Квартира №16 Татьяна Ларина
        Ее жизнь была подчинена строгим правилам. Втайне мечтая о свободе, Алиса не верила, что когда-нибудь сможет по-настоящему почувствовать ее вкус.
        Все изменилось, когда в квартиру напротив переехал загадочный незнакомец. Вопреки запретам родителей Алиса начала общаться с новым соседом, открывая для себя запретный мир, наполненный чувствами, эмоциями и переживаниями. Но она не догадывалась, что квартира, в которой поселился молодой человек, хранит страшную тайну, которая повлияет и на их судьбы.
        Метки: приключения, триллер, тайная личность, романтика, ангст, детектив, повествование от первого лица, учебные заведения, смерть второстепенных персонажей.
        Группа автора в VK - в Instagram - Видео к книге от Iryna Naumko: и Татьяна Ларина
        (Tatiana_Larina)
        Квартира № 16
        Моему любимому Денису, который стал прообразом главного героя, хотя и далеко от него, как я далека от Алисы.
        Часть I. Незнакомец
        Глава 1. Встреча
        Последние августовские выходные обычно бывают наполнены ностальгией по уходящему лету. Пусть днем еще жарко, но вечер своей прохладой напоминает о приближении осени. Природа готовится к долгому летаргическому сну, сбрасывая первые пожухлые тополиные листья, и даже солнце светит как-то по-другому - устало и обреченно. Во дворах шумят дети, вернувшиеся из лагерей, с дач или от бабушек. Они стараются за последние пару дней нагнать все то, что не успели летом - нагуляться, набегаться, наговориться. У подземного перехода толпятся старушки, наперебой предлагая втридорога свои гладиолусы: «Бери, дочка, в магазине дороже!» А если ты школьник, к тому же выпускник, крайние выходные лета имеют особое значение, ведь это последние дни детства, за которыми потянутся учебные будни, экзамены и взрослая жизнь. Хочется остановить время и пустить его вспять, чтобы снова и снова наслаждаться прекрасной летней свободой и чувствовать вкус беззаботности. У меня же не было и сотой доли этих чувств…
        Мы с мамой больше часа плелись в пробке на подъезде к Москве, не только нам пришла в голову мысль вернуться в город раньше в преддверии первого сентября. Солнце нещадно палило, и даже мощный кондиционер не спасал от странного флегматичного состояния, которое возникает в знойную погоду. Я смотрела в окно, болея за старенький форд в соседнем ряду, так отчаянно пытающийся объехать пробку по обочине, но постоянно терпящий фиаско от фиата, едущего по правилам и из принципа не впускающего нарушителя ПДД в свой ряд. Если бы не этот затор, мы давно приехали бы домой, о чем ежеминутно напоминала мама, считая, что этим можно что-то изменить. А мне было все равно, разве что хотелось поскорее выбраться из автомобиля, пронизанного мерзким химическим освежителем. Я с детства страдаю от укачивания, и этот запах только сильнее испытывал мой вестибулярный аппарат, но мама ничего не хотела слышать.
        - Алиса, надень немедленно обувь! Не хватает еще, чтобы ты ехала с грязными ступнями. Вечно тянет что-нибудь учудить, - недовольно сказала женщина, бросив взгляд на мои босые ноги.
        - Хорошо, мама, - я натянула дачные чешки и снова отвернулась к окну.
        - Что из тебя получится? Когда же за ум возьмешься? - досадливо проговорила она и тут же забыла про свое недовольство, как только увидела, что затор немного рассосался.
        Каждый раз, когда маме что-то не нравилось, она качала головой и, всплеснув руками, задавала риторический вопрос, из серии произойдет ли чудо, чтобы ее дочь наконец стала человеком. А я все семнадцать лет своей жизни искренне не понимала, что должна делать, чтобы ей угодить.
        У родителей я появилась поздно. Всю молодость мама и папа трудились, не покладая рук, чтобы обеспечить себе и будущим детям место под солнцем, а когда это место появилось, времени на то, чтобы родить ребенка оказалось не так много. Маме удалось забеременеть в тридцать семь, когда папе уже перевалило за сорок. Как часто бывает у зрелых родителей, единственную дочь окружили такой опекой, что не оставили никакой возможности на самостоятельность. С раннего детства за меня решали все: что надеть, чем питаться, куда ходить и на что смотреть. И если отец мог изредка поинтересоваться моими вкусами, то мать на корню пресекала всякое вольнодумство.
        У меня не спрашивали, хочу ли я играть на скрипке, когда в четыре года привели первого преподавателя. Не интересовались, нравится ли выступать на публике, когда в шесть купили пышное платье, в котором я играла Брамса перед папиными коллегами. В тот вечер я дико нервничала, потому что мама всегда делала замечания моей игре, и я не знала, как сыграть так, чтобы важные гости отца остались довольными. Как ни странно, никто из суровых усатых мужчин и их тучных спутниц не отругал меня. Напротив, я слышала только похвалу, чему радовалась, как настоящий шестилетний ребенок, быть которым мне запрещалось. Только вечером мама сказала, что я вела себя неподобающе: бегала, как дворовая девчонка, а не сидела смирно на стульчике, как истинная дочь своего отца.
        Мама всегда гордилась тем, что ее супруг - профессор известного Московского вуза, человек уважаемый и респектабельный, забыв о том, что и он когда-то был бедным молодым доцентом. Также она не помнила, что сама не всегда была партнером в известном адвокатском бюро, а начинала преподавателем права в обычной средней школе. Но какая разница, что было в прошлом, когда в настоящем Елисеевы - известные в важных кругах люди. И их единственная дочь обязана им соответствовать.
        Моя жизнь всегда была подчинена строгим правилам, установленными родителями. Другого я не знала или просто не умела. Мой день всегда был строго расписан. В детстве за его распорядком следила няня, которая занималась мной с шести месяцев, когда мама вышла из декрета. Приятная пожилая Нина Ивановна как огня боялась моих родителей, поэтому никогда не нарушала их указаний, даже если я умоляла ее не отводить меня на скрипку.
        - Нет, Алисочка, как же мы пропустим занятия? Что я скажу Элеоноре Викторовне и Павлу Васильевичу вечером? - причитала няня.
        - Нина Ивановна, ну пожалуйста… - канючила восьмилетняя я, - пойдемте гулять в парк, как вчера?
        - Вчера был выходной, а сегодня - нет. Ты же не хочешь, чтобы меня уволили?
        Это был победный аргумент. Я очень боялась, что Нину Ивановну уволят, ведь она была самым близким мне человеком. Даже бабушку и дедушку я не любила так, как ее. Это случилось, когда мне исполнилось тринадцать. Родители посчитали, что я достаточно взрослая, чтобы самой добираться до школы и музыкального класса. Репетиторы, которых мне наняли по всем основным предметам, несмотря на то, что я была круглой отличницей, приходили на дом.
        Я перестала горевать по Нине Ивановне через пару месяцев после ее увольнения, потому что только так смогла вкусить запретный плод - свободу. Конечно, она была относительной. Мой распорядок дня не изменился, правила не стали мягче, а за их соблюдением все также строго следили и мама, и папа, но у меня появились бесценные два с половиной часа, когда я шла от дома до школы, из школы в музыкальный класс и снова домой. Все это время я была предоставлена себе и могла делать что-то такое, о чем не узнали бы родители. Нет, я не курила, не пробовала алкоголь и не встречалась с мальчиками. В некотором смысле, мне удавалось совершать преступления пострашнее: зайти в книжный магазин и купить на сэкономленные от школьных обедов деньги книгу легкомысленного содержания. Вся домашняя библиотека и обязательный для прочтения список проходили строгую родительскую цензуру, поэтому мне приходилось проявлять смекалку, чтобы пронести домой томик подростковой литературы.
        Книги открывали мне другой мир, наполненный чувствами, эмоциями и переживаниями. Любовь, дружба, вражда… Я безумно хотела пережить нечто подобное в реальности, но не могла, сидя в четырех стенах. С каждым годом во мне росло желание попробовать на вкус свободу, но я безумно боялась ослушаться родителей. К сожалению, мне было не с кем даже обсудить свои запретные желания. За все школьные годы у меня не появилось ни одного настоящего друга.
        Я хорошо общалась с одноклассниками, но, если в начальных классах почти все общение происходило в школе на переменах, в старших - ребята ходили гулять, собирались в кафе, ездили на экскурсии, я стала синим чулком. Мне запрещалось праздно проводить время, только пару раз отец с матерью отпустили меня в театр и музей. А я безумно завидовала своим одноклассникам, особенно на следующий день после поездки, когда все только и обсуждали курьезный случай в автобусе или веселую давку в гардеробе.
        Еще больше от ребят я отдалилась в десятом классе, когда главными темами разговоров у девочек были косметика, прически, платья, а мальчики стали засматриваться на девочек. Я не была дурнушкой, но в отличие от ухоженных одноклассниц с модными стрижками, в коротких школьных платьях и на каблуках, выглядела совсем неприметно. Каждое утро, в обязательном порядке, я заплетала копну своих рыжих волос в тугую косу, полностью убирая волосы назад, открывая веснушчатое лицо; надевала привычную темно-синюю школьную форму со строгой юбкой до колен или ниже, если холодно; ботинки на плоской подошве или совершенно лишенные намека на женственность сапоги. Родители не терпели яркой одежды, как и обуви на каблуках, а я мечтала почувствовать себя девушкой… При таком раскладе любой нормальный человек решил бы, что я странная. Именно так и думали мои одноклассники, и даже то, что я всегда давала списывать и помогала на каждой контрольной, не помогало наладить общение.
        - Алиса, я оставлю тебе деньги, завтра сама купишь букет Нелли Федоровне, - сказала мама, выворачивая на нашу улицу.
        - Хорошо. Розы, как обычно?
        - Да, но только смотри, чтобы были свежими. В том году спустила пять тысяч на веник.
        Возможно, будь на моем месте кто-нибудь другой, слова мамы могли бы задеть, но я уже привыкла к постоянным замечаниям. Завтра я пойду в цветочный магазин в торговом центре, выберу дюжину роз только-только распустившихся, но все равно услышу от родителей, что могла бы отобрать лучшие цветы. Но несмотря на излишнюю строгость, чопорность и холодность, родители меня любят, пусть со стороны и незаметно, но я это всегда чувствовала.
        - Почти приехали. Я боялась, что не успеем к ужину, - мама слегка улыбнулась, но тут же нахмурилась. - Это еще что такое?
        Я посмотрела вперед и увидела во дворе дома перед нашим подъездом потрепанную газель, откуда несколько крепких восточных мужчин доставали диван. Мы жили внутри бульварного кольца, в просторной трехкомнатной квартире сталинского дома. Наше жилье было еще одним поводом для гордости родителей, ведь позволить такие хоромы смогли не сразу, и переехали сюда только пять лет назад. Наш дом считался образцово-показательным на улице и в первую очередь благодаря соседям, потому что строился специально для заселения инженерами, профессорами и госслужащими, состоявшими на хорошем счету у партийной верхушки. Практически все жильцы были людьми обеспеченными, поэтому старая газель и сомнительного вида грузчики совершенно не вписывались в общую картину.
        - Мне кажется, кто-то переезжает, - озвучила я мысль, которую мама явно не хотела признавать.
        - Переезжает? Подобным образом? Дорогая, мне кажется, что этот грузовичок ошибся адресом. И ты только посмотри на этот диван! Это же клопиный дом!
        Тем временем, двое мужчин крепко взялись за несчастную мебель и стали вносить диван в подъезд. Им придерживал дверь какой-то парень, из машины мне не удалось его рассмотреть, но я предположила, что это их водитель, пока не увидела за рулем газели другого восточного мужчину.
        Мама притормозила у подъезда, как делала всегда, чтобы я вышла, но в этот раз не разблокировала дверцы машины. Она внимательно рассматривала газель и тучного мужчину, что курил на водительском сиденье. Я же смотрела на парня у подъезда. Он больше не придерживал дверь, а просто стоял под козырьком, изучая доску объявлений. У меня промелькнула безумная мысль, что он никакой не рабочий, а самый что ни на есть хозяин несчастного дивана, но я быстро отогнала ее. Нет, это невозможно. Он никак не похож на будущего жильца нашего дома. На вид ему было лет восемнадцать-девятнадцать, среднего роста, довольно крепкий, с темными волосами, зачесанными на один бок, а с другого выбритыми и огромной красочной татуировкой на руке. Незнакомец был ярким примером «плохого мальчика», героя большей части моих запретных книг.
        - Алиса! Ты совсем меня не слушаешь! - резкий мамин голос вернул к реальности.
        - Прости, задумалась, - виновато проговорила я.
        - Я сказала, что не хочу отпускать тебя одну пока здесь эти личности. Вместе заедем на парковку…
        - Мам, ну чего ты боишься? Не съедят меня. Тем более, когда я хожу в школу, то по пути встречаю и не таких личностей, - выделила я последнее слово маминым тоном.
        - Алиса, час от часу не легче.
        - Мамочка, я домой. Меня укачало в дороге, очень хочу освежиться, может, станет легче.
        - Опять это укачивание. Хорошо, иди домой, - сдалась мама и разблокировала дверцы автомобиля.
        Пользуясь разрешением, я пулей выскочила из машины и, кивнув маме, пошла к подъезду, тут же оказавшись в поле зрения незнакомца. Он нагло рассматривал меня, совершенно не стесняясь, что я это замечу. Но не это заставило меня покраснеть. Его взгляд… От него становилось до невозможности обидно. Парень смотрел с такой жалостью, словно я прокаженная. Я подошла к подъездной двери с единственным желанием, поскорее войти, но только стоя под домофоном, поняла, что мои ключи остались в большой сумке в машине.
        - Ключей нет? - поинтересовался незнакомец, все также внимательно наблюдая, как я роюсь в маленькой сумочке с Микки Маусом.
        - Нет, - тихо ответила я, боясь поднять на него взгляд.
        - Живешь тут? - доставая связку ключей и прикладывая магнитный к домофону, спросил парень.
        - Да. Живу.
        - Ясно. Заходи, если хочешь. Квартиру я тебе, конечно, не открою…
        - Спасибо, - перебила я и проскочила в подъезд.
        Я жила на четвертом этаже, но часто поднималась по лестнице. И в этот раз не изменила себе, правда, хотела идти пешком еще и потому, что нужно было успокоить барабанившее сердце. Я чувствовала, что совершила нечто преступное, заговорив с незнакомцем. Если мама или папа узнают… Но откуда? Не расскажет же им этот парень.
        Квартиру мне открыл отец, он вернулся с дачи еще вчера, потому что сегодня нужно было срочно выйти на работу. Несмотря на домашний вид, футболку и спортивные штаны, папа, как всегда, был серьезным.
        - Мама в гараже? Нужна моя помощь? - пропуская меня в квартиру, поинтересовался он.
        - Да, папочка. Мы привезли огурцы. Донесешь сумки?
        - Хорошо. Скоро вернусь.
        Когда отец ушел, я решила выглянуть в окно кухни, выходящее во двор. Не знаю почему, но мне было любопытно узнать, стоит ли внизу этот парень. Он был все еще там, протягивал что-то водителю, после чего газель с шумом выехала со двора. Проводив взглядом машину, парень не спеша поплелся на детскую площадку и, устроившись на карусели, закурил. Не знаю почему, но я не сводила с него глаз, пока он не заметил меня в окне. Парень, словно почувствовав мой взгляд, посмотрел на окна, а я, испугавшись, спряталась за шторку, но снова попалась, когда спустя какое-то время выглянула проверить, не ушел ли он. Незнакомец будто ждал, когда я покажусь, и довольно улыбнулся, только заметив меня. Сердце пропустило удар. Стало стыдно за свое любопытство, выставила себя дурой… Я отошла от окна и села за стол, как услышала звонкий мамин голос.
        Уже несколько лет в Москве штрафовали за курение на детских площадках, и если где-то на подобный проступок могли закрыть глаза, то в нашем доме нет. Мама громко, на весь двор, отчитывала парня и грозилась написать заявление в полицию. Я опять подбежала к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как незнакомец подходит к родителям и, демонстративно выпуская дым, с пальца кидает окурок в урну.
        - А затушить, молодой человек? - крикнула в спину удаляющемуся парню моя мать. - Из-за таких, как вы, происходят пожары!
        Незнакомец не обернулся, он быстро зашел за дом, а мои родители, нагруженные вещами, поплелись к подъезду. Я была уверена, что больше его не увижу, и от этого почему-то стало грустно. Для кого-то это могло бы показаться глупостью, но для меня короткий диалог с незнакомцем стал чем-то вроде приключения.
        Включив чайник и поставив на стол чашки, я пошла в коридор, чтобы встретить родителей, но когда они вошли в квартиру, то даже не заметили меня. Мама громко возмущалась, а папа во всю ей поддакивал.
        - Что случилось? - не удержалась я, и родители, наконец, меня заметили.
        - Этот оборванец, которого мы видели, когда приехали, теперь наш новый сосед! - возмущенно заявила мама.
        - Сосед? - переспросила я.
        - Да, Алиса! И это еще не все, он переехал в шестнадцатую квартиру…
        Шестнадцатая квартира находилась в нашем подъезде на четвертом этаже, прямо напротив нашей. Получалось, что незнакомец не просто переехал в наш дом, он жил на нашей лестничной клетке. Значит, еще не раз я с ним столкнусь.
        Глава 2. Знакомство
        В каждой школе существуют свои неизменные традиции, так в нашей каждое первое сентября ученики выпускных классов встречали первоклашек и под всеобщие аплодисменты заводили в школу. Конечно, чтобы все прошло как надо, одиннадцатиклассников собирали тридцать первого августа и проводили инструктаж. Я ждала этот день не меньше моих одноклассников, правда, для них это был повод встретиться после долгих каникул, рассказать как и где провел лето, а для меня это возможность ненадолго вырваться из-под надзора родителей.
        - Мам, если после репетиции ребята решат погулять, можно…
        - Алиса, ну какой гулять? Завтра школа! - мама поставила передо мной тарелку с завтраком и села напротив. - Если твои одноклассники не готовятся к школе, то это не значит, что тебе следует брать с них пример.
        - Но у нас будет только линейка и классный час. Мне же не делать уроки? - я не оставляла своих попыток достучаться до мамы, хотя знала, что ничего не добьюсь. Каждый раз, когда я пыталась куда-то отпроситься у родителей, они находили сто и одну причину меня не отпускать. Иногда я ловила себя на дурной мысли, что они делали это специально, но гнала ее прочь, не позволяя плохо думать о родителях.
        - Дочка, а цветы купить? Вчера ты так и не дошла до магазина. А погладить одежду? Ты уже достаточно взрослая, чтобы делать это сама.
        - Я куплю цветы по дороге домой, а одежду приготовлю вечером.
        - Нет, Алиса, не выдумывай. Доедай, помой посуду и позанимайся скрипкой. За каникулы совсем разленилась, - мама залпом допила кофе и посмотрела на часы. - Так, мне пора бежать. До вечера, милая.
        Она поцеловала меня в макушку, и через минуту хлопок входной двери сообщил, что мама ушла. Закончились последние выходные лета, а с ними и отпуск родителей. Жизнь возвращалась в привычную колею, и только маячащие в конце учебного года экзамены вносили в нее коррективы, заставляя родителей нанимать дополнительных репетиторов для подготовки к ЕГЭ. Весь вчерашний день я бессовестно проленилась и теперь была вынуждена пожинать плоды этого. Вместо занятий музыкой, я разбирала вещи, убиралась в комнате и читала, как думает мама, «Войну и мир». На самом деле, закрывшись в комнате, я уселась на балконе и часы напролет наблюдала за прохожими. Окна моей комнаты выходили на Яузский бульвар, и я любила наблюдать за гуляющими москвичами. Сидя на балконе и глядя на улицу, я словно сама прохаживалась вдоль кленовой аллеи или отдыхала на лавочке. Родители весь день меня не тревожили, сначала обсуждая нового соседа, а потом занимаясь наведением порядка в дачных вещах. Что до соседа, его я больше не видела.
        Помыв посуду и прибравшись на кухне, я пошла в свою комнату и достала скрипку. Конечно, я могла ослушаться маму и не заниматься, но тогда хуже сделала бы себе, потому что мучилась угрызениями совести. Такое случалось редко, но, если я не выполняла родительских поручений, сама же переживала, чувствуя невыносимый груз вины.
        Скрипку я не любила. Возможно, все дело в том, что для меня музыка всегда была обязанностью, а, может быть, это действительно не мое. Но родители и слышать ничего не хотели. Они видели меня в будущем успешным адвокатом, мама уже давно объявила, что сразу после института пойду работать в их бюро. Игра на скрипке - это как дополнительный бонус моему образованию. К тому же, все дети родительских коллег занимались музыкой, но мало кто мог похвастать умением играть на скрипке. Поставив перед собой ноты Вивальди, я начала играть «Зиму».
        Прилежно отыграв положенный час, я убрала инструмент в футляр, сложила ноты и стала собираться в школу. Мне не терпелось увидеть одноклассников, хотя я понимала, что не смогу поддержать разговор, чтобы ребята не заскучали, но зато послушаю их истории и смогу представить себя на их месте.
        Изменив себе, вместо традиционной косы я сделала высокий хвост. Мои вьющиеся рыжие волосы красиво ниспадали на плечи, и я бы назвала себя милой, если бы не темно-серое мешковатое платье. Уже на выходе из дома я заметила в коридоре мамины духи и, не раздумывая, прыснула на себя. Такое небольшое, но очень приятное преступление… Мне безумно хотелось удивить одноклассников, ведь они обязательно придут после каникул другими - загорелыми, повзрослевшими, счастливыми, а я буду все та же Алиса. Легкий аромат «Диора» и щекочущие плечи локоны придали мне уверенности, и я практически летела в школу.
        Все одиннадцатые классы, а в нашей параллели их четыре, собирались в актовом зале. Моя природная пунктуальность привела меня на пятнадцать минут раньше, и зал был еще почти пуст. Я взглядом отыскала группку своих однокашников и поспешила к ним.
        - Алиса! - воскликнула Катюша Иванова, извечная хорошистка, но очень приятная девушка. Мы с ней сидели за одной партой почти на всех предметах, правда, только потому, что я давала списывать, но какая разница, если другого общения у меня не было.
        - Привет, Катюш, - улыбнулась я и встала рядом с соседкой по парте. - Привет, ребята.
        - Здорово, Рыжая! Как лето? Ты что-то не загорела, - усмехнулся Кирилл Родионов. С ним мы почти не общались, он был капитаном школьной баскетбольной команды и неплохо учился сам. Как ни обидно это признавать, но одноклассники чаще всего подходили ко мне только из-за учебы.
        - Мы с родителями ездили на дачу по выходным. Последние две недели они были в отпуске, и мы там жили. А бледная я всегда. Кожа такая, - не знаю, для чего я это говорила, потому что ребятам было совершенно не интересно.
        - Ясно, - кивнул Кирилл и продолжил рассказывать остальным про отдых с отцом в Испании.
        Конечно, мне бы тоже хотелось рассказывать ребятам что-нибудь увлекательное, чтобы они слушали меня так же внимательно, как и Кирилла, но мне и говорить было не о чем. За всю жизнь я ездила за границу дважды: первый раз на неделю в Турцию, тогда мне было восемь, а второй раз в Испанию в тринадцать. Но каждый раз на море я умудрялась обгореть в первый день, к тому же с моей кожей яркое солнце противопоказано, поэтому родители вывозили меня летом на дачу. У нас был небольшой дом, но с просторным участком, где мама выращивает огурцы. Огород был для нее отдушиной, способом отвлечься от постоянных юридических вопросов. А папа просто любил сидеть вечером на крыльце, читая очередную методическую книгу и продумывая план лекций. Но разве такими каникулами можно хвастать?
        Постепенно зал наполнялся учениками. Все радостно приветствовали друг друга, отмечая, как изменились, загорели, похорошели… Только я сидела молча. Никто не заметил мою новую прическу, никто не обратил внимания на легкий аромат духов. Чем больше было людей, тем незаметнее становилась я, пока окончательно не растворилась в толпе учеников.
        Инструктаж к первому сентября прошел довольно быстро. Нам объяснили по какому принципу нужно выбрать первоклассника, куда отвести и что сказать. На этом классные руководители пожелали нам хорошо догулять последний день каникул и отпустили.
        - А пойдемте в новую пиццерию? У нас в торговом центре открылась на втором этаже, - предложила Зина Морозова, наша староста, и ребята дружно поддержали идею.
        Все начали шумно собираться, а я продолжала сидеть в актовом зале. Внутри боролись такие разные чувства - обида, разочарование и дикое желание плюнуть на все и крикнуть: «я с вами». Но я так и не решилась. Подождав пока зал опустеет, я поплелась к выходу, но тут налетела на Зинку.
        - Ну, Елисеева, что копаешься? Ты с нами? - бодро спросила староста.
        Собираясь отказать Морозовой, я не заметила, как согласилась. Девушка подхватила меня под руку и гордо повела к толпившимся в рекреации одноклассникам.
        По пути к пиццерии я отправила маме сообщение, что наше собрание в школе затянулось, но пообещала долго не задерживаться и к ужину быть дома. Нехорошо, но было важно другое - меня позвали в кафе со всеми!
        Мы заняли три столика и дружно стали выбирать пиццу. Это было так здорово, что я все время улыбалась, как дурочка. Но, к сожалению, как только заказ был сделан и официантка ушла, я снова превратилась в невидимку. После летних каникул контраст между мной и другими девушками класса только увеличился. Они еще похорошели, были в обновках с красивым макияжем, а я даже в новом платье выглядела так, как год, два, три назад. Когда нам принесли пиццу, аппетит пропал окончательно. Извинившись перед ребятами, я встала из-за столика, но они даже не обратили внимания, лишь кивнув мне вслед.
        Глотая слезы, я шла по длинному коридору торгового центра, слушая, как звонко стучат мои сандалии о каменный пол. Куда бы я ни посмотрела, везде были радостные люди и были вместе: друзья, подруги, компании, парочки - только я извечно шагала одна. Неужели мне снова придется ждать контрольную, чтобы почувствовать себя нужной? А если я не дам списывать? А если не помогу, что тогда? Хотя, глупый вопрос… Если откажу в помощи с учебой, то потеряю последнюю ценность для одноклассников.
        Я не заметила, как дошла до цветочного магазина, где мама с маленьким мальчиком выбирали готовый букет. Молодая женщина причитала, какие дорогие цветы перед первым сентября, что это несправедливый грабеж, когда ты и так протратился на форму и канцелярию для ребенка. Малыш стоял, разинув рот, и слушал мамины вздохи, в то время как недовольная цветочница демонстрировала экономичные варианты букетов.
        - Хорошо, возьму этот за тысячу восемьсот, - сдалась мамочка и полезла в кошелек за деньгами.
        - Сейчас дам сдачу, - забирая деньги и протягивая цветы, ответила продавщица и скрылась в небольшой подсобке.
        Я подошла к вазонам с розами и стала выбирать лучшие цветы, но тут ко мне подошел тот самый маленький мальчик и протянул оторванную головку хризантемы.
        - Это мне? - удивилась я.
        - Да, потому что ты плачешь, - ответил он, и я неожиданно для себя погладила мальчонку по щеке, растроганная, что для него я не была невидимкой.
        - Илья, иди сюда! Живо, - шикнула на него мама, и парнишка бросился к ней.
        Цветочница рассчиталась с мамочкой и подошла ко мне, а я провожала взглядом мальчишку, который вовсю мне махал. Как ни странно, но такой маленький жест сумел поднять мне настроение. Человек, как растение, которое нужно поливать. Простое внимание может оживить твою увядающую душу, и тогда снова хочется жить.
        - Девочка, что будем брать? - уперев руки в бока, вопросила продавщица.
        - Простите. Мне нужны тринадцать белых роз в прозрачной упаковке.
        - На какую сумму…
        - Самые лучшие.
        Стоило цветочнице понять, что деньги для меня не проблема, она подорвалась выбирать самые дорогие цветки, попутно расхваливая их сорт. Мне же было безразлично, откуда привезли розы и как за ними ухаживать, все равно родителям не понравятся цветы.
        - Четыре тысячи двести рублей, - сосчитав все на калькуляторе, объявила цветочница, и я протянула ей пятитысячную купюру.
        Букет получился действительно красивым. Пышные только-только распустившиеся розы источали дурманящий аромат, такой букет не может не понравиться Нелли Федоровне. Забрав сдачу, я не спеша пошла к дому. Идти было недалеко, но дорогу я старалась растянуть. Говорят, когда девушка идет по улице с цветами, даже ее походка меняется. Пусть букет не подаренный, а купленный, прохожие же этого не знают, и можно делать вид, что это презент от поклонника.
        К сожалению, путь домой оказался слишком коротким, и я не заметила, как оказалась у своего подъезда. Я уже собиралась, как обычно, пойти по лестнице, но поднявшись на площадку с лифтами, увидела нового соседа. Парень, видимо, проверял почтовый ящик, а сейчас ждал лифт. Не знаю, что вдруг на меня нашло, но я встала позади него. Сосед меня не заметил и шагнул в лифт, он уже хотел нажать на кнопку этажа, но я юркнула за ним.
        - Привет, - с легким смешком поздоровался он и нажал кнопку «четыре». - Тебе какой?
        - Тот же, - выдавила из себя я, уставившись на железные двери.
        - Соседка, значит? - скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он и шагнул ко мне. - Красивые цветы. Поклонник подарил?
        - Нет, купила учительнице на первое сентября, - пробубнила я.
        - Да ладно тебе, я так и понял, - рассмеялся парень, отчего я почувствовала острую обиду. Неужели так невозможно подумать, что цветы могут мне подарить. - Какой класс? Хотя нет, не говори. Девятый? Восьмой?
        Если пару секунд назад я думала, что меня достаточно обидели, то это оказалось совсем не так. Я не просто не была похожа на девушку, которой дарят цветы, но и выглядела ребенком. Вот так моя глупая попытка стать хоть чуть-чуть привлекательнее была окончательно растоптана. Другая прическа, духи - какая разница? Все одно. Двери лифта открылись, и я пулей вылетела на площадку.
        - Одиннадцатый, - ответила я и стала искать ключи от квартиры, мысленно ругая себя, что бросила их в сумку, когда вошла в подъезд.
        - Так ты выпускница? - удивился мой сосед и вместо того, чтобы идти к себе, подошел к моей квартире и облокотился о стену.
        - Да.
        - А по тебе не скажешь. Обычно с десятого класса всех девчонок рвет: юбки короче, косметики больше, каблуки выше, а ты…
        - Знаю, ничего такого у меня нет, - проговорила я дрожащим голосом, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
        - Эй, я не хотел тебя обидеть. Я просто сказал, что ты не похожа на одиннадцатиклассницу, но в этом нет ничего дурного. Меня, кстати, Денис зовут. Я живу напротив, - он указал пальцем на свою квартиру и улыбнулся.
        - Алиса.
        - Алиса? И как там в твоей стране? - нахмурился он.
        - В моей стране? - переспросила я.
        - Да, в той, где чудеса?
        Я невольно улыбнулась и заметила, что слезы высохли, а ключ давным-давно в замочной скважине. Только сейчас я рассмотрела Дениса. Его вполне можно было назвать симпатичным: шатен, карие глаза и удивительно длинные ресницы. Одна его рука была покрыта татуировкой с изображением какой-то техники и пластинок, а на другой красовалась надпись, кажется, на испанском; левая бровь проколота, и в ушах сережки. При всем его неформальном виде Денис не казался мне опасным, хотя рядом с ним я чувствовала нечто сродни страху.
        - В моей стране чудес нет, к сожалению, - улыбнулась я и шагнула в свою квартиру.
        - Ты извини, что обидел. Я не хотел, - он удержал рукой закрывающуюся дверь, и я невольно дернулась.
        - Не обидел, - проговорила я.
        - Врешь, но это твое дело. Пока, - он развернулся и пошел к своей квартире, а я закрыла за собой дверь и повернула замок на два оборота.
        Глава 3. Белое чудовище
        В этом году первое сентября выдалось безумно жарким. Солнце палило с самого утра, не оставляя и следа от ночной прохлады. Я приняла чуть теплый душ и с мокрыми волосами вышла на кухню, где завтракали родители. Папа уже уходил, а вот мама решила задержаться и подвезти меня в школу. Сегодня у нее было назначено слушание, но оно будет только в двенадцать, поэтому мамочка решила пойти со мной на линейку, как десять лет назад, когда вела в первый класс. И мне это было чертовски приятно с одной стороны, но с другой - заставляло сильно переживать, ведь я обязательно снова напортачу…
        - Алиса, кушай скорее и волосы сушить. Ты же не пойдешь с мокрой косой, - ласково проговорила мама, накладывая мне в тарелку омлет.
        - Мам, можно я пойду с распущенными? Или уберу их как-нибудь по-другому?
        - Вот закончишь школу, поступишь в институт и тогда можно, а пока ты школьница, ни к чему кокетничать, - строго сказала она, но снова улыбнулась. - Надо же… Последнее первое сентября.
        Снова я не решилась ослушаться строгой родительницы и превратилась в пай-девочку, которую, как обычно, никто не заметит в толпе. Белая блузка, застегнутая на все пуговицы под самое горло, черная юбка ниже колен, балетки и коса… моя неизменная коса до пояса.
        - Алиса, я хочу, чтобы в этом году ты относилась к учебе ответственно. У тебя поступление, - читала нравоучение мама, пока мы ждали лифт. И я уже хотела ей ответить, как услышала хлопок соседской двери. Я не оглянулась, но точно знала, кто это. - С репетиторами начнешь заниматься со следующей недели, но это не значит, что скрипкой можно пренебречь. Не меньше часа в день.
        - Привет, Алиса, - послышался низкий голос за спиной, и сердце забилось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди, - и вам доброе утро.
        - Это утро уже не может быть добрым, молодой человек, - чуть ли не завизжала мама. - Дочь, откуда эта личность знает твое имя?
        Двери лифта открылись, и мы втроем шагнули внутрь. Как назло, я оказалась между матерью и Денисом. Напряжение между ними ощущалось кожей, и я почувствовала, как покрываюсь мурашками, несмотря на то, что термометр показывал плюс двадцать восемь.
        - Я задала вопрос, откуда эта личность знает твое имя? - процедила мама, с ненавистью глядя на парня.
        - Мам, это наш сосед, - тихо ответила я и опустила взгляд, стыдясь перед ним за родительницу.
        - Молодой человек, чтобы я не видела вас в радиусе трех метров от моей дочери, - прошипела она в лицо Денису, так и не решившемуся заговорить. - Алиса, живо на стоянку, с тобой поговорю в машине.
        Мы вышли из лифта, и я, не дожидаясь матери, чуть ли не бегом бросилась на улицу. До школы ехать было не более семи минут, но маме этого хватит, чтобы как следует меня отчитать. Они с Денисом показались из подъезда одновременно, и я взглянула на парня, ожидая увидеть его обиженным или злым, но он даже не посмотрел в мою сторону. Зато мама увидела, что я не свожу с него глаз, и тут же, схватив под локоть, потащила меня к машине.
        - Алиса, ты не видишь, какой это парень? Он же отброс! Весь разрисованный, в проколах, а ты с ним знакомишься!
        - Но он наш сосед. Мы просто поздоровались на лестничной клетке, он представился, я тоже. Ты же сама говорила, как важно быть культурной, - попыталась оправдаться я, но это не возымело успеха, мама была все так же непроницаема.
        - Значит так, ты больше не станешь даже смотреть в его сторону, не то что здороваться, а я еще разберусь, по какому недоразумению он переехал в наш дом. Через месяц его тут не будет.
        И вот теперь мне стало страшно. Моя мать была жесткой женщиной и не бросала слов на ветер. Если она поставила цель избавиться от нового соседа, то можно не сомневаться, она это сделает. Вот только почему я так сильно переживала? И это было не простое сострадание к обиженному. Я была готова разрыдаться из-за ее угроз, но не осмелилась спорить.
        Остаток пути мы с мамой проехали молча. От ее хорошего настроения не осталось и следа. Даже когда на площадке у школы нас встретил нанятый директрисой фотограф и попросил попозировать для выпускного альбома, мама не улыбнулась.
        - Иди к одноклассникам. Я постою на торжественной части, а когда вы пойдете в школу, уеду. Сегодня у меня суд, поэтому могу задержаться. Ужин приготовишь, отца накормишь и позанимайся, - стала давать наставления она. - И цветы так не держи, поломаешь.
        - Хорошо, мам, - в сотый раз со всем согласившись, я смогла вырваться к одноклассникам.
        Линейка началась с торжественной речи директора. Потом все шло традиционно: наши классные руководители приветствовали выпускников и всех остальных, учителя, один за другим, поздравляли с началом учебного года и рассказывали первоклашкам, как здорово учиться в нашей школе. А после всех речей Витя Темьянов пронес на плече очаровательную девчушку с бантом больше ее головы, старательно звенящую первый звонок большим медным колоколом. Теперь по сценарию нам нужно было подойти к первоклашкам и взять за руку того, кто стоял напротив. Вот только ее отпихнул в сторону мой вчерашний знакомый из цветочного магазина и деловито протянул руку, когда я подошла к нужной девочке.
        - Привет, поведешь меня в школу? - сходу спросил он.
        - Пойдем, - улыбнулась я, замечая, как мою первоклашку уже увел парень из одиннадцатого «В».
        - Ты больше не плачешь? - крепко сжав мою ладошку и засеменив рядом, поинтересовался мальчик.
        - Нет, больше не плачу. И спасибо тебе, что вчера подошел. Мне было очень приятно.
        - Меня мама отругала, что я к незнакомой девочке подошел, - обиженно проговорил он.
        - Ну, она права, с незнакомыми нельзя разговаривать, - нравоучительно произнесла я, неожиданно почувствовав себя взрослой.
        - Знаю, но ты вроде добрая, - вздохнул малыш.
        - Спасибо. Кстати, как тебя зовут?
        - Илья. А тебя?
        - Алиса.
        - Красивое имя.
        - Спасибо. А что с твоими цветами, Илья? - я только заметила, что букет мальчика выглядел так, словно его изрядно потрепали за ночь.
        - Завяли. Мама утром отделила хорошие цветы, но получился некрасивый букет. Не то что у тебя, - он посмотрел на мои розы, которые за ночь распустились и теперь огромными шапками нависали над тонкими стеблями.
        - А знаешь что? Давай меняться, - я подвела Илью к его классу и протянула свой букет.
        - Нет, так нечестно. У тебя красивый букет, а у меня нет, - мальчик отказался, но по его глазам было видно, как ему хотелось взять розы.
        - А мы с тобой договоримся, этот букет я тебе одолжу. Сейчас ты возьмешь его, а потом, когда подрастешь, подаришь мне такой же. Идет?
        Недолго думая, Илья забрал мои розы, отдавая мне свой пожухлый букет. Мы договорились, что, когда Илюша пойдет в одиннадцатый класс, я приду на его линейку и он подарит мне тринадцать таких же красивых роз. Распрощавшись с новым другом и пожелав успехов в школе, я, довольная, пошла в свой класс.
        Илья был маленьким и еще не понимал, что первая встреча с учителем во многом определит его будущее положение в классе. Подарив красивый букет, он сразу расположит к себе учительницу, а вот пожухлые цветы, наоборот, могли бы испортить отношения. Мне же уже нечего было терять. Оставалось отучиться девять месяцев, сдать ЕГЭ и навсегда покинуть эту школу.
        Классный час пролетел практически незаметно. Нас еще раз поздравили с первым сентября, раздали временное расписание и отпустили по домам. Одноклассники опять собирались в кафе, но я в этот раз отказалась и не спеша направилась к дому через Яузский бульвар. Иногда я здесь гуляла после школы втайне от родителей, когда не было дополнительных занятий. Я покупала в ларьке дынное мороженое и, устроившись на лавочке, позволяла себе полчаса почитать книгу. Вот и в этот раз я уселась в теньке с томиком «Опасных связей». Знали бы родители, какую книжку я читала…
        Как и любой взрослой девушке, мне хотелось познать любовь. Иногда по ночам я томилась от естественных желаний и не знала, как с этим бороться. Родители напрочь отказывались обсуждать со мной такие деликатные темы, списывая на то, что человеческую физиологию изучают на уроках биологии. Вот только ни один школьный учитель не объяснил, что делать, когда внутри все сводит от напряжения, а тело горит, требуя чужих ласк. Не имея личной жизни, я проживала судьбы книжных персонажей, и в этот раз это были герои Шодерло де Лакло.
        Считающийся классическим, роман французского писателя для своего времени был чересчур откровенен. Он был составлен в виде писем и рассказывал о виконте Вальмоне, открывающем тайны сладострастия невинной Сесиль Воланж. Я чувствовала себя на ее месте, разве что моим любовником стала книга. Искренне переживая за ее трепетные чувства к другому и тревожась за целомудрие, которое она так и не уберегла от коварного виконта, я с ужасом поняла, что перенесла его образ на нового соседа. Денис казался мне таким же опытным и невероятно притягательным. Я не заметила, как уже представляла нас вместе, практически ощущая жар от его прикосновений. Это было безумием… Резко вскочив с лавочки, чтобы прогнать это наваждение, я тряхнула книгой, словно хотела ее бросить, и тут неизвестно откуда на меня бросилась собака.
        Это был здоровенный белый пес непонятной породы. Он не лаял и не скалился, а лишь стоял рядом, упираясь головой мне в ноги и издавая странный гортанный звук. Мне стало безумно страшно, я ждала, что ещё мгновение, и это чудище вцепится мне в голень. Обычно я не боялась собак, но эта псина была слишком страшной и уродливой.
        - Пирс, ко мне!
        Услышав команду, псина тут же бросилась назад, а я обернулась, желая развеять иллюзию. Но это был он. Денис взял собаку за поводок и надел намордник. Теперь это чудовище послушно шло рядом с хозяином, приближаясь ко мне. Стало так неуютно от своих недавних мыслей, что я совершенно растерялась, когда сосед подошел ко мне вплотную. Я машинально попятилась назад.
        - Не бойся, он не укусит, - потрепав собаку за ухом, сказал Денис.
        Он так внимательно смотрел, что у меня промелькнула безумная мысль, будто он знал, о чем я думала. Прижав к груди книгу, я схватила со скамейки сумку и бросилась к дому. Я бежала, не останавливаясь, пока не добралась до подъезда. Конечно, сосед не пытался меня преследовать, и мне стало стыдно за свое поведение. Уже дома, кинув вещи в комнату, я пошла в душ и, стоя под прохладной водой, постаралась собрать мысли воедино. Догадываясь, что со мной, я боялась признаться в этом самой себе. Все слишком сложно, и самое лучшее сейчас - не искать больше встреч с Денисом.
        Так прошло две недели. Учеба занимала почти все мое время, и, казалось, я не должна была думать о новом соседе, но все равно он не оставлял моих мыслей. С той встречи на бульваре я его больше не видела. Даже вечером, выйдя на балкон, я смотрела на его окна, но в квартире было темно. Только иногда по утрам, уходя в школу, я слышала скрежет под его дверью и тот самый странный звук, который издавала его псина. Чудовище скучало по хозяину, как и я.
        Родители с головой ушли в работу, и даже мама не вспоминала о новом соседе, пока как-то вечером не влетела домой подобно фурии. Была пятница, и я уже вернулась от репетитора по истории (что стало достижением для моих родителей, ведь в выпускном классе я стала посещать учителей, а не ждать их в своей комнате), когда услышала со двора мамин крик. Я высунулась в окно и увидела, как она снова сцепилась с Денисом. Парень молча стоял, облокотившись о дверь старенькой «копейки», в то время как мать оскорбляла его последними словами. В конце концов, она не выдержала и ударила соседа, но в этот момент из его машины выскочил тот самый страшный пес. Он стал рычать и скалиться на маму, но Денис ловко схватил его за ошейник и потянул в машину. Как только собака оказалась заперта, моя мать быстрым шагом направилась в подъезд.
        - Этот твареныш завел бешеного пса! Да преогромного! - с порога крикнула она, и папа вышел из гостиной.
        - Элечка, ты о ком?
        - О нашем новом соседе! О ком еще? - недовольно сказала она, разуваясь.
        - И что ты намерена делать? - отец прошел за ней в гостиную, и я последовала за родителями.
        - Нет, ну ты представляешь, Паш! Меня чуть не покусала эта собака!
        - Мам, но ты ударила Дениса, а пес защищал хозяина, - не выдержала я, но тут же пожалела, что вмешалась.
        - Ты его защищаешь? Алиса! - прикрикнул отец, побагровев от злости. - На твою мать собак натравливают, а ты защищаешь этого парня?
        - Пап, я не защищаю его, просто видела из окна…
        - Ничего ты не видела! - возмутилась мать. - Я запрещаю тебе вмешиваться во взрослые разговоры. Марш в свою комнату.
        Ничего не говоря, я вышла из гостиной, но не ушла к себе. Маму я знала слишком хорошо и понимала, что она так просто этого не оставит. Прислонившись к стене, я стала подслушивать родителей, впервые не чувствуя стыда.
        - Завтра же все оформлю. Кирилл подпишет необходимые бумаги, и этот гаденыш будет обязан усыпить собаку, - сказала мать.
        Кирилл Олегович, мамин компаньон, а по совместительству первоклассный адвокат, никогда ей не отказывал. Не было никаких сомнений, что и в этот раз он поможет.
        - А может, сейчас полицию вызвать? Пусть этого еще оштрафуют, - предложил отец.
        - Нет, Паш, не надо торопиться. Лучше все сделать сразу и наверняка. Не захочет усыплять эту тварь, пусть съезжает, - мама успокоилась, и по голосу стало ясно, что ее настроение поднималось.
        - Интересно, как он вообще сюда въехал? - размышлял вслух отец. - Трешка в центре Москвы, в элитном доме… Живет один, родителей ни разу не видели, ездит на старых жигулях. Он совсем не похож на того, кто может позволить себе такое жилье.
        - Думаешь, преступник? - схватившись за сердце, перепугалась мать.
        - Кто его знает. Если бы на дачу не уехали, то могли бы у Карповых спросить, почему они съехали. Как-то странно это.
        Карповы Анастасия Владимировна и Федор Сергеевич были прошлыми жильцами шестнадцатой квартиры. Мы с ними практически не общались, но по-соседски здоровались, желали хорошего дня и поздравляли с праздниками. Конечно, они не должны были ставить нас в известность, что съезжают, но, если бы это было при нас, мы могли бы у них спросить. Кроме того, если они продавали квартиру, то мы бы видели других людей, которые приходили бы смотреть жилплощадь. Возможно, они просто сдали квартиру Денису, но зачем ему одному такие хоромы, к тому же, действительно, это очень дорого. Как бы то ни было, но разговор родителей зародил во мне множество вопросов, но пока было не до них. Я хотела предупредить соседа, что мама хочет усыпить его собаку. Пусть этот пес был мне противен, и я немного побаивалась его, но заставлять парня убивать своего друга - несправедливо. Только как мне поговорить с ним, когда родители дома?
        Весь вечер я не могла найти себе места, то и дело, выходя на балкон, в надежде увидеть Дениса, но он так и не появился. Уснуть тоже получилось с трудом, а ни свет ни заря я проснулась. Родители тоже встали рано и уже завтракали.
        - Вы чего так рано? - удивилась я, на что родители подозрительно переглянулись.
        - У мамы возникло дело на работе, так что мы поедем к ней в контору, - ответил отец.
        - Ты поедешь с ней?
        - Да, а что в этом странного?
        - Ничего, - я сразу догадалась, о каком деле шла речь, и значит, сейчас у меня был единственный шанс предупредить Дениса.
        - Алиса, иди в душ, а потом завтракать. Такой лохматой за стол не садятся, - нравоучительно произнесла мама, отодвигая от меня блюдо с оладьями, и я, вздохнув, поплелась в душ.
        Как только за родителями захлопнулась дверь, я выбежала из ванной. Наспех натянув на себя домашний спортивный костюм, с мокрыми волосами и в тапочках вышла на лестничную клетку, но оказавшись под дверью Дениса, я растеряла всю свою решимость.
        Капельки воды одна за другой падали на серый кафельный пол, в закрытое подъездное окно, отчаянно жужжа, билась муха, а я все так же стояла под дверью шестнадцатой квартиры. Родители за это время уже должны были подъехать к конторе, так почему же я медлила? Из-за двери послышался скрежет, а потом мычание пса, он словно подгонял меня.
        - Хорошо, Пирс… Из-за тебя, чудовище.
        Я нажала кнопку звонка, и громкая трель раздалась на всю лестничную площадку, но мне никто не открыл. Тогда я позвонила снова и продолжала трезвонить, пока не услышала шаркающие шаги.
        - Какого хрена?! Восемь утра, - послышался недовольный голос хозяина квартиры, и дверь распахнулась. - Ты какого черта тут забыла?
        - Я… я… - слова будто застряли в горле, и я могла только смотреть на заспанного Дениса в одних шортах, едва державшихся на выпирающих бедренных костях. Его грудь и живот также покрывали татуировки, кажется, переходящие на спину, а левый сосок был проколот. Никогда в жизни я не видела ничего подобного, и это пугало. Я шарахнулась назад и даже пожалела, что зашла, но тут услышала рычание псины.
        - Не бойся, Пирс не укусит.
        - Совсем не похоже, - прошептала я, глядя в светлые глаза чудовища. - Я пришла сказать тебе… сказать…
        И снова я засмотрелась на парня, пытаясь подобрать правильные слова. Вроде бы самое простое - рассказать все как есть, но у меня не получалось. Денис внимательно меня рассматривал, и только сейчас я сообразила, что стою перед ним в странном виде, но даже это не волновало. Я должна была предупредить.
        - Так что ты пришла сказать, девочка из страны без чудес? - усмехнулся он, облокачиваясь о дверной косяк. - Не боишься, что мамочка отругает за общение со мной, таким плохим?
        - Я пришла сказать, что моя мама поехала за справкой, чтобы усыпить твоего пса, - выпалила я, глядя, как меняется в лице Денис.
        - Что ты сказала?! - он схватил меня за руку и со всей силы дернул на себя. Я бы обязательно упала, если бы Денис не удержал. Но он не пытался помочь… Заломив мне за спину руку, он сделал так больно, что я вскрикнула. - Что ты сказала про моего пса, Рыжая?!
        Глава 4. Против течения
        Если цветок растет в оранжерее под пристальным вниманием заботливых хозяев, он вырастет здоровым и красивым, но совершенно не приспособленным к уличной жизни. Ему будут неведомы морозы и засуха, бури и ветер, снегопады и проливные дожди. Я бы сравнила себя с таким цветком. Казалось, самое страшное, что может произойти - это неверный ответ на экзамене, за что потом влетит от родителей. Именно поэтому, когда малознакомый парень с внешностью настоящего преступника скрутил меня на лестничной клетке и силой уволок к себе в квартиру, закрыв дверь изнутри на замок, я не просто испугалась, а испытала самый настоящий шок.
        - Рыжая, ты что, язык проглотила? Что вы удумали со своей психованной матерью? - прошипел парень, медленно приближаясь, вжимая меня в стену.
        - Это не мы, - с трудом выговорила я и отвела взгляд, боясь смотреть в горящие яростью глаза. - Моя мама это придумала, чтобы ты съехал.
        Денис отжался на руке, которой упирался в стену у моей головы, и отошел, давая вздохнуть свободно. Приложив руку к груди, чувствуя бешеное сердцебиение, я постаралась восстановить дыхание, которое перехватило, как только парень оказался рядом, но это оказалось не так просто.
        - Твоя мама придумала, а ты… - Денис замялся, не решаясь продолжить.
        - Пришла тебя предупредить, - докончила я.
        - Черт. Прости, Рыжая, что напугал. Я не думал, - Денис взял меня за руку и повел в комнату, чем окончательно сбил с толку, но я бы соврала, если сказала бы, что мне это не понравилось. - Расскажи все, как есть.
        Я села на маленькую табуретку, накрытую куском старого ковра, а Денис устроился напротив на том самом диване, который мама назвала клоповым домом. Его чудовище тоже пришло к нам в комнату и вальяжно растянулось на полу. От близости этой собаки стало неприятно, и я машинально подобрала ноги.
        - Не бойся ты его, Пирс не укусит. Он вообще не умеет кусаться. По природе добрый, от этого и бракованный.
        - Бракованный? - удивилась я.
        - Что за порода, знаешь? - Денис усмехнулся и легко пнул пса в бок, на что тот устало посмотрел на хозяина и снова опустил голову.
        - Нет. Никогда не видела такую.
        - Спорим, что породу знаешь? - воодушевился парень, словно играл в какую-то игру, и почему-то мне это понравилось.
        - Если бы видела…
        - На желание поспорим, - Денис пулей вскочил с дивана, в два шага оказавшись рядом, и взял в руку мою ладошку. - Разбивай.
        Неосознанно, словно под гипнозом, я разбила наши руки и только потом подумала, что зря. Парень, довольно улыбнувшись, сел обратно на диван, но тут же посерьезнел:
        - Твоей матери дадут такую справку? Ведь должен быть суд, заявление в полицию.
        - Дадут. Я точно не знаю, как это делается, но мама - известный адвокат, у нее связи. Сейчас, скорее всего, они с папой уже добрались до конторы. Если они вернутся с полицией, то могут отобрать у тебя Пирса, - я посмотрела на спящего пса, который отчего-то уже не казался таким страшным.
        - Ясно, - сухо ответил Денис и вышел из комнаты.
        Оставшись одна, я осмотрелась. Планировка квартиры была зеркальным отражением нашей, за исключением арки, которая делила гостиную на две смежные комнаты. В остальном - такая же просторная трешка с дорогим ремонтом, оставшимся от прошлых хозяев. Именно поэтому в комнате так сильно выделялась старая дешевая мебель. Складывалось впечатление, что Карповы уехали, забрав с собой все вещи, а Денис въехал сюда лишь на время с немногочисленными пожитками, которые вскоре исчезнут, а на их место встанет дорогая салонная мебель. На обоях кое-где просматривались следы от прошлых шкафов, но, казалось, нового хозяина это совершенно не смущало. Ни малейшего намека на возможный ремонт я не увидела. У Дениса не висела даже люстра, лишь голая энергосберегающая лампочка посреди потолка. Возможно, у него не было денег купить самую малость, чтобы его дом стал уютнее, но тогда как он мог оплачивать элитную трешку? Скорее всего, он просто не думал об эстетике, наверняка ему неважно, что на потолке, украшенном лепниной, нет должного светильника, а на дорогом ламинате лежит обшарпанный коврик.
        Денис вернулся довольно быстро с небольшим полотенцем, которое протянул мне. Сначала я замешкалась, не понимая, чего ему надо, и только когда сосед сам повесил полотенце мне на плечо, догадалась.
        - Волосы совсем мокрые. Простудишься.
        Вроде бы такая малость, а мне стало приятно. Денис побеспокоился обо мне, а будь он плохим человеком, так бы не поступил. Значит, я не ошиблась, помогая ему.
        - Спасибо, - я промокнула влажные локоны полотенцем, а потом намотала его на голову, как чалму. - Что ты будешь делать?
        - Увезу Пирса, а потом что-нибудь придумаю, - сказал парень, поднимая с пола из-за дивана свои джинсы.
        Он, не стесняясь, стянул с себя шорты, оставаясь в одних боксерах. Впервые парень переодевался при мне, впервые я видела кого-то без одежды, и это было так волнительно и непривычно. Но еще более странным оказалось то чувство, что возникло, когда я заметила, как выпирают мышцы у него на ногах. Я смущенно отвернулась, не понимая, что со мной происходит, и стыдясь желания прикоснуться к Денису.
        - Тебе есть где его оставить? Ты же понимаешь, что мои родители не позволят держать большую собаку в квартире…
        - Есть, мои друзья его с руками оторвут, - вздохнул Денис и посмотрел на своего Пирса такими преданными глазами, словно он сам был псом.
        - Мне очень жаль, - тихо проговорила я, чувствуя, как глаза обжигают слезы. - Ты его очень любишь, да?
        - Я этого засранца честно заработал. Он бракованный. Должен был родиться настоящим защитником, а получился таким чудом. Кстати, это доберман.
        - Доберман? - удивилась я и посмотрела на собаку. Теперь я действительно видела в нем знакомые черты, но никогда бы не подумала, что бывают белые доберманы.
        - Говорю же, бракованный. Он альбинос, к тому же с кучей проблем. Он плохо видит при ярком свете. Там, на бульваре, Пирс не хотел напасть на тебя. Просто ты так резко подскочила с лавочки, что он испугался и метнулся вперед, но налетел на тебя.
        - Но он издавал такой страшный звук…
        - Потому что не умеет лаять по-собачьи. Хрипит только. Ему делали операцию. Долгая история, сейчас не до этого.
        Денис уже оделся и потянулся за поводком, а я посмотрела на собаку. Я любила животных и теперь жалела Пирса, он уже не казался таким страшным, и даже его уродство вызывало нечто наподобие умиления. Пес, словно почувствовав мой взгляд, что-то промычал, не спеша подошел ко мне и стал обнюхивать. Хотелось его погладить, я даже занесла руку, но не решилась, пока Денис одобряюще не кивнул. Пирс послушно положил голову мне на колени, и, когда я стала чесать его за ухом, прикрыл непонятного цвета мутные глаза. Доберман… А как не похож.
        - Ты проспорила желание, - криво улыбнулся сосед, прицепляя поводок к Пирсовому ошейнику.
        - Что ты хочешь? - вопросила я, чувствуя легкое покалывание на кончиках пальцев от волнения. Но я бы слукавила, если не признала бы, что с приятным трепетом ждала вердикта парня.
        - Потом, Рыжая. Мне надо подумать, - ответил Денис и потащил пса к двери. - Идем, Пирс!
        Уже в подъезде, стоя под дверьми лифта, Денис протянул мне руку. Это был такой маленький, но так много значащий для меня жест. Он предложил дружбу. То, чего не предлагал никто. И я с каким-то торжественным трепетом пожала его ладонь.
        - Тебе идет с распущенными, так женственнее, - он накрутил на указательный палец прядку моих волос, и это было так приятно, что захотелось мурлыкать кошечкой.
        - Спасибо, - засмущалась я первому в жизни комплименту. В голове тут же пронеслась мысль, что надо предложить продолжить наше общение, хотя бы, пусть сообщит, как дела у Пирса, но я не успела ничего сказать до того, как открылись дверцы лифта.
        - Пока, девочка из страны без чудес. Спасибо, что предупредила, - кинул Денис, заходя в лифт, даже не поворачиваясь ко мне.
        Я волновалась, чтобы сосед успел увезти собаку до возвращения родителей, поэтому сразу побежала на кухню и высунулась в окно. Проследив за тем, как он усадил Пирса в свою «копейку» и благополучно скрылся со двора, я смогла спокойно выдохнуть, но тут же дыхание перехватило снова. Никогда раньше я не переживала ничего подобного: пойти против родителей, заявиться к едва знакомому парню, быть с ним наедине в пустой квартире… Я снова и снова в точности до секунды прокручивала в голове нашу встречу, вспоминала, как он за руку отвел в комнату, дал полотенце, выиграл желание. В конце концов, я призналась себе, что мечтаю, чтобы его желанием стал поцелуй. А вдруг? Пусть даже для него это ничего не будет значить. В книге или фильме так обязательно бы случилось.
        Родители вернулись через четверть часа после того, как Денис увез Пирса, и были не одни, а с двумя полицейскими. Они не зашли домой и сразу стали трезвонить в соседскую дверь. Наблюдая за ними в глазок, я с ужасом думала о том, что будет, если мама и папа узнают, что их родная дочь предупредила врага: наказание, домашний арест, дополнительная скрипка… Но, даже если это и случится (хотя как? Денис точно не проболтается), я не буду жалеть о своем поступке.
        Простояв несколько минут под закрытой дверью, недовольные родители были вынуждены извиняться перед полицией и даже пригласили мужчин на чай, но офицеры отказались. Дождавшись лифта вместе с защитниками порядка, мама и папа направились домой. Они не позвонили и стали открывать своим ключом, но я успела вовремя отскочить от двери и забежать в гостиную.
        - Ничего, он еще вернется. Мы услышим, как хлопнет дверь, - успокаивал отец разъяренную маму.
        - Меня раздражает, что приходится с этим тянуть. Лучше все решить пока выходные, - сказала мама и прошла на кухню. - Алиса! Алиса, иди сюда.
        Из меня была никудышная актриса, но я постаралась сделать вид, что совершенно ничего не знаю о задумке родителей. Поэтому изобразила удивление, когда мама сообщила, что скоро «этот преступник» съедет из нашего дома, а пока я не должна даже смотреть в его сторону.
        - Мам, почему ты говоришь мне все это? Я не общаюсь с Денисом. Разве только здоровалась, когда встречала в подъезде, но сейчас уже нет, - проговорила я, опустив голову.
        - Алиса, если это так, почему ты покраснела, как помидор? - сурово вопросил отец, важно усевшись на кухонный диванчик.
        - Потому что это все похоже на допрос… - честно призналась я.
        - Дочка, мы просто волнуемся, - ласково проговорила мама, доставая из холодильника кастрюлю супа и ставя ее на плиту, - пойми нас правильно, мы, конечно, тебе доверяем. Но тут такое!
        - Какое такое? И при чем тут я?
        - Алисонька, ты уже взрослая девушка, интересная, фигурка хорошая. А наш сосед - молодой парень. Мало ли, какие у него будут мысли на твой счет… Ты у нас девочка наивная, поэтому сразу обозначу, я говорю совсем не о чувствах. Решит еще тебя соблазнить ради забавы.
        - Мам! О чем ты? Зачем Денису соблазнять меня, когда он даже не смотрит в мою сторону?
        - Затем. Ради интереса. Мне бы не хотелось, чтобы рядом с тобой были мальчики, и неважно с какими помыслами, - мама поставила на стол три тарелки и уселась рядом с отцом.
        - Знаешь, мои одноклассницы уже встречаются с парнями. Мне семнадцать, и…
        - И слышать ничего не хочу! - ударил по столу отец. - Твои одноклассницы могут делать все, что пожелают, а у нас на тебя планы. Ты, в конце концов, дочь уважаемых людей! Сначала поступи в университет, а потом будешь думать о мальчиках.
        - Дорогая, ты сейчас можешь обижаться на нас, но мы просто хотим оградить тебя от опасности, - заговорила мама и стала поглаживать отца по руке, чтобы он успокоился. - Я понимаю, что наш новый сосед не имеет к тебе никакого отношения, но когда он назвал тебя по имени, стали возникать разные дурные мысли. Будет лучше, если этого парня не будет в твоем окружении.
        - Дочь, ты видела, он весь разрисованный, с проколами, курит. Наверняка еще наркоман. Старайся избегать его, пока мы с мамой не договоримся, чтобы он съехал, - немного успокоившись, сказал папа.
        - Ладно, не будем больше об этом парне, - отмахнулась мама. - Алиса, у тебя много уроков на выходные?
        И начался мой обычный рассказ о школе. Родители дотошно выпрашивали про каждый предмет. Приходилось отчитываться в мельчайших подробностях, уповая лишь на то, что суп скоро нагреется, и допрос прекратится. А после обеда меня снова ждала скрипка.
        До вечера я не могла думать ни о чем, кроме Дениса. Он так и не вернулся. Я знала точно, поскольку родители внимательно прислушивались к каждому шороху на лестничной клетке. Окончательно решив, что сосед уехал на весь день, а то и на выходные, мама и папа успокоились. Меня же терзали самые разные мысли, и самая страшная - что родители действительно выживут Дениса. И пусть это было неправильно и безнадежно, но этот парень мне нравился. Безумно.
        После ужина я вызвалась помыть посуду и убрать кухню. Мама улыбнулась и со словами, что вырастила настоящую хозяйку, удалилась вслед за отцом в гостиную. На самом деле у меня никогда не было желания хозяйничать, и обычно я убиралась и готовила, скорее, по привычке, но сегодня все было по-другому. Моя комната была самой дальней, за спальней родителей, и в ней я не могла слышать хлопка соседской двери. К тому же из кухни просматривался двор, и был шанс увидеть Дениса у дома. К счастью, ни мама, ни папа ничего не заподозрили, даже когда я уселась с чаем на кухонный подоконник.
        Он вернулся в половине десятого, когда я как раз собиралась уходить. Спрыгнув с подоконника, я распахнула окно и хотела помахать Денису, но услышала мамины шаги.
        - Алиса, ты чего окно открыла? Простудишься! - грозно сказала она.
        - Я на минутку, подышать свежим воздухом. А ты чего тут?
        - Хочу чая с молоком. Садись, милая, поболтаем, пока кипятится, - мама щелкнула по чайнику и села на диванчик.
        Я прекрасно понимала, что через пару минут она услышит, как приедет лифт, выйдет в коридор, взглянет в глазок и увидит Дениса. Как ни крути, их встреча неизбежна, но мне хотелось хоть немного ее оттянуть.
        - Мам, пойдем в комнату. Все равно чайник не вскипел.
        - Зачем? Посидим тут.
        - Мам, пожалуйста…
        Но шум из подъезда переключил мамино внимание. Она уже не слушала меня и забыла про чайник. Чертова акустика! Ну почему у нас в доме такая слышимость?
        - Паш, он явился! - воодушевленно сказала мама, стягивая с головы бигуди, которые уже накрутила на ночь.
        - Элечка, без полиции мы не можем…
        - Но если припугнем сейчас…
        - Переждем эту ночь, и не смей со мной спорить, - безапелляционно сказал отец, а когда он так говорил, никто не смел с ним спорить.
        - Завтра, Паша, с самого утра!
        Наверное, я самая плохая в мире дочь, но энтузиазм и радость мамы вызвали такое отвращение… к ней самой. Впервые я действительно пожалела, что родилась у своих родителей, а ведь я обязана их любить. И люблю, но только на биологическом, заложенном природой уровне. Это неправильно, так не должно быть, но случилось.
        - Алиса! - крикнул папа, только заметив меня, прислонившуюся к дверному косяку. - Время видела? Марш спать!
        - Дочка, иди-иди, - мама наспех поцеловала меня, словно мечтала поскорее избавиться, и закрыла дверь практически перед моим носом.
        Спать не хотелось, да и было рано. Я вернулась на кухню, сделала чай и снова забралась на подоконник. За окном шумел дождь, и я с любопытством стала наблюдать, как в ямке на асфальте в свете фонаря образуется лужа. Не прошло и десяти минут, как вода залила весь тротуар, и от той лужицы не осталось и следа. Я еще долго смотрела в окно, пока ливень не убаюкал меня. Проснувшись оттого, что чуть не упала с подоконника, я решила все же перебраться в свою комнату и как можно тише вышла в коридор. Хотелось быстро прошмыгнуть мимо родительской спальни, но полоска света под дверью заставила остановиться. Родители не спали, что-то обсуждая вполголоса. Я не должна была подслушивать, но до меня долетела фраза, недовольно брошенная отцом:
        - Ты должна была сообщить Алисе, что этот урод говорил на ее счет.
        - Нет! - слишком громко возразила мать и снова перешла на шепот: - Он скоро съедет, а Алисе не стоит забивать себе голову подобными вещами. К ней он не приблизится.
        Глава 5. Женские страсти
        Тревожные мысли вредят сну сильнее кофеина. Электронные часы зеленым неоновым светом показывали без четверти пять, а мне так и не удалось уснуть. За эту долгую ночь я успела поразмышлять о многом, но каждая мысль, так или иначе, сводилась к Денису. Мне не давали покоя слова отца, что сосед говорил обо мне. Но что такого серьезного он мог сказать, если родители так переживают? Я не верила, что мой новый знакомый мог плохо обо мне отозваться, поэтому убедила себя, что мама, как всегда, преувеличила, рассказывая об этом отцу. Но стоило успокоиться по этому поводу, я снова стала переживать о том, что будет утром. Вдруг Денис меня выдаст, как тогда я буду общаться с родителями? Нет, я не жалела о поступке, но боялась гнева мамы и еще больше отца. Но и тут я смогла себя уверить, что они ни о чем не узнают. А вот унять сердце, стучащее так сильно, что отдавалось болью в груди, не получилось. Кажется, я впервые влюбилась по-настоящему…
        Как и любая семнадцатилетняя девушка, я не понаслышке знала, что такое симпатия к юноше. Правда, это чувство прочно ассоциировалось с чем-то нехорошим. Мне было десять, когда в класс по скрипке пришел Дима. Он был похож на ангела: кудрявые светлые волосы и голубые глаза с огромными ресницами полумесяцами. Тогда я впервые почувствовала, как перехватывает дыхание от одного упоминания его фамилии на перекличке в начале занятия, как приятное тепло разливается на душе, если он посмотрит в мою сторону, как дрожат руки, принимая от него конфетку. Я многого не понимала, но точно знала, что это и есть влюбленность. Тогда я совершила большую ошибку: не имея настоящих друзей, поделилась своими чувствами с мамой. Она не поняла меня, сказала, что я маленькая, чтобы влюбляться, а подобные мысли только отвлекают от нужных занятий. По настоянию отца, меня перевели в другой музыкальный класс, а я еще долго мучилась угрызениями совести, когда встречалась с Димой в коридоре.
        Только сейчас, вновь почувствовав симпатию к парню, я поняла, что в чувствах нет ничего предосудительного. Разве любовь может быть чем-то плохим? Правда, то, что я испытывала к Денису, разительно отличалось от детской влюбленности в Диму.
        Мне удалось уснуть только к семи утра… Думая о Денисе, вспоминая его лицо, голос, тело, я не могла найти себе места на жесткой кровати. Воздух в комнате казался спертым. Я открывала балконную дверь, но тут же замерзала так, что не спасало даже теплое одеяло. Стоило оставить открытой лишь форточку, я снова задыхалась. Во мне зарождалось нечто новое, не похожее на все изведанное мной ранее и, благодаря книгам, я знала, что это… Желание. Понимая, что поступаю неверно, отвратительно, грязно, я сделала то, что никогда раньше не пробовала.
        Слабый свет ночничка осветил душное пространство под одеялом, и я открыла книгу на той самой странице[1 - Алиса перечитывает книгу «Опасные связи» Шодерло де Лакло (письмо 96. От виконта де Вальмона к маркизе де Мертей).], которая заставила меня покраснеть, когда я читала этот самый момент…
        В монастыре ей, несомненно, не разъяснили, каким разнообразным опасностям может подвергнуться робкая невинность и что именно она должна охранять, чтобы ее не застигли врасплох. Ибо, собрав все свое внимание и все силы на защиту от поцелуя, который был лишь отвлекающим маневром, все прочее она оставила незащищенным. Как можно было не воспользоваться этим! Поэтому я переменил направление удара и тотчас же занял позиции. Тут мы оба едва не погибли: девочка, перепугавшись по-настоящему, подняла было крик. К счастью, голос ее заглушили слезы. Она схватилась также и за шнурок звонка, но мне удалось вовремя задержать ее руку.
        Мое воображение рисовало фривольную сцену соблазнения опытным мужчиной наивной юной девушки. Я представляла, как коварный виконт, пользуясь поцелуем проникает под легкую сорочку Сесиль, касаясь ее там, где никто никогда не касался…
        Не знаю, был ли красноречив мой тон, но жесты мои, во всяком случае, красноречием не отличались. Какой оратор может притязать на изящество в положении, когда одна его рука - рука насильника, а другая - рука любви? Если вы ясно представляете себе это положение, то согласитесь, что оно по крайней мере благоприятствует нападению. Но ведь я совершенный несмышленыш, и, как вы сами говорите, последняя простушка, пансионерка может обращаться со мной как с младенцем.
        Картинка стала до неприличия яркой, а я дрожащей рукой проникла под пижамные штаны, и до боли закусила губу, чувствуя влагу, говорящую о моем бесстыдстве.
        Тогда я обвил ее несмелые руки вокруг своего тела, а своей рукой любовно прижал ее к себе, и поцелуй мой был действительно принят, принят самым настоящим, самым исправным образом, так что даже с любовью нельзя было бы сделать это лучше.
        Такая добросовестность заслуживала награды, поэтому я тотчас же исполнил ее просьбу. Рука моя отдернулась, но, не знаю уж, как это получилось, - сам я очутился на ее месте. Вы полагаете, что тут я стал стремителен, пылок - не правда ли? Ничего подобного. Уверяю вас, у меня появился вкус к медлительности. Раз ты уверен, что придешь к цели, для чего торопиться в пути?
        Книга соскользнула с моего живота, куда я ловко пристроила ее, чтобы читать. Свет фонаря погас где-то между простынею и одеялом, в то время как я жадно глотала воздух, выбравшись из своего маленького шалашика, и продолжала трогать себя там, где не должна была… Только теперь я представляла на месте литературных героев себя и Дениса, и мысли мои становились откровеннее книжных строк. Вдруг я почувствовала нечто такое сильное, что чуть не вскрикнула в голос. Мое тело, покрытое испариной, выгнулось, а рука замерла.
        Никогда раньше мне не было так стыдно. Я чувствовала себя мерзкой, грязной, неправильной. Как я могла? Кто я теперь после этого? Горячие слезы бежали по щекам, а тело словно протыкали миллионы тонких маленьких иголок, но при этом меня одолела такая сильная, но приятная усталость. Я взглянула на часы - шесть пятьдесят две. Через час встанут родители, а я и глаз не сомкнула. Видимо, мои мысли были кем-то услышаны, и почти сразу я заснула.

* * *
        - Алиса! Милая, пора вставать!
        Нежный мамин голос будто выдернул меня из какой-то глубокой темной пропасти. Было так тяжело открыть глаза, а голова казалась чугунной. Так случалось, если я заболевала, но в этот раз причиной был недосып.
        - Алисочка, уже половина десятого, проспишь дольше - сегодня не ляжешь нормально. Вставай и умывайся, завтрак на столе, - мама стояла в дверях комнаты и уже была собрана к выходу. Это и заставило меня тут же подняться.
        - Хорошо, мам, иду. А ты уходишь куда-то? - мне показалось, что мой голос дрогнул, но мама этого не заметила.
        - Нет, дорогая, но у нас с отцом есть одно дело. Это здесь, недалеко.
        Я прекрасно понимала, о каком деле идет речь, поэтому, невзирая на дикую головную боль и легкую тошноту, рванула в ванную. К сожалению, даже ледяная вода не помогла. Я выглядела так, словно действительно заболела. Темные круги под глазами и мертвенно бледная кожа, на которой даже веснушки казались зеленоватыми, делали меня похожей на чудовище. А сейчас меньше всего хотелось выглядеть плохо, ведь такой меня может увидеть Денис… Хотя не об этом нужно было тревожиться.
        Когда я вышла из ванной, родителей уже дома не было, а из подъезда доносились громкие голоса. На то, чтобы переодеться, не было времени, и я в пижаме, за которую потом обязательно влетит от мамы, пошла в коридор и прильнула к глазку.
        На площадке стояли мои родители, полицейский и Денис. По разговору я поняла, что соседу не верили, что никакой собаки у него нет, и хотели пройти в квартиру с обыском, но он не пускал.
        - Как вы объясните, что ваша собака напала на Елисееву Элеонору Викторовну? - строго вопросил представитель правопорядка.
        - Собака не нападала на мою соседку. Это соседка напала на меня, а пес просто вступился. Тем более, он не причинил этой дамочке вреда, - совершенно спокойно ответил Денис.
        - Не причинил вреда?! У меня чуть разрыв сердца не случился! - завопила мама, чуть ли не переходя на ультразвук.
        - У меня есть справка, из которой следует, что собака неагрессивна, - продолжил парень, не обращая внимания на возглас нервной соседки, - вам показать?
        - Справка? Ты о чем, парниша? Какая на хрен справка? - полицейский явно не отличался культурой речи, и даже мои родители поморщились от такого обращения.
        - Я вам уже сказал, что этот пес мне не принадлежит. Я работаю помощником заводчика в питомнике, а Пирс неудачный приплод добермана. Мне нужно было отвезти его к ветеринару и временно обеспечить уход. Поэтому собака жила у меня несколько дней.
        - Давай справку, - пробасил полицейский, и Денис скрылся в квартире.
        - Вы должны взыскать штраф за содержание опасного животного в квартире. Если он привел больное животное, тогда это угроза для жильцов, - стала нашептывать мама, но из-за излишней эмоциональности шептать тихо у нее не получилось.
        - Хорошо, сейчас разберемся, - недовольно ответил страж закона. Он явно злился, что в воскресное утро его вытащили ради такой ерунды, тем более что вызов оказался ложным.
        Денис вышел через пару минут со справкой и мобильным телефоном. Он протянул бумагу офицеру, и тот стал внимательно ее изучать.
        - Тут сказано, что животное неагрессивно и не может напасть. Привит. Не является носителем заразы для человека и других животных. Из-за удаления голосовых связок собака не лает, поэтому не будет шуметь, - не отрывая глаз от справки, проговорил полицейский.
        - Если вы мне не верите, я дам вам номер заводчика. Позвоните, и вам подтвердят, - Денис стал копаться в своем телефоне, а потом протянул его офицеру.
        - Сейчас узнаем. Со своего только позвоню, - мужчина в форме достал старенький, кажется, еще кнопочный, сотовый. - Добрый день, офицер Чаплыгин, УВД Покровское.
        Полицейский замолчал, слушая ответ, а я только заметила, что до крови прокусила загрубевшую кожицу указательного пальца. Дурная привычка - грызть ногти и заусенцы, когда переживаю.
        - Скажите, у вас работает Власов Денис Сергеевич?
        Власов Денис Сергеевич… Красивая фамилия и очень ему подходит. Улыбнувшись своим мыслям, я посмотрела на парня. Казалось, его совершенно не заботило, что происходит вокруг. На его лице не дрогнула ни одна мышца. Видимо, потому, что Денис все просчитал и знал, что офицеру подтвердят подлинность справки, что оправдают содержание собаки в квартире, что мои родители останутся в дураках.
        - Чтобы больше от соседей жалоб не получали, - грубо кинул офицер и, отвернувшись от Дениса, нажал кнопку вызова лифта.
        Парень ничего не ответил и молча ушел к себе в квартиру, а мои родители стали наперебой извиняться перед полицейским. Я же, почувствовав облегчение, что все закончилось благополучно, пошла на кухню, чтобы не выдать родителям своей слежки. Вот только остывший омлет не вызвал аппетита, а запах фруктового чая снова нагнал тошноту. Завтрак отправился в мусорное ведро. Когда родители вернулись, я домывала тарелку. Они тут же прошли на кухню еще раз со мной поздороваться, но как только увидели меня, замерли на пороге.
        - Алиса, детка, ты как себя чувствуешь? - заволновалась мама и, подойдя ко мне, положила ладонь на лоб. - Не горячая.
        - Все нормально, - ответила я и слабо улыбнулась, но почувствовала сильное головокружение и негромко простонала.
        - Что случилось, дочка? - нахмурился отец.
        - Неважно себя чувствую. Голова болит и кружится, - призналась я.
        - Наверное, опять давление упало. Идем в комнату.
        К сожалению, я действительно иногда мучилась от низкого давления, но сейчас все усугублялось ужасной бессонной ночью, переживаниями и чувством вины за свой грязный поступок. Мама усадила меня на диван, а папа закрепил рукав тонометра. Давление оказалось катастрофически низким, поэтому мама напоила меня крепким кофе и отправила отдыхать, надеясь, что к вечеру полегчает, но мое состояние не изменилось.
        - Алиса, хочешь завтра остаться дома? - учтиво поинтересовался папа, словно я не его родная дочка, а чужой человек, которому он предлагает чашку чая.
        - Паш, у нее ЕГЭ в конце года, а ты хочешь, чтобы дочь прогуливала? - нахмурилась мама.
        - Цыц! - рявкнул отец, не поворачиваясь к жене. - Алиса, ну так как?
        - Я бы осталась… - тихо проговорила я.
        - Ладно, милая, один день пропустить можно, - сдалась мама, понимая, что осталась в меньшинстве.
        На самом деле я знала, что утром мне станет лучше и можно будет идти в школу, но родителям соврала. В голове созрел безумный, отчаянный план заявиться к Денису, как только мама и папа уедут на работу. У меня даже был повод - узнать про Пирса.
        Оставшись одна в комнате, я укуталась в одеяло и вышла на балкон, устроившись в своем любимом кресле. Сентябрь все больше напоминал осень и холодным ветром врывался в застекленную лоджию. По Яузскому бульвару, как и всегда, прохаживались люди, а машины толпились, образовывая небольшую пробку на перекрестке. Еще совсем недавно я с любопытством наблюдала за городской жизнью, для меня это было чем-то сродни развлечению, но сейчас это занятие казалось совершенно неинтересным. Все мое внимание сосредоточилось на голом, необжитом балконе с пустыми кашпо, где когда-то Карповы выращивали душистый табак. Я ждала, что на балкон выйдет Денис. Он же курит и, скорее всего, делает это не в комнате. Мысленно я продумывала стратегию поведения, когда это произойдет. Но на улице уже смеркалось, в шестнадцатой квартире зажегся свет, а Денис так и не показался.
        Одеяло уже не согревало, и ноги совершенно заледенели, несмотря на то, что на мне были надеты теплые носки. Отчаявшись увидеть соседа, я уже собиралась уходить, как все-таки его балконная дверь открылась. Денис вышел в одной футболке, и мне за него стало холодно. Он прикурил сигарету и выбросил вниз спичку. Было так непривычно видеть курильщика без зажигалки…
        Меня сосед не заметил. Он вроде бы внимательно смотрел, как гнутся ветви деревьев на ветру, но, казалось, был где-то не здесь. Стало так интересно узнать, о чем он думает… Сбросив с себя одеяло, я высунулась на улицу, надеясь таким образом привлечь его внимание. Мне было стыдно самой помахать рукой, поэтому я надеялась что так, он сам меня заметит. Но Денис даже не повернул голову в мою сторону. Тогда я высунулась еще сильнее и все же помахала, но и это не привлекло внимания парня. Позвать его я не решилась, боясь, что родители услышат, и тут поняла, какая же я глупая: на улице темно, а в моей комнате не горит свет. Денис просто не видел меня в темноте. Я быстро забежала в спальню, щелкнула выключателем и вернулась на балкон, вот только соседа уже не было.
        Было обидно, но я лелеяла мысль, что завтра сама приду к Денису, увижу его, мы поговорим и даже договоримся общаться. Конечно, втайне от моих родителей. Да, мне нечего предложить парню, кроме разве что своего хорошего отношения, но разве это плохо? В глубине души я надеялась отнюдь не на дружбу, но о большем могла только мечтать.
        Я проснулась рано утром, как обычно вставала в школу. Только родителям не выдала своего пробуждения, чтобы меня не заставили идти в школу. Пока мама и папа были дома, я тихо читала книгу, но стоило двери хлопнуть, как тут же поспешила в ванную. Я умылась и причесалась, но когда стала плести косу, яркой вспышкой в памяти всплыла фраза Дениса, что ему нравятся мои распущенные волосы… И я волнами уложила их на плечи. Но этого мне показалось мало. Как самая настоящая преступница, я залезла в мамину косметичку и достала тушь. Мои пушистые длинные ресницы с рождения очень светлые, поэтому почти не выделялись на лице. Мои глаза стали в миллион раз выразительнее, когда подкрасила их маминой «Шанелью». Такой я себе нравилась по-настоящему. Пусть и не красотка, но точно симпатичная, жаль только одежда была слишком невзрачной.
        Говорят, когда девушка чувствует себя привлекательной, она становится увереннее. Возможно это и так, но только не в моем случае. Я долго не могла решиться выйти на лестничную площадку. Отрепетированная ночью речь вдруг вылетела из головы, ладошки от волнения вспотели, а кончики пальцев ног, напротив, заледенели. Набрав в легкие побольше воздуха, я закрыла глаза, веря, что так смогу успокоиться. Жжение в легких сработало катализатором, и я, не медля ни секунды больше, вышла и позвонила в квартиру напротив.
        Казалось, что время тянулось бесконечно. Минуты стали резиновыми и вместо того, чтобы кончаться, растягивались в неимоверно длинные нити. Я позвонила снова, но мне никто не открыл. Конечно, я должна была это предвидеть. Ведь Денис говорил, что работает, поэтому вполне логично, что в восемь утра понедельника его не было дома. Только почему-то это объяснение совсем не успокоило. Я расплакалась, как маленькая девочка, напрочь забыв про свой первый в жизни макияж. До вечера просидев в коридоре в надежде, что Денис вернется раньше моих родителей, я так и не дождалась соседа, а когда в половине одиннадцатого ложилась спать, в шестнадцатой квартире свет все еще не горел.
        Прогуливать уроки дальше мне никто не позволил, поэтому каждый день, придя со школы, я усаживалась на балконе и наблюдала за квартирой напротив. Конечно, днем Дениса не было, но и вечером он не возвращался. Можно было подумать все, что угодно, но только у меня в голове возникали самые страшные мысли. Я боялась, что мать сдержала слово и выжила из дома нового соседа. В пятницу вечером за ужином, набравшись смелости, я решила прямо спросить родителей про Дениса.
        Глава 6. Кухня
        Во многих московских квартирах кухня играет особую роль. В отличие от западных стран, у нас не заведено иметь столовую, а в зале, как правило, принимают гостей. Обычные семейные обеды и ужины проходят на кухнях. Именно это место, согретое теплом неостывшей плиты, пронизанное разговорами о прошедшем дне и наполненное аппетитными ароматами приготовленных блюд, становится для многих любимым. Наша уютная кухонька не стала исключением. Мы с родителями традиционно собирались вместе на ужин, а по выходным - и на завтрак с обедом. Здесь делились нашими проблемами, новостями на работе и учебе и просто были семьей. Иногда мне казалось, что за тарелкой наваристого супа мои суровые родители оттаивают, становятся ласковее, отзывчивее и ближе. Я знала, что вызову их гнев, спросив про Дениса, но решила сделать это за ужином, надеясь, что на сытый желудок, задобренные сладким чаем, они не станут слишком сильно меня ругать и, может быть, честно расскажут, имеют ли отношение к исчезновению соседа.
        - Мам, я хотела спросить… Только не сердись, пожалуйста, - начала я, но замолчала, увидев, как нахмурились родители.
        - Что случилось, Алиса? - отчеканила мама, и стало совсем страшно.
        - Дело в том… - я замолчала, а сердце гулко забилось в груди. Из подъезда донесся звук открывающегося лифта, а следом какое-то копошение на лестничной клетке. У нас на этаже было четыре квартиры, но я чувствовала, что это Денис. - Я сейчас…
        На глазах у изумленных родителей я бросилась в прихожую и, встав на цыпочки, припала к глазку. Денис доставал из рюкзака ключи, чтобы отпереть дверь. Значит, он не уехал! Он все еще мой сосед, и мы точно еще увидимся! На лице заиграла глупая улыбка, но тут я сообразила, что сейчас придется держать ответ перед родителями за свое поведение. Я не умела врать, да и не любила, но не видела другого выхода. Адреналин ударил в голову, запустив шестеренки в бешеном темпе, и тут же появилась идея. Я схватила свою туфельку и со всей силы провела боком по острому крючку на стене, где висела ключница, оставляя глубокую царапину на коричневой коже.
        - Вот, мам. Я испортила обувь. Сегодня оступилась около школы, - виновато сказала я, показывая царапину.
        - Алиса! Тебе нельзя доверять хорошую обувь и одежду, - недовольно ответила мама, - привезем с дачи твои вещи, будешь ходить в них!
        Мамина угроза, если бы осуществилась, стала бы мне наградой. Дача была единственным местом, где не работал мой дресс-код. Мне разрешалось носить яркие футболки, веселые рюкзачки и даже любимую сумку с Микки Маусом. По мнению родителей, такие вещи не жалко испортить, но только я их берегла, как редкую вольность, которую позволяли в виде исключения. Может быть, поэтому я так любила дорогу от дачи к дому, когда была похожа на обычного подростка, не заточенного в строгий саркофаг.
        - Ладно, дочь. Отнесу в ремонт обуви, может быть, мастер отреставрирует, - немного успокоилась мама и снова заговорила с отцом про работу.
        Пока родители пили чай, я быстро помыла посуду и, сославшись на усталость, ушла к себе. Что-то мне подсказывало, что именно сейчас я увижу Дениса, поэтому, укутавшись в плед, вышла на балкон. Он курил. Оранжевый огонек мелькал во тьме, но самого парня было не разглядеть в слабом свете его комнаты, но все было неважно. После целой недели, пока я не видела Дениса, страх и неуверенность пропали. Я отчаянно желала поймать хоть крупицу его внимания, поэтому включила фонарик на мобильном и, высунувшись с балкона, стала ему махать. Он заметил. Щелкнул зажигалкой и помахал в ответ. Будь моя воля, я бы закричала от радости на всю улицу, но сдержалась, жадно разглядывая его серый силуэт в полумраке. Но Денис быстро докурил и ушел с балкона, щелкнув пару раз зажигалкой на прощание.
        Я тоже вернулась в комнату и забралась с ногами на кресло. Меня переполняли эмоции. И пусть наше общение с Денисом было безмолвным, в меня словно вдохнули жизнь. Впервые за все время, что себя помню, мне захотелось играть на скрипке. Это было не потому, что надо, не для того, чтобы порадовать родителей или преподавателя, моя душа требовала музыки. Я попробовала взять Верди, но что-то было не так. Современную музыку в моей семье почти не слушали, разве что случайно - в торговом центре или на улице, но сейчас в голове крутилась какая-то известная песня на английском языке с женским вокалом. Захотелось сыграть именно ее. Это было не просто, не имея нот, руководствуясь мотивом в памяти, но я попробовала. Получилось не сразу, но после нескольких попыток я была уже близка.
        - Алиса, ты что делаешь? - увлекшись скрипкой, я не заметила, как в комнату вошла мама.
        - Играю, - растерялась я.
        - Это что-то новое? Кто композитор?
        - Не знаю. Это просто песня, которая крутилась в голове. Я решила попробовать сыграть…
        - Есть прекрасные композиции Моцарта, Паганини, Вивальди, Брамса! Ты должна разучивать их, а не выдумывать что-то свое, - опять мама разозлилась, снова я неосознанно провинилась. Захотелось плакать, но я сдержалась, желая выглядеть достойно перед родительницей.
        - Мам, что плохого в том, что я попробовала сама подобрать мелодию? Это же тоже тренировка!
        - Музыка - это не карьера, это дополнение к твоему развитию. Все, что от тебя требуется - это уметь играть классику. Это делает тебя настоящей леди. Нет смысла тратить время и силы на всякие глупости! Сыграй Брамса, я послушаю.
        Мама уселась на мою кровать, закинув ногу на ногу, и кивнула, чтобы я начала. Как-то разом все мое желание играть пропало. Снова я возненавидела скрипку, хотя инструмент ни в чем не был виноват. Я закрыла глаза, чтобы не дать себе разреветься, зажала нужные аккорды и повела смычком, исполняя идеально разученный скрипичный концерт ре мажор.

* * *
        Утро субботы было солнечным. Впервые за две недели небо не было затянуто тучами и разноцветная листва заиграла еще ярче. Я проснулась в отличном настроении, умылась, сварила крепкий кофе и вышла на балкон только лишь за тем, чтобы понаблюдать за шумным бульваром… Конечно, это был обман, на самом деле я вновь надеялась увидеть Дениса, только теперь при свете дня, чтобы улыбнуться и этим показать, что считаю его своим другом. Но парень так и не вышел, а мама позвала к завтраку. Скорее всего, он просто не проснулся, ведь было только восемь. Мало кто в выходные, когда можно отоспаться, встает так рано.
        За завтраком родители выдали мне список дел на субботу. Они часто практиковали такое, чтобы приучить меня самостоятельно планировать день. Но что меня приятно удивило, так это свободный вечер. С уборкой, уроками и музыкой я успею справиться до обеда, а потом смогу быть предоставлена себе.
        - Алиса, мы с мамой вечером идем к Кириллу Олеговичу. Вернемся поздно, но если не хочешь оставаться одна, можешь пойти с нами, - сказал папа, не отрывая взгляда от утренней газеты.
        - Я лучше останусь дома, хорошо? - не хотелось показывать родителям свою радость, но возможность провести вечер вне их надзора стало лучшим подарком.
        - Хорошо. Ты права, тебе там будет скучно, - ответил папа.
        - Кстати, Костя скоро приедет на каникулы. Мы с Кириллом подумали, что было бы неплохо, если бы ты показала мальчику Москву. Он давно не приезжал, в городе все так изменилось, - заговорила мама.
        Костя Воронов, сын маминого компаньона, уже несколько лет учился в Лондоне. Мы общались до его отъезда, правда, только потому, что были друзьями по несчастью. Как и мои родители, Кирилл Олегович с супругой распланировал будущее сына. И хотя Костю воспитывали не так строго, как меня, свободы не давали. На многих праздничных мероприятиях, куда адвокаты ходили с семьями, нас с Костей оставляли под присмотром одной няни. Так мы и подружились. Но сейчас, спустя столько времени, когда мы оба стали взрослыми, я не была уверена, что найду общий язык с другом детства, о чем и сказала маме.
        - Глупости. Вы встретитесь, поговорите и снова подружитесь. Тем более, общая тема у вас есть - поступление. Кирилл решил отдать сына в МГУ, пойдете вместе на юридический.
        - Костя не будет учиться в Англии? - удивилась я.
        - Нет, со старших курсов вы будете практиковаться в нашем бюро, так что учиться оба будете в Москве. Дочка, ты разве не рада?
        - Не знаю… А как же то, что он парень? Ты же сама говорила, что не хочешь, чтобы я общалась с мальчиками?
        - Костик приедет на каникулах, это не помешает учебе. К тому же, после поступления я не буду против твоего общения с противоположным полом. В конце концов, ты взрослеешь.
        И тут мне пришла на ум нехорошая догадка, что родители спланировали не только мою дальнейшую карьеру. И как я не думала раньше, что и в любви мать с отцом будут мне указом? Но ведь чувства нельзя подчинить разуму. Нельзя же стать счастливой по указке. Дальнейший мамин рассказ о том, какой хороший Костик и как важно нам снова подружиться, только подкрепил мои опасения.
        Я не спорила с мамой, молча принимая ее наставления. Самым разумным было не думать о родительских планах. Пусть думают, что хотят, время покажет, как обернется судьба. В конце концов, не стоит забывать и о Косте. Он может выбрать другую невесту, и тогда мамина затея не удастся.
        До самого вечера я занималась учебой и домашними делами. Хотя меня не просили, я затеяла уборку на кухне. Конечно, только потому, что так могла услышать, если Денис куда-то выйдет. Но он весь день был дома. Это я точно знала, потому что, когда протирала подоконник, заметила, как он открыл форточку.
        Родители ушли в половине седьмого, а я, проследив в окно, как они уедут, пошла к соседу. На этот раз я не думала долго, не стояла под дверью, размышляя, что сказать, а сразу нажала кнопку звонка. Денис долго не открывал, а когда увидел меня, то сильно удивился.
        - Рыжая, ты чего? Что-то случилось? - он стоял в старых шортах и полинявшей майке, взлохмаченные каштановые волосы были убраны назад, а его лицо казалось мне необыкновенно красивым. Из квартиры доносился аппетитный запах жареного, значит, я оторвала Дениса от приготовления ужина.
        - Нет, я просто… Привет, - кажется, это было самым глупым, что я могла сказать, но вдруг показалось, что сначала следует поздороваться, а потом уже говорить.
        - И тебе привет. Алис, что-то случилось? С балкона мне вчера сигналила. Опять родители? - Денис скрестил руки на груди и нахмурился.
        - Вчера я здоровалась, а сейчас хотела узнать про Пирса.
        Я совершенно растерялась. Денис не понял моего приветствия, а сейчас говорил со мной так… так… так, как раньше, как будто я просто его соседка. Это все мое воображение, которое всю последнюю неделю рисовало трогательные романтичные сцены. Реальность оказалась другой.
        - Твои родаки уехали, что ли? - подмигнул сосед.
        - Да, они в гостях допоздна, - ответила я.
        - Тогда забегай, а то у меня уже горит.
        Денис оставил дверь открытой, а сам зашел в квартиру. На этот раз я ничуть не сомневалась и воспользовалась приглашением парня. Он прошел на кухню, и я последовала за ним.
        - Я отдал Пирса другу. У него автомастерская, так что пес живет в гараже. Скучает по мне, засранец, но я его навещаю, - стал рассказывать Денис, отскребая от сковородки пригоревшую яичницу.
        - Ты же не станешь ее есть? - поморщилась я, глядя, как он выкладывает на тарелку почерневшие жареные яйца.
        - Голод не тетка, Рыжая. Последние три яйца были.
        - У тебя что, больше нет еды? - искренне удивилась я, чем сильно смутила соседа.
        - Знаешь ли, я живу один, и нет времени бегать по магазинам и заниматься готовкой, - довольно грубо кинул он.
        - Извини, я не хотела обидеть. Подожди, пожалуйста.
        У меня дома не было ничего приготовленного, потому что у нас было заведено готовить блюда непосредственно для ужина, но холодильник был забит продуктами. Я не хотела ставить Дениса в неловкое положение, но все же решила накормить. К тому же, при мысли, что буду для него готовить, становилось так радостно. А это еще и повод задержаться у него подольше. Я взяла упаковку куриных грудок, специи, сливки и картошку, предвкушая, как буду кормить соседа. Парень не сразу понял, что я затеяла. Когда вывалила все это на его кухонный стол, он недовольно поморщился.
        - Ты решила поиграть в мать Терезу и принесла продукты? Рыжая, мне не нужно…
        - Нет, я хочу приготовить тебе ужин.
        - Серьезно? - его лицо тут же изменилось, он громко засмеялся, чем сильнее смутил, и сел на табуретку. - Тогда готовь.
        - А ты пока расскажи мне про Пирса, ладно?
        Я принялась нагло хозяйничать на чужой кухне, на самом деле боясь встретиться взглядами с Денисом. Мне с легкостью удалось отыскать подходящую посуду, и я даже удивилась, как много разных кастрюль и сковородок есть у соседа. А он, внимательно наблюдая за каждым моим движением, стал рассказывать про собаку:
        - Год назад я подрабатывал курьером, мне нужно было отвезти заказ в питомник доберманов. Когда туда приехал, то попросил разрешения хозяйки посмотреть на собак. Когда-то в детстве у меня был щенок, но он… Неважно. В общем, мне разрешили посмотреть. Тогда я и увидел Пирса. Его держали отдельно и собирались усыпить.
        - Как?! - я резко повернулась к Денису, и у меня из рук выскользнула картофелина. - Ой.
        Парень поймал, катившуюся по полу картошку и подал мне. А когда я ее взяла, то случайно коснулась его руки. В этот момент меня словно ударило током. И пусть это произошло за секунду, на кончиках пальцев остался приятный невидимый ожог.
        - Повара не роняют продукты, Рыжая, - усмехнулся парень и откинулся на табуретке, облокачиваясь спиной о стену.
        - Прости…
        - Эй, чего извиняешься? Я же пошутил.
        - Да, прости.
        - Рыжая, ты забавная. Сама пришла ко мне, вызвалась готовить, но при этом боишься, - Денис говорил это, растягивая слова, заставляя краснеть еще сильнее. Хотелось сквозь землю провалиться от его взгляда.
        - Я не боюсь тебя, - тихо ответила я, отводя взгляд в сторону. - Почему Пирса хотели усыпить?
        - Он бракованный. Неудачный результат эксперимента. Ты же знаешь, что существуют искусственные породы? Вот с доберманами тоже работают. Но в любом деле бывают осечки. Такой осечкой стал белый доберман. Кроме того, что у него такой цвет, со здоровьем масса проблем. Продать его не смогут, а держать и постоянно лечить невыгодно.
        - И ты забрал его себе?
        - Нет, мне некуда его было забирать. Тогда я еще заканчивал учебу и жил в общаге, к тому же ему требовалось лечение. Я предложил себя в обмен на Пирса, - довольно сказал Денис и, подойдя ко мне почти вплотную, взял со стола пустой стакан. - У меня есть кола. Будешь?
        - Как это ты предложил себя вместо Пирса?
        - Я предложил работать в питомнике бесплатно за то, что они подлечат псину и продержат, пока он не станет более или менее здоровым, - Денис достал из шкафчика второй стакан и, налив колу, протянул один мне.
        - Спасибо, - я взяла газировку, чтобы не обижать парня, хотя ее не любила. Родители с детства приучили, что сладкая газированная вода - это самая настоящая отрава, сплошная химия и ничего больше. Я выросла на этих убеждениях, поэтому испытывала отвращение к коле. Но сейчас я пила с большим удовольствием, ведь меня угостил Денис.
        - В общем, если не разводить бодягу, то за год я отработал и собаку, и его лечение, - сказал парень, со стуком ставя пустой стакан на стол.
        - Мне очень жаль, что из-за моих родителей тебе пришлось отдать Пирса.
        - А мне жаль тебя. Ты же нормальная девчонка, как живешь с такими родителями? - Денис вдруг посерьезнел и от его взгляда по спине побежали мурашки.
        - Уже привыкла, - пожала плечами я и отвернулась к плите, - другого я не знаю. Меня с детства воспитывали в строгости.
        - А ты послушно выполняешь все, что говорит мамочка? - вопрос прозвучал, как издевка, которую я совершенно точно не заслужила.
        - Нет. Мама не разрешает мне даже смотреть в твою сторону, считает, что ты нехороший человек, а я готовлю тебе ужин.
        Я сама не ожидала от себя такой смелости. Повернувшись к парню, я посмотрела ему в глаза, боясь увидеть в них обиду. Но он, кажется, не злился. Мне было бы обидно, если бы кто-то сказал, что его мама запрещает со мной общаться.
        - Почему же ты ослушалась родителей и общаешься со мной?
        Вот тут я не смогла ответить. Я не хотела обманывать Дениса. Но правда стала бы моим признанием, а на такое я пойти не могла, не сейчас. А еще вдруг стало страшно, что Денис сам догадается о моих чувствах и посмеется надо мной. Я снова отвернулась, но парень сам подошел ко мне и встал рядом с плитой так, что теперь не получалось спрятаться от его взгляда.
        - Разве ты не считаешь меня нехорошим?
        - Нет. Я думаю, что родители не правы. Они судят о людях поверхностно и исключительно со своей стороны.
        - Ты интересная, девочка из страны без чудес, - расплылся в улыбке парень, - не такая, как думал.
        - А как ты думал? - спросила я, тоже отвечая ему улыбкой.
        - Не такая смелая. Когда столкнулся с тобой и твоей мамашей в лифте, ты пулей вылетела из подъезда. Тогда я решил, Рыжая, что ты и шагу не ступишь без родительского одобрения.
        - Ты ведь тогда сказал что-то про меня маме? - я вдруг вспомнила, о чем она рассказывала отцу и, пользуясь моментом откровения, честно спросила Дениса.
        - Откуда знаешь?
        - Что ты ей сказал? Потому что мама после этого забеспокоилась…
        - Ты не обижайся только, - Денис заметно смутился и, как мне показалось, слегка покраснел, - я ее позлить захотел и сказал… В общем сделал комплимент твоей пятой точке.
        - Пятой точке? - я не сразу поняла, что он имел в виду. Не потому, что не знала, что означает это выражение, скорее, не могла поверить, что Денис сказал такое моей маме.
        - Да, Алис. Сказал, что у тебя классная попка.
        Мы оба молчали, хотя мне хотелось глупо улыбаться. Это ведь как-то грубо, а все равно приятно. Денис тяжело вздохнул, он принял за обиду мое молчания, а я просто не знала, что сказать.
        - Ты это… Прости. Ляпнул, не подумав, да и тогда еще тебя совсем не знал.
        - Я не обижаюсь, честно, - мне стало страшно, что Денис сам не захочет со мной общаться, чувствуя себя виноватым. Но это же не так! Я просто не могла допустить, чтобы мы поссорились. Но он вроде и не думал со мной ссориться. Напротив, снова заулыбался.
        - Хорошо, что не обижаешься, Рыжая. К тому же, сказал правду. Да и вообще, ты девчонка ничего, когда рассмотришь получше.
        Это явно был не самый удачный комплимент. Но пусть так. Главное, что это сказал Денис. А я ведь даже не заметила, как он стал таким значимым для меня, как каждое его слово превращалось в единственно верную истину. Пока готовился ужин, парень расспрашивал меня о родителях, школе, увлечениях и интересах, а я с радостью рассказывала. Мне было так хорошо, как никогда раньше. Сосед действительно слушал мою историю, что-то уточнял, комментировал, и я видела, что ему интересно. Впервые кому-то была интересна я, а не мои оценки или сделанные уроки.
        Накормив Дениса ужином, я помыла посуду и прибрала на кухне, с сожалением понимая, что нужно возвращаться домой. Сосед проводил меня до двери, где в знак благодарности легко поцеловал в щеку. Это было чисто по-дружески с его стороны, а вот для меня…
        - Спасибо, Рыжая. Даже не предполагал, что ты готовишь. Снова в тебе ошибся, - открывая мне дверь, сказал Денис.
        - Еще я умею печь печенье. Я как-нибудь сделаю и тебя угощу, - уже в подъезде сказала я, пытаясь зацепиться хоть за что-то, чтобы снова с ним встретиться.
        - Договорились, а сейчас иди домой, пока мама с папой не вернулись, а то влетит нам обоим.
        - Пока, Денис. Спокойной ночи.
        - И тебе, Рыжая.
        Он захлопнул дверь, а я побежала к себе и только сейчас поняла, что даже не заперла дверь, когда уходила. Но такая мелочь меня не волновала. Я могла думать только о Денисе, улыбаться и мечтать о новой встрече. Сосед оказался еще лучше, чем я думала. Мое сердце разрывалось от переполнявших его чувств. Укутавшись в плед, я села на кухонный диванчик с кружкой горячего чая, смакуя в памяти этот сказочный вечер. Но мое чаепитие было грубо прервано хлопком соседской двери.
        На цыпочках, чтобы меня не услышали из подъезда, я дошла до прихожей и посмотрела в глазок. Денис ждал лифт и, судя по его нарядному виду и красиво уложенным волосам, уходил на какое-то мероприятие… или свидание. Он зашел в лифт, железные двери закрылись, а мое сердце словно сковали колючей проволокой. На глаза навернулись слезы, а нижняя губа затряслась. Какой бы неопытной я ни была, прекрасно понимала, что такой парень, как Денис, скорее всего, встречается с девушками. Внутри меня все сжалось, кажется, теперь я познала еще одно чувство. Ревность.
        Глава 7. Люблю
        Холодный свет луны проникал в комнату через незанавешенное окно. Я специально не стала закрывать шторы, чтобы перед сном полюбоваться звездным небом. Не будь в моей комнате балкона, я бы забралась на подоконник и, чтобы прогнать бессонницу, стала бы считать бесконечные звезды. Но пока я могла лишь наблюдать за их слабым мерцанием сквозь рамы застекленного балкона. Мне больше не было больно оттого, что Денис решил провести эту ночь вне дома. В конце концов, он взрослый, самостоятельный, а главное, свободный парень. Я прекрасно понимала, что не пара ему хотя бы потому, что еще маленькая. Он сам сравнил меня с восьмиклассницей, а ему наверняка нужна девушка с опытом. Пусть так, главное, чтобы он был счастлив, я же могу любить его издалека, довольствуясь тем, что не являюсь для него пустым местом. Да, я его полюбила и теперь нисколько не сомневалась в этом. Может быть, еще слишком рано, может быть, я слишком юна, но у меня не было и мысли, что мое чувство не достаточно глубокое. Я точно знала, что за Денисом пойду в огонь и воду, сделаю все, чтобы ему было хорошо, не откажу, что бы он ни попросил. Что
это, если не любовь?
        «А ведь я должна ему желание… - промелькнуло в голове, и я улыбнулась этой мысли. - Надо напомнить. Интересно, что он может попросить?»
        И правда, что Денис может попросить? Что он может захотеть? Что ему нравится? Я весь вечер провела с парнем, которого полюбила, но ничего о нем не узнала, в то время как о себе рассказала почти все. Надо было спросить про его работу, увлечения, семью. Почему он живет один? Где его родители? Может быть, это они сняли ему квартиру, но на расходы средств не выделяют, чтобы приучить к самостоятельности? Скорее всего, так и есть, ведь это самое логичное. «Бритва Оккама»[2 - «Бритва Оккама» - методологический принцип, получивший название от имени английского философа-номиналиста Уильяма из Оккама (но не придумана им, он лишь сформулировал принцип, который развивали его предшественники, в том числе учитель Оккама - Дунс Скотт).Если говорить о самом принципе, по он заключается в том, что если у явления есть два объяснения, которые ведут к одному и тому же результату, выбирать стоит наиболее простой. Но это не значит, что сложное объяснение не может быть истинным. Первоочередность простого объяснения - это особый порядок рассмотрения гипотез, являющейся наиболее оптимальным в большинстве ситуаций.]. Нужно
обязательно это исправить, попросить рассказать Дениса о себе. А может быть, я осмелюсь задать другой вопрос - есть ли у него девушка?
        Я легко проснулась следующим утром, хотя заснуть получилось только к часу ночи. Родители еще не встали, так что пока я была предоставлена себе. Конечно же, первым делом, еще до того, как пойти умыться, я выбежала на балкон. Не удивительно, что Дениса не было, да я и не ожидала его увидеть, но не могла не взглянуть хотя бы на его балкон. Снова всплыли воспоминания нашего вечера, и настроение заметно поднялось. Хотелось петь, танцевать, кружиться, делать добро! Именно поэтому и решила приготовить родителям завтрак, чтобы порадовать с самого утра.
        Пока я была в душе, на подоконнике подходило тесто для плюшек, а духовка прогревалась. Родители все еще спали, видимо, вернулись только под утро. Они нечасто задерживались в гостях, но иногда, когда вечер складывался удачно, оставались дольше положенного. В таких редких случаях на следующий день мама и папа позволяли себе лишние пару часов сна. У меня таких привилегий не было, тем более что вечера всегда проводила дома. Убрав тяжелые мокрые волосы в пучок, чтобы не мешались, я принялась за готовку.
        Когда противень с аппетитными плюшками отправился в духовку, на кухне уже было до невозможности душно. Такой большой дом, а вытяжка почти не работает. Чтобы немного проветрить, я потянулась к форточке и заметила Дениса. Он вышел из машины и направился к подъезду… В той же куртке, что и вчера, в тех же джинсах и рубашке, воротник которой торчал острыми углами. Неужели только вернулся?..
        Я понимала, что не могу просто так выйти к нему. И не только из-за родителей, но и потому, что Денис подумает обо мне плохо. Но так хотелось его увидеть… Тогда я схватила мешок с мусором (и неважно, что мусора в нем почти не было) и тихо, чтобы не разбудить маму и папу, проскользнула в подъезд. Лифт гудел, но только спускался на первый, и я побежала по ступенькам до мусоропровода. А вот наверх специально шла медленно.
        Мы встретились на лестничной клетке. Он выглядел уставшим и невыспавшимся, а его одежда пропахла табаком и кухней. Именно так и должен выглядеть молодой человек, если всю ночь где-то гулял.
        - Привет, Денис, - я поздоровалась первой, потому что он смотрел на меня, но будто не видел.
        - Рыжая? Здорово. Ты чего тут? - Денис копался в своем рюкзаке, а на меня взглянул лишь раз.
        - Я… я мусор ходила выбрасывать. А ты?
        Он посмотрел на меня удивленно. Не ожидал такой наглости? Ну вот, теперь будет думать, что я любопытная. И пусть, если бы не спросила, потом мучилась бы сильнее.
        - А я не выбрасывал, - сухо ответил он и, наконец, извлек связку ключей из рюкзака. - Пока, Рыжая.
        Я молча пошла к себе домой, коря себя за несдержанность. Все-таки я его этим обидела. А вдруг Денис теперь не захочет со мной общаться? Подумает, что я люблю лезть не в свое дело. Он уже повернул в замке ключ, и этот страх во сто крат усилился.
        - Денис, извини меня. Я не должна была спрашивать.
        Парень замер, но так и не вошел к себе. Вместо этого он повернулся и улыбнулся так, как улыбался вчера.
        - Я уже понял, что тебя вырастили в спартанских условиях, но кто привил привычку постоянно извиняться? - он усмехнулся и подошел ко мне. Его горячая рука вдруг взяла мою ладошку, и я послушно пошла за ним.
        Это было очень рискованно, когда родители дома, но я все равно зашла в Денисову квартиру. Он закрыл дверь, а потом поцеловал меня в щеку. И в этот момент земля чуть не ушла из-под ног. Я никогда бы не подумала, что может так понравиться, если меня поцелует парень, пропахший сигаретами. Но я готова была терпеть не только сигаретную вонь, но и сама выкурить пачку, только если бы за это он снова поцеловал.
        - Привет, Рыжая. Теперь поздоровались по-человечески, как друзья, - улыбнулся он и стал развязывать свои огромные ботинки. Странно, что я раньше не замечала, какая большая у него ступня.
        - Ты что, со всеми друзьями так здороваешься?
        - Ну, если друг хороший, а после вчерашнего ужина у меня уже язык не повернется считать тебя просто приятельницей, - Денис повесил куртку и, взглянув на меня, замер. - Рыжая, ты так покраснела. Я тебя смутил, что ли?
        Мои щеки и правда горели, но я не хотела, чтобы Денис это заметил. Я закрыла лицо руками и уже хотела выбежать из его прихожей, но он успел схватить меня за руку.
        - Слушай, Алис, если ты что-то не то подумала… Я просто забыл, что ты не привыкла к такому общению. Для меня все просто. Это чисто по-приятельски. Честно, и в мыслях не было тебя домогаться, если ты об этом.
        - Нет, что ты! Я ничего такое не думала. Просто ты так неожиданно меня поцеловал. Обычно я просто здороваюсь… Ну… Не так. Словами.
        - Хорошо, больше не буду. Не переживай, - он отпустил меня и поднял руки вверх, будто сдавался, а я почувствовала обжигающий холод на месте его прикосновений.
        - Нет, ты можешь меня целовать, если хочешь, - прошептала я, боясь, что Денис действительно больше ко мне не притронется. - Мне понравилось.
        - Рыжая, ты такая смешная. Если бы не поведала свою жуткую историю про родителей-тиранов, то я бы тебя не понял. Иди сюда.
        Денис снова взял меня за руку и повел на кухню, и я, конечно же, послушно поплелась за ним. Подхватив под мышки, сосед усадил меня на тумбу у раковины так, что наши лица оказались совсем близко.
        - Значит так, слушай меня внимательно, Алис. Я говорю совершенно серьезно. Ты девушка милая и очень открытая. Я не тот, кто может обидеть такого ангелочка, как ты, но вот другой парень, послушав тебя, мог бы этим воспользоваться.
        - Как это? - я нахмурилась, потому что понимала, что Денис совсем не шутит.
        - Когда парень слышит от девушки, что может целовать ее, когда хочет, то понимает это не как дружеское расположение. Ясно?
        - Прости, я не хотела…
        - Цыц! Прекрати ты вечно извиняться. Это уже раздражает!
        - Изви… То есть…
        И тут я не выдержала. Столько всего навалилось сразу: эмоции и переживания, чувство вины и обида. Я не знала, как себя вести с Денисом, а он еще и указывал на мои ошибки. Хотелось спрыгнуть с этой высоченной тумбы и убежать, чтобы он не заметил, что я плачу, и не отругал еще и за это. Вот только я была в ловушке его рук, а нос предательски шмыгнул, выдавая меня с потрохами.
        - Лисенок, ну ты чего? Я совершенно теряюсь рядом с тобой, - Денис за подбородок поднял мое лицо и большим пальцем стер слезинку. - Ты такая миленькая, и у меня сердце разрывается от твоих слез. У меня нет сестер, но если бы была младшая, то я бы хотел, чтобы она была похожа на тебя.
        - Я больше не буду плакать, - прошептала я, вытирая щеку рукавом кофты.
        - Не будешь, - Денис крепко меня обнял, а я прижалась к нему. - Ну что, Лисенок, друзья?
        - Друзья.
        Он отстранился и протянул мне руку, и я с удовольствием вложила в нее свою ладошку. Если бы можно было остановить время… Время! Только сейчас я поняла, что давно уже вышла с мусором, что родители могли проснуться и будет скандал, если мое отсутствие раскроется.
        - Мне нужно домой. Родители наверное проснулись…
        - Если что, вали все на меня. Мне все равно хуже не будет, - усмехнулся Денис, снимая меня с тумбы.
        - Еще как будет. Мама тебя со свету сживет. Забыл, что она адвокат? Захочет - выселит тебя, - заволновалась я, ведь понимала, что он не шутит и может натворить глупостей, которые, в конце концов, обернутся против него.
        - Куда она выселит меня из моей же квартиры? Беги домой, Лисенок. Еще увидимся, - Денис снова меня поцеловал, и на этот раз я ответила ему улыбкой.
        Я пришла домой как раз вовремя. Мама только выходила из спальни и увидела меня в коридоре, но поверила, когда я сказала, что выносила мусор. Отец был еще в комнате, так что мое преступление осталось нераскрытым.
        Я выкладывала булочки на блюдо и думала о словах Дениса. Он сказал, что шестнадцатая квартира его. Но как так вышло? Неужели он купил ее у Карповых? Но на какие деньги? Или же это подарок родителей? Очень хотелось спросить соседа, но было страшно выглядеть излишне любопытной в его глазах. Ничего, теперь я не сомневалась, что у меня еще появится такая возможность.
        Но всю неделю я снова не видела Дениса. Он возвращался поздно, а мне удалось выяснить во сколько. Весь вечер понедельника я просидела на балконе, где поставила небольшой столик с лампой, чтобы учить уроки. Родители ко мне не заходили, поэтому не узнали об этой затее, но на всякий случай я придумала, что таким образом лучше усваиваю материал, а в душном помещении кружится голова. Темнело уже рано, поэтому в шесть вечера потихоньку стали загораться соседские окна, только шестнадцатая квартира оставалась темной. Свет в его комнате зажегся в без пяти одиннадцать, так же, как и во вторник, среду, четверг, пятницу.
        За все это время сосед ни разу не показался, он возвращался домой, скорее всего, ходил в душ, перекусывал и ложился, потому что не позднее полуночи шестнадцатая квартира снова погружалась в темноту. Но впереди были выходные…
        В субботу утром соседская дверь хлопнула, а следом раздался шум лифта. Я уже научилась определять по звуку, когда выходил Денис: небольшой скрип, хлопок и негромкий щелчок. Пятнадцатая и четырнадцатая квартиры закрывались по-другому. Мне было безумно интересно, куда так рано пошел Денис. Может, в магазин? Тогда я тоже могла бы собраться, чтобы случайно столкнуться с ним на улице… Вот только родители суровым взглядом не позволили мне подняться из-за стола.
        - Алиса, ты не доела. Без завтрака из-за стола не выйдешь. И так истощала, - недовольно сказала мама.
        - Мать права. В последнее время ты совсем на себя не похожа, - подтвердил отец, - бледная, щеки впалые. Если это из-за учебы, то не стоит так себя изводить, иначе будет только хуже. Можешь заболеть.
        - Не дай бог! - всплеснула руками мама. - Алисонька, даже папа заметил… Если тебе тяжело, ты скажи. Можем сократить занятия с репетитором на время. Смотри, если заболеешь, потом нагонять к ЕГЭ.
        - Мам, пап, все нормально, честно. А есть… Просто не хочется в последнее время, - соврала я.
        На самом деле, мне кусок не лез в горло: я была сыта эмоциями. Но опасения родителей все-таки немного отрезвили. Я сама не заметила как, но действительно осунулась и выглядела заболевшей.
        - Детка, тебе не хватает свежего воздуха. Может быть, на следующие выходные на дачу? - предложила (а не настояла!) мама.
        - Нет! - слишком резко ответила я и испуганно прикрыла рот рукой. - Мне действительно нужно заниматься, а на даче неудобно, все отвлекает…
        Это было самым глупым оправданием, но я не могла допустить, чтобы родители увезли меня на выходные - единственные дни, когда я могу увидеть Дениса! К счастью, они согласились, не усомнившись в моих словах. А мне стало стыдно: в последнее время я так много врала, что говорить неправду становилось все легче.
        Все еще сетуя на мою бледность, мама предложила мне прогуляться. В нашем районе, кроме бульварного кольца, расположился небольшой приусадебный парк, куда обычно приходили мамочки с детишками. Поскольку это историческое место, там всегда дежурила полиция, поэтому было безопасно. Родители не видели ничего против, если я иногда ходила туда с книгой. Вот и сейчас мама настояла, чтобы я оделась теплее и пошла в парк.
        Выйдя из дома, я, как примерная дочь, направилась в парк, но, не доходя до него, свернула на Покровский бульвар. На самом деле, мне было все равно, где прогуливаться, но таким маленьким проступком я доказывала свою самостоятельность.
        По указу мэра бульвары в Москве засыпали мелким гравием. Никто не понимал, для чего это было сделано, но очередное новшество градоначальника уже не удивляло. Я шла, шурша ботинками по камушкам, как вдруг меня окликнули:
        - Эй, Рыжая! - этот голос я бы узнала из миллиона…
        Я обернулась и увидела на одной из лавочек Дениса, только он был не один, а в компании двух юношей его возраста. Мой друг лучезарно улыбался и махал рукой, чтобы я подошла. Было приятно, что он не проигнорировал, а напротив - пригласил меня.
        - Знакомьтесь, парни, моя соседка Алиса, - представил Денис. - Это та девчонка, которая предупредила про Пирса.
        - Так это твоя мамаша хотела усыпить нашего пса? - процедил один из парней, тот что был в косухе с какими-то яркими рисунками, напоминающими символику. Как и Денис, он любил татуировки, потому что на шею выходили концы какого-то красочного рисунка, а еще у него были страшные сережки в ушах - огромные кольца вставленные в середину мочки.
        Такой агрессивный настрой незнакомца пугал, и я неосознанно попятилась назад, но была поймана в Денисовы объятья. Тут же весь страх прошел, а сердце бешено забилось.
        - Не бойся, Лисенок, Леха у нас просто грубиян, но тебя не обидит, - раздраженно сказал Денис, сверля приятеля взглядом. - Эта девочка спасла Пирса, а то, что творит ее мамаша, к Алисе не относится.
        - Андрей, - перебил соседа второй парень и протянул мне руку.
        - Алиса, - я постаралась дружелюбно улыбнуться и не выдать своего страха перед незнакомцами. Хотя Андрей казался куда приятнее Алексея. Он был меньше ростом и уступал по фигуре, но тоже носил страшные проколы в ушах.
        - Слушай, Рыжая, мы собирались в сервис к Лехе. Там Пирс. Хочешь с нами? - я посмотрела на Дениса, чтобы по глазам понять, шутит он или нет. Но сосед был совершенно серьезен.
        Поехать с Денисом было бы полным безрассудством. Неизвестно куда с совершенно чужими людьми… Но я уже совершила столько глупостей, что не собиралась останавливаться.
        - Хочу, - ответила я и поймала озорной взгляд парня.
        Глава 8. Другая Алиса
        Интересно, что чувствует преступник, собравшийся на свое первое серьезное дело, зная, что, если поймают, наказание будет куда серьезнее простого штрафа? Наверное, все зависит от смелости человека, от его характера и причины, которая толкнула на такой поступок. Стоя на обочине Покровского бульвара, я чувствовала себя такой преступницей. Денис пошел за машиной и должен был с минуты на минуту забрать меня, а я думала лишь о том, что еще есть время отказаться от безумной затеи, за которую обязательно влетит от родителей. От волнения вспотели ладошки, хотя я была без перчаток, а на улице уже заметно похолодало.
        Старая темно-синяя «копейка» остановилась рядом со мной, и передняя дверь со стороны пассажирского сиденья открылась. Денис мне улыбнулся и снова ровно сел за руль. Почему-то я совершенно не ожидала, что мне достанется место рядом с водителем, и была готова ехать сзади с кем-то из друзей соседа. Эти парни мне не понравились, и дело даже не в том, что они встретили меня в штыки. В отличие от Дениса, они совершенно не располагали к общению и выглядели той еще шпаной. Хотя, может быть, дело было в том, что соседа я уже узнала и больше не боялась, а этих двоих первый раз видела? К тому же, они втроем смотрелись как самая настоящая банда и просто не могли не пугать.
        - Пристегнись, Рыжая. Я вожу хорошо, но правила нарушать не люблю, - сказал Денис, выжимая газ, с шумом запуская своего «жигуленка».
        Я с трудом натянула заедающий ремень безопасности, думая, что он только удушит, а не спасет от аварии. Мне еще не доводилось ездить в подобных автомобилях - старых, шумных, насквозь пропахших бензином и почему-то едой. Родители ездили исключительно на комфортабельных иномарках, пусть не самых дорогих, хотя могли позволить премиум-класс. Но если меня укачивало даже в папином кондиционированном ситроене, что говорить о Денисовой машине. Он действительно прекрасно водил и ехал очень аккуратно, но уже на первом светофоре я почувствовала накатывающую тошноту.
        - Рыжая, ты чего так побледнела? - поинтересовался сосед, бросив на меня взволнованный взгляд.
        - Укачивает. Прости, - с трудом ответила я.
        - Принцесса привыкла к каретам, а не телегам? - усмехнулся с заднего сиденья Алексей и, привстав, сунул голову между нашими сиденьями. - Слышь, Ден, может, ссадишь ее, а то только проблемы будут. Заблюет еще салон.
        - Заткнись, придурок, - прошипел Денис и метнул в друга такой сердитый взгляд, что тот тут же сел на место. - Лисенок, в бардачке конфетки. Возьми, станет легче. А ехать не так долго, но если хочешь, повернем…
        Вот он - прекрасный шанс вернуться пока никто ничего не заметил, избежать наказания и спокойно корить себя за трусость. Дрожащими руками я открыла бардачок и взяла желтую «Бон Пари».
        - Спасибо. У меня так всегда в транспорте, не нужно возвращаться, - я развернула обертку, положила леденец на язык и повернулась к Алексею, - это не зависит от машины.
        - Хорошо, тогда потерпи минут десять.
        Как же приятна была забота Дениса. Я чувствовала, что он искренне тревожится. Даже родители никогда не переживали за меня в дороге так, как он. Обычно маму раздражал мой болезненный вид, а папа просто старался игнорировать происходящее. Только за одно это мне казалось, что я полюбила Дениса сильнее. Его друзья ко мне больше не приставали, обсуждая какие-то свои дела, что-то про моторы и карбюраторы. Как я могла понять, автомастерская, куда мы ехали, принадлежала отцу Леши, а Андрей работал с ним. Только Андрей еще учился, а вот его приятель на студента был не похож. Правда, куда сильнее меня интересовал мой сосед. Он молча вел машину, изредка вставляя свои «пять копеек» в спор друзей, но я так и не поняла, работает он с ними или учится.
        Вскоре мы завернули в жилой район и, изрядно попетляв по дворам, доехали до гаражей, где в самом конце ряда железных дверей виднелась вывеска «Автомастерская». Машина с шумом проехала по гравию и, как только остановилась, содрогнулась под чем-то свалившимся на крышу.
        - Пирс радуется, - с улыбкой сообщил Денис в ответ на мой растерянный взгляд.
        - Пирс? - удивилась я, ведь даже не заметила, как он прыгнул.
        - Идем…
        Стоило соседу выйти на улицу, как с крыши «копейки» через капот сбежал его доберман и кинулся на него. Это была сцена, достойная новостного сюжета о встрече потерянного пса с любимым хозяином. Пирс встал на задние лапы и, радостно виляя хвостом, пытался облизать лицо Дениса, а тот, громко смеясь, уклонялся от его длиннющего языка.
        - О! У нас гости! - раздался за спиной чей-то женский голос. Я повернулась и увидела перед собой молодую девушку в перепачканной мазутом спецовке. - Привет, меня зовут Лена, - она протянула мне руку, предварительно вытерев ее тряпкой.
        - Алиса, - улыбнулась я и пожала ее ладонь.
        - Ленка, привет! - Денис подошел к девушке и беззастенчиво ее обнял, а она радостно поцеловала парня в щеку.
        От такой сцены по спине прошелся холодок, а живот скрутило в трубочку. Как-то неожиданно я почувствовала себя слишком лишней здесь, хотя куда уж дальше? Пирс наконец отлип от хозяина, приветливо ткнулся мне в ноги и пошел за парнями, которые уже заходили в гараж.
        - Лен, ты это… Лисенку покажи тут все, она стесняется, - Денис подвел свою подружку и наклонился ко мне. - Немного тут посидим, а потом я тебя доставлю домой. Ты не стесняйся. Леха и Андрюха только на первый взгляд такие, они не обидят, а Ленка вообще девчонка атас.
        - Хорошо, - кое-как выдавила из себя я, желая задать Денису миллион вопросов, но не решаясь даже посмотреть на него.
        - Ну, ты чего? - удивилась девушка и взяла меня под руку. - Не бойся, не съедим тебя. Пойдем к ребятам.
        Гараж, в который мы зашли, изнутри оказался строенным. Разделяющие стены были снесены и только почерневшие следы на светлом кирпиче напоминали о том, что было раньше. Здесь стояли две полуразобранные машины, в которых копошились какие-то мужчины, совершенно не обращая внимания на нас. Дальний угол был обустроен под небольшую комнатку с диваном, двумя креслами, лавочкой и продолговатым столом. Там и разместились ребята, а Пирс довольно сидел рядом.
        - Пойдем на кухню заварим чай и достанем вкусняшки, - заговорщически сказала Ленка и потащила меня к стеллажам, заваленным какими-то деталями для машин. Среди них на одной из полок стоял чайник и обмотанная скотчем коробка, доверху набитая конфетами и печеньем.
        Я уже хотела снять коробку, как девушка резко перехватила мою руку, повернула меня к себе и осмотрела с головы до ног. Под ее пронизывающим взглядом я непроизвольно поежилась.
        - В светлом перепачкаешься, да и у нас там обогреватель - в пальто будет жарко. Я тебя переодену. Идем, - она юркнула за один из стеллажей и кивнула мне.
        Я замерла в нерешительности и оглянулась на Дениса. Парень, словно чувствуя мой взгляд, посмотрел на меня и улыбнулся. Этого стало достаточно, чтобы броситься в омут с головой, что я и сделала, позволив Лене себя переодеть.
        - У меня тут много вещей. После учебы прихожу к Лешке и вожусь в его железках, хобби у меня такое, - усмехнулась девчонка, копаясь в продолговатом железном шкафчике.
        - У тебя хобби - чинить машины? - недоверчиво уточнила я, ведь думала, что механики-девушки бывают только в кино.
        - Ага. Всегда любила железо. На том и с Лехой сошлись.
        - Сошлись? В смысле сработались?
        - Сошлись - в смысле встречаться стали, - она извлекла из кучи скомканной одежды мятую рубашку и еще что-то черное и протянула мне. - Переодевайся.
        - Прямо тут? - мне было неловко, ведь по сути через забитые железом полки легко можно было подсмотреть, а парни были не так далеко.
        - Не бойся, ребята подглядывать не будут, да и я прикрою, - словно прочитала мои мысли Лена и встала между стеллажами, закрывая обзор, и мне ничего не осталось, кроме как послушаться.
        - Так ты с Лешей встречаешься? - повернувшись к ней спиной, я не удержалась от вопроса. Слишком уж терзали ревностные мысли после того, как Лена встретила Дениса. А она мне понравилась, поэтому так не хотелось видеть в ней соперницу.
        - Да, а что Ден не сказал? - удивилась она.
        - Нет, я подумала, что ты и Денис вместе.
        - Я и Денис? - Лена громко засмеялась. - С чего ты так решила?
        - Ну, вы так обнимались… - мой голос дрогнул и выдал мое волнение.
        - Слушай… - нараспев протянула она, - да ты сама часом на Дена не запала?
        Мой палец соскочил с пуговички, и я не попала в петлицу. Предательски задрожали руки, а в легких кончился воздух.
        - Он просто хороший парень, - пролепетала я.
        - Ага… - Лена обошла меня и критически осмотрела, после чего довольно кивнула, - Алис, наш Ден действительно хороший парень, но для тебя слишком взрослый, понимаешь? У него есть свои потребности, а ты к такому явно не готова. Мой тебе совет, выкинь его из головы.
        - Угу, - на глаза навернулись слезы, и я до боли закусила губу, чтобы не разрыдаться.
        - Эй, ну ты чего? Я тебе чисто по-женски советую. Даже если у вас и что-то получится, хотя я не уверена, что ты найдешь взаимность, долго вы не провстречаетесь. Ему скоро двадцать, в таком возрасте парни предпочитают девушек постарше, более опытных, кто сможет надолго удержать их рядом с собой. Девочки вроде тебя быстро наскучивают парням возраста Дена. Не в обиду тебе, просто разные жизни, интересы, да и просто поговорить не о чем…
        - Я просто с ним… дружу, не больше, - это была слабая попытка оправдания, и мы обе в нее не поверили.
        - Алис, пойдем к ребятам. А что до мальчика, то лучше смотри на ровесников, - Лена обняла меня за плечи и повела к компании. - Парни, развлеките малышку, а я принесу чай.
        Я в нерешительности встала напротив стола, не зная, куда мне сесть. Совсем не хотелось идти к Леше или Андрею, но садится на диван к Денису после всего, что сказала Лена, было как-то неудобно.
        - Лисенок, тебе идет, - нарушил тишину мой сосед, заинтересованно рассматривая меня, и похлопал по дивану рядом с собой, не оставляя мне выбора.
        Лена дала мне свою рубашку и неприлично обтягивающие леггинсы, так я была похожа на обычную девушку. Но для меня это оказалось слишком откровенно. В таком виде я могла быть только на даче, но сейчас находилась на всеобщем обозрении. Было ощущение, что я совершенно голая, и с огромной радостью снова натянула бы свою мешковатую одежду. Даже комплимент Дениса не помог, я восприняла его как издевку.
        - Не бойся, Лисенок, немного посидим, и я тебя отвезу. Родители не заметят, - шепнул парень, думая, что я тревожусь из-за этого.
        Но только сейчас я вспомнила о родителях, ведь им ничего не сказала, а обычно не гуляла долго одна. Нужно было хотя бы написать маме, но совершенно об этом забыла, когда Денис взял меня за руку.
        - Эй, расслабься… - он несильно дернул за руку, и я наконец улыбнулась. - Так лучше. Улыбайся чаще.
        Я не поняла, что это было, но наши взгляды встретились, а все вокруг будто померкло. Денис смотрел на меня не так, как раньше. По-другому. И это нравилось и пугало одновременно. Он первый отвел взгляд и заговорил с ребятами, словно ничего не произошло.
        Как и пообещал мой друг, мы были в автомастерской недолго и почти все это время возились с собакой, пока ребята шутя обсуждали свои дела. Я особо не вслушивалась в их разговоры, думая только о Денисе. Мы с ним тоже много смеялись, потешаясь над показной неуклюжестью Пирса. Пес забавно кувыркался на полу и запрокидывал голову, чтобы его погладили. Мне было хорошо… Настолько, что я проигнорировала жужжание телефона в сумке. Все равно достанется от родителей, так пусть хоть этот момент останется таким беззаботным…
        - Ладно, приятель, нам пора, - с грустью произнес Денис и потрепал пса за ухом, - я тебя еще навещу и подружку твою захвачу, если она согласится.
        Парень посмотрел на меня, словно спрашивая, а я даже не сразу догадалась, что подружка Пирса - это я. Сложно было поверить, что он серьезно хочет еще раз взять меня с собой, но даже если это шутка, то все равно не могла ему отказать.
        - Обязательно. Пока, Пирс, - я погладила белое чудовище по голове. - Только мне нужно переодеться.
        Лена снова помогла мне, загородив собой, давая возможность спокойно и без посторонних глаз напялить свою одежду. Отдавая обратно девушке ее вещи, я словно возвращала частичку беззаботной себя, какой была этим днем, и чтобы окончательно вернуться в суровую реальность, достала из сумки телефон. На дисплее было восемь пропущенных от мамы и два от отца. С тяжелым сердцем сняв блокировку, я, так и не решившись перезвонить, отправила сообщение, что скоро вернусь. В ответ получила жесткое требование явиться не позднее чем через полчаса.
        Ребята курили на улице. Андрей и Леша больше не смотрели на меня как волки на овцу и даже пригласили как-нибудь заехать к ним с Денисом. При этом они так странно на него косились, что я не удержалась и уточнила, не шутят ли они. Но парни только рассмеялись и сказали, чтобы я не обращала внимания на их глупости и приезжала вместе с Деном.
        - Ну, как тебе ребята? Нестрашные ведь, правда? - спросил Денис, когда мы отъехали от автомастерской.
        - Нет, только я не поняла, почему они так странно на тебя смотрели и смеялись, - честно призналась я.
        - Скажем так, они сумели разглядеть в тебе то, что не увидели сначала, - усмехнулся парень.
        - Что разглядеть?
        - Ты очень симпатичная, Лисенок, только за твоей одеждой этого не видно. Ты не обижайся, но твои длинные стройные ноги в обтягивающих брюках смотрятся куда лучше, чем в юбке, похожей на мешок.
        - Мама выбирает мне одежду, - виновато проговорила я, словно в моей воле было что-то изменить.
        - Знаю, и, мне кажется, она делает это специально. Сама всегда одета с иголочки, а на тебе отыгрывается. Может быть, просто завидует?
        - Чему?
        - Что ты красивее.
        Мои щеки зарозовели. Никогда еще Денис не вел себя со мной, как сейчас. Даже тем вечером, что я готовила для него. И именно в этот момент захотелось признаться в своих чувствах, но моя нерешительность взяла верх, и я промолчала.
        Мы припарковались, не доезжая до дома, чтобы случайно не попасться родителям. А когда я выходила из машины, Денис на прощанье поцеловал в щеку. Вспомнив о том, как у них заведено здороваться и расставаться, я сама подалась к нему и ответила на его поцелуй своим. Кажется, этого парень от меня не ждал. По его удивленному лицу, я решила, что снова сделала что-то не то и уже хотела извиниться, но не успела. Телефон снова зазвонил, и на этот раз я уже не могла не ответить.
        - Пока, Лисенок. Еще увидимся, - прошептал Денис, садясь в машину и заводя мотор.
        Мне снова звонила мама, она была в ярости от моего исчезновения и требовала немедленно явиться домой. Данные мне полчаса почти вышли, а я посмела ослушаться родительского приказа.
        Я осторожно зашла домой, с ужасом предвкушая, какой скандал меня ждет. Для родителей я придумала отговорку, будто встретила одноклассниц и пошла с ними гулять по бульварному кольцу, не заметив, что зашла слишком далеко. Осталось только надеяться, что смогу обмануть такого искусного адвоката, как Элеонору Елисееву.
        Родители ждали меня в гостиной, словно в зале суда. Как на настоящем процессе мне дали слово, и я кое-как рассказала свою легенду.
        - С какой одноклассницей ты была? - ледяным голосом вопросила мама, сверля меня недобрым взглядом.
        - С Катюшей Ивановой, - пролепетала в ответ.
        - Значит, с Катюшей Ивановой… Подойди-ка сюда, - мама поманила пальцем, и я послушно подошла к ней. - Паш, и ты подойди.
        Отец не хотя поднялся с кресла и, переваливаясь на отсидевших ногах, приблизился к нам. Папино лицо вмиг переменилось, они с матерью переглянулись, после чего он со всей силы схватил меня за ухо и потянул вверх. От неожиданности и боли я закричала, но отец только сильнее рассвирепел и, как мальчишку-сорванца, стал драть за ухо.
        - За что? Папа! Мне больно! - слезы крупными бусинами катились по щекам, а в горле застрял ком обиды.
        - Обманывать нас удумала?! - прошипел он и отпустил мое покрасневшее ухо. - Говори, где и с кем шлялась!
        - Я… я же сказала…
        - Если гуляла с подругой, то почему от тебя разит мазутом и сигаретами?
        И только тут я поняла, что за то время, что провела в гараже, насквозь пропахла теми запахами. Да еще и ребята курили рядом. Я уже принюхалась и не замечала вони, а вот родители сразу почувствовали неприятное амбре.
        - Алиса, мы с отцом задали тебе вопрос, где и с кем ты была? И не смей врать!
        Глава 9. Преступление и наказание
        Я практически не чувствовала своих плеч, спина пронзительно ныла, а шея затекла настолько, что невозможно было сглотнуть. Пальцы невыносимо болели, словно с них содрали кожу. Мне казалось, что еще чуть-чуть, и я упаду в обморок. Но, может быть, это станет моим спасением? Последние движения смычком, и гостиная погрузилась в тишину.
        - Алиса, продолжай! - сухо сказала мать, внимательно наблюдая за моей пыткой.
        - Я больше не могу, мам…
        - Продолжай!
        После того, как я отказалась сознаваться родителям, где и с кем была, они решили выудить правду другим способом. Заставили играть на скрипке до тех пор, пока нерадивая дочь не сообщит в подробностях, почему надолго пропала, а главное, с кем провела время. Ни мать, ни отец не подумали на Дениса. В отличие от меня, они совершенно забыли про нового соседа, которого с того самого жуткого скандала больше не встречали. У папы даже появилась догадка, что Денис намеренно избегает с нами встреч, боясь, что мама вышвырнет его из дома. Я не разуверяла родителей.
        Не знаю, сколько прошло времени, но я, стоя посреди гостиной (сесть мама не позволяла) играла Моцарта, Верди, Брамса… Мне не разрешалось даже размять затекшую шею в перерывах между композициями, и, когда я опускала скрипку, слышала строгое «продолжай». Сил уже не осталось. Звук скрипки был противен до скрежета зубов. Даже любимые композиции вызывали отвращение.
        - Алиса, или ты говоришь правду, или играешь «Осень» Вивальди, - поставила условие мать, не сводя с меня глаз, встала с кресла и стала демонстративно опускать голову, разминая шею, демонстрируя, что я смогу сделать, если сдамся.
        - Хорошо, мам…
        Нет, я не выдала Дениса. Вместо этого снова соврала. В последний месяц ложь стала моим обычным состоянием. Я рассказала матери и отцу историю, которую продумывала под «Скерцо До Минор» Брамса, что встретила мальчика из одиннадцатого «В» и пошла гулять с ним. Я рассказала про гараж, автомастерскую, собаку, не уточнив, что это был Пирс. По сути, сказала, как было на самом деле, за исключением самого главного действующего лица.
        Родители пришли в ужас, когда узнали, что их дочь села в машину к малознакомому парню и его приятелям. Мать бросилась в слезы, а папа со словами, что я ему противна, ушел из дома. На самом деле, я почувствовала вину, поставив себя на мамино место. И теперь, глядя на ситуацию ее глазами, понимала, что не должна была заставлять родителей так переживать.
        - Мамочка, прости меня! Пожалуйста, прости. Я никогда так больше не поступлю, - опустившись рядом с плачущей женщиной на диван, я аккуратно коснулась ее плеча, но она даже не обернулась, продолжая рыдать в мягкий подлокотник. - Мам, я… Я не хотела, чтобы вы с папой волновались. Ну, я же была недолго. Всего пару часов.
        - Но ты обманула нас! - мама подняла на меня заплаканные глаза, полные боли и разочарования. - Алиса, ты выдумала, что ушла с подружкой, а сама…
        - Я не хотела, чтобы вы меня ругали, - тихо ответила я.
        - Если бы не хотела, то думала бы головой, что делаешь, - прошипела мать. - Иди к себе. Вернется отец, обсудим наказание.
        Взглянув на ненавистную скрипку, которую не хотелось даже брать в руки, я пошла к себе, где обессилено рухнула на кровать, но не проронила ни слезинки. Кажется, изнурительная игра забрала все силы, не оставив даже толику на плач. Прикрыв тяжелые веки, я заснула тревожным сном.
        Родители не разбудили меня к ужину, поэтому, когда я вошла на кухню, застала их за чаем. Они оба делали вид, что не замечают меня, а я не знала, как прервать молчание. С одной стороны, все еще чувствовала вину, но с другой - сама обижалась за такое отношение. Все-таки первым заговорил папа:
        - Садись, Алиса, - и я прошла за стол, опустившись на край табуретки под недовольными родительскими взглядами. - Мы с мамой решили наказать тебя за эту выходку. С понедельника ты будешь работать.
        - Работать? - переспросила я. - Но как же школа, занятия…
        - Учиться будешь, как прежде, на скрипке играть, заниматься с репетиторами, а работать станешь в школе, - спокойно разъяснил отец.
        - Но кем?..
        - Я уже договорилась с Нелли Федоровной, до каникул ты каждый день будешь оставаться после уроков и помогать со всякими делами: проверять тетрадки младших классов, прибираться в кабинете, лаборантской или столовой. В общем, работу тебе найдут, - пояснила мама.
        - Твое поведение дало нам с Элей понять, что ты не умеешь распределять свое время. Во взрослой жизни время - непозволительная роскошь, поэтому тебе придется научиться совмещать уроки, репетиторство и работу. Обедать будешь в школьной столовой, - все так же безразлично сказал папа.
        - Алиса, будешь ужинать? - встрепенулась мама, только вспомнив, что я не ела.
        - Нет, спасибо. Мне не хочется.
        - Тогда можешь идти, - кинул отец, сосредоточившись на очередной шоколадной конфетке.
        С понедельника началась моя трудовая повинность. Каждый день после уроков я шла в столовую, где меня кормили отвратительным пресным супом или жидким пюре, после чего в учительской получала список дел от Нелли Федоровны и приступала к работе. Классная руководительница была только рада бесплатному рабу и, не стесняясь, спихивала на меня свои дела. Когда одноклассники узнали, чем я занимаюсь ежедневно, то только посочувствовали, хотя скорее из приличия, а вот Катюша Иванова… Катя действительно расстроилась, что родители так несправедливо со мной поступили. Она даже несколько раз помогала мне наводить порядок в лаборантской, правда, за это я делала за нее физику.
        Мои дни тянулись садистски долго и отличались один от другого только расписанием уроков. Дениса я больше не встречала. В будни он пропадал, а по вечерам я не решалась выйти на балкон. Было страшно, потому что я не сомневалась: если родители застукают нас с соседом, раскусят мой обман. Тем не менее, чувства к Денису только крепли. Я думала о нем каждую минуту, даже репетиторы стали замечать, что я невнимательна и пожаловались маме.
        - Алиса, уже третья жалоба! Петр Семенович звонил и сказал, что если ты не сосредоточишься, то завалишь математику! - этими словами мать меня встретила, когда я вернулась от репетитора по алгебре.
        - Я не завалю ЕГЭ, даже если допущу такую ошибку…
        - Но попрощаешься с золотой медалью! Дочка, твой папа, конечно, уважаемый профессор МГУ, но если ты придешь поступать не с высоким баллом, то какое отношение будет к нему у коллег?
        - Мам, я буду больше заниматься, - вздохнула я и прошла в кухню.
        - Милая, это все из-за работы, да? Ты устаешь и перестаешь сосредотачиваться на учебе? - взволнованно спросила мама, накладывая мне на тарелку куриную ножку. Отец задерживался в университете, и сегодня мы ужинали без него.
        - Мне тяжело после школы идти сразу на занятия, - призналась я.
        - Папа прав, ты совершенно не готова ко взрослой жизни. Когда станешь адвокатом, то и не так будешь уставать, а внимательной придется быть всегда. Алиса, хорошая моя, возьми себя в руки, - вдруг мама замерла и, приложив палец к губам, внимательно посмотрела на меня. - А это точно из-за работы? Не из-за этого мальчика?
        - Нет, мам, - пробормотала я и опустила глаза в тарелку, надеясь скрыть свое смущение.
        - Ты опять обманываешь, - разочарованно сказала мама. - Не смей говорить, что влюбилась!
        - Не влюбилась…
        - Все ясно. А он? У вас взаимно? - нахмурилась мама, включая адвоката Елисееву.
        - А он - нет. Я не в его вкусе, так что тебя это может не беспокоить, - честно призналась я, хотя в душе лелеяла надежду на взаимность или хотя бы мизерную симпатию.
        - Ну, раз так, то хорошо. Но я все равно позвоню Нелли Федоровне, чтобы она за тобой присмотрела.
        Мы доужинали, и мама ушла в комнату, оставив меня наедине с грязной посудой. Вопреки обычному порядку, я не загрузила посудомойку, а сложила тарелки в раковину. Почему-то хотелось повозиться в воде. Говорят, она успокаивает. Но посуда как-то быстро закончилась, а идти к себе не хотелось. И тогда я решилась выглянуть в окно, впервые за всю неделю, надеясь хоть краем глаза увидеть Дениса или просто свет в его квартире. Но у соседа было темно. Как завороженная я, прислонившись лбом к стеклу, смотрела на его темную квартиру. Уже собравшись уходить, я бросила взгляд во двор и заметила напротив нашего подъезда слабый оранжевый огонек. Кто-то курил у детской площадки, и я понадеялась, что это Денис. Захотелось дождаться, когда любимый пойдет в дом, чтобы понаблюдать за ним в глазок, рассмотреть получше, вслушаться в знакомые шаги… Но за первой сигаретой пошла вторая. Из-за света в кухне было плохо видно этого человека. Выключив светильник, я снова выглянула в окно и только тогда поняла, что это вовсе не мой сосед. Незнакомец был выше и крупнее. Видимо, он кого-то ждал. Я расстроилась. Мне так хотелось
увидеть моего любимого пусть издалека, пусть мельком, но увидеть…
        Суббота разбудила меня ярким солнышком. И хотя ночью были первые заморозки, утром от них не осталось и следа. Это был мой первый законный выходной после пяти дней беспрерывных занятий и работы, но если вчера вечером я валилась с ног, сегодня усталость испарилась. Денис тоже должен быть дома, а значит, мы можем встретиться. Снова я досадовала, что так ничего о нем не узнала. За то время, что мы общались, Денис о себе не рассказывал, а я, дурочка, боялась спросить. Дико хотелось восполнить этот пробел. Разузнать, чем он занимается, как проводит время и где его семья. Он жил в нашем доме больше месяца, и никто его ни разу не навестил. Правда, Денис сам нечасто бывал в своей квартире.
        Родители на весь день загрузили меня домашними делами в качестве альтернативы школьной работе, и я почти все время была на кухне или в гостиной, наводя порядок. Только в обед мне нужно было спуститься в продуктовый на первый этаж. Я с замиранием сердца вышла из квартиры, специально как можно громче хлопнув дверью. Но в шестнадцатой было тихо. Неужели его все же нет дома? А вдруг он уехал?..
        На обратном пути от магазина я решила попробовать заглянуть в Денисовы окна с улицы. Конечно, глупая затея - днем пытаться увидеть что-то на четвертом этаже. Горько вздохнув, я шагнула к подъезду и тут заметила, что наступила на ворох окурков. Их было не менее десяти и все необычные, разноцветные, но явно одной марки сигарет. Никогда раньше такие не видела. Неужели это все выкурил один человек? Вспомнился вчерашний незнакомец. Он как раз стоял там, где сейчас была я. Получается он был здесь так долго.
        - Алиса! Быстро домой! - раздался высокий мамин голос, а она сама высунулась в окно и пригрозила мне кулаком. Я обреченно поплелась к подъезду.
        Все же мне удалось увидеть соседа. Был поздний вечер, когда на лестничной площадке раздался шум. Родители смотрели фильм в гостиной, поэтому не заметили, как я проскользнула в прихожую и прильнула к глазку. Денис уходил и снова по его виду я догадалась, что он собирался на какое-то мероприятие. Или свидание. Опять у него были необычно уложены волосы, надета красивая светлая куртка и яркие синие джинсы. Стало тошно от мысли, что он идет к девушке. Тут же в памяти всплыли слова Лены, что сосед мне не пара, что он старше и его должны интересовать не такие маленькие девочки, как я. И ведь она была права. У меня не было совершенно никакого опыта в общении с парнями, я не знала, что делать, чтобы Денису было хорошо, да и вообще не представляла, как правильно себя с ним вести. Парни любят кокеток, флиртующих девушек, но я ничего этого не умела.
        Возможно, Денис не вернулся даже в воскресенье. Весь день в его квартире были закрыты и окна, и даже форточки. Я специально вызвалась помочь папе с проводкой в прихожей, надеясь услышать соседа, но, кроме тучной женщины из пятнадцатой, на наш этаж никто не поднимался. Грустно было думать, что начнется будняя неделя, и мне придется вновь ждать выходных, чтобы попытаться ненароком встретиться с соседом.
        Снова затянули школьные будни, превращаясь в неприглядную серую массу. Я уже привыкла к своей трудовой повинности и даже нашла плюсы в том, что после уроков не нужно было возвращаться домой. Мою жизнь скрасило общение с техничками, охранниками и учителями. Вне уроков наш физик превращался в веселого старичка, любителя неприличных шуток, которые не позволял себе на уроках. Сначала, когда я разбирала его лаборантскую, а он проверял работы семиклассников, снабжая свое занятие красным словцом, меня это смутило, но потом я привыкла и даже смеялась, понимая, что никакого подтекста нет. Сердобольная литераторша просила меня помочь с проверкой словарных диктантов, а сама поила ароматным фруктовым чаем с конфетами, а потом и с домашними булочками, которые пекла для меня. Как-то незаметно я перестала быть невидимкой. Даже одноклассники, уходя после уроков домой, стали по-другому со мной прощаться, а иногда даже задерживались минут на пять, чтобы помочь полить цветы в учительской.
        В пятницу я, как обычно, занималась уборкой лаборантской, когда позвонила мама. Она сообщила, что мой репетитор по праву заболел и занятия отменили, так что после школы я могу идти домой. Но только это не означает, что можно халтурить. С этими словами мама попросила передать трубку физику.
        - Да, я понял вас. Всего хорошего, Элеонора Викторовна, - Алексей Юрьевич разъединился и передал мне телефон. - Алиса, на сегодня все, беги домой.
        - Как все? Я же не закончила… - растерялась я, глядя на десяток невымытых колб.
        - Твоя мама предупредила, что ты не привязана ко времени и должна оставаться в школе, пока я тебя не отпущу. Так вот, я тебя отпускаю, - улыбнулся физик.
        - Мама не это имела в виду, - пробормотала я, - она, наоборот, хотела, чтобы вы задержали меня дольше…
        - Тогда я ее неправильно понял, но в любом случае, твоя работа на сегодня окончена. Беги домой!
        Я не знала, как можно было отблагодарить Алексея Юрьевича, и решила в понедельник принести ему шоколадку, а пока… А пока я со всех ног бросилась к раздевалке, чтобы успеть уйти до того, как меня заметит Нелли Федоровна. Уж она точно не отпустит меня так просто.
        На улице было холодно, а свинцово-серое небо грозило дождем, но мне нравилась такая погода. Почему-то захотелось мороженого, и я решила себя побаловать. Уже две недели я старалась не покупать ничего лишнего, откладывая карманные деньги на запретную тушь для ресниц. Все мои одноклассницы красились, и если раньше я старалась не думать о том, как самой хочется хоть немного им соответствовать, то в последнее время безумно желала быть привлекательнее. Легкий макияж сделал бы меня внешне чуть старше, ближе к своему возрасту. Может, тогда Денис…
        - Можно мне малиновый стаканчик? - протягивая продавщице пятьдесят рублей, сказала я.
        - Бери сдачу, - она положила пять рублей на блюдечко, - сейчас открою холодильник.
        Выйдя на улицу, я посмотрела по сторонам в поисках урны, но ни одной не увидела, даже у магазина не было мусорки. Только в конце проулка за домом виднелись покореженные зеленые баки. Я посмотрела на липкую обертку малинового стаканчика и с грустью подумала, как глупо бороться за чистоту в городе и при этом не давать людям возможности выбрасывать мусор, куда следует. Завернув в проулок, я пошла к помойке, но тут кто-то сильно толкнул меня в спину, а кто-то другой вырвал из рук сумку.
        Это были два парня, разглядеть которых я не успела. Да и какая разница, все равно мне бы это не помогло. Малиновое мороженое лежало рядом на асфальте, и в первое мгновение именно его мне было жалко больше всего. Только потом я поняла, что в сумке были документы, учебники и все скопленные деньги. Раз за разом, когда я приближалась к чему-то желаемому, судьба ударяла в спину и отбирала мечту. А сегодня это произошло буквально. Стало смешно от того, какой я была жалкой. Сидя в грязном переулке с разбитыми коленками, я смеялась и плакала одновременно. Мне повезло только в том, что ключи от дома носила в кармане пальто.
        Я зашла в подъезд и хотела вызвать лифт, но, как назло, он был занят, а подниматься с ссадинами на коленях было больно. Пришлось ждать, когда кто-то из соседей спустится. Чета инженеров со второго не спеша выползла из лифта. Может быть, если бы они соизволяли подниматься всего лишь на этаж, не были такими толстыми и злыми? Словно прочитав мои мысли, супруги смерили меня презрительным взглядом и, даже не ответив на мое «здрасьте», прошли мимо. Видимо, они посчитали ниже своего достоинства отвечать перепачканной девочке в драных колготках и с заплаканным лицом. Зайдя в лифт, я нажала кнопку «четыре», но не успели двери закрыться, как кто-то забежал за мной. Я не хотела в таком виде показываться кому бы то ни было, поэтому даже не повернулась и продолжила сверлить взглядом стенку лифта. Дурацкий плач никак не прекращался, и я снова стала шмыгать носом, но тут лифт резко остановился. Я испуганно посмотрела на нажатую кнопку «стоп», а потом повернулась.
        - Лисенок, что случилось? Кто обидел?
        Глава 10. Начало
        Маленькое закрытое пространство, и он так близко, что я могла чувствовать тепло его тела. Дыхание сбилось, а в горле запершило. Денис ждал моего ответа, а я, как рыба, только приоткрывала рот, не в силах вымолвить ни слова. Сильный запах кухни и чего-то съестного, жирного, промасленного ударил в нос, и только сейчас я заметила на соседе яркую футболку, проглядывающую в расстегнутую куртку. Такие обычно носят сотрудники ресторанов быстрого питания. Неужели Денис там работает? Надо спросить… Потом, потому что сейчас ему нужен был мой ответ.
        - Лисенок, что случилось? - его нежный голос дурманил, а когда Денис провел рукой по моей щеке, смахивая слезинку, все здравые мысли покинули голову…
        - Меня… меня ограбили… - с трудом вымолвила я.
        - Как?! Что случилось? Тебя не обидели? Не ударили?
        Он осмотрел меня с ног до головы, и я чувствовала, что мой возлюбленный искренне беспокоится. От этого стало так хорошо, и я неожиданно для самой себя крепко обняла Дениса.
        - Ну все, Лисенок! Все хорошо, тебя больше никто не обидит, - он одной рукой придерживал меня, а другой снял лифт с торможения, и мы поехали.
        - Прости, пожалуйста, просто я переволновалась, - отстраняясь от парня и вытирая рукавом заплаканное лицо, пробормотала я.
        - Опять ты за свое? Снова извинения? Лисенок, твои родители дома?
        - Нет.
        - Тогда пойдем ко мне, нужно что-то делать с твоими коленками.
        Денис привел меня к себе домой, но на этот раз завел в спальню. Это была комната меньше той, что играла у него роль гостиной, но мало чем отличалась от нее. Старая кровать, похожая на те, которые я видела в фильмах про пионерские лагеря времен СССР, стояла посередине. Сбоку от нее была табуретка, на которой лежали какие-то провода, зарядка для телефона и книжка с закладкой. Видимо, это была своего рода прикроватная тумба. Шкафа у Дениса не было, а вся одежда висела на вбитых в стену гвоздях, что грубо дырявили сохранившиеся от прошлых хозяев дизайнерские обои.
        Парень усадил меня на кровать и наказал снять колготки, пока он отойдет за чем-нибудь, чтобы обработать раны. Мне было неловко, но я все-таки стянула свои плотные темно-серые колготки и присела на край кровати. Коленки сильно болели, а запекшаяся кровь, смешалась с грязью, но это вдруг стало такой мелочью, учитывая, как беспокоился Денис. Меня даже не волновало, что скажут родители, ведь главное - что сейчас я была с ним.
        Денис вернулся с тазиком, мылом и небольшой тряпочкой. Он поставил таз рядом со мной, а сам опустился на пол и хотел промыть мою рану. Он уже занес руку, но я резко дернулась.
        - Давай я сама, - испуганно выпалила я.
        - Лисенок, расслабься. Я промою.
        Мне было стыдно объяснять Денису, что не могу этого позволить. Так вышло, что я никогда не пользовалась бритвой и не думала, что могу оказаться в ситуации, когда светлые волоски на ногах так смутят. Я бы не сказала, что это было так ужасно, но не хотелось, чтобы Денис решил, что я не слежу за собой, а именно это он мог подумать.
        - Пожалуйста, Денис, не надо. Я сама промою.
        - Хорошо, глупыш, но только потом тебя ждет зеленка! - нравоучительно сказал он, и я поморщилась. - Что такое? Не хочешь зеленки? Но ничего не поделать. Зараза нам не нужна. Давай промывай и рассказывай, что с тобой приключилось.
        Я рассказала Денису все как было: как меня толкнули, отобрали сумку и все деньги. Сосед внимательно слушал, хмурился, но не перебивал. Когда я закончила, Денис покачал головой, взял тазик и вышел из комнаты, а у меня появилось странное ощущение, что сделала что-то не то.
        - Лисенок, ты родителям звонила? - спросил он, снова устраиваясь на полу.
        - Нет, телефон был в сумке, - вздохнула я.
        - Ясно. Документы тоже были там? - он достал откуда-то из-за спины зеленку и ватный диск. Я не успела возразить, как он стал обрабатывать правую коленку.
        - Да.
        - Тебе нужно было сразу в полицию. По горячим следам их могли бы поймать. Да и документы надо восстанавливать.
        - Что же теперь делать?
        - Позвони родителям, с ними вместе в полицию. Только так.
        - Я боюсь, - тихо сказала я, стыдясь признать, что родители меня могут не понять.
        - Чего ты боишься? Алис, на тебя напали! Украли документы, вещи…
        - Они могут мне не поверить.
        - Не поверить? Почему?
        Меньше всего на свете я хотела, чтобы Денис меня жалел, но пришлось признаться в том, что родители больше мне не доверяют. А возможно никогда не доверяли. Я рассказала и о наказании, и об обмане с выдуманными ребятами из параллельного класса, умолчала только о подозрениях матери в моей влюбленности.
        - Получается, это я виноват в твоем наказании… Утащил тебя тогда к ребятам, - Денис почесал затылок, поднялся и отошел от меня, будто что-то обдумывая, а мне стало еще обиднее оттого, что он винил себя, я уже хотела возразить, как он повернулся и посмотрел на меня как-то странно, а потом улыбнулся. - А ты соврала, чтобы меня защитить?
        - Мама бы не оставила тебя в покое… - прошептала я и опустила взгляд, чувствуя, как начинают гореть щеки.
        - Да ты смелая девчонка. Второй раз меня выгораживаешь, - усмехнулся парень и сел рядом на кровать. - Почему заступаешься за меня?
        - Ну, ты хороший… - это было первое, что пришло в голову. Какая же глупость, но что еще я могла ответить, чтобы не выдать истинных чувств?
        - Лисенок, слушай, ты будешь когда телефон новый подключать, восстанови свой номер, хорошо? - Денис хитро подмигнул, и я улыбнулась.
        - Зачем?
        - Оставь мне свой номер, так сможем списываться иногда. Как смотришь?
        - Я… Мне было бы приятно с тобой списываться.
        - Вот и славно, диктуй, - Денис достал из заднего кармана телефон и стал быстро набирать цифры, а я говорила их на автомате, все еще не веря, что он попросил мой номер.
        - Мне нужно идти домой, позвонить маме на работу, - вздохнула я, глядя на большие настенные часы и понимая, что если не позвоню сейчас, родители точно заподозрят неладное.
        - Правильно, Лисенок, а я тебе потом напишу, - Денис протянул мне руку и помог встать, и я поморщилась от боли. - Все еще болит?
        - Просто я встала и…
        - Неприятно, да… А знаешь, что поможет?
        Денис неожиданно опустился и стал дуть на мои коленки. Я дернулась, но он положил ладони на мои бедра сзади и не позволил отстраниться. Это было так странно, но еще более странным было то, что его руки медленно поползли вверх, под юбку и остановились, когда кончики пальцев коснулись хлопковых трусиков. Но это же только потому, что Денис захотел облегчить мою боль?.. Ничего неприличного? Вот только разум подсказывал, что это неправильно, и я должна остановить парня. Но… не могла.
        Это длилось не больше полуминуты, но мне показалось вечностью. Когда Денис отпустил меня, встал и поднял взгляд, передо мной оказался дьявол. Его глаза светились, словно демоническим блеском, а улыбка была отнюдь не доброй.
        - Я тебе напишу, Лисенок, - Денис подмигнул и, опустив руку мне на талию, подтолкнул в сторону двери.
        - Ты можешь оставить мне свой телефон, и я сама тебе напишу, когда…
        - Нет, так не пойдет. Твоя полоумная мамаша может наткнуться на бумажку с моим номером, и тебе снова достанется, - усмехнулся он, отпирая дверной замок.
        - Но я могу запомнить…
        Почему-то это вызвало смех Дениса. Я даже хотела сказать, что у меня хорошая память на числа, но не стала, потому что не понимала, что его так рассмешило на самом деле. Сосед еще раз кивнул и закрыл дверь. А я вдруг вспомнила, что забыла на его кровати свои колготки, но вернуться к нему не решилась.
        Мама приехала практически сразу после моего звонка. Впервые я видела ее такой взволнованной: взъерошенная, запыхавшаяся, с выбившимися рыжими прядями из всегда идеального пучка. Она осмотрела меня с ног до головы и одобряюще кивнула, заметив мои зеленые коленки. Но при всем этом, мама не ругалась, она крепко меня обняла, поцеловала в обе щеки и отправила умываться, чтобы смыть мои переживания от происшествия. Знала бы она, что куда больше я боялась ее, а не грабителей…
        Когда я вышла из ванной, мама была уже собрана. Она успела даже накрасить губы любимой алой помадой, а ее прическа вновь была безупречной. Единственное, что сохранилось от той мамы, какой она была несколько минут назад, - беспокойство во взгляде. Мы не стали ждать отца и сразу отправились в полицию.
        У меня быстро приняли заявление, правда, если бы не мамина фамилия, вряд ли тучный мужчина с замасленными усами был бы таким обходительным. Он выписал справку, которая заменяла на время паспорт, и отпустил, обещая отправить наряд прочесывать все урны в районе, где грабители могли выбросить документы. На самом деле, мне было глубоко плевать на их потерю. Что мне с этого? Будь я совершеннолетней, могла бы волноваться, что на меня возьмут кредит, а так… Мама не разделяла моего равнодушия в этом вопросе и настоятельно просила разыскать паспорт как можно скорее. Только когда мы сели в машину и отъехали от участка, полицейские смогли вздохнуть свободно.
        - Алиса, ну что ты делала в той подворотне? Одна… - покачала головой мама, когда подъезжали к дому, и она заметно успокоилась. Моя суровая мать не злилась, как я того боялась, а искренне переживала.
        - Я просто хотела дойти до мусорных баков.
        - Детка… Перепугалась?
        - Да, мам.
        В тот вечер родители окружили меня такой заботой, что было сложно поверить, будто это не сон. Мама даже купила мой любимый торт «Панчо», чтобы отвлечь от дурных воспоминаний. А потом мы втроем сели в гостиной смотреть кино. Я чувствовала себя счастливым ребенком, у которого день рождения. Ради такого я была готова каждый день попадаться под руку бандитам. А на следующий день отец подарил мне новый мобильный, и я не поверила глазам, когда увидела последнюю модель модного смартфона.
        - Ты уже взрослая, скоро в университет, все равно поменяли бы твой старый сотовый, - гордо сказал отец, устанавливая на телефоне какие-то программы.
        - А номер, пап? Он же старый?
        - Нет, дочка, это новая сим-карта. Ту мы просто заблокировали.
        - Но, папочка, можно как-то его вернуть?
        Отец поднял на меня хмурый взгляд и отложил телефон. А я, переминаясь с ноги на ногу, могла думать только о том, что Денис будет мне писать. В голове уже зрел план подсунуть в его почтовый ящик свой новый номер, но вдруг получится уговорить папу оставить тот?
        - Алиса, ты снова что-то надумала? - сурово вопросил отец.
        - С чего ты взял? - испугалась я.
        - Видно: ты так нервничаешь, что по тебе только ток пускать.
        - Пап, ну просто тот номер есть у моих одноклассников, старосты, учителей, репетиторов…
        - Ничего, дашь им новый. А кому не следует, давать не будешь.
        Настаивать на своем не было смысла, тем более, я уже решила дать Денису свой номер. На следующей неделе утром перед школой я сунула в его ящик записку. По моим подсчетам сосед должен был найти ее поздно вечером, а значит, написать мне. С семи часов, как вернулась от репетитора, я, как завороженная, ходила по комнате, не выпуская телефона из рук. Денис не написал. Следующим утром я догадалась заглянуть в его ящик и увидела в нем свою записку. С одной стороны, этому обрадовалась. Но с другой - означало ли это, что Денис не приходил домой? Три дня я не видела своего соседа, а на четвертый обнаружила, что записка пропала. Теперь волнение еще сильнее возросло, ведь он мог написать в любой момент, только почему-то молчал…
        А тем временем мои будни текли в обычном скучном режиме. Несмотря на случай с ограблением и временную нежность родителей, наказание с меня не сняли. Я, как и прежде, до репетиторов помогала в школе, потом бежала на дополнительные занятия, а по возвращении домой играла на скрипке.
        Близилось окончание четверти, и для старших классов планировали устроить дискотеку. В классе все только и говорили, что о празднике, а я молча завидовала ребятам. Было глупо спрашивать у родителей разрешения пойти, ведь и без того знала, что меня не отпустят. Обиднее всего было то, что подготовку к мероприятию возложили на меня. Всю неделю мне предстояло помогать школьному художнику с декорациями.
        В понедельник вечером, когда я вернулась домой от репетитора по праву, мне позвонила Катюша Иванова. Я удивилась ее звонку, но когда она предложила устроить мой побег на школьную дискотеку, совсем растерялась.
        - Но как это сделать? Мама и папа в жизни не отпустят, а уйти просто так из дома я не могу, - честно сказала я.
        - Алис, а ты и не уйдешь просто так. Твои предки так ратуют за учебу, скажешь им, что переночуешь у меня, потому что вместе делаем проект, а из-за твоих репетиторов время есть только поздно вечером.
        - И мне потом можно будет переночевать у тебя? - я все еще не верила в это предложение, но оно казалось таким заманчивым.
        - Конечно можно! Заодно поможешь с физикой. Мне нужно оценку выправлять, Алексей Викторович дал на дом задания…
        - Хорошо, я помогу.
        Теперь стало понятно, почему Катюша предложила помощь, но меня это не обидело. Попроси она меня помочь просто так, я все равно бы согласилась, но одноклассница была готова рискнуть, чтобы отплатить мне добром. Глупая улыбка расползлась по лицу, представляя, как удивятся остальные одноклассники, увидев меня на празднике. Мой телефон снова зажужжал, но на этот раз пришло сообщение. Я была уверена, что Катюша что-то хотела дополнить, но когда увидела на экране незнакомый номер, сердце пропустило удар. Денис спрашивал, как мои дела и не поймали ли бандитов, меня ограбивших. Я прочитала его СМС несколько раз перед тем, как решилась ответить.
        Мы переписывались до поздней ночи, обсуждая все на свете. Наконец, мне удалось узнать и кое-что о таинственном соседе. Оказалось, что он действительно работает в ресторане быстрого обслуживания. Денис окончил кулинарное училище и, не имея опыта и более серьезного поварского образования, смог устроиться только туда. В будущем он хотел накопить на курсы Московской школы поваров, но по его подсчетам требовалось еще по меньшей мере год жарить картошку фри и бургеры. Я решилась спросить про его родных и почему они не помогают, но сосед ловко ушел от ответа, а настаивать я не стала. На какое-то время наступила тишина, и от Дениса долго не приходило сообщения. Испугавшись, что нечаянно обидела его, я снова написала. Он ответил через несколько минут и даже извинился за отсутствие, обвинив во всем никотиновую зависимость. Сосед спросил про мои дела в школе, и я, в свою очередь, поделилась с ним планом сбежать на школьную дискотеку. Кому, как не ему, я могла доверить такую тайну? И он поддержал эту безумную затею. Мы распрощались, когда часы показывали без десяти три, и в этот раз я уснула младенческим
сном.
        Глава 11. В омут с головой
        Конец учебной четверти - самое суетное время. Кто-то вспоминает о несданных работах, грозящих превратить в журнале карандашные два в самые что ни на есть настоящие. Другие спешат «досдать» просроченные сочинения или рефераты. Но все без исключения с нетерпением ждут каникул - неделю свободы и долгого утреннего сна. В моей школе, кроме каникул, старшеклассники ждали дискотеку. Вот когда у ребят появляется возможность стать взрослыми, получить проходку в актовый зал и продемонстрировать себя в полной красе. С понедельника все закрутилось: учителя делили дежурство на вечере, завхоз с декоратором продумывали украшение зала, а школьный организатор занимался поиском диджея. Меня же, как бесплатную рабочую силу, эксплуатировали все, кому было не лень. Например, во вторник после уроков я пересаживала цветы в кабинете литературы, а там был настоящий зимний сад.
        - Алиса, зайди в учительскую на минуту, - в приоткрывшейся двери кабинета показалась кудрявая голова завуча, Раисы Андреевны.
        Уверенная в том, что меня ждет очередное задание, я поплелась за красноволосой женщиной. Иногда мне казалось, что у учителей существует тайный конкурс - чей внешний вид более нелепый. Почему-то многие педагоги любили делать огромные начесы, барашьи кудри, многоярусные пучки и выкрашивать шевелюру во все цвета радуги - от красного до дымчато-синего. И что самое интересное, при всем этом придирчиво относились к тому, как выглядят школьники. За своими мыслями я не заметила, как оказалась в учительской напротив улыбающейся Раисы Андреевны.
        - Алисочка, ты у нас такая умница, а как помогаешь всем… Я знаю, твои родители строгие, но, в первую очередь потому, что переживают за тебя, - женщина вздохнула и взяла со стола какую-то бумажку. - Ты не отпрашивалась еще на дискотеку?
        - Нет, Раиса Андреевна, - растерянно ответила я.
        - Ну, конечно. Но ведь тебе хочется пойти, так?
        - Да…
        - Тогда вот, держи, - завуч протянула мне эту бумажку, а я не сразу решилась ее взять, - бери-бери, это для твоих родителей.
        - Что это? - удивилась я, все же забирая свернутый вчетверо лист.
        - Записка от меня. Я прошу твоих родителей отпустить тебя на вечер и обязуюсь за тобой присмотреть, - улыбнулась Раиса Андреевна.
        - Правда?.. - почему-то было так тяжело поверить, что строгий завуч идет ради меня на такой шаг. - Но это же ответственность.
        - Алиса, я привыкла брать на себя ответственность за детей: экскурсии, музеи, театры. Поверь, отвечать за такую умницу, как ты, один вечер совсем нестрашно. Так что бери записку и отпрашивайся у родителей. Вижу же, как у тебя глаза горят, когда одноклассники вечер обсуждают. К тому же тебе еще помогать с залом и аппаратурой. Будет нечестно, если ты подготовишь праздник, но сама на него не останешься.
        Записка Раисы Андреевны обжигала через карман. Я все время о ней думала, не зная, как поступить. Даже сидя перед репетитором не получалось сосредоточиться на предмете, и конечно, это заметил преподаватель, хотя ограничился лишь замечанием. Отмучив положенный час, всучив двойное домашнее задание, историк отпустил меня к математику. Еще один час интегралов, уравнений, графиков функций, поиска неизвестных - и долгожданная свобода до следующего утра.
        Я пришла домой к ужину, чуть задержавшись, специально замедляя шаг, чтобы оттянуть встречу с родителями. Мне так и не удалось принять решение, как поступить, ведь если передам записку, мама и папа узнают про дискотеку, но все равно могут не отпустить. Если же я ничего не расскажу, а совру им про совместную работу с Катюшей Ивановой, то точно попаду на вечеринку, вот только могу попасться на обмане.
        - Алиса, ты руки не помыла, - недовольно покачала головой мама, когда я села за стол.
        - Извини, я забыла… - я растерянно посмотрела на свои ладони.
        - Забыла вымыть руки после улицы? Что случилось, дочь? - нахмурилась она.
        - Ничего, мам. Правда.
        Я вышла в ванную и включила холодную воду. Мне требовалось освежиться, прояснить ум, успокоиться. У моей кожи была дурная особенность - не смотря на бледность, стоило мне смутиться, разволноваться или перетрудиться физически, щеки покрывались ярким румянцем. Эта особенность досталась мне от мамы. Но она умело с ней справляется с помощью густого слоя макияжа, а вот у меня такой защиты не было. Я умылась ледяной водой и вернулась на кухню.
        - Алиса, ты сегодня немного задержалась, витаешь в облаках, что случилось? - сурово вопросил отец, и я поняла, что они с мамой сговорились в мое отсутствие.
        - Пап, ничего не случилось. А задержалась я только потому, что шла медленно. Вечер хороший. Первый день без дождя.
        Это было правдой. Октябрь выдался на редкость мокрым, хотя вроде бы золотая осень должна искриться на солнце. Уже давно в Москве стоял самый настоящий ноябрь, но сегодняшний день был погожим.
        - Алиса, ты с кем-то встречаешься? - деликатно, без тени раздражения поинтересовалась мать.
        - Нет, мама. Да и когда? Я все время в школе или у репетиторов, - я не хотела уколоть родителей, а лишь сказала правду, но, похоже, их обидела.
        - Мы стараемся для тебя, милая, - продолжила мама. - Скоро каникулы, отдохнешь и нагуляешься. А про мальчика я спросила, потому что скоро приедет Костик, и вы каникулы будете вместе, поэтому…
        - Мам, ты хочешь меня с ним свести? - не выдержала я.
        - Что ты?! Алиса, я хочу, чтобы ты показала мальчику город, подружилась с ним снова. Вам учиться вместе.
        - Хорошо. Я помню про Костю.
        Мама накрыла на стол, и мы приступили к ужину, темы Кости и моей несуществующей личной жизни больше не касались. И глядя на хмурых родителей, я поняла, как мне нужно поступить. После еды я вызвалась убраться на кухне и сожгла записку Раисы Андреевны над мойкой.

* * *
        Последним учебным днем четверти был вторник, но уже в пятницу предпоследней недели почти все оценки были выставлены. С самого утра класс обсуждал дискотеку. Нашему школьному организатору удалось найти настоящего диджея, который отыграет для нас клубный сет. Совершенно непонятные мне слова, но судя по тому, как об этом говорил Кирилл Родионов - это что-то действительно интересное.
        - Тебе есть что надеть? - обратилась ко мне Катюша, когда Нелли Федоровну с урока вызвал директор.
        - Пойду как обычно, - промямлила я.
        - Слушай, Лис, мы с тобой одного размера, давай принесу тебе майку и юбку, а ты в туалете переоденешься? - предложила соседка по парте, и я с радостью согласилась.
        Я действительно переживала из-за того, что мне нечего надеть на дискотеку. Может быть, я об этом бы не думала, если бы не Денис. За эту неделю мы с ним списывались дважды. Правда, оба раза я писала первая, но ведь он отвечал… Я рассказала ему, как сильно жду пятничные танцы, что смогу впервые почувствовать себя молодой девушкой и провести время со всем классом. Но Денис развеял мое хорошее настроение, поинтересовавшись, есть ли у меня подходящий наряд. Конечно, у меня ничего не было. Все мои вещи, темные или серые, так или иначе, напоминали монашье облачение, а самые яркие были сношены на даче.
        ДЕНИС:
        «Лисенок, не переживай. Надень джинсы и майку. Тебе пойдет. Особенно, если джинсы в обтяжку»
        Я:
        «Хорошо. Надену джинсы»
        ДЕНИС:
        «У тебя же точно есть джинсы?»
        Я:
        «Есть кое-что наподобие»
        На самом деле я думала о серых брюках, которые смотрелись менее серьезно, чем все остальное. Но предложение Катюши помочь мне с нарядом стало неожиданным подарком. Конечно, мне хотелось ее отблагодарить за все, поэтому прямо на уроке я принялась решать ее физику.
        После школы я сразу отправилась домой. Поскольку к пяти мне нужно было пойти к Катюше, как думали родители, меня освободили от трудовой повинности. К счастью, ни мамы, ни отца не было дома, и они не могли видеть, в каком нервном состоянии я пришла на обед. Наверное, я никогда не волновалась так, как сейчас. Я помыла голову и высушила ее феном, вытягивая волосы круглой расческой, как делали девушки из видеоуроков красоты. Вот только у меня не получилось разгладить мои непослушные кудряшки, и рыжая копна лошадиной гривой упала на плечи. Но так не хотелось делать постылую косу. Кое-как справившись с волосами (убрала их в низкий пучок и оставила несколько небрежных локонов), я приступила к макияжу. Поскольку можно было не волноваться, что мама раскроет мое преступление, я воспользовалась ее тушью, румянами и помадой и, непохожая на себя, отправилась в школу.
        У главного входа в окружении трех дежурных учителей стояла Раиса Андреевна. Стоило ей меня увидеть, как она приветливо заулыбалась и кивнула, чтобы я подошла.
        - Алиса, рада, что тебя отпустили.
        - Спасибо вам.
        - Не за что. Иди в зал, Елисеева.
        Учеников еще практически не было. У входа в актовый зал толпились только кучки девятиклассников, впервые пришедших на «взрослую» дискотеку. Я прошла в конец рекреации и устроилась с книгой в углу на лавочке. Катюша Иванова написала, что задерживается, но скоро придет и принесет мне одежду.
        Прошло уже довольно много времени, прежде чем подруга появилась. Дискотека уже началась, и мне не терпелось войти в зал, но тут меня одолел другой страх - я не знала, как танцевать. Наверняка есть какие-то модные, принятые сейчас движения, вот только я не знала какие. Иногда, когда у меня было хорошее настроение, я дурачилась и танцевала, но ведь дома никто не видел…
        - Елисеева, вот ты где! - плюхнулась на лавочку рядом Катюша. - Держи наряд и не благодари.
        - Кать, а как надо танцевать? - доставая из пакета кислотную майку, спросила я.
        - Ты не умеешь? Просто двигайся под музыку, - пожала плечами девушка, - будут сложности, смотри на меня.
        - Хорошо.
        - Ты только это… не теряйся. Туси, веселись, а как все кончится, подходи ко мне. Домой вместе пойдем.
        - Не потеряюсь, не волнуйся.
        Я переоделась в кабинке туалета. Это было жутко неудобно, но выбора не было. К сожалению, ни я, ни Катя не подумали об обуви, и яркая майка с неимоверно короткой юбкой слишком странно смотрелись с моими «бабушкиными» туфлями, плотные шерстяные колготки я и вовсе сняла.
        В темном актовом зале никто не заметил ни мою обувь, ни голые ноги, ни меня саму. Было слишком шумно, тесно и душно. Разгоряченные потные тела скакали в бешеном темпе под звуки, которые я с натяжкой могла назвать музыкой. С трудом удалось отыскать знакомые лица одноклассников и протиснуться к ним в компанию. Кинув свою сумку в кучу к остальным, я стала подражать движениям ребят, но как мне казалось, выходило нелепо.
        - Смотрите-ка! Елисеева! - раздалось у меня над ухом.
        - Рыжая, это ты? - удивился Слава Селиверстов.
        - Молодец, что выбралась! И приоделась… - прокомментировала Ника Шорохова.
        Я хотела ответить ребятам, но новые биты мелодии заглушили мой голос. Хотя слова уже были не нужны. Одноклассники прыгали и веселились, а я старательно вторила их движениям, только в отличие от них мне было некомфортно. Честно говоря, я ожидала от дискотеки нечто большее и уже через час устала. Сожалея, что не могу уйти раньше окончания мероприятия, я решила подождать Катюшу снаружи.
        Забрав из общей кучи свою сумку, я вышла из душного зала. Никогда еще школьный воздух не казался мне таким сладким. Я села на лавочку у стены и прикрыла глаза, стараясь насладиться относительным покоем.
        - Так он не из нашей школы? - удивленно вопросила девушка из параллельного класса, чьего имени я не знала.
        - Нет. Эдуардовне позвонил сам. Сказал, что знает про дискотеку и готов провести ее безвозмездно, - ответила вторая.
        - А для нее коронное - это безвозмездно? - усмехнулась первая.
        - Какая разница, главное, что она согласилась. Надо как-то к нему пробраться…
        - Как? Он, кроме своего пульта, ни на что не смотрит!
        - Значит, надо подловить его после дискотеки. Такой красавчик, не то что все наши…
        - Потому что у нас бы за татуировки и проколы тут же отчислили. Странно, что Эдуардовна его взяла при таком внешнем виде.
        В душе что-то екнуло, и я подумала о Денисе, но тут же отогнала эту мысль. Девочки, отдохнув и посплетничав, пошли снова в зал, а я достала телефон, чтобы посмотреть время. На этот раз сердце забилось по реальной причине. На дисплее отображалось одно новое сообщение от Дениса. Он интересовался, как проходит дискотека, и я честно ответила, что мне скучно.
        ДЕНИС:
        «Так все плох о, Лисенок?»
        Я:
        «Зря я пришла. Теперь остается ждать, когда все закончится»
        ДЕНИС:
        «Ты же у родителей отпросилась до утра, верно?»
        Я:
        «Да, пообещала прийти к обеду»
        ДЕНИС:
        «К обеду тебя приведу»
        Я:
        «Я не поняла»
        ДЕНИС:
        «Лисенок, после дискотеки встретимся на крыльце и пойдем в одно интересное место. А пока иди в зал и потанцуй у сцены. Хочу тебя увидеть»
        Все написанное казалось каким-то бредом, но я со всех ног бросилась обратно в актовый зал и с трудом протиснулась сквозь танцующую толпу. Денис стоял на сцене в больших наушниках и с серьезным лицом то нажимал какие-то кнопки своего огромного пульта управления, то крутил пластинки. А я никак не могла поверить, что это он! Но тут вспомнила, как про моего возлюбленного говорили те девицы, и почувствовала неприятный укол ревности. Мой любимый диджей, продолжая нажимать одной рукой какую-то кнопку, другой достал мобильный, посмотрел на экран и тут же убрал. Неужели он проверял сообщение от меня? Хотелось как-то обратить на себя его внимание, но сосед, словно нарочно, меня не видел.
        Композиция сменилась. Вместо громкой долбежки началась медленная песня, и зал быстро разбежался по парочкам. Меня никто не пригласил, но это было неважно, ведь теперь появилась возможность подойти вплотную к сцене. Как только я это сделала, Денис меня заметил. Он легко улыбнулся и кивнул, и я в просияла в ответ. Неожиданно все заиграло новыми красками, даже душный темный зал показался уютным, а музыка… Ее же играл Денис, мой Денис.
        Несмотря на усталость, духоту и громкую музыку, я все время была рядом со сценой. Мне нравилось просто наблюдать за тем, что делает парень. Он так умело обращался с аппаратурой, так воодушевленно играл, что я не могла им налюбоваться. Диджей. Еще одна сторона, о которой я не подозревала. Сколько же еще секретов таил в себе Денис Власов?..
        Дискотека закончилась в половину девятого, и толпы школьников поспешили к гардеробу. Я же осталась и хотела забраться на сцену к соседу, но меня опередили подружки-сплетницы из параллельного. Совсем не хотелось видеть их общение и, пользуясь темнотой, я выскользнула из актового зала.
        Я не знала, останется ли в силе приглашение Дениса, если его уведут эти девушки, но, в любом случае, решила его дождаться на крыльце, как и договаривались. На всякий случай я проверила мобильный, но больше сообщений не было.
        - Елисеева! Вот ты где! - ко мне подбежала запыхавшаяся Катюша Иванова, о которой я совершенно забыла. - Обыскалась тебя! Идем?
        - Катюш, ты иди. Я останусь… - промямлила я, опустив взгляд.
        - В школе ночевать? - недоверчиво переспросила она.
        - Нет. Дело в том, что парень, который музыку делал. Диджей. Это мой друг. Он позвал меня погулять. Мы к тому же соседи.
        - Чего?! Елисеева, ты с дубу рухнула? Какой друг? Куда позвал?
        - Не знаю, он не сказал, просил дождаться на крыльце.
        - Так, никого ты дожидаться не будешь. Тем более, типа вроде этого. Он уже давно не школьник, весь в наколках. Вообще удивляюсь, как Эдуардовна его впустила, - покачала головой Катюша и крепко вцепилась мне в руку. - Идем!
        - Нет, Катюш. Ты не переживай, я физику тебе сделаю. Завтра забегу днем и возьму задания.
        - Я не о физике беспокоюсь, дура, а о тебе! Непонятный парень зовет тебя куда-то, на ночь глядя…
        - Кать, он правда хороший.
        Я изо всех сил старалась убедить подругу, но она и слушать не хотела. Мне была приятна ее забота, вот только сдаваться я не собиралась. Уже точно решив уйти с Денисом, я высвободила руку из Катиной хватки и отшагнула от нее.
        - Катюш, я все равно с ним уйду, а чтобы ты не волновалась, оставлю его номер. Если что-то случится, то найдешь нас.
        - Номер… Телефон можно отключить, а симку выбросить, - вздохнула девушка, но достала свой мобильный. - Влюбилась ты в него, да?
        - Да.
        - Дура… Ох, дура ты, Елисеева. Диктуй, - Катюша записала номер Дениса, наспех со мной попрощалась и пошла к «курилке», где собрались наши одноклассники.
        Я стояла под козырьком и смотрела, как на луже образуются круги от капель, стекающих с крыши. Дождь закончился, но влага стояла в воздухе, как туман. Школьники постепенно расходились: кто домой, кто в «курилку», обсуждая, где продолжить веселье. Мне было страшно, что Денис так и не появится. А вдруг он ушел с теми девочками через другой выход, который вполне могли открыть, чтобы он вынес аппаратуру? Я уже точно решила, что если сосед не появится - не пойду домой. Буду всю ночь где-то бродить, дойду до Курского вокзала, там погреюсь и даже подремлю. Сейчас на вокзалах не так страшно, как было раньше по рассказам родителей. Но мне не пришлось идти к Курскому. Нагруженный своей аппаратурой Денис появился в предбаннике и кивнул мне, чтобы открыла дверь.
        - Лисенок, заждалась? - улыбнулся он.
        - Нет, я недолго тут, - ответила я и попыталась взять у него что-нибудь из рук, но он только отмахнулся.
        - Машина за воротами. Идем, меня заждались.
        - Куда мы? - решилась спросить я.
        - На взрослую вечеринку, - подмигнул парень и, не дожидаясь меня, засеменил к воротам.
        Я пошла за ним, но заметила, как недовольно наблюдала Катюша, а остальные одноклассники - с интересом. На самом деле, мне было все равно, что все они подумают. За Денисом я была готова идти куда угодно. Если потребуется, даже спуститься в ад…
        Глава 12. Как взрослая
        За окном старой «копейки» проносился ночной город. Мне всегда нравилось смотреть на разноцветную иллюминацию, но сегодня она казалась ярче обычного. Я не знала, куда меня вез Денис. Он не сказал, ограничившись лишь «тебе понравится». По всем законам логики стоило бы волноваться, вот только я, как дурочка, радовалась своему похищению.
        - Не знала, что ты диджей. Ты мне не говорил… - я решилась нарушить тишину, что воцарилась между нами, как только мы отъехали от школы.
        - Да к слову как-то не пришлось, а потом хотел сделать сюрприз. Я самоучка, нигде профессионально не учился. У моего приятеля есть бар, где вечерами проходят дискотеки. По субботам там играю. Аппаратура его, он же меня научил всему этому, - ответил Денис с таким благоговением, что я поняла, как сильно он любит это дело.
        - Тебе же очень нравится играть, да?
        - Музыка - это часть меня, - Денис резко вывернул на обочину и остановил машину. Он резво стащил с себя куртку и закатал рукав, демонстрируя мне татуировку. - Видишь?
        - Это твоя аппаратура… - догадалась я и осмелилась провести кончиками пальцев по очертаниям тату. Денис чуть встрепенулся, а потом что-то негромко промычал. - Что?
        - Приятно. У тебя такие теплые пальчики… маленькие и беленькие… как леденцы, - сосед странно ухмыльнулся и стал надевать обратно куртку. - Это вертушки. Пионеры. Лучшие в своем роде.
        - А почему ты не занимаешься диджеингом профессионально? Если тебе так нравится, то почему работаешь в кафе? - не унималась я, желая выведать как можно больше у возлюбленного.
        - Знаешь, сколько диджеев в Москве? - Денис взглянул на меня, и я покачала головой. - Каждый третий. Есть школы, где этому учат, обеспечивают практику, дают опыт. Чтобы работать диджеем, нужно сначала в это вложиться. У меня сейчас такой возможности нет. Деньги нужны. В отличие от тебя, Алис, у меня нет обеспеченных родителей.
        Это прозвучало грубо и больно кольнуло меня в сердце. Я молча отвела взгляд и стала рассматривать МКАДовские фонари. Мы уже уехали довольно далеко от центра и теперь покидали Москву…
        - Лисенок, прости, я не хотел обидеть, - любимый голос и ласковый тон мигом изгнали все неприятные чувства, и я снова заулыбалась парню. - Так-то лучше. Нам немного осталось. Почти приехали.
        - Мы едем в Подмосковье?
        - Ближнее. Там у друзей дача. Они узнали, что я с вертушками, и решили устроить вечеринку.
        - Денис, а как ты договорился с Марией Эдуардовной провести у нас дискотеку? - поинтересовалась я, ведь мой сосед действительно не внушал доверия на первый взгляд.
        - Она меня давно знает. Еще со школы.
        - Ты учился в нашей школе? - изумилась я.
        - Нет, Лисенок, я учился в другой. Мария Эдуардовна тогда работала… - он замялся, словно обдумывая, что сказать, - Мария Эдуардовна работала не в школе, но занималась организацией детских мероприятий, а я ей помогал.
        - Так вы давно знакомы?
        - Давно. Поэтому, когда ты рассказала мне про дискотеку и что помогаешь Марии Эдуардовне, я сразу догадался, как тесен мир.
        - Теперь понятно, почему тебя согласились взять… Прости, я не хотела тебя обидеть, просто ты сам видел, у нас в школе не жалуют тату и пирсинг. К тому же, ты старше выпускников…
        - Я не обижаюсь, Лисенок. Кстати, почти приехали.
        Парень свернул с шоссе на небольшую проселочную дорогу с искореженным асфальтом. Это был небольшой дачный поселок, но дома в основной массе стояли летние, поэтому в такую погоду большинство из них пустовало. Мы подъехали к большому железному забору, и Денис, пару раз просигналив, вышел из машины. Калитку открыл какой-то парень в чьем-то старом, разорванном пуховике.
        - Ден! Ну наконец!
        - Шлем, помоги с вертушками, а? - Денис кивнул на машину, и парень в пуховике меня заметил.
        - А это кого ты к нам привез?
        - Лисенок, выползай, - крикнул мне Денис, и я вышла из машины, чувствуя, как от страха дрожат коленки. - Знакомься, это Игорь Шлемачев или просто Шлем. Хозяин этого замка. А это Алиса, моя соседка и просто классная девчонка.
        - Ты ее из детского сада вытащил? - прошептал Шлем, но так, чтобы я услышала.
        - Лисенку семнадцать, так что отвяжись, - мой возлюбленный взял меня за руку и повел в дом. - Сейчас тебя заведу в тепло, познакомлю с ребятами, а потом за вертушками схожу.
        - Семнадцать, да не восемнадцать. Смотри, как бы не посадили, - съязвил Шлемачев.
        - С шестнадцати у нас возраст согласия, а Лисенок не против, - кинул Денис, открывая дверь.
        Я прекрасно знала, о чем шла речь, вот только не поняла, в шутку все было сказано или нет. Мы же с Денисом не встречались, как он мог говорить про мое согласие? А может быть, я теперь его девушка? Не просто же так он позвал меня на вечеринку?
        Мы зашли в дом, и сразу же в нос ударили резкие запахи еды, алкоголя и сигарет. Но на этот раз я подумала, что, когда вернусь домой, от меня будет пахнуть так же. Напуганная, я схватила Дениса за руку и потянула в темный угол прихожей, а Шлем, криво ухмыльнувшись, прошел мимо нас и направился в шумную светлую комнату, где, видимо, все и собрались.
        - Ты чего? Испугалась или что? - спросил Денис, неожиданно прижав меня к стене. Он положил руки мне на талию, а голову наклонил так, что я почувствовала тепло его дыхания с горьким привкусом сигарет.
        - Нет, просто здесь пахнет. Я боюсь, что родители снова почувствуют запах сигарет от одежды, - честно сказала я, стараясь не выдать, что волнуюсь по другой причине: руки Дениса поползли вверх, словно пересчитывая ребра, и остановились под мышками так, что его большие пальцы коснулись чашечки моего бюстгальтера.
        - Тебя только это беспокоит, Лисенок?
        - Еще я никого там не знаю…
        - Не переживай, тебя не обидят. Ребята хорошие, к тому же я с тобой. А что касается запаха, тебе домой к обеду, приедем завтра рано утром ко мне, сходишь в душ. Одежду кинем в стирку. За несколько часов все просохнет, а нет - высушим утюгом.
        Он говорил так, словно гипнотизировал, и я не могла этому противиться. В голове кружился рой вопросов, но я не осмелилась их задать. Все, что происходило, было слишком странно, но я, словно мотылек, летела к Денису, как к свету.
        - Пойдем, Лисенок, нас ждут, - он отстранился и, взяв меня за руку, повел к друзьям, а я жадно вдохнула, только заметив, что все это время не дышала.
        В комнате нас встретила большая и шумная компания, где среди десятка незнакомцев я узнала Лену, Лешу и Андрея. На вид всем собравшимся было около двадцати, но это единственное, что их объединяло. Компания была настолько разношерстная, что я бы никогда не подумала, что они могут дружить: одни выглядели вполне обычными, а вот другие - настоящей шпаной.
        - Народ, знакомьтесь, это Алиса. Ее не обижать, она со мной, - громко объявил Денис и легко подтолкнул меня в комнату. - Иди к Лене, я за вертушками, и начнем.
        Впервые я оказалась в центре всеобщего внимания, и от этого хотелось провалиться сквозь землю. На ватных ногах, стараясь ни на кого не смотреть, я прошла к диванчику и села рядом с Леной.
        - Привет, - поздоровалась я.
        - Ден совсем сдурел! Мать его… - выругалась Лена и отвернулась от меня, но потом все же взглянула в мою сторону. - Привет, Алис. Какого лешего Власов тебя сюда притащил? И ты с чего вдруг согласилась?
        - Он пригласил на взрослую вечеринку…
        - На которой тебе делать нечего. Алис, твои родители знают, где ты?
        - Нет, они думают, что я ночую у подруги.
        - А если правда раскроется?
        - Лучше об этом не думать…
        - И вы с Деном не думали… - вздохнула девушка, поднялась с дивана и направилась к только что вошедшему Денису.
        Они вышли из комнаты, даже не взглянув в мою сторону, а я не знала, что делать: пойти за ними или ждать. В этот момент ко мне подсел какой-то парень в ярком спортивном костюме, с взъерошенными волосами и проколотым носом. Смотрелось это отвратительно, словно он чей-то скот, поэтому я опустила взгляд, чтобы он не понял, как мне неприятен.
        - Что пить будешь, Рыжая? Пиво, вино, че покрепче? - поинтересовался он, закинув руку на спинку дивана, отчего по телу пошли неприятные мурашки.
        - Я не пью, спасибо, - ответила я, мечтая отодвинуться, но не смея шевелиться.
        - Серый, ты прав! С меня сотка. Налей девчонке колы, - парень привстал и взял стакан с газировкой, который протянул ему тот, которого он назвал Серым. - На. Будете на пару с Деном сегодня трезвенники. Он за рулем, а ты ребенок.
        Я обиженно нахмурилась, поставила колу на стол и уже хотела сказать, что не ребенок и мне семнадцать, но парень в ярком костюме чуть ли не силой всучил мне обратно в руку стакан и улыбнулся.
        - Да ладно тебе! Это я шутканул просто. Расслабься, Рыжая! Меня, кстати, Вадик зовут, - добродушно сказал он.
        - Алиса.
        - Ну, что ты Алиса, это мы поняли. Нашла свою страну чудес?..
        Я хотела ответить, но нас прервала Лена, протиснувшаяся между мной и Вадиком. Девушка вильнула бедром, сгоняя приятеля с дивана, и тот послушно ретировался.
        - Алис, слушай, здесь все ребята адекватные. Никто тебя не обидит, не тронет, но ты сама за себя в ответе. Как видишь, мы уже давно не школьники и, кроме колы, балуемся чем-то покрепче. Тебе не следует, - нравоучительно сказала девушка. - Ден сейчас все настроит, и будем танцевать. Сегодня тут закрытый клуб. Только для своих.
        - Здорово.
        - Ага, на такой вписке ты впервые, да?
        - Вписке? Вы отмечаете новоселье?
        - Новоселье?
        - Ты же сказала «вписка». Кого-то прописали?
        В ответ Лена только громко рассмеялась. Я так и не поняла, чем именно развеселила девушку, но решила не придавать этому значения, а лучше смотреть за приготовлениями Дениса. Он так ловко управлялся с техникой, что невозможно было им не любоваться. Свои вертушки, как он называл аппаратуру, парень разместил на старой гладильной доске, а на шкаф сверху поставил лазерный фонарик, который играл на полу изумрудными лучами. Все было готово, и самый красивый на свете диджей объявил, что пора начинать.
        Как бы я ни старалась, не смогла проникнуться музыкой, которую играл мой возлюбленный, но все равно танцевала со всеми. Постепенно в помещении становилось жарче, ребята пьянели, кто-то умудрился даже уснуть под такую долбежку. Все это время диджей ни разу на меня не взглянул. Казалось, что пока у него есть вертушки, весь мир перестает существовать. А я устала, мне было душно, и голова разболелась. Чтобы немного прийти в себя, я решила выйти на крыльцо и, только когда устроилась на верхней ступеньке, поняла, что не одна.
        - Рыжая, и давно вы с Деном мутите? - послышался из темноты хриплый мужской голос, и оранжевый огонек зажигалки подсветил лицо собеседника.
        - Мы соседи, как-то так подружились… с сентября, - ответила я.
        - И что в тебе Власов нашел… - пробормотал Шлем, - ты же ребенок совсем, а он взрослый парень. Поматросит и бросит.
        - Шлем! А ну кыш отсюда! - прикрикнула на парня показавшаяся в дверях Лена. Он шумно затянулся и бросил окурок прямо на землю.
        - Леночка, чего ты? Не съем же я малышку.
        - Я сказала, кыш! Напугаешь мне тут ребенка!
        Шлем, ухмыльнувшись, прошел мимо нас в дом и громко хлопнул дверью, а Лена опустилась рядом со мной. Девушка была напряжена, и я догадалась, что она собирается говорить о чем-то серьезном, но не решается начать.
        - Лен, ты что-то хотела мне сказать? - не выдержала я, и мой вопрос вернул ей решительность.
        - Алис, ты понимаешь, во что ты ввязываешься с Денисом? - слишком резко, как строгий учитель, вопросила она.
        - А во что я ввязываюсь?
        - Ты ему нравишься.
        - Нравлюсь? Денису? Правда? Он сам так сказал? - моей радости не было предела, вот только Лена ее совсем не разделяла.
        - Сказал, - вздохнула она, - в этом-то и проблема. Если Денчику что-то приспичит - ничто не остановит. Сейчас ему ты приспичила.
        - Что значит «приспичила»? - нахмурилась я, пытаясь понять, куда клонит Лена.
        - То и значит. Я ему сдуру ляпнула, что ты по нему сохнешь, чтобы держался подальше и не портил жизнь ни тебе, ни себе…
        - Ты ему сказала, что я его люблю?!
        - Ох, успокойся. Я не сплетничала. Беду предотвратить хотела, - отмахнулась девушка.
        - Какую беду? О чем ты? Зачем ты Денису рассказала? Как теперь мне на него смотреть? - по щекам вовсю катились слезы, а руки судорожно сжимали край кофты.
        - Беду, которая вот-вот случится. Ты нравишься Дену, это правда, только ничего из этого не выйдет. У тебя родители - церберы, он работает круглыми сутками. Да и ты маленькая еще, чтобы его проблемы понимать, говорить у вас толком не получится. Кроме этого, Ден не мальчик. Ему нужен здоровый регулярный секс. Ты ему это дашь?
        - Я всегда его выслушаю, какая бы проблема ни случилась… - постаралась уйти от ответа я.
        - Алис, я спросила о другом. Ты будешь с ним спать? Ты же девственница еще.
        - Ну я…
        - Стоп! - перебила она. - Я тебя не принуждаю к этому, наоборот. В таких вещах торопиться нельзя. И дело не только в физическом аспекте, твое тело готово… Дело в голове. Алис, ты еще ребенок. К таким отношениям ты не готова, а Ден этого не понимает. Он привык тискаться с девчонками, особо не церемонясь. Он подождет какое-то время, а потом либо сдашься, либо, что скорее всего, он тебя пошлет.
        - А если я готова? - я гордо вздернула носик и посмотрела в глаза собеседнице, но вместо желания спорить увидела в ее взгляде жалость.
        - Но ты не готова, - она притянула меня к себе и обняла, - если ты это сделаешь, а вы разбежитесь через пару недель, потом так жалеть будешь. Я вот жалею… Если бы могла, чтобы Лешка был у меня первым…
        - Ты с Денисом?..
        - Нет, - рассмеялась Лена. - Был у меня приятель. Я, как ты, глупой была, только меня некому было предупредить. Неделю с ним встречались, потом переспали, потом еще неделю вместе были, и он меня бросил.
        - Но Денис же не такой! - возразила я.
        - Все парни такие. Пока ему нравишься, то будет рядом, а потом чувство может пройти. И это не его вина. Дену нравится твоя непосредственность, наивность, забота. Ему нравится, что он так сильно любим. Но что дальше? Вскоре ему это надоест.
        - А если нет? - я подняла на Лену заплаканные глаза, а она только покачала головой. - Лен, я действительно люблю Дениса.
        - Что ты знаешь о любви? В твоем возрасте каждое увлечение называют любовью.
        - Денис не увлечение.
        - Алис, я тебя предупредила, - шумно выдохнув, строго сказала девушка, - хочешь набить свои шишки, а не учиться на чужих ошибках - пожалуйста! Моя совесть чиста. Я тебя предупредила.
        Лена поднялась со ступеньки и ушла в дом, а я, поежившись от холода, осталась одна в темноте. Как странно, что никто не додумался подсветить крыльцо. В любом случае, я была рада, что никто сейчас не сможет увидеть мое лицо. После этого разговора у меня на душе остался такой неприятный осадок, и я не знала, как отнестись к Лениным словам. Но чем дольше я сидела в одиночестве, тем сильнее ее предостережения казались пустыми, и нарастала радость, что я нравлюсь Денису.
        Вскоре музыка прекратилась, а в комнате зажегся свет, осветив мое темное убежище. Пора было возвращаться в дом, но почему-то я боялась встречаться с Леной. Она будто отчитала меня, и теперь я чувствовала себя виноватой. Глупости, какие глупости! Ну в чем была моя вина?.. Пересилив себя и собрав все-все мужество, что во мне было, я направилась в дом.
        - Лисенок, вот ты где! Я тебя потерял. Думал, что ты уснула, - улыбнулся мне Денис, собирающий аппаратуру в большую челночную сумку.
        - Я была на крыльце. Дышала свежим воздухом, - ответила я.
        - Устала?
        - Немного…
        - Сейчас все соберу, и домой. Ребята все здесь остаются.
        Мы выехали с дачи Шлема около четырех утра. С Леной я только попрощалась и больше не разговаривала. Несмотря на поздний, хотя скорее ранний, час, сна не было ни в одном глазу. Всю дорогу до Москвы я прокручивала в голове мысль, что нравлюсь Денису и ждала его признания. Но он рассказывал о музыке, своих вертушках, сведениях и скрейтчах. Удивительно, ведь я с раннего детства занималась музыкой, но не испытывала к ней того, что было у Дениса. Было несправедливо, что я, не желая играть на скрипке, получаю лучшие уроки, а он, мечтая о музыке, вынужден работать в фастфуде.
        - Лисенок, ты чего молчаливая такая? - вдруг спросил парень.
        - Нет, я просто тебя слушаю, - соврала я, боясь, что он прочтет мои мысли.
        - Хм… даже не ругаешься, как я достал тебя своими вертушками, - усмехнулся Денис.
        - Ты можешь мне рассказывать про них сколько угодно. Я буду слушать.
        Неожиданно Денис вывернул на обочину и затормозил. Мне стало страшно, потому что он, как хищный зверь, навис надо мной, как над добычей. Мы смотрели в глаза друг другу, а потом… Потом случился мой первый поцелуй. Я читала об этом, видела в фильмах и даже как-то пробовала на подушке, но все мои знания превратились в прах. Возлюбленный терзал мои губы, прикусывал, зализывал и снова целовал. А внутри меня порхали бабочки… И не осталось и тени сомнения, что это любовь! Именно любовь, а не увлечение, как сказала Лена.
        - Ты такая сладкая, Лисенок, - прошептал он, чуть отстранившись, давая мне возможность отдышаться, - но нам пора. Продолжим дома.
        Денис снова сел за руль и завел машину, а я, приложив пальцы к опухшим от поцелуя губам, боялась подумать, что будет, когда мы останемся вдвоем в его квартире, и насколько далеко сама могу зайти.
        Мы приехали домой к пяти утра. Денис не стал доставать вертушки и оставил их в машине, все равно вечером везти в бар к другу. Взявшись за руки мы пошли к подъезду, но, не доходя до него, парень утянул меня в сторону.
        - Слушай, Лисенок, если консьержка не спит и нас увидит вдвоем - обязательно донесет твоим предкам. Сделаем так: я зайду один, если она спит - придержу дверь; если не спит, то выйду к тебе, будто что-то забыл в машине. Идет?
        - Хорошо, - ответила я, поежившись от холода.
        Денис быстрым шагом пошел к подъезду, а я прислонилась к широкому тополю и стала рассматривать свои ботинки. Мой взгляд как-то сам скользнул по земле, и я увидела ворох разноцветных окурков, тех же самых, что были тогда. Получается, тот странный человек снова приходил и долго кого-то ждал? Интересно, кого? Но мысли о незнакомце стали неважными, когда, придерживая открытой подъездную дверь, мне махнул Денис.
        Консьержка крепко спала на своем узком старом диванчике, и мы быстро прошмыгнули мимо нее. Я хотела вызвать лифт, но парень мне не дал, возмущенно прошептав, что перебужу соседей. Он потянул меня на лестницу, и я засеменила за ним.
        Мы проходили пролет между третьим и четвертым этажом, когда Денис, резко развернувшись, подхватил меня под подмышки и усадил на подоконник. Он широко развел мои ноги и сам устроился между ними. А дальше все было как в тумане… Возлюбленный целовал меня, ласкал губами мою шею… Я не заметила, как он распахнул мою куртку, как верхние пуговички кофты тоже оказались расстегнутыми, бесстыдно демонстрируя светло-бежевый лифчик. Денис крепко сжал мои ягодицы и, не разрывая поцелуя, подвинул меня на край подоконника. Я осмелела. Мои пальчики зарылись в его волосы, а нога сама вспорхнула вверх, захватывая в плен его бедро и притягивая парня ближе. Он снова стал целовать шею, а потом губами спустился ниже и, отодвинув чашечку лифчика, чуть прикусил сосок. Никогда я не испытывала подобного, внутри все словно сжалось, а в следующий миг взорвалось. Это было настолько необычно, но сумасшедше приятно.
        - Пошли домой, Лисенок, - прошептал Денис, подхватывая меня и опуская на пол.
        - Пойдем…
        Он открыл дверь, медленно поворачивая ключ в замке, чтобы вызвать как можно меньше шума, и пропустил меня в квартиру. Я повесила куртку на вешалку и стала разуваться, но как только поставила ботинки на обувницу, оказалась прижатой к стене.
        - Сладкая девочка, - усмехнулся Денис, стягивая кофту и расстегивая застежку лифчика.
        Он не давал мне времени опомниться; ничего не спрашивал, просто делал что хотел, но я уже дала себе слово, что соглашусь на все, чего бы он ни потребовал. Моя любовь слишком сильна, чтобы отказывать. Она проникла в каждую клеточку моего тела и полностью подчинила этому демоническому мужчине, который так беспардонно увлек меня в свою спальню.
        Глава 13. Что такое счастье
        Было раннее утро, только начинались сумерки. За окном барабанил дождь, стуча увесистыми каплями по козырьку балкона. В коридоре жужжала старая стиральная машинка, с трудом вертя в мыльной воде мою одежду. А я лежала в кольце его рук, чувствуя себя самой счастливой, не веря до конца в то, что все это реально.
        Денис спал, как младенец, щекоча горячим дыханием мою шею. Он устал, ему требовался отдых, а вот мне совершенно не хотелось засыпать. Я боялась проснуться снова одна в своей постели от маминого строгого голоса, зовущего на завтрак. Если это сон, то пусть он длится как можно дольше.
        Шея затекла, и я аккуратно развернулась в объятьях любимого мужчины. Он не проснулся, но его безмятежный сон был потревожен. Денис выпустил меня из рук и откинулся на спину, а я чуть приподнялась, чтобы в сумеречном слабом свете получше рассмотреть обожаемые черты. Никогда в своей жизни я не видела никого красивее. Даже проколотая бровь не портила идеального мужественного и в то же время утонченного лица. Может быть, кому-то он бы показался не столь привлекательным, но для меня не было никого лучше. Ради него я была готова на все: пройти огонь и воду, противостоять всему миру и отдать все на свете… Себя я уже отдала - сердце и душа давно ему принадлежали, а тело… оно тоже, вот только мою невинность Денис не забрал.
        Все же Лена ошиблась. Она говорила, что ее другу нужен секс, но он мог бы его получить сегодня, а сам остановился. Разве это не доказывает благородство его натуры?

* * *
        Когда парень завел меня в спальню, я уже точно знала, что отдамся ему, докажу свою любовь. Но он, оставив легкий поцелуй на моем плече, поднялся с кровати, подошел к шкафу и достал оттуда длинную спортивную футболку.
        - Держи, Лисенок, переоденешься после душа. А пока ты будешь в ванной, я закину твои вещи в стиралку.
        - Сейчас идти в душ? - растерялась я, не понимая, закончим мы на этом или продолжим.
        - Да, а что? - он удивленно посмотрел на меня, а потом расплылся в улыбке чеширского кота. - Лисенок, ты что, хотела пошалить?
        - Я думала, ты хочешь.
        - Хочу, - он сел на край кровати и притянул к себе, - но мы оба устали, да и потом сейчас не лучший момент, мы вроде только сегодня начали встречаться.
        - Мы начали встречаться? - заулыбалась я, чувствуя, как сердце выполнило кульбит, а потом тройное сальто.
        - А как еще это можно назвать? Ты мне нравишься, Лисенок. Знаю, что и я тебе. Чего тянуть-то?
        - Я тебе нравлюсь… - заворожено повторила я.
        - Да у меня крышу от тебя сносит! - рассмеялся Денис и вскочил с кровати, - иди мыться, потом я, и будем спать. А что до продолжения, то мы его обязательно устроим.
        Когда Денис вышел из душа, я ждала его в кровати. Не до конца уверенная, что он планирует спать со мной, а не положить меня, например, на диване в гостиной, я все же набралась наглости и залезла под его одеяло. Он ничего не сказал, просто лег рядом, притянул меня к себе, легко поцеловал в шею и, пробравшись рукой под футболку, накрыл мою грудь ладонью. Так он и уснул.

* * *
        Наконец, успокоилась стиральная машинка, и я аккуратно выбралась из постели, чтобы развесить сушиться одежду. Из-за холодной осени нам уже дали отопление, поэтому я смело разместила белье на батареях, а с тем, как они жарили, к обеду все должно было просохнуть.
        Как ни странно, спать я все еще не хотела, поэтому пошла на кухню, проверить, чем могу накормить Дениса на завтрак. Теперь мне было понятно, откуда у него столько контейнеров для пищи и почему в холодильнике пусто. После целого дня за жаркой бургеров у моего парня не было никакого желания готовить. Ведь я думала, что он просто не умеет… А тот ужин, что я делала, вдруг на самом деле ему не понравился, но он не признался, чтобы меня не обидеть? Наверняка у него получилось бы лучше…
        - Лисенок, ты чего тут? - в дверях показался сонный Денис. Он выглядел таким милым, что я не удержалась и поцеловала его в щеку. - Все в порядке?
        - Да, я повесила сушиться одежду и зашла на кухню проверить, что есть на завтрак…
        - Ты уже проголодалась?
        - Нет, я на потом. Когда проснемся.
        - Пошли спать, Лисенок, с завтраком придумаем.
        Он взял меня за руку и увел в комнату. На этот раз я не пыталась бодрствовать, а уснула почти сразу, как головы коснулась подушка. Тихо, хорошо и спокойно…
        Как же не хотелось возвращаться в свою тюрьму с родителями-надзирателями из наполненной любовью шестнадцатой квартиры! Но ближе к обеду позвонила мама, она волновалась, что я задерживаюсь, а в семь у меня скрипка.
        - Я знаю, почему ты не любишь скрипку, - сказал Денис, когда я проглаживала чуть влажные брюки.
        - Потому что меня заставляют играть? - горько усмехнулась я. - Знаю. И если бы не заставляли, никогда бы в руки не взяла смычок.
        - Как можно не любить музыку…
        - Я люблю, иногда мне даже нравится то, что я играю. Вивальди, Верди…
        - Ты знала, что скрипка - это музыка шутов?
        - Шутов?
        - Да, когда ее только изобрели, скрипка использовалась для увеселения, а ты грустишь, - Денис подошел ко мне и взял мое лицо в ладони, как чашу. - Как-нибудь мне сыграешь, и посмотрим, получится ли у меня привить к ней любовь.
        - Хорошо… А можешь меня еще поцеловать?
        Безумно хотелось снова почувствовать вкус его губ, и Денис не заставил долго ждать. Он начал целовать медленно, нежно, тягуче… Я могла лишь мечтать, чтобы этот поцелуй не кончался, но нас прервала вибрация мобильного. Извинившись, парень снял блокировку и прочитал от кого-то сообщение.
        - Лисенок, завтра вырвешься от предков часика на три?
        - Завтра… Я могу попробовать, а что?
        - Леха с Ленкой в кино зовут.
        - Нас двоих? - удивилась я, помня, как относится ко мне Леша и что говорила про отношения с Денисом Лена.
        - Ты же теперь моя девушка, - притягивая меня и целуя в щеку, прошептал он, - значит, двоих.
        Снова я соврала родителям, сказав, что не закончила работу с Катюшей. Мама была недовольна: как так, проработав полтора дня над заданием, мы не справились? Отец отмахнулся, сказав, что с нами все ясно - большую часть времени филонили, девчонки еще - не понимаем, что думать следует об учебе. В любом случае, родителям ничего не оставалось, кроме как отпустить меня в воскресенье на несколько часов. Было страшно, что мой обман раскроется, но все обошлось…
        Я гордо шла по торгово-развлекательному центру с Денисом. Он держал меня за руку, а я довольно смотрела по сторонам, желая, чтобы как можно больше людей увидели нас вместе. Это была тщеславная потребность продемонстрировать, что и у меня может быть парень! Я даже не беспокоилась о встрече с его друзьями. Они удивились мне, но ничего не сказали. Лена снова стала приветливой, а Леша остался собой - хмурым и молчаливым.
        - Так, мальчики - за билетами, девочки в комнату принцесс! - деловито сказала Лена и подхватила меня под руку.
        - В комнату принцесс? - переспросила я, но девушка только демонстративно закатила глаза.
        Ребята встали в очередь, а Лена потащила меня в сторону туалетов. Только тогда я и догадалась, что это за комната принцесс.
        - Лен, ты больше не сердишься на нас с Денисом? - аккуратно поинтересовалась я.
        - Сержусь? Что встречаться начали? Брось, - улыбнулась она и приобняла меня, но тут же стала серьезной. - Алис, я просто не хочу, чтобы вы дров наломали. Чувства чувствами, но про разум вы напрочь забыли.
        - Мне никогда не было так хорошо, как сейчас, - призналась я. - У меня никогда не было парня, а сейчас есть. Самый лучший.
        - Ох, глупенькая, не надо так идеализировать Дена. Если у вас все хорошо, я только рада. Надеюсь, это не изменится.
        - Я сделаю для этого все-все.
        - Но только и от него многое зависит, и от твоих родителей. Вы даже не подумали, что будет, когда они узнают. А они узнают, если вы раньше не расстанетесь.
        И снова Лене удалось растоптать мое хорошее настроение. Перед глазами тут же возникло гневное лицо мамы, а потом скандал, который разразится, когда все откроется. Я представила, как меня запрут в комнате, снова заставят часами играть на скрипке, отберут телефон и запретят ходить куда-либо, кроме учебы.
        - Алис… - Лена аккуратно коснулась моего плеча и вывела из оцепенения. - Прости, пожалуйста, мою прямоту. Я не хотела тебя расстроить. Всегда говорю, что думаю.
        - Я не обижаюсь… - слабо улыбнулась я, но страх, что зародили слова девушки, никуда не делся.
        - Тогда пойдем к ребятам?
        Леша с Денисом ждали нас под залом с огромными ведерками попкорна и стаканами колы. Сеанс вот-вот должен был начаться, поэтому мы получили от парней выговор, что так долго копались. Как ни странно, но после нашего с Леной отсутствия поведение Леши изменилось. Он словно расслабился, стал шутить и даже перекинулся со мной парой совсем не обидных фраз. И вот в кинотеатре погас свет, и наши разговоры прекратились.
        Уже на вступительных титрах я почувствовала, как горячая ладонь Дениса легла на мою коленку. Сначала он просто легко поглаживал меня по ноге, но потом, когда зрители окончательно погрузились в фильм, беспардонно повел руку вверх, под юбку… Глупая улыбка коснулась губ, и я прикрыла глаза. Какое безумие - вытворять подобное в зале, полном народа! Но Денису могла позволить все. К тому же, сегодня во мне было куда больше уверенности, чем накануне.
        Я подготовилась к свиданию и не только морально: утром в душе впервые воспользовалась папиной бритвой. Новые ощущения, к которым я не сразу привыкла. Потом я нанесла на тело ароматный мамин лосьон, и действительно моя кожа стала нежнее и приятнее на ощупь. Чтобы родители ничего не заметили, я до самого выхода из дома заперлась у себя в комнате и играла на скрипке. Мечтая о свидании с любимым, я с грустью думала о некрасивых теплых осенних вещах, поэтому приготовила тонкие капроновые колготки и самую короткую (до колена) юбку. С Денисом мы договорились встретиться на углу дома, и я переоделась прямо в подъезде, пугаясь каждого шороха и скрипа.
        - Вот бы здесь никого не было, - прошептал он.
        - И я бы этого хотела, - сказала я, и лишь потом подумала о том, как Денис поймет мои слова.
        На экране происходила кульминационная погоня, которая должна была разрешить противостояние главных героев, а мы с Денисом даже не поняли, в чем суть фильма. Губы опухли от поцелуев, тугая коса растрепалась, рубашка окончательно выправилась из юбки, а лифчик давным-давно был расстегнут, чтобы не мешать моему парню ласкать возбужденные до предела соски. Я поерзала в кресле, чувствуя неудобство из-за влажного белья и ловя себя на неприличной мысли, что хотела бы чувствовать его руку там… Я хотела Дениса, хотела до безумия и неважно, что будет больно, это только первый раз, а потом… потом будет хорошо. Обязательно. Возможно, если бы не финальные титры, я бы призналась Денису, что готова на большее.
        После фильма ребята предложили пойти в кафе, но отведенное моими родителями время закончилось. Нужно было спешить, пока карета не превратилась в тыкву, кучер - в крысу, платье в лохмотья, а мама не додумалась позвонить Катюше Ивановой.
        - Я тебя провожу, - тут же вызвался Денис.
        - Нет, оставайся с ребятами, у тебя же выходной, - ответила я, понимая, как он не хочет уходить.
        - Напиши, как будешь дома, - парень легко меня поцеловал и я, попрощавшись с ребятами, направилась к эскалатору. Свидание так быстро кончилось, но оставило прекрасные воспоминания об этом дне… А губы все еще горели от поцелуев.
        Понедельник начался так же, как и воскресенье - с сообщения Дениса. Он желал хорошего дня и досадовал, что до выходных у нас не получится встретиться. Но это всего лишь пять дней, а это такая мелочь, когда потом мы снова будем вместе. Я была счастлива: и снова глупая улыбка, которую никак не скрыть, и веселая песенка, сама слетающая с губ.
        - Алиса, ты совсем на себя не похожа, - заметила мама, накрывая завтрак.
        - Просто настроение хорошее. Каникулы скоро, - соврала я, коря себя за глупое поведение.
        - Раньше ты так не радовалась каникулам. Это некрасиво, поскольку подчеркивает твое несерьезное отношение к учебе, - нравоучительно сказала она.
        - Прости, мам…
        - Сегодня в обед прилетает Костик, - проигнорировав мое извинение, перевела тему мама. - Завтра у тебя последний день в школе и с репетиторами. На каникулах ты будешь отдыхать, я договорилась.
        - А как же ЕГЭ? - нахмурилась я, понимая, что все это прямо связано с Костей.
        - Остального года тебе хватит для подготовки. В среду ты идешь гулять с Костиком, подумай какие места ему показать.
        - Мам, может быть, он сам не захочет? - моя слабая попытка разбилась о мамин каменный взгляд. - Он, скорее всего, предпочтет быть эти дни с семьей…
        - Алиса, на семью у Кости достаточно времени, а погулять пару дней по родному городу с подругой детства мальчик будет очень рад. В среду к часу он за тобой зайдет!
        Я поняла, что отказать маме не смогу, но было неприятное чувство, что соглашаясь встретиться с Костиком, поступаю плохо по отношению к Денису. Но как я могла отказать? Меня же даже не спрашивали? Сейчас, как никогда, мне требовался совет подруги, вот только кому я могла довериться?.. Разве что Катюше.
        Катя, как обычно, не спешила на первый урок и пришла в класс по звонку. Плюхнувшись рядом за парту, она стала не спеша доставать на стол письменные принадлежности, а я внимательно наблюдала за ней, не зная, как начать разговор.
        - Ну что еще, Елисеева? Говори уже! - раздраженно кинула девушка.
        - Катюш, мне твой совет нужен… - осторожно начала я.
        - Тебе? Совет? Что-то случилось? - нахмурилась соседка по парте.
        - Я по поводу Дениса… Ну… диджея с дискотеки…
        - Он что-то сделал тебе? Обидел? Я же предупреждала!
        - Нет, мы теперь встречаемся.
        - Вы что?!
        На уроках я всегда прилежно слушала учителя и никогда не разговаривала, но сегодня мне было совершенно не до объяснений Ларисы Андреевны. Да и кто начинает новую тему на последнем в четверти уроке? Все сорок пять минут химии я в подробностях рассказывала Катюше обо всем, что у меня случилось с Денисом и, в конце концов, дошла до Кости.
        - Вот я и хотела у тебя спросить, как мне поступить?
        - Елисеева, от тебя такого не ожидала! - покачала головой девушка, собирая в сумку вещи, - идем под лестницу и там поговорим.
        Я послушно поплелась за своей подругой, не понимая, на что она так злится, а она злилась. Катюшу Иванову я знала достаточно хорошо, чтобы уметь определить, когда ей что-то нравится, кто-то раздражает или она чем-то недовольна.
        - Кать, почему ты сердишься? - спросила я, устраиваясь рядом с ней на старую парту, которую зачем-то поставил сюда завхоз.
        - Сама не догадываешься? Хотя нет, ты не догадываешься, - вздохнула она, - ты влюбилась в неподходящего парня, который в конце концов только принесет проблемы.
        - Но почему ты так говоришь? Денис не такой…
        - Ага, не такой. То, что ты о нем рассказала… Алис, посуди сама, вы даже близко незнакомы, а он уже позволяет такое! А ты чем думаешь? Он же разведет тебя!
        - Ни на что он меня не разведет! Я его люблю, и ему нравлюсь. Он сам сказал. Да, прямо так и сказал, что с ума по мне сходит! - теперь уже разозлилась я и даже повысила на Катюшу голос.
        - Елисеева, ты же умная девка, - она шумно выдохнула и прикрыла глаза, словно изображая, что разочаровалась во мне.
        - Я поняла, Кать, ты не хочешь мне помочь, - я уже собиралась уйти, но она удержала меня за руку.
        - Алис, не обижайся. Я не хотела тебя обидеть. Но твой прекрасный Денис разводит тебя на секс. Ты позволяешь ему все, что он захочет, а так нельзя. Нужно уважать себя.
        - Катюш, но я уважаю себя, - немного успокоившись, я снова села рядом с подругой. - Дело не в том, что он домогается, я сама этого хочу. Правда. Стоит Денису меня поцеловать, как я…
        - Так, давай без подробностей…
        - Подскажи, как мне быть с Костиком? Я ведь не должна с ним гулять? Как все объяснить Денису, вдруг он поймет неправильно?
        - Ох, Елисеева… Я бы на твоем месте вообще ничего ему не говорила.
        - Как?!
        - Сама говоришь, он целыми днями работает, возвращается поздно. Если ты не скажешь Денису, что пару дней гуляла по Москве со старым другом, то он и не узнает. А у тебя не будет проблем ни с парнем, ни с родителями.
        - Но ведь это обман, - нахмурилась я.
        - Кажется, ты уже научилась хорошо морочить другим голову, - усмехнулась Катя, и меня это обидело. Девушка заметила, но только закатила глаза, - это не камень в твой огород, Елисеева. Расслабься.
        - Думаешь, Денис не догадается, что я соврала?
        - С чего вдруг? Тебя вообще сложно заподозрить в обмане, слишком уж ты открытая.
        В конце концов, я решила последовать совету Катюши и ничего не рассказала Денису о Косте. Четверть закончилась, и по всем предметам у меня были промежуточные пятерки. Родители, как обычно, не были мной довольны, потому что, по их мнению, училась я все равно недостаточно усердно. Тем не менее, мне выделили на каникулы непривычно большую сумму на карманные расходы, и отец даже сказал, что не станет спрашивать, на что я их потратила. Во вторник после работы мама отвела меня в торговый центр, где выбрала дорогое пальто, два платья, брюки и рубашки классического взрослого кроя, а ко всему этому зимние и осенние сапоги на каблуке. Теперь я была похожа на семнадцатилетнюю девушку, а адвокат Елисеева могла представить повзрослевшую дочь сыну коллеги.
        Костя пришел вовремя. Пока родители встречали его в прихожей, я вертелась в своей комнате у зеркала и не верила отражению. Безумно хотелось, чтобы такой меня увидел Денис. Ему бы точно понравилось это синее платье так выгодно подчеркивающее фигуру…
        - Малышка Элис уже совсем не малышка, - раздался мягкий негромкий голос, совсем не такой, каким я его помнила.
        - Костик? - я обернулась к старому другу, которого с трудом помнила мальчишкой, и увидела привлекательного светловолосого парня, настолько идеально выглядящего, что можно было подумать, будто он сошел с рекламного плаката.
        - Прости, что не постучал, твоя мама сказала, что ты ждешь… Идем? - он распахнул мое пальто, которое, скорее всего, ему также дала моя мать.
        - Идем, - улыбнулась я, просовывая руки в рукава.
        Мы вышли на улицу, где запах мокрой листвы напоминал о наступлении ноября. Серые тяжелые тучи затянули небо, а ветер так нещадно гнул деревья, что мне стало их жаль. Костя взял меня за руку, а мое сердце больно кольнуло. Возникло какое-то дурное предчувствие, и я поймала себя на мысли, что зря послушала Катю и не рассказала Денису о вынужденной прогулке с другом детства.
        Глава 14. Признание
        Вынужденная дружба. Такое странное словосочетание, но именно оно может охарактеризовать мои отношения с Костей. Возможно, будь мы обычными детьми, гуляющими во дворе, то даже не заговорили бы, но нас так часто оставляли одних друг с другом, что просто не было иного выбора. Когда Костя уехал в лицей в Лондон, мне было грустно, но лишь до тех пор, пока сама не погрузилась в учебу. Мы не поддерживали связь и даже не интересовались жизнью другого, именно поэтому мне было так неуютно с ним наедине особенно после того, как он изобразил слишком бурную радость от встречи.
        Мы шли под руку, как пара взрослых интеллигентов, но при этом не проронили ни слова. Я прокручивала в голове различные варианты, как начать разговор, но выйдя на соседнюю улицу, Костя вдруг переменился. Он отпустил мою руку, взъерошил идеально уложенные волосы, стащил с шеи галстук и широко улыбнулся.
        - Спектакль окончен, Элис. Теперь твоя мать поедет в контору к отцу и расскажет, как успешно прошла наша встреча.
        - Спектакль?.. - удивилась я, не понимая, к чему клонит парень, но пугаясь такой перемены в поведении.
        - Брось, мне родители все уши про тебя прожужжали, тебе - Элеонора Викторовна про меня, ведь так?
        - Да.
        - Теперь родители могут быть довольны, а мы с тобой просто пойдем гулять, а заодно заново познакомимся. Ты же не возражаешь против моей компании? - весело спросил Костя.
        - Нет, совсем нет, - улыбнулась я.
        - Отлично, тогда пойдем посидим в каком-нибудь кафе. Погода не располагает к долгим прогулкам, - Костя протянул мне руку, но я отступила назад, чувствуя, что не имею права гулять с ним таким образом.
        - Прости. Не буду.
        Мы пошли в сторону Китай-города, где было много уютных кафе, в одном из которых наверняка найдется свободный столик на двоих. По пути Костя рассказывал мне о себе, о Лондоне, друзьях и учебе. За те годы, что парень жил в Англии, она стала его домом. Ему нравилась культура страны, люди, система образования и, конечно, лондонские пабы, где не наливали несовершеннолетним, но им с друзьями иногда удавалось обмануть какого-нибудь уставшего бармена. Беседа текла легко и непринужденно. Между нами не возникало неловких пауз, когда не знаешь, что сказать, а молчание угнетает. Каким-то удивительным образом нам удалось возродить приятельские отношения, много лет назад канувшие в лету.
        Костя предложил зайти в небольшой, но судя по виду, дорогой ресторанчик в Большом Черкасском переулке. Я бы предпочла что-нибудь попроще, но старому другу отказать не смогла. Он галантно открыл дверь и пропустил меня внутрь, где у входа уже встречала девушка-администратор. Сначала она бросила на нас недоверчивый взгляд, видимо ее смутил наш возраст, но потом дорогая одежда сыграла свою роль. Администраторша лучезарно улыбнулась и провела к столику.
        Ресторан был оформлен в традициях современного дизайна, сочетая в себе лофт и этнику. Во всяком случае он не выглядел таким фешенебельным местом, как я решила сначала. Мне даже тут понравилось, но только до того, как принесли меню.
        - Салат из помидоров, огурцов и редиса стоит семьсот пятьдесят рублей. Костя, мне кажется, мы могли выбрать место поскромнее, - прошептала я.
        - Элис, не переживай. Я джентльмен, плачу. У меня карта с безлимитным кредитом. Отец выделил специально для этой прогулки и просил не экономить на тебе. А раз папа так хочет, чтобы мы потратились, удовлетворим желание старика, - подмигнул парень.
        - Так ты специально пошел сюда, чтобы спустить побольше денег?
        - И это тоже. Но еще потому, что это ресторан Аркадия Новикова и, значит, хороший. Не стесняйся, выбирай все, что хочешь.
        Есть мне не хотелось, особенно глядя на цены и складывая в уме заказ в счет. Я росла в обеспеченной семье, но не была приучена к излишествам, поэтому просто не могла себя заставить заказать что-то в сумме дороже тысячи рублей.
        - Я буду бульон и чай, - закрывая меню, сказала я.
        - Элис, ну что ты скромничаешь? - усмехнулся парень и жестом подозвал официанта. - Добрый день, нам, пожалуйста, бульон и чайник чая для девушки. Стейк стриплойн для меня, к нему на гарнир картофель на углях, американо и стакан домашнего лимонада. Но сначала принесите закуски: сырную тарелку, свежие овощи и мясное ассорти. Десерт выберем позже.
        - Да, конечно, - официант легко поклонился и направился на кухню.
        - Элис, чего ты так волнуешься?
        Я действительно не могла найти себе места: кресло казалось слишком большим и жестким, столик - высоким, а я сама - совсем не соответствующей этому месту.
        - Я не привыкла ходить по ресторанам, - честно призналась я.
        - Понял по твоему поведению. Но у нас вроде как свидание.
        - Свидание? - я и помыслить о таком не могла. Нет, конечно, догадывалась, к чему клонила мама, но все же, в моем понимании, у нас с Костей была дружеская встреча и не более.
        - Элис, мой отец и твоя мать партнеры в адвокатском бюро. И ты, и я пойдем по их стопам, станем работать вместе. Если поженимся, то объединим их доли. Все останется в семье.
        - Поженимся? Так тебе папа сказал?
        - Нет, конечно, но это же очевидно.
        - И ты так спокойно об этом говоришь?
        - Мы же не должны жениться немедленно, пока можно об этом не думать. А что, Элис, я такая плохая кандидатура на роль мужа? - усмехнулся Костик. - Вот из тебя, уверен, получится отличная женушка.
        - Но я тебя не люблю, - в ужасе сказала я, чуть не проговорившись, что мое сердце уже занято другим.
        - И я тебя, а в Лондоне у меня есть девушка, - довольно сообщил он.
        - Девушка? Тогда как ты можешь так спокойно говорить про затею родителей?
        - Линда замечательная, но через несколько месяцев я вернусь в Россию, она останется в Лондоне. Мы расстанемся, и каждый пойдет своим путем. А у тебя есть кто-то?
        - Нет, - слишком резко ответила я, но румянец на щеках выдал мой обман.
        - Не хочешь - не говори, - ухмыльнулся Костя, доставая из кармана мобильник. - Продиктуй свой номер. У тебя же есть ватсап или вайбер? Послезавтра улетаю в Лондон и не хочу с тобой теряться.
        - Да, конечно.
        Я продиктовала другу свой номер, и нам как раз принесли закуски. Еда в ресторане была действительно очень вкусной, но крошечные порции на огромных блюдах казались издевательством. Мы о многом говорили с Костей, но темы нашего сватовства больше не касались.
        Постепенно ресторан заполнялся людьми и почти все столики оказались занятыми. Я случайно обратила внимание на даму через столик от нас, по громким всхлипам я поняла, что женщина плачет. Не знаю почему, но мне вдруг стало любопытно, что с ней стряслось, и я стала прислушиваться к разговору женщины с собеседником, которого не смогла рассмотреть из-за ее пышной прически.
        - Я никогда в это не поверю, и пусть все доказательства против, - сквозь слезы говорила женщина. - Не знаю, как убедить тебя…
        - Элис, я отойду на минуту? - обратился ко мне Костя, отвлекая от подслушивания чужого разговора.
        - Да, конечно, - ответила я, стараясь услышать продолжение рассказа той женщины.
        - Ваши слезы на меня не подействуют, - холодно ответил собеседник незнакомки, а мое сердце бешено заколотилось, потому что его голос до боли напомнил голос Дениса. Но этого не могло быть! Мой парень должен сейчас быть на работе, к тому же, он не пошел бы в такое дорогое место. Да и плачущая дама пусть и со спины, но выглядела такой холеной, как возможно только с большими деньгами. Вряд ли бы она наведалась в ресторан с таким парнем, как Денис.
        - Я плачу не для того, чтобы ты меня жалел. Мне все еще больно, - достаточно громко, почти срываясь на истерику, возразила она.
        - Больно? Вы же снова замужем! - прошипел незнакомец, и я снова узнала в нем Дениса. Слишком странное совпадение.
        - Но мне важно восстановить справедливость! Ради дочери! Саша никогда бы…
        - Не смейте при мне упоминать его имя! - прокричал ее собеседник, привлекая к себе внимание гостей ресторана. - Дурная затея была с вами встретиться! Больше меня не ищите!
        Он встал из-за стола, и я встретилась с ним взглядами. Это был не Денис… Это было разъяренное чудовище! Его глаза пылали гневом, но на них блестели слезы. Мы изумленно смотрели друг на друга.
        - Элис, мне звонил приятель, он сейчас в Москве и зовет нас к себе. Как смотришь, чтобы махнуть к нему? Можем с ночевкой, твои не будут против, - так некстати вернувшийся Костя сел на свое место и хотел взять меня за руку, но я отпрянула. - Все в порядке?
        Денис хмуро смотрел на меня, а я была готова провалиться на месте, совершенно сбитая с толку. Что делать - не знала.
        - Денис, послушай меня, - обратилась к нему женщина и тоже поднялась из-за стола, - твои родители…
        - До свидания, Ольга. Свои деньги можете засунуть себе в задницу, я не нуждаюсь в ваших подачках! - кинул парень и на глазах ошарашенной публики пулей вылетел из ресторана.
        - Элис, что случилось? - взволнованно спросил Костя. - Все в порядке?
        - Прости, нет. Мне нужно уйти. Рада была увидеться, - я вскочила с места и судорожно стала надевать пальто.
        - Я тебя чем-то обидел? - не унимался Костя.
        - Нет… конечно, нет. Спасибо тебе большое. Я действительно была рада с тобой встретиться, - я наспех поцеловала парня в щеку, что вышло как-то само собой, и хотела уйти, но вдруг задержалась. - Ты же к другу сейчас?
        - Да, наверное…
        - Не говори, пожалуйста, родителям, что я ушла. Пусть думают, что мы вместе, хорошо?
        - Ладно, не скажу. Но у тебя точно все нормально?
        - Да.
        Я выбежала из ресторана и посмотрела по сторонам. Дениса нигде не было, но сердце подсказывало, что он пошел домой, и оказалось право. Парень уже свернул с Ильинки на Старую площадь, и я бросилась за ним. Он не спешил и шел прогулочным шагом, поэтому мне удалось его быстро нагнать.
        - Денис! Денис, подожди! - я схватила его за руку, но парень ее резко отдернул.
        - Отвяжись. Вали к своему пижону, - бросил он, не глядя на меня, и пошел дальше.
        - Костя - друг детства, сын маминого коллеги, приехал в Москву на несколько дней. Мы только раз встретились по настоянию мамы, - стала оправдываться я, смаргивая выступившие на глаза слезы.
        - По настоянию мамы? А если она тебе скажет лечь под него, тоже послушаешь? - зло усмехнулся Денис.
        - Нет, ты что?! Я бы никогда! Это же…
        Грудную клетку до невыносимой боли сжало незаслуженное чувство вины. Слова кончились. Я могла только безмолвно ловить ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, а слезы уже вовсю катились по щекам. Мне никогда не было так больно. Я дико боялась потерять Дениса, потому что без него уже не видела своей жизни.
        - Господи, Лисенок, прости меня! - Денис в два шага оказался рядом и вовремя подхватил на руки, не давая мне обессилено рухнуть на землю. - Прости, я вспылил. Конечно, я так о тебе не думаю.
        - Денис, мы просто встретились, я бы никогда тебе не изменила. Я ведь твоя девушка. Да? Ты же все еще считаешь меня своей девушкой? - я трусливо подняла на него взгляд, безумно боясь услышать ответ.
        - Конечно, Лисенок…
        Возлюбленный провел рукой по моей щеке, а потом резко притянул к себе и, не стесняясь прохожих, страстно поцеловал прямо посреди Ильинского сквера. А мне было совершенно неважно, что подумают о нас другие.
        - А ты сегодня выходной? - с трудом оторвавшись от парня, поинтересовалась я.
        - Да, отпросился. А твои родители дома? - спросил парень, внимательно рассматривая мое заплаканное лицо.
        - Папа на конференции до субботы, а мама уехала в бюро, - честно ответила я.
        - Пошли ко мне?
        - Пойдем.
        До дома мы шли молча, Денис снова стал хмурым, но крепко держал меня за руку. Мне очень хотелось спросить у него про женщину из ресторана и вообще про то, что произошло, но я не решалась. В подъезде мой парень отвлек бессмысленным разговором вахтершу, а я прошмыгнула на лестницу.
        - Заходи, Лисенок, - распахнул передо мной дверь Денис, как джентльмен, пропуская меня вперед. - Ты сегодня потрясающе выглядишь. Эта одежда…
        - Это все новое. Мама купила, - проговорила я, понимая, что лучше не обманывать его.
        - Для встречи с этим парнем? - нахмурился Денис.
        - Да, - я виновато опустила взгляд.
        - У нее планы на тебя, ведь так?
        - Костя считает, что наши родители хотят нас поженить в будущем, потому что партнеры, а так смогут сохранить обе доли в семье.
        - И им это удастся, - сказал парень, проходя в комнату.
        - Почему ты так говоришь? У Кости тоже есть девушка! - я побежала за Денисом, но он даже не посмотрел на меня.
        - Потому что перечить родакам ты не умеешь. Вот, например, не хочешь идти на юридический, но все равно идешь. Это же не профессия твоей мечты!
        Я не знала, что ответить, ведь Денис был прав. Только ведь я соглашалась во всем с родителями не потому, что не могла возразить, просто я не знала, как жить иначе. Теперь, с его появлением в моей жизни, все изменилось. Может быть, это характеризует меня не с лучшей стороны, но я научилась врать и изворачиваться для того, чтобы вырвать кусочек свободы.
        Опустившись на кресло, я тихо заплакала. Сейчас квартира Дениса казалась мне как никогда неуютной. Все давило, и я была в ней чужой. Может быть, следовало уйти, но я боялась, что тогда не увижу больше Дениса.
        - Черт! - выругался парень и со всей силы пнул старый стул, и тот с грохотом упал на пол, отломив спинку. - Я не на тебя злюсь! Просто не могу держать в себе и срываюсь.
        - У тебя что-то случилось? Это из-за той женщины в ресторане? - аккуратно спросила я, подойдя к Денису со спины и обхватив его торс руками.
        - Да, из-за нее, но это старая история, и я не хочу об этом говорить, - он повернулся и заключил меня в объятья, слабо напоминая того самого парня, в которого я действительно влюблена. - Лисенок, принеси скрипку. Я тебя научу ее любить.
        - Ты серьезно? - недоверчиво уточнила я.
        - Вполне.
        Я знала, что квартира будет пустовать до позднего вечера, потому что маме придется задержаться в бюро из-за утренней отлучки. Как же сильно ей хотелось свести меня с Костей, раз она даже отпросилась на полдня с работы… Зато я смело смогла пройти домой и взять скрипку. Уже на выходе из квартиры провибрировал мобильник, и я прочитала сообщение с незнакомого номера. Это был Костя, который интересовался, все ли у меня хорошо. Мысленно я поблагодарила судьбу, что получила СМС не при Денисе, и написала старому другу благодарность за волнение, уверив, что все прекрасно.
        Когда я вернулась к возлюбленному, услышала шум воды из ванной. Несмело постучав, я сказала, что принесла скрипку, и буду ждать его в гостиной. Не знаю, слышал он меня или нет, но парень ничего не ответил.
        Пока Дениса не было, я достала инструмент, подстроила и стала разыгрываться. Во мне появилось тщеславное желание поразить возлюбленного своим мастерством…
        - Неплохо, Лисенок. Встань на центр комнаты и начни играть что-нибудь красивое. Что именно ты считаешь красивым?
        Он вошел в гостиную в одном полотенце, низко повязанном на бедрах, прикрывавшем слишком мало и демонстрирующем чересчур много. У меня перехватило дыхание, и какой-то неосознанный страх сковал изнутри. Я не могла пошевелиться.
        - Давай, Лисенок, сыграй…
        Я волновалась так, словно стояла на сцене Московского Дома музыки, давая сольный концерт. Было ощущение, что от того, как сыграю, зависела моя судьба. Ладони вспотели от волнения, и в горле встал ком. Денис не сводил с меня демонического взгляда. Он ждал, и я не могла больше медлить. Опустив холодную скрипку на плечо, я зажала нужные аккорды и повела смычком, выводя ноты Бетховенской «К Элизе».
        Денис подошел ко мне сзади и положил ладони на талию, потом повел ими вверх, а когда я хотела остановиться, шепнул, чтобы продолжала. Я играла дальше, чувствуя, как в такт музыке бьется мое сердце, а возлюбленный легко гладил мою спину, даря непередаваемые ощущения.
        - Чувствуешь, как приятно играть? Ты проводишь смычком по струнам так, как я буду проводить языком по твоей тонкой шейке, - проговорил Денис, - прислушайся к своим ощущениям, но не останавливайся.
        Я прикрыла глаза, стараясь не сбиться, что было чертовки сложно, потому что парень стал задирать мне подол платья. Его руки ползли вверх, пока не остановились у резинки колготок. Прекрасная мелодия заполняла до краев комнату, в которой становилось все жарче. Денис провел кончиками пальцев по моему голому животу над колготками, а потом стал медленно их стаскивать вместе с трусиками.
        - Подними, - приказал он, обхватывая мою голень, и я подчинилась, позволяя ему окончательно снять с себя белье.
        Мне хотелось скорее закончить играть, но в то же время было страшно. Я не представляла, что ждет дальше. Он обошел меня спереди и опустился на корточки. Смычок скользил по струнам, а Денисовы руки - вверх по моим ногам. Щеки горели от стыда, но в то же время приятное тепло разливалось внутри от его прикосновений. Я уже не помнила, что играю, поэтому снова повторяла сыгранное, превращая композицию в бесконечную. Возлюбленный перевел руки на внутреннюю сторону бедер и, чуть надавив, заставил меня отшагнуть. Время замедлилось, когда он снова повел руки вверх. Я знала, что он коснется меня там, но не представляла, насколько остро смогу ощутить это касание. Никогда раньше я не чувствовала подобного, даже в ту ночь, когда бесстыдно себя ласкала… Во мне что-то екнуло, словно я только что упала с высоты, но не разбилась.
        Кажется, в третий или в четвертый раз я начинала «К Элизе». Сосредоточиться на музыке уже не получалось. Я могла только дышать, прерывисто и жадно, иногда вздыхая, а иногда постанывая от ласк любимого. Он делал это под музыку, которая стала гимном моей любви. Я сбилась лишь один раз, когда не было сил держать скрипку на плече. Было слишком хорошо. Я выгнулась раненным зверем, достигнув пика наслаждения, и в голос простонала.
        - Видишь, как здорово играть на скрипке? - поднимаясь с корточек и демонстративно облизывая влажные пальцы, спросил мой парень. Он забрал у меня из рук инструмент, положил его на пол и снова посмотрел мне в глаза. - Ты чувствовала, какое наслаждение она может доставить?
        Я отшагнула назад, словно добыча перед хищником, но потом сама подалась вперед и отчаянно его поцеловала. Денис прижал меня к себе, и я почувствовала бедром твердость под полотенцем. Возлюбленный поддел собачку на молнии платья и медленно потянул ее вниз. Дальше я сама сняла совершенно ненужный кусок сапфировой ткани. Он взял меня за руку и потянул в спальню.
        Я была готова отдаться Денису еще в первую ночь, но сейчас мне стало страшно. Где-то в глубине души я надеялась, что он остановится, но его напор становился лишь сильнее. Мой лифчик уже валялся на полу, а его полотенце рядом на кровати. Стало до безобразия любопытно. Перебарывая стыд, я посмотрела на него внизу и пришла в ужас, понимая, что это будет во мне. Нужно было все остановить. Но как? Мы слишком далеко зашли. Денис привстал и куда-то потянулся, а я подумала, что это и есть мой шанс сбежать. Поднявшись на локти, я попятилась назад по кровати, хотела встать, но не успела. Под пристальным взглядом своего парня я откинулась на подушки, и это выглядело так, словно я специально выбирала место поудобнее. Денис зубами порвал обертку презерватива и вытащил небольшой резиновый кружок.
        - Помоги мне, Лисенок, - кивнул он на свое возбужденное достоинство.
        - Но… я… не умею, - с трудом выговорила я.
        - Я помогу, иди сюда.
        Он все сделал сам, но держал мою ладошку, проводя ею, словно расправляя на себе презерватив. Мне казалось, что он получает какое-то особое удовольствие от того, что я касалась его там. Прикрыв глаза, он шумно выдохнул, а потом грубо толкнул меня на кровать. Я не успела что-либо понять, как Денис уже был сверху. Я даже не заметила, как развела ноги и пустила его так опасно близко.
        Возлюбленный довольно улыбался, глядя на меня, а мне казалось, что я была похожа на затравленного зверька, ожидавшего пули охотника. Выстрел произошел так неожиданно и резко, что я вскрикнула от боли. Упираясь ладошками в грудь Дениса, я пыталась оттолкнуть его от себя, чтобы все прекратить. По щекам снова катились слезы то ли от боли, то ли от своей беспомощности.
        - Тихо, Лисенок, потерпи, - проговорил Денис, собирая губами мои слезинки, но не сбавляя темпа. - Потерпи. Я тебя слишком хочу.
        И я терпела. Стараясь не плакать, кусая до крови губы, отсчитывая про себя секунды и складывая их в минуты, мечтая, чтобы скорее все кончилось, я терпела. Денис сделал несколько резких, болезненных, чересчур глубоких движений и замер во мне. А я улыбалась, как дурочка, тому, что все кончилось и что теперь я полностью принадлежу своему мужчине.
        - Когда тебе нужно возвращаться домой? - укрывая нас простынею и прижимая меня к себе, спросил Денис.
        - Я могу остаться до утра, - прошептала я, выводя кончиком указательного пальца вензель на его груди.
        - Серьезно?
        - Да, только напишу Косте, чтобы соврал, что я с ним.
        - Напиши.
        Снова обманом я вырвала свободу. Друг детства согласился меня прикрыть и пообещал проинформировать, когда поедет домой, чтобы по времени наше возвращение совпало, и родители ничего не заподозрили. У меня были вечер и ночь, чтобы насладиться любимым.
        - Лисенок, тебе же не понравилось, да? - прямо спросил Денис, когда я вышла из душа. Совершенно не ожидая получить в лоб такой вопрос на пороге ванной, я почувствовала, как заливаюсь краской.
        - Почему ты так говоришь? Мне понравилось быть с тобой, просто было больно, - было страшно признаться ему, вдруг тогда Денис меня бросит? Он же не станет терпеть рядом с собой ту, которая отсчитывает время до конца любовной пытки.
        - Врешь. Идем.
        Он снова потащил меня в спальню, а я изо всех сил старалась не разрыдаться. Денис усадил меня на кровать, а сам сел передо мной на пол, опустив голову на мои коленки.
        - Лисенок, сначала всегда так. Мне, наверное, стоило быть аккуратнее, но я не мог сдержаться. Простишь?
        - Я не сержусь на тебя. Правда, - улыбнулась я, запустив пальчики в его волосы, - мне понравилось, потому что я была с тобой. С тобой мне нравится все. Знаешь, как здорово знать, что теперь я тебе полностью принадлежу?
        - Значит, тебе нравится знать, что ты моя? - приподняв бровь, ехидно усмехнулся парень. - Тогда, может быть, разрешишь еще раз тебя порадовать? Сейчас уже не будет так больно.
        В качестве ответа я стянула с себя Денисову футболку и отползла на центр кровати, приглашая его лечь рядом. Он достал еще один презерватив, но теперь надел его полностью сам. Я ждала снова того напора, что и в первый раз, но возлюбленный не торопился. Он коснулся губами моей груди, и я вмиг покрылась мурашками. Денис был настолько нежен, что мне самой стало тяжело ждать, и я поерзала в нетерпении, чем вызвала его довольный смешок.
        - Лисенок, не беги вперед паровоза, - прошептал он, целуя меня в шею, - хочу сделать тебе хорошо.
        - Мне всегда хорошо, когда ты рядом, потому что я тебя люблю, - на одном дыхании выпалила я, не в силах больше держать в себе признание. Парень замер на мгновение, а потом, запустив руку в мои волосы, стал целовать в губы.
        Он был прав, говоря, что во второй раз мне не будет так больно. Все происходило совсем по-другому, я чувствовала что-то новое, необъяснимое, тягуче-приятное, что отдавалось покалыванием внизу живота и в груди. Теперь уже я сама двигалась, стараясь поймать его темп или подстроить под свой. Денис это видел, поэтому усадил меня сверху, позволяя вести.
        Собираясь домой ранним утром, я впервые почувствовала себя женщиной. Не приняла тот факт, что больше не невинна, а действительно это почувствовала, будто во мне появилось нечто новое. Тайный невидимый огонь, согревающий сердце.
        - Тебе нужно что-то придумать на субботу, потому что я хочу все повторить, - прижимая меня к стене в коридоре, промурлыкал возлюбленный.
        - Это будет сложно, но я постараюсь. А теперь пора бежать, - я попыталась пойти к двери, но Денис сильнее вжал в меня в стену.
        - Не пущу, пока не поцелуешь…
        Какой глупый шантаж, требовать то, чего я сама безумно желала. Потянувшись к нему, я прильнула к горячим губам.
        - Я люблю тебя, - разрывая поцелуй, прошептала я. Денис улыбнулся, взял меня за руку и отвел к двери.
        - Напишу тебе днем, - сказал он и легко поцеловал на прощанье.
        Мама еще не встала, поэтому я прошмыгнула в комнату незамеченной. Спать не хотелось совершенно, хотя этой ночью мы так и не сомкнули глаз. Я убрала на место скрипку и села на кровать. Было странное чувство счастья, смешанного с обидой. Дважды я ему призналась. Дважды он не ответил.
        Глава 15. Зима
        Когда ты счастлив, время летит незаметно. Ноябрь проскочил, как один день, и в Москву пришла зима. Настоящая, а не просто календарная: морозная, с хрустящим серебристым снегом, заледенелыми улицами и укутанными в шапки и шарфы спешащими пешеходами.
        За это время моя жизнь превратилась в один большой обман, но я не чувствовала себя виноватой. Да и разве можно быть виноватой в попытке быть счастливой? Мы с Денисом были вместе, а больше мне ничего не было нужно. Он все так же работал по будням до позднего вечера, в то время как я училась, ходила к репетиторам и готовилась к ЕГЭ. По вечерам мы переписывались СМСками и изредка выходили на балкон, чтобы друг друга увидеть. Он курил, а я, укутавшись в одеяло, смотрела на него и не верила в свое счастье, мечтая, чтобы скорее пришла суббота, когда мы будем вместе. У него.
        Единственным человеком, который знал все обо мне и Денисе, была Катюша. Мне было отчаянно нужно с кем-то говорить, но, кроме нее, некому было довериться. Только подруга не понимала наших отношений, не верила в чувства моего возлюбленного и постоянно ставила в укор, что все сводится только к постели.
        - Алис, ты считаешь нормальным, что бегаешь к нему на несколько часов по выходным, вы кувыркаетесь, а потом он спокойно отправляет тебя домой, а сам валит к друзьям? - злилась она.
        - Но ты не понимаешь. Я не могу уходить из дома надолго. А нам с Дениской нравится быть вместе, поэтому я прихожу к нему. Потом, когда мне нужно домой, он идет к друзьям. В этом нет ничего такого. К тому же, мне самой хочется быть с ним вдвоем, - возражала я.
        Катя пыталась убедить, что так отношения не строятся, что парень должен водить меня гулять, в кафе, на встречи с друзьями, а не пользоваться, как… как… это было очень обидное для меня слово. Но ведь Катюша не понимала наших обстоятельств! К тому же, Денис, пусть и не говорил о любви, но доказывал мне свои чувства. Ведь если бы он ничего ко мне не испытывал, то не стал бы звать к себе каждые субботу и воскресенье. Он мог выбрать любую, но остановился именно на мне!
        - Лисенок, завтра во сколько тебя ждать? - натягивая джинсы, спросил Денис.
        - Где-то к обеду. Мне нужно утром помочь маме с уборкой, а потом совру, что иду к Кате писать сочинение, - ответила я, застегивая пуговички на рубашке и отмечая, что сильно ее помяла, когда бросила на стул. Но разве тогда было время думать об одежде?
        - Отлично. Как раз успею выспаться после игры.
        - Ты сильно устаешь. Всю неделю работаешь, а по субботам проводишь ночь в баре.
        - Мне это нравится. Я отдыхаю душой, - улыбнулся он и, неожиданно подхватив меня на руки, усадил к себе на колени. - Буду скучать по тебе.
        - И я по тебе, - я взяла его лицо в ладони и легко поцеловала в уголок губ, - но завтра мне действительно придется писать сочинение. Мама обязательно проверит, когда я вернусь.
        - Хорошо, будешь писать, но на одном условии…
        - Каком?
        - Будешь делать это без одежды, - довольно проговорил он.
        - Денис! И не подумаю!
        Но я не умела ему отказывать. Еще месяц назад я бы никогда на такое не решилась, а сейчас не испытывала никакого стыда, сидя в одном белье перед парнем.
        - Никогда не видел такого почерка, - подойдя ко мне сзади и склонившись над моей тетрадкой, сказал Денис.
        - Мне с раннего детства ставили руку, - не отрываясь от сочинения, ответила я.
        - Красиво. Если бы не видел своими глазами, не подумал бы, что можно писать так быстро и в то же время красиво, - произнес парень, щелкнув замочком моего лифчика.
        - Денис, мое сочинение…
        Мое сочинение его не волновало. Мы снова любили друг друга, забывая обо всем, но очередные несколько счастливых часов свободы быстро закончились, снова нужно было прощаться и теперь до следующей субботы.
        - Передавай привет ребятам и Пирсу.
        - Обязательно, Лисенок. Как-нибудь наведаемся к ним вместе. Ну, если ты вырвешься на целый день от своих церберов.
        - Не знаю… только если родители куда-нибудь уедут, а меня с собой не возьмут, - вздохнула я.
        - Ладно, Лисенок, иди домой, а я к ребятам. Они заждались.
        Я выскочила из шестнадцатой квартиры и быстро прошмыгнула на лестницу, чтобы с первого этажа вызвать лифт и шумно вернуться домой. К счастью, мои махинации пока заканчивались успешно, но я знала, что рано или поздно родители обо всем узнают. Я не обсуждала это с Денисом, но для себя уже решила, что нужно подождать два месяца до моего восемнадцатилетия и самой рассказать обо всем маме и папе. Я буду совершеннолетней, и родители не смогут запретить встречаться с человеком, которого люблю.
        Очередная неделя, как обычно, началась с мелодии будильника. Я открыла глаза и первым делом потянулась к телефону. Денис вставал на полтора часа раньше меня, поэтому, до того, как я просыпалась, присылал пожелания доброго утра. Но в этот раз сообщения от него не было. Неужели забыл? Может быть, возникли какие-то дела? Я написала ему сама и пошла умываться.
        - Милая, завтрак на столе, - постучалась в ванную мама.
        - Угу, - промычала я.
        - Дочь, можно на минуту? У меня к тебе разговор.
        - Да, мам.
        Мне не понравился ее голос. Слишком серьезный, не предвещающий ничего хорошего. Она зашла в ванную и, посмотрев на меня через зеркало, улыбнулась. Словно камень упал с сердца - мама ничего не знает. Но радовалась я рано.
        - Милая, ты уже совсем взрослая. Настоящая девушка, - рассматривая меня, начала мама. - Ты уже в том возрасте, когда следует посещать женского врача. Твой организм перестраивается, и мы должны убедиться, что все идет правильно.
        - Какого врача? - испугалась я, прекрасно понимая, что мама имеет в виду.
        - Алис, в среду после обеда я записала тебя к своему гинекологу. Анастасия Сергеевна тебя посмотрит и возьмет анализы. Обычный осмотр, - отмахнулась мама и направилась к двери. - И поторопись, завтрак на столе.
        Я пришла в ужас, сознавая, чем грозит мне этот осмотр. Анастасия Сергеевна была не просто врачом, но и маминой приятельницей. Она обязательно расскажет ей, что я не девственница. Руки предательски задрожали, и я чуть не выронила зубную щетку.
        - Алиса, завтрак! - раздался с кухни мамин голос, но мне совершенно не хотелось есть. Я натягивала на себя школьную форму, чтобы скорее выйти из дома.
        - Мам, прости, я совсем забыла, что сегодня нужно быть в школе раньше. Я куплю по дороге булочку, - стараясь не смотреть матери в глаза, проговорила я.
        - Зачем так рано? Что случилось? - строго вопросила она, глядя, как я застегиваю сапоги.
        - Ничего, мамочка. Все в порядке.
        Я практически выбежала из квартиры и бросилась на лестницу. Нужно было как можно скорее уйти от дома, чтобы позвонить Денису. Я должна была обо всем ему рассказать.
        Он так и не ответил на мое утреннее сообщение и трубку снял не сразу. По его голосу я поняла, что парень в дурном настроении, но и у меня было не лучше.
        - Алис, я занят, говори быстрее, что такое или лучше перезвони потом, - довольно грубо кинул он.
        - Денис, моя мама… Она… она хочет, чтобы в среду я пошла к гинекологу, - выпалила я, чувствуя, как неприятно саднит в носу, и на глаза наворачиваются слезы.
        - И я тут причем?
        - Это мамина подруга. Если она меня осмотрит, то узнает, что я не девственница, и обо всем расскажет маме, - я не удержалась и расплакалась, а в трубке повисло напряженное молчание. - Денис…
        - Слушай, не реви, а! Ну расскажет и расскажет. Ты уже взрослая, нет ничего такого, что занимаешься сексом со своим парнем. Все равно она бы узнала.
        - Мама меня убьет.
        - Лисенок, кончай хлюпать. Давай поговорим потом. Мне бежать надо, - он повесил трубку, даже не попрощавшись, а я, растирая грубыми шерстяными варежками мокрые от слез щеки, поплелась к школе.
        Я рассказала обо всем Катюше, попросила ее совета, но она только развела руками. Мы обе понимали, что у меня не было выхода. Единственное, что мне оставалось - поговорить с мамой начистоту.
        - А твой Денис - самый настоящий козел! Повел себя так, будто его это не касается, - заключила Катюша.
        - Может быть, у него что-то случилось на работе? - это была слабая попытка оправдания, в которую сама верила с трудом. Денис меня обидел, и на этот раз я была близка к тому, чтобы согласиться с подругой.
        - На работе случилось, поэтому на свою девушку наплевать? Прости, Елисеева, но ты будешь полной дурой, если снова промолчишь после такого. Если сама себя не уважаешь, то и он уважать не станет.
        Шмыгнув носом, я отвернулась, и в этот момент мой телефон провибрировал, оповещая о сообщении. Денис. Он извинялся за грубость, сетуя на проблемы на работе, и просил ничего не говорить пока маме.
        - Видишь, я была права, у него что-то случилось. Он просит прощения, - я гордо продемонстрировала Кате сообщение любимого.
        - Не знаю, Алис. Не хочу с тобой ссориться, но думаю, неправильно сразу его прощать. Хотя бы напиши, что тебя обижает, когда он себя так ведет.
        - Не буду. У него проблемы, а я стану нравоучения писать? - возразила я, быстро набирая ему ответ, что сделаю все так, как он скажет.
        - Ай, Елисеева, поступай, как знаешь, но потом не жалуйся! - разозлилась Катюша и, схватив сумку, пошла к лестнице. - И на физике я сяду с Марковым.
        Она обиделась, но я не собиралась извиняться. В конце концов, в чем была моя вина? Что я верю человеку, которого люблю? Что не ищу с ним ссор, а стараюсь понять? На физике и остальных уроках Катя со мной не садилась, а я старалась не смотреть в ее сторону.
        Среда наступила слишком быстро, и вот я уже сидела под кабинетом Анастасии Сергеевны, ожидая, когда меня вызовут на прием. Как и хотел Денис, я не призналась маме, что уже не девочка. Возлюбленный предложил мне договориться с врачом, чтобы сохранить в тайне мой маленький секрет. Если это не удастся, он был готов прийти к моим родителям и официально сознаться, что забрал честь их дочери. Но несмотря на такой решительный поступок, Денис сильно изменился. Я чувствовала это, хотя он все отрицал. Его сообщения стали сухими, когда я звонила днем, бросал трубку, говоря, что занят на работе, а вечером не хотел общаться, потому что устал. Даже сейчас, когда я написала ему, как мне страшно, он ограничился коротким «не боись, прорвемся».
        - Алиса Елисеева, входи, - из кабинета выглянула приятная женщина лет сорока и расплылась в улыбке, когда я стала подниматься со стула. - Как ты похожа на маму! Идем.
        Первый раз я была у гинеколога. Этот кабинет напоминал мне пыточную: белая кушетка, огромное кресло, тумбы, столики, пузырьки, коробочки, какие-то инструменты. С ужасом я думала, что меня здесь ждет.
        - Присаживайся на стул, и давай сначала поговорим, - сказала Анастасия Сергеевна и села за стол, открывая пустую медицинскую карту, - тебе полных семнадцать лет, так?
        - Да, - промямлила я, чувствуя, как стук сердца отдается в ушах.
        - Месячные с какого возраста идут? - не отрываясь от карты, продолжила она.
        - С тринадцати.
        - С тринадцати, а у врача первый раз? Выскажу твоей маме! Нужно становиться на учет сразу, как это происходит, - она перевела дыхание и снова улыбнулась, - мальчика нет, и ты еще не живешь, так?
        Вот тот самый неизбежный вопрос. Обманывать не было смысла, но я словно онемела. Анастасия Сергеевна подняла на меня взгляд и нахмурилась.
        - Алис, ты же поняла, что я спросила?
        - Да… поняла, - пискнула я, опустив голову.
        - Тогда дальше…
        - Живу, - перебила я врача, и женщина приоткрыла рот от удивления.
        - Прости, что? Ты же понимаешь, что подразумевает этот вопрос? Я имела в виду, живешь ли ты половой жизнью.
        - Да.
        Мне нужно было собрать все силы, чтобы все спокойно объяснить Анастасии Сергеевне, но вместо этого я разрыдалась. В конце концов, доктор не выдержала и, выйдя из-за стола, нежно меня обняла.
        - Ну, все-все, Алисонька. Не плачь. Расскажи все подробно. Это случилось не по твоей воле?
        Я в ужасе отпрянула от женщины. Неужели она подумала…
        - Нет, у меня есть мальчик, и мы с ним уже… Просто я не могу об этом рассказать маме. Вы же знаете, какая она строгая. Пожалуйста, Анастасия Сергеевна, не говорите ей ничего.
        - Алис, я, конечно, подруга твоей мамы, но, в первую очередь, врач. Если у тебя нет ничего серьезного, то мне не обязательно ставить Элю в известность, - подмигнула она.
        - Если нет ничего серьезного?..
        - Уверена, что все будет нормально. Проходи за ширму, переодевайся и на кресло.
        Мне показалось, что осмотр длился вечность. Хотя Анастасия Сергеевна работала бережно и аккуратно, все равно было очень неприятно. Она рассказывала мне о том, что видит, но я не понимала и половины из этого.
        - Твоему парню следует быть аккуратнее при контакте, - вздохнула она и, мне показалось, что рассердилась.
        - Что это значит? - растерялась я.
        - Когда у вас был последний контакт?
        - В воскресенье.
        - Прошло три дня, а у тебя до сих пор есть внутренние повреждения. Если бы не сказала, что у вас все было обоюдно, я могла бы предположить, что он взял тебя силой.
        - Нет, что вы?! У нас все было обоюдно, и мне совсем не было больно.
        - Хорошо. Одевайся. Сейчас подпишешь бумаги и можешь быть свободна.
        Я с трудом слезла с высокого кресла и на ватных ногах поплелась за ширму. Мне не понравился комментарий Анастасии Сергеевны. Она не обвиняла Дениса, но все равно думала о нем плохо. А он ни в чем не был виноват, и наша близость больше не была болезненной. Я переоделась в свою одежду и снова села на стул напротив врача.
        - Алис, я сейчас распечатаю бланки с заключением об осмотре. Нужно, чтобы ты расписалась. Заключение будет прикреплено к твоей карте, - она пустила на печать документы и повернулась ко мне, - я ничего не расскажу твоей маме, но прошу тебя саму о себе заботиться. У тебя совсем молодой организм, и твой парень должен это понимать. Ему следует быть осторожным, чтобы не навредить. В остальном - все в порядке. О результатах анализов сообщу позже по телефону.
        - Хорошо. Спасибо большое.
        - Не за что, - вздохнула она и положила передо мной бумаги. - Смотри, здесь я описываю, что у тебя увидела, - она указала ручкой на один из абзацев, - можешь прочитать, но не думаю, что ты поймешь медицинским языком. Так что… - она перелистнула страницу, - тут поставь подпись и расшифровку.
        Мне хотелось как можно скорее уйти из этого жуткого места, поэтому, бегло пробежавшись глазами по тексту, я наспех поставила подпись на заключении и стала собираться. Анастасия Сергеевна еще раз заметила, как я похожа на мать, просила передавать ей привет и отпустила меня.
        Стоило мне оказаться на улице, вдохнуть свежий морозный воздух, как я наконец смогла улыбнуться. Не веря удаче, что мне все-таки удалось договориться с доктором, я стала набирать номер Дениса. Так хотелось с ним поделиться… Но он снова был занят.
        - Лисенок, я рад, что все так вышло. Значит разговор с твоими предками откладывается. А теперь извини, мне нужно идти. Пока.
        Раньше в конце разговора он говорил, что скучает, ждет встречи, хочет увидеть… Уже три дня ничего этого не было. В голову лезли дурные мысли, и не давали покоя слова Лены, сказанные еще при первой встрече:
        «Даже если у вас и что-то получится, хотя я не уверена, что ты найдешь взаимность, долго вы не провстречаетесь. Ему скоро двадцать, в таком возрасте парни предпочитают девушек постарше, более опытных, кто сможет надолго удержать их рядом с собой. Девочки вроде тебя быстро наскучивают парням возраста Дена. Не в обиду тебе, просто разные жизни, интересы, да и просто поговорить не о чем».
        Я решила не надоедать сама Денису и не стала писать ему этим вечером, но надеялась получить сообщение от него. До трех ночи я не выпускала телефона из рук и уснула, так и не дождавшись заветной СМС.
        Мои дни тянулись, как обычно: школа, репетиторы, дом, скрипка. Родители работали, учителя готовили к экзаменам, репетиторы гоняли по тестам. Никто не догадывался о том, что для меня весь мир перевернулся. Наступила суббота. Чертова суббота, когда Денис должен быть выходным. За всю неделю он мне так и не написал. В пятницу днем, не удержавшись, послав к черту гордость, я сама набрала его номер. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
        - Алиса, дочка, мы с папой в Университет на кафедру, вернемся к вечеру. Уберись в зале, пропылесось, позанимайся и не скучай, - заглянула ко мне в комнату мама.
        Как только за родителями захлопнулась дверь, я стала собираться. Если я действительно ему надоела, то хотя бы пусть скажет это мне в лицо. Я надела платье, которое купила мама для встречи с Костей, распустила и причесала волосы, аккуратно уложив их на плечи, и вышла на лестничную клетку. Перед массивной железной дверью шестнадцатой квартиры я чувствовала себя лилипутом. Нужно было набраться смелости и позвонить в дверь. Набраться смелости. Позвонить. Набраться смелости. Позвонить. Я нажала кнопку дверного звонка, и громкая трель раздалась на всю площадку. Тишина. Я снова позвонила. Снова и снова. Он не открыл. Может быть, его не было дома? А может быть, просто не хотел меня видеть?
        Дурацкий телефон продолжал отвечать мне автоматическим женским голосом, что абонент недоступен, а мои сообщения уходили в пустоту и возвращались обратно, как недоставленные. У меня даже не было номера его друзей, чтобы через них найти моего парня. А моего ли? Поссорившись с Катей, я потеряла последнего человека, с кем могла поделиться невыносимой болью, что мерзким червем съедала меня изнутри. Я осталась одна.
        За окном белой манкой сыпал мелкий противный снег. Десять дней не было солнца. Десять дней, как Москва погрузилась в хмурое полусонное состояние. Десять дней я ничего не слышала о Денисе. Устроившись на подоконнике, я равнодушно смотрела на улицу. Кто-то переезжал. У нашего подъезда стояла большая грузовая машина, и какие-то люди копошились у кузова, выгружая светло-бежевую мебель. С другого конца дома во двор вошла мама. Нагруженная пакетами, она не спеша подошла к нашему подъезду и остановилась напротив машины. Моя любопытная Элеонора Викторовна не могла упустить случая узнать, кто и на какой этаж въехал. Болью в сердце отдалось воспоминание, как она также интересовалась Денисом. Видимо, выпытав все, что хотела, мама направилась домой.
        - Паша! Па-ша! Помоги с продуктами!
        Папа смотрел в зале какой-то русский фильм, причитая, какой бред нынче снимают, но, услышав жену, поспешил ей на помощь. Он всегда ругал маму за тяжелые сумки, но никогда не ходил с ней за продуктами и доносил тяжести только от коридора до кухни.
        - Эля, опять накупила тонны. Совсем о себе не заботишься, - хмуро пробурчал папа, входя на кухню.
        - Паш, а как мне вас кормить, если ничего покупать не буду? - фыркнула мама и устало опустилась на стул. - Алиса, милая, поставь чай.
        - Хорошо, мама, - я соскочила с подоконника и стала набирать чайник.
        - Паш, у нас новые соседи, - откусывая булочку, сообщила мама, - этот уголовник съехал.
        - Новые соседи? В шестнадцатую? - уточнил отец.
        - Да. В шестнадцатую.
        Наполненный водой чайник выскользнул из рук, обливая ледяной водой мои босые ноги. Перед глазами все потемнело, и я с трудом удержалась на ногах. Папа сетовал, какая у него неуклюжая дочь, мама вытирала салфетками мокрый пол.
        - Получается, это конец, - прошептала я, но родители не услышали.
        Глава 16. Девочка из страны без чудес
        После двухдневной оттепели снова ударили морозы. С крыш свисали сосульки, а улицы покрылись льдистой глазурью. Коммунальные службы активно посыпали дороги солью, а москвичи жаловались на испорченную обувь. Это повторялось из года в год и стало своеобразной зимней традицией. Мама всегда ругалась, если я не протирала обувь сразу по возвращении с улицы, ведь она быстро приходила в негодность от вредных реагентов, но сегодня, даже если бы я как следует промыла сапоги, это бы их не спасло. Слишком долгой вышла моя прогулка.
        После уроков я не пошла к репетитору, а вместо этого отправилась в Алтуфьево. Мне отчаянно требовалось найти Дениса. Понимая, что нашим отношениям пришел конец, я хотела услышать от него самого, что все кончено. Мне казалось, что только так я смогу жить дальше. Но где его искать? Я не знала, в каком кафе он работает, не знала, в каком баре играет, я не знала о нем практически ничего. Единственной ниточкой к парню были его друзья, и я поехала к ним в автомастерскую.
        Я была там один-единственный раз, и то добиралась на автомобиле. Все что помнила - это район, серые многоэтажки и магазин «Пятерочка» неподалеку. Люди куда-то спешили, кто-то спускался, кто-то поднимался из метро, а я стояла на улице и смотрела по сторонам, пытаясь понять, куда идти.
        - Извините, пожалуйста, - обратилась я к усатому мужчине в кожаной кепке. - Вы не подскажете, где здесь есть автомастерская?
        - Не местный, - кинул он и поспешил скрыться в переходе.
        Я до темноты бродила по дворам, похожим один на другой, как две капли воды. Телефон окончательно сел от холода и частых родительских звонков. Меня обязательно накажут, когда вернусь, но было все равно. И вот еще один двор, почти такой, как предыдущий, но только за ним проглядывали крыши знакомых гаражей. Неужели все же нашла? Я бросилась к ним, и, завернув за крайний, увидела ту самую вывеску «Автомастерская». Мне даже показалось, что в тот момент на улице стало теплее, хотя электронный градусник под вывеской показывал все те же минус десять. Подбежав к обшарпанным железным дверям, я стала в них колотить, но в ответ услышала лишь тишину.
        - Откройте! Эй! Кто-нибудь! - не веря тому, что все напрасно, я до хрипоты кричала, умоляя открыть дверь.
        - Девочка, сегодня они не работают, - недовольно сказал хмурый мужчина из гаража напротив, - завтра откроются в обед.
        - А вы не знаете, как их можно сегодня найти? - утирая варежкой слезы, спросила я.
        - Не знаю. Я только гараж здесь снимаю, а не дружбу с соседями вожу. Шла бы ты отсюда, девочка. Темно уже по гаражам и подворотням шастать, - пробурчал мужчина, с любопытством рассматривая меня, и я, кинув на прощание «спасибо», поплелась обратно в сторону метро.
        Шумный экспресс равнодушно увез меня в центр. Слезы не переставая катились по щекам, душу выворачивало наизнанку, но никто не обращал внимания на маленькую заплаканную девочку. Я была совершенно одна среди шумной толпы. Неважно. Пусть так.
        Домой я вернулась совсем поздно и сразу на пороге получила от матери хлесткую пощечину. Родители были совершенно правы, что злились: я заставила их переживать и волноваться. Вот только мне было настолько больно, что не осталось сил чувствовать вину и раскаяние. Молча выслушав все, что наговорили отец с матерью, ничего не объяснив им в ответ, я пошла спать, думая лишь о том, что завтра снова пойду в Лешину автомастерскую.
        Сильно промерзнув после многочасового гуляния, наутро я заболела: тело ломило, голова кружилась, а горло было словно в тисках. Но если бы я рассказала об этом родителям, то, кроме строгого выговора, получила бы постельный режим. За завтраком я изо всех сил старалась не показывать маме своего состояния, но она так злилась, что не стала надолго со мной задерживаться и, поставив на стол тарелку с омлетом, ушла на работу.
        Высидеть шесть уроков для меня казалось непосильной задачей. Уже на первой физике я чувствовала, что теряю сознание. В какой-то момент стало слишком нехорошо, и я попросилась выйти. Голова раскалывалась, а к горлу подступала тошнота. Чтобы немного привести себя в чувства, я намочила носовой платок ледяной водой и приложила ко лбу. Ненадолго стало лучше, и я по стеночке опустилась на пол, не в силах подняться обратно. Дверь в туалет скрипнула, послышался торопливый стук каблучков, и кто-то опустился рядом со мной.
        - Елисеева, ну ты точно идиотка! - процедила Катюша Иванова, убирая со лба платок и протирая им мое лицо. - Сейчас позову медсестру. Подожди.
        Она хотела уйти, но я удержала ее за руку.
        - Что такое?
        - Ты больше не обижаешься? - с надеждой спросила я.
        - Нет конечно. Сейчас я сбегаю за медсестрой, а когда тебе станет лучше, расскажешь, что тебя довело до такого состояния.
        - Денис. Он меня бросил и ничего не объяснил. Он съехал. Я ходила вчера в автомастерскую к его друзьям, но никого не застала. Сегодня мне тоже нужно… - с трудом пересиливая себя, сказала я.
        - Какая автомастерская, Елисеева? - вздохнула Катюша. - Тебе лечиться надо. А Денис твой еще пожалеет, что так поступил. Ценить должен был такую любовь.
        Она ушла, а дальше кто-то нес меня на руках, была жесткая кушетка, какой-то укол и приятное облегчение.
        Я проболела две недели и долгое время не шла на поправку: постельный режим, таблетки, уколы, микстуры. Родители сходили с ума, мама брала выходные и не отходила от моей постели, папа возвращался с работы раньше обычного и даже не поехал на очередную конференцию. А я тихо плакала, уткнувшись в юбку маминого домашнего платья. Мы не вспоминали нашу ссору, не говорили о том, что довело меня до болезни, словно это могло помешать поправиться. Впервые я чувствовала себя любимой дочкой, и от этого становилось немного легче.
        - Алисонька, девочка моя, все будет хорошо, - шептала мама, причесывая мои рыжие волосы. - Я же не слепая, понимаю, что все не просто так. Расскажи мне, что случилось, обещаю, не буду ругаться.
        - Нет, мам, я не могу, - тихо ответила я. - Обещаю, что больше не стану расстраивать вас с папой, но только не проси ничего рассказывать.
        - Хорошо, милая, только не плачь, а то температура снова полезет вверх.
        Катюша несколько раз в неделю приходила меня навещать, принося не только домашнее задание, но и мелкие гостинцы. А мне было так стыдно, что злилась на нее за Дениса, ведь послушайся я ее с самого начала - ничего бы не было.
        - Не говори ерунды, Елисеева, говорю же, не обиделась, - устало вздохнула она после моих очередных извинений.
        - Я, как поправлюсь, помогу тебе с физикой… и сочинение напишу, - я судорожно начала соображать, чем могу отблагодарить девушку, но она только нахмурилась.
        - А вот теперь точно обижусь. Я не из-за учебы с тобой общаюсь!
        - А почему?..
        - Думала, что мы подруги, но если ошибалась, то я пошла, - Катя поднялась со стула, но я схватила ее за руку.
        - Подожди!
        - Что?
        - Подруги.
        Это был переломный момент в моей болезни. С этого дня я медленно, но уверенно стала поправляться. Мама снова вышла на работу, а отец опять практически забыл о моем существовании, сосредоточившись на научном труде. Все возвращалось на круги своя, только меня никак не оставляли мысли о Денисе. Я все еще хотела разыскать парня и, глядя ему в глаза, услышать, что все кончено, и в один воскресный день, сама того не ожидая, получила зацепку, как его найти.
        Познакомившись с новыми соседями, мама завела с ними приятельские отношения. Это были люди средних лет - бездетная супружеская пара, яркий пример настоящей московской интеллигенции. Как-то вечером они пришли к нам на чай, и я случайно подслушала их разговор с мамой.
        - Да, это такая удача, что мы сняли эту квартиру за такие деньги! - воскликнула Людмила Николаевна.
        - С тем, сколько здесь дерут за коммуналку, не удивительно, что хозяин предпочел сдать жилплощадь, - подтвердил ее муж, Петр Петрович.
        - Ой, Людочка, а я как рада, что все так вышло, - всплеснула руками мама и стала подливать чай новой приятельнице, - но у вас же долгосрочная аренда, да?
        - Да, мы никуда не собираемся отсюда съезжать. Как я поняла, хозяин квартиры не в состоянии ее содержать, поэтому сдал нам, а сам живет в однушке. Мы платим коммунальные и небольшую сумму ему. К тому же, он одинок, без семьи, трешка ему ни к чему.
        Теперь мне стало понятно, почему Денис съехал. Он жаловался, что плата за квартиру непосильная, правда, тогда я думала, что он снимает, но парень сам сказал, что квартира его. Все логично. Оставалось только выяснить, где теперь живет Денис.
        Я все еще была на больничном и на следующий день не пошла в школу, хотя чувствовала себя уже здоровой. Как только за родителями закрылась дверь, я набралась смелости и направилась к соседям. Не имея ни малейшего представления, как начать разговор, я позвонила в знакомую до боли квартиру. Людмила Николаевна была писательницей и работала на дому, но открыла не сразу. Судя по ее заспанному виду, я разбудила женщину, но ничуть не смутилась.
        - Алиса, что-то случилось? - плотнее запахивая махровый халат, вопросила соседка.
        - Нет, Людмила Николаевна, простите, что потревожила и… разбудила. Но только вы можете помочь.
        - Что такое?
        - У вас есть адрес хозяина вашей квартиры? Его ведь зовут Денис?
        - Да, Денис…
        Мне удалось уговорить женщину продиктовать заветный адрес. Я выдумывала самые безумные причины и объяснения, но достучалась до соседки, только в голос разрыдавшись. Просить ее ничего не говорить матери было глупо, и я даже не стала пытаться.
        Денис жил в районе Новые Черемушки недалеко от метро, поэтому уже через час я добралась к нему. Конечно, он должен быть на работе в это время, но в душе теплилась слабая надежда - застать его. Какая ирония судьбы! В этом доме парень жил в квартире шестьдесят один. Но не успела я набрать цифры на домофоне, как подъездная дверь распахнулась, и молодая мамочка стала вытаскивать санки с малышом.
        - Я помогу! - вызвалась я и стала вытаскивать санки с другой стороны.
        - Уф… Спасибо, - улыбнулась мне женщина. - Вы сюда? Давайте открою.
        - Спасибо.
        Проскользнув в приоткрытую дверь, я первым делом подошла к подъездной батарее и, сняв варежки, положила на нее замерзшие ладошки. Мне нужно было немного времени, чтобы подготовиться к встрече. Стащив с головы шапку и наспех заправив за уши выбившиеся прядки, я достала из сумочки зеркальце и посмотрела на себя. Бледная, осунувшаяся, совершенно некрасивая. Но какая разница, если Денису я больше не интересна? В груди снова болезненно защемило, и я до крови закусила губу, чтобы не разрыдаться. Шестьдесят первая квартира была на третьем этаже, и я, отсчитывая каждую ступеньку, побежала наверх.
        - Пожалуйста, будь дома, - вслух прошептала я и нажала кнопку звонка.
        С другой стороны двери послышались торопливые шаги, а потом взрослый мужской голос спросил:
        - Кто?
        - Добрый день, мне нужно поговорить с Денисом.
        В ответ дверной замок щелкнул, и я увидела на пороге высокого мужчину лет сорока в спортивном костюме. Если бы не его хмурый взгляд, я бы сказала, что он привлекательный, но недовольное выражение лица все портило. Я непроизвольно поежилась и отшагнула назад.
        - Слушаю вас, девушка. Я Денис.
        - Простите, тут какая-то ошибка… Мне дали адрес новые квартиранты из шестнадцатой, я ищу владельца квартиры…
        - Шестнадцатой? В доме на Яузском бульваре? - уточнил он, и я кивнула. - Это моя квартира. Я вас слушаю.
        Но мне нечего было сказать. Вдруг я почувствовала необъяснимый страх и со всех ног бросилась вниз. Только на морозной улице получилось успокоить бешеное сердцебиение. Я подняла взгляд на дом и увидела в окне третьего этажа этого человека, но, как только он заметил, что я смотрю на него, скрылся за шторкой.
        - С тобой все в порядке? - взволнованно поинтересовалась мамочка, которой я помогла с санками.
        - Да, спасибо, - ответила я и с надеждой посмотрела на женщину. - Простите, вы случайно не знаете мужчину из шестьдесят первой квартиры?
        - Дениса? Да, мы живем в соседней. А почему ты спрашиваешь?
        - Это совсем глупо. Я ищу хозяина квартиры. Другой. Его тоже зовут Денис. Мне сказали, что он проживает тут, но… - я замолчала, понимая, какой каламбур несу. - Власов Денис, вы о таком не слышали?
        - Нет. У нашего соседа Дениса фамилия Суворов, но он тут снимает жилье, а в центре Москвы у него есть элитная трешка, - подхватывая на руки плачущего малыша, сказала женщина.
        - На Яузском бульваре?..
        - Кажется.
        - Спасибо.
        Выходило, что и в этом Денис обманул меня. Шестнадцатая квартира никогда ему не принадлежала. Но только почему он снял ее, пусть и на такой короткий срок? Для чего ему нужно было перебираться в наш дом?! А может быть, он с самого начала знал, что проживет там всего пару месяцев и поэтому стал со мной встречаться? Поэтому не хотел, чтобы я рассказывала маме о нас, чтобы успеть съехать?
        Электронное табло в метро показывало только два часа дня, а значит, у меня было достаточно времени до возвращения родителей. Я не поехала домой, а сразу направилась в Алтуфьево. Меня сжирала изнутри невыносимая боль, но именно благодаря этому я взглянула на вещи реально. Глупо было и дальше искать оправдания Денису. Все кругом были правы, только я, идиотка, слепо верила парню. А он обманывал меня. С самого начала обманывал, а сейчас просто вычеркнул из жизни. Что ж, пусть так оно и будет. Я не стану навязываться и, если не встречу его у друзей, просто передам через них, что хотела бы встретиться в последний раз, чтобы поставить точку. Возможно, это глупо, но мне нужно было это прощание.
        Я не заметила, как добралась до Алтуфьево. В этот раз ноги сами привели меня в знакомую автомастерскую, где у порога радостно вилял хвостом Пирс. Завидев меня, пес что-то промычал и, как и раньше, ткнулся мордой мне в ноги.
        - Пирс, приятель, - я радостно потрепала его за ухом, чувствуя неожиданный прилив нежности к собаке. Хоть он мне рад, а животные не умеют обманывать.
        - Смотри! - услышала я голос Андрея из темного гаража и шагнула внутрь. Глаза не сразу привыкли к свету, поэтому я стала щуриться, но смогла различить его и Лешу.
        - Что забыла здесь, Рыжая? - прогремел недовольный Алексей и чуть ли не прыжком подлетел ко мне. Я же искала глазами Дениса, но его не было. - У тебя спрашиваю, че надо тут?
        - Я… ты можешь передать от меня сообщение Денису?
        В этот момент я почувствовала себя такой маленькой, никчемной, жалкой, в то время как парень же возвышался надо мной, как великан. А его взгляд… Леша смотрел на меня с таким презрением, словно я последняя дрянь на свете. Но что я сделала? Полюбила его друга?
        - Ден о тебе слышать не хочет. Ему на хрен ничего от тебя не нужно. Вали, - с этими словами Леша пихнул меня к выходу. Я попятилась назад и чуть не споткнулась о порог, а парень со всей силы толкнул в грудь так, что я отлетела на заледеневший снег, сильно ударившись головой. Было больно, но я даже не пискнула.
        - Лех, совсем, что ли? - подлетел к нему Андрей и впихнул обратно в гараж. - А ты, Рыжая, проваливай. И чтобы дорогу сюда забыла! Дену ты на хрен не сдалась со своими сообщениями.
        Только Пирс жалобно смотрел на меня, но пса силой затащили в гараж и захлопнули массивную железную дверь. Я не сразу собралась силами, чтобы подняться, и просто лежала глядя на серое небо пустыми глазами. На языке вертелся один-единственный вопрос: «за что?» Неужели я настолько омерзительная, что со мной надо так? Чем заслужила такое отношение?
        - Пьяная, что ли? - послышалось откуда-то рядом, а потом кто-то легко пнул меня ногой под бок. - Молодая совсем, а уже нажралась. Эй, вставай, замерзнешь.
        Меня подняли на ноги и только тогда я узнала того мужчину, с которым разговаривала, когда приходила в прошлый раз.
        - Так и думал, что ты наркоманка. Пошла отсюда, пока ментов не вызвал! - прикрикнул он подталкивая меня к дороге.
        Мне не было обидно. Я вообще ничего не чувствовала, словно во мне не осталось ни грамма жизни, только пустая оболочка. Ноги сами понесли в сторону метро.

* * *
        Родители задерживались. Я успела вернуться до их прихода, хотя теперь мне было все равно. Хотят наказывать - пожалуйста. Телефон протяжно вибрировал, высвечивая на экране Катюшину фотографию, но и с ней говорить не хотелось. Я зашла в ванную, посмотрела на свое отражение и в этот момент осознала, как сильно ненавижу себя. Сама во всем виновата. Дура.
        Со скрипом повернулся вентиль, и из крана полилась чуть теплая вода. Ванна постепенно наполнялась, а я, сидя на краешке, наблюдала, как качается упавшая в нее крышечка шампуня. Когда вода дошла почти до краев, я не спеша в нее погрузилась. Если бы можно было утонуть… Вот так нырнуть и остаться под водой, пока кислород не кончится. Но как только легкие начинали гореть, я всплывала, жадно хватая ртом воздух. Слабачка, даже этого не могу. Я выбралась наружу и, замотавшись в полотенце, снова посмотрела в зеркало. Длинные мокрые рыжие волосы сейчас казались цвета красного дерева и доставали мне до середины ягодиц. Высохнут, и опять станут лисьего цвета… Рука сама потянулась за папиной бритвой. Он всегда пользовался опасной. Острая.
        Капля крови упала на белый кафельный пол, и я поморщилась от боли. Сполоснув лезвие под проточной водой, я еще раз провела бритвой по голове. Получилось неровно и не гладко, зато непривычно легко, словно я освободилась не просто от тяжести волос, но и от груза ошибки. Хотя это лишь временно.
        - Алиса! Алиса, немедленно сюда! - послышался из коридора раздраженный мамин голос. - Я была у Людмилы Николаевны. Что за допрос ты ей устроила утром?
        Я накинула халат, переступила босыми ногами через сбритые волосы, кучкой лежащие на полу, и вышла к маме. Стоило ей меня увидеть, как недовольство на ее лице сменилось непонятной гримасой ужаса и отвращения.
        - Алиса, что ты наделала? Твои волосы? Боже! Дочь?! - она замерла на пороге, не решаясь подойти, словно я прокаженная.
        - Прости. Я больше не могла, - виновато сказала я, почувствовав наконец что-то кроме боли - вину перед матерью.
        - Милая, что с тобой? Алисонька, давай обратимся к врачу! - отойдя от шока и пересилив себя, мама все же подошла и заключила меня в объятья.
        - Не надо, мам. Обещаю, что все будет хорошо. Теперь все будет хорошо, - я уткнулась лицом ей в грудь и крепко обняла. - Я закончу школу на отлично. И поступлю в МГУ на юридический. И буду работать в твоей конторе. Я сделаю все-все, что ты скажешь, обещаю. Я тебя никогда не ослушаюсь. Теперь.
        - Милая моя, - она подняла мое заплаканное лицо и поцеловала в лоб.
        - Мамочка, я обещаю, что все сделаю. Обещаю. Только не спрашивай у меня ничего, хорошо?
        - Хорошо, дорогая, - неуверенно ответила она, и у самой на глазах заблестели слезы. Мама никогда раньше не плакала.
        - И еще…
        - Что?
        - Я никогда больше не возьму в руки скрипку.
        КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
        Часть II. Знакомый
        Глава 17. Семейный праздник
        Это лето не радовало москвичей хорошей погодой. Июнь подходил к концу, а теплых солнечных дней можно было пересчитать по пальцам. Градусник показывал совсем не летние плюс семнадцать, моросил мелкий дождь, и совершенно не хотелось выбираться из теплой постельки, особенно если учесть, что забралась в нее совсем недавно.
        - Алиса! Дочь, ты встала? - мама по привычке без стука вошла в мою комнату и недовольно посмотрела на меня. - Поднимайся! Если не встанешь сейчас, проспишь до обеда и не успеешь привести себя в порядок к вечеру.
        - Мам, если я сейчас встану, то до вечера не доживу. Голова раскалывается, - проворчала я и перевернулась на живот, пряча лицо в подушку.
        - Сама виновата! Только потому, что у тебя праздник, я ничего не сказала по поводу возвращения утром.
        - Я была готова к твоим нотациям, так что, если очень хочешь, можешь оторваться. Настроение мне не испортишь, оно слишком хорошее, - ехидно улыбнулась я, рассматривая вполоборота, как меняется мамино лицо. Иногда меня забавляло ее злить. Мама уже давно не имела такого влияния, как в детстве, но продолжала упорно вмешиваться в мою жизнь.
        - Милая, я не собираюсь читать тебе нотации, но мне совсем не понравилось, что ты явилась утром, к тому же нетрезвая. Я просто за тебя беспокоюсь и не хочу, чтобы ты пошла по наклонной, - она села на край кровати и стала гладить через одеяло мою ногу.
        - Нетрезвая, - усмехнулась я и снова перевернулась на спину, - мам, да я почти не пила.
        - Перегар даже в комнате чувствуется! - возмутилась она.
        - Конечно, от четырех бокалов вина в моей спальне дикий смрад! - я потянулась за пачкой «Винстона» и с грустью отметила, что осталось только две сигареты.
        - Алиса, я не собираюсь с тобой спорить, - мама поднялась, расправила юбку и строго посмотрела на меня. - Костя отвратительно на тебя влияет!
        - Тебе пора на работу, - напомнила я ей, кивнув на часы.
        - С понедельника тебе тоже. Причем каждый день!
        - Но сегодня, к счастью, еще пятница.
        - Ладно, дочь. Мне действительно пора. До вечера. Ты же заберешь отца?
        - Конечно.
        Мама поцеловала меня в лоб, еще раз вздохнула, что в комнате пахнет перегаром, и все-таки ушла. Несмотря на то, что я спала всего два часа, чувствовала себя на удивление бодрой, если забыть про мигрень. Видимо, четыре банки энергетика, выпитых накануне, до сих пор действовали. А вчерашний день был сумасшедшим.
        Сварив большую кружку кофе, укутавшись в одеяло, я вышла на любимый балкон. Каждое утро, если я ночевала у себя, это был мой традиционный ритуал: кофе, сигарета и думы о насущном. Но сегодня в голове крутились только воспоминания о том, что было вчера. Двадцать второе июня, тот самый день, которого мои родители ждали с трепетом и волнением. Я официально стала выпускницей МГУ.
        Потратив шесть лет своей жизни, защитив диплом бакалавра и магистерскую диссертацию по семейному праву, я получила заветную темно-красную корочку. Для окончивших магистратуру с отличием по традиции проводили отдельную торжественную часть, которая ближе к вечеру, уже вне стен университета, превращалась в безбашенную вечеринку. Мы веселились до упаду, и домой я приехала только в шесть утра.
        Чертыхнувшись на себя за то, что договорилась о семейном праздновании на сегодня, а не завтра, я прикурила сигарету и с наслаждением затянулась. Курить я начала несколько лет назад. Сначала мною двигало чистое любопытство, но горький дым не оправдал ожидания, и после первой сигареты мне стало дурно. Тем не менее, на следующий день снова захотелось попробовать. Мне нравилось чувствовать себя взрослой, глядя на свое отражение с сигаретой в руках. Я долго крутилась у зеркала, вдыхая табачный дым, не затягиваясь, и томно выпуская его наружу, словно женщина-вамп двадцатых годов. Поначалу я могла легко бросить, но не чувствовала нужды отказываться от табака и со временем прочно закрепила в себе эту привычку.
        Докурив почти до фильтра, я выбросила бычок в пепельницу и уже хотела уйти с балкона, как заметила Людмилу Николаевну из шестнадцатой. Соседка развешивала на балконе белье, но, заметив меня, тут же принялась активно махать руками, улыбаясь искусственной белозубой улыбкой. Кивнув ей, я поспешила вернуться в спальню, чувствуя приступ тошноты от ее лицемерного дружелюбия. Людмила Николаевна все так же прекрасно общалась с моей матерью, но от постоянного сидения дома превратилась в настоящую склочную стерву-сплетницу. Стоило соседке только увидеть меня, ее бурная фантазия тут же рисовала разные картины моей дурной жизни, и она спешила поделиться ими с моей матерью. Кстати, именно от нее родители узнали, что я стала курить. Видимо, шестнадцатая квартира мой бич, постоянно доставляющий проблемы.
        Я снова забралась в кровать, сладко потянулась и закрыла глаза. Нужно заставить себя поспать, иначе вечером точно буду вялой воблой, а сегодня я никак не могла этого позволить. В восемь вечера у нас запланировано семейное празднование окончания университета. Правда, мои родители и не подозревают, какой сюрприз их ждет.

* * *
        Яндекс-пробки показывали по Москве восемь баллов, и я похвалила себя за то, что выехала за отцом раньше. Проще было бы добраться на метро, но уважаемый профессор Елисеев не мог до такого опуститься.
        - Алиса, не зайдешь в альма-матер? - улыбнулся папа, усаживаясь на пассажирское сиденье.
        - Нет, пап, я только вчера отсюда ушла, так что соскучиться не успела. К тому же нам пора, иначе опоздаем, - сказала я, выруливая с парковки МГУ.
        - Опоздаем в ресторан? Смешно, у нас столик заказан, - хмыкнул отец, доставая телефон из кармана.
        - Именно поэтому нужно приехать вовремя. Через пятнадцать минут, если не явимся, снимут бронь. Это популярное новое место.
        - Забегаловка какая-то. Не понимаю, почему не выбрать что-то получше?
        - Может быть, потому, что это мой праздник и я хочу провести его с близкими людьми в уютной атмосфере, а не в пафосном ресторане?
        - Как знаешь, - кинул папа и погрузился в свой смартфон.
        Мы приехали вовремя и прямо на парковке встретили маму в компании Кости и Кирилла Олеговича. Судя по лицам старшего поколения, им совсем не понравилось место, которое мы с Костей выбрали, чтобы отметить наш выпуск.
        - Дорогая, это и есть тот новомодный ресторан? Мне кажется, у нас класс повыше, - довольно громко шепнула мама, взглядом ища поддержки у Кирилла Олеговича.
        - Элеонора Викторовна, это отличное место. Оно только открылось, а у него много положительных отзывов. К тому же, Элис давно хотела здесь побывать, - вмешался Костя, спасая меня от маминого недовольства.
        - Оставь их, Эля. Молодежь теперь решает, - усмехнулся Кирилл Олегович.
        Ресторан «Фьюжн» открылся только в конце мая, но уже прогремел на всю Москву. Критики хвалили кухню, посетители атмосферу, а светские гости - интерьер и шумные вечеринки по выходным. Я никогда не была тусовщицей, но почему-то именно сюда хотела сходить.
        Место действительно оказалось очень симпатичным: простой, но стильный интерьер, дизайнерская мебель, длинная, во всю стену, барная стойка и отдельная зона под танцпол. Нас провели к столику и оставили меню.
        - Так, Алисе закажем сок, - деловито заявила мама.
        - У Алисы сегодня праздник, и она пьет вино, - спокойно прокомментировал Костя, за что получил недовольный взгляд моей матери.
        - Алиса пила вино вчера, и этого ей достаточно, - процедила она.
        - То было вчера, а сегодня новый день, - расплылся в улыбке Константин.
        - Я буду пить сухой мартини, так что вы оба можете прекратить спорить, - не отрываясь от изучения меню, сказала я.
        - А как же машина? - нахмурился папа.
        - Мы с Алисой договорились оставить машины здесь, заберем завтра. А нам вызовем такси, - ответил Костя.
        - Хорошо, - сдалась мать.
        Мы сделали заказ и попросили первым делом принести напитки. Первый тост был, конечно же, за наш выпуск. Костя, как и я, закончил с отличием. Он жил и дышал юриспруденцией, поэтому легко стал лучшим студентом курса. Своим красным дипломом я во многом обязана ему, потому что сама так и не прикипела к выбранной специальности.
        - Кость, давай покурим? - шепнула я, пользуясь тем, что мама с Кириллом Олеговичем заговорили о новом деле, а отец опять ушел с головой в телефон.
        - Идем.
        Уже несколько лет в Москве запрещалось курение в общественных местах, поэтому приходилось выходить на улицу, чтобы пропустить одну-две сигареты. Сейчас в этом был свой несомненный плюс: мне отчаянно требовался свежий воздух.
        - Ну, чего ты? - ласково спросил парень, притягивая меня к себе, как только мы оказались на улице.
        - Волнуюсь, - честно ответила я, - тем более, мать совсем достала.
        - С ней я уж как-нибудь справлюсь, а волноваться ты брось. Они же только этого и ждут.
        - Знаю… Что бы я без тебя делала…
        Костя был моей спасительной тростиночкой. Именно он вернул меня к жизни, когда даже родители отчаялись. После того как меня бросил Денис, все на свете потеряло смысл. Я с головой ушла в учебу, днями и ночами сидела за учебниками, зубрила наизусть параграфы, чтобы только не чувствовать себя никчемной, обманутой, грязной. Одноклассники поначалу меня жалели, но через какое-то время свыклись с моей закрытостью и снова перестали замечать. Разве что Катюша до последнего старалась меня разговорить, но и у нее не получалось. На выпускной я не пошла и с момента последнего экзамена не видела никого из своей школы.
        Костя вернулся из Лондона летом в год поступления. Мы встретились у моих родителей, когда мама устраивала праздничный ужин. На тот момент мои волосы немного отросли и торчали рыжими кудрями в разные стороны. Правда, глядя на себя такую, мне казалось, что лысина была больше к лицу. Бледное лицо, впалые щеки и тени под глазами только подчеркивали мое уродство на фоне нарядного платья, купленного мамой. Весь вечер Костя меня сторонился, а я чувствовала облегчение, потому что не приходилось себя пересиливать и с ним общаться. Но после ужина парень вдруг спросил разрешения у моих родителей со мной погулять. Тогда-то он и узнал, что со мной случилось.
        Мне было стыдно, но я больше не могла хранить в себе ту боль, что месяцами по крупице съедала меня изнутри. Была Катюша, но каждый раз глядя на нее, я вспоминала, что она с самого начала предупреждала меня насчет Дениса. А Косте, я почувствовала, что могу доверять.
        - Элис, и чего ты так раскисла? Больше полугода прошло, этот парень давно про тебя забыл. Живет в свое удовольствие и радуется, а ты тут себя гробишь. Не находишь, что это несправедливо? - Костя не стеснялся в выражениях и говорил, что думает.
        - Несправедливо, наверное. Но что делать, если мне ничего не хочется?
        - Глупая, ты просто не знаешь всех прелестей жизни, - усмехнулся парень. - Я тебе покажу.
        И он показал… Костя стал для меня путеводной звездой, я слепо шла за ним, делая все, что он скажет. Мы поступили на один курс и попали в одну группу. В отличие от меня, парень сразу нашел общий язык с однокурсниками, стал извечным заводилой и душой компании. Но Костя не забыл обо мне. Он постоянно брал меня на вечеринки, заставлял знакомиться с ребятами, общаться и даже танцевать… Мои родители в первое время были этому только рады, но потом маму стало беспокоить несерьезное отношение парня ко мне.
        У Кости было много девушек. Симпатичный парень, веселый, к тому же лучший студент курса, стипендиат. О нем мечтали многие, и он с радостью осуществлял девичьи мечты. Вороновы-старшие, как и мои родители часто упрекали парня за легкомысленность, каждый раз указывая на то, какая я серьезная девушка и что пора бы остановить выбор на мне, как самом достойном варианте.
        - Мне надо нагуляться. Повзрослею, захочу остепениться и женюсь на Элис, - вечно отмахивался он.
        Тогда моя мама и воспылала неприязнью к моему новому другу. Но апогеем их отношений стала практика Воронова младшего в адвокатском бюро. Костя всегда придерживался своего мнения и не шел на поводу у старших. Для моей матери он стал практикантом-бунтарем, и даже когда оказывался прав (а это случалось нередко), она находила повод его уязвить. При всем этом, идея женить сына партнера на мне у нее не пропала, вот только она боялась, что из-за моей безумной влюбленности в него и его легкомысленного нрава ничего не выйдет.
        - Дочь, нельзя позволять парню так себя вести! Еще вчера вы ходили в кино, а сегодня он гуляет с какой-то первокурсницей. Я понимаю, что ты его очень любишь, но стоит быть дальновиднее. Поговори с этой девицей. Скажи ей, что ты невеста Костика. И не позволяй ему вытирать об тебя ноги! Он таскается за каждой юбкой, а ты терпишь, ждешь и принимаешь обратно с распростертыми объятьями.
        Все было действительно так, как говорила мама: мы с Костей проводили вместе достаточно много времени - гуляли, ходили в кино или кафе. Потом он провожал меня домой, а сам шел к другим девушкам. В университете тоже не понимали наших отношений, за спиной обзывая меня дурой. Никто не знал о нашем уговоре. Никто не знал, что я его не любила. Во всяком случае, тогда.
        Костя давным-давно знал, что нас с ним сватают, более того, он не имел ничего против нашего брака. Именно так он мне и сказал, когда пригласил в кафе после приказа о нашем зачислении на юрфак.
        - Элис, это отличный шанс для нас обоих. Я всегда считал, что партнерство в бюро не лучшее решение, а если мы поженимся, то обе доли будут наши, - воодушевленно рассказывал парень.
        - Но мне все равно, - размешивая сливки в кофе, сказала я.
        - Ты ведь совсем не хочешь быть адвокатом?
        - Мне все равно…
        - Элис, очнись же ты! - чуть ли не крикнул Костя. - Если мы поженимся и объединим доли, я так раскручу бюро… А ты сможешь заниматься, чем пожелаешь, получая процент от своей части.
        - Костик, но замуж… Я же не люблю тебя, и ты меня…
        - При чем тут любовь, Элис? К тому же сейчас я не собираюсь на тебе жениться. Мне нравится быть твоим другом, давай просто общаться, а дальше решим, как быть.
        - Хорошо, - мы пожали друг другу руки и с того дня начались наши нестандартные отношения.
        Все изменилось три года назад, когда у матери Костика обнаружили рак. Опухоль оказалась злокачественной, и ни операция, ни долгое мучительное лечение не помогало. Женщина угасала на глазах. Для Кости это был страшный удар, и все это тяжелое время я была рядом.
        Как-то незаметно наша дружба переросла в нечто большее. Для меня Костя стал самым дорогим и близким человеком, а я для него - тихой гаванью, где он мог переждать непогоду, чтобы двигаться дальше. Мы начали встречаться по-настоящему.
        К этому времени я сильно изменилась и во многом благодаря парню. Костя настаивал на том, чтобы я ходила в салоны красоты, делала прически, выбирала стильную одежду. По крупицам он создавал новую Алису под себя, чтобы позже принять как женщину. Мои волосы из лисье-рыжего превратились в древесно-красный, и я больше не отращивала их до поясницы, сохраняя каскадную стрижку чуть ниже плеч. Каждый день делала макияж, и благодаря косметике выглядела на свой возраст, а не младше. От прежней забитой девочки Алисы почти ничего не осталось… почти…
        - Идем, Элис? Родители нас скоро в розыск объявят, - усмехнулся Костя, убирая с моего лица непослушную темно-рыжую прядь.
        - Идем, - улыбнулась я.
        - Да, кстати, когда лучше? За ужином или во время десерта?
        - Давай во время десерта, иначе мы не поужинаем нормально. Моя мать весь мозг съест, - рассмеялась я.
        - Она это может, - поддержал Костик и, обхватив мое лицо ладонями, притянул к себе.
        Не знаю, что случилось в этот момент, но я словно почувствовала чей-то взгляд. Отстранившись от парня, я посмотрела на здание ресторана и боковым зрением заметила, как жалюзи на окне второго этажа резко закрылись.
        - Мне кажется, за нами наблюдали, - прошептала я.
        - Кто? - Костя обернулся и, проследив за моим взглядом, посмотрел на то окно. - Тебе, наверное, показалось. Идем за столик.
        Мы вернулись вовремя: как раз принесли холодные закуски. Стоило нам сесть за столик, как Кирилл Олегович решил меня обрадовать. С понедельника я официально начинала работать в их адвокатском бюро, и меня ждало первое дело - бракоразводный процесс известного бизнесмена Акулова и его молодой супруги. Я выступала на стороне жены.
        - Алиса, не переживай. Мы тебе поможем, но это дело должно пойти в твой стаж. Оно заведомо выигрышное и этим резонансное.
        Этот бракоразводный процесс отличался от десятков аналогичных тем, что миллионер Александр Акулов, как оказалось, совсем не знал свою супругу. Для него это был третий брак, и мужчина, как всегда, составил брачный договор, по которому прекрасная длинноногая Вероника после развода оставалась ни с чем. Но женщина была куда дальновиднее, чем мог предположить умудренный опытом супруг. Она прекрасно понимала, что их союз не продлится вечность, и те блага, что имеет во время замужества, испарятся, как только она надоест состоятельному супругу. Вероника поставила свое условие в договор: за доказательство измены мужа ей полагалась компенсация в размере пятидесяти процентов от заработка и имущества, полученного неверным супругом в период официального союза. Акулова этот пункт не смутил, ведь в суде учитывались бы только физические доказательства, слов женщины было бы недостаточно. Он и не предполагал, что молодая легкомысленная блондинка на самом деле коварна и расчетлива.
        Вероника Акулова жила на содержании супруга, но часть денег, что получала от мужа, не тратила впустую, а откладывала на свой личный счет. Александр ни о чем не догадывался, будучи уверенным, что Ника все тратит на еду, салоны красоты и рестораны. Таким образом, женщина накопила достаточную сумму, чтобы оплатить услуги престижного адвокатского агентства, когда это потребуется.
        Через три года после свадьбы Александр Акулов охладел к жене, но подавать на развод не спешил. Его устраивало, что на деловые мероприятия его сопровождает шикарная молодая супруга, а что до остального, то он легко удовлетворял свои желания на стороне. Вероника догадалась об изменах мужа и поняла, что настало время действовать. Она наняла девушку, которая не просто соблазнила Акулова, но и умудрилась снять факт адюльтера на видео, причем неоднократно. С такими доказательствами обманутая супруга имела все козыри, чтобы как следует «подоить» неверного мужа.
        - На мой взгляд, они не должны разводиться, - сказала я, выслушав детали дела.
        - Почему? - нахмурился Кирилл Олегович.
        - Потому что прекрасно друг другу подходят. Оба конченые сволочи, - заключила я. - Не понимаю только, зачем этот Акулов вообще женился.
        - Есть такие личности. Им нужен официальный статус женатого. Только в этот раз Акулов просчитался. Нарвался на хитрую змею.
        Как-то плавно семейное празднование перетекло в обсуждение рабочих вопросов. Мой отец окончательно заскучал, мама бурно спорила с Кириллом Олеговичем насчет условий договора с последним заказчиком, распивая на двоих бутылку «Хеннеси», а Костя давал мне наставления по поводу первой встречи с клиенткой.
        - Десерт. Комплимент от нашего ресторана, - неизвестно откуда появившийся официант кивнул двум помощницам, и они поставили перед каждым из нас баранчик[3 - Баранчик - вид столовой посуды. Тарелка с крышкой. Используется, как правило, для горячих блюд.].
        - Как это мило, - расплылась в улыбке мама, которую задобрили несколько рюмок коньяка.
        - Раз нам принесли десерт, то я попрошу минуту внимания, - поднялся из-за стола Костик, и мое сердце бешено забилось от волнения, а щеки смущенно запылали. - Элеонора Викторовна, Павел Васильевич, я прошу у вас руки вашей дочери.
        Родители замерли, словно пораженные током. Они явно не ожидали такого исхода ужина. Первым от шока отошел мой папа и по-детски хихикнул. Это отрезвило маму и Константина Олеговича.
        - Костичек, ну наконец ты принял верное решение, - пролепетала мама, - конечно мы согласны!
        - Константин, мы с Элей отдаем тебе дочь, если, конечно, она сама согласна, - пафостно произнес отец и вопросительно взглянул на меня.
        - Ну, Алиса, твой ответ? - довольно улыбнулся Кирилл Олегович.
        - Я уже дала его Косте. Да.
        Мой жених достал из внутреннего кармана пиджака кольцо, которое мы вместе выбрали еще месяц назад и, взяв мою ладошку, аккуратно надел его на безымянный палец. У нас обоих на лице заиграла глупая улыбка, а будущий свекор громко потребовал принести шампанское. Под аплодисменты не только родителей, но и гостей ресторана мы сели за столик. Внутри меня приятным теплом разливалась радость, и было так хорошо, что даже не хотелось десерта. А вот мои родители от него решили не отказываться.
        - Как необычно оформлен десерт, - хмыкнула мама, разглядывая свое пирожное, - Паш, а у тебя?
        - Тоже странный рисунок… Что это? Змей Горыныч?
        - Трехглавая собака. Цербер. А у меня змея. Это что, мода такая в современных ресторанах? - недовольно вопросила мама.
        Я чувствовала, как вспотела ладошка, которую так трепетно сжимал Костя. Глупая, необоснованная догадка. Нет, это просто совпадение.
        - У меня жаба. Хм. И на ней галстук, как у меня. Что это? - Кирилл Олегович обернулся к официанту, но тот молча развел руками.
        - Может быть, розыгрыш? - предположил мой жених и снял крышку со своей тарелки. На пирожном красовался петух в точно таком пиджаке как у Кости, - Алис, если у тебя что-то…
        Он не успел договорить, потому что увидел очаровательного лисенка, аккуратно нарисованного кондитерскими красками на белоснежной глазури.
        - А у тебя миленько, - сказал он и хотел поцеловать в щеку, но я отпрянула от Костика, как ошпаренная. - Что такое, милая?
        - Мои поздравления, - прозвучал ледяной голос за моей спиной и раздался хлопок бутылки шампанского.
        Я поднялась из-за стола и посмотрела в глаза тому, кто шесть лет назад вдребезги разбил мое сердце. Денис сильно изменился: стал крупнее, мужественнее и оттого еще привлекательнее. Забытая годами боль снова сковала грудную клетку, но я мужественно сохранила спокойствие. У него уже не было пирсинга, вычурной прически и сережек. Спортивную одежду и джинсы сменили стильная рубашка и строгие брюки. Парень из моего прошлого превратился в мужчину. Мужчину, который смотрел на меня с ненавистью и презрением…
        - Поздравляю, Лисенок. Как видишь, я был прав. Твоим родителям удалось сбагрить тебя правильному мальчику. И работаешь, дай угадаю… адвокатом. С матерью. Как была ничтожеством, так им и осталась.
        Глава 18. Прошлое и настоящее
        Чтобы построить большой, красивый карточный домик, требуется много сил, старания, времени… Свой карточный домик я выстраивала годами, и вот наконец поставила последний этаж, когда приняла решение стать женой Кости. Сначала наши отношения строились на безоговорочном доверии и были не больше чем дружбой. Он не был влюблен в меня, а я… Я просто разучилась чувствовать. Но время шло, меняя не только наши жизни, но и нас самих. В какой-то момент мы посмотрели друг на друга по-другому, увидели нечто большее и решили быть вместе.
        По-настоящему, не из выгоды. Костя больше не поднимал тему брака, ведь будучи в отношениях, жениться только из-за холодного расчета мы уже не могли. Все шло своим чередом, и за месяц до окончания университета мой молодой человек сделал официальное предложение руки и сердца.
        Не было цветов, дорогого ресторана, сюрприза с миллионом воздушных шариков. Просто он и я на кухне за ужином из жареной картошки с грибами. Костя всегда был спокойным и рассудительным, когда дело касалось серьезных вещей, так было и в этот раз. Он сказал, что хочет жениться, потому что уверен: мы будем счастливы, ведь знаем друг о друге практически все, испытываем искреннюю привязанность, отлично подходим в постели и прекрасно ладим в бытовых вопросах. Слишком продуманный, просчитанный до мелочей взгляд на отношения. Это было именно то, что мне нужно.
        Обжегшись однажды, я больше не могла полагаться исключительно на чувства, мне требовались доказательства правильности своего выбора, и Костя их давал. Я полюбила его, искренне, всей душой, и знала, что мое чувство взаимно. Не было сомнений, что наш брак - самое верное решение, что, став женой такого прекрасного человека, я буду по-настоящему счастливой. Мой карточный домик был идеальным, но рухнул в одно мгновение, когда передо мной возник призрак из прошлого.
        Время словно замедлилось, превращая секунды в минуты. Все чувства мигом обострились. Боковым зрением я видела, как обескуражены родители, как Костя напрягся - они пока не поняли, что произошло. Каждой клеточкой тела я чувствовала зарождающуюся в моем женихе злость. Еще мгновение, и он встанет из-за стола, резко заведет меня за спину и попросит Дениса повторить ему в лицо то, что тот посмел наговорить мне.
        - Нет, Кость. Это мой ответ, - повернувшись к жениху, сказала я, читая в его взгляде удивление. Он пока не понял, с кем мы столкнулись, но, чуть кивнув, откинулся обратно на спинку стула.
        - Молодой человек, что вы себе позволяете?! - отойдя от шока, вмешался Кирилл Олегович, но Денис проигнорировал мужчину, все так же глядя на меня.
        - Я вижу здесь только одно ничтожество. И это ты, - негромко, чтобы не привлекать к нам ненужного внимания, но уверенно, показывая, что не боюсь, проговорила я. - Ты не имеешь права говорить мне что-то. Не имеешь права портить мой праздник и, уж тем более, упоминать моего жениха! Ты и мизинца его не стоишь!
        - Конечно, я же не учился в Англии, не папочкин сынок и не адвокат с тугим кошельком, - с ненавистью выплюнул Денис.
        - У тебя какой-то комплекс неполноценности на этот счет? Я выхожу замуж за Костю не поэтому. Я его люблю.
        - Что здесь происходит? - вмешалась мама. - Алиса, кто этот человек?
        - Как поживаете, дорогая соседушка? - расплываясь в омерзительной улыбке, Денис повернулся к моей матери, и она моментально побледнела. - Вы не рады встрече, Элеонора Викторовна? Не ожидали?
        - Я думаю… Здесь какая-то ошибка! Что вы тут делаете? Уголовникам не место в таком заведении! Я немедленно пожалуюсь! Вызовите мне директора ресторана! - мама, словно сошла с ума, она вскочила из-за столика, подлетела к обслуживавшему нас официанту и стала требовать позвать начальство.
        - Немедленно нас рассчитайте! Мы уходим, - прогремел отец.
        - Не беспокойтесь! Ужин за наш счет в честь праздника. А директор и владелец ресторана перед вами. Можете мне высказать о том, как вас здесь оскорбили, - заявил Денис.
        Его глаза светились тем самым демоническим блеском, какой я видела более шести лет назад, когда мы оставались наедине. Он смаковал ситуацию, получал удовольствие, унижая нас. Его довольное лицо словно пробудило во мне зверя. Вся та боль, что он причинил, с новой силой пронзила сердце. Только я больше не была маленькой слабой девочкой. Я стала женщиной, которая могла постоять за себя и дорогих мне людей.
        - Мы уходим! - обратилась я к родителям и кивнула им на выход.
        - Дочь, может… - начала мама, но замолчала, видя мое непреклонное лицо.
        - Он? - одними губами спросил Костя, и я еле заметно кивнула. В его голове сложилась картинка, он все понял. - Идем, дорогая, мы здесь ни минуты не задержимся!
        Мой жених поднялся, взял меня за руку и решительно повел к выходу вслед за удаляющимися родителями.
        - Как и всегда, безоговорочно слушаешь, что тебе говорят? Не умеешь принимать решения сама? Тебе же плевать на других, главное, чтобы самой было спокойно? - его насмешливый тон заставил остановиться.
        - Элис, идем! Или я поговорю с ним, - процедил Костя. Он не любил драки и всегда решал проблемы словом, но я видела, что он на пределе. Пусть для всех он выглядел совершенно спокойным, по его напряженному лицу, блеску в глазах, пульсирующей жилке на шее я понимала, что еще слово, и он сорвется.
        - Я не могу оставить последнее слово за ним, как тогда, - шепнула я и, отдернув руку, в два шага оказалась перед Денисом. Костя не остановил, но я понимала, что он дал мне не больше минуты.
        - Что такое, Лисенок? - склонив на бок голову, спросил Денис. - Правда глаза режет? Ты, как и в детстве, делаешь все, что говорят родители, хотя теперь слушаешь и женишка. Ты не умеешь думать о других! На всех готова наплевать, только чтобы угодить полоумной мамаше! Любишь его, говоришь? А он тебя?
        - Ты никто, чтобы судить обо мне или моих близких. Я тебя ненавижу! Ты мне противен! Больше всего на свете я жалею, что когда-то была с тобой!
        - Не поверишь, как об этом жалею я! Убирайся, Лисенок. Я надеюсь, что наши пути больше не пересекутся.
        - Я тоже на это надеюсь, - кинула я и уже хотела уйти, но Денис неожиданно схватил меня и развернул к себе. Наши взгляды встретились и… я пропала. Он смотрел все с той же ненавистью, презрением, но было что-то еще, что я не могла понять. От его касания по телу прошел ток, и воскресли те чувства, которые, как мне казалось, навсегда похоронены.
        - Мизинца его не стою? - Денис кивнул на Костю. - Только он отстаивается в сторонке, когда его невесту поливают грязью. А я бы, Лисенок, за тебя порвал любого.
        Я хотела спросить, что это значит, но не успела. Костя оказался рядом и со всей силы заехал Денису в челюсть. Инстинктивно я бросилась к нему, но жених привлек меня к себе, отрезвляя от глупого порыва.
        - Идем, - Костя повел меня на улицу, и я послушно последовала за ним, оглянувшись лишь однажды, чтобы увидеть, как Денис, поднимаясь, смотрел только на меня.
        Родители стояли у дороги, громко возмущаясь такой выходке. Побагровевший, как помидор, Кирилл Олегович кричал, что засудит ресторан, оставит нахального выродка ни с чем, а мама, во всем поддакивая, твердила, что Денису место в тюрьме. Только отец воздерживался от громких высказываний, застыв рядом с супругой с гримасой отвращения на лице.
        - Вы никого засуживать не будете. Этот человек не тот, на кого надо тратить время и силы. Пусть варится в своей злости. Оставим это в прошлом, - решительно заявил Костя, крепко сжимая мою руку.
        - Сын, тебя не смутило, как этот парень говорил с Алисой? Какие у них вообще отношения, что так…
        - Папа, мы закрыли эту тему, - перебил своего отца Костя, за что я была ему крайне признательна, - сейчас едем по домам. Элис сегодня ночует у меня.
        - Но Костик, раз вы решили пожениться, то, может быть, вам подождать до свадьбы? - осторожно предложила мама. Она всегда не любила, если я оставалась у Кости, считая это неприличным.
        - Нет, Элеонора Викторовна, мы с Элис ничего ждать не будем.
        Мы вызвали три такси и, отправив на первых двух машинах Кирилла Олеговича и моих родителей, сели в третью. Пока ждали такси, Костя предложил прогуляться до небольшого сквера неподалеку и ловко перевел разговор на другую тему. Скандал мы не обсуждали, но я знала, что как только останемся наедине, у меня состоится серьезный разговор с Костей. Только не это заботило. Я никак не могла выбросить из головы последние слова Дениса. Что он имел в виду, говоря, что за меня порвал бы любого? Я ведь ничего для него не значила, или… Но нет! Он попользовался мной и оставил за ненадобностью, его друзья в прямом смысле выбросили меня на улицу за попытку хоть как-то с ним связаться…
        - Элис, ты как? - тихо спросил Костя, чуть сжимая мою ладонь в своей. Мы ехали вместе на заднем сиденье желтого хендэ, и только сейчас, спустя десять минут пути, жених со мной заговорил.
        - Все нормально. Спасибо тебе, - слабо улыбнувшись, ответила я.
        - Это был Денис? Тот самый Денис?
        - Да.
        - Поговорим дома.
        Костя жил на Ленинском проспекте, в квартире, подаренной отцом за успешное окончание первого курса МГУ. Это место я воспринимала своим вторым домом, так часто здесь бывала. Костик не раз предлагал съехаться, но я всегда находила доводы этого не делать. Живя с родителями, я имела возможность изредка напоминать себе о прошлом: как настоящий мазохист, выходила на балкон и смотрела на окна шестнадцатой квартиры, вспоминая, с каким трепетом надеялась хоть мельком увидеть Дениса. Мне все еще было больно, но эта боль с годами притуплялась, и я с радостью понимала, что оставляю в прошлом самую большую ошибку. Сегодня я поняла, что прошлое имеет все ту же силу.
        - Элис, я налью тебе чего-нибудь выпить, - сказал Костя, усадив меня на диван в гостиной.
        - Спасибо.
        Он принес мне рюмку коньяка, и я залпом ее осушила, надеясь, что руки перестанут так сильно дрожать. Вроде бы даже помогло, но гнетущая тишина и нерешительность Кости начать разговор снова заставили забеспокоиться.
        - Ты на меня сердишься? - первая начала я.
        - Сержусь? Нет, милая, у меня нет причин сердиться. Просто я не знаю, что следует говорить, а о чем лучше промолчать, - вздохнув, сказал мужчина и присел на журнальный столик напротив меня.
        - Говори, - нахмурилась я.
        - Мы с тобой всегда говорили начистоту, я ничего не утаивал, ты тоже. Но сейчас несколько иной случай. Во-первых, я могу ошибаться, во-вторых, ты слишком мне дорога, чтобы причинять боль, в-третьих, я не хочу, чтобы что-то встало между нами. Я хочу жениться на тебе, Элис, создать семью, нарожать детишек…
        - Я всего этого тоже хочу, - прошептала я, обхватив ладонями Костино лицо. От его слов внутри разлилось приятное тепло и до безумия захотелось поцеловать возлюбленного.
        - Тогда пообещай мне две вещи, - пересаживаясь со столика на диван и подхватывая меня на руки, устраивая на себе сверху, сказал он.
        - Какие?
        - Первая - ты не станешь искать встреч с этим парнем. Ни при каких обстоятельствах с ним не заговоришь. Оставишь все, что было в прошлом. А вторая - будешь моей, не посмеешь усомниться в своих чувствах ко мне.
        Я должна была сразу же ответить «да», но что-то заставило задуматься. Костя слишком хорошо меня знал. Он понимал, что я попробую снова встретиться с Денисом, поговорить, узнать, что случилось, но это было не главным. Мой жених боялся, что первая любовь вновь воскреснет, и глупо было отрицать, даже спустя шесть с лишним лет Денис вызывал у меня настолько сильные эмоции, что даже к Косте не испытывала подобного. Вот только я не собиралась пускать под откос свою жизнь, перечеркивая все, что с таким трудом создавала. Наша стабильность была выстрадана годами, и поэтому слишком ценна.
        - Обещаю, мой хороший. Я люблю тебя, - легкий поцелуй подкрепил мои слова.
        - Этот Денис, конечно, редкостный мерзавец, но он вел себя так, будто сам на тебя обижен, - медленно расстегивая на мне рубашку, заговорил Костя.
        - Обижен? Он? - все приятные ощущения от касаний жениха мигом исчезли, уступая место злости. - На что он может быть обижен? Что спустя шесть лет после того, как он меня бросил, выхожу замуж? Что мой жених тот самый парень, с которым меня сватали? Что я стала адвокатом?
        - Родная, не злись. В том-то все и дело. Поведение Дениса не соответствовало твоим рассказам. Если бы он бросил тебя шесть лет назад, то не стал бы устраивать сегодня такое представление. Подумай сама, зачем? Пирожные, шампанское…
        А ведь Костя был прав. Он всегда отличался тонким умом, рассудительностью и умением видеть даже самые мелкие детали, что делало Воронова прекрасным адвокатом. Вот и сейчас он руководствовался холодным рассудком, не позволяя эмоциям взять верх. Костин подход отрезвлял и меня. Если бы Денис действительно мной только пользовался, если я не имела для него значения, стал бы он устраивать подобное представление да еще на глазах у гостей своего ресторана? И его последняя фраза, что не давала мне покоя…
        - Я должна с ним поговорить, нужно выяснить… - я хотела встать, но крепкие руки жениха привлекли меня обратно.
        - Нет, Элис. Ты дала слово, - строго сказал он.
        - Но, Костя, ты прав! Что-то случилось тогда! Денис бросил меня не просто так. Как ты не понимаешь? Я не могу сидеть, сложа руки! - я попыталась оттолкнуть жениха, но он только крепче сжал в своих объятьях.
        - Элис, ты пообещала!
        - Зачем тогда ты все это мне рассказал? Для чего? - голос дрогнул, а на глаза навернулись слезы, с потрохами сдавшие все мои чувства, чем причинила Косте боль, но ничего не могла с собой поделать.
        - Промолчать - все равно, что соврать. Я не мог поступить так с тобой, Элис, - он большим пальцем стер слезинку и поцеловал мою соленую щеку. - Но я не позволю тебе встречаться с этим парнем.
        - Почему? - тихо вопросила я, боясь обидеть Костю, но не в силах молчать.
        - Не хочу, чтобы он посмел и слово тебе грубое сказать. Ты это не заслужила. К тому же, могу ошибаться на его счет. Если он действительно тебя тогда бросил, то сейчас тебе снова будет больно. Но больше всего боюсь, что прав, и тогда потеряю тебя. Я люблю тебя, Элис.
        - Ты боишься, что я оставлю тебя ради него? - впервые я увидела перед собой не того обычного, спокойного, уверенного в себе Костю, а испуганного парня. Сердце больно защемило, и во мне появилось столько нежности, что я была обязана ее подарить моему мужчине. Легко коснувшись губами его шеи, я шумно вдохнула его аромат.
        - Боюсь, очень боюсь, - проговорил он и, прикрыв глаза, откинул голову на спинку дивана, позволяя себя целовать.
        - Я твоя, мой милый. Только твоя.
        Перекинув через него ногу, я села верхом на Костю и стала медленно расстегивать его рубашку. Его широкая грудь часто вздымалась от прерывистого дыхания, а я оставляла быстрые поцелуи на горячей бронзовой коже. Он привстал, помогая мне снять рубашку, и сам стал раздевать меня.
        Наша одежда разлетелась по гостиной, его губы терзали мою шею, в то время как я, обхватив его торс ногами извивалась в предвкушении скорой разрядки. Возбуждение было слишком сильным, обжигающе острым, чересчур болезненным. Я не желала признаваться себе, но неожиданно нахлынувшая страсть, пришедшая на смену нежности, была вызвана отнюдь не Костей. Кожа горела, все еще помня поцелуи другого.
        - Лисенок, я тебя дико хочу! Что ты со мной делаешь? - Денис стал стягивать с меня водолазку еще в прихожей, не давая мне войти в квартиру.
        - Что ты творишь? - засмеялась я, все еще чувствуя стыд за свое поведение, но не меньше своего любимого желая отдаться запретной страсти.
        - А что мне делать, если могу быть с тобой так чертовски мало? Леха с Ленкой даже обиделись, что сегодня не пошли с ними в кино, а снова дома, - заводя меня в спальню и снимая шерстяную юбку, заявил парень.
        - Ну, мы могли бы пойти с ними. Ребята правы, мы все время проводим у тебя…
        - Потому что не хочу делить тебя ни с кем. Не хочу, чтобы твое внимание принадлежало еще кому-то.
        - Я тоже не хочу тебя делить ни с кем…
        - Элис, ты плачешь? - Костя замер, почувствовав, как моя слезинка упала на его плечо.
        - Нет, милый… Это просто эмоции. Прошу тебя, не останавливайся.
        Костя аккуратно опустил меня на прохладные простыни. Он нежно провел кончиком языка по моей шее, чуть прикусил нежную кожу над ключицей и повел губами вниз до груди… Я прогнулась в спине и в голос простонала, когда кончик его языка коснулся моего набухшего соска…
        - Ты такая сладкая, что мне хочется снова большего, - прошептал Денис, аккуратно стягивая с меня белье, внимательно рассматривая самое сокровенное, заставляя краснеть до кончиков волос.
        - Денис, не надо, - проговорила я слишком хриплым, не своим голосом.
        - Тебе же нравится, я знаю. И не смей стесняться. Мы уже не в тех отношениях, чтобы стыдиться. Расслабься, Лисенок, - он чуть надавил на мои коленки, и я сдалась, позволяя снова подарить себе незабываемое наслаждение.
        - Я люблю тебя, Элис, - прошептал Костя, заставляя широко распахнуть глаза.
        - И я люблю…
        Мы лежали в спальне, глядя на звезды через открытое окно. Несмотря на дождливый день, к ночи распогодилось. Откуда-то снизу доносился шум дороги, чей-то смех и мелодия, наигранная на гитаре.
        - Хочешь, закроем окно? - спросил мой жених, крепче прижимая меня к своей груди.
        - Нет, пусть идет свежий воздух, - прошептала я и, прикрыв глаза, устроила голову на его руке.
        - Лисенок, да ты замерзла! Сейчас закрою балкон, - Денис хотел встать, но я ухватила его за руку, не желая отпускать, - но тебе же холодно.
        - Пускай. Под одеялом мне тепло, а если ты рядом…
        - Глупенькая, если заболеешь, что мне делать? - Денис все же встал и, не стесняясь своей наготы, прошел к балконной двери и захлопнул ее. - Если сляжешь с гриппом, я буду чувствовать себя виноватым, а твои церберы не позволят тебя навестить.
        - Не хочу думать, что сделают родители, если узнают про нас…
        - Когда-нибудь это случится, - вздохнул парень, забираясь ко мне под одеяло и прижимая меня к себе, - ты совсем холодная, Лисенок. Придется терпеть, я не отпущу тебя, пока не согрею.
        - Можешь меня совсем не отпускать, - наслаждаясь его теплом, чувствуя терпкий запах его тела, проговорила я.
        - Тогда твои родители точно убьют меня еще до того, как официально представлюсь твоим парнем, - усмехнулся Денис, целуя меня в макушку.
        Мои родители… Если бы они узнали про мои отношения с Денисом, то ни перед чем не остановились бы, пока нас не разлучили бы. Шесть лет назад я наивно полагала, что смогу им противостоять, что нужно только дождаться совершеннолетия, но сейчас поняла, как заблуждалась. Что я могла тогда? Плакать? Устроить голодовку? Требовать встреч с возлюбленным? Мои родители умнее, дальновиднее, расчетливее… Удивительно, как мне удавалось так долго водить их за нос, встречаясь с плохим парнем. А что если мне все же это не удалось? Что если они все узнали? Тогда наше расставание с Денисом и его безосновательная ненависть ко мне - дело рук моих родителей! Я должна узнать, что произошло, должна поговорить с Денисом…
        - Элис, завтра я заеду за своей машиной, пригоню к дому, а потом за твоей. Ты будешь меня ждать. Не хочу чтобы ты приближалась к его ресторану, - Костя крепче прижал меня. - Знаю, милая, что сейчас мучают воспоминания, но нужно подождать. Скоро ты снова забудешь этого парня.
        А я бы, Лисенок, за тебя порвал любого
        Глава 19. Шесть лет назад на самом деле
        Мы часто говорим, что с понедельника начинаем новую жизнь - садимся на диету, бросаем дурную привычку, записываемся в спортзал. Для меня последний июньский понедельник стал началом новой эпохи. Мой первый рабочий день в качестве дипломированного адвоката.
        Я с трепетом и волнением ждала этого дня. Мне не терпелось начать работу, правда, причиной такого рвения было отнюдь не желание реализовать себя в профессии. После разговора с Костей я не могла найти себе места. Старые, как мне казалось, зажившие раны вновь закровоточили. Все, о чем я могла думать - что на самом деле случилось с Денисом шесть лет назад. Во мне снова проснулась семнадцатилетняя Алиса, во всем и полностью верящая соседскому парню. Но как бы я ни хотела выяснить правду, сделать это не могла, ведь тогда пришлось бы нарушить слово, данное Косте, и поговорить с Денисом. Я слишком уважала своего жениха, чтобы так поступить.
        Мы приехали с Костей в бюро на его машине. Мою так и не успели забрать от ресторана. Правда, надобности в ней особенно не было. Теперь все мое время будет вертеться вокруг работы, домой буду добираться с мамой или же с Костей, если поедем к нему.
        - Не волнуйся, милая, все будет отлично, - прошептал жених, легко целуя меня перед залом совещаний, где меня ждала моя первая клиентка.
        - Ну почему ты не можешь пойти со мной? - снова заканючила я.
        - Ты же знаешь, Элис, у Роднянского не будет другого времени, - вздохнул Костя. - Но ты запиши все на диктофон, а вечером послушаю показания Вероники, и выработаем стратегию.
        - Спасибо, Кость.
        У Кости на это утро была назначена встреча с важным клиентом, перенести которую он не мог. Дело о многомиллионном наследстве, за которое боролся сын покойного и его молодая жена. Мой жених представлял интересы сына, который уже десять лет вел отцовский бизнес и сейчас мог потерять все, только потому, что отец не оставил завещания, а наследницей первой степени являлась молодая вдова. Мне нравился Павел Роднянский - человек дела, трудоголик, отличный бизнесмен, и я поддерживала жениха в его рвении помочь мужчине. К сожалению, о своей клиентке я не могла сказать ничего хорошего.
        На нашем знакомстве с Вероникой присутствовал Кирилл Олегович, который представил меня как молодого, но очень ловкого адвоката. Окинув меня критическим взглядом, госпожа Акулова выразила сомнения на мой счет, но будущий свекор уверил клиентку, что волноваться не о чем. Он представил мое участие в деле, как обманный маневр: супруг Вероники не станет переживать из-за неопытного адвоката, не зная, что делом будет заниматься совсем другой человек.
        - Так моим разводом займетесь вы? - игнорируя мое присутствие, она обратилась к Воронову-старшему.
        - Конечно, Вероника. А Алиса Павловна станет моим голосом, - учтиво ответил адвокат.
        - В таком случае, я спокойна.
        Гордый Кирилл Олегович сам опросил клиентку, задал наводящие вопросы и договорился о следующей встрече. Я же все это время чувствовала себя лишней. Прощаясь с нами, Вероника лишь кивнула в мою сторону, когда с Вороновым раскланялась, как с хорошим другом.
        - Видишь, дорогая, все отлично прошло, - гордо заявил мужчина, как только мы остались вдвоем.
        - Не понимаю, для чего вам я, если делом занимаетесь вы. Ах, да! Я же отвлекающий маневр для Акулова! - не выдержала я.
        - Алиса, что тебя так задевает? Ты еще слишком неопытна, и волнение Вероники оправдано. Тем более, мы с твоей мамой договорились помочь.
        - Но как-то не упомянули, что я буду не адвокатом, а пылью, которую вы пустите в глаза Акулову.
        - Послушай, девочка. В этом деле в выигрыше все: я принесу прибыль нашему бюро, ты получишь шикарную пометку в личное дело, а Вероника обдерет своего муженька, - усмехнулся Кирилл Олегович, усаживаясь на край стола. - Я вообще не понимаю, чем ты недовольна. Тебе самой не нравилось ни это дело, ни наша профессия. Мы все сделаем сами, а ты, как говорится, расслабься и получай удовольствие.
        Мне стало невыносимо противно находиться с этим человеком в одном кабинете. Я на дух не переносила будущего свекра и терпела его только из-за Кости. Удивительно, насколько разными они были. Никогда бы не подумала, что у такого замечательного человека мог быть алчный и беспринципный отец. А именно таким и был Воронов-старший.
        Ничего не ответив, оставив последнее слово за довольным собой мужчиной, я ушла из зала совещаний. Очень хотелось найти Костика и выговориться, но жаловаться на его же отца - не лучшая идея. Я решила немного остыть и успокоиться. До обеда было два часа, а там я бы сориентировалась, что рассказать жениху, а о чем умолчать.
        Закрывшись в своем еще не обжитом кабинете, я снова погрузилась в мысли о прошлом. Даже встряска со старшим Вороновым не помогла отвлечься. Черт возьми, кто бы мог подумать, что спустя шесть лет мне снова будет так же больно, как тогда. Не ожидая от себя, я взяла со стола подставку для канцтоваров и со всей силы запустила ее в стену. Пластмассовая конструкция рассыпалась на осколки, а я, схватив пачку «Винстона», направилась к курилке.
        Мне повезло. В небольшом прокуренном помещении никого не было, и я, затянувшись сигаретой, опустилась на старый кожаный диванчик. Никотин не успокаивает. Это миф. Самовнушение, но такое действенное. После первой сигареты сразу взяла вторую. Обычно я не курила много, но сейчас не могла иначе. Катастрофически требовалось мифическое успокоение.
        - Элис, вот ты где! - зашел в курилку Костя и сел рядом со мной. - Переживаешь?
        Сердце пропустило удар. Меньше всего на свете я хотела показывать Косте, что мне все еще больно из-за Дениса, но ему врать не умела. Мужчина взял мою ладошку и переплел наши пальцы.
        - Знаю, отец рассказал. Не думай об этом. Пусть разводом занимается он, у тебя еще будут настоящие дела, - улыбнулся Костя, и я с облегчением поняла, что он ошибся в причине моих терзаний.
        - Хорошо, - улыбнулась я.
        - Элис, у меня возникли некоторые сложности из-за Роднянского. Мне нужно ехать в Питер, - серьезно сказал он.
        - В Питер? Когда? Надолго?
        - Поеду сегодня на машине, а вернусь в воскресенье рано утром.
        - Я бы с радостью поехала с тобой…
        - Тебя никто не отпустит в твой первый рабочий день, - вытаскивая у меня из пачки сигарету и прикуривая, проговорил Костя. - Но потом как-нибудь махнем на выходные.
        - Договорились, - я опустила голову ему на плечо и прикрыла глаза, чувствуя неприятное беспокойство из-за того, что останусь одна до воскресенья. Это будет слишком сложно.
        - Родная, я так и не забрал твою машину от того чертова ресторана, но пригоню ее в воскресенье, - виновато произнес Костя.
        - Я сама могу…
        - Нет, - резко перебил он. - Не надо тебе там показываться. Не хочу, чтобы произошла случайная встреча, когда меня не будет рядом.
        - Я буду скучать по тебе…
        - Я тоже.
        После обеда Костя уехал домой за вещами и оттуда сразу в Петербург. А у меня потянулась скучная однообразная неделя, пережить которую смогла только мыслями о выходных. По делу Акуловых я занималась только бумажками и прочей ненужной бюрократией. Справляясь за пару часов, все остальное время я выискивала в Интернете информацию о ресторане «Фьюжн» и его владельце. Я дала Косте слово, что не стану искать встреч с Денисом, и не нарушала обещание, читая о нем в сети. К сожалению, а может быть, к счастью, про хозяина ресторана не было никаких статей, только пара интервью, в которых моя старая любовь рассказывал о своем заведении. Оказалось, он все так же любил музыку и в выходные сам устраивал дискотеки, превращая ресторан в ночной клуб. Такой формат заведений вовсю набирал популярность в Москве, и проект Дениса, судя по всему, был успешным.
        Как глупая влюбленная девочка, я распечатала Денисову фотографию из статьи и каждый день подолгу смотрела, пытаясь разгадать в его взгляде причину, по которой шесть лет назад мы расстались. От хандры спасали лишь редкие звонки Кости, у которого дело о наследстве шло как нельзя лучше.
        В субботу утром я проснулась на рассвете, словно мне что-то не давало спать. В комнате было душно, хотя с вечера балконную дверь оставила нараспашку. Из-за холодного лета ночью воздух успевал сильно остыть, поэтому на улице было не больше пятнадцати градусов - то, что нужно, чтобы привести мысли в порядок. Я вышла на балкон.
        По пустому Яузскому одиноко бродил белый ничейный пес. Такая редкость для центра Москвы. Но не это заставило всматриваться в собаку. Эта псина была очень похожа на Пирса. В сердце больно кольнуло и я, наспех надев спортивный костюм, даже не умывшись и не причесавшись, побежала на улицу.
        Собака все еще бродила по бульвару, засовывая морду во все подряд урны. Голодный, бедняга. Это был не Пирс. Не белый бракованный доберман, а самая обычная дворняга. В кармане штанов я нащупала сотню и, свистнув псу, позвала его за собой к круглосуточному магазину.
        - Кушай, маленький! - улыбнулась я, раскрывая перед собакой упаковку недорогих сосисок. Пес с благодарностью посмотрел на меня и тут же приступил к трапезе, а я не спеша поплелась к дому.
        Родители еще спали, а я решила провести бессонное утро с пользой и, приведя себя в порядок, пошла к метро. За целую неделю я выучила режим работы Денисова ресторана и точно знала, что в такое время он закрыт. Мне не хотелось напрягать после поездки Костю просьбой пригнать мой автомобиль, но и отказываться на неделю от личного транспорта не собиралась. После того, как заподозрила родителей в причастности к нашему с Денисом расставанию, дорога до работы в одной машине с мамой стала невыносимой.
        За завтраком в небольшом кафе я позвонила Косте с ясным намерением предупредить, что еду за машиной, но так и не решилась в этом сознаться в разговоре. Жених был не в духе из-за осложнений своего дела, и я подумала, что не стоит его лишний раз волновать. Нет. Не поэтому. Я струсила, потому что он бы понял то, в чем сама себе боялась признаться: в глубине души я тешила себя надеждой случайно столкнуться с Денисом.
        На дверях ресторана «Фьюжн» красовалась табличка «Закрыто», а через темные окна можно было рассмотреть только столики с перевернутыми на них стульями. Пользуясь тем, что внутри никого не было, я подошла к окну и с интересом стала рассматривать интерьер. Когда мы здесь ужинали, ресторан был для меня просто симпатичным местом, а сейчас вдруг стал предметом гордости за человека, которого когда-то любила.
        Моя машина была припаркована за рестораном в таком удачном месте, что меня никто не мог увидеть. Поэтому, стоило мне в нее сесть, я смогла дать волю слезам. Как же хотелось разыскать Дениса и объясниться, но данное обещание сжигало меня изнутри. Нужно было уезжать. Скорее, пока не совершила глупость.
        Повернув ключ в зажигании, я уже собиралась выехать, как вдруг увидела, как открылась задняя дверь ресторана, и какой-то парень вытащил огромный мусорный мешок. Он кинул его в бак, стоящий рядом, и вернулся в помещение. Дальше я не думала, что делаю.
        Я прошла по темному коридору на звук доносящихся голосов и оказалась у двери на кухню, где тот парень, что выходил, что-то оживленно рассказывал другому. Меня они не заметили, и я тихо пошла дальше. Мне было страшно, что вот-вот встречу Дениса, но продолжала идти, пока не вышла в главный зал. Здесь за одним из столиков ко мне спиной сидели мужчина и женщина. Они что-то живо обсуждали, считали на калькуляторе и отмечали в ноутбуке. Дениса с ними не было. Я уже хотела уйти, но что-то заставило остановиться.
        - Извините, Денис Власов сейчас здесь? - спросила я необычно высоким от волнения голосом, который сама бы не признала, не знай, что сказала я.
        - Как вы сюда попали? Мы закрыты, - повернулся ко мне мужчина, и я узнала в нем Андрея, а в женщине - Лену.
        - Ты?! - она встала из-за столика и посмотрела на меня, как на призрака.
        - Кто это, Лен?
        - Алиса. Та самая дрянь, которая чуть не сломала Дену жизнь, - ядовито произнесла Лена, и мне стало не по себе от ее слов.
        - Какого черта приперлась? - поднялся Андрей и хотел направиться ко мне, но Лена его удержала.
        - Андрей, я сама с ней разберусь, - отстукивая каблуками, словно загоняя гвозди в крышку моего гроба, Лена быстро подошла ко мне, - что тебе нужно от Дениса? Мало того, что ему сделали?
        - Лен, я пришла поговорить с Денисом, - как можно сдержаннее ответила я.
        - Поговорить? Ты так спокойно это заявляешь? Поговорить… - она наигранно передразнила меня, но я не собиралась отступать.
        - Да, мне нужно поговорить с ним. Нормально, - из последних сил сохраняя самообладание, повторила я.
        - Нормально? А нормально было отобрать у парня все, что он с таким трудом заработал?! - перейдя на крик, она сделала шаг ко мне, и я отступила. - Для тебя это была игра, развлечение богатенькой девочки, тебе не понять, как это - работать круглые сутки, чтобы жить мало-мальски прилично. Не ты полжизни торчала в детдоме, отказывая себе во всем на свете. Денис пахал, как лошадь, за гроши и не заслужил, чтобы его выкинули, как плешивого пса, когда так нужны были деньги!
        - Лен…
        - Не смей со мной заговаривать, тварь! Корчила влюбленную девочку, а как мать к стенке прижала, так вся любовь куда-то исчезла? Скажи, как тебе спалось в тепле на своей мягкой кровати, зная, что Ден мотает срок?
        - Что?! - я не хотела верить словам Лены. Какая-то путаница! Каша! Но, черт возьми, разум по крупицам собирал из ее пламенной речи страшную картину.
        - Я знала, что ваш роман не приведет ни к чему хорошему, - немного успокоившись, холодно произнесла она, - только не представляла, насколько страшными будут последствия. Тогда не понимала, как страшно иметь врага-адвоката.
        Я больше не могла ее слушать. Мне срочно требовался воздух. Не разбирая дороги, я бросилась к черному ходу, а в голове крутились слова Лены, брошенные с такой ненавистью: детдом, выкинули, как плешивого пса, мотает срок… Боже мой! Что же тогда случилось?
        Я завела мотор и рванула с места. Было плевать на скорость, штрафы и ограничения…
        Корчила влюбленную девочку, а как мать к стенке прижала, так вся любовь куда-то исчезла?
        Мама! Значит, я была права, это сделала она.
        Я думаю… Здесь какая-то ошибка! Что вы тут делаете? Уголовникам не место в таком заведении!
        Она всегда звала Дениса уголовником, но в этот раз говорила в буквальном смысле. К тому же, моя любопытная мамаша после случившегося только возмущалась о нахальности Дениса, но не интересовалась, почему он так сцепился со мной.
        Слезы застилали глаза, и я смахивала их дрожащей рукой, чтобы хоть как-то различить дорогу. Мне хотелось как можно скорее увидеть мать. Теперь я была обязана узнать, что случилось.
        Не представляла, насколько страшными будут последствия. Тогда не понимала, как страшно иметь врага-адвоката.
        Идея пришла так неожиданно, что я резко вывернула руль, не обращая внимания ни на знаки, ни на сигналящие машины. Глупо. Опасно. Но не сейчас… буду судить себя за это потом. Мне нужно самой докопаться до правды и только потом требовать ответа матери. Теперь я знала, где искать.
        Бюро в субботу не работало, только охранник Борис спал на своем посту. Мужчина спросонья даже не понял, что случилось, когда я пробежала мимо него.
        - Алиса Павловна, все в порядке? - поинтересовался охранник, пока я отчаянно нажимала кнопку лифта.
        - Да. Мне нужны кое-какие документы. Буду у себя, - кинула я и практически вбежала в лифт.
        Я прекрасно помнила те дни, когда Денис пропал. С точностью до даты, дня недели, часа. Мне не составило труда найти архивные дела шестилетней давности, а среди них - дело моего Дениса. Его судили за драку, а адвокатом обвинения была Елисеева Элеонора Викторовна. Обвиняемый признал вину, приговор: четыре года заключения в колонии общего режима. Четыре года. Четыре чертовых года! Дата суда…
        Я лежала дома с высокой температурой, считая, что любимый меня бросил, и радовалась только тому, что мама отпрашивается с работы и проводит много времени дома. Она не отпрашивалась. Она несколько изменила вид деятельности… Конечно, заседания на которых подсудимый признает себя виновным по всем пунктам, заканчиваются быстро.
        Я опустилась за свой стол, продолжая листать папку дела Власова Дениса. Крупные соленые капли падали на документы, а я даже не удосуживалась их смахнуть. Но тут моя руку замерла на одной из бумаг. Я сразу ее узнала. Заключение врача женской консультации. В горле встал ком, когда вновь его прочитала. Теперь, будучи юристом, отслушав курс судебной медицины, я понимала, под каким мерзким документом поставила подпись. Денис никогда не был со мной груб. Каждая наша близость была обоюдной, наполненной страстью и желанием. Он не мог нанести мне всех тех травм, которые якобы нашла у меня врачиха. Любой судья, глядя на это заключение, получил бы подтверждение факта изнасилования. Неужели, мать пошла настолько далеко?
        Заключение не было прикреплено к делу официально. Видимо, маму что-то остановило. Она знала, что я никогда не выступлю против Дениса, зачем тогда все это? Я собрала все бумаги в папку и побежала к лифту. Внутри меня была пугающая пустота. Мне отчаянно требовались ответы.
        Когда я приехала домой, отца не было. Мама стояла на кухне, нарезая овощи для супа. Она не подняла на меня взгляда, когда я вошла, но в ужасе отпрянула от стола, как только на него упала папка с делом Дениса.
        - Говори, - процедила я. Мама прикрыла глаза и отвернулась к окну. - Говори! И не смей врать!
        - Говорить? А что говорить? - она взяла из серванта бутылку коньяка и налила себе рюмку, которую залпом осушила. - Что говорить, Алисонька? Ты и так все поняла. Я засадила этого уголовника в тюрьму, где ему и место. И знаешь что? Я не жалею. Если бы потребовалось, снова пошла бы на это, чтобы спасти любимую дочь!
        - Спасти любимую дочь?! Да я чуть с ума не сошла. Я жить не хотела! - поднимаясь в лифте, я давала себе обещание не плакать, но нагло его нарушила, разрыдавшись.
        - Но потом ты его забыла, сошлась с Костей, выходишь замуж…
        - Я не просила тебя об этом! Как ты?.. Как?
        - Ты нас с отцом за дураков считаешь? - мама налила себе еще коньяка и села на стул напротив меня. - Думала, мы не узнаем, что наша дочь, как последняя потаскуха бегает к соседу, чтобы удовлетворять его потребности? Я убить тебя хотела, а его кастрировать. Отец остановил. Это его идея.
        - Папина? - я до последнего надеялась, что он ни при чем, но и эта слабая надежда канула в лету.
        - Да, мы с Пашей вместе решили избавить тебя от этого мерзавца, - мама взяла себя в руки и заговорила до тошноты спокойно.
        - Расскажи, как все было…
        - Уверена, что хочешь это услышать? - она изогнула бровь, скривившись в отвратительной усмешке, а я почувствовала непреодолимую ненависть к родной матери.
        - Да.
        - Хорошо. Твое право, - она осушила еще одну рюмку и снова себе налила, - я наняла одного парня, он лежал в больнице с несколькими переломами и ушибами. Подрался с кем-то на улице. Этот парень спровоцировал твоего любовничка, тот его и ударил. Место было выбрано удачно. Под камерами. В травмпункте старые травмы идентифицировали, как свежие.
        - Но как это возможно? - нахмурилась я.
        - За деньги возможно, - холодно ответила женщина.
        - Продолжай, - потребовала я.
        - Что продолжать? Все вполне понятно. На этого мерзавца подали заявление. Все улики были против него. Конечно, я не забыла поставить в известность начальство забегаловки, где этот хмырь работал, о том, что на него заведено уголовное дело.
        - И Дениса уволили, - докончила я за нее.
        - Никогда не забуду, как вытянулось у него лицо, когда я пришла в качестве адвоката обвинения.
        - Как тебе удалось добиться от Дениса признания? Он подписал повинную!
        - Я просто доходчиво объяснила молодому человеку, что ему обеспечен срок. А так есть шанс этот срок уменьшить, - мама замялась, я чувствовала, что она что-то не договаривает и, кажется, поняла сама.
        - Ты ему пригрозила, что иначе засадишь за изнасилование, ведь так? Уговорила свою подружку состряпать это заключение… Только ты блефовала. Знала же, что никогда на это не пойду, - с отвращением кинула я, не глядя на мать. Эта женщина была мне противна.
        - Он, кстати, сначала не поверил, - усмехнулась змея, - сказал, что его Лисенок на такое не пойдет. Но когда я показала подписанное тобой заключение врача, тут же замолк и согласился подписать повинную.
        - Никогда не видел такого почерка, - подойдя ко мне сзади и склонившись над моей тетрадкой, сказал Денис.
        - Мне с раннего детства ставили руку, - не отрываясь от сочинения, ответила я.
        - Красиво. Если бы не видел своими глазами, не подумал бы, что можно писать так быстро и в то же время красиво.
        Я подошла к окну, распахнула его настежь и вдохнула полной грудью. В кухне катастрофически не хватало воздуха. Я задыхалась, но в то же время словно уже была мертва. Вот так в одночасье мой мир рухнул. Все эти годы были одним сплошным обманом. Тот, кого считала предателем, оказался жертвой, а самые близкие люди всадили нож в спину.
        - Ладно, дочь. Что сделано - то сделано. Теперь у тебя достойная жизнь: образование, престижная работа, хороший жених. Как видишь, мы с папой все же знали, как лучше для тебя…
        - Знали, как лучше для меня?! - срываясь на крик, я повернулась, чтобы взглянуть в глаза женщине, которую двадцать четыре года звала матерью.
        - Алиса, ты думаешь, мне было легко? У меня сердце кровью обливалось, когда тебя видела: маленькая, несчастная, а когда ты побрилась наголо… - голос мамы все-таки дрогнул, и на ее лице появились эмоции.
        - Из-за тебя, - отчеканила я, не тронутая первыми мамиными слезами.
        - Но в результате! В результате-то все наладилось. И у тебя, и даже у этого парня.
        - Теперь я понимаю, почему он устроил весь этот спектакль в ресторане, - усмехнулась я и опустилась на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги. - Он хотел утереть нос тем, кто отобрал у него жизнь. Хотел показать, что его не сломили…
        - Это было отвратительно, дочь. А Костя должен был тебя защитить, а не смотреть, как этот мерзавец тебя оскорбляет.
        - Костя все сделал правильно, он знал, что ответить должна я. В отличие от тебя и отца, он понимает мои чувства.
        - Дочка, не будь жестокой…
        - Нет, Элеонора Викторовна, с этого дня я вам не дочь!
        Мне было противно видеть мать. Эта женщина не вызывала больше ничего, кроме омерзения. Своим поступком она дважды убила родную дочь, в первый раз - отобрав любимого, заставив почувствовать себя ненужной вещью, которой попользовались и выбросили за ненадобностью, а второй раз - сейчас, дав понять, как сильно я ошибалась все эти годы.
        - Ты отказываешься от родной матери? - ошарашено переспросила она.
        - Я тебя ненавижу. Ненавижу всем сердцем, - не отводя взгляда, проговорила я и пошла прочь с кухни.
        А я бы, Лисенок, за тебя порвал любого!
        Денис… Я должна с ним поговорить, объясниться, попросить прощения за мать, хотя она не заслуживает прощения. Я должна. Сегодня же.
        Глава 20. Разбитая рамка
        Точка невозврата. Я достигла ее в тот момент, как узнала, что мои родители поступили, как последние сволочи, сломав жизнь молодому парню только потому, что он осмелился закрутить роман с их дочерью. С этого дня у меня не стало ни матери, ни отца.[4 - Прежде чем осуждать Алису, подумайте, что поддаваясь сильному чувству, мы не слушаем разума.]
        Я кинула на кровать большую дорожную сумку и стала собирать свои вещи. Только основное, то, что покупала сама со стипендии и зарплат с подработок, или подаренное Костей. От родителей мне ничего не было нужно. К счастью, машину покупали не они. Мой старенький фольксваген отдал мне дед, после операции на глаза.
        - Алиса, ты куда собралась? - удивилась мать, видя меня в коридоре с вещами. Когда я ушла к себе, она осталась на кухне. Видимо, думала, что я успокоюсь. Только на этот раз ошиблась.
        - Я здесь не останусь ни минуты. Повторяю, с этого дня у вас с отцом нет дочери, - холодно ответила я и шагнула к двери, но женщина, которую некогда я звала матерью, перегородила проход.
        - Как ты так можешь? Я носила тебя под сердцем девять месяцев, мучилась рожала, воспитывала, кормила и поила… Что за человек может отказаться от родной матери? - эмоции, наконец, взяли верх над ее холодностью, и она позволила себе слезы.
        - Вы с отцом не имели права так поступать, - стараясь оставаться спокойной, ответила я, хотя внутри все переворачивалось от боли. Я не могла простить родителей, но при этом ненавидела себя за то, что говорю подобные вещи.
        - Мы сделали это ради тебя. Ради твоего блага, Алисонька. Все же получилось. Все равно вы бы разошлись, детская любовь не бывает вечной. Только подумай, какая бы была твоя жизнь, если бы ты тогда осталась с этим детдомовцем…
        - Так ты знала, что он сирота? - поразилась я, последняя надежда, что в матери было хоть что-то человечное, испарилась.
        - Я должна была все про него выяснить, - стала оправдываться мать. - Он тебе не пара и никогда ей не был. Не тогда, так потом угодил бы в тюрьму. Что с таких взять? Детдомовская шушера.
        - Знаешь, я бы могла понять и попытаться простить вас, если бы вы просто рассорили нас с Денисом, запретили бы встречаться, наказали меня, посадили под домашний арест, в конце концов. Но я не могу простить, что вы сознательно сломали жизнь человеку! Самое малое, что вы с отцом можете сделать, это выпросить у Дениса прощения. А ты должна сделать все, чтобы с него сняли это липовое обвинение. Дай показания…
        - И потерять свою практику?! - ужаснулась мама, приложив руку к груди со стороны сердца, будто мои слова чуть не вызвали приступ. - К тому же, дорогая, приговор был вынесен и исполнен. Прошло шесть лет с суда.
        - Боишься только за себя! Какая же ты эгоистка! - я подняла с пола сумку и шагнула к двери, но мать снова схватила меня за руку.
        - Алиса! Одумайся! Я же тебя люблю! Ты самое дорогое, что есть у нас с отцом, - она крепче, почти до боли сжала мою руку и не дала ее вырвать, отчаянно потянув меня на себя. - Дочка, не уходи! Пожалей нас с папой! Меня пожалей!
        - Я останусь только в том случае, если ты все исправишь. Расскажи о том, как подставила Дениса. Добейся, чтобы с него сняли обвинения и признали невиновным. Кстати, за то, что он отсидел по ложному обвинению, ему полагается компенсация от государства…
        - Нет, Алиса. Я не могу, и ты это знаешь. Сама должна понимать, чем мне это грозит.
        - В таком случае, нам не о чем разговаривать.
        Мать сдалась и отпустила мою руку. Закинув на плечо сумку, я вышла в подъезд и стала ждать, когда освободится лифт, а она стояла рядом, облокотившись о косяк, молча глядя, как я навсегда покидаю родной дом. Я не успела уйти, потому что меня ждал другой сюрприз - лифт остановился на нашем этаже, и из него вышел отец. Он непонимающе посмотрел на меня с сумкой на плече, нахмурился и перевел взгляд на мать.
        - Что происходит? - хмуро вопросил он.
        - Алиса собралась уходить из дома, - всхлипывая, ответила мама. - Все из-за этого уголовника.
        - Не понимаю. Объясни, что такое? - отец посмотрел на меня, недовольно сверкнув маленькими карими глазками.
        - Я знаю, как вы подставили Дениса. Знаю, что это была твоя идея! - выпалила я.
        - И что? - отец прошел мимо меня и стал разуваться в прихожей, поглядывая на меня через плечо.
        - И что? Ты так спокойно говоришь? Я уже сказала маме, что останусь с вами, только если вы признаете, что натворили и добьетесь оправдания Дениса!
        - Это невозможно. К тому же, мы поступили правильно, - отрезал отец и, не глядя в мою сторону, пошел в комнату. Мать замешкалась в коридоре, не зная за кем идти, но я разрешила ее терзания: нажала кнопку лифта и вошла внутрь.
        Я долго сидела в машине, не зная, куда ехать. Мои вещи лежали на заднем сиденье, руки сжимали руль, печка постепенно прогревала салон. Что мне теперь делать? Без дома, без семьи, с фиктивным прошлым и неопределенным будущим? Я почувствовала дикое желание закурить, словно сигарета могла помочь определиться. Никотин не отвечает на вопросы, он только внушает мнимое спокойствие. Пусть мнимое, но спокойствие. Только пачка оказалась пуста. Чертыхнувшись себе под нос, я все-таки завела машину и поехала в сторону садового кольца.
        Если не хочешь стоять на месте, но не знаешь, куда идти - двигайся по кругу. Так я и поступила. Я понимала, что мне нужно поговорить с Денисом, рассказать ему все от начала до конца, попросить прощения за родителей, вот только было безумно страшно. Он ненавидел меня, его друзья - презирали. А что если мне не поверят? Что делать дальше? И как жить с чувством вины? Пусть я этого не хотела, но именно из-за меня родители покалечили парню жизнь.
        Я приехала к ресторану Дениса поздно вечером, когда в нем вовсю гремела музыка, а бак моей машины практически опустел. Мне не хотелось вести разговор с заплаканным лицом, поэтому перед этим заехала в небольшую кофейню, где, пока варили крепкий кофе, в туалете привела себя в порядок. Взглянув еще раз в зеркало, я глубоко вздохнула и пошла к ресторану.
        - Мест нет. Вы бронировали или вас ожидают? - поинтересовался молоденький администратор на входе, к счастью, не тот, что был, когда случился скандал.
        - Нет, я пришла к Денису Власову, - ответила я, как можно спокойнее.
        - Он вас ожидает?
        - Нет… Я… я старая знакомая.
        - Денис сегодня не играет. Он на втором этаже за столиком. Но у него встреча. Я не уверен, что он сможет уделить вам время, - учтиво и даже несколько виновато сказал Александр, судя по его бейджу.
        - Александр, я не стану мешать. Если Денис не сможет уделить мне время, то уйду.
        - Хорошо. Прямо по лестнице и направо. Столик в самом конце на балконе.
        Я не думала, что меня так просто пропустят. Ожидала, что отправят восвояси ни с чем. Но как только первая преграда рухнула, я почувствовала силы идти дальше, идти до конца.
        В поздний час «Фьюжн» не был похож на тот ресторан, где неделей ранее мы ужинали. Сейчас это был самый настоящий ночной клуб: темный с яркой светомузыкой, мельтешащими лазерами, бьющими по ушам басами и разгоряченной танцующей толпой. Барная стойка превратилась в бармен-шоу, где три накаченных парня жонглировали бутылками, поджигали разом целые ряды шотов, смешивали яркие коктейли. Я не сомневалась, что во всем этом есть частичка Дениса. Помня, с каким упоением он играл на вертушках на той импровизированной вечеринке, где у нас все началось, я представляла, с каким фанатизмом он создавал это место. Безумно хотелось его поздравить, обнять, сказать, как горжусь им… Только… только сначала нужно все ему объяснить.
        Я медленно поднялась по лестнице, словно пыталась оттянуть момент «икс» и, оказавшись на втором этаже, замерла, не решаясь ступить дальше. Сердце отбивало чечетку и колотилось в унисон с басами клубной музыки. Я глазами нашла дальний столик, где разместилась большая компания, но сразу не увидела Дениса. Вдруг стало так страшно, что я уже была готова сбежать, но разум кричал, что если не поговорю с ним сейчас, потом будет только хуже.
        Денис сидел с краю, вальяжно развалившись в кресле, внимательно слушая то, что ему рассказывали. На их столике дымились кальяны, стояло несколько початых бутылок виски и ведерки с шампанским. Два диванчика были заняты молодыми, дорого одетыми мужчинами, которые словно о чем-то докладывали Денису, который внимательно, не перебивая, их слушал. А красивые длинноногие девушки цедили шампанское, соблазнительно закусывая клубникой. Не так я представляла деловую встречу…
        Я не знала, как привлечь к себе внимание Власова, а подойти к столику и обратиться прямо, не решалась. Все, на что хватило сил - просто смотреть на него, ожидая, что он почувствует мой взгляд. Почувствовал. На какое-то мгновение мне показалось, что все кругом померкло. Был только он, была только я. Денис удивленно смотрел на меня и не сразу опомнился, чтобы что-то сделать, но все-таки первый вышел из оцепенения, что-то кинул мужчинам и практически выпрыгнул из-за стола. Он в два шага оказался рядом, схватил меня под локоть и потащил к лестнице.
        - Ты делаешь мне больно, - выдавила я, понимая, что завтра останутся синяки от его пальцев, что так сильно впились в руку.
        - Какого черта ты тут делаешь? Как вообще осмелилась прийти? - прошипел он.
        - Денис, мне нужно с тобой поговорить! Это очень важно! - выпалила я, стараясь не тушеваться под его яростным взглядом.
        - Нам не о чем говорить! - отрезал он.
        - Я прошу тебя! Это очень важно! Умоляю!
        - У меня встреча. Я занят.
        - Я подожду.
        - Подождешь? Это может занять много времени. Будешь ждать часами? - усмехнулся он, все еще не отпуская моей руки, но уже не делая больно.
        - Я шесть лет ждала, так что какие-то несколько часов…
        - Шесть лет ждала? Да ты и не помнила о моем существовании! - он разозлился и снова до боли сжал мою руку, отчего я вскрикнула.
        - Помнила… Я тебя ни на минуту не забывала. Об этом и хочу поговорить…
        Денис криво улыбнулся, словно был доволен тем, что услышал. А может быть, ему доставлял удовольствие мой жалкий вид? Он отпустил мою руку, смерил меня высокомерным взглядом и кивнул.
        - Хорошо. Поговорим. Жди за барной стойкой внизу. Когда освобожусь, позову тебя, - больше не говоря ни слова, он развернулся и пошел к своему столику.
        Я спустилась на первый этаж и села за стойку. Это место прекрасно просматривалось сверху и Денис, сидя за столом, мог за мной наблюдать. Что он и делал, как только вернулся к компании.
        - Что будете, красотка? - игриво поинтересовался бармен.
        - Кофе, пожалуйста. Двойной эспрессо.
        - Кофе? Так скучно! Давайте сделаю коктейль, который вам наверняка понравится.
        - Извините, я за рулем, - улыбнулась я.
        - В таком случае, коктейль будет безалкогольный. Но поверьте, это лучше, чем скучный кофе! - подмигнул бармен.
        - Хорошо. Давайте коктейль… и кофе.
        Он действительно угадал и смешал несколько вкусов так, что мне понравилось. Да и вообще, атмосфера места была приятной. Как и любой бармен, парень, обслуживающий меня, пытался узнать причину моей грусти, разговорить, только мне совершенно не хотелось общения. Я деликатно объяснила, что хочу побыть одна и он, наигранно грустно вздохнув, принялся за работу, но периодически подмигивал, чтобы я совсем не заскучала.
        - Извините, красавица, могу я вас угостить, - прошептали мне на ухо, и, обернувшись, я увидела перед собой молодого привлекательного брюнета.
        - Не стоит, спасибо, - холодно ответила я и отвернулась.
        - Почему же? Вижу, вы одна. Я бы мог составить вам компанию, - он устроился на стул рядом и, облокотившись на стойку, стал внимательно меня рассматривать.
        - Мне не нужна компания. Я жду человека, - отрезала я.
        - Вы ждете уже час. Я сразу вас заметил, как вы сели. Думаю, он не придет. Глупец. Как можно оставить такую девушку одну?..
        - Повторяю, я не нуждаюсь в компании. Спасибо, - я отвернулась от мужчины и мельком взглянула на второй этаж. Хмурый, как туча, Денис внимательно наблюдал за мной.
        - Шампанское и два бокала! - громко крикнул бармену мой ухажер.
        - На всякий случай, если планируете угостить меня, я за рулем, - сказала я, но мужчина только шире улыбнулся.
        - Значит, поедем вместе на такси. Отвезу вас домой, а если не захотите, можем ко мне…
        - Предпочитаю свой автомобиль.
        - Ну, почему вы так холодны? Что сделать, чтобы ваше сердце растаяло? - он наигранно изобразил жалостливое лицо, но меня только раздражали эти настойчивые подкаты. Я ненавидела, когда люди с первого раза не принимали отказа, и уже теряла контроль, готовая вот-вот взорваться.
        Бармен поставил на стойку ведерко с шампанским и два бокала. Хотел налить, но мой ухажер жестом его остановил и, не сводя с меня взгляда, стал сам медленно наполнять бокалы. Один он поставил передо мной, второй поднял в тосте.
        - Ну что же вы? Я же не просто так купил бутылку…
        - Я вас предупреждала, что не пью. Купили бутылку - ваша проблема.
        - Ну хватит тебе ломаться! Я оценил твою неприступность. Но поговорим начистоту, тебя кинули, я свободен, почему бы…
        - Ее никто не кинул! - раздался рядом грозный голос Дениса. - Девушка ясно дала понять, что не интересуется твоей компанией. Бери свое шампанское, бокалы и ищи другую добычу на ночь.
        - Ладно-ладно, ухожу.
        Мой недоделанный ухажер стек со стула и, прихватив бутылку, растворился в толпе. Денис окинул меня изучающим взглядом, словно пытался что-то во мне найти, и жестом подозвал бармена.
        - Дим, слушай, эту девушку вверяю тебе. Чтобы никто не приставал и не цеплялся. Я скоро закончу с Тензигом и за ней спущусь. Ты понял?
        - Да, босс, будет сделано! - бармен забавно отдал Денису честь и подмигнул мне.
        - Спасибо, - проговорила я, но Власов проигнорировал благодарность и снова ушел.
        - Повторю тебе коктейль, - улыбнулся бармен. - За счет заведения. Как подруге босса.
        - Подруге… - горько усмехнулась я.
        Коктейли уже не казались мне такими вкусными, когда я потеряла им счет. Голова болела от громкой музыки. Было слишком душно и шумно. Хотелось на свежий воздух. Мне казалось, что Денис издевается, намеренно заставляя меня ждать. Постепенно народу становилось меньше, а те, кто еще оставался, были навеселе. Я уже не стеснялась смотреть на Денисову компанию, надеясь, что мой взгляд заставит их скорее уйти. И вот они, наконец, стали подниматься.
        Он распрощался со своими собеседниками внизу, практически рядом со мной, и я могла слышать, как мужчины благодарили Дениса и обещали не подвести. Когда они в обнимку со своими уже нетрезвыми подругами направились к выходу, Власов подошел ко мне.
        - Идем в кабинет, - сухо сказал он и, не дожидаясь, как я встану, снова пошел наверх.
        Я прошла вслед за Денисом через зал второго этажа и оказалась у красивой деревянной двери с надписью «директор». В этот раз Власов пропустил меня вперед.
        В его кабинете было достаточно уютно: большой светло-бежевый стол с компьютером, письменными принадлежностями и фото в рамке, темно-сиреневая кожаная мебель, светлые стены и пол. Книжный шкаф был заставлен разнообразной бизнес-литературой от Игоря Манна до Дейла Карнеги. Денис вовсю занимался самообразованием и, судя по популярности «Фьюжн», добился успеха. Он жестом указал мне на гостевое кресло, а сам сел за стол.
        - Ну, начинай. Что ты хотела? - усмехнувшись, спросил он, скрестив руки на столе.
        - Мне нужно поговорить с тобой о том, что тогда случилось… - нерешительно начала я.
        - Дай угадаю… Ты пришла извиниться. Хочешь сказать, что не могла поступить иначе, а сейчас раскаиваешься. Так?
        - Я действительно пришла просить прощения за своих родителей, хотя знаю, что ты не простишь.
        - Не прощу. Ни их, ни тебя. Вам даже невдомек, что я пережил. Мне, кстати, повезло. Выпустили раньше. Вместо четырех лет отмотал три с половиной. Но ты хоть представляешь, что такое попасть за решетку в девятнадцать лет? Знаешь, чего я там натерпелся? Только чудом, благодаря крыше, я еще живой, потому что если бы меня изнасиловали, я бы сам перерезал себе горло.
        - Пожалуйста, не продолжай! - выкрикнула я, каждое Денисово слово ножом полосовало сердце. Слишком живо представляла то, через что он прошел.
        - Почему же не продолжать? Ты уж послушай. Я так долго ждал, чтобы выговориться. Именно тебе выговориться, - Денис встал из-за стола, обошел его и сел на столешницу. Теперь между нами было меньше метра, и я кожей чувствовала его ненависть. - Три с половиной года я почти не спал, батрачил с утра до ночи за себя и других, только чтобы обеспечить свою безопасность. Несколько раз был в лазарете, потом в карцере. Ты представляешь, что такое карцер, Алиса? Пока ты спала в своей розовой комнате на мягкой кровати, бегала на свидания со своим мажором, я сходил с ума в одиночестве в тесной конуре с жесткой кушеткой. Спал на вонючем матраце, на подушке с клопами.
        - Я ничего не знала! - прокричала я и судорожно стала тереть мокрые от слез щеки. - Я ничего не знала, Денис. Мы оба попали в западню…
        - Какой смысл врать, Алиса? Сейчас, спустя столько лет, - он разочарованно покачал головой и опустил взгляд.
        - Я не вру. Я, правда, ничего не знала. Думала, что ты меня бросил. Воспользовался, получил, что хотел, и бросил…
        - Прекрати врать! Мне противно это слышать. Все ты прекрасно знала. Твоя мать показала мне заключение врача. Якобы я тебя изнасиловал. Уже в тюрьме мне объяснили, что если бы не повинная, у меня был бы шанс оправдаться. Но тогда я не знал. А твоя мать мне живописно рассказала, что меня ждет в тюрьме, если пойду за изнасилование несовершеннолетней. И на том заключении была твоя подпись, Алиса. Я слишком хорошо запомнил твой идеально красивый почерк, чтобы не узнать его.
        Денис встал и подошел к небольшой тумбе, где расположился мини-бар. Он налил себе виски и залпом осушил рокс. Потом налил еще бокал и повернулся ко мне. Если бы можно было умереть от душевной боли, я была бы уже мертва. Если бы взгляды убивали, Денис бы меня уничтожал.
        - Я не вру тебе, Денис. И никогда не врала. Я слишком сильно тебя любила, чтобы пойти на такое. То заключение действительно было подписано мной, но только я не понимала, что это. Ты же помнишь тот день, когда мама записала меня к врачу? - я посмотрела на парня, и он только кивнул. - Мне было страшно, что гинеколог расскажет маме о том, что я больше не девочка. Но она пообещала этого не делать, только в заключении я должна была расписаться…
        - Хочешь сказать, ты его не читала? Подписала, что подсунули? - Денис мне не верил, я это чувствовала, и от этого становилось невыносимо больно.
        - Читала, но не понимала. Врачиха сказала, что ты был неаккуратен во время… во время нашей близости.
        - Неаккуратен? Да по тому, что там наваяли, я должен был трахать тебя бейсбольной битой!
        - Тогда я этого не понимала. К тому же, поверила, что мама ничего не узнает.
        Денис шумно выдохнул, допил виски и, налив себе снова, опять сел на стол напротив меня. Он всматривался в мое заплаканное лицо, будто искал в нем разгадку. А я не могла понять, верит он мне или нет.
        - Хорошо, допустим, ты ничего не знала. Когда все выяснила? - немного успокоившись, поинтересовался он.
        - Сегодня. Я только сегодня все узнала. Нашла твое дело в архиве бюро. Поехала к маме, и она во всем призналась. Все эти годы я думала, что ты меня бросил. Я решила, что тебе наскучило возиться с маленькой девочкой.
        - С чего ты так решила? Ты мне нравилась, Лисенок. Чертовски нравилась, - в его голосе проскользнули нотки грусти, но уже не было злости. Кажется, он начинал сдаваться.
        - Потому что ты неожиданно отдалился. Сам перестал звонить и писать, говорил, что занят на работе…
        - Был занят. Конечно. Твоя мать постаралась и сообщила всем, что я агрессивный, неуравновешенный тип. Напал на парня, чуть ли не ограбил. Меня уволили без компенсации. Нашли к чему привязаться и не доплатили, а мне нужны были эти деньги. Я пытался как-то потребовать нормальный расчет. Прости, но мне действительно было не до тебя и романтических сообщений.
        - Ты бы мог мне рассказать, почему же молчал?
        - Рассказать?! - Денис снова сорвался на крик, и я стушевалась от его разъяренного вида. - Как я мог тебе рассказать? Тебе, домашней правильной девочке, рассказать, что на меня завели уголовное дело о нападении? Что с позором уволили? Я не хотел отпугнуть тебя!
        - Ты бы не отпугнул! - я вскочила со стула и подлетела к Денису, беря его лицо в ладони, поднимая и заставляя посмотреть мне в глаза. - Ты бы не отпугнул. Я бы тебя ни за что не оставила. Я тебя любила! Всем сердцем. Когда ты пропал, до последнего не хотела верить, что ты меня бросил. Я пыталась тебя найти, ходила к твоим друзьям в автомастерскую. Весь день ждала на морозе, но никто так и не пришел. Потом я заболела и две недели лежала дома.
        Денис отставил стакан и обнял меня за талию, притягивая к себе. Я чувствовала, как сильно бьются наши сердца, вдыхала мужественный терпкий аромат его парфюма, смешанный с запахом тела. Перед глазами все помутилось, но это было чертовски приятно. Мне казалось, что все эти годы я жила только ради этого момента.
        - Ты ходила к моим друзьям? - шепотом переспросил он.
        - Да. Первый раз никого не застала. А потом… Потом к нам въехали новые соседи. Они рассказали, где живет хозяин квартиры, я думала, что это ты. Ты же говорил… Но это был другой человек. Другой Денис. Я снова поехала в автомастерскую, но Леша и Андрей вышвырнули меня на улицу. Сказали, чтобы о тебе забыла, и ты не хочешь меня больше знать. Теперь я понимаю, почему они так говорили, но тогда… тогда я подумала, что так ты меня бросаешь. Мне было так больно. Я хотела умереть. За эти годы тебя чуть ли не возненавидела. Но сейчас понимаю, что тебе было хуже. Господи, через что ты прошел. Прости! Прошу тебя, прости!
        Я была готова рухнуть на колени, моля его о прощении, но Денис не дал. Он поднял меня за локти вверх и обнял, так крепко и так сильно. Я спрятала лицо у него на груди и разрыдалась еще сильнее. Хотелось остановить этот момент навсегда, чтобы всю оставшуюся жизнь чувствовать его рядом.
        - Лисенок, не плачь. Пожалуйста, не плачь.
        Его голос был нежным и ласковым, как прежде. Мне нужно было убедиться, что я не ослышалась и это действительно мой Денис. Я подняла лицо, но лишь на миг наши взгляды встретились, потому что в следующий - его губы коснулись моих. Сердце словно рухнуло вниз, живот до боли скрутило, а в висках запульсировало. Медленный и робкий поцелуй постепенно становился глубже, резче, отчаяннее. Я не заметила, как оказалась спиной у его стола, и, как только почувствовала жесткую столешницу, упирающуюся в ягодицы, Денис подхватил меня на руки, усадив на нее. Он стянул с меня кофту, стал осыпать поцелуями шею, а я, нетерпеливо ерзая, обвила ногами его бедра, притягивая к себе. Мои пальчики ловко справились с пуговицами рубашки, а потом замерли, стоило коснуться ремня. Мысль, что это все неправильно, проскользнула в голове, но была успешно позабыта, когда Денис потянул за язычок молнии юбки.
        Страсть, что не умирала все эти годы, вспыхнула с новой силой. Как безвольная кукла, какой была с ним в семнадцать лет, я позволила Денису раздеть себя. Совершенно не стесняясь наготы, я снова села на стол и потянулась к ремню его брюк. Он помог мне, быстро раздевшись, и тут же, без подготовки резко вошел. Я вскрикнула от неожиданности, а потом сладко простонала, понимая, насколько идеально он мне подходит.
        Денис скинул со стола канцелярию и рамку с фото, которая со звоном разбилась о пол. Он навалился на меня, и я, поддаваясь его напору, опустилась обнаженной спиной на холодную столешницу. Так ему было удобнее. Еще резче. Еще глубже. Еще грубее. Я кричала, не сдерживаясь, посылая к черту всех, кто может нас услышать, а Денис целовал мою шею, ключицы, грудь, нашептывая, как скучал. Он снова и снова звал меня Лисенком, а я роняла слезы и в то же время глупо улыбалась. Мои ногти впивались в его спину, но как только я поняла, что могу сделать ему больно, отпустила Дениса. Он взял мои руки и, переплетя наши пальцы, завел их мне за голову, продолжая резко входить, пока я не почувствовала нечто умопомрачительно сильное, похожее на то, что случалось во время оральных ласк. Впервые я испытала настоящий оргазм. Он тоже был близок, несколько резких движений, и Денис меня отпустил, резко отстранившись.
        Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, успокоить сердце и дыхание. Мой любовник достал упаковку влажных салфеток и вытер с пола следы нашей страсти. Он аккуратно собрал мою одежду и положил ее на стол, где все еще сидела нагая я. Потом стал медленно одеваться сам. Все это время Денис ни разу не взглянул мне в глаза, и это пугало.
        Я молча оделась и подошла к нему. Мужчина уже налил себе виски и успел выпить половину. Он был таким отстраненным, что я не осмелилась заговорить первая. Только коснулась его плеча, желая обозначить свое присутствие, о котором он как будто бы забыл.
        - Денис… - я все же нарушила молчание.
        - Прости. Это было ошибкой. Я выпил, а тут все эти воспоминания. Ты напомнила о тех чувствах, и я не совладал с собой.
        - Тебе не за что извиняться. То, что случилось не только твое желание…
        - Знаю, но я не должен был. У тебя есть жених, ты выходишь замуж.
        Его слова словно отрезвили. Костя не заслужил такого. Я совершенно о нем забыла. Как так можно? Кто я после этого? Отшатнувшись от Дениса, я отвернулась, чтобы он не видел моего лица. Чтобы как-то скрасить неловкость, я подняла с пола канцелярскую подставку, поставила ее на стол и потянулась к разбитой рамке…
        - Ты выходишь замуж за того, кого любишь, как сама сказала. А я живу с замечательной женщиной, которая помогла в трудную минуту и все эти годы была рядом.
        Капелька крови из ссадины на пальце от осколка стекла упала на фотографию счастливых Дениса и Лены. Моего Дениса и Лены.
        - Так ты и Лена?..
        - Мы вместе. Я ее люблю.
        Глава 21. Цена измены
        Иногда достаточно самой малости, чтобы дорогой человек стал совершено чужим. Холодно, мерзко, тошнотворно омерзительно. Я молча приводила себя в порядок, пока Денис стоял в другом конце кабинета. Он даже не смотрел в мою сторону, словно я девушка по вызову, только что удовлетворившая его потребности и теперь не достойная и толики внимания. Хотя такой я и была. Шлюха. Самая настоящая шлюха, предавшая того, кто действительно заслуживал моей любви. И более всего отвратительно то, что я совершенно забыла о Косте и не вспоминала, пока Денис сам о нем не заговорил.
        - Мы вместе. Я ее люблю, - звоном в ушах отдавались его слова, перечеркнувшие какие-то глупые надежды. Надежды на что? - Алис, тебе лучше уйти. Я вызову такси.
        - Не стоит. Я на машине, - стараясь не выдать дрожь в голосе, ответила я.
        - Тем лучше.
        Он говорил со мной так, словно кто-то другой совсем недавно горячо нашептывал, как скучал, другой звал меня Лисенком, другой целовал губы до покраснения, впивался в шею, плечи, грудь… А я, дурочка, позабыла о Косте, родителях, шести годах разлуки. Стоило оказаться в столь желанных до невыносимой боли объятьях, я поверила в нас… В то, что теперь все будет иначе. Глупо. Я ведь больше не та наивная Алиса, у меня появилась способность трезво мыслить, давать отпор, противостоять, сражаться… Что же случилось? Почему, как только он меня обнял, весь мой мир свелся к нему одному, а все нажитое годами, выстраданное, заработанное, вмиг перестало иметь значение. Я ушла от него, не прощаясь, только обернулась в дверях, но он все так же стоял ко мне спиной. Если Денис хотел отомстить мне за годы в тюрьме, причинив боль, у него это отлично вышло.
        Моя машина покорно ждала на заднем дворе, вот только ехать было некуда: из дома ушла, Косте изменила, Денис любит другую… И снова заправка, снова бесконечное Садовое кольцо.
        Ближе к утру я припарковалась в Костином дворе. Он должен был вернуться через несколько часов - уставшим, невыспавшимся… а тут я. Нужно было хотя бы дать ему время, прийти в себя после многочасовой поездки за рулем, но я эгоистично не могла ждать.
        Костя давно сделал мне ключи от своей квартиры, чтобы приходила к нему, как к себе домой. Я не стала брать из машины вещи, взяла только сумочку и документы. Возможно, он выгонит меня, как только расскажу, что случилось. И будет прав. Безусловно прав. Шесть лет назад Костя вытащил меня из трясины, помог стать сильной, уверенной, счастливой, а чем отплатила ему я? Предательством? Было мерзко от самой себя.
        Мое тело все еще пахло Денисом, на шее виднелись яркие засосы, которыми он заклеймил меня, как собственность. Грязная. Падшая. Доступная. Было настолько тошно, что я не сдержала рвотного позыва. Только поднявшись над унитазом, я поняла, что плачу. Но самым отвратительным было, что оплакивала я не Костю… Эти слезы были из-за Дениса.
        Как обезумевшая, я терла тело мочалкой, стоя под чуть теплым душем. Хотелось уничтожить запах другого мужчины, поэтому я, не жалея, выливала Костин гель. Не помогло. Десны и язык саднило от грубой щетки, которой так и не удалось вытравить изо рта вкус его поцелуев. Закутавшись в Костин халат, я вышла из ванной, но тут же вернулась, чтобы одеться в свою одежду. Не смогу пачкать собой вещи Костика.
        Еще не было семи утра, когда в двери повернулся ключ. Мой жених шумно разулся и вошел в комнату. Не заметив меня сразу, он поставил свой чемодан и устало опустился в кресло, прикрыв глаза. Я не решалась его потревожить, молча рассматривая мужественное лицо с аристократическими, точеными чертами. Его светлые волосы после долгой дороги успели засалиться, но даже это не портило образа настоящего красавца. Любая бы пала ему в ноги и никогда бы не изменила. Любая, но не я…
        - Элис? Родная, ты здесь? - он открыл глаза и просиял, стоило меня увидеть. Костя не сразу понял, что произошло нечто плохое. Решил, что я захотела сделать сюрприз… и я его сделала.
        - Кость, нужно поговорить, - я не могла смотреть ему в глаза и опустила взгляд.
        - Что такое? - он присел рядом со мной и поднял за подбородок мое лицо, тем самым открывая шею, бесстыдно помеченную другим. Мой мужчина нахмурился, плотно стиснул зубы, что все его лицо напряглось.
        - Я тебе изменила…

* * *
        Костя стоял на балконе, выкуривая подряд третью сигарету, а я терпеливо ждала его вердикта после того, как все рассказала. С самого начала: как мучилась от неизвестности, как выяснила правду, поссорилась с родителями, ушла из дома, объяснилась с Денисом и, забыв про помолвочное кольцо на безымянном пальце, переспала со старой любовью. Костик не перебивал, лишь пару раз уточнив какие-то мелочи. Я видела по его глазам, какую сильную боль причинила, чувствовала его переживания и обиду и ненавидела себя во сто крат сильнее, чем прежде. Он вернулся в комнату и встал напротив меня, внимательно рассматривая мое лицо.
        - Элис, мне нужно побыть одному. Все обдумать, - негромко сказал он и я, кивнув, поднялась с дивана. - Куда ты собралась?
        - Не знаю… Я не стану тебя тревожить, понимаю, что сейчас моя компания…
        - Никуда ты не пойдешь, - устало вздохнул он. - Тебе некуда идти, так что останешься у меня. Да и в таком состоянии я бы тебя не отпустил. Где твои вещи?
        - В машине.
        - Я принесу. Дай ключи.
        - Кость, не надо… Я не должна пользоваться твоей добротой.
        - Это не доброта, а разумное решение. Мы должны серьезно поговорить и решить, как быть дальше, но сейчас это невозможно. Тем более, у меня возникло неотложное дело.
        - Ты же не поедешь к нему? - ужаснулась я.
        - Нет. Хотя руки чешутся… - горько усмехнулся он. - Пожалуйста, будь дома. Я не могу сказать, когда вернусь, но ты должна дождаться. Обещаешь?
        - Да, хорошо.
        Костя взял только кошелек и ключи от машины. Он выбежал из квартиры, как из горящей избы, конечно же забыв про свой благородный порыв принести мои вещи. Я спустилась вслед за ним на улицу. Мой мужчина уехал, а я еще долго смотрела на пустую дорогу…
        Его не было весь день, и я не думала, что он вернется к ночи. Что делать и как быть дальше я не знала. Завтра нужно было выйти на работу, но могла ли я появиться в бюро, где обязательно встречусь с мамой? Мне нужен был совет, но у кого его спросить, когда единственный человек, с которым я делилась всем, что на сердце, сейчас был неизвестно где? Безумно хотелось позвонить Косте, и я даже несколько раз брала в руки мобильный, но так и не решилась набрать.
        Костя вернулся около полуночи и, вопреки моим опасениям, не выглядел сильно подавленным. Напротив, в нем была видна твердая решительность, и это пугало. Готовая к самому суровому вердикту, я ждала его в гостиной, но и тут мужчина меня удивил. Вместо ожидаемой холодности, он притянул меня к себе и жадно поцеловал.
        - Я люблю тебя, Элис, - прошептал он.
        - И я тебя люблю, - ответила я совершенно искреннее, сомневаясь лишь в том какую именно любовь испытывала к своему жениху.
        - Элис, - он отпустил меня и сел рядом, - я принял решение по поводу нас, надеюсь, ты его примешь.
        - Какое решение?..
        - В некотором роде я сам виноват в том, что случилось. Растеребил старые раны, снова заставил тебя пережить то, что случилось тогда. Но по-другому не мог. Не мог, понимаешь, Элис?
        Мой стальной мужчина дал слабину и позволил эмоциям взять верх. Я видела, что он пытается сохранить самообладание, но у него ничего не выходило. Костя начал взволнованно тараторить, что было так ему не свойственно:
        - Я был уверен, что ты сможешь оставить все в прошлом. Нет, не так, я был излишне самоуверен. Думал, что ты любишь настолько сильно, что не пойдешь к нему. Сможешь сохранить все, как есть, думая только о нас. И да… я сомневался, говорить тебе свои предположения или нет. Но не мог промолчать. Это бы стало стеной между нами, понимаешь?
        - Да, Кость, понимаю. Ты поступил правильно, открыв мне глаза.
        - Вот тут я теперь не уверен. Но, что сделано, то сделано, - он перевел дыхание и вернул себе прежнее напускное спокойствие. - После того, как ты мне рассказала, что именно устроили твои родители, стало понятно, что не обошлось и без моего отца…
        - Кирилл Олегович? Ну, конечно! Как иначе мать взяла на себя уголовное дело, когда специализируется на семейных.
        - Я был у него. Папа все подтвердил. Не буду вдаваться в подробности, это был долгий и сложный разговор. Сейчас не об этом. Сейчас - о нас, - Костя взял мои руки и крепко сжал в своих ладонях. - Это тяжело, но я понял тебя. Понял, что случилось. Этот парень для тебя был наваждением. Шесть лет назад вы ничего не закончили, и все это время в тебе жило чувство, что все могло сложиться иначе. Возможно, не разведи вас родители, через несколько месяцев или даже пару лет, ваши чувства бы прошли. Сошли на нет, как всегда бывает с подростковой влюбленностью. Но этого не случилось.
        - Ты считаешь, что мы с Денисом все равно расстались бы? - аккуратно поинтересовалась я. Отчего-то Костино предположение мне совершенно не понравилось. Было неприятно и даже противно слышать, что у нас с Денисом не могло быть будущего.
        - Да, - решительно ответил мой мужчина. - Ваши отношения вряд ли бы прошли проверку временем. Вы разные, слишком разные. А то, что случилось вчера - это эмоции, дань старым чувствам. Но ты его не любишь, как и он тебя. У нас с тобой все совершенно по-другому, осознанно, глубоко, доверительно. Мы так много прошли за эти годы, что не может быть иначе. Именно поэтому, Элис, нужно бороться за нас.
        - Так ты меня прощаешь?
        - Да. Но мне нужно время, чтобы пережить твою измену, - Костя отпустил мои руки, встал и отошел в другой конец комнаты. Отвернувшись от меня, он запустил руки себе в волосы и шумно выдохнул.
        - Думаешь, получится? - осторожно спросила я.
        - Если хочешь начать сначала со мной.
        А знала ли я, чего хочу на самом деле? Костя стал самым близким, родным мне человеком, и я просто не могла представить, как жить без него. Но в то же время мое сердце сжималось от боли по другому…
        - Кость… Я не знаю, сможем ли мы. Не понимаю своих чувств. Конечно, я тебя люблю, но не могу сказать, что ничего не испытываю к Денису. Мы всегда были откровенны, и сейчас я не стану врать.
        - Но он с другой. У него своя жизнь, и он не станет ее рушить. Этот парень ясно дал понять, кто ты для него, когда выставил утром, - процедил Костя, плотно сжав руки в кулаки. - В отличие от него, я тебя знаю и не хочу терять. Есть только один разумный выход: мы начинаем все сначала, ты стараешься выбросить из головы этого парня и с этого дня живешь со мной в этой квартире. Решение только за тобой.
        - А если я не соглашусь? - кинула я, обиженная его непоколебимым тоном, хотя не имела права обижаться.
        - Не согласишься - ничего не будет. Между нами ничего не будет. Поживешь здесь, пока не подыщешь жилье, или я помогу тебе снять квартиру. Но потом - разойдемся. Дружбы, как раньше, у нас не выйдет, Элис.
        - Кость, я хочу быть с тобой. Хочу забыть весь тот ужас, что случился. Хочу перестать себя ненавидеть за то, что предала. Хочу сделать тебя счастливым. Но не думаю, что это честно по отношению к тебе. Я не смогу сразу стать прежней Алисой.
        - Больше ничего не говори, - ласково сказал он, подхватил меня на руки и сам опустился на диван, усаживая меня себе на колени. - И не из такого дерьма выпутывались. Как-нибудь переживем.
        Я кивнула и спрятала лицо у Кости на груди, а он обнял меня своими горячими руками и стал укачивать, как ребенка. Полночи мы проговорили, как будем жить дальше. Решили, что с работы я не уйду, продолжу практику, закончу дело Акуловой, а только потом подумаю об увольнении. Будет сложно, особенно из-за матери и Кирилла Олеговича, их обоих я не желала видеть. Но Костя был прав, пора взрослеть и учиться жить бок о бок с неприятелем. Утром в бюро мы приехали вдвоем и дошли до моего кабинета, крепко держась за руки.
        - Если понадобится помощь, зови. Сегодня встреча с Вероникой? - спросил жених.
        - Да. И на этот раз беседовать буду с ней я. Если твой папа снова захочет вмешаться, попрошу его подождать за дверью, - ответила я.
        - Правильно. Мне нравится такой подход. Только будь готова, что Акулова потребует присутствие отца на встрече.
        - Если не будет работать на этих условиях, может отказаться от моих услуг, - решительно ответила я.
        - Я могу поприсутствовать вместо папы…
        - Нет, - перебила я. - Сам сказал, что мне пора взрослеть. Начну с работы.
        - Хорошо, Элис. Встретимся за обедом.
        Костя чуть сжал мою ладонь и, развернувшись, пошел к своему кабинету. Впервые он не поцеловал меня на прощание. А чего я хотела? Нам придется долго идти к тому, что было раньше, и я не уверена, что получится. К сожалению, я слишком хорошо знала Костика и понимала, что его решение быть со мной, продиктовано разумом. Блестящий адвокат внутри него смог защитить меня, вот только оскорбленный мужчина, согласившийся закрыть глаза на измену, на самом деле не простил.
        Я села за свой стол, все такой же чужой и необжитый, прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Навалилась дикая эмоциональная усталость, захотелось курить, но я решила побороть это желание. Вообще надо бросать. Если начинать новую жизнь, то дурные привычки можно оставить. Неожиданно дверь в мой офис открылась, я приоткрыла глаза и увидела на пороге маму. Ничего не говоря, я развернулась к ней спиной, досадуя, что спинка кресла недостаточно высокая, чтобы скрыть меня от нее.
        - Дочь, я пришла поговорить…
        - Мы говорили в субботу. На этом все, - холодно ответила я куда-то в книжный шкаф.
        - Алиса, ты была не в себе. Наговорила много неприятных вещей в сердцах, но сейчас ты успокоилась и можешь меня выслушать, - мама нервничала, ее голос срывался и, казалось, что она вот-вот заплачет.
        - Ты знаешь мое условие. Выполнишь - прощу, - я повернулась к ней, стараясь выглядеть по-взрослому грозно, но мне было дико больно от всего, что происходило.
        - Алиса, я не стану оправдывать этого человека, - мама прошла в кабинет и села в кресло напротив меня с такой решимостью, словно это был ее, а не мой кабинет. - Нет смысла ворошить прошлое. Тем более, это мне грозит тюремным сроком. Хочешь, чтобы я попала в тюрьму? Ты хоть представляешь, что это такое?
        - Представляю. Я разговаривала с Денисом, и он мне вкратце рассказал о прелестях тюремной жизни.
        Конечно, я не хотела отправлять мать в тюрьму, но не могла смириться с несправедливостью, которую сотворила эта женщина. Она продуманно, с холодным расчетом чайной ложечкой вынимала душу из своей семнадцатилетней дочери. Играла роль обеспокоенной матери, когда я сходила с ума от неизвестности и боли, чувствуя себя ненужной и брошенной тем, кто стал всем моим миром. Она роняла слезы, с ужасом и отвращением касаясь моей лысой головы, успокаивала и деликатно не спрашивала, в чем причина моего безумия.
        Лицо матери побагровело от злости. Я видела, как ей хочется повысить голос, но она все же сдержалась. Молча мама поднялась с кресла, окинула меня быстрым взглядом и, гордо развернувшись, продефилировала к двери.
        - Не думаю, что твоему жениху понравится общение любимой невесты с этим уголовником. Я поговорю с Костиком, чтобы он держал ухо востро, - выгибая бровь, как только умеет она, мать подняла голову, чувствуя свое надо мной превосходство. Я только усмехнулась этой глупой попытке шантажа. Даже в такой момент она пыталась использовать припрятанные в рукаве козыри.
        - С кем и как мне общаться, решать не тебе, - выделяя каждое слово, процедила я. - А мой жених прекрасно осведомлен о каждом моем шаге, в том числе и об этой встрече. Если ты закончила, то мне нужно работать.
        Я отвернулась к монитору невключенного ноутбука, изображая занятость, и матери ничего не оставалось, как уйти. Стоило двери захлопнуться, вся моя решимость испарилась, превращая меня в семнадцатилетнюю школьницу, не знающую, что делать дальше. Рука сама потянулась к ящику тумбочки, в котором лежала фотография Дениса.
        - Ну что же ты со мной делаешь? Зачем? - прошептала я, очерчивая кончиком пальца его лицо.
        Мы вместе. Я ее люблю. Алис, тебе лучше уйти.
        Старая любовь никак не давала покоя, пробиваясь маленьким росточком в сердце, предназначенном другому. Но я дала обещание Косте быть с ним. Сделала выбор. Смахнув со щеки слезинку, я убрала фотографию в стол и включила ноутбук. Как раз вовремя, потому что секретарша Лидочка сообщила, что прибыла Вероника Акулова.
        Моя клиентка не стала настаивать на присутствии Воронова-старшего на встрече, убежденная в том, что я лишь играю роль его секретарши. Она передала мне флешку с записью адюльтера и снова в красках расписала, как подставила супруга. Со мной наедине ее спесь прошла, и Вероника вела себя так, словно я ее подружка. Вот только меня такое общение совершенно не прельщало. Я не могла дождаться конца встречи, и только когда блондинка ушла, смогла вздохнуть свободно.
        Время близилось к обеду, и я ждала, когда за мной зайдет Костя. Просматривая отвратительные видеозаписи, я даже не обратила внимания на то, как кто-то без стука зашел в кабинет, уверенная в том, что это жених.
        - Садись, я почти закончила, - пробубнила я.
        - Нет уж… Лучше постою, - прозвучал пропитанный злостью высокий женский голос. Я подняла глаза и увидела Лену. Она практически подлетела к моему столу и сбросила на пол все, что на нем стояло, не прихватив только ноутбук.
        - Что ты делаешь?! - в ужасе крикнула я.
        - Мерзавка! Я все знаю! Денис все мне рассказал. Как тебе наглости хватило? - ее ярость неожиданно переросла в истерику, и Лена, опустившись в кресло, разрыдалась.
        - Лена, я не знала… Не знала, что вы вместе, - виновато выпалила я, встала из-за стола, подошла к ней и хотела успокоить, протянув руку, чтобы коснуться плеча, но она дернулась, как от удара.
        - Не знала? А это что-нибудь изменило? Ты поставила цель получить Дениса, тебя ничего не остановило бы! - прошипела девушка, глядя красными от слез и злости глазами.
        - Это неправда. Я не ставила себе никаких целей…
        - Не ври! Это Денису ты наплела с три короба, что твоя мать засадила его, а сама, такая святая, тут ни при чем. Но меня не проведешь! Я тебе не верю, тварь!
        - Но я правда ничего не знала! Когда Денис пропал, я искала его. Думала, он сам меня бросил, приходила к Леше в автомастерскую…
        - Мало тебе тогда досталось, - зло усмехнулась девушка и, поднявшись с кресла, больно толкнула меня в грудь. - Леша не вышвырнуть тебя должен был, а врезать как следует.
        - Да что такое ты говоришь?! - я отшагнула назад. - Лен, я понимаю, что тобой движет злость и отчаяние, но вспомни… вспомни, как я любила Дениса, неужели ты думаешь, что…
        - Думаю и знаю! Из-за тебя он попал в тюрьму. Из-за тебя три с половиной года сидел за решеткой. Ты даже не представляешь, через что мы прошли. Как я возвращала его к жизни. Знаешь, парень в двадцать три года, без образования, но с тюремным сроком никому не нужен. Ден не мог найти себе даже простую работу, никуда не брали. Никому не нужен уголовник.
        - Лена, я все это знаю, и поверь, если бы могла хоть что-то исправить, то сделала бы, не раздумывая.
        - Можешь! Ты можешь! Исчезнуть навсегда, - процедила она. - Мы с Денисом вместе. У нас семья, ты не имеешь права все рушить! Только попробуй к нему приблизиться, сука, и я тебе жизни не дам.
        - Я не собираюсь ничего рушить. Если ты пришла мне угрожать, то напрасно. Можешь быть спокойна. Денис сам признал, что любит тебя. Меня он выгнал, - было дико больно говорить все это именно ей, но по-другому не могла. Я была обязана прояснить все раз и навсегда.
        - Потому что ты для него ничего не значишь! Знаешь, как он вымаливал у меня прощения, как клялся в любви, умолял не бросать его?
        - Уходи! - не выдержала я, чувствуя, как сдавило грудную клетку, а в легких стало не хватать воздуха.
        Лена заметила мое состояние и довольно улыбнулась. Женщина всегда поймет женщину, и сейчас она увидела мое больное место.
        - Денис оттрахал тебя на своем столе как шлюху только потому, что был на тебя зол за все эти годы. Поддался порыву. Я смогла ему это простить, потому что, когда вчера мы занимались любовью, долго, страстно, на нашей постели, в нашей квартире, он доказал, как относится ко мне.
        Перед глазами все закружилось, и я не упала, только удержавшись за стену. Слезы катились по щекам, а во рту был привкус крови от прокусанной губы. Лена хотела еще что-то сказать, но в дверь постучали. У меня не было сил ответить, поэтому Костя сам вошел.
        - Что такое, Элис? - он подбежал ко мне и подхватил под руку.
        - Так вы ее жених? - уточнила Лена, внимательно рассматривая Костю, отчего мне стало еще гаже.
        - А вы?.. - нахмурился Воронов.
        - Я - жена Дениса, мужчины с которым переспала ваша невеста, - выпалила она.
        - Покиньте немедленно этот офис, - процедил Костя.
        - Конечно. Уже ухожу. Вам же надо теперь обсудить все с ней, - она пренебрежительно кивнула в мою сторону, а Костя только крепче сжал мою руку.
        - Алиса рассказывала о вас, и признаюсь, я был лучшего мнения, - Костя говорил, как обычно, спокойно. Он усадил меня в кресло и повернулся к Лене. - Вы же пришли, чтобы выяснить отношения, и, я полагаю, пригрозить Алисе, чтобы не искала встреч с вашим парнем. Тогда вы сглупили, рассказывая мне о том, что случилось, потому что, если я брошу Элис, тем самым развяжу ей руки, и она уведет у вас Дениса.
        Лена отшагнула назад, пораженная спокойствием моего мужчины. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но так и не решилась.
        - Успокойтесь, я не собираюсь бросать свою невесту. Мы любим друг друга и обязательно справимся. К вашему Денису она не подойдет. А вам, Елена, я советую думать, прежде чем делать. Ревность толкает на необдуманные поступки, и этим вы навредите только себе. Сейчас прошу вас уйти и никогда больше не появляться. Мы с моей невестой не желаем видеть ни вас, ни вашего возлюбленного.
        Кажется, слова Кости подействовали. Девушка молча кивнула и, убрав за уши выбившиеся из хвоста темные локоны, ушла из моего офиса. А между нами с Костей повисла тишина. Несмотря на его хладнокровие, я чувствовала, что Лена задела за живое, напомнив об измене.
        - Кость, спасибо, - тихо произнесла я.
        - Тебе нужно успокоиться, - сухо ответил мужчина, протягивая мне стакан воды. - Знаешь, у меня встреча на Комсомольской через пару часов. Я поеду. Пообедаю там.
        Не глядя на меня и не дожидаясь ответа, Костя ушел. Я не стала его останавливать, понимая, что ему сейчас лучше всего побыть одному. Немного успокоившись, я убрала все, что раскидала Лена, и снова села за работу. Может быть, это была некая защитная реакция, но после этого скандала внутри меня образовалась какая-то странная, необъяснимая пустота, все чувства притупились, и я, как неживой робот, стала прописывать четкую линию защиты клиентки.
        Я почти закончила, когда ко мне снова постучались. От этого звука я дернулась, словно это была дробь, выпущенная в спину. Кто-то пришел, чтобы окончательно добить? Проскользнула безумная мысль, притвориться, что меня нет на месте, но в дверь опять настойчиво постучали, и пришлось сдаться.
        - Войдите! - крикнула я, готовясь к очередной неприятной встрече, но вместо этого увидела приятного молодого человека в причудливой светло-фиолетовой форме с небольшим, но пышным букетом незабудок и ландышей.
        - Али-с-са Елис-с-еева? - заикаясь, уточнил он.
        - Да, это я.
        - Это в-вам. Рас-с-спишит-тесь, пож-жалуйста.
        Молодой человек поставил очаровательный букетик в бледно-голубой, перевязанной кружевной лентой коробочке мне на стол и протянул планшетку с накладной. Быстро черканув в нужной графе, я взяла в руки букет и вдохнула любимый аромат. Всегда обожала запах ландышей, но любимыми цветами были незабудки.
        - От кого это? - поинтересовалась я, точно зная, что только Костя мог прислать мои любимые цветы.
        - Т-там к-карточка. На к-к-коробке под лент-той, - кивнул молодой человек и, улыбнувшись, направился к выходу.
        Вдохнув еще раз дурманящий ландышевый запах, я поставила на стол букет и вытащила из-под ленты небольшой конверт с запиской.
        «Лисенок, прости меня за то, что сделал. Я не должен был тебя обижать. Нам нужно встретиться и поговорить. Прошу, не отказывай. Д.»
        Глава 22. Оставить прошлое в прошлом
        Давным-давно в одном королевстве жила принцесса. Перед ее дворцом был разбит прекрасный сад, в котором росли самые диковинные цветы. Принцесса обожала гулять по саду, но не только из-за чудесных растений. Она всей душой любила молодого садовника, и он отвечал ей взаимностью. Родители принцессы, король и королева, ничего не знали о запретной любви их дочери и не догадывались, что ее прогулки более чем увлеченность цветами. Принцессе с самого рождения был выбран жених - принц другого королевства, и все знали, что как только девушка станет совершеннолетней, состоится грандиозная свадьба.
        Принцесса мечтала сбежать от ее родителей и обрести счастье с садовником. Она была готова отказаться от короны и посвятить себя любимому, пусть даже в бедности. Но молодой садовник слишком любил свою красавицу, чтобы позволить ей променять дворец на скудную лачугу. За неделю до свадьбы она предложила возлюбленному бежать, и он не смог отказать, глядя в ее чистые голубые глаза, цвета ясного неба. Побег был запланирован за день до торжества, когда все в королевстве будут заняты приготовлениями к торжеству и не заметят долгого отсутствия принцессы.
        Накануне побега влюбленные договорились отправиться на прогулку в лес, где хотели обсудить детали своей затеи. Забыв про время, мечтая о будущем, они ушли так далеко, как раньше не заходили, и оказались у прекрасного лесного озера. Они подошли к воде, где садовник впервые решился поцеловать принцессу. Это был долгий, полный любви и нежности поцелуй. А когда принцесса открыла глаза, то увидела на другом берегу озера, что-то ярко-голубое, кажется, цветы. Она спросила у возлюбленного, но садовник никогда раньше их не видел. Принцесса досадовала, что цветы так далеко, и она не может их рассмотреть, полюбоваться их прелестью, почувствовать аромат. Тогда садовник бросился в воду, чтобы исполнить желание принцессы и достать неизвестные цветы.
        Было только начало лета, и вода в лесном озере совсем не прогрелась. Садовник с трудом доплыл до другого берега и нашел множество маленьких голубых цветочков, таких ясных и ярких, как глаза его принцессы. Он набрал букет, перевязал его осокой и уже собирался плыть обратно, как взглянул на свою возлюбленную… одетую в прекрасные шелка, с жемчужным ожерельем, сапфировыми кольцами, кружевными лентами в золотистых волосах. Он понял, что его любимая достойна самых лучших богатств, а все что может предложить он - лишь лесные цветы. Садовник снова вошел в озеро, но обратно плыл очень медленно.
        Принцесса испугалась, когда возлюбленный нырнул в холодную воду. Она не находила себе места, пока он не добрался до противоположного берега, а потом с замиранием сердца смотрела, как он плывет обратно.
        Доплыв до середины озера, садовник почувствовал, как от холодной воды немеют ноги, но пока остановиться не мог. Слишком далеко. Принцесса не выдержала и заплакала, моля любимого поторопиться. И вот, он почти добрался до берега. Оставались считанные метры, но вдруг юноша бросил цветы к ногам принцессы и крикнул: «Не забудь меня!» Принцесса опустилась за букетом, а когда взяла его в руки и взглянула на озеро, ее возлюбленного уже не было.
        Принцесса хотела броситься за садовником в озеро, но тут послышался топот копыт и лошадиное ржание. Она обернулась и увидела своего названного жениха. Принц спас невесту, не дав ей утонуть вслед за возлюбленным, и увез обратно во дворец.
        Принц и принцесса поженились. Но принцесса была так грустна, что сердце принца обливалось кровью, ведь он с первого взгляда влюбился в прекрасную невесту. Принц поинтересовался, может ли сделать что-нибудь, чтобы развеять ее тоску. И тогда принцесса попросила мужа отправить слуг на лодке на другой берег лесного озера и выкопать для нее цветочные кустики.
        В своем новом дворце принцесса разбила сад, где стала выращивать те самые голубые цветы, которым дала название «незабудки». Со временем принцесса полюбила своего мужа, родила прекрасных детей, но не забыла молодого садовника. Каждый раз, выезжая на прогулку, она дарила своим подданным выращенные ею кустики голубых цветов, говорила, что их имя незабудки, и просила сажать в каждом саду, чтобы они росли по всему королевству в память о молодом садовнике.
        - Грустная история. Это чья-то сказка? - задумчиво спросил Денис, перебирая пальцами мои рыжие кудряшки.
        - Нет. Нам рассказывала ее учительница еще в третьем классе, - улыбнулась я и теснее прижалась спиной к горячей груди своего возлюбленного.
        Мы сидели в его комнате и говорили о разной ерунде. Речь зашла о нашей даче, и я призналась, как люблю летом ходить в лес за ландышами и незабудками, потому что мама отпускает меня одну. Для меня это пара часов свободы, и нежные лесные цветы стали ее символом. Я вспомнила легенду о незабудках и решила поделиться ею с Денисом, но и не думала, что он станет так завороженно слушать.
        - Мне понравилось, как ты рассказывала… Как сказку на ночь. Мама раньше каждый вечер рассказывала мне сказки, ты сейчас ее напомнила, - сказал Денис, и его голос неожиданно дрогнул.
        - Ты не говорил мне о своих родителях. Где они сейчас? - решилась поинтересоваться я и хотела повернуться к нему лицом, но парень не дал, сильнее стиснув в объятьях.
        - Ты переводишь тему вообще-то. Мы начали про то, как ты любишь ездить на дачу и собирать ландыши и незабудки, - прошептал на ухо Денис и, убрав мои распущенные волосы на один бок, обнажая шею, стал медленно водить по ней губами, заставляя мурашки беспорядочно разбежаться по телу.
        - Это мои любимые цветы, - прикрыв глаза, произнесла я, чувствуя, как во мне вновь растет желание, хотя мы совсем недавно занимались любовью. - Ландыши обожаю за аромат, а незабудки - за их нежность и небесно-голубой цвет.
        - Будет лето - подарю тебе букет из ландышей и незабудок, - совершенно серьезно заявил мой парень, а потом, повалив меня на кровать, стал бессовестно щекотать.

* * *
        Он помнил. Денис сдержал свое обещание, только уже слишком поздно. Кроме записки, в конвертике была его визитка - на дорогой дизайнерской бумаге и с серебристым тиснением. Денис думал, что я позвоню сама и назначу встречу, неужели считает меня все той же влюбленной дурочкой? Если это так, то он сильно заблуждается.
        Его записка вместе с визиткой отправились в мусор, только выбросить цветы рука не поднялась. Они живые и не виноваты в наших ошибках. Быстро мой кабинет наполнился приятным ландышевым ароматом, воскрешая в памяти воспоминания о даче, детстве и другой Алисе, не знавшей разочарования и боли. А ведь после того лета, перед одиннадцатым классом я больше не ходила за цветами в лес. Сначала поступление, потом дружба с Костей и уже отношения с ним. Ландыши с незабудками остались в приятном прошлом с детской наивностью и верой в светлое будущее. Костя знал о моих любимых цветах, иногда покупал милые букетики у бабушек, стоящих у метро, но чаще предпочитал шикарные пионы, розы, лилии, герберы. Взрослые цветы для взрослой девушки.
        Я не заметила, как к концу подошел рабочий день. Сотрудники бюро стали расходиться по домам, по пути заглядывая в мой кабинет, чтобы попрощаться. Меня отлично приняли на новой работе, хотя, кто знает, как все сложилось бы, если я не была невестой Воронова. Я закончила с записью данных и уже хотела начать собираться, как ко мне зашел Костя.
        - Элис, ты закончила? - поинтересовался он, проходя в кабинет.
        - Да, только сохраню документ, - ответила я. - Ты давно вернулся со встречи? Даже не зашел…
        - Нет, только что. Откуда цветы?
        Я подняла взгляд на хмурого Костю. Он стоял напротив стола, скрестив руки на груди, и ждал моего ответа. Было два пути - соврать, что купила сама, и он обязательно поверит, или же сказать правду. Я предпочла сохранить доверие в наших отношениях, хотя кое-что все же утаила.
        - Это он прислал, - виновато ответила я.
        - И ты их тут же поставила на стол? - разозлился жених и был совершенно прав.
        - Цветы не виноваты. Они живые, и я не смогла их выбросить, - честно сказала я.
        - Зачем он это сделал? Прислал записку? Что в ней было? - это напоминало допрос, но у меня не было права отмалчиваться.
        - Да, просто извинился за то, что случилось. Не больше, - я встала из-за стола и подошла к Косте, опустив ладонь ему на грудь со стороны сердца. Такой незначительный жест, но я знала, что он мог успокоить моего мужчину. Но только в этот раз его сердце все также бешено билось. - Кость, для меня это больше ничего не значит. Я выбросила записку. Денис - это прошлое, ты - мое настоящее и будущее.
        - Элис, пойдем домой, - он развернулся и вышел из кабинета, словно не мог находиться в одном помещении с букетом от другого.
        Я собрала свои вещи и взяла со стола букет. Если решила быть с Костей, загладить перед ним свою вину, то должна избавиться от любого напоминания о другом мужчине. В общей приемной сидела Лидочка, старший секретарь бюро, а по совместительству без памяти влюбленная в моего жениха девушка. Я протянула букет ей, получив в ответ полный недоумения взгляд.
        - Это тебе. В благодарность, что помогла с папками сегодня днем.
        - Но я же просто принесла вам архивы? - удивилась Лидочка.
        - Неважно.
        Я повернулась к Косте и увидела, как он довольно улыбается. Отказаться от цветов было самой малостью, какую я могла для него сделать. Вот только в груди щемило, глядя, как Лидочка гордо выставляет подаренный Денисом букет у себя на столе.
        - Как смотришь, чтобы где-нибудь поужинать? - притягивая меня к себе и нагло целуя прямо в холле, спросил Костя.
        - Не возражаю, - стирая свою помаду с его нижней губы, ответила я.
        Мы поехали в наш любимый японский ресторан, где часто ужинали и давно были почетными гостями. Нам обоим отчаянно хотелось вернуть прошлые отношения, поэтому мы не сговариваясь приехали сюда. Только делать вид, что ничего не произошло, оказалось слишком сложно. Впервые за все время разговор между нами не ладился. То и дело возникали неловкие паузы и каждая тема, не касающаяся работы, так или иначе, напоминала о моей измене. Приходилось говорить о делах, отчего наш ужин больше напоминал встречу коллег. Мне даже стали интересны детали Костиного дела, хотя все, что касалось адвокатской практики, обычно навевало тоску и чувство обреченности.
        - Кость, я только не понимаю, почему твой клиент может потерять компанию, если по закону после смерти отца его имущество делится на равные доли между сыном и вдовой?
        - Все верно. Вдова получает половину, в том числе половину доли в компании, а это вдвое сокращает то, чем распоряжается Роднянский сейчас. Таким образом, он теряет контрольный пакет, а главным дольщиком становится другой человек. Павел не теряет место в компании, но фактически больше не будет ею руководить.
        - Но почему Роднянский не будет руководить, если все равно будет иметь долю? Его же не обязательно должны сместить.
        - Не обязательно, но тот партнер, который станет обладателем контрольной доли, первым делом займет место Роднянского. А для него потерять пост руководителя - это лишиться всего, - Костя сделал глоток чая и посмотрел на меня с улыбкой. - Лучше давай поговорим о твоей работе. Завтра утром встреча с маркетологом. Будете заказывать визитки.
        - Я совсем забыла… - действительно, следующим утром ко мне должен был подъехать Дмитрий, наш маркетолог с образцом бумаги и макетом визитки. Они были стандартными, брендированными в стилистике бюро, но по старой бюрократической традиции, заведенной Кириллом Олеговичем, все материалы до печати должны были согласовываться письменно.
        - Станешь полноправным адвокатом со своими визитками.
        - Да. Точно.
        Я не разделяла Костиного энтузиазма, и по большому счету мне было все равно, что теперь у меня будут собственные карточки. Но все равно следующим утром исправно выслушала Диму и из трех вариантов выбрала тот, что понравился больше.
        - Замечательно, Алиса Павловна. Сегодня отдам в печать, и послезавтра вам все доставят, - обрадовался Дмитрий, что я так быстро определилась.
        - Можете не спешить. Это не срочно, - отмахнулась я.
        - Ну что вы такое говорите? Адвокат и без визиток, - всплеснул руками мужчина и, подхватив свои папки, поспешил в типографию.
        Как только за Дмитрием закрылась дверь, я вызвала к себе Лидочку и попросила ее подыскать для меня парочку несложных заказов. По делу Акуловых все было готово, оставалось дождаться слушания, а сидеть без дела я не могла. Мысли о Денисе не покидали голову, а его букет, заполонивший приемную терпким ландышевым ароматом, напоминал, что он ждет моего звонка. Конечно, я не собиралась искать с ним встреч, но предчувствие, что это все же случится, терзало сердце.
        Лидочка принесла мне несколько папок с простой юридической волокитой, и я с радостью взвалила ее на себя. Легко управившись с половиной работы, я хотела сделать небольшой перерыв на кофе, но планы нарушил звонок рабочего телефона. Первый за время работы в бюро.
        - Алло.
        - Алиса Павловна, вас спрашивают. Он не представился, сказал только, что хочет нанять именно вас, - затараторила секретарша.
        - Хорошо, переводи, - вздохнула я.
        - Алиса…
        - Денис?
        Это был нечестный ход. Он знал, что меня обязательно с ним соединят, и я не смогу спрятаться даже в собственном офисе.
        - Ты получила мои цветы? - после недолгой паузы вопросил он, а я почувствовала, как меня разбирает злость от его виноватого голоса.
        - Не стоило. Цветы были лишними. И по поводу твоей просьбы, мой ответ: нет. Я не хочу с тобой встречаться. И говорить не хочу, - сходу выпалила я, не давая ему возможности перебить.
        - Алис, я прошу только о разговоре. В субботу я поступил как полный мерзавец и если не смогу тебе все объяснить, не успокоюсь, - решительно заявил он.
        - Денис, зачем? Мы все выяснили. Ты любишь Лену и счастлив с ней, я выхожу замуж за Костю. Нам лучше не общаться.
        - Лисенок, только один разговор…
        - Нет! - резко ответила я и положила трубку.
        Я не знала и даже не представляла, о чем хочет поговорить Денис. Извиниться за секс в своем кабинете? Глупо! Рассказать, как сильно любит Лену? Я и так это поняла, да и слышала все из ее уст. Эта встреча не нужна ни мне, ни ему. Будет только больнее. Хотелось выбросить из головы все мысли о Денисе, забыть, перестать думать и самое страшное - желать. Прошлое должно остаться в прошлом.
        После его звонка и работа не клеилась. Слова на экране никак не хотели складываться в единый текст, и никак не получалось сосредоточиться на делах. Я бросала курить вот уже несколько дней, и даже удавалось держаться, но сейчас послала к черту все данные себе обещания, схватила пачку сигарет, припрятанную на черный день, и пошла в курилку.
        Устроившись на кожаном диванчике, я затянулась и, прикрыв глаза, стала медленно выпускать дым. Глупо смаковать такую гадость, но я действительно наслаждалась сигаретной остротой, убеждая себя, что успокаиваюсь. Глупости. Как бы не так.
        - Сорвалась? - послышалось с порога.
        - Сорвалась, - ответила я, глядя, как Костя садится на диванчик рядом со мной.
        - Расскажешь? - он вытащил сигарету из моей пачки и прикурил.
        - Нечего, - слишком резко ответила я.
        - У тебя новый клиент? Хочет, чтобы ты взяла его? - как бы между прочим, поинтересовался жених.
        - С чего взял?
        - Лида сказала. Я, собственно, к тебе зашел, а когда не застал, спросил, где ты. Она рассказала, что тебе позвонил мужчина, требовал только тебя.
        - Сплетница, - процедила я, понимая, что секретарша сделала это специально.
        - Значит, он звонил. Неудивительно. Сначала цветы, теперь звонки, - откинувшись на спинку дивана и отвернувшись от меня, раздраженно сказал Костя.
        - Я повесила трубку.
        - Неважно. Позвонит еще. Что ему было нужно?
        - Поговорить… но я не согласилась на встречу.
        - Ясно.
        Костя затушил сигарету и, все так же не глядя в мою сторону, ушел. Я перевела дыхание, немного успокоилась и пошла за ним. Вот только опоздала: его кабинет был пуст, и я догадывалась, куда он мог поехать.
        Предупредив Лидочку, что ухожу и не знаю, когда вернусь, я выбежала из здания и стала ловить машину. После переезда к жениху мы ездили вместе на его автомобиле, а мой - простаивал во дворе. Как назло, никто не хотел останавливаться, пока рядом со мной не притормозил темно-синий внедорожник. Вот только меня ждал сюрприз: на водительском месте сидел Денис.
        - Какого черта ты тут делаешь? - разозлилась я.
        - Поговорить хочу, - сказал Денис, снимая блокировку с двери. - Садись. Давай куда-нибудь…
        - Оставь меня в покое! Как ты не понимаешь, что только все портишь?! - не выдержала я и разрыдалась.
        - Алис, пока мы по-человечески не поставим точку, не сможем двигаться дальше. Я так много хочу тебе сказать, все объяснить. Мы не можем расстаться врагами. Не прощу себе этого.
        - Перестань! Ты изводишь меня, себя, Лену…
        - Лисенок, выслушай, я тебя незаслуженно обидел, - Денис открыл дверь и захотел выйти из машины, и в этот момент меня одолел какой-то необузданный страх, я со всех ног бросилась обратно к бюро, зная, что он не сможет пойти за мной.
        Я поднималась в лифте, чувствуя, как дрожат руки. Чего добивался Денис? Какой смысл в этом разговоре? По-человечески поставить точку? Но этим он только делал больнее. Во всяком случае, мне. Чертов эгоист, думающий только о себе! Будет мучиться чувством вины, если не расстанемся друзьями, только обо мне совершенно не думал. Радовало только то, что мой жених не застанет Дениса в ресторане, и скандал не случится.
        Костя вернулся в бюро только вечером. Он не рассказал, где был, и что случилось, но с Денисом точно не встретился. Чтобы не подливать масла в огонь, я не стала рассказывать, что моя старая любовь сам явился к нашему офису.
        - Элис, голова раскалывается, поведешь? - Костя кинул мне ключи от машины, а сам устроился на пассажирском сиденье, не дожидаясь моего ответа. Вздохнув, я села за руль.
        - Не расскажешь, где был сегодня?
        - Нет, - отрезал он.
        - Я думала, что мы все рассказываем друг другу…
        - Милая, у меня дикая мигрень. Поговорим потом.
        Но и потом мы не поговорили. Костя находил новые предлоги, чтобы не общаться, а потом, сославшись на усталость, ушел спать. Я понимала, что он тяжело переживает наши проблемы, но и сама справлялась с большим трудом. Кроме холодности жениха, меня изводили мысли о Денисе. Засыпая в Костиных объятьях, я грезила другим и ненавидела себя за это. Стоило мельком его увидеть, как мои чувства к нему вспыхнули с новой силой. Несправедливо любить одного, когда обещала свое сердце другому. Но как же так, ведь еще пару недель назад я не сомневалась, что обожаю Костю. Нужно сделать все от меня зависящее, чтобы забыть Дениса и снова полюбить своего жениха.
        Я повернулась к спящему Косте и провела кончиками пальцев по его щеке. Он смешно поморщился, но не проснулся. Тогда я опустила руку под одеяло и повела вниз по его животу, но у резинки пижамных штанов замерла. Нет… я не смогла. Это было чертовски неправильно, потому что было продиктовано желанием забыть другого и обязанностью перед женихом. Костя этого не заслужил. С тяжелым сердцем я все-таки уснула.
        Утро вечера мудренее, и это действительно так. Проснувшись от аромата кофе, я довольно потянулась. Костя поставил чашку с дымящимся американо на прикроватную тумбочку и легко поцеловал меня в лоб.
        - Собирайся, Элис, сегодня хочу приехать в бюро раньше, - деловито сказал он и, подойдя к шкафу, стал выбирать галстук.
        - Хорошо. Конечно, - иногда казалось, что мой жених понемногу оттаивает, но потом он снова становился холодным, и я боялась сделать хоть что-нибудь не так. Между нами чувствовалось напряжение, которого раньше не было.
        Работа стала спасением для нас обоих. Всю дорогу мы практически не разговаривали. Как обычно, он проводил меня до кабинета, как вчера, не поцеловал на прощание. Мы даже не стали вместе обедать, оба нашли глупые причины не видеться до вечера. А дома снова, как чужие, обсуждали дела клиентов. Только в постели Костя нежно обнял меня, прижал к своей горячей груди и уснул. Ему нужно было чувствовать меня рядом, несмотря ни на что. Но так дальше продолжаться не могло, необходимо было что-то решать в наших отношениях. Самым честным было бы расстаться хотя бы на время, но я не могла. Слишком слабая, трусливая, неуверенная в себе, чтобы решиться на такой поступок, ведь без Кости я пустое место.

* * *
        На следующий день у Воронова-младшего было первое слушание дела. Он сразу поехал в суд, а я - одна на работу. В общей приемной встретила Лидочка, разочарованная отсутствием моего жениха, и довольно грубо сообщила, что курьер не может привезти мои визитки, но если они нужны, то можно забрать самой.
        - Спасибо, Лид, я заеду за ними в обед. Пришлешь адрес типографии?
        - В Интернете можете набрать и посмотреть. У меня сейчас нет на это времени, - кинула она и гордо уселась за свой стол.
        Удивительно, как люди зависят от окружения. При Косте Лидочка никогда не позволяла себе подобного в мой адрес, зато стоило остаться со мной наедине, показала истинное лицо. Откровенно говоря, меня мало заботила ревность секретарши, а я не сомневалась, что это именно ревность. Сейчас больше беспокоило, что приходилось быть в бюро без Кости, а значит, одной рядом с матерью и Кириллом Олеговичем. В последние дни мы почти не пересекались, а если я и видела кого-то из них, то старалась скорее уйти к себе в кабинет. Когда рядом был Костя, пусть и за стенкой, я чувствовала его защиту, а без него бюро превратилось во вражеский замок.
        Недоразумение с визитками сыграло мне на руку. Конечно, в них не было острой необходимости, но зато был повод удрать из бюро на время, пока жених не вернется. Уточнив адрес типографии и предупредив Лидочку, я с радостью и облегчением нажала кнопку лифта.
        Выйдя на улицу, я неспеша пошла к стоянке. Ключи от машины затерялись где-то в недрах сумки, и пока я пыталась их разыскать, не заметила, как врезалась в человека. Конечно, это был он.
        - Денис, ты преследуешь меня? Не понял, что у меня нет желания с тобой общаться? - толкнув его плечом, я обошла мужчину и направилась к машине.
        - Не оставлю тебя в покое, пока не поговорим, - хмуро сказал он.
        - Не о чем, - грубо кинула я и села в машину.
        Денис в два шага оказался рядом, но я успела заблокировать дверцу. Он встал перед капотом, считая, что остановит меня, а я, не ожидая от себя, несильно нажала на газ. Денис отскочил в сторону и тогда я, сильнее вдавив педаль, выехала на дорогу.
        Мысли путались. Я уже стала думать, что лучше было бы действительно с ним поговорить, ведь после случившегося мы оба не можем жить по-прежнему. Видела по глазам, что Денис так же изводится. Нельзя перелистнуть страницу с недописанным текстом и начать новую главу, но разговора с ним я просто-напросто не выдержу и окончательно оттолкну Костю.
        Я приехала в типографию довольно быстро, даже не заметила, как пролетела дорога. Чудом не случилось аварии, потому что я совершенно не следила за тем, что происходило вокруг, полностью погрузившись в себя. Костя бы отругал за такое. Костя…
        Получив свой заказ и проверив визитки, я решила написать жениху и узнать, как проходит слушание. Сейчас он, как никогда, был мне нужен. Хотелось разрушить стену, что выросла между нами и найти спокойствие в его объятьях, но суд затягивался. Он не объяснил почему, но предупредил, что, скорее всего, до вечера так и не появится в бюро. Я вышла из типографии и уже собиралась доставать ключи от машины, как меня резко схватили за руку. Щелчок, и на моем запястье сомкнулся наручник, пристегнутый с другой стороны к руке Дениса.
        - Псих! Я закричу!
        - Пожалуйста, но теперь не сбежишь и выслушаешь меня.
        Глава 23. Прощение и прощание
        Москва - многомиллионный мегаполис, город надежд, город мечтаний и грез, город возможностей. Москва - город утраченных иллюзий, воздушных замков, потерь и пролитых слез. Москва - это Кремль, Красная площадь, оживленная Тверская, хипстерский парк имени Горького, шумная ВДНХ, просторные Воробьевы горы и таинственные Патриаршие пруды. Москва - это Пушкинский музей, Третьяковская галерея, музей Дарвина и исторический, биологический и литературный. А еще Москва - это столица пробок!
        Сейчас этот славный город трудно представить без вечных заторов на дорогах, и неважно будний это день или выходной, утро, день или вечер. За чудо можно считать ниже пяти баллов на Яндекс-пробках, а без этого приложения никуда. Как иначе выбрать верный путь? Жаль только в жизни так не получается. Загрузить смартфон, выбрать нужную функцию и узнать, в каком направлении двигаться. Мы с Денисом уже двадцать минут плелись в пробке, и все это время я могла думать только о том, правильно ли поступила, сдавшись его напору. Хотя был ли выбор? Левую руку свело от стального плена наручника, но я не решалась попросить своего мучителя меня освободить. Денис сосредоточено вел машину, не отрывая взгляда от дороги, а я молча сидела с ним. Он не сказал, куда мы едем, а я и не спросила.
        Денис плавно вывернул руль, и я поморщилась от дискомфорта в руке. А вот его совсем не смущал наручник… Интересно, откуда он у него? Перед глазами тут же возник образ Лены, я живо представила, как она лежит нагая на кровати, прикованная к изголовью, а Денис…
        - Сними с меня эту дрянь! - неожиданно выкрикнула я и дернула руку, отчего Денис резко повернул руль, и мы чуть не въехали в «субару» справа. Ее водитель крикнул нам что-то нецензурное и, нажав на газ, обогнал на перекрестке.
        - Ты чего? Мы так разбиться можем! - возмутился Денис.
        - Не хочу, чтобы на мне были твои секс-игрушки! Если вы с Леной…
        - Я купил их вчера, - процедил Денис, кинув яростный взгляд в мою сторону. - Купил для тебя, - он слегка замялся, но взял себя в руки, - чтобы усмирить.
        Я замолчала, снова отвернувшись к окну. Откровенно говоря, где-то в глубине души я была рада, что Денис не отступился. Глупая влюбленная семнадцатилетняя девочка все еще жила во мне. Как бы ни старалась взрослая Алиса ее запереть, этой глупышке удалось захватить в плен сердце.
        Комфортабельный салон Денисовой машины был пропитан его запахом - мужественным, взрослым, но отдаленно знакомым. Даже спустя столько лет его тело пахло так же, как в девятнадцать. Может, все дело в том же лосьоне или геле - не знаю… Этот запах был таким приятным, что я прикрыла глаза и глубоко вдохнула, задержав пронизанный старой любовью воздух ненадолго внутри себя.
        - Тебя укачивает? - обеспокоенно спросил Власов. Надо же… помнит.
        - Нет, - односложно ответила я, смутившись своему глупому поведению.
        - Если нехорошо, ты скажи. Хочешь конфетку? У меня есть леденцы.
        Лисенок, в бардачке конфетки. Возьми, станет легче. А ехать не так долго, но если хочешь, повернем… Глупая улыбка появилась на лице, стоило вспомнить, как мы первый раз ехали вместе в его старой «копейке».
        - Нет, спасибо. Меня больше не укачивает. Прошло с возрастом, а может, потому что сама села за руль, - лед во мне постепенно таял, обида на Дениса отступала, и я все больше сознавала, что он прав. Нам нужен этот разговор, иначе мы не сможем двигаться дальше. Во всяком случае, я, потому что мои детские чувства медленно воскресали. Нужно было услышать его признание, узнать, как он живет новой жизнью, как полюбил другую. Только так смогу отпустить.
        - Это хорошо. Без машины сейчас никуда. Помню, как только занялся рестораном, сколько приходилось ездить и, в основном, не по Москве. Все нужные гипермаркеты - строительные, продуктовые за МКАДом. Своим ходом не слишком удобно, да и на себе всего не дотащишь.
        - Ты - молодец, что открыл ресторан. И играешь в нем. Твоя мечта осуществилась.
        - Да. Это лучшее, что со мной произошло за последние годы.
        Хотелось спросить, а как же Лена, но я промолчала. Как и любую женщину, меня разбирало любопытство, как они сошлись, как стали парой и насколько все серьезно. Но было дико больно оттого, что она с ним, что ее он любит и говорит об этом, в то время, как я так и не дождалась этих слов.
        Наш внедорожник завернул на стоянку небольшого итальянского ресторана, и Денис повернулся ко мне.
        - Если обещаешь без фокусов, я сниму наручник.
        - Ты и так его снимешь. Не пойдем же мы сюда в них.
        - Ошибаешься, если захочешь убежать, то…
        - Не захочу, - вздохнула я, - мне кажется, ты прав. Нам нужно поговорить нормально: без слез, истерик, обвинений и прочего.
        - Как старые добрые друзья, - докончил он, и я улыбнулась, стараясь не показывать, как покоробило слово «друзья».
        Денис достал из кармана ключик от наручников раскрыл сначала мой, а потом свой браслет. На запястье успел образоваться красный след, и я стала его растирать, боясь, что он перерастет в синяк, и тогда не избежать объяснений с Костей. Ему я решила не рассказывать о встрече с Денисом. Мой жених только лишний раз обеспокоится, а это ни к чему.
        - Больно? - нахмурился Денис и без спросу взял мою руку, чтобы самому растереть запястье. Не нужно было ему это позволять, но вместо того, чтобы возразить, я наслаждалась его касаниями.
        Рука давно не болела, но Денис продолжал ее массировать. Между нами происходило что-то странное. Мы оба понимали, что не можем разорвать этот невинный контакт, старались его продлить и молча смотрели друг на друга. Но всему рано или поздно приходит конец.
        - Хм… Идем? - негромко спросил он, отпуская мою руку.
        - Да, - смущенно ответила я.
        Мужчина вышел из машины, обошел ее и открыл дверь, подавая мне руку. Снова по телу прошелся разряд тока, стоило почувствовать тепло его ладони. Мы зашли в ресторан и заняли небольшой столик в конце зала. Учтивый хостес раскрыл перед нами меню, сказал пару слов о специальном предложении и удалился.
        - Ты же не обедала? Здесь вкусно готовят мясную лазанью.
        - Я не сильно голодна, так что…
        - Алис, не надо, - перебил Денис. - Мы пришли поговорить, но не стоит отказываться от обеда. Ты же не на диете?
        - Нет.
        - Тогда решено.
        Он сделал заказ за нас обоих, и я не стала спорить. Мне вообще не хотелось ему возражать. Между нами возникла какая-то странная теплая атмосфера, совершенно несоответствующая натянутым и напряженным отношениям. Тем не менее, как только официант ушел, и мы остались наедине, повисло молчание. Ни Денис, ни я не решались заговорить. Нам уже принесли чай и поставили чашки, а мы все так же сидели, не проронив ни слова.
        - Ну, пожалуй, начну, - смущенно проговорил Власов, наливая мне молочный улун. - Алис, у нас с тобой непростая история, но считаю неправильным, чтобы все заканчивалось так… Во-первых, прости за то, что случилось в субботу и за то, что обидел. Я был груб, практически выгнал тебя. На самом деле только я во всем виноват, твоей вины не было. Мне стало так мерзко, когда осознал, что поддался слабости и предал человека, который того не заслужил. Я признался во всем Лене. Она простила. Сейчас пытаемся все наладить. Но виноват я перед вами обеими.
        - Я поступила не лучше, - глядя на крохотный кусочек чайного листика на дне чашки, проговорила я.
        - Простишь за это? - он поднял на меня взгляд затравленного зверька, так не подходящий статному взрослому мужчине, который сидел передо мой.
        - Да. Знаешь, я тебя могу понять. Мне тоже было плохо, что я изменила Косте…
        - Он правда хороший? Такой, как ты говоришь?
        - Костя замечательный. Если бы не он… Знаешь, Денис, когда думала, что ты меня бросил… Я не жила вовсе. Никогда еще мне не было так больно. Все мигом потеряло смысл, ничего не интересовало, а Костя… Сначала мы просто были друзьями. Общались… Он был единственным, кому я призналась в том, что случилось, - я глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Говорить было тяжело, но если мы решили все обсудить, то нужно рассказать Денису правду обо всем. Дальше пусть сам делает выводы, какой я стала.
        - И как он отнесся, узнав, что между нами было? - нахмурился мой возлюбленный собеседник.
        - Костя знал мою версию… Конечно, на тебя злился. А еще жалел меня и даже не побрезговал пригласить погулять.
        - С чего бы ему брезговать? Ты всегда была симпатичной, - улыбнулся Денис, и я испуганно распахнула глаза, понимая, что сболтнула лишнего. Мне совсем не хотелось рассказывать о том, в кого меня превратило его мнимое предательство.
        - Когда ты ушел… когда, как я думала, ты ушел, мне было тяжело видеть свои волосы…
        - Ты их остригла? - Денис дернулся так, словно мои слова хлыстом ударили по нему, но потом вдруг накрыл ладонью мою руку.
        - Побрилась наголо, - он крепко сжал руку, но потом отпустил, успокаивающе поглаживая большим пальцем мое запястье. Я нервно усмехнулась. - Волосы к тому моменту, когда Костя вернулся в Москву, немного отросли, но симпатичной назвать меня было нельзя.
        - Зато сейчас ты красавица. Когда увидел тебя на улице у своего ресторана, не мог глаз отвести. А ты словно почувствовала, посмотрела прямо на мое окно.
        - Ты за нами наблюдал, - догадалась я. - Значит, не показалось.
        - Не показалось.
        Мы оба замолчали, и нам как раз принесли еду. Пока официант выставлял на стол тарелки, Денис внимательно рассматривал меня, а я, напротив, делала вид, что меня занимает интерьер ресторана. Здесь было довольно уютно - клетчатые скатерти, занавески на окнах из похожей ткани, какие-то декоративные склянки на деревянных искусственно состаренных шкафах. Людей в зале почти не было, только пожилая пара через два столика и девушка у окна. Она и привлекла мое внимание. Неестественно белые пышные волосы - скорее всего, парик, яркий макияж и очки в толстой оправе. Похоже на какой-то маскарад.
        - Лисенок, я бы хотел вернуть долг, - заговорил Денис, вновь подчиняя себе все мои мысли.
        - Какой долг? - растерялась я.
        - Когда мы были вместе, ты призналась в своих чувствах, а я так и не ответил, - он улыбнулся и отвел взгляд в сторону, а потом снова взял мою руку, переплетя пальцы. Я понимала, что этот жест не несет в себе скрытого смысла, просто нам обоим было необходимо касаться друг друга, делить между собой тепло рук. Денис снова посмотрел на меня, а я с замиранием сердца, вернувшись душой в прошлое, ждала, что он скажет. - Лисенок, у меня тоже были к тебе чувства. Я не мог сказать, что люблю, потому что сам не до конца понимал, что чувствую. Но это было не просто увлечение, желание или влюбленность. В тебе было… да и сейчас есть что-то притягательное, не могу это объяснить…
        - Если тебе тяжело говорить, то не надо. Я пойму, и ты не обязан. Мне достаточно и того, что у тебя ко мне что-то было… - начала я, но Власов так строго посмотрел, что я тут же замолчала.
        - Мне было одиннадцать, когда в аварии погибли родители, и я попал в детдом. Было чертовски сложно. Домашний мальчик из хорошей семьи, еще вчера балованный любимый сын среди тех, кто никогда не знал родителей. Конечно, меня не принимали. Хорошего отношения к себе можно было добиться только кулаками, уважение - заработать, любовь - заслужить. Постепенно мне все это удалось, но я привык, что если мне симпатизируют, то за что-то. Даже ребята - Леха, Андрей, Лена… С ними я познакомился в летнем лагере, куда нас отправили по программе социальной адаптации - проживание вместе с детьми из полноценных семей. Так вот, даже с ними получилось сойтись не сразу. Только к концу смены мы подружились, и дальше продолжили общаться. С тобой все было по-другому.
        Денис чуть крепче сжал мою руку, а потом перевернул ее ладошкой вверх и стал чертить по ней большим пальцем какие-то невидимые узоры. Было немного щекотно, но при этом безумно приятно. А потом вдруг он, перегнувшись через стол, поцеловал мою открытую ладонь.
        - Алис, не знаю, что в тебе такое… не могу объяснить. Просто есть люди, от которых идет какое-то внутреннее тепло. Рядом с тобой я чувствовал себя так, как когда была жива мама. Ты так искренне меня любила… Сначала, когда только тебя увидел, то подумал, что ты просто забавная рыжая девчушка. Помнишь тот день, когда ты пришла ко мне домой и готовила ужин?
        - Конечно…
        - Вот тогда я это и почувствовал. Я был по-настоящему дома. А ведь ты любила меня не за что-то, а просто… без причины. Как мама любила.
        Его слова были пропитаны такой болью, что я сама почувствовала всю горечь, что вкусил Денис. Но меня безумно смутило сравнение с его матерью, и, кажется, Власов это заметил.
        - Не подумай, что я какой-то извращенец и испытывал что-то ненормальное к матери, или, наоборот, не воспринимал тебя как девушку. Тут другое. Просто рядом с тобой мне было так же хорошо, как когда у меня была семья. Я мог расслабиться и быть собой. Поэтому меня так к тебе тянуло. А потом, в гараже у Лехи, когда тебя переодели, разглядел привлекательную девушку. Понял, что хочу тебя.
        - А я просто в тебя влюбилась. Безумно влюбилась…
        - Знаю, Лисенок. Прости, что не рассказал о своих чувствах, когда ты призналась. Но тогда я не понимал их, а врать, что люблю, не хотел. Но все к этому шло, - улыбнулся он, но тут же нахмурился, - поэтому мне стало так мерзко, когда решил, что ты прогнулась под мамашу.
        - Я бы никогда…
        - Знаю, - перебил он. - Теперь знаю, и за это тоже хочу попросить прощения. Я был круглым дураком, что поверил, будто ты сознательно подписала ту бумажку. Но мне было девятнадцать, на меня давили со всех сторон, я не понимал, что происходит и на эмоциях накрутил себя еще больше. Вспомнил, как ты встречалась со своим Костей, потому что мать так хотела, и решил, что и в этот раз ты сдалась.
        - Мне было очень плохо. Я пыталась тебя найти, но не знала, как. Даже поехала к владельцу твоей квартиры…
        - Владельцу моей квартиры? - усмехнулся Денис, - Лисенок, моя это квартира. Я владелец.
        - А как же…
        - Это мой дядя. Родной брат мамы, меня в честь него назвали. Когда меня упрятали в тюрьму, он быстренько подсуетился и сдал квартиру. Но по закону она моя, передана в наследство от родителей. Я все детство прожил в доме на Яузском, в нашем родовом гнезде. А квартиру эту еще моему прадеду дали, когда дом только построили. Потом дед с бабушкой жили со своими детьми. А когда мама и дядя выросли, дед переписал квартиру на маму. Он считал, что мужчина должен сам состояться, поэтому устроил Дениса в институт, потом помог с работой, но дальше дядя сам должен был обеспечить себя жильем. Маме же дед отписал квартиру как приданое. Только дядя не был согласен с таким раскладом, обвинил сестру, что та подговорила отца. Они жутко рассорились. Денис ее видеть не хотел, а мама, глупая, все пыталась с братом помириться, меня в его честь назвала. Только это не помогло. Когда родители погибли, мой родной дядя даже не захотел оформлять опекунство и определил в детдом, как сироту.
        Я в ужасе прикрыла рот рукой. Это был совершенно неосознанный жест, но Дениса покоробил. Он откинулся на стуле и отвел взгляд в сторону.
        - Прости, - прошептала я и теперь сама накрыла ладонью его руку, а он опять переплел наши пальцы. - Почему ты мне никогда не рассказывал о родителях? Я только недавно узнала, что ты был один.
        - Алис, у домашних детей всегда другое отношение к детдомовским. Помню, когда ездили в лагерь, как на нас косились домашние. Мы для них как преступники, маргиналы… - с отвращением кинул Власов.
        - Но я так никогда не думала! - возразила я и крепче сжала его руку.
        - Не хотел рисковать. Тебя потерять боялся.
        Мы оба замолчали. Слова Дениса, пусть и сказанные так поздно, значили для меня очень много. Они ложились бальзамом на старую, но все еще кровоточащую рану…
        - Лазанья остыла, а ты не притронулась, - заметил Денис.
        - Было как-то не до еды, - улыбнулась я, глядя и на его нетронутую тарелку.
        - Жаль… лазанья тут действительно отличная, а в разогретом виде уже не то, - вздохнул он.
        - По своему опыту знаешь? Расскажи, как ты смог всего добиться? Твой ресторан пользуется таким успехом…
        - Это заслуга Лены, - гордо ответил Власов, а его глаза засияли.
        У меня словно сердце вырвали из груди, так больно было слышать, как он отзывается о своей невесте. Хотя это было несправедливо. Я говорила про Костю и не задумывалась о чувствах Дениса. Да и сама хотела узнать у него про Лену…
        - Когда меня выпустили из тюрьмы, пусть и досрочно на полгода, я никуда не мог устроиться, - продолжил Денис, не замечая перемены в моем настроении. - Никому не нужен уголовник, даже в Макдоналдс жарить картошку не взяли. Я совсем отчаялся. Один раз, когда стало совсем невмоготу, напился и вышел прямо на дорогу, на Садовое, под машины… Ленка успела. Остановила меня. Они с Андреем на пару вытаскивали меня из этого дерьма.
        - А Леша? Вы больше не общаетесь?
        - Когда сел, первое время он делал передачки. Потом они с Ленкой расстались, Андрюха институт закончил и пошел по специальности. В общем, наши пути разошлись…
        - А Пирс? - я вспомнила бракованного добермана и улыбнулась, но по грустному взгляду Дениса поняла, что коснулась больной темы.
        - Сердце остановилось. Просто так в один день он заснул и уже не проснулся. В последний раз я его видел в тот день, что и тебя…
        - Несчастное белое чудовище… - прошептала я, но решила вернуться к прежней теме, чтобы оживить Дениса все еще тоскующего по своему псу. - Так как тебе удалось открыть ресторан?
        - Ленка… Она видела, что у меня раз за разом не получается найти работу и предложила открыть свой бизнес, - воодушевленно произнес Власов. - Все только благодаря ей.
        - Я думала, это была твоя идея…
        Сейчас, когда мы обсуждали Лену, когда Денис с такой нежностью и благоговением о ней отзывался, стало до безумия дискомфортно держать его за руку. Это казалось чем-то неправильным, и я решила налить нам чай, а потом спрятала руки под стол. Власов все понял.
        - Идея с рестораном - моя: концепция, стилистика и прочее. Но без стартового капитала все было бы пустышкой. Лена оформила на себя несколько кредитов, на эти деньги мы открыли «Фьюжн». Так что, все, что у меня есть - ее заслуга. По бумагам ресторан принадлежит Лене, но на деле я директор, а она маркетолог.
        - У вас замечательно получилось. Я искренне рада, что ты осуществил мечту. Помню, как ты рассказывал мне о музыке, как играл на нашей школьной дискотеке, а потом на даче.
        Я нисколько не кривила душой и действительно радовалась за Дениса, но в глубине души завидовала Лене. Будь у меня возможность, и я бы поддержала его. Знай о том, что случилось, сама взяла бы кредиты, ссуды… Все, что угодно, ради этого мужчины.
        - А ты? Как твои успехи в скрипке? Ты ведь потрясающе играла, - сам того не зная, Денис тронул мое больное место.
        - Я больше не играю, - опустив взгляд, ответила я.
        - Почему?
        Я посмотрела на Дениса, не зная, что ответить - правду или солгать. Но сегодня была наша последняя встреча, и мы негласно договорились быть откровенными.
        - Мне было тяжело… Ты научил меня любить скрипку, но только в результате я ее возненавидела. Родители уступили, потому что за это я обещала выучиться на юриста и работать с матерью.
        И снова возникло молчание. Я вспомнила тот день, когда играла «К Элизе» в его квартире, как он искусно соблазнял меня, как сделал своей. По затуманенному, с юности знакомому взгляду я поняла, что Денис вспомнил то же самое. Нужно было как-то разрядить обстановку, но я не представляла как это сделать, и просто отвернулась к окну, разглядывая спешащих куда-то прохожих. Власов последовал моему примеру и тоже стал наблюдать за людьми на улице.
        - Знаешь, Лисенок, - наконец прервал молчание он и снова взял меня за руку, - если бы мы с тобой были свободны, я бы предложил тебе начать все сначала, чтобы я мог исправить свои ошибки…
        - Но мы несвободны, - голос дрогнул, и я почувствовала, что вот-вот заплачу, только показать свои слезы ему не могла. - Прости, я отойду на минуту.
        Резко вскочив из-за стола, я почти пулей выбежала из зала, натолкнулась на официанта и у него узнала, где дамская комната. Прислонившись спиной к двери, я постаралась глубоко вдохнуть, но из-за всхлипов не получалось. Как маленькая девочка я разрыдалась.
        Если бы мы были свободны… Но мы не свободны! Не свободны, черт возьми! И не просто несвободны, мы обязаны другим. Костя вернул меня к жизни, научил быть взрослым человеком, дал все, что сейчас у меня есть. А Лена… она спасла Дениса, поддержала в самое сложное время, но и это не все. Его ресторан, его мечта, его карьера наполовину принадлежат ей.
        Я открыла кран с холодной водой и брызнула на свое заплаканное лицо. Теперь точно не скрыть, что плакала: косметика поплыла, глаза красные, а зрачки неестественно яркие. Наклонившись над раковиной, я стала умываться, стирая с лица весь теперь уже ненужный макияж. Сзади скрипнула дверь, кто-то зашел в туалет, но я не придала этому значения.
        Смыв с себя всю косметику, я снова посмотрела в зеркало. Сейчас у меня было лицо той семнадцатилетней Алисы, естественной, по-детски наивной, влюбленной… Мои чувства к Денису воскресли. Вместо того, чтобы отпустить, я осознала, что как и раньше люблю этого человека, только теперь узнала его куда лучше, и таким полюбила еще сильнее. Вот только на этот раз все действительно кончено. Нужно собраться, взять себя в руки, выйти к нему с улыбкой и сказать: «прощай».
        Дверь одной из кабинок открылась и вышла та самая девушка в парике. Сейчас я смогла заметить, что она была совсем невысокой, худенькой и явно не в своей одежде: джинсовая куртка велика, футболка с пайетками больше подошла бы сорокалетней продавщице, но никак не молодой девушке. Хотя из-за толстого слоя косметики понять, сколько незнакомке лет было сложно. Она внимательно рассматривала меня через зеркало. Я нахмурилась и повернулась к ней, хотела спросить, что ей нужно, но незнакомка практически выбежала из дамской комнаты.
        Я снова посмотрела на себя в зеркало. Припухлость с лица немного спала, глаза уже не были такими красными. Поправив слегка растрепавшиеся волосы, я пошла обратно в зал.
        Денис уже успел попросить счет, и на краешке стола лежала продолговатая коричневая папка, в которую он не дал заглянуть. Вроде бы все было сказано и пора было уходить, но Власов не торопился вставать. Вместо этого он потянулся к картонной коробочке с моими визитками, которую я зачем-то потащила в ресторан.
        - Твои? Дашь одну?
        - Пожалуй, не стоит, вдруг Лена нечаянно увидит, нам не нужны лишние проблемы.
        - Я буду хранить ее в своей личной визитнице, и потом, вдруг пригодятся твои услуги. Поможешь же по дружбе? - подмигнул Денис.
        - Я адвокат по бракоразводным процессам, - ответила я.
        Вышло неловко, но вместо того, чтобы вернуть мне визитки, Власов все-таки взял себе одну.
        - Денис, мне пора, да и тебе тоже, - было тяжело это говорить, зная, что на этом мы поставим точку в наших отношениях, но ничего другого не оставалось.
        - Да… Я отвезу тебя к типографии.
        - Не нужно. Тут метро за углом. Так будет быстрее, чем по пробкам, - на самом деле я просто боялась, что не выдержу. Быть с ним наедине в машине было выше моих сил.
        - Хорошо, Лисенок, - Денис встал из-за стола и галантно подал мне руку, и я вложила в нее свою ладошку.
        Мы уже выходили из ресторана, как в дверях на нас налетела та самая девушка, которая изучала меня в туалете. Она практически выбила у меня из рук коробку с визитками, и карточки рассыпались по земле.
        - Простите! Я такая неаккуратная. Я помогу, - тихим хриплым голосом проговорила незнакомка и тут же принялась собирать визитки.
        - Уверена, что не хочешь, чтобы тебя подвез? - снова поинтересовался Денис.
        - Нет. Так будет лучше, - ответила я.
        - Вот, возьмите и извините еще раз, - незнакомка протянула мне коробку и тут же скрылась за поворотом.
        Мы с Денисом зашли на стоянку, чтобы еще раз попрощаться. Нам обоим было тяжело. Оживив воспоминания, мы воскресили и старые чувства, только в нашей нынешней жизни им не осталось места.
        - Береги себя, - сказал он и я кивнула, не в силах ничего произнести.
        Глаза обожгли слезы и я до боли закусила губу, чтобы случайно не всхлипнуть. Денис положил ладонь мне на щеку, чуть приподнял мое лицо и губами стер глупую слезинку, не удержавшуюся на ресничке. Я все-таки всхлипнула и прикрыла глаза, чтобы не разрыдаться сильнее, но в этот момент почувствовала его горячие и такие знакомые губы. Он целовал меня медленно, словно пытался передать все то, что не успел или не смог сказать, а я отвечала, отдавая любовь, что родилась в сердце шесть с лишним лет назад, молчала долгие годы и вновь разразилась пожаром.
        - Я тебя не забуду, - прошептал Денис.
        - И я тебя, - ответила я, когда он ушел.
        Его внедорожник не спеша выехал со стоянки, а я пошла следом, чтобы взглядом его проводить. Машины вереницей катились по оживленной дороге, и Денисов автомобиль практически затерялся в этом потоке. Я развернулась, чтобы пойти к метро, как мимо меня пронесся мопед, на котором сидела та самая незнакомка. Она вырулила на шоссе и, объезжая несколько автомобилей, на перекрестке встроилась через две машины за Денисом. Когда поток поехал, и Денисов внедорожник свернул, незнакомка свернула следом. Возможно, это паранойя, но я была уверена, что эта девушка за ним следит.
        Глава 24. Верить в разум, следовать за чувствами
        Когда в борьбу вступают разум и чувства, кто бы ни вышел победителем, война окажется проигранной. Я сидела в своем кабинете в ожидании жениха, мечтая, чтобы вместо Кости за мной пришел Денис. Это было несправедливо по отношению к замечательному человеку, которого, как я думала, любила всем сердцем. Не любила. Не любила, иначе бы не смогла в один миг перечеркнуть стабильные, проверенные временем отношения. Не любила, иначе бы не страдала из-за другого. Чувства к Косте были глубокие, сильные, но только не такие, какие должны быть к любимому мужчине.
        Костя сильно задерживался, но уже ехал за мной. Слушание дела Роднянского прошло успешно, и теперь победа была у Воронова в кармане. На радостях мой жених объявил, что хочет поужинать в ресторане, чтобы это отметить, и мне пришлось согласиться, хотя что-то праздновать хотелось в последнюю очередь.
        Когда он приехал, сам не стал подниматься и попросил меня выйти на стоянку. Я собрала вещи и вышла из кабинета, как думала в пустой офис, но ошиблась. Со стороны кухни послышался громкий женский смех и мужской бас. Конечно, я сразу узнала свою мать и Костиного отца, вот только удивилась, что они так поздно делают в бюро. Какое-то смутное тревожное чувство заставило меня тихо подойти к кухне и посмотреть, что происходит. И это чувство не обмануло. Кирилл Олегович с мамой сидели за накрытым столом и распивали, судя по всему, вторую бутылку коньяка. Но если мой будущий свекор еще держался, то мама была изрядно пьяна. Стало неприятно от подобной картины, и я поспешила уйти.
        Еще раз я смогла убедиться, какой лицемерной была моя мать. Она устраивала мне истерики из-за пары бокалов вина по праздникам, а сама не гнушалась выпивкой на работе. Конечно, они с Кириллом Олеговичем не догадывались о том, что я все еще в бюро, но это их не оправдывало. Скорее всего, отец снова на конференции или задерживается на работе, а мама не желает грустить дома одна. У меня промелькнула нехорошая догадка, что у них с Кириллом Олеговичем может быть роман, но я постаралась ее отогнать, хотя неприятный осадок и смутные подозрения остались.
        Выйдя на улицу, я сразу заметила Костика. Он выглядел совершенно счастливым, впервые с того момента, как я пустила под откос наши отношения, изменив с Денисом. Мне было безумно приятно видеть его таким, и я дала обещание самой себе, что ни за что не испорчу его настроение в этот вечер и сдержала его.
        Мы поужинали в дорогом ресторане в центре Москвы. Весь вечер Костя в подробностях рассказывал о заседании, как вел защиту, отстаивал интересы клиента, убеждал судей. Я не перебивала и делала вид, что внимательно слушаю, хотя голова шла кругом от всех событий, случившихся за сегодняшний день. Костик так ничего и не заметил.
        - Элис, красавица моя, за тебя! - Костя поднял очередной бокал и по блеску в его глазах я поняла, что он изрядно пьян.
        - Кость, давай попросим счет и вызовем такси? Завтра на работу… - аккуратно предложила я, легко чокаясь своим бокалом.
        - Не надо, - довольно заявил он. - Прогуляем, как на это смотришь? Я уже предупредил о том, что нас не будет.
        - То есть как? - нахмурилась я.
        - Хочу всю ночь заниматься с тобой любовью и завтра весь день провести в постели. Я соскучился, солнышко…
        У нас с Костей давно не было близости. Мы негласно решили дать друг другу время, и он был уже готов, а вот я… От мысли, что этой ночью я буду с Костей, вдруг стало нехорошо. Почему-то было ощущение, что таким образом я изменяю Денису, хотя не он мой жених. К тому же Власов сам забылся в объятьях Лены на следующий день после того, как был со мной.
        - Хорошо, - улыбнулась я, надеясь, что Костя не заметит, с каким трудом мне дался этот ответ. Не заметил.
        - Попросим счет и домой? - он накрыл мою ладонь своей, воскресив в памяти то, как несколько часов назад так делал Денис. Неожиданно я дернулась и задела локтем свой бокал. Он вдребезги разбился, забрызгивая красными каплями мерло мои светлые брюки.
        К нашему столику тут же подбежал официант, стал вытирать пол, собирать осколки и извиняться, словно это он пролил вино, а не я. Так заведено в дорогих заведениях: клиент всегда прав, даже если это не так, потому что в его кошельке есть деньги.
        - Ты чего? - нахмурился Костя, как только официант ушел.
        - Не знаю… Кость, может, посидим еще тут, раз завтра не вставать рано? - предложила я, не желая сознаваться, что просто хочу оттянуть момент, когда должна буду исполнить свой долг.
        - Если хочешь…
        - Я бы не отказалась от мороженого на десерт и еще одной бутылки вина.
        Домой мы приехали во втором часу, и ни о какой ночи любви речи уже не шло. Я помогла Косте раздеться, уложила в кровать, а сама ушла в душ. Стоя под горячими струями, я тихо рыдала, смешивая соленые слезы с проточной водой, ненавидя себя за слабость и лицемерие. Сегодня мне повезло, но завтра будет новый день, и мой жених снова захочет получить то, на что имеет право.
        Когда я вышла из ванной, Костя уже спал, а вот мне спать не хотелось. Я тихо взяла свой ноутбук, ушла на кухню и загрузила браузер. Как-то само собой в поисковике ввела название Денисового ресторана и открыла картинки с фотографиями заведения. В каждой из них я отчаянно пыталась найти его, и иногда это удавалось. Только на рассвете, выкурив пачку сигарет, отправив к чертовой матери намерения бросить, выплакав литры слез по утраченной любви, я вернулась в постель к своему жениху. Костя что-то пробормотал во сне и, повернувшись в мою сторону, подмял меня под себя, как делал всегда и как мне нравилось. Несмотря ни на что, я вновь почувствовала спокойствие в знакомых объятьях. Так мы и уснули.
        На следующий день мой мужчина мучился похмельем. Обычно он пил только крепкий алкоголь и всегда чистым, немного, но достаточно, чтобы расслабиться и не опьянеть. Вчера же мы намешали шампанское и вино, но если я выпила три бокала, то он осушил три бутылки. Никогда раньше не видела Костю настолько беззащитным, и таким он не мог не умилять. Я заботилась о нем, как о ребенке и это было очень приятно. Наше общение было невинным, скорее дружеским, и мне это нравилось. В какой-то момент я вдруг осознала, что именно такой должна быть настоящая счастливая семья. Что еще нужно, когда рядом любящий человек, с которым так комфортно? Да, нужна взаимность, но ведь она может прийти не сразу. Сколько счастливых браков, построенных на уважении и симпатии, а со временем супруги начинали друг друга любить. Мне нужно было перебороть себя, подчинить чувства разуму и ответить взаимностью Косте. Он пошел в душ, а я последовала за ним и, скинув с себя все, зашла в кабину.
        - Элис, решила потереть мне спинку? - усмехнулся он, вкладывая мне в руку мочалку.
        - Почему нет, - улыбнулась я, начиная водить мыльной губкой по его широкой спине.
        Костя был крупнее Дениса, но его мускулы так не выделялись, хотя фигура у обоих была отличная. Неосознанно я стала сравнивать их, таких разных, непохожих, но до невозможности родных.
        - Солнышко, решила протереть во мне дырку? - вывел меня из задумчивости Костя, и я заметила, что его левая лопатка покраснела, так сильно ее терла.
        - Прости… Я задумалась.
        Костя повернулся и, запустив руку мне в волосы, притянул к себе. Он жадно целовал, а я отчаянно отвечала, стараясь пробудить в себе страсть. Внутри меня разлилось приятно тепло, знакомое тягучее ощущение появилось внизу живота, и я со стоном выдохнула ему в губы. Костя подхватил меня под ягодицы и прижал спиной к стене, а я вздрогнула от прикосновения холодного кафеля к разгоряченной коже. Он спускался поцелуями на шею, а я вдруг осознала, что рыдаю…
        - Элис?..
        - Не могу… прости.
        Сидя на кухне, мы молча курили. Костя не спросил, а я не ответила. Все было ясно без слов.
        - Любишь?.. Его?
        - Я запуталась.
        - Расстанемся?
        - Так будет честно по отношению к тебе, но я хочу, чтобы все было как прежде. У нас с тобой.
        - Потому что он с ней?
        - Потому что есть ты.
        Костя затушил сигарету и пошел на балкон. А я смотрела на его спину. Широкую, мужественную, больше, чем у Дениса. Я снова причинила Косте боль и возненавидела себя еще сильнее. Но не могла соврать ему, не могла с ним спать, чувствуя, что пока еще принадлежу другому. А еще я эгоистично не хотела терять Костю. Мой разум кричал, что с ним я буду счастлива, а сердце со всей силы упиралось.
        Я вышла к нему на балкон и накрыла его ладонь своей. Он не посмотрел на меня. Обижался. Возможно, даже презирал. Его дыхание сбилось, так случалось, когда Костя волновался.
        - Я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты мне помог его забыть. С Денисом я больше не увижусь, но мне нужно время, чтобы у нас наладилось. Если бы мы переспали сейчас…
        - Не объясняй. Не надо. Еще слишком рано, понимаю это. Я дам тебе время, - он повернулся ко мне и со всей серьезностью посмотрел в глаза. - Только не забывай, Элис, я живой человек. Неделя, две, три, месяц… Потом я захочу взять свое, и либо ты это дашь по своей воле, либо уйдешь.
        - Обещаю, что сделаю все, чтобы у нас было как раньше, - попыталась улыбнуться я, но снова стала серьезной под его суровым взглядом.
        - Надеюсь. В любом случае, я спокоен хотя бы потому, что с ним ты больше не увидишься, - Костя хотел уйти, но я удержала его и на этот раз сама поцеловала.
        Как два подростка, мы обнимались на балконе, разглядывая внизу маленьких муравьишек-прохожих. Напряжение между нами не ушло, но заметно ослабело. Мне было хорошо рядом с Костей и совершенно не хотелось думать ни о чем плохом. Не знаю, сколько бы мы так простояли, если бы не раздался звонок моего рабочего мобильного.
        - Адвокат Елисеева, вас вызывает бюро, - усмехнулся Костя, выпуская меня из объятий.
        - Наверное, что-то от Акуловой, - предположила я.
        На экране высвечивался незнакомый номер, но это не смутило, ведь Вероника могла звонить не со своего телефона. Я вздохнула и ответила:
        - Алло!
        - Алло, это Алиса Елисеева? - раздался в трубке незнакомый женский голос.
        - Да, это я.
        - Сколько стоят ваши услуги? Хочу вас нанять, - поинтересовалась незнакомка. Она говорила очень тихо, словно пыталась не выдать настоящий голос.
        - Все зависит от сложности дела. Если это простой бракоразводный процесс…
        - Нет, мне нужно, чтобы вы доказали невиновность одного человека, - перебила она и стала часто дышать, явно волнуясь.
        - Невиновность? Если дело касается уголовной практики, то я этим не занимаюсь. Я адвокат по семейным делам, - спокойно объяснила я и посмотрела на Костю, который устроился на стуле напротив меня, заинтересовавшись этим разговором.
        - Мне нужны именно вы. Скажите сколько, и я заплачу, - стала настаивать собеседница.
        - Простите, но я не занимаюсь подобным, могу порекомендовать адвоката.
        - Нет, Алиса. Этим делом должны заниматься вы! - голос незнакомки неожиданно стал высоким, словно она забыла, что пыталась его изменить, но потом снова вспомнила и заговорила тихо: - Вы скажите стоимость услуг такого рода. Хотя бы приблизительно.
        - Послушайте… Как вас зовут?
        - Это к делу не относится. Сначала объявите цену.
        - Повторяю вам, я не занимаюсь уголовной практикой!
        - Вам не жалко невиновного, которого обвиняют в убийстве?! - ее голос дрогнул и послышался всхлип. Отчего-то стало жаль эту женщину, но я понимала, что не могу ей помочь. Тем более, когда дело настолько серьезно.
        - Извините меня, но я не могу взять дело такого рода хотя бы потому, что не имею опыта и нужных навыков. Моя специализация совсем другая.
        - Я все равно вас найму. Сколько надо денег, накоплю. И вообще, у вас есть личный интерес в этом деле! - прокричала незнакомка чистым звонким голосом и тут же разъединилась.
        На всякий случай я сохранила в телефоне ее номер. Не знаю, каким образом у этой девушки, а то, что это была молодая девушка, я теперь не сомневалась, оказался мой рабочий номер. И почему она говорила, что у меня есть личный интерес?
        - Элис, что случилось? Кто звонил? - нахмурился Костя.
        - Ума не приложу. Девушка хотела нанять меня, чтобы я защищала обвиняемого в убийстве. Чушь какая-то. Не представляю, кто ей рекомендовал меня и дал этот номер, - задумчиво произнесла я, решив умолчать про якобы личный интерес.
        - Завтра узнаем у Лидочки, кому передавали твой номер, - сказал Костя, напомнив мне еще об одной вещи, которая меня волновала.
        - Кость…
        - Что?
        - Я не говорила тебе раньше, но… - я замялась, не зная как продолжить. В конце концов, речь шла о наших родителях, отношения с которыми изрядно подпортились ввиду последних событий.
        - Солнышко, в чем дело? - заволновался Костя.
        - Мне кажется, у моей матери роман с твоим отцом, - выпалила я.
        - С чего такие подозрения?
        Я рассказала ему обо всем, что видела в бюро. Костя внимательно выслушал, помолчал, а потом стал прохаживаться по комнате.
        - Элис, думаю, это вполне возможно. Они много времени проводят вместе, а твой отец практически не видит Элеонору Викторовну. Конечно, это может быть только интрижка…
        - Кость, но как так? Мама же замужем…
        - Солнышко, не переживай раньше времени. Я постараюсь все выяснить, и тогда будем думать, как лучше поступить.
        - Хорошо.
        Костя снова взял на себя решение проблемы. Конечно я понимала, что рано или поздно настанет момент, когда самой придется преодолевать трудности, но пока мне не хватало на это смелости.
        На следующий день мы приехали в бюро позже обычного, нагло проспав будильник, потому что накануне до поздней ночи смотрели любимые комедии. Костю уже ждали на совещании по новому делу, которое он планировал брать параллельно с делом Роднянкого. А я пошла к Лидочке, чтобы выяснить, почему мне звонили не по моему профилю.
        - Доброе утро, Алиса Павловна, - сухо поздоровалась секретарша, перебирая бумажки на столе.
        - Доброе утро, Лида. Скажи, пожалуйста, вчера мой рабочий номер передавали кому-нибудь? Мне звонила женщина не по моему профилю, - игнорируя ее недружелюбие, поинтересовалась я.
        - Вас вчера никто не спрашивал, - равнодушно ответила девушка.
        - Но как мой телефон мог оказаться у кого-то со стороны, если его не передали из бюро? - недоверчиво уточнила я.
        - С какой стати мне знать? В бюро вами не интересовались, вы же не Константин Кириллович, чтобы хотеть вас нанять.
        - Лида, могла бы ради приличия не демонстрировать открыто интерес к чужому жениху, - не выдержала я.
        - Я просто констатировала факт. Воронов прекрасный адвокат с успешной практикой, а вас тянут по блату. К тому же всем известно, что Константин Кириллович вам помогает. Поэтому вам никто не передавал клиентов, тем более не по профилю.
        Блондинка демонстративно отвернулась и снова занялась разбором макулатуры, а я ушла в свой кабинет. Теперь я точно ничего не понимала. Если вчерашняя незнакомка не обращалась в наше бюро, то откуда у нее рабочий номер и как узнала мое имя? Рекомендовать меня тоже не могли, даже если опустить тот факт, что у меня действительно нет практики, то никто из знакомых не знал моего рабочего номера мобильного. Его подключили недавно, как раз перед заказом визиток. Визитки! А что если эта девушка нашла меня через визитку! Вот только я никому их не давала. Мистика.
        Таинственная незнакомка больше не появлялась, и я больше о ней не думала. Постепенно моя жизнь входила в прежнее русло. Первое слушание по делу Акуловых перенесли из-за неожиданной болезни супруга, и я занималась в основном текучими бумажными делами и оформлением несложных разводов. Отношения с Костей налаживались, хотя со стороны мы больше походили на женатую двадцать лет пару, чем на жениха и невесту. Мама и Кирилл Олегович больше не вызывали подозрений своим поведением, и мы с Костиком списали тот случай на разовое празднование по какому-то личному поводу. С родителями я все еще не общалась, да и они не искали со мной связи. Так было даже лучше. Единственное, что никак не могло найти покой - мое израненное сердце.
        Тоска по Денису с каждым днем только возрастала и даже жених, который был почти всегда рядом, не мог помочь забыть старую любовь. При Косте я старалась выглядеть непринужденной, посвящала ему все свободное время, готовила вкусные ужины и приносила кофе в постель. Его глаза светились счастьем, которое мне никак не удавалось с ним разделить.
        Был вторник. Мы с Костей, как обычно, разошлись у моего кабинета, и я села за работу. Дел было не так много, и мне хотелось закончить со всем до обеда, но моим планам не суждено было сбыться. Второй раз за все время зазвонил рабочий телефон.
        - Алло.
        - Алиса Елисеева? - спросил мужской голос на том конце линии.
        - Да, это я.
        - Вам знаком молодой темноволосый мужчина лет двадцати пяти, крепкого телосложения, довольно высокий?
        - Я знаю много мужчин подходящих под это описание.
        - У него на теле татуировки. На руке пластинки…
        - Знаю! Что случилось?! - перебила я мужчину, понимая, что он описывает Дениса.
        - Он сейчас находится в двадцать третьей больнице на Яузской улице, дом одиннадцать, - отрапортовал собеседник, а у меня сердце чуть не остановилось. Тут же возникли самые страшные мысли. - У него нет при себе документов, мобильный телефон разбит и единственный контакт - это ваша визитная карточка.
        - Что с ним? Что случилось? - чуть ли не прокричала я.
        - В данный момент он находится без сознания, мы не знали, с кем связаться…
        - Сейчас буду.
        Схватив сумку, я практически бегом бросилась к лифту. Лидочка что-то прокричала вслед, но я не стала терять на нее время. Не сейчас, когда не знаю, что случилось с Денисом. А чертов лифт ехал так медленно… Еще медленнее, и он просто поедет не в ту сторону!
        Домой я ездила с Костей, но моя машина уже несколько дней стояла на офисной парковке на случай, если понадобится днем. Понадобилась. Загрузив адрес в навигатор и радуясь тому, что летом не надо прогревать двигатель, я рванула с места. Мой сотовый разрывался от звонков Кости, но я не отвечала, ни с кем не могла говорить, пока не узнаю, что с моим Денисом.
        Белоснежный больничный коридор казался бесконечным, а заветная двести двадцать третья палата такой далекой. Да еще в регистратуре долго не могли сказать, куда именно идти. Я бежала, хотя мне кричали, что нельзя. Бежала и даже не заметила, как с ноги упала бахила, и почувствовала это только у нужной двери. Войти я не успела, из палаты вышел врач и строго посмотрел на меня.
        - Это вы Алиса?
        - Да, вы мне звонили? Где Денис? Что с ним? - я попыталась заглянуть мужчине через плечо, но не вышло, в щелку двери ничего не было видно.
        - Успокойтесь, с вашим другом все в порядке. Он уже пришел в себя.
        - Но что случилось?
        - Подрался, упал, ударился головой, - спокойно ответил врач. - Часто он так прикладывается к бутылке?
        - Что?! Нет… Не знаю, - я совершенно растерялась и даже на какой-то момент подумала, что ошиблась палатой. - Можно мне зайти?
        - Да, проходите, - врач отошел в сторону, пропуская меня внутрь.
        Денис лежал на койке с перевязанной головой. Он даже не повернулся на звук моих шагов и только дернулся, когда я взяла его за руку.
        - Лисенок? - прошептал он и расплылся в улыбке, а я почувствовала сильный запах перегара. Власов был в стельку пьян.
        - Денис, что случилось? - нахмурилась я.
        - Ничего. Защищал честь дамы, - довольно заявил он заплетающимся языком, и мне стало неприятно от мысли, что, скорее всего, он с кем-то кутил этой ночью.
        - Какой дамы… Зачем так напился? - я отпустила его руку и отошла от койки.
        - Как какой? Рыжей такой… Миленькой… Хотя нет. На даму ты не тянешь. Лет так через двадцать, а пока совсем девчонка, - он попытался подняться на локтях, но у него ничего не вышло, и Власов упал обратно в кровать.
        - Что ты несешь? - испугавшись за него, я подбежала к койке и помогла ему удобно лечь.
        - Лисенок, у тебя такие нежные руки… - снова заулыбался он.
        - Денис… - я недовольно покачала головой, но все же не могла отрицать, что было дико приятно слышать от него подобное.
        Он хотел еще что-то сказать, но тут в палату вернулся врач, а за ним вошел смуглый темноволосый мужчина лет сорока. Доктор был явно недоволен его присутствием, но почему-то не удержал за дверью.
        - Ты… Ты, сукин сын! - закричал мужчина на Дениса. - Ты мне весь бар разнес! Я вызвал полицию. Все зафиксировано! Я тебя засужу!
        - Успокойтесь! Это больница! Здесь нельзя кричать! - разозлился врач.
        - А мне плевать! Ты бы видел, что этот ненормальный устроил в моем баре!
        Денис молча хмурился, пока врач грозился вызвать охрану и выпроводить крикуна из больницы. Но потом взял с прикроватной тумбы стакан и запустил им в обидчика.
        - Вы что себе позволяете! Вас надо изолировать от общества! - прокричал врач теперь на Дениса.
        - Этот гад заслужил! Будет знать, как оскорблять женщин!
        - Идемте-идемте, - Врач подхватил под руку мужчину и потянул к двери. - Сейчас попрошу сделать ему укол.
        Нас снова оставили наедине, и я, сев на Денисову койку, опять взяла его за руку. Он мне улыбнулся и переплел наши пальцы, а я не знала с чего начать разговор. Да и какой мог быть разговор, когда Власов так пьян и совершенно неадекватен? В палату вошла молоденькая медсестричка и объявила, что пациенту нужен укол. Денис попытался воспротивиться, но я уговорила его расслабиться, и меня он послушал. Не прошло и пары минут, как он уснул.
        В коридоре под палатой врач что-то бурно обсуждал с тем недовольным мужчиной, и я подошла к ним. Стоило им меня увидеть, как оба замолчали.
        - Объясните, пожалуйста, что случилось? - спокойно попросила я, желая разобраться во всем без лишних конфликтов.
        - А, так вот какая ты! - прищурившись, мужчина осмотрел меня с ног до головы. - Коняев Василий, владелец бара, где ваш дружок напился этой ночью, устроил драку и учинил погром. Из-за вас, между прочим.
        - Из-за меня? - переспросила я.
        - Ну если только у него есть другая рыжая подружка, которую он зовет Лисенком.
        - Ничего не понимаю.
        - Что тут понимать. Приперся ночью в бар, пил, потом утром стали выпроваживать - он ни в какую. Стал на жизнь жаловаться. Мол, все думает о тебе с твоими рыжими волосами, а ты, его Лисенок, замуж за другого выходишь. Ну мой бармен и решил его успокоить, сказал, что всякие шлюхи того не стоят, а этот как с цепи сорвался. Пока башкой не треснулся, и его не вырубило, все крушил. Но я все зафиксировал. Сразу милицию вызвал.
        - Вы написали заявление на Дениса?! - ужаснулась я, понимая, какие теперь его ждут проблемы. Отсидел один срок за драку, и новая судимость.
        - Конечно, написал. Я засужу его. Будет мне все оплачивать! А тебе-то какое дело? Сама его кинула, а теперь носишься?
        - Наши отношения вас не касаются. А что до поступка Дениса, то мы можем договориться. Заберите заявление и…
        - Э… нет! Знаю я таких! Заявление заберу, а вы потом отделаетесь десяткой, а там компенсации тысяч на сто, а то и больше. И за моральный ущерб. Через суд все получу.
        Я хотела снова возразить, но в этот момент на этаж вошло двое полицейских, как оказалось, чтобы взять показания у Дениса. К счастью, врач подтвердил, что он спит под воздействием успокоительного. Тогда полицейские стали разговаривать с Коняевым, а тот в красках расписывал, что творил в баре Денис.
        - Извините, а вы какое имеете отношение к делу? - хмуро спросил один из полицейских, недовольный тем, как я внимательно слушаю показания Коняева.
        - Я - адвокат Власова Дениса, и если Василий действительно собирается судиться, буду представлять интересы обвиняемого, - решительно ответила я, и полицейский кивнул.
        В подобных делах у меня опыта не было, но в МГУ мы проходили и такие случаи. В общих чертах я представляла, каким образом можно строить защиту, правда лучше уговорить Коняева на мировую. В любом случае, я знала, что не оставлю Дениса, только как все это объяснить Косте? А тем временем мой сотовый снова зазвонил, высвечивая девятнадцатый вызов от жениха.
        Глава 25. Девушка в белом парике
        Случается, что поступая по совести в отношении одного человека, ты оказываешься не справедлив к другому. У меня не было сомнений, что я делаю правильно, помогая Власову. И дело было не в моих чувствах к нему, не в вине родителей за поломанную судьбу или из желания завоевать его сердце. Я просто не могла иначе. Чисто по-человечески. Денис столько страдал и не заслужил нового испытания. Только вот, оказывая ему помощь, я предавала Костю…
        Василий Коняев ушел вместе с полицейскими, а я направилась к врачу Дениса. Только сейчас я посмотрела на бейдж с его именем и обратилась с просьбой:
        - Михаил Евгеньевич, пожалуйста, не говорите тем, кто будет навещать Дениса, что я была здесь.
        - Послушайте, я не играю в ваши игры. Разбирайтесь сами. К тому же, нужно оформить вашего буйного дружка, - недовольно проговорил врач.
        - Конечно. Я могу заняться оформлением бумаг, а пока… - я полезла в сумочку, достала пятитысячную купюру и протянула ее врачу, - все же хотела бы рассчитывать на ваше содействие.
        - Ну… Это уже другое дело, - быстро спрятав взятку в кармане халата, подобрел Михаил Евгеньевич, - какого рода содействие? Никому про вас не распространяться?
        - Да… И не только. Видите ли, у нас с Денисом когда-то были отношения. Сейчас мы оба несвободны и счастливы с другими…
        - Счастьем оба так и светитесь, - усмехнулся врач, - но это не мое дело.
        - Невеста Дениса не должна знать, что я ему помогаю. Но учитывая, что Коняев планирует засудить моего друга, а я вызвалась его защищать, мне придется изредка сюда приходить. Но чтобы не было неожиданной встречи, сначала буду заглядывать к вам, чтобы узнавать, можно ли к Денису.
        - Алиса, но такие сложности… Даже не знаю, - Михаил Евгеньевич наигранно засомневался.
        - Представляю, но вы понимаете, что сегодня я отблагодарила вас за помощь другу этой ночью, а за помощь мне буду благодарить дополнительно?
        - В таком случае, мы договорились. Это все, о чем попросите?
        - Только одно: могу я зайти к Денису? На минуту…
        - Он спит после укола.
        - Знаю… Только хотела бы взглянуть на него перед уходом.
        - Хорошо. Я буду в ординаторской. Потом загляните, чтобы оформить пациента, - Михаил Евгеньевич легко кивнул, словно отдавая честь, и направился в другой конец крыла, а я вернулась в Денисову палату.
        Во сне его лицо было совершенно другим. Он был похож на моего девятнадцатилетнего Дениса - соседского парня с кучей тату и проколов, хотя сейчас они затянулись в еле заметные шрамы.
        Присев на край койки, я провела кончиками пальцев по его лбу, скулам, щекам, задержавшись ненадолго у губ, очерчивая их. Как же я скучала… И не только в последние дни, все эти годы скучала по нему. Костя был ширмой, за которой скрывались истинные чувства. Чувства, которым не должно быть места в сердце.
        Зная, что поступаю неправильно, я наклонилась к нему, потерлась носом о колючий мужественный подбородок и коснулась его губ своими. Денис не сказочный принц, чтобы просыпаться от поцелуя. Оно и к лучшему… пусть спит.
        В ординаторской меня уже ждал Михаил Евгеньевич с бумагами. Он попросил меня заполнить графы с личными данными Дениса, и я про себя усмехнулась, что все еще помню его дату рождения, и даже группу крови. Сам сказал когда-то, что она у него редкая - четвертая отрицательная. В качестве контакта записала телефон «Фьюжн» и попросила позвонить туда, чтобы предупредить насчет Дениса. У врача я узнала адрес и название бара, где буйствовал Власов. Нужно было наведаться к Коняеву и желательно сегодня же вечером. Только сейчас главное - объясниться с Костей…
        Я возвращалась в бюро с тяжелым сердцем. Воронов волновался обо мне и вполне обоснованно. А сказать ему правду не могла. Он не поймет порыв помочь Денису, не поверит в невинность помыслов? Костя снова позвонил, и в этот раз я ответила.
        - Элис! Что случилось? Почему не отвечаешь? С тобой все хорошо? - с ходу накинулся он.
        - Да, родной. Все в порядке. Пришлось срочно уехать, а телефон я не слышала. Был на беззвучном режиме, - соврала я.
        - Где ты? Куда пропала?
        - Я еду в бюро… Все объясню при встрече.
        - Элис…
        - Милый, я за рулем. Скоро буду, и поговорим. Целую. Пока.
        Я нагло разъединилась, даже не дав ему попрощаться. Что дальше делать, я не знала. Костя не примет правду, обидится - в лучшем случае, или вообще уйдет. Но я не могла бросить Дениса. Уберечь его от судимости было меньшим, что могла сделать.
        Так и не придумав, как выкрутиться, я кусала губы в лифте. Хотелось нажать на кнопку «стоп», но я помнила любимую учительскую присказку за минуту до контрольной - «перед смертью не надышишься». Стальные двери разъехались в стороны, открывая передо мной просторный холл бюро. Словно по закону подлости первым делом я встретила маму, которая, демонстративно отвернувшись, прошла мимо. Есть еще наглость обижаться. Настроение вконец испортилось, и я направилась прямиком в Костин кабинет, чтобы окончательно добить себя. Вот только жениха на месте не оказалось.
        В общей приемной, как всегда, прихорашивалась Лидочка. Она ведь специально не сказала мне про Костю, хотя видела, что я шла к нему. В бюро станет окончательно невыносимо, когда и он от меня отвернется.
        - Лида, где Костя, ты не в курсе?
        - В курсе, - не отрывая взгляда от зеркальца, проговорила она.
        - И?..
        - Алиса Павловна, а вы не знаете, где ваш жених? - наигранно удивилась она, специально выделяя последнее слово.
        - Если бы знала, не спрашивала.
        - Странные у вас отношения: сначала вы убегаете, а он не в курсе. Теперь Константин Кириллович уехал…
        - Лида, наши отношения с Костей тебя касаются в последнюю очередь, - процедила я, теряя последние граммы самообладания. - Он сказал, куда уехал и когда вернется?
        - У Константина Кирилловича деловой обед, но здесь, неподалеку. Он скоро должен вернуться. Сказал, что больше часа не задержится, - отчиталась секретарша.
        - Спасибо, - я развернулась, чтобы пойти в свой кабинет, но Лидочка меня окликнула. - Что еще?
        - Вас там ждут… В кабинете.
        - Меня? - удивилась я. - Кто?
        - Какая-то странная девушка. Она отказалась представляться, сказала, что с вами созванивалась и хочет вас нанять.
        Я ничего не ответила и поспешила к себе. Скорее всего, это была та самая незнакомка, что звонила. Теперь узнаю, кто она…
        Стоило мне распахнуть дверь, как я замерла на пороге. В кресле напротив моего стола сидела девушка в пышном белом парике, огромных очках в толстой оправе, с ярким до вульгарности макияжем, в мешковатой не по размеру одежде. Она просто тонула в этих тряпках! Но при всем этом блондинка держалась очень уверенно.
        Я сразу ее узнала. Та самая девушка, что была в ресторане, где мы обедали с Денисом, что рассматривала меня в туалете, что выбила из рук визитки. Визитки! Так вот откуда у нее был мой номер. Вот откуда знала мое имя, и что я адвокат.
        - Добрый день, - взяв себя в руки, поздоровалась я и прошла за свой стол. - Секретарь передала, что вы ко мне.
        - Да. К вам, - тихо проговорила она, и теперь не было сомнений, что незнакомка сознательно меняет голос. Но почему?
        - Кто вы, и чем я могу помочь?
        - Мне нужно вас нанять, - ответила она, поднялась со стула, подошла к столу и начала доставать из сумки тысячные и пятисотрублевые купюры. - Вот. Здесь пятьдесят тысяч, вы мне не сказали, сколько будут стоить услуги, а в Интернете я нашла, что это столько стоит. Нужно больше, потом принесу. Считайте это задатком.
        - Подождите-подождите… - растерялась я. - Заберите свои деньги. Давайте сначала поговорим. Вы меня с кем-то путаете.
        - Нет, не путаю. Мне нужна именно ваша помощь, - голос незнакомки сорвался снова на высокий, и на этот раз у меня появились кое-какие догадки.
        - Хорошо, - спокойно ответила я, собирая раскиданные по столу деньги. - Как вас зовут?
        - Мила. Людмила Красовская, - шмыгая носом, проговорила девушка.
        - Людмила, я провожу вас в туалет, умоетесь. Секретарша пока сделает кофе, и, когда вернемся, все мне расскажете, - я убрала деньги в стол, встала и подошла к девушке. - Идемте.
        - Да ладно… Я успокоюсь. Не надо никуда идти, - заволновалась она. - Так все? Вы мой адвокат? Будете работать на меня?
        - Людмила, чтобы стать вашим адвокатом, для начала хотела бы с вами познакомиться…
        - Ну… Я все расскажу, что нужно. О деле расскажу. А со мной что знакомиться? Я уже представилась, - девушка снова вошла в роль и, откинувшись на кресле, грациозно закинула ногу на ногу.
        - Нет, Мила, ты меня не поняла. Я хочу познакомиться с тобой, а не с той, за кого пытаешься себя выдать, - усмехнулась я, присаживаясь на край стола перед девчонкой, так умело корчившей из себя взрослую. - Сколько тебе лет?
        - Шестнадцать, - немного помолчав, ответила она.
        - А весь этот маскарад для чего? И зачем за мной следила?
        - Знаешь ли… Мы же уже на ты, да? - взволнованно спросила она и, когда я кивнула, уверенно продолжила. - Знаешь ли, когда тебе нет восемнадцати, все воспринимают тебя ребенком. И плевать, что ты умнее других, плевать, что работаешь, учишься… и имеешь серьезные проблемы.
        - Послушай меня, я не собираюсь относиться к тебе несерьезно из-за твоего возраста, но давай начнем с того, что смоем с тебя этот грим? - ласково сказала я. Мне было жаль девчонку. Она действительно из-за чего-то сильно переживала, но только как со всем этим была связана я, когда впервые ее видела?
        - Не важно. Я хочу тебя нанять. Мне нужно, чтобы ты доказала, что мой папа не убийца, - решительно заявила она. - Как ты понимаешь, твои услуги я оплачу.
        - Мила, но я тебе уже объяснила, что мой профиль другой. Я не занимаюсь уголовными делами.
        - Подумаешь, - фыркнула она. - Моим займешься.
        От такой наглости я опешила. Пожалела эту девчонку, а она так себя ведет! Я уже собиралась ей возразить, как в мой кабинет практически ввалился Костя. Не обращая внимания на Милу, он подлетел к моему столу и грозно на него навалился.
        - Где ты была, Элис?!
        - Кость, успокойся, пожалуйста… Я все объясню… - промямлила я, пугаясь его сурового вида.
        - Повторяю, где ты была? Почему не отвечала? - процедил он.
        - Это было по работе, - соврала я. - Нужно было отъехать.
        - По работе? По какой? Почему Лида, старший секретарь, не в курсе? Она влетела в кабинет, сказала, что ты куда-то сорвалась, ничего не объяснила, убежала…
        - Кость… - я вздохнула и опустила глаза, подбирая правильные слова.
        - Это он?! Ты к нему помчалась?! Говори! К Денису?!
        Костя был в ярости, и таким я его еще не видела. Было страшно, потому что не представляла, на что он сейчас способен. Я крепко сжала руки в кулаки и уже собиралась ответить, как меня опередила Мила.
        - Алиса была занята моим делом!
        - А вы кто такая, извините? - мой жених бросил грозный взгляд на девочку.
        - Людмила Красовская. Для вас просто Мила, - промурлыкала она, закидывая ногу на ногу, видимо считая, что этот жест делает ее взрослее.
        - Людмила, а вы?..
        - Я наняла Алису как адвоката. Она уходила по моему делу.
        - По какому, можно поинтересоваться? - нахмурился Костя и скрестил руки под грудью.
        - Адвокатская тайна. Детали мы раскрыть не можем. Но теперь Алиса работает на меня.
        - Это правда? - Костя растерянно посмотрел на меня.
        - Я же говорила, что уехала по работе. Хотела все тебе объяснить, но ты так на меня набросился…
        - Прости, родная, просто я переживал. Все… Все так странно вышло. Надумал себя всякую чушь, - виновато проговорил он, заставляя меня чувствовать себя последней сволочью.
        - Кость, не надо. Ты прав, что злишься. Я должна была предупредить.
        - Ладно, Элис. Я пойду. Не буду мешать, - он подошел ко мне, легко поцеловал в щеку и повернулся к Миле. - Извините за эту сцену. Всего доброго.
        Как только за женихом закрылась дверь, я опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Какая же я гадина, что обманываю его! Костя не заслужил! Не заслужил! Но я не могла сказать ему правду. В конце концов, я же не предавала его, а только хотела помочь Денису. Я знала точно, что больше не изменю Воронову, даже если сердце будет изнывать от боли по старой любви.
        - Вот это да… - протянула Мила, напоминая о своем присутствии.
        - А? - я посмотрела на девушку, вальяжно развалившуюся в кресле.
        - Такой парень, а ты по Власову сохнешь…
        - Что ты сказала?!
        - Что этот блондинчик просто огонь. Нет, Ден тоже ничего, но какой-то… Как это сказать, мрачный, что ли. А этот…
        - С чего ты взяла, что я сохну по Денису? И с какой стати вообще лезешь в мою жизнь? - разозлилась я. Наглая девчонка держалась так уверенно и раскованно, что просто обескураживало.
        - Ой, брось! Я же видела, как вы в ресторане смотрели друг на друга. И эти ваши ручки… То он возьмет твою ладошку, то ты его… Все ясно, как день, только не пойму, на кой черт все так усложнять. Сошлись бы по-человечески и не морочили бы голову ни его бабе, ни твоему красавчику.
        - Послушай меня, я не собираюсь обсуждать с тобой подобные вещи. Спасибо, конечно, что прикрыла меня перед женихом, но не стоило.
        - Не стоило? Да он бы придушил тебя, как Дездемону, - усмехнулась девчонка. - Я же помочь хотела. Знаю, что рога ему не наставляешь.
        - Мил, скажи, пожалуйста, что тебе нужно от меня?
        - Я же уже говорила, хочу, чтобы ты доказала, что мой папа не убийца!
        - Почему ты за него просишь? Где он сам?
        - Папа умер… Я маленькая совсем была, - проговорила девочка, опустив взгляд на свои скрещенные на коленках руки, а потом посмотрела на наручные часы и засуетилась. - Алис, давай я тебе в другой раз все-все расскажу. Я давно тут, мама волнуется.
        Я посмотрела время на ноутбуке и поняла, что рабочий день подходил к концу, а я только полчаса назад добралась до офиса. Конечно, мне было любопытно расспросить Милу, но она была права, уже поздно.
        - Давай подвезу тебя? - предложила я.
        - Нет, я на мопеде. Быстро до дома домчу, - она поднялась с кресла и посмотрела на меня огромными зелеными глазами, - Алис, давай завтра приеду и все расскажу, хорошо?
        - Оставь свой номер, - я достала мобильный, и девочка продиктовала набор цифр. - Завтра приходи часика в три. Не буду обещать, что возьмусь сама, но выслушаю, и что-нибудь придумаем.
        - Спасибо, Алис, - расплылась в улыбке девчонка и уже собралась уходить, но я ее задержала. - Что такое?
        - У меня просьба… - я чуть замялась и перевела дыхание. - Мне надо уехать, но я бы не хотела, чтобы Костя подумал что-то нехорошее, а сказать ему правду - не могу.
        - Скажи, что поехала со мной по делу, - пожала плечами Мила.
        - Хорошо. Спасибо.
        Мы вдвоем зашли в кабинет к жениху, и я предупредила Костю, что отлучусь на некоторое время и приеду сразу домой. Он мне поверил, а я не знала радоваться этому или нет. С Милой мы распрощались на стоянке. Девчонка села на уже знакомый мне мопед и помахала рукой, после чего шумно умчалась вдаль.

* * *
        Бар Коняева находился недалеко от дома моих родителей. Неудивительно, что Денис пошел именно в него. Небольшое злачное заведение расположилось в одном из дворов. Уже на входе с сигаретами толпились мужчины не самой презентабельной внешности, и это при том, что на улице было еще светло. Под их пристальным взглядом, я спустилась по узкой темной лестнице в бар.
        Несколько столиков было занято мужскими компаниями, пара человек расположилась за стойкой, и все, как только я зашла, повернулись на меня. Первое, что мне бросилось в глаза, это разбитое за барменом зеркало, которое даже не удосужились снять. А вот стена, где, судя по следам, висели полки, пустовала. В углу зала лежали поломанные стулья. С трудом верилось, что все это мог натворить один человек.
        - Чем могу помочь? - пробасил бармен, обращаясь ко мне.
        - Извините, мне нужен Коняев Василий, - ответила я.
        - По какому вопросу?
        - В баре произошла потасовка…
        - А… этот придурок, что напился? Да, устроил нам тут погром. Вася накатал на него в ментуру, так что стрясем с него за все, что разнес.
        - Мне бы хотелось переговорить с Василием, чтобы предложить иной выход, выгодный как для него, так и для обвиняемого.
        - А ты кто та… А! Ясно! - протянул он и расплылся в довольной улыбке, гордясь собственной сообразительностью. - Рыжая. Та самая… Баба его, да?
        - Я не его баба, я его адвокат, - отрезала я. - А сейчас хотела бы переговорить с Коняевым.
        - Облом, миледи, босс уехал, и сегодня его не будет, - развел руками бармен.
        - А завтра?
        - Вечером.
        - Хорошо. Я приеду завтра.
        Расстроившись, что не застала Коняева, я как можно скорее покинула это заведение. Теперь придется приезжать завтра, но иначе нельзя. Мне нужно было, во что бы то ни стало, убедить мужчину забрать заявление. С другой стороны, было и хорошее в том, что Василий уехал - у меня появилось время навестить Дениса. Он наверняка уже проснулся, и мы сможем поговорить. Я села в машину и поехала к больнице.
        По договоренности с Михаилом Евгеньевичем, в первую очередь я зашла к нему. За тысячу рублей врач сообщил, что у Власова посетительница, но пришла она достаточно давно, и скоро он попросит ее удалиться, а пока я могла подождать в пустой палате напротив Денисовой. Я так и сделала, но в какой-то момент не удержалась и, выйдя из укрытия, заглянула в приоткрытую дверь палаты.
        Сквозь пелену слез я наблюдала за тем, как нежно Денис обнимал Лену, которая устроилась на его койке рядом и что-то нашептывала, вычерчивая пальцем узоры на его груди. Он целовал ее в макушку, она улыбалась… счастливо, безмятежно, искренне. В них двоих я увидела идеальную пару, какой были и мы с Костей. Что же мы творим со своими жизнями? Почему не можем отпустить друг друга? Хотелось развернуться и навсегда уйти, но чувство долга не позволило.
        Я ждала еще около двадцати минут в пустой палате, пока за мной не зашла санитарка по поручению Михаила Евгеньевича. Девушка сообщила, что Денис остался один, и я могу его навестить.
        - Только недолго. Скоро время посещений закончится, - строго сказала она.
        - Да, конечно.
        Удивительно, что здесь вообще можно навещать пациентов до девяти, обычно в семь часов заканчивалось время посещений, но Денису повезло с больницей.
        Он лежал, уткнувшись в планшет, когда я тихо зашла в палату, и даже не повернулся ко мне. Возникло странное тягучее чувство легкой грусти и бесконечной нежности.
        - Привет, - негромко поздоровалась я.
        - Лисенок? - улыбнулся он. - Значит, утром была не белая горячка?
        - Нет… Денис, на тебя написали заявление в полицию за погром в баре, - сходу сообщила я, и Власов нахмурился. - Не переживай, пожалуйста, я представилась твоим адвокатом, и все постараюсь уладить.
        - Алис, зачем тебе это? Спасибо, конечно, но…
        - Не надо. Я не позволю тебе получить вторую судимость.
        - Сам от себя не ожидал такого, - отвернувшись к окну, проговорил Денис. - Знаешь, я думал, что все устаканится после того, как поговорим, что отпущу тебя… Вышло наоборот. Правду говорят, что рыжие - ведьмы.
        - Намекаешь, что я тебя околдовала? - усмехнулась я и села на стул у его койки.
        - Не знаю, Алис. Но у меня все не к черту. Ты не идешь из головы. Все время думаю о тебе… С Ленкой проблемы…
        - Я как-то этого не заметила. Вы выглядели вполне счастливыми.
        - Откуда ты… Давно в больнице?
        - Какое-то время, - сухо ответила я, не желая выдавать, как сильно ревную.
        - Хорошо, что вы не столкнулись, - пробормотал Денис, - мы вчера повздорили с Леной, я ушел, потом перебрал в баре, сорвался. Сейчас она приходила, и мы помирились.
        - Неважно, Денис. Меня не касается твоя личная жизнь. Я только хотела сказать, что помогу тебе выпутаться из этой ситуации, и на этом наши пути разойдутся.
        - Зачем тебе это, если потом уйдешь из моей жизни? - он протянул руку и дотронулся до моей ладони, а я дернулась, словно от змеиного укуса.
        - В твоей жизни нет места для меня! - возмутилась я. - А помогу тебе, потому что это в моих силах.
        - Мне не нужна благотворительность.
        - Это не благотворительность, и ты это знаешь, - я встала со стула и поправила ворот блузки. - Мне пора.
        - Прости, подожди минуту, - он стал торопливо подниматься с кровати, но успокоился, когда я села обратно. - Я не хотел тебя обидеть, и очень благодарен за то, что делаешь.
        - Денис, дай мне свой номер, чтобы я могла связаться, когда что-то узнаю по твоему делу, - я стала копаться в сумке в поисках мобильного, но на самом деле просто не могла вынести его пронзительный взгляд.
        - Да, конечно… Продиктуй свой, я прозвоню. Вчера разбил телефон и сейчас у меня другой, - он взял с тумбочки мобильный и быстро набрал мой номер. Прозвонил. Я записала. - Лисенок, твой жених знает?
        - Нет, я ничего не говорила Косте и надеюсь, он не узнает. Твою Лену тоже не стоит ставить в известность.
        - Ты права, - сухо ответил он, словно я его обидела, хотя это было не так, да и вообще у него не было права обижаться.
        - До свидания, Денис, - я протянула ему руку, желая показать, что мы теперь партнеры.
        - До свидания, Лисенок, - он чуть сжал ладонь, а потом резко потянул, так, что я не устояла и повалилась на него.
        - Ты что?! - упершись ему в грудь, я попыталась встать, но он не дал. Чертовски сильный, несмотря на травму. Запустил руки мне в волосы и притянул к себе. - Пусти меня!
        - Прости, но не могу, - прошептал он и совершенно беспардонно стал целовать. Я не ответила. Сопротивлялась, отталкивала его, брыкалась, как могла, но… сдалась.
        - Мерзавец, - со слезами на глазах проговорила я. - Твоя девушка только что вышла отсюда, а ты… Зачем ты это сделал?!
        - Хотел разобраться в своих чувствах, - без намека на свою вину ответил Власов.
        - Я тебе не подопытный кролик. В своих чувствах будешь разбираться с Леной! - прокричала я.
        - Лисенок…
        - Ненавижу!
        Я вскочила с его койки и приложила пальцы к опухшим губам. Денис исподлобья наблюдал за мной. Он ничего не ответил и молчал, когда я, как ошпаренная, вылетела из его палаты.
        Снедаемая чувством вины перед женихом, я заехала в наше любимое кафе и взяла еду навынос. Было поздно, да и готовить не было сил, но так хотелось показать Косте, что я о нем забочусь. Мой удивительный мужчина так ничего и не понял, ни когда я накрыла стол его любимыми блюдами, ни когда предложила посмотреть его любимый фильм, ни когда долго целовала в нашей постели и даже была готова на большее, но он сам не продолжил. А я не могла успокоиться, потому что всего этого казалось мало, чтобы загладить перед ним свою вину. Только утром, когда проснулась от аромата свежесваренного кофе, заботливо приготовленного Костей, на душе стало легче. До работы мы добирались на разных машинах, но на стоянке у бюро встретились и вместе поднялись на этаж.
        Довольно быстро разделавшись с делами, я с нетерпением ждала появления Милы. У меня появилась масса вопросов к девушке, но в первую очередь хотела понять, как я связана с делом ее отца. Предупредив Лидочку, чтобы меня не отвлекали, как только придет Мила, я приготовила конверт с ее деньгами, которые собиралась вернуть в конце встречи. Не хотелось даже думать, каким образом шестнадцатилетний подросток собрал пятьдесят тысяч рублей. Мила не заставила себя долго ждать, и без пятнадцати три секретарша сообщила, что ко мне пришли.
        Сегодня, как и вчера, девчонка явилась при параде, только если накануне надела бесформенную одежду, полностью скрывавшую фигуру, сегодня на ней были чересчур короткие джинсовые шорты и майка с кружевным пуш-апом под ней.
        - Мил, твоя мама видела, в каком виде ты вышла из дома? - не удержалась я.
        - Нет, она на работе. У нас с ней разный взгляд на стиль, - улыбнулась она, откидываясь в кресле. - Ну, Алис, как дела? Как блондинчик поживает? Не прознал про вас с Деном?
        - Ты об этом пришла говорить? - строго вопросила я, но девчонка не отреагировала на мою суровость.
        - Нет, не за этим. Это я так спросила. Беседу поддержать.
        - Давай перейдем к делу, - вздохнула я, и девочка кивнула. - Хочешь чай или кофе?
        - А печенькой угостишь? - оживилась она. - Можно шоколадкой… ну или еще чем-нибудь сладеньким.
        - Хорошо. Сейчас узнаю, что есть…
        - Тогда кофе!
        Я попросила Лиду сделать два кофе с конфетами, и пока секретарша готовила, расспрашивала Милу о ее семье. Оказалось, что ее мать вторично вышла замуж, и сейчас девчонка живет с ней и отчимом в квартире в Москве. Ее отчим, как я могла понять, довольно состоятельный, но много времени проводит на работе и почти не уделяет внимания семье. С Милой у них нормальные отношения, но теплыми их не назвать.
        - Алиса Павловна, ваш кофе, - процокала каблуками Лидочка и поставила на столик у диванчика для клиентов поднос с чашками и вазочку с конфетами. - Что-то еще?
        - Нет, Лида, спасибо.
        Секретарша, кинув любопытный взгляд на мою клиентку, виляя бедрами направилась к двери, а я жестом пригласила Милу пересесть на диванчик.
        - Неприятная цапля, - прошептала девчонка, как только за Лидой закрылась дверь.
        - Она уже давно работает в бюро и хороший секретарь, так что не суди поверхностно, - сказала я, хотя полностью разделяла это мнение. - Лучше расскажи, что все-таки тебя привело ко мне. Что случилось с твоим отцом, почему следила за мной.
        - Сколько вопросов… - нараспев протянула она. - Даже не знаю, с чего начать.
        - А ты начни с начала.
        - Хорошо. Я обратилась к тебе, потому что у тебя есть личный интерес в этом деле - Денис.
        - Денис? А он как с этим связан?
        - Понимаешь… Все считают, что мой папа убил родителей Власова. Но это не так, и мне нужна твоя помощь, чтобы это доказать.
        Глава 26. Ради тебя
        Тишина бывает разной - умиротворяющей или гнетущей, долгожданной или нежелательной. А бывает тишина, которую не замечаешь. Я долго молчала, пытаясь переварить слова Милы, когда поняла, что непозволительно долго не произношу ни слова.
        - Прости, что?
        - Все считают, что мой папа убил родителей Дениса, но это не так. Я хочу доказать, что он не убийца, потому что точно знаю, что он этого не делал. Понимаешь, он не убийца! Он просто не мог! - Мила нервно теребила краешек шортиков, чтобы не заплакать, но я все равно заметила, как покраснели глаза девочки.
        - Мил, успокойся, пожалуйста, - ласково сказала я. - Давай обо всем по порядку.
        - Хорошо, - она опустила голову и шмыгнула носом. - Возьму конфетку?
        - Да, пожалуйста, - я пододвинула к ней вазочку, и Мила зашелестела фантиком.
        - Мой папа и папа Дениса работали вместе. У них был свой бизнес, - отправляя в рот шоколадную конфету, начала девочка. - Дела шли хорошо. Мама рассказывала, что папа даже собирался покупать дом, чтобы я росла не в Москве, а на природе. Он очень любил нас с мамочкой… Вкусные конфетки.
        - Бери еще, не стесняйся.
        - Спасибо, - Мила взяла всю вазочку и, поставив себе на коленки, стала выбирать те конфеты, которые больше всего понравились.
        - Что случилось дальше?
        - Власовы отмечали годовщину свадьбы, поехали в ресторан. Пока они ужинали, в их машину заложили бомбу, и на обратном пути она взорвалась…
        - Какой ужас… Так это не просто авария…
        Я живо представила чету Власовых, счастливых, веселых. И тут такой конец. А что же пережил Денис? Ему было всего одиннадцать. Ребенок! Несчастный ребенок!
        - Нет. Не авария, - уже не сдерживая слез, проговорила Мила. - Позже выяснили, что в машине была заложена бомба. Благодаря камерам со стоянки смогли найти человека, который ее закладывал. Он сознался и назвал заказчиком моего папу.
        - А что твой папа? Он все отрицал? - я протянула девочке носовой платок, и она промокнула щеки, оставляя на ткани яркий след тонального крема.
        - В том то и дело. Папа пропал в тот же вечер, когда погибли Власовы. А еще… Еще…
        - Тихо-тихо, Мил. Не плачь.
        - Еще со счетов их фирмы сняли все деньги. Их обналичивали в течение недели, как оказалось. Никто чужой не мог это провернуть. Поэтому расследование остановилось на том, что папа ограбил фирму, избавился от Власовых и сбежал.
        - Но ты сказала, что он умер? - нахмурилась я.
        - Да, я в этом уверена. Думаю, папу тоже убили и всю вину свалили на него, - девочка подняла заплаканные глаза, и в них я увидела неприкрытую ярость. - Я должна найти того, кто это сделал! И он мне за все ответит!
        - Откуда тебе все это известно? Ты ведь была совсем маленькая, когда это случилось?
        - Да, мне был годик. Я ничего не помню. Это все мама рассказывала, потому что все равно кто-нибудь мне проболтался бы, а так пусть лучше узнаю от нее. Мама тоже не верит, что папа устроил этот взрыв. Она уверена в его невиновности.
        - Извини, что задаю такие вопросы… Но я вынуждена спрашивать о некоторых неприятных вещах, ты же понимаешь? - деликатно поинтересовалась я у девочки, и она кивнула. - Почему твоя мама уверена в невиновности отца? У нее есть какие-нибудь доказательства?
        - Есть. И это доказательство сейчас перед тобой, - улыбнулась Мила, гордо вздернув курносый носик, а я непонимающе посмотрела на нее.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Папа никогда бы не бросил семью. Он очень меня любил. Говорил, что я смысл его жизни. Поэтому не мог совершить ничего подобного, а если бы и совершил, то точно не оставил меня и маму. Папу убили, потому что если бы он был жив, то обязательно доказал бы свою невиновность.
        Я понимала рвение девочки обелить память отца и ее твердую уверенность в любви родителя. Но, к сожалению, на своем опыте узнала, что даже самым близким и родным людям нельзя доверять. Я не могла быть уверена и в том, что ее мать говорила правду. Кто знает, возможно, она специально солгала дочери, чтобы у той сохранился светлый образ отца.
        - Мила, а как ты представляешь, что я тебе помогу? - аккуратно поинтересовалась я.
        - Ну, ты же адвокат… - ответила девчушка так, словно я спросила сущую глупость.
        - Да, адвокат без опыта, который занимается оформлением разводов. Мне даже не позволят заняться твоим делом официально, потому что расследование завершено. К тому же, прошло столько лет.
        - Нет, ты меня неправильно поняла. Я не прошу тебя все делать официально, просто помоги мне в моем расследовании. Ты же юрист. У тебя больше возможностей, чем у меня.
        - А как вообще ты на меня вышла? - нахмурилась я, понимая, что этот важный момент совершенно упустила и, кажется, зря.
        - Я следила за Власовым, - без тени смущения ответила Мила. - Хотела с ним поговорить, потому что он был достаточно взрослым, когда все случилось, и мог что-то помнить. Но я не знала, как к нему подойти. Тем более, моя мама пыталась когда-то наладить с ним общение. Она даже собиралась оформить опеку, но из-за всех этих обвинений в адрес папы… К тому же осталась без мужа. Да и Денис сам не захотел. Он уверен, что все было так, как говорит полиция, что Александр Красовский убил его родителей.
        - Твоя мама общалась с Денисом?..
        - Да. Много раз. Хотела помочь ему. Даже деньги предлагала.
        Неожиданной яркой вспышкой всплыла картинка шестилетней давности, когда я видела Власова в компании какой-то женщины в ресторане. Я плохо помнила их разговор, но женщина плакала и упрашивала Дениса поверить ей. Она твердила, что ради дочери ей важно восстановить справедливость.
        - Мила, у тебя есть фотография твоей мамы? - оживилась я, чем напугала девочку.
        - Да… В телефоне, - она полезла в карман, достала смартфон, ловко отыскала в нем фото и протянула мне. - Вот. Это мы с мамой и отчимом в Таиланде.
        - Это она… - прошептала я, разглядывая ту самую блондинку из ресторана.
        - Это мама, Ольга Красовская. А что, ты ее знаешь? - удивилась Мила.
        - Нет, не знаю, но как-то видела с Денисом. Давно. Они ругались.
        - Вот видишь, поэтому я не решалась подойти к Дену. Следила за ним издалека. Наблюдала за рестораном, его девушкой, - Мила ухмыльнулась и хитро взглянула на меня. - Знаешь, как я удивилась, когда застукала Власова с тобой? Я все не могла понять, чего он сюда таскается, а потом увидела вашу перепалку…
        - Так ты видела нас еще у бюро? - удивилась я.
        - Да, а потом ты уехала, Ден помчался за тобой, а я за вами. Забавно он придумал с наручниками, - засмеялась девчонка, и я на нее шикнула. - Ну, правда, смешно.
        - Тише, я не говорила Косте о том, что общалась с Денисом. Надеюсь, и ты не расскажешь.
        - Тайны от Викинга?
        - Что, прости?
        - Викинг, я так его назвала. Мне кажется, подходит. Светловолосый, высокий, большой, статный…
        - Костя мой жених, и я не хотела бы его волновать без повода.
        - Ну про без повода рассказывай сказки кому-нибудь другому…
        - Мил, давай вернемся к нашей теме. Ты выследила нас с Денисом до самого ресторана, да?
        - Ага. Кстати, мне было интересно, поведет он тебя туда в наручниках, или все-таки снимет, - снова захихикала девчонка, но поймав мой строгий взгляд, посерьезнела. - Просто, я увидела ваше общение и поняла, что между вами что-то есть. Вы смотрели друг на друга так… так… Как будто герои из сериала. Мне стало любопытно узнать, кто ты такая. Я пошла за тобой в туалет, но не думала, что ты там разрыдаешься. Я так растерялась. Мне тебя жалко стало. По виду сразу поняла, что ты добрая. Хотела сначала подойти, помочь, но испугалась и сбежала.
        - А потом выбила из рук мои визитки и одну утащила, - продолжила я.
        - Ага. Я услышала, как вы ругались, что Денис взял одну. Тогда я поняла, что это лучший способ узнать, кто ты такая и не прогадала. Оказалось, что ты адвокат. Вот у меня и возникла идея нанять тебя, чтобы оправдать папу.
        - Ох, Мила… - вздохнула я, решаясь сказать, что все-таки малышка прогадала и я не та, кто ей нужен.
        - Не надо, Алис… Я понимаю, не твой профиль, мало опыта и прочая чушь… Но не поэтому же я к тебе так пристала. Мне нужен помощник, чтобы докопаться до правды, а ты лучший вариант, - произнесла девчонка слишком взрослым голосом, и я поняла, как долго на самом деле она все продумывала, как упорно шла к цели и теперь не отступит.
        - Тогда что, Мила? Почему я?
        - Потому что ты лично заинтересована в этом деле. Ты же хочешь найти истинного убийцу родителей мужчины, которого любишь?
        - Я не…
        - Не ври, а? Не знаю, что вы там намудрили… Говорят, что подростки без мозгов. А вы? Сохнете друг по другу. Знаешь, после вашей встречи Дена словно подменили, а со своей девушкой он постоянно ссорится.
        - И мирится… - вырвалось у меня.
        - Ревнуешь, значит, - усмехнулась она. - Ага, а сама Викинга мучаешь.
        - Я не мучаю Костю, а с Денисом у нас ничего не может быть. Все слишком сложно. Тебе не понять.
        - Если поможешь мне открыть правду, то это будет самое лучшее, что сделаешь для Дена - продолжала настаивать Мила. - Ты юрист. У тебя есть возможности достать дело Власовых из архива. А еще это будет добрый поступок! Алис, пожалуйста…
        - Мил… - я прикрыла глаза, собираясь с силами. - Мила, а что, если твой отец действительно виновен? Мы говорим о серьезных вещах, и я буду с тобой откровенна. Не зная всего, опираясь только на слова мамы…
        - Это не только ее слова. Бабушка, дед… Мамины родители. А еще есть семейные видео. Я покажу тебе, и сама убедишься, что папа нас любил. Он не мог притворяться.
        - Это самая большая глупость, но… хорошо. Я попробую тебе помочь, только ничего не обещаю, - сдалась я, и девчонка неожиданно бросилась мне на шею.
        - Спасибо, Алиска!
        - Ну, хватит… - засмеялась я. - Мил, а что скажет твоя мама? Она же не знает, во что ты влезла?
        - Мама… Она сама когда-то хотела во всем разобраться, но потом… В общем из-за отчима не стала. Он не любит вспоминать о том, что у его жены был когда-то муж, - вздохнула девочка. - Ты не подумай, он вроде как неплохой, но о папе говорить не разрешает. Он тоже о нем плохого мнения.
        - Если так, можешь устроить встречу с твоей мамой?
        Я ожидала, что Мила начнет искать отговорки и отказываться, но она сразу же согласилась. Это могло означать только то, что девочка сказала правду, что и ее мать уверена в невиновности первого мужа. Правда, была еще одна проблема - Костя. Как объяснить ему, что за дело я взяла, тем более, оно прямо касалось Дениса? Я не стала лгать и поделилась с Милой своими опасениями.
        - Не говори ему, что это связано с Денисом, и все. Я тебя наняла, но взяла слово о неразглашении, - довольно проговорила Мила. - Он же не станет тебя пытать, верно?
        - Кстати, об этом… - я поднялась с диванчика, подошла к столу и достала конверт с деньгами. - Держи.
        - Что это? - удивилась девчонка, забирая конверт.
        - Твои деньги. Откуда у тебя столько? - строго спросила я.
        - Ты что думаешь, что я украла? - обиженно вопросила Мила, кладя конверт на столик. - Это планшет, золотой браслет и айпод.
        - Ты продала все это, чтобы меня нанять? - удивилась я.
        - Я деловой человек, Алиса. И понимаю, что за все нужно платить, - гордо заявила она и придвинула ко мне конверт.
        - Что ж, деловой человек. Хорошо. Я возьму с тебя плату, но не деньгами.
        - А чем тогда?
        Возможно, было нехорошо использовать подростка в своих целях, но учитывая, что сейчас мне нужно было разруливать ситуацию с Денисом, а значит, часто уходить, пришлось пойти на это.
        - Мне нужно будет периодически отлучаться из офиса. Решать кое-какие вопросы. Надеюсь, много времени это не займет, но я должна буду как-то объяснить свое отсутствие в бюро.
        - К Власову на свиданки? - недовольно пробормотала Мила. - А говоришь, что у вас ничего нет.
        - У нас ничего нет, и это не свидания. Мне действительно нужно будет отлучаться из-за него, но это совсем другое дело, - видимо, Мила не была в курсе того, что Денис в больнице. Так даже лучше, чем меньше ей будет известно, тем лучше.
        - Хорошо. Я тебя прикрою.
        - Тогда договорились, - я протянула руку своей нанимательнице, и она ее пожала. - Буду ждать звонка, чтобы назначить встречу с твоей мамой.
        - Сегодня же поговорю с ней, - радостно проговорила девчонка.
        - И деньги забери…
        Снова просить не пришлось. Мила схватила со стола конверт и быстро спрятала его в своем рюкзачке. Она достала небольшую пудреницу и наспех стерла спонжем потекшую тушь.
        - Надо заглянуть к твоему Викингу, - деловито заявила она.
        - Зачем?
        - Как зачем? Я же должна выполнять свою часть договора, пусть удостоверится снова, что ты на меня работаешь.
        - Костя мне и так поверит, - с грустью ответила я, понимая, что в который раз буду врать человеку, который мне полностью доверяет.
        - Как знаешь, - Мила поникла на глазах, а у меня промелькнула догадка, что ее рвение увидеть моего жениха, было связано отнюдь не с чувством долга. И девчонка словно прочитала мои мысли. - Ты себе там ничего не надумывай.
        - Не буду, - усмехнулась я.
        Я проводила Милу до лифта, где мы снова условились созвониться. Краем глаза я видела, как за нами наблюдала Лидочка, которой совсем не понравилась моя новая клиентка. Но мнение секретарши меня волновало в последнюю очередь. Сейчас предстояло разобраться во всей неразберихе, в которую превратилась моя жизнь.
        Возможно, мне не стоило соглашаться на просьбу Милы Красовской. Возможно, я зря подпитала ее надежды насчет отца. Но поступить иначе не могла. Как никто другой, я понимала, какими болезненными могут быть переживания шестнадцатилетней девушки. У меня была другая ситуация, но никогда не смогу забыть ту боль, которую испытала и удушающее чувство одиночества, лишающее жизнь смысла. Эта решительная девочка, при том, что в тысячу раз сильнее прежней меня, в одиночку пытается бороться с ветряными мельницами. А что, если она права? Что, если ее отца без вины сделали козлом отпущения, а на Милу и ее маму поставили клеймо семьи убийцы? Я не знала, да и не верила, что в моих силах докопаться до истины, но в одном была уверена - девочку не оставлю. Жить - значит жить для других. Все мы питаемся друг от друга. Пусть хоть иногда теплится огонек доброты. Доброта придает человеку силы, если ему трудно живется.[5 - Цитата из романа Э. М. Ремарка «Триумфальная арка».] В глубине души возникло чувство, что, помогая Миле, я спасаю себя, а моя никчемная жизнь приобретает смысл.
        Тем не менее, я вдруг оказалась в паутине лжи, которую сама и сплела. Движимая благими намерениями, я громоздила одно вранье на другом и, что самое печальное, переставала слышать голос совести. Сообщая Косте про новое дело, необычную клиентку и необходимые частые отлучки, я не чувствовала вины, как прежде. А он верил… Продолжал верить.
        - Элис, не расскажешь, что это за дело? - закрывая дверь на замок, поинтересовался он.
        - Мила просила не распространяться. Это их семейный случай. По сути, я больше как консультант, - ответила я, с опаской глядя на запертую дверь, не понимая, чего хочет Воронов.
        - Я горжусь тобой, родная. Уже появляются свои клиенты, не по наводке бюро, - проговорил он, надвигаясь на меня.
        - Кость?..
        Он резко подхватил меня и усадил на свой стол, а сам навис надо мной. Дыхание перехватило, а сердце забилось сильнее, только почему-то от страха. Я уловила его настроение и не была уверена, что смогу поддержать, вот только… только выбора не было. Нельзя, чтобы Костя усомнился во мне.
        - Мы же на работе… Сюда могут войти.
        Моя слабая попытка сопротивления была пресечена страстным поцелуем, и все опасения меня разом покинули. Как бы то ни было, а рядом с Костей я находила спокойствие, даже когда страдала по другому. Неправильно, некрасиво, даже отвратительно… Но чувствам не прикажешь. К тому же, мне нужно было делать хоть что-то, чтобы заставить себя вновь полюбить жениха. Мне отчаянно нужна была его близость, ведь тело все еще помнило касания Дениса.
        Он не ослаблял напора, и я не заметила, как оказалась в совершенно неприличной позе на его столе, и тут ударом хлыста по обнаженной душе вспомнила, что точно также было с Денисом.
        - Не здесь, - решительно сказала я, обхватывая ладонями его лицо и отстраняя от себя.
        - Элис! - прорычал мой мужчина, уверенный, что я снова иду на попятную. Ошибся.
        - На столе неудобно, - улыбаясь, проворковала я и, соскользнув со столешницы, взяла Костю за руку и повела к дивану, краем глаза подмечая, что он доволен, как мартовский кот.
        Мы любили друг друга как два подростка, спрятавшихся в комнате, когда за стенкой родители. В некотором смысле так оно и было. Где-то совсем близко были мама, Кирилл Олегович и еще пара десятков людей. Но это только раззадорило Костю и успокоило меня, что не продлится долго. Такой знакомый, такой родной Костя, а я совершенно другая… И вроде бы все было как обычно, вот только теперь казалось неправильным. Я не занималась любовью, я доказывала любовь и доказывала не ему, а себе.
        - Кость, мне нужно уехать. По делу Красовской, - застегивая рубашку, сообщила я.
        - Сейчас? - удивился развалившийся на диване, довольный, счастливый, до неприличия расслабленный Костя.
        - Да… Я как все улажу, сразу домой. Ужин могу купить по дороге, - мне не хотелось встречаться с ним взглядами, боялась, что он легко раскусит обман, и я копошилась с верхней пуговицей, внимательно рассматривая петлицу.
        - Не надо. Приедешь, и закажем что-нибудь, - поднимаясь с дивана, ответил Воронов. - А вообще, я бы предпочел на ужин не еду…
        - Так можно умереть с голоду, - натягивая узкую юбку-карандаш, пробормотала я.
        - Тогда оставим это на десерт, - усмехнулся жених, помогая застегнуть молнию.
        - Спасибо.
        - Элис, я рад, что у нас все налаживается, - серьезно проговорил он и, развернув меня, как куклу, к себе, внимательно посмотрел в глаза. - Я тебя люблю.
        - Знаю… И ты знаешь, как я отношусь к тебе. Я не встречала никого лучше тебя. Мне безумно с тобой повезло.
        Он кивнул. Конечно, я понимала, что Костя хотел услышать от меня другое. Я могла бы сказать, что люблю его, и это было бы правдой. Но моя любовь к нему не та, на которую он рассчитывал.
        - Мне пора, - прошептала я, и он отпустил меня, ничего больше не говоря.
        Дико хотелось курить и плакать. А еще не отказалась бы от рюмки коньяка, только нужно было за руль и уже скоро. Взглянув на наручные часы, я ужаснулась, что уже почти шесть, и пора выезжать к Коняеву. Под ненавистным Лидочкиным взглядом я прошла в свой кабинет, взяла сумку, телефон и направилась к лифтам.
        - Алиса Павловна, - догнала меня секретарша.
        - Что тебе? - непривычно грубо спросила я.
        - Вы так долго были у Константина Кирилловича…
        - Ревнуешь?
        - Да как вы могли такое подумать?! - наигранно возмутилась она. - Я просто хотела сказать, что пока вы были у вашего жениха, - она специально пренебрежительным тоном выделила Костин статус, - вам звонил мужчина.
        - Кто именно?
        - Не представился. Но я полагаю, он звонил вам на мобильный, потому что до этого ваш телефон долго трезвонил.
        - Спасибо за информацию, Лида, - кинула я и прошмыгнула в спасительный лифт.
        Я действительно оставила мобильный в кабинете, когда ушла к Косте, но не могла и предположить, что задержусь у него настолько. На дисплее сотового высвечивалось семь пропущенных от Арины. Под этим именем я сохранила номер Власова. Но что ему было нужно, ведь я сказала, что сама свяжусь, когда что-нибудь прояснится по его делу. А если он звонил не поэтому? Глупая влюбленная девочка сгорала от нетерпения и желания позвонить, но взрослая Алиса разозлилась на безрассудство Дениса. Я села в машину, отъехала от бюро и только тогда стала перезванивать Власову.
        - Денис, что ты хотел? - с ходу спросила я, не давая ему сказать ни слова.
        - Алис, я звонил тебе. Хотел узнать, что ты намерена делать и… поблагодарить, что вообще во все это ввязалась, - ответил он.
        - Благодарить не надо. А по поводу твоей ситуации, сейчас я постараюсь убедить Коняева, чтобы он забрал заявление.
        - Сегодня приходили из полиции…
        - Неважно, - перебила я. - Если смогу убедить Коняева забрать заявление, то можешь не волноваться. Только ущерб ему возместить придется.
        - Я не против, возмещу. Осталось только убедить его забрать заявление. Он хочет, как я понял, получить оплату не только за урон, но и моральную компенсацию.
        - Поэтому сейчас постараюсь его убедить, что выгоднее договориться полюбовно.
        - Сейчас? - взволновался Денис. - Ты сейчас с ним встречаешься? Без меня?
        - Денис, ты в больнице, а я еду к нему в бар, - вздохнула я, не понимая, что именно так его задело.
        - Одна?! - вспылил Власов, чем сильно меня обидел. Неужели не верил в мои силы?
        - Да, что тебя смущает? Думаешь, не смогу его убедить?
        - Я не хочу, чтобы ты одна ходила в подобные места. Там же самый настоящий притон!
        - Но мы не можем терять время. Нужно поговорить с Коняевым, пока делу не дали ход, - проговорила я, надеясь, что он не поймет по голосу, что я улыбаюсь. Денис переживал за меня… Чертовски приятно.
        - Я иду с тобой, - решительно ответил Власов.
        - Но ты же в больнице!
        - Здесь охрана ни к черту. Даже не заметят.
        - Нет, тебе нельзя еще. Да и потом, со мной ничего не случится. Вчера я уже была в этом баре.
        - Лисенок, не дури…
        - Денис, я позвоню, как что-нибудь решится.
        Чтобы не спорить дальше, я приняла единственно верное решение и разъединилась. Руки дрожали, а внутри порхали чертовы бабочки. За один только взволнованный голос Дениса я была готова отплатить сотней походов по самым злачным местам столицы.
        В таком состоянии нельзя было вести машину. Я вышла на улицу, поставив руки на капот, опустила голову и стала глубоко дышать, чтобы хоть как-то успокоиться. Выходило паршиво. К тому же, накатило дикое чувство вины за недавнюю близость с Костей. Я усмехнулась про себя, что каких-то пару часов назад думала, что перестала слышать совесть. Но черт возьми, перестала в отношении к Косте. Мне было так отвратительно из-за чувства, что изменила Денису. Бред. Я вконец запуталась и теперь не знала, как из этого выбраться. А Власов снова звонил… Поставив телефон на беззвучный режим и спрятав его поглубже в сумке, я завела машину.
        Припарковавшись во дворе жилого дома неподалеку от бара Коняева, я достала пудреницу, поправила макияж и накрасила губы. Мне нужно было выглядеть как можно более уверенной, чтобы этот тип не мог меня прогнуть. Я вышла из машины и не спеша направилась к бару.
        Было ощущение, что я иду на экзамен без права пересдачи. Как и накануне у входа толпились курильщики, только в этот раз их было больше. Оно и понятно, вчера приезжала рано, а вот сейчас в самый час пик. Завидев меня издалека, уже изрядно подвыпившие мужчины стали свистеть и улюлюкать. Глупо отрицать, что мне стало страшно.
        Моя походка уже не была такой уверенной, но я не собиралась отступать. Вдруг кто-то схватил меня за руку и потащил в сторону. Я испугалась так, что даже не успела вскрикнуть, а когда сообразила, что надо звать на помощь, увидела перед собой разозленного Дениса. На нем был тот же спортивный костюм, в котором вчера его видела в палате, голова все так же перевязана, и от одежды шел слабый больничный запах, сквозь который я все равно уловила аромат его тела.
        - Не пущу одну! - прорычал он и толкнул меня к стене дома так, что я ударилась о нее спиной. Курящие мужчины с интересом наблюдали за нами, но ни один не вызвался вмешаться. Оно и к лучшему.
        - Ты должен быть в больнице, - с трудом произнесла я, чувствуя, как пересохло в горле.
        - И позволить тебе идти в подобное место?! - все так же зло сказал Власов. - Лисенок, ты думаешь головой? Тут собираются мужики ради рюмки, а женщины, которые захаживают, ищут дружка на ночь. Если к тебе кто-то пристанет?! А пристанет, ведь ты такая красивая.
        - Красивая? - ошарашено переспросила я, вспоминая, что именно Денис впервые назвал меня красивой.
        - Ты такая красивая, Лисенок, - целуя мой живот, прошептал он.
        - Зачем ты издеваешься? - с трудом сдерживая слезы, вопросила я.
        - Не издеваюсь. Ты красивая, как солнце, - очерчивая кончиком языка мой пупок, проговорил он.
        - Неправда, и я это знаю, - решительно ответила я.
        - Глупая ты, - усмехнулся он и стал выцеловывать дорожку от живота к шее. - Бесит, когда девчонки твердят, что некрасивые, чтобы получить комплимент.
        - Я не… - не успела закончить фразу, как почувствовала его. Он так резко вошел, что я тут же замолчала.
        - Знаю, не выпрашиваешь… - тяжело дыша, наращивая темп, сказал он. - Это все глупости. Твои предрассудки. Ты мне нравишься такой. Рыжей, лучистой, теплой, светящейся…
        Я не понимала тех эпитетов, которыми он меня одаривал. Промелькнула мысль, что Денис просто не знает, что говорит. Видимо, все дело в желании… Том диком желании, что захлестнуло нас с головой. Больше и я ни о чем не думала…
        - Красивая. Тебе об этом наверняка твердили и не раз, - процедил Власов, и я поняла, что он не помнит того, что говорил шесть лет назад.
        - Денис, я здесь по работе и только, - сухо произнесла я, отталкивая его от себя. - Хочешь составить мне компанию, пойдем. Так будет лучше. Решим все сразу.
        Я не успела ступить и шагу, как он снова схватил меня за руку и притянул к себе. Ударившись о его твердую грудь, я шумно выдохнула, но в следующий момент вскрикнула, потому что он яростно сжал мои волосы на затылке.
        - Рыжая, лучистая, теплая, светящаяся… Тебе не место здесь. Одна не пойдешь. Хочешь защитить меня, но я хочу защитить тебя куда больше. Ты - свет, Лисенок, а тут его могут затушить. Я не позволю.
        - Я здесь ради тебя, Денис…
        - А я ради тебя…
        Глава 27. Блеф и ревность
        На столицу медленно опускался вечер. Дни постепенно уменьшались, а сумерки приходили все раньше. Мы стояли с Денисом недалеко от бара, молча глядя друг другу в глаза. Словно магнит и железо, нас тянуло друг к другу, хотя оба пытались порвать эту странную связь между нами. Он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, а я прикрыла глаза не в силах справиться с сумасшедшим притяжением, крушащим все на своем пути. Его горячее дыхание опалило губы, рука скользнула вниз от щеки и легла на талию, притянув меня к любимому мужскому телу, и последняя капля воздуха покинула легкие. Я распахнула глаза и вдохнула - жадно, шумно, ртом. Губы Дениса оказались у моих, почти касаясь, давая почувствовать их щекочущую непозволительную близость. Это было неправильно, и в этот раз я поняла это раньше, чем оступилась.
        - Нужно идти к Коняеву, - проговорила я, упираясь ладошками в его грудь.
        - Ты права, - он отстранился и шумно выдохнул. - Идем.
        Я поправила рубашку, отряхнула юбку и пригладила волосы. Весь мой решительный образ исчез, а нужно было собраться. Отвернувшись к стене, я уперлась в нее руками и, опустив голову, стала медленно и глубоко вдыхать носом, задерживая воздух мышцами живота, и выдыхать ртом.
        - Все нормально? - взволновался Власов.
        - Да. Привожу мысли в порядок. Дыхательная практика из йоги, - ответила я.
        - Помогает? - усмехнулся Денис, окидывая меня заинтересованным взглядом.
        - Помогает.
        - Как-нибудь научишь?
        - Пришлю ссылку в Интернете на видеоурок.
        Я направилась к бару, и Власов, поравнявшись со мной, пошел рядом. Толпившиеся у входа мужчины продолжали на нас глазеть, словно ожидая продолжения представления, но в этот раз их ждало разочарование.
        - С Коняевым буду говорить я. Ты только слушай и не перебивай, - строго сказала я.
        - Хорошо, Лисенок.
        - Я была здесь вчера. Ты, конечно, погромил бар, но урон не настолько огромен, как выставляет этот мужик. Его заведение работает в прежнем режиме, так что убытков не несет. Но ему придется вложиться в новую мебель, кое-что из интерьера переделать.
        Спустившись в бар, я окинула взглядом помещение. Со вчерашнего дня здесь мало что изменилось, разве только разбитое зеркало сняли и поставили вместо поломанных стульев складные пластиковые из ИКЕА. Нас сразу же заметил бармен, он узнал Дениса, поэтому нахмурился и подозвал к себе амбала в черном, видимо, сотрудника какого-нибудь затхлого ЧОПа. Мне это совсем не понравилось, но успокаивало то, что, если Коняев хочет поживиться на Денисе, нам ничего не сделает. А Власов тем временем суровым взглядом отвечал бармену.
        - Идем, узнаем, где Коняев, - крикнула я своему новоиспеченному клиенту.
        - Вон он, - кивнул Денис на барную стойку, и я только сейчас заметила за ней хозяина заведения. Власов попытался взять меня за руку, но я не позволила и строго покачала головой.
        - Я твой адвокат, и не больше. У них не должно быть сомнений на этот счет! - отрезала я.
        - Разве запрещено что-то большее между адвокатом и клиентом? - Денис шагнул ко мне, но я отвернулась от него и направилась к Коняеву.
        - Запрещено что-то большее между нами, - прошипела я, но не уверена, что он расслышал.
        Коняев внимательно наблюдал за нами, а когда мы подошли, демонстративно указал на два барных табурета, приглашая сесть.
        - Вам могу предложить неплохого коньяка, - обратился ко мне мужчина, - а ему пить не стоит. Хватит и того, что поломал в прошлый раз.
        - Спасибо, но я за рулем, - решительно ответила я, усаживаясь на табурет и подзывая бармена. - Двойной эспрессо.
        Власов садиться не стал. Скрестив руки на груди, он встал между мной и Коняевым и был похож на могущественного стража, рядом с которым нечего бояться. Я нисколько не сомневалась, что Денис никому не позволит меня обидеть, а вот мне придется постараться, чтобы уберечь его от этих ушлых людишек. В любом случае, радушие Коняева обнадеживало. Его решимость судиться поугасла. Скорее всего, он просто пускал пыль в глаза, стараясь запугать нас полицией.
        - Я слушаю вас… Простите, имя позабыл…
        - Алиса. Елисеева Алиса.
        - Слушаю вас, Алиса, - слащаво проговорил он и положил руку на барную стойку совсем рядом с моей, явно пытаясь подразнить Власова. Получилось. Денис напрягся, но бармен поставил передо мной кофе, и я схватилась за него, как за спасительную тростинку. Отпив маленький глоток, я поставила чашку на блюдце и опустила руку на колено.
        - Василий, вы человек деловой, поэтому не стану тянуть время, - деловито начала я.
        - Мне нравится такой подход.
        - Денис нанес ущерб вашему заведению и должен его возместить. Тут и я, и он полностью согласны. Но давайте говорить начистоту, вас интересуют деньги. Верно?
        - Вы догадливая девушка, - улыбнулся он и, залпом осушив рюмку коньяка, кивнул бармену повторить.
        - В таком случае, у вас есть два пути: судиться с нами и, конечно, получить компенсацию, включая моральную, - я крепко сжала подол юбки, чтобы не выдать своего волнения. - Или же пойти на мировую, согласившись на наши условия.
        - Какие условия у вас? - расплылся в улыбке Коняев и стал постукивать пальцами по дубовой столешнице.
        - Начну с того, что получите в результате суда: Денис будет обязан компенсировать нанесенный ущерб любыми доступными способами. Наша защита станет настаивать на фактической компенсации, то есть вместо поломанных стульев вы получите целые. У моего клиента как раз есть комплекты мебели, которые он покупал для своего ресторана. Вам же известно, что Власов владеет рестораном в Москве?
        - Но разве так можно? - испугался Коняев. - Вы обманываете.
        - Нет, Василий, не обманываю. По закону мы можем возместить ущерб товаром, стоимость которого не ниже, - пожала плечами я и взглянула на Дениса. Он так странно на меня смотрел, что я на какой-то момент растерялась, но взяла себя в руки и снова повернулась в Коняеву. - Ваши стулья намного дешевле мебели, которую Власов может передать. Новое зеркало - купим…
        - Алкоголь! Он еще бил бутылки! - перебил мужчина.
        - Это для нас не проблема. У Власова есть договоры с поставщиками, и достать алкоголь проще простого.
        Денис хотел возразить, но мой строгий взгляд его остановил. Конечно же, я блефовала, но от того, насколько успешно у меня получится обдурить Коняева, зависел наш успех. К счастью, оппонент не заметил наших переглядываний и сидел поникший с плотно сжатыми в тонкую линию губами. Он мне верил.
        - Еще есть моральный ущерб, - пролепетал Коняев, опасаясь, что и тут его аргументы будут разбиты.
        - Да, десять, может быть, пятнадцать тысяч рублей. Хотя… у моего адвокатского бюро… Вы, кстати, о нем слышали? - Коняев отрицательно покачал головой, и я протянула ему свою визитку. - Посмотрите в Интернете. Это известное бюро. У нас все дела, как правило, выигрышные.
        Коняев тяжело сглотнул, подозвал бармена, протянул мою визитку и попросил проверить в Интернете. Я решила дать ему время убедиться в серьезности моего бюро, поэтому поинтересовалась, где находится дамская комната. Туалет в баре был один и, как оказалось, общий. Денис не захотел отпускать меня даже туда, поэтому пошел со мной, что было только к лучшему: слишком рискованно оставлять его наедине с Коняевым.
        - Лисенок, я от тебя не ожидал такой решимости, - признался Власов, как только мы зашли в небольшое душное помещение до тошноты пронизанное зловонным запахом.
        - Сама не ожидала, - проговорила я и открыла ледяную воду. - С ним только так. Главное, чтобы не раскусил, что мы блефуем.
        Я посмотрела через зеркало на Дениса, но снова не смогла разгадать его взгляд. В нем что-то изменилось, только непонятно, к добру ли?
        - Идем. Не могу больше находиться в этой вонище, - не смотря ему в глаза, я прошла мимо.
        Мы вернулись к Коняеву вовремя. Он как раз изучал распечатку из Интернета про наше бюро. Его лицо было еще более хмурым, что могло означать, что он поверил, будто не сможет со мной тягаться.
        - Мы остановились на моральном ущербе, - напомнила я. - У моего бюро есть скидочные абонементы в дом отдыха под Рязанью. Мы можем оформить вам путевку как моральную компенсацию.
        Такой расклад окончательно добил Коняева. Он явно не горел желанием проводить отпуск в Рязанской области. Мужчина отставил в сторону очередную пустую рюмку и тяжело вздохнул.
        - Расскажите теперь о вашем предложении.
        - Все просто. Вы забираете заявление, а мы выплачиваем вам деньги. В отличие от представителей правопорядка, нас не будет интересовать, куда вы их потратите: на бар или другие нужды.
        - Хорошо, - сдавленно произнес Василий, до побеления костяшек сжимая в кулаке бумажную салфетку. - Обсудим сумму…
        - Лучше, если вы решите этот вопрос непосредственно с Денисом, - я кивнула Власову, он придвинул к нам стул и сел.
        Пока мужчины обсуждали размер компенсации, я достала телефон, который нещадно вибрировал последние пять минут. На дисплее было шесть пропущенных от Милы и СМС. Девушка просила разрешения привести в бюро свою маму в ближайший понедельник. На этот день у меня было запланировано слушание дела Акуловых, поэтому никаких дополнительных встреч не предполагалось. Но учитывая, что слушание утром, то после обеда я могла встретиться с Ольгой Красовской, о чем и написала Миле. Девчушка ответила сразу и пообещала обязательно быть вовремя.
        Денис договорился с Коняевым о сумме выплаты, которая явно не оправдала ожидания владельца бара, но ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. Я напомнила Василию, что если он хочет получить свои деньги, то завтра же должен забрать из полиции заявление на Дениса. Недовольный мужчина сдался окончательно.
        Мы с Власовым поднялись на улицу и в полном молчании прошли до двора, где я припарковала машину. Оставаясь на виду у посетителей бара, я держала себя в руках, но как только мы оказались в безлюдном дворе, не выдержала и бросилась Денису на шею.
        - У нас получилось! Получилось!
        Как маленькая девчонка, я скакала посреди улицы, обнимая Власова за плечи. Мне было так легко и хорошо, как никогда. Денис подхватил меня и закружил в воздухе, а я залилась смехом.
        - Ты потрясающая, Лисенок! - проговорил он и тоже засмеялся.
        - Пусти меня, дурачок! Ты же с сотрясением, - я несильно ударила его в плечо, но он не отпускал.
        - Да ничего страшного там нет. Завтра, кстати, выписываюсь, - ответил он, аккуратно опуская меня на землю.
        - Как завтра? Так скоро?
        - Врач, конечно, отпускать не хотел, но я не могу и дальше торчать в палате. Много работы, тем более, сейчас надо найти деньги Коняеву.
        - Найти деньги?.. У тебя с этим проблема? - заволновалась я. За всеми этими переживаниями, я даже не подумала о том, есть ли у Власова средства на откуп. Он вроде говорил, что заплатить сможет.
        - Такой суммы нет. Мы сошлись на восьмидесяти пяти тысячах. У меня все деньги идут на ресторан…
        - Я что-нибудь придумаю, - сказала я, нервно кусая губу, продумывая, сколько у меня есть на карточке и наличными дома.
        - И думать забудь! - сурово сказал Власов и подошел ко мне вплотную, заключая мое лицо в чашу своих ладоней. - Ты мне помогла уже. Если бы не ты…
        - Если бы не я, то ты не попал бы во все эти передряги, - проговорила я, воскрешая невыносимое чувство вины, которое так старалась задушить.
        - Твоей вины нет, Лисенок, - словно прочел мои мысли Денис. - Не вздумай считать иначе.
        - Денис…
        - Не вздумай! - повторил он, внимательно вглядываясь мне в глаза, отчего по телу рассыпались проказники-мурашки.
        Власов стоял непозволительно близко, нас разделяли какие-то миллиметры, но невидимая стена принципов, долга и чести оказалась непробиваемой.
        - Нужно ехать, - с трудом проговорила я, и Денис отпустил меня, позволяя почувствовать болезненный холод в местах, где меня касался. - Я подвезу тебя до больницы.
        - Не надо, Лисенок. Прогуляюсь. Тут недалеко.
        - Сейчас поздно. Тебе нужно успеть вернуться до девяти.
        - Хорошо… Тем более, мне приятно провести с тобой еще немного времени.
        Я кивнула и пошла к машине. Этим вечером мы снова должны были навсегда попрощаться, вот только в этот раз я не верила, что все кончится. Почему-то во мне жила твердая уверенность, что теперь Денис не исчезнет из моей жизни, хотя бы потому, что чувства к нему стали частью меня. И от этого становилось одновременно радостно и печально. Он - мой крест, который предстоит нести на Голгофу, которой станет семейная жизнь с Костей.
        Мы сели в машину, и я завела мотор. До больницы дорога была совершенно пустой, и это означало, что доберемся от силы минут за пять. А так не хотелось отпускать Дениса.
        - Лисенок, а то, что ты говорила Коняеву…
        - Полная чушь, - улыбнулась я. - Если бы дело дошло до суда, то никто не стал бы брать с тебя стулья и алкоголь. Повесили бы судимость, вынудили оплатить издержки и компенсацию за бар.
        - Серьезно? - рассмеялся Денис. - Так ты все выдумала?
        - Не совсем все, но по большей части. Самым сложным было не стушевать. Не представляешь, как мне было страшно, - призналась я.
        - Ты была такая решительная, уверенная. Даже немного стервозная, - стараясь перестать смеяться, проговорил Денис. - Мне даже не верилось, что это мой Лисенок.
        На последних словах я дернулась и чуть не потеряла управление. Фраза вырвалась случайно, и мы оба это понимали, поэтому сделали вид, что ничего не произошло, только вся веселость вмиг испарилась.
        Я припарковала машину недалеко от больницы на платной стоянке. Возможно, были места и ближе, но я хотела хоть немного растянуть последние минуты с Денисом.
        - Спасибо, что подвезла, - серьезно сказал он, но не спешил выйти из машины, а я отпускать.
        - Я провожу…
        - Хорошо.
        Мы не спеша направились к железным воротам. Так много хотелось ему сказать, вот только нужных слов не было. Он тоже молчал, и его молчание было напряженным, какое бывает, только когда очень хочется говорить. Но вот и больничный двор остался позади.
        - Ты мне позвони, как все решится с Коняевым, - боясь поднять взгляд, произнесла я, с интересом разглядывая вышитый логотип на его спортивной толстовке.
        - Конечно, Лисенок… - он поднял за подбородок мое лицо, и я все-таки посмотрела в его бездонные, как две пропасти, глаза.
        Другим… Денис был другим… Не таким, каким знала его шесть лет назад, не таким, каким узнала недавно. Это случилось сегодня в баре, вот только что?
        - Все в порядке? - не удержалась я. - Ты смотришь на меня как-то странно.
        - Просто я понял, что так и не узнал тебя всю до конца…
        - Разве можно узнать человека полностью? Всегда останется какая-то часть души, неведомая никому, даже ему самому.
        - Не знаю… Может быть, просто не хватает времени… или старания.
        - Мне пора, - с трудом вымолвила я и отшагнула назад.
        - Пока, Лисенок…
        Я шла к больничным воротам не оборачиваясь, боясь, что не сдержусь, разрыдаюсь. А он смотрел мне вслед. Я не видела, но точно знала… и все же решила дать себе последнюю поблажку и обернуться, когда дойду до ворот, но неожиданно меня схватили за руку.
        - Мерзавка! - Лена крепко сжимала мое предплечье, впиваясь в кожу длинными ногтями. - У тебя вообще нет совести! Увела его из больницы!
        - Лена, ты все неправильно поняла…
        - Я все прекрасно поняла! Полтора часа его жду! Телефон оставил в палате, а сам ушел. Никто в больнице не знал! Я… я с ума сходила, а он к тебе бегал! - девушка сорвалась на слезы, и мне безумно стало ее жаль, потому что прекрасно понимала, что она чувствует. - Ненавижу тебя!
        - Лен, но ты правда поняла неправильно.
        - Ненавижу! - она отпустила мою руку, а в следующее мгновение щеку обожгла размашистая пощечина. Лена снова замахнулась, но Денис успел перехватить удар. Я не видела, как он подбежал, но оказался здесь вовремя.
        - Идем, Лен. Поговорим, - пытаясь сдержать вырывающуюся невесту, отчеканил Власов.
        - А ты?! Ты?! После всего, что она сделала, уходишь с ней?!
        - Лен, все не так. У нас с Алисой ничего нет. Это была деловая встреча.
        - Какая к черту встреча? Уже забыл, что из-за этой твари отсидел?
        - Леночка, пойдем, - Денис взял ее за руку, но она попыталась вырваться. Не вышло. Он был сильнее. - Идем. Я все объясню.
        Лена не хотела его слушать, она пыталась вырваться и дотянуться до меня, а я стояла истуканом, растирая ладонью щеку. Нужно было что-то делать, говорить, уйти… все, что угодно, но я не могла и пошевелиться.
        - Не надо ничего объяснять! Мне все ясно! - прокричала она. - Ты ушел с ней. У вас снова роман. Ты… Боже! Ты изменяешь мне с той, кто испортил всю твою жизнь. Разве я это заслужила? Я помогала тебе. Мне ты обязан всем, что имеешь. Твой ресторан… Ресторан… Ты забыл, что его владелица я?
        - Я ничего не забыл! - сорвался на крик Денис. - Не смей шантажировать, сделаешь только хуже. Я не просил оформлять на себя кредиты. Это было твое предложение и деньги тебе возвращаю. А Алиса не виновата в том, что устроила ее мать. Она ничего не знала и сама стала жертвой!
        - Жертвой?! Она?! Пожалуйста, любимый, не говори, что ей веришь… - она попыталась обнять Дениса, протянула руки к его лицу, но он увернулся.
        - Верю! - отрезал он. - А то, что я ушел сейчас с Алисой… на меня подали в суд за погром в баре, и я нанял Алису как адвоката.
        - Другого адвоката не нашел?
        - Лена, это правда, - вмешалась я. - Ничего больше. Мы ходили к владельцу бара…
        - Заткнись! - перебила меня фурия и повернулась к Денису. - Значит, ты ее нанял? И сколько она берет за свои услуги?
        - Лен… - Денис потянул девушку на себя и заключил в объятья, отчего стало нестерпимо больно, и я прикрыла глаза. - Лен, до суда не дойдет. Алиса убедила хозяина бара на мировую.
        - Алиса, сколько мы тебе должны? - спросила Лена ровным голосом, но я видела, что она ничуть не успокоилась. Денис легко мне кивнул, и я разгадала его игру.
        - Поскольку до суда не дошло, то пять тысяч рублей за выезд и консультацию. Но учитывая всю историю…
        - Мы заплатим, - процедила Лена и нежно обняла Дениса. - Любимый, тебе нужно в палату. Идем.
        Мне не хотелось смотреть на то, как они за руку уйдут в больницу и, кивнув обоим, я поспешила к машине. На душе было гадко. У меня не было права на ревность, но чертовка безжалостно душила, выбивая воздух в легких. Домой ехать совсем не хотелось, придется снова врать Косте. Но мой жених оказался легок на помине. Стоило сесть в машину, как мне позвонил Воронов.
        - Элис, родная, ты скоро?
        - Да, милый, уже еду домой, - ответила я, стараясь не выдать голосом свое настроение.
        - Поторопись, пожалуйста.
        - Что-то случилось?
        - Просто приезжай.
        Я бросила телефон на пассажирское сиденье и завела машину. Мне совершенно не понравился Костин голос. Что-то случилось, и это был явно не телефонный разговор. В голову стали лезть самые разные мысли, и я была готова кричать, только чтобы стало немного легче.
        Педаль газа была выжата почти до упора, спидометр грозил огромными штрафами, но мне было все равно. Мой автомобиль мчался к дому. Бросив машину у подъезда, припарковавшись так криво, что соседи будут ругаться, я побежала к подъезду. Проклятый лифт медленно поднимал на этаж, а я мерила кабину шагами, вертя в руке ключи от квартиры. Приготовила заранее, чтобы не искать под дверью. Стальные двери разъехались. Два поворота ключа. Я дома.
        - Кость! Костя!
        - Элис, зайди в гостиную.
        Скинув в прихожей туфли, я прошла в комнату. Костя встретил меня на пороге и обнял, а на диване, ссутулившись над рюмкой коньяка, сидела мама, она всхлипывала и ее плечи то и дело вздрагивали.
        - Что случилось? Мама?
        - Алиса, - мама повернулась ко мне и протянула руку, - дочка, ты не представляешь, что случилось! Наша жизнь разрушена.
        Глава 28. Старые преступления
        Когда ты кубарем катишься в пропасть, очень сложно не получить новые болезненные ушибы. Окончательно запутавшись в своих чувствах, отчаянно пытаясь выпутаться из пучины боли и обмана, я получила новый удар. На этот раз от родителей.
        - Алиса! Как нам теперь дальше жить?! Ты понимаешь, что твой отец поставил крест на моей карьере?! - выкрикнула мать и залпом осушила рюмку коньяка. - Костик, налей еще.
        - Мам, причем тут карьера? - я устало опустилась на диван рядом с ней и недовольно посмотрела на жениха, протягивающего очередную рюмку алкоголя маме.
        - А ты не понимаешь? Ты хоть слышала, что я тебе рассказала про отца? Он так продумал развод, что оставляет меня ни с чем! Меня! Одного из лучших московских адвокатов по разводам! - она сделала несколько глотков «Курвуазье» и снова залилась слезами.
        Я прекрасно понимала, о чем говорит мать, но не представляла, как можно ее поддержать. Тем более, все будет именно так, как она опасается. Сегодня вечером мой папа торжественно объявил, что желает расторгнуть тридцатилетний брак, что семья изжила себя - дочь выросла и ушла из дома, супруга с головой погрузилась в работу, а сам он давно охладел к жене. Мама не стала возражать и сразу принялась обсуждать оформление документов и раздел имущества. Тут-то родительницу и ждал неприятный сюрприз. Большую часть имущества, принадлежащего отцу, он переписал на своего друга и теперь ничем не владел. В результате им предстояло делить то, что за время брака заработала мама, и какие-то незначительные материальные блага в общей собственности. Конечно же, адвокат Елисеева не собиралась уступать мужу и пригрозила признать сделки недействительными, но и тут получила удар - передача имущества, включая ее любимую дачу, происходила постепенно, в течение двух лет.
        Мне было неприятно слушать весь этот рассказ. Было больно сознавать, что два года папа врал нам с матерью, плетя у нас за спиной подобные интриги. Конечно, у мамы отвратительный характер и жизнь с ней не сахар, но она всегда и во всем слушалась мужа и просто не заслужила, чтобы с ней поступали настолько подло. Теперь стало очевидно, почему отец так равнодушно отнесся, когда я ушла из дома. Ему это оказалось только на руку.
        - Мам, не надо утрировать. Папа поступил подло, но на твоей карьере это не скажется. Мы же не станем распространяться о том, каким вышел твой развод.
        - Ах, Алиса… - она покачала головой и смахнула ладонью слезинку. - Ничего ты не понимаешь. Нельзя быть такой наивной. Кость, объясни своей невесте тонкости этого дела.
        - Дело в том, Элис, что подобное пятно на биографии Элеоноры Викторовны повлияет на стоимость ее услуг, - заговорил Костя, присев на диван с другой стороны от меня. - К тому же, велика вероятность, что именитые клиенты не выберут ее как адвоката.
        - Да, а еще это все скажется на тебе. Ты тоже Елисеева. Этот мерзавец не подумал даже о дочери! - мама допила коньяк и, кивнув Косте, демонстративно поставила на стол пустую рюмку.
        - Мам, хватит. Алкоголь тут не поможет. Я поговорю с отцом, - вздохнула я.
        - Попробуй, дочка. Он сейчас съехал. Живет у дяди Сережи.
        - Завтра с утра поеду к нему.
        Следующим утром я отправилась к отцу. Дядя Сережа, его лучший друг и ныне счастливый обладатель отцовского имущества, жил в районе Полянки. В субботу дороги были пусты, поэтому я без проблем добралась до нужного адреса. Во мне было хоть отбавляй решимости, потому что всю ночь и утро я продумывала этот разговор. Но уже у подъезда меня ждало разочарование: я встретила друга отца, и он сообщил, что папа ушел… к своей девушке.
        - Так у него любовница? - скорее утвердила, чем вопросила я.
        - Алиса, ты взрослая девушка, должна понимать, какой сложный человек твоя мама… - смущенно произнес Сергей.
        - Каким бы сложным человеком она ни была, их браку больше тридцати лет, она мать его единственной дочери и просто не заслужила такого отношения, - процедила я.
        - А то ты не знаешь, что если бы Паша так не поступил, Элеонора его по миру бы пустила! - забыв про смущение, выпалил мужчина. - Твоя мамаша отобрала бы у Пашки все, оставила бы ни с чем, учитывая, что он был неверен.
        - А так это сделал он, только вдобавок испортил матери карьеру!
        - Да твоя мамаша его еще подоит, вот увидишь! Она найдет способ поиметь с мужа бабла.
        - Когда я смогу застать папу? - ледяным тоном вопросила я, игнорируя грубость в адрес матери.
        - Не знаю, Алис. Я передам, что ты заходила, и если захочет, то позвонит тебе, - пробасил Сергей.
        - Если захочет?.. - переспросила я, думая, что ослышалась.
        - Ты же на ее стороне, - как само собой разумеющееся, произнес папин друг. - Паша так и думал, поэтому предупредил, что не горит желанием тебя видеть.
        У меня не осталось больше ни аргументов, ни слов, ни чувств. Я села в машину и поехала обратно домой, где ждала мама. Она изрядно перебрала вечером, и это меня очень беспокоило. В последнее время мать часто выпивала - то по праздникам, то по случаю удачного дела, теперь вот из-за отца. Когда я вернулась, она еще не проснулась, и мы сели с Костей на кухне выпить кофе.
        - Что будешь делать? Сейчас Элеоноре нужна твоя поддержка, самое время оставить обиды в прошлом, - вздохнул жених, выслушав мой рассказ о беседе с дядей Сережей.
        - Я ее не оставлю, все-таки она моя мать и я ее люблю. Но не уверена, что смогу стать для нее идеальной дочерью, - честно призналась я.
        - И не надо, твоя мать та еще интриганка, подпустишь близко - откусит палец и скажет, что так и было, - усмехнулся Костя, вытягивая из пачки сигарету. - Тебе не предлагаю, ты бросаешь.
        - Поэтому соблазняешь табачным дымом? - криво усмехнулась я.
        Все выходные прошли в напряженной обстановке. Мама до вечера воскресенья оставалась у нас, все время ругалась на отца, плакала и клялась отомстить. Если бы не Костя, который стоически выносил истерики будущей тещи, я бы не выдержала. Отец не объявлялся, а я не предпринимала попыток с ним встретиться. Во всяком случае, отвлекаясь на семейные неурядицы, я смогла не так переживать из-за Дениса, к тому же от него не было никаких вестей. А в понедельник с утра все мысли были заняты Акуловыми и знакомством с матерью Милы.
        - Не переживай, все будет хорошо, - прошептал Костя, легко целуя меня в своей машине у суда, куда сам вызвался подвести.
        - Не знаю, как справлюсь одна. Страшно… - теребя край пиджака, призналась я.
        - Это лишнее. Ты умница, а дело в шляпе. Мы с тобой все обсудили, и ты знаешь, как себя вести.
        - Да, но все равно…
        - Никаких но, милая. Иди!
        Кивнув жениху, я взяла папку с материалами дела с заднего сиденья и пошла к суду. Акулов со своими адвокатами уже были на месте, а вот моя клиентка задерживалась. Вероника явилась только к началу слушания, гордо прошла за стол и грациозно опустилась на место рядом со мной. Судья, тучная женщина лет пятидесяти с до блеска налаченным начесом, объявила о начале слушания, и я уже приготовила бумаги с условиями развода, как слово попросил Александр Акулов. Он что-то задумал, не просто так его адвокат выглядел довольным. Я напряглась всем телом, до боли сжимая в кулаке ластик, судья нахмурилась, и только Вероника оставалась совершенно спокойной, изучая свой французский маникюр.
        - Уважаемый суд, я хотел просить вас отложить развод и дать мне возможность сохранить брак. Я люблю свою жену! - гордо заявил Александр и посмотрел на ошарашенную Веронику. - Любимая, прости… Я долго думал и понял, что не могу без тебя.
        - Мерзавец! Ты специально, потому что я тебя к стенке приперла! - выкрикнула Вероника, и мне пришлось даже схватить ее за руку, чтобы она не набросилась на мужа.
        - Проявите уважение к суду! - глядя над опущенными очками, строго проголосила судья. - Совещаясь на месте, суд определил отложить судебное заседание сроком на один месяц!
        Я была полностью согласна с Вероникой, ее муж специально попросил отсрочки, никакой любовью тут и не пахло. Вот только для чего ему время, если в результате все равно его разведут с женой и ему придется выплатить компенсацию, разве что за этот месяц Александр хочет прийти к какому-нибудь соглашению? Нужно было с ним поговорить, но мужчина испарился из зала суда, и мне не удалось его поймать.
        - Вероника, я попробую связаться с адвокатом Александра, а пока, прошу вас, ничего не предпринимайте.
        - Алиса, он же это специально! Знает, что у меня есть на него компромат! - снова сорвалась на крик моя клиентка, и прохожие стали на нас оборачиваться.
        - Все равно, сейчас нельзя горячиться. Нужно понять, что он затевает и потом только действовать, - я взяла женщину под локоть и отвела в сторону. - Поймите, не зная его мотивов, мы можем только навредить делу.
        - А вы?! Что вы стоите? Марш к Кириллу Олеговичу! Пусть решает, как дальше действовать, - промакивая слезы, стараясь не навредить макияжу, приказала Акулова.
        - Вероника, ваш адвокат я, и не смейте говорить со мной в таком тоне. Воронов не имеет отношения к вашему делу, - процедила я. - Езжайте по своим делам, а я свяжусь с вами.
        - Но…
        - До свидания!
        Не желая дальше разговаривать с Акуловой, я поправила сумку на плече и пошла в сторону метро. Она не стала меня останавливать, чему я была очень рада: ее неуважением насытилась по горло и, откровенно говоря, не волновалась по поводу того, как много ей удастся получить от мужа, такого же неприятного, как и она. В любом случае, мне было на руку, что слушание закончилось, не успев начаться, и я могла встретиться с матерью Милы раньше.
        Девчонка обрадовалась, услышав мой голос, и уже собралась ехать с матерью в бюро, но я предложила встреться в каком-нибудь кафе и обсудить все за обедом.
        - Хорошо, Алиска, ты только скажи где, и мы с маман приедем!
        - Давай в ресторане «Старая Таганка» минут через сорок? - предложила я, прикидывая, сколько мне нужно времени на дорогу.
        - Хорошо. Мы будем!
        «Старая Таганка» - небольшой уютный ресторанчик недалеко от метро. Я попросила, чтобы меня проводили к самому дальнему столику, и сразу заказала кофе. Пока Милы и Ольги не было, я решила позвонить Косте и предупредить, что назначила встречу клиентке, чтобы он не волновался.
        - Это той самой странной девушке? - уточнил жених.
        - Ну почему сразу странной?.. - смутилась я.
        - Это ваше секретное дело. Адвокатская тайна, - усмехнулся он. - Там же нет никакого криминала?
        - Вовремя ты спросил, когда я уже дала согласие, - наигранно обиделась я.
        - Прости, Элис. Я шучу. Знаю, что ты умная девочка и не ввяжешься в смутную авантюру.
        Знал бы Костя, что я уже ввязалась. Если бы он был рядом, то наверняка заметил бы, как порозовели мои щеки. Снова приходилось врать, а я так это не любила.
        - Лучше скажи, как мама? Ты ее видел сегодня? Заходил к ней? - сменила тему я.
        - Она звонила моему папе, взяла отгул на сегодня. Так даже лучше. Пусть проспится, вчера она изрядно перебрала.
        - Да, и это меня волнует не меньше… - вздохнула я.
        - Элис, не преувеличивай, это только сложный этап в жизни. Элеонора - женщина сильная и возьмет себя в руки.
        - Надеюсь.
        - Обязательно. А теперь извини, должен бежать на совещание.
        - Да, конечно. Пока.
        - Пока, родная. Целую.
        Мне принесли американо, и я только осознала, что это первая свободная минутка одиночества. И снова все мои мысли занял Денис. Он так и не позвонил, не написал, не сообщил, как дела с Коняевым. В глубине души я чувствовала, что все хорошо, что если бы что-то случилось, то он уже сообщил бы. Вот только… было невыносимо больно оттого, что он с ней, с Леной. Желая отогнать мучительные образы их счастливой пары, я сделала глоток горячего кофе и обожгла язык. Это словно отрезвило меня, заставило собраться и снова думать о других, насущных, более важных делах. В конце концов, скоро придет Мила.
        Они задерживались. Мила написала, что стоят в пробке на Земляном Валу, а я тем временем пила третью чашку кофе. На телефон пришло очередное СМС, и я была уверена, что снова от девчонки, но нет. Денис словно почувствовал, что я думала о нем. Он попросил перезвонить, когда смогу, написал, что ответит в любое время, даже если буду звонить ночью. Я не сдержала глупой улыбки и нажала кнопку вызова абонента.
        - Лисенок, привет! - его голос… приветливый, но взволнованный. Неужели что-то случилось?
        - Привет, Денис. Все в порядке? Как Коняев? - мой голос… старательно спокойный и наигранно равнодушный.
        - Да, все хорошо. Коняев забрал заявление… Все благодаря тебе.
        - Денис, я так рада! Не представляешь… Как же хорошо! А с деньгами что?
        - Лисенок, Лисенок, подожди, - по-доброму усмехнулся он. - Во-первых, я хочу извиниться за Лену и то, что случилось. Прости, что позвонил так поздно… Разные обстоятельства.
        - Ты ничего не должен объяснять, - отрезала я, чувствуя, что вот-вот начну задыхаться от боли. - Лену прекрасно можно понять.
        - Алис, я бы хотел как-то отблагодарить тебя…
        - Самой лучшей благодарностью будет, если ты больше не влипнешь в историю.
        - Не влипну, но тебя отблагодарю. Я найду способ, Лисенок!
        Он разъединился, не дав мне возразить. Самым лучшим для нас обоих было бы закончить все сейчас и не мучить друг друга дальше, но Денис… Что он, черт возьми, затеял? И ведь глупо отрицать, что я была рада тому, что он не отступается. Как же все сложно, как запутано, как безвыходно…
        - Алиска, привет! - громко, на весь ресторан, раздался звонкий девичий голос, и к моему столику подошли две девушки, в одной из которых я с трудом узнала Милу.
        - Мила?
        Брюнетка кивнула и плюхнулась на стул. Ее было не узнать: чистая светлая кожа с бледными веснушками и ни грамма косметики, пышные темные ресницы, аккуратные губки, растянутые в жизнерадостной улыбке, и копна темных вьющихся волос длиной до плеч.
        - Это моя мама. Ольга, - она указала на смущенную блондинку, которая, в отличие от дочери, не решалась присесть. В этой женщине я легко узнала ту самую незнакомку, с которой видела Дениса шесть лет назад.
        - Здравствуйте, - я протянула ей руку. - Алиса.
        - Ма, это Алиска, она согласилась нам помочь, - встряла Мила, не давая матери сказать и слова.
        - Очень приятно, Алиса. Я даже не знаю, как вас благодарить, - пожимая мне руку, наконец, заговорила женщина. - Дело в том, что я всегда хотела разобраться с тем, что случилось с отцом Милы. И… найти его. Все факты были против Саши, его признали виновным, но я верю, что это не так.
        - Почему же вы сами не обратились к детективу или адвокату? - нахмурилась я.
        - Дело в том, Алиса, я вторично вышла замуж, и мой супруг ничего не хочет слышать о Саше. Для него он преступник, а в моем желании разобраться с той историей он видит чуть ли не измену. Для него Саша все еще жив, и он сбежавший преступник, - вздохнула Ольга.
        - Но вы так не считаете, верно?
        - Да, Алис. Я знаю, что это не так, и дочери всегда об этом твердила. Саша обожал нас с Милой и никогда бы не бросил.
        - Давайте сделаем заказ, и вы расскажете мне все с самого начала, - предложила я, замечая спешащего к нам официанта с меню.
        Мы заказали легкие закуски, и Ольга стала рассказывать свою историю. Ее первый муж вместе с Сергеем, отцом Дениса, имели свой строительный бизнес. Поначалу они специализировались на частном секторе, потом на жилых многоэтажках, а в последние годы стали претендовать на крупные коммерческие заказы. В итоге им удалось выиграть тендер и заключить договор на строительство торгового центра. После того, как оплату произвели, фирма Власова и Красовского перевела деньги в стороннюю организацию, которая должна была обеспечить материалами для строительства. Спустя два дня машина с четой Власовых взорвалась, а Александр Красовский исчез. Полиция выяснила, что организация, которая должна была производить закупку материалов оказалась фирмой-однодневкой, а ее генеральный директор - подставным лицом. Он и дал показания против Красовского, обвинив того в организации аферы.
        - Подождите, так получается, был прямой свидетель? - перебила я рассказ Ольги.
        - Да… - вздохнула блондинка.
        - Мама! - выкрикнула Мила, а на глазах девочки заблестели слезы.
        - Милая, я не говорила тебе об этом… Кажется, Саша действительно был причастен к махинациям, но это не значит, что он убийца! Это разные вещи!
        - Но, мам! Папа был вором?!
        - Мила, пожалуйста, успокойся, дай договорить Ольге, - я взяла девочку за руку под столом, и она крепко сжала мою ладонь. Я прекрасно понимала переживания Милы, ведь сама пережила разочарование в родителях. Но как бы то ни было, лучше знать правду. - Ольга, продолжайте. Почему вы так уверены, что ваш муж не причастен к трагедии с Власовыми?
        - Я могла бы поверить, что он аферист. Саша был старше меня, рядом с ним я была глупой девчонкой, многого не понимала, никогда не интересовалась делами и прочим. Но я знала наверняка, что он любил меня и души не чаял в дочке. Если бы он и пошел на кражу, то нас бы не оставил. Мила была смыслом его жизни. Мы даже назвали ее в честь Сашиной мамы, - Ольга опустила взгляд и шмыгнула носом. - Алиса, у меня есть доказательства. Я записала на флешку наши семейные видео. Посмотрите, сами увидите, как Саша относился к нам с Милой.
        - Хорошо, я возьму флешку, - улыбнулась я. - Ольга, только вы понимаете, что я не частный детектив и не могу вам ничего обещать?
        - Да, конечно. Но если в этом деле есть хоть какие-то зацепки, если получится снова его рассмотреть… Знаете, Алиса, дочь рассказала мне о вас и Денисе. Вы же в близких отношениях? - поинтересовалась женщина, а я строго посмотрела на младшую Красовскую.
        - Мы давние знакомые. Не больше.
        - Как он? Мне всегда он нравился. Я не особо дружила с его родителями, только на совместных мероприятиях, а с Дениской всегда возилась. Я вообще люблю детей. У меня только Мила, мой второй супруг не хотел больше… Ладно, это другой разговор, - она снова шмыгнула носом. - Когда родители Дениса погибли, я сама была в ужасном состоянии. Без Саши, с малышкой на руках, совсем одна. У меня же нет профессии, это сейчас благодаря Матвею у меня есть маникюрный салон, которым занимаюсь, а тогда… тогда не было ничего. Когда я пришла в себя, вспомнила о несчастном ребенке, он был уже в детдоме.
        - Вы навещали его там?
        - Да. Хотела даже оформить опеку, но он не захотел меня видеть. Я для Дениса стала женой убийцы его родителей. Да и соцслужбы меня слушать не стали. Без мужа, без работы, с маленькой дочкой. Я даже ходила к дяде Дениски. Неприятный такой тип.
        - Да, я с ним познакомилась в свое время, - вспомнила я ту неприятную встречу.
        - Он и слышать ничего не хотел о племяннике. У них с сестрой были давние споры.
        - Да, я слышала. Все из-за квартиры.
        - И не только. Там вроде были еще какие-то фамильные ценности, но дед Дениса все оставил дочери как приданое, а сына заставил самого зарабатывать. Спорная ситуация, как лучше, но Денис-старший взъелся и на племянника. Оставил парня в детдоме, а сам сдавал его квартиру. Деньги, естественно, забирал себе.
        - Вот мерзавец! - не сдержалась я.
        - Бог ему судья. Я передавала Дениске деньги в детдом, он, правда, не знал, что это от меня. Всегда просила говорить, что от дяди. Главное, что у него сейчас все хорошо. Ведь так, да? - Ольга с надеждой посмотрела на меня. - Мила рассказывала, что у него свой ресторан.
        - Да, у Дениса все хорошо, - ответила я, боясь заговорить о трех с половиной годах в тюрьме. Ольга мне понравилась, я чувствовала, что она искренна в отношении Дениса и известие о его заключении причинило бы ей боль.
        - Я очень рада. Он хороший мальчик. Если докажем, что Саша не причастен к убийству Власовых, наберусь смелости и с ним встречусь, - воодушевилась женщина.
        - Повторяю, что я ничего не обещаю, - напомнила я.
        - Да, конечно, но уже одно то, что ты согласилась помочь, так много значит для нас с дочерью! - Ольга взяла меня за руку и широко улыбнулась.
        Познакомившись со старшей Красовской, я поняла в кого пошла Мила: такая же открытая, добрая и в то же время наивная. Откровенно говоря, я думала, что встречусь со взрослой женщиной, а столкнулась с неповзрослевшим подростком. Мы заказали десерт и за сладким болтали как три подруги, а я то и дело ловила себя на мысли, как завидую Миле. Их отношения с матерью были такими настоящими, я чувствовала, как они любят друг друга, ценят, доверяют. У меня никогда такого не было.
        - Алиса, спасибо тебе еще раз, - протянула мне руку Ольга, прощаясь.
        - Пока не за что, - улыбнулась я.
        - Алиска, а ты сейчас куда? - вдруг поинтересовалась Мила.
        - В бюро. Работы у меня уже нет, но как раз попробую запросить дело Власовых из архива, - ответила я.
        - А можно с тобой? - воодушевилась девчонка.
        - Мила! - одернула ее мать.
        - Ну, ма! Мне все равно делать нечего! А так я Алиске помогу.
        - Ты же будешь ей мешать!
        - Алис, можно? А? - Мила взяла меня за руку и стала ее дергать, как ребенок, просящий у мамы шоколадку.
        - Ладно, поехали.
        Я и сама была рада компании. У Кости до вечера дела, а сидеть одной в кабинете, погружаясь в извечные проблемы, совершенно не хотелось. Да и общение с Милой поднимало настроение. Девчонка заряжала позитивом. По пути к бюро мы купили лоток фисташкового мороженого и планировали его съесть в моем кабинете.
        - Добрый день, Лида. Будь добра, принеси два кофе ко мне в кабинет, - обратилась я к секретарше, и она тут же расплылась в улыбке.
        - С радостью, - ответила она и подскочила с кресла.
        - Что это с ней? Током долбанулась? - нахмурилась Мила.
        - Не знаю. Может быть, помаду со скидкой купила, - отшутилась я, хотя самой совсем не понравилось такое настроение секретарши. Не к добру это.
        Лида принесла нам кофе, и мы с Милой расположились за моим столом. Я включила ноутбук и уже хотела вбить в поиск фамилию ее отца, как дверь распахнулась и влетел разъяренный Костя. Таким я его еще не видела. Он в два шага оказался около меня, рывком развернул мое кресло к себе и навис надо мной.
        - Объясни, Алиса, каким образом ты стала адвокатом Дениса Власова? - прошипел он.
        - Что?.. - сердце пропустило удар, перед глазами все поплыло, а в легких кончился воздух.
        - На счет нашего бюро пришел денежный перевод с пометкой, что это оплата за твои услуги по делу Власова Дениса Сергеевича. Пять тысяч рублей. Какого черта, я спрашиваю?
        - Кость… - но я не знала, что сказать, и просто опустила глаза.
        - Врала мне, что не общаешься с ним? Элис, от тебя я такого не ожидал!
        Глава 29. Близость
        Уже вторые сутки не прекращался дождь. В просторной спальне на мягкой двуспальной кровати лежала женщина, молодая и слишком добрая для того, на что ее несправедливо обрекала судьба. Она не сохранила прежней красоты: бледное лицо, впалые щеки, темные круги под глазами, потрескавшиеся губы. Больше не было густых локонов, лишь поседевшие редкие волосы, спрятанные под дорогим шелковым платком. Как странно и до невозможности больно было смотреть в ясные голубые глаза, зная, что совсем скоро они навсегда померкнут. Сейчас в них был удивительный живой блеск, он шел от ее сердца, любящего материнского сердца. Я была лишней в этой комнате, знала и чувствовала это. Нужно было уйти, и я хотела…
        - Алис, не уходи, - ее мягкий нежный голос и худая, даже тощая рука, но все такая же ухоженная, аккуратная и теплая… удивительно теплая рука, так трепетно сжимающая мою ладонь.
        - Лучше оставлю вас с Костей, - улыбнулась я, чтобы не позволить себе плакать.
        - Мама права, останься, - он взял мою вторую руку, и я почувствовала его острую нужду в поддержке. Я не могла его оставить.
        Много месяцев мы сражались за ее жизнь, но враг оказался сильнее. Операция не помогла, мучительная химиотерапия только в конец измучила, причиняя невыносимую боль. Врач предложил пройти курс лечения в Германии. Возможно, там… Но Анастасия Дмитриевна не согласилась, она предпочла последние месяцы быть рядом с теми, кого любила. Она не хотела терять ни минуты того времени, что у нее осталось.
        - Мамочка, ты хочешь чего-нибудь? - спросил Костя, когда его мама попыталась приподняться.
        - Да, милый. Можешь принести воды?
        - Конечно…
        - Давайте я схожу? - предложила я, но Анастасия Дмитриевна покачала головой.
        - Нет, Алис, побудь со мной. Перекинемся парой слов, посплетничаем по-девичьи, - улыбнулась она.
        Костя поднялся со стула. Видеть его таким было не менее мучительно. Он осунулся, похудел, уже не улыбался, как раньше. Его многочисленные подружки одна за другой охладели к нему. Как верна оказалась поговорка «с глаз долой - из сердца вон». Как только он стал пропускать университет, перестал ходить на вечеринки, дарить подарки и цветы, флиртовать, катать на своей машине, девчонки переметнулись к другим. Да, была Рита со второго курса, безответно влюбленная в Воронова, она хотела поддержать его, вот только ничего не вышло, а со временем и она оставила свои попытки. Какие же они глупые. Разве нужно было Косте такое внимание, разве поможет ему поход в клуб, ночь на даче, поездка к озеру? Нет, он просто хотел чувствовать любовь. Иногда достаточно просто молчать рядом, просто взять за руку, сказать, какой он сильный.
        Мне было плевать, когда мама ругалась за мое безрассудство, а отец ворчал, что веду себя неподобающе. Я уходила рано утром, шла на занятия, а оттуда к нему. Сидела в его комнате, когда он был в соседней с матерью, гладила его рубашки, собирала грязную одежду и запускала стирку, иногда ночевала на диване в его комнате, варила его любимый острый суп.
        - Алис, мой сын совсем себя изводит. Ты одна можешь повлиять на него, - заговорила Анастасия Дмитриевна, как только мы остались вдвоем. - Я переживаю за университет. Сейчас ему нельзя забрасывать учебу, а он пропускает.
        - Не волнуйтесь, я не оставлю Костю. А в университете у него все в порядке. Я записываю все лекции. Что до рефератов и практических работ, то его задания я уже начала делать, чтобы потом он смог закончить.
        - Мне жаль, что он так с тобой поступал. Ты всегда рядом, а он гулял… - вздохнула Анастасия Дмитриевна. - Деточка, ты не переживай, он поймет, что ты стоишь всех его девиц.
        - Анастасия Дмитриевна, я очень люблю Костю, и он меня… мы друзья, - смутилась я.
        Костина мама всегда переживала, когда он гулял с другими девушками. Она, как и остальные, не понимала наших отношений, а мы не разубеждали, просто жили, как договорились. Когда Анастасия Дмитриевна заболела, то часто говорила сыну обо мне, а Костя отшучивался. Больной матери он врать не мог, вот только признаться, что между нами ничего нет, что на самом деле я его не люблю, он тоже не решился.
        - Да, деточка, друзья. Но ты-то его любишь не как друга… - уверенно заявила она, не подозревая, что может ошибаться.
        - Мам, я тебе принес сок. Если хочешь, воду тоже, - Костя спас меня от неловкости. Он устроился на краешке кровати и обнял Анастасию Дмитриевну.
        - Сын, ты Алису не обижай! - строго сказала она. - Нигде не найдешь девушку, которая будет так о тебе заботиться, ясно?
        - Мам, я не обижаю Элис. Я люблю ее, - Костя посмотрел на меня так, как не смотрел раньше. В его взгляде что-то изменилось, появилась какая-то нежность, которой раньше не было.

* * *
        Он был один в пустой темной комнате, когда совсем рядом, в гостиной, собрались родственники и друзья семьи. Каждый выражал соболезнование вдовцу, вспоминал, какой прекрасной была Анастасия Дмитриевна, предлагал помощь с сыном. Вот только о сыне все забыли.
        - Кость, твоя мама ушла счастливой. Благодаря тебе, она чувствовала, что любима, - я опустилась рядом с ним и провела рукой по светлым непричесанным волосам. Его боль заполнила всю комнату, и я была готова отдать душу, только чтобы разделить ее с другом.
        - Это все такая ерунда, Элис. Ее больше нет. Мамы больше нет!
        И он заплакал. Впервые стойкий, серьезный, сильный Костя заплакал. Он держался, даже когда поставили диагноз, когда после операции не дали гарантий, когда лечение не привело к результатам и Анастасия Дмитриевна приняла решение умирать дома.
        Я взяла его лицо в ладони и большими пальцами стерла слезы. Костя мне нравился, очень нравился, но раньше я не испытывала к нему той трепетной нежности, что возникла сейчас. Мои губы сами потянулись к его. Я целовала его долго, нежно, со всей любовью, что была заперта в сердце, хранимой для другого, который меня предал. В груди все словно сжалось, а сердце начало биться сильнее.
        - Элис… - прошептал он, глядя затуманенным взглядом сквозь мокрые ресницы.
        - Мне тоже очень больно, Кость. Не только за твою маму. За тебя больно.
        Я опустила голову ему на плечо и прикрыла глаза, не позволяя слезам появиться, потому что не имела права давать слабину в такой момент. Его дыхание участилось, и мне почему-то безумно захотелось почувствовать, как бьется Костино сердце. Я медленно провела ладонью по его груди и задержала слева, чувствуя быструю пульсацию.
        - Мне так хорошо, когда ты рядом, Элис.
        - А мне хорошо с тобой. Очень.
        Я шумно вдохнула аромат его одеколона. За дверью раздался звон посуды. Подавали закуски. Кто-то плакал. Снова чьи-то соболезнования. А мы были одни, всеми забытые, предоставленные друг другу.
        Было страшно. Я не была близка ни с кем, кроме Дениса, и это было так давно. Но постепенно страх отступал. Костя аккуратно опустил меня на диван, оставляя мамину кровать неприкосновенной. На утро нам станет стыдно за то, что мы сделали это в ее комнате, но этим вечером мы не думали, а только чувствовали и желали.
        - Элис, мы не должны были… - сказал Костя, застегивая рубашку и поправляя воротник. - Прости меня.
        - Тебе не за что извиняться, Кость, - стыдясь поднять взгляд, расправляя несуразную черную юбку, ответила я.
        - Ты не должна была делать этого из жалости ко мне, - отрезал он.
        - Я сделала это не из жалости…
        - Вот как? - Костя подошел и за подбородок поднял мое лицо.
        Наши взгляды встретились, он хотел прочесть в моих глазах, что я к нему чувствую, но только действия оказались понятнее слов и взглядов. Я снова его поцеловала. Он ответил, а сквозь поцелуй засмеялся.
        - Слушай, Элис, я в тебя влюбляюсь, - это должно было прозвучать как шутка, но мы оба понимали, что это не так.
        - А я в тебя уже влюбилась, - честно ответила я.

* * *
        Произошло то, чего я так боялась. Костя все узнал, узнал не от меня. Он со всей силы ударил по столу, и карандаш, который лежал на самом краю, упал на пол. Нужно было что-то сказать, только в горле словно ком встал.
        - Объясни мне, Элис, какие у тебя могут быть отношения с Власовым Денисом, - снова повторил он.
        - Кость, я все расскажу, только прошу, успокойся, - набравшись храбрости, заговорила я.
        - Успокоиться? Ты просишь меня успокоиться после того, как я узнаю, что моя невеста так беспардонно водит меня за нос?! - он разозлился еще больше, и мне стало страшно, отчего на глаза навернулись слезы.
        - Я защищала Дениса, чтобы он не получил новую судимость. Только это. Клянусь тебе! Я просто не могла не помочь, он пострадал от моей матери, и сейчас у меня была возможность хоть как-то искупить вину…
        - Ничего не понимаю, - Костя шумно выдохнул, и, прикрыв глаза, отстранился.
        - Сначала скажу, что у меня ничего нет с Денисом. Если ты подумал… Я не предавала тебя.
        - И это правда, Викинг. Алиска хранит тебе верность, я свидетель, - неожиданно встряла Мила, о которой я напрочь забыла, а Костя ее и не заметил.
        - А ты кто такая? - небрежно бросил жених, покосившись на девочку.
        - Мила Красовская, мы уже знакомы, - она улыбнулась и кокетливо закинула ногу на ногу, за что хотелось ее прибить, слишком неподходящий момент для флирта она выбрала.
        - Какая Мила? - растерялся Костя.
        - Кость, ты познакомился с Милой на той неделе, просто она выглядела несколько иначе, - объяснила я.
        - Та девушка?.. Клиентка? - догадался он. - Но… Послушайте, Мила, вы не оставите нас с невестой наедине?
        - Ни за что, - усмехнулась девчонка. - Ты же ее придушишь, как Отелло Дездемону, и, кстати, необоснованно. Алиска не изменяла тебе. Она вообще не хочет ничего иметь с Денисом, а только помогла ему по доброте душевной. Это правда.
        - Кость, ты совершенно прав, что злишься. Я должна была все рассказать с самого начала, но не решилась, подумала, что тебе лучше не знать, - вздохнула я.
        - Элис, расскажи все по порядку, - строго сказал он и, придвинув стул, сел напротив меня, игнорируя Милу.
        Я была рада покончить с этим нелепым обманом, слишком уж завралась, и рассказала Косте все с самого начала. О том, как Денис просил прощения и получил его, как напился в баре… из-за меня, как мне позвонили из больницы, и там встретила разъяренного Коняева, как придумала способ перехитрить его и спасти Власова от судимости. Рассказала и о скандале с Леной, ведь сразу поняла, что перевод денег на счет бюро - ее рук дело. Воронов слушал, не перебивая. Иногда недовольно щурясь, иногда улыбаясь, явно гордясь моей находчивостью, но при этом сохраняя при себе мнение на весь этот счет, не давая мне возможности предугадать, что меня ждет.
        - Вот так, Кость. Поэтому Лена решила меня подставить перед тобой, но только я не пыталась увести у нее жениха. Напротив, сказала Власову, чтобы оставался с ней.
        - Элис… - он запустил руку в свои волосы, глубоко вдохнул и шумно выдохнул. - Элис, почему ты мне не рассказала?
        - Потому что ты бы не понял. Просто если бы я продолжила прятаться от Дениса, то он бы все равно нашел способ со мной поговорить. Нужно было решить все раз и навсегда.
        - А дело Коняева? Почему умолчала об этом? Почему сама пошла в тот бар? Я не переношу Власова, но тут благодарен ему, что не оставил тебя одну…
        - Какой благородный Викинг! - всплеснула руками Мила, о которой мы снова удачно забыли.
        - Слушай, девочка, может, прогуляешься? - недовольно проговорил Воронов.
        - Нет, я лучше послушаю…
        - Оставь ее, Кость. До Милы еще дойдем. Тут тоже история…
        - Господи, Элис! - простонал мой жених, заставляя меня покраснеть от стыда до кончиков волос.
        - Послушай, я не рассказала тебе про Коняева только потому, что хотела помочь Денису. Нужно было как-то действовать, а ты бы не позволил…
        - Не позволил?! - он снова взъелся и накричал. - Да, тебя бы не пустил в это дело, я бы сам все решил!
        - Решил?
        - Элис, я не мой отец. Думаешь, позволил бы этому козлу получить новую судимость, чтобы ты изводилась и опять себя винила? И ты права, он не заслужил этого. Идиот, это факт, но и так парню досталось.
        - Костя, ты у меня самый лучший! - расчувствовалась я, в очередной раз убедившись, насколько он замечательный.
        - Ладно, сейчас попрошу Лиду подготовить договор, а после поеду во «Фьюжн», чтобы Власов все подписал.
        - Что? - нахмурилась я.
        - А ты как думала? Деньги пришли на счет компании с пометкой за дело. Они будут учтены в бухгалтерии, с них заплатим налоги. Нам придется все делать официально, прикреплять к делу договор, - раздраженно, но вкрадчиво объяснил Костя.
        - Но… ты хочешь ехать к Денису? - уточнила я.
        - Нам нужна его подпись.
        - Я поеду с тобой.
        - Нет, Элис.
        - Поеду, и не спорь! Заодно сам убедишься, что между нами ничего нет! - решительно заявила я.
        - Хорошо, - сдался Воронов. - Тогда я попрошу Лиду подготовить документы, а пока она будет составлять договор, ты расскажешь об этой юной особе, - он многозначительно посмотрел на Милу, и девочка потупила взгляд.
        Мой жених вышел, а я облегченно вздохнула, не веря, что снова мне все сошло с рук. Теперь оставалось рассказать ему про Милу, и я четко решила, что не стану врать. Вот только снова тут замешан Власов.
        - Ты серьезно поедешь к Дену с Викингом? - недоверчиво поинтересовалась девчонка, выводя меня из задумчивости.
        - Да, не оставлю же их наедине…
        - Слушай, я конечно все понимаю… но ты же знаешь, что я слегка слукавила, когда сказала, что ты была верна Викингу. Я видела, как вы с Деном лизались за рестораном.
        - Перестань, Мила, ты ничего не понимаешь! И вообще, тебе лучше пойти домой! - огрызнулась я, и девчонка не успела ответить, потому что в кабинет вернулся Костя.
        - Ну, Элис, рассказывай об этой девушке, - он обратился ко мне, словно речь шла не о человеке с нами в комнате, а о ком-то другом.
        - Это адвокатская тайна, - гордо заявила Мила, скрестив руки под грудью.
        - Мил, я не собираюсь обманывать Костю и дальше, - возразила я.
        - Ты что, все выложишь Викингу? Чокнулась? Он же точно придушит и тебя, и меня!
        - Вот теперь вы точно мне все выложите! - строго сказал Воронов.
        Косте совсем не нравилось дело, на которое я подписалась - видела по его недовольному взгляду и сведенным к переносице бровям. В какой-то момент он даже не выдержал и достал из шкафчика коньяк, плеснул в рюмку и выпил залпом.
        - Мила, выйди на пять минут. Нужно поговорить с моей невестой с глазу на глаз, - сурово сказал он, дослушав мой рассказ.
        - Может, не стоит, а? - жалобно протянула девочка.
        - Марш в приемную! - прикрикнул он, и Мила солдатиком подскочила с кресла и пулей вылетела из кабинета.
        - Злишься? - зачем-то спросила я, хотя ответ и так был очевиден.
        - А-ли-са! - по слогам прошипел Воронов. - Чем же ты думала? Ты детектив? Ты полицейский? Ладно Мила и ее мамаша, но ты же умная девушка!
        - Кость, я не могла отказать. Для них это так важно…
        - Или не в них дело? Это из-за него?
        - Нет! Я действительно согласилась помочь из-за Милы, ведь сама прошла через разочарование в родителях. Так у меня есть возможность ей помочь.
        - Элис, как ты собираешься это сделать? У тебя нет даже возможности получить дело из архива. А что будешь делать, если этот Красовский обворовал фирму и сбежал с деньгами от жены и ребенка?
        - А если нет? Если все ошибаются? Кость, я сразу сказала и Миле, и Ольге, что не даю гарантий, только попробую.
        - А Власов? Что будет с ним, если в деле о гибели его родителей не все так гладко? Побежишь к нему?! - повысив голос, грозно вопросил мужчина, и я поежилась в своем кресле.
        - Нет. Ольга с ним поговорит. Я же тебе рассказывала, что она всегда относилась к Денису с теплом.
        Шумно выдохнув, Воронов опустился на диван и устало прикрыл глаза. Я не осмелилась его потревожить, чувствуя себя провинившейся школьницей. Все, что Костя говорил, было правдой. Моя мягкотелось и ребяческая безотказность завели в тупик.
        - Завтра поеду к Ваньке Образцову с уголовного. Он достанет из архива дело Власовых, - не открывая глаз, проговорил Костя.
        - Ты… правда это сделаешь? Ты поможешь мне? - искренне удивилась я.
        - Элис, лучше я буду в курсе всего и помогу тебе, чем снова меня обдуришь и вляпаешься во что-то. Тем более, меня смущает эта девчонка.
        - Мила очень милая, и мама у нее замечательная.
        - Родная, у тебя все замечательные. Собирайся. Лидочка должна была закончить с договором. Поехали во «Фьюжн», а по дороге завезем твою малолетнюю подружку домой.
        Когда мы вышли в приемную, то обнаружили Милу за Лидиным столом. Она с умным видом рылась в секретарском компьютере, словно это ее личная техника. Увидев нас, девчонка улыбнулась и протянула Косте бумаги.
        - Ваш договор, прекрасный Викинг!
        - А где Лида? - нахмурился Костя, забирая документы и просматривая их критическим взглядом.
        - Сказала, что ни минуты со мной не высидит и ушла пить кофе, - довольно ответила она.
        - Пойдем, отвезу тебя домой, - вздохнул Костя.
        - Я не возражаю, зайдете на чай? А у отчима есть что покрепче, - промурлыкала девчонка.
        - Нет, а ты маленькая думать о том, что покрепче, - отрезал мой жених, взял меня за руку и практически потащил к лифтам.
        - Эй, ну я же не для себя! - крикнула Мила и побежала за нами.
        Красовская жила в другой стороне от ресторана, но мы все равно довезли ее домой. Во «Фьюжн» мы приехали как раз ко времени, когда стали собираться компании, желающие отдохнуть и поужинать после работы. Ресторан все так же был многолюден, играла музыка, в залах царил полумрак. Здесь можно было забыть, что на календаре понедельник, и погрузиться в атмосферу вечного праздника. Я снова отметила, с какой любовью было выполнено это место. Теперь, когда знала, что оно принадлежит Денису, в каждой детали угадывалась его рука.
        - Столик на двоих? - поинтересовался хостес.
        - Нам нужно встретиться с Денисом Власовым, - сухо ответил мой жених, крепко сжимая мою руку.
        - Вы договаривались?
        - Нет. Но это в его интересах.
        - Хорошо. Пройдемте.
        Нас провели на второй этаж и усадили за тот самый стол, где сидел Денис с компанией в тот день, когда я приходила с ним поговорить. Неприятные воспоминания о той встрече, словно девятый вал, накрыли с головой, выбивая из легких воздух. Я неосознанно поежилась, будто от холода, а по телу побежали мурашки. Костя заметил. Он провел ладонью по моей спине, успокаивая, даря тепло своей руки, но сейчас это касание было неприятно.
        - Элис, я тебя ему не отдам, - прошептал мой жених, притягивая к себе, но я не могла ему позволить целовать себя в ресторане Дениса и, уперев ладонь в его грудь, отстранилась. - Что?
        - Не здесь. Ты делаешь это специально.
        - Да. Специально. Мечу тебя, потому что ты моя, - процедил он, а в его взгляде смешались злость и боль. Мы оба понимали, что не на своей территории. Это место стало алтарем моего падения, ножом, вонзенным в сердце того, кто мне верил.
        Я отвернулась от Кости, делая вид, что интересуюсь тем, что происходит внизу. Неожиданно жених взял мою руку и поцеловал в открытую ладонь. Я дернулась и хотела спросить, что он делает, но в этот момент к нам за столик сел Денис, объясняя такой неожиданный прилив нежности Кости.
        - Добрый вечер, - сухо поздоровался Власов, игнорируя меня, сверля Костю ненавидящим взглядом. - Чем обязан?
        - Тебе нужно подписать договор о найме Алисы как своего адвоката. Вот, - Костя достал из портфеля договоры и хлестко швырнул их на стол перед Денисом.
        - Какой договор? О чем речь?
        - О том, что Алиса улаживала твою проблему. Все должно быть оформлено правильно, - Воронов вынул из кармана свою перьевую «Паркер» и протянул брюнету.
        - Может быть, обойдемся без лишней официальности? Ты это все затеял, чтобы Алису помучить? Притащил сюда, демонстрируя, что она не больше чем адвокат?!
        - Я ничего не демонстрирую, это ты втянул мою невесту в свои проблемы! Подписывай! - сорвался на крик Воронов.
        - Кость, я же говорила, что сама вызвалась… - начала я.
        - Молчи! - крикнул Костя, не давая мне договорить.
        - Не смей повышать голос на Лисенка! Иначе…
        - Она тебе не Лисенок!
        - Хватит! - не выдержала я, чувствуя, как меня изнутри выворачивает от боли, разрывая сердце между двумя любимыми мужчинами. - Хватит… Не смейте скандалить!
        Они были похожи на двух котов, готовящихся к драке. Оба поднялись из-за стола, и, опираясь на него руками, неотрывно, с ненавистью, на какую только способен человек, смотрели в глаза друг другу.
        - Денис, ты все не правильно понял. Костя не заставлял меня, но тебе придется подписать договор, если не хочешь меня подставить, - спокойно сказала я и, коснувшись Костиного плеча, потянула его вниз, усаживая обратно на стул. - Кость, прошу не надо. Нужно объяснить по-человечески, а не лезть на рожон.
        - Да, родная, - он снял с плеча мою руку и снова поцеловал, а меня передернуло от мерзости всей ситуации.
        - Объясни по-человечески, - скрестив руки на груди и откинувшись на стуле, процедил Денис, глядя мне в глаза.
        - Дело в том, что на счет бюро поступила оплата за мои услуги, и, чтобы все было законно, мы должны подписать договор, - с трудом проговорила я, чувствуя, как каждое слово отдавалось болью в горле.
        - Не понимаю, я не переводил никаких денег! - растерялся Денис.
        - Ты - нет, их перевела твоя девушка, чтобы снова навредить Элис, - спокойно ответил Костя. Он взял меня за руку и переплел наши пальцы. Взгляд Дениса задержался на наших руках, но потом он отвернулся, словно видел что-то неприятное. А я из последних сил старалась сдержать слезы. Наши отношения были похожи на поединок. Мы поочередно наносили друг другу удары. Он мне Леной, я ему Костей. Как долго все это будет продолжаться? Как же хотелось закончить наш бой, и неважно, победой или поражением.
        - Что значит снова? - вопросил Власов.
        - Ты не в курсе, что твоя Елена приходила к нам в бюро, устроила скандал, оскорбляла мою невесту? - усмехнулся Костя, а я крепче сжала его руку, чтобы он замолчал. Не подействовало. - Подпиши договор, и на этом мы закончим. Оставьте в покое Алису. Оба!
        Денис молча взял ручку и поставил на обоих экземплярах свою размашистую подпись. Воронов довольно сгреб бумаги и неаккуратно запихнул в свой портфель.
        - Алис, прости, я не знал, что Лена… - обратился ко мне Денис.
        - Держи свою девушку в узде, потому что, если она снова решит навредить Элис, будет иметь дело со мной! - перебил его Костя. - И сам держись от Алисы подальше!
        - Я не желаю ей зла! - на этот раз разозлился Власов. - Если хочешь знать, то Лисенок самое лучшее, что было в моей жизни. И это я тебя должен предупреждать, что если ты ее обидишь, то сотру тебя в порошок!
        Костя до боли сжал мою ладонь, не замечая этого. Он дернулся к Денису, но в этот момент на второй этаж поднялась Лена. Она видела перед собой только Власова, решительно направилась к нему и только у столика обратила внимание на нас с Костей.
        - Какого?.. - растерялась девушка.
        - Лена, хорошо, что ты здесь. Мы должны кое-что прояснить, - процедил Денис, хватая под локоть свою девушку с силой усаживая к нам за стол.
        Глава 30. Уйти нельзя остаться
        Все тот же стол, стулья, полумрак, аппетитный запах приготовленных поваром блюд, те же праздные разговоры гостей, та же приятная музыка. Но все стало другим. Даже воздух приобрел горьковатый привкус. Я видела перед собой любящую женщину, страдающую и готовую на все, чтобы удержать любимого мужчину. Она совершила подлость по отношению ко мне, но не за это я ее невзлюбила. Именно сейчас, глядя в ее напуганные глаза и чувствуя непозволительное торжество, выходя победительницей в этом бою, я осознала всю силу своего чувства. Ревность была и раньше, но сейчас она переросла в сокрушительную злобу, и это пугало. Я была виновата перед ней куда сильнее, не имела права сердиться, была обязана сочувствовать, но… не могла.
        - Кость, пойдем отсюда, - шепнула я жениху.
        - Да, Элис, нам здесь больше делать нечего.
        - Задержитесь, я бы хотел прояснить все со своей девушкой при вас, - процедил Власов и повернулся к Лене. - Ты поступила подло.
        - Я только оплатила услуги этой, - она кивнула в мою сторону и, скрестив руки под грудью, откинулась на спинку стула, стирая с лица следы испуга перед Денисом.
        - Неправда, ты специально решила подставить Алису, иначе посоветовалась бы со мной! - не отступал он, а глупая я радовалась их конфликту. - Не ожидал от тебя такого.
        - Послушайте, мы не собираемся присутствовать при вашей ссоре, - вмешался Костя и встал, потянув меня за собой. - Выясняйте отношения без нас.
        - Только одно…
        Денис задержал его жестом, а потом перевел взгляд на меня и на мгновение легко улыбнулся, на что бабочки в моем животе затрепетали тонкими крылышками, приятно щекоча. Нам обоим не требовались слова, хватило беглого взгляда, чтобы понять - Власов это делает ради меня.
        - Лена, я хочу, чтобы ты сейчас, при них обоих дала слово, что больше не посмеешь вредить Алисе! - повернувшись к своей девушке, Денис снова стал серьезным. Сомкнув брови над переносицей, плотно сжав губы, он даже сердитый был прекрасен. Сейчас он был похож на того Дениса, который ненавидел меня, считая предательницей, и я была рада, что сейчас объект его злости не я.
        - Что? Но, Денис, ты сам меня вынудил! - прокричала Лена и громко шмыгнула носом, хотя я не заметила слез. Возможно, все дело было в ревности, но мне показалось, что передо мной разворачивается спектакль. Я не поверила ей. - После всего, что у нас было, после того, как я приняла тебя, пережила боль, что ты причинил, простила измену…
        Она покосилась на Костю. Специально задела за живое не только своего парня, но и моего жениха. Мерзавка! И цели своей она добилась. Воронов напрягся всем телом, до боли сжал мою руку - неосознанно, а может, специально, чтобы причинить боль и мне? Но это было лишним. И без этого было дико больно. Гадостное чувство стыда перед женихом накатило по новой, словно он только что узнал о моем предательстве. Я поморщилась от воспоминаний, и он разжал мою ладонь, считая, что это был лишь физический дискомфорт.
        - Либо ты обещаешь это и забываешь об Алисе, либо мы расстаемся, - прогремел Власов. - Сейчас же!
        Я неосознанно дернулась от его слов, но Костя сильнее сжал мою руку, правда, на этот раз не причиняя боли. Интересно, догадался ли он, что в глубине моей души появилась надежда на их расставание? Глупо и эгоистично, особенно учитывая, что я с Костей, но чувствам же не прикажешь…
        - А ты пообещай, что больше к ней не приблизишься! - процедила Лена.
        - Это были обстоятельства. Прекрасно знаешь, что она меня выручила, - сказал Денис с неожиданной теплотой в голосе и снова взглянул на меня. Слишком опрометчиво с его стороны, ведь Лена тоже это заметила. Ее глаза непривычно сузились, словно она готовилась нанести удар. Только Власов ничего этого не заметил, даже когда снова повернулся к ней. - Вместо благодарности решила подставить Алису? Лена, это подло!
        - Вместо благодарности… Слово хорошее вспомнил. Но где твоя благодарность? Говоришь со мной, как с последней дрянью. Легко же ты забыл, Денис, что я для тебя сделала, как помогала и поддерживала, через что прошли вместе, - на глаза Лены навернулись слезы, и она промокнула их салфеткой. - Так ты благодарен мне? Я была с тобой рядом, когда все от тебя отвернулись, не спала ночами, пахала ради твоего ресторана, даже стены сама здесь красила! А в благодарность получила нож в спину. Ты меня практически уничтожил, переспав с ней. А сейчас хочешь, чтобы я была благодарна той, кто растоптал мою душу?
        Это и был удар. Лена прекрасно знала больное место Дениса и безжалостно по нему била. Конечно, ей было больно, она не смирилась с предательством любимого, не пережила измену. Вот только вела себя низко. Я с волнением наблюдала за Власовым, чтобы понять, отразил он этот удар или же принял…
        - Лен, - голос Дениса потеплел, рука Кости расслабилась, а в моей душе повеяло холодом. Принял. - Лен, если бы я забыл, то сейчас все было бы по-другому. Если у нас отношения, то в них не должно быть места подлости.
        - Не буду… не буду я трогать эту дрянь. Но она пусть к тебе не приближается и уяснит наконец, что мы вместе, что у нас семья! - разрыдалась она.
        - Лен, хватит! - прикрикнул Власов.
        То, что было дальше, солью упало на мое израненное сердце. Лена обхватила лицо Дениса и, глядя ему в глаза, стала клясться в любви, говорить, что готова на все ради него. Он убрал с лица ее руки, но не отпустил их. В этот момент я окончательно убедилась, что Денис ее не бросит. Как бы ему ни было тяжело. Лена так сильно вросла в него, что никуда не денется. Эта сцена была настолько личной, до неприличия интимной, и мы с Костей не должны были становиться ее свидетелями. Думаю, и Денис хотел не этого, прося нас задержаться.
        - Уведи меня отсюда, пожалуйста, - простонала я в плечо жениху, плюя на то, что мой жалобный голос услышат остальные. Костя не ответил, он просто поднялся из-за стола, не отпуская моей руки, и повел меня к лестнице. Ни Денис, ни Лена с нами не попрощались.
        До дома мы ехали почти не разговаривая. У меня разыгралась дикая мигрень, такая, что пришлось останавливаться у аптеки и покупать таблетки. Но так было даже лучше. У меня не осталось сил, чтобы продолжать что-то выяснять с Костей.
        А следующее утро было самым обычным. Мы вместе собирались на работу, я готовила завтрак, Костя смотрел утренние новости. Идеальная семья. Не хватало только пары детишек, резвящихся рядом. Но все это было лишь красивой ширмой. Ночью я не сомкнула глаз, изводя себя мыслью, что Денис с другой. Я снова и снова видела, как он держит ее за руку, целует, медленно снимает одежду… Мое тело трепетало от воспоминаний о нашей близости, и я не могла смириться, что сейчас это испытывает Лена. А ведь Воронов все понял. Он старался вести себя так, словно ничего не произошло, сам себя пытался убедить, что я люблю его, а не Дениса, но глаза его выдавали. Наша жизнь превратилась в фарс, который пора было кончать.
        Самое правильное, что я могла сделать - это решить все сразу. Но как набраться смелости? У меня и отношений раньше не было, а уж разрывов… Я просто не знала, как это сделать, как начать разговор, подобрать слова, чтобы не причинить боль, и куда идти потом? Он улыбнулся, когда я поставила перед ним кружку кофе, и ничего не сказал, заметив, как внимательно его рассматриваю за завтраком.
        Весь день в бюро я только и делала, что пыталась придумать, как заговорить с Костей. Совместный обед - не самое лучшее время. Дорога домой - разве можно о таких вещах в машине? Дома - он слишком устал, видимо, сегодня неподходящий день. Завтра все повторилось. Послезавтра снова.

* * *
        Прошла неделя, а я так и не решилась порвать отношения. Может быть, это и к лучшему? Денис не объявлялся, он снова ушел из моей жизни, наверняка был с Леной и постепенно забывал меня. А вот я, напротив, сильнее привязывалась. Говорят, что с глаз долой - из сердца вон, чушь! Полная чушь! С каждым днем мое чувство к Денису росло, и это было ненормально. Снова я стала выкуривать по пачке сигарет в день, а никотиновый пластырь, бесполезные таблетки и книгу Аллена Карра убрала в тумбочку.
        В то время как любовь к Денису крепла в сердце, чувства к Косте окончательно угасли. Теперь он был не более чем другом, только приходилось делить с ним постель. Мне всегда было хорошо с чувственным, нежным и одновременно страстным Вороновым, но сейчас близость стала обязанностью. К счастью, он сильно уставал, и лишь раз мы были вместе. Я тянула с подачей заявления в ЗАГС, жених злился. В глубине души у меня теплилась надежда, что Косте все это надоест и он сам меня оставит. Это стало бы лучшим исходом, но он не собирался меня бросать.
        Под конец лето решило порадовать теплом и даже переусердствовало в этом, накалив город до невыносимых тридцати пяти. В бюро кругом шумели кондиционеры, но наша офисная прохлада не влекла к нам клиентов. Было странное затишье, словно люди передумали умирать, судиться, разводиться. Хотя на некоторых это затишье все же не распространилось. Мои родители подали на развод.
        Отец и мать встретились перед судом, и грозная адвокатесса Елисеева пообещала уничтожить почти бывшего супруга. Папа угроз не испугался. Он заявил, что мама может спокойно оставить себе все, что осталось в общем пользовании, кроме квартиры, которую потребовал продать и поделить вырученные деньги. Еще один удар по матери: элитное жилье, ее гордость, ее выстраданная квартира на Яузском бульваре. Я не могла это так оставить и снова предприняла попытку поговорить с отцом. На этот раз он не стал прятаться.
        Между нами словно выросла непроходимая ледяная стена из непонимания и неприятия. У меня никогда не было доверительных отношений с родителями, но если с мамой мы хотя бы изредка общались, отец всегда был на расстоянии. Теперь все только ухудшилось. Он прямо заявил, что я уже взрослая и должна заниматься своей жизнью, а его оставить в покое. Более того, папа перечислил ряд вопросов, по которым я имею право обращаться к нему: тяжелая болезнь, смерть родных, свадьба, рождение ребенка. Все остальное, по его мнению, глупости, которыми не нужно его тревожить.
        - Пап, как ты так можешь? - вопросила я, сознавая все сказанное им.
        - Алиса, так будет лучше и для тебя, и для меня, - сухо ответил он, меряя шагами небольшую по-советски обставленную комнату в квартире друга.
        - Но ты же мой отец! Ты отказываешься от меня?
        - Ты сама отказалась от нас с матерью, когда ушла из дома.
        - Неправда! Я ушла из-за того, что вы сделали Денису, но я бы ни за что не отвернулась от вас. Даже сейчас разыскала тебя и стараюсь поддержать маму! - возразила я.
        - Какая разница, Алиса. Ты же ушла, - отмахнулся отец.
        - Но не перестала вас любить, - выдала я последний аргумент в пустоту, потому что отец вышел на балкон, закрыв за собой дверь.
        Было до одури обидно, ведь я ничем не провинилась перед папой. Я встала с дивана, взяла свою сумку и подошла к балконной двери, но он не обернулся, даже чтобы попрощаться.
        - Я принимаю твои условия. Даже больше: не стану беспокоить, если выйду замуж, рожу ребенка или кто-нибудь умрет.
        Он не ответил, скорее всего, даже не слышал. Стеклопластиковая дверь надежно защищала от ненужного шума, коим я стала для отца. До этого момента я думала, что тяжело ссориться с родителями, а оказалось, куда тяжелее, когда они от тебя отказываются. Теперь у меня осталась только мама. При всем ее эгоизме и расчетливости, она оказалась куда человечнее отца.
        Единственным светлым пятнышком в моей жизни оставалась Мила. Мы подружились, и она часто прибегала ко мне в бюро, сидела в кабинете, помогала со всякими неважными бумажками. Ольга очень радовалась, что ее дочь занимается чем-то полезным. Она одобряла нашу дружбу и даже в качестве благодарности звала в свой салон на бесплатный маникюр. Но за это мне следовало благодарить Милу. С ней я делилась проблемами с родителями и всяческими неурядицами на работе, но девчонка сквозь эти переживания сумела разглядеть и другую грусть.
        - А что Ден? - поинтересовалась она как-то утром, поливая цветы в моем кабинете.
        - В каком смысле? - напряглась я.
        - Ты его больше не видела? Вы не общаетесь?
        - Нет, ты же знаешь, - слишком быстро и, возможно, чересчур резко ответила я.
        - Только ты по нему страдаешь. И Викинг тоже страдает. Виду не подает, но страдает. Сама видела, с какой грустью он смотрит на ваше фото, - затараторила девчонка.
        - Мил, какая разница, страдаю я по Денису или нет. Ничего не изменишь. Он с Леной. Я же тебе рассказывала, сколько она для него сделала.
        - А ты бы не сделала всего этого, если бы знала, что с ним случилось? Ты не виновата, что, когда он вышел, рядом была она, а не ты.
        - Только маме своей не проговорись, что Денис сидел! Не стоит ей волноваться лишний раз. Дело прошлое.
        - Я - могила, Алиска! Ты сомневаешься? - она отставила леечку и, уперев руки в бока, строго посмотрела на меня.
        - Нет, Мил, не сомневаюсь, - сдалась я, не желая спорить с этой упертой егозой.
        - Вот и славно! - она расплылась в улыбке. - А тебе я советую поговорить с Викингом, разойтись друзьями и смело уводить Дена от его истерички.
        - Для тебя все так просто…
        - Не все, но усложнять я не люблю. Тем более, тут все ясно: ты любишь Дениса, он неровно дышит к тебе. Поверь, куда сложнее, если тот, в кого ты влюблена, на тебя не обращает внимания, не воспринимает всерьез и вдобавок любит другую.
        Красовская говорила о Воронове. Конечно же, я понимала, что она приходит в бюро не только из-за меня. Ее влюбленность в Костю была так очевидна, что даже он ее заметил. Поэтому и хотел скорее разобраться с делом ее отца, чтобы у Милы не было повода каждый день заглядывать в его кабинет. Но наше расследование пока стояло на месте. Воронов связался с приятелем и запросил из архива дело о смерти Власовых. Ему пообещали передать документы, только на это требовалось время. Я уже перестала верить, что из нашей затеи что-то выйдет, пока одним утром, когда мы ехали на работу, Косте не позвонили.
        - Да, Вань! - ответил Воронов и одними губами прошептал мне: «Образцов».
        - Что-то узнал? - тут же вопросила я, за что получила грозный Костин взгляд.
        - Хорошо, понял. Сейчас завезу Элис в бюро и к тебе.
        Он разъединился и убрал телефон, а я в нетерпении поерзала на сидение. Костя хмуро взглянул на меня, но потом улыбнулся.
        - Пришло дело Власовых. Сейчас тебя докину и за ним.
        - Я позвоню Миле! - воодушевилась я.
        - Не торопись. Если там что-то нехорошее… Сначала сами посмотрим, а эту ненормальную позовем позже.
        - Как скажешь, Викинг, - усмехнулась я.
        - Прекрати! Удумала тоже. Викинг.
        - Между прочим, это у нее такой комплимент, потому что ты красивый, сильный, светловолосый… - протянула я, передразнивая девчонку и смеясь оттого, как Костя морщится.
        - И скажи ей, чтобы прекратила врываться в мой кабинет. Достала уже!
        - Кость…
        - Слушай, Элис, я вижу, что тебе нравится Мила, но ведет она себя безобразно. Это не дело. Тем более, я не ее дружок.
        - Она просто в тебя влюблена, вот и все. Пойдет в школу, встретит там какого-нибудь парня и успокоится. Дай девочке догулять каникулы.
        Костя только вздохнул. Мила действительно иногда переходила черту, но была похожа на тайфун, который невозможно остановить. А еще всегда ставила на место Лидочку, что мне плохо удавалось. Может быть, это неправильно, но девчонка стала моим щитом, за которым я пряталась от ненавидящей меня секретарши.
        - Все, Элис, я к Ване и сразу в бюро. До скорого, милая, - сказал Костя и притормозил у входа в наш офисный центр.
        - Пока, Кость, - я легко поцеловала его в уголок губ и выпрыгнула из машины.
        Воронов уехал, а я решила до работы зайти в кофейню неподалеку. Благодаря Миле, я больше не просила Лиду варить мне кофе. Бурный рассказ новой подруги о том, как она, подрабатывая прошлым летом в закусочной, плевала в стаканчики грубых клиентов, заставил насторожиться. Я не думала, что Лидочка стала бы так делать, но все же решила не рисковать.
        Как обычно, к стойке была очередь, и я, вооружившись электронной книгой в телефоне, встала позади парня-курьера из фирмы этажом ниже нас. В последнее время мне нравилось читать о людях, находящихся в поиске себя, и Костя посоветовал скачать его любимую книгу о беглом австралийском преступнике, перебравшемся в Индию.
        - Что будете? - обратилась ко мне девочка за стойкой, и я только заметила, как непозволительно долго стою перед ней, уставившись в телефон.
        - Капучино, пожалуйста. С собой.
        - Попробуете нашу новинку? Малиновый маффин…
        - Да, давайте, - перебила я ее.
        - Хорошо. Скажите ваше имя и пройдите за стойку, пока бариста приготовит ваш кофе.
        - Алиса.
        - Капучино и малиновый маффин для Алисы, - крикнула она парню у кофемашины и тут же переключилась на нового клиента. - Что будете?
        Я решила не садиться за стойку и, отойдя в сторонку, стала рассматривать посетителей кофейни. Но тут мое внимание привлек мужчина на улице. Он стоял под окном и смотрел прямо на меня. От его пронзительного взгляда я поежилась, по спине побежали неприятные мурашки.
        - Алиса, ваш кофе! - громко возвестил бариста.
        Схватив стаканчик и пакет с маффином, я стала пробираться к одному из столиков. Не хотелось выходить, пока тот мужчина на улице. Я видела его в первый раз, но почему-то боялась с ним столкнуться. Незнакомец постоял под окном какое-то время, все так же внимательно наблюдая за мной, но потом, пока я отвернулась, словно испарился. Опасаясь, что он зашел в кофейню, я завертела головой по сторонам, но его не было.
        Я завтракала не торопясь и давным-давно опоздала к началу рабочего дня. Правда, никто не придаст значения моему опозданию, разве что Лидочка отпустит какой-нибудь язвительный комментарий. Заказав еще один кофе, я позвонила Косте.
        - Да, Элис, что такое? - как всегда серьезный Костя ответил сразу.
        - Ничего, хотела узнать, тебе отдали дело? Ты его посмотрел?
        - Да, милая. Но это не телефонный разговор. Я уже еду в бюро. А ты где? У тебя так шумно?
        - Зашла позавтракать в кофейню. Не хотела идти на работу одна. Да и дел совсем нет, - вздохнула я, хотя на самом деле радовалась отсутствию работы.
        - Элис, будь добра, позвони своей подружке и предупреди, чтобы сегодня не приходила к нам.
        - Почему? Там же что-то есть? В этом деле? - заволновалась я.
        - Милая, просто сделай, как я прошу. Скоро приеду, и мы поговорим, - настоял Костя.
        - Ладно. Хорошо.
        Миле пришлось соврать. Девчонка уже выезжала к нам. И что ей не спится на каникулах? Я сказала, что у нас с Костей много работы, и на сегодня запланированы встречи. Мила безусловно поверила.
        Мой кофе остыл, я не стала его допивать, и так безбожно опоздала на работу. До бюро было идти всего пару шагов, казалось бы, что может случиться в центре столицы утром рядом с охраняемым офисным центром? В большом городе никому нет дела до других. Все спешат по своим делам. Никто не остановится и не поможет девушке, которую какой-то мужчина силой тащит в безлюдную арку.
        Я не успела позвать на помощь. Он прижал меня спиной к холодной стене и закрыл ладонью рот. Больше я не вырывалась. Страх сковал настолько, что тело онемело. Его горящие глаза с маниакальной дотошностью изучали мое лицо. Значит, там в кофейне интуиция не подвела. Этот тип выжидал именно меня.
        Глава 31. Слишком долгий день
        Легкие горели, виски пульсировали, отдаваясь болью по центру головы, а страшное лицо душащего меня мужчины постепенно исчезало, и я видела только сиреневые круги с желто-зеленой сердцевиной. Он сдавливал горло все сильнее, еще чуть-чуть, и свернул бы шею. Я уже не сопротивлялась, незнакомец все равно сильнее. Сиреневые круги стали проваливаться в темноту, и я услышала свист, как от кипящего чайника, но он шел не с улицы, а откуда-то из глубины головы. Вот и свист стал исчезать, а перед глазами темнота. Он разжал мое горло, и я стала оседать по стене, но меня подхватили, не позволив упасть. Нужно было вдохнуть, остатками сознания я это понимала, вот только почему-то не могла этого сделать. Два хлопка, и щеки стали гореть. Он дал пощечины, но я даже не поняла этого сразу. Еще одна пощечина. Я распахнула глаза и резко, до боли в легких вдохнула. Воздуха оказалось слишком много, и я закашлялась. Все вокруг кружилось, а я жадно пыталась надышаться.
        - Это только предупреждение, - прохрипел мужчина.
        - Что? - с трудом спросила я, чувствуя, что говорить будет больно. Шея ныла от его лапищи, и я держалась за нее обеими руками, будто это как-то поможет.
        - Ты выполнишь все инструкции, иначе в следующий раз так легко не отделаешься.
        Мужчина не сводил с меня довольного взгляда, словно наслаждаясь моим видом затравленного зверька. Неожиданно в арку свернула компания из трех человек. Вот оно - спасение, подумала я, но обрадовалась рано. Незнакомец шагнул ко мне, одной рукой облокотился на стену у моей головы, а второй стал поглаживать по щеке. Со стороны мы казались влюбленной парой и не вызвали никаких подозрений у прохожих. Возникла безумная идея закричать, но незнакомец догадался о моих мыслях и одними губами произнес: «Молчи».
        Троица вышла из арки и скрылась за поворотом. Я снова осталась один на один с этим человеком. Нужно было узнать, что ему нужно, но было страшно заговорить. Нижняя губа задрожала, а по щекам покатились слезы.
        - Слушай меня, девочка, - прошипел он. - Сделаешь все, что я скажу, и гуляй. Ослушаешься - остаток дней проведешь в инвалидной коляске. Усекла?
        Я закивала головой, надеясь, что он озвучит свои условия и отпустит меня. На спасение надежды не было.
        - Значит так, ты ведешь дело Акуловых, верно?
        - Да.
        - Меньше чем через месяц состоится слушание. Ты должна позаботиться, чтобы к этому времени у Вероники не было доказательств супружеской измены. Ясно?
        - Вы хотите, чтобы я избавилась от записи?
        - Сама решай, как поступить. Но в твоих интересах, если конечно хочешь ходить на ногах, а не передвигаться в инвалидном кресле, обеспечить Александру Акулову победу. Он не собирается отдавать бывшей женушке ни рубля.
        - Но это шантаж. Ваш босс в курсе, что подобные угрозы уголовно наказуемы? - я не осмелела, но наглые требования Акулова придали мне решимости. Возможно, зря… Незнакомец отшагнул, а потом со всей силы ударил ногой стену рядом со мной, отчего я дернулась в другую сторону, но он успел меня схватить.
        - Ты будешь молчать в тряпочку. Нажалуешься полиции - босс все станет отрицать, доказательств у тебя нет. Зато потом твой язычок, который надумала распустить, отрежут. Усекла? - он дернул меня, заставляя смотреть в его глаза. - Повторяю, ты усекла?
        - Да.
        - Повтори, что ты должна сделать?
        - Уничтожить доказательства измены Акулова.
        - Верно, девочка. И только попробуй проявить самодеятельность!
        Он отпустил меня и снова окинул довольным взглядом. Этому чудовищу явно доставляло удовольствие видеть слабость других. Я не двигалась, боясь снова его разозлить.
        - Сделаешь все как надо - не увидимся, - кинул он, развернулся и быстро пошел прочь.
        Мне потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя, но ноги стали ватными, и я по стене опустилась, усевшись прямо на грязный асфальт. Только трель мобильного вернула немного сил, и я смогла ответить. Костя приехал на работу и звонил, потому что не застал меня. Я ничего не объяснила и просто попросила прийти за мной.
        - Элис! Родная! - он бросился ко мне и подхватил на руки мое все еще обмякшее тело. - Что случилось? На тебя напали? Нужно вызвать скорую!
        - Нет. Я… - слова застряли в горле, и я крепко прижалась к Косте. Он обнимал меня, приговаривая что-то успокаивающее, а я просто рыдала, пока наконец не смогла заговорить. - Пойдем в офис. Там все расскажу.
        - Лучше вызвать врача.
        - Нет, со мной все в порядке, я просто испугалась. Думаю, я могу идти сама.
        - Я отнесу тебя.
        Плюя на косые взгляды прохожих, Костя понес меня к бюро, он не отпускал меня и в лифте, спокойно прошел мимо ошарашенной Лидочки и только в моем кабинете уложил на диван. Я не позволила ему отсесть и притянула к себе. Нуждаясь в защите, мечтая снова почувствовать себя в безопасности, я стала отчаянно целовать его, пытаясь впитать в себя Костину смелость.
        - Что с тобой случилось, милая? - взволнованно вопросил он, убирая с моего лица растрепавшиеся волосы. - Ты меня так напугала!
        - Кость, Акулов угрожает мне.
        Я все рассказала жениху. Как обычно, он выслушал меня молча, только изредка сильнее хмурясь. В последнее время это стало таким привычным, я делюсь проблемами, пока он придумывает их решения. И что останется от меня, если уйду от Кости? Безвольная, ни на что не способная кукла? Одна ходячая проблема?
        Закончив рассказ на моменте, как Костя меня нашел, я перевела дыхание и опустила глаза. Воронов все еще молчал. Все было слишком сложно, чтобы сразу предложить решение, и сейчас он обдумывал, как нам поступить. Невольно я стала сравнивать его с Денисом. Будь сейчас со мной Власов, он наверняка не сидел бы рядом, держа меня за руку, а уже несся к Акулову, чтобы набить тому морду. А потом… а потом мы бы вместе решали и его, и мои проблемы. Костя был другим, и я, безусловно, это в нем ценила, вот только сердце требовало другого.
        - Этот человек прав, у нас нет ничего против Акулова. Никаких доказательств, в полицию идти мы не можем, - наконец сказал Костя.
        - И что же мне делать? Он исполнит свою угрозу, не сомневаюсь в этом!
        - Есть единственное решение, Элис, - Воронов поднялся с дивана и подошел к окну, настежь распахивая его и впуская в кабинет свежий воздух. На улице пошел дождь.
        - Ты хочешь, чтобы я приняла его условия, так? Хочешь, чтобы намеренно проиграла дело?
        - Нет, ты вообще не должна вести их развод. Я поговорю с отцом и попрошу, чтобы меня назначили адвокатом Акуловой.
        - Но, Кость…
        - Элис, не спорь. Это единственный разумный выход. К тому же, когда мы знаем их методы, я буду осторожен и не дам меня шантажировать. А за то, что он посмел тебе угрожать, обдеру Акулова, как липку.
        - Я не могу этого позволить! Кость, если что-то с тобой случится…
        - Не случится, - улыбнулся он и снова подсел ко мне. - Я и не такие дела решал. Завтра же поговорю с отцом. Сегодня он не в бюро.
        Я перебралась к Косте на колени и опустила голову ему на плечо. Мне не нравилось, что он затеял, и в первую очередь, потому, что таких жертв я не стоила. Мой благородный рыцарь… Как же не справедливо, что я любила другого.
        Какое-то время мы так и сидели. Кто-то звонил мне на мобильный, внутренняя линия рабочего тоже разрывалась. Про себя я усмехнулась тому, что думает Лидочка на наше с Костей уединение. Но всему когда-нибудь приходит конец. И вот, Костя пересадил меня, как маленького ребенка на диван, а сам встал и размял затекшую шею.
        - Элис, узнай у Лидочки, что она хотела, а я пока сделаю нам кофе. Нужно поговорить о том, что узнал по делу Власовых.
        - Хорошо.
        Костя пошел на кухню, а я к Лидочке. Секретарша по привычке одарила меня пренебрежительным взглядом и демонстративно стала подпиливать ногти, словно не она несколько минут назад пыталась мне дозвониться.
        - Лида, мне кто-то звонил?
        - Да, Алиса Павловна. Вам звонила какая-то женщина. Она представилась консьержкой дома, где живет Элеонора Викторовна. Кажется, ваша мама что-то учудила.
        - В каком плане учудила? - нахмурилась я. - Мама не на работе?
        - Вообще-то ее уже несколько дней нет. Она вроде как болеет, - ответила секретарша.
        - Вот как? Но почему мне не сказали?!
        - А вам должны секретари передавать подобные вещи? Это же ваша мать! - сказала Лида таким тоном, словно я неблагодарное чудовище. Хотя в чем-то она была права. После ссоры с родителями я отдалилась от них обоих и сейчас, хоть и была на стороне матери, всячески ее избегала.
        - Ты права, Лида. Не должны.
        В приемную вошел Костя с двумя кружками кофе, но в данный момент было не до этого. Я наспех передала ему слова Лидочки, и мой жених вызвался поехать со мной к матери.
        Пока мы шли до машины, я стала перезванивать на незнакомый номер, с которого мне несколько раз звонили. Оказалось, это была консьержка, по телефону она не сказала, что произошло, но просила срочно приехать. Мы с Костей чуть ли не бегом бросились к его машине.
        - Кость, расскажи, что по делу Власовых, - попросила я, как только мы отъехали от бюро.
        - Уверена, что хочешь говорить об этом сейчас? - жених недоверчиво на меня покосился.
        - Нужно переключиться на что-то другое, - вздохнула я.
        - Хорошо. Да, есть кое-что… - он вывернул на главную дорогу и нажал на газ.
        - Что-то не сходится, ведь так?
        - Напротив, Элис. К делу прикреплены данные о Красовском. За день до убийства он купил билет на самолет до Владивостока и улетел, через час после взрыва.
        - Он улетел? - нахмурилась я, не желая в это верить.
        - Да, билет был зарегистрирован, посадочный талон выписан, на посадку прошел.
        - Получается, это действительно отец Милы?
        - Да, Элис. К тому же, обналичить деньги могли только Красовский или Власов. Понятно, что работали они сообща, а когда деньги оказались на руках, чтобы не делиться, Красовский избавился от партнера и сбежал во Владивосток.
        - Но почему именно туда? И что было дальше?
        - Почему туда, мне неизвестно, а что дальше… его так и не нашли.
        - Выходит, муж Ольги не умер? Он просто бросил ее с маленькой дочкой и сбежал с крадеными деньгами? Мерзавец!
        Отчего-то мне стало так обидно за Ольгу и Милу, они верили в невиновность Красовского и так отчаянно хотели ее доказать. Костя взял меня за руку и, не отрывая взгляда от дороги, поцеловал в ладонь.
        - Нужно поговорить с ними обеими. Мы должны рассказать, как есть.
        - Да, но как…
        - Если хочешь, пригласи Ольгу с дочкой в бюро, и я поговорю с ними.
        - Нет, Кость. Ты и так много делаешь для меня. Пора и мне учиться решать проблемы. Узнаем, что с мамой, а потом подумаю, как обо всем рассказать девочкам.
        - Хорошо, милая. Если что, ты знаешь, я рядом.
        - Знаю…
        - Люблю тебя, Элис.
        - Кость, ты мой самый близкий человек.
        Скажи я, что люблю - не соврала бы, но только больше не могла говорить то, что он трактовал бы по-своему. Костя не понял, что ушла от ответа, или сделал вид, что не понял. В последнее время мы разучились читать друг друга, все больше притворяясь беззаботной парой, какой быть перестали.
        Как только мы въехали во двор, я выскочила из машины и побежала к подъезду, не дожидаясь, пока жених припаркуется. Ключи от родительского дома всегда были при мне, поэтому я открыла домофон.
        - Клара Михайловна, здравствуйте, что с мамой? - сходу спросила я.
        - Алиса, добрый день. Элеонора Викторовна совсем плоха, до чего вы с отцом довели бедную женщину? - грозно вопросила красноволосая консьержка. Клара Михайловна работала в нашем подъезде два года и всегда знала, в какой квартире что происходит. То ли от скуки, то ли от неимения личной жизни она с особым рвением совала нос в чужие дела. Неудивительно, что она одной из первых узнала о разводе моих родителей.
        - Послушайте, Клара Михайловна, вы можете объяснить, что случилось? Что с мамой? - процедила я, понимая, что только грозный вид усмирит ее тягу отчитать меня, как нерадивую дочь.
        - Пьет! Уже несколько дней пьет! И ладно бы просто горе в бутылке топила, но она стала шуметь! Бьет посуду, кричит, а сегодня залила соседей снизу. А наш дом, между прочим, образцово-показательный, и…
        Я не стала слушать дальше и со всех ног бросилась к лифту, где меня нагнал Костя, которого Клара Михайловна нехотя впустила в подъезд.
        - Элис? - он вопросительно взглянул на меня.
        - Мама пьет, - ответила я, чувствуя, как от стыда горят щеки. Костя только кивнул.
        Звонить в квартиру я не стала, а открыла своим ключом. Стоило войти внутрь, как неприятный запах ударил в нос. Было ощущение, что это не привычный родительский дом, а притон маргиналов. Не верилось, что всего за несколько дней с квартирой случилось подобное.
        Маму я нашла на полу в зале. Она сладко спала в обнимку с бутылкой дешевого коньяка. Видимо, когда осушила бар элитных напитков, перешла на «Киновский». На ней был домашних халат и непонятно зачем теплые колготки. Рыжие вьющиеся волосы, обычно уложенные в безупречную прическу, сейчас сальными прядями торчали в разные стороны. А на лице виднелись остатки косметики.
        - Давай переложим ее на кровать? - предложил Костя.
        - Нет. Ей нужно в душ. Хоть как-то привести в чувства, - ответила я, осматривая комнату. - Кость, открой все окна, проветрим.
        - Конечно.
        Кое-как мы подняли маму и повели в ванную. Костя уложил ее в ванну и пошел готовить постель, а я с трудом стянула с нее халат, шерстяные колготки и белье. Она продолжала спать, перевернувшись на бок и подложив под голову руки. Я сняла с подставки душ, настроила прохладную воду и стала поливать маму, надеясь, что так немного отрезвлю.
        - Алиса, это ты? - заплетающимся языком вопросила мама, с трудом разлепив глаза.
        - Да, это я. Ты проснулась? - я переключила душ на кран и заткнула ванну.
        - Алиса, почему ты не в школе?..
        Она пробормотала что-то еще и снова уснула, не обращая внимания на прибывающую воду. Каждый ребенок, сколько бы лет ему ни было, любит своих родителей и переживает, когда им плохо. Я на себе чувствовала мамину боль. Как же невыносимо было видеть ее такой.
        - Алиса, ты должна играть на скрипке. Все девочки… - произнесла она во сне и потом громко захрапела.
        Я терла ее жесткой мочалкой, мыла голову, убирала потекшую тушь и въевшиеся в кожу румяна, представляя, что стираю следы незнакомой пьяной женщины, возвращая обратно маму. Костя прибрался в родительской спальне и перестелил постель. Он помог мне уложить маму, на которую я кое-как натянула чистую сорочку. Грозный адвокат Елисеева так и не проснулась.
        - Что будем делать? - поинтересовался жених, когда я заварила ему крепкого чая.
        - Кость, я должна остаться.
        - Понимаю…
        - Можешь привезти мои вещи?
        - Вещи? Элис, сколько ты планируешь тут пробыть? - нахмурился он.
        - Не знаю. Но не могу оставить маму одну. Ты же понимаешь. У нее пустой холодильник, в доме кругом бедлам, я за целый день не смогу прибраться. Потом нужно приготовить поесть. Если я оставлю маму, она снова потянется за бутылкой.
        - Понимаю. Может быть, учитывая угрозы Акулова, так будет лучше. Я поговорю с отцом. Он даст тебе несколько выходных, все равно работы нет.
        - Спасибо, Кость.
        - Но мне нужно ехать в бюро, - он посмотрел на наручные часы и вздохнул. - После работы привезу тебе вещи. Ты справишься одна?
        - Да, не беспокойся.
        - Если хочешь, то я сегодня останусь здесь с тобой.
        - Нет, не стоит. Лучше мне остаться с мамой наедине. Думаю, когда она придет в себя, захочет поговорить.
        - Да, ты права.
        Когда Костя уехал, я занялась уборкой. После отъезда отца мама, судя по всему, ни разу не бралась за швабру. Я собрала в два мешка пустые бутылки из-под алкоголя и прочий мусор, но чтобы заняться уборкой, решила переодеться. В моем шкафу должны были остаться какие-то старые вещи, но когда я его распахнула, первое, что увидела, была моя скрипка. Столько лет я не брала ее в руки.
        Чтобы не будить маму, я пошла на кухню, настроила инструмент и взяла смычок. Невозможно разучиться играть на музыкальном инструменте, если когда-то отлично это умел. Вот и у меня получилось играть так, словно я не переставала заниматься. Как-то само собой из-под смычка стала выходить та самая мелодия, которую играла Денису. «К Элизе» навсегда останется гимном моей трагичной любви.
        Денис подошел ко мне сзади и положил ладони на талию, потом повел ими вверх, а когда я хотела остановиться, шепнул, чтобы продолжала. Я играла дальше, чувствуя, как в такт музыке бьется мое сердце, а возлюбленный легко гладил мою спину, даря непередаваемые ощущения.
        - Чувствуешь, как приятно играть? Ты проводишь смычком по струнам так, как я буду проводить языком по твоей тонкой шейке, - проговорил Денис, - прислушайся к своим ощущениям, но не останавливайся.
        Я прикрыла глаза, стараясь не сбиться, что было чертовки сложно, потому что парень стал задирать мне юбку платья. Его руки медленно перемещались вверх, пока не остановились у резинки колготок. Прекрасная мелодия заполняла до краев комнату, в которой становилось все жарче. Денис провел кончиками пальцев по моему голому животу над колготками, а потом стал медленно их стаскивать вместе с трусиками.
        Я отложила скрипку на кухонный стол и ладонями стерла слезы. В прихожей меня ждали мешки с мусором, а я рыдала на кухне… Глупо, у меня проблемы куда серьезнее несчастной любви. Распахнув входную дверь, чтобы вытащить тяжелые, набитые стеклом пакеты, я словно остолбенела. Прямо перед моей квартирой стоял он.
        - Денис?
        - Это же та мелодия…
        - Ты помнишь?
        Его глаза были такими же красными, как и у меня, только он не плакал. Нас разделяла пара шагов, которые он легко преодолел и, подхватив меня на руки, не обращая внимания на открытую дверь моей квартиры, понес к себе. А я не сопротивлялась. Я устала бежать от себя, бежать от желаний, которые не давали мне жизни. Он целовал меня в пустой прихожей, вжимая в стену, а я отчаянно отвечала, как тогда, когда я только стала его девушкой. Денис взял меня за руку и потянул в комнату, но только теперь я смогла остановиться.
        - Что ты делаешь?
        - Схожу с ума.
        - Денис, а эта квартира?..
        - Они съехали, поэтому я и пришел, а когда собрался уходить и ждал лифта, услышал скрипку.
        - Да, звукоизоляция у нас ни к черту, - усмехнулась я, но улыбка тут же пропала, потому что Денис резко притянул меня к себе и снова поцеловал.
        - Лисенок, что же ты со мной делаешь?..
        - Это что ты делаешь со мной?
        Он не ответил, снова начиная пытку поцелуями. Я дико хотела Власова. Разум оставлял свои попытки достучаться до меня, и вот, рубашка Дениса была уже на полу. Я стала опускаться поцелуями на его грудь, живот, снова поднимаясь и целуя в губы. Он стоял, прикрыв глаза, и тяжело дышал. Я знала, что ему хорошо, чувствовала, что хочется большего, как и мне. Вот только я все же остановилась - не поговорив с Костей, зайти дальше не могла. С трудом получилось отстраниться от такого желанного и до невозможности любимого тела.
        - Ты хочешь уйти, Лисенок? - спросил он, и мое сердце словно попало в тиски из совести и долга.
        - Не хочу, но должна. Тем более, дом открыт.
        - Да… Ты навещала родителей?
        - Маму. Ей сейчас нехорошо, и я какое-то время поживу с ней.
        Я отошла от Дениса и облокотилась на стену, а он стоял у другой. Только полтора метра коридора смогли удержать нас от ошибки. Мы говорили, как старые приятели, что было так необычно в наших обстоятельствах. Я рассказала Власову про родителей и даже удивилась, что вместо злорадства, он мне посочувствовал.
        - Если я могу как-то помочь…
        - Нет, Денис, никак. А теперь прости, мне пора.
        Я развернулась, чтобы уйти, но Власов успел перегородить мне дорогу. Такой родной и такой далекий. Моя жизнь и моя погибель. Чего он хотел на этот раз?..
        - Лисенок, ты же вспоминала меня, так? - спросил он, а я промолчала. - Вспоминала, иначе бы не играла эту мелодию.
        - Нет, Денис, не вспоминала, - ответила я, глядя, как его лицо хмурится, а брови сходятся над переносицей. - Чтобы вспоминать, надо забыть, а я тебя никогда не забывала, хотя очень хотела.
        Теперь молчал он. Может быть, ему не хотелось этого слышать, но только я больше не могла хранить все чувства в себе.
        - Я люблю тебя, Денис. Люблю еще сильнее, чем шесть лет назад. Люблю при том, что ты этого не заслуживаешь так, как другой человек. Люблю всем сердцем.
        Он продолжал молчать, но я не ждала ответа. Шесть лет назад я уже призналась в тишину, тогда это было больно, сейчас так даже лучше.
        - Если я сейчас уйду от Лены, то потеряю все. «Фьюжн» - моя мечта, которую я претворял в жизнь из воздуха. Да еще квартиранты съехали, а тут нужен ремонт…
        - Денис, я ничего от тебя не требую. И объяснения мне не нужны. Это твоя жизнь.
        - Мне нужно время. Если бы я попросил тебя подождать, ты бы согласилась?
        Сердце бешено колотилось, я не верила в то, что он сказал, и больше всего на свете хотела ответить «да», вот только не могла.
        - Я не хочу быть причиной таких изменений в твоей жизни. Ты сам должен решить, что сделает тебя счастливым. В любом случае, я все еще с Костей, - как можно спокойнее ответила я.
        - Мне кажется, что я уже решил, что мне нужно для счастья, только на это нужно время.
        - Это твой выбор.
        - Девочка из страны без чудес, ты разрешишь мне подарить тебе чудо?
        - Я не хочу чудо. Я хочу простой счастливой жизни.
        - Хорошо. Запомню это, - он подошел ко мне вплотную и улыбнулся. Искренне и по-доброму, так, словно только что я сообщила приятное известие. Денис склонился надо мной и нежно поцеловал в уголок губ.
        - Мне пора.
        Выскользнув из его объятий, я убежала к себе. Мусор так и остался лежать в коридоре. А я практически забаррикадировалась в родительской квартире, боясь из нее выйти и снова с ним столкнуться, хотя слышала, как Денис ушел.

* * *
        Мама проснулась только к вечеру, когда я прибралась в квартире, сварила суп и потушила овощи. Костя привез мои вещи, и я снова заняла свою старую комнату. Казалось, что я не уезжала, но при этом чувствовала себя как в гостях, то же самое было у Кости. Его квартира тоже не стала мне домом. Только сейчас я четко осознала, что к своим двадцати четырем у меня не было главного - своего уголка. Везде я гость, везде чужая.
        - Алиса, что ты делаешь? - щурясь от яркого света, вопросила мама, вплывая в кухню.
        - Готовлю есть, мама. Тебе нужно горячего, чтобы прийти в себя.
        - Дочка, что-то мне нехорошо. Давление упало. Мне бы рюмочку коньяка.
        - Мам, тебе не стоит больше пить. Я знаю, что было в последние дни…
        - Да что ты знаешь?! - вдруг закричала она. - Ты, как и твой отец, бросила меня! Вы оба предатели! Теперь ты приехала и говоришь, что мне делать, а что нет?
        - Мам, прошу тебя, успокойся. Ты знаешь причину, по которой я ушла из дома, - стараясь оставаться спокойной, заговорила я.
        - Причину? Ты об этом охламоне?! Предательница! Я хочу выпить!
        Она словно обезумела: стала открывать все подряд шкафчики, громко хлопая дверцами, раскидывать диванные подушки, а потом запустила в стену вазой. Только когда осколки хрусталя рассыпались по ламинату, и на один из них она наступила босой ногой, успокоилась.
        Мама рыдала, сидя на полу, а я щипчиками для бровей доставала из ее пятки хрустальный осколочек. Рана была неглубокой, да и не такой болезненной. Она плакала не из-за нее.
        - Прости меня, дочка! Алисонька, прости. Не знаю, что на меня нашло.
        - Все в порядке, мамочка, я понимаю, что тебе плохо. Давай, заварю тебе травяного чая, и ты поспишь?
        - Может быть, одну рюмочку?
        - Мам, я выбросила алкоголь.
        - Как выбросила? У нас же в баре были коллекционные напитки!
        - Бар был пуст. У тебя была только початая бутылка «Киновского».
        - «Киновского»? Это же дрянь! Нет-нет! Был «Курвуазье»!
        Мама попыталась встать, но у нее не вышло. Кое-как я смогла ее успокоить. Главное, что она больше не кричала на меня. Еще одного скандала я просто не вынесла бы.
        - Дочка, спасибо, что ты вернулась, - проговорила мама, когда я укрыла ее одеялом.
        - Спи. Завтра и послезавтра я буду дома с тобой, потом вместе пойдем на работу, - ласково проговорила я.
        - Конечно, милая.
        Я выключила свет и ушла к себе. Спать совершенно не хотелось. Этот сумасшедший день вытянул из меня все соки. Устроившись с сигаретами на балконе, я стала смотреть на любимый Яузский бульвар. Сейчас я понимала, как все-таки соскучилась по этому месту. Не по дому, квартире, комнате, а по балкону. Своему маленькому убежищу. Постепенно бульвар пустел, погружаясь в ночь, но все равно периодически появлялись одинокие прохожие или влюбленные парочки.
        Ночь перетекла в утренние сумерки, а я продолжала сидеть на любимом продавленном балконном стуле, переживая все дневные события, то и дело задерживаясь в воображении на встрече с Денисом. Я думала о нем, размышляла, что было бы, согласись подождать, но ждать чего? Денис… Как же все с тобой сложно. Невольно голову заняли мысли о гибели его родителей. Неужели все-таки Красовский? Как сказать об этом Миле и Ольге. Они же так верят в его невиновность!
        - Я могла бы поверить, что он аферист. Саша был старше меня, рядом с ним я была глупой девчонкой, многого не понимала, никогда не интересовалась делами и прочим. Но я знала наверняка, что он любил меня и души не чаял в дочке. Если бы он и пошел на кражу, то нас бы не оставил. Мила была смыслом его жизни. Мы даже назвали ее в честь Сашиной мамы, - Ольга опустила взгляд и шмыгнула носом. - Алиса, у меня есть доказательства. Я записала на флешку наши семейные видео. Посмотрите, сами увидите, как Саша относился к нам с Милой.
        Флешка! Я совсем о ней забыла, а ведь все время носила с собой. Я вернулась в комнату, которая показалась слишком душной после прохладного балкона и стала искать ее в сумке. Ноутбук Костя мне не привез, поэтому я подключила USB к телевизору.
        Первое видео - день рождения Ольги. Они с мужем дурачатся на камеру и выглядят совершенно счастливыми. У Ольги большой живот, и Александр то и дело его целует. Второе видео - встреча Ольги из роддома. Она радостная машет мужу и игриво ругается, что тот вместо того, чтобы идти к ней, снимает видео. Вот он передает камеру кому-то другому, подходит к ней и забирает новорожденную дочь. Глядя на их идиллию, действительно сложно поверить, что через год Красовский бросит семью. Третье видео - день рождения Дениса. Как же он сильно изменился за столько лет! На видео одиннадцатилетний мальчик все время смеется, а его мама такая красивая… Неожиданно зазвонил телефон, и я нажала видео на паузу и посмотрела на дисплей телефона. Это был Денис, но у меня уже не было сил удивляться. Я посмотрела на часы, было четыре утра.
        - Алло.
        - Лисенок, не разбудил? - его голос был взволнованным.
        - Нет, не разбудил. Что случилось, Денис?
        - Твоя мама. Я нашел ее во дворе, она спит под лавочкой. Сейчас приведу…
        - Мама?! Не может быть, она в комнате, - я вбежала в родительскую спальню, но она была пуста. Получается, она удрала, чтобы купить выпивку. - Денис, я выхожу!
        - Нет, зачем? Жди на площадке. Я поднимусь.
        Я вышла на лестничную площадку и стала в нетерпении мерить ее шагами. Все было куда хуже, чем думала, раз мама ночью сбегает, чтобы выпить. Сколько же времени она провела на улице? Неужели ушла сразу, как я ее уложила? Лифт загудел и поехал вниз. Нужно было собраться. Я прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Лифт остановился на первом этаже и через какое-то время стал подниматься.
        - Алисонька, мне тут помогли! - сообщила мама, как только двери стальной кабины раскрылись, и она меня увидела.
        - Мама, ну как же так?! - я даже не злилась, остались только боль и обида.
        - Милая, давление упало, и я сходила за лекарством. А подняться домой сама не смогла. Так голова кружилась, но вот милый молодой человек меня поднял…
        - Куда? - спросил Денис, не обращая внимания на ее лепет.
        - Идем, - я повела его в квартиру и кивнула на родительскую спальню. - Туда.
        - Милый такой, не то, что твой Костик. Может, бросишь его? Он вечно настраивает тебя против меня. А вот смотри какой мужчина, сильный…
        Денис уложил маму на кровать, а я снова укрыла ее одеялом, как ребенка. Ирония судьбы, не понимая, кто с ней рядом, мать рассыпалась в комплиментах ненавистному Власову.
        - Дочка, мне так холодно, закрой окно, - попросила мама и только сейчас я заметила, как ее колотит.
        - Мам, окно закрыто. Укройся одеялом. Ты замерзла на улице, - я посильнее стала ее укутывать, но она все так же дрожала.
        - Холодно, - простонала она.
        - Алис, есть еще одеяло? - спохватился Денис.
        - Да, у меня в спальне. Следующая по коридору, - кивнула я. - Бери с кровати.
        - Хорошо, - он выбежал из комнаты, а я стала успокаивать маму.
        Как же она докатилась до такого? Как мой отец смог так поступить? Как быть дальше? Как ей помочь? Слишком много вопросов, на которые я не знала ответа.
        Власов вернулся с одеялом и сильно изменился в лице. Он выглядел так, словно увидел призрака, но я решила сначала позаботиться о маме, а потом узнать, что стряслось. Я укрыла ее вторым одеялом, стала гладить по волосам, и почти сразу она уснула. Все это время Денис стоял рядом и молчал.
        - Она уснула, - прошептала я, поднимаясь. - Спасибо тебе, Денис.
        - Лисенок, у меня к тебе вопрос, - строго заговорил Власов, и я напряглась, снова чувствуя неладное.
        - Какой?..
        - Идем со мной.
        Он взял меня за руку и повел в мою комнату. Остановившись на пороге, Денис указал на телевизор, где на весь экран был стоп-кадр его дня рождения.
        - Что это?
        Глава 32. От сумерек до рассвета
        Утренние сумерки переходили в рассвет, но пустая комната с ободранными обоями еще освещалась уличным фонарем через немытые стекла большого голого окна. Я сидела на холодном ламинате, притянув колени к груди и обняв их руками. Снова жизнь учила, что всякая правда обязательно выплывет наружу.
        Денис требовал объяснений, как у меня оказалась запись из его семейного архива, а я не знала, что ответить, и смогла только попросить его не шуметь, чтобы не будить маму. Он кивнул и, подхватив меня под локоть, приволок в свою квартиру.
        - Пока не расскажешь, никуда не уйдешь, - процедил он и спокойно сел на пол, облокотившись спиной о стену. Я последовала его примеру и тоже опустилась на ламинат.
        Тишина давила. Я молчала. Денис ждал. Во двор въехала какая-то машина, хлопнула дверца, и кто-то громко выругался. Скребя когтистыми лапками, на подоконник сел голубь, заглянул в комнату и, не найдя ничего интересного, улетел. Уличный фонарь замерцал, но снова набрал энергии и засветил с прежней силой. Глупая трата электроэнергии, когда на улице почти светло. Денис ждал. Я молчала. Тишина давила.
        - Какого черта, Алис? - он сдался первым. - Откуда ты взяла это видео? Как к тебе попало? Зачем ты его смотрела?
        - Я все расскажу, но сначала ты должен знать, что ничего плохого я не хотела, - шепотом сказала я, отчего-то боясь нарушить тишину.
        - Скажи, а я решу, - отчеканил Власов, напоминая себя в том ресторане, где я видела его с Ольгой.
        Тогда я все списала на злость, сейчас видела, что ему больно. Во мне возникло неприятное тягучее чувство, словно я взяла себе его детскую тоску по родителям и переживала ее вместе с Денисом. Если бы он мог почувствовать мое желание заменить пустоту в его сердце своей любовью. Конечно, это не то, совсем не то, но все же я могла стать частью этого человека благодаря тому, что к нему испытывала. Это как вместо выбитого зуба поставить протез. Что-то иное, инородное, постороннее, но со временем привыкаешь и не чувствуешь дыры. Я знала, как Денису не хватает ласки, не женской, которую ему наверняка сполна давала Лена, а материнской, такой, которой не было и у меня. Может быть поэтому, обделенная родительской нежностью, я пыталась сама подарить другим то, чего никогда не имела. А Денис все ждал моего ответа. Он заслужил правды, и я решила все ему рассказать.
        - Это видео мне передала Мила, я познакомилась с ней недавно.
        - Что за Мила?
        - Мила Красовская. Ты же знаешь эту фамилию…
        - Красовская?.. Дочка?.. Так она же совсем маленькая, что ты несешь? - Денис разозлился, и меня это напугало. Я не была готова к его гневу, он причинял мне боль, не только моральную, но и физическую. От волнения заболел живот, а под ребрами закололо.
        - Ей шестнадцать, и она не верит, что ее отец убийца, - я не смогла посмотреть в его глаза и отвернулась. Набрав в легкие побольше воздуха, я поморщилась от острой боли меж ребер, но знала, что так она может отступить.
        - Не верит, что отец убийца?! - прокричал Денис, и боковым зрением я увидела, как он вскочил на ноги. - Не верит, что убийца… Ты же знаешь, что он сделал, да?
        - Знаю, - я выдохнула и повернулась к Денису. Нужно было показать ему, что я спокойна, хотя это было не так. - Поэтому прошу тебя не злиться.
        - А почему ты? Как она тебя нашла? Зачем отдала это видео? Ничего не понимаю, - он запустил пальцы в волосы и стал прохаживаться по комнате, как загнанный в клетку дикий зверь. - Не понимаю. Ты-то тут причем?
        - Мила росла без отца, но с твердой уверенностью, что его оболгали, веру в его невиновность внушила Ольга…
        - Красовская? - уточнил он.
        - Да, то есть, нет. Она вторично вышла замуж. Не знаю, какая теперь у нее фамилия, но это и неважно. Я с ней познакомилась через Милу.
        - А на Милу как вышла? - он наконец перестал ходить и встал напротив меня, скрестив руки на груди, словно надзиратель над заключенным.
        - Она меня нашла через тебя.
        - Что ты несешь? Я не видел Милу с ее младенчества.
        - Говоришь так, будто я пытаюсь тебя обмануть, - усмехнулась я, чувствуя обиду за его недоверие.
        - Не знаю. Ты, оказывается, умеешь преподносить сюрпризы, - съязвил он.
        Было невыносимо больно от тона Дениса. Он говорил со мной так, словно я его враг. Отчаянно хотелось доказать, что это не так, что я на его стороне. Поднявшись с пола, я подошла к нему и замерла в нерешительности, но потом все-таки набралась смелости и провела ладонью по его щеке, но он перехватил мою руку, сжав ее до боли.
        - Денис, я не пытаюсь тебя обмануть, - стараясь не подать виду, что он делает мне больно, проговорила я. - Мила знала о тебе от матери. Она следила за тобой и видела, как ты встретился со мной. Она была в том итальянском ресторане, где мы с тобой обедали. Девчонка тогда выбила у меня из рук коробку с визитками и одну умыкнула.
        - Я помню… там была какая-то девушка, что чуть не сбила тебя с ног. Это была Мила? - догадался Денис.
        - Да. Потом она позвонила мне как адвокату и захотела нанять, чтобы оправдать ее отца.
        - Что?! Оправдать ее отца?! И ты согласилась? - Власов снова разозлился, он отпустил мою руку, отошел к окну, распахнул его настежь и полной грудью вдохнул свежий утренний воздух. - Я задал вопрос, ты согласилась?!
        - Да, но…
        - Не хочу ничего слышать! - перебил Денис. - Всегда знал, что адвокаты - продажные шкуры, но о тебе был лучшего мнения!
        - Денис! - не сдержалась я, и бросилась к нему, но он только оттолкнул меня.
        - Прекрати! Мне противно думать, что ты согласилась защищать убийцу моих родителей!
        - Это не так! Ты все неправильно понял. Ты же не дал мне договорить!
        Но он не захотел слушать. А у меня закружилось перед глазами, все вокруг превратилось в одну непонятную кашу, только удаляющаяся фигура Дениса оставалась четкой. От моего бессилия задрожали руки, а грудь больно сдавило чувство вины. Было мерзкое ощущение, что я предала своего любимого, но это было не так. Хлопнула дверь. Он ушел, спокойно оставив меня в своей незапертой квартире. Неужели я настолько ему неприятна, что он не захотел оставаться со мной в одном помещении? Денису проще было уйти самому, чем просить меня убраться. Но я не могла все оставить так и была обязана все объяснить.
        Выбежав на лестничную клетку, я услышала далеко внизу торопливые шаги. Он не поехал на лифте, а пошел пешком. Я бросилась за ним, как в тот день, когда Денис разозленный ушел от Ольги. Мне удалось нагнать его только на углу дома. Он слышал мои шаги, но не останавливался, пока я не схватила его за руку.
        - Оставь меня! Не ясно, что не хочу тебя видеть?! - он выдернул свою руку и хотел уйти, но я перегородила ему дорогу.
        - Выслушай меня!
        - Все, что нужно, я уже услышал, - он обошел меня и пошел по направлению к Покровскому бульвару. Останавливаться он не собирался, тогда я просто пошла рядом.
        - Денис, я взялась за это не потому, что мне заплатили. Мила предложила деньги, даже привезла конверт, но я его вернула. Мне просто хотелось помочь девочке. Она… она так переживала, что ее папу считают убийцей. Я не могла отказать ей! А потом Мила познакомила меня с Ольгой.
        - Зачем ты все это мне рассказываешь? - уже спокойнее спросил Денис, когда мы вошли на бульвар.
        - Потому что не хочу ничего скрывать. Потому что не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо…
        - Почему? - он остановился и посмотрел мне в глаза. На улице совсем рассвело. Утро было прохладным, но ясным. Капельки росы поблескивали на подстриженном газоне. Мир просыпался с новыми силами, и только Денис выглядел изможденным. Он ждал моего ответа, хотя сам прекрасно его знал.
        - Потому что люблю тебя, - опустив взгляд, сказала я. - И это вторая причина, по которой я взялась за это дело. Если Ольга и Мила оказались бы правы, то вышло, что убийца твоих родителей кто-то другой. Мне кажется, ты заслуживаешь правды.
        - А видео? Зачем ты его смотрела, - как солнце начинало прогревать землю, так голос Дениса становился теплее.
        - Ольга просила меня посмотреть со стороны на их семью, чтобы убедиться, что Александр любил ее и Милу и не мог их оставить, - ответила я.
        - И что? Увидела?
        - Да, они, и правда, выглядели счастливыми. Мне бы хотелось верить, что Красовский не имеет отношения к трагедии с твоими родителями.
        - Не понимаю, Лисенок, - он пнул носком маленький камушек и сел на лавку, - как демонстрация семейной идиллии может стать доказательством невиновности дяди Саши?
        Так странно было услышать из уст Власова «дядя Саша», и я не смогла не улыбнуться. Денис нахмурился, не понял, что меня развеселило. Я подошла к лавочке и села рядом.
        - Никак, собственно. Просто это единственное, что есть у Ольги в оправдание мужа. Она считает, что Александра убили и свалили на него вину.
        - А ты что думаешь? - Денис повернулся ко мне, закинув руку на спинку скамейки за моей спиной. Значил ли что-нибудь этот жест, я не поняла, но мне чертовcки нравилось вот так сидеть с ним.
        - Честно?.. Не знаю. Я бы хотела верить в то, что Красовский тут ни при чем, вот только…
        - Что, Лисенок, не молчи! - Денис взял меня за руку, и это было сродни удару тока. Его ладонь такая теплая, мягкая… Как бы мне хотелось, чтобы он всегда держал меня за руку. Я переплела наши пальцы, и он слабо улыбнулся.
        - Дело в том, Денис, что после несчастья с твоими мамой и папой, Красовский сел на самолет до Владивостока, а там уже его след затерялся.
        - Значит, это он, - процедил Власов, вмиг становясь обозленным, холодным, чужим.
        - Выходит, что так. Я еще не рассказала об этом Миле и Ольге. Не знаю, как подобрать слова. Они так верят…
        - А как ты это выяснила?
        - Костя через друга взял дело из архива, там…
        - Костя?! - Денис отпустил мою руку и вскочил с лавочки. - Какого хрена этот пижон лезет в мою жизнь?! Он последний, кого это касается.
        Я даже не могла подумать, что имя моего жениха так выведет из себя Власова. Он прорычал, как раненный зверь, а потом метнул в меня такой сердитый взгляд, что я забыла, как дышать.
        - Костя только хотел помочь, - пролепетала я. - Не думай о нем плохо…
        - Мне плевать, что он там хотел! Я его на дух не переношу.
        Власов развернулся, и быстрым шагом пошел по бульвару, а я, как правильная девочка, подумала о наших незапертых квартирах. Следовало бы вернуться, тем более, мама могла проснуться в любой момент, но я послала разум к черту и побежала за Денисом.
        - Подожди!
        Но он только прибавил шаг. Специально решил от меня сбежать.
        - Денис! Пожалуйста, подожди!
        - Чего тебе?! - он резко остановился, и я чуть в него не влетела.
        - Почему ты так разозлился, я же объяснила, что просто хотела узнать правду!
        - Да, но не следовало обсуждать все со своим женишком.
        - Что ты имеешь против Кости? Он ничего плохого тебе не сделал! - не выдержала я, как бы ни любила Дениса, даже ему не позволю оскорблять Воронова.
        - Что имею против него? Дай подумать… Может то, что ты с ним? Я с ума схожу, думая, что ты с ним спишь! - выкрикнул Денис.
        - Но тебя это не должно волновать! - я тоже перешла на крик, и неважно, что на улице уже появились первые прохожие, которые с любопытством за нами наблюдали.
        - Но, знаешь ли, волнует!
        - Какого черта, Власов?! - впервые я назвала его по фамилии вслух, и это подействовало. Он отшатнулся, как от удара кнутом, но я больше не могла молчать. - Я спрашиваю, какого черта тебя это волнует? Ты сам с Леной! Порхаешь вокруг нее, после того, как она поступала со мной! Сам сказал, что ее любишь! Сказал это после того, как мы были вместе! И я ни разу не предъявляла претензий. Хотя знаешь, мне было больно узнать, что после нашей близости и того, как ты выставил меня на улицу, поехал домой, молил о прощении и занимался с ней любовью. А со мной… меня ты просто трахнул на рабочем столе, сорвал свою злость.
        - Что ты несешь?
        - Перестань, я прекрасно все знаю. Твоя девушка сама сообщила, как ты старался загладить свою вину - долго, страстно, на вашей постели…
        - Что? - Денис схватил меня за плечи и сильно тряхнул, но я была так зла, что смогла его оттолкнуть.
        - Каждую нашу встречу я держалась из последних сил, твердила себе, что не имею никаких прав на тебя, что Лена достойна уважения, но меня выворачивало от боли. Я глушила ее в душе, не хотела признавать, как сильно хочу быть с тобой. То и дело себя убеждала, что обязана любить Костю, а тебя забыть, но ни черта у меня не вышло. Иногда бывает настолько плохо, что хочется разбежаться и со всей силы удариться головой о стену. Это ненормально - любить тебя, хотя ты для меня чужой, и не чувствовать подобного к Косте, с которым я столько лет. Мне осточертело притворяться! Мне больно, понимаешь? Больно! И после всего этого ты предъявляешь какие-то претензии? После этого тебе не нравится, что я с человеком, который ценит и любит меня?
        Воздух в легких кончился, а щеки стали мокрыми от слез, но я должна была договорить, дойти до конца, признаться во всем не только Денису, но и себе. Впервые в жизни я почувствовала себя собой, а не чьим-то жалким дополнением. Впервые говорила о своих настоящих чувствах, а не старалась кому-то угодить или соответствовать. Власов молчал, хмуро глядя на меня. Было сложно понять, о чем он думает, но гадать не было ни сил, ни желания.
        - Я собираюсь уйти от Кости, - уже спокойно добавила я, - но не затем, чтобы быть свободной для тебя, а потому, что он заслуживает лучшего. Нельзя сделать счастливым человека, который тебя любит, если твое сердце принадлежит другому.
        Договорив, я наконец почувствовала себя свободной. По сути ничего не изменилось, я все еще формально была Костиной невестой, но душа стала легкой. Власов так ничего и не ответил, а я развернулась и не спеша пошла к дому, только идти долго не смогла. Бессонная ночь, переживания и утренняя истерика окончательно измотали. Опустившись на лавочку, я откинула голову на спинку и прикрыла глаза. Сквозь неглубокую дрему услышала неторопливые шаги по бульварному гравию. Денис сел рядом. Я не видела его, но точно знала, что это он.
        - Прости меня, - тихо проговорил мой любимый. - Я не должен был…
        - Неважно. Я рада, что смогла выговориться, - не открывая глаз, ответила я.
        - Лисенок, ты мне небезразлична. Меня тянет к тебе с непреодолимой силой, но это не любовь, - ножом по сердцу полоснули его слова. - Но и к Лене у меня нет любви. Сложно это объяснить… Мне кажется, я вообще не могу любить. С Леной у нас были замечательные отношения, да ты и так все это знаешь… К тебе чувства совсем другие. Меня влечет, внутри все переворачивается, я дико ревную. Но в отличие от тебя, не хочу бросаться высокопарными словами.
        - Высокопарными словами? - горько усмехнулась я. - Ты так ничего и не понял. Денис, я уже не та наивная девочка, которая по уши влюбилась в неформального парня-соседа. То, что сегодня открыла тебе свои чувства - не просто порыв эмоций. Я сделала это не для того, чтобы ты признался в ответ или бросил все и стал моим парнем. Нет. Все слишком сложно, и я понимаю, что мы не сможем быть вместе, но ты мучаешь меня. Врываешься в мою жизнь, когда вздумается, целуешь, ревнуешь, а потом спокойно идешь к Лене, оставляя меня с разбитым сердцем и чувством вины.
        - Лисенок, я даже не знаю, что сказать…
        - И не говори. Мы и без того сказали слишком много.
        - Я не спал с Леной после того, как мы с тобой… В смысле было, но не в тот день и даже не через неделю. Мне тоже хотелось наладить наши с ней отношения. Умом понимал, что не должен рушить то, что мы так долго строили. Хотел забыть тебя, как ты уже поняла, безуспешно. Лена простила измену, я старался, но как-то не вышло.
        - Вы расстались? - с надеждой спросила я, и мой голос предательски дрогнул.
        - Нет, - после недолгого молчания ответил Денис. - Но я уже объяснял, что у нас не все так просто. Мой ресторан…
        - Помню, - перебила я, не желая снова это слушать.
        - Лисенок… - он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, и я от неожиданности дернулась. - Ты права, я не должен поступать так с тобой. Лучше убраться навсегда из твоей жизни, но у меня ничего не выходит. Это сильнее меня, ты действительно мне очень нравишься.
        Денис придвинулся ближе, притянул меня к себе и стал медленно и нежно целовать, а я ответила, потому что не было сил сопротивляться. Слишком сильно устала, бороться уже не получалось. Только у поцелуя был горький привкус его слов: «ты действительно мне очень нравишься» и моего несказанного ответа: «Но ты меня не любишь».
        - Нужно возвращаться домой. Мы оба устали, - прошептала я, когда Денис наконец отстранился.
        - Да. Пойдем, - он поднялся и протянул мне руку.
        - Ты останешься здесь? На Яузском? - только сейчас я поняла, что он не пошел на рассвете домой, а вернулся в свою шестнадцатую квартиру.
        - Высплюсь, а потом поеду домой. Теперь буду чаще появляться тут, - мы шли прогулочным шагом, держась за руки, как самая настоящая пара, изредка ловя на себе улыбки прохожих, спешащих на работу.
        - Почему?
        - Надо привести в порядок квартиру, чтобы снова сдавать. Если сдам сейчас, то пару месяцев не получу аренды, ее потратят на ремонт. А он нужен лишь поверхностный. Лучше сам быстро все сделаю. Деньги нужны сейчас позарез. Хочу вернуть Ленке долг за ресторан.
        Я не стала спрашивать, зачем. Хочет ли он выкупить свое дело и расстаться или же продолжить их отношения, не обременяя их долгом и финансовыми обязательствами.
        - А ты долго здесь проживешь? - поинтересовался он.
        - Не знаю. Квартиру скоро выставят на продажу. Родители разводятся, деньги поделят.
        - Ясно.
        Мы дошли до нашего подъезда и под удивленным взглядом Клары Михайловны направились к лифту, все также держась за руки. Потом консьержка обязательно спросит, почему у меня такие странные отношения с Власовым, когда есть жених, и я отвечу, что ее это не касается. Теперь я уже ничего не боялась и четко решила разорвать помолвку с Костей.
        - Пока, Денис, - проговорила я, когда мы были на этаже.
        - Лисенок, если тебе что-то будет нужно…
        - Нужно, - я набралась смелости и решала попросить об одолжении. - Ольга спрашивала про тебя. Она не виновата в том, что совершил ее муж, а к тебе всегда относилась хорошо.
        - И что ты хочешь?
        - Встреться с ней. Обижаться на Ольгу у тебя повода нет. Мне придется рассказать ей про Александра, это станет ударом, но если ты скажешь, что не злишься на нее - немного подсластишь горькую пилюлю.
        - И как я должен это сделать?
        - Я устрою нам встречу. Если тебе будет удобно, то этим вечером.
        - Приходите во «Фьюжн», - вдруг предложил он, и я нахмурилась.
        - Лена у родителей, а мне нужно быть на работе каждый вечер. Я оставлю для вас столик на сегодня.
        - Хорошо. Спасибо, - я протянула ему руку и он, грустно улыбнувшись, ее пожал.
        Я вернулась в свою квартиру и первым делом проверила маму. Она все еще спала и, кажется, не просыпалась. Дикая усталость с новой силой напомнила о себе, и опять закружилась голова. Сил принять душ и переодеться не было, и, в одежде упав на постель, я потянулась за телефоном, чтобы завести будильник и не проспать весь день. На дисплее было несколько пропущенных от Кости, но перезванивать я не стала, ограничившись сообщением, что у меня все в порядке. Я закрыла глаза и уснула с мыслью о том, что сегодня же расстанусь с Вороновым.
        Глава 33. Важные разговоры
        Сквозь пелену сна я чувствовала какое-то несильное покачивание. Я на лодке? Но где тогда шум воды? Слабая попытка поднять голову моментально обернулась острой болью, словно кто-то сильно давил изнутри на череп.
        - Элис! Просыпайся!
        Костин голос вернул меня с дрейфующего на волнах сознания баркаса в мою старую комнату на Яузском бульваре. Говорят, с возрастом человек все тяжелее переносит бессонные ночи. У меня не было бурной юности, и бодрствовать до рассвета не привыкла, может быть, поэтому мой организм отказывался просыпаться. Превозмогая мигрень, я открыла глаза и увидела перед собой взволнованное лицо жениха.
        - Все в порядке?
        - Да. В порядке, - я с трудом поднялась, держалась рукой за голову и стала взглядом искать телефон, чтобы узнать, который час.
        - Я приехал на обеденный перерыв, хотел позвонить в дверь, но звонок не работает, а на мобильный ты не ответила. Открыл своим ключом, - стал рассказываться Костя.
        - Я отключила звук. Бессонная ночь, уснула несколько часов назад. Сколько сейчас времени?
        - Два двадцать…
        - Мама! - я вскочила, но мигрень прострелила голову, вырывая из горла болезненный стон.
        - Она тоже спит. Не беспокойся, - Воронов взял меня за руку.
        - Ночью мама сбежала, купила выпивку и… уснула на лавочке, - виновато проговорила я.
        - Солнышко, - Костя притянул меня к себе, обнял и поцеловал в лоб, а я почувствовала, как начинаю тонуть в чувстве вины. Наши тела были так близки, а между сердцами возникла ледяная стена. Решение было принято, обратной дороги не будет.
        - Кость, надо поговорить…
        - Да?
        Мы сидели на кухне. Я выпила две таблетки нурофена и сварила нам крепкого кофе. Разговор так и не начался, хотя Костя догадался, о чем пойдет речь. Он смотрел на меня с такой тоской, как будто я уже порвала с ним.
        - Элис?.. - он не выдержал первым, и я понадеялась, что сейчас Костя скажет, что все понял, и я могу ничего не объяснять, но не всем надеждам суждено сбываться. - О чем ты хочешь поговорить?
        - Кость, я… - воздух в легких кончился, а слова застряли в горле.
        - Алиса…
        - Я больше не могу так, - прошептала я, опустив взгляд, наблюдая, как первая слезинка кляксой упала на кухонный пол.
        - Ты сейчас ведь не о маме?
        - Нет. О нас.
        - Почему?
        - Потому что ты для меня слишком дорог, чтобы все продолжать. У меня не получается снова полюбить тебя.
        Воронов встал со стула, подошел к окну и распахнул его настежь. Теплый августовский воздух хлынул в кухню, а в пересохшем рту возникла знакомая острота, хотелось курить.
        - У тебя есть сигарета? - спросила я, и Костя, достав из кармана пачку, всю ее швырнул на стол. Я вынула сигарету и зажала ее губами.
        - Алис, но ведь мы стараемся. Сейчас такой период… - он не договорил, замолчал, потому что сам понял, как нелепы его слова. Слишком хорошо мы понимали друг друга, обоим надоело притворяться, что не видим очевидного.
        - Прости меня! Прости, пожалуйста, прости! - сил больше не было, я разрыдалась, как девчонка. Вина была настолько сильна, что становилось больно дышать. Я упала на пол, крепко обхватив руками его ноги, и снова стала молить о прощении.
        - Элис, прекрати! Хватит! - он поднял меня с пола и крепко обнял. - Ну… Что ты тут удумала?
        - Костя, прости, что делаю больно, ты не заслужил. Если бы я могла, если бы знала, как правильно это сказать, какие слова подобрать…
        - Ты все сделала правильно. Тут не нужно ничего подбирать, ты сказала, как есть. Я сам это понимал, только надеялся… Элис, я безумно тебя люблю, - он провел ладонью по моей щеке, а в его глазах я увидела целый мир, который он был готов мне подарить, но где мне не было места.
        - Прости, что не получается ответить тем же…
        Костя выпустил меня из объятий, снова сел за стол и закурил. А у меня внутри все сжалось. Сейчас я видела перед собой того беззащитного Воронова, каким он был, когда умерла его мама. Тогда я дала обещание себе, что буду с ним рядом, поддержу, уберегу от боли, а на деле сама уничтожала моего сильного мужчину. Я взяла сигарету, которую так и не успела прикурить. Он щелкнул зажигалкой и поднес к сигарете огонь.
        - А что он? Он тоже расстался со своей девушкой? - с напускным равнодушием поинтересовался Костя.
        - Нет. И дело не в нем. Дело в тебе, - прошептала я, и Воронов вопросительно взглянул на меня. - Дело в тебе, потому что ты заслуживаешь быть с женщиной, которая любит тебя так, как должна. Я тебя недостойна, тебе нужно было сразу меня прогнать, еще когда…
        - Не говори глупости, Элис, - легкая улыбка коснулась его губ. - Нас с тобой связывает в первую очередь дружба. Мне дико больно, но знаю, что и тебе не легче.
        - Нет. Мне очень плохо. Если я заслужила наказание, то получаю его сполна.
        - Я могу собрать твои вещи вечером и привезти. Или сама можешь заехать.
        - Лучше сама, - ответила я и подошла к окну, выпуская в голубое небо клуб табачного дыма. - Когда ты разрешишь заехать?
        - Когда тебе будет удобно, - он подошел сзади и обнял, опустив подбородок мне на плечо. - Элис, мы же не расстаемся врагами. Будет сложно. Особенно мне. Но как-нибудь справимся.
        - Спасибо.
        От его слов должно было полегчать, но стало только хуже. Лучше бы он кричал, ругался, обвинял во всем на свете. Но Костя любил меня, в то время, как Денис… ему я только нравилась.
        Со стороны комнаты послышались шаги, я отпрянула от Воронова. На кухню вышла сонная мама. Увидев Костю, она сильнее запахнула халат, кивнула нам обоим и молча пошла к ванной.
        - Нужно ее накормить, - проговорила я, глядя вслед матери. Ей было еще хуже, чем мне. Бессонная ночь и утреннее похмелье не лучшие спутники женщины за пятьдесят.
        - У тебя есть продукты? - спросил Костик.
        - Да, есть. А ты? Пообедаешь?
        - Нет, Элис. Это не лучшая идея.
        Я понимающе кивнула и отвернулась к холодильнику. Косте лучше не видеть моих слез. Он что-то пробормотал, а потом снова чиркнул зажигалкой, прикуривая новую сигарету.
        - Элис, я сегодня говорил с отцом. Дело Акуловых передали мне.
        - Кость, не стоит! - я резко повернулась к нему. - Теперь тем более…
        - Ничего не изменилось. То, что мы не вместе, не означает, что я перестану о тебе заботиться, - решительно заявил мой благородный мужчина.
        - Мне лучше уволиться, - вздохнула я.
        - Не выдумывай, Елисеева, и не пори горячку, - строго сказал Костя. - Найдешь другое место, себе по душе, и уйдешь, а пока… Мы же расстаемся друзьями.
        - Да. Ты всегда можешь на меня положиться, Кость. Я очень сильно тебя люблю, хотя и не так, как следовало бы.
        - Мне пора, Элис. По поводу вещей договоримся позже, - он поднялся со стула, затушил сигарету и направился в коридор, но на полпути остановился. - Только тебе нужно поговорить с Милой и Ольгой. Твоя подружка, кстати, сегодня наведывалась в бюро. Еле выставил, допытывала твой адрес.
        - Ты дал?
        - Нет. Она бы сразу примчалась к тебе, а я не знал, насколько это уместно.
        - Не переживай. Я поговорю с ними сегодня же.
        - Хорошо.
        Мы попрощались в коридоре. Костя крепко меня обнял, а я с трудом сдержалась, чтобы не разрыдаться. Как только за ним захлопнулась дверь, в груди больно кольнуло, но глаза остались сухими. Я вдруг поняла, что больше не хочется плакать. Внутри образовалась пустота. Странная, непонятная пустота. Не было того чувства вины, что гложило каких-то несколько минут назад, не было злости на себя или жалости к Косте. Наше расставание, несмотря на боль, безусловно правильное решение, а главное - первое, принятое мною самостоятельно. Сознавая это, я почувствовала легкость, словно освободилась от многолетних оков. У меня впереди - целая жизнь, и только я сама в праве ею распоряжаться. Двадцать четыре года, слушая других, я лишь изредка, сгорая со стыда, потакала собственным желаниям. Внимая чужому мнению, как правильно жить, я упускала самое главное - саму жизнь. Но ведь я - человек! Не чей-то придаток, не чья-то собственность! Я дышу, хожу по земле, ем, пью и, главное, чувствую и мыслю.
        Неожиданно возникло желание что-то делать и делать самой, не обращая внимания на чье-то мнение и косые взгляды. Достав из морозилки большой лоток любимого шоколадного мороженого, я уселась на подоконник и стала ложкой есть его прямо из тары. Плевать, что сейчас было время обеда, плевать, что не завтракала, а мороженое в таком количестве вредно. Я его хотела, и я его брала! Такая мелочь, но сейчас этот дурацкий поступок стал безумно важным, как сакральный ритуал выхода за привычные рамки.
        В таком виде меня и застала мама. Она не стала делать замечание, только недовольно покосилась и молча села за стол, ожидая, когда накормлю ее обедом. Убрав обратно в морозилку мороженое, я налила тарелку супа, поставила разогреваться в микроволновку и ровно села на стул, как примерная дочь. Из-за плохого самочувствия моя несчастная адвокатесса Елисеева пребывала в дурном настроении, которое не могло скрыть даже ее нарочитое молчание. Но горячий обед все же растопил ее заледеневшее сердце. С пятой ложкой наваристого грибного на мамины глаза навернулись слезы.
        - Спасибо, детка. Мне жаль, что вчера так вышло.
        - Ничего, мам. Я понимаю. Но нужно взять себя в руки. Хорошо? - я осторожно накрыла ее ладонь своей. Так непривычно было пытаться ее поддержать, но стало приятно чувствовать, что больше ее не боюсь. Не было и неприязни, которую испытывала в последние месяцы, когда узнала о мамином поступке. Обида осталась, но потребуется еще много времени, чтобы она исчезла. - Ты же больше не будешь пить?
        - Нет, милая. Не могу видеть алкоголь, - опустив взгляд в тарелку, ответила мама.
        - Это очень важно, а я… я рядом.
        - Спасибо.
        - Ты кушай, мам. Я только отойду позвонить.
        - Конечно.
        Мне нужно было хотя бы пять минут побыть одной, чтобы с новыми силами вернуться к матери и постараться наладить отношения. Пока она ела, я позвонила Ольге и договорилась о встрече с ней и Милой. Нужно было решать все вопросы, пока чувствовала в себе силы. В глубине души я все равно боялась, что снова сломаюсь.
        Когда я вернулась на кухню, мама уже поела и даже сама помыла посуду, не оставляя, как обычно, грязную тарелку мне. До самого вечера мы с ней беседовали, обсуждая, что будем делать дальше. Чувствуя передо мной вину, мама поддержала мое решение расстаться с Костей и пообещала быть всегда рядом, когда будет мне нужна. Вот так, когда что-то одно рушится, другое начинает возрождаться.
        За целый день мама ни разу не заикнулась об алкоголе, и я приняла это как хороший знак. Со спокойной душой, я оставила ее одну в компании любимых французских комедий.
        - Дочь, а ты надолго? - поинтересовалась она, глядя, как я застегиваю босоножки.
        - Не знаю, мам. Часа на три. Если буду поздно, не жди.
        - И все-таки, что у тебя за встреча в такое время, когда только-только рассталась с Костей.
        - Мам, я уже говорила, что она не носит романтического характера, так что не выдумывай, - вздохнула я и поцеловала свою надоедливую матушку.

* * *
        Мой фольксваген мчался по Садовому кольцу, а я то и дело повторяла заученные фразы, которыми собиралась сообщить Ольге и Миле, что все улики в деле об убийстве Власовых против Александра Красовского. Я не сказала девушкам, куда собираемся, и вызвалась забрать их из дома. Пусть хотя бы встреча с Денисом станет чем-то хорошим в этот вечер.
        Ольга жила на севере столицы в престижном спальном районе. В отличие от многих красивых обеспеченных женщин, она оказалась пунктуальной, поэтому, как только моя машина въехала во двор, я увидела и мать, и дочь на крыльце у подъезда. Притормозив рядом с ними, я даже не успела припарковаться, как передняя дверь открылась, и Мила ураганом ворвалась в автомобиль.
        - Алиска, что за дела? На работу забиваешь, на телефон не отвечаешь, Викинг ничего не говорит…
        - И тебе привет, Мила. У меня были причины…
        - Мила, где твои манеры? - недовольно вопросила Ольга, усаживаясь на заднее сидение. - Извини, Алис.
        - Ничего страшного, - усмехнулась я. - У меня действительно возникла масса проблем.
        - Мы можем чем-то помочь? - взволнованно спросила Мила, виновато потупив взгляд. - Если что, я не хотела на тебя так набрасываться.
        - Ничего. А помочь… Я сама во всем постепенно разбираюсь, так что все в порядке.
        - Ну и Викинг, конечно рядом, - усмехнулась девчонка, и я решила, что лучше сознаться во всем сразу.
        - Мы с Костей расстались.
        - Серьезно?! - Мила чуть ли не подскочила на сиденье, всем корпусом повернувшись в мою сторону.
        - Мила! - одернула ее Ольга. - Алис, мне очень жаль, но может быть, вы с женихом еще помиритесь.
        - Да мы, собственно, не ссорились. Это обдуманное решение. Так будет лучше.
        - Я же тебе говорила, что она любит нашего Дена, - укоризненно сказала девчонка, обернувшись к матери. - Власов уже знает?
        - Нет, Мил. Его это не касается. И причина, по которой мы с Костей расстались, не Денис. На этом давай закроем эту тему! - строгим голосом отчеканила я, зная, что это единственный способ успокоить Красовскую.
        - Хорошо, Алиск, не дуйся. Я же не со зла.
        Мы подъехали ко «Фьюжену», и Ольга взволнованно выглянула в окно. Она тут никогда не была, но от дочери была наслышана о Денисовом ресторане и, конечно, его узнала.
        - Алис, почему мы здесь? - спросила она.
        - Оль, вы же понимаете, о чем пойдет речь, но это дело касается не только вас, - ответила я.
        - Он… знает?
        - Да, я рассказала ему сегодня утром. Денис повзрослел, теперь он многое понял. Ему нужна встреча с вами не меньше, чем Миле и вам.
        У входа в ресторан нас встретил хостес, тот самый, что работал, когда я приходила к Денису рассказать правду о поступке матери. Он не узнал меня или сделал вид, но как только услышал о том, что нас пригласил Власов, повел за дальний столик на втором этаже. Видимо, это место было предназначено для деловых встреч хозяина.
        - А Денис подойдет? - поинтересовалась я, как только мы сели за столик.
        - Да, сейчас ему сообщу.
        Нам принесли меню, но мы решили ничего не заказывать, пока не поговорим. Тем не менее, нам подали бутылку вина, три бокала и молочный коктейль для Милы.
        - Вино тоже мне. Бокала же три, - воодушевилась девчонка.
        - И не мечтай. Несовершеннолетние в моем заведении не пьют, - прогремел над нами голос Власова.
        Я увидела его, еще когда он шел вдалеке, даже в полумраке зала его невозможно было ни с кем спутать. Сердце пропустило удар, а во рту пересохло. Сейчас мне вдруг стало дико неловко за все признания, что делала ему ночью. Я отвела взгляд в сторону и повернулась, только когда он поздоровался.
        - Денис, - Ольга нерешительно протянула ему руку, и он легко ее пожал. - У тебя замечательный ресторан.
        - Да. Если вы не торопитесь, то потом покажу его.
        - Не торопимся. Да, ма? - встряла Мила, чем вызвала улыбку Власова.
        - Я бы хотела поговорить о том, что мы узнали из дела, - перевела я тему разговора, желая поскорее закончить с неприятным.
        - Алис, я понимаю, что ты ничем нас не обрадуешь, так? - изогнула бровь Ольга, но по ее взгляду стало понятно, что она все еще верила в лучшее.
        - Давайте сначала выпьем вина, - Денис поднял бокал, и мы последовали его примеру. - За встречу спустя столько лет.
        - За встречу, - вторила Ольга. - Но, Алис, не томи.
        - Помните, я говорила, что нужно быть готовым к худшему? - вопросила я, отставляя бокал восхитительного мерло, больше глотка которого позволить не могла, так как была за рулем. - Дело в том, что ваш бывший супруг после трагедии с Власовыми улетел во Владивосток. Он купил билеты и сел на самолет.
        - Но это же ничего не доказывает! - возразила Ольга.
        - Только то, что он сбежал, - проговорила я. - Мне очень жаль.
        За столом возникла неловкая пауза. Глаза Ольги заблестели, Мила, отвернулась, закусив губу, а Денис плотно сжал кулаки. Мне казалось, что я слышу, как в груди колотится сердце.
        - Получается, папа жив? - вдруг спросила Мила, глядя на меня с такой надеждой, что я забыла, как дышать.
        - Мы не знаем, где он. Только то, что он сбежал, - тихо проговорила я.
        - Если папа жив, почему нас не нашел? Почему, мам? - не унималась Мила, чем делала только больнее матери.
        - Не знаю, Мил… Ничего не знаю… Все равно не могу поверить, - роняя слезы на светлую скатерть, прошептала Ольга. - Денис, если все так… Мне… Мне так стыдно!
        Власов нахмурился и собирался что-то ответить, но я ему не дала.
        - Ольга, вашей вины нет, и Денис это понимает, - я многозначительно посмотрела на Власова, он был все так же хмур. - У вас с ним были замечательные отношения, с вашей стороны не было ничего такого, за что стоит извиняться.
        - Алиса права, - шумно выдохнув, сдался Денис. - Оль, ты… Ты не виновата. С тобой обошлись не лучше.
        Если можно сравнить с природой то, что произошло, я бы сказала, что свинцовые тучи разошлись, демонстрируя ясное голубое небо. Слова Дениса не только помогли Ольге, но и ему самому. Он смог отпустить беспричинную обиду, впустив обратно в свое сердце человека, который раньше был дорог.
        - Ты же мне всегда нравился, Дениска. Помнишь? - грустно улыбнулась женщина.
        - Помню. Когда были гости, ты всегда сидела со мной. Смотрела мультфильмы, слушала мои рассказы, а я всегда хотел тебя удивить, - его глаза загорелись, как у ребенка, а слезы Ольги высохли. Неужели так мало было нужно, чтобы они смогли нормально поговорить.
        - С тобой мне всегда было интереснее, чем с остальными, - усмехнулась Ольга и посмотрела на нас с Милой. - Я была младше Саши и всегда чувствовала себя неуютно с его друзьями. Мне было сложно поддержать разговор, да и просто скучно слушать про бизнес, проблемы и прочее. А с Дениской мы проводили время куда веселее.
        - А помнишь, как мы спорили, когда я хотел смотреть «Трансформеров», а ты - «Золушку»? - рассмеялся Власов. - Отобрала у меня кусок торта и шантажировала.
        - Потому что до этого ты выбирал фильм, а в тот раз была моя очередь, - в тон ему ответила Ольга, но тут же посерьезнела. - Я очень переживала за тебя, Денис. Хотела помочь, но оказалось слишком поздно. Мне важно знать, простил ли ты меня?
        В этот момент я почувствовала неловкость. Разговор был деликатным, и лучше всего, чтобы Ольга и Денис остались наедине. Я извинилась и сказала, что мне нужно отойти, Милу позвала с собой. Девчонка сразу поняла, в чем дело, и согласилась составить мне компанию.
        - Алиска, ты как? - спросила она, когда мы спускались на первый этаж.
        - Нормально, почему спрашиваешь?
        - Ну… Тебе же не просто. Любишь Дена?
        - Мил, прошу тебя. Давай без этого.
        - Он смотрел на тебя не так, как тогда в ресторане.
        - Что ты хочешь сказать? - неожиданно для себя, я вдруг остановилась и повернулась к Красовской.
        - Когда вас видела в прошлый раз, так и летали искры, а сейчас он просто смотрит на тебя с обожанием, - пожала плечами она, и процокала каблуками к туалету, галантно открывая мне дверь, словно швейцар. - Ты правильно поступила, что рассталась с Викингом. Осталось только, чтобы Ден бросил свою брюнетку.
        - Он ее не бросит, - я прошла к большому зеркалу и достала из сумочки помаду.
        - Слушай, а что Викинг? Переживает, наверное?
        - Да, Мил. И от этого чувствую себя отвратительно. Если бы я могла помочь… Но как раз моего присутствия ему лучше избежать.
        - Давай я его утешу? Он теперь не твой жених…
        - Ты серьезно? - я хмуро посмотрела через зеркало на Красовскую, и мне совсем не понравился ее довольный вид.
        - А почему нет? Викинг теперь свободен, а мне он нравится…
        - Мила, тебе шестнадцать, у вас восемь лет разницы. Костя не сможет воспринимать тебя как девушку, да и тебе не нужен такой взрослый парень. Понимаю, он тебе нравится. Да и не могло быть иначе, но это ни к чему не приведет. Скоро ты пойдешь в школу, лучше обрати внимание на сверстников.
        - Ревнуешь? - она дерзко вздернула носик и сложила руки под грудью, но это вызвало лишь улыбку.
        Дело было не в том, что любовь к Косте прошла - при мысли, что он будет с другой, я все равно ощущала неприятное тягучее чувство ревности. Просто Милу я не могла воспринимать соперницей, зная наверняка, что Воронов не посмотрит в ее сторону.
        - Нет, Мил, не хочу, чтобы ты разочаровывалась.
        - Мне понравился Костя с первого взгляда. Это не прихоть. В нем все идеально: он красивый, умный, сильный, благородный. Плевать, что я младше, главное, это чувства.
        - Только чувства должны быть взаимными.
        - Он тебя забудет. Со временем обязательно. Клин клином вышибают, знаешь?
        - Да, только дело и не во мне. Я знаю Воронова очень хорошо, и он не ответит тебе взаимностью. Для него ты ребенок. Даже будучи умной, красивой девушкой, ты будешь маленькая в его глазах.
        Мила грустно опустила голову, а я подошла к ней и крепко обняла. Мне безумно хотелось ее поддержать, но куда сильнее - защитить, и в первую очередь, от себя самой. Девчонка поерзала в моих объятьях и, когда я ее отпустила, снова нацепила маску жизнерадостности.
        - Пойдем обратно, Алис.
        - Ты иди, а я сейчас.
        - Хорошо.
        Мила ушла, а я снова посмотрела на себя в зеркало. Я сравнила себя с этой шестнадцатилетней девочкой и вдруг поняла, как сильно ей проигрываю. Она не боялась рисковать, влюблялась и шла к своему возлюбленному, пытаясь завоевать его сердце. А я? Я боялась признаться, что хочу быть с Денисом. Прикрываясь тем, что понимаю его отношения с Леной, на самом деле я прятала свою неуверенность. Все это лишь оправдания. Может быть, действительно стоит дать себе шанс на счастье? В конце концов, больше нечего было терять.
        Капнув духами на блузку, я вышла из уборной и хотела подняться, как кто-то резко схватил меня за руку и потянул в сторону. Лицо Андрея было искажено от злости, он так больно сжал мое предплечье, что я вскрикнула.
        - Какого черта ты тут? - прошипел он.
        - Андрей, ты делаешь мне больно! - не сдержалась я.
        - Не стыдно бегать за Деном?
        - Я ни за кем не бегаю!
        - Знаю я, таких, как ты! Навешала Власову лапши на уши, что твоя мамаша его в тюрьму упрятала, а сама не виновата, а он, как идиот, повелся. Но меня не проведешь! Да ты Лене и в подметки не годишься! Она настоящая, женщина, а ты? Стала лучше одеваться, малюешься, но все та же рыжая уродина.
        - Пусти меня, Андрей!
        Он был безумно зол, но я могла его понять. Лена была его другом, а я просто девушкой со стороны, которая появилась в самый неподходящий момент.
        - Убирайся из «Фьюжена» и больше никогда здесь не появляйся! - процедил Андрей. - Ты всем только портишь жизнь. После твоего появления Ден с Ленкой то и дело ругаются, но они это смогут преодолеть. А вот ты…
        - Что я? Я действительно ничего не знала о Денисе все эти годы, думала, что он меня бросил. Помнишь же, как приходила к вам в гараж.
        - Даже если это так, ты не достойна Власова. Его Ленка из дерьма вытаскивала, а теперь ты приходишь на готовенькое?
        - Если бы я знала, что с ним случилось, то тоже была бы рядом!
        - Это всего лишь слова, а Ленка делом доказала.
        Андрей перехватил меня под локоть и сделал шаг в сторону выхода, но в этот момент к нам подбежали Денис и Мила.
        - Видишь, Ден! Этот парень к ней пристал! - громко заявила Красовская и на нас обернулись все гости, которые до этого не обращали внимания на мою перепалку с Андреем.
        - Андрей, что ты себе позволяешь? - грозно вопросил Власов, и его друг тут же отпустил меня.
        - Это что позволяешь себе ты? Ленка за порог, а ты ее приводишь?
        - Тебя это не касается!
        - Вот как? Теперь не касается… А когда я к тебе в тюрьму ездил, передачки возил? Когда это место помогал отремонтировать? Когда отмечал с тобой и Ленкой ваши годовщины? Когда успокаивал ее после того, как ты изменил?!
        - Говори тише и не устраивай скандала, - еле слышно произнес Власов, вставая между мной и Андреем. - А Алису обижать не смей. Она ни в чем не виновата.
        - Какой же ты идиот, Власов. Потом сам прибежишь плакаться, когда эта принцесса наиграется и тебя бросит, а ты останешься у разбитого корыта.
        - Разберусь как-нибудь сам.
        Андрей демонстративно прошел мимо нас с Денисом, специально толкнув плечом друга, и быстро вбежал по лестнице на второй этаж. Гости ресторана уже забыли о некрасивой сцене и вернулись к ужину, лишь редкие посетители все еще бросали в нашу сторону любопытные взгляды. Но мне все равно хотелось провалиться сквозь землю от стыда. В конце концов, Андрей не был неправ, и мое поведение, и поведение Дениса было очень некрасивым по отношению к Лене. Власов не должен был приглашать нас в свой ресторан, а мне не следовало бы соглашаться.
        - Пожалуй, мне пора, - пробормотала я.
        - Лисенок, прости Андрея. Как ты поняла, он не поверил в твой рассказ. Тем более, он на стороне Лены.
        - Это все неважно, - кинула я, не глядя на него. - Мил, идем наверх. Будем собираться, и я отвезу вас.
        Я прошла мимо Власова и поднялась наверх, краем глаза замечая, что Красовская что-то шепнула Денису. За столиком ждала взволнованная Ольга, она первым делом спросила, как я, ведь ее дочь подняла шум на весь этаж, когда увидела, что внизу ко мне кто-то пристал. Пришлось объяснять, что все в порядке и это не более, чем старый знакомый. Мила только пожала плечами и довольно улыбнулась. Я раскусила ее затею подтолкнуть ко мне Дениса.
        - Ольга, мне пора. Давайте отвезу вас.
        - Алис, мы можем и на такси. Не хочу напрягать тебя. К тому же, ты и так много для нас сделала, - она с улыбкой посмотрела на Дениса, который стоял рядом.
        - Вы меня не напрягаете.
        - А как же вино, Алис? - вмешалась Мила. - Ты выпила.
        - Меньше глотка, и прошло достаточно времени.
        - Мила права, даже если был всего лишь глоточек, алкоголь в крови. А если остановят?
        - Да, тем более, сейчас тебе некому помочь после того, как ты бросила Костю, - громко заявила Мила и, не стесняясь, бросила взгляд на Власова, который тут же напрягся.
        - Ты бросила Костю? - вопросил он, а его губы тронула легкая улыбка. Радуется, мерзавец…
        - Моя личная жизнь тебя не касается, - отчеканила я.
        - Ошибаешься, Лисенок, - не скрывая хорошего настроения, возразил он. - Я сам вас отвезу.
        - Не стоит. К тому же ты тоже пил вино.
        - Один глоток, и я здоровый мужчина, у меня и следа не осталось. Давай ключи, Лисенок, и не спорь. К тому же, мы договорились с Ольгой, что я как-нибудь загляну. Как раз узнаю, где она живет, - он протянул руку, и мне ничего не оставалось, как вложить в нее ключи.
        По дороге к Ольгиному дому, мы говорили в основном о Миле, специально не касаясь тем прошлого или личной жизни. Я видела, с каким любопытством девочка поглядывала на нас с Денисом, и очень хотела дать ей хороший подзатыльник за ее неумелые интриги. Пообещав себе поговорить с ней завтра же, сегодня я сделала вид, что все в порядке.
        - Спасибо, Денис, обязательно встретимся и поболтаем, - улыбнулась Ольга, выходя из машины.
        - Я позвоню, и договоримся, - кивнул ей Власов. - Мил, веди себя хорошо и слушайся маму.
        - Тоже мне, взрослый дядечка нашелся, - она демонстративно закатила глаза. - Сам давай веди себя хорошо. И смотри не обижай мою подругу.
        - Уж ее я точно не обижу, - усмехнулся Денис, Мила хотела сказать что-то еще, но Ольга ухватила дочь за ворот рубашки и потянула в сторону дома.
        - Пока, Алиска! Позвоню завтра! - прокричала девчонка, торопливо шагая рядом с матерью.
        Денис сел обратно в машину, завел мотор и посмотрел на меня, но я сделала вид, что интересуюсь горкой на детской площадке. Рядом с Власовым я чувствовала себя совершенно незащищенной, поэтому, чтобы избежать разговора, закрыла глаза и притворилась спящей. Сама того не замечая, я действительно уснула, а когда проснулась, увидала, что мы съезжаем со МКАДа.
        - Денис, какого черта?! Куда ты меня везешь?
        - Увидишь, Лисенок, но до утра я тебя возвращать домой не собираюсь, - довольно заявил он.
        Глава 34. Сладость греха
        По-осеннему прохладная августовская ночь очаровывала сиянием миллионов звезд, которые невозможно увидеть в большом городе даже в самую ясную погоду. Тысячи цикад отчаянно пели гимн уходящему лету, чувствуя приближение осени, как неминуемого конца. Я не знала, где нахожусь, да и это было неважно. В эту волшебную ночь хотелось забыть обо всем, стать частью природы и дышать с ней в унисон.
        Денис привел меня в уединенное место на берегу небольшого заросшего пруда. Мы бросили машину там, где заканчивалась пыльная неасфальтированная дорога и дальше шли пешком, пока не оказались здесь.
        - Лисенок, ты замерзла? - ласково спросил он, обнимая меня сзади, легко целуя в шею.
        - Нет, рядом с тобой мне тепло. Но то, что мы делаем - ошибка, - с болью в сердце признала я.
        - Ты твердила это всю дорогу, но, тем не менее, пошла со мной, - проговорил Денис, сквозь улыбку.
        - Потому что пошла бы за тобой даже в ад, и ты это знаешь. Нечестно пользоваться моей слабостью. Скоро ты вернешь меня домой, снова будешь с ней, а я останусь наедине с болью. Лучше закончить все сейчас.
        - Но ведь ты этого не хочешь. Смотри, как красиво отражается небо в воде, - Денис указал одной рукой на гладь озера, а второй проник под свою куртку, которую на меня накинул. Он чертил круги кончиками пальцев по моему животу, вызывая россыпь мурашек.
        Я не знала, зачем он это делает, но понимала, что снова пропадаю, как тогда, шесть лет назад; ему невозможно было сопротивляться, поэтому, повернувшись в его объятьях, сама потянулась за поцелуем. Возлюбленный нежно провел губами вниз по моей шее, чуть прикусил нежную кожу на ключицах и отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. Денис, словно хотел что-то сказать, но молчал, а я не могла разгадать, что у него на душе. Мой любимый мужчина, по праву принадлежащий другой, сейчас был со мной, и этого мне оказалось достаточным для того, чтобы почувствовать себя счастливой. Завтра я обо всем пожалею, но это будет завтра, а сейчас…
        Куртка и рубашка Дениса стали нашей постелью. Возлюбленный медленно опустил меня на свою одежду и стал поцелуями спускаться от шеи до живота. Я ловила ртом воздух, но не могла надышаться из-за переполнявших меня чувств. Кончики пальцев приятно покалывало, а ладошки от волнения стали мокрыми, хотя на улице было прохладно. Мы слились воедино, и в этот момент я остро прочувствовала, что живу.
        Денис закрыл глаза, его лицо было напряженным, а движения медленными. Я понимала, как тяжело ему сдерживаться, но он хотел продлить нашу близость. Я хотела того же. Его руки пробрались под мою спину, и он поднял меня, усаживая на себя сверху. Опустив ладони на его плечи, я стала неторопливо приподниматься и опускаться, каждой клеточкой тела чувствуя, как он заполняет меня.
        Стоны наслаждения негромким эхом отражались от деревьев на другом берегу пруда. Где-то рядом звонко чирикала ночная птица, возмущенная нашим бесстыдством, но и мне, и Денису было все равно. Мои ладони упирались во влажную землю, локти скользили по рукаву Денисовой куртки. Его руки были такими горячими, он опустил их на мои ягодицы, задавая нужный темп, но потом не выдержал и лег сверху, вдавливая меня голой грудью к земле.
        Я видела звезды. Где-то мигал оранжевый огонек самолета. Прохладный ночной ветер щекотал живот и бедра, только грудь была, как панцирем, укрыта рукой Дениса. Он был подо мной сзади, а я скользила по нему спиной. В какой-то момент мой любовник замер, оставляя меня на себе натянутую до предела. Он шумно выдохнул, но потом снова продолжил.
        Что-то упало в воду, и птица замолчала. Денис лежал на мне, укрывая своим горячим телом. Сейчас я видела его глаза, которые во мраке ночи казались черными, как уголь. Он провел ладонью по моей щеке, убирая непослушные рыжие кудряшки, а потом поцеловал в скулу и снова стал двигаться, но на этот раз быстрее и резче. Он был близок. Я была близка.
        Ночь плавно перетекала в предрассветные сумерки. Я сидела перед Денисом между его длинных ног, прижимаясь спиной к его груди, наблюдая, как летучая мышь проносится над водной гладью. Было хорошо и спокойно, словно все так, как должно быть. Он обнимал меня одной рукой за талию, а второй гладил по плечу. Мы нисколько не стеснялись своей наготы, сейчас она была естественна. Множество вопросов роились в голове, но я не решилась их задать, боясь услышать ответы. Лучше оставить все, как есть. Насладиться последними минутами близости.
        Я вернулась домой, когда уже рассвело. Денис снова остался в своей шестнадцатой квартире. Мы распрощались на лестничной клетке, не давая никаких обещаний позвонить, написать или встретиться вновь. Я не знала, была ли эта ночь очередным прощанием или же становилась началом чего-то нового. Решение оставалось не за мной, мой ответ был и без того понятен.

* * *
        Время подобно бурному потоку, безжалостно смывающем все на своем пути. Прошли две с небольшим недели с момента, как я разорвала помолвку с Костей, а моя жизнь кардинально изменилась. Все, что было раньше, словно и не существовало вовсе. Я очутилась одна лицом к лицу с проблемами, решать которые предстояло самостоятельно.
        Дениса я не видела с той ночи у пруда. Он не звонил, не писал, и в квартире напротив не появлялся, во всяком случае, когда была дома. Я предчувствовала, что наша близость станет прощанием, но рана в сердце не затягивалась, а наоборот, грозилась перерасти в самую настоящую гангрену. Жаль сердце нельзя ампутировать.
        Костя тоже практически исчез из моей жизни. В бюро мы избегали друг друга. И хотя мне дико не хватало Воронова как друга, я не решалась сама к нему приходить. Моему бывшему жениху было тяжело и, чтобы как-то заглушить боль, он с головой уходил в работу, взял еще несколько дел и большую часть времени проводил в разъездах и командировках.
        В отличие от него, я не могла отвлечься на работу. С меня сняли дело Акуловой, но ничего другого не предложили взамен. Каждый день приходилось заниматься бумажной работой, подшивать документы, наводить порядок в электронных архивах. Зато Лидочка злорадствовала, кроме того, что Костя теперь был свободен, я со статусом адвоката плавно перекочевала в разряд обычного секретаря. Втихаря я просматривала вакансии на сайтах поиска работы, но ничего подходящего пока не находила. Тем более, сейчас, как никогда, я нуждалась в деньгах.
        Маме стало хуже. Она не бросила пить. Кирилл Олегович попросил ее не появляться в бюро, пока она не возьмет себя в руки и не перестанет позорить наше престижное адвокатское имя. Для мамы это стало новым ударом. Я пыталась поговорить с Вороновым-старшим, но он не стал меня слушать, особенно после того, как порвала с его сыном. Он прямо заявил, что теперь я в бюро никто, и должна быть благодарна за право числиться адвокатом. Будь моя воля, уволилась бы в тот же день, но нужно было как-то содержать себя и мать.
        Развод моих родителей состоялся. Папа забрал себе все, что планировал, оставив маме лишь крохи. Он хотел тут же выставить на продажу нашу квартиру, чтобы разделить деньги с бывшей женой и окончательно забыть о прошлой семье. Мне пришлось умолять его этого не делать. Нам с мамой некуда было идти, а ее алкоголизм все прогрессировал. С трудом мне удалось достучаться до папиной совести и заставить его временно сдать квартиру покомнатно, чтобы за вырученные деньги лечить маму.
        Благодаря Ольге мне удалось определить мать в клинику. Это было недешевое заведение, но с отличными специалистами. На оплату лечения и ушли деньги, которые заплатили при аренде квартиры на Яузском. А сама я переехала на окраину Москвы, где повезло снять комнату в квартире старой одинокой женщины. Переезд занял всего один день. С собой я взяла только одежду и личные вещи. Вся мебель осталась в старой квартире в распоряжении новых жильцов.
        Моя новая спальня была похожа на комнату советской старой девы. Здесь было все в лучших традициях социалистической хрущевки: серые, с застывшими подтеками краски, батареи, цветастые обои, ковер на стене и прожженный палас на полу, неровно побеленный потолок и светло-бежевый, покрашенный водоэмульсионкой подоконник с алое вера в горшке. Я аккуратно разложила в скрипучий шифоньер свои вещи и включила фильм на ноутбуке. В последнее время только кино помогало уйти от проблем в чужой нереальный мир.
        От моего нового дома до работы было далеко, а по пробкам невыносимо долго, поэтому я пересела на метро. Не рассчитав правильно времени, я приехала в бюро раньше обычного, но была только рада, что не придется идти мимо злорадствующей Лидочки. Рабочий день, как обычно в последние недели, начался с бумажной волокиты.
        Забаррикадировавшись в своем кабинете, который стал для меня небольшим спасительным уголком в бюро, где, казалось, все меня ненавидели за то, что бросила Костю, я снова стала архивировать старые адвокатские дела. Очередной будний день мало чем отличался от вчерашнего, так я думала, пока ко мне не ворвалась Мила.
        - Что случилось? - нахмурилась я, глядя на ее растрепанный вид.
        - Ничего, Алис. Можно побуду у тебя, только не выдавай никому, - на ее глазах заблестели слезы, а нижняя губа неказисто стала подергиваться.
        - Что такое, Мила? Кому тебя не выдавать? - я подсела к ней на диван, и девчонка тут же меня обняла.
        - Никому не выдавай. Ни охране, ни этой мерзкой секретарше, ни Викингу.
        В последнее время мы с Милой стали реже видеться. Начался учебный год, и, как я думала, девочка ушла с головой в учебу или обычные подростковые тусовки. Она заходила изредка и ненадолго. Мы вместе обедали, пили кофе или гуляли по парку возле бюро после работы. Я знала, что каждый раз она обязательно заглядывает к Воронову, но никогда не интересовалась, зачем. Тот наш разговор о Косте на нее не подействовал, но большего я сделать не могла.
        - Мила, что ты сделала? Признавайся.
        - Ничего я не сделала. Просто открылась ему, вот и все. А он… он… наорал, высмеял меня и выгнал. Когда я отказалась уходить, позвонил этой силиконовой дуре и попросил ее вызвать охрану. Тогда я и прибежала к тебе…
        - Мил, но…
        Договорить я не успела, потому что по внутренней линии бюро раздался звонок. Я подошла к телефону, и моя маленькая подружка одними губами прошептала: «не выдавай».
        - Элис, эта девчонка прячется у тебя? - прогремел грозный Костя, а у меня гулко застучало сердце от его обращения, которое я так давно не слышала.
        - Костя, что случилось? - в тон ему ответила я. Пусть идея Милы казалась мне абсурдной, но так поступать с девочкой, которая открыла свои чувства - бесчеловечно. В свое время я тоже натолкнулась на стену, когда сделала признание, но во всяком случае, над моими словами не смеялись.
        - Ничего не случилось. Будь добра, сделай так, чтобы Мила больше не появлялась в бюро! - отчеканил он.
        - Костя, не веди себя, как сволочь! Не заставляй меня в тебе разочаровываться! - разозлилась я.
        - Элис, я прошу тебя… очень прошу, избавь меня от своей назойливой подруги! И прекрати ее выгораживать, ведь не знаешь, что она учудила, - шумно выдохнув и немного успокоившись, сказал Воронов.
        - Мила мне все рассказала, и я считаю, что ты был слишком резок.
        - Рассказала? Все? - Костя громко рассмеялся.
        - Чем я тебя так рассмешила?
        - Элис, посмотри внимательно на Милу. Ничего необычного не замечаешь?
        Я бросила взгляд на девчонку, и только сейчас обратила внимание, что на ней был плащ, надетый явно не по погоде, колготки в сеточку и высоченные шпильки. Ее темные волосы были красиво уложены в большие локоны, а на лице слегка размазался более яркий, чем обычно макияж.
        - Кость, я потом с тобой поговорю… - не дожидаясь его ответа, я повесила трубку и подошла к Миле. - Почему ты в таком виде?
        - В каком? - шмыгая носом, вопросила девчонка, но я видела, что она напряглась.
        - Не увиливай. Ни разу не видела на тебе такие каблуки. Как ты вообще на них ходишь? А эти колготки…
        - Чулки, - поправила меня девчонка и грустно улыбнулась. - Викинг нажаловался?
        - Нет, просто просил посмотреть на тебя внимательнее.
        - Алиска, я люблю его, и он это знает. Но ты была права, Викинг считает меня ребенком. Сегодня я хотела ему доказать, что это не так, что я уже женщина, то есть… Что могу стать женщиной для него.
        - Тогда я понимаю его реакцию, - вздохнула я, а Мила нахмурилась. - Я сказала, что понимаю, но не оправдываю. Мил, нельзя так предлагать себя парню. Поверь, потом ты будешь раскаиваться. В свое время я оступилась на этом…
        - С Деном?
        - Да, с ним. Я, как и ты, безумно влюбилась и была готова отдать ему всю себя. Но мы были слишком молоды, многого не понимали.
        - Но у вас все было взаимно. Ден тоже был влюблен.
        - Я ему нравилась, а это не одно и то же. Возможно, будь я тогда поумнее, или если бы у меня была взрослая подруга, как у тебя, я бы не отдалась ему так быстро и не мучилась все эти годы.
        - Не понимаю, если все было взаимно…
        - Мила, девушка никогда не забывает своего первого парня. Я бы хотела отпустить Власова, но не могу.
        - Ну, тут-то дело не в сексе, - усмехнулась Красовская. - Вся проблема в том, что ты его любишь. И у меня такая же проблема. Не получается выкинуть Викинга из головы.
        - Нужно время, а пока не стоит тебе попадаться ему на глаза…
        - Я и сама не хочу, - Мила гордо подняла голову. - После того, как он на меня накричал, после всего, что наговорил и чуть не выгнал, видеть его не могу! Пусть и люблю, но бегать за ним больше не стану.
        - Это правильно. А как ты поедешь домой в таком виде? - я снова посмотрела на ее каблуки.
        - Вызовешь мне такси?
        - Хорошо.
        Когда я отправила Милу домой, усадив в такси и заплатив водителю за всю дорогу, решила переговорить с Вороновым. Под ненавидящим Лидочкиным взглядом, я прошла к его кабинету и постучала в дверь.
        - Войдите!
        - Кость, привет, - нерешительно поздоровалась я. Неловко, но пора было кончать с нашими прятками.
        - Элис, заходи, - он кивнул на кресло у своего стола, и я в него села. - Ты пришла услышать мою версию истории?
        - Кажется, в этом нет нужды. Мила сама во всем созналась. Я понимаю твою реакцию, но девочка влюблена. Кость, ты не должен был поступать так жестко.
        - Не должен был? Элис… - он шумно выдохнул, встал из-за стола и стал прохаживаться по кабинету. - Знаешь, Мила неплохая девчонка. Мне даже нравилось, что она ко мне заглядывает, особенно в последнее время. Всегда что-то придумывала, то приносила мешок гамбургеров из Макдоналдса, то морской бой, то какой-то мячик-попрыгунчик, чтобы запустить его из окна…
        - И запустила?
        - Вместе запустили. Действительно забавно. Правда, когда он поскакал по машинам, и они все засигналили, уже не было так смешно.
        - Мила выдумщица, - улыбнулась я.
        - Сегодня она пришла ко мне с физикой. Попросила помочь с задачками. Мы сели на диван, я стал объяснять решение и даже не заметил, как она распахнула свой плащ. А я ведь еще удивился, почему сразу его не сняла…
        - А что под плащом?.. - нахмурилась я, надеясь, что мои опасения не оправдаются.
        - Полупрозрачный корсет, трусики, чулки и пояс. Ты же понимаешь, что такое белье ничего не скрывает… хм… наоборот, демонстрирует все прелести, - Костя прикрыл глаза и покачал головой. - Элис, у меня не было выбора. Я должен был пресечь на корню подобные выходки, пока это не зашло слишком далеко.
        - Слишком далеко? Хочешь сказать, что мог бы?..
        - Нет, что ты?! Я не об этом. Мила еще ребенок. К тому же… - он выжидающе посмотрел на меня и грустно усмехнулся, - к тому же, я все еще люблю тебя.
        - Кость… - вымученно простонала я.
        - Знаю, мы уже обо всем поговорили и решили. Просто Мила меня никак не может заинтересовать.
        - Понимаю, - вздохнула я. - И думаю, ты прав. Возможно, будь ты обходительнее, она сочла бы это признаком того, что ты сдаешься.
        - Непросто у нас все с тобой, Элис, да? - Костя снова сел за свой стол. - В меня влюбилась несовершеннолетняя школьница, я люблю тебя, ты страдаешь по тому, кто с другой.
        - Давай не будем об этом…
        - Хорошо, - он быстро взял себя в руки, снова становясь адвокатом Вороновым. - Сегодня я улетаю в Сочи по делу. Вернусь рано утром в пятницу.
        - В пятницу? - переспросила я, ведь отлично помнила, что на этот день было запланировано слушание по разводу Акуловых.
        - Да, но к двенадцати успею. Самолет прилетает в семь утра. Даже домой заскочу переодеться.
        - Ты уже решил, как поступишь?
        - Я и не сомневался, - расплылся в улыбке Воронов. - Выложу весь компромат и заставлю этого гада раскошелиться. Будет знать, как угрожать беззащитным девушкам.
        - Кость, я все-таки волнуюсь…
        - Не надо, Элис, - он взял меня за руку. - Со мной Акулов не станет связываться.
        - Хорошо.
        Поговорив с Костей, я почувствовала легкость. Мне безумно не хватало его дружбы, и было страшно, что бывший жених затаил обиду. В бюро на меня косо смотрели, и я начала думать, что и Воронов, слушая злопыхателей, изменился по отношению ко мне. Это было не так. Мой благородный Костя, как всегда, был выше сплетен и пересудов.
        До конца рабочего дня я старалась не показываться из своего кабинета, а вечером решила дождаться, пока бюро опустеет. Я уже шла к лифтам, как услышала чьи-то голоса в зале совещаний. Движимая обычным женским любопытством, я тихо подошла к двери и заглянула в щелку. За большим круглым столом сидел Кирилл Олегович с нотариусом и еще одним юристом, они в полголоса что-то обсуждали и, судя по их конспирации, затеяли недоброе. Но адвокатские интриги Воронова-старшего меня интересовали в последнюю очередь, поэтому я не стала вслушиваться в их разговор и ушла. Как оказалось на следующий день, это стало моей ошибкой.
        Было время обеда, когда мне позвонили из клиники, где лежала мама и попросили срочно приехать. По телефону врач ничего не стал объяснять, сказал лишь, что случилось что-то серьезное. Я бросила все дела, хотя их было не так уж много, и помчалась к маме. Самые дурные мысли лезли в голову, но я не могла и предположить, что произошло на самом деле.
        - Алиса, здравствуйте! Хорошо, что вы приехали, - Иван Васильевич, мамин врач встретил меня на пороге клиники.
        - Что случилось? Маме плохо? Она что-то с собой сделала?! - быстро поднимаясь по ступеням, вопросила я, пугаясь чересчур взволнованного вида мужчины.
        - Нет-нет, не переживайте. С ней все в порядке, - постарался успокоить меня он. - Дело в том, что к вашей маме приехал друг, солидный, хорошо одетый мужчина. Они вышли на прогулку в сад, а потом… хм… В общем, этот человек опоил вашу мать.
        - Опоил? Но как вы это допустили?!
        - Алиса, я уже объяснял вам, что наша клиника не тюрьма. Мы не ограничиваем общение пациентов, не держим их взаперти. Человек должен сам захотеть избавиться от своей напасти, наша задача - мотивировать. Думаю, Элеонору Викторовну намеренно соблазнили алкоголем.
        - Не понимаю, как это возможно… Кто это был?
        - Скорее всего, этот человек пронес с собой алкоголь, пригласил вашу маму на прогулку в сад и там, в укромном уголке напоил. Мы не видели, как он ушел. Обнаружили Элеонору Викторовну спящей в беседке.
        - Кто был этот человек? Вы же всех гостей отмечаете?
        - Да, это был Кирилл Воронов, ее коллега.
        Бонус к главе 34. Приквел к работе «Капкан для Викинга»
        События, которые остались «за кадром» главы 34 «Сладость греха»
        Этим утром Мила решила действовать. Насмотревшись романтических фильмов, она удумала показать Викингу, что уже не ребенок. Взрослого мужчину можно искусить невинным телом. Да и разве так велика разница между ними, тем более что она вошла в возраст согласия? Каких-то восемь лет - ерунда для настоящей любви!
        План Милы был прост, и она принялась за его исполнение. Она знала, что мама никогда не откажет в просьбе дать денег на новый гардероб. Конечно, она не уточнила, что именно собирается покупать, поэтому мамочка со спокойной душой протянула ей несколько крупных купюр на новое платье, туфли и кофточку для школы.
        Равнодушно прошагав мимо любимых магазинов яркой молодежной одежды, Мила зашла в салон нижнего белья. Ей не понравились комплекты, что были на витрине - слишком «монашеские» для ее плана, а вон тот, на манекене в конце зала, показался очень даже ничего.
        Продавец-консультант Наталья, холеная, с затянутыми в тугой хвост волосами, смерила девочку недовольным взглядом. Подобный контингент не соответствовал их салону, и требовалось поскорее выпроводить девчонку. Она подошла к Миле и, опустив руку на обтянутую кружевом грудь манекена, сказала, что, скорее всего, юная клиентка ничего для себя не найдет.
        - Мне нравится этот комплект, только лифчик, пожалуйста, единичку, - в тон ей ответила Мила.
        - Не уверена, что у этого комплекта есть такой маленький размер, - не двинувшись с места, заявила продавщица.
        Мила тут же смекнула, в чем дело, и решила разыграть момент из «Красотки», любимого фильма своей мамы.
        - Вы работаете за процент от продаж?
        - Хм… Да.
        - Так вот… Будет очень большой ошибкой, если вы не сумеете найти мой размер, - доставая из сумочки деньги, проговорила Мила, копируя Джулию Робертс.
        - Попытаюсь помочь, - процедила Наталья. - Пройдите в примерочную.
        Мила походкой победительницы прошла в примерочную и уселась на бархатный пуфик, а Наталья высокомерно ухмыльнулась ей вслед. Она тоже вспомнила Вивьен из «Красотки», только в Миле увидела не голливудскую Золушку, встретившую принца, а обычную содержанку. Наверняка богатый «папик» сунул этой малолетке деньги, чтобы та приоделась. Может быть, следовало обратиться в полицию или соцслужбу, все-таки девочка явно несовершеннолетняя, но Наталья быстро отогнала эту глупую мысль. В конце концов, она действительно работала за процент от продаж.
        К обеду Мила была готова и вооружена: эротичное нижнее белье, макияж, чулки, высоченные шпильки, плащ и учебник физики. Главное теперь не натолкнуться случайно на Алиску. Она может раскусить Милин план, а этого она допустить не могла. К счастью, с подругой она не столкнулась.
        Перевоплотившись в роковую Шэрон Стоун из «Основного инстинкта», еще одного любимого маминого фильма, она процокала каблуками через приемную, где сидела так же безнадежно влюбленная в Викинга секретарша Лидочка, и постучала в дверь его кабинета.
        - Вообще-то, девочка, надо через меня спрашивать, сможет ли Константин Кириллович тебя принять.
        - Ой, простите, я вас не заметила, - улыбнулась Мила и, демонстративно отвернувшись, снова постучалась в дверь.
        - Да-да, - послышалось из кабинета, и Красовская юркнула внутрь.
        Физика всегда давалась Косте легко, поэтому помогать малявке с домашней контрольной было даже забавно. Девочка внимательно следила за его рукой, рисующей график к задачке, которую он объяснял. Костя решил, что Мила пытается вникнуть в суть решения, а она про себя считала до десяти, чтобы начать наступление. Сначала она положила руку ему на коленку. Костя не подал виду. Тогда она повела ладонью вверх, пока не коснулась ширинки. Костя оторопел. Он никак не ожидал подобного напора и изумленно посмотрел на довольную Красовскую.
        - Это что за фокусы, малявка?! - строго вопросил он.
        - Возбудился? - ухмыльнулась Мила.
        - Нет, - он скинул с себя ее тощую ручонку, но Миле это было нипочем.
        - А так? - придвинувшись к нему, Красовская распахнула плащ, демонстрируя себя Викингу.
        Какое-то время он просто молчал, не двигаясь с места. Возможно, прошло всего несколько секунд, но им обоим они показались вечностью. Когда Воронов сообразил, что нужно немедленно ей ответить, Мила успела совсем скинуть плащ и подцепить пальчиком бретельку бюстгальтера.
        - Ты в своем уме, Красовская?! - взревел он.
        - Викинг… - с придыханием произнесла Мила и потянулась к Косте губами.
        - Это репетиция неумелой самодеятельности? Малявка, из тебя дурная актриса!
        - Кость… - у нее в горле встал ком, но она переборола свой страх и посмотрела ему в глаза. - Я тебя люблю.
        Воронов не ответил. Он поднял с пола Милин плащ и швырнул его девчонке в лицо. Костю переполняла ярость. Он злился на себя, что допустил подобное, но куда сильнее на Красовскую, потому что своей неуклюжей попыткой соблазнить его девочка перечеркнула всякую возможность их прежнего общения.
        - Одевайся и выметайся отсюда. На этом твои визиты ко мне окончены. Даю пять секунд…
        - Кость… Я не уйду, нам надо поговорить. Я действительно люблю тебя!
        - Сейчас я позвоню Лидочке, она быстро от тебя избавится.
        - Викинг, пожалуйста…
        Воронов взял трубку и тут же услышал сладкий голосок секретарши. Его тошнило от этой приторности, хотя периодически он не отказывал себе в слабости выпустить с ней пар.
        - Лидочка, будь добра, позови охрану, нужно выставить из моего кабинета одну особу…
        Раздавленная, униженная и в то же время до смерти напуганная Мила наспех натянула на себя плащ, схватила сумку и пулей вылетела из Костиного кабинета. Единственным местом, где она могла укрыться, был Алискин кабинет. Мила беспардонно ворвалась в кабинет подруги и тут же заперла дверь.
        - Что случилось? - нахмурилась Алиса. Мила знала этот взгляд, обычно так смотрела мама, когда догадывалась, что она схлопотала двойку по математике или когда звонили из школы по поводу случайного прогула. Мила же не виновата, что на утренние сеансы билеты в кино дешевле, а так хотелось посмотреть именно этот фильм.
        - Ничего, Алис. Можно побуду у тебя, только не выдавай никому, - как бы Мила ни старалась держаться, дурацкие слезы навернулись на глаза, а нижняя губа стала подергиваться. Она села на диван и глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.
        - Что такое, Мила? Кому тебя не выдавать? - Алиса подсела к ней, и Мила ее обняла. Тяжело было держать переживания в себе, и ей захотелось выговориться и во всем признаться подруге. Только поймет ли ее Алиса? Хотя она добрая… И сама несчастно влюблена. Значит, поймет.
        - Никому не выдавай. Ни охране, ни этой мерзкой секретарше, ни Викингу.

* * *
        Так началась совсем другая история. История Милы и Кости длиной в целую максиработу «Капкан для Викинга».
        Глава 35. Враги и друзья
        Настоящая дружба проверяется не временем, а поступками. Можно знать человека каких-то пару месяцев, но приходить на помощь и быть рядом в трудную минуту. Так поступила Ольга, когда отправляла мою маму в клинику, ездила со мной оформлять документы и договаривалась с врачами об особом отношении. В отличие от нее, практически чужого человека, старый друг нашей семьи Кирилл Олегович ни разу не поинтересовался маминым самочувствием. Все, что его волновало - это престиж адвокатского бюро и новые высокопоставленные клиенты. Я спокойно восприняла, что он временно отстранил маму от работы, хотя знал, как важна для адвокатессы Елисеевой ее практика. Но, оказалось, Воронову-старшему этого было мало. За спиной женщины, которая считала его близким другом, он умело плел паутину, в которую она угодила.
        Когда Иван Васильевич сказал, что маму опоил Кирилл Олегович, я не поверила. Подумала, что кто-то представился его именем, чтобы с ней встретиться, но врач уверил, что в клинике строгий паспортный контроль. Тогда я попросила о встрече с мамой, хотела из ее уст услышать, что это был Воронов.
        Мне пришлось дожидаться, когда она проснется. Я сидела в небольшой светло-бежевой палате и смотрела, как мама спит. Ее лицо было расслаблено, веки слегка подергивались. Она казалась на десять лет моложе без косметики, сурового взгляда и неизменно хмурых, сведенных над переносицей бровей. Я вдруг представила, что между нами нет распрей и ссор, что она не разлучала меня с любимым, не шла по головам к своей цели, а была нежной и ласковой. Как и любой девушке, мне была нужна мама.
        Она проснулась ближе к вечеру. Все это время я была с ней. Мне даже не позвонили с работы, хотя когда уходила, никого не известила, куда собираюсь и надолго ли. Скорее всего, меня уже списали со счетов, как и старшую Елисееву, но это волновало в последнюю очередь.
        - Мам, что случилось? - спросила я, когда она заметила меня у своей кровати.
        - Я спала… - растерянно проговорила мама. - Спала. Устала, наверное…
        - Ты пила. Иван Васильевич сказал, что к тебе приходил Воронов, - напомнила я.
        - Да… Кирилл… Мы гуляли. Он принес бутылку «Курвуазье». Я не удержалась.
        - Мам, но ты здесь как раз поэтому! Чтобы перестать пить! - простонала я.
        - Я не хотела… Но Кирилл настоял в качестве примирения. Я не говорила тебе, мы крупно повздорили недавно.
        - О чем вы говорили с Вороновым? Он же не просто так приехал к тебе с коньяком?
        - На что ты намекаешь?
        - Говорю, что думаю. Кирилл Олегович что-то от тебя хотел, иначе бы не стал заявляться в клинику с алкоголем. Так не мирятся после ссоры.
        - Да… - мама нахмурилась, словно что-то с трудом припоминала. - Он просил меня подписать что-то. Какие-то документы по старому делу. Мне было так весело сначала, а потом я захотела спать.
        - Мама, ты прочитала, что подписывала? - строго вопросила я.
        - Он спросил, доверяю ли я ему, - растеряно проговорила мама и закрыла лицо руками. - Боже мой! Алиса, что я наделала? Что наделала?
        - О чем ты?
        - Я знаю, что подписала, - она подняла на меня заплаканные глаза. - Кирилл хотел выкупить мою долю в бюро. Он боялся, что наш с твоим папой развод повлияет на престиж бюро. Мы крупно повздорили тогда. Я отказалась от сделки.
        - Думаешь, он подсунул тебе документы на продажу акций?
        - Подлец! Сказал, что пришел мириться. Воспользовался моим состоянием…
        - Мама, мы попробуем аннулировать сделку. Ты сейчас на лечении, врачи подтвердят твое состояние! Я возьму справку у Ивана Васильевича.
        - Конечно, милая! Нельзя это все так оставить. К тому же, я не получила от Кирилла никаких денег! А дарственная должна быть заверена нотариусом.
        Тут в памяти всплыла картинка прошлого вечера. Я не стала говорить маме, что Воронов, скорее всего, уже заручился нотариальной поддержкой, и пообещала во всем разобраться. Вот так второй близкий человек всадил моей матери нож в спину. Весь вечер она была безутешна, помог только укол успокоительного.
        Когда мама уснула, было уже поздно ехать в бюро, но я не желала откладывать разговор с Кириллом Олеговичем и направилась к нему домой. Всю дорогу я подбирала слова, чтобы высказать все, что думаю, вот только Воронова не застала. Елизавета Алексеевна, помощница по дому, сказала, что он ушел в ресторан с друзьями отмечать какую-то удачную сделку, и я догадалась, какую именно.
        За всю ночь я практически не сомкнула глаз, уснув только под утро. Тем не менее, проснуться получилось на удивление легко. Злость на Воронова-старшего придавала сил и бодрости. Я знала, что мне предстоит вступить в схватку с акулой, и ее исход зависел от моей уверенности.
        Воронов задерживался. Я нетерпеливо мерила шагами свой кабинет. Лидочка должна была сообщить, когда шеф приедет на работу. На часах был полдень, когда я не выдержала и спросила у секретарши про Кирилла Олеговича.
        - Да, он у себя. Час назад приехал, - равнодушно ответила силиконовая дура.
        - Лида, я же просила тебя сообщить мне, когда он явится! - процедила я.
        - Я не ваш личный секретарь, Алиса Павловна. Пора бы вам снять вашу корону и не строить из себя принцессу.
        - Что ты сказала?
        - Правду. Вы здесь никто. Дочь пьяницы, адвокат никудышный и теперь не Костина невеста.
        - Для тебя он Константин Кириллович. Заруби себе на носу!
        Сама от себя не ожидая такой смелости, я гордо процокала каблуками мимо ошарашенной секретарши. Пора было поставить Лидочку на место. Хватит терпеть ее выкрутасы. Она что-то крикнула мне вслед, привлекая внимание остальных сотрудников, но мне было все равно. Мысли были только о разговоре с Вороновым.
        Я решительно постучалась в его кабинет, но вошла, не дожидаясь ответа. Кирилл Олегович разговаривал по телефону. Он окинул меня хмурым взглядом и развернулся на своем кресле ко мне спиной, демонстрируя, что я для него пустое место. Но Воронов ошибся, полагая, что я так просто сдамся. Пройдя к его столу, я села в кресло и стала ждать, когда он окончит разговор.
        - Подожди минуту, Николай, - проговорил он в трубку и повернулся ко мне. - Чего тебе, Алиса? Я занят.
        - Ничего. Я подожду, - улыбкой гадюки улыбнулась ему и демонстративно закинула ногу на ногу.
        - Извини, Николай. У меня возникло неотложное дело. Перезвоню позже, - не сводя с меня недовольного взгляда, сказал собеседнику Кирилл Олегович и разъединился. - Ну?.. Слушаю!
        - Это я вас слушаю, Кирилл Олегович!
        - Меня? Но ведь это ты ворвалась в мой кабинет, прервала важный разговор…
        - Давайте прекратим этот спектакль! Вы вчера приехали в клинику к моей маме, опоили коньяком и, пользуясь ее состоянием, заставили подписать документы на передачу ее доли в бюро, ведь так?
        - Алиса, твоя мама совершила серьезный проступок. Это был единственный способ спасти честь бюро, - спокойно ответил Воронов, словно говорил не о моей матери, своей подруге, а о чем-то совершенно незначительном.
        - Спасти честь бюро? А как же годы вашей дружбы? Мама не меньше вас сделала для бюро, а теперь вы ее вышвыриваете на улицу, как дворового пса?! - я сорвалась на крик, плюя на то, что нас могли услышать.
        - Эля во всем виновата сама! Какой адвокат не подумает о брачном контракте? Какой адвокат станет напиваться на рабочем месте? Да, Алиса, она пила и здесь, только ты этого не видела, потому что обижалась на мать. Может быть, если бы ты раньше заметила, как часто она прикладывалась к бутылке, не допустила бы такого плачевного исхода.
        Он попытался заставить меня чувствовать вину, решил пробить мою оборону, чтобы лишить уверенности и нанести новый удар. Отличная тактика адвоката Воронова, о которой мне рассказывал его сын. Я была к этому готова.
        - Мы говорим не о наших с мамой отношениях, а о вашем предательстве. Но вы не учли, что сделку можно аннулировать, - я достала из кармана жакета свой козырь - справку из клиники о том, что Елисеева Элеонора Викторовна проходит лечение и временно не может нести юридическую ответственность.
        - Алиса, по-твоему, я такой дурак? - усмехнулся Кирилл Олегович и вынул из стола какие-то документы. - Прочти.
        Это был договор о продаже акций бюро, но только датированный двумя месяцами ранее, на нем стояли все необходимые подписи: мамы, Кирилла Олеговича и нотариуса, того самого, что я видела в зале совещаний с Вороновым. А сумма, за которую продали акции, была куда ниже их рыночной стоимости.
        - Вы подсунули договор, подписанный задним числом, - я бросила бумаги на стол. - Можно получить выписку со счета и проверить поступление оплаты. Тут указано, что договор не действителен, если оплата не произведена в течение четырнадцати дней с момента его подписания.
        - О, дорогая, конечно сними выписку со счета. Убедись, что деньги я перевел в срок, - расплылся в улыбке Воронов.
        - Что?..
        - Эта сумма была переведена с моего счета на счет твоей матери. Все эти реквизиты прописаны в договоре. Назначение платежа указывать было не обязательно.
        - Мы вернем вам эти деньги! - процедила я, чувствуя свое близкое поражение, пытаясь еще как-то удержаться на плаву.
        - Сомневаюсь. Эля их давно потратила.
        - Не понимаю…
        - Спроси у нее сама, - усмехнулся мерзавец. - А если ты, Алиса, попробуешь возникнуть, что эта сделка - подлог, то у тебя будут большие проблемы. Доказать ничего не сможешь. Юридически я все просчитал, к тому же есть нотариальное подтверждение. Будет твое слово против моего и слова уважаемого московского нотариуса. Кому поверят? Деточка, у меня связи, а у тебя только мать-алкоголичка.
        - Как вы могли, Кирилл Олегович? После стольких лет дружбы?..
        Силы что-то доказывать кончились. Я поняла, что проиграла. Но меня волновали совсем не эти акции, не деньги, которые с них получали. Больше всего боялась за маму. Как этот удар скажется на ее лечении, и что будет потом, когда она выйдет из клиники? Мама потеряла все - семью, профессию, любимую работу…
        - Я просто думаю о сыне! - пафосно заявил Воронов-старший.
        - О сыне?!
        - Через какое-то время я передам ему бюро и не хочу, чтобы к этому моменту бизнес разорился. Будь вы все еще вместе, я бы устроил так, чтобы Эля оформила на тебя дарственную. Я ей, кстати, предлагал, но твоя мать отказалась, только после этого стал настаивать на продаже, - Воронов встал из-за стола, прошел к небольшому шкафчику, где был спрятан его мини-бар и достал бутылку «Курвуазье». - Коньячку?
        - Спасибо, воздержусь, - процедила я.
        - А зря. Хороший. Между прочим, любимый коньяк Наполеона, - он немного помолчал и улыбнулся, - и твоей мамы.
        - Мерзавец, - прошептала я, и Воронов не расслышал.
        - И вот еще, Алиса, - он плеснул немного янтарной жидкости в коньячную рюмку и, блаженно вдохнув аромат алкоголя, сделал глоток. - Превосходно. Зря отказываешься. Так вот, Алиса, когда мой сын вернется, я ему сообщу, что выкупил долю Елисеевой, об обстоятельствах сделки умолчу, ты тоже не смей вдаваться в детали.
        - Так вот почему сейчас… Вы специально отправили Костю в Сочи, чтобы он ничего не узнал. Он никогда бы не поддержал вас.
        - Не тебе судить. Я забочусь о благе сына, а ты маленькая неблагодарная мерзавка! Ты не посмеешь ему что-либо говорить. Хочешь вдобавок рассорить его с отцом после того, как сама бросила чуть ли не перед свадьбой?
        К сожалению, Кирилл Олегович был прав. Если я расскажу Косте о том, каким способом его отец из партнера адвокатского бюро стал единоличным владельцем, то он окончательно в нем разочаруется и останется один. В конце концов, Воронов-старший вскоре отойдет от дел, все достанется Косте, а он заслужил получить успешный бизнес.
        - Я ничего не расскажу Косте, но только потому, что люблю его и не хочу причинять боль.
        - Ты только послушай себя… Любишь… Ты никогда не любила моего сына, а только им пользовалась. Он все за тебя решал. Думаешь, не знаю, что благодаря ему у тебя красный диплом? А здесь в бюро? С единственным стоящим делом справиться не смогла, на моего сына свалила!
        - Я ничего на Костю не сваливала! Он сам взял дело Акуловых.
        - Знаю, он подходил. Скажу честно, я был против, чтобы сын в это влезал, но он настоял. Только ты этого не заслуживаешь! - ядовито прошипел Кирилл Олегович. - Слышал, что ты подыскиваешь себе другое место? Советую поторопиться, потому что я не упущу возможность вышвырнуть тебя из бюро. Смотри, Алиса, опоздаешь - уволю, задержишься на обеде - уволю, уйдешь в рабочее время, как вчера - уволю. С такой записью в трудовой тебя никуда не возьмут. А Лидочка за тобой присмотрит.
        - Я вас поняла.
        - Замечательно.
        Как же мне хотелось бросить в лицо Кириллу Олеговичу свою трудовую книжку, крикнуть, что увольняюсь и громко хлопнуть дверью. Меня останавливало только полное отсутствие денег. Работа в бюро со стабильным окладом была нужна мне позарез.
        В обед позвонила Мила и спросила, как мои дела. Мне не хотелось обременять девчушку еще и своими проблемами, но было так тяжело, что не было сил держаться. Не вдаваясь в подробности, я рассказала, что случилось. Почти сразу после ее звонка мне набрала Ольга и пригласила к ним на ужин. Мила всем поделилась с матерью, и та захотела меня поддержать.
        - Спасибо, но я не хочу доставлять неудобства, - пробормотала я, чувствуя, как начинают гореть щеки от смущения.
        - Алис, не говори ерунды, приезжай! К тому же, мой муж в командировке, мы с Милкой вдвоем. А так, поднимем настроение друг другу.
        - Хорошо. Я приеду.
        Сразу после работы я отправилась к Красовским. Хотя после замужества Ольга сменила фамилию на Иванову, про себя я все равно звала ее по фамилии первого супруга. По пути к ним я зашла в супермаркет, купила торт и пирожные. Конечно, следовало бы взять и бутылку вина, но после случая с мамой, я не могла даже смотреть на алкоголь.
        Без машины, на метро дорога от бюро до Ольгиного дома заняла больше часа, и, когда я приехала, ужин был уже готов. Несмотря на то, что жили Красовские обеспеченно и могли себе позволить помощницу по дому, Оля умело вела хозяйство сама. Она приготовила гарнир, салат и мясо, красиво накрыла на стол и успела переодеться к ужину в красивое платье. В отличие от мамы, Мила не стала придерживаться приличий и спокойно вышла в футболке и домашних шортах.
        - Алис, если тебе будет нужна помощь… Ну, ты понимаешь, о чем я, то мы поможем. У нас есть средства и…
        - Не надо, Оль, спасибо, - как-то незаметно мы с ней перешли на «ты», чему обе были рады. - Пока меня не уволили, буду подыскивать другое место, а там уже посмотрим.
        - А что Викинг? - вдруг поинтересовалась Мила, до этого она стойко держалась и не вспоминала Костю.
        - Он ничего не знает, и я не стану рассказывать про его отца. Косте хватает проблем.
        - Каких? - нахмурилась девочка.
        - Никаких, по работе, - соврала я, не желая снова делать Миле больно.
        - Может, позвонишь Дену?
        - Ему тем более звонить не стану. Нас с Денисом ничего не связывает, - ответила я, боясь посмотреть в глаза Красовской, потому что она мигом меня раскусила бы.
        - Алиса, возьми мяса. Это рецепт моей тетки, очень вкусно, - решила перевести тему Оля.
        - Между прочим, он постоянно о тебе спрашивает.
        - Что?
        Слова Милы задели за живое. Я была уверена, что Власов выбросил меня из головы после нашей ночи. Он общался с Ольгой, это было мне известно, но ни разу она не говорила, что Денис мной интересовался. Она деликатно избегала болезненной для меня темы, лишь однажды упомянув, что поддерживает с ним связь.
        - То самое, Алиска, Ден постоянно про тебя выпытывает.
        - Мила! - одернула ее Ольга, но в этот момент в дверь позвонили, и девчонка, мило улыбнувшись, выпорхнула из-за стола. - Алис, извини ее, пожалуйста! Иногда чувствую себя ужасной матерью, Миле совершенно не знакомо чувство такта.
        - А Денис… Он действительно спрашивал обо мне или Мила это так сказала? - теребя в руке салфетку, спросила я.
        - Постоянно. И у меня, и у Милы. Ты знала, что они общаются? - Оля вопросительно взглянула на меня, а я отрицательно покачала головой. - Да, даже как-то ходили гулять. Алис, не знаю, что там у вас случилось, он просил не говорить тебе об этом.
        - Проходи, пока все не съели! - влетела в гостиную довольная Мила, а следом за ней вошел он.
        Власов, как и я, не ожидал такой встречи. Он стоял растерянный с бутылкой вина и тортом на пороге комнаты и не решался войти. Все такой же прекрасный, немного уставший, слегка хмурый и до безумия мужественный. Мое сердце было готово выскочить из груди, а легкие свело в агонии, потому что я забыла, как дышать.
        - Привет, - сказал он мне, словно больше никого не было.
        - Привет, - ответила я.
        - Мила, о таких вещах предупреждают, - прошипела на дочь Оля. - Денис, мы тут уже начали. Я тебя не ждала, честно признаюсь.
        - Я уже понял, - усмехнулся Власов и снова посмотрел на меня. - Если я лишний, то могу уйти. Я все понимаю.
        - Нет, что ты?! - воскликнула Оля, а потом, смутившись, посмотрела в мою сторону. - Если Алиса не против.
        - Конечно, не против, - выдавила я.
        - Я схожу за приборами, - Ольга грациозно, как могла только она, поднялась со стула и пошла на кухню.
        - Вилки тяжелые. Пойду помогу маме, - подскочила маленькая интриганка Мила и побежала на кухню.
        - Как ты, Алис? - спросил Денис, как только мы остались одни. Он сел рядом со мной, и у меня закружилась голова от любимого запаха его одеколона.
        - Хорошо. Спасибо, - стараясь взять себя в руки, ответила я. - Как ты?
        - Нормально, дела пошли на лад, - он улыбнулся, как улыбался мне раньше, и снова перехватило дыхание.
        - Очень рада за тебя.
        - Алис, я знаю про твою маму. Мне очень жаль. Если я могу как-то помочь…
        - Никак! - отрезала я. Его жалость - последнее, в чем нуждалась. Закинув ногу на ногу, я гордо подняла голову, но вышло глупо и смешно.
        - Лисенок, - усмехнулся Денис. - Гордый Лисенок. Просто подожди. Все будет хорошо.
        - О чем ты?
        - Неважно.
        Ольга с Милой вернулись, чему я была рада, а вот Денис, кажется, не очень. За ужином мы не касались моих проблем и общались на отвлеченные темы. Мои опасения по поводу Милы, к счастью, не оправдались. Видимо, на кухне Оля все же вправила мозги своей дочке. Через какое-то время напряжение окончательно спало, я расслабилась и громко смеялась над Олиными рассказами. Денис почти не говорил о себе, за что была ему благодарна. Я знала, что если он хотя бы мимоходом упомянет Лену, то разрушит все добрую атмосферу, что появилась. Он это понимал.
        - А теперь чай с тортами! У нас их два, правда, одинаковые, - усмехнулась Оля, поднимаясь со стула.
        - Ты принесла «Киевский»? - удивился Денис.
        - Да, от «Палыча», самый вкусный, - ответила я.
        - И у меня от «Палыча», - рассмеялся Власов.
        - Вот видите, это судьба! - воскликнула Мила, за что получила мой грозный взгляд. - Что? Пока мамы нет, могу говорить, что думаю.
        Чаепитие плавно перетекло из столовой на балкон, где мы вчетвером любовались огнями ночной Москвы. Вечер был теплым, и так не хотелось, чтобы он кончался. Но время не спрашивало разрешения утекать, как песок сквозь пальцы. Пора было возвращаться домой.
        - Уже поздно, мне нужно ехать, - вздохнула я, глядя на часы и прикидывая, сколько мне добираться.
        - Может быть, заночуешь у нас? - предложила Ольга. - Места у нас много, постелю тебе в гостевой.
        - Да, Алиска, оставайся. Уложим маму спать, а сами будем секретничать, - воодушевилась Мила.
        - Спасибо, но мне нужно домой. Завтра на работу, а опоздать я не могу. Вы понимаете.
        - Я тебя отвезу, - сказал Денис, даже не спрашивая, а утверждая.
        - Не нужно. Уже поздно, я доберусь на такси.
        - Лисенок, я отвезу, и точка.
        - Не стоит. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя возникли проблемы, - решительно сказала я, намекая на Лену, чье имя так не хотелось называть.
        - Бери вещи, и едем. Никаких проблем не будет. А вот если поедешь в такси с незнакомым мужиком, я буду переживать. И девчонки тоже. Ты же не хочешь, чтобы мы все волновались?
        Бессовестным шантажом Денис вынудил сесть в его машину. Как только мы оказались вдвоем в тесном замкнутом пространстве, легкость общения куда-то испарилась. Напряжением, которое возникло между нами, можно было заряжать аккумулятор. Тишину в салоне нарушали только звуки магнитолы. И я, и Денис молчали, боясь начать разговор, хотя так много хотелось спросить друг у друга.
        Машина притормозила у подъезда, и я, кинув на прощание: «спасибо», хотела выскочить на улицу, но Власов схватил за руку, а потом заблокировал дверцы автомобиля.
        - Что такое?
        - Значит, ты теперь здесь живешь? - поинтересовался Денис.
        - Да, как видишь, - пожала плечами я, понимая, что не этот очевидный вопрос он хотел задать.
        - Не пригласишь к себе?
        - Нет, Денис, не приглашу, - отрезала я. Его предложение оскорбило, только он этого не понял. - Не приглашу по двум причинам. Первая - мне надоело наступать на одни и те же грабли. Я уважаю себя, хотя по некоторым моим поступкам этого не скажешь! А вторая причина, что живу не одна.
        - Не одна? А с кем? - Власов смешно нахмурился, и про себя я позлорадствовала.
        - Я снимаю комнату у одинокой женщины и живу с ней. Одно из условий аренды - никаких гостей, особенно мужчин, после девяти.
        - Тогда ладно, - выдохнул Денис, который, казалось, только вспомнил про воздух.
        - Я пойду, - нерешительно проговорила я, хотя это больше напоминало просьбу. Вдруг дико захотелось остаться. В глубине души затеплилась надежда, что он снова меня похитит. Но нет-нет! Нельзя снова уступать.
        - Лисенок, я по тебе соскучился, - прошептал он.
        Все было как обычно. Красивая фраза, его ладонь на моей щеке, наши губы, соединившиеся в поцелуе. Только что дальше? Опять одна ночь, чтобы наутро он исчез? Кто я для него? Приятное развлечение? Способ отвлечься от работы и семейного быта? Сладкий поцелуй приобретал вкус горечи и чем горче он становился, тем сильнее во мне кричала гордость. Я не могла согласиться на роль любовницы, а Денис добивался именно этого.
        - Нет, Денис, - я уперлась ладошками в его грудь и несильно оттолкнула.
        - Ты права, не сейчас, - он отстранился, я молча ждала его дальнейших действий. - Знаешь, Лисенок, а я почти закончил с ремонтом.
        - Это хорошо. Скоро сдашь квартиру.
        - Нет, я подумал, что не хочу никого чужого в нее селить. Решил переехать сам.
        - Хорошо, но зачем ты все это говоришь мне?
        - Просто так, - улыбнулся Власов и разблокировал двери. - Жаль, что мы больше не будем соседями.
        - Не думаю, что твоей девушке понравилось бы такое соседство, - весь вечер я держалась, чтобы не вспомнить Лену, но настроение уже было испорчено. К чему притворяться дальше?
        - Давай не будем о ней, - вздохнул Власов.
        - Но ведь вы все еще вместе…
        - Я уже говорил, что все сложно, Лисенок.
        - А мне кажется, легко! Ты отлично устроился, живешь с ней, а как хочется приключений - бежишь ко мне.
        Денис промолчал, и это стало самым красноречивым ответом. Я вышла из машины, громко хлопнув дверью. Он смотрел мне в спину, я чувствовала на себе его взгляд, но так и не обернулась. Пусть видит мою гордую походку, стремительный шаг, ровную осанку, а горькие слезы, что катились по щекам, умело скрыла темная сентябрьская ночь.
        Глава 36. Ловушка для лисы
        Ночная сентябрьская прохлада пробиралась в мою спальню через открытое окно. Обычно в такую погоду не хочется открывать и форточки, но я специально распахнула настежь окно, чтобы как следует замерзнуть. Мне казалось, что, кутаясь в теплое одеяло, я скорее смогу заснуть. Бессонница сводила с ума, заставляя думать о том, кого так хотелось забыть. Из головы не шел Денис. Я помнила каждый его жест за ужином, чувствовала его запах, ощущала такое знакомое тепло, словно мой любимый мужчина был рядом. Он писал мне. До самого утра слал на телефон сообщения, которые я не читала. Самым верным решением было бы и вовсе их удалить, но у меня не получилось. Пока я только притворялась сильной, но не была такой.
        Денис извинялся, просил прощение за то, что обидел и так нахально себя повел. Он хотел встретиться, твердил, что не может выбросить меня из головы, скучает и все время думает о нас. О нас… Как же мне хотелось в это верить. Рука сама тянулась к телефону, чтобы ответить, я набирала сообщения, но ни одно так и не отправила. Мила говорила, что Власов обо мне спрашивал, но действительно ли это было так часто? Правда ли, что его интересовала моя жизнь, а не просто играло любопытство? Если я действительно так сильно запала ему в душу, то почему он сказал об этом только после очередной встречи, когда получил мой отказ? В отличие от меня, он не был свободен и все еще встречался с Леной, а я для него была не больше, чем приключение. Если бы я дала сейчас слабину, поддалась желанию быть с ним, в очередной раз подчинилась бы воле сердца, а не голосу разума, то окончательно бы потеряла шансы на спасение. Денис получил бы то, что хотел, а потом вновь ушел к Лене. Мне нужно было повзрослеть и стать самостоятельной, а значит я была обязана оставить в прошлом юношеские порывы.
        Прозвенел будильник, надобности в котором этим утром не было. Я приняла душ и довольно быстро собралась. Идти на работу было рано, но и оставаться дома не хотелось. Устроившись на подоконнике в подъезде с чашкой кофе и сигаретой, я смотрела на облезлую березу, которая податливо прогибалась от холодного северного ветра. Моя хозяйка не разрешала курить в квартире, да и вообще крайне негативно относилась к курящим девушкам. При ней я старалась не показывать свою дурную привычку, но этим утром терпеть до работы было невмоготу.
        - Лисенок, тебе не идет сигарета, - он не спеша поднимался по лестнице к проему, где сидела я. Бежать домой было поздно.
        - Зачем ты здесь? - устало вопросила я, стараясь казаться сильной.
        - Пришел поговорить, потому что ты так и не ответила на сообщения.
        - Может быть, стоило догадаться, что я не хочу говорить?
        - Лисенок, я не верю.
        - А ты поверь!
        Я бросила недокуренную сигарету в банку из-под горошка, поставила кружку на подоконник и спрыгнула на пол, но тут же оказалась в плену. Денис поставил руки с обеих сторон от меня, не позволяя увернуться от жадного поцелуя, которым снова дал понять, что я для него всего лишь забава, а не девушка, которую он уважает.
        - Пусти! Как ты можешь?! - я ударила Власова в грудь, но он и не пошевелился. - Как ты можешь?! Ты же с Леной?!
        - Лисенок…
        - Ты с Леной!
        - Официально - да.
        - Официально?! А неофициально решил наведаться ко мне?! Ты своими руками рушишь все то хорошее, что между нами было! Как же твои слова о дружбе и уважении? Если бы ты относился ко мне так, как говорил, то никогда бы не поступил, как сейчас. Кто я для тебя, Денис?
        - Девушка, которая мне небезразлична, - серьезно ответил он.
        - Я опаздываю на работу, - сухо проговорила я и заерзала в его объятьях, словно руки Дениса были колючей проволокой.
        - Я тебя подвезу, - сквозь улыбку он поцеловал меня в макушку, будто не замечая моих попыток высвободиться.
        - На метро быстрее, - процедила я, но мой грозный вид ничуть не испугал Власова.
        - Лисенок… - усмехнулся он и покачал головой, будто я сказала глупость.
        - Пусти же меня!
        Мне удалось вырваться. Я хотела взбежать по лестнице, но Власов снова нагнал. В этот раз он не стал меня удерживать, а просто перегородил проход.
        - Алиса, выслушай! - строго сказал он. - Мне нужно, чтобы ты дала мне еще немного времени. Я говорю это не просто так. Мой ресторан…
        - Все, хватит! - я снова оттолкнула Дениса, не в силах слушать его оправдания.
        - Мне нужно уладить дела с бизнесом! - прокричал на весь подъезд он.
        - Денис, ты читал «Триумфальную арку» Ремарка? - почти шепотом вопросила я, призывая его следовать моему примеру и «убавить громкость».
        - Нет.
        - Главный герой полюбил женщину, Жоан Маду. По воле обстоятельств они расстаются, и во время разлуки у женщины появляется другой. Когда герой возвращается, она приходит к нему, признается в чувствах, проводит с ним ночь, но не уходит от любовника. Герой не хочет делить Жоан с другим, пытается ее бросить, вот только женщина то и дело ищет с ним встреч, чем делает ему только больнее.
        - Хочешь сказать, я такой же? - нахмурился Власов.
        - Знаешь, когда я читала эту книгу, то сочувствовала герою, но и не осуждала его возлюбленную. Она была страстной, темпераментной женщиной, жила чувствами… С самого начала было понятно, что их роман обречен.
        - У нас с тобой другая история, - Денис взял меня за руку, а я только тяжело вздохнула. - Лисенок, я все улажу, подожди еще чуть-чуть.
        - Не торопись, Денис. Со временем ты во всем разберешься, - грустно улыбнулась я, цитируя Ремарка, зная, что он все равно не поймет смысл этой фразы.
        Я спокойно вернулась к подоконнику, забрала свою кружку и пошла домой, так и не взглянув на Дениса. Власов молча ушел. Возможно, обиделся, этого я не поняла.
        Из-за разговора с Денисом я сильно опаздывала на работу. До метро пришлось ловить машину, по эскалатору бежать, а к бюро сокращать путь переулками. На часах была одна минута десятого, когда лифт остановился на нужном мне этаже.
        - Алиса Павловна, вы опоздали, - расплылась в змеиной улыбке Лидочка, устроившись с чашкой кофе на диване в холле и явно не начавшая еще свой рабочий день.
        - Я вовремя, - пытаясь отдышаться, проговорила я.
        - Придется доложить Кириллу Олеговичу, - наигранно досадовала секретарша, продолжая довольно улыбаться.
        - Докладывай, кому хочешь, - кинула я и поспешила к себе.
        Не прошло и часа, как мне сообщили, что я получила выговор, а из будущей зарплаты вычтут штраф за опоздание. Кирилл Олегович, как и обещал, делал все, чтобы выжить меня из бюро.
        Часы на работе превратились в каторгу. Я отсчитывала минуты до конца дня, чтобы поскорее уйти из этого гадюшника. В пятницу утром должен был вернуться Костя. Я ждала этого дня, как манны небесной, ведь при нем открытая травля кончится, и станет немного легче. Только здесь меня ждала очередная подстава, умело спланированная Вороновым-старшим.
        На улице было еще темно, а электронные часы показывали без десяти пять, когда мой телефон громко завибрировал. Я испугалась, потому что Костя никогда бы не стал звонить в такое время, если бы ничего не случилось.
        - Алло! Кость?
        - Элис, доброе утро. Прости, что разбудил.
        - Ничего. Что-то случилось?
        - Да. С билетами какая-то ерунда. Лидочка что-то напутала, и у меня нет обратного билета в Москву. На свой рейс я не попадаю, а следующий только днем, - затараторил Воронов, что было так на него не похоже.
        - Но ведь сегодня суд Акуловых…
        - Да, Элис. Я не успеваю. Говорил с отцом, просил его взять дело, но он сказал, что не может, и представлять Веронику будешь ты, - его голос дрогнул, выдавая, как сильно Косте не нравится вся ситуация.
        - Хорошо, Кость. В любом случае, это было моим делом.
        - Послушай, Элис, я не хочу, чтобы ты связывалась с этими людьми. Мне ничего не сделают, а тебе угрожали! - забеспокоился Воронов.
        - Ты предлагаешь мне прогулять суд? - усмехнулась я.
        - Нет. Проиграть. Выполняй требования Акулова. Когда спросят про доказательства его измены, говори, что таковых нет! - решительно заявил Костя.
        - Но у Вероники есть копии записи.
        - Акулов будет к этому готов и заявит, что видео - монтаж. Тогда потребуется экспертиза, суд перенесут, а я успею вернуться.
        - Кость, я не знаю…
        - Тут нечего знать, Элис! - рассердился он. - Я не позволю тебе рисковать ради этой дамочки. Будь она несчастной многодетной матерью - другое дело, а тут даже моральной дилеммы нет. Ты сокроешь улики, а с остальным разберусь сам. Развод доведу я, поэтому в твое личное дело поражение на суде не попадет.
        - Я беспокоюсь не о личном деле. Кость, мне пора самой решать свои проблемы.
        - Вот и будешь их сама решать, но только после того, как я буду уверен, что тебе ничего не угрожает. Поняла?
        - Да.
        - Вот и умница, Элис, - с облегчением вздохнул Костя. - Вернусь, и мы все обсудим.
        - Хорошо.
        Костя был прав, Вероника не та женщина, ради которой стоит рисковать, и если она останется ни с чем - это будет заслуженно. Вот только от одной мысли, что мне придется сокрыть улики и намеренно врать в суде, становилось не по себе.
        В бюро я приехала одной из первых и сразу закрылась у себя в кабинете. Решив не подавать виду, что знаю об отсутствии Кости, я надеялась на удачу, но она вновь от меня отвернулась. Кирилл Олегович почтил меня своим присутствием и лично сообщил, что я буду представлять в суде Веронику Акулову.
        - Алиса, у тебя снова появился шанс выиграть отличное дело! - заявил Воронов-старший.
        Он жестом приказал мне встать и, когда я послушно поднялась из-за стола, вальяжно устроился в моем кресле. От такой наглости я оторопела, но тут же вспомнила, что за человек передо мной и сдалась его нахальству.
        - Вы же в курсе, что этот человек в открытую мне угрожал? - не выдержала я.
        - Не преувеличивай, дорогая. Мужчина в такой щекотливой ситуации идет на крайние меры, но его угрозы - всего лишь слова. Я надеюсь, ты поведешь себя благоразумно и воспользуешься всеми нашими козырями, чтобы выиграть суд.
        - Я вас поняла, - сухо ответила я.
        - Отлично. От исхода этого развода зависит твое положение в бюро. Проиграешь дело - уволю, - довольно протянул последнее слово мерзавец, наслаждаясь моим перед ним страхом.
        - А если выиграю, но за это Акулов исполнит угрозу?
        - Решать тебе, Алиса. Бери пример с Кости: мой сын намеревался как следует подоить Акулова. Но если ты боишься… Может быть, работа адвокатом не твое? Если так, только скажи! Напишешь заявление, приму его сразу, даже отрабатывать положенные две недели не заставлю.
        - Мне нужно снова оформиться, как адвокат Акуловой? - вопросила я, игнорируя слова Кирилла Олеговича об увольнении и давая ему понять, что не собираюсь отступаться.
        - Нет, Алиса. Мы так и не перевели дело на моего сына. Ты же знаешь нашу Лидочку. Она совсем об этом забыла.
        - Ваша Лидочка крайне невнимательна. Случайно напортачила с Костиными билетами, не оформила его адвокатом по разводу Акуловых…
        - Что поделать? У нее так много работы, - улыбаясь, ответил Воронов-старший.
        - Конечно, выполнять ваши приказы, вставляя мне палки в колеса - это так сложно, - в тон ему ответила я.
        - Алиса, что за глупые домыслы?
        - Я прекрасно понимаю, что вы все продумали с самого начала. Отослали Костю, чтобы беспрепятственно избавиться от меня. Вы ведь и не собирались поручать ему развод Акуловых?
        - Послушай, девочка, мне надоело тратить на тебя свое время. Хочешь говорить в открытую - пожалуйста: да, я с самого начала решил, что мой сын не будет связываться с подонком Акуловым. И ты, если не совсем дура, проиграешь дело, в противном случае, защищать тебя некому. Давай решим все по-хорошему - сливаешь суд и сваливаешь из моего бюро. Елисеевым здесь больше нет места!
        - Знаете, когда я увидела Александра Акулова, подумала, что это самый отвратительный человек, какого когда-либо встречала, но я ошиблась. Вы в тысячу раз хуже!
        - Твоя пламенная речь не произвела на меня ровным счетом никакого впечатления. В этой папке, - он указал на темно-синий скоросшиватель, - диск с записью адюльтера и свидетельство экспертизы о ее достоверности. Сама решишь, использовать запись или нет.

* * *
        Я сидела за длинным столом рядом с Вероникой Акуловой. Ее пока еще муж развалился в кресле напротив нас и довольно наблюдал, как я постукиваю подушечками пальцев по столешнице. Он видел, что я сильно нервничаю, и это его забавляло. Акулов знал, что я поддамся его давлению, поэтому уверенно убеждал судью, как сильно любил супругу и всегда хранил ей верность.
        - Неправда, ваша честь! - вдруг перебила мужчину Вероника. - Он изменял мне. У моего адвоката есть доказательства.
        - Вероника, сядьте! Вы выскажитесь, когда вам дадут слово, - грозно прошипела я, возмущенная тем, что моя клиентка вновь нарушила судебный порядок, хотя я несколько раз предупредила, что этого делать не следует.
        - Я тебя прижучу, - еле слышно прошептала мужу Акулова и села на место.
        Когда Александр окончил свою пламенную речь, дали слово нашей стороне. Вероника не упустила возможности громко заявить о цинизме супруга, который разбил ей сердце своей изменой. Пришла очередь представить суду доказательства.
        - Адвокат Елисеева, у вас имеется видеозапись, доказывающая факт адюльтера?
        Время словно остановилось. Я взглянула на Акулова: под маской непоколебимого спокойствия он скрывал волнение. Значит, сомневался во мне.
        - Адвокат Елисеева, вы слышали мой вопрос? - вновь вопросила судья, и прежняя наглая уверенность вернулась к нашему оппоненту. Александр поставил на стол локти и опустил голову на сложенные в замок руки. Так, чтобы видела только я, он провел большим пальцем по шее, намекая на то, что со мной будет, если ослушаюсь его приказа.
        - Алиса! - прошипела Вероника, удивленная моим молчанием.
        - Адвокат Елисеева, у вас имеется доказательство адюльтера?
        - Ваша честь, - я перевела дыхание, кислорода все равно не хватало. Сердце гулко стучало, отдаваясь пульсацией в висках, живот до боли скрутило от волнения. - Ваша честь, в этой папке представлены доказательство супружеской неверности Александра Акулова: видеозапись и заключение о ее подлинности.
        Я не знала, зачем так поступила. До последнего мне казалось, что верным решением будет проиграть дело, и только за секунду до сказанного поняла, что должна повести себя, как адвокат, а не запуганная девочка.
        Все, что происходило дальше, я наблюдала словно со стороны. Превратившись в подобие робота, я оперировала заученными еще с университетской практики терминами и ловко подвела дело к победе. Это оказалось проще, чем я думала и, когда судья объявила об огромной выплате, которую должен осуществить Акулов в пользу теперь уже бывшей жены, почувствовала приятное удовлетворение.
        В бюро я вернулась ближе к концу рабочего дня. Кирилл Олегович через Лидочку передал, что я могу продолжать работать в конторе, но за мной, как и раньше, будут пристально наблюдать. Несколько раз звонил Костя, но я не решилась с ним поговорить, представляя, как сильно он рассердится.
        Запершись в своем кабинете, я включила на компьютере старую французскую комедию и решила провести вечер в компании Пьера Ришара. Совершенно не хотелось возвращаться домой, пока хозяйка не уснет. Она злилась и не упускала возможности прочитать нравоучения, называя меня при этом бесстыдницей. Соседи донесли старушке, что я курила в подъезде, а потом переполошила весь подъезд, выясняя отношения с парнем. Смешно. Никто из них и носу не показал из своей квартиры, но все прекрасно слышали, как мы с Денисом ругались. Любопытство - извечный человеческий порок.
        Засидевшись допоздна, я вызвала такси, а пока его дожидалась, прочитала все сообщения, что за день прислал Костя. Он ругал меня, обзывал глупой, но потом извинялся, просил быть осмотрительной и пока никуда не ходить одной. Воронову удалось купить билет до Москвы только на завтра, из аэропорта он сразу же собирался ехать ко мне.
        Все-таки я решилась позвонить Косте и уверила, что со мной все будет хорошо. Ему не понравилось, что я все еще была на работе, но немного успокоился, услышав, что я вызвала такси до дома, но взял обещание позвонить, как доберусь. От Костиной заботы больно защемило сердце. Какая же я все-таки дура, что отказалась от такого мужчины. Денис никогда не полюбит меня так, как он.
        Власов исчез после нашего последнего разговора. Опять от него не было ни весточки. И пусть я сама просила его оставить меня в покое, во мне все еще горела надежда, что он опять появится у моего дома, позвонит или напишет. По Косте я так не тосковала, хотя он куда больше заслуживал моей любви. Зазвонил рабочий телефон. Такси.
        - Выходите. Вас ожидает желтый рено, номер: два, три, восемь, - безэмоционально проговорила девушка-оператор.
        - Спасибо.
        По ночной столице почти без пробок я быстро доехала до дома. Расплатившись с таксистом, я направилась к подъезду, по пути ругая себя за то, что не достала ключи из сумки в машине. На улице было по-осеннему промозгло и хотелось поскорее оказаться в тепле. Зайдя в подъезд, я громко выругалась. Ни на одном этаже не горел свет, и кругом стояла кромешная темнота. На ощупь я стала подниматься по лестнице, но вдруг услышала рядом какое-то копошение. Я не сразу поняла, что произошло, пока кто-то громко не крикнул: «Она! Держи ее!».
        Со всех ног я бросилась обратно, за спиной слышались торопливые шаги. Ничего не видя, я стала ощупывать железную дверь в поисках кнопки домофона, но в этот момент кто-то дернул меня за сумку. Я даже не поняла, как успела сорвать ее с плеча и открыть подъездную дверь.
        Во дворе не было ни души. Практически весь дом спал. Я, что было мочи, побежала в сторону круглосуточного магазина, попутно зовя на помощь. Они гнались за мной. Я обернулась и увидела трех крупных мужчин, видимо, именно это давало мне фору: бугаи не были расторопными. Свернув за угол, в надежде увидеть хоть кого-то, я снова оказалась на пустой улице. Преследователи были близко.
        - Помогите! Кто-нибудь! На помощь!
        Бесполезно. В нескольких квартирах соседней многоэтажки загорелся свет, но никто даже не высунулся в окно, чтобы крикнуть и напугать преследовавших меня мужчин. Они нагоняли. Впереди была развилка, и я повернула направо к гаражам. Еще немного, и будет магазин. Снова обернувшись, я увидела, что за мной бежит только один бугай и он довольно сильно отстал. Двое других словно испарились. Проскользнула надежда, что они устали от погони, но я решила не радоваться раньше времени. От быстрого бега у меня закололо под ребрами, но я не останавливалась. Еще чуть-чуть. За поворотом…
        Я свернула за гараж, но в этот момент с его крыши спрыгнул один из преследователей и перегородил мне дорогу. Стало понятно, куда исчезли оба, когда за ним спрыгнул второй и оказался с другой стороны от меня. Бежать было некуда. Схватив под руки, они потащили меня обратно вглубь гаражей, а там прижали спиной к ржавым воротам. К нам как раз подоспел третий.
        - За то, что заставила за собой гоняться! - прошипел он и наотмашь ударил меня по лицу.
        Тишину ночи разрезал мой крик. Дикая боль, железный привкус крови во рту и страх - дикий, нечеловеческий.
        - Валик, заткни ей рот, чтобы не шумела, - обратился он к одному из своих товарищей.
        Он поднял за волосы мою голову, заставляя встретиться с ним взглядами. Его гнилостное дыхание опалило мое лицо, и я почувствовала рвотный позыв. Но в этот момент тот бугай, что был справа от меня засунул мне что-то в рот. Кажется, свою перчатку. Я попыталась ее выплюнуть, но мужчина накрыл сверху мой рот ладонью.
        - Не рыпайся, иначе сверну шею, а у нас несколько иные распоряжения на твой счет, - проговорил тот, что был слева, а в следующий момент больно ударил меня по ногам. Коленки подкосились, меня отпустили, и я упала на землю.
        - Ну что, адвокат Елисеева, пора научить тебя, как надо работать.
        Перед глазами промелькнула вся жизнь. В этот момент я горько пожалела, что не послушала Костю, но теперь было слишком поздно. Надежды сбежать не было, как и надежды, что кто-нибудь придет на помощь.
        Глава 37. Сон или явь
        Большой грустный фонарь слабо освещал небольшой клочок подворотни. Это было самое типичное для окраины Москвы место. Днем - обычные гаражи, вдоль которых, чтобы сократить дорогу, жители района идут к метро, но ночью, как только солнце скроется за горизонтом, и нехотя зажжется один-единственный фонарь, этот закоулок превращается в местную клоаку. Ни один здравомыслящий человек не свернет сюда, боясь встретиться с грабителем, бандитом или насильником, и не было никакой надежды, что кто-то вдруг появится в конце улицы и спасет меня.
        Я лежала на асфальте, глядя на бледное пятно фонаря, только его свет помогал мне не потерять связь с реальностью. Мои мучители стояли рядом, но думали, что я все еще без сознания. Тот, что был крупнее, со всей силы ударил меня кулаком в лицо, и я отключилась. Видимо, им было неинтересно избивать бессознательное тело, и они решили привести меня в чувства. Я пришла в себя от жаркой пощечины, но тут же отключилась снова, а эти выродки стали ждать. Они о чем-то говорили, я пыталась разобрать, что именно, но у меня ничего не получалось. В ушах звенело, а голова раскалывалась от дикой боли. От удара лицо опухло, во рту чувствовался лишь вкус крови. Страх уступил место дикому желанию, чтобы все это поскорее кончилось.
        Постепенно противный звон, исходящий словно из недр моего мозга, стал затихать, и я смогла различать реплики мучителей.
        - Давай растормошим ее. Скажем, что следует, и будем кончать, - пробасил один из мужчин.
        - На хрен вообще ее вырубил? Сначала бы объяснили все доходчиво, а потом размялись на ее туше, - недовольно заявил второй и в два шага оказался рядом со мной. Я тут же закрыла глаза, но он успел заметить, что я в сознании. - Эй, девочка, кончай играть в спящую красавицу. Сейчас послушаешь больших дядечек, которые расскажут, что к чему.
        Я распахнула глаза и увидела над собой страшное лицо мучителя. Мужчина кивнул своему приятелю, и тот кинул ему что-то увесистое. От испуга я встрепенулась и тут же почувствовала дикую боль в затылке. Голова моментально отяжелела, словно у меня на плечах был камень. С трудом я смогла ее повернуть, чтобы увидеть, что держит в руках бандит. Он улыбнулся и поднял вверх мою сумку.
        - Это ограбление, - прошипел он. - Мы - три мерзавца, которые подкараулили тебя, чтобы забрать телефон и деньги, - мужчина стал рыться в моей сумке, вынул кошелек, а из него деньги, потом достал телефон и снял с блокировки. - Ой, у тебя столько пропущенных вызовов… Хорошо, что он был на вибрации.
        - Дай сюда, - к нему резко подскочил другой мерзавец и отобрал добычу. Он вытряхнул все содержимое сумочки, а потом отшвырнул ее подальше.
        - Запомнила, адвокат Елисеева? Это ограбление. Предупреждаем, чтобы ты не смела фантазировать в полиции. Вдруг решишь, что это чья-то месть? Создашь проблемы уважаемому человеку…
        - Короче ты, если ляпнешь про Акулова, с тобой случится несчастный случай, - оттолкнув приятеля в сторону, склонился надо мной тот, что отобрал деньги. - А сейчас мы тебя просто проучим.
        Мужчина отскочил и со всей силы ударил тяжелым ботинком по моим бедрам, потом по икрам и снова по бедрам. Яркой вспышкой в памяти всплыли угрозы подручного Акулова оставить меня инвалидом. Во мне смешались страх и отчаяние, а от дикой боли я взвыла так сильно, что не узнала свой голос.
        - Заткнись! - рявкнул другой, занес надо мной кулак, но тут совсем рядом послышался громкий лай. - Это еще что?..
        Я закрыла глаза, ожидая боли, но ее не последовало. К горлу подступила тошнота, и мне показалось, что меня привязали к огромным качелям, которые раскачивались с бешеной силой. Я слышала крики мучителей, чьи-то шаги, нечеловеческое рычание, но не могла понять, происходит ли это на самом деле или нет. Что-то теплое и влажное коснулось моего лица, я открыла глаза и увидела перед собой чудовище с горящими глазами. Неужели это ад?
        - Лисенок! - донесся голос любимого, подтверждая догадку, что я умерла. - Мой Лисенок!
        Хотелось ответить, позвать Дениса, спросить он ли это, настоящий ли, но я не могла. Во рту, будто желе, загустились кровь и слюна, а челюсть так болела, что было страшно, что она треснет на части, если ей пошевелю.
        - Мой Лисенок! Я с тобой! Все кончилось, тебя больше никто не тронет. Я рядом, - Денис опустился на колени и встревоженно стал осматривать меня. Даже в темноте, не видя ничего вокруг, его лицо я могла рассмотреть. Рядом снова послышалось рычание, и я дернулась. - Сидеть, Джек! - крикнул в сторону Денис и снова повернулся ко мне. - Не бойся, Лисенок. Джек тебя не тронет.
        И сейчас стало вдруг так спокойно. Даже боль казалась не такой мучительной. Власов взял мою руку в свои горячие ладони, он что-то нашептывал, но я уже не могла разобрать слов. Снова в ушах стоял звон, перед глазами потемнело. Пустота.

* * *
        Откуда-то издалека доносился шум дождя. Хорошо, спокойно, тепло, вот только запах был каким-то странным. Нужно было открыть глаза, осмотреться, понять, где я, но сил не было. Я чувствовала рядом чье-то присутствие, слышала дыхание, тяжелое, мужское. Сердце стало стучать сильнее. Денис. Это был он. И пусть я его не видела, но влюбленное сердце не обманешь. Он рядом. Хорошо, значит, можно снова уснуть. Пустота.
        - Лисенок… Мой Лисенок. Мой любимый Лисенок. Ты мне так нужна.
        Это был лучший сон. Денис был рядом, со мной. Он держал мою руку, целовал в ладошку, говорил, как сильно скучал, как боится за меня, просил поправиться… Сон… А что, если не сон? Вот только совсем нет сил открыть глаза. Снова я начала проваливаться в пустоту, но так хотелось проснуться. Нужно было за что-то зацепиться сознанием, но все мои отчаянные попытки сделать это не увенчались успехом. Пустота. Опять.
        Что-то звонко упало, и от этого звука я проснулась. Резко распахнув глаза, я тут же зажмурилась от яркого света.
        - Она проснулась! - радостно вскрикнула Мила, и ее голос отозвался болью в затылке, отчего я простонала.
        - Элис!
        Поморщившись, я открыла глаза. Рядом стоял улыбающийся Костя, но только выглядел он не лучшим образом - синяки под глазами, бледная кожа и непривычно лохматые волосы. Он опустился на стул рядом с моей кроватью, и только сейчас я поняла, что нахожусь в больничной палате.
        - Элис, милая, мы так переживали, - сказал он, и его голос дрогнул.
        - Как хорошо, что ты проснулась сейчас, а то мне уже скоро уходить, - садясь на мою койку, протараторила Мила. - Тебя жутко избили, но ты поправишься. Правая нога сломана и лицо пока не очень, но это все поправимо.
        - Красовская, можешь ты хотя бы в такой момент фильтровать базар?! - зло рявкнул на девчонку Воронов, и я с трудом улыбнулась. Если он дошел до подобных выражений, значит, Мила его сумела окончательно достать.
        - Что? Что случилось? - поинтересовалась я, превозмогая боль. Вся левая сторона лица словно онемела, а от малейшего движения болела челюсть.
        - Акулов подослал к тебе бандитов, но мы вовремя успели, - ответил Воронов. - Теперь все позади. Через пару дней, когда окрепнешь, поедешь за город на пару-тройку недель. О маме не беспокойся. Ольга за ней присмотрит. Меня Элеонора Викторовна видеть не хочет.
        - Вы ей сказали, что со мной случилось? - заволновалась я.
        - Нет. Пришлось соврать, что ты взяла дело в Питере и уехала на несколько недель, - смущенно ответил Костя.
        - Правильно. А папа?
        - Ему не говорили. Хочешь, съезжу к нему?
        - Нет. Не стоит. Отца больше не заботит моя жизнь, - горько усмехнулась я.
        - Элис, тебе нужно отдыхать, - ласково сказал Костя, взял мою руку и поцеловал в ладонь, совсем так, как делал Денис, пока я спала. Неужели он был только моим сном.
        - Как вы меня спасли?
        - Давай не сейчас. Тебе нужен покой.
        - Не увиливай, Викинг, - вмешалась Мила. - Чего кота тянуть за яй… ой, то есть за хвост. Алиска все узнает, и лучше пусть от тебя.
        - Что я узнаю?
        - Элис, тебя спас Денис. Он нашел тебя в той подворотне, - ответил Воронов и отвернулся. - Ты не позвонила, когда вернулась домой, я забеспокоился, стал звонить сам, но ты не отвечала. Тогда…
        - Тогда Викинг позвонил мне, - перебила его Мила. - Представляешь мое удивление, когда в такое время раздался от него звонок. Но еще больше удивилась, когда Викинг попросил телефон Дена.
        - Почему он? - игнорируя Милу, я спросила у Кости.
        - Потому что знал, что он ради тебя пойдет на все, - наконец глядя мне в глаза, проговорил Воронов.
        Мы замолчали. В голове вертелось множество вопросов, которые я не могла задать Косте, но единственное, что по-настоящему не давало покоя - где сейчас Денис. А ведь Воронов знал, что я больше всего хотела спросить именно об этом. Знал, но молчал.
        - Элис, скажи лучше, как ты себя чувствуешь? - он перевел тему.
        - Не очень, - честно призналась я. - Больно.
        - Потерпи, милая. Скоро все пройдет. Нужно сказать врачу, что ты проснулась, - он обернулся к Миле. - Вам, девушка, пора домой делать уроки. Завтра самостоятельная по физике, не забыла?
        - Ой, Викинг, не нуди. Напишу я ее, напишу. Сам говорил, что я хорошо усвоила последний параграф, - простонала Красовская.
        - Мила, не отлынивай! Марш домой и по пути зайди в ординаторскую, предупреди Артема Николаевича, что Элис пришла в себя.
        - Хорошо, - закатила глаза девчонка. - Пока, Алиска. Завтра загляну к тебе.
        - Пока, Мил.
        После осмотра врача мне сделали укол, и я проспала до позднего вечера, а когда проснулась, палата была пуста. Только сейчас в одиночестве, лежа на узкой койке, не имея возможности пошевелиться, я поняла, что страх не прошел. Все вокруг казалось зловещим, словно я была не в больнице, а в пыточной и вот-вот вернутся мои мучители. Чувства мигом обострились, и я услышала шаги в коридоре. Совсем рядом с моей дверью скрипнула половица, и кто-то взялся за ручку и стал медленно ее поворачивать. Я закричала изо всех сил и так сильно дернулась, что из руки вырвала катетер.
        - Врача! Срочно врача в шестнадцатую палату! - крикнул молоденький медбрат, а Костя бросился к моей койке.
        - Элис, милая, что случилось? - он взял в ладони мое лицо, стирая большими пальцами слезы с щек. - Я здесь. Все в порядке, тебя никто больше и пальцем не тронет.
        - Костя… Я испугалась. Подумала, что они вернулись.
        - Все! Все!
        Воронов выглядел иначе, чем утром: переоделся, причесался, кисловатый запах пота, пробивавшийся сквозь аромат одеколона, исчез, и только темные круги под глазами выдавали то, как он устал. Какое-то время мы просто сидели в обнимку и только после того, как дежурный врач вколол успокоительное и снова поставил капельницу, смогли заговорить.
        - Кость, ты вернулся…
        - Да, я ездил домой, но сейчас снова моя смена. До утра буду с тобой.
        - А как же работа? Ты не выспишься…
        - У меня отгул. Отец взял на себя мои дела, - улыбнулся он и поцеловал меня в макушку. - И почему ты его не послушалась… Папа тоже переживает за тебя, не приехал только потому, что я с тобой.
        - Кирилл Олегович?.. - переспросила я, не веря своим ушам.
        - Ну да…
        - Кость, расскажи, что происходит. Сколько я проспала?
        Воронов устроился на стуле возле моей койки и стал рассказывать о том, что случилось, пока я была без сознания. Оказывается, я три дня была как в бреду: просыпалась и снова отключалась, никого не узнавала и ничего не говорила. Врачи списали такое состояние на шок и сказали, что нужно просто выждать.
        Кирилл Олегович, когда узнал от сына о том, что со мной случилось, разыграл целый спектакль. Он заявил, что убеждал меня проиграть дело, умолчав, что в случае поражения выгнал бы из бюро. Я решила не говорить Косте правду про отца. В конце концов, если Воронов-старший подонок по отношению к нам с матерью, то сына он любит искренне, и не мне быть причиной раздора в их семье.
        Костя обратился в полицию, и по горячим следам удалось найти мерзавцев, что меня избили, но те признались, что нападение было исключительно ради грабежа. Улик против Акулова не нашли, и он остался чист, только Воронов пообещал, что так просто это дело не бросит.
        - Кость, пожалуйста, давай все это оставим, - взмолилась я, чувствуя, что вот-вот расплачусь. - Я сыта по горло этим мерзавцем и больше не вынесу…
        - Элис, тебя это не коснется, - он убрал волосы с моего лица и легонько щелкнул по носу. - Скоро ты уедешь за город, там окончательно поправишься, а я пока займусь Акуловым. У меня тоже есть связи…
        - Почему я должна уезжать? И куда? - нахмурилась я. Уже второй раз Воронов говорил, что мне надо уехать, и это настораживало.
        - Это небольшой домик в Подмосковье, там ты просто отдохнешь. Тебе лучше какое-то время побыть вдали от Москвы…
        - Но, Кость…
        - Не бойся, ты не будешь одна.
        Мы еще долго беседовали. Костя рассказывал про Ольгу и Милу, которые тоже были рядом. Но если Ольга только звонила справиться о моем здоровье, то Мила ежедневно торчала в больнице. Конечно, мы оба понимали, что девчонка делала это не только из-за меня, но оба предпочли не затрагивать тему ее глупой влюбленности. За весь вечер мы с Костей обсудили казалось бы все на свете, лишь одного мой бывший жених не касался: он ни разу не упомянул о Денисе. Я не спрашивала. То, что Власова не было, говорило само за себя.
        Ночь была беспокойной, меня мучили кошмары: я оказывалась то в подворотне, то в темном подъезде, слышала тяжелые шаги и разговоры моих мучителей. Костя был рядом, каждый раз, когда я с криком просыпалась, говорил, что это всего лишь сон, и держал меня за руку, пока я не засыпала снова. Только под утро, окончательно вымотавшись, мне удалось уснуть без снов.
        - Выйдете, мне нужно сделать ей укол, - послышался недовольный женский голос. - Выйдите, не съем я вашу любимую.
        Скрипнула дверь, а потом кто-то резко дернул меня за руку. Тучная медсестра с недовольным лицом стала агрессивно натирать спиртовой ваткой мое плечо. Она совершенно не церемонилась и вела себя так, словно за что-то на меня злилась.
        - Вы делаете мне больно, - не выдержала я.
        - Потерпишь. Мне нужно сделать укол, - пробормотала она и всадила в меня иглу. - Тоже мне, принцесса. То и дело мужики к тебе бегают, а сама ни кожи, ни рожи.
        - Что? - переспросила я.
        - Ничего. Утку дать?
        - Не нужно, - смутилась я, чувствуя стыд от собственной беспомощности.
        - Ну смотри сама. Захочешь - твой женишок поможет. Он уже у врача консультировался, как за тобой ухаживать, когда заберет тебя домой, - убирая капельницу, говорила медсестра.
        - Костя?
        - Да я уж не знаю, который из них Костя. Тот, что постоянно здесь торчит. Другой только приходит.
        Медсестра взяла капельницу и не спеша поплелась к двери, что-то недовольно бормоча под нос. Ее голос заглушал стук моего сердца, которое, кажется, собиралось вырваться из груди. Я боялась поверить своим предположениям. Как только медсестра вышла, дверь снова открылась.
        - Лисенок! - он широко улыбался и был таким красивым, как никогда, хотя его лицо было в ссадинах и синяках.
        - Денис! - единственное, что я смогла произнести.
        Те несколько шагов, что разделяли нас, показались мне вечностью, и только почувствовав его губы, я смогла поверить, что это не сон. Денис. Мой любимый Денис был со мной. Он, как обезумевший, целовал мое лицо, попадая на синяки и делая мне больно, только я все равно не хотела, чтобы это прекращалось.
        - Лисенок, я думал, что сойду с ума… - коснувшись моего лба своим, проговорил возлюбленный.
        - Ты спас меня… Спасибо…
        - Если бы я знал, что тебе угрожают, то ни на шаг от тебя бы не отошел. Твой Костя позвонил слишком поздно.
        - Как ты меня нашел? Что вообще произошло? - я чуть отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. - Денис, что у тебя с лицом?
        - Не сдержался, когда этих тварей поймали. Я хотел пойти к Акулову, но Костя не дал, - процедил он и плотно сжал кулаки.
        - И правильно, что не дал, иначе у нас были бы большие проблемы.
        - Ничего, Лисенок, больше никому не позволю тебя обидеть, - улыбнулся Денис и снова поцеловал, на этот раз в висок. - Как только окрепнешь, увезу тебя в дом одного моего приятеля. Поживем за городом некоторое время. Он с осени по весну там не бывает, так что нас никто не потревожит.
        - Нас? - переспросила я.
        - Я больше не отпущу тебя. Никуда не отпущу, - переплетая наши пальцы, гордо заявил Власов.
        - А как же Лена?
        - Мы расстались.
        - Правда? - вопрос прозвучал неприлично радостно, и я потупила взгляд, но Денис только усмехнулся.
        - Сразу после той ночи у озера.
        - Так давно… Почему ты ничего не сказал?
        - На самом деле, мы должны были расстаться еще раньше, но не все так просто, ты сама это понимаешь, - он перевел дыхание и крепче сжал мою руку. Волновался, и это мне нравилось. - Лена много для меня сделала, и я ее очень уважаю. Когда мы расставались, она взяла честное слово, что я ухожу не к тебе. Я дал его и не соврал. С Леной я расстался не из-за тебя, а потому, что не полюбил ее так, как должен был. Чувство благодарности, дружба, симпатия - это не любовь, и чем дальше у нас все заходило, тем сильнее я это понимал. Лисенок, уже тогда за ужином с Ольгой и Милой я знал, что ты будешь моей. Даже до того, как Красовская рассказала, что ты ушла от жениха. Как же я хотел приехать к тебе после разговора с Леной, но не мог обо всем рассказать. Она согласилась продать мне «Фьюжн» на условии, что пока я его не выкуплю, с тобой не сойдусь.
        - Почему такое условие? - нахмурилась я, чувствуя, что слишком рано радовалась.
        - Не знаю, возможно, женская гордость, а может быть, она боялась, что будет слишком больно встречаться со мной и улаживать деловые вопросы, зная, что потом я пойду к тебе, - он провел ладонью по моей щеке, и я блаженно прикрыла глаза. - Ресторан для меня значит очень много, и это не только мое хобби, он - мой единственный источник дохода. Я не могу потерять «Фьюжн», потому что тогда останусь без штанов и не смогу быть с тобой. Ты привыкла к хорошему, и я не имею права тебя этого лишать.
        - Но мне не важны деньги, и ты не прав, если думаешь, что я не могу жить в скромности. Сейчас я снимаю комнату в старой хрущевке…
        - Уже не снимаешь, - перебил меня Денис.
        - Что?
        - Я поговорил с хозяйкой, рассчитался, забрал твои вещи и перевез в тот дом, куда скоро с тобой поедем. Вчера весь день этим занимался и пропустил, как ты проснулась, - улыбнулся он.
        - Так ты был здесь? Значит, мне не снилось, что я слышала твой голос?
        - Я не мог тебя оставить. Только вчера… Сначала ездил в полицию на опознание этих гадов. Не сдержался там, - он коснулся своего синяка и улыбнулся. - Им тоже досталось. Твой Воронов оттащил и все уладил. Потом я занимался твоим переездом, только утром Костю сменил.
        - Но…
        - Мы пробудем там от силы пару-тройку недель, потом закончится ремонт в моей квартире, и мы переедем туда.
        - Ты… ты хочешь, чтобы я жила с тобой? - все еще не веря в происходящее, уточнила я.
        - Да, хочу. Хочу, чтобы ты всегда была рядом. Ты, Лисенок, только ты! Я люблю тебя!
        Снова я испугалась, что это сон, что все неправда и скоро я проснусь. Ком в горле не дал мне возможности переспросить. Я прикрыла глаза и почувствовала, как по щекам катятся горячие слезы. Столько лет я мечтала услышать эти слова от Дениса, а теперь просто не могла поверить.
        - Ты чего, Лисенок? - испугался он.
        - Я тоже тебя люблю. Я не могу без тебя, - сквозь слезы проговорила я, сжимая в кулачке край его рубашки, единственное до чего смогла легко дотянуться.
        - Все будет хорошо. Мы будем вместе. Попробуем начать все сначала, с чистого листа. Ты и я, - вытирая мои слезы, прошептал он.
        - А как же твой ресторан? Ты нарушишь слово? Что тогда?
        Денис нахмурился. Он опустил взгляд, и я почувствовала, что сейчас прозвучит что-то нехорошее. Я была к этому не готова, только не сейчас…
        - Лисенок, мы не будем о нас распространяться, хорошо? - Денис исподлобья взглянул на меня. - Ольга, Мила, Воронов - они все знают, Максим, приятель у которого будем жить, тоже, но больше я никому не стану говорить о нас, пока все не решу с рестораном. Я не хотел врать, думал решить все сначала, а потом прийти к тебе, поэтому и просил дать мне время, но сейчас я не могу тебя отпустить.
        - А какие отношения у тебя будут с Леной все это время? - шепотом поинтересовалась я.
        - Только деловые - видимся на работе и не больше. Мы расстались, и это окончательно, - отрезал он.
        - А если она поставит еще одно условие? Быть с ней, пока не выкупишь «Фьюжн»? Ты…
        - Нет. Не поставит. Мы все решили. Лена знает, что все кончено.
        - Денис, мне страшно. Я боюсь, что тебя потеряю, - призналась я. Он ничего не ответил, а вместо этого осторожно, боясь причинить боль, поцеловал.
        - Извините, - послышалось у двери. Костя. На нем не было лица, и я могла только представить, какую боль он почувствовал.
        - Кость… - начала я, но он покачал головой, чтобы я не продолжала.
        - Вы сами все проясните, - спокойно сказал он, но я понимала, что в его душе бушует шторм. - Элис, позвони перед отъездом, чтобы я не волновался.
        - Хорошо, - ответила я, чувствуя, как на глаза навернулись слезы.
        - Все в порядке. Не плачь, - криво улыбнулся он и перевел дыхание. - Ладно, мне пора. Рад, что тебе лучше.
        - Я выйду с тобой на минуту, - подорвался Денис, но я ухватила его за руку и испуганно на него посмотрела, - Лисенок, все в порядке. Мы с Костей все давно уладили.
        Конечно, они ничего не уладили. Я видела, что оба не выносят друг друга, и чувствовала вину за то, что причина тому я. Денис вернулся через пару минут и первым делом меня поцеловал, словно убеждаясь, что я все еще принадлежу ему. Он рассказал, что дал Воронову свой адрес, чтобы тот не волновался за меня. Только на таком условии Костя согласился отпустить меня с Власовым, а Денис решил не идти на конфликт.
        - Расскажи мне все. Все с самого начала, - попросила я, крепко сжимая руку такого желанного мужчины.
        - Хорошо, Лисенок.
        Денис рассказал, что в ту ночь, когда на меня напали, ему позвонил Костя и кратко рассказал, что случилось. Власов был на работе, поэтому взял нескольких человек из охраны и тут же сорвался. Оказывается, как и в юности, мой возлюбленный помогал собачьему приюту, его там хорошо знали, поэтому в такое позднее время разрешили взять на время старую полицейскую овчарку, списанную в силу возраста. Благодаря этой псине ему удалось разыскать меня в подворотне.
        - Если бы ты видела лицо старухи, у которой ты снимала комнату, когда я с амбалами и Джеком ввалился к ней в дом, - рассмеялся Денис.
        - Могу себе представить, - улыбнулась я.
        - Я взял твое платье, дал Джеку, а дальше он нас повел. Прости, что пришел так поздно, - он убрал с моего лица волосы и поцеловал в лоб.
        - Тебе не за что извиняться. С самого начала виновата была я, но знаешь, я совершенно не жалею, что выиграла дело и не только потому, что Акулов этого заслужил. Я осталась честна с собой.
        Меня выписали только через пять дней, и все это время Денис был со мной. Он уходил только по вечерам, чтобы не бросать свой ресторан, но уже утром возвращался в больницу. А вот Костю я не видела до самой выписки, когда он пришел попрощаться. Воронов так и не узнал о том, как поступил со мной его отец. Это было к лучшему. Через какое-то время он, безусловно, станет лучшим адвокатом Москвы и достойным владельцем бюро. Хоть так я могла отплатить за боль, которую причинила бывшему жениху.
        Маму в скором времени должны были отпустить домой, но я солгала, что еще какое-то время задержусь в Петербурге, пришлось придумать, что устроилась на новую работу. Она обиделась, назвала меня неблагодарной дочерью, но потом добавила, что будет ждать, когда вернусь в Москву. Вот только я так и не сказала, что жить планирую не с ней.
        Мы с Денисом ехали в машине куда-то в сторону Рязани, но мне было совершенно неважно, куда он меня везет. Какая разница, где наш временный дом, если со мной будет тот, кого я так отчаянно любила все эти годы. Я долгое время заблуждалась, думая, что чувства прошли. Моя любовь лишь притупилась, чтобы вспыхнуть с новой силой, только теперь я точно знала, что нашла взаимность.
        - Тебе понравится в Кратово, - сказал Денис, глядя на меня в зеркало заднего вида. Из-за гипса я могла разместиться только на заднем сиденье его внедорожника.
        - Угу, - довольно промычала я и закрыла глаза, стараясь запомнить каждую секунду начала нашей новой жизни.
        - Лисенок, я люблю тебя!
        КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
        Часть III. Познанный
        Глава 38. Одиночество и скрипка
        Дрожишь, замерзая, в холодном снегу,
        И с севера ветра волна накатила.
        От стужи зубами стучишь на бегу,
        Колотишь ногами, согреться не в силах.
        Я водила смычком по струнам, прикрыв глаза, наслаждаясь звуками «Зимы» Антонио Вивальди.
        Как сладко в уюте, тепле и тиши
        От злой непогоды укрыться зимою.
        Камина огонь, полусна миражи.
        И души замерзшие полны покоя.
        Гладкая шейка грифа отдавала обратно тепло моей ладони, а подбородник, словно рука любовника, ласкал кожу. Мне нравилось играть… Музыка помогала забыться, уйти от проблем и волнений. В последние недели скрипка стала моим самым близким другом. Она делила со мной мое одиночество.
        С яблони за окном слетали последние листья. Ее ветки вобрали в себя влагу от дождя, что шел не переставая целый день, и теперь в слабом свете фонаря были черными, как уголь. Начало декабря было на удивление теплым и больше походило на конец октября. Совсем рядом у забора послышался шум колес, и я, бросив свою безмолвную подругу, прихрамывая и опираясь на трость, бросилась к двери в надежде, что вот-вот скрипнет калитка, и вернется Денис. Тишина. И снова шум колес. Видимо, кто-то ошибся поворотом и случайно завернул на нашу улицу. Я вернулась в гостиную и посмотрела на часы. Четыре утра.
        Когда мы с Денисом уехали из Москвы, чтобы быть вместе, я, как любая влюбленная девушка, верила, что это и есть счастливый конец нашей истории, но вместо эпилога открыла новую главу. Моя жизнь оказалась не такой красочной, как я себе представляла. Как сильно я заблуждалась, считая, что для счастья достаточно того, чтобы любимый был со мной.
        Первое время, как мы поселились за городом, я действительно чувствовала себя самой счастливой на свете. Власов окружил меня заботой, старался проводить со мной как можно больше времени, показывать и доказывать свою любовь. Но все рано или поздно заканчивается. Ресторан требовал его присутствия, и нельзя было и дальше перекладывать дела на заместителей. Денис уезжал днем, а возвращался за полночь, а иногда и того позже. Он работал без выходных и домой приезжал, чтобы отоспаться. За это время ему удалось вернуть Лене ту сумму, которую она выплатила за кредиты, пока ресторан не стал приносить дохода, но все равно оставался должен баснословную сумму банку. Конечно же, бывшая девушка его не торопила, но мы с Денисом мечтали как можно скорее выкупить ресторан и перестать скрывать свои отношения. Власов несколько раз отправлял заявки на кредит, но из-за судимости ему было отказано.
        Мы продолжали жить в Подмосковье в доме друга Дениса, потому что ремонт в квартире были вынуждены поставить на паузу. Мой возлюбленный полностью переключился на поиск инвесторов для «Фьюжна». Это был единственный реальный способ освободиться от зависимости от Лены, но пока ничего не вышло.
        С тех пор как Денис стал пропадать на работе, я в полной мере узнала, что такое ревность. Стараясь не подавать виду, я молча переживала каждую его задержку в ресторане, зная, что там он с ней. Когда он был дома, Лена часто звонила, иногда по рабочим вопросам, а порой просто так. Мой Денис всегда деликатно уходил от общения, но я все равно переживала, понимая, что для соперницы игра за сердце Власова не окончена. Он уверял, что любит меня, клялся, что никогда не изменит мне и не поддастся Лене, но я все равно не могла быть спокойна. Возможно, это стало моим наказанием за измену Косте, ведь именно потому, что Власов позволил себе близость со мной, когда был с Леной, я боялась, что окажусь на ее месте. Единственным, что помогало на время уйти от болезненных мыслей, была скрипка. Я снова играла, и все благодаря Денису. На третий день после моего переезда, нам доставили коробку в блестящей упаковочной бумаге и с огромным бантом.
        - Это тебе, Лисенок, - улыбнулся он, глядя как я удивленно рассматриваю коробку, но не решаяюсь открыть.
        - Что это? - вопросила я.
        - Распечатай и сама увидишь, - усмехнулся он.
        Я аккуратно раскрыла упаковочную бумагу, провела ладонью по глянцевому картону коробки, не спеша подняла крышку и увидела черный кожаный футляр.
        - Скрипка, - выдохнула я.
        - Из-за меня ты бросила играть, хочу загладить свою вину перед тобой. Сыграй, Лисенок, - Денис вынул футляр из коробки и положил его мне на колени.
        - Ты ни в чем не виноват. Я бросила игру, потому что думала, что ты меня оставил, но ведь это было не так…
        - Не так, поэтому нет больше причин отказываться от игры… А играешь ты все так же замечательно, - улыбнулся он и мы оба замолчали, вспомнив тот случай, когда я вновь взяла в руки скрипку, а Денис услышал мою игру.
        - Что мне сыграть для тебя? Ту самую мелодию?
        - Нет, хочу что-нибудь быстрое и веселое. Мы же больше не грустим?
        - «Венгерский танец» Брамса?
        - Давай…
        С тех пор я играла каждый день, но, в отличие от детства, сейчас скрипка приносила удовольствие. Ради интереса я стала играть современную музыку, давая ей другое, инструментальное звучание. Иногда хотелось академической классики, но, как правило, если была одна, а Денис предпочитал слушать в моем исполнении рок.
        Снова с улицы послышался шум машины, я опять поспешила к двери, и на этот раз не ошиблась. Денис не спеша шел от калитки к дому и уже звенел ключами, но я открыла ему раньше, чем он поднялся на крыльцо.
        - Опять не спишь? - недовольно спросил он, окидывая меня внимательным взглядом.
        - Не могу. Без тебя, - виновато ответила я.
        Каждую ночь я ждала его возвращения. Денису это не нравилось, иногда мы даже ссорились. Он хотел, чтобы у меня был нормальный распорядок дня, злился, видя синяки под моими глазами, и чувствовал вину, что это из-за него.
        - Когда же ты научишься… - вздохнул он и легко поцеловал меня в щеку, - я в душ, и будем спать.
        Его одежда, как всегда, пахла кухней, сигаретами, кальянным табаком и чужими духами. Чужой запах, напоминающий о том, сколько всего происходит с ним за день. Я сложила брюки и рубашку на тумбу, чтобы потом закинуть в стирку и повесила на кресло чистую, выглаженную одежду. Так я делала каждый день, чтобы утром возлюбленный не тратил время на поиски в шкафу. Да и ухаживать за ним было дико приятно.
        В ванной шумела вода, старые часы отбивали секунды, и я, наконец, почувствовала усталость. Теперь, когда он был дома, я могла расслабиться. Как же сильно жизнь с Денисом отличалась от спокойной, уверенной стабильности с Костей.
        Я переоделась в пижаму, поставила рядом с кроватью свою трость и забралась под одеяло. Постель была холодной, и я поежилась, чувствуя, как по телу побежали мурашки. Еще один день позади и Денис со мной, но завтра все повторится вновь: он уедет в полдень, может, в час и заберет с собой мое сердце, без которого мне останется только существовать, дожидаясь возвращения любимого. Я закрыла глаза и стала думать, что приготовить на завтрак - омлет, яичницу, блинчики? Пожарить бекон или сварить кашу? Кашу… Кашу…
        - Лисенок, - послышалось над ухом, и я распахнула глаза. Уснула и не заметила, - ты спишь?
        - Нет, милый, что такое? - я повернулась к Денису и уткнулась носом в его голую грудь. Теперь он пах собой. Собой и мылом. Такой родной и любимый запах. Готова ли я снова ждать весь день в одиночестве, чтобы ночью вот так почувствовать рядом? Да, готова.
        - Ничего, просто соскучился. Очень, - он поцеловал меня в макушку и я теснее к нему прижалась. - Послезавтра возьму выходной, и весь день проведем в постели. Ты же сможешь освободить среду?
        - Ради этого - конечно.
        Несколько недель назад я нашла себе удаленную работу: мне присылали договора и прочие юридические документы, я их проверяла, давала рекомендации и отправляла обратно, за это получала небольшую плату, которую переводили мне на карточку. Конечно, это нельзя было назвать полноценной работой, но пока мы жили в Подмосковье, я занималась этим. Из-за перелома правая нога плохо двигалась, и я еще не водила, а кроме как на машине, добраться до Москвы из нашего поселка было неудобно. Конечно, у нас проходила железная дорога Казанского направления, но до станции было несколько километров - непреодолимое расстояние в моем положении.
        - Как прошел твой день? - спросила я и почувствовала, как напряглись его руки.
        - Нормально, - ответил он, но явно что-то не договорил.
        - Денис…
        - Ммм?..
        - Лена была? - вопрос прозвучал, как утверждение, но мне нужно было знать.
        - Лисенок, я же с тобой. Я люблю тебя, - Денис перевернул меня на спину и навис надо мной. - Какая разница, была она или нет?
        - Мне просто страшно, - прошептала я и отвернулась, стесняясь смотреть в его глаза.
        - Глупенькая, я тебе тысячу раз говорил, чтобы ты не боялась. Я твой, только твой. И хочу быть с тобой, не с ней.
        - Тогда расскажи, что сегодня было.
        - Ничего особенного. Проблемы с поставщиком мяса, искали новых.
        - Вместе, да?
        - Да.
        - Ясно.
        Денис отпустил меня и перекатился на свой край кровати. Я снова перегнула палку. Он устал, приехал с работы, а я опять со своей ревностью… но только держать все в себе не получалось.
        - Теперь понимаешь, почему я с самого начала тебе ничего не рассказал? Дурак. Не нужно было идти на поводу у чувств. Так обоим было бы легче.
        - О чем ты? - я привстала, облокотившись на локоть, чтобы увидеть его глаза, но Денис не посмотрел на меня.
        - Я мучаю тебя, Лисенок. Мы скрываемся ото всех. Ты изводишься, не спишь, пока я не вернусь, ревнуешь. Если бы мы не сошлись, то ты жила бы нормальной жизнью, а я пришел бы, когда полностью освободился от Лены. Сейчас я не могу не общаться с ней, а она постоянно рядом.
        - Не говори так, - обиженно произнесла я, чувствуя, как глаза обожгли слезы. - Я же люблю тебя. Без тебя мне было бы хуже…
        - Нет, глупая, - он взял мое лицо в ладони и губами стер соленую дорожку от слезинки, что сорвалась с ресничек. - Без меня тебе было бы лучше, но только я не могу тебя отпустить. Ты мне слишком нужна.
        - А ты мне…
        Слова растворились в поцелуе, страстном, горячем, отчаянном. Руки возлюбленного ловко расстегнули пуговички моей пижамной кофты, которая через мгновение оказалась на полу. Я зарылась пальчиками в его влажные волосы и чуть оттянула назад голову, чтобы коснуться губами шеи. Денис шумно выдохнул, он задрожал от удовольствия, а потом сильнее вжал меня в матрац, вынуждая подчиниться его силе. Не сдерживая себя, он оставлял засосы на моей бледной коже, которые через пару часов превратятся в сиреневые пятна, а днем, когда он уедет, будут напоминать о нашей ночи. Я прогнулась в спине, когда мой мужчина до приятной боли прикусил возбужденный сосок. Желание было так велико, что не было сил терпеть, я потянула резинку его пижамных штанов, но так и не смогла их снять. Денис проделал все сам и, раздевшись, стянул пижамные шортики и с меня. Он довольно ухмыльнулся, когда провел рукой по внутренней стороне бедра вверх и почувствовал, что я готова. Мой страстный мужчина снова стал целовать грудь, поочередно играя языком с бусинами сосков, одновременно проникая в меня пальцами. Я слишком сильно хотела разрядки и
сама стала насаживаться на руку любовника. Громкие стоны, отражаясь от старых бревенчатых стен, заполнили комнату. Если бы мы жили в квартире, а не доме, то наверняка разбудили бы соседей, но здесь могли не сдерживаться, зная, что никто не услышит нашу страсть.
        Денис довел меня до вершины, и я, чувствуя, как тело вздрагивает от судорог удовольствия, пытаясь контролировать свои ощущения, укусила любовника за нижнюю губу. Он перехватил инициативу, оттолкнув языком мой рот, чтобы ворваться в него поцелуем. Еще мгновение и его пальцы вышли из меня, уступая место ему самому, воскрешая, казалось бы, удовлетворенное желание.
        Утомленные страстью, мы лежали, тесно прижавшись друг к другу. За окном теплились утренние сумерки, через несколько часов Денис снова уедет в ресторан, но сейчас этот миг раннего утра был только нашим.
        - Какие у тебя планы на день? - накручивая на палец прядь моих волос, спросил он.
        - Нужно составить два договора на закупку оборудования, пока это все, - сказала я и перевела дыхание. - Хочу позвонить маме, узнать, как у нее дела.
        - Ты снова расстроишься, - вздохнул Денис. - Дай ей время.
        Мы с мамой снова не общались. Она опять стала прежней суровой Елисеевой и жила у своей старой приятельницы, такой же прожженной стервы. После того, как мне сняли гипс, я поехала к маме и рассказала об отношениях с Денисом, и она конечно же их не приняла. Уголовник, ничтожество, никчемный тип - было невыносимо больно слушать из ее уст оскорбления, какими она награждала моего любимого мужчину. Я напомнила, что именно по ее вине он действительно стал уголовником, но мать осталась непреклонна и снова заявила, что семь лет назад поступила правильно.
        Тогда я ушла от мамы вся в слезах, села в машину, где ждал Денис, и попросила увезти меня обратно в наш дом. Я думала, что больше не вернусь к этой женщине, что это ее выбор, и именно она отказалась от меня. Но прошло несколько дней, боль притупилась, и разум напомнил, что мама снова может потянуться к бутылке. Раз в неделю я звонила убедиться, что она не взялась за старое, и, к счастью, она держалась, черпая силы в ссорах со мной.
        - Расстроюсь, мы снова поругаемся, но я должна знать, что она не пьет, - ответила я, стараясь изобразить равнодушие. Не получилось.
        - Лучше позови Милу, она давно нас не навещала.
        - У нее школа и уроки. Ольга не отпустит ее к нам в будни.
        Мила и Ольга были единственными, с кем я поддерживала общение. Только трудовые и учебные будни вносили свои коррективы, поэтому за прошедшие два месяца Красовские смогли навестить нас только пару раз. С Милой мы часто созванивались, подолгу болтали, обсуждая все на свете, как подружки-ровесницы. От нее я узнавала, как дела у Кости. Она продолжала заявляться к нему в бюро с просьбами помочь в учебе, а Воронов никогда не отказывал. По словам Милы, у Кости было все в порядке, он много работал и все еще ни с кем не встречался. Конечно я понимала, что девчонке мой бывший жених никогда не откроется, но Миле об этом не говорила.
        Мы не общались с Костей с того самого дня, как я выписалась из больницы. Откровенно говоря, первое время я о нем и не думала, все мысли были заняты Денисом и нашими выстраданными отношениями. Воронов не звонил и не писал, и я принимала это как должное, думая о том, что как только буду готова, сама наберу другу. Шло время, а я все еще не могла ему позвонить. Мне казалось, что стоит услышать Костин голос, я умру со стыда за то, что счастлива с другим. Я не знала, что говорить и о чем спрашивать, все вопросы, которые так хотелось задать, казались чересчур эгоистичными, а мне так не хотелось снова причинять ему боль.
        - Денис… - прошептала я, чуть приподнимаясь, но он не ответил. Уснул. Я провела кончиками пальцев по его подбородку, очертила контур губ и снова опустила голову ему ну грудь. - Спи, любимый…
        Мы проснулись в полдень. Пока Денис был в душе, я заправила постель и приготовила нам завтрак. Снова мне придется натянуто улыбаться, провожая его на работу, снова страхи, сомнения и переживания, снова попытки Лены его вернуть, о которых он умолчит, но я все равно догадаюсь. Глядя через грязное стекло на тяжелое серое небо, я не заметила, как он зашел на кухню и сел за стол; повернулась, когда возлюбленный уже принялся за завтрак.
        - Лисенок, сегодня могу задержаться, у меня встреча с инвесторами не во «Фьюжне», - отпивая кофе, сказал он.
        - Задержаться? Сегодня ты приехал в половине пятого, а завтра не приедешь вообще? - не выдержала я.
        - Но ты же знаешь… - недовольно проговорил он, и мне стало стыдно за свой упрек, ведь сама мечтала поскорее уладить дела с рестораном.
        - Прости.
        - Алис, я же сказал, что послезавтра мы проведем весь день вместе, но сегодня нужно работать.
        - С кем у тебя встреча? Что это за люди? - я налила себе кофе и села напротив Власова.
        - «Алма-групп», занимаются в основном этническими ресторанами, но «Фьюжн» их заинтересовал. Условия пока не озвучили, но готовы разово выплатить кредиты.
        - Это как-то странно. Наверняка у них будут не очень выгодные условия, - пробормотала я.
        - Я тоже так думаю, но нужно сначала пообщаться. Возможно, договоримся об уступках. Встреча будет в одном из их заведений на Чистых прудах.
        - Позвони мне, как все закончится, ладно?
        - Лисенок, это будет поздно… Когда же ты прекратишь меня ждать? - грустно улыбнулся Денис, а я только покачала головой. - Хорошо. Позвоню.
        Он уехал в Москву, а я еще долго смотрела вслед его внедорожнику, который давным-давно скрылся за поворотом. Возвращаться в дом не хотелось, тем более работы почти не было, и я решила прогуляться. Недалеко от нашей улицы начинался лес, если не заходить далеко, то можно было побродить по широким протоптанным дорожкам.
        Я шла не спеша, хлюпая мокрой листвой и вдыхая полной грудью свежий воздух. Нужно было звонить маме, но я никак не могла заставить себя это сделать. Может быть, Денис прав, и стоит дать ей время? Она доказала, что не начнет снова пить, тем более из-за меня. Печально, но куда большим ударом для нее оказался крах карьеры, чем ссора с родной дочерью. Вот только мне была нужна мама. В глубине души я все еще надеялась, что наши отношения когда-нибудь наладятся, что они с Денисом смогут найти общий язык, и мы сможем простить друг друга. Я достала из кармана телефон, взглянула на темный дисплей и уже хотела снять блокировку, как он сам завибрировал. Только звонила не мама.
        - Алло, Костя? - нерешительно ответила я, чувствуя страх, как на самом сложном экзамене.
        - Элис, привет. Как ты? - взволнованно протараторил он, и я поняла, что это не звонок вежливости.
        - Нормально, а как ты? Что-то случилось?
        - Элис, надо увидеться. Это важно. Ты же сейчас дома? Я приеду!
        - Да, дома, но что случилось? Объясни…
        - Не по телефону. Денис же сейчас не с тобой?
        - Нет, он уехал на работу, потом у него встреча, так что я не знаю, когда он вернется.
        - Хорошо, тогда ничего ему не говори.
        - Но почему? Костя, ты меня пугаешь!
        - Дело касается убийства его родителей. Ольга и Мила были правы. Это не Красовский.
        Глава 39. Пропавшие сокровища
        Когда любовь уходит мирно, на ее месте остается светлая привязанность. Так было у меня по отношению к Косте. Я много думала о нас уже после того, как стала жить с Денисом, и поняла, что действительно любила бывшего жениха. Пусть не так, как Дениса, но именно любила. Костя был моим самым близким человеком, частичкой новой, взрослой меня, и теперь, когда мы расстались, и я стала жить с другим, мне дико его не хватало как друга. Это было эгоистичное чувство, в котором я не смела признаться ни Власову, ни Воронову - они бы оба не поняли. Когда Костя сказал, что приедет, меня одновременно охватили противоречивые чувства: с одной стороны, безумно хотелось его увидеть, но с другой - я совершенно не знала, как себя вести.
        К приезду Кости я приготовила его любимую курицу в соусе карри, напекла печенье и сварила компот. Это была самая малость, какую могла для него сделать. Воронов приехал через полтора часа после звонка. Он изменился с момента нашей последней встречи: сменил прическу - стрижка стала короче, похудел лицом, но набрал в плечах. Если раньше по нему сходили с ума девушки, то сейчас ни одна бы не устояла.
        - Кость, привет, - я слабо улыбнулась, не решаясь подойти и обнять.
        - Элис, замечательно выглядишь, - ответил он.
        Повисла неловкая пауза, и потребовалось не меньше минуты, чтобы наконец взять себя в руки. Нас словно ударило током, и мы одновременно бросились в объятья друг другу.
        - Кость, я очень по тебе скучала, - проговорила я, чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь.
        - Мне тебя очень не хватало. Хотел позвонить раньше, но не был уверен, что стоит…
        - И я хотела позвонить, но только… стыдно было.
        - Ну… мы же друзья, несмотря ни на что?
        - Да, Кость. Для меня ты всегда будешь самым близким другом.
        - Я рад это слышать. Мила рассказывала о вас, но не знаю, насколько все так и ничего не преувеличено. У вас все хорошо?
        - Да, все хорошо. Есть сложности, конечно, но мы справляемся. Но ведь ты приехал не за этим? Ты хотел поговорить о Красовском, - напомнила я.
        - Давай не здесь? - предложил Воронов, и я только поняла, что мы все еще стоим в прихожей.
        - Прости! Конечно! Я приготовила курицу как ты любишь и печенье с корицей. Пойдем на кухню? - я взяла его за руку и потянула к кухне, где уже накрыла на стол.
        Я немного успокоилась, но все равно волнение не прошло. Костя, как и раньше, смотрел на меня влюбленными глазами, и это причиняло боль. Хотелось вырвать эту любовь у него из сердца, вернуть нашу юношескую, дружескую симпатию, но я была бессильна.
        Мы оба молчали, пока я раскладывала еду по тарелкам. Костя внимательно рассматривал кухню, чему-то улыбался, а в другой момент хмурился. Раньше мне всегда удавалось догадываться, о чем он думает, но теперь эта способность меня оставила, хотя сейчас я бы отдала все на свете, только бы прочесть его мысли.
        - Тут очень уютно, - наконец прервал молчание Воронов. - По-домашнему. Ты всегда умела создавать тепло в доме.
        - Но это чужая кухня, так что заслуга не моя, - смутилась я, понимая, что Костя имел ввиду совсем не интерьер. Он тоже все прекрасно понял. - Кость, что ты хотел сказать по поводу Красовского? Почему не хотел, чтобы Денис обо всем знал?
        - Ну, по поводу Дениса тут все очевидно: это его больная тема, а он человек эмоциональный… Никаких доказательств нет, и я не могу бросаться громкими заявлениями беспочвенно.
        - Почему ты решил, что Красовский не причастен к смерти Власовых? - напрямую спросила я.
        - Начну с самого начала, с того, почему я убедил тебя, Милу, Ольгу, да и себя в том, что виновен именно Александр, - Костя откинулся на стуле и перевел дыхание, превращаясь в хорошо знакомого мне адвоката Воронова. - Когда ты рассказала мне про то, что помогаешь Миле, я не думал ни о ней, ни о ее отце. Все, что меня волновало, это то, что ты снова как-то связана с Власовым. Я ревновал, для тебя это не секрет. Ревновал настолько, что был готов сам ввязаться в расследование, только бы ты не вспоминала лишний раз Дениса. Я запросил из архива дело Власовых и, когда увидел, что Красовский сбежал, решил, что на этом все и кончилось.
        - А разве не так? - нахмурилась я.
        - Еще когда я знакомился с делом, меня что-то насторожило, но я не придал значения своей интуиции. Повторяю, мне хотелось скорее покончить с тем, что напоминало бы тебе бывшую любовь… Как я тогда думал, бывшую, - чуть тише проговорил он, снова вгоняя меня в краску. - Когда ты уехала с Власовым, я снова все переосмыслил. Откровенно говоря, не последнюю роль сыграли Мила и Ольга. Они обе мне симпатичны, хотя мелкая бывает слишком назойливой. У них обеих есть одно общее качество - они не умеют скрывать чувства. Все написано у них на лицах, поэтому, когда в очередной раз Ольга упомянула покойного мужа и как сильно его любила, я подумал, что не будь ее чувство взаимным, она бы не говорила об Александре с таким благоговением.
        - И ты усомнился в виновности Александра, потому что он бы не оставил жену и дочь? - догадалась я.
        - Скажем так, этот факт подогрел мои сомнения, но заподозрил неладное я еще раньше, только тебе не говорил, - виновато вздохнул Костя.
        - О чем не говорил?
        - Ты и сама это почувствовала, только не придала значения, - в глазах Воронова появился азарт, и я улыбнулась его игре в сыщика.
        - Говори уже! - засмеялась я.
        - Когда я сказал, что Красовский сбежал из Москвы во Владивосток, ты спросила, почему именно туда. Помнишь?
        - Да, - кивнула я, все еще не понимая, куда он клонит.
        - Я ответил, что не имею представления, что в голове у этого мужчины…
        - Да.
        - Согласись, странно бежать в другой конец страны вместо того, чтобы рвануть за границу, когда тебя вот-вот обвинят в убийстве и краже.
        - Согласна.
        - Также странно, что во Владивостоке Красовский нигде не засветился. Словно его там и не было.
        - А что тут странного? Если он скрывался от полиции, то вполне логично, что он не хотел светиться, - возразила я.
        - И вот тут снова противоречие - он хотел скрыться от преследования, но остался в стране, причем вылетел самолетом, пройдя регистрацию на рейс, попав в полицейские базы, как сбежавший в другой город преступник.
        - К чему ты клонишь?
        - Все элементарно, Элис, - разыгрывая Шерлока Холмса, он расплылся в довольной улыбке.
        - Что элементарно? Ты можешь говорить все сразу. Я теряюсь от твоих вопросов.
        - Сидение дома не идет тебе на пользу, Елисеева. Надо тебе искать нормальную работу, - подмигнул Воронов.
        - Обязательно, ну, а пока мой мозг атрофирован, объясни, в чем суть.
        - Элис, из Москвы во Владивосток летел не Красовский!
        - Как?
        - Не секрет, что на внутренние рейсы досмотр не такой строгий, как на международные. Некто воспользовался паспортом Александра и под его видом вылетел во Владивосток. Ничего сложного тут нет, если наложить профессиональный грим. Человек может быть непохож на свою фотографию в паспорте, но некоторые физические черты лица остаются неизменными в любом возрасте, их-то наш некто и подделал: размер лба, расстояние между глазами, форма носа, подбородочные складки, пропорции лица. Даже форму глаз при желании можно изменить. Отпечатки пальцев на внутреннем рейсе не сличают, да и тогда эта процедура вообще не использовалась. Полиции специально дали наводку, чтобы те бросились на поиски Красовского и упустили настоящего убийцу.
        - И что же получается?..
        - Тот, кто убил родителей Дениса, все еще на свободе, - развел руками Воронов.
        - Думаешь, что тот человек, который под видом Красовского улетел во Владивосток и есть убийца?
        - Не факт, что это все провернул один человек. Возможно, во Владивосток вылетел сообщник, а убийца остался в Москве, но если этот человек действовал в одиночку… - Костя замолчал, давая возможность моим шестеренкам в голове активно заработать, выстраивая различные теории убийства Власовых. - Элис, у меня нет никаких доказательств. Ничего вещественного, кроме домыслов.
        - А что ты думаешь? У тебя есть какая-нибудь теория? - я нетерпеливо заерзала на стуле.
        - Очень вкусно, Элис, - Воронов отправил в рот кусочек курицы и блаженно прикрыл глаза. - Никто не умеет так готовить.
        - Спасибо, - я снова смутилась, вспомнив, как готовила для Кости, устраивая романтические ужины, заканчивающиеся горячими ночами. Сейчас эти мысли были совсем неуместны, щеки моментально вспыхнули, и я отвернулась.
        - Так вот, о моей теории, - заговорил Костя, к счастью, не замечая моего смущения. - Думаю, убийца тот, кто выдавал себя за Красовского или близкий ему человек. Близкий настолько, что убийца доверил ему не только разыграть весь этот фарс, но и вывести из страны драгоценности. Например, по морю в Китай или Вьетнам.
        - Драгоценности? Какие драгоценности? - я пыталась вникнуть во все, что говорил Костя, но только сильнее путалась.
        - Ты помнишь, что Ольга упомянула о том, что Власовым от деда достались фамильные ценности?
        - Да, что-то такое припоминаю. Дед Дениса передал дочери квартиру и ценности, а сына оставил ни с чем.
        - Так вот, Марине Власовой от своего отца достались уникальные драгоценности. Это были ювелирные изделия конца позапрошлого века.
        - Но откуда у семьи Власовых такое богатство? - недоверчиво уточнила я.
        - Не у Власовых, а у Суворовых. Это девичья фамилия матери Дениса. Я немного покопался в родословной твоего парня и выяснил, что еще во время революции Суворовы сумели пробиться в люди из простых рабочих. Прапрадед Дениса всегда гордился тем, что лично арестовал и расстрелял три дворянские семьи, их имущество конфисковали, но прошел слух, что Суворов прикарманил себе драгоценностей на баснословную сумму.
        - Те самые, что потом перешли к матери Дениса?
        - Долгое время это была всего лишь легенда, не было никаких доказательств, что Суворов присвоил себе сокровища. Узнай об этом выше, его бы не думая расстреляли, но нет!
        - А с чего ты взял, что эти сокровища не легенда? А даже, если они и правда существовали, то вполне возможно, Марина Власова их продала.
        - Нет, не продала. Она их надевала, это мне подтвердила Ольга. Ей всегда нравились эти украшения, а Власова сказала, что они достались ей от отца. Тогда я и навел справки, откуда у деда Дениса в советские времена появилась такая роскошь. Так дошел до революционных времен. Конечно, Суворовы скрывали, что имели баснословное богатство, пока это грозило арестом, а после краха Советского союза украшения можно было демонстрировать.
        - И ты считаешь, что человек, убивший Власовых, украл и драгоценности?
        - Именно! Когда полиция осматривала квартиру, то сейф оказался пуст, - Костя достал из кармана сигарету и вопросительно посмотрел на меня. Я не курила уже больше месяца. Бросать было сложно, но Денис настоял. Сам он избавился от этой дурной привычки, что стало поводом для гордости, того же хотел и от меня.
        - Прости, мы не курим в доме, но если хочешь, давай выйдем на крыльцо?
        - Пойдем. Мне нужна капля никотина, - криво улыбнулся Воронов, и тут же вновь стал серьезным. - В деле Власовых нет ничего про драгоценности, но в полицейском протоколе указано, что домашний сейф был пуст. Банковской ячейки у Сергея и Марины не было. У Власова был сейф в кабинете фирмы, но там хранились только документы компании.
        - Странно, я даже не замечала, что у Дениса в квартире есть сейф…
        - Это я уже не знаю, там не бывал. Говорю только то, что было в протоколе.
        - Хорошо. То есть ты думаешь, что драгоценности тоже украли?
        - Иначе бы их нашли.
        Мы вышли на крыльцо, и Костя закурил. Глядя на тлеющую сигарету у него между пальцами, я почувствовала, как снова хочу поддаться старой привычке, и дело не в никотине, без него у меня получалось спокойно жить. Мне хотелось снова зажать в пальцах мягкую сигарету, обхватить ее губами и затянуться. Я удержалась. Вместо того, чтобы дать слабину и попросить сигарету, взяла в руки небольшую осиновую веточку так, словно собираюсь ее закурить.
        - Помогает? - усмехнулся Костя, глядя на мои инсинуации.
        - Немного, - улыбнулась я.
        - Стоит попробовать, если решу бросить.
        - Кость, почему именно Владивосток?
        - Думаю, чтобы вывести драгоценности из России. Продать здесь их не могли. Тот, кто выдал себя за Красовского, мог проникнуть на торговое судно и добраться до какой-нибудь азиатской страны, а там, кто знает, как дальше. В деле ничего не было про драгоценности, а сейчас уже прошло слишком много времени, чтобы получить какие-либо сведения.
        - Но кто это мог быть?
        - Человек, хорошо осведомленный. Он должен был знать Красовского и Власова, быть в курсе дел в фирме и вхож в дом Сергея, чтобы найти сейф. Я навел справки о сотрудниках фирмы и друзьях Власова. Есть три человека, попадающие под эти характеристики: Кудряшов Николай - исполнительный директор фирмы, Романов Игорь - руководитель технических работ и Иванов Матвей - давний знакомый Власова и партнер по нескольким проектам.
        - Иванов Матвей?.. Не может быть! - ужаснулась я.
        - Да, Элис. Муж Ольги и отчим Милы был знаком и с Власовым, и с Красовским, - подтвердил Костя.
        - И при этом, он запрещает Ольге даже упоминать бывшего мужа, твердит, что Александр жив и именно он убил Власовых!
        - Элис, не делай поспешных выводов. Повторяю, по моим предположениям под подозрения попадают трое. Они все были вхожи в дома и Красовского, и Власова. Полиция тогда их допросила лишь вскользь, ведь подозреваемым был Красовский. У нас нет никаких сведений о том, где были трое в момент взрыва и позже. Что касается махинаций Сергея и Александра по поводу денег на строительство торгового центра, то все трое уверили, что ничего не знали об афере. Оснований для обвинений не было. Следователь постановил, что Красовский обворовал фирму, избавился от подельника и сбежал.
        - Ты столько всего выяснил… Кость, как давно ты занялся расследованием? - нахмурилась я, понимая, что узнать так много он не мог за один день.
        - Полтора месяца, - спокойно ответил он, и я не нашла, что сказать на это. - Элис, раньше не было смысла ставить тебя в известность. Мне нужны были факты.
        - Кость, но полтора месяца…
        - Знаешь, когда ты уехала… Когда уехала с ним… - Воронов достал еще одну сигарету и закурил. - Когда ты уехала с ним, я понял, что потерял тебя окончательно. До этого где-то в глубине души надеялся, что у нас еще что-то сможет получиться. Работа уже не приносила облегчения, да и ни одного интересного дела не было. Тогда я решил заняться расследованием. А еще считаю, что Мила и Ольга заслужили правду. Хотя малявка не признается, она переживает из-за отца. Я хочу им помочь.
        - Еще раз убеждаюсь, что ты замечательный, благородный человек, - я взяла Костю за руку и крепко сжала его ладонь. - Почему ты решил рассказать мне все сейчас?
        - Пойдем в дом? - предложил он. - Уже холодно, и у тебя нос покраснел.
        - Хорошо.
        Мы вернулись на кухню. Я сварила нам крепкого кофе и устроилась с ногами на мягком стуле. Все, что говорил Воронов, было похоже на детектив в стиле Агаты Кристи и никак не укладывалось в голове. Убийство, кража, сокровища… Вот только все это касалось моего любимого человека, поэтому я должна была разобраться во всем вместе с Костей.
        - Мне нужна твоя помощь, Элис, - нарушил молчание Воронов.
        - Помощь?
        - Ты же понимаешь, что я не могу сам поговорить с Денисом. Ты должна выяснить у него все, что он помнит. Важна любая деталь, кто приходил в дом, с кем общались его родители.
        - Но ведь он был совсем маленьким…
        - Ему было одиннадцать, Элис.
        - Я не знаю… Не знаю, как он отнесется к подобного рода разговорам, - затараторила я, чувствуя, как от волнения начинают гореть кончики ушей. - Ты сам сказал, что для Дениса смерть родителей - больная тема. Мы ни разу ее не касались.
        - Но если мы не докопаемся до правды, виновный в их гибели останется на свободе, а Мила будет жить с мыслью, что ее отец - убийца, бросивший семью.
        - Хорошо. Я постараюсь выяснить все, что помнит Денис, - сдалась я, понимая, что Костя безусловно прав. Вот только я не представляла, как завести с Денисом разговор на такую деликатную тему.
        - Вместе мы докопаемся до правды, - уверил Воронов, но не развеял мои сомнения.
        Костя уехал поздно вечером, пообещав впредь держать меня в курсе дела. Я не могла найти себе места, размышляя обо всем, что он сказал, и, в первую очередь, беспокоясь о Миле и Ольге. Если мои подозрения окажутся верны, то они живут в одном доме с убийцей!
        Как и всегда я не ложилась до возвращения Дениса, только на этот раз решила притвориться спящей, когда он войдет. Я не была готова к разговору, а делать вид, что ничего не произошло не смогла бы. Входная дверь хлопнула, послышались шаги возлюбленного, а потом скрипнула дверь в спальню. Он наклонился надо мной, убрал с моего лица волосы и нежно поцеловал в щеку.
        - Наконец ты спишь, Лисенок, - улыбаясь, прошептал он и стал раздеваться.
        Я слышала шелест его одежды, то, как он пошел в душ, и шум воды. Мне стоило огромных усилий сдержаться и не выдать себя. Денис вернулся в спальню, лег рядом и притянул меня к себе. Я повернулась, будто во сне, и устроила голову у него на груди. Он легко, боясь разбудить, провел рукой по моим волосам, отделяя небольшие прядки и накручивая их на палец.
        - Лисенок мой, все у нас будет хорошо, - прошептал он, обнял крепче и уснул.
        Я лежала, слушая спокойное дыхание Дениса, его гулкое сердцебиение и негромкое тиканье часов. Время тянулось медленнее черепахи, и сон никак не шел. Я была измотана, выжата, как лимон, но все равно не могла уснуть. В какой-то момент стало окончательно невыносимо бесцельно смотреть в темноту, я аккуратно встала с постели и пошла на кухню. Глупо готовить в пять утра, но я не придумала ничего другого, кроме как нажарить блинов.
        - Лисенок?! - раздался удивленный голос возлюбленного, когда я сворачивала очередной блинчик с творогом и курагой.
        - Привет… Что-то не спится, - пожала плечами я, стараясь не выдать, как сильно нервничаю.
        - Ты сбила себе график. Ждешь меня до утра, а сегодня уснула раньше, и вот, - Денис со вздохом кивнул на блюдо с блинами.
        - Да, наверное… - ответила я. - А ты чего встал?
        - Не могу спать без своего Лисенка, - улыбнулся он и, подойдя ко мне, заключил в объятья. - Пойдем в постель?
        - Ага, - кивнула я, но Денис только нахмурился.
        - Что случилось? Ты так напряжена?
        - Нет… тебе показалось.
        - Алис! - он строго посмотрел на меня, а его взгляд был настолько пронзительным, что я подумала, будто он сможет прочесть мои мысли. Денис ждал ответа, но я по-партизански молчала. - Я знаю, что тебя тревожит, - улыбнулся он и поцеловал в висок. - Ты хочешь знать, как прошла моя встреча, но не решаешься завести разговор в такое время…
        - Как прошла твоя встреча?
        Сейчас действительно было не время обсуждать дела «Фьюжна» и не только потому, что на часах шел шестой час, куда важнее был другой разговор, вот только его завести я не решилась.
        - Они согласились оплатить мой долг перед банком и выкупить долю Лены…
        - Но?.. Будет же какое-то но, - догадалась я.
        - Но они хотят семьдесят пять процентов ресторана, даже не половину, - вздохнул Денис. - Знаю, Лисенок, как тебе хочется поскорее все это закончить, но я не могу передать основное управление своим рестораном чужим людям.
        - Я так и думала, что будет подвох в их предложении, - горько усмехнулась я. - Нам останется только ждать, когда кредиты окончатся. Всего каких-то четыре года, и будем свободны.
        - Не говори так! Я обязательно что-нибудь придумаю. Обещаю. А пока пойдем в спальню, я с ног валюсь от усталости, а наше одеяло без нас скучает? - он забавно изогнул бровь, и я не смогла не улыбнуться.
        Власов подхватил меня на руки и понес в комнату. Он уложил меня в кровать, как ребенка, укрыв одеялом, и только потом лег рядом.
        - Все будет хорошо, Лисенок! Ты же мне веришь?
        - Да, верю, - я крепче прижалась к своему любимому мужчине, и теперь смогла заснуть.
        Все получилось так, как задумал Денис: мы проспали до обеда, а потом еще долго не могли выбраться из постели, завтракая прямо в ней. Тревожные мысли никуда не делись, но я уже не переживала так, как накануне. Разговор с Денисом я решила начать издалека и в первую очередь выведать про Матвея.
        - Слушай, никогда не спрашивала у тебя, откуда ты знаешь мужа Ольги? - как бы невзначай спросила я.
        - Я его практически не знаю. Матвей был знакомым моих родителей. Как-то приходил к нам, но я помню его очень смутно, - ответил Денис.
        - Серьезно? А он уже тогда был влюблен в Ольгу?
        - Возможно, но только она на Матвея и не смотрела. Оля очень любила Александра и ни за что ему не изменила бы. Она всегда так тепло отзывалась о своем муже. Честно говоря, иногда мне было обидно, что Красовские были такими влюбленными, а мои родители вели себя намного холоднее. Я даже спросил у мамы, почему так, но она ответила, что все дело в возрасте, что когда ей было столько лет, как Ольге, они с отцом тоже вели себя романтично.
        - А Матвей не предпринимал никаких попыток сблизиться с Ольгой до того, как Александр пропал?
        - Лисенок, к чему ты клонишь? - нахмурился Денис. - Не просто так ты же завела весь этот разговор?
        - Нет, я просто подумала…
        Договорить я не успела, к дому подъехал какой-то автомобиль и стал громко сигналить. Ни я, ни Денис не ждали гостей, поэтому оба удивились. Власов сказал мне сидеть дома, а сам пошел посмотреть, кто пожаловал.
        Из кухонного окна я увидела, как Денис открыл калитку, и к нам на участок зашел Андрей с двумя огромными сумками. Он что-то рассказывал моему возлюбленному, но Власов оставался хмурым, а потом обреченно кивнул на дом. Андрей понес сумки к веранде, а Денис остался у калитки. Я не понимала, что случилось, но чувствовала, что наш единственный выходной безвозвратно пропал. Власов заметил меня в окне и махнул, чтобы я спряталась, это мне понравилось еще меньше, но я подчинилась.
        Я не видела, что происходило во дворе, но услышала, как хлопнула дверь веранды, а потом послышались шаги. Чтобы меня не заметили, я юркнула в комнату, но дверь прикрыла не до конца, оставляя небольшую щелочку, чтобы видеть, что происходит. В гостиную вошел Андрей и огляделся, а следом за ним показались Денис и… Лена.
        Глава 40. На все ради тебя
        Часто понятие «ревность» ассоциируется с неуверенностью в себе или недоверием к партнеру, но это заблуждение. Настоящая ревность присуща человеку как нечто естественное, словно голод или чувство жажды. Невозможно по-настоящему любить и не испытывать ревностных порывов. Я поняла это, когда в моей жизни вновь появился Власов. Долгое время я была с Костей, видным, популярным парнем, за которым всегда бегали девчонки, но меня это никогда не волновало. Тогда я думала, что все дело в доверии к нему, но ошибалась. С Денисом все с самого начала было по-другому. Я ревновала его к Лене, даже когда сама жила с Костей, ревновала и потом, когда мы сошлись, и он наконец признался мне в любви. От одной мысли, что моего Дениса любит другая женщина, я сходила с ума. С каждым днем я любила его все больше и безумно боялась потерять. Именно поэтому я, как никто другой, понимала, что чувствует Лена. Она была готова на все, чтобы вернуть бывшего парня.
        Я уже час сидела одна в комнате. Лена и Андрей решили устроить Денису сюрприз в его выходной и приехали нагруженные сумками с продуктами, чтобы организовать шашлыки. Власов нашел массу причин, чтобы этого избежать, но каждое оправдание находило твердый аргумент против. Лена по-хозяйски расположилась на кухне, а Андрей собрал и установил мангал. Сидя за стенкой, я прекрасно слышала все, о чем беседовал мой парень со своей бывшей девушкой. Я убедилась, что между ними действительно все кончено, но все равно сгорала от ревности, чувствуя себя связанной по рукам и ногам, потому что не могла прекратить попытки этой женщины флиртовать с Денисом.
        - Ден, слушай, я взяла с собой сменную одежду, переоденусь в комнате? - прощебетала девушка, и я всем телом напряглась, боясь, что она вот-вот ворвется сюда и застанет меня в спальне.
        - Нет, Лен, комната закрыта. Там сложены вещи хозяев. Я сплю в гостиной, - нашелся Денис, и я облегченно выдохнула.
        - Вот как… - разочарованно вздохнула она. - Тогда переоденусь здесь.
        - Как знаешь, я пойду на улицу, чтобы не смущать.
        - Ты можешь остаться. Тебя я не стесняюсь, что ты там не видел…
        Я снова напряглась, прекрасно понимая, какую игру затеяла девушка. Внутри меня все сжалось в маленький болезненный комок, а перед глазами появилась картинка, как Лена эротично раздевается перед моим Денисом.
        - Буду на улице, - отрезал Денис и громко хлопнул дверью.
        Я подошла к окну и увидела, как он вышел к Андрею и стал помогать с огнем. Они разговаривали о ресторане и громко смеялись. Хотя смех Дениса был наигранным, его друг этого не замечал. Интересно, а раскусила бы Лена, что Власову отнюдь не весело? Сейчас мы оба были пленниками в своем доме. Неожиданно повернулась ручка, и дверь в спальню стала отчаянно биться в петлях, но замок ее удержал. Это было женское любопытство или Лена не поверила Денису, что спальня закрыта? К счастью, я заперлась изнутри, как он и просил.
        Когда Андрей и Лена объявили Денису, что никуда не уйдут, пока не зажарят и не съедят все привезенное мясо, мой возлюбленный уступил и отправил обоих на улицу к мангалу. Пользуясь тем, что ненадолго избавился от непрошеных гостей, он зашел в спальню, где ждала я, и попросил подыграть. Мы условились, что пока Лена с Андреем не уедут, я буду тихо сидеть в комнате, а Денис, в свою очередь, постарается поскорее спровадить гостей. Мне повезло, что из спальни был второй вход в санузел, а дверь из гостиной мы заперли. Денис сказал Лене и Андрею, что туалет в доме не исправен, и нужно пользоваться кабинкой на улице, но даже это их не отпугнуло.
        Убедившись, что Денис не соврал насчет спальни, Лена решила составить компанию парням на улице. Уже смеркалось, и комната медленно погружалась в полумрак. Я придвинула к окну стул и стала наблюдать за ребятами. Иногда Денис кидал в мою сторону обеспокоенные взгляды, он не видел меня за тюлем, но он точно знал, что я смотрю.
        Рядом с мангалом Андрей развел большой костер, и теперь я могла рассмотреть в свете огня всю троицу. Меня словно ударило током, когда Лена села рядом с Денисом, взяла его за руку и всем телом прижалась к нему. Мой возлюбленный что-то сказал и хотел встать, но она не дала. Андрей, глядя на это, довольно улыбнулся и отвернулся к мангалу.
        В дом стал проникать аппетитный запах шашлыка, но я не почувствовала голода. К горлу подступила тошнота, а на глаза навернулись слезы. Было настолько тошно от всего происходящего, что хотелось лезть на стенку. Вдруг я четко осознала, что Лена и Андрей правы, говоря, что я рушу жизнь Денису. Втроем они смотрелись настоящей сплоченной компанией, и, если бы не я, все так и было бы, но сейчас… Сейчас я сидела в темной комнате, глядя, как мой возлюбленный изображает веселье, как другая девушка старается обратить его внимание на себя, а их друг пытается помочь. Я была лишней в жизни Дениса, из-за меня он мог потерять все то, чего с таким трудом добился… Возможно, правильнее было бы уйти, но я не могла. Моя любовь была эгоистична, потому что я, как и Лена, была готова на все, только бы не потерять Власова.
        Шашлык был готов, и ребята решили пойти в дом. Андрей остался тушить костер и прибирать на улице, пока Лена с Денисом накрывали стол на кухне. Я покинула свой пост у окна и устроилась на полу под дверью. Как бы ни было унизительно подслушивать, я не могла поступить иначе. Казалось, что так смогу удержать Лену, но только делала больнее себе.
        - Денис, зачем тебе тут оставаться? - спросила она.
        - В смысле? - переспросил Денис, и по голосу я догадалась, что он хмурится.
        - Ездить до работы далеко, спишь здесь на маленьком диванчике, туалет на улице, а душ… Даже не представляю, как ты ухищряешься мыться, если есть только раковина в кухне.
        - Справляюсь. К тому же, во «Фьюжене» есть душ, - отмахнулся он.
        - Ни разу не видела, чтобы ты там мылся, - продолжала Лена.
        - Ты же не можешь знать каждый мой шаг, - стал раздражаться Власов.
        - Я говорю все это не для того, чтобы тебя задеть. Возвращайся ко мне, Денис. В смысле, возвращайся жить, пока твоя квартира не готова. Мы же друзья.
        - Лен, это будет ошибкой. Между нами все кончено, а так мы все усложним.
        Я слышала, как голос Дениса дрогнул. Было чертовски больно, что Власов не может резко отказать, порвать с Леной так, чтобы она оставила нас в покое раз и навсегда. Денис жалел свою бывшую девушку, и я не могла его осудить за это. Где-то в душе и я сочувствовала Лене. Меня мучила вина за то, что разрушила ее мечты на будущее с человеком, ради которого она стольким жертвовала. Одновременно с этим я хотела выгнать мерзавку взашей.
        - Денис, ты живешь в таких условиях, что я просто не могу остаться в стороне! - возразила Лена, и послышался скрип половиц. Она подошла к Денису.
        - Я живу в нормальных условиях, Лена. Думаю, не нужно напоминать, что мне приходилось довольствоваться и меньшим.
        - Я просто хотела помочь, - она громко шмыгнула, пуская в ход слезы, и это сработало.
        - Леночка, ну что ты? Я не хотел обидеть…
        Тишина… Убийственная тишина, разбивающая мое сердце. Неужели он поцеловал ее? Неужели сдался? Я еле слышно простонала, не в силах держать боль в себе, а потом почувствовала, как саднит пальцы - я под корень сломала ногти, процарапала пол и даже не заметила, как это делаю.
        - Простите! Помешал? - раздался голос Андрея, а я обрадовалась, что он появился.
        - Нет, - сухо ответил Денис. - Я выйду.
        Шаги. Скрип двери. Хлопок. Снова шаги. Грустный вздох Лены. Смешок Андрея.
        - Ну, что? - спросил он.
        - Нет. Не хочет, - с болью в голосе ответила она.
        - Я не вовремя зашел, да? - виновато вопросил парень.
        - Какая разница - сейчас, минутой позже…
        - Но он тебя так обнимал… Лен, думаю, еще не все потеряно, мы прочистим Дену мозги. Уверен, что он уже отходит от этого рыжего помутнения.
        - Ошибаешься, эта дрянь его словно околдовала!
        - Но ведь они не видятся. Сама говорила, что, кроме работы, он никуда не ходит.
        - И что? Со мной он словно чужой! Сам видишь, как сегодня нам не рад!
        - Да, Ден ведет себя так, словно мы враги. Все из-за этой чмошницы. Она же уродина! Что он в ней нашел?
        - Не знаю, у меня руки опускаются… Может быть, все бросить? Найти другого парня, кто будет ценить меня, а не променяет на детскую влюбленность? Или побыть одной? Не впервой мои отношения катятся в тартарары.
        - Давай не опускай руки! Дена нужно образумить, и только тебе это под силу! Где его пиво? - вдруг спросил Андрей.
        - Вон… - ответила Лена, и послышалось какое-то копошение. - Ты что делаешь?
        - Немного водочки ему не повредит, - усмехнулся парень. - Когда Ден захмелеет - действуй, а там разберемся.
        Опять хлопнула дверь. Денис вернулся, и, кажется, не заметил, что Андрей подмешивал водку в его пиво. Они сели за стол, послышался звон посуды, комплименты Андрею за мясо и Лене за салат. Потом пошли тосты… Постепенно голос Власова менялся, он стал растягивать слова, срываться на высокий или, напротив, низкий тембр. Он пьянел. Я слышала, как открывались новые и новые бутылки пива, откупоривалось вино, как громко смеялась Лена, как поддерживал ее смех Денис. Обо мне он забыл…
        В комнате вдруг стало слишком холодно, и я сняла с кровати одеяло и, укутавшись в него, села на пол, облокотившись головой о дверной косяк. Меня трясло, было ощущение, что я теряю Дениса, но ничего не могу с этим поделать.
        - Ребят, спасибо за все, - заплетающимся языком проговорил Власов. - Вызову вам такси. За руль Андрюхе нельзя.
        - Ден, давай у тебя останемся? Куда ехать в такое время? - сказал Андрей, и мне стало еще холоднее. Затекла шея, свело ноги, но я не пошевелилась.
        - Нет, ребят. Сами видите, у меня тут не хоромы… Еще убираться надо.
        - Ладно, вызывай.
        Я слышала, как Денис вышел с телефоном на веранду, а в это время Андрей сообщил Лене, что собирается уехать без нее и оставит девушку наедине с другом. Если бы не ресторан Дениса, я бы ни секунды больше не стала бы отсиживаться в комнате, но была вынуждена быть безмолвным свидетелем событий, которые могут обернуться крахом моей любви. По щекам катились слезы, и так хотелось оказаться где угодно, только не здесь. Вдруг завибрировал мой телефон. Я испугалась, что они услышат, но напрасно, им было не до меня.
        Это было сообщение от Дениса. Он не забыл обо мне, и я сквозь слезы улыбнулась. Возлюбленный писал, что мне нужно недолго потерпеть, просил прощения, что на весь день меня запер, обещал скорее отправить гостей в Москву и говорил, что любит. Только ради этого признания я могла высидеть в темноте и взаперти еще несколько часов. Все, что угодно, только бы он был со мной… Только нужно было предупредить Дениса! В ответ на его сообщение я написала про план Андрея, но только мое СМС осталось непрочитанным, а Денис вернулся к ребятам.
        - Минут через тридцать подъедет, - сказал он и я услышала, как он сел на диван. - К нам тут ехать не близко. А на твоей машине, Андрюх, завтра приеду в ресторан, так что не беспокойся.
        - Хорошо, - отмахнулся Андрей и перевел тему, заговорив про новую программу субботних ночей во «Фьюжене».
        Прошло какое-то время, как мне показалось, куда больше получаса, но такси все не было. Андрей сказал, что выйдет на улицу покурить и заодно дождется машины. Лена и Денис остались вдвоем. Они перекинулись парой слов и замолчали. Я не могла разобрать, что у них происходит. В комнате было тихо, и это настораживало. Я придвинулась ближе к двери и прислонилась к ней ухом. Тишина, только какой-то негромкий шелест и снова тишина. Сердце бешено забилось, я чувствовала что-то нехорошее… Вдруг тишину нарушил громкий вздох Дениса, более похожий на стон, и мой мир рухнул. Я вскочила на ноги, запустила руку в свои волосы и сильно сжала их в кулаке, желая причинить себе боль.
        - Лена! - прокричал Денис. - Какого?..
        - Тебе же нравится… - она сказала это явно улыбаясь. - И всегда нравилось, когда я так делала. Денис, я знаю тебя, знаю твое тело…
        - Прекрати! Где же это чертово такси?!
        Денис ушел из дома громко хлопнув дверью, я подбежала к окну и увидела, как он решительно направился к калитке, но Андрея нигде не было. Он достал телефон и, видимо, только сейчас увидел мое сообщение.
        ДЕНИС:
        «Он уехал. Лену отправлю следом за ним»
        Короткий и ясный ответ, но он не мог меня успокоить. Я понимала, что Денис был не виноват в том, что случилось в гостиной, что все это дело рук Лены, но не чувствовала облегчения. У меня не было сил выносить все это, и я забралась на кровать и укрылась одеялом с головой, но только все равно слышала, как Власов вернулся в дом, как к нему подошла Лена и стала что-то щебетать.
        - Нет, Лен! Я уже вызвал тебе такси!
        - Денис, но ведь ты все еще что-то ко мне чувствуешь! Мы же можем снова попробовать! - Лена перешла на крик и теперь даже подушка на ухе не спасала от их ссоры, слышать которую я не хотела.
        - Я все сказал! - отрезал Денис.
        - Если бы это было так, то твое тело бы не отзывалось на мои ласки, - громко и одновременно с придыханием сказала Лена, заставляя меня вгрызться зубами в матрац, чтобы не закричать. - Ты моментально возбудился, стоило мне только провести язычком, а когда взяла в рот…
        - Замолчи! Я уснул! Это не более чем физиология!
        - Если бы не хотел, то он бы не встал!
        Денис что-то прокричал в ответ, но я уже не разобрала его слова. Я была в темной комнате, где с трудом могла различить предметы в свете уличного фонаря, и теперь эти полутени словно закружились вокруг меня. Если ад на самом деле существует, то я оказалась в нем.
        Они перестали ругаться. Потом послышался звон мобильного Власова, и он объявил Лене, что приехало ее такси. Она ничего не ответила и молча ушла. Обиделась. Денис не пошел ее провожать, но и ко мне не спешил. Я слышала, как он стал убираться в гостиной и кухне, а потом отпер дверь в ванную и пошел в душ.
        Я лежала в кровати и притворялась спящей, когда Денис пришел ко мне. Он сел на пол, облокотившись спиной о кровать и долго молчал. Мне был виден только его затылок, а так хотелось взглянуть в глаза, чтобы понять его чувства. Он молчал. Я тоже.
        На подоконник села птица, ударила клювом в стекло и улетела. Пошел снег. Старая труба сдавленно загудела, гоняя горячую воду в батарее. Денис заговорил.
        - Завтра встречусь с представителем «Алма-групп» и подпишу документы.
        - Ты… ты уверен? Денис, они же требуют семьдесят пять процентов!
        - Алис, - Денис щелкнул выключателем ночничка и повернулся ко мне, - ты же все слышала и поняла, что случилось.
        Я не смогла ответить. Он смотрел мне в глаза, но этим словно отбирал возможность говорить. Слова застряли в горле, и я хотела отвернуться, но он не дал, удерживая мое лицо за подбородок.
        - Алиса, у меня и в мыслях ничего подобного не было! Я уснул и не почувствовал, как Лена… То что случилась такая реакция - не более, чем физиология, она тут ни при чем, - жестко сказал он, до боли сжимая мой подбородок пальцами.
        - Ты делаешь мне больно, - прошептала я.
        - Ты сделаешь мне больнее, если усомнишься.
        - Я не сомневаюсь. Я тебе верю.
        Денис отпустил подбородок, но только затем, чтобы этой рукой ухватить мои волосы на затылке. Он притянул меня и чуть ли не с рычанием, как дикий зверь, впился в губы, целуя так, словно пытался высосать через рот мою душу. Он был несдержан, рассержен и груб, но я позволяла ему быть таким, потому что больше всего хотела чувствовать, что принадлежу ему. Денис уже был на кровати, навис надо мной и, не церемонясь, сдвинув мои трусики, резко и без подготовки вошел. Я теснее прижималась к нему, раскрываясь сильнее, чтобы он мог проникнуть еще глубже, пронизать меня насквозь, окончательно сделать частью себя, полностью зависящей от него. Хотя куда больше? Теперь я точно знала, что без него мне не жить.
        Мы лежали рядом, все так же тесно прижавшись друг к другу, словно боясь лишиться нашего общего тепла. Это был до невозможности странный момент, словно затишье между мировыми войнами, когда все так устали от кровопролитных боев, потерь, лишений и наслаждались недолгим миром, зная, что грядет новая, еще более страшная война.
        - Лисенок, я подпишу договор с «Алма-групп», - снова сказал Денис.
        - Я не хочу, чтобы ты потерял ресторан, - прошептала я.
        - А я не хочу потерять тебя.
        Утром Власов созвонился с представителем «Алма-групп» и договорился о встрече вечером. Он не хотел оставлять меня одну, но был вынужден уехать во «Фьюжн», правда, придумал кое-что, чтобы поднять мне настроение. Денису удалось уговорить Ольгу отпустить ко мне Милу и даже с ночевкой. Красовская была счастлива провести время со мной, а заодно прогулять на следующий день школу. Не долго думая, девчонка заявилась ко мне с мешком сладостей и бутылкой вина.
        - Кто тебе продал алкоголь? - нахмурилась я, рассматривая недешевое марочное вино.
        - А кто сказал, что мне его продали? У отчима сперла. Все равно у него валом алкоголя.
        - Нет, так дело не пойдет. Вернешь ему! - строго сказала я.
        - И не подумаю. Ден сказал, что ты хандришь и надо поднять тебе настроение. Так что будем пить! - не унималась Красовская.
        - Я не собираюсь спаивать ребенка.
        - Во-первых, я не ребенок, а во-вторых, пить будешь ты. Мне и бокала хватит, а вот тебе стоит как следует хряпнуть, - подмигнула Мила и стала шарить по ящикам в поисках штопора. Как только девчонка его нашла, то выхватила у меня из рук вино и ловко его открыла. - Так куда Ден сегодня намылился? Сказал, что приедет поздно.
        - Нашел инвесторов, которые согласны погасить долги перед банками, - ответила я, вдыхая приятный винный аромат.
        - Так это круто! Значит, ресторан будет его, и вам не придется прятаться!
        - Не знаю, Мил, мне это все не нравится. Они хотят семьдесят пять процентов ресторана…
        - А что за контора-то?
        - «Алма-групп». Инвестиционная компания, занимается ресторанами.
        - Ммм… - задумчиво протянула Мила. - Надо бы справки о них навести.
        - Денис вроде узнавал. Ничего особенного. Вкладываются в успешные заведения, потом получают с них деньги.
        - Ну, некоторым людям не обязательно знать, что там ничего особенного. Допустим, мы ничего не узнавали про этих «Алма-групп», - вызванивая кого-то с мобильного, проговорила Красовская. - Алло, Кость?! Кость, у нас важное и срочное дело!
        - Мила! - шикнула я, понимая, что девчонка только нашла повод позвонить Косте.
        - Как это у кого? У меня и Алисы. Точнее даже у Алисы. Ден собирается передать половину ресторана компании «Алма-групп», а мы не знаем…
        - Мила! - снова попыталась одернуть Красовскую я, но она только спряталась от меня под стол, как нашкодившая первоклашка.
        - Спасибо, Викинг! Будем ждать звонка!
        - Мила, зачем ты это сделала? - недовольно вопросила я, когда она наконец выползла из своего укрытия.
        - Алиска, мы всего лишь хотим убедиться, что твой ненаглядный не влипнет в историю. Ничего больше, - невинно хлопая глазками, заявила она.
        - Я же тебе уже говорила, что Денис наводил о них справки…
        - Где? В Интернете? Ха! Если у них рыльце в пушку, надо копать глубже. Вот Викинг через свои каналы все сможет выяснить. Сама знаешь, какие у него связи.
        Мила была права, Костя мог навести справки об этой компании, и мне самой надо было к нему обратиться. Девчонка гордо вздернула носик и довольная собой уселась на стол с бокалом вина.
        - Лучше расскажи, из-за чего ты в депрессии. Ден сказал, что тебе нужна поддержка.
        Я посмотрела на девочку, которая в свои шестнадцать была куда более зрелой, чем я. Может быть, не стоило говорить о подобных вещах с подростком, но я все ей выложила просто потому, что не могла держать в себе.
        - Вот сучка! - заключила Мила. - Ясно же как день, что бесится, потому что понимает, с Деном ничего не светит.
        - Неважно, Мил, сейчас нужно решить все с рестораном, тогда мы сможем быть с Денисом открыто.
        - Как это неважно? Она практически изнасиловала твоего парня. Да-да, подруга, иначе это не назовешь! За такое можно заявить на нее в полицию!
        - Мил, не заставляй меня жалеть о том, что тебе все рассказала!
        - Нет уж, ты послушай меня, эту Лену надо поставить на место! С тобой Дену встречаться нельзя - пусть! Я к ней пойду. По поводу меня никаких запретов не было. Скажу, что я - новая девушка Власова, а ей нужно держаться подальше от моего парня.
        - Тогда она напишет заявление на Дениса за совращение детей, - усмехнулась я.
        - Но, Алиска, я могу…
        Мила не договорила, потому что у меня зазвонил мобильный, высвечивая на экране вызов от Кости. Девчонка разочарованно вздохнула и пробормотала что-то про то, что Викинг должен был звонить ей, а не мне.
        - Алло, - ответила я, усмехнувшись ее глупой обиде.
        - Элис, твой Денис, надеюсь, не подписал бумаги с «Алма-групп»? - сходу спросил Воронов.
        - У них встреча вечером, а что?
        - Нужно его остановить, если не хочешь, чтобы он влип в неприятности.
        - О чем ты? - заволновалась я.
        - Все рестораны, которые принадлежат их холдингу так или иначе связаны с отмыванием денег. Если Денис подпишет с ними договор, то «Фьюжен» станет их очередной точкой, и если что, ответственность падет на Власова. С его судимостью сама понимаешь, каковы его шансы оправдаться.
        - Спасибо, Кость.
        Я сбросила вызов, даже не попрощавшись, и стала звонить Денису, но его телефон не отвечал. На часах было шесть, а встреча с представителем «Алма-групп» была запланирована на семь тридцать. У меня было полтора часа, чтобы перехватить Дениса.
        - Я еду с тобой! - решительно заявила Мила, когда я стала собираться. Такси должно было подъехать с минуты на минуту.
        - Нет, Мил, подождешь меня дома.
        - Вот еще. Я еду, и не спорь!
        - Хорошо, - не желая тратить время на малявку, сдалась я.
        - Вот правильно. Викинг подъедет сразу туда, кстати, просил прислать ему точный адрес.
        - Викинг?
        - Конечно! Мне пришлось поставить его в известность, мало ли что…
        - Мила!.. - простонала я, представляя, каким веселым будет вечер, когда мы втроем явимся на встречу Дениса с «Алма-групп», чтобы сорвать сделку.
        Глава 41. Зимний город
        Снег большими мокрыми хлопьями падал на лобовое стекло и тут же исчезал под старательно работающими дворниками. Такси мчало что было мочи, а мы с Милой, устроившись на заднем сиденье, мысленно старались подогнать автомобиль. Денис все еще был недоступен. Я не знала номера его рабочего мобильного телефона, а личный он, судя по всему, отключил. Мила даже позвонила в ресторан, но там ей сообщили, что Власов уехал на встречу с поставщиком, а оттуда и должен был выдвинуться в ресторан к инвесторам.
        - Алиска, если честно, то я не думала, что Ден вляпался в историю, - вздохнула Мила. - Я хотела только Викингу позвонить…
        - Это я уже поняла, - недовольно сказала я. - Мил, он же все равно не посмотрит на тебя. Ты же для Кости еще ребенок. Да и просить его выяснять что-то про инвесторов Дениса… Какой в этом смысл?
        - О… - довольно протянула она. - Смысл в этом есть! Викинг все еще любит тебя, а тут я лишний раз напомнила, что ты с Деном, да еще и все так серьезно…
        - Подожди, так ты использовала эту ситуацию, чтобы досадить Косте? Настроить его против меня?
        - Алиска, ну чего ты? Нет, конечно! Я не хотела его настраивать против тебя и уж тем более, делать больно Викингу. Просто мне нужно, чтобы он перестал питать надежды на твой счет, а тут еще я такая заботливая…
        - Мила! Так поступать - это низко! - разозлилась я.
        - Низко опаивать бывшего и пытаться сделать ему минет против воли, а я же оказалась полезной вам с Деном, и, надеюсь, Косте помогу тебя скорее забыть.
        Прямолинейность Милы обезоруживала. По идее, следовало на нее обидеться, но почему-то у меня не получалось. Возможно, дело в том, что она действительно не хотела причинить нам зла. Тем не менее, потакать ее стараниям соблазнить Воронова я не собиралась.
        - Если любишь человека, то стараешься делать ему добро, а не плести интриги, - нравоучительно произнесла я, на что девчонка только закатила глаза.
        - Это только в романах Джейн Остин или каких-то тупых сериалах все такие гордые, добрые и честные, а потом бац - в них влюбляются. В жизни все не так. Иногда надо быть стервой, строить ловушки, убирать соперников, чтобы добиться цели. Алиска, ты классная, но такая тютя! Сколько ломалась до того, как с Деном сошлась?
        - У нас сложная история, ты же знаешь.
        - На самом деле, ничего сложного в жизни нет. Сложно - это математическое уравнение или моя дурацкая физика за десятый класс. В жизни все просто, только люди почему-то любят все усложнять.
        Я задумалась над словами Милы, которые на первый взгляд казались по-детски наивными, но ведь в чем-то она была права. Мы часто сами усложняем свою жизнь, боимся говорить правду, боимся действовать, загоняем себя в рамки, которые сами и придумали.
        - Ты же все равно не соблазнишь Костю, даже если он окончательно выкинет меня из головы, - вздохнула я.
        - Почему? Думаешь, дура силиконовая меня сделает?
        - Да как ты не поймешь? Дело не во мне и не в Лидочке! Тебе - шестнадцать, Косте - двадцать четыре. В его возрасте нужны не платонические отношения…
        - Ну, это не проблема. Шестнадцать - возраст согласия, а я совсем не прочь с Викингом…
        - А вот он прочь!
        - Ну, это мы еще посмотрим, - ехидно проговорила Красовская, откинувшись на спинку сиденья.
        Мы доехали до МКАДа, где нас уже ждал Костя. Расплатившись с таксистом, мы с Милой пересели в автомобиль Воронова и помчались к Чистым прудам. Я не знала название ресторана, в котором была встреча Дениса и инвесторов, но Косте узнать его не составило труда. Опять благородный Викинг нас спасал.
        - Элис, я поражаюсь Власову! Как он мог согласиться на сделку с этими людьми?! Почему не проверил их? - возмущался Костя, а я отмалчивалась, чувствуя себя нашкодившим ребенком. - Почему вообще он стал бросаться в омут с головой?
        - Ты не знаешь всех обстоятельств, - прошептала я.
        - Каких обстоятельств? Что такого могло случиться, чтобы Денис сам решил отдать больше половины ресторана неизвестно кому?
        - Неважно, - ответила я.
        - Его бывшая приехала к ним домой, пока Алиска пряталась в спальне, подпоила Дена и попыталась сделать ему минет, - встряла Мила.
        - Что?! - Костя бросил на меня гневный взгляд, и я снова отвернулась.
        - Мила все тебе рассказала, давай не будем об этом больше, - пробормотала я.
        - Хорошо, - сдался Воронов, но я видела, как он зол.
        Мы подъехали к Чистопрудному бульвару и притормозили у ресторана. Это оказалось дорогое заведение из тех, в которое так просто не попасть, но для Воронова это не было проблемой. Он вышел, открыл мне дверь и подал руку. Милу Костя проигнорировал, и девчонка сама выбралась из машины.
        - Он должен быть уже там, - нервно отстукивая каблучком по асфальту, сказала я. - Нужно скорее идти.
        - Стой, - Костя за руку удержал меня. - Это не простые люди, ты не можешь просто так к ним ввалиться и заявить, что против подписания договора.
        - И что ты предлагаешь?
        - Нужно выманить Власова на улицу, а здесь уже с ним поговорить, - ответил Костя.
        - Но как выманить Дениса? Его телефон все еще отключен…
        - Есть идея, - подмигнул Воронов.
        Затея Кости была безумна и не понравилась ни мне, ни Миле, а реакцию Дениса было страшно предположить. Вот только не было времени придумывать что-то иное. Мы решили зайти в ресторан вдвоем с Костей и разыграть перед Денисом спектакль нашего воссоединения, чтобы Власов послал к черту инвесторов и пошел за нами с Вороновым. Мила надулась, что ее оставили не при делах, но ее обожаемый Викинг категорично запретил ей идти за нами.
        Костя опустил ладонь мне на талию и улыбнулся так, как улыбался когда-то. Какая же глупая была затея изображать пару. Старые раны вновь стали кровоточить. Было неловко нам обоим, но ни я, ни Костя не отступили. Мы вошли в ресторан и сразу сообщили хостесу, что лишь выпьем вина в баре. Я окинула взглядом зал и сразу увидела Дениса, а вот он меня не заметил. Мы с Костей устроились за барной стойкой так, чтобы нас было нетрудно заметить, и заказали по бокалу «Пино нуар», сразу за него расплатившись.
        - Он не смотрит? - спросил Воронов, который сидел спиной к Денису.
        - Нет, - досадливо произнесла я, выглядывая из-за Костиного плеча.
        - Ничего…
        Костя положил локоть на стойку и специально столкнул блюдце с орешками, которое в качестве комплемента принес бармен. Молоденькая официанточка тут же засуетилась рядом, бармен уверил, что все в порядке и принесет нам новую закуску, но главное, что Денис нас заметил.
        Власов нахмурился и бросил в нашу сторону такой грозный взгляд, что мое сердце пропустило удар. Тем не менее, я сделала вид, что сама не увидела Дениса и натянуто улыбнулась Косте, а Воронов ласково провел ладонью по моей щеке. Все было как раньше, еще мгновение - и он бы меня поцеловал, но я резко дернулась. Сейчас мне уже казалось, что весь этот спектакль не для Дениса, а из-за желания Кости снова почувствовать меня рядом, но на размышления не было времени - Власов шел к нам.
        - Кость, он идет, - испуганно сказала я, и Воронов, ничего не ответив, взял меня за руку и повел к выходу.
        - Что?! - у входа к нам подлетела Мила.
        - Сейчас выйдет, - бросил Костя.
        Он так и не отпустил моей руки, хотя я пыталась ее отдернуть. Костя держал меня так крепко, словно таким образом мог не дать мне снова уйти к Денису. Опять я подумала о том, какой плохой была идея устраивать весь этот спектакль.
        Денис практически снес дверь и в два шага оказался рядом со мной и Костей. Он замахнулся, но Воронов успел увернуться от удара. Я моментально встала между мужчинами, и только это остановило попытку нового удара. Мила подлетела к Косте и попыталась повиснуть на нем, громко вереща, что он не виноват, но Викинг только отстранил ее от себя.
        - Какого черта ты лапал мою девушку?! - прокричал Денис.
        - Он не лапал! Денис, прошу тебя, успокойся, мы только хотели выманить тебя на улицу! - протараторила я, упираясь ладошками ему в грудь, стараясь сдержать его порыв подраться с Костей.
        - О чем ты?! Выманить?! Зачем?! - опешил Власов.
        - Денис, ты же не подписал контракт? - взволнованно вопросила я.
        - Нет.
        - Не подписывай, Костя узнал про «Алма-групп», они отмывают деньги с помощью ресторанного бизнеса!
        - Костя?! Какого черта Костя лезет не в свое дело?! - снова взъелся Денис и шагнул к Воронову, но я успела ухватить его за руку.
        - Это я ему позвонила, - вступилась Мила.
        - Слушай, меня меньше всего заботит то, какие глупости ты творишь, но Элис мне дорога, и я не хочу, чтобы она снова страдала из-за тебя, - опять отстраняя от себя Милу, сказал Воронов. - Эти люди не чисты на руку, подпишешь с ними контракт - сам влипнешь. Мне вообще странно, как ты не выяснил, чем промышляет эта «Алма-групп».
        - Послушай, Константин, моя девушка тебя заботить не должна. Из-за меня ей страдать больше не придется, если ты не станешь лезть в наши дела! А с «Алма-групп» я разберусь сам. Тебя это не касается, - Денис взял меня за руку и дернул в свою сторону, тут же вставая передо мной, закрывая от Кости, словно он мог причинить мне вред.
        - Повторяю, меня не волнует то, что творишь ты. Меня беспокоит только то, что может навредить Элис.
        - Я не позволю никому и ничему навредить ей, и если пошел на сделку, значит, у меня были основания, - отчеканил Власов, и горькое осознание правды, которую я по наивности не видела, больно кольнуло в сердце.
        - Денис, так ты знал? Знал, что они отмывают деньги, и решил подписать с ними документы?
        - Лисенок, не забивай голову ерундой, - он притянул меня к себе и по-хозяйски обнял, демонстрируя Косте, что я теперь принадлежу ему. Ирония судьбы, повторение истории или месть? Не важно. Мне стало так же неприятно, как когда подобную показуху устраивал Воронов.
        - Прекрати, - я оттолкнула от себя Власова. - Ты все знал и решил отдать свой ресторан неизвестно подо что?
        - Я бы не отдал ресторан. «Фьюжн» останется полностью моим, а эти люди покроют долги перед банком за возможность несколько раз в месяц проводить через кассу свои платежи.
        - Я думал, что ты просто идиот, а оказалось, что все куда хуже! - глядя на Дениса сверху вниз, сказал Костя, и мне совершенно не понравился его тон. - Ты действительно уголовник.
        - Не смей так говорить про Дениса! - отойдя от Власова, я шагнула к Косте.
        - Элис, я оставил тебя ему, ушел в сторону, потому что хотел тебе счастья, но теперь сильно сомневаюсь, что этот человек сможет сделать тебя счастливой.
        - Не тебе меня судить, мажоришка! - процедил Власов и снова утянул меня себе за спину. - Я сказал, что об Алисе можешь не беспокоиться, ее в обиду не дам. Тебе легко кидаться пафосными словами про честность, закон и прочую чушь. У тебя всю жизнь было, что пожелаешь. Тебе невдомек, что реальность куда хуже твоего сладкого существования. Хочешь жить - умей вертеться. Думаешь, я пошел к этим людям только из-за денег? Потому, что это самый простой выход?
        - Перестань! - не выдержала я и заплакала, как девчонка. - Перестань, Денис! Если ты думаешь, что мне нужны такие жертвы, ты ошибаешься!
        - Ошибаюсь?! Ошибаюсь, Алиса?! Я видел вчера твое лицо, видел, как ты просветлела, когда сказал, что соглашусь на сделку!
        - Но я не знала… Ты не говорил…
        - О таких вещах не говорят, Лисенок, - горько усмехнулся он. - Как ты это представляешь? Я приду домой и скажу, что новые инвесторы предложили мне отмывать через «Фьюжн» деньги, поэтому я отказался? Я решил, что куда проще сказать, что им нужна львиная доля.
        - Так они не требовали от тебя части ресторана?
        - Нет, зачем? Если что пошло бы не так, то все свалили бы на меня, но я бы обязательно что-нибудь придумал, но для начала бы получил свой ресторан обратно.
        - Все-таки ты идиот! - вздохнул Воронов. - Ни хрена бы ты не придумал. Ты хоть понимаешь, что это за люди?
        - Не сразу, но я бы вернул им долг, на этом бы мы и расстались, - возразил Денис.
        - С такими людьми не расстаются мирно.
        - Денис, откажись от сделки, - взмолилась я.
        - Лисенок, ты понимаешь, о чем просишь? - он взял мое лицо в ладони и посмотрел в глаза, стирая большими пальцами слезы со щек. - Я не знаю, когда получится найти кого-то, кто будет готов покрыть кредиты.
        - Неважно, подождем, сколько будет нужно. Я смогу, обещаю…
        Совсем рядом послышались мужские голоса, и кто-то возмущенно позвал Дениса. Я обернулась и увидела тех людей, с которыми Власов был в ресторане. Это были самые обычные мужчины средних лет, двоим около сорока, а третьему где-то под пятьдесят. Глядя на них, я бы не могла и предположить, что они занимаются чем-то противозаконным.
        - Денис Сергеевич, мы конечно все понимаем, но некрасиво заставлять нас столько ждать! - заголосил тот, что был постарше.
        - Да. Время, как говорится, - деньги, - вторил второй.
        - Прошу прощения, что был вынужден так удалиться. Возникли некоторые проблемы личного характера, - покосившись на Костю, процедил Денис.
        - Но теперь все улажено? Мы можем возвращаться к нашему разговору? - поинтересовался третий.
        - В этом нет надобности, господа, - вздохнул Власов. - Я благодарен вам за столь щедрое предложение, но обстоятельства изменились, и я вынужден отказать.
        - Вот как? - удивился старший из троицы. - Что ж, Денис Сергеевич, дело ваше. Думаю, вы понимаете, что вряд ли получите от кого-то подобное предложение?
        - Да, и за это вам очень благодарен, - ответил Денис.
        - Ну, раз вы это сознаете… - развел руками мужчина. - Второй раз мы подобного уже не предложим. Ваш отказ мы уважаем.
        - Спасибо.
        Тот, что был старше, шагнул к нам и протянул Денису руку, которую он пожал. То же повторили и остальные два мужчины, после чего все трое удалились в сторону парковки.
        - Это было правильное решение, - нарушил образовавшуюся тишину Воронов.
        - Не тебе решать, что правильно или нет. Я отказал, чтобы моя Алиса не переживала, - огрызнулся Власов.
        - Какая разница! - не выдержала я. - Главное, что мы не вляпались во что-то противозаконное. Остальное - решим.
        - Да, парни, кончайте ссориться! Все же хорошо кончилось, - встряла Мила, которая все это время пыталась повиснуть на Косте и, в конце концов, ей это удалось.
        - Слушай меня внимательно, - в очередной раз выпутываясь из объятий девчонки, прошипел Костя, с ненавистью глядя на Дениса. - Еще один проступок - Элис больше не увидишь.
        - Это ты меня послушай, не отвяжешься от моей девушки - пожалеешь!
        - Хватит! - прокричала я, чувствуя, как снова на глаза наворачиваются слезы. - Я не вещь, чтобы за меня решали. Я сделала выбор. Я с тобой, - ткнула пальцем Денису в грудь, - но Костя мой друг, мой самый близкий и родной человек. Ты сам знаешь, что он для меня сделал. Этого не изменишь!
        - Думаю, сейчас нам лучше разойтись по домам, - шумно выдохнул Воронов. - Хватит на сегодня сцен.
        - Ты же нас развезешь? - неожиданно смущенно поинтересовалась Красовская. - Мы все без машины.
        - Отвезу.
        - Кость, будь добр, отвези Милу домой, а мы с Денисом прогуляемся, - я подошла к Воронову и постаралась по-доброму улыбнуться, но мне показалось, что это больше походило на нервный оскал. - Мил, - обратилась к девчонке, - устроим девичник в другой раз?
        - Хорошо, Алиска, - вздохнула Мила. Наигранно вздохнула, ведь по блеску в ее глазах стало понятно, что она рада проехаться в машине с обожаемым Викингом.
        Легко кивнув мне и проигнорировав Дениса, Костя направился к своей машине. Мила засеменила за ним. Дождавшись, когда ребята уедут, я повернулась к Власову, боясь, что сейчас разразится ссора, но вместо скандала, он притянул меня к себе и беспардонно, не стесняясь того, что мы на улице, поцеловал.
        - Не смей больше играть моими чувствами! Не смей обжиматься с другими, - практически прорычал он.
        - Я же уже объяснила, что у меня не было выбора.
        - Выбор есть всегда, а этот спектакль твой бывший женишок устроил, чтобы меня позлить. Думаешь, не понял?
        - Перестань! Я не желаю обсуждать Костю! В отличие от твоей Лены он не ведет грязных игр!
        - Сегодня я хотел освободиться от нее, но ты мне не дала.
        - Конечно! Меньше всего на свете мне нужно, чтобы ты ставил себя под удар.
        - Иногда это необходимо. Я - мужчина, и на мне ответственность за нас двоих. Лисенок, не стоит тебе лезть во все это. Сидела бы дома, болтала с Милой - меньше нервов бы потратила, - Денис шагнул ко мне, но его слова, как током ударили, и я отшатнулась.
        - Неужели ты не понимаешь? Черт, ты ничего не понимаешь!
        Хотелось провалиться на месте, рассыпаться на молекулы, перестать существовать. Я резко развернулась и быстро, как только позволяла больная нога, зашагала в сторону Чистопрудного бульвара. Мне требовался воздух. Сейчас я остро нуждалась в одиночестве.
        Бульвар был парадно украшен к новогодним праздникам. Яркие разноцветные гирлянды оплетали деревья. Ледяные фигуры красовались в центре пешей зоны. Горстки молодых людей - студентов и недавних выпускников вузов оккупировали лавочки. Было ощущение праздника, вот только на душе скребли кошки. Во рту чувствовалась горечь, и так хотелось снова разрыдаться, но чувство стыда заставило меня взять себя в руки. Я прошла пруд, перешла через площадь Покровских ворот и вышла на Покровский бульвар. Я словно перенеслась в детство. Снова мой район, где-то вдалеке уже маячил родной дом, и опять одиночество, «никемнепонятость» и осознание собственной никчемности. Пройдя очередную шумную компанию, я села на лавочку, подняла голову к небу и прикрыла глаза, позволяя острым снежинкам падать на лицо.
        - Прости меня, Лисенок, - совсем рядом проговорил Денис, а я ведь даже не слышала, как он шел за мной. - Лисенок?..
        Отвечать не хотелось, но в то же время я чувствовала острую нужду в нем. Власов сел рядом, я не видела, но слышала, как напряглись под ним доски лавочки, а потом легкое шуршание - придвинулся ко мне.
        - Лисенок?.. Прости… Я боялся тебя потерять. Ты мне очень нужна.
        Слова, являясь всего лишь набором букв, произносимыми слогами, на самом деле имеют колоссальную силу. Слова, которые сказал Денис, вытравили из сердца обиду, заставляя снова поверить ему и окончательно сдаться. Я открыла глаза и посмотрела на Власова. В свете уличных фонарей его темные зрачки казались бездонными, черные волосы, с затерявшимися между них снежинками были небрежно растрепаны, а пухлые, по-женски красивые, губы чуть приоткрыты, словно с них вот-вот сорвется какое-нибудь слово. Для меня Денис был самым прекрасным мужчиной на свете, и даже чересчур длинный нос с небольшой горбинкой не портил черт его лица. Я провела кончиком указательного пальца по контуру его нижней губы, опустила его на щетинистый подбородок и чуть нажала на небольшую ямочку.
        - Ты тоже мне нужен. Без тебя я больше не смогу, - прошептала я, чувствуя неожиданное умиротворение. Как же было хорошо рядом с Денисом…
        - Пойдем домой, Лисенок? - улыбнулся он, закидывая мне на плечо руку и притягивая к себе.
        - Нужно вызвать такси. На транспорте уже не доехать.
        - Нет, пойдем к нам домой. Мы же совсем рядом.
        Держась за руки, мы дошли до нашего дома на Яузском. Впервые мы входили в подъезд, имея право быть вместе, но все равно я чувствовала стыд, словно делала что-то неправильное. Под суровым взглядом консьержки, точно не ожидавшей увидеть такую пару, мы направились мимо лифта к лестнице. Нога ныла после непривычно долгой ходьбы, но я не стала говорить об этом Денису. Как когда-то давно, мы поднялись на лестничный пролет, и он, подхватив меня под подмышки, усадил на подоконник, а сам устроился между моих ног. Мы целовались, как школьники, не боясь перебудить соседей. До квартиры мы дошли нескоро. Следующим утром Денис перевез из Подмосковного дома наши вещи.

* * *
        На часах была половина одиннадцатого. По телевизору на всех каналах шли праздничные шоу, миллионные повторы «Иронии судьбы» и костюмированные выступления динозавров отечественной эстрады. Как ни странно, но на этот Новый год мне хотелось, чтобы шумел телевизор, пока я резала салатики. Последние годы я отмечала праздник с Костей, нашими родителями, а потом в ресторане с его друзьями, но сейчас все было по-другому. Я чувствовала, что начинается не просто новый календарный год, наступает новый этап моей жизни!
        Прошел почти месяц, как мы с Денисом переехали в его квартиру в Москве. Хотя ремонт был еще не окончен - стены так и стояли без обоев, а потолок не был побелен - нам было хорошо и уютно в нашем, а не чужом доме. Мы все еще скрывали наши отношения, «Фьюжн» так же принадлежал Лене, и Денису приходилось работать днем и ночью, но что-то между нами переменилось к лучшему. Возможно, нам нужна была ссора, чтобы яснее понять, как мы нужны друг другу, возможно, все дело во времени, но мы постепенно становились по-настоящему близкими людьми. Даже подружились с новыми соседями.
        Квартиру моих родителей снимали две семьи - бездетные супруги Анна и Артем и Раиса, женщина средних лет с дочерью-подростком. Не зная нашу историю, они восприняли нас самой обычной молодой парой, и это было здорово.
        Я все еще подрабатывала юристом по удаленке, но моего ничтожного заработка хватало разве что на квартплату. Нога практически не беспокоила, поэтому я вплотную занялась поиском нормальной работы, вот только в преддверии Нового года рынок вакансий значительно оскудел, и пока ничего не удавалось найти. Денис меня поддерживал, уверяя, что это временные трудности. Его заработка нам двоим хватало, но я понимала, что жить на его деньги - значит, откладывать свою свободу от Лены. К счастью, бывшая моего парня больше ему не докучала.
        После той неудачной попытки соблазнить Дениса Лена умерила свой пыл. Она реже появлялась в ресторане и даже стала избегать Власова. Конечно, я не верила, что ее чувства так быстро остыли, но надеялась, что девушка все же осознала, что их с Денисом расставание было окончательным. На этот счет я несколько успокоилась, но появился иной повод для волнения - Костя, с ним мы стали общаться втайне от Дениса.
        Учитывая их ссору с Власовым, Костя предложил оставить в секрете наше общение. Мне показалось, что это лучший выход, именно поэтому я и не призналась Денису, что мы затеяли небольшое расследование гибели его родителей. Пока нам не удалось что-то выяснить, только какие-то общие сведения, которые никак не пролили свет на загадку. Единственным важным открытием стало нахождение сейфа в квартире. Он оказался врезан в ту самую стену, которая не была предусмотрена в плане квартиры. Еще в первый раз, когда я оказалась у Дениса в гостях, обратила внимание, что эта стена - дополнительная надстройка, ведь в нашей квартире такой не было. Сейчас сейф пустовал, а раньше, как сказал Денис, в нем хранились документы, деньги и драгоценности. Как бы между делом я поинтересовалась у возлюбленного про те самые фамильные ценности, но он лишь отмахнулся, сказав, что у мамы было много дорогих украшений.
        Я заправила традиционный «Оливье» и убрала его в холодильник как раз вовремя. Телефон пронзительно запищал, и я, вытерев руки о кухонное полотенце, поспешила ответить.
        - Лисенок, я уже еду. Тут пробки, конечно, но постараюсь приехать в начале двенадцатого, - весело сообщил Власов.
        - Жду тебя, милый. Позвони на подъезде, чтобы я накрыла стол.
        - Хорошо.
        На новогоднюю ночь весь «Фьюжн» арендовала московская финансовая компания, которая решила устроить, кроме банкета, благотворительный аукцион. Для нас с Денисом это была отличная возможность встретить Новый год вместе. Весь день Власов готовил ресторан к мероприятию, встретил гостей и теперь до самого утра был свободен. Мы договорились отметить праздник дома вдвоем, да и не с кем было праздновать: муж Ольги был приглашен на торжество к какому-то партнеру, куда, конечно, повел супругу и ее дочь, друзья Дениса по понятным причинам отпадали, а с моими родителями я окончательно потеряла контакт. Несмотря на это, нам не было грустно, напротив, хотелось встретить праздник по-особенному, ведь это был наш первый Новый год!
        Мы целовались под бой курантов и пили шампанское под гимн, а потом пошли гулять по центру города, любуясь салютами и фейерверками. Денис крепко держал меня за руку, пока я шла, запрокинув голову, глядя, как по черному небу шумными выстрелами разбрызгиваются разноцветные искры.
        - С новым годом! - прокричали нам уже нетрезвые ребята, проходя мимо.
        - С новым годом! - крикнул вслед им Денис.
        Мы дошли до Китай-города, через него до Васильевского спуска и Красной площади, но она оказалась перекрыта для гостей по приглашениям.
        - К дому? - спросил Власов, повернувшись ко мне и затягивая туже шарф на моей шее. - Замерзла совсем, Лисенок?
        - Нет, мне тепло, - широко улыбаясь, ответила я, - но домой пойдем.
        Дорога обратно пролетела незаметно, мы смеялись, шутили, кидали друг в друга снежками, а во дворе Денис, подхватив на руки, понес меня к большому сугробу.
        - Ты не посмеешь! - сквозь смех проговорила я.
        - Это моя месть за то, что попала снежком мне за ворот, - наигранно грозным голосом ответил он и аккуратно опустил меня в снег. Я решила не оставаться в долгу и тут же скатала снежок, которым запустила во Власова.
        - А это моя месть!
        - Ах так?!
        Денис запустил снежком в меня, но я ловко увернулась и вскочила на ноги. Тогда Власов подбежал, поднял меня и закружил в воздухе. Это был миг безграничного счастья, которое в следующую секунду оборвалось.
        - Денис!
        Рядом с нами стояла Лена, крепко сжимая в одной руке бутылку шампанского, а в другой пакет с фруктами. Я не поняла, как долго она была здесь. По ее лицу текли слезы, а сухие обветренные губы нервно подергивались. Мгновение, пакет с фруктами упал на землю, и мандарины, яблоки и груши покатилась по заледенелой дорожке в сторону детской площадки.
        Глава 42. Уйти, чтобы вернуться
        Говорят, если загадать желание под бой курантов в новогоднюю ночь, оно обязательно исполнится. Но нужно быть аккуратнее с тем, чего желаешь… Когда часы на Спасской башне отбивали полночь, я загадала, чтобы весь наш с Денисом обман прекратился, и история с Леной разрешилась. Желание исполнилось в ту же ночь, только совсем не так, как я того хотела.
        Мне было искренне жаль Лену. Она стояла в отвратительно серо-белом свете фонаря, подчеркивающем ее бледное, перекошенное злостью лицо. Ее щеки блестели от слез, а темные, пылающие яростью глаза бессовестно выдавали боль.
        - Что ты делаешь вместе с ней? - прошипела она, глядя на Дениса.
        - Мы с Алисой живем вместе, - спокойно ответил Денис.
        - Живете вместе? - ошарашенно переспросила Лена. - Живете? И давно?
        - С осени, - все так же спокойно сказал мой парень.
        - С осени… То есть еще в том доме были вместе?
        - Да.
        - М-м-м… - Лена закусила губу и опустила взгляд, она старалась держаться, но была напряжена, как струна. - Теперь понимаю, почему там было так… Чисто. Еще в тот раз подумала… Ты же вечно вещи расшвыриваешь. Только ты сказал, что по хозяйству тебе помогают. Теперь ясно, кто помогал.
        - Лен… - Денис шагнул к ней, но она отшатнулась, словно он был чудовищем.
        - Не подходи! - Лена сорвалась на крик, но тут же взяла себя в руки. - Ты меня обманул. Мы договорились, что пока не закроешь дело с рестораном, с ней не будешь. А ты?.. Смеялись за моей спиной?!
        - Лен, мы не смеялись. Я не хотел тебя обманывать, но обстоятельства…
        - Какие к черту обстоятельства?! Знаешь, почему я здесь? Из-за тебя!
        - Я уже догадался, - вздохнул Денис.
        - Не захотел встречать с нами, сказал, что будешь работать… Я изводилась, думая, как так мы тебя бросили в новогоднюю ночь. Несправедливо, что ты в ресторане один, среди незнакомцев. Приехала туда, а мне сообщили, что ты ушел в половине одиннадцатого, - Лена замолчала, тяжело дыша, стараясь восстановить дыхание. Я своими легкими чувствовала, как ей не хватает воздуха, и от этого вся сцена становилась еще отвратительнее и тяжелее.
        - Я уехал, потому что во «Фьюжне» все в порядке, - проговорил Денис, и я поразилась тому, насколько он был спокоен.
        Он так умело держал себя в руках, что совершенно не вязался в голове с тем вспыльчивым мужчиной, каким был рядом со мной. Его сдержанный тон не был безэмоциональным, напротив, в нем ощущалась доброта и сочувствие. Мой Денис любил Лену… не как женщину, не как меня, а как человека. И тут была не только благодарность за то, что сделала для него бывшая, он видел в ней ту самую девчонку, с которой когда-то дружил. Это одновременно восхищало и заставляло волноваться, что если чувства вернутся? Что если он опять станет выбирать, и в этот раз я проиграю?
        - Я - идиотка, - тихо сказала Лена. - Подумала, что ты один в своей пустой квартире. Грустишь, пьешь… Решила тебя навестить, составить компанию…
        - Дело не в этом, - перебил ее Власов. - Ты снова хотела меня соблазнить. Лен, я же не дурак и тебя прекрасно знаю. Ты сама говорила, что наносить удар лучше всего в момент, когда человек уязвим и не может защититься. Ты думала, что я сейчас грущу у себя в одиночестве, мечтая, чтобы кто-то скрасил эту ночь. Хотела снова попробовать, уверенная, что в этот раз все выйдет.
        - Какой же ты мерзавец! Чем я заслужила все, что ты мне говоришь?! - прошипела она и метнула яростный взгляд в мою сторону. Впервые за весь разговор. До этого Лена старательно игнорировала мое присутствие.
        - Лена, ты знаешь, что я хотел разрешить все по-хорошему.
        - Тогда почему стал жить с ней? Я же просила дать время! Мне нужно время, чтобы смириться с мыслью, что потеряла тебя! Невыносимо знать, что ты не просто ушел, а променял на другую, что ты спишь с ней, говоришь ей то, что раньше говорил мне! - она так горько плакала, что мое сердце страдало не меньше, чем ее. Я ставила себя на место Лены, ощущая ее отчаяние. Хотелось провалиться сквозь землю, испариться, исчезнуть…
        - Лен, но ведь это ничего не изменило бы, - тихо сказал Денис. - Сейчас или позже. У меня чувства к Алисе.
        - Нет, изменило бы! Мне было бы не так больно. Я бы научилась мириться, а сейчас…. Ты растоптал мое сердце, мою душу! Меня выворачивает от мысли, что ты с ней… Боже!
        Она рухнула на землю, словно вместо корки льда была мягкая перина. Денис подбежал к своей бывшей, попытался поднять ее, но она не поддалась, как будто хотела так и остаться сидеть на льду. Видеть все это было выше моих сил. Да и я была здесь лишней. Но стоило мне сделать шаг, как Денис покачал головой, показывая, чтобы я не уходила.
        - Лен, вставай! - он рывком поднял ее с земли, но девушка обмякла в его руках. - Что ты удумала? Перестань! Лена!
        - Оставь меня! Я же тебе не нужна! Иди к ней, ее ты любишь! - сквозь истерику бормотала Лена.
        - Прекрати! Ты же понимаешь, что я не оставлю тебя одну ночью на улице! - на этот раз Денис уже не сдержался и перешел на крик. Он со всей силы тряхнул Лену, и она вскрикнула от неожиданности или боли. - Сейчас я вызову тебе такси и отправлю домой. Потом, когда успокоишься, поговорим с тобой спокойно.
        - Я никуда не хочу…
        - А я не спрашиваю, - жестко отчеканил он.
        Денис практически оттащил Лену к детской площадке и усадил на лавочку, а сам стал вызывать такси. Я попятилась назад, к тени большого дерева, чтобы не мозолить лишний раз глаза Лене, но она все равно меня заметила и бросила в мою сторону полный ненависти взгляд.
        - Это же ты, да? - сквозь всхлипы, громко вопросила она. - Денис не хотел, но ты настаивала. Не могла ждать. Тебе нужно было сойтись с ним сразу. Ты же не сможешь сделать его счастливым! Ты его бросишь, как тогда. Власов для тебя не больше, чем игрушка…
        Я не стала отвечать, понимая, что она только этого и ждет. Денис возвращался к нам, я пошла к нему навстречу.
        - Лисенок, нужно подождать такси, - виновато сказал он.
        - Я пойду домой. Мое присутствие здесь только все портит, - не поднимая на него взгляда, сказала я.
        - Я усажу Лену в такси и вернусь.
        - Нет, ты должен поехать с ней.
        - Но…
        - Денис, ты не можешь оставить ее одну в таком состоянии, - перебила я и перевела дыхание. - Да и сам будешь переживать… Я буду ждать тебя дома.
        - Спасибо.
        Я понимала, что Денису было важно убедиться, что с Леной все будет в порядке. Но не только в нем было дело. Мне самой стало страшно за девушку. Я ее не любила, а сейчас, после этой сцены, моя неприязнь к ней увеличилась во сто крат, но при этом я переживала за нее. Денис пошел к бывшей, а я направилась к подъезду.
        Нужно было чем-то занять себя, но ничего не получалось, потому что могла думать только о Денисе и Лене. Я включила свет в спальне, а сама прошла на темную кухню и встала у окна. Из-за полупрозрачного тюля я наблюдала за ними. Лена все так же сидела на лавочке, а Денис опустился перед ней на корточки. Вроде бы они о чем-то говорили, хотя оба практически не шевелились. Потом вдруг девушка резко встала, Денис поднялся за ней. Она прошла вглубь площадки, развернулась и начала что-то кричать. Стеклопластиковые окна не давали мне услышать ее слов, и я потянулась к ручке, чтобы приоткрыть створку, но потом замерла. Лучше не слышать их разговора. Так будет лучше всем. Власов шагнул к Лене, и она со всей силы ударила его по лицу. Это была не пощечина, самый настоящий удар, но Денис не шелохнулся. Он снова стал что-то говорить, но Лена схватилась руками за голову, словно его слова причиняли ей невыносимую боль.
        Я прикрыла глаза и только заметила, что по щекам катятся слезы. Большой палец правой руки саднило, потому что от волнения, я сгрызла ноготь до мяса. Неожиданно я почувствовала себя уязвимой и беззащитной, захотелось уткнуться лицом Денису в грудь и выплакать свои страхи и обиды.
        Небо за окном снова окрасилось праздничными салютами. Опять пошел снег. Я взглянула на детскую площадку, Денис и Лена все еще были там, продолжая бурно спорить. Неожиданно, на смену жалости пришло дикое чувство вины. Сердцу не прикажешь, но ведь это я разрушила их спокойствие. Моим искуплением были попытки осчастливить Дениса, но они же только усиливали вину перед Леной.
        Голову сдавило, словно в тиски, в висках болезненно пульсировало, перед глазами все кружилось, а к горлу подступила тошнота. Мне отчаянно требовался свежий воздух, и я, плюя на предосторожности, широко распахнула окно. Со двора послышался шум подъезжающей машины. Такси. Я высунулась на улицу и увидела, как Власов бережно ведет Лену к желтой иномарке. Он усадил ее на заднее сиденье, а сам сел рядом с водителем. Как только дверца хлопнула, автомобиль тронулся.
        Дениса не было несколько часов. Я понимала, что в это время, когда все разъезжаются по домам, город стоит, но все равно не могла найти себе места. В голову то и дело лезли дурные мысли, которые я безуспешно пыталась отогнать. Меня изводили ревность и страх потерять Дениса. От маникюра не осталось и следа, я нещадно сгрызла под корень все ногти. Дурная привычка. Я прохаживалась по квартире, наворачивала круги от коридора до спальни, но Дениса все не было.
        Из квартиры напротив кто-то вышел. Послышались торопливые шаги, скрип подъездного окна и тишина. Потом в коридор стал проникать слабый запах сигарет, и я поняла, как сильно хочу курить. Не выдержав, я накинула на себя пальто, вышла на лестничную клетку и замерла. У окна стоял и курил мужчина средних лет, которого я никогда раньше не видела.
        - Доброе утро, - поздоровался он.
        - И вам… - пробормотала я, не двинувшись с места. Он окинул меня взглядом и слегка усмехнулся, заметив, что я в тапочках.
        - Тоже покурить? - поинтересовался он.
        - Да, но я… думала, это мой знакомый сосед. Хотела составить компанию.
        - Не совсем сосед, незнакомый, но компанию можете составить, - улыбнулся он. - Алексей, друг Раисы.
        Алексей был высоким, широкоплечим мужчиной. Его загорелое лицо наполовину скрывала густая борода и усы - темные, что сильно контрастировало с седыми вьющимися волосами. Раиса, хотя и была женщиной слегка старше бальзаковского возраста, сохранила женскую привлекательность, поэтому не было странным, что она встречалась с таким видным мужчиной.
        - Здравствуйте, - улыбнулась я и стала не спеша спускаться. - Так вы отмечаете вместе Новый год?
        - Да, Настюха с одноклассниками, Раисины соседи у родителей, а мы вдвоем.
        - Ясно…
        - А вы Алиса? Рая говорила про вас с мужем.
        - Да, - смущенно ответила я. Сейчас упоминание о Денисе как о моем муже сильно коробило, но не станешь же это объяснять незнакомцу. - Простите, я бросила, но сейчас мне так нужна сигарета…
        - Уверены? - нахмурился мужчина. - Не подумайте, мне не жалко, просто если вы бросаете, то может быть, не стоит?
        - Только одна. Нервы успокоить.
        Алексей кивнул и полез во внутренний карман куртки. Я чувствовала себя очень неловко, но в некотором роде была рада провести хотя бы десять минут не одна. Мужчина вытащил золотой портсигар с выгравированным драконом, открыл его и протянул мне. Он курил «Собрание», и на какое-то мгновение я замерла, не зная, какую из цветных сигарет выбрать, но взяла розовую, как истинная девушка.
        - Простите, что лезу, но, Алиса, у вас все нормально? - давая мне прикурить, вопросил он.
        - Не совсем, но это временные трудности, - отмахнулась я.
        - Ясно. Не хотите говорить - настаивать не стану, - улыбнулся он. - А я вот за Раей ухаживаю, так что если она будет ко мне благосклонна, будем чаще с вами видеться.
        - Надеюсь, у вас все будет хорошо, - искренне ответила я и услышала, как во двор въехала машина.
        Я выглянула в окно, из такси выходил Денис. У меня не было сил ждать, когда он поднимется, поэтому, кинув сигарету в банку от соленых огурцов, приспособленную Алексеем в качестве пепельницы, я побежала вниз.
        - Лисенок, ты? - удивился Власов, когда я поймала его внизу у лифта.
        - Как все прошло?
        - Ты курила? - он недовольно нахмурился.
        - Прости, - я потупила взгляд. - Мне нужно было как-то успокоиться.
        - Идем домой.
        Мы зашли в квартиру, Денис молча разделся и пошел в комнату. Мне дико хотелось его расспросить, но я не знала, как начать. Я поплелась за ним в комнату и села рядом на кровать.
        - Давай спать? - не глядя на меня, спросил он.
        - Не расскажешь, чем все закончилось?
        - Алис, ничего не закончилось. Она рыдала, я пытался ее привести в чувства. Долго пытался. Потом поругались снова, и Лена меня выставила. Я решил уехать, чтобы дать ей время успокоиться, - Денис поднялся с кровати, подошел к шкафу и достал бутылку «Энесси», которую подарил кто-то из поставщиков. - Будешь?
        - Нет, спасибо.
        - А я выпью, иначе не усну, - он плеснул себе коньяка в стакан и залпом его осушил, потом дважды повторил.
        - Денис, сейчас нам всем нужно отдохнуть и проспаться. Завтра попробуешь поговорить с Леной спокойно.
        Власов кивнул и стал раздеваться. Он выглядел убитым, под глазами залегли глубокие тени, лицо осунулось, хотя прошло всего несколько часов. Хотелось как-то его поддержать, но тут я была бессильна. Денис лег в кровать, укрылся одеялом и прикрыл глаза. Я села на полу, рядом с ним и стала медленно гладить его по жестким темным волосам. Неожиданно его лицо просветлело, и он улыбнулся.
        - Так делала мама, когда я болел, - прошептал он.
        - Засыпай…
        Денис уснул быстро, а я так и сидела на полу, прислонившись спиной к кровати. Постепенно и меня стало клонить в сон. Я даже не заметила, когда реальность превратилась в грезы. Снова я видела Лену, ее лицо в слезах, сухие, потрескавшиеся и искусанные губы, слышала мольбы не бросать и проклятья в мой адрес. Реальность так тесно переплелась со сном, что я даже не поняла, что телефон Власова звонит по-настоящему.
        - Да, - сухо ответил он. - Что?! Как?! Когда?! - он вскочил с кровати, и пока ему что-то говорили, стал прохаживаться по комнате, запустив руку себе в волосы и крепко сжав их в кулаке. - Еду!
        Он сбросил вызов, схватился за брюки и стал поспешно их натягивать. Я понимала, что случилось что-то серьезное, и не сомневалась, что дело в Лене.
        - Что случилось? - обеспокоенно спросила я.
        - Лена наглоталась таблеток. Андрей успел вызвать скорую, но никто не знает… Черт! - он опустился на кресло и закрыл руками лицо, а я в ужасе прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. - Я не должен был уходить и оставлять ее в таком состоянии…
        - Она… она же жива, да?
        - Вроде… Не знаю, я в больницу, - он снова подскочил и стал одеваться.
        Я молча за ним наблюдала, но не выдержала, когда он схватился за ключи машины.
        - Ты не можешь сесть за руль! - строго сказала я.
        - Алис, нет времени ждать такси, - раздражился Власов.
        - Ты пил совсем недавно, час сна тебя не отрезвил. Дай ключи, я поведу, - решительно заявила я и протянула руку.
        - Лисенок, тебе лучше ждать меня дома, - вздохнул Власов и отвел взгляд в сторону. - Там будут родители Лены, друзья…
        - Я не пойду в больницу, знаю, что мне там не место, хотя не хочу оставлять тебя одного в такую минуту. Я буду ждать в машине.
        - Но я не знаю, сколько там пробуду…
        - Неважно. Я подожду.
        Мы доехали до больницы за двадцать минут. Нарушая все правила, я мчалась по выделенке, заезжала на обочину и проскакивала на желтый. Я тоже была не в лучшей форме, чтобы садиться за руль, но адреналин в крови приводил в чувства.
        Притормозив у главного входа в больницу, я нос к носу столкнулась с машиной Андрея. Денис чертыхнулся, кинул мне, чтобы я скорее уезжала, и вышел из автомобиля. Я нажала на газ и развернулась, но в зеркало заднего вида видела, как Андрей схватил Дениса за грудки, и только два других парня, которые были с ним, оттащили его от Власова.
        Я заехала за больницу и встала на парковке. Утром первого января она пустовала, но я все равно уехала в самый конец. Заглушив двигатель, я достала с заднего сиденья одеяло, которое взяла из дома, чтобы ждать в машине и не жечь печку, и закуталась в него. Мне было холодно, но не из-за морозной погоды. Холод шел изнутри, он пронизывал душу. Я понимала, что если Лена не выкарабкается, то ни я, ни Денис не сможем жить спокойно. Эта трагедия всегда будет стоять между нами. Вдруг в окно моей машины постучали. Андрей.
        Я понимала, что это не визит вежливости с целью поздороваться, но решила выйти и поговорить с ним. Он стоял, прислонившись спиной к машине, грозно скрестив руки на груди.
        - Если с ней что-нибудь случится, если она не выкарабкается, это будет на твоей совести. Ты и Ден. Вы превратили Лену в одержимую истеричку. Она всегда была нашим другом, для каждого из нас столько сделала… А ты… - Андрей сказал это таким тоном, словно я последняя дрянь, но ведь это было не так!
        - Я ничего не делала Лене, а Дениса всегда любила. Все эти годы! Я не виновата, что он ответил мне взаимностью.
        - Ден просто кобель неблагодарный, - пробормотал Андрей, - а ты - шалава! Прыгнула к нему в постель на первой встрече и даже не постеснялась, после того, что ему сделала.
        - Но я ничего не делала Денису! - прокричала я.
        - Лена была с ним все эти годы! Она его поддерживала, была с ним, а ты…
        - Думаешь, меня бы не было с Денисом, если бы я знала, что с ним случилось? Ты обвиняешь меня, что я не поддерживала его в тюрьме и после, но как я могла, если сама не знала, где он?! Я думала, что он меня бросил!
        Снова и снова я слышала упреки в том, что никак не могла изменить. Наше прошлое было уже написано, будь моя воля, я бы взяла ластик и переписала бы его, но время не может пойти вспять. Подул ледяной, пронизывающий ветер, и я поежилась, чем только сильнее разозлила Андрея.
        - Оправдываешься, как пятиклашка. Для тебя все это игра, а на деле из-за тебя сейчас человек умирает. Небось, рада, что можешь от Лены так избавиться?
        - Неправда! - выкрикнула я.
        - Мерзавка! Это все из-за тебя!
        - Андрей, заткнись! - крикнул Денис, спешащий к нам.
        - Принц идет, - пробормотал Андрей и снова нахмурился, наблюдая исподлобья, как Власов подбежал ко мне и обнял.
        - Иди в больницу, - процедил Денис.
        - Пусть твоя шлюха отсюда уберется. Подумай хотя бы о Лениных родителях, - пренебрежительно кинул Андрей и поплелся к выходу с парковки.
        Меня трясло одновременно от холода и слез. Я отчаянно сжимала куртку Дениса, пока он меня обнимал.
        - Лисенок, я вызвал такси. Сейчас ты поедешь домой, - проговорил он мне в волосы.
        - А ты?
        - Останусь.
        - Как она?
        - Жить будет.
        - Давай я подожду тебя? - я подняла голову и посмотрела Денису в лицо, но он отвернулся.
        - Нет, Лисенок, езжай домой. Я вернусь, и поговорим.
        Я чувствовала, что в его просьбе уехать кроется нечто большее, и боялась поверить своей интуиции. Мне казалось, что если сейчас мы расстанемся, то это будет навсегда.
        - Я люблю тебя, Денис, люблю, очень люблю, - сквозь слезы бормотала я.
        - Лисенок, не плачь, пожалуйста…
        На парковку въехало желтое Яндекс-такси, и у Дениса завибрировал мобильный.
        - Пойдем, наша машина, - он взял меня за руку и повел к такси. Денис усадил меня в машину, сразу заплатил водителю, назвал адрес и быстро, словно совершает преступление, поцеловал меня в щеку.
        Я не видела дорогу, не помнила, как добралась до дома, как поднималась на этаж, входила в квартиру. Только когда сидела в прохладной ванне, стало приходить осознание поганой реальности. Казалось, что я стою в старом, разваливающемся доме, который вот-вот рухнет и погребет меня под массивными прогнившими бревнами. Хотелось удержать равновесие, чтобы шаткое строение продержалось дольше, но у меня ничего не вышло. Дом рухнул вечером, когда вернулся Денис.
        Я сидела в нашей спальне на кровати, обнимая руками коленки. Денис раздевался в прихожей, но я решила к нему не выходить и дождаться здесь. Он даже не позвал меня, пошел, кажется, на кухню и еще какое-то время был там. Не хотелось признаваться себе в этом, но Денис меня избегал. Я легла на постель и свернулась в позу эмбриона, ища защиты у себя самой. В коридоре снова послышались шаги, и дверь в спальню скрипнула.
        - Алис, надо поговорить…
        И вот прогнивший пол хрустнул, бревенчатые стены стали оседать.
        - Ты хочешь расстаться? - прямо спросила я, не в силах терзаться сомнениями.
        - Так не может дольше продолжаться, - Денис опустился на край кровати и прикрыл лицо руками. - Я втянул тебя во все это, повесил свои проблемы…
        - Но я же сама согласилась, - я на коленях по кровати подползла к нему и обняла со спины. - Нам же вместе хорошо. Мы справимся…
        - Лисенок, я должен со всем разобраться сам. Должен все уладить, пока не произошло новой трагедии. Я не хочу, чтобы тебя в чем-то обвиняли. Твоей вины ни в чем нет, но чтобы быть вместе, сначала мне нужно уладить все дела с рестораном, окончательно порвать с Леной, донести нашим друзьям, что это только мой выбор, чтобы никто не смел и слова плохого о тебе сказать.
        - И… ты хочешь расстаться?
        - На время, Алиса, на время…
        Я отпустила Дениса и попыталась отползти, но он схватил меня за руку и резко дернул на себя. Как безвольная кукла, я упала ему в объятья, и Денис крепко взял в ладони мое лицо, заставляя смотреть ему в глаза.
        - Дождись меня, Лисенок. Я снова прошу тебя дождаться. Наши отношения должны быть правильными. Позволь мне все уладить, и тогда начнем все сначала.
        - Дождаться? - всхлипнула я. - И сколько ты хочешь, чтобы я ждала? Пока не кончится срок кредитов? Четыре года?
        - Нет, гораздо меньше. Теперь повод все уладить куда серьезнее, - решительно ответил он, стирая большими пальцами мои слезы. - Дай мне несколько месяцев. Может быть, полгода.
        - А пока… ты будешь с ней?.. - сердце замерло в ожидании ответа.
        - Нет, я не буду с Леной, но и с тобой не должен быть. Мы не должны прятаться, не должны ни на кого оглядываться…
        Я понимала Дениса. Он принял непростое, но верное решение. Вот только мое сердце не хотело слышать разум. Мне было больно, казалось, что земля уходит из-под ног. Хотелось схватить Власова, приковать к себе, не отпускать, но я не могла… Прошлой ночью я ставила себя на место Лены и сочувствовала ей, сейчас я оказалась на ее месте.
        - Хорошо, - вытирая ладонями мокрые щеки, сказала я, - я соберу вещи и уеду.
        - Нет, Лисенок. Это я уеду, а ты останешься дома, - он взял меня за запястье и крепко его сжал.
        - Но это твой дом, - возразила я.
        - Это наш дом, и когда все кончится, я хочу вернуться сюда, зная, что здесь тепло, уютно и ты ждешь, - от его слов стало еще больнее, никаких сил не хватило сдержать слезы. Я зажмурилась со всей силы, чтобы не разрыдаться, но тело стало судорожно подергиваться. - Лисенок, не надо, не плачь. Ты разрываешь мне сердце.
        - А мое уже разорвано, - прошептала я.
        Денис потянул меня на себя и стал, как безумец, целовать мое лицо. Он до боли прикусил мою нижнюю губу, и я негромко вскрикнула, но позволила и дальше терзать меня.
        - У нас с тобой все будет хорошо, - прошептал Денис и отстранился. Он выпустил меня из объятий, и я тут же почувствовала озноб.
        - Денис… - позвала я, и он обернулся ко мне. - Уехать должна я, а не ты. Так будет правильно.
        Он покачал головой, но я не стала слушать и, подскочив с кровати, направилась в кладовую за чемоданом.
        - Лисенок, тебе некуда идти. У тебя нет нормальной работы, чтобы снять жилье, с родителями не общаешься, а о Косте можешь и не думать! - отрезал Власов.
        - Что-нибудь придумаю, - ответила я, доставая большой чемодан.
        - Хорошо, но ты должна мне желание, - усмехнулся Денис.
        - Что? - нахмурилась я, пытаясь понять, о чем он говорит.
        - Помнишь, семь лет назад мы поспорили, что ты знаешь породу Пирса? - вопросил он, медленно подходя ко мне.
        - Да, - проговорила я, вспоминая наш детский спор.
        - Ты проспорила мне желание, и я сказал, что потом как-нибудь обязательно загадаю тебе. Так вот, мое желание, чтобы ты осталась жить здесь.
        - Но…
        - Долг - дело чести, Лисенок. К тому же, подумай обо мне, так я буду спокоен, зная, где ты.
        - Хорошо, - сдалась я и обессиленно рухнула на кровать.
        Я молча наблюдала, как Денис собирал вещи, как складывал брюки и рубашки, паковал книги, убирал в коробку коллекцию винила. Он уходил, чтобы вернуться, вот только время слишком жестоко, оно разводит людей, невзирая на их чувства. Мы оба начнем новую жизнь друг без друга, и я боялась, что Денис может предпочесть остаться в ней.
        Сначала он вынес коробки. Я стояла у окна на кухне и наблюдала, как Денис убирает их в багажник. Потом он вернулся за большой сумкой и чемоданом. Ко мне он не зашел, но я знала, что возлюбленный вернется, чтобы попрощаться. Я отошла от окна и опустилась на жесткий табурет. Денис подошел ко мне сзади, но не сразу позвал - ждал, что я сама обернусь.
        - Лисенок…
        - Не уезжай, - прошептала я, терпя поражение перед самой собой, которой дала обещание его отпустить.
        - Лисенок…
        - Не уезжай, прошу тебя! Не уезжай! - я бросилась ему на шею, обняла и стала целовать, отчаянно целовать его лицо: щеки, скулы, губы.
        - Алис, прошу тебя, - Денисов голос дрогнул, ему было так же тяжело, а я вместо того, чтобы поддержать, делала больнее. Но я всего лишь слабая влюбленная девушка, у которой кончились силы.
        - Я люблю тебя! Пожалуйста, не уезжай! Останься со мной… Пожалуйста…
        - Алиса! - жестко сказал он и крепко взял мои запястья, отстраняя меня от себя. - Я должен, понимаешь? Должен! Из-за меня только что чуть не умер человек! Я не могу допустить, чтобы что-нибудь случилось. Я тоже люблю тебя, поэтому ухожу.
        Я перестала сопротивляться и опустила руки, как только Денис высвободил мои запястья. Не было сил смотреть ему в глаза, и я перевела взгляд на жужжащий холодильник, все еще набитый праздничными угощениями. Власов легко поцеловал меня в щеку и пошел в коридор. Я слышала, как он обувался, как надевал куртку. Не выдержав, я бросилась за ним, но когда вбежала в коридор, входная дверь хлопнула. Подбежав к глазку, я прильнула к нему. Денис вызвал лифт, и тот уже распахнул свои стальные створки, но перед тем как шагнуть, возлюбленный посмотрел на дверь, словно знал, что я смотрю. Его огромные темные глаза в тот момент яркой вспышкой врезались в память. В них было все то, что мы не сказали - страх, что это конец.
        Глава 43. Напарники
        Новогодние праздники - особое время года. Пронизанные запахом мандаринов, детским смехом на многочисленных елках, улыбками горожан, спешащих в гости, ведь с прошлого года не виделись, - эти несколько дней мы любим всем сердцем и с нетерпением ждем. Я тоже ждала Новый год, глупо полагая, что проведу это волшебное время с любимым, но судьба сыграла злую шутку, оставив меня в одиночестве. Долгие выходные превратились в невыносимые тягучие дни. Работы не было, и единственное, что мне оставалось - бродить по заснеженной Москве. Я выходила рано утром, шла в сторону Китай-города, где согревалась большим стаканом черного кофе, и отправлялась на Красную площадь. Затерявшись среди многочисленных туристов, я превращалась в одну из них, и не важно, что меня никто не знал. Вот только эта иллюзия быстро рассеивалась, как только я отходила от очередной группки людей, делающих селфи напротив Храма Василия Блаженного.
        - А это кто такие? - вопросил мальчонка лет пяти-шести у парня, который вел его за руку. Видимо, старший брат.
        - Миш, отвянь, не до тебя, - отмахнулся парень. Конечно, ему не было никакого дела до мальчишки, когда рядом шла длинноногая темноволосая девица.
        Мне вспомнились мои школьные годы, когда одноклассники не обращали на меня внимания, предпочитая общение с девушками, как эта брюнетка. Стало грустно, что за столько лет ничего не изменилось и в первую очередь парни смотрят на внешность. Девушка действительно была красива, причем красива настолько, насколько и глупа. Боясь попортить прическу, она не надела шапку, при том, что погода была далеко за минус, а желая быть модной, даже в гололед носила сапоги на высоченной шпильке. Но кто я, чтобы судить? Пройдет время, и она наверняка повзрослеет, начнет ценить комфорт и удобство, а заодно поймет, что куда важнее то, что внутри человека, а не снаружи.
        - Гражданину Минину и князю Пожарскому, - прочитал на постаменте мальчик и снова стал дергать за рукав старшего брата.
        - Мишань, ну чего? - вздохнул парень.
        - Кто это такие? Почему тут им памятник, - не унимался маленький Миша.
        - Это, наверное, архитекторы, которые храм построили, - сказала девушка, нагнувшись к мальчонке, но при этом поглядывая на своего парня.
        Было забавно наблюдать, как она старается понравиться своему воздыхателю, используя для этого его младшего брата. Но я не могла слушать эту ересь, которой девушка забивает голову мальчишке.
        - Извините, что перебиваю. Я краем уха слышала вопрос мальчика. Минин и Пожарский не архитекторы. Эти люди во время смуты семнадцатого века были лидерами народного ополчения против поляков. Слышали о таком?
        - Да… Смута. Это после Ивана Грозного, да? - воодушевился парень.
        - Ага, - улыбнулась я и посмотрела на ребят, которые приготовились меня слушать. - После того, как династия Рюриковичей пресеклась, началось время долгой борьбы за российский престол. Большой напастью стала польская интервенция, и вот земской староста Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский - один из лучших военачальников своего времени подняли народное ополчение. Они дошли до Москвы и освободили столицу от врагов.
        - Вы учительница? - спросила брюнетка.
        - Нет, юрист, - усмехнулась я.
        - М-м-м… - задумчиво протянула она и схватила за руку своего парня. - Ну мы пойдем. Спасибо за исторический экскурс.
        - Счастливо, - кинула я, но девчонка уже утянула ребят за собой, и только маленький Миша оборачивался и махал мне рукой.
        Это был первый раз за несколько дней, не считая баристы в кофейне, когда я с кем-то общалась. Как странно, что мне хватило смелости встрять в разговор незнакомых ребят. Обычно мне было неловко кого-то перебивать, вмешиваться в чужой диалог… Может быть, все дело в том, что они меня младше, и мой возраст придавал уверенности? Или дело не в них, а во мне! Рядом с подростками я стала той, к кому нужно прислушиваться. В конце концов, я уже не затюканный ребенок, не девушка, прячущаяся за спину парня или друзей. Я взрослый человек…
        История повторялась. Некоторое время назад я уже пыталась стать самостоятельной, но потом появился Денис, в котором я растворилась без остатка. А к чему это привело?.. Теперь, когда он меня оставил, я превратилась в ничто… То же было, когда ушла от Кости. Почему же у меня никогда не получалось стать самодостаточной? Даже когда дело коснулось родителей Власова. Костя с головой ушел в расследование их гибели, и я обещала помочь, но напрочь об этом забыла. Хотя нет, не забыла, я боялась. Было страшно, что это приведет к очередной ссоре с Денисом. Страшно… Опять этот страх! Нельзя, чтобы так продолжалось и дальше! Нельзя бояться всего на свете!
        Я остановилась посреди Красной площади, прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Нужно было решаться, и я знала, что если не сделаю этого сейчас, потом уже не смогу. Из-за мороза заряда на мобильном почти не осталось, я свернула на Никольскую улицу и дошла до ближайшей кофейни и там, поставив смартфон на зарядку, набрала Костю и попросила его со мной встретиться. На удивление Воронов оказался свободен и обещал приехать через четверть часа.
        Заказав кружку горячего шоколада и булочку, я стала ждать своего друга и, когда он появился в дверях румяный от мороза с широченной улыбкой, почувствовала, как сердце наполнилось теплом.
        - С Новым годом, Элис! - даже не здороваясь, он взял меня за руку и вытянул из-за столика, чтобы заключить в объятья.
        - С Новым годом, Костик! - ответила я, крепче прижимаясь к нему.
        Мы сидели в кафе, как в старые добрые времена. Я рассказала ему про Дениса и что теперь снова одна, а он опять смотрел на меня влюбленными глазами… В конце концов я не выдержала его взгляда и отвернулась.
        - Элис, - он взял мою руку и переплел наши пальцы, а я почувствовала вину и перед ним, и перед Денисом, словно изменяю сразу обоим.
        - Кость… - я попыталась высвободить свою руку, но он не дал.
        - Подожди, не говори ничего, - Костя чуть сжал мою ладонь, но тут же ослабил хватку, позволив мне ее высвободить. - Я не стану обвинять Дениса в его поступке и не буду делать тебе каких-либо предложений. Просто хочу, чтобы ты подумала. Не сейчас, потом, когда эмоции улягутся… чтобы ты снова подумала о нас.
        - Сколько бы ни прошло времени, Кость, я не изменю свое мнение о нас. Ты же знаешь, как я люблю тебя, ты для меня был и остаешься самым близким человеком. Я хочу сохранить нашу дружбу, но двигаться дальше должна одна…
        - Одна? - нахмурился Воронов, видимо, думая о чем-то не том.
        - Кость, я размышляла о себе, о своей жизни… Эти дни я сходила с ума от одиночества, бродила по Москве, но только сейчас ясно поняла, чего хочу на самом деле.
        - И чего?
        - Хочу научиться жить одна! У меня была слабая неудачная попытка, но потом я снова впала в зависимость от другого человека. Сейчас я хочу найти себя. Понять свои желания и потребности, пытаться реализоваться в том, что мне действительно интересно, - с запалом говорила я.
        - Мне нравится твоя решимость, - улыбнулся Костя.
        - На этот раз я не отступлюсь и не испугаюсь.
        - Верю.
        - Кость, ты же все еще занимаешься расследованием убийства Власовых? - прямо спросила я, и Воронов тут же стал серьезным.
        - Да, Элис, но особо не продвинулся, - ответил он.
        - Я обещала тебе помочь, но так ничего и не сделала. Мне было страшно, что из-за этого поссорюсь с Денисом, но это не правильно. Куда важнее узнать правду!
        - Что ты хочешь этим сказать?
        - Хочу вместе с тобой разобраться в этом деле. Я буду тебе помогать и не отступлюсь до тех пор, пока мы не узнаем правду!

* * *
        Дни текли один за другим, проходили недели и месяцы. Зима осталась позади, на календаре было уже шестнадцатое февраля. Канун моего двадцать пятого дня рождения. Полтора месяца, как я рассталась с Денисом. Полтора месяца, как я его не видела и с ним не разговаривала. В глубине души теплилась надежда, что завтра он поздравит, пусть не лично, но позвонит или напишет. Уходя от меня, он обещал вернуться, но с каждым днем, не получая от него никакой весточки, я стала терять веру в наше будущее. Издали я наблюдала за его жизнью, читала в Интернете новости о «Фьюжне» и всем сердцем болела за него в конкурсе лучшего ресторатора года. Я была так близка к нему, но в тоже время далека, как никогда.
        За время разлуки я срослась с Власовым без его ведома. Наше с Костей расследование открывало новые факты о прошлом его семьи. Возможно, сам Денис не знал того, что удалось выяснить нам.
        После того, как я сообщила Косте, что буду помогать с расследованием, мы сразу же принялись за дело и для начала решили разыскать тех, кто был под подозрением. Воронов смог найти и Игоря Романова, и Николая Кудряшова. Но если Романова мы нашли почти сразу и встретились с ним, то с Кудряшовым все обстояло куда сложнее. Тем не менее, и его удалось разыскать.
        С Игорем Романовым мы встретились у него в офисе. За столько лет из руководителя технических работ или проще прораба, он вырос во владельца собственного бизнеса. В большом стеклянном бизнес-центре его компания занимала весь этаж. Косте пришлось потрудиться, чтобы назначить с ним встречу, ведь мужчина все время был занят.
        - Удивлен, что вы спрашиваете про Власовых. Столько лет прошло… А вы, собственно, кто? - вопросил мужчина средних лет, с выдающимся пивным животом и слабо прикрытой залысиной.
        - Адвокаты, я же представился, когда звонил, - с ледяным спокойствием ответил Костя. - Мы занимаемся страховыми выплатами. Как вам известно, у Власовых остался несовершеннолетний сын. Он давно уже стал взрослым мужчиной, но выплат так и не получил. Дело довольно щекотливое из-за обвинений в мошенничестве, поэтому он нанял адвокатов.
        Для Романова Костя придумал легенду, будто мы представляем интересы Дениса. Он выдумал что-то про застрахованное имущество, а страховые выплаты никак не могут поступить Денису из-за обвинений в мошенничестве в адрес его отца. Якобы мы должны доказать, что это имущество не было куплено на краденые деньги. Возможно, эта легенда была чересчур притянута за уши, но я не могла предложить ничего другого, да и не хотела… Мне было приятно хоть так почувствовать себя вновь связанной с Денисом.
        - Я уже говорил, что не имел никакого отношения к махинациям Красовского и Власова! - решительно заявил Романов.
        - Мы вас и не обвиняем. Только собираем информацию. Тем более, полиция выяснила, что за всем стоит Красовский.
        - Полиция выяснила… Да что она могла выяснить. Красовский не мог подорвать Власовых. У них была такая дружба, - неожиданно выпалил Романов.
        - Вот как? Тогда кто это мог быть?
        - Не знаю… Искать надо среди врагов Сергея Власова, но никак не среди друзей.
        - А вы себя причисляете к кому? К друзьям или врагам? - поинтересовался Костя, и я почувствовала, как от напряжения у меня свело кончики пальцев ног.
        - Ни то и ни другое. Мы работали вместе. Не больше, - отрезал мужчина.
        - Но если вы только вместе работали, почему на семейные праздники вас приглашали? - вмешалась я.
        - Вы как-то слишком осведомлены… - нахмурился Романов.
        - Работа такая. Денис Власов многое рассказал. Нам важны любые сведения, - вступился Костя.
        - Я не был другом семьи, но действительно бывал дома и у Власовых, и у Красовских. Мы вместе работали, я вел проекты, поэтому им было выгодно поддерживать со мной хорошие отношения. Не больше. К тому же, меня не было в Москве, когда случилась трагедия. Гостил у родных в Харькове.
        - Вы, конечно же, не в курсе, была ли эта махинация первой, или же Сергей с Александром проворачивали темные делишки и раньше? Дело в том, что имущество было куплено за два года до трагедии…
        - Не знаю, - перебил Романов. - Но жили оба неплохо. Возможно, они и проворачивали какие-то делишки, но не такого масштаба.
        - У них были сообщники. Может быть, кто-нибудь из знакомых?
        - Не думаю, что эти двое стали бы посвящать третьего в свои махинации. Они неплохо общались с Матвеем Ивановым и Николаем Кудряшовым, но вряд ли брали их в долю.
        - Ясно. Что ж, Игорь, большое спасибо, - Костя поднялся и протянул ему руку. - Я оставлю вам свою визитку, если что-нибудь вспомните, дайте знать.
        - Хорошо, - мужчина пожал руку Воронову и забрал его визитку.
        Кивнув на прощание Романову, я пулей вылетела из его кабинета вслед за Костей. Еще один человек сказал нам, что Красовский не виноват, и это обнадеживало. Вот только, кто тогда преступник? Мы шли через шикарно обставленный холл, где сразу несколько секретарей принимали звонки. Мне показалось подозрительным, что Игорь Романов, мужчина без высшего образования, смог достичь таких высот, о чем я сказала Воронову.
        - Элис, я навел справки. У Романова не сразу сложился бизнес. Он долго работал, и только в последние годы ему удалось разбогатеть.
        - Может быть, он приберег награбленное для лучшего момента? - предположила я.
        - Будь у Романова деньги Власовых и те самые фамильные драгоценности, то он не стал бы столько времени прозябать в нищете, соглашаясь на всю работу подряд, - вздохнул Костя. - И уж тем более, будь он виновным, не говорил бы про невиновность Красовского.
        - Ты прав, - согласилась я.
        Чтобы найти Кудряшова Николая пришлось потрудиться. У Кости на это ушло больше трех недель, за которые наше расследование застопорилось. Зато этого времени мне хватило, чтобы найти работу. Я устроилась в агентство срочной юридической помощи, где работала пять дней в неделю с девяти до шести. А по субботам у меня образовалась другая подработка - репетиторство. По просьбе Ольги я занималась обществознанием с Милой и ее одноклассниками, которые собирались в выпускном классе сдавать ЕГЭ по этому предмету.
        Мне нравилось проводить время с подростками. С ними я чувствовала себя там, где должна быть. Ребята покупали печенье и сладости, я ставила чайник, и за кружкой ароматного байхового или каркаде мы готовились к экзаменам. Даже свой день рождения я планировала отметить с учениками.
        О моих занятиях стало известно соседям, и Раиса с Алексеем попросили взять в группу их Настасью. После Нового года их отношения стали развиваться так стремительно, что я и не заметила, как из квартиры съехали Анна с Артемом и вселился Алексей. Теперь они жили одной семьей, и я искренне за них радовалась.
        Я как раз шла вечером с работы, попутно купив большой торт для своих учеников, когда позвонил Костя и сообщил, что нашел Николая Кудряшова.
        - Ты хочешь поехать к нему сейчас? - удивилась я, глядя на часы, которые показывали без четверти семь.
        - Да, чего тянуть? Но если ты занята, я поеду один, - предложил Воронов.
        - Нет, я с тобой. Только нужно торт занести домой…
        - Торт? Так ты все-таки решила отметить? - Костин голос погрустнел. Он хотел отпраздновать день рождения, как и раньше, в дорогом ресторане, за ужином, но я отказала. Мне не хотелось возвращаться в прошлое.
        - С ребятами завтра чай попьем, а праздновать не буду, - ответила я и тут же сменила тему: - Так ты заедешь за мной или мне самой подъехать к Кудряшову?
        - Заеду через двадцать минут.
        Кудряшов Николай, в отличие от Романова, не просто не сумел достичь высот, но и потерял то, что имел. Мы приехали к нему на квартиру и обнаружили, что живет он вместе с матерью в обычной хрущевке не самого благоприятного района Москвы. Бывший исполнительный директор фирмы сейчас стал обычным алкоголиком.
        - Элис, может, подождешь в машине? - обеспокоенно спросил Костя, когда мы стояли под дверью Кудряшова. Еще в подъезде мы почувствовали неприятный запах, а соседи сообщили, что Николай, не стесняясь собственной матери, превратил свое жилище в притон для местных алкоголиков.
        - Нет, Кость, я иду. К тому же, с тобой мне не страшно…
        Я не успела договорить, как нам открыл дверь какой-то старик в одних растянутых, не первой свежести спортивных штанах. Почесывая волосатое брюхо, он довольно грубо поинтересовался, что нам нужно и, когда услышал, что мы ищем Кудряшова Николая, гордо заявил, что это он и есть.
        В отличие от Романова, Кудряшову было наплевать, кто мы такие и с какой стати собираемся задавать вопросы о Власовых. Он ясно дал понять, что если мы раскошелимся, то он расскажет все, что захотим. Для разговора ему хватило трех тысяч рублей.
        Мы зашли в квартиру, точнее то, что от нее осталось, и я почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Неприятный запах, чувствовавшийся в подъезде, здесь превратился в невыносимую вонь. На замасленных обоях бесстрашно ползали жирные тараканы. Полы были устланы старыми пожелтевшими газетами.
        Николай провел нас в комнату, которая когда-то была гостиной, а сейчас превратилась в свалку древней техники: несколько ламповых телевизоров, разобранные радиоприемники и другие, не поддающиеся опознанию устройства. Он предложил нам сесть на табуретку, одну на двоих, но я предпочла постоять.
        - Николай, скажите, когда произошла трагедия с четой Власовых, вы были в Москве? - прямо спросил Костя. Видимо, ему не меньше меня хотелось поскорее отсюда убраться, поэтому он сразу перешел к делу.
        - Да. У меня подвернулось одно дельце… - хитро улыбнулся Кудряшов и подмигнул мне.
        - Что за дельце? - поинтересовалась я.
        - Да было такое… С третьим, нет, с четвертым размером, - он очертил по воздуху свою грудь, изображая женские прелести.
        - И в тот вечер вы были с ней? - уточнил Костя.
        - Да.
        - Хм… - нахмурился Воронов. - Прошло столько лет, а вы помните…
        - Еще бы я забыл… После той ночи все и началось. Власовы подорвались, Красовский сбежал, а на меня как исполнительного директора свалили всю канитель с разборками по их хищениям! - неожиданно серьезно заговорил мужчина, словно на него снизошло озарение, и он мгновенно протрезвел. - Еле отбрыкался, но в результате… Фирма накрылась, а из-за скандала никуда толком устроиться не получилось. Эти двое провернули махинацию, а расхлебывать мне! Эти гады нажились, а меня крайним оставили.
        - Вы действительно ничего не знали о хищениях или же были в доле с Власовым и Красовским? - прямо спросила я.
        - В доле? - усмехнулся мужчина и потянулся за бутылкой с чем-то мутным. Он сделал большой глоток, поморщился и громко выдохнул. - Я ни черта не знал. Эти двое решили нас провести. Только не вышло. Кто-то провел их.
        - О чем вы? - удивилась я.
        - Как о чем? Их же обоих на тот свет отправили. Значит, кто-то еще с ними в сговоре был, - он снова сделал жадный глоток из бутылки и закашлялся.
        - Но ведь Красовский сбежал?.. - не отступала я.
        - Бред. Красовского замочили. Это ясно, как день. Прикарманили денежки, и дело с концом.
        - Почему вы думаете, что Красовского убили? - поинтересовался Костя.
        - Если не убили, то куда он делся? Сбежал с деньгами? Бред. Сашка не бросил бы жену и дочь без веской причины. Да и на убийство он был не способен. Уверен, что и в эту историю с воровством Серега его втянул. У Красовского кишка была тонка.
        - У вас есть предположения, кто это мог быть?
        - Хм… нет… не знаю… надо искать среди врагов Власова, а их было немало.
        - А Матвей Иванов? - я решила спросить про мужа Ольги, и кажется, попала в точку. Кудряшов напрягся.
        - Матвей? Матвей был темной лошадкой… Вроде друг, а там кто его знает. Этот шкет вполне мог знать про все махинации. Сам всегда был нечист на руку.
        - А на убийство он мог пойти?
        - Мне он никогда не нравился. Скрытный, молчаливый. Про таких говорят - в тихом омуте черти водятся. У Матвея наверняка чертей было хоть отбавляй.
        - А с Матвеем вы больше не общались? - поинтересовалась я.
        - С Ивановым? Хм, - усмехнулся Николай и снова сделал глоток своей бурды. - Я к нему обратился, когда на меня начали бочки катить из-за хищений, он сказал, что его это не касается, а потом просто перестал отвечать на мои звонки. Я слышал, что он супругу Красовского обхаживать стал…
        - Они сейчас женаты, - выпалила я.
        - Женаты?! - удивился мужчина. - Ну и дура эта Олька. Сначала за Сашку-мошенника выскочила, потом за этого…
        - А вы слышали, что, кроме денег фирмы, после убийства Власовых пропали драгоценности Марины? - вопросил Воронов.
        - Драгоценности? Те побрякушки, которыми она гордилась? - Кудряшов прищурился, словно прилагал усилия, чтобы его мозг стал работать быстрее. - Кому они нужны были?
        - Они стоили больших денег, и убийца прихватил их с собой, - ответил Воронов.
        - Больших денег?! Эти стекляшки?! - Николай громко засмеялся, словно мы только что рассказали анекдот. Он широко разевал рот, демонстрируя гнилые зубы, бил рукой по столу и никак не мог успокоиться. Мне стало страшно, и я зашла за Костю, он обнял меня одной рукой, и стало спокойнее. Неожиданно Кудряшов закашлялся, это привело его в чувства. - Больших денег эти цацки не стоили. Хотя Власовы гордились фамильными ценностями, это была подделка.
        - Как подделка? - удивилась я.
        - Да вот так. Меня всегда забавляло их хвастовство. Не знаю, пытались ли они пустить нам пыль в глаза или сами в это верили, но все Маринины цацки были поддельными.
        - А вам откуда это известно? - недоверчиво спросила я.
        - Батя мой ювелиром был. Все детство с ним в мастерской работал. У меня уж глаз наметан на такие вещи, - гордо ответил мужчина.
        Вдруг из соседней комнаты послышался грохот. Николай подскочил и ринулся к двери. Мы с Костей совсем растерялись, не понимая, что происходит.
        - Мать проснулась. Зовет, - уже в дверях сообщил Кудряшов. - Так что все. Хватит базара. Выметайтесь.
        Он поспешил в соседнюю комнату, и мы услышали хриплый голос его матери. Старуха бормотала что-то невнятное, но Николай ее понимал и что-то отвечал.
        - Пошли, Элис, нам пора, - Костя взял меня за руку и повел к выходу.
        Пока мы ехали к моему дому, обсуждали то, что удалось выяснить. Кудряшова и Романова нельзя было сбрасывать со счетов, но оба не были похожи на убийц. Романов долго прозябал в нищете. Даже если он украл поддельные драгоценности, то на краденые от сделки деньги все равно мог неплохо устроиться. Кудряшов же только приобрел проблем после гибели Власовых и исчезновения Красовского. Будь он виновным - не стал бы красть драгоценности, если это всего лишь стекляшки, и уж тем более, не докатился бы до подобного жалкого существования. Более того, никто из двоих мужчин не верил, что Красовский причастен к гибели родителей Дениса. Это подтверждало теорию Ольги о невиновности мужа. Кудряшов говорил, что за убийством вполне мог стоять Матвей. Кстати, с ним нам пока не удалось пообщаться. Муж Ольги все время был занят. Я изредка навещала Милу и ее маму, но никогда не заставала его дома. Но все же главным открытием стали поддельные драгоценности.
        - Кость, но как драгоценности могли быть подделкой, когда ты сам разыскал сведения, что прадед Дениса украл их во время гражданской войны? Он же не мог столько лет прятать стекляшки? Какой-то бред!
        - Не знаю, Элис… Не знаю… Надо навести справки, - задумчиво проговорил Воронов.
        - Навести справки о чем?
        - Если имела место подделка, то мы должны выяснить, откуда она взялась. Что-то мне подсказывает, что настоящие драгоценности были, а подделка появилась позже.
        - Думаешь, Власовы заказали копии, чтобы выходить в них, а настоящие драгоценности хранились под семью замками? Но что тогда они хранили в сейфе? Что у них украли - оригинал или подделку?
        - Пока, Элис, вопросов больше, чем ответов. Ясно только то, что нужно делать: я выясню про драгоценности, а ты попробуй снова устроить встречу с Матвеем. Завтра Ольга приведет Милу на занятия?
        - Да…
        - Напросись к ним в гости. Если Матвей будет дома, напиши мне, я заеду за тобой и, конечно, соглашусь на чай, когда малявка меня зазовет.
        - Как нехорошо пользоваться чувствами Милы, - упрекнула я Костю.
        - Элис, мы это делаем и ради нее в том числе. Если Матвей опасен, то нам нужно будет придумать, как вытащить Ольгу и Милу из его лап. Главное, чтобы он ничего не заподозрил.
        - Хорошо, - сдалась я, понимая, что Костя, без сомнения, прав.
        Мы заехали ко мне во двор, и я взглянула на темные окна своей квартиры. Так не хотелось возвращаться в пустой дом, что я почти поддалась слабости и чуть не пригласила Костю к себе. К счастью, я вовремя одумалась и не стала этого делать.
        - Элис, так завтра вечером, может быть, сходим куда-нибудь? - он с надеждой посмотрел на меня.
        - Нет, Кость, не хочу… Лучше заходи вечером - к шести, как с ребятами закончу. Выпьем чая…
        - Договорились.
        Я вышла из машины и помахала ему рукой. Он уехал, прекрасно понимая, что я отказала ему из-за Дениса. Если была хоть малейшая надежда на то, что мой возлюбленный объявится, я не могла ее упустить.
        В квартире было холодно. Перед уходом я открыла окно, и теперь ночной морозный воздух пробрался в дом. Я поежилась и, не снимая пальто, прошла в кухню, закрыла окно и поставила чайник. На календаре было уже шестнадцатое февраля. Канун моего двадцать пятого дня рождения. Полтора месяца, как я рассталась с Денисом. Полтора месяца, как я его не видела…
        В квартире не потеплело, но я разделась. Прямо на кухне оставила пальто и заснеженные сапоги, с которых уже потекла талая вода. Надо бы вытереть пол, но я не могла себя заставить взять в руки тряпку и просто смотрела, как лениво ползет по полу струйка воды. Чайник закипел. Я залила кипятком заварку в кружке, прикрыла ее блюдцем и пошла за ноутбуком. С утра я так и не закрыла вкладки в браузере. В поиске, как обычно, было вбито «Власов Денис».
        Чай стыл, стрелки часов приближались к полуночи, а я в сотый раз перечитывала статьи о его ресторане: «Презентация книги во «Фьюжне», «Премьера альбома певицы…», «Кулинарный фестиваль…» и прочее, прочее. Его жизнь кипела. За эти полтора месяца не было и недели, чтобы в Интернете не появлялось новостей о Денисовом ресторане. Я гордилась им и одновременно грустила. Я не знала, делал ли он это, чтобы скорее вернуться ко мне или просто вновь увлекся работой, забыв о наших отношениях. А были ли они ему так важны?
        Ровно в полночь мой телефон провибрировал, оповещая о новом сообщении. Сердце бешено забилось, а я никак не могла набраться смелости посмотреть, кто написал. Хотелось верить, что это он, но если нет…
        ДЕНИС:
        «Лисенок, выйди из квартиры»
        Телефон выскользнул из рук, а я бросилась к двери. Дурацкий замок заело, и я прокляла все на свете, что заперлась на три оборота. Не хотелось терять ни секунды. И вот ключ повернулся, я дернула ручку и… никого. Пустая лестничная клетка. В легких кончился воздух, и я только сейчас поняла, что давно уже затаила дыхание. Глубоко вдохнув, я хотела уже вернуться в квартиру, как под дверью обнаружила большой конверт. Слишком большой для открытки. Ожидая нового удара судьбы, я взяла его в руки и вынула письмо из банка о погашении кредита. Глупая улыбка тут же заиграла на лице. Да, это был лишь один из нескольких кредитов, но мы были на шаг ближе к нашему будущему. Но не это было самым главным… Денис меня не обманул и работал, чтобы мы снова были вместе.
        Как же он был мне нужен! Сейчас! В эту самую минуту! Может быть, я еще успею его догнать? Я побежала по лестнице вниз в тапочках, в домашней одежде, но во дворе уже никого не было.
        - Уехал двадцать минут назад, - отчеканила вахтерша, которую я даже не заметила.
        - Двадцать минут назад? - растерялась я. - Просто уехал?
        - Не просто. Просил передать тебе, - Клара Михайловна зашла в свою комнатку и вынесла корзинку незабудок. - Не знаю, где раздобыл зимой…
        - Спасибо вам!
        - Да не за что. Любит тебя. Видно. И чего мудрите? - недовольно пробубнила женщина, а я только улыбнулась в ответ и молча пошла домой.
        Я поставила незабудки на стол рядом с ноутбуком, где на экране все еще светилась фотография возлюбленного. Среди цветов был еще один, на этот раз маленький конвертик.
        «Если бы я тебя увидел, то уже не смог бы уйти. С днем рождения, Лисенок. Люблю»
        Глава 44. День рождения
        Так заведено, что день рождения - чуть ли не самый главный праздник в году. Мы отмечаем день своего появления на свет в кругу семьи или с друзьями, сидя за столом в разноцветных бумажных колпачках, задувая свечи на большом кремовом торте. День рождения - это улыбки, смех, музыка, подарки, звонки и СМС с поздравлениями, десятки сообщений в соцсетях. А еще день рождения - это праздник людей, которые подарили тебе жизнь.
        Я специально проснулась рано утром, чтобы до занятий с ребятами навестить маму. Долгие недели она игнорировала мое существование, затаив обиду, словно я была виновницей всех ее несчастий. Сначала мне было больно от такого несправедливого отношения, потом верх взяла гордость, и я решила поступать с мамой так, как она со мной. Но этой ночью ко мне вдруг пришло осознание того, что, если я не увижу ее в свой день рождения, сама себе этого не прощу. И дело не в том, что я в очередной раз дала слабину и прогнулась под строгого родителя. Просто я поняла, что так будет правильно, что несмотря ни на что она остается тем человеком, кто дал мне жизнь, и этот день так же важен для нее, как и для меня. Маму я застала за завтраком, и, вопреки моим опасениям, она сразу же меня обняла.
        - Дочка! Ты похудела… - заметила она, критично осматривая меня с ног до головы в прихожей.
        - Я тортик принесла, - протянув ей коробку «От Палыча», произнесла я.
        - Идем на кухню.
        Мама поставила чайник. Достала сервиз и накрыла на двоих. Ее подруга уехала на выходные, и сейчас госпожа Елисеева чувствовала себя барыней в чужом доме. Она так суетилась вокруг меня, что где-то в глубине души возникло тревожное опасение, что мать вновь запила и забыла о наших ссорах.
        - Милая, как хорошо, что ты пришла. Я сама хотела тебя навестить сегодня, но не знаю, как бы к этому отнесся твой сожитель, - она потупила взгляд, но по тому, как выделила последнее слово, стало ясно, что все еще не простила мне отношения с Власовым.
        - Я пока живу одна, - ответила я, стараясь избегать слова «расстались».
        - А где он? Почему одна?
        - Так сложились обстоятельства. У Дениса дела, как уладит, вернется.
        - Вот видишь, дочь! Я тебе об этом и говорила! Какие дела? Почему он тебя оставил? Вы поссорились? Он тебе изменил? Расстались?
        Моя личная жизнь интересовала ее куда сильнее надрывающегося на плите чайника. Мне самой пришлось выключать конфорку и разливать кипяток. Я специально выдерживала паузу, чтобы мама успокоилась, прекрасно понимая, что, если продолжим говорить о Денисе, обязательно рассоримся снова.
        - Нет, мама, все нормально. Но я пришла говорить не о нем.
        - А о чем? Деньги нужны?
        - Мам, я пришла просто пообщаться, узнать, как ты. Сказать спасибо, что подарила мне жизнь.
        - Ах, милая… у меня для тебя подарок.
        Удивительно, но я сумела растрогать маму. Она подорвалась со стула и убежала в комнату. Вернувшись минут через пять, мама протянула мне кулон из желтого золота, который когда-то подарила ей моя бабушка.
        - Мама мне подарила его на восемнадцать, сказала, чтобы передала своей дочке, когда она станет взрослой. Алисонька, ты у меня еще такой ребенок… Но я тебе все равно его дарю, - мама заботливо повесила мне на шею старомодный кулон, провела по нему ладонью и села за стол.
        - Спасибо, мам.
        Мы пили чай, говорили о ее жизни, новой работе, кое-каких успехах, планах на будущее. Обо мне мы практически не разговаривали: я знала, что порадовать ее не смогу, а вызывать новые споры совсем не хотелось. Пока между нами вновь восстановился шаткий мир, я решила покинуть поле боя. Сославшись на дела по работе, умолчав, что теперь занимаюсь репетиторством со школьниками, я засобиралась домой.
        - Дочь, спасибо, что пришла. А твой отец мне даже не позвонил, - обиженно сказала мама, когда мы уже были в прихожей.
        - Мне тоже, мам, - вздохнула я.
        - Неблагодарный, - процедила она.
        - Не надо. Во всяком случае, вы договорились по поводу квартиры.
        - И на том спасибо. Люди вроде приличные, да? Ты к ним заходишь? Проверяешь, чтобы все было в порядке.
        - Да, мам, Раиса и Алексей очень хорошие люди. Мы общаемся, и с нашей квартирой все хорошо.
        - Ну ладно. Как-нибудь навещу тебя и к ним загляну.
        Мама расцеловала меня в щеки и отпустила. После разговора с ней у меня как камень упал с души. Я понимала, что доверительных отношений, как у Милы и Ольги, у нас с ней никогда не будет, но радовалась тому, что холодная война закончилась.
        Даже в субботу утром в Москве случались пробки, и я умудрилась встрять в одну такую на бульварном кольце. Время медленно приближалось к часу, когда ко мне домой придет орава школьников изучать обществознание, а я плелась, как улитка. Мне казалось, что быстрее будет бросить машину и пойти пешком, но самым близким местом парковки был как раз мой двор. Я устало наблюдала за спешащими пешеходами и даже завидовала тому, что они не зависели от железной бензиновой коробки. И тут я случайно заметила Алексея. Сосед шел с большими сумками в сторону нашего дома. Не долго думая, я просигналила ему, и мужчина, узнав меня за рулем, дружелюбно мне помахал.
        - Алексей, не обещаю быстро добраться, но все же предлагаю подвезти, - крикнула я в боковое окошко.
        - Алиса, буду благодарен, - он поспешил ко мне через машины и резво заскочил на соседнее сиденье. - Девчонки в магазин отправили со списком. Пол-Москвы обошел, пока нашел все, что им нужно.
        - Я стараюсь выбираться по выходным с утра пораньше в гипермаркет. Закупаю сразу на пару-тройку недель вперед.
        - Да и мы так же. Но давно не ездили. Рая вся в работе, хозяйство на мне.
        Я уже давно заметила, что Алексей, в отличие от Раисы, не отправляется каждое утро на работу. Как-то раз даже подумала, что он живет за ее счет, но потом отогнала от себя эти мысли. Да и кто я такая, чтобы судить? Я ничего не знала про его жизнь, профессию, жизненные обстоятельства, но видела, как расцвела рядом с ними соседка. И Настя вроде бы поладила с отчимом.
        - Кажется, знаю, о чем ты думаешь, - прищурился сосед, словно читая мои мысли. - У меня свой бизнес. Логистика. Не всегда работаю в офисе, в основном контролирую процессы.
        - Нет, ничего такого я не думала, - смутилась я.
        - Я бы сам разные думы думал насчет такого соседа. Мне Раина зарплата не нужна. Жилплощадь подошла бы, но она снимает, - пошутил Алексей, чем немного разрядил обстановку.
        Затор постепенно рассосался, и мы за пару минут домчали до Яузского. Я жутко опаздывала, и под подъездом уже собрались мои ученики.
        - Ребята, простите, в пробке встала, - извинилась я, протискиваясь через кучку подростков, которые изъявили желание поздравить меня с днем рождения прямо на улице. - Все дома, дома.
        - Алиса, что же не сказала?! И Настюха молчит, как партизан, я даже не поздравил, - вздохнул Алексей.
        - Ничего страшного, - улыбнулась я, доставая из сумки ключи.
        Неожиданно ребята как-то подозрительно оживились, разглядывая что-то у меня за спиной. По их перешептываниям, я догадалась, что там что-то происходит, но решила сначала найти ключи.
        - Красовская! - завопил Петя Шерганов, и я все же поддалась общему психозу и обернулась. Рядом со мной что-то упало, но я даже не поняла что, потому что перед моими глазами предстала безумная картина, как Мила в сапогах на высоченной шпильке, до неприличия короткой юбке и белом полушубке вышагивает походкой от бедра, таща огромный букет роз. Сто не меньше!
        - Помогите же ей! - строго кинула я мальчишкам, и те ринулись к ней.
        - Красовская… - прошептал Алексей, и только сейчас я обратила внимание, что сосед выронил от неожиданности пакет с продуктами.
        - Еще одна моя ученица, - шепнула я ему. - Напугали вас?
        - Нет-нет, - растерянно произнес Алексей.
        - Алиска, с днем рождения!
        На меня налетел ураган по имени Мила и выбил из рук ключи, которые я наконец отыскала в сумке. Следом за ней появился Петя Шерганов с цветами.
        - Алиска, это тебе от нас всех, - Красовская кивнула на цветы в руках одноклассника, и тот протянул мне букет.
        - Ребят, спасибо большое, но буду еще больше благодарна, если донесете розы до квартиры, - улыбнулась я.
        - Прошу, - громко произнес Алексей, и я только сейчас заметила, что он поднял мои ключи и открыл дверь, приглашая нас в подъезд.
        - Спасибо, - поблагодарила соседа я.
        В лифт такой большой компанией мы не поместились, поэтому Алексея с тяжелыми сумками и Петю с моими цветами мы отправили наверх, а сами пошли по лестнице. Я пригласила ребят в квартиру и пока занималась цветами, они сами организовали рабочее пространство. К нам присоединилась и Настасья, которая быстро нашла общий язык с остальными учениками.
        Настроение было совершенно нерабочее у всех, поэтому после пары тестов и проверки ошибок мы порезали торт и стали просто общаться на тему гражданского общества и правового государства. Было так здорово, тепло и уютно, что я даже не заметила, как время занятия кончилось. За некоторыми ребятами заезжали родители, другие, кто жил не так далеко, добирались сами. Когда почти все разошлись, я заметила, что Мила никуда не торопится.
        - Мил, а ты?..
        - Остаюсь праздновать твой день рождения, - безапелляционно заявила она. - У мамы отпросилась до завтра.
        - Но я не планировала что-то устраивать, - про Костю я решила умолчать, вот только Красовская и без меня все прекрасно знала.
        - Ага. Будешь страдать тут в одиночестве, а потом придет Викинг в надежде утешить Принцессу Несмеяну, и страдать будете вместе, - она театрально всплеснула руками.
        - Красовская!
        - Чего? Я не права? - она подошла ко мне и крепко обняла. - Алис, я же знаю, как тебе больно. Ты скучаешь, а Ден… Это же он подарил? - она кивнула на корзинку с незабудками, и я снова поразилась сообразительности девчонки.
        - Он.
        - Я так и думала… Тоже скучает.
        - Он закрыл один кредит. Правда, осталось еще три.
        - Вот видишь, все начинает идти на лад, - Мила выпустила меня из объятий, продефелировала по комнате и уселась на стол. - Я тоже по Дену соскучилась. И мама.
        Когда Власов ушел от меня, он перестал видеться и с Милой, и с Ольгой. Он боялся как-нибудь столкнуться у Красовских со мной или вновь оказаться в западне, которую устроит Мила. Я не поддерживала такого решения, но право выбора оставила за ним. Мне было больно, что Денис не просто оставил меня, но и стал избегать. Вчерашняя записка объяснила этот поступок, он боялся, что не сможет уйти, если мы встретимся вновь.
        - Вы можете поехать к нему во «Фьюжн». Уверена, он будет рад, - сказала я, в надежде, что они так и сделают, но Красовская только нахмурилась. - Мил, ты чего?
        - Ага, как же! А там увижу эту припадочную и выскажу все, что о ней думаю.
        - Мила! - одернула девчонку я, но она совершенно не застыдилась.
        - Что?! Я правду говорю. Если увижу Лену, посоветую лучше травиться или вены резать. Только правильно - вдоль, а не поперек.
        - Откуда ты все это знаешь?
        - То, что мне шестнадцать, не делает меня ребенком, - гордо заявила она. - Шестнадцать шестнадцати рознь. Я и не такое знаю.
        Мне стало страшно за Милу. Если сейчас, подростком, она настолько решительна и прямолинейна, то что будет, когда она повзрослеет? Красовская точно своего не упустит и по головам пойдет к цели.
        В дверь позвонили. Мила мигом соскочила со стола и понеслась в коридор, на ходу сообщая, что откроет. Конечно, теперь я понимала и ее ультра короткую юбку, и духи Ольги, которыми девчонка обильно надушилась, и слишком ярко подведенные глаза. Все это грозило новой порцией Костиного раздражения и очередным разочарованием Милы. С другой стороны, я подумала, что вечер втроем может оказаться полезным для нашего расследования. Нам нужно было устроить встречу с Матвеем, и возможно, получится сделать это через Красовскую.
        Я слышала, как девчонка открыла дверь и повисла на Костиной шее. Он попытался ее отстранить, но, кажется, безуспешно. Маленькая пиявка никак не понимала, что своей назойливостью только его раздражает. Иногда хотелось промыть ей мозги с мылом, но потом я смотрела на Костю и видела, что, злясь на нее, он оживает. Может быть, это неправильно, но мне казалось, что такие встряски ему на пользу.
        - Элис, с днем рождения! - расплываясь в улыбке чеширского кота, Костя вошел в гостиную и протянул мне корзинку ландышей.
        Какая ирония… Мои любимые цветы, ландыши и незабудки, которые никак не раздобыть в середине февраля, и оба дорогих мужчины сумели их разыскать.
        - Кость, откуда? - изумилась я.
        - Если чего-то очень хочешь, то найдешь, - подмигнул он, но тут заметил незабудки и краски сошли с его лица. - Он?
        - Да.
        - Вернулся или только поздравил?
        - Поздравил…
        - Урод, - еле слышно процедил он, но я прекрасно разобрала. - Прости, Элис. Просто не могу видеть, как ты страдаешь…
        - А никто тут и не страдает, - перебила Костю Мила. - Какие ландыши… Кстати, Викинг, запомни, мои любимые цветы - ирисы.
        - Обязательно, малявка. Подарю тебе букет на совершеннолетие.
        - Чего тянуть? Я готова уже сейчас… - двусмысленно сообщила она и снова запрыгнула на стол, игриво закинув ногу на ногу, нечаянно (как я понадеялась) демонстрируя нам свои кружевные трусики.
        - Ты-то готова, малявка, но меня что-то не тянет дарить тебе цветы. Кстати, тебе домой не пора? Поздно уже, «Спокойной ночи, малыши» пропустишь.
        - Неа… Я ночую у Алиски. Если хочешь, оставайся. Попросим ее положить нас в одной комнате.
        - Да, Кость, Мила сегодня останется у меня. Да и втроем будет веселее, - натянуто улыбнулась я.
        Костя нахмурился и, скрестив руки под грудью, недовольно посмотрел на Милу. Его взгляд мог прожечь в девчонке дырку, и дабы избежать беды, я позвала его с собой на кухню под предлогом, чтобы он открыл вино.
        - Элис, я думал мы вдвоем посидим, - прошептал он, закрывая за собой дверь в кухню. - Тем более, она сегодня в ударе.
        - Кость, ты не понимаешь, что это отличная возможность, расспросить Милу про отчима?
        - Хм…
        - Вдвоем мы ее разговорим. Особенно ты!
        - Что? А как же твои нравоучения не играть с сердцем бедной девочки? - он изогнул бровь.
        - Да, я против подобного. Но не мне объяснять тебе, как серьезно то, что мы хотим узнать. Нельзя терять время. Если Ольга и Мила в опасности…
        - Матвей не представляет для них угрозу, даже если убийца он. Столько лет они живут семьей, и он не причинил им вреда, - спокойно сказал Воронов, открывая бутылку «Шардоне».
        - Ты же сам говорил…
        - Говорил, но потом подумал как следует и пришел к выводу, что Красовским ничего не угрожает. Но если Матвей убийца, то мы обязательно оградим от него девчонок, - Костя протянул мне открытую бутылку, а сам полез за бокалами. - И ты права. Будем использовать этот вечер по полной.
        Мы вернулись в комнату. Я сразу сообщила Красовской, что ее норма на вечер - один бокал, и если она не хочет сидеть перед пустой посудиной, то должна пить медленно. Тяжело вздохнув, она согласилась.
        Время летело, как безумное. Мы даже не заметили, как стрелки часов перевалили заполночь. Мы с Костей открыли третью бутылку вина, а Мила все еще цедила первый бокал, который мистическим образом никак не кончался. Я пошла на кухню, чтобы принести еще колбасы, но только в коридоре вспомнила, что забыла тарелку в гостиной. Мысленно усмехнувшись своей рассеянности, я уже собиралась вернуться в комнату, как через стеклянную дверь увидела, как Воронов подливает вина девчонке. Во мне тут же забурлили самые противоречивые чувства, но доминирующим оказалась злость.
        - Кость, можно тебя?! - крикнула я из коридора.
        - Иду! - подорвался Воронов.
        Чтобы Мила не слышала нашего разговора, я, не дожидаясь Кости, пошла в кухню и широко распахнула окно. Морозный воздух рванул в душное помещение, коварно освежая мое раскрасневшееся от жары и вина лицо.
        - Элис, простудишься, - прошептал он, подходя со спины и опуская руки мне на талию, как делал когда-то.
        - Какого черта?! - развернувшись к Косте лицом, я больно ткнула его пальцем в грудь.
        - Прости, не удержался… Ты такая красивая, - он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, но я ее перехватила и сильно сжала, впиваясь в кожу ногтями.
        - Элис, ты чего?!
        - Я спросила, какого черта? И сейчас я не о том, что ты распускаешь руки. Костя, я видела, как ты подливал Миле вино! Сдурел? Она ребенок! - я была дико зла, но приходилось шептаться, чтобы Красовская не услышала.
        - Не мог этого сделать при тебе, - пожал плечами Воронов и отшагнул. - Ты бы не одобрила такой метод, но только так мы ее разговорили.
        Костя был прав. Сначала Мила неохотно рассказывала про отчима, но через какое-то время вино ударило ей в голову, и она начала рассказывать о своей семье. Конечно, я догадалась, что эта бестия украдкой подбавляла вина в свой бокал, но никак не ожидала, что это дело рук Кости.
        - Элис, я понимаю, что отвратительно поступил, но, взвесив все как следует, пришел к выводу, что это лучшее решение. Мила не стала бы говорить просто так. Был выбор: либо признаться в наших подозрениях, либо спровоцировать на откровенность.
        - Черт, - я опустилась на табурет и закрыла лицо руками, понимая, что Воронов прав, но не принимая его поступка. - И что делать? Ты споил ребенка?
        - Она не такой уж ребенок, - усмехнулся Костя. - Да и я не так много ей налил. Элис, зато ты понимаешь, как много мы выяснили про Матвея?
        Я подняла на него взгляд и тяжело вздохнула. Костя был прав. Мила действительно разошлась и рассказала нам о своем отчиме так много, сколько не говорила за все время нашего знакомства. К сожалению, теперь мои подозрения на его счет только усилились.
        - Эй, я что-то не поняла! - Мила разъяренной фурией влетела в кухню, но тут же замерла. - Ой. Я подумала что вы… Ну это…
        - Малявка, тебе не говорили, что неприлично врываться вот так, когда взрослые разговаривают? - криво улыбнулся Костя, но я видела, как смутило его предположение Милы.
        - Я не поняла… а колбаса?.. - девчонка хмуро посмотрела на пустую тарелку, а потом перевела взгляд на меня. - Алиска, ты чего грустная? Он обидел?
        - Нет, Мил, просто устала, - отмахнулась я.
        - А… Ну ладно. Колбаса есть? - она по-хозяйски залезла в холодильник и вытащила несколько упаковок нарезки. - Иди в комнату, именинница. Я сама тут.
        - Хорошо, Мил, как скажешь…
        - А тебя, Викинг, я попрошу остаться. Ты же поможешь разложить колбасу?
        Ободряюще похлопав по плечу нерадивого Гумберта, я оставила его на попечение своей Лолиты.
        Мы сидели еще недолго, и уже через полчаса нас всех стало клонить в сон. Милу, от греха подальше, я решила уложить в своей комнате, а Костю, который после выпитого с радостью принял приглашение остаться - в гостиной. Я выдала девчонке полотенце и свою ночную рубашку, и пока она была в душе, решила обсудить с Вороновым, что мы выяснили про Матвея.
        Отчим Милы, по ее рассказам, был человеком хмурым и нелюдимым. Он не рассказывал о себе, своем прошлом, не обсуждал работу, практически не имел друзей. Единственной его видимой страстью была Ольга. Свою жену Матвей обожал. Он подарил ей маникюрный салон только для того, чтобы женщина не грустила. Единственное условие, которое ей поставил, чтобы оформление салона было нарочито женским. Матвей считал, что в подобное заведение ни один мужчина не зайдет, а Ольгу он ревновал со страшной силой. Поэтому, как считает Мила, Матвей и не разрешал Ольге вспоминать первого мужа.
        - Ты думаешь, дело не в ревности, да? - поинтересовался Воронов.
        - Возможно, что и в ней, но тут может быть другое. Матвею не хочется вспоминать о том, что совершил, - рассуждала вслух я.
        - Не знаю, не знаю, - потирая подбородок, протянул Костя.
        - Он мог сходить с ума от ревности и, не зная, как заполучить Ольгу, подстроил все это. Убил Красовского, а обернул все так, чтобы его обвинили в убийстве Власовых, - продолжила я.
        - Считаешь, что Матвей такое чудовище, что убил Власовых только для того, чтобы избавиться от соперника?
        - Ну, нет… Из-за денег и, возможно, тех самых драгоценностей, а за компанию устранил соперника.
        - Только если из-за драгоценностей, - возразил Костя. - Украденная сумма, конечно, была приличной, но Матвей был весьма обеспечен. Это не те деньги, чтобы ради них так рисковать. Драгоценности - другое дело, я уточнил их примерную стоимость. Алис, это баснословные деньги. Только мы не уверены, что украли настоящие.
        - А если все это изначально было спланировано только ради драгоценностей? - вдруг подумала я. - И полиция, и мы рассуждаем так, словно драгоценности были лишь приятным бонусом к украденным деньгам, но что, если нет? Что, если деньги от сделки были отвлекающим маневром?
        - Хм… - Костя сильнее нахмурился, по морщинке на его лбу я поняла, что у него идет серьезный мыслительный процесс. - В принципе, сумма немаленькая, но от продажи драгоценностей можно было выручить в несколько раз больше…
        - Вот именно! Двойное убийство, - я замолчала, подумав о Красовском, - или тройное. И дело только в деньгах, на которые можно от силы прикупить квартиру на окраине и машину даже не бизнес-класса?
        - Элис, ты - гений! - оживился Костя. - Нужно еще раз составить список подозреваемых… Мы думали только о тех, кто имел связь с Сергеем Власовым и совсем забыли про Мари…
        Костя замолчал. Он замер, словно его только что коснулась палочка Снежной королевы и заморозила в той самой позе, что он был. Его взгляд был устремлен мне за спину, и я тоже повернулась.
        - Алис… У меня случайно упал душ, и я облилась, - виновато пролепетала Мила.
        Девчонка стояла перед нами в моей белой ночной рубашке, надетой на голое тело, и рубашка была насквозь мокрой. Прозрачная ткань облепила тело, демонстрируя округлую девичью грудь с темными сосками, набухшими от прохладного воздуха, плоский живот с ямочкой пупка и даже гладко выбритый лобок.
        - Дай ей халат! - процедил Воронов, поднялся с дивана и прошел мимо Красовской, больно толкнув ее плечом.
        - Мила!
        Я не на шутку рассердилась, подошла к Красовской и за руку, как маленького ребенка, повела ее в свою спальню. Мила обиделась, но я была так зла, что не обращала внимания на ее состояние. Всучив ей другую ночную рубашку, я отвернулась, давая ей возможность переодеться, но тут услышала крик Кости из ванной.
        - Черт, ему еще что? - взмолилась я и поспешила к нему.
        - Блядь, Элис! Малявка совсем ополоумела?! - Воронов стоял без рубашки посреди ванной и, как маленький мальчик, указывал пальцем на аккуратно развешенное на полотенцесушителе красное нижнее белье Красовской. Весьма сексуальное, кстати говоря.
        - Ты ее споил, вот и расхлебывай! - прошипела я. - Не без твоей помощи она так осмелела!
        - Элис, думаю, мне лучше вызвать такси, - вздохнул Костя.
        - Может быть, ты прав. Черт знает, что ей взбредет в голову, когда мы уснем.
        Воронов снова натянул рубашку и прямо из ванной вызвал такси.
        - Минут через десять подъедут. Элис, я подожду их на улице, - вздохнул он.
        - Кость, не дури! Ночью в мороз на улице?
        - Если замерзну, наберу тебе, но мне нужно освежить голову и подумать обо всем, что мы выяснили.
        - Хорошо.
        Я проводила Воронова до двери, закрыла за ним дверь и вернулась в спальню. Мила лежала, укутавшись в одеяло, уткнувшись лицом в подушку, и громко всхлипывала.
        - Мил… - я села рядом и осторожно коснулась ее плеча.
        - Я дура, да? - она подняла на меня свое заплаканное лицо и посмотрела в глаза так, словно смотрела в душу.
        - Ты сегодня переборщила, - деликатно сказала я. - Костя испугался твоей сексуальной агрессии. И дело не только в твоем возрасте. Не многим мужчинам нравится, когда девушка открыто себя предлагает. Это уже не флирт.
        - Черт. Не знаю, что на меня нашло. Мы просто так хорошо сидели, так весело. Да и Викинг вел себя со мной сегодня по-другому. Столько разговаривал, ухаживал за столом. Мне казалось, что он наконец увидел во мне взрослую.
        Я обняла Милу, проклиная про себя Костю за ложную надежду, которую вселил в девчонку. Ей показалось, что он наконец увидел в ней взрослую… Конечно, ведь подливал ей «Шардоне» за моей спиной. Наворотил дел наш Викинг.
        - Ничего страшного. Всякое бывает. Просто мы все устали, перебрали вина. Поспим ночь, проснемся с ясной головой, и вся эта история забудется, - прошептала я.
        - Ты добрая, Алиска. Я тебя люблю, - сквозь слезы улыбнулась Мила и крепче ко мне прижалась. - Рыдаю тут из-за Викинга, а тебе самой из-за Дена херово.
        - Давай, не будем о нем? Ни о нем, ни о Косте! Остались только мы, девочки, так что… - я поднялась с постели и взяла с туалетного столика увлажняющий крем, - немного крема, чтобы утром проснуться красотками, и спать!
        Мила уснула быстро, а я еще долго не могла сомкнуть глаз. Меня одолевали разные мысли - кто убил Власовых и почему? Украли ли настоящие драгоценности или подделку? Как отнесется Денис, если узнает, что я вновь ворошу прошлое его семьи?.. Только когда в комнату через окно медленно стали пробираться предрассветные сумерки, окрашивая все в серый свет, я заснула.
        Говорят, что после двадцати становится сложнее не спать всю ночь. В моем четвертьвековом возрасте я смогла это проверить. Меня разбудила в одиннадцать Мила горячим кофе в постель.
        - Алиска, просыпайся! - Красовская уже умылась, причесалась и оделась. - Ты простишь меня за вчерашнее?
        - Мил, прекрати. Я не сержусь, - потирая больную голову, я села в кровати и взяла дымящуюся кружку кофе. - Спасибо.
        - Я Викингу звонила, - она закусила губу и виновато опустила взгляд, - с твоего мобильника, потому что боялась, мне не ответит.
        - Зачем? - нахмурилась я, чувствуя, как снова начинаю злиться.
        - Извинилась. Сказала, что переборщила, и во всем виновато вино…
        - И он?
        - Сам извинился, - расплылась в улыбке она. - Сказал, что не должен был мне подливать. Ой… В смысле… ну… это…
        - Я знаю, что Костя тебе подливал вино. Заметила вчера, за что отчитала как следует.
        - Алис, ну так хорошо сидели…
        - После таких посиделок Ольга тебя ко мне не отпустит!
        - А мы маме не скажем, хорошо? - она мне подмигнула, и я, тяжело вздохнув, кивнула, хотя на самом деле была рада утаить от Ольги подробности прошлого вечера. - Кстати, мама уже едет.
        - Как едет? - заволновалась я, оглядев свой внешний вид.
        - За мной, и тебя поздравить хочет, - спокойно ответила Мила.
        - Мне надо в душ. Срочно.
        Я успела как раз вовремя, потому что, как только вышла из ванной, в дверь позвонили. Красовская выключила телевизор в гостиной и стала собираться, пока я пошла открывать. Но на пороге была не Ольга.
        - Алиса, прости, что с опозданием! Тебе от нас с Раисой и Настенькой, - Алексей протянул мне букет гербер.
        - Спасибо! Алексей, зайдете? - я отступила в прихожую, приглашая его, но сосед покачал головой.
        - Я просто поздравить. На минутку. Уже ухожу. Дела.
        - Большое спасибо за цветы.
        Алексей развернулся, чтобы пойти к себе, но в этот момент открылись двери лифта, и на площадку вышла Ольга. Она чуть не налетела на моего соседа и, отпрянув, подвернула ногу. Алексей подхватил ее и помог подняться.
        - Спасибо, - смущенно сказала она и посмотрела на Алексея. Он только кивнул, отпустил ее и быстро ушел к себе.
        - Видимо, испугался, что не так поймут. Это муж моей соседки, - еле сдерживая улыбку, прошептала я, но Ольга меня, кажется, не слушала. - Оль?
        - Ой, Алиса! Извини! С днем рождения, дорогая!
        - Заходи, скорей!
        Я пригласила Ольгу в квартиру, и она прямо в прихожей обняла и расцеловала меня. Пока Мила одевалась, Оля меня поздравила и подарила изящный серебряный браслет.
        - Оль, спасибо, не стоило…
        - Еще как стоило! Алис, это тебе спасибо! Уже который раз выручаешь. Сейчас вот с Милой занимаешься.
        - Мне самой только в радость.
        - Мам, я готова, - сообщила Мила, застегивая свой полушубок. Только сейчас я заметила, что на ней не вчерашняя юбка, а джинсы. Она все продумала до мелочей, чертовка.
        - Хорошо, идем, - кивнула Ольга. - Кстати, Алис, а твой этот сосед… он чем занимается?
        - Что-то связанное с логистикой, - ответила я.
        - Хм…
        - А что такое?
        - Мне кажется, я его где-то видела… или напоминает кого-то, - задумчиво произнесла Ольга. - Ладно, видимо, от безделья уже каша в голове.
        Мы еще раз попрощались, и я закрыла за Красовскими дверь. Наконец в квартире наступила тишина. Я сварила себе еще кофе и снова стала думать о нашем с Костей расследовании. Было странное ощущение, будто мы собираем пазл, но никак не можем его закончить, потому что несколько кусочков картинки где-то затерялись. Возможно, какие-то из них лежат у нас на виду, а мы не замечаем.
        Глава 45. Накануне беды
        Обычная неделя среднестатистического горожанина - это однообразные будни - дом, работа, снова дом и короткие выходные, когда в два дня нужно уместить так много дел, на которые не хватило сил и времени в трудовую пятидневку. Превратившись в обычного офисного планктона, с понедельника по пятницу я практически жила на работе. Мои обязанности, которые совсем недавно казались чем-то новым, сейчас превратились в обычную рутину. Как-то я услышала фразу «сдавать себя в аренду», именно этим я занималась, сдавала себя в аренду пять дней в неделю на девять часов с перерывом на обед.
        Наше расследование забуксовало с приходом очередного понедельника, во всяком случае, забуксовало для меня. С головой уходя в работу, я забывала о Власовых, Красовских, украденных деньгах и исчезнувших драгоценностях. С девяти до шести вся моя жизнь вертелась вокруг кипы документов, а вечером единственным желанием было поскорее добраться до дома, принять ванну и уснуть. Я старалась ложиться рано, потому что, перешагнув порог пустой темной квартиры, слишком остро ощущала свое одиночество.
        Каждый вечер я видела, как увядали цветы, подаренные мне на день рождения, словно кто-то отбирал у них жизнь, пока я была на работе. К пятнице не осталось ничего, что бы напоминало о празднике, зато впереди ждали выходные и встреча с Вороновым, которому удалось что-то выяснить по нашему делу. Он не стал вдаваться в подробности и пообещал приехать в субботу, чтобы лично все обсудить.
        По пути домой с работы я зашла в супермаркет, купила бутылку вина и сыра с плесенью. Весь день в офисе я слушала от соседки по кабинету о ее планах на вечер. Наташа приглашала меня составить компанию ей и ее парню на модной вечеринке, тем более, что у ее молодого человека был «непристроенный» друг. Я сразу же отказалась от двойного свидания, но коллега не отставала и решила использовать другой довод, что мероприятие будет проходить в известном «Фьюжне», а за диджейский пульт встанет сам директор ресторана. Знала бы она, что этот факт сыграл больше «против», чем «за».
        Прошло столько времени, а я все еще не научилась жить без Дениса. Боль не притупилась, не стала меньше, я спрятала ее глубоко в сердце, чтобы никто другой не увидел, но все так же остро ее ощущала. Этим очередным одиноким пятничным вечером я решила устроить собственную вечеринку с вином, сыром и отчаянием.
        Горько усмехнувшись тому, что стала уподобляться собственной матери-алкоголичке, я откупорила бутылку и налила бокал вина. Дешевое мерло было явно ненатуральным. В нос сразу ударил сильный спиртовой запах с химической виноградной отдушкой, но я залпом осушила бокал. Перед глазами появилась картинка, как Денис, никого не замечая, играет на своих вертушках. Я налила еще бокал - теперь он пританцовывал, придерживая наушник одной рукой. Новый бокал - Денис в окружении шумной скачущей толпы. Когда мой возлюбленный играет, он ничего не видит вокруг, ничего и никого…
        Идея была безумной, но я больше не могла без него. Мне нужно было хотя бы мельком его увидеть. Я вызвала такси, переоделась и отправила в мусор недопитую бутылку мерло. Не прошло и часа, как я уже стояла в очереди во «Фьюжн», превратившийся этим вечером в настоящий ночной клуб.
        Строгий фейсконтроль на входе потребовал паспорт и, только убедившись, что мне уже есть восемнадцать, впустил внутрь. Громкая музыка оглушала от самого входа. В ресторане не было ни одного свободного столика, а пространство посередине, отведенное под танцпол, было занято шумной, двигающейся в такт басам, толпой. Контингент был самый разный: от хипстерской молодежи до представительных дядечек, правда, последних можно было увидеть только за ВИП-столиками. Я стала протискиваться сквозь танцующих ближе к сцене, но это оказалось непросто. Смех, музыка, танцы - все смешалось в какой-то немыслимый калейдоскоп, внутри которого оказалась я. От выпитого вина, духоты, шума и светомузыки у меня закружилась голова и появилась легкая тошнота. Я с трудом удержалась на ногах. Меня толкали со всех сторон, кто-то попытался утянуть в танец, но я все же увернулась и пробралась ближе к сцене.
        Денис стоял за пультом. Он ловко управлялся с вертушками, чуть пританцовывал, нажимал какие-то кнопки, но все равно оставался слишком серьезным для обычного диджея. Я знала, что он не заметит меня, поэтому беззастенчиво наблюдала за его игрой.
        Композиции плавно переходили одна в другую, разгоряченная толпа танцевала, а народ все подходил и подходил. Оба этажа ресторана были забиты до отказа, вентиляция и кондиционеры с трудом справлялись с таким количеством людей, и я почувствовала, как мне стало нехорошо. Голова стала кружиться сильнее, а глаза видели лишь яркую рябую картинку. Мне срочно нужно было на воздух. Я стала пробираться к выходу, но меня толкали со всех сторон. В какой-то момент ноги подкосились, и я почти рухнула на пол. Меня кто-то удержал, а потом потащил в сторону столиков. В глазах потемнело.
        Я пришла в себя лежа на диванчике в чилауте, а рядом, прожигая ненавидящим взглядом, сидел Андрей. Увидев его, я испугалась, в животе все скрутило от предчувствия скандала и новой порции оскорблений, но главное - страх за Дениса, не хватало ему новых проблем из-за меня. Именно это пугало больше всего.
        - Ден тебя притащил и бросил в зале? - хмуро вопросил Андрей.
        - Нет, он не знает, что я здесь, - честно призналась я.
        - Вот как? - удивился парень. - Тогда какого черта здесь забыла? Скажешь, что пришла потанцевать?
        - Нет, не скажу. Пришла его увидеть, - я бросила вызов, понимая, что с этим человеком общаться можно только так.
        - Он занят, - отрезал Андрей.
        - Я не собиралась подходить. Мне нужно было только его увидеть.
        - И что? Насмотрелась?
        - Да.
        - Ясно. Идем в гардероб, заберешь свои вещи, и отвезу тебя домой. Ден не может уйти от пульта. У него сет, а дожидаться его здесь не лучшее решение, - неожиданно спокойно заявил Андрей.
        - Ты сейчас издеваешься? Или хочешь сбросить меня в кювет по пути? - я не поверила ушам, но не было похоже, что Андрей шутит.
        - Сдалась ты мне, - отмахнулся он. - Тебе стало плохо в зале. Если бы один из гостей тебя не поймал, ты бы упала, и тебя просто-напросто растоптали бы. Когда сказали, что девушке плохо, решил, что это какая-нибудь обдолбанная, а оказалось ты. Выглядишь неважно. Если что-то с тобой случится в ресторане, у нас будут проблемы. Сегодня в зале важные люди.
        - Не переживай. Со мной все будет в порядке. Я уеду сама.
        - Тебе нельзя за руль.
        - Я без машины, так что вызову такси, - я полезла в сумочку за телефоном, но Андрей перехватил мою руку.
        - Не дури. Я подвезу.
        Я не хотела продолжать этот спор и пошла за Андреем к выходу. Вот только ехать с ним до дома, тем более что жила в Денисовой квартире, совершенно не хотелось. На улице я снова сказала, что вызову такси, но друг моего возлюбленного не захотел и слушать. Теперь уже злиться начинала я.
        - Алиса, я знаю, что ты живешь у Дена, - недовольно кинул он. - Если поэтому боишься сесть ко мне в машину…
        - Думаешь, я горю желанием ехать с тобой после всей той грязи, что ты на меня выливал неоднократно?! Мне противна твоя показная забота. Ты ненавидишь меня. Это не секрет. Тем более, как отнесется Лена к подобной заботе о ее враге номер один?!
        - Сядь в машину, и обо всем поговорим, - раздраженно сказал Андрей. - Поговорить нам надо. О Дене.
        Возможно, я непроходимо глупа, но стоило ему упомянуть имя возлюбленного, как я послушно села в его шкоду. Андрей завел мотор и со свистом рванул с места.
        - О чем ты хотел поговорить? - аккуратно спросила я, боясь, что это была лишь уловка, чтобы я добровольно села в машину, а Андрей воспользовался бы этим, чтобы завести куда-нибудь в лес и прикончить.
        - Буду говорить как есть. Ты мне не нравишься и никогда не нравилась, - выпалил он.
        - Спасибо за откровенность, - усмехнулась я.
        - Но Ден тебя любит. Это глупо, и я считаю несправедливо по отношению к Лене, но и Ден мой друг. Ему херово. Все эти полтора месяца. Я думал, что все из-за чувства вины, ведь из-за него чуть не погибла Лена, но только херово ему из-за тебя. Первое время плохо было всем: ему, мне, Ленке, ее родителям. Постепенно все стали отходить, возвращаться к жизни, но не Ден.
        - Я тоже его люблю, - прошептала я, и Андрей смерил меня недовольным взглядом.
        - В общем, чтобы ты знала, если сойдетесь, я больше о тебе слова плохого не скажу.
        - Ты примешь наши отношения? - удивилась я, тем более хорошо помнила, как он подначивал Лену соблазнить Дениса.
        - При условии, что не кинешь его, - строго ответил он.
        - Никогда! И тогда, семь лет назад я…
        - …ничего не знала, - докончил за меня мужчина.
        - Ты поверил мне?
        - Нет, но не отрицаю, что это возможно. Решу по твоему поведению. Только мое мнение тебя не волнует, да и не должно волновать. Повторяю, что, если Ден снова выберет тебя, я не скажу ему и слова против. Но если он будет решать между вами двумя, я - за Лену.
        - Спасибо…
        - За что, рыжая? Сказал же, что ты мне все равно не нравишься.
        - Во всяком случае, сейчас ты не выглядишь конченым засранцем. А спасибо за то, что не будешь настраивать Дениса против меня.
        Мы въехали в мой двор, и Андрей притормозил у подъезда. Он выглядел все так же недоброжелательно, но после нашего разговора у меня уже не было прежней неприязни. Мы сухо попрощались, и я вышла на улицу. Не дожидаясь, как я зайду в подъезд, Андрей рванул со двора и скрылся за поворотом. Ночь была теплой, и я решила немного посидеть на улице, тем более мне все еще было нехорошо от вина.
        Свежий воздух помог, голова постепенно стала проясняться. Я сидела на детской площадке и смотрела на окна своего дома. Всего лишь желтые прямоугольники, но за каждым из них скрыта своя история. На втором этаже, за рыжими шторами, пожилая супружеская пара, они уже много месяцев не видели своих слишком занятых взрослых детей. На третьем этаже, за окном с жалюзи, семейство с десятилетними близнецами-непоседами. Пока они доставляют проблемы родителям, разбивая окна и поджигая чужую почту, но что будет лет через пять? На пятом этаже, за окном без штор, известный коллекционер живописи. Его квартира как музей, куда даже приезжало телевидение. А окна моей… Денисовой квартиры не горят… Нужно было оставить свет, чтобы возвращаться не в темноту, но я об этом не подумала раньше, а теперь меня в очередной раз ждало напоминание о своем одиночестве. Подул ветер, и я поежилась. Холодно. Я потеряла счет времени и не помнила, сколько уже здесь сижу, но руки и ноги успели заледенеть. Нужно было идти домой, сделать горячего чая и ложиться спать, чтобы оставить в прошлом еще один день.
        Когда я поднялась на свой этаж и вышла из лифта, сразу почувствовала запах сигарет. На нашей площадке курил только один человек, и я выглянула на лестницу, чтобы поздороваться с Алексеем. Увидев меня, сосед помахал рукой и предложил сигарету. Курить не хотелось, к тому же, я снова отказалась от табака, но все же решила спуститься к Алексею, оттягивая необходимость вернуться в пустую квартиру.
        - Алиса, так поздно… Гуляла с друзьями или свидание? - подмигнул мужчина, затягиваясь зеленой сигаретой.
        - Нет… просто хотела провести вечер где-то вне дома, - грустно улыбнулась я.
        - У тебя все в порядке? - нахмурился Алексей.
        - Да, просто иногда находит… Когда нечем себя занять, остро ощущаешь свое одиночество.
        - Понимаю. У меня тоже были моменты, когда никого не было рядом. Казалось, что земля ушла из-под ног, а мир отвернулся, и никому на самом деле я не нужен. А сейчас голова занята: Рая, Настенька - нет времени хандрить. Сейчас вот только привез Настасью со школьной дискотеки, - улыбнулся сосед.
        - Вы так заботитесь о Насте, у вас нет своих детей? - спросила я, и Алексей неожиданно поник. - Простите, я затронула слишком личную тему…
        - Ты же не знала, просто спросила, - вздохнул он. - У меня была семья: жена и ребенок, но я их потерял.
        - Простите, Алексей, я не знала, - мне стало стыдно, что я воскресила у соседа болезненные воспоминания. Он смотрел невидящим взглядом в темное окно, а мысли его были где-то далеко.
        - Ничего, Алиса, это было много лет назад, - наконец произнес он.
        Алексей бросил окурок в банку от соленых огурцов, закрыл ее и стал подниматься на этаж. Я молча пошла к своей квартире. На площадке мы пожелали друг другу доброй ночи и разошлись по квартирам. Я еще долго не могла уснуть, чувствуя вину за то, что разворошила старую рану Алексея. Кто меня дернул за язык? Теперь мой разрыв с Денисом не казался мне таким трагичным в сравнении с тем, что случилось у соседа. Он не сказал, что произошло с его женой и ребенком, но я почему-то решила, что виной всему авария.
        В субботу с утра, до занятий со школьниками, я обещала встретиться с Костей. Он узнал нечто важное и хотел все рассказать лично при встрече, поэтому мы договорились вместе позавтракать. Я сидела в кофейне уже полчаса, а Костя впервые опаздывал. Он написал сообщение с извинениями, но причину такой задержки так и не объяснил.
        - Элис! Прости! - Воронов влетел в кофейню, когда я пила вторую кружку кофе и уже была готова заказать завтрак. Он поцеловал меня в щеку и сел напротив.
        - Кость, все в порядке? Ты так опоздал. Что-то случилось? - заволновалась я.
        - Нет, просто проспал, - виновато улыбнулся он и махнул официанту, чтобы тот принес меню.
        Это было странно. Костя никогда не просыпал. Пунктуальность у семейства Вороновых была в крови. За годы знакомства с Костей он ни разу не опоздал и, тем более по причине того, что проспал. И это меня не могло не беспокоить. Я внимательно посмотрела на друга, пытаясь увидеть в нем разгадку такого феномена, и нашла ее. Костя снял пальто, повесил его на плечики и сел обратно за столик. Зная Воронова, я тут же определила, что он надел вчерашнюю рубашку - она была слегка мятой, а свежая одежда у Кости всегда идеально выглажена. Но не только это привлекло внимание. На воротнике с правой стороны был след от губной помады. Он не ночевал дома, это было очевидно. Я почувствовала легкий укол ревности, хотя и не имела на это права. К сожалению, такова натура человека - даже если мы перестаем кого-то любить, нам больно, если этот человек нас забывает.
        - Кость, ты хотел что-то мне рассказать, - я решила сразу сменить тему, чтобы не ставить нас обоих в неловкое положение.
        - Да, Элис, дело касается драгоценностей! Я такое выяснил…
        Он не успел договорить, как к нам подошел официант. Мы сделали заказ и попросили сразу принести кофе. Молодой человек записал все в блокнотик, забрал меню и, пожелав приятного утра, удалился.
        - Так что такое ты узнал о драгоценностях? - тут же спросила я, стоило нам остаться одним.
        - Я нашел ювелира, который изготовил подделку! - гордо сообщил Воронов.
        - Да? Где он? Ты с ним говорил?
        - Нет. Он умер тридцать лет назад.
        - Но… какая нам от этого польза? - нахмурилась я.
        - Я общался с его сыном. Он теперь ведет отцовский бизнес и хранит все записи о старых клиентах, включая те, что были совсем давно. Фальшивые драгоценности изготовили в сорок девятом году по просьбе Денисова прадеда. Видимо, он боялся, что про них прознают и решат конфисковать. На этот случай и была уготована подделка. Но это не самое главное!
        - А что тогда?
        - Иван, сын того самого ювелира, недолго думал, когда я спросил про драгоценности, потому что шестнадцать лет назад о них уже спрашивали.
        - Кто?
        - Он представился Суворовым Денисом, наследником драгоценностей. И приходил он через два месяца после убийства Власовых.
        - Денис Суворов… Дядя моего Дениса, - пробормотала я.
        - Он наводил справки о фальшивых драгоценностях: кто и когда их изготовил, а также спрашивал о судьбе настоящих. Ты же понимаешь, что это значит?
        - Что украли подделку?
        - Да! - воодушевился Костя. - И?..
        - И?..
        - Оригинал, возможно, все еще где-то припрятан.
        - Подожди… С драгоценностями понятно, но Денис Суворов? Получается, он убийца? Боже мой! Ну конечно! Он же ненавидел сестру, отправил племянника в детдом, и сам… такой мерзкий…
        - Элис, Элис… Не гони лошадей, - Костя взял меня за руку и чуть ее сжал. - Мы не можем быть уверены, что тот мужчина был именно Денис Суворов. Если он убийца, то для чего ему было представляться своим именем?
        - А как еще он бы объяснил свой интерес к драгоценностям? Конечно, ему пришлось признаться, что он наследник.
        - Суворов мог быть наследником - да, но тогда ему не за чем их было красть. Квартира была записана на племянника, а драгоценности переходили по наследству, и Суворов вполне мог их отсудить у племянника.
        - Не знаю, Костя. Не знаю…
        Нам принесли завтрак, но есть совершенно не хотелось. Мозг работал так усиленно, что забывал отправить посыл желудку, и тот больше не требовал еды. Я пыталась обдумать все, что рассказал Костя, но все равно не могла собрать воедино картинку из кусочков фактов. А вот Воронов спокойно принялся за завтрак. Он с таким аппетитом поглощал яичницу, что я не могла не заулыбаться.
        Костя склонился над тарелкой, и ворот его рубашки немного сдвинулся, выдавая большой фиолетовый засос на шее. Мне стало стыдно, что я его заметила. В конце концов, не мое дело, где и с кем был Воронов, чем он занимался ночью. Зато теперь я получила подтверждение своим подозрениям относительно того, почему он проспал. Мы расстались полгода назад, и естественно, что у него кто-то был. Воронов здоровый, привлекательный мужчина, ему нужны отношения… Как бы мне ни было неприятно сознавать, что у него роман, в споре благородного разума и эгоистичного сердца, разум взял верх. Скрепя сердце, я все же порадовалась за бывшего жениха.
        - Кость, что ты предлагаешь делать теперь? Встретиться с Денисом Суворовым? - поинтересовалась я, когда мы уже попросили счет.
        - Было бы неплохо про него разузнать, а там решим, как действовать, - ответил Костя. - Пока нам нельзя списывать со счетов и Матвея Иванова. У тебя не получилось устроить с ним встречу?
        - Нет, я всю неделю не созванивалась ни с Милой, ни с Ольгой. Но сегодня попробую поболтать с Олей, если она заедет за дочерью после занятий.
        Нам на стол опустилась папочка со счетом, и я полезла в сумку за кошельком, но Костя, когда это заметил, хмуро покачал головой. Он не позволял мне платить, даже теперь, когда мы были всего лишь друзьями. Воронов вложил в папку несколько купюр и, не давая мне даже взглянуть на чек, отодвинул счет на угол стола. Я думала, что когда у него появится любовница, Костя изменит этот пунктик, но он, как истинный джентльмен, остался непреклонен.
        Костя был на машине и предложил подвести, но я отказалась. До занятий с ребятами оставалось еще полтора часа, и я решила прогуляться. Воронов поцеловал меня в щеку, и мы разошлись.
        Теперь в нашем пазле появился еще один кусочек - Денис Суворов. Но куда его отнести? Безусловно, Костя прав, утверждая, что будь Суворов убийцей, не стал бы открыто называть свое имя ювелиру. Но Воронов не учел тот факт, что дело Власовых было уже закрыто, а виновным сделали Красовского. Был только один способ выяснить, приходил ли к ювелиру настоящий Суворов или кто-то другой - нужно было показать его фото.
        Я не помнила точный адрес Дениса Суворова, но не сомневалась, что смогу разыскать его дом, если поеду в тот район. Он жил недалеко от Новых Черемушек. Сегодня я туда не успевала, а вот завтра с утра вполне можно было совершить такую прогулку.
        Теперь, после того, как я решила действовать, мне было сложно сосредоточиться на чем-то другом. Даже на занятиях с ребятами я витала в облаках. Несколько раз меня одергивала Мила, которая на правах моей подруги всегда забиралась на диван рядом со мной.
        - Алиска, чего с тобой такое? - прошептала она, когда я в очередной раз попросила отличницу Лану Караян повторить ответ на вопрос, который сама задала только что.
        - Нет, Мил, все в порядке, - отмахнулась я. - Просто голова немного болит.
        - М-м-м, - многозначительно протянула девчонка, намекая, что не поверила мне.
        Кое-как закончив занятие, я попрощалась с учениками. По традиции Мила уходить не собиралась. Ольга должна была забрать ее на час позже, потому что Красовской хотелось со мной поболтать. Девчонка важно прошествовала в кухню и поставила вариться кофе.
        - Ой, прости, не спросила можно ли тебе кофе, - наигранно виновато проговорила она.
        - Можно, с чего бы нет? - нахмурилась я, чувствуя, что Красовская снова что-то затевает.
        - Ну-у-у… Беременным кофеин может быть противопоказан, - она расплылась в довольной улыбке, плюхнулась на стул и внимательно уставилась на меня.
        - Беременным? - переспросила я.
        - Конечно! Алиска, все очевидно. Ты рассеянная, бледная в последнее время… Сегодня вот круги под глазами в пол-лица. Небось, по утрам тебя выворачивает наизнанку, и ты не расстаешься с белым другом, - с лицом Эркюля Пуаро, раскрывшего убийство, заявила Мила.
        - Эх, Мила, - вздохнула я.
        - А Ден знает? Теперь он просто обязан послать недоделанную суицидницу со всеми ее условиями и вернуться к тебе. Давай я позвоню, а? - она уже потянулась к телефону, но я успела его выхватить.
        - Мил, я не жду ребенка. Успокойся, - строго сказала я.
        - Уверена? - расстроено переспросила девчонка.
        - На все сто. Ты нафантазировала себе с три короба.
        - Может, ты просто сама не знаешь? Давай тест забацаем?
        - Красовская, угомонись. Я не беременна. И никаких сбоев в женском вопросе у меня не было.
        - В женском вопросе… Надо же было так месячные обозвать, - хмыкнула Мила. - Но, знаешь, иногда все идет как надо, а в животе вовсю ребенок растет. Тебе бы все же сделать тест.
        - Нет, Мил, я уверяю тебя, что не жду ребенка, - улыбнулась я, видя, как малышка расстроилась.
        - Тогда, Алис… Сходи к врачу. Ты неважно выглядишь.
        - Спасибо за комплимент, Мил. Я почти не спала этой ночью, поэтому сегодня так выгляжу.
        - Из-за Дениса?
        Я посмотрела на Красовскую, такую взрослую для своих шестнадцати, и решила все ей рассказать. Я призналась, как ездила во «Фьюжн», как чуть не потеряла сознание, и меня подвозил Андрей. Мне отчаянно требовалось выговориться, и Мила была единственной, кто мог понять. Она внимательно выслушала, а потом просто обняла.
        - Видишь, даже этот мерзкий Андрей признал, что Ден тебя любит, - проговорила она, поглаживая меня по голове, как ребенка. - А вот к врачу тебе стоит сходить. Если сегодня у тебя такое состояние из-за недосыпа, то вчера почему так было плохо?
        - Говорю же, из-за паленого вина.
        - Смотри… Но если это повторится…
        Мила была права. У меня с детства были проблемы с самочувствием. Слишком низкое давление, переутомляемость и недосып. Раньше я винила усердную учебу, сейчас - стресс.
        - Хорошо, Мил. Я схожу к врачу на неделе.
        Мы решили не говорить больше о грустном и сменили тему. Красовская рассказывала о школе и своих друзьях. По секрету она сообщила, что теперь в ее компании появилась пара мальчиков постарше. Они уже окончили школу, но приходили во двор, где жила Мила, и гуляли вместе с ней и ее подружками. Эта новость мне не очень понравилась. Я прекрасно понимала, что взрослые парни не гуляют с десятиклассницами просто так, но Мила уверила, что ничего серьезного у них быть не может.
        - Сдались они мне, - усмехнулась девчонка. - Мы только гуляем, а так я предпочитаю постарше.
        - Лучше бы предпочитала ровесников, - вздохнула я.
        - Только если клонировать и омолодить Викинга, - рассмеялась она. - Но так как это невозможно, остается только ждать… Ему меня. Как у него дела? Виделась с ним после выходных?
        От ответа меня спас звонок в дверь. Мне совершенно не хотелось расстраивать Милу сообщением о том, что Викинг больше не одинок, но и врать я не любила.
        - Мама уже приехала, - вздохнула девчонка. - Ты вечером никуда не собираешься? Давай позвоню, и поболтаем, как домой вернусь?
        - При условии, что не будем обсуждать Костю, - направляясь к двери, ответила я.
        Как мы и думали, на пороге стояла Ольга. Она поздоровалась и вошла в прихожую. Я сразу заметила, что с ней что-то не то. Оля нервничала, то и дело теребила в руках несчастные кожаные перчатки и явно хотела что-то сказать, но не решалась.
        - Мила, скорее одевайся, - сказала она дочери.
        - Ма, ну куда торопиться?
        - Забыла? У нас гости сегодня. Партнеры твоего отчима. Тебе еще надо себя в порядок привести.
        - Вот черт, - пробормотала Мила.
        - Что за выражения?!
        - Ну, ма… - недовольно протянула девчонка, застегивая пальто. - Алиска, тогда сегодня не получится созвониться. Завтра поболтаем, окей?
        - Хорошо, - улыбнулась я.
        Мы попрощались, я закрыла за Красовскими дверь и направилась в гостиную, чтобы убрать учебники после занятий со школьниками, но как только я вошла в комнату, в дверь снова позвонили. Я взглянула в глазок и увидела Ольгу… одну, без дочери.
        - Оль, что-то забыли? - сходу спросила я, открывая дверь.
        - Алис! - она практически влетела обратно в мою квартиру и закрыла за собой дверь. - У меня нет времени. Миле сказала, что оставила у тебя перчатки, - она вынула их из кармана и продемонстрировала мне.
        - Но, Оль, что такое?
        - Знаю, что для тебя история моего первого мужа кончилась. Вы с Костей выяснили… Но… мне нужно тебе кое-что сказать!
        - Что такое?
        - Не здесь и не сейчас. Алиса, приезжай ко мне домой в понедельник. Матвей как раз будет в командировке, а он ничего не должен знать.
        - Почему? Потому что это касается Александра Красовского?
        - Алиса, все потом, потом! И прошу, никому не говори о нашей встрече. Миле тоже.
        - Хорошо, конечно. Но если дело такое важное, то может быть, не будем тянуть до понедельника и встретимся завтра?
        - Нет, говорю же! Если Матвей узнает…
        - Ты боишься его?
        - Нет, что ты? - она немного замялась, а потом грустно вздохнула, словно решила для себя говорить со мной откровенно. - Мой муж следит за мной. Даже дома через работников, но в понедельник будет только горничная, ее я отправлю на рынок.
        - Оль, ты меня пугаешь? Неужели Матвей…
        - Алиса, потом, все потом! Мне нужно бежать. Мы с Милой не можем опоздать к ужину.
        - Да, конечно!
        Ольга наспех поцеловала меня в щеку, и практически выбежала из моей квартиры. А мне в голову стали закрадываться нехорошие мысли. Если она так боится мужа, если он за ней следит, то не это ли доказывает, что Матвей Иванов человек опасный, а значит, может причинить вред жене и падчерице. Теперь я еще больше стала волноваться за нее и Милу. Когда вечером позвонил Воронов, я рассказала ему о странном поведении Ольги, и ему, как и мне, это не понравилось.
        - Элис, будь осторожна, когда к ней поедешь, - серьезно сказал он.
        - Кость, ты думаешь, Матвей может что-то с ними сделать? - заволновалась я.
        - В любом случае, ему не стоит знать о нашем расследовании. Попробуем разузнать о нем из других источников, потому что если Матвей поймет, что мы копаемся в прошлом, может перекрыть нам кислород, запретить общаться с Ольгой и Милой и вдобавок разозлиться на них.
        - Мне страшно.
        - Не бойся, Элис. Если хочешь, поеду к Ольге с тобой?
        - Нет, не стоит.
        Мы проговорили с Костей допоздна, но я все равно уснула с тяжелым сердцем. А ночью меня разбудил телефонный звонок. Он неприятной трелью разрезал тишину комнаты, и когда я потянулась к мобильному, почувствовала, что ничего хорошего не услышу.
        - Алиса! - раздался в трубке голос, который я не узнала сразу из-за громких всхлипов.
        - Мила?!
        - Алиса, мама умерла! Пожалуйста, приезжай…
        Глава 46. Скорбь
        Черное траурное небо. Холодные слезы-звезды. Мертвая заледенелая дорога. Я неслась по Садовому кольцу, забыв про все ограничения скорости, видела камеры ДПС и знала, что меня ждут штрафы. Сейчас я была готова отдать последние деньги, только бы быстрее оказаться рядом с Милой. Я не представляла, что чувствует бедная девочка. Мне самой было больно от мысли, что Ольга… Нет, я не могла этого произнести. Вдруг, какая-то ошибка? Вдруг, злая шутка Милы? Хотя она никогда бы не стала так шутить.
        Я въехала в их двор, с трудом припарковалась где-то сбоку от стоянки и бросилась к квартире Матвея. Мила не объяснила, как произошло несчастье с ее мамой, и я думала о худшем. А если это так, нельзя было оставлять Красовскую одну. Я долго трезвонила в домофон до того, как кто-то, даже не спрашивая, открыл дверь, а поднявшись на этаж я увидела дверь в квартиру приоткрытой.
        - Мила! - позвала я, медленно ступая в прихожую. - Мила, это я - Алиса! Мила?
        Ответом была тишина. Теперь уже я испугалась за себя. Вдруг это ловушка? Вдруг звонок Красовской - коварный план Матвея заманить меня в ловушку? Но тут я услышала громкие девичьи всхлипы, доносившиеся откуда-то с кухни.
        - Мила!
        Я вбежала туда и увидела малышку, сидящую на полу. Она обхватила руками коленки и тяжело дышала, роняя горькие слезы. Опустившись рядом с ней, я аккуратно коснулась ее плеча, и она, словно очнувшись ото сна, бросилась мне на шею.
        - Мила… Я с тобой, я здесь…
        Малышка молчала, крепко сжимая меня в объятьях, словно ища моей защиты. Сердце болью отозвалось в груди, я физически ощущала ее переживания. Но что вдруг меня удивило, так это то, что девочка была в квартире совсем одна.
        - Мила, а где твой отчим? Где кто-нибудь из взрослых?
        - Никого нет, - с трудом ответила она.
        - Пойдем в твою комнату. Я уложу тебя.
        Мила была не в том состоянии, чтобы ее расспрашивать. Я помогла ей подняться и отвела в спальню. На девчонке было надето красивое голубое платье, видимо, то, в котором она была на ужине. Она даже не переоделась. Усадив ее на кровать, я достала из шкафа пижаму и протянула ей, в надежде, что она сама переоденется, но Мила только покачала головой.
        - Мил, тебе нужно переодеться во что-то более удобное. Хорошо бы принять душ…
        - Мама умерла, - пробормотала она и затряслась, словно оказалась на морозе. - Мама умерла. Ее больше нет. Алиса! Моя мама умерла!
        - Что случилось? - аккуратно поинтересовалась я.
        - Она… Она… Мы были на ужине в ресторане. Мама ушла. А там… Она с лестницы упала. В подвал. Понимаешь? В подвал! Ей нечего было делать в подвале! Там же… Там же ресторан!
        Девочка вытерла заплаканное лицо рукавом платья и взглянула на меня. В ее огромных карих глазах было столько боли, что я сама с трудом смогла сдержать слезы, которые вот-вот намеревались накатить на глаза.
        - Хорошая моя, тише… тише… - я снова обняла Милу, и она прижалась к моей груди.
        - Я не понимаю… Мама…
        - Мил, а где Матвей? Где взрослые?
        - Никого нет, - она снова всхлипнула, но смогла не заплакать. - Зинаиду Ивановну отпустили на ночь домой. А Матвей… Он остался. Посадил меня на такси и отправил домой. Сказал, чтобы я шла спать. Но я не могу. Мне страшно одной. Алиса, ты же не уйдешь?
        - Не уйду. Никуда от тебя не уйду. Буду рядом столько, сколько потребуется.
        - Алис… Что теперь будет?
        - Все будет в порядке. Это я обещаю. Я тебя не оставлю. А теперь давай сходим умоемся и переоденемся. Если не хочешь в душ - не надо, но слезки нужно смыть.
        Я помогла Миле встать и довела ее до ванной. Там девочка сказала, что сможет справиться сама. Я ее оставила и, как только послышался шум воды, смогла дать себе минуту на слабость. Но долго плакать себе запретила, нужно было думать о малышке.
        Когда Мила вышла из ванной, я уже заварила ей сладкий чай. Нужно было по пути купить какое-нибудь успокоительное, но мне было не до этого. Я уложила девочку в постель, дала в руки кружку и наказала выпить весь чай. Она послушно это сделала.
        - А теперь попробуй уснуть, - ласково сказала я, расправляя на подушке ее влажные темные волосы.
        - Не знаю… Не могу… - прошептала она, а слезы вновь покатились по ее щекам.
        - Можешь. Сейчас это самое важное. Нужно дать себе немного отдохнуть.
        - А ты посидишь со мной?
        - Конечно.
        Мила уснула довольно быстро, но ее сон был тревожным. Она то и дело просыпалась и звала маму. Только на рассвете девочка успокоилась. Я на цыпочках вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Раннее утро - не лучшее время для таких новостей, но я чувствовала свой долг лично сообщить Денису о несчастье.
        - Лисенок? - удивился он, но, судя по голосу, еще не спал. - Лисенок, что-то случилось?
        - Да, Денис, случилось, - ответила я и прикрыла глаза, собираясь с силами, чтобы продолжить.
        - Что?! У тебя все в порядке?! Алиса, мне приехать?!
        - Денис, это Ольга. Она… Она погибла прошлым вечером.
        - Что?! Как?! Как это случилось?
        - Я толком не поняла. Я сейчас у Милы, она дома совсем одна…
        - Я еду, - перебил Власов.
        - Не надо. Я не знаю, как к этому отнесется Матвей, когда вернется.
        - Буду через двадцать минут, - отрезал он.
        - Только не звони в домофон, чтобы не разбудить Милу. Набери мне, я открою тебе дверь, - сдалась я.
        - Хорошо.
        Я не знала, правильно ли поступила, позвонив Денису, но понимала, что иначе не могла. Нужно было сообщить и Косте, но он не ответил на мой вызов. Сбросив ему сообщение с просьбой перезвонить, я вернулась в комнату к Миле, села на пол рядом с кроватью и сама уснула.
        Меня разбудил громко вибрирующий телефон. Денис. К счастью, Мила не проснулась. Она негромко простонала не своим, а совсем тонким, похожим на детский, голоском и снова уснула.
        - Сейчас спущусь, - прошептала я в трубку и, не услышав ответа Дениса, пошла в подъезд.
        Я открыла железную подъездную дверь и замерла. Он стоял совсем рядом, менее чем в метре от меня. Подавленный, с красными глазами, потрескавшимися губами, которые искусал за последние полчаса. Нам не требовались слова, чтобы понять, как отчаянно мы нуждаемся друг в друге. Денис шагнул в подъезд, и в тот же момент я оказалась прижата к стене. Мы истосковались друг по другу и сейчас говорили об этом в поцелуе, в котором смешались наши страдания и боль.
        - Пойдем наверх, вдруг Мила проснется, а меня нет, - прошептала я.
        - Пойдем.
        Денис взял меня за руку и не отпускал, пока мы не дошли до квартиры. Он молча разделся и пошел за мной в комнату Милы. Девочка все еще спала, и Денис опустился на пол рядом с ее кроватью. Он аккуратно провел рукой по ее волосам и заплакал. Сейчас он не был взрослым мужчиной, я видела в нем мальчика, пережившего трагедию и сочувствующего своей младшей подруге.
        Для Дениса смерть Ольги тоже была болезненной потерей. Она была единственной, кто связывал его с родителями, пусть и обвинял в их смерти Красовского. Теперь, как никогда, следовало бы рассказать ему обо всем, что мы выяснили с Костей, только нужен был подходящий момент. Как же тяжело скрывать правду, когда она так рвется наружу. Я прикрыла глаза, чтобы не расплакаться, но неожиданно закружилась голова. Я попыталась ухватиться за спинку кровати, чтобы не упасть, но вокруг все потемнело, а ноги подкосились.
        - Лисенок! - Денис успел подхватить меня. Я почувствовала, как он взял меня на руки, а потом все исчезло.
        Я пришла в себя в незнакомой спальне. Рядом на кровати сидел перепуганный Денис. Он отнес меня в комнату Матвея и Ольги, когда я потеряла сознание, и был со мной, пока не очнулась.
        - Лисенок, ты меня перепугала. Что с тобой? Нужно вызвать врача, - взволнованно проговорил он.
        - Не надо, все в порядке, - я взяла его руку и переплела наши пальцы. - Вторая ночь почти без сна, а эта неделя была такой выматывающей. Я просто сорвалась.
        - Так нельзя, тебе нужно себя беречь, - он склонился надо мной и легко поцеловал в щеку.
        - Как Мила? - встрепенулась я.
        - Еще спит.
        - Нужно к ней.
        - Отдохни, а я посижу с Милкой.
        - Нет… Я должна быть рядом, если она проснется, лучше если с ней в комнате будет девушка.
        Денис кивнул. Он помог мне встать и дойти до комнаты девочки. Мила спала, как ангелок. Сейчас она казалась такой безмятежной. Что бы ей ни снилось, это точно были не кошмары, и я от всей души пожелала, чтобы как можно дольше ее ничего не будило.
        Денис устроил меня в кресле. Подставив табурет и взгромоздив на него подушку, он организовал нечто вроде кресла-кровати, укрыл меня пледом и сам сел на пол рядом. В этот момент я почувствовала дикую усталость, единственным желанием было уснуть.
        Утром мне позвонил Костя, но я не слышала звонка, и с ним поговорил Денис. Воронов примчался сразу. Чтобы не будить Милу, парни ушли на кухню, а я осталась с ней. В глубине души у меня появилась надежда, что сейчас Костя расскажет Денису обо всем, что мы выяснили, и я избегу сложного разговора. Но они предпочли не общаться.
        По иронии судьбы с Милой в доме оказались три чужих человека, когда ни отчима, ни друзей семьи не было рядом. Я не понимала, где может быть Матвей и как он мог оставить девочку одну. В полдень пришла Зинаида Ивановна, помощница по хозяйству. Она не знала о том, что случилось с Ольгой, и очень удивилась, когда ей дверь открыл незнакомый мужчина. Костя в двух словах объяснил женщине о том, что произошло. Зинаида Ивановна замешкалась, но все же предложила свою помощь, и Воронов отправил ее в магазин за продуктами.
        Мила проснулась во втором часу. Она открыла глаза и какое-то время молча смотрела в белый потолок. Я боялась ее тревожить, но все же присела на краешек кровати.
        - Мил, тебе нужно покушать. Пойдем на кухню?
        - Не хочу…
        - Зинаида Ивановна принесла продукты, Денис готовит нам обед. Костя тоже здесь, - я понадеялась, что упоминание ее возлюбленного Викинга немного оживит девчонку, но ошиблась.
        - Мне нужно увидеть маму. Мне надо к маме, - она вскочила с кровати и стала носиться по комнате, собираясь.
        - Мила! Мила, успокойся, прошу тебя…
        - Я же вчера ее увидела только мельком. Матвей к ней не пустил, домой отправил… Но я должна… Должна увидеть мамочку! - девчонка снова сорвалась на слезы. На наши крики прибежали Костя и Денис, но я махнула им рукой, чтобы нас оставили.
        - Мил, а где Матвей, ты не знаешь? Он не приехал домой…
        - Не знаю. Какая разница?
        - Можешь дать его телефон…
        - Хорошо…
        Мила подошла к столу и дрожащими руками достала из сумочки мобильный. Я переписала и сохранила номер ее отчима. У меня к нему возникла масса вопросов, но сначала нужно было подумать о девочке.
        - Давай так: ты умоешься, поешь, а я пока поговорю с Матвеем и все разузнаю про твою маму.
        - Я должна ее увидеть. В последний раз. Пожалуйста, - протянула она, и мое сердце болезненно сжалось.
        - Мы подумаем, как лучше поступить.
        Мила кивнула и, медленнее перебирая ногами, побрела в ванную. Как только за ней захлопнулась дверь, я стала звонить Матвею. Он долго не отвечал, но в конце концов снял трубку.
        - Алло, - недовольно кинул он.
        - Матвей? Здравствуйте. Это Алиса Елисеева, - неуверенно начала я.
        - Какая Алиса Елисеева? - его голос стал еще строже, и у меня по спине побежали мурашки.
        - Я подруга Ольги и Милы. Я сейчас у вас дома с девочкой.
        - А от меня что хотите?
        - Где вы?
        - Вы не в курсе, что у нас случилось?! Какого черта спрашиваете, где я?! - неожиданно сорвался на крик мужчина.
        - Мила совсем одна!
        - Она не маленькая. Ей уже шестнадцать, может о себе позаботиться. Мне сейчас не до нее. У меня супруга погибла, как вы не понимаете?
        - Прекрасно понимаю, а вот вы - нет! - отчеканила я, чувствуя дикую злость на этого бессердечного типа. - Вы верно сказали, что Миле шестнадцать, только она ребенок. Ребенок, у которого умерла мама, а сейчас она одна! Что прикажете ей делать? Она плачет и хочет увидеть мать.
        - Это невозможно, - вздохнул мужчина. Его голос дрогнул, и мне даже показалось, что я услышала всхлип. - Миле лучше не видеть Олю. Я занимаюсь похоронами. Послезавтра в полдень прощание. Там она мать и увидит.
        - Послезавтра в полдень? - переспросила я. - А сейчас вы…
        - Решаю все вопросы. Нужно позаботиться и о том, чтобы Ольга выглядела… хкм… Она сломала шею при падении. Сейчас Миле нельзя ее видеть.
        Перед глазами возникла страшная картина. Жизнерадостная, красивая Ольга, и такая страшная смерть.
        - Я понимаю, - проговорила я. - Вы не против, если эти дни я побуду в вашем доме с Милой? Ей нельзя одной.
        - Подзовите ее к телефону, и я решу, - строго сказал Матвей.
        - Конечно… - Мила как раз вышла из ванной, и я протянула ей трубку. - Мил, поговори с Матвеем. Я предупредила его, что останусь с тобой, но он должен услышать это от тебя.
        Девочка кивнула и взяла телефон. По ее односложным ответам я поняла, что Матвей расспрашивал у нее обо мне и, выяснив все, что хотел, попросил вернуть мне трубку.
        - Матвей?
        - Вы можете остаться с девочкой. Буду благодарен за помощь. Об оплате поговорим позже, сейчас не лучшее время, - по-деловому серьезно сказал он.
        - Об оплате? - переспросила я, не понимая, о чем идет речь.
        - Да, за то, что присмотрите за девочкой.
        - Мне не нужны никакие деньги, я остаюсь с ней не поэтому! - возмутилась я.
        - В нашем мире ничего не бывает бескорыстно. Вернемся к этому вопросу потом. Сейчас мне нужно идти. О месте панихиды и похорон сообщу позже. До свидания.
        - До свидания, - проговорила я, но Матвей уже разъединился.
        Я удивленно посмотрела на телефон, в котором все еще слышались короткие гудки. Меня поразила холодность Матвея. Ему было совершенно наплевать на Милу, словно она для него чужой человек, а ведь он растил ее с раннего детства. Ольга говорила, что муж равнодушен к ее дочке, но я не могла представить, что он настолько бесчувственный. Нашего разговора с Матвеем Мила не слышала. Она ушла на кухню сразу, как передала мне трубку. Это было к лучшему.
        Чтобы не расстраивать своим видом девочку, я перевела дыхание, собралась с мыслями и, нацепив подобие улыбки, пошла в кухню. Мила с ногами забралась на стул и прожигала взглядом дырку в тарелке с фруктовым пюре. Денис возился у плиты, а Костя сидел напротив малышки.
        - Мил, и дальше?..
        - Матвей вернулся в зал, он кричал, чтобы вызвали скорую, что с мамой случилось несчастье, она оступилась, - Мила снова заплакала, и Костя встал со стула и нежно ее обнял, пытаясь одними губами что-то мне сказать.
        - Ну все, малявка, давай возьмем эту фруктовую гадость и пойдем в комнату. Буду кормить тебя как ребенка, - усмехнулся Воронов.
        - Я не ребенок, - насупилась девочка.
        - Вот съешь пюре и докажешь это. Пошли, пошли…
        Костя ловко управился и с тарелкой, и с девушкой. Когда они ушли из кухни, я устало опустилась на стул, и передо мной тут же возникла тарелка ароматного супа.
        - Мила от первого отказалась, поэтому решили накормить только витаминами, а вот тебе горячее нужно. Лисенок, ты у меня красавица, но сейчас выглядишь такой изможденной, - Денис сел напротив и взял мою руку.
        - Очень вкусно пахнет, - улыбнулась я.
        - Не растерял еще навыки повара, сидя в своем кабинете, - гордо заявил Власов. - Ешь.
        - А что говорила Мила? - спросила я, пробуя ароматный куриный суп.
        - Рассказала нам о вчерашнем вечере. Знаешь, Лисенок, все как-то странно, - задумчиво протянул Денис, а я чуть не выронила ложку, со звоном ударив ее о тарелку. - Ты чего?
        - А что странного? Как это случилось? - нахмурилась я, вспоминая взволнованную Ольгу и ее желание рассказать мне что-то важное.
        - Мила говорила, что Оля вчера была сама не своя. Даже с Матвеем поругалась. Потом, ближе к концу вечера она вышла в туалет, но каким-то образом оказалась у входа в подвал, оступилась и упала с крутой лестницы. Матвей как раз выходил кому-то звонить, услышал шум, прибежал, но было уже поздно.
        - Так это Матвей нашел Ольгу? - вопросила я, опасаясь своих подозрений.
        - Да, он.
        - А потом?
        - Что было дальше, Милка не знает. Отчим отправил ее домой.
        - Какой кошмар, - я отодвинула тарелку с супом, понимая, не могу даже думать о еде, и закрыла лицо руками.
        - Но знаешь, что самое странное? - продолжил Власов шепотом. - Дамская комната была совсем в другой стороне! Мила говорит, что в том ресторане они бывали не раз и Ольга отлично знала, куда надо идти. Она не просто так оказалась у подвала!
        - Денис…
        - Подожди, Лисенок, не перебивай, - Денис взял со стола стакан воды и залпом его осушил. - Я подумал вот о чем, моих родителей убили, теперь такая нелепая смерть Ольги. Это могут быть домыслы, но… Черт! Это же не может быть совпадение?
        - Денис, - я глубоко вздохнула, стараясь успокоить сердце, что бешено стучало. - Дело в том, что мы кое-что узнали…
        - О чем?
        - О трагедии с твоими родителями. Там есть некоторые несостыковки… Это ничего не значит, но все же…
        - Подожди-подожди… Ты хочешь сказать, что снова копалась в моем прошлом?! - Денис вскочил со стула и запустил руку в свои волосы. Он злился, и я дико испугалась, что сейчас он пошлет меня к черту и уйдет. Я подбежала к нему и обняла возлюбленного со спины.
        - Милый, пожалуйста, не злись… Это же не простое любопытство. Я делала это ради тебя…
        - Ты сказала: «мы кое-что узнали». Кто «мы»? - сурово вопросил Власов.
        - Я и… Костя, - виновато проговорила я.
        - Какого черта этому мажору…
        - Денис! - я его перебила и прислонила ладонь к губам. - Сначала выслушай. Все очень серьезно, а то, что произошло с Олей… Тут есть прямая связь, я в этом уверена!
        - Что ты хочешь сказать?
        - Ты же тоже думаешь, что это не несчастный случай?
        - Ну?..
        - Я думаю, что ее убил тот же, кто и твоих маму и папу…
        - И… кто это?
        - Не знаю… Давай расскажу все по порядку?
        Пока Костя пытался в комнате накормить Милу, я рассказала Денису все, что нам удалось узнать. Когда речь зашла о его дяде, мой возлюбленный не выдержал, громко выругался, подошел к окну и широко его распахнул. В кухню моментально влетел морозный воздух, опрокидывая с тумбы длинную вазу с сухоцветами. Денис резко обернулся, закрыл окно, опустился на пол и стал собирать осколки. Я села рядом, чтобы помочь, но случайно порезалась стеклом. Кажется, мой негромкий вскрик его отрезвил. Денис взял в обе руки мою ладошку, посмотрел на ранку и слизнул капельку крови.
        - Прости, что вспылил. Я напугал тебя? - виновато спросил мой возлюбленный.
        - Нет, я все понимаю, - прошептала я.
        - Как же я люблю тебя, Лисенок…
        В самый неподходящий момент на кухню вошел Костя. Он хмуро посмотрел на нас, и я поняла, как ему больно. Но храбрый Викинг взял себя в руки и надел маску непоколебимости.
        - Дал малявке успокоительное со снотворным. Нашел в аптечке. Не лучший выход, но у нее снова началась истерика.
        - Черт… а мы тут засиделись, - с досадой проговорила я.
        - Если бы вы были в комнате, то ничего не изменили бы. Пусть еще немного поспит. Правда, не знаю, что будем делать с ней ночью…
        - Кость, я рассказала все Денису, - выпалила я.
        - Что ты рассказала? - Костя нахмурился и недоверчиво покосился на Власова.
        - Все. Все, что узнали.
        Воронов хмыкнул и налил себе стакан воды. Костя и Денис намеренно игнорировали друг друга, но выходило скверно. Да и разве могло быть иначе в таких условиях?
        - Я только не могу выбросить из головы мысль, что Ольга узнала что-то важное. Не нужно было ее отпускать! Если бы я ее задержала и расспросила…
        - Не надо, Элис, - грустно улыбнулся Костя. - Сделанного не воротишь, и твоей вины в этом нет.
        - Но что она хотела сказать? - хмуро пробормотал Денис и, встав позади меня, опустил ладони мне на плечи, словно боясь, что сбегу.
        - Мы должны это выяснить… - закусив губу, сказал Воронов. Он явно что-то обдумывал, но не спешил этим поделиться. Вдруг он встал и вышел из кухни со словами, что скоро вернется.
        - Что он задумал? - спросил Денис.
        - Не знаю, но у него большой опыт в поиске фактов. Чтобы выигрывать дела, адвокатом зачастую приходится копать глубже, чем полиции.
        - Шерлок Холмс хренов, - себе под нос выругался Власов.
        Костя вернулся к нам через какое-то время и принес с собой ноутбук. Он взгромоздил его на кухонный стол и стал загружать.
        - Вот черт, запаролен… Хм… Попробуем, - Воронов что-то набрал, но ничего не вышло, он попробовал другой пароль и еще один, и еще, и еще. - Не получается, придется забрать ноутбук и отдать его ребятам.
        - Ты думаешь, в нем есть какая-то информация? - поинтересовалась я.
        - Это, без сомнения, лэптоп Ольги. Матвей не стал бы пользоваться красным ноутбуком, а я взял его в их спальне. Оля могла получить что-то по почте или в социальных сетях. Нужно проверить все.
        - Костя прав, - неожиданно признал Денис. - В ноутбуке наверняка есть какие-нибудь файлы, может быть переписка или фото.
        - Элис, я прямо сейчас отвезу его к ребятам, которые могут взломать защиту, потом вернусь. Может быть, тебе привезти какие-нибудь вещи? Одежда, белье?..
        - Не стоит беспокоиться, - ответил за меня Денис. - Я сам привезу Лисенку все, что нужно. Мне лучше знать, где в нашем доме Алисины вещи.
        - В вашем доме? - усмехнулся Костя. - Помнится, кто-то ушел и оставил Алису одну…
        - Я уходил не от Лисенка, и ты это прекрасно знаешь.
        - Хватит! - процедила я, злясь на обоих. - Ведете себя, как безмозглые петухи! Сейчас не место и не время выяснять отношения!
        - Ты права, Лисенок, - первым сдался Денис. - Но я тоже могу заехать за твоими вещами.
        - Кость, привези мне, пожалуйста, сменную одежду, зубную щетку и белье, - обратилась я к Воронову, доставая из сумочки ключи от дома. - Денис, а ты… Побудешь со мной?..
        - Конечно, - кивнул он.
        - Элис, вернусь через пару-тройку часов, - сказал Костя, демонстративно игнорируя Дениса. - Если что, сразу звони мне.
        - Хорошо.
        Когда Костя уехал, мы с Денисом оба замолчали. У меня было столько вопросов, и все они касались нас, но задать их я не решалась. Я медленно подошла к окну и стала наблюдать за стайкой синичек, прыгающих с ветки на ветку по старой иве. Сзади подошел Денис. Он обнял меня за талию и опустил подбородок на мое плечо.
        - Все будет хорошо. Мы не бросим Милу. И одну не оставим с этим Матвеем, - грустно улыбаясь, сказал он.
        - Мне страшно за нее. Ольгу мы не уберегли, и я не могу допустить, чтобы с Милой что-нибудь случилось…
        - А я не могу допустить, чтобы что-нибудь случилось с тобой. Лисенок, это расследование - не игра. Погибла женщина только за то, что что-то знала. Я не могу допустить, чтобы ты рисковала.
        - Со мной все будет в порядке. Я не рискую…
        - Лисенок, я полностью разделяю и поддерживаю твое желание заботиться о Миле, но на этом твоя роль во всей этой истории закончится.
        - Но…
        - Не возражай. Я не допущу, чтобы тебе причинили вред. Ты - самое дорогое, что у меня есть. Без тебя мне не жить.
        Не нужны были другие слова, чтобы я потерпела поражение перед ним. Я знала, что Денис говорит искренне, и от этого становилось удивительно тепло и спокойно на душе, ведь мне тоже не жить без него.
        - Хорошо, я обещаю, что не буду лезть на рожон, только ведь Косте тоже нужна помощь…
        - Лисенок, я терпеть не могу твоего бывшего, но если серьезно… уважаю за то, что он делает. Это дело касается моих родителей, моей семьи, и я должен искать правду.
        - Ты хочешь сказать, что будешь помогать Косте? - удивилась я.
        - Я хочу сказать, что буду искать правду вместе с ним. Но не только, чтобы найти настоящего убийцу родителей. Я должен защитить тебя.
        - Я люблю тебя. Я очень люблю тебя…
        Похороны Ольги были намечены на вторник. Все время до этого я была с Милой. Ее отчим так и не объявился, ограничившись лишь СМС с адресом места прощания. Зинаиду Ивановну я отпустила и сама занималась и девочкой, и хозяйством. С работы меня законно отпустили до четверга, и предстояло решить, как быть с Милой, когда придется ехать в офис.
        Денис и Костя не оставались на ночь, но практически все время были с нами. Только в понедельник Воронов уехал в суд по какому-то делу, но вернулся сразу же, как заполучил очередную победу. Мила больше не плакала, но это беспокоило сильнее. Малышка ушла в себя: почти не ела, не разговаривала с нами и все время проводила в своей постели, свернувшись в калачик. Мы все понимали, что самое сложное для нее впереди, и с ужасом ждали вторника.
        В день похорон я специально завела будильник раньше, чтобы успеть приготовить девочке завтрак, но когда он прозвенел, Мила уже не спала. Она сидела на кровати в моих ногах и неотрывно смотрела на меня.
        - Мил?.. - взволнованно обратилась я.
        - Спасибо, - прошептала она. - Спасибо, что ты так со мной… Я скоро буду сильной, как прежде. Честно-честно.
        - Мила… - я перелезла на край кровати и обняла ее. - Ты не одна. Я с тобой, Денис и Костя тоже. Мы тебя не оставим.
        - Будешь навещать меня в детдоме? - вдруг спросила она.
        - В детдоме? - удивилась я.
        - Ну да. Матвей наверняка меня сдаст. Зачем я ему? Или в интернат оправит. Но лучше в детдом. Не хочу ехать к черту на куличики в интернат, - совершенно серьезно заговорила малышка, а я задумалась.
        Матвей действительно не был заботливым и любящим отчимом, но я даже мысли не допускала, что он отправит Милу в детдом. Туда малышке нельзя! Я слишком живо помнила рассказы Дениса о своем сиротском детстве, а Мила, какой бы сильной девочкой она ни была, не выдержит в приюте. Но в то же время, если наши опасения насчет Матвея подтвердятся, ей нельзя будет оставаться с ним.
        - Мы обсудим этот вопрос с твоим отчимом. Костя этим займется. Давай наймем его адвокатом?
        - Наймем Викинга? - усмехнулась Мила.
        - Он занимается семейными вопросами и сможет что-нибудь придумать. А в качестве гонорара предложим ему вкусный ужин.
        Мила грустно улыбнулась и кивнула, а я решила сегодня же переговорить с Матвеем и выяснить его планы на девочку. Я приготовила нам легкий завтрак, хотя, как и Мила, совершенно не хотела есть. Только потому, что сама должна была служить ей примером, я заставила себя расправиться с целой тарелкой омлета.
        - Алис, не могу есть, - тихо проговорила девочка, отодвигая почти не тронутый завтрак.
        - Мил, давай хотя бы йогурт? - я с надеждой посмотрела на нее, но Мила только покачала головой.
        В дверь позвонили, я знала, что это Денис, он должен был за нами заехать. Костя планировал подъехать сразу в зал прощаний. Каково же было мое удивление, когда из лифта вышли они оба. Но куда больше меня насторожил их вид. Я поняла - что-то случилось.
        - Элис, малявка где? - сходу спросил Костя.
        - На кухне, - ответила я.
        - Нужно поговорить, чтобы она не слышала, - прошептал Денис.
        Мы зашли в квартиру, Красовская неожиданно показалась в коридоре. Она изо всех сил старалась выглядеть сильной, даже пыталась проявить гостеприимство, но мы трое прекрасно понимали, что это напускное. После нескольких дежурных светских фраз, она ушла к себе собираться. На самом деле Мила просто сбежала от наших взглядов, чтобы дать себе несколько минут передышки и поплакать в одиночестве.
        - Что вы узнали? - спросила я, как только за девочкой закрылась дверь.
        - Элис, мои ребята взломали лэптоп Ольги. Никаких файлов, переписок, фотографий не нашли, но они проверили историю браузера, - Костя замялся и посмотрел на хмурого Дениса.
        - И?.. - не выдержала я.
        - У Ольги были очень странные поисковые запросы, - ответил Костя. - Сначала я ничего не понял, пока не увидел, что она связывалась с нотариусом. Я позвонил ему и, учитывая обстоятельства, смог уговорить его рассказать мне причину ее обращения. Олю интересовал один очень деликатный вопрос.
        - Какой?!
        - Она пыталась выяснить, действителен ли брак, если был расторгнут по причине без вести пропавшего супруга, который неожиданно вернулся.
        - Не понимаю… - заволновалась я, не веря собственным догадкам.
        - Лисенок, - Денис взял меня за руку и посмотрел в глаза. - Ольга хотела сказать тебе, что ее первый муж жив.
        Глава 47. Тот, кто останется с тобой
        Когда умирает дорогой нам человек, очень сложно смириться с потерей. Мы цепляемся за каждую ниточку только лишь затем, чтобы вновь почувствовать его присутствие. Нам кажется, что панихида, прощание и достойные похороны - это та малость, которую мы должны сделать для него. Это не так. Его уже нет с нами и ему не важно, что зал украшен сотнями любимых роз, негромко играет обожаемая песня, а близкие роняют слезы, шепча, каким замечательным человеком он был. Думать надо о живых, о тех, кого он оставил, о тех, кто нуждается в поддержке. Могла ли я сделать что-то для Ольги? Нет. Но осталась Мила, которая нуждалась во мне, как никогда. Малышка даже не представляла, в водовороте каких событий оказалась.
        Я не отходила от девочки ни на шаг. Она крепко сжимала мою руку, когда ей позволили в последний раз взглянуть в лицо матери. Мы вместе принимали соболезнования каких-то незнакомых людей, которых Мила видела впервые. Вместе ехали от зала панихиды до кладбища. Вместе смотрели, как медленно опускают гроб.
        Денис и Костя все время были с нами, но держались на расстоянии. После того, как выяснили, что Красовский жив, они рассчитывали узнать его среди людей, пришедших на панихиду. Ребята были уверены, что раз он разыскал Ольгу, то обязательно придет с ней проститься. Мне же было все равно. Сейчас меня интересовала только Мила.
        После кладбища всю траурную процессию пригласили в любимый ресторан Ольги, где должны были состояться поминки, но Мила, крепко ухватив меня за руку, стала слезно просить никуда не ехать. Девочке было и без того тяжело, а находиться и дальше среди скорбящих незнакомцев для нее было невыносимо.
        - Мил, мне нужно поговорить с Матвеем. Я должна сообщить ему, что повезу тебя домой, хорошо?
        - Ладно, - вздохнула она. - Можно подожду тебя в машине?
        - Держи ключи, - я протянула ей связку ключей, и она поплелась в сторону стоянки.
        - Куда Мила? - ко мне подошел хмурый Денис.
        - В машину. Она не хочет никуда ехать. Я сейчас поговорю с Матвеем и предупрежу, что отвезу Милу домой.
        - Хорошо, только поведу я. Ты тоже устала.
        - Нет, все нормально. Скажи, Красовский появился?
        - Нет, никого подозрительного…
        - Тогда тем более, вам с Костей следует остаться.
        - Алис…
        - Все в порядке. Извини, я пойду к Матвею, пока он не уехал.
        Я нагнала отчима Милы у его машины. За все время я только обменялась с ним приветствием и даже не была уверена, что он понял, что я та самая девушка, что заботилась о его падчерице.
        - Извините, Матвей!
        - Что вам? - недовольно кинул он, даже не оборачиваясь.
        - Я - Алиса, мы общались с вами по телефону, - представилась я.
        - Я так и понял, когда увидел вас с Милой, - он все-таки удостоил меня своим взглядом. - Что вам?
        - Хотела предупредить, что отвезу Милу домой. Она совсем вымотана. Поминки девочка не выдержит.
        - С чего вы так заботитесь о моей падчерице? - он чуть прищурился, и его зеленые глаза вмиг превратились в два изумрудных сканера.
        - Потому что она мне дорога, как и была дорога Ольга. Миле сейчас очень плохо, ей нужна забота.
        - Ладно. Если это все, то мне пора, - сказал он и, не дожидаясь моего ответа, сел в машину и завел двигатель.
        - Матвей, вы же приедете сегодня домой? Мне нужно поговорить с вами о девочке! - прокричала я, чтобы он услышал через окно, но Матвей даже не опустил стекло. Тогда я постучала и снова спросила, вернется ли он домой. Мужчина кивнул и нажал на газ.
        Я отвезла Милу домой. Всю дорогу она молчала и смотрела в окно, и я не пыталась заговорить с ней, понимая, что сейчас слова будут лишними. Все те крупицы жизни, что появились в ней утром, исчезли, и она снова превратилась в безвольную куклу.
        Когда мы поднялись в квартиру, я отправила девочку в ванную, а сама пошла на кухню и налила нам по миске бульона. Но Красовская все не выходила. Мне в голову стали закрадываться самые ужасные мысли, я бросилась к ней, без стука влетела в ванную и увидела ее на полу. Мила сидела, обхватив коленки руками, и горько плакала. Весь день она держалась, и вот наконец оборона рухнула, и эмоции вышли на волю.
        - Мила, хорошая моя, пойдем в комнату, - я попыталась ее поднять, но она не захотела вставать. - Давай же… Пол холодный, ты можешь простудиться.
        - Плевать. Какая теперь разница, - огрызнулась она.
        - Как какая? Очень большая… Мил, пожалуйста, пойдем в комнату.
        - Мама такая красивая… Ты видела? - она посмотрела на меня глазами, полными слез, но за слезной пеленой я увидела нездоровый блеск, и это меня испугало.
        - Пойдем, Мил…
        - Нет, ну ты видела? Так же не выглядят мертвые! Она… она… она даже не бледная была! И губы розовые… Мама должна была проснуться! Мама не умерла! Ее нельзя хоронить! Мы должны ее спасти! Должны! - Мила резво поднялась и заторопилась в коридор, я побежала за ней. - Алис, нам нужно срочно маму спасти. Она проснется, а там темнота… Кругом темнота!
        - Мил, прошу тебя… Не надо, - мне стало страшно, что я с ней не справлюсь, страшно, что она наделает глупостей и мы потеряем малышку.
        - Алиса! Ты же видела! Видела же? - она схватила меня за руку.
        - Мил, твоя мама умерла, - произнесла я вновь эту страшную правду.
        - Но как ты можешь быть уверена? Она же выглядела совсем как живая! Мама просто была без сознания!
        - Мила, дело в том, что Костя видел заключение врача, и там были фото…
        Когда мы убедились, что смерть Ольги не была несчастным случаем, Костя постарался раздобыть заключение патологоанатома. Конечно, это было непросто, Воронов нарушил закон и за внушительную взятку получил копию заключения о вскрытии. То, что Ольга погибла - сомнений не было. Костя и Денис видели фотографии бедной женщины после трагедии, я на них смотреть не захотела.
        - Викинг видел фотографии мамы? Зачем ему это? - нахмурившись, вопросила Красовская.
        - Мы просто хотели проверить… уточнить все обстоятельства. Ты же понимаешь, вы нам не чужие.
        - Поэтому вы смотрели на мамины фотографии?! - прокричала девочка, и я поняла, что сболтнула лишнего.
        - Мила, мы просто хотели убедиться, что все было так, как ты рассказала. Сама же видишь, как все это странно…
        - В смысле вы мне не поверили?
        - Нет, что ты? Тебе мы верим, но ты была в зале, когда твоя мама оступилась и упала…
        - Там было что-то странное? В маминых фото и в этом заключении?
        - Нет, Мил… Судя по всему, все было так, как сказали.
        - М-м-м…
        Она выронила из рук шарф, который успела стащить с полки, и медленно поплелась в свою комнату. Я решила дать ей немного времени, чтобы она побыла одна. Заварив крепкий чай, я подогрела остывший бульон и пошла к Миле. Девочка горько плакала и даже не обернулась, когда я вошла.
        - Мил, знаю, что сейчас совсем не хочется, но нужно немного подкрепиться.
        - Нет.
        - Мил, хотя бы пару глотков…
        - Не могу…
        Я подставила стул к ее кровати, села и стала медленно гладить ее длинные темные волосы. Совсем скоро дыхание Милы стало мерным, она заснула, а я вышла на кухню, чтобы вылить нетронутый чай и вновь остывший бульон. Я возилась на кухне и не слышала, как в двери повернулся ключ, и чуть не выронила кружку, когда на кухню вошел Матвей.
        - Что вы тут делаете? - с извечным недовольством вопросил он.
        - Мила уснула. Я пыталась напоить ее бульоном, но она не захотела…
        - Я спросил не про Милу, а про вас. Что вы тут делаете? - неожиданно его раздражение сменилось злостью, и мне стало совсем не по себе.
        - Забочусь о Миле, я же сказала, - пробормотала я.
        - Понятно, - Матвей достал из внутреннего кармана бумажник, отсчитал несколько рыжих купюр и протянул мне. - Спасибо за заботу.
        - Вы меня снова не поняли. Мне не нужны деньги. Я люблю Милу и делаю это ради нее!
        - Хм… Я слишком давно живу на этом свете, чтобы верить в бескорыстную любовь. За всем стоит личная выгода, - его злость испарилась, и я увидела до безумия уставшего мужчину, совсем не похожего на убийцу. У него было изможденное морщинистое лицо. Не знай я, что Матвей был старше Ольги всего на пятнадцать лет, решила бы, что передо мной шестидесятилетний старик. Он опустился на стул, кинул деньги на стол и двумя пальцами ослабил черный шелковый галстук.
        - Придется поверить, потому что ваши деньги я не возьму, - заявила я и опустилась на стул напротив Матвея. - На самом деле, я рада, что вы пришли не поздно. Я бы хотела поговорить с вами о Миле.
        - О Миле? - удивился он. - И что хотите сказать?
        - Я хотела бы узнать ваши планы относительно нее. Что вы намерены делать с девочкой?
        - Вы на что намекаете?! - вновь разозлился он.
        - Ничего плохого. Вы меня неправильно поняли. Просто я хотела бы узнать ваши планы на будущее Милы. Она думает, что вы отправите ее в интернат… или отдадите.
        - Отдам? Куда? - Матвей, кажется, искренне удивился, что заставило меня смутиться, но я взяла себя в руки и собралась, чтобы продолжить серьезный разговор.
        - В детский дом, - ответила я, и мой голос дрогнул, выдавая страх перед мужчиной.
        - Я не намерен отдавать Милу в детдом, как и не собираюсь никуда отправлять. У нее здесь школа, вот в нее и продолжит ходить. Не понимаю, с чего вы завели этот разговор. Я не собираюсь отказываться от падчерицы.
        - То есть вы возьмете на себя заботу о девочке?
        - Она не ребенок и сама прекрасно о себе позаботится.
        - Тут вы ошибаетесь, шестнадцать лет непростой возраст, а сейчас, в такой момент…
        - Я не откажусь от Милы. Я ее официальный опекун, им и останусь. Еще вопросы, Алиса?
        - Нет, никаких…
        - В таком случае, вам пора!
        - Но я хотела бы остаться, если Мила проснется…
        - Я позабочусь о своей дочери. До свидания, Алиса! - прошипел он.
        - Хорошо, - сдалась я, понимая, что Матвей имеет все права выставить меня за дверь. - Я оставлю свой адрес и телефон на всякий случай.
        - Оставляйте, - отмахнулся он.
        Я быстро черкнула на салфетке номер мобильного и свой адрес. Матвей все это время недовольно косился на меня. Я чувствовала, как его гнетет мое присутствие.
        - Вот, держите, - я протянула мужчине салфетку, он взглянул на нее, и тут его лицо переменилось.
        - Вы написали адрес… Вы что, живете в этом доме, в этой квартире? - хмуро вопросил он.
        - Да. Вам же знакома эта квартира, - спокойно сказала я.
        - Знакома, - бесцветным голосом произнес он и неожиданно отодвинул стул, с которого я встала, приглашая сесть обратно. - Так как вы оказались владелицей квартиры на Яузском?
        - Видите ли, эта квартира принадлежала вашему старому другу Сергею Власову, сейчас она перешла к его сыну. Денис и я… В общем, сейчас Денис уступил квартиру мне.
        - М-м-м… А то, что вы так заботитесь о Миле и дружили с Ольгой - случайность?
        - Нет. Не случайность, - честно ответила я, понимая, что вот он тот шанс поговорить с Матвеем и самой узнать этого человека.
        - И после этого скажете, что вам ничего не нужно? - хмуро вопросил он, сжимая руку в кулак с такой силой, что побелели костяшки.
        - Деньги - нет, а вот благополучие Милы - другой вопрос. Шестнадцать лет назад Денис потерял родителей. Сейчас в таком положении оказалась Мила. Мы просто хотим помочь.
        - Моя жена… Она обсуждала с вами то, что случилось с ее первым мужем? - вдруг поинтересовался Матвей и разжал кулак.
        - Нет, - соврала я. - Только в общих чертах. Она переживала за Дениса, разыскала его, так мы и подружились.
        - Ясно. Оля была потрясающей женщиной, но к первому мужу была необъективна. Любовь ослепляет людей. Она верила, что Красовский порядочный человек. Это было не так. Он изменял Оле, воровал, а потом стал убийцей, - отчеканил Матвей.
        - Вот как? - изумилась я, услышав то, что никак не ожидала. Могла ли я верить этому мужчине, ведь он ненавидел Александра. Неудивительно, что так о нем отзывался.
        - Да. Оля многого не знала о бывшем муже, поэтому, когда этот гад сбежал, я сделал все, чтобы освободить ее от уз этого брака. Я даже дочь ее хотел переписать на свою фамилию, но жена не захотела. Мол, у девочки должны быть воспоминания о родном отце.
        - Но Ольга говорила, что муж ее любил…
        - Это я ее любил! И люблю! За все эти годы ни на кого не посмотрел! Жил только ей! А Красовский был мудаком! - прорычал Матвей, но тут же опомнился и надел маску холодности. - Вам пора, Алиса.
        - Да… Я пойду, - пробормотала я и схватилась за сумочку. - Я навещу завтра Милу?
        - Пожалуйста, - отмахнулся Матвей.
        Я выбежала на улицу, села в машину и только тогда попыталась осмыслить все услышанное. Матвей оказался таким неприятным типом, как я и предполагала, но он без сомнения любил свою жену. Мог ли он пойти на убийство? Что, если гибель Ольги оказалась роковой случайностью? Он узнал, что Красовский жив и Оля пытается аннулировать их брак, рассвирепел и столкнул бедняжку с лестницы? Я видела пугающий блеск в его глазах. В мгновения злости он был способен на страшное. Теперь самым главным стало вытащить из его лап Милу. Она непростой подросток, и, не дай бог, чем-то разозлит отчима.
        Машина прогрелась, и я рванула с места. Хотелось поскорее добраться до дома, где я не была уже несколько дней. Я въехала во двор и нагло припарковалась прямо у подъезда. Выйдя на улицу, я машинально подняла взгляд на свои окна, но, вопреки ожиданиям, увидела в квартире свет. На вахте, как обычно, сидела Клара Михайловна, но мой вопрос о том, кто ко мне пришел, застал ее врасплох.
        - Никто, Алиса, а что такое? - нахмурилась старушка.
        - У меня свет горит, вот я и подумала, что, может быть, Денис вернулся.
        - Ты бы определилась с мужиком-то! Денис, да Денис, а к самой Костя все захаживает, - нравоучительно произнесла консьержка.
        - Моя личная жизнь вас не касается, Клара Михайловна, - процедила я и направилась к лифтам.
        Скорее всего, Костя, когда заезжал за моими вещами, не выключил свет, а я размечталась … С Денисом мы ни разу не поговорили о нас. Эти дни он меня поддерживал, снова и снова говорил, что любит, но так и не завел разговор об отношениях. Я так и не поняла, вместе мы или нет. Лифт остановился на моем этаже, двери распахнулись, я вышла на площадку и замерла. Дверь в квартиру была приоткрыта, а дверной косяк стоял рядом, прислоненный к стене, замок был выломан.
        Я подошла к двери, чуть сильнее ее приоткрыла и услышала, что дома кто-то есть. Грабитель. Он все еще в квартире. Испугавшись, я рванула вниз по лестнице, попутно доставая телефон, чтобы звонить полиции.
        - Лисенок!
        Я замерла на площадке между этажами и обернулась. На пороге квартиры стоял Денис, все еще в черном, как был на похоронах.
        - Это ты? Что случилось?!
        - Кто-то влез в дом, - серьезно ответил он. - Я вызвал полицию.
        - Как? Когда? - растерялась я.
        - Не знаю. Когда я пришел, то ничего не заметил, стал открывать дверь и косяк упал, а там дыра. Кто-то взломал дверь, перерыл всю квартиру и ушел.
        Я взбежала вверх по лестнице и прижалась к Денису. Он крепко меня обнял и поцеловал в макушку. В этот момент двери лифта открылись, и на этаж вышло несколько людей в форме. Представившись сотрудниками полиции, они стали опрашивать Дениса, и с его слов я узнала подробности.
        Власов уехал с поминок практически в самом конце, полиции он не сказал, но я догадалась, что они с Костей караулили Красовского. Вернувшись домой, Денис прошел мимо спящей консьержки, поэтому она его не видела, поднялся на этаж и обнаружил, что квартира вскрыта. Он зашел в дом, наспех проверил вещи и, убедившись, что ничего ценного не пропало, вызвал полицию. В этот момент возлюбленный услышал шум на лестничной клетке, выбежал и увидел меня.
        - Получается, из квартиры ничего не пропало? - поинтересовался участковый.
        - Не знаю… Я не заходила внутрь. Вы же не пустили, - ответила я.
        Мы с Денисом давали показания прямо на лестнице в подъезде, пока полиция осматривала квартиру и собирала улики. Денис сказал, что ни компьютер, ни принтер, ни телевизор не пропали. Ничего другого ценного у меня не было. Деньги - на карточке, золотая цепочка, браслет и пара колец грабителей не заинтересовали. Тем не менее, те, кто влез в квартиру, перевернули все вверх дном, но не это самое странное. Они зачем-то сняли доски на полу в кухне и в коридоре.
        - Скажите, пожалуйста, Алиса Павловна, вы же юрист? Могли ли вы брать на дом какие-либо важные документы фирмы, где работаете? - спросил участковый.
        - Нет… Я не беру работу на дом, да и у меня нет ничего такого, из-за чего вламываются в квартиру.
        - Денис Сергеевич сказал, что вы несколько дней отсутствовали…
        - Да, я уехала из дома в ночь с субботы на воскресенье. В воскресенье днем ко мне заезжал друг, но все было в порядке.
        - Получается, вы не знаете, в какой день в квартиру проникли?
        - Нет, но может быть, кто-то из соседей слышал шум? И нужно узнать у Клары Михайловны…
        - Алиса Павловна, это наша работа, мы знаем, что и как делать, - огрызнулся участковый.
        - Знаете! Поэтому держите нас в подъезде?! - разозлился Денис. - Посмотрите на Алису, на ней лица нет, она вымотана, а вы твердите, что знаете, как работать!
        - Денис Сергеевич, держите себя в руках!
        - Когда мы сможем вернуться домой? - сурово вопросил Власов, и от его грозного вида даже участковый стушевался.
        - Еще два-три часа…
        Денис посмотрел на свои часы и выругался. Участковый, недовольный таким поведением Дениса, громко хмыкнул и стал подниматься в нашу квартиру.
        - Лисенок, я отвезу тебя в отель, потом вернусь сюда и все улажу, - ласково сказал Денис.
        - Не надо. Подождем, - от мысли, что нужно снова куда-то ехать, я содрогнулась. Опять холодная улица, чужая постель. Хотелось домой, и чтобы Денис был рядом.
        - Там такой разгром, что потребуется генеральная уборка, а ты совсем устала. Алис, - Денис поднял мое лицо за подбородок и строго посмотрел на меня, - ты сегодня ела?
        - Завтракала с Милой.
        - И все?!
        - Я подогрела нам бульон, но у Милы началась истерика, она не захотела есть…
        - А ты?..
        - Уложила Милу, а потом пришел Матвей. Мы поговорили. Он хочет оставить Милу у себя. Знаешь, меня волнует этот человек…
        - А меня волнуешь ты! Лисенок, ты себя извела. Почти не спишь, мало ешь… Прости, но ты не выглядишь здоровой. Тебе нужен отдых.
        - Какой? - усмехнулась я. - Сейчас я могу думать только о Миле, а послезавтра уже на работу…
        - Поехали, - решительно заявил Денис и взял меня за руку. Я безвольно подчинилась.
        Он отвез меня в мини-отель, где нам без труда нашли свободный номер. Кухня уже не работала, поэтому Власов спустился в круглосуточный супермаркет и купил мне кефир, шоколадку и большой сандвич. Только при виде еды я поняла, как на самом деле проголодалась.
        - Возьми на работе выходные до конца недели, - сказал он, глядя, как я накинулась на сандвич.
        - Не могу. Они меня до четверга отпустили с трудом. Я же еще на испытательном.
        - Лисенок, отпросись, - стал настаивать Денис. - А если захотят уволить - флаг в руки, пускай!
        - И на что мне жить? - возмутилась я.
        - У меня дела пошли на лад, - гордо заявил Власов. - Если получу премию «Ресторатор года», а шансы есть, то дадут денежный приз.
        - Что ты хочешь этим сказать?..
        - Что если потеряешь работу, моей зарплаты нам хватит.
        - Нам?..
        - Лисенок, - Денис сел на кровать рядом со мной и провел тыльной стороной ладони по моей щеке. - Я же говорил, что если увижу тебя, то не смогу уйти.
        - Но твой ресторан? Лена?
        - С Леной мы не общаемся. После того, как ее выписали из больницы, даже не разговаривали. Да и не о чем. Ее семья считает меня моральным уродом, она - неблагодарным. Но мне нет до этого дела. Я вовремя погашаю ее кредит. Закрою долг и дело с концом. Тебя я прятать не собираюсь. Лене пора принять, что я люблю тебя и мы вместе. Захочет снова шантажировать рестораном - пускай. Теперь у меня на руках квитанции, что оплачиваю долг я, а значит, и долю во «Фьюжне» смогу отсудить, если до этого дойдет.
        - Почему ты решил так только сейчас? - прошептала я, забираясь к Денису на колени, наконец снова чувствуя, что он мой.
        - Я ушел, потому что думал, что так смогу оградить тебя от проблем. Дурак. Считал, что делаю для тебя лучше. Но на самом деле я должен быть рядом. Только так смогу тебя защитить по-настоящему, - он взял в ладони мое лицо и нежно поцеловал в губы. - Не хочу даже думать, что было бы, если бы ты была дома, когда в квартиру влезли…
        - Мне кажется, что они проникли в дом как раз потому, что меня не было. Не знаю… не представляю, что им было нужно.
        - У тебя есть догадки, кто это мог быть?
        - Нет, никаких… Сам знаешь, у меня нечего красть.
        В этот момент Денису позвонили. Он легко поцеловал меня в щеку, встал с кровати и подошел к окну. По разговору я поняла, что это был участковый. Я слышала только реплики Дениса, но догадалась, что ничего хорошего ему не сказали.
        - Лисенок, я должен уехать, а ты попробуй поспать. Приберусь дома и утром приеду за тобой.
        - Что сказали полицейские?
        - Ничего. Никто ничего не слышал и не видел. Они опросили только соседей по этажу, но все, как один, сказали, что было тихо. Клара Михайловна тоже не видела чужих за эти два дня. Все слишком непонятно, - хмуро ответил Денис.
        - Как думаешь, это связано с нашим расследованием? - поинтересовалась я.
        - Лисенок, кто бы ни были те люди, что влезли в наш дом, их целью было не ограбление. Мы сменим замки, поставим сигнализацию, но больше ты не будешь во все это влезать. Поняла?
        - Да…
        - А теперь отдыхай, - Денис уложил меня в кровать, как маленького ребенка, укрыл и подоткнул одеяло. - Спокойной ночи, милая. Я тебя люблю.
        - И я тебя…
        Мне удалось на удивление быстро уснуть. Видимо, организм настолько износился, что не было сил даже на волнение. Когда я проснулась, Власов еще не вернулся, хотя на часах было одиннадцать. Я стала ему звонить, но то и дело слышала короткие гудки. Тогда я решила сходить в душ и поехать к Миле. Девочка наверняка проснулась, и вряд ли Матвей смог нормально о ней позаботиться. Резко поднявшись с кровати, я почувствовала головокружение, как было всегда, когда падало давление. Мне срочно требовалась чашка горячего крепкого кофе, но в номере не было даже пакетика с растворимым. Прикрыв глаза, я несколько раз глубоко вдохнула и, почувствовав себя лучше, пошла в ванную. Но теплая вода не помогла освежиться. Все вокруг превратилось в непонятную расплывчатую массу, а потом и вовсе исчезло. Ноги больше меня не держали, и по стеночке я скатилась вниз. В голове возникла совершенно глупая мысль, что, если потеряю сознание, затоплю этаж ниже, и это было последним, о чем я успела подумать.
        Глава 48. Трое в лодке, не считая малявки
        У каждого человека есть предел. Предел терпения, возможностей, сил… Я своего достигла, когда вымотанная всеми неурядицами потеряла сознание в душе. Мне повезло, что почти сразу меня нашел Денис. Он вернулся несколько часов назад, но не стал меня будить, а потом спустился вниз за завтраком как раз тогда, когда я проснулась и пошла в ванную. Найдя меня без сознания в душевой кабине, мой возлюбленный страшно перепугался. Неудивительно, что после всего случившегося первой мыслью было, что на меня напали. Он отнес меня в номер, уложил на кровать и вызвал скорую. Я пришла в себя еще до приезда медиков, но меня все равно забрали в больницу.
        Всю дорогу в карете скорой помощи Денис не отпускал мою руку. Я видела, как он переживает за меня, но эгоистично радовалась этому. Он рядом, он со мной, он боится за меня… О чем еще можно мечтать? Только быть с ним всю свою жизнь. Вот только на душе у меня было неспокойно, ведь время позднее, а я все еще не знала, как дела у Милы.
        - Денис, нужно позвонить Миле, предупредить, что я задерживаюсь, - спохватилась я.
        - Лисенок, сегодня ты точно никуда не поедешь, - отрезал Денис.
        - Но мы не можем бросить Милу! Она сейчас совсем одна! - возмутилась я.
        - Красовская в школе, - ответил Денис. - Я звонил ей, но ответила Зинаида Ивановна, сказала, что девочка ушла на занятия, а мобильный забыла.
        - В школу? На следующий день после похорон Оли? Милый, тут что-то не так! Она вчера была в таком состоянии, что сегодня никак не смогла бы пойти на уроки! И забыть телефон?.. Сейчас с мобильниками не расстаются, а, зная Милу, она скорее прогуляла бы занятие, но за сотовым вернулась.
        - Сама сказала, что она была в плохом состоянии. Понятно, что малышка рассеяна. А в школу могла пойти специально, чтобы отвлечься.
        - Тогда нужно поехать в школу! Забрать ее после уроков.
        - Лисенок, тебе нужно подумать о себе! Обморок - это сигнал. Нельзя так не щадить себя!
        - Денис, сейчас не время на жалость к себе. После моего вчерашнего разговора с Матвеем я окончательно убедилась, что Красовскую надо выручать! Где она? Ты уверен, что Мила пошла в школу? Уверен?
        - Алис, успокойся. Ты мне доверяешь? Как только мы узнаем, что с тобой, я поеду к Миле и узнаю, как она.
        - М-м-м… нет. Лучше позвонить Косте.
        - Косте?! - нахмурился Власов. - Почему ему? Я и сам могу позаботиться о Миле.
        - Тут другое… Мила в него по уши влюблена, его внимание может ее взбодрить.
        - Хм… Ладно. Сейчас наберу ему и сам поговорю.
        Власов полез в карман за мобильным, а я только закатила глаза. Конечно, я понимала всю щекотливость ситуации, ведь продолжала дружить с Костей, который все еще меня любил. Денис ревновал, и это было обоснованно, мне тоже было тяжело от его общения с Леной. Костя ответил быстро, он согласился поехать в школу за Милой и стал спрашивать про меня. Денису пришлось рассказать, что случилось.
        - Он заедет за Красовской, отвезет домой и объяснит, почему ты не приехала. Потом этот Викинг намеревается навестить тебя, - недовольно сообщил возлюбленный.
        - Не надо, милый, не ревнуй. Я же с тобой! Только с тобой. И люблю тебя, всегда любила только тебя. А Костя - хороший друг.
        - Знаю, я не сомневаюсь в тебе, но все равно злюсь, что он так на тебя смотрит, что желает тебя, вспоминает, как вы…
        - Денис! - я строго перебила его. - Прекрати немедленно. Я могу так же изводиться из-за Лены.
        - Но я с ней больше не поддерживаю связь!
        - Потому что, в отличие от Кости, она тебя не смогла отпустить! - не выдержала я и приподнялась на носилках, куда меня уложили медики. - Знаешь, я считаю низким опускаться до оскорблений бывших, но Лена самая настоящая дрянь, шантажистка и манипуляторша!
        В этот раз и мое терпение достигло предела. Я больше не могла молчать и заглушать в себе злость на бывшую любовницу Дениса. Надоело врать, прикрываясь равнодушием истинной леди. Я ненавидела Лену, и хотелось об этом кричать. Но из-за сильных эмоций снова закружилась голова, а к горлу подступила тошнота. Я закрыла глаза и ухватилась за край носилок, пытаясь подавить неприятный позыв.
        - Лисенок! Милая! - Денис подхватил меня и попытался снова уложить. - Прости! Прости, пожалуйста, я не должен был…
        - Ничего, - проговорила я и с его помощью снова легла.
        В больнице меня сразу отвели к врачу, и хмурый мужчина средних лет в белом халате приступил к тщательному допросу о моем самочувствии. Я рассказала все, как было на самом деле: про головокружение, частую тошноту, недомогание и слабость. Денис был рядом и все прекрасно слышал. По его виду я поняла, что меня ждет объяснение еще и с ним, но сейчас думала только о том, чтобы выяснить, что со мной такое. Врач сразу направил меня на анализы, в том числе попросил сделать тест на беременность.
        Нужно было подождать пару минут, пока проявится результат, и я вышла к Денису. Он сидел на железном стуле, сгорбившись и нервно отбивая правой ногой чечетку. Я села рядом и взяла его за руку.
        - Лисенок, я тут вот что прикинул, мы можем пожениться весной, как раз успеем все подготовить. Ты закажешь платье, фату. Праздновать будем во «Фьюжне», - серьезно заговорил Денис, и я, улыбнувшись, опустила голову ему на плечо.
        - То есть тебя не пугает мысль стать отцом? - спросила я.
        - Любого нормального мужчину это испугает, но рано или поздно ты бы все равно родила нам малыша, если это случилось сейчас, значит, так и должно быть.
        Я поцеловала возлюбленного в щеку и пошла в туалет, где оставила свой тест, заведомо зная, что там одна полоска. И пусть я не ждала ребенка, то, что Денис так серьезно настроился на отцовство, не могло не радовать.
        - Ну что? - тут же поинтересовался он, стоило мне выйти обратно.
        - Нет, - покачала головой я. - Да и ты сам знаешь, что мы всегда помнили о безопасности.
        - Ну знаешь, всякое бывает…
        - Не в этот раз.
        - Тогда твое недомогание…
        - Врач скажет из-за чего, - улыбнулась я.
        Меня положили в палату и строго наказали придерживаться постельного режима. Через какое-то время к нам пришел доктор. Денис забавно нахохлился и, скрестив под грудью руки, строго посмотрел на мужчину, словно тот пришел сдавать ему экзамен.
        - Алиса, у вас анемия или, проще говоря, малокровие. Я специально попросил вас сделать тест на беременность, чтобы исключить гидремию, характерную для женщин в положении. Мы еще не получили результаты всех анализов, но уже сейчас могу сказать, что вам требуется полный покой, здоровый сон и хорошее питание. Какое-то время подержим вас в больнице, прокапаем растворчиками…
        - Но я не могу! - возразила я. - Завтра я должна выйти на работу. Понимаете, у меня испытательный срок…
        - Об этом не может идти и речи! - отрезал врач. - Алиса, я выпишу справку. Ваш работодатель поймет.
        - А это же не опасно? - взволновано спросил Денис.
        - Анемия не болезнь, а один из симптомов ряда болезней. Когда получу результаты анализов, смогу сказать точнее. Возможно, у вашей девушки просто нехватка витаминов, стресс и нервное истощение. Сейчас главное - не усугубить ситуацию и отдыхать, отдыхать, отдыхать!
        Когда доктор ушел, явилась медсестра с капельницей. Я с детства не любила иголки, а теперь пришлось терпеть не просто быстрый укол, а долгий мучительный процесс. Денис сразу сказал, что сам переговорит с моим начальством и предупредит о больничном. Я бы хотела ему как-то помешать, но он просто взял мой телефон, нашел в списке контактов начальницу и позвонил. Моя директриса была настоящим трудоголиком и не любила, когда ее сотрудники отлынивали от дел. Она сразу сообщила Денису, что я в край обнаглела: не проработав и двух месяцев, отпрашиваться сначала на похороны «даже не родни», а потом передавать через «дружка», что заболела. Тут Власов не сдержался. Он жестко послал мою начальницу и заявил, что после такого сам не позволит мне работать в ее фирме.
        - Спасибо, милый, теперь я без работы, - грустно усмехнулась я.
        - Не об этом думать надо. Сказал же, что о тебе позабочусь. Ты, главное, поправляйся! - улыбнулся он, и я кивнула в ответ.
        - Денис, давай позвоним Косте, узнаем, как у них с Милой дела?
        - Лисенок, я уверен, что все в порядке, иначе бы Воронов позвонил сам. Тебе лучше ни о чем плохом не думать.
        - Не могу. Если не хочешь, чтобы я переживала - звони! Как не понимаешь? Я же места себе не найду.
        - Ладно, - сдался Денис.
        Костя приехал за Милой в конце учебного дня и застал девочку выходящей из школы. Она искренне удивилась такому гостю, но безропотно села в машину и позволила отвезти себя домой. Всю дорогу Красовская молчала и только по приезде домой рассказала своему Викингу, что Матвей заставил ее пойти на занятия. Отчим поставил условие, что она сама будет зарабатывать на жизнь, а точнее, получать зарплату за свою учебу. Он даже озвучил сумму «оклада», из которого будет вычитать за прогулы и плохие отметки. Мила перепугалась, что если не пойдет на уроки, то в конце месяца не получит ни гроша.
        - Какая дикость! - не сдержалась я.
        - Не знаю, Лисенок, может быть, как раз наоборот: у Милы не опустятся руки, она будет учиться, не забросит школу, сдаст экзамены…
        - Но сейчас ей плохо! Девочке поддержка нужна, а не бизнес-план!
        - Возможно, Матвей просто не может дать ей другую поддержку… Спросим у Воронова. Он уже едет сюда.
        Костя примчался с огромным букетом цветов, чем снова разозлил Дениса. Но Власов сдержался. После слов доктора о том, что мне нельзя нервничать, возлюбленный старался держать себя в руках.
        - Ты видел Матвея, когда был у Милы? - спросила я.
        - Нет, он был на работе, малявка не знала, когда он должен вернуться.
        - Как она?
        - Плохо, но намерена бороться. Она считает, что отчим придумал это, чтобы найти предлог и сдать ее в детдом, - вздохнул Костя.
        - Чушь! Я говорила вчера с Матвеем, и он был решительно настроен оставить Милу у себя. Если бы хотел отказаться от опеки, то не стал бы искать предлог.
        - Я тоже так думаю, - согласился Костя, - а вот малявка другого мнения.
        - С ней я позже побеседую, - вздохнула я. - Но могу понять ее чувства после беседы с Матвеем. Неприятный он тип.
        - Что он тебе говорил? - нахмурился Воронов.
        - Я оставила ему свои контакты, чтобы в случае чего-то непредвиденного Матвей мог меня найти, но совсем забыла, что он может узнать квартиру Власовых. Что, впрочем, и случилось. Он стал расспрашивать, каким образом я в нее въехала, и мне пришлось рассказать правду и сознаться, что я в курсе их старой дружбы с Сергеем Власовым.
        - Ольга ему ничего не говорила? - удивился Денис.
        - Нет. Она только упоминала нас как новых знакомых, но не вдавалась в подробности. Матвей не выносил разговоров о первом ее муже, и Оля не хотела его злить.
        - И какая у него была реакция на твои слова? - продолжил Костя.
        - Это самое любопытное. Он сказал, что Красовский не любил Ольгу, обвинил в том, в чем его подозревают, - я опустила взгляд, потому что не могла при Денисе вслух произнести, что Матвей назвал Александра убийцей Власовых.
        - В убийстве мамы и папы? - все же спросил Денис.
        - Да, - вздохнула я. - Но еще Матвей сказал, будто Красовский изменял жене, что не любил ее по-настоящему.
        - Хм… Ольга твердила обратное, - потирая подбородок, пробормотал Воронов. - Хотя влюбленные женщины часто бывают слепы. Денис, а ты не помнишь, какие отношения были между Олей и ее мужем?
        - Не знаю по поводу измен, но то, что Александр любил Ольгу - факт. Я даже завидовал, что мои родители не выражают своих чувств так пылко. Красовский с Оли пылинки сдувал. Нет, он точно любил жену! - решительно заявил Денис.
        - Может быть, Матвей наговорил мне все это чисто из обиды? Хотел еще больше облить грязью старого соперника… - но тут мне в голову пришла иная мысль: - А что, если ему стало известно про планы Ольги? У них завязалась ссора в ресторане, и Матвей столкнул ее с лестницы, а чтобы подстраховаться на всякий случай, если Красовский объявится, наговорил мне про него гадости. Конечно! Он думал свалить на Александра вину!
        - Элис, подожди! Не нужно бросаться такими серьезными обвинениями!
        - Но Кость! Все же сходится!
        - У нас действует презумпция невиновности, ты же юрист и должна это помнить.
        - Какая к черту презумпция?! - вспылил Денис. - Если этот человек может быть убийцей, то его надо изолировать!
        - Как?! Как, скажи мне, раз ты такой умник? - в тон ему выкрикнул Воронов.
        - Не знаю, ты же у нас крутой адвокат!
        - Так, хватит! Вы оба! Что удумали?! Устраивать петушиные бои в больнице? Нравится вам или нет, но сейчас мы втроем в одной лодке и в первую очередь надо думать о том, как вытащить Милу из лап этого ненормального!
        - Юридически у него все права на малявку, - вздохнул Воронов. - С другой стороны, если мы попробуем отсудить Милу, то ее просто отправят в детдом, а шестнадцатилетней домашней девочке там не выжить.
        - И что ты предлагаешь?
        - Пока оставить все как есть, но следить и за Милой, и за Матвеем. Я уже сказал малявке, чтобы звонила, если отчим ее обидит.
        - Но мы должны предотвратить трагедию, а не бороться с последствиями, - простонала я.
        - Элис, пойми, у нас связаны руки!
        - Он прав, - хмуро сказал Денис. - Пока просто будем присматривать за Милой.
        Пришлось и мне сдаться, хотя совершенно не нравилось, что Красовская будет жить с предполагаемым убийцей ее матери. Я хотела узнать, как ребята планируют следить за Милой, но тут у Дениса зазвонил мобильный, и он, извинившись, вышел из палаты. Я заметила, как недобро они переглянулись с Костей, и приготовилась к продолжению их холодной войны.
        - Элис, я не стал при нем это обсуждать… - начал Костя, подсаживаясь на стул у моей койки. - Я навел справки о Денисе Суворове, нашел в соцсети его недавнее фото и показал ювелиру.
        - И что?
        - Он сказал, что помнит плохо лицо, но рост и цвет волос похожи. Я показал ему и фотографию Красовского…
        - И?..
        - Сказал, что больше похож на того человека, но опять не уверен.
        - То есть это действительно был Красовский?!
        - Что Красовский? - строго вопросил только что вошедший Денис, и Костя тут же нахмурился.
        - Костя разыскал через Интернет твоего дядю и показал его фото ювелиру. Тот не мог сказать точно, он это был или нет. Похожи только ростом и цветом волос. А вот когда увидел фотографию Красовского, то заметил больше сходства.
        - Значит, это был он?
        - Стоп-стоп-стоп! - поднял руки вверх Воронов. - Только похож! Это не может означать, что был именно Красовский.
        - Слушай, ты издеваешься? Сначала выгораживаешь Матвея, теперь Красовского…
        - Я никого не выгораживаю, а стараюсь судить непредвзято. Не всегда улики против человека говорят о его виновности, и тебе, Денис, как никому другому, должно быть это известно.
        Власов замолчал. Он не мог продолжить спор, ведь сам когда-то пострадал из-за ложного обвинения. А Костино напоминание больно полоснуло по сердцу не только Дениса, но и меня. Я отвернулась к окну и прикрыла глаза.
        - Звонили из полиции. Просили подъехать и подписать какие-то бумаги, - садясь ко мне на койку так, чтобы быть между мной и Костей, сказал Денис.
        - Из полиции? Что-то случилось? - взволновался Воронов.
        - Это по поводу квартиры, - ответила я.
        - А что с квартирой?
        - Денис тебе не сказал? Кто-то влез в нашу квартиру, перевернул все вверх дном, но даже ничего не украл.
        - Денис как-то упустил столь интересный факт, - съязвил Костя и гневно посмотрел на Власова.
        - Знаешь, было не до тебя, - кинул Денис. - Полиция сейчас этим занимается.
        - То есть тебя не волнует тот факт, что это может быть связано с расследованием? - продолжил напирать Костя.
        - Меня волнует тот факт, что они могли напугать Алису и причинить ей вред.
        - Думаю, что тот, кто влез к нам в дом, действительно мог иметь отношение к расследованию, - вмешалась я, стараясь разрядить спор. - Не знаю, что он искал, но это были точно не деньги. Их у меня нет. Может быть, информацию о том, что мы выяснили? Но тогда почему не взяли ноутбук? Было бы логичным, если бы я на нем хранила важные файлы.
        - А что-нибудь пропало?
        - Нет… Я не заходила. Денис пришел раньше и все обнаружил.
        - Там перевернули все вещи. Даже одежду разбросали, а еще стащили в кухне и коридоре линолеум и сняли доски в полу. Этим ненормальным было что-то нужно. Может быть, вы откопали что-то важное, но сами не поняли? - предположил Денис.
        - Хм… - Костя прикрыл глаза и откинулся на спинку стула. Его сведенные к переносице брови говорили о кропотливой работе мозга. Такой Воронов был хорошо мне знаком еще со студенчества. - Вы полы давно меняли?
        - Полы? - переспросил Денис.
        - Да, на кухне и в коридоре, где сняли доски?
        - Нет, мы не меняли. Перестилали линолеум, но доски не трогали, - ответил Денис. - Полы меняли в комнате и ванной. К чему спрашиваешь?
        - Есть кое-какие мысли…
        - Кость, о чем ты думаешь? - спросила я, но ответить ему помешала медсестра, которая пришла проверить капельницу.
        - У вас еще полчаса, но не переутомляйте пациентку, - строго сказала девушка. Она посмотрела на капельницу, на меня, вынула из вены катетер и, бросив недовольный взгляд на моих посетителей, ушла.
        Как только за медсестрой закрылась дверь, Воронов поднялся со стула и стал прохаживаться по палате. Нам с Денисом оставалось только наблюдать за ним.
        - Нужно все выяснить. Обязательно выяснить, как все было. Если то, что я думаю, правда…
        - Что ты думаешь? - не выдержала я.
        - Мы выяснили, что шестнадцать лет назад кем бы ни был убийца, он выкрал поддельные драгоценности. Настоящие могли так и не найти, и этот человек решил вернуться и снова обыскать квартиру Власовых.
        - То есть ты думаешь, что у нас дома спрятаны драгоценности? - удивился Денис.
        - Так думает тот, кто к вам забрался. Возможно, он их нашел, и это было бы к лучшему. Тогда вы оба были бы в безопасности.
        - Я поставлю сигнализацию, сменю замки, к нам больше никто не сможет забраться! - решительно заявил Денис.
        - У меня есть знакомые, связанные с охраной, они помогут. Поставим лучшее оборудование.
        - Спасибо.
        Я не могла поверить своим ушам. Неужели эти двое наконец смогли договориться?.. И все-таки в глубине души Денис с Костей симпатизировали друг другу, правда обстоятельства их знакомства, а именно я, изначально ставили крест на возможных приятельских отношениях. Жаль. Но главное - не война.
        - Я пойду в полицию с тобой, - сказал Костя.
        - Думаю, что обойдусь без адвоката. Все-таки не я обвиняемый, - вновь съязвил Власов.
        - У меня, в отличие от тебя, есть шанс получить записи допросов свидетелей. Нам нужно увидеть картинку, чтобы вычислить главного героя.
        - Денис, пусть Костя поедет с тобой. Если у нас есть возможность приблизиться к правде, надо ей воспользоваться.
        - Ладно.
        Парни пробыли у меня до конца времени посещения и вместе ушли. Я специально притворилась слишком уставшей, чтобы Денис не целовал меня на глазах Кости и его не злил. Нужно было во что бы то ни стало сохранить их шаткий мир.
        Как только мои надзиратели ушли, я сама позвонила Миле, потому что не успокоилась бы, пока лично не убедилась, что с ней все в порядке. У нас состоялся короткий разговор, но главное - Мила сказала, что у нее все хорошо. Красовская даже поинтересовалась моим здоровьем и расстроилась, узнав, что, скорее всего, до выходных меня продержат в больнице.
        Уже на следующее утро мне стало лучше. Крепкий сон и витамины помогли восстановить силы, и ко мне вернулась энергия и желание что-то делать. Вот только Денис, явившийся как только разрешили посещения, категорически запретил мне вставать. Он сел на стул у моей койки и стал рассказывать про вчерашний визит в полицию. Им с Вороновым ничего не удалось выяснить. Следователя по делу уже не было, и Власова просто попросили поставить подпись на нескольких заявлениях. Тем не менее, Костя навел справки о полицейских, которые занимались расследованием, и стал прощупывать почву, как выудить у них информацию.
        Результаты моих анализов были удовлетворительными и единственное, что от меня требовалось - здоровый сон и хорошее питание, поэтому в пятницу вечером меня все-таки выписали. К этому времени Власов и Воронов установили в нашей квартире сигнализацию, поменяли замки и поставили кнопку экстренного вызова службы безопасности. Теперь наш дом был похож на самую настоящую крепость, отчего я чувствовала себя неуютно. Пол пока отремонтировать не успели, поэтому на кухню входить оказалось проблематичным. Но на этот случай парни тоже нашли выход и временно перенесли холодильник в комнату.
        Излишняя забота обо мне уже начинала раздражать, и в то же время злило, что и Власов, и Воронов мало времени уделяют Миле. Оба заезжали к девочке только на час-полтора, а я чувствовала, что ей этого недостаточно. Матвея ни разу не видели дома, со слов Зинаиды Ивановны Денис узнал, что Иванов приходит домой поздно вечером, а то и ночью, а уходит спозаранку. Девочка весь день предоставлена только себе. Я решила на следующее утро поехать к ней, даже если Власов будет против.
        - Лисенок, а знаешь, что я подумал? - расплываясь в улыбке, спросил Денис.
        - М-м-м?
        - Может, мне прогулять сегодня работу?
        - Серьезно? - обрадовалась я, но тут же нахмурилась. - Сейчас же пятничный вечер. У тебя нет никаких дел?
        - Дела есть всегда, но я так соскучился, что все остальное может подождать…
        Денис подошел ко мне и легко толкнул к стене. Как только я спиной почувствовала рельеф обоев, возлюбленный оказался рядом. Он опалил мою шею горячим дыханием, прошептал что-то еле слышно, вызывая россыпь мурашек по телу, и медленно стал расстегивать пуговички на моей рубашке.
        - Я дико соскучился… Два месяца воздержания - это нелегко.
        - Вот как? - я игриво изогнула бровь и закусила губу в нетерпении.
        - А ты как думала, Лисенок?
        - Я тоже скучала, - прошептала я и, чуть подавшись вперед, провела кончиком языка по Денисовой шее. Он шумно выдохнул, сильнее вжал меня в стену и припал губами к плечу, с которого уже стащил рубашку. С каждой секундой во мне разгорался пожар, я дико желала своего мужчину - не только ему двухмесячное воздержание было в тягость. Но тут нас прервал телефонный звонок.
        - Черт! - выругался Власов.
        - Не отвечай… - простонала я.
        - Не могу, вдруг что-то важное.
        Денис пошел к столу, где разрывался его телефон, а я натянула обратно на плечи рубашку. Власов ответил, и его голос дрогнул. Опять что-то случилось. Снова. И именно сейчас, когда мы так хотели побыть вдвоем…
        - Ясно. Спасибо, - сухо сказал Денис в трубку и разъединился.
        - Милый, все нормально? - спросила я, подходя к своему любимому мужчине. Он не ответил. - Денис? - снова тишина. - Денис, кто звонил?
        - Зинаида Ивановна, - на выдохе произнес он и потер руками глаза. - Черт возьми!
        - Что такое, Денис?!
        - Мила пропала.
        Глава 49. В отчаянном поиске
        Беда не приходит одна. Глупое, набившее оскомину выражение, как никогда кстати, подходило под ситуацию. Что случилось? Почему не проходило ни дня, чтобы мы не получали очередной удар судьбы? Теперь все было еще страшнее - дело касалось ребенка! Ведь в свои шестнадцать Мила была совсем еще девочкой.
        - Как Мила пропала? - отойдя от шока, спросила я.
        - Зинаида Ивановна сказала, что Матвей прислал за падчерицей водителя, он хотел побеседовать с Красовской в офисе. Девчонка уехала. Матвей только что вернулся, но один, где Мила не знает, говорит, что она давно должна быть дома, - ответил Денис, и снова прислонил телефон к уху. - Не берет трубку. Я еду туда.
        - Я с тобой!
        - И речи быть не может. Помнишь, что врач говорил…
        - Хочешь оставить меня одну? Я буду изводиться, сидя дома, и если что-то случится, то никто мне не поможет.
        - Это шантаж?
        - Разумное решение, - отрезала я. - И надо позвонить Косте.
        - Лисенок, мы сами справимся.
        - Это не обсуждается, Денис! В такие моменты не время для ваших ссор! У Кости есть связи в полиции, к тому же Мила от него без ума.
        - Хорошо, я позвоню…
        - Я сама, - решительно заявила я, доставая свой сотовый. - Скорей пойдем к машине.
        Пока автомобиль прогревался, я дозвонилась Воронову и рассказала, что случилось. Он явно был не один и, скорее всего, занят - на заднем плане я слышала музыку и какой-то шум. Но Костя сразу сказал, что поможет нам найти Милу.
        - Мы едем к Матвею, подъезжай туда.
        - Сейчас вызову такси. Я не могу за руль. Хм… Выпил немного, - смущенно ответил он.
        - Хорошо, говори адрес, мы заедем.
        - Не стоит… я сам.
        - Ты далеко?
        - Нет, но все равно я сам доеду. Не стоит вам терять время.
        - Как знаешь. Мы к Миле, поговорим с Матвеем и Зинаидой Ивановной. Подъезжай туда.
        Прошла практически неделя с момента, когда я так же неслась по ночной Москве в другой конец города. Тогда меня ждала убитая горем девочка, сейчас я боялась ее не найти. Мы припарковались прямо у подъезда, наверняка заняв чье-то место, но нам было все равно на возможный скандал. Домофонную дверь нам открыли не сразу, но при этом даже не удосужились спросить, кто пришел. Зато, когда мы поднялись на этаж, на пороге нас уже встречала Зинаида Ивановна.
        - Как хорошо, что вы приехали! Мила не вернулась домой! - сходу сообщила женщина.
        - А Матвей, что он говорит? - сурово вопросил Власов.
        - Матвей лыка не вяжет, - недовольно кинула она. - Приперся на рогах. Я спрашиваю, где девочка, а он только мямлит что-то…
        - Так он ничего не сказал про Милу? - вмешалась я.
        - Да что он скажет… вон, сами попробуйте поговорить, - Зинаида Ивановна впустила нас в квартиру, мы прошли в прихожую и стали разуваться. - Я у него про Милу все выпрашиваю, смогла только выудить, что она от него ушла. Боюсь, как бы чего дурного не случилось. Она же совсем неуправляемая, а сейчас без матери…
        - Но Мила, напротив, стала прилежной. Всю неделю ходила в школу, делала уроки, - перебила женщину я.
        - Зная девочку, я не сомневалась, что надолго ее не хватит. Вот и сорвалась.
        - Где Матвей? - спросил Власов, и Зинаида Ивановна молча кивнула на одну из комнат.
        Иванова мы нашли спящим на диване в обнимку с бутылкой. Комната, в которой он «отдыхал», была переделана под кабинет. Все те дни, что я заботилась о Миле, дверь сюда была закрыта, теперь мы могли увидеть святая святых Матвея. Кругом было красное дерево, кожа и бронза, на стене - огромный семейный портрет его в кресле и стоящей по правую руку Ольги, массивные фолианты в шкафах и коллекция причудливых деревянных идолов. Если бы я не знала, что мы находимся в квартире, то предположила бы, что этот кабинет расположен в старинном замке какого-нибудь английского лорда.
        - Эй, подъем! - громко произнес Денис, отчего даже стены кабинета затряслись. - Просыпайся, пьянь!
        - Денис, не надо так! - я испугалась его грубости. Хотя сама чувствовала неприязнь к Матвею, все же думала, что лучше стараться сохранить уважение при общении.
        - Не смей за него заступаться, - отчеканил Власов и со всего размаху отвесил спящему звонкую оплеуху.
        Матвей тут же проснулся, резво сел на диване, выронив при этом початую бутылку Джек Дениэлс. А я-то думала, он предпочитает виски на порядок дороже. Сейчас этот мужчина, который несколькими днями ранее казался пугающе грозным, вызывал лишь отвращение и жалость. От него исходил неприятный запах немытости, сальное лицо покрылось вмятинами от бархатной подушки, а глаза никак не могли распахнуться полностью.
        - Что надо? - кинул он, с ненавистью глядя на Дениса.
        - Где Мила, мразь? - Власов схватил Матвея за грудки и с силой тряхнул.
        - Пусти, гаденыш! Какого хрена тебе нужно от моей дочери? Ты знаешь вообще сколько ей лет?
        - Она тебе не дочь, урод! И она пропала.
        - Пропала? Как пропала? - растерялся мужчина, и это было не наигранно.
        - Вы не знаете, где Мила? - спросила я.
        - Где Мила? Не знаю… Она не дома? Я же приказал ей ехать домой учить уроки! - Матвей схватился за голову и сильно зажмурился. - Мне надо умыться. Ждите здесь.
        Он с трудом поднялся с дивана и по стене пошел в сторону ванной, а на пороге показалась Зинаида Ивановна. Снедаемая любопытством, она вопросительно кивнула нам, но тут же стушевалась под грозным взглядом Дениса.
        - Сделайте крепкий кофе для Матвея. Ему нужно протрезветь, - сказал он, и женщина молча пошла на кухню.
        - Денис, где же Мила, если Матвей не в курсе?
        - Сначала узнаем, о чем они общались. Если ее кто-то похитил…
        - Красовский? Думаешь, он захотел вернуть себе дочь?
        - Не знаю…
        У меня завибрировал телефон. Воронов. Он приехал, но не стал звонить в дверь и просил, чтобы ему открыли. Я была рада Косте и в глубине души надеялась, что его здравый смысл и рассудительность компенсируют вспыльчивость Дениса. Я впустила его в квартиру как раз тогда, когда из ванной вышел Матвей. Он метнул в нас злой взгляд и облокотился о стену, перегораживая проход.
        - Ты кто еще такой? Что делаешь в моем доме? Сейчас позову ребят, тебя живо вышвырнут. Тебя, тебя… - он поочередно указал на нас пальцем и замялся, соображая, что Дениса с нами нет. - А где…
        - Сейчас я позвоню своим ребятам, - отталкивая меня в сторону, Костя метнулся к Матвею и, схватив за грудки, вжал его в стену. - Где девочка?! Что с ней сделал?!
        - Пусти его, - неожиданно спокойно сказал появившийся в прихожей Денис. - Он не знает. Надрался, как скотина…
        Воронов растерялся и выпустил Матвея из рук, а тот, не удержавшись на ногах, рухнул на пол. И тут, как в традиционной комедии, появилась Зинаида Ивановна в клетчатом фартуке.
        - Там я кофе сварила, колбаски порезала…
        - Сейчас не до колбаски, а вот кофе этому не помешает, - пробурчал Власов и, подхватив Матвея, потащил на себе в сторону кухни.
        Мы сели за стол, и Власов придвинул начинающему трезветь Иванову кружку кофе. Мужчина сделал глоток и поморщился.
        - Рассказывай, как все было. Мы и так потеряли уйму времени, - отчеканил Денис, но по плотно сжатым кулакам я догадалась, что он держится из последних сил.
        - Да кто вы такие, что устраиваете допрос? - недовольно проговорил Матвей. - Зинаида Ивановна, живо сюда!
        Домработница прибежала на кухню, но не решилась зайти и встала на пороге, как нашкодивший ребенок. От былой спеси не осталось и следа. Зинаида Ивановна боялась Матвея, и это лишь подтвердило мои нехорошие догадки о нем как домашнем тиране.
        - Где Людмила? - грозно спросил мужчина.
        - Не знаю… Она не вернулась после того, как уехала к вам, - промямлила домработница. - Я же у вас спросила про девочку, когда вы приехали… Вы сказали, что должна быть дома, а сами потребовали, чтобы я вас не беспокоила.
        - То есть ты знала, что она не вернулась и оставила все как есть? Позволила мне уйти в кабинет?
        - Но вы же сами сказали…
        - Я уволю тебя, Зинаида Ивановна, если с Милой что-то случится!
        - Не ее увольнять надо, а вас опекунства лишить! - вмешалась я. - Зинаида Ивановна сразу нам позвонила, потому что вы были настолько пьяны, что ни черта не соображали. Даже сейчас от вас разит перегаром!
        - Так это она вам позвонила? - нахмурился Матвей.
        - Да, она, - ответила я.
        - Ясно, - хмыкнул Иванов и повернулся к своей служащей. - Зинаида Ивановна, иди спать. Завтра до двух можешь быть свободна. Отдохнешь.
        - Спасибо, - с трудом произнесла перепуганная женщина и попятилась из кухни.
        - Матвей, вы знаете, куда пропала Мила? Ее телефон не отвечает, мы пытались звонить… Ее могли похитить?
        - Она сбежала, - вздохнул мужчина и прикрыл глаза рукой. - Мы повздорили, наговорили кучу ерунды… Я требовал отчета за ее школьные дела. Теперь ведь она на моем попечении, а Мила развопилась, что я ей не родитель, и раз у нас деловые отношения, то только в конце месяца могу требовать от нее показывать оценки. Я вспылил. Сказал… сказал…
        Его голос дрогнул, и на глаза монстра навернулись слезы. Это была настолько гротескная картина, что мне стало совсем неловко. Под столом я взяла руку Дениса и крепко сжала, он переплел наши пальцы, бросил на меня беглый взгляд, но ни один мускул на его лице не дрогнул.
        - Что вы сказали Миле? - спросил Воронов на удивление дружелюбно.
        - Что мать ее плохо воспитала, - на выдохе ответил Матвей. - Это вырвалось само собой! Я никогда ни в чем не упрекал Олю. Она была чудесной матерью.
        - Вы сказали такое ребенку, который меньше недели назад потерял маму? - процедила я, борясь с диким желанием вцепиться ему в лицо и выцарапать глаза.
        - Потом еще добавил, что она уже не маленькая и обязана отвечать за свои поступки, что оценки в дневнике - это обязательная форма отчетности мне как ее работодателю, ведь именно от меня она получает деньги.
        - Вас только это и волнует? Деньги?!
        - Так я хотел ее мотивировать.
        - Мотивировать?! Из-за вашей мотивации девочка сбежала! У вас есть хоть какие-нибудь догадки, где она может быть?
        - Нет… Может, решила заночевать у кого-нибудь из подружек? - предположил он.
        - Дай бог, чтобы так.
        У меня в сотовом были записаны номера некоторых Милиных одноклассников, с которыми я занималась обществознанием. Я набирала номер за номером, но ребята ничего не слышали о Красовской, и только Таня, с которой она сидела за одной партой, проболталась про какую-то вечеринку.
        - Танюш, это важно, вспомни, пожалуйста, что именно тебе говорила Мила.
        - Точно не помню. Ее доставал какой-то парень звонками, говорил, что будет туса, и это ее отвлечет, - пробормотала Таня.
        - А Мила что? - кусая губы, спросила я.
        - Накричала на него, потом разрыдалась. Я у нее спросила, что случилось, вот Милка и рассказала, что ее достает этот кретин, а ей хочется только, чтобы все оставили в покое.
        - Что это за парень? Как его зовут?
        - Она не сказала. Я так поняла, что он уже взрослый…
        - Черт, - выругалась я. - Спасибо, Танюш. Будут новости о Красовской, звони сразу.
        - Хорошо.
        И как я могла забыть про тех взрослых парней, о которых мне рассказывала Мила. Они приходили к ней во двор, а значит, искать нужно среди соседских подружек Красовской.
        - Элис, ну что? - взволнованно спросил Костя.
        - Кажется, я поняла, где надо искать, - ответила я и повернулась к Матвею. - С кем обычно гуляла Мила во дворе?
        - Во дворе?
        - Да-да, здесь! В вашем доме, во дворе, в соседнем… - нетерпеливо начала я.
        - Вроде гуляла с кем-то… Не знаю, - промямлил нерадивый отчим.
        - Вспомните, с кем именно гуляла, как зовут подружек, где живут! Это важно! Парень, с которым может быть Мила, приходил к ее дому. Они с другом увивались за девчонками, а Красовская нос воротила. Кто знает, что ей взбрело в голову после вашей ссоры.
        - Элис, можно пробить по соцсетям, - вмешался Костя. - Если ее компьютер не запаролен, то там могут быть открыты доступы в ее аккаунты.
        - Проверишь?
        - Конечно.
        Воронов пошел в комнату Милы, а мы втроем остались на кухне. Повисла гнетущая тишина, каждый из нас думал о Красовской.
        - Если этот парень что-то сделает с Милой, я его своими руками придушу, - процедил Денис.
        - Я позвоню своим ребятам, ее живо домой притащат, а с этим щенком разберусь сам! - отчеканил Матвей.
        - Вы никому не будете звонить. Во всяком случае, пока. Проверим Милины соцсети и, если узнаем, где она, то сами поедем за девочкой.
        - С чего вдруг? Кто вы такие, чтобы указывать?
        - Кто мы такие? Те, кто тебя протрезветь заставили, дядя! - вспылил Денис. - Если бы не мы, то ты сейчас бы дрых в своем алкоголическом сне, пока твоя падчерица творит глупости.
        - Денис. Власов. Я сразу понял. Кстати, твой отец наверняка бы тобой гордился, если бы ты избил меня. Только у тебя кишка тонка. Власовы предпочитают действовать исподтишка, - криво улыбнулся мужчина. Власов подорвался и, видимо, хотел его схватить, но в этот момент на кухню вбежал Костя.
        - Я знаю, где малявка, и лучше поторопиться!
        - Где Мила? - вскочил Матвей. - Я отправлю своих людей.
        - Мы сами справимся. А вы лучше проспитесь, - не глядя на него, кинул Воронов и пошел в прихожую.
        Косте удалось зайти в аккаунты Милы в соцсетях. Он нашел ее переписку с Сержем - тем самым парнем, который за ней ухлестывал. Все было так, как говорила Таня: парень подбивал клинья к Миле, причем довольно откровенно намекая, какие отношения хочет. А вот она раз за разом отказывала, но делала это с присущим ей кокетством. Серж вполне оправданно решил, что девочка с ним играет. Сегодня у друга этого Сержа был день рождения, и тот отмечал его в клубе, и это место имело не очень хорошую репутацию. Прекрасно понимая, чем это может закончиться для Красовской, мы мчались туда.
        - Значит так, мы с Вороновым идем внутрь, вытаскиваем Красовскую, а ты ждешь в машине! - строго сказал Денис.
        - Я иду с вами!
        - Нет, ты ждешь в машине. Хватит с тебя приключений на сегодня.
        - Элис, он прав. Тебе нечего делать в том месте. Это не твой уровень, поверь, лучше тебе остаться.
        - Костя, если там что-то произошло, то я должна сразу оказаться с Милой. Вы оба - это сила, не спорю, но мы не знаем всех обстоятельств.
        - Каких обстоятельств?! - вспылил Воронов. - Хочешь лично убедиться трахнули малявку в чилауте или нет? Подождешь в машине.
        - Алиса, это не женское дело, - отрезал Власов.
        - Да пошли вы оба! Я иду с вами уже хотя бы потому что, если вы устроите мордобой, кто-то должен будет вас угомонить и вывести девочку, - не дожидаясь дальнейших возражений, я выскочила из машины на улицу и громко хлопнула дверью. Уже по пути ко входу в клуб меня нагнал Денис и крепко взял за руку.
        - Только ни на шаг от меня не отходи, - строго сказал он, и я кивнула в ответ.
        Мы без проблем прошли фейсконтроль и оказались в душном предбаннике, где располагался гардероб. Молодой бородатый парень сразу подорвался, чтобы взять нашу верхнюю одежду.
        - Мы ненадолго, - бросил Воронов.
        - У нас запрещено входить на танцпол в куртках и пальто, - заявил гардеробщик.
        - Иначе что? - рявкнул Денис, и парень отпрянул назад.
        - Я сейчас охрану позову! - проблеял он.
        - Не надо. Мы разденемся, - вмешалась я, расстегивая пальто и злясь на очередную ненужную разборку парней.
        В зале было душно и шумно. В нос сразу ударили запахи пота, дешевых духов и алкоголя. Кругом отрывалась молодежь, добрая часть которой явно была несовершеннолетней. Я бегала глазами по раскрасневшимся лицам парней и девчонок в надежде найти Милу, но все тщетно.
        - Идем, - сказал Денис и повел меня сквозь толпу в конец зала, где были кабинки для отдыха гостей.
        От духоты резко закружилась голова, но я взяла себя в руки и не подала виду, чтобы не волновать Дениса и Костю. Я постаралась сосредоточиться только на Миле, мечтая поскорее найти девчонку и увести из этого места. За свою жизнь я была в клубе всего три раза: один со студентами на новогодней вечеринке, куда, скрепя сердце, меня отпустили родители под ответственность Кости, два других - вдвоем с Вороновым, когда встречались. Но это были совсем не такие места. Сейчас же мы оказались в притоне для малолеток, где за умеренную плату им можно было почувствовать себя взрослыми, балуясь дешевым алкоголем, легкими наркотиками и сексом в туалете. Я искренне не понимала тех, кому здесь могло нравиться.
        Миновав танцпол и столики, мы оказались у зоны чилаута - около десятка отдельных кабинок, некоторые из которых были занавешены блестящими шторками, скрывая то, что происходило внутри. Сначала мы проверили те, что были открыты, но ни в одной пьяной компании не увидели Красовскую. Тогда, совершенно не смущаясь, стали заглядывать в занавешенные. Кто-то из отдыхающих пытался возмущаться, но тут же замолкал, глядя на суровых Дениса и Костю. Никто из малолеток не рискнул к ним лезть.
        - Мила, мать твою! - процедил Воронов, распахнув шторки очередной кабинки.
        Там сидела компания из семи человек - четверо парней и три девушки, одной из которых оказалась Мила. В отличие от других девиц, Красовская была без боевого раскраса, блестящей бижутерии и полураспустившихся, завитых плойкой локонов. Ее лицо было опухшим от слез, но она не плакала, красные глаза равнодушно смотрели на столик с полупустыми бутылками дешевого виски. В парне, что сидел рядом с ней, я без труда узнала Сержа. Он был таким же, как на фотографии в соцсети - долговязый, с длинным, скрюченным носом и большими зелеными глазами, обрамленными густыми ресницами. Именно эта деталь превращала его из Квазимоды в парня, который наверняка пользовался успехом у девушек.
        Глядя на Милу и Сержа, я почувствовала отвращение. Ее мятая рубашка была расстегнута наполовину, короткая юбка задрана настолько, что были видны бирюзовые трусики под плотными телесными колготками. Серж сидел вполоборота к ней и одной рукой гладил по бедру, а второй, обнимая, гладил ее плечико под рубашкой. Мила наконец оторвала взгляд от столика и посмотрела на нас. В этот момент ее глаза увлажнились, и она дернулась в нашу сторону, но Серж ее удержал.
        - Викинг! Викинг, забери меня!
        Отчаянного крика девчонки хватило, чтобы Воронов рванул к ней. Одним ударом он вырубил Сержа, который уже довольно грубо одергивал на себя Красовскую, а потом, как маленького ребенка, вытащил Милу из-за столика. Один парень из компании пополз назад, пока не уперся в угол дивана, а двое других поднялись на защиту обиженного друга, но их быстро осадил Денис.
        - Если еще раз увижу кого-нибудь из вас в радиусе километра от Красовской, пожалеете! - прорычал Воронов.
        - А ты кто такой, дяденька? - недовольно вопросила одна из девиц.
        - Тот, кто может обеспечить вам серьезные проблемы за то, что споили несовершеннолетнюю. А если узнаю, что этот хмырь ее тронул, то засажу за решетку!
        - Эй, она тут по своей воле! - возмутилась другая девица. - И Серж - ее парень!
        - Ваш Серж ей не парень! - встрял Денис. - Как очухается, передайте, чтобы не смел к ней подходить!
        - Пойдемте, - я вцепилась в руку Дениса и постаралась оттащить его от столика.
        - Как она? - хмуро спросил он у Кости.
        - Не в адеквате. Накачали этим пойлом, - ответил он и подхватил малышку на руки. - Идем.
        Мы стали протискиваться к выходу, но теперь это было проще. Кто-то из охраны клуба рванул к нам и, глядя на Милу, стал выспрашивать, что случилось. Костя в ответ лишь рявкнул, что устроит проверку и прикроет их притон. После этого к нам больше не лезли с вопросами. В гардеробе нас пропустили без очереди, и мы быстро получили одежду. Мила свой номерок потеряла, и мы решили вернуться за ее курткой завтра, и Костя укутал девочку в свое пальто.
        Оказавшись на улице, я полной грудью вдохнула морозный воздух. Головокружение отступило, и даже тошнота прошла, но все равно чувствовала себя неважно. Денис заметил мое состояние и крепко обнял.
        - Как ты, Лисенок?
        - Нормально. Теперь нормально. Нужно домой.
        - Едем… - он разблокировал машину, но Костя и Мила не двинулись в ее сторону. - Эй, вы идете?
        - Дай пять минут, - сказал Костя. - Ей нужен воздух.
        - Хорошо. Пока прогрею машину.
        Мы сели в автомобиль, и я почувствовала, как стало покалывать пальцы ног. Только сейчас страх за Милу начал проходить. Я прикрыла глаза, откинула голову на спинку кресла и прислонила холодные ладони к щекам.
        - Все хорошо. Скоро будем дома, - улыбнулся Власов, убирая мои руки от лица. - Ты молодец. Я все время об этом думал. Мой маленький рыжий Лисенок, который боялся родителей и всего на свете, превратился в настоящую Лисицу. Я люблю тебя.
        - А я тебя…
        Мы улыбнулись друг другу и посмотрели на Милу и Костю. Девчонка стояла перед мужественным Викингом, который не подавал вида, что замерз без пальто в ночной мороз. Она что-то рассказывала, а он молча слушал. Потом Костя, улыбнувшись, ответил Красовской и она, встав на мысочки, его поцеловала. Мое сердце рухнуло к пяткам, боясь новой Милиной истерики, когда Воронов ее оттолкнет, но вместо этого Костя ответил. Всего лишь на мгновение и тут же отстранился, но он поцеловал Милу. Я резко повернулась, уставившись в приборную панель, и вжалась в спинку сиденья.
        - Это что было?! - взревел Власов, он схватился за дверцу, но я его остановила.
        - Ничего. Мы ничего не видели, - проговорила я и боковым зрением заметила, как Костя ведет Милу к машине.
        - Алиса, он с ней целовался!
        - Нет, Денис. Не целовался. Это она целовала Костю, а он просто не оттолкнул.
        - Это не одно и то же?
        - Нет, потому что это был единственный способ не растоптать в конец ее гордость.
        Задняя дверца открылась, и в салон забралась Мила в Костином пальто и он сам. Мне оставалось надеяться, что девчонка не слышала наш разговор, а Денис не захочет выяснять отношения с Вороновым. К счастью, Власов взял себя в руки, завел мотор и нажал на газ.
        - Спасибо, что приехали за мной, - всхлипывая, сказала Мила.
        - Всыпать бы тебе ремня, - сказал Денис, глядя на малышку в зеркало заднего вида. - Но тебе и без того херово. Ничего, всякое бывает, - улыбнулся он и обратился ко мне: - Везем ее домой?
        - Да, но только к нам.
        - Согласен.
        - А Матвей? - нахмурился Костя.
        - Надо ему позвонить и предупредить…
        - Ему нет до меня никакого дела. Можно не звонить, - отмахнулась Красовская.
        - Нет, так не пойдет. Мы его предупредим. А завтра днем, когда все проспимся, я сама с ним побеседую.
        - О чем? - нахмурился Денис.
        - Кость, скажи, мы можем лишить Иванова опекунства за то, что не уследил за Милой?
        - Это, конечно, серьезный проступок, но у него наверняка отличные адвокаты, процесс затянется…
        - Он и так сдаст меня в детдом, - пробормотала Мила, начиная снова плакать.
        - Не сдаст. Он ни за что от тебя не откажется, - решительно ответила я.
        - Поэтому ты хочешь его засудить?! Элис, сейчас ты порешь горячку. Красовской не место в приюте, ты ей только навредишь!
        - Никто не говорит о приюте. Мне нужно только припугнуть Матвея. Я поставлю ему условие, если хочет сохранить юридическое опекунство - отдаст Милу мне!
        - Что? - переспросила девочка.
        - Мила, я хочу, чтобы ты переехала ко мне. Конечно, я не тяну на родителя, но постараюсь о тебе позаботиться.
        Красовская шмыгнула носом, а потом резко протиснулась между передних сидений и обняла меня одной рукой. Радоваться было рано, впереди еще ждал разговор с Матвеем, но я не видела иного способа вырвать из его лап Милу.
        Глава 50. Оттепель
        Говорят, человек становится взрослым, когда готов брать на себя ответственность и достойно ее нести. Была ли я готова взять на себя ответственность за Милу? Нет. Однозначно нет. Совсем недавно я сама жила с родителями, а мои первые самостоятельные шаги были настолько несмелыми, что вряд ли получилось далеко продвинуться. Решиться на то, чтобы перевезти к себе шестнадцатилетнего подростка, которому нужен присмотр взрослого, настоящего взрослого, было безумием. Но еще большим безумием стало бы, если я позволила девчонке остаться с Матвеем.
        Мы привезли Красовскую к нам домой на Яузский. Всю дорогу малышку тошнило. Стоило машине немного проехать, как выпитый алкоголь дал о себе знать. Выбора у нас не оставалось, и приходилось тормозить по первому требованию, чтобы Мила успела выбежать на улицу до «извержения вулкана». Добравшись наконец до дома, под недовольным взглядом консьержки, мы отнесли Красовскую наверх. Точнее, эту функцию взял на себя Викинг, правда, малышка уже отрубилась, так и не узнав, каким именно образом оказалась в квартире. Костя отнес Милу в ванную и там нас оставил, а я уже помогла ей раздеться и кое-как помыла. Сидя в ванне, Красовская немного пришла в себя, но снова заснула, как только очутилась под одеялом.
        - Надо ехать к Матвею, - серьезно сказала я.
        - Алис, четыре утра. Ты сама еле на ногах стоишь… - возразил Власов.
        - Я не усну, если не поговорю с ним сейчас! Не усну!
        - Тш… - он заключил меня в объятья и коснулся губами макушки. - Давай позвоним ему, скажем, что Красовская у нас и с ней все хорошо, а завтра с утра…
        - Нет, Денис. Лучше сейчас…
        - Элис права, - вмешался Костя. - Если хотите оставить малявку у себя, лучше говорить с Матвеем сейчас, пока он уязвим и мучается похмельем. Я поеду с Элис, и мы все уладим, а ты присмотри за Милой.
        - Думаешь, отпущу ее с тобой?! - выпуская меня из рук и отстраняя себе за спину, вспылил мой мужчина. - Я поеду с Лисенком. К тому же Матвей со мной мало-мальски знаком, а тебя сегодня видел впервые.
        - О да! У вас было такое тесное знакомство! - злобно усмехнулся Воронов. - Видел его мельком пару раз, а он тебя и не помнит вовсе.
        - Кость! - одернула друга я. - Матвей помнит Дениса. Он сразу его узнал. Но главное не это. Он не пил в отличие от тебя, и сможет вести машину, я сейчас не могу за руль. А ты оставайся у нас, присмотри за Милой.
        - Только не так, как перед клубом. Она еще ребенок, не забывай, - не удержался Денис, а я так надеялась, что инцидент с поцелуем забудется.
        - На что ты намекаешь? - Костя поднялся и грудью вперед шагнул к Денису, а тот моментально принял позу, и мне пришлось втиснуться между ними, чтобы предотвратить худшее.
        - Перестаньте! Сколько можно? Научитесь уже уважать друг друга! Мы же вместе пытаемся распутать этот чертов клубок!
        - Элис… - вздохнул Костя и умерил свою спесь.
        - Лисенок, поехали? - игнорируя Воронова, спросил Денис.
        - Да. Идем, - ответила я и перевела взгляд на Костю. - Если что-нибудь случится - звони. Мало ли… снова будет плохо.
        - Элис, я умею бороться с похмельем. Забыла про мою бурную молодость? - улыбнулся Воронов. - Удачи вам с Матвеем.
        Когда мы приехали к Матвею, он выглядел иначе, чем когда мы его оставили - переоделся, принял душ и заметно протрезвел. Сходу он спросил, насколько плохо Миле после выпитого и, глядя на наши удивленные взгляды, пояснил, что отправил за нами своих ребят, которые докладывали о каждом нашем шаге.
        - С Милой все будет хорошо, но она останется со мной, - решительно заявила я.
        - В каком смысле с тобой? - удивился Иванов.
        - Официально Мила останется под вашей опекой, но жить будет у меня, во всяком случае, до тех пор, пока сама не захочет к вам вернуться.
        - Да кто ты такая, чтобы ставить условия?! - вспылил мужчина, и Денис тут же закрыл меня собой.
        - Благодаря Алисе твоя падчерица спит сейчас дома, а не торчит в замызганном клубе с непонятной компанией, - процедил Власов.
        - Думаешь, я бы не справился? Мои люди живо привели бы девчонку домой. Я не позволил им этого сделать, только чтобы не травмировать Людмилу еще больше.
        - Дело не в том, какие у вас способности и что могут ваши люди. Дело в том, что вы не смогли уследить за Милой. Сейчас и у нее, и у вас сложный период, если будете вместе, то новых конфликтов не избежать, девочка может снова наделать глупостей. Я думаю о ее безопасности.
        Кажется, мои слова подействовали. Матвей громко вздохнул и потер двумя пальцами покрасневшие глаза у переносицы.
        - Она моя падчерица. По закону…
        - Матвей, давайте не будем касаться закона. Я адвокат, Костя, тот парень, что был с нами, - сын владельца известного адвокатского бюро. Возможно, фамилия Воронов вам что-нибудь говорит?
        - К чему ты клонишь?
        - Если не захотите решить дело мирно, то мы будем судиться. На вашей стороне деньги и власть, на нашей - власть, закон, ваш проступок и мнение Милы, к которому суду придется прислушаться, ведь ей уже шестнадцать.
        - То есть ты хочешь отобрать у меня падчерицу, но при этом обойти все юридические вопросы?
        - Повторяю, я не хочу отбирать у вас Милу. Если она захочет вернуться домой, ее никто не станет удерживать, но сейчас такой выход будет лучшим для всех.
        - Как ты собираешься содержать Людмилу? - спросил Матвей таким тоном, что я поняла - он готов сдаться.
        - Сейчас я в поиске работы, но занимаюсь по субботам репетиторством, а у Дениса свой бизнес, - ответила я.
        - Да, слышал. Ресторан «Фьюжн». Известный, как-то был там, - Матвей кинул взгляд на Дениса, и тот покраснел, словно мальчишка, засмущавшийся от похвалы взрослого.
        - Мы позаботимся о Миле, - уверил Власов.
        - Вам не о чем беспокоиться. Я буду звонить и рассказывать про ее дела, - пообещала я.
        - Хорошо. Людмила может остаться у вас, но мне нужны ежедневные отчеты о ее делах, здоровье и успехах в школе. Ежемесячно буду выписывать на твое имя сумму на содержание девочки. Устраивает?
        - Нам не нужны деньги! - гордо вздернув носик, сказала я.
        - Это вопрос решенный. Не глупи, Алиса. Мила под моей опекой, значит, ее содержание на мне, - отрезал мужчина. - Но у меня есть условие - если мне потребуется присутствие дочери на каком-либо мероприятии, то она обязательно появится.
        - Думаю, с этим проблем не будет.
        - В таком случае, завтра я навещу вас, посмотрю, как вы живете, и сам поговорю с малышкой.
        - Как будет угодно.
        Матвей сдержал слово и к полудню следующего дня уже был у нас. После тяжелой ночи мы еще даже не встали, поэтому пришлось встречать Иванова в заспанном виде. Он критически осмотрел меня, но от комментариев воздержался. Я провела гостя в гостиную, где Костя спешно убирал с дивана свою постель. Воронов решил нас оставить и вышел из комнаты.
        - Сейчас сварю кофе, - кинула я и уже хотела удалиться вслед за Костей, но Матвей остановил.
        - Не нужно. Я ненадолго. Где Мила?
        - Еще не проснулась. Сами понимаете в каком она состоянии.
        - Что ж, тем лучше. Сначала уладим финансовый вопрос, - проговорил он, и достал из внутреннего кармана пиджака конверт. - Думаю, этого на месяц хватит. Я рассчитал сумму, учитывая питание, коммунальные нужды, дорогу до школы и карманные деньги.
        Я не нашлась, что ответить. Такой подход меня очень удивил. Матвей рассчитал даже затраты девочки на коммунальные нужды! Но тут же вспомнив, как он на следующий день после похорон Ольги отправил Милу в школу со словами, что теперь она учебой будет зарабатывать на жизнь, а он платить зарплату, я поняла, что Матвей серьезен. Сложно сказать, как надо было поступить, но я взяла деньги ради Милы, точно зная, что не потрачу на себя ни рубля.
        Денис был на кухне и не видел, как я приняла от Матвея конверт, и это было к лучшему. Учитывая его вспыльчивый характер, я решила сказать ему о деньгах только после ухода Милиного отчима.
        - Кофе! - с порога гостиной возвестил хмурый Власов.
        - Спасибо, как уже сказал Алисе, я кофе не буду, - сказал Матвей и посмотрел на меня. - Будь добра, разбуди Милу.
        - Хорошо.
        Я не считала это хорошей затеей, но все же решила разбудить Красовскую. Когда я зашла к ней в комнату, то застала там Костю.
        - Что ты тут делаешь? - нахмурилась я, стараясь не впустить в голову дурные мысли.
        - Развел малявке стопалкоголь. Без этого ее не разбудишь, - ответил Костя, хотя ему явно не понравился тон моего вопроса.
        - Спасибо. Извини, что так спросила…
        - Ничего, Элис. Просто не нужно фантазировать глупости. Тем более, прекрасно знаешь о моих чувствах, - сказал он, и я поняла, что действительно задела его своим подозрением.
        - Кость, правда, прости…
        - Забудь. Я, пожалуй, буду собираться домой.
        - Конечно.
        Как только за Вороновым закрылась дверь, Мила распахнула свои карие глазищи. Она давно не спала, но притворялась из чистого женского любопытства. Это означало, что девчонка потихоньку оживала.
        - Мил, там Матвей. Ему нужно с тобой поговорить и убедиться, что ты хочешь остаться со мной.
        - Алис… Можно не ходить? - протянула Красовская.
        - Нет, нельзя! И вот еще, выпей, - я подала ей стакан с мутной жидкостью, и Мила поморщилась. - Давай-давай, пей! Это тебя в чувство приведет.
        - Я и так в чувствах. Еще не в том возрасте, чтобы было похмелье.
        - Конечно не в том. В твоем возрасте и алкоголь можно только по праздникам, и то не пить, а дегустировать.
        - Али-и-с…
        - Пей и приводи себя в порядок. Как я поняла, твой отчим спешит. Не нужно его злить, если хочешь, чтобы он разрешил тебе остаться здесь.
        Мила залпом выпила стопалкоголь, театрально поморщилась и не спеша поднялась с кровати. Я всучила ей чистое полотенце и отправила умываться, а сама заправила кровать.
        Разговор падчерицы и отчима прошел весьма доброжелательно, если можно так выразиться, учитывая, что говорил в основном Матвей, а Мила с ним соглашалась. В итоге, придя к договоренности, что Красовская может вернуться домой, когда пожелает, они разошлись.
        Этот день оказался для всех нас непростым. Денис в обед уехал во «Фьюжн», где вечером лично собирался отыграть сет на вечеринке по случаю Дня защитника отечества, у Кости были какие-то личные дела, а мы с Милой остались дома. Занятия со школьниками я отменила и решила все время провести с Красовской. Она была очень подавлена, и я не могла видеть ее в таком состоянии.
        - Мил, у меня в морозилке мороженое… - начала я, зайдя в комнату, которую мы с Денисом выделили Красовской.
        - Не хочу. Спасибо, - равнодушно сказала она.
        - Шоколадное, ты же его любишь. Кстати, есть еще шоколадка, можно туда потереть, и будет еще вкуснее, - не отставала я.
        - Алис, я такая дура! - простонала Красовская. - Почему я постоянно косячу? Мне так стыдно за вчерашнее…
        - Мил, - я села рядом с ней и обняла девочку за плечи, - все совершают ошибки. Нет таких людей, которые никогда ничего не стыдились бы. Но куда важнее понять, что ты сделал что-то не так, и в будущем не наступать на те же грабли.
        - Не получается, - вздохнула Мила. - Вчера я так разозлилась на Матвея, так хотела ему насолить, что позвонила Сержу. На самом деле он мне рогом не уперся этот Серж. Только он решил, что я с ним.
        - Знаю. Иногда злость и эмоции толкают на необдуманные поступки, а потом, когда мы понимаем, что натворили, становится стыдно. Но никто не имеет права осуждать тебя за вчерашнее, потому что каждый из нас в свое время куролесил. Даже Костя! Вот думаешь, он такой идеальный? О нет! В универе на первом и втором курсе он такое вытворял! Потом, когда все понял, просил меня не напоминать ему. Как-то раз он так хорошо принял, что на спор залез на стол и снял штаны. Ты можешь себе представить? Костя!
        - Серьезно? - Мила шмыгнула носом и вытерла рукавом кофты мокрые щеки.
        - Ага. Это сейчас он такой сдержанный, и то только на вид. Уверена, внутри него еще сидит тот безбашенный парень, только теперь он держит его в узде. Все-таки у престижного адвоката должен быть безупречный имидж.
        - Викинг без штанов на столе?.. Никогда бы не поверила.
        - Только ему не говори!
        - Хорошо. А ты что, прямо это видела?
        - Да, мы тогда только дружили, и Костя потащил меня на вечеринку. Жуткий был вечер. Со мной особо никто не общался. Тогда у меня еще были короткие волосы, непонятная мешковатая одежда. Однокурсники вообще не понимали, чего Воронов со мной таскается. Сначала на той вечеринке Костя везде водил меня за собой, но потом так надрался с парнями, что все его благородство кануло в лету.
        - Хм…
        - Мил, я говорю это не для того, чтобы тебя успокоить, а чтобы показать пример, как после творимых глупостей можно взяться за ум.
        - Оно как-то само получается - косячить. Вчера я вообще не думала, хотела только позлить Матвея…
        - Но на деле могла навредить себе.
        - На это было плевать. Мне так херово, знаешь? Хуже уже не будет. А вот то, что вы все так волновались за меня, за это стыдно.
        - Не говори ерунды! Сейчас плохо, больно, и еще долго боль будет с тобой, потому что то, что случилось, неправильно, чудовищно и несправедливо. Но ты молодая девушка и должна беречься. Твоя мама очень бы переживала. Давай ради нее ты не станешь больше сбегать?
        - Не буду…
        - Мил… И еще я хотела спросить, - замялась я и прикрыла глаза, собираясь с духом. - У тебя и этого Сержа что-нибудь было?
        - Ты про потрахушки? - хитро улыбнулась Красовская. - Мне так нравится, как ты краснеешь, когда пытаешься говорить про секс. Ей-богу подумала бы, что ты девственница, если бы не знала, что это не так!
        - Мила! - одернула ее я, внутри радуясь, что малышка оживает.
        - Ну, а что? Правда…
        - Так что у тебя с Сержем? - напомнила я.
        - Ах… я все еще невинна, как монашка. Он и целуется противно… Такой слюнявый, бр… - поморщилась она.
        - А что, у тебя большой опыт в поцелуях? - удивилась я.
        - Уже два года практикую… Но с тем легким чмоком вчера с Викингом никто не сравнится. А ты когда первый раз поцеловалась?
        - В семнадцать. С Денисом, - улыбнулась я, вспоминая свой первый поцелуй.
        Неожиданно Денис вывернул на обочину и затормозил. Мне стало страшно, потому что он, как хищный зверь, навис надо мной, как над добычей. Мы смотрели в глаза друг другу, а потом… Потом случился мой первый поцелуй. Я читала об этом, видела в фильмах и даже как-то пробовала на подушке, но все мои знания превратились в прах. Возлюбленный терзал мои губы, прикусывал, зализывал и снова целовал. А внутри меня порхали бабочки… И не осталось и тени сомнения, что это любовь!
        - Да, ты поздно начала, - покачала головой Красовская. - А вообще прикольно, что вы с Деном уже столько времени. Он твой первый во всех смыслах.
        - Но мы чудовищно расставались на шесть лет. Знаешь, когда я решила, что Денис меня бросил, то поехала к его друзьям. Была зима, мороз, а район не лучший. Тогда его приятели меня выставили, сказали, что Власов обо мне и слышать не хочет. А я хотела умереть от этих слов. Упала на землю, не в силах подняться, и так и лежала с одной мыслью - заболеть и умереть. Сейчас мне стыдно вспоминать, какой жалкой я была, но тогда боль была настолько сильной… С другой стороны, Мил, я понимаю, что должна была через все это пройти, чтобы со временем научиться контролировать себя, даже когда очень больно, чтобы понять, что после самого сильного падения можно подняться.
        - Что мне сейчас делать? - серьезно спросила девочка. - Как себя вести? Как правильно поступать?
        - Просто будь собой, а если будет совсем невмоготу, говори со мной. Не держи в себе. Вместе что-нибудь придумаем, - я провела рукой по ее темным волосам, отмечая их густоту и блеск. Несмотря на все неурядицы ее жизни, Мила все так же была красавицей, только в глазах застыла грусть, и я знала, что она еще долго не уйдет.
        - Алис…
        - М?
        - А предложение поесть мороженое с тертым шоколадом еще в силе?
        - Конечно! Идем на кухню.

* * *
        Прошла зима, наполненная печальными событиями, на смену ей явился март с капелями и первым солнцем. Природа, все еще скованная ночными заморозками во льда, днем мало-помалу начинала оттаивать. Уже три недели Мила жила со мной и Денисом на Яузском бульваре.
        За это время не произошло ничего значительного. Красовская исправно ходила в школу, а я отвозила и забирала ее на машине. Мы не стали пугать девочку, но после того, как узнали, что ее отец жив и скорее всего именно с этим связан несчастный случай с Ольгой, решили не оставлять Милу без присмотра. Она медленными шажками выбиралась из депрессии, старалась вести себя непринужденно, как раньше, но выходило скверно. Вечерами она грустила, сидя на подоконнике и украдкой роняя слезы, думая, что мы ничего не замечаем.
        С Сержем девчонка порвала окончательно. Как-то раз, забирая ее из школы, я увидела его на крыльце и уже хотела выйти, чтобы встретить Милу, но она опередила. Заметив парня, Красовская сама направилась к нему. Разговор был коротким, но метким. Когда я подошла, Серж обиженно развернулся и чуть ли не бегом рванул со школьной территории. Красовская не стала вдаваться в подробности, а только сообщила, что вопрос с парнем решила. Денису и Косте мы договорились ничего не говорить об этой встрече.
        Я все еще не работала, но, как и раньше, вела занятия по субботам и подрабатывала на старом месте на аутсорсинге. Денис с головой ушел в работу. Он напролом шел к своей заветной цели - получить приз как лучший ресторатор и закрыть основную часть долга перед Леной. Мы боялись загадывать, но оба верили в победу. Костя вел очередное дело о разделе имущества и лишь изредка звонил узнать, как наши дела. Единственной неожиданностью за три недели стало исчезновение Дениса Суворова.
        После того, как на дядю моего Дениса пали подозрения, Власов решил разыскать его и поговорить. Я уговорила Власова взять меня с собой на встречу, вот только она не состоялась. Когда мы приехали к дому Суворова, тому самому, к которому я приезжала семь лет назад, нам никто не открыл. Я предположила, что мужчина был на работе, ведь мы смогли приехать только днем в будний день, пока Мила была в школе, но Денис решил разузнать у соседей. Нам открыли только дверь напротив, и пожилая дама сообщила, что Суворов давным-давно пропал. Она рассказала, что не заметила, как он съехал, и только потом увидела новых соседей. Денис хотел поговорить и с ними, но когда приехал вечером, те сказали, что выкупили квартиру за бесценок, а о прежнем хозяине ничего не знают.
        Казалось, что прошлое со всеми своими загадками оставило нас в покое. Красовский так и не объявился, а был ли он на самом деле жив, мы так и не узнали. Денис Суворов бесследно исчез. Полиция не нашла того, кто проник в нашу квартиру. Воронов предположил, что тот, кто к нам вломился, и был Красовский. Скорее всего, он нашел настоящие драгоценности, которые долгие годы хранились в многострадальной шестнадцатой квартире, и сбежал, забыв про дочь, которая, видимо, была ему не нужна. Это доказывало и его вину в смерти родителей Дениса. Негласно мы решили принять эту правду, отпустить прошлое и жить будущим, а наше с Денисом будущее приближалось…
        - Лисенок, хочу, чтобы ты купила себе шикарное платье и новые туфли к субботе, - отрывая меня от плиты, деловито сказал Власов, доставая из кошелька свою карту. - Держи.
        - Денис?.. - я удивленно посмотрела на него.
        - Ты что думала, что на награждение я пойду без тебя? Ну нет, Рыжик, ты будешь рядом!
        В субботу в ресторане гостиницы «Националь» должно было состояться торжественное награждение лучших рестораторов Москвы. Мы с Денисом это не обсуждали, но в глубине души мне очень хотелось с ним пойти, вот только как быть с Милой, я не знала.
        - Милый, но я не смогу оставить Милку одну!
        - Ей тоже не мешает развеяться. Я внесу ее в список гостей. У меня есть пять проходок для группы поддержки.
        - Ну в таком случае я конечно пойду! - расплылась в улыбке я. - Только карточка твоя мне не нужна. У меня есть и платье, и туфли.
        - Я хочу, чтобы у тебя все было новое. Могу же я побаловать своего Лисенка?
        Денис забрал у меня из рук лопатку, которой я помешивала шкварчащую картошку, поднял меня на руки, а потом сел на стул, усадив меня себе на колени.
        - Мы с тобой живем уже несколько месяцев, а я еще ни разу не баловал тебя обновками, - серьезно сказал он.
        - Ты же знаешь, я не из тех, кто гонится за вещами, тем более в нашем финансовом положении…
        - Скоро все наладится.
        - Не сглазь! - строго сказала я.
        - Дурочка…
        Денис запустил руку в мои волосы, щелкая заколкой и высвобождая рыжие локоны. Я засмеялась, как девчонка, отчего-то чувствуя смущение, но Власов быстро усмирил меня поцелуем.
        - Эй, развратничаете? Даже не дождетесь, пока ребенок спать ляжет? - облокачиваясь о дверной косяк, вопросила Мила. - Я закончила с химией. Алис, проверишь?
        - Хорошо, идем, а Денис пока последит за картошкой.
        - Лисенок, мне еще всю ночь следить за кухней на работе, - простонал мой мужчина. - Лучше обрадуй Милку.
        - Чем обрадовать? - оживилась она.
        - Мил, в субботу мы с тобой идем в качестве приглашенных в «Националь» на ресторанную премию.
        - Серьезно? Ден, ты и меня берешь?
        - Конечно, твоя поддержка мне тоже нужна.
        Девчонка бросилась на шею Власову, и тот, громко смеясь, ее обнял. Я с радостью наблюдала за ними. Как жестока оказалась к ним жизнь, оба потеряли родителей, оба остались без семьи, но в то же время это делало их родными друг другу. Сейчас мы все трое стали одной семьей. И я знала, что если будет нужно, стану за них бороться до последнего вздоха и никому не позволю причинить им зло.
        Несколько дней до субботы прошли в суете. Уверенность Дениса неожиданно испарилась, и теперь он напоминал школьника перед сдачей ЕГЭ. Мила разрывалась между контрольными в школе и выбором наряда на субботний вечер. А я молча благодарила Дениса за то, что так оживил малышку. И вот наконец наступил день «Икс».
        Сдавшись уговорам Власова, я все же купила себе новое платье, а вот туфли выбрала свои. У Милы нарядов был целый шкаф, поэтому единственной проблемой для нее осталось какое из пары десятков платьев выбрать. Дениса не было с утра, он уехал в ресторан улаживать какие-то вопросы с поставкой морепродуктов и должен был заехать за нами перед мероприятием, но вернулся домой раньше. По его мрачному виду я поняла, что случилось что-то нехорошее.
        - Что такое? - взволнованно спросила я, но Денис не ответил сразу и прошел в гостиную.
        - Лисенок, ты же знаешь, что мы с Леной не общались с того случая? - поинтересовался он, и поставил меня в тупик своим вопросом.
        - Да… - неуверенно ответила я.
        - Сегодня она зашла ко мне и сообщила, что внесла свое имя в список моих гостей на вечер. Лена будет с нами.
        Глава 51. Фьюжн
        Чтобы получить прочную, износостойкую сталь, ее необходимо закалить, то же должно произойти с человеком, чтобы его характер стал твердым. Мой характер был отнюдь не стальным. Несмотря на все те неурядицы, что воспитывали во мне взрослого человека, я все еще была трусихой. Услышав от Дениса, что его бывшая будет на ресторанной премии, я стушевалась. Мое желание сопровождать Власова мигом испарилось, но я не успела возразить…
        - Лисенок, не смей говорить, что не пойдешь! Ты моя девушка и мне важно твое присутствие!
        - Думаешь, это хорошая идея? Денис, как ты себе представляешь меня и Лену за одним столиком?
        - Она знает, что я буду с тобой, а значит, понимает, на что идет. Если Лена хочет видеть нас вместе, пусть смотрит в свое удовольствие…
        - Это жестоко!
        - Нет, Алиса. Она должна в конце концов понять, что мы вместе, что я выбрал тебя и пора оставить нас в покое.
        - Мы испортим тебе вечер.
        - Вечер будет испорчен только в том случае, если тебя не будет рядом.
        - Хорошо… я пойду.
        До «Националя» мы ехали на такси, потому что и я, и Денис планировали не отказывать себе в шампанском. В машине я предупредила Красовскую, что нас ждет встреча с бывшей Дениса, и попросила ее держать себя в руках. Скрепя сердце, Мила согласилась. Всю дорогу я старалась улыбаться и выглядеть как можно более непринужденной, но на самом деле волновалась так сильно, что у меня свело пальцы ног в узких туфлях-лодочках, а руки заледенели.
        - Почти приехали, - сказал Денис, повернувшись к нам с переднего сиденья. Он тоже был как на иголках, правда, волновался по реальному поводу - из-за награды.
        - Какая красотища! - воскликнула Мила, выглядывая в окно.
        Фасад шикарной гостиницы начала двадцатого века подсвечивался десятками прожекторов, подчеркивая роскошное убранство - лепнину и мозаику. У главного входа в «Националь» расстилалась бордовая ковровая дорожка, по которой не спеша прохаживались мужчины в шикарных костюмах и женщины в вечерних платьях. Наше такси, простой желтый хендай, совершенно не вписывалось в ряд паркующихся мерседесов и майбахов. Наш водитель не захотел тормозить у входа и спросил разрешения проехать несколько метров вперед. Пришлось немного пройти по улице от машины. Нашу троицу это не смутило, зато удивило администратора на входе. Видимо, не ожидая, что кто-то из гостей может добраться до «Националя» на чем-то кроме автомобиля за несколько миллионов, он что-то шепнул охранникам, и те перегородили вход.
        - Это так нам рады? - процедил Денис. - Набитые деньгами жлобы.
        - Не обращай внимания, - шепнула я. - Покажем приглашение, и все.
        - Добрый вечер, господа. Вы есть в списках? - с натянутой улыбкой во все тридцать два зуба вопросил администратор.
        - Власов Денис. Номинант. И мои гости: Елисеева Алиса и Красовская Людмила.
        Денис протянул мужчине свое приглашение, и тот тут же сменил натянутую улыбку приторно-доброжелательной. Охранники мигом расступились, пропуская нас внутрь. Стоило преодолеть вход, как отношение к нам поменялось. В фойе к нам подлетел хостес и сразу повел к гардеробу, где передал в руки другому встречающему. Когда мы разделись, нас повели в зал, где должно было проходить мероприятие.
        С родителями и Костей я не раз ходила в дорогие заведения, но в месте подобного уровня была впервые и чувствовала себя неуютно. Денис тоже был не в своей тарелке. Он взял меня за руку, но не столько чтобы поддержать, сколько, чтобы почувствовать себя увереннее. Только Мила совершенно не растерялась. Походкой от бедра она направилась к нашему столику и села так, чтобы быть напротив сцены. От «Фьюжна» мы были первыми. Андрей и Лена задерживались, а я про себя мечтала, чтобы они не пришли.
        Постепенно зал заполнялся гостями. За столики почти никто не садился, предпочитая общаться за бокалом шампанского или коктейлем в зоне приветствия. Власов то и дело поглядывал на гостей, потом переводил взгляд на пустую сцену и наш столик.
        - Лисенок, нам, наверное, надо тоже туда пойти… Только я никого не знаю, а вроде как должен бы тебя им представить…
        - Не бойся. Я тоже никого там не знаю. И идти туда нам не обязательно. Если хочешь, то подождем начала здесь.
        - Уверена? Это как-то некрасиво, я пригласил тебя на это мероприятие, а сейчас сам трушу. Просто будь они простыми людьми, я бы не тушевался, а так боюсь, что опозорюсь перед тобой. Ты же привыкла к таким вот мероприятиям.
        - Глупенький, ты ничем не хуже всех этих денежных мешков. А я, как и ты, впервые на подобном приеме. Только в отличие от многих гостей, ты номинант на одну из главных наград! Ты все это заработал, добился сам. У тебя, как ни у кого, есть право здесь находиться. И это с тобой должны знакомиться, - я крепче сжала его руку, и Денис все же улыбнулся. - Я горжусь тобой!
        - Тоже мне трагедию развели! Я вот не стремаюсь пойти туда. Если хотите хрякнуть перед началом, то пошли сейчас. Потом будет поздно, - вмешалась Мила. - К тому же там куча канапе, а у меня живот уже в трубочку свернулся.
        - Ты же поужинала дома, - нахмурилась я.
        - Алиска, макароны с котлетами и канапе с мясом снежного краба - вещи разные. Вы сидите, если не хотите, а я схожу перекушу.
        Мила выскочила из-за стола и, стуча каблучками, понеслась к закускам. Я проводила ее взглядом и стала наблюдать за тем, как Красовская с лучезарной улыбкой стала здороваться с незнакомыми людьми, но неожиданно Денис повернул мое лицо к себе и поцеловал.
        - Ты что делаешь? - засмеялась я, несильно отталкивая своего мужчину.
        - Это мне на удачу, - довольно сказал он.
        - Помаду мне смазал…
        - М-м-м… только стер излишки.
        - Излишки? По-твоему, я ярко накрасилась? - заволновалась я.
        - Нет, Лисенок, все отлично. Ты у меня красавица, а сегодня сногсшибательна, и это платье…
        На мне было светлое атласное платье с цветочным принтом и пышной юбкой. Мила сказала, что в таком виде я похожа на фею, и надеюсь, это все же был комплимент. Волосы я убрала и заколола на затылке, а на шею повесила кулон, который подарила мама. Мне нравилось, как я выгляжу, но все равно, казалось, что взгляды гостей были направлены не на меня, а на Дениса. Угольно-черный приталенный смокинг, кипенно-белая рубашка, из воротничка которой выглядывал край его тату, и легкая небритость делали его похожим на голливудского актера. На этом вечере, да и во всем свете, не было никого красивее Власова, и я гордилась тем, что этот мужчина со мной…
        В зале чуть приглушили свет и направили прожекторы на сцену. Мероприятие начиналось, гости заторопились к столикам, и я взглядом выцепила спешащую к нам Милу. Девчонка несла целую тарелку угощений, по пути разговаривая с какой-то пожилой дамой в длинном, отделанном перьями, платье.
        - Это твоя новая подружка? - усмехнулся Денис, когда Красовская плюхнулась на стул.
        - Заткнись, Ден. Я тебе вкусняшки принесла. А это была Виолетта, она владелица какого-то французского ресторана на Таганке, - отмахнулась Мила. - И вообще, это тебе надо знакомства тут заводить, бизнес развивать.
        - Учту на будущее, - продолжая смеяться, сказал Денис.
        Лены и Андрея все еще не было, и теперь я уже искренне верила, что этот вечер пройдет без них, но мечтам о спокойствии было не суждено исполниться. Они не вошли, а практически вплыли в зал - Андрей в строгом темно-синем смокинге и Лена в изумрудном платье в пол с глубоким разрезом до бедра и легкой блестящей накидке. Ее длинные черные волосы были убраны в гладкий конский хвост, лицо светилось хайлайтером, а губы своей припухлостью выдавали недавние инъекции. Бывшая моего парня наверняка провела весь день в салоне, готовясь к этому вечеру. Андрей и Лена довольно быстро нашли нас и прошли к столику. Я хотела расцеловать Милу за то, что она села со стороны Дениса, таким образом, Лена могла занять место лишь напротив, правда, Андрею пришлось сесть со мной. Он поздоровался с Денисом, кивнул Миле и легко улыбнулся мне, а вот Лена дружелюбно поприветствовала нас троих. Такого я не ожидала и посмотрела на Андрея, желая найти у него объяснения такому радушию, но парень только отвернулся.
        На сцену вышел ведущий и объявил о начале мероприятия. Я под столом сжала руку Дениса, и он легко мне улыбнулся. Стоило начаться торжественной речи, как все переживания из-за Лены ушли на второй план. Теперь я думала только о моем Денисе и его номинации, которая была предпоследней.
        Время летело быстро. Ведущий много шутил и вызывал на сцену известных рестораторов и именитых поваров. После каждого блока номинаций награждение прерывалось музыкальной паузой, и под живое выступление популярных артистов можно было потанцевать. Первые два раза мы не решались выйти, но во время третьего перерыва под медленную композицию Денис пригласил меня на танец. Я спиной чувствовала на себе ненавидящий взгляд Лены, но не подавала виду. Весь вечер она вела себя так, словно мы были не знакомы, но громко хлопала и делала вид, что радуется за каждого награжденного, хотя видела их впервые. А вот Андрей явно скучал и часто пропадал в телефоне.
        - Видишь, все нормально. Ты зря боялась, - прошептал Денис.
        - Да, но мне не нравится, как она себя ведет. Денис, это не к добру, - вздохнула я.
        - Не переживай, Лисенок, если мы сегодня возьмем победу, то все кончится. Мы будем от нее свободны.
        - Я верю, что все получится…
        - Если ты веришь, то все обязательно получится.
        Песня кончилась, и мы направились к столику. Денис галантно отодвинул мне стул, и я села, но тут меня что-то больно кольнуло, и я вскочила.
        - Алис, что такое? - нахмурился Денис.
        Я провела ладонью по обшивке стула и нащупала большую кнопку. Незаметно я сжала ее в кулак и села обратно.
        - Ничего, милый. Все в порядке, - улыбнулась я и легко поцеловала Власова, зная, что его бывшая смотрит.
        Конечно же это сделала Лена. Она выходила из зала, когда мы с Денисом танцевали, но перед этим поправляла туфельку, облокотившись на спинку моего стула. Тогда-то она и решила напакостить методом глупой пятиклашки, которая подкладывает кнопки на стул учителя. Идиотизм.
        Награждение продолжилось, и мы все ближе подбирались к номинации Дениса. Он нервно отстукивал каблуком под столом, а пальцами барабанил по столешнице. Чтобы как-то его поддержать, я положила ладонь ему на колено, но Власов даже не обратил внимания.
        - Дорогой, все будет хорошо. Ты заслужил эту награду, - нагнувшись над столом, проговорила Лена, а потом посмотрела на меня. - Алиса, скажи нашему мужчине, что он самый лучший, и ему не о чем волноваться.
        Я растерялась и не знала, что ответить, а Лена торжествующе улыбнулась. Она протянула руку через стол и накрыла своей ладонью ладонь Дениса. Он недоуменно посмотрел на Лену, а она только крепче сжала его руку.
        - Говорю же, дорогой…
        - Братан, все будет отлично, а если не сорвешь большой куш, то как следует напьемся. Я угощаю, - перебил Лену Андрей, чем вывел Дениса из ступора, и он наконец отдернул руку.
        - Угу, - промычал Власов, взял меня за руку, переплетая наши пальцы, словно извиняясь за то, что позволила себе его бывшая.
        Свет. Музыка. Ведущий вызвал на сцену известного ресторатора Аркадия Новикова и вручил ему конверт. Это был тот самый важный момент. У меня вспотели ладошки, и стало неловко оттого, что Денис это почувствует. Хотя какие глупости - мокрые ладошки, когда сейчас решалось наше будущее.
        - «Фьюжн»! Власов Денис!
        Я не сразу поняла, что произошло. Аплодисменты, яркий свет прожектора, направленный на нас, и мой Денис на большом экране над сценой. Он победил! Победил!
        - Братан, поздравляю!
        Андрей подскочил к нему, заключил в объятья и стал скакать, как бешеный койот. Мила напрыгнула на Власова с другой стороны.
        - Ден! Ура! Поздравляю!
        Я наконец по-настоящему осознала, что произошло, и хотела тоже поздравить любимого, но меня оттеснила неизвестно откуда взявшаяся Лена. Она беспардонно впилась губами в моего мужчину, старательно помечая его красной помадой. Захотелось вцепиться ей в волосы, и только голос ведущего, который позвал победителя на сцену, удержал. Денис пошел по ковровой дорожке к лестнице, чтобы подняться за призом, а мне стало так обидно, что я даже не успела его поздравить.
        - Что встала? Садись на место! - грубо сказал Андрей, я дернулась и хотела сесть, но только потом поняла, что он обращался не ко мне. - Хватит клоунады!
        - Я просто поздравила с победой нашего друга. Это искренняя радость, ведь победил не только он, но и мой ресторан, - отчеканила брюнетка и села за столик.
        - Алиска! Ден победил! - схватила меня за руку Красовская. - Ты что, не рада?
        - Что такое говоришь?! Еще как рада! - улыбнулась я, понимая, как вся эта сцена с Леной, по сути, не важна, ведь теперь мы сможем от нее освободиться.
        А тем временем моему мужчине вручили приз - вытянутый хрустальный ромб с гравировкой. Денис подошел к микрофону, рассматривая хрусталик, и рассмеялся. Этот смех был настолько заразительным, что и я не сдержала улыбки, хотя понимала, что это не только радость, но и потраченные нервы. Мы с Милой так и не сели на места, продолжая стоять, чтобы как можно лучше рассмотреть момент триумфа Дениса. Девчонка закопошилась в сумочке, достала телефон и стала снимать Власова.
        Мне казалось, что Денис стал еще красивее. Он перестал смеяться и начал благодарить за награду учредителей конкурса, свой персонал, партнеров, Лену, которая тут же заулыбалась и стала махать ему с места, Андрея, который ему присвистнул, Власов не забыл даже Милу за поддержку на вечере… А потом… потом он посвятил награду мне.
        Денис видел меня со сцены. Он смотрел мне прямо в глаза, а я, чувствуя, как по щекам катятся слезы, шептала одними губами, что люблю его. Под аплодисменты зала Власов спустился со сцены, и ведущий уже перешел к следующей номинации, но мы все еще жили прошлым моментом. Денис подошел ко мне, подхватил на руки и закружил. Камера снова выхватила нас, игнорируя новых номинантов, и как только на экране показали наш поцелуй, зал снова зааплодировал. Нам похлопал даже ведущий, отпустив шутку, что для продолжения праздника мы можем снять номер в «Национале», а потом снова стал представлять номинантов.
        - Люблю тебя, - я наконец сказала это вслух.
        - Знаю, - вытирая мои мокрые щеки, ответил он. - И я тебя.
        - Ну что ж… - прервала нас Лена. - Главное я уже увидела. Еще раз поздравляю, Денис. Завтра в три часа встретимся во «Фьюжне» и обсудим наш финансовый вопрос. Думаю, пора поставить точку в нашей истории.
        - Да, конечно. Лен, и тебе огромное спасибо, - Денис поднялся и хотел протянуть ей руку, но она жестом его остановила.
        - Это лишнее. Все завтра.
        Не прощаясь ни с Андреем, ни с нами, брюнетка поспешно удалилась из зала. В этот момент огласили победителя в последней номинации, и на сцену стал подниматься лысоватый мужчина средних лет.
        - Эй, Ден, слушай, тут сейчас банкет намечается, но у меня другое предложение, - сказал Андрей.
        - Какое? - спросил Власов, не отрывая взгляда от меня.
        - Поехали во «Фьюжн». Там все ждут результатов награждения. Это ведь и их праздник, - тут Андрей повернулся ко мне и криво улыбнулся. - Федор, наш сушеф, обещал приготовить за свой счет осетра, если мы приедем отмечать победу. Если бы ты знала, какой он скупой, то поняла, что для него это значит. Мы просто не можем упустить такой шанс.
        - Я за! - тут же оживилась Мила. - Тут скукота и все старые, а во «Фьюжне» круто. Я там зачикинюсь в ВИП-зоне. Мы же туда пойдем?
        - А ты что скажешь? - обратился ко мне Денис.
        - И я за, - улыбнулась я.
        Мы дождались окончания торжественной части, после которой победителей в номинациях попросили пройти за сцену, где обсуждался вопрос денежного приза. Пока Власова не было, Андрей рассказывал нам с Милой байки их ресторанной жизни, и теперь он не казался мне таким противным, как раньше. У меня свело щеки от улыбки, и я чувствовала настоящую легкость свободы. Наконец все налаживалось!
        - В понедельник должны перевести деньги за вычетом налога, - довольно сообщил подошедший Власов.
        - Здорово, - я встала на мысочки и поцеловала его в щеку.
        - Ну, во «Фьюжн»? - уточнил Андрей.
        - Ты на машине? - спросил Денис.
        - Да. Если не эвакуировали за стоянку во дворе.
        Машину Андрея не эвакуировали, и мы довольно быстро добрались до «Фьюжна». Впервые за столько времени я заходила в это место без опаски, как полноправная девушка хозяина ресторана. Стоило нам дойти до гардероба, как весть о победе Власова и том, что он здесь, облетела весь ресторан. Его встречали как героя, а я дико им гордилась.
        Мы устроились в закрытой ВИП-зоне, где я никогда до этого не была. Денис не очень любил это место за удаленность. Он предпочитал быть на виду и следить за происходящим в ресторане, но этой ночью решил сделать исключение. Нам почти сразу принесли закуски, фрукты, шампанское, коньяк и соки. Мила тут же стала клянчить шампанское, и Власов налил ей бокал под свою ответственность. Скоро к нам присоединились сотрудники «Фьюжна» - повара, администраторы, служба безопасности. Они приходили, поздравляли, садились с нами и снова уходили на свои места. От них я узнавала своего любимого с новой стороны - как справедливого, но строгого начальника. Смех, музыка, закуски, напитки - все смешалось этой ночью. Нам подали и проспоренного осетра, но на тот момент есть уже не хотелось, и мы с Милой пошли на танцпол.
        Мы танцевали в мерцающем свете прожекторов, подпевая известным трекам, когда его ладони легли на мою талию. Я повернулась и опустила руки на его плечи. Он улыбался, но его глаза оставались серьезными. Рядом с нами нарисовался Андрей, он закружил Милу в танце, а она стала отплясывать еще зажигательней.
        - Андрюха присмотрит за мелкой, - шепнул Денис и, подняв меня в воздух, понес к лестнице.
        - Ты что делаешь? - сквозь смех вопросила я.
        - Не могу больше ждать, - он отпустил меня на ступеньку, взял за руку и потянул дальше.
        Денис завел меня в свой кабинет, щелкнул замком, и я тут же оказалась прижата спиной к стене. Мы были одурманены победой и шампанским. Желание затмевало разум. Я стала расстегивать пуговички его рубашки, а он одним движением открыл молнию на моем платье, которое тут же упало на пол. Я сняла с него рубашку и стала целовать его жесткую мужскую грудь. Он перенял инициативу и стянул с меня лифчик. Звякнула пряжка его ремня, и я потянула вниз язычок на ширинке. Денис переступил через свои упавшие брюки. Нам мешало лишь белье, но мы быстро справились с этим недоразумением. Власов усадил меня на стол, запустил руку в прическу, которая чудом сохранилась к этому часу, и распустил волосы. Ему нравились мои кудри, которые я снова решила отращивать для него. Денис провел губами по шее, заставляя меня дрожать от желания, и я не могла больше ждать, сама направила его в себя. Толчок. За ним еще один… и еще. Я обхватила ногами бедра своего любовника, желая чувствовать его еще глубже. Денис уперся одной рукой на стол, а второй придерживал меня за шею, продолжая стремительно двигаться. Кто-то постучал в дверь, но
нам было плевать. Я не сдерживала себя, начиная стонать в голос. Снова стук в дверь.
        - Я занят! - прорычал Власов, чуть замедляясь, и незваный гость ушел.
        - Не останавливайся, - простонала я, чувствуя волну удовольствия, которая вот-вот грозилась меня настичь. И это случилось. Я громко прокричала имя любимого и обмякла в его руках, но Денис не сбавлял темп, пока сам не получил разрядку.
        Мы оба часто дышали, стараясь успокоить свои сердца, а как только немного пришли в себя, стали смеяться. Денис сел на стол рядом и потянул меня на себя. Я опустила голову ему на плечо и прикрыла глаза. Вдруг возникли воспоминания того, как мы уже делали это в кабинете, и тогда все закончилось печально…
        - Ты же сейчас не скажешь, что любишь другую, а мне пора уходить? - спросила я, действительно боясь, что случится что-нибудь плохое.
        - Лисенок… Дурочка, - Денис убрал с моего лица волосы и легко поцеловал в лоб.
        Мы оставались во «Фьюжне» почти до закрытия. Персонал ресторана оказался очень дружелюбным и под конец празднования мы договорились, что я буду чаще заходить в гости. Мила успела устроить целую фотосессию на танцполе и в ВИП-зоне, и теперь ее Инстаграм пестрил яркими фотографиями, за которые мне вполне могло влететь от Матвея.
        - Я вызвал такси, так что давай собираться, - сказал Денис, убирая свой мобильный в карман.
        - Ну… Хорошо же гуляем! - надула губки Мила.
        - Тебе хорошо, а Алиса носом клюет, - он кивнул в мою сторону, и Красовская тут же повисла на моей шее.
        - Алис, ну пожалуйста!
        - Мил, мне и так может влететь от твоего отчима. Я не отпрашивала у него тебя на всю ночь!
        - Ай! - отмахнулась она. - Я не в первый раз до утра гуляю. Они с мамой брали меня иногда на мероприятия, после которых мы и позже уезжали. Правда, там была скука смертная. Тем более, я не ребенок.
        - Это ты так говоришь. А что у Матвея на уме мы не знаем, так что давай собираться.
        Денису как раз позвонили и сообщили номер такси. Мы попрощались со всеми, кто оставался во «Фьюжне», и пошли на улицу. Спать хотелось безумно, поэтому, как только мы сели в машину, я уснула и не слышала даже, как Денис расплачивался по приезде. Дома я быстро приняла душ и забралась в кровать, сквозь сон чувствуя, как мой возлюбленный устраивается рядом.
        Проснулись мы в полдень и совершенно не хотели выбираться из постели. Прислушавшись и удостоверившись, что Красовская еще не встала, мы решили снова отпраздновать победу Дениса так, как умели - занимаясь любовью…
        Сегодня был не менее важный день. В три Власов должен был встретиться с Леной, чтобы уладить все вопросы относительно ресторана. Только у меня почему-то было неспокойно на душе. Я вспомнила, как накануне она подкинула на мой стул кнопку, и поняла, что она не сдастся так просто. Только одному дьяволу известно, что на уме у этой женщины.
        - Денис, а если она снова тебе обозначит какое-нибудь условие? - спросила я, когда мы собирались завтракать, или скорее обедать.
        - Я верну Лене деньги. У нее не будет больше оснований, чтобы диктовать мне условия, - ответил Денис.
        - Ну, а все же? Если вдруг?
        - Больше никаких условий! - отрезал он.
        Когда Денис уехал, я принялась за домашние дела, решив, что генеральная уборка поможет отвлечься. Я уже убралась во всех комнатах, разобрала шкафы, начистила кастрюли и помыла окна, а Дениса все не было. Мила учила уроки в комнате, но в конце концов и она не выдержала.
        - Может, позвонишь ему? Нельзя же четыре с лишним часа бумаги подписывать!
        - Да, ты права.
        Я потянулась за телефоном, нажала быстрый набор и стала ждать. Длинные гудки и никакого ответа. Может быть, он занят? Я отложила телефон и принялась дальше за уборку, но сердце было не на месте. Через полчаса я позвонила снова, но опять услышала только гудки. В этот раз я отправила Власову сообщение с просьбой ответить, все ли в порядке, но он ничего не написал.
        Время шло, а от Дениса не было никаких вестей. Я не могла найти себе места, в горле стоял ком, а в голове крутились самые разные мысли. Если бы у меня был номер Андрея, то я бы, не раздумывая, позвонила ему.
        - Мил, посмотри в Интернете номер «Фьюжна». Позвоню туда.
        - Хорошо, Алис.
        В ресторане мне удалось поговорить с администратором, но он не знал, где Денис. Мужчина видел босса несколькими часами ранее, когда тот закрылся в кабинете с Леной, потом не прошло и получаса, как Власов выбежал из ресторана, больше его не видели.
        - Значит, это Лена! Я так и знала, что эта дрянь не успокоится! - процедила я.
        - И что будешь делать? - осторожно поинтересовалась Мила.
        - Переодеваюсь и еду туда.
        Но уехать я не успела. Как только я вышла из квартиры, на нашем этаже остановился лифт, двери открылись, и оттуда вывалился Денис. Он еле держался на ногах, и от него за километр разило алкоголем.
        - Денис! Что случилось? Почему ты так напился? - я подхватила его под руку и повела домой.
        - Я безработный, Лисенок! - гордо заявил он заплетающимся языком.
        - Что ты несешь?!
        - Лена меня уволила. У-во-ли-ла!
        На самом деле все было не совсем так. Уволить Власова в прямом смысле эта стерва не могла, но она сообщила, что не желает отдавать ему ресторан, и предложила уйти. Подумав как следует о своей жизни, Лена якобы решила, что будет честным оставить «Фьюжн» себе и, раз ее личная жизнь пошла прахом, реализовывать себя в бизнесе. Оставшийся долг Денис может не выплачивать, раз теперь это чисто ее заведение. Власов не согласился на эти условия, он потребовал переписать на него ресторан, как договаривались, но его бывшая девушка протянула приказ об увольнении.
        - Сказала, что если хочу, могу отработать две недели, - усмехнулся Власов, делая глоток крепкого чая, который я заварила.
        Мы заперлись на кухне, чтобы переговорить с глазу на глаз. Денис умылся ледяной водой, немного пришел в чувства и стал рассказывать о том, что случилось.
        - А ты? - я села на стул напротив него.
        - Хм… Порвал заявление. Но она вывела на печать новое и протянула мне, - откинувшись на спинку стула, спокойно ответил он.
        - Денис, мы можем подать в суд. У тебя есть квитанции, что ты оплачивал кредит за ресторан, так что фактически у тебя есть доля «Фьюжна».
        - Могу, но не стану этого делать.
        - Почему? У нас есть все шансы выиграть дело. По закону…
        - Мы останемся совладельцами, и Ленка мне всю кровь попортит. Это уже не будет мой ресторан. За сегодняшнее утро эта сучка успела отказать трем поставщикам, которых я нашел. Знала, как долго я над этим работал. Алиса, она просто развалит мое дело, я не смогу на все это смотреть!
        Лена нанесла удар в самое больное место. Отчаявшись вернуть любимого, она решила ему отомстить. Мое сердце разрывалось, глядя на Дениса. Столько сил ушло на ресторан. Он вкладывал в свое дело душу, «Фьюжн» стал его детищем.
        - Алис, я пойду спать, - он поднялся со стула, поцеловал меня в макушку и пошел в спальню, а я осталась на кухне, пытаясь понять, что теперь делать.
        Я боялась за Дениса, не зная, как он переживет такой удар. Прибравшись на кухне, попутно рассказывая Миле о том, что случилось, все равно ведь узнает, я пошла в спальню. Забравшись к Денису под одеяло, я прижалась к его широкой спине, но он уже спал. Зато утром Власов встал до рассвета.
        - Милый, еще рано, поспи… - сквозь сон, проговорила я.
        - У меня дела, Лисенок, - сухо сказал он и направился в душ.
        Такой настрой Дениса ввел меня в замешательство. Он что-то задумал, и я начала волноваться, зная его натуру. Выйдя из душа надушенным и гладко выбритым, Денис стал молча одеваться.
        - Куда ты собираешься? - вопросила я.
        - Дела, - отмахнулся он.
        - Денис? - я схватила его за руку, когда он потянулся за рубашкой, но он ее отдернул.
        - Алиса, у меня дела, - процедил он. - Вернусь вечером.
        - Не расскажешь, какие дела?
        - Нет. Не сейчас.
        Денис ушел, даже толком не попрощавшись. Я понимала его обиду и злость, но боялась, что он начнет винить меня в том, что потерял «Фьюжн». Хотелось разрыдаться, но я взяла себя в руки. Лена давно объявила мне войну и теперь думала, что победила, только она ошибалась. Я не могла допустить, чтобы эта гадина разрушила нашу жизнь.
        Я отвезла Милу в школу и поехала во «Фьюжн», твердо решив высказать мерзавке все, что во мне накипело. Конечно, ее еще не было в ресторане, но уходить я не собиралась. Пока еще никто не был в курсе увольнения Власова и после субботнего вечера меня встретили дружелюбно. Я сразу сказала, что не уйду, пока не побеседую с Леной, и Мариша - хостес, что праздновала с нами победу Власова, позвонила своей начальнице и попросила скорее подъехать. Лена не спешила, и мне пришлось ждать ее несколько часов, за которые я про себя отрепетировала гневную речь. Правда, стоило увидеть улыбающуюся Лену, как заученные слова мигом забылись.
        - Что тебе надо? Пришла поблагодарить? - вскинув кверху бровь, вопросила брюнетка.
        - Давай пройдем в твой кабинет, - предложила я, чувствуя, что зал не лучшее место для нашего разговора.
        - У меня нет времени. Говори здесь, что хотела, и уходи, - раздраженно сказала она, чем только распалила мой гнев.
        - Хочешь пообщаться здесь? Хорошо. Пусть все твои сотрудники знают, какая ты сука! Пусть все слышат, как ты кинула Денису в лицо заявление об увольнении и сказала, что оставляешь «Фьюжн» себе, а он может катиться на все четыре стороны. Не смирилась тем, что он ушел ко мне, и решила отомстить таким низким способом?
        Я специально говорила громко, чтобы все слышали. Официантки так и замерли с подносами посреди зала, гардеробщица и охранники тоже явились на мой голос, бармен со звоном опустил на стойку бокал, который тщательно полировал, а администратор и хостес выскочили на лестницу.
        - Что столпились? Работа кончилась? - крикнула на сотрудников Лена. - По местам! А ты, - она повернулась ко мне, - в мой кабинет.
        Пока я шла за Леной, слышала перешептывания за спиной. К счастью, в это время посетителей было немного, хотя сейчас меня меньше всего волновало, если придется перед ними опозориться.
        Закрыв за мной дверь, Лена прошла за свой стол, села и стала постукивать по столешнице наманикюренными пальчиками. Она волновалась не меньше меня, но явно не собиралась отступать.
        - Ты должна меня благодарить. Неужели хочешь, чтобы Денис работал со мной бок о бок?
        - Благодарить за то, что ты ударила Дениса по больному? Ты в своем уме?
        - Вот ты лицемерка! Тебе же только на руку, если он не будет со мной видеться. Представь, каково тебе будет знать, что он общается со своей бывшей любовницей.
        - Лицемерка здесь ты! С самого начала ей была! Теперь ты доказала, что твоя помощь ничего не стоит. Ты делала это для себя, а не для Дениса.
        - Неправда! - она вскочила со стула и нависла над столом. - Я все делала для Дениса! Он бы никогда не открыл ресторан без моей помощи!
        - Да, он бы не открыл без тебя «Фьюжн», но ты сама поставила ему цену за ресторан. Все время твердила, что он обязан тебе. Разве это помощь? Ты же требовала от Дениса плату за «оказанные услуги». Да, ты взяла кредиты, но он отдавал тебе долг; да, ты бегала по инстанциям, получала разрешения и продвигала заведение, но он вкалывал как проклятый, искал поставщиков, придумывал мероприятия, сам проводил вечеринки. Ты дала старт, но все остальное - это только его заслуга. А теперь ты отнимаешь у Дениса его дело, вышвыриваешь на улицу, хотя не имеешь никакого права на это! Вы же договорились, что он выкупит у тебя долю. Зачем тебе «Фьюжн»?
        - Зачем мне «Фьюжн»? Чтобы он понял, что потерял из-за тебя. Чтобы возненавидел тебя так, как я тебя ненавижу!
        - Вот теперь ты показала свое лицо, дрянь! Только, кроме того, что ты желчная стерва, ты еще и тупая! Если Денис раньше был тебе благодарен, то теперь от этой благодарности ничего не осталось. Ты растоптала все светлое, что он к тебе испытывал. Знаешь, вчера он впервые назвал тебя сукой.
        Лена упала обратно на стул. Она сильно закусила губу, и на ней появилась капелька крови. Видимо, мои слова подействовали, на ее глаза навернулись слезы, но брюнетка быстро их смахнула.
        - Все равно, в том, что случилось, только твоя вина. Денис тебе этого не простит, - прошипела Лена, но уже не так уверенно, как раньше.
        - Ошибаешься. Он тебе этого не простит, а я буду с ним рядом. Только у тебя еще есть возможность все исправить. Вернись к прежним условиям. Позволь Денису выкупить «Фьюжн». Тебе же не нужен ресторан, ты не будешь им заниматься. Денис простит тебя, он не станет сердиться, если ты это сделаешь. В тебе говорили обида и злость…
        - Иди к черту со своим психоанализом. Мне не нужно его прощение. Думаешь, я не понимаю, что ты хочешь встречаться с владельцем модного ресторана, а не безработным уголовником? Теперь на вашем будущем стоит жирный крест. Власов всегда будет винить тебя в крахе карьеры, а ты поймешь, что с таким, как он, ловить нечего, бросишь его, и он ко мне приползет, только и мне он такой будет не нужен. Я не прощу предательства.
        - Ты выжила из ума! Что ты несешь? Мы с Денисом любим друг друга! А вот ты его не любила, ты на нем помешалась. Будь у тебя к Денису настоящее чувство, верила бы в него, а не прочила нищету. Думаешь, без тебя он ничего не добьется? Я предложила тебе выход, потому что сейчас тебя возненавидят все. Очнись! Сотрудники «Фьюжна» уважают Дениса, они тебя не поддержат.
        - Они поддержат того, кто будет платить им зарплату! А теперь убирайся!
        - Какая же ты дрянь!
        Лена схватила со стола канцелярский набор и со всей силы бросила им в меня. Мне чудом удалось увернуться, и пластиковая конструкция громко ударилась о стену, разбившись на осколки, а карандаши и ручки рассыпались по полу. В этот момент дверь в кабинет распахнулась, и на пороге показался Андрей. Лена выскочила из-за стола и бросилась к нему в объятья. Она уткнулась лицом в его грудь и, горько плача, начала рассказывать, что я явилась, чтобы ее оскорблять. От такой наглости я потеряла дар речи и даже не смогла ничего возразить. Но неожиданно Андрей оттолкнул Лену, потом схватил ее за локоть и сильно тряхнул.
        - Это правда? Ты уволила Дена?! - прокричал он.
        - Я предложила ему честно разойтись. Тебе же прекрасно известно, что я до последнего хотела, чтобы у нас с ним все было хорошо, но сейчас просто нет другого выхода… - начала оправдываться Лена.
        - Так значит правда, - заключил Андрей.
        Он отпустил девушку, поднял с пола ручку и достал белый лист из принтера. Я не понимала, что он собирается делать, и чувствовала себя совершенно не к месту, но словно приросла к полу и не могла даже шелохнуться. Андрей тем временем сел за стол и стал что-то писать.
        - Андрей, давай спокойно поговорим, когда эта уйдет, - Лена подошла к другу и через его плечо заглянула на то, что он пишет. - Ты что делаешь?! Андрей?!
        - С сегодняшнего дня, - он протянул Лене бумагу. - Надеюсь, ты освободишь меня от четырнадцати дней отработки?
        - Я не принимаю твое заявление! Ты чего творишь?!
        - Уволишь Дена - уйду я и половина ресторана, - отчеканил парень, которого я вмиг зауважала.
        - Андрей?..
        - Думай сама… - он поднялся со стула и подхватил меня под руку. - Идем, рыжая.
        - Теперь ты на ее стороне?! - прокричала нам вслед Лена, но Андрей ей не ответил.
        Мы вышли из кабинета, и Андрей попросил рассказать, что стряслось. Об увольнении Власова он узнал от сотрудников ресторана, которые слышали нашу с Леной ругань. Мы сели за один из дальних столиков, и я пересказала парню все, что узнала от Дениса, и в конце концов разрыдалась. Нервы сдали, если при Лене я держалась, то сейчас сил не осталось. Внимательно выслушав, Андрей протянул мне носовой платок.
        - Где Ден сейчас?
        - Не знаю. Он уехал рано утром и не звонил.
        - Хм… - Андрей вытащил мобильный и стал набирать Денису. - Не доступен.
        - А вдруг что-то случилось? - испугалась я, коря себя за то, что сама не позвонила Власову раньше.
        - Не паникуй раньше времени.
        Но причина для паники все же была. Андрей обзвонил общих знакомых, связался с местами, где Денис мог заливать потерю горячительным, никто не знал, где он. Власов словно испарился.
        Глава 52. Денис
        Общая беда может примирить даже врагов. Мои отношения с Андреем с самого начала не складывались. Я всегда ему не нравилась, а он, кроме неприязни, вызывал во мне страх. Сейчас все прошлые обиды ушли на задний план. Я даже простила тот случай, когда парень пытался споить Дениса, чтобы Лена смогла его соблазнить. Андрей доказал, что в первую очередь он друг Власова, и все остальное теперь было неважно.
        - Рыжая, не кипишуй. Ден сказал, что уедет до вечера?
        - Да. Сказал, что у него какие-то дела.
        - Может, так оно и есть. Нужно ждать его дома, а если не объявится до ночи, тогда начнем переживать.
        - А вдруг что-то случилось?
        - Если бы случилось, мы бы узнали. Если он недоступен, значит, может быть действительно занят.
        Андрей кивнул официанту, который приносил нам чай, положил ему в карман пятьсот рублей и попросил сразу позвонить, если Власов появится во «Фьюжне».
        - Слушай, Алис, вот мой номер, - Андрей протянул мне визитку, - позвони, как Ден объявится.
        - Хорошо, - ответила я, убрала визитку и замялась, не решаясь заговорить. - А хочешь, поехали к нам? Вместе его дождемся.
        - Уверена? Ты же меня не выносишь?
        - Скажем так, я пересмотрела свое отношение к тебе.
        - Весьма польщен. И раз так, приму твое приглашение. Неизвестно, в каком состоянии Власов вернется. Если напьется в стельку, тебе понадобится помощь.
        Мы приехали домой в начале пятого. В глубине души у меня теплилась надежда, что Денис уже вернулся, но окна в квартире были темными. Дрожащими руками я достала ключи от домофона, но не удержала их, и связка выскользнула из замерзших пальцев. Резко наклонившись, я вдруг почувствовала сильное головокружение и чуть не упала, но Андрей подхватил.
        - Ты чего? - испуганно спросил он.
        - Давление упало, и перенервничала. Придем домой, сварю кофе, - ответила я и хотела приложить к двери магнитный ключ, как она распахнулась.
        - Алисонька, ой извини. Чуть не ударил, - хриплым голосом воскликнул Алексей. Сосед в последнее время постоянно ходил простуженным, редко появлялся на улице и все время хрипел.
        - Здравствуйте, Алексей. Все в порядке, - улыбнулась я.
        - Сегодня утром не спалось, видел, как твой муж ни свет ни заря уходил. В командировку, наверное? Надолго?
        - Не совсем… По делам.
        - Ясно. Ну, не буду задерживать, пойду в магазин, - сосед показал на пустой видавший виды пакет и кивнул на прощание.
        Стоило нам с Андреем зайти в подъезд, как мы тут же попали под пристальное внимание пожилой консьержки. Все словно сговорились, не давая мне спокойно пойти домой.
        - Алиса, муж за порог, а она с новым мужчиной? - ехидно заметила Клара Михайловна.
        - Вы бы лучше работой занимались, а не сплетни разводили, - процедил Андрей. - Слышал, в вашем подъезде квартиры обчищают, а вы ни сном ни духом.
        Клара Михайловна зло посмотрела на моего сопровождающего, но сказать ей было нечего. После того, как в нашу квартиру вломились в ее дежурство, жильцы не скинулись ей на ежемесячную премию, и теперь она старательно срывала зло, как только подворачивался удобный случай.
        - Ну и людишки, - усмехнулся Андрей, когда мы вошли в лифт.
        - Клара Михайловна та еще змея, - ответила я.
        - Да и сосед этот. Слишком уж любопытный.
        - Алексей? Нет, мы просто хорошо общаемся. Я занимаюсь с его падчерицей.
        - Хм… Со стороны было больше похоже на то, что он совал нос не в свое дело, чем на проявление участия.
        - Он неплохой человек. Зря ты так.
        Мы вошли в пустую квартиру, и я пригласила Андрея на кухню. У Милы сегодня были дополнительные занятия по математике и русскому, поэтому как минимум два часа нам с ним предстояло провести вдвоем.
        - Извини, я только напишу Миле, что не смогу ее забрать от репетитора, и сделаю нам чай.
        - Не беспокойся. Чаю я напился, так что можешь заниматься своими делами.
        Я отправила Красовской сообщение, чтобы она вызвала такси после занятий и позвонила, как будет подъезжать, чтобы я спустилась и заплатила водителю. Андрей в это время углубился в свой телефон.
        - Про Дена тут в Интернете пишут, - пробормотал он, и у меня сердце ушло в пятки.
        - Что-то случилось?
        - Господи, Рыжая, да успокойся ты! Тут ваши фотографии с мероприятия. Новости про премию. Он сорвал одну из главных наград. Понятно, что публиковать будут его фото, а не того лысого мужика, который брал приз после него, - Андрей протянул мне телефон, и я улыбнулась, глядя на фотографию моего мужчины. Денис был таким счастливым, не подозревая, какую подлянку готовит ему бывшая.
        - Ты не знал, что Лена хотела уволить Дениса? - спросила я.
        - Ден мой лучший друг, я бы никогда не поддержал такую подставу.
        Я налила нам чай и поставила сладости, к которым мы оба так и не притронулись. В кухне повисла напряженная тишина: и я, и Андрей думали о Денисе. Я решила, что если Власов не объявится до восьми, то позвоню Косте. Да, моему мужчине это не понравится, но у Воронова есть связи в полиции, и мне помогут его разыскать. Вдруг с ним приключится беда?
        Прошло чуть больше получаса, как в двери повернулся ключ. Со звоном поставив чашку на блюдце, я бросилась в прихожую, но вместо Дениса встретила Милу.
        - Ты чего дома?
        - Ты написала, что не заедешь, и я подумала, что что-то стряслось, и вернулась.
        - А как за такси заплатила?
        - А я на метро, - повесив куртку на крючок, Мила пошла на кухню и замерла на пороге, увидев Андрея. - Здрасти…
        - Привет, - поздоровался он.
        - Что случилось? - Мила испуганно повернулась ко мне. - Что-то с Деном, да? Не просто так же он приперся?
        - Хм… Я все слышу, - пробормотал Андрей.
        - Мы не знаем, где Денис. Он как ушел утром, так не объявился. Телефон отключен все время. Андрей захотел подождать его здесь, на случай, если Власов… выпьет.
        - Ясно. Тогда будем ждать втроем.
        Мила немного разрядила атмосферу. Она то и дело придумывала новые легенды, где может быть Денис. В конце концов я так устала от ее болтовни, что у меня разболелась голова. Я пошла в ванную за таблеткой, когда услышала шум перед входной дверью. Аптечка так и осталась стоять на раковине, а я выбежала в прихожую. Он.
        - Лисенок? - удивленно спросил Денис, когда я бросилась к нему на шею.
        - Ден! Куда ты пропал? - в коридоре показался Андрей.
        - Андрей? Что ты тут делаешь? Что случилось? - заволновался мой мужчина, видя неожиданного гостя.
        - Это мы у тебя хотим узнать, что случилось. Ты пропал на весь день, отключил телефон… Твоя девушка места себе не находит, я обзвонил все известные мне кабаки и бары!
        - Ты думал, что я с горя уйду в запой? - усмехнулся Денис, одной рукой придерживая меня за талию, а другой расстегивая пальто.
        - Ты даже не представляешь, что я думал, - процедил Андрей.
        - Между прочим, из-за тебя я курсы пропустила, - вмешалась Красовская.
        - Где ты был? - спросила я.
        - Я все расскажу, только дайте мне раздеться…
        Денис снял и повесил пальто, не спеша стянул ботинки, поднял с пола большой пакет из АШАНа, который принес с собой, и пошел на кухню. Мы втроем поплелись за ним. Как ни в чем не бывало Власов стал выкладывать на стол продукты: хлеб, сыр, нарезки, фрукты и бутылку вина.
        - Денис? - не выдержала я.
        Он повернулся ко мне с улыбкой, но не успел ничего сказать, как кто-то позвонил в домофон. Мила вызвалась узнать, кто там, и юркнула из кухни в коридор, бросив напоследок, чтобы Ден не смел ничего сообщать без нее. Красовская спросила, кто пришел, но, услышав ответ, не открыла сразу, она вернулась на кухню и виновато посмотрела на нас.
        - Кто там, Мил? - спросил Денис.
        - Это твоя змеюка пришла. Говорит, что есть к тебе разговор какой-то важный.
        - Лена? - удивился Власов.
        - Угу… Сказать, чтобы катилась?
        - Нет, - заявил Денис. - Пригласи ее. Пусть поднимается и проходит на кухню.
        Такая решительность моего мужчины настораживала. Он убрал в холодильник вино и продукты, снял пиджак и сел за стол. Дверь хлопнула, из прихожей донесся женский голос, от которого у меня к горлу подступила тошнота.
        - Будешь с ней говорить здесь? - спросила я.
        - Да, - ответил Денис.
        - Я пойду в гостиную.
        - Нет, останься. Не знаю, что хочет Лена, но в любом случае этот разговор касается и тебя. Андрей, - он перевел взгляд на друга, - ты тоже останься.
        - Хорошо, Ден.
        Лена вошла на кухню, а следом за ней показалась Мила. Если я и Андрей присутствовали при разговоре, то и Красовская могла остаться, тем более при девчонке я чувствовала себя увереннее.
        - Денис, - Лена открыла сумку и достала какие-то бумаги, - это документы на ресторан. Пока только предварительный договор…
        - Ты передаешь мне «Фьюжн»? - недоверчиво спросил Власов, а я насторожилась, ожидая очередной подвох.
        - Так будет правильно. Мы же договаривались…
        - Но потом ты передумала, - напомнил ей Денис.
        - Я хотела отомстить, - Лена швырнула бумаги на стол и отвернулась. - Ты снова сделал мне больно. Тогда, в субботу, на награждении. Мне показалось, что это будет честно. Тебе - слава и любовь, а мне - бизнес.
        - Что же изменилось сейчас? - ледяным тоном вопросил он, просматривая бумаги.
        - Я не имею права тебя увольнять. Да, ты испортил мне жизнь, но ресторан тут ни при чем, - Лена метнула на меня злой взгляд и снова отвернулась. - Мы чудовищно расстались, пусть хоть это будет правильно.
        Неужели мои слова на нее подействовали? Или она сама поняла, какую чудовищную вещь совершает по отношению к человеку, которого все еще любила? В любом случае в глазах Лены все равно виновницей всего оставалась я. Мне стало еще более неуютно на кухне, хотелось уйти, но я словно приросла к полу.
        - Лен, мне правда жаль, что так вышло, - голос Власова стал мягче, но все равно оставался холодным. - Я уже говорил, что никогда не думал, что все зайдет так далеко, и с самого начала хотел расстаться по-человечески.
        - Нет. Если бы хотел, то не стал бы сходиться с ней, когда обещал…
        Мила взяла меня за руку. Хотела ли она меня поддержать или сама таким образом пыталась сдержаться?
        - Это ничего не изменило бы, - отчеканив каждое слово, произнес Денис. - Я бы жил один, но сейчас, когда у меня появилась возможность уйти к Алисе, выкупив «Фьюжн», я бы это сделал.
        - Может быть…
        - Нет! - вспылил Власов, обнажая свои эмоции. - Я бы ушел. Даже если Алиса меня не приняла бы, ушел от тебя. Лена, я разлюбил тебя. И дело не в другой девушке и не в тебе. Дело во мне. У меня не осталось к тебе чувств, только благодарность, хотя сейчас и ее практически нет.
        - Денис… - Лена повернулась и села на стул. Закрыв лицо руками, она горько заплакала, и мне как женщине стало ее жаль.
        - Я это говорю не для того, чтобы снова сделать тебе больно. Но как ты не понимаешь, что так дальше продолжаться не может?
        - Понимаю, - шмыгнув носом, Лена подняла на Дениса заплаканные глаза, - поэтому я здесь. На самом деле я не хочу оставлять тебя ни с чем. Кривить душой не стану, если вы расстанетесь с Алисой, меня это обрадует, но в плане работы… В эту область я не имею права вмешиваться. Тем более сотрудники тебя уважают. «Фьюжн» с самого начала был больше твоим, чем моим. Смотри, свою подпись я поставила. Тебе нужно только расписаться.
        Я затаила дыхание и посмотрела на бумаги, которые лежали перед моим мужчиной, у Милы вырвалось радостное «йес», а Андрей заулыбался и ободряюще кивнул Лене. И тут, как гром среди ясного неба, прозвучал ответ Дениса.
        - Нет, - сказал он и отодвинул бумаги к Лене.
        - Что нет? - растерялась она.
        - Я не стану подписывать договор. За меня можешь не волноваться, на улице не останусь. У меня уже есть работа. Знаешь ли, из уголовника без опыта я сумел превратиться в известного ресторатора Москвы и теперь найти место для меня не проблема. Собственно, этим я сегодня и занимался, - пояснил Денис, уже обращаясь ко мне и Андрею. - Я встречался с владельцем ресторана «Ламбик». Мы обсудили сотрудничество, условия меня устроили, и я сразу приступил к работе.
        - Но Денис! - воскликнула Лена. - А как же «Фьюжн»? Столько времени и сил… Ты бросишь свое дело?
        - Лен, я просто хочу свободы. Сейчас я выкуплю ресторан, а завтра ты снова ткнешь меня носом в то, что я обязан этим тебе. Да, ты мне сильно помогла, и я хочу тебе отплатить. Я оставляю «Фьюжн» тебе. Теперь ты полноправная хозяйка успешного ресторана.
        - Подожди, не торопись… Подумай как следует! Ты хочешь отказаться от своей мечты ради того, чтобы работать на чужого дядю? Во «Фьюжне» ты владелец, а там?
        - Лен, как ты не поймешь, что я устал быть обязанным.
        - Что ты хочешь? - ее губы нервно подергивались, а руки были сжаты в кулаки так сильно, что даже костяшки пальцев побелели. - Хочешь, чтобы я просила прощения? Чтобы упрашивала купить у меня «Фьюжн»?
        - Я хочу спокойной жизни.
        - Хорошо. Понимаю, в тебе сейчас говорит обида, но подумай, пожалуйста, - Лена поднялась из-за стола и посмотрела на бумаги. - Документы я оставлю здесь, если ты передумаешь…
        - Лен?..
        - Что? - она с надеждой посмотрела на Дениса, и тот попробовал ей улыбнуться.
        - Я бы хотел завтра приехать во «Фьюжн», чтобы лично поговорить с персоналом.
        - Они меня возненавидят, - усмехнулась девушка. - Уже возненавидели, ведь я так с тобой поступила.
        - Я объясню, что это мое желание, - спокойно сказал Денис.
        - Поздно. Твоя Алиса уже сообщила всем, какая я дрянь. Всем известно, что это я тебя уволила.
        Денис удивленно посмотрел на меня, а я чуть не сгорела со стыда. Нужно было как-то объясниться, но вместо меня это сделал Андрей.
        - Рыжая поскандалила с Леной, но сам понимаешь, ее накрыло. Я тоже вспылил… В общем, все кончилось тем, что мы стали ждать тебя дома.
        Денис кивнул и перевел взгляд на Лену, а я кивнула Андрею в благодарность, но он не отреагировал.
        - Я поговорю с ними. Никто не посмеет обвинить тебя в моем уходе, - решительно заявил Власов.
        Лена еще раз посмотрела на документы, но забирать их не стала. Никто не пошел ее провожать, но я понимала, что сейчас ей требовалась поддержка. Уже то, что она смогла переступить через себя, признать, что была не права, найти силы, чтобы прийти, заслуживало уважения.
        - Андрей, иди к ней.
        - Хорошо, - кивнул он. - Ден, завтра позвоню, и все мне расскажешь.
        - Окей, друг.
        Я выглянула в окно и увидела, как Андрей догнал Лену у подъезда. Он взял ее за руку, а потом обнял. Я отпустила занавеску, которая скрыла от меня эту пару, и повернулась к Денису. Он внимательно разглядывал пустой стакан, словно это было нечто диковинное, но на самом деле был где-то далеко отсюда.
        - А теперь расскажи все по порядку, - сказала я, забирая у него из рук стакан и садясь рядом.
        Денис был давно знаком с Русланом Никифоровым, владельцем ресторана «Ламбик». Несколько месяцев назад они познакомились на конференции для рестораторов. Тогда их позабавило, что они смогли поладить, хотя и были соперниками. Когда прошла новость о том, что мой мужчина стал лауреатом престижной московской премии, Руслан одним из первых его поздравил. Никифоров пошутил, что если Денису надоест его заведение, он возьмет его в «Ламбик». Он и не подозревал, что Власов примет эти слова к сведению.
        Рано утром, приведя себя в порядок, Денис уехал в бассейн, где по понедельникам тренировался Руслан. Никифоров не ожидал такой встречи, но выкроил время поговорить с приятелем.
        - Я спросил прямо, в силе ли его предложение по поводу работы. Руслан думал, что это розыгрыш, пока не рассказал ему все как есть.
        - И он взял тебя в свой ресторан?
        - Предложил должность креативного директора.
        Свой выигрыш Денис мог потратить только на определенные статьи, связанные с профессией. Он предложил Руслану на эти деньги закупить диджейское оборудование и развивать в «Ламбике» ночную жизнь. Поскольку Никифоров уже думал в этом направлении, а у Власова был успешный опыт, они договорились. Конечно, обязанности Дениса не ограничивались вечеринками, фактически теперь ему приходилось заниматься развитием ресторана полностью, но под руководством Руслана.
        - Милый, ты уверен? - аккуратно поинтересовалась я. - Может быть, стоит подумать о своем ресторане. Ты долго к этому шел, неужели так просто откажешься от мечты?
        - Я все обдумал, Лисенок, - вздохнул Денис. - Ошибаешься, если считаешь, что для меня это просто, но по-другому никак.
        - Ты совершенно правильно поступил, - влезла Мила. - Так и надо! А то потом Лена снова будет попрекать тебя, что ты всего добился только из-за нее.
        - Не хочу быть никому обязанным. Я всего добивался в жизни сам.
        - Вот именно! - поддержала Красовская. - Ты молодец, Ден, я тобой горжусь. И как ты Лену на место красиво поставил…
        Они продолжали рассуждать о том, что теперь все будет хорошо, Денис свободен и обязательно добьется успеха. А вот мне стало страшно. Насколько обдуманным было решение Власова? Не пожалеет ли он впоследствии? Сработается ли с Русланом, ведь привык сам все решать, а теперь будет работать на начальника. Денис сейчас был так похож на Милу, такой же горячий, эмоциональный, радикальный… Только ей шестнадцать, а ему почти тридцать. Нет, это немного для того, чтобы решиться кардинально изменить свою жизнь, но отказ от собственных трудов в угоду гордости сложно назвать зрелым поступком. Хотя я солгала бы, если не призналась себе, что мне понравилось, как он порвал с Леной. В любом случае я знала, что поддержу моего мужчину независимо от того, как повернется его карьера.
        Мы решили отметить новую работу Дениса, и я достала из холодильника вино, нарезки и фрукты. Плотно ужинать никому не хотелось, а вот перекусить вредными, но вкусными закусками было самое то.
        - Кстати, мне сегодня влетело от Матвея за субботнюю гулянку, - сказал Денис, разливая по бокалам вино.
        - Где ты его видел? - нахмурилась Мила.
        - Он сам приехал в «Ламбик» и в красочных выражениях разъяснил, что если подобное повторится, мы тебя больше не увидим. Думаю, он за тобой следит.
        - Следит?
        - Угу. Если выглянешь в окно, то в конце двора заметишь темный внедорожник. Я его приметил еще несколько дней назад, попросил Воронова пробить номера, оказалось, что машина числится за фирмой Иванова.
        - Почему ты раньше не сказал? - разозлилась я.
        - Не хотел вас волновать, тем более мы не делали ничего плохого. Вполне нормально, что Матвей таким образом приглядывает за падчерицей.
        - Тогда почему позволил Миле поехать с нами на ночь во «Фьюжн»?
        - Потому что она уже не ребенок. Ей нужно тусить и веселиться.
        - Тем не менее за нами следят, - я откинулась на спинку стула, скрестив под грудью руки. - Все лезут в нашу жизнь, сегодня Алексей спрашивал, куда ты ушел с утра пораньше, потом Клара Михайловна высказала, что я привела Андрея, пока тебя нет дома.
        - Клара Михайловна в своем репертуаре. Уже нарисовала в своей голове картину, как ты тут кувыркаешься с Андрюхой, - рассмеялся Денис, за что получил от меня диванной подушкой. - А вот Алексей этот - странный тип. Не нравится мне его дружба с тобой.
        - Только не говори, что ревнуешь, - улыбнулась я.
        - А что такого? Ты куда симпатичнее Раисы. К тому же это с тобой он так любезничает, а от меня шарахается, как от прокаженного, стоит только столкнуться в подъезде. Слушай, а может быть, это он к нам в квартиру влез?
        - Ага, конечно, - усмехнулась я. - Искал у нас ответы на тесты по обществознанию для Настюхи.
        - Сама посуди, Клара Михайловна никого чужого не видела, соседи тоже. На Алексея никто бы не подумал.
        - Не говори ерунды, - отмахнулась я.
        - Смотри… Я предупредил, - хитро прищурился Власов, и мы оба рассмеялись, но наш смех прервал звонок домофона. - Кто это в такое время?
        - Не знаю. Может быть, снова Лена? Или Андрей?
        - Или Викинг? - оживилась Мила.
        - Я открою, - сказал Денис и направился в прихожую.
        Мы с Милой прислушались, и поняли, что пришли именно к Власову, но он сам не понял, кто это был. Мне совсем это не понравилось. Я сказала Красовской ждать на кухне, а сама пошла за Денисом.
        - Милый, кто там?
        - Я… не уверен. Сейчас узнаем, - растерянно ответил он и стал открывать дверь.
        Когда лифт остановился на нашем этаже, из него вышел мужчина средних лет, с трехдневной щетиной, в которой была заметна седина. Что-то в нем мне показалось знакомым, но я никак не могла вспомнить, где его видела, пока…
        - Дядя?!
        - Дениска, надо поговорить…
        Глава 53. Неугодный сын
        Самые близкие люди - это наша семья. Но, к сожалению, не для всех это так. У моего Дениса остался только один родной человек - дядя, брат его матери. Казалось бы, после трагедии, унесшей жизни Сергея и Марины Власовых, два Дениса - дядя и племянник, должны были найти друг в друге поддержку, но этого не случилось. В чем причина того, что взрослый мужчина отправил одиннадцатилетнего мальчика, сына родной сестры, в детский дом? Неужели семейные ссоры оказались превыше человеческого сострадания? Неужели, из-за давних обид можно с легкостью отказаться от ребенка, в котором течет родная кровь? Когда я узнала историю Дениса Суворова, во мне возникли два одинаково сильных чувства - жалость к своему возлюбленному и презрение к его дяде. Именно поэтому, увидев его на нашем пороге, я не смогла гостеприимно улыбнуться и всем своим видом показала, что этот человек мне неприятен.
        - Что тебе нужно? - нахмурился Денис.
        - Поговорить хотел. Есть одна вещь… - хмыкнул Суворов.
        Мой Денис посмотрел на меня, и я ему кивнула. В конце концов, и у нас были вопросы к этому человеку. Суворов зашел в прихожую, осмотрелся, пробормотав что-то про изуродованный дом детства, и стал разуваться. Мы провели гостя на кухню, и я поставила чай. Конечно же, не обошлось без любопытной Милы, которая по-хозяйски уселась с нами за стол.
        - Дядя, чего ты хотел, - не глядя на него, вопросил мой мужчина.
        - Видел твои фотографии в газете. Ты теперь известный ресторатор, значит? Бабло рубишь?
        - Тебя это интересует? Деньги нужны? - Денис с ненавистью посмотрел на своего родственника, и мне пришлось втиснуться между ними с сахарницей, чтобы не произошло чего-нибудь лишнего, учитывая вспыльчивость моего парня.
        - Нет. Деньги твои мне не нужны. Пришел просто посмотреть на тебя. Скажем так, убедиться, что тогда поступил правильно.
        - О чем ты? Как поступил?
        - Не забрал к себе, а отдал в детдом, - ответил Суворов и взял конфету из корзинки. - «Мишки на севере»? Мои любимые.
        - Правильно?! Сдать меня в приют?! - вспылил Денис, и я опустила ладонь ему на плечо, стараясь успокоить.
        - Со мной у тебя не было бы будущего. Я бы тебя вырастить не смог, а там… Там о тебе позаботились. Следили, чтобы учился, дали профессию.
        - Так ты пришел, чтобы совесть не мучила? - усмехнулся Власов. - Почему же именно сейчас?
        - Я не знал, как тебя найти. Ты же сдавал квартиру…
        - Ты не ответил. Почему именно сейчас? Почему не месяц назад? Не два? Почему ты явился, когда на всю Москву протрубили, что я получил деньги?!
        Мой Денис больше не желал себя сдерживать. Он прокричал свою боль, которая годами съедала его изнутри. Мне стало страшно, что все закончится скандалом и мы ничего не узнаем от Суворова о смерти родителей Дениса. Нужно было как-то успокоить возлюбленного, но я не знала, как. Зато его дядя смог.
        - У меня рак, - прогремели три слова, вмиг остудившие пыл Дениса.
        - Что?! - переспросил он.
        - У меня рак. По прогнозам осталось несколько месяцев. Опухоль неоперабельная.
        - Дя… дядя, я могу чем-то… как-то?.. - мой возлюбленный замялся. Он не знал, что может предложить этому чужому, но единственному родному человеку. Я почувствовала его смятение и под столом взяла Дениса за руку. Даже Красовская почувствовала неловкость ситуации. Извинившись, она сослалась на то, что нужно делать уроки, и ушла.
        - Нет, Денис. Ты ничего не можешь. Я просто хотел тебя найти, чтобы удостовериться, что ты жив, здоров. А еще хотел рассказать о твоей семье. Ты имеешь право знать о собственных корнях, - но тут Суворов перевел взгляд на меня, словно только что увидел. - А эта девушка?..
        - Алиса. Моя любимая. Мы живем вместе. Можешь говорить при ней.
        - Уверен? Я бы предпочел разговор с глазу на глаз. Дальше ты бы сам решил, во что посвящать свою девушку…
        - У меня нет секретов от Алисы, - отрезал Власов.
        - Как знаешь, - пожал плечами мужчина и снова перевел взгляд на меня. - А мы с вами раньше не встречались?
        - Когда-то давно я приходила к вам. Я искала Дениса.
        В ответ дверной замок щелкнул, и я увидела на пороге высокого мужчину лет сорока в спортивном костюме. Если бы не его хмурый взгляд, я бы сказала, что он привлекательный, но недовольное выражение лица все портило. Я непроизвольно поежилась и отшагнула назад.
        - Слушаю вас, девушка. Я Денис.
        - Простите, тут какая-то ошибка… Мне дали адрес новые квартиранты из шестнадцатой, я ищу владельца квартиры…
        - Шестнадцатой? В доме на Яузском бульваре? - уточнил он, и я кивнула. - Это моя квартира. Я вас слушаю.
        Но мне нечего было сказать. Вдруг я почувствовала необъяснимый страх и со всех ног бросилась вниз. Только на морозной улице получилось успокоить бешеное сердцебиение. Я подняла взгляд на дом и увидела в окне третьего этажа этого человека, но, как только он заметил, что я смотрю на него, скрылся за шторкой.
        За столько лет Денис Суворов сильно постарел. Да и болезнь наверняка его подкосила. Он уже не был таким широкоплечим, лицо осунулось, под глазами появились темные круги. Если семь лет назад его можно было бы назвать привлекательным, то сейчас это определение совершенно не подходило. Неудивительно, что я не сразу узнала Суворова, когда увидела на пороге.
        - Ах вот оно что! - воскликнул мужчина. - Помню… Странная рыжая девочка с красными заплаканными глазами. Тогда я подумал, что мой племянник тебя обрюхатил и смылся. Я решил его прикрыть.
        - Что?! Прикрыть меня? Соврав моей девушке? - Власов снова завелся.
        - Эй, я же сказал, что решил тебя прикрыть. Да по сути я не врал ей. Не помню точно, что сказал, но ничего такого. А потом она сама сбежала.
        - Ладно, сейчас речь не об этом. Ту историю мы с Алисой прояснили, - сухо проговорил Денис. - Что ты хотел рассказать о моих родителях?
        - Не только о родителях, Денис. О твоих корнях. Я расскажу тебе о деде и прадеде. Не хочу умирать, зная, что мой единственный племянник считает меня конченым мерзавцем.
        - Станешь себя оправдывать? Расскажешь, какой ты хороший?
        - Нет. Скажу все, как есть, а дальше ты сам будешь волен выбирать: продолжать холодную войну или принести цветы на мою могилу.
        - Ой, давай только без этого пафоса, - поморщился Власов и чуть сжал мою руку. - Милая, налей воды, пожалуйста.
        - Хорошо, - я вышла из-за стола и взяла кувшин. - Денис, вам налить?
        - Нет, спасибо. Мне хватит чая, которым так и не угостили.
        И только сейчас я вспомнила, что так и не налила нам чая, хотя он вскипел давно. Пришлось по новой ставить чайник. От волнения дрожали руки, и я чуть не расплескала воду, когда подавала стакан моему Денису.
        - Дядя, если ты еще раз позволишь себе говорить в таком тоне с Алисой, я забуду, что мы родня, наплюю на болезнь и выставлю тебя из своего дома, - с ледяным спокойствием сказал Власов.
        - У птенчика отросли когти и заострился клюв? - усмехнулся Суворов. - Твоя враждебность это лишнее. Повторяю, я пришел не ссориться. А вы, Алиса, извините, если я вас обидел своим тоном.
        - Нет-нет… Это я совсем забыла про чай, - я выдавила из себя улыбку, но вышло неестественно, впрочем, извинение старшего Дениса было таким же наигранным.
        Пока я заливала заварку кипятком, ставила на стол чайник, блюдце и чашку, Суворов внимательно за мной наблюдал. От его взгляда я чувствовала себя неуютно, но вдруг поймала себя на мысли, что точно так же много лет назад за мной наблюдал мой Денис. Тогда мы еще не были вместе. Я, будучи влюбленной соседской девчонкой, готовила ему ужин, ведь Власов жил один, а мне так хотелось о нем заботиться… Эти воспоминания и схожесть Дениса со своим дядей, которую я смогла разглядеть только сейчас, растопили мое сердце. Я не простила Суворова, но была готова выслушать и даже уговорить Дениса дать дяде шанс, если он сумеет доказать, что его заслуживает.
        - Так что с моими корнями, как ты выразился? - напомнил дяде Денис.
        - Скажем так, никто из Суворовых не отличался благородством. Можешь считать это ерундой, но все началось с чертова проклятья, которое навлек на себя твой прадед, когда погряз в крови, пытаясь обогатиться. Он отправил на тот свет целое семейство: мужчины, женщины, дети, слуги… Расстрелял лично, и все для того, чтобы ограбить.
        - Ты говоришь про те самые фамильные драгоценности? - догадался мой Денис.
        - Фамильные? Да, верно, про фамильные драгоценности, но не Суворовых. К нам они не имеют никакого отношения, - отрезал старший Денис. - С тех пор, как старик украл эти бриллианты, на нашем семействе как проклятье сошлось. Сам он всю жизнь жил в страхе, что его репрессируют, в итоге сердце его не выдержало. Но это не все. Он упал, ударившись о стол головой, и лежал уже мертвый, а кровь все шла… Твой дед - мой отец, сошел с ума от богатства, которым сам не мог распоряжаться. Он так боялся, что советская власть прознает про сокровища, что окончательно свихнулся. Твоя бабка с ним намучалась… А дальше - твои родители.
        - А ты знаешь, что у моей матери была подделка? Настоящие драгоценности она не носила.
        - Еще одна уловка безумного деда, - усмехнулся Суворов. - Конечно, знал. А вот Маринка - нет. Я ей не говорил. Смешно было знать, что дорогая сестрица так кичится стекляшками. А ее муженек со своим другом уже на драгоценности рот разинули. Хотели загнать их, но твоя мать не дала.
        - Вот как? - удивился Денис. - А тебе откуда известно?
        - Твой отец с другом ко мне приходили…
        - Что?!
        - Сюрприз, верно?
        - Твоя мать наотрез отказалась продавать драгоценности, а твой папаша и его дружок уже спланировали, куда бабки вложить. Тогда у них возникла идея договориться со мной, чтобы через суд заполучить драгоценности.
        - И ты?.. - нахмурился Денис.
        - Дружок, у нас с твоей мамой вышла серьезная ссора, но к деньгам она не имела никакого отношения. Я бы никогда не стал судиться с родной сестрой, - вздохнул Суворов и протянул мне пустую чашку. - Подлейте кипяточка, Алиса.
        - Конечно, - я взяла чашку, вышла из-за стола и нажала кнопку чайника, а сама украдкой посмотрела на Суворова.
        - Серьезно? Ты с мамой не из-за наследства разругался? Не из-за того, что дед все ей оставил, а тебе ничего и в восемнадцать лет выставил из дома? - взъелся мой Денис, но получил лишь снисходительную улыбку дяди.
        - Все так думают, потому что мой отец никогда не признался бы, почему оставил меня ни с чем. В одном только есть правда, он действительно хотел сделать меня мужчиной, но я так и остался позором семьи.
        - О чем ты?
        - А сам как думаешь? Мне пятьдесят три, а у меня никогда не было ни жены, ни девушки… Денис, я предпочитаю мужчин.
        Власов запустил ладонь себе в волосы и шумно выдохнул. Слишком много правды для одного дня. Он встал, подошел к окну и настежь его распахнул. Суворов молча наблюдал за племянником, но я видела страх в его глазах.
        - Так ты гей? Поэтому дед тебя выгнал из дома и оставил без наследства? - немного успокоившись, спросил Денис.
        - Да, - ответил его дядя и опустил взгляд.
        - А моя мама? Почему ты поссорился с ней? Почему не хотел общаться?
        - Думаешь, Марина всегда так ко мне относилась? Она была первой, кто узнал о моей ориентации, и я хотел, чтобы все осталось между нами, хотя бы пока я не буду готов поговорить с родителями, но в тот же вечер Маринка все выложила отцу с матерью. Два года… Два чертовых года я пытался наладить общение с семьей, но каждый раз слышал, что я извращенец, что меня надо кастрировать. Сестра меня стыдилась. Потом у меня появился… дорогой человек. Мы жили вместе, и это был только наш мир. Мы сумели найти друг в друге поддержку, стать той опорой, которую сами лишились. Родня Миши тоже от него отвернулась.
        - Миша? - переспросил Денис. - Твой?..
        - Человек, который был мне дорог, - докончил Суворов.
        - Был?
        - Как-то раз мы встретили на улице Маринку. Она сразу поняла, какие нас с Мишей связывали отношения. В тот вечер она пришла к нам, но застала только его… Миша был очень ранимым человеком, а твоя мать кричала, что из-за него я все потерял - семью, друзей, имущество, - Суворов замолчал, сделал глоток чая и, тяжело вздохнув, продолжил: - Он выбросился из окна, и этого я не смог простить своей сестре.
        На кухне воцарилась тишина. Слова кончились, да и разве можно было что-то сказать, когда все уже было сказано задолго до сегодняшнего вечера? Долгие годы заблуждений и острой нелюбви вдруг тяжелым гнетом легли на душу моего возлюбленного. Его глаза увлажнились и, хотя он стойко держался, я чувствовала, что Денис готов расплакаться, как мальчишка.
        - Тогда Марина поняла, как виновата передо мной. С того дня она пыталась заслужить мое прощение. Даже сына назвала моим именем, - Суворов криво улыбнулся, глядя на Дениса. - Но тот осенний вечер навсегда встал между нами.
        - Поэтому ты и меня не захотел брать, когда мама и папа… - заключил мой возлюбленный.
        - Нет, не поэтому. Мне бы тебя все равно не отдали бы. На тот момент я уже жил с другим мужчиной. Конечно, мы не афишировали свои отношения, но многие догадывались о греховной связи, - он специально выделил последние слова, произнеся их с отвращением. - Чтобы оформить опеку, даже близкому родственнику нужно пройти проверку. Соцслужбы никогда не отдали бы одиннадцатилетнего мальчика голубому дяде, живущему со своим любовником. Ты бы все равно попал в детдом, а я и мой мужчина больше не смогли бы нормально жить. Россия далеко не свободная Европа. У нас геев ненавидят, ставят в один ряд с насильниками, педофилами и убийцами.
        - Почему ты мне не рассказал раньше? - вопросил мой Денис, но на этот раз вместо злости его слова сквозили болью. Он жалел об упущенном времени…
        - Я уже сказал, ты сдавал эту квартиру. К тому же, жизнь сделала нас чужими. Я не знал, как ты отнесешься к такой правде, а сейчас пришел, потому что нечего терять. Ты должен знать, как все было на самом деле. Твои деньги мне не нужны, а жалость и подавно…
        - Денег у меня нет, - вздохнул мой возлюбленный. - Все, что выиграл, вложил в бизнес. Еще у Алисы проблемы со здоровьем, так что я не богатенький Буратинко. А с жалостью дело будет посложнее. Ты все равно мне не чужой.
        - Не надо, дружок, это лишнее.
        - Дядя, а мои родители… Ты думаешь, они погибли так, как говорят? Думаешь, их убил компаньон отца?
        - Не сомневаюсь, - отрезал Суворов. - Именно с ним ко мне приходил Сергей. Этот тип просто горел драгоценностями Марины. Он заразился их безумием, как когда-то мой отец, поэтому пошел на убийство. Правда, сам оплошал - украл стекляшки.
        - А где настоящие драгоценности? Они существуют вообще, если ни тебе, ни маме не достались?
        - А черт его знает… Твой дед мог спрятать их где угодно: зарыть в саду, спрятать на дне Москвы-реки или в дупле какого-нибудь дерева. Гиблое дело их искать, да и не надо. Как уже сказал, от этих сокровищ только несчастья. Вот даже бывший друг твоего отца повелся на их проклятый блеск, а в итоге стал убийцей и остался с носом. Странно, что он больше не пытался их разыскать.
        Не сговариваясь, мы с Денисом переглянулись. Суворову было невдомек, что он попал в точку: Красовский вернулся за драгоценностями и даже каким-то образом проник в наш дом. Вот только нашел ли он, что искал? Нам оставалось только надеяться на то, что этот человек достиг своей цели и больше не объявится.
        - Ладно, уже поздно. Мне пора, - Суворов поднялся и посмотрел на своего племянника, а потом протянул руку для рукопожатия. - Спасибо за гостеприимство.
        - Где я могу тебя найти? - пожимая ему руку, спросил Власов.
        - Ты это спрашиваешь для проформы? Если так, то не нужно, - смутился мужчина.
        - Нет, я это спрашиваю, потому что ты мой дядя. Вы с мамой были в ссоре, но со мной ведь нет? Или ты продолжаешь злиться и на меня?
        - Не злюсь. Я и на Маринку давно уже не злюсь. Она не могла предугадать, что Миша… Знаю, что сестра как лучше хотела. Не могла смириться со мной таким, неправильным, думала, что защищает меня, а вышло вот так, - он развел руками, словно демонстрируя нам свою неправильность.
        - Так значит, мир? - возлюбленный посмотрел на дядю с такой надеждой, что мое сердце сжалось. Мы оба ждали ответ Суворова, как вердикт судьи.
        - Мир!
        Денис пошел в комнату за телефоном, чтобы записать контакт дяди, а я воспользовалась минуткой, что мы остались наедине, чтобы задать один мучавший меня вопрос. Суворов сумел расположить и меня, но одна вещь никак не вязалась с его рассказом.
        - Денис, извините, что спрашиваю. Не хочу вас обидеть, но все же: вы сказали, что деньги племянника вас не интересуют.
        - Да, не интересуют.
        - Почему тогда, сдавая эту квартиру, когда Денис попал в тюрьму, вы брали деньги от аренды себе? Он не в курсе этого. Ему помогала одна старая знакомая, выдавая свои передачки за ваши.
        - Я отправлял ему деньги. Не все, только небольшие суммы, - пробормотал Суворов. - Тогда у меня впервые обнаружили опухоль. Операция, лечение, восстановление. Я просто хотел жить.
        - О чем речь? - сходу спросил Власов, на пороге кухни, но вряд ли он слышал наш разговор.
        - Ничего, милый. Мы просто говорили о том времени, что вы с дядей не общались.
        - Я надеюсь, у нас будет возможность как-нибудь обо всем поговорить, - улыбнулся Власов. - Запиши мой номер, а я твой.
        Мой Денис, сильный, взрослый, самостоятельный, этим вечером превратился в мальчишку. Ему так хотелось снова не чувствовать себя сиротой. До поздней ночи он рассказывал мне, как хочет наладить общение с дядей, что пригласит его, меня и Милу на ужин в свой новый ресторан, что летом поедем все вместе на выходные с палаткой на природу, что будем приглашать его на выходные в гости. Денис даже хотел познакомиться с его мужчиной, потому что совершенно неважно, кого любит его дядя, если он с этим человеком счастлив. Только об одном мы боялись упоминать - о времени, которое нам отвела его болезнь.
        Утром Денис уехал на работу, а я отвезла Милу в школу и решила навестить старого друга. Костя должен был узнать правду о Суворове, поэтому я направилась сразу в адвокатское бюро, даже его не предупредив. До боли знакомое место и такое чужое. Бюро встретило меня холодными стенами и равнодушными взглядами сотрудников, некогда заискивавших передо мной. На своем боевом посту сидела неизменно гламурная Лидочка, и она была единственной, на чьем лице отразились хоть какие-то эмоции от моего визита.
        - Алиса? Что ты тут забыла? - враждебно спросила она.
        - Алиса Павловна. Для тебя я Алиса Павловна, - осадила секретаршу я. - Костя у себя?
        - Он занят. У Костика встреча. Возможно, надолго, он просил меня лично проследить, чтобы ему не мешали.
        - Я подожду, - спокойно ответила я, усаживаясь в кресло.
        - Не думаю, что у него найдется для тебя время.
        - Для вас, - поправила я.
        - Для вас, - съязвила Лидочка. - У Костика сегодня много дел. Мы вчера допоздна занимались планированием встреч у него дома.
        Значит, вот, кто появился у Воронова. Какое неприятное открытие. Я проигнорировала прозрачный намек на их связь, чем разозлила секретаршу. Она явно хотела указать, что заняла мое место и теперь я - никто. Но единственное, чего она добилась - это неприятное чувство отвращения от мысли, что Костя спутался с подобной девицей. Я не ревновала бывшего жениха и даже порадовалась бы за него, найди он хорошую, достойную девушку, но никак не амбициозную Лиду. Все ее чувства основывались на Костином статусе, его кошельке и привлекательной внешности. Он слишком глубокий и интересный мужчина, которому нужна женщина под стать.
        - Алиса, ты не поняла? У Кости сегодня нет на тебя времени! - еще чуть-чуть, и Лидочка ударила бы кулаком по столу, но я снова ее проигнорировала.
        Я уже достала из сумки книгу, чтобы как-то занять себя, пока Воронов с кем-то общается, но в этот момент дверь в его кабинет открылась. Кинув книгу обратно в сумку, я поднялась с кресла, но тут же замерла. Костя вышел из кабинета не один, с ним был Матвей Иванов. Они пожали друг другу руки, как старые друзья, и только потом Воронов заметил меня.
        Глава 54. Гости из прошлого
        Каждый человек может оказаться в неловкой ситуации, например, поскользнувшись в гололед и неуклюже растянувшись на глазах прохожих. Но незнакомые люди, скорее всего, не придадут значения вашему конфузу, пройдут мимо, а через пару минут и вовсе забудут. Другое дело оказаться в неловкой ситуации перед своим другом. Но вот в чем странность - порой нам бывает неудобно не от собственного проступка, а от того, что мы становимся свидетелем того, что не предназначалось нашим глазам. Я не должна была чувствовать неловкость, тем не менее смутилась, когда увидела Костю с отчимом Милы.
        - Элис? - растерялся Воронов. - Что-то случилось?
        - Нет, но нам нужно поговорить, - ответила я.
        - Алиса, здравствуй. Надеюсь, Мила не доставляет хлопот? - вежливо поинтересовался Матвей, хотя прекрасно знал мой ответ.
        - Нет, она умница.
        - Что ж, мне пора. Всего хорошего, - Иванов легко кивнул мне и направился к лифтам.
        - Элис, заходи в мой кабинет. Хочешь чего-нибудь? - Костя галантно открыл мне дверь, пропуская внутрь.
        - Кофе, пожалуйста, - пробормотала я.
        - Лида, быстренько нам два кофе, - кинул Воронов секретарше, даже не посмотрев в ее сторону. Зато она прекрасно подметила его обходительное отношение ко мне, и теперь ее ненависть возросла стократно.
        - Думаю, она плюнет в мою чашку, если не решится добавить в кофе мышьяк, - прошептала я, но Воронов не услышал.
        - Элис, что случилось? Почему ты приехала? - серьезно спросил он, усаживаясь за свой стол.
        - Ты не хочешь мне ничего рассказать? Например, объяснить, что в твоем кабинете делал Матвей Иванов?! - накинулась я.
        - Хочу рассказать и собирался это сделать.
        - Серьезно? Хм. Вы выглядели, как давние приятели.
        - Я не хотел говорить раньше, не разобравшись во всем. Особенно, учитывая вспыльчивый характер твоего парня.
        Я почувствовала неприятный укол от Костиных слов. И пусть он был прав по поводу характера Дениса, он не должен был так отзываться о нем. Но я взяла себя в руки и подавила обиду. В конце концов, я могла понять такое отношение Кости к моему парню.
        - Какие у тебя дела с Матвеем?
        - Расскажу все по порядку, но ты не торопись с выводами и не перебивай.
        - Хорошо.
        - Когда умерла Ольга, я брал ее дело, помнишь?
        - Да, чтобы убедиться, что она погибла, когда упала с лестницы.
        - Верно. По официальной версии она получила травму несовместимую с жизнью - во время падения сломала шею. Но я все время думал, что мы что-то упустили. Несколько дней назад я решил снова посмотреть дело, но меня ждал сюрприз. Матвей.
        - Матвей?
        - Дело Ольги было у кого-то на руках. Эту синюю папку я хорошо запомнил, поэтому без труда узнал в руках Артема Федорова, патологоанатома, который проводил осмотр и вскрытие тела. Я наткнулся на него в коридоре, но Федоров был не один.
        - С ним был Матвей?
        - Да. Более того, Иванову донесли, что я смотрел Ольгино дело. Тогда я подумал, что пропал, и стал придумывать оправдания, но Матвей конечно же не поверил. К моему удивлению, он не разозлился и даже пригласил выпить кофе. Мы пошли в кофейню неподалеку, где Иванов прямо спросил, зачем мне дело его жены. Тогда я не стал юлить, и сказал, что сомневаюсь в том, что с Ольгой произошел несчастный случай.
        - Ты не сказал, что мы подозревали его? - испугалась я.
        - Нет, но он и так это понял. Но главное не это. Матвей с самого начала знал, что Ольгу убили. И не просто столкнули с крутой лестницы. Ей сначала свернули шею, а уже потом сбросили вниз.
        Я в ужасе прикрыла рот рукой. Пусть мы не верили в несчастный случай, но все же оставалась надежда, что Олю не убили. Теперь этой надежды не осталось.
        - Но как?! И почему Матвей это знал, а в деле было написано по-другому?
        - Он заплатил, чтобы изменили результаты вскрытия.
        - Что?! То есть это он убил Ольгу?! И ты с ним так общаешься?
        В этот момент в дверь постучались и, не дожидаясь Костиного ответа, в кабинет вошла Лидочка с подносом. Она, виляя бедрами, прошла к столу босса-любовника и, повернувшись ко мне спиной стала выставлять с подноса чашки, сахарницу и конфетницу. Каждое ее движение было настолько медленным, что легко выдавало ее желание задержаться в кабинете как можно дольше.
        - Спасибо, Лида, - сухо сказал Костя, и секретарша поджала губу.
        - У вас еще встреча с клиентом, вы помните, Костя? Мы вчера с вами составили план дня…
        - Лида, я занят. Про встречу помню. Спасибо за кофе. До свидания, - отчеканил Воронов, и Лидочке пришлось удалиться.
        Как только за ней закрылась дверь, Костя протянул мне свою чашку кофе, а мою отставил в сторону. На мой вопросительный взгляд он только улыбнулся.
        - Я не хочу кофе, а попросил две чашки на случай, если с твоей Лидочка что-то сделает.
        - И что? Она в нее плюнула? - усмехнулась я.
        - Возможно. Или как-то по-другому напакостила. Лидочка не просто так поставила кофе рядом со мной. Она не хотела, чтобы я ненароком выпил из твоей чашки.
        - Кость, так что с Матвеем? - вернулась к нашему разговору я, и глотнула горячего горького напитка.
        - Нет, Элис, он не убивал жену. Он слишком ее любил.
        - Так может быть, в этом и причина? Слишком любил Ольгу, а она не забыла первого мужа и хотела уйти к нему.
        - Матвей знает, что Красовский вернулся. Он сразу понял это по поведению Оли, но не решился спросить прямо, хотел, чтобы она сама разобралась, что к чему.
        - Вот как? Такой ревнивец, устроивший слежку за благоверной, запрещающий говорить об Александре, и тут такое благородство? Верится с трудом.
        - Матвей был уверен, что в конце концов, Ольга останется с ним. Красовский пропал на пятнадцать с лишним лет, не вспоминал жену и дочь, какое еще нужно доказательство его нелюбви? Иванов специально не вмешивался, чтобы Оля сама приняла решение не возвращаться к бывшему мужу.
        - Но она ведь хотела другого?
        - Мы не знаем, чего она хотела на самом деле. Да, Оля искала информацию об аннуляции второго брака. Но если подумать, то она могла переживать не о том, как вернуться к Александру, а о том, чтобы ее второй брак остался действительным.
        - Но ведь нотариус сказал, что она узнавала именно о том, как аннулировать свое второе замужество.
        - Повторяю, Элис. Мы не можем точно знать, что у нее было на уме. Но дело даже не в этом. Если Оля и думала уйти от Матвея, то такое решение могло быть чисто эмоциональным. Ведь если подумать, то Красовский бросил ее с маленькой дочерью на руках и ни разу за эти годы не вспомнил о семье. У Матвея были все основания думать, что Ольга поймет, кто на самом деле ее любит. И я думаю, что он поступил мудро, оставляя право выбора за ней. Только одного он не ожидал, что его любимую женщину так жестоко убьют.
        Мне стало ясно, почему Костя смог понять Матвея. Он и сам оказался в подобном положении, когда в мою жизнь вернулся Денис, оставил право выбора за мной. Вот только у меня все равно оставалось слишком много вопросов, да и в отличие от Воронова, я не так сочувствовала Ольгиному мужу.
        - Почему Матвей скрыл правду? Почему не затеял расследование? Почему умолчал?!
        - Ради Милы. Малявка ему действительно дорога, - грустно улыбнулся Костя.
        - Не представляю, как наша девчонка перенесет известие, что ее маму убили… - вдруг подумала я.
        - Поэтому ей лучше ничего не знать. Во всяком случае, пока мы не найдем Красовского, - сказал Воронов и полез в тумбочку. - Здесь его фоторобот. За основу взята его старая фотография и состарена. Таким он должен выглядеть сейчас. Посмотри внимательно, не видела ли ты кого-то похожего рядом с Милой?
        Я взяла в руки фотографию мужчины лет пятидесяти - темные волосы с небольшой проседью, массивный подбородок, большие карие глаза, четко очерченные скулы и неглубокие морщины на лбу. Этот фоторобот показался мне смутно знакомым, но никого в нем не узнала.
        - Нет, Кость. Его я не встречала, - вздохнула я.
        - Матвей думает, что он вернулся закончить то, что не вышло много лет назад - украсть драгоценности. Он тоже вел свое расследование, хотел оградить Ольгу и Милу, на случай если Красовский вернется. Несколько месяцев назад стали происходить странные вещи - кто-то шел по следам Красовского и Власова. Проникли в их бывший офис, хотя сейчас там другая компания. Взломали семейный склеп Суворовых. Устроили саботаж на заводе, где когда-то работал дед твоего Дениса, и практически разворотили его бывший кабинет. И, в довершении всего, вломились к вам в квартиру.
        - Как ему все это удалось?! - нахмурилась я.
        - Ума не приложу! Этот человек словно призрак, который умеет ходить сквозь стены и оставаться незамеченным. Только этот призрак очень опасный. Он столько лет ждал и сейчас не собирается останавливаться. Ольга - печальное тому подтверждение.
        - Но, Кость, может быть, он нашел уже драгоценности и теперь оставит нас в покое?
        - Вчера мне позвонил ювелир, сын того, что изготовил подделку. Он сказал, что некто снова интересовался драгоценностями, спрашивал не пытались ли их сбыть. Красовский проверял, не нашел ли сокровища кто-то до него. А это значит, что сам он так ничего не обнаружил.
        - И что теперь? - заволновалась я. - Мы снова в опасности?
        - Не переживай, Элис. Красовский к вам не сунется, тем более, рядом с тобой и Милой круглосуточная охрана.
        - Матвей? - догадалась я.
        - Да, он приставил своих людей.
        - Ясно…
        Я вспомнила тот джип, который стоял в нашем дворе. Денис сразу понял, что Матвей следит за нами. Пусть так, если это действительно гарантирует нашу безопасность.
        - Элис, а ты о чем поговорить хотела?
        - Учитывая, что ты мне сообщил, моя информация не такая важная…
        Я рассказала Косте про Дениса Суворова. Мы лишний раз убедились, что Красовский сошел с ума от драгоценностей. Вот только, в отличие от меня, Воронов посмеялся над мыслью, что сокровища прокляты.
        - Кость, а что теперь? Как мы сможем найти Красовского?
        - Рано или поздно он сам себя выдаст. Будем ждать. Прости…
        Костин мобильный зазвонил. Он потянулся за телефоном, но я краем глаза успела заметить, что вызов был от Иванова.
        - По работе, - шепнул мне Воронов, и мне совсем не понравилось, что он обманул меня.
        Я старалась прислушаться к разговору, но могла слышать только Костины односложные ответы, по которым не смогла ничего понять.
        - Хорошо. Значит, он согласен? - воодушевился Воронов, но взглянув на меня, посерьезнел. - Хорошо. Да. Детали обсудим позже.
        Костя что-то скрывал от меня, но почему? Неужели они с Матвеем договаривались о чем-то за моей спиной? А ведь Воронову я доверяла больше, чем себе!
        - Элис, извини, у меня сегодня уйма дел…
        - Да, конечно, я уже ухожу, - засуетилась я, чувствуя, как сильно хочу поскорее убраться из бюро.
        - Я рад, что ты зашла. Заезжай еще как-нибудь, пообедаем вместе?
        - Не думаю, что это понравится твоей девушке, - не удержалась и съязвила я, хотя дала себе слово не вмешиваться в Костину личную жизнь.
        - У меня нет девушки, - хмуро сказал он.
        - Просто Лида рассказала, как вы с ней вчера планировали твои встречи допоздна… У тебя дома.
        - Элис, ты думаешь, я могу встречаться с Лидочкой? - рассмеялся Воронов.
        - Не знаю. Это не мое дело, в общем-то, - смутилась я.
        - Ты права, Элис. Это больше не твое дело, - отрезал Воронов. - Но я не хочу, чтобы ты заблуждалась на мой счет. У меня нет отношений с Лидой. Только секс.
        - Осторожнее, Кость. У нее совсем другое мнение о вас…
        Мне не хотелось продолжать этот разговор. Да и неприятно было думать про Костю и Лиду. И то, что между ними ничего серьезного, не делало эту связь менее противной. Даже наоборот. Я могла бы оправдать Воронова чувствами, но если их не было, то он мог найти себе любую другую девушку, но предпочел эту змею.
        Я прошла мимо Лидочки, не попрощавшись, и она с радостью меня проигнорировала. Наверняка секретарша думала, что сегодня я победила, не догадываясь, какое фиаско на самом деле потерпела. Обман одного из самых дорогих мне людей, страшная правда о смерти Ольги, сумасшедший Красовский. Мне так хотелось почувствовать себя защищенной… Я достала телефон и позвонила Денису. Он, как обычно был занят делами, но с радостью согласился со мной пообедать.
        - Заодно покажу, где я теперь работаю, - гордо сказал он. - Скорее приезжай!
        «Ламбик» мне понравился сразу. Отделанный в светлых тонах ресторан выглядел очень модно и современно. Конечно, на мой взгляд, ему было далеко до «Фьюжна», но с таким креативным директором, как Денис, я не сомневалась в успехе заведения. Мы пообедали в зале для особых гостей, куда Денис распорядился подать божественно вкусную уху и ароматную куриную грудку на гриле. Я рассказала возлюбленному обо всем, что узнала от Кости, умолчав про то, что он мне что-то не договорил. Но рядом с Денисом это уже не казалось мне чем-то тревожным.
        - Давай не будем о Красовском. Пусть его ловит Матвей, - отмахнулся мой мужчина.
        - Серьезно? Ты так просто о нем забудешь? Я думала, что тебе тоже захочется разыскать Александра.
        - Я ненавижу всем сердцем убийцу моих родителей, но мне все это надоело. Я хочу спокойно работать, приходить домой к своей любящей девушке, обнимать, целовать ее. Хочу думать о будущем, нашем будущем. А прошлому место в прошлом.
        - Думаю, ты совершенно прав, - улыбнулась я. - Давай забудем про Красовского, драгоценности и те беды, что были в прошлом. Давай жить тем, что есть сейчас.
        - Кстати, Лисенок, не готовь сегодня ужин. Я привезу еду с собой, попрошу нашего шеф-повара приготовить что-нибудь специально для тебя.
        - М-м-м… Мне нравится такой расклад.
        Денис устроил нам с Милой настоящий праздничный ужин, за которым нас ждал еще один подарок.
        - Через неделю восьмое марта, а я занят в ресторане. Не хочу, чтобы вы скучали, - начал он.
        - Мы можем прийти к тебе. У вас же в «Ламбике» будет вечеринка? - спросила я.
        - Да, но я буду всю ночь играть, а вас одних без присмотра не оставлю, - строго сказал Денис. - У меня другой подарок. Вот.
        Возлюбленный достал из кармана и положил на стол два проспекта подмосковного спа-отеля. Откровенно говоря, мне всегда хотелось побывать в таком месте, но раньше я не решалась, а сейчас понимала, что нам не по карману.
        - Денис… - пробормотала я, в то время, как Красовская уже повисла на шее Власова.
        - Лисенок, тебе нужно отдохнуть, набраться здоровья. Там не только спа, но и санаторий с врачами. Тебе подберут витаминную диету, порекомендуют физические нагрузки.
        - Алиска, даже не думай! Обожаю спа, - воодушевилась Мила, но тут же поникла. - Мы с мамой часто себя этим баловали.
        - Хорошо, - сдалась я, как только услышала напоминание об Ольге. - Какого числа мы едем? Восьмого?
        - С седьмого по одиннадцатое. Меньше нет смысла, - ответил Денис.
        - Так много?! Но у Милы школа. Седьмого они учатся!
        - Денек можно прогулять, - подмигнул девчонке Власов.
        - Хорошо. Но четыре ночи в спа-отеле - это очень дорого, - смущенно заметила я. Пусть мне было дико приятно получить такой подарок от любимого, я понимала, как сильно ударит по семейному бюджету такая поездка. Нельзя было подставлять Дениса и снова обрекать на долговую каббалу.
        - Лисенок, не думай о деньгах. Руслан заплатил авансом, что-то от выигрыша я смог обналичить.
        - Но Денис…
        - Не забивай себе головку ерундой. Эта поездка пойдет на пользу всем - вам с Милкой, чтобы расслабиться, а мне - спокойно отработать и не волноваться, как ты там одна.
        - Алиска, поехали-и-и, - жалобно протянула Мила. - Пожалуйста-а-а.
        - Ладно. Уговорили.
        Неделя до поездки пролетела незаметно. И вот утром седьмого марта Денис снес наши с Милой чемоданы в машину, а потом отвел меня в сторонку, чтобы Красовская не подслушивала.
        - Я буду скучать, Лисенок.
        - Я тоже. Очень.
        - Ты там это… Не общайся с незнакомцами, а то мало ли… Хотя там, вроде, мужиков немного.
        - Эй, ты что, ревнуешь? - довольно улыбнулась я.
        - Ну, а ты как думала, - все еще смущаясь, ответил Денис.
        - Дурачок. Это мне скорее ревновать надо. Остаешься один, а ночами в ресторане вечеринки проводить будешь. Наверняка там будут толпы красоток, и точно на тебя глаз положат.
        - Мне все равно, я буду играть. Ты же знаешь, когда я за вертушками, то никого не замечаю.
        - Знаю, - вздохнула я и улыбнулась. - Ладно, нам пора.
        - Позвони, как приедешь, - Денис взял меня за руку и повел к машине.
        - Обязательно.
        Не стесняясь любопытного взгляда консьержки и внимательно наблюдающей за нами Милы, Денис стал долго целовать меня. Это прощание было похоже на то, которое происходит, когда влюбленные расстаются на годы, но никак не на четыре дня. Наш поцелуй имел странный привкус печали и горькое послевкусие. Появилось странное предчувствие чего-то нехорошего и совершенно расхотелось уезжать, но Денис не дал мне передумать. Он словно прочел мои мысли, поэтому скорее усадил в машину.
        Я выехала со двора, но в зеркало заднего вида видела возлюбленного. Он не двинулся с места и смотрел нам вслед, пока моя машина не скрылась за поворотом. Сердце до боли сжалось и появился неосознанный страх, что я больше не увижу Дениса.

* * *
        Спа-отель «Шилово» оказался огромным комплексом с несколькими жилыми корпусами, развлекательной зоной, собственным озером и лесной территорией для прогулок. Нас с Милой заселили в просторный двухместный номер с видом на озеро. Красовская тут же запрыгнула на кровать, взяла проспект и стала выбирать нам процедуры, а я позвонила Денису и строго спросила о том, во сколько обошелся наш отдых.
        - Лисенок, я же сказал, чтобы ты не думала о деньгах. Эта поездка вышла не так дорого, как ты думаешь. Я купил купон на «Биглионе» и получил приличную скидку. Отдыхай и ни о чем не думай.
        Его объяснение не успокоило, я чувствовала, что тут что-то не так и поделилась опасениями с Милой, но она только рассмеялась. Красовская даже слушать не захотела о моих глупых мыслях, что Денис специально отправил нас в «Шилово», чтобы избавиться на несколько дней.
        - Кончай чушь нести! Тебе нужно к врачу на осмотр, а я пока пойду в бассейн плавать. Ты потом приходи туда, и пойдем на массаж, - строго сказала девчонка, словно она тут была взрослой.
        - Мил, но это за дополнительную плату. Я не хочу потратить все свои деньги за четыре дня.
        - Об этом не волнуйся. Я попросила Матвея проспонсировать поездку в честь праздника. Он перевел деньги мне на карточку, так что можем ни в чем себе не отказывать, - довольно заявила она.
        - Он спонсировал тебя, а не меня, не забывай.
        - Нас обеих. Не бери в голову. Давай развлекаться!
        - Ладно. Поговорим об этом позже.
        Красовская собрала купальные принадлежности и пошла к бассейну, а я со своей медкартой направилась в сторону врача, не подозревая, какой меня ждет сюрприз. За столом в кабинете сидела молодая девушка в белом халате с золотистыми волосами до плеч, в которой я без труда узнала Катюшу, свою одноклассницу. А вот она меня не узнала. Не удивительно, ведь последний раз мы виделись почти семь лет назад, я была угловатой девочкой с короткими рыжими кудряшками и бледным неживым лицом.
        Катюша предложила мне сесть на стул, и я, улыбнувшись, протянула ей карту. Одноклассница прочла мое имя и удивленно подняла на меня взгляд.
        - Алиса?! Алиса Елисеева?!
        - Да, Катюш!
        Она выбежала из-за стола и тут же заключила меня в объятья. В школе у Катюши были свои подруги, но я никогда не забуду ее хорошее отношение ко мне. Она была единственной, кто действительно проявил ко мне участие.
        - Я тебя совершенно не узнала! Ты так похорошела! Настоящая шикарная молодая женщина! - она жадно осматривала меня, все еще не веря глазам, а потом взяла за руку, отвела на диван, усадила и устроилась рядом. - Алиса, поверить не могу, что это ты! Я помню тебя в конце одиннадцатого класса. Тогда ты… была совсем другой.
        - Да, Катюш. Столько всего произошло за эти годы. А ты как? Ты тут работаешь?
        - Да. Я стала врачом. Этим летом вышла замуж и переехала в Подмосковье. Живу тут в Шилово, в пятнадцати минутах от отеля.
        - А ты как? Вижу, что цветешь и пахнешь.
        - Я хорошо, живу в Москве. Стала адвокатом, как хотела мама, но не практикую. Пока ищу себя.
        - Я очень за тебя рада. Помню, как ты убивалась тогда… Я боялась, что ты не справишься. То, как поступил тот подонок…
        - Катюш, не надо. Ты многого не знаешь, - улыбнулась я, а она нахмурилась.
        - Елисеева, сейчас начнешь его оправдывать?
        - Да, Кать. Я очень счастлива, люблю и любима. И я с ним.
        - Что?!
        - Это долгая история, и, когда у тебя будет время, я ее расскажу.
        - Умираю от любопытства. Сейчас у меня еще дела, но в шесть я заканчиваю. Приходи ко мне, попьем чая, и все мне расскажешь!
        - Договорились.
        Катюша подробно изучила мою карту, осмотрела меня, подобрала витаминную диету и процедуры. Мы распрощались до вечера, и я поспешила к Миле, чтобы рассказать о встрече с бывшей одноклассницей.
        День в «Шилово» пролетел незаметно. Мы плавали в огромном бассейне с морской водой, ходили в сауну и на массаж. Что помогает лучше всего от тревог, как не женские штучки? Тем не менее, я с нетерпением ждала вечера.
        Катюша накрыла в своем кабинете стол: фрукты, сладости и даже бутылка шампанского. Мы устроились на диванчике, и я начала свою историю, длиной в семь лет. Она внимательно слушала, то хмурясь, то улыбаясь, но не перебивала, пока я не закончила.
        - Ничего себе! По твоей жизни можно книгу писать, - покачала головой она. - А тут, значит, ты с дочкой Ольги?
        - Да. Она сейчас на обертывании, потом должна зайти.
        - Интересно, не терпится с ней познакомиться. Но я все еще не могу поверить в то, как твои родители поступили с бедным парнем. А я тогда всех собак на него спустила. Думала, что он конченый мерзавец.
        - Как видишь, я тоже так думала.
        - Нет, Алис, ты его до последнего оправдывала. Даже когда он пропал переживала, что что-то случилось. Говорят, что любовь делает нас слепыми, а в твоем случае, напротив, позволила почувствовать правду. А вообще, это так романтично, что спустя столько лет ты снова встретила свою первую любовь, и ваши чувства оказались сильнее времени и всех обстоятельств.
        - Моя первая любовь… моя единственная любовь. Помню, как я всегда выглядывала в окно, надеясь увидеть Дениса, слушала лифт, ждала его…
        Единственные яркие воспоминания моей серой юности вихрем закружились в голове. Вот я на кухне выглядываю в окно, вот прислушиваюсь к шуму на лестничной клетке, вот во дворе заглядываю в его окна… Заглядываю в его окна…
        - Боже мой! Это он!
        - Кто он?! Алиса, о чем ты?
        - Тогда, семь лет назад, я видела в окно человека. Он долго стоял во дворе, курил сигарету за сигаретой…
        - Алис, о чем ты? - нахмурилась Катюша.
        - Кать! Этот человек… я тогда подумала, что он кого-то ждал. А на следующий день на месте, где он стоял, увидела кучу разноцветных окурков. Господи… Он стоял там, откуда лучше всего просматривались окна Денисовой квартиры. Этот человек высматривал его.
        - И что?
        - Сигареты. Разноцветные сигареты. «Собрание». Я знаю только одного человека, кто их курит. Конечно, это может быть совпадением, но после всего случившегося я больше не верю в случайности. Катя, мой сосед Алексей - это он! Это и есть Красовский!
        - Тот самый, которого вы ищете?!
        - Ну конечно! Денис прав, ему было просто проникнуть в нашу квартиру. Он не проходил мимо консьержки, знал, когда нас нет дома, когда нет дома соседей по лестничной клетке, чтобы провернуть все незаметно. И Ольга! Она его узнала! Точно! Они же столкнулись на лестнице, она мне сказала, что где-то уже видела этого человека. Оля узнала его.
        - А фоторобот? Это он?
        - Нет, не похож. Но он вполне мог изменить внешность, чтобы его не узнали. К тому же сейчас отрастил волосы и носит густую бороду. Катюша, все сходится! Красовский вернулся, мои родители сдают ему квартиру. Все это время он был рядом!
        - Мой папа вернулся?!
        Я повернулась к двери, к которой сидела спиной, и увидела Милу. На ней не было лица. Сколько бы она там ни стояла, главное услышала.
        Глава 55. Отец
        Небольшое помещение со светлыми стенами. Слабый запах антисептика. Негромкий шум работающего ноутбука и гулкое биение моего сердца. Время словно замедлилось, а те несколько шагов, которые преодолела Мила, чтобы взять меня за руку, показались километровой дистанцией.
        - Алиса! Не молчи! Мой папа вернулся?! Где он?! Он приехал за мной?! - девчонка трясла меня за руку, но я будто оцепенела.
        - Мила, успокойся. Алиса только предположила, - вмешалась Катюша, но Красовская ее не слушала.
        - Алис! Да что с тобой?!
        - Мил, я не знаю. Это только моя догадка, просто все сходится… - пролепетала я.
        - Да что сходится?!
        Я понимала, что рано или поздно она узнает правду. Да, возможно, я ошиблась, и мой сосед не Красовский, но все было слишком складно, чтобы сомневаться. Мила, хотя была еще подростком, могла трезво мыслить и, когда нужно, держалась стойко. Она имела право знать то, что выяснили мы.
        - Мил, это непросто… Я не могу гарантировать, что все так, как я предполагаю. Скажи, твой папа курил? Ты не в курсе?
        - Да, мама говорила, что он дымил, как паровоз.
        - Сядь, пожалуйста, и выслушай внимательно.
        Я усадила Красовскую на диван и рассказала все, что мы узнали про поддельные драгоценности, несостыковки в деле об их продаже, безумном желании Красовского их сбыть и о последнем разговоре с Ольгой. Я умолчала только о том, что ее убили, и мы подозревали в этом отца Милы, но девчонка сама догадалась о ходе моих мыслей.
        - И ты считаешь, что папа мог столкнуть маму с лестницы?! - возмутилась она, резко отдернув свою руку.
        - Не могу ничего считать, только предполагаю… В любом случае, если твой отец и Алексей - один и тот же человек, мы это выясним.
        - Но он не похож на папу! Совсем не похож…
        - Прошло шестнадцать лет, он изменился, мог что-то с собой сделать.
        - Я бы его узнала!
        - Мила, ты была совсем ребенком, когда он пропал. Твоя мама его узнала, какое еще доказательство нужно? Сейчас я позвоню Денису и все расскажу, а с утра поедем в Москву.
        - С утра?! Ну нет! Едем сейчас, - Мила подскочила с места и уже собиралась вылететь из Катюшиного кабинета, как я схватила ее за руку.
        - Подожди, пока я поговорю с Денисом.
        - Ладно, - после недолгого колебания сдалась она.
        Я окинула Красовскую быстрым взглядом, чувствуя холодок, в мгновение образовавшийся между нами. Неприятно, но с этим можно было разобраться позже. Телефон Дениса оказался выключенным, и до меня только дошло, что он, скорее всего, играет в ресторане, но ждать до утра я не могла.
        - Мил, сотовый с собой? - обратилась я к девчонке, и она вытащила из кармана свой смартфон. - Забей в Интернете «Ламбик» и скажи мне номер телефона.
        - Хорошо, - ответила Мила, быстро стуча по экрану мобильного. - Записывай…
        Под диктовку я набрала номер «Ламбика». Длинные гудки показались мне вечностью, пока трубку не взяла девушка. Она представилась администратором Марией и очень удивилась, когда я попросила передать сообщение для Дениса.
        - Но Власов Денис сегодня выходной. Насколько я знаю, он выйдет на работу только после праздников.
        - Как?! А вы… не знаете, как я могу с ним связаться? Его сотовый отключен.
        - Может быть, он просто не хочет разговаривать? Я не собираюсь вмешиваться в частную жизнь сотрудников ресторана, - раздраженно проговорила Мария, и я могла бы ее понять: какая-то назойливая девушка требует креативного директора в такой час… Но только сейчас мне было не до понимания. Мне, черт возьми, срочно был нужен Власов!
        - Я могу услышать Руслана. Он на месте? - процедила я.
        - Если он сможет разговаривать. Как вас представить? - холодно поинтересовалась администраторша.
        - Алиса Елисеева, девушка Дениса.
        - Хорошо…
        Мария положила телефон, а сама ушла. Я слышала цоканье ее каблуков, музыку, заглушаемую басами, шум зала и голос ведущего вечера. Эти звуки были подобны китайской пытке водой - чем дольше их слышала, тем невыносимее становилось. Внутри все сжалось от страха и нетерпения. Где Денис? Почему он соврал? Для чего отправил меня к черту на куличики?
        - Алис, ну что?.. - протянула Мила.
        - Дениса нет в ресторане, - кинула я, даже не повернувшись.
        - Как? А где он? Ден же говорил, что работает все праздники!
        - Мил, успокойся. Дай Елисеевой поговорить! - одернула Красовскую Катюша, за что хотелось ее расцеловать.
        В телефоне снова послышалось цоканье каблуков и чей-то бурный диалог. Я крепче сжала мобильный, словно это могло как-то помочь успокоиться.
        - Алло, - раздался недовольный мужской голос.
        - Алло, Руслан? - нерешительно уточнила я.
        - Да.
        - Здравствуйте, это Алиса Елисеева, девушка Власова Дениса. Я не могу его найти…
        - Я не знаю, где он. Не слежу за сотрудниками в их выходные, - резко ответил мужчина.
        - Его номер не отвечает, я думала, что Денис в «Ламбике». Он говорил, что в праздники работает в ресторане.
        - Хм… Не знаю, что у вас произошло. Его личная жизнь меня не касается…
        - Руслан, я боюсь, что что-то случилось! - отчаянно сказала я, с трудом сдерживая слезы.
        - Алиса, но я ничем не могу вам помочь, - голос Руслана стал мягче. - Денис взял выходные на праздники. Откровенно говоря, мне самому это не понравилось, потому что он мне нужен в ресторане, но Власов обещал отработать, а эти дни согласился вычесть из зарплаты.
        - Той, которую вы ему уже дали? - нахмурилась я.
        - Какую? - усмехнулся Руслан. - Денис практически ничего не заработал.
        - Ясно… Спасибо.
        - Не за что. Надеюсь, вы с Денисом все решите и больше не станете втягивать в это меня. Детские разборки давно уже меня не занимают.
        - Да, конечно. Извините.
        Я сбросила вызов и посмотрела на Катюшу. Она молчала, но по ее виду было понятно, как ей хотелось спросить, что случилось. Мой вопрос опередил ее.
        - Кать, скажи… Нашу с Милой поездку сюда оплатил Денис?
        - Нет… Не знаю… Деньги перевели по безналу от организации, кажется, - неуверенно ответила она. - Не я этим занимаюсь. Должны быть документы. Подожди.
        Катюша прошла за свой стол и стала что-то набирать на ноутбуке, а в этот момент Мила взяла меня за руку и потянула к дивану. Безвольно я опустилась на него, но не сводила взгляда с бывшей одноклассницы.
        - Ты же не думаешь, что он тебе изменяет? - прямо спросила Красовская.
        - Нет… Не знаю… Ничего не понимаю…
        - Алис, если думаешь, что он снова сошелся с этой Леной, то мы легко проверим… Давай позвоню Настюхе и попрошу зайти к нам в квартиру?
        - Точно, Мила!
        Конечно у меня не было и мысли, что Власов может быть с другой у нас в квартире и, тем более, с Леной. Но соседская дочка могла проверить, был ли Денис дома. И как я сразу не подумала, что у Милы был Настин номер?
        - Алло, Настена? Здорово! Слушай, можешь к нам в квартиру заглянуть и проверить: дома ли Ден? - хмурясь оттого, что я грызла ноготь, сказала Красовская. - Алиска, прекрати! Весь маникюр попортишь!
        - Что Настя? - не слушая ее, спросила я.
        - Пошла проверять…
        - Дай мне трубку, - попросила я, и Мила безропотно протянула мне телефон.
        Я слышала, как девочка вышла из квартиры, как прошагала по лестничной клетке, громко шаркая тапочками, как стала звонить в дверь. Ничего.
        - Милка, ты тут? У вас пусто.
        - Насть, это Алиса.
        - Привет!
        - Денис не дома? Ты его сегодня видела?
        - Н-нет, - неуверенно протянула Настя.
        - Насть, а твой отчим дома?
        - Алексей? Нет, Алис. И он больше не мой отчим.
        - В смысле?
        - Хм… Любовь прошла, завяли помидоры. Вчера, пока нас с мамой не было дома, он собрал свои вещи и свалил.
        - Вчера?.. Вы не искали его?
        - Его номер заблокирован. Мама позвонила ему на работу, точнее в компанию, где должен был работать Леша, но там сказали, что о таком и не слышали.
        - Черт возьми! - выругалась я, чувствуя, что мои самые страшные опасения подтверждаются. - Он просто исчез? Не обокрал вас, ничего?
        - Не-а… Ничего не взял, только свои вещи. Да мы и не такие состоятельные, чтобы нас грабить.
        - Насть, спасибо большое. Могу тебя попросить, если увидишь Дениса, попроси его мне позвонить.
        - Хорошо, Алис.
        Все подтверждалось. Алексей использовал Раису, чтобы подобраться ближе к квартире. Он выдумал работу, якобы на дому, а сам следил за мной и Денисом. Странно только, что он так долго ждал, чтобы к нам забраться…
        - Я нашла название компании, которая оплатила вашу поездку! - довольно сообщила Катерина, отрываясь от ноутбука. - «Новые технологии». Тебе говорит что-нибудь это название?
        - Нет…
        - А мне говорит! - вмешалась Красовская. - «Новые технологии» - это компания Матвея. Получается, нашу поездку оплатил мой отчим?
        И тут все встало на свои места! Денис и Матвей действовали заодно. Они отправили нас с Милой за город, чтобы самим поквитаться с Красовским.
        Я ненавижу всем сердцем убийцу моих родителей, но мне все это надоело. Я хочу спокойно работать, приходить домой к своей любящей девушке, обнимать, целовать ее. Хочу думать о будущем, нашем будущем. А прошлому место в прошлом.
        Власов мне врал, а я верила, как последняя идиотка! Оставить прошлое в прошлом? Зная моего Дениса, я так легко поверила, что он на это способен? Но что на самом деле он замышлял? Господи… Только не это!
        - Кать, мне нужно срочно в Москву! Присмотри за Милой.
        - Хорошо, Алис.
        - Я еду с тобой, - категорично заявила Красовская.
        - Нет, ты останешься здесь! Мне сейчас не до тебя, Мила. Сделай одолжение, хоть раз в жизни… не лезь!
        Я была резка с девчонкой и видела, что она обиделась. Но сейчас меня куда больше волновал Денис. Я с ужасом думала, что мой мужчина решит отомстить за смерть родителей и заставит Красовского искупить вину кровью! Способен ли он на убийство? Хотелось верить, что нет, но даже убийцей я бы приняла Дениса. Только если он не сможет причинить вред своему врагу, то это сделает Матвей, и в любом случае они станут соучастниками.
        На сборы времени не было, поэтому я схватила сумку, бросила в нее документы, кошелек и ключи от машины. У отеля, куда мы приехали, была большая подземная стоянка, и я не знала, что на ночь ее запирают. Охранника в будке не оказалось. Я бросилась обратно в кабинет Кати, но столкнулась с ней в дверях.
        - Стоянка. Открыть нужно, - пытаясь отдышаться, сказала я.
        - Алис, слушай, давай вызовем такси? Яндекс или Убер через приложение быстро приедут…
        - Нет! Я еду на своей машине!
        - Но ты выпила…
        - Пару глотков? Не смеши меня, от алкоголя ничего не осталось. А даже если и тормознут - плевать. Откуплюсь.
        - И загремишь за решетку? К тому же это опасно.
        - Катя, сейчас не до нотаций! Я боюсь, что Денис решит убить Красовского, понимаешь? Я должна его остановить!
        - Но где ты будешь его искать?
        - Не знаю… Сейчас главное - вернуться в Москву. Где Мила? - вдруг вспомнила я.
        - Ушла в холл. Обиделась, что я ее за тобой не пустила, - вздохнула Катя.
        - Смотри за ней, пожалуйста. Она вроде и взрослая, но самая настоящая коробочка сюрпризов - не знаешь, что выкинет в следующую минуту.
        - Хорошо, не волнуйся. А сейчас давай ключи, я найду Петра Васильевича и попрошу пригнать твою машину.
        - Спасибо.
        - Жди на крыльце! - крикнула уже удаляющаяся Катюша.
        Машину подали довольно быстро. Сонный пожилой мужчина вернул мне ключи и кивнул Катерине.
        - Спасибо, Петр Васильевич, - поблагодарила его бывшая одноклассница, и мужчина неторопливо поплелся обратно к стоянке. - Алис, будь осторожна! И позвони, как приедешь.
        - Хорошо, Кать! Спасибо тебе большое… за все!
        Я обняла Катюшу не только из благодарности, но и чувствуя, что ее поддержка мне поможет. У нас не было времени для долгого прощания, и я поспешила в машину. Пока дорога шла без развилок, и можно было не заблудиться без навигатора, я снова попыталась дозвониться Денису, но его телефон все еще был недоступен. О звонке Матвею не могло идти и речи. Оставался только один-единственный человек, к кому я могла обратиться.
        - Костя! Как хорошо, что ты ответил! - выпалила я, услышав знакомый голос.
        - Элис? Что случилось? - заволновался он.
        - Денис. Я не могу ему дозвониться…
        - Элис, тут такое дело… - он замялся, и эта неуверенность выдала Воронова с потрохами.
        - Костя, что случилось? Ты что-то о нем знаешь, ведь так?
        - Ты едешь в Москву?
        - Да.
        - Тогда приезжай сразу ко мне, и поговорим!
        - Костя, что с Денисом?! Где он?! - прокричала я, чувствуя, как в груди все сдавило от ужаса, отчаяния и злости на Воронова, что он не хочет говорить сейчас.
        - Не знаю! Я не знаю, где он! - в тон мне ответил Костя, но тут же взял себя в руки. - Давай приезжай и поговорим. Это не телефонный разговор.
        - Подожди! Послушай! Это очень важно: мой сосед Алексей и есть Красовский. Все сходится! И Оля его видела. Она его узнала.
        - Откуда тебе это известно?
        - Долгая история. Об этом действительно можно в Москве. Послушай, Красовский или Алексей пропал, а с Денисом я не могу выйти на связь. Но это еще не все, мой отдых в спа на самом деле оплатил Матвей! Они с Денисом сговорились, чтобы отослать нас с Милой подальше, а самим поквитаться с Красовским. Я боюсь худшего, что они его убьют!
        - Элис…
        - Нет, Кость, выслушай! Нужно разыскать Матвея и Дениса, не дать им убить Красовского!
        - Послушай же ты! - не выдержал Воронов. - Все совсем не так. Сейчас ты преувеличиваешь…
        - Преувеличиваю?! Какого черта?! Ты слышал, что я сказала?! Матвей и Денис заодно. Даже если Денис ничего не сделает Алексею… или Александру, то Иванов отомстит за убийство Оли! Он не просто так скрыл от полиции, что у нее была сломана шея не от падения, и тут дело не только в Миле, он наверняка сам решил вершить правосудие.
        - Элис, а теперь выслушай меня, - процедил Костя, и я от неожиданности отпрянула от телефона, но потом снова поднесла трубку к уху. - Матвей не собирается творить самосуд. Его единственное желание поймать Красовского. И да, я знаю, что это он оплатил вашу поездку. Я тоже предложил Власову деньги, но он взял у Матвея.
        - Что?! Ты знал?!
        - У нас был план, как выследить Красовского. Матвей сейчас со мной. И ты приезжай ко мне домой так скоро, как получится.
        - А Денис? Он с вами? - с надеждой вопросила я, чувствуя, как по крупицам ко мне возвращается жизнь, но все рухнуло в одночасье.
        - Поэтому и приезжай. Дениса с нами нет. Мы не знаем, где он.
        Телефон выскользнул из рук. Я резко нажала на тормоз, и если бы не ремень безопасности, точно ударилась бы головой. Меня сковал страх. Дикий страх за Дениса. Убедившись, на что способен Красовский, я не могла не бояться за любимого.
        - Это правда? Папа убил маму? Он… он свернул ей шею?..
        Мила… Она спряталась под задними сиденьями, а в темноте и суматохе я ее не заметила. Надо было бы разозлиться, что девчонка снова отчебучила выкрутас в своем стиле, но меня хватило только на жалость.
        - Как ты тут оказалась?
        - Сказала же, что поеду с тобой! - зло проговорила девчонка, яростно смахивая со щек слезы. - Забралась в машину на стоянке, когда тот старик ее выгонял. Кинула под колеса пустую банку от колы, он вышел посмотреть, а я забралась назад.
        - Ловко провернула, - усмехнулась я.
        - Что за бред ты несла? Мама не упала с лестницы? Ее убили? Убил мой папа? Это правда?
        - Да, Мил… кажется, правда, - честно призналась я. Глупо было продолжать ей врать. У Красовской был особый дар добиваться своей цели. Пусть лучше узнает все от меня. - Денис пропал. Я боюсь, что он с ним.
        - И что теперь? Что ты будешь делать?
        - Едем к Косте.
        Мила перебралась на переднее сиденье и крепко меня обняла. Нужно было взять себя в руки, и я постаралась собраться. Мы негласно решили быть стойкими и не позволять страху и отчаянию нами завладеть.
        - Ладно. Едем, - решительно сказала я, и Мила кивнула.
        Дорога до Москвы прошла в полной тишине. Мы с Милой не разговаривали. Красовская тихо роняла слезы, а у меня не было сил, чтобы ее успокоить. Даже магнитола молчала, любая музыка пришлась бы некстати.
        Дома у Воронова располагался самый настоящий штаб. Кроме Матвея там находилось еще трое крепких мужчин, как оказалось, работавших на Иванова. Когда со мной увидели Милу, я тут же оказалась под перекрестным огнем криков о моей безответственности, но мне было все равно. Хотелось убить обоих: и Матвея, и Костю.
        - Алиса не виновата, я спряталась в машине, - вступилась за меня Красовская. - И это я должна на вас злиться! Это вы скрывали правду про маму!
        - Где Денис?! Что с ним?! - прокричала я.
        - Элис, мы не знаем, - проговорил Костя.
        - Пока не знаем, - вмешался Матвей. - Мои люди его разыскивают. Это дело времени.
        - Времени?! А у нас оно есть? - истерически засмеялась я.
        - Мы пока можем только ждать. Все пошло не по плану, - сказал Костя.
        - Что у вас был за план? В чем он заключался?
        - Мы пустили слух, что Денис случайно нашел драгоценности. Хотели выманить Красовского из укрытия, поймать, что называется, «на живца».
        - «На живца»?! То есть на Дениса? Вы использовали его как приманку?!
        - Мы его не использовали, - Костя взял меня за плечи, пытаясь успокоить, но я вывернулась. - Послушай, это была его идея.
        - И как? Сработало? Добились, чего хотели?
        Я отошла от Воронова и посмотрела на его перекошенное жалостью лицо. Костино сочувствие было искренним, но все равно хотелось его ударить.
        - Мы пустили слух, что нашли драгоценности. Через нужные каналы стали передавать информацию, что хотим их продать на черном рынке. Это сработало. Вчера утром с Денисом созвонился потенциальный покупатель. Сегодня должна была состояться их встреча. Мы поставили людей на месте, Власову на хвост должны были сесть наши. Фургон стоял сразу за домом. Он позвонил, что выходит из квартиры, но из двора не выехал.
        - Конечно! Красовский наверняка поджидал его у подъезда. Мог подозвать, например, к своей машине, а дальше… - тут моя решимость пропала, и голос дрогнул, но я не позволила себе расклеиться. - Если с Денисом что-нибудь случится, я никогда тебе этого не прощу!
        - Элис…
        - Не прощу!
        - Мы нашли их! - прокричал один из людей Матвея. Он разговаривал с кем-то по мобильному и что-то поддакивал собеседнику, снова не обращая внимания на нас. Как только он разъединился, то повернулся к Матвею. - Босс, они в семи километрах по Киевке. Там что-то вроде большого сарая. Прикажете брать?
        - Нет, - хмуро ответил Матвей. - Пусть следят за ситуацией. Я сам туда поеду.
        - Я с вами, - тут же вызвался Костя.
        - Что ж… и я, - шагнув к Иванову, как солдат из шеренги, сказала я, готовая встретить отпор, но зная, что не сдамся.
        - Элис, нет!
        - Я. Еду. С вами.
        Всем своим видом я старалась показать решимость, хотя чувствовала себя неуверенной девчонкой. В любом случае им меня было не переубедить. Мне нужно было увидеть Дениса, убедиться, что он жив и здоров, показать, что ни за что его не брошу. А еще во мне была необъяснимая вера, что если я буду рядом, то смогу уберечь любимого от опасности.
        - Мы едем, - пролепетала Мила, сжимая ледяной, но влажной ладошкой мою руку.
        - Это опасно, и вы останетесь, - отрезал Матвей.
        - Мы сейчас теряем время на споры. Денис - мой любимый человек, его жизнь в опасности, и угрожает ему отец этой девочки. Она, - я повернулась к Миле и ужаснулась ее бледности, но не подала виду, - она всю жизнь жила мыслями о любимом папе и имеет право поехать. Мила сильная и справится с тем, что может увидеть.
        - Поедете на своей машине за нами. Дальше будете ждать. Никакой самодеятельности, - отчеканил Матвей и, развернувшись, чуть ли не бегом помчался из Костиной квартиры, мы поторопились за ним.
        Мы ехали за черным джипом Матвея, за нами следовало две машины с вооруженными людьми Иванова, и это не могло не пугать. Я понимала, что ситуация дошла до предела, за которым последует неминуемая катастрофа, и теперь наша задача постараться при этом не погибнуть.
        Первая машина подала сигнал фарами, что пора тормозить. Мы по очереди съехали на обочину и вышли на улицу.
        - Все в окружение, - приказал Матвей. - Красовский не должен вас заметить. Кирилл, ты оцениваешь ситуацию, как только появится возможность, нейтрализуешь его. Денис не должен пострадать.
        - Что значит «нейтрализуешь»? - прошептала Мила. - Он хочет убить папу?
        - Мила, если тот человек опасен… Я надеюсь, что до этого не дойдет.
        - Это мой папа! Даже если убийца, я хочу хотя бы с ним поговорить! - простонала Мила, и Матвей ринулся к ней, но девочка не позволила себя обнять.
        - Алиса! Это твоя вина! - он кивнул на Красовскую. - Успокой ее.
        Я обняла Милу, и мне она это позволила. Тем временем люди Матвея, пригнувшись, направились вперед по дороге. До сарая было около двух сотен метров. Мы остановились так далеко специально, чтобы Красовский нас не заметил. Но вдруг что-то пошло не так. Раздался шум двигателя, и на дорогу выехал автомобиль.
        - Блокируем! Блокируем! - прокричал один из вооруженных людей, и остальные выстроились в ряд поперек дороги, направляя автоматы на приближающийся автомобиль.
        - Алис, они же не станут стрелять? - спросила Мила, крепко держа меня за руку.
        - Нет… Нет… Они не могут! Они не станут стрелять, - пробормотала я, скорее желая уверить себя. Но только сама безумно боялась. Если Денис там, если он пострадает… Но что я могла сделать?
        Машина почти вплотную подъехала к живому кордону и резко затормозила. Автоматы в руках мужчин щелкнули, приняв готовность открыть огонь в любой момент. Острая боль пронзила сердце, и в легких кончился воздух, я прижала ладонь к левой груди, но не смогла вдохнуть. Сердце подсказывало, что Денис был там, в машине. Я стала всматриваться в пассажиров автомобиля, но было слишком темно, чтобы разобрать их лица.
        Матвей крикнул, чтобы не смели стрелять, но его люди остались напряженными, как натянутая струна, зная, что в любой момент может прозвучать обратный приказ.
        - Поднимите руки и выходите! - прокричал Костя.
        Мы с Милой стояли за Вороновым и Ивановым. Мужчины мощной стеной своих широких плеч отгородили нас от машины с убийцей, но мне нужно было удостовериться, что Денис был там. Я бы отдала душу, пошла бы в ад - только любимый был бы жив. Только бы жив… Только жив…
        Дверца машины открылась со стороны водителя, и я увидела нашего старого знакомого… Алексей. Человек, который некогда был мне симпатичен, сейчас мог вызывать лишь неприязнь. Его рот растянулся в улыбке, словно он был рад нас видеть, но меня поразило не это. Он был без бороды, которая, судя по всему, была накладной. Вся нижняя часть его лица была изуродована старыми, зарубцевавшимися шрамами. Даже в свете уличных фонарей можно было разглядеть следы древних ран. Я шагнула в его сторону, но Костя остановил и, как маленького ребенка, одним движением задвинул себе за спину.
        - Александр, сдавайся, все равно не уйдешь! - отчеканил Воронов, но Красовский проигнорировал его, глядя только на Матвея.
        - А ты все еще считаешь себя самым умным, а? Матвей? - усмехнулся бывший сосед.
        - Ты?! Что за?.. - Матвей не смог договорить, слова встали комом в горле.
        Тут открылась дверца со стороны пассажирского сиденья, и из машины вылез мой Денис. В холодном свете фонаря его лицо казалось мертвецки бледным, хотя скорее всего, так и было на самом деле. Он растерянно осмотрелся и блуждающим взглядом выцепил меня, слабо улыбнулся и покачал головой.
        С Денисом что-то случилось. Он не был ранен или избит, но за эти несколько часов, что он провел в компании Красовского, в нем что-то изменилось. Он выглядел так, как будто у него отобрали душу, выпотрошили и вернули обратно в безжизненное тело.
        - Папа! - неожиданно закричала Мила, и я только поняла, что давно уже не держу ее ледяную ладошку.
        Девчонка сумела прошмыгнуть вперед и встала прямо за вооруженными людьми отчима. Алексей все с той же улыбкой перевел на нее взгляд, но ничего не ответил. Красовская нахмурилась и практически прижалась к спине одного из подчиненных Матвея.
        - Папа?..
        - Нет, мелкая, это не твой папа, - хриплым голосом проговорил Денис. - Этот человек - мой папа.
        Глава 56. Семейные тайны
        Мы все любим играть в героев, но не многие из нас ими остаются при настоящей опасности. Когда жизнь висит на волоске, когда малейший неверный шаг грозит трагедией, геройство куда-то испаряется. Но ведь жизнь - это самое дорогое, что есть у человека, и разве можно осуждать за желание ее сохранить? Бывают и иные ситуации, когда беда нависает над близким и дорогим человеком. Это становится настоящей проверкой истинных чувств. Моя любовь к Денису в очередной раз проходила проверку на прочность. Забывая обо всем на свете, думая лишь о его безопасности, я не сразу осознала, что он назвал Алексея своим отцом.
        - Ну что, Матвей, не рад старому другу? - усмехнулся мужчина.
        - Сволочь! - процедил Иванов. - Это ты?! Ты убил мою жену?!
        - Можно сказать, сделал тебе одолжение, - с издевкой ответил Сергей.
        - Тварь! - Матвей хотел рвануть к мерзавцу, но его неожиданно остановил Денис.
        - Стойте! - закричал он, и Матвей замер. - К нам нельзя подходить!
        - Что ты несешь? - оторопел Иванов.
        - Ну, Денис, говори наши требования, - обратился старший Власов к сыну.
        - Вы должны освободить дорогу, дать нам уехать, не преследовать и… не думайте стрелять в папу, - проговорил он, глядя мне в глаза, и я чувствовала, что это не все, что он хочет сказать. Сердце до боли сжалось, предчувствуя, что все еще хуже, чем мы видим.
        - Что?! Ты с ним заодно?! - взревел Матвей и кивнул своим подручным. В этот момент послышалось копошение, и половина вооруженных людей направила автоматы на Дениса.
        Внутри меня все похолодело. Страх за него вытеснил все остальные чувства, и, если бы не жесткая хватка Воронова, я бы бросилась к любимому. В отличие от остальных, у меня ни на секунду не возникло сомнений в нем.
        - Не смейте в него целиться! - прокричала я. - Он не преступник! Денис не преступник! Выслушайте его сначала!
        - Лисенок… - возлюбленный покачал головой и опустил взгляд.
        - Ты любишь Дениса, ведь так? - обратился ко мне старший Власов. - Не переживай, Алиса, я не наврежу твоему суженому, а если хочешь, можешь поехать с нами.
        - Оставь Алису в покое, - процедил Денис.
        - Послушай, Сергей, - заговорил немного успокоившийся Матвей, - ты не в том положении, чтобы о чем-то просить.
        - Ты так думаешь?
        Старший Власов распахнул свою куртку, и мы обомлели, увидев на его теле пояс со взрывчаткой. Теперь стало понятно, почему Денис был в таком состоянии. Он стал его заложником… Заложником собственного отца!
        - Мы сейчас сядем в машину и уедем, а ты не посмеешь следовать за нами, иначе - бах! Мне уже терять нечего, - растягивая слова, наслаждаясь нашим ужасом, проговорил Сергей.
        Наши с Денисом взгляды встретились, мы не могли говорить, но слова оказались не нужны. Все его чувства были во мне. Даже темная ночь не могла скрыть его бледного, измученного лица. Хотелось стереть расстояние между нами, оказаться рядом, обнять, защитить… но я была бессильна. Мои плечи крепко сжимал Воронов, боясь, что я брошусь на амбразуру, но зря, ведь моя необдуманная выходка могла навредить Денису. Как никогда я понимала, насколько важно держать себя в руках.
        - Не дури, Серег! Отпусти Дениса и сдавайся. Ты же не причинишь вред собственному сыну! - сказал Матвей, взявший на себя роль переговорщика.
        - Знаешь, Матвей, у нас с тобой куда больше общего, чем ты думаешь, - усмехнулся Власов. - А что касается твоей женушки, она это заслужила!
        Мерзавец специально провоцировал Матвея, но надо отдать тому должное, он стойко держался. А вот Мила не смогла вынести таких слов о матери. Бедная девочка недавно узнала, что ее маму на самом деле убили, а теперь встретилась с убийцей.
        - Не говорите так про маму! Я вас ненавижу! Желаю вам взорваться! - прокричала она.
        - Прямо здесь и сейчас? Ты уверена, Мила? - прикасаясь к пульту на своем поясе смертника, вопросил Сергей.
        - Мила! Марш в машину! - крикнул ей Матвей.
        - Но…
        - Уведи ее! - приказал Иванов одному из своих людей, и тот, убрав за спину оружие, схватил девчонку и потащил к машинам.
        - Твоя падчерица заслуживает хорошего ремня, на твоем месте, я бы всыпал ей как следует. Откровенно говоря, давно руки чесались, - все с той же надменностью говорил Власов.
        - Не тебе меня учить! Ты не лучший пример отца! - прошипел Матвей.
        - Говорю же, мы похожи. Мы оказались в одной лодке, Матвей. А что касается Ольги, то ты бы сам ее удавил, если бы знал, что она была готова вернуться к Красовскому. Да, мой дорогой друг! Твоя жена узнала меня, когда забирала дочь от Алисы. Я не хотел причинять ей вред, но она не оставила мне выбора: пришла и стала спрашивать про Красовского.
        - А где он? Вы же вдвоем все провернули?
        - О, мой друг, ты так ничего и не понял? Это он был в машине с моей женой, а я, по неопытности, слишком рано привел заряд в действие, - он провел ладонью по шрамам. - Зато врачи не удивились, когда я решил сменить внешность.
        - Я всегда знал, что ты мерзавец, но настолько? Неужели жажда наживы была так велика, что ты избавился от жены и лучшего друга, а сына позволил сдать в детдом?
        - Жажда наживы? Думаешь, я делал все это ради денег?
        Сергей разразился истерическим хохотом, и всем остальным стало не по себе от его безумия. Только один Денис уже знал, в чем дело, я поняла это по его хмурому, но спокойному лицу. Он с отвращением взглянул на отца, но тот продолжал смеяться. Неизвестно откуда рядом со мной снова нарисовалась заплаканная Мила, и Костя ухватил ее одной рукой за плечо, второй продолжая держать меня.
        - Малявка, какого лешего ты тут? - прошептал он.
        - Этот придурок Кирилл усадил меня в машину и приказал не высовываться. Даже двери не заблокировал, - пробормотала она.
        - Шли бы вы с Элис отсюда, - сказал Воронов, но мы обе не двинулись с места.
        - Матвей, я же сказал, у нас с тобой много общего. Мы оба любим деньги, но забываем о них, когда речь заходит о женщинах, которых любим. Ты бы сам свернул шею Ольге, если бы она ушла от тебя к Саньку. А она ведь собиралась… Но я это сделал за тебя.
        - Я любил свою жену! - прокричал Матвей, над которым эмоции наконец взяли верх.
        - Ты столько лет жил с женщиной, которая тебя не любила. Она всегда сохла по Сашке, а ты просто ее купил. Обеспечил богатой жизнью, потакал капризам, содержал ее ребенка, а Ольга, как последняя шлюха, побежала на свиданку к бывшему мужу. Когда она пришла ко мне и заявила, что узнала, мне ничего не оставалось, как сказать, что ее благоверный жив. Я пообещал устроить ей встречу с Сашей, хотел сделать все в безлюдном месте, чтобы труп не нашли, но эта идиотка решила рассказать все Алисе! Ведь так? - Власов посмотрел на меня.
        - Она мне ничего не говорила…
        - Не успела, - отрезал он. - Мне пришлось действовать. Мила рассказала Насте про прием, а та, в свою очередь, выложила мне, где он будет. Я написал Ольге с левой сим-карты якобы от Красовского и попросил выйти из зала. Дальше, думаю, могу не рассказывать… Видишь, Матвей, я сделал только то, что сделал бы ты!
        - Никогда! И не смей говорить, что мы похожи!
        - Хм… Мы во многом разные, но есть вещи, которые объединяют нас настолько, что все различия стираются. Мы оба ненавидели Красовского, у нас обоих он отнял жен, и мы оба воспитывали его детей…
        Сергей замолчал, выжидающе глядя на Матвея, а я пыталась осмыслить его слова. Неужели? Денис легко кивнул и отвернулся. Мой любимый… Сколько же ему пришлось пережить за сегодня? Сколько страшной правды, которую так сложно принять?..
        - Я случайно узнал, что Денис не мой сын. Он тогда попал в больницу, потерял много крови, требовалось переливание…
        Сергей заговорил самым обычным тоном, словно сообщал совершенно неважную информацию, но это было напускным. Впервые за эти полчаса, что мы, как в дешевом боевике, стояли посреди безлюдной дороги с бомбой на человеке и направленными на него семью автоматами, мне показалось, что старшему Власову на самом деле тяжело. Но жалости к нему я не испытывала. Это был не человек, а самое настоящее чудовище.
        - У Дениса четвертая группа крови, - после недолгой паузы продолжил он. - Врач спросил, кто из нас с Мариной будет донором, какие у нас резусы и группа, а когда услышал ответ, нахмурился и как-то странно взглянул на мою жену. Марина осталась в палате с Денисом, а я ждал врача у ординаторской. Дверь была приоткрыта, и я отлично слышал разговор. У людей с первой группой, как у меня, не мог родиться ребенок с четвертой…
        - Как ты понял, что его отец Саша? - аккуратно поинтересовался Матвей.
        - Да ты посмотри на него, - кивнул Сергей на Дениса, а потом взглядом нашел Милу, - и на нее. А теперь вспомни Сашку. Его дети на него похожи - такие же темные волосы, большие черные глаза, этот нос… Тьфу! - он сплюнул на асфальт и утер рукавом рот. - У Сашки была четвертая группа, у Марины вторая - двадцать пять процентов, что ребенок родится с четвертой. Конечно, мне нужны были доказательства, и я заказал анализ ДНК. Это было несложно: Саша ходил к моему парикмахеру, и я попросил сохранить для меня прядь его волос. Еще до экспертизы я знал ответ. И как только мог не видеть этого раньше?.. Этот подонок спал с моей женой, а потом прикидывался другом! Мой сын, моя гордость на самом деле оказался его выродком! И после этого Красовский не заслужил смерти?! Скажи мне ты, Матвей, не заслужил?
        - Не тебе это решать…
        - Но я уже решил. Даже дату выбрал подходящую - годовщину брака с Мариной. Мы поужинали, а потом я позвонил Саше, сказал, что случилось непредвиденное. Он примчался через двадцать минут, как и договаривались, никому ничего не сказав. Тогда я ткнул ему в лицо бумаги, где черным по белому было написано, что он биологический отец моего сына. Красовский этого не знал, Марина и ему врала. Но мой так называемый друг признался, что спал с ней в течение нескольких лет. Они расстались, только когда он встретил Ольгу, и тут-то мне стала понятна нелюбовь моей благоверной к этой девице. Мне Марина высказывала, что ее раздражает инфантильность Ольги, но это была самая банальная ревность.
        Признание Сергея стало ответом на давно мучавшие нас вопросы, но облегчения не принесло. Мы словно окунулись в ту грязь, в которой погрязли два семейства: Власовых и Красовских. Столько сломанных судеб, столько трагедий и бед…
        - Вот так Красовский все на меня и вывалил, а ведь сначала я думал, что у них была короткая случайная связь. Ан нет! Я сказал, что мне нужно подумать, предложил поехать в место, где меньше свидетелей, его попросил сесть за руль… Взрывчатку я заложил в машину еще утром. Это полиция решила, что все устроили, когда мы с женой ужинали. Нет, я все-е-е как следует подготовил. Бомба была под водительским местом, чтобы наверняка.
        - Но если ты был с ними в машине, как тебе удалось спастись? - спросил Матвей, на что Власов загадочно улыбнулся и стал разглядывать свои ногти.
        Мерзавец тянул время, заставляя нас нервничать еще больше. Ночь выдалась морозной, и пусть на календаре была весна, термометр опустился ниже нуля. Но меня колотило не от холода… Только сейчас, когда я немного примирилась со страхом за Дениса, стала сознавать, в какой ситуации оказались мы все: если Власов-старший решится взорвать бомбу, то никто из нас не выживет! Я была готова отдать жизнь за Дениса, умереть с ним, но это не означало, что во мне не было страха смерти. Любовь делает нас сильнее, но мы не перестаем быть людьми. По моим щекам покатились слезы, я задрожала от подступающей истерики, и только две вещи не дали мне лишиться чувств - твердая рука Кости на моем плече и взгляд Дениса, смелый и уверенный, несмотря ни на что. Сергей посмотрел на меня, а потом на Дениса, и довольная улыбка сошла с его лица.
        - Зря ты так, мой мальчик, она того не стоит. Когда тебя не было, к ней часто захаживал дружок, - он кивнул на Воронова. - Все женщины одинаковы: чуть что - другому в койку. Твоя Алиса не исключение. Она недолго будет горевать о тебе.
        - Не говори так! - прошипел в ответ младший Власов, он плотно сжал кулаки и хотел наброситься на отца, но все же сдержался.
        - Ты не сказал, как тебе удалось спастись, - вмешался Матвей.
        - Хм… Твое любопытство, Матвей, с годами не угасло, - усмехнулся Сергей. - Пока мы втроем ехали, я не сводил взгляда с часов, чтобы успеть выйти, и, когда пришло время, попросил остановить, будто мне нужен свежий воздух. Взрыв случился, когда я был слишком близко, но это сыграло мне на руку. Мое травмированное лицо было не так просто сравнить с фотографией в паспорте Красовского. Я купил на его имя билет до Владивостока и в тот же день улетел.
        - А драгоценности? - спросил Матвей.
        - Я решил, что это подходящая компенсация за моральный ущерб, за то, что я столько лет растил чужого ребенка. Полиция думала, что я погиб, и устроил это Красовский, поэтому исходили из того, что домашний сейф был ограблен после взрыва, но я все проделал еще утром. Из Владивостока я прямиком по морю отправился в Сингапур, где хотел сбыть камушки… Хм… не думал, что и здесь меня ждет подстава. Потом я выяснил, что сбрендивший старик Суворов заказал их точную копию.
        - Почему ты столько лет ждал? Почему только сейчас объявился?
        - Денег, что я взял из фирмы, хватило с лихвой на первое время, я вернулся в Россию с новыми документами, обосновался в Питере, открыл там свое дело, и все шло как по маслу… Несколько лет назад у меня начались некоторые финансовые трудности, тогда я решил прощупать почву по этому незавершенному делу. Как узнал о фальшивых драгоценностях, сразу понял, что настоящие старик припрятал. Тогда у меня ничего не вышло. Я следил за Денисом и квартирой, но потом его арестовали, а квартиру сдали левым людям. Новые жильцы не шли на контакт, как бы я ни пытался. Плюнув на все, я вернулся в Питер. Тогда получилось найти деньги другим способом, а сейчас мне не оставили выбора.
        - Выбор есть всегда, - с напускным гонором произнес Костя.
        - Молодой человек, в ваши годы я тоже так думал. Мне нужна слишком большая сумма, и нигде иначе я ее найти не смогу.
        - И что вы хотите? - вмешалась я. - Драгоценностей у нас нет, мы не знаем, где они. Возможно, никто их так и не найдет. Дед Дениса мог спрятать их на дне реки!
        - Теперь я хочу одного - спокойно убраться. Если не будете мешать, то никто не пострадает.
        - Отпусти парня и катись ко всем чертям! - прошипел Матвей.
        - Э-нет! Без прикрытия не поеду, твои молодцы меня с радостью расстреляют.
        - Не дури, прекрасно знаешь, что я не убийца. Это не мои методы решения проблем. Так что? Ты отпустишь парня? Даю слово, что тебя не трону!
        Я с надеждой посмотрела на Сергея. Если бы могла, то отдала бы ему все на свете, только бы он согласился отпустить Дениса.
        - Матвей, я уже сказал, что не поеду без прикрытия. Отпущу Дениса при условии, что возьму кого-нибудь ему на замену… Алису, например.
        - Хорошо, только опусти его, - тут же ответила я и хотела к нему шагнуть, но Костя моментально меня схватил.
        - Лисенок, не думай! - выкрикнул Денис. - Папа, я с тобой поеду…
        - В таком случае, садись в машину…
        - Кость, позаботься о ней, - сказал Денис и, не глядя на меня, сел в машину. Его слова прозвучали как прощальные…
        Я не могла видеть, как снова теряю любимого. Нужна ли мне такая жизнь без него? К черту все! Я стала вырываться, хотела броситься к машине Власова, остановить их, не дать уехать, предложить себя вместо Дениса. Но Костя слишком крепко меня держал. Люди Матвея расступились, пропуская с шумом газанувший автомобиль, а я кричала изо всех сил, моля вернуть мне Дениса.
        - Элис, милая, успокойся! Мы найдем их, - проговорил Костя, попытавшись меня обнять, но я его оттолкнула.
        - Ты! Зачем ты удержал меня?! Лучше бы я поехала с ним! Денис бы вам пригодился, с ним вместе вы бы нас нашли, а если даже нет, то лучше пусть так…
        Я больше не хотела ничего говорить. Боль и отчаяние полностью мной овладели. Я опустилась на колени посреди дороги и стала ногтями царапать холодный мокрый асфальт.
        - Не надо… Пойдем… Мы найдем их… Найдем…
        Костя взял меня на руки и понес к машине, Мила шла рядом, она попыталась взять меня за руку, но я не дала и снова закричала раненным зверем. Никто сейчас мне был не нужен, кроме Дениса… Моего Дениса.

* * *
        Время тянулось долго. Часы с черепаховой скоростью сменяли один другой, не принося ничего хорошего. Матвей слукавил, сказав, что спокойно отпустит Власова. Как выяснилось, у Иванова, кроме известного нам бизнеса, была доля в частном детективно-охранном агентстве. Оттуда и появились люди с оружием. Благодаря таким связям, у нас была возможность следить за перемещением Сергея и Дениса.
        Костя рассказал, что Матвей всегда трудился в рамках закона, и все, что заработал, стало результатом честной деятельности. Еще одну ошибку мы допустили, изначально полагая, что муж Ольги бандит. Именно потому, что он всегда жил по соображениям совести и не шел в разрез с законом, много лет назад между ним, Красовским и Власовым произошел конфликт - Матвей отказался стать их компаньоном и поручителем. Общение мужчин не прекратилось, но дружбы уже не было.
        Иванов знал, что у Красовского был роман с Мариной Власовой. Как-то раз он даже решил поговорить с Александром, но тот в грубой форме запретил ему лезть не в свое дело. Иванов был не из тех людей, кто слушает чужие приказы, но и не из тех, кто вмешивается в чужую личную жизнь. В конце концов, и Красовский, и Власовы - взрослые люди и могли во всем разобраться сами. Вот только Матвей не мог предположить, каким образом они разберутся.
        Когда Александр познакомился с Ольгой, влюбился в нее и практически сразу сделал предложение, а Марина Власова в день их помолвки попала в больницу. Тогда все были уверены, что во всем виновато слабое здоровье женщины, и только Матвей знал истинную причину - болезненный разрыв с любимым.
        Красовский, тем временем, наслаждался жизнью с новой возлюбленной. Они сыграли свадьбу, и вскоре Ольга забеременела. Александр действительно был счастлив с молодой женой, он обожал ее и новорожденную дочку, кичился своей радостью перед друзьями и бывшей любовницей. Это было жестоко, так жестоко, что Матвей не мог находиться в одной компании со своими старыми приятелями. Он хотел порвать всякую связь с Красовскими и Власовыми, но одно обстоятельство не позволяло это сделать - молоденькая лучезарная Оля. Иванов влюбился без памяти, но не мог ничего поделать, кроме как ждать. Он не сомневался, что рано или поздно Александр поступит с Олей так, как поступил с Мариной, но обстоятельства сложились по-иному.
        Власовы погибли, Красовский бежал, забрав себе деньги фирмы. Матвей был уверен, что все произошло именно так. Ольга слишком любила своего мужа, чтобы увидеть его истинное лицо, и не поверила, что ее обожаемый Сашенька мог бросить семью, а Иванов знал, что Сашенька был способен и не на такое. Когда Матвею удалось добиться руки любимой, он установил за ней слежку. Из ревности, как думала Ольга. Ради ее безопасности, чтобы уберечь от первого мужа, как было на самом деле.
        Единственным упущением Матвея был Денис. Мужчина не подумал, что он может оказаться сыном Александра, а не Сергея, к тому же Красовский не выказывал никаких отцовских чувств к мальчику, хотя детей очень любил. Этого у него нельзя было отнять.

* * *
        Мы сидели в небольшой комнатке, напичканной старой, видавшей виды техникой. Отсюда можно было связаться с постами полиции или немедленно запросить съемки с дорожных камер, таким образом удавалось следить за перемещениями Власовых. У нас не было иного способа не потерять Дениса, чтобы не вызвать подозрений его безумного отца… или не отца… Наш план был такой: понять, куда направляется Сергей, и перехватить его на месте. Но только никто не знал, каким образом их перехватить.
        Я не находила себе места. После истерики на дороге, меня быстро привели в чувства, и с тех пор я не проронила ни слезинки. Нужно было оставаться сильной, не поддаваться ни отчаянию, ни страху, ни дикой головной боли, которая не давала покоя последние пару часов. Матвей и Костя то и дело связывались с полицией, просчитывая новые варианты маршрутов, куда мог ехать Сергей. На диванчике в углу устроилась Мила, она напрочь отказалась ехать домой, но вела себя как мышка и даже недолго поспала.
        - Они свернули на М-1, теперь без вариантов! - воскликнул Костя.
        - Что такое? Куда они едут? - я подбежала к Воронову и резко развернула к себе кресло, на котором он сидел.
        - Трасса М-1 ведет в Беларусь. Сергей хочет выехать из страны, - ответил он.
        - Но как они пересекут границу со взрывчаткой?!
        - Я знаю, - сказал Матвей, поднимаясь со своего места. - Там есть один съезд, где через лес можно добраться до неохраняемой части границы… Скорее всего, Власов свернет туда, бросит машину со взрывчаткой и пешком пойдет к границе.
        - А Денис? - ужаснулась я.
        - Не думаю, что он возьмет его с собой.
        - Но и не отпустит… - прошептала я.
        - Поэтому нужно перехватить их!
        - Но как?!
        - Не знаю, Алис. Будем действовать по ситуации. Вертолет подготовят через пятнадцать минут, бессмысленно тебя просить остаться?
        - Я лечу!
        - Собирайся…
        Глава 57. Конец - лишь новое начало
        Как часто первое впечатление о человеке бывает обманчивым? Весельчак, с которым так здорово проводить время, не всегда может стать настоящим другом, а другой, хмурый и нелюдимый тип, поддержит в трудную минуту. Как часто за красивой оболочкой скрывается пустота, а за уродством - глубокий внутренний мир, окунувшись в который, уродство перестает быть таковым? Как часто мы ошибаемся в людях, делая выводы по первому знакомству? Но кто виноват в наших упущениях? Порой проблема в нас, вечно спешащих, не находящих времени остановиться и подумать, а случается, что виноваты те, о ком мы нехорошо думаем.
        Мы с Костей были убеждены, что Матвей негодяй, и прийти к такому выводу нам помогли его суровость, холодность, расчетливость и нелюдимость. Никудышный отчим, слишком строгий муж, он был груб с нами и неприветлив с собственной падчерицей. Но под этим непробиваемым панцирем оказался глубоко несчастный человек, посвятивший свою жизнь единственной женщине, которая так и не ответила взаимностью. Мне было до невозможности стыдно, что я думала о нем самые ужасные вещи и грозилась через суд отобрать Милу, но он оказался выше обид. Сейчас Матвей Иванов стал моей последней надеждой разыскать любимого, и я видела, что он готов на все, чтобы помочь.
        Вертолет быстро набрал высоту, и мы помчались в погоню за Сергеем. Никакого конкретного плана у нас не было, и это пугало больше всего. Если Власов заметит нас, то все будет кончено, а вертолет издалека может выдать себя шумом лопастей. Нас было пятеро: два пилота, Матвей, Костя и я. О том, чтобы взять с собой Милу, не было и речи, но она сама не выразила желания лететь с нами. Малышке было так плохо после всего услышанного, что она стала похожа на неживую фарфоровую куклу, но сейчас я старалась не думать о ней. Перед вылетом Матвей дал мне рюмку водки, и это помогло взять себя в руки и не впасть в очередную истерику. Я чувствовала себя бойцом, готовым идти до конца во имя спасения дорогого человека.
        - Босс, дорожная полиция, - послышалось в наушниках, и я стала высматривать в иллюминатор пост. Напрасно, как оказалось. Пилот имел в виду сообщение от ДПС.
        - Мы засекли нужную машину, но там только водитель. Пассажира нет.
        Я чувствовала себя бойцом? Взяла себя в руки? Была готова на подвиги?.. Все рассыпалось в прах. Самый страшный кошмар стал реальностью. Я потеряла Дениса! Чудовищные мысли безумной вакханалией разрывали голову: если Власов его убил, если мой любимый ранен, если сейчас нуждается в помощи, а мы только летим в этой чертовой посудине?! Воздуха стало резко не хватать, виски пульсировали острой болью, а грудную клетку словно изрезали миллионом острых осколков сердца, а дальше была пустота…
        Когда ко мне вернулась способность мыслить, я поняла, что мы приземлились. Вокруг стояла тишина, прерываемая лишь шумом раций. Я лежала на скамейке внутри вертолета, Костя сидел рядом, держа мою руку и нашептывая что-то неразборчивое.
        - Денис?! Где Денис?! Что с ним?! - я резко выдернула руку и села на скамейке.
        - Элис, ты пришла в себя?
        - Где Денис?!
        - Его ищут, но в машине Сергей один. Как ты? Я так за тебя испугался!
        - Я?.. Какая разница как я?! Нужно искать Дениса!
        - Она пришла в себя? - спросил Матвей, забираясь к нам в вертолет. - Алиса, у тебя был шок, я рад, что к тебе вернулась ясность ума. Пожалуйста, постарайся держать себя в руках. Ты нужна Денису здоровая.
        - Вы нашли его? С ним все в порядке?
        - Сергей в машине один. Мы не можем нагнать его на вертолете, потому что не сможем приземлиться на узкой дороге, но ему навстречу выехали полицейские, его перехватят. Как только мы узнаем, где Денис, полетим за ним.
        - Почему вы так уверены, что он жив? А если он в багажнике этого ублюдка? Если он его убил?
        - Нет. Вспомни, что говорил Сергей: Денис - его прикрытие. Он не стал бы трогать твоего парня, во всяком случае, не добравшись до границы. А прятать его в багажнике совсем незачем. Нет, Дениса с Власовым нет, но мы должны перехватить Сергея, чтобы выяснить, где он.
        И снова начались минуты ожидания. Я ходила вдоль вертолета, заламывая пальцы, до крови прокусывая губы, до боли растирая опухшие от слез глаза. Жестокая, не знающая жалости неизвестность по крупицам отбирала у меня жизнь. Где Денис? Что с ним?.. Он мог лежать сейчас в каком-нибудь безлюдном месте, истекая кровью, пока мы тратили время впустую.
        - Перехватили! - крикнул один из пилотов, сидевший на рации. Я бросилась к вертолетной кабине, но меня перехватил Воронов.
        - Не смей! Ты будешь только мешать, Матвей будет вести переговоры по рации, - удерживая меня мертвой хваткой, тихо, но четко проговорил Костя.
        - Я только послушаю…
        - Сейчас это не шутки. От этого разговора зависит, как скоро найдем Дениса. Матвей знает, что делать.
        Воронов был прав. Я обвила его торс руками и лицом уткнулась в грудь, но слез уже не было, наверное, выплакала все, что могла.
        - Кость, ты умеешь молиться? - прошептала я.
        - Нет, Элис, я верю в свои силы, а не в Бога, - ответил он.
        - А если ты бессилен? Что делать тогда?
        Костя не ответил. Он прижался губами к моей макушке, и я почувствовала его горячее дыхание. Когда человек бессилен, ему остается уповать на чудо, верить в Бога и молить его о помощи. Я не знала ни одной молитвы, не ходила в церковь, не носила крестик, но в этот момент стала самой набожной на свете. Прикрыв глаза, я мысленно обратилась к Богу, моля его уберечь Дениса.
        - Быстро в вертолет! - прокричал Матвей и ловко запрыгнул на кресло рядом с пилотом.
        Вертолет зашумел лопастями, и мы с Костей бросились к нему. Воронов подсадил меня внутрь и сам забрался следом. Не успели мы сесть, как железная махина стала подниматься. Воронов протянул мне авиационную гарнитуру, и я скорее ее надела.
        - Матвей, что такое? Вы выяснили, где Денис? - сходу спросила я.
        - Сначала ты должна знать, что Сергей Власов сдался. Его перехватили и предупредили, что, если не снимет пояс со взрывчаткой, будут стрелять на поражение. Он оказался не таким смельчаком, каким хотел казаться, так что теперь ему грозит немаленький срок за все, что сделал, - спокойно рассказал Матвей, словно меня заботила судьба этого мерзавца.
        - Денис?! Где Денис?!
        - Он выпрыгнул из автомобиля на скорости. Власов останавливаться не стал…
        - Нет! Где он? Где?! Он жив?! Что с ним?!
        - Алиса, успокойся! - повысил голос Иванов. - Мы в воздухе, помни о нашей безопасности! Власов сказал, где это случилось, спасателей уже направили на поиски, мы летим туда.
        - Долго еще лететь до этого места?.. - дрожащим голосом вопросила я.
        - Нет, минут пять. И советую смотреть вниз, вдруг что-нибудь заметите.
        Два раза просить не пришлось, мы с Костей тут же прильнули к иллюминаторам. Внизу кривой извилиной шла серая дорога. Наш вертолет летел невысоко, и можно было рассмотреть даже старую корягу на обочине, но сложность была в том, что вокруг простирались густые хвойные леса. Если Денис сошел с трассы, если скатился под густую ель, мы просто-напросто его не найдем. Мартовское солнце еще не грело, грязная снежная жижа укрывала землю, а воздух был морозным. На моем любимом была лишь легкая куртка…
        - Смотрите! Слева что-то темное! - закричал Костя, и я ринулась к его иллюминатору.
        - Снижайся, посмотрим ближе! - скомандовал Матвей.
        - Похоже на человека, - высказался пилот.
        - Это он! Он! Он!
        Денис! Я бы узнала его из тысячи, из миллиона! Он лежал, не двигаясь, у обочины дороги, нас всех поразила страшная мысль, что мы опоздали. Пилот продиктовал диспетчеру координаты и просил срочно прислать спасателей, но Матвей его остановил.
        - Если он жив, то время пойдет на минуты. Мы не сможем ждать, доставим сами. Пусть готовятся ко встрече.
        Вертолет стал снижаться прямо на проезжую часть, но это время мне показалось вечностью. Я крепко схватилась руками за скамейку и сильно-сильно зажмурила глаза. Не знаю, как это должно было помочь, но я не могла высидеть спокойно.
        - Элис, у него могут быть серьезные травмы. В таких случаях нельзя его поворачивать или пытаться поднять, - заговорил Костя. - Держи себя в руках… ради Дениса.
        - Да… конечно, - пообещала я, тут же запирая эмоции на замок… ради Дениса.
        - Алис, Паша сможет оказать первую помощь. Он медик, - сказал Матвей, кивая на второго пилота.
        - Да…
        Видимо боясь моего неадекватного поведения, Костя не дал мне выйти из вертолета раньше остальных. Только когда Матвей и его пилоты подошли к Денису, опустили рядом с ним носилки и стали проверять пульс, Воронов меня отпустил. Я не заметила, где умудрилась сломать каблук, и почувствовала это только подвернув ногу, но даже боль в голеностопе не могла меня остановить.
        - Он жив, - сказал один из пилотов, - но нужно срочно в больницу.
        - Алиса, его нельзя трогать, - деликатно предупредил Матвей, но я и не собиралась. Опустившись на колени рядом с любимым, я тихо заплакала, но на этот раз от счастья. Ситуация была критической, опасность не миновала, но теперь я была уверена, что он выкарабкается. В конце концов, мы заслужили свое счастье…
        Дениса доставили в отделение неотложной помощи без сознания. В вертолете он пришел в себя, но практически сразу отключился снова. Всю дорогу я сжимала его ледяную ладонь. Мы не знали, как долго он лежал на холодной земле, но было ясно, что его тело обморозилось. Я не хотела оставлять любимого ни на секунду, но уже в коридоре меня остановили врачи.
        - Дальше нельзя. Ждите здесь, - строго сказал тучный доктор, резко выставляя руки вперед, преграждая мне проход.
        - Пожалуйста, я должна быть рядом…
        - Девушка, дальше стерильно. Вам нельзя.
        - Алиса, идем, - сзади подошел Матвей, аккуратно взял меня за плечи и повел в сторону кресел, а тем временем моего Дениса уже увезли.
        Иванов был один, куда делся Воронов, я не уследила. На мой вопросительный взгляд Матвей ответил, что Костя полетел за Милой. Возможно, он понимал, что малышка не найдет себе места, если придется дожидаться нас одной дома. А может быть, так ему самому было легче - он знал, что девочка рядом с нами, что она в безопасности.
        Я сидела на жестком стуле, нервно постукивая по полу единственным уцелевшим каблуком, когда наконец вышел врач и сказал, что жизнь Дениса вне опасности.
        - Он проспит несколько часов, может, даже до завтра, так что вам нет смысла сидеть в больнице.
        - Нет, я никуда не уйду, пока он не придет в себя, - возразила я, и врач окинул меня недовольным взглядом.
        - Вам я в первую очередь рекомендовал бы отправиться домой и хотя бы принять душ.
        Я потеряла счет времени и уже не понимала, когда все началось - день, два назад? Конечно, у меня не было ни возможности, ни сил думать о гигиене. Только сейчас я поняла, что липкая футболка давным-давно пропахла потом, непрочесанные волосы засалились у корней и спутались у кончиков, о том, каким стало мое лицо, не хотелось даже думать. Мне стало стыдно за свой внешний вид, за запах, за грязную одежду, но тут за меня вступился Матвей.
        - У вас же есть душ? - поинтересовался он.
        - Не понял, к чему вы спрашиваете, - растерялся врач.
        - Жених этой девушки чуть не погиб, а до этого она сама находилась в опасности. Логично, что после пережитого она не хочет оставлять возлюбленного. Моя дочь уже везет ей чистые вещи и с минуты на минуту появится, и мы будем крайне признательны, если сделаете для нас исключение и позволите воспользоваться вашим душем, - сказал Матвей, засовывая пятитысячную купюру в карман врачебного халата.
        - Ну раз так, конечно. Идемте.
        Я приняла душ, а Мила привезла свежую одежду. Наконец я почувствовала, что ко мне возвращается жизнь. Дениса перевезли в обычную палату и двум людям даже разрешили побыть с ним. У нас не возникло вопроса, кто останется. Костя и Матвей уехали в полицию давать показания и писать заявление на Сергея Власова, а мы с Красовской тихо зашли в палату к моему Денису.
        Его лицо стало каким-то непривычно острым, а губы практически лишились живой розоватости, но все равно Денис был для меня самым красивым в мире мужчиной. Я села на стул у койки и опустила голову на его подушку. Мой вымученный ослабевший организм тоже требовал отдыха. Нагло устроившаяся на пустующей кровати Мила уже вовсю дрыхла, и я со спокойной совестью позволила себе задремать.
        - Лисенок! - словно издалека донесся до меня голос любимого. - Лисенок…
        - Денис? - я открыла глаза и посмотрела на его бледное, но улыбающееся лицо. - Ты жив! Я так рада… Если бы ты знал, как я боялась.
        - Знаю… Я сам боялся.
        В этот момент проснулась Мила и, шумно зевнув, соскочила с койки. Она подошла к нам и села с другой стороны от Дениса.
        - Малявка, а ты что здесь?
        - Кровати тут мягче, вздремнуть решила, - съязвила она.
        - Как ты? - нахмурился Денис. Он прекрасно видел, что с Милой все совсем не в порядке, хотя она стойко держалась.
        - Не очень, - вздохнула девочка. - Мой папа оказался редкостным кобелиной, маму убили, и я пока все это не переварила.
        - Понимаю, Мил… Я тоже пока не осознал всего, что узнал…
        - Эй! А ну выше нос! Вы, оба! - улыбнулась я. - Неужели до вас еще не дошло, что теперь вы не одиноки! Нет, вы и без того не одиноки, но теперь есть друг у друга, как родные люди!
        Денис посмотрел на Милу, а она, недолго думая, забралась с ногами на его койку и обняла только что обретенного брата.
        - Мил, не тормоши его! Денису нужен покой, - строго сказала я.
        - Лисенок, дай моей сестренке порадоваться, - поморщившись от боли, проговорил он.
        - Милый, расскажи, что случилось? Как ты выпрыгнул из машины?
        - Папа… или правильнее сказать Сергей, предложил мне с ним поехать. Хм… Сказал, что, несмотря ни на что, хочет попробовать наладить отношения. Не представляю, как он это себе представлял. Мы ехали долго, и Сергею захотелось по нужде. Он остановился и вышел, а когда вернулся, забыл заблокировать двери. Все вышло так быстро, что я ничего и не понял. Только промелькнула мысль, что другого шанса может не выдаться, и я сиганул из машины. Помню дикую боль, а потом темнота…
        Денис о чем-то задумался, возможно, вспоминая пережитое, а я провела кончиками пальцев по его щетинистой щеке, чувствуя такое родное тепло.
        - Главное, что мы тебя нашли, - прошептала я. - Теперь все будет хорошо… Обязательно будет хорошо.

* * *
        За окном светило яркое майское солнце. В распахнутые настежь окна залетал звонкий детский смех. Мои босые ноги прилипали к теплому паркету, а нарядный сарафан успел пропахнуть кухней. Нужно было спешить, вот-вот должны были прийти гости…
        - Алис, там для «Оливье» уже места нет… Зачем столько наготавливать? - простонала Мила.
        - Потому что всем должно хватить угощения. Хватит ворчать, проверь мясо!
        Я прошла мимо Красовской и критическим взглядом осмотрела стол. Конечно, в такую погоду было бы логичнее отправиться на природу на шашлыки, но у Матвея была всего пара свободных часов, да Костя на вечер что-то запланировал, но не отметить завершение нашей печальной истории мы не могли, поэтому пригласили всех к нам домой.
        С момента, как Сергея задержали, прошло чуть больше двух месяцев. На прошлой неделе состоялся суд, и мужчину признали виновным по всем статьям обвинения. Мы все: Денис, Костя, Матвей и я выступили свидетелями. Это было нелегко, но выбора не было, ведь мы хотели, чтобы справедливость восторжествовала.
        Мила по-прежнему жила с нами. Они с Денисом постепенно узнавали друг друга с новой стороны, превращаясь в настоящих брата и сестру. Конечно, иногда они ссорились, но куда без этого? Матвей ушел с головой в работу, и за все время мы видели его лишь пару раз - в полиции и на суде. Костя занимался своей жизнью. С Лидочкой или кем-то другим, но он все чаще проводил выходные на вечеринках или у кого-то в гостях. Я видела, что это задевает Милу, но она старалась не показывать ревности. А мы с Денисом решили начать все сначала, оставить в прошлом боль, разлуку и предательство родных. В нашей новой жизни осталось место лишь для счастья, которое наконец стало безоблачным. Даже мама, скрепя сердце, приняла моего парня. Мы не забыли и о Денисе Суворове, который периодически нас навещал. Дядя и племянник на кухне за чашкой чая подолгу беседовали, стараясь наверстать упущенное. Сегодня же мы решили собрать всех родных и друзей у нас дома.
        - Звонят! Я открою! - крикнула Мила и торопливо протопала в прихожую. - Алис, твоя мама!
        - И она опять будет чем-то недовольна, - пробормотала я.
        - Ты только скажи, и мы ее выставим, - прошептал мне на ушко Денис, тихо подкравшись сзади и обнимая со спины.
        - Дурак, - отмахнулась я.
        - Но ты меня и дураком любишь…
        - Люблю!
        Моя мама, даже если и была чем-то недовольна, не успела ничего высказать. Остальные гости приходили один за другим, и каждый считал своим долгом сделать комплимент мне как хозяйке. Даже Андрей был со мной приветливее, чем обычно. Он так и работал во «Фьюжне», помогая Лене развивать ресторан. О ней мы не спрашивали, навсегда перелистнув эту страницу нашей жизни.
        - Людмила, как твои дела? - поинтересовался Матвей у падчерицы. Последнее время он сильно сдал. От решительного энергичного мужчины, каким Иванов был, когда искал убийцу жены, практически ничего не осталось. Его бизнес приносил деньги, но не на кого было их тратить. Каждый день, возвращаясь в пустую квартиру, Матвей сталкивался только со своим одиночеством, которое, насмехаясь, обещало скорую тоскливую старость.
        - Хорошо… И вот… я тут спросить хотела. Может, мне вернуться домой? - осторожно поинтересовалась Мила, от внимания которой не ускользнули перемены в отчиме.
        - Что тебе со мной делать? - горько усмехнулся он. - Я, наверное, не очень-то смогу о тебе позаботиться.
        Красовская закатила глаза и взяла его за руку. Такой небольшой жест, но так много значащий для них двоих… В последнее время мы часто разговаривали с Милой о ее жизни. Она признала, что была неправа по отношению к Матвею, и очень хотела наладить с ним связь. Я советовала ей вернуться домой, но девочка не решалась завести этот разговор с отчимом.
        - А мне и не надо, чтобы ты обо мне заботился. Я уже не ребенок, - фыркнула Красовская.
        - Твоя комната осталась такой, как ты ее оставила. Можешь в любой момент вернуться, - серьезным голосом сказал Матвей, но не мог скрыть улыбку.
        - Ну раз так, то мы с Алисой тоже хотим поделиться нашими планами, - заговорил Денис и взял меня за руку.
        - Я не даю согласия на этот брак, - вмешалась мама. - Вы и года вместе еще не прожили!
        - Мам… мы о другом…
        - Беременна?!
        Мама в ужасе прикрыла рот рукой, а ее и без того огромные глаза вдруг выкатились так, что она стала похожа на большую рыжую сову. Мне так хотелось сказать ей «да», чтобы посмотреть на дальнейшую реакцию, но испугавшись, что наш праздничный обед закончится в больнице, откачивая маму после шока, решила не лукавить.
        - Нет, мам. Нам еще рано.
        - Слава богу, что хоть это вы понимаете.
        - Так что за новость? - спросил Андрей, нахмурившись.
        - Мы с Лисенком решили продать эту квартиру и купить дом в Подмосковье. Недалеко, чтобы можно было добираться до работы, но в тихом месте.
        - Всегда мечтала летом завтракать на веранде, зимой лепить перед домом снеговика и украшать крыльцо гирляндой, - мечтательно сказала я.
        - Твой дед в гробу перевернется, - усмехнулся Денис Суворов.
        - С чего вдруг? - удивился мой Денис.
        - У него были свои пунктики, я же тебе говорил. Нам с Мариной он запрещал даже думать о том, чтобы продать квартиру, говорил, что это наше богатство и наследие, которое должны передавать по наследству.
        - Я думал, что у него только к драгоценностям было такое отношение, - усмехнулся возлюбленный.
        - Вторая больная точка - это квартира, поэтому ее он тоже оставил Марине. Говорил, что, когда придет время, расскажет о чем-то важном, но не успел, потому что после инсульта его парализовало.
        - Ладно, давайте не будем о грустном, - вмешался Костя, поднимая свой бокал. - За то, чтобы теперь все было хорошо.
        Звон бокалов. Шутка Андрея. Звонкий смех. Легкая музыка на заднем фоне… А я думала о словах дяди. Мы давно примирились с тем, что драгоценности Суворовых канули в лету, но сейчас я услышала то, что никак не вязалось с этим. Если Денисов дед с таким трепетом хранил семейные ценности, то ни за что на свете не избавился бы от сокровищ. Они не просто сохранились, они были где-то здесь, в квартире! Руководствуясь его логикой, я пришла к единственному варианту, где они могли быть.
        Когда я шестнадцатилетней девочкой в первый раз пришла в гости к своему соседу, обратила внимание на стену, которой не было в первоначальной планировке дома. Спустя шесть с лишним лет выяснилось, что именно в ней спрятан сейф. Старик Суворов знал, что если к нему в дом проникнут грабители или государство прознает про драгоценности и решит их конфисковать, то первым делом откроет сейф и наткнется на подделку. Когда обман вскроется, наверняка обыщут всю квартиру, но ничего не найдут. Никому не придет в голову, что обманка не только драгоценности, но и сейф! Не найдя там ничего, грабитель ведь уже к нему не вернется, а зря.
        - Денис, где у нас молоток? - резко спросила я, бестактно вмешиваясь в его спор с дядей.
        - В ящике в кладовке, а что? - удивился он.
        - А у тебя есть лобзик или не лобзик… Штука такая, по которой можно ударить молотком, чтобы пробить стену?
        - Элис, что ты задумала? - рассмеялся Костя, услышав мою просьбу.
        - Любимая, ты же не хочешь сейчас заниматься ремонтом? Да и вообще это не женское дело, - усмехнулся Денис.
        - Ну вас!
        Я выскочила из-за стола и рванула к кладовой. Все гости с интересом наблюдали за моими действиями, обсуждая, что взбрело мне в голову. Найдя подходящие орудия и не обращая внимания на язвительные шутки мужчин, я направилась к сейфу. Измерив рулеткой его глубину и сравнив с шириной простенка, я убедилась, что в стене оставалось свободное место. Обойдя с другой стороны, на глазах удивленных гостей я со всей силы ударила молотком по стене.
        - Ты что творишь, Лисенок?! - выкрикнул Денис и подбежал ко мне, но я снова ударила по стене.
        Гипсокартонная конструкция легко проломилась. Теперь в стене зияла огромная черная дыра, но главное другое - внутри было что-то похожее на сверток ткани. Набравшись смелости, я просунула руку и вытащила этот сверток. В пыльной темно-серой ткани было завернуто что-то весьма увесистое. Я опустила находку на пол и посмотрела на Дениса.
        - Открывай, кладоискательница, - улыбнулся он.
        Я аккуратно приподняла ткань и увидела скомканную пожелтевшую газету советских времен, но развернуть ее уже не решилась.
        - Лучше ты…
        Денис церемониться не стал, он практически сорвал газету, и мы увидели настоящие сокровища. Время никак не отразилось на драгоценных камнях. Кольца, браслеты, серьги, ожерелья, золотой с перламутром гребень и многое другое… Сложно представить, как Марина Власова могла носить на себе такие вычурные для наших дней вещи. Они скорее напоминали музейные экспонаты, которыми любуешься, но не хочешь надеть на себя.
        - Дочка, тут же целое состояние! - воскликнула мама.
        - Но продать все это не так просто. К тому же, они нигде не задекларированы. Нужно искать покупателя на черном рынке, - сказал Андрей.
        - Да, тут нужно быть аккуратнее. Это все-таки незаконно, - вздохнула мама. - Костик, ты же поможешь деткам с продажей?
        - Элис, есть два варианта, - Костя опустился на корточки рядом с нами и взял в руку алмазную сережку. - Первый, в обход закона: продать все на черном рынке. Второй… Малявка, ты что творишь?! - крикнул он на Милу, которая, нацепив на себя четыре перстня, пыталась повесить на шею ожерелье.
        - Викинг, не поможешь застегнуть? - игриво спросила она.
        - Не помогу. Снимай немедленно!
        Вздохнув, девчонка сняла ожерелье и стала медленно стягивать перстни. Она соблазнительно нагнулась, чтобы положить драгоценности, и еле слышно шепнула:
        - Когда-нибудь ты это повторишь, только будешь иметь в виду мою одежду.
        - Кхм… - откашлялся покрасневший как рак Костя. - Так вот, второй вариант: заявить о находке, оформить как клад и получить законную премию.
        - Премию?! - вмешалась мама. - Премия не будет стоить и половины драгоценностей! Нет, мы будем продавать!
        - Элеонора Викторовна, решать не вам! - на этот раз не выдержал Матвей.
        Мы переглянулись с Денисом, и мои последние сомнения исчезли. Ни я, ни он не хотели иметь драгоценностей, принесших столько бед их прежним хозяевам.
        - Мы выбираем второй вариант, - ответил за нас возлюбленный.
        - Но как?! - разозлилась мама. - Денис, послушай…
        Но мы не слушали… Возможно, с нашей стороны было глупостью отказываться от свалившегося на нас богатства, но мы хотели поступить по совести. Пройдя через расставание, потерю близких, предательство и крах бизнеса, в конце концов мы победили. Судьбе не удалось нас сломить, теперь она была в наших руках, и в будущем мы решили жить по совести.
        Бонус. Его глазами
        За окном стояли предрассветные сумерки. Устало светили фонари, в которых уже не было особой нужды. Редкие автомобили проносились по пустым дорогам. По Яузскому бульвару брели домой сонные пешеходы. Денис сидел на лавочке и смотрел на темные окна бывшей Алисиной квартиры. Он прекрасно знал, что сейчас ему нужно быть не здесь. Лисенок может проснуться и увидеть, что его нет рядом. После того, что случилось этим вечером, она может надумать бог весть что, а ведь теперь ей нельзя переживать.
        Вчера, когда она вернулась домой, Денис сразу понял, что что-то случилось. Ее красные опухшие глаза горели лихорадочным блеском, на бледном веснушчатом лице появился румянец, который возникал всегда, когда любимая сильно волновалась. Почему-то первой мыслью было, что ее кто-то обидел. Может быть, на новой работе? Денис крепко сжал кулаки и был готов немедленно бежать разбираться с обидчиком.
        - Нет, никто, - промямлила Алиса. - Дело касается нас.
        Дениса окатило холодом. Дело касается нас. Неужели Лисенок хочет его бросить? Может, это Костя во всем виноват? Они с Алисой продолжают общаться и то, что у них зовется дружбой, вполне может перетечь в нечто большее. Воронов все еще любит Лисенка, это ясно как день. Денис нахмурился и даже не заметил, как отшатнулся от Алисы.
        Она выглядела, как побитый зверек. Такое неосознанное движение любимого не укрылось от ее глаз. Больше всего на свете Алиса боялась потерять Дениса, но уже приняла решение…
        - Говори… - не выдержал он.
        Это прозвучало слишком холодно. Так, словно он знал, что Алиса перед ним виновата. Она опустила взгляд, и Денис почувствовал себя последней сволочью, что одним словом заставил Лисенка так замкнуться.
        - Прости, милая… Что случилось? - он подошел к ней и взял ее лицо в ладони.
        - Я беременна, - выпалила Алиса, и на ее глазах заблестели слезы.
        Слова Лисенка прозвучали как гром среди ясного неба, но Денис почувствовал, как у него упал с груди камень. Алиса не бросает его. Она все еще с ним. Только потом стало приходить осознание того, что она сказала. Молчание затянулось, и Алиса поняла его по-своему.
        - Я знаю, что мы не готовы. И моя работа… я только устроилась. И это дорого, - она шмыгнула носом, - но я все равно его оставлю… Ты не думай, я тебя ни к чему не принуждаю…
        И тут Денис понял, что Алиса боялась за его реакцию. Неужели думала, будто он заставит ее сделать аборт? Или допускала мысль, что ее оставит?
        - Я тебя люблю! - улыбнулся он. - И малыша нашего люблю.
        - Правда?
        Денис опустился на колени и поцеловал маленький Алисин животик. Он чуть выпирал, но еще совсем не поэтому. Его губы почувствовали тепло ее кожи, и в этот момент пришло странное осознание, что сейчас он касается зарождающейся жизни.
        - Когда ты узнала?
        - Утром, но я так боялась тебе говорить. Мы обсуждали, что не готовы к детям. Ты говорил, что не раньше, чем через пять лет.
        - Просто мне хотелось, чтобы все было правильно: встать на ноги, пожениться, родить детей. Придется нарушить этот порядок, но только в том, что касается финансов.
        - Что ты хочешь сказать?
        - Что мы поженимся и как можно раньше.
        Алиса вздрогнула. Она мечтала стать женой Дениса, мечтала родить ему малыша и жить долго и счастливо. И вот он хочет на ней жениться, но какой-то неприятный осадок от его слов не давал ей радоваться. Не так она мечтала получить предложение…
        - Лисенок, ну ты чего? - улыбнулся Денис и поднялся с колен. - Я люблю тебя! А теперь люблю вдвойне.
        - И я люблю тебя…
        Денис поцеловал ее, а потом взял за руку и повел в спальню. Они занимались любовью, валялись на смятых простынях, глядя в потолок, разговаривали. Алиса делилась своими переживаниями, но верила, что теперь все будет хорошо, ведь Денис рядом… А ему было невыносимо душно в их спальне. Казалось, что воздуха практически не осталось. Давило все: одеяло, потолок и даже голос Лисенка. Под утро, когда Алиса уснула, Денис выскользнул из их кровати, тихо взял ключи от машины и ушел.
        Он сам не понял, как оказался у их старого дома. Его встретили каменные изваяния скульптора Зеленского и пустой двор. По счастливой случайности припарковавшись на том самом месте, где оставлял машину раньше, Денис направился на Яузский бульвар. Он сел на лавочку и поднял взгляд на дом. Его глаза как-то сразу нашли окна старой Алисиной квартиры, и Денис вспомнил, как первый раз с ней столкнулся во дворе. Она выскочила из притормозившей у подъезда машины, за рулем которой сидела ее чокнутая мамаша, и чуть ли не бегом направилась к подъезду. На вид ей было лет пятнадцать, и выглядела она такой зашуганной, что Денису стало ее жалко. Алиса подошла к железной двери и стала искать ключ в маленькой сумочке с Микки Макусом, а он, не стесняясь, стал ее рассматривать. Со спины Лисенок казалась старше. Денис сразу отметил ее аппетитную попку, но одернул себя, вспоминая, что перед ним совсем еще ребенок.
        - Ключей нет? - поинтересовался он.
        - Нет, - тихо ответила она, хотя Денис не надеялся, что девчонка осмелится подать голос. Этим она заслужила балл в свою пользу.
        - Живешь тут? - Денис приложил свой магнитный ключ к двери и потянул за ручку.
        - Да. Живу.
        - Ясно. Заходи, если хочешь. - Он распахнул перед Алисой дверь, но понадеялся, что она ненадолго задержится, чтобы продолжить знакомство. - Квартиру я тебе, конечно, не открою…
        - Спасибо, - перебила она и быстро юркнула в подъезд.
        Мог ли он тогда подумать, что влюбится в эту рыжую девчонку? Да и само по себе чувство к ней нахлынуло как-то неожиданно. Сначала он воспринимал Алису только как забавную соседку, которую ему было искренне жаль из-за ее полоумных родителей. Неизвестно откуда появилось желание дать ей глоток свободы, и в своем освободительном порыве Денис не заметил, как увлекся Лисенком.
        То, что он сам ей нравился, было видно невооруженным глазом. Друзья все как один твердили, что девочка потеряла от него голову и просили оставить ее в покое. Только Денис уже не мог. Ему хотелось зайти с Алисой намного дальше, чем простое общение, а он был не из тех, кто долго ждет.
        Денис был первым, с кем она целовалась. Ее мягкие губки, сбившееся дыхание и широко распахнутые зеленые глаза, в которых отражался страх, окончательно снесли ему крышу, но он не хотел сразу заходить слишком далеко. Их первый раз случился несколько позже, и тогда же Алиса призналась ему в любви, но не получила от него ответа. До сих пор Денису было неловко, что он тогда промолчал, но соврать Лисенку не мог. С его стороны любви еще не было, хотя Алиса ему нравилась, безумно нравилась.
        Денис нахмурился и откинулся на спинку лавочки. Перед глазами всплыли воспоминания трехлетней давности, когда он впервые после разлуки увидел Лисенка. Он сидел в своем кабинете во «Фьюжне» и разбирался с бумагами, когда в открытое окно услышал знакомый голос. Денис решил, что ему показалось, но, выглянув сквозь жалюзи, увидел ее. Алиса изменилась, похорошела, стала более уверенной, даже закурила и… была с тем самым мажором, который подбивал к ней клинья в юности.
        Гнев и ненависть затуманили разум. Денис был готов сорваться вниз и высказать все, что о ней думал, а заодно набить морду мажору. Он уже выскочил из кабинета, как вдруг остановился. Что даст скандал, кроме попорченной репутации ресторана? Денис осознал, что если в таком состоянии спустится в зал, то сделает только хуже: выставит себя на посмешище, напугает посетителей ресторана и поставит крест на своем имидже здравомыслящего босса. Он поступил иначе: узнал у администратора, с кем ужинает Алиса, и попросил приготовить особый комплимент этим гостям.
        После того, как Денис попал в тюрьму по вине Элеоноры Викторовны и, как думал, Алисы, он возненавидел свою бывшую девушку. Все эти годы он представлял их встречу и мечтал кинуть ей в лицо, какая она жалкая. И вот этот момент настал. Десерт стоял на столе. Бутылка шампанского в руке создавала приятную тяжесть, и тут, когда Денис был готов выйти к гостям, чертов мажор вдруг поднялся и обратился к Алисиным родителям:
        - Раз нам принесли десерт, то я попрошу минуту внимания. Элеонора Викторовна, Павел Васильевич, я прошу у вас руки вашей дочери.
        Денис тяжело сглотнул. Одна дурацкая фраза, которая никаким образом его не касалась, почему-то причинила боль. И это разозлило еще сильнее.
        - Костичек, ну наконец ты принял верное решение, - пролепетала Элеонора Викторовна, - конечно мы согласны!
        - Константин, мы с Элей отдаем тебе дочь, если, конечно, она сама согласна, - пафосно произнес отец Алисы и повернулся к ней.
        - Ну, Алиса, твой ответ? - обратился к ней еще один мужчина, судя по всему, отец мажора.
        Денис прекрасно знал ее ответ. На самом деле, знал еще шесть лет назад, когда Алиса призналась, что у родителей на нее есть планы. Жалкая. Она никогда не могла перечить. Но почему-то сейчас Денис мечтал услышать «нет».
        - Я уже дала его Косте. Да.
        Он замер, удерживая рукой пробку, которая была готова выстрелить. А они стали открывать комплименты от ресторана.
        - Как необычно оформлен десерт, - хмыкнула Элеонора Викторовна, - Паш, а у тебя?
        - Тоже странный рисунок… Что это? Змей Горыныч?
        - Трехглавая собака. Цербер. А у меня змея. Это что, мода такая в современных ресторанах?
        Денис видел, как напряглась Алиса, пусть даже и сидела к нему спиной. Она выпрямилась, как струна, а ее рука, которую держал новоиспеченный жених, крепче сжала его ладонь. В тот момент Денис вспомнил, как в юности они так же держались за руки. Может, он и не любил тогда Лисенка, но точно испытывал глубокую симпатию. Ради этой рыжей девочки он был готов на многое, поэтому не поверил сразу ее матери, когда та заявила, будто Алиса готова свидетельствовать об изнасиловании. Но потом он увидел заключение врача. Дурацкое заключение, подписанное ее рукой. Ненависть к Алисе тут же вспыхнула с новой силой, и Денис не стал больше ждать.
        - Мои поздравления! - Он шагнул к их столику и с хлопком открыл шампанское. - Поздравляю, Лисенок. Как видишь, я был прав. Твоим родителям удалось сбагрить тебя правильному мальчику. И работаешь, дай угадаю… адвокатом. С матерью. Как была ничтожеством, так им и осталась.
        Как же ему хотелось больнее уколоть Алису. Как хотелось увидеть в ее глазах чувство вины за то, что так его подставила… Но он ошибся. Жестоко непростительно ошибся. После того, как открылась правда, Денис понял, каким был слепцом. Лисенок его боготворила, она была готова ради него на все, а он поверил самой низкой лжи.
        Денис снова посмотрел на их старый дом. Он ведь только ради нее затеял ремонт в квартире, в тайне надеясь на случайные встречи в подъезде. Он понял, что любит ее после того, как Лисенок, несмотря на то, как он ее обидел, выручила его в конфликте с Коняевым. Смелая и отчаянная, она не побоялась ни этого неприятного типа, ни того, что ее жених был против. Да и мог ли он не полюбить Лисенка?
        С самого начала все было против них с Алисой. Ее родители, его образ жизни, потом отношения, которые их связывали с другими, «Фьюжн», его похищение… Они все преодолели и смогли построить свое маленькое счастье.
        Лисенок поддерживала его во всем. Была рядом, когда дядя умирал от рака. Собирала документы и ходила по инстанциям, чтобы он смог быстрее сменить фамилию Власов на Суворов - девичью его матери. Денис улыбнулся и достал из кармана телефон. На заставке была Алиса. Он сфотографировал ее неожиданно, когда она в его футболке готовила завтрак. Такая домашняя, любящая, нежная, настоящая. Разве мог Денис представить себя без нее? Разве не с ней хотел иметь семью и детей? И вот это случилось. Она ждала от него ребенка. Сын или дочка, в котором будет частичка его и ее. Только сейчас Денис понял, что на самом деле счастлив и действительно уже любит своего будущего ребенка. Так что же тогда он делает здесь? Почему его Лисенок одна?
        Денис вскочил с лавочки и быстрым шагом направился к своей машине, по пути забивая в интернете адреса круглосуточных ювелирных в Москве. Ближайший был на Тверской, и уже через десять минут он был там.
        - Доброе утро, - бодро поздоровался молодой консультант в строгом костюме. - Могу вам помочь?
        - Да. Мне нужно кольцо…
        - Конечно. Пойдемте.
        Денис проверил баланс на кредитке, скупиться он не собирался, и озвучил сумму, в которую рассчитывал уложиться. Консультант довольно улыбнулся и заметил, что его невесте очень повезло.
        Алиса проснулась от хлопка входной двери. Дениса не было рядом, и ее сердце пропустило удар. Она вскочила с кровати и, накинув халатик, выскочила из спальни. Ей было страшно, что он ушел, испугавшись ответственности, но ее любимый разувался в прихожей.
        - Ты уходил? - спросила она.
        - Лисенок, ты чего так рано встала? Я думал, ты спишь.
        - Все нормально?
        - Идем. Утро красивое.
        Денис взял Алису за руку и вывел на балкон. Было еще холодно, и она поежилась. Денис снял с себя куртку и накинул поверх ее халатика.
        - Смотри, какой рассвет, - кивнул он на огненное зарево.
        - Да. Очень красиво!
        Алиса улыбнулась и, облокотившись о бортик, выглянула с балкона. Потом она прикрыла глаза и вдохнула полной грудью прохладный свежий воздух. Хорошо. Неимоверно хорошо.
        - Вот бы этот момент не заканчивался, - прошептала она, но не услышала ответа. - Денис?
        Алиса открыла глаза и повернулась к нему… Денис стоял на одном колене, держа в руке открытую коробочку с аккуратным колечком. В оранжевом свете раннего утра три небольших бриллиантика искрились почти так, как искрились счастьем глаза Алисы.
        - Лисенок, выйдешь за меня замуж?
        notes
        Примечания
        1
        Алиса перечитывает книгу «Опасные связи» Шодерло де Лакло (письмо 96. От виконта де Вальмона к маркизе де Мертей).
        2
        «Бритва Оккама» - методологический принцип, получивший название от имени английского философа-номиналиста Уильяма из Оккама (но не придумана им, он лишь сформулировал принцип, который развивали его предшественники, в том числе учитель Оккама - Дунс Скотт).
        Если говорить о самом принципе, по он заключается в том, что если у явления есть два объяснения, которые ведут к одному и тому же результату, выбирать стоит наиболее простой. Но это не значит, что сложное объяснение не может быть истинным. Первоочередность простого объяснения - это особый порядок рассмотрения гипотез, являющейся наиболее оптимальным в большинстве ситуаций.
        3
        Баранчик - вид столовой посуды. Тарелка с крышкой. Используется, как правило, для горячих блюд.
        4
        Прежде чем осуждать Алису, подумайте, что поддаваясь сильному чувству, мы не слушаем разума.
        5
        Цитата из романа Э. М. Ремарка «Триумфальная арка».