Когда лето приходит в ноябре Татьяна Ларина
        Порой достаточно одного взгляда, чтобы понять: этот человек - твоя судьба. Сергей Гринев понял это по ее запаху, тому самому, почувствовать который мог только он: молочная сладость ее молодости и горечь близкой смерти. По воле судьбы ее жизнь оказалась всецело в его умелых руках хирурга, и он сумел ее спасти. Но что делать теперь, ведь отпустить ее Сергею не под силу?
        Метки: больницы, нежный секс, врачи, под одной крышей, любовь с первого взгляда, романтика.
        Группа автора в VK: в Instagram - Татьяна Ларина
        (Tatiana_Larina)
        Когда лето приходит в ноябре
        Часть 1
        Длинный больничный коридор заливал холодный свет флуоресцентных ламп. В воздухе разносился горький лекарственный запах. Казалось, что в четвертом часу утра жизнь в операционном корпусе больницы города N замерла, но это было не так. Пациентку привезли в крайне тяжелом состоянии, и шансов ее спасти было ничтожно мало. Именно поэтому приняли решение срочно вызвать Сергея Гринева, несмотря на то, что каких-то пару часов назад он окончил сложную операцию и должен был отсыпаться после работы.
        Сергей приехал в свою квартиру на такси. Сам водил он крайне редко, поскольку не знал, во сколько иной раз уйдет из больницы, и не был уверен, что не уснет за рулем по пути домой. За себя он не боялся, но сознавал ответственность за других, собственными глазами видя во всей неприглядной красе последствия аварий. Он поставил в прихожей потертый кожаный портфель с бумагами, которые еще неделю назад обещал просмотреть, и не разуваясь прошел в зал. В большой трехкомнатной сталинке, сохранившей профессорскую атмосферу его родителей, Сергей жил один. Изредка ему намекали, что для холостого современного мужчины это жилье совершенно не подходит, но он лишь отмахивался. Сергею нравилось, что в квартире все так, как было при родителях. Переезжая в загородный дом, они не забрали ничего, кроме некоторой кухонной утвари, постельного белья и личных вещей. В отличие от сына они, вышедшие на пенсию, захотели окружить себя современной обстановкой.
        Сергей достал из серванта хрустальную рюмку и все так же в обуви направился в кухню. Он не ел с шести утра и сейчас чувствовал зверский голод, а холодильник издевательски демонстрировал свое пустое нутро. Сергей вытащил початую бутылку водки и в качестве закуски взял припрятанную на черный день банку тушенки. Спартанский ужин пришелся по душе. Насытившись консервами и пропустив пару рюмок водки, лучший хирург области не спеша скинул с себя ботинки и растянулся на кухонном диване. Стоило закрыть глаза, как Сергей провалился в глубокий сон. Крепкий алкоголь проникал в кровь, давая покой не только телу, но и измотанному мозгу. Если бы не трель мобильного, Сергей проспал бы до позднего утра, но нерадивый телефон безжалостно вырвал его из теплых объятий сна.
        - Да?.. - хриплым голосом ответил он и, щурясь от света лампы, уставился на настенные часы.
        - Сергей Игоревич, вы нам срочно нужны. Как скоро приедете? - главврач перешел сразу к делу, зная, что нельзя давать время на раздумья, когда нужен быстрый результат.
        - Сейчас?.. Всеволод Илларионович, я не уверен, что в состоянии. - Сергей покосился на бутылку на столе и тут же почувствовал сухость во рту.
        - Ситуация требует. Девушку сбила машина, ее состояние критическое, нужны золотые руки, чтобы хоть как-то подлатать то, во что она превратилась. Кто, если не вы?
        - Я… я выпил, - честно признался Сергей.
        - Это проблема? Вытяните руку. Дрожит?
        Сергей проделал нужную манипуляцию, с гордостью отметив, что его ладонь не дрогнула. Это придало ему сил, и он резво соскочил с дивана. Прижимая ухом к плечу телефон, он стал выспрашивать детали, попутно натягивая ботинки, однако главврач не смог ответить ничего вразумительного.
        - Сергей Игоревич, я, как и вы, дома. Мне позвонили за разрешением обратиться к вам, зная, что вы после операции. И я решил вам набрать сам, чтобы, так сказать, прощупать почву. Вы сможете оперировать?
        - Да, - уверено ответил Сергей.
        Сергей работал хирургом тринадцать лет. Окончив университет, он ассистировал. Спустя девять лет, когда главный хирург Виталий Борисович Ожегов уверился в его компетенции, стал оперировать самостоятельно. А еще через четыре года Сергей сменил заслуженного врача, ушедшего на пенсию. Таким образом, в свои тридцать пять он стал самым молодым главным хирургом больницы города N, добился славы не только здесь, но и во всей области.
        За свою практику Сергей неоднократно вытаскивал людей с того света. «У него золотые руки», - твердили в больнице, забывая о том, что некоторые схватки в операционной оканчивались поражением. А вот Сергей отлично помнил каждого пациента, спасти которого ему не удалось, и с легкостью забывал о тех, кто выпорхнул из больницы здоровым.
        - Ты ничего не мог поделать, сын. Случается, что жизнь располагает так, что приходится подчиниться ее воле. Его привезли к вам, считай, уже трупом, - твердил отец в очередной раз, подбадривая Сергея после роковой неудачи.
        - Знаю, но я мог бы…
        - Не мог, и ты знаешь это. Если оторвать человеку голову, каким бы искусным хирургом ты ни был, к жизни его бы не вернул. Тут практически то же самое. Будь я верующим, сказал бы, что на все воля Бога. Конечно, это чушь, как и судьба, и прочее трансцендентное… Это просто неприятная ситуация, у которой не могло быть иного исхода, а тебе не посчастливилось оказаться в ней. Думай о тех, кого действительно можно спасти. Не опускай руки и работай.
        Сергей был поздним ребенком в профессорской семье. Его отец, Игорь Сергеевич, на момент рождения сына уже был ректором университета, а мать деканом одного из факультетов. Они познакомились будучи студентами, поженились и… отдали себя науке. Когда в очередной поход в женскую консультацию Лидии Михайловне сообщили, что у нее скоро начнется климакс, она вдруг поняла, что на самом деле хочет быть матерью. Это осознание так ее поразило, что она не сразу решилась обсудить такую щекотливую тему с мужем, а когда заговорила, выяснилось, что он совсем не против попробовать родительскую роль. Однако время шло, а у них ничего не выходило.
        Уверившись в том, что забеременеть ей так и не удастся, Лидия Михайловна приняла внезапную задержку за неизбежный момент своего женского увядания. Смирившись с тем, что у нее начался климакс, она даже не обратила внимания на растущий живот, пока как-то раз у нее не случились болезненные колики. Игорь Сергеевич решил не дожидаться скорой и сам отвез жену в больницу.
        - Какой месяц? - сходу спросил дежурный врач.
        - Что, простите? - недоуменно вопросил Игорь Сергеевич.
        - Какой срок у вашей жены? Похоже на шестой месяц…
        Колики оказались реакцией на острую курицу, с ребенком все было в полном порядке, а будущие родители оказались перед фактом, что через три с лишним месяца у них появится сын.
        Сергея растили в любви, но взрослой, осознанной. Его и не баловали, и не ограничивали в желаниях. Каждое недопонимание решалось разговором с изложением всех фактов «за» и «против». И если сначала в подобных спорах победа всегда оставалась за родителями, то с подросткового возраста их счет почти сравнялся, а чуть позже перевес и вовсе оказался на стороне сына. Именно такой разумный подход к воспитанию ребенка вкупе с родительскими генами сделали из Сергея достойного продолжателя интеллигентской семьи Гриневых. Если пару десятилетий назад их фамилия была известна в городе в научных и образовательных кругах, то теперь все чаще ассоциировалась с медициной.
        Сергею потребовалось пятнадцать минут, пять из которых ждал такси, чтобы добраться до больницы. Там он переоделся, тщательно вымыл руки, убрал копну непослушных темных волос под медицинскую шапочку, надел маску и перчатки и зашел в операционную. Стоило ему переступить порог, как сразу донесся «запах» пациента. Каждый человек, оказавшийся на его столе, «пах» по-своему. И именно этот «запах» позволял Сергею определить, что это за человек, настолько серьезна его болезнь, возможно ли его спасти. Когда, будучи простым ассистентом, Сергей рассказал об этом своем качестве Ожегову, тот прищурился, довольно посмотрел на него и похлопал по плечу:
        - У каждого хорошего врача есть дар, но не всякий этот дар ощущает так, как ты. Ты в прямом смысле чувствуешь пациентов. Учись разбираться в этих, как ты выразился, «запахах».
        Ему сказали, что пациентка - молодая девушка, но Сергей мог поклясться, что чувствует детский «запах». Это было что-то тягучее и сливочное, как сгущенное молоко, но в тоже время отдавало перечной горчинкой, какая присутствует всегда, если смерть рядом. Сергей взглянул на операционный стол и тяжело сглотнул. Ситуация действительно критическая, нельзя было терять ни минуты, и он, моментально собравшись, приступил к операции.
        За те несколько часов, что он орудовал скальпелем, зажимал, вскрывал, удалял, зашивал, Сергей ни разу не посмотрел на лицо пациентки. Все, что ему было нужно, оказалось сосредоточенным в красном месиве органов, и ему думалось чем-то неприличным в такой момент разглядывать ее лицо.
        Удар машины пришелся на живот. Скорость была огромной, травмы - серьезными. Девушку откинуло на тротуар, и только чудом она осталась жива. Сергей, как и его родители, был атеистом, но, глядя на кардиограмму сердцебиения пациентки, мог поверить в божеский промысел. Хотя говорить о том, что ее жизни ничего не угрожает, было слишком рано.
        За тринадцать лет практики Сергей так и не научился спокойно принимать гибель своих пациентов, но в этот раз тревога за девушку была иной: словно перед ним лежала не незнакомка, а родной и близкий человек. От одной мысли, что ее жизнь все еще под угрозой, Сергей почувствовал самый настоящий страх. В этот момент он позволил себе впервые посмотреть на ее лицо. Она была молодой, совсем еще девчонкой. Худое бледное лицо, высокий лоб с красной ссадиной с левой стороны, впалые щеки с острыми скулами, тонкие обескровленные губы и маленький треугольный подбородок. У нее были необычайно длинные ресницы. «Наверняка наклеенные», - подумал Сергей и тут же ощутил укол вины за то, что позволил себе подобные мысли в такой момент. Девушку нельзя было назвать красавицей, даже хорошенькой с трудом, но в сердце Сергея что-то кольнуло. В конце концов у каждого свой идеал, даже если он далек от журнальных картинок, и свой Сергей только что узрел. Спасти эту девушку означало для Сергея спасти себя. Он понимал, что если потеряет ее, то этого точно не простит себе: ее жизнь в его руках… может, немного в руках Господа, но
в него же Сергей не верил.
        Он снова перевел взгляд на «поле битвы» - измученное девичье тело, оценил результат работы и устало выдохнул:
        - Зашиваем.
        Весь следующий день незнакомка находилась между небом и землей, и Сергей не находил себе места. Он, как и должен был, отправился после операции домой. На этот раз обошелся без алкоголя и сразу же уснул мертвецким сном.
        Спустя несколько часов полного беспамятства он проснулся, принял душ, чисто выбрился, надел свежую одежду и вновь отправился в больницу.
        - Сергей Игоревич, вы? - удивленно спросила старшая медсестра, когда он вошел в ординаторскую.
        - Что вас так удивляет, Екатерина Павловна?
        - У вас же на сегодня нет операций…
        - Знаю, но должен проверить пациентов. Скажите, девушка, которую я оперировал ночью, кто она?
        - Да, как раз насчет нее… Раз уж вы здесь, то поговорите с полицией сами.
        - С полицией?
        - Разумеется, аварией занимаются органы. Они хотели бы побеседовать с пострадавшей, раз она жива…
        - Об этом не может быть и речи! - возмутился Сергей и даже не заметил, как крепко сжал руки в кулаки, будто был готов немедленно ринуться в бой. От такой решимости старшая медсестра оторопела и даже неосознанно попятилась назад.
        - Да-да, мы так и ответили, - виновато промямлила она, - но дело в том, что они не знают, кто такая эта девушка. В ее вещах не было никаких документов, мы даже имени не знаем…
        - И где они сейчас?!
        - В кабинете у Всеволода Илларионовича, досматривают ее вещи.
        Ничего не ответив, Сергей вылетел из ординаторской и поспешил в кабинет главврача. Он вошел без стука, как было заведено в их больнице. «В рабочее время в рабочем кабинете можно только работать», - не гнушаясь тавтологии твердил Всеволод Илларионович всякий раз, когда кто-то стучал в его дверь.
        - Сергей Игоревич! Мы вас не ждали… но заходите.
        Всеволод Илларионович указал Сергею на одинокий стул у стены, два гостевых кресла были заняты мужчинами в форме. Полицейские кивнули в знак приветствия. Сергей на минуту замялся, думая, стоит ли протянуть руку для приветствия, но, сочтя это лишним, ответил таким же молчаливым кивком.
        - Сергей Игоревич - главный хирург, блестящий врач, - гордо представил его Всеволод Илларионович. - Именно он вчера оперировал.
        - Она выживет? - хмуро вопросил один из полицейских.
        - Спасибо за ваше беспокойство, - съязвил Сергей, прекрасно понимая, что полицейского вряд ли на самом деле интересует здоровье девушки. - Мы делаем все возможное.
        - Мы досмотрели ее вещи - никаких документов, карточек и прочего, чтобы нам сказало, кто она такая. Телефон разбился и вряд ли будет работать. Нам нужны ее показания, из свидетелей - только продавщица круглосуточного ларька, которая и вызвала скорую, но она не запомнила ни номеров, ни марки машины, - сказал второй полицейский.
        - А дорожные камеры? - нахмурился Сергей. Он был уверен, что полиция давным-давно разыскала лихача и уже приперла его к стенке, а они, оказывается, только поговорили с продавщицей местного ларька.
        - На том перекрестке их нет, а дальше… Нам надо хотя бы знать, какая машина.
        - Та, у которой на бампере будет вмятина. Удар был такой силы, что мы буквально сшивали эту девушку.
        - Это мы проверим, но качество ночной записи не очень, сами понимаете. Я оставлю телефон, позвоните, когда с ней можно будет побеседовать… или если она не выкарабкается.
        Сергея настолько покоробили слова полицейского, что он не смог ничего ответить. Пока один полицейский записывал номер телефона, а второй уткнулся в свой мобильный, Сергей посмотрел в окно. Был ноябрь, и темнело рано. Еще не было пяти, а на город уже опустились сумерки. Он проспал почти весь световой день, но это не впервые. В конце концов дневной свет такая мелочь, когда остается отблеск луны… Но это начинаешь понимать, когда видишь грань между жизнью и смертью. Сергей жив, и благодаря его рукам живы многие другие, но выкарабкается ли она? Никогда раньше не молившись, он вдруг почувствовал непреодолимое желание обратиться к Всевышнему. Будь то Бог или какая-то другая сила, но если она способна помочь тогда, когда он бессилен, то Сергей в нее поверит. Он поднял глаза к небу и попросил о ее жизни…
        - Сергей Игоревич, - вывел его из задумчивости Всеволод Илларионович.
        - А? - повернулся он к главврачу и только тогда заметил, что полицейские ушли.
        - У вас было ко мне какое-то дело?
        - Собственно, нет. Мне сказали, что у вас полиция, и я подумал, что мне следует зайти.
        - Езжали бы вы домой. Сегодня отдохните, поешьте как следует, выпейте, отоспитесь. У вас были напряженные сутки.
        - Ничего. Я поспал.
        - Сколько?
        - Пять часов. Мне достаточно.
        - Как знаете, - покачал головой Всеволод Илларионович, - но не задерживайтесь.
        Сергей внимательно изучил все показания обоих прооперированных накануне пациентов, стараясь в равной степени уделить внимание и одному, и другой. Врач в нем взывал к разумной справедливости, но мужчина кричал от желания еще раз увидеть ее. Перед уходом Сергей снова зашел к незнакомке.
        Она пришла в себя на третий день после операции. Угроза жизни окончательно миновала, и на ее щеки вернулся румянец. Всеволод Илларионович хотел немедленно известить полицию, но Сергей настоял, чтобы девушке дали покой еще на день. Нехотя главврач согласился, но попросил Сергея выяснить хотя бы ее имя и контакты родных.
        Вооружившись планшетом с бумагами, Сергей вошел в палату. Из шести коек заняты были лишь две: на одной лежала женщина средних лет после удаления кисты, а на второй его незнакомка. В свои тридцать пять у Сергея был опыт общения с женщинами, однако все его отношения оказывались недолгими. Ни одна не выдержала соперничество с медициной, но его это мало заботило. Сейчас же все было иначе. Девушка волновала его куда больше собственных обязанностей. И все же как ответственный врач Сергей первым делом обратился к Елене, второй пациентке, и справился о ее самочувствии. После ряда традиционных вопросов, он отметил, что восстановление идет отлично и назавтра можно будет поговорить о снятии швов и выписке.
        - Так… А вы у нас?.. - Сергей повернулся к своей незнакомке и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Девушка чуть привстала и натянула выше одеяло, словно пытаясь закрыться от него. - Как вы себя чувствуете?
        - Не знаю, - тихо ответила она. - А как должна?
        - Вы можете ощущать дискомфорт, тягучую боль, возможно головокружение.
        - Да. Мне больно.
        - Это пройдет. Но нужно время, так что пока вам нужно потерпеть, хорошо?
        Она молча кивнула, и Сергей ласково улыбнулся. Ему хотелось забрать ее боль себе, а потом немедленно заключить хрупкое тело в объятия, укачать, словно ребенка, и уверить, что все будет хорошо. «Ты в первую очередь врач!» - возмутился его внутренний голос, и Сергей вновь стал серьезным хирургом.
        - Все самое страшное позади, теперь вы пойдете на поправку. Но у нас нет никаких данных о вас…
        - Меня зовут Александра, - сказала девушка, глядя ему прямо в глаза, от чего сердце Сергея сделало самый настоящий кульбит.
        - Хорошо, Александра, а дальше?..
        - Оленина.
        - Сколько полных лет? - Сергей с трудом отвел от нее взгляд и перевернул в планшете лист, открывая пустую анкету, где сверху быстро написал фамилию и имя девушки.
        - Двадцать два.
        - Мы должны связаться с вашими родными и близкими, чтобы сказать о вас.
        - У меня никого нет.
        - Совсем никого? - нахмурился Сергей. Саша выглядела совсем девочкой, хотя ее взгляд казался чересчур взрослым для двадцатилетней. Сам он в этом возрасте еще был окружен родительской опекой.
        - Никого, кому стоит сообщать. Разве что на работу.
        - Где вы работаете?
        - В кафе «Старый дворик» на Красноармейской. Но я могу сама позвонить, только не знаю, где мои вещи. - Саша стала взволнованно озираться и вдруг поморщилась от боли.
        - Тише, вам нельзя делать резких движений. - Сергей вмиг оказался рядом. Он легко коснулся ее плеча и помог опуститься на подушку. - Ваш телефон разбит. Вещи - у нашего главврача. Приходила полиция, осматривала вашу сумочку, чтобы выяснить, кто вы. Вскоре они захотят взять у вас показания. Вы же помните, что случилось?..
        - Полиция?! - перепугалась Саша, ее слабый румянец тут же сошел с лица, и оно вновь стало белым как мел.
        - Саша… Можно вас так называть? - смущаясь, спросил Сергей, но она не ответила, будто и вовсе не слышала. - Вам необходимо дать показания о том, что случилось. Единственная свидетельница ничего не смогла рассказать, а нужно разыскать того, кто это сделал.
        - Хорошо.
        Весь вечер Сергей не мог перестать думать о Саше. Может быть, он не особо хорошо разбирался в людях, но не нужно быть гением, чтобы заметить, как она перепугалась, когда речь зашла о полиции. «Неужели, она преступница? Не может быть! А если ей угрожают?»
        Дурные мысли не давали уснуть до самого утра, и, когда прозвенел будильник, Сергей встал с тяжелой головой. Он приехал в больницу и прямиком направился в кабинет главврача, чтобы сказать, что лично будет присутствовать на допросе своей пациентки, но по пути его перехватили:
        - Сергей Игоревич, у нас разрыв аппендикса. Вы нам нужны. Срочно!
        Сергей посмотрел на оставшиеся до кабинета Всеволода Илларионовича два десятка метров и повернул к операционной.
        Когда операция окончилась, полиция уже уехала. Осмотром Саши занимался другой дежурный хирург и ему самому по сути не было никакой надобности к ней идти. Борясь с диким желанием увидеть Сашу, Сергей все же отправился в свой кабинет, предварительно захватив ее карту. Девушка шла на поправку, хотя для полного восстановления потребуется не один месяц и, конечно же, хороший уход. Но кто будет ухаживать за Сашей после выписки?
        Сергей взглянул на часы: в приемном покое как раз тихий час, операций не было запланировано, а до вечернего обхода оставалось достаточно времени. Он молниеносно сорвался с места, схватил пальто и по пути к выходу стал вызывать такси.
        «Старый дворик» был небольшим замызганным ресторанчиком, где собирался соответствующий контингент. Днем - бизнес-ланч для сотрудников местного рынка, вечером - караоке, по выходным - дискотека. В подобных заведениях Сергей не бывал. Вся его врачебная натура восставала против подобного, боясь подцепить дизентерию или кишечную палочку.
        - Вас ожидают? - спросила девушка-хостес в торжественном черном платье, которое наверняка носила изо дня в день, поэтому треть пайеток, украшавших вырез, давно отвалилась.
        - Нет, мне нужно переговорить с директором. Это касается одной из сотрудниц.
        В прокуренном кабинете владельца «Старого дворика» Сергей узнал, что Саша работала здесь три месяца, но из-за неявки была заочно уволена, и на ее место уже взяли другую девушку. Больше директор ресторана ничего не смог рассказать о своей бывшей сотруднице, а вот одна из официанток поделилась с Сергеем еще кое-какой информацией, что Саша приехала из другого города и снимала комнату у какой-то старушки, но, где именно, не знала.
        Сергей вернулся в больницу к окончанию тихого часа и сразу пошел в палату к Саше. Он редко пользовался лифтом, только если нужно было спешить на операцию, в прочее время считал, что разумнее подниматься по лестнице, уступая лифт тем, кому он нужнее. Но не успел Сергей подняться на первый пролет, как его нагнала перепуганная медсестра Зиночка. Она начала что-то тараторить, и из всей несвязной речи Сергей уловил только имя Саши и слово «амнезия».
        - Зинаида, говорите нормально! Я ничего не понимаю! - суровым тоном прервал он поток слов взволнованной медсестры.
        - У Александры была полиция, оказалось, что девушка ничего о себе не помнит! Возможно, у нее потеря памяти из-за травмы… или стресса.
        - Значит, вдруг амнезия? - усмехнулся Сергей. - Ясно. Спасибо, Зинаида.
        Саша лежала на койке, не сводя взгляда с голого дерева перед окном. Она даже не повернула головы, когда в палату вошел Сергей, а он не сразу решился потревожить ее покой. Мир словно замер, все кругом затихло, и для Сергея потеряло всякую важность все, что не касалось Саши. Такое было с ним впервые, но это непривычное ощущение ему чертовски нравилось.
        - Сергей Игоревич! - воскликнула пациентка с удаленной кистой, чем разрушила хрупкую магию момента.
        - Елена, добрый день, как вы? - поморщившись от ее ультразвукового голоса, поинтересовался Сергей.
        - Все хорошо. Вы снова к нам? Ранний обход?
        - Не совсем. Я пришел переговорить с Александрой. - Сергей повернулся к Саше, и она испуганно посмотрела на него. - Мне сказали, что у вас легкие пробелы в памяти, так?
        - Д-да… - тихо произнесла она и отвела взгляд, стараясь не встречаться с ним глазами.
        - Угу… Кажется, я знаю, в чем причина. - Сергей бросил взгляд на Елену, которая внимательно вслушивалась в их диалог и, подойдя ближе к Саше, так, чтобы слышала только она, перешел на шепот: - Саша, у вас проблемы с регистрацией, так? Вы боитесь сказать полиции, что живете в нашем регионе нелегально?
        - Откуда вы?..
        - Тс… Я не собираюсь вас выдавать и обещаю, что помогу.
        - Правда?
        - Да, но обещайте, что, когда мы все уладим, вы расскажете полиции все, что помните об аварии. Этого мерзавца необходимо найти. Он скрылся с места аварии, даже не узнав: живы вы или нет. Если бы рядом не оказалось той продавщицы, что вызвала скорую…
        - Обещаю. Я все расскажу, только на самом деле помню немного.
        Это был единственный разговор, который Сергей решился завести с Сашей в больнице. Стоило ему выйти из ее палаты, как он снова стал исключительно хирургом, не допускающим и мысли о каких-то больших отношениях, кроме профессиональных. А вот за стенами больницы его теперь тревожили иные проблемы: он занялся оформлением временной регистрации для Саши. Хотя в этом вопросе Сергей понимал немного, он точно знал, что его связи и хорошая плата помогут все решить уже к ее выписке.
        Спустя три недели Сашу выписали из больницы. Первым делом она поехала за вещами в квартиру, где снимала комнату. Ее сумка стояла в прихожей. Хозяйка, узнав, что девушка попала в аварию, быстро нашла других жильцов, но хотя бы не взяла с Саши денег за время, что та провела в больнице.
        Прямо с вещами, вооружившись документами, с которыми помог Сергей, Саша поехала в участок давать показания, а выйдя из него, на крыльце встретила своего врача.
        - Вы?.. - опешила Саша, думая, что не увидит Сергея до следующей недели, когда ей назначили осмотр.
        - Да, Саша. Я приехал, чтобы отвезти вас домой.
        - Но я пока не сняла жилье.
        - У вас на руках справка о временной регистрации, там ваш новый адрес.
        - А разве он настоящий? - удивилась Саша и словно в подтверждение взглянула на документ.
        - Садитесь в машину, - смущенно улыбнулся Сергей и, сбежав по ступенькам, галантно распахнул перед Сашей дверцу автомобиля.
        Всю дорогу они не проронили ни слова. Сергей боялся, что как только он приведет Сашу в свою квартиру, она испугается и захочет убежать. Так оно и случилось. На ее лице читался ужас и разочарование… разочарование в нем. Конечно же, она поняла его бескорыстный порыв совершенно не так… Саша попятилась к лифту, но он уже закрыл двери, и кабина умчалась на другой этаж.
        - Это совсем не то, что вы подумали! - воскликнул он, протянув руку, чтобы ухватить Сашу, но быстро ее отдернул, сознавая, что так еще больше ее перепугает.
        - А как еще это понимать?! - воскликнула она и бросила отчаянный взгляд на сумку со своими немногочисленными вещами, висящую на плече у Сергея, словно заложница.
        - Как хотите, но только без дурных мыслей, которых у меня никогда не было по отношению к вам. Саша, я живу здесь один, но дома бываю от силы несколько часов в сутки. Эта квартира огромная, она как общежитие. У вас будет своя спальня, в которую я никогда не зайду. Да, у нас будут общими прихожая, кухня и санузел, но это не должно быть проблемой, мы как-нибудь уживемся. И я вас пальцем не трону, не заговорю даже, если вы не захотите общения.
        - Зачем вы делаете это? - спросила она. В ее голосе больше не было ни страха, ни злости, и Сергей немного расслабился.
        - Не знаю… Я просто понял, что не должен вас бросать, тем более что могу помочь. Саша, вы еще не окрепли, вам надо много лежать, нельзя перенапрягаться. Вы не сможете сейчас работать, а вам нужно как-то жить.
        Саша опустила взгляд, но Сергей успел увидеть, что на ее глазах заблестели слезы. Только он не понял, что Саша грустит не из-за своего положения, а потому что ей больно от его жалости. Правда была настолько жестока, что не оставила места гордости. Саше действительно некуда было идти, в кошельке осталась какая-то мелочь, которой хватит разве что на еду, боль от травмы сковывала тело, сил на долгий поход не осталось.
        - А что вы хотите за то, что позволите здесь жить? - наконец произнесла Саша.
        - Ничего… Разве что… У меня вечно пусто в холодильнике, если вы обеспечите меня горячим ужином и кастрюлей борща на неделю, то мы будет в расчете. Конечно, когда вы оправитесь.
        - А уйти я смогу? - взволнованно спросила она.
        - В любой момент. Вы не пленница. Так что?
        - Я согласна.
        Часть 2
        Сергей вошел в прихожую, зажег свет и как всегда не разуваясь направился в зал. С чувством выполненного долга он бросил на диван Сашину сумку и только тогда сообразил, что девушка все еще стоит на пороге.
        - Саша, проходите, что же вы там топчитесь? - весело сказал он и как-то незаметно для обоих разрушил ледяную стену смущения.
        Саша стянула с себя шарф с шапкой и шагнула в прихожую, озираясь, куда их можно положить. Сергей ринулся к ней и, распахнув большой дубовый шкаф ручной работы - гордость его матери, - указал на полку, заваленную его шарфами и головными уборами.
        - Спасибо, - сказала Саша, аккуратно убирая шарф в шапку, а ее на полку.
        Тут Сергей вдруг вспомнил, что за девушкой следует ухаживать. И как он мог забыть о мужской галантности? Он помог Саше снять куртку, а потом, когда она поморщилась, пытаясь дотянуться до шнурков на ботинках, бросился сам их развязывать.
        - Что вы?! Не надо! Я сама справлюсь, - попыталась возразить Саша, но Сергей не стал слушать.
        - Вот так. Теперь вторую…
        Он убрал Сашины ботинки в обувницу и только тогда сообразил, что стоит разуться самому. Ее присутствие в квартире, так долго пустовавшей, опьяняло, как самый крепкий аперитив. Сергею хотелось глупо улыбаться и все время смотреть на Сашу, но опасаясь напугать ее, он все же сумел взять себя в руки.
        - Я покажу квартиру. - Сергей указал рукой в сторону зала, приглашая Сашу войти, но она отчего-то замешкалась.
        - А вы не снимете пальто? - нахмурилась она, и только сейчас Сергей понял, что сам не разделся.
        - Вот растяпа. Точно. Вы извините, - он стянул с себя пальто, - я все же немного волнуюсь.
        - Из-за меня?
        - Да, но не потому, что… хотя не знаю. Саша, вы меня не бойтесь только, пожалуйста, я…
        Сергей замолчал на полупредложении и застыл в прихожей, так и держа пальто в руках. Он понимал, как глупо выглядит, но ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось окружить Сашу заботой, но не переборщить, чтобы она не усомнилась в своей свободе. Как найти середину? Как правильно себя вести?
        - Сергей? - встревоженно позвала его Саша.
        - Да… Квартира. Идемте, я вам ее покажу, - сказал он и решительным движением убрал пальто в шкаф.
        Сергей не спеша провел для Саши экскурсию: он с гордостью продемонстрировал свою библиотеку - устроенную отцом и продолженную им самим; показал спальню - ранее родительскую, потом его, а ныне Сашину, сам он прекрасно поспит на софе в кабинете; ванную и кухню.
        - И вы живете здесь один? - удивилась Саша. - Извините, но эта квартира такая… важная.
        - Дело в том, что вся обстановка осталась от родителей. Я ничего не поменял, хотя понимаю, что тут не очень современно. Рука не поднимается.
        - Ой, простите. - Саша прикрыла рот ладонью, и Сергей догадался, как неправильно она истолковала его слова.
        - Нет-нет! Мои родители живы и здоровы. Живут на даче за городом и наслаждаются пенсией. Кстати, вот они идут в ногу со временем, свой дом оформили по последнему слову дизайна. А я застрял где-то вне времени. Но если вам не нравится обстановка, то мы можем что-нибудь придумать.
        - Нет, что вы?! Мне все очень нравится. Просто я сюда как-то не вписываюсь…
        Сергей совершенно не понял, почему Саша пришла к такому заключению. Она стояла в рваных джинсах, потертой старой толстовке посреди просторной комнаты на мягком персидском ковре, среди мебели, стоящей почти как сама квартира. Ее короткие темные волосы растрепались под шапкой, но Сергею нравилось, как задорно они взъерошены. Длинные руки с тонкими, как у пианистки, пальцами казались ему совершенными, если бы не обгрызенные до мяса ногти - нет, его не смущало отсутствие маникюра, но это же больно и очень вредно. Ее лицо без грамма косметики было безумно красиво в своей естественности… и огромные ресницы оказались натуральными. Для Сергея Саша выглядела настоящей дворянкой, графиней из обедневшего рода, и профессорская квартира подходила ей куда больше, чем ему самому.
        В отличие от Саши, в его внешности не было такого благородства. Вечно непослушные черные волосы, которые давным-давно стоило подстричь, да все не находилось времени дойти до парикмахерской. Смуглая кожа, отливала желтизной из-за вечного отсутствия витамина Д. Массивные руки с необычайно длинными пальцами - совершенный диссонанс. А его лицо с высоким, уже изрезанным морщинами лбом, острыми скулами и массивным подбородком точно было плебейским. Глубоко посаженные глазки с густыми нависшими над ними бровями, длинный нос и чересчур пухлые губы, подчеркивающие наличие мавританской крови по материнской линии, совершенно не делали Сергея красавцем.
        Их первый вечер под одной крышей прошел спокойно, хотя с легкой неловкостью. Саша расположилась в отведенной ей комнате и вышла на кухню, чтобы выпить чашку чая с Сергеем. Она изо всех сил старалась не показывать свое плохое самочувствие, но от опытного взгляда врача этого было не скрыть. Как бы ему ни хотелось продлить уютный совместный вечер, наполненный теплом и возникшим из ниоткуда совершенно неожиданным доверием, какое он почувствовал в Саше, Сергей настоял, чтобы она шла отдыхать.
        Сначала они жили как совершенно чужие люди, кем в принципе и были. Сергей приходил поздно, иногда задерживаясь до утра, потом отсыпался и снова уходил. Саша его почти не видела после того самого первого вечера и поговорила с ним только в больнице на приеме. Сергей никому не рассказал, что перевез к себе пациентку, и, хотя ничего не говорил Саше, она сама догадалась не подать вида, что их связывает нечто большее, чем ее операция. Хотя что «большее» они оба не знали.
        Постепенно Сашино здоровье выправлялось: последствия операции становились менее заметны, боли тревожили все реже, а прежняя энергия возвращалась. И как-то раз Саша решила всерьез взяться за выполнение своей части «договора аренды». В тот декабрьский вечер Сергей снова вернулся домой поздно и не понял, что изменилось в квартире. Сначала он почувствовал странный химическо-цитрусовый запах, затем обратил внимание, что на окнах пропали шторы и только потом заметил, что книги в шкафах стоят не в алфавитном порядке. Уставшая Саша сидела в кресле и вымученно ему улыбалась, не решаясь заговорить и даже поздороваться.
        - Саша, что тут произошло? Где шторы? - наконец спросил Сергей.
        - Они сушатся в моей комнате… то есть в спальне, - быстро поправилась Саша и гордо продолжила: - Тюль тоже постирала, но его сразу повесила, так он скорее просохнет и сразу отвиснет. Я еще протерла пыль.
        - И с книг тоже? - уточнил Сергей неожиданно строго.
        - Да… Я каждую протерла, - уже без прежнего энтузиазма ответила она.
        Сергей, по-генеральски заложив руки за спину, прошагал по всей квартире, сурово взирая на результаты Сашиных трудов, а она, словно собачонка, семенила за ним, рассказывая, что именно сделала: протерла пыль по всей квартире, сняла с окон и загрузила в стирку тяжелые пыльные шторы и кружевные тюли, отполировала паркетные полы, вычистила чехлы массивной мягкой мебели. С каждым ее словом Сергей злился все больше. «Дура! Идиотка! Ее организм еще не оправился от операции, шов заживал медленнее, чем должен был, чего уж говорить о том, что с таким трудом залатал Сергей внутри нее! А она? Горбилась! Напрягалась! Поднимала тяжести!»
        - Простите, я не должна была, да? - пропищала Саша, когда Сергей воззрился на нее с такой яростью, будто одним взглядом мог стереть в порошок.
        - Конечно нет, Саша! О чем вы думали?! - он сорвался на крик. - Знаете, я сегодня шестнадцать часов стоял на ногах и по пути домой надеялся просто уснуть, а тут вы…
        - Но я хотела только прибраться. Думала, вам будет приятно вернуться в чистый дом.
        - Он и был чистым! Или вас не устраивает моя квартира?!
        - Нет, я не это хотела сказать. - На глаза навернулись слезы, но они не разжалобили Сергея. Он видел, что уборка совсем не пошла ей на пользу, а главное - чувствовал, что Саша стала «пахнуть» по-другому. Аромат здоровья, который так его радовал, исчез и теперь вновь появилась неприятная горечь.
        - Идите в свою комнату и переоденьтесь во что-то удобное. Я помою руки и осмотрю вас. Не хватало только, чтобы швы разошлись.
        - У меня все в порядке, - возразила Саша, прикрыв ладонями живот, словно пыталась закрыться от Сергея.
        - Если вы стесняетесь, то бросьте. Да, мы не в больнице, но это не более чем осмотр. Я зайду к вам как врач и только. Мне нужно удостовериться, что все это, - Сергей обвел руками комнату, - вам не навредило.
        Опасения Сергея подтвердились. У Саши начались боли, внутренние спайки воспалились и, скорее всего, выздоровление теперь пойдет медленнее, чем хотелось. Раздосадованный этим, он даже не подумал поблагодарить Сашу, напротив, еще больше напустился на нее за глупость и безответственность. «Прописав» ей трехдневный постельный режим, Сергей ушел, даже не пожелав спокойной ночи.
        Уставший от изнурительного дня, он лег на свою софу прямо в одежде, но долго не мог уснуть. Он не слышал Сашиных всхлипов, надеясь, что она уже не плачет, но чувствовал, что сейчас ей плохо не только физически. В ночной тишине Сергей снова стал размышлять над тем, что она сделала, и только тогда осознал, что зря так себя повел. «А что, если теперь она обидится? Если не простит меня? Если захочет уйти?» От промелькнувшей мысли потерять Сашу, по телу Сергея побежали мурашки. Совершенно ее не зная, практически не общаясь с ней, он находил неведомое ранее умиротворение от одного ее присутствия. Каждый день он ждал момента, когда вернется домой к Саше. От звука ее легких шагов и звонкого голоса его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Если и существовала в жизни человека самая главная любовь, то Сергей ее нашел, а теперь своей нетерпимостью мог потерять.
        Наутро Сергей первым делом отправился в душ, чтобы не напугать Сашу неопрятностью, он гладко выбрился, зачесал с гелем непослушные волосы, надел свежую одежду. Подойдя к ее спальне, Сергей замер, из-за двери доносилось шуршание тяжелого пухового одеяла, значит Саша не спала. Сергей постучал в дверь, но в ответ услышал только тишину. Саша не ответила, и даже одеяло «замолчало». «Она не хочет меня видеть. А если ждет, чтобы я ушел, и хочет незаметно сбежать?!» Сергей снова постучал и на этот раз нетерпеливо добавил:
        - Саша, пожалуйста, разрешите войти! Это важно!
        - Хорошо, - после недолгого молчания кротко ответила она.
        Встревоженный Сергей чуть ли не ввалился в комнату. Он оглядел уже одетую Сашу, сидящую на незастеленной кровати, и довольно отметил про себя, что она уже не такая бледная и изможденная, как накануне.
        - Что-то не так? - спросила она, судорожно приглаживая взлохмаченные после сна волосы.
        - Нет, - ответил Сергей и попытался улыбнуться, сообразив, что вновь хмурится. - Я завтрак приготовлю и принесу сюда. Перекусим вместе.
        - Я могу на кухне…
        - Нет, - рявкнул Сергей, тут же молча на себя выругавшись за нетерпимость, и мягко продолжил: - Нет, Саша, вам нужен постельный режим. Лишний раз не стоит ходить. Я принесу еду сюда, мы позавтракаем и поговорим.
        - Хорошо.
        - Тогда подождите минут пятнадцать…
        Сергей пожарил омлет, единственное блюдо, которое действительно умел неплохо готовить; заварил в кружках чай, разбавив его холодным молоком, чтобы не было горячо; взгромоздил все на поднос и понес в комнату. Он видел, что Саше не по себе, но не решился спросить, было ли дело в его грубости накануне или же в утреннем поведении. Вдруг завтрак в комнате она восприняла, как нечто интимное?
        Поначалу они ели молча, а когда Сергей пытался заговорить, беседа не клеилась, но постепенно Саша стала оттаивать. Незаметно для них обоих, когда завтрак был давным-давно съеден, лед в комнате растаял, и Сергей, окончательно удостоверившись, что Саша больше не сердится, решил извиниться. Конечно, с этого следовало бы начать, но слишком велики были сомнения, что извинения не будут приняты.
        То утро оказалось знаковым для их непонятных полудружеских отношений. Сергею не нужно было спешить в больницу, и до обеда они с Сашей провели время вместе. Неразговорчивый по своей природе, рядом с ней он практически не умолкал. Саша узнала о его детстве, юности, студенчестве и начале карьеры. Сергей заочно познакомил ее со своими родителями и пообещал, что как только они будут в городе, обязательно приведет знакомиться по-настоящему.
        Саша улыбалась и ловила налету каждое слово Сергея. Она ни разу его не перебила и лишь изредка что-то спрашивала. Польщенный таким вниманием Сергей не сразу понял, что она ничего не рассказала про себя.
        - Вот я паразит бестактный! - горячо воскликнул он. - Все о себе и о себе.
        - Ничего. Мне самой интересно. У вас такая насыщенная жизнь.
        - Но мне хотелось бы узнать и о вас, Саша.
        - Обо мне? Да нечего и рассказывать. В моей жизни не было ничего такого, как у вас.
        - Ерунда! Саша, как так вышло, что вы приехали одна в этот город? Как я понял, вы никого тут не знаете. Молодая девушка, совсем одна, в незнакомом месте, решилась начать новую жизнь…
        - У вас это получается так, будто я на самом деле смелая или… отчаянная. А я не такая. Во мне нет совсем ничего особенного. Нет таланта, нет блестящего ума. Я приехала сюда, потому что у меня ничего нет, что могло бы держать в другом месте. В школе я училась средне. Было бы лучше уйти после девятого класса, получить какую-нибудь несложную специальность, но я осталась в школе по настоянию папы. Он и слышать не хотел, чтобы я училась в техникуме. Потом я поступила в институт. Честно скажу, с трудом и не совсем честно.
        - А на кого вы учились?
        - Аналитик рыночного риска.
        - Саша, так вы экономист?
        - Нет… Я не окончила вуз. Меня отчислили. За неуспеваемость. Говорю же, у меня нет блестящего ума. Такие профессии не для меня.
        - Не говорите так. То, что вам не далась экономика, не делает из вас глупую. То есть я хотел сказать…
        - Я поняла. Но я не тешу себя иллюзиями на свой счет. Мы все разные…
        - А ваши родители?..
        - Я осталась одна.
        - И даже нет родных?
        - Нет. Мне бы не хотелось касаться этой темы. Вы только не обижайтесь.
        - Тогда я, кажется, начинаю понимать…
        Сергей не договорил, боясь причинить Саше боль. Он догадался, что девушка осталась сиротой и, не справившись с университетским гнетом без родительской поддержки, решила уехать в другой город. Конечно, она пошла в официантки, кем еще можно устроиться, не имея профессии и каких-то особых навыков? Расспрашивать ее дальше Сергей не стал, лишь упомянув, что если она сама захочет, то он всегда готов ее выслушать.
        Время утекало словно вода сквозь пальцы. Декабрь кончился звоном курантов, ароматом мандаринов и вкусом домашнего «Оливье», приготовленного Сашей. Этот Новый год они отметили скромно, но по-домашнему уютно, чокаясь детским шампанским: ей пока не стоило употреблять алкоголь из-за лекарств, а ему утром на дежурство. Затем пришли ленивые для обычных людей праздничные дни и горячая пора для Сергея. Каждый вызов в больницу оборачивался чем-то сложным. Возвращаясь домой, он проклинал чертову пиротехнику, небезопасные ледяные горки, безрассудных горожан, решившихся спьяна сесть за руль.
        В сочельник Сергея вызвали в больницу днем, и освободился он только рождественским утром, уставший, голодный и совершенно разбитый. Но чем ближе он подъезжал к дому, тем сильнее оживлялся. И пусть его атеистичная натура кричала, что седьмое января такой же день, как и другие, влюбленный мужчина предвкушал возможность устроить праздничный завтрак с Сашей. Вот только дома его ждал сюрприз - нагрянувшие без предупреждения родители.
        Мать встретила Сергея в прихожей и сходу спросила про Сашу. Хотя та рассказала ей, что только соседствует с Сергеем и ничего больше, Лидия Михайловна жаждала услышать версию сына. Ему же совершенно не хотелось касаться темы личной жизни: врать матери он не привык, но признаться, что поселил к себе Сашу, потому что влюбился как последний мальчишка, не мог. Не слишком удачно отшутившись, Сергей пошел на кухню, где Саша накрывала на стол.
        Бессонная ночь на работе послужила отличным предлогом, чтобы попросить родителей не задерживаться. Хотя Игорь Сергеевич пришел сыну на выручку и сдержал любопытство жены, в кухне стояла напряженная атмосфера. Каждый чувствовал какую-то недоговоренность за другим, но рамки этикета держали беседу в чинном светском русле. Уже в прихожей, когда Сергей помогал матери надеть пальто, она шепнула, что Саша им с отцом понравилась. Эта вскользь оброненная фраза заставила Сергея задуматься: «Если родители допустили его роман с Сашей, может быть, у них действительно есть шанс?»
        Глядя, как Саша убирает со стола, моет и аккуратно складывает в сушилку посуду, Сергей мечтал отбросить все условности, подойти к ней, опустить руки на талию и прошептать на ушко: «Любимая, оставь, я сам уберу, пойдем в спальню». Но страх, что Саша его оттолкнет, оказался сильнее.
        Постепенно зима сдавала свои позиции, и в права вступала весна. Некогда белый, искрящийся снег превратился в грязную кашу под ногами, с крыш свесились плачущие сосульки, а кое-где уже пробивались первоцветы. Природа оживала, оживал весь город: темные грузные пальто и шубы сменили яркие куртки, на шиномонтажи выстроились очереди из автомобилей, днем светило яркое солнце, соблазнительно маня на улицу. Саше уже можно было совершать длительные прогулки, и она ежедневно бродила по городу, чем немало заставляла тревожиться Сергея. Он понимал, что запереть ее дома невозможно, но боялся, что, почувствовав вкус весенней свободы, Саша упорхнет, как птица, перезимовавшая в тепле. Только к маю Сергей уверился, что она не собирается исчезнуть.
        На День Победы Сергей повел Сашу на парад. Это не было свиданием в полном смысле этого слова, но пригласить ее на главную площадь города оказалось непростым шагом. Отчего-то он был уверен, что она откажет, и ее кроткое «да» обрадовало так, словно он звал Сашу замуж.
        Они гуляли до позднего вечера, радуясь, что рабочий сотовый Сергея ни разу не прозвонил. Как обычно, беседу вел Сергей, а Саша увлеченно слушала. За те месяцы, что они жили вместе, он научился рассказывать Саше все на свете: о больнице, пациентах, коллегах-врачах, фельдшерах и медсестрах, о своих тревогах, сомнениях, удачах и успехах. Она знала о Сергее все, кроме разве что его романтических чувств к ней, в то время как сама молчала о своей жизни до их встречи. И если поначалу Сергея несколько смущало, что, кроме имени, фамилии, даты рождения и прошлого места работы, он ничего не знает о Саше, то теперь воспринимал это как должное. Она была для него здесь и сейчас такой, какой он ее видел. Настоящее создавало для него Сашу, а ее прошлое словно и не существовало вовсе.
        По пути домой Сергей решился взять Сашу за руку. Это был их первый физический контакт как мужчины и женщины, а не врача и пациентки. Немой вопрос «можно?» и ответ «да», когда Саша не отняла руку. Со стороны этот жест казался таким невинным, никто бы не догадался, как много было в нем сокрыто для них двоих.
        Чем ближе они оказывались к дому, тем меньше было слов и больше мыслей о том, что дальше. «Поцелуй? Ночь в одной постели? Новое утро вместе? А если нет?» Сергей покосился на Сашу, совсем юную, толком не знающую жизни, растерянную, без дома, работы и простой возможности уйти, если она этого захочет. Он подумал о том, что его попытки сблизиться могут быть восприняты иначе, что ее согласие будет продиктовано безвыходностью, а не взаимным чувством. В квартире Сергей пожелал Саше доброй ночи и отправился в свою постель один.
        Он лежал без сна, глядя в потолок, и прислушивался к звукам из Сашиной комнаты. Она тоже не спала, все время ворочалась, то и дело взбивала подушку, шуршала одеялом. Невольно Сергей стал представлять ее в постели в легкой сорочке на нагое тело и тут же почувствовал жар возбуждения и тугое напряжение в паху. В конце концов он всего лишь мужчина. Сергей держался из последних сил, но желание получить разрядку оказалось сильнее. Он встал, прошел по квартире, бросил долгий взгляд на дверь Сашиной комнаты и направился в ванную комнату.
        Стоило Сергею включить душ, из комнаты послышалась трель телефонного звонка. Что-то случилось, и его требуют на работу. Возбуждение вмиг смыло. Он выскочил из ванной и бросился к телефону. Наученный горьким опытом многих лет работы, Сергей оказался прав. В больницу в тяжелом состоянии доставили маленького мальчика. Прогнозов не делали, не было уверенности даже в том, что он протянет до приезда главного хирурга.
        - Десять минут, - ответил Сергей и с пульта завел машину. Хорошо, что он не выпил сегодня. Как чувствовал, что нельзя.
        - Что случилось? - взволнованно спросила Саша, когда Сергей рванул в прихожую.
        - Срочно вызвали. Ребенок в тяжелом состоянии.
        - Авария?!
        - Хуже. Родители.
        Сергей пробыл в больнице двое суток. Изнурительная операция, показания полиции и социальным службам, краткий сон в ординаторской, и снова реанимация с его маленьким пациентом. Сергей не специализировался на детской хирургии, но было решено, что в данном случае помочь может только Гринев, хотя сам он чувствовал, что бессилен.
        Маленького четырехлетнего мальчика ранил собственный отец. Обезумев от выпивки, празднуя День Победы, он изувечил ребенка, а после, не выдержав его криков, нанес несколько ударов ножом. Соседи вызвали полицию, а те, прибыв на место, не сразу поняли, что мальчик все еще жив. Удивительно, как этот малыш отчаянно цеплялся за жизнь, он изо всех сил старался держаться, но Сергей чувствовал тот самый «горький запах» близкой смерти. Надеясь на невозможное, Сергей не уезжал домой. У него не укладывалось в голове, как вообще такое могло произойти. Конечно, он слышал о жестоких родителях, знал, что случаются страшные вещи, но впервые столкнулся с подобной бесчеловечностью в своей операционной.
        Сергей позвонил Саше спустя сутки после того, как уехал. Он хотел только лишь предупредить, что вернется нескоро, но сам того не замечая, стал рассказывать о мальчике. Не вдаваясь в подробности, Сергей излил Саше всю ту боль, что пережил сам, и, только выговорившись, спохватился, что теперь взвалил эту ношу на ее хрупкие плечи. Саша почти не перебивала, а когда он договорил, громко всхлипнула.
        - Саша?! - встревожился Сергей.
        - Вам надо домой. Отдохнуть, - ответила она.
        - Не могу, я же сказал… Не беспокойтесь за меня. Приеду, как смогу.
        Прошли еще сутки до того, как сердце маленького пациента перестало биться. Малыш устал сражаться за жизнь и ушел, так и не приходя в сознание. Сергей еще какое-то время пробыл в больнице. Он не хотел нести на себе домой запах детской смерти, поэтому тщательно помылся в душе, переоделся в свежую сменную одежду, которую хранил для таких случаев и, бросив машину на стоянке, пошел пешком.
        Стоило Сергею повернуть ключ в замке, как в прихожей послышались торопливые шаги. «Саша», - подумал он, но впервые не смог улыбнуться, ожидая их встречи. Ему даже не хватило духу самому открыть дверь, он так и стоял с ключом в руке. В прихожей тоже стало тихо. Саша ждала, но именно она не выдержала первой и повернула ручку.
        - Сережа, - ахнула она, увидев его таким изможденным, как никогда прежде. Все сразу стало ясно, и вопрос, что с мальчиком, отпал сам собой.
        Ничего не говоря, Сергей заключил Сашу в свои медвежьи объятия и, уткнувшись лицом в ее хрупкое плечо, позволил себе окончательно сбросить броню.
        - Идемте… - прошептала она и, взяв Сергея за руку, повела в комнату.
        Саша усадила его на диван, сама подбежала к серванту и достала оттуда хрустальную рюмку, но Сергей покачал головой. Ему хотелось оставаться трезвым. Сегодня он не мог заглушить боль алкоголем, ему нужно было все прочувствовать.
        - Саш, вы не берите в голову. Я как-нибудь сам. Мне надо все переварить.
        - Не могу… Я же тоже чувствую. - Саша села на пол у его ног и посмотрела на Сергея снизу вверх.
        - Это из-за меня. Не стоило мне все вам выговаривать. Я уже должен был привыкнуть.
        - Разве к такому можно привыкнуть? Мы же живые люди, все, что происходит - это реальность. Только в кино и книгах можно придумать героев, способных со всем этим справиться. Но это все фантазии. Неправда.
        - Саша… - Сергей грустно улыбнулся и погладил Сашу по щеке.
        - Знаете, я вам не говорила… - она вдруг замолчала в нерешительности, закусив губу. - Нет, лучше покажу.
        Сергей нахмурился, когда Саша принесла ему толстую потрепанную тетрадь. Он помнил, что когда-то давно, когда она только сюда переехала, попросила его зайти в канцелярский и купить большую, на девяносто шесть листов, тетрадь. «Вы будете вести дневник?» - тогда шутливо поинтересовался Сергей. «Не совсем», - ответила Саша, но так и не призналась, зачем она нужна.
        Саша пролистала десятки исписанных страниц. По столбцам фраз Сергей понял, что это стихи, но даже не подумал, что все они написаны Сашей. Наконец она положила открытую тетрадь Сергею на колени и отвернулась. Его сердце сжалось от проникновенных, чувственных, наполненных болью строк, так точно описывающих все его чувства. Саша писала о мальчике, о совсем молодой жизни, которую так жестоко оборвал тот, кто, казалось бы, должен защищать.
        - Вы поэтесса? - ошарашенно вопросил Сергей.
        - Я пишу, но это не профессия.
        - Саша, но это… прекрасно!
        - Там есть и о вас, - все еще не поворачиваясь, тихо сказала Саша.
        - Обо мне? - искренне удивился Сергей.
        - В самом начале. И дальше… Там о вас много.
        - Я могу прочесть?
        - Да, - на выдохе произнесла она и закрыла лицо руками.
        - Что с вами?
        - Читайте, но только не при мне. Я буду в комнате.
        Сергей всегда отдавал предпочтение прозе, но Сашины стихи были чем-то большим, чем простая поэзия. Тетрадь, что он держал в руках, оказалась ключом к ее сердцу и… признанием в любви. А ведь он даже не предполагал, что на его чувство отвечают не менее пылко. Отложив тетрадь в сторону, Сергей поднялся с дивана и направился к Саше.
        Дверь в ее комнату была приоткрыта, но Сергей все равно сначала постучал. Саша стояла у окна и взволнованно смотрела на Сергея. Она ждала ответа, но у него не было слов, чтобы выразить то огромное, всепоглощающее чувство, что давно уже не давало ему покоя. Сергей шагнул к Саше, и тут она сама бросилась в его объятия. Он целовал ее щеки, глаза, лоб, губы не в силах остановиться, а она громко смеялась и плакала одновременно. А потом они оба вдруг замерли, понимая, что теперь ничего невозможно отыграть назад. Сергей взял Сашино лицо в ладони и посмотрел ей в глаза. Он хотел сказать, что ее любит, но вместо слов, утянул в долгий поцелуй.
        Сергей не спеша развязал бретельки Сашиного сарафана, и он легко упал к ее босым ногам. Под ним на Саше были лишь голубые хлопковые трусики, но Сергею казалось, что ничего более эротичного он не видел, и все же поспешил стянуть и их. Ее кожа была мраморно-белой, и Сергей вновь подивился этой аристократичности. На секунду ему стало стыдно за себя - он чувствовал, что совершенно не достоин такой девушки, но его разум затуманился, как только Саша забралась руками под его футболку. Они упали в постель. Сергей подмял под себя Сашу, а она, широко разведя бедра, пригласила его стать еще ближе. Но Сергей не хотел торопиться. Он стал целовать Сашины острые плечи, затем - ключицы, после коснулся губами розового соска, и в этот момент Саша шумно выдохнула. Почувствовав ее возбуждение, Сергей обвел кончиком языка нежный сосок, зажав второй между пальцами, но он недолго продолжал эту сладкую муку и медленно стал прокладывать дорожку из поцелуев к животу и ниже. Он желал почувствовать вкус своей возлюбленной, и Саша ему это позволила. Она негромко стонала, пока Сергей, как обезумивший доводил ее до пика
наслаждения. Вдруг Саша вскрикнула и прогнулась в спине, отталкивая Сергея, а после расслабленно обмякла, но он не дал ей отдыха. Вновь нависнув над Сашей, Сергей резко толкнулся в нее и замер. Он хотел был неторопливым и аккуратным, но сильное возбуждение и долгое воздержание стерли все барьеры. Сергей не смог себя сдерживать, заставляя Сашу все громче стонать от удовольствия.
        Они занимались любовью весь вечер и только глубокой ночью, вдоволь насладившись друг другом, смогли нормально поговорить. Сергей не стал тянуть, сразу же сказав, что его намерения серьезны. Если до этого он давал Саше небольшую плату за домашние дела, что на самом деле было лишь предлогом скромного финансового подспорья, то теперь заявил, что станет полностью ее содержать. А потом, может к концу лета, они поженятся: распишутся без лишнего пафоса и отметят в ресторане, а лучше у родителей за городом. С детьми только нужно подождать. После аварии Саше нужно полностью восстановиться, лишние нагрузки организму не на пользу. Но им ведь некуда спешить?
        Саша не перебивала. Она с улыбкой слушала все, что говорил Сергей и только молча кивала. Но когда их совместное будущее было в красках разрисовано, она наконец осмелела. Прикрыв наготу одеялом, Саша села так, чтобы видеть лицо Сергея. Ее прежняя улыбка исчезла, пропала и расслабленность, это насторожило Сергея. Он тоже сел.
        - Сережа, ты говоришь серьезно?
        - Да, совершенно. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Разве нет? Разве ты не хочешь всего этого.
        - Хочу, очень хочу. Но я же тебе не ровня. Ты врач. Хирург. А я? У меня ни образования, ни профессии.
        - У тебя талант!
        - Но талантом сыт не будешь. Это так… развлечения. И еще мой бич. Не могу ничего с собой поделать. Я из института поэтому вылетела: на лекциях писала стихи.
        - И пиши дальше! Пиши. Хочешь, мы их издадим! Пусть все знают, какая ты у меня талантливая. Я горжусь тобой. Моя будущая жена - поэтесса. Ты как… Ахматова, Цветаева, Ахмадуллина. Только будешь счастливой, обещаю. А образование… Моего на двоих хватит.
        Сергей не обманул Сашу. Через месяц он привел ее на встречу к издателю, через два она держала в руках свой первый сборник стихов. Только свадьбу пришлось отложить. Лидия Михайловна слегла с воспалением легких, и торжество было решено перенести.
        Отсутствие штампа в паспорте нисколько не смущало ни Сергея, ни Сашу. Они жили мужем и женой и, казалось, были совершенно счастливы, словно их медовый месяц уже начался и не спешил заканчиваться. Сергей понял, что вся его жизнь до того дня, как появилась Саша, была жизнью лишь наполовину. Теперь он не просто спешил домой с работы, он рвался к своей Сашеньке.
        Но не всегда случалось так, как он того желал. Очередным вечером, когда все пациенты были осмотрены, а отчеты подписаны, Сергея попросили остаться для срочной операции. Он позвонил Саше предупредить, что задержится, но она не ответила. «Занята чем-то», - подумал Сергей, сбросил ей сообщение и пошел в операционную.
        Освободившись к утру, Сергей вернулся домой, когда Саша обычно просыпалась, но квартира встретила его подозрительной тишиной. Разувшись в прихожей, к чему его уже давно приучила возлюбленная, он вымыл руки и направился в спальню, но она оказалась пуста. Постель была не расстелена, а на ней лежала рубашка, которую Сергей порвал, а Саша собиралась починить. Но эту рубашку он бросил сюда еще вчера утром, выходит, Саша не ночевала дома?!
        Сергей схватил телефон и стал набирать Сашу. Гудки. И жужжание вибрации совсем рядом. Он оглянулся и увидел Сашин сотовый на столе. Взяв в руки телефон, Сергей снял блокировку - Саша никогда не скрывала от него своего пароля. На дисплее отображалось несколько непринятых звонков: все от него, непрочитанная СМС - от него же. Саша исчезла, оставив телефон, но куда?! В панике Сергей бросился на первый этаж и, как обезумивший, стал стучать в дверь к консьержке.
        - Ушла вчера где-то в обед, - скрипучим голосом ответила старая консьержка, когда Сергей, взяв себя в руки смог вразумительно спросить, не видела ли она Сашу.
        - Как ушла?! Куда?! Она не взяла телефон…
        У Сергея перед глазами встала страшная картина: Саша в крови на больничной койке. Он слишком хорошо помнил ее такой и не мог даже подумать, что она вновь могла пострадать.
        - Сергей Игоревич, я не знаю. Она ничего не сказала, но была не одна. С ней был мужчина. Ее знакомый, как я поняла, потому что, когда он пришел, ваша невеста сама его впустила. Он явился, а где-то через полчаса они ушли.
        Часть 3
        Сергей не мог найти себе места. Он обежал весь город, позвонил в отделение скорой, в свою больницу, родителям - ничего. Дрожащими руками он набрал номер знакомого, работавшего в городском морге. Мало ли что? Вдруг медиков не известили? К счастью, нет.
        Сергей был готов кричать от отчаяния, словно раненый дикий зверь, завыть на всю округу, чтобы она, где бы ни находилась, его услышала. В голове вертелись несуразные слова консьержки, будто Саша ушла с каким-то мужчиной. Но она же никого не знала в этом городе, разве что… «Конечно, тот ресторанишка, в котором она работала!» Сергею сразу не понравилось то место.
        День плавно уступал место вечеру, и «Старый дворик» по своему обычному расписанию превратилось в караоке. Под шум электронной музыки и чье-то фальшивое пение, Сергей ворвался в зал, чуть ли не сбив с ног ту же самую хостес в ее неизменном черном платье. Обезумившим взглядом он окинул всех гостей и, углядев за дальним столиком директора заведения, направился к нему.
        - Где Саша?! Что вы с ней сделали?! - сходу набросился он на слегка захмелевшего мужчину.
        - Какая Саша? - еще пока не сознавая угрозы, исходившей от Сергея, мотнув головой, будто стараясь прояснить сознание, спросил тот. А вот два его более трезвых компаньона заметно напряглись.
        - Саша. Моя невеста. Она работала у вас официанткой в прошлом году, - ледяным тоном произнес Сергей, но тут же снова сорвался на крик: - Это вы ее увели?! Что вам от нее надо?!
        - Мужчина, я не знаю никакой Саши. Все мои девочки в зале или отдыхают после смены. Угомонись и больше не пей, - недовольно кинул директор и повернулся к своему приятелю, давая Сергею понять, что разговор окончен.
        - Как не знаешь?!
        Сергей потерял всякое терпение и, перегнувшись через столик, сшибая локтем бутылку водки, которая со звоном упала в тарелку с шашлыком, схватил мужчину за грудки. Если бы не два директорских приятеля, мертвой хваткой схвативших Сергея за руки, не давая ему вытащить того из-за стола, драки было бы не миновать.
        - Охрану! Живо! - взревел вмиг протрезвевший директор «Старого дворика» и, как по волшебству, в тот же момент за спиной Сергея нарисовались два бугая. - Вышвырните его на улицу и обратно не впускать! А если станет буянить, звоните в полицию!
        Сергей пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Пусть он был немаленьким мужчиной, но явно уступал не только в размерах, но и тренировке двум охранникам. Хотя, стоило отдать им должное, лишней силы они не применили. Сергею скрутили за спиной руки и вытолкали на улицу, швырнув на мокрый от дождя асфальт. Сергей с трудом перевернулся и сел прямо посреди улицы. Ему не было больно, но он не смог подняться, будто был действительно пьян. Он исподлобья посмотрел на охранников, стеной своих тел, заслонявших дверь в ресторан, и покачал головой.
        - Значит, ее здесь нет? - спросил он в пустоту, а потом обратился к бугаям: - Расслабьтесь, не пойду я больше в вашу забегаловку.
        - Давай вставай и канай отсюда, мужик, пока цел. Не то…
        - Ладно-ладно…
        Сергей с трудом поднялся на ноги и медленно побрел по улице, ступая прямо по лужам. «И когда только начался дождь?» Не успел он дойти до машины, за спиной послышался стук каблучков. Кто-то спешил за ним, и его сердце сжалось от надежды. Сергей обернулся, но увидел не Сашу. Его нагнала девушка-хостес и протянула пачку влажных салфеток.
        - Это уже не поможет, - усмехнулся Сергей.
        - Я вас вспомнила. Вы приходили осенью по поводу девушки, которая у нас работала.
        - Да.
        - Это ее вы ищите?
        - Ее. Вы знаете, где Саша?! - забывшись, Сергей схватил девушку за плечи, но тут же отпустил: - Извините…
        - Нет, не знаю. Не понимаю, почему вы решили, что Саша может быть в «Старом дворике». После увольнения она тут не появлялась. Да и у нас мест нет. К тому же ее бы обратно не взяли, не такой хорошей работницей была.
        - Я подумал, что… - Сергей замялся, не зная, как продолжить. Он взъерошил свои и без того лохматые космы и вперился диким взглядом в девушку: - Ну, может быть, Саша приглянулась кому-то из ваших клиентов, и ее увели.
        - Чего?! - в голос рассмеялась хостес. - Вы решили, что у нас тут что-то вроде борделя?!
        - Я не совсем это имел в виду.
        - Уважаемый, «Старый дворик» - это просто место общепита с вполне законными развлечениями. Девушки тут не продаются. Не знаю, куда подевалась ваша Саша, она всегда была не от мира сего, но тут ее нет. И вообще она давно пропала?
        - Да. Она не ночевала дома.
        - Ну, может быть, где-то загуляла. Поезжайте-ка домой. Может, она уже вернулась.
        Сергей так и сделал. После слов, что Саша могла вернуться, он всем сердцем стал надеяться на это. Выжимая газ, забыв про все ограничения скорости, он примчался к дому и первым делом нашел взглядом окна своей квартиры. «Темнота. Но это же ничего не значит! Саша могла уже лечь!»
        Пробежав мимо консьержки, не желая спрашивать, видела ли она Сашу, Сергей взбежал по лестнице до своего этажа, дрожащими руками достал связку ключей, открыл дверь и сразу направился в спальню. В квартире все оставалось таким, как и прежде. Саши не было, и теперь оставалось только одно - заявить в полицию. Сергей не стал ждать и сразу помчался в отделение, даже не переодев грязную после падения одежду.
        Сперва дежурный принял Сергея за пьяного, но, не услышав запах алкоголя, решил все же принять его заявление. Он задавал самые обычные вопросы, и с каждым полученным ответом все больше терял интерес, которого и вначале практически не было. Сергей видел, что его трагедию не воспринимают всерьез. «Как так?! Ведь человек пропал?! Саша могла попасть в беду!»
        - Вы ничего не знаете о девушке, с которой жили, кроме бывшего места работы, того, что она пишет стихи и работала официанткой в кафе? - с насмешкой вопросил дежурный.
        - Нет… Но я знаю Сашу. Она добрая, отзывчивая…
        - Сергей Игоревич, у вас ничего не пропало из квартиры?
        - В смысле? - нахмурился Сергей, пока еще не понимая, куда клонит полицейский.
        - Ваша девушка… - начал тот.
        - Невеста, - поправил Сергей.
        - Невеста… Ваша невеста не забрала из квартиры ценные вещи? Наличные накопления, драгоценности?
        - Вы к чему клоните?! - взревел Сергей и, поднявшись со стула, навис над столом дежурного.
        - Сядьте и не забывайтесь, - отчеканил полицейский. - Мы должны все проверить.
        - Ничего не пропало. Даже ее вещи все остались. И Саша не воровка. Ей незачем. Все мое - ее. Мы собираемся пожениться.
        - Ясно. Мы все проверим и свяжемся с вами, когда что-нибудь выясним.
        - И это все?!
        - Все.
        Сергей чувствовал, что полиция не поможет. Они не хотели искать Сашу. «Бессовестные лодыри! Мерзавцы!» Вернувшись домой, он налил себе водки, надеясь, что огненная вода поможет немного расслабиться, но ничего не вышло. В эту ночь Сергей снова не смог заснуть.
        Два дня Сергей не появлялся в больнице. Ему вдруг стало страшно уйти из дома: вдруг Саша вернется или ему позвонят, чтобы сообщить новости, а он будет занят в больнице и не сможет ответить. Два дня его телефон звонил только по работе, и только на третий определитель высветил незнакомый номер.
        - Алло! Саша?! - сходу крикнул он в трубку, уверенный, что звонит именно она.
        - Сергей Игоревич? - раздался незнакомый мужской голос. - Сержант Валерий Буденый. Я по вашему заявлению.
        - Вы нашли Сашу?
        - Да. Ваша невеста двадцать третьего числа этого месяца уехала на скором поезде в Москву. Она купила билет в кассе на вокзале за наличные и вечерним поездом отправилась в столицу.
        - Ее заставили! Похитили! - тут же предположил Сергей.
        - Мы опросили кассиршу и проводницу поезда, которая работала в вагоне, где ехала Александра Дмитриевна. Она была одна и действовала по собственной воле.
        - Как вы можете быть в этом уверены? Она не могла по своей воле, почему тогда не сказала мне?
        - Сергей Игоревич, мне неприятно говорить такое в лоб, но вы, кажется, не видите ситуации.
        - Какой ситуации?
        - Вы значительно старше вашей бывшей невесты, постоянно заняты на работе… Все указывает на то, что она оставила вас. Видимо, не решилась сказать этого, глядя в глаза. И это отвратительно, так поступать. Но в данном случае нет никакого преступления.
        - То есть Саша меня бросила?
        - Именно так.
        До этого момента Сергей не мог помыслить, что Саша действительно могла уйти от него по своей воле. Он был уверен в ее любви. «Но была ли любовь? Что если, все это я себе придумал? Ну конечно! Разве я ей пара? Бросила…» Она бросила его, как ненужную вещь. Оставила одного в этой огромной профессорской квартире, которая почти стала их семейным гнездом. Сергей сел за свой письменный стол и опустил тяжелую голову на руки, отказываясь верить в эту невыносимо тяжелую правду.
        Время залечивает любые раны, но шрамы остаются, а порой кровоточат, когда их разбередить нахлынувшими воспоминаниями. Сергею потребовались месяцы, чтобы вернуть свою жизнь в прежнее русло. Он стал еще больше времени проводить в больнице, ведь каждый раз, возвращаясь в квартиру, остро чувствовал свое одиночество. И если раньше быть одному казалось чем-то обыденным, то теперь это причиняло невыносимую боль. Полностью отдаваясь своим пациентам, не оставляя себе ни одной свободной минуты, кроме как на сон, Сергей заглушал в своем сознании воспоминания о том времени, что провел с Сашей. Но все равно не проходило и дня, чтобы он о ней не думал.
        Осень сменяет лето, зима - осень, за ней со звонкой капелью наступает весна, а там вновь приходит лето. Этот естественный природный цикл для Сергея теперь ничего не значил. Его жизнь делилась только на время в хирургии и сон. Постепенно об успехах Сергея стали узнавать далеко за пределами города, а спустя три года после Сашиного ухода дошли и до столицы.
        То лето в городе N было дождливым, и к августу солнечные дни можно было пересчитать по пальцам, а вот в Москве, наоборот, стояла южная жара. Сергей не стал брать с собой в столицу много вещей, ограничившись одним костюмом, комплектом белья и легкой рубашкой. Его пригласили на международный симпозиум врачей, где, кроме прочего, должны были наградить как хирурга года. Для Сергея эта поездка имела особый смысл, ведь он отправлялся в город, куда уехала Саша. Прекрасно понимая, что их встреча невозможна, он не мог не мечтать, что вновь ее увидит: пусть мельком, пусть издали, но хоть так вновь осознает, что Саша была не сном.
        Сергея поселили в дорогом отеле в центре, где и проходил симпозиум. В первый день, свободный от конференций, он мог бы отдохнуть в бассейне или заказать ужин в свой шикарный номер, но, тешась слабой надеждой на заветную встречу, Сергей ушел бродить по Москве. Как бесхозный пес, он до ночи слонялся по городу. Его рубашка насквозь пропиталась потом и липла к телу, новые ботинки потеряли магазинный лоск и стерли ноги в кровь, но пока были силы, Сергей продолжал бесперспективные поиски. Вернувшись в отель, он упал на по-королевски огромную кровать прямо в одежде и уснул.
        Во второй день с утра зарядил дождь. Глядя на серое небо, Сергей усмехнулся, что привез ненастье с собой. Но какая разница, если солнце ему больше не нужно. Единственное, чему помешала погода, так это проведению симпозиума на открытом воздухе, поэтому мероприятие перенесли в конгресс-центр при отеле. Душное помещение с трудом вмещало в себя приехавших медиков, горячий нетронутый кофе дымился в кувшинах на длинном столе в конце зала, а вот охлажденная бутилированная вода расходилась на ура. Громкий смех над медицинскими шутками, рассказы коллег о новых методиках, бахвальство выступавших врачей практически сразу наскучили Сергею. Этот медицинский водоворот мог бы вскружить голову юному хирургу, но молодость Сергея осталась позади.
        В очередной раз, когда ведущий симпозиума сострил и гости разразились громким хохотом, Сергей поймал себя на мысли, что ему нечего тут делать. «К черту симпозиум! К черту награду! Лучше бы остался дома! Лучше бы оперировал в своей больнице! Лучше бы чувствовал «запахи» своих пациентов, спасая жизни, принося что-то полезное, чем вся эта бессмысленная спесь! Да какая разница, что появится очередная грамота в рамке? Разве от этого станешь оперировать лучше? Разве это даст силу спасти того, у кого не осталось шанса?» Сергей больше не мог выносить духоту. Он ослабил узел галстука, но это не помогло, тогда он сорвал с шеи эту удавку и сунул в карман, но промахнулся, и галстук упал на пол. Это все равно не помогло. От липкого воздуха, пропитанного чужими одеколонами и духами, у Сергея закружилась голова. Ему срочно требовалось выйти. Он неаккуратно поднялся, задев локтем сидевшую рядом женщину и, даже не извинившись, стал протискиваться мимо нее к выходу. Кто-то попытался его остановить, кто-то окрикнул, но ему было все равно.
        Сергей вырвался из конференц-зала, как из тюрьмы, и, не сбавляя шага, направился к лобби, а там на улицу. Дождь стал еще сильнее, но Сергея это не смутило. Он спустился по мраморным ступеням и встал под самым краем козырька, где на него попадали брызги от крупных дождевых капель. Швейцар молча подал раскрытый зонт, полагая, что Сергей этого и ждет, чтобы выйти на улицу, но он только покачал головой. Идти ему было некуда. Вчера еще теплился слабый огонек надежды, а теперь…
        Стоило Сергею подумать, что он больше никогда не увидит Сашу, как его взгляд упал на хрупкую женскую фигуру, и он не поверил глазам. Она стояла на другой стороне улицы, отделяемая от него широкой дорогой и непроглядной стеной дождя. Ее лица не было видно из-за большого ярко-красного зонта, но Сергей точно знал, что это Саша. Его Саша. Даже не пытаясь найти перехода, он бросился к ней через дорогу, не обращая внимания ни на сигналящие машины, ни на визг тормозов.
        Увидев Сергея, Саша выронила зонт. Теперь они были на равных. Оба мокли под ливнем. Сергей заключил Сашу в объятия и, крепко прижимая к себе, пытался поверить, что это не сон и не видение.
        - Сашенька, - прошептал он ей в волосы, но шум дождя украл его слова.
        Они так и стояли ничем не укрытые под холодным проливным дождем. Слишком много мыслей крутилось в голове, слишком много слов хотелось произнести, а Сергей боялся, что все испортит и вновь ее потеряет. Но долго так продолжаться не могло. За каких-то пару минут они вымокли насквозь, и дождь продолжал их безжалостно хлестать.
        - Саша, пойдем ко мне в номер? Я остановился в этом отеле.
        Сергей ждал отказа, но Саша молча кивнула. Тогда он взял ее за руку и повел к переходу, ведь ей рисковать он не мог. Они прошли мимо изумленного швейцара, который так и не понял, почему у него не взяли зонт и для чего было нужно так промокнуть; поднялись по лестнице и через лобби двинулись к лифтам. Номер Сергея был на седьмом этаже, и поднимались они в полном молчании, все так же держась за руки.
        Сергей позволил себе рассмотреть Сашу в зеркальной стенке лифта. За три года она изменилась, стала более женственной, немного поправилась, отпустила волосы, и теперь они были чуть ниже плеч. Поменялся и ее стиль одежды. Сергей привык видеть Сашу в джинсах или легких платьях, молодежного фасона, а сейчас на ней были строгая юбка и блузка.
        Номер Сергея уже был убран, кровать застелена, вещи аккуратно сложены, и, хотя до этого он об этом не думал, сейчас довольно отметил, что привести сюда Сашу не стыдно. Ему пришлось выпустить из своей руки ее ладошку, и тут же он почувствовал неприятный холод, а по спине побежали мурашки. Саша тоже поежилась.
        - Ты совсем промокла… Я принесу полотенце. - Сергей бросился к ванной, но сделал всего пару шагов, она позвала его:
        - Сережа!
        Он замер. Нахмурился. Крепко сжал руки в кулаки. Как давно он не слышал ее голоса. Одно-единственное слово. Его имя из ее уст. Оно будто резануло по сердцу. Обида и боль от ее ухода вдруг вернулись, а с ними появилась и злость. Сергей уже был готов потребовать от Саши объяснений, но вдруг почувствовал на себе ее руки. Она прижалась к его спине, обхватив за талию.
        - Сереженька, - нежно проговорила она, и его злость мигом пропала.
        Сергей повернулся в ее объятиях и посмотрел прямо в глаза. Саша плакала. По ее щекам катились слезы, а нижняя губа дрожала. На миг ему показалось, что вся его боль передалась ей, и она не смогла ее выдержать. Но он ошибся. Эта боль была не его, она была Сашиной.
        - Милая моя, - прошептал Сергей и, склонившись к Саше, коснулся губами ее губ.
        Саша с жаром ответила на поцелуй, ее пальцы утонули в густых непослушных волосах Сергея, а сердце стучало с такой силой, словно пыталось вырваться из груди. Не разрывая поцелуя, Сергей подхватил Сашу на руки и понес на постель. Поистине королевская кровать приняла любовников в свои объятия.
        Сергей не был с женщиной три года, и сейчас, рядом с Сашей, сдерживаться оказалось нечеловечески сложно. Он изо всех сил пытался не торопиться. Сергей медленно освободил Сашу от одежды, отметив профессиональным взглядом, как хорошо зажил шрам от операции, превратившись в аккуратную бледно-розовую линию, будто тогда он старался для себя. Он склонился к Сашиному животу и, прикрыв глаза, нежно поцеловал этот шрам. Саша выгнулась кошкой и шумно выдохнула, в этот момент Сергей осознал, что больше не может себя сдерживать.
        Они занимались любовью до изнеможения, а потом задремали, тесно прижавшись друг другу, будто боясь, что другой исчезнет, но ни один из них не собирался уходить.
        Первым проснулся Сергей. Он все еще не верил, что вновь нашел Сашу. Хотя это неверно, это она нашла его. Но как?! Миллион вопросов вертелся в голове, и ему не терпелось их задать. Теперь, когда Саша доказала, что все еще его любит, у него не осталось сомнений - три года назад произошло иное, чем трусливое расставание. Словно услышав его мысли, Саша проснулась.
        - Почему ты ушла от меня, Саша? - прямо спросил Сергей.
        - Ты же знаешь…
        - Нет. Не знаю. Я искал тебя по всему городу, обзвонил все больницы, обратился в полицию. Только от полицейских я узнал, что ты уехала. И кто был тот мужчина, что увел тебя?
        - Я же оставила записку! - Сашин голос дрогнул, и на ее глазах навернулись слезы. - Ты ее не нашел? Так вот почему ты не пришел и не позвонил…
        - Саша… Сашенька! - Сергей взял ее руку, поднес к губам и поцеловал в открытую ладошку. - Объясни мне все по порядку.
        - За мной приехал папа и забрал обратно в Москву. Я не могла с ним не поехать. Понимаешь, мы крупно поссорились, я ушла из дома, а тут папа сам за мной приехал. Он никогда раньше…
        - Папа?! Подожди, но ты говорила, что у тебя нет родителей.
        - Да. Мама умерла, а папа… Когда меня отчислили из института, он так разозлился… Ему хотелось, чтобы я получила образование, нашла достойную работу, а я у него была такой непутевой. Когда меня выгнали из института, папа кричал, что знать меня не хочет, и был прав. Он приложил столько сил, чтобы я поступила… В общем, я ушла из дома и на те деньги, что у меня были, купила билет на поезд.
        - Но твой отец тебя нашел?
        - Да. Ему передали мою книгу стихов. Какой-то его знакомый был проездом в нашем городе и увидел книгу. Папа через издательство разыскал меня. Он настоял, чтобы я поехала с ним, и я не могла поступить иначе… Он очень сложный человек, а это был единственный шанс помириться.
        - Но почему ты ничего не сказала? Почему не дождалась меня?
        - Я не знала, когда ты вернешься, а папа настаивал, чтобы мы уехали вечерним поездом. Он сказал, что если ты любишь меня, то приедешь на вокзал или разыщешь в Москве. Я написала тебе записку с временем отправления поезда, дала свой адрес, номер домашнего телефона. Не понимаю, как ты мог ее не найти. Я оставила ее в прихожей.
        - А мобильный телефон?
        - Я случайно его забыла. Думала, что положила в сумочку, но в такси обнаружила, что его нет. Сережа, я так переживала, что не смогла с тобой объясниться. А папа все время твердил, что так правильно, что это покажет твои ко мне чувства, но я нисколько не сомневалась в тебе. Когда ты не приехал на вокзал, я была уверена, что ты просто не вернулся из больницы вовремя, но знала, что найдешь способ связаться со мной в Москве. Всю дорогу я места себе не находила. Еще и ехала одна.
        - Как одна? А отец?
        - Он сразу взял билет туда-обратно, а я покупала в кассе на вокзале. В его купе мест не было, и пришлось брать билет в другой вагон.
        - Вот оно что… Мне сказали, что ты сама покупала билет на вокзале. Один билет за наличные и ехала одна.
        - Кто сказал?
        - В полиции. Для них все оказалось слишком просто. Я тебе надоел, но ты не решилась мне об этом сказать и уехала по-английски.
        - И ты поверил? - ужаснулась Саша.
        - А что мне оставалось? - вздохнул Сергей и крепче прижал к себе Сашу. - Ты словно провалилась сквозь землю. Я ходил на твою прежнюю работу в кафе, бредово думал, что тебя увели обратно. А когда узнал, что ты уехала. Сама. Без принуждения…
        - В Москве я ждала, что ты позвонишь, но телефон всегда молчал. Да и кто сейчас пользуется городскими домашними? А вот я, дурочка, твой не запомнила наизусть, - тяжело сглотнув, пытаясь не заплакать вновь, проговорила Саша. - Потом я решила написать тебе письмо. Но что я бы написала? Папа твердил, что раз ты решил оставить все как есть, значит это твое решение. И… прости, и я поверила.
        - Это не так! - с жаром ответил Сергей.
        - Теперь знаю, - грустно улыбнулась Саша.
        - А как ты меня разыскала здесь? Ведь ты не просто так пришла сюда и стояла под дождем?
        - Нет, конечно не просто так. Я надеялась увидеть тебя. И про симпозиум врачей я узнала не случайно. Периодически я заходила на сайты медицинских журналов, читала новости на эти темы, потому что была уверена, что о тебе напишут. А на прошлой неделе увидела заметку про симпозиум, там говорили, что тебя будут награждать как лучшего хирурга года, тогда я поняла, что должна с тобой встретиться. Если бы ты не появился на улице, то вечером я бы сама пришла к тебе.
        - Я словно почувствовал. Понял, что не могу дальше находиться в зале, пошел на улицу, а там ты…
        - Так ваше мероприятие не закончилось? - нахмурилась Саша и привстала на локте, чтобы лучше видеть лицо Сергея.
        - Теперь наверное закончилось, - с улыбкой ответил он, бросив взгляд на настенные часы.
        - Но подожди… а как же награждение? Или оно не сегодня?
        - Да какая разница, - усмехнулся Сергей и убрал прядь Сашиных волос, упавшую ей на лицо. - Выходи за меня?
        - Сереж? - смутилась Саша и опустила голову, скрывая довольную улыбку.
        - Откажешь? Неужели? - расплываясь в улыбке, довольно спросил Сергей.
        - Конечно, нет. Только… Я в следующем году заканчиваю институт. Правда, заочно. Я восстановилась с потерей года, поэтому только сейчас. А еще работаю…
        - Вот и закончишь. Сам привезу тебя на защиту диплома. А с работой решим. Тебе нравится на этом месте?
        - Если честно, нет. Я работаю помощником старшего бухгалтера, но выходит скверно. Я не такая талантливая, как ты.
        - Чушь! Ты очень талантливая. То, как ты пишешь… Саша, к черту бухгалтерию, к черту цифры, финансы. Вот выучиться - да, неплохо, но если не хочешь…
        - Хочу! - с жаром ответила Саша.
        - Вот и решено. Закончишь университет, а работу, если она тебе нужна, найдешь по душе, чтобы писать могла. А сейчас давай собираться.
        - Куда?
        - Как куда? К твоему отцу. Поеду его просить твоей руки!
        Саша жила в родительской квартире вместе с отцом в одном из спальных районов Москвы. Добираться из центра было удобно, но Сергею так не терпелось познакомиться с родителем своей избранницы, что дорога показалась очень долгой. Рука об руку они шли по району через дворы многоэтажек, и Сергей старался представить ее здесь девочкой, но у него ничего не выходило. Возможно, дело было в том, что современные детские площадки совершенно изменили облик дворов, и во времена Сашиного детства здесь все было иначе. Но теперь Сергей точно знал, что расспросит Сашу обо всем, попросит посмотреть ее фотографии и узнает каждый момент ее жизни, чтобы больше никогда не потерять по своей глупости и из-за незнания обстоятельств ее судьбы.
        - Мы пришли, - вывел его из раздумий взволнованный Сашин голосок. Сергей посмотрел на Сашу и увидел, как сильно она напугана.
        - Сашенька, чего ты? Боишься?
        - Да… Очень, - честно призналась она.
        - Все будет хорошо. Теперь точно.
        Саша не решилась открыть своим ключом, позвонила в звонок и крепко сжала руку Сергея, словно ища у него защиты. Но, когда послышался звук поворота ключа, она дернулась, как от удара током, и попыталась отнять свою ладонь, однако Сергей удержал ее руку. Он совершенно точно знал, что бояться им нечего, и его уверенность не пропала, когда на них воззрилась пара сердитых глаз. Сашин отец был ее зрелой мужественной копией. Хотя правильнее было бы сказать, что дочь похожа на отца, чем наоборот, для Сергея в центре всегда оставалась Саша.
        - Папа, здравствуй, - пролепетала Саша. - Это Сергей. Я привела его с тобой познакомиться. Сергей, это мой папа - Дмитрий Андреевич.
        Дмитрий Андреевич кивнул и, отойдя от двери, открыл ее шире, приглашая в дом. Не дожидаясь, пока Саша и Сергей разуются, он ушел в комнату. Этот холодный прием о многом сказал Сергею, теперь ему стал понятен Сашин страх перед отцом, и тем не менее он не терял надежды найти общий язык с этим грозным мужчиной.
        - Папа! - несколько решительнее позвала Саша. - Ты же помнишь Сергея? Это тот самый Сергей.
        Дмитрий Андреевич продолжал молчать. Он по-царски восседал в кресле, потягивая какой-то травяной напиток, заполнивший своим ароматом всю комнату, и даже не поднял взгляда на дочь.
        - Папа! - вновь попробовала Саша, но Сергей ее перебил:
        - Дмитрий Андреевич, здравствуйте! Рад познакомиться с вами! - Сергей шагнул к потенциальному тестю и протянул ему руку. Дмитрий Андреевич отставил чашку на столик и нехотя пожал его ладонь. - Вы же знаете об отношениях, которые были у нас с вашей дочерью?..
        - К сожалению, - впервые ответил что-то Дмитрий Андреевич и отвернулся к окну. - Если вы пришли, чтобы просить разрешения на ваш роман, а тем более если снова собираетесь увезти мою дочь в провинцию и там сделать содержанкой, мой ответ - нет!
        - Вы говорите так, будто я несерьезно настроен по отношению к вашей дочери, но это не так. Дмитрий Андреевич, я пришел просить вас ее руки. Мы с Сашей хотим пожениться.
        - И в чем разница? - пожал плечами Дмитрий Андреевич. - Вы увезете мою дочь из столицы черт знает куда. Между прочим, она, - мужчина кивнул на Сашу, - коренная москвичка. Что Саша будет делать в вашем городе? Сидеть дома, писать свои стишки?
        - Между прочим, у вашей дочери талант. Это не просто стишки! - возмутился Сергей. - И я не собираюсь сажать Сашу под замок. Она окончит учебу заочно, а там посмотрит, если захочет, пойдет работать, а нет, так мы создадим все условия, чтобы она творила. Нельзя губить творческую душу.
        - Это вы сейчас так говорите. Но никогда не знаешь, как все обернется. Я тоже думал встретить старость с супругой, но ее не стало, а я остался один с дочерью, которая вечно куролесит. Что будет, если у вас не сложится? Или если вы умрете?
        - Папа! - в ужасе воскликнула Саша.
        - А ты помолчи! - прикрикнул он на дочь и снова вперился грозным взглядом в Сергея. - Я лишь хочу ей счастья! Мне важно, чтобы у Саши было образование, был опыт нормальной работы. Да, она неспособная, ей непросто и все же это у нее стало получаться. А вы, Сергей, пытаетесь ее лишить хоть какой-то твердой почвы под ногами. Не думал я, когда увозил от вас дочь, что вы сумеете ее разыскать.
        - В смысле «не думал»? - ошарашено произнесла Саша. - Записка, которую я оставила… Сережа ее не нашел.
        Дмитрий Андреевич поднялся с кресла, не спеша двинулся к книжному шкафу, достал оттуда увесистый том Достоевского и протянул его Саше.
        - А я говорил тебе, чтобы ты перечитывала русскую классику. Сама не захотела.
        Саша взяла книгу и, пролистав до середины, нашла клочок бумаги, исписанный ее рукой. Увесистый фолиант с глухим ударом упал на пол и пожелтевшие страницы рассыпались. Саша протянула Сергею ту самую записку, которую три года назад в спешке оставила на тумбочке в прихожей. Теперь все встало на свои места.
        - Папа, как ты мог? - сквозь слезы прошептала Саша.
        - Он хотел как лучше, - вступился Сергей, хотя его самого переполняла злоба на того, кто так бессердечно отнял его любовь.
        - И не жалею, - с гордостью ответил Дмитрий Андреевич. - Я вернул тебя в университет, помог с работой, теперь ты не пустышка.
        - Ваша дочь никогда не была пустышкой! - не сдержался Сергей. Такое неуважение к возлюбленной он стерпеть не мог. - Благодаря вам Саша превратилась в забитую, неуверенную в себе девушку. Это вы внушили ей, что у нее нет способностей.
        - Но так оно и есть.
        - Неправда. Не обязательно быть похожим на родителя, чтобы стать достойным человеком. Не обязательно строить карьеру, чтобы быть успешным. Человек в праве сам решать как жить. У каждого есть право на собственный выбор. Вы с вашей властью лишили нас трех лет! Вы отобрали у меня Сашу, а у нее возможность творить. И пусть вами двигало благое побуждение, но своей властью вы могли сломать ей жизнь.
        - Вы пришли просить меня ее руки, так вот я вам отказываю! - отрезал Дмитрий Андреевич и, тяжело вздохнув, посмотрел на дочь. - Саша, иди к себе. Я сам провожу гостя.
        - Нет, - Саша отступила и спряталась за спиной Сергей. - Я уйду с ним. Разрешишь ты или нет. Уйду. Мне уже двадцать пять, ты не можешь решать за меня.
        - Ты будешь полной дурой, если так поступишь! Все стремятся в Москву, здесь жить, работать, а ты добровольно собралась в провинцию.
        - Не только Москва - город. Ты думаешь, что дальше столицы одна деревня?
        - Хорошо. Хочешь уехать, я тебя не держу, но не жди, что приму обратно, когда поймешь, как была не права.
        Сергей вернулся в гостиницу только лишь за тем, чтобы собрать вещи и выписаться из номера. Объявив организаторам симпозиума, что уезжает домой по срочному делу, Сергей взял свою награду, которую за него получил коллега из соседнего города, и вместе с Сашей отправился в аэропорт. У нее с собой была лишь небольшая дорожная сумка с самым необходимым, купленным в свое время на собственную зарплату.
        В этот раз Сергей решил не тянуть со свадьбой. Сразу по прилете они подали заявление в ЗАГС, и сентябрьским субботним утром стали мужем и женой. Казалось, ничто не должно было омрачить им жизнь, но Саша все равно грустила. Дмитрий Андреевич не принял приглашения на свадьбу, он не отвечал на Сашины звонки и отправлял обратно нераспечатанными ее письма. При Сергее она старалась не показывать своей боли, но он ее чувствовал.
        Не зная, как помочь своей девочке, Сергей предложил ей изливать чувства на бумаге, и тогда Саша показала мужу тетрадь, исписанную стихами, посвященными отцу.
        - Но только их я не хочу издавать… Они только мои.
        - Конечно, - ответил Сергей.
        Следующим летом, Сергей и Саша вновь полетели в Москву. Она защищала диплом, и Сергей не мог не поддержать супругу своим присутствием. Хотя не только это сподвигло Сергея сопровождать Сашу в столицу. Во время одной из очных консультаций перед защитой, Сергей отправился к Сашиному отцу. Он отлично помнил адрес тестя и без труда нашел дом, в котором был лишь однажды.
        - Вы?! - изумился Дмитрий Андреевич, увидев на пороге Сергея.
        - Я всего на минуту. Саша послезавтра защищает диплом, вечером мы хотим это отметить. Столик в ресторане «Аркадия» на восемь часов.
        - К чему вы это говорите?
        - Я заказал стол на троих, но Саша об этом не знает. Вы же любите вашу дочь…
        - Все слишком сложно, уважаемый. Скажите, она счастлива? Чем занимается в вашем городишке?
        - Саша усердно трудилась над дипломом, а еще нашла работу в одной коммерческой фирме. Там небольшая загруженность, но хороший коллектив. У нее остается время на творчество. А что касается вопроса о ее счастье… Все здесь, - Сергей протянул Дмитрию Андреевичу папку с бумагами.
        - Что это?
        - Прочтите и узнаете.
        Накануне отлета в Москву Сергей снял копии Сашиных стихов и решил передать их тестю. Он не был уверен, что такому черствому человеку удастся прочувствовать столь прекрасную поэзию, но Сашина боль сквозила в каждой строчке. Другого шанса попробовать вразумить Дмитрия Андреевича могло бы не представиться.
        Спустя два дня Саша успешно защитила диплом. И пусть саму корочку ей пока не отдали, она с гордостью объявила Сергею, что теперь имеет самое настоящее высшее образование. Он не стал говорить, что для него это не играло никакой роли, что он всегда знал и гордился Сашей. Вместо этого Сергей крепко поцеловал жену прямо на университетских ступенях и повел к метро, чтобы поскорее добраться до гостиницы и успеть подготовиться к вечеру.
        В ресторане было немноголюдно, поэтому им достался лучший столик с видом на Москва-реку. Сергей заказал бутылку игристого вина, закуски, но попросил подождать с основным блюдом, лелея надежду, что Дмитрий Андреевич все же придет. Саша даже не заметила, что у них накрыто на три персоны, она снова и снова рассказывала о том, как прошла защита, как оппонент и научный руководитель хвалили ее, как комиссия пришла к выводу, что ее дипломная работа действительно сильная.
        Бутылка просекко была выпита наполовину, закуски съедены, основное блюдо заказано, а Дмитрия Андреевича все еще не было. «Неужели не придет?» - не мог поверить Сергей. Он был уверен, что тесть не упустит возможности встретиться с дочерью. «Неужели гордость уязвленного отца сильнее любви к единственному ребенку?» Ведь Сергей видел, как горели глаза Дмитрия Андреевича, когда он спросил про Сашу. Но вот им принесли горячее, за ним десерт и кофе, пришло время оплатить счет.
        - Наличные или карта? - поинтересовался официант.
        - Карта, - ответил Сергей, доставая бумажник.
        - Хорошо. Тогда не могли бы вы пройти к стойке? Там терминал.
        - Конечно, - кивнул Сергей и накрыл Сашину ладонь своей. - Я быстро.
        Сергей расплатился за ужин, попросив включить в счет чаевые, взял чек и повернулся, чтобы пойти к жене, как увидел, что она за столом не одна. Сначала он не узнал в крупном мужчине в деловом костюме своего тестя, но потом понял, что Дмитрий Андреевич не просто явился, он принарядился ко встрече. Сергей сел на высокий стул у стойки и попросил стакан минералки, решив, что не стоит мешать разговору Саши с отцом. Он был готов, если потребуется, тут же вмешаться, но, глядя на то, как на лице супруги расцветает улыбка, понял, что это лишнее.
        Дмитрий Андреевич достал из своего портфеля листки с копиями Сашиных стихов, и она, взяв один в руки, тут же разыскала взглядом Сергея. Сначала Саша нахмурилась, но потом Дмитрий Андреевич что-то ей сказал и взял за руку, она улыбнулась отцу. А потом и Сергею.
        «Все правильно. Я все сделал правильно», - подумал он и с чистой совестью направился к жене и тестю.