
        - Жанна?! - он отпрянул от Милы, и ей даже показалось, что побледнел.
        - Она завтра возвращается домой. Сказала, что поменяла билет, - Мила хотела прикусить себе язык, что сама испортила такой момент, но чувствовала, что не может медлить с этой новостью.
        - Завтра вечером к ней поеду, - решительно сказал Костя.
        - Зачем?! Хочешь попробовать извиниться?
        - Нет. Тут уже ничего не исправить. Но я должен поговорить с Жанной. Мы чудовищно расстались, а она этого не заслужила.
        Мила понимала, что Костя прав, поэтому не стала возражать против их разговора. Да и могла ли она что-то изменить? Он все равно не стал бы ее слушать.
        Следующим вечером Костя поехал в старую Жаннину квартиру. Жильцы, которых она нашла, согласились съехать и не стали с этим тянуть в обмен на то, что Жанна не взяла с них платы за последний месяц. А ей было спокойнее вернуться в свой дом, чем жить у родителей или друзей, чувствуя на себе их жалостливые взгляды. Костю она не ждала, поэтому спокойно открыла дверь.
        - Ты?!
        - Жанн, нам нужно поговорить…
        - Мне кажется, нам больше не о чем говорить, - Жанна хотела закрыть дверь, но Костя успел удержать ее рукой.
        - Я тебя прошу, пожалуйста, выслушай! Я не буду оправдываться, врать, изворачиваться.
        - Перестань, я не хочу тебя слушать, - Жанна отступила от двери и прижала ладони к ушам, будто это могло помочь.
        - Жанн… - Костя шагнул к ней и заключил в объятия бывшую невесту. Она так сильно изменилась за эти две недели. Стала еще более хрупкой. Косте казалось, что он легко может ее сломать, если сожмет сильнее.
        - За что ты так со мной? - сквозь слезы простонала она. - Что я сделала?
        - Ничего! Слышишь, ты ничего не сделала! - Костя взял ее лицо в ладони и поднял, чтобы видеть большие грустные глаза. - Даже думать не смей, что в чем-то виновата. Виноват во всем только я. С самого начала…
        И он рассказал Жанне правду. Болезненную и неприятную для нее правду, начиная с того, что так и не забыл Алису. Жанна дала ему высказаться. Как бы ни было плохо, она действительно жаждала знать, что толкнуло ее любимого на измену. Несмотря ни на что, была благодарна, что Костя пришел.
        - Как глупо вышло… Я полюбила тебя и теперь страдаю, а ты все еще живешь Алисой. Женщиной, которая столько лет счастлива с другим.
        - Жанн, я тебя тоже любил и люблю… Но это что-то другое.
        - Тебе надо отпустить Алису. Ты не можешь жить, продолжая удерживать ее в сердце. Так ты никогда не будешь счастлив и другим жизнь испортишь, - вздохнула Жанна и промокнула рукавом бежавшие по щекам слезы.
        - Ты права, но у меня ничего не выходит.
        - Да ты просто не пытался. Вместо того, чтобы забыть Алису, ты искал кого-то похожего на нее и, конечно, не нашел. Одинаковых людей не бывает, а свой идеал ты так превознес, что простой смертной не дано до него дотянуться. Мне дико больно от того, что за столько месяцев ты даже не захотел увидеть меня! Ты любил только то, что напоминало тебе о ней… Боже! Как же больно.
        - Жанн… - Костя протянул руку и хотел коснуться ее щеки, но она отпрянула от него, как от огня.
        - Нет! Дай договорить! Ты разрушил мою жизнь, разбил сердце, растоптал гордость, но я это переживу. Я справлюсь… Но если на моем месте окажется другая, кто так же тебе поверит и откроется, а ты снова плюнешь в душу, то этого я не смогу простить… Себе не прощу.
        - Поверь, такой урок мне на всю жизнь прослужит.
        - Надеюсь, потому что не хочу, чтобы кто-нибудь еще пережил то, что я. Знаешь, если бы ты не завел наши отношения так далеко, если бы сам признался в романе с этой девушкой, я бы тебя отпустила. Было бы так же больно, но я хотя бы не чувствовала себя такой униженной.
        - Я заслужил твою ненависть, - пробормотал Костя.
        - Нет, Кость, я не ненавижу тебя. К сожалению, я все так же тебя люблю. Только больше не хочу быть с тобой. В любом случае, я благодарна, что ты нашел в себе силы, пришел и все это рассказал. А теперь уходи.
        - Жанн, я не хочу оставлять тебя одну в таком состоянии.
        - Со мной все будет в порядке, только уйди…
        - Давай позвоню Миле, попрошу ее приехать.
        - Миле… Если бы ты знал, как я ей благодарна. Не знаю, что со мной было бы, если не она, - горько усмехнулась Жанна. - Но Мила, в первую очередь - твой друг. Общаясь с ней, я буду постоянно думать о тебе.
        - И что ты хочешь?
        - Поговори с ней, объясни, что сейчас мне нужно время. Я хочу с ней дружить, но пока не готова.
        Костя шел по улице и думал о своей жизни. Ему было тридцать два, за плечами диплом и годы успешной адвокатской практики, но на этом все. Мила была права, когда сказала, что у него и друзей-то нет. Когда он учился в школе, отец твердил, что Косте не следует привязываться к кому-то, потому что в старших классах он уедет учиться в Лондон, там он не заводил друзей, зная, что вернется в Россию. В университете Костя ни с кем близко не сошелся, хотя были приятели, подружки, тусовки. Самым близким человеком стала Алиса, именно она была рядом, когда его мама умирала, и поддерживала, когда ее не стало. Потом вся жизнь Кости завертелась вокруг карьеры, все его приятели были как-то связаны с работой - коллеги по бюро, судебные приставы, следователи. Он встречался с ними на чьих-то юбилеях или других мероприятиях, но не мог просто так позвонить и приехать, чтобы за бутылкой пива поговорить о жизни. Костя считал себя сильным и независимым, но на самом деле был просто одинок.
        Темное небо разрезало молнией. Казалось, вот-вот хлынет ливень. Костя не брал с собой зонт, а машину припарковал у дома Жанны. Сейчас до нее было идти не меньше получаса, а мокнуть не хотелось. Он увидел вывеску круглосуточной кофейни и едва успел забежать внутрь, когда на землю упали первые крупные капли.
        - Добрый вечер, вы один или вас ожидают? - к нему подошел молодой хостес и учтиво пригласил в зал.
        - Один, - ответил Костя, усмехнувшись про себя тому, что это слово значит куда больше, чем просто отсутствие компании на вечер.
        - Пожалуйста, сюда, - хостес указал на столик у окна. - Закажете сразу или посмотрите меню?
        - Двойной эспрессо, пожалуйста.
        - А на десерт?
        - Ничего, спасибо.
        Пока ему готовили кофе, Костя написал Малявке. Он не хотел тревожить ее поздно вечером, но не смог удержаться. Сейчас она была ему так нужна. Хотя бы увидеться на десять минут, перекинуться парой слов, найти утешение. Ответ не заставил себя ждать, и Костя улыбнулся, прочитав ее «приезжай».
        Мила была дома с Антоном. Этот вечер они решили провести вместе, как старые друзья - заказали суши, купили вина, скачали фильм. Сообщение Кости застало ее врасплох, но его подавленное настроение порадовало - значит, с Жанной кончено окончательно! Мила так боялась, что они помирятся. Недолго думая, она написала Косте, чтобы приезжал. Присутствие Антона сейчас было на руку. Пора действовать дальше.
        Через полчаса Костя приехал к Миле. Он застал ее на кухне, где она как раз доваривала борщ. Такая по-домашнему уютная картина - Малявка в фартуке и пушистых тапочках, с неаккуратным пучком и совсем без косметики. Костя улыбнулся и по-хозяйски устроился на табурете.
        - Ты голоден? Борщ почти готов.
        - Пахнет аппетитно, не откажусь.
        В этот момент на кухню зашел Антон, одетый с иголочки. Мила нахмурилась, но ее жених этого не заметил.
        - Прости, не думал, что придется уехать. Но дела, ты же понимаешь, - вздохнул он.
        - Да, конечно, - кивнула Мила.
        - Константин, - Антон протянул руку, и Костя пожал ее, радуясь про себя, что этот недоделанный юнец куда-то уезжает.
        Как только Мила проводила жениха, она устало опустилась на табурет напротив Кости и тяжело вздохнула. Костя понял, что у Малявки не все в порядке, и догадывался, что дело в Антоне.
        - Не знаю, Кость, он так странно себя ведет в последнее время. Вечная работа по вечерам…
        - Ты думаешь, что-то нечисто? Спроси у Матвея, действительно ли Антон так загружен.
        - Не хочу выглядеть сумасшедшей ревнивицей. Я всегда твердила, что доверяю Антону.
        - Доверяй, но проверяй…
        - Папа может и не знать всех его дел. Он ведь не прямой начальник, а просить его что-то выяснять не хочу.
        - Мил, может, вам повременить со свадьбой? - неожиданно выпалил Костя, но Мила только покачала головой. - Как хочешь, упрямица. Но если он тебя обидит, сотру его в порошок.
        - Давай есть борщ! Кажется, уже готов!
        Мила засуетилась у плиты, а Костя с нежностью наблюдал, как хозяйничает его Малявка. Дурные мысли как водой смыло. Он больше не думал о Жанне, Алисе, своих недоделанных друзьях, сейчас у него в голове осталось место только для Милы, а может быть, не только в голове… Она налила борщ, и Костя не удержался от комплимента ее стряпне. Было очень вкусно.
        Мила смотрела, с каким аппетитом ест ее любимый, и чувствовала, как душа наполняется счастьем. Она представила, что они давно женаты, и сейчас она кормит вернувшегося с работы мужа. И плевать, что борщ на самом деле варил Антон, а она сама только снимала пробу, когда все было почти готово. Весь этот вечер был спектаклем от начала до конца, но единственный зритель, ее Викинг, в него поверил.
        Со следующего дня Мила стала играть роль обиженной невесты. Она старалась показывать Викингу, как трещат по швам ее отношения с Антоном, подмечая, что Костя не сильно из-за этого расстраивается. А он тем временем одновременно ненавидел Антона и радовался, что был прав на его счет. Никакая он не пара его Малявке, и она должна это понять.
        Чем больше Мила страдала при Косте, тем сильнее подначивала Лидочку, кичась тем, что, в отличие от нее, имеет прекрасного жениха. Она специально говорила, что Антон во всех смыслах идеален, а ее бросил даже любовник, с которым был секс без обязательств. Секретарша всегда дерзко отвечала, хотя внутри ее разрывала ненависть к мерзавке. Лидочка мечтала навсегда стереть ехидную улыбку с лица Милы.
        - Зря радуешься, Красовская, посмотрим еще, кто кого! - прошипела Лидочка, поднимаясь из-за стола и направляясь на обед.
        Мила проследила взглядом за змеей и, как только двери лифта за ней закрылись, пошла в кабинет к Викингу. Костя был уверен, что Малявка хочет пригласить его на обед, но она вдруг разрыдалась.
        - Мила, что? - испугался он и подскочил к своей Малявке.
        - Сегодня утром я не выдержала и залезла в телефон Антона. У него с кем-то свидание…
        - Когда?
        - Сейчас! Я долго думала, как поступить, и решила туда поехать, но не могу одна. Знаю, что это слишком серьезная просьба, но не мог бы ты поехать со мной?
        Мила подняла на Костю заплаканные глаза, и его сердце сжалось. Он знал, что не откажет и сделает все, только чтобы Малявка не плакала. А если Антон действительно ей изменяет, то выбьет из этого молокососа всю дурь.
        Они приехали по нужному адресу. Там располагался недорогой мотель с почасовой оплатой. Мила показала на ресепшене фото своего жениха, и портье его узнал, хотя заявил, что не имеет права раскрывать личности постояльцев, намекая на взятку. Костя сунул ему приличную сумму, и тот быстро растрогался видом обманутой невесты.
        - Номер двести три. Но ваш друг с дамой…
        - У вас есть запасной ключ? - строго спросил Костя.
        - Э-э-э, нет. Это уже слишком. Можете подождать его здесь. Через полчаса они освободят номер.
        - Либо ты даешь нам ключ, либо мы ломаем дверь, а тебе тратиться на ремонт, - нависая над стойкой регистрации, прошипел Костя.
        - Я вызову полицию! - возмутился портье.
        - И я, и моя подруга - адвокаты. Мы быстренько обстряпаем все так, что ты еще виноватым будешь!
        - Хорошо, - мужчина протянул Косте ключ. - Но если проблемы возникнут…
        - Мы все берем на себя.
        Костя взял Милу за руку и повел на второй этаж. Они быстро поднялись по узкой лестнице и увидели длинный коридор с рядом дверей. Слышимость была отличной, поэтому у номера сразу стало понятно, что происходит внутри.
        - Мил, можем не входить, - предложил Костя, но Мила взяла у него ключ и сама открыла дверь.
        - Не оставляй меня, - шепнула она одними губами и шагнула в номер.
        По маленькой комнатке, где почти все пространство занимала кровать, разносились пошлые стоны, сопровождаемые шлепками голых тел. Костя крепче сжал руку Милы. Ему стало до тошноты противно лицезреть развернувшуюся картину, противно настолько, что он не сразу узнал в обнаженной блондинке, седлавшей Антона, свою секретаршу.
        - Антон! - крикнула Мила, и только тогда парочка увидела незваных гостей.
        - Мила… - Антон попытался скинуть с себя Лидочку, но та, прикрыв грудь простыней, прижалась к нему так, что он не смог ее сдвинуть.
        - Вот ты тварь… - Костя сделал шаг к любовникам, но Мила успела его остановить.
        - Не надо! Они того не стоят! - решительно сказала она, снимая с руки помолвочное кольцо.
        - Мил… - простонал Антон, наконец освободившись от Лидочки.
        - Молчи! Ничего не смей говорить. Забудь обо мне, - она швырнула ему в лицо кольцо и посмотрела на Костю. - Пожалуйста, уведи меня отсюда.
        - Идем. Ты здесь ни минуты не останешься. А ты, - он повернулся к Антону, - благодари бога, что Малявка за тебя заступилась. Я бы тебя по стенке размазал. Сегодня же соберешь свои манатки и съедешь от Милы. Чтобы к вечеру, когда мы приедем домой, и духу твоего не было.
        Костя вышел из номера, утягивая за собой Милу. Он был в ярости, но полон решимости защитить Малявку. Никто не посмеет ее обидеть. Никто! И от Лидочки теперь он точно избавится. А ведь она грозилась испортить Миле жизнь. Неужели это такая месть? Получается, и тут виноват он.
        Только на улице Костя остановился. Он взял в ладони Милино личико и внимательно посмотрел в глаза. Она не плакала, держалась настоящим бойцом, и это не могло не восхищать. Он опустил взгляд на ее губы и почувствовал, как кровь хлынула к щекам. Как давно он не чувствовал смущения рядом с девушкой, и уж точно не подумал бы, что такое случится рядом с Малявкой. Костя хотел поцеловать Милу так сильно, словно ее губы были родником в пустыне, но он сдержался, понимая, что сейчас нужна совсем другая поддержка. Он по-отечески поцеловал ее в лоб и прижал к груди.
        Мила обвила руками крепкий торс своего Викинга и прикрыла глаза от удовольствия. Она слышала, как колотится его сердце, и понимала, что это из-за нее. В его объятиях было так хорошо и уютно, что Мила не думала о том, как бессовестно подставила Лидочку. А ведь секретарша все прекрасно поняла, когда увидела торжествующую улыбку на лице соперницы. Желая отомстить, Лидочка угодила в свою же ловушку.
        Глава 9. Изображая жертву
        Цель оправдывает средства. Как часто мы слышим эту поговорку? Можно долго рассуждать о том, что есть вещи, ради которых стоит идти по головам, сметая все на своем пути, жертвуя собой и другими, закрывая глаза на крики совести. А можно принять тот факт, что эти слова есть не что иное, как оправдание собственных грехов. Мила предпочитала первый вариант и думала, что все ее поступки, в конце концов, можно будет простить, ведь она хотела счастья для себя и своего любимого.
        Мила сидела в машине Викинга и молча смотрела в окно на проплывающие мимо витрины магазинов, кафе, бизнес-центры. Она не знала, куда везет ее Костя, да и было все равно, главное - с ним. Ей было так хорошо, что никакие муки совести не докучали. Она наслаждалась заботой любимого мужчины, а чувство вины могло подождать. Главное - не выдать, что ее сердце бешено стучит не от переживаний по Антону, а от тепла Костиного тела, которое она ощущала даже на расстоянии.
        Костя крепко сжимал руль, чувствуя, как его изнутри рвет на части. Одновременно хотелось вернуться в мотель, избить Антона и придушить Лидочку, но куда сильнее была потребность в Миле. Именно потребность в ней, а не простое желание поддержать. Костя понимал, что все это сплошное безумие: меньше месяца назад он собирался жениться на прекрасной женщине, которую он любил или думал, что любит, пусть и изменял ей, а сейчас все мысли занимала Малявка. Глупо было отрицать, что Миле удалось пробудить в нем те чувства, которые он и не помышлял испытать по отношению к ней. И что теперь делать? Как заставить себя не желать большего? Хотя зачем? Они ведь оба свободны! Костя бросил взгляд на Малявку, еще раз отмечая, как стойко она переносит предательство жениха. Он нисколько не сомневался, что за ее молчанием на самом деле скрывается глубокая рана, и потребуется время, чтобы излечить ее.
        - Мил, как смотришь на то, чтобы прогулять работу? - спросил он.
        - Прогулять работу? Но куда тогда мне ехать? Домой? Чтобы встретиться там с Антоном и увидеть, как он собирает вещи? - Мила повернулась к Косте и тут же приняла скорбный вид.
        - Ты не поняла, я предлагаю прогулять работу вместе, - усмехнулся Костя.
        - Вместе? - переспросила Мила; она надеялась на это, хотя не до конца верила, что Викинг не спихнет ее на Алису. Хотя на этот случай у нее уже был заготовлен план действий.
        - Малявка, ты уже дважды поддерживала меня, когда мои отношения шли прахом. Кажется, пришла моя очередь.
        - Ой, да ладно… Ты же не потащишь меня на крышу небоскреба кидать шарики с водой, - отшутилась Мила, но, вспомнив про свою «трагедию», откинулась на сиденье и прикрыла глаза. - Кость, если честно, то я сейчас ничего не хочу…
        - Может, позвонить Алисе? - ему совершенно этого не хотелось, но Костя боялся за свою Малявку и предположил, что лучшая подруга может прийтись как раз кстати.
        - Нет! - резко ответила Мила, с самого начала готовая к такому предложению. - И не говори ей ничего пока. Я не хочу, чтобы Алиса переживала, да и Денис… Не ручаюсь за его реакцию.
        - Я мало в чем схожусь с твоим братцем, но если он решит надрать задницу этому козлу, я составлю ему компанию, - нервно усмехнулся Костя. Он снова почувствовал, как чешутся руки отомстить за Малявку.
        - Викинг… Ты же у нас благоразумный, - покачала головой Мила.
        - Малявка, я предупреждал, что тебя в обиду не дам.
        - Дело не в том. Просто я не хочу всех этих грязных расставаний, когда, знаешь, эти крики «ненавижу», «ты мне изменил». Я хочу пройти через все достойно. Мне не нужна ничья жалость, от этого только больнее.
        - Понимаю, - немного успокоился Костя и взял Милину ладошку в свою руку. Такая теплая и маленькая, словно предназначенная для того, чтобы ее бережно держать.
        - Кость, и еще…
        - Что?
        - Не говори никому, что Антон мне изменил. Это так… так стыдно, - Мила, наконец, пустила слезу. Плохая же из нее вышла актриса, раз только сейчас получилось заплакать.
        - Мил, ну что ты?
        Костя съехал на обочину и повернулся к ней. Его Малявка закрыла лицо руками и горько заплакала. Железная девочка дала слабину и превратилась в самую обычную. Костя отнял ее ладони от лица и поднял за подбородок. Ему хотелось осушить слезы губами, сорвать без спроса поцелуй, запустить руку в копну черных волос и оттянуть назад голову, чтобы потом припасть к тонкой шейке, оставляя на нежной коже сиреневые засосы. Крыша напрочь съехала и даже рукой не помахала, но Костя взял себя в руки и нежно по-дружески обнял Милу.
        Они долго катались по городу. Костя никак не мог решить, куда отвезти Малявку. В отличие от нее, он не отличался богатой фантазией на сюрпризы, а сейчас Миле нужно было нечто экстраординарное, чтобы хоть немного полегчало. Костя так ничего и не придумал, поэтому привез Малявку к себе домой.
        - Ты не знал другой дороги, поэтому мы три часа колесили по Москве? - усмехнулась Мила, когда Викинг въехал в свой двор.
        - Просто не придумал ни одного места, где бы тебе сейчас было хорошо. А у меня можешь не хорохориться и быть собой. Я закажу твои любимые роллы, у меня есть вино, и пошлем весь мир к черту!
        - Так странно от тебя такое слышать…
        - Пошли, Малявка! Я не дам тебе раскиснуть.
        В Костиной квартире играть роль страдалицы оказалось слишком сложно. Мила чувствовала невероятный подъем от заботы Викинга. Его внимание разительно отличалось от того, каким было раньше, она чувствовала, что между ними возникло нечто большее, чем дружба и даже симпатия. Викинг тянулся к ней, как мотылек к свету.
        Они устроились прямо на полу в гостиной, разложив перед собой заказ из «Якитории». Костя выбрал все, что любила Мила, причем сделал это по памяти. Невольно сравнивая ее с Жанной, Костя отмечал, насколько Мила взрослее и мудрее его бывшей невесты. Вот только с ним не нужно быть ледышкой. Ему было дико больно, что Малявка не хочет открыться. Он принимал ее молчаливость за попытку держать боль в себе.
        - Мил, - он обошел импровизированный стол с едой и опустился рядом с ней, - не держи в себе, выговорись, поплачь…
        - Знаешь, Кость, мне лучше так. У меня внутри осталась только пустота. Кажется, что все это нереально, что это просто дурной сон.
        - Пусть так и будет. Это дурной сон, который кончился. Сегодня начнем новую жизнь.
        Костя провел кончиками пальцев по ее щеке и опустил взгляд на припухшие от любимого острого имбиря губы. Ждать больше не имело смысла. Мила когда-то его любила, а значит, появился шанс возродить эти чувства или хотя бы позволить вернуться легкой влюбленности. Костя не сомневался, что она ответит на его поцелуй.
        Одно мгновение, но миллион мыслей. Мила поняла желание Кости и теперь должна была решить, как поступить. Вот он - тот миг, которого она ждала столько лет, но сдавшись сейчас, не промахнется ли? Если, получив ее, Костя утратит интерес? Мила должна была твердо знать, что, когда откроет свои чувства, Викинг пропадет в ней безвозвратно. Пока слишком рано. Она не дала себя поцеловать, вместо этого прижавшись к Костиной груди.
        Промах. Он промахнулся. Костя считал, что умеет распознавать женские чувства, но ошибся в той, кого знал девять лет! Мила видела в нем только жилетку. Как когда-то отталкивал он, теперь она обозначила границы их отношений. Дурак, о чем он только думал? Всего несколько часов назад Малявка узнала о предательстве любимого. Конечно, у нее нет никакого влечения к другому, тем более, к нему. Костя обнял ее и стал укачивать, как ребенка, в своих медвежьих объятьях.
        День прошел так быстро, что они не заметили, как на город опустились сумерки. Костя больше не предпринимал попыток сблизиться с Малявкой, оставаясь в рамках дружеской поддержки. Мила мучилась сомнениями, правильно ли поступила, «не заметив» желания Кости ее поцеловать. Ей было страшно, что этим она все испортила, но даже если так, теперь Викинг все равно не сбежит. Мила слишком глубоко запустила в него свои коготки.
        - Викинг, - прошептала она, потупив взгляд.
        - М-м-м?
        - Можно я переночую у тебя? Ты не думай ничего, просто я не могу вернуться сейчас к себе. Вдруг он там?
        Костя был уверен, что Антон уже собрал вещи и съехал от Милы. Этот козел за целый день ни разу ей не позвонил, не попытался разыскать, узнать, как она. Какая, к черту, любовь? Только Костя не собирался этого говорить Малявке.
        - Конечно, оставайся. Так и мне будет спокойнее. Ложись в моей спальне, а я здесь на диване.
        - Спасибо.
        - Я дам тебе полотенце и какую-нибудь свою футболку.
        Мила приняла душ, замотала в полотенце мокрые волосы и с удовольствием надела футболку Викинга. Пусть сейчас это было по-дружески, но когда-нибудь она обязательно станет носить его одежду на правах любовницы.
        Костя постелил себе в гостиной и стал ждать Малявку. Он специально дал ей старую футболку, которая была на пару размеров меньше, чем носил сейчас. В его новых вещах Мила утонула бы, они были бы как платье, а Косте хотелось насладиться видом ее стройного тела.
        Мила выпорхнула из ванной и сразу очутилась под пристальным взглядом Викинга. Футболка, которую он дал, не прикрывала ровным счетом ничего, поэтому ей пришлось руками оттянуть ее ниже, чтобы не показать Косте лишнего. Хотя когда-то давно, будучи шестнадцатилетней дурехой, она пыталась соблазнить Викинга похожим образом.
        Это был день рождения Алисы. На тот момент ее отношения с Денисом трещали по швам, и отмечали праздник втроем, без него. Мила чувствовала себя взрослой и вовсю пила вино, которое подливал Викинг, забыв о том, что она еще подросток. Время близилось к ночи, и Мила, собираясь остаться у Алисы с ночевкой, направилась в душ. От горячего пара вино быстро ударило в голову, и появилась идея соблазнить Костю, продемонстрировав ему свои женские прелести. Мила на голое тело надела легкую хлопковую ночнушку и специально забрызгала ее водой, чтобы Викинг увидел все, что ей хотелось показать.
        Костя о чем-то мило беседовал с Алисой, и, глядя на них, Мила успела пожалеть, что вышла в гостиную в таком виде. Она хотела вернуться в ванную и обмотаться полотенцем, но было поздно. Костя поднял на нее взгляд и тут же нахмурился.
        - Дай ей халат! - процедил он, поднялся с дивана и прошел мимо, больно толкнув ее плечом.
        - Мила! - возмущенно крикнула Алиса, подлетела к ней и, как маленького ребенка, повела в свою спальню. Всучив ей другую ночную рубашку, Алиса отвернулась, давая ей возможность переодеться, но тут услышала крик Кости из ванной.
        Мила знала, из-за чего разорался Викинг. Она специально развесила на полотенцесушителе свое кружевное белье, но успела пожалеть и об этом. Ей было дико стыдно. Такой хороший вечер, а она все испортила. Мила села на кровать, подтянула коленки к груди и горько заплакала. Этот случай Костя и Мила старались не вспоминать, но этим вечером случилось обоюдное дежавю.
        - А я, если честно, был готов к тому, что ты выйдешь вся мокрая, как в тот раз, - усмехнулся Костя, но моментально пожалел о своих словах, когда Мила нахмурилась.
        - Я бы предпочла, чтобы ты забыл… Это была моя самая дикая выходка, и мне до сих пор стыдно.
        - Ты не виновата, Малявка, - по-доброму улыбнулся Костя и похлопал по дивану, приглашая ее сесть рядом. - Это я тебя споил. Подливал весь вечер вина, неудивительно, что ты захмелела и не справилась с душем.
        - Викинг, ты же прекрасно понимаешь, что это была не случайность.
        - А мы сделаем вид, что случайность. Тогда ты была глупым ребенком. Совсем не то, что сейчас.
        - А что сейчас? - Мила заглянула в его глаза и увидела тот взгляд, о котором мечтала. Так Костя смотрел на Алису. Даже Жанна не сумела добиться этого.
        - А сейчас ты стала женщиной. Очень красивой и привлекательной. Боюсь, что если бы ты сегодня повторила этот фокус, на нашей дружбе пришлось бы ставить крест. Я бы не сдержался.
        К такой откровенности Мила не была готова. Она почувствовала, как налились румянцем ее щеки, сердце молотом заколотило по ребрам, а руки задрожали. Нужно было что-то ответить, но она не могла подобрать правильных слов. Вот оно - долгожданное, выстраданное признание, только слишком рано сказанное. Сегодня нельзя отвечать на него правдой.
        - Кость, мне кажется, сейчас не лучшее время для таких разговоров, - ее голос дрогнул, и Мила отвернулась, чтобы не выдать свою давно уже ставшую наваждением любовь к Викингу.
        - Прости. Ты права. Я не должен был. Не сегодня.
        - Да, Викинг, не сегодня…
        Мила поднялась с дивана и на негнущихся ногах направилась в спальню. Она остановилась на пороге, но не повернулась к Косте, а он замер, будто в ожидании приговора.
        - Я хотела попросить у тебя еще один выходной завтра. Мне нужно уладить дела.
        - Конечно, Мил. Если нужно, я буду рядом.
        - Нет. Твое присутствие не поможет. Нужно как-то объяснить Матвею, что свадьбы не будет, поговорить с Алисой. Дену пусть она расскажет.
        - Если нужно, то бери и послезавтра. Ничего срочного в бюро у тебя нет.
        - Мне лучше на работе. Правда, не знаю, как теперь видеть эту суку.
        - Я же сказал, что уволю Лиду. Завтра же.
        И Костя сдержал свое слово. Он опоздал в бюро, потому что подвозил Милу домой, а когда явился на работу, то застал секретаршу за своим обычным делом - маникюром.
        - Ко мне в кабинет! Быстро! - не глядя на Лидочку, кинул Костя.
        - Что такое? - нагло поинтересовалась она, усаживаясь без приглашения в кресло перед его столом.
        - Я думал, у тебя больше мозгов и ты еще вчера написала заявление по собственному желанию. Уйдешь без отработки двух недель.
        - И не подумаю. Я не уволюсь!
        - Это не предложение расстаться по-хорошему, - прошипел Костя, с трудом подавляя желание свернуть Лидочке шею. Сейчас ему было противно от мысли, что столько времени у него была связь с этой женщиной. Где была его голова? Можно было бы сказать, что он думал тем, что ниже пояса, но сейчас Костя не взял бы ее, даже если бы в мире не осталось других женщин.
        - Ты меня не уволишь! Я подам на тебя жалобу. Все подтвердят, что ты со мной спал.
        - Идиотка, можешь подавать хоть сотню жалоб. Собирай свою дешевую косметику и иди за расчетом. Даю три минуты на то, чтобы написала заявление.
        - Я поговорю с Кириллом Олеговичем. Если забыл, то в бюро его личные поручения выполняю я. Другому секретарю он не доверит.
        - Отец ушел на пенсию, если ты забыла, так что никаких поручений больше не будет.
        - Ошибаешься, ты многого не знаешь о своем папочке. Он не позволит меня вот так просто вышвырнуть!
        - Время идет. У тебя две с половиной минуты.
        Лидочка поднялась с кресла и, виляя бедрами, направилась к двери, но на пороге остановилась и хитро взглянула на бывшего любовника:
        - Кстати, ты зря так защищаешь Красовскую. Это ее рук дело.
        - Что ты несешь? - нахмурился Костя.
        - Твоя ненаглядная Мила все подстроила.
        Глава 10. Отцы
        Если мы не позаботимся о своей репутации, за нас это сделают другие, причем обязательно выставят нас не в лучшем свете. Лидочка была из тех людей, кто не привык задумываться о чужом мнении. Она не любила прилагать усилия, поэтому предпочитала довольствоваться тем, что можно получить, идя по пути наименьшего сопротивления. Делать карьеру в бюро? Зачем, если работа - это деньги, а деньги она имеет, выполняя конфиденциальные поручения Кирилла Олеговича. Завоевать сердце любимого мужчины? Но как, если ради этого нужно измениться? Остается довольствоваться ролью любовницы. Сама того не замечая, Лидочка вырыла яму, куда и свалилась благодаря умелым интригам Милы. Ее репутация была безвозвратно испорчена, поэтому громкие обвинения в адрес соперницы лишь подтвердили предположение Кости, что Лидочка просто мстит Миле.
        - Еще одно слово про Красовскую, и я за себя не ручаюсь. Ты хуже проститутки! - взревел Костя.
        - Не веришь? Да ты совсем слепой? Эта дрянь всеми манипулирует!
        - Пошла вон! Заявление оставишь на столе, я подпишу. Но чтобы тебя больше не видел!
        Теперь Лидочка действительно испугалась. Она видела Костю разным, но таким взбешенным, как сейчас - никогда. И в то же время она совсем не хотела терять работу. Оставался только один выход - позвонить Воронову-старшему.
        Кирилл Олегович не позволял своим сотрудникам названивать на личный мобильный без крайней нужды. Поэтому, увидев на дисплее номер Лидочки, он испугался, что вышла какая-то осечка с новым бизнесом. Это было крайне рисковое дело, и любой промах грозил бы серьезными проблемами. Кирилл Олегович ответил, но, услышав истинную причину звонка, хотел сразу же разъединиться. Лидочка опередила его, полоснув угрозой:
        - Если вы позволите меня уволить, я молчать не стану! У меня есть визитка того журналиста, от которого вы избавились. Думаю, его коллеги заинтересуются последним делом, которое он вел.
        - Тупая шлюха! Угрожать мне удумала? Забыла, с кем дело имеешь?
        - Почему же? Отлично помню, поэтому и прошу вас помочь. Я нужна вам в бюро! Мне известна вся схема работы «Нексти», неужели вы будете вводить в курс дела другого человека?
        - Ты права. С тобой было удобно работать, но только до последнего времени. Я спустил тебе интрижку с моим сыном, и даже мог бы закрыть глаза на этот скандал, но чего тебе не прощу - что посмела угрожать.
        - Кирилл Олегович, ну я же несерьезно, - неожиданно мозг Лидочки заработал, и она сообразила, что не с тем человеком решила поиграть в злую стерву.
        - Несерьезно, говоришь?
        - Может быть, вы меня возьмете своим личным секретарем? В «Нексти»?
        - Лида, «Нексти» никак не может быть связана с Адвокатским бюро Вороновых, и ты это знаешь. Никаких плавающих кадров. Я поговорю с Костей.
        - Спасибо.
        Кириллу Олеговичу хватало головной боли, чтобы еще решать проблемы секретарши, но он все же поехал в бюро, чтобы побеседовать с Костей. Лидочка была права в одном - вводить новых людей в дело рискованно, проще оставить все как есть. С другой стороны, наглость секретарши вывела его из себя. Если уладить вопрос с Костей не получится, а Лидочка продолжит истерить, придется ее убрать.
        Костя вышел из кабинета через пять минут. Лидочки на своем месте не было, но папки, бумаги и всякая женская лабуда лежали на столе. Заявления по собственному желанию секретарша так и не написала. На всякий случай он уточнил этот вопрос в отделе кадров, но Костю уверили, что Лидочка не подходила. Поиграть с ним решила? Пусть, ей же хуже! Костя посмотрел на часы - половина десятого. Мила сейчас должна быть у Матвея. Малявке предстоял нелегкий разговор с отчимом, и Костя переживал так, словно его родная дочь сдавала выпускной экзамен. Ему хотелось ей позвонить, чтобы узнать, как дела, но он понимал, что только отвлечет Малявку от важного разговора.
        Мила уселась в большое кожаное кресло и стала нервно постукивать ноготками по столешнице. Матвея еще не было, и с каждой минутой ее волнение возрастало в геометрической прогрессии. Ей совершенно не хотелось расстраивать отчима, а он обязательно расстроится, когда узнает, что свадьбы не будет. Еще Мила должна была всеми способами не только сохранить Антону работу в компании Матвея, но и замолвить слово о его повышении. За дверью послышались тяжелые шаги, и Мила соскочила с кресла отчима.
        - Людмила, доброе утро! Мне сказали, у тебя важный разговор?
        Матвей подошел к падчерице и легко поцеловал в щеку. Проявлять нежность у них было не принято, но приветственный и прощальный поцелуй позволялся. Их с Милой отношения всегда были странными. Пока была жива Ольга, ее мать, Матвей оставался холоден с Милой, что она принимала за обычную нелюбовь. С непростым юношеским характером Милы так было даже лучше, ведь он не лез к ней с нравоучениями, а значит, в семье был мир и покой. Но когда погибла Ольга, все изменилось. В первое время они часто ссорились. Дошло до того, что Мила на время переехала к Алисе. Но потом отношения Матвея с падчерицей стали налаживаться. Мила смогла понять, что Матвей просто-напросто не умел выражать свои чувства, когда на самом деле давным-давно к ней привязался. Она сама сделала первый шаг к отчиму, и его сердце стало оттаивать. Они стали чаще разговаривать, проводить время по-семейному и, в конце концов, стали настоящими отцом и дочкой. А потом, совершенно случайно, Мила назвала Матвея папой.
        - Да, пап. Только не сердись… - она закусила губу и опустила взгляд.
        - Ох… - вздохнул Матвей. - Какой месяц?
        - Что?! Нет, как ты мог такое подумать?!
        - Вы с Антоном собираетесь пожениться, это естественно, что я предположил…
        - Я как раз об этом и пришла поговорить, - Мила набрала в легкие воздуха и на выдохе выпалила: - Мы с Антоном расстались.
        - Что?! Мила, но как?! - Матвей напрягся всем телом и стал похож на огромного коршуна. Нужно было его успокоить, и немедленно.
        - Пожалуйста, только не думай ничего плохого. Просто мы не подходим друг другу. Я не люблю его.
        - Но совсем недавно любила?!
        - Была влюблена, но это не то чувство, когда хочешь прожить с человеком жизнь.
        - Может быть, у вас период такой сложный? Зачем сразу так радикально? Отложите свадьбу, подумайте.
        - Нет, пап. Я не люблю его. И лучше закончить все сейчас. Продолжать быть вместе - значит, давать Антону ложную надежду. Это нечестно по отношению к нему.
        - В этом ты права. Я рад, что ты нашла силы все закончить, а не плыть по течению с нелюбимым человеком, - гордо сказал Матвей. Он всегда восхищался сильным, пробивным характером своей девочки. У него не было ни времени, ни желания заводить собственных детей, но в дочери своей любимой женщины он нашел продолжение себя. - А что мне делать с Антоном?
        - Ничего. Его работа никак не связана с тем, что мы разорвали помолвку. Он же хорошо работает, верно?
        - Да, мальчик молодец. На него во всем можно положиться. Я в его годы был таким же.
        - Пап, а дай ему повышение тогда? Как компенсацию сорванной свадьбы, - воспользовалась моментом Мила. - Он же уже потратился на организацию, а деньги не вернут.
        - Ладно, дорогая. Посмотрим, что можем сделать для твоего несчастного…
        Выходя из кабинета отчима с чувством выполненного долга, Мила столкнулась в холле с Антоном. У нее была масса вопросов, но в первую очередь хотелось поделиться, что их план стал приносить плоды. Антон с радостью согласился встретиться за обедом в их любимом японском ресторане, и через три часа они уже сидели за своим столиком.
        - Значит, твой Викинг стал проявлять инициативу? - ухмыльнулся Антон, стараясь не показать своего разочарования. Ему было жаль завершать весь этот спектакль. Удивительная Мила не смогла оставить его равнодушным. Но уговор есть уговор, придется отпустить.
        - Угу, - отправляя в рот свой любимый ролл с гребешком, пробубнила Мила. - Сегодня уже два раза позвонил. Вроде даже расстроился, что я с ним не пообедаю.
        - Что ж, поздравляю. Ему чертовски повезло, - вздохнул Антон и полез в свой портфель за нужными вещами. - Держи, тут все, что ты просила.
        - Отлично! - Мила забрала папку с ворохом разорванных совместных фотографий, еще один ход для завоевания Викинга, и помолвочное кольцо, которое демонстративно вернула Антону в мотеле. - Жаль, что больше не смогу его носить. Такое красивое, несколько дней выбирала.
        - Ты не расскажешь ему потом?
        - Обязательно расскажу. Но только когда буду уверена, что Викинг меня любит и не бросит. А лучше, когда забеременею. Да! Тогда он точно сердиться не станет.
        - Ты уже и это спланировала? - нахмурился Антон.
        - Хочу дюжину детишек от Викинга. Маленьких скандинавских божков. Таких же белобрысых, как папочка. Правда, мои темные гены сильнее… Хм… Ладно, это не так важно, главное - от него. И я не собираюсь с этим медлить. Да и зачем? Он мечтает о детях, я люблю малышей. Мы станем замечательными родителями.
        - Сумасшедшая. Решила привязать его ребенком?
        - Не привязать, а осчастливить. Я хочу родить от любимого мужчины, растить его детей. Это другое. Для меня ребенок не средство, а такая же цель, как сам Викинг. А теперь скажи, ты порвал с Лидочкой?
        - Нет, но, думаю, ей и так все ясно.
        - Не ясно! Ты должен с ней порвать и сделать это как можно жестче. Скажи, какая она дрянь, пустышка ни на что не способная. Сделай так, чтобы этой суке захотелось удавиться! - прошипела Мила.
        - Малыш, зачем же так? Лиду выперли с работы, она осталась без любовника, тебе этого мало? Ты ей уже отомстила.
        - Мало! Эта гадина в свое время портила жизнь Алисе, потом Жанне и мне. Нет, она еще своего не получила!
        - Мил…
        - Антон, мы заключили сделку! Ты нехило продвинулся по службе. Я выполнила все твои условия.
        - Хорошо. Я сегодня же поговорю с Лидой.
        - Вот и отлично, - улыбнулась Мила.
        - Не хотел бы я стать твоим врагом, - пробормотал Антон.
        - Я за справедливость, Антон. Ради дорогих людей пойду на все, отдам последнее, если будет нужно. Но если мне кто-то смеет перейти дорогу - сотру в порошок!
        - Не боишься, что когда-нибудь к тебе все бумерангом вернется?
        - Жизнь чертовски несправедлива, дорогой. Стервы выживают, а хорошие девочки оказываются у разбитого корыта. Но все равно не делай из меня монстра.
        Слова друга задели Милу. Перед глазами появилась Жанна, вся в слезах, униженная, растоптанная, оскорбленная. Мила не могла простить себе, что так жестоко раскрыла ей глаза на Костино предательство.
        - Ты не монстр, Мила. Ты слишком красива, но это еще страшнее: рядом с тобой теряешь бдительность.
        - Перестань, пожалуйста! Не тебе читать мне нотации. Я хотя бы делаю все это во имя любви, а ты ради денег.
        - Сейчас мы наговорим друг другу лишнего, - отчеканил Антон.
        - Уже наговорили, дорогой. Но все неважно. Сегодня наша последняя встреча. Благодарю тебя за сотрудничество. Скоро Матвей сообщит о твоем повышении.
        - Отлично.
        Остаток обеда прошел в молчании. Повисшее напряжение между Антоном и Милой только крепло, поэтому они оба решили воздержаться от десерта. Они попрощались как добрые друзья, но были рады поскорее избавиться друг от друга.
        Этим вечером Антону позвонила Лидочка и предложила встретиться. Он отлично помнил об обещании, которое дал Миле, но выполнять его не собирался. Несчастная секретарша получила сполна, поэтому, когда она пришла к Антону в слезах, он предпочел мирно объясниться и разойтись.
        - Это было ошибкой, но еще большей ошибкой станет продолжать нашу интрижку. У меня нет чувств к тебе, у тебя - ко мне. Разойдемся мирно, - спокойно сказал он.
        - Что ж, как пожелаешь. Нравится киснуть одному - пожалуйста! - Лидочка гордо развернулась и постучала каблучками к лифту.
        Мила не могла выбросить из головы слова Антона, ведь понимала, что он сказал правду. Да и Лидочку в глубине души было жаль. Только сейчас она не могла дать слабину: Мила уже натворила столько, что пути назад не было. Потом она обязательно подумает о том, как очистить карму, но пока были заботы поважнее.
        Как она и думала, вечером к ней приехал Костя. Он решил действовать, как она, и не стал предупреждать о своем визите. Весь день он только и думал о Малявке. Двух утренних звонков ему катастрофически не хватило, а тут еще и ссора с отцом. Воронову-старшему ни с того, ни с сего приспичило вступиться за Лидочку, но Костя остался непреклонен.
        - Она больше не появится в бюро, папа!
        - Константин, ты поступаешь необдуманно. Сначала сам делаешь своей любовницей, а ведь я предупреждал, что на работе подобное всегда влечет проблемы, теперь ее гонишь, - спокойно рассуждал Кирилл Олегович.
        - Ты знаешь, что я увольняю Лиду не из-за нашего разрыва, а потому, что она так повела себя с Милой.
        - И это вдвойне непрофессионально. С какой стати ты вообще таскаешься с этой девчонкой? Я с самого начала был против того, чтобы ты ее брал.
        - Мила - мой друг, и я буду на ее стороне. Она не раз меня поддерживала, к тому же, в работе к ней не придраться. Красовская пойдет далеко и нас с собой поведет.
        - Ты наступаешь на те же грабли, сынок. Роман с этой девушкой не доведет до добра. Избавься от нее, пока не поздно.
        - Нет никакого романа! А вот от Лидочки я избавляюсь слишком поздно. Надо было уволить ее раньше. Она держалась в бюро только благодаря твоим поручениям. Сейчас ты ушел на пенсию, а значит, надобность в ней отпала.
        - У меня еще могут быть к ней просьбы.
        - Какие? Пап, меня всегда интересовало, что для тебя делает Лидочка, если ты уже несколько лет не брал дел?
        - Хорошо. Хочешь уволить Лидочку - увольняй. Главное - подыщи ей стоящую замену.
        - Ты не ответил. Какие у тебя дела с Лидой?
        - Пока, сынок, это тебя не касается. Придет время, и все узнаешь. Я думаю о твоем будущем. Никогда этого не забывай.
        После разговора с отцом Костя пошел в отдел кадров и лично распорядился рассчитать Лидочку с сегодняшнего дня. За нее же составил заявление и оставил на ее столе для подписи. Других важных дел у него не было, поэтому на законном основании начальника за час до конца рабочего дня Костя ушел из бюро.
        Мила не ждала Викинга так рано, но не сомневалась, что именно он настойчиво звонит в дверь. Она наспех вывалила на свою кровать порванные фотографии, заботливо приготовленные Антоном, и по пути к двери сильно растерла глаза. Костя должен видеть ее слабость.
        - Малявка, я к тебе, - прислонившись к дверному косяку, расплылся в улыбке Костя и протянул Миле шикарный букет цветов.
        - А это в честь чего? - принимая цветы, изумилась Мила.
        - Если скажу, что взятка, рассердишься или выслушаешь?
        - М-м-м… Мне никогда не давали взяток, - усмехнулась Мила, пропуская Костю в квартиру. - А цветы очень красивые, спасибо.
        - Я уволил нашу секретаршу, - Костя не решился назвать Лидочку по имени. Почему-то при Миле он не хотел даже упоминать о ней, вот только пришлось.
        - И как она?
        - Отказалась подписывать заявление, сбежала и нажаловалась моему отцу, - рассмеялся Костя. - Но я ее рассчитал, составил заявление за нее, а если эта дрянь не явится за вещами, завезу их сам. Но я не об этом… Мил, пока нет никого на замену, ты не могла бы помочь с документами, договорами и прочим?
        - Переведешь меня из адвокатов в секретари?
        - Только на время. Обещаю, я не буду строгим начальником.
        - Хорошо. Так и быть, - театрально вздохнула Мила, снимая упаковку с букета.
        - Только тебе придется выйти уже в понедельник. Без секретаря сейчас никак, - Костя шагнул к Миле, но тут заметил ее красные глаза. - Посмотри на меня.
        - Что?
        - Плакала?
        - Нет.
        - Врешь!
        Костя взял в ладони Милино лицо и большими пальцами провел по ее скулам. Она была готова рассыпаться на миллион кусочков только от одного его прикосновения. Викинг. Ее воздух. Ее жизнь. Ее любовь. Он был рядом и смотрел с такой нежностью, что Мила была готова продать дьяволу душу, только бы Костя не охладел к ней.
        - Не плачь больше. Он этого не стоит, - прошептал Костя.
        - Не буду, - ответила она.
        Пауза затянулась, Мила ждала, что Викинг снова к ней потянется, и теперь она была готова уступить, но он отстранился. Костя не хотел торопиться и давить на Милу. Каким мерзавцем он стал бы в ее глазах, если бы сейчас, после всех выплаканных слез, полез с поцелуями?
        - Ты сегодня ела? - строго спросил Костя, заглядывая в пустой Милин холодильник.
        - Мне не хотелось, - соврала она.
        - Непорядок, Малявка. Сейчас закажем что-нибудь. Как насчет вина?
        - Я бы не отказалась… У меня есть бутылка «Пино Гриджио».
        - Одна? Нам не хватит этого на вечер. Схожу в магазин, а ты пока выбирай еду.
        - Спасибо, - улыбнулась Мила и взяла вазу с букетом. Костя тут же подорвался и выхватил из ее рук тяжесть.
        - Я сам, - кинул он и понес цветы в комнату.
        Костя решил, что его букету самое место у кровати Малявки. Пусть засыпает и просыпается в цветочных ароматах. Он поставил вазу на тумбочку и тут заметил разбросанные по кровати клочки фотографий. Несложно было догадаться, что это были фото с Антоном. Костя снял с себя пиджак и сгреб в него все обрывки.
        - Малявка, дуй сюда! - крикнул он.
        - Что такое? - Из кухни показалась испуганная Мила.
        - Накинь что-нибудь, выйдем на балкон.
        Мила стащила с дивана плед и пошла за Костей на балкон. Солнце еще не село, но из-за тяжелых туч, готовых разорваться грозой в любой момент, было ощущение, что уже опустилась ночь. Сильный ветер моментально подхватил ее длинные волосы и стал играть с ними. Мила рассмеялась, скинула с себя плед и быстро закрутила непослушную черную гриву улиткой, завязав ее в узел.
        Сейчас, на балконе, покрывшись мурашками от холодного осеннего воздуха, Малявка была по-особенному прекрасна. Костя не мог отвести от нее взгляда. Наверное, все дело в природе, такой же буйной, как Мила, ведь даже самый сильный ураган примет ее за свою.
        - Что ты хотел, Викинг? Вытащил на холод, а теперь молчишь?
        - Знаешь, что в октябре может пойти снег?
        - Судя по тому, как холодно, я не удивлюсь, - хмыкнула Мила.
        - Тогда смотри! - Костя высунул с балкона пиджак и сильно его тряхнул. Ветер моментально подхватил мелкие обрывки фотографий, и они полетели настоящим снегопадом.
        - А как же городская экология? Соседи?
        - И это я слышу от девушки, которая кидала с моего балкона презервативы с водой? - усмехнулся Костя, поднял с пола плед и укутал в него Милу. - Идем домой, а то замерзнешь.
        Костя всучил Малявке планшет и строго наказал заказывать еду, и сам пошел за вином. Он решил не мелочиться и купил сразу две бутылки. Пусть лучше останется… У них не осталось. За едой, разговорами и двумя фильмами они выпили все, включая «Пино Гриджио» из запасников Милы. Конечно, после вина Костя не мог садиться за руль, о существовании такси они «забыли». Он остался у Малявки.
        Мила отправила Викинга в душ и постелила ему на диване. Костя и не надеялся, что Малявка пустит его в свою постель, но был рад уже тому, что мог спать рядом. Его долго мучила бессонница, несмотря на насыщенный день и выпитое вино. Благо в эту субботу у него был выходной, и он мог спать завтра до полудня.
        Мила знала, что Викинг не спит, она слышала, как скрипит кожа дивана от каждого его движения, чувствовала тяжесть его мыслей. Она боялась торопиться, но жизненно нуждалась в его крепких объятьях. Пока только в них… Мила вскочила на кровати и громко закричала.
        - Малявка, что?! - Костя уже был рядом, и Мила прижалась к нему.
        - Кошмар, - соврала она.
        Костя уложил Милу обратно в кровать, укрыл одеялом и сам лег рядом.
        - Не уходи, - пробормотала она, уткнувшись в Костину грудь. Викинг ничего ей не ответил и крепче прижал Малявку.
        На нем были лишь боксеры, и сейчас Мила могла чувствовать жар тела любимого, как никогда раньше. Желание ударило в голову, свело судорогой низ живота и затуманило сознание, но она держалась из последних сил.
        Костя легко коснулся губами ее макушки. По телу россыпью побежали мурашки от жаркого дыхания его девочки. Ему нестерпимо хотелось большего, и он, уложив Милу на спину, позволил себе поцеловать ее лоб, спуститься губами к скуле, перейти на щеку. Она затрепетала в его руках, но вдруг отвернулась, прижавшись к нему спиной.
        - Спокойной ночи, Викинг, - проговорила она, накрывая ладонью замок из его рук на своем животе.
        - Спокойной ночи, Малявка…
        Хотя о каком спокойствии могла идти речь, когда возбуждение достигло предела? Актеры в фильмах в таких случаях используют специальные подушки, у Кости было одеяло. Он чуть отстранился и просунул его край между собой и Малявкой.
        Мила засыпала совершенно счастливая. Пусть она пока не получила главного, но Костя был рядом, и он хотел ее. Не кого-то другого - Алису, Жанну, Лидочку, - а ее! Конечно, она почувствовала твердость в боксерах и поняла, зачем он отгородился одеялом. Ничего, уже скоро они будут сполна вознаграждены за свои мучения… С этими мыслями Мила провалилась в сон, а вот Костя еще долго не мог уснуть, слушая мерное дыхание Малявки. Больше всего ему хотелось, чтобы эта ночь не кончалась, и Мила всегда была в его руках, но при первых утренних сумерках заснул и он. А вот пробуждение их ждало совсем необычное.
        - Дядя Костя, ты почему спишь с Милой?! - раздался возмущенный детский голосок над самым ухом.
        Костя открыл глаза и увидел перед собой серьезного Димочку. Он не успел ответить, потому что тут же перед ним рыжим пятном возникла Алиса. Она стояла на пороге комнаты и, как рыба на суше, открывала рот.
        - Я… вы… Дима! Иди сюда! - крикнула она на сына, разбудив Милу.
        - Алиса? Ты что тут делаешь? - растерялась она.
        - Это я у вас должна спросить, что вы делаете. Хотя и так понятно.
        Глава 11. Война объявлена
        Расставание с любимым человеком всегда болезненно, независимо от того, какая была на то причина. Алиса познала это на своем опыте. Пусть сейчас она была счастливой женой и матерью, но чего ей это стоило? Не многие знали их историю с Денисом, не все понимали их стремление к простой семейной жизни, желание быть вместе и радость от того немногого, что у них было. В юности оба прошли серьезные испытания, наградой за которые стал их маленький мирок, полный любви и понимания. Алиса никому не признавалась, но больше всего на свете боялась потерять мужа, именно поэтому она так остро восприняла новость о том, что Мила рассталась с Антоном.
        Ранним утром в субботу ей позвонил Матвей. Он переживал за падчерицу и подумал, что будет лучше, если Милу поддержит подруга. Алиса сразу же решила ехать к ней. И как иначе? Ведь Миле наверняка плохо. Матвей сказал, что расставание прошло мирно, что это было решение Милы, но Алиса не могла не переживать. Денис уже ушел на работу, но это было даже к лучшему. Сначала следовало поговорить с Милой, а уж потом сообщать обо всем ее брату. Алиса разбудила Димочку и обрадовала, сказав, что они идут в гости к его обожаемой крестной. По субботам детский сад не работал, но это и к лучшему: малыш сможет поднять настроение Миле.
        У Суворовых был свой комплект ключей от Милиной квартиры, и Алиса решила устроить сюрприз. Пока она раздевалась в прихожей, Димочка, безумно соскучившийся по тетушке, рванул к ней, но, увидев Милу в объятьях дяди Кости, застыл на пороге. Стало обидно, что его опередили, а ведь мама сказала, что никто не знает о том, что Мила грустит. Хотя может быть, дядя Костя просто так пришел в гости, а потом устал и решил поспать? Димочке срочно нужно было выяснить, почему он спит с Милой.
        Алиса не успела разуться, как услышала из спальни голосок сына. Дядя Костя спит с Милой? Неужели это то, о чем она думает? Скинув сапоги посреди прихожей, Алиса рванула в комнату…
        - Дим, пойдем… - Алиса потянула сына из комнаты, но он заупрямился.
        - Мам, куда? Мы же к Миле пришли! - возмутился он.
        - Алис, все совсем не так… Боже. - Мила прикрыла глаза и отвернулась.
        - Элис, Димка! Вот так встреча! - радостно воскликнул Костя, понимая, что ситуацию надо спасать. - Сейчас мы с Малявкой приведем себя в порядок, и все вместе позавтракаем. Нам есть о чем поговорить.
        - Мы лучше пойдем, - промямлила Алиса.
        - Нет. И правильно, что вы пришли. Мы все сейчас нужны Миле.
        - Кость… - Мила недовольно покачала головой. Только не хватало всеобщей жалости, она не для этого устроила весь спектакль.
        - Так. Я в душ, а вы пока поболтайте, - он встал с кровати и тут же подхватил на руки Димку. - Идем, приятель, у Милы в морозилке есть мороженое.
        - Правда? - обрадовался Димочка и посмотрел на Алису. - Мам, можно?
        - Можно, - вздохнула Алиса. Она подождала, когда за Костей закрылась дверь, и села к Миле на кровать. - Мне звонил Матвей. Сказал, что ты разорвала помолвку. Я, как дура, схватила Димку и понеслась к тебе. Думала, что ты тут страдаешь… Мил, ты порвала с Антоном из-за Кости? Увидела, что он свободен, и решила действовать?
        - Алис, ты собираешься читать мне нравоучения? Если так, то не стоит.
        - Мил, он только что расстался с Жанной! Не прошло и месяца, как спит с тобой! А ты? Разве можно играть чувствами других? Я думала, ты любишь Антона! Разве он это заслужил?
        - Перестань, пожалуйста! - прикрикнула Мила. - Чтобы ты знала, я с Костей не спала. Он вчера пришел ко мне, мы засиделись допоздна и уснули. А что до Антона, так это никого не касается!
        - Не касается? Ты подумала о парне? Мила, так нельзя! Как ты могла согласиться выйти за него, если не любила?
        - С чего ты взяла, что не любила?
        - Матвей сказал, будто ты вдруг осознала, что Антон не тот человек, который тебе нужен. Вот так? За пару месяцев до свадьбы?
        - Алиса, я тебя люблю, но извини, у тебя нет права судить. Ты сама разорвала с Костей помолвку по той же самой причине, только, к тому же, ему изменила.
        - Спасибо, что напомнила. - Алиса встала и подошла к окну. Ей не хотелось показывать Миле свои слезы. Было больно вспоминать собственный грязный поступок, но еще больнее от того, что в едва зажившую рану ткнул близкий человек.
        - Алис…
        - Мне до сих пор тошно от этого поступка. Как бы я ни любила Дениса, не могу простить себе, что так поступила с Костей. Именно поэтому я приехала к тебе. Я думала, что ты страдаешь и моя поддержка окажется нужной, но ты уже нашла утешенье.
        - Алис, прости, что сделала больно. Я не хотела обидеть, просто ты все неправильно поняла с Костей. Он тоже хотел поддержать. Как друг. Клянусь, что между нами ничего не было.
        - Антону сейчас тоже плохо. Наверняка он разбит…
        - И поделом ему, - с порога прогремел Костя. - Этот мерзавец пусть локти себе кусает, что потерял нашу Милу.
        - Кость, о чем ты? - нахмурилась Алиса.
        - Почему ты ей не рассказала? - он перевел взгляд с Алисы на Милу.
        - Кость, Алиса в курсе, что я рассталась с Антоном из-за того, что он не тот человек, с кем я хотела бы связать судьбу. Давай прекратим на этом.
        - Поэтому я и говорю, что парню сейчас совсем непросто! - вмешалась Алиса.
        - Мила, скажи ей!
        - Кость, хватит!
        - Что Мила должна мне сказать? - не выдержала Алиса.
        - Антон поступил очень нехорошо с нашей Малявкой, за это она его и бросила.
        - Он обидел тебя?
        - Неважно. Мы все решили… только Денису не говори.
        Мила опустила взгляд на свои руки. Она всеми силами старалась выдавить из себя слезы. Не получалось. А Алиса почувствовала, как от стыда краснеют щеки. Ей стало мерзко от себя самой, ведь приехала поддержать девочку, а вместо этого набросилась с безосновательными обвинениями. И кто она после этого? Алиса подошла к Миле и заключила ее в объятья, желая нежностью показать раскаяние и поддержку.
        - Милая, твой брат же узнает, что свадьбы не будет…
        - И пусть думает, что это я, стерва, бросила Антона! - гордо заявила Мила.
        - Мил…
        - Лучше скажи, вы с Димкой никуда не спешите?
        - Мы к тебе хоть на целый день.
        - Вот и хорошо. Дико соскучилась по вашему обормоту.
        - В таком случае приводи себя в порядок, позавтракаем, потом поедем гулять с Димкой, а вечером к нам. Останешься до понедельника.
        - Хорошо.
        Пока Мила была в душе, а Димочка, налакомившись клубничным мороженым, был отправлен в комнату смотреть мультики, Алиса занялась завтраком. Она думала, что Костя сам догадается уйти, но он остался и решил составить ей компанию на кухне. Нужно было как-то начать разговор, узнать версию Кости относительно того, что было между ним и Милой, но Алиса не могла сказать ни слова. Да и потом, она сама не знала, почему поведение этой парочки ей казалось таким неправильным. Теперь они оба свободны…
        Костя устроился на табурете и приготовился к серьезному разговору. Отчего-то он чувствовал себя нашкодившим школьником, хотя никакого проступка не совершил, и даже если бы и было что-то с Малявкой, то судить их никто не имел права. Но ведь дело было не в этом. Глядя на Алису, Костя нашел в себе силы признать, что боится разочаровать именно ее. Он уже сам не понимал, что чувствует. Была ли это любовь или только светлое, вызывающее благоговение воспоминание о былом огромном чувстве?
        - Кость, вы с Милой… - наконец заговорила Алиса, но запнулась, не решаясь закончить фразу.
        - Только друзья. Между нами ничего не было, - отрезал Костя.
        - Что сделал Антон? - Алиса повернулась к Косте и посмотрела прямо в глаза, но он не выдержал ее взгляда и отвернулся. - Кость?
        - Я обещал ей. Достаточно того, что он сделал ей больно. Это при тебе она держится, но Малявка убита предательством этого гада.
        - Почему тогда тебе она рассказала?
        - Ничего она мне не рассказывала. Я все видел своими глазами. Если бы Мила меня не остановила, я бы убил этого молокососа.
        - Боже… - Алиса рухнула на табурет и закрыла лицо руками. - Ей сделали больно, а я накинулась с обвинениями. Какая я после этого подруга?
        - Элис, - Костя взял Алису за руку и несильно сжал ее ладошку, - даже не думай себя корить. Вот увидишь, Малявка не в обиде. Ей куда важнее, что ты с ней. И Димка развеселит.
        В этот момент на кухню вошла Мила. Ее взгляд тут же зацепился за их руки, и внутри словно что-то надорвалось. Костя все еще любил Алису, а она, идиотка, размечталась… Но никто не обещал, что будет просто. Нельзя падать духом. Не сейчас.
        - Так вкусно пахнет, - через силу улыбнулась Мила и села между Костей и Алисой.
        - Омлет с грибами и овощами. Сейчас буду вас кормить, - подорвалась Алиса и засуетилась с тарелками. Ее щеки налились румянцем, а она не хотела, чтобы Мила или Костя это заметили.
        - А Димка?
        - Он завтракал дома, налопался мороженого, так что омлет точно не будет, - отмахнулась Алиса, ставя на стол тарелки с ароматным завтраком. - Кстати, я тут подумала… Давайте на следующих выходных соберемся у нас на даче? Пожарим шашлык, посидим, можем устроить вечер настольных игр? Обещают солнце.
        - Не знаю, Алис, - потупив взгляд в тарелку, ответила Мила. Ее совершенно не прельщала возможность лишний раз свести Викинга и Алису вместе.
        - Последние недели у всех были непростыми. Нам нужно развеяться, - настояла Алиса.
        - Я с радостью, - улыбнулся Костя и подмигнул Миле. - И Малявка тоже.
        После завтрака Костя уехал, оставив девушек одних. В этот раз им втроем оказалось слишком тесно на одной кухне. Он не мог понять, что испытывает к ним обеим на самом деле. Они были совершенно разными, и чувства к ним не были похожи. Если к Алисе он испытывал что-то теплое, глубокое, похожее на благоговение перед священным образом, то Мила вызывала совершенно непонятные эмоции, словно он ходил по натянутой струне, готовый вот-вот сорваться. Но ему это нравилось. Малявка собиралась все выходные провести у Алисы, а это означало, что до понедельника они не увидятся, и Костя уже скучал.
        Алиса чувствовала вину перед Милой и все выходные старалась ее загладить. Денис приехал в субботу поздно, поэтому о разорванной помолвке ему сказали только за воскресным завтраком. И хотя Мила заявила, что сама была инициатором, а Алиса подтвердила, он не поверил. Дождавшись, когда сестра поведет Димочку гулять, Денис устроил жене настоящий допрос с пристрастием.
        - Не знаю, Денис, не знаю!
        - Лисенок, скажи правду, этот парень что-то сделал Миле? Еще недавно они обожали друг друга!
        - Сделал, - сдалась Алиса. Денис всегда знал, если она врала. Глупо было продолжать отпираться. - Я так поняла, что он обманул Милу, но она же гордячка. Стесняется.
        - Я убью его! - процедил Денис и рванул к двери, но Алиса его удержала.
        - Не надо! И Миле не говори, что я рассказала. Так ты только сделаешь больнее. Дай ей забыть Антона.
        - Лисенок, я обещал, что кастрирую его, если обидит сестру!
        - Милый, для тебя важнее отстоять свою честь или помочь Миле? Дракой ты ей не поможешь.
        - И что мне делать?
        - Не бередить незажившие раны.
        - Эх… Лисенок. Хорошо.
        Мила вернулась к себе лишь воскресным вечером. Выходные с семьей брата ей бы понравились, если бы не одно большое «но». За эти дни Викинг ни разу не позвонил и не написал. Она боялась, что симпатия к ней прошла, стоило ему увидеть Алису, а в борьбе с этой соперницей у Милы были связаны руки.
        В понедельник Костя явился в бюро самым первым. Он был уверен, что Мила приедет рано, и не ошибся. Малявка выпорхнула из лифта и, стуча каблучками, решительно направилась к своему столу, где ее ждал небольшой сюрприз. Костя знал, что она обожает бельгийский шоколад, поэтому купил небольшую фигурку балерины, отлитую из ее любимого лакомства. Заметив подарок, Мила замерла в нерешительности, но потом взяла в руки прозрачную коробочку, перевязанную розовой лентой.
        - Ты же сластена, - ухмыльнулся Костя, стоя на пороге своего кабинета.
        - Она такая красивая.
        - Тебя напомнила… Как ты?
        - Хорошо. Спасибо.
        - Как насчет кофе в начале трудовой недели?
        - Отлично!
        Викинг снова стал внимательным и обходительным, но Миле так хотелось спросить, почему все выходные он не звонил, да и вообще разбирало любопытство, чем он занимался два дня. Костя даже не заикнулся об этом, а она молчала, не желая выглядеть излишне назойливой.
        После утреннего кофе пришло время заниматься делами, которых из-за ухода Лидочки стало в разы больше. Днем Костя уехал на слушание, поэтому Мила даже не пошла на обед. Она как раз договаривалась с архивом о получении документов по делу, которое вел Игорь, когда в бюро пришел Кирилл Олегович. Не глядя на Милу, он небрежно кинул, что хочет с ней поговорить и через пять минут ждет с чашкой кофе в своем кабинете.
        Мила сварила крепкий кофе, положила на блюдце три кусочка сахара и две порции сливок. Она не знала, какой кофе предпочитает отец ее Викинга, но помнила, что Лидочка делала именно так.
        - Можно? - спросила она, заглядывая в кабинет Кирилла Олеговича.
        - Заходи, - хмуро ответил он.
        - Не знаю, какой кофе вы предпочитаете. Я сварила покрепче, тут сливки, сахар…
        - Садись, - перебил ее Кирилл Олегович и указал на кресло. - Я хотел поговорить с тобой о работе в бюро.
        - Слушаю…
        - Ты нам не подходишь, - прямо заявил он. - Сегодня же объявишь Косте, что не справляешься, что тебе здесь не нравится, или придумай что-нибудь сама. Я уезжаю вечером, вернусь через неделю - чтобы тебя здесь не было.
        - Но почему?..
        - Почему?! Держишь меня за идиота?! Мне хорошо известно, что это ты подставила Лидочку. Ты с ума сходишь по моему сыну, но тебе не видать его как собственных ушей! Забудь о Косте! Увольняйся и больше не смей показываться на глаза ни мне, ни ему! Ты же не хочешь, чтобы Костя узнал, как ты избавилась от нашей секретарши?
        Кирилл Олегович с самого начала не переносил Милу, но после того, как узнал, что эта девчонка провернула, понял - нужно срочно от нее избавиться. Он боялся не только того, что она задурит голову его сыну, но и проблем, которые мог доставить ее отчим. Кирилл Олегович был знаком с Матвеем Ивановым давно, но их общение ограничивалось лишь приветствиями и короткими рукопожатиями. А вот если Мила и Костя сойдутся, то Матвей наверняка решит навести справки о бизнесе, который в скором времени Кирилл Олегович планировал передать сыну. Он знал, что это будет непросто, ведь Костя всегда был честным человеком, но думал, что сможет его убедить. Но если обо всем узнает Матвей, дело значительно усложнится. Нельзя было так рисковать, лучше сразу избавиться от девчонки, а вместе с ней - от проблем.
        - Вы… хотите, чтобы я ушла? Вы шантажируете меня? - переспросила Мила.
        - Я предпочитаю говорить о сделке!
        Кирилл Олегович вальяжно откинулся на кресле. Ему нравилось видеть, как он сбил спесь с зазнавшейся выскочки. Мила вжалась в свое кресло, нервно теребила лацкан пиджака и часто дышала. Он был готов биться об заклад, что еще чуть-чуть, и она разрыдается. Так ей и надо. Пусть знает, с кем связалась. С Вороновыми шутить - себе дороже.
        - Значит так: Костя возвращается из суда - пишешь ему заявление, начнет уговаривать остаться - ни в какую. Дальше мирись с женихом, находи другого или иди в монастырь - мне плевать, но о моем сыне забудь. Попробуешь что-нибудь выкинуть - я сделаю так, что сын тебя возненавидит. А теперь можешь идти.
        Мила не сдвинулась с места. Она не пошевелилась, даже когда Кирилл Олегович поднялся из-за стола, подошел к мини-бару и налил себе коньяку. Воронов-старший списал это на шок. Только из уважения к сыну он решил дать Миле пару минут, чтобы очухалась. Потом он силой выставит девчонку. Кирилл Олегович сделал пару глотков «Курвуазье» и повернулся к Миле, ожидая увидеть ее если не в слезах, то полностью раздавленную.
        - Это что такое, Красовская?! - он удивился ее широченной улыбке.
        - Я решила предложить вам другую сделку, - нараспев протянула она.
        - Что?!
        - Раз уж мои чувства к Косте для вас не секрет, то позволю себе звать вас свекром.
        - Как-как?
        - Формально вы пока мне не свекор, но к чему нам формальности?! Так вот, дорогой свекрушка, у меня к вам встречное предложение.
        - Нахалка, ты что себе позволяешь?! - Кирилл Олегович чуть не выронил рюмку от возмущения. Впервые кто-то смел ему перечить.
        - В данный момент позволяю угоститься вашим коньяком, - Мила поднялась с кресла и, грациозно виляя бедрами, подошла к мини-бару. Не стесняясь хозяина кабинета, она сняла ключик с декоративного крючка, открыла шкафчик и достала коньяк. - Вам подлить?..
        - Нахалка…
        - Как хотите, - пожала плечами Мила, плеснула себе в рюмку коньяк и убрала бутылку обратно. - Так вот, дорогой свекрушка, мое предложение очень простое: вы не рассказываете Косте о моих планах на него и о том, что я уже сделала. Также вы изобразите неимоверное счастье, когда он сообщит, что мы вместе. На нашей свадьбе вы будете почетным гостем, а внуков станете обожать.
        - Ополоумела, мерзавка? - чуть ли не провизжал Кирилл Олегович.
        - Нет… Скорее, забралась к вам в лодку, ведь мы оба кое-что скрываем от Кости. Да, я избавилась от этой сучки, о чем не жалею, но вы… вы подставили своего компаньона, обманным путем заставили мать Алисы передать вам долю в бюро…
        - Эта рыжая дрянь тебе все рассказала?!
        - Следите за языком, свекрушка! У рыжей дряни есть имя! А-ли-са! - прошипела Мила и, шагнув к Кириллу Олеговичу, ткнула ему в грудь острым ноготком. - Но это не все. Если вы откроете свой поганый рот, я расскажу Косте про то, как вы избавились и от Алисы, расскажу, что из-за вас на нее напали. А теперь ответьте, простит ли вас сын?!
        - Ты не посмеешь! Ты ничего ему не расскажешь! - Кирилл Олегович перехватил Милину руку и до боли ее сжал. - Костя потерял мать и тяжело это пережил. Если ты его действительно любишь, как говоришь, то не лишишь еще и отца!
        - Ха! - Мила оттолкнула от себя Кирилла Олеговича, выронив рюмку, которая со звоном разбилась, выплеснув коньяк на пол янтарным пятном, и прижала к груди покрасневшую руку. - Вы меня на это не возьмете. Это дура Алиса поджала хвост и в кусты. Боялась, что Костичек не справится с таким ударом. А я не боюсь! Я люблю Костю всем сердцем и знаю, что он сильный, честный и благородный человек. Он предпочтет правду, пусть и дерьмовую. Да, вас он не простит. Да, ему будет чертовски больно. Но Костя справится, переживет и пойдет дальше, а мне еще будет благодарен.
        - Гадина, - прошипел Кирилл Олегович.
        - Дорогой свекрушка, если вам так хочется наградить меня каким-нибудь эпитетом, то я бы предпочла «прекрасная невестка», - усмехнулась Мила, глядя на багровеющего от злобы Кирилла Олеговича. Она давно мечтала ткнуть носом этого мерзавца в дерьмо, которое сам же и сделал. И теперь Мила была довольна собой, как никогда.
        - Шантажируешь меня?
        - Предпочитаю называть это сделкой.
        - Не с тем ты связалась, девочка…
        - Это вы не на ту полезли. Я не Лидочка, которая только и могла, что вешаться на Костю или кичиться секретной работой на вас. Хорошую же помощницу себе нашли. Ваши махинации в Иркутске предполагались как секретные, а она так легкомысленно об этом болтает…
        - Что?..
        С лица Кирилла Олеговича мигом сошла краска. Он безумно боялся, что Лидочка заговорит, поэтому постарался заткнуть ее деньгами, но, получается, она уже наболтала лишнего.
        Мила с удовольствием отметила, как побледнел Кирилл Олегович. Она специально упомянула Иркутск, чтобы настроить и его против бывшей секретарши. Если уж воевать, так по-крупному. Она рассчитывала на то, что, натравив своих врагов друг на друга, избавится от обоих.
        - Я понял тебя, - сухо проговорил Кирилл Олегович. - Я ничего не расскажу Косте, но и ты не смей заикнуться об Алисе, а про Иркутск вообще забудь. Ничего секретного там нет. Старое дело, а Лидочка возомнила себя Матой Хари только потому, что собирала для меня информацию.
        - Значит, милый свекрушка, идем на мировую? - усмехнулась Мила, наблюдая, как изворачивается Кирилл Олегович. Особенно ей понравилась чушь про Иркутск.
        - Нет, моя дорогая. Никакого мира. Но на соглашение согласен.
        - Отлично. Раз так, я пойду работать. Дел, знаете ли, много накопилось.
        - Иди-иди, Красовская, только запомни сегодняшний день. Для тебя это начало конца. Война официально объявлена.
        - Какие пафосные речи! - всплеснула руками она. - Вы вроде юрист, а не философ.
        - Шути-шути, паршивка…
        - Ариведерчи, свекрушка!
        Мила небрежно махнула рукой и постаралась скорей удалиться из кабинета Кирилла Олеговича. С ним она стойко держалась, но на самом деле у нее в груди был настоящий пожар. Слишком хорошо она знала Воронова-старшего, чтобы быть спокойной. Война официально объявлена, и с таким противником вероятность поражения слишком велика.
        Глава 12. Желаниям суждено исполняться
        Человек появился на нашей планете более двух с половиной миллионов лет назад. За свою долгую историю ему приходилось сталкиваться с глобальными катаклизмами, приспосабливаться к суровым условиям, учиться выживать. Первые люди боролись за пищу и лучшее место обитания, в то время как природа посылала новые тяжкие испытания. Смена климата, оскудение почвы, различные катаклизмы - все это заставляло искать новые пути решения проблем. Человек развивался, человек эволюционировал, человек становился сложнее, и его борьба менялась вместе с ним. Природа стала ему подвластна, зато обострилась борьба между людьми. Современный человек с детства знает, что ему предстоит сражаться - за звание лучшего ученика, за место в вузе, за хорошую должность… Даже за любовь приходится сражаться.
        Обо всем этом размышляла Мила, глядя, как сладко спит маленький племянник. Перед дневным сном она читала ему любимую книгу о древних людях и поняла, что, как и раньше, человек всю жизнь сражается. У нее была тяжелая неделя, сотканная из завалов на работе и конфликтов с коллегами. Занятый новым делом Костя появлялся в бюро ненадолго, они почти не общались и даже не созванивались. Мила вполне логично предположила, что такая холодность со стороны Викинга связана с субботней встречей с Алисой. Наверняка прежняя любовь вытеснила из Костиного сердца зарождающуюся симпатию к ней. Мила сдаваться не собиралась, но решила дать себе временную передышку в войне за Викинга, тем более что с каждым днем на нее наваливалось все больше работы. Лидочкины дела росли, как снежный ком, не давая Миле заниматься своими адвокатскими обязанностями - звонки в архивы, организация встреч, подшивка документов, варка кофе на совещания. Всего за пять дней она переквалифицировалась из начинающего адвоката в обычную секретаршу. Было обидно, но приходилось мириться.
        Игорь Мартемьянов после спора с Костей стал срываться на Миле. Он был вынужден отказаться от лакомого дела только потому, что заведомо знал о виновности подзащитного, хотя за крупный гонорар легко мог его оправдать. Во вторник он решил воспользоваться Костиным отсутствием и пригласить на обед молоденькую адвокатессу, соединив приятное с полезным. Она, как ни странно, отказалась, тогда Игорь заказал еду в японском ресторане и предложил перекусить на кухне в бюро. Тут уже Миле пришлось согласиться, тем более что соблазн перекусить любимыми роллами был слишком велик. Расценив такую обходительность Игоря как способ приударить, она хотела сразу пояснить, что ему ничего не светит, но он опередил, выпалив свою просьбу. Не желая ходить вокруг да около, Игорь предложил ей деньги, если Мила оформит на него новое дело и ни о чем не расскажет Косте. Она отказалась.
        - Ты хоть понимаешь, какие это деньги? - вспылил Игорь, совсем не ожидавший такого ответа.
        - Да. Это грязные деньги мерзавца, который думает, что ему сойдет с рук то, что он сделал с бедной девушкой, - совершенно спокойно ответила Мила, отправляя в рот ролл с гребешком.
        - Да она сама наверняка хотела. Сначала совратила, а теперь пытается кинуть на бабло.
        - Ты сам прекрасно знаешь, что это не так. Если бы это была подстава, ты не просил бы меня оформить дело на тебя втихаря. На совещании Воронов ясно дал понять, что подобных клиентов наше бюро брать не будет.
        - А ты во всем ему потакаешь? Решила занять место Лидочки во всех смыслах? Смотрю, ты и кольцо носить перестала. Ждешь теперь от Воронова бриллиант?
        - А ты не думаешь, что, если это так, я расскажу Косте о твоем предложении?
        - Нет, ты хочешь здесь работать, а если решила настучать на меня, я тебе жизни не дам.
        - Успокойся, я не собираюсь ни о чем говорить Косте, но не потому, что боюсь тебя, - Мила указала на него палочками, а потом подцепила ломтик тунца с его суши, - просто считаю это ниже своего достоинства. Тем более, ты все равно не получишь дело. На том и разойдемся.
        Мила демонстративно бросила на стол палочки, кивнула Игорю и вернулась к работе. Она думала, что инцидент исчерпан, но после этого злополучного обеда по бюро пошел слух о слишком близких отношениях адвоката Красовской с боссом, а Игорь не упускал случая ее задеть.
        Другой проблемой, которую повесили на Милу, стали собеседования с претендентами на должность секретаря. Первый этап бесед проходил в hr-отделе, и если претендентка устраивала, то ее направляли к Миле, которая уже рассказывала о непосредственных обязанностях на должности. Таких претенденток за неделю было три, но как бы она ни жаждала освободиться от Лидочкиных дел, всех трех девушек Мила нашла слишком привлекательными для этой должности. Лучше она будет сама сидеть в приемной, чем сходить с ума при виде лыбящейся ее Викингу красотки.
        Тем временем Лидочка за своими вещами так и не вернулась. Мила разобрала ее стол, убрала в архив папки, подшила подписанные договоры. Она хотела отыскать что-нибудь о загадочной деятельности в Иркутске, тем более что это могло стать дополнительным козырем против Кирилла Олеговича, но ничего такого не нашла. Зато в одном из ящиков Мила наткнулась на толстую визитницу и, помня золотое правило, что в любом деле важны контакты, решила переснять на мобильный все визитки.
        В четверг вечером Мила со спокойной душой утащила подшивку визиток к себе домой и за бокалом вина до поздней ночи захламляла память телефона. Большинство контактов были знакомы Миле по делам, которые она архивировала, о каких-то людях она слышала, остальные не представляли ничего особенного… кроме одного. Она случайно заметила, что в одной из ячеек под визиткой помощника бельгийского посла была спрятана еще одна карточка. «Аркадий Бибирев. Журнал «Новое время». Специальный корреспондент» - красовалась надпись. Это имя откуда-то было знакомо Миле, но вспомнить, откуда именно, она не смогла. Не зная почему, она решила оставить визитку у себя, а позже навести справки об этом человеке.
        Пятница подкинула новых проблем. Ей позвонила Алиса и сообщила о безумной затее Дениса свести Милу с Андреем, его лучшим другом. Пару лет назад Андрей расстался со своей девушкой и с тех пор так и не завел серьезных отношений. Теперь Милиному братцу взбрело в голову, что общение с Андреем поможет ей скорее забыть Антона. И беда была не только в этом. Судя по довольному голосу Алисы, она полностью поддерживала мужа.
        - То есть тебя не смущает, что у нас разница в десять лет?
        - Мил, ты уже давно не ребенок. В этом возрасте такая разница уже незначительна. Это в шестнадцать, когда ты страдала по Косте…
        - То есть, если бы сейчас мы с Костей сошлись, ты не была бы против?
        На другом конце провода повисло молчание. Мила знала, что играет с огнем, но слишком злилась на чету Суворовых за слишком рьяное желание устроить ее личную жизнь.
        - А у тебя и Кости…
        - Нет, Алис. Я просто не понимаю, почему ты так против, если бы у нас было бы что-то с Костей, но при этом ратуешь за меня и Андрея.
        - Милая, я не пытаюсь вас свести. Просто пообщайтесь. Знаешь, любой девушке флирт идет на пользу. А там, кто знает…
        - Вот ты сваха, Суворова! Завтра приеду, и поговорим.
        Мила не хотела ехать на дачу к брату, и даже любимые шашлыки сейчас стояли против горла, но у нее не было выбора. Викинг же будет! Она не могла допустить, чтобы он снова окончательно и бесповоротно погряз в Алисе. Всех позвали к трем, но Мила приехала утром, чтобы повозиться с племянником. Димочка всегда поднимал ей настроение. Пятилетний мальчик был в разы умнее многих взрослых, поэтому она часто советовалась с ним по разным вопросам, доверяя его детской непосредственности. Так было и в этот раз. После обеда Мила вызвалась уложить Димочку и перед тем, как почитать ему книжку, прямо спросила:
        - Знаешь, малыш, я очень хочу дружить с одним человеком, но он больше любит другую девушку. Как мне поступить?
        - Дружите втроем, - ответил Димочка.
        - Так не получается, потому что этот человек не сможет со мной дружить, пока хочет дружить с другой. Но та другая уже дружит кое с кем.
        - Тогда тебе надо поговорить с ним и объяснить, что он глупый и если не будет дружить с тобой, то будет один.
        - Ты прав, малыш. А теперь давай читать.
        Мила прислушалась к совету племянника и решила показать Косте, что если он продолжит страдать по Алисе, то останется один, и тут как раз Андрей придется к месту. Главное - не переусердствовать. Она отложила в сторону книгу, укрыла одеяльцем спящего Димочку и сама устроилась рядом всего на пять минуточек, но не заметила, как уснула.
        У Кости была безумная неделя. В понедельник он взял новое дело и думал, что легко его выиграет, но адвокат другой стороны на первом слушании предоставил суду новые сведения, сыгравшие против его клиента. Пришлось просить дополнительное время на изучение материалов, но новое слушание согласились назначить не позднее чем через десять дней. В бюро он практически не появлялся, а домой возвращался таким вымотанным, что сил хватало только на душ перед тем, как рухнуть в постель. Даже с Малявкой он практически не виделся, а она о нем и не вспоминала. Костя несколько раз ловил себя на мысли, что скучает по своей черноволосой бестии, порывался позвонить или написать, но потом одергивал себя, думая, что ей сейчас не до него. Не желая признаваться самому себе, Костя с нетерпением ждал субботы, чтобы в непринужденной обстановке пообщаться с Милой, и когда выходной наконец наступил, решил поехать к Алисе раньше. К двум часам он уже был в дачном поселке, уверенный, что приехал первым, но оказалось, что его Малявка уже здесь.
        - И где она?
        - В детской. Димку спать пошла укладывать. Все утро с ним возилась. Вроде взрослая девушка, а когда играет с племянником, как ровесница ему, - усмехнулась Алиса. - А ты как?
        - Нормально. Дел сейчас невпроворот. Милка сказала, что папа передал мне бюро?
        - Угу.
        Алиса как-то странно потупила взгляд. Костя знал, что у них с отцом были напряженные отношения после того, как она разорвала помолвку, но искренне не понимал, почему Элис до сих пор так странно реагирует, как только он что-то скажет про папу.
        - А где Денис? - Костя окинул взглядом участок, но Алисиного мужа не увидел. Это одновременно радовало и напрягало. Ему всегда было некомфортно в его присутствии, но сейчас наедине с Алисой было еще более неловко.
        - Поехал в магазин. Мы воду не купили и розжиг закончился. Скоро приедет.
        - Ясно. Тебе помочь?
        - Нет, Кость. Ты наш гость, так что отдыхай.
        - Кстати, сегодня много гостей собирается?
        - Нет, ты, Катюшка с мужем и Андрей. Кстати, мы тут подумали с Денисом, что ему неплохо бы поближе пообщаться с Милой, - расправляя клеенчатую скатерть, проговорила Алиса и даже не заметила, как Костя сжал кулаки.
        - Андрей? С чего вдруг? - процедил он.
        - Ну… Он неплохой парень, один… Миле сейчас не повредит общение с другим мужчиной.
        - Не думаю, что это хорошая идея.
        - Кость? - Алиса подняла на него взгляд и в этот момент уловила что-то такое, чего раньше не замечала. Он был раздражен, глаза болезненно блестели, а губы вытянулись в тонкую линию, но это не было похоже на улыбку. - Ты пьян?
        - Что?! Нет, Элис, я же за рулем!
        - Хм… Просто… Какой-то ты странный.
        - Тебе показалось. Это усталость. Но все-таки о Миле: ты уверена, что Андрей ей подходит? И вообще, так скоро после разрыва с Антоном с кем-то ее сводить?
        - Кость, я чего-то не знаю? - стала догадываться Алиса.
        Костя не успел ответить, потому что у ворот просигналила машина. Появились первые гости - Катюша, школьная Алисина подруга, и Илья, ее муж. Они только поздоровались, как на такси приехал Андрей. Они с Костей мало общались, их нельзя было назвать даже приятелями, но сегодня Андрей вдруг стал его сильно раздражать.
        - Я пойду за Милой, - кинул Костя, хотя все были так заняты друг другом, что не расслышали.
        Пока перед домом мужчины ставили мангал, а женщины выносили из дома продукты, Мила сладко спала в обнимку с племянником. Костя вошел в детскую и с улыбкой замер на пороге. Он всегда мечтал о сыне, и сейчас ему нестерпимо хотелось так смотреть на своих жену и ребенка. С улицы послышался громкий смех - кажется, Денис вернулся из магазина. Мила что-то пробормотала и открыла глаза. Она сначала даже не поняла, где находится, что происходит и почему Викинг так на нее смотрит.
        - Привет, - прошептал он, чтобы не разбудить Диму. - Там все собрались. Я пришел за тобой.
        - Привет. Мы тут с Димкой уснули, - аккуратно выбираясь из кровати спящего племянника, сказала Мила. - Пойдем. Пусть он еще подрыхнет. Я его вымотала, когда в салочки играли.
        - Ты точно ребенок, Малявка, - усмехнулся Костя.
        - Дурак ты, Викинг!
        Мила зашла в ванную и привела себя в порядок. Она так и не поняла, что это было с Костей и почему он так странно на нее смотрел, но сейчас ей не хотелось думать. На улице уже разожгли мангал, Алиса, как обычно, суетилась с мясом, а Катюша резала овощи, попивая красное вино. Мила присоединилась к девушкам во всех смыслах - и в готовке, и в вине.
        Вечер казался беззаботным: вкусное мясо, терпкое вино, пенное пиво, веселый Димочка, мужские беседы и женские сплетни. Но и Мила, и Костя чувствовали себя преотвратительно. Костя наблюдал за Андреем и находил любую возможность указать Алисе на его недостатки. Мила видела странное общение Викинга с подругой и сходила с ума от ревности. Когда Костя нагло подсел к Алисе, пока Денис следил за новой порцией шашлыков, она не выдержала.
        Андрей помогал с мясом и не сразу заметил, как сзади подкралась Мила. Сестра друга давно ему нравилась, но он и не думал за ней ухаживать, пока Денис сам не предложил пообщаться с ней поближе.
        - Как мясо? Коптится? - улыбнулась Мила.
        - Скоро будет. А ты все еще голодная? - поинтересовался Андрей.
        - М-м-м… Я же обожаю шашлык!
        - Кажется, меня зовет Алиса. Мясо на вас двоих! - строго сказал Денис и поспешил к жене, которая о чем-то мило ворковала с Костей.
        Костя хмуро наблюдал за Милой и Андреем. Он даже не обратил внимания на сурового Дениса, который, как пушинку, подхватил Алису и усадил себе на колени. В это время Малявка громко смеялась, словно разговаривала не с давним приятелем, а с каким-то шутом. Масло в огонь подлили комментарии Дениса:
        - Что-то мне подсказывает, что я не ошибся. Андрюха глаз с Милы не сводит. Домой его не отпустим. С нами заночует.
        Изначально предполагалось, что на ночь останется только Мила, но у Кости уже созрел план увести ее вечером в Москву. Теперь он опасался, что Малявка откажется с ним ехать, а допустить, чтобы она осталась здесь с Андреем, он не мог. Костя взял бутылку вина и наполнил почти до краев пластиковый стаканчик.
        - Кость, ты же за рулем! - нахмурилась Алиса, когда ее друг наливал себе второй стакан.
        - Надоело быть трезвенником. В конце концов, мы здесь собрались, чтобы расслабиться.
        - Солнышко, Костя прав, - поддержал его Денис. - Он может поехать на такси.
        - А завтра возвращаться за машиной? Глупости. Останется у нас. Места всем хватит. Димку возьмем к себе.
        - Спасибо, Элис. С радостью воспользуюсь приглашением.
        Несмотря на то, что день был погожим и солнечным, подмосковный ноябрь брал свое с заходом солнца. Ближе к девяти на улице стало так холодно, что не спасал даже разожженный мужчинами костер. Алиса предложила переместиться в дом и согреться горячим вином и чаем. Катюша с Ильей от приглашения отказались и стали собираться домой, Мила пошла укладывать Димочку, а остальные мужчины занялись «переселением».
        Согревшись в теплой гостиной, Денис предложил устроить чемпионат по шарадам и выбрал свою жену первой жертвой, которой предстояло без помощи слов объяснить загаданное им слово. Актриса из Алисы вышла никудышная, и гости долго не могли понять ее странного подергивания. Слово отгадал Костя и гордо вышел к Алисе, чтобы та загадала ему «что-нибудь эдакое». Мила видела, как напрягся Денис, но сдержался и даже не бросил колкого комментария. А вот у нее не получалось спокойно смотреть, как стоя в сторонке, Викинг воркует с Алисой. Шепнуть одно слово хватит пары секунд, а они все никак не могли наговориться. Чувствуя обиду, Мила придвинулась к Андрею и кокетливо попросила помочь с застежкой свитера.
        - Самой не получается расстегнуть пуговку. Всегда мучаюсь. А тут так жарко…
        - Конечно, - проговорил Андрей. Он прекрасно понимал, что Мила заигрывает. И при том, что сам хотел начать за ней ухаживать, совершенно растерялся от ее кокетства.
        Костя не мог удержаться, чтобы лишний раз не сказать Алисе о том, что слишком рано сводить Милу с кем-то. Алиса слушать не захотела и прямо заявила, что между ребятами проскочила искра. Она кивнула на них, и Костя увидел, как Андрей расстегивает Миле кофту, а потом, как бы невзначай, проводит кончиками пальцев по ее шее.
        - Загадывай слово, - процедил он.
        - Да что с тобой сегодня? Кость, ты, случайно, не ревнуешь?
        - Элис…
        - Если ты думаешь, что я позволю тебе играть чувствами Красовской, то ошибаешься! - решительно сказала Алиса. - Она в свое время достаточно настрадалась из-за тебя и вот наконец забыла. Дай ей жить своей жизнью!
        - Элис…
        - Слово «безрассудство»! - прошипела Алиса и, по-солдатски развернувшись, направилась на диван в объятья мужа.
        Постепенно напряжение в компании спало, чему помог алкоголь и веселая игра. Чемпионат по шарадам закончился далеко за полночь. Алиса, несмотря на то, что валилась с ног, как настоящая добропорядочная хозяйка стала размещать гостей: выдала каждому полотенце и постельное белье, определила спальное место. Миле отдали детскую, соседнюю гостевую - Андрею, а Косте предложили остаться в гостиной. Как истинные джентльмены, Андрей и Костя уступили Миле душ, чем она не преминула воспользоваться. Она радовалась, что этот день подошел к концу, и с нетерпением ждала завтра, когда Викинг уедет от Алисы. То, что Костя с ней почти не общался, она расценила как равнодушие и уже корила себя за флирт с Андреем. Да и парень не виноват, что попался ей под горячую руку.
        Выйдя из душа, Мила быстро проскочила в детскую и заперлась изнутри, от греха подальше. Слишком уж открытыми стали намеки Андрея под конец вечера, не хватало только, чтобы он явился посреди ночи продолжить общение. Конечно, она знала, что друг брата не причинит вреда, но отшивать его как-то так сразу все-таки некрасиво. Чтобы лучше спалось, Мила приоткрыла окно и укуталась с головой в одеяло. Действенный всегда метод почему-то сейчас не сработал. Никак не получалось уснуть.
        Мила не знала, сколько времени пролежала без сна. Она ворочалась из стороны в сторону, думала о Викинге, Алисе, Андрее… Потом вдруг возникло чувство вины перед Жанной, о которой она благополучно забыла, и тут в ее темноволосой головке появилась безумная идея искупить свою вину перед ней и Андреем. Что если их свести? Тут же она поставила мысленные галочки: если все выйдет, она очистит карму сразу по двум пунктам. Мила улыбнулась себе и прикрыла глаза в надежде, что сейчас точно уснет, но снова не вышло. Тогда она решила попробовать еще один безумный снотворный метод: выбралась из-под одеяла и в одной тонкой шелковой пижамке забралась на подоконник.
        Ночь была ясной и морозной. Бледная луна половинкой сырной головки висела на мрачном небе, проливая на землю холодный свет. Если бы Мила верила в вампиров, то сейчас точно приняла бы тень от березы за притаившегося Дракулу. А так ей не было страшно. Совсем. Ну, разве что чуть-чуть. Или не чуть-чуть. Как-то слишком странно выделялась на земле эта тень. Мила поежилась… Конечно же, от холода. Не от страха.
        - Вот сейчас он как выйдет из-под березы… - прошептала Мила, пугая саму себя, чтобы все показалось глупой детской страшилкой, - как зайдет в дом… как пройдет по коридору… как постучит в мою дверь: тук, тук, тук!
        И тут в дверь действительно постучали. Несильно и не три раза, но этого хватило, чтобы Мила соскочила с подоконника и схватила в руки настольную лампу. Она будет защищаться до последнего и не даст паршивому Дракуле ее съесть. В дверь снова постучали, на этот раз настойчивее. И все-таки здравый смысл Милы взял верх над ее страхом, и она сообразила, что за дверью стоит реальный человек, а не жаждущий крови вампир. Хотя этот реальный человек тоже может жаждать, правда, кое-чего другого. Все-таки Андрей пришел.
        - Чего тебе? - в ответ на очередной стук резко спросила Мила, собираясь спустить всех собак на незваного гостя за то, что он якобы потревожил ее сон.
        - Малявка, я разбудил?
        - Викинг?!
        Мила не поверила ушам и распахнула дверь. Костя стоял на пороге, облокотившись на косяк, и выглядел совершенно измученным.
        - Бессонница чертова, - пробормотал он. - Думал, вдруг тоже не спишь. Будет не скучно.
        - Не сплю. Заходи.
        - У тебя тут холодина! Совсем сдурела, Малявка? Окно нараспашку, а сама почти… - Костя запнулся, бесстыдно рассматривая Милу в ничего не прикрывающей пижаме. - И босиком еще.
        Он подхватил свою Малявку на руки, отнес в кровать, уложил, укрыл одеялом и пошел закрывать окно. Мила удивленно наблюдала за ним, но окончательно обомлела, когда Костя без спроса залез к ней под одеяло.
        - Замерз я. Согревай давай.
        - Ну ты и нахал, Викинг, - улыбнулась Мила, прижимаясь к Косте всем телом. - Врешь и не краснеешь. Если бы замерз, не был бы таким теплым.
        - Иногда, Красовская, стоит промолчать! - наконец-то прижимая к себе Малявку, улыбнулся Костя.
        - Не-а… - гордо кинула Мила. Костя усмехнулся и поцеловал ее в макушку.
        - Завтра в обед поедешь домой со мной. А с этим Андреем кончай кокетничать, - серьезно сказал он.
        - А ты что, ревнуешь?
        - Ревную.
        Мила удивленно вздернула голову, чтобы понять, шутит Костя или нет, но он уже закрыл глаза и с блаженной улыбкой пытался уснуть. Да. Иногда стоит промолчать, поэтому она устроила голову на груди Викинга и практически сразу уснула.
        Утро пришло слишком рано, не давая Косте и Миле вдоволь насладиться близостью друг друга. Они проснулись от шума в коридоре. Димочка скакал и громко кричал, что сделает из дяди Кости лошадку.
        - Из меня Денис лошадку сделает, если здесь увидит, - пробурчал он, нехотя выпуская Милу из объятий. Странно, что за столько часов в обнимку ему все так же было удобно. Обычно он предпочитал отворачиваться, как только девушка уснет.
        - Поздно. Тебе не выйти, - проскулила Мила. По коридору, шаркая тапочками, шел Денис и пытался утихомирить сына.
        - Па! А дяди Кости нет! - крикнул Димочка.
        - Как нет?! Уехал ночью? - послышался голос Дениса. - На кухне посмотри.
        - Что делать будем? - Костя посмотрел на Милу таким взглядом, словно им предстояло разработать план захвата Пентагона, а не просто выбраться из спальни.
        - Тебе придется лезть в окно, - вздохнула Мила.
        - Раздетым?
        - А что ты хочешь? Чтобы я дала тебе свой шелковый халат? Викинг, я, конечно, могу поддержать затею с переодеваниями, но, боюсь, он тебе не налезет и тем более не согреет.
        - Красовская, кончай паясничать! - Костя выбрался из кровати и распахнул окно, примеряясь, как будет выбираться.
        - А как мне объяснить, что я на улице, когда дом изнутри заперт?
        - Ох, горе ты мое… Выбирайся на улицу, а я тебе открою дверь. Войдешь сам, как знак получишь.
        - Какой знак?
        - Поймешь!
        Костя вылез из окна в одном спортивном костюме и тапочках. Ночью были заморозки, и даже сейчас под ногами хрустел иней. Он понимал, что если Мила не поторопится, простуда ему гарантирована.
        Время тянулось медленнее престарелой черепахи, и Костя окончательно продрог. Он был уже готов пойти домой, плюя на все предосторожности, как в него из окна полетел апельсин. Неожиданный знак. Но главное, знак! Он быстро взбежал по ступенькам и вошел в теплый дом.
        - Кость? - удивилась Алиса, увидев продрогшего друга.
        - Нужно было мысли освежить, - сухо ответил он. Милы в гостиной не было, зато Андрей уже сидел за столом. Это успокоило.
        - Дядя Костя! - донеслось из детской, и к нему бросился Димочка, все еще одетый в пижаму.
        - Милый, что за вид? Ты же пошел переодеваться, - покачала головой Алиса, но сын ее не слушал, уже взбираясь на плечи могучего Викинга.
        - Апельсинку видел? - шепнул Димочка на ухо дяде Косте. - Это я бросал. Меня Мила просила, но сказала, что это большой-большой секрет!
        - Ну раз так, то никому о нем не расскажем, - тихо ответил Костя.
        После милого семейного завтрака Костя засобирался в Москву и позвал с собой Милу, она сразу же согласилась, сославшись на то, что дома еще дела. Алиса, как обычно, распереживалась, что в Костиной крови мог остаться алкоголь, но он уверил, что выпил не так много и за несколько часов крепкого сна его организм очистился.
        Мила была рада поскорее смыться с дачи брата, чтобы не бегать от Андрея, который все утро не сводил с нее глаз. Даже ее холодность не оттолкнула парня. Мила помнила о своей ночной идее свести Андрея с Жанной, поэтому идти с ним на конфликт не собиралась, но и поддерживать ухаживания больше не могла.
        Всю дорогу до дома Мила и Костя не обсуждали того, что происходило между ними. Викинг рассказывал о своем деле, но Мила не слушала. Все ее мысли вертелись только вокруг одного-единственного слова, сказанного ночью: «ревную». Он же был не пьян, и вроде в здравом уме, значит, можно было надеяться на настоящую ревность? Но почему тогда весь вчерашний день он общался только с Алисой? Мила закусила губу и повернулась к Косте, чтобы спросить, но так и не решилась.
        Припарковавшись у подъезда, Костя вышел из машины и галантно открыл Малявке дверь. Она уже потянулась к нему, чтобы поцеловать на прощание, но он будто не заметил этого, взял за руку и повел к подъезду.
        - Спасибо, что подвез, Викинг, - улыбнулась она, но уже не решилась на попытку поцелуя.
        - До завтра, Малявка.
        Костя шагнул к Миле и, запустив руку в ее черную гриву, притянул к себе. Она не успела даже пикнуть, почувствовав Костины губы - теплые, мягкие, слегка шершавые и до умопомрачения сладкие. Поцелуй был долгим и тягучим, как мед. Миле казалось, что земля уходит из-под ног, и она, может быть, упала бы, если бы не почувствовала спиной жесткую стену. Костя практически пригвоздил ее своим телом. Он упивался Малявкой, до дрожи желая ее вкусить. Ему хотелось продолжения, но рассудок взял верх над сидящим на плече чертиком, твердящим, что наверху в ее квартире есть широкая мягкая кровать. Он отстранился и, не давая Миле опомниться, кинул короткое «до завтра». В тот день Костя больше не звонил и не писал, а сбитая с толку Мила мучилась вопросом, что теперь между ними.
        Женская интуиция подсказывала, что в понедельник Костя снова не явится на работу. Мила загрузила компьютер и приступила к надоевшим Лидочкиным обязанностям. Вот только ее шестое чувство дало сбой, и в бюро явился Викинг собственной персоной. Он шел с двумя стаканчиками кофе, один из которых поставил перед Милой. Она хотела поблагодарить и спросить о его планах на день, но Костя уже скрылся в кабинете, правда, почти сразу позвонил в приемную.
        - Да, Кость, - сняла трубку Мила.
        - Малявка, попроси в канцелярии коробку и собери туда все барахло прошлой секретарши.
        - Она сегодня придет?
        - Нет, сам завезу ей перед нашим обедом.
        - Ты с ней обедаешь?! - Миле показалось, что из легких мигом выбили воздух, и она почти закашлялась.
        - Нет, Малявка, обедаю я с тобой, но до этого заедем к Лиде, я отдам ее вещи и подпишу заявление. Расчет она получила, бухгалтерия требует документ об увольнении.
        - А… раз так, то конечно.
        До часа дня Мила не находила себе места. Она собрала все Лидочкины вещи, коих оказалось не так много, после того, как вся документация перекочевала в соответствующие папки, а потом безуспешно пыталась заняться делами, но мысли витали далеко от работы. Костя ни разу не появился в приемной, не вышел даже покурить. Миле было страшно, что Викинг пожалел о поцелуе и теперь прячется от нее, чтобы деликатно отшить за обедом. Даже коллеги заметили странное поведение Кости, а Игорь не удержался от колкого замечания:
        - Неужели так быстро ему наскучила?
        - Шел бы ты дальше по своим делам…
        - Зря ты так, Людмила, - он примостился на краешек ее стола и лучезарно улыбнулся. - Ты мне нравишься. Такая колкая, дерзкая… Может, забудем о наших спорах и попробуем завязать знакомство сначала?
        - Разве не ты на той неделе обещал, что мне жизни не дашь? Слушок пустил, что я с Вороновым сплю. Чего сейчас тебе от меня нужно?
        - Красовская, я вспылил. Не собираюсь я тебе вредить, тем более, если согласишься.
        - На что она должна согласиться? - хмуро вопросил Костя, стоя на пороге своего кабинета.
        - Вот так ты и работаешь, коллега? Подкрадываешься незаметно со спины? - ухмыльнулся Игорь, соскакивая со стола.
        - Так на что Мила должна согласиться?
        - Пообедать со мной. Ты же отпустишь ее на час, чтобы утолить естественную потребность?
        - Естественную потребность она будет утолять со мной, - ледяным тоном проговорил Костя и посмотрел на Милу. - Идем?
        Мила ничего не ответила, а только повесила на плечо сумочку, взяла коробку с Лидочкиными вещами и бодро встала из-за стола. Обиженный Игорь моментально сделал вид, что никакого разговора между ними не было, и направился к своему кабинету.
        - Что он хотел? - спросил Костя, как только за ними закрылись двери лифта.
        - Ты же слышал: пообедать.
        - И пошла бы с ним?
        - Не-е… Мерзкий он. Хотя сначала показался привлекательным.
        - Привлекательным… - с усмешкой повторил Костя. - Давай сюда коробку.
        - Нетяжелая.
        - Давай, Малявка. Хватит спорить.
        Закинув коробку на заднее сиденье своей машины, Костя открыл для Милы дверь. Его джентльменское поведение настораживало. Хотя он всегда был галантным, вчера и сегодня его обходительность как-то сильно бросалась в глаза. Когда они выехали на шоссе, Мила боязливо на него покосилась, ожидая увидеть сурового Викинга, каким он был всегда перед важным совещанием или встречей с клиентом. Но ее возлюбленный был совершенно расслаблен. Поймав на себе заинтересованный взгляд, он взял Милину ручку, поднес к губам и поцеловал в раскрытую ладошку, чем окончательно ввел в ступор свою Малявку.
        - В ресторане поговорим. Точнее, говорить буду я, а ты - молчать, чтобы ничего не испортить.
        Мила не относилась к женщинам, которые с придыханием смотрят на командующих мужчин. Она не терпела неравенства и не собиралась подчиняться даже любимому. Ее позиция была неизменна: в отношениях должно быть равноправие. Но все же сейчас Мила не могла не согласиться, что, заговорив, может действительно все испортить. Так и быть. Один раз можно дать Викингу возможность выговориться.
        - Подожди в машине, я быстро, - припарковавшись у жилой многоэтажки, попросил Костя.
        - А она дома? - вдруг сообразила Мила.
        - Даже если нет, я смогу оставить вещи. У меня есть ключ, - ответил Костя и тут же пожалел о своих словах. Мила обиженно отвернулась к окну, и это было вполне понятно. Но сейчас он не собирался ничего объяснять и тем более извиняться. Сначала нужно было окончательно отделаться от Лидочки, а потом уже говорить с Малявкой.
        Когда Костя ушел, Мила съехала вниз по сиденью, прячась от внимательных глаз старушек на лавочке. И плевать, как это выглядело, ей нужна была минутка раздумий без свидетелей. Она совсем не ожидала такого напора со стороны Кости и теперь терялась в догадках, как следует себя вести, чтобы окончательно его заполучить. Не будет ли слишком скоро пасть ему в объятия, ведь по всем законам жанра она должна была еще страдать по Антону. К черту все! Будет действовать по ситуации. Решив так, Мила снова села ровно и теперь гордо смотрела на двери подъезда, ожидая Викинга, вот только он никак не шел… Она посмотрела на часы… Спустя пару минут снова… И снова уже через десять. Возникло очень нехорошее предчувствие, и Мила поняла, что больше ни минуты не высидит в машине. Она вытащила из зажигания ключи, выскочила из автомобиля и уже по пути к подъезду заблокировала дверцы.
        Номер квартиры мерзкой змеюки Мила знала. Еще утром посмотрела ее домашний адрес, чтобы прикинуть, сколько по времени займет дорога до Лидочки. Двадцать пять. Второй этаж. Быстрее без лифта.
        Дверь в квартиру была приоткрыта, и Мила аккуратно протиснулась в прихожую. Ее сразу оглушила мертвая тишина. Поднимаясь по лестнице, она успела приготовиться: к крикам, биению посуды, истерике и даже похабным стонам, но не к тишине. Мила сделала несколько шагов и почувствовала какой-то неприятный запах. Пытаясь побороть рвотный рефлекс, она двинулась дальше, но окаменела на пороге гостиной.
        - Мать твою!
        Это была не Лидочка, а человекоподобное чудовище с ее светлыми волосами. Руки неестественно раздуло, ноги превратились в две несуразные бегемотьи конечности, голова на вытянутой шее была наклонена, лицо посинело, а слишком длинный язык торчал из полуоткрытого рта. Неприятный запах разлагающегося тела заполнил всю комнату. Мила желала Лидочке удавиться, и теперь ее желание исполнилось в прямом смысле слова.
        Глава 13. Изнурительный день
        Иногда, чтобы человека заметили, ему нужно умереть. Сколько талантливых художников, режиссеров, музыкантов, поэтов и писателей смогли снискать славу только после своего ухода? А как часто мы не помним известных некогда артистов, пока не наткнемся на новость об их смерти? Так случилось и с Лидочкой. Обычная секретарша без семьи, карьеры, не сделавшая к своим годам ничего выдающегося, вмиг стала звездой криминальной хроники после чудовищного самоубийства.
        Если бы призраки существовали, дух Лидочки почувствовал бы невероятную гордость за себя. О ней писали газеты, в московских новостях вышло несколько сюжетов, а интернет смаковал все новые подробности ее самоубийства. Выдвигались самые разные версии, от брошенной любовником несчастной девушки до полоумной, доведенной до отчаяния одиночеством. «У нее даже не было кошки! Так мы бы услышали кошачий ор и поняли, что что-то не так. Какой ужас! Висела столько дней!» - поделилась с газетой «Известия» соседка погибшей - сварливая старуха Марья Михайловна. У Лидочки действительно не было никого, даже кошки - как считают многие, обязательного атрибута незамужней женщины за тридцать. Версий мотива самоубийства было множество, вот только ни одна из них и близко не стояла к правде.
        Когда тело Лидочки нашли, с момента смерти прошло несколько дней. Оно висело на веревке, привязанной к перекладине для пилатеса, и не имело ничего общего с гламурной красавицей, какой Лиду привыкли видеть. Даже бывший любовник не сразу ее узнал.
        Костя несколько раз позвонил в дверь, но никто не ответил, тогда он решил открыть своим ключом и оставить коробку с Лидочкиными вещами в прихожей. Если бы не сильный неприятный запах, он бы так и ушел, уверенный, что бывшая пассия где-то прохлаждается. Он прошел в комнату и в ужасе прикрыл рот рукой. Какое-то время Костя просто не мог пошевелиться, потом почувствовал сильный рвотный рефлекс и бросился в ванную. Умывшись ледяной водой, он взял себя в руки, достал телефон и пошел на кухню звонить в полицию.
        Участковый принял вызов и пообещал приехать в течение десяти минут, и Косте велел ждать. «Ничего не трогайте. Выйдите из квартиры и прикройте за собой дверь», - звенело в ушах, но он все равно нарушил распоряжение офицера и опять зашел в комнату. Даже сейчас, узнав Лидочкины волосы, ее шелковый халатик и золотой кулон на отвратительной серо-зеленой груди, Костя до конца не мог поверить, что это она. Очередной рвотный позыв заставил его броситься в туалет. Казалось, что все внутренности выйдут наружу, а заодно прихватят и его душу. Он опять умылся и по стене сполз на пол. Нужно было заставить себя подняться и пойти на улицу. Мила! Господи, Мила! Он совсем о ней забыл.
        - Мать твою! - послышался крик Малявки.
        Костя рывком встал с пола и бросился в комнату. За какие-то полминуты в его голове пронеслась сотня ругательств на себя. Как он мог допустить, что Малявка увидела эту страшную картину?! Как он мог о ней забыть?!
        - Малявка! - Костя привлек к себе остолбеневшую Милу. Ее присутствие мигом вернуло рассудительность. Сейчас в первую очередь он был в ответе за нее.
        - Кость… - с трудом выдавила она. - Это же… Это…
        - Идем. Я вызвал полицию. Скоро они приедут. Тут ничего нельзя трогать.
        Костя вывел Милу в подъезд, взял в ладони ее лицо и поднял, чтобы заглянуть в глаза. Он должен был убедиться, что с его Малявкой все в порядке, но Мила повела головой и спрятала глаза под пушистыми ресницами.
        - Слушай меня внимательно. Тебе нужно взять себя в руки. Бери ключи от машины и езжай домой. Я позвоню, как освобожусь.
        - Что? Нет! - Мила отшагнула от Кости и нахмурилась. - Куда я поеду без тебя?
        - Мил, скоро приедет полиция, меня будут допрашивать, возможно, повезут в участок…
        - И я с тобой!
        - Слушайся большого дядю и не спорь! Езжай…
        - Викинг, я никуда не поеду! - перебила Мила. - Я тоже здесь и вместе с тобой нашла Лидочку. Если нужно, то я тоже дам показания, но тебя не оставлю!
        - Сейчас не время геройствовать.
        - Это не геройство, а логичное и верное решение. Я не оставлю тебя одного. Можешь играть сколько угодно в альфа-самца, но тебе нужна моя поддержка, как и мне твоя. Думаешь, одна дома я высижу? Да стоит мне закрыть глаза, как я увижу это нечто висячее на перекладине… Боже… Кошмар!
        Мила не выдержала и села прямо на лестницу. Ей вдруг стало дурно, и она испугалась, что ее стошнит, но все-таки подавила в себе неприятный позыв. Костя опустился рядом и притянул к себе Милу. Она спрятала лицо на его широкой груди, и он почувствовал, как Малявка вздрагивает.
        - Не плачь. Все кончилось. Мы больше не зайдем в квартиру, - прошептал Костя и поцеловал Милу в макушку.
        - Что же я наделала? - еле слышно произнесла Мила, но Костя не расслышал. - Я не хотела, чтобы она умерла! Честно! Как бы ни ненавидела, такого не желала… Могла сказать сгоряча, но не всерьез!
        - Малявка, ну что такое ты говоришь?! Конечно, ты не хотела, чтобы Лида умерла. Даже не смей забивать свою очаровательную головку такой ерундой!
        Но Мила слишком хорошо помнила, как желала Лидочке смерти. «Ты должен с ней порвать и сделать это как можно жестче. Скажи, какая она дрянь, пустышка ни на что не способная. Сделай так, чтобы этой суке захотелось удавиться!»
        - Неужели, она из-за меня? Или из-за увольнения? - прошептал Костя, и Мила подняла на него взгляд.
        - Нет, Викинг, не из-за тебя… - Мила перевела дыхание и уже хотела рассказать про свои интриги, но в подъезде послышались громкие мужские голоса. По обрывкам фраз стало понятно, что это полиция.
        Их допрашивали несколько часов в участке по отдельности. Хотя Костя настаивал, чтобы Мила была с ним, следователь не стал слушать. Слишком лакомое дело, к тому же, уже приехали журналисты - кто-то из соседей потерпевшей не умел держать язык за зубами. Нельзя было давать слабину, нельзя идти на поводу у этого мажоришки Воронова и его девицы. Допросить и запротоколировать. На лейтенанта Еверенко не произвело впечатление даже то, что Константин Воронов - известный адвокат, и Людмила Красовская - сотрудница его бюро. Следователь не отказывал себе в легкой наживе, поэтому, если, как подсказывало его чутье, тут было что-то нечисто, можно было рассчитывать на кругленькую сумму, чтобы замять дело.
        Милу отпустили первой, а вот к Косте были еще вопросы. Им разрешили коротко попрощаться в коридоре, пока Еверенко ушел за кофе.
        - Тебе следовало меня слушать и ехать домой, - хмуро сказал Костя, рассматривая измученное бледное лицо Малявки.
        - Нет. Все в порядке. Просто я не думала, что нас разделят. Хотела быть рядом.
        - Знаю и безумно благодарен тебе. А сейчас… Езжай домой, выпей рюмку коньяка и спать. Завтра утром приеду к тебе, и поговорим. Хорошо? - Мила кивнула, до боли закусив губу, чтобы не разрыдаться. - Пока, Малявка.
        Костя не удержался и обвел большим пальцем контур ее покусанных губ. Даже сейчас они казались ему безумно притягательными. Он чуть склонился, и Мила сама потянулась за поцелуем. На какое-то мгновение они забыли, что все еще находятся в полицейском участке, но суровое покашливание следователя заставило их оторваться друг от друга.
        - Все, Малявка. Домой. Хоть сейчас не перечь мне.
        - Ладно… - слабо улыбнулась Мила.
        Выйдя на улицу, она вызвала такси и продиктовала водителю адрес Антона. Она больше не могла ни к кому поехать. Все ее подружки могли поддержать только затею новой тусовки, а когда требовалась реальная помощь, сливались в небытие. Алиса упала бы в обморок, а как пришла в себя, стала бы ее жалеть. Денис решил бы набить Косте морду. Пусть он и ни при чем, но ее братцу только дай повод сцепиться с Викингом… Матвея тревожить не хотелось, а Андрей… А что Андрей? Он ей никто. Надоедливый ухажер, который успел за день позвонить три раза и отправить пять сообщений.
        - Осточертел! Точно нужно свести с Жанной, - пробормотала Мила, сбрасывая очередной его вызов и отключая мобильный. Теперь он был ни к чему, такси приехало.
        Сейчас Миле страшно хотелось выговориться, облегчить душу и задать единственный мучивший ее вопрос, ответ на который она и так знала: виновата ли она в смерти Лидочки? Она не думала о том, что Антон в разгар рабочего дня может быть не дома, но ей повезло. На пятую трель звонка в его квартире послышались шаги, и через мгновенье друг распахнул дверь.
        - Красовская? - удивился Антон. Он стоял в одном халате и выглядел очень растрепанным. Мила знала такой его вид, значит, был не один и решил поразвлечься с какой-то девицей.
        - Надо поговорить, - без разрешения проходя в прихожую, сообщила Мила.
        - Сейчас не лучшее время. Я слегка занят…
        - Ой, Антон, давай только без этого! - Мила поморщилась, как от кислого лимона, и склонила голову. - Выставь потаскушку за дверь, у меня реально серьезная проблема.
        - Антон?.. - в прихожей нарисовалась хорошенькая шатенка, в которой Мила узнала одну из сотрудниц фирмы отца.
        - Аня, да? - уточнила Мила, и девушка растерянно кивнула. - Вот что, дорогуша, собирай манатки и выметайся, мне нужно поговорить с другом без свидетелей.
        - Но… - попыталась возразить девушка.
        - Анют, давай живенько…
        - Красовская, совсем ополоумела? - прорычал Антон, хватая ее за запястье. - Это ты сейчас живенько отправишься на все четыре стороны, а Ане грубить не смей!
        - О-у… Так у вас серьезно? Не просто потрахушки?
        - Мила…
        - Прости-прости… - Мила выдернула руку из хватки Антона и потерла покрасневшее запястье. - Но мне, правда, очень надо поговорить. Это серьезно. Слишком серьезно. Ждать не может.
        - Скажи еще, что вопрос жизни и смерти, - усмехнулся он, но в ответ услышал лишь нервный смешок Милы. - Черт с тобой, Красовская, иди на кухню. Я сейчас.
        Пока Мила раздевалась, Антон пошел за Аней, которая ускользнула в спальню и теперь яростно натягивала на себя одежду. Он успел перехватить ее руку, тянувшуюся за свитером, и Аня удивленно подняла огромные серые глаза, в которых читались обида, разочарование и злость.
        - Извини. Она не хотела обидеть, видимо, действительно что-то случилось, - Антон ухватил подружку за талию и притянул к себе.
        - Поэтому выставляешь меня? - Аня тщетно попыталась выпутаться из его объятий.
        - Можешь не уходить, если хочешь, - Антон потерся носом о ее шею. - С Милой я буду говорить на кухне.
        - Ну уж нет. Поеду домой. Раз уж у меня выходной, буду пользоваться, - Аня все-таки отстранилась, но былая злость поубавилась.
        - Я позвоню вечером! - кинул Антон вслед Ане.
        - Ага.
        Мила сидела на табурете и нервно теребила серебряную ложечку из сахарницы. В голове, словно заезженная пластинка, раз за разом крутились чертовы слова: «Сделай так, чтобы этой суке захотелось удавиться!»
        - Я же не хотела этого. Не хотела и не понимала, - пробормотала Мила. Она даже не заметила, как на кухню зашел Антон. Он встал напротив нее, облокотился о стену и скрестил руки под грудью.
        - Ну? Что такого важного стряслось? Только не говори, что этот Викинг тебя обидел и сейчас хочешь отомстить через меня.
        - Нет.
        - Тогда что, Мила? Знаешь, мне осточертел твой избалованный характер! Не все люди - твои слуги. Не бывает только по-твоему…
        - Я убила Лидочку, - выпалила она.
        - Ты… Что?! - Антон поперхнулся воздухом и закашлялся.
        - Убила Лидочку. Антон, я убила Лидочку, - вкрадчиво повторила Мила.
        - Черт! - Антон запустил руку в свои короткие волосы и стал прохаживаться по кухне. - Черт! Черт! Черт! Как это случилось? Свидетели были? Где орудие убийства? Если от него избавиться, не будет состава преступления. А, - он махнул рукой, - кому я это говорю? Ты же адвокат…
        - Антон, нет! Я не так ее убила. Она повесилась. Я довела ее. Боже… Довела до самоубийства.
        - Так… А ну-ка расскажи поподробнее…
        И Мила рассказала в подробностях обо всем, что сегодня произошло. Она больше не сдерживала себя и захлебывалась слезами, изнывая от жалости к ненавистной Лидочке и невыносимого чувства вины. Антон не перебивал, давая ей выговориться, и только когда Мила со вздохом произнесла фразу «и я решила приехать к тебе», заговорил. Он не пытался успокоить подругу, а рубил фактами:
        - Твоей вины нет. Если эта идиотка решила свести счеты с жизнью, то ты последняя, кого надо винить в этом. Такое существование Лида выбрала сама, ты не заставляла ее восемь лет спать с боссом, плюя на самоуважение.
        - Но до края довела я! Я ее подставила дважды: сначала перед Жанной, потом с тобой.
        - Ей не впервой оказываться в щекотливых ситуациях.
        - Антон, я просила тебя быть жестче… Не знаю, что ты ей сказал, но…
        - Ничего, - Антон коснулся подушечками пальцев ее губ. - Я не говорил Лиде ничего такого, что могло бы подтолкнуть к самоубийству. Я же сказал, что считаю, она свое получила. Напротив, я постарался быть деликатным. Лидочка, конечно, не стала слушать, развернулась, ушла, но она была не в том настроении, чтобы вешаться. Да и вообще не представляю, как она на такое бы решилась. Лида трусиха, а чтобы сделать с собой такое, нужна либо смелость, либо отчаяние.
        - Тем не менее, она это сделала…
        - Может быть, у нее была иная причина? Не знаю… Собака любимая околела, ботокс не прижился…
        - Не надо, не шути так. Она же умерла…
        - Красовская, я тебе поражаюсь. Ты уникальная девушка! Вот как так? Я час назад хотел своими руками тебя придушить, а теперь готов хвататься за лопату и бежать закапывать труп! Ты ненормальная! Хочешь остаться у меня на ночь?
        - Нет! - решительно ответила Мила. - Теперь я храню верность Викингу.
        - А я Ане, так что ни на что не надейся. Это я чисто по-дружески. Даже не просил бы взамен повышение или премию, - подмигнул ей Антон.
        - Все-таки ты алчный тип…
        - Так значит, домой? - вновь стал серьезным Антон.
        - Да. Вызовешь такси?
        - Сам отвезу. Все равно потом к Аньке прощение вымаливать.
        - Так у вас серьезно?
        - Думаю, пару месяцев продержится.
        - Спасибо тебе. Спасибо, что выслушал…
        - Мил… Не надо. И не смей себя винить!
        Антон довез Милу до дома, но к подъезду подъехать не смог из-за соседской неудачно припаркованной «Хонды». Он вышел из машины, открыл Миле дверь и по-джентльменски подал руку. Она выскочила на улицу и полной грудью вдохнула морозный воздух. Этой ночью обещали снег… Чувствовалось.
        - Все нормально? - в сотый раз уточнил Антон.
        - Да, я же сказала… Все путем…
        - Путем? Ты так никогда не выражалась.
        - Ой, отстань, а? Катись уже к своей Аннушке!
        - Ну спасибо, что разрешила, - Антон шагнул к Миле и взял в ее лицо в ладони. - Если что, звони.
        - Угу, - слабо кивнула она и обняла друга за талию.
        Как бы Мила ни пыталась казаться сильной, она боялась остаться одна. И если бы не эта Анечка, подвернувшаяся под горячую руку, она бы осталась с Антоном. Но сейчас ему нужно было спешить заглаживать вину перед новой пассией. Он был прав, давно пора понять, что мир не сошелся клином на Миле Красовской… Пора думать о других.
        Яростный ветер пробирал до костей. Мила сильнее запахнула пальто и пожалела, что не надела шарф. Кажется, зима в этом году пожаловала раньше времени, а может быть, погода чувствовала, как мерзко у нее на душе, и решила отхлестать еще и холодом? Отвратительный день, ужасный вечер, остается только прийти домой, выпить таблетку снотворного и отключиться до утра. Так думала Мила, но она не знала, что ее ждал еще один сюрприз.
        Костю задержали в полиции неспроста. Он не стал утаивать от следователя своих «близких» отношений с Лидочкой и рассказал обо всем, что между ними было. Лейтенант Еверенко слушал показания с каменным лицом, хотя в душе ликовал. Адюльтер, несчастная любовница, ревность, месть, скандал, увольнение и в довершении ко всему самоубийство - чем не сто десятая статья уголовного кодекса: доведение до самоубийства? А этот мажоришка еще зовет себя успешным адвокатом… Идиот! Сам вырыл себе могилу.
        Конечно, Костя прекрасно знал, что делает и под какой удар себя подставляет, но решил не молчать. Во-первых, он не сомневался, что избавится от любых обвинений в свой адрес, а во-вторых, не хотел врать, идя вразрез с собственной совестью. Он и без того чувствовал вину перед бывшей любовницей и, рассказывая правду, сам себя наказывал.
        - Что ж, Константин Кириллович, на сегодня мы кончили, - протянул Еверенко. - Но мы вас еще вызовем, как только получим результаты вскрытия.
        - Вы нашли записку? - осмелился спросить Костя.
        - Записку? Какую? - нахмурился следователь.
        - Которую Лида должна была оставить. Я не видел…
        - Вопросы тут задаем мы, Константин Кириллович, напоминаю…
        - Поверьте, я прекрасно это усвоил за пять часов бесед с вами. Но я полагаю, вы размышляете о сто десятой статье. В таком случае как адвокат самого себя я могу запросить материалы дела для защиты…
        - Не было никакой записки, - перебил его следователь, желая прекратить этот спектакль. - Видимо, сильно плохо ей было, что писать не могла. Но вы не думайте. Это дела не меняет. Нам еще во многом надо разобраться.
        - Желаю удачи, а я, с вашего позволения, домой.
        Костя выскочил из участка и тут же закурил. Чертова никотиновая ломка… Если бы он не закурил сейчас, то точно не сдержался бы и поставил на место этого жалкого следователишку. Этот гад видел, как Костя хотел курить, но раз за разом отказывал в сигарете, хотя сам выходил на пятнадцать-двадцать минут и возвращался насквозь пропахший табаком. Метод ведения допроса у него такой… позаимствовал из какого-то дешевого американского боевика категории «Б», вот только до Ван Дамма было далеко. Костя усмехнулся, чиркнул зажигалкой, прикурил и пошел к машине.
        Он договорился заехать к Миле утром, но сейчас она была нужна ему как никогда. И к черту ее душевные раны, переживания и прочую чушь. Сегодня в участке Малявка отвечала на его поцелуй с таким пылом, что, будь они наедине, сама молила бы о продолжении, и это продолжение Костя собирался ей дать. Он хотел Милу. Дико. Безумно. Немедленно. Сейчас.
        Припарковавшись у ее подъезда, Костя выскочил на улицу, обругал кретинку, которая никак не могла поставить нормально свой внедорожник, и стал набирать номер Милы. Электронный женский голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети, и Костя решил, что Малявка отключила телефон, чтобы ее не тревожили. Он поднялся на этаж и стал трезвонить в дверь, но и тут никакого ответа не было. Теперь Костя заволновался. Он снова попытался дозвониться до Милы, но раз за разом слышал чертово «абонент недоступен». Единственным человеком, к кому могла рвануть Малявка, была Алиса. Костя вышел на улицу и стал искать ее номер в списке контактов, но тут его ослепили яркие фары машины, въехавшей во двор. Он поднял взгляд на этого придурка, что не выключил дальний свет, и узнал машину Антона по характерному узору фар. Сначала он даже не поверил глазам, но это была та самая «Ауди», на которой Антон иногда подвозил Малявку в бюро.
        Костины опасения подтвердились, когда Антон вышел из машины и открыл дверь Миле. Он протянул руку, а Малявка вложила в нее свою ладошку. Джентльмен хренов! Костя подорвался и хотел пойти к ним, но замер, когда Антон взял лицо Милы в ладони. Если бы за этим последовал поцелуй, то он точно накостылял молокососу. Но Мила только обняла бывшего жениха, попрощалась с ним и поплелась к подъезду. Ей было холодно. Костя видел, как она плотнее запахивала пальто. Вот дуреха, хоть бы шарф надела…
        Мила снова почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она шмыгнула носом, глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и полезла в сумку за ключами. Связка выскользнула из дрожащих пальцев и со звоном упала на асфальт. Мила нагнулась, а когда вновь поднялась, перед ней уже стоял Костя.
        - Ты?! Что ты тут делаешь? - удивилась она.
        - Скажи, какого черта ты делала с Антоном?! Ты снова с ним сошлась?! - прорычал Костя.
        - Какое тебе дело?!
        - Мне есть дело. Ты мой друг!
        Сказал как отрезал. Только эти слова больно полоснули Милу по сердцу. Друг. После всего, на что она пошла ради него? После их поцелуев? После ночи в обнимку и его утреннего побега? Друг? Только друг?
        - Иди ты к черту, Викинг! - прошипела Мила и, толкнув его плечом, пошла к подъезду. Она не успела сделать и пары шагов, как Костя ухватил ее за руку. - Пусти!
        - Нет, Красовская! Не пущу! И к Антону возвращаться не позволю!
        - Почему?
        - Не хочу, чтобы ты унижалась перед тем, кто тебя недостоин. Малявка, у тебя должна быть гордость!
        - О! Не тебе говорить о гордости! Ты же простил Алисе измену, был готов жениться на ней…
        - Это другое.
        - Другое? Почему же? Может, я решила, как и ты, дать Антону шанс?
        Костя разжал руку, и Мила бросилась к подъезду. Ей хотелось поскорее добраться до квартиры, запереться и разрыдаться. Магнитный ключ, как назло, не срабатывал. Только с пятого раза дверь запищала и открылась. Мила вбежала в подъезд и понеслась по лестнице, но не услышала характерного хлопка входной двери, вместо этого - шаги по лестнице. Она обернулась на лестничном пролете. Дверь хлопнула. Костя ее нагнал.
        Глава 14. Поединок
        Когда в поединке встречаются два равных соперника, исход его неизвестен. Каждый будет держать свои позиции до последнего. Победа одного станет заслуженной, а поражение другого - катастрофичным. Настоящий поединок развернулся на лестничной клетке московской жилой пятиэтажки, где, забыв про соседей, рамки приличия и позднее время, двое обезумевших людей кричали друг на друга.
        - Я тебе не позволю вернуться к Антону. И теперь меня не остановишь! Завтра же с ним разберусь, еще и твоего братца прихвачу. Денис в этот раз поддержит! - прошипел Костя, до боли сжимая Милу за плечи.
        - Псих! Не тебе решать! Чего ты вообще завелся?!
        - Где твое самоуважение?! Унижаешься перед тем, кто тебе изменил?
        - Пусти же ты меня! - Мила со всей силы ударила Костю по ноге, но он, несмотря на боль, не отпустил, а только сильнее сжал ее плечи.
        - Можешь брыкаться сколько влезет, но я смогу тебя укротить!
        - Я не дикая кобыла, чтобы меня укрощать!
        - А вот мне так не кажется… - Костя отпустил ее руки и, подхватив за талию, усадил на подоконник.
        - Что ты творишь?! - взревела Мила. Ее дико бесил такой напор Викинга, ведь, как она думала, им двигала лишь злость.
        - Укрощаю… - Костя грубо раздвинул ее ноги и встал между ними, облокотившись руками прямо на оконное стекло.
        - Придурок ты, Викинг! - Мила прикрыла глаза и откинула назад голову, ударившись затылком в окно. - Черт!
        - Забудь об Антоне! Чтобы больше с ним не общалась! - прошептал Костя, легко прикусывая острый Милин подбородок.
        - Не переношу, когда мне указывают! - Мила толкнула Костю в грудь, но он не шелохнулся. - Ненавижу, когда мне указывают, тем более ты!
        - Красовская, с тобой по-другому иногда просто нельзя! Я сумел убедиться в этом за восемь лет.
        - Господи… Я уже не ребенок! - взревела Мила.
        - Знаю, потому что на ребенка у меня не встал бы, - криво усмехнулся Костя и не дал ей что-то ответить, заткнув рот поцелуем.
        Мила поддалась его напору, хотя на душе скребли кошки. Вся ситуация казалась ей до отвращения мерзкой. Она помнила, каким внимательным и обходительным бывал Викинг с любимыми девушками… Как вел себя с Алисой, Жанной и теми тремя, с кем пытался завести отношения в прошлые годы. Костя никогда не брал напором, он ухаживал и этим завоевывал. Сейчас Миле казалось, что в ней он видит замену Лидочки, но на такую роль она не соглашалась. Нужно было его оттолкнуть… Нужно, но она не смогла. Страсть победила.
        Костя не мог оторваться от Малявки, тем более чувствовал ее желание. И пусть все происходило не так, как он бы хотел… Не было цветов, свиданий, долгих разговоров, но сейчас Мила была слишком необходима, ждать стало невозможно… но только не в подъезде. Он забрал из ее руки ключи и, не разрывая поцелуя, приподнял Малявку, и понес вверх по лестнице. Она обхватила ногами его талию, а пальцы запустила в волосы. Его сильные руки сжимали, губы целовали, а грудь разрывалась от бешеного сердцебиения.
        Костя опустил Милу только перед дверью, но продолжал удерживать за талию, даже когда открывал замок, словно боялся, что она исчезнет. Мила прислонилась спиной к стене и безуспешно пыталась восстановить дыхание. Все, что она знала раньше о страсти, оказалось пустыми словами по сравнению с тем, что чувствовала сейчас. Рука Викинга обжигала теплом даже через одежду, которую нестерпимо хотелось сбросить.
        Секунды, что Костя возился в замке, обоим показались вечностью, а стоило двери открыться, уже ничто не могло остановить Викинга и его Малявку. Он ногой захлопнул дверь и тут же прижал Милу к стене. Ее пальто было удачно расстегнуто, поэтому оно быстро оказалось на полу. А вот рубашка с десятком пуговиц дико раздражала. Косте хотелось порвать ткань, чтобы скорее добраться до желанного тела, но все же он сдержался и продолжил уверенно расстегивать пуговицы.
        Мила громко выдохнула, когда Викинг скинул ее блузку и, не теряя ни секунды, приспустив чашечку бюстгальтера, обхватил губами набухший сосок. Тело пронзило насквозь нечто прежде ей незнакомое, в тысячу раз превосходившее обычное возбуждение. Ни с кем другим не могло быть так хорошо. Но ласк Викинга Миле было мало. Она потянулась к его ремню и со звоном расстегнула пряжку.
        Костя усмехнулся сквозь поцелуй, когда ручка Малявки скользнула под резинку боксеров. Она вздрогнула, почувствовав его возбуждение, но уверенно начала водить ладонью вверх-вниз. И в этот самый неподходящий момент в голове проскользнула неприятная мысль, и Костя перехватил ее руку.
        - Ты с ним спала? В смысле, сегодня спала с ним?
        Мила молчала, и он сильнее сжал тонкое запястье. Она прошипела матерное ругательство, но Косте было все равно.
        - Повторяю: ты спала сегодня с Антоном?
        - Я тебя ненавижу! - прокричала Мила ему в лицо.
        - Ответь! - не отступал Костя, не обращая внимания на слезы, заблестевшие в ее глазах.
        - Нет!
        Костя отпустил ее руку, но Мила не стала продолжать ласки. Она оттолкнула Викинга, и в этот раз он не был к этому готов. Пользуясь его коротким замешательством, она подняла с пола рубашку и, даже не разуваясь, пошла в комнату. Вот так одним глупым вопросом можно убить страсть.
        - Красовская! - прорычал до предела возбужденный Костя, но Мила на него не взглянула. - Малявка, я не уйду! Не надейся!
        - И что? Возьмешь меня силой? - она села на край дивана и стала расшнуровывать ботильоны. - Ты ведешь себя как животное. Срываешься на мне из-за того, что случилось. Пытаешься выпустить пар через секс. Я не собираюсь становиться твоей временной отдушиной.
        Вот только для Кости все было по-другому. Малявка вызывала в нем шквал самых разных чувств и эмоций, поэтому сдерживать себя было выше его сил. С Жанной он никогда бы не позволил себе подобного, но Милу хотелось именно укротить. Это и стало фатальной ошибкой.
        Привыкший легко получать женщин Костя никак не ожидал, что теперь, когда между ним и Малявкой проскочила искра, она его оттолкнет. И он жалел о своей грубости. Мила мучилась с тугой шнуровкой, а для Кости это стало небольшой передышкой, чтобы собрать всю вакханалию мыслей и чувств воедино и понять - ему нужна Мила вся целиком: телом, душой и разумом. И сейчас Костя хотел не просто заняться сексом, а почувствовать, что Малявка стала полностью его.
        Мила разулась, взяла в руки ботильоны и, поднявшись с дивана, замерла, не решаясь вернуться в прихожую. Костя молчал. Он ничего не ответил на ее тираду, но его огромные зеленые глаза говорили о многом, только Мила понимала все неправильно.
        Не сводя с Малявки взгляда, Костя скинул ботинки, за ними снял рубашку и брюки. Мила не двинулась. Он улыбнулся. Конечно же, он не собирался брать ее силой, да ему это и не требовалось. Костя знал, как заставить женщину изнывать от желания. Мила бросила на пол ботинки и стала надевать обратно блузку, это был ее вызов. И Костя его принял. Он недовольно покачал головой и подошел к ней. Мила снова замерла, не решаясь начать застегивать пуговицы.
        - Ты очень красива, - шепнул Костя и стал медленно целовать ее в шею. Это стало контрольным выстрелом. Мила Красовская с позором капитулировала, позволяя любимому Викингу полностью раздеть себя.
        Костя не повел Малявку в спальню. Он взял ее за руку и отшагнул назад, любуясь изгибами прекрасного тела. Мила не чувствовала смущения, она упивалась его жадным взглядом. И пусть завтра не принесет ей желаемых отношений, она больше не могла отталкивать любимого. Мила сама опустилась перед Костей на колени и стянула боксеры. Как давно она мечтала об этом. Она любила Костю настолько, что куда сильнее жаждала отдавать, чем брать.
        Костя шумно выдохнул и запрокинул голову, чувствуя горячий Милин язычок. Она дразнила, играла, покусывала, но не переходила к активным действиям, а он изнывал от возбуждения. В какой-то момент он не выдержал и, запустив руку в копну ее черных волос, двинул бедрами вперед, и ей это понравилось.
        Впервые в жизни Мила получала такое удовольствие от оральных ласк, которые дарила. Она сама была готова кончить лишь от мысли, что доставляет наслаждение любимому. Костя закусил губу и изо всех сил пытался удержать себя от разрядки, но то, что творила Малявка, было потрясающе. Ему хотелось спросить, где она так набралась опыта, но он не мог оскорбить ее таким вопросом. В какой-то момент Мила почти добилась своего, и Костя за волосы оттянул ее от себя. Малявка подняла на него непонимающий взгляд, а потом рукой стерла влагу со своих губ. Этот жест окончательно снес Косте крышу, он рывком поднял Милу и, надвигаясь хищным зверем, пригвоздил ее своим телом к стене.
        У Милы дрожали коленки. Она могла стоять только потому, что Костя прижимал ее к стене. Его руки блуждали по ее обнаженному телу, губы ползли вниз от шеи к груди… Она вся превратилась в сплошную эрогенную зону, но больше не могла выносить пустых ласк. Мила медленно заскользила вверх ножкой, пока не обхватила бедро Викинга. Она была открыта и готова для любимого. Теперь был его ход, и Костя сделал резкий толчок, проникая в нее. Мила громко застонала… Она словно рассыпалась на миллион кусочков, растворялась в Косте, становясь частью него. Их тела подходили идеально, словно инь и ян, ставшие единым целом.
        Костя сходил с ума от Малявки. Узкая, горячая, влажная… Он хотел продлить их близость как можно дольше, но Мила так извивалась, что это становилось все сложнее. Какие-то слова крутились на языке, кажется, он произносил ее имя вперемешку с ругательствами, но Мила ничего не слышала. Она была на грани и через пару толчков громко прокричала его имя и впилась острыми ногтями в Костины плечи.
        - Ты восхитительно стонешь, но кончаешь еще лучше, - прошептал он, разворачивая Малявку к себе спиной.
        Мила послушно прогнулась, когда Викинг опустил ладонь ей на поясницу, и вновь приняла его в себя. Костя стал еще резче, теперь он мог позволить себе получить желаемую разрядку. Мила приподнялась на цыпочки, чтобы ему было удобнее, и процарапала ногтями стену, а потом почувствовала, как движения Кости чуть замедлились. Она не позволила ему отстраниться, желая почувствовать в себе все.
        - Малявка… - рыкнул Костя.
        - Я на таблетках. Все в порядке, - прошептала она и откинула назад голову, утыкаясь затылком в его плечо.
        Какое-то время они просто стояли так. Костя сомкнул руки у Милы на животе и довольно прикрыл глаза, а она старалась не думать о том, что будет дальше. Даже если это и ошибка, она найдет способ ее исправить.
        Костя подхватил Милу на руки и понес в спальню. Только сейчас он понял, как сильно устал. Уложил Малявку в постель, он сам забрался к ней под одеяло и глупо улыбнулся, чувствуя себя мартовским котом, вернувшимся с прогулки и получившим миску сметаны. Его горячие руки обнимали хрупкое тело девушки, а она крепче сжимала его запястья, показывая, как не хочет, чтобы он ее отпускал.
        - Кость, я ходила к Антону не затем, чтобы помириться, - наконец призналась Мила. - Я просто не могла быть одна этим вечером. Мне нужно было выговориться…
        - Почему он?
        - Больше не к кому идти. К Алисе и Дену не могла, еще бы Димку испугала своим состоянием. Им нужно все рассказать спокойно. Папу волновать не хотела, а подружкам… Они бы не поняли.
        - Дождалась бы меня…
        - Ты сказал, что приедешь только утром, - напомнила Мила, и Костя промолчал. - И еще я должна была рассказать Антону. Он же тоже… имел отношение к Лидочке. Было правильно, что о ее суициде рассказала я, а не полиция.
        - Хорошо. Вы договорились встретиться снова?
        - Нет. Нам незачем встречаться. Мы разошлись мирно. Скандалы сейчас ни к чему. И без того тошно.
        Мила повернулась в Костиных объятиях и коснулась подушечками пальцев его подбородка. Он довольно прикрыл глаза, думая о том, как сильно повзрослела его Малявка. Как же поздно он это заметил. Полтора года назад она искренне признавалась в любви, но он оттолкнул ее, предпочтя Жанну. Возможно, прозрей он тогда, не было бы сорванной свадьбы, неудачной помолвки. Даже Лидочка могла бы смириться с его уходом. Будь он с Милой раньше - не стал бы искать страсть на стороне.
        - А ты? - спросила Мила. - Что было в полиции? Почему тебя столько продержали?
        - Кажется, этот следователь хочет пришить мне сто десятую, - усмехнулся Костя.
        - Ты рассказал им про вас с Лидой? - заволновалась Мила.
        - Я сказал правду. Бессмысленно скрывать то, что и так узнают. Все равно мне ничего не сделают.
        - Как ты можешь быть в этом уверен?
        - Лида не оставила записки. Фактически, причиной ее поступка могло быть что угодно. В любом случае, Малявка, с этим я разберусь. А теперь давай спать. Завтра долгий день в бюро. Нужно всем сообщить про Лиду и предупредить, что нагрянет полиция, - Костя поцеловал Милу в макушку и откинулся на подушку. - Спокойной ночи.
        - Спокойной ночи, Викинг.
        Костя уснул сразу. Он был слишком вымотан. А вот Мила так и не сомкнула глаз. Она мучилась самыми разными вопросами. Почему Лидочка покончила с собой? Виновата ли она в ее смерти? Как быть, если Костю пустят по сто десятой статье? И что теперь будет между ними? Они переспали, но все было совсем не так, как она мечтала. Не было слов любви, признаний, обещаний быть вместе. Секс был потрясающим, но что стояло за ним?
        Мила смотрела на спящего Викинга. Его лицо казалось бледным в холодном свете уличного фонаря, но он, как всегда, был прекрасен: широкие скулы, густые брови, узкая верхняя губа и пухлая нижняя, мужественный подбородок с очаровательной ямочкой. Такие родные и любимые черты… Она подумала, что если у них с Костей будет сын, то он непременно должен быть похож на него. Маленькая копия любимого Викинга. Но увидит ли Костя в ней мать своих будущих детей после этой ночи?..
        За окном еще стояла ночь, когда Мила аккуратно вылезла из постели. Она больше не могла находиться в спальне с Викингом. Ей нужно было о многом подумать, а в комнате давили даже стены. Мила тихо прошмыгнула в ванную, приняла душ, высушила волосы и оделась в домашний спортивный костюм. Вода не прояснила голову, и она решила прогуляться. Отчего-то захотелось пойти к Москва-реке и закурить. Мила никогда не курила, баловалась, конечно, как все старшеклассники, но не больше. Она знала, что не сможет выкурить даже одну сигарету, но все равно вытащила из Костиной пачки три штуки и позаимствовала его любимую зажигалку.
        На улице было пусто. Город-миллионник все еще спал. Мила купила в круглосуточном окошке Макдоналдса черный кофе и направилась на набережную. Рябь воды отражала огни города, на волнах колыхалась пустая пластиковая бутылка, слышался гул машин. Мила с ногами забралась на гранитное ограждение набережной и задумалась о Лидочке… Только сейчас, в утреннем спокойствии, она поняла, что упускает что-то важное…
        Лида не оставила записки…
        Я не говорил Лиде ничего такого, что могло бы подтолкнуть к самоубийству…
        Не представляю, как она на такое бы решилась. Лида трусиха, а чтобы сделать с собой такое нужна либо смелость, либо отчаяние…
        - Почему же ты это сделала? - пробормотала Мила. - Если хотела просто свести счеты с жизнью, почему не наглоталась таблеток? Как додумалась сварганить петлю?.. Тупая курица! Отомстить мне, Антону или Викингу? Тогда бы точно накатала письмо, знала же, что тогда мы бы все по статье пошли.
        Мила достала из кармана сигарету, сунула ее в рот и крепко зажала губами фильтр, не решаясь прикурить. Она повертела в руках зажигалку и провела большим пальцем по выбитому на ней ворону. «Достойному сыну от гордого отца», - прочитала она гравировку и усмехнулась. Подарок чертова Кирилла Олеговича. Он бы сейчас рвал и метал, если бы узнал, что эту ночь его сынок провел с ней. Мила чиркнула зажигалкой, поднесла огонь к сигарете и вспомнила их разговор с Вороновым-старшим.
        Я не Лидочка, которая только и могла, что вешаться на Костю или кичиться секретной работой на вас. Хорошую же помощницу себе нашли. Ваши махинации в Иркутске предполагались как секретные, а она так легкомысленно об этом болтает…
        - Черт возьми! - Мила резко соскочила с бордюра, задев ногой стаканчик с кофе, который полетел вниз к реке. - Черт возьми! У Лидочки могла быть другая причина! Иркутск! Их махинации со старым хмырем! Черт! Черт! Черт! Ну конечно!.. Там же что-то неладно! Это не моя и не Костина вина! Идиотка повесилась из-за того, что делала для Кирилла Олеговича. Только в чем именно она замешана?
        Глава 15. Новые факты
        Когда мужчина увлекается женщиной, то в ход идут совершенно разные приемы. Искушенные женским вниманием красавцы знают, что на представительниц прекрасного пола практически безотказно действуют комплименты, теплые улыбки, цветы, приглашения в ресторан, кино или театр, долгие разговоры до позднего вечера… Даже самая строптивая девица рано или поздно сдастся под таким напором. Костя всегда умел расположить к себе женщину, и неважно, строил он долгоиграющие планы на ее счет или хотел просто провести ночь. Его тактика была соразмерна желаниям. При всей своей обходительности он не тратил время на ту, с которой не видел ничего дальше пары-тройки жарких встреч. Такой женщине оказывалось достаточным совместного вечера и дерзко сорванного поцелуя. А вот если девушка Костю серьезно интересовала, он предпочитал смаковать каждый момент ухаживания: ее восторженный взгляд, смущенную улыбку, трепет во время первого поцелуя, легкий румянец от предвкушения близости… Вот только с Милой все вышло совсем не так.
        Малявка ему нравилась. И эта симпатия не имела ничего общего с кратковременным увлечением. Костя сам еще не осознал, что именно к ней чувствует, но точно понимал, что это нечто новое. Рядом с ней он забывал об образе опытного соблазнителя, переставал играть роль джентльмена, а был собой до кончиков пальцев. Именно это делало общение с Милой таким легким и непринужденным. Традиционные ухаживания с ней казались чем-то неискренним и даже противоестественным, возможно, еще поэтому накануне Костя был слишком напорист.
        Ночь, которую они провели вместе, была прекрасна. И, несмотря на все события минувшего дня, Костя проснулся выспавшимся и счастливым. Он повернулся на бок и провел ладонью по простыне, желая почувствовать рядом с собой Милу. Милу, которая теперь целиком и полностью принадлежала ему. От одной этой мысли в нем просыпалось желание. Вот только в постели Костя был один.
        - Мила? - он приподнялся на локтях и осмотрел комнату. На часах не было и шести утра. - Мил?..
        Ответа не последовало, и Костя прислушался. В квартире стояла тишина. Это совсем ему не понравилось. Он вскочил с постели и, даже не удосужившись прикрыть наготу, отправился на поиски Малявки. Дома ее не было.
        Костя вернулся в спальню, натянул боксеры и полез за телефоном, но вспомнил, что оставил его в прихожей, когда раздевался. Он бросился туда. Нужно было срочно выяснить, где Мила. Слишком нехорошие мысли лезли в голову. Все ведь было нормально, а теперь она исчезла. Неужели он действительно ее обидел? А может быть, Мила отдалась ему только лишь затем, чтобы он оставил ее в покое? Нет! Это невозможно. Он не мог ошибиться - ее шепот, стоны, острые коготки, впивающиеся в его спину, влажное тело, извивающееся от удовольствия… Мила хотела близости не меньше него. Только куда она пропала теперь? Костя вышел в прихожую и сразу заметил на обувнице связку ключей и записку:
        «Викинг, это запасные ключи. Будешь уходить - закрой. Если проголодался, в холодильнике сыр, колбаса и йогурт. Я ушла прогуляться и освежить голову. Все в порядке. Не надумывай ерунды. До встречи на работе».
        Костя скомкал записку и потянулся за своим мобильным. До встречи на работе… Не дождется! Умотала черт знает куда, когда на улице такая темень, и хочет, чтобы он был спокоен? Разблокировав телефон, он быстро нашел Милу в списке контактов и нажал на вызов. Костя был готов снова услышать, что абонент недоступен, или долгие гудки, за которыми последует все тот же противный голос, сообщающий, что вызов не может быть принят, но вместо этого Малявка почти сразу сняла трубку.
        - Викинг, ты чего так рано? - сходу спросила она.
        - Где ты? Почему ушла? - накинулся Костя.
        - Я на набережной. Здесь, рядом.
        - Мил, все в порядке? - аккуратно поинтересовался он.
        - Да, - после недолгого молчания ответила Мила. - Приди за мной…
        - Буду через пять минут.
        Мила сбросила вызов и поцеловала темный экран мобильного. Каких-то полчаса перевернули все с ног на голову! Стоило ей предположить, что смерть Лидочки как-то связана с махинациями в Иркутске, как вся история с ее суицидом стала разворачиваться подобно серпантину. Мила помнила, как сама сдала секретаршу Кириллу Олеговичу, а он наверняка не спустил этого Лидочке. Значит, вина в ее смерти на дорогом свекрушке. Правда, катализатором этой трагедии стала сама Мила, но если сейчас допустить чувство вины, не получится ясно мыслить. Миле нужна была холодная голова, она решила во что бы то ни стало разобраться во всем. Если она, пусть и не специально, стала причиной Лидочкиной смерти, был лишь один способ искупить вину - восстановить справедливость.
        Полная энергии и решимости действовать, Мила снова стала прежней. Вчерашняя хандра отступила, и теперь можно было идти в бой с новыми силами! Мила посмотрела на две оставшиеся сигареты и швырнула их вниз к реке. Во рту был неприятный привкус табака и горького кофе, курить больше не хотелось, а вот увидеть Викинга - очень. Из-за Лидочки она вела себя как истеричка и могла испортить отношения с Костей. Но ведь этого не произошло… Он, наоборот, пришел к ней после полиции, закатил сцену ревности, а потом они занимались умопомрачительным сексом. Мила не сомневалась, что нравится Косте, вот только этого ей было мало. Викинг должен был ее полюбить!
        - Малявка! - услышала она голос любимого и обернулась. - Тебе не говорили, что на камне нельзя сидеть?
        - Поехали домой. Я замерзла, - лукаво улыбнулась Мила и не спеша подошла к Косте.
        - Зачем ты вообще ушла? Почему меня не разбудила? - нахмурился он.
        - Не могла уснуть. Нужно было привести мысли в порядок… Стресс, знаешь ли.
        - Понимаю, - Костя провел кончиками пальцев по ее щеке и опустил взгляд на пухлые искусанные губы. Как же хотелось их поцеловать. - Могла бы думать дома, в тепле…
        - Нет. Не могла… Там был ты, - Мила опустила голову, но Костя за подбородок поднял ее лицо и заглянул в глаза.
        - Я обидел тебя вчера?.. Ты не хотела?
        - А ты? Ты хотел? В смысле… что ты хотел?..
        - Это не был разовый порыв.
        Костя взял Милу за руку, переплел их пальцы и повел к машине, по пути пытаясь подобрать правильные слова, чтобы все объяснить. Вот только он сам не до конца понимал своих истинных желаний. Думать о серьезных отношениях он пока не мог, но и обычная связь без обязательств - совсем не то, чего хотелось с Милой. И как это все объяснить? Все усложняла их многолетняя дружба, ведь если ничего не выйдет, он навсегда потеряет Малявку - бывшие любовники редко умеют сохранить мир. С другой стороны, Костя четко сознавал, что Мила нужна ему, как воздух.
        Они дошли до машины, и Костя открыл Миле дверь. Она чувствовала, что Викинг хочет поговорить, но не может решиться. Его слова «это был не разовый порыв» обязаны иметь продолжение. Почему же он молчит?
        - Мил, - заводя мотор, наконец заговорил Костя.
        - М-м-м?..
        - В последние месяцы мы много общались, и совсем не так, как раньше. Думаю, ты и сама это заметила…
        - Ага, когда вчера прислонил меня к стене, - не удержалась Мила, но тут же прикусила язык.
        - Это уже последствие… Наши отношения изменились раньше, а вчера из-за всего случившегося я слишком поторопил события. Когда я пригласил тебя на обед, то хотел завести разговор как раз об этом… - Костя крепче сжал руль. Мила насторожилась и даже уселась боком на сиденье, чтобы видеть его лицо. - Ты мне нравишься. Нравишься как женщина. Не знаю, что из этого выйдет, но хочу официально просить тебя стать моей девушкой.
        В машине повисло молчание. Мила предполагала, что Костя заговорит именно об этом, но не ожидала получить вопрос в лоб. Ей казалось, что спрашивать подобные вещи - прошлый век, было бы достаточно просто признать симпатию. Костя напрягся. Как школьник, он боялся отказа понравившейся девчонки, а Мила словно испытывала его терпение.
        - Викинг, притормози…
        - Что?
        - В смысле, останови машину.
        Костя съехал на обочину, но все так же продолжал смотреть прямо перед собой. Он не мог заставить себя повернуться к Миле. А она тем временем отстегнула ремень безопасности и прямо через коробку передач пролезла к Косте на колени. Она обхватила ладонями его лицо и нежно, еле касаясь, поцеловала в губы.
        - Это да? - прошептал он, обнимая Малявку за талию.
        - Викинг, ты бы мог понять это еще ночью…
        - Мог, но ты от меня сбежала, оставив ключи и нелепую записку. Кстати, давай заедем куда-нибудь позавтракать? Колбасой, сыром и йогуртом я точно не наемся.
        - Давай купим завтрак в Макдоналдсе и поедим дома? У меня не лучший вид.
        - Ты выглядишь потрясающе даже в такой одежде. Но я согласен на завтрак дома.
        Костя скупил по просьбе Милы половину утреннего меню, и, груженные ароматными пакетами, они вернулись домой. Теперь Мила планировала поход по магазинам, чтобы отныне всегда было чем накормить Викинга, а он просто любовался ее улыбкой. Им обоим совершенно не хотелось ехать на работу, но день обещал быть слишком сложным, нельзя было его пропустить.
        - Мил, оставайся дома, отоспись и приезжай в бюро к обеду, - поправляя галстук у зеркала, сказал Костя.
        - И не подумаю. Наверняка сейчас явится этот следователь и станет тебя доканывать. А кто будет сдерживать народ в приемной? Игорь не упустит случая поерничать.
        - Будешь прикрывать тылы? - поймав Милу в объятия, Костя шумно вдохнул аромат ее волос, чувствуя, как по телу побежали мурашки.
        - Буду… Никому не позволю к тебе цепляться!
        - Малявка, - Костя подхватил ее на руки и усадил на обувницу. Тонкая шейка так и манила оставить на ней отметину, чем он не преминул воспользоваться. Мила негромко простонала от удовольствия и обхватила его торс ногами. - Думаю, что можем опоздать минут на десять…
        - Двадцать!

* * *
        В бюро с самого утра было шумно. Еще до начала рабочего дня объявился клиент Кости, возмущенный тем, что его адвокат весь прошлый день не отвечал на звонки. И хотя ничего срочного не было, он был крайне недоволен подобным раскладом. Что ему ответить, никто не знал, потому что босс не сообщил причину такого внезапного отсутствия и только заявил, что утром ждет всех в зале совещаний. Мила пропала вместе с ним, и ее работу пришлось перекинуть на другого секретаря, из-за чего многие дела затормозились. Такое исчезновение Кости и Милы настораживало и рождало нехорошие толки, но все разрешилось, когда босс явился.
        - Все в зал совещаний! - даже не здороваясь, прогремел Костя, выйдя из лифта.
        Мила пришла в бюро чуть позже, когда в приемной было пусто. Они с Костей договорились не афишировать свои отношения, тем более в такой щекотливой ситуации. Зато, пока все были на совещании, она смогла добраться до Лидочкиного компьютера. Всем известно: что если хочешь узнать, что скрывает человек, проверь историю его браузера. Наверняка следователь изымет компьютер, и тогда шансов найти что-то стоящее не будет.
        - Давай же… Грузись, - постукивая каблучком по полу, простонала Мила. Лэптоп, как назло, никак не хотел включаться, устанавливая какие-то обновления.
        - Красовская, три кофе. Черных, - выглянул из зала совещаний адвокат Терентьев.
        - Хорошо, - недовольно кинула Мила.
        - Живее-живее!
        Мила про себя обругала Терентьева самыми нецензурными словами, но все же пошла на кухню за кофе. Черт знает что! Если она сидит на месте Лидочки, это не значит, что с ней можно так разговаривать! Она тоже адвокат, получивший степень. И пусть опыта у нее не так много, но ее работа - совсем не варка кофе. Вот станет женой Викинга, покажет Терентьеву…
        Костя демонстративно проигнорировал Милу, когда она подавала кофе, и продолжил рассказывать сотрудникам, как нужно себя вести перед журналистами, которые непременно нагрянут. Его выдержке в тот момент мог бы позавидовать даже буддистский монах, ведь Костя отлично видел, каким масленым взглядом смотрел Игорь на попку Малявки.
        Когда Мила вернулась к Лидочкиному столу, компьютер загрузился, и она тут же кликнула по всем установленным браузерам. Но тут ее ждало разочарование - история была удалена, только несколько последних открытых страниц. Видимо, эта мерзавка позаботилась обо всем, когда уходила. Мила громко выругалась и ударила ладонью по столу, но тут заметила, что самая ранняя страница была открыта в прошлую среду. Лидочку уволили раньше, и после этого Мила пользовалась браузером на ее компьютере, а записей в истории нет. Выходит, их удалили после того, как ушла Лида. Нет, не может быть!
        Мила подскочила с кресла, как ужаленная. Она наспех закрыла браузеры и выключила компьютер, а чтобы немного успокоиться, решила сделать себе зеленого чая. Страшная догадка обрастала новыми идеями… Что, если это не было самоубийством? Что, если Лиду убили… Но тогда это мог быть только один человек - отец ее Кости! Теперь необходимость разузнать про его дела в Иркутске стала еще острее. Мила вернулась к столу Лидочки и хотела снова его осмотреть, но тут на этаже показался вчерашний знакомый.
        - Людмила Александровна, добрый день, - сухо поприветствовал ее следователь Еверенко. - Могу поговорить с Константином Кирилловичем?
        - Добрый день. Он на совещании. Подождете? - в том же тоне ответила Мила.
        - Подожду. А пока покажите рабочее место потерпевшей.
        - Собственно, вы стоите около него. Но Лида долго отсутствовала, и за ее столом периодически сидели другие сотрудники.
        - Неважно. Мы все проверим. - Еверенко кивнул молодому человеку, пришедшему с ним, и тот, надев перчатки, принялся копаться в бумагах на столе секретарши.
        - Скажите, лейтенант, когда будут результаты вскрытия?
        - Результаты вскрытия? А что вас так интересует? Есть подозрения, что потерпевшая могла принимать запрещенные вещества? - напрягся следователь.
        - Нет, просто подумала, что так мы скорее узнаем, что произошло.
        - Мы в любом случае это узнаем, а когда - это уже дело полиции.
        Мила больше не стала пререкаться со следователем и сделала вид, что загружена работой. Через полчаса кончилось совещание, и адвокаты бюро Воронова разбрелись по кабинетам. Только Косте пришлось задержаться в зале совещаний для беседы с полицейским.
        Они проговорили до самого обеда, хотя ничего нового Костя сказать не мог. Еверенко специально доводил богатенького адвоката, провоцируя на взятку. Конечно, он откажется, пригрозит статьей за подкуп, чтобы позже срубить сумму покрупнее. Только Костя и не собирался поддаваться на провокацию, слишком хорошо зная подобных людей.
        Из-за очередного допроса Косте пришлось пропустить обед, а на вечер Мила назначила ему встречи с журналистами, которые с самого утра мечтали получить комментарий самого Воронова по поводу самоубийства его сотрудницы. В другой раз их бы послали ко всем чертям, но сейчас заявление было необходимо - в интернете вовсю ходили самые сказочные подробности происшествия.
        Видя, как Мила клюет носом после бессонной ночи, Костя в обязательном порядке отправил ее домой. Конечно, ему бы хотелось с работы уехать вместе, завезти ее в какой-нибудь уютный ресторанчик и начать отношения с самого обычного свидания, но явно не сегодня.
        - Позвони, как будешь дома, - строго сказал Костя, усаживая Милу к себе на колени.
        - Хорошо. А ты приедешь ко мне?
        - Не сегодня, Малявка. Тебе нужно выспаться, а я тут просижу до ночи. После пресс-конференции нужно разобраться с документами для заседания.
        - Ну и что… разбудишь! - теребя пальчиком край воротника его рубашки, надула губки Мила.
        - Мне тоже нужно домой. Я не могу третий день ходить в одном и том же. Но утром я заеду, и мы вместе позавтракаем. Идет?
        - Хорошо, - вздохнула Мила и легко поцеловала своего Викинга. Только Костю такой расклад не устроил, и он, запустив руку ей в волосы, углубил поцелуй. - Все… Хватит… Я так точно не уйду! - рассмеялась Мила, отталкивая от себя Костю.
        - Завтра утром жди!
        По пути домой Мила заехала в магазин и купила готовой еды на ужин. Она действительно валилась с ног, но спать не собиралась. Слишком подмывало желание разузнать больше об Иркутске. Мила вдруг поняла, что, по сути, ничего не знает об этом городе. Где-то далеко в Сибири, рядом с Байкалом… Что такого было в этом Иркутске? Что могло заинтересовать Кирилла Олеговича?
        Она просидела за ноутбуком до вечера, изучая историю города: административный центр Иркутской области, основан как острог в 1661 году, научно-образовательный центр, крупный промышленный город… Глаза слезились от монитора, и даже крепкий кофе не бодрил. Мила уже хотела выключить компьютер, как вспомнила о визитке, которую стащила у Лидочки, и решила пробить в сети того самого журналиста. Она забила в строке поиска его имя, и Яндекс выдал целую страницу ссылок с результатами.
        «Аркадий Бибирев - российский журналист, работавший в журнале «Новое время». Родился в 1978 году в Сыктывкаре, умер 15 августа 2017 года в Москве. Предположительно покончил с собой, приняв большую дозу лекарственных препаратов. Известен как автор разоблачающих статей, касающихся политических и экономических преступлений. По предоставленным данным в последние месяцы вел журналистское расследование, детали которого не разглашаются».
        Мила стала читать дальше и узнала, что у Бибирева не было семьи, с женой развелся семь лет назад, и после смерти в основном скорбели по нему коллеги. Многие оппозиционные правительству группы отказались признать смерть Бибирева самоубийством. В Москве прошло несколько митингов, где правительство обвиняли в убийстве журналиста. Но даже не это привлекло внимание Милы. Последняя командировка, в которую летал Бибирев - это Иркутск.
        Глава 16. Война на два фронта
        «Война - не игра, где можно перебирать варианты. Затеять военную авантюру на два фронта, даже при условии примерного равенства сторон, значило априори обречь себя на поражение»[11 - Цитата из статьи Иосифа Хейфеца «Что вынудило Гитлера начать войну на два фронта»], - писал в своей статье Иосиф Хейфец. У Милы не было права на проигрыш ни на одном из фронтов. С одной стороны, она вела борьбу за Викинга. Нельзя было расслабляться, пока не прозвучало заветное «я тебя люблю», а на пальце не засверкало помолвочное кольцо. Но дело забуксовало, как только Мила стала Костиной девушкой. Они вместе ужинали, оставались друг у друга на ночь, часами напролет занимались любовью и только. Никаких разговоров о будущем, обещаний чего-то большего и тем более признаний. С другой стороны, Мила затеяла опасную авантюру, пытаясь разобраться в том, что на самом деле случилось с Лидочкой. Найдя у нее визитку журналиста, погибшего при необъяснимых обстоятельствах и тоже связанного с Иркутском, Мила решила копнуть глубже и наведалась в редакцию его журнала.
        Журнал «Новое время» еще в начале двадцатого века сумел отхватить себе отличное место в центре Москвы, где и находился до сих пор. По пути в редакцию Мила вспомнила, почему ей показалось знакомым имя журналиста. Летом, когда она встречалась с Алисой и Жанной в кафе, на улице был митинг оппозиции.
        - Простите, Вы не знаете, что там такое? - спросила она у официанта.
        - Очередной несанкционированный митинг, - вздохнул парень в рыжем фартуке. - Тут прямо по улице редакция «Нового времени». Слышали, может быть, одного из их журналистов мертвым нашли?
        - В новостях что-то такое говорили.
        - Аркадий Бибирев, - продолжил официант. - Он же занимался всякими журналистскими расследованиями, вот теперь оппозиция бастовать вышла. Говорят, по приказу свыше его убрали. Якобы что-то откопал, а там, кто его знает…
        Можно было логично предположить, что если Бибирева убрали из-за его работы, а накануне смерти он вернулся из Иркутска, то занимался он расследованием чего-то происходящего там. А поскольку Лидочка хранила… нет, даже прятала его визитку, то была как-то связана именно с этим делом. Теперь оставалось узнать, что именно расследовал покойный журналист, и наполовину дело в шляпе.
        Все оказалось не так просто, как думала Мила. В редакцию ее не пустили, на вопросы не ответили, а о Бибиреве и вовсе говорить не захотели. Так и уехала она ни с чем, правда, сдаваться не собиралась. Как и все журналисты, сотрудники «Нового времени» должны быть падки на сенсации, а раз они не захотели принять у себя Милу, можно было вывернуть все наизнанку и заставить их самих искать с ней встречи.
        Бибирев писал статьи в соавторстве с неким Александром Легрином, и Мила стала отправлять на его имя в редакцию анонимки. В них она писала, что располагает некоторыми сведениями касательно расследования Бибирева. Не оставляя возможности с собой связаться, Мила предполагала подогреть интерес журналиста, чтобы, когда она назначит встречу, он сам захотел пойти.
        Спустя полторы недели таких анонимок Мила купила с рук сим-карту и указала этот номер в последнем письме. Как она и предполагала, через час после того, как анонимка была доставлена, ей перезвонили и предложили встретиться. Беседа была назначена в обеденное время в небольшом кафе относительно недалеко от бюро, поэтому Миле не составило труда отлучиться с работы.
        Она заняла столик в самом углу зала и стала дожидаться некого Александра. Ожидая увидеть сурового мужчину средних лет с бронзовым загаром и взглядом ястреба, как бывает во всех приключенческих фильмах, Мила очень удивилась, увидев перед собой невысокого человечка в потрепанной одежде, с огромным пивным пузом и редкими, но длинными волосами, зачесанными в хвост так, чтобы прикрыть лысину.
        - Вы «Сапфировая девушка»? - приспустив на нос очки, вопросил человечек.
        - А вы?..
        - Александр Легрин, или Санчо, - усаживаясь за столик и протягивая руку, представился он.
        - Добрый день, - брезгуя пожать измазанную чем-то черным руку, поздоровалась Мила.
        - Вы хотели поделиться с нами какими-то сведениями о деле, которым занимался Аркаша.
        - Да, но сначала можно увидеть ваше редакционное удостоверение?
        - Конечно.
        Человечек достал из небольшой кожаной сумочки темно-синее удостоверение и положил его на стол перед собеседницей. Мила внимательно посмотрела на фотографию, сделанную явно десятком лет раньше, потом перевела взгляд на мужчину. Нос, расстояние между глаз, родинка на подбородке - все было идентично. Но чтобы убедиться в том, что ее не обманывают, Мила вбила в смартфоне имя и фамилию журналиста, чтобы сравнить со свежими фото, и только убедившись, что перед ней сидит действительно Александр Легрин, заговорила.
        Мила не вдавалась в подробности, не называла имен, приводила только факты - Иркутск, известный адвокат, имеющий там какой-то черный бизнес, его секретарша, по официальной версии покончившая с собой две с половиной недели назад. Легрин слушал внимательно и только изредка поглаживал свои несуществующие усы. Когда Мила закончила, он тяжело вздохнул.
        - И что от меня хотите? - насупился он.
        - Помощи, - пожала плечами Мила. - Видите ли, смерть Лиды коснулась меня и моего любимого мужчины. Мне необходимо разобраться во всем, что происходит, и постараться восстановить справедливость.
        - Справедливость… Аркаша тоже хотел справедливости, и чем кончилось? Не будите зверя, девушка.
        - Людмила. Можно просто Мила.
        - Мила, не будите зверя…
        - Боюсь, что зверь проснулся и без моей помощи.
        - Не лезьте вы в это!
        - А вы? Вам неинтересно узнать, что случилось с вашим другом? Уверены, что он покончил с собой?
        - Нет, наоборот. Уверен, что Аркаша этого не делал. Он не суицидник, да и никогда бы не ушел, не закончив дела. Но его убрали. Его, понимаете! Это он у нас в редакции Дон Кихот, вечно борющийся с ветряными мельницами, а я всего лишь Санчо Панса[12 - Дон Кихот и Санчо Панса - главные герои романа Мигеля де Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Дон Кихот - бедный испанский дворянин, старый чудак-фантазер, который, начитавшись рыцарских романов, вообразил себя странствующим рыцарем и отправился защищать несправедливо обиженных, бороться со злодеями и великанами, творить славные подвиги во имя своей прекрасной дамы. Санчо Панса - крестьянин-хлебопашец, завлеченный обещаниями Дон Кихота сделать его в будущем графом и губернатором острова, соглашается сопровождать его в странствиях в качестве оруженосца.]. Не буду юлить и изворачиваться, скажу прямо: мне страшно, я не умею заниматься такими вещами!
        - А вам и не надо. Я все сделаю сама, но без вашей помощи у меня ничего не выйдет, - Мила посмотрела на Александра самым жалостливым взглядом.
        - И какая помощь нужна? - недоверчиво покосился на нее мужчинка.
        - Мне нужно узнать, чем именно занимался Аркадий Бибирев в Иркутске и что ему удалось выяснить. Вы же работали с ним, так что должны быть в курсе.
        - Ну-у-у… - протянул Александр и опустил взгляд на замызганные носы своих ботинок. - Я, конечно, с Аркашей работал. Даже больше остальных…
        - Но?..
        - Но он все делал сам.
        - А вы? Вы же писали в соавторстве?
        - Я больше по писательской стезе. Аркаша добывал информацию, все систематизировал, а я уже излагал в статье. У меня слог, знаете ли, хороший. Но супермен не я. Мы как дон Кихот и Санчо Панса. Только теперь остался один Санчо.
        - Поняла. В таком случае, Санчо, будешь теперь моим оруженосцем. Тяну я на рыцаря Печального образа?
        - Вы уверены?..
        - Говорю же, у меня есть личный интерес в этом деле. Для начала, Санчо, помоги мне выяснить, что было известно Аркадию Бибиреву.
        - Его квартиру вынесли подчистую, на работе он мало что хранил, но в его столе не копались, я бы мог посмотреть, - он исподлобья, как затравленный котенок, посмотрел на Милу, и она непроизвольно поморщилась. Да, не таким она представляла журналиста скандального издания.
        - Нет, Санчо, смотреть буду я, твоя задача - провести меня в редакцию, - откинувшись на стуле, решительно заявила Мила. Она не сомневалась, что с этим человечком лучше всего сработает уверенность.
        - Хорошо. Допустим, в редакцию вас провел…
        - Можно на ты, - перебила Мила.
        - Договорились, - согласился Санчо. - Я провел тебя в редакцию, ты что-то там нашла, стала выяснять дальше, и «Бам»! Выяснила. Что потом? Не просто так от Аркаши избавились. Кому-то серьезному он дорогу перешел.
        - Согласна. Но если «Бам», и я узнаю правду, ты напишешь сокрушительную статью. Все в выигрыше: ты получаешь премию, или что там у вас за такое… Прославишься однозначно, от девушек отбоя не будет. А я - восстановлю справедливость и накажу виновного. Твоя статья послужит началом большого расследования.
        - В таком случае, ставлю еще одно условие: ты никоим образом не примешиваешь меня к своему расследованию. Я должен быть в безопасности.
        - Идет, - Мила протянула Санчо руку и теперь не брезговала рукопожатием. - Когда я смогу попасть к вам в редакцию?
        - В субботу утром, там как раз никого не будет.
        - Хорошо. Тогда я позвоню накануне.
        Распрощавшись со своим новоявленным оруженосцем, Мила поспешила на второй фронт - в бюро. Костя должен был появиться только после обеда из-за слушания, назначенного на утро. На работе они продолжали играть роль простых приятелей, но это не мешало Миле заигрывать с ним, пока никто не видит.
        За прошедшие полторы недели с начала их официальных отношений Мила многое переосмыслила. Ей потребовалось время, чтобы понять, как на самом деле она счастлива, или, скорее, поверить, что все это правда. Она сгорала в каждом поцелуе, плавилась от его прикосновений, забывала обо всем на свете, занимаясь с ним любовью. Но неприятное ощущение, что все равно она не достаточно хороша для Кости, портило послевкусие их встреч. Поначалу Мила думала, что Костя просто переживает из-за смерти Лидочки: журналисты смаковали подробности, то и дело выдавая новые фантастические подробности ее самоубийства, а в бюро сплетничали за спиной босса. Но постепенно ажиотаж стал сходить на нет. Судмедэксперт вынес заключение, что в данном деле имел место суицид, а не убийство, что потерпевшая была трезва, но что толкнуло ее на такой поступок - неизвестно. Обвинения по сто десятой статье Костя избежал. Теперь оставалось только вернуться к обычной жизни, но все равно было что-то не так.
        Мила вернулась в бюро, но ее Викинга еще не было. Она безумно боялась выглядеть в его глазах истеричкой или ревнивицей, поэтому не звонила и не писала, хотя сама сгорала от желания узнать, где он. Костя объявился сам. Он позвонил и предупредил, что на работу не приедет, а Миле следует ехать домой, его не дожидаясь.
        - Вот и началось, - задумчиво проговорила Мила, убирая смартфон в сумочку. Она думала, что Костя получил то, что хотел, наигрался, и новая подружка новой быть перестала. Пришло время от нее избавляться. Мила собрала вещи, выключила компьютер и нагло за полчаса до конца рабочего дня ушла из бюро.
        Зима приближалась гигантскими шагами, и мрачное ноябрьское небо выплевывало на землю подобие первого снега. Погода как никогда подходила под настроение Милы - такой же холод… Сейчас бы согреться в объятиях любимого мужчины, но вместо этого ее ждала пустая квартира. Идти домой резко перехотелось. Мила пошла на детскую площадку и устроилась на качелях. Мысли не давали покоя, и от этого раскалывалась голова. Что же она сделала не так? Слишком быстро поддалась? Не выдержала положенного «траура» по Антону? Вела себя с Костей слишком легкомысленно?
        - Малявка, я же говорил, чтобы домой шла, - послышалось за спиной, и Мила обернулась до конца не веря, что это ее Викинг.
        - Ты же говорил, что не приедешь? Я тебя не ждала, хотела насладиться одиночеством, - нахмурилась она, но блеск в глазах говорил, как сильно Мила скучала.
        - Насладишься в другой раз. Идем, - Костя протянул руку, и Мила вложила в нее свою ладошку. Опять возникло неприятное чувство, что Викинг приехал лишь попользоваться ею, но невозможно было ему отказать.
        - Кость… - Мила чуть замешкалась.
        - Что? - он продолжил тащить ее за собой.
        - Все нормально?
        - Угу… Только заберу кое-что из машины.
        Костя подвел Милу к своему внедорожнику и, пока она искала в сумочке ключи от дома, достал с заднего сиденья огромный букет алых роз.
        - Я понял, что за все это время ни разу не дарил тебе цветы, - проговорил он, протягивая Миле букет.
        - Викинг! - Мила расплылась в улыбке и забыла все слова благодарности. Сомнения разом отступили, оставляя место только любви…
        Костя довольно смотрел, как Малявка пытается удержать тяжелый букет. Ему даже захотелось помочь, но Мила не отдала своей ноши и сама гордо потащила розы в квартиру. И ведь действительно, ему ни разу за полторы недели не пришло в голову подарить Миле цветы, а ведь он всегда задаривал своих девушек букетами и подарками, как только начинал ухаживать. С Милой все разительно отличалось, и Костя пока не до конца понял, почему так выходило. Вроде бы они только начали встречаться, но в то же время было ощущение, что вместе они целую вечность. И это в хорошем смысле, ведь наскучить друг другу не успели. Все было настолько естественно и искренне, что не требовало доказательств в виде романтических подношений. А еще Малявка была ему дико нужна. Даже сегодня, после изнурительного слушания, очередной встречи со следователем и совещания с новым клиентом, вместо того, чтобы поехать домой, Костя рванул к Миле.
        Они зашли в теплую квартиру, и Мила сразу направилась на кухню за вазой. Пока она возилась с цветами, Костя устроился в гостиной. Сколько раз он бывал в этой комнате, но сейчас она казалась ему совершенно иной, более родной, словно он находился не у нее, а у себя дома. Пока еще Косте было страшно вешать ярлык на свои чувства, ведь столько раз он уже обжигался, принимая симпатию за любовь. Он решил не торопиться и позволить событиям идти своим чередом.
        - Поставлю здесь. Что скажешь, Викинг? - Мила устроила вазу на тумбочке, но сама же загородила Косте вид.
        - Отлично смотрится, - усмехнулся он, разглядывая ее попку.
        - Серьезно? Или, может, на стол?
        - На столе тоже неплохо.
        - Нет, пожалуй, оставлю здесь…
        - Оставляй.
        Мила еще раз взглянула на шикарный букет и с трудом переборола желание вновь переставить вазу. На самом деле ей просто нравилось держать на руках цветы, подаренные Викингом. Ведь это был первый букет, который Викинг подарил ей как своей девушке. Мила решила, что обязательно засушит пару роз и будет хранить, чтобы потом показывать их детям.
        - Малявка, - вывел ее из раздумий голос Викинга.
        - М-м-м?
        - Оторвись от цветов. Удели и мне внимание.
        Мила улыбнулась и, прекрасно понимая намек, двинулась к Косте, соблазнительно виляя бедрами. Она опустилась к нему на колени, запустила пальчики в мягкую светлую шевелюру и припала к его губам: даже если у Викинга еще нет глубоких чувств, она сделает все, чтобы их пробудить, покажет, что он может получить, будучи с ней, сделает его самым счастливым…
        Костя провел ладонью вверх по ее спине, и Мила выгнулась в пояснице. Добравшись рукой до ее затылка, он намотал на кулак ее конский хвост и потянул назад, обнажая для себя нежную шейку. Удержаться было невозможно, и Костя оставил на молочно-белой коже сизо-бордовую отметину. Мила простонала от удовольствия, и ему окончательно снесло крышу. То, что Малявка с ним делала, было похоже на долгую пытку. Она заводила, возбуждала, отталкивала, давала, брала… Неказистый подросток, каким была Мила в момент их знакомства, превратился в искусную любовницу. Он не мог насытиться ей, потому что каждую ночь она показывала свою новую грань.
        Костя расстегнул шелковую рубашку Малявки, пробрался рукой под чашечку бюстгальтера и сильно сжал сосок. Отчего-то ему захотелось причинить ей легкую, граничащую с удовольствием боль, и Мила шумно выдохнула.
        - Я хочу тебя, - шепнула она и как бы в подтверждение своих слов поерзала на Косте.
        Повторять дважды не пришлось. Костя поднялся вместе с Милой и пошел в спальню. Он опустил ее на кровать и стал неторопливо раздеваться. Она приняла вызов и, глядя ему в глаза, скинула рубашку, а за ней и лифчик, затем стянула с себя брюки и в одном белье и чулках проскользила по шелковому покрывалу на центр кровати. Костя забыл, как дышать, глядя на то, как соблазнительно извивается Малявка. Она подняла вверх одну ногу и скатала по ней чулок, потом то же проделала со вторым. Потом Мила приподняла бедра и медленно сняла трусики. Костя усмехнулся и был готов пойти к ней, но Мила, облизнув пальчики, прямо у него на глазах стала ласкать себя.
        - Милая, этим будешь заниматься без меня, - хрипло сказал Костя, наваливаясь на свою соблазнительную шалунью.

* * *
        После изнурительного, но чертовски приятного занятия любовью Мила и Костя устроились на кухне с мятным чаем. За целый день, что они не виделись, Мила дико соскучилась и теперь пытала любимого расспросами обо всем, что произошло за день.
        - А потом что ты делал?
        - А потом мне нужно было заехать в полицию.
        - В полицию? Зачем?! Все же нормально! Тебе же не предъявили никаких обвинений! - заволновалась Мила.
        - Не предъявили, не беспокойся, - Костя взял ее за руку и переплел их пальцы. - На самом деле ничего серьезного, даже наоборот. Полиция выяснила, что у Лидочки были расстройства психики.
        - Что?!
        - Да, оказывается, она лечилась, а никто и не знал. У нее были суицидальные наклонности. Она должна была сообщить об этом на работе, но так ничего и не сказала. Вот результат. Кто бы мог подумать…
        - Этого не может быть. Она же была совершенно здорова!
        - Я тоже так думал, но оказалось, что нет. Но в любом случае, нам это на руку. Теперь ясна причина. Совсем помешалась.
        - Кость, ты серьезно в это веришь? Ты столько лет ее знал, работал бок о бок, спал с ней, в конце концов! Лида не была похожа на суицидницу!
        - Но есть справка. Мила, это заключение врача! - Костя шумно выдохнул. - Порой мы совсем не знаем тех, кто рядом.
        Мила промолчала, но согласилась с этими словами. Да, действительно, порой мы совершенно не знаем тех, кто рядом. Например, ее Костя, он не знает, какая на самом деле змея его девушка… Но если себя Мила могла оправдать любовью, то ее свекрушку ничем нельзя было оправдать, а она не сомневалась, что эта справка - его рук дело.
        Глава 17. В поисках ответов
        На что готов пойти человек ради денег? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит учесть два аспекта: насколько этот человек алчен и какая сумма ему предложена. Кирилл Олегович Воронов совершал страшные вещи. Даже его окружение, знающее, насколько он жесток и беспринципен, не догадывалось о том, какую авантюру он затеял. Ему потребовалось несколько лет, чтобы все организовать, заручиться поддержкой важных лиц, обеспечить необходимую рабочую силу. Все шло как по маслу, пока один московский журналист не сунул нос в его дела. Огласки Кирилл Олегович допустить не мог. Журналист погиб при странных обстоятельствах, а полиция заключила, что это было самоубийство.
        В субботу утром Мила приехала в редакцию «Нового времени», где ее уже ждал Санчо. Теперь она звала новоиспеченного напарника только так. Ему удалось провести Милу внутрь даже без гостевого пропуска, договорившись с охранником. Безусловно, это стало большим плюсиком, который Мила про себя поставила Санчо. Правда, она не знала, что он соврал, будто бы привел девушку в редакцию не просто так. Зная о неудачах журналиста на личном фронте, охранник Михаил согласился впустить его с девушкой, на которую журналист якобы хотел произвести впечатление своей работой.
        - Вот тут сидел Аркаша, - Санчо указал на заваленный бумагами письменный стол, напоминавший школьную парту советских времен.
        - У него не было своего кабинета? - удивилась Мила.
        - Красотка, тут ни у кого нет своего кабинета, кроме главреда. Как видишь, у нас опен офис.
        На самом деле то, что Санчо назвал опен офисом, было обычным залом без какого-либо логического деления пространства: рабочие места сотрудников, кулер в центре, микроволновка, стол и холодильник у стены, экран с проектором, пробковая доска, увешанная газетными и журнальными вырезками, а еще всюду коробки со старыми выпусками журнала. Если бы Милу не предупредили, что она находится в редакции, то она подумала бы, что оказалась на складе старого барахла.
        - А бумаги на столе все его? - поинтересовалась Мила, просматривая верхнюю папку со стола покойного журналиста.
        - Не-е… Это потом завалили. Сейчас его стол пустует.
        - А как узнать, что из этого хла… кхм… из этих бумаг его?
        - У Аркаши бумаг было мало, он все в компе хранил. Сейчас загрузим его бандуру и проверим.
        Компьютер журналиста грузился добрых десять минут, за которые Санчо успел сообразить чай и даже достал шоколадное печенье специально для гостьи. На завтрак у Милы времени не было, поэтому она с аппетитом накинулась на печенье.
        - Ну?.. - спросил Санчо, когда компьютер наконец прогрузился.
        - Начнем с недавних посещений, а потом проверим историю браузера, - ответила Мила, но неожиданно смачно выругалась.
        - Что?!
        - А ты не видишь? - Мила указала на монитор. - Пусто! Как будто компьютером не пользовались. Уверена, с браузером будет та же ситуация.
        И Мила оказалась права. Компьютер журналиста Бибирева был девственно пуст. Показалось странным, что за столько месяцев никто из редакции им не пользовался, но Санчо объяснил, что все журналисты при своей технике, а новых людей в штат не брали.
        - Получается, компьютер простаивал бесхозным с лета?
        - Да.
        - Но данные с него, тем не менее, стерли, и, скорее всего, сразу после убийства Бибирева, как было с Лидочкой, - рассуждала вслух Мила.
        - Я поговорю с Мишей, у охраны могли остаться записи тех, кто наведывался в редакцию со стороны.
        - Хорошо.
        Пока Санчо разговаривал с охранником, Мила тщательно обыскала стол Бибирева, но, как и следовало ожидать, ничего не нашла. У Санчо тоже было негусто. Михаил нашел журнал за лето, но после смерти Бибирева в редакцию приходило много народа со стороны: от полиции до журналистов других изданий и почитателей покойного. Неизвестно, кто из них мог добраться до компьютера.
        - Нужно их всех проверить, но не знаю, даст нам это что-нибудь или нет, - вздохнула Мила.
        - Я займусь этим.
        - Санчо. Нам сейчас важно восстановить то, что делал Аркадий в последние пару недель до смерти. Может, это наведет нас на след. Он же в командировки ездил за счет редакции?
        - Да.
        - А прочие расходы у вас оплачиваются? Ну… транспорт, обед?
        - Да… Кажется, я догадался, куда ты клонишь.
        - Санчо, у тебя получится поднять бухгалтерию и найти расходы Бибирева?
        - Это сложновато… Такую информацию просто так не дают, а наше расследование я не могу пока афишировать. Но есть одна возможность, правда, придется подождать…
        - Что за возможность?
        - Наш главный бухгалтер не особо доброжелательная женщина, но у нее есть две помощницы - Настя и Инна. Настюха у нас недавно и на такую авантюру не согласится, а вот Инна кое-что мне задолжала. Только проблема в том, что она улетела в Таиланд на три недели и на работе появится только к новому году.
        - То есть нам придется ее ждать?
        - Другого выхода я не вижу. Но пока я бы мог помочь тебе выяснить что-нибудь про «Нексти».
        - Я уже пробовала навести справки - ничего, - вздохнула Мила.
        - Попробуем по моим каналам, точнее, по редакторским. Есть у нас некоторые языки в высших чинах, - подмигнул Санчо.
        - Языки в высших чинах? - нахмурилась Мила.
        - Мы живем в век информации, компромат можно найти на каждого, но не всегда его стоит использовать.
        - Хочешь сказать, ваш журнал ради информации шантажирует важных шишек?
        - Тш… - замахал руками Санчо. - Нельзя так громко. Мы называем это «договариваться».
        - Хорошо, и с кем ты можешь «договориться» об информации о «Нексти»?
        - Попробуем подойти с экономической стороны, я постараюсь выяснить про банковские счета этой конторы. Если они в России, то даже есть шанс помониторить банковские операции.
        - Это законно?
        - Тебя это волнует?
        - Нет, - не раздумывая, ответила Мила, - главное - нарыть на них что-нибудь.
        Санчо и Мила условились созвониться, как только кому-нибудь из них удастся что-либо узнать. Но пока ни у одного, ни у другой ничего не выходило. А время неумолимо текло к закату года, погружая горожан в предпраздничную суету.
        Новый год Мила ждала с нетерпением, и не только потому что его она впервые встретит с Викингом на правах его девушки, но и из-за предстоящих каникул, которые она мечтала провести с любимым. Из-за нового дела, которое взвалил на себя Костя, он был вынужден на время перебраться в Петербург, а Мила как верная женщина ждала его дома в Москве. Ему не всегда удавалось вырваться на выходные, а когда он приезжал, то первым делом отправлялся в бюро, разбираться с тем, что произошло за неделю. Только в субботу вечером Костя ехал к Миле, чтобы провести с ней ночь, а на следующий день уехать обратно в северную столицу.
        Мила переживала. Она отлично помнила о ветреном характере возлюбленного и боялась, что в другом городе ему захочется расслабиться в чьих-нибудь объятиях. За все это время он ни разу не заговорил о своих чувствах. Может быть, слишком рано для признаний в любви, но хотя бы простое «ты мне дорога»… Костя молчал. Точнее, говорил, но совершенно не о том, а Мила не знала, что еще предпринять, чтобы вывести их отношения на новый уровень.
        Несколько раз Мила порывалась приехать в Петербург, но каждый раз Костя ее останавливал, ссылаясь на работу. Можно было бы устроить сюрприз и свалиться как снег на голову, но Мила понимала, что таким образом покажет Косте свое недоверие. И пусть сомнения действительно были, но показывать их было нельзя. Викинг должен был думать, что Мила полностью ему доверяет.
        В двадцатых числах декабря позвонил Санчо. У него было две новости, как обычно: одна хорошая, вторая плохая. Мила попросила начать с плохой.
        - Инка в Тае полетела с мопеда, повредила ногу и появится в редакции только после праздников, - сообщил Санчо.
        - Ладно, - вздохнула Мила. - А хорошая?
        - Я узнал кое-что интересное о «Нексти».
        - Вот как? И что? - оживилась Мила.
        - У них открыт счет в «Альфа-банке», но это еще не все. Около полугода назад произошло несколько странных операций. С их счета произошла оплата за какое-то оборудование, но деньги за покупку были перечислены Альфа банку.
        - В смысле кому-то, у кого там счет?
        - Нет, в том-то и дело. Я не экономист, чтобы выражаться правильно, поэтому говорю своими словами: «Нексти» купила что-то у «Альфа-банка», что-то такое, что было в его собственности.
        - В собственности банка?
        - Да, скорее всего это нечто, что было передано банку ввиду банкротства, это обычная процедура. А «Нексти» это выкупила.
        - Мы можем узнать что?
        - По всем платежкам шло только одно указание. Некое оборудование.
        - Хм… У тебя есть какие-нибудь догадки, Санчо?
        - Честно, Мил? Нет… под оборудованием может подразумеваться все, что угодно: от токарных станков до электрической пилочки для ногтей. Тут уже нужно смотреть по их системе, к чему была прикреплена платежка, но не уверен, что так глубоко копнем. Все-таки стоит быть аккуратнее, чтобы себя не выдать.
        - Хорошо. Я попробую тоже что-нибудь выяснить и тогда дам знать.
        Мила не знала, с чего начать. Поиски в интернете успехом не увенчались. Она перепробовала все возможные варианты запросов, но практически все результаты были об ипотеке, кредитах или работе офисов и банкоматах. Мила сидела за компьютером полночи и даже не заметила, как уснула. Она проснулась оттого, что ее шею что-то пощекотало. Пробормотав нечто нечленораздельное, она попыталась отмахнуться от нарушителя сна, но ничего не вышло.
        - Малявка, спать за столом в такой позе вредно. Завтра шею повернуть не сможешь, - сказал Костя, и Мила тут же распахнула глаза.
        - Ты? Как ты?.. Сегодня же пятница? - она не верила глазам, но перед ней действительно стоял Викинг. Еще две недели назад Мила дала ему ключи от своей квартиры. Так она хотела показать Косте, как он ей важен, а заодно подтолкнуть к такому же шагу. Правда, он свои ключи Миле так и не предложил.
        - Сегодня было слушание. Мы его выиграли. Теперь я могу вернуться в Москву, во всяком случае, пока не подадут апелляцию.
        - А ее подадут? - Мила забралась коленками на кресло, чтобы быть ближе к Викингу, и сбросила с него зимнее пальто. Он ухмыльнулся ее прыти, а она уже развязывала галстук.
        - Пока не знаю… Могут не подать. Вряд ли что скостят, а неустойку платить большую, - Костя опустил взгляд на ловкие пальчики Малявки, которые практически расстегнули рубашку.
        - М-м-м… Пусть не подают. К черту Питер! - она добралась до ремня и со звоном открыла пряжку.
        - К черту… - усмехнулся Костя и потянул на себя Милу, желая наконец почувствовать ее сладкие губы, но забыл, что кресло, на котором она стояла, на колесиках. Оно подалось вперед вместе с Малявкой, и она потеряла равновесие.
        - Ауч! - вырвалось у нее, но Костя не дал Миле слететь с кресла.
        - Малявка, ты такая неуклюжая, - улыбнулся он и бросил взгляд на зажегшийся монитор. - Банкроство, Альфа банк, Иркутск… Я чего-то не знаю? Новое дело?
        - Нет, Викинг, это не по работе, - Мила быстро повернулась к компьютеру и закрыла окно браузера. - Так, читала всякое на ночь.
        - Странные вещи тебя интересуют. Что все-таки ты вынюхивала? Колись, Малявка. Я тебя знаю.
        - Ничего не вынюхивала. Просто была любопытна одна вещь. Ерунда.
        Мила выползла из-за компьютера, и теперь ей ничего не мешало броситься на шею Викингу, что она и сделала. Он подхватил ее под ягодицы, усадил себе на талию и понес в сторону ванны.
        - Мне нужно в душ. Я из суда сразу на вокзал и сапсаном в Москву, - объяснил Костя.
        - А меня зачем тащишь? Чтобы потерла спинку?
        - Именно.
        Костя с интересом наблюдал, как Малявка грациозно освобождает себя от одежды. Даже домашний спортивный костюм на ней выглядел сексуально. А она с наслаждением ловила на себе его жадный взгляд. В такие моменты все тревожные мысли мигом теряли всю силу, и Мила чувствовала безграничное счастье оттого, что может быть со своим любимым мужчиной. Она так соскучилась по Викингу, что было неважно, что он только с вокзала и не успел освежиться после душного поезда. Мила коснулась губами его груди, а потом кончиком языка очертила темный сосок. Она давно поняла, что эти точки у Викинга особенно чувствительны.
        Костя прикрыл глаза и растянул губы в довольной улыбке, а Малявка, продолжая целовать крепкое тело любимого, помогала ему снять брюки и боксеры. Когда Мила снова потянулась к его губам, Костя шагнул в душ и поманил ее за собой, но она отрицательно покачала головой.
        Мила любовалась прекрасным телом своего мужчины, все еще ощущая на языке солоноватый вкус его кожи. Ей хотелось растянуть этот момент как можно дольше, заставляя все чувства обостриться от возбуждения, но Костя не дал ей пытать себя. Он схватил Милу и затащил под душ.
        Ее длинные волосы отяжелели от воды, по щекам потекла несмытая косметика. Мила прикрыла глаза и запрокинула голову, и Костя припал к ее шее. Его Малявка пахла персиком и молоком. Невинный детский запах и совершенное тело сводили с ума, вызывая желание поклоняться ее женственности. Костя опустился на колени, его широкая ладонь накрыла плоский Милин живот, а потом скользнула ниже. Удерживая одной рукой Милу за талию, Костя закинул на свое плечо ее ногу.
        - Викинг… - простонала Мила, чувствуя, что готова рассыпаться на миллион кусочков от наслаждения.
        Измотанные любовью, они вернулись в спальню только через час и сразу рухнули в постель. Счастливая Мила тут же уснула, а вот Костя спать пока не собирался. Дождавшись, пока Малявка засопит, как обычно, когда ее сон становился глубоким, он встал с кровати и прошел к компьютеру, который она так и не выключила. Костя слишком хорошо знал Милу и прекрасно понял, что она что-то ему не договорила. Он не сомневался в ней, но, зная прыть Малявки, переживал, что она влезла в какую-то передрягу. Он просмотрел ее запросы, но картинка в голове не сложилась: некая фирма «Нексти», зарегистрированная в Иркутске, деятельность Альфа банка в том регионе и процедуры банкротства предприятий. Непонятно только, зачем это понадобилось Малявке. Костя решил не торопиться с выводами и просто присмотреться к Миле, а заодно навести справки об этой загадочной «Нексти». Он вернулся в постель и прижал к себе Малявку. Она что-то пробормотала и, повернувшись в его объятьях уткнулась лицом ему в грудь.
        Утром Мила проснулась первая. Она тут же сообразила, что в холодильнике нет ничего, кроме куска сыра, засохших двухдневных роллов и молока. Обычно она покупала продукты раз в неделю к приезду Викинга, а себе брала что-то готовое или перекусывала в кафе. Сейчас же требовалось поддержать образ хорошей хозяйки в Костиных глазах. Она постаралась как можно тише одеться и, захватив испорченные роллы и сковородку, выскочила из квартиры.
        В доме напротив была кофейня, где Мила иногда завтракала. Официанты давно ее знали и не удивлялись никаким причудам, поэтому совершенно спокойно отнеслись к просьбе приготовить омлет с ветчиной и зеленью в ее сковородке. Пока завтрак готовился, Мила в соседнем магазине купила хлеб, овощи и йогурты.
        Костя проснулся от шума на кухне. Когда он вышел, то увидел, как его Малявка пританцовывает у разделочной доски, нарезая овощи на салат, а на плите в сковородке томился ароматный омлет.
        - Доброе утро, Викинг! Завтрак почти готов, - радостно сообщила Мила.
        - Могла бы разбудить меня, вместе приготовили бы.
        - Ну нет… Ты устал, так что должен был выспаться. А мне несложно, тем более, приятно готовить для тебя.
        - Тогда я умоюсь, и будем завтракать.
        Пока Костя был в ванной, Мила накрыла на стол и разложила по тарелкам омлет. Она успела вернуться как раз перед тем, как Викинг проснулся. В этот раз пронесло.
        Костя был зверски голоден, поэтому с аппетитом съел весь омлет и на сытый желудок решил сообщить Миле важную новость.
        - Малявка, в следующую среду мой отец дает новогодний ужин для друзей, коллег и знакомых у нас в загородном коттедже.
        - М-м-м… Хорошо, - Мила даже не посмотрела на Костю, но почувствовала, как от волнения вспотели ладошки.
        - Я, естественно, обязан быть там, - продолжил Костя.
        - Естественно.
        - Пойдешь со мной?
        - Что? - Мила выронила вилку, и она со звоном упала на пол.
        - Мил, мы с тобой вместе уже некоторое время. Я не хочу торопить события, пусть все идет, как идет, но мне кажется, что уже пришло время говорить о нас как о паре. В бюро мы, конечно, все так же не станем афишировать наш роман, но в остальном…
        - И ты представишь меня своему отцу как свою девушку?
        - А как еще я могу тебя представить? - рассмеялся Костя.
        - Ну-у… как помощницу, ассистента, секретаршу…
        - Мил, ты моя девушка, и я хочу официально представить тебя своему отцу.
        Мила улыбнулась и уселась Косте на колени. Ее ответ был заключен в долгом поцелуе. Теперь действительно их отношения выходили на новый уровень, но только вместе с радостью Мила чувствовала волнение. Она понимала, что как только старший Воронов узнает об их романе, обязательно начнутся трудности.
        Глава 18. Званый ужин
        Знакомство с родителями - ответственный момент в отношениях. В преддверии встречи с матерью и отцом своего избранника только самый отчаянный ни капли не волнуется. От того, какое впечатление мы на них произведем, будут зависеть будущие отношения с нашей половинкой.
        Мила безумно волновалась перед ужином в доме Костиного отца, но не только потому, что впервые собиралась предстать девушкой его сына, а еще из-за того, что после этого вечера война со старшим Вороновым войдет в новую горячую стадию. Какой бы сильной Мила ни хотела казаться, она дико боялась реакции Кирилла Олеговича на такую новость. Ради своей цели этот человек был способен на все, и она не сомневалась, что обязательно попадет под удар.
        Но было и нечто хорошее в этом мероприятии, и дело было даже не в Косте. Хотя его решимость вселяла в Милу уверенность. На вечере должны собраться друзья, коллеги и партнеры Кирилла Олеговича, возможно, кто-то из них также окажется связанным с «Нексти». Мила договорилась с Санчо, что он весь вечер проведет за компьютером, вооружившись телефоном, а она будет присылать ему фото гостей.
        - Малявка, ты готова? Я внизу, - сообщил Костя в домофон.
        - Почти. Поднимайся, - натягивая платье, ответила Мила.
        - Мил, мы не можем опаздывать… - вздохнул Костя.
        - Поднимайся, - повторила Мила и, нажав кнопку домофона, повесила трубку.
        Для ужина с отцом Викинга она выбрала скромное, но элегантное платье длиной чуть ниже колен. Обычно Мила предпочитала яркие вещи, но в этот раз выбрала простое серое, ведь главное не платье, а то, на ком оно надето. А Мила могла заставить сиять даже обычный мешок из-под муки. Свои длинные волосы она накрутила крупными локонами и аккуратно уложила на одно плечо, подколов черную копну декоративной заколкой в виде птицы. Небольшой отделанный кристаллами клатч в тон заколки напоминал, что она собирается на торжественный ужин. Образ дополняли лакированные лодочки на огромной шпильке. Мила еще раз взглянула в зеркало и открыла входную дверь.
        Костя, как настоящий рыцарь, явился с цветами и хотел их сразу вручить Малявке, но, увидев ее, замер на пороге. Он ожидал увидеть Милу в шикарном платье, с вечерним макияжем и новомодной укладкой, но вместо этого его взору предстала истинная леди. Еще раз Костя убедился, что его Малявка повзрослела…
        - Ты бесподобна, - выпалил он, протягивая букет.
        - Спасибо… и за цветы тоже спасибо, - пробормотала Мила, пряча довольную улыбку в чайных розах.
        - Готова?
        - Да, только поставлю цветы, - она процокала на кухню, наспех набрала воду в кувшин, чтобы не тратить время на поиски вазы, и поставила букет.
        - Мил, мне кажется тебе чего-то не хватает, - оценивающе рассматривая ее, сказал Костя.
        - Да? Чего? - заволновалась Мила.
        Вместо ответа он вынул из внутреннего кармана пальто коробочку из синего бархата и протянул ее Миле. Кулон он выбрал еще накануне и не сомневался, что это украшение подойдет к любому наряду. Длинная цепочка из белого золота и несколько искрящихся хрусталиков в виде грозди винограда.
        Мила дрожащими руками взяла из футляра кулон. Этот момент она хотела запомнить на всю жизнь. Впервые она получила от Викинга настоящий серьезный подарок, подарок, сделанный не подруге, а девушке. Было совершенно неважно, сколько стоил кулон, хотя Костя не мог дарить дешевку, самым важным было то, что это от него.
        - Поможешь? - спросила она, примеряя украшение к шее.
        - Конечно, - ответил Костя и перенял из ее рук замочек, но не спешил его застегивать. Он провел большими пальцами по ее шее, очертил выпирающий позвонок и только потом закрыл застежку. И опять Костя не отпустил от себя Милу. Он коснулся губами ее шеи и плавно повел вниз…
        - Мы опоздаем… Ты же сам говорил, - с трудом произнесла она, стараясь сдержать сбившееся дыхание.
        - Ты права, Малявка. Нам пора. Что ты наденешь поверх платья?
        - По такому случаю шубку.
        Мила достала из шкафа белоснежную шубу длиной до щиколоток, которую надевала лишь однажды. Это был подарок ее отчима на совершеннолетие, когда-то ее мать носила такую же, только натуральную. Мила же слишком жалела животных, поэтому предпочитала исключительно экомех.
        - Давай я куплю тебе норку? - нахмурился Костя, проведя по рукаву шубы.
        - Нет! Я не ношу мех.
        - Почему?
        - Ты видел, как его добывают? Знаешь, что животные умирают долгой и мучительной смертью? С них живых сдирают шкурки, чтобы не попортить мех, а истекающие кровью тельца просто выбрасывают.
        - Малявка, я не знал, что ты зоозащитница, - усмехнулся Костя.
        - Я не зоозащитница, Викинг, просто у меня есть сердце, а мы живем не в каменном веке. Хороший экомех по стоимости может не уступать натуральному, но его истинная цена - это десятки спасенных жизней.
        - Ладно-ладно, я все понял, - Костя поднял руки в жесте поражения.
        - И хорошо. Поехали!
        Коттедж Кирилла Олеговича находился в десяти километрах от МКАДа в элитном частном поселке. Семья Ивановых-Красовских, при всей своей обеспеченности, не могла себе позволить подобную роскошь, и в таком месте Мила была впервые.
        Костя припарковался справа от дома и помог выйти своей очаровательной спутнице. Он чувствовал, как волнуется Малявка, да и сам переживал за непредсказуемую реакцию отца. Именно поэтому Костя решил представить ему Милу на званом ужине: так, во всяком случае, точно не будет скандала.
        В коттедже уже собрались гости, и хозяин вечера прохаживался по гостиной от компании к компании. Кирилл Олегович увидел сына с Милой и сразу все понял. Он так сильно сжал челюсти, что, казалось, можно было услышать скрип его зубов. Последняя надежда на то, что Костя притащил с собой на ужин эту девицу только как сопровождающую, растаяла, как только он увидел, с каким трепетом сын ее обхаживает.
        - Идем к папе, - шепнул Костя, заметив, что попал под пристальный отцовский взгляд.
        - Че-ерт, - еле слышно простонала Мила.
        - Что?
        - Ничего, Викинг. Идем.
        Кирилл Олегович взял бокал шампанского у проходящего мимо официанта и сделал пару больших глотков. Ему требовался допинг. Костя подвел к нему Милу, и она скромно потупила взгляд. Лицемерка! Он ведь прекрасно помнил их разговор.
        - Константин, - Кирилл Олегович легко кивнул сыну.
        - Папа, - тоже кивком ответил Костя. - Милу ты, конечно, знаешь…
        - Да, знаю, - холодно сказал Кирилл Олегович, смерив пассию сына высокомерным взглядом. - Но знаешь, Костя, когда ты сказал, что будешь не один, я ожидал увидеть кого угодно, кроме нее. Думал, что у тебя появилась девушка для серьезных отношений…
        - Папа! - одернул его Костя. - Мила - моя девушка. И это не легкая интрижка, в противном случае я бы ее сюда не привел.
        - Ох, сын… - вздохнул Кирилл Олегович. - Не мне вмешиваться в твою жизнь. Я желаю тебе только счастья, но помни, что вы вместе работаете. Ты входишь второй раз в одну и ту же реку. После случая с Лидочкой этот роман может подмочить репутацию вам обоим.
        - Не беспокойся, пап, в бюро мы не афишируем наши отношения.
        - И на том спасибо. А теперь извините меня, я должен подойти к генералу Давыдову, - Кирилл Олегович указал на вошедшего в дом пузатого мужчину и поспешил к нему.
        Как только старший Воронов ушел, Мила облегченно вздохнула. Она прекрасно понимала, что такая сдержанность Костиного отца - всего лишь игра на публику. И все же она была рада, что свекрушка ограничился лишь сравнением с Лидочкой.
        - Ну, видишь, все хорошо, - Костя взял в ладони Милино личико и легко поцеловал в губы. - Идем, покажу тебе дом.
        Костя повел Милу из гостиной в столовую, из столовой в зимний сад, потом к бассейну, оттуда на утепленную террасу и на второй этаж. Коттедж Воронова на проверку оказался настоящей виллой, но Милу больше интересовали гости. Под видом простых фото для инстаграмма она старалась урвать момент, чтобы сфотографировать кого-либо из гостей. К счастью, Костя этого не заметил.
        За каких-то пятнадцать минут Санчо получил больше дюжины фото, морщась от очередной порции напыщенных павлинов: подобную пафосную публику он терпеть не мог. Некоторых он узнавал сразу. Это были частые гости страниц его журнала из рубрик о политике, экономике, оборонном деле. Да, этот Воронов понабрал шишек на свою пьянку. У Санчо не было сканера фото, как в полиции, но в его распоряжении была база «Нового времени». Как верный оруженосец, он решил не спать ночь и к утру попробовать наклепать досье на каждого гостя.
        В девять подали ужин, и всех пригласили в столовую. За длинным устланным белоснежной скатертью столом Миле досталось место между каким-то пожилым промышленником и напомаженным антикваром неопределенной сексуальной ориентации. Викинг, по всем правилам этикета, сидел напротив нее по соседству с пышнотелой дамой с воздушным начесом и молоденькой девицей - дочерью какого-то толстосума. Мила не сомневалась, что такая рассадка была отнюдь не случайной. Ей хотелось бы вести себя как леди, но томные взгляды, которые бросала девица на ее Викинга, заставляли забыть о приличиях. Под столом Мила сняла туфельку и повела мысочком по Костиной ноге. Он встрепенулся, метнул в нее удивленный взгляд, но тут же легко ухмыльнулся. Его девочке хочется поиграть? Что ж, он не против. Стол был длинным, но узким, поэтому Мила без труда ласкала ножкой Викинга, забавляясь тем, как у него твердеет в штанах. Наглая девица рядом с Викингом оказалась совсем не глупышкой. Она как бы невзначай поправила салфетку, взглянула на Костю, а потом ошарашенно посмотрела на Милу.
        «Шах и мат, милочка. Он мой», - сказала торжествующая улыбка Малявки, и Костя ей подмигнул. Ему было чертовски приятно, что Мила ревнует, а еще понравилось, как она поставила на место Татьяну, которую отец сватал ему еще до знакомства с Жанной.

* * *
        Пришло время горячего. Ужин обслуживало сразу несколько официантов. Бокалы гостей никогда не пустовали, а Кирилл Олегович то и дело произносил тосты. Мила не хотела много пить, как никогда ей требовалась ясная голова, но, раз за разом пригубляя вино, она чувствовала, что теряет связь с реальностью. Ее нога соскочила с Костиной коленки, а к горлу подступила тошнота.
        - Извините, - пробормотала она и, забыв про вторую туфельку, выскочила из-за стола.
        Встать ровно на одной шпильке у нее не получилось. Мила чуть не упала и снова почувствовала сильный рвотный позыв. Прикрыв рот руками и скинув вторую туфлю, Мила выбежала из столовой под изумленные взгляды гостей.
        - Твоя девица нас позорит! - процедил Кирилл Олегович, сверля сына яростным взглядом.
        - Извините, - отчеканил Костя и демонстративно вышел из-за стола.
        Кирилл Олегович проследил взглядом за сыном и легко кивнул Павлу, который так умело подливал Миле вина. Зная своего сына, Кирилл Олегович не сомневался, что он так просто не спустит своей девушке, что та надралась на званом ужине. Тем более Костя не переносил пьяных женщин. Даже если сейчас он и не бросит эту девицу из жалости, его чувства поутихнут, а дальше…
        На самом деле Мила пила хорошо разбавленное водкой и приправленное некоторым порошком вино. Неладное она почувствовала сразу, но не подала виду, тем более Кирилл Олегович восхвалял крепость коллекционного напитка. Мила, как и прочие гости, не замечала, что ее бокал наполняют из другой бутылки, а Павел по указанию Кирилла Олеговича ловко менял вино на ядерную смесь для Милы.
        Костя нашел Малявку в уборной. Стоя на коленях, она одной рукой обнимала фаянсового друга, а другой придерживала волосы. Будь это любая другая девушка, Костя почувствовал бы омерзение, дождался бы, когда она очухается, и, усадив на такси, отправил бы домой. Будь это кто-то другой…
        - Мила… - он опустился рядом и взял ее волосы.
        - Ви… ик… Викинг, ты не должен меня такой видеть… ик… мне так…
        Она не договорила из-за очередного сильного позыва. Казалось, что в ней уже ничего не осталось, но живот крутило до невозможности, а перед глазами все расплывалось. Костя помог Миле подняться и тщательно умыл лицо. Когда от макияжа не осталось и следа, его Малявка превратилась совсем в девчонку. Огромные черные заплаканные глаза смотрели на него так виновато, что сердце больно сжималось. Костя прижал к себе Милу, и она, уткнувшись в его грудь, всхлипнула.
        - Мне так стыдно, Викинг. Я хотела произвести хорошее впечатление. Я даже не понимаю… ик… как… ик… так вышло.
        - Ну, все-все. Поехали домой.
        - Как, прямо так?
        - А ты хочешь остаться?
        - Нет, но ты… Можешь просто отправить меня на такси.
        - Ну нет, Малявка. Тебе плохо, я не могу тебя оставить. К тому же, кто будет держать твои волосы, если тебя снова будет тошнить?
        - Если завтра ты меня бросишь, я пойму, - она посмотрела на Костю, пытаясь скрыть довольную улыбку. Такая забота Викинга - разве не доказательство чувств? Но можно попробовать напроситься и на признание.
        - Дурында ты. Не собираюсь тебя бросать. А теперь пойдем.
        Признания не случилось, но Мила не расстроилась. Сейчас самым главным было, что Костя ее не оставил.
        Они ушли с ужина, ни с кем не попрощавшись. Кириллу Олеговичу донесли, только когда машина Кости выехала за ворота. Такого поворота он не ожидал. Конечно, он предполагал, что сын так просто не оставит Милу, но был уверен, что хотя бы принесет извинения за ее и свое поведение. Неужели все серьезнее, чем он думал сначала?
        В машине Миле на удивление стало лучше. Голова еще кружилась, но тошнота прошла. Костя притормозил у ближайшего магазина и купил бутылку простой воды и мятную жвачку. Мила разом выпила все пол-литра и вытащила из пачки сразу три подушечки.
        - Ты как? - спросил Костя.
        - Лучше.
        - Тебя так от вина? Ты же пила немного?
        - Знаю… Сама не понимаю, как так вышло. Может быть, наложилось волнение… Теперь твой отец меня ненавидит.
        - Не думай о нем. С папой я поговорю.
        - Передашь, что мне очень стыдно?
        Костя не успел ответить, как зазвонил его телефон. Он бросил беглый взгляд на дисплей и принял вызов.
        - Да, Элис… Не отвлекаешь. Еду с ужина с отцом. Скучный прием, с которого мне посчастливилось смыться… Что? Не знаю ли я, где Мила?.. - Костя посмотрел на Малявку, и она, перепугавшись, тут же закачала головой. - Нет, не знаю, а что такое?.. Вот как… Я с радостью. А о Малявке не волнуйся. Может, где-то с подружками, поэтому не слышит мобильный…
        Мила полезла в сумочку и достала телефон. На нем было семь пропущенных вызовов от Алисы. Она бы заволновалась и бросилась перезванивать, если бы не спокойный, как удав, Викинг. Значит, ничего серьезного.
        - Спасибо еще раз, Элис. Спокойной ночи. Поцелуй от меня Димку.
        Костя убрал телефон и как ни в чем не бывало уставился на дорогу, игнорируя требовательный взгляд Милы.
        - Кость, ну что все-таки? - не выдержала она.
        - Мил, сколько еще мы будем скрываться от твоего брата и Элис? Мой отец даже знает про нас. Мы не совершаем преступления.
        - Ага, скажешь это Дену, когда он станет тебя бить! - нахмурилась Мила и скрестила руки под грудью. - Кость, я пока не готова. Мы пока не готовы. Давай подождем хотя бы пару месяцев.
        - Мне уже надоело обманывать Элис, а ведь она несколько раз предлагала познакомить меня с кем-то со своей работы, - Костя решил задеть Милу за живое, но она и бровью не повела.
        - Но ты же отказался?
        - Отказался. Только причину объяснить не смог.
        - Кость, пожалуйста, прошу тебя… - взмолилась Мила.
        - Ладно, но учти, это будет не так-то просто, учитывая, что нас ждет на следующей неделе.
        - А что нас ждет?
        - Встреча нового года с семейством Суворовых. Элис звонила, чтобы пригласить меня, а тебе оставила сообщение на автоответчике.
        - Новый год с Алисой и Деном?
        - Ага, а еще с подружками с Алисиной работы и влюбленным в тебя Андреем…
        - Да уж… Это будет весело.
        Глава 19. Новый год
        Влюбленность окрыляет человека. Особенно это заметно окружающим, когда тот, к кому мы привыкли, вдруг начинает вести себя совершенно по-другому. Журналист Александр Легрин никогда не пользовался уважением у коллег, его воспринимали как мелкую рыбешку, почти незаметную в аквариуме редакции. Он был всего лишь довеском к прославленному Аркадию Бибиреву, самый настоящий Санчо Панса - неказистый оруженосец, трусливый и непримечательный. Поначалу его злило такое прозвище, потом он с ним свыкся, а позже, в устах одной прекрасной особы, оно зазвучало комплиментом. Не было ничего удивительного в том, что привыкший лишь к пренебрежению со стороны женского пола Санчо без памяти влюбился в Милу. Красивая, решительная, умная, отчаянная молодая женщина сразила его в первую встречу, хотя он и не подал виду. Потом, когда Мила стала для Санчо новым Дон Кихотом, он все больше и больше к ней проникался. Он старался шутить в разговорах, спешил находить нужную ей информацию, напрягал все возможные редакционные каналы. Конечно, Санчо понимал, что с такой женщиной, как Мила, ему ничего не светит, но тем не менее
старался выглядеть достойно в ее глазах.
        После бессонной ночи и целого дня в редакции, когда Санчо искал информацию о гостях Кирилла Олеговича Воронова, он позвонил Миле и гордо заявил, что составил досье на каждого. Разговор предстоял долгий, а главное, секретный, поэтому Санчо предложил встретиться в его квартире. Он был готов к отказу или хотя бы доле сомнения в голосе Милы, но она не раздумывая согласилась приехать и утром тридцатого декабря уже была у него.
        Санчо жил в обычной однушке на окраине столицы. Из-за его нелюбви к уборке жилище никак нельзя было назвать уютным. Изредка он наспех раскидывал вещи по шкафам, раз в месяц менял постельное белье, пылесосил, только если от его шагов поднималась в воздух пыль, а о мытье полов и не помышлял. Но в ожидании важной гостьи Санчо изменил себе и затеял генеральную уборку. Если бы Мила знала, какой была квартира Санчо раньше, она оценила бы его старания, но придя к нему в первый раз, только отметила тесноту единственной комнаты.
        - Проходи, пожалуйста, сюда. Вот в это кресло, - Санчо указал на обитый ковром обычный стул. - Будешь чай или кофе?
        - Давай чай. Я принесла пирожные, - Мила достала из пакета коробку кремовых корзиночек.
        - Тогда сейчас поставлю чайник. А ты пока можешь посмотреть папку на столе. Там информация о гостях ужина.
        Пока Санчо возился на кухне, Мила успела оценить масштаб проделанной работы. Ее верному оруженосцу удалось найти информацию на каждого, кого она сфотографировала на вечере.
        - Мила, твой чай, - ставя на стол огромную кружку, улыбнулся Санчо и устроился рядом на табурете, как домашний кот, ожидая, что его похвалят.
        - Спасибо. Слушай, ты действительно шикарно поработал, - не отрываясь от папки, ответила Мила. - Теперь надо понять, кто из них может быть связан с «Нексти».
        - С «Нексти» - никто, а вот с Альфа Банком… - Санчо взял у Милы папку и перелистнул несколько файлов. - Вот этого помнишь на ужине?
        - Да, смутно, - виновато проговорила Мила. - Дело в том, что на ужине мне стало нехорошо. Я тебе не рассказала раньше, но раз мы партнеры…
        Мила призналась Санчо в своем странном опьянении. Она уже наутро после ужина поняла, что это дело рук Кирилла Олеговича. И этот момент тоже решила не скрывать от своего напарника.
        - Он догадался, что ты затеяла расследование? - перепугался Санчо.
        - Нет, тут другое. Я встречаюсь с его сыном.
        Да, этот факт Мила утаила. Она вообще не хотела посвящать Санчо в детали своей личной жизни, но сейчас дело требовало предельной откровенности.
        - Ничего себе… Так ты все это затеяла против отца своего парня? - переспросил Санчо.
        - Угу. Но дело не в том, что у нас с ним не сложилось. Кирилл Олегович тот еще прохиндей. Ему все сходит с рук. А я не собираюсь жить с чувством вины, что причастна к тому, что Лида повесилась. Да, это я сказала Воронову, что Лидочка треплется по поводу Иркутска, хотя она ничего такого не говорила. И если после этого именно он довел ее до суицида, то, выходит, я приложила к этому руку.
        Мила вздохнула и закрыла лицо руками. Долгое время она боялась признать свою вину в смерти Лидочки. Подобные переживания были ни к чему. Но то, что Мила подавляла в себе раскаяние, не означало, что его не было.
        - Так ты хочешь доказать себе, что не виновата?
        - Нет. Я хочу докопаться до истины и так хоть частично искупить вину перед Лидой. В любом случае, если она повесилась из-за делишек в Иркутске, Кирилл Олегович виноват куда больше меня.
        - Ты с огнем играешь. А твой парень как относится ко всему этому?
        - Санчо, не дури! Викинг ничего не знает. И не узнает до поры до времени. А сейчас давай-ка расскажи про этого типа, - Мила ткнула ногтем в фотографию в файле.
        - Игорь Иванович Варфоломеев. Советник Первого заместителя Председателя Совета директоров Альфа Банка. Я не нашел ничего, что связывало бы его с «Нексти», но уже то, что у него такой пост в банке и с Вороновым у него тесные отношения, говорит о многом. Я составил его биографию по разным источникам.
        - Что-нибудь интересное нашел?
        - Самая типичная история выбившегося в люди амбициозного парниши. Закончил школу с серебряной медалью, университет, аспирантура. Защитил степень. После работал в министерстве Обороны, занимался контролем бюджета военной промышленности. В двенадцатом году, после формирования нового правительства, добровольно передал свою должность, а сам ушел в Альфа Банк.
        - Хм… После министерства обороны в банк? С чего бы?..
        - Неплохо бы выяснить, но пока нет никаких идей.
        - Узнать бы, как они с Вороновым сошлись. Попробую это выяснить через Костю. А лучше напрошусь к Кириллу Олеговичу в гости.
        - Мила, ты серьезно?
        - Почему нет? У меня есть отличный повод. Нужно принести извинения за свое поведение на ужине.
        - Ты сама идешь в логово ко льву. И как ты будешь с ним беседовать при своем парне, если скрываешь от него расследование?
        - А кто сказал, что я буду ставить Костю в известность? Скажем так, мне настолько стыдно, что я решила принести извинения хозяину вечера лично, не прячась за спину его сына. Но это уже после Нового года.
        - Да, сейчас всем не до того. Ты, наверное, с парнем отмечать будешь? - аккуратно поинтересовался Санчо, в глубине души лелея мысль напроситься в компанию Милы, если она затеет шумную вечеринку.
        - С семьей брата и их друзьями. Костя тоже будет, но пока мы им не говорили, что вместе.
        - Серьезно? Почему?
        - Ох, Санчо, это такая долгая история… Как-нибудь в другой раз, а сейчас буду собираться. Нужно еще подарки всем купить.
        Мила слукавила: подарки всему семейству Суворовых давно были куплены, но по голосу Санчо она догадалась, что если сейчас не сбежит, ее будет ждать долгий разговор об одиноком праздновании Нового года. То, что у Санчо не было ни друзей, ни девушки, Мила поняла сразу. С одной стороны, ей по-доброму было жаль мужичка, но с другой, в силу своего характера, она считала, что Санчо во всем виноват сам. Он ни к чему не стремился, боялся рисковать, предпочитая просиживать штаны в удобном кресле. По собственному опыту Мила знала, что если хочешь быть счастливым, нужно бороться, а не ждать у моря погоды, и делать все возможное, чтобы желаемое удержать. Подхватив со стола папку и еще раз поблагодарив напарника за проделанную работу, Мила поспешила ретироваться.

* * *
        Канун Нового года в России традиционно проходит в предпраздничных хлопотах. На кухнях пыхтят кастрюли с овощами на «Оливье», в комнате витает приятный запах мандаринов, а в зале стоит у кого искусственная, у кого настоящая наряженная ель. Семья Суворовых традиционно отмечала праздник на даче. Пока Денис готовил дом ко встрече гостей, а Димочка играл в гостиной большим желтым камазом, Алиса и Мила хлопотали на кухне.
        - Мил, украсишь шубу? - Алиса протянула Миле пучок зелени. - Я займусь овощами.
        - И все-таки ты сумасшедшая, - усмехнулась Мила. - Какая разница, что будет сверху на салате?
        - Но в ресторане тебе же нравится красивая сервировка? Знаешь, у хорошей хозяйки все должно быть вкусно и красиво. А мне вообще сложнее остальных, потому что Денис работает в модном заведении. Он каждый день видит и пробует такие блюда…
        - И ты решила состязаться в стряпне с поварами «Ламбика»? Алиск, не смеши. Пусть там подают камчатских крабов и свежих устриц, Ден все равно больше будет любить твою жареную картошку. Вы такие милые, что иногда аж тошнит.
        - Ну спасибо, дорогая.
        - Я в хорошем смысле, - Мила нежно обняла Алису и поцеловала ее веснушчатую щеку.
        - Мила, ты просто не понимаешь, какое счастье готовить любимому мужчине, видеть, как ему нравится то, что ты сделала специально для него.
        - Говоришь так, будто у меня отношений не было, - насупилась Мила.
        - Нет, я о другом. У всех свои ценности. Для меня это дом, семья, уют, а ты как вихрь. В этом нет ничего плохого, даже напротив. Во многих смыслах мне до тебя, как до луны. Ты всегда красивая, ухоженная, на все есть ответ, сильная и уверенная. Но представить тебя на кухне за стряпней, откровенно говоря, очень сложно, а это важный навык.
        - Так и быть, запишусь на курсы кулинарии, а сейчас сделаю на шубе лес из укропа.
        - Я скучала по твоим шуткам, - рассмеялась Алиса. - Понимаю, что из-за смерти Лидочки и всего с этим связанного у тебя в бюро дел выше крыши, но все же звони почаще.
        - Хорошо. Я тоже скучаю по вам. Особенно по Димке.
        - Кстати, - Алиса замялась и в нерешительности прикусила губу.
        - Что такое?
        - Сегодня Андрей придет. Он сказал, что ты не отвечала на его звонки и сообщения. Что произошло?
        - Ничего. Просто поняла, что будет нехорошо его использовать. Вряд ли у нас что-нибудь вышло, а он лучший друг моего брата, к тому же Димкин крестный. Самое разумное - оставить все как есть. А то, что я не отвечала… Это же лучше, чем если бы отшила, разве нет?
        - Не думаю. Иногда стоит разговаривать с людьми, а не бегать от них. Тебе-то это хорошо известно.
        - Алис, я вообще подумала о другом. Андрюха действительно парень неплохой, и хорошая девушка ему не помешала бы. Что если нам устроить его встречу с Жанной? У нее, к слову, никого нет. На той неделе она мне позвонила и пригласила на рождественский благотворительный аукцион в ее галерею. Я идти не собираюсь, но приглашение взяла. Как раз хотела подарить Андрею.
        - Жанна и мне звонила. Мы хотели с Денисом пойти…
        - Вот и славно, а вместо меня возьмете Андрея.
        Мила очень удивилась, когда неделю назад ей вдруг позвонила Жанна. В вихре любви, попутно расследуя деятельность Кирилла Олеговича, она совершенно забыла о жертве своих интриг. В разговоре Жанна была практически прежней, но легкие оттенки грусти все равно проскакивали. Мила не выдержала и спросила напрямую про Викинга. Жанна не стала юлить. Она призналась, что все еще тоскует по Косте и даже спрашивала не появился ли у него кто-нибудь. Если раньше Мила жалела Жанну, то в этот момент в ней проснулась ревнивица. С большим трудом Мила изобразила грусть и сообщила, что у Кости новый роман и о Жанне он не вспоминает. И пусть она не соврала, Мила в очередной раз почувствовала, что поступила подло с тем, кто этого не заслужил. Сославшись на занятость и пообещав явиться на аукцион, она быстро попрощалась с бывшей своего возлюбленного и разъединилась.
        - Знаешь, я бы пригласила Жанну к нам, если бы Костя не собирался прийти. К тому же, он может быть не один, - вздохнула Алиса.
        - Не один?! - непривычно высоким голосом спросила Мила.
        - Тебя это все еще волнует, - заключила Алиса.
        - Давай не будем о моих чувствах. Лучше скажи, с кем собирался прийти Викинг?
        - Не знаю, он не говорил, но у Кости кто-то появился. Мы вчера обедали, и он сказал, что с кем-то встречается.
        - Вы вчера обедали? - удивилась Мила, ведь ей Викинг ничего не говорил про встречу с Алисой. Она сама провела полдня у Санчо под предлогом, что была в спа, но вечером, когда Викинг заезжал на… чаепитие, он и словом не обмолвился про злополучный обед.
        - Только мужу не выдавай. Знаешь, как он относится, когда мы с Костей видимся наедине.
        - Не выдам. Но ты сама завязывала бы с такими встречами. Тем более вдруг это не понравится новой Костиной девушке?
        - Я позвонила узнать, во сколько Костя будет сегодня, мы разговорились и, так как я была в центре, встретились за обедом. Не думаю, что у Дениса или Костиной подружки есть повод для ревности. Но ты права. Надо сначала с ней познакомиться, чтобы избежать недоразумений.
        Мила отвернулась к плите и сделала вид, что ее очень интересует гусь в духовке. Она боялась, что Алиса по ее глазам поймет, кто та самая Костина подружка. К счастью, уставшая от готовки Алиса даже не заметила, как покраснели щеки Милы.
        Проводы старого года были запланированы на половину девятого для Димочки. Он так любил праздники, но дождаться полуночи никак не мог. Специально для него устроили мини-торжество за несколько часов до курантов. К этому времени успевали не все гости, приехали только Андрей и Костя. Мила переживала из-за обоих. К вечеру она успела как следует накрутить себя, поэтому, когда на пороге появился Андрей, тут же скрылась на кухне, изображая занятую хозяйку. Следом за Андреем приехал Костя. Его Мила также решила не встречать.
        - Мил, а ты чего тут? Про тебя спрашивают дядя Костя и дядя Андрей. Мама за тобой послала, - сообщил Димочка, с интересом наблюдавший, как его крестная натирает до блеска бокалы.
        - Зайка, я как раз собираюсь накрывать на стол. А дядя Костя и дядя Андрей еще увидят меня за столом.
        - А-а-а… Так и передам, - протянул Димочка и уже развернулся, чтобы уйти, но Мила его перехватила.
        - Нет! Слушай внимательно, что я скажу. Мы друзья, да?
        - Да.
        - А друзья друзей не выдают, так?
        - Да.
        - Тогда это между нами. Я не хочу встречаться с дядей Костей и дядей Андреем до того, как сядем за стол. Я кое-что должна им обоим… - Мила присела на корточки перед племянником и заглянула ему в глаза.
        - А почему не отдашь? Ты взяла у них что-то поиграть? - доверчиво поинтересовался он.
        - Не совсем так, но суть верна. Я не хочу быть в долгу, но не все так просто…
        - Ты не наигралась, - догадался Димочка и улыбнулся. - Ладно. Я не буду тебя звать…
        - Нет, милый, мы поступим по-другому, но мне нужна твоя помощь.
        Мила решила воспользоваться племянником как живым щитом. К гостям она вышла за руку с Димочкой, и он не отступал от нее ни на шаг, не давая возможности ни Андрею, ни Косте к ней подойти. Если Андрея такой расклад раздражал - он все же надеялся поговорить с Милой и выяснить, чем ей не угодил, - то Костю, напротив, позабавил. Он сразу раскусил коварный план своей Малявки прикрыться крестником. Только сам он был не лыком шит и прекрасно знал, как задобрить Димку.
        - Эй, приятель, давай покатаю тебя на спине? - предложил Костя, и у Димочки тут же загорелись глаза.
        - Нет, я с Милой играю, - ответил он, героически поборов желание взобраться на плечи к любимому дядьке.
        - А мы Милу с собой возьмем, если ты ее от себя ни на шаг. Ну, Малявка, что скажешь? Пойдешь с нами на прогулку по дому? Я буду лошадкой, Димка - наездником, а ты нашим поводырем?
        - Кость… - Мила покачала головой, но Димочка так крепко сжал ей руку, что ей пришлось согласиться.
        - Только аккуратнее, - нахмурилась Алиса. - Мне его еще спать укладывать, так что не беситесь сильно.
        - Мы поиграем, а потом он уснет, как убитый, - отмахнулся Костя.
        - Ладно. Но в половине девятого садимся за стол, - строго сказала Алиса.
        Катание по дому закончилось в детской, где Костя сгрузил Димочку в его кровать-машинку, а сам уволок Милу за руку на диван.
        - Ты что творишь? - насупилась она.
        - Малявка, хватит играть в глупые игры. Давай скажем всем о нас. И мне совсем не нравится, как на тебя смотрит Андрей.
        - Так ты хочешь, чтобы Андрей знал, что я несвободна? Ревнуешь?
        - Я не люблю врать или что-то утаивать. Мы взрослые люди.
        - Вот как? Утаивать не любишь? А почему тогда не рассказал, что вчера обедал с Алисой?
        - Да, обедал. А не рассказывал, потому что счел это неважным.
        - Конечно… Неважным, - Мила сложила руки под грудью и, прикрыв глаза, откинулась на спинку дивана.
        - Ревнуешь? - усмехнулся Костя и за подбородок повернул к себе Милино лицо.
        Вся сцена не скрылась от глаз Димочки. Зря взрослые думают, что дети не понимают их серьезных разговоров. Димочка сразу смекнул, что Мила и дядя Костя не просто так разговаривают шепотом. А еще он заметил, что дядя Костя смотрит на Милу совсем не так, как раньше. Это настораживало. Делая вид, что большой плюшевый медведь очень интересный, он стал прислушиваться к диалогу, но никак не мог понять, ссорятся взрослые или нет. В итоге он не выдержал и решил все для себя прояснить.
        - Ты почему Милу обижаешь? - Димочка подбежал к дивану, встал напротив Кости и деловито упер руки в бока.
        - Я не обижаю Милу, это она себе надумала чепухи, поверила во все и теперь дуется.
        - Мила, почему ты дуешься на дядю Костю? - теперь суровый Димочка повернулся к крестной.
        - Потому что дядя Костя - дурак! - заявила она и подхватила племянника на руки. - Не слушай его. И взрослым ничего не говори о том, что тут слышал. Скажешь, что мы только играли.
        - Учить ребенка врать непедагогично, - растянулся в ехидной улыбке Костя.
        - Наговаривать на любимую тетушку тоже, - Мила показала Косте язык, но он не успел ответить, как в дверь постучали.
        - Можно поиграть с вами? А то бросили меня, - в детскую протиснулся Андрей и жалобно посмотрел на крестника.
        - Хорошо. Входи. Что же с вами делать? - покачал головой Димочка. - Давайте конструктор собирать, что ли? Мне его бабушка подарила.
        - Повезло, что не абонемент в библиотеку, - усмехнулся Костя, вспоминая, в какой строгости в свое время Элеонора Викторовна воспитывала Алису.
        Димочка разложил на полу разноцветное лего и уселся напротив троих взрослых, воображая себя главным строителем. Мила тут же принялась что-то собирать, а вот Андрей и Костя не спешили к ней присоединяться.
        - Мил, я хотел спросить… все нормально? - осторожно поинтересовался Андрей.
        - Да, конечно, - улыбнулась она.
        - Извини, я, может быть, неправильно понял. Ты мне не отвечала на звонки, и я перестал искать с тобой общения. Если тебя тяготит моя настойчивость, скажи сразу.
        - У нее есть парень, - прогремел Костя.
        - Парень? - удивился Андрей и вопросительно глянул на Милу.
        - Да, только она никому об этом не рассказывает. Боится чего-то. Даже Новый год решила встретить одна, - ответил за нее Костя.
        - Мне кажется, что это мое дело, - прошипела Мила.
        - Я даже не подумал… - растерялся Андрей. - Только не говори, что ты снова с Антоном.
        - Не с ним. Малявка нашла себе жениха поприличнее, только отчего-то боится знакомить его с братом и Алисой.
        - Ничего удивительного, - усмехнулся Андрей. - Денис за нее любому голову оторвет. А ты сам откуда знаешь Милиного парня?
        - Мы с Малявкой каждый день видимся в бюро. Сразу видно, когда у твоей подчиненной кто-то появился.
        - Да, ты прав, - согласился Андрей.
        - А как-то раз она явилась на работу с засосом. Ворот водолазки был высоким, но все равно было заметно, - сказал Костя, глядя на Милу.
        - Эй! Хватит говорить обо мне так, словно меня здесь нет! И прекратите обсуждать мою личную жизнь! - вспылила Мила.
        - Ты права, нам стоит прекратить, потому что Алиса наверняка уже накрыла, - победно улыбнулся Костя, наслаждаясь собственной местью. Малявка заслужила небольшую взбучку за свою трусость.
        - Пойдем, - согласился Андрей, поднялся с пола и подал Миле руку. Мила заметила, как это не понравилось Косте, и специально не отпускала ладонь Андрея до самого стола.
        Проводы старого года прошли в тихой семейной обстановке, а потом Алиса ушла укладывать Димочку спать. Мужчины стали разговаривать на свои темы, а Мила устроилась на подоконнике, сожалея, что этот Новый год так непривычно для России был бесснежным. Вскоре подъехали подруги Алисы, Денис включил телевизор, и все закрутилось, завертелось. Казалось, что праздник витал в воздухе, но Миле все равно чего-то не хватало. А может быть, Викинг прав? Может быть, хватит прятаться и скрываться? Когда, если не сейчас, самое подходящее время открыться брату и Алисе? Да, они не поймут их с Костей отношений, но какая разница?
        Мила соскочила с подоконника, оглядела гостиную, но Викинга не нашла. К ее разочарованию, Алисы тоже не было. Она не думала, что между ними может что-то быть, но все равно было больно, что ее Костя так тянется к старой любви. Вроде бы только все стало налаживаться, а Викинг опять бегает за Алисой. Аккуратно Мила подошла к кухне и прислушалась. Оттуда доносились приглушенные голоса, и, не гнушаясь угрызениями совести, она решила подслушать.
        - Элис, как же все вкусно. Ни в одном ресторане мира так не готовят, - рассыпался в комплементах Викинг, что-то жуя.
        - Спасибо. А твоя девушка вкусно готовит? - поинтересовалась Алиса.
        - Ну… В ее исполнении я ел только завтраки, - усмехнулся Костя. - Она не слишком хозяйственная. Мне сложно представить ее у плиты или в домашних делах.
        - Но это не главное, - отмахнулась Алиса. - Главное - это чувства. Ведь так?
        - Да, - после недолгой паузы ответил Костя, - не главное. Сейчас нам хорошо так.
        Мила слышала достаточно, чтобы все понять. Стараясь угодить Викингу, быть непохожей на его скучных домашних подружек, она упустила из виду другой важный момент: Костя любил домашний уют. И пусть они ужинали в ресторанах или заказывали любимые суши, а ночи напролет занимались любовью, этого ему было мало. Но ничего, он еще убедится, что Мила отличная хозяйка.

* * *
        Утром гости не спешили разъезжаться, только Мила захотела раньше уехать в Москву. Она не сомневалась, что Костя последует за ней, а именно это ей и было нужно. Хватит уже нахваливать Алисины салаты. Как она и полагала, Викинг засобирался домой сразу, как Мила объявила, что уезжает. Для экономии времени и денег Костя предложил доехать до города на одном такси. И Мила согласилась. Тоже для экономии времени и денег.
        - Ко мне или к тебе? - спросил Костя, как только они сели в машину.
        - Ты к себе, а я к себе, - пожала плечами Мила и назвала водителю адрес Викинга.
        - Эй, ты на меня за что-то дуешься? Малявка?
        - Нет, Викинг, просто устала, хочу отдохнуть.
        - Почему мы не можем отдохнуть вместе? Кстати, твой подарок у меня дома, так что…
        - Вот и принеси его вечером, - перебила Мила. - Давай устроим сегодня наш небольшой Новый год? Только для двоих.
        - Заманчивое предложение, - Костя притянул к себе Милу и наконец поцеловал. Весь прошлый вечер он мечтал почувствовать вкус ее губ, но Малявка так умело его избегала. - Хочешь, поужинаем в твоем любимом японском ресторане? Они открываются сегодня в шесть.
        - Нет, ужинать мы будем дома. Я хочу приготовить тебе.
        - Серьезно? Зачем возиться на кухне, когда можно куда-нибудь сходить или заказать? Я бы предпочел, чтобы ты уделила время мне, а не готовке.
        - Ничего. Мне не сложно. Тем более Новый год - праздник домашний, так что тебя будет ждать традиционный праздничный ужин.
        - Хорошо, Малявка. Как скажешь, - усмехнулся Костя и поцеловал Милу в раскрытую ладошку. - Во сколько?
        - В девять. Мне нужно отоспаться и все приготовить.
        Было одиннадцать утра, когда такси остановилось у Костиного дома, а, значит, у Милы было десять часов в запасе. Как только машина тронулась, она попросила водителя притормозить у ближайшего магазина с элитным алкоголем. В винном бутике она купила бутылку выдержанного «Курвуазье» и продиктовала таксисту новый адрес.
        - Девушка, по новогоднему тарифу вам обойдется на три тысячи дороже, чем заплатил ваш друг, - сообщил водитель.
        - Хорошо, а сверху накину еще пять, если подождете и потом довезете домой, - ответила она.
        - Как скажете, мадмуазель.
        По пустым улицам такси быстро долетело до нужного коттеджного поселка. Мила знала, что Кирилл Олегович отмечал Новый год в своем загородном доме, и посчитала, что первое января - это лучшее время, чтобы наведаться к свекрушке.
        Кирилл Олегович не ждал гостей и уж тем более не думал, что наглая подстилка его сына явится первого января. Когда охрана сообщила, кто к нему пожаловал, он хотел выставить мерзавку взашей, но потом решил выслушать, с чем пришла. Каково же было его удивление, когда Мила, очаровательно улыбаясь, всунула ему в руки коробку с марочным коньяком, перевязанную бантом, и нагло прошла в прихожую.
        - Нам надо серьезно поговорить, Кирилл Олегович, - сказала Мила, отдавая пальто молчаливому дворецкому. - Давайте переместимся в ваш кабинет.
        Глава 20. Сказать или промолчать
        Порой бывает трудно отличить смельчака от безумца. Что движет человеком, который добровольно идет в логово опасного животного? Чем он руководствуется, дразня его, зная, что это может стать последним поступком в его жизни? «Безумец», - скажут многие. «Смельчак», - поспорят другие. Чтобы понять, кто из них прав, нужно взглянуть в суть этого отчаянного поступка, узнать его причину.
        То, что Мила наведалась домой к Кириллу Олеговичу, точно зная, что он человек жестокий, беспринципный и крайне опасный, на первый взгляд казалось бездумным ребячеством, однако на самом деле это был хорошо продуманный шаг. Мила преследовала две цели: дать понять, что Костю она не отпустит, и убедить свекрушку, что кроме его сына ничем не интересуется. Она уже ошиблась однажды, дав понять старшему Воронову, что ей известно про Иркутск, а повторить судьбу Лидочки не хотелось. Чем дольше Кирилл Олегович не будет знать о ее расследовании, тем лучше. «Желательно еще в процессе разговора выяснить, что связывает Кирилла Олеговича с Игорем Варфоломеевым, но это будет сложнее», - размышляла Мила.
        Кирилл Олегович пригласил Милу в свой кабинет и даже предложил кофе. Ароматный эспрессо был бы очень кстати, но Мила отказалась, боясь снова оказаться жертвой отравления. Пока Кирилл Олегович возился у кофемашины, она с любопытством рассматривала его кабинет, единственное место в доме, кроме спален, которое Викинг не показал. Здесь все соответствовало своему хозяину - простота классики за баснословные деньги: мебель из редкой породы дерева, названия которой Мила не помнила, но точно знала, что это она, поскольку видела в одной телепередаче, обтянутое тугой кожей глубокого изумрудного оттенка кресло, мраморные колонны, поддерживающие столик для корреспонденции, шкафы, забитые фолиантами. Даже на письменном столе не было простой ручки или блокнота, только позолоченный канцелярский набор с перьевой «Паркер» и чернильницей.
        - Так о чем ты хотела со мной поговорить, Людмила? - садясь за свой стол, спросил Кирилл Олегович.
        - Я хотела бы принести извинения за свое поведение на праздничном ужине, - ответила Мила.
        - Принести извинения?! Извинения?! - взревел Кирилл Олегович. - Ты хоть понимаешь, как опозорила моего сына? В какое положение поставила меня перед гостями?
        - Понимаю, именно поэтому приношу свои извинения. Мне жаль, что ваши гости могли плохо обо мне подумать, тем более что вы собрали таких важных персон.
        - Да. Важных. Тебе до них, как до луны!
        - Но, дорогой свекрушка, вы обязаны меня простить.
        - Вот как?! С чего вдруг?!
        - Ведь именно благодаря вам я опозорилась перед всеми этими шишками. Дорогой свекрушка, я родилась не вчера и прекрасно поняла, каким образом сумела захмелеть с трех бокалов вина. Вы так нахваливали букет, а я в своем бокале почувствовала сильную спиртовую отдачу. Коллекционные вина могут иметь такой вкус?
        - Ты не разбираешься в хороших винах. У твоего отчима есть деньги и он ни в чем тебе не отказывал, но сам не уделял тебе время, а мамаша была такой же плебейкой, как и ты. Никто не думал о твоем воспитании, о том, чтобы привить тебе хороший вкус, манеры…
        Мила едва не захлебнулась гневом. Она могла стерпеть личные оскорбления, но за отчима и тем более маму готова была порвать любого. Ей потребовались все силы, чтобы не сорваться на мерзкого старикашку, а он добивался очередного скандала.
        - Я не стану с вами спорить и доказывать обратное, - переведя дыхание, сказала Мила. - Ограничусь лишь тем, что вы не правы. Уважаемый свекрушка, давайте прекратим весь этот фарс. Я знаю, что вы опоили меня на ужине, чтобы рассорить с Костей, но у вас ничего не вышло. Думаю, что вам стоит умерить свой пыл и наконец меня принять.
        - Принять тебя? - Кирилл Олегович скривился, как от кислого лимона. - Ты не пара моему сыну. Он наиграется с тобой и бросит, как поступил с Лидочкой.
        - Нет, не бросит. И наши отношения с Костей не имеют ничего общего с его связью с Лидой.
        - Какая самонадеянность!
        - Но почему?! Почему вы не считаете меня достойной Кости? Я, как и он, дипломированный юрист. Как и он, не испытываю нужды в деньгах. Как и он, окончила престижный вуз. Чем я не подхожу?
        - Ты вульгарна! Нахалка и выскочка! Уже того, как ты смеешь меня называть…
        - Свекрушкой? Ну так это я любя, - не удержалась от ехидства Мила, но тут же пожалела об этом, поймав яростный взгляд Кирилла Олеговича.
        - Ты не пара моему сыну, повторяю!
        - Как я уже сказала, сегодня я пришла за миром. Вы сильный и достойный соперник, но мне не нужна война. Я люблю вашего сына. Люблю всем сердцем. Я сделаю все, чтобы его осчастливить. Обещаю, что буду ему самой лучшей женой. Разве не этого должен желать отец для сына?
        - Думаешь, я куплюсь на твои речи? Оставь моего сына по-хорошему, не то…
        - Угрожаете? Я бы вам не советовала, свекрушка. Вы опасный и влиятельный человек, но у меня есть не менее сильный отец. Я бы не хотела прятаться за его спину, но если придется…
        - Вот как ты заговорила. Папочкой угрожаешь? - усмехнулся Воронов-старший и откинулся на спинку кресла. - Это мне нравится. Это говорит, что ты меня боишься.
        - Повторяю, я знаю, что вы достойный и очень опасный враг. Но и я не так проста, вы же это понимаете. От Кости я не отступлюсь. Чего бы мне это ни стоило. Примите наши отношения! Оставьте нас в покое! Давайте заключим пакт о ненападении.
        - Людмила, ты ничего не можешь мне сделать. Твой единственный козырь против меня - это факт того, что я в свое время подставил Алису. Но тут ты в таком же положении, как я. Проговоришься об этом сыну - я поведаю, какая ты на самом деле лицемерная интриганка.
        - Знаете, дорогой свекрушка, у моего обмана есть срок годности. Костя простит мне это. Я сама ему все расскажу, когда придет время, а вот ваш поступок он никогда не примет.
        Лицо Кирилла Олеговича исказила отвратительная гримаса. Он понимал, что девчонка говорит истину. Если сын после ее позора на ужине остался с ней, значит, все серьезнее, чем было с Лидочкой. И если мерзавка позволяет себе дерзить, значит, уверена в Костиных чувствах. А раз так, сын действительно может простить Милины выкрутасы.
        - Ты зарываешься, Людмила, - неожиданно тихо проговорил Кирилл Олегович. Это было так пугающе, что Мила непроизвольно съежилась. - На твоем месте я бы поберегся.
        - Послушайте, свекрушка, - поборов страх, уверенно сказала Мила, - я не хочу с вами войны. Я пришла за миром. Все, что мне нужно - это быть с Костей. Меня не волнует, что было у вас в прошлом, что в настоящем. Пусть это будет на вашей совести. Единственное, о чем прошу - не ставьте мне палки в колеса.
        - Теперь ты просишь? - хмыкнул Кирилл Олегович.
        - Прошу. Как раз потому, что не хочу воевать. Потому что, если вы выкинете снова какую-нибудь гадость, я найду чем ответить. Потому что могу сделать так, что Костя выберет меня, а не вас, а вы потеряете сына!
        Мила блефовала. Она отнюдь не была так уверена в Косте. Вот только Кирилл Олегович, кажется, купился… Он нахмурился и опустил взгляд на нетронутую чашку кофе.
        - Договорились? - спросила Мила, когда молчание старшего Воронова затянулось.
        - Может быть, есть еще какие-то просьбы? - натянуто улыбнулся он.
        - Н-нет, - ответила Мила, не веря, что одержала победу в их словесном бою.
        - Нет… Ну хорошо, - Кирилл Олегович поднялся с кресла и, обогнув свой стол, подошел к Миле. Она подняла на него взгляд, но не успела ничего сказать, как он ухватил ее за локоть и поднял со стула.
        - Что вы…
        - Слушай меня, девочка, ты не с тем человеком удумала играть в свои игры. Тебе еще расти и расти до моего уровня, но не факт, что получится, - Кирилл Олегович сильнее сжал руку Милы и приблизился к ее лицу так, что она почувствовала горечь его дыхания. - Можешь развлекаться с моим сыном. Лови момент, потому что потом это кончится. Ты точно такая же, как его бывшая секретарша. И кончить можешь так же. И для тебя состряпаем справку о невменяемости, когда найдем твое бездыханное тело. Никто не усомнится в суициде.
        Кирилл Олегович разжал руку, и, как пружина, Мила отскочила от него. Она не могла поверить собственным ушам. Только что Костин отец сам признался, что Лидочкина справка была поддельной. Он только что фактически признался в ее убийстве! Теперь Миле стало не просто страшно, она была в ужасе от того, в какое дерьмо влезла. Возомнив себя героиней блокбастера, думала, что ей все сойдет с рук…
        - Наша сделка в силе. Я молчу о твоих интригах, ты о моей причастности к подставе с Алисой, но на этом все. Ни о каком мире и речи быть не может. А теперь до свидания!
        Мила была рада уйти. Нет, она была рада сбежать! Схватив сумку, она рванула к двери, но Кирилл Олегович ее окликнул. Мила замерла, держась за ручку…
        - Спасибо за коньяк. «Курвуазье» мой любимый…
        К такси Мила неслась без оглядки, коря себя за глупость. Она совершенно не знала, что делать дальше, но понимала, что теперь следует быть бдительной вдвойне. Все, чего она добилась этой чертовой встречей, - раззадорила дикого зверя.
        Таксист уткнулся в новую игру на своем телефоне и даже не сразу заметил, как к машине подошла Мила. Она села на переднее сиденье, пристегнулась и сложила руки под грудью так, словно пыталась съежиться.
        - Едем, мадемуазель? - поинтересовался таксист, и Мила кивнула. Он понял, что с клиенткой что-то не так, но решил к ней не лезть. Мало ли, что происходит в таких богатых районах, как этот, куда они заехали. Крайним быть не хотелось.
        На подъезде к Москве Мила немного успокоилась. Она поняла, что ее глупая затея визита к свекрушке все же принесла свои плоды - теперь не оставалось сомнений в его причастности к смерти Лидочки, как и в том, что это не был суицид. Может быть, Кирилл Олегович довел бедную Лиду до петли? И опять странность - умело связанная веревка, прикрепленная к перекладине для пилатеса. Доведенная до отчаяния женщина стала бы так изгаляться? Будь на ее месте Мила… Ой, нет, об этом ей думать совсем не хотелось, но все же… Будь она на месте Лидочки, наглоталась бы таблеток или вскрыла себе вены…
        - Приехали, госпожа, - вывел Милу из задумчивости таксист.
        - Да, конечно, - она полезла за кошельком и отсчитала обещанную сумму. - Держите, спасибо.
        - И вам, - пересчитывая купюры, проговорил таксист. - С Новым годом.
        С Новым годом… И как Мила могла забыть, что на сегодня был запланирован их с Костей Новый год - ее праздничный ужин, к которому ничего дома не было? К счастью, в Москве, имея деньги, можно найти все, что угодно. Естественно, Мила не планировала полдня стоять у плиты, а потом кормить Викинга пересоленными отбивными и картошкой, превратившейся в угольки. Горячее с гарниром она заказала в ресторане с доставкой на дом, а вот салаты и закуски решила приготовить сама… Правда, наполовину. Многие Милины подруги расхваливали доставку продуктов для готовки определенных блюд: выбираешь на сайте, что хочешь приготовить, сколько порций нужно, и тебе доставляют все необходимые ингредиенты в нужной пропорции, остается только смешать. Так у Милы появились салат со слабосоленой лососиной, брускетта с пармой и ветчинные рулетики.
        За всеми приготовлениями Мила и думать забыла о Кирилле Олеговиче, а когда вспомнила его угрозы, они казались уже не такими серьезными. Не убьет же он ее в самом деле? Все-таки он побоится связываться с Матвеем, и Костя ее не даст в обиду. В это хотелось свято верить.

* * *
        Костя с самого утра не мог найти себе места, и дело было в Малявке. Он чувствовал все ее переживания, как если бы они были его, понимал сомнения и ревность. Мила хорошо знала, как раньше он относился к Алисе, и это не давало покоя его девочке. Но это было раньше. Раньше, теперь все не так. Теперь все мысли занимала только Мила. Его Мила. Его безбашенная и страстная, нежная и чувственная, верная и открытая Мила. Костя уже давно потерял голову от Малявки, но только сейчас понял, насколько она ему дорога как женщина. От мысли, что она может обижаться, хотелось выть волком. Несколько раз он порывался поехать к ней, объясниться и прогнать к черту все сомнения, но в последний момент себя останавливал.
        Несмотря на почти бессонную ночь, сна не было ни в одном глазу, а до девяти оставалось еще несколько часов. Костя принял душ, побрился, выбрал костюм себе на вечер и направился в спальню. Рядом с кроватью на тумбочке стояла коробочка с подарком для Милы - изящным браслетом от Тиффани. Он всегда дарил своим женщинам украшения. Вот только сейчас, глядя на лазурную коробку, Костя понял, как этого подарка мало для Милы. Она достойна другого… Он схватил пальто, шарф и шапку и выбежал из квартиры.
        Ближайший зоомагазин находился через две улицы от дома. Вряд ли он работал первого января, но не попробовать Костя не мог. Он бежал со всех ног, словно мог опоздать. Немногочисленные прохожие с интересом наблюдали за представительным мужчиной в дорогом пальто, перепрыгивающим через лужи на неотремонтированном тротуаре. Конечно, ему не повезло. Жалюзи на окнах и табличка, что магазин не работает до третьего, разрушили Костин план.
        - Ты чего, милок? - послышался чей-то голос за спиной, когда Костя со злости ударил кулаком в стену. Он обернулся и увидел перед собой маленькую сгорбленную старушку.
        - Ничего, бабушка. В магазин хотел зайти.
        - Кормика животинке своей купить? Так ты покорми молочком.
        - Нет, не кормика животинке, а животинку.
        - Животинку? Собаку, кошку, попугайчика?
        - Девушке хотел подарок сделать… Котенка или щенка, не знаю…
        - Так зачем покупать-то? У меня есть… Хотя ты за породистым… - вздохнула бабушка, оглядев Костю с ног до головы.
        - А у вас кто есть? - тут же оживился он.
        - Котята есть. Моя Марфа окотилась. Двух заберут после праздников, а последний сорванец остался. Пойдем. Я тут рядом живу, посмотришь…
        Ровно в девять вечера Костя стоял на пороге Милиной квартиры с браслетом от Тиффани в кармане пиджака и коробкой, в которой сладко спал рыжий котенок. Мила открыла дверь, и Костя обомлел. На ней было длинное платье в пол, в огромном вырезе блестел кулон - его подарок. Ее длинные волосы локонами спадали на плечи, а легкий аромат духов кружил голову.
        - Проходи, - улыбнулась она, бросив беглый взгляд на большую коробку с голубым бантом в его руках.
        Костя зашел в прихожую и быстро разделся, пока котенок не проснулся. Мила не стала его ждать и направилась на кухню, откуда доносились аппетитные ароматы. Как истинная хозяйка она встречала возлюбленного накрытым столом. Костя даже не поверил глазам, когда увидел, как много приготовила для него Мила. Малявка открывалась для него с новой стороны, и каждая ее грань нравилась еще больше.
        - Милая, у меня есть для тебя подарок, - улыбнулся Костя, и Мила, как маленькая девочка, подпрыгнула и хлопнула в ладоши, глядя на большую коробку. - И это тоже, но сначала… - он достал коробочку с браслетом и протянул Миле.
        - Тиффани?! - радостно воскликнула она и тут же выхватила подарок. - Викинг… Какая красота… И под кулон подходит.
        - Я специально подбирал. Давай застегну.
        Костя помог Миле надеть браслет и тут же в награду получил ее поцелуй. Вот только такая благодарность была чревата тем, что ужин мог остыть, а второй подарок - проснуться.
        - Иди к той коробке, только открывай аккуратнее.
        Мила лукаво улыбнулась, стрельнула глазками и, виляя бедрами, направилась к большой коробке. Она соблазнительно наклонилась, зная, что Викинг смотрит именно на ее попку, и нарочито медленно стала поднимать коробку, но тут послышалось звонкое мяуканье. Вмиг она забыла про соблазнение Викинга, поставила коробку на стол и открыла ее.
        Маленькое рыжее существо с большими зелеными глазами уставилось на новую хозяйку. Котенок склонил голову набок и снова мяукнул, давая понять, что готов к знакомству.
        - Какой ты маленький, - Мила взяла на руки рыжее очарование и тут же поцеловала в голову между ушек.
        Костя любовался тем, как его Малявка в дорогом вечернем платье уселась на пол с котенком и, нежно укачивая, прижимала малыша к груди. В этот момент она была такой трогательной и беззащитной, что Косте захотелось взять ее саму, как она котенка. В его сердце смешались самые разные чувства, но одно он понимал точно - его влюбленность в Малявку перерастает в самую настоящую любовь. Он опустился рядом с ней и провел ладонью по ее щеке.
        - Спасибо, Викинг! Спасибо!
        - Мне показалось, что будет здорово, если у тебя появится маленький друг.
        - Да. Это точно здорово.
        - Как назовешь?
        - Викинг-младший, - не раздумывая ответила Мила, и Костя поморщился. - Чего? В честь тебя же! Ладно, будем звать его коротко: «Вик».
        - Хорошо. Так и называй. А теперь пойдем, накормишь меня. Такие ароматы… Я с голоду умираю!
        Мила была счастлива. Она вошла в роль домохозяйки и даже забыла, что готовила не сама; ухаживать за любимым мужчиной все равно было очень приятно. Положив Викингу полную тарелку закусок, она ненадолго скрылась в комнате.
        - У меня тоже для тебя подарок. Правда, не такой замечательный, как твой, - сказала она, вернувшись на кухню.
        - М-м-м… - Костя довольно улыбнулся.
        - Вот, - Мила положила перед ним черную кожаную коробку.
        Костя открыл свой подарок и улыбнулся. Это были изящные платиновые запонки с выгравированными стилизованными буквами-инициалами. Подарок дорогой, сделанный явно на заказ. Косте было чертовски приятно.
        - Поможешь сменить? - протянув Миле руку, спросил он, и она тут же стала снимать его старые запонки.
        - Тебе нравится?
        - Очень.
        - Кость, я должна тебе признаться, - закончив со второй запонкой, сказала Мила, опустив взгляд.
        - Что такое? - нахмурился Костя, понимая, что сообщить она собирается что-то неприятное.
        - Утром я не поехала домой сразу. Мне нужно было в другое место… - она села за стол напротив Кости, все так же избегая его взгляда.
        - Куда? - холодно вопросил Костя. Не было никакой причины для ревности, но он отчего-то ревновал. Секунды до ее ответа показались вечностью, и десяток неприятных мыслей успели залезть в голову.
        - Я ездила к твоему отцу. Мне было так стыдно за тот ужин. Я должна была извиниться.
        - Малявка… - Костя с облегчением выдохнул, но тут же напрягся. - И как все прошло?
        - Неважно, - усмехнулась Мила. - Я ему не нравлюсь.
        - Папе сложно понравиться. Не бери в голову.
        - Но я не могу, он же твой отец.
        - Радость моя, тебя не должно волновать мнение папы. Рано или поздно он тебя примет. Просто он всегда хотел видеть рядом со мной женщину-придаток, а ты слишком самодостаточная личность. Пообещай больше к нему не ходить. Предоставь это мне.
        - И тебе совсем не важно, что он обо мне думает?
        - Могу представить, - Костя отпил глоток вина и взял Милу за руку. - Только мне плевать, у меня своя голова на плечах.
        Настроение Милы поднялось еще на одно деление. Захотелось танцевать, и до горячего Мила пригласила Викинга на танец. Костя прижал к себе Малявку и закружил под балладу Глории Эстефан.
        - Красивая песня, - шепнул он.
        - Моя любимая. Она о женщине, которая счастлива любить, - ответила она и стала подпевать Глории Эстефан[13 - Глория Эстефан - американская певица и автор песен кубинского происхождения.]: - Wrapped in your arms where it's peaceful back in your arms where i'm happy i would do anything gladly only to see you again.
        Костя поцеловал Милу в висок и улыбнулся, но так, чтобы она не увидела. Они оба знали, что эти слова не были простыми строчками песни, их Мила сказала ему. В его объятьях ей спокойно, в его руках она счастлива и с радостью сделает все, что угодно, лишь бы увидеть его снова.
        Композиция кончилась, и Мила усадила Костю за стол. Она достала из духовки подогретое мясо, заблаговременно переложенное из ресторанного контейнера в керамическое блюдо, и продемонстрировала Викингу эту красоту. Он не смог удержаться от комплимента, и Мила почувствовала, что одержала еще одну небольшую победу на пути к его сердцу.
        - Видишь, не только Алиса может тебя накормить, - вырвалось у Милы, но она тут же прикусила язык.
        - Ты опять об Алисе? - нахмурился Костя и неожиданно встал из-за стола. - Идем.
        - Куда? - удивилась Мила.
        - Поговорить, - он протянул ей руку, и она вложила в нее свою ладошку.
        Костя довел Милу до дивана, усадил и сам сел напротив. Он заглянул ей в глаза и поймал беспокойный взгляд. Волнуется… Отчего-то ему стало приятно. Легкое злорадство заиграло в душе, как месть за то, что он мучился весь день и теперь из-за него переживает Мила. «Глупости», - тут же отогнал он эту мысль и взял Милину руку, переплетая их пальцы.
        - Ты переживаешь из-за Алисы. Я догадываюсь почему.
        - Да ладно, Викинг. Ты Эйнштейн?
        - Перестань, Мил. Я серьезно. У тебя какие-то сомнения?
        Мила не ответила, только отвернулась, и Костя нашел в этом подтверждение своим соображениям.
        - Почему ты не хочешь рассказать Алисе и Денису о нас? Чего ты боишься на самом деле? Дело ведь не в брате?
        - Она не одобрит наши отношения. Алиса считает, что ты мне не пара, а я не пара тебе.
        - И что? Тебя так волнует ее мнение?
        - Нет, а вот тебя волнует. Ты к ней всегда прислушивался. Я боюсь, что Алиса убедит тебя, что нам не стоит быть вместе.
        - Боишься, что я тебя оставлю, если Элис этого захочет?
        - Да, - честно ответила Мила и посмотрела Косте в глаза, бросая вызов быть откровенным, и он его принял.
        - Не оставлю. Даже если весь мир будет против.
        - Почему?..
        Теперь не ответил он. Костя еще не был готов к такому признанию, но поцелуй мог сказать за него. И пусть Мила мечтала услышать от Викинга заветные слова, сейчас ей было достаточно знать, что он будет с ней, несмотря на остальных. Когда-нибудь он скажет, а пока ее любви хватит им двоим с головой, как пела когда-то Земфира.
        - Знаешь… - заговорил Костя, отстранившись, но все еще глядя на Милины губы. - Тебе может показаться это глупым, но я рад, что ты так переживаешь из-за того, как я поступлю, если Алиса будет против.
        - Почему?
        - Это говорит о том, что я тебе нужен, что ты не хочешь меня потерять.
        - А ты в этом сомневался?
        - Немного. Мне было страшно, что я для тебя всего лишь способ забыть Антона. Когда-то ты любила меня, любила долго… Потом появился он. Сложно избавиться от мысли, что сейчас ты все еще думаешь об Антоне.
        - Антон для меня ничего не значит. Совсем ничего, - прошептала Мила.
        - Теперь верю. А для меня ничего не значит Алиса. Она давно стала только другом, правда, я понял это сейчас. У меня не осталось к ней никаких иных чувств. Все чувства, какие есть… Они только твои.
        - Тогда я поговорю с ней? - нерешительно спросила Мила, словно отпрашивалась у отца на дискотеку.
        - Хочешь, поговорим вместе?
        - Нет. Я сама. Лучше если это будет женский разговор, а потом Алиса поможет с Денисом.
        - Хорошо.
        - Я поеду к ним завтра. Как проснемся, сразу же поеду.
        Но на другой день Мила никуда не поехала, и на следующий тоже. Они с Костей наслаждались долгожданными каникулами, которые могли провести вместе. Даже мобильные отключили, чтобы быть только друг с другом. Только на третий день их маленького уединения Мила все же решила навестить Суворовых. Косте нужно было заехать в бюро, поэтому они проснулись рано и решили начать день с совместного душа.
        - Нужно позвонить Алисе и узнать, дома ли они, - потянулась к телефону Мила, пока Костя готовил им завтрак.
        - Ты не отвертишься. Даже если Элис с Димкой на елке или на даче, сегодня же с ними поговоришь, - строго сказал Костя.
        - Хорошо-хорошо. Я же обещала.
        Телефон наконец загрузился, и Мила посмотрела на дисплей. Одно за другим стали приходить сообщения о непринятых вызовах. Все за прошлую ночь, все от Дениса и Алисы…
        - Кость… Что-то случилось!
        Глава 21. Ценность семьи
        Семья - это ячейка общества, основанная на браке или кровном родстве. Она принадлежит к важнейшим общественным ценностям, но для каждого человека ценность семьи своя. Для Алисы Суворовой семья была главным в жизни. Муж, сын и золовка стали для нее самыми важными людьми, потому что они дали ей ту любовь, которую Алиса не чувствовала в детстве и юности. Она была поздним ребенком двух заядлых карьеристов, для которых дочь стала очередным проектом.
        С детства Алиса жила по строгим правилам, почти все время уделяла учебе или игре на скрипке. Ее будущее с самого рождения было распланировано, поэтому, когда она сбилась с пути, влюбившись в Дениса, родители сделали все, чтобы их развести. Им это удалось, и долгие шесть лет Алиса не подозревала, что виной всему происки отца и матери. Когда Алиса вновь встретила Дениса, когда они смогли все прояснить и снова сошлись, родителям пришлось смириться с выбором дочери, но отношения между ними так и остались натянутыми. Но если мама Алисы, Элеонора Викторовна, старалась хоть как-то сблизиться с дочерью, то ее отец Павел Васильевич бросил жену и практически вычеркнул дочь из своей жизни.
        Профессор МГУ, заслуженный преподаватель Павел Васильевич Елисеев, как и многие мужчины, поддался соблазнам кризиса среднего возраста. Властная и холодная супруга опостылела, а рядом с молоденькой аспиранткой Анастасией он почувствовал себя вновь молодым. Павел Васильевич ушел от жены к любовнице и с ней решил начать новую жизнь. Родная дочь в эту жизнь не вписывалась, и он без зазрения совести, решив, что Алиса уже взрослая, перестал играть роль достопочтенного отца. Под влиянием молодой пассии Павел Васильевич заявил Алисе, чтобы та обращалась к нему лишь в случае крайней необходимости. Сам же он вспоминал о ней лишь изредка по праздникам.
        Спустя три года после того, как Павел Васильевич женился на своей аспирантке, у него родился ребенок - еще одна дочка, которой он постарался дать ту отцовскую любовь, которую пожалел Алисе. Но годы шли, и он не молодел: здоровье стало слабеть, силы утекать. Все еще молодая Анастасия не захотела оставаться со старым больным мужем. Они оформили развод быстро. Московская квартира и дача достались ей, а Павлу Васильевичу ничего не оставалось, кроме как уехать в Новосибирск к своей матери. Там он часто думал об Алисе, но позвонить или написать так и не решился. Он запретил матери, которая все эти годы поддерживала связь с внучкой, рассказывать о неизлечимой болезни, которую обнаружили, когда время на лечение было упущено. Чувство вины пришло к нему слишком поздно. Он умер, так и не поговорив с Алисой.

* * *
        - У Алисы умер папа, - сказала Мила, разъединившись с братом.
        - Как она? - заволновался Костя.
        - Три часа назад улетела в Новосибирск к бабушке. Я должна ехать к Денису.
        - Он не полетел с ней? - удивился Костя.
        - Нет, я так и не поняла почему. Но неважно. Я к ним.
        - Я с тобой.
        - Нет, Викинг. Ден все поймет о нас с тобой, а сейчас не самое подходящее время для таких новостей. Я поеду одна, а потом позвоню тебе. Хорошо? Дождешься меня дома?
        - Ладно. Но если что - сразу звони, я приеду, - Костя притянул к себе Милу и коснулся лбом ее лба. - Я буду по тебе скучать. Так привык к тебе за эти дни, что совсем не хочется отпускать.
        - Значит, привык? И только? - ехидно поинтересовалась Мила.
        - Не только. И ты это знаешь. Но сейчас не до разговоров. Собирайся.
        Костя снова ушел от признания, но Мила понимала, что пока давить не время. В любом случае, теперь он от нее никуда не денется, Викинг уже был от нее без ума.
        До дома брата без пробок Мила доехала за двадцать минут. Конечно, ей пришлось пару раз нарушить правила, но какая разница, когда тут такое дело? Всю дорогу она думала об Алисе и никак не могла понять, почему брат не полетел с ней. Было жутко от одной мысли, что после всего, что натерпелась бедная подруга от отца, ей придется провести несколько невыносимо тяжелых дней бок о бок с его второй семьей. При Косте Мила этого не сказала, но на Дениса разозлилась за то, что бросил Алиску одну.
        До квартиры брата Мила бежала, перепрыгивая через две ступеньки, а дверной звонок была готова выдавить. Денис открыл ей почти сразу, и по его виду стало понятно, что всю ночь он не спал. Милина злость сразу поубавилась.
        - Что случилось?! - сходу спросила она, снимая пальто прямо на пороге.
        - Оказывается, он болел, но Алисе не говорил. Как объяснила ее бабушка, чувствовал вину, что бросил Лисенка.
        - И правильно, что чувствовал вину. Так ему и надо. Старый козел!
        - Мила!
        - Что Мила?! Разве не так?! Козел тот еще, так что получил по заслугам. Но почему ты с Алиской не полетел? Как она там одна?!
        - Я хотел, но Димку оставить не с кем. Брать его с собой Лисенок не хотела, да и я против того, чтобы сын присутствовал на похоронах деда, которому до него не было дела. И его вторая жена с дочерью там. Диме там делать нечего.
        - Что значит, Димку не с кем оставить? - нахмурилась Мила и по-хозяйски прошла в гостиную.
        - Элеонора отказалась за ним присмотреть, как только узнала, что мы на похороны Павла. Закатила Лисенку в трубку истерику, запретила лететь в Новосибирск.
        - Я не об Элеоноре! А я? Я на что? Я Димкина тетя и крестная!
        - Но до тебя мы не дозвонились! Ты где пропадала?
        - Да… Точно… прости. Я просто вырубила телефон и отсыпалась.
        - Три дня?
        - Денис, сейчас есть вещи поважнее. Давай ищи себе билет до Новосибирска, а я соберу Димкины вещи. Он сам-то где?
        - Я ему включил мультики, все утро проплакал, что мама уезжает. Только мультиками отвлек, так что он на полчаса вне зоны нашей досягаемости, - усмехнулся Денис и взял Милу за руку. - Спасибо, мелкая. Я весь извелся за Лисенка. Не хочу даже думать, что ее там ждет.
        - Все будет хорошо. Ты полетишь за ней и там поддержишь.
        Денис сумел купить билет на дневной рейс, собрал вещи и вызвал такси. Мила сложила одежду и игрушки племянника и попутно написала Викингу, что его ждет сюрприз, но нужно запастись клубничным мороженым. Как бы ни было это эгоистично, Мила восприняла всю ситуацию как знак судьбы. Им с Костей выпал отличный шанс потренироваться в том, как быть родителями.
        - Мил, завтра Димку нужно отвести в садик. У них уже кончились каникулы. Еще он теперь ходит на английский. Адрес я тебе написал, - Денис протянул сестре листок бумаги.
        - А не рано еще заниматься английским? - нахмурилась Мила, сунув в карман адрес, и посмотрела на племянника, который успел закатить громкий скандал, когда узнал, что и папа улетает вслед за мамой.
        - Самое время. Без языка сейчас никуда, - ответил Денис, доставая из шкафа пуховик. - Мелкая, если что - звони.
        - Папа, а когда ты вернешься? - утирая слезы, спросил Димочка.
        - Родной, мы с мамой пробудем там недолго и скоро уже вернемся. А ты останешься с Милой, - Денис подхватил сына на руки и поцеловал в мокрую щечку.
        - Хочу к маме! - снова захныкал Димочка.
        - Но разве не здорово провести время с Милой?
        - Димка, я тебе обещаю, что нам будет так весело, и ты не заметишь, как мама с папой вернутся. Иди ко мне, - Мила забрала у Дениса племянника и кивнула ему, чтобы скорее выходил из дома, потому что долгие прощания грозили перерасти в настоящий потоп.
        - Пока, - шепнул Денис и, подхватив дорожную сумку, вышел из квартиры.
        Мила отнесла Димочку в его комнату и усадила на кровать. Он надул губки и стал сильно тереть заплаканные глаза. Первый раз он оставался один без родителей.
        - Дим… А у меня для тебя есть целых три сюрприза.
        - Не хочу сюрпризов. Хочу к маме.
        - Не хочешь сюрпризов, даже если один из них сладкий и клубничный?
        - Мороженое? - тут же просветлел Дима, и Мила с облегчением улыбнулась.
        - Ага. Только оно не здесь, а у меня дома. Так что давай собираться и ко мне.
        - Не хочу. Хочу к маме, - снова захныкал Димочка.
        - Подожди, ты еще не знаешь про два других сюрприза! Смотри, - Мила достала из кармана мобильный и показала племяннику фотографию Вика.
        - Котеночек? Твой? - Димочка выхватил у Милы телефон и пальцем пощекотал рыжую мордочку на фото.
        - Мой. Вик зовут. И он очень хочет с тобой познакомиться. Так что? Едем?
        - Угу.
        - Да, Дим… Есть еще один сюрприз.
        - Какой? Песик?
        Мила замялась в нерешительности. Нужно было как-то объяснить племяннику, что его любимый дядя Костя будет жить с ними. Но дело было не только в этом. Алиса и Денис наверняка станут названивать Миле, и Димка может обо всем проговориться раньше времени.
        - Только это будет наш с тобой секрет. Маме и папе пока говорить об этом нельзя.
        - Нельзя говорить? - с придыханием переспросил Димочка, предвкушая что-то очень интересное.
        - Ты поживешь у меня, но с нами будет жить дядя Костя, - прошептала Мила, словно их могли подслушать.
        - Да? - обрадовался Димочка.
        - Ага, только маме и папе об этом знать пока не нужно. Дело в том, что дядя Костя теперь мой жених.
        - Жених?
        - Димочка, ты уже большой и все понимаешь. Я люблю дядю Костю. Раньше он любил меня как друга, но сейчас полюбил как невесту. Маме и папе мы пока не говорили. И, как ты понимаешь, это следует сообщить мне, поэтому, когда они будут звонить, не выдавай нас.
        - Хорошо. А вы теперь поженитесь?
        - Обязательно, но позже.
        - М-м-м… А если поженитесь, вы меня не разлюбите?
        - Нет, глупыш! Мы тебя никогда не разлюбим. А когда поженимся, будем часто брать тебя к нам, гулять в парке, кататься на аттракционах, есть мороженое.
        - Здорово! Тогда женитесь.
        - Не все так просто, - театрально вздохнула Мила. - Дядя Костя пока не думал об этом. Он еще не понял, что мы должны стать семьей. Но ты, малыш, можешь помочь.
        - Да? Хочу помочь!
        - Отлично! Тогда мы сделаем так, что дядя Костя захочет на мне жениться, но только ему о нашем плане не скажем.
        Получив сообщение от Милы, Костя сразу понял, о чем идет речь, и пошел в магазин за любимым мороженым Димочки, и заодно купил ему в подарок машинку. Как бы ему ни хотелось провести остаток праздников в постели с Милой, он не мог отрицать, что рад приезду своего маленького друга. Костя всегда мечтал о семье, но пока отцовские чувства мог выплескивать только на Алисиного сына.
        Когда Мила и Димочка приехали, Костя успел прибраться и скачать из Интернета целую подборку мультфильмов. Он прекрасно понимал, что пятилетний ребенок, впервые оставшийся на долгое время без родителей, может капризничать. Но Димочка, вдоволь нарыдавшись дома, заявился в отличном настроении.
        - Дядя Костя! - с порога крикнул он и бросился на кухню, откуда доносился шум телевизора, но там никого не было. - Дядя Костя?..
        - Дружок, сначала надо разуваться, - серьезно сказал Костя, выходя из гостиной.
        - Я соскучился по тебе и очень рад видеть. Мы пойдем сегодня с тобой лепить снежную крепость, потом есть пиццу в кафе, а потом… потом… мультики! И где котенок?!
        Мила взволнованно закусила губу, боясь, как бы племянник не переиграл. По пути домой она объяснила ему план действий, вот только он принялся слишком рьяно его выполнять.
        - У-у-у… Дружок, сколько планов! - закатил глаза Костя, и посмотрел на Милу. - Мы успеем все это провернуть?
        - У нас впереди несколько дней, так что если не успеем все сегодня, то сделаем завтра, - сказала она и протянула Димочке Вика, который как раз выбежал ее встречать.
        - Котеночек… - Димочка аккуратно взял Вика на руки, и тот удивленно посмотрел на маленького человека и принялся его обнюхивать.
        - А в садике сейчас тоже каникулы? - поинтересовался Костя, наблюдая за знакомством двух детенышей.
        - Да, до десятого не работают, так что Димка все это время будет с нами.
        Мила не собиралась расставаться со своим орудием воздействия на Костю даже на несколько часов, поэтому позвонила в Димин садик и сказала, что он приболел. Занятия английским тоже не входили в ее планы, и туда она не собиралась вести племянника.
        Костя помог Димочке раздеться и повел раскладывать в шкаф вещи. Мила присоединилась к ним чуть позже. Пока ее мальчики были заняты, она заказала готовые продукты для ужина с доставкой до соседнего супермаркета. Последние пару дней, когда все приготовленное Милой к праздничному ужину было съедено, они с Костей заказывали суши. Мила, конечно, вызывалась готовить, но Викинг не хотел отпускать ее даже на кухню. Безусловно, таким раскладом Мила была крайне довольна.
        - Кость, давай ты с Димкой пойдешь гулять, а я придумаю нам что-нибудь на обед. На ужин я уже пообещала пиццу, но на обед обязательно первое. Ребенку нужно правильное питание.
        - Милая, если ты хочешь готовить, то нужно идти за продуктами.
        - Знаю, поэтому схожу в супермаркет, а вы гуляйте.
        - Давай вместе в магазин, а потом гулять? Помогу тебе с сумками.
        - Не надо, я на машине. И Димке совсем не хочется таскаться по супермаркету, когда на улице такая погода. Ловите первый снег!
        - Да, пошли лепить крепость! - Димочка ухватил за руку дядю Костю и потянул в сторону коридора.
        - Хорошо. Уговорили, - кивнул Костя. Мила с облегчением вздохнула, но пообещала себе обязательно записаться на курсы готовки, как только праздники закончатся.
        Костя и Димочка наслаждались первым липким снегом. Они умудрились построить целую крепость с двумя башнями, устроить войнушку, разломать и снова отстроить свою крепость. Вдоволь нагулявшись и вымокнув насквозь, они стали собираться домой.
        - Идем обедать и обогреваться горячим чаем, - Костя взял Димочку за руку и повел к подъезду. - Дим, тут такое дело. Я не знаю, говорила ли тебе Мила, но мы теперь встречаемся.
        - Да, ты ее жених. Я знаю.
        - Какой ты смышленый. И что ты об этом думаешь?
        - Я хочу, чтобы вы поженились, - прямо ответил Димочка, и Костя чуть не поперхнулся воздухом.
        - Даже так?
        - Ага. Я буду тогда к вам приезжать, вы меня поведете в парк на аттракционы, купите мороженое, будем вместе играть…
        - Хорошо, друг, я подумаю над твоим предложением, - усмехнулся Костя.
        Конечно, он не знал, откуда у Димочки появилось такое желание поженить их с Милой. Костя решил, что все дело в том, что мальчонка любит и его, и свою крестную. Правда, почувствовал неприятный укол ревности, думая, что такая же реакция была бы у Димки на роман Милы и Андрея.
        Дома Костю и Димочку ждал вкусный обед. Мила суетилась на кухне и была прекрасна даже с небрежным пучком, в домашнем платье и босая. Она налила своим мальчикам куриного супа с лапшой, а сама вернулась дожаривать ароматные котлетки к макаронам на второе. Костя наблюдал за ней, прислонившись к дверному косяку, и ловил себя на мысли, что хочет, чтобы всегда было так.
        - Ну? Чего стоишь? Садись скорее, - Мила кивнула на стул, но Костя не сел за стол, а подошел к ней и поцеловал в шею. - Эй, тут ребенок!
        - Он знает, что мы вместе, - сообщил на ушко Костя и прикусил мочку уха, распуская по телу Малявки миллионы приятных мурашек.
        - Да, я ему сказала, когда мы ехали домой, и попросила не выдавать нас родителям. Будет лучше, если Алиса узнает от меня, а не от Димки, - пытаясь сохранить ясность ума, серьезно сказала Мила.
        - Опять ты об Алисе. Хватит так переживать. Даже если сначала они с Денисом воспротивятся, им все равно придется принять нас, потому что я не собираюсь тебя отпускать.
        Мила повернулась в его руках и расплылась в довольной улыбке. Ей до невозможности захотелось поцеловать Викинга по-взрослому, сорвать с него одежду и заняться любовью прямо на кухонном столе. Но черт возьми, надо было терпеть до ночи.
        Димочка вошел на кухню, держа под мышкой притихшего Вика, и серьезно посмотрел на дядю Костю и Милу. Мама и папа тоже обнимаются дома и даже целуются, когда считают, что их никто не видит. Да, Димочка сам как-то подсмотрел. Тогда ему это показалось чем-то неприятным. Он хотел поговорить об этом с родителями, но так и не решился. А вот с Милой поговорить мог. Она же, в первую очередь, его друг.
        - Мила! А вы что, целовались тут?
        Мила тут же отскочила от Викинга, а Костя усмехнулся, глядя, как вспыхнули ее щеки. Мила была очаровательна в своем смущении, но сейчас не время любоваться ею. Димочка ждал ответа.
        - Не совсем. Мы обнимались, - ответил за Милу Костя.
        - М-м-м… А до этого целовались? - отпуская котенка, поинтересовался Димочка.
        - Так! Хватит глупых вопросов! - строго сказала Мила. - Оба живо за стол! Суп стынет.
        Костя и Димочка уселись за стол, а Мила повернулась к плите. Главное было не упустить момент, когда нужно переворачивать котлеты. Инструкцию приготовления она выбросила в мусоропровод сразу же, чтобы Костя не догадался, что она готовит полуфабрикат, но сосредоточиться на готовке у нее не получилось.
        - Мила, ну вы с дядей Костей целовались до этого?
        - Да, Димка, случалось, - снова ответил Костя.
        - А можно вопрос? - смущенно спросил Димочка.
        - Еще один? - усмехнулся Костя.
        - Это слюняво? Вам не противно?
        Тут уже не выдержала Мила и громко рассмеялась. Она повернулась к Косте и внимательно на него посмотрела.
        - Ну… Отвечай. Слюняво я целуюсь? Тебе не противно?
        - Кхм… Дело в том, приятель, что если девушка такая прекрасная, как твоя крестная, то она не может неприятно целоваться.
        - М-м-м… И что, с Милой приятно? - отправляя в рот ложку супа, продолжил допрос Димочка.
        - Да. Даже очень.
        - М-м-м… А тебе тоже приятно целоваться с дядей Костей? - Димочка вопросительно посмотрел на Милу.
        - Да. Приятно.
        - А правда, что от поцелуев дети появляются?
        Костя и Мила переглянулись. К такому вопросу оба оказались не готовы, но Дима, отправляя в рот одну ложку супа за другой, не сводил с них глаз.
        - Милый, ты об этом лучше с мамой или с папой поговори, - наконец, сказала Мила и стала снимать котлеты со сковородки.
        - Я спрашивал, но ничего не понял. Мама сказала, что люди сначала целуются, потом становятся близкими, и у них появляются дети. У вас с дядей Костей тоже будут дети?
        Мила чуть не перевернула блюдо с котлетами, но Костя вовремя успел подхватить. Он коснулся ее руки и еле заметно улыбнулся.
        - Будут, Димка. Только не сейчас. Попозже, - ответил Костя и, поставив котлеты на стол, вернулся к своему супу.
        Мила молча смотрела, как Викинг и Димочка доедают свой обед. Она пыталась понять по Костиному лицу, насколько он был серьезен. Хотелось спросить, но она не решалась.
        После еды Костя вызвался помыть посуду, а Мила повела укладывать Димочку на дневной сон. После свежего воздуха и вкусного обеда он уже клевал носом. Переодев в пижаму, Мила уложила его в свою постель и уже хотела встать, но Димочка ее удержал.
        - Почитай мне, а то не усну.
        - Хорошо, - Мила улыбнулась, достала сборник Чуковского и устроилась рядом с племянником. - Добрый доктор Айболит! Он под деревом сидит. Приходи к нему лечиться и корова, и волчица…[14 - Корней Чуковский «Айболит».]
        Костя домыл посуду и зашел в комнату. Мила сладко спала в обнимку с Димочкой, но на ее широкой кровати было место и для него. Он устроился рядом, обнял свою Малявку и тоже уснул.
        Алиса беспокоилась о Димочке и названивала Миле каждый день. Она пока не могла сказать, когда они с Денисом вернутся в Москву. Планы немного изменились, когда выяснилось, что Павел Васильевич оставил ей квартиру в Новосибирске, которую его мать когда-то переписала на него. Нужно было уладить юридические вопросы, а заодно разобраться с Анастасией, которая заявила, что доля жилплощади принадлежит и ее дочери от Павла Васильевича. Алиса понимала, что заведомо выиграет дело, если будет суд, но не могла убедить бывшую супругу своего отца, что затевать процесс бессмысленно.
        Мила уверила Алису, что будет с Димочкой столько, сколько потребуется, и даже отпросится с работы, если до конца новогодних каникул они с Денисом не вернутся. Присматривать за Димочкой Мила была только рада. Племянник отлично способствовал ее отношениям с Викингом.
        За несколько дней Костя очень привязался к Димочке. Он думал, что любить малыша сильнее просто невозможно, но каждое утро, когда Димочка прибегал к ним с Милой в постель и начинал скакать, требуя вкусный завтрак от дяди Кости, ощущал, что его любовь к мальчишке стала еще больше. Костя с грустью думал о том, что скоро это кончится. Элис с Денисом вернутся и заберут сына домой, а им с Милой останутся лишь редкие встречи. Как-то раз он даже поделился этим с Милой и признался, что хочет такого же сына. Он и не подозревал, что вскользь брошенные слова Малявка примет как руководство к действию.
        Глава 22. Не утаить шила в мешке
        Быть хорошей матерью - это не профессия и не навык, это призвание. Быть хорошей матерью - значит чувствовать своего ребенка, понимать его переживания и верить в победы. Без ложной скромности Алиса считала себя отличной мамой. Они с Димочкой были не просто семьей, но и большими друзьями. Если вдруг ему было плохо, даже на расстоянии Алиса это чувствовала и на всех парах мчалась к сыну. Однако, вернувшись из Новосибирска в Москву, она испугалась, что разучилась чувствовать своего ребенка. Он болел целую неделю, а Алиса и не подозревала.
        Чета Суворовых прилетела домой в обед девятого января, как раз в последний праздничный день перед началом нового трудового года. Денис сразу же из аэропорта поехал на работу, а жену с сумками отправил домой. Димочка должен был находиться в садике, и Алиса не удержалась и попросила таксиста поехать туда. Она дико соскучилась по своему мальчику и знала, что и он скучал. Вот будет ему сюрприз, когда его заберет не Мила вечером, а мама после тихого часа, по пути домой они накупят сладостей и до возвращения с работы папы будут играть. Только сюрприз на самом деле ждал не Димочку, а Алису.
        - Алиса Павловна, но ваш Димочка болеет, - растерянно пролепетала воспитательница Анна Владимировна.
        - Как болеет? Он простыл? Давно? - заволновалась Алиса.
        - Димочка с нового года не появлялся в саду. Звонила его тетя, предупреждала. Вы не были в курсе? - тон Анны Владимировны изменился, в ее голосе появились нотки враждебности. Еще бы, хороша мамаша: сын болеет, а она ни сном, ни духом.
        - Нет… Не в курсе. У меня умер отец, я летала на похороны. Видимо, золовка не хотела меня расстраивать.
        - Извините, - потупила взгляд воспитательница, чувствуя, как от стыда начинают гореть щеки. - Соболезную вам.
        - До свидания, Анна Владимировна.
        Извинения воспитательницы Алисе были до лампочки, все мысли занимал только Димочка. По пути к такси она стала звонить Миле, но у той оказался отключен мобильный.

* * *
        В последний день новогодних каникул Косте пришлось ехать на работу. Миле совершенно не хотелось с ним расставаться, но дела не могли ждать до завтра. С другой стороны, у Санчо были какие-то новости по их делу, а так Мила могла спокойно встретиться с напарником. Они условились выпить по чашке чая в кофейне, вот только Димочку пришлось брать с собой.
        Как любой пятилетний ребенок, Димочка не мог спокойно усидеть на месте, пока готовился обед. Неинтересные раскраски наскучили почти сразу, а Мила все внимание уделяла старому толстому дядьке. Зато сахарница на столе была необычной: такой стеклянный кувшинчик, похожий на лампочку, с железной трубочкой посередине. Как же хотелось посыпать из него сахар! Димочка посмотрел сначала на Милу, потом на ее толстого друга и, сообразив, что на него не обращают внимания, спокойно взял со стола сахарницу. Так приятно было высыпать из железной трубочки сахар на руку под столом…
        - Эй, Димка, ты чего творишь?! - воскликнула Мила, заметив шалость племянника.
        - Ну, Мил… - протянул Димочка.
        - Тебе скучно? - вздохнула она.
        - Ага.
        - Хорошо, малыш. Вот тебе мой телефон, включи себе игру, - Мила достала из сумочки мобильный, разблокировала и отдала племяннику.
        - Забавный мальчик, - сказал Санчо, глядя на Димочку.
        - Да. Но давай к нашему делу. Значит, ты выяснил, что делал в Иркутске Бибирев?
        - Угу. Вот копии его чеков. Специально вчера вечером мотался в редакцию.
        - Ты большой молодец.
        Мила забрала у Санчо ворох бумаг и стала раскладывать их на столе по датам. Уже через пару минут у нее сложилась картинка передвижений журналиста. Оказалось, что в Иркустске он не задержался и сразу же поехал в городок Байкальск.
        - Санчо, ты знаешь что-нибудь о городе Байкальск? - спросила Мила.
        - Байкальск… Байкальск… Он на Байкале.
        - Тоже мне, Америку открыл. Что еще? Что там понадобилось Бибиреву?
        - Мне Аркаша не докладывал. Хм… Байкальск. Вообще на слуху город. О! Точно! Кажется, там был Целлюлозно-бумажный комбинат. Его закрыли несколько лет назад за то, что сильно загрязнял Байкал. Но дело давнее, не думаю, чтобы Аркаша решил писать о том, что было столько лет назад.
        - Надо будет навести справки о городе. Я поищу информацию в интернете, - Мила достала еще один чек и нахмурилась. - Смотри, Санчо, это счет из кафе. Указано, что две персоны. Если такой обед оплачен редакцией, значит, это была встреча по работе. Вот бы выяснить, с кем встречался Бибирев.
        - Хм… это будет сложно.
        - У него не было никакого планинга или ежедневника?
        - Нет, ничего такого. Аркаша в этом плане был скрытным.
        - Санчо, у тебя есть номер его сотового?
        - Что ты задумала?
        - Можно попробовать получить список его вызовов. Это непросто, я не полиция, но могу попробовать через папу. У него есть связи.
        - Записывай…
        Санчо продиктовал Миле номер Бибирева, и они стали собираться. Не теряя времени, Мила решила сразу ехать к Матвею. Одним из бизнесов ее отчима было детективно-охранное агентство, которое иногда работало в обход закона. Получить распечатку вызовов сотового абонента для Матвея не составит труда, проблема заключалась только в том, чтобы его убедить это сделать.
        - Телефон сел, - вздохнул Димочка и протянул Миле сотовый.
        - Вот черт, а я без зарядки. Твои родители наверняка будут трезвонить, когда прилетят. Хм… Ладно. Ты только помни, что им скажем, что ты ходил в садик.
        - Помню, - вздохнул Димочка. - А завтра мне по правде придется туда идти? Можно я еще останусь с тобой и дядей Костей?
        - Я бы с радостью, родной. Дядя Костя тоже, но каникулы кончились. Да и мы с ним выходим на работу.
        - Ох… ну, ла-адно-о, - обреченно протянул Димочка и забрался на свое детское кресло в машине. Мила пристегнула племянника, чмокнула его в щеку и села за руль.
        Матвей не ждал гостей, тем более таких важных, как Мила и Димочка. С падчерицей он не виделся с утра тридцать первого, когда она заезжала его поздравить. Было грустно оттого, что Мила совсем повзрослела. Она стала отдаляться, и Матвей боялся, что в один прекрасный день она совсем позабудет старого отчима.
        - Какие люди! Чем обязан? - раскрывая объятья, вопросил Матвей.
        - Соскучилась я по тебе. Вот, с Димкой ездили обедать, и я решила навестить тебя.
        - Приятно-приятно. Сейчас попрошу сделать нам кофе, а маленькому сорванцу молочный коктейль.
        Мила понимала, что не может сходу просить отца об одолжении. Она долго ходила вокруг да около, рассказывала о том, как встретила с Алисой Новый год, как провела каникулы с Димочкой. Потом Мила завела тему об отношениях и призналась, что кое с кем встречается.
        - Я рад за тебя, милая! Ты нас, надеюсь, познакомишь.
        - Если честно, то ты его знаешь, - ответила Мила и отчего-то сильно смутилась.
        - Добилась своего? Я знал, что Костя рано или поздно сдастся, - усмехнулся Матвей.
        - Ты догадался?! Как?..
        - Людмила, я тебя знаю почти с рождения. Ты всегда добивалась своего.
        - И что, пап? Ты не против?
        - А мое мнение для вас играет роль?
        - Да, но мы все равно не расстанемся.
        - Вот и хорошо. Вот и правильно. Я рад, - улыбнулся Матвей. - Мне нравится Костя. Он толковый парень. Это тот зять, о котором можно только мечтать.
        - Я уже работаю в этом направлении, - довольно заявила Мила.
        - Только не перестарайся.
        - Нет, папочка. Не переживай. Да, кстати, я тебя хотела кое о чем попросить.
        - Что такое?
        - Это мне для работы. Я взялась за одно дело, и чтобы понять, в каком направлении двигаться, нужно узнать, с кем общался мой оппонент в определенный период времени. У меня есть его номер.
        - Людмила, ты же понимаешь, что это незаконно?
        - Да, пап, но я не стану светить этими данными. Просто пущу пыль в глаза, он и расколется. Пожалуйста, помоги!
        - Как я могу тебе отказать? - покачал головой Матвей. - Это займет пару дней.
        Довольная своей маленькой победой Мила по пути к дому купила им с Димочкой целый лоток мороженого. Она решила отметить так окончание каникул и отблагодарить племянника за отличную работу. Димочка разрывался между радостью от предвкушения любимого лакомства и грустью оттого, что уже вечером все кончится. Правда, он наконец увидит маму. Как же он скучал. По папе, конечно, тоже, но маму увидеть хотелось сильнее.
        - Дима, ты понял все, что будешь говорить родителям? - серьезно спросила Мила, ведя племянника за руку по лестнице на свой этаж.
        - Да. Я ходил в садик, мы рисовали снеговика, а с тобой вечером смотрели мультики, - протараторил Димочка.
        - Все верно, - улыбнулась Мила, но ее улыбка тут же сошла, когда она увидела у себя под дверью заплаканную Алису. - Боже мой, что случилось?
        - Сынок! - Алиса бросилась к Димочке, даже не замечая Милу. Она крепко обняла его, расцеловала, потом чуть отстранила от себя и осмотрела с ног до головы. - Ты же не болеешь?
        - Нет, мам, - ответил Димочка.
        - Мила, как ты это объяснишь? - Алиса поднялась на ноги и метнула в золовку такой злой взгляд, которого никто никогда раньше у нее не видел.
        - Алис… Что случилось? - спросила Мила, хотя прекрасно понимала, из-за чего подруга так злится.
        - Я с самолета поехала в садик к Диме и узнала, что он там и не появлялся. Что ты звонила и сказала, что мой сын болен. Думаешь, как я себя чувствовала при этом? Звоню тебе и слышу, что телефон отключен. Дома вас тоже нет! Я даже Косте звонила, вдруг ты с ним, но он на каком-то совещании!
        - Алис, извини, пожалуйста. Пойдем домой и обо всем поговорим спокойно, - доставая из сумки связку ключей, сказала Мила.
        - Почему ты не водила Диму в сад, хотя мне говорила обратное? - не унималась Алиса. - Английский, я так понимаю, вы тоже прогуливали?
        - Я хотела, чтобы у него были каникулы. Нам с Димкой было так хорошо. Что страшного в том, что он неделю провел с тетей вместо того, чтобы собирать лего с десятком других детей под присмотром какой-нибудь пергидрольной коровы?! А английским я с ним занималась сама, - Мила открыла дверь и подхватила Алисину дорожную сумку. - Заходите.
        Алиса взяла за руку напуганного сына и прошла вслед за Милой в ее квартиру. Она не хотела ссориться, но ее раздражало безответственное поведение Милы. Дело было не только в том, что Димочка пропустил занятия в садике и с репетитором - их можно было нагнать, но его приучили врать. Разве можно было пятилетнему ребенку внушать, что врать родителям - это нормально? Единственное, что не давало Алисе сорваться - ладошка Димочки, крепко держащая ее за руку. Она перевела дыхание и хотела спокойно объяснить золовке, что именно так ее разозлило, но увидела на полу в прихожей знакомые тапочки. Присутствие Кости в Милиной квартире выдавали и другие мелочи: его спортивная куртка на вешалке, туалетная вода и расческа на тумбочке.
        - Костя часто здесь бывает? - спросила Алиса.
        - Да. Пойдем на кухню, я поставлю чай, и мы поговорим? Дим, отправляйся в комнату, я тебе принесу мороженое и включу мультик.
        - Он ел первое сегодня? - строго вопросила Алиса, но ответ поняла по молчанию Милы. - Вчера, позавчера, всю эту неделю?..
        - Да, Алис! Он только сегодня без первого, мы перекусили в кафе, а сейчас хотели отпраздновать мороженым окончание каникул. Не думай, что я совсем безответственная. Нам втроем было хорошо, мы были как одна семья.
        - Втроем? Вы с Костей вместе? Это ты его новая девушка?
        - Да. Я люблю его.
        Алиса прикрыла глаза и снова постаралась успокоиться, переведя дыхание. Почему-то ей казалось, что происходящее нереально. Больше всего задело, что ни Мила, ни Костя ничего не сказали, а ведь они - ее самые близкие друзья.
        - Иди на кухню. Я устрою Димку, и поболтаем, - ласково сказала Мила.
        Пока Мила занималась племянником, Алиса смогла спокойно подумать обо всем. В конце концов, и Костя, и Мила - взрослые люди и сами могут решать, как им жить. Она искренне желала обоим счастья, и если все сложилось так, то пусть у них получится.
        - Вы давно вместе? - поинтересовалась Алиса, когда Мила вернулась на кухню.
        - Пару месяцев.
        - М-м-м… А почему скрывали?
        - Я боялась, что ты будешь против. Не хотела, чтобы ты все разрушила, когда у нас только начиналось, - честно ответила Мила. - Сейчас я в нас с Викингом уверена.
        - Вот какого ты обо мне мнения? Думаешь, что я могла бы встать между вами?
        Алиса была в шоке. Она искренне любила Милу и не понимала, как она могла допустить подобную мысль. Стало настолько обидно, что не хотелось даже чая, и она отодвинула от себя чашку ароматного каркаде.
        - Алис, я люблю Викинга. Ты это знаешь. И всегда его любила. Сколько прошло лет, но его так и не забыла, хотя пыталась.
        - А Антон? Его ты не любила разве? - нахмурилась Алиса.
        - Нет. Он не был моим женихом. У нас с Антоном был уговор: мы изображаем счастливую пару, а я продвигаю его по службе.
        - Что?! Но… зачем?
        - Потому что у Викинга появилась Жанна. Мне нужно было заставить его поверить, что теперь у меня есть другой. Чтобы не видел опасности.
        - То есть все это время, столько месяцев, ты притворялась?! Ты с самого начала планировала быть с Костей? А как же Жанна?.. Вы же подружились. Боже мой! - вскрикнула Алиса и прикрыла рот рукой. - Ты имеешь отношение к их с Вороновым разрыву?
        - В некотором роде.
        - Но так нельзя! Жанна! Она была убита горем, а ты лицемерно изображала понимание? Она со мной общаться не хотела, потому что когда-то у меня с Костей были отношения, а к тебе так искренне тянулась! Не знала, что пригрела на груди змею!
        - Все не так! - Мила не выдержала и разрыдалась. - Мне нравилась Жанна. Я даже хотела все бросить и дать им пожениться, но потом узнала, что Костя спит с Лидочкой. Да, это я подстроила все так, что мы оказались в той гостинице на ее девичник. И это Антон включил пожарную сигнализацию.
        - Что еще? Лидочка?
        - Антон соблазнил ее по моей просьбе, а я привела Викинга.
        - Ты ненормальная! Так нельзя! Мила, нельзя играть чужими жизнями!
        - Нельзя?! А что делать, если любишь, а тебя не замечают?! Алиса, я восемь лет любила Викинга! Восемь лет дышала и жила им! Восемь лет он шпынял меня, как надоедливого щенка! Я люблю его! Люблю! Почему я не заслужила шанса быть с ним? Почему не заслужила шанса попробовать?! Знаешь, у нас ведь получилось. Костя со мной счастлив.
        - Ты рушила чужие жизни, шла по головам…
        - Не тебе судить меня. Ты всегда знала, что Викинг тебя не забыл, но все равно его мучила и не отпускала. Господи, да ты даже о том, что беременна, сказала ему раньше Дена! - в слезах прокричала Мила.
        - Что ты хочешь этим сказать? - Алиса побелела то ли от гнева, то ли от обиды.
        - Ты привязалась к Викингу. Он твоя жилетка, советчик, друг, помощник. Но только ваша дружба - игра в одни ворота. Ты только берешь, ничего не давая взамен. Приглашаешь к вам на дачу, а там демонстрируешь идиллию с Денисом. Ты хоть раз думала, что чувствует при этом Костя? У тебя прекрасная семья - муж, сын, а у Викинга? Он мечтает, между прочим, о таком же мальчишке, как Димка. В твоем сыне души не чает. А ведь ты даже не настояла, чтобы он был крестным.
        - Это было бы… Как-то странно, - пробубнила Алиса, прибитая колкими, но правдивыми Милиными словами.
        - Ты говоришь словами Дена. Ему было бы странно. Ты же на все ради моего брата готова, а я ради Викинга. Прекрати судить меня за мою любовь. Ты не имеешь на это права!
        - Мама, почему Мила плачет?! - в кухню вбежал напуганный Димочка. Ему хотелось обнять Милу и пожалеть, но он не стал этого делать. Смышленый Дима понял, что мама и Мила ругаются, и не мог выбрать ничью сторону.
        - Дорогой, мы просто обсуждали некоторые взрослые вещи. Мила расстроилась. Ничего страшного, - ласково проговорила Алиса и погладила сына по голове.
        - Вы поссорились? - нахмурился он.
        - Нет, дорогой. Просто очень громко спорили, - вздохнула Мила, вытирая мокрые от слез щеки.
        - Мил, а что будет, когда Костя узнает обо всем, что ты сделала? Ты же не сможешь все это хранить в тайне, - уже спокойнее спросила Алиса.
        - Я сама все ему расскажу, как только буду уверена до конца. Желательно, когда поженимся, - усмехнулась Мила.
        - Да, мама, Мила и дядя Костя поженятся и будут часто брать меня в гости, - довольно заявил Димочка. - Я помогаю Миле сделать так, чтобы она женилась на дяде Косте.
        - В смысле помогаешь? - насторожилась Алиса и метнула злой взгляд на золовку. Мила поежилась, чувствуя, что секундному затишью пришел конец, и вот-вот разразится новая буря.
        - Ну как? - пожал плечами Димочка. - Мы играли, я говорил дяде Косте, какая Мила хорошая, что хочу, чтобы они поженились. А еще должен был хвалить суп, котлетки и курочку. И вести себя хорошо.
        Алиса поджала губу, пытаясь сдержаться при ребенке. Ей стало понятно, что Димины каникулы никак не связаны с тем, что Мила хотела дать ему отдохнуть. Она просто использовала крестника, как раньше использовала других.
        - А еще у Милы и дяди Кости будут дети. Они делали то, отчего они появляются. Я сам видел, - гордо заявил Димочка, и Алиса чуть не поперхнулась воздухом.
        - Нет, это не то, о чем ты подумала. Дима видел, как мы обнимались, спросил про поцелуй, мы сказали, что целовались. Тебе нужно было лучше объяснять, откуда берутся дети.
        - Не тебе меня учить! - процедила Алиса. - Ты использовала моего сына! Использовала пятилетнего ребенка! Мила, да ты совсем из ума выжила?! По-твоему, вокруг тебя одни марионетки?
        - Мама! - Димочка разрыдался, и Алиса подхватила его на руки.
        - Мы уходим. Думаю, ты понимаешь, что я больше не оставлю тебя с моим сыном? - холодно спросила Алиса, и Мила промолчала. - Костя должен узнать всю правду.
        - Ты ему же не скажешь? - Мила бросилась за Алисой в прихожую. - Пожалуйста, не делай этого!
        - Все, чего я хочу - это поскорее отсюда уйти, - отмахнулась Алиса.
        - Пожалуйста, не рушь наши с Викингом отношения! Не вставай между нами! Очень тебя прошу…
        В этот момент в замке входной двери повернулся ключ, и на пороге показался Костя. Слышимость в Милиной квартире была не очень хорошая, но он смог разобрать последнюю фразу. А заплаканная Малявка окончательно убедила в том, что Элис пыталась уговорить ее с ним расстаться.
        - Что тут происходит? - прогремел он.
        - Дядя Костя, мама и Мила ссорятся, - захныкал Димочка.
        - Я уже это понял, - Костя шагнул к Миле и притянул ее к себе. - Элис, я ожидал, что ты будешь более благоразумной. Не знаю, что ты себе навыдумывала, но у нас с Милой все серьезно. И ни ты, ни твой муж между нами не встанете. Можете думать все, что заблагорассудится, но я от Милы не отступлюсь.
        - Костя, все не так! - возразила Алиса.
        - Алис, я прошу тебя… - прошептала Мила, с надеждой глядя на подругу… или бывшую подругу.
        Глава 23. Женская дружба
        Человек становится взрослым совсем не тогда, когда достигает совершеннолетия. Взрослый человек не обязательно тот, кто окончил школу, получил образование, устроился на работу. Взрослый человек, в первую очередь, несет ответственность за свои слова и поступки, он умеет признать вину и может, переступив гордость, попросить прощения. Алиса и Мила не могли повести себя по-взрослому. Рассорившись, они обе не решались сделать первый шаг к примирению, хотя и скучали по старой дружбе.
        Алиса не выдала Милу. Она понимала, что не имеет права вмешиваться в чужие отношения, поэтому просто ушла, в глубине души надеясь, что Мила все-таки ее остановит. Но подруга предпочла продолжать игру для Кости, а он верил только Миле.
        Придя домой и усадив Димочку смотреть мультики, Алиса бросилась на кровать и разрыдалась в подушку. Она чувствовала себя преданной: и Милой, и Костей. Лучшие друзья отвернулись от нее, хотя ее вины не было. Раз за разом Алиса проигрывала в голове картину, как Костя фактически выставил ее из дома.
        - Элис, тебе лучше уйти. Понимаю, что у тебя стресс после похорон, но это не дает права нападать на Милу. Она так переживала о твоей реакции… - все так же прижимая к груди заплаканную Милу, сказал Костя.
        - Кость… Я… я просто переволновалась, - соврала Алиса, и Мила губами прошептала «спасибо».
        - Лучше бы отблагодарила Малявку за то, как она о Димке заботилась.
        - Мне пора, - Алиса опустила взгляд, чтобы не видеть ни Милу, ни Костю. - Спасибо вам.
        - Отдохни, выпей чая, выспись. С утра подумай обо всем еще раз, - улыбнулся Костя, стараясь сгладить углы неприятной ситуации.
        - До свидания, - с трудом выдавила Алиса.
        - Эй, приятель! - Костя потрепал Димочку по волосам. - Веди себя хорошо и присматривай за мамой.
        - Пока, дядя Костя, - замахал ручкой Димочка.
        Алиса одевала Димочку в полном одиночестве. Костя увел Милу в комнату, даже не проводив Элис с сыном. Как бы он ни старался держаться, был слишком зол на подругу, а слезы Малявки совершенно выбили из колеи.
        Миле было плохо. Она чувствовала, что предала подругу. Алиса ведь не выдала ее Викингу, хотя всегда предпочитала говорить правду. Нужно было снова с ней встретиться, спокойно поговорить, объясниться и попросить прощения. Она наговорила много обидного, желая побольнее задеть Алиску, хотя на самом деле так не считала. Но на следующий день Мила не решилась позвонить. Зато утром ей позвонил Денис.
        Брат принял отношения Милы и Кости, что одновременно радовало и настораживало. Такой спокойной реакции от него никак не ожидали, поэтому Мила напрямую спросила, почему он не злится. Денис объяснил это просто: его сестра уже взрослая и может сама решать, да и пусть он недолюбливал Костю, не мог не признать, что он хороший парень.
        - Возможно, вы сможете повлиять друг на друга. Ты повзрослела, как устроилась к нему в бюро, а он в последнее время стал реже появляться у нас дома. Из вас двоих может выйти толк, - усмехнулся Денис.
        - Спасибо! - не сдержалась Мила и подпрыгнула от радости.
        - Дуреха ты, Милка, - рассмеялся Денис.
        - Ден…
        - М-м-м?..
        - А как Алиса?
        На несколько секунд до его ответа замер весь мир и даже время.
        - Она обижена. Лисенок рассказала, что ты не водила Димку в сад и на занятия. Ей это очень не понравилось. Было бы неплохо, если бы ты извинилась.
        - А больше она ничего не говорила?
        - А было еще что-то, что она должна была сказать?
        И тут Алиса не выдала Милу. С одной стороны, так было легче общаться с Денисом, но с другой, Мила чувствовала себя еще более виноватой. Нужно позвонить Алисе…
        «Нужно позвонить Алисе», - с этой мыслью Мила жила целых две недели. Утром, проснувшись, днем в обед, поздно вечером перед сном она думала и думала о подруге. Как-то разом накопилось столько всего, чем хотелось поделиться именно с ней, но Мила трусила. А еще мешал Викинг.
        Костя стал более внимательным и обходительным, не брал дополнительной работы и вечером спешил скорее к Миле. Ее дела обычно заканчивались раньше. Свои отношения в бюро они все еще не афишировали, домой и на работу ездили по отдельности. Но причиной тому было лишь желание не привлекать лишнего внимания и избежать слухов. Счастье любит тишину. Конечно, многие догадывались о романе Красовской с боссом, но молчали, не желая себе лишних проблем. Но долго так продолжаться не могло, и Костя не раз задумывался о том, как все правильно донести сотрудникам. В первую очередь было важно объяснить, что их с Милой отношения - не просто любовная связь, а нечто серьезное с далеко идущими планами на будущее.
        У Кости не осталось никаких сомнений, что Мила - та девушка, с которой он действительно хочет жить долго и счастливо. Удивительным образом ей удалось занять в сердце Кости место Алисы, а ведь он думал, что ни одной женщине это не под силу. Всего за каких-то несколько дней зимних каникул Костя окончательно прикипел к своей Малявке. Он стал задумываться о том, чтобы перевезти Милу к себе.
        Другой помехой к примирению с Алисой для Милы стало ее расследование. Матвей дал ей список контактов Бибирева, который насчитывал несколько десятков номеров. Первым делом Мила проверила их по Интернету и сразу вычеркнула те, что явно не имели отношения к делу. Остальных стоило прозвонить, чем Мила и занималась.
        Чтобы Костя ни о чем не догадался, Мила заморозила свою карту в фитнес-клуб и три раза в неделю ездила к Санчо, в квартире которого организовала штаб. Мила всегда любила детективы, поэтому сейчас была рада развернуться на полную катушку. Она купила огромную пробковую доску, куда на кнопки прицепила распечатки с именами, фамилиями, названиями городов и прочим.
        Санчо это нравилось. Он чувствовал себя настоящим мачо, и неважно, что Мила не была его девушкой, любила другого и даже не смотрела на него как на мужчину. Уже одно то, что она так часто бывала у него дома, значило очень много. Соседи начали перешептываться и, в конце концов, слухи дошли и до него самого. Отрицать их Санчо не стал.
        Каждый раз, как Мила приходила к Санчо и начинала обзвон, он вызывался помочь, но она всегда отказывалась. Она не могла доверить напарнику такое ответственное задание, ведь каждый следующий номер мог оказаться кем-то важным. Но чтобы совсем не обижать верного оруженосца, Мила включала громкую связь и просила Санчо конспектировать телефонные разговоры.
        За две недели удалось узнать, что Бибирев приехал в Иркутск лишь на одну ночь и рано утром отбыл в Байкальск. Там он снял комнату в гостевом доме, но появлялся там только на ночлег. Кроме номеров гостиниц, в сотовом Бибирева были вызовы простым жителям Байкальска и ближайших городов. Всех их объединял один факт, который и интересовал Бибирева: все они в то или иное время работали на Байкальском целлюлозно-бумажном комбинате. Теперь, кроме обзвона, Мила собирала информацию о целлюлозном комбинате:
        «Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат (Байкальский ЦБК, БЦБК) - промышленное предприятие, расположенное в городе Байкальске Слюдянского района Иркутской области, на юге восточного берега озера Байкал. Получило широкую известность как крупнейший источник загрязнения Байкала».
        Википедия.
        «27 февраля 2013 года правительство России приняло решение о постепенном закрытии Байкальского целлюлозно-бумажного комбината с переносом производства на другие предприятия».
        РИА Новости. 27.02.2013
        «Вчера закрылся Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат (ЦБК). Событие, которого экологи и, в частности, Гринпис добивались с начала действия этого производства в 1966 году. Выпускали на заводе преимущественно целлюлозу - один из экспортных товаров нашей страны. По данным ФТС, в последние годы экспорт товарной целлюлозы различных видов доходит до 90 % от объема, произведённого в России».
        Анастасия Пяри. «Байкальский ЦБК закрыт: что дальше?» 19.09.2013
        «Официально закрыт Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат, чего добивались экологи с 1960-х. Без работы остались больше тысячи горожан».
        Информационный портал «Русская планета». 25.12.2013
        «На Байкале закрыли целлюлозно-бумажный комбинат, полвека загрязнявший озеро».
        Лайф новости. 25.12.2013
        - Я так понимаю, что этот комбинат почти пятьдесят лет загрязнял Байкал. Экологи с самого начала боролись за его закрытие, но государству было плевать на протесты. В итоге закрыли комбинат только в тринадцатом году. Целлюлозу стали добывать альтернативным способом, - размышляла вслух Мила.
        - Выходит, что так, - согласился Санчо.
        - Но почему Аркадий заинтересовался этим комбинатом сейчас? Как все это связано с «Нексти»? Черт… Мне кажется, что я только сильнее запуталась.
        - Мил, я думаю, что это только кажется, - подбодрил ее Санчо. - Что-то нечисто с этим комбинатом, и мы это выясним.
        - Хотелось бы.
        - У нас есть еще несколько номеров, - Санчо протянул Миле телефон. - Не отчаивайся. Давай искать дальше.
        Но дальше - снова стопор! Бибирев со всеми беседовал о работе на целлюлозном комбинате, но касался только общих вопросов, и никто из тех, с кем говорила Мила, не знал о фирме «Нексти».
        Так прошел январь. В Москве окончательно закрепилась зима, ясно давая понять, что уходить не собирается еще очень долго. Для Милы февраль был самым тяжелым месяцем. Восемь лет назад в феврале умерла ее мама. С тех пор каждый год в это время она замыкалась в себе, почти ни с кем не общалась и думала о том, что было бы, если бы… Сейчас все было по-другому… Мила не размышляла в сослагательном наклонении, она вспоминала…
        Она сидела на полу, обхватив руками коленки, и тяжело дышала, роняя горькие слезы. Опустившись рядом с ней, Алиса аккуратно коснулась ее плеча, и Мила, словно очнувшись ото сна, бросилась ей на шею.
        - Мила… Я с тобой, я здесь…
        Мила молчала, крепко сжимая Алису в объятьях, словно ища защиты.
        Алиса была первой, кому Мила позвонила, когда случилось несчастье. Убитый горем Матвей практически пропал: занимался похоронами и страдал по жене. Денис и Костя были рядом с Милой, но именно Алиса по-настоящему заботилась о ней. Она готовила, стирала, убирала и даже помогала одеваться, а потом и вовсе забрала Милу к себе. Тогда-то и началась их настоящая дружба, которая теперь трещала по швам из-за глупой гордости.
        Мила шла по улице, а по ее щекам катились слезы. И она оплакивала не маму… Как же она могла так поступить с Алисой? Как могла просто вычеркнуть ее из своей жизни? Как могла находить время на все, кроме простого телефонного звонка? Дойдя до дома, Мила полезла в сумку за ключами, но как только их нашла, тут же выронила. Перед ней на крыльце подъезда стояла Алиса.
        Алиса сильно переживала из-за ссоры с Милой. Она ждала, что подруга позвонит на следующий день, но этого не случилось. Мила общалась с Денисом и даже навещала Димочку в детском саду несколько раз, а ее словно забыла. Сначала Алиса обижалась и даже злилась, но потом стала думать над словами Милы, так ранившими ее сердце.
        …Ты привязалась к Викингу. Он твоя жилетка, советчик, друг, помощник. Но только ваша дружба - игра в одни ворота. Ты только берешь, ничего не давая взамен. Приглашаешь к вам на дачу, а там демонстрируешь идиллию с Денисом. Ты хоть раз думала, что чувствует при этом Костя? У тебя прекрасная семья - муж, сын, а у Викинга?..
        Мила была права. Алиса не думала о Костиных чувствах, беззаботно демонстрируя счастье с другим. Да, они остались друзьями, но на деле другом был он, а вот она… Она только пользовалась Костей, пусть и неосознанно. Сколько раз Алиса обращалась к нему за помощью и советом, а как часто помогала ему сама? Мила права… Черт возьми, права!
        …Он мечтает, между прочим, о таком же мальчишке, как Димка. В твоем сыне души не чает. А ведь ты даже не настояла, чтобы он был крестным…
        И снова Мила попала в яблочко. Алиса хотела, чтобы крестным отцом ее сыну был Костя, который все время был рядом, пока она носила малыша, помог с оформлением в перинатальный центр и получением дополнительного пособия на ребенка. И ведь Костя был первым, кто узнал, что Алиса ждет ребенка! Тогда они с Денисом еще не были женаты и детей не планировали. Все вышло случайно. Когда тест показал две полоски, Алиса впала в панику. Она полчаса рыдала в ванной, не зная, как обо всем рассказать Денису. Ей было страшно, что он потребует аборта, а она никогда так не поступит. Денис уйдет, и Алиса останется одна с ребенком… Рука сама потянулась к телефону, и уже через двадцать минут Костя и Алиса пили чай в небольшом кафе.
        - Поздравляю, Элис! - радостно сказал Костя. - И брось волноваться! Это счастье для вас обоих. Не бойся рассказать Денису. Ты сделаешь его самым счастливым. Я даже завидую ему.
        Он отлично сыграл радость. Алиса ничего не заметила, или не хотела замечать - теперь она не знала. Будь она чуть внимательнее, то увидела бы боль в его глазах. Не думай она только о себе, поняла бы, что он вовсе не шутит, говоря, что завидует Денису.
        Как и сказал Костя, Денис был счастлив узнать, что станет отцом. Он тут же заявил, что женится на Алисе, ведь сын должен родиться в браке. За всеми последующими хлопотами Алисе снова было не до чувств Кости. Она советовалась с ним насчет свадьбы, спрашивала, какие скатерти лучше подойдут под оформление банкетного зала, где он порекомендует купить кольца и прочее, прочее… Алиса и Денис поженились, а через несколько месяцев на свет появился Димочка. Костя навещал Алису в палате, качал ее сына и даже помогал Денису заниматься бумажными делами. Когда пришло время выбирать Димочке крестного папу, Алиса сразу подумала о Косте, но Денис сказал свое категорическое «нет». Алиса даже не попыталась спорить.
        Прошло две недели с момента их ссоры с Милой, две долгих недели. И вот наступил февраль. Алиса помнила, какое тяжелое это время для подруги. Пусть сейчас она была не одна, пусть рядом был Костя, который без сомнения смог по-настоящему влюбиться в свою Малявку, Алиса не могла ее оставить. Денису она сказала, что едет по делам, но он и так все прекрасно понял.
        - Алиса! - Мила смотрела на подругу и не верила глазам.
        - Мил…
        Остальные слова сейчас были лишними. Расстояние между ними испарилось, словно его и не было. Они обнимались так, словно не виделись вечность. И обе плакали, каждая о своем и вместе об одном и том же.
        - Я хотела тебе позвонить, - сквозь слезы сказала Мила. - Прости меня, пожалуйста, прости.
        - Это ты прости. Все верно ты говорила, я эгоистка!
        - Нет, Алиса! Кто угодно, только не ты!
        - Мил…
        - Пойдем домой! Мне о стольком нужно тебе рассказать!
        Кости еще не было. Мила и Алиса смогли вдоволь наговориться. Конечно, больше новостей было у Милы. Не желая больше ничего скрывать, она рассказала о плане завоевания Викинга с самого начала, и на этот раз Алиса не пыталась читать нравоучения, судить или порицать. Сейчас она была в первую очередь переживающей подругой.
        - И все же тебе стоит поговорить с Костей начистоту, - вздохнула Алиса.
        - Поговорю обязательно. Я сама не смогу жить во лжи. Только не сейчас. Я хочу быть полностью уверена.
        - А ты не уверена? Знаешь, Костя с тобой стал совсем другим, а то, как он на тебя смотрит… Думаю, он наконец полюбил по-настоящему, и я рада, что это ты. Он заслуживает лучшего, а сильнее тебя его никто не полюбит.
        - Все равно пока не время. Да, мы действительно сейчас не просто любовники, кроме страсти у нас есть нечто большее… Но пока наш мир такой хрупкий. Алис, я бы хотела сначала выйти за него замуж или хотя бы забеременеть.
        - Нет, Мил, здесь я тебя поддержать не могу. Семью нужно строить на доверии, а не обмане. Костя заслуживает правды.
        - Я поговорю с ним. Только решиться надо…
        - Знаешь, Мил… А ведь тогда Костя впервые выбрал не меня. Когда мы поссорились, он принял твою сторону, остался с тобой. Это ведь было впервые. Он всегда до этого поддерживал меня, даже, когда я бывала не права.
        - Спасибо тебе. Мне так важно, что ты снова рядом. И по Димочке я дико соскучилась. Можно мы придем к вам его навестить?
        - Конечно! И не просто можно, а нужно!
        Мила и Алиса еще долго сидели на кухне, распивая чай и беседуя о всяком. Спустя некоторое время пришел и Костя. Он был рад, что Малявка наконец помирилась с Элис и теперь не будет грустить. Теперь все должно было наладиться… Так и случилось, правда, лишь на время.
        Февраль пролетел незаметно. День святого Валентина незаметно перерос в Алисин день рождения. Угораздило же ее родиться шестнадцатого… Спустя неделю все собрались у Матвея, чтобы вспомнить его жену и Милину маму. А там неделя, и пришел месяц март. Правда, похож он был на своих старших зимних братьев.
        Мила с головой ушла в домашние хлопоты, она училась готовить, и изредка у нее получалось, хотя Костю продолжала кормить готовыми блюдами из ресторанов. По вечерам она все так же изучала историю Байкальского целлюлозно-бумажного комбината, но ничего нового так и не узнала. Расследование не продвинулось ни на шаг, но за всеми событиями личной жизни оно ушло куда-то на задний план, тем более что Санчо отправили в длительную командировку.
        Как-то неожиданно подобрались первые весенние праздники. У Кости был свой план на вечер восьмого марта, он приготовил своей Малявке незабываемый сюрприз и попросил быть готовой к семи часам. Мила ожидала, что Викинг отвезет ее в дорогой ресторан, накормит устрицами, подарит очередное ювелирное украшение, а потом они поедут домой, чтобы всю ночь заниматься любовью. Но она и не подозревала, что ее ждет на самом деле. Как она и думала, был ресторан, были устрицы и даже очередной браслет. Но главным подарком стало другое:
        - Мила, я давно хотел тебе сказать, но подумал, что должен сделать это в особой обстановке, - Костя взял ее за руку, на которой переливались подаренные сапфиры. - Я люблю тебя.
        Мила замерла, пытаясь понять, не ослышалась ли. Она мечтала об этих словах, сотни раз представляла, как они прозвучат, а сейчас не могла поверить, что это случилось. Костя не сводил с нее глаз, а она… Она молчала, как когда-то молчал он на ее признания. Но не из мести, просто у Милы не было слов, чтобы ответить. Банальное «я тоже люблю тебя» сейчас казалось чем-то неуместным, да и зачем говорить то, что и так давно известно?
        - Мил… - Костя чуть сжал ее ладошку, - Это не все. Я бы хотел, чтобы ты ко мне переехала.
        - Переехала? К тебе? - у Милы наконец появился голос, но она до сих пор с трудом верила в происходящее.
        - Мы постоянно у тебя или меня. Мне надоело думать, где провести следующую ночь, а моя квартира просторнее.
        - Твой отец будет против.
        - Ты переедешь не к нему. Да и у него есть дела поважнее моей личной жизни. С тобой он уже смирился, пройдет время - привыкнет, а там и полюбит.
        Кирилл Олегович не смирился с выбором сына, о чем всегда напоминал Миле, если появлялся в бюро. К счастью, за два с лишним месяца они виделись всего три раза, но этого хватило, чтобы удостовериться в его ненависти. По большому счету, Миле было плевать на мнение свекрушки, но она не могла не переживать о чувствах Викинга на этот счет.
        - Ну, любимая, что скажешь?
        - Что я тебя люблю, - выдохнула Мила и прикрыла глаза, чтобы не заплакать. - И да, я согласна к тебе переехать…
        Костя не хотел ждать и уже следующим утром решил перевезти часть Милиных вещей. Пока она была в ванной, он приготовил коробки и стал собирать мелкие вещи с ее туалетного столика.
        Этим утром было ровно месяц, как Мила перестала пить противозачаточные. Врач предупредил, что из-за отказа от гормонов первое время риск забеременеть возрастет. На это она и рассчитывала.
        Мила вышла из ванны и сразу направилась в спальню к Викингу. Он уже начал складывать ее вещи, но наверняка делал все неправильно. Зайдя в комнату, она увидела Костю сидящим на краешке кровати. Он держал что-то в руках и внимательно рассматривал.
        - Мила, это - то самое кольцо?! - Костя повернулся к ней и продемонстрировал помолвочное кольцо, которое она по неосторожности хранила в шкатулке.
        - Кость…
        - Я очень хорошо его помню. Это то самое кольцо, которое подарил тебе Антон. То самое, которое ему для тебя подарила мать. То самое, что ты вернула, когда застала его с Лидой. Что это значит? Почему оно снова у тебя?
        Мила могла бы соврать, что заказала копию украшения, которое ей понравилось. Но она устала врать. Алиса права. Семью нельзя строить на лжи. Викингу пора узнать правду, тем более теперь, когда Мила ждала его ребенка.
        Глава 24. Признание
        Когда вы строите дом мечты, самое главное - возвести крепкий фундамент. Легкомысленно полагать, что серьезная конструкция выдержит бури и ураганы, устоит в землетрясения и не рухнет от оползня, если ее основание недостаточно прочно. Когда вы строите отношения с мужчиной своей мечты, самое главное - возвести крепкий фундамент… В отношениях Милы и Кости фундаментом стала ложь, и когда она раскрылась, все рухнуло.
        - Это кольцо купила себе я, чтобы выдать за помолвочное. Мы с Антоном на самом деле не были вместе. Мне пришлось пойти на этот обман…
        - Что?! - Костя не верил собственным ушам, он думал, что Малявка его разыгрывает, но она оставалась непоколебимо серьезной.
        - Викинг, я люблю тебя! - Мила подошла к Косте и взяла из его руки кольцо. Она посмотрела в сверкающий бриллиант и, отложив украшение на столик, подняла взгляд на любимого. - Ты же знаешь. Всегда это знал. Я влюбилась в тебя в шестнадцать лет, когда заявилась к Алисе в бюро, а встретила тебя. Тогда я по глупости решила, что могу заинтересовать тебя, если покажу, что уже не ребенок. Из этого, как ты помнишь, ничего не вышло. Я мечтала о тебе, Викинг. Мечтала, чтобы ты стал моим первым и единственным мужчиной, но этого не случилось. Я все еще была маленькой для тебя. И вот мне исполнилось восемнадцать: я совершеннолетняя, могу даже купить алкоголь и сигареты, но ты все так же не смотришь на меня. Для тебя я ребенок. Я пошла на юридический, батрачила в МГУ, выучивая все эти хреновы законы и статьи только потому, что ты юрист. Адвокат Константин Воронов. Я тоже захотела стать адвокатом. Мне казалось, что успехи в университете и адвокатская практика возвысят меня в твоих глазах, но снова промах. Моя последняя попытка достучаться до тебя… Ты же прекрасно помнишь…
        - Ты говоришь про аукцион? - уточнил Костя.
        - Тогда я снова тебе призналась. Просила дать мне шанс, один только шанс, но ты ушел, оставив меня одну на балконе, а потом прямо на моих глазах закрутил с Жанной.
        - Сейчас речь не обо мне и Жанне, - он защищался, и его слова звучали намеренно грубо. Он отлично помнил тот вечер и сейчас ненавидел себя за то, что причинил Малявке боль. Но она его обманула! Нельзя пасовать перед ней, пока не выяснилось все.
        - Я тебя так и не разлюбила. Ты стал всем моим миром, ты мой воздух, моя жизнь. Я не могла без тебя. Мне отчаянно хотелось показать, что я больше не ребенок, а Антон… Он прожженный карьерист и легко согласился на сделку. В обмен на продвижение по службе он изображал моего парня.
        - Твою мать, Красовская! - Костя схватил Милу за плечи, и она поморщилась от боли. Он не хотел причинить ей вреда, поэтому просто отшвырнул на кровать. - А ваша помолвка? Его измена?
        - Все это было неправдой. Никакой помолвки не было. А измена с Лидочкой… Антон соблазнил ее по моей просьбе, я не могла допустить, чтобы она оставалась рядом с тобой.
        - Она покончила с собой! - отчеканил Костя.
        - Не из-за меня! Не из-за этого… У нее всегда было рыльце в пушку.
        - Прекрати выдумывать.
        - Я не выдумываю, честно! Мне это доподлинно известно.
        - Какая же ты лживая! Я верил твоим слезам! Жалел тебя и гордился, что ты так стойко перенесла разрыв с Антоном, совсем не так, как Жанна. Думал, что это твой сильный характер, и восхищался им. Идиот. И как я мог вообще сравнить тебя с Жанной? Она самая честная и искренняя девушка, которую я встречал!
        - Жанна… - усмехнулась Мила и почувствовала во рту горечь. На ее глазах заблестели слезы, а сердце сжалось от воспоминаний о девушке, которая считала ее подругой.
        - Жанна, - повторил Костя. - Ты же с ней подружилась. Как?! Как, если на самом деле любила меня?
        - Я хотела расстроить твою свадьбу. И расстроила, - честно ответила Мила не опуская головы.
        Костя прикрыл глаза и тяжело задышал. В голове проносился калейдоскоп воспоминаний: Жанна, гостиница, Лидочка, чертов девичник, Жаннины слезы… Он снова почувствовал отвращение к себе, но только кроме этого неприязнь к Миле.
        - Гадина, - прошипел он. - Отвечай! Ты как-то причастна к тому, что случилось?
        - Ты сам виноват! Я не заставляла тебя изменять невесте! Не я решила провести ночь с любовницей накануне свадьбы!
        - Ты как-то связана с тем, что мы с Жанной расстались?
        - Да! Да! Да!
        Мила разрыдалась. Ей было страшно; Костя смотрел на нее с такой ненавистью, что хотелось испариться. Но все же она набралась смелости разом все решить. Сказал «а», говори «б». Признаваться, так во всем.
        - Что. Ты. Сделала? - вопросил Костя.
        - Викинг… Я люблю тебя… Я люблю тебя настолько, что хотела отступить, когда думала, что с Жанной ты счастлив. Но потом узнала, что ты продолжаешь спать с Лидочкой. Жанна не заслуживала этого обмана.
        - Не смей прикрываться благими намерениями. Говори! Что ты сделала?
        - Лидочка была девицей недалекой. Мне не составило труда узнать, в каком отеле ты с ней спишь, - шмыгнув носом, сказала Мила. - Я намекнула Жанниной подружке, что можно устроить девичник там, и эта дурында так загорелась идеей, что с радостью выдала ее за свою. А с Лидочкой мы вечно ругались. Я взяла ее на понт, что она не переспит с тобой, пока у твоей невесты девичник. Пожарную сигнализацию включил Антон.
        - Какая же ты дрянь!
        - Викинг, но как иначе я смогла бы тебя завоевать? Неужели ты не понимаешь, что все это я делала ради тебя! У меня же получилось! Ты смог полюбить меня, убедился, что я могу сделать тебя счастливым. Мы же будем такой счастливой семьей…
        - Семьей?! Ты сдурела?! Я в жизни не женюсь на тебе! Я тебя презираю! То, что ты творила…
        - Творила ради тебя! - Мила подлетела к Косте и хотела его обнять, но он оттолкнул ее так, что она отлетела на пол.
        - Не прикасайся ко мне!
        - Но, Викинг… Ты же любишь меня, а я люблю тебя! Какая разница, что было раньше.
        - Ты меня обманывала.
        - Неправда! Я интриговала, но никогда не обманывала. Все, что я тебе говорила, это правда. Ты увидел меня настоящую. Полюбил меня настоящую.
        - Настоящую?! - взревел Костя. - Настоящая ты - это расчетливая стерва, которая идет к цели по головам! Настоящая ты - это эгоистка, не думающая о чувствах других!
        - Прости меня… Пожалуйста, прости! Видит бог, я бы не пошла на это, но перепробовала все.
        - А оставить меня в покое не пробовала? Ты мне противна! Ты насквозь пропиталась ложью и измарала в ней меня.
        - Я никогда тебя не оставлю. Мне без тебя не жить!
        - А мне не жить с тобой.
        Костя развернулся и направился к прихожей. Мила бросилась за ним и попыталась ухватить его со спины, но он снова отшвырнул ее от себя, как надоедливого щенка.
        - Не уходи, прошу тебя…
        Мила больше не кричала. Со слезами на глазах, сидя на полу, она просила Викинга остаться. Но он даже не повернулся в ее сторону. Схватив куртку и шапку, даже не застегиваясь, Костя вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Мила с трудом поднялась с пола, посмотрела на бардак от несостоявшегося переезда и пошла в спальню. Все, чего ей хотелось, это прорыдаться. Прорыдаться, чтобы завтра снова отправиться в бой. Викинг любил ее, а значит, она сможет добиться его прощения.
        Костя был дико зол, но не мог понять, на кого больше: на Милу, что так умело интриговала, или на себя, что слепо верил. Сколько месяцев он жил во лжи… Страшно было подумать, каким он был идиотом. Был? Да им и остался, ведь Малявка права, он полюбил ее… Костя дошел до угла дома и остановился. Ему хотелось услышать за собой ее торопливые шаги. Мила должна была броситься за ним вдогонку… Но ничего подобного не услышал. Костя обернулся. Двор был пуст.
        Серое беспросветное небо отлично отражало Костино настроение. Когда он дошел до набережной, повалил снег. Костя даже сам не понял, как тут оказался. Ведь это было именно то место, где он нашел Милу, когда она сбежала после их первой ночи.
        Она сидела на мраморном ограждении, такая маленькая на фоне величественной Москвы-реки. Костя замер на мгновение, ловя себя на мысли, как хочет обнять ее, но не решился сразу окликнуть, опасаясь, что Малявка его оттолкнет. А потом он испугался, что она замерзнет. Да и сидеть на холодном мраморе девушке опасно.
        - Малявка! Тебе не говорили, что на камне нельзя сидеть? - крикнул он. Мила обернулась, с лукавой улыбкой спрыгнула с ограждения и не спеша направилась к нему.
        - Поехали домой. Я замерзла.
        Тогда Костя не знал, чего ожидать от Малявки. Ему было страшно, что он может ее потерять. Но все это изначально было обманом. Ее игрой, в которой он, сам того не ведая, оказался главным персонажем. Но где на самом деле проходила граница между правдой и ложью? У Кости оставалось множество вопросов, и он решил позвонить Алисе.
        По голосу друга Алиса сразу поняла, что случилось. Костя просил встретиться с ним, как только она сможет. Она оставила Димочку на Дениса и помчалась в бар, где уже ждал Костя. Он был не за рулем и мог позволить себе пару рюмок чего-нибудь крепкого. Устроившись за стойкой, Костя заказал стопку текилы. Ему не хотелось напиваться, как было, когда ушла Жанна, только лишь расслабиться.
        - Привет, - Алиса устроилась на стуле рядом с ним и кивнула бармену: - Бокал «Пино Нуар», пожалуйста.
        - Элис, ты знала о том, что сделала Малявка? - сходу спросил он.
        - Да. Знала.
        - Знала и молчала?! - Костя ударил ладонью по стойке, и немногочисленные посетители бара испуганно на него обернулись.
        - Костик, я не хотела вмешиваться в ваши отношения…
        - Да?! А как же то, что Мила мне врала? Вся эта история с Антоном… А Жанна?! А Лидочка?!
        - Пожалуйста, успокойся, - процедила Алиса, чувствуя неловкость от чужих взглядов. - Да, я все знала. Мила все рассказала мне, и я ее не поддержала. Но это произошло уже тогда, когда вы были вместе. Помнишь тот день, когда я прилетела из Новосибирска?
        - Так вы поссорились не потому, что ты была против наших отношений? - догадался Костя и кивнул, чтобы ему повторили текилы.
        - Не переусердствуй, - нахмурилась Алиса, глядя на его стопку.
        - Не беспокойся. Лучше расскажи, что тебе известно.
        - Думаю, то же, что и тебе. Мила хотела во всем тебе признаться. Правда, я не думала, что она так скоро решится.
        - Она не решилась. Я нашел ее помолвочное кольцо и вынудил во всем сознаться.
        - Тем не менее, Мила сама хотела все тебе рассказать. Она ждала того момента, когда ты ее полюбишь, чтобы смог понять…
        - Понять?! Понять ее выкрутасы?! - снова повысил голос Костя, и Алиса смущенно посмотрела по сторонам.
        - Тише, прошу тебя…
        - Элис, как Малявка могла допустить мысль, что я пойму все ее интриги? Она же почти год изображала любовь с этим Антоном! А подстроить девичник Жанны в том отеле да провернуть все так, что на нее не подумали? Я, кстати, узнавал, чья была идея потащить Жанну туда…
        - Но подожди, Мила не подкладывала под тебя Лидочку. Ты сам, собираясь жениться на Жанне, крутил с секретаршей. Да, было нехорошо подстроить все так, чтобы Жанна застала тебя с любовницей. Но узнай я о твоем романе, тоже не стала бы молчать. Избрала бы более деликатный способ, чтобы причинить как можно меньше боли, поговорила бы сначала начистоту с тобой…
        - В этом и разница между вами. Ты думаешь о других, а Мила нет.
        - И здесь ты снова неправ. Мила открытая и добрая девушка. Подумай о Матвее, она смогла стать ему дочерью, и не потому, что резко прониклась нежными чувствами. Ты же помнишь, как она относилась к отчиму, пока была жива ее мать?
        - Как к чужому человеку.
        - Именно. Но когда Ольга погибла, Мила поняла, как много жена значила для Матвея. Она смогла полюбить его как отца. Это Мила вытягивала его из депрессии, хотя он был взрослым мужчиной, а она шестнадцатилетней девчонкой, оставшейся без матери.
        - Согласен. Тут Малявка действительно показала себя благородно.
        - Тут? Кость, да таких примеров множество! Она всегда поддерживала брата и меня. Мой сын ее обожает, а дети врать не умеют. Единственное, где Мила повела себя как стерва - это борьба за тебя. Но сколько лет она страдала от безответной любви. Мы были слепцами: и ты, и я. Оба зациклились на том, что ее чувство неуместно, и даже не подумали, что спустя восемь лет ее любовь получила право на существование.
        Костя поставил локти на стойку и упер подбородок в замок рук. Где-то в глубине души он понимал, что Алиса права, но был слишком зол на Милу. И дело было не только в том, что она обманывала столько времени, его выводило, что Малявка принимала его за идиота. Уязвленное самолюбие - вот что не давало Косте простить Милу.
        - И что, Элис? Я должен сейчас бежать к ней и говорить, что все забыто?
        - Нет, не должен. Ты должен в первую очередь успокоиться и разобраться в себе. Тебе стоит понять, как на самом деле относишься к Миле. Кость, я всегда желала тебе счастья и хотела, чтобы ты встретил ту, кто сможет любить тебя так сильно, как ты того заслуживаешь. Поздравляю. Встретил.
        - Это не любовь. Это болезнь.
        - Ты ведь тоже ее любишь. С Милой ты стал совсем другим. Я видела, как ты на нее смотришь. Даже Денис принял ваши отношения. Я не прошу тебя идти сейчас к Миле. Не прошу сразу мириться. Думаю, что ей даже полезно, если какое-то время пообижаешься на нее. Пусть это станет небольшим уроком. Только не переусердствуй, чтобы не упустить свое счастье.
        - Я наговорил ей много лишнего. Назвал гадиной и дрянью…
        - На тебя это не похоже.
        - Знаю. Никогда не позволял подобных выражений к женщине, которая мне дорога. Сам себе противен. Я потерял достоинство. Элис, даже когда мы с тобой были вместе и ты призналась в своей измене, я не вел себя так, хотя ты же знаешь, как сильно я тебя любил.
        - Со мной ты всегда контролировал ситуацию. Ты все знал наперед, был лидером. Мила слишком непредсказуема. С ней ты будешь как на пороховой бочке, но мне кажется, это именно то, что тебе нужно.
        - Малявка, как абсент, выбивает мозги напрочь. Я обезумел, даже толкнул ее…
        - Что?!
        - Несильно. Просто не сдержался, когда она пыталась меня обнять. Но из-за этого так гадко. Я разрываюсь от желания убить ее и бежать к ней, чтобы прижать к себе и успокоить.
        - Ты любишь, Воронов, - улыбнулась Алиса и взяла Костю за руку.
        - Люблю, - согласился Костя и чуть сжал Алисину ладонь. - Спасибо за этот разговор. Думаю, тебе пора домой к мужу. А я пойду прогуляюсь.
        - Ты не наделаешь глупостей?
        - Нет, Элис. Я уже не подросток.
        Костя бродил по Москве до позднего вечера. Когда он наконец добрался до дома, было за полночь, а на следующий день нужно было на работу. На работу, где он встретит Милу. Он пока не решил, как должен с ней себя вести, но точно знал, что так просто его прощения она не получит.
        Придя в бюро, первым делом Костя распорядился, чтобы как только явится Красовская, ему сразу сообщили. Через час после начала рабочего дня Мила так и не явилась. Костя не выдержал и лично направился в отдел кадров.
        - Виолетта Валентиновна, позвоните Красовской и потребуйте объяснить причину опоздания!
        - Простите, пожалуйста, что не сказала. Совсем замоталась. Красовская звонила и просила передать, что у врача. Придет в бюро после обеда, - покраснев до кончиков волос, ответила сотрудница, справедливо боясь Костиного гнева за свою забывчивость.
        - В больнице? Что с ней?
        - Не сказала…
        - Ясно. Если не принесет справки, оштрафуйте.
        Вопреки Костиным домыслам, Мила не собиралась от него прятаться, но утром действительно была записана к врачу. Тест на беременность был положительным, но нужно было подтвердить результат. Сидя в коридоре и дожидаясь приема, Мила изгрызла все ногти, и даже крепкий шеллак не спас маникюр. Она дико боялась, но не знала чего именно: что беременность не подтвердится или наоборот. Мила прекрасно понимала, какая ответственность - ребенок, и была готова взвалить ее на себя, но утром она уже не была так решительна. Ей хотелось рассказать все Алисе и спросить ее совета, но Мила решила повременить с этим и сообщить новость сначала Косте. Правда, подруга заподозрила что-то неладное, когда звонила вечером узнать, как она, но Мила смогла убедить Алису, что просто вымотана ссорой с Костей.
        - Красовская Людмила Александровна, - из кабинета показалась молоденькая медсестричка и осмотрела сидящих девушек.
        - Это я, - подскочила Мила.
        - Заходите!
        На пороге кабинета у Милы подкосились ноги. Медсестричка готовила кресло, а врач, женщина средних лет, записывала что-то в карточке.
        - Проходите. Садитесь. Рассказывайте, - не поднимая взгляда от карты, сказала докторша.
        - Здравствуйте, Таисия Михайловна. Я к вам.
        - Я уже это поняла, - улыбнулась женщина и посмотрела на Милу. - Вы у меня уже были?
        - Не совсем. Я была, но с женой брата. Вы вели ее беременность. Алиса. Рыжая такая.
        - Да…
        - Ну вот, теперь это, кажется, случилось и со мной. В смысле, я жду ребенка. Судя по тесту.
        - Ясно. Мы сейчас вас осмотрим, проверим…
        - Угу… Ай! - от волнения Мила не заметила, как расковыряла ногтем ссадину от заусенца и теперь на пальце появилась капелька крови. Таисия Михайловна быстро отщипнула ватку и брызнула на нее перекисью.
        - Держите и не волнуйтесь так, Людмила.
        - Угу…
        - Скажите, вы планируете оставить ребенка?
        - Да, конечно!
        - Вот и славно, - просияла Таисия Михайловна. - Тогда вам тем более нельзя волноваться. Раздевайтесь и ложитесь на кушетку.
        Мила удобно устроилась на кушетке, а медсестричка даже подложила ей вторую подушку под голову. Таисия Михайловна настроила аппаратуру, надела очки и попросила Милу расслабиться. Это было не так просто. На обычном осмотре Мила даже не задумывалась о том, что делает гинеколог, а вот сейчас все было по-другому.
        - Стойте! - выкрикнула Мила и сомкнула коленки. - Это не опасно? Если вы введете в меня эту штуку, а я беременна? Обычно делают УЗИ живота…
        - Людмила, УЗИ органов малого таза совершенно безвредно для вас и плода. Вы же с мужем занимаетесь сексом? А УЗИ брюшной полости мы с вами обязательно сделаем, когда малыш подрастет. А теперь расслабьтесь, - Мила послушалась, и Таисия Михайловна аккуратно ввела в нее аппарат. - Да, все верно. Плод еще совсем маленький. Третья неделя.
        - Там все в порядке? - взволнованно спросила Мила.
        - Да, все хорошо. Смотрите, - Таисия Михайловна повернула к Миле экран и расплылась в довольной улыбке.
        - Я ничего не понимаю.
        - Вот эта темная точка - ваш ребенок.
        - Фасолинка?
        - Фасолинка.
        - Совсем еще кроха. Даже ничего непонятно.
        - Не переживайте, мы будем с вами наблюдаться, и вы увидите, как ваш ребеночек формируется. А теперь я направлю вас на анализы и дам некоторые рекомендации…
        Из больницы Мила вышла другим человеком. Теперь она стала мамой, носила под сердцем ребенка своего любимого мужчины - маленькую Фасолинку. Она завалила Таисию Михайловну самыми разными вопросами от «можно ли есть любимые суши» до «стоит ли брить налысо кота, когда ребенок родится». Мила чувствовала невероятный подъем и, несмотря на то, что живота не будет видно еще несколько месяцев, уже пыталась выпучить его вперед. Волнение и страх не прошли, но их перекрыла радость. И этой радостью так хотелось поделиться с Викингом.
        Мила впорхнула в бюро. Для нее вчерашняя ссора отошла далеко на задний план, еще чуть-чуть, и она забыла бы, что Викинг обижен. В холле она натолкнулась на недовольную Виолетту Валентиновну и с улыбкой выслушала от нее выговор.
        - Красовская, о визитах к врачу, если это не что-то срочное, сообщают заблаговременно. И вы принесли справку? Потому что если нет, мы будем вынуждены оштра…
        - Держите! - Мила с улыбкой протянула Виолетте Валентиновне справку.
        - Хорошо. А теперь зайдите к Константину Кирилловичу. Он просил передать, чтобы вы явились к нему сразу же, как появитесь в бюро. Босс чем-то страшно недоволен.
        - Не беда. Я знаю, как поднять ему настроение, - усмехнулась Мила и направилась в кабинет своего мужчины.
        Косте доложили, что Мила пришла. Наконец-то, ведь он успел известись за это утро. Ему было необходимо убедиться, что с Малявкой все в порядке. И вот за дверью послышался стук каблучков… Костя ожидал увидеть ее бледную, подавленную, со следами бессонной ночи на лице и морально готовился не поддаться жалости. Он встал с кресла, повернулся спиной к двери и скрестил на груди руки.
        - Входите, - кинул он, когда в дверь постучали.
        - Викинг!
        Мила ворвалась в кабинет, как ураган. Румяная, накрашенная, с прической и макияжем… Ее глаза лихорадочно блестели, а на лице сияла широченная улыбка. Костю перекосило от ее вида. Ведь это она должна была не спать ночь, она должна не находить себе места, она должна переживать! Какого тогда черта Мила выглядит такой счастливой, когда изводится он?!
        - Красовская…
        - Стой! - Мила подлетела к нему и бросилась на шею. - Дай сказать сначала мне! Любимый, мой самый любимый на свете! - она стала целовать Костины щеки, но он отстранил ее. - Милый мой, давай забудем весь вчерашний день и все начнем сначала. Костик, ты не представляешь, что я узнала. Мы станем родителями! Представляешь?
        - Что ты несешь, полоумная?
        - Я беременна, дурачок! Беременна!
        Глава 25. Верю - не верю
        Каждый мужчина по-своему воспринимает новость, что станет отцом. Для одних это счастье, для других - головная боль. Но мало кто может остаться равнодушным. Мила была уверена в Викинге. Она знала, что осчастливит его, сказав, что беременна, но ошиблась. Такой реакции любимого она никак не ожидала.
        Костя отстранил от себя Милу и поморщился, как от кислого лимона. Он мог стерпеть многое, но это переходило все возможные и невозможные рамки.
        - Ты совсем за дурака меня держишь?
        - О чем ты?
        - Красовская, прекрати! Я не поведусь на это.
        - Не понимаю… Костя, что ты хочешь сказать? На что не поведешься? - нахмурилась Мила.
        - На твою очередную выдумку, - Костя сел за свой стол и демонстративно достал из стола папку, показывая, что занят и Миле пора. Только уходить она не собиралась.
        - Подожди… Ты что, мне не веришь? Думаешь, я придумала беременность, чтобы тебя удержать?
        - Именно так.
        - Но, Викинг, я действительно жду ребенка! Узнала еще вчера, но мы потом поссорились, и я подумала, что это не лучшее время для такой новости. Сегодня я ходила к врачу, и он все подтвердил!
        - Красовская, иди займись делами. Ты пропустила утреннее совещание, а там тебе досталось новое дело. Спроси подробности у Игоря.
        - Нет! Так не пойдет, - Мила уперла руки в Костин стол и угрожающе над ним нависла. - Я жду от тебя ребенка, Викинг. Не веришь? Хорошо, сделаю тест и покажу тебе. Или тебе нужна справка из больницы?
        - Не нужна мне справка! От тебя мне вообще ничего не нужно.
        - Но, Кость…
        - Думаешь, я не знаю, что через интернет можно купить положительный тест на беременность? Про справку вообще молчу. За хорошую сумму найдешь врача, который тебе состряпает любую справку.
        - Вот ты идиот!
        Мила не выдержала, вырвала у него из рук папку и отшвырнула ее. Костя угрожающе поднялся с кресла, но Милу это не напугало.
        - Убирайся по-хорошему! - прошипел он. - За подобное хулиганство я могу тебя оштрафовать!
        - Да пошел ты со своими штрафами! Придурок! Не веришь, не надо. Посмотрим, что ты скажешь, когда буду приходить на работу с огромным животом.
        - На это скажу, что тебе стоит перестать завтракать в Макдоналдсе или вынуть подушку из-под платья!
        - Ладно-ладно… - Мила развернулась и гордо прошествовала к двери, но на пороге развернулась. - Потом сам будешь просить прощения за то, что так себя повел с матерью своего ребенка.
        - Красовская, иди уже, - собирая с пола документы, отмахнулся Костя.
        Он был дико зол. После вчерашнего признания Мила снова удумала его обманывать. По работе у него случались моменты, когда женщины имитировали беременность ради своих целей, и Костя всегда считал подобные инсинуации отвратительными. Врать о ребенке! Да это уже верх наглости и беспринципности. А ведь еще вчера он думал о том, что долго без Милы не выдержит.
        Собрав бумаги в папку, Костя вернулся за свой стол и достал мобильный. Ему срочно нужно было с кем-то поговорить. Например, с Элис, которая так защищала Милу. Что теперь она скажет?..
        - Костя? - удивилась Алиса. - Все в порядке?
        - Нет! Ты даже не представляешь, что выкинула твоя золовка…
        Мила сходила к Игорю и получила инструкции по новому делу. Она не сомневалась, что это Викинг постарался, чтобы его втюхали именно ей. Куча бумажной волокиты, вечно недовольный клиент и неадекватный оппонент. Нагрузившись бумагами, она вернулась на свое рабочее место и только открыла первую папку, как ей позвонила Алиса.
        - Да?
        - Мила, что ты творишь? - строго вопросила Алиса.
        - О чем ты?
        - Ты серьезно выдумала беременность, чтобы вернуть Костю? Мил, так нельзя! Такими вещами не шутят!
        - Алиск, не надо, а? И без того тошно.
        - Мила, я вчера говорила с Костей, он любит тебя и простил бы, но этот фокус…
        - Это не фокус.
        - Что?! Так это правда?! Ты действительно беременна?
        - Давай сегодня встретимся после работы и поговорим? По телефону такие вещи не обсуждают. Я приеду?
        - Конечно, дорогая! Буду ждать!
        Вот теперь Мила по-настоящему разозлилась. Кроме того, что Викинг ей не поверил, он еще смел на нее жаловаться! Она швырнула на стол телефон, чудом не разбив его, и направилась в кабинет босса. Стучать Мила не собиралась.
        - Какого черта?! Ты что, ребенок? Чуть что - бежишь жаловаться?
        - Красовская, ты в своем уме? Кто давал тебе право ко мне врываться? Мы на работе, если ты не забыла!
        - Отлично помню! А право дал мне наш ребенок. Какого черта, Викинг, ты удумал жаловаться на меня Алисе?
        - Жаловаться?! О нет, дорогая, мне просто требовалось с кем-то поговорить, чтобы не сорвать свою злость на ком-то, кто того не заслуживает.
        - Костя, наши отношения должны касаться только нас с тобой.
        - Красовская, у нас с тобой нет никаких отношений.
        - Ты об этом еще пожалеешь!
        Разъяренная фурия вылетела из кабинета, и Костя смог спокойно вздохнуть. Ему бы уволить Милу к чертовой матери или перевести куда подальше, отправить в командировку или уехать самому. Но он не мог. Злость на Милу только сильнее его заводила. «Извращенец, честное слово», - пробормотал он и ослабил узел галстука. Интересно, надолго его хватит? В любом случае, мириться с Милой он не станет, пока она продолжает этот спектакль с ребенком.
        До вечера Алиса не находила себе места. Она сама совершенно запуталась. Денису решила пока ничего не говорить, а Косте, который снова зачем-то звонил, не ответила. Что, если Мила действительно ждет ребенка? Что, если Костя и правда станет отцом? Но они еще так недолго вместе. Не прошло и полугода с начала их отношений… Захотелось отрезвить голову, и Алиса решила сварить себе кофе. Стоя у плиты и помешивая ароматный напиток в турке, она не заметила, как сзади подошел муж.
        - Лисенок, что случилось? - спросил Денис.
        - Ничего, милый. Точнее… я не знаю. Мила скоро приедет и все нам расскажет, - Алиса повернулась в его объятиях.
        - Моя сестрица опять что-то выкинула?
        - Не знаю. Возможно. Но я бы не хотела говорить, пока сама не узнаю, что правда, а что нет.
        До конца рабочего дня Мила больше не видела Викинга. Он сидел все время в кабинете и только изредка просил новую секретаршу принести ему кофе. Так было даже лучше, потому что, покажись он в приемной, она могла бы не сдержаться и наговорить лишнего.
        Ровно в шесть Мила собрала свои вещи и покинула бюро. Только тогда Костя вышел из своего укрытия. Он не торопился домой. Идти в пустую квартиру, где не будет его Малявки, совершенно не хотелось. Ноги сами привели его к рабочему месту Милы. Он сел за ее стол и стал рассматривать бумаги. Она недурно потрудилась за день и прекрасно подготовила защиту по делу, которое он повесил на нее в качестве небольшой мести. Даже злясь, Мила не переставала быть хорошим юристом. Но что же теперь делать ему?
        Поднимаясь на нужный этаж, Мила искусала себе все губы. Она не боялась сказать Алисе о ребенке, а вот Денис - совсем другое дело. Нужно было сообщить новость максимально деликатно, но на деле вышло совсем не так.
        - Мелкая, что ты натворила? - сходу спросил Денис, когда Мила прошла в гостиную.
        - Я беременна, - выпалила она.
        - Что?.. От Воронова?
        - Ну от кого же еще, Ден?! Не от папы же римского.
        - Мила, как так вышло? Вы же оба взрослые люди, знаете о контрацепции, - вмешалась Алиса.
        - Костя любит детей. Он будет идеальным отцом. У нас будет по-настоящему счастливая семья. Я это знаю, поэтому перестала пить противозачаточные, а ему не сказала.
        - Мила, но так нельзя! - взъелся Денис. Он заходил по комнате, нервно дергая рукав рубашки, который никак не хотел ровно закатываться.
        - Уже все случилось. Братец, ты станешь дядюшкой!
        - А Костя? Что сказал он? Когда вы поженитесь?
        Мила потупила взгляд и взяла за руку Алису.
        - Костя мне не поверил…
        Пришлось рассказать Денису обо всем с самого начала. Тем временем Алиса заварила чай и позвала всех на кухню.
        - Не переживай, Мил. Я позвоню Косте и все ему объясню, - сказала она, разливая по кружкам заварку.
        - Нет! Не смей! - воскликнула Мила. - Не хочет верить мне - ему же хуже.
        - Мелкая, ты в своем уме? - вмешался Денис. - Ребенок - это не шутки. Сейчас для тебя ничего не поменялось, а когда начнется токсикоз? И потом, ты живешь одна, а если тебе что-то понадобится?
        - Ден, во-первых, я живу не одна, а с котом.
        - Да, он принесет тебе ночью теплого молока, если приспичит.
        - Масса женщин справляется со всем самостоятельно. Я тоже справлюсь. К тому же, у меня есть вы. Вы же меня не бросите?
        - Никогда, - улыбнулась Алиса.
        - Вот… А Викинг еще локти будет кусать!
        Мила не стала долго засиживаться у брата и, выпив чаю, поехала к себе. Она надеялась, что Костя не выдержит и придет поговорить, но этого не случилось. Дома ее ждал только голодный Викинг-младший.
        - Ну вот, Вик. Остались мы с тобой вдвоем. Но ничего, прорвемся.
        Прорвемся. Не может же черная полоса не смениться белой? Пока у Милы были сплошные неудачи: Викинг ушел, беременность предстояло переживать в одиночестве и расследование застопорилось. Хотя сейчас было совсем не до расследования. Мила решила позвонить Санчо и сказать, что выходит из игры. Напарник несколько удивился, но заявил, что бросать дело не собирается и, как только найдет что-нибудь интересное, обязательно скажет Миле, а уж тогда она решит, как поступать дальше.
        Костя почти не спал ночью, размышляя о своей Малявке. За несколько месяцев ей удалось проникнуть во все уголки Костиной жизни, и теперь он не представлял себе, как быть без нее. Казалось, что Мила вышла в магазин или ждет его в своей квартире. Хотелось сорваться и поехать к ней, но Костя вспоминал ее липовую беременность и останавливался. Но что, если Мила не врала и действительно ждала от него ребенка? Тогда, наверное, он забыл бы все обиды и немедленно потащил Малявку под венец, чтобы сделать самой счастливой. Но ведь они предохранялись, и эта беременность возникла именно тогда, когда надо было Миле. Нельзя снова вестись на обман.
        Электронные часы показывали половину пятого утра, а Костя так и не сомкнул глаз. Без Милы постель казалась совершенно неуютной. Он сходил в душ, вышел на кухню и разбил два яйца в сковородку, кинул рядом два ломтика бекона и включил кофеварку. Вскоре аппетитные ароматы наполнили кухню, но завтрак в одиночестве не лез в горло. Костя отправил яичницу в мусорку, посуду убрал в моечную машинку и стал собираться на работу.
        Мила пришла в бюро тютелька в тютельку. Она надеялась, что Викинг будет ее ждать, и решила немного потянуть, но обязательно успеть к девяти, чтобы не дать ему возможности оштрафовать ее или сделать выговор. Как только она загрузила компьютер, возлюбленный шеф показался из своего кабинета.
        - Явилась?
        - Как видишь, - не отрывая взгляда от монитора, ответила Мила.
        - Еще минута, и ты бы опоздала.
        - Но я не опоздала, - поднимая глаза на Костю, сказала Мила и расплылась в улыбке. - А ты волновался за меня?
        - Я волновался, что ты снова что-то удумала.
        - Ничего, любовь моя, я ничего не удумала. А чуть не опоздала, потому что проезжала мимо одного магазинчика с очаровательными детскими вещичками. Он был еще закрыт, но я порассматривала витрину.
        - Решила прикупить подарок племяннику?
        Уходить Костя явно не собирался, и Миле это льстило. Он присел на край ее стола, кажется, ему было вполне удобно.
        - Нет, милый, там была одежда для новорожденных. Присматривала вещички своему ребенку.
        - Твоему выдуманному ребенку.
        - Как хочешь. Пусть для тебя наш сын или дочка будут выдуманными. Мы не обижаемся на папочку.
        - Будешь продолжать в том же духе - я отправлю тебя в обязательном порядке к врачу.
        - Ты же сам вчера сказал, что не поверишь справке.
        - Красовская, я отправлю тебя к психиатру.
        - Знаете что, Константин Кириллович…
        - Что?..
        - Шли бы вы куда подальше.
        Мила крутанулась в кресле и уставилась в монитор, словно там было нечто экстра важное. Костя только усмехнулся.
        В обеденный перерыв Мила действительно отправилась в детский магазин. Утром она не смогла проехать мимо очаровательного костюмчика и теперь знала, что не успокоится, пока его не купит. Правда, одним костюмчиком у нее ограничиться не вышло. Мила всего третий день знала, что станет матерью, а ей казалось, что она ждет ребенка давным-давно.

* * *
        Март подходил к концу, и апрель наконец напомнил москвичам, что пришла весна. Звон капели, яркое солнце, ручьи и лужи под ногами. Счастливая Мила спешила на работу с обеденного перерыва. Прошло три недели, как она узнала, что ждет ребенка, а сегодня на УЗИ она не просто увидела своего малыша, но и получила его первую фотографию. Конечно, там нельзя было что-то разобрать, но Фасолинка однозначно стала больше. Костя все так же отказывался верить Миле, и сегодня она решила покончить с его неверием и показать фотографию их крохи. По пути к бюро завибрировал мобильный, и она с удивлением отметила, что звонит Санчо. Давно они не общались.
        - Алло.
        - Мила, привет. Не отвлекаю?
        - Нет, Санчо. Как ты?
        - Хорошо-хорошо, но об этом потом. Я кое-что нарыл, - гордо сообщил напарник.
        - Что-то стоящее? - воодушевилась Мила. В последнее время она часто думала о деле, которое бросила, и чувствовала вину за то, что не довела все до конца и подвела Санчо.
        - Еще какое! На следующей неделе из Минска прилетает Лариса Петрова - известный борец за экологию. Она была одним из ярых активистов, требующих закрыть Байкальский целлюлозный комбинат. Совершенно случайно я узнал, что Аркаша не просто так начал заниматься расследованием. Это она была инициатором.
        - Вот как?
        - Да! Все сходится. За несколько месяцев до Аркашиной смерти его искала какая-то дама. Она хотела передать какие-то крайне важные сведения. Со мной она ничего обсуждать не захотела. Когда Аркаша появился, он увез эту даму на обед, а когда вернулся, сам на себя был не похож. Весь такой задумчивый… А на следующий день вдруг заинтересовался Иркутском.
        - Интересно… - Мила остановилась перед входом в бюро и посмотрела на стеклянные двери. Она решила договорить с Санчо на улице от греха подальше. - Но почему ты так поздно вспомнил про эту Ларису Петрову? Ты хоть понимаешь, как это важно?
        - Совсем из головы вылетело, Мил. А вспомнил я случайно. Она будет выступать с докладом на экологическом форуме, и наш журнал аккредитовался. На утренней планерке, когда назвали ее имя, я вдруг вспомнил об Аркаше.
        - Ясно. А что за форум? Туда никак нельзя попасть?
        - Можно, Мила! Я попросил, чтобы отправили меня, а с собой могу прихватить еще одного человека из редакции. Что ты делаешь в субботу в два дня?
        - А я смогу пройти?
        - Да, сделаю пропуск на твое имя, будто ты из «Нового времени», там покажешь только паспорт.
        - Здорово, Санчо! Я буду! - радостно прокричала Мила и тут же осеклась. - Извини, мне пора бежать. Обед кончился.
        - Пока.
        Мила поспешила в бюро, она не хотела опаздывать, потому как Викинг то и дело находил поводы ее на чем-нибудь подловить. Последние три недели он словно ставил себе цель осложнить Миле жизнь: придирался ко всему, загружал работой, часто оставлял в бюро допоздна, при этом засиживался и сам. На все попытки Милы сблизится с ним в такие моменты отвечал одно и то же: «Прекрати свой спектакль с беременностью». Миле даже хотелось сказать, что никакого ребенка нет, чтобы Викинг ее не отталкивал, но она не могла. Мила обижалась, они снова ссорились и разъезжались по домам злыми как собаки.
        Зайдя в фойе за пару минут до окончания перерыва, Мила увидела, как двери лифта закрываются. Она не могла потерять драгоценные минуты на ожидание лифта и со всех ног бросилась к нему, по пути крича, чтобы придержали двери. Только в самый последний момент чей-то начищенный ботинок оказался меж дверьми, и они разъехались в стороны.
        - Спасибо… - выпалила Мила и подняла взгляд на соседа по кабинке. - Викинг?
        - Тебя что-то удивляет? Я тоже имею право выходить в обеденный перерыв.
        - М-м-м… И куда ходил?
        - Тебя это не касается. Будь ты моей девушкой, ответил бы, а так… Я свободный мужчина.
        - Ясно. Тогда я тоже не скажу, куда ходила, - Мила сложила руки под грудью и отвернулась.
        - А я и не спрашиваю. Мне все равно, - пожал плечами Костя.
        - Врешь! - разозлилась Мила и со всей силы хлопнула ладонью по кнопке «стоп».
        - Красовская, что ты творишь? Мы опоздаем, - он оттолкнул Милу и снова запустил лифт, но Мила опять его остановила.
        - Все равно, говоришь? Даже если я ходила обедать с мужчиной?
        - Все равно.
        - Даже если после обеда мы прогулялись по парку…
        - По такой сырости прогулка была явно не из приятных, - криво улыбнулся Костя. Он ясно представил свою Малявку с другим, и захотелось придушить ее за это, но ревности он не показал.
        - А потом договорились вместе поужинать…
        - И не мечтай. Сегодня задержишься, - процедил Костя.
        Он специально нагружал Милу работой, чтобы вечера она проводила в бюро под его присмотром. Так ему было спокойнее. Несколько раз Костя был уже близок к тому, чтобы послать к черту все обиды. Малявки ему дико не хватало. Но она продолжала изводить его игрой в беременность: демонстрировала купленные пинетки, обсуждала с бухгалтерией оформление декретного отпуска и выплаты на ребенка для матери-одиночки. И все равно Костя не мог поверить, что Мила в положении. Она совершенно не походила на беременную: никакого намека на токсикоз, все тот же идеальный макияж, красиво уложенные волосы, даже от высоченных каблуков Мила не отказалась. Разве это похоже на беременную женщину?
        - Викинг, мне надоело постоянно задерживаться… - вздохнула Мила. - Давай прекратим эти подростковые игры. Ну да, я провинилась, но ведь, в конце концов, призналась и даже попросила прощения. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Давай закончим работу, как все нормальные люди, в шесть, поедем куда-нибудь поужинать, а потом ко мне? Вик-младший по тебе скучает.
        Костя изумленно посмотрел на Милу. За последние недели он отвык от спокойной Малявки, ведь каждая их встреча напоминала поединок, и не последнюю роль в этом играло длительное воздержание. Он уже собирался ответить, но Мила заткнула его поцелуем. Костя поддался.
        Целуя Милу, он забывал обо всем. Лифт стоял между этажами. Обеденный перерыв окончен. Наверху его ждет отец с какими-то документами. Плевать. Для Кости существовала только Мила.
        - Нужно ехать, - прошептал он, отстранившись, но не выпуская ее из объятий.
        - Угу…
        - Мил…
        - М-м-м?
        - Я скучал.
        - Я тоже. Дико. Не могу без тебя.
        Костя подумал, что подняться в бюро можно минутой позже, минутой раньше, и снова стал целовать Милу. Но этого было мало. Он хотел большего. Его рука скользнула под Милино пальто, а вторая медленно поползла по ее бедру вверх.
        - Ты хочешь пошалить в лифте? - усмехнулась Мила. - А камеры?
        - В кабинках их нет.
        Костя развернул Милу лицом к стене и задрал ее юбку. Подойдя вплотную, он скользнул рукой в ее трусики и почувствовал влагу.
        - М-м-м… какая ты, - усмехнулся Костя, лаская ее пальцами. - Ты все еще пьешь таблетки?
        - Какие? - нахмурилась Мила.
        - Противозачаточные.
        - Идиот! - Мила оттолкнула Костю и запустила лифт.
        - Что не так?
        - То и не так. Сам знаешь, но поверить не хочешь. Придурок.
        Лифт остановился, и Мила вышла первой, по пути поправляя прическу. Костя последовал за ней, но даже не посмотрел в ее сторону, когда проходил мимо.
        В этот день он снова загрузил Милу работой, только сам куда-то ушел. Бюро постепенно опустело, и Мила осталась совсем одна. Ей вдруг стало некомфортно, и она написала Косте с просьбой уйти раньше и доделать работу завтра, но в ответ получила короткое «нет».
        - Идиот, - процедила Мила и отложила телефон.
        - Что за выражения, Людмила Александровна? - словно из ниоткуда перед ней вырос Кирилл Олегович.
        - А вы что здесь делаете?
        - Вот так прием… У меня дела к сыну. Тебя это не касается. Теперь, когда вы расстались, и подавно.
        - Я думала, вы все решили днем, когда торчали у Кости полтора часа.
        - Не дерзи, девочка. Повторяю, тебя не касаются дела Вороновых. Советую тебе заняться поиском другой работы. Мой сын увидел твое настоящее лицо, узнал, какая ты лживая дрянь! Больше тебе ничего не светит.
        - Не смейте меня оскорблять! - повысила голос Мила.
        - Я не оскорбляю, а говорю правду! - в тон ей ответил Кирилл Олегович. - Ты лживая сука, решила захомутать моего сына! Чтобы не приближалась к нему, поняла?
        - А вы старый козел! Вы последняя сволочь, которая только и умеет, что запугивать. Самый настоящий преступник!
        - Да как ты смеешь?!
        - Что, правда глаза колет? Вы самая настоящая скотина!
        - Мила?! - Костя влетел в приемную. Он еще от лифта слышал часть разговора и не мог поверить, что Малявка могла так разговаривать с его отцом.
        - Черт, - вырвалось у Милы.
        - Ты что такое несла? Как посмела в таком тоне говорить с моим отцом?!
        - Константин, твоя сотрудница забывается. Думаю, тебе стоит ее рассчитать, - ледяным тоном произнес Кирилл Олегович.
        - Папа, я сам разберусь со своей сотрудницей, - процедил Костя.
        - Не сомневаюсь, - закатил глаза Кирилл Олегович.
        - Мила, как ты посмела?
        - Посмела что? Сказать правду? Викинг, ты же сам за честность, вот и держи…
        - Костя, прогони ее немедленно! - выкрикнул Кирилл Олегович, и до Кости стало доходить, что отец на самом деле боится Милы.
        - Говори! - потребовал Костя.
        - Твой отец получил это бюро обманом. Тебе не говорили, чтобы не вмешиваться в семейные дела. Но Кирилл Олегович, пользуясь проблемами мамы Алисы с алкоголем после развода, заставил ее подписать договор продажи своей доли.
        - Это правда? - Костя посмотрел на отца, но Кирилл Олегович молчал.
        - И это не все. Помнишь последнее дело, которое вела Алиса, когда работала в бюро? Твой папочка поставил ей условие: если она проиграет, то вылетит на улицу. А ведь он знал, что ей угрожали. Алиса выиграла дело, но за это ее избили.
        Костя повернулся к отцу. Он хотел по его глазам понять, правду ли сказала Мила. И понял… понял, что совершенно не знает человека, который его вырастил.
        Глава 26. Яблоня и яблоко
        К детям часто переходят пороки их родителей. С малых лет видя алчность, жестокость и беспринципность, ребенок становится подобием того, кто его вырастил. Но случаются исключения. У Кости было много недостатков, но, в отличие от своего отца, он никогда не опускался до подлости. Отец и сын различались во взглядах на жизнь и работу, на семью и карьеру, на деньги и власть. Несмотря на это, Костя любил и уважал отца, а тот гордился своим сыном. Но неприятная правда, произнесенная Милой, посеяла неприятные сомнения.
        - Папа, я жду ответа! То, что сказала Мила, правда?!
        - Константин, этот разговор не для посторонних, - Кирилл Олегович покосился на Милу. - И я требую немедленных мер в отношении этой девицы! Ты сам слышал, что она себе позволяет.
        - Что? Что я себе позволяю? - вмешалась Мила, чувствуя себя необычайно важной. Она шагнула к Кириллу Олеговичу и посмотрела ему в глаза. - Я правду сказала, вот вы и вертитесь, как уж на сковородке.
        - Красовская! Собирай свои вещи и марш домой. Отстранена от работы на две недели без выходного пособия. Твои дела перейдут к другим адвокатам. Когда вернешься, я решу, что с тобой делать, - прогремел Костя, не сводя с отца взгляда, отмечая легкую улыбку на его морщинистом лице после этих слов.
        - Что? Викинг, ну как же…
        - Ты плохо слышишь или туго соображаешь?! Собрала манатки и убралась отсюда!
        Мила поджала губу, чтобы не заплакать при Викинге и старом мерзавце. Она не могла поверить, что ее вот так, как какую-то шавку, выгнали из бюро. И за что… За правду! Гордо повернувшись к столу, она стала выгребать из тумбочки в сумку свои вещи. Ей хотелось как можно скорее выйти на улицу, вдохнуть свежего воздуха и разрыдаться.
        Пока Мила собиралась, мужчины не проронили ни слова, но как только двери лифта закрылись, Костя потребовал от отца ответа. Кирилл Олегович тяжело вздохнул и кивнул сыну на его кабинет. Он по-хозяйски открыл Костин мини-бар, достал бутылку «Курвуазье» и разлил по рюмкам.
        - Выпьем, сынок, разговор будет долгим.
        - Рассказывай, - процедил Костя и залпом осушил рюмку.
        - Константин, это бюро я поднял с нуля. Да, Элеонора была моим компаньоном, но ее чудовищный развод поставил под угрозу репутацию нашего дела. Я не мог этого допустить. Мне пришлось делать выбор между старым другом и будущим своего сына. Я выбрал тебя!
        - Лицемер… Про Алису говори!
        - Все совсем не так, как заявила эта твоя девица! - Кирилл Олегович поморщился от одного упоминания о Миле и глотнул коньяк. - Алиса тебе изменила. Расторгла помолвку. Опозорила. К тому же, эта дрянь была никудышным адвокатом. Маменькина дочка. Думаешь, я не знаю, что ты ее тянул и в университете, и в бюро? Эта обуза тебе была ни к чему. Я предложил ей уволиться, но она не согласилась, тогда мне пришлось поставить такое условие: провалит дело - лишится работы.
        - Ты же знал! - Костя подлетел к отцу и, схватив его за грудки, чуть ли не повалил на стол. - Знал, что Элис угрожали! Я сам тебе об этом говорил, предупреждал, что это дело она должна слить…
        - Я… я не думал, что она выиграет, - прохрипел Кирилл Олегович. Его лицо стало пунцовым, глаза налились кровью, дышать стало тяжело.
        - Мерзавец! - Костя отпустил отцовский пиджак, и Кирилл Олегович чуть не упал, вовремя ухватившись за край стола.
        - Глупец! Все это только для тебя!
        - Для меня?! Алиса чуть не погибла!
        - Сама виновата. Должна была уйти по-хорошему.
        В этот момент Костя не сдержался и со всей силы ударил отца кулаком по лицу. Кирилл Олегович рухнул на пол, прикрывая рукой разбитую скулу. Ему было больно, но не из-за ушиба, который превратится в огромный синяк. Он не мог поверить, что сын поднял на него руку. Костя! Его гордость! Тот, к чьим ногам он собирается бросить весь мир. Тот, кого он сделает одним из самых богатых и влиятельных людей в стране, а то и в мире.
        - Сынок…
        - Поднимайся.
        Костя подал отцу руку. Ему было дико стыдно. Пусть Воронов-старший заслуживал наказания, но не руками собственного сына. Да и бить старика - это низко, независимо от ситуации.
        - Извини, отец. Я не должен был.
        - Костя, ты самый главный человек в моей жизни. Когда-нибудь ты поймешь…
        - Надеюсь, что никогда не пойму. И не прощу тебе этого. Ты мой папа, ты меня вырастил, воспитал, дал образование, положение, работу, но то, что ты натворил…
        Костя не мог подобрать слов. Ему не хотелось больше ни минуты находиться рядом с отцом, и он быстрым шагом направился к лифту. Кирилл Олегович встал, выпрямился, еще раз коснулся назревающего синяка и поморщился. Потом он не спеша направился за сыном и, подойдя со спины, опустил руку на его плечо.
        - Прошлого не изменишь, но я и не жалею. Ты полноправный владелец бюро. И оно носит твое имя. Мы еще поговорим обо всем, но не сейчас.
        Двери лифта открылись, и Костя, ничего не отвечая отцу, шагнул в кабину. Ему было чертовски плохо. Он вспоминал события восьмилетней давности. Первое дело Элис, тогда еще Елисеевой. Тогда они только расторгли помолвку, и он наивно надеялся, что в их отношениях не все еще потеряно. Муж ее клиентки оказался конченым мерзавцем и стал угрожать Алисе, чтобы она проиграла дело. Костя решил забрать дело себе, чтобы не подвергать ее опасности, но в день заседания его срочно отправили в Сочи. Теперь он понимал, что эта командировка была не случайной. Элис дело выиграла. А поздно вечером в подъезде ее подкараулили… Она пыталась сбежать, но ничего не вышло.
        Костя вышел на улицу и направился к машине. Время было позднее, но ему нужно было поговорить с Элис. Ждать до утра он не мог. Он обязан был выслушать ее версию событий прямо сейчас. А еще Костя хотел знать, почему столько лет все молчали.
        Суворовы уже ложились, когда кто-то стал трезвонить в домофон. Димочка тут же перехотел спать и босиком понесся в прихожую за папой узнать, что за ночной гость к ним явился. Сонная Алиса поплелась за сыном и мужем.
        - Кто?! - строго спросил Денис.
        - Мне нужно поговорить с Алисой. Нет. С вами обоими, - послышался рассерженный голос Кости.
        - Это дядя Костя? Он злится? - шепотом спросил у мамы Димочка.
        - Да… Не знаю. Нет, не злится. Но у него взрослый разговор, а тебе пора спать, - Алиса подняла сына и усадила себе на поясницу. - Денис, проведи его на кухню. Видимо, Мила снова что-то выкинула. Ты же понимаешь, в ее положении…
        Димочка обиделся на родителей за то, что они заставили его ложиться, как маленького, и даже не разрешили поздороваться с дядей Костей. А у Димочки, между прочим, было много новостей. Например, родители пообещали ему щенка! И не игрушечного, а самого настоящего. Димочка сначала хотел котенка, как у Милы, но папа решил, что общение с собакой ему будет полезнее. А мама сказала, что на самом деле собаку хочет папа и теперь нашел повод. Но это не важно. Главное, у них будет щенок. Теперь уж точно спать не хотелось. Димочка вылез из-под одеяла, босыми ногами прошлепал к кухне и заглянул в щелку приоткрытой двери.
        - Пришел о сестре говорить? - грубо спросил Денис.
        - О ней не упоминай, - кинул Костя и перевел взгляд на Алису. - Я по другому вопросу.
        - Ты как о Миле отзываешься?! - Денис напрягся всем телом и поднялся с табурета, но Алиса опустила руку ему на плечо и чуть надавила.
        - Сядь, - процедила она. - Дай Косте сказать!
        Денис послушался и сел обратно за стол, нервно застегнув кофту домашнего спортивного костюма. Ему безумно хотелось врезать Косте за то, как он измывался над Милой. Как этот кретин мог не верить, что она ждет ребенка? Неужели до него дойдет, только когда появится пузо?! Но тогда уже будет поздно. К свадьбе надо готовиться заранее.
        Алиса поставила чайник и стала накрывать на стол. Она предчувствовала, что разговор будет непростым. Слишком хорошо знала Костю, чтобы понять - произошло нечто очень важное. Именно поэтому горячий чай и абрикосовые булочки будут как нельзя кстати. Когда чай поспел, Алиса хотела пойти переодеться, ведь так и расхаживала по кухне в ночной сорочке и халате, но Костя ее не пустил. К чему эти формальности, когда они столько лет знакомы? Сейчас было важно другое.
        - Элис, это правда, что мой отец обманом получил долю твоей матери в бюро? - Костя внимательно посмотрел на Алису, а она чуть не выронила от неожиданности чашку.
        - Кость…
        - Скажи, пожалуйста, правду. У меня сегодня был долгий и неприятный разговор с папой, но мне нужно услышать все от тебя. Прошу, ничего не утаивай.
        - Да, - ответил за Алису Денис.
        - Как это произошло?
        - У моей мамы после развода начались проблемы. Ну, ты помнишь… - Алиса опустила взгляд в чашку. Ее щеки порозовели. Вспоминать о том, что мать пила, ей всегда было стыдно. К счастью, эта напасть миновала, но прошлое уже не изменить.
        - Помню.
        - Она тогда легла в клинику, и даже начались улучшения. Но в один день к ней пришел старый друг. Он повел маму на прогулку, а там предложил распить за встречу ее любимый коньяк.
        - Этим старым другом был мой отец?
        - Ему не составило труда пронести алкоголь в клинику. Такого важного человека никто не стал бы обыскивать. Твой отец подпоил маму и заставил ее подписать договор, в результате чего она лишилась своей доли в бюро.
        - Но ведь этот договор не имеет юридической силы, - неожиданно воодушевился Костя. - Твоя мать была недееспособна. Она же лечилась от алкоголизма. Если сопоставить даты…
        - Нет.
        - Что нет?
        - Ничего не выйдет. Первым делом я взяла справку из клиники и ткнула ее в нос Кириллу Олеговичу. Но он все предусмотрел. Твой отец начал спаивать мою мать до ее проблем в браке. Они вечно что-то отмечали, засиживались за бокалом коньяка… Она стала злоупотреблять, тогда Кирилл Олегович осуществил денежный перевод на мамин счет. Не знаю, заметила она тогда эти деньги или уже не контролировала свои траты… В общем, мама все потратила. А в клинике она подписала договор, датированный задним числом.
        - Что?! Выходит, мой отец все спланировал заранее? Он не за честь бюро беспокоился, а просто хотел все захапать себе…
        - Как бы я ни относилась к твоему отцу, но тебя он безумно любит.
        - К чему ты это говоришь?
        - Потому что он хотел стать полноправным владельцем бюро, чтобы передать его тебе. Поэтому сначала он настаивал на нашей свадьбе. Мне бы досталась доля матери, а через меня - тебе. Все осталось бы в вашей семье. Но только мы немного подпортили его план.
        - Почему ты мне ничего не сказала?
        - Потому что он - твой отец. Для меня он мерзавец, а для тебя любящий папа. Кто я, чтобы вставать между вами?
        - Ты обязана была мне сказать! - прорычал Костя и крепко схватил Алису за запястье, но тут же почувствовал, как его руку больно сжали.
        - Руки убрал от моей жены! - угрожающе произнес Денис, и Костя отпустил Алису.
        - Прости…
        - Кость, я не решилась тебе сказать. Мы только расстались, а тут еще такое…
        - Хорошо. А что с делом Акуловых? Это правда, что мой отец поставил тебе условие: проиграешь - вылетишь с работы?
        - Зачем вспоминать дела давно минувших дней? - попыталась улыбнуться Алиса. - Еще чаю?..
        - Значит, правда, - горько усмехнулся Костя.
        - Правда.
        - Почему ты выиграла дело? Так боялась увольнения? Элис, я бы не позволил…
        - Нет. Я просто не могла иначе. Там, в суде, глядя на свою клиентку и ее муженька, я просто решила выложить все как есть и оставить решение за судьей. И в итоге выиграла.
        - И чуть не погибла из-за этого…
        - Но не погибла же.
        Костя посмотрел на чаинки в своем чае. Они замерли в ожидании малейшего движения чашки, чтобы снова начать свой танец. Похоже на всю его жизнь - короткие мгновения спокойствия в потоке постоянного движения. Может быть, если бы он чаще останавливался, смотрел по сторонам, обращал больше внимания на близких, то давно бы понял, каким человеком является его отец.
        - Простите, что пришел в такое время. Но я не мог не поговорить, - негромко сказал Костя и посмотрел на Дениса: - Ты все правильно делаешь. Правильно злишься. Я заслужил.
        - Заслужи-и-л, - протянул Денис, скрестив руки на груди. - Моя сестра…
        - Денис, - перебила его Алиса и покачала головой. - В это нам лезть нельзя. Сами разберутся.
        - Сейчас мне не до твоей сестры, - поднимаясь из-за стола, сказал Костя. - И Элис права. Разберемся сами.
        Костя собрался уходить, но, распахнув дверь, чуть не наступил на спящего на полу Димочку. Взрослые разговоры были очень интересными, но совершенно непонятными, поэтому он решил ненадолго прилечь. Прямо тут. Под дверью. Спать он не собирался, но сон его не спрашивал.
        - Это что тут такое? - усмехнулся Костя и присел рядом со спящим ребенком.
        - Я же его уложила, - вздохнула Алиса.
        - Ну, бывает. По дяде Косте соскучился, а до меня не добежал и по пути заснул. Я уложу его?
        Костя посмотрел на Дениса, потому что сейчас был важен именно его ответ. Денис легко кивнул. Костя подхватил Димочку на руки и понес в детскую, по пути слушая сонный голосок, рассказывающий про щеночка. Уложил малыша в постель, укрыв одеялом, он взял книжку, как всегда делала Мила, пока Димка жил с ними, и начал читать сказку.
        - Хороший из него отец будет, - прошептала Алиса.
        - Хм… - Денис нахмурился.
        - Ну чего ты? Скажешь, я не права?
        - Права-права. Отец он, может, будет и хороший, когда ребенок родится. Но мелкой нужен сейчас. Не нравится мне, что она одна живет. Даже Матвею не сказала.
        - Погоди немного. Скоро Мила прекратит дурить: и расскажет все Матвею, и нормально поговорит с Костей. А не скажет, то обязательно что-то произойдет, и они сами все узнают.
        - Главное, чтобы это «что-то» никому не причинило вреда.

* * *
        Мила была совершенно разбита. Она даже не заметила, как добрела до дома, хотя дорога от бюро пешком заняла больше часа. За это время Мила успела несколько раз пожалеть, что все рассказала Косте, обидеться на него, простить и обидеться снова, пожелать всего самого плохого несчастному свекрушке и утонуть в жалости к себе. Случаются моменты, когда быть взрослой так надоедает и хочется стать слабой и беззащитной. У Милы не было рядом опоры или жилетки, в которую можно было бы поплакаться, но так и лучше. У ее слабости не должно быть свидетелей.
        Только дойдя до дома и поднимаясь пешком на свой этаж, Мила осознала, как устала. Ноги гудели, и не терпелось скорее скинуть ботильоны. Она так и сделала, как только шагнула в прихожую. Сонный Вик выполз встречать хозяйку, но замер, заметив какие-то странные изменения на ее лице. А Мила, уже не сдерживая слез, уселась прямо на пол и стала растирать косметику по мокрым щекам.
        - Вик, иди сюда. Ты что, боишься? - Мила посмотрела на котенка. Тот сделал нерешительный шажок в ее сторону, замер, а потом резво запрыгнул на хозяйкину коленку. - Вот так, малыш, я теперь с тобой буду проводить больше времени. Меня отстранили на работе. Старший Викинг, придурок, думает, что мне деньги не нужны. Считает, наверное, что я не пропаду, буду у Матвея брать. А мне за квартиру платить, тебя кормить… Черт. А денег-то у меня и правда в обрез.
        Впервые Мила осознала, что такое финансовые сложности. Сначала ее содержал состоятельный отчим, потом зарплата в бюро позволяла жить на широкую ногу, тем более что с некоторых пор часть трат брал на себя Викинг. Теперь все обстояло несколько иначе. От денег Матвея Мила отказалась, когда устроилась в бюро, и просить больше не собиралась, а на Костину помощь рассчитывать не могла.
        - Вот так, Вик. Начинаем экономить, - вздохнула Мила, зайдя в онлайн-банк проверить свои счета.
        На следующее утро Мила проснулась как по будильнику. Было самое время собираться на работу, но она не знала, как правильно поступить. Ее отстранили, но ведь Викинг мог и передумать за ночь, и если она сегодня не явится в бюро, то будет только хуже. Собравшись духом, Мила решила позвонить возлюбленному боссу.
        Костя не спал всю ночь и теперь чувствовал себя отвратительно. Голова раскалывалась, тело словно налилось свинцом, а в глаза будто насыпали по пригоршне песка. Но он решил не пропускать работу. Костя много думал об отце и пришел к неутешительным выводам, что мог упустить из виду и другие интриги отца, которые теперь ему как управляющему бюро выйдут боком. Он решил поднять все дела старшего Воронова, проверить его рабочие связи и поездки. Для этого требовалась ясная голова, и не помешал бы прохладный душ. Но он не дошел до ванны, потому что кому-то что-то потребовалось в такую рань.
        Сначала Костя не хотел отвечать. Зачем бы ни звонила Малявка, он не лучший собеседник в таком состоянии, но скинув три ее звонка, на четвертый все-таки снял трубку.
        - Чего тебе? - грубо спросил он.
        - Викинг, прости… Я просто хотела узнать по поводу работы. Ты же вчера несерьезно?
        - Несерьезно?! Что в твоем отстранении кажется несерьезным?
        - Но…
        - Красовская, я тебе все вчера сказал! Чтобы в бюро и нос не смела показывать эти две недели. Видеть тебя не хочу. Потом решу, что с тобой делать.
        Костя разъединился и отшвырнул мобильный. Он сам почувствовал, что переборщил с Малявкой, но сейчас ему нужно было хотя бы ненадолго от нее освободиться. Рядом с ней невозможно было размышлять здраво. Да и ей совершенно не нужно знать, что он собирается вынюхивать дела отца.
        Мила выронила из руки телефон и безвольно опустилась в кресло. Голос Викинга был пропитан желчью. Неужели он ее возненавидел за то, что открыла ему правду на отца? А с ним, интересно, как он себя вел? Не мог же поверить этому гаду ползучему? Теперь как никогда Мила решила во что бы то ни стало докопаться до всей правды, выяснить, чем занимается свекрушка в Иркутске, а может быть, если повезет, засадить его в тюрьму! Она подняла с пола телефон и набрала номер Санчо.
        - Алло, Мила? - удивился он.
        - Да, Санчо. Звоню уточнить по поводу конференции. Все в силе? Во сколько встретимся?
        - Завтра утром сможешь приехать к редакции?
        - Без проблем.

* * *
        В субботу утром прямо из редакции на рабочем авто Мила и Санчо направились в гостиницу «Измайлово». По пути они почти не разговаривали: Мила думала о том, как ухитриться поговорить с экологом один на один, а Санчо - о Миле.
        - В тебе что-то изменилось, - в конце концов сказал он.
        - В каком смысле? - удивилась Мила.
        - Мне казалось, что ты перегорела расследованием, а теперь снова вижу в тебе прежнее рвение.
        - Было дело. Позволила личной жизни запудрить себе мозги, но сейчас я снова в строю и настроена куда более решительно. Санчо, я доведу это дело до конца, чего бы мне это ни стоило.
        Гостиничный комплекс «Измайлово» состоял из нескольких многоэтажных корпусов, названных буквами латинского алфавита. Это было одно из главных мест в столице, где проводились различного рода конференции, и в эту субботу вся стоянка была занята транспортом. Экологический форум не был мероприятием, на которое рвалась бы вся пресса, тем не менее ряд СМИ решили осветить это событие. Санчо припарковался у гостиницы и с важным видом повел Милу на аккредитацию. Он чувствовал себя всезнающим взрослым рядом с маленьким ребенком, и ему это нравилось.
        - Куда теперь? - спросила Мила, вертя в руке заламинированный бейдж со своим именем.
        - Конференц-зал в конце коридора. Но мы можем выпить кофе. Редакция выделила средства.
        - Я бы предпочла разыскать Ларису Петрову. Вдруг удастся поговорить с ней до начала. У тебя же есть ее фото?
        - Да, вот. - Санчо достал мобильный и показал Миле фотографию высокой подтянутой шатенки со стрижкой «под мальчика».
        - Ты же видел ее, пойдем, попробуешь узнать. Может, она уже в зале. - Мила взяла Санчо под руку и повела по коридору к распахнутым дверям. В ней кипел азарт. Она не сомневалась, что сегодня обязательно сумеет раскопать важную улику против свекрушки.
        Зал был практически пуст. Ларисы Петровой также еще не было. Мила заняла место поближе к сцене и стала сканировать взглядом каждого заходящего. Вот только она не обращала внимания на тех, кто уже здесь сидел.
        Мужчина в твидовом пиджаке сразу заметил Милу. Он помнил ее по фотографии, которую показывал босс. Тогда на ее счет никаких распоряжений не поступало, но он был на низком старте, чтобы заняться ей, как только Кириллу Олеговичу понадобится устранить брюнеточку. Череп всегда работал четко и с минимумом грязи. Требовалось срочно доложить боссу, что эта девица явилась на экологический форум, где как раз должна была выступать Петрова. Череп набрал сообщение и ухмыльнулся, получив ответ босса. С брюнеточкой он не станет использовать веревку, как с секретаршей. Яд, лезвие, нож, падение с высоты… Нужно выбрать нечто изощренное, ей под стать.
        Глава 27. Большая игра
        Человечество живет на Земле миллионы лет и все это время неустанно осваивает окружающий мир, подстраивая его под себя. В какой-то момент люди перешли к промышленно-техническому масштабному использованию природных ресурсов. Это время стало началом зарождения глобальных экологических проблем. Современный мир со своим бешеным темпом развития все ближе и ближе подбирается к техногенной катастрофе. Проблемы экологии все чаще становятся главными темами важных форумов, международных конференций и встреч на высшем уровне.
        Мила поерзала на неудобном стуле и шумно выдохнула. Ей давно уже наскучило слушать заунывные рассказы экологов о том, что мир катится к неминуемой гибели. Она с нетерпением ждала перерыва, чтобы глотнуть свежего воздуха и попробовать пробраться к Ларисе Петровой. Наблюдая за ней, Мила пришла к выводу, что Петрова самая настоящая бой-баба, и дело было не только в ее мужественной внешности, но и в подаче: экспрессивные движения, решительные речи и грубый прокуренный голос.
        - Через пять минут будет перерыв, - шепнул ей Санчо, видя, что Мила не может найти себе места.
        - Скорей бы, - проскулила она.
        Но экологи так увлеклись, что никак не хотели прерываться, несмотря на то, что впереди ждал обед. К счастью, модератор форума сумел им напомнить, что после перерыва они снова соберутся в зале. Когда все стали собираться, Мила проскользнула к столу делегатов и бесцеремонно обратилась к разговаривающей с коллегой Петровой:
        - Лариса!
        - Что? Вы меня? - удивилась Петрова.
        - Да. Я корреспондент «Нового времени». Лариса, мне очень нужно с вами поговорить.
        - Но для вопросов будет специально отведенное время.
        - Вы не слышали? Я из «Нового времени». Журнал, где работал Аркадий Бибирев.
        Петрова нахмурилась, а потом сказала коллеге, что присоединится к ней позже. Мила переминалась с ноги на ногу. В зале было слишком душно, и у нее начинала кружиться голова. Она ни разу не чувствовала недомогания из-за беременности, ее жизнь никак не изменилась, и Мила очень этому радовалась. Но сейчас, как некстати, организм требовал свежего воздуха. Приходилось держаться изо всех сил.
        - Вам нехорошо? - спросила Петрова, заметив состояние собеседницы.
        - Очень душно, - ответила Мила.
        - Согласна. Идемте. - Она кивнула на дверь за столом делегатов, которой пользовались только участники форума. Мила пошла за ней.
        Петрова быстрым шагом направилась к автомату с кофе в дальнем конце коридора и, сунув пятидесятирублевую купюру в приемник, запустила себе латте.
        - О чем вы хотели поговорить?
        - Меня зовут Людмила Красовская. Я знаю, что наш корреспондент Аркадий Бибирев незадолго до своей смерти с вами встречался. - Мила присела на подоконник и почувствовала, как головокружение отступает.
        - И что? Вас каким боком это касается?
        - Я знаю, что он не покончил с собой. Его убрали за то, что он узнал. И это как-то связано с Байкальским целлюлозно-бумажным комбинатом.
        Петрова бросила в корзину пустой стаканчик от кофе и внимательно посмотрела на Милу. Ее взгляд был настолько цепким и одновременно тяжелым, что казалось - вместо глаз у нее сканеры.
        - Откуда такие сведения? - резко спросила она.
        - Я продолжаю его расследование. Как мне кажется, вы были заинтересованы в работе Аркадия. Если вы расскажете мне то, что говорили ему…
        - Но вы не Бибирев, - перебила Милу Петрова. - Он был прожженным журналюгой. На таких вещах собаку съел…
        - И умер при загадочных обстоятельствах. Лариса, неужели вы не понимаете, что нельзя все оставить просто так? Бибирев - не единственная жертва. Мы должны остановить этих людей.
        - Хорошо. Давайте встретимся завтра утром и поговорим. Это будет долгий разговор. Сейчас мне не до этого, я выступаю с докладом во второй части.
        - Договорились. Где мы встретимся?
        - Я живу в этой гостинице. Приезжайте часам к двенадцати, в ресторане как раз закончится завтрак, и мы сможем с вами выпить кофе.
        - Я буду.
        Довольная своей маленькой победой Мила поспешила к Санчо. Оставаться на второе отделение конференции теперь не имело смысла. Только Санчо не мог уйти с ней, ведь он должен был к вечеру сдать статью о конференции.
        Для Милы свободная половина субботы стала знаком свыше, чтобы сделать то, что она давно собиралась - поговорить с Жанной. Теперь, когда все знали правду о ее интригах, пришло время попросить прощения у той, кому она причинила самую сильную боль.
        Жанна была дома, когда ей позвонила Мила. Она удивилась звонку, но была рада пригласить ее на чай и сбегала в ближайший универсам за сладостями. Зайдя в Жаннину квартиру, Мила сразу почувствовала аромат фруктового чая. На кухне все было накрыто. Она сняла плащ, разулась и пошла за хозяйкой.
        - О чем ты хотела поговорить? - разливая заварку, с улыбой поинтересовалась Жанна.
        - Я пришла, чтобы попросить у тебя прощения, - честно ответила Мила и поймала на себе непонимающий взгляд. - Да, Жанна, я пришла просить прощения, потому что из-за меня ты страдала.
        - Не понимаю. Что ты хочешь сказать?..
        - Для начала ты должна знать, что я люблю Костю. Люблю с шестнадцати лет…
        И Мила все ей рассказала. Жанна забыла про чай и сладости. Она опустилась на стул и молча ловила каждое Милино слово. По ее щекам медленно катились слезы, старые раны вновь закровоточили, и любовь, которая так никуда и не делась за полгода, тягучей болью отдалась в сердце.
        - Прости меня, Жанн, пожалуйста, прости… - Мила тоже плакала, она видела, с каким трудом Жанна выслушивала ее признания.
        - Простить?.. - еле слышно переспросила Жанна, не поднимая на нее взгляда. - Да мне не за что тебя прощать… Костя изменял мне не с тобой. Да, ты могла бы выбрать менее жестокий способ, чтобы открыть мне глаза, но зато потом поддержала, и этого я никогда не забуду.
        - Ты серьезно? - нахмурилась Мила и внимательно посмотрела на Жанну, стараясь рассмотреть сарказм или издевку, но ничего подобного не было. - Жанн, даже Алиса месяц обижалась на меня, а до этого наорала. А ты так просто прощаешь?
        - Не люблю жить с обидами. Сейчас я понимаю - то, что случилось, было к лучшему. Костя не перестал бы мне изменять, меня ему было мало. Когда-нибудь я бы все равно узнала, и вот тогда… тогда могло быть уже поздно. Лучше так.
        - Ты потрясающая женщина. Знаешь, ты мне правда нравишься. И всегда нравилась.
        - Почему ты пришла ко мне именно сейчас? Почему не раньше?
        Мила опустила взгляд на чашку в мелкий цветок. Она понимала, почему именно сейчас, но знала, что Жанне будет больно услышать это.
        - Мил?..
        - Потому что я беременна и хочу исправить свои ошибки до того, как мой ребенок появится на свет. Мой малыш не должен стыдиться меня.
        - Беременна? Ты беременна? - Жанна уронила ложечку с сахаром, и сахаринки рассыпались по столешнице.
        - Да, - кивнула Мила.
        - Но ты же сказала, что не помирилась с Костей.
        - Нет. Не помирилась. А о ребенке я узнала в тот день, когда мы с Викингом рассорились.
        - Подожди, хочешь сказать, что он не захотел мириться, несмотря на ребенка?
        Мила усмехнулась и отвернулась. Ей вдруг стало невыносимо стыдно перед бывшей подругой, но Жанна неожиданно взяла ее за руку. Полгода назад, так же сидя на кухне, Мила ее подбадривала. Неужели теперь они поменялись ролями?
        - Викинг мне не поверил. Он решил, что я имитирую беременность, чтобы его вернуть.
        - Не может быть! А как же тест? Как же заключение врача? Ты показывала ему что-нибудь?
        - Положительный тест можно купить в интернете, а врач за хорошие деньги выпишет любую справку, - горько усмехнулась Мила, вспоминая слова Викинга.
        - Идиотизм! Я позвоню Косте и попробую вправить ему мозги!
        - Не надо, Жанн! Пусть не верит. Придет время, и он не сможет закрывать на это глаза.
        - Но Мил!
        - Прошу тебя, не надо.
        Жанна только покачала головой. Мила стала собираться домой. Она поблагодарила Жанну за чай, подразумевая понимание, и гостеприимство, имея в виду прощение.
        - Мил, я тоже хочу тебя попросить…
        - Что?
        - Андрей хороший парень, но не надо нас сводить. Я все прекрасно поняла, когда он явился на аукцион и честно сказал, что это вы его отправили.
        - Он правда классный.
        - Но не для меня. В мою личную жизнь уже достаточно вмешивались, и теперь я хочу решать все сама, - неожиданно резко сказала Жанна.
        - Да. Конечно. Прости.
        - Счастливо, Мил. Береги себя.
        - И ты.
        Они обнялись как добрые подруги, прекрасно понимая, что это была их последняя встреча. Две женщины, любящие одного мужчину, не способны на искреннюю дружбу. Только последнее слово Жанна решила оставить за собой и все-таки поговорить с Костей. Завтра. К разговору ей нужно было подготовиться.
        На встречу к Ларисе Петровой Мила пришла тютелька в тютельку. Изображая журналистку, она чувствовала себя Анникой Бенгтзон из книг Лизы Марклунд[15 - Анника Бенгтзон - героиня романов шведской писательницы Лизы Марклунд. Журналистка, криминальный репортер из Стокгольма, по роду своей деятельности сталкивающаяся с запутанными преступлениями, порожденными самыми темными сторонами человеческой души. Анника принимает непосредственное участие в расследовании криминальных драм.] и была настроена решительно. Как и Анника, Мила взяла с собой небольшой блокнот, чтобы записывать важные факты, и сразу же в уголке первой страницы поставила дату.
        Петрова явилась, опоздав на пятнадцать минут, и даже не извинилась. Она плюхнулась на стул напротив Милы и выжидающе на нее посмотрела.
        - Доброе утро, Лариса.
        - Доброе и вам.
        - Спасибо, что согласились встретиться. Я надеюсь, наш разговор будет полезным, - Мила говорила фразами, украденными из книг, фильмов и сериалов, стараясь не отходить от своего образа матерой журналистки.
        - Людмила, давайте ближе к делу. Если я дам вам информацию, которой располагаю, могу ли я рассчитывать, что в вашей газете появится разоблачающая статья?
        - Конечно, затем я и пришла к вам.
        - Ладно. Что вам известно о Байкальском целюллозно-бумажном комбинате? - учительским тоном спросила Петрова.
        - Это предприятие в городе Байкальск. Было построено в шестидесятых годах, но сильно загрязняло Байкал, поэтому его закрыли.
        - Все так. А знаете, что на этом комбинате производили?
        - Целлюлозу… - неуверенно ответила Мила, хотя вроде бы ошибиться тут не могла.
        - А какую, знаете? - воодушевилась Петрова и, удобно устроив локти на столе, придвинулась к Миле.
        - Какую? Не знаю… Обычную…
        - Вот и промах. Нет, Людмила, не простую. На БЦБК производили беленую, суперочищенную целлюлозу. Для ее производства необходимо большое количество чистейшей воды, именно поэтому комбинат поставили на Байкале. Его вода близка по характеристикам к дистиллированной. Так вот, эта суперочищенная целлюлоза применяется в военной и космической отраслях. Это баснословные деньги. Есть два варианта производства: использовать очищенную мощными фильтровальными установками воду или брать ее из природного источника. А где у нас на планете самая чистая вода?
        - В Байкале?
        - Ну конечно! А фильтровальные установки для искусственной очистки такого количества воды очень дорогие. Суперочищенную целлюлозу производили у нас и в США. Там не скупятся на фильтры, у нас же предпочли сэкономить на природе, - последнюю фразу Петрова фактически выплюнула. - Конечно! Зачем им платить за какие-то фильтры, когда можно брать воду на халяву?! Плевать, что прилегающие территории озера деградируют. Плевать, что иссыхает тайга! В две тысячи восьмом на БЦБК попробовали ввести замкнутую систему водооборота, но она сломалась.
        Петрова откинулась на стуле и подозвала официантку. За каких-то несколько минут разговора она сильно изменилась: щеки раскраснелись, глаза сверкали недобрым блеском, а на лбу появилась испарина. Экология была делом ее жизни, и даже в разговоре с Милой она не могла оставаться равнодушной.
        - Кофе, пожалуйста, и яблочный штрудель, - пробасила она официанту и уставилась на Милу. - Платить будете вы. Вам же нужна эта встреча.
        - Конечно, - согласилась Мила, просчитывая в уме, во сколько встанет этот поздний завтрак.
        - Отлично, - улыбнулась Петрова и тут же снова стала серьезной.
        - Скажите, Лариса, а разве на этом комбинате не проводилась очистка сточных вод?
        - Да, но тут такое дело: при производстве целлюлозного волокна часть древесины уходит в сточные воды, которые в дальнейшем поступают на очистные сооружения. На стадии химической очистки происходит высаживание шламоглины как осадка и как отходов производства. И вот в этих отходах находятся опасные вещества, наносящие природе колоссальный урон. Хрена лысого у нас нормально чистили стоки! Ежегодно завод сбрасывал в Байкал несколько десятков миллионов кубометров плохо очищенных сточных вод. Только вдумайтесь, Людмила! Байкал - природное чудо света, гордость России, и мы загрязняли озеро собственными руками!
        - Угу, - пробубнила Мила, делая пометки в блокноте. - Но ведь в итоге комбинат закрыли? Тем более нашли альтернативный способ производства целлюлозы.
        - Да… нашли, - протянула Петрова, - только не используют. Дорого это для нас. Если только в небольших необходимых для наших отраслей количестве. Хотя меня, знаете ли, мало интересовало, в каких количествах производят суперочищенную целлюлозу, если это не вредит природе. Но я как один из активистов, причастных к закрытию комбината, всегда относилась к делу БЦБК с особым трепетом. Прошлым летом я поехала в отпуск на Байкал и по старой памяти решила прогуляться до комбината. Вход на территорию был перекрыт, да я и не планировала туда лезть, уже собралась уходить, как наткнулась на мужика. Смотрю - лицо смутно знакомо. Сначала я не поняла, кто это, но он меня узнал и накинулся с бранью. Ох, Людмила, такое вам повторять не буду…
        - Да уж, избавьте. Так кто это был?
        - Когда комбинат закрывали, около четырнадцати тысяч людей лишились работы. Что поделать, такие жертвы ради нашего будущего, - равнодушно пожала плечами Петрова и кивнула официанту, чтобы повторил штрудель. - Среди митингующих был один ярый активист, сам родом из Байкальска. Он громче других требовал вернуть работу или устроить куда еще. Говорил, что у него четверо детей и кормить их нечем. Так вот именно его я и встретила. Сама я не промах и была готова дать отпор, как он случайно обмолвился, что целлюлозу все равно будут делать на Байкале. Потом он пытался дать заднюю, но слово - не воробей.
        - Подождите, вы хотите сказать, что комбинат снова хотят открыть? И решили так со слов этого человека?
        - Людмила, вы за кого меня принимаете? Я не поверила ему на слово, но задумалась. Все-таки стоило навести справки, и кое-что мне удалось выяснить. На черном рынке ведутся переговоры о поставке суперочищенной целлюлозы.
        - То есть?..
        - То есть производство суперочищенной целлюлозы продолжается для экспорта, но не на постоянной основе, как говорится, а под заказ.
        - И кто заказчик?
        - Тут я не могу точно сказать, мой информатор говорил о поставке целлюлозы на юго-восток. А там есть кое-кто, кому очень нужно это сырье, и в первую очередь для военной отрасли.
        - Подождите, Лариса… Вы сейчас говорите именно о том, о чем я подумала?! Юго-восток, военная отрасль… Северная Корея?!
        - Именно. Самый верный заказчик! Они ни перед кем не отчитываются, работают на себя и творят, что хотят. С этой информацией я и пришла к Бибиреву. Я понимала, что мое дело - экология, а подобные вещи мне не по зубам.
        - Лариса, если БЦБК запустят, то опять начнутся протесты!
        - В том-то и дело, Людмила! - Лариса придвинулась к Миле и продолжила шепотом: - Никто не станет запускать БЦБК официально. Они сделают это втихаря. Общественность успокоили, и дело с концом. К тому же так можно сбывать целлюлозу напрямую, а деньги… очень неплохие деньги, забирать себе в карман.
        - Но я видела комбинат на фото. Он огромный! Эти все трубы… Как его запустить втайне ото всех?! - не унималась Мила, и Лариса стала раздражаться. В ее теории действительно были прорехи, и именно в них Мила целилась.
        - Не знаю. Это должен был узнать Бибирев. Но его убили. Теперь, между прочим, мы с вами тоже в опасности, - будничным тоном заявила Петрова.
        - Но вас это не особо пугает, - заключила Мила.
        - Меня уже мало чем напугаешь, - Петрова откинулась на стуле и задрала сбоку свою толстовку, демонстрируя собеседнице изуродованную кожу. - Кислота. Но я жива, как видишь. А вот вы подумайте, во что ввязываетесь.
        - Как-то поздно вы меня предупредили. Нужно было сначала, а теперь я знаю не меньше вас, - усмехнулась Мила.
        - Мне же надо было засадить вас в одну лодку со мной. А чтобы очистить совесть, я предупредила об опасности.
        - Вы крайне благородны. Тем не менее, я не собираюсь отступать.
        - Рада слышать. Мой номер у вас есть. Звоните, если что.
        - Обязательно.
        Они распрощались. Пока Мила платила по счету, Петрова уже ушла. Эта женщина явно не привыкла сидеть на одном месте; размашистой мужской походкой шагала на новую встречу, на этот раз с коллегами.
        Мила вышла на улицу и тут же пожалела, что надела плащ, а не куртку. Холодный ветер пронизывал до костей, словно на дворе стоял ноябрь, а не апрель. Зато в такую погоду лучше думается, а Миле было о чем поразмыслить. Теория мужеподобного эколога явно имела много общего с реальной картиной происходящего. Но все-таки запустить снова здоровенный комбинат, который сейчас превратился в местную достопримечательность, не просто сложно, это невозможно. Впрочем желание заработать подобным незаконным способом уж очень соответствовало характеру Кирилла Олеговича. И тут Мила вспомнила о том, что «Нексти» выкупала оборудование БЦБК за бесценок. Что, если старший Воронов не планировал запускать старый огромный завод, а собирался открыть новое производство - меньших размеров, а следовательно, не такое заметное?
        Такой догадкой следовало срочно поделиться с Санчо, и Мила полезла в сумку за телефоном. Она достала мобильник и увидела на нем четыре пропущенных от Викинга. Ее сердце выполнило кульбит, а потом ушло в пятки. В душе затеплился огонек надежды, что любимый решился на примирение. Мила сразу же набрала его. Длинные гудки показались ей неимоверно долгими, но Костя наконец ответил:
        - Алло, Красовская?
        - Да, Викинг. Ты звонил? - Мила совершенно растерялась от его резкого тона. Ожидала она совершенно иного.
        - Скажи, Красовская, что еще ты затеяла? Не надоело использовать людей в своих целях?
        - О чем ты?
        - Мне звонила Жанна! - перешел на крик Костя. - Ты совсем уже с головой не дружишь? Решила к ней пойти на меня жаловаться? Тебе плевать на ее чувства?
        - Я не жаловалась, Кость…
        - Она мне звонит и фактически требует, чтобы я с тобой поговорил. Что ты ей наплела?!
        - Перестань кричать! - повысила голос Мила и остановилась посреди улицы, ловя на себе любопытные взгляды прохожих.
        - Красовская, я устал от твоих выходок.
        - Но, Викинг, я не обманываю тебя! Я ходила к Жанне извиниться за то, что сделала…
        - Никогда не поверю, что ты пошла на это без умысла.
        - Да за кого ты меня принимаешь?! - Мила в голос разрыдалась. Ей было невыносимо обидно. Хотелось разбить к черту мобильный, лишь бы не слышать Костиного голоса. - Не хочу тебя больше слышать! Тебе еще будет стыдно за то, что ты мне наговорил!
        Костя хотел ответить, но Мила разъединилась. Она совершенно забыла, что хотела позвонить Санчо, бросила телефон в сумку и пошла к метро. Все ее мысли занимал Викинг. Сегодня он перешел все границы. Если раньше она сносила его колкости, чувствуя свою вину перед ним, и даже могла понять свое отстранение, ведь там был замешан его отец, то сегодняшнюю вспышку гнева она уж точно не заслужила. И Жанна… Она-то зачем влезла? Решила отомстить или наивно полагала, что снова возьмет на себя роль матери Терезы?
        Мила спустилась в метро, прошла через турникеты и присела на лавочку в ожидании поезда. В вестибюле стоял обычный запах подземки, но сейчас от него к горлу подступила тошнота. «Не хватает только, чтобы токсикоз появился», - подумала она и услышала шум прибывающего поезда. Дорогу до дома Мила перенесла с трудом. Только на своей станции она сообразила, что даже толком не поела. Пока Петрова наворачивала штрудель, она пила фреш, а ребенку нужно питаться, поэтому Мила зашла в свою знакомую кафешку.
        - Что будете? - приветливо поинтересовался официант. - Как обычно?
        - Нет, - вздохнула Мила. - Мне, пожалуйста, кашу с клубничным вареньем и чай.
        - Да, конечно.
        Каши Мила ненавидела, но начала их есть по рекомендации врача. Она ведь хотела, чтобы ее малыш был здоровым. А Викинг пусть захлебнется своей злобой! Не верит он… Их малыш уже второй месяц живет в ней, а его папочка-придурок продолжает изображать обиженную нравственность. К черту его!
        Перекусив и захватив горячий обед с собой, Мила не спеша пошла к дому. Она немного успокоилась и снова была готова идти в бой. Нужно обязательно покопаться в интернете, чтобы получше проработать свою историю, а потом позвонить Санчо. Мила поднялась на свой этаж, сунула ключ в дверь и попыталась повернуть, но он застрял в замке. Ей пришлось поставить на пол пакет с едой и обеими руками навалиться на ключ. С большим трудом замок поддался, и Мила подумала, что следует вызвать слесаря, если она не хочет в следующий раз остаться под дверью. Она прошла на кухню, убрала контейнеры с едой в холодильник и поставила чайник; зашла в спальню, чмокнула спящего Вика и достала из шкафа домашний спортивный костюм.
        - Здравствуй, брюнеточка, - прохрипел низкий мужской голос.
        Мила резко повернулась и увидела в дверном проеме высокого широкоплечего мужчину в кожаной куртке. Его бандитская внешность говорила сама за себя: блестящая жирная кожа в шрамах от старых оспин, маленькая еле заметная шея, на которой огромным яйцом была посажена лысая голова. Мужчина криво улыбался и целился в Милу из пистолета.
        Глава 28. Убийца
        Время линейно. Каждому человеку оно представляется единым вектором, который тянется от прошлого через настоящее к будущему. Но в одно и то же время на расстоянии метров, километров, миль происходят совершенно разные события. Так, пока Мила беседовала с Ларисой Петровой, на другом конце Москвы Костя встречался с ее отчимом.
        - Константин, ты уверен? Ты хорошо все обдумал? - нахмурился Матвей, выслушав просьбу Воронова.
        - Да. Лучше этим займетесь вы, чем кто-то другой.
        - Дело касается твоего отца, готов ли ты принять правду, если она окажется… скажем так, не очень приятной?
        - Поэтому я к вам и пришел. Матвей, я почти на сто процентов уверен, что папа проворачивает нечто серьезное. Он несколько раз упоминал о каком-то деле, что нас озолотит, но я не придавал этому значения. Сейчас, когда Алиса открыла мне глаза на отца, я смог посмотреть на все под другим углом. В бюро я ничего не нашел, но это и подозрительно! Дела, которыми он якобы занимался, которые якобы оформляла Лидочка, на самом деле липа. Папа тратил уйму рабочего времени на какие-то свои дела, а секретарша его прикрывала. И… меня волнует тот факт, что она покончила с собой.
        - Костя, не думаешь ли ты…
        - Возможно. Надеюсь, что я ошибаюсь.
        - Ясно. Какие у тебя есть сведения? Мне нужно знать все, что поможет докопаться до правды и выяснить, чем занимается Кирилл Воронов.
        - Я знаю, что отец в последнее время несколько раз летал в Иркутск. Он даже планировал купить жилье где-то на Байкале.
        - Хм… Решил провести пенсию на природе? Как-то не вяжется это с образом Кирилла.
        Этим утром Костя пришел к Матвею в качестве клиента. Одним из бизнесов Матвея Иванова, причем наиболее успешным, было детективное агентство, и Костя сразу подумал о нем, когда решил прояснить деятельность отца. Он рассказал без утайки о том, что узнал от Алисы и как заподозрил, что папа нечист на руку.
        Матвей скептически отнесся к просьбе Кости. Он слишком хорошо знал Кирилла Воронова и понимал, что правда, которую он непременно выяснит, причинит парню боль. Костя не заслужил такого гада отца. И, может, было бы лучше оставить все как есть, глубже не копать.
        - Матвей, есть еще причина, по которой я обращаюсь к тебе.
        - Какая?
        - Мила как-то во всем замешана. Она сунула нос в дела Лидочки, и я не хочу, чтобы она нажила проблем на задницу. Мой отец ее не жалует, и это меня волнует. Сейчас я отстранил ее от работы в бюро, но не могу быть уверен, что потом у нее снова не случится стычка с папой.
        - Мила! - шумно выдохнул Матвей и прикрыл глаза. - Ее мания наживать проблемы… Черт! Куда же она лезет?
        - Как-то раз я видел, что она в интернете пробивала информацию по Иркутску и деятельности там «Альфа-банка». Тогда я не придал этому значения, но сейчас сложил мозаику: Мила пыталась сама все выяснить.
        - Костя, я надеюсь, ты понимаешь, что она затеяла опасную игру? Тягаться с твоим отцом не под силу даже ей с ее хитростью.
        - Знаю. Поэтому и хочу, чтобы вы все выяснили. У вас куда больше возможностей.
        - А ты? Почему с Милкой не поговоришь? Вы все еще в ссоре?
        Матвей был в курсе, что между его падчерицей и ее парнем пробежала кошка, но лезть в их отношения не хотел. Он был уверен, что они смогут сами во всем разобраться, тем более знал: Мила все так же безумно любит Костю, а он продолжает сходить по ней с ума. Их ссора затянулась, но оба не собирались идти дальше, так и застыли, балансируя между примирением и маячащим разрывом.
        - Да. В ссоре, - хмуро ответил Костя.
        - Может быть, вам стоит помириться? - аккуратно предложил Матвей. - Только так ты сможешь разговорить Милу.
        - Помиримся, но не сейчас. Ваша падчерица натворила дел.
        - Что еще?! - испугался Матвей.
        Костя решил обо всем ему рассказать. В конце концов, он действительно планировал помириться с Милой, когда та образумится, а значит, с Матвеем нужно все решить по правде, а не прикрываясь ее обманом. Конечно, Костя не признался даже себе, что, кроме прочего, ему хотелось как-то отомстить Антону, который из всей этой истории вышел сплошным победителем. Матвею стоит знать, что его подчиненный был Милиным сообщником. Единственное, о чем Костя решил умолчать, так это о вымышленной беременности. Все-таки стоило поберечь нервы будущего тестя.
        Матвей слушал рассказ с суровым лицом. Он прикидывал в уме, как и когда Мила использовала его в своем плане. Но когда Костя договорил, громко рассмеялся.
        - Простите? - растерялся Костя.
        - Она у нас настоящая интриганка, да?
        - Матвей, я, конечно, понимаю, что Мила ваша падчерица…
        - Нет-нет, я не собираюсь ее оправдывать, но согласись, она хитрюга!
        - Еще та, - вздохнул Костя и сам заулыбался.
        - Так все-таки, что ты собираешься с ней делать?
        - Хочу немного проучить. Малявка продолжает чудить, и пока она не образумится и не откажется от своих интриг, я не стану с ней мириться.
        - Хм… Поступай как знаешь. Ей не помешает немного вправить мозги. Главное, не переусердствуй.
        - Спасибо, Матвей, - Костя протянул ему руку, и тот ее пожал.
        - Я позвоню через пару дней по поводу твоего дела.
        Костя вышел на улицу и плотнее застегнул пальто. Холодный ветер пронизывал до костей. Сейчас он мог думать только о Миле, и от этого становилось еще зябче. Костя боялся за свою Малявку. Отстранив ее от работы, он, с одной стороны, меньше беспокоился за нее, но с другой - не мог не волноваться, ожидая нового выкрутаса. Мила была не из тех, кто отсиживается в сторонке. Может быть, чтобы избежать новых жертв, действительно стоит с ней помириться? Но не успел Костя об этом подумать, как у него завибрировал мобильный. Он достал из кармана телефон и с удивлением увидел на дисплее имя бывшей невесты.
        - Жанна?..
        Она звонила не просто так. Она сразу заявила, что накануне побеседовала с Милой и теперь просто не имеет права оставаться в стороне. Жанна стала настаивать на том, чтобы Костя непременно поговорил с Милой и постарался ее понять.
        Почти весь разговор Костя молчал, размышляя о том, как Миле удалось промыть мозги еще и Жанне. Его желание помириться с Малявкой угасало с каждой брошенной бывшей невестой репликой. И вроде бы Жанна была искренна, и у кого-нибудь другого даже вызвала бы восхищение своей жертвенностью, но Костю это злило. Он то и дело думал, что Мила никогда бы не стала уговаривать его помириться с другой. Где, черт возьми, Жаннина гордость? А еще Костя не терпел, когда ему указывали, а у Жанны то и дело проскакивали «должен», «обязан», «лучше для тебя». Он не сорвался только потому, что она этого не заслужила. Всю свою злость Костя направил на Малявку, поэтому, наспех закончив разговор с бывшей, набрал Милу. Ее номер долго не отвечал. Костя уже начал волноваться, когда она сама перезвонила.
        - Алло, Красовская? - выпалил он. Сейчас он злился на Малявку еще сильнее. Она так долго не брала трубку, что он успел подумать бог весть что. И какого черта так за нее переживать, когда она, скорее всего, где-то прохлаждалась?
        - Да, Викинг. Ты звонил? - ее голос дрогнул, и Костя понял, что она испугалась его тона.
        - Скажи, Красовская, что еще ты затеяла? Не надоело использовать людей в своих целях?
        - О чем ты?
        - Мне звонила Жанна! - Костя уже не мог сдерживаться и повысил голос. - Ты совсем уже с головой не дружишь? Решила к ней пойти на меня жаловаться? Тебе плевать на ее чувства?
        - Я не жаловалась, Кость…
        - Она мне звонит и фактически требует, чтобы я с тобой поговорил. Что ты ей наплела?!
        - Перестань кричать! - теперь повысила голос Мила.
        - Красовская, я устал от твоих выходок, - вздохнул Костя.
        - Но, Викинг, я не обманываю тебя! Я ходила к Жанне извиниться за то, что сделала…
        - Никогда не поверю, что ты пошла на это без умысла.
        - Да за кого ты меня принимаешь?! - Мила вдруг разрыдалась, и Костя почувствовал, что перегнул палку. - Не хочу тебя больше слышать! Тебе еще будет стыдно за то, что ты мне наговорил!
        Мила бросила трубку, не дав Косте ничего сказать. Он замер посреди улицы с телефоном в руке и почувствовал себя неимоверно паршиво. В конце концов, Малявка незлая и действительно могла попереться к Жанне за прощением. Костя решил, что стоит поговорить с ней, когда она успокоится, а пока направился в бюро. Когда на душе нехорошо, самое лучшее средство - работа. В то же самое время, когда он зашел в свой кабинет, Мила вошла в квартиру, где ее поджидал наемный убийца.

* * *
        - Кто вы? Что вам нужно? - испуганно вопросила Мила, глядя на направленный на нее пистолет.
        - А ты как думаешь, брюнеточка? - он склонил голову и прищурился. - Ты с огнем играть любишь, но только в этот раз обожглась.
        - Вам нужны деньги? Украшения? У меня не так много ценного. Берите, что хотите!
        - Нет! Мне нужна ты! - ухмыльнулся мужчина. - Ты красавица, с тобой будет приятно иметь дело… Пойдем в ванную.
        - Что?!
        - Что слышала! Марш в ванную!
        Мила решила ему не перечить и сделала пару шагов к двери. Мужчина вышел первым и снова нацелил на нее оружие. В этот момент, когда надо было думать о спасении собственной жизни, Мила испугалась за своего котенка. Этот ненормальный вполне мог причинить вред Вику-младшему - с него станется. Она аккуратно прикрыла за собой дверь в спальню, чтобы котенок ненароком не выбрался. Череп даже этого не заметил. Он внимательно рассматривал свой заказ, представляя, как брюнеточка будет умирать на его глазах. Ее стройные ножки еле слышно прошагали в ванную, и Череп направился за ней. Брюнеточка была напугана, хотя старалась держаться достойно, в отличие от секретутки, которую он вынудил вздернуться. Еще раз Череп похвалил себя за то, что для этого заказа выбрал другой способ исполнения.
        - Набирай воду, брюнеточка, - прохрипел он.
        - Зачем?
        - Затем, что ты сейчас примешь ванну. Последнюю в своей жизни.
        - Собираетесь меня утопить? Что вам с этого будет?
        - Нет, брюнеточка, ты сама расстанешься с жизнью, - Череп достал из заднего кармана джинсов коробку с лезвием, а потом заткнул ванну и крутанул замысловатую ручку дизайнерского смесителя. - Вены нужно резать вдоль.
        Мила чувствовала, как от страха барабанит сердце. Нужно было что-то придумать. Молить о пощаде такого субъекта бессмысленно. Она решила потянуть время. Этот тип создавал впечатление довольно болтливого человека, значит, можно было попробовать его разговорить.
        - Почему вам нужно, чтобы я это делала? А если откажусь?
        - Если откажешься, то придется разыграть проникновение в квартиру с целью ограбления, а ты подвернешься случайно и случайно словишь пулю в лоб! Но мне ни к чему шумиха вокруг убийства. Суицид никого интересовать не будет.
        - Так было с Лидочкой, да? - догадалась Мила. - Это вы ее убили? Точнее, заставили повеситься? Поэтому заключение судмедэксперта говорит о самоубийстве?
        - Ты умненькая… мне нравится… - растянулся в улыбке наемник. - С секретуткой было неинтересно. Она верещала, просила ее не трогать. Даже с петлей на шее умоляла поговорить с боссом, чтобы он ее пожалел. А не распускала бы язык - осталась бы жива.
        - Кирилл Олегович нанял вас убить Лиду, потому что она знала про Иркутск? Теперь он хочет разделаться со мной?
        - Бинго! Все так, все так… слишком ты любопытная.
        Мила посмотрела в ванну, вода прибывала критически быстро. В кои-то веки она не радовалась мощному напору. Нужно было срочно что-то делать, и тут она поняла промах своего убийцы.
        - Слушайте, вы сейчас лоханулись, - спокойно, как только могла, сказала Мила.
        - Что?!
        - Вы набираете холодную воду.
        Сантехника в Милиной квартире была настолько дорогой, насколько сложной. С самого начала Мила руководствовалась исключительно эстетичным внешним видом, поэтому сама долго разбиралась, как работает смеситель. Естественно, Череп не сталкивался с подобным и даже не подумал, что набирает ледяную воду.
        - Какой самоубийца заберется в такую ванну? - продолжила Мила. - Полиция сразу поймет, что вода не остыла, а была холодной, по моей ране. Да и кровь в такой воде скорее остановится…
        - Вот как? - усмехнулся наемник. - Ты еще меня поучаешь?
        Черепу нравился его заказ все больше и больше. Брюнеточка смела умничать, такого поведения он не встречал, особенно среди женщин. Конечно, ей не удалось его провести, изображая бесстрашную: ужас был написан на ее лице.
        - Договориться, я так полагаю, вы не согласитесь? - промямлила Мила, чем только рассмешила мужчину.
        - А что ты можешь предложить мне?
        - Сколько вам платит Воронов? Я дам в два раза больше, мой отчим…
        - Знаю! - рявкнул Череп, тут же прекратив смеяться. - Твой отчим мудак тот еще. А договариваться на том свете будешь!
        Он ударил по смесителю, а потом рявкнул на Милу, чтобы она включила кипяток. Пришлось подчиниться. Горячая вода хлестала с такой скоростью, что минут через пять грозила стать вполне комфортной.
        - Скажите, как вам удалось убедить Лидочку повеситься? Почему она согласилась, это же страшная смерть? - поинтересовалась Мила, присаживаясь на край ванны.
        - Молчи, сучка! - вышел из себя Череп, чувствуя, что начинает терять контроль над ситуацией. Брюнеточка продолжала играть в Лару Крофт, и это стало раздражать.
        - Но если мне осталось недолго, то что случится, если вы мне все расскажете? Пусть это будет моим предсмертным желанием.
        - Я поставил ее перед выбором: повеситься самой или умирать долго и мучительно. Пришлось во всех подробностях расписать, как на живую вспорю ей брюхо и устрою совместный просмотр ее внутренних органов. Знаешь, брюнеточка, не все умирают от болевого шока, некоторые, истекая кровью, корячатся от боли, а отдать богу душу не могут.
        Мила почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Чертово воображение в красках рисовало Лидочку со вспоротым животом. Было ясно, что медлить нельзя.
        - Я беременна! - выпалила Мила.
        - Ага, - не обращая внимания на ее слова, Череп опустил руку в ванну. - Тепленькая. Раздевайся и ныряй.
        - Я беременна от Константина Воронова, сына вашего босса.
        - Но раз Воронов решил от тебя избавиться, ему не так нужен этот внук.
        - Он не знает, а вот если ему сообщат после моей смерти…
        - Разводишь меня?
        - В сумочке есть снимок УЗИ. Посмотрите, если не верите.
        Череп замешкался. Он отлично знал, что будет, если он совершит промах. Нужно было удостовериться. Не сводя с Милы оружия, он вышел из ванной и взял с тумбы ее сумочку.
        Пока наемник отвернулся, Мила открыла тюбик шампуня и поставила рядом с собой. Никакого снимка УЗИ не было и в помине, и сейчас ей придется поплатиться за свой обман.
        - Дурить удумала, брюнеточка? - прошипел череп. - Не выйдет! Давай в ванну! Живо.
        Мила повернулась, будто расстегивая сбоку блузку, а сама схватила шампунь и, резко развернувшись, брызнула им в лицо наемника. Череп прикрыл руками глаза и на какой-то момент даже забыл, что нужно стрелять. Пользуясь этим, Мила толкнула его самого в ванну и бросилась бежать. Наемник был слишком массивным, чтобы его одолела какая-то девчонка. Ему удалось удержаться на ногах, и он кинулся за Милой.
        Глаза горели из-за шампуня, и все расплывалось, поэтому Череп не видел, куда стреляет. Пуля угодила в дверной косяк рядом с Милой как раз в тот момент, когда она схватилась за ручку. Надеть обувь времени не было, и Мила босиком вылетала из квартиры. Она со всех ног понеслась вниз. Наемник бросился в погоню. Он перепрыгивал через несколько ступеней, с грохотом приземляясь массивным телом, и Мила понимала, что так он скоро ее догонит. Добежав до домофонной двери, она нажала кнопку выхода, но убийца оказался у нее за спиной.
        Было темно, и Череп не мог увидеть брюнеточку, но знал, что она здесь. Он прицелился в темноту, но тут дверь подъезда распахнулась, и на фоне яркого света появился ее размытый силуэт. Выстрел. Крик. Но она не упала, а побежала дальше. Пуля задела плечо и порвала блузку, но оставила на Миле лишь царапину.
        - Сучка! - прорычал Череп и выскочил из подъезда за ней.
        Мила понимала, что оставаться на открытой местности опасно. Следующая пуля может угодить в спину. Она свернула в арку дома, но вскоре услышала за собой его торопливые шаги. Как назло, на улице никого не было, но Мила знала, что может укрыться в сетевом продуктовом через дорогу. Она выскочила на шоссе, даже не посмотрев по сторонам. Резкий звук тормозов заставил ее обернуться, но было поздно: земля и небо на фоне дикой боли превратились в калейдоскоп, который вскоре сменился темнотой.
        Глава 29. Прими условия, если хочешь выжить
        Первая видеозапись, произведенная из автомобиля, была совершена еще в 1926 году пожарной командой в Нью-Йорке, которая при помощи кинокамеры записала свой выезд на вызов. Сохраненная до наших дней, она по праву считается первой записью с видеорегистратора. Сейчас практически каждый второй водитель оснащает свой автомобиль этим устройством. С видеорегистратором стало возможным доказать невиновность в ДТП, избегая длительных разбирательств. Так, благодаря видеорегистратору один москвич средних лет, отправившийся с супругой и сыном-подростком за покупками в гипермаркет, смог доказать полиции, что незнакомая девушка сама бросилась ему под колеса…
        Сергей Иванов спешил домой, чтобы успеть к футболу, его обиженный сын играл в телефон на заднем сиденье, а сварливая супруга жаловалась на соседку, которая уже две недели не возвращает кофемолку.
        - Ты же пьешь растворимый, Светулик, - вздохнул Сергей.
        - И что? Это не повод брать нашу кофемолку и не возвращать, - возразила Светлана.
        - Но, дорогая…
        - Она это специально. Ей не дает покоя, что мы купили на июнь тур в Испанию. Сама-то дальше Ейска нос не сунет… Сережа! Тормози!
        Сергей увидел, как на дорогу, прямо ему под колеса, бросилась молодая девушка. Он ударил по тормозам, но было поздно.
        - Сбил?! - Светлана сама знала ответ, но надеялась, что муж ее разубедит.
        - Звони в скорую! - рявкнул на супругу Сергей и выскочил из машины.
        Скорая приехала достаточно быстро, а вот полицию пришлось подождать. Сергей и Светлана наперебой рассказывали офицеру, что незнакомка сама бросилась им под колеса, тем более никакого пешеходного перехода тут нет. Офицер зафиксировал их показания и изъял запись с регистратора как улику.
        Милу доставили в ближайшую больницу. В карете скорой помощи она была без сознания, но как только оказалась в реанимации, пришла в себя. Она стала испуганно озираться и не сразу поняла, что случилось, но как только мысли немного упорядочились, ухватила за рукав то ли врача, то ли медбрата.
        - Я ребенка жду!
        - Успокойтесь, мы делаем все возможное, - постарался успокоить ее мужчина в белом халате. - С кем мы можем связаться? Ваши родные…
        Мила по памяти назвала номер телефона брата и снова потеряла сознание. Медики засуетились вокруг нее, а молодой стажер пошел звонить семье.
        Денис примчался через двадцать минут. Алисе же пришлось завезти Димочку к своей маме, поскольку она не знала, сколько времени предстоит провести в больнице. Всю дорогу она не находила себе места, но не решалась звонить Денису, откладывая страшную правду на потом. Когда она наконец приехала, то увидела бледного, как мел, мужа.
        - Что?! Денис?! - переводя дыхание, выпалила Алиса.
        - Она пыталась покончить с собой, - неживым голосом произнес он.
        - Что?! Не верю! А ребенок?
        Денис опустился на металлическое кресло и закрыл лицо руками. Алиса поняла все без слов.
        - А сама она как?
        - Ей повезло… даже перелома нет, только ссадины. Удар на живот пришелся, но водитель ехал небыстро… Боже мой, Лисенок, ты можешь представить, в каком она была отчаянии, если решила броситься под машину?!
        - Нет! Денис, тут что-то не так… Мила не могла…
        - Регистратор все снял. Полиция отсмотрела запись, там видно, как она сама бросается под колеса.
        Алиса в ужасе прикрыла рот рукой. Но даже после того, что сказал Денис, ей не верилось, что Мила могла захотеть добровольно расстаться с жизнью, тем более когда ждала ребенка от любимого мужчины. Тут она вспомнила про Костю. Если Матвей уже мчался в больницу, то Воронову никто так и не сказал…
        - Нужно позвонить Косте…
        - Нет! - процедил Денис и крепко сжал запястье жены. - Он больше не приблизится к моей сестре! Неужели не понимаешь, что это все из-за него!
        - Не говори так! Я думаю, что мы все что-то неправильно поняли, Мила не могла…
        - Но сделала это! Почему?! Почему не пришла к нам, если было так плохо?! Мы бы ее никогда не оставили, она же знала!
        - Да, и именно поэтому я не верю, что она это сделала. А с Костей нужно поговорить, это же его ребенок!
        - Был…
        - Был…
        В этот момент в коридоре показался Матвей. Он бежал, громко шаркая тяжелыми ботинками; ненадетые бахилы торчали из кармана пальто. Его массивная фигура занимала почти весь узкий проход, из-за чего Матвей казался настоящим великаном. Видимо, поэтому никто из медиков не решился сделать ему замечание.
        - Как она?!
        - Ее жизни ничего не угрожает, но случился выкидыш, - ответил Денис, совершенно позабыв, что Матвей не знал о ребенке.
        - Что?! Какой выкидыш?! Мила… она… она…
        - Пожалуйста, успокойтесь, Матвей, - Алиса аккуратно подхватила его под руку и усадила рядом с Денисом. - Да, Милка была беременна. Она не говорила вам, потому что не знала, как вы к этому отнесетесь.
        - Глупая! - ударил себя по колену Матвей, и на его глазах заблестели слезы. - А Костя почему молчал? Мы же только утром виделись…
        - Этот урод не поверил Миле, когда она ему рассказала, - процедил Денис. - Он довел ее! Это из-за него…
        - Денис! - прикрикнула Алиса. - Пожалуйста… нам всем нелегко, но обвинения и злость сейчас не помогут!
        - Прости…
        - Матвей, Костя и Мила как раз рассорились перед тем, как она узнала, что в положении. Там все довольно сложно…
        - Знаю, он мне все рассказал, - вздохнул Матвей. - Костя уже знает?
        - Нет, но я собиралась ему позвонить, - Алиса покосилась на Дениса…
        Костя все еще был в бюро, когда позвонила Алиса. В глубине души он надеялся, что это Малявка, хотя и понимал, что сама она не объявится. Сегодня он перегнул палку и теперь чувствовал свою вину, что был так груб с Милой. Костя даже хотел сам заехать к ней вечером, чтобы извиниться, а может, и закончить с их ссорами раз и навсегда, но тут его телефон завибрировал.
        - Элис?
        - Костя… С Милой случилось несчастье. Ее сбила машина.
        - Что?! - Костя вскочил с кресла, опрокинув при этом подставку с ручками, и они рассыпались по столу.
        - Ее жизни ничего не угрожает, но… Это не телефонный разговор. Мы в тридцать шестой больнице. Приезжай.
        - Еду.
        Мила пришла в себя, и к ней разрешили ненадолго зайти. Как бы Денис и Матвей ни хотели ее увидеть, оба уступили очередь Алисе. Она сейчас была нужнее: Миле уже сообщили про выкидыш.
        - Милая, как ты? - спросила Алиса и тут же пожалела о своем глупом вопросе, но Мила не ответила, она только неопределенно кивнула. - Доктор сказал, что тебе ничего не угрожает. Даже перелома нет. Только ушибы сильные… А там за дверью Денис и Матвей… Нам не разрешили зайти вместе, и они пропустили меня первой…
        Мила все еще не отвечала. Алиса знала, что она может говорить, потому что сама слышала их разговор с врачом. Именно поэтому ее так беспокоило это молчание.
        - Я звонила Косте… Он уже едет сюда…
        - Нет! - выпалила Мила, и Алиса даже вздрогнула. - Не пускайте его ко мне. Я не хочу видеть Воронова!
        - Но, милая…
        - Пообещай!
        - Он тебе что-то сделал? Это из-за него ты… - Алиса не смогла договорить. Она не хотела верить, что Мила была способна на суицид, но такая реакция на Костю, на ее взгляд, была красноречивее слов.
        - Мой ребенок умер, и больше нас ничего не связывает.
        - Хорошо, только не волнуйся. Тебе нужен покой.
        Мила почувствовала, как по щеке покатилась теплая слезинка, и отвернулась. Алиса была самым близким ее человеком, но даже Алисе ей не хотелось показывать свою слабость.
        - Позаботьтесь о Вике, пока я тут… Малыш один…
        - Не переживай, я поеду к тебе и заберу котенка к нам. Димка будет счастлив с ним повозиться.
        Алиса хотела спросить, что же все-таки случилось, но так и не решилась. Она начала рассказывать о всяких глупостях, только чтобы немного отвлечь подругу, но понимала, что Мила ее даже не слушает.
        - Я хочу спать, - наконец прошептала она.
        - Да, конечно. Я попробую договориться с врачом, чтобы остаться с тобой на ночь.
        - Не надо. Алис, спасибо, но это лишнее.
        - Мил…
        - Нет!
        - Хорошо, но если что-нибудь…
        - Я знаю, Алиса, но прошу тебя, оставь меня в покое. Я хочу побыть одна.
        - Ладно, дорогая, но там Денис и Матвей…
        - Пусть идут домой. Я правда сейчас не настроена на гостей…
        Алиса в растерянности вышла из палаты. Она не понимала поведения Милы и не знала, как правильно поступить. Возможно, ей действительно требовалось побыть одной, чтобы переосмыслить все, что случилось. Но с другой стороны, Алиса тревожилась, что подруга может что-то с собой сделать. А что, если Денис прав? Что, если она действительно пыталась покончить с собой? Между ней и Костей совершенно точно что-то случилось.
        - Лисенок, как она? - Денис подошел к жене и взял ее за руку.
        - Держится, вроде бы… Она хочет побыть одна. Сегодня просила ее не тревожить и ехать домой.
        - Я никуда не поеду! - отрезал Матвей.
        - И я! - поддержал Денис.
        - Нет никакой надобности здесь толпиться. Она засыпала, когда я выходила, так что до утра ничего не изменится. Вам обоим стоит ехать домой, а я останусь тут. Если что, я сразу позвоню.
        - Лучше я, - предложил Денис, но Алиса покачала головой.
        - Если Миле что-то понадобится, то будет лучше, если здесь буду я. А ты поезжай к ней и забери котенка. Я обещала, что мы о нем позаботимся. Матвей, - Алиса повернулась к нему, - вам тоже лучше поехать отдохнуть. Здесь вы ей ничем не поможете. Так будет лучше.
        У Алисы была веская причина отправить мужчин по домам. С минуты на минуту мог появиться Костя, и тогда скандала не избежать, а ей требовалось переговорить с ним с глазу на глаз.
        Костя не думал о правилах дорожного движения, не тормозил перед камерами и нагло срезал по обочине. Он всегда не любил таких наглых водителей, но сейчас мысли были только о Малявке. Его сердце будто сжалось до рисового зернышка и дикой болью отдавалось в груди с каждым ударом. Алиса сказала, что жизни Малявки ничего не угрожает, но все же о чем-то она умолчала… Когда Костя, перепрыгивая за раз по несколько ступеней, поднимался на нужный этаж, он уже был готов ко всему: что она останется инвалидом, что на теле будут шрамы, что ее лицо изуродовано. Он знал, что теперь ни за что не бросит Милу.
        Часы посещения заканчивались, о чем пожилая санитарка сообщила Косте с превеликим удовольствием, но он даже не взглянул в ее сторону. Он видел только копну рыжих волос, маячащую в конце коридора.
        Алиса заметила Костю сразу и поднялась с кресла. Он подлетел к ней, но не смог произнести ни слова. С Костей такое было впервые. Даже на судах по самым серьезным делам он всегда умел находить выражения, а тут просто онемел.
        - Кость, она спит…
        - Как?! Что произошло?!
        - Мы сами толком не знаем, как это случилось. Есть запись с видеорегистратора…
        - Простите, - к ним подошел дежурный врач, который занимался Милой. - Время посещений заканчивается.
        - Но вы же разрешили мне остаться, - нахмурилась Алиса.
        - А этот мужчина…
        - Константин. Я жених Милы, - сходу представился Костя.
        - О… раз так… Мои соболезнования, - проговорил доктор, смутившись. - Но у нее еще будут дети.
        - Что?! - Костя понимал, что не ослышался, но надеялся, что речь не о том.
        - Вы ему не сказали? - обратился доктор к Алисе.
        - Нет.
        - Мне очень жаль, молодой человек, - он легко похлопал Костю по плечу. - Ваша невеста потеряла ребенка. Удар пришелся на живот.
        Костя ничего не ответил, он опустился в кресло и закрыл лицо руками. Он проклинал себя, как только мог. Малявка ведь столько времени твердила, что беременна, а он не верил. Теперь было слишком поздно. Его ребенок… сын или дочка… малыш, которого он так желал, и именно от нее, теперь не появится на свет. И этого бы не случилось, будь он рядом, будь чуточку поумнее…
        - Кость, она оправится. Сейчас нужно время, но все обязательно наладится, - попыталась утешить его Алиса.
        - Почему ты мне не сказала? Почему не разубедила? - процедил он.
        - Потому что это ваше дело. Мила тебе говорила, и не раз. Денис думал с тобой все обсудить, но я не дала.
        - А надо было! Черт! Я должен был ее послушать… Должен был. Но у меня и мысли не было, что это правда. Малявка все время меня подначивала и совсем не была похожа на беременную. Ни разу даже с работы не отпросилась.
        - У всех женщин это протекает по-разному. Мила сильная девочка.
        - Я должен с ней поговорить… - Костя вскочил с кресла, намереваясь пойти в палату.
        - Нет! - Алиса ухватила его за руку. - Во-первых, она спит. А во-вторых, просила меня не пускать тебя к ней. Она обижена. Скажи, есть на что?
        - Есть… - Костя рухнул обратно в кресло и рассказал Алисе про звонок Жанны и ссору с Малявкой.
        - Мила устала от интриг и вранья. Знаешь, она была рада рассказать мне всю правду. Я уверена, что к Жанне она пошла только потому, что ей было стыдно. Мила осмелела, взяла на себя ответственность, а ты за это обвинил ее во всех смертных грехах! Знаешь, я считаю, что это Жанна поступила некрасиво, позвонив тебе. Вы расстались, и теперь у нее нет права лезть в твою жизнь и твои новые отношения.
        - Я извинюсь перед Милой. Мы начнем все сначала, только теперь без всякой лжи…
        - Кость, я не рассказала тебе всего…
        - Что еще?
        - То, как это случилось… По показаниям водителя и его супруги, которая сидела на переднем сиденье, Мила сама бросилась под машину. Запись с видеорегистратора это подтверждает.
        - Что ты хочешь сказать?! Она сделала это специально?! Мила бросилась под машину из-за меня?!
        - Я не знаю. Это официальная версия. С Милой я, естественно, этого не обсуждала.
        - Она не могла! Кто угодно, но не моя Малявка! - Костя стал мерить шагами коридор. - Она разрыдалась, когда я накричал на нее, но покончить с собой из-за этого?!
        - У меня тоже не укладывается это в голове. Милка не тот человек, который мог бы так поступить. Но стресс, ваша ссора, гормоны. Беременные иногда творят такие вещи…
        - Нет! Она не могла! Не верю. Тут что-то не так. Ты сама видела запись?
        - Откуда? Я не полицейский и даже больше не адвокат…
        - Да. Зато мне, как адвокату Милы, дадут ее посмотреть. Я сейчас же запрошу…
        - Кость, ты время видел?..
        - Черт! - Костя посмотрел на часы, хотя и так прекрасно знал, что время позднее. Он чувствовал, что у него связаны руки, но не мог так просто ждать. Ему требовалось действовать.
        - Тебе стоит поехать домой. Я останусь здесь, если что…
        - Я не оставлю Милу! - отрезал Костя и скрестил руки под грудью, демонстрируя свою решительность.
        - Хорошо…
        Алисе и Косте обоим разрешили остаться на ночь. За небольшую финансовую благодарность им выделили на двоих пустую палату, но Костя еще долго сидел в коридоре, боясь отойти от своей Малявки. Его не покидали мысли о том, как они были бы счастливы со своим малышом. Он представлял Милу с большим животом, мечтал взять на руки их кроху. Потом он или она учился бы ходить. Вдруг первый шаг сделал бы именно к папе? Девочку отдали бы на танцы. И английский. Обязательно учить с раннего возраста… Но Костя забывался, и, когда он вспоминал, что случилось, и понимал, где находится, его мечты разбивались о жестокую действительность. Только под утро, когда усталость и головная боль окончательно одолели мужественного Викинга, он решил недолго вздремнуть.
        Когда Костя ушел, человек Кирилла Олеговича сообщил, что путь открыт. Воронов-старший приехал в больницу так быстро, как только смог. Его аккуратно провели в палату к Миле и оставили наедине с девушкой.
        Сразу же после случившегося с Милой Череп позвонил боссу и отчитался о своем промахе. Он знал, что его ждет наказание, но рассчитывал на маломальское снисхождение, признавшись во всем сам. Кирилл Олегович громко выругался и пообещал разобраться с Черепом позже, а пока, чтобы хоть как-то загладить вину, наемник должен был следить за Милой. Воронов-старший надеялся, что она не выкарабкается, и каково же было его удивление, когда вместе с новостью, что ее жизни ничего не угрожает, ему сообщили, что девчонка была беременна. Радовало лишь то, что теперь неприятного фактора, связывающего его сына с Красовской, не было. Но Кирилл Олегович боялся, что она заговорит, и тогда он бы навсегда потерял сына, в примирение с которым все еще верил. Ему донесли, что вечером в больницу примчался Костя, но в палату не заходил. Значит, время еще есть…
        Кирилл Олегович достал из внутреннего кармана пиджака небольшой флакончик и брызнул несколько капель содержимого на носовой платок. Затем он поднес его к лицу Милы, и она поморщилась.
        - Давай, просыпайся, - недовольно пробормотал он, глядя, как девчонка воротит носом. - Ну же, дрянь!
        Мила проснулась и громко чихнула. В носу саднило от чего-то неприятного, а перед глазами все кружилось, но она сразу поняла, что не одна и кто стоит перед ней. Теперь Мила пожалела, что прогнала Алису, ведь Кирилл Олегович наверняка пришел закончить то, что не вышло у его шестерки.
        - Боишься, - самодовольно заметил он, глядя, как она отчаянно сжимает край одеяла, словно это может защитить. - Успокойся. Я только поговорить. Будешь хорошо себя вести и слушаться, так и быть, сохраню тебе жизнь. Теперь ты понимаешь, что со мной не стоит шутить?
        Мила кивнула. Ей было так же страшно, как днем, когда лысый наемник собирался ее убить. Кириллу Олеговичу она не верила. Если этот мерзавец говорил, что хочет только разговора, то подберет такие слова, которые окажутся болезненнее удара ножом. Так и было.
        - Перейду сразу к делу. Если хочешь сохранить свою никчемную жизнь, выполнишь три условия. Первое - забудешь обо всем, что ты узнала про Иркутск, и больше не станешь лезть в это дело. Второе - ты уволишься из бюро и никогда больше там не появишься. И третье - оставишь в покое моего сына. Когда ты выбежала на дорогу, все выглядело так, будто ты специально решила броситься под колеса машины. Тебя считают суицидницей, и ты будешь поддерживать эту легенду. Не беспокойся, Матвей позаботится о том, чтобы тебя не упекли в дурдом, но с психологом, скорее всего, пообщаться придется. Ты меня поняла?..
        Мила молчала.
        - Мой сын здесь, в больнице, и утром наверняка заявится к тебе. Надеюсь, что это будет ваша последняя встреча. Он никогда не простит, что ты беременная бросилась под машину. Пользуйся этим, чтобы от него отделаться. Поняла меня?
        Мила продолжала молчать, и тогда Кирилл Олегович схватил ее подбородок двумя пальцами и до боли сжал.
        - Я задал вопрос, ты меня поняла?
        Кое-как Мила кивнула. На ее глазах заблестели слезы, а губы задрожали. Кирилл Олегович отпустил ее подбородок и довольно хмыкнул.
        - Молодец. Вижу, ты усвоила мой урок. В этот раз тебе повезло. Но если нарушишь хоть одно из моих условий, везение может тебе изменить.
        Кирилл Олегович направился к двери, но на пороге задержался. Ему доставляло истинное удовольствие видеть эту дрянь сломленной, раздавленной, запуганной. Он повернулся к ней и широко улыбнулся.
        - Не с тем ты удумала тягаться, девочка. Никаких шансов у тебя не было. Я победил.
        Глава 30. Что скрывает ложь
        Нокдаун - это ситуация, при которой во время единоборства один из противников теряет равновесие и касается пола тремя точками опоры. В таком случае рефери производит отсчет, и если, когда он досчитает до десяти, боец не поднимается, судья объявляет нокаут. Кирилл Олегович нанес Миле сокрушительный удар, после которого она не смогла подняться, чтобы продолжить бой.
        Когда Воронов-старший ушел, Мила не сомкнула глаз. Она равнодушно смотрела сквозь серый тюль, как ветер гнет голые ветки деревьев. За ними был виден другой корпус больницы, где в одном из окон горел свет. Там Мила видела девушку в белом халате, которая перебирала папки на верхней полке шкафа. Скорее всего, у нее было ночное дежурство, и, чтобы не заснуть, она нагрузила себя работой. Мила подумала, что через полтора месяца, когда деревья покроются листвой, того больничного корпуса не будет видно…
        Рано утром, сразу после осмотра врача, к ней в палату постучалась Алиса. Она выглядела уставшей, и Мила сразу поняла, что подруга ночевала в больнице.
        - Ты не уехала домой?
        - Нет, нам разрешили переночевать в пустой палате, на случай, если тебе что-нибудь понадобится.
        - Вам? Денис с тобой?
        - Нет, они с Матвеем уехали вечером. Не беспокойся, твоего котенка забрали. Кстати, квартира была не заперта…
        - Я не хочу об этом говорить, - отрезала Мила и отвернулась.
        - Мы тебя очень любим и хотим помочь.
        - Знаю, я тоже вас люблю, но не готова обсуждать то, что случилось.
        - Полиция посмотрела запись с регистратора и…
        - Я же сказала, что не хочу это обсуждать! - процедила Мила, и Алиса вздрогнула от ее тона. - Алиса, что произошло, то уже не изменить. Я хочу все забыть.
        - Ладно, прости…
        - Извини, я не хотела быть резкой… Так если ты была здесь не с Денисом и не с Матвеем, то с кем?
        - Ты же сама знаешь, - Алиса улыбнулась и взяла Милу за руку. - Костя примчался сюда сам не свой, он почти до рассвета сидел возле палаты. Доктор рассказал ему о… о том, что ты не врала. Милая, ему очень плохо. Он любит тебя и ждет не дождется, чтобы сказать это, глядя тебе в глаза.
        - Он может ждать, сколько хочет. Я его видеть не хочу.
        - Но… Ты же любишь его. Да, он рассказал, как обидел тебя, но очень раскаивается. Дай второй шанс вашим отношениям. Тебе же самой будет лучше рядом с ним.
        - Ошибаешься. Я больше не хочу быть с Костей. И дело не в обиде. Просто я поняла, что ошибалась. Я не люблю его.
        - Что такое ты говоришь? Ты же с шестнадцати лет…
        - Именно поэтому. Влюбилась в него подростком и жила этим безумием, но я излечилась. Алис, между мной и Костей все кончено раз и навсегда.
        Алиса хотела бы усомниться в ее словах, но Мила была настолько спокойна, что оставалось только поверить. Возможно, это влияние момента, лекарства, потеря ребенка, но сейчас она действительно не была похожа на любящую женщину. Алиса решила не настаивать и дать Миле время.
        - Мил, что тебе привезти? Ты пробудешь здесь не меньше недели. Кое-какие вещи должен был собрать Денис, но, может быть, что-нибудь еще?
        - Да… Можешь привезти мой планшет и модем. Начну смотреть какой-нибудь сериал, пока тут валяюсь.
        - Конечно. Хорошо.
        В этот момент за дверью послышался грохот и громкая ругань. Алиса сразу поняла, что приехал Денис и застал под палатой Костю. Она рванула в коридор и успела как раз вовремя, потому как у Кости уже была разбита скула, а Денис готовился ударить снова.
        - Что ты делаешь? - Алиса практически повисла на руке мужа.
        - Он заслужил!
        - Денис! Нет!
        - Чтобы ты и близко не подходил к моей сестре! - отдергивая руку, пригрозил Денис. - Если ты приблизишься к моей семье, сестре или жене, я тебя убью!
        - Перестань! - закричала Алиса.
        - Из-за тебя Мила чуть не погибла! Из-за тебя потеряла ребенка!
        Костя молчал. Он не мог произнести ни слова в свою защиту, потому что был полностью согласен с Денисом. Более того, ему хотелось почувствовать физическую боль как какое-то наказание за свои ошибки. Заслужил. Да, он это заслужил! С одним только он согласиться не мог.
        - Я люблю ее и сделаю все, чтобы она меня простила, - тихо, но решительно заявил он.
        - Что здесь происходит?! - прогремел совсем рядом мужской голос. Словно из ниоткуда возник врач в сопровождении двух крепких санитаров. - Это больница! Что вы тут развели?!
        - Извините их, - вступилась Алиса.
        - Оба на выход, - игнорируя ее, мужчина обратился к Денису и Косте.
        - Послушайте, я ее брат!
        - А я жених!
        - Мне плевать, кто вы такие! Я не позволю устраивать здесь бои без правил! Пациентке нельзя волноваться, она еще не в себе.
        - Хорошо, позвольте остаться только одному из них, - вмешалась Алиса. - Миле нужна поддержка близких, вы же сами знаете…
        - Один? И кто? - нахмурился врач.
        - Денис. Он ее брат, и ему Мила будет очень рада.
        - Элис, но я…
        - Костя, нет! Денис сейчас пойдет к Миле, а тебя я провожу до выхода.
        Костя чувствовал, что на него обрушилось небо. Денис, нагруженный пакетами, зашел в палату к Миле, а ему даже не удалось туда заглянуть, хотя бы мельком увидеть свою Малявку. Он обреченно поплелся за Алисой, удивляясь, как ее муж не возразил против того, чтобы она его провожала. Но Костю ждал новый удар: Алиса сказала, что Мила не желает его видеть.
        - Пойми меня правильно, я не поддерживаю ее в столь категоричном решении, но сейчас ей нужен покой. Думаю, вам обоим необходимо время. Если ты любишь ее, дай ей хотя бы несколько дней.
        - Ты хочешь, чтобы я не приходил?
        - Именно так.
        - Не думаю, что это выход. Я люблю ее и хочу наладить отношения.
        - Но так ты только сделаешь хуже. Ей тяжело, она сама на себя не похожа. Твое присутствие может навредить. Мы не можем перечить ее желаниям, но я дам тебе знать, когда она будет готова к разговору.
        - Хорошо, - скрепя сердце ответил Костя и поморщился от боли в разбитой скуле. - Но скажи ей, что я без нее не могу. Скажи, что люблю ее и прошу об одном шансе все исправить.
        - Конечно. Я обязательно передам. - Алиса шагнула к Косте и обняла его. Впервые за долгие годы обняла так, как обнимала еще во времена их юности, когда они были женихом и невестой. Правда, теперь между ними были совсем иные отношения, но так Алиса дала понять, что все еще на его стороне. - Отдохни… и прости Денису его рукоприкладство. Он…
        - Он прав. Я действительно заслужил. Пока, Элис. - Костя резко развернулся и быстрым шагом направился к стоянке.
        Уходя из больницы, Костя надеялся, что вскоре ему позвонит Алиса и сообщит, что Мила передумала. Но этого не случилось ни на следующий день, ни через неделю. Малявка вычеркнула его из своей жизни, общалась с братом, отчимом, Алисой, а он стал для нее чужим и ненужным. Несколько раз Костя приходил в больницу, но его отправляли обратно ни с чем. Даже Матвей стал настаивать, чтобы Костя оставил его падчерицу в покое. Все как сговорились, считая его виноватым в доведении Милы до самоубийства. Только Костя все равно не верил, что Малявка пошла на такое. Он запросил видеозапись, прикрепленную к делу о ДТП, и ему пообещали предоставить ее, но постоянно с этим тянули.
        Прошло две недели с того рокового дня, как Мила попала в больницу. Все это время родные старались быть рядом, но натыкались на холодность и безразличие с ее стороны. Она потеряла вкус к жизни, почти не улыбалась и все время просила ей не докучать. Даже от Алисы требовала оставить ее в покое.
        Кирилл Олегович, несмотря на уверенность, что сумел запугать девчонку, все же решил понаблюдать за ней, дабы убедиться, что она окончательно сломлена. Ежедневные доносы его людей подтвердили, что Мила в точности исполняет все его условия. А по-другому и быть не могло: Красовская слишком хотела жить.
        В день, когда Милу должны были выписать, Костя решил не ехать в бюро. Он собирался отправиться за ней в больницу, но, словно чувствуя его намерения, позвонила Алиса и попросила этого не делать. Она сказала, что Мила настроена все так же категорично на его счет, и, возможно, им действительно стоит постараться друг о друге забыть. Но Костя не хотел с этим мириться. Малявка ураганом ворвалась в его жизнь, расстроила помолвку, заставила ее полюбить, а теперь сама бежит с поля боя, поджав хвост, когда он готов на все, чтобы ее вернуть? Не в больницу, так к ней домой, но он обязательно должен поговорить с Милой сегодня же.
        Костя примчался к ее дому, но в квартире никого не было. Он сел на лавочку во дворе и стал ждать, однако через два часа Мила так и не появилась. Окончательно продрогнув на улице, Костя достал телефон и решил позвонить Алисе.
        - Элис, где Мила? - сходу спросил он.
        - Кость, почему ты спрашиваешь? - растерялась Алиса.
        - Я уже черт знает сколько сижу под ее окнами, а ее все нет. Ее выписали несколько часов назад.
        - Уф… - Алиса тяжело вздохнула.
        - Где она? - повторил Костя.
        - У психотерапевта. Матвей договорился о терапии. Случившееся очень сильно повлияло на Милу. Врачи настаивали на принудительном лечении, но Матвей убедил их, что закрывать ее в клинике не имеет смысла.
        - Она долго там пробудет?..
        - Костя, пожалуйста, не надо. Не дави на нее.
        - Не давить?! Я не давлю! Элис, я ни разу за две недели ее не увидел! Ни разу не поговорил. Как идиот, передаю через всех и каждого, как сильно ее люблю, как она нужна мне, как раскаиваюсь, и что?! Это был наш ребенок, не только ее!
        Костя продолжал кричать, но Алиса уже не вслушивалась в его слова. Она искренне жалела Костю и видела, что на самом деле он куда больше Милы переживает из-за выкидыша. Мила ни разу за все время не вспомнила, что была беременна. Алисе хотелось верить, что это такая защитная реакция. Она боялась подумать, что подруге на самом деле был не нужен этот малыш. Алиса судила по себе: если бы она потеряла ребенка, то ночи напролет рыдала бы в подушку, чувствовала вину, что не уберегла его, и долго еще не свыкалась с мыслью, что могла стать матерью, а этого не случилось. Мила же все время сидела в планшете. Она не интересовалась ничем, кроме какого-то сериала, причитала только, как сильно ей осточертела больница. Да, не всем дано привязаться к нерожденному ребенку, но Мила вела себя так, будто никакой беременности не было и в помине.
        - Элис, нравится тебе это или нет, но я дождусь Малявку!
        - Хорошо… Но я не знаю, когда она приедет.
        - Неважно. Будет нужно, я здесь заночую.
        Ночевать на лавочке Косте не пришлось. Мила приехала на такси спустя полчаса после разговора с Алисой. Она не заметила его и сразу пошла к подъезду. Костя успел ухватить ручку тяжелой подъездной двери и не дал ей захлопнуться. Почувствовав за спиной чье-то присутствие, Мила дернулась, как от удара тока.
        - Ты?! - на выдохе произнесла она, и Косте показалось, с облегчением.
        - Нам надо поговорить, Мил.
        - Не о чем нам говорить. Пока, - она развернулась и хотела пойти к лифту, но Костя ухватил ее за руку.
        - Есть о чем. Ты пряталась от меня две недели, но теперь не получится.
        - Я не пряталась, Викинг, просто не хотела тебя видеть. Это разные вещи.
        Мила не стала вырываться, она не прятала глаза, не горела румянцем и не злилась. Костя не увидел в ней никаких эмоций, словно перед ним была не любимая девушка, а фарфоровая кукла.
        - Ты принимала какие-то лекарства? - нахмурился он и выпустил Милу из рук.
        - Нет, - она демонстративно отряхнула плечо, словно сбрасывая невидимую грязь, которая осталась от Кости.
        - Что с тобой? Мила, это же я…
        - И что с того? Викинг, мы расстались, помнишь?
        - Но это можно исправить!
        - Нет. И давай прекратим эту сцену в подъезде.
        Мила обогнула Костю и стала подниматься по лестнице. Он понял, что она просто боится оказаться с ним в лифте наедине. Значит, ее уверенность не так непоколебима. Чуть помедлив, Костя бросился за ней. Он ждал новый отпор, но, открыв дверь в квартиру, Мила неожиданно пригласила его войти.
        - Я сделаю нам кофе, и поговорим. По-другому ты не уйдешь, - сказала она и прямо в обуви прошла на кухню. Костя разулся и пошел следом.
        - Я рад, что ты согласилась поговорить. Милая, мне так жаль. Ты даже не представляешь. Я не думал, что все может зайти так далеко, нам многое нужно прояснить, - он замешкался, хотел подойти к Миле и обнять, но все же решил не торопить события.
        - Не так много, как ты думаешь. Говорить буду я, - Мила даже к нему не повернулась, она достала банку молотого кофе и насыпала три ложки в турку. - Не хочу из кофемашины. В турке вкуснее.
        - Да плевать на кофе!
        - А мне нет. В больнице мне не давали, а бурду, что можно было пить, зря назвали чаем. - Она поставила турку на плиту и, наконец, повернулась к Косте. - Викинг, то, что я сказала насчет нас, правда. Я не хочу быть с тобой. И это не обида. Ты мне больше не нужен.
        - Я тоже переживаю. Это был и мой ребенок!
        - Это тут ни при чем. По сути, я рада, что так вышло.
        - Что?!
        - Ты же знаешь, что я сделала это специально?
        - Что именно?
        - Что именно… - задумчиво повторила Мила и улыбнулась. - Да все! Все с самого начала. Я забеременела, чтобы тебя привязать к себе. Думаешь, я действительно так сильно хотела ходить жирной бочкой, рожать и менять пеленки? Нет! Мне нужен был ты! Только тут я просчиталась. То время, что мы были в разрыве, прояснило голову. Я уже получила тебя, поставила галочку напротив «влюбить в себя Викинга» и больше никакого интереса к тебе не испытывала. В новых обстоятельствах ребенок стал бы для меня обузой.
        - Ты что несешь? - Костя вскочил с табурета, подлетел к Миле и схватил ее за плечи. - Кончай комедию ломать, Малявка! Не зли меня!
        - Это не комедия, Викинг! Знал бы ты, как сильно меня взбесил, когда наорал после того, как я ходила к Жанне. Тогда я пообещала, что ты пожалеешь. Я специально устроила аварию, чтобы ты до конца дней мучился. Тебе ясно?
        - Сумасшедшая… - Костя отпустил ее и отшатнулся. - Я тебе не верю.
        - Мне плевать, - пожала плечами Мила и отвернулась к плите, где шипел кофе. - Черт. Кофе убежал…
        Костя не мог больше находиться с ней в одном помещении. Он вылетел в прихожую, как ошпаренный, наспех надел ботинки, даже не зашнуровав, и выбежал из квартиры Малявки. Ему казалось, что из легких выбили весь воздух. Алиса была права. Прежняя Мила исчезла, а та женщина, которая сейчас с ним разговаривала, была ему незнакома. Он сел в машину и выехал на шоссе. В голове крутились ее слова, что Мила специально бросилась под машину. Но зачем поступать так, если она всего-навсего хотела избавиться от ребенка? Почему не сделать аборт? И как можно так быстро перемениться? Нет! Мила врала, и Костя точно это знал. Он резко повернул машину, и ему засигналили со всех сторон, но Косте было все равно. Был только один способ узнать, врет Мила или нет.
        Как такового разбирательства ДТП не было. Матвей заплатил круглую сумму, чтобы его падчерицу не трогали, а запись с видеорегистратора перекочевала в архив. Костя верил, что ему удастся все прояснить с самой Малявкой, и не торопил служащих. До разговора с Милой. Теперь он намеревался забрать видео, даже если для этого придется применить силу. В архиве ему не помогли, но после хорошей взятки пообещали отправить запись на диске с курьером следующим утром. Еще целые сутки ожидания.
        На следующий день Костя не мог ничем заниматься. Все мысли были только о чертовой записи. Он хотел и боялся ее посмотреть, но уверенность в том, что Мила врет, его не оставляла. После того, как Костя от нее уехал накануне, он больше не пытался связаться ни с ней, ни с Алисой, Денисом или Матвеем. Их гиперопека над Милой все только портила. Они слепо обвиняли во всем его вместо того, чтобы разобраться, что же случилось на самом деле. Когда раздался телефонный звонок из приемной, Костя молниеносно снял трубку, но к нему пришел не курьер, к нему приехала Мила Красовская собственной персоной.
        - Доброе утро, Константин Кириллович, - холодно поприветствовала она, когда секретарша разрешила войти.
        Мила была прекрасна. Ее прямые черные волосы красиво спускались на пышную грудь, оттеняя изумрудный блеск ее шелковой блузки, узкая юбка-карандаш подчеркивала точеную фигуру, а туфли на высоченной шпильке делали ее ноги еще длиннее. У Кости перехватило дыхание.
        - Мне нужно, чтобы вы подписали заявление, - произнесла она совершенно равнодушным тоном и, процокав каблучками к его столу, опустила на столешницу какую-то бумагу.
        - Что это? - нахмурился Костя, ослабляя узел галстука, чувствуя, что в кабинете стало слишком мало воздуха.
        - Я увольняюсь и очень надеюсь, что без отработки. Хотя какая отработка, все мои дела ушли к Игорю, когда вы меня отстранили.
        - Малявка, что за черт?
        - Викинг, подпиши. У меня нет времени ждать, - Мила посмотрела на часы и вздохнула. - Мне еще нужно подписать и забрать трудовую.
        - К чему такая спешка?
        - Я нашла другое место, и через полтора часа меня ждут там на оформлении.
        - Вот как?! И что это за место?
        - Тебя это не касается, но там мне не придется месяцами работать секретаршей с дипломом юрфака.
        - Хм… Тебя все устраивало, когда ты выперла Лидочку и взвалила на себя ее работу, - процедил Костя и пробежался взглядом по заявлению.
        - Подписывай, Викинг!
        - Хорошо.
        Костя поставил размашистую подпись на Милином заявлении и протянул ей бумагу. Он рассчитывал, что сейчас она пойдет на попятную, или хотя бы увидеть на ее лице тень разочарования, но Мила только довольно улыбнулась. Она действительно хотела уволиться, а не вела очередную игру.
        - А теперь скажи честно, у тебя есть новая работа или так хочется уйти из моего бюро? - не выдержал он.
        - И то, и другое. Я безумно хочу отсюда убраться, но работа у меня есть. Кстати, об этом, мне пора бежать.
        Мила развернулась и, не прощаясь, вышла из кабинета. Как только за ней закрылась дверь, Костя позвонил Матвею. Уж он должен был знать, что за новая работа у его падчерицы.
        - Не знаю, Кость. Мне страшно за Милу. Я не понимаю, что с ней. Вчера она была у врача… После сеанса мне позвонила Ксения Владимировна. Она была в ужасе от рассказов Милы и требовала немедленных мер.
        - Что такое сказала Мила? Или это врачебная тайна?
        - Она вела себя… неадекватно и говорила, что авария - это был способ отомстить тебе.
        - Ясно. Примерно это я слышал вчера от нее самой. Она мной перегорела, ребенок был не нужен, и поэтому надо было броситься под машину.
        - Да-да… Так…
        - Она только что принесла мне заявление об увольнении, сказала, что ее уже берут в другое место. Вы что-нибудь слышали об этом?
        - Другая работа?.. Нет. Да и где?! Она две недели провела в больнице и ни с кем не общалась. Мила просто не могла никуда устроиться.
        - В том-то и дело. Это очередная ложь.
        - Очередная?
        - Матвей, вы же не поверили, что Малявка действительно бросилась под машину, чтобы мне отомстить?! Не поверили, что наша Мила конченная психичка?
        Матвей промолчал, и Костя продолжил:
        - Если вы верите в ее сказки, то я - нет, и докажу вам это!
        Костя откинул в сторону телефонную трубку, и она повисла на проводе, издавая мерзкие короткие гудки. Все требовали от него принять поражение, но он не собирался опускать руки в борьбе за Милу. Костя так и не вернул телефонную трубку на место, и секретарше пришлось постучать в дверь.
        - Да! - крикнул он.
        - Константин Кириллович, извините. Вам передали, - секретарша нерешительно заглянула в кабинет, демонстрируя боссу большой желтый конверт.
        - Виктория, давайте скорее сюда, - оживился Костя. - Спасибо.
        Наконец-то! В большом мягком конверте находился диск с записью с видеорегистратора. Костя включил кондиционер на охлаждение, как делал всегда, когда требовал от себя повышенного внимания, и вставил диск в компьютер.
        Запись была обрезана и составляла всего три минуты. Костя сразу же узнал район, где велась съемка, - совсем рядом с Милиным домом: вот-вот автомобиль свернет на ее улицу и… Костя дернулся, как от разряда тока. На экране появилась Мила, босая и без верхней одежды, хотя было холодно. Она не смотрела по сторонам и выбежала прямо под машину. Костя выругался и прикрыл глаза. Ему почудилось, что это его сбила машина. Все тело словно пронзила боль. Но нужно было отмотать назад и снова посмотреть.
        Он установил замедленную скорость и приблизился к монитору, будто это могло помочь рассмотреть детали: вот машина поворачивает на улицу, вот выбегает Мила, она смотрит прямо перед собой и даже не поворачивает головы, она не видит машины!
        - Твою мать! Идиоты! - громко выругался Костя и ударил ладонью по столу. - Она не бросалась под машину! Кретины! Она ее даже не видела!
        Он встал с кресла и стал прохаживаться по кабинету. Хотелось выпить глоток коньяка, но потом нужно было за руль. Костя поднял все еще висевшую трубку, сбил вызов и набрал секретаршу:
        - Сделайте мне двойной эспрессо, Виктория.
        Хотя бы кофе, горечь которого сейчас будет кстати. Костя снова сел за свой стол и отмотал запись назад. В момент, когда в кадре появилась Мила, он нажал на паузу и стал внимательно всматриваться в свою Малявку. Только сейчас он заметил то, чего не видел раньше и на что не обратили внимание полицейские: у Милы была поранена рука. Блузка на рукаве в районе плеча была порвана ровной линией и испачкана кровью, словно по ней полоснули ножом. Конечно, запись была не самого высокого качества, но рану можно отчетливо рассмотреть даже с монитора компьютера.
        Костя вскочил с кресла и вылетел из кабинета, чуть не сбив на пороге Викторию с чашкой кофе. Даже не оглянувшись на опешившую секретаршу, он крикнул, что уезжает по срочному делу и не вернется.
        - Константин Кириллович, но у вас же встреча с Кореневым через час! - Виктория засеменила за боссом, пытаясь не расплескать его кофе. - И ваш эспрессо.
        - Встречу отмени, ни с кем не соединяй, сама мне не звони, а кофе выпей, - выпалил Костя, и двери лифта закрылись, скрывая от него напуганное лицо секретарши.
        У него смешались все чувства: страх, радость, злость, боль, но разбираться в себе не было времени. Главное - он получил доказательство, что Малявка врала! Конечно, его Мила никогда не поступила бы так, как сказала ему и психотерапевту. Случилось что-то очень серьезное. Мила пыталась от кого-то убежать и в итоге попала под машину. Теперь она врет всем вокруг, но почему? Боится, что ей навредят?!
        Костя сел в машину, со всей силы ударил по рулю и громко выругался. Если Милу преследовали, и сейчас ей страшно сознаться в том, кто это был, если она так старательно отталкивает от себя того, кого любила с шестнадцати лет, то лишь один человек мог за всем этим стоять - его отец. Костя завел машину и выехал на шоссе. Он ехал к Миле с твердой уверенностью, что защитит свою Малявку, и ей больше не придется никого бояться.
        Глава 31. Одна ночь для двоих
        Незаконное проникновение в жилище является уголовно наказуемым деянием. За указанное деяние, совершенное против воли субъекта, пребывающего в помещении, предусматривается наказание от простого денежного взыскания до ареста на три месяца. Статья 139 Уголовного Кодекса Российской Федерации.
        По дороге к Миле Костя размышлял про себя, какое именно наказание будет логичнее впаять ему за то, что он собирался совершить. Он был уверен, что Малявка не впустит его в дом, поэтому решил явиться к ней, не спрашивая разрешения. У него все еще был ключ от ее квартиры. Пару раз за время их разрыва он пытался его вернуть Миле, но все равно потом находил ключ у себя на столе. Сейчас Костя благодарил судьбу за то, что Малявка была так настойчива.
        Он припарковался у другого конца дома, чтобы Мила из окна не увидела его машину, и со всех сил рванул к ее подъезду. Внутри него все горело от желания скорее увидеть Малявку и сказать, что ему известна правда. Костя не стал дожидаться лифта - перепрыгивая через две ступеньки, он побежал наверх. Он остановился только у двери, отдышался и прислушался. Ничего. Но если Милы нет дома, то тогда Костя ее дождется. Он открыл дверь, вошел в прихожую и сразу увидел на полу туфли, в которых она была сегодня: значит, Мила здесь. Теперь Костя услышал негромкую музыку, доносящуюся из спальни. Он разулся и направился туда, но замер на пороге.
        Мила лежала на кровати, свернувшись калачиком и прижимая к груди маленькую распашонку. Ее волосы разметались по подушке, а тушь размазалась по бледным щекам. Она плакала, а потом, когда силы кончились, уснула прямо так - в одежде и с косметикой на лице. Сейчас Костя видел свою Милу, истерзанную переживаниями и болью, настоящую, а не прячущуюся за маской холодности и безразличия. Ему захотелось уберечь Малявку от всего на свете, подарить ей мир, спокойствие, любовь. Он лег рядом и притянул ее к себе. Мила сквозь сон не поняла, что случилось, она горько всхлипнула, и снова по ее щеке покатилась слеза. От этого она и проснулась.
        - Ты?!
        - Тш-ш-ш… Я все знаю, - прошептал Костя и крепче сжал ее в объятьях.
        - Что знаешь? - она не попыталась его отстранить и только крепче прижалась к Костиной груди, вдыхая его аромат, знакомый и такой любимый.
        - Все. Я видел запись с видеорегистратора, - ответил Костя, и Мила подняла на него испуганный взгляд. - Если не хочешь, можем сейчас это не обсуждать. Просто знай, что я на твоей стороне. Я люблю тебя.
        Мила аккуратно отложила на тумбочку распашонку и поправила съехавшую блузку. В этот момент она почувствовала себя до невозможности уязвимой. Слезы не переставали катиться по щекам, ее лицо наверняка выглядело не лучшим образом, а волосы превратились в подобие пакли. Но Костя смотрел на нее с такой нежностью, что хотелось забыть обо всем, только бы снова почувствовать вкус его губ. Мила сама потянулась к нему, но Костя сразу перехватил инициативу, и она не заметила, как он оказался сверху.
        Костя не торопился, смакуя поцелуй, как терпкое выдержанное вино. Ему хотелось большего, но он сдерживал себя, чтобы не навредить Миле, которая в его руках превратилась в хрупкую фигурку из хрусталя. Он чувствовал жар ее тела, такого родного и любимого, по которому дико истосковался.
        Мила отчаянно сжимала Костину рубашку, боясь его отпустить. Она ослабила хватку лишь тогда, когда он стал расстегивать пуговицы на ее блузке. Одежда вмиг оказалась лишней. Теперь она жгла, как если бы была соткана из свежей крапивы. Им обоим хотелось поскорее от нее освободиться. Костя практически сорвал с Милы блузку и помог ей справиться со своей рубашкой. Он стал целовать ее шею, плечи, грудь, а потом снова вернулся к губам. Негромкая музыка заглушила щелчок раскрывшейся застежки Милиного бюстгальтера и звук расстегивающейся молнии юбки.
        Костя впился взглядом в полуобнаженное тело возлюбленной, но тут же отрезвел от страсти. Мила сильно исхудала. За одеждой он не видел ее выпирающих ребер и впалого живота. Ее кожа из нежно-персиковой стала землисто-серой. Его девочка, его бедная девочка…
        - Я так скучал, что не сдержался, - виновато заговорил он, не решаясь коснуться Милы. - Прости… Тебе, наверное, нельзя еще…
        - Можно, - прошептала она и коснулась кончиками пальцев Костиной груди. - Я тоже скучала.
        Она соврала. Врач предупредил, что в течение месяца после выкидыша стоит избегать близости, но когда Мила слушала советы врачей? Ей лучше знать, что можно, а что нельзя. Викинг был нужен ей, как воздух, и именно сейчас - через месяц будет слишком поздно. Она взяла Костину руку и сама коснулась ею себя через кружево трусиков. Он отлично понял намек и уже без ее помощи стал ласкать свою девочку так, как она любила. Мила откинулась на подушки, и Костя стащил с нее трусики. В это мгновение у него проскользнула мысль о контрацепции. Он замешкался, и Мила напряглась, чувствуя, что любимого что-то тревожит.
        - Что такое?
        - Люблю тебя, Малявка. Безумно люблю, - улыбнулся он, накрывая собой хрупкое Милино тело.
        - И я люблю тебя…
        - Прости меня, родная. Я был таким кретином. Никогда не прощу себе.
        - Не надо, - Мила легко поцеловала Костю в губы. - Мы оба натворили дел.
        - Теперь все будет по-другому. Я хочу быть с тобой. Хочу иметь от тебя детей. Хочу провести с тобой много лет и вместе состариться.
        Он потерся носом о ее шею, вдохнул нежный цветочный аромат своей Милы и резким движением скользнул в нее. Она негромко вскрикнула. Было больно, но это казалось такой ерундой в сравнении с желанием, которое сжигало ее изнутри. Больше всего возбуждали не ласки, а слова, которые сказал Викинг. Его признание для Милы стало лучшим афродизиаком, и пусть будущее слишком туманно, сейчас можно было отдаться мечте.
        - Я люблю тебя, - выдохнула Мила, и эти слова окончательно снесли Косте крышу.
        Он так долго держался, так старался не быть резким, но последние крупицы разума его покинули. Мила подалась ему навстречу, и он подхватил ее под спину. Их тела продолжали свой танец, но истинное слияние происходило куда глубже: любящие сердца, разлученные жестокими обстоятельствами, вновь нашли друг друга.
        Мила хитро улыбнулась и отстранилась от Кости. Он выпустил Малявку из своих рук и стал наблюдать за тем, что она будет делать. Мила грациозно опустилась животом на простынь и чуть приподняла ягодицы. Костя провел большим пальцем по линии ее позвоночника, а потом опустился и поцеловал в ямочку поясницы. Мила шумно выдохнула, и тогда Костя рывком приподнял ее, заставляя встать на четвереньки. Он знал, что это одна из ее любимых поз.
        Тихая музыка давно утонула в звуках страсти. Прикрыв глаза, удерживая возлюбленную за бедра и продолжая двигаться в бешеном темпе, Костя что-то мычал. Мила комкала простынь, прикусывала край подушки. Воздуха в спальне почти не осталось, а температура накалилась до предела. Вот-вот должен был случиться взрыв, и он произошел. Костя замер, а потом громко простонал. Он все еще не хотел отпускать Милу и покидать ее горячее тело, но она подалась вперед и упала на постель.
        - Все нормально? - спросил он, отмечая странную молчаливость своей Малявки.
        - Да. Все замечательно, - ответила она и расплылась в довольной улыбке.
        Мила снова покривила душой. Боль внизу живота стала сильнее, и сейчас стоило бы выпить лекарства, но она решила не тревожить Викинга. Не стоит ему переживать из-за такой мелочи, а здоровье она все равно поправит.
        Костя упал рядом с Милой на постель и повернулся к ней. Ему хотелось внимательно рассмотреть свою девочку. Поверить, что сейчас она по-настоящему рядом, что это не сон и не мечта. Его взгляд сам скользнул от шеи вниз по ее руке и остановился на шраме. Том самом, который он заметил на видеозаписи.
        - Откуда он? - проведя пальцем по бледно-розовой полосе, спросил Костя.
        - Я же попала под машину, помнишь? - усмехнулась Мила.
        - Нам нужно поговорить о том, что случилось. Я видел запись с регистратора, рана уже была, когда ты выскочила на дорогу.
        - Я хочу в душ, а потом уснуть в твоих объятьях. Давай оставим все разговоры на завтра. Не будем портить этот день.
        - Только при условии, что завтра ты сама мне все расскажешь.
        - Обещаю, Викинг.
        - Мил…
        - М-м-м?
        - Я на твоей стороне. Теперь и навсегда. Никто больше тебя не обидит. Никому не позволю причинить тебе боль.
        - Викинг, не смей! - вдруг разозлилась Мила и, приподнявшись на локтях, заглянула ему в глаза.
        - Что?! - растерялся он.
        - Говорить так, будто я никчемная амеба. И в жалости твоей я не нуждаюсь. Ты пришел только потому, что стало стыдно?! Хочешь искупить свою вину?!
        - Нет! Мила, нет! Да, я раскаиваюсь, что был таким идиотом. В том, что случилось с тобой и нашим ребенком, только моя вина. Но я искал с тобой встреч, приходил в больницу и сейчас приехал к тебе не поэтому. Я люблю тебя. Я чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты попала под машину. Мила, ты нужна мне.
        - Викинг…
        Мила не знала, что ответить. Сейчас меньше всего на свете ей хотелось ссориться, а соблазн поверить Костиным признаниям был слишком велик. Она встала с кровати и сделала пару шагов к двери, но остановилась и обернулась.
        - Я в душ… Не хочешь потереть мне спинку?
        Они снова занимались любовью. Прохладные струи омывали их разгоряченные тела, но не могли остудить страсть. Костя поднял Милу, прислонив спиной к кафельной стене. Она громко стонала от каждого его толчка и впивалась ногтями в его спину. Потом они долго стояли под душем и просто целовались, а когда почувствовали усталость, Костя взял Малявку на руки и понес в спальню. Он уложил ее в постель, укрыл одеялом и сам забрался к ней.
        - Знаешь, Мил… Я дважды делал предложение как надо: стоя на одном колене, с кольцом и теми самыми словами, - проговорил Костя и поцеловал Милу в затылок, и она напряглась всем телом. - Оба раза были неудачными. Я решил, что в третий раз обойдусь без всей этой официальной мишуры.
        Мила не видела его лица, но по голосу поняла, что он улыбается. Она прикрыла глаза, чтобы не позволить себе заплакать, и затаила дыхание.
        - Выходи за меня…
        Это было сказано очень тихо, но прогремело на всю спальню. Мила дрогнула от неожиданности, хотя и понимала, к чему ведет Викинг. Первая слезинка соскользнула с ее реснички.
        - Зачем так торопить события? - прошептала она.
        - Торопить? - Костя нахмурился и, чуть приподнявшись, заглянул Малявке в лицо. - Ты плачешь?
        - Потому что очень сильно тебя люблю…
        - Я тоже тебя люблю, глупенькая, и хочу на тебе жениться. Ты согласна?
        - Да!
        Мила повернулась в Костиных объятьях и легко поцеловала его в губы. Он хотел углубить поцелуй, но она отстранилась и устроила голову у него на груди.
        - Сердце так быстро бьется…
        - Потому что ты рядом, - довольно сказал Костя. - Завтра с утра пойдем в ювелирный и купим тебе самое красивое кольцо. Потом заедем к Матвею, и я попрошу у него твоей руки, как полагается.
        - А потом у Дена? - лукаво поинтересовалась Мила.
        - Думаю, что твоего брата можно просто поставить в известность.
        - М-м-м… неа! Ты должен будешь попросить моей руки у него. Или боишься?
        - Удар у него крепкий, - усмехнулся Костя. - Но ради тебя готов проходить еще неделю с фингалом.
        - Тогда надо это отпраздновать, - Мила выскользнула из постели и накинула шелковый халатик. - Алкоголя у меня нет, но есть клюквенный морс. Налью нам по бокальчику.
        Она прошла на кухню, взяла два бокала и налила морс. Потом из шкафчика достала тюбик с таблетками от бессонницы, которые ей прописали в больнице, измельчила две и насыпала снотворное в Костин бокал.
        Впервые за две недели Костя по-настоящему выспался. Накануне он забыл завести будильник, а с работы, странным образом, никто не удосужился позвонить. Он провел рукой по постели, но со стороны Малявки она оказалась пуста. Костя приподнялся на локтях и взял с тумбочки свой мобильный, чтобы посмотреть время. На дисплее отобразились пятнадцать пропущенных с работы, а часы показывали полдень. Костя не помнил, чтобы отключал звук мобильного, и решил, что это сделала Мила, когда утром ему позвонили в первый раз. Это было, конечно, не очень хорошо, тем более в девять была назначена встреча с клиентом, но сейчас ему было все равно. Прошлая ночь перевернула с ног на голову всю его жизнь. Он сделал предложение Малявке, а она согласилась! Это было спонтанным поступком, но он не жалел об этом.
        Костя поднялся с постели, натянул боксеры и направился на кухню, но и там не нашел Малявку. В ванной и туалете - никого. Мила словно испарилась. Она даже не оставила записку. Костя бросился к телефону. Ее номер все еще был первым на быстром наборе. Он нажал вызов, но в ответ услышал короткий звонок и тишину. Либо у Милы было что-то со связью, либо она занесла его в черный список, и почему-то Костя больше склонялся ко второму варианту. Но куда она могла деться, тем более сейчас, после того, как согласилась выйти за него? Он мерил шагами комнату, попутно набирая Алису.
        - Алло, - Алиса ответила не сразу.
        - Элис, Мила у тебя?!
        - Кость, где она должна быть у меня? Ты время видел? Половина первого. Я на работе.
        - Точно. Извини. Ты не знаешь, где она?
        - Костик, мы же с тобой говорили об этом. Дай ей время.
        - Ты не понимаешь. Мы вчера были вместе. Мы помирились. Я сделал ей предложение, черт возьми! Она его приняла, а сейчас исчезла. Ее номер не отвечает.
        - Подожди-подожди… Ты что?!
        - Да, Алис, я предложил Миле выйти за меня. Мы хотели сегодня поехать за кольцами, потом к Матвею, но она исчезла, а телефон…
        - Я знаю, где она. Странно, что тебе не сказала. Миле было очень плохо. После сеанса с психотерапевтом она поняла, что ей требуется серьезная помощь. Сегодня Мила должна уехать в специальный санаторий…
        - Какой именно? Где он находится?!
        - Точно не знаю, Матвей ее оформлял.
        - Спасибо, Элис!
        Костя разъединился, не обращая внимания на то, что Алиса хотела еще что-то сказать. По второй линии ему звонили с работы, но он проигнорировал свою секретаршу.
        - Константин?
        - Матвей, добрый день! В какой санаторий уехала Мила?
        - Я не думаю, что тебе стоит…
        - Стоит! Матвей, мы с Милой помирились.
        - Вот как? Тогда почему ты спрашиваешь у меня, а не у нее? Костя, ты мне нравишься. Сам знаешь, как я к тебе отношусь, но дело касается моей дочери!
        - Знаю, Матвей. Но вы многого не знаете. Я получил запись аварии. Мила не бросалась под машину. Она пыталась от кого-то убежать и не глядя выскочила на дорогу. Ее рука была уже поранена.
        - Что ты хочешь сказать?
        - Что она выдумала все, что нагородила психоаналитику. Думаю, за этим стоит мой отец, - Костя впервые сказал это вслух.
        - Твою мать! Что же ты молчал раньше?!
        - Я сам узнал только вчера. Поехал к Миле, мы помирились, всю ночь были вместе, а потом она ушла и ничего не сказала.
        - Где ты сейчас?
        - У нее.
        - Жди там. Я тебе перезвоню.
        Костя вернулся в спальню, подобрал одежду и наспех оделся. Из бюро снова стали звонить, и ему пришлось ответить, чтобы не занимали линию. Сославшись на экстренную ситуацию, он попросил больше его не тревожить, а все срочные вопросы передать Игорю. Теперь оставалось дождаться звонка Матвея, и это было непросто. Наконец телефон зазвонил.
        - Да! - крикнул он в трубку.
        - Костя, - послышался взволнованный голос Матвея. - Мила не поехала в санаторий!
        - То есть как? Где она?
        - Не знаю. Ее телефон не отвечает, зато она связалась со своим врачом и передала ей записку. Ксения Владимировна сфотографировала ее и переслала мне. Это Милин почерк.
        - Что за записка?
        - Уважаемая Ксения Владимировна, - начал зачитывать Матвей, - думаю, что мне не помогут цветочки и бабочки в вашем санатории, поэтому вздохните свободно - я к вам не приеду. К тому же, у меня нет времени на вашу терапию, в которую я все равно не верю. Позавчера я наплела вам с три короба, а вы всему этому поверили. Какой после этого вы профессионал? Ту сумму, что вы просите за сеанс, нужно поделить на пять, и то этого будет много, чтобы оплатить ваши услуги. Всего хорошего. Продолжайте доить богатеньких дурачков, страдающих от скуки и безделья, а я займусь более важными делами. Да! Надеюсь на вашу честность, верните моему отцу деньги за вашу псевдопомощь. С уважением, Людмила Красовская.
        - Малявка… - процедил Костя.
        - Ты что-нибудь понимаешь?
        - Более чем. Матвей, похоже, Мила не собирается сдаваться. Она что-то задумала!
        Глава 32. Все или ничего
        Нокдаун - это ситуация, при которой во время единоборства один из противников теряет равновесие и касается пола тремя точками опоры. В таком случае рефери производит отсчет, и если, когда он досчитает до десяти, боец не поднимается, судья объявляет нокаут. Кирилл Олегович нанес Миле сокрушительный удар, после которого, как он полагал, Красовская не сможет подняться и продолжить бой. Но Воронов-старший был слишком самонадеян, поэтому принял нокдаун за нокаут.
        Когда Кирилл Олегович заявился в палату к Миле, она до смерти перепугалась, потому что решила, что он пришел закончить начатое. Она боялась, что в любой момент появится тот самый наемный убийца, застрелит, задушит подушкой или введет смертельную инъекцию. Но именно тогда Мила четко осознала, как хочет жить. С каждой желчной фразой свекрушки она чувствовала, как в ней разрастается ядовитым плющом ненависть к этому человеку. Больше всего на свете ей хотелось плюнуть в его довольную мерзкую рожу. Но Мила сдержалась. Она понимала, что перечить Воронову будет себе дороже, а покорность сыграет ей на руку.
        - Молодец. Вижу, ты усвоила мой урок, - ухмыльнулся Кирилл Олегович. - В этот раз тебе повезло. Но если нарушишь хоть одно из моих условий, везение может тебе изменить.
        Воронов направился к двери, и Мила почувствовала облегчение, но на пороге он задержался, повернулся к ней и широко улыбнулся. Хотелось схватить с тумбочки лампу, ударить ей мерзавца по голове так, чтобы навсегда стереть эту улыбку.
        - Не с тем ты удумала тягаться, девочка. Никаких шансов у тебя не было. Я победил.
        - Не дождешься, гад, - прошипела Мила, когда за ним закрылась дверь.
        Постепенно злость уступила место печали. Хотелось расплакаться и пожалеть себя, но Мила старалась держаться. Она все еще не могла поверить, что ее мечта о маленьком Викинге рухнула, что она больше не мама, что не увидит счастливых Костиных глаз, когда он поймет, что действительно станет отцом. Нужно было отвлечься, переключиться на что-нибудь другое и не дать чертовой боли окончательно себя сломить. Для борьбы с Кириллом Олеговичем требовались силы. Он нанес ей удар в самое сердце, но она еще жива.
        Мила вздохнула и повернулась к окну. Она равнодушно смотрела сквозь серый тюль, как ветер гнет голые ветки деревьев. За ними был виден другой корпус больницы; в одном из окон горел свет. Там Мила видела девушку в белом халате, перебиравшую папки на верхней полке шкафа. Скорее всего, у нее было ночное дежурство, и, чтобы не заснуть, она нагрузила себя работой. Мила подумала, что через полтора месяца, когда деревья покроются листвой, того больничного корпуса не будет видно, и в этот момент поняла одну важную вещь. Конечно, это требовалось проверить, но она догадалась, каким образом Кирилл Олегович мог тайно налаживать производство суперочищенной целлюлозы. Утром она попросила у Алисы планшет и модем, сославшись на то, что собирается посмотреть какой-нибудь сериал, а сама принялась за поиски.
        Все две недели, что Мила провела в больнице, она с головой погрузилась в свое расследование, и на этот раз оказалась на верном пути. Каждый день ее навещали родные, но как бы она ни любила брата, Алису и отчима, их сочувствие и жалость были только в тягость. Мила сумела спрятать свою боль глубоко в сердце и повесить на нем замок, чтобы позволить уму трезво работать, а близкие пытались вывернуть наизнанку ее душу. Приходилось быть холодной и даже грубой. Она знала, что обижает Алису, что Матвей изводится, а Денис винит во всем Костю, но ничего не могла поделать.
        Самым тяжелым для Милы было отказывать Викингу. Даже когда он просто сидел за дверью, она чувствовала его присутствие. Костя передавал через Алису, как сожалеет, просил о встрече, говорил, что любит… Мила не сердилась на него. Да и было ли за что? Они оба наломали дров, но это же ее Викинг, и сейчас он страдал. Она все так же его любила, любила от начала и до конца, со всеми недостатками, с излишней чопорностью и вечной убежденностью в собственной правоте. Но то, что Мила собиралась сделать, вынуждало ее отгораживаться от Викинга километровой стеной. Там, лежа на больничной койке, она сделала выбор. Впервые Мила выбрала не Костю.

* * *
        Викинг крепко спал. Его лицо было таким безмятежным, и Мила не удержалась и очертила кончиком пальца его губы. Он забавно поморщился, но не проснулся. Пару часов назад Костя сделал ей предложение, а она приняла его, зная, что пожениться им не суждено. Мила осторожно встала с постели, прошла к шкафу, достала из него одежду и сложенную дорожную сумку. Чтобы ненароком не разбудить Костю, она решила одеться в прихожей. В последний раз Мила взглянула на любимого и вышла из спальни.
        Санчо не ждал Милу в такую рань и открыл ей спросонья в одних трусах. Он даже не успел поздороваться, как она уже зашла в квартиру, бросила сумку и стала разуваться.
        - Что-то случилось? На дворе ночь! - отойдя наконец от шока, заговорил он.
        - Ага. У меня в постели Викинг, - ответила Мила.
        - Что? Твой Викинг? Вы помирились?
        - Санчо, иди умойся и оденься. Мне как-то неловко говорить с тобой, когда ты почти раздет.
        Санчо залился краской. Он только сейчас сообразил, в каком виде предстал перед прекрасной Милой. Его потертым и растянутым семейникам давно было место на помойке. Длинные редкие волосы, обычно прикрывавшие лысину, сейчас щекотали плечи, а макушка блестела в свете коридорной люстры. И как назло, когда на голове так не хватало волос, все остальное тело было ими покрыто так, что без одежды он становился похож на снежного человека. И Мила все это видела! Санчо в ужасе бросился к шкафу, достал оттуда свое длинное пальто и надел вместо домашнего халата.
        - Расслабься, я видела голых мужчин, - усмехнулась Мила. - Пойду поставлю нам чай и буду ждать тебя на кухне.
        Санчо покосился на часы, показывающие без двадцати пять, и мысленно попрощался с надеждой поспать еще хотя бы пару - тройку часов. Когда Мила скрылась на кухне, он снял пальто, убрал его обратно в шкаф и пошел в ванную.
        Мила накрыла стол к завтраку, потому что дико проголодалась. Она осталась без ужина, ведь с Викингом было не до еды, а на обед съела только протеиновый батончик. В холодильнике Санчо она нашла палку варено-копченой колбасы и сыр, с виду еще приличный, а в хлебнице - половинку нарезного. Негусто, но можно обойтись бутербродами. Вскоре шум воды в ванной стих, и через минут десять на кухню вошел Санчо в своем привычном виде.
        - Садись, перекусим и все обсудим. Еще нужно снять видео, - деловито сказала Мила, отправляя в рот кусок колбасы, которому не хватило места на хлебе.
        - Давай вернемся к моему вопросу. Ты сказала, что у тебя в постели Викинг. Вы помирились?
        - Как тебе сказать… - Мила опустила взгляд на свои ладони. - Он пришел вчера, открыл своим ключом, я была не готова дать отпор. Мы переспали, он сделал мне предложение, я согласилась, потом подмешала ему снотворного и сбежала к тебе.
        - Серьезно?! Он сделал тебе предложение? - изумился Санчо.
        - Да, - виновато проговорила Мила.
        - Тогда что ты тут делаешь? К чему вот это все?! - Санчо кивнул на Милину сумку, которую она зачем-то притащила на кухню.
        - К тому, что ничего не изменилось. Я люблю Костю, но даже это не помешает нашим планам. Я засажу Воронова в тюрьму так надолго, как позволит закон, который, как он считает, ему не писан.
        - Неужели месть стоит твоего счастья? Ты же с ума сходишь по своему Викингу.
        - Это не месть, Санчо, - вздохнула Мила и взяла бутерброд. - Если бы я хотела просто отомстить, то рассказала бы обо всем Косте, он бы рассорился с папашкой и женился на мне, а свекрушке пришлось бы терпеть, потому что убить меня он бы уже не смог. Но я хочу остановить этого человека. Он считает, что ему все дозволено. И совершенно прав, потому что пока все кругом боятся говорить или молчат в тряпочку за взятки, он выйдет сухим из любой ситуации. Я не могу просто так проглотить все, что он сделал мне и другим. Даже эта гребаная шлюшка Лидочка не заслужила такой смерти!
        Мила не кривила душой. Оказавшись на месте Лидочки, она как никто поняла весь ужас, который та пережила. И ведь ее заставили пойти на страшную смерть. Это не перерезать вены, как от нее требовал Череп, а повеситься! Мила постоянно думала, смогла бы она пойти на такое самоубийство или отдалась в руки наемника. Эти мысли ненароком сблизили ее с Лидочкой настолько, что теперь отомстить за нее стало делом чести.
        - Лидочка ведь не единственная жертва этого мудака. А твой друг? А другие? Тут дело даже не в том, что он забивает на экологию и гадит в самое чистое на Земле озеро, он плюет на людей! На жизни! На него же нет управы, понимаешь?!
        - Рассказала бы все своему Викингу.
        - Санчо… Ты же понимаешь, что когда все случится, и если у меня получится, разразится громкий скандал. Фамилия Воронова будет в каждом заголовке. Его бюро накроется медным тазом, и карьера Викинга пойдет коту под хвост. Костя будет на моей стороне, стань я жертвой, но простит ли он меня, если я поставлю крест на его карьере? Он грезит быть лучшим адвокатом Москвы, а я растопчу эту мечту, - Мила горько усмехнулась, и с ее ресничек сорвалась слезинка. - И Кирилл Олегович… Каким бы козлом он ни был, все-таки он его отец. Викинг любит его. Когда я рассказала Косте, что свекрушка проделал, чтобы прибрать к рукам бюро, он отстранил меня на две недели. Он наорал на меня и выгнал, а его стал слушать.
        - Мил, но то, что ты задумала, очень опасно. Ты одна против самого настоящего мафиози!
        - Не одна, а с тобой.
        - Но я буду здесь, в Москве, а ты за тысячи километров.
        - Зато Байкал увижу. Никогда там не была.
        - Почему мы не можем пойти к твоему отчиму сразу? Почему должны ждать? У него есть сила, люди, власть, а ты собираешься сама забраться в логово к этой гиене! Мила, второй раз удача может отвернуться! На Воронова работают убийцы!
        - Папа не станет предпринимать ничего, чтобы засадить Воронова. Скорее, придет с ним к соглашению или что-то вроде этого. Он очень любит Костю и не будет делать ничего, что навредит его будущему. А когда я буду там, у Матвея не останется выбора, придется собрать людей и лететь выручать нерадивую падчерицу, - Мила перевела дыхание и улыбнулась. Она хотела выглядеть беззаботно, чтобы немного приободрить друга, но вышло слишком наигранно. Они оба понимали, на какой риск она идет.
        - Тебе надо было идти в военное дело и становится стратегом. Все продумываешь наперед. В шахматах, наверное, тебе нет равных?
        - Не умею играть. Лень было учиться, а вот в карты я и правда играю классно, хотя все время мухлюю, - усмехнулась она, но потом снова стала серьезной. - Санчо, очень важно, чтобы и ты не промахнулся. Позвонишь Матвею только после того, как у меня будут доказательства, но без промедлений. Скорее всего, меня придется оттуда вытаскивать.
        - Мне это не нравится, - пробормотал Санчо.
        - Лучше подумай, какая будет статья! Ты же прославишься, - Мила взяла Санчо за руку.
        - Не важна мне статья! Главное, чтобы ты была жива и здорова! - он сжал ее ладонь и посмотрел в глаза. Впервые Санчо набрался смелости сделать признание, но решимость куда-то испарилась сразу, как только он поймал Милин снисходительный взгляд.
        - Ну ты мой хороший! - Мила поднялась со стула и чмокнула напарника в щеку. - Удостоверение принес?
        - Да. Сейчас, - вздохнул Санчо.
        Он ушел в комнату, а потом вернулся с папкой, которую протянул Миле. Она выхватила ее и поспешно вывалила на стол содержимое.
        - Отлично. Удостоверение, редакционное направление… Все тут.
        - Мне было нелегко договориться с боссом, чтобы так быстро тебя оформить.
        - Хм… Он просто цену набивал. На самом деле твой главред должен быть счастлив, что я вот так появилась, предложила поработать над сенсационным материалом, да еще и за свои деньги.
        - Он тоже волнуется за тебя.
        - Угу… С чего бы? Боится, что если меня прихлопнут, ему по шарам влетит?
        - Мила, - Санчо покачал головой. - Не смей так говорить.
        - Но мы оба знаем, что я рискую головой…
        - Ты же не поэтому все это затеяла, Мил? После того, что случилось…
        - Думаешь, я ищу смерти? Пытаюсь таким образом покончить с собой из-за того, что потеряла ребенка? Санчо, дурачок! Я хочу жить! Я люблю жизнь! Если бы я была отшибленной на голову самоубийцей, то запорола бы дело сразу. Нет, мой дорогой. Я сделаю все, чтобы выбраться из этой передряги живой.
        Мила встала и прошлась по кухне. Санчо был единственным, с кем она сейчас могла говорить откровенно, а молчать дальше было невыносимо. За все время она только раз дала волю чувствам, когда, собирая вещи в поездку, увидела аккуратно сложенную детскую одежду. Тогда она позволила себе оплакать растоптанную мечту о ребенке, но рядом не было никого, чтобы просто сказать, как ей больно.
        - Я очень хотела этого малыша. Если бы родился мальчик, мы бы гоняли с ним мяч, а девочку я бы еще учила быть женственной. Мы бы придумывали приключения, ездили бы в какие-нибудь поездки. Когда я была маленькой, моя мама, если Матвей был в командировках, сажала меня в машину, и мы отправлялись в путь. Обычно в какой-нибудь соседний городок, но для меня это было настоящим путешествием. Мы ели в кафешках, гуляли по незнакомым местам, а потом возвращались домой к ужину. Было здорово. Для своего ребенка я хотела быть не просто мамой, но и другом.
        - У тебя еще будут дети. Врач сказал, что все в порядке.
        - Да, будут. Но этот малыш уже не родится. - Мила перевела дыхание, прикрыла глаза и снова взяла себя в руки. На этот раз ее улыбка была искренней, хотя и грустной. - Санчо, я не стану попусту собой рисковать. Обещаю.
        - Ну хоть на этом спасибо, - недовольно сказал Санчо. - Когда в аэропорт?
        - Вылет в полдень, а сейчас давай займемся видео…
        Самолет до Иркутска вылетел точно по расписанию. Мила посмотрела в окно на пушистые облачка и подумала о Викинге… Она мысленно попросила у него прощения как раз в тот момент, когда он проснулся.

* * *
        Костя решил разыскать и остановить Милу во что бы то ни стало, но для этого нужно было понять, что она задумала. Забыв о морали, он стал обыскивать ее вещи: вывернул шкаф, выпотрошил все тумбочки и даже кухонный пенал. Ничего. Тогда он заглянул под кровать и там увидел картонную коробку. Костя вытащил ее, открыл и замер…
        Накануне Мила собрала все вещички, которые купила своему ребенку, в большую коробку и спрятала ее под кровать. Рука не поднялась избавиться от них, передарить кому-нибудь из подруг или отдать нуждающимся. Мила взяла только одну распашонку в забавных рыжих медвежатах, первую вещь, которую приобрела для малыша, и с ней легла в постель, чтобы оплакать свое горе. Она заснула, а потом пришел Викинг…
        Костя обессиленно сел на пол и стал перебирать распашонки, ползунки, слюнявчики, пинетки… Все это Мила покупала неделями. Его девочка действительно мечтала о малыше, а он так и не смог разделить с ней эту радость… Малявка простила ему это, а вот сам он никогда не перестанет чувствовать свою вину. Костя убрал коробку обратно и направился в прихожую, так и не найдя ни одной зацепки. Он собирался ехать к Матвею, чтобы поделиться своей неудачей, но, подойдя к входной двери, заметил повреждение на косяке. Костя провел по нему пальцем, очертил небольшую круглую дырочку - след от пули.
        Кусочки пазла сами собой сложились в картинку. Милу поджидали в квартире, либо убийца как-то проник в дом, когда она была там. Малявке удалось сбежать. Возможно, она как-то ослепила нападавшего, раз он промахнулся и выстрелил в косяк, а потом ранил ей руку. Его бедная перепуганная девочка даже не успела обуться и босая выскочила на улицу. Неудивительно, что она не посмотрела по сторонам, перебегая дорогу…
        Костя мчался к Матвею на бешеной скорости, в последнее время штрафы за превышение стали для него обычным делом. На светофоре он подрезал старенькую хонду и даже не мигнул фарами в качестве извинения. Он думал о том, как рассказать Матвею, что пришлось пережить Миле. Костя понимал, что Матвей захочет лично поквитаться с его отцом, и он не станет ему мешать. Он сам мечтал приставить отца к стенке, направить на него пистолет и заставить бояться за свою жизнь так, как пришлось Миле. Родная, любимая девочка. Неудивительно, что она потеряла ребенка.
        Матвей ждал Костю и предупредил секретаршу, чтобы она сразу пропустила к нему парня. То, что доложил его человек в полиции, наводило на некоторые мысли, которые Воронову точно не могли понравиться. Для Матвея же такой вариант был бы предпочтительнее.
        - Матвей, вы что-нибудь узнали о Миле?! - распахнув дверь, сходу спросил Костя.
        - Присаживайся, Константин. Есть кое-что… - Матвей протянул ему факс. - Это распечатка вызовов с мобильного Милы. Сообщений нет. Она только созванивалась с этим абонентом. Но в последнее время постоянно.
        Костя смотрел на длинную простыню с номерами телефонов. Входящие, исходящие… Он узнал свой номер, Алисин, несколько разных неизвестных и еще один незнакомый - с этим абонентом Мила разговаривала ежедневно по несколько раз.
        - Кто это?
        - Я получил пока только паспортные данные. Некий Александр Легрин. Я дал час на то, чтобы мне предоставили его полное досье.
        - Его прописка есть?
        - Да.
        - Он в Москве? Далеко?
        - Костя, не надо. Давай дождемся досье. Нужно понимать, что это за человек. Не хочу тебя расстраивать, но вполне может быть, что этот мужчина - близкий друг Милы.
        - Нет. Такого быть не может! - процедил Костя. - Думаете, она бы стала встречаться с другим, когда ждала ребенка от меня?!
        - Не думаю, но они так часто созванивались. Я давно веду детективный бизнес, и супружеская неверность - самые популярные дела. Первый признак романа на стороне - это постоянные звонки.
        - Матвей, Милу пытались убить. У нее в квартире след от пули, на руке - ранение, скорее всего, ее задели. Под машину она попала, когда убегала от убийцы.
        Костя забыл фразы, которыми хотел деликатно сообщить Матвею о своем открытии. Он просто открыл ему глаза на ту правду, в которую тот не хотел верить. В кабинете повисла напряженная тишина.
        - Вот адрес, - Матвей протянул Косте листок с паспортными данными. - Как только мне пришлют досье, позвоню тебе, а ты мне сразу, как узнаешь что-нибудь о Миле.
        - Конечно.
        Нужный адрес был не так далеко, и Костя домчался за десять минут. По пути он размышлял над словами Матвея и, хотя не мог поверить, что Малявка закрутила с кем-то роман, все равно ревновал. Поднимаясь по лестнице, он представлял, как ему откроет высокий, представительный мужчина, за спиной которого будет маячить Мила в чужой мужской рубашке на нагое тело. Но пусть лучше будет так, чем Малявка влипнет в передрягу.
        Дверной звонок не работал, и Костя стал стучать кулаком в дверь. Из соседней квартиры показалась седая голова в бигудях, но при виде крепкого мужчины тут же скрылась обратно. Костя постучал снова. В квартире явно кто-то был, но открывать ему не спешили.
        - Я знаю, что ты там. Если не откроешь, выломаю на хрен дверь!
        Костя не шутил. Подождав еще пару минут, он со всей силы навалился на дверь плечом. Старая дверь издала пронзительный треск. Еще один удар, и дверь слетела бы с петель, но кто-то стал отпирать замок. Костя увидел перед собой невысокого мужчину с большим пивным пузом, зализанными в хвост редкими волосами, прикрывавшими лысину и маленькими бегающими глазками. Он двумя руками держал скалку и был настроен весьма воинственно.
        - Мне нужен Александр Легрин! - у Кости и мысли не возникло, что этот пузатый гном и есть таинственный Легрин.
        - Викинг?! - удивился мужчина, опустил скалку и протянул руку. - Это я. Здравствуйте.
        - Предпочитаю Константин, - пожал ему руку Костя. - Я ищу Милу. Знаю, что вы часто созванивались. Она у вас?
        - Заходите, - Александр отшагнул и пропустил Костю в квартиру. - Наверное, хорошо, что вы пришли.
        - Почему? Где Мила?
        - Сейчас где-то в небе.
        - Что?!
        - Мила летит в Иркутск.
        У Кости словно выбили из легких воздух. Единственное, что его успокаивало последние несколько часов - что отец не в Москве и не навредит Малявке. Но оказалось все еще хуже. Она сама мчалась к своему палачу.
        - Какого черта?! Что вы знаете? Кто вы вообще такой?
        - Идемте на кухню, я все расскажу.
        Александр заварил молочный улун, и Костя заметил, что это любимый чай его Малявки. Она, видимо, бывала здесь частым гостем, вряд ли Легрин стал бы покупать себе улун. Это ему совсем не нравилось, хотя ревновать к гному было бы странно.
        - Как вы познакомились с Милой? Не обижайтесь, но вы совсем не похожи на людей из круга общения моей невесты.
        - Она сама меня нашла. Я репортер «Нового времени». Мы занимаемся политическими и экономическими расследованиями…
        Легрин рассказал Косте все без утайки, начиная со знакомства.
        - Когда Мила была в больнице, она догадалась, где ваш папа решил возродить комбинат по производству целлюлозы. Она мне рассказывала что-то про окно своей палаты. Что когда нет листвы на деревьях, видно соседний корпус, а летом его скрывают листья. Так и комбинат нужно спрятать листвой. Мила нашла на карте место на Байкале вдали от городов, проверила по последней информации о строительстве объектов, и узнала, что на западном берегу недалеко от Чивыркуйского залива строится исследовательская метеорологическая станция. Она думает, что эта станция - прикрытие комбината, производящего целлюлозу.
        - И Мила поехала туда?!
        - Да. Она через интернет нашла жену того самого мужика, про которого ей рассказала Павлова. Ну помните, который сказанул, что комбинат снова открывают?
        Костя кивнул, про себя поражаясь смекалке Малявки. Он не мог отрицать, что восхищен ей, хотя желание прибить за самодеятельность никуда не делось.
        - Так вот, она решила надавить на жалость. Сказала, что сидит без работы, что детей кормить нечем, муж бросил, мать больная и пьет, а с документами проблема, поэтому устроиться никуда не может. Та дамочка растрогалась и пообещала помочь, а потом рассказала, что можно нелегально устроиться на предприятие и там заработать, но только надо держать язык за зубами. Мила согласилась.
        - Она устроилась к моему отцу?
        - Вроде как да, но Мила хочет только проникнуть на предприятие и получить доказательства их деятельности. Она взяла с собой камеру и телефон. Это, конечно, незаконно, но Мила прикроется журналистским расследованием, со вчерашнего дня она официально в штате «Нового времени». Говорит, что если будет суд, это ей поможет. С Байкала Мила будет передавать мне информацию. По договоренности с ней я должен позвонить Матвею, как только получу компромат на вашего отца.
        - Черт! Она понимает, как это опасно?! - прорычал Костя.
        - Да… Мы записали видео… - дрожащим голосом произнес Легрин.
        - Какое видео? - нахмурился Костя.
        - В нем Мила рассказывает обо всем, что случилось. В качестве улики у нее есть пуля из дверного косяка. В нее же стреляли в квартире.
        - Знаю.
        - Это видео мне велено передать в полицию в случае, если Мила сама не сможет дать показания.
        - Твою мать! - Костя вскочил со стула и схватил Легрина за грудки. - Какого черта ты позволил ей все это сделать?! Почему ты не пошел к Матвею сразу? Или ко мне?! Я убью тебя, если с ее головы хоть один волос упадет!
        - Любишь ее? - прокряхтел Легрин.
        - А что, непонятно?!
        - Она тебя тоже.
        - Любила бы - не кинула вот так! Не рисковала бы собой, как последняя кретинка! - Костя отпустил Легрина, и тот рухнул на пол. - Черт! Почему она мне не рассказала?! Почему не пришла ко мне?! Я же сказал, что на ее стороне!
        - Даже против своего отца? Мила считает, что вы ей никогда не простите того, что она собирается сделать. Она говорит, что засадит вашего отца в тюрьму и ославит на всю страну, тогда бюро Воронова прогорит, ваша карьера рухнет…
        - Она думает, что бюро мне важнее, чем она?
        Легрин промолчал. Он потупил взгляд, а потом тяжело вздохнул и снова посмотрел на Костю.
        - Вы должны ее вытащить. Пока не поздно.
        - Вытащу, но ты будешь теперь во всем слушаться меня!
        Глава 33. На Байкал
        Слово «стратегия» в древней Греции означало «искусство полководца». Мастерство манипуляции людьми, тонкий расчет каждого хода, хитрость, использование различных уловок и ложных маневров ради достижения победы - что это как не искусство? В древности термин «стратегия» относился к военному делу, сейчас он полностью охватывает деятельность человека. В современном мире обладать стратегическим мышлением жизненно важно, если хочешь добиться высот.
        Костя был еще школьником, когда мистер Коллингвуд, преподаватель общественных наук, сказал, что у него стратегическое мышление. Русский мальчик был настолько способным, что мистер Коллингвуд отправил его на недельные молодежные дебаты в Корнуолл. Несмотря на то, что английский язык не был для Кости родным, он сумел с достоинством выступить в качестве главного спикера и принести победу своей команде. Но умение вести беседу лежало на поверхности, главное, что сделал Костя - просчитал поведение команды-соперника и, исходя из этого, подобрал безапелляционные аргументы. Мистер Коллингвуд был так горд за своего ученика, что попросил директора колледжа связаться с родителями Кости и рассказать об успехах их сына.
        Кирилл Олегович раздулся от гордости, как индюк, слушая восторженные речи директора. Ему не терпелось пойти к жене и бросить ей в лицо, что он был прав, отправляя сына учиться в Англию. Конечно, она скучала по Косте, но надо было в первую очередь думать о его будущем. Кирилл Олегович не сомневался, что его сына ждет блестящая карьера.
        Когда Костя только пришел работать в бюро отца, он подавал большие надежды. Работая сначала под руководством опытных коллег, он с каждым делом ярче и активнее себя проявлял. Однажды по делу, которым Костя занимался в качестве помощника адвоката, клиент попросил его, а не старшего коллегу, выступать в суде. Дело было выиграно, и с тех пор Костя стал вести практику самостоятельно. Секрет его успеха был в тактике, которая раз за разом приводила к победе: понять оппонента, изучить его поведение и действовать на опережение. Именно эту тактику Костя решил проявить с Милой. Только теперь это была не игра. Если раньше максимум, что ему грозило - проигрыш в суде и удар по карману и репутации, то сейчас на карту была поставлена жизнь его любимой женщины.
        - Не знаю, что думала Мила, когда считала, что я смогу ее быстро вытащить, но мы уже опаздываем, - злился Матвей, расхаживая по своему кабинету. - Она уже на подлете к Иркутску, а мы топчемся здесь.
        - Главное, чтобы она не успела наломать дров, пока я не приеду. Матвей, вы же успеете все подготовить? - в очередной раз спросил Костя.
        - Да. Пока ты будешь лететь до Красноярска, группа будет собрана.
        - Простите, а я что буду делать? - вмешался Легрин. Матвей и Костя битый час разрабатывали план спасения Милы, а ему приказали находиться в зоне видимости. Для чего он был им нужен, Легрин так и не понял.
        - Ты будешь ждать ее звонка. И только попробуй хоть единым словом выдать, что нам все известно, сам лично сверну тебе шею! - прорычал Костя.
        - Не переживай, я с него глаз не спущу, - грозно кинул Матвей, покосившись на несчастного Легрина.
        Практически весь план был придуман Костей. Он сразу решил лететь за Милой, но при этом так, чтобы она ничего не узнала. Малявка ничуть не уступала ему в сообразительности и если бы догадалась, что за ней летят, умудрилась бы провернуть все так, что ее бы точно не разыскали. Пока самой большой проблемой было то, что Костя с Матвеем не знали, как именно она будет передвигаться. Им удалось получить координаты строящейся метеорологической станции на Чивыркуйском заливе, но было важно перехватить Милу до того, как она туда доберется.
        Костя купил билет на самолет до Красноярска, а оттуда на небольшом вертолете должен был добраться до поселка Нижний Ингаш, что в семистах восьмидесяти километрах от Иркутска. Там уже собиралась группа захвата, к которой должен был присоединиться Костя. Они с Матвеем надеялись, что к тому времени, как группа будет готова, Мила свяжется с Легриным и выдаст свое местонахождение.
        - Константин, учти, у вертолета МИ-26, который будет ждать в Нижнем Ингаше, максимальная дальность полета - восемьсот километров. В Иркутске вам в любом случае придется делать техническую остановку, даже если Мила уже уедет.
        - Но так мы потеряем время.
        - Другого варианта нет. Я не могу арендовать десяток вертолетов. Мила явно переоценила мои возможности, - горько усмехнулся Матвей. Он не хотел выдавать свой страх за падчерицу, но выходило не слишком удачно. Мила стала смыслом его жизни, когда девять лет назад он потерял свою обожаемую жену. Тогда девочка вытянула его из страшной трясины. Ей он был обязан жизнью, и теперь только в его силах было ее спасти, но этих самых сил могло не хватить.
        - Мне пора в аэропорт, - взглянул на часы Костя.
        - Да. Машина уже у входа. Домчишь с ветерком.
        - Спасибо, - Костя слабо улыбнулся и направился к двери, но Матвей его окликнул. - Да?
        - Ты же понимаешь, что можешь оказаться в ситуации, когда придется выбирать: твой отец или Мила? Мои люди знают, что надо делать и кого спасать. Они пройдут и через тебя, если вдруг ты станешь для нее угрозой.
        - Не думал, что вы будете во мне сомневаться, - Костя сжал дверную ручку.
        - Если бы сомневался, не отправлял бы за дочерью. Я предупреждаю. И даю тебе время подумать, пока будешь лететь до Красноярска. Если там ты не сядешь в вертолет, я не стану осуждать.
        - Я сказал, что вытащу Милу, значит, сделаю это. Сам.
        Костя вылетел из кабинета Матвея, как ошпаренный. Он ни секунды не сомневался, что для Малявки сделает все, но только сейчас осознал, что ради нее ему придется отказаться от отца. Костя в нем разочаровался, от благоговейного почтения дошел чуть ли не до презрения, но все равно продолжал его любить. С того дня, как умерла его мама, отец стал для него самым близким человеком. Всю жизнь Костя старался делать все, чтобы папа им гордился. По сути, он добился всего благодаря отцу, его советам и поддержке. Папа оказался конченым мерзавцем, но папой быть не перестал.
        В Москве пошел проливной дождь. На маленьких иллюминаторах блестели капли, а взлетная полоса мерцала от воды. Костя боялся, что вылет задержат, но самолет поднялся в воздух точно в срок. От Милы пока не было никаких новостей.
        Сразу по прилету в Красноярск Костю встретил мужчина средних лет в камуфляже. Он выцепил его из толпы пассажиров и, подхватив под руку, повел куда-то в сторону от паспортного контроля. Они снова вышли на взлетное поле, где их ждал небольшой электромобиль. Мужчина в камуфляже кивнул водителю, и Костю повезли за терминал. Там уже вовсю работал лопастями небольшой черный вертолет.
        - Вам просили передать, что координат Людмилы нет. Объект на связь не выходил. Из Нижнего Ингаша полетите в Иркутск, если ничего не изменится, - доложил Косте водитель и отдал честь.
        - Спасибо.
        Прошло несколько часов, а от Милы не было никаких вестей. Костя боялся, что они опоздают. Отец всегда прикрывал тылы. Один раз заметив Милу, он наверняка установил за ней наблюдение и узнал, что она в Иркутске.
        - Господи, только не это… - прошептал Костя и посмотрел в иллюминатор. Вертолет взмыл в небо.

* * *
        Мила смогла позвонить Санчо только когда села на паром. Стоило ей приземлиться в Иркутске, как все закрутилось так, что у нее не было ни одной свободной минутки. Сначала нужно было создать видимость, будто она приехала в город на автобусе. Многодетная мать-одиночка, едва сводящая концы с концами, никак не могла бы позволить себе самолет. Для этого пришлось ехать в пригород Иркутска и там садиться в автобус.
        На автовокзале уже ждала Инна, та самая женщина, которая обещала помочь с трудоустройством. Она встретила Милу как доброго друга, расцеловала и подрядила старшего сына помочь с ее вещами.
        - Сейчас ко мне зайдем, познакомлю тебя с моими сорванцами, накормлю, ты отдохнешь и утром на паром.
        - На паром? - удивилась Мила.
        - А ты как думала? На автобусе долго очень, наших переправляют на лодке. Как раз на рассвете отплывает. Сначала по Ангаре поплывешь, а там через Байкал к заливу. Кстати, ты такая красивая! Я даже не думала… А че работы-то нет с таким личиком?
        Мила залилась краской, но вовсе не от смущения. Ее легенда висела на волоске. Как объяснить Инне, что ей нужна работа на комбинате за сотни километров от дома, когда с симпатичной мордашкой можно действительно неплохо устроиться дома? Мила старалась выглядеть проще и менее ухоженной. Она накупила одежды на рынке, волосы заплела в обычную косу, дешево и аляповато накрасилась: толстый слой тонального крема, желтоватая пудра, голубые тени и ярко-розовая помада. Мила была уверена, что в таком виде ее никто не назовет симпатичной, но ошиблась. Инна так внимательно рассматривала ее грим, что в любой момент могла заподозрить неладное.
        - Да все не складывается, - пробубнила Мила. - Дома мать еще покоя не дает. Я же тебе писала.
        - Ой, да. Я и забыла, - виновато ответила Инна.
        Мила наплела Инне, что живет с деспотичной матерью, которая никак не может простить, что Мила осталась одна с тремя детьми. Зато это прикрытие помогло объяснить, почему у Милы не будет с собой паспорта: якобы мать, пока она уедет на заработки на Байкал, будет получать по ее паспорту пособие на детей. Инна уверила, что подойдет ксерокопия документа, тогда Мила с Санчо распечатали из интернета чужой паспорт и вставили Милино фото.
        От автовокзала до Инны путь был неблизкий, стояла глубокая ночь, и транспорт в такое время в городе уже не ходил. О такси, конечно, и речи не было. Мила с ног валилась от усталости. В самолете она так и не отдохнула - все время думала о Викинге. Она представляла, как увидит его после того, как ославит Кирилла Олеговича на весь свет. Думала, что ждет любимого, когда разразится скандал? Сможет ли он спасти бюро и продолжить карьеру? Вряд ли… Костя не простит этого Миле, да и она сама себе не простит.
        - Вот тут мы живем, - гордо сказала Инна, пропуская Милу в свою скромную квартиру. - Места у нас не очень много, но тебе уступят кровать девочки. Сейчас тебя накормлю, и поспишь пару часиков, а там пойдем к реке, усажу тебя на лодку.
        - Инна, спасибо большое, но я и сама могу. Ты и так много сделала для меня, - смутилась Мила.
        - Не выдумывай. Ты города не знаешь. Жаль, конечно, что так скоро тебе уезжать. Было бы маленько деньков, я бы Иркутск показала. У нас очень красивый город, хотя жизнь тут дороже, чем в Байкальске.
        Инна с мужем Филиппом прожили в Байкальске двадцать лет. Там у них была просторная квартира, где хватало место всей большой семье с четырьмя детьми. Но когда Байкальский целлюлозный комбинат закрылся, Филипп и Инна остались без работы и средств к существованию. В городе началась безработица, найти что-то стоящее оказалось невозможно, а отложенные на черный день деньги утекали, как песок сквозь пальцы. Инна смогла найти работу в Иркутске, но от родного Байкальска ездить туда каждый день было далеко и дорого. Они с мужем приняли решение продать квартиру и купить в Иркутске жилье скромнее. В итоге Инна и Филипп смогли позволить себе двушку. Детей отдали в школу, старший готовился к поступлению в вуз, на все требовались деньги, которые уходили намного быстрее, чем появлялись.
        Филиппа никуда не брали на работу. Образования у него не было, как и сил. Лучшие годы жизни он отдал БЦБК, посадил здоровье, получил производственную травму. Из хорошего опытного сотрудника Филипп превратился в никому не нужный отработанный материал. С каждым новым отказом он все чаще прикладывался к бутылке.
        Спустя несколько лет, когда Инна была готова взвыть оттого, что батрачила на двух работах, в то время как Филипп перебивался жалкими подработками, к ним пришел человек в дорогом костюме. Для их семейства он стал ангелом, принесшим благую весть, ведь предложил Филиппу прежнюю работу, но за более высокую зарплату. Единственным условием было не распространяться про то, чем придется заниматься Филиппу. Мужчина в костюме предупредил, что если информация о том, что БЦБК возрождается, просочится в массы, всему их семейству несдобровать. Но ни Филипп, ни Инна не собирались никому ничего рассказывать. Им не было дела до интриг, разборок и прочей ерунды, когда дети донашивали друг за другом одежду и не ели сладостей месяцами.
        Мила попала в цель, когда смогла разыскать Инну в соцсети и написала ей свою выдуманную историю. Пройдя через такие испытания, Инна не могла не посочувствовать девушке, оказавшейся в похожей ситуации. Она позвонила мужу и попросила его замолвить словечко за новую знакомую, которая оказалась в плачевном положении и остро нуждалась в работе. Филипп пошел навстречу и переговорил со своим начальством, а поскольку людей на предприятии действительно не хватало, те согласились принять новую сотрудницу. Женщина, доведенная до отчаяния, прозябающая в нищете, оказалась отличной кандидатурой. Такая никогда не станет распространяться о том, о чем лучше молчать, если это будет грозить увольнением. Милу, а точнее, Светлану Ковалеву, как она представилась, взяли на работу. Трудовой договор был заключен заочно с компанией «Нексти».
        - Свет, вот тут ты поспишь, - Инна указала на разложенный в зале диван. - Майя и Маруся поспят ночку на полу.
        - Инна, ну что ты? Мне неловко выселять твоих девочек! Я сама могу поспать на полу. Это полезно для поясницы.
        - Ой, да ладно тебе! На полу не уснешь, а тебе выспаться не мешает. Сколько суток ты в автобусе тряслась!
        Инна уложила Милу в кровать, и она быстро уснула, несмотря на то, что рядом на полу разместились две восьмилетние близняшки, а на кресло-кровати в углу - тринадцатилетний Ваня. Засыпая Мила думала, что надо бы связаться с Санчо, но так и не нашла сил ему написать.
        Два часа сна пролетели как полминуты. Мила даже не поняла, как оказалась в пропахшем выхлопными газами автобусе, мчащем к реке. Инна сидела рядом и крепко держала пакет с едой в дорогу. Плыть предстояло несколько часов, а там сразу нужно приступать к работе, поэтому заботливая женщина собрала сразу и завтрак, и обед.
        Автобус, пыхтя, катил через утренние улицы Иркутска, и Мила заинтересованно смотрела в окно, хотя думала она совсем о другом. Инна ей понравилась еще полторы недели назад, когда они завязали интернет-знакомство. Сейчас эта симпатия возросла стократно. Ее забота к практически незнакомой женщине возвышали Инну в Милиных глазах на какой-то недосягаемый пьедестал. Но как бы она отнеслась к Миле, если бы узнала, что та пытается добиться закрытия нового БЦБК?
        - Выходим, - сказала Инна, возвращая Милу из раздумий.
        От автобусной остановки Инна и Мила шли еще минут пятнадцать, пока не добрались до старой пристани, где был пришвартован старый пассажирский баркас. Вход на него был строго по спискам, и Милу пустили на борт только после того, как проверили ксерокопию паспорта. Инна не уходила с берега, пока судно не отплыло, она радостно улыбалась и махала уплывающим, радуясь, что помогла новой подруге найти работу. Мила смотрела на уменьшающуюся фигурку этой сильной женщины и про себя просила у нее прощения. Она не хотела думать, что будет с семьей Инны, когда ее муж лишится работы, но не могла выбросить эти мысли из головы.
        Когда пристань скрылась из виду, а баркас набрал скорость, Мила прошмыгнула на корму. Все пассажиры разбрелись по лавочкам и уснули еще до того, как лодка отплыла. Экипаж остался на носу травить пошлые и совершенно несмешные анекдоты. Мила была предоставлена себе, и никому не было до нее дела. Она достала телефон и стала звонить Санчо. В Иркутске было утро, а в Москве глубокая ночь, но Мила точно знала, что ее напарник не спит.
        - Алло, Мила, ты где?! - сходу спросил он.
        - Не могу говорить долго. Все нормально. Я на пароме. Через несколько часов буду на месте. Как что-то будет, сразу отправлю. Пока принимай аудиофайл. Мы с Инной пили чай, и она рассказала, как ее мужу предложили работу.
        - Мила, подожди! Ты должна быть осторожна!
        Тут в трубке послышался знакомый рингтон. Только Денис мог поставить такую песню на звонок. У Милы сердце ушло в пятки.
        - С кем ты там? - строго спросила она.
        - Один, - напугано ответил Санчо.
        - Я слышала рингтон телефона моего брата!
        - Э-это телевизор. Все, Мила, тебе надо идти. Не выдавай себя! - Санчо разъединился.

* * *
        - Я идиот, - прошипел Денис, глядя на пропущенный вызов от жены. - Забыл убрать звук.
        Денис связался с Матвеем сразу, как только Алиса рассказала ему о том, что узнала от Кости. Матвей сначала не хотел ни о чем ему докладывать, но, понимая, что парень не отстанет, признался, что Мила попала в передрягу. Денис тут же помчался к нему.
        - Ладно. Это неважно, - отмахнулся Матвей. - Теперь мы знаем, где Мила - это главное. Правда, я не думал, что она так быстро сядет на паром. Надеялся перехватить ее в Иркутске.
        - Твою налево! Мне надо было лететь туда! - вспылил Денис.
        - Костя за ней не угнался, хотя вылетел следом, куда тебе? - нахмурился Матвей. - Ты тут нужен.
        - Какой от меня тут прок?
        - Позвони жене. Она волнуется, - Матвей кивнул на мобильный Дениса, где высветилась фотография улыбающейся Алисы.
        - Да… Извините…
        Денис вышел из кабинета, и Матвей позвонил на базу в Иркутске и приказал готовить все к дозаправке вертолета. Как бы он ни хотел верить в лучшее, он понимал, что нагнать Милу уже не успеют. Оставалось только верить, что она не выдаст себя до того, как явится Костя.

* * *
        Костя мерил шагами вертолетную площадку. Дико хотелось курить, но здесь это было запрещено. Никогда еще он так не волновался. Два часа назад звонил Матвей и сказал, что Малявка уплыла. И сейчас, пока он прохаживается по площадке, его девочка одна на лодке среди непонятного контингента, под надзором своих врагов. А ведь ее могут раскрыть в любой момент! Костя уже пожалел, что не предпринял попытку связаться с ней через Легрина. Вдруг сработало бы?.. Нет. Не сработало бы, и он это знал. Если Мила что-то втемяшит себе в голову, ничего не поможет.
        - Константин, выпейте кофе. Нам нужно еще минут двадцать, - обратился к нему какой-то парень в ярком жилете.
        - Мне кофе в горло не лезет, - пробубнил Костя. - Лучше одолжите мне ваш сотовый.
        - Сотовый?
        - Я только отправлю смс.
        - Да, конечно, - парень протянул Косте свой мобильный.
        Если Мила внесла его номер в черный список, то от другого абонента сможет принять сообщение. Он быстро набрал текст и отправил.
        «Малявка, ты вывернула наизнанку и выпотрошила всю мою жизнь. А еще ты сделала меня зависимым от тебя. Но об этом мы поговорим потом, когда я тебя вытащу. Не дури и не наделай глупостей. Я лечу за тобой».
        Мила приложила телефон к губам и улыбнулась. Значит, Санчо проговорился, и у нее совсем мало времени. Но на душе вдруг стало так хорошо, и сердце чаще забилось…
        - Внимание! Внимание! Просим всех пассажиров собраться на корме!
        Мила подняла взгляд на динамик, словно могла увидеть там лицо говорящего. К ней на корму стали подтягиваться сонные пассажиры. Кто-то встал в сторонке, кто-то, как Мила, сел на большие железные ящики. Когда все собрались, к ним вышел тот самый человек, который сверял списки при посадке на баркас.
        - Мы прибываем через сорок минут. Когда сойдете на пирс, проходим контроль и в автобус. Потом - те, кто был в увольнительных, идут на свои рабочие места. Новички - за мной. Перед тем, как вас передадут вашим непосредственным начальникам, с каждым из вас побеседует владелец предприятия. Все ясно?
        Мила похолодела, ведь если ее отведут к владельцу предприятия, то на этом ее расследование окончится.
        Глава 34. Бой
        Чудное Природы творенье
        В таёжной Сибири у скал
        Каплей огромной Вселенной
        Бриллиантом сияет Байкал…
        (Песня о Байкале. Маркаков Н.)
        Природное чудо света, «сибирское море» - величественный, полноводный Байкал. У жителей его восточного берега существует предание, что давным-давно в этом месте содрогнулась земля и появилась трещина с пылающим в ней огнем. Боги не вняли молитвам испуганных людей, тогда они воскликнули: «Бай, гал!» - «Огонь, остановись!» Огонь стал затухать. Постепенно трещина заполнилась водой и осталась в памяти народа под именем Байгаал, которое сейчас превратилось в Байкал. Ученые до сих пор спорят, как на самом деле появилось озеро, однако многие сходятся в том, что на нашей планете оно существует уже миллионы лет.
        Мила смотрела вдаль на белые барашки волн. Она с детства хотела побывать на Байкале, и теперь ее мечта осуществилась. Возможно, последняя мечта в ее жизни. На баркасе началась суматоха, все готовились ступить на берег, и только Мила не могла заставить себя обернуться, чтобы посмотреть на пристань, к которой вот-вот должны были пришвартоваться. Пару раз с ней пытались заговорить, но она, сославшись на морскую болезнь, не поддержала разговора. На самом деле ей было страшно. Какой бы хорошей актрисой она ни была, здесь лучше было не высовываться. Не высовываться до поры до времени, потому что в ее голове уже зрел план, как избежать встречи с Кириллом Олеговичем.
        - Внимание! Всем отойти от бортов! - раздалось в динамик, и Мила наконец посмотрела в сторону берега.
        Она ожидала увидеть пристань, за которой развернется большой завод с дымящими трубами, административными зданиями и выходящими в озеро коллекторами. На самом деле ничего этого не было. Баркас пришвартовывался к небольшому пирсу, у которого стояли две такие же лодки и несколько маленьких моторных. На берегу у пирса была маленькая будка, похожая на паспортный контроль в аэропорту, а за ней дорога, уходящая в скалистый тоннель. Рядом с будкой тарахтел старенький «пазик».
        - Сейчас все выходим, идем отмечаемся у дежурного и в автобус, - отдал распоряжение мужчина, который, как догадалась Мила, ответственный за транспортировку людей.
        «Транспортировка». Забавно. Именно так говорил экипаж о пассажирах баркаса. Было неприятное ощущение, что они все не люди, а какие-то вещи. Хотя для Воронова так оно и было: вещи, расходный материал, безликие фамилии в списке сотрудников. Мила не торопилась сходить с лодки. Она подождала, когда большинство было уже на пирсе, подошла к главному и легко коснулась его локтя.
        - Извините, я правильно понимаю, что мы сейчас сразу пойдем на беседу с владельцем предприятия?
        - Да, что неясно? - резко ответил он, но тут же пожалел о своем тоне, увидев перед собой Милу.
        - А нельзя ли это немного отложить? - она опустила взгляд на свои безвкусные клеенчатые сапоги под лаковую кожу. - Мне немного нехорошо.
        - Вот как? Я заметил, что ты была какой-то тихой всю дорогу, - уже мягче сказал он. - Ты же Света, верно? Едешь работать, чтобы семью прокормить?
        Такая осведомленность насторожила Милу, но подстегнула действовать активнее.
        - Да. И я очень хочу работать. Я готова наверстать все. Но боюсь, что…
        Мила картинно изобразила приступ тошноты, и он, приобняв ее за плечи, отвел в сторону. Как она и думала, работающий вахтовым методом неженатый мужчина, а кольца у него не было, вполне может ей заинтересоваться. Даже если это всего лишь развлечение, а так даже лучше, этот интерес можно использовать в свою пользу.
        - Спасибо, - сдавленно пробормотала Мила. - Простите, а как вас зовут?
        - Макар, - улыбнулся он. - Света, мне жаль, но у меня есть четкие инструкции доставить всех новеньких к Кириллу Олеговичу для личной беседы. Он должен убедиться, что вы годитесь для этой работы.
        - Гожусь! - Мила вцепилась в руку Макара, краем глаза отмечая, что на лодке не осталось никого, кроме них и экипажа. - У меня трое детей и мать. Надо их кормить. Мужика-то у меня нет. Я ради работы этой на все согласна.
        - Прямо-таки на все? - усмехнулся Макар, и Мила поняла, что он захватил наживку.
        - Макар… ой… - она снова изобразила рвотный позыв и на этот раз так удачно, что бутерброды Инны действительно чуть не вышли наружу. - Простите…
        - Ничего.
        - Знаете, я родила своих малышей такой молодой. Глупой была… Теперь я всегда предохраняюсь.
        Намек был настолько жирным и пошлым, что Миле самой стало противно. Но с таким, как Макар, нужно шить белыми нитками. Зато слова угодили прямо в цель. После пары сальных фраз он сдался и разрешил Миле встретиться с боссом в последнюю очередь.
        - Отведу тебя не в общую комнату, где ты потом будешь жить с остальными женщинами, а в свою. Отдохнешь, пока Кирилл Олегович побеседует с первой партией. С каждым он говорит подолгу, потом еще обед. Это у нас святое и по расписанию. Так что пара часов оклематься у тебя будет.
        - Спасибо…
        Они шли по пирсу к будке контроля. Экипаж баркаса так и не сошел на берег, и спиной Мила чувствовала их прожигающие взгляды. Интересно, всем ли молоденьким девушкам Макар уделяет столько внимания? Наверняка он пользуется здесь популярностью: высокий, широкоплечий, с небольшим брюшком, которое, тем не менее, ему было к месту. Его лицо с массивным подбородком и густой щетиной было очень мужественным, хоть и не отличалось красотой. Такой тип мужчин не привлекал Милу, зато работниц комбината - скорее всего.
        - Ковалева Светлана Ивановна, двадцать шесть лет, - сказал вместо нее Макар дежурному и повернулся к Миле. - В автобусе со мной сядешь.
        - Хорошо.
        В автобусе Макар не стал долго ждать и, как только «пазик» тронулся, по-свойски положил руку Миле на коленку. Ей безумно хотелось скинуть с себя его лапу, но пришлось натянуто улыбнуться. Зато можно было не изображать дурноту: Милу передергивало всю дорогу.
        Автобус проехал по длинному тоннелю, и, как только он вырулил на свет, Мила увидела завод. Точнее, это было похоже на настоящую метеорологическую станцию с огромными зондами и длинными зданиями, но дальше за ними в небо поднимались клубы пара. Мила догадалась, что сам комбинат спрятан в низине. Именно поэтому его разместили в этом месте. С одной стороны трубы надежно спрятаны горными породами, с другой - прикрыты постройками. Со стороны озера в это место было не добраться благодаря установленным заграждениям, якобы от рыбы. Интересно, чем она помешала метеорологам? А с пирса вела лишь одна дорога. Если кто-то незваный вдруг швартовался, то дежурный в будке быстро передавал сигнал на станцию, и, пока непрошеных гостей задерживали, производство целлюлозы укрывали от посторонних глаз. Все четко. Как говорила Лариса Павлова, работали только на заказ.
        По прибытии на станцию, как и сказал Макар, всех разделили. Новичков оказалось больше, чем старожилов, что было на руку Миле. Макар повел их за собой в длинное помещение и сразу объявил, что здесь они будут жить. Через другой вход в этот корпус он провел людей к двухэтажному стеклянному зданию - как оказалось, главному штабу. Макар выбрал первого человека и завел его в кабинет «на беседу».
        У Милы по спине прошел холодок от осознания того, что здесь за дверью ее злейший враг. Еще в Москве она узнала, что свекрушка в поездке, и догадалась, где именно. Но Мила была уверена, что сумеет с ним разминуться. У нее и мысли не было, что Кирилл Олегович лично отсматривает персонал. Лидочка печатала такое количество трудовых договоров, что на обновленном БЦБК должны были работать сотни людей. Или Воронов-старший ждал подлянки от Милы? Неужели боялся ее? Эта мысль, конечно, радовала, но одновременно с этим пугала.
        Мила услышала шаги: кто-то шел к двери кабинета. Она вжала голову в плечи и хотела отвернуться, но словно окаменела. Но вышел Макар. Мила даже не увидела Кирилла Олеговича. Она немного расслабилась и тяжело вздохнула. Макар решил, что ей нехорошо.
        - Значит так, как выходит Балчугов, следующим заходишь ты, - он ткнул пальцем в низенького полного мужчину. - Я подойду через пятнадцать минут. Все ясно?
        - Да, - хором ответили остальные.
        - Идем, Свет.
        Проводя Милу по длинному коридору с чередой комнат, Макар указал на общий душ и туалет, а потом похвастался, что у него все свое. Он явно был здесь на особом положении.
        Захлопнув за Милой дверь своей комнаты, он без церемоний прижал ее к стене. Одна его рука до боли стиснула Милину грудь, вторая ухватила за ягодицу. Макар попытался поцеловать свою добычу, но она увернулась.
        - Прости. Меня же тошнило. Не очень приятно, - нашлась Мила.
        - Да, - Макар поморщился и отшагнул. - Можешь воспользоваться моей ванной. Потом вместе отдохнем. У меня есть минут двадцать.
        Мила кивнула и молча пошла в ванную. В ее планы не входил секс ради информации, но резкий отказ навел бы Макара на недобрые мысли. Нужно было действовать иным путем. Она засунула себе в рот два пальца и склонилась над унитазом.
        Выйдя к Макару, Мила увидела, что весь его запал прошел. Она слабо улыбнулась и села на его кровать.
        - Прости, милый… Я сейчас немного не в состоянии отдыхать вместе. Дашь мне немного времени? Я чуть отлежусь и отблагодарю тебя, - она выразительно взглянула на его ширинку, изогнула бровь и облизнулась.
        - Мне отойти надо. Вернусь позже, и тогда точно меня отблагодаришь, - криво улыбнулся Макар и шлепнул Милу по ягодице.
        - Конечно… - улыбнулась она, стараясь не выдать желание отвесить этому мужлану пощечину. - А где мне тебя найти, если что?
        - Никаких если что! - отрезал Макар и схватил Милу за запястье. - Из моей комнаты чтобы носу не показывала, ясно? Ослушаешься - мигом вылетишь отсюда.
        - Нет-нет! У меня и мысли не было. Да и куда идти? Я тут ничего не знаю… Вообще не понимаю, где мы целлюлозой заниматься будем! Тут же, похоже, станция метеорологическая!
        - Да, - сверкнул в улыбке золотым зубом Макар. - Ловко все придумано, а? Это для проверок. Комар носа не подточит. Если кто и заявится - так тут станция.
        - Ну вот я и спрашиваю: я работать где буду? Мне Инна говорила, что сюда БЦБК перенесли, а тут за погодой наблюдают.
        - Дура ты, Светка. Сказано же, что все спрятано. Там дальше, как за соседний корпус зайдешь, спуск. Это кажется, что там нет ничего, а на деле все там.
        - М-м-м… Ясно. Это я там работать буду?
        - Слушай, Свет, что-то ты любопытная больно…
        - А ты как думал? Мне работать надо! Инна сказала, что здесь платят хорошо, но тут все непонятно так…
        - Отсюда хорошо и платят, что никто не знает, что мы снова на Байкале целлюлозу производим. Начальство ее сбывает по своим каналам, денежки сразу в карман - ни тебе налогов, ни отчетности. Но главное, что нам платят нехило.
        - Да… В конце концов, в Байкале воды много, всю не перепачкаешь…
        - Именно, зайка. А теперь отдыхай. Скоро вернусь. Ты пока зубы почисть…
        Как только Макар вышел из комнаты, Мила подбежала к двери и прислонилась к ней ухом. Ей нужно было удостовериться, что он не вернется. Шаги удалялись, а потом и вовсе стали неслышны, тогда Мила достала диктофон, спрятанный под ремнем джинсов. К счастью, Макар его не заметил.

* * *
        В Москве уже было утро. Алиса не выдержала долгого ожидания и, забросив Димочку к маме, примчалась к Матвею в офис. Теперь они вчетвером сидели как на иголках, вздрагивая от каждого звука, надеясь, что это звонит Мила. Но когда телефон Санчо действительно разразился громким рингтоном, они не сразу сообразили, что это она.
        - На громкую связь, - велел Матвей, и Легрин не смог ослушаться.
        - Алло, - ответил он.
        - Санчо, у меня нет времени. Знаю, что Костя летит за мной, будет неплохо, если он поторопится. Я влипла в историю. Через пару часов меня должны повести к Воронову на знакомство как новую сотрудницу, а до этого я пообещала переспать с его помощником.
        - Мила! - выкрикнул Матвей.
        - Ой… папа?
        - Мила, я не один. Ты на громкой связи, - виновато сказал Легрин.
        - Придурок, мог бы сказать раньше. Ладно, неважно. Я не собираюсь ни с кем спать, мне просто нужно было потянуть время. Санчо, наведи справки про некоего Макара. Он подручный Воронова, высокий, загорелый, широкоплечий, с рябой кожей в старых оспинах. Узнай, кто он такой, и начинай писать. Я перешлю тебе аудиофайл, где Макар говорит про БЦБК.
        - Что ты собираешься сейчас делать, дочка? - спросил Матвей. - Костя вылетел из Иркутска на вертолете, но прибудет самое раннее через час.
        - Я знаю, где укрыт комбинат. Попробую туда проникнуть и сфотографировать.
        - Нет! И не думай! Это слишком опасно. Ты должна найти безопасное место и спрятаться там, пока мои люди не прилетят.
        - Пап, я не могу. Мне нужны доказательства, компромат!
        - Всего этого будет предостаточно, но позволь это сделать моим подготовленным к таким вещам людям. Если с тобой что-нибудь случится… разве чертова справедливость стоит такой жертвы?
        - Хорошо. Я попытаюсь найти укромное место. А теперь мне пора идти, пока Макар не вернулся.
        - Мелкая, будь осторожна! - вздохнул Денис, сжимая руку супруги. - Мы с Алисой тоже здесь.
        - Все мое семейство собралось? - хмыкнула Мила. - Я люблю вас. Всех люблю.
        Она разъединилась, и в кабинете воцарилась тишина, которую никто не решался нарушить. Каждый понимал, что этот разговор с Милой мог быть последним. Только когда Легрин принял аудиофайл от Милы и стал его загружать, Алиса направилась к кофемашине и первая заговорила:
        - Кофе?
        - Да, пожалуй… - пробормотал Матвей.
        - Он успеет? Костя успеет? - взволнованно спросил Денис.
        - Они летят на максимальной скорости. Главное, чтобы Мила себя не выдала. Прости, Денис, сейчас мне нужно связаться с портом.
        Матвей взял телефон и стал нервно бить по кнопкам. Поскольку времени, чтобы выручить Милу, было катастрофически мало, а вертолет без дозаправки не смог бы вернуться в Иркутск, Матвей отправил за ним следом авианосец. Скорость корабля была значительно ниже, чем у вертолета, и Матвей волновался, что если у его людей не получится приземлиться на объекте, им придется возвращаться к кораблю и ссаживаться на берег с озера, а так они потеряют по меньшей мере час.

* * *
        Костя всю дорогу смотрел в иллюминатор, надеясь скорее увидеть землю. В другой раз он бы мог насладиться видом бескрайнего озера с высоты, но не сейчас. Да и погода испортилась как нарочно под стать его настроению. Байкал был спокойным, когда их вертолет начал свой путь над водами, но теперь, набирая силу, поднимались огромные волны и со злостью разбивались, превращаясь в пену. Небо затянуло тучами, и, хотя до вечера было далеко, потемнело, как в сумерках.
        - Погода - дрянь, - выругался пилот. - Начинается буря. Если так пойдет дальше, нам нужно будет возвращаться и садиться на корабль. Тогда на берег с озера пойдем.
        - У нас нет на это времени! - прокричал Костя. - Мила рискует жизнью!
        - Если мы разобьемся, то точно ничем не поможем. Не дрейфь, парень. Может, прорвемся, но если нет, я ребятами рисковать не стану.
        - Какова вероятность, что прорвемся?
        - Обещать ничего не могу. Обычно на Байкале осенью погода самая опасная, но мне совсем не нравятся эти тучи.
        Стоило произнести эти слова, как налитое свинцом небо прорезала яркая вспышка молнии. Железная махина содрогнулась, и у Кости замерло сердце. Он сознавал, что, скорее всего, вертолет развернут и Малявке придется продержаться неизвестно сколько. И о чем она только думала, когда не хотела, чтобы Легрин предупредил Матвея до того, как она окажется на новом комбинате? Костя вылетел из Москвы следом за ней и все равно опаздывал.
        - Разворачиваемся! - объявил пилот.
        Впереди была стена дождя. Как бы Косте ни хотелось плюнуть на все и рискнуть, теперь и он понимал, что нужно лететь к кораблю. Вертолет пошел на резкий разворот.
        - Мила, - прошептал одними губами Костя. Хотя он был до мозга костей агностиком, сейчас он молился.
        Вертолет стал медленно снижаться, а вдалеке Костя уже мог разглядеть огни авианосца. К счастью, он был ближе, чем все думали. По времени они теряли меньше часа, а это уже что-то. На корабле Косте выделили каюту, но он направился прямиком к капитану.
        - Константин, верно? - сразу узнал его капитан. Это был мужчина средних лет в военном кителе. Его седые волосы казались белоснежными на фоне черного неба, а мягкая улыбка делала его похожим на Санта-Клауса из рекламы кока-колы.
        - Да. Константин Воронов. А вы капитан «Василия Еремина»?
        Легкий авианосец «Адмирал Василий Еремин»[16 - Легкий авианосец получил имя реального адмирала, однако на самом деле никогда не существовал. На озере Байкал в данный момент нет базы военных судов.] был предназначен исключительно для вертикальных взлета и посадки. Он обладал весьма ограниченным военным потенциалом, но при этом был сравнительно недорогим. «Василий Еремин» базировался в северных морях, но был передислоцирован через Енисей и Ангару в Иркутск, откуда его смог ангажировать Матвей.
        - Так точно. Виктор Викторович Чирков, - капитан протянул Косте руку, и тот ее пожал.
        - Виктор Викторович, вы же знаете, что мы очень спешим. Я так понимаю, что теперь мы планируем высадиться на берег с корабля. Но возможно ли снова подняться на вертолете, если погода разгуляется? Моя невеста в опасности!
        - Влюбленный герой, - вздохнул Виктор Викторович. - Что же это за девушка, ради которой подняли в воздух военный вертолет и пустили в Байкал военное судно?
        - Мила самая смелая из всех, кого я знаю, но сейчас она в беде. Мне нужна ваша помощь, чтобы ее спасти.

* * *
        Мила сумела без проблем выскочить из здания, но куда идти дальше, не знала. Страх взял верх над смелостью, и она действительно решила затаиться до прибытия помощи. Вот только где спрятаться, чтобы ее не нашли? К тому же, в своей одежде Мила неизбежно привлекала внимание, и если Макар раньше времени заметит ее исчезновение и забьет тревогу, шансов спастись будет немного.
        На предприятии Воронова сотрудники носили форму, Миле требовалось раздобыть такую же, и тут ей на помощь пришел указатель на соседнем доме - «Прачечная». Она направилась туда, но как раз в этот момент увидела Макара. Он спешил к жилому корпусу, значит, что минут через пять обнаружит ее исчезновение. Играть в шпионов не было времени, и Мила со всех ног бросилась к прачечной.
        Это был двухэтажный домик с рядами стиральных машин, предназначенных для самостоятельного пользования. В середине рабочего дня здесь никого не было. Мила логично предположила, что если здесь стирают все белье, то и сушат, скорее всего, тоже. Она поднялась по лестнице на второй этаж и увидела две двери. За одной из них была просторная гладильная зала, а за второй - сушка.
        Форму по своей фигуре Мила не нашла, поэтому надела ту, что оказалась велика на пару размеров. Зато слишком длинные брюки смогли скрыть ее неуместные сапоги. Переодевшись, Мила собралась идти на улицу, но вовремя выглянула в окно. Во дворе началась суматоха. Макар узнал, что она сбежала.
        Невозможно было выскочить из прачечной незаметно, но и в ней оставаться Мила не могла. Двое мужчин уже зашли на первый этаж и обыскивали корзины для белья. Мила подняла с пола свою одежду, скрутила ее в большой ком и закинула на шкаф, заставленный разными порошками и кондиционерами. Теперь у нее был один выход - окно.
        Небольшое окно выходило на горы, а значит, на ту сторону, где производили целлюлозу. Мила восприняла это как знак свыше и решила попробовать туда пробраться. На лестнице уже слышались шаги. Она ловко вылезла в окно и смогла встать на декоративный бетонный карниз, но спуститься с него и не переломать ноги оказалось не так просто. Мила полагала, что ей удастся спрыгнуть или как-то слезть с высоты второго этажа, но она забыла, что Макар говорил о спуске к новому комбинату. С задней стороны прачечной сразу же шел глубокий обрыв, а дальше - большая территория самого настоящего завода.
        В помещении, из которого выбралась Мила, послышался шум. Мужчины прочесывали комнату, громко хлопая дверцами шкафов, и Мила думала только о том, чтобы они не нашли ее одежду и не стали выглядывать в окно. Она старалась не дышать, чтобы ненароком себя не выдать. Сложно было понять, сколько прошло времени, пока они ушли - секунды, минуты или десятки минут, но в конце концов наступила тишина.
        - Чтоб вас… - пробубнила Мила и, держась одной рукой за водосточную трубу, достала из кармана телефон. Она сфотографировала комбинат и сразу же отправила фото Санчо. Если уж ей суждено погибнуть, то хотя бы не зря.
        Мила забралась обратно в прачечную и осторожно выглянула на лестницу. Никого не было. Возможно, теперь тут как раз и было самое безопасное место, ведь здесь все обыскали. Она решила затаиться в гладильной, где можно было в случае чего спрятаться за большими сложенными досками, но тут на первом этаже снова послышались голоса.
        - Да. Вылезла из окна, а потом снова забралась обратно! - говорил какой-то мужчина.
        - Ясно. Стой здесь. Вы двое снова прочешите все тут. Вы двое со мной наверх! - распорядился Макар.
        Мила в ужасе огляделась. Никакая гладильная доска ей теперь точно не могла помочь. Оставалось только дать отпор. Она схватила два утюга и приготовилась отбиваться. Сначала люди Макара зашли в комнату для сушки белья, а сам он остался в коридоре. Когда там никого не нашли, они втроем зашли в гладильную. Мила не замечала, что у нее по щекам катятся слезы, она до боли в пальцах сжимала утюги и, едва увидев на пороге людей, со всей силы запустила один, а затем второй. Первым утюгом ей удалось попасть в голову головорезу Макара, и тот, вскрикнув, упал на пол без сознания. От второго утюга им удалось увернуться.
        - Сука! - прорычал Макар и кивнул на Милу помощнику, который остался цел.
        Она пыталась вырваться, пихалась ногами и даже старалась укусить напавшего на нее амбала, но все оказалось бесполезным. Когда Милу скрутили, Макар подлетел к ней и с размаху ударил кулаком по лицу.
        Миле показалось, что ее голова взорвалась изнутри. Сначала была дикая боль и темнота перед глазами, а потом она смогла открыть один глаз. Вторым она ничего не видела. Она испугалась, что таким ударом Макар просто-напросто выбил ей глаз, но потом почувствовала, как веко стало дергаться.
        - Людмила Красовская, значит? - прошипел Макар. - Ты не представляешь, чего мне стоил твой обман. Если бы Воронов не приказал привести тебя к нему живой, я бы лично с тобой разделался. А пока могу сделать только это.
        Он с размаху ударил Милу коленом в живот. Она вскрикнула и согнулась бы от боли, если бы не державший ее амбал. Макар снова ударил, на этот раз локтем по лицу, и Мила почувствовала, как рот наполнился кровью. Боль была адская. Голова словно разрывалась на части, внутренности скрутило, а челюсть стала одним оголенным нервом.
        - Тащи к боссу эту суку, пока я не грохнул ее!
        Амбал закинул Милу себе на плечо и куда-то потащил. Когда он нес ее по лестнице, она отключилась, мечтая о том, чтобы не проснуться. Но ее привели в чувство, как только Мила оказалась в кабинете Кирилла Олеговича.
        - Здравствуй, Людмила, - процедил Воронов-старший и кивнул своим людям, чтобы те подняли Милу на ноги. - Ты ослушалась моего приказа и тем самым подписала себе смертный приговор. На этот раз я с тобой разделаюсь!
        Глава 35. Во имя любви
        Уважение злейшего врага - высшая похвала. Куда проще вызвать неприязнь, презрение и ненависть, в то время как уважение нужно заслужить. Мила могла бы гордиться тем, что отношение Кирилла Олеговича к ней поменялось. Если раньше он видел в ней беспардонную девчонку, все время вешающуюся на его сына, то теперь оценил Красовскую как достойного соперника. Только это уже не могло изменить планов Воронова-старшего на ее счет.
        - Признаюсь, ты умнее, чем я полагал, - помешивая в чашке кусочек рафинада, сказал Кирилл Олегович. - Я в шоке, что ты пробралась так далеко, и не могу не признать, что твой пробивной характер достоин уважения. Если бы все сложилось по-другому, возможно, я бы пересмотрел свои взгляды относительно тебя как невесты моего сына. Я бы даже хотел, чтобы ты на меня работала.
        Мила подняла на него взгляд, хотела съязвить, но говорить было слишком больно. Макар выбил ей зуб, рот был полон крови, сглатывать которую Мила уже не могла. Зато второй глаз стал что-то видеть. Макар сидел на диване рядом с ней, удерживая ее за руку.
        Кирилл Олегович понял, что Красовская не в состоянии говорить, и распорядился, чтобы ей вкололи обезболивающего. Его заело любопытство, каким образом девчонка добралась так далеко. У него даже мысли не было, что Мила сумеет прилететь на Байкал. Пока Макар не обмолвился, что привез молоденькую девушку, которая отсиживается в его комнате, потому что на лодке ей стало плохо, у Воронова-старшего не было никаких подозрений. По чистой случайности Кирилл Олегович попросил Макара описать свою девицу, и, когда тот сказал, что она темноволосая, показал фотографию Милы.
        Макар со всей силы всадил Миле в плечо иглу и ввел лекарство. Она поморщилась и потерла место укола, зато сразу почувствовала, как боль отступает. Странно, что Кирилл Олегович держал в кабинете такой сильный препарат. Для чего? У Милы появилась слабая надежда, что Воронов не убьет ее. Если бы он этого хотел, зачем тогда заботится, чтобы ей не было больно? Может быть, свекрушка передумал и сейчас благословит ее союз с Викингом? Бред, но так хотелось верить в лучшее.
        - Говорить можешь? - спросил Воронов-старший, выждав несколько минут.
        - Что нужно? - огрызнулась Мила, но язык плохо слушался, и прозвучало так, словно она пьяна.
        - Хочу знать, как ты тут оказалась. Как я понял, ты представилась другим именем и сыграла на чувствах бедной супруги моего работника. Каким образом ты на них вышла?
        - У меня были долгие две недели в больнице после того, как ты убил моего ребенка, и безлимитный интернет, - Мила гордо посмотрела в глаза Кириллу Олеговичу.
        - Даже так?.. Удивительно. Я решил, что сломил тебя. Ты выглядела жалко.
        - Я выглядела как человек, у которого есть чувства. Но вам это незнакомо. Чтобы вы знали, дорогой свекрушка, у меня и мысли не было играть по вашим правилам.
        Мила сплюнула кровь на светлый ковер и улыбнулась, демонстрируя Воронову выбитый зуб. Он поморщился, но не отвел взгляда. Это был поединок. Мила демонстрировала, что пока не приняла поражения.
        - Еще до того, как вы явились мне угрожать, я знала, что не успокоюсь, пока вас не уничтожу! - процедила она.
        - Какие слова! Людмила, откуда столько смелости? - усмехнулся Кирилл Олегович, хотя что-то во взгляде девчонки заставило его усомниться в своих силах. Нужно было вывести ее из равновесия, ощутить перевес на своей стороне, ведь, черт возьми, так и было. - Твои биологические родители вряд ли передали тебе такие черты. Неужели Матвей воспитал?
        Мила напряглась. Она никому не позволяла плохо отзываться о родителях, но понимала, что сейчас ее провоцируют. «Не играть по его правилам! Не играть по его правилам», - мысленно твердила она, как мантру.
        Кирилл Олегович не сводил с Милы глаз, постукивая по столу кончиком своего «Паркера». Он ждал ребяческих эмоций, всплеска ярости, слез… Гордая Мила должна была превратиться в цирковую мартышку, показать его сотрудникам, что ее пафосные речи ничего не стоят. Только вышла осечка. Она молчала.
        - Людмила, скажи, для чего все это нужно? Неужели ты ради мести рисковала жизнью?
        - Это не месть. Если бы хотела просто отомстить, то вышла бы за вашего сына. Кстати, он сделал мне предложение.
        Ее слова становились четче, а раны все меньше болели. Мила даже смогла выпрямиться и закинуть ногу на ногу. Она хотела выглядеть равной свекрушке, а не его жертвой.
        - Вы помирились?! - удивился Кирилл Олегович, а его сердце забилось чаще. Сын по-прежнему был для него самым главным в жизни, пусть они уже давно не общались.
        - О да… Жарко, страстно помирились.
        - Можно без подробностей, - процедил Кирилл Олегович и глотнул остывшего кофе. - Почему тогда ты не успокоилась? Если мой сын решил на тебе жениться, зачем ввязалась во все это?
        - Я люблю Костю, но даже с ним не смогу жить спокойно, зная, что Вам сходит с рук вся эта дрянь.
        - Вот как? Справедливость восстановить решила? Идиотка! А я-то подумал, что ты не так глупа…
        - Дело не только в справедливости. Дело еще и в солидарности. Я на своей шкуре испытала то, что чувствовала Лидочка, когда вы подослали к ней убийцу. А ведь мы с ней не единственные… Бибирев и наверняка другие. Я бы пошла в полицию, если бы знала, что мне поверят, или к Матвею. Но отец не решился бы вас разоблачить из-за Кости.
        - Хочешь сказать, мой сын Матвею дороже, чем тебе? А как же великая любовь?
        - Никто! Слышите! Никто не любит Костю больше меня! - Мила попыталась встать, но Макар толкнул ее обратно на диван, и она поморщилась от боли. - Именно потому что люблю его, я пошла на все это. Зная, какой вы мерзавец, я бы не могла выйти за Костю, потому что тогда пришлось бы скрыть, кто на самом деле его папаша. А это было бы предательством. Я знаю, что Викинг меня не простит, и его карьера будет разрушена, потому что вашу фамилию смешают с грязью, но в глубине души он будет знать, что я поступила правильно! Костя самый порядочный и честный человек из всех, кого я знаю. Он не заслужил такого отца.
        - Что?! Ты серьезно думаешь, что я дам тебе уйти после всего, что ты тут увидела?! - Кирилл Олегович громко рассмеялся, и Макар поддержал его смех. - Дура! Ты подписала себе смертный приговор!
        - Нет, - спокойно ответила Мила и улыбнулась. - Это начало вашего конца. Я записала на диктофон рассказ вашей шестерки про то, что вы тут организовали «БЦБК дубль два», сфотографировала сам комбинат, и вся эта информация уже в Москве. Ждите, совсем скоро выйдет разгромная статья, где будет подробно рассказано обо всем этом.
        - Врешь…
        - Не верите? Проверьте мой сотовый: в отправленных компромат на вас.
        - Дрянь! - Кирилл Олегович запустил кофейную чашку в Милу, но она увернулась, зато на светлом ковре появились темно-коричневые точки.
        - Вам же будет лучше, если не тронете меня, иначе вас будут судить за еще одно убийство!
        - Вот как? И это твой козырь?! - Кирилл Олегович поднялся из-за стола и навис над Милой, как коршун. - Если меня будут судить, то повесят столько дерьма, что трупом больше, трупом меньше - разницы нет. Но разделаться с тобой - благое дело! Я был глупцом, что пощадил тебя в больнице. Нужно было избавиться от тебя, как от таракана!
        Вот теперь Мила по-настоящему лишилась дара речи. Она надеялась, что после ее рассказа свекрушка побоится брать на себя ее убийство. Это был чудовищный просчет. От страха у Милы онемели ступни, ей стало невыносимо холодно, а воздух стал горчить. Она не хотела умирать и безумно боялась смерти.
        - Макар, веди ее! - махнул рукой Кирилл Олегович и сам вышел из кабинета.
        Макар поднял упирающуюся Милу и стал тащить ее к двери. Она пыталась сопротивляться, но тело так болело, что не получалось толком ударить своего конвоира. Мила попыталась ухватиться за косяк, но Макар ударил ее по рукам.
        - Тебя все равно убьют, хочешь, чтобы перед смертью снова избили?
        - Пусти меня! Давай договоримся!
        - Может быть, я бы попросил, чтобы тебя кокнули быстро и без боли, но ты так подставила меня перед боссом… Да и сейчас у меня на тебя не встанет. Посмотри на свою рожу! - с отвращением кинул Макар и кивнул на стеклянную дверь шкафа.
        Мила взглянула на отражение и не узнала себя. Лицо опухло, один глаз заплыл, губы стали похожи на кривые вареники. И вдруг стало обидно, что когда ее тело найдут и покажут родным для опознания, они ужаснутся такому видку. Пусть уж лучше свекрушка избавится от ее трупа…
        Макар усадил Милу в машину, где уже восседал Кирилл Олегович. Никто не проронил ни слова, даже когда машина тронулась. Молчаливый водитель знал, куда нужно ехать. Милу привезли на пристань.
        - Утопите меня? - наконец осмелилась спросить Мила, шагая за Кириллом Олеговичем, и подгоняемая его шестеркой.
        - Давай шагай! - Макар толкнул ее в плечо, и она упала. - Кончай ломать комедию! Поднимайся!
        - Хватит! - вмешался Кирилл Олегович. - Поднимай ее и тащи на пирс.
        Макар безропотно подчинился. Он подхватил Милу под руку и потащил вперед мимо будки контроля. Мила больше не пыталась сопротивляться. На время она примирилась с судьбой и почувствовала безразличие. Но только на время… Макар отшвырнул ее, Мила, не успев подставить руки, упала лицом на доски, и в нос ударил неприятный запах влажной древесины. Было так больно, что она громко закричала и словно очнулась от своего собственного крика. Снова ей стало страшно, она отказывалась верить, что ее жизнь висит на волоске. Как маленькая девочка, Мила расплакалась.
        - Ты слышала когда-нибудь про бетонные ботинки? - обратился к ней Кирилл Олегович.
        - Что? - Мила непонимающе уставилась на него.
        - Бетонные ботинки придумали американские мафиози в качестве наказания тем, кто перешел им дорогу, - Кирилл Олегович махнул кому-то в будке контроля, и оттуда вышел мужчина с тазом в руках. - Все очень просто: провинившегося ставили в ведро, таз, бочку, связывали руки и заливали его ноги бетоном. Потом, когда цемент застывал, человека сбрасывали в водоем.
        Перед Милой поставили таз, наполненный бетоном, и Макар взмахнул рукой, приглашая в него наступить. Мила в ужасе отползла назад, и Кирилл Олегович довольно рассмеялся. Такой Красовская нравилась ему еще больше, чем в больнице. Он растоптал ее гордость, сбил спесь, и теперь она должна молить о пощаде.
        - Не надо, - дрожащим голосом произнесла Мила. - Пожалуйста, не надо.
        - Что-что? - Кирилл Олегович присел на корточки рядом с ней и приложил ладонь к уху, будто не расслышал. - Ты, кажется, хотела меня попросить сохранить тебе жизнь?
        - Вы ничего не измените, если меня убьете. Я не врала, когда говорила, что в Москве все известно.
        Кирилл Олегович кивнул Макару, и тот подтащил таз с бетоном к краю пирса, а потом поднял Милу на ноги и заставил наступить в цемент. Ее сапоги моментально увязли в тяжелой массе.
        - По твоей милости меня ждут большие проблемы, но мой банковский счет поможет из всего этого выпутаться. И я хочу наказать тебя не за то, что ты вредишь моему бизнесу. Ты должна ответить за то, что поссорила меня с сыном. Все, что ты тут увидела, я делаю ради него. Суперочищенная целлюлоза позволит Косте получить такие деньги, каких ему никогда не заработать, занимаясь разводами и наследствами. Он не станет продолжать мое дело, ты права, мой мальчик слишком честен для этого. Но и не надо. Я сумею выручить на сделках столько, сколько тебе и не снилось, а мой сын получит это по наследству. Состояние Константина Воронова будет сравнимо с богатством олигархов, и это даст ему власть. Я серьезно болен, но пока еще у меня есть силы, чтобы позаботиться о будущем Константина.
        - Так вот откуда обезболивающие в кабинете… - догадалась Мила. - Вы умираете!
        - Да, но ты этого не увидишь. Удумала тут… справедливость восстановить. А подумала о том, скольким людям я помог, когда возродил БЦБК? Взять хотя бы этих кретинов, которые за тебя поручились. Что бы с ними было без работы? Когда целлюлозный комбинат закрыли, тысячи людей остались без работы.
        - Не прикрывайтесь благими намерениями. Вам наплевать на людей! - Мила немного осмелела. Краем уха она услышала какой-то шум в озере, похожий на рев мотора. Конечно, она могла ошибаться, но хотела верить, что ей на помощь мчится Викинг.
        - Ты права, мне на них плевать, но ведь я действительно им помогаю. Эта шантрапа получает тут больше, чем на прежнем комбинате. Для них я бог и благодетель!
        - Кирилл Олегович! - позвал Макар, но босс не стал его слушать.
        - Твоими стараниями сотни семей потеряют кормильцев. Дети будут перебиваться дешевыми макаронами, а по праздникам сосисками!
        - Кирилл Олегович! - снова позвал Макар. Он тоже услышал звук мотора и не мог медлить. Чужак был близко.
        - В отличие от вас, мне действительно жаль этих людей! Но своим трудом они спонсируют убийц! - выкрикнула Мила.
        - Кирилл Олегович! - Макар не выдержал и схватил Воронова-старшего за плечо. - Босс!
        - Что?!
        Но Кирилл Олегович уже все понял. Из-за выступающего в озеро полуострова вывернула моторная лодка и направлялась к пирсу. Макар достал из кармана куртки рацию и объявил тревогу. Из будки контроля выскочило два человека с автоматами и встали наизготовку, приготовившись открыть огонь.
        - Нет! Не стреляйте! Там Костя! - закричала Мила.
        - Что ты несешь?! Его там нет! - Кирилл Олегович взял Милу за грудки и тряхнул. - Врешь же?! Мой сын в Москве!
        - Нет! Он узнал, где я, и бросился за мной. Не стреляйте, вы убьете его! Прошу…
        - Они приближаются, босс. Нужно стрелять! - перебил ее Макар.
        - Не сметь! - прорычал Воронов, не сводя глаз с Милы. - Ты наврала! Там нет моего сына!
        - Он там! Не стреляйте! - Мила посмотрела на озеро. Лодка была уже почти у пирса, и она узнала среди десятка людей в черном своего Викинга.
        - Тебе это все равно не поможет, гадина! - Кирилл Олегович размахнулся и столкнул Милу с пирса.
        Она не сразу поняла, что произошло. Сначала боль от удара, когда свекрушка ее толкнул, а потом пронизывающий холод. Тело свело судорогой. Удивительно, как Мила успела задержать дыхание. Она стремительно опускалась на дно, и, как бы ни старалась работать руками, у нее не получалось всплыть. Дневной свет становился все более тусклым. С грузом на ногах шансов выбраться не было, но ведь цемент не успел полностью застыть! Миле удалось скрутиться и достать руками до таза, только никак не выходило освободиться от вязкого цемента. А легкие горели. Нужно было бороться, держаться, делать хоть что-нибудь. На ней были сапоги размером больше, они обхватывали икру, но в ступне оставались свободными. Мила уже опустилась на дно, когда сумела открыть молнию правого сапога и вынула ногу, но чтобы освободить вторую, сил не осталось. Виски пульсировали, легкие разрывало от боли, перед глазами поплыли сиреневые круги. Мила подняла голову, и ей показалось, что на нее надвигается большой темный кит. Он закрыл собой весь свет, и осталась только темнота.
        Мила не почувствовала, как этот самый кит подхватил ее за талию и попытался поднять вверх, но она оказалась слишком тяжелой. Костя посмотрел вниз и понял, что им не давало подняться. Он нырнул глубже и ухватил левую ногу Малявки, но освободить ее от цементного сапога оказалось не так просто. Все же ему удалось избавиться от груза. Костя сам с трудом держался без воздуха под тяжелой массой воды, но у него открылось второе дыхание, когда пришло время поднять Милу на воздух. Сейчас жизнь Малявки в прямом смысле была в его руках.
        Костя поднялся наверх и стал жадно ловить ртом воздух. Двое людей в черном затащили Милу на пирс, и один из них стал делать искусственное дыхание. Костя выбрался сам и опустился рядом, не сводя глаз с Милы.
        Мужчины не плачут. Но из каждого правила есть исключения. Никто не мог усомниться в мужественности Воронова-младшего, даже когда он разрыдался, сжимая ледяную руку своей девочки. Она дышала, но он все равно боялся, что Малявка его покинет. Мимо прошел Кирилл Олегович. Он хотел задержаться и сказать что-то сыну, но полицейский молча указал ему на служебный катер. Костя даже не повернул головы в сторону отца.
        Полиция прибыла благодаря Матвею. С районными властями он связался сразу, как только получил от Милы подтверждение, что Воронов возродил БЦБК. Прекрасно понимая, что у того наверняка есть крыша в полиции, Матвей сказал, что имеет на руках доказательства против Воронова и, если ему немедленно не помогут, копнет глубже, и полетят головы в фуражках. То ли испугавшись Матвея, то ли из доблести местная полиция организовала группу для ареста Воронова. Два полицейских катера присоединились к скоростной лодке, на которой Костя мчался к Миле.
        Кирилл Олегович предпочел сдаться полиции, чтобы не навредить Косте. Только столкнув Милу в Байкал, он заметил, что сделал это на глазах сына. Воронов-старший с ужасом смотрел, как его обожаемый мальчик бросается за ней в ледяную воду, и не сомневался, что теперь сын никогда его не простит. В этот момент все потеряло для него значение. Макар и другие люди Воронова-старшего пытались оказать сопротивление аресту, но увидев бездействие босса, решили сдаться. Пока на Кирилла Олеговича надевали наручники, он смотрел на изумрудную воду, из глубин которой на поверхность всплывали лишь пузыри воздуха. Костя был там. Он мог погибнуть.
        - Спасите моего сына! Он нырнул в озеро! - закричал Кирилл Олегович, но его никто не слушал. - Оглохли? Там мой сын! Вода холодная! Помогите!
        Но полицейский только кивнул на озеро, откуда показался Костя с Милой. Кирилл Олегович с облегчением вздохнул. Милу стали откачивать, а Костя держал ее за руку. Вместе со всеми Воронов-старший молился, чтобы она очнулась, но не ради нее и не из чувства вины, а только из-за Кости. Мила закашлялась, исторгая из легких воду. Выжила.
        Милу собирались перенести на катер, чтобы доставить на корабль, где ждала бригада медиков. Пока готовили носилки, Костя сжимал ее ладошку. Кирилл Олегович решил подойти к нему и попробовать хоть как-то оправдаться. Ему хотелось верить, что он не потерял сына навсегда, но полицейский этого не позволил.
        Костя только мельком увидел отца, тот сидел в полицейском катере в наручниках и не сводил с него взгляда. Одними губами Кирилл Олегович произнес: «я люблю тебя», но Костя отвернулся. Такая отцовская любовь была ему не нужна. Сейчас весь мир сошелся в одной только смелой девушке, которая дрожала всем телом под колючим шерстяным одеялом.
        - Потерпи, Малявка, скоро будем на корабле, там отогреешься, - ласково проговорил он, и Мила кивнула. - Теперь все будет хорошо.
        Почти сутки Мила была в пограничном состоянии, то просыпаясь, то забываясь в болезненном сне. Ее лицо стало похоже на одну сплошную гематому, зато отеки спали. Только к вечеру следующего дня она окончательно пришла в себя.
        - Твою мать, где я? - прошипела Мила, оглядываясь в пропахшей медикаментами светло-зеленой комнате, прекрасно понимая, что это больничная палата.
        - Ты в больнице в Иркутске, - ответил Костя, который почти все это время был с ней. - Твой брат, Алиса и Матвей хотели прилететь за тобой, но я убедил их этого не делать. Когда ты немного окрепнешь, мы полетим домой. Московские клиники лучше.
        - Ну уж нет. Я провела достаточно времени на больничной койке. Думаю, я могу лететь в Москву, а там покажусь врачу, и хватит.
        - Мил, еще десять минут назад ты была без сознания. Пока окончательно не поправишься…
        - Не указывай мне, Викинг!
        - Я не указываю. Я забочусь!
        - Спасибо, конечно, но я и сама могу о себе позаботиться.
        - Ага, я вижу. Поэтому ты оказалась тут! - вспылил Костя, но взял себя в руки. - Прости! Прости, милая, я не хотел кричать на тебя. Я просто очень волновался. Если бы с тобой что-нибудь случилось…
        - Спасибо, что вытащил меня. Ты настоящий Викинг, - Мила попыталась улыбнуться, но зашипела от боли. - Зуб. Адски больно.
        - Ничего. До свадьбы сделаем тебе новый.
        - До свадьбы?
        - Ты забыла? - расплылся в довольной улыбке Костя. - Я сделал тебе предложение, а ты согласилась.
        - Да, об этом… - Мила замялась и отвела взгляд. - Черт!
        - Что такое? - нахмурился он.
        - Викинг, вернемся в Москву, сходи к какой-нибудь ведунье или цыганке.
        - Зачем?
        - Чтобы сняла с тебя проклятье. Ты трижды делал предложение, и всегда все срывалось. Алиса, Жанна, я…
        - Что ты хочешь этим сказать?
        - Викинг, я не могу быть с тобой, а выйти замуж и подавно. Я собираюсь засадить твоего папашу и буду главным свидетелем по делу целлюлозного комбината, а ты его сын. Конфликт интересов, понимаешь?
        - Нет, не понимаю. Я люблю тебя и был уверен, что ты меня тоже. Месть моему отцу важнее?
        - Это не месть. Просто я не могу поступить иначе. Прозвучит пафосно, но я за справедливость. К тому же, это мой долг перед Лидочкой. Я ее терпеть не могла, но смерти не желала. Может быть, она была бы жива, если бы я не провоцировала ее, чтобы разлучить вас…
        - Ты не виновата.
        - Знаю, но только чувствую по-другому. И еще, Кость… Бюро… Ты же понимаешь, какой урон я нанесу твоему имиджу?
        - Да плевать я хотел на бюро! Мне нужна ты!
        - Это сейчас ты так говоришь, - по щеке Милы покатилась слеза. Она неприятно щекотала, но смахнуть ее у Милы не было сил. - Сейчас чувства затуманили нам разум. Ты тоже мне нужен, Викинг. Моя любовь к тебе никуда не делась. Она как злокачественная опухоль, ничем не вытравишь.
        - Спасибо. Очаровательное сравнение, - пробубнил Костя.
        - Я серьезно, Кость. Сейчас мы на эмоциях, но что будет дальше? Мы оба наворотили дел: сначала мой обман, потом беременность, в которую ты не поверил, ссоры, наш малыш, которого мы потеряли… Когда вернемся в Москву, все завертится с бешеной скоростью: показания в полиции, суды и прочее. У тебя будут проблемы на работе, а твой папа…
        - Не говори мне о нем!
        - Нет, буду! Это я его ненавижу и, признаюсь, немного злорадствую, что открыла тебе на него глаза. Но все равно он твой папа и любит тебя. Я буду выступать против него, а ты не имеешь права быть на моей стороне.
        - После всего, что он сделал… Я никогда не забуду, как он толкнул тебя в воду…
        - Да, он козел редкостный, но если ты сейчас встанешь против него… В общем, Викинг, он умирает. Не знаю, сколько ему осталось, я не врач… - Мила посмотрела на Костю и увидела, как он побледнел. Она тут же пожалела, что так выпалила новость, не щадя чувств любимого.
        - Он умирает?
        - И хотел обеспечить тебе безбедное будущее. Даже представить не могу, какие там деньги.
        - Почему он мне ничего не говорил?!
        - Не знаю. Как ты мог заметить, твой папашка вообще скрытный тип.
        - Малявка!
        - Прости-прости… Но, Кость, будет неправильно, если мы сейчас сойдемся. И тебе, и мне нужно успокоиться. Мы должны разобраться в своих чувствах. Сейчас ты твердишь, что любишь меня и бюро не так важно, но не изменишь ли своего мнения, если окажется, что я разрушила твою карьеру? Конечно, ты не скажешь мне этого и несмотря ни на что будешь самым лучшим на свете мужем, только любовь твоя пройдет, а я не смогу так жить. Я же чувствую тебя, Викинг.
        Мила уже не могла сдерживаться и разрыдалась. Костя поднес к губам ее руку и стал целовать холодную ладошку. Он не знал, как успокоить свою девочку, тем более она говорила такие важные и до последнего слова верные вещи.
        - Я же не переживу, если ты будешь со мной только из чувства долга. Твои глаза, губы, то, как ты напрягаешь шею, морщишь брови до смешной морщинки, улыбаешься одними уголками губ, если что-то задумал, барабанишь пальцами по столу, когда волнуешься - все это я знаю. Ни Алиса, ни Лидочка, ни Жанна не знали тебя так, как я… Викинг, ты врос в меня, как будто кто-то расщепил тебя на молекулы и ввел это все мне под кожу. И… и…
        Мила прерывисто задышала. Из-за истерики разболелась голова, и в висках неприятно запульсировало. Костя крепче сжал ее ладошку и уже был готов звать медсестру, но Мила не дала ему подняться.
        - Викинг, больше всего на свете я хочу быть с тобой, но только если это будет правильно. Нам обоим нужно время. Нам нужно пережить то, что нас ждет. Если после всего этого ты действительно захочешь на мне жениться, то я скажу тебе «да», но пока не могу. Прости…
        - Что теперь? - с трудом спросил Костя.
        Мужчины не плачут, и Костя это знал, но было так больно, что хотелось плюнуть на все стереотипы и показать Малявке свои чувства. Его разрывало изнутри, земля уходила из-под ног. А ведь еще год назад его жизнь была совершенно другой, пронизанной стабильностью и уверенностью в следующем дне. Но потом появилась Мила и перевернула все с ног на голову. Она забрала его спокойствие, растоптала все устоявшееся, разорвала на мелкие клочки то, что он годами создавал. И вроде бы Костя мог вернуться к прежнему, но теперь все то, что у него было до Милы, потеряло краски.
        - Не знаю… Давай договоримся встретиться через три месяца после того, как твоему отцу вынесут приговор, в кафе у бюро. К примеру, в три часа дня.
        - Ты серьезно? Мил, мы же не герои кино.
        - Да, Викинг, но так у нас будет возможность во всем разобраться. Если мы оба поймем, что хотим начать отношения сначала, то придем. Если нет, то ни один из нас не предъявит никаких претензий тому, кто не пришел. Викинг, я пойму, если тебя не будет… И лучше действительно не приходи, если не будешь уверен.

* * *
        Ты отдал мне свою любовь.
        Мое желание неизменное и твердое,
        Когда я рядом с тобой,
        Я уже все то, чем только могла стать.
        Четыре месяца спустя
        Перед выходом из дома Мила снова посмотрела на себя в зеркало. Прическа, макияж, ярко-желтое струящееся платье, босоножки на десятисантиметровой шпильке - она выглядела безупречно. Матвей выглянул в прихожую и улыбнулся.
        - К нему? - спросил он.
        - Пап… - протянула Мила.
        - Что? Ты сама рассказала мне про три месяца. Я умею заглядывать в календарь.
        - Я иду по делам и пока не знаю, с какими новостями вернусь.
        - Надеюсь, что с хорошими. Людмила, мне нравится жить с тобой, но я буду куда счастливее, если вы с Костей помиритесь и ты переедешь к нему.
        Последние четыре месяца Мила жила с отчимом. По официальной причине потому, что продала свою квартиру, чтобы Матвей выплатил долги за операцию по аресту Воронова-старшего. Несмотря на немалые средства, которыми он располагал, аренда двух вертолетов и авианосца была ему не по карману, пришлось платить издержки, и Мила, чувствуя себя обязанной, помогла отчиму расплатиться. Другой, неофициальной, причиной было то, что она боялась оставаться одна. Пока Мила жила мыслью о разоблачении Кирилла Олеговича, она не позволяла страхам взять над ней верх, но вернувшись в Москву, уже не могла спать спокойно, если рядом не было близких. Даже большой жирный рыжий Вик не мог уберечь ее от кошмаров.
        Матвей был рад, что Мила перебралась к нему. Конечно, он не поддержал затею с продажей квартиры и утверждал, что сам справится с долгами, но все же уступил, когда понял, что должен принять помощь падчерицы ради нее самой. Так Мила перестала терзаться угрызениями совести из-за того, что заставила его волноваться и переполошить столько людей.
        - Пап, пожалуйста, не строй иллюзий. Я правда не знаю, как все обернется.
        - Он придет, не сомневаюсь, - Матвей поцеловал Милу в макушку и усмехнулся тому, как она отпрянула, чтобы поправить прическу.
        - Позаботься о Вике! - кинула она и выскочила из дома.
        Пока Мила ехала до центра, она думала о том, сколько всего произошло за эти месяцы. Свекрушке дали хороший срок, правда, под суд пошел только он и его приближенные. Партнеры по бизнесу удивительным образом испарились, сделав из него козла отпущения. Возможно, он сам согласился на такую роль, чтобы обеспечить себе безопасность.
        Целлюлозный комбинат снова закрыли, и сотни людей вновь остались без работы. Мила связалась с Инной и предложила ей помощь, но та, когда узнала, по чьей вине их семья лишилась кормильца, не захотела ее слушать. Зарплаты в «Новом времени» Миле не хватило, чтобы как следует помочь Инне и Филиппу, но она пообещала себе, что не забудет о них и обязательно что-нибудь придумает.
        По вине Милы без работы остались не только работники комбината. Бюро Кости терпело колоссальные убытки. Как только полиция начала проверки документации Бюро Вороновых, клиенты стали отказываться от их услуг, доход стремительно падал. Как крысы с тонущего корабля, первыми из бюро сбежали ведущие адвокаты. Костя молча подписывал заявления на увольнения. По иронии судьбы с ним остался только штат секретарей, держать который в полном составе не было ни нужды, ни возможности. Костя в одиночку брался за ведение даже самых мелких дел, снизил стоимость своих услуг, только чтобы получить новых клиентов, но все равно не мог удержать бизнес на плаву.
        Обо всем этом Мила знала от Алисы. С Костей она не общалась с того дня, как он привез ее в Москву и передал родным. Они виделись в суде над Кириллом Олеговичем и пару раз в полиции при даче показаний, но только обменивались легкими приветствиями. И вот сегодня должна была состояться их встреча… или не состояться.
        Мила припарковалась у соседнего здания, вышла из машины и не спеша направилась к кафе. Чем ближе она подходила, тем сильнее дрожали коленки. Она так боялась, что Костя не придет, хотя еще сильнее переживала, что он там будет. Остановившись у большой стеклянной витрины, Мила заглянула в кафе.
        Костя, как всегда элегантный и мужественный, сидел за их обычным столиком и не сводил глаз с двери. Даже в такой жаркий летний день он не позволил себе избавиться от костюма, и Мила с трудом сглотнула, чувствуя забытую за эти месяцы тяжесть внизу живота. Все это время у нее никого не было, и теперь тело дало знать, как сильно соскучилось по мужским ласкам. Миле хотелось немедленно сорваться с места и броситься к своему Викингу, но что-то ее останавливало. Она всегда думала, что счастье Кости в ее руках, что именно она будет ему идеальной женой, но только сейчас поняла, как сильно ошибалась. Ее любимый изменился за время их разлуки, и никакая одежда не могла этого скрыть. Его лицо осунулось, он похудел, а в глазах была грусть. И виной всему она - Мила. Так имела ли она право и дальше портить Косте жизнь? Или лучше дать ему возможность все начать сначала? Он сильный и обязательно справится.
        Мила развернулась и со всех ног бросилась обратно к машине. Еще год назад она была готова на все, только бы быть со своим Викингом, а теперь второй раз отказывалась от собственного счастья. «Так будет лучше. Так ему будет лучше», - твердила она себе, мчась домой.
        Матвей не ждал падчерицу столь рано, но по ее заплаканному лицу все понял, но понял неправильно. Он решил, что Костя не явился, и Мила не стала его переубеждать. Пусть лучше думает так, чем пытаться объяснить, как обстоит все на самом деле.
        - Милая, не плачь… Может, у него просто не получилось прийти?
        - Не важно. Я сегодня только пострадаю, а завтра все будет хорошо. Может, закажем роллов?
        - Хоть целый японский ресторан, - улыбнулся Матвей и погладил Милу по голове. - А с Костей погоди ставить точку. В субботу поедешь на день рождения Димочки, и там вы встретитесь. Он увидит, что потерял…
        Ровно год прошел с того дня, как Мила приступила к выполнения своего коварного плана по завоеванию Викинга. И вот она снова мчалась на дачу к Суворовым с подарком для любимого племянника.
        В этот раз темой праздника были пираты. Участок был украшен черными флажками с Веселым Роджером, несколько старых деревянных лодок, которые откуда-то притащили Алиса и Денис, играли роль настоящих фрегатов, а под большим деревом стоял сундук со сладкими сокровищами. Дети, наряженные в тельняшки и треуголки, носились вокруг Дениса, одетого одноглазым пиратом, а Алиса в длинном платье с завязанным на бедрах платком и больших круглых клипсах снимала это на камеру.
        Стоило Миле войти, как к ней бросился Димочка. Он был так рад любимой крестной, что не дал ей даже поздороваться со взрослыми гостями и сразу потащил играть. А Мила совершенно этому не сопротивлялась.
        - Дим, дай своей тетушке хотя бы со всеми поздороваться. Потом она поиграет с вами, если захочет, - строго сказал Денис.
        - Ничего, я только рада, - отмахнулась Мила и побежала за Димочкой.
        На самом деле она дико боялась подходить ко взрослым, ведь среди них мог быть Викинг. Хотя они договорились вести себя так, будто между ними ничего не было, если не придут на встречу в кафе, Мила знала, что не сможет. Последние несколько дней она только и думала о том, что было бы, если бы она подошла к нему в кафе. Она уже не была так уверена в своем решении и страдала всем сердцем.
        - Зайка, скажи, а дядя Костя там? - шепотом спросила Мила.
        - Нет, - надулся Димочка. - Он не приедет.
        - Вот как? Почему?
        - Не знаю. Сказал, что подарок мне привезет, но не приедет. А я ведь хотел, чтобы он был капитаном Барбоссой.
        Мила догадалась, что Костя не приедет из-за нее. Извинившись перед детьми, она ушла в дальнюю часть сада, где никого не было. Ей хотелось побыть одной просто для того, чтобы собраться с духом и вернуться к гостям, но у нее ничего не вышло. Она села прямо на землю и, облокотившись о дерево, разрыдалась.
        - Вот ты где. Даже не поздоровалась с нами! - Алиса опустилась рядом с Милой и протянула ей стакан с соком. - Чего рыдаешь?
        - Сама знаешь…
        - Знаю. Ты чувствуешь вину за то, как поступила с Костей, - холодно отчеканила она, и Мила дернулась от ее тона, как от хлыста. - Он звонил вчера, предупредил, что не придет.
        - Из-за меня…
        - Ты в курсе, что он прождал тебя до десяти вечера? Думал, вдруг ты передумаешь и придешь.
        - Я приходила, - прошептала Мила.
        - Что?
        - Говорю, что приходила, но не смогла подойти к Косте. Я принесла ему столько несчастий. Ему будет без меня лучше.
        - Ты серьезно? После всего, что ты сделала, после всего, что выстрадала и выстрадали другие?
        - Алис, что ты хочешь? Мне и так хреново! Хватит меня мучить! Мне жаль, что Викинг из-за меня не пришел. Димка так ждал его. Надеюсь, нам не придется теперь делить ваше время, чтобы не пересекаться.
        - Мила, Кости нет не из-за тебя. У него дела в бюро. Как ты знаешь, он остался один и сейчас ведет сразу несколько дел. В понедельник у него слушания. Все по мелочи, но готовиться надо.
        - Совсем один?
        - Как адвокат - да. А так остались Лиза, секретарь, и бухгалтер Татьяна Васильевна. Остальной штат пришлось сократить. Сейчас Костя пытается поправить дела, но из-за того, что бюро ассоциируется со скандалом, выходит неважно. Но у него есть идея, как все исправить. На прошлой неделе он встречался с моей мамой и предложил ей вновь стать партнером в бюро.
        - Твоей маме? Серьезно?
        - Да. Они вычеркнут фамилию Воронова и появится «Адвокатское бюро «Елисеева и партнеры». Все уже забыли о прошлых маминых проблемах, а вот о прежних успехах они громко заявят. Правда, тут есть небольшая загвоздка - ей нужно подтвердить степень, ведь мама столько лет не практиковала.
        - Она, наверное, счастлива?
        - Еще бы. Уже обновила гардероб, - рассмеялась Алиса. - Но все равно пока у Кости масса мелких дел, которые отнимают все его время: просроченные штрафы, пьяные дебоши и прочая ерунда, за которую раньше он бы не взялся.
        - Хм… ему нужна с этим помощь? - Мила закусила губу и опустила голову, чтобы подруга не заметила ее ехидного взгляда.
        - А ты как думаешь?
        - Думаю, что мне надо устроиться в «Адвокатское бюро Елисеева и партнеры»! - радостно заявила Мила.
        - А как же твоя работа в «Новом времени»? - нахмурилась Алиса.
        - Ее больше нет. Меня уволили на той неделе, я тебе пока не говорила.
        - Уволили? Серьезно? За что?
        - Ну ты помнишь, мы готовили материал о поборах в московских школах? Перед выборами мэра нам настоятельно рекомендовали его не публиковать, и наш главред, жирный индюк, пошел на уступки. Но, черт возьми, я неделями копалась во всем этом дерьме, а Санчо написал такую статью…
        - И ты ушла из-за этого? Но, Мил, они могли опубликовать статью позже…
        - Нет, Алиска, я же говорю, меня уволили. Когда нашу статью завернули, я дождалась верстки макета крайнего номера и после того, как его утвердил главред, сказала, что у меня от него поручение заменить материал о парковой программе на нашу статью.
        - И?!
        - Что «и»?! В тех школах начались проверки, а меня рассчитали. Санчо пытался за меня заступиться, но я и сама подумывала уйти. Журналистика - это не мое.
        - Сумасшедшая! - рассмеялась Алиса.
        - Может быть… Слушай… Как бы тебе сказать… Только не обижайся! - Мила стала нервно теребить край кофты, и Алиса приготовилась к очередному безумному признанию подруги.
        - Что такое на этот раз?!
        - Можно я уеду? Я Димку очень люблю и завтра обязательно приеду с большим и вкусным тортом, но сейчас мне надо уехать!
        - Думаю, Костя еще в офисе, - улыбнулась Алиса.
        - Спасибо, ты настоящий друг! А Дену скажешь сама, что я уехала, а то не отпустит еще…
        - Мил, тебя невозможно удержать. Ты как атомная бомба! Да и Денис будет только рад. Его отношение к Косте сильно поменялось после того, как он спас тебя. А теперь беги, не теряй времени!
        Мила сразу помчалась в бюро, даже не переодевшись во что-то более подходящее для офиса. Какая разница, что на ней майка и шорты, ведь главное, что явится она сама! В субботу офисное здание почти пустовало. Знакомый охранник пропустил Милу по старой памяти и пообещал не предупреждать о ее визите Костю. Хоть это было не по уставу, но когда Мила его поцеловала, он забыл обо всех правилах.
        Никогда еще лифт не казался таким медленным. Мила нервно постукивала кроссовком по полу, наблюдая, как одна за другой загораются кнопки этажей. Наконец двери открылись, и она вылетела в холл.
        Здесь все так изменилось за последние месяцы. Раньше весь этаж принадлежал бюро Вороновых, сейчас же Мила оказалась у указателя с обозначением разных компаний. Костино бюро теперь было одним его кабинетом с приемной. Удивительно, что бизнес, который строили два десятилетия, оказалось так легко разрушить. Ведь прошло всего четыре месяца. Мила перевела дыхание и пошла к Косте.
        Приемная была уже пуста. Мила улыбнулась своему бывшему рабочему месту и, не удержавшись, села в свое старое кресло. Лиза его подняла, и теперь оно показалось Миле чужим. Хотя так оно и было… Чужое кресло, чужая работа, а Костя? Он тоже чужой?
        - Татьяна Васильевна, это вы? - послышалось из кабинета, и Мила замерла, словно застигнутая на месте преступления. - Вы что-то забыли?
        Нужно было ответить, а еще лучше сразу зайти к Викингу. Она это понимала, но будто приросла к креслу. Только его размашистые шаги, приближающиеся к двери, заставили ее подскочить с кресла. Они столкнулись в дверях Костиного кабинета, и если бы он не подхватил Милу, она бы рухнула на пол.
        - Мила? - удивился Костя, все еще смыкая руки на ее талии.
        - Привет, - смущенно ответила она и отвела взгляд.
        - Что ты тут делаешь? - нахмурился он и все-таки отпустил Милу.
        Он боялся ее ответа, потому что не знал, чего ждать. В кафе на встречу Малявка так и не пришла, и Костя потерял надежду, что у их отношений есть будущее. Он не собирался нарушать условий их старой договоренности, как бы ни хотелось рвануть к ней и заставить объясниться.
        Мила отшагнула, поправила задравшуюся футболку и прочистила горло. Ей было страшно, что сейчас Викинг ее отвергнет. Какой бы сильной она ни старалась быть, на деле была все той же по уши влюбленной девчонкой.
        - Викинг, я пришла устраиваться на работу. К тебе. Адвокатом. Тебе же нужны адвокаты?
        - Ты?.. Хм… Зайди, - Костя отошел от двери и жестом пригласил Милу в кабинет.
        Такого поворота он не ожидал, но чувствовал, как в его душе что-то воскресает. Заваленный работой скучный вечер вдруг приобрел новые краски. Еще полчаса назад Костя с сожалением думал, что остался один в пустом офисе, теперь был этому рад.
        Мила проскользнула в Костин кабинет. Там практически ничего не изменилось, только появился еще один шкаф и тумба, заваленные папками. Как догадалась Мила, это все дела, которые сейчас были в бюро. Костя подошел к своему столу, но не стал за него садиться. Он не хотел, чтобы между ними с Малявкой стояло хоть что-то, и Мила это поняла, поэтому осмелела.
        - Ну так что? Возьмешь меня? - кокетливо поинтересовалась она, специально упустив в вопросе «на работу».
        - Разве ты не работаешь корреспондентом?
        - Больше нет. У меня другая страсть…
        - Юриспруденция? - Костя изогнул бровь, с трудом сдерживая улыбку.
        - Именно! - отчеканила Мила и грациозно закинула ногу на ногу. Костя ослабил узел галстука.
        - А тебе не говорили, что устраиваться на работу не стоит в таких… кхм… откровенных нарядах? Во всяком случае, если ты хочешь именно работать, а не что-то иное.
        - Я хочу работать! - выпалила Мила, но потом расслабилась и улыбнулась. - И, может быть, что-то иное.
        Костя окончательно снял галстук. В кабинете стало невыносимо жарко. Он не сводил с Милы глаз, и она, чувствуя такое внимание Викинга, нетерпеливо поерзала в кресле. Они оба хотели большего и из последних сил держали себя в руках.
        - Хорошо. Ты принята, - наконец сказал Костя.
        - Отлично! - Мила хлопнула в ладоши и томно добавила: - С чего начнем?
        - С вон тех папок, - Костя указал на огромную стопку на тумбе сзади Милы.
        - В смысле? Ты сейчас серьезно? - нахмурилась она.
        - Серьезней некуда, Красовская. Начинай разбираться.
        Мила тяжело вздохнула и, подхватив папки, хотела направиться к двери, но Костя ее окликнул.
        - Что еще? - недовольно спросила она.
        - Работать здесь будешь. Как ты могла заметить, у нас в распоряжении только два кабинета. Там Лиза и Татьяна Васильевна, так что тебе придется временно сидеть со мной, - Костя шагнул к ней и оказался так близко, что аромат его одеколона смешался с запахом ее духов.
        - Да?
        - Угу… Так я смогу за тобой следить.
        - Следить?
        - Да, - Костя забрал у нее папки и опустил их обратно на тумбу. - Теперь, Малявка, от меня не сбежишь.
        - Теперь, Константин Кириллович, я никуда сбегать не собираюсь.
        От автора
        В работе использованы реальные события, но в контексте выдуманного сюжета.
        Правда:
        Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат получил широкую известность как крупнейший источник загрязнения Байкала.
        Комбинат прекратил свою работу 25 декабря 2013 года. 28 декабря 2013 года Председателем правительства России Владимиром Путиным было подписано распоряжение о создании на территории закрывшегося комбината экспоцентра «Заповедники России».
        49 % акций Байкальского ЦБК принадлежит государству в лице Росимущества, 51 % - у инвестиционной компании «Континентальинвест» Николая Макарова.
        В июле 2010 года «Альфа-банк» выкупил реестровую задолженность БЦБК перед ЗАО «Райффайзенбанк» на сумму 327 млн рублей и стал контролирующим кредитором БЦБК.
        С целью установления контроля над финансовыми потоками БЦБК на посты исполнительного директора, финансового и коммерческого директоров комбината сразу же были назначены люди, представляющие интересы банка. Сегодня БЦБК находится под полным финансовым и операционным контролем «Альфа-банка», собственники от управления были отстранены.
        Около 2000 человек остались без работы после закрытия БЦБК.
        Город Байкальск, где БЦБК был крупнейшим поставщиком рабочих мест, ежегодно покидают местные жители, и если на месте целлюлозного комбината не откроют другое предприятие, город просто опустеет. Согласно федеральной программе по развитию моногородов, в городе планируется строительство объектов туризма и двух заводов по розливу байкальской воды. Также планируется создание тепличных хозяйств и предприятий по переработке садовой земляники. Несмотря на предпринимаемые меры по улучшению экономической ситуации в городе, население продолжает стремительно сокращаться. Наиболее активные люди - молодежь с высшим образованием - уезжает в большие города. Обратная миграция - за счет пенсионеров из северных депрессивных населенных пунктов - не покрывает убыль населения.
        На данный момент территория БЦБК перекрыта. На месте комбината так ничего и не было построено.
        Ложь:
        Не существует никаких сведений, что кто-либо пытался продолжить производство суперочищенной целлюлозы на Байкале. Все герои истории вымышлены.
        Проблема БЦБК стала важной темой дискуссий второй половины ХХ века. С одной стороны на чашу весов была поставлена экология чистейшего пресноводного озера планеты, настоящего чуда природы; с другой - добыча уникального материала суперочищенной целлюлозы, тысячи рабочих мест, жизнь целого города.
        Капкан для Викинга - 2
        Часть 1
        С трудом выкатив тележку, набитую продуктами из супермаркета, Мила решительно покатила ее через парковку к стоянке бизнес-центра, где оставила машину. Она трижды прокляла свои сапоги на высоком каблуке, трижды отчитала себя за то, что натянула их для простого похода в магазин и трижды выругалась на чертов гололед.
        - Куда катится мир? Новый чертов год, снега нет, а льда, как на катке! - недовольно пробормотала она. - Нет, это Викинг во всем виноват. И если сломаю ногу, до конца дней будет мучиться виной, что не поехал со мной, как обещал.
        Позавчера, когда праздник был уже совсем на носу, он все-таки решился пригласить Милу к себе на новогоднюю ночь. Вот уже несколько месяцев, как они снова стали работать вместе, между ними творилось что-то непонятное. Когда Мила явилась в его бюро и объявила, что останется с Костей, она была уверена, что их отношения моментально возродятся, ведь Викинг по-прежнему ее любил, но этого не случилось.
        Сначала Мила списала это на обиду. Оно и понятно, все-таки когда они условились о встрече в кафе после трехмесячной разлуки, а Мила не явилась, Костя мог в ней усомниться, и обида была бы обоснованной. Но прошел день, за ним другой, а там неделя, месяц… а все оставалось по-прежнему. Несколько раз Мила заводила разговор «о них», но Костя всегда уходил от любого конкретного ответа. Иногда они вместе ужинали, ходили в кино, на концерты, выставки, то есть вели себя как обычная пара. Викинг брал ее за руку, долго целовал на прощанье, но дальше этого у них не заходило.
        Мила была готова лезть на стенку и не понимала, как Костя так стойко держится. Порой она боялась, что он, памятуя о прежних грешках, завел себе любовницу, отношение с которой не афиширует. Эта мысль сводила с ума и заставляла Милу пристально следить за каждым шагом Викинга, но ничего предосудительного не обнаруживалось. Костя практически все время был на работе, а когда у него появлялась толика свободного времени, проводил его с Милой… по-дружески невинно.
        Друзья и родные не вмешивались в их отношения. Мила как-то пыталась поговорить с Матвеем, в надежде, что ее отчим, которого Костя уважал и всегда к нему прислушивался, сможет на него повлиять. Однако Матвей заявил прямо, что Мила должна сама разобраться со своим парнем.
        - В том-то и дело! - возмущенно всплеснула руками Мила, - он мне не парень! Вот как так, папа?
        - Не знаю, дорогая, но это явно не мое дело, - помешивая кофе в турке, ответил Матвей.
        Стоя у плиты, он умудрялся одновременно жарить яичницу и следить за кофе. С тех пор, как Мила вернулась на работу, он каждый будний день готовил им завтрак. Семейное утро за омлетом или яичницей с ломтиками ветчины или жаренным беконом и ароматным кофе стало приятной традицией. Никогда раньше Матвей и Мила не были настолько близки, как сейчас.
        - Ты знаешь, я ценю Константина и считаю его замечательным вариантом для тебя, но после всего, что случилось, он мог сам захотеть взять паузу. Ему сейчас надо ставить на ноги бизнес, все его силы уходят на это. Главное, что сейчас ты можешь для него делать - поддерживать и помогать в бюро.
        - Но я и так помогаю! Знаешь, во сколько я вчера вернулась?
        - В одиннадцать сорок три, - спокойно ответил Матвей, ставя перед падчерицей кружку ароматного свежесваренного кофе.
        - Откуда знаешь? - изумилась Мила и подула на свой кофе.
        - Я никогда не засыпаю, пока ты не вернешься, - по-доброму улыбнулся Матвей и сел за стол напротив Милы.
        - Вот черт. Надо мне что ли от тебя съехать, - пробормотала она.
        - Не думаю, что теперь смогу спать спокойно, если ты останешься без присмотра. В прошлый раз, когда ты начала самостоятельную жизнь, это кончилось не очень хорошо.
        - Ну, пап, я уже не маленькая и больше не натворю глупостей. Я повзрослела за этот год лет на десять.
        - Хорошо, но живи пока здесь, а там, может, передам тебя сразу в руки Косте.
        - Угу, как же… Жди от него. Ты же не хочешь мне помочь, - Мила с надеждой взглянула на Матвея, но он только покачал головой. - Вот и Алиса тоже не хочет помогать.
        Сердобольная Алиса тоже решила не лезть в отношения Милы и Кости, да и Денис запретил ей вмешиваться. Недавно у них родилась долгожданная дочурка, и они с головой ушли в семейные заботы. Мила пару раз навещала свою племянницу, надеясь заодно снова бросить удочку по поводу Кости, но видя, как Алиса уставала с двумя детьми, оставила эту затею.
        - Кстати, пап, я остаюсь в новогоднюю ночь дома. Закажем пиццу, посмотрим очередной позор по телевизору, а Вику купим какой-нибудь кошачьей вкусняшки. А? - отправляя в рот кусок хрустящего бекона, заявила Мила.
        - Меня не будет дома, - ответил Матвей.
        - Как так?
        - Иду на вечер, который устраивает один мой партнер. Ничего интересного, как ты выражаешься, «сборище пенсов», которые за шампанским будут обсуждать дела, пока их жены перемывают косточки общим знакомым.
        - И ты идешь один?
        - Дорогая, я могу взять тебя, но не думаю, что тебе захочется провести новогоднюю ночь со стариками вроде меня.
        - Ну во-первых, ты не такой уж старик, а во-вторых, я не о себе. Тебе нужна подруга…
        - Мила, мы уже говорили об этом. У меня была жена, твоя мать, с которой я был счастлив. Этого счастья мне хватит на всю оставшуюся жизнь.
        - Но мама хотела бы, чтобы ты был счастлив и сейчас!
        - Так я счастлив. У меня есть ты.
        - Но я это друго-о-е, - протянула Мила и откинулась на спинку стула, скрестив под грудью руки, как делала всегда, когда не хотела уступать в споре.
        - Все, Мила. Закрыли тему, - отрезал Матвей, хмуря брови. Мила понимала, что отчим не злится, но может уйти в себя и впасть в грустные думы о ее матери. И ей очень не хотелось с самого утра настраивать его на этот лад.
        - Ладно. Закрыли, - вздохнула она и снова принялась за завтрак. - Так значит, Новый год я буду встречать одна?
        - У тебя есть друзья, есть Костя. Поговори с ним, пригласи к нам…
        - А… старый ты пройдоха! - Мила довольно улыбнулась. - Специально освобождаешь мне квартиру?
        - Но дальше уже все сама, - подмигнул Матвей.
        Но Мила не успела пригласить Костю к себе на Новый год. Когда она, как обычно, вихрем влетела в их кабинет, он сам огорошил ее предложением отметить праздник вместе… у него.
        - У тебя будет вечеринка или как? Ты многих пригласил?
        - Только тебя, - не отрывая взгляда от документов, ответил он.
        - Да? То есть мы будем вдвоем? - Глаза Милы радостно загорелись, а в голове мгновенно возник целый рой мыслей, по поводу праздничной ночи.
        - Но если у тебя уже есть планы, я не обижусь. Просто мне в этом году было не до праздника, я даже не просмотрел и половины пригласительных, а сейчас отвечать на них поздно. А Алисе с Денисом явно лучше без нас.
        - У меня совершенно нет планов… Я, кстати, думала позвать тебя к себе. Папа идет на какой-то скучный прием для пенсов, и дом совершенно свободен, - Мила кокетливо изогнула бровь, но Костя сделал вид, что не понял ее намека.
        - Лучше у меня. Не будем злоупотреблять гостеприимством Матвея. К тому же он может рано вернуться…
        - И помешать нам? Да, Викинг? - Мила перебралась с кресла на стол Кости.
        - Кхм. - Костя чуть ослабил узел галстука и схватился за край документов, на которых удобно устроилась Мила. - Матвей может захотеть отдохнуть, а мы помешаем ему разговорами.
        - Какой ты скучный, Викинг… Но хорошо, я приеду к тебе и…
        - …и с тебя ужин.
        - Идет. Хочешь, чтобы я приготовила что-нибудь особенное?
        - Легких закусок будет достаточно. Икра, рыба, фрукты… Давай так, я заеду за тобой утром тридцать первого, и мы вместе все купим, я загружу все в свою машину, отвезу домой, а вечером ты приедешь и накроешь на стол.
        - Договорились… Только приезжай не очень рано. Я хочу как следует отоспаться перед ночью, что нас ждет.
        - Одиннадцать устроит?
        - Лучше полдень, но ладно.
        Мила прождала Костю до половины двенадцатого и только тогда получила от него СМС о том, что рано утром ему срочно пришлось уехать в Наро-Фоминск на встречу с клиентом и на обратном пути он застрял в пробке. Так Мила оказалась с прической, макияжем и на высоченных каблуках одна в огромном супермаркете. Конечно ей было обидно, что Костя ее оставил, но вспомнив слова Матвея, что ей следует во всем поддерживать Викинга, вообразила себя женой декабриста и решительно покатила тележку в рыбный отдел.
        Миле хотелось устроить изысканный праздник с морем шампанского, экзотическими закусками и не менее экзотическим продолжением ночи. Она даже купила свечи и пену для ванны. Кто знает, как им захочется расслабиться на утро? Вот только машину пришлось парковать не у магазина, а на стоянке офисного здания через дорогу. Мила хотела подкатить туда тележку с покупками, а потом абсолютно честно собиралась вернуть ее обратно в магазин, но огромная дама-охранница преградила ей дорогу.
        - Куда?! Это собственность магазина! - сурово сказала она, ткнув толстым пальцем в тележку.
        - Я хотела только выгрузить пакеты в машину. Она вон там, - Мила указала на свой громадный внедорожник.
        После всего случившегося за последний год, Мила хотя и изображала из себя бесстрашную поборницу справедливости, на самом деле старалась всячески себя обезопасить. В том числе и на дороге. Она специально выбрала для себя громадную машину. И хотя на городских дорогах ее внедорожник казался слегка неуместен, так ей было спокойнее.
        - Тележки нельзя выкатывать с территории магазина. Надо было парковаться тут.
        - Но здесь все места заняты. Тридцать первое же!
        - И что? Значит, надо было приезжать вчера, а лучше на той неделе.
        - Послушайте, я не собираюсь с вами спорить или рассказывать о том, как была занята последние дни…
        - Вот и не надо. Бери в ручки свои пакеты и топай к машине, а тележку оставь.
        - Но я верну ее! Если не верите, давайте оставлю вам в залог свой телефон.
        - Ой, вот только этого не надо… - охранница поморщилась как от кислого лимона, - оставит она телефон… А потом на меня же жалобу напишешь, что, мол, отобрала у тебя мобильник.
        - Да что с вами такое? Еще и тыкаете. Я между прочим к вам на «вы»!
        - Ой, зубы не заговаривай… Тележку увезти не позволю.
        - Ну и подавись ей!
        Мила стала яростно доставать пакеты, составляя их прямо на землю, а потом со всей силы запустила тележку в охранницу. Та еле успела отскочить, и пустая тележка со всей силы въехала в чью-то машину. На всю стоянку разразилась бьющая по ушам сигнализация, и Мила почувствовала, как у нее ушло сердце в пятки - не хватало только разбираться с недовольным водителем. На ватных ногах она направилась к орущей машине, но, заметив, что на ней ни царапинки, гордо распрямила спину.
        - Ждите владельца автомобиля и объясняйтесь с ним. Это же все по вашей вине, - ехидно заявила Мила.
        - Что ты несешь? Это же ты запустила тележку!
        - Вы меня вынудили! - Мила схватила с земли свои пакеты и, развернувшись, походкой от бедра направилась к переходу.
        Чувствуя спиной прожигающий взгляд охранницы, Мила старалась не подавать виду, как ей тяжело. На самом деле она с трудом держала равновесие, чтобы не упасть, пакеты до боли врезались в ладони, а руки до плеча сводило от непосильной ноши. Кое-как добравшись до автомобиля, Мила сгрузила покупки на землю, открыла багажник и облокотилась о его дверцу чтобы перевести дух. Вдруг у нее за спиной раздался знакомый женский голос:
        - Мила Красовская?!
        Мила резко повернулась, надеясь, что ошиблась.
        - Жанна?!
        Костина бывшая невеста сильно изменилась с того времени, как они виделись в последний раз. Она слегка поправилась, и это ей шло. При том, что Жанна была совсем без макияжа, здоровый румянец придавал ее лицу особую прелесть. Она изменила прическу, сделала короткую стрижку и из светлого блонда ушла в темный. Такие перемены обычно говорят о том, что и в жизни не все, как прежде. Первое, о чем подумала Мила - новая любовь.
        - Ты прекрасно выглядишь! - совершенно искренне сказала она. - Так изменилась…
        - Ты тоже отлично выглядишь. Я бы даже сказала шикарно, - Жанна покосилась на Милины сапоги.
        - А это… у меня были планы помимо магазина, - отмахнулась она. - Ну рассказывай, как твои дела? Что нового?
        - Все прекрасно. Я ушла из галереи…
        - Да ладно?! Ты же обожала это дело.
        - Ага, но ушла, чтобы открыть свою. Пока мы собрали только одну экспозицию, но о нас уже писали и говорили. Ты, конечно, не следишь за столичным миром искусства…
        - Да, от этого я совершенно далека. Но я тебя поздравляю. Честно. От души.
        - Верю, - улыбнулась Жанна.
        Миле хотелось больше расспросить ее и, в первую очередь, о личной жизни. Для нее это было делом принципа. Она все еще чувствовала вину за то, что так поступила с Жанной, и только ее настоящее женское счастье рядом с каким-нибудь по уши влюбленным красавцем могло бы успокоить Милину совесть. Но спросить напрямик она не смогла.
        - Ладно, Мил. Была рада тебя видеть, но мне пора, - Жанна махнула рукой на заведенную машину в другом конце стоянки.
        - И я тебя была рада встретить. С наступающим!
        Укладывая покупки в багажник, Мила украдкой поглядывала в сторону Жанны, а когда та села в машину, выпрямилась в стала внимательно всматриваться в то, кто был за рулем. Водителя Мила не рассмотрела, но, когда их автомобиль проезжал мимо, ей показалось, что вместе с Жанной сидел какой-то мужчина. И, если глаза ее не подвели, Мила увидела, как Жанна положила руку на его плечо.
        - Если что, можно сказать Викингу, что у Жанки новый роман, и я видела, как она с этим парнем целовалась, - пробормотала Мила, захлопывая багажник.
        Из-за вечных пробок Мила приехала домой только к двум, и это было катастрофически поздно, учитывая, какие приготовления к ночи ее ждали. Эпиляцию она сделала накануне, а все остальное оставила на последний день: увлажняющая маска, ванна с морской солью и лепестками роз, укладка, макияж…
        Матвей, сидя с кружкой кофе на диване в гостиной, с улыбкой наблюдал за тем, как его обожаемая падчерица «чистит перышки» перед романтическим Новым годом. В душе он надеялся, что именно сегодня все решится, и молодые люди окончательно сойдутся. Он ни грамма не сомневался в Костиной любви и мечтал, чтобы он поскорее сделал Миле предложение. В последнее время Матвей все чаще задумывался о своих годах и боялся, что у него осталось совсем мало времени, чтобы понянчиться с внуками. Детей ему Бог не послал, а с Милой они сблизились, только когда та стала совсем взрослой. Сколько лет он потерял, сколько лет не знал счастья быть любимым папой, сколько лет не мог узнать настоящую ценность семьи.
        Матвей надеялся, что в качестве дедушки сможет реабилитироваться. Он представлял, как будет баловать внуков, дарить самые вкусные сладости, гулять с ними в парке и забирать к себе на выходные, играть в пиратов, читать сказки и выдумывать их тайный сказочный мир, вход в который разрешен только детям и таким старикам, как он. Но для этого было нужно, чтобы Костя с Милой снова сошлись. Именно поэтому Матвей предложил Миле свою квартиру, тем более он все равно собирался уходить, хотя никакого новогоднего приема не намечалось. Еще месяц назад он забронировал столик на двоих в любимом ресторане Ольги.
        Прошло много лет со дня, когда Ольга их покинула, и все это время для Матвея было подобно одному нескончаемому дню. Его жизнь кончилась вместе с ее жизнью, а то, что осталось, сконцентрировалось вокруг Милы, дочери любимой жены, а теперь и его дочери. Матвея забавляли ее попытки с кем-нибудь его познакомить. Мила искренне желала ему счастья, и это так грело душу. В то же время Матвей видел в Милиных глазах толику ревности, но дочка могла не переживать - он никогда не изменит памяти жены.
        - Пап, у меня тут проблемка! Помоги! - крикнула Мила из своей комнаты, и Матвей нехотя поднялся с дивана.
        - Что тако… - он замер на пороге комнаты, где кругом была разбросана одежда.
        - Сломала замочек на платье, которое приготовила на вечер. Не знаю теперь, что надеть, - глядя на ворох платьев, вздохнула Мила.
        - Ну тут я тебе не советчик, - осторожно заметил Матвей.
        - Па, мне сейчас не до шуток! Ты представляешь, какой передо мной выбор? А ошибиться я не могу-у, - жалобно протянула Мила. - Что мне надеть, чтобы сразить Викинга? Скажи как мужчина.
        - Мила, почему бы тебе не посоветоваться с подружками?
        - С какими? Всем моим подружкам сейчас не до меня: кто режет колбасу в «Оливье», кто подгузники меняет… а ты вот рядом и все равно скучаешь.
        - Знаешь, когда ты в прошлом месяце простыла и взяла выходной, а Костя заехал тебя навестить, ты открыла ему в старой футболке…
        - Ой, не напоминай! Я думала, что это ты из аптеки вернулся. Но я быстро переоделась.
        - Да, но потом, когда я напоил тебя лекарствами, и ты уснула, мы с Костей ненадолго вышли…
        - Только не говори, что курить! Ты же бросил!
        - Не сбивай меня с разговора, дорогая. Так вот, мы вышли… освежиться, и Костя сказал, что ему ты очень понравилась в своей детской футболке.
        - И что? Предлагаешь мне пойти к нему на рандеву в футболке со Скуби-Ду?
        - Ну что ты? Я не об этом. Я это говорю к тому, что бы ты ни надела, Косте все понравится, потому что это будет на тебе. Мне твоя мама нравилась в любой одежде, будь то шикарное вечернее платье или майка со спортивными штанами.
        - Хорошо. Очко засчитано. Умело ты решил слиться. Но мне все равно нужно что-то надеть, и пока я не решу, тебя не пущу к телевизору.
        Матвей тяжело вздохнул и снова посмотрел на бесформенную кучу одежды. Видимо, Мила просто-напросто выбросила из своего шкафа все, что висело на вешалках.
        - А вон то голубое с оборкой? - Матвей ухватил взглядом краешек нежно-голубой атласной ткани, окаймленной кружевом.
        - Это?! - усмехнулась Мила и вытащила сексуальный пеньюар. Матвей тут же покраснел, сгорая от стыда.
        - А знаешь, что? Давай починим молнию на твоем платье.
        - Ты серьезно? Ты сумеешь? - недоверчиво спросила Мила, боясь радоваться раньше времени.
        - Я вряд ли, а вот в доме быта. Если поспешу, то успею до закрытия.
        - Спасибо-спасибо-спасибо! Ты самый лучший папа на свете! - Мила подлетела к Матвею и расцеловала его в обе щеки.
        Пока машина прогревалась, Матвей смотрел на себя в зеркало заднего вида. С его лица не сходила глупая улыбка, а в голове вертелись слова Милы. Она сказала, что он самый лучший папа на свете… Что могло быть приятнее для одинокого старика? Конечно, Мила его любила, и он это знал, но она так редко говорила ему об этом. До сегодняшнего дня простое «папа» из ее уст ложилось бальзамом на его душу, но сейчас произошло нечто большее. И ради этого он был готов в канун Нового года объездить всю Москву, а если потребуется, то и Подмосковье. Главное, чтобы Мила никогда не усомнилась в том, что он действительно самый лучший папа.
        Большие часы в гостиной пробили шесть. Мила уже закончила с макияжем, завила волосы крупными локонами и надушилась. Матвей сумел найти мастера, который починил застежку на платье, так что теперь оно висело отглаженным на стенке шкафа. Костя написал, что скоро будет и поднимется, чтобы снести в машину продукты к праздничному столу. Мила специально ничего не готовила заранее, чтобы продемонстрировать Викингу, что она стала настоящей хозяйкой. Хотя правдой это было лишь отчасти. Мила научилась готовить десяток изысканных блюд: необычные салаты, холодные и горячие закуски из деликатесных продуктов, всевозможные канапе. А вот сварить простое пюре без комочков, не спалить яичницу и не переварить суп пока еще было слишком сложной задачей. Но Косте было совершенно не обязательно об этом знать, после салата с осьминогом и авокадо у него не должно было остаться сомнений в ее кулинарных талантах.
        - Дорогая, я убрал продукты в сумку-холодильник, фрукты в коробке. Я поставил ее в прихожую, - Матвей деловито посмотрел по сторонам. - Так, что еще?..
        - Ничего! Ты и так для меня столько всего сделал. Давай просто подождем Викинга, - Мила плюхнулась на диван и похлопала по нему рядом с собой.
        - А платье ты надевать не будешь? - нахмурился Матвей, глядя на падчерицу в домашнем махровом халате.
        - Конечно буду, но когда Викинг подъедет, а то помну или чем-нибудь заляпаю.
        - Ну хорошо.
        Матвей опустился на диван и тяжело вздохнул. В последнее время ему все тяжелее давались любые физические нагрузки, даже от хождения по квартире начиналась отдышка. На всякий случай он даже прошел обследование в частной клинике, но никаких патологий у него не выявили. Просто возраст напоминал о себе. По молодости он не берег здоровье, пренебрегал спортом и правильным питанием, и сейчас это сказывалось. К тому же ему следовало бы бросить курить, но старая привычка оказалась сильнее его воли. И тем не менее, Матвей не жалел ни о чем.
        - Что предпочитаешь: «Иронию судьбы» или «Чародеев»? - взяв в руки пульт, поинтересовался Матвей.
        - Я бы предпочла «Назад в будущее», - устраивая голову отчиму на колени, ответила Мила. Он аккуратно убрал прядь с ее щеки и довольно улыбнулся.
        - Это будет только завтра.
        - М-м-м… Ну тогда давай музыку какую-нибудь. Пошлепай по каналам.
        - Хорошо.
        Но они так и не успели ничего посмотреть. У Милы завибрировал мобильный. Костя сообщал, что подъезжает, и она, как юла, забегала по дому: платье, туфли; прическа растрепалась - нестрашно, можно поправить, блеск для губ, пара взмахов кисточкой… А Матвей пошел встречать Костю.
        - Мила! Костя пришел! - крикнул Матвей как раз тогда, когда Мила собиралась выйти из своей спальни. Она последний раз взглянула на себя в зеркало и довольная собой, направилась к прихожей.
        Она была уверена, что сразит Викинга, и надолго его точно не хватит. Столько месяцев воздержания наверняка стоят этой ночи. Сегодня все будет по-особенному. Когда-то она сказала Косте, что делать предложение руки и сердца не его конек, этой ночью Мила хотела намекнуть, что в четвертый раз все будет по-другому. И если у него остались какие-то сомнения, то она их развеет.
        - Ты… Вау! - оторопел Костя. Приглашая Милу к себе, он планировал скромный, почти семейный вечер, но Малявка, как всегда, превзошла его ожидания.
        На Миле было темно-зеленое атласное платье в пол с длинными рукавами и совершенно без декора, но главным было другое - глубокое декольте, заканчивающееся под пупком, не оставляющее простора фантазии.
        Долгий целибат напомнил о себе, и Костя схватился за пакет с продуктами, чтобы скрыть неуместное желание. Ему стало невыносимо стыдно перед Матвеем, ведь в первую очередь он хотел показать, что испытывает к Миле не просто физическое влечение. К счастью, Матвей не заметил Костину реакцию.
        - Дорогая, ты бы надела кофту… - с трудом выдавил Матвей. Когда днем он возил это платье в дом быта, то даже не представлял, какой у него вырез. В пакете оно выглядело очень даже скромным. И как он не почувствовал неладное.
        - Не беспокойся, папочка, я же в машине.
        - Да, но… Хкм…
        - Все, папуля, нам пора! - Мила подбежала к Матвею и поцеловала его в щеку. - С наступающим. Я люблю тебя!
        За Милой и Костей закрылась дверь, их голоса разносились по подъезду, пока не приехал лифт, потом во дворе раздался звук заведенного двигателя и шум отъезжающей машины. По телевизору начался показ очередного советского фильма. Где-то раздались выстрел салюта, и небо окрасилось миллионом разноцветных огней. Кто-то пел про трех белых коней, а кто-то просил прекратить горланить. А Матвей продолжал стоять в прихожей, все еще чувствуя на щеке горячий след поцелуя дочери. Он даже не заметил, как по щеке покатилась слеза.
        - Замечательная у нас с тобой девочка, - прошептал Матвей и не спеша двинулся в комнату. - Видишь, Оленька, какая она красавица. Это ей от тебя досталось. Надеюсь только, она станет счастливее тебя. Но ведь тебя никто так не любил, как я. А вот ты… Но ты тоже меня любила, по-своему, конечно, но любила. Только у Милы все будет лучше. Она с ума сходит по Косте. Дай Бог, в этот раз у них все получится. Ты же там с облачка за ними присмотришь?
        Через три часа, когда Мила, счастливая, будет хлопотать на кухне у Кости, Матвей достанет из гардероба свой лучший костюм. Гладко выбритый, надушенный любимым одеколоном жены он отправится в ресторан, где для него приготовят столик на двоих, а вот блюда на одного. За бокалом шампанского, провожая еще один год, прожитый без любимой супруги, он впервые не будет грустить. Его мысли будут не об Ольге, Матвей будет думать о Миле, своей любимой дочери.
        Часть 2
        Мила поерзала на кожаном сиденье и вспомнила слова Матвея о кофте. Сейчас они не казались ей такими глупыми. Колючее шерстяное пальто практически на голое тело дарило мало приятных ощущений и вызывало противный зуд.
        - Ты чего? - нахмурился Костя, глядя на Милу.
        - Ничего… Жарко что-то, - вздохнула она и стала расстегивать пальто.
        - Ты что… собираешься его снять?
        - Почему бы нет? - Мила игриво подмигнула Косте и стала расстегиваться. - Тут так душно…
        - Тогда лучше так, - Костя наполовину открыл окно со стороны Милы. Ее моментально обдало холодным воздухом, пришлось резко запахнуть пальто, и она недовольно скрестила под грудью руки. - Я сделал что-то не так?
        - Все так. Когда же мы уже приедем? - простонала Мила и подняла обратно стекло.
        - Сейчас восемь баллов, так что еще минут сорок.
        - Это был риторический вопрос, Викинг. Мог бы не отвечать, я же не слепая.
        - Кхм… Ты сегодня что-то не в духе. У тебя есть что-то, что ты хочешь мне сказать?
        - О чем? - удивилась Мила.
        - Ну, например, что хочешь сбежать от меня на какую-нибудь вечеринку. Твое платье…
        - Черт, Викинг! - перебила его Мила и все-таки стащила с себя пальто-власяницу. Теперь, когда грубая ткань не колола ее нежную кожу, она поняла, как отвратительно вела себя с Костей, в то время, как собиралась действовать совсем иначе. Мила отстегнула ремень безопасности и, усевшись вполоборота к Косте промурлыкала: - Милый, ну что такое ты говоришь? Я никуда от тебя не сбегу… Не надейся.
        - Хм… - Костя криво улыбнулся, бросив голодный взгляд на Милино декольте, и в этот момент его долгое воздержание напомнило о себе. - Твою мать, Малявка! Надень пальто и пристегнись!
        - Эй… Ты чего?
        - Ничего. Сядь прямо и пристегивайся, а то высажу.
        - Не посмеешь!
        В этот момент Костя резко крутанул руль и увел машину на обочину. Ехавшая за ними легковушка с пристегнутой на крыше елкой громко просигналила, а водитель даже выкрикнул какое-то ругательство, не поленившись для этого опустить стекло.
        - С ума сошел?! - прошептала Мила, перепуганная до кончиков пальцев. Ей даже показалось, что она чувствует, как на теле встали дыбом волоски, которые избежали вчерашней казни горячим воском.
        - Прекрати меня провоцировать, - прорычал Костя. - Я же не железный, Мила!
        - Ах вот оно что? - расплылась в улыбке Мила. - Ну-у-у… ты сам резину тянешь. Прекрасно же знаешь, что это, - она опустила взгляд на свой вырез, - твое и только твое.
        - Сумасшедшая, - вздохнул Костя и стал выруливать обратно на дорогу.
        - Передумал меня высаживать? - кокетливо спросила Мила и снова повернулась к Косте.
        - Передумал, но если не пристегнешься, то сегодня не скажу ни слова.
        - Можешь не говорить… слова часто все портят, - Мила провела ноготком по вырезу своего платья, отчего ее тело покрылось мурашками, а соски соблазнительно заострились.
        - Малявка! - не отпуская одной рукой руля, второй Костя потянулся к пледу, который лежал на заднем сиденье и, как только его ухватил, кинул прямо в Милу.
        - Ладно… - Мила потянула ремень безопасности, звонко его защелкнула и сверху накинула на себя плед. - Зануда.
        До дома они практически не разговаривали. Мила решила не играть с огнем раньше времени и пока не провоцировать своего Викинга. Сейчас он больше походил не на скандинавского воина, а на разъяренного быка, которому показали красное, но не спустили с привязи. В конце концов, подумала Мила, у них впереди целая ночь, так что стоит дать Косте спокойно доставить их домой.
        Припарковавшись у подъезда, Костя с облегчением вздохнул и вновь стал галантным джентльменом. Он вышел из машины, быстро ее обежал и, открыв дверцу с пассажирского места, подал Миле руку.
        - Спасибо, - неожиданно для себя Мила смутилась. Она вложила свою ручку в его горячую ладонь и почувствовала, словно по телу прошел разряд тока, будто не было всех тех лет ее безответной любви, не было их романа, лжи, расставания, потери ребенка… будто они только познакомились, только влюбились. - Может быть, это шанс.
        - Что? - спросил Костя, думая, что неправильно услышал.
        - Нет, ничего, - ответила Мила, размышляя, что эта ночь станет для них не просто вторым шансом, а чистым листом. Они напишут свою историю снова, только теперь без ошибок.
        - Держи ключи. Поднимайся в квартиру, а я следом с сумками.
        - Хорошо.
        В квартире Кости не было ни единого намека на наступающий Новый год. Пока Костя сгружал пакеты, она прошла в гостиную и огляделась. В углу лежало нечто укутанное в темный целлофан, в чем Мила с трудом признала искусственную елку. Она опустилась на корточки и стала разматывать покрытую пылью упаковку.
        - Оставь, я сам, - сказал Костя и, опустившись рядом с Милой, начал развязывать веревку, которой был обмотан ствол дерева. - Иди разбери продукты, а я соберу елку. Нарядим вместе.
        - Викинг, я думала, что ты хоть чуть-чуть подготовишься… - вздохнула Мила.
        - Знаешь же, что мне было не до этого.
        - Да, прости, - Мила опустила взгляд, - Пожалуйста, прости.
        - Малявка, да что с тобой сегодня? - Костя за подбородок поднял ее лицо и взглянул в глаза. - Ты какая-то другая…
        - Тебе не нравится? - нахмурилась она.
        - Ты нравишься мне любой, но, зная тебя, я слегка опасаюсь…
        - Дурак! - Мила показала Косте язык и резко вскочила на ноги. - Ладно, я на кухню. - Мила сделала несколько шагов и вдруг замерла. - Черт!
        - Что такое?
        - Да видишь ли, я надела платье для ночи, но не подумала о том, чтобы переодеться, пока буду готовить. Боюсь, что посажу пятно и испорчу атлас, - Мила игриво провела кончиками пальцев по платью, и Костя тяжело сглотнул. - Можно я возьму что-нибудь из твоих вещей?
        - Да, - хриплым голосом ответил он и прочистил горло. - Можешь выбрать все, что хочешь.
        - Спасибо, Викинг… Ой, а ты не поможешь? - Мила повернулась к Косте спиной и демонстративно потянулась к молнии.
        Костя встал и послушно, как школьник, подошел к Миле. Он аккуратно взялся за собачку и потянул ее вниз, расстегивая молнию. Больше всего ему хотелось коснуться белоснежной спины своей Малявки, но он из последних сил сдержался, понимая, что если сейчас даст слабину, то ни о каком празднике они с Милой уже не вспомнят. Однако Косте хотелось провести эту ночь не только в постели. Им о многом следовало поговорить, многое постараться исправить. Это их шанс. Их чистый лист, на котором они напишут свою историю, но писать ее нужно правильно, не торопясь с самого начала.
        Изумрудное платье упало на пол. Мила перешагнула через него и кокетливо наклонилась, чтобы поднять. Но Костя уже отвернулся к чертовой елке. Это было словно пощечина - Мила демонстрировала себя во всей красе: тонкие чулки на изящном поясе, кружевные трусики и обнаженная грудь.
        - Чурбан, - прошипела она и, закинув платье на плечо, направилась в Костину спальню.
        В качестве мести она специально выбрала его лучшую кипенно-белую рубашку, на которой будут отлично видны пятна соуса. А если Косте не понравится, что она надела именно ее, подумала Мила, пусть снимет сам! Она специально оставила чулки на поясе, а рубашку не застегнула на две верхние пуговицы. Покрутившись перед зеркалом, Мила походкой от бедра продефилировала мимо Кости, сгорбившегося над елкой.
        - Я пошла готовить!
        - Угу, - даже не подняв головы, промычал он.
        - Чурбан!
        Мила сама не заметила, как за готовкой, почти забыла о Викинге. Сейчас ее действительно больше волновал стол: блюда должны были получиться на славу, а сервировка - достойна лучших лондонских домов (Мила как раз дочитывала роман об английском аристократическом семействе и вошла в образ достопочтенной леди). Она руками нарвала хрустящий салат, ведь резать ножом его не рекомендуют, почему - Милу мало интересовало, но она решила готовить по правилам. Затем нарезала сочные томаты, авокадо, огурец и добавила щупальца осьминога. Если удивлять Викинга, то даже простым салатом. Мила заправила все оливковым маслом с лимонным соком, сдобрила щепоткой сухого базилика и стала тщательно перемешивать, как вдруг почувствовала на своей талии горячие руки Кости. Она повернулась в его объятиях и их лица оказались так близко, что у нее перехватило дыхание.
        - Ты специально надела мою любимую рубашку? - с улыбкой спросил он и, кажется, совершенно не разозлился, а Мила так хотела заявить ему: «так сними».
        - Да? Я взяла первое, что попалось под руку.
        - Врешь, Малявка. Врешь и не краснеешь, - Костя притянул Милу еще ближе и жадно впился губами в ее шею.
        - Черт… - простонала она.
        - Не ругайся. Тебе не идет, - усмехнулся Костя.
        - Черт! - назло повторила Мила.
        - Проказница…
        Костя запустил руку в ее волосы и грубо, по-хозяйски стал целовать. Миле казалось, что земля ушла из-под ног, что мир рухнул и был сотворен сызнова. Она обхватила руками шею своего Викинга и всем телом прильнула к нему, но Костя вдруг отстранился. В его глазах Мила увидела озорной блеск и решила, что это означает немедленное продолжение, однако ошиблась.
        - Готовь, Малявка. Когда закончишь, будем елку наряжать, - Костя шлепнул Милу по попке и, словно ничего не было, направился обратно в гостиную.
        - Эй, ну так нечестно! - крикнула ему вслед Мила, но он даже не обернулся.
        - Учусь твоим методам!
        Когда салаты и закуски были готовы, Мила решительно направилась к Косте. Следующий бой должен был остаться за ней, пообещала себе она, Викинг не сможет устоять, пусть даже елку не успеют дорядить до двенадцати. Мила специально расстегнула еще одну пуговичку рубашки, чтобы окончательно добить Костю своей наготой. На кухне она убедилась, что он хочет ее не меньше, чем она его, вот только Викинг проигрывать не собирается, но Мила жаждала его поражения.
        Костя не мог оторвать взгляда от Милы, она словно кошка, грациозно изгибалась, пытаясь дотянуться до самых дальних веток и развратно наклонялась за новой игрушкой, привставала на цыпочки так, чтобы он мог видеть кружевную резинку чулок, или приседала, «случайно» показывая в вырезе его рубашки больше, чем следовало. Тем не менее, Костя держал себя в руках. Он дал себе обещание, что им удастся нарядить эту чертову елку, встретить чертов новый год, как положено, пробуя каждый салат и закуску, и поговорить прежде, чем он потеряет от Милы оставшиеся крупицы разума.
        - Надо бы еще бантики повесить, - серьезно сказала Мила, глядя на наряженную елку.
        - Какие бантики?
        - Ну так как-то пусто смотрится. У тебя есть ленты?
        - Ленты? Откуда?
        - Вот ты зануда, Викинг. Тебе что не дарят подарков?
        - Хм… Кажется, кое-что есть. - Костя пошел на балкон, откуда вынес продолговатую коробку перевязанную темно-синей лентой. - Подарил Юсупов, когда мы выиграли его дело.
        - М-м-м… а нам, значит, не разрешаешь брать подарки клиентов, - нахмурилась Мила, вспомнив, как пару месяцев назад Костя заставил ее вернуть духи клиенту, чье дело о разводе она успешно закрыла.
        Молодой, представительный и почти холостой мужчина был очарован своей адвокатессой. Он находил любой предлог, чтобы лишний раз с ней встретиться, приглашал на кофе или даже обед. Несмотря на свою загруженность, Костя всегда следил за своей Малявкой и сразу заметил излишний интерес со стороны ее клиента. Он даже чуть не поддался порыву передать это дело другому адвокату, но вовремя взял себя в руки. Костя понимал, что пока дело о разводе не будет кончено, Мила никогда не позволит ничего лишнего, хотя в глубине души боялся, что она может увлечься этим парнем. И вот, когда его Малявка добилась справедливого развода, оставив алчную бывшую жену с законными алиментами и без половины имущества, на которую она претендовала, свободный бывший муж явился в бюро. Он подарил Миле шикарный букет роз и дорогие духи, а она, как девочка, расплылась в счастливой улыбке. Но не успела Мила сказать спасибо, как Костя тут же вызвал ее в свой кабинет, где прямо заявил, что правило их бюро - никаких подарков от клиентов. Миле пришлось вернуть духи, цветы, а также отказаться от предложения сходить на концерт в Дом музыки
и поужинать после. К счастью для Кости, новоявленный холостяк быстро смекнул, что на этом игровом поле ему ловить нечего.
        - Это был особый случай. Да и какой это подарок? Так бутылка виски, - отмахнулся Костя и протянул Миле ленту.
        - Виски за десятку… Да, ничего особенного, тем более, если это особый случай, - специально выделив последнюю фразу, усмехнулась Мила. - Ну ладно… если что запомню. Вдруг и у меня как-нибудь возникнет такой особый случай.
        Мила разрезала ленту на несколько кусочков, каждый из которых свернула бантиком и стала раскладывать по еловым веткам. Костя ей в этом не помогал. Он устроился в кресле, плеснул себе в рокс того самого виски и стал наблюдать за Малявкой.
        - Так лучше, скажи? - окинув ель критическим взглядом, поинтересовалась она.
        - Идеально, - не сводя глаз с Милы, ответил Костя. - Выпьешь? За старый год?
        - Выпью, но только когда мы накроем на стол. - Мила взглянула на часы и пришла в ужас. Время незаметно приближалось к полуночи, а она все еще разгуливала в Костиной рубашке. - Скорее, Костя!
        - Куда торопиться? Еще даже одиннадцати нет.
        - Мне нужно переодеться, забыл? И привести себя в порядок, - Мила демонстративно убрала назад волосы.
        - А может не стоит? Оставайся в моей рубашке.
        - Да? - Мила ехидно улыбнулась и прошагала к Костиному креслу. - Можно и без нее, - прошептала она, опустившись на подлокотник.
        - Нет уж, лучше в ней. Час уже поздний, а моя рубашка на тебе как ночнушка.
        - Ой-ой-ой… - скривилась Мила и, гордо отвернувшись, направилась на кухню. - Лучше помоги мне.
        Вскоре стол был накрыт, шампанское поставили охлаждаться в ведерко со льдом, а верхний свет убавили и зажгли свечи. Все было идеально, так, как хотела Мила, и она с чистой совестью направилась приводить себя в порядок.
        Мила убрала Костину рубашку обратно в шкаф, удивившись, что умудрилась ее не запачкать, и взяла в руки свое платье. Ей отчаянно хотелось, чтобы Костя не выдержал, ворвался сейчас в спальню и сказал бы: «К черту Новый год! Хочу тебя!» Мила взглянула на закрытую дверь и стала медленно натягивать платье, давая Викингу лишние минуты, но он так и не зашел.
        Мила вернулась в гостиную в тот момент, когда Костя завязывал галстук. Без лишних слов она подошла к нему и стала помогать с этим делом, с удивлением отмечая, что он умудрился откуда-то достать рубашку и брюки.
        - Скажи, Викинг, ты прятал одежду в диване?
        - Что?
        - Пока я была в твоей комнате, ты где-то умудрился достать брюки и рубашку.
        - А, это! - Костя криво улыбнулся и притянул Милу за талию к себе. - Потанцуем?
        - Под Газманова? - скривилась Мила, покосившись на телевизор, где голосил заслуженный артист России.
        - Не придирайся, Малявка, - Костя закружил Милу, и она громко засмеялась.
        - Так все-таки… откуда одежда?
        - Достал из сушки, а пока ты прихорашивалась, я успел ее погладить.
        - Гладил, значит… Ясно-ясно, - продолжала смеятья Мила, представляя, как Викинг орудовал утюгом, пока она ждала его в спальне.
        Поддерживая свою Малявку под поясницу, Костя резко ее наклонил, и Мила сильнее откинула назад голову. Но уже в следующее мгновение, Костя стремительно поднял Милу и снова закружил, а она опять рассмеялась. Теперь ее совершенно не смущала дурацкая музыка и даже стал приятен старик Газманов.
        - Шампанского? - не выпуская Милу из объятий, поинтересовался Костя.
        - Можно, - улыбнулась она.
        Костя взял Милу за руку, повел к столу и стал ухаживать как истинный джентльмен, хотя им он всегда и был.
        - Что это за фрукты?
        - Ммм… лучше попробовать, чем спрашивать. Я специально сделала для этого вечера необычную фруктовую тарелку. Например, это, - Мила указала на рогатый желтый фрукт, - бириба. По вкусу как лимонный пирог. Попробуй.
        - Это точно съедобно? - опасливо покосившись на фрукт, спросил Костя.
        - Конечно! - Мила отрезала кусочек и, прикрыв глаза, готовясь почувствовать феерию вкуса во рту, откусила мякоть. Фрукт оказался не таким вкусным, как она думала, но все же Мила отрезала себе еще. - Давай, пробуй…
        - А это что? Похоже на рамбутан, но вроде что-то другое… - Костя взял в руку волосатую ягоду и осмотрел ее со всех сторон.
        - Не помню. Но все это съедобно и очень вкусно. А еще дорого…
        - Да об этом… Я же не отдал тебе деньги.
        - Викинг, ты серьезно? Хочешь мне заплатить?
        - Нет, хочу, чтобы этот ужин был все же с меня, а не с тебя. В конце концов, это я пригласил тебя.
        - Ерунда, - отмахнулась Мила, но тут же сообразила, что не стоит упускать такой шанс и положила руку на Костино бедро. - Можешь отдать долг не деньгами.
        - Договорились, - Костя перехватил Милину ладошку и переплел их пальцы. - Как смотришь, если на праздниках приглашу тебя в Большой? Посмотрим, что там идет и пойдем на балет или оперу.
        - Только при условии, что потом мы приедем к тебе…
        Костя чувствовал, как его броня начинает давать слабину. Мила снова принялась за экзотический фрукт, аромат которого окончательно вскружил Косте голову. Ее губы блестели от сладкого сока и ему безумно хотелось слизнуть его.
        Мила чувствовала, что самообладание готово помахать Викингу ручкой, но только теперь ей было этого мало. Конечно, секс жизненно необходим им обоим, но что дальше? А дальше Миле была нужна Костина фамилия. Последние несколько месяцев, после того как Костя отшутился, что никогда не сделает Миле предложение, она не касалась темы брака, но это не означало, что она об этом не думала.
        Это случилось в конце сентября. В тот день у Кости проходило сложное судебное заседание и накануне он засиделся в бюро допоздна. Безусловно, в суде он выглядел с иголочки: накрахмаленная рубашка, выглаженный костюм, идеально завязанный галстук, но собираться пришлось впопыхах, жертвуя не только завтраком, но и чашкой бодрящего кофе. После суда Косте пришлось срочно возвращаться в бюро, не имея возможности перехватить что-нибудь съестное по пути. Только в конце рабочего дня он немного разобрался с делами и попросил Милу поставить чайник, чтобы заварить Доширак, хранившийся в его столе специально для такого случая.
        - Доширак? Издеваешься, Викинг? Хочешь желудок посадить?
        - Малявка, не пререкайся. Я - босс, так что давай завари мне лапшу. Я сегодня еще не ел.
        - Серьезно? - Мила нахмурилась и с грохотом поставила электрочайник на подставку.
        - Серьезно, - не отрывая взгляда от бумаг, ответил Костя.
        - Ты время видел? Уже пять часов! Как это ты не ел?
        - Не было времени. Утром встал слишком поздно, надо было лететь в суд, а потом все эти дела с Зубовыми…
        - Но ты мог бы мне сказать! Позвонил бы вечером, я бы приехала к тебе, чтобы утром помочь собраться. Приготовила бы нормальный завтрак…
        - В твои обязанности не входит нянчиться с начальником, - усмехнулся Костя.
        - Хорошо… Тогда мы могли бы сделать так, чтобы забота о тебе стала моей официальной обязанностью, - расплылась в улыбке Мила и по своей привычке, которая не всегда нравилась Косте, уселась на его стол.
        - В смысле? - пытаясь вытащить из-под Милиной попки копию договора-поставки своего клиента, спросил Костя.
        - В смысле, что на этот раз я приму твое предложение по правде и потом не откажу… Я выйду за тебя.
        - А! Вот о чем ты! - неожиданно рассмеялся Костя. - Но я не собираюсь делать тебе предложения. Ни-ко-гда. Ты сама сказала, что это не мой конек. У меня было три попытки, и все неудачные. Так что, пожалуй, ты права.
        - Но…
        - Никаких больше предложений. Никому и никогда. Да, Мила…
        - Что?
        - Чайник вскипел.
        Тогда Мила молча проглотила слова Викинга, но только потому, что списала их на обиду. Она решила дать ему время, завоевать во второй раз и на этот раз точно женить на себе. Сейчас, глядя в его горящие глаза, Мила понимала, что Костя готов, и, если этой ночью все пройдет по ее плану, можно будет опять завести разговор о женитьбе. «Не будь я Мила Красовская, если следующий Новый год на моем пальце не будет обручального кольца!» - мысленно сказала Мила и подняла вверх свой бокал.
        Часть 3
        - Пора выпить шампанского за старый год! - доставая из ведерка бутылку, сказал Костя. На какой-то момент он даже ей позавидовал: хотелось бы ему сейчас оказаться во льду.
        Обстановка в квартире накалялась с каждой секундой. Невинный взгляд Милы вкупе с соблазнительной позой, в какой она сидела на диване, вызывал самые непристойные желания. За разговорами ни о чем они выпили целую бутылку и даже не заметили, как она кончилась. При том, что шампанское уже успело ударить в голову, они не произнесли ни единого тоста. Со второй бутылкой Костя решил исправиться и все-таки вернуться к теме вечера, а заодно развеять умопомрачение, в которое его ввела Мила. Им нужно было дотерпеть до полуночи.
        - Не хочу пить за этот год, - вдруг отрезала Мила. В памяти всплыли непрошенные картины, которые так хотелось забыть: их ссора, потеря ребенка, Байкал, суд над Кириллом Олеговичем, дурацкое расставание на три месяца. - К черту его со всем, что случилось. Лучше просто выпьем.
        - Хорошо, - придерживая рукой пробку, ответил Костя. Он сразу догадался, о чем подумала его Малявка, разом почувствовав ту боль, что она пережила. Но ему хотелось все то плохое, что с ними произошло, накрыть воспоминаниями хороших событий, словно озябшего ребенка пуховым одеялом. - Давай выпьем за наше бюро. Теперь у нас есть свое дело, и только нам решать, как и с кем работать. А еще за то, что ты пришла ко мне и стала моей самой лучшей помощницей. А еще выпьем за твою племяшку. Теперь ты тетя вдвойне. И за Вика, который стал огромным толстым котом. И за Матвея, который так тебя любит. И за тебя. За то, что ты такая красивая, умная, решительная и даже слегка добрая… - Хлопок, и шампанское белой пеной вылилось в Милин бокал. - С наступающим, Малявка!
        Мила легко коснулась бокалом бокала Кости и сделала жадный глоток. У нее не нашлось слов, чтобы ответить на тост. Вдруг она почувствовала себя маленькой, смущающейся девочкой, и ей захотелось куда-то спрятаться, чтобы не показывать, как сильно ее сердца тронуло сказанное Костей.
        Он заметил, как ее щеки залились румянцем. Такая Мила нравилась ему ничуть не меньше, чем решительная и пробивная. Костя любил ее любой: шикарной, страстной, энергичной, неуверенной, смущенной, уставшей, задумчивой. Главное, видеть тот блеск в глазах, который погас после всего, что пришлось пережить Миле по вине его отца; тот блеск, который мало-помалу возвращался все эти месяцы.
        У Кости открылись глаза, когда Мила не явилась на встречу спустя три месяца разлуки только потому, что хотела уберечь его от себя, по глупости решив, что так всем будет лучше. Он понял, что его Малявку сломали. Она повзрослела, и это было прекрасно, Костя признавал это. Но вместе с тем он видел, что в ней погас огонь, согревающий своим теплом окружающих, и был лишь один способ его вернуть. Воспламенить слабо тлеющие угли могла лишь та самая страсть, которая раньше толкала Милу на безрассудства. Костя стал играть на ее чувствах, вынуждая Милу вновь завоевывать его сердце, которое и так всецело принадлежало ей. Однако в этой игре он порой забывался. Ему слишком нравилось ловко выскальзывать из Милиных сетей, чтобы попадаться в них вновь.
        - Не хочешь что-нибудь съесть? - поинтересовался Костя, когда Мила протянула ему свой пустой бокал.
        - Боишься, что напьюсь и потеряю голову?
        - Сложно потерять то, чего нет.
        - Эй!
        - Шучу, - рассмеялся Костя, вновь наливая Миле шампанское, хотя на самом деле опасался, как бы она не перебрала.
        - За нас! - Мила подняла бокал, сделала быстрый глоток и, поставив шампанское на стол, положила руку на Костино бедро. - Ну что, Викинг? До полуночи еще долго… Чем бы ты хотел заняться?
        - Боюсь, то, чем я хотел бы заняться с тобой, не предусматривает на тебе вечернее платье, а Новый год все же стоит встречать в одежде.
        Костя очертил кончиком указательного пальца бретельку ее платья и поставил свой бокал рядом с Милиным. От такой прямолинейности Мила чуть не поперхнулась. Естественно, она рассчитывала на то, что сегодня у них все сложится, но Викинг слишком резко перенял инициативу. Возможно, думала она, месяцы воздержания и целый вечер провокаций наконец возымели результат, но лучше бы не радоваться раньше времени.
        Пока миллион самых разных мыслей отплясывали чарльстон в голове Милы, Костя запустил руку в копну ее черных волос, притянул к себе и жадно поцеловал в губы. В следующее мгновение она оказалась у него на коленях.
        - Ммм… - простонала Мила, отстраняясь от Кости.
        - Ты такая вкусная, - прошептал он.
        - А ты небритый, - усмехнулась Мила и почесала свой подбородок. - Черт, как зудит…
        - Хочешь сказать, я тебя поцарапал? Я сегодня брился.
        - Как-то некачественно ты брился, Викинг! - Она вновь стала целовать Костю, на этот раз нежно, чуть касаясь губами его губ. - Черт!
        Мила резко вскочила с Костиных колен, чуть не задев столик бедром, и быстрым шагом направилась к ванной комнате. Костя смотрел ей вслед, не понимая, что сделал не так. Он провел рукой по своему подбородку, чувствуя легкую щетину, но ведь раньше Мила не жаловалась на нее. Вдруг в ванной послышался громкий, полный отчаяния вопль, сопровождаемый сильным грохотом. Костя бросился туда.
        Мила сама не заметила, как сбила рукой подставку с бритвенными принадлежностями Кости, но ее не волновало, что хрустальный стакан разбился, а позолоченная кисточка закатилась под ванную. Сейчас она могла думать только о чудовище, смотрящем на нее из зеркала. Мила не пользовалась плотным тональным кремом, только полупрозрачной пудрой и легкими румянами, которые не скрывали ярко-красные пятна, которыми покрылось ее лицо. В комнате при приглушенном свете весь этот ужас не был заметен, а в ванной под ярким светильником отчетливо просматривалось сильное раздражение.
        - Мила?!
        - Не смотри на меня! - отчаянно крикнула Мила и закрыла лицо руками.
        - Милая, дай посмотреть, - ласково сказал Костя и шагнув к Миле, отнял ее ладони от лица. - То-то мне показалось, что ты слишком румяная.
        - Я - монстр, - сквозь слезы проговорила Мила. - Не смотри, выключи свет.
        - Не говори ерунды. Ты никакой не монстр, а с этим надо что-то делать.
        - Чешется, - простонала Мила и потерла запястьем бедро.
        - Тут тоже? Дай посмотреть. - Костя опустился перед Милой на корточки и задрал ее юбку.
        - Ну вот… Ты лезешь ко мне под юбку, а все не так, как я планировала.
        - Тш… Похоже у тебя аллергия, - серьезно сказал Костя. - Сейчас поищу антигистаминное, а ты сними платье, надень что-нибудь из моего, что не будет вызывать зуд.
        - Но Викинг…
        - Не спорь, Малявка. Раздевайся, а я принесу во что переодеться.
        Роняя на пол горькие слезы, Мила стала медленно снимать вечернее платье. Ей было невыносимо обидно, ведь все шло так замечательно: еще чуть-чуть и они бы с Викингом точно сошлись бы, но надо же было такому случиться?!
        - Мила, у меня нет антигистаминного! Я пойду в аптеку, - входя в ванную без стука, сказал Костя. Он принес свою старую футболку и домашние шорты, специально выбрав то, что не будет вызывать бОльшего раздражения на коже.
        - В какую аптеку, Викинг? Сейчас полдвенадцатого, - шмыгая носом, грустно усмехнулась Мила и, прикрывая одной рукой грудь, другой взяла одежду.
        - Трусы тоже снимай, - строго сказал Костя, с ужасом отмечая, что у Милы все тело покрыто аллергическими пятнами, которые не просто ярко алели, но и начинали припухать.
        - Это еще зачем?
        - Кружево вызовет раздражение. - Костя провел кончиком пальца по кайме Милиных трусиков, и она тут же поморщилась и потянула руку, чтобы почесаться, но он успел перехватить ее за запястье. - Нет. Мила, чесать нельзя ни в коем случае.
        - Ну-у-у… - обиженно протянула она и снова заплакала.
        - Ну, что ты, маленькая? - Костя аккуратно обнял Милу, стараясь не вызвать сильного зуда своими касаниями.
        - Все должно быть не так.
        - Знаю, но ничего не поделаешь. Переодевайся и иди в комнату, а я пока выброшу в мусоропровод твои экзотические фрукты и пройдусь по соседям, у кого-нибудь наверняка найдется что-то от аллергии.
        - Ты думаешь, это из-за фруктов?
        - Уверен.
        Мало кто из соседей был рад незваному гостю за полчаса до Нового года. Только в одной квартире ему смогли найти таблетку супрастина, но от нее Миле не стало лучше. Костя пытался уложить ее в спальню, но она запротестовала и заявила, что Новый год встретит в гостиной, однако почти сразу пожалела о своем решении. Ее стало знобить, и голова неприятно кружилась. Когда на всех экранах Москвы появился президент со своей традиционной речью, у Милы поднялась температура.
        - Я вызываю скорую, - касаясь ее лба, решительно сказал Костя.
        - Так они к тебе и поедут…
        - Это их работа, а этой ночью им всегда не до праздника.
        Мила откинулась на подушку и взглянула на президента. Он рассказывал что-то о старых елочных игрушках, семейных ценностях, разных поколениях, но суть его речи от нее ускользала. Голова отказывалась работать, тело то горело, то покрывалось мурашками; очень хотелось почесаться, но это было сложно сделать в примотанных к рукам варежках. Когда Костя понял, что не может заставить Милу не чесаться, то решил действовать радикально. Он отыскал свои теплые кожаные рукавицы, достал с балкона строительный скотч и приклеил их к рукам. Впрочем Мила не возражала, понимая, что только так действительно не станет расчесывать аллергию.
        - Вызов приняли. Скоро приедут, - сообщил Костя, усаживаясь на край дивана рядом со своей Малявкой.
        - Смотри… куранты! - Мила кивнула на телевизор. - Помоги мне сесть.
        Костя усадил Милу и вручил в руки бокал с водой, опасаясь, что от шампанского будет хуже, а чтобы ей не было обидно, налил простой воды и себе.
        - С новым годом, Малявка!
        - С новым годом, Викинг! - вздохнув, ответила Мила и опустила голову Косте на плечо. - Прости меня.
        - За что?
        - Я опять все испортила. Хотела устроить нам незабываемый праздник, а вышло все это… Вечно у меня так. - Мила снова шмыгнула носом и закрыла глаза, чтобы не разрыдаться.
        - А ну, не реветь! Поверь, тебе отлично удалось сделать праздник незабываемым.
        - Ну-у-у… - обиженно протянула она.
        - Тс! Я не договорил. Да, я несколько иначе предполагал встречу Нового года. Планировал о многом с тобой поговорить, а потом… Ну неважно. Планы несколько переигрались.
        - Нет-нет… Что потом ты планировал? - вдруг воодушевилась Мила, позабыв, что секунду назад собиралась плакать.
        - Мила, в любом случае, мне гораздо лучше, когда ты рядом, что бы при этом ни происходило вокруг, чем без тебя. Я обещаю, что вылечу тебя. А когда тебе станет лучше, мы наверстаем упущенное.
        - Будем играть в доктора? - Она игриво изогнула бровь, но тут же поморщилась от сильного зуда.
        - Нет, ролевые игры отложим на потом. А сейчас ложись обратно. Принести тебе плед?
        - Неа… Мне жарко…
        Мила развернулась и толкнула Костю на диван. Он усмехнулся, но послушно лег, подложив под голову декоративную подушку, и Мила устроилась рядом. Ей так и не стало лучше, а от жара все плыло перед глазами. Обняв ее, Костя положил ладонь ей на лоб, и Мила прикрыла глаза от удовольствия, чувствуя приятную прохладу его руки. Так они и лежали, пока в дверь не позвонили.
        Прибывший на вызов фельдшер был вооружен целым арсеналом средств от аллергии, объясняя это тем, что в разгар праздника подобные случаи не редкость. В новогоднюю ночь у многих москвичей возникает желание попробовать что-то экзотическое или плохо сочетаемое. Косте записали на бумаге название таблеток и мази, которые следует купить утром, а пока Миле сделали укол сильного антигистаминного. Фельдшер хотел смазать раздражения охлаждающим кремом, но Костя тут же воспротивился, заявив, что сможет справиться с этой задачей сам. Поблагодарив медика и поздравив его несколькими купюрами, он выставил парня из дома и направился в спальню, готовить для Милы постель.
        - Но я не хочу спать, Викинг! Еще даже часа нет! - возмутилась Мила. - Сейчас лекарство подействует, и я буду огурчиком.
        - Малявка, ты слышала, что сказал этот пижон? В лекарстве снотворное. Через пятнадцать минут ты будешь спать без задних ног.
        - Почему это пижон? Неужели ты приревновал?
        - Я видел, как он на тебя смотрел. Еще и кремом намазать хотел! - процедил Костя, яростно взбивая подушку. - Ему просто не терпелось тебя полапать.
        - Ревнивец, - промурлыкала Мила и, подойдя со спины, прижалась к нему. - Но мне же все равно, кто на меня смотрит. Ты же знаешь, что я люблю только тебя.
        На мгновение Костя замер, а потом развернувшись к Миле, подхватил ее на руки и закружил. Она громко рассмеялась, а потом они вместе рухнули на кровать, которая тут же с диким грохотом сложилась под их весом.
        - Кажется, мне пора менять кровать, - усмехнулся Костя и коснулся губами Милиного лба. - Жар спадает. Хорошо. Так… по поводу кровати… поможешь выбрать новую?
        - Ты хочешь, чтобы я помогла тебе выбрать новую кровать, потому… потому что у тебя на это нет времени?..
        - И это тоже, но в первую очередь, нам нужна такая кровать, которая будет нравиться нам обоим.
        - М-м-м… Викинг, вот это правильный ход мыслей. И эта кровать будет только нашей?
        - Ну почему? Мы же не станем ее монополизировать.
        - То есть как? - Мила привстала на локте и сурово посмотрела на Костю. Ее сердце было готово выскочить из груди от одной мысли, что Викинг пытается предложить свободные отношения.
        - Ну, например, если Алиса с Денисом захотят провести время вдвоем, мы сможем взять на пару дней твоих племянников, а укладывать их лучше в спальне, потому что они засыпают раньше нас.
        - Ах, вот о чем ты…
        - А ты о чем подумала? - лукаво спросил Костя и повернул за подбородок Милино лицо к себе.
        - Я подумала, что ты про других женщин, - виновато проговорила она.
        - Мила, ты, как атомная бомба. После того, как в тебя влюбишься, последствия уже ничем не исправить. Думаешь, я могу посмотреть хоть на одну другую женщину?.. Молчишь? И правильно. Мне никто кроме тебя не нужен, Малявка. Я так тебя люблю! - Костя склонился к Миле и легко поцеловал в губы, а потом серьезно посмотрел в глаза. - Но с кроватью надо что-то делать.
        - Да, - широко улыбнулась Мила и соскочила с рухнувшей конструкции.
        Все оказалось не так печально, как думал Костя. Они сломали всего пару перекладин и на одну ночь можно было подпереть их ящиком от посылки, который стоял на балконе в качестве небольшого столика. Пока Костя чинил кровать, Мила почувствовала побочное действие лекарства - ее стало вовсю клонить в сон, но она решила сопротивляться сонливости до последнего. Да и как она могла просто уснуть после такого Костиного признания? Надо было пользоваться его капитуляцией и окончательно укреплять позиции.
        - Ну вот теперь она не должна провалиться, - сказал Костя и, проверив каркас на прочность, повернулся за матрасом, который тут же выронил из рук. - Малявка?!
        Мила стояла перед Костей на одном колене и довольно улыбалась.
        - Ты чего?..
        - Константин, я люблю тебя всем сердцем и знаю, что мое чувство взаимно. Мы можем быть счастливы вместе до конца жизни, поэтому хочу спросить: ты женишься на мне?
        - Красовская! - возмущенно воскликнул Костя.
        - Что Красовская?! Ты прав: делать предложение не твой конек, - поднимаясь на ноги, пробормотала Мила. - Точнее не так, ты предложения делаешь отлично, но потом обязательно случается какой-то галяк.
        - Случается что?..
        - Викинг, не перебивай. - Мила перевела дыхание и подняла с пола подушку. - Так вот… Я согласна с тем, что тебе лучше не делать предложения, потому что это потом все не очень хорошо кончается. Вот я и подумала, что будет логичным, если я сама попрошу тебя на мне жениться. Конечно, по понятным причинам я не стану просить твоей руки у Кирилла Олеговича… - Она ненадолго замолчала, представляя, как перекосилось бы лицо у ее «обожаемого» свекрушки, если бы она заявилась к нему в тюрьму и спросила благословения на брак с Костей. - Так вот, поэтому говорю прямо: женись на мне, Викинг, и я сделаю тебя самым счастливым, обещаю о тебе заботиться и нарожать кучу детишек. Ты же хочешь большую семью? Я тоже…
        - Мила… я… черт… ты еще более безумна, чем я думал!
        - Ну так каков будет твой положительный ответ? - Мила подошла вплотную к Косте и встала на цыпочки, чтобы их лица стали ближе.
        - Мила… - Костя взял ее лицо в ладони, с секунду всматривался в глаза, а потом жадно поцеловал.
        Лекарство действительно подействовало, зуд почти спал, а раздражения чуть побледнели, но главное - Мила могла со всей страстью отвечать на Костин поцелуй.
        - Сейчас ты дашь мне нормально постелить постель, - укладывая злосчастный матрас на кровать, сказал Костя и потянулся за простынею, - потом разденешься, и я намажу твою аллергию кремом, - он расправил простынь, уложил подушки с одеялом и повернулся к Миле, - а завтра утром, когда проснемся, отведу тебя в ювелирный, и ты сама выберешь кольцо, которое больше всего понравится.
        - Кольцо?
        - Ну раз ты такая самостоятельная, что делаешь мне предложение, то, мне кажется, что и помолвочное кольцо сможешь выбрать.
        - А платить тоже буду я? - нахмурилась Мила.
        - Нет, после того, как выберешь кольцо, дальше все уже будет как надо. Я попрошу его упаковать в коробочку и в этот раз сам встану на одно колено.
        - О, Викинг! Можно и без коробочки с коленом! Я согласна!
        От радости Мила запрыгнула на Костю и повисла на его шее, но он отстранил ее от себя и кивнул на баночку с мазью.
        - Раздевайся, Малявка. Будем тебя лечить.
        - Хорошо, доктор!
        Мила медленно стянула с себя Костину футболку, а затем стала развязывать шорты, но вместо этого затянула узел еще сильнее.
        - Ой! Викинг, не поможешь?
        Костя опустился перед Милой на корточки, чтобы лучше рассмотреть узел, но, оказавшись в опасной близости от ее тела, не смог удержаться. Он положил ладони на ее талию и стал целовать горячую кожу живота, медленно поднимаясь губами к груди, пока не обхватил ими набухший сосок. Мила шумно выдохнула и аккуратно попятилась к кровати.
        Помня о шаткости конструкции, в этот раз они аккуратно опустились на постель. Костя, наконец, оторвался от Милы и стал развязывать на ней свои шорты. Справившись с узлом, он расстегнул молнию, и Мила послушно подняла бедра, чтобы он стянул с нее свою одежду. Ее тело все еще пестрело пятнами аллергии, но они уже стали бледно-розовыми, поэтому, когда Костя потянулся за мазью, Мила перехватила его руку.
        - Может, обойдемся без мази?
        - Нет, Малявка, так не пойдет. Расслабься.
        Прикрыв глаза, Мила откинула голову на подушку и вздрогнула, когда Костины пальцы с прохладной мазью коснулась ее бедра. Он аккуратно смазывал каждое пятнышко, а она каждой клеточкой своего тела чувствовала его любовь и заботу. Эта ночь была совсем не такой, как планировала Мила, но она оказалась гораздо лучше. Иногда даже когда все идет наперекосяк, вместо конца света появляются новые возможности.
        Костя отставил крем на тумбочку и склонился над Милой. Ему нестерпимо хотелось прильнуть к ее пухлым губам, ласкать ее тело, слиться с ней в жаркой страсти, но Малявка уже уснула. Какое-то время он лежал рядом, охраняя ее сон, а потом отправился в ванную, чтобы принять прохладный душ. Там, стоя под освежающими струями, Костя думал о будущем. Оно все еще казалось призрачным и неясным, но теперь появилась уверенность, что все идет так, как надо. И какие бы трудности его ни ждали в дальнейшем, он обязательно справится; он обязан справиться. Ради Милы, своей будущей жены.
        notes
        Примечания
        1
        «Красотка» (1990) - американская комедийная мелодрама режиссера Гарри Маршалла с Джулией Робертс и Ричардом Гиром в главных ролях. Фильм рассказывает о случайном знакомстве проститутки Вивьен и миллионера Эдварда, которое переросло в историю современной Золушки.
        2
        «Основной инстинкт» (1992) - эротический триллер режиссера Пола Верховена. Главная героиня в исполнении Шарон Cтоун - роковая соблазнительница, подозреваемая в убийстве.
        3
        Человек-паук (англ. Spider-Man) - супергерой комиксов издательства Marvel Comics, настоящее имя Питер Паркер. Одаренный в науке подросток-сирота. Во время научной выставки его случайно кусает радиоактивный паук. Благодаря этому он получает «паучьи» сверхспособности.
        4
        Газета «Новое время» - не существующее в данный момент издание. Настоящее «Новое время» издавалось в 1868 - 1917 в Петербурге. В книге позаимствовано лишь название данного издания.
        5
        Маргарет Митчелл (1900 - 1949) - американская писательница, автор романа «Унесённые ветром».
        6
        Скарлетт О'Хара - главное действующее лицо романа «Унесённые ветром», один из наиболее известных женских образов американской литературы, ставший символом предприимчивости, темперамента и умения выживать.
        7
        «Унесенные ветром» - роман Маргарет Митчелл, события которого происходят в южных штатах США в 1860-х годах, во время и после гражданской войны. Роман вышел 30 июня 1936 года и стал одним из самых знаменитых бестселлеров американской литературы. Уже к концу 1936 года было продано более одного миллиона экземпляров. В этом же году Митчелл передала права на экранизацию продюсеру Дэвиду Селзнику за 50 000 долларов. В 1939 году снят одноимённый фильм. В 1937 году Митчелл получила за этот роман Пулитцеровскую премию.
        8
        Курвуазье (фр. Courvoisier) - марка и компания-производитель коньяка, которая входит в «большую коньячную четверку».
        9
        Лиза Блум - американский адвокат. Известна как защитница прав женщин, подвергавшихся сексуальным домогательствам. Консультировала Харви Вайнштейна в связи с сексуальным скандалом, когда десятки актрис обвинили его в сексуальных домогательствах. После того, как общественность узнала о работе Блум на Вайнштейна, она подверглась жесткой критике и в результате отказалась от дела.
        10
        Харви Вайнштейн - американский кинопродюсер, бывший член правления и сооснователь компании Miramax Films, а также совладелец компании The Weinstein Company. Лауреат премий «Оскар» и BAFTA за фильм «Влюблённый Шекспир». Являлся одним из самых влиятельных продюсеров Голливуда. В октябре 2017 года Вайнштейна уволили из The Weinstein Company после разразившегося скандала.
        11
        Цитата из статьи Иосифа Хейфеца «Что вынудило Гитлера начать войну на два фронта»
        12
        Дон Кихот и Санчо Панса - главные герои романа Мигеля де Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Дон Кихот - бедный испанский дворянин, старый чудак-фантазер, который, начитавшись рыцарских романов, вообразил себя странствующим рыцарем и отправился защищать несправедливо обиженных, бороться со злодеями и великанами, творить славные подвиги во имя своей прекрасной дамы. Санчо Панса - крестьянин-хлебопашец, завлеченный обещаниями Дон Кихота сделать его в будущем графом и губернатором острова, соглашается сопровождать его в странствиях в качестве оруженосца.
        13
        Глория Эстефан - американская певица и автор песен кубинского происхождения.
        14
        Корней Чуковский «Айболит».
        15
        Анника Бенгтзон - героиня романов шведской писательницы Лизы Марклунд. Журналистка, криминальный репортер из Стокгольма, по роду своей деятельности сталкивающаяся с запутанными преступлениями, порожденными самыми темными сторонами человеческой души. Анника принимает непосредственное участие в расследовании криминальных драм.
        16
        Легкий авианосец получил имя реального адмирала, однако на самом деле никогда не существовал. На озере Байкал в данный момент нет базы военных судов.