Мой опасный писатель. Солнце Моей Жизни Кира Лафф
        УЖЕ ОКОЛО ГОДА Я ЖИВУ В НЬЮ-ЙОРКЕ СО СВОЕЙ ЛУЧШЕЙ ПОДРУГОЙ.
        Я СБЕЖАЛА ЗА ОКЕАН ОТ СТАРОЙ ЖИЗНИ И ОТ УЖАСНЫХ ТОКСИЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ С ОДНИМ БЕЗУМНО СЕКСУАЛЬНЫМ ТИРАНОМ.
        КАЗАЛОСЬ БЫ, НАША СВЯЗЬ ДАВНО В ПРОШЛОМ.
        ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ, Я ИЗО ВСЕХ СИЛ УБЕЖДАЮ В ЭТОМ СЕБЯ И ОКРУЖАЮЩИХ!
        ГОД НАЗАД ЭТОТ МУЖЧИНА НАГЛО РАСТОПТАЛ МОЁ СЕРДЦЕ И ГОРДОСТЬ, И ТЕПЕРЬ Я ДОЛЖНА, НЕТ, Я ПРОСТО ОБЯЗАНА, НАЧАТЬ ЖИЗНЬ С ЧИСТОГО ЛИСТА.
        ДО СИХ ПОР У МЕНЯ ЭТО ОТЛИЧНО ПОЛУЧАЛОСЬ, ПОКА ОДНАЖДЫ…
        В ТЕКСТЕ ЕСТЬ: ОТ НЕНАВИСТИ ДО ЛЮБВИ, ВЛАСТНЫЙ ГЕРОЙ, ОТКРОВЕННО ЭМОЦИОНАЛЬНО ЧУВСТВЕННО
        ОГРАНИЧЕНИЕ: 18+
        МОЙ ПОРОЧНЫЙ ПИСАТЕЛЬ. СОЛНЦЕ МОЕЙ ЖИЗНИ
        КИРА ЛАФФ
        Пролог
        EVERYONE CAN START AGAIN
        NOT THROUGH LOVE BUT THROUGH REVENGE
        THROUGH FIRE, WE'RE BORN AGAIN
        PEACE BY VENGEANCE
        BRINGS THE END
        LANA DEL REY «HIGH BY THE BEACH»
        ОПЯТЬ НАЧАТЬ ОТНОШЕНИЯ
        НЕ С ЛЮБОВЬЮ, ТАК С МЕСТЬЮ
        ОГНЁМ РОЖДАЕМСЯ ЧРЕЗ МЩЕНИЕ
        НЕТ СПОКОЙСТВИЯ С ЗАДЕТОЙ ЧЕСТЬЮ
        И НЕ БУДЕТ В КОНЦЕ ПРОЩЕНИЯ
        ЛАНА ДЕЛЬ РЕЙ «ПОКУРИМ НА ПЛЯЖЕ»
        «Те, кто читает эти строки, должно быть, сумасшедшие люди. Я, как совершенно безбашенный писатель-мизантроп, обычно привлекаю именно таких читателей. Ну что, готовы познакомиться с моим новым творением?»
        Так начиналась первая глава моей рукописи. Моё «Подчинение». Чёрт возьми! Мысль о том, что я потерял её навсегда просто сводила с ума!
        Кто ещё не знает, меня зовут Кирилл, мне тридцать пять лет, и я писатель. Приятно познакомиться.
        На самом деле, нет. Ни хера мне не приятно. Я - высокомерный сукин сын, и единственное, что меня заботит в жизни, это мои книги. Они - мои грёбанные непослушные детишки, которые выжимают из папашки все соки.
        Во всяком случае, так было ещё совсем недавно. Ровно до тех пор, пока в мою жизнь не ворвался неуправляемый ураган, имя которому «Кира».
        Вообще, я не люблю, когда что-то выходит из-под контроля, важность которого в моей жизни невозможно переоценить Не люблю сюрпризы и непредсказуемость. Они добавляют хаос в моё и без того неспокойное существование. Наверное, одержимость контролем и заставляет меня постоянно пытаться изменить всех вокруг, перекроить под себя. Тоже самое я пытался сделать и год назад. С одной упрямой девчонкой. И как раз тогда, когда я был уверен, что моя работа окончена, можно расслабиться и наслаждаться результатом, произошёл тот значительный откат назад. Да, девочка, впереди у нас ещё много работы.
        Я закрываю глаза и представляю сцену из ещё ненаписанного романа…
        Вслед за девчонкой я вышел на улицу из душного зала ночного клуба. Она не догадывалась о том, что я слежу за ней. Чувствовал себя как хищник перед решающим прыжком. Был готов напасть в любой момент, но медлил. Было слишком приятно ощущать её наивное неведение.
        Я начал замечать, что с ней что-то не так, когда увидел, как внимательно она ощупывает стену позади себя. Будто этот процесс доставляет ей особое удовольствие. Какого чёрта?! Я последовал за ней в тёмную пустоту переулка. Детка так и напрашивается на неприятности. Больше не могу противиться её зову.
        Когда я обнаружил своё присутствие, и подошёл к ней, то не увидел на её лице привычного испуганного и немного затравленного выражения. Что-то изменилось. Её зрачки были расширены. Она напоминала кошку - томную и гибкую. Готовую к нападению маленькую хищницу. Мне понравилась смена ролей. Когда я приблизился, девочка накинулась на меня, будто я был самым желанным и любимым человеком в её жизни. Я знал, что это не так, но был не прочь поиграть с ней.
        - Эй, детка, остановись. - шептал я ей. Лицемерие чистой воды. Мне совсем не хотелось прекращать нашу маленькую игру.
        - Зачем? - она прижалась ко мне ещё ближе.
        - Ты не в себе. - прошептал я, обжигая её ухо горячим дыханием.
        Она меня не послушала. Моя совесть, если она и есть у меня, недолго смогла противостоять желанию. И вскоре тихий внутренний голосок, раздражающе напоминающий, что я пользуюсь её невменяемостью, затих. Мысль о том, я поступаю как последняя сволочь, и что даже для меня это низко, осталась где-то на краю сознания, когда Кира рванула ремень на моих брюках и её горячие ладошки дотронулись до моего члена. Да, детка… С моих губ сорвался стон. Я никогда не делал особых успехов в вопросах самоконтроля. Но после такого длительного воздержания, остановить её сейчас было просто немыслимо.
        Её ротик был таким горячим и жадным, что последние частицы благоразумия сразу покинули меня. Как долго я ждал этого. Она сама желала меня. Пусть даже виной тому были наркотики и алкоголь в её крови, мне было наплевать. Я хотел обманывать себя. Сейчас можно было просто представить, что мы никогда не расставались, и что этот сладкий ротик на моем члене вытворяет невообразимые вещи по собственной трезвой воле.
        Я видел, как она засунула пальчики к себе в трусики. Представлял, какая она сейчас влажная и скользкая там. Хотелось проникнуть глубоко в неё и насаживать, сжимая за волосы. Ещё и ещё… Да, вот так!
        Чувствовал, как она начинает извиваться, её глаза закатываются от удовольствия, и я, не в силах больше сдерживаться, заполнил её жаркий ротик горячей струёй.
        Немного отдышавшись, увидел, как девочка сползает на землю около моих ног. С мечтательной улыбкой и закрытыми глазами. Она отключилась. Поспешно застегнул брюки и взял её на руки. Что она принимала? Плохая девочка. Закинул малышку себе на плечо и шлёпнул по заднице. Она что-то невнятно бормотала. Поглаживая место шлепка, понёс её к машине. Бережно положил на заднее сиденье и закрыл дверь. Потом сел за руль. Смотрел на неё в зеркало заднего вида. На секунду она раскрыла глаза и сказала:
        - Лия? - она попыталась сфокусировать взгляд на мне. - Кирилл, ты?.. ты что… ты что тут делаешь? - её голос был очень вязким, и она с трудом подбирала слова. Да, она явно была под кайфом.
        - Я тебя подвезу. - сказал я, глядя на неё в зеркало. Платье задралось, было видно то, что обычно скрывается под ним.
        - А, ну ладно. - она перевернулась на бок, и теперь я пожирал глазами её аппетитную задницу, которая выглядывала из-под платья. Не мог перестать пялиться.
        Мне показалось, что она заснула. Я уже завёл мотор, когда внезапно услышал её голос с заднего сиденья:
        - Я люблю тебя. - сонный, пьяный голос. Слова пронзили меня. Это признание предназначалось её подруге Лие, или мне? Она никогда не говорила мне слово на букву "л", хотя я и догадывался о глубине её чувств год назад.
        - Ты просто под кайфом. - уверено сказал я. Несмотря на то, что мне очень хотелось в это верить, я понимал, что это не может быть правдой. Иначе бы она не сбежала от меня год назад. Нет, она просто ничего сейчас не соображает.
        - Кира? - тихо сказал я через какое-то время. Но в ответ услышал лишь мерное посапывание. Она уснула. Тогда я решил произнести то, что в чём так долго пытался разубедить самого себя. Мне хотелось ощутить эти слова на языке. Казалось, что так я, наконец, смогу разобраться, что испытываю на самом деле?
        - Я тоже тебя люблю. - я будто разрешил мысли метериализоваться, произнеся это вслух, а потом попробовал слетевшие с губ слова на вкус. Такой горький и сумасшедше пьянящий. Нет, мне определённо не нравилась их терпкость. Но, к своему ужасу, я уже ничего не мог с собой поделать.
        ГЛАВА 1. НОВАЯ ЖИЗНЬ
        КИРА
        Лето в Нью Йорке было в самом разгаре. Липкие и потные тела пылали жаром в замкнутом пространстве вагона метро. Я держалась за поручень и мысленно отсчитывала оставшиеся минуты до прибытия поезда на нужную станцию. Жара была такой невыносимой, что порой меня охватывал приступ клаустрофобии из-за удушливой нехватки кислорода. Я чувствовала, как пот собирается между ключиц. Солёные капельки, притягиваясь друг ко другу, образовали быстрый ручеёк, который скатился вниз по груди и уткнулся в непреодолимый барьер моего нижнего белья. Поезд остановился, и толпа, подобно косяку рыбы в потоке, хлынула в сторону выхода
        Я жила в Нью Йорке уже почти год, но так и не привыкла к местному метро. Обшарпанные станции, грязь и ужасные запахи. Отсутствие вентиляции делало пребывание в душном вагоне просто невыносимым! По сравнению с Нью Йоркским, метро в Москве просто сказка. Я долго привыкала к новой транспортной системе, особенно к отсутствию кольцевых линий. Метро в Нью Йорке как первый круг преисподней в Божественной комедии Данте - выжить можно, но ты всё равно понимаешь, что находишься в аду.
        За исключением ужасной транспортной системы, мне в Нью Йорке очень нравилось. Этот город покорял своей бешеной энергетикой. Он встраивал тебя в свою систему, не задавая лишних вопросов. Будто конвейер по переработке мусора - сортировал бумагу к бумаге, стекло к стеклу. И вот ты уже едешь в своём контейнере дальше, чтобы тебя переплавили во что-то новое. Плавильный котёл наций. Так его называют.
        Мне очень хотелось поскорее избавиться от прежней себя и распрощаться с воспоминаньями из прошлой жизни. Я даже сменила цвет волос, превратившись теперь в яркую блондинку, оставила позади старый образ серой мышки с естественными русыми локонами.
        Я жила вместе со своей университетской подругой Лией. Теперь, когда я тоже была блондинкой мы стали похожи внешне куда больше, чем раньше. Обе стройные со светлой фарфоровой кожей - нас часто принимали за сестёр. Я выглядела моложе своих двадцати трёх, и когда мы с Лией устраивали тур по барам, мне всегда приходилось брать с собой удостоверение личности. Моё детское лицо постоянно вводило барменов и администраторов ночных клубов в заблуждение. Мы с Лией очень активно навёрстывали два года, проведённых врозь. Я превратила выходные загулы почти в профессию, со страстью отдаваясь незамысловатой музыке и очередному джину с тоником. Со стороны, наверное, казалось, будто я жаждала развлечений и приключений, но на самом деле мне хотелось лишь забытья. Несмотря на то, что мы с Лией всегда уходили домой без кавалеров, приключения всё равно находили нас. Порой, нам даже приходилось уносить ноги от грубоватых ухажёров.
        Лия периодически пыталась подбить меня на знакомства, или даже двойные свидания. Но всё это было бесполезно. Во мне будто бы погас свет. Я не могла, или не хотела ничего чувствовать. Ощущала себя ледоколом, который намертво вмёрз где-то на бескрайних просторах северных морей. Члены экипажа покинули судно, и теперь оно одиноко возвышается в безбрежной ледяной пустыне. Обдуваемое холодными северными ветрами оно ждёт весны и оттепели.
        В моём случае приход весны не помог. Я ощущала всё то же запустение на том месте, где раньше билось сердце. Я уже почти свыклась с мыслью, что все мои чувства, наверное, навсегда остались там, в Москве, похороненные под пеплом сожжённых книг в кабинете Кирилла.
        Когда я приехала в Нью Йорк в сентябре прошлого года, я пребывала в таком оцепенении, что своим безразличным и хмурым видом напугала жизнерадостную подругу. Путешествие само по себе выдалось не из лёгких. По совету Веры мне пришлось улететь в США не из Москвы, но сперва долететь до Санкт Петербурга, оттуда в Европу, а уже там купить билет до Нью Йорка. Вера предполагала, что Кирилл не оставит меня в покое, особенно после того, что я натворила. Он будет пытаться вернуть свою рукопись, будет меня искать. Поэтому она предложила сперва затеряться в каком-нибудь европейском городе, а уже потом, через пару дней, лететь дальше.
        Я была ей очень благодарна, за то, что она меня направляла, так как сама я никак не могла взять себя в руки. В моей голове проносилось множество различных, противоречащих друг другу мыслей. Сначала мне хотелось остаться в Москве, подстеречь Кирилла где-то в тёмном переулке и напасть на него сзади. Подлое нападение исподтишка давало мне небольшой шанс одержать победу в открытом противостоянии. Мне нравилось представлять, как я душу его, ударяю ножом или стреляю из пистолета. Казалось, что пока он жив, я не могу вернуть контроль над своей жизнью, не могу спать спокойно. В эти моменты я будто сходила с ума. Раньше я никогда не наблюдала у себя и намёка на жестокость, а теперь, подобно Декстеру из одноимённого сериала, с жадностью вынашивала планы кровавой мести.
        Однако в Москве я не могла остаться. Я знала, что совершила преступление - поджог, и полиция, возможно, уже ищет меня. Даже если Кирилл, по какой-то непонятной причине, не рассказал следователям обо мне, они могли посмотреть видео с камер наблюдения, которыми щедро был напичкан фешенебельный жилой комплекс.
        Мне просто необходимо было скрыться, при этом не оставив никакого следа. Мы с Лией уже два года не виделись, и никто бы не подумал, что мы всё ещё поддерживаем активную связь. Я предусмотрительно забрала из квартиры свой ноутбук, паспорт и некоторые другие документы. Всем должно было казаться, что я исчезла где-то на просторах Италии. Я со злорадством думала о том, что Кирилл сам подготовил мне почву для побега, сделав несколько виз для нашего совместного путешествия. Однако полностью насладиться победой я не могла. Всё же, я была в бегах.
        Поначалу мне постоянно казалось, что Кирилл вот-вот настигнет меня. Я почти не могла спать - всё время просыпалась посреди ночи, любой резкий шум заставлял меня подпрыгивать. А если в толпе людей в аэропорту я видела высокого широкоплечего мужчину с тёмными волнистыми волосами, то к горлу подкатывала тошнота. Мне хотелось, чтобы всё это безумие наконец-то прекратилось, но образ Кирилла преследовал меня во всех городах, где бы я не оказалась.
        Иногда я настолько уставала от этого мнимого преследования, что почти жалела о своём спонтанном решении сжечь его кабинет. Может быть, можно было всё решить по-человечески, путём общения? Было бы гораздо легче спокойно уехать, не опасаясь полиции или мести Кирилла… Но я понимала, что если бы тогда не дала выход своим эмоциям, то теперь мне было бы во сто крат хуже. Тот огонь будто выжег огромную точку в наших отношениях. Сама бы я никогда не смогла распрощаться с писателем при личной встрече. Он всегда имел надо мной какую-то сверхъестественную власть, и я знала, что стоит мне его увидеть, то он снова сможет подчинить меня, запугать, заставить ненавидеть себя. Нет, я не доверяла себе, а ему доверяла ещё меньше.
        Когда я, наконец-то, добралась до Нью Йорка, Лия встретила меня в аэропорту. Свой телефон я выбросила в Санкт Петербурге и купила новый. В новом у меня было всего три контакта - моя мама, Вера и Лия. Мама думала, что я переехала в Санкт Петербург, и теперь обустраиваю свою жизнь там. Вера сама попросила меня не говорить ей моё конечное место назначения. «Так надёжнее» - сказала она. Да, Вера как никто понимала, через что я прохожу.
        Лия тоже старалась понять мою тоску. Она искренне подбадривала меня, окружила всей возможной заботой. Ей казалось, что я будто не рассталась с парнем, а похоронила его. Я дала Лие прочитать рукопись Кирилла, после чего она на полном серьёзе предложила нанять киллера. Сказала, что знает тут в Нью Йорке кое-кого из русских бандитов. Лия умела предложить что-то провокационное с самым невинным видом, так что оставалось лишь гадать, насколько далеко готова зайти эта милая блондинка.
        Постепенно страсти, бушевавшие в моей душе, подобно тине в реке, взволнованной чьим-то неосторожным веслом, начинали укладываться. Я запрещала себе чувствовать, запирая воспоминания глубоко внутри. Пыталась жить настоящим моментом, питая душу сиюминутными радостями и удовольствиями, но в итоге они всегда оказывались слишком пресными и совсем не насыщали.
        Лия помогла мне устроиться преподавателем русского языка в Нью Йоркский университет, где мне любезно согласились предоставить рабочую визу. Теперь я - полноправный житель Нью Йорка, с работой, жильём и новыми знакомыми. Все в этом городе озабочены поиском своего места в мире. Теперь и я начинаю новую жизнь в Большом Яблоке.
        Мне нравится, что никто вокруг меня не знает. Я свободна от прошлого, по крайней мере, если сама не разрешаю воспоминаньям возвращаться. Наверное, многие люди живут вот так, с ранами в душе, и, со временем, они затягиваются, оставляя после себя лишь уродливые рубцы, которые можно легко скрыть под маской веселья и беззаботности. Можно покрыть их временными радостями, залатать рабочими заботами и повседневными делами. Главное - не подавать вид, что у тебя внутри что-то болит, и со временем, ты свыкаешься со своим грузом. Тащить его оказывается уже привычно. Ты как улитка несёшь свою раковину и уже не замечаешь её тяжести. Так и я, работая по-американски, по пятьдесят или шестьдесят часов в неделю, через несколько месяцев свыклась со своими ранами и перестала обращать на них внимание. И лишь порой, пробегая взглядом по толпе заспанных людей в метро, я случайно замечала силуэт высокого темноволосого мужчины с татуировками, и тогда боль вновь накатывала на меня всей тяжестью асфальтоукладочной машины.
        В такие дни я приходила домой, как всегда, уже после девяти вечера, и закрывалась в своей комнате в обнимку с мыслями. Я доставала рукопись Кирилла, открывала свой ноутбук и принималась за работу, иногда просиживая вот так за монитором до поздней ночи. Подгоняемая непонятным рвением, я закончила свой роман достаточно быстро - всего за три месяца я смогла переписать нашу с Кириллом историю от своего лица. Изредка я вставляла главы из его рукописи. Я так много раз перечитывала его роман, что, мне кажется, знала его уже наизусть.
        Конечно, его роман был гениален. Я ненавидела Кирилла ещё и за эту его гениальность. Она будто была последней каплей в умопомрачительной смеси черт его характера. Мне нравилось думать, что я - единственный человек, для кого он написал этот роман, так как кроме меня его никто уже не прочитает. Я чувствовала себя ловцом жемчуга, нашедшим своё сокровище, и не желающим делиться им с кем бы то ни было. Не покажу ни одной живой душе. Моя прелесть. После месяцев бессонных ночей и напряжённой работы я начала замечать в отражении зеркала тот же затравленный взгляд и круги под глазами, которыми запомнился фанатам «Властелина Колец» Смеагол.
        Не знаю, что подтолкнуло меня к дальнейшим действиям - толи растущее тайное помешательство, толи желание в последний раз плюнуть Кириллу в душу, но я решила опубликовать свой роман. Я назвала его «Луна твоей жизни» в честь посвящения, которое было на второй странице рукописи Кирилла. Я знала, что Кирилл, по какой-то причине, не стал восстанавливать свою рукопись - я тщательно следила за всеми новинками издательства, в котором выпускался Кирилл. Нового романа так и не было.
        В своей рукописи я изменила своё имя и взяла псевдоним, в то время как имя Кирилла оставила без изменений. Я связалась с редактором из России и подготовила рукопись к публикации. После долгих дебатов с редактором - я хотела во чтобы то не стало сохранить максимальную достоверность - мы наконец пришли к согласию, и книга была готова к печати. Мой гонорар, как начинающего автора, был весьма скромным, но я видела, с каким интересом издательство ухватилось за мою историю. Конечно, ведь в ней была замешана звезда светской тусовки, скандальный писатель, Кирилл Миронов. Мне был обещан процент от продаж. Однако деньги лишь в малой степени интересовали меня - больше всего я настаивала на полной анонимности. Мне не хотелось, чтобы кто-то узнал моё настоящее имя, или местоположение.
        В вечер перед тем, как книга должна была отправиться в типографию, подогреваемая третьим бокалом вина, я сидела и смотрела на огни ночного города. Я вспоминала, каким человеком я была год назад. Год назад я бы ни за что не осмелилась на подобную авантюру. Год назад я бы побоялась гнева Кирилла. Боюсь ли я его сейчас? Наверное, нет. Хотя, конечно, легко мне так говорить, будучи за тысячи километров от своего мучителя. Я представила его серьёзные серые глаза, высокомерное выражение лица. Усмешку на тонких губах. Как мне хотелось стереть с его лица этот вечно самодовольный вид!
        Я подошла к ноутбуку. Поддавшись внезапному азарту, я создала новую электронную почту. Открыла страницу «Написать новое письмо». Загрузила туда макет книги. Ввела адрес получателя. Я до сих пор помнила электронный адрес Кирилла. Зажмурившись на секунду, я сделала глубокий вдох и нажала кнопку «Отправить». Кирилл сам хотел, чтобы я стала писателем. Теперь пусть подавится.
        ГЛАВА 2. "ДЖЕЙКОБ"
        КИРА
        В день, когда отправила Кириллу роман, впервые за долгое время, я спала как убитая. Почувствовав силу, я теперь ощущала какой-то внутренний подъём. Проснувшись, я долго лежала в кровати и потягивалась. В колледже, где я преподавала у меня начался летний отпуск, во время которого я планировала заняться продвижением книги.
        Лия залетела ко мне в комнату как утренний ураган. Она искала свою белую блузку, которая выглядела наиболее по-деловому. Моя подруга была внештатным репортёром в Нью Йорк Таймс и старалась сделать всё, чтобы ей, наконец, доверили собственное журналистское расследование. Пока она была на подхвате у более опытных коллег. По сути это означало, что она делала всю грязную работу, приносила материал, а её коллеги, стоящие выше в пищевой цепи газетного бизнеса, присваивали себе её заслуги. Лия была жутко недовольна такой несправедливостью, ведь порой, её даже не указывали в качестве соавтора! Но платили весьма неплохо, и она планировала добиться повышения в скором времени. Сейчас Лия вела новое расследование о каких-то махинациях в порту Нью Йорка, и сегодня как раз нужно было бежать в главный офис, чтобы предоставить информацию, которую она нарыла.
        - Да где же эта дурацкая блузка!? - Лия начала разбрасывать всё на своём пути в поисках одежды. - Кира, ты же знаешь, что это моя счастливая блузка! Какого чёрта она исчезла именно сегодня? - Лия обречённо вздохнула.
        - Если хочешь, возьми что-то из моего гардероба. - я сделала неопределённый жест в сторону шкафа. - У меня там целая куча скучнейших белых блузок для универа.
        - О, Кирочка, ты - моё спасение! - Лия со скоростью ветра распахнула шкаф и стала критически осматривать его содержимое.
        - Важный день, да? - я уже села на кровати и лениво расчёсывала волосы. - Надеюсь, что сегодня твой босс не будет таким же засранцем, как и всегда, и даст зелёный свет твоей статье.
        - Да уж… - Лия выудила мою белую блузку и приложила к себе перед зеркалом - Он точно не разрешит мне самой писать статью, назначит какого-нибудь супервайзера, который и заберёт себе всю мою славу. - она грустно вздохнула. - Опять.
        - Лия, тебе всего двадцать три! Я уверена, что через год ты уже будешь в штате сотрудников, а твои статьи будут признаны всем мировым сообществом журналистов! - я встала и подошла к подруге. - Вот, держи - протянула ей цепочку. - Она отлично подойдёт к этой блузке.
        - Ох, Кира, ты просто золото! - Лия взяла вещи и упорхнула к себе. Через минуту она уже натягивала туфли в коридоре. - Ну, всё, пожелай мне удачи!
        - You are the best! (перевод: «Ты лучшая!») - я подняла вверх большой палец. Лия взволнованно улыбнулась и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью.
        Я медленно пошла на кухню и заварила себе чай. В Москве сейчас половина четвёртого. Кирилл, наверное, уже получил моё сообщение. Открыла почту и с замиранием сердца увидела входящее сообщение.
        «Не смей»
        От этих коротких слов по телу пробежали мурашки. Я уже не помню, когда в последний раз испытывала такую бурю эмоций: страх, азарт и предвкушение переплелись во мне, скручивая внутренности в тугой узел. С замиранием сердца я быстро набрала ответное сообщение:
        «Fuck you Mr Big Writer» (перевод: «Иди на х*й, Мистер Крутой Писатель»)
        Отправила. И удалила почтовый ящик.
        Нет, я не могу так рисковать. Зачем я вообще начала дёргать кота за усы? Какое-то смутное нехорошее предчувствие поселяется в груди. Чёрт, надо поторопить типографию. Я пытаюсь связаться с издательством. Сначала женщина, с котрой я обычно имею дело долго не берёт трубку, но потом, всё же, отвечает мне:
        - Кира, добрый день! - радостно приветствует она меня.
        - Добрый день, Кристина. - мне не терпится перейти к делу, - Скажите, моя книга уже ушла в типографию? Сегодня уже будет напечатана первая партия?
        - Представляете, Кира, сегодня утром нам позвонили из издательства «Русский Дом Книги». - при этих словах моё сердце опускается куда-то в область пупка. - Не знаю, знаете ли вы, или нет, но это самое крупное издательство в России. Так вот, они выкупили права на вашу книгу у нас! Представляете, такая удача! Теперь Вас будет печатать самое крупное издательство России. Вам, как начинающему автору, просто улыбнулась удача. Дело в том, что обычно такие крупные издательства не ведут дела с неизвестными авторами…
        Я больше не слушала Кристину. К своему сожалению, я отлично знала издательство «Русский дом книги», так как именно в нём печатался Кирилл. Я прекрасно понимала, что никакой удачей эта сделка для меня не обернётся. Это было дело рук Кирилла. Он хочет заморозить выход моей книги. Мстительный засранец! Какого чёрта меня дёрнуло отправить ему вчера рукопись? Неужели не могла дождаться выхода книги! Всему виной моё желание насолить Кириллу! Я же знала, что месть - это блюдо, которое подают холодным, но всё равно не утерпела…
        Ладно, не всё потеряно. Битва проиграна, но война продолжается. Кирилл всё ещё не знает, где я живу, поэтому я могу связаться с местными издательствами. Или, в конце концов, выпустить электронную версию книги. Я попрощалась с Кристиной и провела весь день в интернете, рассылая свою рукопись в различные издательства, в которых, здесь, за рубежом, публикуют русскоязычных авторов.
        К вечеру я получила ответ из одного издательства, во главе которого стояла женщина. Это современное независимое издательство, директор которого - русская иммигрантка. Она переехала в США ещё в 90ые годы спасаясь от нищеты перестройки. В Нью Йорке она сначала была литературным агентом, потом основала своё издательство, которое, в основном, занималось публикациями научных сборников, социально-философских статей и феминистски направленных книг по самомотивации. «Как перестать быть жертвой и начать управлять своей жизнью?», «Как утереть нос своему боссу?», «Как стать успешной женщиной?» - вот несколько примеров популярных книг этого издательства. В интернете я нашла фотографию женщины-директора. Ухоженная блондинка в очках напоминала мне актрису Джиллиан Андерсон. Она производила впечатление человека, знающего себе цену и привыкшего добиваться всего самому.
        Лия пришла домой под вечер уставшая и расстроенная.
        - Ну что, как всё прошло? - встретила её на пороге и забрала сумку.
        - Ох, лучше не спрашивай. Весь день пытаюсь забыть этот идиотский разговор с главным редактором. «Лия, ты слишком импульсивна», «Лия, ты слишком молода!», «Тебе нужен наставник». Вот честно, как уже надоели они зудеть по поводу моего возраста! Да я делаю больше работы, чем все эти старики вместе взятые! - Лия плюхнулась в кожаное кресло в гостиной.
        - Дорогая, мне очень жаль! - я пошла на кухню и принесла две бутылки вина - мерло или каберне?
        - Ммм… - Лия весело улыбнулась. - Ты будешь меня лечить?
        - Конечно!
        - Тогда сначала мерло, потом каберне. И потом мы идём танцевать!
        Когда мы допивали вторую бутылку, я рассказала Лие о своём проколе с Кириллом. Она очень разозлилась - сначала на него, потом на меня.
        - Кира, я тебя совсем не понимаю! - подруга гневно посмотрела мне в глаза - Я тебя собирала по кусочкам последние десять месяцев, а ты опять за старое! Я думала, что ты усвоила урок и больше не будешь пытаться вернуться в эти разрушительные отношения!
        - Я и не хочу вернуться в отношения! Я просто хотела… - я запнулась. И правда, чего же я хотела добиться? Последние несколько месяцев я почти ничего не чувствовала, была практически неживой. Овощем. Работа-дом-работа-дом-алкоголь. Может, мне не хватало эмоций, которые я в избытке получала от Кирилла? Нет, быть не может! Мне просто хотелось ему отомстить! Поставить на место!
        - Я хотела указать этому самодовольному подонку его место! - уже более уверено продолжила я.
        - Да что ты говоришь! - Лия скептически сложила руки на груди. - Ты поставила бы его на место опубликовав свою книгу. Знаешь, мне кажется, ты подсознательно всё ещё ищешь его одобрения.
        Я закатила глаза и открыла рот, чтобы возразить, но Лия жестом показала, что она ещё не закончила.
        - Ты всё ещё зависишь от него. - Уверенно заявила подруга. - И не спорь. Вот скажи, почему ты отказываешься от всех горячих парней, с которыми я пыталась свести тебя последние несколько месяцев?
        Как объяснить Лие, что я боюсь чувствовать? Боюсь сорвать пластырь с раны и проверить, зажила она, или ещё нет? Но, наверное, Лия права и я должна сделать это. Возможно, случайный секс с незнакомцем - это то, что мне нужно?
        - Хорошо, если ты настаиваешь, я сделаю это. - говорю я делано небрежным тоном.
        - О! Правда? - Лия с удивлением таращится на меня - То есть, серьёзно? После месяцев уговоров ты, наконец-то, позволишь кому-то доставить тебе удовольствие?
        Я бью Лию подушкой, и мы весело смеёмся.
        - Только я сама выберу тебе наряд. - Лия допивает остатки вина - Знаю я, дай тебе волю, ты опять выберешь джинсы и кроссовки. Так никого не поймаешь.
        Через пол часа мы уже собраны и готовы отправиться на поиски приключений. Меня нарядили в суперкороткое платье в серебристых стразах, и я чувствую себя как яркий новогодний подарок, на который в магазине не хватило обёрточной бумаги, поэтому большая часть осталась неупакованной.
        Лия - мой гид в мире ночных развлечений Манхеттена. Иногда мне кажется, что она знает всех барменов на этом острове. Когда она только-только перебралась в Америку, она подрабатывала то тут, то там в ночных клубах. Всего за пару месяцев, пока она искала работу мечты в сфере журналистики, Лия успела побыть уборщицей, танцовщицей, официанткой и барменом в различных увеселительных заведениях, поэтому знала бизнес изнутри.
        Когда мы протиснулись сквозь толпу около входа в клуб, то направились прямиком в бар и взяли по коктейлю. Потом зазвучала любимая песня Лии, и мы отправились на танцпол. Весело отплясывая, я пыталась изгнать из себя мысли о Кирилле. Я стала оглядывать толпу танцующих. Мужчины рядом с нами не располагали к знакомству. Один был слишком пьяным, другой - слишком низким, третий - слишком взрослым… Ни один из ни них не внушал мне ни то, что трепетного возбуждения, но даже маломальского интереса. Мне хотелось некой тайны, загадки, в то время как намерения всех мужчин в этом зале были до примитивного просты.
        Я увидела, как Лия машет мне издалека. Я стала пробиваться к ней через толпу танцующих. Лия сидела за столиком у стены с двумя парнями. Один из них - высокий темноволосый и симпатичный с интересом разглядывал меня. Я увидела татуировки на его руках и с укоризной посмотрела на Лию. Она пожала плечами и сказала по-русски:
        - Выбирала твой типаж. - Я вспыхнула, понимая, что подруга намекает на внешность Кирилла.
        Потом Лия познакомила нас уже по-английски. Оказалось, что темноволосого парня зовут Джейкоб, и он художник. Про себя я ругала Лию последними словами. Как она так даже с творческой профессией угадала? Мне было уютно с Джейком, мы долго разговаривали на разные темы, пока Лия и её новый знакомый страстно отплясывали на танцполе. Вскоре Джейк предложил мне прогуляться вместе, а я, уже уставшая от громкой музыки, к своему удивлению, быстро согласилась.
        Мы шли по ночному городу и Джейк, получавший второе высшее образование в архитектурном вузе, рассказывал мне о знаменитых высотках. Этот его рассказ, огни города и жара вдруг перенесли меня на год назад, на Арбат. Я вспомнила другого мужчину, который тоже рассказывал мне об архитектуре во время вечерней прогулки. И если закрыть глаза, взять за руку человека, идущего рядом, то можно представить будто я не здесь, а в Москве и рядом со мной…
        Мы как раз проходили мимо тёмного переулка, когда я внезапно остановилась и развернулась к своему спутнику лицом. Я обвила руками его шею и прижала к себе, а потом, недолго думая, дотронулась до его тёплых губ своими. У Джейка был такой же рост, такая же лёгкая небритость, как и того, другого мужчины. Я закрыла глаза и провела язычком по его губам. Мужские руки обвили мою талию. Недостаточно сильно - я могла дышать. Он поцеловал меня в ответ. Нежно и страстно. Я почувствовала небольшой трепет внутри и потянула его за руку, уводя за собой в переулок. Здания в Нью Йорке стояли слишком близко друг ко другу и между ними словно промежутки между зубами в пасти акулы зияли подворотни.
        Я прислонилась спиной к прохладной стене здания и привлекла моего нового знакомого к себе. Он сжал меня в объятиях, и я закрыла глаза, к своему ужасу представляя перед собой совсем другого человека. Джейк медленно целовал мою шею, ласково скользя пухлыми губами по моей гладкой и немного солёной от жары коже. Закусив нижнюю губу, я слегка постанывала от удовольствия и странного возбуждения, подогреваемого мыслями о том, что нас вот-вот могут заметить случайные прохожие. Мне хотелось ощутить себя плохой и грязной девочкой, готовой к риску и случайной связи. Я жаждала, чтобы Кирилл видел меня сейчас вот такой. Прислонившейся спиной к стене и страстно прижимающейся к незнакомцу в переулке.
        Джейк обнимал меня за талию и не решался опустить руку ниже. Тогда я переплела свои пальцы с его и опустила его ладонь, давая доступ к своим бёдрам. Я чувствовала, с каким возбуждением он выдохнул мне в губы и начал мять мою нежную кожу, задирая подол платья всё выше и выше.
        Но мне хотелось большего - чтобы он сдавил мою попу до боли, давая понять, что я принадлежу ему, что он может сделать со мной всё, что только пожелает. Эти мысли заводили меня гораздо больше его действий, и я таяла в его руках, как разогретая плитка шоколада. Я запустила свою руку между нашими телами и, нащупав его твёрдую плоть напротив своего живота, стала расстёгивать ремень его брюк. Джейк слегка удивлённо отстранился от меня и заглянул в моё лицо:
        - Детка, ты хочешь здесь? - он говорил хрипло от возбуждения, пытаясь унять частое дыхание.
        - Да. - сказала я, не открывая глаз.
        Я не могла посмотреть на него, иначе бы весь образ рассыпался.
        - Ты уверена?
        - Да. - я продолжала расстёгивать его брюки.
        - Я не хочу сделать то, о чём ты будешь сожалеть. - Джейк перестал обнимать меня. - Посмотри на меня. - он взял моё лицо в свои руки.
        Мне пришлось открыть глаза. Я с ужасом увидела рядом с собой незнакомого человека. За время, пока мы целовались, и я не смотрела на него, я уже успела забыть, как он выглядит. Наверное, замешательство отразилось на моём лице, потому что Джейк отошёл от меня и стал застёгивать брюки. У них в Америке так принято - нужно добиться осознанного согласия женщины на сексуальный контакт, чтобы потом не оказаться в шкуре Харви Вайнштейна.
        - Ты пьяна. - уверенно сказал Джейк. - Лучше давай я провожу тебя домой? Где ты живёшь?
        - Просто проводи меня до метро. - сказала я, опуская подол платья. Мне было ужасно стыдно за своё поведение, и я избегала зрительного контакта.
        Я только что склоняла почти незнакомого человека к сексу в подворотне! Какой позор! И что было ещё ужаснее - он отказался. Нехилый такой удар по женскому самолюбию. Теперь мне не терпелось поскорее распрощаться с Джейком.
        - Ладно, метро так метро. - смущённо кивнул он.
        Мы молча шли к станции. Я смотрела под ноги, закутавшись в кожаную куртку. Некоторые проезжающие машины сигналили мне, так как я всё ещё была одета в это ужасное голое платье Лии.
        - Знаешь, тебе не стоит заниматься саморазрушением. - Джейк смотрел вперёд. - Если тебя что-то гнетёт, то лучше разберись с этим напрямую. Не нужно пытаться заглушить старую боль новой болью. Прежде чем начинать новые отношения, разберись со старыми.
        Какого чёрта? Меня ждёт любительский психоанализ от случайного знакомого из ночного клуба? Конечно, объективно Джейк был хорошим парнем. Не воспользовался моей слабостью, поступил как джентльмен. Но почему-то сейчас мне хотелось придушить его за этот правильный поступок. Может быть, это со мной что-то не так? Может быть, Кирилл так сильно повлиял на меня, что теперь я навсегда останусь неудовлетворённой одиночкой?
        - Что, так заметно, что меня что-то гнетёт? - я пыталась звучать безразлично. На самом деле, мы было даже интересно получить фидбэк, мнение со стороны.
        - Эй, ты пыталась обмануть того, у кого татуировка имени бывшей девушки во всю спину. - Джейк лукаво подмигнул мне. - Я знаю, о чём говорю. Не пытайся перекрыть боль адреналином от случайной связи - так будет только хуже.
        Я взглянула на Джейка по-другому. Сначала он показался мне просто симпатичным простачком. Парнем на одну ночь. Но теперь я видела, что под слоем тёмных татуировок бьётся чистое сердце. Ну почему, почему же я к нему ничего не чувствую?! Это могли бы быть спасительные отношения… Что со мной не так?
        - Спасибо тебе, Джейк. - мы дошли до метро.
        Я поднялась на носочки и поцеловала его в губы. Так, на всякий случай, чтобы убедиться. Нет, нигде не ёкнуло.
        - Дай мне свой номер. - кокетливо улыбнулась я. - Когда я разберусь со своей жизнью, то позвоню тебе.
        - У русских девушек так принято? Брать быка за рога? Первая меня поцеловала, теперь вот просишь номер… - Джейк смущённо достал телефон.
        - Да, у нас в России если видишь приличного мужчину, то сразу хватаешь его и в избу несёшь. Пока медведь не задрал. - я весело улыбалась в озадаченное лицо Джейка. - Ладно, диктуй номер.
        Он ошеломленно поднял брови, и продиктовал свой номер. Потом предложил вызвать мне такси, но я уже повернулась и побежала вниз по ступенькам вниз.
        - Эй, там опасно по ночам! - прокричал он мне вдогонку.
        - Ничего, я люблю опасность.
        - Ты сумасшедшая! - я услышала, как он кричит мне во след и скрылась в темноте подземного перехода.
        Теперь я могу честно сказать Лие, что, по крайней меря, я пыталась.
        ГЛАВА 3. СТРАННЫЕ МЫСЛИ
        КИРА
        Несмотря на мою браваду перед Джейкобом, в метро я чувствую себя неуютно. Вообще, в метро Нью Йорка в вечерние часы приличным девушкам делать нечего. А сегодня я ещё и одета очень вызывающе. Я плотнее заворачиваюсь в свою кожаную курточку. Она совсем не греет, тем более, что на улице сейчас всё ещё достаточно жарко. Кожаная куртка была призвана дополнить мой разнузданный образ весёлой рок звезды. Вопреки моим ожиданиям, на станции метро ожидает поезда достаточно много людей.
        Что мне нравится в американцах, так это их терпимость. Даже если ты выглядишь как стриптизёрша только что сошедшая с шеста, и решившая в таком виде прокатиться в общественном транспорте - никто тебе и слова не скажет. Твоё тело - твой выбор. Поэтому несмотря на кричащую миниатюрность моего наряда, я чувствовала себя вполне комфортно рядом с людьми в офисной одежде, которые, к тому же ещё и были старше меня лет на двадцать. Не могу представить себя в такой же ситуации в Москве, чтобы окружающие люди также равнодушно смотрели в окно или читали электронную книгу. Сразу на ум приходит классическая русская бабушка, которая неодобрительно осматривает тебя с ног до головы и презрительно цокает языком в твою сторону, сварливо шепча что-то вроде «проститутка». Хотя, что бабушке делать в метро в 12 часов ночи?
        От этих глупых мыслей я улыбаюсь. Порой, тоска по родине принимает причудливые формы. Несмотря на то, что английский я знаю в совершенстве и свободно разговариваю практически без акцента, мне доставляет особое удовольствие болтать с Лией именно на русском в общественных местах. Нам обеим кажется, что русский добавляет нашему общению некую интимную камерность. Никто вокруг нас не понимает, поэтому мы можем обсуждать практически что угодно, вплоть до подробностей предыдущей ночи, которую Лия провела с каким-то горячим красавцем. Благодаря своей космополитичности, американцы никогда не бросают на нас недовольные взгляды из-за нашей русской речи.
        Вообще, в этой стране всем всё равно. И меня это вполне устраивает. Мне не хочется заводить новых друзей и вести разговоры по душам. Я чувствую, будто должна скрывать своё прошлое ото всех, ведь, я не знаю, интересуется ли мной полиция на родине, или нет. Поэтому тот факт, что никто не спешит лезть мне в душу, мне даже на руку.
        Без приключений я доехала до нужной станции и начала подниматься по ступеням вверх. Интересно, Лия вернётся сегодня, или тоже пойдёт «гулять» со своим новым знакомым? Больше не буду поддаваться её внушению - эти ужасные туфли на каблуках натёрли мне мозоли! Я с благоговением сейчас думала про мои любимые разношенные кроссовки и благодарила судьбу за то, что до дома осталось рукой подать.
        Внезапно я услышала чей-то окрик сзади:
        - Мисс Гузеева? - я не сразу поняла, что обращаются ко мне, поэтому даже не повернулась на мужской голос.
        - Лия Гузеева? - сзади ко мне приближались двое мужчин.
        Я не стала дожидаться, пока они поравняются со мной и узнают, что хотели, и прибавила шаг, забыв о боли в ступнях. Я услышала, как люди позади меня тоже ускорились. Тогда я, недолго думая, прямо на ходу скинула туфли и со всех ног побежала в сторону дома.
        - А ну стой! - кричали уже по-русски преследователи - Сука! Стой!
        Я ещё со школы очень хорошо бегала, а в этой ситуации, благодаря выбросу адреналина, вообще засверкала пятками как заяц улепётывающий от лисы. Уже перед самым домом мне показалось, что преследователи вот-вот нагонят меня, но в этот момент кто-то выходил из подъезда и я залетела внутрь, захлопнув дверь на автоматический замок. Сломя голову, побежала к лифту, быстро поднялась в квартиру и закрыла дверь на все засовы. Боже мой! Моё сердце колотилось как бешеное. Что там за дела у Лии? Конечно, меня приняли за неё - я же теперь блондинка и одета полностью в её вещи!
        Я выглянула в окно, но на улице уже никого не было. Я набрала номер Лии, чтобы предупредить её, но она не брала трубку. Тогда я приняла душ, чтобы смыть с себя весь этот сумасшедший вечер. Струи воды ласкали своим теплом мою кожу, и я немного расслабилась.
        
        Что это были за люди? Связаны ли они как-то с новым расследованием Лии, которое она ведёт в доках? Ох уж эта Лия! Спокойная жизнь явно не для неё! Подруга всегда умела веселиться, но с таким же постоянством она влипала в различные переделки.
        Ещё в Москве во время учёбы в университете она попала в несколько неприятных историй. Конечно, тогда обходилось без криминала. Как-то раз она без памяти влюбилась в одного мужчину, который был лет на пятнадцать её старше. После месяца красивых ухаживаний, она уже не могла дождаться, когда же он пригласит её к себе. И вот, когда это произошло, и они остались наедине, оказалось, что этот мужчина женат. И жена, как в каком-то анекдоте, заявилась домой в самый неподходящий момент. Полуодетой Лие пришлось вылезти из окна второго этажа! Когда она с грацией акробатки приземлилась во дворе частного дома, жена как раз выглянула в окно. Она приняла мою подругу за наркоманку, которая решила ограбить их дом, начала кричать и грозилась вызвать полицию. Лия стала уносить ноги, а её возлюбленный вышел на улицу и стал громко рассуждать о том, какая нынче молодёжь пошла - одни наркоманы и проститутки. Конечно, через неделю мы с Лией уже вспоминали этот случай со смехом, однако тогда ей, конечно же, было совсем не весело - пришлось добираться домой без телефона. Она забыла его на месте преступления!
        Я улыбнулась своим воспоминаниям студенческих времён. Отправив Лие несколько предостерегающих сообщений, я решила лечь спать. Но сон никак не шёл ко мне. Всё пыталась осмыслить то, что со мной произошло сегодня. Я сама навязалась парню, предлагая взять себя в переулке. Какой позор! Это всё пагубное влияние Кирилла. Это он приучил моё тело, к тому, что опасность и удовольствие идут рука об руку, и теперь я просто не могла иначе. Я размышляла об этом почти до утра, и когда робкие лучи рассвета стали проникать в мою комнату, изгоняя сумрак предыдущего дня, я наконец-то погрузилась в неглубокий сон.
        Меня разбудил шум открывающейся двери, и я спросонья решила, что это мои вечерние преследователи решили вломиться в наш дом, схватила с прикроватной тумбочки лампу, тихо встала около двери в спальню и начала прислушиваться.
        - Эй, Кира! - я с облегчением услышала голос подруги. - Ты тут? У меня телефон разрядился, и я никак… - Лия распахнула дверь и застыла на пороге, изумлённо оглядывая меня, притаившуюся с лампой в руках около входа - А ты чего тут?…
        Я бросилась Лие на шею, и всё напряжение предыдущего вечера прорвалось наружу бурными рыданиями. Она стала гладить меня по спине и утешать. Потом отстранилась и потребовала объяснить ей, что происходит. Я сбивчиво пересказала события вечера. Мой рассказ перескакивал с одного события на другое:
        - И потом я затащила его в какую-то подворотню… а они побежали за мной…, и я так испугалась… А Джейкоб сказал, чтобы я разобралась сперва со своей жизнью, а потом я так бежала и туфли потеряла… Твои любимые, которые ты на распродаже урвала. - я всё ещё всхлипывала и утирала нос рукавом кофты.
        - Что? Кто за тобой гнался? Джейкоб? Куда ты его затащила? - Лия встревоженно смотрела на меня - Я ничего не поняла!
        Тогда я попыталась успокоиться и рассказала ей всё по порядку. Глаза Лии всё больше округлялись по ходу моего рассказа. В конце она даже присвистнула, встала и начала ходить по комнате, с яростью сжимая ладони.
        - Да они просто офигели! Негодяи! Ух я до них доберусь! - она достала телефон, хотела позвонить кому-то, но забыла, что он разрядился.
        - А ты знаешь, кто были эти люди? - я испуганно вжалась в кресло.
        - Да. Это были представители «мафии» порта. У них там криминал, всякие тёмные делишки, на которые я планирую пролить свет после своего расследования. Я следила за ними - они на кораблях доставляют нелегалов из восточной Европы в США, а потом заставляют их отрабатывать долг. Налог на транспортные услуги. Так вот, они увидели меня, когда я фотографировала их из служебной машины. Я тогда уехала, но они кричали мне в след, угрожали. Я подумала, что им меня никогда не выследить, ведь машина оформлена не на меня. Но, видимо, выследили, всё же!
        - Да, они приняли меня за тебя.
        - Кира! Мне очень жаль, что всё так вышло! - Лия обняла меня. - Я сейчас сообщу в полицию и главному редактору. Думаю, того компромата, что я накопала будет достаточно. Пора сворачивать это расследование.
        - Да, умеешь ты влипать в истории… - меня немного бил озноб, и я решила заварить себе чай. - Лия, только ты не говори, что они на меня напали. Не хочу, чтобы обо мне написали в газетах, или полиция заинтересовалась моей персоной.
        - Да, Кира, я помню, что ты у меня беглая преступница. - Лия задорно рассмеялась. - Эх! С кем приходится иметь дело! Меня окружают одни преступники! - она картинно заломила руки в деланном отчаянии.
        Мне стало гораздо легче на душе. Мы с Лией проводили ленивое утро за просмотром фильмов, когда на мой телефон поступил вызов с незнакомого номера.
        - Алло - ответила я по-английски.
        - Добрый день! - услышала в трубке русскую речь и немного напряглась. - Это издательство, в которое вы присылали экземпляр своей книги. Меня зовут Анна Старец.
        - Здравствуйте. - во рту мгновенно пересохло от волнения. Анна Старец - директор издательства! Вот это да!
        - Знаете, меня очень заинтересовала ваша книга. Дело в том, что наше издательство ищет определённых авторов. Истории о сильных женщинах - наш конёк, если можно так выразиться. Я бы очень хотела с Вами встретиться и узнать Вас поближе. Расскажете мне свою историю?
        - Конечно! - выпалила я без секундного колебания. Потом, поняв, что это прозвучало не слишком по-деловому, я уже более спокойным тоном добавила. - Я с удовольствием с Вами встречусь!
        - Хорошо. Тогда в понедельник, в 11 утра давайте встретимся на бранч в Элевен Мэдисон Парк?
        - Да, я приду!
        - До встречи, Кира!
        - До свидания!
        Я отключилась и несколько секунд ошарашено смотрела в пустоту. Не могу поверить! Одна из самых влиятельных русских женщин Манхеттена заинтересовалась моей книгой!
        - Лия! Ты не поверишь, что случилось!!
        Рассказала подруге о своём везении, и мы начали прыгать на кровати от радости! Лия всегда так искренне сопереживает мне! Теперь я даже рада, что издательство в Москве кинуло меня с книгой. Зато теперь мне, возможно, откроется путь в литературное общество Америки. Какие перспективы!
        - Кира, ты знаешь, что это Старец не так проста, как кажется? - Лия задумчиво сказала, когда мы решили отметить мою удачу ведёрком фисташкового мороженного. - Она та ещё акула. Она очень внимательно подходит к выбору авторов, потому что не просто печатает их, а ещё и раскручивает, и продвигает по литературной стезе. Она ищет амбициозных феминисток, готовых идти по головам ради цели. Но сначала она всегда тщательно проверяет биографию своих авторов. Несколько её подопечных даже сделали карьеру в политике.
        - Откуда ты столько про неё знаешь?
        - У нас в газете одна журналистка пыталась издать свою книгу. Так вот, Старец сначала заинтересовалась ей, пообщалась и даже утвердила её книгу к печати. Но потом разнюхала, что родной брат журналистки имеет привод за хранение лёгких наркотиков. Не знаю, как она об этом узнала, ведь это было очень давно, а брат даже в тюрьме не сидел - отделался принудительными работами. Так вот, после этого Старец отозвала своё предложение.
        - Вот это да! Какая несправедливость! - возмущённо воскликнула я. Я была уверена, что люди не должны быть наказаны за неправильные поступки других, пусть даже близких людей.
        - Да! Но и это ещё не всё. - Лия зачерпнула ложкой огромную порцию мороженного. - Ходят слухи, что эта Старец настроила против моей коллеги все другие издательства, потому что после разрыва контракта, девушку засыпали отказы от других. Так что смотри аккуратнее! Эта Анна Старец - та ещё ведьма.
        - Эх, Лия! Мне особенно терять нечего… Тем более, что все мои родственники живут в России. Вряд ли она может что-то о них разузнать…
        Лия убедила меня, что мне просто необходимо купить новый деловой костюм. Она потащила меня в магазин в этот же вечер, так как в воскресенье у неё была назначена командировка.
        Мне совсем не хотелось покидать дом, было всё ещё немного страшно выходить на улицу. Казалось, что преследователи до сих пор подстерегают нас около подъезда. Однако Лия уверила меня в том, что полиция разобралась с парнями, которые чуть не напали на меня. Фото с их задержания ей прислал главный редактор ещё несколько часов назад.
        Но несмотря на все заверения подруги весь вечер, пока мы ходили по магазинам, меня преследовало смутное ощущение, будто за мной кто-то наблюдает.
        
        Когда мы вышли из подъезда нашего дома, я увидела тёмный седан с тонированными стёклами. Мне показалось, что он был слишком роскошным для нашего района. Когда мы направились к дороге, чтобы поймать такси, седан завёлся и из приоткрытого на несколько сантиметров окна с водительской стороны выкинули бычок. Я повернулась к Лии, и толкнула её в бок, пытаясь привлечь её внимание, но она увлечённо высматривала такси в противоположном направлении. Когда она наконец-то посмотрела туда, куда я ей указывала, машины там уже не оказалось.
        - Кира, у тебя просто разыгралось воображение! - Лия весело подмигнула мне. - Но это всё моя вина! И моего дурацкого расследования! Ну ничего, сейчас я постараюсь её загладить! Давай я куплю тебе самый шикарный деловой костюм? Чтобы даже эта ведьма Старец тебе обзавидовалась!
        Во время поездки в такси я периодически оглядывалась назад, пытаясь разглядеть машины, которые ехали позади. Тёмного седана я так и не увидела. Однако тревога не покидала меня.
        После трёх часов активного шоппинга, мы выбрали брючный костюм чудесного сливочного цвета, и Лия всё порывалась заплатить за него. Но я не разрешила ей - я и так уже десять месяцев бесплатно жила в её квартире. Не знаю, когда смогу расплатиться с подругой и не хочу добавлять в список ещё и покупку модного костюма. Уставшие, но довольные мы вышли из Торгового центра. Жизнерадостная болтовня Лии расслабила меня и отвлекла от тревожных мыслей. Я уже планировала, что приготовить на ужин, когда внезапно через улицу увидела тот самый седан. Я была уверена, что это он, хотя и не запомнила номер. Седан был припаркован на углу соседней улицы. Не теряя ни секунды, я схватила подругу под локоть и потащила её за собой через улицу.
        Лия сопротивлялась и недовольно поинтересовалась, куда я так спешу. Не обращая внимания на её слова, я продолжила идти, не спуская глаз с автомобиля. Увидев, как машина заводится, я прибавила ходу. Ещё чуть-чуть и она уедет! Я оставила Лию и побежала наперерез в попытке задержать автомобиль. Мне сигналили все проезжающие мимо машины, а люди, которых я расталкивала на пешеходном переходе, недовольно шипели мне вслед. Но я не обращала на них никакого внимания. Добежала до седана как раз в тот момент, когда он отъезжал от парковочного места. Встала прямо перед капотом, не давая водителю возможности сдвинуться с места. Попался!
        Я вгляделась в тёмное лобовое стекло, но не могла рассмотреть ничего, кроме собственного взволнованного лица в отражении. Внезапно стекло со стороны водителя открылось, и я увидела темнокожего водителя в форме шофёра, который сказал мне по-английски:
        - Чем я могу вам помочь, Мисс?
        Я подошла к нему и попыталась разглядеть пассажира на заднем сидении, но в салоне было слишком темно. Водитель недружелюбно посмотрел на меня:
        - Не могли бы вы отойти в сторону? Мой босс опаздывает на важную встречу.
        Никакой мафией тут не пахло, поэтому я, покраснев, отошла от машины и вернулась на тротуар. Да что со мной не так? У меня развилась мания преследования? Лия подбежала и с изумлением уставилась на меня:
        - Да что с тобой сегодня? - она уже не шутила и с тревогой смотрела на меня. - Ты хорошо себя чувствуешь? - осторожно спросила она.
        Боже, какой позор! Даже лучшая подруга сомневается в моей вменяемости! Я покраснела ещё больше и начала мямлить в ответ:
        - Просто мне показалось… Я была уверена, что это та же машина… - Когда я произнесла вслух опасения, терзавшие меня на протяжении всего дня, они вдруг показались мне смехотворными. Да что я так разволновалась на пустом месте? Я взяла себя в руки и более уверено сказала:
        - Не бери в голову. Мне просто показалось! Поехали домой.
        Лия с подозрением продолжала смотреть на меня какое-то время, потом взяла меня под руку, и мы направились в сторону стоянки такси. Большую часть пути мы шли молча. Потом она сказала:
        - Я отменю свою поездку. За тобой будет некому присматривать. Ты явно приняла всю ситуацию очень близко к сердцу. - она остановилась и заглянула мне в глаза, - Знаешь, те вчерашние ребята, они не убийцы, ничего такого. Просто хотели меня припугнуть, чтобы я отстала. Вот и всё! Но они уже в полицейском участке. Не беспокойся, Кира, больше они не доставят тебе проблем.
        - Да, я знаю. - я пыталась звучать жизнерадостно. - Просто минутное помутнение сознания. Знаешь, последнее время столько всего навалилось! Но я уже взяла себя в руки. - я посмотрела на подругу - Не вздумай отменять поездку! Ты же так ждала её! Это ещё один шаг на пути к работе мечты! Со мной всё будет в порядке - я просто буду сидеть дома, читать книжки и смотреть фильмы. Ты же знаешь, все мои скучные развлечения! - я выдавила искреннюю улыбку.
        - Да уж! Без меня ты развлекаешься как пенсионерка. - Лия изобразила пожилую женщину.
        
        Вечером мы заказали мексиканскую еду из ресторана и устроили небольшой пир. Лия собрала сумку в дорогу и на следующий день рано утром уже уехала. Я проснулась от хлопка двери, и сонно потягиваясь, поплелась на кухню. Вот это бардак! Да уж, вчера мы оторвались. Я собрала остатки еды, бутылки и прочий мусор в огромный пакет. Провозилась с уборкой до середины дня. После нескольких серий любимого сериала и порции мороженного, я собралась сходить в магазин, параллельно обдумывая завтрашнюю встречу с директором издательства.
        Я искренне считала, что идеально подхожу на роль её новой протеже. Я - девушка, которая приехала покорять Нью Йорк, имею высшее образование, не обделена писательским талантом… Я уже придумала несколько историй в духе современного феминизма, которые расскажу ей при случае.
        Когда я вышла на улицу, то ощутила перемену в погоде - немного похолодало, небо, ещё утром такое безмятежное, заволокло тучами. Подул сильный холодный ветер, поднимая вверх мусор с тротуара. Все люди куда-то подевались. Предвестия дождя было достаточно, чтобы разогнать гуляющих по домам. Не дай Бог завтра пойдёт дождь! Это, как всегда, приведёт к пробкам, и я опоздаю на встречу… Мысленно дав себе задание поставить будильник на час раньше запланированного времени, я повернула за угол дома в поисках контейнера для мусора.
        Внезапно я почувствовала, как сильные руки хватают меня сзади, а что-то холодное и металлическое упирается в спину.
        - Не вырывайся. Иди вперёд. - очень тихо прошептал мне в ухо мужской голос по-английски. Я увидела припаркованный в тёмном переулке седан. Тот самый, который я заметила вчера утром около дома. Внутри меня всё похолодело от ужаса.
        - Вы перепутали. Я не Лия Гузеева. Я - другой человек. - я попыталась обернуться, но мужчина удерживал меня сзади.
        - Я прекрасно знаю, кто ты. - его еле различимый шёпот горячим дыханием обдал моё ухо, из-за чего вся спина покрылась мурашками.
        Он открыл багажник машины с помощью пульта. Потом толкнул меня внутрь и на секунду я увидела мужчину в капюшоне и маске. Лицо было скрыто. Багажник закрылся, и я погрузилась во мрак.??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - ????ГЛАВА 4. "ПОХИЩЕНИЕ"
        КИРА
        По моим ощущениям, мы ехали около двух часов по трассе, прежде чем автомобиль свернул на просёлочную дорогу. Это не на шутку испугало меня, так как в голове сразу возникли картины из многочисленных фильмов о мафии. О том, как похищают должников или свидетелей преступлений, отвозят их на пустырь и тогда… Всё внутри похолодело от мыслей о том, что со мной могут сделать. Я не стала бить ногами в дверь багажника, так как уже пробовала открыть его таким способом в течении первого часа путешествия. Я решила, что нужно беречь силы.
        Разумом я понимала всю безвыходность своего положения. Лия обнаружит моё отсутствие только через сутки в лучшем случае. Родственники даже не знают, что я сейчас нахожусь за пределами России. Близких друзей тут у меня нет. В принципе, я могу исчезнуть, и никто даже не узнает, куда я делась. Но несмотря на все эти печальные факты, мой глупый разум отказывался опускать руки и отчаянно придумывал варианты побега. С усердием рыбки, бьющейся о стекло аквариума, я продолжала искать выход из этой ситуации. Мне почему-то казалось, что похититель один. Но разве это не странно для мафии? Они разве не должны работать в паре, как полицейские, только наоборот? Так… Значит, мне нужно выяснить, сколько похитителей, и если он один, то, возможно, у меня будет шанс? Нужно прикинуться ужасно испуганной, и тем самым усыпить бдительность преступников! Пусть думают, что я - глупая овечка. Они ещё не знают, на что я способна!
        Машина остановилась примерно через сорок минут. Я услышала звук открывающейся двери и приготовилась к тому, что сейчас багажник откроется. Я слышала хлопок только одной двери. Либо один похититель остался в машине, либо… второго похитителя вообще нет! Мужчина не торопился вызволить меня. Я ощутила, как он прислонился к багажнику машины. Почувствовала запах сигарет. Он что, курит? Отличное время нашёл! Я стала стучать ногами по багажнику.
        - Эй! Выпусти меня! - кричала я, ударяя кроссовками о корпус машины. - Ты меня слышишь?
        Внезапно он открыл дверь, и на меня обдало свежим воздухом. Крепкая рука бесцеремонно вытащила меня наружу, и опустила на землю. Уже стемнело. Мы были на пустыре. Где-то вдалеке я слышала тихий шум трассы.
        Я перевела взгляд на своего похитителя. Ох, чёрт! Какая жуткая маска! Он ещё и в капюшоне…
        Мужчина схватил меня в охапку и потащил вперёд. Фары машины были включены и освещали поляну метров на пятьсот вперёд.
        - Вы ошиблись! Я - не Лия! - я спотыкалась, но похититель мёртвой хваткой держал меня за локоть. Он молчал.
        - Да что я вам сделала? - мой голос звучал очень жалобно. Пусть думает, что я полностью в его власти. Моё сердце билось как сумасщедшее!
        - Отпустите меня! Я никому не расскажу! - я умоляюще посмотрела на него.
        Но мужчина молчал. Маска скрывала выражение его лица, поэтому он казался мне холодной машиной для убийства. Внутри всё сжалось от леденящего страха.
        Я увидела в свободной руке похитителя лопату. Он кинул её перед машиной повернул меня к себе спиной и очень тихо произнёс мне на ухо:
        - Копай. - мужчина подтолкнул меня вперёд. Сам он присел на капот. Фары слепили глаза, и я могла различить только его силуэт.
        - Зачем?! Зачем я тебе нужна! - я сорвалась на крик и попятилась во тьму.
        
        Мой похититель достал какой-то предмет и положил его на своё колено, жестом указывая на лопату. Боже, да это пистолет?! К горлу подкатил ком, мои руки и ноги била дрожь. Я наклонилась, взяла лопату и начала копать. Слёзы лились быстрым ручейком, застилая мне глаза, и я утирала их грязными от земли руками. Громко всхлипывая, я начала напевать песню на русском:
        Взвейтесь кострами, синие ночи!
        Мы пионеры - дети рабочих.
        Близится время светлых годов.
        Клич пионера: "Всегда будь готов!"
        Не знаю, почему мне в голову пришла эта песня. Наверное, ассоциация с процессом капания картошки на огороде у бабушки из детства в кризисный момент пришла на память. Бабушка всегда напевала эту песню, когда я приезжала к ней в гости в деревню летом, и мы шли работать в огороде.
        Краем глаза я увидела, как мой похититель странно дёрнулся. Мне показалось, или он понимает по-русски? Да нет, не может этого быть. Хотя, если он из Восточной Европы…
        - Так достаточно глубоко? - спросила я по-английски. Я уже по пояс стояла в яме. - Ты что тут дерево собрался сажать?
        Совсем некстати мне вдруг стало смешно. Это был истерический хохот вперемешку с рыданиями. Я согнулась пополам и содрогалась в своей агонии.
        - Да что тебе от меня надо? А? - я вопросительно уставилась ему в лицо. - Что ты молчишь? У тебя отклонения, или что?
        Потом я зачем-то добавила на русском:
        - Долбанный трус. - отвернулась от него и продолжила копать.
        Внезапно я почувствовала, как сзади меня поднимают за шиворот. Мой похититель прижал меня спиной к себе и прошептал на ухо по-английски:
        - Расскажи мне, что ты сделала прошлым летом. - дурацкие ассоциации со старым молодёжным фильмом «Я знаю, что вы сделали прошлым летом» некстати всплыли в голове. Похититель отпустил меня и отошёл к машине.
        - Что ты хочешь знать? - я уже была на пределе. Да кто он вообще такой? Что за странную игру он со мной ведёт? Маньяк какой-то!
        - ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ ОТ МЕНЯ!!! - я потеряла контроль над своим голосом начала кричать по-русски.
        - Просто расскажи, как всё было, девочка. - сказал он уже достаточно громко. Наконец, я смогла различить этот голос.
        Меня будто ударило током! От этого знакомого хриплого баритона. Нет, это не может быть правдой! Я просто сошла с ума!
        Я застыла с лопатой в руках, не в силах поверить в происходящее. Нет, он не мог найти меня! Как? Когда? Я будто онемела - не могла вымолвить ни слова.
        - Давай, я жду. - требовательно продолжил мужчина уже по-русски.
        Я не могла разглядеть его, так как мне в глаза бил яркий свет фар. Поэтому мне казалось, что он - призрак, бестелесный демон мести, который, каким-то образом, обрёл способность говорить голосом самого дорогого и одновременно ненавистного мне человека. Видимо, чтобы изощрённее помучить меня.
        Я открыла рот, но не могла произнести ни слова. Губы пересохли и язык не слушался.
        - Детка, ты заставляешь меня ждать. Расскажи мне всё. Быть может, это твой шанс исповедоваться напоследок? - он невесело рассмеялся.
        Я собрала всю волю в кулак. И тихо выдавила из себя:
        - Что ты хочешь знать?
        - Зачем ты устроила пожар в моём доме?
        - Зачем я его устроила? Ты серьёзно?! - во мне закипал гнев. - Да я бы спалила и тебя вместе с твоими идиотскими книгами! Жаль, что тебя не было дома! - я истерически хохотала. Испачканная в земле, вся в слезах я сейчас выглядела как сбежавший пациент психиатрической клиники.
        - Я спалила твой кабинет, потому что ненавижу тебя! И я бы сделала это ещё раз! - я ткнула лопатой в его сторону. - Ни о чём не жалею!
        - Отличная речь, детка. Стоп. Снято. - Кирилл отошёл от машины, и я увидела телефон в его руках. - Буду смотреть твоё признание одинокими вечерами.
        Кирилл спрятал телефон в карман и начал наступать на меня. Я вся дрожала от злости и страха, а он продолжал медленно двигаться на меня. Поддавшись внезапному порыву, я рванула ему навстречу. А когда между нами осталось не больше двух шагов, я сделала резкий выпад влево, подбежала к капоту машины, туда, где лежал пистолет… Схватила его трясущимися руками. Потом развернулась и направила его на Кирилла.
        
        - Не подходи ко мне. - угрожаю ему дрожащими руками. - Дай мне ключи от машины, я просто уеду, и ты больше не будешь меня искать. - Боже! Я сама не верю в то, что говорю.
        - Не подходить? Иначе что? - Кирилл снимает маску, и я вижу его лицо. Боль пронзает моё тело, сердце предательски сжимается при виде некогда любимых черт.
        - Иначе я выстрелю в тебя! - пищу я неестественно высоким голосом. Делаю глубокий вдох, пытаясь совладать с дрожью в конечностях.
        - Девочка, я тебе не верю. - Кирилл идёт ко мне. Ещё шаг, два шага - сейчас он подойдёт так близко, что сможет выхватить у меня пистолет, и тогда… Он сам меня убьёт?
        Я зажмуриваюсь, немного опускаю дуло, целясь ему в ногу и резко нажимаю на курок. Моё сердце пропускает удар, однако вместо ожидаемого оглушительного выстрела, я вижу, как в дуле пистолета зажигается огонёк. Глупо жму ещё и ещё. Огонь то зажигается, то гаснет.
        Глаза Кирилла наливаются яростью.
        - Это зажигалка. - цедит он сквозь стиснутые зубы. - Ох, девочка, ты и правда меня так ненавидишь? - он делает рывок вперёд и выхватывает у меня пистолет. - Хотел проверить, насколько. Ты была очень плохой девочкой. Ты забыла своё место.
        Он обхватывает меня и вдавливает в капот машины. Его руки по-хозяйски сдавливают мои ягодицы, резко поднимают меня и сажают на машину. Он разводит мои ноги и встаёт между ними. Крепко удерживая меня, Кирилл наклоняется к моему уху и яростно шепчет:
        - Ну ничего, я тебе сейчас напомню.
        Я борюсь с ним, пытаясь оттолкнуть от себя. Но куда уж там! Он слишком большой и сильный!
        Мужчина кладёт одну руку мне на поясницу, а другой наматывает волосы на свой кулак, отводя мою голову назад. Теперь его лицо близко, очень близко ко мне. Вдыхаю его терпкий, немного табачный аромат. Не могу отвернуться, и, не в силах смотреть в его искажённые яростной одержимостью глаза, отвожу взгляд. Почему я всегда отвожу чёртов взгляд?!
        Кирилл приближается ко мне и зарывается носом в мои волосы, делает несколько глубоких вдохов. От его обжигающего затылок дыхания, по телу расползаются мурашки.
        - Зачем ты покрасила волосы? Было лучше. - Кирилл прикасается губами к моему лбу.
        Я всё ещё пытаюсь оттолкнуть его. Не хочу его! Ненавижу! Чувствую, как его рука перемещается с поясницы ниже, пробирается под мои джинсы, и нагло сжимает мягкую плоть. Я морщусь от отвращения и яростно цежу сквозь зубы:
        - Отпусти меня! Я больше тебя не хочу! Я тебе не принадлежу!
        - Я так не думаю. - спокойно отвечает он.
        Кирилл резко разворачивает меня от себя и сгибает так, что теперь я прижимаюсь лицом к тёплой поверхности капота, в то время как он надавливает рукой мне на поясницу. Другой рукой он проникает спереди под джинсы и без предупреждения сдавливает мой клитор. Больно и безжалостно. Я вскрикиваю от неожиданности. Вопреки здравому смыслу, низ живота пронзает электрический разряд. О, нет, пожалуйста! Я не хочу… просто ненавижу своё тело за то, что оно отзывается яркими взрывами удовольствия на эти грубые и жестокие щипки.
        - Девочка, прекрати сопротивляться. - он накрывает моё тело своим, коленом не давая мне свести ноги вместе. - Я знаю, тебе всегда нравились наши игры. - Кирилл впивается зубами в мой затылок и покусывает нежную кожу.
        - Это ты меня заставлял в них играть, придурок! - моё сердце бешено ударяется о рёбра. Я извиваюсь в попытке вырваться. Нет, я не доставлю ему удовольствие снова обладать мной!
        - Это ты приучил моё тело к этим извращённым ласкам. И я ненавижу тебя за это! - яростно кричу я.
        - Ненавидишь? - пальцы Кирилла протискиваются глубже в мои трусики, находя вход, и начинают поглаживать. Он размазывает предательскую влагу между моих ног, а потом достаёт руку и подносит свои мокрые пальцы к моему рту. Я сжимаю зубы, но он вытирает влагу о губы.
        - А мне кажется, меня тут встречают как дорого гостя! Сейчас проверю, как там внутри. - издевательски шепчет он.
        Он по-хозяйски просовывает руку обратно в мои трусики. Я чувствую, как мои соски вытягиваются вперёд и становятся настолько твёрдыми, что им больно от соприкосновения с металлом машины.
        - Когда я там был последний раз, там было горячо и узко. Я соскучился, моя маленькая птичка. - он сжимает мой пульсирующий бугорок двумя пальцами и безжалостно треплет его.
        Потом проталкивает руку дальше и резко вводит в меня два пальца. Я охаю от потрясения. Острый ток возбуждения пронзает меня, а с губ срывается предательский стон. Моё тело, не получавшее разрядки уже около года, постыдно отзывается. Возбуждение и страх переплетаются во мне, и я чувствую, как падаю в бездну безумия. Я пытаюсь сконцентрироваться на своей ненависти к этому человеку, но трезвые мысли ускользают от меня.
        - Да, девочка, вот так. - Кирил начинает резко вдалбливать в меня свои пальцы. - Хочу, чтобы ты не забывала, кому ты принадлежишь. Ты - моя. Я решу, что сделаю с тобой после. Ты должна ответить за свои поступки.
        Его безжалостные пальцы продолжают нахально исследовать мою горячую и влажную плоть. Я до крови закусываю нижнюю губу, чтобы остановить непрошенные стоны.
        - Прошлое всегда настегает нас, - шепчет он мне на ухо, а потом обводит мочку языком. - А когда оно настегает, то бьёт очень больно.
        
        Внезапно Кирилл добавляет ещё один палец, грубо вторгаясь в меня. Мне немного больно от этих жадных, звериных движений. Его пальцам слишком тесно во мне. Но я ничего не могу поделать со своим телом, когда острое, саднящее удовольствие жарким комом нарастает внутри меня.
        Я ничего не отвечаю ему. Я кусаю губы и закрываю глаза. Ненавижу себя! Ненавижу за то, что мне всё это нравится. Что он со мной делает? Я должна взять себя в руки…
        - Ты была такой хорошей, послушной девочкой. - говорит Кирилл, продолжая свои сумасшедшие движения внутри меня. Эти порочные хлюпающие звуки ещё больше возбуждают меня.
        - А потом так разочаровала меня. - он до боли кусает мою шею - Ты помнишь, кому принадлежит твоё удовольствие. А? Ещё не забыла, как кончать по приказу? Хочу дать тебе немного удовольствия перед наказанием. - он сжимает мои волосы, а содрогаюсь всем телом от безумного пульсирующего удовольствия между ног. - Скажи, кому ты принадлежишь? - Мужчина хватает меня за волосы и заставляет посмотреть вверх.
        Я вижу, что слева от нас лежит пистолет. Во мне вспыхивает унижение и страх. Привычные чувства, которые он всегда заставляет меня испытывать. Но я стала сильнее. Он меня сделал сильнее. В этот раз я не поддамся!
        Резко поворачиваюсь влево, хватаю тяжёлый пистолет - зажигалку и со всей силы бью Кирилла по голове. На секунду он перестаёт меня удерживать, и этого оказывается достаточно. Я бью его ногой со всей силы, потом поднимаюсь и без оглядки бегу в сторону трассы.
        Адреналин в крови зашкаливает, моё сердце трепещет в груди, готовое вот-вот выпрыгнуть наружу! Мне кажется, я бегу так быстро, что почти лечу над землёй. Слышу позади, как Кирилл приходит в себя и пускается за мной в погоню.
        Я вижу лесополосу. Врываюсь в неё, не обращая внимание на острые ветки, которые безжалостно хлещут меня по лицу, по телу, разрывая тонкую ткань майки. Пробегаю эту стену из деревьев и кустарника за несколько секунд, оказываясь на трассе. Меня ослепляют огни машины, стремительно приближающейся ко мне. С криком выбегаю на дорогу, краем глаза замечая движение в кустах в нескольких метрах от меня. О, Боже мой! Ещё минута, и он настигнет меня! Я отчаянно машу приближающейся машине. Она тормозит, и я пулей бегу к водительскому окну.
        - Эй, мисс, с вами всё в порядке? - в машине сидят молодые мужчина и женщина.
        - Да, пожалуйста, подвезите меня до города. - я трясущимися руками пытаюсь открыть дверь заднего сиденья. Она, наконец-то поддаётся, и я, не дожидаясь разрешения, вваливаюсь в салон машины.
        Водитель и пассажир с тревогой смотрят на меня. Мотор заводится, и машина начинает набирать скорость. С тревогой вглядываюсь в темноту за окном. В то место, где только что из кустов должен был показаться Кирилл. Но там никого нет. Я оседаю на сидение.
        Такое ощущение, будто я нырнула под воду. Все окружающие звуки доносятся до меня как на глубине. Нечёткие и размытые вопросы моих спасителей наконец пробиваются через толщу воды, заставляя меня вынырнуть на поверхность.
        - Мисс? Что с вами? Может быть, нужно вызвать полицию? - девушка обернулась ко мне с пассажирского сиденья.
        Я, внезапно очнувшись, начинаю понимать смысл её слов.
        - Нет! Не надо полицию! - я вспоминаю, как Кирилл записал моё признание на видео. - Всё в порядке!
        - Что с вами произошло? На вас напало дикое животное? - раздаётся голос молодого человека за рулём. Я ощущаю на себе его вопросительные взгляды через зеркало заднего вида.
        - Да, это было животное.
        Девушка изумлённо смотрит на меня.
        - Майк, ты когда-нибудь слышал о нападении животных в штате Нью Йорк? - недоверчиво спрашивает она водителя.
        - Пару лет назад я слышал про нападение пумы где-то в горах, на севере штата… Но, конечно, это редкость. А вы разглядели, кто на вас напал? - молодой человек смотрит на меня в зеркало.
        - Нет, не рассмотрела. Было темно. - я изучаю водителя немигающим взглядом - Вы знаете, как называются животные, которые подло нападают, когда ты меньше всего этого ожидаешь?
        Водитель задумчиво рассуждает:
        - Это мог быть волк, или койот. Обычно, они нападают на людей в крайне редких случаях - только если сильно голодны. Вы разглядели, какого размера был хищник? Мисс?
        Но я уже не слушаю своих собеседников. Я смотрю в темноту за окном и пытаюсь представить, что сейчас делает мой хищник. Да, он был очень голоден. И зол. Какой же у него должен быть острый нюх, чтобы он мог выследить меня за тысячи километров???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        - ????ГЛАВА 5. ЭТОТ ГОД
        КИРИЛЛ
        Я будто очнулся после долгого кошмара длинной почти в год в тот самый момент, когда получил уведомление о входящем сообщении на рабочую почту. Когда открыл письмо и увидел его содержимое, мне показалось, будто я вышел на мороз после бани. Моментальное отрезвление. Это она. Наконец-то.
        Несмотря на то, что вчера я провёл вечер не в самой лучшей компании, сейчас я чувствовал себя бодрым и готовым к действиям. Девочка решила со мной поиграть. Соскучилась по нашим забавам. Я знал, детка, что в итоге ты сама вернёшься ко мне.
        Последние несколько месяцев были для меня наваждением. Сплошным слепым пятном. Мне кажется, в попытке выкинуть из головы свою синюю птичку счастья, я забыл, в общей сложности, пару последних месяцев жизни.
        Сперва я пытался её найти. Полиция интересовалась ей. Кто она, как зовут. Но я замял это дело. Зачем нам лишние свидетели? Я сам решу с ней все наши вопросы. Которых, кстати, становилось у меня всё больше.
        Я нанял частного детектива, который проследил её путь вплоть до Италии. Однако дальше работать стало сложнее - другое государство, другие правила. Да и моя девочка будто растворилась. Я сам поехал на поиски, думая, что она может быть всё ещё в Италии. Но, конечно же, при таком потоке туристов, никто не запомнил бледную русскую девчонку в кедах.
        Я чувствовал, что что-то упускаю. Письменный стол, сделанный из благородной древесины, уцелел после пожара. Открыв самый нижний его ящик, я обнаружил, что он пуст. Как она додумалась найти мою рукопись? Откуда узнала, где искать? Только два человека могли её направить. Алина и Вера. У каждой из них мог быть свой мотив. Алина, возможно, видела в Кире угрозу для моей писательской карьеры, но мне казалось маловероятным, чтобы она стала плести интриги за моей спиной. Нет, Алина бы сказала всё в глаза. Оставалась Вера.
        Я знал, что Вера всё ещё меня боялась. Я поехал к ней на работу, но там мне сказали, что она уволилась несколько недель назад. Набрал её номер, но абонент был недоступен. Чёрт, да они сговорились! Однако вскоре мой частный сыщик без труда нашёл мою бывшую жену. Она вернулась в Новосибирск к родителям. Я стал звонить ей. Сначала она не брала трубку, но после нескольких дней настойчивых звонков, в том числе к ней домой и на работу, она решила, всё же, ответить. Я не стал ходить вокруг да около и сразу задал единственный вопрос, который интересовал меня:
        - Это ты сделала? - я еле сдерживался, чтобы не закричать в трубку.
        - Кирилл, это не я сделала. - она устало вздохнула, будто в десятый раз объясняла что-то непослушному ребёнку. - Это ты сам. Ты всегда думаешь только о себе. Как ты там любишь говорить: «Прошлое всегда настегает нас»? Так вот, это был привет из прошлого.
        Вера забавлялась. Я сжал трубку в руке так сильно, что корпус телефона начал жалобно трещать.
        - Ты знаешь, где моя рукопись теперь? - я старался сдержать свою ярость, потому что в спокойном состоянии мог добиться от Веры больше, чем во гневе.
        - Это всё, что тебя интересует, да? Рукопись? - Вера изобразила сочувствие в голосе - Бедный мальчик потерял свою игрушку? Тебя не интересует, что ты сделал с девчонкой, да? Надеюсь, она сейчас смеётся над тобой. Ты такой жалкий! Наверное, уже давно нашла себе нормального мужчину. Без проблем с психикой. Кирилл, я тебе ещё давно говорила, что тебе надо лечиться. У тебя проблемы. Знаешь, из-за тебя, я прошла курсы по психиатрии. Так вот, ты, дорогой мой бывший муж, психопат. Ты знал? У тебя прямо классический случай из учебника! Ты никого не жалеешь, никого не любишь. Поступаешь опрометчиво и импульсивно, не можешь предугадать последствия своих поступков. - Вера перечисляла всё это со злостью в голосе.
        - Вера, мне сейчас не нужна лекция от начинающего психиатра. Ответь мне на вопрос, и я оставлю тебя в покое.
        - Да я и отвечаю! - истерично воскликнула она. - Знаешь, я рада даже, что ты не хочешь лечиться. Потому что я не желаю тебе ничего хорошего! Хочу, чтобы тебя поглотили твои же демоны! Чтоб ты… - я не стал дослушивать её дальнейшие пожелания и отключился.
        Было понятно, что дальнейший разговор ни к чему не приведёт. Видимо, она и правда не знала, где Кира, иначе бы не смогла отказать себе в удовольствии поглумиться надо мной. Вера всегда умела задеть меня за живое, причинить боль. Мне иногда казалось, что тогда, когда она изменила мне, ей подсознательно самой хотелось это сделать. Чтобы позлить меня. Чтобы указать на моё место. Мстительная сука.
        После того, как последние надежды, последние нити, связывающие меня с двумя самыми дорогими вещами в моей жизни - Кирой и моей книгой - оборвались, я погрузился в пучину отчаяния. Казалось будто в моей груди открылась рана, и кто-то проворачивает в ней нож. Я ненавидел быть беспомощным. Каждый новый ублюдский день я просыпался и засыпал с мыслью о том, что Кира оставила меня в дураках. Украла мой труд. Сбежала. Бросила меня.
        Я вспоминал наш с ней разговор на кухне. Она посмеялась надо мной, когда я попросил её не убегать. Тогда ей было смешно. «Поверь, я не сбегу» - убеждала она меня с самым невинным видом. Интересно, она уже тогда планировала, где будет лучше от меня спрятаться? Ждала, пока я сделаю ей паспорт и визу?
        Я ощущал себя полнейшим идиотом от мысли о том, что почувствовал в ней тогда родственную душу. Впервые в жизни мне было интересно с женщиной. Я вспоминал её упрямый взгляд и задорный смех, который заполнял собой нашу спальню. Теперь тут было так пусто. Твою мать. Мне хотелось что-то разбить.
        
        Порой я ощущал такое невыносимое одиночество, что мне хотелось почувствовать рядом с собой хоть кого-то живого. Не важно кого. Тогда я вызывал проституток. Двух или трёх весёлых дам, которые скрашивали мои горькие вечера. Секс с ними мало интересовал меня - слишком примитивно и поверхностно - зато мне нравилось смотреть, как они забавляются друг с другом. Мне почему-то казалось, что в их играх больше настоящего, чем в показном влечении ко мне. Нет, ну правда, я же не дурак, понимаю, что женщины не будут сами вешаться на незнакомых мужчин от якобы бесконтрольного сексуального возбуждения. Однако их сладкие стоны и мокрые язычки, скользящие по нежной коже, почему-то совсем не возбуждали воображение. И чем яростнее мне хотелось отведать чего-то настоящего, тем глубже я погружался в это липкое и приторное болото покупных удовольствий.
        Последние пару месяцев я совсем отчаялся и пустил всё на самотёк. Я чувствовал, как привычный контроль ускользает от меня. Мне надоела эта постоянная борьба с моим внутренним демоном, поэтому я всё чаще выпускал его на свободу. Упивался ночной Москвой, со всей её чувственной грязью, которая прилипала к душе намертво, стоило лишь пальцем дотронуться до неё. Я, в свою очередь, прыгнул с головой в эту клоаку. Мне хотелось всё забыть, вырвать часть своей сущности, ту саму часть, которая была теперь неразделимо связана с Кирой.
        Мой типичный день теперь начинался в два или три часа после полудня. Мне казалось, что я не был трезв уже несколько месяцев. Упорно желая избавиться от образа Киры, постоянно преследовавшего меня, продолжал исследовать пределы дозволенного. Я никогда не жаловался на здоровье, но мне было не двадцать лет. Казалось, я уже должен был сдохнуть от всего того дерьма, что принимал. Но каждый новый день я воскресал, будто на зло самому себе. Я как вампир, существующий только в тёмное время суток, подпитывался энергией молодых тел, с которыми имел дело в тех увеселительных заведениях, что с лихвой предлагает столица. На этих развратных тусовках я познакомился с некоторыми представителями современного молодёжного общества потребления. Среди моих новых знакомых был один известный реп исполнитель, звезда ютуба, чей псевдоним был созвучен известному бренду бытовой техники LG. Но я называл его просто Лёшей.
        Я не считал искусством его похабное творчество, о чём открыто и заявил ему при нашей первой встречи. Так как его чувство собственной значимости зашкаливало, то он, недолго думая, прописал мне в табло. Мне тогда хотелось боли, и я не стал сопротивляться. Я находился под воздействием веществ, которые действовали как анестезия для моей саднящей души, поэтому только услышал хруст ломающихся хрящей, но ничего не почувствовал. Да, дурь была отменного качества. Я ощутил солоноватый вкус крови во рту. Меня вдруг рассмешило, что этот сопляк оказался таким сильным, и разбил мне нос с одного удара. Не помню, что послужило причиной дальнейшему общению, но в итоге мы сошлись.
        Я с усердием отличника, увидевшего пробел в знаниях по важному предмету, постигал мир разврата и порока, который добровольно оставил на долгие семь лет. Лёша объяснял мне, как и что сейчас устроено. Я удивлялся тому, насколько примитивными были мои развлечения. Впрочем, за последние годы ничего особенно не поменялось в ночной жизни города - любовь была такой же продажной, а дурь всё такой же хорошей.
        Сам мой новый друг, к моему удивлению, употреблял мало, да и с девчонками не особенно охотно развлекался. Несмотря на образ рокового потребителя женских тел, он хранил верность своей избраннице. Я не мог не заметить расхождения между его показной бравадой, образом прожигателя жизни и вполне трезвого, расчётливого подхода к «бизнесу». Помню, как-то раз я поинтересовался, почему тексты его песен такие гнусные. В ответ кумир молодёжи пожал плечами:
        - Бро, пипл хавает. Ничего личного, просто бизнес. Всё это - он обвёл глазами наш приватный вип зал - индустрия развлечений. Люди жаждут порока, а я их скромный диллер.
        Его бизнес явно шёл в гору. Однако бесконечные пьяные тусовки, завсегдатаем которых я теперь был, лишь ненадолго притупляли мой разум. Писать я не мог. Лишь в качестве шутки я за несколько минут сочинил пару текстов для моего нового «бро». Он положил их на «музыку». Не могу назвать это музыкой в полном смысле слова - скорее отражение внутренних наркотических колебаний пьяного разума, называемых «deep house». Тематика была весьма ограниченной. Это всегда наркотики, деньги и женщины, желающие и то и другое. Жонглируя этими словами, перетасовывая их мы с Лёшей создали несколько новых композиций, ставших хитами клубных вечеринок.
        Иногда, выныривая из этого омута, я с грустью осознавал своё положение. Алина, мой агент не звонила уже пару месяцев. Отпустила меня в свободное плавание. Я совсем ослабил хватку, и теперь корабль моей жизни беспечно нёсся по течению. Бурлящий водоворот увлекал и манил, унося меня всё дальше от берегов трезвости и рассудительности. А я, бывший капитан, теперь целыми днями спал пьяный где-то в трюме. Лишь ночью я ненадолго возвращался за штурвал, чтобы глотнуть свежего солёного воздуха, но быстро уставал и вскоре уже в беспамятстве полз обратно.
        И вот теперь, после стольких месяцев пьяного забытья, я снова видел перед собой цель. Теперь я знал, что мне нужно делать. После прочтения письма я узнал адрес Киры в издательстве. Это было несложно. Потребовалось лишь выкупить права на её роман. Её роман?! Это был мой роман. Переписанный её рукой. Да как она посмела?! Эта мелкая девчонка любит бросать мне вызов. У меня руки чесались ответить на него. Мне просто необходимо, жизненно необходимо вернуть её. Мне казалось, что, вернув птичку домой, я смогу вновь обрести контроль над своей жизнью. Но сперва она ответит за свою глупость. Да, прошлое всегда догоняет нас. А прошлым Киры был я.
        ГЛАВА 6. АННА СТАРЕЦ
        КИРА
        Дождь, всё же, начался. Я не смогла уснуть и всю ночь ворочалась на кровати. Ощущение незащищённости и опасности не покидало меня. Я не знала, каким будет следующий шаг Кирилла, но в одном была уверена - он меня не оставит. Будто дамоклов меч над моей головой образ мстительного демона из прошлого не давал мне покоя. Он мог пойти в полицию с моим признанием. Кто знает, быть может, меня депортируют? Тогда уж точно Анна Старец не захочет иметь со мной никаких дел!
        Бесплодно пытаясь избавиться от назойливых мыслей о собственной уязвимости, я провела ночь, перекатываясь с бока на бок на скомканных простынях. Когда забрезжил рассвет, я поняла, что уже точно не усну и пошла в душ. Я осмотрела своё тело. Шею и руки покрывали царапины от веток, через которые я продиралась в попытке бегства. Как хорошо, что мой новый деловой костюм скроет всё это безобразие. Целый час я провела в душе, пытаясь выскоблить из-под ногтей застрявшую там землю. Мне хотелось, чтобы струи воды смыли с меня не только грязь, но и напряжение, которое змеёй свернулось где-то в животе.
        Через два часа я была готова ко встрече с директором издательства. С собой я взяла шокер и перцовый баллончик из личных запасов Лии. Мне было страшно выходить на улицу, а когда я, всё же набралась смелости, то постоянно оглядывалась по сторонам и искала в толпе высокую фигуру в капюшоне. У меня развилась мнительность и казалось, что за каждым поворотом меня поджидает он.
        Я старалась настроиться на волну делового общения, проигрывала в голове возможные вопросы, но каждый неосторожно задевший меня плечом прохожий вызывал во мне волну паники. Больше всего мне сейчас хотелось забиться в угол у себя в комнате, закрыть все занавески и замки на двери. Но я не могла себе позволить роскошь стать жертвой в очередной раз. «Я его не боюсь. Не боюсь. Не боюсь» - убеждала я себя всю дорогу до ресторана, вместо того, чтобы обдумывать предстоящую встречу.
        Прибыла на место за двадцать минут до назначенного времени. Стояла у входа в шикарных ресторан, неуверенно переминаясь с ноги на ногу минут десять, прежде чем собралась с духом и вошла.
        Меня встретила приветливая хостес и так доброжелательно улыбнулась, что я сразу почувствовала себя важным гостем. Она проводила меня за столик. Пока мы шли, я не смогла отказать себе в удовольствии полюбоваться этим замечательным заведением. Мне казалось, будто я очутилась в каком-то другом мире. Роскошный интерьер ресторана выполнен в стиле ар-деко, переносящим в двадцатые годы прошлого века. Высокие, десятиметровые потолки величественно возвышались над головой, создавая ощущение будто ты находишься в бальной зале. В оформлении зала преобладал белый цвет, а тяжёлые чёрные кожаные стулья создавали великолепный контраст. Я чувствовала себя чужой в этом мире роскоши и шика. Да, Анна Старец знала, как произвести впечатление на скромного автора.
        Мы подошли к нужному столику, и я увидела холёную блондинку в очках. Вот ей здесь самое место. При одном взгляде на неё понимаешь - это дорогая женщина, знающая себе цену. Конечно, я знала, что ей было уже ближе к пятидесяти, однако, выглядела она весьма свежо. Если бы я встретила её при других обстоятельствах, решила бы, что она - актриса Бродвея, из-за её несколько богемного внешнего вида.
        - Добрый день, Кира - она протянула мне руку. По-английски она говорила с небольшим акцентом, почему-то похожим на ирландский.
        - Здравствуйте. - я пожала её мягкую слегка прохладную ладонь.
        - Присаживайтесь - она показала жестом на стул напротив себя.
        - Вы завтракали? - она мягко улыбнулась мне.
        - Да. - соврала я. На самом деле я так спешила поскорее прийти на встречу, что не успела. Но не могла же я признаться, что мне кусок в горло не лезет от волнения?
        - Всё равно, вы просто обязаны попробовать местную кухню. - не дожидаясь моего согласия, и она подозвала официанта, в то время как я мысленно гадала, сколько может стоить кусок простого хлеба в таком заведении.
        Анна сделала заказ за нас двоих. И пока мы его ждали, то вели непринуждённую беседу. Она спрашивала, где я работаю, что люблю делать в свободное время. Когда мы подошли к теме моего переезда в Штаты, я немного напряглась, но моё простое объяснение о том, что я почувствовала себя в родной стране как в клетке, не могла расправить крылья, её, видимо, устроило. Я расслабилась и уже начала приходить в себя, когда внезапно краем глаза увидела, как кто-то опускается в кресло слева от меня. Моя собеседница, видимо, удивлённая не меньше моего, вопросительно посмотрела на гостя. В этот момент я повернулась и с ужасом увидела его. Твою мать!
        
        - Извините, дамы. - Кирилл улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой. - я немного опоздал.
        - А вы кто? - Анна изучающе осмотрела нового собеседника. Сегодня Кирилл, как на зло, выглядел превосходно. Он был одет в дорогой тёмный костюм, гладко выбрит, а вечно непослушные волосы в этот раз были аккуратно уложены. Только лёгкая припухлость кожи чуть выше правого виска напоминала о событиях прошедшей ночи.
        - Я - писатель. - он подмигнул Анне. - Кира - моя ассистентка. Извините нас за этот маленький обман. - он сложил руки в жесте молитвы.
        - Дело в том, что я знал, что Вы занимаетесь, в основном, публикациями авторов-женщин. Поэтому попросил свою ассистентку прислать Вам рукопись от её имени. Хотел добиться личной встречи, понимаете? - он посмотрела на Анну долгим томным взглядом, и я заметила, как лёгкий румянец тронул её щеки. О, да этот гад может быть обаятельным, когда хочет!
        - Ну что же, вы меня заинтриговали. - Анна откинулась на стуле и провела рукой по волосам, поправляя выбившийся локон.
        - Знаете, - продолжил Кирилл самым проникновенный тоном, - я всегда ищу возможности для расширения творческих горизонтов. Вот сейчас я понял, что должен исследовать собственную женственность - Анна вопросительно вскинула бровь. - Да, да. Не удивляйтесь. В каждом мужчине она есть, просто многие стесняются её раскрыть.
        О, Боже, ну что за бред он несёт? Да он женщин презирает! Одержимый контролем психопат.
        - Именно поэтому я решил написать новый роман от лица женщины и опубликовать его под псевдонимом. Не хочу, чтобы моя известность затмевала чистое восприятие читателя. - Кирилл так естественно врал, что я на секунду подумала, что, может быть, всё так и есть? А события последнего года мне приснились? Незаметно тряхнула головой, пытаясь избавиться от подступающего безумия.
        - Да, я вас понимаю. - Анна заинтересовано подалась вперёд. - Однако, надеюсь, что мне вы можете сказать своё настоящее имя?
        - Вы же читали роман? - Кирилл посмотрел ей в глаза. Анна едва заметно улыбнулась и кивнула. - тогда вы знаете моё имя.
        - Очень интересный подход. - Анна задумчиво закусила губу и ещё раз окинула Кирилла заинтересованным взглядом. - Вы описывали свои отношения с женщиной со стороны? Пытались влезть в шкуру человека другого пола? - она размышляла вслух, описывая кончиками пальцев круги по своим ключицам. Она что, флиртует с Кириллом?
        - Теперь вы понимаете, почему я выбрал Вас в качестве издателя? - Кирилл подался вперёд и положил руки на стол. - Никто лучше Вас не сможет представить читателю женскую сторону моей личности.
        Он и лестью не погнушался. Я тихо хмыкнула, но мои собеседники не обращали на меня совершенно никакого внимания. Казалось, они были полностью поглощены друг другом. Я прямо чувствовала искры между ними.
        
        Мне вдруг стало противно от всего этого. Не хотелось сидеть и наблюдать, как Кирилл пытается залезть в трусы к моему новому боссу. Хотя, теперь уже, не боссу, видимо. Мне захотелось сразу же встать и уйти, но тут официант как раз принёс наш заказ. Анна отвлеклась на официанта и переслала пожирать глазами Кирилла. В этот момент я почувствовала лёгкий щипок на внутренней стороне бедра. Я чуть не вскрикнула от неожиданности, но удержалась. Опустила глаза вниз и увидела его ладонь, нагло поглаживающую мою ногу. Я попыталась незаметно отстранить его, но он только сильнее сжал пальцы.
        - Анна, я бы хотел, чтобы кто-то стал лицом моего псевдонима. Я совсем не стремлюсь к славе, мне вполне достаточно, удовольствия от того, что роман найдёт своего читателя. - Кирилл пользовался тем, что столы в этом заведении были достаточно высокими и покрытыми скатертью, поэтому Анна не могла разглядеть, как по-хамски он поднимается всё выше и выше по моему бедру.
        - Нужен кто-то с вполне заурядной, неброской внешностью, чтобы каждая читательница могла ассоциировать себя с главной героиней. - Кирилл как ни в чём не бывало продолжал разговаривать, не удостаивая меня и взглядом. - Я думаю, что моя племянница, Кира, вполне подходит. Посмотрите на неё - обычная среднестатистическая девушка, правда?
        Анна вспомнила о моём присутствии и перевела на меня оценивающий взгляд:
        - Да, думаю, в вашей идее что-то есть, - её глаза загорелись. - Не знала, что вы с Кирой родственники. - Анна улыбнулась мне вполне дружелюбно. И мне ничего не оставалось, как выдавить ответную улыбку.
        Они ещё долго обсуждали различные аспекты продвижения романа. Меня не покидало ощущение того, что он крадёт мою жизнь. Опять. Я безучастно перебирала вилкой в тарелке восхитительный десерт. Встреча близилась к концу. Я с отвращением слушала, как обольстительно посмеивалась Анна над шутками Кирилла. Засранец заставлял меня быть немой участницей его флирта с женщиной, которой я так восхищалась.
        Наконец, Кирилл расплатился под бурные протесты Анны, которая, до последнего предлагала поделить расходы пополам, на что Кирилл заявил, что не может этого позволить, так как получил огромное удовольствие от общения с такой восхитительной женщиной. Он подмигнул ей и добавил, что надеется на новую встречу, на которой Анна и сможет расплатиться с ним. От этих двусмысленных намёков мне хотелось вырвать, но Анна лишь немного покраснела и хитро улыбнулась в ответ. Потом она извинилась и ушла в уборную.
        Как только наша собеседница скрылась из вида, Кирилл повернулся ко мне. На его лице не было и следа расслабленного обаяния. Он яростно посмотрел на меня и процедил сквозь зубы:
        - Не вздумай мне всё испортить.
        - Что конкретно? - я ответила ему не менее гневным взглядом - Публикацию или секс со старушкой?
        Тонкие губы Кирилла тронула злорадная усмешка:
        - Зря ты так. Мне кажется, общество опытной женщины пойдёт мне на пользу. - он придвинулся ближе ко мне. - Потом покажу тебе, чему она меня научила.
        Меня пронзило негодование. Не думая ни о чём, я со всей силы залепила ему звонкую пощёчину. На секунду он прикрыл глаза, будто от удовольствия. Но когда он снова посмотрел на меня, я увидела сталь в его взгляде.
        - Девочка, веди себя хорошо впредь. Иначе эти маленькие ручки - он взял в руку мою ладонь и до боли сжал её. - Покроются мозолями от рытья лопатой. Прошлый раз ты справилась лишь наполовину. Не заставляй меня отвозить тебя туда опять, потому что следующий раз будет последним.
        Мои глаза округлились и ужас, сжимающий внутренности, отразился на моём лице.
        - Будешь послушно исполнять свою роль, поняла? - он продолжал до боли сжимать мою ладонь. - Твои игры кончились, девочка. Теперь я играю в тебя.
        ГЛАВА 7. НОВЫЙ ОПЫТ
        КИРА
        Я ожидала возвращения Лии из деловой поездки вечером в понедельник. Весь день я не находила себе места от беспокойства. Как мне теперь действовать? Что предпринять?
        Получалось, что за исключением, возвращения Кирилла в мою жизнь, ничего плохого, вроде бы, и не произошло. Мою книгу публикуют в одном из самых престижных издательств США. Моё имя будет значиться на обложке в качестве автора. А гонорар ожидается гораздо больше, чем было предложено в издательстве в Москве. Но всё же. Весь этот липкий обман Кирилла, его неумолимое желание подмять меня, завладеть моей жизнью против моей воли похищали всё удовольствие от успеха. Конечно, в глазах Анны Старец я всегда буду только «лицом» автора, но я не тщеславна, и мне вполне достаточно просто того факта, что моя история наконец найдёт своего читателя.
        Я не понимала, зачем Кириллу нужна эта странная и больная игра. Неужели он сам не устал от наших отношений? Почему он просто не оставит меня в прошлом и не начнёт двигаться дальше? Я понимала, что наши отношения в Москве ровным счётом ничего для него не значили. Он просто использовал меня ради написания очередного бестселлера. Люди любят истории о наивных дурочках, которые учатся на своих ошибках. В его романе даже не было истории любви как таковой. С его стороны только одержимая жажда власти и садистское удовольствие, которое он получал от моей глупой влюблённости.
        Вспоминая всё хорошее, что было в наших отношения, я убеждалась в том, что это был лишь мираж. Очередной обман, чтобы заманить меня, увлечь… Он относился ко мне как к своей собственности, или даже хуже, ведь собственностью люди дорожат. А Кирилл мной совсем не дорожил, скорее наоборот. Он был чудовищем. Я не понимала, как могла любить его когда-то. Может быть, я его и не любила вовсе? Может, это он мне внушил? Заставил меня, неопытную, перепутать любовь с физическим влечением… Ведь не могла же я полюбить этого монстра, правда?
        Лия вернулась из поездки уставшей. Мне не хотелось ещё больше её нагружать своими проблемами, но подруга с первого взгляда поняла, что со мной что-то не так. Она озабоченно посмотрела на меня, а я не смогла сдержать предательские слёзы. Ну что за тряпка! Решила ведь, что буду держать себя в руках!
        Я рассказала Лие о встрече с Анной, и о внезапном появлении Кирилла на этой встрече. Твёрдо решила, что не буду посвещать Лию в историю с похищением. Я знала, что подруга захочет отмстить Кириллу, а мне не хотелось впутывать её в криминал.
        Лия серьёзно выслушала меня, обняла и сказала:
        - Дорогая, мне очень жаль. Вот так я и знала, что отправить ему книгу было ошибкой! - она вытерла мои слёзы. - Но не так всё плохо, правда? То есть, я имею ввиду то, что благодаря этому засранцу твою книгу согласились опубликовать! Это же победа!
        - Да, наверное - настроение у меня было совсем не победное.
        - Слушай, я думаю, что этот придурок скоро от тебя отстанет. Мне вообще непонятно, что он от тебя хочет? Он тебя домогался? - Лия как всегда проницательна.
        - Нет, не то чтобы… - вру я, как всегда, краснея.
        - Кира! Ну что ты врёшь! Я же вижу! - она с гневом хватает свой телефон. - Нет, это должно прекратиться! Я знаю одного человека, он поможет нам уладить вопрос с Кириллом. - я округлила глаза в ужасе.
        - Ну что ты так смотришь! - Лия была настроена воинственно. - Не убьёт его, но задаст трёпку. Не могу позволить ему обижать тебя.
        - Лия, - я грустно вздохнула - у Кирилла есть доказательства моего преступления. Того, что я подожгла его квартиру. Я сама случайно призналась, когда была зла на него. А он записал на видео. И он, скорее всего, сделал копии… Я даже не знаю, где он живёт!
        - Эх! Кира! Ну ты даёшь! - Лия закатила глаза - Зачем? Ну зачем ты ему это сказала?!
        - Ну извини! Он вывел меня из себя! - она даже не представляет, через что мне пришлось пройти за последние двое суток…
        Лия недовольно засопела.
        - И что теперь будем делать? - не унималась подруга. - Позволим ему и дальше тебя запугивать?
        - А у нас есть выбор? - с тихим отчаянием спросила я.
        Остаток вечера Лия закидывала меня различными вариантами расправы над Кириллом. После нескольких бокалов вина её предложения стали всё больше похожи на сюжет триллера.
        - Может быть, ты его соблазнишь, а потом, когда он уснёт, заколешь ножом для колки льда?
        Представила себя Шэрон Стоун и со смехом ответила:
        - У нас нет такого ножа!
        - Ничего, разоримся и купим ради благого дела! - Лия весело перекатилась на другой бок. - Или можешь сначала убить всех, кого он когда-либо любил, а потом прийти за ним с катаной и в жёлтом комбинезоне?
        Я подумала про себя, что, возможно, Кирилл никогда никого не любил, поэтому такой способ мести точно не подойдёт, но вслух сказала:
        - Слушай, я не Ума Турман! Не умею биться на мечах! - кинула в неё подушкой.
        - Ха! Зато подушками умеешь драться, да? - Лия с азартом ударила меня своей подушкой и встала в позу воина, доставая из-за спины воображаемую катану.
        Я с притворным ужасом спряталась под одеяло и подумала о том, как же мне повезло с подругой. Она всегда знает, как поднять любое, даже самое унылое настроение.
        
        Всю следующую неделю Кирилл не связывался со мной. И от этого напряжённого ожидания, я постоянно чувствовала себя взвинченной и подозрительной. Не решалась выйти на улицу, заказывала еду с доставкой на дом. Когда приходил курьер, я не сразу открывала дверь, но сначала просила его показать своё лицо в дверной глазок. Наверное, люди считали меня ненормальной, но мне было всё равно. Когда в пятницу вечером Лия наблюдала очередную сцену проверки курьера, то внезапно встала и хлопнула в ладоши:
        - Ну всё, хватит! Ты что думаешь, что он тебя похитит из дома, или что? - Лия даже не подозревала, насколько близко её предположение были к истине. - Всё, не могу больше смотреть спокойно, как ты сходишь с ума. Собирайся.
        - Куда? - я уже настроилась на очередной ленивый вечер за сериалом Нетфликс, да и книгу хотелось дочитать…
        - Пошли снимать напряжение. - Лия взяла меня за руку и поставила перед большим зеркалом в коридоре. - Посмотри на себя.
        Я неохотно оглядела неряху в отражении. Лия указала на пятно на майке.
        - Это от тайской еды, которую мы заказывали во вторник?
        - Ну и что? - мне совсем не хотелось выглядеть опрятно.
        - А ничего, что уже пятница? - она недовольно уставилась на меня. - Это твоё тайное оружие? Хочешь отпугнуть его своей неряшливостью?
        Мне её саркастическая идея показалась не самым плохим вариантом, и я уже хотела сказать ей об этом, как Лия потянула меня в душ.
        - Так, мойся, приводи себя в порядок, и мы идём танцевать! Самое лучшее лекарство от хандры - зажигательные танцы с горячими парнями. - она подмигнула и, не желая слушать моё недовольное бурчание, закрыла меня в ванной комнате.
        Через час я уже стояла с Лией в лифте. Я не поняла, как Лие снова удалось заставить меня надеть одно из её ультракоротких платьев. Чувствовала себя голой, будто забыла надеть штаны. Однако подруга была уверена, что мы выглядим превосходно. Дар убеждения у Лии был просто феноменальный, не зря она выбрала журналистику.
        После нескольких коктейлей в клубе мои голые ноги перестали меня смущать, и я, чувствуя себя более уверенной, весело танцевала вместе с подругой. Зазвучала наша любимая песня, когда я внезапно ощутила мужские руки у себя на талии.
        - Ой!
        Мой сердце пропустило удар от неожиданности, я повернулась, уверенная, что это Кирилл. Но вместо него, я увидела позади себя незнакомого парня, который, пытаясь перекричать музыку, что-то настойчиво говорил мне. Я жестами показала ему, что не слышу его из-за музыки. Он улыбнулся прокричал на ухо:
        - Привет, детка, я - Лиам. - он был высокий и светловолосый. Я продолжила танцевать с его руками на своей талии. Наверное, это сейчас как раз то, что мне нужно. Ощутить себя желанной и красивой, придать уверенности в себе.
        Мы страстно танцевали, пока не зазвучала более медленная композиция. Мой новый знакомый притянул меня ближе к себе, и перед тем, как закрыть глаза и положить голову ему на плечо, я увидела, как Лия показала мне два больших пальца за его спиной. Я была уже изрядно пьяна и глупо улыбнулась ей в ответ. Ради разнообразия мне было приятно чувствовать рядом с собой человека, намерения которого пусть и неблагородны, но зато понятны и просты.
        Композиция закончилась и Лиам потянул меня к своему столику, туда, где музыка была уже не настолько громкой. Мы сели рядом друг с другом и я увидела там ещё несколько человек - двух парней и девушку. Наверное, это его друзья. Он познакомил меня с ними, но я не запомнила их имена.
        - А я - Кира. - весело ответила я - Приятно познакомиться.
        - Кира? Какое у тебя интересное имя! - Лиам протянул мне коктейль. - И я слышу лёгкий акцент. Ты из Европы?
        - Да. - я не хотела распространяться о своём происхождении и вместо этого спросила. - А вы, ребята, из Нью Йорка?
        - Нет! - засмеялась одна из девушек. Карен, вроде бы? - Мы из других штатов. Учились в Колумбийском, а после колледжа так и остались в этом городе.
        - А ты давно в Нью Йорке? - спросил Лиам. Я почувствовала, как он положил свою руку мне на плечи. Мне было немного неловко, когда он меня приобнял, но я не решилась отстраниться.
        - Почти год. - немного смущённо ответила я. Когда я успела превратиться в ту девушку, которая обнимается с незнакомыми парнями в клубе?
        - И как тебе, нравится тут? - У Лиама весёлый и задорный взгляд. Он симпатичный парень, наверное.
        - Да, вполне.
        - Чем занимаешься?
        - Развлекаюсь! - я улыбнулась. Почему-то не хотелось рассказывать ему, что я преподаю в университете. Мне казалось, что моя профессия сразу настраивает на унылый лад. Другое дело - стюардесса, или медицинская сестра. Сразу представляется сексуальная красотка! А преподаватель наводит на мысль о женщине средних лет в очках и с пучком на голове…
        - Мы тоже. - Лиам заговорщицки подмигнул мне. - Хочешь с нами?
        - Ну, да, наверное. - я не совсем поняла, о чём он говорит, ведь, мы и так, вроде не скучали.
        Лиам полез в карман и достал два маленьких квадратных кусочков… бумаги? Что-то наподобие марок. На них были нарисованы разноцветные картинки.
        - Попробуй - парень протянул мне раскрытую ладонь.
        - Эээ, нет, спасибо. Не употребляю. - я замотала головой так активно, что всё вокруг начало расплываться. Последний коктейль явно был лишним.
        - Ну и зря. - Лиам взял обе марки и положил их язык. Задорно улыбнулся и внезапно приблизился лицом ко мне. Я слегка опешила, когда он дотронулся губами до моих губ, а потом его язык быстро проник в мой рот, и я ощутила горьковатый привкус. Обескураженная таким поворотом, я оттолкнула парня. Он, недовольный, только и успел сказать что-то типа «Какого чёрта?», но я уже вскочила и побежала в сторону уборной. Мне надо было срочно прополоскать рот. Я почувствовала, как марка неумолимо растворяется у меня во рту, но не решилась плюнуть под ноги танцующих.
        Подбегая к уборной, увидела очередь и, чертыхаясь, стала пробираться к раковине под недовольные реплики девушек. Набрала полный рот воды и прополоскала горло. Я не знала, какая часть уже успела раствориться. Потом умылась и посмотрела на себя в зеркало. Чувствовала себя, вроде бы, нормально. Повторила процедуры ещё раз и направилась на поиски Лии. Оглядела танцпол и столики по бокам от него, но не увидела подругу. Минут пятнадцать продолжала бесплодные поиски, пробираясь сквозь толпу. Внезапно я почувствовала, как музыка начинает звучать громче в ушах, а вспышки стробоскопа будто замедляются и остаются висеть в воздухе. Я удивлённо рассматривала их, и подняла руки вверх, пытаясь дотронуться. Так красиво.
        Толпа танцующих вокруг меня показалась единым организмом, состоящим из многих рук и голов. И это было теперь вполне логичным. Случайные прикосновения людей ко мне отзывались теплом и приятным покалыванием на коже. Внезапно я забыла, что намеревалась делать несколько минут назад и растеряно посмотрела вокруг. Беспокойство и напряжение, сковывающие меня на протяжении последней недели, отступили, давая место лёгкости и спокойствию. Меня будто покачивало на волнах музыки, чей бит проникал внутрь и отдавался в сердце. Мне было так хорошо. Люди вокруг казались приятными и привлекательными, а их улыбки искренними и обращёнными непосредственно ко мне. Я подняла глаза вверх и увидела, как свет яркими узорами растекается по потолку. Стояла несколько минут разглядывая сказочные переливы. Завороженная этой красотой, я пыталась вспомнить, что я должна делать. Я кого-то искала, да? Лия… Мысль о подруге заставила меня улыбнуться. Какая же она чудесная. Я так люблю её, что готова сейчас расцеловать! Мне вдруг показалось совершенно необходимым найти её и рассказать о своих переживаниях. Может быть, она вышла
подышать свежим воздухом? Да, на улице должно быть чудесно…
        Я проталкивалась сквозь толпу танцующих к выходу. Эти прекрасные молодые люди трогали меня, задевали руками, будто нарочно, доставляя тем самым приятную и томительную дрожь. Я глупо улыбалась своим мыслям и ощущениям. Нужно было остаться тут и дать этим людям возможность обнимать меня, касаться моих рук и бёдер… Но я постаралась сконцентрироваться на своей подруге. Вышла на улицу.
        Яркий свет уличных фонарей расползался, и я не могла сфокусировать взгляд. Шла вдоль кирпичной стены, исследуя пальцами её приятную шероховатость. Будто мои пальцы обрели некий дар получать новый вид тактильной информации, которая не давала мне возможности оторвать руку от пористой структуры кирпича.
        Вела рукой по стене здания до его конца, а потом повернула за угол. Там было очень темно, но мои расширенные зрачки, будто лучше видели теперь в темноте. Я следовала дальше, думая, что подруга прячется от меня в темноте переулка. Позвала её:
        - Лия, ты тут? - с удивлением услышала свой раздающийся эхом голос.
        - Это не Лия. - почудился мне знакомый мужской голос. Это был самый прекрасный голос на свете.
        Обернулась и посмотрела на него. Сердце сладостно трепетало в груди.
        - Ты. - я почти стонала это «ты».
        - Я слежу за тобой, помнишь? - Кирилл подошёл ко мне ближе, и я вытянула вперёд руку, пытаясь определить расстояние между нами. Внезапно трёхмерная система пространства дала сбой в моём мозгу.
        - Это правда ты, или мне кажется? - я была не уверена, что он мне не привиделся.
        Кирилл молча подошёл ко мне вплотную. Его лицо было такое серьёзное и немного встревоженное, что мне невольно стало смешно из-за его нелепого волнения. Я прыснула от смеха.
        - С тобой всё в порядке? - Кирилл взял моё лицо в свои ладони. Его прикосновение к коже отдалось будоражащим всплеском возбуждения. Я откинула голову назад и изогнулась ему навстречу.
        - Эй. Что с тобой? - он немного встряхнул меня. Перед глазами гусеницами разбегались расплывчатые огни города.
        - Со мной? - я посмотрела в его лицо. Поддавшись непреодолимому порыву, запустила руку в его волосы. Они оказались невообразимо шелковистыми, гладкими и приятными на ощупь. Я гладила, перебирала их и никак не могла заставить себя убрать руку.
        - Кира, посмотри мне в глаза. - голос Кирилла такой низкий и мягкий. Он требовательно посмотрел на меня своими серыми льдинками.
        Я подняла взгляд и утонула. Мне показалось, будто я лечу сквозь его зрачки, такие тёмные и глубокие.
        - Ты что-то принимала? - не сразу смогла понять, что он имеет ввиду. - Ты меня слышишь?
        - Да. - мне хотелось поцеловать его мягкие сочные губы. Недолго думая, я впилась в его рот жарким страстным поцелуем. От этого соприкосновения наших тел все мои чувства ещё больше обострились, голова начала кружиться, а острейшие волны возбуждения пронзили меня внизу живота. Я застонала ему в рот и почувствовала, как его язык отвечает мне, проникая глубже. Он сладостно и жадно притянул меня к себе. Ощутила его горячее дыхание у себя на щеке. На вкус он был немного мятный. Этот чудесный аромат. Его язык сначала нежный и трепетный начал более яростно проникать в меня, он будто трахал меня в рот - настолько быстры и ритмичны были его движения во мне. Как это было сладко.
        Я трогала его грудь сквозь майку, обводила пальцами невероятно твёрдый пресс. Чувствовала, как Кирилл немного напрягся. Его руки сжимали меня в объятиях, сильно, до боли. Мне было так легко и свободно в этот момент, что казалось, будто планета прекратила вращаться, и время замерло. Я ощутила этот момент необычайной близости и простоты между нами. Будто все наши проблемы отступили, будто даже их никогда и не было. А были только мы. Только два любящих и горячих тела, слитых в неистовом поцелуе.
        
        Моя ладонь заскользила дальше, ниже. Я аккуратно протиснула руку за пояс его брюк и нащупала уже твёрдую горячую плоть. Я не понимала, почему когда-то могла бояться этого чудесного мужчину, который дарил мне сейчас столько удовольствия.
        Кирилл дёрнулся от моих настойчивых движений и попытался отстраниться. Но я не дала ему такую возможность, впиваясь ногтями в его спину. Ещё никогда я не была такой смелой с ним. Но сейчас почему-то мне казалось, что я могу всё. Я свободна и всесильна. Как глупо было противиться нашему притяжению.
        - Эй, детка, остановись. - шептал он мне.
        - Зачем? - я прижалась ещё ближе. Сейчас мне казалось жизненно важным добиться его взаимности.
        - Ты не в себе. - его голос такой тихий и хриплый. Он отдавался эхом в моих ушах, и мне казалось, будто рядом со мной не один человек, а тысяча.
        Вместо ответа моя ладонь проникла глубже в его штаны. Я сжала его в узкое кольцо и начала водить пальцами вверх-вниз. Мне были безумно приятны его стоны, и я чувствовала, как сама внизу становлюсь влажной. Наши наэлектризованные тела будто созданы друг для друга! Сейчас для меня не было ни прошлого, ни будущего, только вот этот момент всепоглощающего вожделения. Мы будто застыли во времени и теперь могли управлять им по своему усмотрению.
        Неистово хотелось ощутить его вкус, распробовать его силу и управлять им. Одной рукой я быстро расстегнула ремень на его штанах, а другой до боли сдавила его спину, прижимая к себе.
        Я резко опустилась на колени. Асфальт приятно холодил кожу. Пока Кирилл не успел прийти в себя, я достала его напряжённый член и провела кончиком языка по головке. Немного солёный. Подняла вверх взгляд и встретилась глазами с Кириллом. Он с удивлением посмотрел на меня, опираясь рукой на стену позади нас. Мужчина прикрыл глаза от наслаждения. Мне была приятна моя власть над этим сильным человеком. Сейчас больше всего хотелось доставить ему удовольствие. Мысль о том, что я могу дать ему такое сильное и острое удовольствие, которое заставит его стонать, пронзила меня, и мой клитор начал бешено пульсировать.
        Ртом обхватила Кирилла. Двигалась вверх-вниз, сжимая его у основания. Другая рука переместилась в мои трусики. Я больше не могла терпеть эту пульсацию, мне была нужна разрядка. Где-то на краю сознания маячила мысль о том, насколько я сейчас развратна, но мой одурманенный мозг лишь довольно ухмылялся. Грани восприятия сейчас расширились настолько, что я была готова к минету в общественном месте. Мир казался мне приветливым и настолько доброжелательным, что даже не могла допустить возможности общественного порицания своих действий.
        Мне казалось, что мы с Кириллом лишь пыль во вселенной, маленькие точки в огромном водовороте радужной любви, которая охватывает всё вокруг и уносит нас на своих волнах. Я взяла его глубже, плотно обхватывая губами. Мне хотелось, чтобы он, да и все люди вокруг ощутили ту небывалую эйфорию, которая завладела моим разумом и телом. Я двигалась быстро, а рука Кирилла обхватила мою голову, и теперь он, двигая бёдрами навстречу, стал проталкиваться достаточно глубоко, упираясь почти в горло. Пальчиками я ритмично гладила себя внизу, стараясь совпадать с темпом Кирилла у себя во рту.
        - Вот так, детка. Возьми чуть глубже. - как всегда властно говорил Кирилл, нажимая мне на затылок.
        Я чувствовала, как его член упирается мне в горло и от этого заполняющего меня ощущения, стеночки внутри меня начали сокращаться. Ещё чуть-чуть…
        - Смотри на меня. - приказал он, и повинуясь, я распахнула глаза и посмотрела снизу-вверх.
        Сейчас меня не волновал его властный тон. Мне нравилось принадлежать ему, доставлять удовольствие. Он продолжал насаживать меня, и, сделав отчаянный толчок, пробрался особенно глубоко, так, что мой нос упёрся ему в пах. Мне нравилась его жёсткость. Лишь несколько быстрых взмахов пальчиками по распухшим от удовольствия лепестками, и я ощутила, как море экстаза накрыло меня. Неимоверно сильная всеохватывающая и жгучая волна удовольствия. Я не могла стонать, потому что мой рот всё ещё заполнен им, но извивалась всем телом. Кирилл удерживал мою голову и врезался в меня на всю длину. Он вдруг напрягся и стал ещё более твёрдым. В этот момент я почувствовала, как тёплая солёная жидкость заполняет моё горло. Я сглотнула его удовольствие и не решалась отстраниться, пока он сам не отпустил мою голову. Тогда я сползла прямо на асфальт, потому что ноги уже не держали меня. «Это было чудесно» - последние осмысленные слова, которые я запомнила, прежде чем погрузиться в приятную эйфорию.
        ГЛАВА 8. ДЕЖАВЮ
        КИРИЛЛ
        Я не мог отказать себе в удовольствии приглядывать за моей девочкой. Сначала мои дежурства у её дома были бесплодны. Уже несколько дней она никуда не выходила, заставляя меня томиться ожиданием. Я уже всерьёз стал подумывать о том, чтобы заявиться к ней домой, когда в пятницу вечером увидел её в обществе подруги, выходящую из подъезда. На ней было неприлично короткое платье, не оставляющее простора воображению. Какого чёрта она себе позволяет?! При мысли о том, что кто-то кроме меня будет гладить эти обнажённый ножки, мои руки сжались до побелевших костяшек, обхватывая руль. Куда она собирается в таком виде?!
        Я следовал за их такси до ночного клуба. Твою мать. Она ищет приключений? Она так развлекалась весь этот год вдали от меня? С другими мужчинами. Сколько их было? Всё внутри переворачивалось, когда я представлял, как мою малышку целует и обнимает кто-то другой. Неужели эта скромная девочка, которая краснела каждый раз, когда я снимал с неё трусики, позволяла кому-то ещё дотрагиваться до неё, ласкать чувствительную кожу, запретные и тайные места? Нет, это просто невыносимо! Не раздумывая больше ни секунды, я вышел из машины и направился за ней.
        В клубе было очень много людей, но после недолгих поисков, я увидел её танцующей недалеко от бара. Вид моей девочки обольстительно извивающейся под музыку заставил всё в штанах напрячься. Как расслаблено она сейчас выглядела. С безмятежным, немного пьяным выражением лица, которое я никогда не видел прежде, её тело плавно двигалось в такт музыке.
        Больше всего мне сейчас хотелось подойти к ней сзади и обнять, привлечь к себе и вдохнуть запах её волос. Как мне не хватало её чудесного аромата! Я жаждал её близости также отчаянно, как потерявшееся в шторм судно жаждет спокойной гавани. Она была моей гаванью, моим якорем, который не давал водовороту жизни унести меня слишком далеко. Нужда в её трепетной и такой настоящей нежности не давала мне покоя весь прошлый год. Я больше не мог спать с другими женщинами. Они были теперь лишь субститутом, дешёвым заменителем моего подлинного сокровища, моей вечной спутницы, моей Луны. Которая, кстати, сумела разорвать притяжение между нами и улетела с орбиты. Как? Почему? Год назад мне казалось, что я надёжно привязал её к себе, опутал и сковал её волю. Но она смогла сбросить все оковы. Оставила меня.
        Тогда в Москве я знал, что как только она обретёт способность самостоятельно принимать решения, но непременно оставит меня. Неизбежность этого настолько пугала, что я всё сильнее старался подчинить её. Контролировать. Но этого оказалось недостаточно. Ей нужна была искренность, бескорыстность и стабильность. Я не мог дать ей то, чего она была достойна. Я знал это, но всё равно продолжал вторгаться всё глубже в её жизнь. Нет, я слишком эгоистичен, чтобы отпустить!
        Когда к Кире подошёл какой-то белобрысый урод, захотелось сразу же набить ему морду, но я сдержался. Это стоило мне неимоверных усилий. Однако я медлил. Мне почему-то хотелось найти подтверждение своим опасениям. Вот так она проводит время без меня. Она уже давно забыла обо мне, я ей не нужен. Как только она сбежала, то начала новую жизнь, в которой мне нет места. Но я не могу всё так оставить. Пусть я ей и не нужен, зато она нужна мне.
        Я двинулся к ним как раз в том момент, когда белобрысый взял Киру за руку и повёл за собой. Шёл позади них - мог протянуть руку и дотронуться до неё, а она бы даже не заметила. Я возбуждался только от одного взгляда на эту сливочную кожу. Мне совсем не нравился новый цвет её волос - слишком яркий и кричащий. В моих воспоминаниях Кира была прекрасна своей естественной грацией. Пепельно русые волосы мягкие как шёлк, когда я запускал в них руку, чтобы сжать, развернуть её лицом к себе и увидеть упрямый огонь в распахнутых глаза. Это задорное, почти детское лицо со вздёрнутым носиком сводило с ума.
        
        Я отошёл в тень и с каким-то извращённым, мазохистским удовольствием наблюдал, как новый знакомый Киры водит пальцем по её плечу. Не слышал, о чём они говорили и разглядывал их со спины. Внезапно какая-то брюнетка с пухлыми губами и несколько стеклянным взглядом наткнулась на меня. Содержимое её бокала оказалось на моих брюках.
        - Твою мать! - выругался я.
        Девушка подняла на меня виноватый взгляд, а потом кокетливо улыбнулась и предложила загладить свою вину в туалете. Я сказал, что мне это неинтересно, отодвинул её и взглянул в сторону столика, где сидела Кира. Но теперь её там не было. Немного успокаивало, что этот урод всё ещё сидел на своём месте, расслабленно развалившись на диване. Подошёл к их столику и спросил:
        - Куда она ушла?
        - Кто, чувак? - лениво ответила мне девушка, сидевшая напротив белобрысого.
        - Девушка. Кира. - беспокойство нарастало во мне.
        Собеседница неопределённо махнула в сторону туалета. Я направился туда, но Киры нигде не было. Пока я осматривался, предусмотрительно заняв позицию в неприметном месте возле стены, Кира внезапно вновь появилась в поле зрения. Она стала очень быстро пробираться сквозь толпу танцующих, постоянно оглядываясь, будто искала кого-то. Наверное, ищет свою подругу. Я видел, как Лия понималась на второй этаж с каким-то парнем, в то время, как Кира сидела за столиком с белобрысым типом. Разминулись. Ну что же, тем лучше для меня.
        Через некоторое время Кира остановилась и замерла. Она подняла руки вверх, пытаясь дотянуться до чего-то невидимого. Потом стала вглядываться в пустоту зала. Что она там увидела? Я посмотрел в том же направлении, что и она. Кроме слепящих огней стробоскопа там ничего не было.
        Она двинулась в сторону выхода. Я следовал за ней. Ветер её легкомыслия до предела надувал парус моего безумия, и я, гонимый жаждой сталкерства, устремлялся за ней, быстро лавируя в море извивающихся человеческих тел.
        Почему я так желал близости с ней? Я сам не могу ответить себе на этот вопрос. Мне казалось, я должен был ненавидеть её за то, что она сожгла мой кабинет и украла рукопись. Я пытался ненавидеть её. Но больше всего моя душа разрывалась от ярости из-за её побега. Именно это последнее неповиновение, выбившее почву из-под ног на целый год, не давало покоя.
        Невозможно переоценить важность контроля в моей жизни. Не люблю сюрпризы и непредсказуемость. Они добавляют хаос в моё и так неспокойное существование. Наверное, моя одержимость контролем и заставляет меня постоянно пытаться изменить всех вокруг, перекроить под себя. Тоже самое я пытался сделать с Кирой. И как раз тогда, когда я был уверен, что моя работа окончена, и можно расслабиться и наслаждаться результатом, произошёл тот значительный откат назад. Да, девочка, впереди у нас ещё много работы.
        Внезапно у меня возникло странное ощущение дежавю. Будто в каком-то далёком сне я уже видел всё происходящее и смутно знал, к чему всё это приведёт. Только никак не мог выудить это знание из слепящего тумана воспоминаний…
        
        Мы вышли на улицу из душного зала ночного клуба. Кира не догадывалась о том, что я слежу за ней. Чувствовал себя ка хищник перед нападением. Я был готов нему в любой момент, но медлил. Было слишком приятно ощущать её наивное неведение.
        Я начал замечать, что с ней что-то не так, когда увидел, как внимательно она ощупывает стену позади себя. Будто этот процесс доставляет ей особое удовольствие. Какого чёрта?! Я последовал за ней в тёмную пустоту переулка. Детка так и напрашивается на неприятности. Я больше не могу противиться её зову.
        Когда я обнаружил своё присутствие, и подошёл к ней, то не увидел на её лице привычного испуганного и немного затравленного выражения. Что-то изменилось. Её зрачки были расширены. Она напоминала кошку - томную и гибкую. Готовую к нападению маленькую хищницу. Мне понравилась наша смена ролей. Когда я подошёл к ней, девочка накинулась на меня, будто я был самым желанным и любимым человеком в её жизни. Я знал, что это не так, но не прочь был поиграть с ней.
        - Эй, детка, остановись. - шептал я ей. Лицемерие чистой воды. Мне совсем не хотелось прекращать нашу маленькую игру.
        - Зачем? - она прижалась ко мне ещё ближе.
        - Ты не в себе. - прошептал я, обжигая её ухо горячим дыханием.
        Она меня не послушала. Моя совесть, если она и есть у меня, недолго смогла противостоять желанию. И вскоре тихий внутренний голосок, раздражающе напоминающий, что я пользуюсь её невменяемостью, затих. Мысль о том, я поступаю как последняя сволочь, и что даже для меня это низко, осталась где-то на краю сознания, когда Кира рванула ремень на моих брюках и её горячие ладошки дотронулись до моего члена. Да, детка. С моих губ сорвался стон. Я никогда не делал особых успехов в вопросах самоконтроля. Но после такого длительного воздержания, остановить её сейчас было просто немыслимо.
        Её ротик был таким горячим и жадным, что последние частицы благоразумия сразу покинули меня. Как долго я ждал этого. Она сама желала меня. Пусть даже виной тому были наркотики и алкоголь в её крови, мне было наплевать. Я хотел обманывать себя. Сейчас можно было просто представить, что мы никогда не расставались, и что это сладкий ротик на моем члене вытворяет эти невообразимые вещи по собственной трезвой воле.
        Я видел, как она засунула пальчики к себе в трусики. Представлял, какая она сейчас влажная и скользкая там. Хотелось проникнуть глубоко в неё, сжимая за волосы, и насаживать. Ещё и ещё. Да, вот так.
        Чувствовал, как она начинает извиваться, её глаза закатываются от удовольствия, и я, не в силах больше сдерживаться, заполнил её сладкий ротик горячей струёй.
        Немного отдышавшись, увидел, как девочка сползает на землю около моих ног. С мечтательной улыбкой и закрытыми глазами. Она отключилась. Поспешно застегнул брюки и взял её на руки. Что она принимала? Плохая девочка. Закинул её себе на плечо и шлёпнул по заднице. Она что-то невнятно бормотала. Поглаживая место шлепка, понёс её к машине. Бережно положил на заднее сиденье и закрыл дверь. Потом сам сел на водительское место. Смотрел на неё в зеркало заднего вида. На секунду она раскрыла глаза и сказала:
        - Лия? - она попыталась сфокусировать взгляд на мне. - Кирилл, ты?.. ты что… ты что тут делаешь? - её голос был очень вязким, и она с трудом подбирала слова. Да, она явно была под кайфом.
        - Я тебя подвезу. - сказал я, глядя на неё в зеркало. Платье задралось, и я видел то, что обычно было скрыто под ним.
        - А, ну ладно. - она перевернулась на бок, и теперь я пожирал глазами её аппетитную задницу, которая выглядывала из-под платья. Не мог перестать пялиться.
        Мне показалось, что она заснула. Я завёл мотор, когда внезапно услышал её голос с заднего сиденья:
        - Я люблю тебя. - сонный, пьяный голос. Слова пронзили меня. Это признание предназначалось её подруге Лие, или мне? Она никогда не говорила мне этого, хотя я и догадывался о глубине её чувств год назад.
        - Ты просто под кайфом. - уверено сказал я. Несмотря на то, что мне очень хотелось в это верить, я понимал, что это не может быть правдой. Иначе бы она не сбежала от меня год назад. Нет, она просто ничего сейчас не соображала.
        - Кира? - тихо сказал я через какой-то время. Но в ответ услышал лишь мерное посапывание. Она уснула. Тогда я решился произнести то, что в чём так долго пытался разубедить сам себя. Мне хотелось ощутить эти слова на своём языке. Казалось, что так я, наконец, смогу разобраться, так ли это на самом деле?
        - Я тоже тебя люблю. - произнеся это вслух, я будто разрешил мысли материализоваться. Распробовал слова на вкус. Такой горький и сумасшедше пьянящий. Нет, мне определённо не нравилась терпкость этих слов. Но, к своему ужасу, я уже ничего не мог с собой поделать.
        ГЛАВА 9. У НЕГО
        КИРА
        Мне никогда не снились такие приятные и реалистичные сны. Сны подобные вратам в другие миры, яркие и полные красок. Они наполняли не только зрительными образами, но и правдоподобными тактильными ощущениями и ароматами. Мне то казалось, будто я лечу сквозь миры во вселенной, и яркие лучи пронзают моё тело, лёгкие и тёплые, они заполняют пустоту внутри меня. То я видела каких-то высших существ, небывалых созданий, которых невозможно описать словами. Этот полумистический, полуэротический, в своей тонкой интимности, опыт сложно описать словами.
        Мне вообще было странно испытывать что-то такое, что нельзя воспроизвести с помощью слов. Всегда именно слова были моим способом познания действительности. Но испытывать чувства, выходящие за пределы общепринятых рамок, было удивительно. Не пугающе, а наоборот, умиротворяющее. Будто до этого я была путницей, долго блуждавшей у стен неприступного замка, пока кто-то наконец не вручил мне ключ от ворот, и теперь я могу зайти внутрь и исследовать этот новый, неизведанный мир. Именно облегчение, смешанное с предвкушением я испытывала от этого нового ощущения.
        Постепенно мои путешествия стали более тревожными. Периодически мне казалось, что кто-то гонится за мной во сне, а сердце стучало очень-очень быстро. Я не могла сделать глубокий вдох, и казалось, будто моё тело больше мне не подчиняется. Я проснулась в этом сметённом состоянии и почувствовала боль в искусанных до крови щеках. Что со мной происходит?
        Я лежала, не открывая глаз, и попыталась восстановить в памяти события вчерашнего вечера. Но они никак не хотели выстраиваться в последовательную логичную цепочку. Я не могла понять, что случилось сначала, а что - потом. Я и правда видела Кирилла? А потом танцевала с каким-то парнем. Или наоборот? Заболела голова.
        Я открыла глаза и попыталась сесть. Где я? Я лежу на большой двуспальной кровати. Напротив меня на стене висит огромный телевизор. Интерьер выполнен в стиле современного минимализма. Тут уютно и просторно, но я совершенно не помню, как здесь оказалась. Я смутно помню, как ехала куда-то. Но кто был за рулём? Лия? Кирилл?
        Конечно, это был Кирилл! Иначе чья это квартира? Я силюсь вспомнить что-то важное из прошлой ночи. Образы мелькают перед глазами, отдаваясь болью в висках. Кирпичные стены, темнота, желание… О, чёрт! Я сама набросилась на него?! Серьёзно?!
        Я же должна его ненавидеть! Я обещала себе, что больше никогда не позволю ему взять надо мной власть. И вот опять мы ходим по этому замкнутому кругу. Я поддаюсь на его соблазнение, он ловит меня, и я теряю остатки самоуважения. Внутри всё сжимается от нахлынувших воспоминаний. Помню, как первая поцеловала его. Кошмар! Залезла ему в штаны, встала на колени… Зажмуриваюсь от стыда. Какой позор! Да я практически его заставила. Он даже пробовал остановить меня. Недостаточно сильно, но всё же. Для такого негодяя это вообще подвиг. Но он должен был меня остановить. И конечно же, он этого не сделал. Глупо такого ожидать от человека, готового во всех подробностях описывать секс с женщиной для своих читателей. О, Боже! Вдруг он и сейчас что-то пишет? Вдруг, он это включит в свою новую книгу. Как он её назовёт? «Унижение»? «Месть»? «Расплата»?
        Слёзы отчаяния подступили к глазам. И почему я всегда начинаю плакать, когда злюсь. Ужасное качество. Это делает меня слабой в глазах других людей, а в общении с Кириллом мне как раз не хватает твёрдости и силы духа.
        
        Пока я вытираю слёзы концом одеяла, дверь в комнату открывается и заходит он. Я ощущаю панику и не придумываю ничего лучше, чем, завернувшись, спрятаться в одеяло. На мне сейчас его футболка, и я ищу глазами своё платье и туфли. Он переодел меня, пока я была в отключке? Что ещё он делал со мной?
        - Привет. - Кирилл стоит у двери. Он в джинсах и без футболки. Я стараюсь не пялиться на его крепкие руки, покрытые татуировками.
        Он скрестил их на груди, облокотившись спиной на косяк двери. Сейчас Кирилл кажется немного нерешительным, и эта его нерешительная уязвимость выглядит так… мило. Я гоню от себя эти мысли. Нет, я больше не дам ему запудрить себе мозги! Ему нельзя верить!
        - Как ты себя чувствуешь? - он выглядит озабоченным.
        - Нормально. - вру я, при этом моя голова раскалывается, а руки немного дрожат. Никак не могу унять эту навязчивую дрожь.
        - Что ты вчера приняла? - голос Кирилла не осуждающий, ровный.
        - Не знаю. - я пожимаю плечами, пытаясь казаться более уверенной и отвязной, чем есть на самом деле.
        - И часто ты так развлекаешься? - Кирилл хочет выглядеть спокойным, но я вижу, как сильно он сжимает челюсти.
        - Не твоё дело! - выпаливаю я. - Всё равно не чаще, чем ты!
        Не знаю, зачем пытаюсь его разозлить. Наверное, это не самое умное решение, при условии, что мы сейчас находимся в его квартире. Кирилл ничего не отвечает, лишь проводит рукой по лицу и вздыхает.
        - Что, если бы ты встретила кого-то другого вчера? - он говорит тихо, но я чувствую нарастающее напряжение в его голосе. - Что тогда? Ты понимаешь, что это небезопасно?
        Даже страшно подумать, что было бы, если бы я нарвалась на преступников! Но сейчас меня больше раздражает его лицемерие.
        - Да? И что было бы? - Я складываю руки на груди и с сарказмом продолжаю. - Может, этот человек воспользовался моим невменяемым состоянием в переулке? Или, может быть, похитил меня, отвёз на пустырь и заставил рыть себе могилу, угрожая пистолетом? - я закатываю глаза в притворном изумлении - Ах, да! Это же ты со мной сделал!
        Кирилл теряет самообладание и кричит на меня:
        - Ты сама во всём виновата! Какого чёрта ты тогда сбежала? Мне пришлось целый год тебя искать! - я вижу ярость в его глазах.
        - Да ты мне выбора не оставил! Ты предал меня! Ты предал нас! - Я тоже больше не сдерживаюсь и ору на него.
        - Это моя работа! - я с ужасом вижу, как его руки сжимаются в кулаки. - Я тебя предупреждал, что я, в первую очередь, писатель! Не могу не писать! Не могу! - он со всей силы бьёт кулаком в стену.
        - Да мне плевать! - я встаю с кровати. - Плевать мне на твои книги! - я беру с прикроватной тумбочки лампу и кидаю в него. Мне хочется сделать ему больно. Лампа ударяет Кирилла в грудь и падает на пол. - Я думала, что между нами что-то настоящее, что-то интимное! А ты вот так просто выставил меня напоказ! Ты меня предал! Я ненавижу тебя! - вслед за лампой в него летит стакан с водой. - Ненавижу!
        Слёзы застилают мне глаза. В порыве отчаянной ярости я подбегаю к нему и бью со всей силы в грудь, колочу до боли в костяшках пальцев. Он не защищается, просто ждёт, пока мой приступ пройдёт.
        - Как ты мог? Как?! - рыдания захлёстывают меня. - После всего, что я ради тебя сделала!
        Моё тело сотрясается от бешеной истерики. Мне хочется выплеснуть на него всю свою боль.
        - Я же тебе доверилась, открыла свою душу. А ты… ты меня растоптал. - делаю ещё один удар и останавливаюсь.
        Я чувствую, как силы покидают меня. Уже больше не бью его, мои руки упираются в его грудь, а тело сотрясают рыдания. Лицо Кирилла сейчас выглядит так, будто ему и правда больно, но это не физическая боль, а, скорее, душевная. Мне странно видеть его таким. Искренним, уязвимым. Я не знаю, правда ли он это чувствует, или это лишь очередная маска. Вдруг Кирилл накрывает мою руку своей и тихо произносит:
        - Прости меня. - его голос полон грусти и чего-то ещё… Раскаяния? Нет, не может быть! Мне, наверное, показалось.
        - Прости. Прости меня… - шепчет он и подносит мою ладонь к своим губам, покрывая её нежными быстрыми поцелуями. - Прости, девочка.
        У меня больше не осталось сил. Ненависть, ещё недавно бушевавшая во мне, уступает место отчаянию и какой-то отрешённости. Мысли в голове путаются, а поцелуи Кирилла не дают рассуждать здраво. Я упираюсь в его твёрдым пресс, пытаясь оттолкнуть, но это выглядит так слабо и нерешительно, что я и сама себе не верю. Мне сейчас так хочется верить в его искренность, в то, что он что-то понял и изменился. Краем сознания я понимаю, что это лишь очередной самообман. Но в данный момент мне больше всего на свете хочется, чтобы это оказалось правдой.
        
        - Можно я тебя поцелую? - говорит Кирилл и эта его странная нежная обходительность покоряет меня.
        Я смотрю в его взволнованное лицо. Его вопрос сбивает с толка. С каких пор он спрашивает разрешение хоть на что-то? Он привык брать меня почти силой, покорять. И вот теперь просит разрешение на поцелуй? Наверное, от этого странного несоответствия моим ожиданиям, я внезапно для самой себя разрешаю. Я разрешаю ему обмануть меня ещё раз. Нерациональное стремление быть одураченной им снова удивляет, но не шокирует меня.
        Не отвечая, я тянусь вверх навстречу его губам. Они такие нежные и мягкие. Мне так не хватало его прикосновений… Я как наркоман, который был в завязке целый год, и снова подсел на свой любимый наркотик. Теперь, зная, как невыносимо было испытывать ломку по нему, я не могу решиться снова бросить это пагубное пристрастие. Он вгоняет в меня в зависимость от себя, от его прекрасного тела, от его больной души.
        Кирилл обнимает меня очень бережно и нежно. Его руки на моей спине поглаживают кожу под майкой. От этих трепетных, еле заметных прикосновений я вся покрываюсь мурашками. Он знает, как заставить меня подрагивать от его лёгких, дразнящих прикосновений.
        Его указательный палец начинает путешествие от моей шеи вдоль по позвоночнику и заканчивает его чуть раньше, чем мне бы хотелось - на пояснице. Я не могу отделаться от ощущения, что он намерено медлит, сводит меня с ума своими намёками, неявными ласками, в то время как моё тело так страстно жаждет его.
        Я прижимаюсь к нему всем телом, желая, чтобы он продолжил свои ласки. Внутри меня всё трепещет от предвкушения, кожа становится очень чувствительной от этих мягких поглаживаний. Он нарочно, почти не дотрагиваясь, прикасается к моей спине, отчего все ощущения ещё больше обостряются. Я никогда не могла должным образом противостоять ему.
        Запускаю руку в его волосы, тяну на себя, желая вызвать в нём такую же страсть, которая сейчас охватывает меня, но он будто не понимает моих намёков. Он посасывает мочку моего уха, продолжая слегка поглаживать поясницу. Я стону от этой медленной муки, беру его ладонь и опускаю ниже. Кирилл немного отстраняется и произносит шёпотом мне в ухо:
        - Признайся, чего ты хочешь, девочка. - его горячее дыхание обжигает мою шею. Его голос такой манящий, такой соблазнительный.
        - Я… я хочу… - я знаю, чего хочу, но от того, что он заставляет меня сказать это вслух, я невольно краснею.
        - Признайся, - его тон властный. Теперь узнаю привычного Кирилла. Он хочет моей капитуляции. Хочет, чтобы я его умоляла.
        Я судорожно выдыхаю. Ну почему ему обязательно всё превращать в игры? Он никогда не упускает возможности показать свою власть над моим телом. Однако сейчас мой разум настолько опьянён им, что я соглашаюсь участвовать в этих извращённых играх. Я не могу совладать со своим желанием, которое пеленой застилает мой рассудок.
        - Я хочу это услышать, - продолжает настаивать он.
        Я поднимаю на него глаза и смотрю в серую бездну. Не могу понять, что выражает его взгляд. Упрямство? Одержимость? Или мольбу? Я решаю уступить. Да, я знаю, что буду ненавидеть себя за это позже. Но это будет позже.
        - Хочу, чтобы ты трогал меня. - одними губами произношу я.
        - Где? - не унимается он.
        - Трогай мою попку. - выдыхаю я и заливаюсь краской.
        - Как скажешь, девочка.
        Его рука опускается ниже и сдавливает мягкую плоть в том нежном месте, где начинается бедро. Я не могу сдержать стон и закусываю губу, чтобы не дать ему насладиться своей победой. Он сжимает меня сильно, почти до боли, но, чтобы я себе не говорила, как бы не убеждала в обратном, меня невозможно заводят эти грубые ласки. Теперь, спустя год разлуки, я отчётливо понимаю, как мне не хватало его властности, его решительности. Больше всего мне хотелось просто ощутить себя его. Принадлежать ему, быть его девочкой. Сейчас, изголодавшись по его телу, я просто не могу отказать себе в этом удовольствии.
        Он подталкивает меня к кровати. Я чувствую, как мои бёдра упираются в неё. Кирилл разворачивает меня спиной к себе и наклоняет вперёд. Он спускает мои трусики до колен, и я чувствую, как его член упирается между моих ног.
        - Повернись и смотри на меня. - командует он. - хочу смотреть на твоё лицо, когда трахаю тебя.
        Эти грязные слова ещё больше возбуждают меня, и я чувствую, как кровь приливает ко мне внизу живота. Я поворачиваюсь и смотрю в его возбуждённое лицо. Он трётся о меня, размазывая влагу, но не проникает внутрь.
        - Какая ты мокрая. Всегда готова для меня, да? - Кирилл усмехается.
        Он продолжает тереться о вход, отчего я всё больше желаю ощутить его внутри. Я слишком долго этого ждала. Теряя остатки самоуважения, я подаюсь ему навстречу, но он слегка отстраняется.
        - Так сильно хочешь меня? - слышу победную ухмылку в его голосе.
        Зачем он мучает меня? Знает ведь, что хочу. Ему просто нравится ещё больше унижать меня? Чувствую его руку в своих волосах. Он хватает меня и тянет, от чего острые жгучие волны пронзают всё моё тело.
        - Попроси меня трахнуть тебя. - шепчет он мне на ухо.
        Не могу отделаться от ощущения собственной развратности и слабоволия. Даже в этот момент нашего единения он пытается доказать, что владеет мной.
        
        В голове проносятся цитаты из его романа. Из «Подчинения». Хорошо знакомые строчки сами всплывают в памяти. Ему нравилось «чувствовать трепещущее тело под собой, не способное ни справиться, ни оттолкнуть, податливое и сговорчивое, тело, которым обладаешь и проникаешь, доставляя удовольствие и немного боли». Я пытаюсь отогнать непрошенные мысли о собственной глупости и доверчивости. Мои лепестки очень сильно пульсируют, а всё тело пронзает дрожь возбуждения. Мне это нравится? Мне нравится подчиняться ему? Меньше всего сейчас хочу сейчас анализировать свою мотивацию, и, повинуясь волнам порочного возбуждения, накатывающим на меня с огромной силой, стону:
        - Пожалуйста… сделай это.
        - Сделать что? - я вижу, как жадно он вглядывается в моё лицо.
        Я кусаю свои губы и шепчу:
        - Трахни меня.
        Без лишних слов, он надевает презерватив и резко входит в меня на всю длину. С моих губ срывается крик. Я чувствую себя наполненной им, и это прекрасное ощущение проникает в каждую клеточку моего тела. Сжимая мою попу обеими руками, он яростно насаживает меня. Я содрогаюсь от его толчков, быстрых и жадных. Он раздвигает меня изнутри, врезаясь всё глубже. Я выпячиваюсь ему навстречу.
        - Тебе так нравится, да? Жёстко и быстро? - он говорит сбивчиво и хрипло.
        Я не могу ничего ответить и лишь стону в ответ. Не могу поверить, что это вновь происходит между нами. Его страсть передаётся мне наэлектризованными потоками в месте соприкосновения наших тел. Я пытаюсь приспособиться к его неистовым движениям, стараясь сохранить хотя бы часть сознания трезвым, не раствориться в этих толчках. Это получается плохо, и меня уже уносит в блаженное море наслаждения, которое расплавляет меня горячим и острым жаром.
        Одной рукой он держит меня за волосы, фиксируя голову в нужном ему положении. Моя голова повёрнута набок, щека лежит на прохладной шёлковой простыне. Я прикрываю глаза, чувствуя покалывание в набухшем клиторе. Будто читая мои мысли, пальцы Кирилла оказывается там и начинают двигаться по кругу в самой чувствительной точке.
        - Открой глаза. Смотри на меня. - шепчет он сквозь стиснутые зубы. Как властность в его голосе может сочетаться с мольбой?
        Я повинуюсь и смотрю в его сумасшедшие, одержимые желанием глаза. В этот момент он входит в меня особенно глубоко, и я ахаю от потрясения. Его пальцы продолжают массировать меня в такт толчкам, и я вглядываюсь в его лицо своими широко распахнутыми глазами. Содрогаюсь от растущего напряжения и чувствую, что не могу больше сдерживаться. Я тону в нашем единении. Мой мучитель, мой герой, так близко ко мне сейчас, что я не могу различить, где проходит граница между нашими телами. Мне кажется, что мы слились и стали единым целым.
        Его пальцы продолжают порхать по складкам, надавливая и поглаживая. Остро. Дико. Каждый раз, когда он выходит из меня, я снова и снова подаюсь ему навстречу, поражаясь, насколько пряным может быть удовольствие. Я чувствую, как его палец перемещается назад, всё дальше и дальше… Он упирается в упругое колечко и трётся об него указательным пальцем, слегка надавливая. Я понимаю, чего он хочет, и не могу противостоять его желанию.
        - Какая чудесная маленькая дырочка - хрипло шепчет он. - Когда-нибудь я и её попробую. Ты же не будешь против, девочка?
        От этих грязных слов сильнейший разряд удовольствия пронизывает меня изнутри, и я начинаю извиваться, ощущая, как Кирилл тоже доходит до предела. Он бьётся в меня особенно сильно, лишь усиливая мой оргазм, и стонет моё имя.
        Без чувств я падаю на кровать и не могу пошевелиться. Рука Кирилла лежит на моей спине. Он притягивает меня к себе. Моя спина утыкается в его горячую грудь. Мы лежим так какое-то время, и я чувствую невыразимую лёгкость и умиротворение. Я знаю, что эти чувства скоро пройдут, отступят под натиском тёмных и мрачных раздумий. Тем драгоценнее для меня сейчас эти минуты блаженного забытья. Мне не хочется слишком быстро возвращаться с небес на землю.
        ГЛАВА 10. НАДЕЖДА
        КИРА
        - Ты скучала по мне? - голос Кирилла возвращает меня в реальность.
        Я не знаю, что ему ответить. «Скучала» - это слишком простое слово, чтобы описать то, что происходило со мной всё время, начиная с момента нашей последней встречи. Боль, смятение, отвращение, разочарование… И снова боль. Она не прекращалась ни на секунду, как бы я не старалась её унять или залить алкоголем. Что ему ответить? Я не могу подобрать нужные слова, поэтому просто говорю:
        - Да.
        Я не могу так просто признаться ему, что моя душа почти умерла без него, потому что всё ещё не уверена, стоит ли ему доверять. Точнее, я уверена, что не стоит. Но эта привязанность, эта наша одержимость друг другом сильнее меня, сильнее разума и голоса Лии в моей голове, назойливо твердящего мне, что я должна быть твёрдой и последовательной в своих действиях. Что мне следует подождать, пока он уснёт и хладнокровно пронзить его сердце ножом для колки льда. Наверное, только так я смогу покончить с этой опутавшей нас связью…
        - Я тоже. - шепчет он мне на ухо, и я чувствую боль в его голосе.
        Готова ли я простить его предательство? Готова ли я снова полюбить его? Или, быть может, я никогда и не переставала это делать? Он сделал меня такой несчастной, он лишил меня всего… И вот, после одного его «прости меня» я уже готова снова пустить его в свою жизнь? О, Боже, да что со мной не так?!
        Кирилл проводит пальцами по моим волосам, перебирает пряди. Его ласковые поглаживания не дают сосредоточиться на правильных мыслях. Мне очень хочется сейчас просто лежать с ним и ни о чём не думать. Но я ощущаю, как лавина невысказанных переживаний накрывает меня. Я не могу позволить себе плакать при нём.
        Сажусь на кровати, сбрасывая его руку со своей головы.
        - Мне нужно в ванну, - говорю я, пытаясь выглядеть спокойно.
        - Полежи со мной ещё, - он берёт меня за запястье и тянет к себе. Мне очень сложно противостоять ему. Рядом с Кириллом мой разум затуманивается, и граница между «правильно» и «неправильно» начинает стираться. Нет, именно из-за этого одурманенного состояния со мной произошли все те ужасные события в прошлом году. Я вздыхаю. Аккуратно высвобождаю руку и встаю, натягивая трусики.
        Он тоже садится и натягивает боксеры.
        - Кирилл, мне нужно немного личного пространства. - стараюсь звучать спокойно.
        - Зачем? - он встаёт и подходит ко мне.
        Он что, и правда не понимает? Я уже стала забывать, насколько он помешан на контроле.
        - Потому что я хочу побыть одна. - я уворачиваюсь от его объятий и направляюсь к ванной.
        - Ты хочешь поплакать после секса? - слышу нотки веселья в его голосе.
        - Может быть, - я тоже невольно улыбаюсь.
        - Было так плохо? - он следует за мной.
        - Да, просто ужасно! - говорю я в притворном расстройстве. Разворачиваюсь к нему лицом и упираюсь руками в его грудь, пытаясь сохранить дистанцию между нами. - Нет, правда, подожди тут.
        Вижу, как в его глазах мелькает беспокойство. Он что, боится, что я уйду? Из ванной комнаты невозможно сбежать, если только там нет окна, и это не первый этаж.
        Я делаю вид, что хочу обнять его, но вместо этого подаюсь назад, распахиваю дверь ванной комнаты. Включаю свет и вижу своё отражение в зеркале. Сперва мельком бросаю на себя взгляд, но тут же застываю, не в силах отвести глаза. Мои волосы. Из почти белых они превратились в… серо русые. Я моргаю, пытаясь понять, не привиделось ли мне. Может быть, моё наркотическое опьянение ещё не прошло? Верчу головой из стороны в сторону, вглядываясь в отражение. Дотрагиваюсь до волос. Он что, покрасил мои волосы, пока я была в отключке?!
        - Что ты сделал? - поражённо шепчу я.
        Кирилл несколько секунд нерешительно переминается с ноги на ногу, но потом подходит ко мне сзади, обнимает и упрямо произносит:
        - Тебе так лучше.
        Волна негодования накатывает на меня. Как он посмел!?
        - Ты… Ты… - я просто задыхаюсь от бешенства. - Ты просто ненормальный! Самодовольный придурок! - кричу я. - Какое право ты имел решать за меня?!
        - Почему ты злишься? - он подходит ближе ко мне, его рука берёт меня за плечо. Но я знаю его трюки. Слишком хорошо знаю, как близость к этому человеку лишает меня остатков здравого смысла. Я пячусь назад, пытаясь отодвинуться, пока не упираюсь поясницей в раковину.
        - Ты шутишь? Ты правда не понимаешь? - я не верю, что он настолько уверен в своей правоте, что не видит очевидного. - Ты же пытаешься меня так контролировать!
        - Я просто считаю, что твоя естественная красота лучше. - его лицо невозмутимо.
        Обеими ладонями он обхватывает моё лицо и склоняется ко мне, целуя мой лоб.
        - Я люблю твою натуральность. - кожей чувствую, как его губы шевелятся. - Пожалуйста, не меняй ничего. Пусть всё будет как раньше.
        Он притягивает меня к себе и крепко обнимает. Я опускаю руки, поражённая его признанием. Он любит мою натуральность? Что он хочет этим сказать? Эти перепады от нежности к ярости и обратно просто сводят меня с ума.
        - Скажи, как я могу снова верить тебе, если ты воспользовался моим бессознательным состоянием, чтобы в очередной раз подчинить меня себе, переделать «под себя»? - моя ярость сменяется мольбой. Я хочу поверить ему, но его поступки просто не оставляют мне выбора.
        - Наверное, никак. - он запускает руку в волосы.
        - Что, прости? - не могу поверить в это.
        - Никак, - он вздыхает. - Наверное, ты не должна мне доверять. - Кирилл говорит так спокойно, почти обречённо. - Просто люби меня таким, какой я есть.
        От его слов всё внутри сжимается от тоски. Сейчас я вижу в нём не властного мужчину, а потерянного мальчика, который отчаянно нуждается в том, чтобы его принимали таким, какой он есть. Не судили, а просто любили. Да, он предлагает мне любить его и не пытаться изменить. Хватит ли у меня душевных сил на это?
        Кирилл проводит пальцем по моим губам. Я прикрываю глаза, не в силах больше выносить его испытующий взгляд. Он скользит пальцем выше, к моим глазам и смахивает слезинку, застывшую в уголке.
        - Ты голодна? - спрашивает он, внезапно меняя тему разговора.
        - Наверное… - я благодарна ему за то, что он не требует от меня ответа на предыдущую тему.
        Он берёт меня за руку, ведёт за собой и показывает свою квартиру, в которой живёт уже около двух недель. Квартира в стиле Кирилла. Это просторный лофт, напоминающий его московскую обитель. Да, этот мужчина явно не любит перемены. Всё в его жизни не должно выбиваться из привычного и запланированного ритма.
        Улыбаюсь, когда, открыв холодильник, вижу там такой же минималистичный порядок, как и во всём остальном. Сыр, огурец и яйца. Очень по-холостяцки.
        - Может, закажем еды? - кричу я Кириллу, который ушёл в другую комнату.
        - Уже заказал. - слышу я его голос позади себя.
        Конечно, как я могла забыть, что он всегда заказывает на двоих, не спрашивая моего мнения. Я закусываю губу.
        - Что случилось? - он видит моё задумчивое выражение лица.
        - Ничего. - буркаю я в ответ. - Просто ты такой «ты».
        В его глазах я вижу весёлый огонёк.
        - И что это значит? - он хмурит брови, но в глазах я вижу веселье.
        - Это значит, что ты - Мистер Самоуверенность. - я тычу указательным пальцем ему в грудь. - Почему ты никогда не советуешься со мной?
        - Я и так знаю, что ты любишь. - он складывает руки на груди и самодовольно ухмыляется.
        - Да? Ну давай, удиви меня!
        - Я заказал пиццу с оливками и несколькими видами сыра, потому что знаю, что ты любишь именно такую. Ещё картошку фри, но не с кетчупом, а с сырным соусом. И апельсиновый сок, потому что знаю, что ты не любишь газировку. - лицо мужчины становится ещё более заносчивым.
        Несмотря на его противное самодовольство, на самом деле я поражена, что он всё это помнит. Именно в таком внимании к мелочам угадывается истинная заинтересованность в человеке. Он по-настоящему изучил меня.
        - Ну что, я угадал? - посмеивается он с какой-то мальчишеской беспечностью.
        - Тебе просто повезло. - я стараюсь не выдать своего изумления. - Тебе повезло, что сейчас я хочу именно это.
        - Ха! Я так и думал. - победно смеётся он. Почему ему так нравится выигрывать в наших спорах?
        Он подходит ко мне сзади, обнимает и притягивая к себе за бёдра. Потом наклоняется и шепчет мне на ухо:
        - Так чего именно ты сейчас хочешь, девочка? - он этого шёпота шея покрывается острыми мурашками.
        Я трусь попой о его пах и томно шепчу:
        - Ты же всегда знаешь, чего я хочу. Так что сам мне и скажи.
        Чувствую, как он начинает твердеть. Тогда прижимаюсь ещё сильнее и изгибаюсь в пояснице. Он проводит руками снизу вверх - от низа живота до груди. Нащупывает уже затвердевшие соски под майкой и слегка надавливает на них. Внезапно нас прерывает звонок в дверь.
        - Твою мать. - Кирилл нехотя отстраняется и идёт к двери.
        Это курьер с нашей едой. Мы идём в гостиную, включаем телевизор и весело проводим время за просмотром какого-то глупого детектива. Я со смехом пытаюсь доказать ему, что уже давно поняла, кто убийца. Он настаивает на своём варианте. К сожалению, мы так не смогли выяснить, кто из нас прав, так как прямо во время нашей оживлённой дискуссии, Кирилл внезапно поцеловал меня, и после этого уже не отпускал из своих объятий до самой ночи.
        Нам было так весело и беззаботно, будто и не было всех этих месяцев разлуки. Будто это не он использовал меня, пытался опозорить и сломить мою волю. Будто это не я в бешенстве разнесла его кабинет, украла рукопись и подожгла квартиру. Нет, то были другие люди. А тут были мы - новые и любящие. По крайней мере, мне так казалось. Я думала, что в этот раз мы точно сможем преодолеть все наши разногласия. Наученные горьким опытом былых ошибок, больше не позволим недоказанности и подлости разрушить наши отношения. Теперь я знала, что несмотря на всю пережитую боль - он оставался моим миром. Моим Солнцем. Пусть и обжигающим, но таким необходимым, дарящим тепло, энергию и жизнь.
        Я проснулась посреди ночи от того, что мне ужасно жарко. Кирилл обнимал меня, и его тело пылало жаром. Мне была приятна тяжесть его руки на моей груди. Я закрыла глаза, ожидая, что приятный сон, который я видела, вернётся. Мне снилась Лия, мы с ней купались в море. Лия… О, чёрт! Лия! Она же не знает, где я! Уже сутки я не выхожу на связь. Я нащупала телефон на прикроватной тумбочке, шаря рукой в темноте несколько секунд, прежде чем нашла его. Включила экран и увидела, что это не мой телефон, а телефон Кирилла. Обратила внимание на входящее сообщение от Алины, его агента. Любопытство пересилило благоразумие, и я открыла сообщение:
        Алина: «Кирилл, я в восторге от первых глав твоего нового романа. Это просто фантастика. Ты взялся за триллер? Как неожиданно! Я очень рада, что ты снова пишешь спустя год молчания, но я всегда верила в тебя. Жду продолжения!»
        Мне кажется, будто внутри меня что-то оборвалось. Не могу поверить! Я перечитываю снова и снова. Не может быть. Он опять пишет. Триллер? Не о том ли случайно, как он отвозит девушку на пустырь, пытается её изнасиловать и угрожает пистолетом?! Внутри всё вскипает. Нет, нет, нет! Неужели я попалась на ту же удочку во второй раз?! Да я просто сошла с ума! Как там говорят: «Безумие - это точное повторение одного и того же действия. Раз за разом, в надежде на изменение»? Вот и я бьюсь головой о стену между нами, каждый раз надеясь, что вот сейчас я её точно проломлю. Однако, этого не происходит. Только с каждым разом набиваю всё больше шишек. Но и они меня, видимо, ничему не учат.
        Он опять за старое. Я ему нужна только для долбанного вдохновения! Кирилл меня использует, как и прошлый раз, чтобы написать очередной бестселлер. Как я могла поверить ему? Нет, он совсем не изменился. Какая же я дура!
        Поворачиваюсь к тумбочке и нахожу ручку и бумагу. Пишу записку, пытаясь отогнать непрошенные слёзы: «Ты просто ненормальный! Оставь меня в покое! Не пытайся меня вернуть. Пиши про кого-то другого!»
        Рыдания вот-вот нахлынут на меня, поэтому я закрываю рот рукой. Привычная боль возвращается в моё израненное сердце. Как можно быстрее и тише встаю, бросаю последний взгляд на спящего Кирилла. Он выглядит так мирно сейчас. Но я знаю, что это лишь иллюзия. Он готов пойти на всё ради достижения своих извращённых целей. Не раздумывая он погубит мою заново выстроенную жизнь, когда наиграется. Я не могу позволить ему это. Нет, не в этот раз.
        ГЛАВА 11. НОЧНАЯ ПРОГУЛКА
        КИРА
        Что происходит с человеком, когда вера покидает его? Крушение надежд, потеря веры в бога, или в человека, которого ты сделал своим богом, есть ни что иное, как маленькая смерть души. Подобно пациенту кардиологического отделения больницы, у которого случился инфаркт, я ощущала теперь трещину в душе, но залечить её не сможет ни один кардиохирург.
        Когда веришь во что-то слепо и безоговорочно, это возносит тебя на вершину умиротворённого спокойствия. Наверное, слепая вера - это единственно правильная вера, всё остальное и так, само собой разумеется. Тем не менее, падать с вершины вновь обретённого равновесия ещё хуже, нежели никогда на неё не подниматься.
        Я не могла винить Кирилла в том, что снова поверила в него, поверила в нас. Он меня даже об этом не просил. Наоборот, предупреждал, чтобы я этого не делала. Всё, в чем я теперь была так разочарована, я придумала себе сама. И это злило даже больше, потому что я не могла винить никого, кроме себя. Какой смысл осуждать льва за то, что он убивает антилопу? Это в его природе. Повзрослей и смирись.
        Почему я всё время ищу для себя оправдания? Мне хочется думать, что это Кирилл заставлял меня подчиняться ему, в то время как на самом деле, я сама делала этот выбор. Мне безумно не хватало наших отношений, насколько нездоровыми они бы не были. Бесит, что не могу противостоять его власти надо мной! Теперь я полностью убедилась в невозможности сбросить его иго. Удовольствие, которое я испытываю от его прикосновений, настолько завладело моим разумом, что я превратилась в раба собственной страсти. Зачем дальше обманываться? Я и так целый год перекладывала ответственность на него. Правда в том, что Кирилл открыл во мне эту извращённую новую личность, которой нравятся наши жестокие игры.
        Когда я нахожусь в отдалении от него, то могу мыслить здраво. Я понимаю, что должна во чтобы то ни стало избавиться от него, разорвать порочный круг, по которому мы ходим уже целый год. Эта изматывающая душу связь не принесёт мне ничего, кроме боли. С Кириллом у нас нет будущего. Он опасный, неуравновешенный человек. Он никогда не сможет полюбить меня, потому что просто не умеет это делать!
        Его жизненные ценности до гениального просты - творить и властвовать над своим творением. Безумие в том, что он пишет не только персонажей в книгах, он пишет и людей, его окружающих. Будто все мы - герои его романов и обязаны починяться воли создавшего нас автора. В противном случае он будет ломать нас. Или даже может избавиться от недоевшего персонажа, как это делают писатели детективов. Интересно, как он решит избавиться от меня, когда допишет новый роман?
        Не понимаю, как я могу так сильно бояться и желать этого человека одновременно. Оба этих чувства переплетаются в моей душе и подогревают одно другое. Наверное, моё несчастье должно было ожесточить меня. Но этого не произошло. Быть может, оно научит независимости? Кирилл сделал меня сильнее, выносливее. Теперь я отдаю себе отчёт в действиях и даже отчасти принимаю случившееся.
        Наша связь с Кириллом кажется нерушимой. Как две половинки одного целого, мы зависимы друг от друга. Наверное, моя глупая вера невидимой нитью сделала нас ещё ближе. Но как разорвать эту связь? Я не могу сбежать. Он всегда находит. Я не могу игнорировать его. Он никогда не оставляет меня равнодушной. Наши души слишком срослись друг с другом. Так сильно, что поможет только хирургическое вмешательство. Мне нужно просто вырезать его. Как опасную опухоль. Но как это сделать? Пока Кирилл жив, он не оставит меня. Только будет прорастать всё глубже и глубже, пока от меня прежней ничего не останется. Пока он жив… А что если? Быть может тогда…? Нет, это ужасно! Нельзя так думать! Я не могу желать ему смерти. Или могу?
        «Преступление нуждается лишь в предлоге» - всплывает цитата. Кто это сказал? Не могу вспомнить и тру лоб. Нет, не хочу зайти так далеко в своём безумии. Смогу ли я жить без Кирилла, если его не станет? Что хуже - наблюдать, как он лишает меня жизни, забирает кислород, или самой забрать его жизнь? Смогу ли я провести остаток жизни без моего Солнца? Какие ужасные мысли рождаются в моей голове!
        
        Я трясу головой. Сейчас три часа ночи. Я иду по ночному городу в коротком платье, поверх которого одета мужская футболка. Выгляжу, должно быть странно, но в Нью Йорке и без меня с лихвой хватает бездомных фриков, поэтому никто не обращает на меня внимание.
        Когда я на цыпочках покинула квартиру Кирилла час назад, то сразу позвонила Лие. Она оставила мне одиннадцать пропущенных звонков и несколько гневных сообщений. Подруга взяла трубку после первого же гудка.
        - Алло! Кира! - она очень встревожена. - Ты где? Какого чёрта ты не отвечаешь?! Я уже думала в полицию звонить!
        - Со мной всё в порядке. - стараюсь звучать искренне - Извини, что не отвечала… просто… - честно говоря даже не знаю, как рассказать подруге о прошлой ночи, о том, что я вытворяла в клубе. Мне очень стыдно перед ней за своё глупое слабоволие. Именно Лия была вынуждена терпеть моё депрессивное состояние целых шесть месяцев. И вот чем я ей отплатила. Снова наступила на те же грабли.
        - Ты была с ним? - Лия делает ударение на последнем слове.
        - Да. - только и могу выдохнуть я. Мне нечем себя оправдать.
        - Он тебя принуждал? - я чувствую, что подруга держит себя в руках из последних сил.
        - Нет. - в этот раз я сама его принуждала, хочу добавить я, но вместо этого говорю. - Всё так сложно, Лия.
        Слышу, как она вздыхает. Тягостное молчание длится несколько секунд.
        - Ты где сейчас? - Лия решает сменить тему разговора. Я знаю, что она - пожалуй, единственный человек в моей жизни, который не будет осуждать меня за глупость и слабость. И сейчас я как никогда благодарна ей за это.
        Я осматриваюсь по сторонам в поисках названия улицы и когда вижу его, понимаю, что нахожусь в Верхнем Ист Сайде. Лия даёт мне указания, на чём можно добраться до Северного Манхеттена, в котором расположен наш с ней скромный дом. Точнее, это был её дом, до того, как она меня приютила. Такси до него стоит целое состояние, поэтому я решаю воспользоваться общественным транспортом.
        Погруженная в свои невесёлые размышления, я, незаметно для себя, прохожу несколько кварталов и оказываюсь рядом с ночным клубом, в котором мы с Лией познакомились с Джейкобом. Улыбаюсь про себя воспоминаниям. Да, приставать к мужчинам в переулке теперь становится моей новой привычкой. Смотрю на себя в зеркальное окно клуба. Вижу в отражении девушку в странной одежде робко переминающуюся с ноги на ногу. Кто она? Что она делает со своей жизнью? Скучает ли по предсказуемой простоте своего прошлого?
        Может быть, это не Кирилл тогда нашёл меня, а это я нашла его? Подсознательно мне хотелось вырваться из однообразной серости своей прошлой жизни, и я использовала его, сама того не понимая? Он казался мне таким ярким и манящим, что я без раздумий вошла в его жизнь, ещё не зная, каким судьбоносным окажется это решение. По истине, огромной тайной овеяны последствия наших, казалось бы, самых незначительных поступков.
        Я достаю телефон и листаю список контактов. Нахожу своего знакомого из клуба. Поддавшись странному порыву, пишу ему:
        Я: «Привет, Джейк. Это Кира».
        Сейчас начало четвёртого ночи, и он точно спит. Убираю телефон в карман. Но через пару минут чувствую, как он вибрирует.
        Джейк: «Привет, Кира. Рад, что ты написала.»
        Он не спит? Интересно, чем он занимается в такое время?
        Я: «Чем занимаешься? Почему не спишь?»
        Джейк: «Я делаю эскиз здания. А ты?»
        Я: «Я гуляю.»
        Наверное, это странно, что я гуляю в такое время. Хотя ещё более странной, чем он уже меня считает, наверное, не стану.
        Джейк: «Конечно. Я даже не удивлён. Где гуляешь?»
        Я: «Сейчас стою около клуба, в котором мы познакомились. Нахлынули воспоминания:-)»
        Джейк: «Хочешь, составлю тебе компанию? Я тут недалеко живу.»
        Хочу ли я? Наверное, не стоит. Я только что выпрыгнула из постели Кирилла. Не разобралась со своей жизнью. Оставь парня в покое, Кира. Уже хочу убрать телефон, когда замечаю своё жалкое отражение в зеркальной поверхности окна. Одинокая и грустная использованная девочка.
        Я: «Давай. Обещаю вести себя хорошо. Приставать не буду»
        Пишу я и отправляю. Я знаю, он - хороший парень. А мне сейчас как раз нужна трезвая компания.
        
        Я жду Джейкоба около двадцати минут рядом с клубом, посетители которого с любопытством посматривают на меня. Конечно, на каблуках и в мужской футболке поверх короткого платья я, должно быть, выгляжу для них провокационно. Прогуливаюсь из стороны в сторону. Начинаю замерзать. Это была идиотская идея. Надо отменить встречу. Достаю телефон и начинаю набирать сообщение, когда слышу позади себя голос Джейкоба:
        - Привет, странная русская девушка.
        Он весело улыбается мне. Я не могу не отметить его бодрый вид, немного неуместный в три часа ночи. Он выглядит так свежо, что на секунду мне кажется, будто сейчас не глубокая ночь, а пять часов вечера и мы вышли вместе пообедать.
        Вглядываюсь в его лицо. Я видела его всего раз в жизни, и уже успела позабыть эти чудесные зелёные глаза с искорками веселья. Длинные тёмные волосы собраны в хвост на макушке. Джейк выглядит слегка богемно, что, впрочем, весьма подобает его профессии. Он же художник, я правильно помню?
        Джейк окидывает мой наряд удивлённым взглядом, немного задерживается на футболке, но никак не комментирует. Вместо этого он спрашивает:
        - Ты всё ещё не привыкла к местному времени? Поэтому гуляешь по ночам? В Москве сейчас сколько? Часов восемь вечера? - он ухмыляется, и я вижу милые ямочки на его щеках.
        - Наверное, - смеюсь я - Но я уже почти год в США. Просто решила проветрить голову.
        - Надеюсь, ни один мужчина не пострадал сегодня? - он подмигивает мне.
        Я заливаюсь краской. Он намекает на моё непристойное пьяное поведение в прошлом.
        - Я… не… - лепечу я, не зная, что ему ответить.
        - Да расслабься. Я шучу. - смеётся он и весело смотрит на меня. - Я уже сам тысячу раз пожалел, что тогда вёл себя слишком по-джентльменски.
        Я снова краснею и смотрю себе под ноги, не в силах поднять на него взгляд. Без алкоголя в крови я совсем не такая смелая. Джейк чувствует моё замешательство и решает сменить тему.
        - Куда хочешь пойти?
        Я пожимаю плечами. Мне сейчас почти всё равно, где находиться, просто не хочется быть одной.
        - Может быть, покажешь мне здание, эскиз которого делаешь? - предлагаю я.
        - Тебе правда это интересно? - глаза Джейка загораются. - То есть я хочу сказать, что обычно девушкам скучно от моей болтовни про здания…
        - Ты что, это же удивительно! Нью-Йорк - живой памятник архитектурного искусства!
        - Согласен. - Джейк даёт мне свою руку. - Хорошо, юная леди. Пристегните ремни, сейчас вас ждёт увлекательная экскурсия по центральным улицам Ист Сайда.
        Я беру Джейка под руку. Из-за его обходительности я и правда чувствую себя как леди, несмотря на ультракороткую юбку и растрёпанные волосы.
        Мы идём вдоль по пятой Авеню в сторону Центрального Парка. Джейк обращает моё внимание на различные интересности, которые не бросаются в глаза обычному туристу. Эти маленькие мелочи выдают в нём настоящего знатока города.
        Мы с наслаждением бредём по пустынным улицам, упиваясь той отрешённой безмятежностью, которая появляется во время бесцельной прогулки. Конечно, Нью Йорк никогда не спит. Огни его не гаснут. Они лишь постепенно блёкнут, теряясь в бледной дымке рассвета. Мы практически не встречаем людей на улицах. Видимо, большинство ночных гуляк и работников индустрии развлечений в четыре утра отправляются на покой. Непривычная для большого города камерность, некоторая интимность его обнажённых улиц странно сближает нас с Джейком. Мы чувствуем, будто город раскрывается только для нас двоих с новой стороны, показывает нам своё утреннее неумытое лицо. Оно немного неприветливое и заспанное, зато такое честное и настоящее.
        Джейк оказался интересным собеседником. Он не навязывал своего мнения, но после его экскурса в историю города, я, всё же, взглянула на бесчисленные небоскрёбы по-другому. Когда начинаешь разбираться в чём-то, то оно странным образом нравится тебе. Так приятно было поднять взгляд вверх, оторваться от привычного приземлённого существования. Осознать, что все твои проблемы кажутся этим бетонным гигантам незначительными и мелкими. Эти здания, этот город был до тебя и будет после. Он с равнодушным величием устремляется далеко ввысь, подпирая небо крышами стоэтажек. И ты, маленький человечек, подпитываешься этим неколебимым величием, радуясь, что и на твою долю выпал шанс прикоснуться к живой истории.
        - Джейк, скажи, ты хотел бы вернуться в прошлое, чтобы суметь что-то изменить в твоей жизни? - внезапно спрашиваю я.
        - Наверное, - он сидит на траве рядом со мной и смотрит вдаль, любуясь первыми лучами рассвета. - Но, в таком случае я перестану быть собой. Весь мой опыт обнулится, и я буду уже другим человеком. Все трудности в итоге делают нас теми, кто мы есть. - он оптимистично смотрит на меня. - Никогда не знаешь, к чему приведут наши самые незначительные решения. Например, я две недели назад хотел просто выспаться, а мой друг уговаривал меня составить ему компанию. Я до последнего отказывался. Но в итоге согласился, при условии, что мы пойдём в ближайшее к нашему дому заведение. И вот теперь я сижу с грустной русской девушкой, с которой познакомился там, в Центральном Парке в… - он смотрит на часы - в пять утра.
        Я смотрю на этого чудесного человека, который даёт мне такую лёгкость, что кажется, будто открытая рана в моей душе покрывается тонким слоем новой кожи, и уже не так болит. Смогу ли я уцепиться за этот спасательный круг и, наконец, взойти на борт надёжного корабля, оставив весь мрак бури позади? Я не знаю, смогу ли, и лишь молюсь о том, чтобы морское чудовище не ухватило меня за ногу своими щупальцами в последний момент.
        ГЛАВА 12. НЕНОРМАЛЬНЫЙ
        КИРИЛЛ
        Лучи яркого солнца разбудили меня. Должно быть сейчас уже больше десяти часов утра. Я перевернулся на бок, щурясь от света, заливающего спальню. Рядом со мной на кровати было пусто. Огляделся вокруг. Её платье и туфли исчезли. Смутное беспокойство охватило меня, я позвал её:
        - Кира?
        Ответа нет. Может быть, она на кухне? Готовит завтрак, одетая в мою футболку. Да, должно быть она там. Не могла же она уйти? Грудь сдавило, будто от нехватки кислорода. Я всегда предполагаю худшее, когда ещё толком ничего не ясно.
        Бегу на кухню, попутно натягивая брюки. Меня встречает пустота и тишина, нарушаемая лишь громкими гудками машин, доносящимися из приоткрытого окна. Где она, чёрт побери?
        - Кира! - я ношусь по квартире. Заглядываю в кабинет, в ванну, в гостиную. Никого. Я снова один.
        Возвращаюсь в спальню и сажусь на кровать. Подушка всё ещё хранит её запах. Перевожу взгляд на тумбочку возле кровати и вижу записку, лежащую поверх моего телефона.
        «Ты просто ненормальный! Оставь меня в покое! Не пытайся меня вернуть. Пиши про кого-то другого!»
        Паника накатывает на меня, сердце учащённо бьётся. Откуда она узнала о том, что я опять начал писать? Почему она постоянно суёт нос не в свои дела! Я беру телефон и вижу сообщение от Алины. Картина проясняется.
        Я и правда ненормальный, если думал, что наши отношения имеют будущее. «Ненормальный, ненормальный, ненормальный» - эхом повторяется в голове. Почему меня всегда так задевает, когда меня называют «ненормальным»? Наверное, внутри себя я слишком боюсь, что это окажется правдой.
        «Пиши про кого-то другого». Слышится голос Киры в голове. Будто она сама произносит сейчас эти слова. Надломлено и обречённо. Ох, если бы я мог! Я писал бы про кого-то другого. Обязательно писал. Оставил бы её в покое и остался в Москве. Начал новую главу своей жизни. Но проблема в том, что я не могу.
        Неужели она думает, что мне нравится эта её власть надо мной? Сумасшедшее, необъяснимое притяжение, которое заставляет меня постоянно искать её. Я не чувствую себя живым без неё, не могу писать. И эта зависимость пугает меня, чертовски пугает.
        Хочу вернуть свою прежнюю жизнь, с её понятным и привычным распорядком. Нужно немедленно спрыгнуть с этого крючка. Однако, чем больше я дёргаюсь, тем глубже он входит в меня. Постоянное жало во мне, которое не даёт здраво мыслить, принимать верные решения. Неутихающая боль, исчезающая сказочным образом только в её присутствии. Неужели это и есть любовь? Такая острая и всепоглощающая фиксация на одном человеке. Я уже и не помню, что такое любовь. Не знаю, испытывал ли её когда-то?
        Наверное, я любил мать. Какое-то смутное тёплое детское воспоминание пылится на задворках сознания. Я долго вытеснял его злостью по отношению к ней. Нерациональной детской обидой на дорогого человека, единственного защитника от темноты окружающего мира, который покинул тебя. Отдал на растерзание чужим людям. Конечно, люди не властны над смертью. Но в детстве взрослые кажутся почти всесильными, и болезнь матери, и её смерть воспринимались мной как её осознанный выбор. Мне всегда хотелось винить кого-то в своих бедах, и я винил её.
        Помню её бедные похороны. Её безмятежное выражение лица в гробу не давало мне покоя. Как она может спокойно спать, когда рушится моя жизнь? Помню, как бабка жаловалась вслух на то, что ей приходится отдавать последние деньги на похороны и поминки. Она заставляла меня, пятилетнего мальчишку, наклониться и поцеловать мать в лоб на прощание. Эта идея жутко испугала меня, и я, округлив глаза от ужаса, попятился назад. Бабка сочла мой испуг ещё одним доказательством дурных генов. «Такой же урод, как и отец» - едко прошептала она мне на ухо. Это был первый и последний раз, когда она о нём заговорила.
        
        Ненормальный, ненормальный, ненормальный… Я закрывал уши, когда слышал крики моей бабки. Она почему-то сразу посчитала меня моральным уродом, поэтому часто запирала в тёмной кладовке за любую провинность. Я сидел в кромешной тьме рядом со швабрами и вёдрами без еды и воды часами. Иногда мне казалось, что проходили сутки, прежде чем она выпускала меня оттуда. Поначалу я плакал, звал маму. Пытался докричаться до неё, объяснить, как мне плохо и страшно. Но мама не приходила.
        Сидя в чулане, полном паутины и старых тряпок, я мечтал, что когда-нибудь мой отец придёт за мной и спасёт от этой старой сумасшедшей женщины. Он казался мне героем, способным разом покончить со всеми моими злоключениями. Я представлял удивлённое лицо бабки, когда он явится за мной на дорогой машине, и заберёт с собой, в лучший мир. Но время шло, я рос, и никто за мной не приходил.
        Сначала я пытался доказать бабке свою «нормальность». Я пытался угодить ей. Но она, в лучшем случае, была равнодушна к моим попыткам. Эта ведьма постоянно жаловалась на меня по телефону своим многочисленным подружкам, таким же старым кошёлкам, как и она. Вскоре я понял, что мне нужно занять позицию силы в жизни, не быть вечно хнычущей жертвой обстоятельств. Я перестал бесконечно просить прощения, перестал стараться соответствовать стандартам окружающих. Зато заставлял других подчиняться моим правилам.
        Я рос трудным и неуправляемым ребёнком. Впитав окружающую жестокость, платил миру той же монетой. Мне казалось, чем жёстче и бесчувственнее я веду себя с людьми, тем сильнее становлюсь. Учителя в школе постоянно сообщали бабке новые подробности моих проступков, а она, в свою очередь, всё больше ненавидела меня.
        Каково быть сиротой при живом родственнике? Это значит, что всем на тебя наплевать. В глазах государства ты пристроен. В глазах общества ты - «неблагополучный». Никто не пытается разобраться с твоими проблемами, и ты всё глубже увязаешь в болоте дурных уличных компаний. Мне кажется, эмоционально я навсегда застрял на уровне детской озлобленности и вражды со всем миром. Матери уводили своих детей на противоположную сторону улицы, завидев меня издалека. Фигура в рваных джинсах и черной кофте с капюшоном внушала ужас всему району.
        Жизни одноклассников казались мне сказочно беззаботными. Я постоянно ввязывался в драки в подсознательной попытке отомстить за их удачную судьбу. Подбитый глаз, сломанный нос, вывихнутый палец очередного мальчишки со двора - вот мои маленькие трофеи юношества. Я не понимал, чем все они заслужили быть сытыми, хорошо одетыми и любимыми, а я - нет? Постепенно зависть переросла в ненависть ко всем вокруг. К учителям, с их тупыми правилами, к одноклассникам с их детскими увлечениями и, конечно, к бабке с её постоянно возрастающим сумасшествием. Я считал себя выше них, сильнее, умнее и опытнее. Улица не прощает слабости, поэтому я старался избавиться от всех её проявлений в виде сочувствия, доброты и покладистости.
        По многочисленным жалобам соседей, учителей и знакомых моя бабка всё больше убеждалась в моей невменяемости и ненормальности. Она не понимала, что сама сотворила этого монстра. Больше не имея возможности запирать меня в чулане, теперь она перестала пускать меня домой ночевать.
        Бывало, что по несколько дней я проводил в подвале, или на чердаке под крышей. У меня не было доступа к телевизору или компьютерным играм, поэтому только книги спасали меня от холодного одиночества. В минуты отчаяния я погружался в романы, в выдуманные миры. Представляя себя героем очередной истории, я уже не был таким жалким и слабым мальчишкой. Литература позволяла моему воображению отгородиться от убогой реальности.
        Я знал, что свяжу себя с писательством. Оно привносило порядок в мой хаос, было единственным светлым убежищем, в котором я мог укрыться. Книги никогда не предавали меня, и я со всей страстью платил им тем же.
        Вспоминая годы своего озлобленного детства, проводя сам с собой этот жалкий психоанализ, я всё чётче вижу, какую тину всколыхнула во мне эта упрямая девчонка. Пытаюсь глубже понять себя в отчаянной попытке избавится от наваждения. Я уже не знаю, где я - писатель, а где - мой тёмный попутчик. Слишком долго я выстраивал стену между собой и своими демонами, чтобы какая-то девчонка смогла так просто разрушить её лёгким стуком каблучков по оголённым нервам моей души.
        Ненавижу это чувство неопределённости и зависимости, которое рождается во мне из-за необходимости постоянно предпринимать что-то, чтобы удержать её. Всё равно, чтобы я ни делал, она постоянно выскальзывает из моих рук. Утекает сквозь пальцы подобно чистой горной реке - стоит мне окунуть в её живительную прохладу своё горящее от долгого подъёма лицо, как она тут же устремляется вдаль, искрясь и переливаясь в подвижном водовороте. Я никогда не успеваю за ней.
        
        Я теряю контроль, а это значит только одно. Значит, что мой внутренний демон скоро вырвется наружу, круша и сметая всё на своём пути. Я уже чувствую, как он скребётся в дверь темницы своими когтистыми лапами. Ещё немного безумства Киры, и его побег будет неизбежен. Тогда он в вероломном неистовстве начнёт ломать всё вокруг, пока не останется ничего, что ещё можно спасти. Он будет биться за свою свободу и в этой схватке неизбежно оттолкнёт её, разорвёт на части её жизнь и не оставит после себя ничего целого.
        Какого чёрта эта несносная девчонка постоянно поднимает из моей души всё то дерьмо, которое я так успешно прятал долгие годы, завёрнутым в приятную обёртку успешного и независимого человека? Мне просто нужно подчинить её, не дать ей возможности принимать решения самой. Прошлый раз всё почти получилось. Приехав в Нью Йорк и встретив её во второй раз, я убедился, что она всегда будет возвращаться ко мне. В следующий раз я не дам глупым сантиментам взять верх, и сделаю всё, чтобы положить конец её попыткам бегства.
        Я подхожу к окну и смотрю на неприветливый железобетонный город. Чувствую себя таким же потерянным посреди этого бездушного мегаполиса, как герой романа Фаулза «Любовница французского лейтенанта», Чарльз Смитсон, который безуспешно разыскивал свою сбежавшую возлюбленную по всему Лондону. Сыграв роковую роль в её жизни, он сам в итоге оказался побеждённым ею. Множественность концовок этого романа всегда привлекала меня. Автор не всезнающ. Он творит вселенную, целый мир, но законы этого мира не подчиняются ему, как и поведение героев. Они своевольны, непокорны и бесконтрольны. Творят свою правду жизни. Я тоже пытался вписать Киру в свой роман, навязать ей законы существования в моём мире. Но она упорно ускользала, меняя правила, путая мне карты. И вот теперь я уже не знаю, кто из нас всесильный автор, а кто - ведомый персонаж.
        Вспоминаю строки из романа. «Какой бы жалкой и пустой в железных тисках города ни казалась жизнь, нужно стойко держаться. И снова выходить в бездонный, солёный, равнодушный океан».
        Докуриваю сигарету и бросаю в окно. Смотрю, как долго окурок летит с высоты шестидесятого этажа. Потом, набросив футболку, выхожу из квартиры.
        Я не знаю, куда направлюсь, но отсутствие промежуточной цели не меняет вектор моего движения к конечной точке. Поезд моей одержимости разогнался до предела и теперь несётся вперёд со всей обречённостью товарняка, сошедшего с рельс. Я собью любого, кто встанет на моём пути.
        ГЛАВА 13. В ГОСТЯХ
        КИРА
        - Хочешь кофе? - доносится до меня голос Джейка с кухни.
        Прошло уже пол часа с того момента, как я проснулась в чужой квартире во второй раз за эти сутки. Даже не верится, что с момента, как я ушла от Кирилла ночью прошло меньше двенадцати часов. Сейчас всего час дня. Мы с Джейком гуляли до пяти утра, а потом он позвал мне немного поспать в его квартире, которая располагалась неподалёку. По-дружески.
        Парень предлагал мне свою спальню, а сам хотел лечь на диване, но я настояла, что мне будет удобно в гостиной. Нам обоим было немного неудобно. Джейк не пытался сделать ничего такого, что выходило бы за рамки «дружеского» общения. Однако я видела, как он украдкой бросает на меня взгляды, когда думает, что я не увлечена чем-то ещё. Джейк дал мне одеяло и на секунду застыл в растерянности, запустив руку в свои длинные волосы. Тогда я не стала дожидаться его дальнейших действий, улеглась на диван и пожелала ему спокойной ночи, тем самым отрезая возможность дальнейшего общения. Он понял мой намёк и ушёл в свою комнату, потихоньку прикрыв за собой дверь.
        Джейк оказался замечательным человеком и интересным собеседником. Он был симпатичным парнем примерно моего возраста, наше чувство юмора совпадало. Я не понимала, чего ещё мне надо? Это так странно - быть наедине с приятным парнем, и ничего, абсолютно ничего не чувствовать. Я хотела сразу дать ему понять, что не готова к отношениям, когда он спросил, встречаюсь ли я с кем-то. Не знаю, можно ли сказать, что мы с Кириллом встречаемся? Такой простой ярлык никак не клеился на наши бурные и непонятные отношения, однако я хотела дать Джейку понять, что мы с ним не можем рассчитывать на лёгкий конфетно-букетный период. На несколько секунд задумавшись над его вопросом, я промямлила:
        - Наверное.
        - Наверное? - Джейк удивлённо посмотрел на меня. - Ты не уверена, встречаешься ли с кем-то?
        - Да, я знаю, что это звучит странно. - Я отхлебнула из горячей кружки. Горло слегка обожгло. - У нас всё запутано. Мы расстались на год, а теперь вот он приехал в Нью Йорк, и мы встретились несколько раз…
        - Но ты хочешь этих отношений? - Джек испытующе уставился на меня.
        Эх, Джейк, если бы я знала ответ на этот вопрос! Я тяжело вздохнула и принялась кусать щёки. Я всегда так делаю, когда о чём-то размышляю, или переживаю. Ужасная привычка.
        - Пока он не приехал я была уверена, что не хочу. - Я правда пыталась трезво взглянуть на ситуацию. Удивительно, но с Джейком, таким правильным и рассудительным, это выходило проще, чем с Лией. Она слишком давно меня знала, чтобы быть беспристрастной. Она пыталась меня уберечь. А Джейк, своими простыми и такими обычными вопросами, будто выводил всю нашу муть с Кириллом на чистую воду.
        - А теперь? - Джейк продолжал спокойно всматриваться в моё лицо.
        - Теперь я уже не уверена. - Я прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях. - Хотя нет, не так. Разумом я всё ещё уверена, что наши отношения обречены, однако моё тело… - я осеклась. Наверное, с моей стороны было слишком жестоко говорить с парнем, которому я нравилась о том, как дико я желаю другого.
        - В общем, могу сказать, что Кирилл не из тех, кому просто отказать.
        - Что ты имеешь ввиду?
        Я колебалась, прежде чем дать ответ. Стоило ли рассказывать Джейку все подробности нашей больной связи? Боялась, что Джейк перестанет меня уважать, если узнает хотя бы часть. Конечно так и будет, ведь я и сама себя теперь не особенно уважала. Я осторожно подбирала нужные слова:
        - Ну, он бывает очень напорист. Знаешь, мне кажется, будто всё, что я для него делаю, все мои жертвы во имя наших отношений бессмысленны. - Я развела руками. - И ещё, он не всегда хорошо со мной обращался в прошлом…
        Да и вообще, когда это Кирилл со мной хорошо обращался? Год назад в Москве в квартире Кирилла нам было так хорошо, что я думала будто пробила его броню, но оказалось, что я только сняла самый верхний слой, под которым обнаружила ещё очень и очень много таких слоёв. Узнавать Кирилла - будто луковицу чистить - чем ближе подбираешься к его сердцу - тем больше слёз.
        Джейк с сочувствием посмотрел на меня. Он был спокоен, и казалось, будто ему совсем не неловко. Ну, во всяком случае, не так неловко, как мне. Я же не знала, куда мне пристроить руки, поэтому постоянно перебирала край одеяла. Не могла посмотреть ему в глаза.
        - Послушай, у меня был опыт неудачной любви. Впрочем, как, наверное, и у всех живущих на Земле. Тут нечего стыдиться. - он взял мою руку в свою тёплую ладонь. - После двух лет взаимных обид с моей бывшей девушкой я понял, что главное в отношениях - это взаимная готовность к компромиссам. Готова ли ты мириться с его недостатками? Готов ли он измениться ради тебя? В этой работе над собой и кроется ответ на вопрос: есть ли у ваших отношений будущее?
        Я посмотрела на Джейка по-новому. Кто мог ожидать от молодого художника-студента такой эмоциональной зрелости? Джейк, внезапно застеснявшийся серьёзности собственных слов и моего длительного молчания, запустил руку в свои волосы и весело улыбнулся мне, от чего на его щеках появились милые ямочки.
        - Вообще, не слушай меня. - вдруг махнул он рукой, озорно улыбаясь. - Я пристрастен. Кто знает, может, я тебя специально склоняю к расставанию, чтобы потом воспользоваться твоей уязвимостью?
        - Решил наверстать за свой прошлый джентльменский отказ? - Я тоже теперь смеялась, представляя, какими лёгкими могли бы быть наши с ним отношения. Это было так просто. Стоило только позволить ему сделать себя счастливой…
        Его рука легко коснулась моего плеча. Этот жест показался случайным, но настойчивый взгляд Джейка развеял это заблуждение. Он провёл большим пальцем по моему плечу. Я почувствовала что-то. Не так, как с Кириллом, от чьих прикосновений меня всегда будто било током, но еле уловимый трепет, всё же, возник. Мне был приятен Джейк, и не хотелось отстраняться. Я подняла глаза и встретилась взглядом с его прекрасными озорными огоньками. Он был таким юным и милым. Я ощущала себя так расслаблено в его обществе, совсем не так, как с Кириллом. Джейк не заставлял меня взвешивать каждое слово и выпрыгивать из штанов, пытаясь соответствовать каким-то завышенным требованиям. Я не должна была постоянно стараться угнаться за его яркой гениальностью. Он не подавлял.
        Я подалась немного вперёд к Джейку. Хотелось понять, что я чувствую. Джейк тоже наклонился ближе ко мне. Моё сердце слегка ускорило темп. Его губы приоткрылись, а я опустила глаза…
        Внезапно наэлектризованный воздух между нами пронзила трель моего телефона. Я отстранилась и краем глаза увидела, как немного раздосадованный Джейк тоже подался назад. Взяла телефон и увидела Лию на экране:
        - Кира? - у неё был взволнованный голос.
        - Да? - я встала с дивана и подошла к окну.
        - Знаешь, к нам домой пришёл ОН. - она слегка приглушила голос. - Кирилл сейчас стоит за дверью и требует впустить его.
        Меня пробрало до костей. Кирилл в своей привычной сумасшедшей манере пытался добиться моего внимания.
        - Надеюсь, ты не собираешься его пускать? - я старалась звучать спокойно и улыбалась в трубку. Не хотела, чтобы Джейк заподозрил что-то неладное. Конечно, он не понимал по-русски, но интонацию распознать мог.
        - Конечно, нет! Но рано или поздно мне придётся выйти и тогда… - сказала она тихо.
        Мне было даже немного смешно. Не могла припомнить ситуацию, в которой бы Лия призналась в собственной беспомощности.
        - Слушай, помнишь, я тебе говорила про моих знакомых из доков? - шёпотом продолжила девушка. - У меня есть телефончик некоего Николая. Могу ему позвонить, он приедет с ребятами и заберёт Кирилла с собой. Хочешь?
        Я уже не знала, чего хочу. Наверное, не получится отделаться от Кирилла без криминала. Готова ли ещё раз испытать его гнев? Я знаю, что Кирилл сам в прошлом сидел в тюрьме и решение конфликтов кулаками для него не являлось чем-то необычным. Но, всё же. Почему-то от мысли о том, что он будет избит, всё внутри сжималось. Я была уверена, что физическое воздействие не умерит его пыл, скорее наоборот. Он будет зол. Чертовски зол.
        Я зажмурилась. Почему я? Почему всё это дерьмо происходит со мной? Мне ещё предстояло вести дела с Кириллом, ведь именно его имя стоит в графе «автор» в контракте, который пару дней назад мне на почту прислала Анна Старец. Интересно, как он объяснит ей синяки на лице на торжественной презентации романа, которая должна состояться через неделю? Я вздохнула. Мне казалось, что чаша моего терпения переполнена, когда я прочитала то сообщение от Алины сегодня ночью. Я думала, что теперь готова пойти на всё, чтобы избавиться от него. Буквально на всё. И вот теперь, когда дошло до дела, я снова отступила.
        - Открой и дай ему трубку. - я сама удивилась этому решению.
        Лия молчала несколько секунд.
        - Ты уверена? - я услышала обеспокоенный голос подруги. Я знала, что она сейчас переживает вовсе не за себя, хотя именно ей придётся лицом к лицу встретиться с яростью Кирилла. Нет, моя отважная воительница опять думала только о моём благополучии.
        - Уверена.
        - Хорошо.
        С замиранием сердца слышала, как открываются замки на двери. Мне казалось, будто Лия отпирает засов в клетку с тигром.
        - Привет. - Моё сердце пропустило удар, когда я услышала такой до боли знакомый голос.
        Я уже не могла сохранять спокойный и доброжелательный вид, пусть даже и для Джейка. Как всегда, при общении с Кириллом у меня возникло ощущение, будто мы остались вдвоём во вселенной. Все прочие люди были только декорациями к нашей с ним трагической пьесе.
        - Привет.
        - Где ты? - Он спрашивал таким будничным тоном, будто я просто вышла в магазин за хлебом и задержалась там чуть дольше положенного времени.
        - Не скажу. - Ему сейчас меньше всего нужно было знать, где и, главное, с кем я находилась. - Зачем ты пришёл?
        - Неужели непонятно? - Он нетерпеливо вздохнул, будто его раздражала необходимость пояснять очевидное. - Я не могу без тебя.
        - Что ты не можешь? Книжки свои писать не можешь?
        - Я ничего не могу без тебя! - с досадой воскликнул он. - И это ужасно раздражает. Знаешь, у меня рядом с тобой появляется ощущение какой-то необъяснимой близости, не любви, не симпатии, нет. Но соединённости судеб. Словно потерпевшие кораблекрушение на клочке земли… нет, на плоту… вдвоём. Против собственной воли, но - вдвоём. Вместе.
        Кирилл всегда любил говорить загадками. Но сейчас я узнала строки из «Коллекционера».
        - Ты правда считаешь, что цитировать Фаулза сейчас лучшая идея? Девушка в этом романе поплатилась жизнью за одержимость другого человека. Ты думаешь, что если меня не станет, тебе будет легче?
        - Наверное, это бы многое решило. - горько усмехнулся он.
        Воздух обжёг мои лёгкие. Я пыталась сделать глубокий вдох, но не могла. Я тонула в море его безумия. Он только что признался, что тоже подумывает о том, как бы избавиться от меня?
        
        - Ну так давай, сделай это! - язвительно прошептала я в трубку. Слёзы подступили к глазам.
        - Что сделать? - Кирилл прозвучал немного растеряно.
        - Избавься от меня! Ты же этого хочешь, правда? Хочешь, чтобы меня не стало? - Я задыхалась от внезапного осознания.
        Всё, что он делал до сих пор вело к этому. Пусть он и сам пока не видит чётко, но его последовательные действия были направлены на уничтожение меня. Ему это уже частично удалось. Моей прежней жизни, да и меня самой прежней уже нет. Я растворилась в нём. Отравленная ядом его гения, билась в агонии, которая пожирала мою душу. Беспомощная остановить распространение его заразы по моим венам, я лишь пыталась сохранить хотя бы часть своего разума в целости.
        Кирилл ничего не ответил, и какое-то время я лишь слушала его взволнованное дыхание в трубке.
        - Я просто хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. - наконец произнёс он.
        - Ты себя обманываешь. - Я пыталась унять всхлипывания и дрожь в голосе. Подошла плотнее к окну и попыталась незаметно вытереть мокрые щёки тыльной стороной руки. - Я тебе не нужна. Тебе нужна другая девушка. Та, которую ты пытаешься из меня слепить. С нашей первой встречи ты постоянно пытаешься меня изменить. Ты меня подавляешь!
        - Что плохого в том, что я хочу сделать тебя лучше? - Кирилл слегка повысил голос, и я различила привычные властные нотки.
        - Лучше? Лучше?! Лучше для кого? - Я не могла поверить, что ему нужно это объяснять. - Да ты просто самодовольный идиот, если считаешь, что мне надо становиться лучше в угоду твоему эго!
        - А ты - глупая лицемерка! - услышала издёвку в его голосе. - Если бы не я, то ты бы так и прозябала в жалком универе, не способная написать ни строчки хорошего текста! Твоя жизнь до встречи со мной была похожа на дешёвую жвачку, которую хочется выплюнуть от её пресности! Да ты должна быть благодарна мне за то, что трачу своё время, пытаясь сделать из тебя писателя!
        Мне показалось, что меня окатили ледяной водой. Так вот, что он обо мне думает? Считает меня бездарной серостью? Я безмолвно открывала и закрывала рот, не способная ничего произнести.
        Тишина на том конце начала давить на уши. Лия, наверное, тоже всё это слышала. Интересно, она тоже так считает? Что я скучная и унылая? Даже свой первый роман я, по сути, украла у Кирилла. Что, если он прав, и я ни на что не способна без него?
        - Прости, я не хотел… - голос Кирилла понизился до шёпота. - Ты такая упрямая, что всё время заставляешь меня…
        - Что заставляю? - перебила его попытку извиниться. - Не надо просить прощения за то, что был честным первый раз за все наши отношения! - Мой голос звучал безжизненно. Я прислонилась лбом к прохладному стеклу. - Раз уж ты сегодня такой честный, то скажи, зачем тебе нужна я, такая глупая и бездарная?
        - Я и сам не знаю. - Он вздохнул.
        - Тебе просто нравится со мной играть? - я уже была готова к любому ответу.
        - В начале. Мне нравилось играть в начале. - я услышала боль в его голосе. - Но ты для меня давно стала чем-то большим. Разве ты не видишь, какой властью надо мной обладаешь?
        О чём он говорит? В наших отношениях именно он постоянно демонстрирует власть надо мной, а не наоборот.
        - Нет, не вижу. - Я закрыла глаза. Наш разговор топтался на одном месте. - Кирилл, поверь, я не хочу никакой власти, я уже ничего не хочу. Ты просто уезжай в Москву, хорошо? Отпусти нас.
        - Нет. - упрямство в его голосе поразило меня. - Я тебя не отпущу. Я тебя… - Он будто собирался с духом, чтобы сказать что-то важное. Секунды шли, но он молчал. Потом тяжело вздохнул и закончил фразу. - Я тебя не отпущу, девочка. Ты можешь просто смириться с этим?
        Я обречённо опустила глаза. Как можно смириться с тем, что кто-то разрушает твою жизнь? Беззвучные слёзы потекли по щекам. У меня уже не осталось сил на споры.
        Джейк незаметно подошёл ко мне сзади:
        - Эй, с тобой всё в порядке? - Я вздрогнула от звука его голоса. Я уже успела забыть, что не одна в комнате.
        - Кто это? - услышала холодную ярость в трубке. - С кем ты?!
        Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я боялась представить лицо Кирилла в этот момент. Я вспомнила единственный раз, когда заставила его ревновать тогда давно на вечеринке издательства. И его ужасную реакцию. Поспешно разъединилась и повернулась к Джейку.
        - Что случилось? - Джейк был искренне обеспокоен.
        От его тепла и заботы на меня накатила волна жалости к себе, и я, не способная сопротивляться, отдалась рыданиям. Джейк обнял меня, привлекая к себе, и стал гладить по голове. Он был высоким, таким же как Кирилл. Я уткнулась лицом в его грудь и закрыла глаза. Мой разум невольно рисовал на его месте образ совсем другого человека, чьи утешения и раскаяние сейчас так были необходимы мне. Но я никогда, никогда не смогу их от него получить.
        ГЛАВА 14. ОБЕЩАНИЕ
        Через двадцать минут после окончания нашего с Кириллом разговора, Лия написала мне, что он ушёл. Я тогда находилась в ванной, пытаясь смыть с себя остатки вчерашней туши, которые теперь серыми дорожками прочерчивали щёки. Получив от неё сообщение, я тут же набрала подругу:
        - Лия, у тебя всё нормально? - я старалась говорить тихо, чтобы звуки воды заглушали нас.
        - Да, всё хорошо. - Лия звучала немного ошарашено.
        - Он тебе ничего не сделал?
        - Нет. - Лия вздохнула. - После того, как ты отключилась он был вне себя. Разбил кулаком зеркало, кричал, что совсем не понимает тебя… Потом долго ходил из стороны в сторону и буквально рвал на голове волосы. Пытался узнать адрес твоего друга, но я и правда не знаю, где ты, поэтому Кирилл был вынужден поверить мне на слово… Кира, скажи, что это вообще за хрень происходит? Он мне сказал, что ты сама к нему приставала прошлой ночью. Это правда?
        Ох, конечно! Теперь он будет припоминать мне мою же временную слабость! Каков подлец!
        - Э… Ну, в общем, да. - смущённо призналась я подруге. - Вчера я была не в себе… Парень, с которым я танцевала навязал мне какую-то дурь. Сначала я очень испугалась, а потом… Потом мне стало так легко и хорошо. Будто все проблемы отступили на второй план. Я пыталась найти тебя… - поспешила я заверить Лию, которая уже разразилась нецензурной бранью мне в трубку. - Но потом встретила Кирилла. Оказалось, что он за нами следил. И… в общем, завершился вечер не самым лучшим образом. - скомкано закончила я.
        Лия молчала. Я не знала, как высказать, всё, что скопилось на душе. Зная, что Кирилл не мастер самоконтроля, больше всего я переживала за подругу. Что ещё он ей наговорил?
        - Прости, что тебе пришлось иметь с ним дело. Он не самый адекватный человек.
        - Знаешь, - вздохнула она. - Мне даже стало его жалко в какой-то момент. Он явно не из тех, кто может так легко признаться в своих чувствах. То есть, я его совсем не оправдываю! Конечно, то, что он сказал, просто ужасно. Но, у него был такой болезненный вид. Будто твой отказ его убивает…
        - Теперь понимаешь, через что мне приходится проходить? - я провела влажной ладонью по лбу - Лия, я тоже принимала его игру за чистую монету. Раньше. Но теперь я уверена, что он просто манипулирует мной, тобой. Всеми! Я уже даже не хочу разбираться в мотивации его поступков. Он просто… просто… - я пыталась подобрать нужное слово, и в голове всплыли слова Веры годовалой давности - Он просто псих!
        - Да уж. - я слышала, как Лия наливает себе воду в стакан. Или вино? - Псих, которого ты всё ещё любишь.
        В её словах не было вопросительной интонации. Мне бы хотелось разубедить подругу, объяснить всю сложность моих чувств, которые радужным калейдоскопом переливались во мне. Начиная от ярко красной ярости, они переходили к фиолетовой страсти, синей тоске и даже серому отчаянию. Весь спектр оттенков солнечного света бился сейчас в моём сердце.
        - Можешь не отвечать. - сказала Лия после длительного молчания. - я и без слов всё понимаю.
        - О, Лия… - Я не хотела сейчас вдаваться в детали моих чувств, так как казалось, если я опять открою эту дверь, то лавина, бушующая за ней, собьёт меня с ног. - Должно быть, ты меня презираешь. Да я и сама о себе не лучшего мнения. Теперь, когда мы столько работали над моей депрессией, и я уже думала, что преодолела кризис, что изжила в себе эту глупую привязанность, он снова вторгся в мою жизнь, и история повторяется. Я снова та наивная ассистентка известного писателя, чьи странные поручения мне не под силу выполнить.
        - Ну да. - Лия усмехнулась. - Он вообще про трудовой кодекс слышал? Пусть предоставит тебе отпуск! А про домогательства на рабочем месте я вообще молчу!
        Я смеялась сквозь слёзы, представляя, как заполняю у Кирилла в кабинете заявление на отпуск.
        - Но если серьёзно, - продолжала подруга. - Даже и мысли не допускай о том, что моё отношение к тебе изменилось из-за всего этого безумия! Ты для меня - образец силы духа! Вот честно! Ты столько сил вкладываешь в борьбу за свою независимость, что тебе уже должны предоставить гражданство США! Ты как статуя свободы! Я уверена, что в итоге сломается он, а не ты.
        Мне бы её уверенность. Я наоборот чувствовала себя как молодое деревце, гнущееся в под порывами безжалостного ветра. Ещё чуть-чуть и я сдамся под его натиском.
        - Спасибо тебе за всё, Лия. - Я не знала, как выразить ей благодарность за всё, что она сделала для меня. - Ты самая лучшая подруга на свете!
        - И самая красивая? - Лия всегда всё переводит в шутку.
        - Конечно! Просто секс бомба Нью Йорк Таймс!
        - Только Нью Йорк Таймс? - подруга разочаровано фыркнула, - Ну, это не сложно, там в основном, старпёры работают. Ладно, буду считать это комплиментом.
        Мы обе засмеялись. Потом я решила заговорить о серьёзном.
        - Лия, мне кажется, мне нужно пожить отдельно несколько дней.
        - Это ещё почему?
        - Из-за Кирилла. Он будет пытаться со мной встретиться, знает, где ты живёшь. А я не готова сейчас с ним видеться. Хочу побыть одна. Я поживу пока в хостеле, до конца недели.
        - Очень жаль. Я думала, что мы с тобой обнимемся и будем поедать мороженное за просмотром Титаника. Ты же знаешь, как я люблю Лео. Он исцеляет любую рану. - Лия мечтательно вздохнула.
        - Мы обязательно этим займёмся после того, как пройдёт презентация книги. Я думаю, что тогда мне ещё больше понадобится его целительная сила.
        Лия была большой фанаткой Леонардо ДиКаприо, и почти наизусть знала все фильмы с его участием.
        - Ладно, ловлю на слове! Привет Джейку, кстати. Какая ты стала любвеобильная, Кира. - игриво поддразнила она.
        - Мы с Джейком только друзья. - Я невольно покраснела.
        - Да? А он точно об этом знает? А то прошлый раз ты посылала смешанные сигналы.
        - Ну всё! - Я и сама поняла, что вела себя по отношению к Джейку не совсем честно, но когда это говорила Лия, то всё казалось ещё хуже.
        - Ладно, друзья-любовнички, развлекайтесь! - Лия рассмеялась и отключилась.
        Я осталась у Джейка до вечера. После того, как я, наконец, успокоилась, мы пытались вести себя так, будто ничего не произошло, но эта игра нам обоим давалась нелегко. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что мне пришлось плакать на плече малознакомого человека. Ну почему я всегда так легко поддаюсь на провокации Кирилла? Уже пора было выработать иммунитет к его постоянным попыткам вывести меня из равновесия. Но нет, я будто школьница, которую бросили перед выпускным, реву над каждым его словом.
        Джейк старался отвлечь меня от плохих мыслей, и я, попытавшись взять себя в руки, решила посмотреть с ним комедию. Мы сделали попкорн и остаток вечера провели вполне весело. Во всяком случае, я хотела убедить себя в этом. Сердце сжималось каждый раз, когда я видела очередной пропущенный звонок от Кирилла. Я не могла сконцентрироваться на том, что происходило на экране.
        Я ушла от Джейка в восемь часов вечера. Он предлагал погостить у него дольше, но я просто не могла остаться. Какой бы заманчивой не была его компания, мне необходимо было привести мысли в порядок.
        Лето в Нью Йорке заканчивалось. Подул прохладный ветер, и я пожалела, что у меня из вещей не было ничего, кроме короткого платья и футболки Кирилла. Я прошлась по магазинам и купила себе джинсы, кроссовки и худи. Рядом с торговым центром располагался молодёжный хостел с приемлемыми ценами. В нём я и остановилась. Небольшая комнатка с телевизором, вайфаем и кроватью - вот всё, что мне сейчас было нужно.
        По дороге в хостел я зашла в книжный и не смогла отказать себе в удовольствии купить несколько романов. Сегодня мне захотелось погрузиться в декадентство. Не перечитать бы мне «Портрет Дориана Грея»?
        Я открыла бутылку сухого белого вина и погрузилась в манерное и несколько претенциозное повествование Уайльда. Он, будучи эстетом, не скупился на подробнейшее описание дорогих предметов мебели, тканей, экзотических вещиц и цветов. Сама идея произведения об артефакте, дающем обладателю вечную молодость, была не нова даже для того времени, однако язык произведения, такой богатый и изящный, будто переносил на сто лет назад, прямиком в викторианскую Англию.
        Я вдруг с улыбкой вспомнила, как год назад мы с Кириллом обсуждали Дориана Грея, и он убеждали меня, в том, что у этого бесчувственного монстра нет пороков, как таковых. Кроме убийства и злоупотребления опиумом, в романе не описывается никаких сладострастных сцен. Кирилл считал, что каждый читатель приписывает Дориану только те пороки, которые дремлют в его собственной читательской душе.
        «Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные и написанные плохо» - любил повторять Уайльда мой писатель, когда наши споры касались морали того или иного произведения. Прочитав его романы, я поняла, что Кирилл и сам отграничился от категории «нравственности», предпочитая считать себя «хорошо написанной книгой». Будто гениальности дозволен любой порок.
        Мне кажется, Кирилл был моим собственным лордом Генри и капля за каплей переливал в меня свою волю. Но я не хотела уподобиться участи Дориана Грея и разменять свою молодость на исследование мира сладострастных пороков, к которому меня склонял Кирилл. Дориан в итоге покончил с собой, чтобы убить своего демона. А как я смогу справиться со своим?
        Я закончила читать, когда время перевалило далеко за полночь. Вино было допито. Я посмотрела на телефон. Десять пропущенных от Кирилла. Мне казалось, что мы сегодня уже всё друг другу сказали, разве нет? Что ещё он хочет от меня услышать? Он просто жестокий мальчишка, потерявший свою игрушку. И мысль о том, что кто-то другой будет играть с ней, не даёт ему покоя.
        «Между капризом и «вечной любовью» разница только та, что каприз длится несколько дольше» - набираю я сообщение Кириллу.
        Эти слова лорда Генри, как мне кажется, лучше всего характеризуют отношение Кирилла ко мне. Я - всего лишь его каприз, когда я ему надоем, он полетит опылять другой цветок. Отправляю.
        Я знаю, что он редко ложится раньше трёх часов ночи. «Не могу писать, когда постоянно отвлекает это вездесущее солнце» - признавался он мне в Москве.
        Закрываю глаза и представляю его в кабинете, за столом. Он сидит в клубах дыма, и только робкий свет от настольной лампы выхватывает из темноты его силуэт.
        Сон подкрался ко мне мягкой поступью кошки. Я вижу Кирилла во фраке, лежащим рядом с окровавленным портретом. Его лицо спокойное и безмятежное. Он спит? Я подхожу ближе и вижу нож, воткнутый в картину. На нём застыли капли крови. Я беру нож и вытираю об одежду. Потом прячу его в свою сумочку. Почему-то мне кажется очень важным забрать его с собой, спрятать. Но почему? Я ведь ничего плохого не сделала? Я опускаю взгляд на свои руки. Откуда на них столько крови?
        Встревоженная я просыпаюсь от вибрации телефона. Сообщение от Кирилла.
        Кирилл: «Женщины вдохновляют нас на великие дела, но вечно мешают нам их творить.»
        Конечно, он тоже цитирует Уайльда. Скоро приходит ещё одно сообщение:
        Кирилл: «Делаешь домашку, девочка?»
        Я улыбаюсь.
        Я: «Просто читаю сказку на ночь.»
        Кирилл: «Думаешь обо мне, да?»
        Я закатываю глаза.
        Я: «Вовсе нет. Я уже сплю»
        Кирилл: «Не обманывай. Я не против. Можешь даже немного пошалить, пока представляешь меня. Уайльд прав: «Единственный способ избавиться от искушения - поддаться ему».
        Я: «Ты несносен.»
        Кирилл: «Тебе это нравится»
        Я: «Ну да, убеждай себя в этом»
        Кирилл: «Женщины всегда хотят то, что не могут получить»
        Я: «Я тебя не хочу»
        Кирилл: «Ну да, убеждай себя в этом»
        Я вздыхаю и отключаю телефон. Нам обоим нужно немного свободного пространства. Кирилл даже самую невинную тему всегда сводит к сексу. Не собираюсь я поддаваться никаким искушениям!
        На следующее утро я чувствую себя гораздо лучше. Из приоткрытого окна до меня доносится гул города. Я помню, что, когда только переехала в Нью Йорк, этот постоянный шум ужасно раздражал. Я не могла уснуть. Но достаточно скоро я к нему привыкла, и теперь тишина кажется мне даже странной. Будто кто-то выключил звук города.
        Я беру телефон и вижу сообщение от Кирилла.
        Кирилл: «Спокойной ночи»
        На часах восемь утра. Думая, что Кирилл точно спит в такую рань, я решаю съездить домой к Лие за некоторыми вещами. Она, наверное, уже ушла на работу, и мой приезд останется никем не замечен.
        Интересно, долго мне ещё придётся вот так скрываться от него? Я решаю, что после того, как книга будет напечатана, а я получу свой гонорар, я уеду куда-то. Конечно, скрываться от Кирилла всю жизнь - не самая удачная идея, но что ещё мне остаётся? На деньги, вырученные от продажи книги, я вполне смогу жить год или около того где-нибудь в глубинке. Может быть, даже куплю подержанный автомобиль и совершу путешествие по трассе 66, доеду до границы с Мексикой, а дальше… У меня голова идёт кругом от всех этих мыслей. Не хочу загадывать, как сложится моя жизнь. Пока я должна нацелиться на успешную презентацию романа, «лицом» которого я теперь являюсь.
        Я складываю все самые необходимые вещи в небольшую дорожную сумку и выхожу из квартиры Лии. По дороге обратно в хостел телефон вибрирует. Конечно же, это снова он.
        Кирилл: «О сладостное раненое имя! Лежи отныне на моей груди, пока твои не исцелятся раны».
        Хм… Шекспир? Это что-то новенькое. Интересно, что он имеет ввиду? Это цитата из ранней пьесы «Два веронца». Может быть, он намекает на безответную любовь Протея к Сильвии?
        Я: «Если ты хочешь дальше процитировать «Прямых речей от женщины не жди: в её “уйди", звучит “не уходи”», то не старайся, это не наш случай.»
        Кирилл: «Нет, не угадала. Подумай ещё.»
        Кирилл: «А почему не наш случай? У нас с тобой вполне шекспировские страсти. Я не единственный писатель, кому доставляет удовольствие испытывать главных героинь на прочность. Хотя бы посмотри, что Уилл сделал с Сильвией? Думаешь, после похищения разбойниками, она осталась всё той же невинной маленькой принцессой? Не думаю.»
        Я: «Ты явно не знаток кратких жанров в литературе. В смс не принято писать несколько абзацев»
        Я: «Сильвия не принцесса. Она - дочь герцога. Двоечник.:-)»
        Кирилл: «Да, краткость не моё. Ты же помнишь, какой я занудный болтун?»
        Я: «Ты вовсе не занудный.»
        Кирилл: «Я скучал по нашим литературным дебатам.»
        Я: «Ты всё равно никогда не прислушивался к моему мнению.»
        Кирилл: «Ты - единственная, к чьему мнению прислушиваюсь.»
        Я: «Так зачем ты заговорил о Шекспире?»
        Кирилл: «Это будет твоим домашним заданием.»
        Я: «Вот по ним я точно не скучала!»
        Хотя, я, конечно, вру. Я скучала по ним. И по нашим разговорам о книгах, о различных интерпретациях произведений искусства. Наверное, я изначально и влюбилась в Кирилла именно из-за того, с каким жаром он рассуждал о важности творчества в жизни человека. Я не знаю никого более неравнодушного к литературе, чем он.
        Я еду в метро и глупо улыбаюсь. Почему мы с Кириллом не можем всегда вот так общаться на равных, без споров и ссор? Я захожу в интернет и провожу небольшое исследование по поводу пьесы Шекспира. В одной статье говориться, что цитата из неё использовалась в качестве эпиграфа к роману Томаса Харди «Тесс из рода Д'Эрбервиллей».
        Я вспоминаю непростую историю Тесс. Конечно, она - пример сильной героини, однако участь, её постигшая, всегда злила меня. Будто считая недостаточным количество несчастий, выпавших на её долю, автор, будучи, видимо единственным другом Тесс, решает её в конце убить. Сексизм того времени просто не знал пределов!
        Я: «Ты серьёзно? Тесс?»
        Кирилл: «Прости мне мой сентиментализм.»
        Я: «Намекаешь, что нас постигнет участь Алека и Тесс?»
        Кирилл: «Почему мы считаешь меня Алеком?»
        Я: «Это же очевидно.»
        Кирилл: «Для меня нет.»
        Я: «Моё имя также поругано тобой, как и имя Тесс после её связи с Алеком.»
        Кирилл: «А я думал, что твоя героиня в моём романе - «чистая женщина, правдиво изображённая».
        Я: «А я думала, что для тебя нет разницы между правдой и вымыслом».
        Кирилл: «Эта разница часто бывает преувеличена. Наша жизнь - это история, которую пишем мы сами.»
        Я: «Да, только мою историю пишешь ты, а не я.»
        Поезд останавливается, и я выхожу из вагона. Этот невинный разговор о литературе подвёл нас к корню всех наших проблем. Книги. Его странный, извращённый взгляд на творчество и является главной причиной моего недоверия. Я не хочу становиться очередной героиней его романа, не хочу, чтобы все наши сокровенные разговоры прочитали тысячи других людей. Я знаю, что внимание общественности приковано к нему. Если ему нравится выставлять напоказ свою порочную жизнь, то меня такое внимание пугает. Кирилл никогда не откажется от писательства ради меня. Это и есть смысл его жизни, а не я. Я никогда не смогу подняться выше номера два в списке его приоритетов.
        
        Я выхожу из метро. Звонит телефон, и я вижу номер Кирилла. Сбрасываю. Через некоторое время от него приходит сообщение:
        Кирилл: «Почему ты не хочешь со мной разговаривать?»
        Я: «Почему ты хочешь про меня писать?»
        Кирилл: «Ты меня вдохновляешь.»
        Я: «Мне страшно представить, на что я тебя вдохновляю.»
        Кирилл: «Мой новый роман совсем другой. Это совершенно необычный для меня опыт.»
        Я: «В чём необычный?»
        Кирилл: «У меня впервые в жизни нет чёткого плана. И нет названия.»
        Я: «Ты пишешь про меня?»
        С замиранием сердца жду ответ.
        Кирилл: «Про нас».
        Через пять минут приходит ещё одно сообщение:
        Кирилл: «Но в этот раз автор не всезнающ. Он такой же персонаж, как и все остальные.»
        Кирилл: «Тебя это беспокоит? Ты поэтому не хочешь со мной общаться?»
        Набираю в грудь побольше воздуха. Я уже пришла обратно в свою малюсенькую комнатку и бросила вещи на кровать. Ложусь рядом с ними и набираю сообщение.
        Я: «Да, это беспокоит меня больше всего.»
        Кирилл: «Если я скажу, что не буду публиковать роман без твоего одобрения, это поможет нашим отношениям?»
        Мои глаза округляются. Не может быть, что он на это пойдёт! Я резко сажусь и неверящими глазами смотрю на экран смартфона.
        Я: «Я тебе не верю. Ты слишком часто заставлял меня думать о тебе лучше, чем ты есть на самом деле»
        Кирилл: «Я не прошу поверить мне на слово. При следующей нашей встрече я дам тебе почитать свой роман. Если тебе что-то не понравится, то просто вычеркнем. Или изменим твоё имя, если тебе так будет спокойнее. Я могу называть тебя просто К. Так будет лучше?»
        Я: «И никаких постельных сцен?»
        Кирилл: «О, Боже! Какая ты настырная! Прочитай сперва, может, не захочешь их убирать.»
        Я невольно улыбаюсь его писательскому самодовольству.
        Я: «И ты пойдёшь на это ради меня?»
        Кирилл: «Конечно».
        Не может быть! Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Неужели я смогу довериться ему теперь? После всего?
        Кирилл: «Я больше не Алек д’Эрбервилль, девочка. Теперь я - Энджел Клэр, готовый поехать за тобой хоть на край Земли, скитаться по лесам и покрывать от полиции. Вот кем ты меня сделала. Долбанным сентиментальным романтиком.»
        Я: «Кирилл, мне очень сложно в это поверить.»
        Кирилл: «Я знаю. Я лишь прошу у тебя ещё один шанс.»
        Я не знаю, что ответить. Он так часто обманывал меня и делал больно, что моя израненная душа просто не выдержит ещё одного предательства. Но только рядом с ним я чувствую себя по-настоящему живой. Каждый раз появляясь в моей жизни, он освещает её. Своими жаркими лучами проникает под кожу, заставляя моё сердце трепетать, и тогда душа моя расцветает. Когда он прячется за тучи, всё вокруг утрачивает краски, теряет яркость. Мне нужно просто немного уверенности и стойкости, чтобы он не спалил меня. Чтобы нежные бутоны надежды, вновь распустившиеся в моей душе от его слов, не сгорели от его палящих лучей.
        Я: «Хорошо. Только знай, что это действительно последний шанс.»
        Пожалуйста, не убей меня снова. Мысленно молюсь я.
        ГЛАВА 15. НЕОЖИДАННОЕ ОТКРЫТИЕ
        КИРА
        Всю неделю до субботней презентации Кирилл посылал мне милые и трогательные сообщения, и во мне крепла уверенность в возможности нового старта для нас.
        Кирилл был до странного сдержан, и даже когда я осмелилась написать ему о том, что в пятницу иду в кино с другом, он не стал выяснять, какого пола мой друг. Этот новый Кирилл даже немного пугал меня своим постоянством. Я никогда не знала его таким: добродушным и внимательным, сдержанным и надёжным. Когда я продолжала отказывать ему во встрече, мне казалось, что он уже держится из последних сил. Когда я думала, что он скоро не выдержит, и разразится буря, ничего плохого так и не происходило. В ответ на моё «нет» он лишь печально вздыхал в трубку.
        В четверг вечером Кирилл, всё же, склонил меня к откровенной переписке. Мне доставляло удовольствие трогать себя в тех местах, где просил он. Представляя, как его руки гладят мои бёдра, нежно сжимают затвердевшие соски через ткань пижамы, я закусывала губы, чтобы мои стоны не были слишком громкими. Стены в этом хостеле были тонкими как картон.
        Это был новый опыт для меня. Неожиданно я поняла, что Кирилл владеет моим удовольствием даже на расстоянии, управляет моим телом, заставляя переживать яркие вспышки возбуждения. Он спрашивал о самом сокровенном, о моих тайных желаниях, и я, ведомая, его порочным интересом, открылась ему. Краснея я писала о том, как представляла его рядом в моменты разлуки. О том, как не могла думать больше ни о ком другом, кроме него, хоть и ненавидела себя за это. Рассказывать тайны, не смотря при этом ему в глаза оказалось гораздо легче, чем при личном общении. Я больше не боялась, что он напишет обо мне. В этот раз мы были только вдвоём. Наедине с ним, без любопытной армии читателей. Новая интимность наших отношений давала простор для откровенности.
        Мы договорились встретиться с Джейком в пятницу вечером, чтобы вместе сходить в кино. Я была полна предвкушения по поводу предстоящей презентации и, казалось, не могла больше ни о чём говорить. Джейк повёл меня на новый фильм про шпионов. После фильма мы решили пойти в кафе в торговом центре.
        - Значит, завтра важный день? - подмигнув спросил Джейк.
        - Да не то слово! - Я просияла.
        - Ты будешь говорить какую-то речь?
        - Думаю, да.
        - Не боишься?
        - Вообще, я привыкла выступать перед публикой. - Я нервно поёрзала на стуле. - Но в этот раз всё кажется таким масштабным, что поневоле начинаю беспокоиться. Мой первый роман. До сих пор не могу поверить!
        - Я встречаюсь со знаменитостью! - сказал Джейк громко и принял гордую осанку.
        - Эй! - Я смущённо улыбнулась и стала перебирать вилкой спагетти. - Я ещё не знаменитость.
        - Но скоро ей станешь! - убеждённо сказал Джейк. - Как жаль, что твой роман написан только она русском. Я бы так хотел его прочитать.
        - Приходи на курсы «Русский как родной» в Нью Йорский университет. Я тебя научу.
        - И через сколько я смогу читать романы в оригинале? - Джейк вопросительно изогнул бровь.
        - Ммм… - я сделала вид, что что-то подсчитываю в голове. - Лет через пять.
        - Что??
        - Ну семь максимум! - я засмеялась. - Что я могу сделать! Русский - очень сложный язык.
        - Видимо, такой же сложный, как и великая и непостижимая русская душа. - сказал Джейк с показной задумчивостью, подперев кулаком лоб.
        Я сделала вид, что хочу кинуть в него хлебом, и мы засмеялись. Давно я не чувствовала себя так легко и непринуждённо.
        Джейк зачерпнул вилкой большую порцию спагетти и спросил:
        - А где будет проходить ваша презентация?
        - В какой-то пафосной картинной галерее. Я могу позже скинуть тебе адрес. Хочешь пойти?
        - Хм… дай подумать. - Джейк сделал серьёзное лицо. - Куча писателей и издателей, которые будут говорить по-русски и обсуждать русскую книгу? Звучит заманчиво.
        - Ну, там ещё будет алкоголь и еда. - Я улыбнулась.
        - Вот с этого и следовало начинать! Нет мероприятия, которое не помог бы спасти хороший коктейль.
        - Почему ты думаешь, что наше мероприятие придётся спасать? - Я насупилась. - Там будут представители прессы, поэтому язык общения - английский. Да и не скучно это. Ты разве не любишь книги?
        - Ну, я больше знаток изобразительного искусства. - сказал Джек вздыхая. Потом он перевёл взгляд на меня и посмотрел мне в глаза - Но мне будет интересно в любом обществе, если рядом будешь ты.
        Джейк быстро пожал мою руку, лежащую на столе. Я сглотнула. Мне очень не хотелось обижать его. Хотя я и предупредила Джейка, что мы с ним «просто друзья», он явно не собирался так легко сдаваться.
        - Кстати, - Джейк убрал руку и решил перевести наш разговор в более нейтральное русло. - кто твой издатель?
        - Это Анна Старец. Слышал про такую? Она возглавляет женское издательство феминистической направленности.
        - Если честно, даже не представляю, о ком ты говоришь.
        - О, она удивительная женщина! Всего добилась сама в чужой стране. Если честно, я даже немного её побаиваюсь. Внешне она напоминает Снежную Королеву.
        - Надеюсь, у неё есть свой Кай, который поможет растопить её сердце. - Джейк весело подмигнул. - Знаешь, у женщин в возрасте бывает так, ну… без мужского внимания они становятся более нервными.
        - Эй! - Я немного покраснела. - Она не такая уж и старая. Выглядит вполне ничего себе - попыталась я защитить своего издателя. - Смотри, я тебе сейчас её покажу.
        Я достала телефон и вбила в поисковике имя «Анна Старец». Открыла первую фотографию и протянула телефон Джейку.
        - Вот видишь, она вполне ничего.
        - Да, неплохо выглядит для своих лет - Джейк взял телефон и стал пролистывать фотки. - Хотя и не в моём вкусе. Вид у неё какой-то хищный. О, смотри, тут она с каким-то кавалером. Да он младше её лет на пятнадцать! - Он присвистнул. - Видимо, с личной жизнью у неё всё в порядке.
        - Где? - я протянула руку к телефону. Интересно было узнать Анну с другой стороны.
        Джейк показал мне фотографию с Анной в шикарном красном платье. На фото она держала под руку Кирилла. Я глупо заморгала, пока Джейк отпускал шутливые комментарии. Кивала невпопад. Потом забрала у Джейка телефон.
        - Джейк, извини, я сейчас сбегаю в дамскую комнату и вернусь. - Не дожидаясь ответа, я вскочила и побежала по направлению к туалету.
        Захлопнула за собой дверь в кабинку и дрожащими руками открыла статью на сайте, специализирующимся на свежих сплетнях о знаменитостях. Я не могла понять текст, слова так и плясали перед глазами. Попыталась успокоиться и выхватила отдельные фразы:
        «Вчера вечером состоялось открытие нового модного ресторана на Центральном Манхеттене, на котором присутствовало множество знаменитостей и деятелей искусства.»
        Пролистала фотографии музыкантов и художников с их спутниками, обсуждения нарядов и аксессуаров. И вот, почти в конце статьи наткнулась на фотографию Анны и Кирилла, позирующих фотографам. Он держал её за талию, в то время, как она ослепительно улыбалась в камеру.
        «Известная издатель и борец за права женщин была вновь замечена в компании популярного русского писателя, Кирилла Миронова. Можем ли мы надеяться на новую звёздную пару? Время покажет!» - гласила подпись к фотографии.
        Это было вчера вечером? В то время, когда мы с Кириллом вели нашу интимную переписку? Какого чёрта! Нет, не может быть. Этому должно быть какое-то логическое объяснение. Но это явно не деловая встреча. Я перечитала статью. «Была вновь замечена». Значит, они уже встречались?
        Вбила в поисковик их имена и с замиранием сердца стала ждать результат. Около десяти дней назад на приёме одного благотворительного фонда их видели вместе. Начала разглядывать фотографии. На одной они танцевали медленный танец. На другой Кирилл стоял рядом, когда Анна перерезала какую-то красную ленту. Голова пошла кругом, меня начало немного подташнивать.
        Я вышла из кабинки и направилась к раковине. Холодная вода приятно освежила мои раскрасневшиеся щёки. Всё это можно было бы принять за невинное деловое общение. Можно было бы, если я не знала Кирилла. В голове всплыли его слова, произнесённые на нашей встрече с Анной.
        «Мне кажется, общество опытной женщины пойдёт мне на пользу. Потом покажу тебе, чему она меня научила».
        Я вспомнила, как Анна пожирала его глазами, их дурацкий флирт. Моё отражение в зеркале стало немного расплываться. Я даже не заметила, что по щекам потекли слёзы.
        Вспомнила, как равнодушно Кирилл говорил обо мне в её присутствии. О том, что ему «нужен кто-то с вполне заурядной, неброской внешностью», «обычная среднестатистическая девушка».
        Тогда я была так раздосадована и испугана его внезапным появлением, что не придала значения этим словам. Я думала, он меня просто дразнит в своей обычной хамской манере. Но что если он и правда так думает?
        В голове вспыхнули его слова о том, что без него моя жизнь похожа на безвкусную жвачку. Может быть, он считает меня серой мышкой? Я вгляделась в своё отражение. Сейчас мне казалось абсурдным то, что я и правда поверила в серьёзность его увлечения мной. Русые волосы собраны в хвост. Детское лицо без грамма косметики. Слишком курносый нос. Да я и правда выглядела как простушка. Очередная девушка в миллионной толпе его фанаток.
        Перевела взгляд на экран смартфона, с которого мне улыбалась Анна в великолепном платье от-кутюр. Её волосы убраны в высокую причёску, на шее блестит бриллиантовое ожерелье. Она спокойна, уверена и обворожительна. Куда более подходящая пара для Кирилла. Быть может, она со своей сдержанностью и опытом сможет обуздать его внутренних демонов? Наверное, такая женщина ему и нужна. Умная, опытная и знающая себе цену, она точно не позволит ему помыкать собой, как это позволяю я.
        Я не могла поверить в то, что Кирилл склонил меня к сексу по телефону, находясь на ужине с Анной. Наверное, его извращённой натуре это понравилось. Что может быть пикантнее: ужинать с одной женщиной, пока заставляешь другую содрогаться от удовольствия? Или, может быть, это была своего рода прелюдия для их дальнейшего более интимного общения? Воображение нарисовало яркий образ того, как Кирилл занимается сексом с Анной в постели, в которой ещё пять дней назад была я. Меня накрыла волна отвращения.
        Конечно, мы с Кириллом не обсуждали вопросы верности и отсутствия других партнёров. Но я думала, что это и так само собой разумеется. Видимо, я ошибалась. Он всегда заставлял меня чувствовать себя такой особенной, что я глупо надеялась на эксклюзивность наших отношений. Сейчас я поняла, что с моей стороны это было очень наивно. Действительно, ничего в его словах не давало повода думать, что я для него - единственная. «Ты мне нужна», «Я хочу быть с тобой всегда», «Я готов ради тебя на всё» - всё это не значило, что в его жизни не будет других женщин.
        Я вытерла слёзы и с решимостью пошла к двери. Джейк ждал меня уже минут десять. Он помахал мне, а я натянула на лицо улыбку. Слишком часто я плакала в его присутствии.
        - Эй, всё в порядке? - Джейк взволнованно посмотрел на меня.
        - Да, всё хорошо. - я попыталась звучать спокойно и уверено. - Смотрю, ты уже разобрался со спагетти?
        - Да, я времени не терял. Ты будешь доедать? - он показал на мою почти нетронутую тарелку.
        - Нет, что-то аппетит пропал. - Я не могла даже думать теперь о еде.
        - Ну что, тогда пойдём?
        - Да, пошли. - немного растеряно сказала я.
        Уже около выхода Джейк повернулся ко мне и с серьёзным видом спросил:
        - Кстати, хотел уточнить. - Он неловко переминался с ноги на ногу и запустил руку в волосы. Джейк становился очень милым, когда волновался. - Твой парень тоже будет на презентации книги?
        Моё лицо сделалось каменным. Я сжала губы в линию и ответила:
        - Нет, моего парня там не будет.
        Джейк улыбнулся. Я сказала ему правду. Кирилл никогда не был и, видимо, не собирался быть моим парнем.
        ГЛАВА 16. ПРЕЗЕНТАЦИЯ
        КИРА
        Накануне перед презентацией романа я долго сидела на кровати, пытаясь придумать вступительную речь. Мои мысли были где-то далеко. Вместо того, чтобы написать, наконец, то, что я скажу миру о своём романе, у меня родились такие строки:
        откровенно
        проникновенно
        ты любил меня
        неизменно
        в своих текстах
        белым трупом
        грубым
        лежали рифмы
        болезненно
        твои афоризмы
        через призмы
        мои просвечивали
        мы их срезанной
        плотью слов увековечили
        прожгли на коже
        твоих стихов
        имя божье
        ведь за несколько грехов
        нас не отправят
        в круг второй?
        туда где буря правит
        и страж Минос
        но будь я твоей женой
        тогда же можно?
        или ты просто не дорос?
        нагнёшь и как всегда
        прошу будь осторожным
        когда рифм твоих орда
        вторгнется туда
        где узко и душа моя
        потревоженная
        живёт
        Романы Кирилла для меня были больше поэзией, нежели прозой. Горькими стихами его одинокой души. И, несмотря на то, что сейчас мне нужно было думать совсем не о том, я никак не могла настроиться на нужный лад.
        Перестала отвечать на его сообщения. Это было глупо и по-детски, но я не хотела с ним общаться. Какой смысл вести переписку, если все его слова - пустая болтовня? Мы смотрим на мир по-разному, и я не знаю, в силах ли изменить его представление об отношениях. Конечно, нам с ним нужно будет поговорить. Когда-нибудь. Но прямо сейчас я была совсем к этому не готова.
        Я поехала к Лие и забрала платье, которое купила специально для этого важного вечера. Теперь я немного жалела, что предпочла белое скромное платье тому бордовому с глубоким декольте, на котором настаивала Лия. Мне больше не хотелось выглядеть невинной, я испытывала потребность показать всему миру, что могу быть красивой и желанной.
        Мы договорились с подругой, что вечером встретимся на месте. У меня оставался целый день для того, чтобы продумать свою вступительную речь и подготовиться к разговору с Кириллом. Я лишь смутно представляла, что должна сказать ему. Наверное, глупо было обижаться на его с Анной отношения, ведь я даже не была уверена в том, что их связывает что-то помимо бизнеса. Но в голове вставали яркие образы с фотографий. Я не могла избавиться от ощущения, что Кирилл в очередной раз обманывает меня, и ведёт какую-то свою игру. Я не понимала, зачем нужна ему? Чего он хочет добиться от наших отношений?
        Весь день я провела в нервном напряжении, и постоянные звонки и сообщения от Кирилла с предложением пойти на презентацию вместе совсем не помогали. В итоге я ответила ему, что встречусь с ним на месте и отключила телефон.
        Вечером я взяла такси и отправилась в картинную галерею. Это место находилось на Манхеттене, рядом с Центральным парком. При подъезде я увидела, что несколько фотографов уже дежурят около входа. Я попросила водителя проехать чуть дальше и вышла в квартале от галереи. Позвонила Джейку и предложила встретиться на улице. Волнение подступало к горлу. Я нервно ходила взад-вперед, теребя в руках листы с речью. Заготовленные слова казались мне сейчас недостаточно проработанными, но времени выдумывать что-то новое у меня уже не было.
        Джейк не заставил себя долго ждать, хотя мне и показалось, что прошла целая вечность. Я постоянно включала экран смартфона, чтобы удостовериться, что мы не опаздываем. Минуты ползли очень медленно. Время - вещь очень субъективная. Иногда пять минут, растекаясь по животу томительным ожиданием, кажутся вечностью. В другой раз часы пролетают за несколько секунд, и ты с удивлением обнаруживаешь, как солнце, которое вот недавно стояло высоко в небе, уже покрывает тебя алыми лучами заката.
        - Привет! - слышу позади голос Джейка.
        Он с интересом оглядывает меня и делает небольшой поклон.
        - Ты выглядишь замечательно! - говорит Джейк не скрывая восхищения.
        - Спасибо. - я киваю и немного краснею. - Ты тоже.
        Джейк сегодня в белой рубашке и брюках, а длинные волосы собраны в аккуратный хвост. Сейчас, когда его татуировки скрыты под одеждой, а лицо чисто выбрито он выглядит немного моложе своих лет. Можно представить, что мы - парочка подростков, идущих на выпускной.
        - У меня есть для тебя небольшой подарок. - Джейк достаёт из кармана коробочку с логотипом «Тиффани». Он открывает её, и я вижу изящный серебряный браслет с подвесками. - Примеришь?
        К глазам подступают слёзы, когда замечаю на одной из подвесок заглавную букву «К». Другая - маленькая книга - переливается в свете фонарей. Третья - самолётик.
        - Спасибо, Джейк! - я порывисто обнимаю его и незаметно утираю слезинки в уголках глаз. - Ты такой замечательный человек!
        - Надеюсь, он принесёт тебе сегодня удачу, чужестранка. - Джейк шепчет мне и тоже обнимает.
        Спустя несколько секунд его объятие становится крепче, и я смущённо отстраняюсь. Беру у него браслет и надеваю на запястье левой руки, замочек застёгивается, и украшение повисает на мне приятной тяжестью.
        - Джейк, он просто волшебный! - я вожу рукой из стороны в сторону, любуясь, как весело позвякивают подвески. - Спасибо!
        - Хватит уже меня благодарить. - Джейк смущённо смотрит в сторону. - Я рад, что тебе понравилось, но если ты и дальше будешь меня благодарить, мне станет ещё более неудобно. Поэтому просто улыбайся весь вечер, и мы в расчёте.
        Я одариваю его самой искренней улыбкой и беру под руку.
        - Ну что, пойдём, расскажем миру о твоей книге? - он заговорщически подмигивает.
        Мои внутренности опять скручиваются. Но теперь, рядом с Джейком, который источает уверенность и беззаботность, я чувствую себя немного спокойнее.
        - Пошли. - тихо говорю я, и мы отправляемся в сторону галереи.
        Мы идём молча, потому что я мысленно повторяю слова своей речи. Когда мы подходим к месту, фотографы оказываются заняты лимузином и выходящими оттуда людьми в дорогих костюмах, поэтому мы беспрепятственно проникаем внутрь, оставшись никем незамеченными.
        Мы входим в совершенно белое помещение, с высокими потолками и большими окнами. Стерильная белизна галереи неприятно ассоциируется у меня с операционной. Яркие лампы освещают редкие полотна на стенах. На мой взгляд, картины слишком рассредоточены, но, видимо, это сделано нарочно, так как взгляд, ища за что бы зацепиться, сразу останавливается на произведениях искусства.
        Мы проходим чуть дальше и оказываемся в просторном зале. В середине расставлены стулья, а перед ними возвышается что-то наподобие кафедры. Она похожа на те, за которыми я читала лекции в университете. В зале собралось уже достаточно много незнакомых людей. Меня охватывает сильное беспокойство, когда я представляю, как стою за этой кафедрой и пытаюсь донести суть своей книги в нескольких предложениях.
        Борясь с желанием немедленно покинуть это место, я рассеяно вглядываюсь в лица людей. Слева от нас стоит стол с угощениями, а официанты разносят бокалы с шампанским. Я останавливаю одного из них и беру бокал. Джейк следует моему примеру. Когда я залпом выпиваю своё шампанское, то слышу позади нас русскую речь. Чуть не поперхнувшись поворачиваюсь и вижу Анну Старец. Она стоит рядом с Кириллом и держит его под руку. Они очень подходят друг другу - оба выглядят элегантно в чёрном. Немного дольше, чем следовало бы, я рассматриваю Кирилла. В дорогом чёрном костюме он кажется «своим» в этом море роскошно разодетых людей. Верхняя пуговица его рубашки расстёгнута и можно рассмотреть часть татуировки на его шее. Я хорошо помню, как водила по ней пальцами, когда мы вместе лежали в постели в его квартире в Москве. Это татуировка змея, которая обвивает красное яблоко. Запретный плод всегда так сладок, пока ты не распробуешь всю горечь грехопадения.
        Анна разговаривает к каким-то мужчиной, а Кирилл со скучающим видом осматривает толпу. Через секунду наши взгляды встречаются. Я вижу, как выражение его лица меняется. От скучающего и высокомерного, оно становится… радостным? Его губы изгибаются в подобие улыбки. Потом он переводит взгляд на Джейка, обнимающего меня сзади за талию. Он хмурится, радостное выражение исчезает.
        Мне становится неуютно, я отворачиваюсь и мягко высвобождаюсь из объятий Джейка, который увлечённо рассматривает картины и не замечает перемену в моём настроении. Через пару минут я слышу позади нас голос Анны:
        - А, Кира, вот и вы! - я нехотя поворачиваюсь и вижу, что они с Кириллом подошли к нам. Она всё ещё держит его под руку. Мне это не нравится.
        - Добрый вечер. - сухо отвечаю я.
        - Как вам наше мероприятие? - интересуется Анна на русском, не обращая внимания на моё неприветливое выражение лица.
        - Тут очень просторно. - выдавливаю я и вижу, как губы Кирилла изгибаются в усмешке.
        - Да, согласна с вами. Более подходящего помещения для проведения нашего мероприятия сложно представить. - она обводит довольным взглядом зал полный людей - Организаторам пришлось действовать быстро, ведь, обычно, такие события планируются не меньше месяца. Но Кирилл настаивал на том, чтобы мы провели презентацию как можно скорее. А вы знаете, как сложно ему отказать. - Анна улыбается и весело подмигивает мне.
        - Да, я знаю, - цежу я сквозь зубы.
        - Ваш дядя неприлично упрям во всём, что касается его творчества! - она поворачивается к Кириллу и игриво приподнимает бровь.
        По выражению его лица нельзя сказать, о чём он сейчас думает. Кирилл надел одну из тех масок, которые так часто использовал на публике. Я не знала, забавляет ли его вся эта ситуация, или смущает. Вежливое и немного скучающее выражение застыло на его лице.
        - Познакомьте нас с вашим спутником, - продолжает Анна уже по-английски. Её, видимо, совсем не угнетает наша с Кирилом неразговорчивость.
        - Это Джейк. - показываю ладонью на парня, стоящего рядом со мной и не понимающего ни слова из того, что мы только что сказали.
        - Рад познакомиться! - Джейк улыбается и протягивает руку сначала Анне, потом Кириллу.
        - Я тоже очень рада познакомиться с другом Киры! - щебечет Анна и пожимает протянутую руку. - А этот неприветливый молодой человек рядом со мной, - Анна показывает на Кирилла. - Кирилл, дядя Киры. Он тоже писатель.
        - Интересно встретить родственника Киры, - Джейк дружелюбно протягивает руку, и я с удивлением наблюдаю, как Кирилл пожимает её.
        Как же мне надоела эта история с нашим родством! Я уже сто раз пожалела о своём спонтанном вранье год назад в кабинете декана. Вранье, которое с лёгкостью подхватил Кирилл и теперь пользовался им при всяком удобном и неудобном случае.
        - Мы очень дальние родственники, - зачем-то поспешно вставляю я.
        - Значит, у тебя семья писателей? Ты не рассказывала. - Джейк с интересом уставился на меня.
        О, Боже, я готова сквозь землю провалиться!
        - Да. - неожиданно я слышу голос Кирилла. - Я был её наставником с детства, - он вроде бы улыбается, но я вижу недобрый блеск в его глазах. - Она всегда была такая упрямая, не хотела становиться писателем, но в итоге я настоял. У девчонки есть талант.
        Я вижу, как Анна прячет улыбку. Конечно, ведь она думает, что я не написала ни строчки из романа, лицом которого теперь стала. Я чувствую, как к щекам приливает краска.
        - Кирилл, не смущай свою племянницу, - тихо говорит Анна, похлопывая его по плечу.
        - Как скажешь, дорогая, - Кирилл сладко улыбается ей и обнимает за талию. Теперь очередь Анны засмущаться. Через слои тонального крема на её лице проступает лёгкий румянец.
        Я пристально слежу за руками Кирилла на её талии. Он, конечно же, сразу это замечает. Перевожу взгляд на него, потом обратно на неё. Кирилл смотрит на меня с жестокой усмешкой. Мне надоели эти дурацкие игры. Что он хочет мне показать? Что он волен делать всё, что хочет? Я и так это знаю и не собираюсь и дальше подвергаться унижению.
        Я беру Джейка за руку и говорю:
        - Рада была пообщаться, но мы хотим приобщиться к современному искусству, - тяну парня в сторону. Я уже почти отвернулась, когда слышу голос Анны:
        - Конечно, поговорим ещё после презентации.
        Мы с Джейком отходим.
        - Какое-то напряжённое общение у нас получилось, - Джейк поднимает брови. - Или вы в России всегда такие хмурые?
        Я криво улыбаюсь.
        - Да, мы все таинственные и нелюдимые. А когда русских заставляют общаться, то мы сперва пьём много водки, чтобы это хоть как-то пережить.
        Джейк прыскает со смеха, и я пытаюсь улыбнуться, стараясь прогнать навязчивый образ Кирилла, обнимающего Анну за талию. Мы с Джейком обращаем своё внимание на работы современных художников.
        - Эй, как думаешь, может быть эта картина перевёрнута? - говорит Джейк придирчиво рассматривая что-то, поразительно напоминающее женскую вагину. - Мне кажется, если её перевернуть, она похожа на цветок.
        - Эээ… - я наклоняю голову на бок, пытаясь представить картину перевёрнутой. - Ты уверен, что это цветок?
        - Конечно. - Джейк весело подмигивает. - Там написано название «Цветок страсти». А ты о чём подумала, извращенка?
        - Сам знаешь. - я смеюсь, прикрыв рукой рот.
        Я стараюсь не замечать краем глаза Кирилла, стоящего у бара. Он пьёт какую-то коричневую жидкость в прозрачном бокале и с поразительной настойчивостью сверлит нас взглядом.
        Около получаса мы с Джейком рассматриваем картины, изображения на которых странным образом напоминают половые органы. После шестой картины я предлагаю Джейку немного отдохнуть от современного искусства и перекусить, хотя мне самой и кусок в горло не лезет. Я вижу, что Кирилл так и стоит в одиночестве в противоположном конце зала и продолжает закидываться алкоголем. Стараясь не смотреть на него, я вместе с Джейком протискиваюсь сквозь толпу людей. Внезапно я чувствую прикосновение к руке. Поворачиваюсь и вижу Анну.
        - Можно украсть вашу спутницу? - любезно говорит она Джейку.
        Он кивает и слегка пожимает мою руку. Перед тем, как покинуть его, я вижу, как он одними губами шепчет «Удачи». Сердце ускоряет ритм, и я даю Анне увлечь себя к кафедре.
        Анна что-то объясняет мне, но я думаю лишь о том, что Джейк может пойти в сторону бара и решит перекинуться парой слов с моим «родственничком». Мы подходим к кафедре. Я поворачиваюсь и нахожу глазами Джейка. Он занял место в третьем ряду около прохода. Кирилл продолжает стоять у бара в одиночестве. Меня беспокоит его состояние. До сих пор ещё ни разу не видела Кирилла пьяным. Уверена, что алкоголь не сделает его лучшим человеком.
        - Кира? - слышу голос Анны, которая уже пару минут пытается привлечь моё внимание. Перевожу на неё тревожный взгляд. - Сейчас после меня вам нужно будет сказать небольшое вступительное слово. Вы готовы?
        Я неуверенно киваю.
        - Просто расскажите о романе. О том, как он понравится читательницам. Всё будет хорошо, не переживайте. Роман Кирилла написан хорошо и в любом случае будет отлично продаваться.
        Я стараюсь пропустить мимо ушей «роман Кирилла», но руки сами сжимаются в кулаки. Как же мне надоело вечно плясать под его дудочку! Мне хочется прямо сейчас всё высказать Анне в лицо. Рассказать о том, что я и есть настоящий автор. Просветить её по поводу Кирилла и его истиной сущности. Но я сдерживаюсь. К чему это приведёт? Только к тому, что мой роман так и не будет опубликован. Никогда.
        Я смотрю на Анну несколько секунд в молчании. Наверное, она думает, что я совсем тупая, потому что повторяет:
        - У вас есть какие-то заготовки? Знаете, что говорить?
        Я утвердительно киваю, и мы с Анной поворачиваемся к публике.
        - Дамы и господа, - начинает Анна, призывая всех к тишине. - Я хочу начать наш сегодняшний вечер с того, что представлю вам нового автора. С тех пор, как эта девушка прислала мне свой роман на электронную почту, я не могла отделаться от мысли о том, что просто обязана показать его миру. Эта книга о сильных чувствах, настоящих и страстных, которые теперь становятся большой редкостью в наше время всеобщего цинизма и скепсиса. Прочитав роман, я не могла поверить в то, что юная девушка могла написать такое эмоционально зрелое и серьёзное произведение. Но после нашей личной встречи всё встало на свои места. Хочу, чтобы теперь и вы познакомились с героиней нашего сегодняшнего вечера. Поприветствуйте нашего храброго автора.
        Послышались аплодисменты. Я зажмурилась от вспышек фотокамер и заняла место рядом с Анной. Сделала глубокий вдох и почувствовала внезапную лёгкость во всём теле. Теперь я на финишной прямой.
        - Спасибо за добрые слова, Анна. Я решила написать этот роман, когда находилась в депрессии. А что может отвлечь от дурных мыслей лучше, чем хорошая книга? - обвожу взглядом зал и вижу заинтересованные лица. В последнем ряду замечаю Лию, которая, видимо, немного опоздала. Она машет мне. Я улыбаюсь ей в ответ и продолжаю.
        - Я благодарна своим учителям, в своё время, показавшим мне красоту слова. А особенно одному учителю, который убедил меня в том, что для написания хорошего текста все средства хороши. - Я нахожу глазами Кирилла в дальнем углу. Он не сел, как все остальные гости, а всё так же стоит у бара, облокотившись на столешницу. Он смотрит на меня с такой тоской, что я не выдерживаю и отвожу взгляд. Потом продолжаю. - Учителя даны нам жизнью лишь на время, потом они уходят, а мы, обогащённые новыми знаниями и опытом, идём дальше.
        Я слегка улыбаюсь, представляя, что мои слова могут значить для Кирилла, для нас. Может быть, после моей речи наш личный разговор уже не понадобится?
        - История, описанная в романе, - вымысел. Но я уверена, что она найдёт отклик в душе многих женщин. Думаю, в жизни каждой из нас был такой человек, который разделил её на «до» и «после». В моём романе подробно описано «до» и «вовремя», а сейчас я хотела бы сфокусировать внимание на «после». - Я пробегаюсь взглядом по аудитории, избегая дальнего угла и человека в чёрном костюме, - Я хочу, чтобы каждая женщина знала, что какими бы разрушительными не были отношения, она сможет найти в себе силы преодолеть их. Вырваться из плена неправильно принятых решений, разрушить оковы и переродиться подобно птице Феникс. Переродиться во что-то более сильное и мужественное, взять контроль над своей жизнью и больше никогда не отпускать его. И когда у нас, женщин, получается прорваться, побороть самих себя, свою собственную слабость, то мы становимся новой личностью. Личностью, готовой к новым победам, открытиям и новой любви. - Внезапно я нахожу глазами Джейка, который слушает меня с лёгкой улыбкой. - Это роман не о любви, а об испытаниях на пути к настоящим чувствам. И о победе. И кто знает, может быть, в конце
романа главная героиня становится готова к новой судьбоносной встрече? Ко встрече, которая не принесёт ей боль и страдание, но надежду на исцеление?
        Я говорю не совсем по заготовленному тексту. Эти слова идут откуда-то из глубины, от сердца. Я сама внезапно начинаю верить в то, о чём говорю. Робкая надежда поселяется во мне. Быть может, я наконец готова оставить прошлое в прошлом и открыть сердце для чего-то нового?
        - Я выбрала издательство Анны Старец потому что увидела в ней женщину, которая меня вдохновляет. Женщину, готовую к борьбе. Я думаю, что все мы должны быть такими как Анна и героиня моего романа. Смело смотреть в лицо обидчикам и не терять стойкость ни перед какими жизненными обстоятельствами.
        Я делаю паузу, чтобы показать аудитории, что моё выступление окончено. Зал взрывается аплодисментами. Я поворачиваюсь к Анне и вижу её удивлённое и немного недоверчивое выражение лица. Наверное, думает, что речь мне тоже Кирилл написал. Ну и пусть! Мне теперь всё равно. Дело сделано, мой роман увидит свет. И на обложке будет стоять моё имя. Остальное для меня неважно.
        - Всем спасибо за внимание. Надеюсь, что моё первое выступление не будет последним. - говорю я под аплодисменты. Анна берёт микрофон, говорит что-то о дальнейшем общении с критиками и о том, что она готова ответить на все вопросы. Но я уже её не слушаю.
        Я ощущаю необычайную лёгкость. Моя собственная речь вдохновила меня, вселила уверенность. Я иду по проходу к Джейку, он встаёт, чтобы пропустить меня на свободное место. Я смотрю в его лицо с милыми ямочками и, поддавшись внезапному порыву провожу ладонью по его щеке. Я вижу, как его глаза загораются и в следующую секунду он берёт моё лицо в свои руки и целует меня. Нежно, но в тоже время страстно. На глазах у всех. Этот поцелуй длится всего несколько секунд до того момента, как я открываю глаза и смущённо отстраняюсь. Взоры всех обращены к нам.
        Я тут же бросаю взгляд в сторону бара и ненавижу себя за это. Кирилл застыл с поднесённым ко рту стаканом. Его лицо абсолютно ничего не выражает. Мы смотрим друг на друга не мигая. Долго, неприлично долго. Мне кажется, будто меня засасывает в бездну. Будто пол уходит из-под ног. Я протягиваю вперёд руку, чтобы обрести опору. Хватаюсь за плечо Джейка. Я вижу, как Кирилл моргает, залпом допивает свой напиток и равнодушно отворачивается. Что-то внутри меня обрывается. Сердце пронзает боль. Неужели это начало конца?
        ГЛАВА 17. КРУШЕНИЕ
        КИРИЛЛ
        Неделя выдалась просто ужасная. Анна впилась в меня своими хищными коготками и буквально не давала свободно вздохнуть. Она таскала меня на все возможные и невозможные мероприятия, будто я её карманная собачка. Мне приходилось быть милым в обществе этой стервы и играть роль благородного кавалера. «Кирилл, улыбнись в камеру», «Кирилл, потанцуй со мной», «Кирилл, поздоровайся с моими знакомыми» - мне казалось, будто мы в цирке, и я послушно выполняю команды дрессировщика. Ненавижу всё это лицемерие. Но это была цена ускоренного продвижения романа Киры. Анна хотела прихвастнуть молодым знакомым в светской тусовке, и мне приходилось ей подыгрывать.
        Кира тоже добавляла масла в огонь моего раздражения. Всю неделю она вела себя странно, игнорировала мои звонки и сообщения. Я знал, что было причиной этому. Моя новая книга. Конечно, мне снова приходится выбирать между двух своих главных страстей: моей девочкой и литературой. Почему она не хочет понять, какую роль играет в моей жизни творчество? Писательство - это то основание, на котором держится вся моя личность. Если я разрушу это основание, то что останется от меня? Только психически больной, потрепанный жизнью подонок, без искры, без амбиций, без цели. Неужели она захочет меня такого? Сомневаюсь.
        Как же бесит, что она сама не понимает, чего хочет! Она то отталкивает меня, то сама идёт в руки. Ведёт себя просто как ребёнок. Нашкодившая девчонка, которая потерялась в лабиринте собственных чувств. Если бы только она могла отбросить ханжеские предрассудки и боязнь перед общественным мнением, то нас бы ждало прекрасное будущее. Мы могли бы быть соавторами, издаваться вместе. Писатель и его муза. И какое дело до того, что подумают окружающие? Мы сами творим свою историю, и общество, это стадо баранов, в итоге идёт туда, куда ты его направишь. Но она, со своими глупыми идеалистическими представлениями о морали, ни за что на это не согласится.
        Когда я чётко понял её позицию, то решился на ещё одну жертву. Я предложил ей то, чего раньше даже не мог бы и представить. Я предложил писать вместе, быть равноправными партнёрами. Сама идея казалась мне абсурдной, и я не представлял, как буду писать с вечной оглядкой на её мнение. Но я наступил на горло своему эго. Опять.
        Эта девчонка буквально поработила меня. Больше всего на свете мне хотелось заполучить её, и впервые в жизни я был готов на всё. Жениться, переехать в долбанный Нью Йорк, который уже успел возненавидеть. В этот бездушный бетонный муравейник. Лишь бы она была со мной! Внутри себя я подло надеялся, что, когда она, наконец, станет моей, одержимость хоть немного утихнет, и я снова смогу мыслить здраво.
        Мне казалось, что после моего искреннего предложения о партнёрстве лёд между нами тронулся. Мне было жизненно необходимо слышать её голос, читать её простое «Спокойной ночи» и «Доброе утро» каждый грёбанный день. Наша жаркая переписка накануне презентации настолько возбудила меня, что я с трудом мог сохранять нейтральное выражение лица на очередной бессмысленной встрече с Анной. Я отвечал невпопад на вопросы её знакомых. А из-за мощного стояка пришлось весь вечер просидеть за столиком. Мне кажется, Анна была недовольна мной в тот вечер. Но мне было это абсолютно параллельно, потому что уже совсем скоро, после публикации романа, я собирался послать её куда подальше.
        Как раз в тот момент, когда я думал, что наши с Кирой отношения наконец встали на нужные рельсы, в её непредсказуемой голове что-то прищёлкнуло, и она снова начала меня игнорировать. Отказалась идти со мной на мероиприятие. Да и вообще, вместо того, чтобы нормально объяснить, что происходит, просто отключила телефон! Меня это просто взбесило. После всего, что я для неё сделал, после всех моих жертв, она снова начала вести себя холодно.
        Я приехал на мероприятие уже во взвинченном состоянии, но даже не предполагал, какой сюрприз меня там ждёт. Кира явилась туда с каким-то сопляком. Джейкоб, так, вроде бы, его зовут.
        
        Она даже не подошла ко мне поздороваться, заставляя издалека наблюдать за тем, как этот парень вьётся около неё. Обнимает за талию. Проводит рукой по плечам. Зачем она сюда его притащила? Хочет заставить меня ревновать? У неё, чёрт возьми, это получается!
        Интересно, она замечает, как он пялится на её грудь и задницу, когда она отворачивается? Я, конечно, делаю тоже самое, но в отличие от меня, у него нет никакого права вот так нагло разглядывать мою девочку. Мне хотелось врезать по его глупой самодовольной морде ещё до того, как она мне его представила.
        Кира была в простом белом платье. Скромное, без вырезов и декольте оно придавало воздушности и невинности её образу. Уверен, что она не придала значения тому, насколько тонка ткань у этого платья. Я не мог отвести взгляд от её сосков, очертания которых легко угадывались через мягкий пергамент ткани. Маленькие горошины так и манили меня. Я представлял, как облизываю эти холмики прямо через платье, а они ещё сильнее твердеют от моих ласк. Всё её тело тогда покрылось бы мурашками, а с губ сорвался тихий блаженный стон. Её щёчки призывно раскраснелись бы от возбуждения, а я бы приник к горячему бархату её кожи губами… Нет, эти мысли совсем не помогали.
        Она засмущалась, когда увидела меня и убрала руку этого нахала со своей талии. Какого чёрта, Кира? Что за фокусы? Ты что, специально провоцируешь меня? Зачем ты это делаешь?
        Я уже перестаю контролировать свой гнев, и держусь из последних сил, чтобы не устроить сцену ещё до начала презентации.
        - Это Джейк. - говорит она и показывает на парня, избегая смотреть мне в глаза.
        Тупой придурок улыбается мне и протягивает руку. Он думает, что я - её дядюшка. Я бы рассмеялся ему в лицо, если бы не пытался обуздать рвущегося наружу демона. Кира хочет поиграть? Ну ладно, это я могу. Я обнимаю Анну за талию и с нарочитой нежностью смотрю на неё. Конечно, никто из тех, кто хоть немного знает мои предпочтения в женщинах, не поверит, что у меня к ней есть хоть доля симпатии. Абсолютно не мой типаж. Но рядом больше никого нет, поэтому сойдёт и Анна.
        Кажется, все поверили. Я жду, что Кира скажет что-то саркастическое, мы оба рассмеёмся и положим конец этой дурацкой затянувшейся игре. Но она лишь грустно смотрит на меня, берёт за руку своего дружка и уходит. Уходит с ним.
        Если я сейчас не выпью, то сделаю что-то непоправимое. Иду в сторону бара и заказываю неразбавленный виски. Я пью и наблюдаю за тем, как Кира и грёбанный Джейк весело проводят время. В моей голове никак не хотят выстаиваться в логическую цепочку события этого вечера. По мере того, как алкоголь наполняет мой желудок, во мне просыпается что-то тёмное. Я так долго и успешно боролся с собой последние десять дней, что сейчас во мне просто не осталось сил. Кажется, если я не выплесну всю эту боль, то она поглотит меня.
        Я сверлю эту парочку недобрым взглядом около получаса, пока Кира и Анна не направляются в центр зала. Вот он, момент её триумфа, ради которого мы столько работали. Я столько работал.
        Я вижу её волнение и сам будто оказываюсь в её теле. Я никогда не боялся выступать перед публикой, потому что в глубине души ощущал превосходство над всей этой бесцельно прожигающей свою жизнь людской массой. Но сейчас я волнуюсь. Трепет охватывает меня, и я, облокотившись на бар, не могу отвести взгляд от моей девочки, слегка раскрасневшейся от волнения.
        
        Когда она начинает говорить, я внезапно понимаю, что что-то не так. Она не смотрит на меня. «Учителя даны нам жизнью лишь на время, потом они уходят» - это она про меня? Она хочет, чтобы я ушёл из её жизни? Нет, не может быть! После всего, что я ради неё сделал? Я, чёрт возьми, изменился ради неё. Раскрыл ей душу. И теперь она смачно плюёт в неё. Не могу поверить своим ушам.
        Она продолжает нести какую-то феминистическую херню про то, что хочет вырваться из плена неправильно принятых решений, разрушить оковы, побороть собственную слабость и уйти в закат к новым вдохновляющим отношениям. К новой любви. Серьёзно? Это она сейчас про Джейка говорит? Про этого сопляка, которого знает от силы несколько недель? Её слова словно по живому режут. Мне кажется, что операция без анестезии не причинила бы мне столько боли, сколько сейчас заставляет меня испытывать её речь. Всегда знал, что слова - самое сильное оружие. И пользовался им слишком часто, чтобы не понять, как сильно она хочет ранить меня.
        Надежда на исцеление. Ей хочется исцеления? Детка, не хочу тебя разочаровывать, но в нашем злом и испорченном мире давно нет никаких надежд! Я был так одержим ей, что сам поверил в некий «счастливый конец» для нас, для себя. Она была елеем, успокаивающим мою истерзанную душу. И сейчас я был даже благодарен ей за то, что она вот так жестоко вернула меня обратно на землю. Всё то доброе, что она взрастила во мне с момента нашей первой встречи теперь будто засохло на корню. Спасибо, детка, это, мать твою, отрезвляет!
        Я застыл со стаканом в руках и глупо наблюдал, как Кира благодарит Анну и её издательство. Она благодарит эту высокомерную стерву, а не меня. Может быть, это и был её план? Всё это время она использовала меня, чтобы добиться публикации своего романа? Если это так, то я просто идиот, а ей надо вручить Оскар за лучшую женскую роль!
        Я и сам всю жизнь использовал других людей ради собственной выгоды и теперь находил какую-то извращённую красоту в том, как легко эта девчонка обыграла меня. Мне даже захотелось рассмеяться от внезапного озарения. Я никогда и не был ей нужен! Последние недели она лишь терпела моё присутствие, чтобы добиться своей цели. И вот теперь, после победы, ей больше нет смысла скрывать своё истинное лицо.
        Пытаясь переварить всю эту новую информацию, я не спускал глаз с Киры, гордо идущей по проходу к своему дружку. Он встал, чтобы пропустить её на свободное место, но вместо того, чтобы сесть, Кира погладила его по лицу, а потом порывисто обняла и поцеловала.
        Ещё в Москве девочка убеждала меня в том, что у меня есть душа. И вот в этот момент я ощутил её. Свою душу. Она будто треснула. Меня даже пошатнуло. Хорошо, что я держался за стойку бара, иначе бы упал. Что-то в груди скрутилось в тугой узел, и я почувствовал неприятный жар в глазах. Я попытался проморгаться, но это не помогло. Я быстро потёр глаза и ощутил на руке влажный след.
        Несколько секунд я вглядывался в родное лицо, которое держал в руках совершенно посторонний человек. Потом поспешно отвернулся, пытаясь скрыть пелену, застилающую мне глаза. Я не чувствовал ничего. Полное опустошение. Не знаю, сколько времени я стоял вот так, застыв словно статуя. Невидящим взором уставился в стену. Анна ещё долго что-то говорила, но я не обращал внимания на её слова.
        Секунды утекали, превращаясь в минуты, часы, или даже дни. Время - очень субъективная вещь… Сколько я стоял вот так, вглядываясь в пустоту перед собой? В пустоту внутри себя? Если у меня и была душа, то сейчас она умерла. Её убила хрупкая девушка в скромном белом платье.
        ГЛАВА 18. ДЕМОН ВНУТРИ
        КИРИЛЛ
        Я сбился со счёта, сколько бокалов виски выпил. После восьмого бармен попытался меня остановить, но я посмотрел на него с такой злостью, что он осёкся на полуслове.
        - Ах вот ты где. - я почувствовал, как кто-то дотрагивается до моей спины. - А я тебя везде ищу. - в нос ударил приторный аромат парфюма Анны.
        - Зачем? - я нехотя повернулся и только тогда заметил, насколько пьян. Изображение медленно доплывало вслед за поворотом головы.
        - Что зачем? - идеальные брови Анны округлились.
        - Зачем ты меня искала? - хмуро уставился не неё.
        Как же она мне надоела за эту неделю! Мне хочется послать её куда подальше и продолжить напиваться в одиночестве. Я открываю рот, чтобы сказать, что думаю о ней на самом деле, но осекаюсь. В этом что-то есть. Её навязчивая увлечённость мной может ещё пригодиться. Внезапно в моём пьяном сознании рождается идея. Я улыбаюсь своим мыслям, но Анна принимает улыбку на свой счёт. Стерва не привыкла к отказам.
        - Просто хотела поинтересоваться, понравилась ли тебе презентация твоей книги. Ещё не пожалел, что вся слава досталась не тебе? - Анна лукаво прищуривается.
        - Для меня главное - я провожу рукой по спине Анны и чувствую, как она вздрагивает от моих прикосновений, - что ты знаешь правду. Остальное неважно.
        Я многозначительно смотрю на неё и замечаю, как сладострастно блестит её взгляд.
        - А твоя племянница не промах. Так сразу по ней и не скажешь. - Анна ухмыляется. - Сперва кажется, будто она из себя ничего не представляет, но в итоге я почувствовала в ней какой-то стержень. Это ты ей речь написал, или она сама?
        - Я скорее вдохновил её, а дальше она уже сама. - разговор о Кире даётся нелегко, и я решаю перевести разговор на нужную мне тему.
        - Слушай, - говорю я шёпотом, наклоняясь к уху Анны. - мы с тобой уже давно поняли, что нас связывают не только деловые отношения. - я поглаживаю её спину, опуская руку всё ниже и ниже. - Может быть, тут есть местечко, где мы можем уединиться, и я расскажу тебе идею своего нового романа об амбициозной и сексуальной женщине-издателе?
        Мои слова имеют ожидаемый эффект, и я вижу, как Анна томно прикрывает глаза. Немного лести и флирта и она уже готова переместиться в более уединённую обстановку. Так просто, что даже противно.
        - С удовольствием послушаю. Тут есть подсобное помещение, дальше по этому коридору, третья дверь справа.
        - Как раз то, что нужно для личной беседы автора и издателя. - я улыбаюсь и слегка отстраняюсь. Потом делаю вид, что только что вспомнил о чём-то. - Давай встретимся там через полчаса. Я только быстренько подойду к племяннице и поздравлю её с удачным выступлением. Девочка старалась, не хорошо оставлять её без внимания.
        Анна обольстительно улыбается и демонстрирует мне свои белоснежные зубы.
        - Через пол часа. - она пожимает мою руку и, виляя бёдрами, удаляется.
        Ищу глазами Киру и замечаю её в толпе репортёров, которые забрасывают её вопросами. Она выглядит слегка растерянной. Я чувствую, как внутри меня зарождается ярость, когда вижу Джейка, стоящего рядом с ней. Он нежно обнимает её за талию.
        Не теряя больше времени, я направляюсь к ним. Выпитый виски даёт о себе знать. Я понимаю, что моя походка не такая твёрдая, как хотелось бы. Однако у меня за плечами большой опыт употребления алкоголя и не только, поэтому я знаю, как вести себя, чтобы казаться более трезвым, чем есть на самом деле.
        Я подхожу к Кире сзади и беру её за локоть. От неожиданности она вздрагивает, но не пытается убрать руку.
        - Иди со мной. - шепчу я ей на ухо.
        Я вижу нерешительность в её глазах. О, детка, тебе нужно сниматься в фильмах, а не писать книги! Взглядом оленёнка Бэмби ты меня больше не одурачишь.
        - Ты же не хочешь, чтобы мы говорили прямо тут, перед журналистами? - вкрадчиво интересуюсь я.
        
        Кира испугано смотрит на меня, но потом берёт себя в руки, извиняется перед долбанным Джейком и репортёрами и даёт мне увести себя в сторону. Я быстро тащу её за руку по узкому коридору. Третья дверь справа оказывается незапертой. Мы заходим внутрь. Это помещение похоже на гримёрку. Тут есть два стола, два стула и зеркала.
        - Чего ты хочешь? - начинает она, скрестив руки на груди.
        Сразу к делу, как всегда. Мне даже нравится её высокомерный тон, не оставляющий места сантиментам и сожалениям.
        - Может быть, немного благодарности? - Я стараюсь сдерживать рвущуюся изнутри ненависть. Мне нужно звучать спокойно, чтобы не спугнуть её.
        - Благодарности? - Её голос повышается, а глаза округляются. - За что, позволь узнать?
        Я опираюсь спиной на дверь, загораживая ей путь к отступлению.
        - Ну как же, детка. - Я мерзко ухмыляюсь. - Ты же получила, что хотела?
        - Ты считаешь, что я этого хотела?
        - Конечно. - Не понимаю, зачем она продолжает притворяться? - Иначе ради чего ты терпела меня все последние недели?
        Несмотря на то, что во мне не осталось ничего, кроме всепоглощающей боли и ярости, больше всего хочется, чтобы она разубедила меня. Расставила всё на свои места. Чтобы ударила, дала мне пощёчину, и тогда бы я понял, что в очередной раз ошибся. Что я просто пьяный ревнивый идиот, а она не говорила все те ужасные вещи всерьёз. Но ничего такого она не делает. Вместо этого я вижу в её стиснутых губах и холодном взгляде трезвую неприязнь.
        - Да ты мне просто выбора не оставил! - Её глаза гневно сверкают. - Ты просто псих, если думаешь, что я хотела весь этот бардак, который ты устроил. Я не могу позволить, чтобы ты и дальше беспрепятственно продолжал играть с моей жизнью!
        - Да я ещё и не начинал. - Я лениво растягиваю слова. Стараюсь держать себя в руках, но это становится всё труднее. Кира умеет с лёгкостью вывести меня из равновесия. - Это ты постоянно со мной играешь. Ты меня уже просто извела. То сама ко мне приходишь, то прогоняешь! Теперь вот заявилась сюда с каким-то сопляком! Долго я ломал голову над тем, что же тебе от меня нужно. Но, знаешь, сегодня, я наконец-то всё понял.
        - Да? И что же ты понял? - Она смотрит на меня как на идиота.
        Стремительно делаю шаг к ней к ней, она отступает назад.
        - Я понял, что ты, девочка, просто очередная расчётливая сука, которая пытается управлять мной.
        Кира кажется ошеломлённой, она раскрывает рот, но ничего не говорит, а просто шумно вдыхает воздух. Я угадал? Я прав, твою мать? Почему она ничего не отрицает? Негодование и презрение, отразившиеся на её лице, только ещё больше разжигают меня.
        Слегка пошатываясь, я продолжаю наступать.
        - Всё это время ты просто ждала публикации своего романа. И теперь, когда дело сделано ты снова покинешь меня, ведь так? - мне плевать, насколько жалко звучат мои слова. Я хочу добиться от неё хоть какого-то ответа. - Скажи, что я больше не нужен тебе! Скажи это! - я срываюсь на крик. Сердце стучит в висках, я теряю самообладание.
        - Кирилл… - надрывно лепечет она. - Ты… ты пьян…
        Она делает ещё несколько шагов назад, пока не упирается в стену позади себя. Я вижу, как вздымается её грудь от глубоких и частых вдохов.
        - Да ты что?! - издевательски отвечаю я. - Ты заметила?! Забавно то, что ты всё это время знала меня только с моей лучшей стороны. - я подхожу к ней вплотную и чувствую, как её маленькие ладошки упираются мне в грудь, пытаясь отстранить. - Но сегодня, когда я узнал тебя настоящую, будет справедливо и тебе познакомиться с моей истиной сущностью.
        Я вижу, как милое лицо Киры искажает гримаса ужаса. Это на секунду отрезвляет меня, и я медлю. Если она проявит слабость, раскается, объяснится… Даст понять, что не оставит меня… То я просто не смогу устоять.
        Но она справляется с собой, изгибает губы в кривой усмешке и с отвращением произносит:
        - Я и так знаю, какой ты бездушный сукин сын. Ничего нового ты мне не откроешь! Ненавижу тебя! - последние слова она с ненавистью выплёвывает мне в лицо. - Ты просто жалкий больной ублюдок! Ненормальный! Псих!
        
        Эффект от её слов выталкивает из меня пробку нерешительности подобно взболтанному в бутылке игристому вину. Отбросив колебания, я накрываю её рот поцелуем. Без нежности кусаю мягкую нижнюю губу. Впиваюсь до боли. Кира пытается вырваться, но я прижимаюсь к ней всем телом, вдавливая в стену. Она лупит по моим плечам изо всех сил, но я гораздо больше и сильнее, и она не может со мной справиться. Я беру в захват её шею и сдавливаю. Она испуганно бормочет:
        - Отпусти меня. Ты меня пугаешь…
        Но я почти не слышу её слов. В голове стучит, и этот стук перекрывает все её мольбы. Я хватаю её за руки и завожу их вверх, фиксируя у неё над головой. Столько времени я пытался убежать от самого себя, сдерживал свои естественные порывы. И всё ради чего? Ради того, чтобы она у меня на глазах зажималась с каким-то сопляком? Ради того, чтобы снова обвела меня вокруг пальца?! Ну уж нет! Я посылаю к дьяволу самоконтроль. Она, наконец, должна пробудиться от своих наивных грёз о светлом будущем!
        Опускаюсь губами ниже к её шее и оставляю на нежной коже алый засос. На самом видном месте теперь горит моя отметина. Я бы хотел, чтобы она никогда не сходила и вечно напоминала ей обо мне. О настоящем мне.
        Отпускаю её горло и мну мягкие груди. Прижимаясь к ней, я чувствую, как дико бьётся её сердце. Кира судорожно вскрикивает, когда я захватываю один сосок между указательным и большим пальцами. Больно выкручиваю. Дрожь её тела ещё больше возбуждает меня. Мне хочется, чтобы она испытала боль. Мою боль. Мне нужно выплеснуть её, перелить в другой сосуд и навечно запечатать там. Избавиться от этой гнетущей, порабощающей страсти, которую она мне внушила.
        Я чувствую её затвердевшие холмики через ткань и удовлетворенно ухмыляюсь, когда замечаю, как она инстинктивно изгибается навстречу моим пальцам. Детка хочет меня. Ненавидит себя, но не может справиться с желанием… Как, впрочем, и я.
        Прикусив её за ухо, ладонью я спускаюсь ниже, поднимаю подол платья и запускаю руку под трусики. Она жалобно стонет. Мне нравится, какой податливой она становится в моих руках. Мелкая дрянь. Я трусь о неё своей твёрдостью, давая понять, как сильно хочу её.
        Пробираюсь вглубь, к горячей и влажной плоти. Раздвигая её, я нахожу пальцем чувствительную точку, нажимаю на неё и поглаживаю.
        - Ну что, девочка, - шепчу я ей на ухо. - Ты уже чувствуешь, как перерождаешься? Где же сейчас твой контроль?
        - Кирилл… Прекрати… пожалуйста! - она умоляет меня.
        Моя решимость довести наконец дело до конца подобна скале посреди бушующего океана. Её мольбы ударяются о меня с грохотом и отскакивают, не причиняя броне видимого урона. Сердце затвердело и превратилось в камень. Меня больше не трогают её лицемерные слова. Я заглянул в бездну её души и увидел там такую же тьму, как и в своей. Просто она пока сама не понимает, насколько мы с ней похожи.
        - Да ладно тебе разыгрывать невинность. - я нагло провожу языком по её шее. - В итоге все вы, сучки, одинаковые. Твердите о своей исключительности, а сами только и ждёте, чтобы вас хорошенько трахнули.
        Она пытается свести ноги вместе, но я развожу их коленом. Слезинка скатывается из уголка её глаза. Ловлю её губами.
        - Ты такая солёная. - я довольно облизываюсь. - Мне нравится.
        При этих словах я проникаю в неё двумя пальцами снизу и совершаю несколько грубых движений. Внутри скользко и горячо. Я врываюсь с силой снова и снова. Она закусывает губы и стонет. Я чувствую, как её влага растекается по моей ладони. Кира закрывает глаза и тихо всхлипывает.
        С жадностью погружаю в неё ещё один палец и исследую её горячее лоно. Она пытается вырваться, но я сжимаю её щёки свободной рукой и вглядываюсь в распахнутые глаза.
        - Я уже чувствую твою влажную благодарность, девочка. Будь посговорчивей.
        Она напрягается всем телом, когда я в очередной раз резко вставляю ей. Утыкаюсь носом в её волосы и вдыхаю свежий аромат её духов. После нескольких отчаянных толчков я ощущаю, как её стеночки начинают крепче сжимать мои пальцы. Они пульсируют. Она думает кончить вот так просто? После всего, что сегодня устроила? Нет, детка, сегодня мы тут не ради твоего удовольствия!
        Я вынимаю пальцы, беру её за плечи и поворачиваю к себе спиной. Надавливая рукой на спину, я стаскиваю с неё трусики и кладу их себе в карман. Потом поднимаю подол её платья и шлёпаю по мягкой и упругой коже. От шлепка остаются красные следы. Кира вскрикивает и дёргается от неожиданности. Её задница уже давно напрашивается на наказание. Что же, теперь я себя сдерживать не собираюсь.
        Завожу её руки за спину и не даю пошевелиться. Тру указательным пальцем между её ног, собирая влагу. Она сама не замечает, как подаётся вперёд навстречу моей руке. Да ей просто не терпится! Я убираю руку.
        - Стой спокойно. У тебя вообще не осталось самоуважения? - Жестокие слова слетают с моих губ, и она затихает. Затем я раздвигаю её сзади и нащупываю плотную звёздочку попки.
        - Ты что делаешь? - слышу испуг в её голосе. - Пожалуйста, не надо!
        - Расслабься. - командую я и начинаю аккуратно вводить мокрый от её соков палец.
        Она пораженно охает и делает отчаянную попытку вырваться. За что снова получает увесистый шлепок. Я отпускаю её руки и прижимаю к стене всем телом. Свободной рукой проникаю спереди и начинаю поглаживать. Она такая влажная и вкусная, что я с трудом борюсь с желанием взять её жёстко безо всякой подготовки.
        Я снова утыкаюсь пальцем сзади. Она очень узкая, и при каждом моём движении я чувствую, как она вздрагивает. Продолжаю двигаться спереди и сзади, аккуратно проникая всё глубже и глубже. Девочка издаёт громкие стоны вперемешку со всхлипами. Скоро мой палец перестаёт ощущать тугое сопротивление, и начинает более свободно проникать в неё. Её передние губки так набухли и увлажнились, что я решаю перейти к следующей фазе нашей сумасшедшей игры.
        Расстёгиваю ширинку брюк и высвобождаю себя. Я уже давно готов. Мой член твёрд как камень. До рези хочу её. Девочка пытается дёрнуться, но я несколько раз с силой обрушиваю свою ладонь на её нежную плоть. Шлепок. Шлепок. Шлепок. Она вскрикивает и замирает.
        - Просто бери, что хочешь и уходи. - я чувствую обречённость в её голосе. Она обмякает и больше не сопротивляется.
        Ну уж нет, детка! Тебе меня не одурачить. Ты кончишь, как и всегда. И будешь ненавидеть себя за это.
        - Не пытайся меня обмануть. - говорю я, пристраиваясь между её ног. - Я же знаю, как тебе это нравится. Ты только прикидываешься невинной овечкой, а на самом деле отчаянно жаждешь меня. Ведь знаешь, что мы идеально подходим друг другу. Ты самая грязная из всех моих женщин. В отличие от остальных, ты по-настоящему получаешь удовольствие от всего, что я с тобой делаю.
        Провожу членом по её горячей промежности. Из неё сочится море удовольствия. Неглубоко погружаюсь в него и слышу её взволнованный стон. Я двигаюсь медленно, перебирая пальцем её складочки. Она тихо всхлипывает от моих проникновений. Но это далеко не всё, что я могу ей предложить сегодня.
        - Твою мать, ты такая мокрая, - с презрением бросаю я. - Ты даже притвориться не можешь, что тебе не нравится, правда?
        Она вздрагивает от моих слов, будто от пощёчины. Я усмехаюсь и выхожу из неё. Теперь я покрыт её тягучей смазкой и готов открывать новые берега. Я раздвигаю её половинки и пристраиваюсь сзади. Надавливая на упругое колечко, я медленно проникаю внутрь. Девочка хватает ртом воздух. Я останавливаюсь, даю ей привыкнуть и продолжаю ласкать пальцем её клитор.
        - О, чёрт… - стонет она, когда я начинаю плавно покачиваться вперёд-назад.
        - Неплохо да? - интересуюсь я и начинаю ускорять движения.
        Внутри неё так туго, что я с трудом погружаюсь головкой. Во время моих толчков она уже не стонет, а громко кричит. Я знаю, что ей немного больно, но не могу отказать себе в этом плотно облегающем меня удовольствии. Я уже давно приучил её тело к удовольствию со щепоткой боли. Пусть в этот раз боли будет чуть больше.
        - О, нееет…! - вскрикивает она, когда я вторгаюсь глубже. Я оказываюсь в ней уже наполовину. Её бутончик уже не такой тесный, и я резко подаюсь вперёд, заполняя её полностью. Чертовски приятно.
        - Ты хочешь, чтобы я остановился? - хрипло рычу ей в ухо, продолжая медленно двигаться в ней.
        - Я хочу… - она сбивается и дышит очень часто. - я хочу, чтобы ты уже наконец заткнулся к чёртовой матери! - с ненавистью стонет она и подаётся задницей мне навстречу.
        От этого её движения у меня будто срывает башню. Я прикусываю нежную кожу на затылке и больше не осторожничаю. Хватаю её за бёдра и дёргаю на себя. Детка потрясённо охает. Я делаю её шире, распираю её узкую задницу своим мощным стояком.
        - Да, вот так, Кира, мать твою! - рычу я ей в волосы и начинаю бешено вколачиваться в неё. Всё сильнее, резче и жёстче.
        Она громко вскрикивает и выгибается. Я не могу насытиться её сладкой и тугой дырочкой, которую ещё никто до меня не успел распробовать. Каждое моё резкое проникновение отзывается дрожью в её теле. Я смотрю на нас в зеркало. Она кажется такой маленькой и беззащитной по сравнению со мной. Её глаза закрыты, а светлые пряди волос, выбившиеся из причёски колеблются от каждого моего удара. Её светлый образ ярко контрастирует с моими тёмными волосами и костюмом. Мы как ангел и демон сошедшие с полотен итальянских художников эпохи Ренессанса.
        Мы продолжаем наш бешеный ритм, пока я не чувствую, как она начинает обхватывать меня сильнее, ритмично сжимаясь вокруг члена. Я помогаю ей спереди, массируя припухший клитор, и скоро она выгибается, охваченная экстазом. Детка кончает так бурно, что не замечает, как ручка двери позади тихо поворачивается. В зеркало я вижу, как открывается дверь.
        Я закрываю глаза и продолжаю свои движения. Обхваченный её тугим колечком, я не заставляю её долго ждать и, твердея ещё сильнее, изливаюсь в неё. Заполняю всю её собой. Да, блядь, это прекрасно!
        Мы пытаемся отдышаться. Наши сердца бьются так громко, что мне кажется эти отчаянные удары слышны не только нам, но и тем, кто нарушил наше уединение.
        Я выхожу из моей девочки и на секунду задерживаю взгляд на её спокойном и безмятежном лице. Почти жалею о том, что я сделал. Но та часть моего сознания, которая повиновалась ей так долго и слепо теперь должна умереть. Я приговорил её ещё полчаса назад.
        Вытираюсь о подол её платья и вижу, как Кира нехотя открывает глаза. Из нас двоих я первый возвращаюсь в реальность. Отстраняюсь от неё. Больше не находя во мне опоры, Кира пошатывается. Она медленно поворачивает голову и смотрит в зеркало. От расслабленного и немного сонного выражения на лице не остаётся и следа. Её глаза округляются, когда она видит отражение людей в зеркале. Страх и шок читаются в её поднятых бровях и приоткрытом рте. Без доли смущения я застёгиваю ширинку и оборачиваюсь.
        - Анна, ты, всё же пришла! - развязно бросаю я в лицо женщине, застывшей в дверях.
        Она не менее шокирована, чем Кира. Её лицо побледнело. Кажется, будто её сейчас стошнит.
        - О, да ты не одна, я смотрю. Потеряли свою маленькую Мисс Феминистку? - обращаюсь я к застывшим позади Анны Лие и Джейку.
        У Джейка и Анны на лицах застыли похожие выражения отвращения. Интересно, как общие мысли могут объединить двух столь непохожих друг на друга людей.
        - А я тут даю частный урок своей племяннице. У нас с ней не самые здоровые отношения, как вы уже, наверное, поняли. - я развожу руками. - Но что я могу поделать. Лолита Набокова и рядом не стояла с этой девочкой. Она с детства соблазняла меня. Сначала я противился, но потом, всё же, поддался искушению. Каюсь, грешен. - я выливаю этот безумный поток вранья по-английски, чтобы даже этот дебил Джейк меня понял.
        По мере моего рассказа, я вижу, как его лицо вытягивается. Он становится всё больше похож на ребёнка, застукавшего родителей за «этим». Отвращение сменяется изумлением.
        - Но мы с ней в расчёте. - я мерзко ухмыляюсь. - Она даёт мне своё тело, а я ей - своё творчество. Пишу книжки, которые она потом крадёт. Неплохая сделка, как по мне?
        Я перевожу взгляд на Анну. Она ещё не успела взять себя в руки. После бесконечных унизительных вечеров в роли её карманной собачонки, мне безумно приятно увидеть на её великолепно отредактированном многими пластическими хирургами лице хоть какую-то настоящую эмоцию.
        - Анна, дорогая, - я улыбаюсь ей - надеюсь, это никак не повлияет на наше плодотворное сотрудничество? Уверен, пресса будет в восторге, когда история об инцесте в стенах твоего издательства всплывёт? Люди в Америке такие толерантные. Я уверен, нас тут поймут!
        Я делаю несколько шагов к Анне, но она отшатывается от меня как от прокажённого. Выражение брезгливости поселяется на её лице. Она делает насколько шагов назад и сдавленно произносит:
        - Даже не думай играть моей репутацией! Я сама разберусь с репортёрами. Публикации не будет. Я больше не хочу вас обоих видеть.
        Она разворачивается на каблуках и стремительно удаляется. Стук её каблуков о мраморный пол заполняет тишину, повисшую между нами. Мне кажется, воздух в этой комнате настолько сгустился, что стал осязаем.
        У меня начинает болеть голова и показная расслабленность даётся мне с трудом. Но я долго тренировался носить маски, и, порой, мне кажется, что они стали частью моей поганой сущности. Разные личины услужливо подставляются, всегда готовые к тому, чтобы я ими воспользовался.
        Делаю над собой усилие и поворачиваюсь к Кире. Она так и стоит у стены, не шелохнувшись. Её волосы в беспорядке. Лицо, всегда бледное, теперь приобрело какой-то голубоватый оттенок. Я с ужасом любуюсь своим новым творением. Она напоминает скульптуру Лоренцо Бернини «Апполон и Дафна». Я был поражён ею, когда впервые увидел в музее в Риме. Влюблённый бог науки и солнца уверен, что догнал и поймал возлюбленную. Он хватает её в попытке удержать, но она заколдована и превращается в дерево от его прикосновения. Застывшее выражение лица Дафны, полное ужаса, потерянности и непонимания так похоже на мраморное лицо Киры, на котором сейчас отражается та же гамма чувств.
        
        - Ну что, детка, видимо, не судьба тебе публиковаться в Нью Йорке. У издателя к тебе какая-то сугубо личная неприязнь. Так бывает.
        Кира никак не реагирует на мои слова, не мигая уставившись в пустоту перед собой.
        - Мне уже порядком надоела эта история. Иди домой и собирай вещи. Завтра мы возвращаемся в Москву, - по-русски продолжаю я уже серьёзным тоном.
        Кира моргает. Слова про Москву будто выводят её из транса. Она переводит на меня свой безжизненный, потухший взгляд. Я пытаюсь задавить острую боль, пронзающую сердце. Да что со мной? Я должен быть последовательным в своих решениях. Мне так хотелось сломить её во чтобы то ни стало! Почему победа не приносит ничего, кроме отвращения к самому себе?
        - Прости меня, - одними губами шепчет Кира.
        Она не смотрит ни на кого конкретного. Однако то, что девочка говорит это по-английски означает, что она обращается к этому засранцу, всё ещё стоящему в дверях. Я перевожу взгляд на него и вижу с какой жалостью он смотрит на девчонку. После всего, что он только что видел собственными глазами, этот парень, не раздумывая, простил её и теперь сочувствует, сопереживает ей.
        Я не могу не завидовать его человечности. Простая способность любить кого-то одновременно сложна и непостижима для такого морального урода как я. Эта «суперсила» сразу возводит своего обладателя на недостижимые для меня высоты. Мне никогда не сравниться с этим простым парнем, сколько бы гениальных книг я не написал. Ведь он знает, как любить, а я - нет.
        Моя эмоциональная инвалидность сейчас слишком очевидна всем в этой комнате, в том числе и мне самому. Мне кажется, будто кто-то зажал мои внутренности в свирепом захвате. Не могу вздохнуть от боли, меня будто парализовало.
        Я хватаюсь за голову и в отчаянии перевожу взгляд на Киру. Вижу, с какой теплотой и смущением она смотрит на Джейка. Вот он, тот человек, который сможет подарить ей то, чего никогда не смогу я. О, Боже! Это просто невыносимо!
        - Слушай, Джейк - небрежно говорю я, подходя ближе к нему - Вы с Кирой уже познакомились поближе?
        Он непонимающе смотрит на меня и ничего не отвечает. Но я вижу, что он понял намёк по тому, как напряглись его плечи, а руки сжались в кулаки. В голове проносятся гадкие образы. Их поцелуи, объятия. Сначала он нежно целует её изящную шею, потом сжимает груди, опускается ниже и ниже… Я встряхиваю головой, пытаясь отогнать навязчивые картины их интимной близости.
        - Ты не думай, я не против поделиться, дружище. - я с силой хлопаю его по плечу. - просто дам совет напоследок, - я заговорщицки понижаю голос до шёпота. - Обязательно распробуй её задницу. Она такая сладкая и тугая. Высший класс! Хотя, после нашего общения сегодня, она уже не такая узкая, но тебе же и так сойдёт?
        Не успеваю я договорить, как Джейк быстро замахивается и бьёт меня по лицу. Адреналин вскипает во мне, и я почти не чувствую боли. Каждый мускул в теле напрягается. Наконец, я в своей стихии. Тьма во мне ликует. Джейк размахивается для очередного удара, но я уворачиваюсь и бью его точно в грудь. Вижу, как он, пошатываясь, оступается и отклоняется назад. Он падает, а мой кулак догоняет его челюсть и ударяет со всей силы. Я чувствую, как костяшки пальцев становятся влажными от крови.
        Азарт охватывает меня, когда я получаю внезапный сильный пинок от Джейка. Но меня не так просто вывести из равновесия. С самого детства я тренировался не обращать внимания на физическую боль, презрительно считая её уделом более слабых. Я вытравил из себя всё, что могло сделать меня слабым. Мне казалось, что только сила и полный контроль способны сохранить мне жизнь в суровых условиях моего детства.
        С упорством олимпийского чемпиона я культивировал в себе нужные качества и в итоге почти полностью потерял способность к состраданию. Пока не встретил Киру. И вот теперь этот парень пытается забрать у меня мой главный трофей, жемчужину моей коллекции…
        - Она моя! Ты слышишь? Моя! - я не узнаю свой голос, жутким эхом разлетающийся по коридору.
        Я будто вышел из своего тела и теперь наблюдаю всю сцену со стороны. Я нависаю над Джейком и яростными ударами превращаю его лицо в кровавое месиво.
        Мне кажется, я не смогу остановиться. Будто демон внутри меня, так долго поджидавший своего звёздного часа наконец расправил плечи. Хотя, кого я обманываю? Я и есть этот демон. Исчадие ада. Мы давно слились, и теперь бессмысленно пытаться разделить две части одного целого. Я заглядываю внутрь себя и не вижу там больше никого. Все остальные стороны моей личности в ужасе разбежались.
        Внезапно меня выводит из забытья чей-то страшный крик. Кричит женщина. Её голос надрывный и печальный в своей безжизненной отстранённости кажется мне смутно знакомым. Он доносился откуда-то сзади. На секунду я останавливаюсь с занесённым кулаком, и не обрушиваю очередной удар. Я цепенею и опускаю руку. Красная пелена сходит с моего затуманенного взора. Я вижу перед собой Джейка с разбитым носом и губами, сочащимися кровью. Вдалеке я вижу застывших в изумлении гостей вечеринки. Я не заметил, как мы с Джейком переместились в коридор. Глаза ослепляют вспышки камер.
        А женщина всё продолжает кричать.
        - АААААААААА! - режет мне уши истошный вопль. Страшный надтреснутый голос будто несёт в себе всю боль мира.
        Я оборачиваюсь и вижу Киру. Она сидит на мраморном полу. Обхватив себя руками раскачивается из стороны в сторону. Её глаза закрыты. Это кричит она.
        ГЛАВА 19. НЕСЛОМЛЕННАЯ
        КИРА
        Я чувствую, как чьи-то мягкие руки касаются моего лица. Резко дёргаюсь будто от пощёчины и пытаюсь отстраниться. Я не понимаю, что сейчас происходит вокруг меня. Не слышу голосов людей. Их смутные силуэты мелькают перед полузакрытыми глазами. Чей-то пронзительный крик заглушает все прочие звуки.
        Я сижу на полу. Холодный мрамор обжигает воспалённую кожу. На мне нет нижнего белья. С трудом могу различить очертания людей рядом со мной, потому что глаза мои застилает пелена слёз. Странно, я даже не заметила, как начала плакать. Кто-то набрасывает куртку на мои плечи.
        - Дорогая, - я с трудом различаю голос Лии. - Кира, это я, Лия.
        Она опускается на колени рядом со мной и обнимает меня. Только в этот момент я понимаю, что раскачиваюсь из стороны в сторону. Лия бережно обхватывает меня и останавливает мои навязчивые движения. Я не пытаюсь сопротивляться и замираю. Внезапно воющий страшный вопль, который, видимо, доносился всё это время из моего рта, прекращается. Несколько раз нервно сглатываю. Губы пересохли.
        - Вот так. Молодец. - Лия гладит меня по спине. Меня всю трясёт. Слышу, как мои зубы непроизвольно наталкиваются друг на друга.
        Лия крепче прижимает меня к себе.
        - Давай встанем. - она тянет меня вверх, и я послушно поднимаюсь.
        Лия ведёт меня за руку в сторону двери. Я бреду за ней, смотря в пол. Причудливые завитки на белом мраморе поглощают всё моё внимание. В моей голове сейчас до странного пусто. Ни одна мысль или чувство не занимают меня. Когда мы выходим в коридор, я замечаю небольшую толпу людей, склонившихся над кем-то. Перевожу взгляд на человека, сидящего на полу, прислонившись к стене. Его губы покрыты алой коркой. Всё лицо в ссадинах и кровоподтёках. Я узнаю его. Это Джейк. Один его глаз заплыл. На несколько секунд мы встречаемся взглядами. Потом он отводит свой. Он больше не смотрит на меня. Теперь уже он никогда не будет смотреть на меня как прежде.
        Боль от осознания того, что только что произошло обрушивается на меня. Я застываю на месте, хватаясь за грудь. Не могу сделать вдох и глупо хватаю ртом воздух. Дрожь начинает колотить меня так сильно, что я вынуждена опереться о Лию, иначе упаду. Ноги становятся мягкими и ненадёжными.
        - С ним всё будет хорошо. - шепчет мне Лия, поддерживая меня под руку. - Сейчас нам лучше всего уйти.
        Я киваю, не в силах вымолвить ни слова. На ватных ногах я иду за подругой через зал полный людей. Смотрю себе под ноги, не желая случайно встретиться с кем-то из них взглядом.
        Лия открывает и придерживает для меня дверь. Мы оказываемся на улице. Порывы прохладного ветра усиливают мой озноб. Люди идут по улице, не обращая на нас никакого внимания. Проезжающие машины мерцают в свете ночных фонарей. Но я не слышу звуков города. Их заглушает тупой шум в ушах. Кажется, будто мир вокруг меня выключил громкость. Будто я погрузилась на дно холодной реки, отгородившись толщей воды от бытия. Я застыла в этом моменте без прошлого и будущего. Теперь передо мной только ледяная мрачная и мутная зыбь настоящего.
        Лия открывает передо мной дверь такси и сажает внутрь. Потом обходит машину и опускается на соседнее сидение. Водитель спрашивает адрес и Лия уверено называет свою улицу и номер дома.
        - Нет! - отрывисто и как-то неестественно высоко выкрикиваю я.
        Лия переводит на меня обеспокоенный взгляд.
        - Отвези меня в хостел. - лепечу я. Горло пересохло, и я с трудом могу произнести слова. Пытаюсь откашляться.
        - Дорогая, ты уверена, что не хочешь домой? - аккуратно интересуется Лия.
        - Да! - выпаливаю я. - Хостел сейчас - единственное безопасное место. - я чувствую, как меня охватывает паника. Липкий холодный пот проступает на лбу. - Пожалуйста! Отвези меня в хостел! Пожалуйста! - молю я, вцепившись в её руку мёртвой хваткой. Лия не пытается высвободиться. Вместо этого она утирает мои щёки. Моё лицо влажное от непрекращающегося потока слёз. Никак не могу унять рыдания.
        Подруга привлекает меня к себе. Кладу голову на её плечо и молча еду, содрогаясь от беззвучного плача. Мы едем в тишине какое-то время, пока не прибываем на знакомую улицу.
        Лия расплачивается за такси, мы выходим и поднимаемся по ступеням. Подруга открывает мой номер ключ картой. Тишина комнаты неприятно давит на барабанные перепонки. Вдали от городского шума гул в ушах становится ещё сильнее. Лия подводит меня к кровати, кладёт на неё и накрывает одеялом. Потом она ложится рядом со мной и гладит мою голову.
        - Ты что-нибудь хочешь? - заботливо спрашивает подруга.
        Я не сразу понимаю, что она имеет ввиду. Можно мне умереть? Так и хочется спросить мне. Эта ноющая боль в области груди просто невыносима. Я не знаю, ради чего мне жить? Кажется, будто от меня прежней осталась только оболочка. Все внутренности выжигает яд, которым наполнил меня сегодняшний день. Я не могу вспоминать события вечера. Как только картина произошедшего всплывает в памяти, меня опять начинает знобить, а к горлу подкатывает тошнота.
        - Хочешь воды? - тихо интересуется Лия.
        Я нервно сглатываю сухой комок в горле.
        - Да. Давай. - сипло произношу я. Мой голос звучит непривычно охрипшим.
        Лия встаёт и находит в минибаре бутылочку воды. Я приподнимаюсь и делаю несколько глотков. Вода приятно успокаивает саднящее горло. Подруга ложится рядом. Мы молча лежим некоторое время. Потом она поворачивается ко мне и тихо произносит:
        - Ты хочешь об этом поговорить?
        Борясь с неравномерным дыханием, я шепчу в пустоту.
        - Не сегодня. Потом.
        - Хорошо. - соглашается Лия. - тогда прими это. - Она протягивает мне таблетки. - Это седативное и снотворное. Сможешь поспать.
        Я молча беру таблетки и запиваю их водой. Желудок нервно сжимается. Надеюсь, что меня не вырвет.
        - Ты останешься со мной? - тихо интересуюсь я.
        - Конечно. - Она нежно гладит меня по голове. - Засыпай, я тебя буду охранять как сторожевой пёс.
        От её шутливых слов мне становится немного легче и вскоре я проваливаюсь в тяжёлый сон без сновидений.
        ГЛАВА 19. НЕСЛОМЛЕННАЯ
        КИРА
        Я просыпаюсь от того, что солнце светит мне прямо в глаза. Поворачиваюсь на другой бок. Всё тело ломит как при гриппе. Открываю глаза и вижу Лию, лежащую рядом со мной. Она что-то читает в своём телефоне.
        - Доброе утро, солнышко. - жизнерадостно приветствует подруга.
        - Привет. - хрипло говорю я. Моё горло саднит, а голова будто налита свинцом. - Такое яркое солнце. - я жмурюсь и чувствую, что глаза опухли. - Сколько сейчас времени?
        - Уже два часа дня. - Лия сверяется с часами на телефоне. - Таблетки отлично подействовали.
        - Да уж, точно. - у меня нет ни малейшего желания вставать с постели. Я кутаюсь в одеяло и поворачиваюсь так, чтобы надоедливые лучи не светили в лицо.
        - Хочешь что-нибудь поесть? - Лия встаёт с кровати. - Я тебе приберегла чай, круасаны, кексики и булочку с джемом. Чай, наверное, уже остыл, но можно попросить его разогреть.
        - Нет, спасибо. - Я зарываюсь лицом в подушку.
        - Такой ответ не принимается! - Лия подходит ко мне и пытается заглянуть в моё сонное лицо. - Съешь хотя бы кексик. - Она подносит еду к моему носу. - Понюхай, какой аппетитный!
        - Я правда не хочу. - безуспешно пытаюсь увернуться.
        - Ничего не хочу слышать! - она садится на меня поверх одеяла.
        У меня перехватывает дыхание, и я пытаюсь её сбросить.
        - Пока не откусишь хоть кусочек, я не отстану!
        Я понимаю, что спорить с ней мне сейчас хочется меньше всего, поэтому соглашаюсь, откусываю кусочек и долго жую его. Желудок скручивает, и я борюсь с подступающей дурнотой. Но всё же глотаю и запиваю водой.
        - Отлично! - победно произносит Лия. - А теперь тебя ждёт душ.
        Нехотя я выбираюсь из кровати. Обёрнутая в одеяло иду в душ. Когда я закрываю дверь и остаюсь одна, решаюсь наконец сбросить одеяло. Снимаю с себя джинсовую куртку Лии, в которой я вчера уснула и своё белое платье. От отсутствия белья под платьем все мои внутренности болезненно сжимаются. Я трясу головой, пытаясь избавиться от непрошенных воспоминаний.
        Смотрюсь в зеркало и изумляюсь собственному отражению. Испуганные опухшие глаза покрыты слоем растёкшейся туши. Волосы всклокочены. Я вздрагиваю, замечая на шее кроваво красный засос. Провожу по нему пальцами. Отвращение липкими лапами обхватывает мой желудок, когда я замечаю синяки на запястьях в тех местах, где меня удерживали руки Кирилла. При воспоминании о нём моё сердце сначала замирает, а потом начинает неистово биться. Я не могу отделаться от мерзкого чувства использованности. Я будто грязная урна на станции метро, в которую каждый желающий может плюнуть, или выкинуть ненужный мусор.
        Мне хочется поскорее отмыться. Избавиться от его запаха на своей коже, от следов его прикосновений. Дрожа всем телом, я встаю под душ. Включаю настолько горячую воду, насколько могу вытерпеть. Я судорожно намыливаю всё тело, ошпариваю его жаркой струёй воды. Повторяю эту процедуру ещё и ещё, пока моя кожа не начинает скрипеть. Почему нельзя так же просто избавиться от противной липкости в душе? Как бы я хотела смыть с себя весь позор, всё отчаяние прошлого вечера. А ещё лучше - стереть мочалкой все воспоминания о прошлом годе. Всё, начиная со встречи с Кириллом в уютной курилке университета.
        Но я не могу этого сделать. Мой воспалённый разум услужливо подсовывает воспоминания о Кирилле. О его жадных и страстных прикосновениях, о его жестоких и жалящих словах. Ещё никогда в жизни я не испытывала такой всепоглощающей ненависти к человеку. Он будто стал той красной тряпкой, которой машет перед быком тореадор во время корриды. Одно его имя заставляет все мои внутренности вскипать от ненависти, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки.
        Вчерашняя опустошённость от пережитого шока сегодня сменилась яростью. Меня захлёстывают жаркие, адские волны негодования. Да как он посмел? Как он посмел сделать со мной такое?!
        Настолько уверенный в собственной неуязвимости он имел наглость заявить, что увезёт меня с собой в Москву. Он просто болен! Гнилой, подлый мерзавец! Я не могу понять, как я могла продолжать оправдывать его вплоть до последнего момента. До вчерашнего вечера я была непростительно слаба. Просто жалкая маленькая девочка в руках жестокого тирана. Теперь я уверена, что он способен на всё. Абсолютно на любую подлость, вплоть до убийства.
        Раньше я редко задумывалась о смерти. Её неизбежность для каждого человека висит над шеей будто дамоклов меч. Некоторым людям отмерено совсем чуть-чуть на этой земле. Кто-то умирает, даже не успев родиться и совершить свои ошибки. Кто-то доживает до глубокой старости, удовлетворённый проделанной работой. Но Кирилл… такие как он не должны жить! Такие как он не должны отравлять своим существованием жизни других людей!
        Внезапно я ясно понимаю, что в нашей с Кириллом истории ни один из нас не сможет спокойно жить, пока жив другой. Быть может, настало время, когда я должна ответить ему? Перестать вечно прятаться и наконец взглянуть в лицо своей собственной тьме?
        Ванная комната заполнилась клубами пара. Жар от воды совсем не согревал моё холодное ноющее сердце. Невольно я вспомнила, как Кирилл сравнивал меня с главной героиней романа Томаса Харди, с Тесс. Конечно, он был самым настоящим Алеком для меня. Роковая встреча с которым полностью разрушила мою жизнь. Теперь мне, разбитой, искорёженной от его бесчеловечного вторжения, не оставалось ничего, кроме как повторить судьбу главной героини. Да, я должна избавиться от него. Раз и навсегда.
        Странная отчаянная решимость завладела мной от этой мысли. Я выключила душ и вытерлась полотенцем. Ещё раз взглянув на синяки на своих запястьях, я больше не ощутила дрожи. Теперь мне было всё равно. Он ответит за свои поступки.
        Эта новая уверенность в неотвратимости расплаты придала моему измученному телу сил. Я расправила плечи и посмотрела на своё отражение в зеркале. Меня не испугал странный, злобный блеск в глазах. Наоборот, нравилось то, что у меня снова появилась цель. Внезапно я подмигнула своему отражению и рассмеялась. Это был совсем не весёлый, а скорее истерический смех. Когда представляла, как собственноручно убиваю Кирилла, то какая-то сумасшедшая, больная удовлетворённость охватывала мой разум. Продолжая хохотать, я подошла к двери и вышла из ванной.
        Я вышла из ванной со странной улыбкой на лице.
        - С тобой всё в порядке? - изумлённо уставилась на меня Лия.
        - Да, - я постаралась унять непрошенное веселье, - лучше не бывало.
        - Ты выглядишь как-то… - Лия замялась, подбирая слова, пока я без стеснения сбросила с себя полотенце и завернулась в халат, - как-то не очень здорово. - закончила она.
        - Да, психической здоровье нынче в дефиците. - ухмыльнулась я.
        Лия подошла ко мне и взяла в свою ладонь моё запястье. Она пристально осмотрела его, а потом подняла взгляд на меня. Её глаза метали молнии.
        - Это он сделал? - она потрясла моей рукой перед глазами.
        - Ты об этих синяках? - я безразлично пожала плечами. - Ну и что?
        - Кира! Ты что?! - она отступила от меня на шаг, - Это же насилие! Скажи, он тебя изнасиловал?
        - Лия, пожалуйста, - я сделала глубоких вдох, пытаясь отделать от вспышки острой боли в груди. - не спрашивай меня ни о чём.
        Что я могла ей ответить? Я сама не понимала, как могла оказаться в такой беспроглядной зависимости от этого ужасного человека. Рядом с ним я превращалась в кобру, желающую броситься на врага, но вместо этого послушно танцующей под мелодию его дудочки. Он просто околдовал меня. Конечно, вчерашняя сцена больше напоминала насилие. Мне следовало так думать… Но моё тело… оно всё ещё хранило воспоминания о томном экстазе, в который меня уносило каждый раз, когда я была с ним.
        Лия принялась ходить по комнате из стороны в сторону.
        - Нет, я всё могу понять. Страсть. Сносит крышу. Не отдаёшь себе отчёт в действиях. Но это! Это уже перебор! - Она внезапно остановилась и уставилась на меня. - Только не говори, что ты добровольно на это согласилась!
        Я отвела взгляд. Ну почему ей надо пытаться до всего докопаться? Дойти до сути. Иногда её навязчивое желание разобрать всё по полочкам ужасно бесит!
        - Я не знаю. - честно сказала я.
        - То есть как это?
        - Понимаешь, некоторые чувства нельзя чётко классифицировать. Они слишком многогранны для того, чтобы дать им определение. Мы все полны противоречий. Ты. Я. Он. Чувства внутри нас как букет неподходящих друг другу цветов, который составил какой-то сумасшедший флорист. И вот когда ты думаешь, что разложил всё по стопкам - ромашки к ромашкам, розы к розам, а лилии к лилиям, в твою жизнь врывается буря и снова всё перемешивает. - я сказала всё это на одном дыхании и в отчаянии заломила руки.
        Лия села радом со мной на кровать. Я водила пальцем по причудливым узорам на покрывале. Не могла поднять на неё взгляд, потому что чувствовала, как тает моя вновь приобретённая уверенность. Смогу ли я вот так хладнокровно избавиться от человека, которого так одержимо когда-то любила? Не сойду ли я с ума при этом? Я уже чувствовала, что подошла к этой грани, отделяющей привычный рациональный мир от больного тёмного лабиринта психической невменяемости. Смогу ли я всю жизнь ходить в нём на ощупь и не спотыкаться каждый раз, когда буду наступать на труп своей прошлой личности?
        Лия обняла меня и погладила по спине.
        - Пообещай мне. - внезапно сказала она.
        - Что?
        - Пообещай, что больше не позволишь ему вот так с собой поступать. Любой ценой. - Я окаменела от этих слов. - Я просто боюсь, что следующего раза ты не переживёшь.
        Я сделала глубокий вдох, поражаясь тому, как точно подруга смогла уловить моё душевное состояние. Действительно, сейчас я будто маятник, который попеременно склоняется от одной крайности в другую. От жажды убийства к самоубийству и обратно. Тик-так тик-так.
        - Хорошо, я обещаю. - Наконец произнесла я.
        Мы с Лией сидели тихо какое-то время. Потом она встала и сказала:
        - Я пойду, куплю какой-нибудь еды, хорошо? - Она посмотрела на меня грустным взглядом. - Тут недалеко. Ты сможешь побыть одна минут пятнадцать?
        Я кивнула и легла на кровать.
        - Тебе что купить?
        - Тоже, что и себе.
        - Хорошо. Скоро вернусь.
        Дверь захлопывается, и я остаюсь одна. Я беру свой телефон. Он был отключён всё это время. Когда экран загорается, я вижу непринятые вызовы от Джейка. Несколько сообщений от него. Боже мой, я даже не потрудилась узнать, как он! Я просто ужасный человек.
        Захожу в сообщения и вижу имя Кирилла. Внутри сразу же вскипает ярость. Сначала я хочу удалить его не читая, но потом передумываю и открываю. Сообщение пришло около пяти утра.
        Кирилл: "Надеюсь, ты собираешь вещи. Билеты в Москву куплены на понедельник на восемь вечера. Ты сядешь на этот чёртов самолёт, даже если мне придётся тащить тебя за волосы через весь Манхеттен. Не заставляй меня разыгрывать карту твоего преступного прошлого. Ты - моя. Навсегда. Я найду тебя, куда бы ты не спряталась, поэтому даже не пытайся. Просто смирись с моей победой. Чем быстрее ты примешь это, тем лучше".
        Я оторопело пялюсь на экран своего телефона. Боже мой, так он говорил всерьёз! Он и правда планирует забрать меня в Москву! Как какую-то вещь!? Насколько, должно быть, его разум болен, если он считает, что я ему это позволю! Да я лучше умру, чем увижу его ещё хоть раз!
        Я встаю и начинаю мерить комнату шагами. Что мне делать? Я не могу и не хочу прятаться от него всю жизнь. Да и денег у меня осталось немного. Обещанного аванса от издательства теперь ждать не приходится. Я знаю, что Кирилл не остановится не перед чем, чтобы заполучить то, что ему нужно. В данном случае, ему нужна я. Я стала его личным Моби Диком, в погоне за которым он готов пожертвовать всем.
        Я попыталась представить, что будет, если он покажет моё признание в полиции. Следователи заявятся в дом моей мамы, будут задавать вопросы. Потом меня схватят и упекут в тюрьму. Я буду гнить там, пока этот дьявол будет продолжать наслаждаться жизнью? Издаст мой роман уже от своего имени!! Экранизирует нашу историю?? Нет! НЕТ!!
        Я хватаю с прикроватной тумбочки лампу и бросаю её в стену. Осколки разлетаются в стороны.
        От дальнейшего разрушения мебели меня отвлекает трель телефона Лии. Она забыла его на тумбочке возле кровати. Беру его в руки и жду, пока звонок закончится.
        Внезапное имя всплывает в воспоминаниях. Лия рассказывала о некоем Николае, когда предлагала мне решить проблему с Кириллом более варварским способом. Конечно, она хотела, чтобы его только избили. Интересно, сможет ли этот человек помочь мне в моём деле?
        Нахожу его имя в списке контактов и забиваю в свой телефон. Дрожащими руками набираю номер. Сначала слышатся долгие гудки, но потом мне отвечают:
        - Алло, слушаю. - слышится в трубке хриплый мужской голос с сильным русским акцентом.
        - Добрый день. - начинаю я по-русски. Стараюсь унять нервозность в голосе и звучать более солидно. - Я знакомая одной вашей знакомой. Я бы хотела…
        - Эй, кукла, чего надо, говори быстрее? - перебивает меня собеседник.
        - Это Николай?
        - Нет, Ник сейчас недоступен.
        - А как можно поговорить с Николаем? - я совсем не готова к такому повороту событий.
        - Ну, лет через пять увидитесь. - посмеивается собеседник.
        - Через пять?
        - Да на нарах он. В тюряге. Усекла? - поясняет мужчина. - Чего хотела-то? Ты баба его чтоле? - противно усмехается мужчина.
        - Нет, мы с ним не знакомы лично. - спешу заверить я. - Я бы хотела узнать, оказываете ли вы определённые услуги? Эээ… - Я не знаю, как объяснить по телефону, что мне нужно. Не могу же я просто сказать «мне нужен киллер»?
        - Чёт ты темнишь, кукла. Чё надо?
        - Мне нужно с вами встретиться и поговорить об одном деле… - выпаливаю я и зажмуриваюсь.
        - А, ну ясно теперь. Короче, ты по делу звонишь, врубился. - Тон собеседника меняется на более серьёзный. - А что за дело-то? Говори, не стесняйся. Раз уж ты знакомая Ника, то я тебе помогу.
        - Есть один человек. Очень нехороший человек… - тихо продолжаю я.
        - Ну, понял. Давай, остальное при встрече.
        - Да. Я бы хотела узнать, как это можно организовать?
        - Слушай сюда. - собеседник понижает голос. - Приезжай в доки сегодня вечером. Вези с собой пять косарей. Это задаток, врубаешься? Когда деньги привезёшь, тогда и побазарим.
        - Да, я вас поняла.
        - Ну и чудно, кукла. Жду тебя в девять. Адрес пришлю.
        Не попрощавшись, он отключается. Сердце готово выпрыгнуть из моей груди. Цена моей свободы пять тысяч долларов? Где я возьму такие деньги? Да ещё и сегодня к вечеру…
        Я достаю из прикроватной тумбочки пачку сигарет с ментолом и нервно щёлкаю зажигалкой. Весь последний год я безуспешно боролась с вредной привычкой, но сейчас мне нужно немного успокоиться. Нахожу упаковку седативных таблеток, которые вчера мне давала Лия и принимаю одну. Потом, поразмыслив несколько секунд, достаю ещё одну и запиваю их водой.
        Я успела скопить около двух тысяч. Но этого явно не хватит. Придётся просить у Лии. Ни за что не скажу подруге, для чего мне нужны деньги. Пусть думает, что я готовлю побег. Ей не за чем становиться соучастницей преступления.
        Когда Лия возвращается, она с удивлением осматривает учинённый мной в комнате беспорядок.
        - Что тут случилось? - с тревогой спрашивает она, опуская сумки с едой на пол.
        - Лия, - я нервно сглатываю, - Мне нужно тебя кое о чём попросить.
        Я сглатываю комок в горле и продолжаю:
        - Кирилл вознамерился забрать меня с собой в Москву. - Я тереблю в руках кончик одеяла. - И мне снова придётся уехать.
        Лия с сочувствием смотрит на меня.
        - Не уехать, а сбежать! Может быть, можно что-то с этим сделать? - она садится рядом со мной. - Ты же не можешь каждый раз всё бросать и убегать от него? Сколько это будет продолжаться?
        - Я знаю, знаю. - киваю я. - Но сейчас я не могу ничего придумать. Он шантажирует меня записью признания. Я боюсь, что меня депортируют в Россию. А у него там есть связи. - я вспоминаю, как легко год назад ему удалось заблокировать мой блог. - Сама знаешь, какое правосудие у нас на родине.
        - Ну хорошо. - сдаётся подруга, - Пусть это будет временным решением. Куда ты хочешь поехать?
        - Я думала про Мексику.
        - Хм… неплохо! А можно с тобой? - она мечтательно улыбается. - Горячие мексиканские парни, песок, море… Я тебе даже завидую.
        Я выдавливаю из себя нервную улыбку.
        - Только мне нужны деньги… - неловко продолжаю я.
        Лия даже бровью не ведёт.
        - Конечно, сколько тебе нужно? - Она подходит к тумбочке и берёт свой телефон, чтобы сделать перевод.
        - Три тысячи. - тихо говорю я. Я готова провалиться сквозь землю от всей этой ситуации. Лия оплачивает киллера для Кирилла. Какой кошмар!
        Её глаза слегка округляются. Но потом она, не говоря ни слова, берёт телефон, несколько секунд тычет в нём и мне приходит уведомление о пополнении счёта.
        - Я обещаю, что верну тебе деньги при первой возможности! - убеждаю я подругу.
        - Конечно, конечно! - она беззаботно идёт в сторону пакетов с едой. - ну что, теперь, когда всё решилось, ты готова немного поесть?
        Я настолько взволнована, что даже мысль о еде отзывается противной тошнотой в желудке. Но, превозмогая себя, я киваю. Мы включаем телевизор и смотрим какой-то фильм. Ковыряюсь вилкой в тарелке, пытаясь осмыслить то, во что я только что ввязалась. Моя жизнь идёт под откос, а я ничего, абсолютно ничего не могу изменить.
        ГЛАВА 20. В ДОКАХ
        КИРА
        С наступлением вечера я убеждаю Лию отправиться домой и собрать мои вещи. Она нехотя соглашается, но медлит.
        - Скажи, - её тон становится таким серьёзным, что я невольно напрягаюсь. - Ты ведь знаешь, что ещё не всё потеряно? Жизнь продолжается, и ты никогда не знаешь, что тебя ждёт за очередным поворотом. Ты же не наделаешь никаких глупостей?
        Нервно сглатываю. Неужели она догадывается о моих намерениях?
        - Я имею ввиду, я же могу тебя оставить одну на ночь? - поясняет подруга. - Ты ведь ничего не сделаешь… ну… с собой?
        Эх, Лия, эта битва в моей голове уже давно выиграна. Нет, с собой я ничего не сделаю.
        - Нет, конечно нет! - я мотаю головой. - Я же тебе ещё деньги должна вернуть, помнишь?
        Мы улыбаемся, и Лия говорит:
        - Ты не должна убиваться по нему. Он просто не совсем здоровый человек, понимаешь? Тебе не повезло с ним пересечься, вот и всё! Ты ещё легко отделалась, на мой взгляд! Смогла сохранить хотя бы свой разум в целости.
        Моя дорогая подруга не знает, насколько я близка к помешательству. Но я не собираюсь взваливать не неё ещё и это.
        - Да, я всё это знаю. Когда его не станет в моей жизни, всё наладится. - стараюсь звучать уверено, хотя внутри меня бушует ураган эмоций.
        Лия чмокает меня в щёку на прощание и уходит. Выждав десять минут, надеваю джинсы, худди и удобные кроссовки. Беру рюкзак и телефон и выхожу на улицу. Стараюсь на поддаваться панике, представляя, что мне сейчас предстоит сделать.
        Я снимаю все деньги со своей карты в ближайшем банкомате, потом ловлю такси и называю адрес. Таксист поворачивается ко мне и оглядывает с головы до ног.
        - Мисс, я дорожу своей машиной, поэтому довезу вас только до того места, где начинаются доки. В этом районе вечером небезопасно. Вы уверены, что вам нужно именно туда?
        - Да, уверена! - отрывисто произношу я.
        Поездка длится целую вечность. Рассеянно наблюдаю, как за окном привычные небоскрёбы Манхеттена постепенно сменяются на заброшенные производственные ландшафты. Мне кажется, что моё сердце скоро выпрыгнет из груди. Не могу спокойно сидеть на месте и постоянно ёрзаю.
        Когда машина останавливается, и я понимаю, что мне нужно выходить, то будто прирастаю к сидению. Не могу пошевелиться. Ноги кажутся очень тяжёлыми, а руки перестают слушаться, поэтому я несколько раз дёргаю за молнию на сумке, прежде чем она, наконец, расстёгивается.
        Отпускаю такси и осматриваюсь. В этом месте темно, как в могиле. И также тихо. Фонари не горят. Повсюду валяется строительный мусор.
        Я сверяюсь с навигатором в телефоне и начинаю двигаться по направлению к нужному месту. Постоянно оглядываюсь назад, пытаясь понять, не следует ли за мной кто-то. Свечу себе под ноги фонариком телефона, чтобы случайно не споткнуться о куски бетона или арматуру. Углубляюсь вдаль от дороги, в лабиринт узких пустынных улочек. Меня окружают высокие заборы, тут и там разрисованные граффити.
        Когда я подхожу к нужному месту, оказывается, что это огромный ангар, который ранее, видимо, использовался для хранения лодок. Вокруг него свалены старые проржавевшие лодки и небольшие катера. Останавливаюсь и прислушиваюсь. Изнутри доносятся негромкие мужские голоса. Обхожу здание и замечаю несколько тёмных старых машин и мотоциклов, припаркованных около входа. В нерешительности замираю около двери. Внезапно мне приходит на ум, что никто, кроме человека, с которым я говорила по телефону, не знает, куда я поехала. Мне становится страшно при мысли, что я, возможно, совершила большую ошибку, отправившись одна в такое место. Сейчас ещё не поздно уйти. Можно просто вызвать такси и уехать обратно.
        Я уже открываю приложение для вызова такси, когда вдруг слышу лязг засосов в двери. Она распахивается и меня обдаёт вонью от дешёвых сигарет и затхлостью редко проветриваемого помещения. Делаю шаг назад, когда передо мной возникает внушительная мужская фигура в тёмных очках и подтрёпанной кожаной куртке.
        
        - Эй, цыпа, ты чё тут стоишь? Заходи давай! - человек бесцеремонно хватает меня за рукав и втаскивает внутрь. Перед тем как захлопнуть за мной дверь, он выглядывает на улицу и осматривается, видимо, чтобы убедиться, что я пришла одна.
        Делаю невозмутимый вид, когда мужчина закрывает за мной дверь. Мы оказываемся в узком тёмном коридоре.
        - Пошли, потолкуем. - говорит мой новый знакомый. Узнаю голос своего утреннего собеседника и облегчённо выдыхаю. Было бы не очень приятно ошибиться зданием и оказаться наедине с каким-то другим бандитом.
        Он проводит меня в небольшое помещение, служащее, видимо, одновременно кабинетом и спальней. Я вижу переполненную пепельницу и большое количество пустых бутылок. Мужчина убирает со стула какие-то тряпки и жестом показывает на него. Я сажусь, а сам он устраивается в кресле за столом передо мной.
        - Бабки принесла? - без вступления спрашивает он.
        - Да. - сказав это, я вдруг понимаю, что с моей стороны было глупо брать с собой сразу всю сумму наличными. Ничто не мешает этому человеку отобрать у меня деньги и выставить вон.
        - Ну говори, чё ты хочешь? - Мужчина закидывает ноги на стол.
        - Эээ… Ну, в общем, я бы хотела избавиться от одного человека… - лепечу я.
        - Ты хочешь, чтобы я его избил и припугнул, или ваще насовсем? - Он многозначительно проводит большим пальцем по горлу.
        Открываю рот, чтобы ответить, но потом закрываю его. Теперь, когда дошло до дела, я вдруг с ужасом понимаю, что хочу совершить. Убить человека. Лишить жизни мужчину, без которого не представляла своё существование весь последний год. Того самого, который сводил меня с ума своими жаркими ласками. Я хочу сделать самого обжигающе горячего человека в мире ледяным трупом. Мне вдруг становится дурно, когда я представляю бездыханное тело Кирилла. Он больше никогда не заговорит со мной. Он больше никогда не будет меня преследовать. Это та самая цена за свободу? В моём горле встаёт ком, и слёзы подступают к глазам. Зачем я пришла сюда?
        - Ну чё затихла-то? - Мой собеседник нагло рассматривает меня. Его скользкий взгляд блуждает сначала по моему лицу, потом опускается ниже. Радуюсь, что одета в свободную одежду. Мне становится неуютно от его оценивающего взгляда, и я скрещиваю руки на груди.
        Внезапно дверь справа от нас распахивается, и в каморку вваливаются ещё двое людей. Они высокие и крупные. У одного из них короткие светлые волосы, а другой напоминает бегемота - такой же огромный и неповоротливый.
        - Слышь, Васёк, тебя босс вызывает, уже запарил нас… - начинает один из них, потом осекается, увидев меня.
        - А это что за чика? - рот белобрысого расплывается в улыбке. - Твоя бабёшка чтоль? - обращается он к мужчине напротив меня.
        Тот цокает языком и убирает ноги со стола. Замечаю, что он слегка напрягся.
        - Ну если и моя, то что? - с вызовом произносит он. Мужчина расплывается в противной улыбке, и я вижу, что в его рту отсутствует передний зуб.
        - Такая красотка и твоя? - второй мужчина подходит ближе. - Харош заливать!
        Потом он поворачивается ко мне, наклоняется и произносит, обдавая несвежим дыханием:
        - Не хочешь со мной познакомься, малышка? Я тоже парень ничего.
        Отшатываюсь от него и чуть не падаю со стула.
        - Какая-то ты нервная! - он кладёт руку на мои плечи, - хочешь, я тебе помогу расслабиться?
        Вскакиваю со стула и делаю несколько шагов назад.
        - Вообще, я тут по делу! - выпаливаю я.
        В кабинете повисает неприятная пауза. Мужчины разворачиваются к Ваську, который напряжённо молчит.
        - По какому такому делу? - говорит один, обращаясь не ко мне, а к своему другу.
        - Опять левак гонишь, а? - другой угрожающе смотрит на моего собеседника.
        - Тебе же сказали, что все дела через босса решать надо? Ты чё опять темнишь?
        - Да она сама позвонила, я-то чё? - поднимает вверх руки Васёк.
        - Короче, бери эту кису и оба идите к боссу! Живо! - Командует один из мужчин. - Мы вас проводим.
        Тот, что хотел со мной познакомиться берёт меня за шкирку и выталкивает в коридор. Я пытаюсь сопротивляться, но это бесполезно - меня держат мёртвой хваткой.
        В полной тишине мы долго идём по коридору, пока не поднимаемся наверх и не оказываемся в просторном и достаточно опрятном помещении. В нём есть окна и не так накурено. За широким массивным столом сидит человек в тёмном костюме. На его шее блестят огромные золотые цепи.
        - Владимир Юрьевич, - обращается к нему один из мужчин, - Тут это, девка пришла к Ваську. С делом каким-то.
        Человек за столом поднимает на меня холодный взгляд.
        - Понятно. - его голос низкий и очень спокойный. - С Васей я потом разберусь, пусть ждёт за дверью.
        Я не понимаю, что происходит. Но однозначно, ничего хорошего.
        После того, как Васю выталкивают за дверь, внимание человека за столом переключается на меня.
        - Ну рассказывай, зачем пришла. - он смотрит на меня тяжёлым недобрым взглядом.
        Сглатываю и пытаюсь унять дрожь в голосе.
        - Мне нужны были некоторые услуги. - я пытаюсь подобрать слова - Помощь в одном деле.
        - Это я понял. Давай ближе к сути.
        - Я хотела избавиться от одного человека, и Вася мне сказал по телефону, что может помочь.
        - Вася - не очень умный парень. За это ему и не разрешают заниматься делами самостоятельно. - Мужчина вздыхает. - А с чего ты взяла, что мы оказываем такого рода услуги?
        - Ну, я знакомая одного человека, Николая. Точнее, знакомая его знакомой. Она мне про него рассказала. - я понимаю, насколько неубедительно звучат мои слова.
        - Николай? Не знаю такого. Он на меня не работает. - отрезает мужчина.
        - Понятно. - Я дрожу всем телом, не зная, куда выведет наша беседа. - Вы знаете, я уже передумала по поводу того дела, из-за которого приходила. Может быть, я тогда пойду? Извините за причинённые неудобства…
        - Пойдёшь? - издевательски хмыкает он. - Не думаю.
        Моё сердце опускается в пятки. Перед глазами темнеет, но я пытаюсь оставаться в сознании.
        - Дело в том, что мы тебя совсем не знаем. Может быть, ты из полиции?
        Я начинаю яростно мотать головой.
        - Нет, да вы что! - Не знаю, что ещё сказать в своё оправдание.
        - Ну, может быть, на тебе микрофон, который всё записывает, откуда мне знать?
        - Нет на мне никакого микрофона! - вскрикиваю я и пячусь спиной к двери. О, Боже, какая же я идиотка, что пришла сюда!
        - И ты хочешь, чтобы мы поверили тебе на слово? - вкрадчиво интересуется мужчина.
        - Я вам говорю правду! Зачем мне обманывать? - я начинаю задыхаться.
        - Все вы так говорите. А потом Ваську в тюрьму могут посадить. Он хоть и идиот, но, всё же, мой сотрудник. Хлопотно всё это, и как-то не по-человечески. Надо удостовериться.
        Мне совсем не хочется, чтобы он удостоверялся, поэтому я разворачиваюсь в нему спиной и бегом направляюсь к двери. Двое мужчин, преграждают путь к отступлению, и я врезаюсь в одного из них. Белобрысый ловит меня и мерзко ухмыляется.
        - Давай, Серёж, раздевай её. - лениво командует человек из-за стола.
        Мужчина передо мной облизывается. Он с силой толкает меня назад. Я теряю равновесие и падаю, но не на пол, а в руки другому человеку, стоящему уже за моей спиной.
        Тот ловит меня и стаскивает толстовку. Я пинаю его ногой и пытаюсь вырваться. Очередной мой отчаянный толчок попадает в цель - мужчина стонет от боли и грязно ругается. Мне удаётся вырваться из его рук, и я бегу к двери. Внезапно чувствую острую боль. Кто-то хватает меня за волосы и рывком притягивает к себе.
        - Ребят, ну поаккуратнее там. Она же наш клиент, как ни как. - произносит их босс.
        Они мерзко гогочут над его шуткой. Один крепко держит меня, пока другой стаскивает мои джинсы. Я остаюсь в нижнем белье. Пытаюсь прикрыться руками, пока один из мужчин нагло лапает моё тело.
        - Босс, жучков нет. Всё нормально.
        - Ну хорошо. Верните даме её одежду.
        Быстро одеваюсь и поворачиваюсь к выходу.
        - Ты куда собралась? - внезапный окрик останавливает меня. Двое верзил стоят около двери, не давая мне пройти.
        - Теперь, когда вы знаете, что я не из полиции, мне можно наконец уйти?
        - Мы же ещё не поговорили о деле. Иди, присядь.
        Чувствую, как сзади меня хватают и толкают в сторону стола. Делаю ещё два шага и сажусь напротив мужчины. На вид ему лет сорок или больше. Он вальяжно развалился в кресле и закурил.
        - Как тебя зовут?
        - Кира.
        - Слушай, Кира, дела обстоят так. Раз уж ты сама к нам пришла, устроила тут переполох, то ты уже нам должна. Давай, говори, зачем пришла, и тогда посмотрим, отпускать тебя, или нет.
        От этих слов у меня закружилась голова. Я дышала быстро и часто, будто моё тело готовилось в любой момент сорваться и пробежать марафон. Мужчина за столом осматривал меня придирчивым взглядом. Его холодный цепкий взгляд задержался сначала на моей шее, где всё ещё алел засос, оставленный Кириллом. Потом он быстро посмотрел на мои запястья, покрытые синяками. Я одёрнула рукава кофты.
        - Ну что, кого ты там хочешь завалить? - внезапно резко спросил он.
        У меня перехватило дыхание от его вопроса. Облизала пересохшие губы и ответила:
        - Никого. Я же сказала, что уже передумала.
        - Ну что за детский сад? А? Мы что тут клоуны? Или просто недостаточно хороши?
        - Я не это имела ввиду.
        - Хочешь обратиться к конкурентам? - он затянулся сигаретой.
        - Да нет же…
        - Или ты всё-таки из органов правопорядка? Какая-то ты мутная барышня. - Мужчина наклонился вперёд и посмотрел мне в глаза. - Может, вообще, это всё лажа?
        - Я просто передумала. - я отвела взгляд.
        - Понятно. - он откинулся обратно. - Ну а мне похер, что ты там передумала. У меня бизнес.
        - Эй, босс, - послышался голос одного из верзил позади. - Она и бабло с собой прихватила. Тут пять косарей у неё в сумке. - они довольно рассмеялись.
        Меня прошиб пот. Внезапно я осознала, что теперь уж точно меня отсюда не отпустят. Моё сердце, готовое выпрыгнуть из груди, болезненно сжалось, когда я увидела удовлетворённую ухмылку на губах мужчины напротив меня.
        - А Василий, видимо, не такой уж и дурак. - спокойно произнёс он. - Тогда ему и дадим первому тебя попробовать. В качестве награды.
        Парни позади нас заржали, когда я издала что-то похожее на писк.
        - Пожалуйста, - я больше не контролировала свой голос. Теперь он звучал слабо и жалобно, - забирайте деньги и отпустите меня. Прошу вас! Я никому ничего не скажу.
        - Как-то не верится. - мужчина скептически посмотрел на меня.
        - Босс, может пусть на камеру расскажет, зачем приходила. - подал голос один из подчинённых.
        - Да, Серёж, хорошая идея. Давай сюда её мобильник.
        Белобрысый парень подходит к нам с довольным видом, я вижу в его руках свой мобильный телефон. Он хватает спинку моего стула на колёсиках и разворачивает меня к себе лицом. Когда он направляет на меня камеру, сердце моё уходит в пятки.
        - Ну давай, рассказывай.
        
        Я сжимаю губы и мотаю головой. Тогда он заносит ладонь и с силой опускает её на мою щёку. От этого удара моя голова резко дёргается в сторону. Чувствую, как кожа на щеке набухает и горит. Я замечаю, что он уже снимает меня на камеру.
        - Ещё хочешь? - цедит он сквозь зубы.
        - Не надо, пожалуйста… - я пытаюсь закрыться от удара руками, и он обрушивается на мою скулу. В этот раз это не просто пощёчина, а настоящий удар. На пальцах парня я замечаю массивные золотые кольца, от которых на лице остаются вмятины.
        - Эй, Сергей, полегче. Не порть товар раньше времени. - командует мужчина из-за стола и вновь занесённый кулак Сергея опускается.
        Обхватываю дрожащими пальцами саднящие щёки. Боль и адреналин разливаются по моему телу. Чувствую солёную кровь в уголке губ.
        - Кира, не томи парней, рассказывай, кого ты там хотела заказать. - медленно произносит мужчина за столом. - А то, когда парни входят в раж, их сложно остановить. Расскажи, и если нам понравится рассказ, то мы тебя отпустим.
        Меня бьёт крупная дрожь. От страха мне сложно даётся подбирать нужные слова.
        - Хорошо, - опускаю руки и перевожу взгляд на белобрысого.
        Он снова тычет в мой телефон и подносит его ближе к моему лицу.
        - Я хотела избавиться от одного человека… - тихо начинаю я.
        - Что за лепет? Ничего же не слышно! - перебивает меня Сергей. - Громче давай и сразу к делу.
        - Я хотела убить Кирилла! - громко говорю в камеру и зажмуриваюсь. Слезы подступают к глазам.
        - О, ну это уже что-то! Продолжай. - говорит мужчина за столом. - Какая фамилия? Кто он тебе? За что ты его так?
        - Кирилл Миронов - безжизненно продолжаю я. - Он… мой… - я пытаюсь понять, как лучше описать наши с Кириллом отношения. - Он мой писатель - внезапно говорю я. Это самое первое, что приходит мне на ум.
        - Кто он? Писатель? - гогочут мужчины - Слышь, Гриш, - белобрысый поворачивается к своему дружку, - писателей у нас ещё не заказывали. Охренеть! Может, она психованная?
        - А психи, что не люди? - прерывает их босс. Кажется, что моя персона его жутко забавляет. Он подаётся вперёд и вглядывается в моё лицо. - И за что же ты его так? Книга не понравилась?
        - Да. Мне не понравилась его книга. - соглашаюсь я.
        - Не, ну точно шиза у бабы! - комментирует Сергей.
        - Ладно, достаточно, вырубай камеру. - командует босс. Потом снова поворачивается ко мне. - Ну, не так было сложно. История у тебя странная. Похоже на брехню.
        - Нет, я не вру. - говорю я и морщусь от боли. Каждое движение губ заставляет рану в уголке кровоточить.
        - Серёга, нарой в интернете про этого Кирилла Миронова. Что за перец?
        - Сейчас, шеф. - Сергей роется в своём телефоне какое-то время. - Вот, есть несколько статей. Походу, этак кукла тоже писатель, у неё вчера была презентация романа, которая была сорвана дракой. Вот тут и фотографии есть. Да, нормально он уделал того парня. - мужчина усмехается - Походу, устроил заварушку как раз этот её писатель. Охренеть, и она хочет его за это завалить! Вот так баба!
        - Серёж, не нам судить клиентов. - мягко произносит мужчина.
        Потом он снова обращается ко мне.
        - Наши услуги стоят десять тысяч долларов. То, что ты принесла - это лишь половина. Нужно ещё пять.
        - Я же уже сказала - внезапно перехожу на крик, - Я передумала! Не надо никого убивать!
        - Это не так работает. - голос мужчины становится холодным и резким.
        - Берите деньги и отпустите меня. - задыхаюсь от страха, - Теперь у вас есть страховка! Что вам ещё нужно?!
        - Знаешь, что я думаю? - вкрадчиво интересуется человек за столом, - ты нам отдашь десять тысяч, и мы не пошлём это видео всем контактам в твоём телефоне. Как тебе такая сделка?
        Мне кажется, что меня окатили ведром ледяной воды. Все мои внутренности сжимаются. Судорожно пытаюсь найти выход из этой ситуации, но не могу.
        - У меня нет таких денег. - наконец выдавливаю я.
        - Пусть попросит у своего писателя - гогочет бегемотоподобный парень. - Судя по фоткам, его костюм стоит как раз столько.
        - Или ты можешь отработать долг. - предлагает босс. - У нас есть заведения, в которых открыты вакансии для таких милых куколок, как ты. Месяца за два-три вернёшь нам всю сумму. А начнёшь отрабатывать прямо сейчас. - он мерзко ухмыляется.
        О, Боже! Если Кирилл получит это сообщение, то он собственноручно меня придушит. Сначала отымеет до потери пульса, а потом убьёт. Я почему-то не сомневалась в том, что этот мой поступок будет последней каплей в чаше его терпения. Теперь я должна выбирать между смертью от рук Кирилла и занятием проституцией. Паника, отразившаяся в моих распахнутых глазах, оказалась очевидной, потому что мужчина внезапно добавил:
        - Ну чего ты перепугалась? Ничего тут страшного нет. Многие иммигрантки так начинают. - он вздыхает и берёт со стола папку с документами. - Ты подумай до утра, потом скажешь, что решила. Серёж, иди, угости даму чем-нибудь. - обращается он к верзиле - Она такая нервная, пусть расслабится чуток. Но только не перестарайся, пусть к утру будет как огурчик. Всё, теперь идите, у меня дел полно. - он машет рукой по направлению к двери и погружается в изучение бумаг.
        ГЛАВА 21. ЗВОНОК
        КИРА
        Я цепенею и не могу сдвинуться с места. Не говоря ни слова, меня хватают под руки и волокут к двери. Не пытаюсь сопротивляться, так как понимаю, что это бесполезно. Меня тащат вниз по ступеням и вскоре вталкивают в какое-то помещение, похожее на кухню. Тут есть холодильник и плита. Сажают на диван. В дальнем углу замечаю двоих мужчин, один из которых - это Вася, с ним я утром говорила по телефону. Вся кухня утопает в дыму. Мужчины за столом пыхтят над бонгом, сделанным из пластиковых бутылок.
        - Слышь, Лысый, - обращается к лысому парню за столом Сергей, - у нас есть чё, чтобы расслабиться ненадолго?
        - Там в шкафу айс есть и пара таблеток розового. Сам глянь - он показывает рукой в сторону шкафа. - А что, у нас намечается вечеруха с этой цыпой? - он одаривает меня похотливым взглядом.
        - У тебя - нет. Ты на работе, придурок! - отрезает Сергей.
        Белобрысый подходит к шкафу и роется в нём. Потом достаёт что-то и направляется ко мне.
        - Мне ничего не нужно… - встаю и пячусь к двери.
        - Не усложняй мне работу, - хмуро произносит Сергей и хватает меня за шею.
        Его пальцы разжимают мои стиснутые зубы. Успеваю заметить в его руках розовую таблетку. Он с силой нажимает на мои щёки. Морщусь от боли, когда он задевает припухшее место удара и непроизвольно открываю рот. Его палец проталкивает таблетку мне в горло. Другой рукой он зажимает мне нос и подносит к губам бутылку водки. Пламенная жидкость заполняет рот, и я не могу дышать. Делаю резкий вдох ртом, и алкоголь попадает мне в лёгкие. Я судорожно глотаю и закашливаюсь.
        Меня удерживают чьи-то стальные руки, пока мои лёгкие горят, и я безуспешно пытаюсь откашляться. Минут через десять наконец могу сделать глубокий вдох. Горло саднит. Меня толкают на диван.
        Ещё минут десять сижу, опустив голову на руки. Моё сердце с силой бьётся о грудную клетку. Ещё никогда в жизни я не испытывала такого дикого, животного страха. Пытаясь справиться с паникой, делаю глубокие ровные вдохи. Внезапно мне становится очень жарко. Сердце трепещет так отчаянно, что мне кажется, будто его сейчас разорвёт. Чувствую, как жар от сердца начинает распространяться на живот, потом на грудь и доходит до пальцев ног и рук. Приятная волна тепла согрела меня и внезапно вытеснила страх. Я расслабленно откинулась на диван.
        В голове не проносилось ни одной связанной мысли. Перед глазами начали плясать солнечные зайчики. Они резвились и заигрывали со мной. Улыбнулась и закрыла глаза. Голоса мужчин внезапно отодвинулись на второй план. Меня накрыла тёплая, всепоглощающая волна эйфории.
        Мне кажется, что я ещё никогда в жизни не испытывала такой лёгкости и подъёма. Каждая клеточка тела наполнилась блаженной истомой. Я не понимала, где нахожусь, и кто меня окружает. Казалось, будто меня подхватывают и уносят нежнейшие волны экстаза.
        Смутно слышала, что мне задают какие-то вопросы, машут руками перед лицом, но я ни на что не реагировала. Не знаю, сколько времени я сидела вот так, погруженная в свои ощущения. Часы, дни или недели? Время будто закрутилось в спираль, бережно вращая меня вокруг оси циферблата. Внезапно до меня стала доноситься музыка. Мелодия лилась и растекалась по мне подобно жидкому мёду - такой сладкой и прекрасной она казалась.
        Почувствовала лёгкий хлопок по лицу. Лёгкость и расслабленность отступили, когда мне пришлось раскрыть глаза. Передо мной возникло лицо беззубого парня, который настойчиво мне что-то говорил, тыча в лицо моим же телефоном.
        - Да она обдолбанная в хлам, чего ты от неё хочешь? - донеслись до моего ватного слуха слова другого мужчины.
        - Её телефон не унимается. Всё время названивает какой-то Кирилл. Может нам самим ответить? - предположил мужчина, не добившись от меня никакой ответной реакции.
        До меня потихоньку начали доходить его слова. Кирилл… Кирилл… как бы я хотела сейчас оказаться рядом с ним. Водить пальцами по его обнажённой груди, исследовать каждый уголок его тела… Почему его тут нет? Почему я не могу его видеть?
        Закрыла глаза и представила его. В тёмном костюме. Он улыбался мне откуда-то издалека, из далёкого уголка моего сознания. Но вскоре он начал растворяться. Когда его образ исчез, я открыла глаза. Внезапно почувствовала непреодолимое желание что-то делать. Неважно, что, просто мне нужно было движение.
        Встала и начала ходить по комнате, чем весьма удивила своих надзирателей. Я слышала их болтовню, но не могла до конца понять, что означали их слова. Их переговоры казались мне наполненными тайным смыслом, который непонятным образом ускользал от меня.
        - А чё Серёга её так разукрасил-то? Смотреть противно. - вздохнул лысый.
        - Да она видео писать отказывалась. - пояснил бегемот. - Ну он ей и врезал пару раз, чтоб сговорчивей была.
        - Что за видео такое? - заинтересовался Вася, - интим какой? - он облизнулся.
        - Да не, - продолжил верзила с важным видом, - Мы страховку снимали. Ну типа, чтобы она к ментам не пошла потом. Рассказывала, кого она там завалить хочет.
        - Да? Ну и кого же? Бывшего хахаля небось?
        - Да непонятно как-то, мутно. - здоровяк напряг своё тупое лицо. Видимо, пользоваться мозгами для него было в новинку. - Писатель какой-то, прикинь? Кирилл его зовут. Известный, вроде.
        - А не тот ли это Кирилл, который названивает уже часа два? - ухмыльнулся лысый.
        - Да, наверное, он и есть. - засмеялся Вася, - Чувак даже не знает, что эта бабёшка его заказать хотела. Вот придурок!
        Внезапно я остановилась. Смысл всего происходящего начал доходить до меня. Осмотрелась вокруг и обрывочные чувства начали проникать в моё наполненное радостным ликованием сердце.
        Мне вдруг стало жутко страшно. Эта резкая перемена состояния отозвалась болезненными спазмами в животе. Меня начало бросать то в жар, то в холод. Страшная и непонятная паника овладела моим телом. Я начала метаться от одной стены к другой, не в силах контролировать собственные движения. Услышала, как ветви деревьев бьются в стекло. С опаской посмотрела в их сторону и мне показалось, что деревья за окном превратились в силуэты людей. Подбежала к окну и вгляделась в мутное стекло. Слышала, как они перешёптывались. Их голоса напоминали голоса демонов, которые следили за мной красными глазами. В ужасе попятилась назад и наткнулась спиной на кого-то. Я громко вскрикнула и отшатнулась.
        - Блин, чё с ней? - человек за моей спиной оказался Васей. - Она бледная как жмур.
        - Да? За синяками не видать. - скептически добавил лысый. - Нормально всё с ней. Дай ей водки, пусть успокоится.
        Почувствовала, как к моим губам поднесли бутылку. Я не стала сопротивляться и сделала несколько глотков. Жидкость не показалась мне такой же обжигающей, как пару часов назад. Продолжала жадно пить, пока у меня не выхватили бутылку.
        - Эй, хорош. Нам самим не хватит. - сказал мужчина, забирая у меня алкоголь.
        Панический страх постепенно начал отступать. На смену ему пришла тупая отрешённость. Не в силах больше стоять, рухнула на диван. Голова кружилась, тошнота подступала к горлу.
        Мой телефон опять зазвонил. К контакту Кирилла была привязана песня Ланы Дель Рей «Ультражестокость». Тишину в комнате нарушали мелодичные переливы её голоса, и я точно знала, кто звонит.
        - Как загребла эта песня! - нервно сказал Вася, - Опять он ей названивает. Давай ответим? Поржём над ним!
        - Ну, не знаю… - засомневался лысый. - А проблем потом не будет?
        - Да бедный мужик и знать не знает, что за змею пригрел. Он нам ещё спасибо скажет.
        - Эээ… ну… - пока лысый сомневался, я услышала, что Вася уже ответил на звонок. Попыталась встать, чтобы отобрать у него телефон, но как только подняла голову, помещение начало вертеться перед глазами. Собрав всю волю в кулак, я сделала несколько отчаянных шагов, но меня вдруг занесло в сторону, и я упала на грязный пол.
        - Здарова! - кричит Вася в трубку.
        Потом он молчит несколько секунд, видимо, слушая Кирилла.
        - Слышь, ты чё такой дерзкий?… Да тут твоя баба, не кипятись, мужик… Кто я? Да я тебе, можно сказать, жизнь спасаю! - Вася уже изрядно пьян и укурен, поэтому с большим трудом ворочает языком. - Цыпа твоя решила тебя прибить, понял?
        Не могу пошевелиться от ужаса. Теперь я не знаю, кого мне стоит бояться больше.
        - Да я реально базарю! - продолжает вбивать гвозди в мой гроб Вася. - Хош, я тебе видос скину, раз не веришь на слово?… Щас скину, погодь… - Он тыкает пальцем в моём телефоне, потом возвращается к разговору. - Но ты не боись, мужик, мы с ней разберёмся сами. Отработает бабло, потом отпустим. Всё норм будет, братан. - говорит он и отключается.
        Я продолжаю лежать на полу, отказываясь верить в то, что только что произошло. Теперь меня уже ничего не спасёт.
        Я продолжаю лежать на полу, борясь с рвотными позывами. Вижу, как муха садится на пол рядом с моим лицом. Она перебирает лапками и на секунду мне кажется, будто она смотрит на меня. Перестаю прислушиваться к голосам мужчин и закрываю глаза. Мне очень, очень плохо. Меня бьёт озноб.
        Эйфория, страх, паника и слуховые галлюцинации сменяют друг друга непредсказуемым, сумасшедшим калейдоскопом. Каждый раз, когда моё состояние меняется, я будто физически ощущаю, как в мозгу отмирают нервные клетки. Во время панических атак я чувствую, что сердце выпрыгивает из груди. А когда наступает период лёгкости и эйфории, мой пульс замедляется до критического предела. Я тихо умираю внутри себя, продолжая безвольно лежать среди пыли, окурков и мусора.
        «Тут тебе и место» - проносится в голове мысль. Кажется, будто её произносит голос Кирилла. Потом я слышу его злой издевательский смех.
        Зачем он пришёл за мной? Чтобы сильнее помучить? Мой наркотическое опьянение подходит к апогею, когда я внезапно слышу, как дверь комнаты с грохотом распахивается.
        - Кто из вас придурков отправил видео? - слышу я гневный крик мужчины. Этот голос мне смутно знаком. Вспоминаю босса за столом на втором этаже. Да, это, должно быть, он.
        - Я говорил ему, чтобы не отсылал, - лысый поднимается из-за стола и показывает на Васю пальцем, - Шеф, я ваще не при делах.
        - Гриш, иди разберись с ним. - Мужчина вздыхает. Я слышу звуки потасовки, потом дверь хлопает и шум стихает. - А что она тут у вас на полу валяется? Она живая вообще? - Слышу сильное беспокойство в его голосе. - Сергей, твою мать, ты что ей дал?
        - Розового чуток… - растеряно говорит белобрысый.
        - Ты что, совсем дебил?! - орёт на него мужчина, - Я же сказал «немного» расслабиться, а не убиться в хлам! Твою мать! Меня окружают одни идиоты!
        Чувствую, как меня сгребают в охапку, поднимают, потом несут и, наконец, кладут на диван.
        - Вот захрена было её так по лицу бить, а? - чувствую, как меня берут за щёки и поворачивают из стороны в сторону.
        - Так это ж, шеф, вы же сами сказали… - удивлённо басит Сергей. - А в чём вообще дело-то? Ну пройдут синяки, пока работать пойдёт…
        - Никуда она не пойдёт! - орёт он. - Из-за этого идиота, Васи, мне только что звонил мой босс, из Москвы. Оказывается, этот её мужик совсем не простой писатель, а блатной. Мне теперь за вами дерьмо разгребать с московскими бугорами! - слышу, как он недовольно пыхтит надо мной, - Ты это, - обращается он к Сергею, беря себя в руки, - помой её штоли. А то совсем херово выглядит.
        Сергей мочит какую-то тряпку, и протирает моё лицо.
        - Вот это сука нам подсуропила проблем. - мужчина закуривает. - Сейчас приедет этот её мужик, обменяем на бабло. Он сказал, что сам с ней разберётся. Будьте с ним полюбезней, усёк? Блядь, надеюсь, всё пройдёт хорошо!
        - Да, шеф. - понуро басит Сергей.
        Вода немного, хоть и не до конца, отрезвляет меня. Шевелю губами, пытаясь сказать им, чтобы не отдавали меня. «Сам с ней разберётся» слова крутятся в голове, а моя агония становится нестерпимой. Я вся покрываюсь холодным потом. Волосы прилипли к голове. Машу руками перед собой и пытаюсь встать, но тело меня совершенно не слушается.
        - Да успокойся ты, - ревёт мне на ухо Сергей, толкая обратно на диван. - Одни проблемы от тебя.
        С ужасом представляю, что сделает со мной Кирилл. Теперь, когда он всё знает, когда он посмотрел видео, в котором я ору в камеру, что хочу его смерти, мне больше не на что надеяться. Я не смогу убедить его в том, что в последний момент я, всё же, передумала. Отказалась от своего сумасшедшего желания вырваться из-под его гнёта. Нет, он мне ни за что не поверит…
        Чувствую себя как узник, несправедливо приговорённый к казни. Без права на помилование, без права на надежду. А что я испытала бы, если бы мне прислали такое видео? Смогла бы я поверить в невиновность Кирилла? Конечно же, нет…
        Слёзы застилают глаза. Я бы выла в голос, если бы могла выдавить из себя хоть какой-то связанный звук. Но мои губы лишь бесшумно шевелятся, не произнося ни слова.
        Не знаю, сколько времени мы сидели вот так в зловещей тишине. Сергей ходил по комнате взад-вперёд, а его босс сидел на стуле и нервно постукивал ступнёй по полу. Вдруг дверь распахнулась, и в комнате будто сгустился воздух.
        - Вот она. - услышала я взволнованный голос главаря.
        
        Из последних сил я попыталась сконцентрироваться и приоткрыла глаза. На пороге стоял Кирилл. Я отчаянно заморгала, пытаясь понять, не обманывает ли меня мой разум. За эту ночь я слишком часто видела его в бреду, чтобы теперь так просто поверить в реальность происходящего.
        Лицо Кирилла исказилось от ненависти, когда он посмотрел на меня. Какой жалкой, должно быть, я выглядела. Мокрые, спутанные волосы, одежда покрыта грязью. Лицо в ссадинах и кровоподтёках. Я попыталась сесть, но у меня получилось лишь приподняться. Голова всё ещё сильно кружилась, а руки и ноги были тяжёлыми и неуправляемыми.
        - Вы это… - босс замялся, подбирая слова. - Позвоните в Виктору Степановичу в Москву, скажите, что мы всё мирно решили?
        Мне было странно слышать заискивающие интонации в голосе мужчины, который ещё лишь час назад полностью распоряжался моей жизнью.
        Кирилл не ответил ему. Он подошёл чуть ближе ко мне и окинул меня взглядом.
        - Кто её бил? - слышу в его голосе ледяную ярость.
        Я вся съёживаюсь, потому что каким-то странным образом чувствую его внутреннее состояние. Может быть, во мне говорят наркотики, но я будто физически ощущаю волны опасного безумия, исходящие от Кирилла.
        - Да мы ж не знали, братан. - подаёт голос Сергей.
        Я вижу, как он поднимает руки вверх, как бы говоря, что он ни при чём.
        - Это ты сделал? - Кирилл поворачивается к нему. Сергей ничего не отвечает, но по его виноватому выражению лица и так всё понятно.
        В следующую секунду я вижу, как Кирилл вынимает пистолет из-за пояса и взводит его. На миг мне кажется, что это тот же пистолет-зажигалка, которым он угрожал мне, когда похитил. Я вижу, как Сергей начинает пятиться назад, после того, как Кирилл направляет на него оружие.
        - Мужик… мужик, ты чего? - испуганно бормочет парень. - Баба же тебя убить хотела, ты в курсе?
        - Да. - странная спокойная решимость слышится в голосе Кирилла. - у нас с ней свои счёты. Но кто давал тебе право так обращаться с чужой собственностью?
        Кирилл стоит на месте, целясь в грудь Сергею. Главарь банды стоит позади меня и молчит. Почему он ничего не предпринимает? Что такого сделал Кирилл, что они так испугались? Почему все просто молчат?! Очень странно, но мне кажется, что жизнь Сергея сейчас как-то связана с моей собственной. Мне кажется, что если Кирилл сейчас совершит непоправимое, то ему будет гораздо легче повторить тоже самое и в отношении меня.
        Я трясу головой, собирая остатки самообладания. Открываю рот и с моих губ срывается хриплый, тихий шёпот:
        - Кирилл… пожалуйста… остановись.
        Вижу, как рука Кирилла дрогнула. Он быстро смотрит на меня, и в его серых глазах я вижу боль. Боль и ярость.
        Не говоря ни слова, он опускает дуло пистолета чуть ниже и нажимает на курок. Тишину пронзает оглушительный звук выстрела. Я вижу, как Сергей падает на пол и хватается за свою ногу чуть ниже колена. Из моих глаз текут слёзы, и я ошарашено перевожу взгляд с него на Кирилла. Он медленно подходит к Сергею, скрючившемуся на полу и воющему от боли. На секунду мне кажется, что Кирилл хочет выстрелить в него ещё раз, теперь уже на смерть. Но вместо этого он достаёт из кармана пачку стодолларовых купюр и кидает их на лежащего мужчину. Деньги разлетаются по полу, будто в замедленной съёмке.
        - За неудобства. - сухо произносит Кирилл и оборачивается ко мне.
        Он стремительно подходит и склоняется надо мной. Я вся сжимаюсь в комок и хватаюсь за диван. Кирилл отцепляет мои сжатые руки, поднимает меня и несёт к двери. Чувствую от него терпкий запах табака, смешанный с одеколоном. Утыкаюсь носом в его грудь и сотрясаюсь в беззвучных рыданиях.
        Он выносит меня из здания и бережно кладёт на заднее сидение своего автомобиля. Когда моя голова касается сиденья, на меня снова накатывает сильнейшая волна наркотической эйфории. Не думая ни о чем, я проваливаюсь в неё, и меня уносит в облака блаженного забытья. Меня будто подхватывает порыв тёплого ветра и несёт ввысь, к тёплому, жаркому Солнцу.
        ГЛАВА 22.ВИНА
        КИРИЛЛ
        30 ЧАСОВ НАЗАД
        Я быстро бегу по ночному городу. Не разбирая дороги, врезаясь в прохожих. Виски выпитый мной накануне отчаянно просится наружу. Останавливаюсь и перевожу дыхание. Перед глазами всё ещё стоит страшное, искажённое болью и непониманием лицо Киры. И этот её крик. Жуткий, отчаянный вопль. Кровь до сих пор стынет в венах.
        Это всё сделал я. Ненавижу себя. Ненавижу её. Ведь я должен её ненавидеть, разве нет? Она весь грёбанный вечер на презентации провоцировала меня. Я и правда пытался сдержаться, демонстрируя небывалую стойкость, но эта девчонка не оставила мне шансов. Она сама хотела воспользоваться мной и выбросить, как ненужную вещь, так что я просто воздал ей по заслугам!
        Постоянно мысленно пытался воссоздать в голове их с Джейкобом страстный поцелуй, но вместо этого видел только её перекошенное болью лицо. Образ сломленной, жалкой девчонки на полу постепенно вытеснял из меня ярость, опустошал меня. Я знал, что в этот раз в порыве мести зашёл слишком далеко. Должен был ненавидеть её, но уже не мог.
        Моё сердце разрывалось от отчаянной тоски по нашему некогда простому прошлому. По тому времени, когда мы с ней гуляли по вечерней Москве. По тому, как она смотрела на меня. По началу настороженно, но очень скоро она сняла с себя неприступную броню и обнажилась передо мной.
        Я сжимал её трепыхающуюся душу в своих руках. Она казалась мне робкой пташкой, случайно залетевшей в моё окно. Я поймал её и удерживал в своих объятьях так долго, как мог. Но потом она, всё же, улетела. Однако я оставил на её душе слишком много отпечатков, чтобы она могла так просто избавиться от воспоминаний обо мне. И вот, эта загадочная девушка дала мне ещё один шанс. Но я снова спустил его в унитаз. Теперь всё безвозвратно потеряно.
        Некоторые ошибки поддаются исправлению. В какой-то книге я прочёл мнение, что пока человек жив, то всё можно исправить. Но мне кажется, что мы оба будто умерли сегодня вечером. Мы как ходячие трупы, отравляем своей гнилью друг друга и всех вокруг.
        Чувствую, как равнодушный океан города поглощает меня. Его холодные и неистовые волны обрушиваются на берег моего отчаяния. Вглядываюсь в лица прохожих и, как никогда, ощущаю себя чужим и нежеланным гостем в этой стране всеобщего равноправия. Мне хочется подбежать к этим глупо улыбающимся, наслаждающимся последними тёплыми днями уходящего лета людям и встряхнуть их. Так сильно, чтобы они, наконец, открыли глаза и увидели реальный мир. Мой мир.
        Внезапно замечаю, что нахожусь на пол пути к своему дому. Пока разум был в отключке, мои ноги сами привели меня на нужную улицу. Но я не хочу оказаться один в тёмной тишине квартиры. Из её окон открывается слишком хороший вид. Слишком манящий. Боюсь, что не смогу противостоять желанию посмотреть, как плавно полетит мой окурок с высоты небоскрёба, а потом и самому изведать лёгкость этого полёта. Нет, для меня это был бы слишком простой выход. Сперва я должен прочувствовать всё, что натворил.
        
        Свернул в ближайший бар. Все прочие чувства во мне умолки, исчезли. Я не ощущал ничего, кроме бескрайней, мёртвой пустыни в том месте, где когда-то билось сердце. Палящие лучи огненной боли выжигали изнутри. Будто снова и снова пережёвывал горячий песок утраты, испытывая неимоверную жажду по тому единственному источнику, который мог вновь оживить меня. Но теперь я знал, что этот оазис навсегда потерян. Я - пилигрим, заблудившийся в своём странствии. Моя душа умирает от жажды, но помочь теперь мне некому.
        Сел напротив бармена и продолжил заливать пустоту внутри обжигающей жидкостью, пока не ощутил, как моё лицо, мои руки становятся бесчувственными, будто мне сделали укол анестезии. Боль внутри не ушла совсем, но съёжилась под потоками алкоголя.
        Мир вокруг потихоньку умолкал, пока я нещадно напивался. Достал свой телефон и с удивлением обнаружил, что уже почти пять утра. Огляделся. Помещение вращалось перед глазами от малейшего движения головы. Помимо меня, в баре осталось всего двое посетителей.
        - Мы скоро закрываемся. - донёсся до меня голос бармена.
        Я не мог встать. Не чувствовал ног. Снова тупо уставился в экран своего смартфона. Затем отрыл сообщения и перечитал нашу с Кирой переписку за последние десять дней. Ничего, абсолютно ничего в её словах не предвещало того, что должно было произойти. Того, что в итоге произошло. Какого чёрта всё пошло не так?! Внезапно я почувствовал, как боль внутри меня вновь расправляет плечи. Она пронзила моё израненное сердце.
        Я должен был сообщить ей, что отпускаю её. Она пережила слишком много. Я причинил ей столько страданий, что обычный человек уже давно бы сломался. Но она продержалась достаточно долго. Я сдавил её душу в своих жестоких руках слишком сильно, и, вот, наконец, она не выдержала и треснула. Закрыл глаза и вновь увидел её. Потерянную, отчаянно раскачивающуюся из стороны в сторону. Неужели теперь она навсегда останется такой в моих воспоминаниях? Сломленной и безжизненной?
        Если бы я мог хотя бы ещё раз увидеть её… Прикоснуться к ней. Пусть в её глазах будет ненависть, пусть она накричит на меня, ударит. Всё что угодно, лишь бы стереть из памяти это её безжизненное выражение, открытый рот, мертвенно бледное лицо с закрытыми глазами.
        Нет. Нет. Нет! Я должен её отпустить. Я просто больной урод, который увидел прекрасную розу в саду и, не раздумывая, сорвал её. Выдрал с корнем. У неё были шипы, но я, не замечая боли, продолжал сжимать её в руках. Не выдержал её красоты и стал обрывать нежные лепестки. Один за другим, пока их не осталось вовсе. Но и этого оказалось недостаточно. После этого я бросил её на пол, наступил и растоптал.
        Отвращение к себе стало просто нестерпимым. Его даже не заглушал весь выпитый алкоголь. Ничего на свете не могло бы перебить зловонный смрад, исходящий от моей души. Я казался себе настолько отвратительным, что еле сдерживался от того, чтобы не выплеснуть наружу выпитое. Меня мутило от ненависти к себе и к вселенной, за то, что она породила такого монстра.
        Внезапно меня захлестнула мощная волна бунтарского сопротивления. Я не мог понять, почему именно мне выпало играть роль дьявола. Больше не хотел этого! Не хотел, но почему-то продолжал. Отчаянно искал возможность всё исправить, но вместо этого сделал то, что обычно делал, когда чувствовал, что меня загнали в угол. Я снова выпустил наружу его. Безразличного, жестокого, циничного демона. Только он мог хотя бы ненадолго унять мою боль. Только он мог удержать меня от желания пойти и сделать мир чуть лучше, покончив наконец со своими страданиями раз и навсегда.
        Я достал телефон и набрал сообщение. К сожалению, как бы я этого не хотел, не мог её отпустить. Был готов на всё. На все муки ада. Пусть она ненавидит меня, пусть презирает. Но она будет со мной. Пока я жив, она будет со мной.
        Таковы были мои последние пьяные мысли, перед тем, как я отправил ей сообщение и погрузился в забытье.
        
        Меня разбудило чьё-то настойчивое похлопывание по лицу. Приоткрыл глаза и увидел перед собой лицо бездомного. Он хлопал меня по лицу и что-то говорил.
        - Сигареткой угостишь? - немного заискивающе спрашивал меня одетый в не по сезону тёплое пальто пожилой мужчина. Он сидел рядом со мной на асфальте, прислонившись спиной к кирпичной стене здания.
        Видимо, вчера я настолько напился, что бармену пришлось вытащить меня на улицу и оставить возле двери бара. Мой чёрный костюм от Прада смотрелся гротескно рядом с дырявыми джинсами этого бедолаги. Я достал пачку сигарет, взял одну для себя, а остальное отдал мужчине. Мы молча закурили. Было приятно ради разнообразия быть в обществе человека, который сам не пытается произвести впечатление, и тебя не заставляет изображать из себя того, кем ты не являешься. Моя голова раскалывалась. Борясь с приступами рвоты, я попытался восстановить в памяти события вчерашнего вечера.
        Я хорошо помнил то, что произошло на презентации. Наверное, в мире нет столько алкоголя и наркотиков, чтобы заставить меня забыть этот вечер. Однако, с того момента, как я пришёл в бар, я уже ничего не помнил. Интересно, который сейчас час?
        Я полез в карман и нащупал телефон. Странно, что его не украли. Да и бумажник при мне. Сейчас три часа дня. Щурясь я посмотрел в сторону улицы, по которой, как ни в чём не бывало, сновали люди. Я не могу представить подобного равнодушного отношения прохожих в России. Чтобы соотечественники оставили без внимания мужчину в дорогом костюме, лежащего в подворотне? Не думаю. У нас даже бездомным вызывают скорую. Нет, я не жаловался. Я был рад, что все оставили меня в покое. Просто разница менталитетов сейчас казалась особенно ощутимой.
        Мужик рядом со мной зашевелился.
        - Что, плохой день выдался? - поинтересовался он хриплым голосом.
        - Типа того. - ответил я, а сам подумал, что у меня выдался не только плохой день, а плохая жизнь.
        - Почему ты не забрал мой бумажник? - подумав, спросил я. И правда, почему?
        - Ты и без того казался несчастным. - прохрипел мой знакомый. - Если бы я хотел быть преступником, то сидел бы сейчас не тут с тобой, а в пентхаусе одного из этих небоскрёбов. - он показал пальцем на шикарное здание через дорогу.
        Я кивнул, и мы молча продолжили курить. Через некоторое время я встал и достал бумажник. Выудил оттуда стодолларовую купюру и протянул мужчине. Он улыбнулся и взял деньги.
        - Вот видишь, не обязательно делать что-то плохое, чтобы получить что-то хорошее. - сказал он мне.
        Я снова кивнул, развернулся и пошёл по направлению к своей съёмной квартире.
        Через час я уже принял душ и переоделся. Достал телефон и повертел его в руках. Смутное воспоминание возникло в голове. Вчера я написал ей. Я открыл сообщение и прочёл:
        «Надеюсь, ты собираешь вещи. Билеты в Москву куплены на понедельник на восемь вечера. Ты сядешь на этот чёртов самолёт, даже если мне придётся тащить тебя за волосы через весь Манхеттен. Не заставляй меня разыгрывать карту твоего преступного прошлого. Ты - моя. Навсегда. Я найду тебя, куда бы ты не спряталась, поэтому даже не пытайся. Просто смирись с моей победой. Чем быстрее ты примешь это, тем лучше.»
        Твою мать! Сразу полез в электронную почту и увидел письмо с квитанцией о покупке билетов. Какого хрена я это сделал? Думал же совсем о другом!
        
        Мне нужно с ней поговорить. Пусть это будет наш последний разговор, но он нам нужен.
        Встал и начал ходить взад-вперёд по комнате. Уверен, она не захочет меня видеть. Она меня ненавидит и боится. Не могу её в этом винить. Стоит людям познакомиться с этой неприглядной стороной моей личности, как они бегут без оглядки. Я должен был давно смириться с тем, что никто и никогда не сможет меня полюбить. Я проклят и приговорён провести жизнь в одиночестве. Мне нужно поскорее взять себя в руки и принять положение вещей. Чудовище остаётся чудовищем, неважно сколько раз его поцелует красавица. Принца на белом коне из меня точно не сделаешь.
        Я продолжал размышлять о том, что должен сказать Кире. Мной внезапно овладела трусливая нерешительность. Я никогда не любил разговоры по телефону. А тем более такие важные. Такому человеку, как я, не склонному к эмпатии, достаточно трудно определить состояние собеседника, не глядя в его лицо. Наш разговор должен состояться лично. Но что я ей скажу? Как буду смотреть в её глаза?
        Я всё медлил и медлил. Чтобы хоть как-то успокоиться я решил уединиться в кабинете. Мой новый роман был почти окончен. Никак не мог написать последние главы. Как и всегда, конец вышел непредсказуемый. Никакого «жили долго и счастливо», как, впрочем, и бывает в жизни. Я так надеялся, что в этот раз драма и реализм уйдут из моего повествования. Но, видимо, мои горькие книги никогда не смогут порадовать наивного читателя.
        Я долго работал. Изливая на бумаге свои страхи, свою боль, я будто очищался внутренне. Творчество заменяло мне походы к психотерапевту. Оно вносило стройность и порядок в мои хаотичные мысли. Я был будто тюбик зубной пасты, на который, по неосторожности, надавили слишком сильно. Однако вместо белой свежести из меня лезла наружу тьма. Обильно извергал её, облекая в слова, опустошая своё захламлённое сознание в надежде пролить свет на беспорядок, скопившийся в моей душе.
        После наступления сумерек я вдруг начал испытывать смутное беспокойство. Как человек, идущий по ночному гетто, и нервно озирающийся по сторонам. В каждом шорохе мне виделась скрытая угроза. Однако, не находя подтверждения своим таинственным страхам, я просто продолжал идти вперёд.
        Примерно в десять вечера я не выдержал и отправил Кире сообщение.
        Я: «Нам надо поговорить».
        Ответа не последовало.
        Я: «Я понимаю, что ты не хочешь больше меня знать. Просто напиши, что ты в порядке.»
        Понятно, что она была совсем не в порядке после того, как я трусливо сбежал от неё вчера. Оставил одну. Эта мысль не давала мне покоя. Старался отогнать от себя навязчивые образы Киры, продолжающей сидеть в одиночестве на холодном полу. Там была Лия. Она должна была о ней позаботиться. Ведь должна же?
        Набрал номер Киры, но ответа не было. Телефон не был отключен. Гудок шёл, но она не брала трубку. Около часа я звонил без остановки. Почему она его не отключает? Так я хотя бы понял, что ей надоели мои попытки достучаться до неё.
        В голову стали лезть самые страшные мысли. Быть может, она не в себе? До сих пор не в состоянии трезво мыслить? Или просто изводит меня молчанием? Или… я весь похолодел, когда подумал, что она могла что-то с собой сделать. Услужливое воображение тут же подкинуло мне образ её хрупкого бездыханного тела. О, Боже! Только не это!
        Я быстро собрался и поехал в одно единственное место, где, как мне казалось, она могла быть. Я поехал к Лие. Мне казалось, что такси тащится слишком медленно, и я несколько раз нетерпеливо рычал на водителя, заставляя ехать быстрее. Нужно срочно удостовериться. Убедиться, что я в очередной раз ошибаюсь.
        
        Как только такси остановилось, я выпрыгнул из него. Не дождавшись лифта, я взбежал на четвёртый этаж по лестнице. Было двенадцать часов ночи. Надеялся, что они обе мирно спят. Я звонил в дверь раз пять и громко стучал, пока не услышал, как кто-то подходит к двери с другой стороны.
        - Уходи немедленно! - услышал я хмурый заспанный голос Лии.
        - Просто скажи мне, что с ней всё в порядке. - задыхаясь от быстрого бега произнёс я.
        - С ней всё не в порядке! Уходи!
        - Она тут? Позови её.
        - Её здесь нет. В тебе вообще нет чувства стыда? - Лия начала кричать на меня. - Какого чёрта ты пришёл после всего, что натворил?!
        - Мне нужно удостовериться, что она не навредит себе. - отчаянно выпалил я.
        - Не навредит больше, чем ты? - язвительно заметила девушка.
        - Нам нужно поговорить.
        - Вам не о чем говорить! Уходи! Придурок… - Я слышал, как Лия громко нецензурно ругается за дверью.
        - Пожалуйста! - взмолился я. - Скажи, где она, и я уйду.
        Я был жалок. Сам не понимал, зачем мне в первом часу ночи так отчаянно необходимо увидеть Киру. Но я ничего не мог поделать с липким страхом, сжимавшим меня изнутри.
        Лия, видимо, ушла обратно в спальню, или просто не хотела мне отвечать. Какое-то время я ещё стучал в дверь. В отчаянии я даже несколько раз пнул её ногой. Но это было бесполезно. Тогда я сел на пол. Прямо тут под дверью. Взял в руки телефон и стал беспрерывно набирать номер Киры.
        После сорока минут постоянных гудков внезапно мне ответили.
        - Здарова! - услышал я трубке пьяный мужской голос.
        - Ты кто такой?! - Страх стократно усилился, когда я представил, что Кира могла попасть в беду. - Если ты сейчас же не позовёшь к телефону девушку, которой принадлежит этот телефон, то я найду тебя и собственноручно прибью!
        - Слышь, ты чё такой дерзкий? - этот ушлёпок еле ворочал языком. Он явно был обдолбан.
        - Ты слышал, что я тебе сказал, урод? ГДЕ ДЕВУШКА? - я пытался говорить медленно, с паузами, чтобы мои слова доходили до его одурманенного сознания. Пусть скажет, что просто нашёл её телефон на улице! Господи, если ты есть, пожалуйста!
        - Да тут твоя баба, не кипятись, мужик. - Я слышал, как кто-то смеётся на другом конце. Неужели Кира сейчас рядом с ними? Что происходит?
        - Ты кто, твою мать?! - не сдерживаясь, я заорал в трубку.
        - Кто я? - он затянулся и слегка откашлявшись продолжил. - Да я тебе, можно сказать, жизнь спасаю. Цыпа твоя решила тебя прибить, понял?
        Да что он несёт? Какой-то бред… Он просто обдолбанный наркоша, который каким-то образом завладел телефоном Киры.
        - Хватит нести свою пьяную херню. - сказал я, пытаясь унять рвущееся наружу сердце. - Скажи, где она. Я сейчас приеду.
        - Да я реально базарю! - не унимался мужик. - Хош, я тебе видос скину, раз не веришь на слово? Щас скину, погодь - он ненадолго прекратил разговор, и через минуту я почувствовал, как вибрирует телефон от входящего сообщения.
        Меня раздирало от желания сейчас же отключиться и посмотреть видео. Вдруг с ней что-то случилось? Вдруг они что-то с ней сделали?
        - Говори сейчас же, где она находится! - орал я.
        Но мой собеседник не обратил никакого внимания ни на мои слова, ни на мой резкий тон.
        - Но ты не боись, мужик, мы с ней разберёмся сами. Отработает бабло, потом отпустим. Всё норм будет, братан. - произнёс он и, не давая я мне больше сказать ни слова, отключился.
        Да что происходит, твою мать?! Дрожащими от негодования руками я открываю присланное сообщение. Вижу крупным планом лицо Киры.
        Из уголка её губ сочится кровь. Левая скула красная и припухла. О, Боже! Её били. Они посмели её ударить. Меня будто бьёт током. Из-за ужаса и ярости, охвативших меня, я не могу разобрать её слова.
        «Я хотела убить Кирилла!» - громко кричит она в камеру. На её лице застыло жалобное, отчаянное выражение. Она переводит затравленный взгляд на человека за кадром.
        «О, ну это уже что-то! Продолжай. Какая фамилия? Кто он тебе? За что ты его так?» - говорит человек за кадром.
        «Кирилл Миронов» - безжизненно продолжает она. - «Он… мой… Он мой писатель.»
        Моё сердце пропускает удар. Я зажмуриваюсь, отказываясь верить в реальность того, что только что увидел. Те, кто её снимают ржут за кадром и отпускают какие-то комментарии, но я уже не слушаю их. Что это было?
        
        Она захотела избавиться от меня. Вот что. Загнанная зверем в угол девочка решила сражаться за свою жизнь и предприняла этот отчаянный шаг. Она всего лишь защищалась. Защищалась от своего монстра.
        Я знал, что она меня ненавидит. Но неужели, она готова была убить меня? Не в порыве чувств, не случайно. А вот так хладнокровно, спланировано?
        Я вспомнил девушку, которую увидел год назад в университете. Простую девчонку в джинсах и кроссовках, рассуждающую о любимых писателях, о моральности поступков их героев. О том, как она доказывала мне, что искусство исцеляет душу. Наивная, добрая девочка была совсем не похожа на ту отчаянную, побитую жизнью беглянку, которая кричала, что хочет моей смерти. Я опередил её. Это я убил её, а не она меня. Той девочки с прекрасными и нереалистичными мечтами о светлом будущем больше нет. Вместо неё только тьма. Моя тьма, которая отравила её.
        Я перелил в её чистый сосуд грязь своей души, своей сущности. Мы слились с ней в единое целое. Переплелись и породили нечто ужасное. Я всегда знал, что спасти меня невозможно. Но не её. Только не её. Она должна вырваться, должна иметь шанс очиститься от моего тлетворного влияния. Переродиться и вновь обрести свет. Пронзительный, манящий свет, который, я уверен, всё ещё есть в неё. Просто он скрывается глубоко под слоями грязи и боли, которыми я измазал её. Если этого света не станет, то я не смогу жить.
        Мне казалось, что я не верил в Бога. Даже если он и есть, то мне нечего было ему сказать. Это он создал меня. Всезнающий, он прекрасно понимал, к чему приведёт его решение вдохнуть в меня жизнь. И я ненавидел его за это. Лучше бы мне никогда не рождаться! Не достойный прощения, я был заранее обречён на вечные страдания. Именно так я думал на протяжении тридцати пяти лет. Но сейчас, в порыве безысходности и отчаяния, я обратился к нему. Я молил только об одном. Пожалуйста, не забирай её! Пожалуйста, не забирай…
        Я снова взял в руки телефон. Мысленно прикинув, сколько сейчас времени в Москве. Должно быть, раннее утро. Я нашёл в списке контактов человека из своего прошлого. Мы познакомились с ним, когда оба сидели в тюрьме. Он стал прототипом одного из главных героев моего первого романа. После выхода моей книги, мы с ним несколько раз виделись. Этого чёрствого и жестокого человека тронул тот несколько романтичный образ непонятого и обиженного жизнью бандита, который я создал на страницах своего романа. Проникшись ко мне, он уже оказывал мне некоторые не совсем легальные услуги в прошлом. В итоге моё творчество вновь помогало мне исправить хотя бы часть тех непростительных ошибок, что я совершил.
        Я набрал номер этого человека, и после нескольких гудков мне ответил холодный низкий голос:
        - Кирилл. Неужели это ты? - мой собеседник усмехнулся. - Давненько, давненько я тебя не слышал. Как поживаешь?
        - Виктор Степанович, добрый вечер. Я тоже рад вас слышать. - Я старался унять подступающую панику. - Виктор Степанович, у меня к вам есть просьба…
        - Конечно. Я так и понял. - ответил он. - Ну давай, выкладывай, чем старик может помочь.
        Я глубоко вздохнул и начал рассказ.
        ГЛАВА 23. КОНЕЦ
        КИРИЛЛ
        Я не мог оторвать взгляда от Киры, спящей на заднем сидении моего автомобиля. Её лицо было очень бледным, но вместе с тем каким-то умиротворённым. Казалось, будто все страхи на время отступили. Только запёкшаяся в углу рта кровь и синяки на лице напоминали о случившемся. Каждый раз при взгляде на неё меня охватывала ярость. Больших усилий стоило не развернуть машину и не поехать обратно, чтобы довести дело с теми уродами до конца. Я крепко сжимал руль, пытаясь взять себя в руки. Всё закончилось. Она в безопасности. Сейчас нужно как можно скорее доставить её домой.
        Я повторял про себя эти слова, чтобы отвлечься от лавины горьких мыслей, которая того и гляди должна была поглотить мой нестабильный разум. Находясь в полном смятении, я судорожно пытался понять, как быть дальше. Что делать с её признанием, которое теперь полностью занимало всё моё сознание? Я старался не думать об этом сейчас. Быть сильным хоть раз в жизни. Я должен был быть сильным ради неё.
        Припарковавшись около дома, бережно взял Киру на руки. Она всё ещё не пришла в сознание. Девушка на ресепшене в просторном лобби здания, где я снимал квартиру, удивлённо подняла брови, когда увидела нас. Она, наверное, и так уже думала, что я маньяк, так как уже во второй раз за последние десять дней тащу бесчувственную девушку на руках к себе домой.
        - Добрый день, мистер Миронов. - вышколено улыбнулась мне девушка.
        - Добрый. - процедил я в ответ и вызвал лифт.
        - Может быть, вам или вашей спутнице нужна какая-то помощь? - поинтересовалась она с дежурной улыбкой.
        Я видел, что её глаза с беспокойством оглядывают синяки на лице Киры. Твою же мать! Ещё мне не хватало любопытных взглядов.
        - Нет, спасибо. Мы сами справимся. - тоже выдавил подобие улыбки. Надеюсь, она вышла не слишком маниакальной.
        Когда мы поднялись в квартиру, было уже около трёх часов ночи. Я раздел Киру и уложил на кровать. Когда я снимал её грязную и пропахшую травкой одежду, Кира бессвязно бормотала в наркотическом бреду: «Нет… нет…нет…нет. нет..». Интересно, чего она так сильно не хочет? Меня? Я погладил её по голове и обнял. Рассматривая её тело, я не обнаружил больше никаких следов насилия. Это немного успокаивало. Если бы они ещё что-то с ней сделали, я бы точно не справился с собой и вернулся.
        Укрыв Киру одеялом, прямо в одежде лёг на диване. Несмотря на адскую усталость, никак не мог заснуть, постоянно обдумывая события прошедшего дня. Я больше не мог прятаться от очевидного. Кира меня ненавидит. Она настолько ненавидит меня, что готова была запятнать свою чистую душу грехом убийства.
        Для нас больше ничего не осталось. Будто выжженная, непреодолимая пустыня пролегла между нами. Она была на одном конце, а я на другом. Наши пути больше никогда не пересекутся. И это как раз то наказание, которого я заслужил. Я больше не буду пытаться всё исправить, потому что каждый раз делаю только хуже. С тяжёлым сердцем я перевернулся на бок и закрыл глаза.
        
        Через несколько часов меня разбудила вибрация телефона, который лежал в заднем кармане брюк. Как можно тише, чтобы не разбудить Киру, я встал и вышел из спальни, аккуратно прикрыв дверь.
        - Да. - устало ответил я.
        - И тебе доброго утра, Кирилл. - голос Алины, моего агента из Москвы был сухим и деловым. - Скажи, как скоро ты планируешь закончить свой цирк в Америке и вернуться домой? - Она вздохнула.
        Неужели до неё дошли новости о моей драке на презентации книги? Конечно же, да. Даже если бы интернет и не пестрил яркими доказательствами моего помешательства в тот вечер, то я бы не удивился, если бы Алина сама всё разнюхала. О моих промахах она всегда узнавала первой, будто была дальней родственницей, вечно обеспокоенной сохранением моей доброй репутации.
        - Скоро вернусь. - процедил я. Я старался говорить тихо, чтобы не потревожить сон Киры.
        - Один? - добавила Алина. Раньше она никогда не вмешивалась в мою личную жизнь, и я хотел бы, чтобы так оно и оставалось.
        - Не твоё дело. - отрезал я. Потом добавил - А что, ты соскучилась уже?
        Алина, привыкшая к моему хамству, сделала вид, что ничего не заметила и продолжила:
        - Конечно, ты же всегда такой милашка. - усмехнулась она. - Я звоню по делу. Мне сегодня звонили из кинокомпании. Они хотят снять экранизацию твоего второго романа. Неплохо, правда?
        Мне сейчас меньше всего хотелось говорить о делах.
        - Ага. - сухо подтвердил я. - Просто блеск. И когда они хотят начать?
        - Подписание контракта запланировано на следующую неделю. Они хотят, чтобы ты написал сценарий. Потом будет кастинг актёров. Ты, наверное, захочешь там присутствовать?
        - Да, наверное, - рассеяно ответил я.
        Я знал, что мне нужно возвращаться в Москву. Просто оставить всё как есть и свалить. Между нами с Кирой уже ничего не склеить. Однако необходимость оставить мою девочку в таком состоянии тревожила меня. Мне хотелось побыть с ней ещё немного. Иметь возможность хотя бы издалека наблюдать за ней, убедиться, что она пришла в себя. Смотреть, как она восстанавливается после пережитого. Быть всегда готовым… К чему? Во мне теплилась нерациональная, призрачная надежда на то, что по прошествии времени её раны затянутся, и, возможно, она сможет примириться с моим немым присутствием в её жизни. Быть может, даже найдёт в себе силы простить? Я не должен давить на неё, не должен заставлять. Я хотел просто быть поблизости от неё. Иметь гипотетическую возможность случайно встретиться с ней на улице, в кафе, или в парке. Любой город, в котором не было её казался просто непригодным для жизни.
        Во время моих размышлений, Алина продолжала рассказывать о перспективах экранизации романа, но я слушал её лишь в пол уха.
        - Кирилл? Ты тут? - наконец спросила она.
        - Да, я тебя слушаю.
        - Я спрашиваю, назначать ли встречу с юристами кинокомпании на следующую неделю?
        - Эээ… - протянул я неопределённо. - Я могу дать ответ через пару дней?
        - Хорошо. Только не тяни слишком долго. - сказала она. Я почувствовал некоторое сочувствие в её голосе. От этого мне стало ещё хуже, и я решил свернуть разговор.
        - Если у тебя всё, то мне пора. - сказал я немного резче, чем хотел.
        - Да, это всё. Будь на связи, ладно?
        - Пока. - я отключился.
        Как только я положил телефон обратно в карман, то услышал какие-то приглушённые звуки из спальни. Промедлив несколько секунд около двери, я, наконец, набрался мужества и открыл её.
        
        Кира сидела на кровати с широко распахнутыми глазами. В них читался ужас. Сделал несколько быстрых шагов по направлению к ней, но она вздрогнула и начала быстро отползать к стене. В её движениях угадывалась какая-то дикая животная угловатость. Она напоминала бабочку, попавшую в паутину. Бьющуюся в предсмертной агонии бабочку, пытающуюся вырваться из паучьего плена.
        Я испугался её необдуманной поспешности и шагнул вперёд, чтобы успокоить её. В панике она резко подалась назад и ударилась спиной о стену. Удар был такой сильный, что у неё перехватило дыхание. Она заморгала и закашлялась, но по-прежнему судорожно перебирала ногами по сбившемуся одеялу, будто пыталась убежать от меня.
        Когда я протянул к ней руку, её и без того огромные глаза ещё больше расширились. Она подняла перед собой руки, защищаясь от меня. Моё сердце пронзила острая боль, когда я понял, что она панически боится меня. Открыл рот, для того, чтобы хоть как-то успокоить её.
        - Кира, пожалуйста… - тихо начал я.
        От звука моего голоса она вся сжалась в комок и сделала первое, что, пришло в её безумную голову. Она зажмурилась и закричала.
        Протяжный жалобный вопль сорвался с её губ. Он проникал в мои уши, в мою пустую грудь, заполняя собой всё пространство внутри и снаружи меня. Я так и застыл с протянутой рукой.
        Она всё продолжала кричать. Меня будто парализовало, я не знал, что предпринять. Отступил назад, глупо наблюдая за тем, как отчаянно она бьётся на кровати. Просто не мог больше выносить эти отчаянные вопли. Она кричала так, будто я её убиваю. Внутри меня всё похолодело, когда я услышал, как её крики смешиваются с судорожными рыданиями. Это была истерика. Я сделал ещё несколько шагов к двери и упёрся спиной в холодное дерево.
        По мере моего отдаления, её крик потихоньку смолкал. Будто близость ко мне была для неё невыносима. Болезнена. Безумно хотелось приблизиться. Обнять. Успокоить. Но я понимал, что это только усугубит её состояние.
        Внезапно я осознал, что это был конец. Развернулся и вышел из комнаты. Прислонившись ухом к двери, я слушал, как постепенно стихают её рыдания. Передо мной всё ещё стояли её широко распахнутые от животного ужаса глаза. Мне нужно было что-то предпринять, но я боялся сделать ещё хуже. Не мог выносить то, как её тело отзывалось на моё присутствие. Боль острым осколком пронзила меня, когда я вдруг осознал, что должен сделать. Ей нужен был кто-то, кто сможет согреть её испуганное, запутавшееся сердце. Окружить её теплом и лаской. Подарить любовь и надежду. Но этим человеком был не я.
        Я взял со стола телефон Киры и, пытаясь не обращать внимание на ноющее сердце, набрал номер. Мне ответили сразу.
        - Да, Кира? - я услышал взволнованный голос Джейка и поморщился будто от пощёчины.
        - Это не Кира. - тихо ответил я.
        - Что тебе надо? - процедил он сквозь зубы.
        - Мне… - я набрал в грудь побольше воздуха, чтобы сказать слова, которые не хотел произносить. Мои губы были будто физически не способны произнести их. - Мне нужна твоя помощь. Помощь с ней.
        - Что ты опять сделал? - с ненавистью в голосе спросил Джейк.
        Я хотел нагрубить ему, но силы будто покинули меня, поэтому я спокойно произнёс:
        - Просто побудь с ней. Она… - я опять вспомнил её отчаянные крики и животный страх. - Она не в себе. Я уезжаю и не смогу проследить… удостовериться, что с ней всё будет хорошо. Ты можешь приехать сейчас?
        - Говори адрес. - не раздумывая согласился Джейк.
        Этот разговор был последней каплей. Я собственноручно вручал этому идиоту ключи от своего счастья. Но в отличие от наивного сопляка, я всегда знал, что счастье на этой земле - лишь призрачная мечта. Оно иллюзорно, зыбко. Некоторые отчаянно ищут его всю жизнь, и так и не найдя, покорно свешивают лапки, бесцельно продолжая жить по привычке и ожидать конца. Я же всегда предпочитал грубую правду сладким надеждам. Теперь наша с Кирой правда проступила настолько отчётливо, что даже слепой не мог не зажмуриться от её ослепительности. Это была точка. Конечная точка в нашем романе. Я сам поставил её. И, чёрт возьми, в этот раз я был твёрдо намерен придерживаться своего решения.
        Я не хотел встречаться с Джейком, поэтому быстро сложил свой паспорт и некоторые вещи в дорожную сумку. Оставил свой неоконченный роман, ключи от квартиры, некоторые документы и конверт, на котором было написано «Для Киры» на столе в кухне. Я безумно хотел в последний раз увидеть её. На секунду я представил, что могу зайти в комнату и дотронуться до неё. Ведь я не обязан отпускать? Я могу удержать её… Привычка не выпускать контроль из своих рук была настолько сильна во мне, что даже в этот роковой момент соблазн поддаться искушению был велик. Я мог бы просто вернуться, наплевав на последствия… Но вместо этого я открыл входную дверь и вышел. Вышел в пустоту.
        Джон Кеннеди встретил меня торопливой толпой равнодушных лиц. Я купил билет на ближайший рейс до Москвы. Пока сидел в зале ожидания, наблюдал за прибывающими и отбывающими пассажирами. Этот людской муравейник показался мне слишком подвижным. От постоянно снующих туда-сюда людей кружилась голова. Всматриваясь в радостные и грустные лица встречающих и провожающих, я подумал о том, что все мы будто вечные пленники таких вот залов ожидания. Мы постоянно ждём чьего-то разрешения на посадку, не решаясь, наконец, выйти на улицу и начать жить по-настоящему.
        
        Я посмотрел в окно. Светило яркое солнце. Его лучи ложились мягким теплом на мою кожу. Они ослепляли. Синее небо и яркое солнце - это единственное, что осталось у нас с Кирой общего. Находясь за тысячи километров друг от друга, разделённые бескрайней солёной пустыней, мы будем засыпать и просыпаться в объятьях посторонних под одним небом, под одним солнцем. Так же, как и миллионы других, абсолютно чужих друг другу людей.
        Конец второй части