Черный оксюморон Анастасия Леннон
        Два молодых, успешных детектива привыкли слаженно работать в своей маленькой мужской компании, но начальство решило разбавить ее подающей большие надежды практиканткой из Японии. Она не из робкого десятка и не падает в обморок при виде окровавленных тел. Придется ли это по вкусу Чимину и Чонгуку?
          Слепые отношения. Pt.1
        Когда двое взрослых парней живут вместе, между ними регулярно случаются ссоры. Они, словно пожившая долгие совместные годы супружеская чета, бранятся даже по пустякам, упрекая друг друга во всех смертных грехах. Каждому человеку необходимо личное пространство, но если обстоятельства складываются так, что приходится ежедневно видеть одно и то же лицо с утра до вечера, эта потребность возрастает до вселенских масштабов. На работе, дома, в баре, на прогулке… От близкого человека не избавиться, а порой так хочется. Но каким бы сильным ни было раздражение, дружеская любовь с уверенностью занимает лидерскую позицию.
        Если Чимин был более общителен и мог спокойно находиться рядом с Чонгуком 24/7, то второй хранил в себе признаки и социопата, и социофоба. Чонгук не любил людей, ему было настолько некомфортно в обществе, что он судорожно хватался за любую возможность сбежать, чтобы побыть в одиночестве. Чимин, как лучший друг и самый близкий ему человек, прекрасно понимал его натуру и порой уходил из дома, чтобы не маячить перед глазами и не раздражать лишний раз.
        Жили парни вместе лишь по одной причине - вдвоем проще платить за съемную квартиру. Пора, когда они нежились под заботливым родительским крылышком, давно прошла, и теперь, вот уже который год, Чимин и Чонгук делят одну крышу на двоих. Работа у них, кстати говоря, тоже была общая.
        Познакомились парни еще на первом курсе юридической академии. Пак Чимин, как главный раздолбай на факультете, просто обязан был найти человека, который помогал бы ему по учебе. Этим человеком стал Чон Чонгук. Поначалу между ними складывались взаимовыгодные отношения: Чонгук давал Чимину списывать и объяснял все, что было необходимо; Чимин, в свою очередь, знакомил его с лучшими девочками в академии. Да-да, хоть Чонгук и был тихоней, которому было противно людское общество, но от женского внимания никогда не отказывался. Шли дни, месяцы, годы, и парни стали лучшими друзьями. Их связывало слишком много, чтобы они могли отдалиться и остаться просто знакомыми. Чонгук был сдерживающим якорем для Чимина, Чимин был источником энергии для Чонгука. Они дополняли друг друга и со временем поняли, что родство их душ стало прочнее камня. И теперь, когда они выросли, став молодыми мужчинами, у них появилась совместная работа, о которой оба всю жизнь мечтали. Детектив Чон и детектив Пак, лучшие в отделе криминалистики.
        У Чонгука был выдающийся мозг: к нему постоянно приходили гениальные идеи, он мог с легкостью разгадать даже самое сложное преступление. Даже более опытные следователи ломали головы, забывая про сон и еду. Чонгуку же достаточно было взглянуть на место преступления, изучить улики, и через пару деньков он приносил подробную версию произошедшего, которая оказывалась правильной.
        Хоть Чимин и был неунывающим весельчаком, любившим понежиться в заботливых женских ручках или опрокинуть стаканчик спиртного, его способности были ничуть не хуже, чем у напарника. Да, может, его ум был не столь гениальным и ему требовалось больше времени, чтобы докопаться до истины, но он без особого труда мог браться за все новые и новые дела, раскрывая их. Особо ему нравилось изучать кровь и все, что с ней связано. Осматривая тело жертвы и само место, где произошло убийство, он уделял пристальное внимание кровавым следам и выдавал такие теории, от которых приходил в восторг даже сам Чон Чонгук, которого априори нельзя было удивить.
        ***
        Однажды поздним вечером, когда за окном лил ненавистный дождь, Чимин и Чонгук сидели у себя в квартире и занимались своими делами: первый смотрел футбол по телевизору, громко ругался и опустошал далеко не первую банку слабоалкогольного пива; второй, хмурясь и раздражаясь от шума, исходившего от лучшего друга, изучал новое дело, которое им выдали прямо перед концом рабочего дня.
        Май в этом году выдался на удивление ужасным. Каждый день на небе собирались серые, хмурые тучи и щедро поливали землю бесконечными дождями. Солнце вообще не появлялось, и люди, кажется, забыли о его существовании. Температура не поднималась выше пятнадцати градусов, что было достаточно прохладно для типичной теплой погоды Сеула. Все ходили в куртках и теплых свитерах, проклиная про себя леденящие, мерзкие капли, что падали с небес на землю. Если смотреть на город сверху вниз, то Сеул был похож на огромную черепаху, ведь люди прятались под зонтами, как под защитными панцирями. Чимин и Чонгук терпеть не могли зонты, поэтому быстро добегали до машины, купленной вскладчину, и ныряли в сухой, уютный салон. Когда-то эти двое ездили на автобусах и метро, но теперь у них был собственный автомобиль, чем они очень гордились. За рулем всегда был Чимин, ибо Чонгуку было слишком лень вести машину - он отвечал за музыкальное сопровождение и любовался проплывающими за окном видами родного, любимого Сеула.
        — У тебя ноги откуда растут вообще?! — возмущался Чимин, швыряя фисташку в экран телевизора. — Да моя бабушка лучше тебя играет! Забить мяч он не может… Хренов инвалид!
        — Хён, ты можешь смотреть футбол потише? — зашипел сквозь зубы Чонгук, бросая взгляд на друга.
        — Да как тут можно быть тихим, если в команду набрали одних идиотов?! — злился все больше Чимин. — Меня аж распирает!
        — Если не нравится футбол, займись делом и помоги мне!
        Чонгук никогда не кричал. Он мог лишь слегка повысить голос, но чтобы довести его до такой громкости, которой мог похвастаться Чимин, нужно ну очень сильно постараться. Поэтому он сделал тон своего голоса тверже, дотянулся до пульта, который лежал на журнальном столике, и без предупреждения выключил телевизор. Чимин издал вопль, полный возмущения, но в следующую секунду в него прилетела папка с уголовным делом, моментально заткнувшая его.
        — Девушка, двадцать семь лет, была найдена вчера ночью мертвой возле черного хода ночного клуба «Голд Парадайз», — объяснял Чонгук, пока Чимин блуждал глазами по фото и расписанным подробностям. - Жертву ударили по голове, в результате чего она погибла, вырезали глаза и изнасиловали.
        — Охренеть, — хмыкнул Чимин, внимательно разглядывая тело убитой. — Мы имеем дело с извращенцем-некрофилом?
        — Похоже на то.
        — Свидетели есть?
        — Только охранник ночного клуба. Он видел, как мужчина лет сорока приставал к жертве и все пытался вытащить ее на улицу, но потом они скрылись в толпе. Охранника пригласили на осмотр тела, и он сказал, что это та самая девушка. Подробности внешности мужчины он не запомнил, только сообщил, что у него был достаточно высокий рост и огромная плешь на макушке.
        — Но мы не можем утверждать, что именно он убил девушку, — серьезным тоном протянул Чимин.
        — Разумеется, поэтому мы должны максимально подробно изучить материал, а уже завтра утром лично взглянем на место преступления. Тело сейчас на медэкспертизе.
        — А почему нас сразу не пригласили? Я хотел бы взглянуть на следы крови. Да и при виде тела работать как-то проще.
        — Сказали, что там и без нас было достаточно экспертов, — Чонгук пожал плечами. — Мне тоже не понравилось, что нам не позволили присутствовать на осмотре тела, но что поделать… Такое у нас начальство, хён, сам знаешь.
        — Знаю, — Чимин вздохнул, закатив глаза. — Ладно, плевать. Значит, молодая девушка… Вырезали глаза, изнасиловали. Думаю, у извращенца была причина, по которой он лишил ее глаз. Не просто же так он это сделал. Быть может, месть?
        — Либо просто больной фетиш, — Чонгук почесал переносицу и вздохнул. — Мне кажется, она увидела то, что не надо было видеть. Ну или это загадочное послание всем нам.
        — Это первый подобный случай?
        — Ага. Глаза еще никому не вырезали. И кстати, он забрал их себе, — Чонгук сел поближе к Чимину, чтобы перелистнуть страницу, где были указаны улики. — Глаза не обнаружили на месте преступления.
        — Фу, вот урод! — скривился Чимин. — Как это гадко! Наверное, решил начать коллекционировать человеческие глаза?
        — Столько теорий, но пока неизвестно, какая из них верная, — Чонгук откинулся к спинке дивана, бросив взгляд на часы. Уже полночь. — Надо думать…
        Парни озабоченно уткнулись в папку с делом и стали внимательно, досконально изучать каждое фото, каждую улику. Чимин очень жалел, что не смог лично взглянуть на следы крови, ведь по ним он сделал бы определенные выводы. Конечно, по фото это тоже можно сделать, но когда видишь все своими глазами, задача в разы упрощается. Чонгук заметил, что у жертвы расцарапаны коленки и локти — значит, сопротивлялась, когда ее тащили на улицу и собирались насиловать. Одежда порвана, что неудивительно, голова разбита из-за сильного удара. Как указано в деле, удар наступил перед тем, как преступник изнасиловал жертву и вырезал ей глаза. Значит, он не преследовал цель доставить девушке боль путем лишения ее зрения. Ну или же маньяк просто не рассчитал силу удара, совсем не планируя убивать свою жертву. Чонгук и Чимин путались в теориях, они пытались найти ответ к загадке, но чем дальше их заводили собственные мысли, тем сложнее становилось отыскать желанный ключик к замку.
        Чимин был уверен, что маньяк типичный извращенец, которому нравится издеваться над мертвыми телами, насиловать их и забирать что-то с собой в качестве трофея. Чонгук же мыслил глубже и настаивал на том, что глаза — это какой-то знак, что убийца сделал это не просто так. Также молодой детектив был твердо убежден: это только начало, будут еще преступления, ибо маньяк на одном не остановится. Чимин соглашался с ним, но не собирался забывать и про собственные выводы.
        ***
        На следующее утро парни приехали на место преступления. Там уже орудовали фотографы, полиция, люди из следственного комитета, медицинские эксперты, среди которых были достаточно близкие друзья Чимина и Чонгука. Ким Тэхен и Чон Хосок работали вместе в отделе медэкспертизы. Они были настоящими профессионалами: осматривая тела, изучая анализы, ребята могли с точностью определить, по какой причине скончался человек, каким предметом был нанесен удар, какие жидкости попали в организм и так далее. В тот день они собирали остатки крови, чтобы изучить ее.
        — Прости, Чимин, для тебя ничего не осталось, — весело протянул Тэхен, убирая в специальный контейнер мазки крови, — тут все прочистили.
        — Ну хоть что-то ты ухватил, — Чимин пожал протянутую ему руку. — Я-то думал, еще вчера все разобрали.
        — Ты же знаешь, что за один день такие дела не решаются, — отозвался Хосок, снимая белые перчатки. — Вчера мы установили, что жертва была изнасилована, а сегодня будем разбираться с ее кровью.
        — Бедняга Чим, так хотел взглянуть на кровавые следы, — Тэхен хлопнул расстроенного следователя по плечу. — Иногда он меня пугает своим пристрастием к людской крови…
        Пока троица обменивалась колкими шутками, Чонгук исследовал глазами каждый уголок места, где произошло убийство. Он знал, что человеческий мозг не может уследить за всем, поэтому всегда нужен кто-то, кто осмотрит то, что уже, казалось бы, осмотрено. Детектив медленно шагал по влажной после дождя земле, вглядываясь в потрескавшиеся кирпичные стены, смотрел себе под ноги и отчаянно желал найти хоть малейшую зацепку. Он мечтал быть лучшим, хотел, чтобы все признали его гениальность. В такие моменты его уши переставали слышать происходящий вокруг гул. Он слушал свой разум, который подавал ему свежие идеи, и терял связь с реальностью. Если Чимин мог напугать просто человека тем, что так любит изучать кровь, Чонгук настораживал своей отрешенностью от окружающего мира. Даже если его имя будут орать в рупор, даже если рядом загрохочет салют, он все равно останется верен своим мыслям и не вернется в реальность, пока не сделает точное умозаключение.
        Некто нашел в клубе девушку, утащил ее на улицу, ударил по голове, вырезал глаза и изнасиловал. Убийца искал жертву, так как направился именно в клуб. Его не интересовала первая встречная. Если бы он просто изнасиловал ее и убил, то стало бы сразу ясно, что дело связано с типичным извращенцем-насильником, но раз он не просто вырезал ее глаза, но еще и забрал их, то здесь кроется нечто большее.
        — Вырезал глаза… — шептал себе под нос Чонгук, останавливаясь возле мусорных баков. — Он не хотел, чтобы жертва видела его. Или не хотел, чтобы она видела что-то конкретное? А может, она видела то, что ей не следовало видеть? И зачем он забрал ее глаза? Таким образом он хотел оставить увиденное при себе? Этакий символ? Черт тебя дери…
        Чонгук отдаленно слышал какие-то крики, бурное и громкое обсуждение чего-то. Он даже слышал, что его зовут, но не реагировал. Он был слишком поглощен собственными мыслями и не собирался отвлекаться, даже если вокруг разгорался пожар. Чонгук был жаден до истин, он желал добраться до них первым, не желая уступать почетное место даже Чимину.
        — Гук, твою мать! — Чимин появился внезапно рядом с напарником. — Опять отключился?!
        — Что? — спокойно отозвался Чонгук, будто возвращаясь с небес на землю.
        — Очередное убийство. Только что женщина позвонила в полицию и сказала, что нашла свою соседку мертвой. Угадай интересную подробность.
        — Глаза?
        — Именно. У жертвы вырезаны глаза. Кажется, у нас завелся серийный маньяк. Погнали, — Чимин хлопнул Чонгука по плечу и поспешил к машине.
        Чонгук с минуту постоял, не двинувшись с места, и уже собрался последовать за другом, как его любопытный взор упал на самый маленький мусорный бак. Что-то подозрительно поблескивало в нем, завлекая молодого следователя. Оглядевшись по сторонам, парень шагнул вперед и заглянул в бак: посреди кучи банок, бумажек и остатков пищи, лежал золотой ключик. Ну прямо как в сказке про говорящее бревно… Хмыкнув, Чонгук спрятал найденный предмет в карман куртки, предварительно обмотав его в платок, и решил пока никому о нем не рассказывать.
        Как бы странно ни звучало, но Чимин был доволен появлением нового преступления: их вызвали, как только оно случилось, и ему наконец-то упадет прямо в руки возможность увидеть все своими глазами и сделать выводы, которые, как правило, были весьма близки к истине. Чонгук ехал молча и думал о найденном ключе. Быть может, сей предмет вообще никак не связан с преступлением, но ему так хотелось верить, что это прямая зацепка не только к убийству найденной возле клуба девушки, но и к новой жертве, к которой они направлялись вместе с остальными работниками следственного комитета.
        ***
        Рядом с домом, где обнаружили жертву, скопились любопытные зеваки. Они общались с полицией, с ужасом в глазах рассказывали о случившемся и с радостью приукрашивали действительность. Само тело еще никто не видел. Дверь в дом, где лежала убитая, была закрыта — соседка пришла к ней в гости, чтобы угостить приготовленным вишневым пирогом, но ей никто не открывал, тогда женщина заглянула в окно и увидела нечто ужасное. Молодая девушка сидела на диване, чуть съехав вперед, в луже крови и с черными дырками вместо глаз. Забыв про пирог, соседка рванула к себе, чтобы вызвать полицию. На крики сбежались все ближайшие жители и не собирались расходиться по домам, пока что-то не решится.
        К дому подъехала черная Ауди. Из нее вышли Чонгук и Чимин. С самыми важными и серьезными лицами они подошли к полиции и показали свои удостоверения, чтобы их спокойно пустили на территории и позволили делать свою работу. На улице снова пошел дождь, всем присутствующим выдали прозрачные дождевики, чтобы никто не намок. Дверь в дом была заперта, полиция ожидала специальную службу спасения, которая должна была вот-вот приехать и раскрыть дверь. Вернее, распилить ее.
        Пока Чимин осматривал каждый уголок прилегающей территории, выискивая следы и улики, Чонгук вспомнил о своем ключике и подошел к двери. Если он подойдет, то парень возвысится даже в собственных глазах до небес. Никто кроме него не нашел этот золотой предмет, и возможно, именно он сможет раскрыть дверь. Парень мешкал какое-то время, поглядывая на напарника, который вместе с другими следователями изучал оставленные следы от обуви, но потом решился: незаметно достав ключик, Чонгук вставил его в замок и плавно прокрутил. Невероятно! Дверь, как по щелчку, открылась. Открылись рты и у всех присутствующих. Чонгук сам не понял, как такое произошло, но найденный на помойке ключ подошел к двери. Значит, преступник указывает на свои следующие покушения. Придется и в этом доме тщательно поискать улики.
        — Офигеть! Ты как это сделал? — подлетевший Чимин ошарашенно смотрел то на открытую дверь, то на напарника. — Откуда у тебя ключ?
        — Нашел в помойке возле ночного клуба. Странно, правда? — Чонгук слабо улыбнулся. — Выходит, убийца решил поиграть с нами и оставляет после себя следы к новым покушениям. Идем в дом, я уверен, мы найдем что-нибудь интересное.
        В доме тихо играл телевизор. Девушка сидела на диване и смотрела его, когда к ней в дом ворвался маньяк. Она так и осталась в своем положении, только немного прилегла, так как перестала контролировать собственное тело. На сей раз у жертвы было порезано горло, но глаза все так же отсутствовали. Чонгук принялся обследовать помещение, вдохновленный прошлой находкой; Чимин с радостью надел медицинские перчатки, предоставленные прибывшими Тэхеном и Хосоком, и начал осмотр пятен крови.
        — Порез тонкий, смею предположить, что убийца орудовал остро заточенным ножом. Он готовился, - наклоняясь над телом, Чимин с тенью улыбки на лице разглядывал открытую рану на горле. — Рана почти идеальная. Судя по краям, наш маньяк неплохо владеет холодным оружием.
        — Хочешь сказать, что он отменный повар? — хмыкнул Чонгук, аккуратно поднимая диванные подушки.
        — Не знаю насчет еды, но девчонок он готовить умеет, — Чимин не мог упустить возможность блеснуть черным юморком. — Думаю, он залетел неожиданно, раз жертва даже не успела встать с дивана, и нанес точный, резкий удар по шее. Смотри, какие брызги крови на стене и диване.
        Чимин выпрямился и попытался повторить движения, которые мог сделать убийца, и с нескрываемой гордостью в очередной раз продемонстрировал Чонгуку и всем остальным свои знания и умения.
        Никто не знал, откуда у Чимина такая любовь к крови и тяга ее исследовать. В школе он не преуспевал ни по биологии, ни по химии, в университете спал на лекциях, а потом списывал их у Чонгука. Быть может, это природный дар? Кто-то умеет петь, кто-то — играть на сцене, кому-то дано писать дивные картины. Чимин же обожает копаться в крови, как бы жутко это ни звучало.
        — А вот глаза он уже вырезал небрежно, как будто не хотел этим заниматься, — вновь вернувшись к осмотру тела, Чимин обратил внимание на пустующие глазницы. — Порезы кривые, следы от крови на щеках то толстые, то тонкие, в основном размытые. Он касался ее лица.
        — Дай-ка, — к мертвой девушке протиснулся Хосок с приготовленной пробиркой, — нужно взять кровь на анализ.
        Чимин очень ревновал Тэхена и Хосока к своему любимому делу. Он так мечтал поработать в лаборатории, самостоятельно сделать анализ крови, но его туда не пускали. Были редкие случаи, когда друзья в белых халатах позволяли ему поиграться с микроскопами и пробирками, но это случалось не так часто, как хотелось бы Чимину. И сейчас, когда он видел, как Тэхен и Хосок орудуют инструментами, внутри детектива все кипело. Чонгук знал об этом и ехидно улыбался уголком губ.
        — Хён, вы сейчас увезете тело? — спросил Чимин у Хосока, желая хоть как-то отвлечь себя.
        — Конечно. Надо выяснить, была ли она изнасилована, есть ли следы наркотических препаратов в крови.
        — Я думаю, он не стал бы накачивать ее чем-то, — Тэхен задумчиво почесал затылок.
        — А это предоставь нам, мы сами разберемся, качал он ее чем-то или нет, — сердито выступил Чимин, решив отомстить: раз ему нельзя лезть в их работу, то и им, соответственно, тоже.
        Парни тихо засмеялись, переглядываясь между собой и с Чонгуком. Чимин замахнулся на Тэхена и Хосока, вызывая в них еще больше веселья, а затем снова склонился к телу, рассматривая липкие, темные следы крови. И пока его глаза блуждали по убитой девушке, пока мозг работал с невероятной скоростью, руки Чимина наткнулись на что-то твердое в диване. Сначала он подумал, что это пружина, но когда надавил на неизвестный объект, понял, что там что-то другое.
        — Эй, Гук, смотри, — Чимин подозвал напарника и указал на место в диване, — там что-то есть внутри.
        Парни подозвали полицейских, чтобы те предоставили им нож, подошел фотограф, дабы зафиксировать момент, и под пристальным присмотром Чимин сделал маленький надрез. Оказалось, что в диване был спрятан драгоценный камень — рубин. Вряд ли девушка сама его туда засунула.
        — Рубин? — удивился Чонгук, разглядывая драгоценность. — И что бы это могло значить? На что хочет указать убийца?
        — Рубин… Рубин-рубин… — задумчиво протянул Чимин, почесывая подбородок. — Может, ювелирный магазин? Да нет, похоже на бред. Причем тут ювелирный? Он что, решил перейти от убийств к грабежам?
        — Эй, парни! — крикнул Тэхен где-то на втором этаже. — Идите сюда!
        Чимин и Чонгук быстро поднялись на второй этаж, откуда кричал Тэхен, и нашли его в спальне убитой. Комната была нетронута, все стояло и лежало на своих местах, но парень явно не просто так позвал их сюда, чтобы покопаться по женским вещам. Он стоял возле письменного стола и держал в руках фотографию в рамочке. Детективы подошли к нему, внимательно глядя на занимательный предмет в его руках.
        — И что? — спросил Чонгук.
        — Эти девушки вам никого не напоминают? — с намеком спросил Тэхен, выгнув бровь.
        Чимин и Чонгук одновременно сузили глаза и попытались вглядеться в лица изображенных на фото девушек. Сначала они не понимали, какая связь, но чуть позже до них дошло: жертва в гостиной и жертва возле ночного клуба либо подруги, либо сестры - на фото было их изображение. Девушки улыбались в объектив и крепко обнимали друг друга. Так как у обеих глаза были вырезаны, узнать их было трудно, но взор детективов был наделен определенным опытом, благодаря которому они могли узнавать людей не только по глазам.
        — Нужно установить личности обеих девушек и наведаться к их друзьям и родственникам, — Чонгук пулей вылетел из комнаты и помчался на первый этаж.
        ***
        Вечером, уже сидя в офисе, Чимин и Чонгук склонили головы над папками с двумя похожими делами. Девушки оказались близкими подругами. Одну звали Чхве Сонки, вторую - Пак Минджи. Они работали официантками в кафе, где и познакомились. Почему убийца выбрал их, пока не было ясно, но детективы упорно трудились над выяснением причины. Несколько часов назад, еще днем, они наведывались на работу к матери Сонки. Это была довольно приятной наружности моложавая женщина, занимающая должность заместителя директора рекламной компании. По ее лицу было видно, насколько сильно потеря единственной дочери сразила ее, ранив слишком глубоко, чтобы это можно было терпеть.
        — Примите наши соболезнования, госпожа Чхве, — Чимин бережно погладил по плечу женщину, которая смущенно вытирала слезы платком. — Мы сожалеем о случившемся.
        — Моя девочка… За что же с ней так? — убитая горем мать спрятала лицо в руках, и ее плечи задергались под напором слез.
        — Не плачьте, прошу Вас, — снова заговорил Чимин, пока Чонгук молча стоял с опущенной головой.
        Чимин умел поддерживать словами и утешать людей, он готов был быть рядом с теми, кому это было нужно. Одно его присутствие уже поднимало настроение и внушало мысль о том, что все будет хорошо. Чонгук в силу своего характера априори не любил общаться с людьми. Оказывать должную поддержку он не умел, но старался хотя бы просто быть рядом и, если ему не было так противно, дарить сдержанные объятия. Когда у Чимина случалось какое-то горе, Чонгук просто сидел рядом и гладил его по плечу. Он считал, что бессмысленно что-то говорить, ведь пустые слова никак не смогут помочь. Вот и сейчас, пока Чимин старался успокоить несчастную мать, Чонгук опечаленно вздыхал и изредка кивал головой.
        — Прошу, расскажите о Вашей дочери, — мягко попросил детектив Пак. — С кем она общалась? Были ли у нее враги, ухажеры? Она встречалась с кем-то?
        — Нет, моя девочка всю жизнь была одна. У нее никогда не было парня. Она не обсуждала со мной личную жизнь, не открывала сердце, как это обычно бывает между матерью и дочерью. Я и о ее друзьях, по сути, ничего не знала… Разве что слышала про Минджи. Это была ее лучшая подруга. Они часто проводили время вместе.
        — Минджи нашли сегодня мертвой, — холодно отозвался Чонгук, шокировав и без того перепуганную женщину.
        — Что?! Господи, за что все эти проклятия?! — горестно прикрикнула госпожа Чхве. — Это ужасно!
        — Маньяк тоже вырезал бедняжке глаза, — вздохнул Чимин. — Вы знали что-то о Минджи?
        — Разве что самую малость, — женщина всхлипнула. — Я ее видела пару раз. Очень красивая девочка. Я всегда боялась, как бы она не затянула мою Сонки в свои сети, ведь, насколько мне известно, Минджи пользовалась популярностью у мужчин. Конечно, я надеялась, что Минджи познакомит Сонки с кем-то, но ничего не сложилось.
        — Выходит, Ваша дочь была в тени? — прямо спросил Чонгук, за что Чимин сильно пихнул его в бок и щедро одарил осуждающим взглядом.
        — Можно сказать и так… — согласилась госпожа Чхве.
        После разговора с матерью Сонки парни отправились в дом, где жили родители Минджи. Их дочь жила одна, и понятно было, почему. Ведь когда рядом нет старших, можно творить все, что душе угодно. Строгие родители будут отчаянно запрещать своему ребенку (даже если «ребенку» уже давно перевалило за двадцать) заниматься ужасными, по их мнению, вещами, поэтому сообразительная Минджи переехала в дом, где раньше жила ее ныне покойная тетя.
        Господин и госпожа Пак вели себя более сдержано, чем мать покойной Сонки. Это были достаточно обеспеченные люди. Они жили в многоэтажном доме, их квартира впечатляла размерами, как и далеко не дешевая мебель. Чимин переглянулся с Чонгуком - одного взгляда было достаточно, чтобы они поняли друг друга.
        — И давно Ваша дочь живет одна? — поинтересовался Чимин, когда все разместились в гостиной.
        — Почти три года, — ответила опечаленная мать. — Мы уговаривали ее остаться с нами, ведь все условия для комфортной жизни есть, но она хотела самостоятельности. Сказала, что ей не нужны наши деньги, переехала в квартиру, где раньше жила моя сестра, устроилась на работу официанткой, завела новых друзей — и девочек, и мальчиков
        — Кто бы мог подумать, что такое может случиться, — отец громко вздохнул. — Она была наша единственная, любимая дочь. Детективы, прошу вас, найдите убийцу. Этот ублюдок должен понести суровое наказание!
        — Мы найдем, обещаю Вам, господин Пак, — Чимин убедительно закивал головой. — Для этого мы и здесь. Расскажите, с кем общалась Ваша дочь? Ее друзья, быть может, парни?
        — За нашей Минджи мальчики всегда ухаживали, — ответила мать, — только она не обращала на них внимания. Скажем, пользовалась ими по мере необходимости, а потом снова наслаждалась одиночеством. Был у нее один навязчивый поклонник. Постоянно околачивался возле нее, проходу не давал, но она его отвергала. Если честно, я понимаю ее, как женщина. Тот парень был далеко не красавчик… Не то что бы внешность надо ставить на первое место, но у него было что-то с лицом.
        — Рубцы на коже, большие такие и заметные, — добавил отец.
        — Да-да, точно, как будто лицо перекосилось, — госпожа Пак показала это руками, а потом переплюнула через левое плечо.
        Детективы снова переглянулись. Кажется, картина стала вырисовываться более ясно и четко.
        И теперь, сидя в своем офисе возле настольных ламп, Чимин и Чонгук в сотый раз перечитывали все те же факты, подробности убийства, разглядывали фото и изредка обменивались мнениями. Что у них, в итоге, было? Две убитые девушки, близкие подруги, работали вместе в кафе, где и познакомились. Одна была серой мышкой, другая пользовалась популярностью у противоположного пола, но обе отчего-то были одиноки. За красоткой ухаживал парень неприятной наружности, которого она отвергла. И как это может быть связано?
        — Надо завтра заехать к ближайшим друзьям убитых, — Чимин потер покрасневшие глаза. — Может, они что-то нам скажут. У меня только одна идея, но она слишком неправдоподобна.
        — Хён, я услышал за сегодня столько идей и твоих, и моих, что голова пухнет, — Чонгук резко откинулся к спинке стула. — О какой именно ты говоришь?
        — Между девочками был слишком тесный контакт. Они не встречались с парнями, часто проводили время вдвоем. Тебе не кажется, что они не просто подруги?
        — Опять твои пошлые фантазии, — детектив Чон закатил глаза с усмешкой на губах.
        — Да причем тут это?! — психанул Чимин. — Я серьезно! Смотри, что получается… Тот уродец ухаживал за Минджи, но она оставалась верна своей подружке. Из-за ревности он прикончил сначала одну, а потом и вторую. Разве тебе не кажется, что это похоже на истину?
        Чонгук задумчиво посмотрел на вдохновленного напарника, поджав губы. Сказанная Чимином теория действительно была похожа на правду, но не хотелось верить в то, что жертвы были лесбиянками. Уж слишком это смахивало на сюжет к запретному сериалу, нежели на реальную жизнь, но отметать эту идею они не стали. Более того, следователи сделали ее главной в этом деле. Говорить что-то однозначное нельзя было, поэтому парни решили пока оставить все как есть, а уже завтра, поговорив с друзьями девушек, решить, что же делать дальше и как быть. Еще должны были прийти результаты анализов от Хосока и Тэхена.
        — Хорошо, если твоя теория и верна, — спустя пару минут заговорил Чонгук, собирая вещи, - то причем тут глаза? И тот рубин?
        — Я пока не знаю, Гук, надо думать, — Чимин пожал плечами, — но это точно как-то связано.
        Погасив свет и закрыв за собой дверь, парни покинули здание главного офиса прокуратуры Сеула и отправились домой, не догадываясь, какой завтра их ждет сюрприз.
          Слепые отношения. Pt.2
        На следующее утро, после беспокойной ночи, парни еле разодрали глаза. Даже Чимин, в котором было полно энергии, был больше похож на зомби, нежели на детектива. У него из головы не выходили те загадочные убийства двух девушек. Юноша пытался понять, как они были связаны с маньяком, почему он выбрал именно их и зачем вырезал глаза. Чонгук был не в лучшем состоянии: темные круги под глазами и взгляд, полный еще большей ненависти. Его не покидали мысли об убийствах, он так же, как и напарник, хотел докопаться до истины, но хотел этого с невероятной жадностью. В нем играл дух соперничества, он страстно желал быть самым лучшим.
        — Я тут подумал… — кашлянул Чонгук, наливая кофе себе и Чимину. — Если мы предполагаем, что потенциальный убийца — это страшный ухажер Минджи, то, может быть, он вырезал им глаза за то, что они насмехались над его искаженной внешностью? Что-то типа «Я не позволю вам лицезреть мое уродство!»
        — Очень похоже на правду, — задумчиво кивнул Чимин, с благодарностью принимая кофе. — Чонгук, ты выдаешь гениальные идеи.
        — Это точно, — детектив Чон сдержанно улыбнулся, но внутри заликовал.
        Чимин любил хвалить Чонгука, потому что любил его самого. Это была настоящая мужская дружба, которую описывают в романах и которую показывают в фильмах. Чимин не стеснялся демонстрировать свою привязанность к лучшему другу, в то время как Чонгук вел себя сдержанно и отстраненно. От него редко дождешься объятий и добрых слов. Человек, который не любит людей, в принципе, не умеет проявлять нежность даже по отношению к тем, кого подпустил к себе. Чимин был его единственным другом, и ему этого вполне хватало.
        Пока парни ехали на работу, им позвонил начальник. Кроки, как они его называли, был с непропорционально вытянутой головой, маленькими глазами и большим носом. Высокий мужчина с пузом получил сначала прозвище «Крокодил» из-за своих внешних данных, но позже его сократили до «Кроки». Он был не только начальником Чимина и Чонгука, но и уважаемым прокурором.
        — Да, господин Мин, — ответил Чонгук, устанавливая телефон на специальном держателе в автомобиле.
        — Ребята, вы уже в пути? — спросил Кроки своим низким, хриплым голосом.
        — Почти на месте, — Чимин кивнул на автомате. — Что-то случилось?
        — Все объясню на месте, поторапливайтесь.
        Любопытство со страшной силой взыграло в Чимине и выплеснулось в его ноге, которая с силой надавила на педаль газа. Увеличив скорость до максимальной, парни помчались в офис. Даже Чонгук был заинтригован и взволнованно постукивал пальцами по колену. Что же на этот раз придумал Кроки? Неужели дело раскрыто, и все усилия парней были напрасны? Чимин не мог этого допустить, а уж Чонгук и подавно.
        Припарковав машину возле главного входа, детективы выскочили из салона и быстро побежали в здание, но не потому что боялись опоздать, а потому что снова лил проклятый дождь. Их слегка намочило, так что секретарша и охранники встретили их мокрыми и возбужденными.
        — Доброе утро, господин Пак, господин Чон, — секретарша, сидевшая на ресепшене, встала с места, поклонилась, а после любезно протянула молодым людям салфетки, чтобы те вытерли хотя бы лица и волосы. — Погода в Сеуле совсем не радует… Больше похоже на Лондон.
        — Мне кажется, даже в Лондоне небо не так рыдает, как у нас, — Чимин, тряхнув мокрыми волосами, выбросил салфетку и, заметив на себе взгляд секретарши, подмигнул ей. — Спасибо, нуна.
        — Всегда пожалуйста, — девушка смущенно залилась румянцем, на что Чонгук закатил глаза, подталкивая напарника к лифтам.
        На десятом этаже находился офис господина Мина. Он предпочитал работать в одиночестве, чтобы его не беспокоили по пустякам, поэтому обосновался на одном из последних этажей, окружил себя секретаршами и никого не подпускал к себе, если сам не нуждался в ком-то. Чонгук думал, будь он главным прокурором, то вел бы себя точно так же. Чимину же больше всего нравилось обилие молоденьких и симпатичных секретарш с ногами от ушей.
        Постучав в кабинет начальника, еще немного влажные после утреннего дождя следователи зашли к господину Мину. Они синхронно поклонились и подошли к его столу. Кабинет прокурора был огромен. Панорамные окна, чистейший пол, светлая, дорогая мебель, ломящиеся от элитного алкоголя шкафы… Все это было так в стиле типичного начальника, что никто не удивлялся подобной роскоши. Еще не хватало статуй и портретов с собственным изображением господина Мина.
        — Как дела, мальчики? Что там с серией убийств? — спросил важным тоном прокурор, закуривая сигару. — Есть что-то интересное?
        — Да, господин Мин, есть одна теория, — Чимин присел на предоставленный стул. — Мы думаем, что девушки тайно встречались. Вы же знаете подробности их жизни?
        — Мне принесли вчера документы, но я не успел с ними ознакомиться. Что значит «тайно встречались»?
        — Мы говорили с родителями девушек. Они обе не состояли в отношениях с парнями, проводили слишком много времени вдвоем. Но это не самое важное. Оказывается, за второй убитой девушкой ухаживал молодой человек, но она отказала ему из-за внешности, — объяснил Чонгук.
        — А что с ним было не так? — поинтересовался Кроки.
        — Родители Минджи говорили, что у него было словно перекошенное лицо, все в рубцах, - Чимин активно зажестикулировал руками. — Предполагаем, что он приревновал свою возлюбленную к Сонки и убил сначала одну, а потом другую. Что-то вроде мести…
        — Да, верно, — Чонгук кивнул, — а глаза вырезал, потому что они видели его уродство и, возможно, издевались над ним.
        Кроки внимательно слушал детективов, периодически кивая головой, жеманно покуривал сигару и смотрел то на громкого Чимина, то на тихого Чонгука. Он удивлялся, как эти двое, такие разные и совсем противоположные, могли не только работать вместе, но и как-то уживаться.
        — Ну, если следовать вашей теории, я могу сказать, что и вы два гомика, — хмыкнул прокурор, смачно закашляв от смеха. — Вы тоже как парочка неразлучников, всюду вместе.
        — У нас такая работа, господин Мин, — обиженно протянул Чимин. Его-то, острого любителя девушек, сравнить с гомосексуалистом… Самое обидное, что только можно услышать, — а живем мы вместе, потому что нам так удобно.
        Чонгук промолчал, но взглянул на своего начальника таким взглядом, что если его можно было бы использовать как оружие, то господин Мин уже давно валялся бы в предсмертных судорогах. Юморок у этого мужчины был не самым приятным, он был плоским, как гладильная доска. Чонгук презирал и ненавидел главного прокурора, но ничего не мог с ним поделать — начальник есть начальник. Если Чимин мог лезть на рожон и получать выговоры за свое вызывающее поведение, то его напарник был более сдержан.
        — Ладно, мне все равно, — отмахнулся Кроки. — Идея неплохая, но попахивает бредом. Думайте еще, а пока я вас кое с кем познакомлю. Ждите здесь.
        Поднявшись из-за стола, мужчина грузно выплыл из кабинета и оставил двух детективов вдвоем. Чимин воспользовался возможностью и яростно ударил кулаком по спинке стула. Его распирало возмущение из-за сказанных прокурором слов. Он не понимал, как их можно сравнить с «голубыми». Это высшее оскорбление, которое только может услышать мужчина традиционной сексуальной ориентации. А уж для Чимина, который буквально обожал женский пол, это звучало как смертный приговор.
        — Да как он посмел, старый хрыч?! — зарычал униженный и оскорбленный. — Язык вырвать бы за такие словечки!
        — Успокойся, я уверен, он так не думает. Как всегда, решил блеснуть мнимым остроумием, — Чонгук громко вздохнул, проводя рукой по влажным волосам. — Интересно, куда он ушел?
        Ответ на поставленный вопрос не заставил себя долго ждать. Через секунду же дверь в кабинет раскрылась, и вошел Кроки, но уже не один — с ним была молодая девушка. На вид ей было чуть за двадцать. Черные, как смоль, волосы едва доходили до плеч, обрамляя овальное, умиротворенное лицо. Ярко выделенные макияжем глаза в упор смотрели на детективов, словно сканируя их. Незнакомку нельзя было назвать первой красавицей, но было в ней притягательное обаяние, коим обладают личности загадочные и далеко не простые. Чонгук и Чимин удивленно уставились на нее, боясь сказать хоть слово. Они разглядывали ее с головы до ног, замечая татуировку на икре в виде большого черного пера, проколотые в разных местах уши и обилие колец на длинных, тонких пальцах. Да уж, девушка производила неизгладимое впечатление затаившейся бунтарки.
        — Знакомьтесь, это Йоко, практикантка из Японии. Она учится в академии, которую вы когда-то заканчивали. Лучшая на юридическом факультете. Йоко прислали к нам, чтобы она проходила практику, и я решил направить ее к вам. В вашем чисто мужском коллективе не хватает прекрасной женской руки, — быстро, словно читая по бумажке, проговорил прокурор, поглаживая девушку по плечу. — Йоко, не бойся и не стесняйся, эти оболтусы совершенно безобидны.
        — Я не боюсь и не стесняюсь, — уверенно ответила девушка.
        — Вот и прекрасно, — Кроки вернулся за свой стол и посмотрел на детективов. — Вы свободны. Берите Йоко и обучайте ее всему, что умеете сами. Эта девочка должна научиться самому лучшему, вам ясно?
        — Да, господин Мин, — парни встали, поклонились и вместе с девушкой покинули пределы кабинета главного прокурора.
        Уже в коридоре, медленно шагая к лифтам, детективы почувствовали нарастающее напряжение. Вот уже несколько лет они слаженно работали вдвоем, подпитывая друг друга энтузиазмом и интересными идеями, и теперь Кроки решил подпортить им жизнь — прислал молодую практикантку, которая на вид была холодна как айсберг. Даже Чимин боялся с ней заговорить. Чонгук, в свою очередь, уже возненавидел ее.
        — Ну что, добро пожаловать в наш маленький, но уютный коллектив, — Чимин глупо улыбнулся, стараясь расположить к себе девушку, и нажал на кнопку вызова лифта. — Меня зовут Пак Чимин, а это мой напарник, Чон Чонгук.
        — Рада познакомиться, — сухо отозвалась Йоко, вздыхая так, словно ее собирались послать работать на плантациях.
        — Сейчас мы работаем над одним делом, — когда двери лифта раскрылись, парни сперва пропустили практикантку, а потом зашли сами. Чонгук нажал на третий этаж, где находился их кабинет, и Чимин продолжил. — Может, ты слышала про убийство двух девушек, которым вырезали глаза?
        — Слышала. По всем каналам об этом вещают, — Йоко плечом прислонилась к холодной, металлической стене и сложила руки на груди. — И как успехи?
        — У нас только идеи, ничего конкретного пока нет. Мы даже не можем выйти на след убийцы, — почти себе под нос отозвался Чонгук. — Может, ты сможешь выдать нечто гениальное?
        Сказано это было с явным сарказмом. Чимин мягко улыбнулся, стараясь скрыть свою улыбку, а вот Чонгук призывно посмотрел на девушку, мечтая увидеть ее эмоции, но та осталась все такой же непробиваемой скалой. Даже в глазах ни на секунду не пролетела хоть капелька обиды.
        — Может, и смогу, раз вы, два великих следователя, еще не смогли разобраться с этим, — ответила Йоко с таким же сарказмом, каким облил ее Чонгук. — Все-таки мы, женщины, мыслим гораздо глубже.
        — О да, — усмехнулся Чонгук. — Мыслите, может, и глубже, но на практике от вас пользы как от старого пальто. Вроде висит, вроде красиво, а пользоваться уже нельзя.
        Чонгука явно задело присутствие Йоко в его жизни. Он привык к Чимину и был готов сосуществовать только с ним, не подпуская больше никого к себе, но теперь рядом с ним будет маячить какая-то японка, которая не умеет держать язык за зубами. Более того, он видел в ней потенциальную соперницу, ведь пока нельзя недооценивать ее мозги.
        Чимину было, в общем-то, все равно. Он мог спокойно находиться рядом с людьми и быстро привыкал к ним. Йоко не вызывала в нем никакого негатива, разве что толику страха, ведь эта девчонка не так проста, если судить по тому, как она смотрит, выглядит и разговаривает. Чимин знал, что Чонгук придет в бешенство, и это его напрягало.
        — Если ты сравниваешь нас со старым пальто, то я сравню вас, мужчин, с мусором, — когда двери лифта раскрылись, Йоко выпорхнула из него и бросила злобный взгляд на Чонгука. — Пальто приносит хоть какую-то пользу, а мусор уже ни на что не годен. Его остается только вынести на помойку и забыть о нем.
        Чонгук сжал от злости кулаки, а Чимин покачал головой. Этот союз будет далеко не самым радужным…
        ***
        Все трое молча сидели в кабинете, который, казалось, стал еще меньше обычного. Если раньше Чимин и Чонгук хоть как-то уживались в тесных стенах, то теперь, с добавлением еще одного человека, ощущалось неприятное моральное удушение. Чонгук даже и не думал, чтобы помочь обустроиться Йоко — этим вместо него занялся Чимин. Он провел краткий экскурс, рассказав, что где лежит, куда складывать личные вещи, как обстоят дела у них в офисе, с кем лучше дружить, а кого можно с легкостью игнорировать. Йоко, конечно, слушала, но всем своим видом показывала, что ей глубоко наплевать на сказанное. Она громко вздыхала, отрешенно кивала головой и, раскладывая свои вещи, уже мечтала приступить к раскрытию дела. Когда Чимин замолчал, девушка спряталась за монитором компьютера, раскрыла папку и погрузилась в чтение. Ей не терпелось доказать всем, что не зря именно ее направили в отдел криминалистики, что именно она сможет раскрыть дело и уделать этих двух самоуверенных детективов.
        В кабинете повисла тяжелая, грузная тишина. Будто серая туча, наполненная готовыми вот-вот выпасть осадками, нависла над тремя склоненными головами. Йоко самым внимательнейшим образом бегала глазами по страницам, украшенными ужасающими фото и текстовыми подробностями преступлений. Она боялась упустить что-то важное и по несколько раз перечитывала одно и то же предложение. В ней, как и в Чонгуке, играл сильнейший дух лидерства — раз ее направили сюда, в отдел криминалистики, то ее сочли лучшей, а раз о ней так думают, то она обязана была доказать это на практике.
        Чонгук был собран так же крепко, как и его новоиспеченная напарница. Он видел в ней соперницу, самоуверенную девчонку, которая не представляла из себя ничего стоящего. Порой он искоса поглядывал в ее сторону и мысленно проклинал Йоко просто за то, что она появилась в его жизни. Она рядом с ним от силы пару часов, а его уже тошнит от одного ее вида. Он не был женоненавистником, ему было приятно проводить время с девушками, но ни к кому Чонгук не испытывал привязанности, каких-то теплых чувств, хотя бы просто уважения или сострадания. Он не любил никогда. За всю его жизнь молодой детектив встречался с представительницами прекрасного пола три раза, и все оказались провальными. Парень пытался откопать в себе что-то светлое, хотел научиться любить женщин, но все тщетно. Его интересовали исключительно плотские утехи: стоит гормонам разыграться, давая инстинктам волю, и Чонгук уже сидит в баре с длинноногой красоткой, которая не сможет ему отказать. В этом человеке, казалось, не было ничего, что обычно присуще джентльменам. Холодный, мрачный, необщительный следователь, интересующийся со всей страстью
убийствами. Разве такого можно любить? Возможно, и девушки доказывали это не раз. В Чонгука влюблялись, Чонгука хотели, только вот он не желал вылезать из своего панциря. Настоящая любовь стала бы его панацеей, но он не стремился отправляться на поиски чудотворного лекарства — его и так все устраивало.
        Чимин не мог сосредоточиться как следует, его все время что-то отвлекало: то он выходил за кофе, то в туалет, то становилось слишком душно, и ему приходилось стоять у открытого окна, то он пытался заговорить с Йоко, которая хмуро кивала ему на любезные реплики. Следователя огорчало столь выраженное отторжение со стороны новенькой, но что он мог поделать, раз характер у нее такой? Она напоминала ему Чонгука, и это совсем не радовало, ведь теперь рядом с ним, улыбающимся солнцем, будет шататься не одна, а целых две мрачные тучи. При возникновении подобных мыслей Чимин тяжко вздыхал, приковывая к себе удивленный взгляд Чонгука. Тот как бы спрашивал, в чем дело, на что парень просто махал рукой.
        — В доме второй убитой девушки был найден рубин в диване? — как бы между делом спросила Йоко, когда наступил вечер.
        — Да, причем он был так хорошо спрятан, — ответил Чимин, — даже обивку не испортили.
        — В районе Хондэ расположен клуб под названием «Рубин», — Йоко продемонстрировала свой телефон, на большом экране которого яркими буквами светилась информация о клубе. — Ходят слухи, что туда любят заглядывать секс-меньшинства, а наши убитые девочки уж больно смахивали на таких…
        — Я же говорил, Гук! — Чимин вскочил с места и хлопнул рукой по столу. — Ну точно!
        — Тогда выезжаем, — спокойно отозвался Чонгук, натягивая на себя куртку.
        Чимин занимал уже привычное, почетное место водителя. Чонгук сидел рядом, а сзади расположилась Йоко. Она чувствовала себя немного неловко в одной машине с двумя детективами, но никак не показывала этого. Девушка сосредоточенно смотрела в окно и размышляла об убийствах. Ей казалось чем-то ужасным, настоящим кощунством, убивать двух людей лишь за то, что они были близки и не желали впускать в свой собственный мир кого-то постороннего. Да, пусть они и были лесбиянками, но это не делает их хуже. Каждый имеет право любить того, к кому тянется сердце. Так считала Йоко. Чонгук находил в этом нечто отвратительное. Он всегда кривился, когда слышал о гомосексуальных парах, и сейчас, до конца осознав, что убитые состояли в романтических отношениях, ему становилось не по себе. Чимину было все равно, он не видел ничего страшного в двух девочках, любящих друг друга, его это даже забавляло. Возможно, все окажется не так, как посчитали детективы, но им нужно было убедиться в своих догадках. Именно поэтому они мчались в ночной клуб «Рубин».
        Черная ауди остановилась на маленькой, неуютной парковке. Машин было полным полно, Чимин с небывалой аккуратностью втиснулся между ними и заглушил мотор. Даже отсюда, на улице, слышались тягучие, мощные басы, исходившие из самого здания клуба. Время показывало почти девять часов, ночные заведения вот-вот начинали работать.
        Чонгук размышлял. Он думал о том, что убийца с ними играется: сначала ключик, найденный в помойке, затем рубин. Что же будет дальше? Какие еще улики оставит после себя маньяк? И, быть может, спрятанный драгоценный камень означал вовсе не название ночного клуба, а что-то иное? Не проверив, они никогда не узнают, поэтому все трое вышли из машины и прямиком направились в ночной клуб.
        Как только детективы и затесавшаяся между ними Йоко вошли в клуб, их сразу, словно шумной, пенистой волной, окатил дичайший напор энергичной музыки. «Долбежка» тут была знатная: только новинки, самые лучшие хиты и миксы — диджей старался угодить современной публике. В Корее с ночной жизнью было достаточно строго: местная молодежь, среди которых было незначительное количество раскрепощенных людей, собиралась в подобных заведениях, где им можно было расслабиться и неофициально пообщаться, но подобный вид отдыха был здесь не так популярен и распространен, как, например, в Европе или Америке. Чимин хоть и любил развлечься, но в ночные клубы ходил достаточно редко. Такой сложился менталитет…
        К троице сразу подошли крупные секьюрити в костюмах и потребовали паспорта. Чимин и Чонгук спокойно отдали документы, но взволнованно поглядывали на Йоко. Они до сих пор не узнали ее возраст и подумали, что ей еще не наступило 19, но когда девушка показала охранникам свой документ, то все подозрения стихли.
        — Значит, ты уже взрослая девочка? — улыбаясь, Чимин приобнял Йоко за талию, но та с недовольной физиономией вырвалась и прошла вглубь заведения. Парень удивленно вскинул брови и хмыкнул. — М-да, тяжелый случай…
        — Да забей ты на нее, она дура, — не без злости процедил Чонгук и последовал за девушкой.
        Пока долбила музыка, пока народ танцевал и выпивал, детективы устроились на свободном диване в дальнем углу и стали внимательно следить за обстановкой. Кого именно искать, чего ждать и на чем делать акцент, они не знали. От этого задача становилась в разы тяжелее. Под подозрением был каждый, в любую минуту могло случиться что-то страшное. Чонгук был уверен в одном: если они в нужном месте, то убийца точно за ними наблюдает, он выжидает, не зря же на местах преступлений были оставлены определенные предметы.
        Дергающаяся под музыку толпа сливалась в единую разноцветную кашу, которую щедро поливали софиты. Кислотно-желтый, розовый, голубой, ослепительно-белый, зеленый — все цвета возбуждающе, завлекательно менялись, играя перед глазами, и будто призывали присоединиться к тем, кто уже стал частью музыкальной радуги. Чимин качал головой, постукивая ногой по полу в ритм треков, которые были похожи между собой, и едва сдерживался, чтобы не сходить за выпивкой и не пуститься в пляс. Его так и подмывало забить на все и отдохнуть, ведь он уже давно не был в отпуске. И снова детектив Пак не мог сосредоточиться. Мозг твердил: «Соберись, ты на задании! Не отвлекайся!», а сердце сладко шептало: «Это не так важно, здесь ловить нечего, иди танцевать!» Схватившись за голову, Чимин крепко сжал густые волосы цвета темного шоколада и изо всех сил постарался взять себя в руки.
        Чонгук и Йоко были словно на иголках. От их пристального, пытливого взора не ускользал ни один человек. Они находились в сильном напряжении, и от этого все инстинкты обострялись. Стоило кому-то выйти из толпы к бару, как Йоко вздрагивала и прожигала взглядом спину этого человека. Если кто-то двинулся к своему месту, чтобы передохнуть, Чонгук тут же перекладывал на него все подозрения и начинал дышать чаще. Каждый мог оказаться убийцей, каждый мог сотворить все что угодно. Каждый… Только вот уже который час ничего не происходило. Чимин уже успел несколько раз сходить в туалет, даже пофлиртовать с девушкой. Чонгук и Йоко непрерывно сидели на диване и выискивали самого подозрительного.
        Йоко еще в офисе сказала, что в этот клуб любят заходить люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией, но никого из подобных не было видно. Это не Европа, где можно свободно демонстрировать свою любовь. В Корее даже парень с девушкой будут сдержанно вести себя на публике, что уж говорить о тех, кого привлекает идентичный пол.
        — Вам не кажется, что мы тупо просираем время? — не выдержал Чимин, когда наступила полночь. — Здесь все тихо.
        — Давай лучше спросим у нашей новой напарницы, — Чонгук не без иронии посмотрел на Йоко, которая и без того волновалась. — Чего молчишь? Ты же сказала, что сюда приходят те, кто…
        Чонгук не успел договорить. В клубе раздался громкий выстрел, заглушая на две секунды музыку, которая через мгновение вовсе прекратила звучать. Люди испуганно вскрикнули и глазами стали выискивать источник странного шума. Детективы тут же вскочили на ноги и быстрым шагом попытались протиснуться сквозь толпу. Йоко помчалась за ними, но ее зажали взволнованные зеваки, которые подобно выбившимся из стаи пингвинам растерялись и не знали, куда податься.
        В самом центре зала, в образованном людьми кольце стоял мужчина. У него в руке был пистолет, который и послужил наступлению паники, накатившей на местную публику. Его лицо даже в плохо освещенном зале выглядело ужасно: многочисленные шрамы и рубцы делали кожу похожей на стянутую, перекошенную резину, которая плотно обтягивала череп. Детектив Пак и детектив Чон сразу поняли, кто это такой. Чонгук на секунду даже обрадовался. Ему стало спокойнее от того, что не зря они убили в этом чертовом клубе столько времени, но в то же время его злил факт, что Йоко оказалась права. Чимин с испугом и отвращением смотрел на мужчину, испытывая к нему толику ненависти, ведь это он убил двух невинных девушек. «Ублюдок», — думал про себя он. Предполагаемому преступнику на вид было лет 35-40, его волосы уже редели. Чонгук сразу вспомнил рассказ охранника клуба, возле которого была найдена первая жертва. «…мужчина лет сорока приставал к жертве и все пытался вытащить ее на улицу, но потом они скрылись в толпе». Значит, это точно он!
        — Есть ли среди вас представители правоохранительных органов? — максимально любезно, с наигранной нежностью поинтересовался мужчина, улыбаясь желтыми, кривыми зубами.
        Чимин и Чонгук, протиснувшись сквозь изумленных людей, вышли в центр зала. Они серьезно смотрели на преступника, выжидая его дальнейших действий. Им не было страшно, им было любопытно. Как далеко может зайти этот уродец? На что еще способен его изощренный мозг? Человек, убивший двух девушек, лишивший их глаз и изнасиловавший одну из них, ну никак не внушает доверия. От умалишенного всегда нужно ждать беды. И сейчас, когда он злобно скалился, сжимая дрожащей рукой пистолет, детективы были готовы накинуться на него в любой момент. Словно маленькая зверушка, попавшая в засаду, смотрела с вызовом на двух хищников.
        — Так это ты убил тех бедняжек? — Чимин медленно склонил голову на бок. — За что, скотина?
        — Это тебе за любопытство и оскорбление, — мужчина выстрелил детективу в ногу.
        Чимин, издав громкий крик, схватился за ногу в области бедра и рухнул на землю. Его брюки тут же начали впитывать в себя теплую кровь, которая образовывала растущее пятно на грубой материи. Чонгук сначала не понял, что произошло, а после испуганно глянул сначала на напарника, резко переводя все внимание на поехавшего идиота. Детектив сохранял свою природную хладнокровность, не позволяя эмоциям задушить его, но у него руки чесались познакомить лицо убийцы с барной стойкой.
        — Я хотел рассказать все сам, — отчеканил маньяк, самодовольно разглядывая пистолет. — Вы мыслили в верном направлении. Я уничтожил их по одной причине — они не должны были быть вместе. Сонки забрала у меня Минджи! Я не мог этого стерпеть! Эта сука Сонки была лесбиянкой и затянула в свои порочные сети мою малышку, мою Минджи. Сколько месяцев я за ней ухаживал, пытался добиться ее расположения, но она лишь смеялась надо мной, а потом обсуждала с Сонки, этой тварью, мое лицо. Да, Бог наградил меня неземной красотой! Завидуйте все!
        Убийца злостно захохотал и начал целиться в каждого, кто находился в клубе. Люди запаниковали: кто-то кричал, кто-то рванул прочь, кто-то испуганно зажался. Чонгук расставил руки в стороны, взглядом, полным ненависти, умоляя его не причинять никому вреда.
        — Эти люди тут не при чем, — спокойно проговорил детектив, — не трогай их. Тебе нужны были мы, верно? Мы здесь. Чего ты хочешь?
        — Я хочу, чтобы все знали, кто я такой. Я герой! Да-да, именно герой, ведь я стер с лица земли двух сучек, которые глумились надо мной. Я вырезал глаза обеим, чтобы они больше никогда не смогли лицезреть моего уродства. А еще я трахнул Сонки, чтобы эта стерва знала, что мужчины лучше! Минджи я трогать не стал… Я слишком любил ее, чтобы посягнуть на ее честь. Как мне было больно лишать ее жизни. Прекрасный ангел, женщина, которая достойна самого лучшего. Но она должна была быть моей, только моей! Я не мог позволить ей достаться кому-то другому. Или моя, или ничья!
        — Все уже это поняли, давай ближе к делу, — Чонгук не прекращал смотреть на мужчину, хотя его куда больше волновало состояние Чимина, который корчился на полу от боли и с усердием зажимал руками кровоточащую рану.
        — Я не случайно выбрал именно этот клуб, ведь в «Рубин» любят ходить собратья великого Меркьюри, — преступник усмехнулся. Он залез во внутренний карман куртки и выудил из него нечто, похожее на пульт с единственной кнопкой. Чонгук сразу понял, что это, и испуганно округлил глаза. В тот момент он по-настоящему испугался не только за себя, но и за всех тех, кто находился в клубе. — Да-да, детектив, это детонатор. Еще немного, и все мы присоединимся к уважаемым Сонки и Минджи. Здорово, правда?
        Чимин через боль следил за ходом действий и думал о том, как этому ублюдку удалось разместить бомбу в клубе. Неужели охранная система настолько плоха, что упустила сей момент? Или убийца просто играет на нервах? В любом случае ситуация накалялась, и от страха сердце регулярно пропускало жизненно необходимые удары.
        — Сейчас я нажму на кнопку, но прежде я хотел бы извиниться перед всеми. Возможно, большинство и не заслуживает смерти, но я настрадался за всю жизнь и требую расплаты. Считайте это своеобразной местью. Пусть и… — мужчина не успел договорить: раздался выстрел, после которого он замер с внезапно появившейся дыркой прямо между глаз, пошатнулся и замертво свалился на пол с глухим звуком.
        Все люди, включая Чимина и Чонгука, синхронно повернули головы назад. Стоявшая среди толпы Йоко сжимала в вытянутых руках пистолет и хладнокровно смотрела на теперь уже мертвого преступника. Она понимала, что убила человека, но также она осознавала, что спасла многие жизни (и свою, кстати, тоже). По ее виску катилась капелька пота, внутри бушевал затаившийся ужас, ведь девушка впервые совершила нечто подобное. Ее сердце колотилось в ритме отбойного молотка и грозилось прорвать грудную клетку. Вот она, цена за бурную смелость. А что ей оставалось делать? Не выстрели Йоко в мужчину, он активировал бы детонатор, и все взлетели бы на воздух. Так что герой не преступник, как он гордо заявлял, а она.
        — Охренеть… — прошептал Чимин, на пару секунд забыв о своей ране.
        ***
        Когда приехали скорая помощь и полиция, народу в клубе поубавилось. Не все смогли дотянуть до конца, чтобы посмотреть на логичный финал кровавой ночи. Остались лишь самые стойкие и готовые дать свидетельские показания. Доктора обрабатывали рану Чимина, который отказался ехать в больницу. «Фигня, завтра заживет», — отмахивался он. Чонгук беседовал с коллегами и все время поглядывал в сторону Йоко. Она сидела на том же диване и мрачно смотрела куда-то в стену. Хоть практикантка и производила впечатление крепкого орешка, но не стоит забывать, что, в первую очередь, она девушка и имеет право на определенные эмоции. Она не впала в истерику, не плакала и не кричала — она сдержанно молчала и «переваривала» то, что произошло час назад. Ей было скверно и страшно, в голове крутились гнилые мысли: «Ты убила человека, ты выстрелила прямо ему в голову, ты ничем не лучше его самого. Он убийца, и ты теперь тоже». В какой-то момент Йоко откинулась к спинке дивана и закрыла лицо руками. Девушка не думала, что так тяжело будет переносить свой первый выстрел.
        — Ты молодец, — Чимин, хромая, подошел к Йоко и сел рядом с ней. Он понимал, каково ей сейчас, ведь когда-то сам находился в подобном настроении, — твой поступок очень смелый. Ты спасла всех нас.
        — Заткнись, прошу.
        Девушка внезапно вскочила на ноги и помчалась на выход, чтобы подышать свежим воздухом. Она знала, что нагрубила Чимину, перегнула палку, но ей было слишком плохо, чтобы принимать образ благодарной, милой девочки. Чонгук с усмешкой проследил за картиной, которая происходила у него на глазах, и дождавшись, когда Чимин останется один, подошел к нему.
        — Я же говорил, что она дура, хён. Смелая, но дура, — детектив Чон погладил напарника по плечу. — Не воспринимай ее всерьез. Ни воспитания, ни манер.
        — И почему она мне так напоминает тебя? — Чимин как-то грустно улыбнулся, уже через секунду получая слабый удар от Чонгука.
        Было около трех часов ночи, когда детективы покинули «Рубин». Чонгук помогал Чимину идти, крепко придерживая его. Они очень устали и безумно хотели домой. Как же хорошо, что у них был личный транспорт. В такие минуты парни особо сильно ценили свою дражайшую, любимую машину. Не будь ее, им сейчас пришлось бы вызывать такси или ехать на полицейском авто, чего больше всего не хотелось.
        — Ну и где она? — жмурясь от того, что пришлось слегка упереться на раненую ногу, спросил Чимин.
        — Йоко? Понятия не имею, — фыркнул Чонгук, оглядываясь. — Мне по барабану, где она, ждать ее мы не будем. Поехали домой, хён, тебе нужно полежать.
          Поиграем, детективы?
        Детективы едва не опоздали на работу. Из-за насыщенной ночи, из-за сильнейшей усталости парни никак не могли заставить себя вылезти из постели. Чимин, ссылаясь на свежую рану, стонал и умолял напарника забить на трудовой день и остаться дома, дабы подлечить не только душу, но и тело. Попытка осталась безрезультатной: Чонгук первый вылез из-под теплого одеяла, с небывалой злостью покидая уютную кровать, и предупредил друга, что через двадцать минут ванна будет свободна. Дверь хлопнула, и спустя несколько секунд раздался умиротворяющий шум воды. Представляя, что это водопад и что он где-нибудь на райском островке в окружении сладких фруктов и сладких женщин, Чимин спрятался под одеяло, уткнулся в подушку и моментально провалился в тяжелый дрем. Даже ноющая рана не тревожила уставшего, сонного детектива. Ему бы взять отпуск и отвлечься от вечных убийств, трупов, расследований, но долг зовет — работа ждать не намерена. Его успокаивало лишь то, что дело с двумя девушками закрыто и к нему больше не нужно возвращаться. Так Чимин думал до того, как раздался звонок с незнакомого номера. Посылая все на
свете, парень вытянул руку из-под одеяла, нащупал телефон и утащил его в свой «домик».
        — Слушаю, — прохрипел он.
        — Чимин? — знакомый женский голос заставил детектива раскрыть глаза. — Разбудила?
        — Хотелось бы знать, кто меня разбудил.
        — Это Йоко.
        Чимин тут же оживился. Скинув с себя одеяло, он перевернулся на спину и осторожно сел, не желая задеть рану на бедре. Звонок от практикантки, которая стала его новой напарницей, весьма удивил детектива. Она не из тех, кто будет звонить от нечего делать. Такие девушки не любят чесать языком, болтая о насущном. Раз Йоко позвонила, значит, что-то случилось, и это сильно настораживало.
        — Почему ты не называешь меня оппой? Я же старше тебя, — Чимин с наигранным видом надулся.
        — Во-первых, я хотела бы извиниться за вчерашнюю грубость, — девушка будто проигнорировала сказанное и перевела разговор на свою тему, — я не должна была так с тобой разговаривать. Во-вторых, мне придется тебя расстроить.
        Йоко замолчала. Чимин тоже не говорил — он внимательно слушал, ожидая, какую же печальную новость ему преподнесет девчонка. Она словно не решалась говорить или попросту боялась. Тогда он не выдержал первый.
        — Ну? Что стряслось?
        — Вам лучше приехать, я вышлю тебе свой адрес по смс.
        — Ну… хорошо, жду, — почесав затылок, Чимин инстинктивно кивнул и отключил мобильный.
        Рассматривая погасший экран своего телефона, детектив пустился в раздумья. Что же такого могло произойти, чтобы Йоко не только сама позвонила, но и попросила детективов приехать к ней? Чимин надеялся, что это не розыгрыш, иначе взбесится не только он, но и Чонгук, который априори терпеть не мог новенькую. Для него она была как кость в горле, которую нельзя выплюнуть в ближайшее время, придется терпеть и глотать через силу. Вот он удивится, когда выйдет из ванной…
        — Что?! Ехать к этой идиотке?! — взбрыкнул детектив Чон, расхаживая по комнате в одном полотенце. — Не слишком ли много она на себя берет?
        — Серьезно, Гук, надень штаны! — Чимин тяжко вздохнул, слезая с постели. Только он встал на ноги, как боль в левом бедре дала о себе знать. Издав грудной стон, парень резко сел обратно и зажмурился. — Твою мать, сука!
        — Может, возьмешь парочку выходных и подлатаешь себя? — взволнованно поглядывая на друга, Чонгук влез в штаны и принялся за ремень. — Хён, ты даже встать не можешь.
        — Да похер мне, я не могу сидеть дома, — Чимин все-таки заставил себя подняться на ноги и, хромая, через боль медленно двинулся в сторону ванной. — И да, отвечая на твой вопрос… Что-то случилось, раз Йоко попросила приехать к ней. Перестань возмущаться и лучше подумай, что могло произойти, а я пока в душ.
        Когда Чимин вышел, Чонгук со злостью ударил дверцу шкафа, которая с истошным скрипом отлетела в сторону, ударившись о стену, и закатил глаза. Мало того, что ему приходилось видеть на работе эту девчонку, так еще и нужно ехать к ней зачем-то домой, потому что она попросила. А прошел всего лишь день их совместной деятельности… Страшно было подумать, что будет дальше твориться между ними.
        ***
        На сей раз за рулем был Чонгук. Чимин со своей больной ногой побоялся садиться за руль и попросил напарника заменить его. Свободно развалившись на заднем сиденье, он проходил какую-то игру в телефоне, у которой была жутко раздражающая мелодия. Детектив Чон несколько раз просил выключить звук, но безрезультатно. В итоге, плюнув на Чимина, парень врубил радио, пытаясь заглушить громкой музыкой ужасные лопающие и скрипящие звуки. Со стороны детектива Пака это было большой ошибкой — раздражать и без того напряженного Чонгука. Он и так сходил с ума при мысли, что ему придется увидеть Йоко, так еще и эта идиотская игра с идиотскими звуками…
        — Живет в самой заднице… — ворчал Чонгук, когда они встали в небольшую пробку. Он нервно барабанил пальцами по рулю, сжимал зубы и стрелял глазами в окно. — Не могла обзавестись жильем поближе? У меня такое чувство, что она заведомо все делает мне назло.
        — Действительно, — усмехнулся Чимин, старательно нажимая пальцами на дисплей. — Хоть вы и не были знакомы раньше, но она специально подобрала квартиру так, чтобы жить подальше от тебя. Очень логично.
        Чонгук не ответил. Он только злостно хмыкнул себе под нос и яростно надавил на педаль газа, когда машины тронулись.
        — Воу-воу! Полегче! — дернувшись от неожиданности, Чимин выронил телефон себе на грудь и схватился за сиденье. — Ты чего?
        — Ничего, раздражает она меня.
        Йоко жила не в самом благополучном районе Сеула. Узкие, кривые улочки, на которых повсюду валялся всевозможный мусор: жестяные банки, шуршащие пакеты, огрызки, окурки и прочие гадости. Дома не могли похвастаться красотой и изяществом — кривые, с перекошенными крышами, они отталкивали и не вызывали ни малейшего желания заглянуть внутрь. Даже сама атмосфера будто была пропитана чем-то мерзким, вязким и пыльным. Ауди медленно кралась между домами словно напуганный хищник. Чонгук, щурясь, внимательно смотрел по сторонам и пытался отыскать нужные ворота. Он подозревал, что Йоко могла поиздеваться над ними или подставить — сейчас как выскочит банда головорезов с битами, и прощай, жизнь земная. Чонгук не боялся, но легкий оттенок волнения присутствовал. Чимину же было, откровенно говоря, плевать. Он продолжал играться, и лишь когда машина остановилась, он выключил телефон, швыряя его рядом.
        — Приехали? — спросил парень, вытягивая шею, чтобы посмотреть в окно. — Уф, вот это райончик…
        — Такой же гаденький, как и Йоко, — Чонгук вышел из автомобиля. Он еще раз огляделся, положив руки на бедра, и с удручающим видом провел ладонью по лицу. — Боже, что я тут вообще делаю?
        Чимин кое-как выбрался из машины и встал рядом с другом. Они молча смотрели на кривенькие ворота, которые в некоторых местах покрылись ржавчиной, на старенькую табличку с номером «29» и на темно-красную крышу дома. В подобных районах жили либо старики, либо преступники, у которых не было денег на нормальное жилье. Йоко не подходила ни под одну категорию. Так что же здесь забыла молодая девушка, мечтающая стать следователем?
        Нахмурившись, Чонгук сделал шаг вперед и дважды постучал кулаком по воротам. Они издали громкий, железный звук, дернувшись под напором мужской силы, и задрожали, медленно возвращаясь в прежнее состояние. Детективы застыли в ожидании. Послышался скрип двери, сменяемый на суетливую возню, раздались шаги, а после появилась и сама Йоко. Почему-то сейчас она выглядела совсем иначе — мило и по-домашнему. Чимин приветливо улыбнулся девушке, чего нельзя было ожидать от Чонгука. Он деловито сложил руки на груди, демонстративно отвернув голову.
        — Спасибо, что приехали, — сказала Йоко холодно. — Идите за мной, я вам кое-что покажу.
        — Что еще нам сделать, ваше величество? — не без сарказма протянул Чонгук. — То приехать, то пойти…
        — Если тебе плевать, что ночью я нашла еще одну жертву с вырезанными глазами, то можешь оставаться здесь, — достаточно злостно и громко ответила девушка, бросив на детектива суровый взгляд, и уверенно направилась вдоль улочки вниз.
        Чимин и Чонгук ошарашенно переглянулись. В их взглядах читался огромнейший шок. Что только что сказала Йоко? Еще одна жертва? Этого не могло быть, ведь преступник уже мертв. Или это был не настоящий убийца? Кто-то подослал маленькую пешку, чтобы скрыть себя? Интересно…
        Детективы послушно двинулись за напарницей. Чонгук помогал Чимину, ведь дорога была кривая и вся в камнях. С больной ногой было довольно-таки трудно переступать через уличные препятствия, оставленные местным хулиганьем. Привыкший к комфортным условиям, Чимин жмурился и чертыхался себе под нос, когда рана особо сильно давала о себе знать. В районе, где проживали детективы, было чисто и уютно. Здесь же творился настоящий ужас. И как только Йоко тут живет? Она же девушка и априори должна обходить подобные места стороной. Да, она и правда крепкий орешек.
        Йоко остановилась возле небольшой полянки между двумя заброшенными домами. Трава в этой области была сухая и желтая, похожая на сено, всюду валялся мусор, включая бутылки из-под алкоголя и использованные шприцы, но далеко не грязь привлекла внимание двух детективов. Их юная напарница, отчего-то устало вытерев рукавом толстовки лицо, указала прямо: в траве, подальше от дороги, лежало тело убитой девушки.
        — Серьезно? О, Боже… — обреченно протянул Чимин, качая головой.
        — Может, ее убили уже давно? — спросил Чонгук. — Причем тот мужчина?
        — Причем тот мужчина? — переспросила Йоко, аккуратно шагая в сторону трупа. Девушка поднимала ноги, боясь вляпаться во что-нибудь нехорошее, сухая трава шуршала у нее под ногами. — Во-первых, уважаемый детектив Чон, у жертвы вырезаны глаза. Во-вторых, если ты считаешь себя крутым следователем, то должен уметь определять время свершения преступления.
        — Ты типа крутой следователь? — хмыкнул Чонгук, ступая за девушкой.
        — Нет, но вполне могу им стать, — Йоко фыркнула, а когда остановилась рядом с трупом, то присела на корточки. — Вот тебе и ответ, господин «Я-все-подвергаю-сомнениям». Когда я нашла тело, следы крови были еще свежими, можно сказать, даже теплыми. Взгляни сам.
        Чонгук колебался. Он понимал, что девчонка права, но не хотел этого признавать. Чувство собственного достоинства лилось через край. Как же так? Йоко, которую он ненавидел на клеточном уровне, нашла такой ценный труп, как бы ужасно это не звучало. Ничего, он еще обязательно поборется и сможет доказать, что убитая девушка никак не связана с теми двумя убийствами.
        — И все-таки мне кажется, это какое-то новое убийство, — Чонгук, сидя на корточках, внимательно разглядывал тело убитой. Испачканная в грязи и крови бледная кожа, разодранные чулки, платье, превратившееся в отвратительную тряпку, волосы, больше похожие на воронье гнездо, и самое страшное — темные, пустые глазницы. — Да, у нее вырезаны глаза, но это еще ничего не значит. Быть может, у маньяка такой фетиш.
        — Да? — Йоко загадочно улыбнулась, а после достала из кармана толстовки смятую бумажку, убранную в прозрачный пакетик. — Ну смотри сам.
        Детектив Чон пренебрежительно выхватил странную улику из женских рук и, сдвинув брови, попытался разглядеть, что же это такое. На бумажке была выложена надпись из вырезанных газетных букв: «Поиграем, детективы?»
        — Что за хрень? — Чимин, раскрыв рот, глядел то на Йоко, то на напарника. — Это шутка?
        — Хотелось бы верить… — вздохнула Йоко, а после выпрямилась. — Я не стала звонить к нам в отдел, хотела, чтобы вы лично взглянули.
        — К нам в отдел… — Чонгук улыбнулся. — Это наш отдел, детка, а ты всего лишь практикантка.
        — Ты бы лучше прекратил дерзить, детективчик, и занялся бы делом, но если тебе больше нравится трепать языком, то я сделаю все сама.
        Девушка отошла к дороге, чтобы позвонить господину Мину. Отдаленно слышалось, как тихо и спокойно она разговаривает. Йоко объясняла сложившуюся ситуацию, задумчиво кусала губы и периодически кивала головой. Как же сильно она раздражала Чонгука… Она казалась ему типичной самоуверенной пустышкой, которая надела на голову картонную корону и представляла ее золотой с кучей бриллиантов. Ей просто повезло, Йоко оказалась в нужном месте в нужное время — так считал Чонгук, и ничто не могло изменить его мнение.
        — Да ладно тебе. По-моему, Йоко молодец, — пожал плечами Чимин. — Она нашла нечто уникальное… Похоже, нас ждет весьма интересное следствие. Да, Гук?
        — Да, хён… — процедил сквозь зубы Чонгук и рванул к машине.
        Приехали полиция, медэксперты, даже сам господин Мин решил лично взглянуть на жертву. Он и не предполагал, что дело наберет такие обороты. Пока Чимин не без любопытства осматривал следы крови на теле, выдвигая свои теории по поводу того, как и чем орудовал маньяк, Чонгук сидел на капоте машины и нервно курил. Эта идиотская привычка… Детектив пытался несколько раз бросить гробить собственное здоровье, но его работа влекла за собой регулярные стрессы и сломанные нервы. Он наблюдал за происходящим, уделяя особое внимание Йоко. Та крутилась возле собравшейся толпы и что-то тихо, в своей манере, вещала. Одного взгляда, брошенного на эту девушку, хватало, чтобы вывести Чонгука из себя. Трезвой головой он понимал, что нет причин для столь бурной ненависти, но душа рвалась на части, заглушая здравый ум. Детектив Чон сделал глубокую затяжку, затушил сигарету и метко бросил окурок куда-то в траву. Он и не заметил, как к нему подошел Тэхен.
        — Есть что интересное, хён? — спросил Чонгук у медэксперта.
        — Ты же знаешь, что на местах убийств тех двух девушек не было найдено ни оружия, ни отпечатков, ни следов, — начал Тэхен, сдергивая с рук белые перчатки, — но когда у нас оказалось тело предполагаемого преступника, мы смогли установить его личность.
        Детектив принял протянутые ему бумаги, содержащие полную информацию о том, кто вчера устроил знатное шоу в ночном клубе «Рубин». Оперативно поработали ребята… Прошло не так много времени, а они уже откопали биографию того мужчины со всеми подробностями. Тут были и фото, и факты из жизни. В общем, полное досье.
        — Гон Джун, сорок три года, — пока Чонгук блуждал взглядом по фото и напечатанному тексту, Тэхен решил озвучить краткую информацию, — три года лежал в психиатрической клинике. Доктора подозревали у него маниакальную шизофрению и хотели оставить его в стенах больницы, но им показалось, что он больше не представлял никакой опасности. В возрасте тридцати двух лет бедняге порезали лицо, когда он возвращался домой после работы. После этого вся его жизнь пошла наперекосяк. Его избегали женщины из-за уродства, друзья отдалились, и парень остался один. Это отложило большой отпечаток на его личности… Как раз после нападения он и стал сходить с ума. Был случай, когда он напал на соседку, потому что ему показалось, что та посмотрела на него с пренебрежением. Женщина позвонила в полицию, и Джуна запихнули в психушку. Не знаю, каким чудом его отпустили… Доктора подумали, что он выздоровел. Большая оплошность с их стороны.
        — Да, по нему было заметно, что у него не все дома, — Чонгук нахмурился и отдал Тэхену бумаги с биографией Гон Джуна, — но это не он убил тех девушек. Джун оказался пешкой в руках кого-то очень-очень влиятельного и опасного… Вот, держи, изучите это в лаборатории. Может, найдете какие отпечатки или следы.
        Детектив передал медэксперту ту бумажку с посланием и, оттолкнувшись пятой точкой от машины, двинулся к полицейским, рядом с которыми находились Чимин, Йоко и Кроки. Все выглядели серьезными и задумчивыми. Никто не ожидал, что события сложатся таким интересным, но пугающим образом. Этот аноним личность непростая… Не оставляет после себя следов, посылает на грязную работенку людей с темным прошлым. Чонгуку казалось, что убийца все время находился где-то рядом и наблюдал за ними. «Большой брат следит за тобой» — что-то в этом роде. Маньяк решил поиграть в игру. Что же, детективы с радостью примут вызов и смогут разоблачить того, кто заправляет всем этим ужасом.
        — Глаза вырезали чем-то тупым и ржавым, — Хосок, сидевший на корточках рядом с Чимином, медленно выпрямился. — На коже мы нашли кусочки ржавчины, порезы кривые, неаккуратные совсем. Мы, конечно, разберемся, но я не вижу следов насилия.
        — Как будто преступник торопился, — добавил от себя Чимин, поднимаясь следом за Хосоком с его же помощью. — Такое чувство, словно эту девушку сюда подкинули исключительно ради того, чтобы намекнуть нам на то, что убийца находится на свободе.
        — Можно ли считать, что это последняя жертва? — задумчиво протянула Йоко. — Я все еще не понимаю, почему именно глаза…
        — Никто не понимает, — резко бросил Чонгук, складывая руки на груди. — Надо выяснить, кто она. От этого и будем отталкиваться.
        ***
        Уже сидя в офисе, детективы ждали информацию из лаборатории и ломали головы. Чимин время от времени выдавал всевозможные идеи, которые Чонгук умело опровергал. Йоко молчала и совсем не слушала бурные споры между парнями. Она полностью погрузилась в свой мир и старалась найти хоть мельчайшую зацепку, за которую можно было бы ухватиться, но в голове было пусто. Слишком запутанная игра, слишком мало улик и показаний. Изначально все казалось таким простым: отвергнутый мужчина, две девушки, одна из которых разбила ему сердце, ночной клуб, в котором свершилось правосудие, но нет… Дело обстояло куда сложнее. Убийца гуляет на свободе и насмехается над теми, кто мучается в догадках. Он умело подослал того, кто взял на себя всю вину, но вот зачем? Какой нормальный человек согласится разыграть перед всеми весьма талантливую сценку и сознаться в убийствах, которые он не совершал? Ах, да, нормальный… Йоко чуть не забыла о том, что лже-убийца сошел с ума после того, что сделали с его лицом. Значит, у человека, подстроившего все это, был определенный план, следуя которому он выбрал именно Гон Джуна.
        — Я думаю, — негромко сказала Йоко, нарушая тишину, которая длилась вот уже почти час, но она этого не заметила, — наш инкогнито хороший психолог. Он будто позволил Джуну выпустить пар, отомстить всем женщинам путем незначительных убийств двух девушек.
        — И третью он послал нам в качестве подарка-намека? — спросил Чимин, попивая кофе, который недавно приготовил себе.
        — Да, — девушка поднялась из-за стола и стала расхаживать из угла в угол. Детектив Пак внимательно следил за ней, а вот детектив Чон насупился и уткнулся в папку с материалом, хоть и больше там искать было нечего. — Мне кажется, эта серия убийств закончена, но это значит…
        — Это значит, что нам нужно ожидать следующую партию, — Чимин, опустив голову, обхватил руками горячую чашку и глубоко вздохнул.
        Если Чонгук и Йоко готовы были досконально разбирать дело по крупицам, то Чимин уже устал. У него ныла свежая рана, раздаваясь неприятной болью по всей левой стороне, гудела голова и больше не было свежих идей — все, что он говорил, было отвергнуто и забыто. Ему хотелось поваляться в любимой кровати, почитать книгу или посмотреть телевизор. Просто отдохнуть по-человечески. Хоть Чимин и был выдающимся детективом, который вместе со своим напарником раскрывал даже самые запутанные дела, на него порой нападала дичайшая хандра, убивающая в нем всю энергию. И если бы не звонок от Тэхена, то детектив эмоционально отключился бы прямо за своим рабочим столом.
        — Слушаю, — отозвался детектив Пак.
        — Мы установили личность убитой девушки, — как-то взволнованно отозвался Ким Тэхен. — Это родная сестра Гон Джуна. Но погоди удивляться, Чим, самое страшное впереди… Она была беременна.
        — Что?! — повысил голос Чимин, вскакивая с кресла. — Я ничего не понимаю!
        — Я не знаю, получится ли у нас выяснить, от кого был зачат ребенок… Вам лучше съездить в гости к этой странной семейке. Записывай адрес.
        Когда за окном стемнело, когда усталость навалилась еще сильнее, Чимин лежал на заднем сиденье Ауди, которая мчалась по указанному адресу в гости к семейству Гон, и отчаянно боролся с напавшей хандрой. Новость Тэхена прибодрила его, но ненадолго. Детектив Пак мысленно списал все на рану, что это из-за нее у него такое ужасное настроение, ведь раньше в него не стреляли всякие поехавшие ублюдки. Йоко сидела спереди на пассажирском сиденье и молча смотрела в окно. Чонгуку не нужно было говорить, чтобы все поняли, в каком бешенстве он находился. Мало того, что эта девчонка сидела в их машине, так еще и совсем близко. Глаза детектива Чона сверкали злостью, он яростно сжимал руль и даже не смотрел в сторону напарницы. «Привязалась же чертовка…», — думал про себя парень, и не думая расслабляться. Хорошо, что еще Чимин не играет в свою идиотскую игру, иначе Чонгук точно сошел бы с ума.
        На улице снова закапал дождь. Мелкие, многочисленные прозрачные капли стремительно падали вниз, громко разбиваясь о черную машину. Звезд совсем не было видно, только темное небо, полностью покрытое тучами, как огромным тяжелым покрывалом. А ведь синоптики обещали сухую, теплую погоду, но нет — похолодало и пошел дождь. Вот она, достоверность информации с телевидения…
        — Что-то погода совсем не радует… — кашлянул Чимин, наблюдая за импровизированной гонкой капель на стекле автомобиля. — Как будто не в Сеуле живем, а в аквариуме.
        — Ну одна рыбка у нас уже имеется, — Чонгук стрельнул глазами на Йоко и добавил мерзким голоском, — пиранья.
        — Ага, и морская звезда, — ехидно пометила девушка, глядя на свирепого водителя.
        — Почему морская звезда? — не без улыбки поинтересовался Чимин.
        — Потому что у них нет мозга, как и у нашего детектива Чона.
        Чимина забавляли эти вечные перепалки между Чонгуком и Йоко, но так ведь не могло продолжаться вечно. Да, смешно наблюдать за этим со стороны, но когда подобные стычки происходили достаточно регулярно, это начинало раздражать, а ведь впереди еще столько совместных трудовых будней. Страшно подумать, что будет дальше. Закатив глаза и тяжко вздохнув, когда «сладкая парочка» продолжила обмениваться колкостями, Чимин забросил голову назад и наигранно захныкал.
        Дом, в котором должно было проживать семейство Гон, оказался самым обычным. Конечно, он был куда лучше обиталища Йоко, но особым шиком все равно не отличался. Чимину стало любопытно, почему уже столь взрослый мужчина разделял крышу со своей семьей. В таком возрасте люди обычно живут отдельно или со своими вторыми половинками, этот же решил отложить процесс переезда на неопределенные сроки. Хотя при его внешности и положении в обществе становилось понятно, отчего он не желал покидать гнездышко родителей. Его сестра была достаточно молода и, видимо, не успела найти того, с кем хотела бы совместно проживать, поэтому и родители, и их дети жили вместе.
        Чонгук вышел из машины первый. Морщась от дождя, он быстро подбежал к забору и громко постучал в него. Следом за ним вышли Йоко, которой было плевать на мерзкие осадки, и хромой Чимин. Он ворчал себе под нос, что ему никто не помог выкарабкаться из салона, но этого никто не услышал.
        — Эй, кто-нибудь дома?! — крикнула Йоко, ведь никто не собирался открывать незваным гостям.
        — Если еще раз заорешь мне на ухо, я выпорю тебя ремнем! — рыкнул Чонгук, засовывая палец в ушную раковину.
        — Что, решил в папочку поиграть? Воспитывать некого? — девушка коварно улыбнулась и посмотрела на детектива, по лицу которого с волос стекали капельки воды. — Ты бы женой обзавелся да детьми. Будет на кого гнев спускать. У тебя, кажется, с этим проблемы.
        — Слушай, ты… — Чонгук злобно сверкнул глазами.
        — Заткнитесь оба, задрали! — Чимин растолкал двух задир и пихнул рукой калитку забора, которая послушно раскрылась перед ним. — Дома нет никого, идем.
        Детективу Паку хотелось скорее обследовать дом и отправиться отдыхать в родную, любимую постель. Он не желал тратить время на бессмысленное выяснение отношений между Йоко и Чонгуком, которые ненавидели друг друга. Чимин искренне не понимал, откуда взялась такая неприязнь. Уже давно пора было смириться с тем, что им придется работать вместе, что глупо грызться и обливать друг друга тоннами сарказма и колких шуточек. Вместо этого можно было бы попытаться наладить контакт и стать единой командой, ведь слаженно работать куда легче. Если помогать друг другу, подталкивать напарников в нужном направлении, то даже самые запутанные дела можно будет разгадать, ведь рядом всегда есть верный союзник.
        — Меня тошнит от вашей возни, — со вздохом протянул Чимин, осторожно открывая дверь, ведущую в дом. — Прошло всего пару дней, а вы уже довели меня. Ведете себя как ненавидящие друг друга супруги. Попытались бы лучше ужиться…
        — Супруги? — с отвращением переспросил Чонгук, заходя следом за Чимином. — Да даже если во всем мире не останется ни единой женщины, я не притронусь к ней.
        — Я скорее отдамся старому баобабу, чем такому козлу, как ты, — Йоко специально задела плечом Чонгука и прошла в дом, где было темно и пусто.
        В доме действительно никого не было. Здесь витала тяжелая, свинцовая атмосфера, пропитанная отчаянием и духовным холодом. Старенькая, но чистая мебель, скрипящий пол, фотографии, на которых были изображены счастливые лица, когда-то красивые цветы в горшочках, успевшие тоскливо завянуть… Это был типичный дом, в котором должна проживать типичная семья, но при мысли, что Гон Джуна и его сестры больше нет в живых, что одну убили, а второй оказался спятившим психопатом, становилось уж слишком не по себе. Детективы и их напарница медленно шагали из угла в угол, ища хоть что-нибудь интересное, но никаких следов или намеков на улики не было.
        — Я зайду в спальню, посмотрю, что там есть, — кашлянув в кулак, Йоко скрылась в дверях, оставляя парней вдвоем.
        — Прости, что тебе приходится слушать наши перепалки, хён, — со вздохом сказал Чонгук, осматривая помещение, — но она выводит меня из себя. Я не привык, чтобы у меня под ногами мешались самоуверенные девочки, которые на самом деле пустышки.
        — Не перегибай палку, она далеко не пустышка, — Чимин сел на маленький, старый диван, который страдальчески заскрипел под ним. — Тебя просто бесит, что у тебя появилась конкурентка. Согласись, Йоко может стать отличным следователем.
        — Что ты несешь?! — зашипел детектив Чон, но стоит вспомнить солнце, как появится лучик…
        — Зайдите сюда! — крикнула из спальни девушка.
        Чонгук закатил глаза и судорожно задвигал губами. Беззвучно он проклинал Йоко и тот день, когда она пришла к ним в офис. У него было стойкое убеждение, что они знакомы не два дня, а целую вечность, и эта вечность похожа на обезумевший, горящий огнем ярости ад. Парень и сам не понимал, почему чувства к Йоко настолько мощные и злобные, ведь она всего лишь пытается стать детективом, хочет оттачивать свое мастерство и демонстрировать его другим, ведь он и сам такой. Наверное, Чимин прав, все дело именно в этом — Чонгук видит в девушке достойную конкурентку, а дух соперничества и самовлюбленность не позволяют ему спокойно и равнодушно относиться к ней. Чимину было гораздо проще ощущать присутствие Йоко рядом. Ему было ровным счетом плевать. Пусть девчонка учится и практикуется, ее ждет светлое будущее, и если будет надо, он обязательно ей поможет, ведь он парень и не привык отказывать девушкам, пусть даже таким грубым. Детектив Пак считал, что буквально к каждому человеку можно найти подход, и Йоко не исключение. Просто он еще не успел до конца понять ее. Чимин был уверен, что в ней обязательно есть
что-то теплое и светлое. Да, у нее есть внутренний стержень, сильный характер, но не стоит забывать, что она простой человек, да еще и девушка со своими слабостями и причудами. Наверняка что-то повлияло на формирование ее ледяного панциря, под которым она прятала свою душу, и Чимину казалось, что эта душа хрупкая и нежная, прямо как едва распустившаяся роза.
        — Хватит причитать, лучше помоги мне встать, — Чимин схватился за руку, которую ему протянул лучший друг, и осторожно поднялся с дивана, издав тихий хрип, когда заныла рана.
        В комнате сидела Йоко. Она расположилась за рабочим столом перед раскрытым ноутбуком. Кажется, девушка нашла нечто интересное, ибо взгляд ее был удивленно направлен на экран, в котором отражалось ее красивое овальное лицо. Пальцами она перебирала белый, маленький и продолговатый предмет. Это была флешка, и нашла ее Йоко в этой спальне.
        — Чего звала? — бросил Чонгук, останавливаясь за спиной девушки.
        — Нам оставили послание, — холодно ответила практикантка и вставила флешку в нужное отверстие. — Смотрите.
        Появилось черное окно загрузки. На нем сначала успокаивающе мигали и крутились по кругу песочные часы, а после воспроизвелось само видео. Йоко заметно напряглась, как и детективы. Чимин уперся одной рукой в стол, а второй схватился за спинку стула, на котором сидела девушка. Так ему было гораздо удобнее стоять, чтобы не опираться на больную ногу. Чонгук не желал приближаться и делать вид, что заинтересован, хотя любопытство щекотало его изнутри. Он остался стоять сзади и смотреть на экран ноутбука. Сначала там была полнейшая темнота, затем послышалась возня, и в окошке показался мужской силуэт. Незнакомец шагал к постели, была видна лишь его спина, но когда он повернулся лицом к камере, то Чимин тихо ахнул. Это был Гон Джун, и судя по обстановке, записывал он видео именно в этой в комнате, в которой находилась троица.
        — Если вы добрались до моего послания, значит, уже ни меня, ни Эрики больше нет в живых, — Джун спокойно смотрел в камеру. Его лицо ни разу не дернулось, глаза не выражали никаких эмоций. Мужчина был похож на статую, которая еще и разговаривать умела. — Как вы уже поняли, не я убил тех девушек, но мне было выгодно сознаться в этом. ОН сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Было здорово разыгрывать перед публикой бутафорный спектакль, я даже получил некоторое удовольствие от процесса… Я знал, что вы придете, ОН предупредил меня. ОН идеально спланировал каждую мелочь. Этот человек гениальный психолог и оратор. Я надеюсь, когда-нибудь вы сможете познакомиться. Ну а теперь ближе к делу… Полагаю, вы удивлены, почему ОН убил Эрику, мою сестру? Объясню все по порядку. Этот человек пришел однажды ко мне ночью и сказал: «Хочешь отомстить за свои страдания?» Мне было плевать, откуда ОН взялся и на что меня толкает, поэтому я согласился. Человеку с больной головой вообще все равно, что и как делать… Я уже сошел с ума, хуже не будет. С того дня, когда те ублюдки порезали мое лицо, я
возненавидел мир, людей, особенно женщин, ведь они причиняли мне самую сильную боль. Каждый мужчина нуждается в любви и ласке, я же оказался отвергнут из-за своего уродства. ОН предложил мне отыграться на двух девушках. Когда я узнал, что речь идет о Минджи и ее подружке, то сразу согласился. Почему сразу? Потому что я действительно любил Минджи и не хотел, чтобы она досталась кому-то другому, а моей она никогда бы не стала. Ее подружка оказалась убита исключительно из-за мести — она проводила с Минджи слишком много времени и в итоге окончательно забрала ее у меня. Когда ОН убивал Сонки, когда ОН убивал Минджи, я стоял рядом и смотрел. Мне доставляло неописуемое наслаждение наблюдать за их страданиями. Этот человек предложил отыграться на Сонки и изнасиловать ее тело. Какой нормальный мужчина согласится на такое? Но я же ненормальный, я согласился. Да, я больной на всю голову и не скрываю этого. Я убежден в том, что каждый из нас спятил по-своему, просто не каждого еще поймали… ОН хочет это доказать, и я уверен, что у него получится. ОН обещал избавить меня от страданий, обещал безболезненно усыпить,
когда все закончится, поэтому это мое последнее обращение. Наверняка меня уже забрала полиция после устроенного шоу в «Рубине», но я готов, ведь ОН найдет меня и вколет инъекцию, которая подарит мне райское спокойствие. Мы хорошенько разыграли вас, верно? Вы далеко не глупые детективы и сразу поняли, почему у девушек оказались вырезаны глаза, почему под горячую руку попали именно они и все прочее. Остается последний вопрос… Причем тут Эрика? Я хотел, чтобы она забрала нашу тайну с собой в могилу, я боялся, что все узнают о нас, и ОН сделал мне на прощание подарок и очередное послание для вас, чтобы вы поняли, что все куда сложнее, чем может показаться. Страшно быть отцом и дядей одновременно…
        Изображение на видео резко поменялось: все та же комната, та же постель, но на ней было заметно странное копошение под одеялом. Чонгук, Чимин и Йоко прищурились, вытянув чуть вперед шеи, а когда поняли, что творится на экране, раскрыли рты от удивления. В колонках послышались мужские и женские стоны, всхлипы, судорожный шепот и повторяющиеся имена: Джун… Эрика… Джун… Эрика…
        — Блять! — ругнулся Чимин и резко захлопнул ноутбук. — Этот Джун… этот… этот ублюдок! Обрюхатил собственную сестру и позволил ее за это убить какому-то спятившему подонку! Твою мать, да что творится с этим миром?!
        — Ты помешала планам этого человека, — Чонгук хлопнул шокированную Йоко по плечу. — Джуна хотели усыпить, а ты застрелила его. Облегчила работенку нашему мистеру Иксу.
        — И что нам теперь делать? — не унимался Чимин. Он находился в огромнейшем ужасе и не мог прийти в себя. — Настоящий убийца ходит по городу и выискивает новые жертвы. Он опасен, чертовски опасен!
        — Нам остается только ждать новых вестей от этого человека… — прошептал Чонгук, и в следующую секунду послышались оглушительные раскаты грома.
          Йоко / То, что ты любишь, убивает тебя. Pt.1
        Йоко познала весь ужас смерти в восемь лет, когда прямо у нее на глазах отчим вонзил нож в спину ее матери. У Бодо, так звали отчима, были проблемы с психикой. Этот мужчина мог завестись просто так, без особых причин, начать все крушить, ввязываться в драки, кричать, срывая голос… В такие мгновения он зверел и переставал быть человеком. Его глаза наливались кровью, становясь похожими на два горящих рубина, губы предупреждающе дрожали, а пальцы сжимались в каменные кулаки. Нечасто встретишь людей, у которых проблемы с контролем внутреннего гнева, но Йоко «повезло» — подобный синдром она встретила у мужа своей матери. Бодо не отличался джентльменскими манерами, ему было куда приятнее пощупать зад доступной девицы, опрокинуть чашечку сакэ и уснуть перед телевизором. Он был похож на типичного мужчину, у которого банальнейшие цели в жизни: заняться грубым сексом, напиться и громко похохотать над очередным бессмысленным в шоу, коих в Японии снималось предостаточно. Мать Йоко вышла замуж за Бодо только из-за того, что он был единственным, кто захотел взять в жены немолодую, растолстевшую женщину с
маленьким ребенком на руках, но этот ребенок рос, превращаясь в осознанного человека, и ему перестало нравится то, что рядом с его матерью шатается подобное чудо природы. Йоко ненавидела Бодо каждой клеточкой своего хрупкого, худощавого тела. Он казался ей монстром, вылезшим из пыльного чулана, который обижает маму и ее, такую маленькую, но уже с окрепшим характером. Вечные протесты, высказывания, горькие обиды и побеги из дома. Йоко выглядела на восемь, но душа ее — на все сорок. Дитя быстро подросло и слишком рано вкусило все колкости окружающего мира. Матери девушки было ровным счетом плевать. Ее устраивало, что рядом мужчина, который не только приносит деньги в дом, но и удовлетворяет все плотские желания. Только Бодо забыл, что у женщины свои физические особенности, не позволяющие ей ложиться с мужем в постель ежедневно.
        — Милый, не сегодня, Крестный отец приехал, — шептала испуганно женщина. Йоко сидела возле дверей, ведущих в спальню, и подслушивала, затаив дыхание.
        — Давай сделаем это иначе, переворачивайся, — похотливо хрипел Бодо, заставляя дочь своей жены дергаться и яростно сжимать кулачки.
        — Нет, пожалуйста! Бодо, я нехорошо себя чувствую…
        — Сука, ты будешь делать что я говорю! Я обеспечиваю тебя и твою маленькую дрянь! Задирай живо халат!
        Йоко зажала руками лицо и уткнулась им в голые коленки. Ее буквально выворачивало изнутри, хотелось забежать в комнату, спасти маму из лап этого самца, но она боялась… страшно боялась, ведь у Бодо проблемы с гневом — одно неверное слово, одно неосторожное действие, и он слетает с катушек, причиняя боль всем окружающим его людям. Девочка слышала странную возню за дверьми, всхлипы, треск одежды… Все эти звуки были ей незнакомы, и она могла лишь догадываться, что творится в спальне, и от разыгравшегося воображения Йоко стало дурно: закатив глаза, она резко схватилась за дверь, ища в ней опору, и упала в обморок. На раздавшийся грохот первой выбежала мать. Попутно запахивая разодранный халат, она остановилась в коридоре и испуганно посмотрела на свою дочь.
        — Бодо, Йоко стало плохо! — женщина запаниковала и хотела было поднять Йоко с пола, но злой отчим не позволил: он схватил перепуганную мать за руку и дернул обратно к себе.
        — Пусть полежит, за пару минут с ней ничего не случится.
        — Я так не могу, она моя дочь! Ты делаешь мне больно, пусти меня!
        — Вот так, значит? Она тебе дороже, чем я? Ну хорошо, хорошо… Я покажу тебе, кого ты должна слушаться в первую очередь!
        Когда Йоко пришла в себя, то первое, что она увидела, — мать, которая лежала рядом с ней на полу в луже крови; из ее спины торчал грязный, окровавленный нож, а из спальни доносился громкий мужской плач, больше похожий на вой дикого зверя. Девочка не поверила своим глазам. Округлив их от ужаса, она медленно раскрыла рот и отползла назад, быстро передвигая конечностями. Бодо истошно кричал из комнаты: «Я не хотел, не хотел! Она сама довела меня! Хацу, моя любимая Хацу! Что же я наделал?!» Его язык заплетался, слова путались и повторялись, их перебивали горькие слезы, которыми, к сожалению, не отмыть той грязи, что прилипла к его омерзительной, зловонной душе навсегда. Йоко лежала на полу возле стены, плакала навзрыд — так печально и завораживающе, как умеют только дети, — и смотрела на убитую маму. Ее красивое личико покраснело, становясь влажным, губки дрожали, как и все тело, которое сковывала периодическая судорога. Она не могла поверить, что единственный человек, которого она любила, который подарил ей жизнь, больше никогда не вернется, не обнимет ее, не скажет «Я тебя люблю, моя девочка».
Никогда.
        Бодо не стал скрываться от властей и сдался, рассказав всю правду. Соседи, которые услышали странный шум, прибежали на помощь, а когда увидели, что произошло, тут же вызвали полицию. Люди в форме надели наручники на мужчину, приняли его чистосердечное признание и увезли туда, где над ним свершится правосудие. Йоко чуть не загремела в детский дом, но нашлась бабушка по линии покойного отца. Пожилая женщина с радостью приняла к себе единственную внучку. Они быстро нашли общий язык и поладили. Тот роковой день Йоко вспоминает каждую ночь, и ее прошибает холодный пот. Это был единственный и последний раз, когда она плакала. «Больше никто и никогда не увидит моих слез», — пообещала себе девушка. Любой случай — это жизненный опыт, ведь только жизнь умеет давать самые лучшие уроки. Смерть матери закалила Йоко. Она перестала улыбаться, разве что только по исключительным дням, когда случалось что-то ну очень хорошее, возненавидела всех мужчин и старалась не подпускать их к себе. Друзей у нее почти не было, только одна девочка, с которой они познакомились в школе, когда Йоко училась еще в Токио. Ее звали
Нацуки. Девочка была из приличной семьи, умная, достаточно симпатичная, но слишком стеснительная. Из-за полноты, над которой издевались одноклассники, Нацуки чувствовала себя неуверенно в обществе сверстников, и это подкупило Йоко. Ей нравилась в ней простота, делающая любого человека приятным и красивым, но простота эта была не деревенская, как часто бывало, а интеллигентная и, если можно сказать, элегантная.
        — Ты мне нравишься, будешь моей подругой, — как факт сказала Йоко в пятом классе, когда подсела за парту к Нацуки. — У меня совсем нет друзей, а с тобой мне хочется общаться.
        — Не боишься, что над тобой будут смеяться? Ведь ты сидишь вместе с главной толстушкой класса… — тихо проговорила Нацуки.
        — А я никого не боюсь, это не в моих правилах, и впредь никто не посмеет тебя обижать.
        С того дня они стали лучшими подругами. Любой, кто осмеливался сказать гадость про Нацуки, получал нагоняи от Йоко. К Йоко никто и никогда не лез, из-за ее сложного характера девчонку побаивались даже мальчики и обходили ее стороной, но в старших классах все изменилось. Нацуки, когда-то носившая необъятную одежду, преобразилась и стала высокой, стройной девушкой, а ее лучшая подруга, которую все терпеть не могли за внутренний холод, как раз-таки этим и стала завлекать противоположный пол. Недоступная девчонка, мечтающая надрать зад всем, кто обижает невинных, — мечта любого парня. Но отношения, как и бич всех скептиков — любовь, — совсем не интересовали ее. Йоко считала чем-то примитивным сюсюкаться и миловаться с мальчиками, которые думают не головой, а тем, что находится у них в штанах. Нацуки пыталась уговорить свою подругу хотя бы попробовать побыть с парнем, и однажды ей это удалось. Чисто ради эксперимента, ради опыта, Йоко пошла на свидание со старостой их класса. Парень был весьма привлекателен, хорошо сложен, но глуповат, и чтобы долго не тянуть, девушка переспала с ним в этот же вечер.
Для нее это был еще один опыт.
        — А ты горячая штучка, — заурчал Казунари, так его звали. — Я бы повторил как-нибудь…
        — Ага, было круто, — Йоко, покончив с застежкой бюстгальтера, встала с помятой постели и нагнулась, чтобы собрать разбросанные по полу вещи.
        — Что ты делаешь завтра вечером? Есть заманчивое предложение прогуляться…
        — Завтра я не иду гулять с тобой, — девушка быстренько захватила свои туфли и выбежала из чужого дома. Как только она оказалась на улице, то прислонилась спиной к двери, зажмурившись. — Господи, больше никогда не лягу в одну постель с мужиками…
        Обещание сдержать не удалось. У Йоко были любовники и после Казунари, но до серьезных отношений она не доводила. Она слишком сильно любила свою свободу, чтобы пренебрегать ею ради какого-то похотливого самца, который будет держать ее на привязи и запрещать все, что она так обожает (в честь этого она сделала татуировку на ноге в виде пера, как символ безграничной свободы, которой обладают птицы). Даже когда Йоко переехала из Токио в Сеул, чтобы начать новую жизнь и поступить в юридическую академию, ее любовные приключения не закончились. На факультете она не осталась без внимания и умело этим пользовалась. Захотелось пообщаться с мужским полом — достаточно щелкнуть пальцем, и толпы уже у ее ножек. Но это совсем не значило, что Йоко ветреная и доступная женщина. Подобные ситуации происходили достаточно редко, чтобы ее можно было обвинить в том, что она бездумно пользуется своими внешними данными. Йоко сложно было назвать первой красавицей, ведь были девушки гораздо эффектнее, но было в ней что-то такое, что привлекало мужчин со страшной силой.
        Желание стать высококлассным следователем пришло к Йоко после смерти матери. Ей захотелось спасать людей, помогать им и защищать их от тех, кто может причинить боль. Ну а если спасти уже не удалось, то обязательно найти виновного и наказать по всей строгости закона. Девушка штудировала учебники, старательно вела конспекты и запоминала каждую мелочь, связанную с ее будущей профессией. Это дало свои плоды: став одной из лучших на своем факультете, Йоко получила возможность попрактиковаться в реальных криминальных условиях — ее отправили в прокуратуру как раз-таки под заботливые крылья Чонгука и Чимина. Первого она невзлюбила сразу за его хамство и упрямство, за чрезмерную прямоту и желание казаться лучшим, за идиотскую манеру унижать словесно, за… за то, что он был так похож на нее. Как и Чонгук в Йоко, она видела в нем конкурента, и это сильно раздражало. Чимин же ее совсем не волновал, этакий типичный мужчинка: любитель женщин и выпивки. Он ее не интересовал, и слава Богу. Запастись бы нервами хотя бы на одного Чонгука… Стоило ему появиться на горизонте, как внутри нее словно вспыхивал огонь и
обжигал девушку изнутри. Она была бы рада избавиться от столь мощной ненависти к напарнику, если Чонгука можно так называть, но совладать со своими эмоциями не могла. Если внешне она была тверда и холодна, то внутри плавилась и сгорала дотла, мечтая, чтобы детектив Чон исчез как можно скорее. Да, с таким отношением друг к другу далеко они не уйдут…
        С тех пор, как Йоко переехала в Сеул, общение с Нацуки сократилось в разы. Если раньше они виделись каждый день, ходили гулять и просто разговаривали, то сейчас звонки стали все реже, вылазки в Скайп почти прекратились, а расстояние превратилось из физического в душевное. Подруги постепенно отдалялись друг от друга, у каждой завязалась своя жизнь, каждая пошла своей дорогой. Йоко училась на юриста, как и мечтала, а Нацуки поступила на кинокритика. Страсть к кинематографу зародилась в ней еще в детстве, когда она млела перед фильмами Хироси Инагаки и могла сутками напролет смотреть его фильмы. Тогда девушка и поняла, что хочет связать свое будущее именно с кино, а не с банками, бизнесом и прочей ерундой. Ей было по нраву творчество и все, что с ним связано. Йоко, безусловно, одобрила выбор своей подруги, сказав, что горда ею. Ну еще бы, ведь все, что связано с незаурядностью и творчеством, так привлекало будущего следователя в юбке. И вот, спустя много лет, две лучшие подруги, некогда не умевшие прожить друг без друга и дня, спокойно существовали в своих мирках. Йоко не знала, что творится в жизни
Нацуки, как и Нацуки мало что знала о Йоко. Они обменивались парой фраз по телефону, как это обычно случается со старыми знакомыми, неестественно смеялись и быстро прощались, ссылаясь на неотложные дела. Нацуки наверняка завела новых друзей, парня и была на седьмом небе от счастья. Йоко было трудно заводить хотя бы просто приятелей, что уж говорить о близких друзьях… Контакты с людьми напрягали ее, все время хотелось убежать домой и побыть наедине с собственными мыслями. Чонгук мог бы понять ее в этом плане, он и сам был таким, только из-за взаимной ненависти он считал ее безмозглой одиночкой, когда Йоко, в свою очередь, думала, что он избалованный индюк. В этом заключается главная проблема сталкивания зеркальных личностей: плюс оттолкнется от плюса и никогда к нему не потянется, но если говорить о Чонгуке и Йоко, лучше исправить плюс на минус, ведь они не считали себя кем-то положительным. Тогда, быть может, ей удастся наладить контакт с детективом Паком? Он явный плюс и ярко выделяется на фоне двух унылых, скучных минусов. Если он смог сдружиться с Чонгуком, то чем Йоко хуже? Тем более она девушка,
а девушки априори влекли Чимина, только была одна проблема… Йоко привыкла отшивать парней и стараться с ними не пересекаться после взаимной близости. С Чимином это не прокатит, ведь он все время будет рядом, напарник как-никак. Да и он не привлекал ее как мужчина, потому что она знала, какой он бабник, и это моментально отталкивало ее. Были в жизни Йоко бабники, но они исчезали с ее личной территории, как мотыльки, которые достигли заветного огонька, припали к нему и сгорели в счастливой неге. Чимин никуда не исчезнет. Впрочем, как и Чон Чонгук, будь он неладен…
        ***
        В один вечер, когда прошел почти месяц после появления загадочного мистера Икса, Йоко сидела у себя дома и с унылым выражением лица смотрела корейское шоу по телевизору. Эта маленькая, старенькая коробка с неприятным шуршанием передавала зрителям то, что творилось на съемочной площадке. Йоко привыкла к неисправностям телевизора и старалась их не замечать, ведь денег на вызов мастера у нее не было. Те суммы, что высылала ей бабушка, едва хватало на оплату учебы и пропитание. Дом, в котором когда-то жила Йоко с мамой, снимала приличная пожилая пара и ежемесячно оплачивала эту возможность. Часть денег бабушка оставляла себе, а другую — высылала почтой внучке. Девушка понимала, что рано или поздно ей придется устроиться на подработку, чтобы окончательно не умереть от голода, но сейчас у нее не было такой возможности. Практика и учеба отнимали у нее не только силы, но и время. С самого утра до поздней ночи она торчала в прокуратуре, потом ехала домой и переписывала конспекты, которые ей высылали одногруппники. А еще и регулярные сдачи экзаменов, зачетов, контрольных работ… Как-то раз Чимин увидел, что
Йоко уснула на работе, когда они занимались разбором папок с незавершенными делами в архиве. Девушка села на стул возле огромного деревянного шкафа, прислонилась к нему и не заметила, как упала в сладкие объятия Морфея. Детектив аккуратно разбудил ее и поинтересовался, давно ли она нормально отдыхала, на что практикантка ответила в своей манере — холодно и раздраженно и продолжила раскладывать папки по своим местам. Чонгук тогда шепнул, что она «странная чудила».
        Тот человек, который заставил взять вину за убийство тех девушек спятившего психопата с изуродованным лицом, словно канул под воду. От него не поступали ни намеки, ни знаки, ни новая партия мертвых тел с изощренными уродствами. Йоко даже заскучала, и единственное, что держало ее в тонусе, — вечные перепалки с Чонгуком, который, кажется, и сам был рад не только подкинуть острое словечко, но и получить его в ответ. Странные были развлечения у этих двоих… Чимин не уставал поражаться. Поначалу его бесила откровенная вражда между лучшим другом и практиканткой, но со временем он привык и научился находить в этом что-то забавное. Он даже специально ждал, когда начнется представление, и не мог сдержать улыбку или усмешку, когда слышал, как Чонгук и Йоко перекидываются черным сарказмом. Они будто играли в теннис, только вместо ракеток у них были острые языки, а вместо зеленых мячей — гнусные словечки.
        — Доброе утро, — когда Йоко заходила в кабинет, то всегда здоровалась.
        — Добрым оно было ровно секунду назад, — язвил Чонгук, попивая горячий кофе.
        — Чимин, мне послышалось, или кто-то квакнул? Кажется, у нас завелась жаба… — Йоко с наигранным видом хлопала смеющегося в кулак Чимина, задумчиво сдвигая брови.
        — Да, хён, жаба завелась у нас месяц назад. Она стоит сзади тебя и трогает твое плечо своей скользкой, мерзкой лапкой, — Чонгук, как всегда, не смог смолчать.
        Йоко не обижалась на подколы со стороны детектива Чона. Чтобы ее по-настоящему обидеть, нужно сильно постараться, а это походило на веселую игру — этакое соревнование: кто первый замолчит? кто выдаст более остроумную шутку? у кого быстрее сдадут нервы? Обычно была ничья, ибо ангел по имени Пак Чимин становился между спорщиками и переводил разговор на нейтральную тему, желая, чтобы оба соперника поскорее замолчали и взялись за работу.
        У девушки, сидящей в своем маленьком домике перед телевизором завибрировал телефон. На экране светилось «Похотливый Пак». Йоко удивленно вскинула брови. Время уже давно перевалило за полночь, чего ему нужно в столь поздний час? Да и прежде он никогда не звонил ей, разве что один раз, когда она чуть не проспала работу.
        — Слушаю, — японка все же ответила на звонок, делая звук в телевизоре тише.
        — Не спишь? — спросил приятный мужской голос.
        Йоко закатила глаза. Ну что за глупый, банальный вопрос? Обычно люди спрашивают нечто подобное, когда хотят показаться вежливыми, но Чимину делать это не обязательно — девушка успела понять, что он за человек, и разыгрывать милые спектакли с намеком на мораль и воспитание совсем не нужно.
        — Сплю, — Йоко поджала губы, — и говорю с тобой сквозь сон. Прикольно, правда?
        — Оу, в таком случае у меня есть шанс залезть в твое сознание и понять, что же ты скрываешь? — слышалось, что Чимин говорил с улыбкой на лице.
        — Не стоит, ты не понравишься моим демонам.
        — А по-моему, это здорово…
        — Здорово что?
        — Познакомиться с твоими демонами.
        — Отложи лирику в дальний ящик и перейди к делу. Ты чего хочешь?
        — Хочу, чтобы ты приехала. У нас новое убийство, — Чимин вздохнул. — И демонов своих прихвати. Вдруг пригодятся.
        — Высылай адрес.
        Было ясно, почему известия об убийстве сообщил именно «Похотливый Пак», а не «Тупой Индюк», как забила его в телефоне Йоко. Чонгук в жизни бы не позвонил ей. Он ее видеть даже не мог, а разговоров о звонках, пусть даже срочных, и речи быть не могло. Но подобные отношения были на взаимном уровне, поэтому печалиться не стоит.
        Как только Йоко получила адрес, который ей прислал Чимин, то тут же выключила телевизор и поспешила собираться. Времени на макияж и приличную одежду у нее не было, так что она поехала такой, какой была: уставшее лицо, не тронутое косметикой, высокий хвостик, любимая японская куртка «сукадзян», которая порядком поизносилась, и черные джинсы. Чтобы ее пустили на место преступления, Йоко захватила все необходимые документы. На улице было слишком поздно и темно, чтобы добираться на общественном транспорте, поэтому девушке пришлось вызывать такси. Удовольствие не из дешевых, зато быстро, качественно и безопасно.
        Пока серебристая Киа везла девушку к назначенному адресу, она успела подремать на заднем сиденье. В салоне тихо, ненавязчиво играла музыка. Какие-то парни пели о молодости, о том, что нужно идти к своей мечте и не останавливаться. Вдохновляющие слова… Йоко слушала песню и пыталась запомнить сей мощный текст — ей непременно захотелось услышать ее снова. Внезапно в голове появилось невероятное спокойствие. Атмосфера положительно действовала на юную практикантку. Тепло, комфорт, приятная музыка, легкий запах лаванды, исходящий из ароматизатора в машине, мелькающие за окном виды ночного города… На губах Йоко засияла слабая улыбка, а ведь она уже давно не улыбалась и не могла найти причин для этого.
        — Приехали, — машина остановилась возле трехэтажного дома, который выглядел как заброшенное здание, повидавшее многое. Водитель обернулся, чтобы забрать деньги из женских рук, и с благодарностью кивнул. — Доброй ночи.
        — Спасибо, аджосси.
        Выскочив из машины, Йоко поежилась от холода, огляделась по сторонам и направилась в пугающий дом, где ее ожидали детективы и, как полагалось, новое тело. Слава Богу, что этой ночью не шел дождь, иначе обстановка была бы не просто удручающей — она была бы жуткой, как в фильмах ужасов.
        — Ты быстро, — Чимин первый заметил прибытие девушки и подошел к ней, когда она зашла в нужную квартиру. — Как добралась?
        — Весело и хохоча, — практиканта словно не заметила проявленной в ее адрес заботы и скрылась в гостиной, где и был обнаружен труп.
        Возле тела копошились полицейские, медицинские эксперты, фотографы… В общем, компания все та же, все те же лица, но одно лицо выделялось среди всех — детектив Чон так же был на месте. Он сидел на диване, что-то писал в свой изрядно помятый блокнот и шевелил губами. Йоко сразу заметила предмет своего раздражения. Ей хотелось бы игнорировать его, но она не могла хотя бы из-за простых человеческих инстинктов: если уделяешь кому-то слишком много внимания, то автоматически находишь его везде и всюду. Вот и сейчас Йоко прошла мимо Чонгука, покосившись в его сторону.
        — Ну что тут у нас? — спросила она, протискиваясь между людьми в форме.
        Когда взгляд Йоко упал на тело, ее рот моментально раскрылся, а глаза округлились от ужаса. На полу лежал совсем молодой парень, на вид ему было не больше двадцати. На его животе была вырезана огромная дыра, зашитая струнами. Кто-то явно хотел сделать из него музыкальный инструмент. Окровавленные внутренности были вынуты и раскиданы вокруг тела, всюду алыми вспышками мелькали лужи крови. Поверх струн аккуратно лежал смычок. Таких извращений Йоко еще не видела. Глаза жертвы были широко распахнуты, а губы плотно сжаты. Видимо, парень терпел и не хотел кричать, но как можно молча терпеть ТАКУЮ боль?
        — Нам Гун Чжин, двадцать один год, — сухим голосом отозвался один из полицейских. — Учился в музыкальной школе и мечтал о карьере певца. Участвовал во всех местных конкурсах, концертах в честь праздников. Мы нашли у него в квартире документы, приглашения и вырезки из журналов и газет.
        — Соседей опрашивали? — поинтересовалась Йоко, все еще не отойдя от шока.
        — Да, как раз его соседка и вызывала полицию. Она хотела, чтобы он сыграл для нее. Как рассказала госпожа Мин, покойный Гун Чжин регулярно радовал ее игрой на скрипке, вот она и захаживала к нему каждый вечер. Дверь была не заперта.
        — Оригинально, не правда ли? — подал голос Чон Чонгук, захлопывая свой блокнот. Он поднялся с дивана и, стрельнув насмешливым взглядом на Йоко, подошел к телу. — Его погубило то, что он так любил. Хён, что скажешь?
        — Работа и правда проделана на высшем уровне. У меня подозрения, что убийца отличный врач, ведь дилетант не сможет настолько аккуратно, профессионально вшить струны… Да, вокруг оставлены следы от крови, но вряд ли они попали на пол от неосторожных движений.
        — А от чего же? — Йоко еще раз оглядела кровавый пол.
        — Ну… могло капать с перчаток, с инструментов, с внутренних органов, но никак не от брызг в самом процессе. Кстати, надо проверить, не оставил ли убийца отпечатков! — Чимин, подняв указательный палец вверх, шагнул к компании мед. экспертов, среди которых, конечно же, были Чон Хосок и Ким Тэхен.
        — Господи… Как ужасно, — качнув головой, Йоко зажмурилась.
        — Надо же, хоть что-то может вызывать в тебе чувства, — хмыкнул детектив Чон, опускаясь на корточки. — Не знаю, заметила ты или нет, но у парня рот закрыт не просто так. Все губы в клею.
        — Думаешь, я столь же бессердечна, как и ты? Да у тебя вместо сердца кусок камня, — Йоко скривила лицо, а после нагнулась, чтобы повнимательнее рассмотреть лицо жертвы. — Черт, и правда…
        — Я всегда прав, — когда Чонгук выпрямился, то пальцем поманил к себе офицеров полиции и рассказал о том, что заметил.
        Пока детективы беседовали с правоохранительными органами, Йоко все еще в ужасе смотрела на мертвого парня, над которым хорошенько поиздевались, и не могла поверить своим глазам. Каким ублюдком надо быть, чтобы сотворить такое? Совсем молодой юноша, подающий большие надежды; у него была мечта, был талант, он стремился связать свое будущее с музыкой, но его у него так несправедливо отняли. И тут Йоко вспомнила песню, которую слышала в машине. У этого парня было все: молодость, цель, сила воли и смелость, чтобы шагнуть на сцену, но кто-то, возомнивший себя Богом, рискнул отобрать у мальчишки самое главное — жизнь. От подобных мыслей на душе у девушки стало чересчур тоскливо. С досадой покачав головой, она поджала губы и отошла к окну, чтобы перевести дух. Вот горят рыжими и желтыми цветами окна домов. Многочисленные квартиры, в которых живут люди. У каждого свое имя, своя жизнь, своя судьба, и почему-то в эту роковую ночь стрела смерти попала именно в эту квартиру, где жил молодой, талантливый музыкант. Йоко, сама того не ожидая, почувствовала, как в горле появился ком, а глаза защипало от
наступающих слез. Нет, она не может заплакать, ведь она обещала себе больше никогда этого не делать. Она сильная, она имеет контроль над своими эмоциями.
        — Ты в порядке? — Чимин остановился сзади Йоко и легонько коснулся ее плеча. — Выглядишь неважно.
        — Это у меня с рождения, — девушка грустно улыбнулась, но спохватилась и быстро надела на лицо излюбленную маску отчуждения. — Жалко парня, но что поделать? Это жизнь. В смерти тоже есть что-то привлекательное.
        — Рассуждения типичного циника, — детектив перевел взгляд с практикантки на вид ночного города. — Как и в смерти, в городах, которых окутывает покрывало ночи, тоже есть свое волшебство.
        — Рассуждения типичного романтика, — хмыкнув, Йоко мимолетно взглянула на Чимина.
        — Это у меня с рождения, — тихо засмеялся Чимин, и девушка не могла сдержать тень улыбки на лице.
        Йоко не думала, что за сегодняшнюю ночь сможет улыбнуться аж два раза — в такси и сейчас. Сначала ее сделала чуточку счастливее мягкая атмосфера, а сейчас постарался Чимин. Плюс на минус дал свой результат, пусть и не большой, но он все же был. Ну а что касалось еще одного минуса, который беседовал с Тэхеном, то он презрительно поглядывал в сторону Чимина и Йоко и тихо фыркал себе под нос. Его бесил факт, что его лучший друг флиртует с этой тупицей, которая строит из себя непонятно что. «Неужели хён так отчаялся?», — думал про себя Чонгук и злостно улыбался уголком губ. Когда Чимин поймал на себе взгляд напарника, то развел руками и вопросительно изогнул брови. «Чего?», — шептали его пухлые губы. Чонгук лишь покачал головой и снова вернул все свое внимание парню в белом халате.
        — Сложно пока что-то говорить, — перевел тему детектив Пак, все еще стоя рядом с Йоко. — Нет предполагаемых преступников, соседи ничего не видели и не слышали. Остается ждать результатов экспертизы. Может, найдут отпечатки или что-то интересное в его крови.
        — Еще не вечер, будем ждать, — девушка ловко развернулась и прошла мимо Чимина, чтобы еще раз взглянуть на труп.
        Йоко стояла возле мертвого тела и рассуждала. Парень любил музыку, она его и погубила. Но кому есть дело до обычного музыканта, который вряд ли кому-то делал зло. Даже если и делал, то это слишком извращенная месть, чтобы быть реальной. Если бы убийца мстил за что-то, то это было бы банально: удушение, пуля в лоб, ножевое ранение, но никак не перевязанный струнами живот и заклеенный намертво рот. Маньяк, как сказал Чимин, действовал с профессиональной осторожностью, ведь работа проделана и правда на высоком уровне. Это и пугало, и завораживало одновременно.
        — Не понимаю, что тебе тут делать, — Чонгук подошел к Йоко, и она перевела на него агрессивный взгляд. — Время позднее, ты спать должна, а не на трупы смотреть. Пользы от тебя никакой, только улики портишь.
        — Можно подумать, от тебя польза есть. Хвост распушил, всем пытаешься доказать, что ты самый крутой следователь, — девушка сложила руки на груди и полностью повернулась к улыбающемуся детективу.
        — К чему доказывать истину? — он подмигнул ей. — Ладно, раз ты здесь, выкладывай, что ты думаешь по поводу убийства.
        — Выкладывать свой член будешь ты перед…
        — Эй, ну сколько можно? — Чимин, который стал свидетелем очередной перепалки, подскочил к парочке. — Вам не кажется, что сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений? Нам лучше коллективно собраться и подумать над тем, что произошло, а не пререкаться друг с другом. Лично я думаю, что это не последнее убийство. Скоро мелькнет новое, вот увидите, и, кажется, с похожим мотивом.
        — Неужели этот человек маякнул нам? — нахмурилась Йоко.
        — Не знаю, но здесь видна рука мастера, — пожав плечами, детектив Пак глянул на вшитые в тело струны. — Ладно, ловить здесь больше нечего… Предлагаю разъехаться по домам, поспать, а уже завтра со свежими головами что-то решить.
        — Еще надо дождаться экспертизы, — Чонгук почесал голову. — Завтра поедем лично опрашивать свидетелей и тех, кто был знаком с парнишкой.
        Йоко отошла в сторону, чтобы снова вызвать такси. Она не была уверена, что у нее хватит денег, чтобы добраться до дома, но в карманах куртки еще оставались какие-то бумажки. Чонгук в это время собирал вещи и краем глаза заметил, как его напарник обеспокоенно смотрит на девушку.
        — Даже не думай, — шикнул детектив Чон, — мы ее не повезем.
        — Ночь на дворе, а у нее ни гроша, — запротестовал Чимин.
        — А мне плевать, ее проблемы, — взвалив на плечо рюкзак, Чонгук еще раз посмотрел на Йоко, а после, хлопнув друга по плечу, кивнул в сторону двери и двинулся в коридор. — Я тебя жду в машине. Одного!
        Чимин постоял еще немного на месте, думая о том, как правильно поступить. Ругаться с Чонгуком не хотелось, но и бросать девушку в подобной ситуации не хотелось еще больше. И тогда он решил подойти к ней. Йоко копалась в телефоне — кому-то писала смс-сообщение, но при виде детектива экран мобильного внезапно погас. Девушка вопросительно глянула на детектива Пака. В этом взгляде читался не только вопрос, но и раздражение. Не нужно быть гением, чтобы заметить это.
        — Что? — спросила она.
        — Может, тебя подвезти? — предложил Чимин.
        — Не стоит, я вызывала такси, — покрутив телефон в руке, Йоко поджала губы и покинула квартиру следом за Чонгуком.
        Уже стоя на улице и ожидая все ту же Kиа, девушка заметила проезжающую мимо нее черную Ауди. За рулем был Чимин, который взволнованно посмотрел на нее и едва заметно кивнул. Чонгук же сидел с каменным лицом и даже усом не повел. Нахмурившись, Йоко опустила голову и посмотрела себе под ноги. Она слишком устала, чтобы реагировать на ярко выраженное отторжение со стороны детектива Чона. Пошел бы он к черту со своей ненавистью. Так решила для себя девушка.
        ***
        Через полчаса Йоко была дома. В те мгновения ее маленькая, скрипучая кровать показалась ей райскими перинами, на которых спят принцессы. Скинув в себя одежду, девушка набросила на себя домашнюю рубашку и с превеликим удовольствием завалилась спать. Завтра будет трудный день, но она обязательно справится, ведь она сильная. У нее все получится.
          Чимин / То, что ты любишь, убивает тебя. Pt.2
        Трудно назвать Чимина сложным человеком. Для всех своих знакомых, друзей и просто людей, с которыми он когда-либо контактировал, он — раскрытая книга. Стоит с ним заговорить, сразу становится ясно, что перед тобой за человек. Он не привык унывать, депрессия и плохое настроение слишком далеки от него, чтобы часто забредать в его светлую душу. Окружающие привыкли к его доброй улыбке, к глазам, в которых вечно пылает огонек жизни. Если у вас сложности в жизни — бросила девушка, ушел муж, проблемы на работе — смело идите к Чимину. Бесплатный психолог с радостью выслушает, постарается помочь и послужит верной жилеткой для слез. Даже Чонгук, из которого слова лишнего не вытащишь, открывался своему лучшему другу и без стеснения выкладывал все то, что накопилось у него внутри. И в то же время только Чонгук знал, что на самом деле творилось на душе у вечно неунывающего паренька с хитрыми лисьими глазами, в которые до беспамятства влюблялись женщины.
        В каждом человеке есть загадка, никто не может до конца показать себя настоящего даже самым близким и любимым людям. Чимин привык улыбаться и находить приятные вещи даже в самых темных, ужасных ситуациях, когда кажется, что дело прямиком идет к провалу. Это умение верой и правдой послужило ему в работе детектива: многие отчаивались и уже не надеялись распутать преступление, надежда угасала, хотелось опустить руки и забросить, но приходил Чимин и убеждал, что еще не все потеряно, что все в наших силах — стоит только хорошенько постараться. Еще будучи школьником, парень никогда не расстраивался из-за плохих оценок. Для него это было совсем не важно. И одноклассников своих он поддерживал и направлял в том же направлении. «Оценка не может быть показателем твоих знаний. Как можно цифрой охарактеризовать то, что у тебя в голове?», — говорил Чимин. Он считал оценки полнейшей ерундой и даже не волновался, когда его ругали родители. Со временем они смирились с тем, что их сын намерен твердо и до конца отстаивать свою точку зрения и ничто не в силах его переубедить. Та же ситуация повторилась и в
университете, только теперь у Чимина появился Чонгук, который помогал ему с достаточно тяжелым для понимания материалом. Чимин был далеко не глуп, просто ленился. «Скрытый гений», — называли его преподаватели. Когда будущий детектив Пак по-настоящему старался, то он выдавал такое, что даже самый отчаянный отличник убежит нервно курить в сторонку. Чимин не претендовал на первенство в учебе, его это вовсе не волновало. Куда больше его занимали дела амурные. Девушек он обожал, буквально боготворил. Никогда парень не упускал возможность сходить на свидание и соблазнить очередную красотку. Женщины с превеликим удовольствием таяли в его объятиях и не смели отказывать этому Аполлону. Чимин бессовестно пользовался своей привлекательностью и не скрывал свою тягу к противоположному полу. За все прожитые годы он разбил далеко не одно женское сердце. Сколько слез было пролито из-за Пак Чимина, сколько страданий он причинил влюбленным в него девушкам, но против природы не попрешь. Парень пытался заставить себя прекратить любовные похождения, но стоило ему увидеть, как какая-нибудь девчонка строит ему глазки, в
груди сразу разгорался пожар. Чонгук, как лучший друг, просил свести его с кем-нибудь покрасивее и поскромнее. Да, временами и у него просыпались мужские силы, которым требовалась разрядка, и Чимин любезно устраивал парные свидания, обычно кончающиеся бурным сексом. Чонгук не уступал Чимину в красоте и так же с легкостью мог заполучить любую. Хоть в Корее и не принято публично обсуждать личную жизнь, разговаривать на откровенные темы, а уж тем более демонстрировать свои чувства на людях, девушки и парни продолжали встречаться и устраивать «ночные посиделки» где-нибудь на стороне, чтобы их не застукали.
        Но даже такому любителю женщин захочется когда-нибудь остепениться и попробовать вступить в серьезные отношения. Когда Чимин учился на последнем курсе, у него появилась постоянная спутница. Нет, он не любил ее, но она была мила и симпатична ему. Ли Хёри была на год младше Чимина и училась на преподавателя английского языка. Девушка не могла похвастаться красотой, но у нее были достаточно привлекательные черты лица. Она, в свою очередь, целиком и полностью отдала свое сердце Чимину и души в нем не чаяла. Любовь подарила ей крылья, Хёри была в какой-то степени горда, что такой парень достался именно ей, ведь многие девушки мечтали быть рядом с ним. Для Чимина весь этот фарс был неким опытом. Он вжился в роль заботливого и любящего кавалера, радовал свою даму подарками, нежностями, комплиментами. Парочка часто выходила куда-нибудь из дома: кино, кафе, парки, прогулки по ночному городу… Все это нравилось Чимину, он даже ощущал комфорт, когда находился рядом с Хёри. Она дарила ему заботу и ласку, регулярный секс, вкусно готовила и никогда не устраивала сцен. Ну чем не идеальная девушка? Такой даже
изменять не хотелось. Но в один вечер Чимин познакомился со старшей сестрой Хёри. Она была старше него на пять лет и обладала дикой энергетикой, перед которой невозможно было устоять. Любой ее жест, любое слово вызывали в Чимине бурю эмоций. Соблазн был слишком велик, а как известно, лучший способ избежать соблазна — поддаться ему. Первое время парень держался и не подавал виду, что до безумия хочет старшую сестру своей девушки, но как-то раз, когда Хёри нужно было отлучиться в университет по делам — занести куратору бумаги со списками должников по практике, — прекрасный магнит, к которому так тянулся Чимин, сам проявил инициативу.
        — Нуна, я не могу, я люблю Хёри, — слабо сопротивлялся парень, когда девушка ласкала его член через джинсы.
        — Может, любишь ты и Хёри, но хочешь меня, — она повалила Чимина на кровать собственной сестры и умело оседлала его.
        К счастью, их не застукали, и все кончилось прежде, чем Хёри вернулась домой, только вот Чимин не мог долго молчать о случившемся. Его сердце предательски болело всякий раз, когда он оставался наедине со своей девушкой. Совесть впервые рвала его на куски, впиваясь острыми клыками так глубоко, что невозможно было стерпеть. И он сознался, рассказал всю правду. Поначалу стало легко, ведь правду говорить совсем несложно, но так ему казалось первые минуты… Когда же Чимин увидел слезы Хёри и ее нарастающую истерику, стало невыносимо тоскливо на душе. Как бы он ни старался, он не мог утешить бедняжку, не мог добиться ее прощения, и в итоге они расстались. Опыт серьезных отношений послужил Чимину хорошим уроком. Для себя он уяснил: если не любишь девушку, не впутывай ее туда, откуда тебе самому придется выбираться не без труда. Больше он не рисковал заводить постоянную спутницу и продолжил вести привычный образ жизни.
        Чимин всегда знал, что хочет быть детективом. Еще в детстве ему нравилось представлять себя в рабочем процессе: разбрасывая игрушки, он ходил между ними, корявыми иероглифами записывал возможные причины убийства и рассуждал вслух. Как-то раз мама застукала сына за тем, как он сворачивает голову пластмассовой панде и приговаривает: «Убийца действовал неосторожно, он хотел оторвать головешку своей жертве!» Тогда Чимина строго наказали, но даже ремень не смог отвадить мальчика от желания связать себя с криминальной частью этого мира. Все чаще обеспокоенные родители находили сломанные игрушки и исписанные блокнотики. Их серьезно волновало поведение сына, они боялись, как бы у него не было проблем с психикой, и тогда они решили спросить напрямую, к чему все эти жестокие игры. Маленький Чимин улыбнулся и ответил, что хочет стать детективом. Аж от сердца отлегло…
        Когда юридическая академия осталась позади, Чимин решил съехать от родителей, чтобы спокойно заниматься любимым делом, но снимать квартиру одному было слишком затратно, вот он и предложил Чонгуку заняться этим вместе. Тот долго думал, ведь ему нравилось жить одному, но после уговоров не смог сдержаться и дал положительный ответ. Хоть Чон Чонгук и уставал от своего постоянного соседа, со временем он привык и перестал раздражаться всякий раз, когда к нему приходило понимание, что он должен разделять дом вместе с лучшим другом. Но случались и казусы…
        Однажды ночью Чонгук проснулся от странного шума в ванной. Раскрыв заспанные глаза, он огляделся вокруг себя и понял, что Чимина нет рядом. И что ему понадобилось делать в ванной в два часа ночи? Охваченный любопытством, парень покинул кровать и направился к источнику шума, а когда раскрыл дверь, ведущую в ванную комнату, громко ругнулся от удивления. Чимин сидел на закрытом унитазе и разглядывал снимки жертв, рядом с ним, в раковине, лежали прозрачные пробирки, наполненные кровью. Начинающий детектив Пак выглядел серьезно и задумчиво. Он совершал непонятные движения торсом и шевелил губами. С тех пор Чонгук узнал, что его лучший друг одержим кровью и буквально обожает изучать все, что с ней связано. Он мог без особого труда по брызгам, каплям или ранам определить, как и чем орудовал убийца. Чимин считал это даром. Ему нравилось разглядывать кровь, он всегда стремился первым узнать результаты анализов, а порой и сам лез в лабораторию. Ни в биологии, ни в химии он не преуспевал, но то было в школе и академии — теперь, когда знания не оцениваются, а учеба перестала быть принудительной, Чимин
обложился всем необходимым материалом и старательно изучал не только гематологию, но и все, что относилось к строению человека. Он смотрел научные фильмы, читал детективы, основанные на реальных событиях, и набирался теории, которую после весьма удачно применял на практике.
        Первое время, когда Чимин начал свою деятельность детектива, ему было немного неловко рядом с Чонгуком. Он ощущал его превосходство над собой и осознавал, как ему далеко до блистательного ума лучшего друга. Детектив Чон мог долго молчать, уходить в себя, а когда возвращался в реальность, то выдавал гениальнейшие идеи, которые становились главной разгадкой преступления. Чимин совершенствовался, оттачивал навыки, хотел встать на один уровень с Чонгуком и у него неплохо получалось. С каждым месяцем становилось все лучше и лучше, его мозг начинал работать активнее и соображал куда мощнее, нежели в школьные и студенческие годы. Чимин подумывал перевестись работать в лабораторию, чтобы всласть возиться с кровью, но у него не было необходимого образования, да и скучно ему было бы среди холодных трупов и медицинского оборудования. «Вряд ли мне пойдет белый халат», — убеждал сам себя парень. Ночами, когда положено спать, Чимин сидел с папками, в которых покоились нераскрытые дела, и соображал. Он записывал каждую мысль, искал зацепки и во что бы то ни стало желал разобраться с тем, что когда-то забросили.
И ему удавалось, не сразу, но удавалось. Кроки был доволен своим подчиненным и хвалил его за сообразительность. Даже Чонгук, который привык быть везде и всюду первым, гордился своим другом. Наверное, Чимин был вообще единственным, кем он гордился…
        Как бы Чимин ни старался, он не мог ни догнать, ни перегнать Чонгука. Тот был всегда на шаг впереди и чуточку лучше, но было ясно одно: по одиночке они вряд ли справятся, ведь они сумели организованно и слаженно работать, дополняя мысли друг друга, они делились идеями и вместе приходили к верному ответу. Чонгук был спичкой, а зажигал его Чимин.
        Первое дело, за которое они взялись, — жестокое убийство немолодой, но все еще привлекательной женщины. Ревнивый муж застал свою благоверную в страстных объятиях коллеги по работе и тут же застрелил его. Пуля попала четко между глаз и лишила жизни героя-любовника. С супругой он справился куда хуже: в порыве ненависти он изнасиловал ее, а после порезал бедняжке сначала горло, но подумав, что этого не достаточно для мести, взялся за грудь. Детективы сразу поняли, что к чему, но впервые увидеть два мертвых тела, одно из которых было в крайне жутком состоянии, — ощущение не из приятных. С каждым разом смотреть на трупы становилось все проще, а потом они и вовсе перестали реагировать даже на самые извращенные виды. Чимин бежал разглядывать следы крови, а Чонгук вкрадчиво расхаживал по комнате и пристально вглядывался в каждый ее уголок. Вот уже который год они берутся даже за самые сложные дела, не откладывая ничего в дальний ящик, и с гордостью в глазах идут с отчетом к своему начальству.
        Ровно месяц назад в жизни Чимина появилась Йоко. Для него она была ходячей загадкой, спрятанной под метровой коркой льда. Он не мог понять, что она за человек, хоть и старался проложить дорогу к ее доверию. Девушка была неприступна. Ей было плевать на его намеки, комплименты, на ту заботу, которую он проявлял по отношению к ней. Йоко не замечала детектива или хотела делать вид, что не замечает. У Чимина не было цели соблазнить ее и затащить в койку, ему хотелось хотя бы просто сдружиться с ней. Все попытки терпели фиаско, но на последней их встрече детектив смог заставить практикантку улыбнуться. Пусть эта улыбка была слабая, почти незаметная, но она была, а это уже хороший знак. Чимин знал, что это раздражало Чонгука, но что теперь поделать? Не бросать же ему все ради того, чтобы поберечь расшатанные нервишки напарника. У них с Йоко сложились ужасные отношения, они невзлюбили друг друга с первых минут знакомства, так причем же здесь Чимин? Да, Йоко сложный человек, но так даже интереснее. Если детективу Паку удастся найти с ней общий язык, то это смело можно считать поводом для незначительной
гордости, а уж с Чонгуком он как-нибудь разберется. Может, даже сможет помирить этих двух отталкивающихся друг от друга минусов.
        ***
        В ту ночь, когда Йоко уехала домой на такси, а Чимин с Чонгуком на машине, первому отчего-то плохо спалось. Он ворочался, сминая простынь под собой, вздыхал и просыпался каждые полчаса. Всему виной были бредовые сны, похожие на яркие вспышки. Они копошились у него в голове, скребли ржавыми гвоздями черепную коробку и вселяли непреодолимый страх, бороться с которым было невозможно. Чимин вставал пару раз, чтобы выпить стакан воды в надежде, что это поможет ему уснуть, но увы и ах. Когда видишь, как страдает веселый и неунывающий человек, становится уж слишком не по себе… В воображении Чимина регулярно всплывали обрывки той квартиры, где был найден убитый музыкант, его вспоротый живот, окровавленные струны и глаза, налитые свинцовым ужасом. Детектив не мог терпеть непонятно откуда взявшуюся панику и молился про себя, чтобы поскорее наступило утро. Еще и дождь снова решил «порадовать» жителей своим торжественным появлением. Небо стало совсем черным из-за наплывших тяжелых туч, сверкнула молния, за которой последовал насыщенный раскат грома. Чимин сидел на постели, обхватив голову руками, и уставшим
взглядом смотрел в окно. Он следил, как крупные капли стремительно ударялись о толстое стекло и так же быстро стекали вниз. Парню казалось, что эта ночь никогда не кончится, что кошмары будут преследовать его и дальше. Если бы у него было либо успокоительное, либо снотворное, то он обязательно бы выпил что-то, но в типичной мужской аптечке не было ничего, кроме зеленки, пластырей и спирта.
        Совсем отчаявшись, Чимин влез в толстовку, надел спортивные штаны и, как всегда, не взяв зонтик, тихо вышел из квартиры, боясь разбудить сладко спящего Чонгука. Чон всегда спал как убитый — не слышно, не видно. Сопит себе тихонько под одеялом и не думает просыпаться, пока не прозвенит противный будильник.
        На улице было сыро, темно и пусто — прямо как в заброшенном аквариуме, в который по ошибке заплыла одна рыбка по имени Пак Чимин. Он мок под дождем, быстро шагая к работающей круглосуточно аптеке, и совсем не боялся. В Сеуле обычно не нападали ночью на людей и все могли спокойно гулять в любое время суток. Если и случались преступления, то это было нечто масштабное, а не типичные убийства и грабежи. Уж Чимин знал об этом.
        Парень быстро забежал в аптеку. Колокольчик, висящий над входной дверью, приветливо звякнул, оповещая фармацевта о новом клиенте. Им оказалась молодая женщина. Стоя в белом халате, который подчеркивал ее стройную фигуру, она устало улыбнулась Чимину и вежливо поинтересовалась, что ему нужно.
        — Не могу уснуть… Может, посоветуете снотворное какое? — детектив вздохнул, растирая переносицу.
        — У Вас есть проблемы с сердцем?
        — Ну… до сего дня их не было, — улыбнулся парень. — Да мне что-нибудь послабее, такое впервые.
        — Хорошо, минутку, — девушка кивнула и скрылась между многочисленными ящиками и холодильниками, в которых хранились лекарства.
        Чимин верил в судьбу и был убежден в том, что все, что с нами происходит, должно происходить и приносить нам определенные уроки, мысли, выводы. Что-то может изменить нас, что-то — повлиять на настроение, а нечто более глобальное — сделать из нас вообще других, новых людей. Когда в жизни детектива творились необычные, странные вещи, он всегда задумывался об этом и искал знаки, оставленные ему судьбой. В эту ночь ему выпала такая возможность.
        Пока он стоял и ждал фармацевта, в аптеку забежал худощавый паренек. Его лицо было спрятано под маской, а в руке маячил пистолет. Он явно не ожидал, что в такое время в аптеке будут посетители, поэтому сначала растерялся, но быстро взял себя в руки и направил огнестрельное оружие на детектива Пака.
        — Стоять! Это ограбление! Ложись на пол и не шевелись! — грубо крикнул парень, делая шаг вперед. — Живо, я сказал!
        — Эй, ты знаешь, с кем связываешься? — Чимин поднял руки, показывая, что у него нет оружия и что он не собирается нападать. — Я детектив, парень, и у тебя будут большие проблемы.
        — Да срал я на то, кто ты! Мне нужны бабки, так что целуйся с полом и даже не думай мне мешать!
        Когда показалась женщина в белом халате, грабитель рванул к кассе и заставил бедняжку не просто выронить лекарства, но и издать громкий крик от испуга. Парень целился в нее и орал, чтобы та доставала все деньги из аппарата и отдала их ему без лишних вопросов. Что оставалось делать женщине? Со слезами на глазах она стала выкладывать купюры на стойку, пока парень судорожно хватал их и запихивал в заранее приготовленную сумку. Иногда фармацевт слишком нервничала, всхлипывала, и деньги выпадали у нее из рук. Тогда грабитель угрожал ей и поторапливал не самыми приятными словами. Чимин лежал на полу и выжидал удобный момент. Он знал парочку приемов самообороны и мог не только защищаться, но и нападать — профессия обязывала. И когда грабитель стал застегивать сумку, Чимин быстро вскочил на ноги, ловким движением выбил пистолет из мужских рук и нанес парню несколько точных ударов — между ног ногой, коленом по подбородку и кулаком по переносице. Грабитель с глухим звуком упал, выронив сумку, из которой высыпалась часть денег.
        — Вызывайте полицию, пока он не очнулся, — Чимин собирал купюры, отдавая их напуганной женщине, и старался не только говорить спокойно, но и держаться. В такие минуты нельзя поддаваться панике, необходимо давать понять человеку, что все под контролем. — Здесь установлены камеры видеонаблюдения?
        — Д-да, — заикаясь ответила работница.
        — Чудно, — нагнувшись к лежащему грабителю, детектив сорвал маску с его лица и швырнул ее в сторону. — Ближайшие полчаса он будет без сознания. Вы принесли мне снотворное?
        — А? Что? Да… да, конечно, вот, — фармацевт отдала Чимину белую баночку. — Инструкция внутри, препарат слабый.
        — Сколько я должен?
        — Нисколько. Вы спасли мне жизнь, я не возьму с Вас денег.
        — Спасибо… — улыбнувшись, детектив спрятал лекарство в карман толстовки, а затем положил пистолет на стойку. — Если он очухается, не бойтесь и угрожайте ему. Скоро приедет полиция, Вы ведь вызвали ее?
        Женщина неуверенно замотала головой и быстрым движением выудила из халата сотовый. Она набрала короткий номер, объяснила правоохранительным органам, что случилось, и назвала адрес. Чимин мог бы остаться с ней, дождаться полиции и помочь, но у него совсем не было сил. Да, это его работа, да, он был обязан выступить не только свидетелем, но и детективом, но не сегодня. Он пожелал женщине удачи и удалился из аптеки. Кто бы мог подумать, что простой поход за снотворным обратится в мини-боевик…
        Чонгук все еще спал, когда Чимин вернулся домой, и кажется, даже не заметил его отсутствия. Тем лучше, ведь можно избежать допросов и не рассказывать о причине своего ночного похода в аптеку. Детектив так же бесшумно прошел на кухню, налил себе стакан воды прямо из-под крана и, прислонившись бедром к столешнице, стал читать инструкцию к препарату. Ничего, что могло бы его насторожить, он не нашел и закинул в себя сразу две таблетки, чтобы подействовало как можно скорее. И правда: стоило ему лечь в кровать и укрыться одеялом, как его веки стали тяжелеть, в голове появилась приятная легкость, тело расслабилось, и Морфей, готовый принять в свою обитель нового гостя, любезно раскинул руки в стороны. Воспоминания об ограблении растворились подобно кристалликам сахара, попавшим в горячий чай. Сон волшебной рукой размешал их и позволил парню ни о чем не беспокоиться до наступления утра.
        ***
        В семь утра раздалась противная, оглушающая трель будильника. Чимин, боясь проспать, всегда ставил громкую мелодию на телефон, чтобы уж наверняка ее услышать. У Чонгука же по утрам играла тихая песня, что-то по типу смиренного, умиротворенного ручейка, который с максимальной осторожностью пытался разбудить спящего человека. Он словно плавно обтекал сознание, как будто с ювелирной точностью обтачивал и без того уже круглый камень, и Чонгук открывал заспанные, уставшие глаза. К его пробуждению Чимин был уже на ногах и собирался в своей комнате. Работа детектива обязывает всегда выглядеть если не строго официально, то хотя бы прилично. Чимину были по нраву черные футболки, такого же цвета брюки или джинсы, белые рубашки. Галстуки он терпеть не мог, но от пиджаков не отказывался. Стиль его напарника шибко не отличался, но Чонгук, в свою очередь, временами украшал свой образ «дебильной удавкой» — так детектив Пак называл галстук.
        — Приготовишь что-нибудь? Я в душ, — Чонгук заглянул в комнату Чимина и застал его застегивающим ремень на черных джинсах.
        — Я буду красным отмечать дни в календаре, когда ты встаешь у плиты, — хмыкнул он, оглянувшись. — Ладно, иди, я сейчас.
        Чимин знал, как его лучший друг ненавидит готовить. В чисто мужской компании, когда рядом нет заботливой женской руки, сея обязанность распределяется между парнями. И речи быть не могло о кулинарных изысках. Они готовили что-то простое, с чем справится даже неумелое дитя, ну а иногда звонили в ресторан и заказывали еду на дом. Обычно это были недорогие куриные закуски, пицца, лапша, роллы и прочие вкусности азиатской кухни. Чаще всего на кухне орудовал именно Чимин, ведь Чонгук не просто не любил готовить — его трясло, стоило встать за плиту. Сегодняшнее утро не стало исключением: пока один возился со сковородкой, другой расслаблялся под теплыми струями ласкающего душа.
        — Что будем жрать? — Чонгук, выйдя из ванной, с аппетитом облизнулся и уселся за стол.
        — Я пожарил тосты с сыром, — стоило Чимину это сказать, как через пару секунд на столе уже красовался поджаренный хлеб на белой, чистой тарелке. — Чай, кофе?
        — Ты напоминаешь заботливую женушку, хён. Чай без сахара, — Чон ехидно засмеялся, но в него тут же прилетело кухонное полотенце. — Ладно-ладно, буду молчать… в это полотенце.
        — Что-то ты сегодня разговорчивый. Настроение хорошее? — Чимин сел напротив друга и включил телевизор. Ему нравилось завтракать в сопровождении фильмов, новостей или сериалов.
        — Да, ты удивлен? А вот у тебя что-то не очень, я смотрю…
        Чимин слабо улыбнулся уголком губ и оставил напарника без ответа. Ему не хотелось жаловаться на прошлую ночь, которая была, мягко говоря, ужасной. Сначала бессонница, сопровождаемая бредовыми кошмарами, затем поход в магазин, где произошло ограбление. Пак не привык ныть и все тени, что временами подползали к его душе, прятал где-то глубоко внутри себя. Хоть на солнце и есть пятна, Чимин предпочитал не демонстрировать их окружающим.
        — Минувшей ночью женщина, работающая в аптеке, стала жертвой нападения грабителя в маске, — серьезным, как и полагалось, тоном вещал ведущий новостей. Телевизор висел за спиной Чонгука, и он не видел, что творилось на экране, зато Чимин мог лицезреть происходящее. Он замер и испуганно посмотрел на друга, который, встретившись с его взглядом, медленно обернулся назад. — Молодой человек, который, к счастью, оказался на месте преступления, смог обезвредить грабителя и не дать ему убежать с украденными деньгами. Чуть позже приехала полиция и забрала в участок нарушителя закона. Сейчас ведется следствие. А теперь к новостям спорта…
        На кухне повисла тишина. Чонгук выключил телевизор, с минуту помолчал, глядя себе под ноги, а после перевел все свое внимание на Чимина. Тот сидел в полнейшем оцепенении и не знал, с чего лучше начать разговор. Он не сделал ничего плохого, всего лишь обезвредил грабителя, но отчего-то именно сейчас ему было не по себе. Да, он смолчал и ничего не рассказал Чонгуку, потому что просто не хотел.
        — Это же был ты? — спокойно спросил Чон.
        — Да, — Чимин вздохнул, сложив руки между колен.
        — Почему ничего не сказал?
        — Не знаю… Просто не захотел. Ничего страшного же не произошло.
        — Нет, ты не подумай, это твое дело, просто… это так на тебя не похоже. Обычно ты рассказываешь мне все, а тут смолчал об ограблении, — Чонгук пожал плечами и сделал маленький глоток только что заваренного черного чая. — У тебя все в порядке?
        — Ночка была отвратная, — Чимин провел ладонью по лицу. На его губах играла легкая улыбка — чисто привычка, которая въелась к нему под кожу на пожизненный срок. — Бессонница атаковала.
        — Но сейчас все хорошо?
        — Типа того. Мне нужно немного времени, чтобы окончательно прийти в себя. Не парься, Гук, у меня бывает.
        Йоко была уже в офисе, когда детективы вошли в него. Она сидела на своем рабочем месте, листала папку с делом об убийстве молодого музыканта и что-то активно искала в ноутбуке. Чимин поздоровался, на что девушка молча кивнула. Чонгук был в своем репертуаре: без лишних слов он прошел за свой стол и спрятался за компьютером, словно кроме него в кабинете никого и не было.
        — У Нам Гун Чжина была девушка, Мари, — сказала Йоко, глядя только на детектива Пака, так как его напарник и не думал реагировать на женский голос. — Они встречались почти три года, потом она уехала учиться в Германию. Их отношения не долго продержались на расстоянии, и парочка была вынуждена расстаться.
        — Откуда ты узнала об этом? — спросил Чимин.
        — Утром я заезжала к его соседям, они рассказали мне все, что им известно. Да, и еще звонил Чон Хосок из лаборатории. Анализы в норме, в крови не обнаружено никаких посторонних веществ.
        — С каких это ты пор самостоятельно устраиваешь допросы и узнаешь результаты анализов? — подал голос недовольный Чон Чонгук. Он даже встал, чтобы видеть Йоко. — Если уж на то пошло, то мы работаем вместе и по одиночке не мотаемся туда-сюда. Заметь, что как бы ты меня ни доставала, без тебя мы не приступали к заданию.
        — Неужели до тебя наконец-то дошло, что мы работаем вместе? — девушка развела руками. — Раньше ты утверждал, что я как камень в твоем ботинке вечно преследую тебя, а тут ты расстроился, что я отдельно от тебя что-то сделала.
        — Не кипятись, Гук, Йоко просто хотела помочь и облегчить нам работу, — вступился Чимин, заранее зная, что его друг просто так не успокоится.
        — Облегчить работу? Серьезно? Хах! — детектив Чон злостно усмехнулся и принялся расхаживать по кабинету из угла в угол, пряча при этом руки в карманах брюк. — Дожил, твою мать. Какая-то япошка будет облегчать мне мою же работу. А если я не хотел этого? Может, я тащусь, когда у меня дел невпроворот.
        — Что? Как ты меня назвал? Япошка?
        Йоко, мягко говоря, пришла в шок от услышанного. Она знала, что отношения с Чонгуком у них уж слишком натянуты, но они никогда не переходили на подобные оскорбления. Все было завуалированно и более сдержанно. Чонгук сам от себя не ожидал, что ляпнет нечто грубое и обидное в адрес девушки, но ему не было жаль. У него накипело на душе, и он захотел выплеснуть все это на ту, которая была причиной его нервных срывов.
        Чимин не знал, что делать. Перед его глазами разворачивалась настоящая война, еще чуть-чуть, и дело дойдет до криков и драк. Все это так некстати… Именно сегодня, когда у него ужасное настроение, когда ночь выдалась на удивление гадкой, его лучший друг и напарница собираются вцепиться друг другу в глотки. Он устал ежедневно примирять их и становиться свидетелем регулярных ссор.
        — Да, ты не ослышалась. Наглая, самоуверенная япошка, — не без гаденького удовольствия повторил Чон Чонгук, глядя прямо в женские глаза напротив, которые налились огнем злости. — Сидела бы в своем Токио, или откуда ты там… У нас и без тебя все хорошо было.
        Йоко помнила свое правило: никто и никогда не увидит ее слез. То, что говорил детектив Чон, резало ее сердце на куски, забиралось под кожу и острыми коготками царапало ее изнутри. Она всегда старалась убежать от прошлого, от несладкой жизни в Токио — в городе, где умер ее отец, где убили ее мать, где личная жизнь ни в какую не складывалась. В Сеуле ей было намного легче: новый город, новые люди, и она такая новая и посвежевшая душой.
        — Гук, ты перебарщиваешь, — мягким, но в то же время холодным тоном произнес Чимин, а после посмотрел на девушку, которая, казалось, вот-вот взорвется. — Йоко, не обращай внимания, ладно? Он порой бывает слишком груб.
        — Я тебя ненавижу. Ненавижу каждой клеточкой своего тела, — процедила девушка сквозь зубы, глядя на Чонгука так, что если бы взглядом можно было убивать, он уже давно пылал бы в огне. — Если я так тебя раздражаю, будь по-твоему. Я уйду, лишь бы твоя гнилая душонка была довольна. Знай, что я презираю тебя. Ты ничтожество, Чонгук.
        — Давай-давай, скатертью дорожка, салфеточками тропинка, — детектив Чон небрежно махнул рукой и плюхнулся обратно на свой стул, который дернулся под напором крепкого мужского тела.
        Чимин по-настоящему растерялся. Неужели Йоко реально собралась прекратить свою практику только из-за ужасного характера своего напарника? Он считал, что нельзя из-за этого отказываться от своей мечты, от цели, которую ты преследуешь с наполненным сердцем. Это же так глупо! Сегодня Чонгук говорит гадости, а завтра он уже для тебя никто.
        Девушка стала поспешно собирать вещи. Она швыряла в сумку бумажки, ручки, телефон, наушники, флешки и делала это с такой показной ненавистью, что детективу Паку становилось не по себе. Чонгук спокойно сидел за столом и что-то писал на бумажке — кажется, решил заняться делом, пока юная практикантка на взводе собирается отказаться от дела, к которому стремилась большую часть своей прожитой жизни.
        И минуты не прошло, как Йоко пулей вылетела из кабинета, захлопнув за собой дверь с такой мощью, что Чимин вздрогнул. Он даже не успел заметить, как быстро она собралась и выбежала. Впервые детектив Пак видел практикантку в таком настроении. Ему всегда казалось, что ничто не в силах довести ее до состояния критического кипения, но Чонгук молодец, постарался знатно.
        — Йоко, подожди! Стой! — крикнул Чимин и под насмешливую улыбку напарника скрылся в коридоре следом за девушкой. Он за пару широких шагов догнал ее и схватил за локоть. Йоко нервно попыталась вырваться, но мужская хватка оказалась сильнее. — Успокойся же ты и не руби с плеча! Потом будешь жалеть.
        — Видеть не могу больше его мерзкую рожу! Он перешел все границы, я не хочу находиться рядом с этим слизняком! — протестовала японка.
        — Чонгук никак не должен повлиять на твою жизнь, Йоко. Это твоя мечта — стать детективом и помогать людям. Не нужно отказываться от нее из-за него. Чонгук всегда был таким и будет, характер у него такой, с этим ничего не поделаешь. Я понимаю, тебе неприятно, но смирись с тем, что твой напарник далеко не джентльмен, он грубиян. Еще раз говорю, просто смирись. От него не должно зависеть твое будущее. Работай, как работала дальше, и не думай о нем. Ты молодец.
        — Да пошел он, я найду другое место для практики.
        — Найдешь, да, но что может быть лучше главной прокуратуры города? Именно здесь, в этом здании, эпицентр разрешения проблем криминалистики. Именно здесь ты получишь хороший опыт и выйдешь настоящим профессионалом, а потом станешь высококлассным следователем, и уже никакой Чонгук тебе не помешает.
        — С какой стати я должна тебя слушать? — скривилась Йоко. — И вообще, пусти меня. Я решила, что уйду. Отвали.
        — Нет, ты не уйдешь, иначе это будет твоя самая большая ошибка, — когда девушка снова попыталась вырваться, Чимин подтолкнул ее к стене и ненавязчиво прижал, чтобы та не смогла убежать. — Йоко, послушай меня. Ты на эмоциях, в тебе кипит злость… Да не дергайся же ты и послушай меня! Не будь дурой! Докажи ему, что тебе плевать на его оскорбления, докажи, что ты станешь лучше, чем он! Я знаю, ты сможешь.
        — И давно ты психологом заделался? — не без сарказма спросила практиканта, глядя на лицо Чимина, которое было слишком близко.
        — С детства, — детектив заглянул в женские глаза напротив и медленно выдохнул. — Иди обратно в кабинет и не дури.
        — Ты мне не парень и не папик, чтобы я тебя слушалась. Чимин, серьезно, шел бы ты…
        В этот момент в штанах парня завибрировал телефон. Было неудобно, но он смог: все еще придерживая одной рукой и бедром тело девушки, он залез в карман свободной рукой и выудил смартфон. Звонил Кроки, а это могло значить, что случилось нечто важное и особо серьезное.
        — Слушаю, господин Мин.
        — Чимин, я видел тебя в новостях. Поднимись ко мне быстро, я жду.
        — Да, господин Мин, сейчас буду, — детектив отключил телефон, а после, когда заметил, что Йоко пришла в себя, отошел от нее на шаг назад. — Не знаю, зачем я пытаюсь тебя удержать. Раз так хочешь, уходи, но потом ты будешь жалеть. Знай, если ты покинешь здание из-за Чонгука, я сильно разочаруюсь в тебе.
        Он в последний раз глянул на Йоко. Это был серьезный, спокойный взгляд, каким обычно смотрят родители на провинившихся детей. Чимин понял, что говорить что-то еще бесполезно, поэтому оставил девушку одну, а сам поспешил к лифту, чтобы подняться к своему начальнику. Последнее, что он увидел перед тем, как металлические двери кабинки закрылись, — Йоко, которая злобно ударила кулаком стену и лениво направилась обратно в кабинет, где сидела причина ее ненависти. Детектив Пак улыбнулся уголком губ.
          Чонгук / То, что ты любишь, убивает тебя. Pt.3
        Чонгук с детства не любил людей. Его выворачивало при мысли, что придется общаться с кем-то, помимо родителей. Да и с ними он не особо жаждал вступать в диалог. Еще будучи маленьким мальчиком, он запирался в комнате, задумчиво смотрел в одну точку и вертел в руках игрушечного солдатика. В детском садике у него не было друзей — все считали его букой и грубияном, особенно девочки. С ними контакт вообще не налаживался. Если к нему и подойдет какая-нибудь девчонка с косичками, он отвернется, прижмет игрушку к себе и всем своим видом покажет, насколько ему комфортно в одиночестве. Родители, как и воспитатели, были обеспокоены слишком холодным для ребенка характером. Его замкнутость и отторжение от окружающего мира волновали взрослых, которые ничего не могли поделать с сим недугом. Чонгука отводили к детскому психологу, но и там, под умелым напором витиеватых фраз, мальчик молчал и не поддавался уговорам. Казалось бы, настоящий профессионал в силах вывести на разговор любого, ведь в этом и заключается его работа, но маленький мальчик забивался в угол и угрюмо хмурил лицо. Дома он почти не разговаривал,
разве что вежливо благодарил мать за приготовленные обеды, а отца за подарки. Родители думали, что с возрастом общительность их единственного и любимого сына возрастет, но становилось только хуже. В школе, когда мальчики начинали тянуться к девочкам, когда появлялись зачатки первых чувств, Чонгук все еще оставался в гордом одиночестве. Он не страдал, ему было комфортно в обществе самого себя, но родители продолжали настаивать на том, чтобы он хоть как-то менял себя. «Ты потеряешься в мире, если будешь ходить в своем панцире», — говорил отец, — «Заведи друзей, гуляй, общайся с девочками. Тебе это нужно». Нужно ли это мне, спрашивал себя Чонгук. Ему было настолько хорошо в своем мире, где кроме него никого не существовало, что выбираться за его пределы он не собирался. Так продолжалось до подросткового периода. Мальчик подрос, его тело начало трансформироваться в более крепкое, мужское, появились первые признаки взросления. Чонгук любил стоять обнаженным перед зеркалом в ванной и разглядывать себя. Вот появились первые мускулы после усердных занятий спортом (парень попросил у отца купить ему гантели и
штангу), взгляд стал более осознанным, черты лица выделялись все ярче, становясь грубее, едва заметная растительность на лице и прочих участках растущего тела… Девочки стали засматриваться на будущего мужчину и проявлять всевозможные знаки внимания. К нему стали подсаживаться на уроках, давать списывать домашние задания и на контрольных, приглашали погулять, заигрывали и посылали воздушные поцелуи. Одна девчонка даже однажды специально весь урок роняла ручку под парту, чтобы прикоснуться рукой к крепким бедрам Чонгука. Ему это, безусловно, льстило. Но не только девочки заметили взросление их ранее хилого, угрюмого одноклассника: парни, особенно те, что были в авторитете, звали его на прогулки, которые обычно ничем хорошим не кончались. Да, Чонгук возмужал, но тяга к общению так и осталась на нуле. Поначалу ему было приятно проявленное внимание, но со временем это начало сильно напрягать. Люди все сильнее тянулись к нему, желая войти в круг его доверия, но парень продолжал забиваться в придуманный им мирок уединения. И лишь однажды он сорвался. В воскресенье, когда можно было отдохнуть и отложить уроки
в дальний ящик, к нему домой пришла компания - три парня и две девчонки. Их знала вся школа, и не только ученики, но и учителя и директор, так как те были еще теми раздолбаями. Чонгук никогда не проявлял желание влиться в подобный коллектив, ибо его не интересовала развратная жизнь подростков. Они звали его гулять, буквально умоляли пойти с ними. Родители, которые были не в курсе, что за одноклассники пожаловали к их сыну, настаивали на том, чтобы он пошел с ними, и Чонгук сдался. Его охотно приняли как своего и вытащили на улицу. Чону тогда едва исполнилось шестнадцать, но он все еще ничего не знал о половой жизни и не имел хоть малейшего любовного опыта. Он любил родителей, любил проводить время в одиночестве, любил выпить стакан молока перед сном и потягать штангу в своей комнате — этим ограничивалось его понятие о любви. Он не знал, что можно любить девушку, что можно трогать ее, целовать и получать наслаждение от тесного контакта. В то воскресенье кругозор растущего юноши стал шире. Компания затащила Чонгука в заброшенный парк аттракционов, где они распили две бутылки коньяка, выкурили каких-то
дешевых сигарет без фильтра, от которых у парня разболелась голова, а после началось самое интересное. Сара, так звали девушку с выкрашенными в белый цвет волосами, куда-то затерялась на пару с лидером шайки. Два других парня, которые были из серии «Тупой и еще тупее» громко ржали возле пустующего колеса обозрения и курили что-то странное. Чонгук понимал, что это не сигареты, но вдаваться в подробности не хотел. Рядом с ним на старой, обшарпанной лавочке сидела вторая девочка. Она была младше своей подруги и младше Чонгука и с каким-то особым удовольствием называла его оппой. Ему было непривычно слышать подобное обращение, ведь раньше все звали его либо по имени, либо хёном. С девочками он почти не контактировал, поэтому понимать, что именно в твой адрес говорится «оппа», было для него в новинку.
        — Оппа, — ласково тянула Тэён, — я замерзла.
        — Я тоже, — Чонгук будто не понимал намеков и взволнованно смотрел себе под ноги.
        Тогда девушка сама прижалась к парню и взяла его под руку. Даже это было для Чонгука уж слишком тесным контактом. Он почувствовал, как сердце затрепетало в груди, как мурашки стремительно побежали по спине и осели на румяных щеках. Для шестнадцатилетнего подростка парень был слишком замкнут в себе, и Тэён понимала, что это надо срочно исправлять. У нее уже был опыт общения с противоположным полом, и она хотела передать его скромному Чонгуку.
        — Оппа, а ты когда-нибудь встречался с девушками? — спросила она, склонив голову так, чтобы видеть глаза своего собеседника.
        — Нет, — прямо ответил парень, хоть и ощутил резкий прилив смущения, — мне и одному хорошо.
        — Спорим, я смогу доказать тебе, что с девочками куда веселее? — Тэён вскочила на ноги, одернув короткую юбчонку, и протянула вперед хрупкую ручку. — Идем со мной.
        — Куда мы? — Чонгук, согласившийся на сомнительное предложение, послушно шагал за девушкой в неизвестном направлении. Его странным образом влекло к этой особе, взгляд невольно блуждал по стройным ногам и ягодицам, которые скрывала плотная бежевая ткань юбки.
        — Туда, где я покажу тебе, как ты мне нравишься.
        Они оказались в бывшей комнате кривых зеркал. Те самые зеркала были либо разбиты, либо завешаны бархатной тканью насыщенного черного цвета. К ней так и хотелось прикоснуться, чтобы ощутить всю мягкость, но Чонгук вкусил сладость иной мягкости. Теплое девичье тело смело прижало его к стене. Тэён загадочно улыбалась и смотрела парню прямо в глаза, пока ее руки блуждали по крепкому торсу Чонгука, забираясь пальцами под куртку, а далее и под футболку. Чон чувствовал себя не в своей тарелке. Никогда прежде он так тесно не касался девочек, даже за руку не держал, а тут такое… Но ему нравилось ощущать выступающие части женского тела, которые жались к нему. Он осмелился и обнял Тэён в ответ, оставляя свои большие ладони на ее тонкой талии.
        — Будь смелее, — девушка переложила его руки себе на ягодицы. — Чонгук-оппа, поцелуй меня.
        — Я никогда не целовался, — честно признался он, не без наслаждения впервые щупая девчонку за задницу.
        — Какой ты скромный… Я научу тебя.
        В тот вечер Чонгук впервые поцеловался с девушкой. Он еще неумело двигал языком, сталкиваясь с горячим бескостным органом в чужом рту, чувствовал, как горят и приятно побаливают его губы от страстного напора, но ему понравилось, даже очень. Хотелось продолжить, но Тэён отстранилась, издав лукавый смешок, и без предупреждения засунула руку в джинсы Чонгука. Парень сдавленно застонал и чуть было не потерял равновесие. То, что вытворяла эта девица, ни в какие рамки не шло. Совсем новые ощущения, напоминающие взрыв вулкана, охватили его с ног до головы и не отпускали до тех пор, пока не случилось нечто. Чонгук задрожал, хватаясь руками за бедра Тэён, издал низкий, протяжный стон и излился ей в ладонь. Это был первый в его жизни оргазм, который он запомнил навсегда, ведь первое впечатление самое важное, оно откладывается в голове на долгие годы, оставляя жирный отпечаток.
        — С девочками хорошо, правда же? — девушка все еще поглаживала член парня, пока тот приходил в себя. — Если будем почаще встречаться, я покажу тебе кое-что еще. Тебе понравится.
        — Будем, обязательно будем, — Чонгук крепко поцеловал Тэён в губы. Ему действительно очень понравилось…
        С тех пор они начали встречаться. Между Чонгуком и Тэён не было любви, даже намеков на это светлое, возвышенное чувство, им было просто хорошо в обществе друг друга. Регулярный секс, походы в кино и недорогие кафе, трепетное ожидание встречи — у них было все, как у типичных влюбленных пар. Чонгук не боялся молчать рядом с ней, его это совсем не тяготило, а Тэён и не настаивала. Раз молчит, значит, так ему нравится, и что-то менять она не собиралась. В школе быстро расползлись слухи о зарождении новой парочки, и об этом так же быстро все забыли бы, но речь шла о Чонгуке — мальчике, который никогда и никого к себе близко не подпускал, а уж чтобы девушку завести… об этом и речи быть не могло. Когда Чон брал Тэён за руку и шагал вместе с ней в столовую на перемене, ученики бросали на него удивленные взгляды и тихо перешептывались между собой, но парню было плевать. Он вообще всегда плевал на чужое мнение, ему было все равно, что о нем скажут или подумают. Родители же были только рады: видеть рядом с их сыном, который до этого замыкался в себе и не думал даже о том, чтобы заводить друзей, девушку —
верх блаженства и счастья. Они засыпали Чонгука вопросами, просили, чтобы он приводил Тэён домой как можно чаще и не обижал ее. Если первое он послушно выполнял, ведь заниматься любовью в комфортных условиях намного удобнее, то со вторым не справился. Они пробыли вместе достаточно долго — почти два года. Чонгука все устраивало, он ничего не хотел менять. Раз ему комфортно рядом с Тэён, то зачем набрасываться на кого-то другого? Ведь придется заново привыкать к человеку, открываться ему, узнавать его и пытаться ужиться со всеми минусами и плюсами новой половинки. Нет, такой расклад точно не для Чонгука, но в один вечер его мнение поменялось. Тэён устраивала девичник, на который пригласила самых близких подруг. К тому моменту она испытывала сильные чувства к своему парню и догадывалась, что это любовь. Она настолько сильно привязалась к нему, он не выходил у нее из головы — все мысли были заняты только Чон Чонгуком, который, в свою очередь, просто наслаждался наличием постоянной девушки, но не более. Когда время приблизилось к полуночи, он пришел к ней домой, просто потому что соскучился. В гостиной
сидели три девушки, но Тэён среди них не было. Как только они увидели высокого, крепкого и безумно обаятельного парня, на их лицах засиял румянец. Тогда Чонгуку исполнилось восемнадцать лет, он стал почти мужчиной и стал привлекать девушек со страшной силой. Особенно их заводила та холодная загадочность, которой был окутан парень.
        — Где Тэён? — спросил он, упираясь плечом в дверной проем между гостиной и кухней.
        — А она на заднем дворе, — ответила одна девчонка с огненно-рыжими волосами, — ей отец позвонил, что-то важное.
        Чонгук смотрел на девушку и понимал, что внутри него что-то происходит. В груди разгорался не просто огонек — там полыхал настоящий пожар, отдающийся тянущими спазмами в область живота. Никогда раньше парень не засматривался на других, ведь у него была Тэён, но эта рыжая действовала на него как сильнейший наркотик. То ли цвет ее волос, похожий на огонь, обжигал Чонгука, то ли слишком короткие шортики, оголяющие не шибко длинные, но стройные женские ноги, заводили его с пол оборота. Он не знал, что именно, но что-то заставило его достоинство зашевелиться в штанах, которые внезапно показались ему чересчур тесными.
        — Как тебя зовут? — спросил Чонгук.
        — Джессика, — ответила та, не в силах отвести взгляд от этих томных, шоколадных глаз.
        — Пошли со мной, Джессика, надо поговорить, — парень, поджав губы, кивнул в сторону улицы и вышел из дома.
        Это была непреодолимая, типичнейшая похоть, которая может охватить каждого смертного. Чонгук не понимал, почему в его мозгу что-то щелкнуло, но это что-то не позволяло ему здраво мыслить. Он занялся любовью с подругой своей девушки прямо на улице, куда не попадал тусклый свет фонаря. Парень прижимал Джессику лицом к холодному дому, держал ее рот закрытым крепкой хваткой своей широкой ладони и с чисто мужской мощью вбивался в горячее, узкое тело. С каждым толчком он громко, резко выдыхал и все быстрее подгонял себя к моменту оргазма. Именно в тот вечер Чонгук понял, что гораздо приятнее быть одному, менять девчонок по мере надобности и не обременять себя постоянными отношениями. Тэён он не любил, ему просто нравилось быть с ней, поэтому бросить девушку не составило особого труда. Даже ее слезы, запачканное тушью лицо и просьбы остаться не смогли остановить холодного Чона. Он поставил ее перед фактом: прямо сказал, что ему надоело, что он хочет заново окунуться в прежнюю свободу и не чувствовать себя задушенным. Тэён было страшно больно, ведь она смогла полюбить Чонгука. Его уход сильно ранил
девичье сердце, и шрам зарос только спустя пару лет.
        Когда Чонгук встретил Чимина, то обнаружил, что во взглядах на отношения с девушками они похожи: обоим нравилась свобода, оба любили поразвлечься с женщинами без обязательств и оба бежали, едва ощутив намеки на любовь. Можно смело утверждать, что большинство мужчин разделяли мнение Чона и Пака, но остались еще в этом мире романтики и рыцари. Если Чимин мог побыть джентльменом ради своей выгоды, то Чонгук в любой ситуации оставался холодным принцем и терпеливо ждал, когда девушка сама попадет в его умело расставленные капканы. На факультете, где познакомились и учились Чимин и Чонгук, первый пользовался особой популярностью и кадрил девчонок с рекордными скоростями, ну а второй не мог не воспользоваться возможностью и просил лучшего друга подобрать ему экземпляр получше. Так продолжалось до тех пор, пока они оба не окунулись с головами в темную воду работы детективов. С бесконечными происшествиями, с бессонными ночами и сломанной психикой у них хватало сил только на то, чтобы доползти до кроватей и рухнуть на них обессиленными телами. Но Чимину все еще удавалось приводить домой девиц, с которыми он
развлекался в соседней комнате. Чонгуку было все равно: он вставлял наушники в уши, включал музыку и дремал, пока его друг кувыркался с длинноногой красоткой.
        Чонгук был настоящим интровертом. Он никогда не кричал, разве что мог немного повысить голос, когда терпения совсем не хватало, не умел шумно развлекаться и был больше в тени, чем на свету. Его мало что могло рассмешить. Даже самая остроумная шутка вызывала на его лице легкую улыбку. Он находил свое удовольствие в моральном издевательстве над людьми — Чонгук был готов засыпать любого обидными подколами, тоннами сарказма и снобизмом. Чимин уже давно привык к тяжелому характеру своего друга и старался не обращать на это внимание, ибо «себе дороже». На какое-то время, когда Чонгук уходил в работу, он становился тихой паинькой, прятал иголки и оголял розовое, мягкое пузо. Ему было не до шуток. Поглощенный раскрытием дел, он увлекался, чувствовал себя величайшим гением и мог даже улыбаться. В такие моменты Чимин получал в свой адрес любезно оказанное внимание, проявления крепкой дружбы и даже веселые объятия, которые Чон обычно терпеть не мог.
        — Ты мой единственный лучший друг, ты же знаешь это? — говорил Чонгук, обнимая Чимина за плечо. — Мне трудно открываться людям, а с тобой невероятно легко.
        — Может, поженимся? — со смехом отвечал Пак, потягивая пиво прямо из банки.
        — Легко! Только мы не педики, а нормальные мужики, — Чон цокал языком. — Да ладно, я правда очень рад, что у меня есть такой друг.
        — И я рад нашей дружбе.
        Чимин очень любил и по-особому сильно ценил такие моменты, ведь в подобном настроении Чонгук показывал себя настоящего: вылезая из-под корки ледяного панциря, он оголял свою душу и доказывал, что он такой же человек, как и все, со своими эмоциями и чувствами, а не железный робот, которому плевать на всех. Чимин и так это знал, но окружающие думали о Чон Чонгуке именно как о непробиваемой деревяшке. Даже когда он был на задании, со стороны могло показаться, что детектив Чон вовсе не детектив, а хладнокровный убийца. Он медленно, вкрадчиво расхаживал на месте преступления, всматривался в каждую деталь и мог окончательно отключиться от реального мира. В его голове разворачивались целые криминальные фильмы, он мог представлять себе такое, от чего нормальному человеку станет дурно. Чонгук воображал, как могло произойти убийство, на какой почве, какие помыслы руководили преступником, что его подтолкнуло на то или иное извращение. Детектив мог днями напролет распутывать кровавые нити — сей процесс приносил ему колоссальное удовольствие, — и пока он не доберется до разгадки, не успокоится. Его можно было
считать по-настоящему гениальным следователем. Однажды Чимин нашел на рабочем столе напарника разбросанные листы А4. Они были полностью исписаны и изрисованы так, что волосы седели и вставали дыбом. Подробные описания процесса убийства, сопровождаемые жуткими иллюстрациями, могли натолкнуть на нехорошие мысли, касаемо состояния психики Чонгука, но знающий человек не придаст этому значения, ведь работа детектива предполагает подобные странности. Какими бы методами ни пользовался детектив Чон, он всегда доберется до истины. В этом вопросе он был непреклонен.
        За все годы, что Чонгук проработал в прокуратуре, он свыкся с тем, что рядом постоянно ошивается его партнер в лице лучшего друга. Его это совсем не напрягало, ведь работать вместе гораздо приятнее, когда соображает не одна голова, а целых две. Да, поначалу Чонгук нервничал и раздражался. Ему хотелось доказать всем, что он один самый умный и сообразительный, а тут Чимин под боком маячит. Так продолжалось больше года, но человек такое существо, которое в силах привыкнуть ко всему. Но к пришедшей Йоко детектив Чон привыкнуть ну никак не мог… Эта девица выводила его из себя одним своим видом. Ему так и хотелось размазать ее по стенке, чтобы та не совала свой нос в его с Чимином дела. И в один из дней, когда она проработала в прокуратуре целый месяц, Чонгук сорвался. Он оскорбил ее и довел до предельной точки кипения, и если бы не миротворец Чимин, Йоко точно ушла бы с практики из-за тяжелого характера нерадивого напарника. Она и впрямь собиралась покинуть здание прокуратуры, но детектив Пак вовремя ее остановил.
        — Что, передумала осчастливить меня своим уходом? — не без иронии спросил Чонгук, когда Йоко вернулась в кабинет.
        — Решила, что помучаю тебя своим присутствием еще, — девушка бросила сумку рядом со своим рабочим местом и уселась за стол, — мне ведь так нравится видеть, как ты страдаешь.
        — Поверь, твои чувства полностью взаимны, — детектив Чон перегнулся через стол и посмотрел на практикантку так, что от одного лишь взгляда можно было бы сойти с ума от страха. — Я превращу твою жизнь в ад, детка, запомни.
        — Моя жизнь и без твоего вмешательства не смахивает на Эдем, но ты попробуй удивить меня. Я буду ждать, детектив Чон, только кнопки на стул не подкладывай, хоть это и потолок твоих возможностей.
        Дальше они сидели в полнейшей тишине. Лишь звук пишущих ручек и щелканье клавиатуры нарушали тяжелое беззвучие. Они ни разу не взглянули друг на друга, будто каждый находился в кабинете в гордом одиночестве. Мысленно Чонгук проклинал Йоко и бессовестно желал ей провалиться под землю. Он с усердием сжимал черную ручку, которой быстро выводил кривые буквы в документах, и недовольно хмурил брови. Будь это мультик, то над детективом Чоном уже давно появилась бы серая тучка, обильно поливая его холодным дождем. Ну а в жизни осадки щедро сыпались на землю за окном. Лето выдалось и поистине ужасным. Регулярные дожди, туго затянутое небо, больше похожее на отражение мокрого асфальта, порядком доставшая прохлада и ни единого намека на солнце. Погода окончательно сошла с ума. Но Чонгук не придавал этому значения, ему было все равно, что творилось в городе, лишь бы никто не путался у него под ногами. Если всех граждан выводила из себя погода, то Чон Чонгука — его напарница. Она умело заменяла ему изморось, попадая прямиком в самые глубины его души. Никогда парень не думал, что девушка сможет настолько сильно
задевать его самолюбие. Да-да, именно самолюбие, ведь как он понял раньше, Йоко могла составить ему достойную конкуренцию, и именно это напрягало детектива. Будь она доброй дурочкой, которая послушно смотрит в рот своим наставникам, Чонгук не зацикливался бы и относился к ней, как к декоративной лампочке, вкрученной над его головой, но нет, та девушка была слишком мозговита, чтобы игнорировать ее вмешательство и присутствие.
        Пока детектив Чон и практикантка из Японии возились с документами, в которых были изложены подробности убийства молодого музыканта, Чимин стоял в кабинете главного прокурора и отчитывался перед ним за происшествия минувшей ночи. Кроки, конечно же, видел попытку ограбления аптеки в новостях и не мог не заметить своего подчиненного, которому во всей этой клоунаде была отведена почетная роль рыцаря-спасителя. Детектив надеялся, что сей казус останется в тени, что никто ничего не узнает, но людям всегда хочется хлеба и зрелищ, поэтому умелые репортеры молниеносно спохватились и решили не упускать пусть и маленькое, но все же событие криминальной части ночной жизни Сеула.
        — Ты должен был остаться в аптеке, дать показания, помочь этой бедной женщине, в конце концов, — отчитывал детектива Пака прокурор. — Это твоя работа, понимаешь, Чимин?
        — Да, господин, — кивнул он, — я знаю, что должен был остаться, но я чувствовал себя паршиво… Мне хотелось поскорее домой.
        — Что ты несешь?! Чувствовал он себя паршиво! — Кроки вскочил на ноги и стал грузно расхаживать перед рабочим столом. — Хорошее оправдание, ничего не скажешь. Как бы ты себя ни чувствовал, твой долг защитить человека, помочь ему и быть с ним до конца. А если бы этот идиот очухался и убил женщину? Об этом ты подумал?
        — Я вырубил его, господин Мин, ближайшие полчаса он точно не пришел бы в себя.
        — Это ты так думаешь! Никто не может знать на сто процентов, что произойдет в следующую минуту! — мужчина остановился. Упершись руками в стол, он посмотрел на Чимина, который виновато опустил голову. Кроки хоть и был занозой в заднице, но порой он показывал себя с лучшей стороны и мог выступать чуть ли не проповедником с гениальными мозгами. Не зря же он стал главным прокурором. — Послушай, ты классный парень, никогда меня не подводил, но этот случай ни в какие рамки не вписывается. Да, хорошо, ты был не на работе. Там, в аптеке, ты был просто Пак Чимином, а не детективом Паком, но как бы ты жил дальше, если бы та женщина пострадала? Я надеюсь, такого больше не повторится.
        — Нет, господин Мин, не повторится.
        Чимин кивнул головой, поджав губы. Ему явно не нравилась происходящая ситуация. Кому понравится, когда тебя отчитывают словно провинившегося школьника? Детектив хотел поскорее уйти из кабинета и вернуться к своим обязанностям, но Кроки медлил. Он внимательно смотрел на Пака и чего-то от него ждал, но сам парень не знал, чего именно. Что ему сказать? Как оправдаться? Или, может, стоит извиниться? Нет, Чимин не мог. У него и без того настроение упало ниже плинтуса, так еще и начальство зад дерет. В его жизни точно наступила черная полоса, иначе никак не назовешь.
        — Как обстоят дела с тем убийством музыканта? — спросил прокурор, с осторожностью опускаясь в свое кожаное кресло. — Есть что-то интересное?
        — Пока ничего сказать не могу, но у нас есть парочка людей, которых мы хотим опросить.
        — Вот и отлично, занимайтесь этим, а я буду ждать отчет. Ты можешь идти, Чимин, но хорошенько подумай над тем, что ты сделал.
        — Да, господин Мин, — детектив поклонился и поспешил оставить своего босса в одиночестве.
        Стоя в лифте, Чимин прислонился лбом к холодному зеркалу и закрыл глаза. Неужели время неудач и правда постучалось в его двери? Все началось с обычной бессонницы и кончилось ограблением аптеки, в которое он оказался втянут по чистой случайности. Он не привык унывать, плохое настроение никогда не преследовало его, но сейчас с ним происходило что-то уж слишком странное. Детективу не хотелось показывать, какой груз упал в его легкую на подъем душу, но улыбаться и выступать в роли негаснущего солнца тоже не хотелось.
        Лифт остановился на нужном этаже, и в кабине раздался негромкий, приятный звук, оповещающий пассажира о том, что пора выходить. Чимин нехотя оттолкнулся головой от зеркала и направился в кабинет, где его ждали Йоко и Чонгук. Он молился про себя о том, чтобы они не бранились при нем, а молча занимались своими делами, и каково было его удивление, когда он открыл дверь и понял, что все именно так. Чон заполнял бумаги, практикантка что-то вбивала в компьютер. Тихая, спокойная идиллия.
        — Ты где был? — спросил Чонгук, бегло глянув на напарника.
        — Кроки вызывал по поводу ограбления. У нас состоялась профилактическая беседа, в которой мы обсудили мое плохое поведение на месте преступления, — хмыкнув, Чимин сел за свое рабочее место. — Не хочу говорить об этом. Лучше давайте вернемся к нашим баранам… Что там насчет свидетелей?
        — Как сказала Йоко, — Чонгук процедил эти слова сквозь зубы и просканировал взглядом девушку, — у Гун Чжина была возлюбленная. Из показаний соседей следует, что пара была счастлива, но лишь до того момента, когда девчонка свалила в Германию. Парень страдал, писал грустную музыку, ну и с головой ушел в творчество. Говорят, что он почти не выходил из дома.
        — Его дважды погубило то, что он любил, — в тоне голоса Йоко проскользнули холодные нотки грусти. — Сначала девушка, затем музыка… Странно все это. За что с ним так?
        — Я уверен, что это тот самый мужик, что замочил двух девушек, — Чимин легонько хлопнул по столу. — Вы же видели, с какой точностью было проделано убийство? Я прежде не видел такого.
        — Чтобы что-то утверждать, нужно опросить его друзей, родственников… У него же был кто-то? — детектив Чон стал копаться в бумажках.
        — Да, у него была мать, только она уже который год живет в доме престарелых, — добавила практикантка. — Мы можем к ней съездить.
        — А что насчет друзей? — спросил Чимин, встречаясь со взглядом Йоко.
        — Соседи ничего не сказали по этому поводу. Та женщина, что часто приходила к нему послушать музыку, не видела, чтобы его навещали друзья. Одиночка, наверное, — ответила девушка.
        — Надо съездить в музыкальную школу, где он обучался, — Чонгук поднялся с места. — Там наверняка что-то скажут. Я поеду туда, а вы с Чимином езжайте к его матери. Потом созвонимся.
        — Как скажешь, — детектив Пак равнодушно пожал плечами и синхронно встал вместе с Йоко. — Ты поедешь на машине?
        — Нет, берите ее вы, а я на такси.
        Музыкальная школа, в которой когда-то учился покойный Нам Гун Чжин, находилась в центре города, так что Чонгуку не пришлось долго ехать — десять минут на такси, и он уже на месте. Пока детектив ехал в то место, где нашел себя юный музыкант, он размышлял о том, что сегодня произошло. Он сорвался на Йоко, оскорбив ее на национальной почве, и чуть было не стал виновником ее ухода, а ведь это так низко. Она действительно хотела помочь, хотела проявить себя в раскрытии убийства и показать, что она не пустое место, что она что-то может. Что в этом дурного? Она на практике, и это ее обязанность — содействовать и помогать. В глубине души Чонгук все это понимал и соглашался с внутренним голосом, но упрямство и излишнее самолюбие втаптывали логику в грязь и громко кричали в голове самые обидные слова в адрес Йоко. «Сама виновата, нечего совать свой длинный нос куда не просят. Я только лишь поставил ее на место», — шептал себе под нос Чонгук, когда вышел из такси.
        К счастью, музыкальная школа была открыта. На входе охранник оживился, завидев постороннего, но когда Чонгук показал свое удостоверение (он всегда делал это с особым удовольствием), мужчина без лишних вопросов пропустил его.
        — Скажите, где я могу найти директора? — поинтересовался парень, убирая удостоверение во внутренний карман пальто.
        — Последний этаж, кабинет 302. Когда выйдете из лифта, повернете налево.
        — Хорошо, спасибо.
        Тем временем Чимин и Йоко были уже в доме престарелых. Госпожа Нам сидела в инвалидном кресле и выглядела не самым лучшим образом. То ли смерть единственного сына так подкосила ее, то ли возраст сделал свое, но вид у пожилой женщины оставлял желать лучшего. Санитары и медсестры предупредили детектива и практикантку, что госпожа слаба и лучше ее лишний раз не напрягать тяжелыми вопросами. Главврач, на котором лежала ответственность за всех стариков, что проживали здесь, лично поприветствовал пришедших и пообещал помочь следствию, если будет нужен.
        — Госпожа Нам, здравствуйте, — Чимин поклонился женщине, сидящей перед ним. Йоко повторила его движение. — Вы позволите задать Вам пару вопросов? Это касается Вашего сына…
        — Утром ко мне приходили люди из полиции, я все им сказала, — сухим, дрожащим голосом ответила бедная мать. — Что нового вы хотите от меня услышать?
        — Мы детективы, госпожа, и нам хотелось бы знать как можно больше, — Йоко села на диван. Все трое находились в зоне отдыха, где располагалась комфортная мебель, висел телевизор, стояли автоматы с едой, всюду ходили медсестры, чтобы следить за пожилыми людьми. — Скажите, как давно Вы здесь?
        — Пятый год. Когда умер мой муж, я стала совсем слаба. Мой сын, — на этих словах женщина замолчала. На ее тусклые глаза набежали слезы, но она смогла не дать им скатиться по щекам, — мой сын заботился обо мне, но у него была девушка, музыка, концерты. Я понимала, как трудно ему, и предложила перевезти меня сюда. Здесь уютно и тепло, врачи всегда рядом.
        — Гун Чжин Ваш единственный ребенок? — спросил Чимин.
        — Да. Вы, наверное, думаете, что я слишком стара для такого молодого сына, — госпожа грустно улыбнулась. — Мы с мужем долго не могли зачать ребенка, никак не получалось. Я уже отчаялась, боялась, что муж уйдет к другой, но однажды ночью, спустя долгие годы, в годовщину нашей свадьбы на нас напала страсть. Через неделю я узнала, что беременна. Мы были так счастливы… Теперь я осталась совсем одна. Сначала муж ушел, теперь Господь забрал и моего долгожданного, единственного мальчика.
        — Прошу, не расстраивайтесь, — Йоко потянулась к женщине и погладила ее по руке. Госпожа Нам кивнула. — Вы что-нибудь знали о друзьях своего сына?
        — У него почти не было друзей. Так, знакомые в музыкальной школе… Но был у него один близкий друг. Все его звали Сэм, настоящего имени я не знаю. Он мне никогда не нравился. Парень был талантлив, ничего не могу сказать, хорошо играл на барабанах, но сидела в нем какая-то червоточина, — женщина поморщилась, отчего ее лицо стало похоже на сухую персиковую косточку. — Я видела его пару раз. Весь в наколках, громко разговаривает, матерится… Ужасно стыдно! Я всегда говорила своему мальчику, чтобы он не водился с ним, но разве он меня слушал?
        — А про его девушку слышали? Мари, кажется? — Чимин усердно записывал всю информацию в блокнот.
        — Ах, эта маленькая негодница! — женщина слабо ударила кулаком по подлокотнику своего кресла. — Она разбила сердце Гун Чжину! Сначала заставляла его ревновать, а потом еще и в Германию уехала. И чем ей не угодила Корея?
        — Заставляла ревновать? Это как? — Йоко любопытно сузила глаза.
        — Ну как же! Все время крутилась возле Сэма, обжималась с ним, а потом хватало наглости утверждать, что они просто друзья. Знаю я, как они дружили! Водила моего мальчика за нос, — губы госпожи Нам затряслись от злости, а пара слезинок все же полилась из измученных тоской глаз. — Вы извините меня за эмоции, но я не могу спокойно вспоминать жизнь своего сына… Я так его любила и так быстро потеряла.
        — Не извиняйтесь, все в порядке, — Чимин покачал головой и убрал блокнот в задний карман своих брюк. — Спасибо за показания, госпожа Нам, Вы очень помогли. Пожалуйста, берегите себя.
        Детектив Пак и Йоко синхронно поклонились женщине, пожелали ей всего самого лучшего и покинули дом престарелых. Когда они вышли на улицу, девушка села в машину, а Чимин отошел в сторону, чтобы позвонить напарнику. Тот ответил почти сразу.
        — Ну что там у тебя? — спросил Пак.
        — Директор музыкальной школы сказал, что Гун Чжин почти ни с кем не общался. Йоко была права, он был одиночкой, — было слышно, с каким трудом даются эти слова детективу Чону, — но с ним водился один из главных раздолбаев. Барабанщик Сэм. Все педагоги жаловались на него. По словам директора, парень был талантлив, но совсем не уделял музыке должного внимания.
        — Ах, опять этот Сэм, — хмыкнул Чимин. — Мать Гун Чжина тоже упоминала его. Сказала, что возле него частенько крутилась Мари. Улавливаешь связь?
        — Убийство на почве ревности? Месть?
        — Похоже на то, — детектив Пак шмыгнул носом и поднял голову вверх. Кажется, дождь собирается… — Но не будем утверждать, пока еще ничего не известно. Надо съездить в гости к этому Сэму. Ты узнал адрес?
        — Да, директор мне предоставил полную информацию о нем. Встречаемся в офисе, обсуждаем, а после едем к Сэму. Идет?
        — Идет.
        — Тогда до связи.
          То, что ты любишь, убивает тебя. Pt.4
        Нам Гун Чжин, молодой музыкант, одиночка с разбитым сердцем, лучший друг — тот еще бунтарь-барабанщик, пожилая мать, отправленная в дом престарелых, настоящий талант и виртуоз, вряд ли наживший врагов. Соседи ни единым плохим словом о нем не обмолвились, наоборот — расхваливали его мягкий характер и любовь к музыке. Никогда не ввязывался ни в драки, ни в мелкие потасовки, все свободное время проводил дома за игрой на скрипке. Это была вся информация, которой обладали детективы и практикантка. Единственное, за что они могли зацепиться, — дружба с тем парнем по имени Сэм. Если принять во внимание тот факт, что он водился с девушкой убитого, то можно предположить, что Сэм был влюблен в Мари и на почве ревности убил лучшего друга, но разве можно настолько жестоко и извращенно убрать конкурента? Преступление было выполнено слишком идеально, дилетант вряд ли смог бы провернуть все настолько профессионально. Если Сэм и захотел бы устранить Гун Чжина, то явно использовал бы методы попроще: выстрел в голову или сердце, удушение, подсыпанная в пищу или напитки отрава, да и следов было бы оставлено целая
уйма. Но здесь видна была рука профессионала — чтобы настолько умело вшить струны, не повредив участки кожи, надо обладать определенными способностями, коими раздолбай-барабанщик точно не был одарен свыше.
        — Струны я еще могу понять — связь с музыкой и все такое, — рассуждал вслух Чимин, жуя кончик ручки, — но почему был заклеен рот?
        — Чтобы не кричать? — предположила Йоко.
        — Бред, — фыркнул Чонгук. — Если Гун Чжин чувствовал боль, то клей вряд ли смог бы удержать его рот закрытым. Тогда губы были бы разодраны в мясо.
        — Но он не только играл, верно? Он еще и пел? — девушка вопросительно подняла брови. — Наверное, это тоже можно связать с музыкой.
        — Тогда это точно извращение, — поморщившись, детектив Пак отбросил ручку на стол и откинулся к спинке стула. — Создается впечатление, что убийца тупо развлекался. Сделал из бедняги живую гитару…
        — Вряд ли Сэм смог бы провернуть такое дело, да еще и не оставить после себя ни единого следа, — Чонгук подошел к окну и пристально посмотрел на небо. Снова тучи, снова проклятый дождь, снова суетящиеся люди, которые судорожно прятались под круглыми зонтами от проливных осадков. — Убийство было выполнено слишком сложно для простого человека. Это настоящее искусство…
        — Чего гадать? Мы битый час сидим здесь как офисные крысы и пытаемся разгадать голый ребус. У нас нет ничего, с чем можно было бы поиграть, — голос Чимина звучал громко и настойчиво. — Надо ехать к Сэму и поговорить с ним. Хоть поймем, что он из себя представляет.
        — Мы поедем вдвоем, — настойчиво и твердо сказал детектив Чон, медленно разворачиваясь лицом к напарнику и девушке. — Йоко остается тут и продолжает думать, а мы с тобой поглядим на этого Сэма и выудим из него по максимуму.
        — А почему это ты решаешь, что мне делать? — возмутилась практикантка. — Что еще я могу предположить? Мы все разобрали и детально обсудили.
        — Удиви меня, — склонившись к Йоко, Чонгук подмигнул ей и вместе с Чимином покинул кабинет.
        Район, в котором проживал Сэм, был знаменит высоким уровнем преступности. Что ни день, то очередное ограбление, изнасилование или, что самое страшное, убийство. Детективы частенько бывали здесь и знали, насколько гибло это местечко. Наркоманы повсюду оставляли после себя шприцы и свободно разваливались либо в кустах, либо под деревьями, проститутки расхаживали по грязным улочкам в коротких юбках, и едва завидев машину, громко выкрикивали непристойности, крутили задницами и охотно зазывали к себе новых клиентов. Дети, живущие здесь, не знали, что такое образование. Им нравилось представлять себя дезертирами: бессмысленно шатаясь по району, они пинали покрышки, курили дешевые сигареты и запугивали даже взрослых. Это был словно отдельный мир, в котором творился настоящий хаос. В бочке меда всегда найдется ложка дегтя, вот и в таком приличном городе, как Сеул, размножилась своя червоточина. Обитающие в этом районе люди привыкли к грязи, к беспокойству, к бесконечному страху, который пожизненно въелся в их сердца несмываемой краской. Ночью здесь всегда что-то происходило, да и день не мог похвастаться
своей светлой стороной. Если не грабеж, так нарушение порядка, если не нарушение порядка, так насилие, если не насилие, так убийство. Случайно находить трупы на дорогах стало чем-то привычным для местных жителей. Таких людей вряд ли возможно было чем-то удивить. Приличная публика сюда не захаживала, ибо кому хочется перебираться из каменных джунглей в настоящие, где в любой момент на тебя могут напасть и убить просто за то, что ты случайно сверкнул камешком на своем колечке?
        — Эй, красавчик! Глянь, что покажу! — одна девица подскочила к крадущейся сквозь ужасающие кварталы Ауди и стукнула рукой прямо по стеклу. Ее привлек шатен-водитель, коим выступал настороженный Чимин. Она распахнула рваную куртку, которая явно была на несколько размеров больше положенного, задрала майку и продемонстрировала свою обвисшую грудь. — Тебе сделаю скидку за смазливую мордашку.
        Детектив Пак поморщился от увиденного и прибавил скорость, желая поскорее отвязаться от прилипчивой мадам, которая все никак не хотела оставлять дорогую машину и ее пассажиров в покое. Чонгук ругнулся себе под нос и с нескрываемой ненавистью осмотрел улицу. Где-то неподалеку должна находиться квартира Сэма, но чтобы до нее дойти, придется выйти из машины, пройти через заваленный мусором двор и подняться по открытой лестнице. Какими бесстрашными ни были бы детективы, в столь опасном районе могло случиться все что угодно, поэтому, когда они вышли из салона и поставили автомобиль на сигнализацию, Чонгук приготовил заряженный пистолет и спрятал его в кармане пальто — лишним не будет, самооборону пока еще никто не отменял.
        — Кажется, я понял, почему ты не разрешил Йоко сюда ехать, — Чимин на долю секунды улыбнулся.
        — Она хоть и заноза в заднице, но пусть еще поживет, — Чонгук по привычке нахмурился и прикусил нижнюю губу с внутренней стороны.
        — А я-то думал, ты желаешь ей самого худшего.
        — Да, Йоко выворачивает меня и я всем сердцем желаю, чтобы и духу ее не было в моей жизни, но быть случайно застреленной в этом дерьмовом районе она не заслуживает.
        Чимин больше не стал давить на своего друга вопросами с явным подтекстом. Он понимал, что ему и так тяжело проявлять хоть капельку заботы по отношению к молодой практикантке, но джентльменский поступок оценил по достоинству. Пак и подумать не мог, что Чонгук способен на такое благородство. Пусть и со скрежетом, но он не позволил девчонке окунаться во все вязкие, кровавые ужасы криминального района.
        Детективы прошли через двор, в котором повсюду был разбросан не только мусор, но и пьяные, шумные тела. Да, именно тела, ведь людьми назвать то, что захлебывалось в собственной брани и допивало остатки алкоголя из грязных банок, весьма трудно. Кто-то спал на лавочке, кто-то на пару с приятелем курил сигареты, ну а кто-то, как упоминалось выше, жег горло и желудок высокоградусными напитками. Шум стоял невозможный, так и хотелось заткнуть уши и убежать поскорее из этого свинарника. И кто бы мог подумать, что в таком приличном городе водится подобный сброд? Как говорится, в бочке меда всегда найдется ложка дегтя, но тут было целое ведро поганой черноты. Чимин старался не обращать внимания на окружающий его ужас, Чонгук же, в свою очередь, откровенно морщился и поглядывал в сторону людей, которых ненавидел всей душой. Йоко по сравнению с ними казалась ему ангелом во плоти, и на секунду он подумал о том, что будь она здесь, то ему стало бы даже жалко ее девичью психику.
        — Ну и вонь тут стоит, — буркнул Чонгук в воротник своего пальто, когда они поднимались с напарником по лестнице.
        — Да, запашок тот еще. Так пахнет свобода и естественность, — детектив Пак коротко засмеялся. — Вот, Гук, захочешь когда-нибудь отойти от дел, приходи сюда. Здесь и выпить нальют, и девчонку подберут. Чем тебе не идеальная пенсия?
        — Будь ты младше меня, я бы тебе врезал, хён, — Чон толкнул приятеля коленом под зад.
        — Разговорился! — Чимин остановился на секунду, чтобы играючи замахнуться на Чонгука. — Иди уже!
        Дверь, ведущая в жилище Сэма, была белая… вернее, она когда-то была белая — теперь же она посерела и пожелтела в некоторых местах, краска свисала крупными кусками, оголяя потрескавшееся дерево. Даже смотреть на нее было неприятно, но нужно было постучаться к хозяину жилища, прикоснувшись к этому дивному творению. Казалось, что не только пелена прошлых лет коснулась двери, но и сам владелец квартиры нехило прикладывался о нее не только телом, но и прочими предметами — были заметны черные следы, будто углем выводили незамысловатые узоры, царапины и дырки, словно кто-то отчаянно пытался просунуть в нее то ли ножи, то ли еще какие острые предметы.
        С самым серьезным лицом, которое можно дождаться от детектива Пака, он пару раз стукнул костяшками по двери и, поджав губы, опустил голову. Он прислушивался, но никаких посторонних шумов не было. Может, Сэма нет дома и они зря приехали? Ни музыки, ни звуков телевизора, ни шагов…
        — Он дома вообще? — тихо спросил Чимин, как вдруг ему громко ответили.
        — Открыто, заползайте! — крикнул, скорее всего, Сэм.
        И детективы заползли. Такого ужаса они никогда не видели. В квартире стоял такой бардак, что чтобы пройти в нее, нужно было приложить особые усилия. На полу валялись пустые пачки из-под чипсов, которые громко хрустели под ногами Чимина и Чонгука, смятые пивные банки, какие-то салфетки (страшно было подумать, для чего они использовались), бумажки, крошки… Детектив Чон чертыхался себе под нос, когда случайно задевал чистыми ботинками какую-нибудь грязную мебель или мусор. Чимин же старался не думать о внутреннем убранстве квартиры: он мечтал поскорее опросить Сэма, понять, виновен ли он в убийстве музыканта, и удрать прочь в нормальную, ЧИСТУЮ обстановку, к которой детектив так привык.
        Сэм развалился на старом, повидавшем виды диване, из которого торчали маленькие пружинки. Парень сидел в одних домашних спортивных штанах, пил пиво и невидящим взором смотрел на детективов. На его торсе, руках и шее виднелись всевозможные татуировки: это были и выбитые иероглифы, и надписи на английском языке, и рисунки. Чимину больше всего понравилась змея, выбитая на длинной шее парня, а вот Чонгука воротило. Он даже не смотрел в сторону Сэма и усердно делал вид, что разглядывает тот ужас, что расположился у него под ногами. Увиденное не развидеть…
        — Добрый день. Детективы Пак и Чон, — Чимин показал свое удостоверение. — У нас к Вам пара вопросов.
        — А ты чего не показываешь? — ухмыльнулся Сэм, поглядывая на Чонгука. — Представься, красавчик, а то вдруг ты забрел сюда с улицы.
        — Откуда я еще мог сюда забрести? — детектив Чон злобно стрельнул глазами на нахального парня. Он ловко выудил из пальто свое удостоверение и резко его раскрыл. — Доволен, красавчик?
        — Вполне, — Сэм почесал ухо. — Валяйте, что там у вас?
        — Вы слышали про убийство Вашего друга? — спросил Чимин.
        — Слышал… — парень медленно растянул губы в улыбке, которая не могла предвещать ничего хорошего, и, забросив голову назад, громко рассмеялся. — Эй, ты… Как там тебя? Детектив Чон, забредший с улицы? Принеси-ка мне во-он тот пакетик со стола.
        — Думаешь, в этой куче грязного мусора я найду сраный пакетик? — Чонгук изогнул бровь, удивленно качнув головой. — Ноги есть, сам вставай и иди.
        — Какие мы нервные, — цокнув языком, Сэм лениво встал с дивана и направился в сторону маленькой, совсем не уютной кухни. Он беззаботно скинул на пол все, что лежало на столе, взял прозрачный пакетик с белым содержимым и плюхнулся обратно на диван. — Не хотите за компанию?
        — Ты что, собрался нюхать?! — вспылил Чонгук. — Окончательно башня поехала? Дружок, я сейчас позвоню в отдел, и тебя мигом скрутят. Либо ты рассказываешь все, что знаешь, либо я обеспечу тебе проблемы.
        — Я знаю, что у меня будут проблемы, — нагнувшись, парень втянул в себя уже приготовленные маленькие дорожки порошка и быстро потер нос, ехидно разглядывая озлобленные лица детективов. — ОН предупреждал, что вы придете. ОН продумал все наперед. Думаете, я решился бы нюхнуть перед вами, будь у меня шанс на спасение? Я уже обречен, ОН сделал мне одолжение, но сказал, что мне придется расплачиваться за ЕГО подарок. Вот вы здесь, пришли, чтобы забрать меня, но отъебитесь на пару минут. Дайте кайфануть напоследок.
        Детективы ни черта не понимали. Они удивленно смотрели на парня, которого постепенно забирала в свои липкие, сладкие лапки наркотическая эйфория, и пытались хоть немного понять смысл сказанных слов. Когда Сэм говорил «ОН», он интонационно выделял это местоимение и коварно дергал уголки губ в неком подобии улыбки. Значит ли это, что он сознался в убийстве своего друга? Можно ли звонить в полицию и давать указания к аресту? Но ведь Сэм прямым текстом не заявлял, что это он виноват в смерти Гун Чжина.
        — Объясни по-человечески, — Чимин, сделав шаг вперед, дернул ослабевшего парня за худощавое плечо. — Что за херню ты нес?
        — Вы можете надевать на меня наручники, — Сэм пьяно улыбался, тихо посмеивался и протягивал бледные руки вперед. — Мне так похуй, если честно… Да, так и запишите, что это я замочил Гун Чжина. Это я устранил его с дороги, которая вела меня к Мари. Как я любил эту шлюху… Хотя бы за одну ее жопу можно было пойти на это! Вот это подарок, согласитесь! ОН пришел и сказал, что поможет мне убрать конкурента, и я согласился. Круто, просто прелесть! Я стоял и наблюдал, как ОН вырубает моего друга, лишает его сознания, а потом вытворяет то, от чего я блеванул прямо на пол возле трупа. Нет, ну вы бы видели, как ОН разрезал ему пузо… Я тащусь!
        — Опять, — Чонгук тяжело вздохнул под громкий, вульгарный смех парня, — опять появился наш загадочный мистер Икс. Надо же, прошел месяц, и я уже понадеялся, что ничего подобного не произойдет.
        — Я звоню парням в отдел, а ты звони в скорую. Пусть этого придурка приведут в чувства, а потом отвезут на допрос к нам в прокуратуру, — Чимин поморщился, когда увидел, в каком состоянии находился Сэм, отвернулся и набрал короткий номер.
        ***
        Когда детективы вернулись в офис, Йоко встретила их с расспросами. Ей было любопытно узнать, что из себя представляет Сэм, виновен ли он в убийстве Гун Чжина и прочее, прочее, прочее… За время отсутствия Чимина и Чонгука она разобрала папки, расставила в алфавитном порядке все документы, сложила листы в аккуратную стопочку, ну и, конечно же, размышляла над новым делом. Ей казалось, что этот человек снова дал о себе знать, и как она была рада слышать, что ее мысли оказались верными. Нет, она не радовалась тому, что юного, талантливого музыканта лишили жизни — она была горда собой, ведь ее раздумья и теории подтвердились на практике.
        — И что делать дальше? — спросила девушка, когда Чимин вернулся в кабинет с чашечкой только что заваренного кофе. — Этот Сэм жив, он может что-то сказать.
        — На допросе он, естественно, возьмет всю вину на себя и сознается в убийстве, — детектив Пак плюхнулся на стул, который чуть проехался назад от навалившегося на него тела. — Если он начнет говорить о том человеке, его, скорее всего, сочтут психом. Ты бы видела его, Йоко… Нарик с поехавшей крышей, живущий в свинарнике. Такого точно упекут либо в психушку, либо за решетку.
        — Я уверен, нам нужно ждать следующего убийства, — совсем не весело проговорил Чонгук. Он стоял возле окна, сложив руки на груди, и смотрел себе под ноги. — Меня выворачивает наизнанку тот факт, что мы не можем угадать, кто станет следующей жертвой. У нас нет ни единой ниточки, ведущей к этому человеку. У нас ни черта нет. Только время, которое мы тратим на всякую херню.
        — Да, эта падла не оставляет после себя ни единого следа, — усмехнулся Чимин. — Сколько эксперты ни рыскали, они не могли найти ничего, что привело бы к настоящему убийце. Эй, Гук?
        — Чего тебе, хён? — детектив Чон повернулся на звук.
        — Скоро должны позвонить и вызвать на допрос. Пойдешь? — детектив Пак как-то странно, загадочно улыбался. — У тебя хорошо получается выбивать из людей дурь.
        — Разумеется, — Чон Чонгук ответил той же улыбкой, и будто что-то дьявольское блеснуло в его черных глазах.
        Делать в офисе было нечего. Сэм был пойман, нового убийства пока, слава Богу, не планировалось, поэтому детективы послушно ждали, когда их пригласят опрашивать парня. Йоко изучала методички и учебники по юриспруденции. Ей хотелось все знать, прямо как маленькому ребенку, только начавшему знакомство с окружающим миром, но если ребенок тянулся к светлой стороне, то девушка копала как можно глубже в самый мрак, пропитанный кровью. Поглощая страницу за страницей, она выписывала в тетрадь интересующие ее моменты, старалась запомнить максимальное количество информации и не думала прерываться даже на чай.
        Чимин завис в компьютерных играх. Он сосредоточенно смотрел на яркий экран, быстро щелкал мышкой, нажимал определенные комбинации букв на клавиатуре и слишком неожиданно выкрикивал ругательства, когда его несправедливо ранили или вообще убивали. В эти моменты Чонгук и Йоко вздрагивали и прожигали детектива самым злобным, ненавистным взглядом, но когда подобные эмоциональные всплески стали регулярными, детектив и практикантка привыкли к посторонним шумам и уже не реагировали на них. Разве что Йоко временами тяжело вздыхала, сдувая упавшую на нос прядь темных волос.
        Чонгук молча с задумчивым видом вырисовывал линии на белых листах. Он раскладывал в голове происходящую ситуацию по полочкам, выделял для себя особо важные моменты, разбирал каждое действие, каждое слово на мелкие детали, но ничего не получалось. Детектив не мог найти то, за что можно было бы ухватиться. Убийство двух влюбленных девушек, убийство молодого музыканта, и все это умело сделано этим человеком. Он ищет людей, которые страдают, которым хочется осуществить задуманное, но слишком страшно, и тогда за дело берется он — волшебник с косой смерти в руках. Он готов просто так устранить человека, он готов запачкать руки в крови, но вину всегда перекладывает на плечи заказчика, если можно так выражаться в адрес тех, кому он делал одолжения. Где связь между теми девушками и музыкантом? Чонгук помнил, что мужчина с изуродованным лицом сказал в видеообращении: «Я убежден в том, что каждый из нас спятил по-своему, просто не каждого еще поймали… ОН хочет это доказать, и я уверен, что у него получится». Получается, загадочный мистер Икс решил выступить в роли психолога, изучающего людские души? Он
захотел вывернуть их и продемонстрировать, какая чернота сидит в каждом из нас? В какой-то степени Чонгук соглашался с таинственным убийцей: нет в мире человека, которому была бы чужда жажда мести, а ведь именно желание отомстить порождает в нас страшные пороки. Даже в детстве, когда твою машинку ломает чужой мальчик, ты либо бьешь его в отместку, либо ломаешь его игрушку, только уже с более проявленной жестокостью. Точно так же происходит в мире взрослых, но игрушки и жестокость становятся куда серьезней. К примеру, ты любишь девушку, но на пути к вашему счастью появляется другой парень, и эта девушка отдает предпочтение ему. Что ты делаешь? Правильно, ты ненавидишь его всей душой, в которой разрастается вязкая, грязная клякса, растущая с каждым днем все сильнее. Клякса пачкает когда-то цветущее сердце, теперь там гниют сплошные сорняки, и ты мечтаешь, чтобы с этим парнем случилась беда: переехал грузовик, упал кирпич на голову, сразила смертельная болезнь… И тут появляется некто, готовый устранить камень в твоем ботинке. Здравые люди убегут куда подальше, а вот те, чьи души осквернены грязными
мыслями, кляксами, хлопнут в ладоши, радостно подпрыгнут и пойдут на поводу своих кровавых желаний. Да, он действительно хороший психолог…
        — Чонгук! — над самым ухом задумавшегося детектива прокричал его напарник. — Может, вернешься к нам в реальность?!
        Чон Чонгук снова покинул пределы осязаемого мира и погрузился туда, куда доступ был только у него. Бесконечные лабиринты, вьющиеся замысловатыми зигзагами, туго сплетенные нити, в которых детектив неосознанно путался, стальные тиски неразгаданных задач и острые, впивающиеся в сознание вопросы, оставшиеся без ответов… В голове периодически всплывал туманный, нечеткий образ этого человека. Чонгук представлял его высоким, худым, с обезображенным лицом, в глазах томное желание убивать, нести смерть, на губах застыла холодная усмешка, от которой по спине пробегали миллионы мурашек. Парень понимал, что боится встретиться с ним лично, но подсознательно только этого и желает. Быть может, наступит время, когда и в душе детектива Чона разрастется та самая клякса, как чума, поразившая целое поколение людей?
        — Что? Прости, хён, я задумался… — Чонгук почесал нос и виновато посмотрел на Чимина. — Что-то стряслось?
        — Тебя ждет Сэм в комнате для допросов, — детектив Пак хлопнул напарника по плечу. — Желаю удачи, мы с Йоко подождем тебя здесь.
        — А можно я попробую опросить этого парня? — неожиданно спросила практикантка.
        — Нет, милая, нельзя, — сказал Чонгук, как отрезал. Он поднялся со стула, не спеша избавился от галстука и посмотрел на девушку так, как может удав посмотреть на маленького, беззащитного кролика, — у тебя силенок не хватит… и не только физических. Тут нужен холодный, бьющий прямо в цель разум, а у тебя интеллект как у табуретки.
        — Да ты просто боишься, что у меня получится не хуже, чем у тебя. Или даже лучше… — Йоко улыбнулась, сложив руки на груди. — Я знаю, почему ты так меня ненавидишь. Мы оба это знаем, детектив Чон Чонгук.
        Чонгук испепелил практикантку взглядом. Удав был готов наброситься на кролика, задушить его медленно и мучительно, с больным удовольствием проглотить целиком, переварить и забыть о своей жертве как о страшном сне, но кролик по-прежнему жил: он сидел, сложив лапки, и улыбался, глядя в глаза тому, кто был готов убить его в любую минуту. Какой смелый, бесстрашный кролик… Рядом находился верный защитник невинных по имени Пак Чимин, и он не позволил бы обидеть несчастного малыша, поэтому Чонгук стремительно покинул кабинет, не без ярости хлопнув дверью так, что и Йоко, и Чимин вздрогнули.
        В комнате, где проводились допросы, почти не было света. По правде говоря, там вообще ничего не было, кроме несчастной лампочки, которая содрогалась в предсмертных хрипах и беспомощно мигала на потолке, и крепкого деревянного стола с двумя стульями, что стояли друг напротив друга. На одном из этих стульев сидел Сэм. Его руки, скрученные сзади, крепко сковывали наручники. Всякий раз, когда парень шевелился, металлические оковы неприятно терли его запястья и оставляли на коже яркие красные следы. Кажется, вот-вот, и проявится кровь. Обвиняемый морщился от боли, стискивая зубы. Ему было неуютно сидеть на этом жестком «троне»: спина ныла, поясницу тянуло, задница вообще окаменела, но встать он не мог, ведь руки «обвивали» спинку стула. Но все эти колкие ощущения меркли по сравнению с тем, что творилось внутри парня. Ему была нужна доза, причем как можно скорее. Он покрылся испариной, громко и быстро дышал. Все его тело пробивали озноб и судорога, пальцы то и дело яростно сжимались в кулаки, отчего наручники до сдавленного стона впивались в запястья. Сэм готов был хоть на коленях ползать, лишь бы ему
дали то, в чем он больше всего нуждался. Ломка была страшная, и смотреть на такого человека было страшно. Его выворачивало, выкручивало, пробивало будто зарядами тока, страстное желание отравить свой организм душило парня, который ерзал на стуле и выгибался подобно ужу на сковороде.
        Когда дверь открылась и появился Чон Чонгук, Сэм дернулся вперед и по-дурацки улыбнулся, будто собака увидела после долгой разлуки своего любимого хозяина.
        — Детектив! Как хорошо, что ты пришел! — засуетился паренек. — Может, договоримся, а?
        — Ломает? — Чонгук невозмутимо закрыл за собой дверь, предварительно бросив на обвиняемого совершенно отрешенный взгляд.
        — Просто пиздец! У тебя же есть связи, да? Кто-то должен быть, кто достанет…
        — Рот закрой, — детектив бросил папку с бумагами на стол, из-за чего раздался громкий хлопок. Следом полетела ручка. Сам парень сел напротив Сэма и пристально посмотрел прямо ему в глаза. — Говорить будешь тогда, когда я разрешу. Вопросы задаю здесь я, а ты отвечаешь. Понятно тебе?
        — Да-да, хорошо, — затараторил Сэм, — но все же…
        — Значит, это не ты убил Гун Чжина? — перебил его Чонгук, рывком открывая папку. — Это сделал кто-то другой?
        — Я же сказал, что должен сознаться в этом преступлении. Я, это сделал я. Забудь о том, что я тебе сказал дома. Уговор есть уговор, понимаешь, детектив? Мне сделали одолжение, и я расплачиваюсь за него.
        — Мне нужно знать, кто совершил убийство, — Чонгук уперся локтями в твердую поверхность стола и стал непрерывно смотреть на Сэма. — Этот человек уже не в первый раз подставляет других людей, а сам ходит на свободе, и мы не можем его поймать. У нас нет ни единой улики, и ты единственный, кто может нам помочь.
        — Нет-нет, друг, ты не прав, — парень закачал головой. — Он не подставляет, а дает право выбора. Он оказывает своеобразные услуги и заранее предупреждает, что брать вину на себя не станет. В этом его главная фишка. Можешь считать его незримым творцом, несущим меч справедливости.
        — По-твоему, это справедливо, что пострадали две невинные девушки? Что твоего лучшего друга убили столь извращенным способом? Ты называешь справедливостью банальную месть, которую выражают путем жестокости?
        — Банальную месть… Если бы каждый был так «банален»… — Сэм усмехнулся и нервно облизнул губы. — Да ты видел, с какой точностью, с какой красотой он совершает убийства? Сразу видна рука мастера. Я восхищаюсь им.
        — Ты такой же больной урод, — лицо детектива исказила злоба, смешанная с отвращением. — Меня тошнит от твоего присутствия, но я обязан быть здесь, так что выкладывай. Я еще раз спрашиваю, кто он?
        — Я ничего тебе не скажу, красавчик, — Сэм криво улыбнулся, подавшись корпусом вперед, — но знай, что он не остановится. Скоро этот человек вернется, вам нужно только немного подождать. Он гений…
        Детектив не выдержал. Он резко встал и ударил обвиняемого по лицу. Тот пошатнулся на стуле, едва не свалившись на пол, и, хрипло посмеиваясь, сплюнул сгусток крови на пол, который и без этого не блистал своей чистотой. Чонгук ненавидел этого парня. Он ненавидел его не за то, что тот подставил своего друга, а за то, что он молчал. Сэм знал правду, знал этого человека и не собирался ничего рассказывать. Он был единственной зацепкой, он мог рассказать всю правду и вывести детективов к настоящему убийце, но он предпочел честно молчать, не выдавая того, кто оказал ему столь значимую услугу. Чонгук будто сидел перед сейфом, в котором лежала вакцина от смертельной болезни, сразившей его, и не знал кода. Он вертел замок, играл с комбинациями цифр, но все без толку.
        — Этот гений калечит, убивает людей, — детектив схватил улыбающегося Сэма за воротник футболки. Его испачканные в крови зубы вызывали дикое отвращение и желание отвернуться, но Чон терпел. Он сохранял с ним яростный зрительный контакт, мечтая узнать всю правду, — и если ты не скажешь, кто он, пострадаешь ты, в первую очередь. Я шутить не люблю. Что мне стоит прикончить тебя, а? Мне ничего за это не будет, а вот тебе будет очень херово, я обещаю тебе.
        — Ну так давай, действуй, детектив, — парень бессовестно плюнул Чонгуку прямо в лицо, оставляя на его щеке вязкий, мокрый след красноватого оттенка. — Я не боюсь тебя, мои дни уже сочтены.
        Чон Чонгук потерял над собой контроль. Он стал бить парня по лицу теперь не только за молчание, но и за унизительный плевок. Ему хотелось уничтожить этого подонка, размазать по стене, растоптать, сделать как можно больнее, отомстить. Да, ему хотелось отомстить за унижение. Какое право этот спятивший Сэм имел плеваться в детектива, который его опрашивал? Да никакого! Именно поэтому Чонгук избивал его с особой жестокостью, к которой стены кабинета для опросов уже давно привыкли. Держась одной рукой за воротник футболки, второй детектив наносил жесткие, болезненные удары по челюсти и носу Сэма, и когда бедный паренек стал похож на свежий стэйк, только тогда Чон успокоился.
        — Ты понял, что я не бросаю слов на ветер? — спросил запыхавшийся Чонгук. Он закатал рукава рубашки и сел на свое место, глядя на избитого парня. — Ну что, может, скажешь правду? Или тебе так нравится, когда тебя херачат?
        — Что-то слабоватенько для такого крепыша, — Сэм тяжело дышал и с вызовом в глазах смотрел на детектива. По нему было видно, какая боль стискивала его тело, но он все еще держался и, кажется, не собирался раскрывать всех карт. — Ты можешь хоть убить меня, я не скажу тебе ничего. Ни-че-го. Запиши у себя в бумажках, что это я виновен в убийстве Гун Чжина. Давай-давай.
        Чонгука распирало от злости. Ну как же так? Этот засранец продолжал играть на нервах детектива и убеждать его в том, что правда никогда не слетит с его окровавленного, избитого рта, что он сядет в тюрьму и унесет все тайны с собой в могилу. Детектив стукнул кулаком по столу от собственного бессилия. Продолжать избивать Сэма? Давить на него? Пытаться достучаться и выведать всю подноготную? Так он слишком долго провозится с ним и не получит желаемого результата. Бессмысленно кричать на камень: его можно бить, швырять, топтать, унижать, но он останется таким же немым и непробиваемым.
        — Я скажу тебе маленькую тайну, детектив, — шепнул Сэм. Чонгук поднял голову на тихий, противный голос и замер в ожидании. — Он доберется до нее. Обязательно доберется. Возможно, это случится совсем скоро…
        — До нее? — переспросил Чон уже взволнованно. Его глаза забегали.
        — До нее, — парень откинулся к спинке стула и, хмыкнув, провел кончиком языка по ряду зубов. — Она тоже была дорога Гун Чжину. Она была вторым камнем в моем ботинке.
        — О ком ты говоришь, ублюдок? — детектив почти зарычал, хватая Сэма за горло. — Говори же!
        Но парень не ответил. Он наигранно засмеялся, пока сильная рука Чонгука придушивала его. Новый вызов? Новое убийство? Ясное дело, что жертвой станет женщина, но какая именно? Кто был еще дорог музыканту и в то же время стоял на пути к счастью Сэма? Неужели у Гун Чжина была еще одна возлюбленная? Или речь шла о бывшей пассии? Чонгук начинал сходить с ума. В его голове роем копошились нескончаемые вопросы, ответ на которые знал только Сэм, но Сэм молчал и продолжал издеваться над детективом.
        — Бесполезно с тобой говорить, да? — отчаянно прохрипел Чон, отпуская горло парня. — Ты ничего не скажешь, только продолжишь закидывать меня ебаными загадками.
        — В точку, детектив.
        — А что, если я не запишу в протокол твое признание? Скажу правду, скажу, что ты взял на себя вину другого человека. Что будешь делать?
        — Да мне похуй, — Сэм пожал плечами. — Я не парюсь о том, что со мной будет.
        — Тебя посадят в любом случае как заказчика убийства.
        — Сажайте.
        На этого парня ничего не действовало, абсолютно ничего. Он готов был пойти на все, лишь бы скрыть самые страшные тайны, а ведь многие жизни удалось бы спасти, скажи Сэм правду, но он предпочел пожертвовать собой ради укрытия этого человека. Чонгук очень хотел выместить всю скопившуюся злость на нем, избить до полусмерти, унизить и вышвырнуть в окно, но он детектив, а не свихнувшийся убийца. Пусть с ним занимаются психотерапевты, а он должен иметь контроль над своими эмоциями. Правда, один раз сделать ему это не удалось, но, как говорится, один раз — не…
        — Не думал, что с таким ничтожеством, как ты, будет тяжело, — усмехнулся Чонгук. — Я бы мог надавить на тебя психологически и сказать, что ты можешь спасти невинных людей, но тебе же плевать, верно?
        — Верно. Почему я должен думать о других?
        — Отпускать тебя никто не станет, как и сажать в тюрьму, — детектив захлопнул папку с бумагами и встал из-за стола. — Тебя отведут к хорошим мозгоправам, а там пусть уже они решают, что с тобой делать. Может, лоботомию даже сделают.
        Вернулся Чонгук в кабинет сам не свой. Его лицо пылало от злости, глаза, казалось, могли метать молнии, помятая рубашка говорила о том, что в комнате для опросов было очень весело… Он не кричал, не разбрасывал возмущенно предметы, которые попадались ему под руку. Он просто сел за стол, забросил голову назад и закрыл глаза. Изнутри его раздирало на куски отвратительное чувство — он не смог заставить Сэма сказать правду, он не докопался до истины и так ушел ни с чем. Все бессмысленно. А больше всего не хотелось говорить о своем провале при Йоко, которая только порадуется и начнет думать о себе еще больше.
        — Гук, что это? — Чимин потянулся к мокрому красному следу на щеке Чонгука.
        — Твою мать, — дернувшись, детектив Чон смахнул с себя след унижения и брезгливо вытер руку о штаны.
        — Как все прошло? — спросил напарник. Йоко пока молчала и следила за диалогом.
        — Херово, — бросив на Чимина злой взгляд, парень вскочил с места и пулей вылетел из кабинета.
        Если бы Чонгук был другим человеком, если бы он не умел держать все в себе, то стены прокуратуры уже давно содрогнулись бы от оглушительных криков. Как же ему хотелось выть от бессилия, от унижения, хотелось рвать и метать, колотить любого, кто задаст вопрос. Хотелось убить Сэма — источника всех неприятностей. Но он не мог, потому что нельзя срывать свою злость на человеке, который слишком много знает, он еще нужен. Пускай поживет, пускай с ним поработают врачи, а потом, если это будет возможно, детектив еще раз поговорит с ним.
        Йоко застала Чонгука в коридоре. Он стоял возле стены, упершись в нее ладонью, опустив голову смотрел себе под ноги и периодически закрывал глаза. На его виске блестела маленькая капелька пота. Довел же себя бедняга…
        — Всегда думала, что обрадуюсь, если увижу тебя в таком состоянии, — девушка медленно подошла к парню, который далеко не сразу обратил на нее внимание, — но почему-то радости нет. Даже обидно.
        — Что, пришла добить меня? — Чонгук встал в обычное положение и не побоялся посмотреть Йоко в глаза. — Вали отсюда, пока я тебе не врезал.
        — Я хотела вот что сказать тебе, детектив-задира, — девушка кашлянула в кулак и глянула на Чона в ответ. — Даже самые сильные когда-то ломаются. Каким бы ты крутым детективом ни был, всегда найдутся непробиваемые скоты, которых хоть палками бей, но они не раскроются. Это больные люди, и они не должны влиять на твою самооценку.
        — Давно психологом заделалась? Не надо меня жизни учить, я не хочу слушать твои пустые советы.
        — Никто тебя жизни не учит, ты уже взрослый мальчик, чтобы понимать ее сам, именно поэтому я прошу тебя не переживать так сильно по поводу Сэма. Даже самый высокий профессионал не смог бы добиться от него правды. Люди, которым нечего терять, самые опасные, ведь они ничего не боятся. Не надо расстраиваться, если ты не смог растопить камень.
        — Философ из тебя хреновый, — поморщившись, Чонгук с недоверием оглядел Йоко. — И с чего бы такая забота? Ты прыгать должна от счастья, ведь я провалился.
        Девушка не знала, что ответить. Она сама не понимала, почему ей вдруг захотелось поддержать Чонгука. А ведь он прав, она должна радоваться, но вместо радости в сердце постучали странное, внезапное чувство сострадания и желание помочь хотя бы на словах. Быть может, после этого разговора отношения между удавом и кроликом наладятся?
        — Это… — громко сказал Чонгук, когда Йоко уже хотела зайти в кабинет. Она остановилась у закрытой двери и обернулась. — Сэм сказал, что скоро случится следующее убийство. Жертвой будет женщина, которая была как-то связана с ним и Гун Чжином.
        — Надо подумать над этим, — девушка едва заметно кивнула головой и вернулась к Чимину, который ей что-то сказал, но детектив Чон не услышал, что именно, как и Йоко не услышала сдавленное «спасибо», которое прошептал Чонгук.
          То, что ты любишь, убивает тебя. Pt.5
        Прошла неделя, и за это время ни единого убийства не свершилось. После сказанных Сэмом слов о новой жертве детективы и практикантка держали ухо востро. Они не раз обсуждали, кто мог стоять на пути к его счастью, но никакие толковые идеи в головы не приходили. Даже Чонгук, чей блистательный интеллект обычно выдавал нечто гениальное, пожимал плечами и злился сам на себя от взваленного бессилия. Они думали, что это сестра Гун Чжина, но как выяснилось, он был единственным ребенком в семье. Они думали, что у него была бывшая пассия, которая как-то была связана с Сэмом, но снова провал. Чимин ездил в музыкальную школу, где учился убитый музыкант, и снова опросил ее директора, который, к сожалению, ничего нового, что могло бы помочь устранению готовящегося убийства, не сказал. Йоко прошлась по друзьям Гун Чжина, коих было совсем мало, но и те пожимали плечами. Чонгук наведался к уже раздраженным соседям, ведь они далеко не в первый раз рассказывали о жизни несчастного парня. Особо сильно возмущалась та соседка, что любила захаживать к Гун Чжину, чтобы послушать его игру на скрипке. Ей было неприятно
рассказывать по несколько раз одно и то же, ведь, по ее словам, ей было тяжело возвращаться воспоминаниями к «бедному мальчику, который не заслужил такой смерти». Чимин, Йоко и Чонгук вертели и так и сяк брошенную Сэмом фразу о новом убийстве, разбирали ее на маленькие детали, собирали вновь, разглядывали ее со всех сторон, но так и не могли найти то, за что можно было бы ухватиться. Три головы работали как единый механизм, дополняя друг друга обширным набором идей и догадок. Даже детектив Чон и практикантка перестали поливать друг друга грязью (ну почти, ибо все-таки порой случались ситуации, в которых они оба раздражались и выпускали колючие иголки) и стали работать как настоящая команда. Чимин только радовался. Ему было приятно ощущать, как обстановка стала значительно мягче: напряжение спало, бесконечная брань сошла на нет, ситуация в стиле детского сада — «дура, сам дурак» — испарилась, и вместо нее медленно, но верно появлялась гармония взаимопонимания. Детектив Пак даже боялся радоваться вслух, ибо не хотел сглазить. Он молча наблюдал за тем, как его лучший друг и Йоко, которая подавала большие
надежды, постепенно находят общий язык и уже не так закипают при виде друг друга, как это было раньше. Чимин знал, что в тот вечер, когда Чонгук отправился на допрос и, к великому сожалению, провалил его, Йоко вышла к нему, чтобы поддержать. Сказать, что это было странно, — ничего не сказать. Вряд ли кто-то мог ожидать подобного поведения с ее стороны, но можно было точно утверждать, что этот небольшой и такой значимый разговор как-то повлиял на их взаимоотношения. Все-таки женскую мудрость еще никто не отменял.
        Это был самый обычный, спокойный вечер. Никто больше не удивлялся регулярным осадкам, что щедро поливали землю, наивно полагая, что ей не хватает влаги. Йоко сидела у себя дома. Развалившись на кровати, она читала книгу и отчаянно боролась со сном. Было только девять — слишком рано, чтобы ложиться спать. Сегодня ей не хотелось морочить голову сложными ребусами, поэтому девушка отложила все раздумья в долгий ящик и полностью погрузилась в чтение. Йоко не в первый раз перечитывала «Портрет Дориана Грея». Для нее эта книга была особенной, ведь в ней хранилось столько пищи для ума. Каждая умело написанная Оскаром Уайльдом фраза отпечатывалась жирным пятном где-то в подсознании и оседала там навсегда. Не зря его творение целиком и полностью разобрали на цитаты. Больше всего Йоко любила того самого лорда Генри, что подтолкнул несчастного Дориана, чья ангельская душа искрилась добром и порядочностью, в грязный омут разврата и непристойного наслаждения. Хоть сама девушка и не была сторонницей гедонизма, но не могла не согласиться со многими утверждениями хитрого, коварного лорда Генри. Она обожала цитату,
сказанную сим персонажем: «Единственный способ избавиться от искушения — это поддаться ему». Насколько точно была передана в этих словах вся суть человеческих душ, в которые временами черными тенями заползают далеко не самые светлые чувства и желания. Йоко провела аналогию с теми, кто согласился на своеобразные услуги того человека — они ведь тоже избавились от страстного, нестерпимого искушения уничтожить противника, так опрометчиво поддавшись ему. Эта цитата была про тех, кто теряет самообладание, кому приятно погрузиться в дьявольские силки и покорно позволять им сдавливать себя. Сладкая боль нравилась земным грешникам, они находили в этом особое удовольствие, ведь как говорил все тот же лорд: «Удовольствие можно находить во всём, что входит в привычку».
        Чимин и Чонгук тоже были дома. Они решили заказать пиццу и побаловать себя парой баночек слабоалкогольного пива. Парни смотрели по телевизору какой-то японский ужастик про женщину, у которой был садистски разрезан рот, что создавало эффект вечной улыбки. Она бродила по ночному Токио и выискивала жертв, уродуя и чужие лица тоже. Она мстила за свою «красоту» невинным людям. Если Чимин с удовольствием смотрел ужастик, поглощал пиво и вкусную закуску, не думая о посторонних вещах, то из головы Чонгука не выходила Йоко. Фильм-то японский, вот он и вспомнил о практикантке. Он смотрел на экран, видел кадры, но не придавал этому значения. После того разговора в коридоре детектив Чон стал иначе относиться к девушке. Он увидел, что под ее непростым характером, под сильным защитным панцирем скрывается мягкая человечность, которая проявляется в определенных ситуациях. Чонгуку захотелось разгадать ее, понять, что перед ним за личность, ведь явно не просто так она стала холодной и жесткой, не просто так в ней развился непробиваемый внутренний стержень. Что-то очень сильное повлияло на Йоко, и парень страстно
захотел узнать, что именно. И откуда в нем проснулся такой интерес к практикантке? Раньше он ее терпеть не мог и готов был разозлиться от самой незначительной мелочи, а теперь гнев сменился на мягкость, которую он сам от себя не ожидал.
        — Я женюсь, — неожиданно долетело до ушей Чонгука. Удивленно распахнув глаза, парень повернулся в сторону друга, который сидел рядом.
        — Что?
        — Ничего, просто хотел проверить, здесь ты или опять улетел в свой мирок, — хмыкнул Чимин. — Ты минут десять смотришь в одну точку. О чем задумался?
        — Да так, ерунда, просто мысли всякие, — отмахнулся детектив Чон, а сам взволнованно вздохнул, боясь, что приятель что-то заподозрит.
        ***
        Часы показывали полночь, когда в квартире уже сладко спящих детективов раздалась телефонная трель. Звонили Чимину. Он испуганно подорвался, ощущая на себе эффект бешеного сердцебиения, которое отдавалось интенсивными пульсациями в висках, схватил смартфон и ответил на звонок.
        — Алло, я слушаю, — сказал он хрипло, почесывая глаза, которые никак не хотели открываться.
        — Детектив Пак? — незнакомый мужской голос заставил парня напрячься своей интонацией. — Это лечащий врач госпожи Нам.
        — Кого? — не понял сонный Чимин.
        — Матери Гун Чжина. Вы приходили к нам неделю назад с девушкой и опрашивали ее.
        — А, да, простите, забыл… Что случилось?
        — Я… я не знаю, что сказать, — на той стороне провода взволнованно сглотнули. — Ее убили.
        — Что?! Как убили?! — парень вскочил с кровати и ошарашенно раскрыл глаза. — Когда?!
        — Я зашел проверить, все ли с ней хорошо, но когда открыл дверь… — мужчина замолчал. Ему было трудно говорить, он не мог собраться с мыслями. — Простите, я не могу говорить об этом. Вы сможете приехать сейчас? Я уже вызвал полицию.
        И тут детектив вспомнил. Госпожа Мин рассказывала, что терпеть не могла ни Мари, ни Сэма, потому что подозревала, что между этими двумя что-то есть. Ей не нравилось, что они морочили голову ее сыну. Так вот о ком говорил парень! Получается, это мать Гун Чжина мешала ему! Видимо, женщина науськивала сына, вносила смуту в его душу и давала повод для переживаний, что совсем не нравилось Сэму, ведь кому хочется, чтобы твой друг что-то подозревал?
        — Твою мать! — крикнул Чимин. — Хорошо, я сейчас приеду.
        Бросив телефон на измятую постель, детектив рванул в комнату Чонгука, который спал как убитый, и кажется, даже не слышал звонка. Он склонился над спящим другом и хорошенько потрепал его за плечо.
        — Гук! Гук, да проснись же ты! Чон Чонгук! — резко повысил голос Чимин прямо над ухом напарника.
        — А?! Убийца вооружен! У него пистолет! — Чонгук от испуга и слишком неожиданного подъема начал нести бред, а после, притихнув, посмотрел на потрепанного друга одним глазом. — Хён? Ты что, с ума сошел?
        — Мне звонили из дома престарелых. Мать Гун Чжина убили сегодня ночью.
        — Как убили? Но почему?
        — Помнишь, Сэм говорил, что произойдет еще одно убийство и жертвой станет женщина, которая ему мешала? — Чонгук кивнул. — Так вот, это была мать Гун Чжина. Она подозревала, что между Сэмом и Мари что-то есть, и накручивала своего сына против них. Улавливаешь связь?
        — Блять… Точно… — Чонгук обреченно закрыл руками лицо. — Вот я тупой…
        — Собирайся, нам нужно ехать, — остановившись в дверном проеме, Чимин обернулся и посмотрел на друга, который поднимался на ноги. — И позвони Йоко, ей наверняка будет интересно съездить с нами.
        Чонгук резко остановился. Что его попросил сделать Чимин? Позвонить Йоко? Да он точно с ума сошел… Будет полнейший провал, если Чон сделает это. Но почему бы и нет? Это ведь просто звонок, ничего серьезного. Как будто он раньше не звонил девушкам… Звонил, но не таким, как Йоко, поэтому как раз все очень серьезно. Почему-то именно сейчас просьба Чимина заставила Чонгука испытывать сильные неудобства. Раньше он дал бы твердый отказ, переложив звонок практикантки на друга, но в данные минуты колебался, и это было слишком непривычно для него.
        На бедре Йоко завибрировал телефон. Дернувшись от неожиданных ощущений, девушка отложила книгу и, прищурившись, посмотрела на светящийся экран смартфона. «Тупой Индюк вызывает». Хоть отношения с Чонгуком наладились, она не спешила переименовывать его в книге контактов. И чего ему нужно? Никогда прежде он ей не звонил, а тут столь неожиданное внимание, да еще и в такое позднее время. Первые секунды Йоко не решалась ответить: она с недоверием смотрела на экран и все тянулась к нему пальцем, но никак… И когда на том конце провода уже были готовы отключиться, девушка нажала на «ответить».
        — Япошка с интеллектом табуретки слушает, — с иронией проговорила Йоко.
        — Сарказм засчитан, — хмыкнул Чонгук. — Надеюсь, разбудил?
        — Не надейся, я не спала, — девушка закрыла книгу и глянула на обложку. — Я читаю.
        — Пособие на тему «Как унизить мужчину»?
        — Хочешь лично испытать его эффективность?
        — По-моему, я испытываю ее на себе каждый день. И знаешь… отвратительно. Не действует совсем.
        — Да, по тебе видно… Ладно, давай покончим с обменом любезностями и перейдем к делу. Чего хотел? — вздохнув, Йоко закрыла глаза и сползла вниз с подушки, чтобы лечь.
        — Хёну звонили только что из дома престарелых… — Чонгук сделал паузу, девушка напряглась. — Мать Гун Чжина нашли мертвой. Нам срочно нужно выезжать. Поедешь с нами?
        — Боже… Да, конечно, поеду.
        Звонок прервался. Бросив телефон на подушку, практикантка вскочила с постели и стала поспешно собираться. Она винила себя в том, что случилось с бедной старушкой. Как же она могла не догадаться, что следующей жертвой станет именно мать Гун Чжина, ведь ее материнское сердце чуяло беду и так не взлюбило Сэма и Мари. Если бы Йоко додумалась раньше, то возможно, смерти удалось бы избежать, но уже поздно. Сейчас девушка набрасывала ветровку и пулей вылетала из квартиры, попутно захватив телефон и ключи. Так же стремительно свое жилище покидали детективы. С трепещущим от волнения сердцем, с потерянным настроением и грузом на плечах они закрывали дверь на замок и спускались вниз, где у подъезда их ждала все та же черная Ауди.
        В доме престарелых поднялся шум, какого давненько не видали ни санитары, ни врачи, ни сами старики. Особо чувствительным стало плохо — с ними активно работали нянечки, которые заботливо приводили в сознание пожилых людей, вкалывали им лекарства и приносили в пластиковых стаканчиках прохладную воду. Полиция была уже на месте. Они тщательно исследовали этаж, просили у охранников записи видеонаблюдения, опрашивали свидетелей и ждали, когда приедут детектив Пак и детектив Чон, которые мчались по пустым ночным дорогам. По тем же дорогам ехала Йоко, но только в такси. Ситуация вновь повторялась: опять она в такси, опять без настроения и опять лирические песни проникают в ее разум шелковыми лентами и заставляют думать о вечном, периодически проваливаясь в сладкий дрём.
        Двери трехэтажного здания, в котором нашли крышу над головой и заботу престарелые люди, распахнулись, и в помещение буквально влетели детективы. Они быстро и широко шагали, бегло оглядываясь по сторонам. В больнице действительно стоял нескончаемый гул: мужские и женские голоса отчаянно перебивали друг друга, создавая звуковой запутанный клубок, слышались разговоры из раций охранников и полицейских, сопровождаемые электронными сигналами, в комнате отдыха работал телевизор (кто-то из санитаров смотрел новости), плачущие старушки театрально охали и вздыхали, глотая принесенные медсестрами таблетки, и все это дико давило на уши.
        — Детективы! — крикнул мужчина в белом халате и подбежал к парням, которые обернулись на зов. На вид ему было лет сорок, не больше. — Спасибо, что приехали.
        — Где госпожа Нам? — спросил резко Чонгук.
        — Я не уверен, что вам захочется на нее смотреть… — доктор опустил голову, но детективы успели заметить, как его лицо полоснула гримаса ужаса.
        — Отведите нас к ней в палату, — уже с нетерпением попросил Чимин. — Живее!
        Мужчина сдался и, кивнув головой, повел за собой прибывших на место детективов. Он шагал неуверенно и совсем не быстро, когда, в свою очередь, Чимин и Чонгук буквально наступали ему на пятки и шипели от недовольства. Им хотелось как можно скорее увидеть, что же произошло со старушкой, а этот чувствительный доктор медлил и плелся, как старая, засохшая черепаха по горячему песку. Наконец-то лечащий врач госпожи Нам остановился возле закрытой палаты. Он схватился за дверную ручку, поморщился и прежде, чем впустить парней внутрь, глубоко вздохнул и отвернулся, чтобы не видеть того, что творилось в палате.
        — Ну и что там такое? — первым не выдержал Чимин. Шагнув в небольшую комнатку, он поднял глаза на больничную койку, вздрогнул и отпрянул назад как ужаленный, толкнув сзади стоящего Чонгука. — Блять!!!
        — Ты чего, хён? — удивился детектив Чон, а когда выглянул из-за плеча напарника, вмиг побледнел от ужаса. — Твою мать… Доктор, это что за херня?!
        — Я же предупреждал…
        Весь нежно-голубой пол палаты был залит крупными каплями крови. Возле кровати сидели три крупных бультерьера. Они смиренно смотрели на вошедших и даже не думали нападать. Их спокойный вид совсем не мог говорить о том, что не так давно они сделали с бедной старушкой, чье изуродованное тело покоилось на койке. Вернее, то, что от него осталось… Собаки, чьи тяжелые, вытянутые морды были испачканы в крови, изодрали женщину в клочья. Было заметно, что они в прямом смысле жрали ее лицо, искусали конечности, прогрызли живот и грудную клетку. То, что когда-то было человеком, превратилось в мясной фарш. Если бы такое тело нашли где-нибудь на улице, невозможно было бы визуально определить, кому оно принадлежало. Куски внутренних органов валялись на кровати и полу, что-то осталось внутри убитой старушки, кожа и мясо свисали разодранными лоскутами — поистине страшное зрелище. Детективы стояли как вкопанные и не могли поверить своим глазам. ТАКОЙ садизм они видели впервые.
        — Как это произошло? — дрогнувшим голосом спросил Чимин.
        — Записи камер слежения не показали, как убийца зашел в здание, но было видно, как он покидает дом престарелых. Он вышел из палаты и прошел по коридорам на выход, — ответил доктор.
        — Выходит, он проник через окно? — Чонгук набрался побольше решимости и прошел через палату к окну. — Лица не было видно?
        — Нет, он был в маске и капюшоне. Знаете, на нем было что-то типа мантии…
        — Как же это отвратительно! — поморщился детектив Пак, не желая больше смотреть на обезображенное тело. — Каким уродом надо быть, чтобы сделать такое! Извращение самое настоящее. И причем тут собаки?
        — Госпожа Мин обожала животных, особенно собак. Они были ее настоящей страстью. Но я тоже не понимаю, почему убийца решил натравить на нее этих монстров.
        — А вот я как раз понимаю. Это все объясняет… — Чимин с досадой закрыл лицо ладонью.
        — Он что, собак поднял вместе с собой? — детектив Чон выглянул в окно и посмотрел вниз. — Третий этаж. Здесь дай Бог одному подняться, а он еще с собой псов взял. Как-то странно…
        — Видимо, ему кто-то помогал… — задумчиво протянул Чимин, с подозрением поглядывая на мужчину в халате, который уж слишком взволнованно бегал взглядом по помещению и все боялся столкнуться с глазами детективов. — Док, а сегодня Ваша смена?
        — Вообще-то нет, но я попросился сегодня выйти. Госпоже Нам последнее время нездоровилось, вот я и решил лишний раз за ней присмотреть, — доктор неловко почесал затылок. — Ну вы тут осматривайтесь, а я пошел. У меня дела еще…
        — Куда это ты пошел? — детектив Пак схватил мужчину за воротник халата и резким толчком прижал его к дрогнувшей двери. — Что-то мне подсказывает, что ты не просто так вышел именно сегодня на смену… Как сказал мой напарник, сюда и одному трудно подняться, но в палате находятся аж три собаки. Кто-то помог убийце их сюда притащить. Случайно не знаешь, кто бы это мог быть?
        — Вы что, думаете, я пошел бы на такое?! — почти визгнул доктор. — Да это сумасшествие! И как ты со старшими разговариваешь, щеголь?!
        — Не смей уезжать из города до выяснения обстоятельств. Мы обязательно пригласим тебя на допрос и еще разок пересмотрим видеозаписи. Может, найдем что-то интересное… — медленно, вкрадчиво почти прошептал Чимин, а после неожиданно отошел назад. — Пока свободен, дорогой аджосси.
        В коридоре послышались быстрые шаги. Кто-то спешил попасть в кабинет, и это оказалась Йоко. Запыхавшаяся, она показалась в дверном проеме, сдула упавшую на нос прядку волос и удивленно посмотрела на доктора, который ловко проскользнул между ней и стеной, чтобы как можно скорее покинуть пределы палаты. Этот врач и правда вел себя уж слишком подозрительно. Чимин не хотел забывать его странность поведения и поэтому решил для себя особо тщательно отнестись к просмотру записей и опросу свидетелей, главным из которых был как раз лечащий врач убитой.
        — Извините, что опоздала, — девушка быстро привела волосы в порядок и только сделала шаг вперед, как ее остановил детектив Пак. Он положил руки на хрупкие женские плечи и отрицательно качнул головой. — Ты чего?
        — Тебе лучше этого не видеть, Йоко, даже нам с Гуком стало не по себе.
        — Почему? Что такого я могу там увидеть?
        — Это слишком жестоко, я не хочу, чтобы ты смотрела на ее труп.
        — Пусти ее, хён, — отозвался Чонгук, стоящий возле окна. — Она все равно пройдет, нет смысла держать.
        — Вот, послушай своего напарника, — девушка скинула с себя мужские руки, но Чимин все еще не хотел ее пропускать. Тогда ей пришлось, прямо как сбежавшему доктору, протиснуться между детективом и стеной, что принесло свои неудобства, но только так она смогла протий внутрь комнатки. — Ну сейчас посмотрим, что же такого… Господи! Что это?!
        Как только Йоко увидела изуродованное собаками тело пожилой женщины, ее сердце пропустило пару ударов. Никогда прежде она не сталкивалась с таким извращением. Чтобы настолько жестоко расправиться с невинной старушкой, надо быть совсем поехавшим садистом. Перед глазами всплывали ужасающие картины произошедшего: девушка в красках представила, как псы раздирали женщину, как кровь лилась фонтаном, даже, кажется, смогла услышать истошные предсмертные крики в своей голове. Йоко не могла оторвать взор от трупа, но не потому что ей нравилось увиденное, а потому что у нее не было сил перевести внимание на что-то другое. Ноги вросли в землю, тело отказывалось слушаться, на коже выступила испарина. Практикантка была уверена, что ее невозможно удивить или напугать, но случай с убийством госпожи Нам доказал обратное. Вдруг изображение стало искажаться: кровать, как и лежавшее на ней тело, постепенно превратилась в расплывчатое пятно, потеряла все свои краски, а потом и вовсе исчезло где-то в туманной темноте.
        — Йоко, ты чего?! — прикрикнул подбежавший Чимин. Он едва успел удержать девушку от падения. Чонгук тоже дернулся, но вовремя себя одернул и более спокойно подошел к практикантке, которая растеклась в сильных руках детектива Пака. — Я же говорил, чтобы ты не смотрела на это! Ты меня слышишь, эй? Йоко?
        — Слабенькая у нее психика, — Чонгук хоть и испугался за Йоко, но не смог не подшутить над ней. — Йоко, ты нас слышишь? Сколько пальцев я показываю? Смотри на мою руку внимательно. Хён, положи ее на пол. Вот сюда, у шкафа, тут не испачкано кровью.
        Оба детектива склонились над девушкой. Они внимательно смотрели на ее лицо, не выражающее ни единой эмоции. Ее резко потускневшие глаза были прикрыты веками и смотрели куда-то в потолок, но никак не на руку Чонгука, которая находилась прямо перед ней. Впервые в жизни Йоко настолько сильно испугалась, ее охватил самый настоящий шок. Будто тысячи букашек заползли к ней в голову и стали давить на мозг, будто огромное цунами захлестнуло ее без остатка и вместе с ней превратилось в густую пену, будто языки пламени захватили в плотное кольцо ее сердце, превращая его в маленький черный уголек. За считанные секунды она ощутила дичайший напор страха, смешанного с острым удивлением и режущим чувством отвращения.
        — Она слышит нас вообще? — взволнованный Чимин щелкнул пальцами возле уха девушки. — Йоко, ответь, если ты слышишь.
        — Она даже мои пальцы не видит.
        Чонгук изо всех сил старался скрыть испуг, но не получалось. Он по-настоящему переживал за практикантку и хотел, чтобы она пришла в себя. Тогда парень пошел на крайнюю меру: ему было неприятно это делать — все-таки перед ним девушка, — но он решился. Детектив ударил Йоко по щеке. Вышла звонкая, приличная пощечина, но он смог рассчитать свою силу и не переборщить.
        — Очнись! — властно крикнул Чонгук, желая дополнить эффект, и у него получилось. Девушка медленно моргнула и так же не спеша перевела на него взгляд. На нее смотрело самодовольное, усмехающееся лицо детектива Чона. — Ты снова с нами?
        — Я что, в обморок упала? — хрипло спросила она.
        — Да, и если бы не хён, шлепнулась бы на пол, — Чонгук, сидевший до этого на корточках, поднялся и вышел из палаты в коридор к полицейским.
        — Ты себя как чувствуешь? Голова болит? — Чимин помог девушке подняться, но даже когда она уже твердо стояла на ногах, он продолжал придерживать ее за руку и талию. — Может, доктора позвать?
        — Нет, не нужно, я в порядке, — она отрицательно мотнула головой, неловко освобождаясь от хватки детектива. — Спасибо, что поймал меня, иначе этот задира был бы только рад, грохнись я.
        — Не думаю, — Чимин как-то странно улыбнулся, поглядывая в сторону напарника, который беседовал с приехавшими Тэхеном и Хосоком, — мы оба испугались, когда ты стала терять связь с реальностью. Но ничего, увидев такое, каждому бы стало дурно.
        — Эм… Ну так что по поводу убийства? — Йоко поскорее перевела тему. Ей больше не хотелось говорить о случившемся конфузе — было слишком стыдно и неудобно. — Есть какая-нибудь информация?
        — Да, — кивнул детектив Пак, — лечащий доктор госпожи Мин сказал, что убийца не заходил в здание — его не было видно на камерах. Значит, он попал в палату через окно, но чтобы залезть сюда самому, да еще и с собаками, нужна посторонняя помощь.
        — Выходит, у нашего мистера Икса есть помощники? — девушка медленно подошла к окну и посмотрела вниз. — Да, и правда, чтобы сюда попасть, нужен кто-то еще.
        — Что странно, уходил он уже нормально, камеры его засекли. Не понимаю только, почему. Лица не было видно. Мне кажется, к этому причастен наш странный докторишка… Уж больно подозрительно он себя вел. Пришел не в свою смену, все убежать хотел.
        — Надо его обязательно допросить, пусть в ближайшие дни никуда не уезжает из города.
        — Верно, я сказал ему то же самое, — Чимин подошел к стоящей возле окна Йоко и посмотрел на ночной Сеул через ее плечо. — Красиво, правда? Города, укрытые шелковым одеялом ночного неба, так прекрасны, но в столь очаровательное время суток совершаются самые страшные человеческие деяния. Парадокс.
        — Что? — девушка выпрыгнула из собственных мыслей и повернула голову в сторону детектива, чтобы посмотреть на него, но случайно задела кончиком носа его щеку. Ей стало так неловко… но она сделала вид, что ничего не произошло.
        — Говорю, на такси ты не поедешь. Мало ли опять подурнеет… Мы отвезем тебя на своей машине, только напомни адрес.
        — Не стоит, я доберусь сама, тем более деньги…
        — Я все сказал, — Чимин даже не стал слушать Йоко и просто вышел из палаты, а когда оказался в коридоре, с тенью улыбки на лице потрогал свою щеку в определенном месте.
        Когда черная Ауди отъехала от дома престарелых, маленькая стрелка часов ловко перескочила за цифру три — потребовалось слишком много времени, чтобы завершить все необходимые процедуры на месте преступления. Опросы свидетелей, просмотры камер наблюдения, сбор улик, разговоры с полицейскими, охранниками и медицинскими экспертами. Чимин, конечно же, не упустил возможности разглядеть пятна крови, само тело и сделать свои выводы, которые подробно изложил Ким Тэхену и Чон Хосоку. Они, в свою очередь, собрали анализы и увезли их в лабораторию. Чонгук обошел чуть ли не все здание, желая внимательнейшим образом осмотреть каждый уголок, но ничего примечательного так и не нашел. Йоко была не в состоянии что-либо делать, качественно делать, именно поэтому большую часть времени она просидела в комнате для отдыха, опрашивая стариков. Все записи она сохранила в своем блокнотике и передала его детективам, потому что тем было необходимо прочесть все, что там написано, и обговорить это между собой. Увиденное слишком шокировало практикантку, отразившись на ее, казалось бы, крепкой психике, именно поэтому девушка не
смогла бороться с собой и уснула на заднем сиденье машины. Она все-таки согласилась на предложение Чимина. Чонгук, что показалось ей странным, не стал вредничать и спокойно среагировал, когда узнал, что уедут они из дома престарелых не вдвоем, а втроем.
        Дорога от места преступления до дома, где жила Йоко, протекла в полнейшем молчании. Чимин осторожно вел машину, смотрел на дорогу и устало зевал. Он очень хотел спать, его силы были на исходе. Чонгук временами кемарил, прикладываясь виском к холодному стеклу, но на какой-нибудь кочке открывал глаза и снова возвращался в мир реальный. Его так и тянуло посмотреть на спящую Йоко, но страх быть понятым неправильно останавливал от необдуманных действий.
        — Надо будить ее, — когда Ауди остановилась напротив дома Йоко, Чонгук отстегнул ремень безопасности и наконец-то обернулся, чтобы взглянуть на девушку: лежа верхней частью тела на заднем сиденье, она по-детски подложила одну ладонь под щеку, в то время как вторая рука безвольно свисала вниз; вид был у нее совершенно вымотанный и уставший, дыхание ровное, спокойное. Такую Йоко не хотелось ненавидеть или унижать, о ней хотелось заботиться, причем очень максимально аккуратно. В такой Йоко просвечивалась внутренняя мягкость, ранимость, которую она отчаянно скрывала от окружающих.
        — Не надо, пускай спит, — Чимин вышел из машины, открыл заднюю дверь и с какой-то отцовской нежностью взял девушку на руки. — Гук, открой ворота.
        Чонгук согласно кивнул и следом за напарником вышел из машины, но столкнулся с препятствием — ворота оказались заперты на ключ. Он дернул их пару раз, пока Чимин стоял рядом и держал девушку на руках, но они так и не смогли поддаться его мужскому напору.
        — Посмотри у нее в кармане куртки ключи, — Пак повернулся так, чтобы Чонгуку было удобно. Тот осторожно, боясь разбудить Йоко, пощупал карманы в поисках твердого предмета и расстегнул молнию на женской ветровке, когда нашел нужный. — Ага, спасибо. Открывай.
        Ворота послушно распахнулись под напором маленького ключика, пропуская на территорию уставшую троицу, среди которых была и спящая красавица. Но на этом приключения по доставке Йоко в ее жилище не прекратились: Чонгуку еще пришлось в темноте возиться с дверным замком, чтобы занести девушку непосредственно в дом, а после искать выключатель. Когда приглушенный свет озарил крошечную комнату тускло-рыжим светом, детективы быстро нашли кровать и уложили на нее практикантку.
        — Надо раздеть ее, — Чимин сел возле ног девушки и стал аккуратно развязывать ее белые кеды. Когда он снял первый, то поднял голову вверх и посмотрел на Чонгука, который стоял как вкопанный и явно растерялся. — Ну ты чего стоишь как дуб? Снимай с нее ветровку.
        — А? Да, хён, сейчас…
        Чонгуку и правда было неловко делать то, что ему сказали, но разве у него был выбор? Не оставлять же ее спать в куртке, да и хёну отказывать не хотелось, поэтому он нагнулся к девушке, расстегнул длинную молнию и попытался как можно мягче освободить Йоко от верхней одежды. Он нежно вынимал ее руки из рукавов, приподнимая легкое, хрупкое тело над кроватью, и чувствовал себя последним стесняющимся идиотом, пока Чимин возился с обувью, и когда девушка осталась в майке и леггенсах, парни оставили ее в покое.
        — Все, поехали, — громко шепнул Чимин, хлопая напарника по плечу, — нам тоже надо спать.
        — Ага, поехали, — Чонгук последовал за хёном, но прежде, чем выйти из дома, бросил полный нежности взгляд на спящую Йоко, за что потом одернул себя и мысленно отчитал, уже сидя в машине.
          То, что ты любишь, убивает тебя. Pt.6
        Чонгук думал, что после случившегося не сможет нормально заснуть. Увиденный труп, который ударил крепкой боксерской перчаткой прямо по непоколебимой психике, Йоко, упавшая в обморок, и, конечно же, последние детали минувшей ночи. Он не понимал, почему так разнервничался, когда Чимин попросил раздеть девушку. Они же не делали что-то противоправное или непристойное — просто доставили ее домой и освободили от верхней одежды, — но ведь это была Йоко, та самая Йоко, которая служила верным раздражителем нервной системы Чонгука, та самая Йоко, с которой они словесно воевали всякий раз, когда видели друг друга. И в тот момент он склонялся над ней спящей и осторожно, будто младенца, раздевал. Когда же парень успел стать таким чувствительным по отношению к этой девчонке? Неужели поддержка, которую она оказала ему в день неудачного допроса, смогла столь сильно повлиять на его внутреннее состояние? Чонгук догадывался, что с каждым днем будет все хуже. Чимин и Йоко ладили, между ними не возникало острых моментов, а это означало, что и Чону придется устанавливать дружеский контакт с практиканткой, тем более сея
цель была почти достигнута. Но, к удивлению парня, он вырубился почти сразу, как только достиг кровати. Скинув с себя все лишнее, он быстро принял душ первым (Чимин в это время готовил необходимые документы и бумаги к завтрашнему рабочему дню), выпил стакан воды и с огромным наслаждением упал в объятия одеяла и мягких, чистых подушек. А вот Пак как раз-таки ворочался в своей постели до самого утра. Что-то сильно терзало его душу, будто кто-то повесил огромный булыжник к его сердцу, который тянул все нутро в самые неисследованные глубины. Да, он тоже был шокирован убийством, его тоже напугало состояние практикантки, но он не думал, что это так на нем скажется. Нервы были напряжены, натянуты упругой леской до самого предела. Вот-вот, и стальные нити лопнут, создавая красочный фейерверк, сопровождаемый ослепительными вспышками, криками и искрящимися огоньками. Чимин не мог понять, что именно тревожило его, но это что-то было острым и до ноющей боли впивающимся куда-то между ребер. Он вспоминал, как держал в руках Йоко, какой слабой она была в те минуты. Никогда прежде он не видел ее такой беззащитной.
Девушка создавала впечатление властной, непробиваемой победительницы, но на самом деле она скрывала что-то весьма хрупкое за своими тяжелыми, дубовыми дверьми, будто в заблокированном сейфе хранила маленький кусочек чего-то очень нежного и ранимого. Также парень вспоминал то мимолетное мгновение, когда ее нос соприкоснулся с его щекой. Казалось бы, что тут такого? Банальная неловкая случайность, но в этой случайности было слишком много скрытого смысла, который нашел для себя Пак Чимин. Он уснул за час до звонка будильника. Мысли никак не хотели отпускать беднягу и крепко вцепились в его душу, терзая ее острыми зубами и превращая в разодранный лоскуток непонятного цвета, ведь никто не знает, как выглядит душа, но все знают, что она есть.
        Йоко проснулась от странного шума за окном: влюбленная парочка решила выяснить отношения прямо посреди дороги, не заботясь о том, что их пьяные крики и щедро льющуюся брань слышат все, кто находятся в ближайших метрах. Девушка ни разу не проснулась за всю ночь, и когда она открыла глаза, ей показалось, что она все еще едет в машине и это повздорили Чонгук с Чимином.
        — Очень приятно слушать ваши крики… — словно в бреду прохрипела Йоко, но оглядевшись по сторонам, поняла, что лежит в собственной постели, а источник шума находится за окном не так далеко, и это вовсе не детективы. — Эм… Я дома?
        Девушка потянулась, потерла еле открывшиеся глаза и медленно села. Она не успела отойти ото сна и все еще не понимала, что произошло. Она точно помнила, что садилась в машину к парням, что задремала на заднем сиденье, но она не помнила, как попала домой. Йоко терзали вопросы, ответы на которые она могла лишь придумывать. Либо у нее отшибло память, либо детективы принесли ее сюда. Как любезно с их стороны, и как неловко ей осознавать, что ее несли на руках, укладывали в постель, да еще и раздевали. Она воображала в голове, как, наверное, над ней насмехался Чон Чонгук. От этого стало невыносимо неловко, и девушка, закрыв лицо руками, упала обратно на подушку. Йоко понимала, что ей придется выйти на работу, контактировать и общаться с парнями, и впервые ее так это пугало. Она не хотела подавать вида, что ее что-то беспокоит.
        — Как обычно, включу пофигизм и забью на ситуацию, — сказала девушка сама себе и стала собираться на работу.
        В это время Чимин стоял под теплыми струями душа, обдумывая день грядущий. Ему не терпелось вызвать на допрос странного доктора, который вел себя уж слишком подозрительно. Детектив был уверен, что именно он помог убийце не только затащить в палату собак, но и подняться ему самому. Чонгук разделял мнение своего напарника и тоже настаивал на том, что мужчину необходимо опросить и вывести на чистую воду. Что думала по этому поводу Йоко, пока никто не знал, но когда все прибыли на место в прокуратуру, выяснилось, что и девушка придерживалась подозрений насчет лечащего врача госпожи Нам.
        Когда Йоко зашла в кабинет, на нее тут же устремились две пары любопытных глаз. Чимин улыбнулся, словно ничего и не было (и правда, что страшного произошло?), и кивнул практикантке. Чонгук буркнул тихое «Привет» и уткнулся в ноутбук. Его поведение было слишком показушным, чтобы оставлять его без внимания. Йоко сразу поняла причину его отстраненности, но не стала демонстрировать свои внутренние переживания.
        — Хорошо поспала? Как самочувствие? — спросил Чимин, развешивая пиджак на спинке своего стула.
        — Я в полном порядке, спасибо, — девушка с некой неловкостью села за свое рабочее место и поймала на себе взгляд Чонгука, который моментально отвел его в сторону. — Я хотела спросить… Как я вчера попала домой?
        — Мы с Чонгуком отнесли тебя. Ты заснула, и нам не хотелось тебя будить, — детектив Пак поставил перед Йоко на стол чашку крепко заваренного чая. — Вот, выпей.
        — Могли бы разбудить, я бы сама дошла… — практикантка тихо кашлянула и обхватила пальцами теплую кружку.
        — Лучше просто поблагодари и забудь об этом, как сделал это я, — Чонгук сказал это так, будто для него оказанная забота была сродни чему-то крайне неприятному. — Есть тема для разговора поважнее. Вот, я принес информацию о лечащем враче покойной госпожи Нам. Чин Чоу, китаец, сорок три года, переехал в Сеул из Гуанчжоу еще в девяностых годах. Окончил престижную медицинскую академию, но по семейным обстоятельствам покинул родной город — влюбился в кореянку и позже женился на ней. Первое время работал в обычном госпитале терапевтом, но позже его рекомендовали в городскую больницу, где он проработал несколько лет заместителем главврача. Из-за случившегося скандала уволился по собственному желанию и уже который год ухаживает за стариками в доме престарелых.
        — Что за скандал? — спросил Чимин. Он сидел рядом с Йоко и вместе с ней пил чай. Они оба внимательно слушали Чонгука, стараясь сохранить в голове каждое сказанное им слово.
        — Молодая медсестра обвинила его в изнасиловании. Свидетелей не было, но девушка рьяно утверждала, что Чоу напал на нее в уборной и физически унизил. Слухи поползли такие, что мужчина не смог больше работать в больнице и уволился оттуда с позором, потому что, конечно же, большинство верило именно девчонке. До суда дело так и не дошло.
        — Снова я убеждаюсь в том, что подозрительный он тип… — детектив Пак кусал нижнюю губу и барабанил пальцами по гладкой поверхности стола. — Но ладно, его мы обязательно вызовем на допрос. А что насчет анализов? Тэхен или Хосок хён звонили?
        — Нет, они еще не успели ничего сделать. Думаю, вечером или завтра результаты будут готовы, — ответил Чонгук.
        — А Сэм? — Йоко начала вертеть головой, поглядывая то на одного детектива, то на другого. — Что с ним делать?
        — Сейчас с ним работают психотерапевты, пытаются понять, в порядке ли у него голова, — Чонгук стукнул костяшкой указательного пальца по лбу. — Я не уверен, что он раскроется. Его надо сажать за решетку.
        — Но он единственный, кто может вывести нас на таинственного убийцу, — Чимин с нетерпением поджал губы. По нему было заметно, как его напрягают неизвестность и недоступность.
        — Знаю, но этот идиот непробиваем, — детектив Чон сжал пальцы в кулак и мягко стукнул им по столу, за которым сидел. — К нему вернемся позже, а сейчас давайте думать о новом убийстве.
        Это был первый случай в совместной работе детективов и практикантки, когда обсуждение прошло без единой саркастической шуточки. Они выстраивали логические цепочки, размеренно шагая по ним, старались ухватиться хоть за малейшую зацепку, которая навела бы на след таинственного убийцы, но все бессмысленно — они так и ходили по кругу, следуя друг за другом. Больше всех закипал Чимин. Если Йоко и Чонгук старались как можно спокойнее относиться к неудачам, то он периодически вставал, расхаживая по кабинету из угла в угол, громко дышал и сетовал на «чертову несправедливость», а ведь это и правда была жуткая несправедливость по отношению к невинным жертвам. Ни те две девушки, ни музыкант, ни его мать не сделали ничего такого, за что их можно было бы столь жестокими методами лишить жизни, но больше всего расстраивало то, что настоящий убийца на свободе, а это подразумевает следующие преступления, которые могут случиться в любой момент.
        Детективы знали, что убийца отличный психолог, раз люди беспрекословно соглашаются на его своеобразные услуги, соглашаются взять вину на себя и ни при каких обстоятельствах не выдают своего кровавого джинна. Оставалась крохотная надежда, что либо Чин Чоу расскажет что-нибудь полезное, либо Сэм расколется и выведет на дорогу, ведущую к настоящему убийце, и как раз для этого с ним работали профессионалы, забирающиеся в самые потаенные углы его нездорового сознания, но если парень твердо решил для себя молчать, то даже самый гениальный психолог не сможет вытрясти из него то, что так необходимо следствию.
        — Итак, что мы имеем… — Чонгук кашлянул в кулак и мимолетно оглядел Чимина и Йоко. — Четыре жестоких убийства, совершенных одним человеком. Люди, которым выгодны эти убийства, берут вину на себя. Ничего общего между жертвами не было, разве что родственная связь между сыном и матерью, но это мало что дает. Мотив убийств ясен - банальная месть. Убийца старается следовать принципу «То, что ты любишь, убивает тебя».
        — Но первым девушкам вырезали глаза, — добавил Чимин, — их не губило то, что они любят.
        — Хён, они любили друг друга и пострадали как раз из-за любви, — настоял детектив Чон. — В какой-то степени эти убийства можно связать друг с другом…
        — И, конечно же, на этом преступления не закончатся, — обреченно вздохнула Йоко. — У нас нет ничего, с чем можно было бы оперировать. Мы не сможем предотвратить новое убийство, и нам остается только ждать. Подобные мысли пожирают меня изнутри…
        — Я предлагаю сделать перерыв, — детектив Пак бросил взгляд на часы. Время близилось к обеду. — Нашим мозгам следует отдохнуть, а животам наполниться. Как насчет ресторана?
        Неподалеку от прокуратуры Сеула, прямо через дорогу, расположился небольшой, уютный ресторан с приятным названием «Карамель». Даже само это слово притягивало, словно тягучая, сладкая смесь, и вызывало аппетит. Чимин и Чонгук частенько посещали это заведение, когда только пришли работать детективами, но с каждым годом времени становилось все меньше, дел - больше, и парни поняли, что им гораздо удобнее прерываться на обеды, не выходя из кабинета, но сегодня Чимину отчего-то захотелось повторить старую традицию и отправиться в ресторан с хорошим обслуживанием и приемлемыми ценами.
        Чтобы не показаться невоспитанным грубияном, Чонгук раскрыл дверь перед Йоко, а после зашел сам вместе с напарником. На секунду он позволил себе осмотреть девушку сзади, но быстро одернул себя и мысленно отругал за неправильное поведение. Йоко была здесь впервые. У нее не было денег, чтобы ходить по ресторанам, но отказываться было как-то неудобно, да и на чашечку кофе она уж точно наскребет что-то в своем стареньком кошельке. Она еще не подозревала, что детектив Пак намерен любезно заплатить за нее — все-таки она девушка, а он молодой мужчина, который хотел сделать ей приятно, тем более он понимал ее ситуацию, при которой обычно у людей не бывает много денег.
        Внутреннее убранство «Карамели» не могло похвастаться особым шиком, но мягкая мебель без прожженных дырок и выцветших оттенков, доброжелательный персонал, ненавязчивая музыка, доносящаяся из колонок на потолке, и прекрасный вид на центр Сеула создавали идеальную атмосферу не только для приема пищи, но и для отдыха. Как девушка, Йоко отметила интересные элементы декора, состоящие из состаренных ваз, постеров с изображениями греческих островов и полуобнаженных девушек, сидящих либо в саду, либо на берегу моря. Особо ей приглянулась большая картина в тяжелой белой раме с позолотой, расположившаяся на стене между основным залом и коридором, где наверняка находились уборные. На ней был изображен какой-то южный город: маленькие белые дома, будто выбитые из скал, затерялись среди обилия сочной, яркой зелени, синее море, в котором ослепительно искрились лучи дневного солнца, ласково обнимало берег — в него так и хотелось прыгнуть, чтобы ощутить всю прохладу чистой, почти прозрачной воды.
        — Нравится? — Чимин подошел к Йоко сзади и дружелюбно улыбнулся, наблюдая за тем, как практикантку очаровала картина. — Я тоже первое время глаз от нее оторвать не мог. А вот Чонгуку не нравится. Говорит, слишком идеально.
        — Если бы на берегу лежала парочка трупов, ему бы точно понравилось, — хмыкнула девушка. Она не без усердия перевела внимание с картины на Чимина. — Где здесь туалет? Я бы хотела привести себя в порядок, а то ресторан все-таки.
        — Туалет в этом коридоре, — парень рукой указал направление, — но ты и так хорошо выглядишь, поверь.
        — Не верю, — Йоко то ли смущенно, то ли раздраженно улыбнулась и двинулась туда, куда ей показали.
        Странное чувство овладело девушкой. Оказавшись здесь, в ресторане, да еще и в компании двух парней, ей внезапно захотелось проверить, как обстоят дела с ее внешним видом. А вдруг тушь растеклась? Или волосы изрядно потрепались? Может, на тонком свитере появилось пятно? Чтобы устранить навязчивые мысли, которые бессовестно вгрызались в голову, Йоко буквально рванула в дамскую комнату поближе к зеркалам и умывальникам. Ей не нравилось ее непривычное смущение. Обычно девушке было плевать, она могла спокойно находиться рядом с мужчинами и не беспокоиться о том, как выглядит, и не потому что ей было все равно на свою внешность, нет, просто она была уверена в себе, но сейчас ситуация выскользнула подобно мокрой, еще живой рыбе из ее рук и заставила хорошенько подергаться. Остановившись перед большим зеркалом в уборной, Йоко взялась за края массивной раковины и пристально посмотрела на свое отражение. И откуда в ней вспыхнули столь колоритные чувства?
        В это время Чимин и Чонгук уже нашли свободный столик возле окна на четверых и изучали меню, принесенное услужливым официантом. Есть хотелось жутко, ведь мозговая деятельность требует регулярной подпитки — организм не должен быть истощен, чтобы здраво соображать и решать поставленные задачи. Никто из парней не знал, что могла бы заказать Йоко, поэтому они не стали рисковать и решили подождать ее возвращения. Чимин остановил свой выбор на черном чае с мятой, чесночными гренками и куриной грудкой, запеченной с овощами. Чонгук захотел побаловать себя стейком с кровью и бокалом красного вина, он же не за рулем, поэтому можно позволить себе столь маленькую, совсем невинную радость. Детективы сидели рядом друг с другом на одной стороне стола — было бы странно, если бы кто-то сел рядом с Йоко, да и ее не хотелось ставить в неловкое положение, но оба парня тайно ловили себя на странных мыслях насчет их посадки — каждый в глубине души желал, чтобы практикантка сидела с ним, и им казалось это чем-то слишком неправильным.
        Когда Йоко вернулась из дамской комнаты, детективы неожиданно не только для нее, но для самих себя машинально дернулись — взыграло джентльменское желание встать и отодвинуть стул для девушки, — но так никто и не встал, поэтому практикантка сделала все сама. К ней тут же подошел официант с белоснежной улыбкой.
        — Чего желает дама? — спросил он максимально вежливо.
        — Чашечку кофе, пожалуйста, — Йоко уже собиралась закрыть меню, как рука Чимина остановила ее.
        — Закажи что-нибудь еще, ты наверняка проголодалась, — сказал он.
        — Нет, я не хочу есть.
        — Так, понятно, — Пак снисходительно улыбнулся и посмотрел на официанта. — Допишите к этой несчастной чашечке кофе овощной салат с брынзой и «Шоколадную шкатулку».
        — Не нужно, я не…
        — Это все, — Чимин не позволил девушке возразить, и дождавшись, когда официант допишет заказ, отпустил его.
        — Зачем ты это сделал? Думаешь, у меня есть деньги, чтобы оплатить все это? — не на шутку возмутилась Йоко. Ее блестящие глаза буквально проедали детектива Пака насквозь.
        — Позволь ему поухаживать за тобой, — Чонгук начал ёрничать, за что получил шуточный подзатыльник от старшего.
        — Йа! Совсем страх потерял? — повысил тон Чимин.
        — Прости, хён, просто ты выглядишь так мило, когда стараешься угодить даме, — и снова щедрый прилив шуток от Чон Чонгука.
        — Лучше бы поучился у меня, а не…
        Чимина прервал телефонный звонок. Пока Йоко краснела от стыда, а Чонгук ехидно на нее поглядывал, заставляя нервничать, детектив Пак искал источник звука, и когда смартфон замаячил у него в руках, ответил на звонок.
        — Слушаю, — сказал он. — Да, здравствуйте. Да, это я. Что?! Когда?! Понял, скоро будем.
        — Что опять случилось? — Чонгук измученно закатил глаза. — Я только собирался поесть.
        — В церкви Святой Надежды нашли распятого мужчину, — сдавленно проговорил Чимин. Было заметно, насколько ему неприятно произносить вслух то, что он только что услышал по телефону. — Мне звонили из полиции, они уже там. Надо выезжать.
        — Что? Распятого мужчину? — почти шепотом переспросила Йоко. На ее лице застыл тихий ужас. — Господи…
        — Опять этот урод, — процедил сквозь зубы Чонгук, обреченно ударяя кулаком по столу и синхронно отводя голову в сторону.
        — Погоди, может, это и не он, — Чимин что-то быстро строчил в телефоне. Через пару секунд он посмотрел на ошарашенную практикантку и обозленного напарника. — Давайте быстро пообедаем и поедем, я слишком проголодался.
        — Согласен, — детектив Чон, будто одержимый жаждой, опрокинул стакан воды, стоящий по правилам этикета ресторанов на столе, и громко выдохнул через ноздри как разъяренный бык.
        ***
        Возле церкви Святой Надежды собралась целая толпа. Здесь были и простые прохожие, и посетители обители Бога, и служащие, и священники, и монахини… Полиция расхаживала между людьми, опрашивая свидетелей и собирая всю необходимую информацию. Вход в церковь был перекрыт специальной ленточкой, за которой и находилось самое интересное. Внутри самой церкви орудовали фотографы, медицинские эксперты, офицеры полиции, и не хватало только детективов.
        Черная Ауди резко остановилась возле бордюра, и из нее стремительно выскользнули детективы и практикантка. Они, будто верные стражи, защитники и спасатели всех невинных, быстрым шагом направились в сторону места преступления. Их не стали долго задерживать, ведь значок и удостоверение детектива являлись ключом буквально ко всем дверям.
        — Где тело? — спросил Чонгук у священника.
        — Пройдемте со мной, — мужчина в сутане спокойно кивнул головой и направился вглубь церкви. Два парня и девушка послушно следовали за ним и совсем скоро оказались возле двери, ведущей в маленькую комнатку. — Это здесь.
        — Открывайте, святой отец, — с нотками нетерпения попросил Чимин.
        Священник покрутил в руках связку ключей в поисках нужного, вставил его в скважину, и дверь с мученическим скрипом раскрылась. Детективы тут же зашли внутрь, а Йоко с минуту поколебалась, не решаясь видеть то, что так пугающе мысленно вертелось у нее в голове. Служитель церкви с пониманием положил руки на ее плечи и молча закивал головой. Для него это такое же сильное потрясение, как и для всех, но в силу своей работы он обязан сохранять спокойствие, дабы не обострять лопнувшую среди всех панику.
        В небольшой комнате, предназначенной специально для индивидуального общения со священником, к стене был прибит огромный деревянный крест, на котором и был распят мужчина средних лет. Он полностью повторял положение Иисуса Христа, даже на голову был надет терновый венок. Хорошо, что хотя бы одежда на жертве оставалась современная и целая, а не измененная на простую набедренную повязку. Но не мог же человек умереть просто от распятия.
        — Какова причина смерти? — спросил Чонгук, внимательно разглядывая убитого.
        — Мы думаем, отравленный кагор, — вошедший священник кивнул на пустой бокал, стоящий на небольшом столике в углу.
        — Значит, его сначала отравили, а после распяли? — Чимин медленно расхаживал по комнате, блуждая взглядом по стенам и полу. Священник кивнул в знак согласия. — Вы случаем не знаете, кто это?
        — Знаю. Этот мужчина приходил к нам каждый день, долго молился, общался со священниками. Для него вера была превыше всего.
        — Я же говорил, — Чонгук провел ладонью по лицу. — Когда же это все прекратится…
        — О чем Вы говорите, сын мой? — священник подошел к детективу Чону.
        — Неважно, — грубо отрезал парень. Он быстро вышел из комнаты, плечом задевая проходящую внутрь Йоко, но внезапно остановился. — Постойте…
        — Что ты там увидел? — девушка подошла к Чонгуку, который встал напротив стены.
        — Смотри и читай, — он взялся за женские плечи и поставил ее перед собой.
        Йоко прищурилась. Сначала она ничего не видела. Может, детективу показалось? Нет, такого быть не могло, это ведь Чон Чонгук, а не пришедший с улицы дилетант. Тогда она повнимательнее осмотрела стену и у самого выхода, возле дверного косяка, обнаружила запись, выцарапанную мелким шрифтом.
        — «И нет религии тоже», — прочитал за нее Чимин, внезапно оказавшийся рядом. — И что это значит?
        — Какая твоя любимая группа, хён? — с намеком просил Чонгук.
        — Битлы. Но причем тут… А-а-а! — детектив Пак закивал головой. — Знаменитая «Вообрази» Леннона. Так, и причем тут строчка из этой песни?
        — Подумай хорошенько, хён, — Чонгук обнял за плечо Йоко, которая, кажется, все прекрасно поняла.
        Чимин резко замолчал. Он удивленно смотрел на девушку, не в силах отвести от нее взор. Все дело в том, что вторую жену Джона Леннона звали Йоко Оно. Неужели это намек? Убийца указывает на следующую жертву, которой окажется молодая практикантка? Но почему именно она? Игра этого человека стала набирать непредвиденные обороты… Или, может, детективы слишком накрутили ситуацию? Может, все гораздо проще? Убийца решил, что эта строчка идеально подойдет к преступлению, вот и решил приписать ее на стену. Но не все так просто. С этим человеком просто не бывает.
        — Что говорят свидетели? — Чимин повернулся к священнику.
        — Люди говорят, что господин Квон какое-то время молился, а после отправился как раз в эту комнату. Я сам лично видел, как он туда отправляется.
        — Это Вы нашли тело? — спросила Йоко, когда рука Чонгука соскользнула с ее плеча.
        — Да, дочь моя, — кивнул священнослужитель. — Господина Квона слишком долго не было, вот я и решил проверить, все ли с ним хорошо. Отворил дверь и увидел… этот ужас.
        — С ним сюда никто больше не заходил? — продолжила интересоваться практикантка.
        — Нет, он был в этой комнате один.
        Чонгук и Чимин стали внимательно рассматривать стены в поисках спрятанного хода или потаенной двери, но так ничего и не нашли. Священник сообщил, что вход в эту комнату только один, и пройти в нее можно только через коридор, соединяющий ее с главным залом, так что если бы преступник последовал за господином Квоном, его бы точно увидели прихожане.
        — Надо отправить бокал на экспертизу, — Чонгук кивнул на тяжелый предмет, стоящий на столе. — Нужно узнать, была ли отравлена жертва.
        — А что это за люк, святой отец? — Чимин поднял голову вверх и указал пальцем на очерченный на потолке квадрат с округлой ручкой.
        — Он уже давно не используется. Мы раньше открывали его, чтобы проветривать помещение, но сейчас в этом нет необходимости, — быстро отчеканил священник.
        — И куда он выводит? — не унимался любопытный Чимин.
        — На крышу, — с толикой раздраженности ответил мужчина в сутане.
        — Преступник мог пробраться сюда через люк. Забрался на крышу и…
        — Такие люки открываются только изнутри, — перебил детектива Пака Чонгук, — ему кто-то помог. Но не мог же сам господин Квон это сделать. Говорите, святой отец, здесь больше никого не было? Вы уверены?
        — Да, я уверен, — священник стрельнул озлобленным взглядом на детектива Чона и поспешил удалиться из комнаты. — Простите, мне пора.
        — Странный он… Прямо как Чин Чоу, — хмыкнул Чимин. — Обоих надо допросить сегодня же. Ну а пока…
        — Пока надо думать, что нам делать с Йоко, которая не Оно, — Чонгук, сложив руки на груди, посмотрел в сторону девушки, которая не без интереса разглядывала распятого мужчину и делала записи в своем блокноте.
        Ближе к вечеру того же дня детективы отправились на допросы: Чимин закрылся в комнате с лечащим врачом покойной госпожи Нам, Чонгук же изъявил желание пообщаться со священником. Йоко осталась сидеть в кабинете. Ей надо было хорошенько подумать над тем, что она увидела в церкви. Эта странная надпись — строчка из песни Джона Леннона — чуть ли не прямым текстом намекала на следующую жертву, и ею вполне могла оказаться практикантка. Детективы поняли, что это прямое послание, а не банальное совпадение. Да, смысл фразы идеально подходил к новому свершенному убийству, но если принимать во внимание тот факт, что руки в крови снова испачкал этот человек, то было необходимо копать куда глубже. Что же такого сделала Йоко, что таинственный убийца решил переключиться на нее? У нее не было врагов, которых она хотела бы устранить, она не испытывала жажду мести, не мечтала о чей-то смерти, так почему же окровавленная стрелка с поражающим в самое сердце наконечником указывала именно на нее? Об этом и думала девушка, пока оба детектива опрашивали главных свидетелей, которые вполне могли оказаться первыми
подозреваемыми.
        Напротив Чимина в комнате для допросов сидел Чин Чоу. Доктор заметно нервничал и регулярно теребил тугой узел своего черного галстука. Он боялся встретиться взглядами с детективом и старался не смотреть прямо — его глаза блуждали по столу, по стенам, по собственным ботинкам, но никак не по лицу напротив. Первые минуты Чимин молчал. Без лишних слов с серьезным выражением лица он в который раз перечитывал биографию врача, медлительно переворачивая листы, и периодически приподнимал удивленно брови, обращая внимание на новые факты, которые ему принесли совсем недавно.
        — Вы сменили место жительства. Почему решили переехать? — спросил Чимин, глядя на строчки, в которых было указано, что господин Чоу вместе со своей женой оставил небольшую квартирку и обзавелся новеньким двухэтажным домом в коттеджном поселке.
        — У нас скоро будет ребенок. Сами понимаете, нужно больше места.
        — Понимаю, — на губах детектива заиграла злостная усмешка, — но откуда у врача могут водиться такие деньги? Вы простите меня за прямоту.
        — Ну… я откладывал, копил несколько лет… — мужчина сглотнул и опустил голову под пытливым взором Чимина. — Мы с женой давно хотели приобрести именно этот дом.
        — И на Мерседес последней модели тоже копили несколько лет? — детектив швырнул на стол черно-белое фото, на котором был запечатлен Чин Чоу, выходящий из новенького автомобиля.
        — Откуда у Вас это? Вы что, следили за мной?!
        — Вы оказались под подозрением, и мы направили за вами специальных людей, которые наблюдали за Вами целый день. Скажите честно, Вам кто-то дал эти деньги? Нельзя заполучить столь большую сумму за столь маленький срок.
        — Нет, я же сказал, что я накопил, — Чоу старался быть убедительным и продолжал настаивать на своем.
        — Ты накопишь проблем, если продолжишь нагло врать! — Чимин закипал. Стукнув ладонью по столу, он подался корпусом вперед и пристально посмотрел мужчине прямо в глаза. — Тебе ведь не за красивые глаза вручили такую большую сумму. Что ты сделал, чтобы заработать такие деньги?
        — Я ничего не делал! Прекратите на меня давить! — доктор сначала побледнел, а после покраснел. Его лицо покрылось испариной, по лбу скатилась прозрачная капелька пота. — Я честно зарабатывал эти деньги и позволил себе приобрести и дом, и машину. Почему я должен оправдываться?!
        — Потому что все факты указывают на тебя, — детектив больно ткнул пальцем в грудь мужчины, оттолкнув его назад. — Вышел не в свою смену — именно в ту ночь, когда собаки загрызли госпожу Нам, неожиданно купил новый дом и дорогую машину последней модели. Кто-то помог убийце забраться в больницу, и это был ты! Больше никто не мог!
        — Это неправда! Вы пытаетесь повесить на меня то, чего я не совершал! — доктор начал паниковать. Он даже хотел встать со стула, но Чимин надавил на его плечи и рывком усадил обратно. — Не трогайте меня, это уже насилие!
        — Я покажу тебе, что такое насилие, если ты не скажешь правду, — детектив обошел стол, остановился напротив Чоу и прямо на стуле развернул его к себе, нагнувшись к нему. — Тебе лучше сознаться, серьезно говорю. Я знаю, что это ты помог подняться убийце в палату, это ты затащил собак туда, это тебе заплатили приличную сумму денег за оказанную помощь. Ну, признавайся же!
        — Нет, это не я! — повысил голос доктор, за что получил щедрый удар по лицу от Чимина.
        — За каждое «Нет, это не я!» я буду тебя бить, — детектив Пак почесал кулак, наблюдая за тем, как доктор морщится от боли. — Я никуда не тороплюсь, а места на тебе много.
        — Я пожалуюсь, Вам это с рук не сойдет, — пригрозил почти беспомощно мужчина.
        — Спрашиваю еще раз. Это ты помог убийце?
        — Нет! — зашипел от злости мужчина, и детектив, замахнувшись, нанес новый удар, но на этот раз в мягкий живот доктора.
        — Тихо-тихо, — Чимин зашептал на ухо Чоу с наигранностью успокаивающие слова, придерживая его за плечо, чтобы тот, кашляя, не упал от удара на пол. — Ну что, будем сознаваться? Скажи правду, и я тебя больше не трону.
        — Я уже… я уже сказал правду, — доктор едва смог произнести эти слова. — Пожалуйста, отпустите меня.
        И когда детектив Пак был готов ударить мужчину снова, целясь прямо в лицо, тот вскрикнул и прикрылся руками. В этот момент Чимин остановился, нагнулся обратно к теперь уже подозреваемому, а не просто свидетелю, и вопросительно заглянул ему в глаза. Доктор попросил больше не бить его и выделить ему пару секунд, чтобы отдышаться, и когда прошло совсем немного времени, парень с пренебрежением дернул его за воротник рубашки и заставил поднять голову вверх.
        — Да… Это я помог убийце попасть в палату… — почти шепотом сознался Чин Чоу. — Вы должны меня понять. В наши дни доктора зарабатывают не так много, а у меня семья, беременная жена. Нам нужны были перемены! Я хотел хорошей жизни не только для себя, но и для нее.
        — Кто настоящий убийца? — теперь Чимин был предельно внимателен и серьезен. — Ты запомнил его лицо?
        — Я не знаю, честно, — доктор отрицательно мотнул головой. — Он был в маске и мантии.
        — Ты должен вывести нас на него, — детектив не без злобы схватился за воротник помятой рубашки мужчины. — Если ты не скажешь, кто этот таинственный убийца, я сам убью тебя прямо здесь!
        — Да не знаю я! Клянусь! — Чин Чоу перешел на крик. — За день до убийства, когда я возвращался домой, ко мне подошел странный тип и спросил, не хочу ли я заработать кучу денег. Я спросил, что нужно сделать. «Просто помоги мне», — таков был ответ, и я согласился. Да, мне было плевать на эту старушку, ибо я думал о себе и своей семье, в первую очередь! Почему меня должна волновать чужая жизнь, когда я и свою-то наладить не могу?! Те деньги позволили мне приобрести и дом, и машину. Моя жена счастлива! Ты должен меня понять, детектив, должен!
        — Алчный, мерзкий ублюдок, — Чимин плюнул на пол рядом с доктором и отпустил его. — Если бы не ты, госпожа Нам была бы жива. Но ничего, в тюрьме тебе обязательно понравится. Сгниешь там в компании таких же спятивших, как и ты сам.
        — Нет, мне нельзя в тюрьму, нельзя! У меня жена и ребенок! Детектив, пожалуйста, пойми меня, войди в мое положение! Я должен был это сделать ради семьи!
        Но Чимин уже не слушал. Пока Чин Чоу истерично кричал, молил о пощаде, детектив вышел из комнаты для допросов, что-то тихо сказал охранникам, и те вывели под руки дергающегося и выбивающегося доктора. Теперь его ждал суд, а после и тюрьма, где он проведет большую часть своей жизни, если не весь ее остаток.
        Когда детектив Пак вернулся, Чонгук был уже в комнате вместе с Йоко. К его удивлению, они о чем-то тихо беседовали и без возмущения, со спокойными лицами, обменивались новой и полезной информацией. Завидев Чимина, они подвинулись, уступая ему место, и сели так, что он оказался между ними за рабочим столом.
        — Ну как успехи, хён? — спросил детектив Чон.
        — Я заставил его признаться, — кивнул устало Чимин. — Это он помог убийце вместе с собаками подняться в палату. Его увела охрана в следственный изолятор.
        — А что насчет убийцы? Он ничего тебе не сказал? — поинтересовалась Йоко.
        — Нет, совсем ничего, — детектив Пак повернулся к напарнику. — У тебя что? Поговорил с тем священником?
        — Поговорил, и я немного в шоке с современных священнослужителей. Точнее, от их логики, — Чонгук скривил губы в неком подобии улыбки. — Представляешь, он приревновал господина Квона к Богу. Побоялся, что Всевышний возлюбит его больше, и захотел устранить конкурента на своем пути к Господу. Дело в том, что господин Квон всецело отдавался религии, ежедневно посещал церковь, молился, вот священник и испугался, как бы мужчина не забрал его нагретое место под божьим крылышком. Он открыл люк, помог убийце забраться в комнату и свершить страшное деяние. Сначала они отравили мужчину кагором, а после распяли на кресте. И, конечно же, священник ничего не рассказал о личности нашего мистера Икса. Сам понимаешь, избивать священнослужителя я не мог, тут нужны иные методы… В общем, мне не удалось его расколоть, но в тюрьму он точно отправится.
        — И снова безрезультатно… — зарывшись пальцами в свои волосы, Чимин обреченно опустил голову. — Мы никогда не сможем его найти. Как же я устал…
        — Но это не все, — Чонгук посмотрел на девушку, которая отчего-то опустила глаза вниз. — Помнишь ту надпись в церкви, по которой мы поняли, что следующей жертвой может стать Йоко?
        — Помню, — вздохнув, детектив Пак откинулся к спинке стула.
        — Мы поговорили сейчас с Йоко. В общем… я думаю, сегодня ночью нам лучше остаться у нее дома, — вынес вердикт Чонгук, заставляя Чимина удивленно округлить глаза.
          Одна ночь на троих
        Дом, в котором проживала Йоко, не был рассчитан на троих жильцов — девушка сама едва находила себе место в нем, но этой ночью, когда детективы решили не оставлять ее без присмотра, ей пришлось хорошенько потрудиться, чтобы расположить у себя гостей. Позволить им спать на голом полу она не могла, поэтому кому-то придется расположиться с ней на одной кровати, а кому-то — ютиться на матрасе рядом.
        Черная машина остановилась уже возле знакомого дома. Все тот же неприятный, грязный район, все те же скошенные домики, среди которых был один, принадлежавший Йоко. Чимин быстро вспомнил адрес, ведь им уже приходилось здесь бывать, когда был найден третий труп девушки с вырезанными глазами, и без труда подъехал к пункту назначения. Далековато от работы, но что поделать, если на кону стоит чужая жизнь? Здесь и потраченного бензина не жалко, лишь бы ночь прошла без происшествий.
        Всю дорогу Йоко отчаянно боролась с внутренним смущением. Ее щекотало изнутри при мысли, что сегодня она ночует не одна. Никогда в свой дом она не водила парней, а тут сразу двое оприходуют ее пусть и не семейное, но все же маленькое, уютное гнездышко. Девушка привыкла к одиночеству, ей нравилось быть одной и делать все без постороннего вмешательства: готовить, спать, смотреть телевизор, читать книги, убираться. Стоило кому-то ступить на ее территорию — все, она терялась и не могла найти себе места. Ей становилось не по себе, когда рядом кто-то ошивался и путался под ногами. Йоко всегда казалось, что с таким подходом она никогда не сможет выйти замуж, родить детей и просто быть счастливой рядом с мужчиной. Она находила счастье в иных вещах, которым многим женщинам не дано понять. В мире всегда так было: если женщина всю жизнь прожила одна, без мужа и детей, не построила семью, не смогла найти любовь, то автоматически ей предписывался статус «неудачница». Йоко всегда раздражалась, когда думала об этом. Почему она должна следовать правилам, установленным кем-то и когда-то? Почему она должна
оправдываться за выбранный образ жизни? Ей хорошо одной, она привыкла всю жизнь все делать самостоятельно, никогда ей не нужна была мужская помощь, но со всех сторон твердили: найди себе парня, ты загнешься в одиночестве, рядом должен быть мужчина, как же ты без опоры? Девушка буквально сходила с ума от непонимания большинства людей. Они, выпущенные словно с одного завода, жили по единому сценарию и боялись сойти с заранее начерченной полосы. Йоко не боялась, и именно поэтому ее не понимали.
        — Приехали, — отстегнув ремень безопасности, Чимин первым вышел из машины и осмотрелся. — У вас тут не знают, что такое фонари?
        — Знают, но делают вид, что забыли, — Йоко последовала примеру водителя и присоединилась к нему. Она остановилась рядом с парнем и стала искать в сумке ключи. — Предупреждаю сразу, места в доме мало, спать придется…
        — Мы знаем, как у тебя дома, — усмехнулся подошедший Чонгук. Девушка косо посмотрела на него, но смолчала. — Да брось ты. Подумаешь, уложили спать… Не такой уж я и бесполезный, каким ты меня считаешь.
        Когда Йоко нашла заветные ключи, то быстренько открыла ворота, пропустила на свою территорию детективов, а после раскрыла перед ними дверь в свою скромную обитель. Включился все тот же приглушенный свет от единственной люстры, что так к месту расположилась на пожелтевшем, треснувшим в некоторых местах потолке. Жилище было хоть и старым, но чистым и опрятным — девушка старалась поддерживать в доме порядок, чтобы не было и намека на пыль или грязь. Еще с детства в ней горела искорка педанта, которая с возрастом превратилась в настоящее пламя.
        — Снимайте обувь, я убиралась, — строгим голосом а-ля «требовательная мамочка» произнесла Йоко, вешая куртку в прихожей. — Хотите что-нибудь? Чай, кофе?
        — А ты сделаешь нам чай или кофе? Правда? — с иронией удивился Чонгук, скидывая на пол ботинки. — Со стороны и не скажешь, что такая заботливая…
        — Вот еще, — фыркнула девушка, — сами сделаете. Я просто покажу, где кухня.
        — Типичная Йоко, — улыбнулся Чимин и последовал за хозяйкой.
        Стол, рассчитанный едва ли на двоих, пара стульев, которые уже давно следовало бы заменить на более новые, старенькая мебель, включающая в себя плиту, столешницы и шкафчики, совсем не высокий холодильник, где повесилась несчастная мышь, и мусорное ведро, вставшее у самого входа. Такова была кухня. Йоко чувствовала на ней себя вполне уютно, ей не требовалось много места, а вот детективам было тесновато. Они неловко расположились за столом и стали молча наблюдать за тем, как девушка набирает воду в электрический чайник. Все-таки решила поухаживать за молодыми людьми… Но она не специально, это получилось чисто механически — руки сами потянулись сделать все самостоятельно, по привычке.
        — Кто что будет? — спросила она, нажимая на круглую кнопку чайника.
        — Я буду кофе, если можно, — кивнул Чимин. — Без молока и сахара.
        — Мне черный чай, тоже без сахара, — попросил Чонгук, разглядывая маленькую кухоньку. — Я чувствую себя Алисой, которая внезапно выросла в домике.
        — Тогда я Гулливер, — детектив Пак улыбнулся, поглядывая на Йоко. — Нашей дюймовочке помочь?
        — С каких это пор она наша? — Чонгук сузил глаза.
        — Во-первых, я ничья, я сама по себе. Во-вторых, я не дюймовочка. Прекратите нести чушь, — с раздражением отозвалась девушка, перебивая домашнюю мелодию, создаваемую шумом чайника и дребезжанием чашек и ложек.
        На кухне снова повисла неловкая тишина. Чимин внимательно разглядывал узоры на бежевой скатерти, Чонгук теребил в руке салфетку, раздирая ее на мелкие кусочки, Йоко занималась сервировкой стола и подготовкой заказов, если так можно выразиться. Уже через пару минут перед парнями стояли чашки — одна с чаем, другая с кофе. Детективы сдержано поблагодарили девушку, которая тут же отошла от них к раковине, чтобы помыть руки.
        — Из еды ничего предложить не могу, как раз завтра собиралась в магазин, — Йоко вытерла руки полотенцем, — но если вы сильно голодные, я могу пожарить яичницу…
        — Нет, спасибо, мы не голодны, — Чимин мотнул головой, а после удивленно посмотрел на девушку. Она ничего не приготовила себе и собиралась уйти с кухни. — А как же ты? Ты даже чаю с нами не выпьешь?
        — А ты видишь здесь свободное место? Здесь и так тесно. Отдыхайте, а я пойду разложу матрас и кровать, — Йоко все же покинула кухню, параллельно собирая непослушные черные волосы в густой пучок.
        Пока девушка возилась в спальне, доставая из скрипучего шкафа матрас и дополнительное одеяло, парни пили кофе и чай, ощущая странную неловкость. Что Чимин, что Чонгук — они оба не в первый раз оставались ночевать у прекрасной половины человечества, но именно сегодня волнение душило их вплоть до детского желания собрать вещички и убежать обратно к себе домой. Детективам будто резко стукнуло десять лет, когда при виде девочек мальчики краснеют и стараются спрятаться где-нибудь подальше. Даже Чимин, боготворивший женщин, постукивал пальцами по краям чашки и хмурил брови. Он не понимал, почему ему вдруг стало так неловко. То же чувствовал и Чонгук. Ему вообще было плевать на других, он всегда был сам по себе и не зависел от обстоятельств, потому что ему везде было неуютно, но сейчас эмоции накалились до предела. Если бы Йоко выгнала его из дома, он только бы обрадовался. Сел бы в машину и спокойно уехал домой в любимую постель и любимое одиночество, но Йоко не собиралась выставлять его за дверь, наоборот, она почти гостеприимно их приняла, напоила чаем/кофе и отправилась готовить места для сна.
        — Думаешь, мы правильно поступаем, оставаясь у нее? — низким шепотом спросил Чонгук.
        — Ты же сам решил, что это хорошая идея, — Чимин сделал глоток крепкого кофе. — Вы обсуждали это, ну а я согласился. Не вижу здесь ничего плохого… Вдруг ей и правда грозит опасность? А мы будем рядом.
        — Неужели ты не чувствуешь эту грузную тучу неловкости, которая висит над нами? — детектив Чон слегка повысил возмущенно голос. — Я хочу сбежать отсюда. Йоко странно на меня действует.
        — Перестань, давай лучше подумаем о нашем убийце, — Чимин, как всегда, не захотел обострять и без того колючую ситуацию: заглушив все негативные эмоции, он отправил их на самое дно и умело перевел тему. — Как думаешь, если он и правда намекнул на Йоко, следует ли нам ждать следующую серию преступлений? Или он решил остановиться и переключиться на нее?
        — Откуда я могу знать, хён… У нас ничего нет, за что можно было бы зацепиться. Кто знает, что придет на ум этому спятившему придурку? — Чонгук со злостью сжал свою кружку и совсем не обратил внимание на ее температуру. Его с неимоверной силой раздражало то бессилие, коим он был связан. — Может, прямо сейчас он наблюдает за нами. Может, уже убивает кого-то. Я не знаю. Никто не хочет рассказывать нам о нем.
        — А если он профессиональный гипнотизер? Пудрит людям мозги, внушает что-то страшное, и после этого они боятся рассказать что-либо о его личности.
        Чонгук пожал плечами. Можно сколько угодно выдвигать теории, но неизвестно, какая из них окажется правдивой. Загадочный мистер Икс не оставлял следов, умело обрабатывал людей, которым оказывал услуги, обрывал любые нити, связывающие его и жертв, и выходил на свободу сухим из воды. Он мог находиться где угодно, делать что вздумается, твердо ощущая под собой уверенность не оказаться пойманным. Только когда он захочет, тогда детективы смогут выйти на него, а пока он умело игрался с ними как кот с мышкой — не убивал, но лапкой подбрасывал умело.
        На кухню зашла Йоко. К тому времени детективы опустошили свои чашки и тихо беседовали насчет таинственного убийцы, поймать которого они были не в состоянии. Девушка услышала кусочек диалога, но не стала в него вмешиваться. Она лишь пришла сообщить, что можно ложиться спать. Сил на обсуждение рабочих процессов у нее не было, она была сыта ими по горло. Работа есть работа, а дома можно и отдохнуть.
        — Если вы устали, можете ложиться, я все приготовила, — Йоко остановилась в дверном проеме.
        — Время детское, ложиться еще рано, — Чимин посмотрел на свои наручные часы. — Присоединяйся к нам, давайте поговорим? Это нас сблизит.
        — С чего ты взял, что я хочу сближаться? — девушка криво улыбнулась.
        — Нам предстоит ночь в компании друг друга. Разве это не повод пойти на сближение? — детектив Пак загадочно выгнул бровь. — Давай, садись, здесь хватит места.
        Парень подвинулся на своем стуле, освобождая для Йоко пространство. Она помолчала некоторое время, никак не решаясь дать согласие, но все-таки сдалась: кивнув головой, девушка подсела к Чимину, стараясь не прижиматься к нему слишком сильно, но тесный стул требовал иного — их плечи и руки притянуло словно магнитом, и это создавало некие неудобства, причем не только физические, но и духовные.
        — Мы совсем ничего о тебе не знаем. Расскажи что-нибудь, — предложил детектив Пак.
        — Я не удивлюсь, если у тебя темное прошлое, — Чонгук вальяжно откинулся к спинке стула и посмотрел на девушку из-под прикрытых век.
        — У меня наступит темное будущее, если ты продолжишь сыпать сарказмом в мою сторону, — ответила Йоко.
        — Но я всегда получаю его в ответ. Разве тебя не забавляет наша вечная игра? По-моему, в этом есть что-то пикантное… — Чонгук задумчиво почесал подбородок. — Ладно, если серьезно, то и правда хотелось бы что-то узнать о тебе. Обычно мне плевать на жизни людей, но мы работаем вместе, а это уже аргумент.
        — Мне и рассказать-то нечего… — Йоко пожала плечами, складывая руки в замочек на столе. — Родилась в Токио, жила там с матерью и отчимом. Отца совсем не помню, но мама говорила, что он умер, когда я была совсем маленькой. Я не знаю, что он был за человек, кем работал, знаю лишь, что он очень любил мою маму. А вот отчим, видимо, нет… Когда мне было восемь лет, он зарезал ее ножом. Я осталась сиротой, меня хотели отдать в детский дом, но вовремя появилась бабушка и забрала меня к себе. Мне всегда хотелось покинуть Токио, начать жить новой жизнью, чтобы навсегда оставить прошлое позади и больше не окунаться в него. Это приносило мне сильную боль, которую я не могла терпеть. Именно поэтому я переехала в Сеул и поступила в юридическую академию. Убийство матери натолкнуло меня на это. Захотелось помогать людям, ловить и наказывать виновных, спасать жизни. Я хочу быть полезной, делать что-то хорошее для этого прогнившего мира, совершенствовать его. Но парадокс… Я совсем не люблю людей. Да, мне нравится помогать им, но я предпочитаю оставаться в тени одиночества. Мне проще сделать благое дело и
спрятаться, чтобы меня никто не трогал.
        — У тебя были отношения? — спросил неожиданно Чонгук. Ему стало дико любопытно узнать о Йоко как можно больше, ведь она так напоминала ему самого себя.
        — Да, были, но ничего серьезного. Может, я не умею любить? Не знаю… Я еще не встречала на своем пути мужчину, который заставил бы мое сердце рваться наружу.
        — Может, и рваться нечему? У меня, например, нет сердца, и я это точно знаю, — Чонгук медленно склонил голову на бок и слишком пристально заглянул в женские глаза напротив, в которых едва уловимо блеснула искорка испуга.
        — Чон Чонгук, любитель драмы, — тихо и коротко засмеялся Чимин, а затем повернулся к девушке. — Не хочешь вернуться обратно в Токио? Совсем не тянет?
        — Знаешь, иногда тянет, но я боюсь. Я хотела бы побывать на могиле своих родителей. Я чувствую, что это надо сделать, они зовут меня. Все-таки единственная дочь…
        — И что мешает? Чего ты боишься? — Пак старался говорить мягко и деликатно.
        — Я… я боюсь расплакаться. Я не хочу плакать. В тот день, когда отчим убил мою мать, я пообещала, что больше никто и никогда не увидит моих слез.
        Беседа резко прервалась. Снова повисло тяжелое, невыносимое молчание. Йоко ударилась в воспоминания, Чимин почувствовал себя виноватым, ведь именно он начал разговор, а Чонгук… Чонгук просто молчал. Он не знал, что говорить в таких случаях. Он не умел поддерживать, не умел переводить темы, поэтому всегда прятался в норку и ждал, пока кто-нибудь сделает это за него. Обычно ярким лучом света, пронзающим грузную тучу, был Чимин, но и он решил отмолчаться.
        — Еще вопросы будут, или я могу идти? — слишком холодно и отстраненно спросила Йоко.
        — Да, наверное, и правда лучше лечь, — кашлянул Чимин.
        Все трое поднялись со своих мест. Пока Йоко убирала со стола и складывала в раковину грязные чашки, парни прошли в спальню и сели на кровать, ожидая дальнейших инструкций, ведь хозяйка в доме была одна и только она могла знать, кому куда ложиться. Матрас был слишком мал для двоих, поэтому нетрудно было догадаться, что кто-то ляжет с Йоко, но кто именно? Детективы не стали обсуждать этот вопрос, но мысленно каждый в тайне желал оказаться тем самым счастливчиком, и не только потому, что спать на полу совсем неудобно…
        — Кто-нибудь пойдет в душ? — девушка зашла в комнату и открыла шкаф, чтобы достать домашнюю одежду.
        — Да, я бы не отказался, — хлопнув себя по ногам, Чимин поднялся с постели.
        — Ванная в том коридоре. Думаю, найдешь сам, — Йоко кивнула в нужном направлении, а после протянула Паку свежее махровое полотенце. — Вот, держи.
        — Ага, спасибо, — парень быстро закивал головой и удалился в ванную комнату.
        Пока Чонгук сидел на кровати и не знал, куда деваться, девушка спряталась за дверью шкафа и стала переодеваться. Парня одолело естественное любопытство. Он хотел заглянуть за дверь, узнать, какова же Йоко без одежды, но побоялся проявить излишнее хамство, поэтому продолжил неподвижно сидеть, смотреть на деревянную перегородку, что скрывала от него самое интересное, и фантазировать. Ему доступны были лишь ноги девушки. Сначала по ним сползли вниз джинсы, которые она ловко отбросила в сторону, затем пропала сначала одна нога, затем — другая. Видимо, надела шорты. Следом Йоко повернулась, суетливо закопошилась, и на пол к джинсам полетел черный кружевной бюстгальтер. Чонгук внимательно посмотрел на него. В голове моментально всплыли непристойности, в которых он с подробностями представлял, какой может быть грудь девушки. Большая она или маленькая? И каково держать ее в руках? Мягкая ли она на ощупь или упругая, как мяч? Как же ему хотелось проверить свои теории лично… Чонгук давно не был в интимной близости с женщинами, и это отложило свой отпечаток.
        — Ты так собираешься ложиться? — Йоко появилась из-за шкафа слишком резко. Чонгук не успел прийти в себя после откровенных мыслей и впервые в жизни замялся. Чон Чонгук. Замялся. Где-то в лесу точно сдох бедный волк. — Нет, мне все равно, но спать в уличной одежде как-то негигиенично.
        — Да, я сейчас разденусь, — парень поднялся на ноги и стал до такой степени неуклюже снимать с себя одежду, что девушку это позабавило.
        — Я могу отвернуться, если хочешь, — сказала она, улыбаясь.
        — Я и не стесняюсь, — с обидой фыркнул Чон.
        Сначала с него слетела рубашка, оголяя накаченный торс, затем загремела пряжка ремня, скрипнула ширинка, и мужские брюки оказались на полу. Только полная дура или фригидная женщина не оценила бы красоту тела Чонгука. Оно было крепким, подтянутым, с рельефными мускулами. Даже были заметны кубики пресса, к которым так и хотелось прикоснуться. Йоко невольно засмотрелась на детектива, но резко одернула себя. Ее покрасневшие щеки выдавали бедняжку с потрохами, и, конечно же, Чонгук не смог не заметить проявленную реакцию на его обнаженное тело. Ему стало интересно, насколько все это может зайти, поэтому он решил немного поиграться: нагнувшись, он поднял с пола свои вещи и подошел к Йоко слишком близко. Он смотрел на нее сверху вниз и нахально улыбался уголком губ. Девушка могла почувствовать жар, исходивший от его тела. От этого румянец стал еще заметнее, а в голове замаячили совсем неприличные картинки, главная роль в которых была отдана детективу Чону.
        — Куда я могу положить вещи? — спросил Чонгук максимально томно.
        — Ты нарушаешь мое личное пространство, — Йоко закатила глаза, отпихнув от себя парня, вырвала из его рук рубашку и брюки и отошла в сторону, чтобы сложить их на стуле. — Не приближайся ко мне, я этого не люблю.
        — Да? А твои щеки говорят об обратном, — ехидно подметил парень, оглядываясь на кровать. — Нам не будет тесно?
        — Нам? А с чего ты взял, что я буду спать с тобой? — Йоко улыбнулась не без наслаждения, осадив самодовольного детектива. — За то, что позволяешь себе вольности, будешь спать на матрасе, а мы с Чимином как-нибудь поместимся.
        — Думаешь, я расстроюсь, если ты не позволишь мне лечь с тобой? — напыщенно произнес Чонгук. — Да я только рад, что посплю один, а вот хёну искренне сочувствую.
        — Сочувствовать удобнее на матрасе, так что ложись, — пихнув ногой мягкий предмет на полу, лежавший подле постели, девушка забралась на свою кровать, забралась под одеяло и отвернулась к стене, делая вид, что читает книгу.
        Йоко задели слова, сказанные Чонгуком. Ему что, настолько противно спать вместе с ней? Все же было нормально, они даже начали ладить, и снова обидные шуточки в ее адрес. Видимо, он был прав, когда сказал, что у него нет сердца. Девушка была убеждена, что с левой стороны груди у него твердый, черный уголь, который вот-вот рассыпется, но никак не жизненно необходимый орган, качающий кровь.
        Чонгук был в таком же опущенном настроении. Его прошибла странная, непривычная волна ревности. С какой это стати Чимину позволено спать рядом с Йоко? Разве он заслужил такую привилегию? «Почему не я?», — злобно шипел про себя Чон, опускаясь пятой точкой на матрас. Парня терзало то, что загорелось у него внутри. Хотелось опрокинуть эту чертову кровать. Нет, хотелось запереть дверь ванной комнаты, чтобы Чимин никогда из нее не выбрался. Нет, хотелось залезть к девушке под одеяло, ведь там ему было самое место в ту ночь. Чонгук по-настоящему не понимал, что с ним происходило. Она же просто практикантка, которая уйдет из прокуратуры через пару месяцев. Она та самая Йоко, которая неимоверно бесила его одним своим видом. Она обычная девчонка, коих на свете миллионы. Нет, все это было пустым обманом — обманом, засевшим глубоко в подсознании Чонгука. Ему нравилось удовлетворять себя ложью, придуманной им самим. Он прятался за ней, как за щитом, и не собирался вылезать открыто на поле боя.
        — Вы уже собираетесь спать? — Чимин зашел в комнату в одних трусах. Попутно он вытирался полотенцем и, кажется, совсем не стеснялся своего вида.
        — Да, и тебе отвели почетное место, — слащаво протянул Чонгук, указывая рукой на постель. — Надеюсь, тебе будет удобно в компании нашей королевы.
        — Воу, — усмехнулся Пак, направляясь в сторону кровати, — а это приятно. Спасибо, Йоко.
        — Ложись и не болтай, — буркнула спрятанная за книгой девушка.
        Ей было безумно неловко. Так неловко, как никогда еще не было. Она находилась в одной комнате с двумя почти что обнаженными парнями. А парни-то были очень даже ничего… Тело Чимина не уступало телу Чонгука, оно было таким же атлетически сложенным, только пресс был немного рельефнее и притягивал к себе со страшной силой.
        Когда кровать рядом с Йоко промялась, когда она ощутила тепло чужого тела, ее резкой, горячей стрелой прожгло насквозь непреодолимое чувство страшного смущения. Рядом с ней лежал детектив Пак в одном нижнем белье. Он слегка соприкасался своей горячей кожей с ее холодной, создавая непередаваемый колорит. Девушка поймала себя на странной мысли: ведомая женскими инстинктами, ей захотелось отложить книгу и прижаться к Чимину так крепко, чтобы кости захрустели, чтобы дыхание перехватило, чтобы не было сил оторваться, но вместо этого она постаралась погрузиться в чтение и не обращать внимание на детектива, который в опасной близости и с умиротворенным лицом копался в телефоне. Но это умиротворенное лицо было лишь умело натянутой маской. Чимин боролся сам с собой. Как же ему хотелось приласкать Йоко, усмирить ее дикий нрав, бережно обнять и дать понять, что не стоит находиться в постоянном напряжении — нужно давать волю себе настоящей и не бояться быть за это осужденной. В голове парень так и фантазировал, как его руки блуждают по женскому телу, пальцы зарываются в волосы, а губы находят ее губы, чтобы
слиться в нежном поцелуе. С ним творилось что-то странное, от чего хотелось на стенку лезть. Внешне Чимин напоминал спящий вулкан, внутри которого в любой момент могла проснуться кипящая страстью лава.
        Чонгук не мог смотреть, как Йоко и Чимин лежат вместе на одной кровати. Он отвернулся в другую сторону, натягивая на себя тонкое одеяло, и с силой сжимал его в кулаке. Он бесился сам от себя. Какого черта он ревнует? Почему какая-то Йоко смогла вывернуть его наизнанку дважды: сначала от неприязни, а после от едва зарождающихся чувств, которых Чонгук страшился больше смерти? Детективу было совсем не весело от происходящего. Он не узнавал себя. Всегда привыкший к одиночеству, к тяжелому камню вместо сердца, к саркастическому отношению к жизни и возвышенным чувствам, о которых любили петь влюбленные, он занимался самобичеванием и отгонял от себя ненавистные ему зачатки чего-то весьма нежного и хрупкого. Сладкие сорняки пробивались сквозь холодную бетонную стену в груди и тянулись к солнцу. Они не видели его, но хорошо ощущали идущее из ниоткуда будоражащее тепло. Чонгук изо всех сил старался поливать ядом маленькие ростки, топтать их и рвать, не жалея, но они появлялись снова и снова. И сейчас, когда за его спиной разворачивалась тошнотворная картина, он хотел выть не своим голосом, метаться из
стороны в сторону в поисках помощи и молить богов о пощаде. Ну не может он любить, он не умеет и не должен, но Йоко… Будь она проклята.
        — Ты куда? — спросил Чимин, когда увидел, как его лучший друг внезапно сорвался с места.
        — Пить хочу, жажда мучает, — холодным тоном отозвался Чонгук, скрываясь в темноте коридора.
        Чимин и Йоко удивленно переглянулись, но не стали придавать значения неожиданному порыву их новоиспеченного соседа по комнате. Ну захотел человек пить, и что с того? А то, что его жажда была вызвана далеко не простым желанием опрокинуть стакан воды, чтобы пополнить организм лишним объемом жидкости. Чонгук хотел уйти подальше, уйти и не видеть, как Чимин лежит рядом с Йоко совсем близко, как их кожа случайно, но так интимно соприкасается, как их тела, мужское и женское, могут в любой момент оказаться не в том положении и дать огню разрастись до катастрофических масштабов. Такого не могло быть, разумеется, и мозгом Чонгук здраво это понимал, но окаменевшее сердце внезапно треснуло, осветило его изнутри слабым светом, который до боли защекотал его изнутри.
        Оказавшись на кухне, детектив Чон даже не стал включать свет. Ему было комфортнее так, в темноте, чтобы даже он сам не видел себя — настолько его воротило от собственных чувств, которые он старался подавить в себе. Подавить, растоптать, разодрать в клочья и выбросить куда подальше. Нет, такого просто не могло быть. Слишком рано, слишком неправильно. Йоко такая чужая, что ему о ней известно? Да почти ничего, кроме того, что ей неосознанно удалось бросить крошечное семечко прямо в душу Чонгука, из которого начало прорастать что-то слишком сложное и опасное. Парню так и хотелось вывернуться наизнанку, очиститься и погрузиться в прежнюю ледяную пещеру одиночества и нарциссизма, но легкое дуновение ветерка, приносившее ему не только свежесть, но и согревающие нотки солнечных лучей, заставляло его вылезать наружу и боязно тянуть руки к чему-то ужасающему, но такому привлекательному.
        Чонгук налил себе воды прямо из крана и одним большим глотком осушил стакан. Он с характерным грохотом поставил его на столешницу, в которую упирался рукой, вытер тыльной стороной ладони рот и обреченно опустил голову — так, как это обычно делают потерявшие всякую надежду на спасение пленники перед своими грозными, несокрушимыми завоевателями. Что же ему делать? Как быть? Он ведь не умеет любить, он не может позволить этому отвратительному чувству пустить корни прямо у него в сердце, которого, как он считал, у него нет. Но тогда что же так сильно ноет в груди? Что же так отчаянно рвется наружу и трепещет со страшной силой? Камни на такое не способны, камни не живые, а вот сердце…
        Внезапно в комнате раздался женский смех. Это была Йоко. Впервые Чонгук услышал, как она смеется, и это было прекрасно: словно тихий, скромный ручеек пустился бежать навстречу яркому солнцу; он отражал в себе искрящиеся лучи, извивался игривой змейкой и в конце своего пути так опрометчиво разбился о лежавший на дороге булыжник. Парень повернул голову в сторону источника неожиданного звука. Ему было страшно подумать, что могло вызвать смех в Йоко, но он рискнул посмотреть. Медленно, с осторожностью затаившегося хищника, Чонгук прошел в комнату и увидел, как Чимин что-то показывает девушке в телефоне, а та изо всех сил сдерживает улыбку и старается не засмеяться. У Чона нестерпимо закололо где-то, где должно быть пусто.
        — А мне покажешь? — серьезным тоном спросил Чонгук, приближаясь к постели.
        — Помнишь, на прошлые выходные мы ездили с тобой к моему другу, у которого живет классный лабрадор? — Чимин положил телефон себе на грудь, закинув руку за голову. Да он совсем по-хозяйски устроился на этой кровати. — Я показал Йоко, как он игрался в бассейне с мячиком.
        — Тошнотворное зрелище. Он был весь мокрый, в слюнях и ко всем приставал, — Чон чуть ли не театрально скривился и бухнулся на свой законный матрас. — Хватит ржать, завтра вставать рано. Всем спать.
        — С тобой точно все нормально? — уже более серьезно спросил Чимин.
        — Да, хён, со мной все нормально.
        ***
        Шла середина ночи. Все трое спали сладким сном. Даже Чонгук, которого мучили гадкие видения, наконец успокоился и безвольно отдался в заботливые руки Морфея. Чимин уснул почти сразу же, как только закрыл глаза. На удивление, ему было достаточно комфортно и уютно рядом с Йоко, что нельзя было сказать о ней. Девушка терпеть не могла с кем-то делить свое ложе, ей нравилось нежиться в постели одной, не ощущая при этом рядом с собой посторонних тел, но сегодняшняя ночь оказалась исключением из ее строгого правила. Значит, не такое уж оно и строгое, правило это? Йоко удалось уснуть, даже несмотря на то, что рядом лежал крепкий Чимин, но она неожиданно проснулась, когда стрелка часов почти достигла цифры три. Тяжелая, мускулистая рука бессовестно упала на нее и прижала к чему-то теплому и твердому.
        — Чимин, убери руку, — шепотом заворчала девушка в попытке освободиться от каменных оков. — Я знаю, что ты не спишь, прекрати ломать комедию.
        Ответом послужило скромное молчание, нарушаемое лишь тихим сопением сзади. Йоко обернулась и увидела картину, которая заставила ее сменить гнев на милость: Чимин лежал на подушке, чуть съехав вниз, и из-за этого его рот слегка приоткрылся, а щека по-детски сплющилась. Он и правда был похож на большого ребенка, обнимающего во сне плюшевую игрушку, только вот игрушка была живая и не хотела, чтобы подобные невинные игры разжигали в ней то, чего она всю жизнь остерегалась.
        — Ладно, детектив Пак, на сегодня ты прощен, — усмехнулась Йоко и постаралась снова заснуть. Она уже не видела, как Чимин сзади открыл глаза и самодовольно растянул губы в улыбке.
          «Он знает тебя»
        Чимина и Чонгука разбудила совсем не надоедливая трель не менее надоедливого будильника. Бьющий прямо в нос запах только что пожаренной яичницы заставил парней выпрыгнуть из мира снов в мир реальный и медленно, сонливо раскрыть глаза. Чимин сладко потянулся и по инерции повернул голову влево, чтобы проверить, на месте ли Йоко. Ему было бы интересно взглянуть на нее с утра, когда она еще без косметики, такая мягкая и естественная, но вместо этого его взору предстала помятая подушка и отброшенное в сторону одеяло. Чонгуку пробуждение далось тяжелее обычного. После сна на матрасе, который не отличался особым комфортом, его тело ныло во всех местах так, словно вчера его избивали палками дворовые хулиганы. Даже потянуться было больно. Суставы окаменели, спина, как и поясница, отваливалась, шея отказывалась двигаться, а если и двигалась, то приносила своему хозяину отнюдь не приятные ощущения. Пока Чимин снова закрыл глаза и решил немного подремать, теперь уже вольно раскинувшись на постели, его напарник молча смотрел в потолок и думал о том, что с ним произошло вчера. Непонятная ревность обуздала парня
и душила его до тех пор, пока он не уснул от бессилия и усталости. Ему вдруг стало стыдно за самого себя, за собственные мысли, ведь он ненавидел всех — и Йоко, и Чимина. Больше всего обидно было за лучшего друга, ведь он не сделал ничего плохого, чтобы заслужить те скверные и негативные мысли, которые Чон посылал в его сторону под темной вуалью страшных проклятий. Сейчас, наутро, ему казалось это некой слабостью, не более.
        — Хён? Спишь? — тихо и хрипло позвал Чонгук.
        — М-м-м… Дремлю… — лениво отозвался Чимин, дернувшись под одеялом. — Чего тебе?
        — Можно к тебе? Я заебался лежать на этом матрасе… Все тело ломит.
        — Ложись, — Пак отвернулся к стене, освобождая место для друга.
        Чонгук удобно устроился рядом с Чимином, который снова отключился, закутался в одеяло и решил не отставать от напарника: если будильник еще не прозвенел, если Йоко еще не позвала их, значит, есть немного времени, чтобы поспать, а утром каждая минута кажется жизненно необходимой. Люди твердо убеждены в том, что лишние пять минут смогут подарить волшебную бодрость и помогут выспаться. Парни не заметили, как снова уснули. Верно говорят, что утренний сон самый сильный и сладкий.
        ***
        Через пятнадцать минут у детективов синхронно зазвенели заранее поставленные будильники на телефонах. Чимин недовольно заворчал, прячась под одеяло, а вот Чонгук решил, что если именно сейчас не встанет, то расплавится в этой кровати, как масло под палящим солнцем, и никакие силы небесные не заставят его покинуть пределы мира подушек и простыней.
        Йоко стояла на кухне возле плиты, лениво разбивая яйца в небольшую миску. Она не так часто посещала законное женское место в доме и не могла похвастаться инстинктивным желанием приготовить что-нибудь. Ей было достаточно ухватить из холодильника пару фруктов и уползти в спальню, чтобы там удобно устроиться на кровати и заняться своими делами. Но сегодня особенное утро — сегодня ей необходимо накормить двух мужчин, которые одевались в ее комнате и с которыми она провела взволнованную и такую долгую ночь.
        — Хён, вставай, пора собираться на работу, — Чонгук пихнул друга в бок, затем слез с кровати и только хотел начать одеваться, даже двинулся к стулу, как в комнату вошла Йоко. Она была все еще в домашней одежде, с растрепанным пучком и без грамма косметики. Именно такой девушка показалась Чону еще более красивой, несмотря на неровный цвет лица и пару маленьких прыщиков на лбу и подбородке. Он даже на секунду замер, чтобы разглядеть ее с ног до головы, а после все-таки достиг заветной цели. — Доброе утро.
        — Доброе, — кивнула Йоко. — Я приготовила завтрак. Надеюсь, вы будете есть?
        — Надеюсь, еда не отравлена? — передразнил Чонгук, натягивая штаны, а когда встретился с серьезным женским взглядом, опустил голову. — Да, будем.
        Пока на раскаленной сковороде шипел омлет с сыром и овощами, Йоко накрывала на стол и тяжко вздыхала. Ей снова захотелось остаться одной, уж слишком непривычно было делить дом с кем-то еще так долго, ведь она никогда не водила к себе гостей. Да и кого ей приглашать? Молодого человека у нее не было, друзей — тоже, разве что хорошие знакомые и одногруппники из юридической академии, но им здесь делать было нечего. Любительница одиночества, Йоко предпочитала держать свою территорию и не пропускать на нее посторонних. Однако двум посторонним все же удалось пробраться через границу, и сейчас они заходили на кухню. Что Чимин, что Чонгук не могли сказать, что выспались, но из-за смены обстановки ощущения уюта не было, поэтому желание поваляться в постели и подремать испарилось, и на его место пришел слабый оттенок усталости, который обычно пропадает к середине дня.
        — Тебе помочь? — Чимин не мог не проявить привычную для него заботу.
        — Нет, садитесь, — отказалась девушка, продолжая возиться у плиты.
        И вновь повисло неловкое молчание. Йоко старательно делала вид, что увлечена готовкой, хотя на самом деле все ее нутро щекотало и скручивало в тугой узел. Чимин сидел за столом рядом с Чонгуком и теребил краешек скатерти. Обоим парням было немного не по себе — прямо как вчера, когда они только вошли в скромную обитель практикантки. И словно по волшебству все трое решили отвлечь себя единственным, что могло привести мысли в порядок: и детективы, и практикантка стали думать о серии загадочных убийств. Снова головы погрузились в липкий, тягучий мрак, в котором повсюду мерцали яркие кровавые вспышки, колющие воспоминания, тела, лица жертв и тех людей, что пошли на поводу таинственного убийцы. Последнее преступление наводило особый страх, несравнимый ни с чем. Все, что связано с религией, пугает смертных до дрожи, до холодного пота, до мурашек по спине. Пусть распятый мужчина и был без видимых ранений, но от самого вида становилось уж слишком не по себе. Всем было ясно, что это далеко не последнее убийство. Впереди детективов ждет улыбающаяся в лицо неизвестность, и улыбка ее гнилая, насмешливая,
зловонная, испачканная в чем-то вязком и бордовом. Даже Джокер не смог бы так гадко улыбаться.
        Завтрак прошел в отягощающем молчании. Тишина, нарушаемая звоном посуды и едва уловимым пережевыванием пищи, периодически щипала за уши и заставляла нервничать. Чимин старался кушать медленно, чтобы произвести впечатление человека воспитанного. Чонгук же хотел как можно быстрее справиться с едой, выскочить из-за стола и убежать на улицу. Надо же проверить, как там машина… Йоко было все равно. Она держалась ровно и уверенно, хотя взволнованный взгляд, задерживающийся иногда на мебели, говорил о ее нестабильном внутреннем состоянии.
        — Спасибо за завтрак, — Чонгук наспех вытер рот салфеткой, швыряя ее в пустую тарелку, и встал на ноги. — Я пойду машину прогрею, не задерживайтесь долго.
        Никто даже ответить не успел — Чон стремительно покинул кухню, и через пару секунд послышалось, как хлопнула входная дверь. Выглядело это уж слишком неестественно, но ни Чимин, ни Йоко не стали придавать этому значения, ведь все догадывались о нависшей грузной тучей неловкости.
        Оказавшись возле машины, Чонгук облюбовал пятой точкой капот, предварительно заведя автомобиль, достал измятую пачку сигарет из кармана куртки и закурил. Он чувствовал себя последним идиотом и назло себе прокручивал в голове фрагменты своего коронного вылета из кухни. Проклиная себя за чрезмерную и весьма нелепую эмоциональность, детектив хмурился, затягивался до неприятного першения в горле и мечтал, чтобы этот день поскорее закончился, а ведь он только начался. Через пятнадцать минут из дома вышли Чимин и Йоко — все трое радостно отправились в прокуратуру на работу, которая в любой момент могла преподнести очередные неожиданные сюрпризы.
        ***
        По приезде в офис к детективам и практикантке буквально подлетела взволнованная секретарша. Выглядела она испуганно и явно желала сообщить весьма важную информацию. Чонгук и Чимин впервые за много лет работы увидели ее в таком состоянии. Это могло означать лишь одно — снова что-то произошло.
        — Нуна, что стряслось? На тебе лица нет, — произнес детектив Пак, опуская ладонь на женское плечо.
        — Господин Мин сошел с ума! Я никогда не видела его таким злым, — зашептала девушка. — Он срочно требует вас троих в кабинет. Особенно он хотел увидеть Йоко…
        — Что? Меня? — удивилась практикантка. — Не понимаю…
        — Никто ничего не понимает. Скорее идите к нему, иначе случится страшное, — секретарша поторопила ребят, подталкивая их к лифту, а после удалилась на свое место и тут же уселась возле телефона (видимо, чтобы обсудить последние новости с подружками).
        Кроки действительно рвал и метал. Он, будто обезумевший зверь, метался по кабинету из стороны в сторону, его красное лицо выделялось сильнее на фоне белоснежной рубашки, капельки пота периодически скатывались по его и без того мокрым вискам — он их нервно смахивал и злобно поглядывал на дверь, которая медленно раскрылась. В проеме показались Чимин, Чонгук и Йоко. Они старались держаться уверенно, но завидев своего начальника, растеряли все самообладание. Больше всего испугалась девушка, ведь секретарша сказала, что господин Мин больше всего желал увидеть именно ее. Никто не мог предугадать, как сложатся события, но подобной истерики не ожидал никто.
        — Где твой телефон? — Кроки быстро сократил расстояние между собой и Йоко и вытянул вперед руку. — Живо доставай его.
        Под напором злых глаз начальника, под удивленным взором детективов практикантка полезла в сумку и почти дрожащими руками выудила из нее смартфон, который оказался выключен. Казалось бы, что смертельного в том, что села батарейка? Каждый может забыть зарядить средство связи, но если ты детектив, если твоя работа держит тебя в постоянном напряжении, ты всегда должен быть доступен. Йоко упустила этот момент, но еще не понимала, зачем господину Мину понадобился ее телефон.
        Как только телефон оказался в руках Кроки, тот без лишних слов швырнул его на пол и вдобавок стал яростно топтать ногой. Бедная девушка дернулась вперед, но детективы синхронно схватили ее за локти. Похоже, они когда-то имели «радость» столкнуться с подобным и знали, что сейчас лучше не вмешиваться и дать боссу выпустить пар. Можно купить новый телефон, а вот новое здоровье или работу — нет.
        — На кой черт тебе нужен телефон, если до тебя невозможно дозвониться?! — драл глотку Кроки, втаптывая остатки смартфона в пол. — Я звонил тебе всю ночь, но твой мобильник был отключен! У тебя что, зарядки нет?! Так давай я тебе куплю, не пожалею денег!
        — Господин Мин, Вы могли позвонить нам, — как можно спокойнее отозвался Чимин, о чем пожалел в следующую же секунду.
        — Думаешь, я такой же идиот, как и вы?! — главный прокурор метнулся в сторону детектива Пака, едва не сшибая его с ног. — Ваши телефоны тоже магическим образом оказались недоступны! Это что, бойкот? Вызов? Где вы были всю ночь? Вы трое, отвечайте! Где вас черти носили?!
        — Нам показалось, что следующей жертвой может стать Йоко, и мы решили переночевать у нее. Про телефоны совсем забыли, господин Мин, — Чимин виновато опустил глаза, чувствуя, как от коктейля из злости и обиды закипает не только он, но и Йоко и Чонгук.
        — Вы сейчас все станете жертвой! Оболтусы! — Кроки замахнулся, но вовремя себя остановил и резко отошел в сторону. — Вы понимаете, что должны быть на связи круглые сутки? Может случится что угодно, мать вашу, что угодно! Если телефон херовый и быстро садится, купи переносную зарядку! Я не понимаю, как можно быть такими безответственными.
        — Так что случилось, господин Мин? — спросил Чонгук, глаза которого сверкали от злости, которую он тщательно прятал внутри.
        — Этот придурок… как его… Сэм! Сэм требовал встретиться с Йоко. Сказал, что у него для нее важное послание. Всю ночь этот гад жрал нам мозги и просил увидеться с ней, но мы не могли дозвониться до вас. Мы хотели поехать к вам, но Сэм сказал, что не нужно. Хотел устроить сюрприз утром. Вот, пожалуйста, получите и распишитесь, — Кроки вытер пот с лица и остановился возле окна, разглядывая открывающийся вид. — Йоко, иди в комнату для допросов. Он ждет тебя там. Только будь осторожна.
        — Да, господин Мин, — девушка поклонилась. Ее жест повторили детективы, и все трое вышли из кабинета.
        Йоко распирало изнутри, ее буквально выворачивало наизнанку после того, что сделал с ее телефоном главный прокурор. Да, он начальник, да, у него больше прав, но в любой ситуации необходимо оставаться человеком и не позволять себе вольностей. Девушка столкнулась с таким поведением впервые. Еще никогда ее не унижали подобным образом и не кричали так, чтобы в ушах стоял пронзающий звон. Детективы прекрасно понимали ее внутреннее состояние и решили не лезть с глупыми советами и утешениями, только вот Чимин искренне хотел поддержать практикантку, а Чонгук отчего-то загадочно улыбался. Он шел сзади Йоко, сверлил взглядом ее затылок и думал о том, что известно одному ему. Ему доставило странное удовольствие наблюдать, как девушка попала в безвыходную ситуацию, как Кроки загнал ее в угол и не дал возможности хоть как-то защитить себя от нападок начальства. Чимин заметил просачивающуюся наружу радость напарника и лишь покачал головой. Он не удивился реакции Чона, ведь от него можно было ожидать подобного.
        — Ждите меня здесь, я скоро приду, — когда все трое оказались в кабинете, Йоко бросила плащ и сумку на стул, мимолетно глянула на свое отражение в зеркале, собираясь выйти в коридор, но остановилась на пару секунд, упершись руками в стол. — Маразматик старый…
        — Что ты сказала? — улыбнулся уголком губ Чонгук, развалившись в своем кожаном кресле.
        — Ничего, просто мысли вслух, — отмахнулась девушка.
        Ей по-настоящему было обидно и за себя, и за телефон. Все-таки он стоил немалых денег, а позволить себе новый агрегат практикантка пока не могла. Придется пользоваться старым «кирпичиком», который предназначен исключительно для разговоров и крошечных смс-сообщений — привет девяностым. А ведь там было столько памятных фото, видео, песен, номеров… Йоко придется долго возиться, чтобы восстановить всю утерянную под тяжелой ногой Кроки информацию. Сейчас больше всего на свете девушке хотелось проделать тот же трюк, что он проделал с ее телефоном, но она понимала, что если сорвется на начальство, добром это не кончится. Придется искать не только новый смартфон, но и новое место для практики, а лучше прокуратуры быть ничего не может. Девушке придется держаться за этот плодоносный куст. Пусть в нее впивались острые шипы, пусть ей было больно, но иного выбора у нее не было.
        — Ты уверена, что справишься одна? — спросил Чимин, когда Йоко была уже в дверях.
        — Уверена. Он же хотел поговорить со мной, — девушка провела рукой по волосам, вздохнула и наконец вышла из кабинета. В этот момент Чонгук издал тихий смешок.
        — Ты чего? — скривился Пак.
        — Забавная ситуация. Нет, ничего такого, просто приятно наблюдать за тем, как нашу Железную леди чуть не расплавили.
        — Как будто Кроки с нами так не обходился. Вспомни наши первые дни в прокуратуре… Мы и похлеще получали от этого придурка.
        — Не хочу вспоминать, — Чонгук сжал руку в кулак. — Ничего, пусть Йоко привыкает. Не всегда же ей выходить победительницей.
        Йоко не спеша шагала по коридору к пункту назначения. В кабинете для допросов ее ждал Сэм. Девушку охватил целый поток чувств: страх, волнение, дрожь перед неизвестностью, странное желание остановиться и попросить Чимина или Чонгука зайти вместе с ней, но она понимала, что не может себе этого позволить. Она обязана справиться одна, она обязана доказать детективам, что может без посторонней помощи решить проблему. Но о какой проблеме идет речь? Спятивший парень изъявил желание лично поговорить с практиканткой. Быть может, никакой проблемы и нет? Кто знает, что может появиться в нездоровой голове наркомана, который решил прикончить лучшего друга. Именно это и пугало Йоко. Она останется один на один с ним в кабинете, тем самым целиком и полностью отдаваясь в его руки. Успокаивало лишь то, что возле двери всегда дежурит охрана, да и Сэм вряд ли смог бы пронести с собой хоть какое-то оружие.
        Возле двери и правда стояли двое мужчин в форме. Увидев Йоко, они отошли в стороны, раскрыли перед ней дверь и тихо предупредили, что они будут рядом, если что-то случится. Девушка кивнула и зашла в комнату. За ней захлопнулась дверь, заставив практикантку дрогнуть. Вот она и осталась наедине с человеком, чьи стеклянные глаза безэмоционально смотрели в пол, чьи дрожащие руки, скованные в наручники, лежали на столе, а ноги судорожно дергались, словно кто-то невидимый периодически щипал их незначительным зарядом тока.
        — Ты хотел меня видеть, — отозвалась Йоко, и ее голос медленно осел на холодных, шершавых стенах помещения.
        Сэм пугающе растянул губы в улыбке. Он усмехнулся собственным мыслям, а после забросил голову назад. В этот момент девушка разглядела его татуировки, выступающие вены и испачканную кожу. Ему точно не мешало бы помыться.
        — Если бы ты пришла ночью, было бы эффектней, — прохрипел парень, лениво поворачивая голову в бок, чтобы встретиться с женскими глазами, которые в упор смотрели на него. — В ночи любое слово или действо несет в себе оттенок загадки, согласна?
        — У меня чувство, что я пришла в гости к непризнанному поэту, — хмыкнула девушка, усаживаясь за стол напротив Сэма. — Я не люблю лить воду, давай сразу к делу. Чего ты хочешь?
        — Я-то ничего не хочу, а вот он… — парень вернул голову в нормальное положение и почти хищно облизнулся. — Он приходил ко мне, Йоко, и передал послание специально для тебя.
        — С чего бы ему стала интересна моя персона? — стало заметно, как практикантка напряглась. Глаза выдавали ее, но она старалась сохранять привычное холодное спокойствие.
        — Он знает тебя, причем очень хорошо, и вы еще обязательно встретитесь.
        Девушка застыла. Ее лицо исказила маска затаившегося ужаса. Осознавать, что убийца, чей ум поистине можно признать гениальным, раз его до сих пор не поймали и не нашли ни единого следа, знает тебя и хочет встречи в будущем, совсем не утешает. Какому нормальному человеку захочется услышать подобную новость? Внезапно Йоко ощутила себя беззащитной ланью, которую выставили в безлюдное поле, где обитает страшный хищник. Его пока не видно, но он тайно наблюдает с места, известного ему одному, и ждет удачного момента, чтобы напасть. Практиканта сглотнула, сжала пальцами краешек стола и медленно выдохнула, опустошая свои легкие до неприятного давления в груди.
        — Это шутка? Откуда он может меня знать?
        — Я передал тебе все, что мне сказали. Талантливой Йоко остается только ждать… — склонив голову на бок, Сэм слащаво улыбнулся и подмигнул девушке. — Это заводит, не правда ли? Будоражит, щекочет изнутри. Я даже тебе завидую. Такой человек, как он, хочет лично встретиться с тобой. Ты должна гордиться собой.
        — Ты несешь бред, я тебе не верю, — практикантка отрицательно замотала головой. — Нет, это неправда. Либо ты дуришь меня ради забавы, либо он решил поиграться со мной.
        — And no religion too… Imagine all the people…
        Сэм неожиданно запел. Он не отрываясь смотрел на Йоко, продолжая улыбаться, постукивал пальцами по гладкой поверхности стола и вгонял девушку в тихий ужас. Это были те самые строки, что убийца выбил на стене, где распяли мужчину. Парень намекал практикантке на ее связь с этой песней, и она догадывалась, о чем шла речь, но не хотела себе в этом признаваться. Она старательно отталкивала навязчивые мысли, пыталась отгородить себя от наплывающего страха, но все факты указывали на правдивость сказанных Сэмом слов.
        — Ты спятивший идиот, — сорвалась Йоко и пулей вылетела из кабинета под громкий, истерический смех парня.
        Девушку буквально прошиб холодный пот. Ей всегда казалось, что ее нельзя запугать, удивить, что любое черное пятно в ее жизни она моментально смоет, но в этом случае образовалась настоящая жирная клякса, которая впечаталась в ее душу и медленно, но верно разъедала изнутри. Она не знала, как теперь ей быть дальше. В любой момент настоящий убийца может появиться, в любой момент ее жизнь может оборваться. В любой момент… Подобные мысли сводили Йоко с ума. Она шла в свой кабинет, судорожно вздыхала и смотрела по сторонам. Такое чувство было ей в новинку. Хладнокровное спокойствие расплавилось под палящими лучами страха неизвестности. Девушке казалось, что теперь ее везде будет поджидать опасность, что нигде нельзя спрятаться, но также она понимала, что если поддаваться панике, лучше не станет. Необходимо взять себя в руки и трезво оценить все то, что происходит или произойдет.
        Когда Йоко зашла в кабинет, детективов не оказалось на месте. Тем лучше. Она села на стул, зарылась пальцами в волосы и опустила голову. Девушка в прямом смысле оказалась в ловушке. Что стоит убийце поймать ее по дороге домой, расчленить и спрятать там, где ее никто и никогда не найдет? Или издеваться до истошных криков, до смертельных болей, до искусанных до крови губ? Может случиться все, что угодно, и где угодно. Но больше всего ее беспокоил тот факт, что убийца знает ее, причем очень хорошо, как выразился Сэм. Значит, призрак из прошлого? Йоко совсем потерялась. Она не знала из своих старых знакомых или друзей никого, кто смог бы ступить на скользкую дорожку и убивать людей. Да, ей в жизни попадались отморозки, но не такие. Это точно смахивало на сумасшедшую игру, в которой Йоко оказалась простой пешкой. Теперь этой пешке придется вздрагивать от каждого шороха, когда она будет оставаться одна.
        Дверь в кабинет раскрылась, и первое, что услышала девушка, — громкий, вульгарный смех Чонгука. Она никогда раньше не слышала, как он смеется, и была поражена. Тихий, холодный парень смеялся как испорченный хулиган с улицы. Подняв голову, Йоко удивленно посмотрела на Чона, и когда он встретился с ее взглядом, то вмиг стал вновь серьезным — вернулся к прежнему образу.
        — Что-то ты быстро, — буркнул он, опуская на стол перед Йоко пластиковый стаканчик с кофе. — Как поболтали?
        — Все нормально прошло? — зашедший следом Чимин бухнулся на свой стул.
        — Нет, не совсем…
        Девушка замялась. Она выглядела совершенно потерянной и не знала, как лучше преподнести ту информацию, которую на нее обрушил Сэм. Ей не хотелось показаться слабой, напуганной, но вечно держать себя в руках не каждому под силу. Какой бы сильной она ни была, девичьи слабости были ей присущи, и это вполне нормально. Она не робот, не титановая скала — она просто девушка, которая хотя бы иногда может себе позволить снять с себя тяжелую броню и обнажить нежную, хрупкую сущность.
        Поджав губы, Йоко отвернулась к окну. Она ощущала на себе выжидающие, любопытные взгляды детективов, но никак не могла найти в себе силы, чтобы начать разговор. Девушка успела изучить парней и уже предугадывала их реакции: Чимин будет переживать, обязательно предложит помощь, засуетится и будет что-то предпринимать; с Чонгуком будет сложнее — он не покажет свои истинные эмоции, и максимум, который от него можно ожидать, это хмурый и задумчивый вид. Этот парень слишком сложен, его душа спрятана за огромными чугунными замками, и чтобы добраться до нее, придется приложить немало сил. Йоко ловила себя на мысли, что хотела бы рискнуть, и не догадывалась, что Чонгук желает пройти тот же тернистый путь, только в ее сторону.
        — Прости, но мы не умеем читать мысли, — ухмыльнулся Чон, косо глядя на задумчивую девушку. — Может, ты все-таки снизойдешь до нас и расскажешь, о чем вы говорили с тем нариком?
        — Он сказал мне одну вещь, и я не знаю, верить мне в это или нет, — Йоко снова запустила пальцы в волосы, тяжело вздохнув при этом. — Сэм сказал, что настоящий убийца знает меня, и намекнул, что скоро мы с ним встретимся.
        — Что? Знает тебя? — переспросил удивленный Чимин. — Подожди… как так? Ты ничего не напутала?
        — Слава Богу, я пока не сошла с ума, — совсем не весело хохотнула девушка. Она встала со своего места, подошла к окну и с обреченным видом закрыла глаза. Со стороны могло показаться, что действо вышло наигранным и даже театральным, но Йоко было не до игр на публику. — Я не знаю, чего ожидать. Не думаю, что убийца стал бы так шутить.
        — Может, он хочет пощекотать твои нервишки? — Чонгук блуждал глазами по спине практикантки, покусывая нижнюю губу со внутренней стороны.
        — Тут только два варианта: либо это действительно способ заставить тебя нервничать, либо убийца настроен серьезно и действительно планирует увидеться с тобой. Только зачем? — Чимин покачивался на стуле, глядя в потолок. — Ты думала о своих старых знакомых, о бывших парнях? Есть кто-то, кто мог бы…
        — Да, я думала об этом, — Йоко не дала детективу Паку говорить и обернулась, чтобы посмотреть на него. Сейчас, когда он был серьезен и задумчив, он показался девушке невероятно привлекательным, но она быстро одернула себя, ведь в такие моменты нельзя думать о подобных вещах. На кону ее жизнь и судьба, здесь не место сантиментам, — и не смогла на ком-то остановиться.
        — Это реальная угроза, опасно оставлять тебя одну, — вздохнув, Чимин оттолкнулся от спинки стула и встал с него. — Я думаю, нужно сообщить Кроки. Он что-нибудь придумает.
        — Что, хочешь поставить возле нее круглосуточную охрану? — тень улыбки промелькнула на лице Чонгука. — Этот убийца не так прост. Глянь, сколько он уже совершил, а его до сих пор не поймали. Что ему стоит устранить двух крепышей?
        — Охрана хоть что-то даст. Предлагаешь оставить ее одну? В любой момент убийца может появиться, — Чимин заметно нервничал и даже не пытался этого скрыть. — Ты бываешь таким циничным, Чонгук, я поражаюсь.
        — Охрана — это тупо. Хён, ты сам не понимаешь что ли? — Чон изогнул бровь и вопросительно посмотрел на старшего. — В ближайшие дни убийца точно не появится, это не в его стиле. Он захочет, чтобы Йоко понервничала, чтобы она вздрагивала от дуновения ветерка и не спала по ночам. Не спорю, он объявится, но не так скоро. А охрана ничего не даст, поверь мне.
        Именно этого Йоко и не хотела — детективы начали спорить между собой. Холодный разум Чонгука против пылкого сердца Чимина. Одно без другого существовать не может, но когда начинается борьба, можно тушить свет. Пак все повышал и повышал голос, Чон злился и сверкал глазами. Девушка наблюдала за этим, стоя возле окна, и не хотела вмешиваться. Она не знала, что сказать и как успокоить их. Молча уйти? Накричать? Сказать, что она разберется сама? Бессмысленно. Здесь нужен весомый аргумент, и кажется, практикантка его нашла.
        — Я поживу у своего знакомого, — сказала она так, чтобы парни ее услышали, и это сработало: Чонгук и Чимин одновременно замолчали и остановили на ней ошеломленные взгляды. — Что? Охрана действительно не поможет, а ваши споры только обостряют ситуацию. Чимин прав, одной мне лучше не оставаться, поэтому я созвонюсь с одним человеком, и если он даст добро, перееду к нему на время.
        — Что за знакомый? — тон Чонгука внезапно стал раздраженным. Он и сам не ожидал подобной реакции от себя.
        — Неважно. Мы учились вместе. Я знаю, что он живет со своей младшей сестрой один, — Йоко полезла в сумку за вторым телефоном, который был совсем старенький на случай, если что случится со смартфоном, а когда нашла его, вышла в коридор, чтобы позвонить.
        Сначала детективы молчали. Они сели каждый на свое место и сохраняли зрительный контакт друг с другом до тех пор, пока не поняли, как глупо выглядят со стороны. Ни Чимин, ни Чонгук не ожидали, что слова Йоко о возможном переезде к ее знакомому так заденут их. Они были готовы услышать, что практикантка попросит пожить у нее, либо сама переедет к ним, но внезапно появляется третий лишний, который странным образом все портит. Но что именно он портит, если ничего нет? Или все же есть?
        Чонгук не выдержал первым, что было странно. Ударив кулаком по столу, он вскочил с места и провел рукой по густым черным волосам.
        — Что это еще за знакомый такой? — произнес он вслух не без иронии. — Ей что, с нами плохо?
        — Ты так рассуждаешь, будто она наша девушка, — усмехнулся Пак. Ему тоже не нравилась сложившаяся ситуация, но он понимал, что у них нет никакого права отговаривать Йоко и указывать ей на то, как поступать. — Раз ей так спокойнее, то пусть поживет у него.
        — Надо сначала посмотреть, к кому она собралась переезжать. Может, от него пользы как от козла молока.
        — Надеюсь, он откажет ей… — еле слышно проговорил себе под нос Чимин, сам того не ожидая от себя.
        — Что ты там бормочешь? — прищурился Чонгук.
        — Ничего, забей, — отмахнулся Пак и сделал вид, что включает ноутбук и собирается поработать.
        В это время практикантка стояла в коридоре и разговаривала по телефону с тем самым знакомым. Им оказался двадцатисемилетний юноша по имени Кан Инсон. Парень работал кассиром в кафе неподалеку от академии, где учится Йоко. Она частенько заходила туда, чтобы перекусить, и подозревала, что нравится Инсону. Тот всячески ухаживал за ней, но понимал, что взаимности не дождется, поэтому согласился остаться друзьями. Хоть их сложно было назвать друзьями, паренек надеялся на теплые чувства, и сейчас, когда она ему позвонила с просьбой немного пожить у него, тот сразу оживился и словно расцвел.
        — О, да, конечно! Я буду только рад, — доносился счастливый голос в трубке. — Приезжай.
        — Я точно не помешаю? А как же Виён? Мне кажется, она не будет рада моему переезду… — Йоко закусила виновато губу. Она чувствовала себя крайне неловко, ведь с подобными просьбами никогда и ни к кому не обращалась.
        — Да брось ты, она тоже порадуется, как и я, — Инсон издал смешок. — Серьезно, Йоко, не переживай. Мы будем тебя ждать.
        — Ну хорошо… Спасибо тебе большое. Это на пару дней, не больше, мне нужно сейчас переждать кое-что.
        — Надеюсь, ничего серьезного?
        — Нет-нет, пустяки, — девушка наигранно улыбнулась. — Значит, сегодня вечером я у тебя?
        — Значит, да.
        — Спасибо… До встречи.
        — Пока.
        Йоко отключила телефон. Как же ей было неловко… Она показала свою слабость, свой страх, побеспокоила чужого человека, выставила себя испуганной дурочкой перед детективами. Что может быть хуже? Но она понимала, что сейчас ей и правда лучше не оставаться ночью в одиночестве. Проситься к Чимину и Чонгуку она не хотела — для нее это был бы верх унижения. На гостиницу денег не было, поэтому Инсон оставался единственным приемлемым вариантом.
        Детективы синхронно повернулись назад, когда дверь раскрылась и в кабинет вошла Йоко. Они хотели наброситься на нее с расспросами, хотели услышать, что знакомый отказал ей, но по спокойному выражению лица, по глазам, в которых пропал отблеск страха, парни поняли, что ответ девушка получила удовлетворительный. «Сука…», — одновременно промелькнула схожая мысль в головах Пака и Чона.
        — Все в порядке, я поживу у него, — кивнула Йоко, кидая телефон на стол.
        — Здорово, — Чимин попытался улыбнуться, но у него не вышло, — мы рады за тебя.
        — Мы отвезем тебя вечером к нему, — строгим отцовским тоном сказал Чонгук. Девушка посмотрела на него с явным непониманием. — Я непонятно изъясняюсь? Мы хотим посмотреть, с кем ты остаешься.
        — Что за бред? Я не маленькая девочка, не надо меня опекать, — Йоко была явно не довольна реакцией детективов.
        — Это не бред, а беспокойство за тебя, — выпалил Чимин. Кажется, он был настроен серьезно и готов был ляпнуть что-нибудь еще в любую минуту, потому что не ожидал, что ситуация сложится подобным образом.
        — Как хотите, мне все равно, — девушка пожала плечами и спряталась за ноутбуком.
        Парни переглянулись. Они не то чтобы ревновали… они оказались в замешательстве. Вот уже сколько времени Йоко работает с ними, и им всегда казалось что у нее больше нет мужчин в окружении, но внезапно на дороге маячит «старый знакомый», к которому она едет ночевать, да и не на один день. Именно в эти минуты и Чонгук, и Чимин боялись собственных чувств больше всего на свете. Кто знает, к чему может привести подобный удар туда, где едва затрепетало сердце?
          16 ОА 1994
        Вечером, перед самым отъездом детективов и практикантки по домам, в их кабинет постучался Ким Тэхен из лаборатории. Пришел он не с пустыми руками и не без интересных новостей. Завидев юношу в халате, Чимин подошел к нему, и они обменялись крепким рукопожатием. В следующую минуту сей жест повторил и Чонгук. Между этими двумя заметно мелькала та космическая и необъяснимая связь, которая бывает у родственных душ. Хоть они и не были близкими друзьями, но всякий раз, когда встречались, буквально сияли изнутри. Они охотно перекидывались словами, принимали мнения друг друга, и только слепой не заметит, как они ладят. Тэхен и Чонгук были почти ровесниками и наслаждались взаимопониманием, коим обычно обладают либо влюбленные парочки, либо братья если не по крови, то по духу точно. Но у каждого была своя жизнь, их пути пересекались, увы, только на работе. Более того, у Тэхена была девушка, и ему явно было не до заведения новых близких друзей, да и Чонгуку вполне хватало единственного и лучшего друга по имени Пак Чимин.
        — Пришел на чашечку кофе или хочешь сообщить что-то интересное? — дернул бровями детектив Чон.
        — От кофе я бы не отказался, но мало времени, а дел много, — подняв указательный палец вверх, Тэхен улыбнулся своей фирменной улыбкой, которая напоминала прямоугольник, а после дернул листок в своей руке. — Я принес результаты анализа. Мы проверили тот бокал, который стоял в помещении, где распяли мужчину. Да, действительно, его отравили перед тем, как переместить на крест.
        — Что за яд? — не без интереса спросил Чимин, сидя на столе.
        — Яд кураре. Страшная вещь, друзья мои, — Тэхен задумчиво нахмурился и оглядел всех присутствующих. — Кураре — это смесь различных южно-американских растений, которые использовались для ядовитых стрел. Ну, знаете, как обычно в фильмах показывают: идет любопытный турист по джунглям в шляпе, неожиданно ему в шею попадает отравленный дротик, и бедняга падает ничком. Этот яд используют в медицинских целях, но только в сильно растворенной форме. Основным ядом является алкалоид, который вызывает паралич и смерть. Однако после того, как возникает паралич дыхательной системы, сердце может продолжать биться.
        — То есть, человек не двигается, но все чувствует? — спросила Йоко у медицинского эксперта.
        — Совершенно верно, — кивнул он. — Смерть от кураре медленная и мучительная, так как жертва остается в сознании, но не может двигаться и говорить. Наш господин Квон чувствовал, и как его клали на крест, и как вбивали гвозди в руки и ноги, но не мог закричать или сбежать, потому что тело перестало слушаться. Мозг-то работал, а вот конечности — нет. Но это еще не все… На бокале мы нашли отпечатки, которые принадлежат тебе, Йоко.
        Тэхен протянул девушке бумагу с информацией и фотографиями. Детективы вместе с практиканткой склонились над ней и стали внимательно читать, пока парень в белом халате с любопытством в глазах разглядывал кабинет и пытался увидеть, что написано на корочках многочисленных папок с раскрытыми и нет делами.
        — Не понимаю… Откуда здесь мои отпечатки? — еле слышно проговорила Йоко. — Как он их достал?
        — Я думаю, он проник к тебе домой и ночью, пока ты спала, вложил бокал в твою руку, — ответил задумчиво Чимин. — Он явно указывает на тебя.
        — Похоже на то, — согласился Чонгук, отходя в сторону.
        — И это еще не все, — будто между делом добавил Тэхен. Он забрал заключение из рук девушки, вкладывая его обратно в прозрачный файл. — Мы с Хосоком хёном не были уверены в своих мыслях, поэтому все тщательно проверили, и сейчас я с точностью на девяносто девять и девять десятых процента могу утверждать, что убийца и раньше использовал кураре, просто умело заметал следы. Яд можно вывести из организма в ближайшее время только через мочеиспускание, но так как жертва сама не может сделать этого, убийца применял альфа-адреноблокаторы, которые заставляли почки работать в бешеном ритме. Вот почему следов кураре не было в организме. Но с господином Квоном он не стал проделывать подобный трюк. Если все предыдущие жертвы погибали не от яда, а от непосредственных действий, то этот скончался именно от него.
        — Значит, убийца играет с нами? Он сделал это не случайно, он хотел, чтобы мы узнали об этом яде, — почти себе под нос пробормотал Чонгук, поглаживая пальцами подбородок. — Только зачем? Не просто же так…
        — Уж этого я не знаю, ребята, разбирайтесь сами, — Тэхен пожал плечами. — Больше информации нет. Одно могу сказать точно: этот тип настоящий садист, раз пользуется такими методами. Что может быть хуже, чем чувствовать боль и не иметь возможности даже пальцем шевельнуть? Я желаю вам удачи, мне пора. Рад был повидаться.
        — Заходи, если что, — Чонгук махнул рукой эксперту, который кивнул головой и покинул кабинет, оставляя детективов и практикантку с новой информацией.
        Больше всех была напугана Йоко. От осознания, что убийца знает ее адрес и даже был у нее дома, пока она спала, ей становилось жутко. Он ведь мог сделать с ней все, что угодно, и никто не узнал бы ни о чем, ведь он настоящий черный гений. Подумать только: рассчитать время настолько точно, чтобы знать, в какую именно минуту успеть вывести яд, чтобы жертва была еще в сознании, но находилась на грани смерти; профессионально заметать следы, не оставляя после себя ни единого отпечатка; знать, где будет жертва и как к ней подступиться. От подобных мыслей по спине Йоко пробегал настоящий холодок… Теперь она точно убедилась в том, что находится в огромной опасности. Убийца имел прямой доступ к ней, так что же ему стоит найти ее снова, но уже в другом месте? Он наверняка следит за каждым ее шагом, следует за ней невидимой тенью, знает о ней все, что необходимо ему, и может напасть в любой момент. Именно неизвестность пугала больше всего.
        Детективы не могли оставаться равнодушными после всего, что случилось. У них на руках были неоспоримые доказательства того, что убийца следит за Йоко, и не ровен час они встретятся. Даже Чонгук, который все это время старался скрыть свои переживания, заметно нервничал. Покусывая губы, он стоял возле окна с опущенной головой и не знал, что лучше предпринять. Разве тот самый знакомый Йоко сможет защитить ее от непредвиденной ситуации? Разве он сможет спасти ее от гениального убийцы? Конечно же нет. Детектив Чон не хотел, чтобы девушка оставалась на ночь с ненадежным человеком, которого он даже в глаза не видел, но гордость не позволяла ему просить практикантку изменить решение. Он боялся, что его душа обнажится, что все узнают, как на самом деле он волнуется, а это было недопустимо.
        Пока Чонгук был занят собственными мыслями, он и не заметил, как Йоко стала собираться, а вместе с ней и Чимин. Второй выглядел совершенно спокойным и с невозмутимым видом убирал исписанные бумажки в ящик стола. Чон был удивлен. Неужели его напарнику плевать на судьбу девушки, которая начала ускользать из их опытных рук? Нет, такого быть не могло. Если даже Чонгук ощутил, как внутри затрепетало все его нутро, то и Чимин должен волноваться, но тот вел себя так, словно ничего не происходит, словно какой-то там старый знакомый сможет оградить Йоко от коварного злодея.
        — Эй, хён, пошли выйдем на минутку, — Чонгук махнул рукой и вышел в коридор, краем глаза замечая, как за ним следует уставший Чимин. Когда они оба оказались в коридоре, Чон захлопнул дверь, чтобы разговор не слышала Йоко, и снизил тон голоса. — Ты действительно позволишь ей остаться с тем парнем, которого мы даже не знаем?
        — Я не знаю, Гук. Что бы мы ни сделали, убийца найдет ее, — было заметно, как Чимин взволнован, но из-за свалившейся под вечер усталости открыто не показывал этого. — Будь она с ним, с нами, да хоть с самим Сталлоне… Это ничего не даст. Посмотри, что творит этот спятивший придурок. Его ничем не остановить.
        — Но если мы будем рядом, это снизит шансы дать Йоко попасть в беду, согласись, — сложив деловито руки на груди, Чонгук нервно вздохнул.
        — Нет, не соглашусь. Втроем мы заметнее, — подметил Чимин. — Уверен, убийца знает, что мы работаем и часто бываем вместе. Где мы, там и она. Если мы будем следовать по городу втроем, нас легче заметить.
        — Ты в порядке, нет? Что с твоей головой, хён? Ты несешь полный бред. Если мы будем втроем, нас не легче заметить, а труднее поймать или напасть. Подумай хорошенько.
        — Да не хочу я нянчиться с Йоко! — вспылил Пак, но затих в следующее же мгновение. Он зажмурился, провел рукой по лицу, а после, встретившись с ошарашенным взглядом напарника, отошел в сторону. — Я… я просто не могу, понимаешь? Чем дольше я нахожусь с этой девушкой рядом, тем сильнее привязываюсь к ней. Знаю, звучит тупо, и ты вряд ли поймешь меня, потому что испытываешь к Йоко не самые приятные чувства, но войди в мое положение. Мне нахрен не сдались лишние проблемы. Если она будет жить у нас или мы с ней, я вляпаюсь в дерьмо по самое горло, а я этого не хочу.
        Чонгук не верил своим ушам. Только что напарник, лучший друг, признался ему в растущих чувствах к Йоко. Все оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. Да, Чон подозревал, что девушка нравится Чимину, но не настолько сильно, чтобы он желал отгородиться от нее из-за страха влюбиться. Но Пак ошибался, Чонгук понимал его и даже очень хорошо. Чон умело создал видимость отторжения в сторону Йоко в то время, когда внутри нарастало что-то, что заставляло сердце биться чаще, но об этом никто не должен был знать.
        — Да, наверное, ты прав. Будет лучше, если вы сохраните с Йоко чисто деловые отношения, — согласился Чонгук, поджав губы. Ему нельзя было показывать ту ревность, которая кольнула его между ребер, ведь теперь он знал о том, что девушка, которая смогла зацепить его, нравится его лучшему другу. Хуже ситуации и не придумаешь. Стало невыносимо обидно. Что он мог сделать? Да ничего ровным счетом. Бороться за сердце Йоко он не собирался, ибо это выглядело бы нелепо и смешно, а признаваться в ответ он ни за что бы не решился. — Ладно, давай отвезем ее к этому парню. Хоть посмотрим, с кем она остается.
        — Извини, что я вспылил, друг, — Чимин обнял напарника за плечо, подтолкнув его к себе, — но я больше не мог держать этого в себе.
        — Все нормально, я понимаю, — когда Чонгук говорил это, он не врал и действительно понимал.
        ***
        Йоко назвала нужный адрес, и уже всем знакомая черная Ауди тронулась с места. Как обычно, за рулем был Чимин. Рядом с ним сидел Чонгук и молча смотрел в окно, сзади расположилась Йоко в компании ноутбука, который она прихватила с работы. Ей хотелось узнать больше про яд кураре, за сим она и забралась на просторы интернета, но информация была везде одна и та же и достаточно сухая, чтобы можно было зацепиться за что-то интересное. Девушка беглым взглядом окидывала похожие друг на друга сайты, быстро просматривала страницы и листала дальше.
        «Кураре - это достаточно крупная лиана, можно сказать, что её стебель по структуре похож на дерево, и имеет объем, достигающий 10 см. На стебле располагаются сердцевидные крупные листья с цветоножками, располагаясь поочередно. Сверху листья гладкие, хорошо видны их прожилки, а снизу они покрыты волосками, имеющими белый оттенок.
        Кроме того, на лиане располагаются мелкие цветы, имеющие зеленоватый цвет, собранные в кисточки. На женских цветках образуются сочные, очень маленькие плоды овальной, сужающейся к основанию, формы».
        Ну и как из этого совершенно не нужного объема информации выудить хоть малейшую зацепку? Йоко читала и ощущала себя на лекциях по ботанике. Вот-вот, и у нее в руках окажется микроскоп и пробирка с невидимыми микробами.
        «Этот яд вызвал неимоверный интерес, многие ученые стали проводить опыты, различные исследования, чтобы узнать механизм его действия. Некоторые из них предполагали, что в пространстве, которое находится между мышцами и нервами, располагается нечто, что восприимчиво к кураре. И этому месту, где происходит контакт нервных волокон с мышцами, было присвоено такое название, как синапс.
        Благодаря обнаружению синапса и находящегося в нем вещества, были сделаны открытия относительно механизма воздействия яда на организм.
        После попадания яда, синоптическое вещество не может передать импульс, и он не способен преодолеть синоптическую щель. Именно из-за этого происходит бездействие мышц. Происходит полное расслабление мышц, парализуется дыхательная система, и наступает смерть».
        И снова ничего интересного. Сухие, типичные факты, коих было на каждом сайте приличное количество. Сколько бы Йоко не прыгала со странички на страничку, все безрезультатно. Выходит, убийца использовал кураре исключительно в целях безопасности, чтобы жертва не кричала и не выбивалась из его рук. Никаких таинственных загадок и скрытых намеков девушка не видела. С толикой раздражения, смешанной с грустью и тоской, она захлопнула ноутбук и откинулась к спинке сиденья.
        — Что? — спросил Чимин, разглядывая Йоко в зеркале заднего вида.
        — Ничего, просто читала про кураре, — почти безэмоционально ответила девушка. — Думала, найду хоть что-то…
        — Хён! — не своим голосом закричал Чонгук, хватая старшего за руку и указывая пальцем вперед. Прямо на них на бешеной скорости мчался грузовик. — Сворачивай!
        Свет фар огромной машины слепил Чимина, но тот зажмурился, резко повернул руль направо, и Ауди сильно крутанулась. Чтобы не потерять управление, Пак нажал на педаль тормоза, но так как времени было крайне мало, снова переставил ногу на газ — автомобиль дернулся вперед и помчался, все набирая и набирая скорость. Грузовик ехал следом, преследуя свою цель.
        — Кто это, мать твою?! — Чимин с остервенением сжимал руль, поглядывая назад. — Он хотел нас размазать по асфальту!
        — Неужели это убийца? — запаниковала Йоко. Она старалась держать себя в руках, но с явным страхом в глазах смотрела на летящий за ними грузовик. — Водителя совсем не видно, только черный силуэт.
        — Похуй, кто это. Езжай быстрее! — выругался Чонгук, ведь ему так же было не по себе, как и всем остальным в машине.
        Ауди, за которой гнался ненормальный водитель грузовика, мчалась по дороге, умело обгоняя попадающиеся на пути машины. Вокруг разносились автомобильные сигналы, разъяренные крики водителей, пейзажи за окном проносились с такой скоростью, что вскоре слились в единую разноцветную линию. Чимин старался держать контроль и над собой, и над автомобилем. Он был крайне сосредоточен на дороге, любое неаккуратное движение могло привести к аварии, а ведь на нем лежит ответственность не только за себя, но и за Чонгука с Йоко, которые, в свою очередь, не отвлекали его лишней болтовней и с непреодолимым ужасом следили то за задним планом, то за передним.
        — Алло, полиция?! С Вами говорит детектив Чон из генеральной прокуратуры. За нами погоня, — парень продолжал поглядывать назад, разговаривая по телефону. — Что? Номера? Йоко, можешь увидеть, какие номера у грузовика?
        Девушка кивнула и кинулась назад, упираясь руками в спинку сиденья. Она вытянула шею, прищурилась и попыталась увидеть хоть что-нибудь, но из-за яркого света фар цифры и буквы расползались в одно большое черное пятно. Грузовик начал внезапно приближаться, будто позволяя практикантке разглядеть его номера. Что за странная любезность? Йоко не обратила на это внимание и продолжила свои тщетные попытки, и когда она смогла увидеть первые цифры и уже собралась произнести их вслух, Ауди содрогнулась от мощного толчка — грузовик врезался в машину сзади и тут же отъехал на пару метров назад. Все трое дернулись от удара: Йоко едва не упала назад, Чимин был готов «поцеловаться» с рулем, а Чонгук вовремя вытянул руки вперед, дабы избежать лишних травм.
        — Йоко, ты в порядке? — тревожно спросил Чон, оглянувшись назад. В его руке все еще находился телефон. — Нет, офицер, мы живы… пока. Небольшой удар в задницу. Да-да, сейчас мы попытаемся прочесть номера. Йоко, живее!
        Практиканта снова взгромоздилась на свое место и предприняла очередную попытку прочесть номера грузовика. Видно было ужасно, глаза щипало от ослепительного света, но девушка не собиралась отступать. Делать это в машине, которая мчалась со скоростью 120 км/ч было крайне затруднительно, особенно когда фары грузовика сияли не хуже новогодней елки, но у нее начало получаться.
        — Шестнадцать… — начала Йоко.
        — Шестнадцать, — вторил офицеру Чонгук.
        — О, А, — произнесла вслух буквы девушка.
        — О, А, — закивал детектив Чон.
        — 1994, — назвала последние цифры Йоко и медленно опустилась в прежнее положение.
        Пока Чонгук разговаривал с полицией, девушка впала в полнейший шок. То, что она сейчас прочла, заставило ее содрогнуться и на какое-то время потерять связь с внешним миром. В номере грузовика, преследующего их, она увидела открытое послание для себя. Йоко родилась 16 марта 1994 года и жила вместе с отчимом и матерью в токийском районе Ота — первая и последняя буквы совпадали с буквами, что она продиктовала Чонгуку минуту назад. И если бы не очередной толчок в их машину, девушка так и осталась бы сидеть почти в мертвецком положении.
        — Полиция выехала, нам пока нужно ехать дальше. Они отслеживают нас, — сообщил Чонгук.
        — Понял, — громко ответил Чимин и еще прибавил скорости. — Будем отбиваться до последнего, пока не приедут копы.
        Йоко хотела сообщить детективам скрытую тайну номеров, но пока не решалась. Больше всего на свете сейчас ей хотелось отделаться от грузовика, спрятаться где-нибудь в тихом месте и больше не испытывать на собственном опыте, что такое уличная погоня на автомобилях. Кому захочется сидеть в машине, за которой мчится огромный грузовик, водитель которого желает размазать «черную букашку» в порошок? Он точно игрался, раз периодически толкался машине в зад, но не решался на большее.
        Ауди ловко проскальзывала сквозь поток машин под их возмущенные громкие сигналы и визг трущихся об асфальт шин, пока не попала в ту часть города, где дороги были почти пустыми. Неизвестная местность, отсутствие достаточного количества фонарей, безлюдность — все это вселяло еще больший страх, а особенно, когда знаешь, что здесь будет удобнее всего врезаться в легковой автомобиль, проехаться по нему, раздавив к чертями собачьим пассажиров, а потом сбросить все улики в речку, что находилась неподалеку. Но внезапно свет фар грузовика исчез, как и сама габаритная машина. Это заметили все и крайне удивились.
        — Это что, шутка? — спросил Чимин, притормаживая. Он обернулся назад, так как не верил своим глазам, и попытался вглядеться в темноту. — Вы видите что-нибудь?
        — Сейчас, — Чонгук отстегнул ремень безопасности и вышел из машины.
        В этот момент Йоко испугалась сильнее всего — ей стало страшно за детектива Чона. Да, он находился рядом с Ауди, но дорога была плохо освещена, а кругом — ни души. Кто знает, что может с ним случиться при подобной обстановке? Вдруг именно сейчас из кустов выскочит убийца и зарежет его ножом? Но девушка попыталась взять себя в руки. Она, как и Чимин, внимательно следила за Чонгуком, который медленно шагал по дороге и оглядывался по сторонам. Похоже, грузовик действительно пропал. Какой смысл тогда несла погоня? Неужели водитель желал загнать своих жертв именно сюда, где нет никого, кто смог бы им помочь?
        — Не думала, что скажу это, — тихо заговорила Йоко, почти шепотом, — но мне становится страшно…
        — Не бойся, — Чимин наклонился к девушке и зажал ее руку в своих ладонях. Он смотрел в ее округлившиеся глаза и понимал, что готов сделать все, лишь бы она перестала испытывать чувство страха, которое и к нему самому постучалось в напряженную душу. — Слышишь меня? Ни я, ни Чонгук не дадим тебя в обиду.
        — Я сама могу за себя постоять, — Йоко, как всегда, приняла на себя роль сильной и самостоятельной девушки, и даже сейчас, когда речь шла о безопасности ее жизни, ей не хотелось казаться слабой.
        — Нет, не можешь. Хватить быть мужчиной самой себе! — вспылил Чимин, заставив практикантку виновато опустить глаза. Он покрепче сжал ее руку и, повинуясь инстинктам, приблизился к ее лицу, соприкасаясь своим лбом с ее. — Йоко, все будет хорошо. Мы не позволим убийце застать тебя одну, мы будем рядом. Он не сможет тебе навредить.
        Девушка молчала. Она не знала, что ответить. Ей хотелось верить Чимину, хотелось знать, что все действительно будет хорошо, но откуда у нее была такая уверенность? Этот убийца слишком умен, ему не составит труда уничтожить сначала детективов, а потом добраться и до нее самой. Для таких таинственных профессионалов подобные действа сродни игре в песочнице: сиди себе да лепи куличики, а потом разрушай их с особым наслаждением. Чимин, Чонгук и Йоко были теми самыми куличиками, над которыми нависла пугающая тень лопаты, готовой в любой момент сровнять их с землей одним мощным ударом.
        Пока Чимин хоть как-то старался привести Йоко в порядок, а заодно и себя, Чонгук продолжал вглядываться в темноту, расхаживая неподалеку от машины. Не было ни единого намека на подозрительные шорохи, звуки, до его ушей доносилась лишь естественная ночная песнь кузнечиков. Они трещали без умолку откуда-то из кустов прямо возле обочины, и создавалось впечатление, что с каждой секундой их трель становилась все громче и громче.
        На минуту Чон обернулся назад, чтобы посмотреть, как там Чимин и Йоко. Так как в машине горел свет, оба пассажира были как на ладони. Чонгук видел, как его напарник держит практикантку за руку, что-то уверенно вещает ей и требует внимания к своей персоне. Та лишь молча кивала головой и изредка смотрела на своего персонального темноволосого психолога. Детектив Чон ощутил резкий прилив чего-то весьма горячего прямо в грудь: словно чья-то невидимая рука воткнула раскаленное железо в область между ребер и прокрутила его пару раз, чтобы сделать больнее. Парень неосознанно положил руку туда, где находилось сердце, и крепко сжал свою рубашку, да так сильно, что ткань грозилась потрескаться под напором сильных пальцев. Это было ничто иное, как самая настоящая ревность. Убивающее чувство подкралось к Чонгуку и неожиданно набросилось на него, вбирая его душу и тело в свои удушающие объятия. Ревность терзала, кусала, рвала на куски, высасывала всю энергию и смеялась прямо в лицо. Чон зажмурился, резко выдыхая воздух из легких, и двинулся к машине. Ему ни за что нельзя показывать своих истинных чувств, иначе
ничем хорошим это не кончится.
        Едва Чонгук открыл дверь, чтобы попасть в салон, как уже знакомый ослепляющий свет фар ударил по глазам. Грузовик появился из ниоткуда, словно затаившейся шпион, который профессионально спрятался и дождался удобного момента для нападения. Он летел прямо на машину, находясь в опасной близости, и у Чона была лишь пара секунд, чтобы отбежать от Ауди. Детектив даже не успел закрыть за собой дверь, он молниеносно отлетел в канаву, или же его отбросила сила удара — уже не было ясно, так как испуг и страстное желание спастись затмило разум. Черную машину поразил мощнейший толчок по «морде». Чимин вовремя успел прикрыться руками и нагнуться, но это не спасло его от болезненной раны, которую он получил в результате встречи головы с чем-то пластмассовым и очень твердым. Йоко не смогла удержаться на месте: сначала она хорошенько приложилась к окну, а после, когда ее непослушное тело падало с сиденья, удар пришелся на хрупкие ребра.
        — Ты жива?! — крикнул Чимин, хватаясь за висок, из которого сочилась кровь. Он пытался завести машину, но перед глазами все двоилось и расплывалось. Ключи выпадали из дрожащих рук, раздражая и без того взвинченного водителя.
        — Да, — прохрипела девушка, хватаясь за ребра. — Где Чонгук?!
        — Я не знаю, он только что был здесь, — Пак нервничал и не мог привести себя в порядок, а ведь грузовик снова приближался. — Твою мать, твою мать!
        Паника расползалась как поражающая миллионы чума. Все это было делом нескольких секунд, но Чимину и Йоко показалось, что время замерло и отказывалось шевелиться. В тот момент, когда ключ зажигания оказался в своем законном месте, и Пак готов был его повернуть, грузовик снова толкнул машину, но на сей раз в бок. Стекла рассыпались на мелкие кусочки, попадая прямо в салон. Детектив и практикантка одновременно пригнулись, чувствуя, как их тела засыпает осколками.
        — Эта сука загнала нас в ловушку, — матерился Чимин, нервозно отряхиваясь. — Блять, я не могу уехать без Чонгука!
        — Если мы сейчас же не уедем, через пару минут от нас ни черта не останется! — закричала Йоко.
        Она выпрямилась, кое как стряхнула с себя осколки, а после замерла от увиденного. В третий раз грузовик мчался прямо на них. Водитель игрался: он отъезжал на несколько метров, чтобы разогнаться, и умело впечатывался в Ауди. На сей раз он решил повторить содеянное, и этот раз мог оказаться последним.
        — Чимин… — прошептала девушка, а после сорвалась, ударяя кулаком по сиденью. — Чимин, мать твою, разворачивайся! Нас сейчас в лепешку раскатает!
        Но от полученных ударов Ауди отказывалась заводиться. Пак все проворачивал ключ и проворачивал, но машина сдавленно кряхтела, а после замолкала. Парень громко матерился, нещадно колотил руками руль, и все бесполезно. Даже если бы сейчас он и успел завести машину, шансы на спасения гасли с каждой секундой все быстрее. И в последнее мгновение, когда грузовик почти достиг Ауди, Чимин решил, что лучшим вариантом в данной ситуации будет просто выскочить из машины. И почему раньше до них это не дошло?
        — Вылезай! — чуть ли не сорвал глотку Пак, открывая дверь, и именно в этот момент грузовик резко крутанул влево, снося эту самую дверь со стороны водителя, и промчался мимо. И детектив, и практикантка дернулись в противоположную сторону, дабы избежать очередных увечий, а после дрогнули от неожиданности, когда что-то округлое и тяжелое сначала ударилось о лобовое стекло, а после скатилось на землю. Выждав необходимую паузу, Чимин медленно сглотнул, посмотрел на перепуганную девушку и, набравшись смелости, стал вылезать из машины. — Что за черт?
        — Чимин, не выходи, пожалуйста! — Йоко испугалась, как бы с ним не случилось чего страшного, но детектив заверил ее, что все будет хорошо, и вышел на улицу.
        Пак обошел машину, чтобы посмотреть, что же такое бросил в них водитель грузовика, но сначала не без ужаса в глазах осмотрел вмятины, царапины, разбитые стекла и фары и готов был схватиться за голову. Он уже представлял, в какую сумму им обойдется ремонт, и что первое время придется снова ездить на метро и автобусах. Но с этим позже… Сейчас было необходимо выяснить, что же такое валялось на асфальте в неровном свете, исходящим от треснувших и измятых автомобильных фар, и когда детектив сел на корточки, приблизившись к объекту, его лицо исказила гримаса отвращения.
        — Твою ж мать! — выкрикнул он, едва удерживая равновесие. Чимин вскочил на ноги и отошел на два шага назад. — Йоко, посмотри!
        Но на дорогу первой вышла не Йоко, а Чонгук. Он вылез из кустов, в которых находилась та самая канава, где он пролежал с болями в голове и всем теле. Чон был полностью в грязи. Он хромал, шипел себе под нос, вытирая под ним остатки крови, сплевывал на землю и с нескрываемым раздражением снял куртку, швыряя ее на капот, когда оказался рядом с напарником.
        — Это еще что за херня? — спросил он, указывая на чью-то голову, что валялась возле машины.
        — Я не знаю. Похоже, что это вылетело из грузовика, — Чимин поморщился, а после отошел в сторону, чтобы дать и подошедшей Йоко взглянуть.
        — Боже! — взвизгнула она, закрывая лицо руками. — Боже, Инсон! Это голова Инсона!
        Девушка, теряя контроль над своим телом, села на землю, зарываясь окровавленными пальцами в грязные волосы, среди которых все еще мелькали осколки стекла, и с застывшим ужасом в глазах стала смотреть на голову. Это был тот самый знакомый, согласившийся принять ее на некоторое время к себе. Она не верила тому, что видела. Бедный паренек… Подонок добрался и до него. Очередное послание? Или же банальное развлечение больного человека? Ситуация набирала обороты.
        — Что еще за Инсон, мать его? — Чонгук бросил на Йоко удивленный взгляд.
        — Мой знакомый, к которому мы ехали… — полушепотом ответила девушка. — Как же жаль… Господи… Он не сделал ничего плохого и погиб из-за меня. Зря я позвонила ему, зря.
        — Эта мразь либо следит за нами, либо прослушивает все твои телефонные звонки, — Чимин сплюнул кровь, провел рукой по лицу и под влиянием странного любопытства, которое обычно возникает в стрессовых ситуациях, уставился на лежащую голову.
        Глаза были широко раскрыты, как и рот. На коже не было ни единого пореза, ни единой раны. Пак, как любитель крови и профессионал, заметил, что голову срезали идеально ровным лезвием, так как посторонних красных капель не наблюдалось. Убийца не торопился, голова была отсечена с ювелирной точностью. Словно это был рождественский подарок, преподнесенный с трепетом и любовью.
        — Ты не виновата, Йоко… Никто не мог знать, что все так обернется, — Чимин пытался успокоить девушку, но понимал, что это бесполезно. — Бедняге просто не повезло.
        — Из-за меня, — практикантка опустила голову и возненавидела себя всем сжавшимся в тугой комок сердцем. — Это все из-за меня. Он был хорошим парнем и заслуживал жить. Что теперь будет с его младшей сестрой, с родителями? Они же не переживут этого…
        — Переживут. Ко всему в этой жизни можно привыкнуть, — как-то холодно и отстраненно отозвался Чонгук. — Не убивайся из-за этого, твоей вины тут и правда нет.
        — Надо дождаться полиции и скорой, а там разберемся, что делать дальше, — Чимин отошел в сторону, чтобы позвонить. Этим моментом воспользовался Чонгук: немного неуклюже и даже смущенно он опустился на асфальт рядом с девушкой и плечом мягко толкнул ее в бок.
        — Я не умею успокаивать и говорить теплых слов, — кашлянул Чон, глядя в пустующее и темное поле, — но я посоветую тебе не придавать этому большое значение. Люди погибают каждый день, будь то незнакомцы или родные, и ты не в силах исправить это. Инсон решил помочь тебе и поплатился за это, но ты не виновата. Ни я, ни ты, ни Чимин — никто не мог подозревать, что рука убийцы коснется его головы.
        — Я отвергала его чувства долгие годы, и в итоге он погиб по моей вине. Какая же я стерва… Мне гадко от самой себя, — вздохнув, Йоко осмотрела свои дрожащие руки. Они все были в порезах, кровоточащих ранках и грязи. — Знаешь, порой мне кажется, что моя душа выглядит именно так.
        — В таком случае мою душу уже давно пора выбросить на помойку, — хмыкнул Чонгук и в следующую секунду совершил то, чего не ожидал от самого себя: крепко схватив девушку за руку, он сжал ее пальцы и удержался от сильного желания взглянуть на нее. Он знал, что она ошарашенно смотрит на него, но не удовлетворил ее взаимностью.
        — Спасибо… — прошептала Йоко и со всей своей женской слабостью уткнулась в крепкое плечо детектива Чона, но лишь на пару секунд — мимолетное действо, которое осталось глубоко в памяти у них обоих.
        Чимин в это время разговаривал с Кроки. Он объяснял прокурору, что только что произошло, и просил, чтобы к ним приехали как можно скорее. Им действительно была необходима медицинская помощь. Все трое были ранены, и было неизвестно, насколько серьезны эти раны. Когда разговор прервался, когда детектив Пак убрал телефон в задний карман брюк, он развернулся, чтобы вернуться к Йоко, но застыл, увидев, как она и Чонгук держатся за руки и о чем-то тихо беседуют. От разворачивающейся на глазах Чимина картины у него появилась новая рана, только невидимая, но хорошо ощущаемая — сердце кольнуло так сильно, что захотелось упасть на колени и схватиться за грудь, — но вместо этого парень злостно ухмыльнулся и, взяв себя в руки, медленно подошел к напарнику и практикантке.
        — Полиция скоро будет. Обещали приехать через две минуты, — сказал Чимин, краем глаза замечая, как Чонгук неловко отпускает руку девушки. — Скорая едет вместе с ними.
        — Я хотела кое-что сообщить, — Йоко аккуратно поднялась на ноги, стараясь ненароком не задеть голову, лежащую рядом с ней. Две пары глаз выжидающе уставились на нее. — Те автомобильные номера грузовика… Я могу ошибаться и это может оказаться совпадением, но цифры совпадают с датой моего рождения, а буквы — О и А — это первая и последняя буквы района Ота, в котором я жила в детстве.
        — Он играется с нами… Сука… — иронично подметил Чонгук, качая головой.
        — Мне кажется, — Чимин задумчиво опустил голову, а после взглянул на Йоко, — убийца не хочет, чтобы ты отдалялась от нас. Заметь, что когда ты с нами, он никого из близких или знакомых не трогает, но стоило тебе решиться переехать к другому парню, он разыграл целую сцену боевика с элементами ужасов.
        Чонгук хотел возразить, но переварив сказанное напарником, не смог не согласиться с ним. Йоко тоже молчала. Выходит, убийца хочет, чтобы они всегда были втроем. Но вот зачем? Какое ему дело до того, с кем проводит свое время девушка? Пока никто не мог даже предположить, зачем таинственный мистер Икс сводит детективов и практикантку друг с другом, но если он это делает, значит, в этом есть определенный смысл.
        ***
        Как и было обещано, через пару минут подъехали полицейские машины и скорая помощь. Раненых тут же осмотрели доктора, оказав им первую медицинскую помощь. К счастью, никто серьезно не пострадал — всего лишь раны и сильные ушибы, которые затянутся и пройдут через несколько дней. Мед. эксперты и криминалисты тут же кинулись к голове убитого парня и стали внимательнейшим образом осматривать ее. Фотографы тоже не стояли на месте и снимали буквально каждую деталь, что попадалась им на глаза. Пока Йоко давала показания полиции и рассказывала, какой ужас творился здесь не так давно, Чимин и Чонгук сидели на капоте своей разбитой машины и внимательно наблюдали на ней. В их глазах поблескивало то странное тепло, которое появляется у всех влюбленных. Его невозможно скрыть или подавить, оно само выплывает наружу и сдает с потрохами тех, кто поддался сладкому и пленительному чувству.
        — Она ведь тоже тебе нравится, — словно между делом сказал Чимин. Он все еще смотрел на Йоко, подозревая, что Чонгук перевел все внимание на него. — Ты можешь скрывать это сколько хочешь, но я хорошо знаю тебя. Сегодня ты держал ее за руку просто так. Обычно ты делаешь это с девушками, если хочешь их соблазнить, но с Йоко все иначе. Не отвечай, не мучай себя. Просто знай, что я раскусил тебя. Это было не так трудно, как тебе могло показаться.
        С этими словами детектив Пак оттолкнулся пятой точкой от машины и побрел в сторону Кроки, который подписывал какие-то бумаги. Чонгук крепко стиснул зубы, едва сдерживая себя, чтобы не завыть от собственного бессилия.
          АНГЕЛ. Начало
        С той роковой ночи прошло чуть больше месяца. За это время таинственный убийца, преследующий Йоко, не появлялся. Создавалось впечатление, что он решил залечь на дно и ждать удобного момента для очередного преступления. Он держал в страхе не только простых граждан, которые узнавали о его деяниях через новости, но и полицию и прокуратуру, ведь именно на их плечах лежала вся ответственность за безопасность, раскрытие дел и поимку загадочного маньяка, чья личность до сих пор не была установлена. Как было всем известно, убийца не оставлял после себя ни единого следа: отпечатков не было, случайно потерянных вещей, которые могли бы стать уликами, - тоже; он даже умудрился не проронить крошечного волоска. Он умело заметал следы, знал, что любая неосторожность или невнимательность могут привести к неблагоприятному развитию ситуации в его сторону. Либо маньяк заранее тщательно готовился, либо прочищал после себя место преступления настолько хорошо, что зацепиться было не за что.
        Йоко не могла отойти от смерти Инсона пару тяжелых дней и ночей. Стоило ей закрыть глаза, как в голове моментально всплывали ужасающие картинки: вот она сидит в разбитой машине, вот на капот падает что-то круглое и тяжелое, и этим круглым и тяжелым оказывается голова ее знакомого. Не думала она, что процесс самобичевания окажется столь мучительным и продолжительным, и он затянулся бы на неизвестный срок, если бы девушка вовремя не взяла себя в руки. Практикантка решила загрузить себя работой донельзя, чтобы не было лишней минутки на посторонние мысли. Она запаслась папками, в которых хранились нераскрытые дела, и приложила максимум усилий, чтобы если не раскрыть их, то хотя бы сделать что-то полезное, что могло бы помочь в дальнейшем. Йоко засиживалась в офисе допоздна, а порой даже оставалась в нем ночевать. Она нещадно вливала в организм литры кофе и пичкала его сладким, поддерживая в нем энергию и желание работать дальше. Бывали случаи, когда девушка буквально падала на многочисленные бумажки, и на утро ее уже будили детективы Пак и Чон. Они беспокоились за девушку: видя, каким образом она
пытается отвлечься от воспоминаний, связанных со смертью Инсона, им становилось жалко ее. Они не раз предлагали ей приехать к ним в гости, культурно выпить и поговорить, ведь когда словесно снимаешь груз с души, становится легче, но Йоко отказывалась. Ей не хотелось перекладывать свои внутренние переживания на парней, поэтому она решила справляться с ними в одиночестве - и проще, и привычнее.
        За далеко не легкий месяц Йоко смогла раскрыть лишь два дела из пяти, за которые взялась. Убийство любовницы мужа на почве ревности и темная история о мальчике-подростке, торгующем наркотиками. Конечно, она справилась не без помощи детективов и медицинских экспертов. Их слаженная работа и ценный вклад каждого принесли свои плоды. Кроки оставалось лишь радоваться и со спокойной душой наблюдать за происходящим. Он ни разу не пожалел, что согласился дать добро Йоко на прохождение практики в генеральной прокуратуре. Господин Мин был уверен: эта девушка обязательно станет настоящим детективом и в компании Чимина и Чонгука схватит за горло большую часть преступной половины Сеула.
        ***
        Лето подходило к концу. Погода только ухудшалась. И так граждане забыли, что такое солнце, так теперь еще и сентябрь обещал быть дождливым по прогнозам синоптиков. Детективы сидели дома поздним вечером после трудового дня и ужинали. По телевизору шло одно из многочисленных корейских шоу, в которых участвовали знаменитости. На радость поклонникам они выполняли всевозможные задания, рассказывали подробности из своих жизней и умело кривлялись на камеру. Чонгук особо не обращал на это внимания: отправляя в рот очередную порцию лапши палочками, он копался в телефоне и читал новости. Чимин же смотрел передачу и не мог удержаться от едких комментариев в сторону приглашенных гостей.
        - Эти клоуны… - причитал он себе под нос, громко цокая. - Неужели девушкам нравится смотреть, как они жмут друг друга?
        - Представь себе, да, - хмыкнул Чонгук, откладывая телефон на стол. Бросив взгляд на телевизор, он заметил, как два парня, одетых по последнему писку моды, буквально виснут друг на друге и что-то весело вещают о своем только что завершившемся туре. - Им положено так вести себя, иначе поклонницам будет не так интересно наблюдать за ними.
        - Откуда ты знаешь? Ты что, следишь за какими-то группами? - прищурился Чимин.
        - Нет, просто знаю, - Чон пожал плечами. - Кстати, что там насчет нашего последнего дела? Тэхен или Хосок хён не звонили?
        - Я думаю, и без них все ясно, - Чимин отошел к полке, на которой стояла белая тонкая папка, а после снова уселся рядом с напарником, раскрывая ее. - Семья мексиканцев: мать, отец и две дочери. Проживали в неблагополучном районе. Пока дети были в школе, родители повздорили. Ссора переросла в драку, в результате которой муж зарезал жену кухонным ножом.
        - Какой темпераментный народ, - с иронией подметил Чонгук, разглядывая жуткие фотографии с места убийства.
        - Соседка услышала крики и позвонила в полицию, но когда правоохранительные органы приехали, было уже поздно. Вызвали патологоанатома, - Пак сдержанно улыбнулся. - Теперь детей либо в детский дом, либо к бабушке с дедушкой, если таковые имеются у них.
        - Не заметил ничего странного в квартире? - спросил детектив Чон и не просто так: дело в том, что когда произошло убийство, а произошло оно пару дней назад, Чонгук не смог приехать по личным причинам - у его родителей была годовщина свадьбы, и он, как любимый и единственный сын, обязан был присутствовать на торжестве.
        - Не-а, - Чимин мотнул головой. - Я рассмотрел брызги крови, сами ранения, нож… Ничего примечательного. В порыве ярости мужик зарезал свою женушку, причем сделал это с остервенением и жестокостью - тыкал ее в спину, пока бедняжка не упала намертво. Когда мы приехали, она лежала в луже собственной крови, а на мебели и стенах были хаотичные брызги. Совсем не профессионально…
        - Все, как ты любишь, - Чонгук издал смешок. - Думаю, это не наш таинственный мистер Икс.
        - Конечно нет, - Пак нахмурился, пережевывая свою порцию рамёна, - и речи быть не может.
        В этот же вечер Йоко пришлось изменить свои планы. Изначально девушка отдыхала, как обычно, дома в компании книги. Развалившись на кровати, она повернула лампочку так, чтобы было удобно читать, и погрузилась не без удовольствия в придуманный автором мир, но стоило ей прочесть буквально две начальные строчки главы, как зазвонил телефон. К тому моменту Йоко успела обзавестись новеньким смартфоном - пришлось повозиться, чтобы восстановить прошлые контакты и файлы.
        Девушка взяла телефон в руку и посмотрела на дисплей. Номер был ей не знаком, но после случая с господином Мином она уяснила, что работа детектива обязывает быть всегда на связи и отвечать на звонки. На секунду Йоко даже занервничала. Вдруг это действительно по работе? Или убийца решил лично поговорить с ней? В любом случае ей было необходимо взять трубку.
        - Слушаю.
        - Йоко? Здравствуй, это Моён, - ответил незнакомый, но приятный женский голос.
        - Моён? - Йоко состроила гримасу непонимания, сдвинув брови.
        - Ах, да, прости… Мы не успели познакомиться лично, хоть и работаем вместе уже давно, - девушка сдержанно засмеялась. - Я сижу на ресепшене, каждое утро мы здороваемся, но так и не смогли подружиться.
        - Может, это и к лучшему? Из меня вышла бы плохая подружка, - Йоко вздохнула. - Что-то случилось?
        - Нет, ничего не случилось, слава Богу. Просто хотела пригласить тебя поужинать вместе. В нашем коллективе мало женщин, и это угнетает. Знаешь, иногда хочется расслабиться за бутылочкой вина, посидеть где-нибудь в приятном месте, посплетничать…
        - Эм… Да, я понимаю, - практикантка почувствовала себя неловко. Она не привыкла к подобному роду отношений с людьми. Для нее не было удовольствием перемыть косточки коллегам, друзьям, знакомым, похихикать и отдохнуть чисто по-женски, разделив бутылочку вина на двоих, но и отказывать Моён ей не хотелось. - Слушай, может, в другой раз? Я немного занята сейчас…
        - Я угощаю, - весело отозвалась девушка на том конце провода. - Ну, пожалуйста, сделай одолжение. Мой вечер сегодня слишком тосклив, давай проведем его вместе? Или ты с мужчиной?
        - Каждый мой вечер слишком тосклив… - проговорила себе под нос Йоко, снова вздыхая. - Нет, я одна.
        - Ну так что? Ты согласна?
        - Да, хорошо, давай попробуем стать подругами…
        - Отлично! Встречаемся через час в баре «Техас». Адрес вышлю тебе сообщением.
        - Договорились.
        ***
        «Техас» был тем самым идеальным местом для убийства скучного одинокого вечера: много выпивки, вкусных закусок и, что самое главное, цены здесь совсем не кусались - скорее, нежно и приятно ласкали кошелек и зарплату его владельца. Моён была в этом баре не впервые, ей нравилось проводить в этом заведении вечера. Обычно она заказывала либо коктейль, в состав которого входили водка, миндалевый ликер и Спрайт, либо пару бокалов красного сухого вина, но сегодня она решила угостить и себя, и Йоко целой бутылкой игристого розового Ламбруско.
        В баре громко играла музыка, но это совершенно не напрягало, даже наоборот - расслабляло и вводило в ощущение легкой эйфории. В основном это был рок восьмидесятых годов. Повсюду стояли столики, удобные стулья и кресла, диваны маленькие для парочек и более габаритные для шумных компаний. Света здесь почти не было - лишь рыжеватые настенные светильники помогали сориентироваться в обстановке и увидеть, что где находится. На первом этаже располагался основной бар, напичканный донельзя всевозможным алкоголем, здесь же были и туалетные комнаты, в которых ночью любили уединяться страстные возлюбленные. На втором этаже уже находились широкие диваны, большие столы - тут было гораздо просторнее и уютнее, нежели внизу. На стенах висели округлые матовые лампы, постеры с изображением людей, машин и старых баров, телевизоры, по которым крутили клипы 90-х годов. Сами стены были сделаны из якобы потрескавшегося кирпича, что создавало впечатление, будто ты находишься не в Сеуле, а в Лондоне или Нью-Йорке, и сейчас не 2015 год, а 1989. Был и третий этаж, но он скорее походил на веранду под открытым небом,
расположившуюся на крыше бара. Здесь были столики для двух персон или четырех, но не больше. Никаких диванов - только стулья в дачном варианте. Моён и Йоко решили расположиться именно здесь.
        Когда девушки вошли в «Техас», охрана попросила у них документы, а после администратор любезно провела новых гостей на третий этаж, предварительно выдав им пледы на случай, если станет слишком холодно. Дождя этой ночью не обещали, так что можно было сидеть со спокойной душой. К ним моментально подскочил молоденький официант.
        - Добрый вечер, - поклонился он. - Что будете заказывать?
        - Бутылочку розового Ламбруско и сырную тарелку, - улыбнулась Моён.
        - У меня не так много денег с собой, - кашлянула Йоко, бросив взгляд на свою спутницу.
        - Я же сказала, что угощаю, расслабься, - девушка ей подмигнула, а после вежливо отдала официанту меню, который поспешил принести заказ.
        Вид с крыши «Техаса» открывался великолепный. Ночной Сеул так и притягивал к себе восхищенные взоры посетителей. Яркие огни, неоновые вывески, мигающие рекламные щиты, бесконечный океан серебристых звезд, которые словно невесомой мантией из прозрачного шелка укрывали неспящий город. Отсюда был слышен характерный шум: проезжающие машины, разговоры людей, гуляющих по улицам внизу, музыка, что доносилась из заведений, и все это создавало единую городскую мелодию. Йоко даже на какое-то время забыла, что пришла сюда не одна, провалившись в собственные мысли и мягкое эстетическое удовольствие.
        - Красиво здесь, скажи? - улыбнулась Моён, наблюдая за девушкой. - Мне нравится тут бывать.
        - Да, действительно приятное местечко, - согласилась Йоко, отрывая взгляд от города. Теперь она смотрела на девушку напротив. Надо было как-то поддержать разговор, не сидеть же молча, тем более человек согласился оплатить легкий и приятный ужин. - Ты давно работаешь в прокуратуре?
        - Шесть лет. Я пришла туда, когда закончила университет. Мне было двадцать два, почти как тебе. Думала, что смогу получить карьерный рост в дальнейшем, но не сложилось, - Моён грустно улыбнулась, пожав плечами. Она теребила в руках салфетку - привычка многих людей, которая появляется во время разговора. - Господин Мин считает, что у меня типичный склад ума, поэтому я продолжаю сидеть на ресепшене.
        - Что за глупости? Раз ты женщина, значит, глупая? - возмутилась практикантка. - Мог хотя бы дать тебе шанс попробовать. А кем ты хотела дальше стать?
        - Я бы поработала в отделе кадров. Знаешь, это ведь так интересно - общаться с людьми, уметь их понимать, видеть, отбирать… Я пыталась. Я ходила к господину Мину, к его замам, секретарям, но везде мне давали отказ.
        - Несправедливо, - подметила Йоко, покачав головой. - Мне жаль, что так получилось.
        - Ничего страшного, я уже привыкла, - отмахнулась Моён.
        Моён показалась Йоко искренним и добрым человеком. С такими личностями судьба не любит быть благосклонной - почему-то именно светлые люди страдают больше всего. И этот закон подлости никто не понимал. Видимо, лишь одна вселенная знает, что, как и почему устроено в этом грешном мире. Одним все, а другим ничего, и ты не сможешь пойти против сложившейся системы.
        - А детективы Чон и Пак? Они давно работают в прокуратуре? - спросила Йоко, когда принесли бутылку вина и широкое блюдо, на котором расположились кусочки сыра разных видов. Официант умело справился с пробкой при помощи штопора, разлил девушкам розовый газированный алкоголь по бокалам, пожелал им приятного вечера и удалился.
        - Они пришли после меня почти через год.
        После ответа Йоко посчитала в уме, сколько приблизительно им лет. Если университет обычно люди заканчивают в двадцать два, значит, детективам уже двигало к тридцати годам, но выглядели они моложе своего возраста. «Неплохо сохранились», - иронично подумала про себя девушка.
        - Очень хорошие ребята, - продолжила Моён, делая глоток вина. - Тебе повезло, что тебя отправили именно к ним. У них ты и опыта наберешься, и хорошо время проведешь. Они настоящие профессионалы.
        - Да, я заметила, - усмехнулась Йоко, повторяя действо спутницы. - Вижу, отношения между вами доверительные?
        - Ну… как сказать… - Моён задумчиво опустила глаза. - С Чимином легче, чем с Чонгуком. С ним и поболтать можно, и пошутить, а вот второй скрытный и молчаливый. Он иногда пугает меня. Стоит ему зайти в двери прокуратуры, как я сразу ощущаю неловкость. То ли энергетика у него такая, то ли настроение вечно опущенное… Я не знаю.
        - Это я тоже заметила. Мы с ним первое время сильно не ладили, - Йоко отправила в рот кусочек пармезана.
        - А сейчас?
        - Сейчас уже лучше. По крайней мере мы перестали цапаться как кошка с собакой.
        Вечер и правда обещал быть прекрасным. Йоко была уверена, что будет вести себя скованно, волноваться и хотеть как можно скорее сбежать домой, но нет - Моён умела располагать к себе людей. Эта девушка была чиста, с ней было легко общаться, не было того напряжения, которое обычно бывает между незнакомцами. Они болтали о работе, о своем прошлом, об отношениях в коллективе. Моён рассказала о своей больной матери. Женщина с возрастом стала терять зрение, а потом и вовсе ослепла. Это можно было исправить благодаря операции, но денег на лечение у них не было.
        - Зарплата секретарши на входе не позволяет мне сделать все то, что я хотела бы, - совсем не весело сказала Моён. - Я могла бы взять кредит, но сумма слишком большая, и я не уверена, что смогу его выплатить. Нет, смогу, конечно, но тогда мне придется перестать есть. Слушай, может, и правда взять? Заодно похудею!
        - Если ты похудеешь, то больше не сможешь тут сидеть, - подметила Йоко.
        - Почему?
        - Потому что ветер будет сносить тебя обратно вниз.
        Девушки весело засмеялись и чокнулись бокалами, отпивая из них по глоточку.
        ***
        Тем временем детективы все сидели у себя дома и обсуждали убийство в семье мексиканцев. Чимин с удовольствием рассказывал и показывал, как муж зарезал свою благоверную. Он умело орудовал одной палочкой, испачканной в соусе, тыкая ее в подопытного - плюшевого зайца, который обитал в этой квартире уже очень давно (видимо, остался после прошлых жильцов). Чонгука забавляло сие зрелище: развалившись на диване, он потягивал безалкогольное пиво и усмехался, глядя на то, как его напарник виртуозно исполнял роль рассвирепевшего супруга.
        -…и финальная часть, - Чимин прижал голову зайца к полу и играючи нанес ненастоящий удар кончиком палочки прямо в затылок игрушки. - Кровь, кровь, повсюду брызги крови: на кухонной мебели, стенах, полу.
        - Откуда у тебя такой интерес к крови? - Чонгук зацокал языком. - Ты сам как маньяк, хён.
        - Не знаю, просто нравится исследовать ее, - вдоволь наигравшись, Пак отложил игрушку и палочку и сел на пол рядом с диваном. - Я бы поработал в лаборатории. Это интересно.
        - Может, тебе надо было идти работать не детективом, а мед. экспертом? - предложил Чон.
        - Может, - Чимин пожал плечами, - но я выбрал свою профессию и ни разу не пожалел.
        - Кстати, ты заметил, что наш мистер Икс куда-то пропал? После того случая со знакомым Йоко он больше не появлялся.
        - Я надеюсь, он сдох, причем весьма мучительно, - детектив Пак мечтательно закрыл глаза. - Может, его переехал грузовик? Или нет, на голову свалился кирпич. Нет, это не так мучительно. Было бы круто, если бы он случайно сам себе вколол тот яд. Как бы я хотел…
        - Хён, тебе все еще нравится Йоко? - спросил неожиданно Чонгук.
        В комнате повисла молчаливая пауза. Вопрос младшего поставил Чимина в тупик. Они не обсуждали эту тему с той роковой ночи, когда их преследовал грузовик. Решив, что будет проще не заводить разговоров о практикантке, детективы старались не ставить друг друга в неловкое положение, все-таки они лучшие друзья, которым понравилась одна девушка. Кому будет приятно это осознавать? Парни молча переживали сей казус, пряча эмоции и чувства где-то глубоко в себе, но от мысли, что твой напарник думает о том же, о чем и ты, но вы оба молчите из-за солидарности, становилось не по себе.
        Чимин сник. Минуту назад он веселился, имитируя убийство, а сейчас хотел выбежать из комнаты. Ему стало слишком неловко, чтобы делать вид, что ничего не было, что все нормально, он ведь знал, что Чонгук когда-нибудь вернется к этой теме, и момент настал. Когда-нибудь это должно было произойти, как неизбежная катастрофа.
        - Да, нравится, - Пак поджал губы и поднял взгляд на друга. - А тебе?
        - И мне, - Чон крепко стиснул зубы, на его лице заходили желваки. - Это пиздец, хён. Я не знаю, что нам делать. Впервые я загнан в тупик.
        - Ничего не нужно делать. Пускай все идет так, как идет. Я не собираюсь соревноваться с тобой, - покачав головой, Чимин поднялся на ноги и сел рядом с Чонгуком.
        - Помнишь наше правило? - Чон закинул руку на плечо приятеля. - Не меняем дружбу на…
        -…сиськи, - закончил за него Чимин, улыбаясь. - Хорошее правило.
        ***
        Наступила ночь. На удивление было тепло - ни Йоко, ни Моён не воспользовались пледами. Даже ветер был не холодный и вовсе не вызывал на коже мурашки. Либо девушкам было комфортно от выпитого вина, либо погода была действительно как на заказ. Они почти закончили с первой бутылкой и уже планировали заказать вторую, но Йоко отказалась в последний момент, сославшись на то, что завтра ей будет трудно вставать и работать.
        - У нас же новое убийство, - пояснила практикантка, поглаживая подушечками пальцев ножку бокала. - Мексиканец зарезал свою жену, пока дети были в школе.
        - Да ты что? Кошмар, - Моён раскрыла от удивления рот, прикрыв его ладонью. - Это так жестоко… Его же посадят?
        - Конечно. Адвокат в любом случае будет защищать его, но я не вижу в этом смысла. Виновный должен быть наказан, убийство не заслуживает оправдания.
        - И ты нормально относишься к этому? Ну, в том смысле, что тебя не пугают трупы, вид крови, извращения всякие?
        - Я привыкла, - Йоко пожала плечами и допила одним глотком свою порцию Ламбруско. - Правда, один раз я ужаснулась. Был случай, когда собаки загрызли женщину в больнице. Ее тело было похоже на фарш. Кстати, это сделал тот самый убийца, за которым мы охотимся. До сих пор ничего о нем не известно… Он профессионал, и я не знаю, как на него выйти.
        - Да, он хорошо заметает следы… - пробормотала себе под нос Моён, потупив взгляд.
        Когда с вином было покончено, когда сырная тарелка превратилась просто в тарелку, девушки оплатили счет и встали из-за стола. Йоко настаивала на том, чтобы она хотя бы внесла половину суммы, но Моён настойчиво отказалась и буквально за руку вывела свою спутницу с веранды.
        На улице их уже ждало такси - они заранее позаботились об этом, потому что было уже поздно, и хотелось спать, а в таком расслабленном состоянии этого хотелось еще больше. Водитель оказался доброжелательным пожилым мужчиной: весело поприветствовав пассажирок, он тихо включил радио, печку, чтобы было теплее, и поехал по указанным адресам.
        Дороги оказались свободными. Пробок не было, и желтое такси свободно перемещалось по шоссе. Йоко и Моён молча смотрели в окно, наслаждаясь приятным завершением не менее приятного вечера, плавно перетекшего в ночь. Практикантка впервые за долгое время позволила себе расслабиться и хотя бы немного, но все же открыться постороннему человеку. Она удивлялась тому, с какой легкостью они беседовали с Моён - словно они старые подруги, которые просто давно не виделись и соскучились друг по другу. В какой-то момент они переглянулись и одновременно улыбнулись. Эта мелочь оказалась такой теплой и приятной, что Йоко немного смутилась. Ей было слишком непривычно вот так сразу сближаться с людьми, и она чувствовала легкое стеснение от осознания, что у нее появилась новая знакомая.
        - Слушай, - когда такси остановилось возле дома Моён, девушка повернулась к Йоко, - завтра пятница. Какие у тебя планы?
        - Я не могу сказать точно, все зависит от загруженности, - практикантка пожала плечами.
        - Если будет свободный вечерок, давай снова встретимся? Ты не против?
        - Посмотрим по ситуации, - улыбнулась Йоко, - но вообще, я не возражаю.
        - Отлично, тогда до завтра, - Моён расплатилась с таксистом, помахала на прощание рукой и вышла из машины.
        - Пока-пока, - тихо ответила Йоко, кивнув головой, и когда авто тронулось в направлении уже ее адреса, откинулась к спинке сиденья и закрыла глаза, проваливаясь в легкий дрем.
        ***
        В два часа ночи, когда детективы уже спали каждый в своей комнате, раздался телефонный звонок. Звонили Чонгуку. Парень ругнулся себе под нос, зашевелившись под одеялом, дотянулся до настольного светильника и нехотя ответил на звонок. В этот момент послышалось, как матерился Чимин, которого нагло разбудили и вырвали из сна, в котором он нежился на пляже в компании Джессики Альбы.
        - Детектив Чон, - тягуче и хрипло произнес он, прищурившись.
        - Доброй ночи, Чонгук. Это офицер полиции Пак Минхо.
        - Да, офицер, я слушаю, - детектив тут же напрягся.
        - Нам поступил сейчас звонок из школы 75. Охранник нашел убитого учителя. Поверьте, такого вы еще не видели…
        - А что случилось?
        - В теле нет ни капли крови, ее словно выкачали.
        - Понял, мы с детективом Паком сейчас будем, - Чонгук отключился, а после сорвался с места и зашел к напарнику в спальню. - Хён, вставай, у нас новое убийство. Только тебе оно вряд ли понравится.
        - Ты так говоришь, как будто остальные убийства мне нравились, - Чимин высунулся из-под одеяла, приглаживая растрепанные волосы. Он смотрел на Чона одним глазом и едва сдерживался, чтобы не заснуть снова. - Кого замочили на сей раз?
        - Учителя. И представляешь, в теле нет ни капли крови.
        - Да ну нахер? Ты серьезно? - Пак удивленно раскрыл теперь уже оба глаза. - Твою мать… Погнали.
        - Я в душ, а ты собирайся пока и позвони Йоко! Думаю, ей будет интересно взглянуть на это! - крикнул Чонгук уже из коридора.
        Чимин, откинув одеяло в сторону, слез с кровати, ступая босыми ногами на холодный пол, взял с тумбочки телефон и набрал номер, который знал наизусть. Сначала ему не ответили, тогда он предпринял вторую попытку дозвониться до практикантки, но и на сей раз звонок прошел впустую. Паку показалось странным, что Йоко не отвечала на звонок. Обычно она тут же поднимала трубку и без отказов приезжала на место преступления, а тут полнейшая тишина. Неужели она настолько крепко спала, что не слышала звонок? Быть такого не могло. На фоне этого в голову Чимина стали забираться не самые приятные мысли. Он испугался, как бы убийца не проник к ней в дом и не похитил ее, но пришло спасение - через минуту девушка перезвонила сама.
        - Прости, я не успела ответить, - сонным голосом пробормотала Йоко. - Что-то случилось?
        - Да, у нас новое убийство. Найдено тело учителя, в котором не оказалось крови, - серьезным тоном ответил Чимин.
        - Что? - искренне удивилась практикантка. - Вот это да… Хорошо, поняла, сейчас буду. Вышли мне адрес.
          АНГЕЛ. Pt.1
        Здание школы под номером 75 было оцеплено. Повсюду стояли полицейские машины, люди в форме, врачи, работники следственных отделов и простые зеваки, которым не спалось в столь поздний час (на радость сотрудникам правоохранительных органов, их оказалось крайне мало). Фотографы умело перемещались с места на место, чтобы сделать очередной снимок, медицинские эксперты и криминалисты орудовали уже не снаружи, а внутри школы — в кабинете, где произошло страшное убийство, и ближайших коридорах. Вдруг найдется случайная улика? На это они и рассчитывали.
        Шум стоял характерный, и жители домов, что находились на ближайшем расстоянии, могли четко слышать его, а если бы напрягли слух, то, возможно, разузнали бы, о чем беседуют между собой полицейские, поедая пончики и запивая их горячим кофе. Обстановка была поистине киношная. Не хватало только детектива в бежевом плаще, шляпе и с лупой в руках. Но на его место прибыли иные детективы — в обычной повседневной одежде, но не менее профессиональные.
        К тому времени любимая машина Чимина и Чонгука была полностью восстановлена. Страшно предположить, в какую сумму влетел им столь масштабный ремонт. Парням пришлось отказаться от многих благ в пользу починки авто и какое-то время пользоваться ненавистным метро, и это были самые ужасные воспоминания в жизни детективов.
        — Детектив Пак, генеральная прокуратура, — Чимин первым вылез из машины. Он показал значок офицерам, и те без проблем пропустили его на территорию. — Есть что интересное?
        — Госпожа Ли Хёбин, сорок три года…
        Полицейский начал докладывать информацию, шагая вместе с детективом в сторону кабинета, где и произошло убийство. Чонгук остался на улице вместе с другими офицерами, чтобы побеседовать с ними и постараться выудить полезную информацию насчет единственного свидетеля, коим был тот самый охранник, сообщивший о найденном теле.
        — Замужем, двое детей. Преподавала английский язык. Была замечательным учителем, любящей женой и хорошей матерью, явных врагов не имела. Долгов по кредитам также не обнаружено. Ее биография чиста как первый снег. Не понимаю, за что с ней так.
        — Именно этим мы и будем заниматься, офицер, — остановившись возле раскрытой двери, Чимин судорожно вздохнул и вошел внутрь.
        В небольшом, но уютном кабинете парты и прилагающиеся к ним стулья были расставлены в идеально ровном порядке. Цветы на подоконниках выглядели свежими и цветущими. Занавески, кажется, не знали, что такое грязь и желтизна. Чистота, царившая вокруг, напоминала операционную, где невозможны даже самые мизерные пылинки. Да, Ли Хёнбин действительно умела держать свой кабинет в аккуратном состоянии. А вот и она сама…
        Обнаженное тело женщины, больше напоминавшее заледенелый манекен, лежало на учительском столе прямо напротив доски. Чимин подошел ближе, чтобы рассмотреть его более детально. Крови и правда не было, все тело словно выжали по максимуму, не оставив ни единой капли. Глубоких ран или порезов не наблюдалось, разве что свежий шрам на шее.
        — Что это такое? — детектив Пак попросил медицинские перчатки, чтобы осмотреть порез, и когда ему вручили то, что было нужно, он умело натянул их на руки и, осторожно приподняв голову мертвой учительницы, наклонился вниз. — Идеально ровный шрам. Ощущение, будто проделали сложную операцию, а не убийство.
        — Совершенно верно, — внезапно появившийся из-под парты Чон Хосок оказался рядом с Чимином, хлопая его по плечу. — Как думаешь, каким образом кровь исчезла из организма?
        — Ну… Этот шрам появился на теле не просто так, верно? — подметил детектив. — Если перерезать горло, кровь будет хлестать как из фонтана.
        — И снова в точку, — согласился мед. эксперт. — Грубо говоря, чтобы вылить всю кровь из организма, достаточно повесить жертву вверх ногами, подождать, когда кровь прильет к мозгу, и перерезать горло. Человек — он тот же сосуд: достаточно сделать порез в нужном месте, чтобы опустошить его.
        — М-да… Наш убийца далеко не дурак… — хмыкнул Чимин. Выпрямившись, он бросил взгляд на доску и заметил, что она не чиста. Крупными буквами белым мелом было написано слово «АНГЕЛ». — Ангел? Что еще за ангел? Это очередное послание нам, смертным? Люблю я эти загадки до жопы… Всю жизнь бы ими и занимался.
        — Это твоя работа, чувак, — Хосок весело улыбнулся, а после указал пальцем на надпись. — Сделана она была уже после убийства, буквы еще свежие. Тело пролежало здесь около трех часов, а мел нанесли на доску гораздо позже. Убийца написал слово перед самым выходом. Мела, кстати, мы не нашли. Хитрый, зараза, позаботился о главной улике…
        — Он ведь притащил сюда тело жертвы? Не мог же он убить ее прямо здесь, — предположил Чимин, возвращаясь к покойной. — Шрам хоть и свежий, но он уже твердеет. Значит, убийство произошло в другом месте. Интересно, и как маньяк смог пронести тело через пост охранника? Его допрашивали?
        — Да, прямо сейчас он разговаривает с офицерами и Чонгуком на улице, — Хосок кивнул в открытое окно, из которого открывался вид на спортивную площадку.
        — А что насчет камер слежения? Записи просматривали?
        — Пока нет, все ждали вас.
        Разговор внезапно прервался — в кабинет вошла Йоко. Выглядела она уставшей и сонной, но отчаянно боролась со своим состоянием. Ей было любопытно взглянуть на тело и узнать все подробности произошедшего убийства. Стоило Чимину увидеть девушку, как его сердце учащенно забилось, что совсем ему не понравилось. Если он и дальше продолжит реагировать на практикантку подобным образом, до добра это точно не доведет…
        Детектив ощущал себя глупым и влюбленным мальчишкой, который трепетал при виде возлюбленной. Ну и какой он после этого взрослый мужчина? Правду говорят, что женщины имеют баснословную власть над сильным полом, не прилагая к этому особых усилий, — в этом их главное очарование.
        — Простите, я задержалась, — кашлянув, Йоко оторвала свой взгляд от детектива Пака и уверенным шагом подошла к парте. Увидев «выжатое» тело учительницы, девушка медленно закрыла глаза и так же медленно выдохнула. — Выглядит ужасно. Ее сюда принесли?
        — Да, убийство произошло в другом месте, — согласился Чимин, указывая на шею мертвой женщины. — Видишь шрам? Ее повесили вверх ногами и…
        — Я поняла, как это сделали, можешь не продолжать, — Йоко бегло оглядела кабинет в целом, замечая ту самую надпись на школьной доске. — «АНГЕЛ»?
        — Я пока не знаю, что означает эта надпись, но не просто же так ее оставили. Может, это обращение адресовано нашей учительнице? При жизни она была светлым человеком, прямо как ангел, — задумчиво произнес детектив Пак, разглядывая белые ровные буквы.
        — Сейчас меня интересует другое. Как убийца пронес сюда тело? — девушка стала расхаживать между партами, глядя себе под ноги. — Надо опросить охранника и посмотреть камеры видеонаблюдения.
        — Именно этим мы и планировали заняться, — Чимин снял перчатки, бросил их на стол и вместе с практиканткой вышел из кабинета.
        На спортивной площадке, где еще днем носились и играли школьники, расхаживали из угла в угол полицейские. Они разговаривали между собой, что-то бурно обсуждая, делали записи в блокнотах, передавали короткие послания по рациям и, если напарник был слишком далеко, кричали со своего места. Повсюду слышалась хорошо поставленная корейская речь, разнообразные мужские и женские голоса смешались воедино, и человеку постороннему, шагающему по улице, было бы трудно разобрать, о чем шла речь.
        Детектив Чон стоял в углу вместе с офицером Паком. Они опрашивали охранника, который обнаружил труп учительницы в кабинете. Это был мужчина средних лет, полноват, холост, без высшего образования — образ соответствовал стандартным законам жанра. Звали его Кан Гысок. Он утверждал, что никого не видел, но чудес не бывает, не так ли?
        — То есть, Вы хотите сказать, что мимо Вас никто не проходил? — спросил Чонгук, внимательнейшим образом глядя на охранника.
        — Зуб даю, — кивнул тот. — Я даже не отходил никуда за всю ночь.
        — И как же Вы обнаружили тело? — детектив Чон прищурился.
        — Я делал обход, заглядывал в кабинеты. Ну, знаете, банальная проверка, у меня же есть ключи от каждого класса, — мужчина полез в карман широких штанов и продемонстрировал связку ключей, звонко тряхнув ею.
        — Может, как раз во время Вашего обхода убийца проник в здание? — не унимался Чонгук. — Вас же не было на посту, Вы просто расхаживали по школе.
        — Все может быть, — Гысок пожал плечами, а после устало потер глаза. — Я не следователь, мой мозг не такой активный, как у Вас, детектив. Но я точно говорю, что никого не видел.
        — Хорошо, я понял. Спасибо, — Чон кивнул головой. В этот момент на него вопросительно посмотрел офицер Пак Минхо. — Нам нужны записи с камер видеонаблюдения. Они же тут установлены?
        — Да, парни изучили территорию и само здание, — полицейский встал лицом к школе. — По периметру установлены четыре камеры, смотрящие на площадку, главный вход, заднюю часть и боковую со стороны сада. Внутри на каждом этаже стоят камеры, как и в кабинетах. В школе три этажа, на каждом по две камеры. В кабинетах установлено по одной камере. Долго вам придется возиться…
        — Ничего, это наша работа.
        Чонгук вяло улыбнулся, разворачиваясь, чтобы покинуть площадку, и неожиданно для себя заметил направляющихся в его сторону Чимина и Йоко. Они шли так близко друг другу, тихо переговариваясь между собой, что Чону очень-очень захотелось втиснуться между ними, беспардонно растолкав, схватить практикантку за руку и громко заявить, что она должна быть только рядом с ним, но какое право он на это имел? Она не его девушка и даже не близкая подруга, чтобы ему были дозволены подобные всплески эмоций. Как человек умело контролирующий себя и умеющий держать душевные тяготы на замке, Чонгук так и остался стоять на месте, глядя на идущую ему навстречу парочку.
        — Ну что, какие новости? — спросил Чимин, не замечая, как Йоко и Чонгук смотрят друг на друга — так, будто тайные любовники встретились после долгой разлуки.
        — Охранник утверждает, что никого не видел. Убийца мог проникнуть либо через окно, либо в то время, как охранник делал обход. Нужно посмотреть записи с камер, — детектив Чон нервно почесал нос, шмыгнув им, и затем направился в сторону главного входа.
        — Ты не хочешь взглянуть на тело? — удивилась Йоко, глядя Чонгуку в спину.
        — Позже. Сначала я хочу узнать, как оно оказалось в кабинете, а уже потом посмотрю, что с ним сделали.
        — Странно… Обычно он спешит на место преступления, а сегодня отказывается смотреть на тело, — Чимин удивился так же, как и практикантка, но стоять на месте не стал, а поспешил за напарником, ведь ему тоже не терпелось посмотреть записи камер. За детективами последовала и девушка.
        Охранник уже ждал детективов на своем законном посту — прямо у входа в здание школы. Он сидел за своим столом и, надвинув тоненькие очки на нос, читал свежую газету. Больше всего удивлял тот факт, что при всех случившихся обстоятельствах мужчина продолжал выглядеть спокойным и уравновешенным, будто ничего не произошло. Казалось, что убийство учительницы его совсем не волновало, иначе он не смог бы настолько обыденно интересоваться новостями из газеты в то время, как этажом выше в кабинете английского языка лежало высушенное донельзя тело.
        Детективы вместе с практиканткой вошли в здание школы номер 75. Завидев их, охранник улыбнулся, отложил очки и газету и с трудом поднялся — с его габаритами было трудновато быстро передвигаться. Он уже догадался о том, что им нужно, и беспрепятственно повел всех троих в кабинет, где отслеживались записи с камер видеонаблюдения.
        Пока они шагали по коридору, Йоко внимательно осматривалась вокруг. Девушка тешила себя надеждами случайно обнаружить улику, какую-нибудь значимую деталь. Вдруг убийца второпях обронил одну из своих вещей или оставил после себя след? Но нет, этот чертов гений был слишком умен, чтобы вот так нелепо выдавать себя.
        Свернув за угол, охранник достал из кармана связку ключей, провернул один в замочной скважине и раскрыл перед детективами и девушкой дверь. Когда те вошли, Гысок включил свет, а после плюхнулся в одно из двух кресел. Комнатушка залилась неприятным светло-голубым светом, который напоминал больничное освещение. Здесь было тесновато и вовсе не уютно. Грязный пол с многочисленными следами от обуви, пыльный столик, едва державший на себе телевизоры с изображениями, передающими происходившее вне школы и непосредственно в самом здании, и мусорное ведро, хранившее в себе остатки грязных салфеток и опустошенных пачек из-под еды.
        — А Вы сами еще не смотрели записи, господин Кан? — спросила Йоко, не решаясь сесть на стул.
        — Не-а, я ждал полицию, — охранник пожал плечами, затем нажал на кнопку перемотки, и все замерли в ожидании.
        На экране стали мелькать в ускоренном режиме полицейские, медицинские эксперты, фотографы и прочие люди, без которых невозможно обойтись на месте преступления. Когда определенное время было отмотано назад, школа вновь погрузилась в тишину, мрак и одиночество. Охранник сбавил скорость перемотки, чтобы детективы и практикантка могли внимательнее и удобнее отслеживать происходящее на экранах. Первые минуты ничего не происходило — все та же пустота, что и раньше. Вот Гысок, восседающий на своем посту в компании коробки пончиков и чашки кофе/чая, вот пустующие кабинеты и коридоры, вот территория школы, слабо освещенная светом фонарей. Ни единого намека на хоть какие-то посторонние движения.
        — Черт, но как-то же он пронес тело в школу… — взволнованно бормотал себе под нос Чонгук. — Или хотя бы он сам должен был проникнуть в здание. Но я ничего не вижу.
        — Господин Кан, а можете отмотать на день и прошлую ночь? — неожиданно спросил Чимин, ловя на себе удивленные взгляды.
        — А зачем, детектив? — охранник поднял брови.
        — Возможно, убийца уже находился в школе, — предположил Пак. — Я не верю в магию, не мог же он по взмаху волшебной палочки резко оказаться в кабинете. Я думаю, убийца попал в школу либо прошлой ночью, либо днем. Он рассчитывал на то, что мы будем рассматривать именно сегодняшнюю ночь.
        — Точно! Ты прав! — Чонгук хлопнул напарника по плечу, и пока охранник снова перематывал записи, Чон нахмурился и по привычке задумчиво прикусил губу. — Хорошо, предположим, что он проник в школу еще днем или вчера ночью, но как он выбрался? Камеры не показали этого. Значит…
        — Хочешь сказать, что он еще в школе?! — Йоко округлила глаза.
        — Твою мать! — Чимин выскочил из кабинета, параллельно доставая из внутреннего кармана куртки пистолет.
        — Йоко, оставайся здесь с охранником и следи за изображением, — Чонгук приготовил свой пистолет, выудив его из пальто, и собрался последовать за напарником, но заметив, что девушка не желает оставаться в кабинете и хочет пойти с ними, остановил ее. — Нет, будь здесь, мы с Чимином хёном справимся.
        — Но… вдруг понадобится моя помощь, — продолжала настаивать практикантка.
        — Ты нужна здесь, — Чонгук более не мог задерживаться и выбежал в коридор вслед за Чимином, оставляя Йоко вместе с охранником.
        Пока девушка всматривалась в экраны, на которых теперь уже мелькали школьники и учителя, детективы мчались по коридорам и лестницам, желая как можно скорее попасть в кабинет английского языка. Они даже не предупредили полицию о том, что убийца мог находиться в школе, так как боялись потерять время. Более того, парни были уверены, что это сделал тот самый мистер Икс, ведь кто еще мог настолько искусно справиться с телом? Только он — сразу видна рука мастера. И если это правда, то городу стоит ожидать новые убийства, ведь на одном он никогда не останавливался.
        Когда детективы оказались на нужном этаже, Чимин ногой выбил уже запечатанную дверь и ворвался в кабинет. Тела уже не было, но надпись на доске осталась нетронутой — главная улика, как никак.
        — Гук, осмотри коридор, вдруг он там, — сказал Пак, нацеливаясь пистолетом буквально на каждый предмет в кабинете. — Если что, я дам тебе знать.
        — Понял, — кивнул Чон, оставляя напарника одного.
        Чимин медленно передвигался по кабинету. Он крался, словно затаившийся охотник, и ждал появления своей жертвы. Детектив чувствовал чье-то присутствие, он знал, что совсем скоро что-то произойдет, но не торопил события и томил себя убивающим ожиданием. Пистолет в его руке ни разу не дрогнул, дуло было направлено строго вперед. Пак был готов выстрелить в любой удобный момент. Главное, сделать это первым и не оказаться застреленным. Было бы обидно умереть подобным образом на задании. Вертя головой из стороны в сторону, Чимин аккуратно переступал с места на место и вглядывался в темноту. Благо, окно было открыто и позволяло незначительному свету проникать в кабинет. Детектив дышал через раз, он словно боялся спугнуть нечто, что не видели его глаза, но чувствовало нутро. Прошло буквально несколько минут, а ему казалось, что он находится здесь целую вечность. Еще Чонгук не подавал никаких сигналов. Значило ли это, что они ошиблись? Убийца не мог просто так испариться, он же как-то попал сюда и должен как-то выйти. Чудес, как и магии, не бывает.
        — Неужели я ошибся? — вздохнул Чимин, наконец опуская пистолет. Он стоял среди парт в темноте, и лишь попадающий снаружи свет выделял его мужской силуэт.
        — Не ошибся… — ответил тихий голос из угла.
        Пак тут же напрягся. Вернув оружие в прежнее положение, он направил его на источник звука и озлобленно нахмурился. Как бы детектив ни старался, он не мог вглядеться в полнейший мрак и увидеть там хоть что-нибудь. Вернее, кого-нибудь. Он лишь как хищник чувствовал возрастающую опасность. Все его нутро кипело, в душе разгорался настоящий пожар. Чимину нельзя было поддаваться страху, ведь он мужчина, он детектив, он обязан поймать виновного и наказать его, но человеческий фактор всегда играет свою роль — перед неизвестностью душа дрожит и трепещет. Верно говорят, что мы боимся не темноты, а того, что в ней кроется. В эту ночь в темноте скрывался преступник.
        — Выходи по-хорошему, пока я добрый, — Чимин снял затвор пистолета с предохранителя и приготовился стрелять, целясь в темноту.
        — Я выйду, не переживай, но я не советовал бы тебе стрелять. Одно неосторожное движение, и нас с тобой разорвет на части.
        Послышались медленные, осторожные шаги, стал появляться высокий мужской силуэт. Пак видел лишь очертания и все еще не мог понять, кто находится вместе с ним в кабинете, но когда мужчина встал на свет возле окна, первое, что заметил детектив, — жилет, надетый на него, и это не могло означать ничего хорошего. Такие устройства обычно на себе носят смертники.
        — Подними голову, живо! — скомандовал Чимин, стараясь подавить лезущую наружу дрожь. — Что за жилет на тебе? Это бомба?
        — А ты догадливый, ищейка, — хмыкнул мужчина, а после в упор посмотрел на Пака. — Давно не виделись, здравствуй.
        Чимин раскрыл рот от удивления, выпрямился и опустил пистолет. Перед ним стоял Сэм — тот самый Сэм, который загремел в психушку из-за невменяемости. Естественно, это клеймо ему поставил деятельный адвокат, чтобы оправдать его слова насчет загадочного мистера Икса и того извращенного убийства молодого музыканта. Парень умело сыграл роль свихнувшегося человека, убедив всех, даже врачей, в своей нездоровой психике. Теперь он загадочным образом оказался здесь, в этой школе, и готов был взорвать не только себя, но и ближайшие помещения одним нажатием кнопки.
        — Как ты здесь оказался? — Чимин снова поднял пистолет, направляя его прямо на стоящего перед ним Сэма.
        — Угадай, — усмехнулся тот. — Кое-кто вытащил меня из больнички и специально доставил сюда. Догадываешься, зачем я здесь?
        — Объясни тупому детективу Паку, что-то никак не соображу, — съерничал Чимин, а после резко зажмурился, ведь ему в левый глаз неожиданно ударил красный свет. — Блять, какого…
        — Да-да, он следит за тобой, так что будь осторожнее.
        Пак сглотнул и ощутил, как вспотела его спина, а в груди вспыхнул настоящий пожар — сердце грозилось разорвать грудную клетку, выпрыгнуть и, визжа от ужаса, убежать прочь. Маленькая красная точка скользила по лицу Чимина, словно лаская его кожу, и медленно опускалась вниз, чтобы остановиться там, где находился орган, качающий всю кровь в организме. Достаточно одного выстрела, чтобы он перестал это делать.
        — Чего он хочет? — спросил детектив как можно спокойнее, опуская пистолет.
        — Чтобы ты слушался меня, — Сэм подошел к Чимину, останавливаясь совсем рядом с ним. Он смотрел ему в глаза и самодовольно улыбался. — Мне-то терять нечего, я не боюсь умереть, а вот у тебя вся жизнь впереди. Ты еще, кажется, влюбился… Зачем расстраивать девушку, да? Не думаю, что ей понравится увидеть кусочки твоего поджаренного тела, разбросанного по всему кабинету.
        — Даже не смей о ней говорить, — Пак, сжав зубы, грубо вжал дуло пистолета парню прямо в лоб и надавил посильнее. — Даже если ты соберешься взорвать здесь все к херам, прижмись ко мне поближе. Я не хочу, чтобы она видела этот ужас.
        — Каков романтик, — Сэм хищно облизнулся. — Договорились, уж эту просьбу я с радостью исполню, а теперь убери свой водяной пестик и дай мне нормально договорить.
        — Валяй, — Чимин сделал то, о чем его попросили, и отошел на шаг назад.
        — Надеюсь, твой напарник нам не помешает, — Сэм вытянул шею, чтобы посмотреть в коридор. — Ты молодец, что догадался промотать записи на день. Он знал, что вы додумаетесь до этого, поэтому его план сработал. Пока девчонка и охранник смотрят на экран, пока ты мило беседуешь со мной, а твой дружок шастает по коридорам…
        — Слишком много текста, давай ближе к делу, — резко перебил парня детектив.
        — Какой нетерпеливый! — наигранно взбрыкнул Сэм. — Короче, пока вы все отвлекались, он успел выбраться из школы незамеченным и занять свою позицию, чтобы следить за вами. Он просчитал каждый шаг и не прогадал… Ах, я восхищаюсь его мозгами. Гений, что сказать…
        — Сука… — Чимин грустно улыбнулся, устало потирая переносицу. — Гаденыш. Он обвел нас вокруг пальца как детей.
        — Согласись, это было не так сложно. Ну а теперь самое важное… — Сэм указал на свое плечо: на жилет была установлена крошечная кнопка, при нажатии на которую бомба взорвется. — Видишь ее? Эта малышка за долю секунды разорвет нас на части.
        — Я слушаю твои условия.
        — Слушай, — с улыбкой согласился парень, тем самым сильно раздражая детектива. — Условий, в принципе, никаких нет… Это, скорее, предупреждение. Он просил передать его лично. Убийства продолжатся, их будет еще четыре. Вам его не поймать, никогда, только если он сам не захочет этого. Никто не должен об этом знать. Учителя будут умирать, ситуация необратима. Вы будете, как обычно, приезжать на место преступления, разгадывать загадки и пытаться найти убийцу. Все по сценарию, ясно тебе?
        — И какой смысл в том, что ты мне это рассказываешь?
        — Это забавно, — Сэм засмеялся. — Такая игра, понимаешь? Игра на ваших чувствах. Ему нравится наблюдать за вами. Он просто хотел, чтобы вы знали об этом. Весь сок именно в ваших переживаниях, в ощущениях бессилия и беспомощности. Представляю, как разозлится детектив Чон…
        — Тогда зачем на тебе эта бомба? В любом случае я услышал бы то, что ты мне сказал. Я понимаю, что держать меня на мушке удобно, ведь так я не смогу сбежать, но наличие жилета мне не ясно.
        — И снова… потому что это забавно, — прошептал Сэм и нажал на кнопку. В этот момент, ровно за секунду до взрыва, раздался выстрел.
        Чонгук, который находился в конце коридора возле лестницы, вздрогнул, когда услышал взрыв. Он обернулся на звук, а после, когда увидел приближающиеся в его сторону характерные вспышки огня, похожие на густое рыжее облако, пышущее жаром, быстро сообразил и инстинктивно прыгнул в сторону ступеней. Парень скатился вниз, получая болезненные удары, но лучше заработать пару синяков, нежели потерять жизнь. Он прикрывал себя руками, пока его тело ударялось о жесткий бетон, и когда Чонгук оказался на безопасном расстоянии, он позволил себе замереть и медленно перекатиться на спину. Он молча смотрел в потолок, размеренно дышал и чувствовал, как до него постепенно доходит, что только что произошло. Взрыв произошел в кабинете английского языка, где была найдена мертвая учительница. Где был Чимин. Его напарник, его лучший друг, его старший хен. Чонгук точно знал, что он там был, потому что Пак не выходил в коридор, иначе Чон бы его заметил. Значит, в кабинете либо кто-то был, либо там была установлена взрывчатка.
        На шум сбежались все, кто находился в школе и рядом с ней. Чонгук слышал топот, голоса, как предсмертно хрипят языки пламени, как падают предметы, но отдаленно — его оглушило. В ушах стоял неприятный писк, каждый звук отдавался приглушенным эхом в его голове. Но не это было самым болезненным. Чимин хён… Чимин хён находился в кабинете во время взрыва. Неужели это правда? Неужели именно так кончится их долгая, крепкая мужская дружба? Может, все это кошмарный сон? Сейчас Чонгук проснется, зайдет в спальню напарника и увидит его спящим под одеялом. Чимин будет ворчать, предлагать забить на работу и остаться дома, но Чонгук пихнет его ногой и потребует, чтобы тот вставал и шел собираться.
        — Это неправда… Это неправда… — шептал детектив Чон, впадая в полнейшее отчаяние, граничащее с бредом. Он неподвижно лежал возле лестницы, смотрел невидящим взором в потолок и дышал через раз. — Сейчас он выйдет, он должен был выжить. Мой хён бы так не погиб.
        — Чонгук, что произошло?! — послышался запыхавшийся голос Йоко. Девушка прибежала на этаж с другой стороны коридора и остановилась рядом с лестницей, завидев лежащего парня. — Почему ты здесь лежишь? Ты ранен?
        — Чимин хён… Он там… — пробормотал Чонгук.
        — Что? Чимин? Что с Чимином? — девушка села на корточки рядом с Чоном. — Что стряслось?
        — Он… Он…
        Чонгук не выдержал и стал истерически смеяться. Он издавал звуки, похожие на тягучий скрип, медленно передвигался с одного бока на другой и прижимал дрожащие руки к себе. Йоко впервые видела его таким. Парень, который всегда оставался невозмутимым и холодным, сейчас был похож на умалишенного. Зрелище поистине пугающее. Ситуация начинает казаться по-настоящему критической именно в тот момент, когда начинает сходить с ума самый стойкий, и сейчас, когда Чонгук перестал себя контролировать и позволил слезам катиться по его щекам, Йоко застыла. По ее спине пробежал целый табун мурашек, сменяясь колким холодом. Она поняла, что только что произошло, и молча села на пол возле стены. Девушка смотрела на Чона, но не видела его, она слушала его, но не слышала. На нее напала сильнейшая дрожь. Ее руки тряслись, как и тело, словно его прошибали заряды тока, и вскоре по щекам покатились горячие слезы. Они были отражением слез Чонгука — таких же горячих и горьких.
        — Он был там? — тихо спросила практикантка.
        — Твою мать, да! Да, он был там! — не выдержал Чон. Вскочив на ноги, он со всей силы ударил кулаком по стене. — Сука! Сука, сука, сука! Ну как же так?!
        Парень упал на колени рядом с девушкой и услышал, как она плачет. Впервые он наблюдал подобное зрелище. Он смотрел на плачущую Йоко, плакал сам и готов был разорвать себя на куски, сам не зная, почему именно. Он ненавидел себя, потому что не смог контролировать свои эмоции и выставил себя неуравновешенным идиотом перед практиканткой, он ненавидел убийцу, из-за которого все произошло, ему было больно из-за потери единственного и любимого друга, ему было тяжело видеть, как плачет сильная, смелая девушка. Все свалилось в одну большую непробиваемую кучу. Она сдавливала Чонгука бетонной плитой и не позволяла свободно вздохнуть. Он даже не догадывался о такой концовке сегодняшней ночи.
        — Может, он жив? Ты проверял кабинет? — с надеждой спросила Йоко, поднимая заплаканные глаза на детектива.
        — Нет, не проверял… При таком взрыве невозможно выжить, — Чонгук сел возле девушки и без предупреждения сгреб ее в охапку. — Иди сюда.
        Теперь настал черед Йоко вывернуться наизнанку. Она плакала в объятиях Чона и не думала о том, чтобы останавливаться — не было сил. Ее обещание, что никто и никогда не увидит ее слез, было нарушено, но ей было плевать. При таких обстоятельствах плакать вовсе не стыдно. Если даже скала-Чонгук не смог держать себя в руках, то что говорить о хрупкой девушке? Ее плечи тряслись, слезы смешивались с тушью для ресниц, которую она забыла смыть после посещения бара, и скатывались вниз, оставляя на коже после себя черные неровные дорожки. Чонгук старался не впадать в безумие снова, он не хотел опять позориться перед Йоко. Да, он дал себе волю, но на этом пора ставить точку. Пусть девушка поплачет, пусть использует его как жилетку, а он будет стойко переносить потерю, ведь он мужчина и обязан быть сильным.
        — Детектив! С вами все хорошо? — на этаж забежал полицейский. Он остановился, увидев сидящего на полу Чонгука и Йоко в его объятиях. — Взрыв вас не задел?
        — Нет, офицер, мы в порядке… — сухо отозвался парень, поглаживая спину девушки. Он закрыл глаза, сильно жмурясь, издал громкий вздох и посмотрел на мужчину с толикой надежды во взгляде. — Скажите… вы уже осмотрели кабинет?
        — Да, мы нашли остатки тела. Пока сложно говорить, кто это, но это точно мужчина.
        — Твою мать… — зашипел Чонгук, и слезы буквально брызнули из его покрасневших глаз. Йоко заплакала еще сильнее, сжимаясь в дрожащий комок, который обнимал и прижимал к себе детектив Чон. — Твою мать, нет, ну нет же… Нет…
        — Это… был детектив Пак? — осторожно спросил офицер.
        Ответа не последовало. Женские всхлипы заполнили помещение. Йоко не могла найти себе места. Она дергалась, плакала, сглатывая собственные слезы, и жалась к Чонгуку все сильнее. Ее лицо покраснело, искусанные губы стали влажными, ногти на пальцах с силой вдавливались в ладони, оставляя после себя рельефные следы. Она не хотела верить, не могла. От отчаяния девушка закрыла уши руками и согнулась пополам, падая на колени Чона.
        — Мне жаль… — одними губами проговорил офицер и принес дань уважения, снимая фуражку.
        Неожиданно Чонгук подорвался с места. Он небрежно смахнул слезы с лица, хлопнул себя по щеке, дабы привести в чувства, и рванул по лестнице вверх. Ему хотелось лично проверить, что же произошло в кабинете. Хоть он и был уверен в том, что Чимин находился там во время взрыва, но для собственного успокоения Чонгук решил увидеть все собственными глазами. Его лицо было злым как никогда: ходили желваки, в глазах отражались яркие вспышки гнева — он был похож на настоящего злодея, готовящегося к нападению, только вот детектив был вовсе не злодеем, а простым человеком, который только что потерял не просто напарника — он потерял единственного и лучшего друга.
        — Разошлись! — рыкнул Чонгук, расталкивая полицейских на своем пути. Он ворвался в кабинет, где еще местами горел огонь, и стал крутиться на месте. — Где? Где останки?
        — Детектив? — один из полицейских подошел к парню. — Мы еще ничего толком не обнаружили… Только некоторые части тела…
        — Так покажи мне их! — закричал Чон, хватая мужчину форме за воротник. — Я должен лично на них взглянуть!
        — Хорошо-хорошо, я понял! Тише будь! — возмутился полицейский, отталкивая юношу от себя.
        Мужчина последовал в сторону окна, где на полу лежала обгоревшая рука. Он надел медицинскую перчатку, наклонился вниз и поднял еще горячую часть тела, демонстрируя ее детективу. Чонгук приблизился к ней и слегка прищурился, чтобы повнимательнее рассмотреть. Сложно было сказать, принадлежала ли рука Чимину, так как каких-то отличительных признаков не было, но если не ему, то кому еще?
        — Херовый из тебя друг, — послышался возмущенный голос в дверном проеме. — Я бы даже угольком тебя узнал. И что мне с тобой делать, Гук? Ни на что не годный мальчишка…
        И Чонгук, и все находившиеся в кабинете люди синхронно обернулись назад и увидели Чимина. Он был весь в грязи, словно катался по сырой земле. Парень устало улыбался и держался за плечо, из которого сочилась кровь. Зрелище не из самых приятных, но о какой неприязни может идти речь в данной ситуации? Чон выронил обгоревшую часть тела из рук и раскрыл рот. Либо у него галлюцинации на фоне чрезмерных переживаний, либо это был действительно Чимин.
        — Х-хён? Это правда ты? — нерешительно спросил Чонгук.
        — Что, похоронил меня уже? — Пак подошел к другу и лукаво ухмыльнулся. — Ты что, плакал? Так трогательно.
        — Идиот! Я чуть коньки не отбросил! — заорал детектив Чон. — Ты не мог показаться раньше?! Где ты был вообще?! А-айщ! Хён, я тебя ненавижу!
        — Сначала плакал по мне, а теперь ненавидишь? Ц-ц-ц… С таким непостоянством твои нервы долго не протянут, — зацокал языком Чимин, а когда увидел, что его друг обиженно и стремительно выходит из кабинета, смягчился и поспешил за ним. — Да ладно тебе, чего ты дуешься? Я сейчас все объясню. Эй, Гук, подожди! Я ранен, вообще-то! Эй, эй! Черт, эти деревяшки…
        ***
        Через час детективы и практикантка сидели в круглосуточном кафе напротив школы. Чимин развалился на стуле с перевязанным плечом в той же грязной одежде, в которой и был, и попивал горячий кофе. Напротив него сидел озлобленный Чонгук, сминая в руках сэндвич, и смотрел на него в упор. Йоко же расположилась за соседним столиком. Она не могла поверить в то, что произошло, и ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Вот она истошно плакала, узнав о смерти Чимина, а потом увидела его спускающимся по лестнице вместе с Чонгуком. И как после этого дальше спокойно жить? Девушка медленно перемешивала сахар в чае и даже не смотрела в сторону парней.
        — Что, со мной никто не будет разговаривать? — громко спросил Пак, специально желая обратить на себя внимание Йоко и Чонгука. — Вы даже не выслушали меня, а уже сердитесь. За что? Я чуть было не лишился жизни, а вы так меня встретили.
        — Ты не представляешь, что с нами было, хён, — Чон отбросил несчастный сэндвич на стол. — Я думал, моя башка лопнет от напряжения.
        — Йоко тоже плакала? — с самодовольной улыбкой спросил тихо Чимин, но поймав на себе осуждающий взгляд друга, снова стал серьезным. — Ладно… Да блин, не мог я прийти раньше, не мог! Если учесть мое положение, вы должны радоваться, что я вообще добрался до вас.
        — Так что случилось? — со вздохом спросила Йоко.
        И Чимин рассказал все, что произошло в те роковые минуты. Он рассказал про Сэма, который появился слишком внезапно, про их разговор — про то, как мистер Икс обманул их, про то, что произойдет еще четыре убийства, — и про бомбу, ставшую причиной целого шоу. Когда Сэм был готов нажать на кнопку, детектив Пак вовремя спохватился и метнулся в сторону раскрытого окна. Он знал, что падение будет болезненным, что он рискует сломать себе что-нибудь, но это лучше, чем оказаться разорванным на обгоревшие кусочки. И именно в тот момент, когда Чимин прыгал из окна, в его плечо попала пуля — убийца ведь следил за каждым его движением со своего тайного поста, но отчего-то не стал убивать, а лишь припугнул незначительной раной. Снова игры, в которые оказался втянут на сей раз детектив Пак.
        — Вот гандон… — злостно ругнулся Чонгук, сжимая руку в кулак и ударяя им по столу. — Он был в здании все время, он был рядом с нами! Мы могли поймать его!
        — Он слишком умен, он просчитал каждый наш шаг, — Чимин отпил кофе из кружки, жмурясь от боли в раненном плече. — Будет еще четыре убийства, и мы никак не сможем их предотвратить.
        — А если дежурить в школе? — предложила Йоко, которая уже пересела к детективам. — Быть постоянно в здании, следить за всеми.
        — И как ты себе это представляешь? Ты чисто физически не сможешь быть рядом с каждым учителем. Мы не знаем, кто именно станет следующей жертвой, — парировал Чимин.
        — Усилить охрану, — ответила девушка.
        — Разве что… — Чонгук пожал плечами. — У нас еще остается один вопрос. Та надпись на доске… «АНГЕЛ». Что бы она могла значить?
        — А это мы узнаем в следующей серии, — торжественно протянул Чимин с совсем не веселым лицом.
          АНГЕЛ. Pt.2
        На следующий день в прокуратуре воцарился настоящий хаос. Все были взволнованны новым убийством. В каждом отделе не прекращались разговоры, сплетни расползались по каждому уголку со скоростью света. Каждый хотел внести свою лепту, добавить событиям остроты и приукрасить реальность. Особенную популярность набрал взрыв кабинета английского языка, и самыми обсуждаемыми персонами были детективы Пак и Чон и их практикантка. Работники не унимались: им хотелось докопаться до истины, понять, как Чимину удалось вовремя покинуть кабинет и остаться живым, почему Чонгук и Йоко так резко сблизились, что было потом и что будет дальше.
        Первой в здание генеральной прокуратуры зашла Йоко. Выглядела она, мягко говоря, уставшей и едва держалась на ногах. Ее тут же поприветствовала Моён: сорвавшись со своего поста, она подлетела к девушке и обеспокоенно посмотрела на нее.
        — Ну как ты? Тут все только и говорят о вас.
        — Все в порядке, просто ночь была не из простых, — отмахнулась Йоко. — Говорят о нас? Как же я ненавижу сплетни… Надеюсь, я ничего из этого бреда не услышу лично.
        — Если учесть, что шептаться готов каждый и на каждом углу, то сомневаюсь, — Моён грустно улыбнулась. — Сделать тебе чай или кофе?
        — Нет, спасибо, я выпью у себя в кабинете, — девушка вежливо отказалась от предложения и поспешила к лифту, чтобы подняться на свой этаж.
        В кабинете было пусто — ни Чимина, ни Чонгука еще не было на месте. Тем лучше для Йоко: девушка как раз планировала посмотреть видеозаписи с камер наблюдения, которые ей не удалось досмотреть вчера из-за незапланированных событий. Она удобно устроилась за своим рабочим столом, поставила рядом стаканчик с горячим кофе и, выудив из сумки флешку, на которую ей охранник школы перенес все необходимые записи, приготовилась к просмотру. Вот на экране замаячили школьники, учителя, родители. Вот начались уроки, шумные перемены, завтраки и обеды в столовых. Вот в кабинетах восседают администрация, директор и завучи. Вот уборщица тщательно выполняет свою работу. И все это обычные школьные будни, в которые вписался больной на всю голову убийца. Йоко смотрела как можно внимательнее, она вглядывалась в каждого человека, выискивала подозрительных личностей, но никого так и не смогла приметить. Она промотала целый день безрезультатно. Благо в запасе оставалась еще одна ночь.
        Ближе к уже позднему вечеру покойная госпожа Ли покинула свой кабинет, закрыла его на ключ и с сумкой в руках пошла по коридору в направлении выхода из школы. Йоко отставила стаканчик с кофе и придвинулась поближе. Она следила за женщиной в надежде найти хоть что-нибудь, но учительница спокойно вышла из главных дверей, села в машину и скрылась из вида. Практикантка чувствовала, что не может быть все так просто, что обязательно что-нибудь да промелькнет. Тогда она включила ускоренный режим. Ночью, когда охранники сменились, на территории школы зажегся рыжий свет фонарей. Гысок занял свой пост и принялся разгадывать кроссворды, но что-то внезапно привлекло его внимание: мужчина резко поднял голову, глянул в сторону лестницы и поспешил на звук. Именно в тот момент, когда охранник отсутствовал на своем посту, в здание школы кто-то зашел, но этот кто-то был в черной мантии, которая не открывала его лица. Йоко сделала скриншот и сохранила изображение на всякий случай. Незнакомец торопился и меньше чем через минуту уже покинул здание школы еще до той минуты, как Гысок вернулся на свое рабочее место.
        Осталась последняя запись, сохранившая в себе прошлый день и судную ночь, когда было найдено тело. Йоко не успела просмотреть ее досконально и до самого конца, ведь изучить необходимо не только «внутренность» школы, но и прилегающую территорию. Днем снова ничего примечательного: все те же дети, взрослые, те же учебные будни, уроки и перемены. И снова никого подозрительного. Госпожа Ли завершила свои дела в кабинете и покинула его. Она попрощалась с Гысоком, который вновь пришел на ночную смену, села в ту же машину и уехала домой.
        — Черт, это что, магия? — Йоко запустила пальцы в волосы и сжала их от возмущения. — Может, я слепая?
        Ближе к середине ночи Гысок поднялся со своего места, взял связку ключей и скрылся из вида камер. Тогда Йоко включила режим, позволяющий отслеживать записи сразу с нескольких мест. В здание школы снова кто-то зашел. Человек тащил на плече огромную сумку. Было заметно, что ему тяжело, но он не собирался оставлять ношу и пошел с ней наверх. Девушка внимательно следила за ним. Незнакомец остановился напротив кабинета английского языка, свободно открыл его и скрылся внутри. То, что происходило дальше, было скрыто от глаз Йоко, ведь камеры в кабинетах не работали по ночам — грубое упущение. Зато она могла увидеть, как второй человек забирается в кабинет через открытое окно по любезно скинутой лестнице.
        — Но перед уходом учительница закрывала свой кабинет… — задумчиво протянула Йоко. — Гысок, либо ты забыл закрыть кабинет после обхода, либо ты кое-кому специально помог…
        Но здание так никто и не покинул. Вернее, один из мужчин выпрыгнул обратно из окна, а второй так и остался в школе, ведь через главный вход больше никто не проходил. Йоко снова поставила быструю перемотку и увидела, как Гысок заходит в кабинет английского, что-то делает там, а после совершенно спокойно возвращается на свое место. Через несколько минут возле здания стали появляться полицейские машины, машины скорой помощи, детективы… Ну а дальше уже все было и без наблюдений известно.
        — Сдохнуть можно… — девушка нажала на «Стоп», откинулась к спинке стула и стала аккуратно растирать виски, глубоко погружаясь в собственные мысли.
        Сзади нее хлопнула дверь. Медленные шаги становились все громче, человек подходил все ближе. Рядом на стол бухнулась папка, а после в нос нежно ударил знакомый запах мужского одеколона. Детектив Чон. Йоко раскрыла глаза и повернулась на стуле в бок. Рядом с ней и правда стоял Чонгук: сложив руки на груди, он внимательно смотрел на нее и сдерживал улыбку.
        — Ну как там? — спросил он.
        — Где? — девушка состроила непонимающее лицо.
        — В космосе. Или где ты сейчас была? — парень мягко стукнул костяшкой пальца практикантку по лбу. — О чем задумалась?
        — Очень смешно, — скривилась Йоко, почесывая место удара. — Я пересматривала записи с камер и обнаружила… Стоп. А где Чимин?
        — Я устроил ему романтическое свидание с кроватью, мазями и обезболивающими. Ах, знатная групповушка… — Чонгук мечтательно закатил глаза, а после, словив на себе осуждающий взгляд девушки, цокнул языком. — В его состоянии лучше пару дней побыть дома. Я заставил его не вылезать из постели.
        — И он тебя послушался? — Йоко подняла уголки губ в легкой улыбке. — Да, ему и правда лучше отдохнуть, раз он согласился с тобой.
        — Эй, хочешь сказать, что я не имею на него влияния? — детектив, охваченный ревностью и возмущением, бухнулся на свой стул и злостно стрельнул взглядом на практикантку. — И что-то ты слишком обеспокоена. Что, уже соскучилась по нему?
        На кабинет резко обрушилось молчание. Йоко удивленно смотрела на Чонгука, который постепенно приходил в себя. Он сам от себя не ожидал подобного эмоционального всплеска. Видимо, чувства к девушке настолько сильно окрутили его тугими прутьями, что он перестал контролировать себя. Так и выдать себя можно, чего ему совсем не хотелось. Он медленно опустил голову, зажмурился и устало потер глаза. Детектив понимал, что надо что-то сказать в свое оправдание, но не знал, что именно, поэтому он стыдливо молчал. Его душа дребезжала, заставляя пожар в груди разрастаться все сильнее и быстрее. Не надо было в таком тоне разговаривать с Йоко, не надо было намекать на чертову ревность, которая не давала ему покоя. Чонгуку казалось, что его голым привезли на заполненную людьми площадь, поставили в самый ее центр и стали глумиться над ним. Хоть вокруг и было тихо, его голова разрывалась от шума, который слышал он один.
        — Не хочешь взглянуть на записи? Я обнаружила кое-что интересное, — девушка не стала накалять и без того жаркую атмосферу и умело перевела тему.
        — Да, давай, — сухим, безэмоциональным голосом отозвался Чонгук и подсел к Йоко.
        Девушка быстро перемотала на тот момент, откуда начала смотреть сама, когда только пришла в кабинет, подвинула экран ноутбука ближе к детективу Чону и нажала на кнопку. Парень внимательно следил за происходящим, слушал комментарии Йоко, ведь она уже видела все это и могла без труда указать на особо интересные моменты, коих было не так много, но значимости от этого они не теряли. Чонгук кивал головой и старался не отрываться от экрана, а когда перед его глазами предстали те моменты, в которых появились таинственные мужчины, детектив закипел от разрастающейся внутри него злобы. Он держал себя в руках, но был готов взорваться в любой момент. Чонгук понимал: знай он о том, что убийца находился так рядом с ним, что Сэм, его соучастник, вообще прятался в кабинете, все было бы иначе — им удалось бы поймать преступника или хотя бы предпринять попытку, но в итоге была поставлена на кон жизнь Чимина, был взорван кабинет, и «гребаный ублюдок» остался на свободе.
        — Ну как же так… Боже, я с ума сойду, — злостно улыбался Чонгук, когда Йоко остановила записи. — Этот сукин сын водит нас за нос. Знаешь, что самое ужасное? Что убийства, мать его, будут продолжаться, а мы нихера не сможем сделать. Мы попросту бессильны.
        — Я все еще предлагаю усилить охрану в школе, — предложила более спокойным тоном девушка.
        — Не получится. После случившегося школу решили закрыть на некоторое время.
        — Кстати об охране, — оживилась практикантка. — Гысок… Ты не заметил, что он покидал свой пост именно в те моменты, когда в здание проникали?
        — Заметил. Он показался мне подозрительным еще вчера. Я думаю, нам нужно навестить этого ублюдка и поговорить. Ставлю на то, что он замешан в этом грязном деле.
        Когда ты работаешь детективом, да еще и в генеральной прокуратуре, узнать адрес любого человека не составляет труда. Пока Йоко ждала Чонгука в машине, тот отправился в отдел полиции, чтобы узнать, где проживал Кан Гысок, а заодно и попросить выдать на руки его биографию. Вдруг окажется, что он имел судимость или проблемы с законом? Тогда картина бы стала проявляться более четко.
        Теперь уже довольный, детектив Чон вышел из здания прокуратуры, занял почетное место водителя в своем же автомобиле, забил в навигаторе адрес и включил радио, сделав звук потише. «Маршрут построен. До пункта назначения осталось тридцать шесть минут», — оповестил приятный женский голос. — «Через пятьдесят метров поверните направо». Машина тронулась с места, выезжая на проезжую часть.
        Пока Чонгук следил за дорогой, расслабленно покручивая руль по мере необходимости и постепенно прибавляя скорость, Йоко изучала биографию Кан Гысока. Сорок семь лет, не женат, детей нет, единственный ребенок в семье, родился в Кванджу, но после окончания колледжа переехал в Сеул. Выучился на автомеханика, проработал почти десять лет на СТО, но был уволен за кражу и нелегальную продажу запчастей. Три года нигде не работал и жил на деньги, присылаемые ему матерью из Кванджу, но когда та скончалась, был вынужден заново устраиваться на работу. Гысока взяли на должность охранника книжного магазина, но когда неподалеку от его дома открыли школу номер 75, перевелся работать туда тем же охранником. Подробности личной жизни не известны.
        — М-да, непростая жизнь сложилась у мужика, — хмыкнул Чонгук, притормаживая на светофоре. — Но если он и причастен к убийству учительницы, то я не понимаю его мотивов.
        — Может, убийца предложил ему хорошие деньги? — Йоко закрыла папку, в которой хранилась биография Гысока, и задумчиво подняла глаза вверх. — В его условиях монетка лишней не будет.
        Чонгук не мог не согласиться с предположением практикантки и молча кивнул головой. Ему было непривычно ехать в машине не с Чимином, а с девушкой, которую он ненавидел всей душой пару месяцев назад. Теперь же эта девушка сумела растопить его заледеневшее сердце, забраться в него и развести костер. Как бы парень ни пытался, он не мог перестать думать о Йоко, и сейчас, когда они вынуждены ехать на задание вдвоем, он понимал, насколько прочно корни растущих чувств пробрались в его почву и крепко зацепились за нее. В тайне Чонгук даже радовался тому, что у него появился шанс побыть с Йоко наедине, без посторонних лиц. Быть может, у него появится шанс перевести все внимание девушки на себя? Все-таки Чимин выступал в роли достойного соперника и вполне мог повоевать за женское сердце, но они оба понимали, что не станут ставить свою многолетнюю и уже проверенную дружбу под прицел стрел Амура, которые грозились стать причиной серьезной ссоры.
        — Как вообще себя Чимин чувствует? — неожиданно спросила Йоко на середине пути, когда молчание в машине стало невыносимым.
        Детектив Чон заметно напрягся. Хоть его лицо и продолжало оставаться спокойным, в глазах блеснул недобрый огонек. Он не хотел показывать, как его задевают подобные вопросы. «Чимина нет здесь, здесь только я, давай говорить лучше обо мне и… тебе. О нас. Зачем нам кто-то еще?», — думал про себя Чонгук. Он даже был готов выпалить свои мысли, подставив тем самым себя, но, как всегда, самообладание сыграло свою роль, и парень так и остался невозмутимым. Разве что чуточку сильнее сжал пальцами руль.
        — Жить будет, не беспокойся, — таков был лаконичный ответ детектива.
        — Ты всегда так беспокоишься о друзьях? — иронично подметила девушка.
        — Если я не показываю свои эмоции, это вовсе не значит, что у меня их нет, — Чонгук медленно выдохнул и свернул направо. — У большинства людей сложился идиотский стереотип о проявлении чувств. Они верят лишь тому, что видят. Им необходимо видимое подтверждение. Слишком лень пытаться заглянуть глубже и понять, что под водой скрывается большая часть айсберга. Можно судить лишь по крошечной верхушке, но это глупо.
        — Хочешь сказать, ты показываешь лишь верхушку своих внутренних переживаний? — в Йоко заиграл неподдельный интерес. Она уже давно поняла, что за человек сидит рядом с ней, но завести с ним беседу насчет его души — настоящей и обнаженной — было слишком заманчиво, чтобы терять сию возможность.
        — Из тебя вышла бы отличная актриса, — детектив криво улыбнулся. — Мы с тобой похожи, ведь ты тоже не позволяешь своему айсбергу полностью всплыть наружу. Так к чему же эти разговоры? Это то же самое, если бы ты спросила, почему я дышу или, например, пью воду.
        — Просто я хочу понять, что ты скрываешь, — честно призналась Йоко. — Люди не просто так вешают на свои души замки. Либо им есть что скрывать, либо есть свои причины, по которым они спрятались за коркой льда.
        — Причины есть, — согласился Чонгук, — но я не собираюсь говорить о них. Считай, что я пожизненно слился со своим образом.
        — Значит, все-таки образ? — девушка заинтересованно склонила голову на бок.
        — Значит, все-таки не скажу, — передернул парень.
        Детектив и практикантка снова погрузились в молчание. Йоко думала о словах, сказанных Чонгуком. Он привлекал ее все больше и больше. Такие люди всегда вызывают нестерпимое желание узнать их получше, разгадать их сложный ребус, узнать код, чтобы вскрыть наглухо закрытые двери и попасть внутрь, где спрятано нечто хрупкое и ранимое. Девушка сама была такой, но от этого ее интерес к Чонгуку не ослабевал. Она знала, что притяжение между ними росло с каждым днем, она знала, что начинает проявлять симпатию по отношению к детективу Чону. Она все знала, но так боялась признаться самой себе в этом, ведь это означало бы проявление ее слабости, а этого она боялась больше всего. И пока Йоко задумчиво смотрела в окно, она не замечала, как на нее бросает взгляды сидящий рядом водитель в кожаной куртке.
        «Прибытие на место назначения», — оповестил навигатор, когда Ауди остановилась возле бордюра. Чонгук и Йоко синхронно повернули головы вправо, чтобы рассмотреть дом, в котором проживал Кан Гысок. Его нельзя было назвать развалюхой, нельзя было назвать уютным или хотя бы просто красивым. Это был типичный дом для типичного охранника. В таких любят проживать люди, привыкшие к самым обычным условиям. Есть где поспать/поесть, и слава Богу. Детектив отстегнул ремень безопасности и первым вышел из машины. Поежившись от холода, он огляделся по сторонам, подошел к дому и постучался в дверь. К нему присоединилась и девушка. Они простояли около минуты и были уже готовы дать о себе знать снова, как на пороге внезапно появился мужчина. Он выглядел напуганным и помятым, будто его застукали за чем-то непристойным.
        — Детектив Чон, — парень показал свое удостоверение, а затем кивнул на Йоко. — Это моя протеже. Мы хотели поговорить с Вами, господин Кан. Можно войти?
        — Э… Да, минутку… — охранник одернул растянутую майку, которая прикрывала его объемный живот, и засуетился в поисках чего-то. — Сейчас-сейчас!
        Чонгук и Йоко переглянулись. Они не знали, смеяться им или кривиться от увиденного. Наблюдать за полным мужчиной в майке и трусах, от которого пахло потом и пивом, — не самое приятное зрелище, но работа есть работа. Не могут же они высмеять его или демонстративно уйти.
        — Вы что-то ищите? Вам помочь? — спросила Йоко, и ответ тут же пришел к ней.
        В дверях замаячила женщина лет сорока. На ее лицо был нанесен вызывающий макияж, волосы, которые наверняка были париком, небрежными локонами касались плеч, одежда явно требовала более сдержанного характера, а сладчайшие духи, бьющие прямо в нос, вызывали желание опустошить желудок в ближайшие кусты. Без лишних слов было ясно, какой профессией занималась эта дама.
        — Сладусик… — пропела женщина, опуская руку на плечо Гысока. Она улыбнулась ему и потерла пальцы в жесте, знакомом всему миру — «Гони бабки».
        — Да, вот, держи, — мужчина протянул ей купюры, и куртизанка со спокойной совестью вышла из дома, протиснувшись между Йоко и Чонгуком. Последнему она подмигнула, хихикнув на манер кокетки. Парень лишь скривился на сей жест. — Извините за задержку… Проходите.
        Дом, в котором проживал Гысок, не знал, что такое чистота и уборка. Повсюду валялись опустошенные пачки из-под чипсов, снеков и прочих закусок, пивные банки — пустые и еще не открытые — стояли и везде и всюду, грязная одежда покоилась в открытых корзинах, источающих не самый приятный запах. Женской руки здесь явно не хватало. Йоко сразу подумала о том, что если Чимин и Чонгук так же проживают без женщин, то стоит ли у них такой же беспорядок в квартире? Она с недоверием посмотрела на детектива, который поймал ее взгляд и удивленно вскинул брови. Девушка отрицательно мотнула головой.
        — Так что вы хотели узнать? — спросил Гысок, надевая спортивные штаны.
        — Вы утверждали, что никого не видели в здании школы, когда произошло убийство, — заговорил Чонгук.
        — Да, это так, — мужчина кивнул.
        — Мы просмотрели видеозаписи с камер наблюдения и обнаружили, что именно в моменты Вашего отсутствия преступники проникали в школу, — детектив Чон шагнул в сторону охранника, который, кажется, испугался такого напора и отошел назад. Чонгук прищурился. — Банальная случайность?
        — Н-наверное… Я ничего не видел, правда. Я даже не знал, что в школе кто-то есть.
        — Тогда еще вопрос. Почему именно кабинет английского языка вдруг оказался открытым? Тоже не знаете? — парень снова шагнул на Гысока.
        Йоко стояла рядом и молчала. Она внимательно наблюдала за тем, как Чонгук проводит допрос и буквально давит на мужчину. Она видела, как детектив не сводит глаз с мужчины, как пытается морально расколоть его и выудить то, что может быть скрыто где-то очень глубоко. Под таким напором сложно устоять и сохранять спокойствие. Словно семитонный шар летел на хрупкое здание в попытке разрушить его, и с каждым ударом трещин становилось все больше, а шансов выстоять все меньше. Неожиданно девушка улыбнулась, тайно восхищаясь Чонгуком, но быстро вернула прежнее выражение лица. Чувствуя его мужскую энергию, ей так же было трудно вести себя равнодушно рядом с ним.
        — Чего Вы от меня хотите, детектив? — Гысок вытер пот со лба. — Я не понимаю! Вы меня в чем-то обвиняете?
        — Пока нет, — ухмыльнулся Чон, — но я попрошу Вас не выезжать за пределы страны, пока мы не разберемся.
        — Я не делал ничего плохо, Вы давите на меня! — обиженно заявил мужчина.
        — Виноваты Вы или нет, будем мы решать, а пока… — парень осмотрелся вокруг, пренебрежительно зацокав языком. Он медленно остановил взгляд на испуганных глазах охранника. — А пока сделайте уборку, здесь дышать нечем.
        Кан Гысок испытал невероятное облегчение, когда детектив и практикантка покинули его дом. Он быстро закрыл за ними дверь и выдохнул так, словно избавился от напористых коллекторов или бандитов с битами. Чтобы удостовериться, что они точно уехали, мужчина выглянул в окно, прикрываясь занавеской, и когда машина действительно отъехала от его дома, его счастью не было предела.
        По пути обратно в прокуратуру Чонгук предложил заехать перекусить в кафе, на что девушка с радостью согласилась. Она не успела позавтракать, и чувство голода выросло до гигантских масштабов. Йоко мечтала о сочном бургере или горячем бутерброде. Еще было бы неплохо слопать целую тарелку лапши с устричным соусом и морепродуктами, так что когда она услышала предложение детектива, воодушевленно закивала головой. В эти секунды практикантка показалась Чону маленьким ребенком, которого он везет в детское кафе, чтобы угостить мороженым. Шальная мысль пришлась парню по вкусу, и он даже сдержанно улыбнулся, боясь стать замеченным Йоко.
        — Хочешь что-нибудь корейское или европейское? — поинтересовался Чонгук насчет вкусовых предпочтений.
        — Я бы съела чизбургер, — девушка мягко улыбнулась, мечтательно вздыхая. — Не люблю фастфуд, потому что не только вредно, но и опасно для фигуры, но иногда чертовски хочется.
        — Не думаю, что один чизбургер повредит твоей фигуре, — парень бегло оглядел Йоко с ног до головы и едва сдержался, чтобы не улыбнуться во все тридцать два.
        — Что это только что было? Неужели я услышала завуалированный комплимент от самого детектива Чона? — играючи выгнула бровь практикантка. — Надо отметить этот день в календаре.
        Это был действительно особенный день, ведь раньше подобного никогда не случалось: чтобы Чонгук сказал что-то поистине приятное Йоко, заставляя подниматься уголки губ не только свои, но и ее. Детективу захотелось показаться джентльменом именно сегодня, когда бразды правления исключительно в его руках, когда он единственный мужчина рядом с девушкой. Когда Чимина не было рядом. Подобные желания и мысли не просто настораживали Чона — они заставляли его испытывать жуткие неудобства и чувство вины перед лучшим другом, ведь пока Пак лежит дома, раненный, Чонгук уже открыто флиртует с Йоко, которая, стоит отметить, нравится им обоим.
        — Я констатировал факт, никаких комплиментов не было, — Чонгук решил не изменять себе и снова вернулся в прежнее настроение. — Почему женщины так бурно реагируют на разговоры об их фигуре? Это так примитивно.
        — Нет, все-таки не стану ничего отмечать, — фыркнула Йоко.
        ***
        Чимин и не думал, что лежать целый день дома и ничего не делать окажется таким трудным заданием. Он успел позавтракать, сходить в душ, выпить чашку чая, почитать книгу — в общем, убивал время как только мог, и все равно, взглянув на часы, осознал, что только наступил обед. Парень готов был лезть на стену от тоски. Пока Чонгук и Йоко на работе, общаются, обмениваются идеями и всячески контактируют друг с другом (а это напрягало Пака больше всего), он загибался от скуки и ждал, когда наконец-то ему будет можно выйти на работу. Конечно, он не считал многочисленные ушибы и пулевое ранение серьезной причиной оставаться дома, но Чонгук был слишком настойчив, чтобы спорить с ним и отказываться слушаться. Либо лучший друг действительно так переживал за него, либо просто нашел весьма удачный повод побыть с Йоко вдвоем. Именно такие мысли целиком и полностью забивали голову Чимина, что неимоверно раздражало и напрягало его.
        Когда не можешь найти физической работы, непременно принимаешься за духовную, и лучше от этого не становится. Самобичевание, раскопки в собственных мыслях, полное погружение в себя, отчаяние, депрессия, накручивание до нервозного состояния… Все это было Чимину чуждо, но стоило ему остаться одному без занятия, как все эти «прелести» моментально заползали в его голову и начинали скрести его мозг изнутри, заставляя беднягу страдать. Он лежал на кровати, смотрел в потолок и думал о том, насколько бессмысленна его жизнь. Да-да, ему именно так и казалось. «Ну спасаю я людей, и дальше что? Маньяков меньше не становится, как и убийств», — рассуждал про себя Пак. — «Ни любимой девушки, ни отдельного жилья. Живу с лучшим другом, как подросток, и все еще надеюсь на светлое будущее. А ведь все, будущее уже наступило, но что-то оно вовсе не светлое… Не такое оно, каким я его представлял в шестнадцать лет».
        Чимин перевернулся на бок, стараясь не задеть перебинтованное плечо, устроился поудобнее и стал рассматривать фотографию, стоящую на его прикроватной тумбе. На него смотрели двое лучших друзей-выпускников юридической академии. Счастливые и свободные. Их улыбки сияли, души были открыты для нового мира, который они планировали положить к своим ногам. Отчаянные и самоуверенные, теперь они просто детективы, гоняющиеся за призрачным маньяком-убийцей. Есть ли в этом хоть какой-то смысл?
        Неожиданно зазвонил телефон. Первые секунды Чимин даже не обращал внимания на вибрацию и песню, стоящую на звонке, но когда шум начал откровенно раздражать, парень потянулся, чтобы ответить. Звонил Чонгук. На экране светился их совместный снимок, сделанный относительно недавно. В прошлом месяце, когда детективы решили провести вечер не дома и не в офисе, а в ночном клубе, их сфотографировала милая официантка. На фотографии Чонгук целовал бутылку виски, а Чимин, крепко его обнимая за шею, кричал что-то в воздух.
        — Да, слушаю, — ответил устало Пак.
        — Что с голосом? — забеспокоился напарник. — Как самочувствие?
        — С голосом порядок, с самочувствием — тоже, — Чимин лениво перевернулся на спину. — У вас как дела? Откопали что-нибудь интересное?
        — Пока нет, но у нас под подозрением охранник школы. Кан Гысок. Мы сегодня ездили к нему. Уж очень он нервный тип…
        — А что с ним не так? По-моему, он безобидный мужик.
        — Только вот этот безобидный мужик пропадал со своего поста именно в те моменты, когда в здание проникали.
        — Да ну? Вы смотрели записи с камер? — оживился Чимин. Он даже сел, подложив подушку под спину, чтобы было удобнее. — Я бы тоже взглянул.
        — Там уже не на что смотреть. Все, что можно было, мы нашли.
        Такой ответ вовсе не порадовал детектива Пака. Он тут же нашел в нем определенные намеки, брошенные в его адрес. Обида пронзила раскаленной стрелой его грудь. Или же это ревность? В любом случае ему стало до жути неприятны сказанные Чонгуком слова.
        — Что ж, хорошо… Ну и что вы там нашли? — спросил Чимин.
        — Гысок дважды покидал свой пост, и в обоих случаях происходило проникновение в школу…
        Чонгук поведал ему то, что смог лицезреть сам. Также он рассказал ему более подробно об их с Йоко визите к охраннику. Рассказал, как тот вел себя подозрительно, все время нервничал и пятился назад, будто вот-вот раскроют его страшную тайну. Только вот в чем заключалась эта тайна? Уже не в сделке ли с убийцей? Этого пока никто точно знать не мог, но первые и главные подозрения падали именно на охранника, ибо больше никого в этом грязном деле замечено не было. Кан Гысок, Сэм и загадочный мистер Икс.
        — Конечно, это могут быть и совпадения, ведь охранник действительно не похож на того, кто будет сотрудничать с маньяком, но, как известно, волки умеют мастерски прятаться под овечьей шкурой, — сделал вывод Чонгук. — Не будем забывать еще о том, что впереди нас ждут очередные убийства. Надо быть к ним готовыми.
        — Ты сегодня слишком активный, Гук, — Чимин засмеялся, но слишком фальшиво.
        — А вот ты, наоборот, словно тоской съеденный, — ответил Чон. — Правильно сделал, что остался в таком состоянии дома.
        — Я как раз в таком состоянии именно потому, что остался дома, — взбрыкнул детектив Пак. — По твоей, между прочим, милости. Ты же знаешь, что я не могу сидеть без дела. Ладно, забей… Когда вернешься?
        — Мы сейчас обедаем, потом вернемся в офис, чтобы поработать. Ну… думаю, часов в семь-восемь я буду дома. Что, соскучился, сладусик? — Чонгук стал ехидно посмеиваться.
        — Как ты меня назвал?! Сладусик?! — Чимин аж вскочил на кровать, забывая о болях во всем теле. — Ты, мелкий, совсем обнаглел?! Где таких слов понахватался, а?
        — Услышал от одной шл… — детектив Чон вовремя остановился, глянув на Йоко. — Куртизанки.
        — Чего? Ты что, по борделям шлялся? — не унимался Пак.
        — Успокойся, хён, я дома все расскажу. Все, кладу трубку.
        — Говнюк, — прикрикнул раздраженный Чимин, когда Чонгук преждевременно отключился, не попрощавшись по-человечески.
        Весь этот разговор слушала Йоко. Она невольно стала свидетельницей, ведь сидела напротив детектива Чона и никуда не могла деть свои уши. Ее забавляло то, как парни общались между собой. Они могли и шутить друг над другом, и общаться на серьезные темы, и оказывать поддержку — пусть и не открыто, но взаимная забота проскальзывала между строк. Девушка видела в них не только надежных напарников, но и идеальных друзей, которые бывают только в романах. Но нет, вот они, реальные Пак Чимин и Чон Чонгук, и в глубине души Йоко начинала гордиться тем, что работает вместе с ними. Эта гордость разрасталась все сильнее, заставляя девушку странным образом трепетать и волноваться, когда детективы либо находились рядом, либо она думала о них.
        ***
        Рабочий день подходил к концу. За все часы, проведенные в офисе, Йоко в паре с детективом Чоном сделала мелкую работу по разбору папок с другими нераскрытыми делами, ведь в городе не один убийца — их было много, и каждый желал оставить свой кровавый след в истории города. Они опросили несколько свидетелей, сделали записи, выполнили парочку поручений господина Мина и, конечно же, большое внимание уделили убийству учительницы английского языка. К сожалению, весь их совместный труд не принес пользы, ведь что у них было на руках? Ровным счетом ничего. Было известно лишь то, что убийства продолжатся, но где и как, раз школу решили закрыть на несколько дней? Полнейшая неизвестность убивала и Йоко, и Чонгука.
        Ровно в половину шестого они стали собираться домой и совершенно без настроения. Ну а кому будет приятно знать, что от тебя пользы ноль? Заниматься вечной демагогией не хотелось, было огромное желание именно сделать что-то важное, внести свой вклад, а не трепать языком, переливая из пустого в порожнее. Именно по этой причине Чонгук больше всего ненавидел таинственного убийцу — он игрался с ними: подносил игрушку на палочке близко к лицу, а потом резко убирал и оставлял ни с чем.
        — Тебя подвезти? — спросил Чон, когда они с Йоко спускались на лифте вниз к выходу.
        — Нет, спасибо, я сама доберусь, — вежливо отказалась девушка.
        — Слушай, мне всегда было интересно, — двери металлической кабины распахнулись, выпуская парочку в коридор. Чонгук шел рядом с практиканткой, стараясь и не перегонять ее, и не отставать, — как ты добираешься до прокуратуры? Живешь-то неблизко. Неужели на метле летаешь?
        — В ступу сажусь. Очень удобно, знаешь ли.
        — И как я сразу не догадался… Метла не в твоем стиле, слишком просто.
        Проходя мимо ресепшена, Йоко улыбнулась и махнула рукой Моён, которая встала, чтобы попрощаться с детективом и его протеже. Девушки выглядели приветливыми и явно относились друг к другу доброжелательно, чего раньше не замечал Чонгук, и когда они оказались на улице, он спросил о том, что его так заинтересовало. Йоко спокойно, будто это было обычным делом, рассказала ему о ее походе в бар вместе с Моён. Она поведала, как приятно они провели время: выпили бутылочку вина, поболтали, насладились волшебным видом ночного Сеула, а потом былое хорошее настроение потеряло все яркие краски — позвонили и сообщили, что была найдена мертвой учительница английского языка.
        — Надо же… А я и не знал, что вы подружки, — удивился Чонгук.
        — Мы не подружки, просто хорошо ладим, — Йоко пожала плечом. — Ладно, мне пора на остановку.
        — Что, ступа ждет? — парень коварно улыбнулся.
        — Ага, именно она. Ступа под номером 55, — девушка закатила глаза, но тень улыбки все-таки проскользнула у нее на губах. — Я пошла, до завтра.
        Чонгук махнул уходящей Йоко рукой, проследил за тем, как она скрылась за углом здания генеральной прокуратуры, и лишь после этого сел в машину, чтобы добраться до дома, а этого ему хотелось сейчас больше всего на свете. Принять теплую ванную, выпить бутылочку пива, глянуть телевизор и после спокойно отрубиться в собственной кровати. Детектив надеялся, что не попадет в пробку, поэтому, сев в машину, проверил по навигатору дороги и, выбрав самый удобный и свободный путь, вырулил на трассу.
        ***
        «Слушай меня внимательно и не перебивай… Эти ублюдки закрыли школу на неделю и испортили мои грандиозные планы. Я должен завершить убийства, иначе и твои, и мои мотивы потеряют смысл. Нам нужно отыскать новое подходящее место, куда я буду приносить тела и оставлять послания. У тебя есть что-нибудь на примете? Думай хорошенько своей тупой башкой, иначе я ее с радостью снесу. Все равно от тебя нет никакой пользы… У тебя есть час. Я буду ждать твоего звонка, АНГЕЛ, и постарайся не облажаться как сегодня. Мне было стыдно за тебя».
          АНГЕЛ. Pt.3
        Это была одна из самых неприятных ночей, которые когда-либо переживал Чимин. Если Чонгук, вернувшись с работы, почти сразу лег отдыхать, предварительно расслабившись с баночкой пива, то Пак еще долго ворочался и не мог уснуть. Сказалось все: и боли в теле, которые еще не успели улетучиться (особенно сильно ныла рана в плече), и переживания насчет своей жизни — философские мысли днем не прошли даром и сказались на темном времени суток, — и мысли о том, как ему лучше вести себя с Йоко и Чонгуком, ведь в первую он влюблялся, как глупый мальчишка, а со вторым не хотел портить отношения — все-таки лучший друг и напарник в одном лице. В такие моменты жизнь казалась Чимину невероятным грузом, поднять который он был не в состоянии. Сразу хотелось все бросить, собрать накопленные деньги и улететь куда-нибудь далеко-далеко, где не только его бы никто не знал, но и он сам остался бы один среди многочисленных незнакомцев. Всегда проще начинать новую жизнь именно так. Какая же это новая жизнь, если в ней присутствуют старые знакомые? Это так, лишь тщетная попытка глупого бегства. Если уж и менять что-то, то
кардинально — рубить все концы, избавляться от якорей и плыть навстречу неизвестности. Но не стоит забывать, что в подобных путешествиях случаются и штормы, к чему Чимин был пока не готов. Он хоть временами и ныл, что хочет перемен, но все так же оставался сидеть на своем пирсе, смотреть на горизонт и изредка хмурить нос, когда волны ударялись о деревяшки и били в лицо солеными каплями.
        Чимин вертелся из стороны в сторону, сминая под собой простынь. Она елозила под ним и в итоге слезла с матраса, раздражая тем самым и без того взвинченного парня. Сейчас он был особо чувствительным, и его могла взбесить до бешенства в глазах даже такая мелочь, как неровная простынь. Рывком отбросив одеяло в сторону, Пак вскочил с постели, провел ладонью по лицу и огляделся по сторонам. Он будто искал что-то, на чем может остановиться его взор, но комната оставалась все той же, без явных предметов, бросающихся в глаза, и тогда Чимин решил, что медленными шажками сходит с ума. Он стоял возле своей кровати и был готов наброситься на все, что могло показаться ему странным, даже на несчастную кроватную тумбочку, которую он, добавим в скобках, стукнул ногой, о чем пожалел спустя секунду, когда боль нанесла ответный удар. Парень решил, что ему необходимо проветриться, иначе дойдет до того, что он завалится к Чонгуку и нарвется на драку, ведь ему необходимо было выплеснуть скопившейся адреналин.
        Когда у человека стресс, когда ему срочно нужно снять напряжение, душ или чай всегда лучшее решение. Пак решил остановиться на первом варианте и тихо, стараясь не разбудить лучшего друга, направился в ванную комнату, где не без нервозности стащил с себя домашнюю одежду, забрался в кабинку и рывком включил воду. Прохладные струи, быстро сменяясь на теплые, а затем — на горячие, подобно проливному дождю, закапали вниз, попадая на стены, на матовые дверцы кабинки и на стоящего под ними Чимина. Упираясь рукой в плитку бежевого цвета, парень склонил голову вниз, закрыл глаза и постарался максимально расслабиться. Он не хотел думать о Йоко, не хотел думать о Чонгуке. Два человека, которые так много значат в его жизни, превратили ее в настоящий ад. Пак потерял покой. Он не думал, что сделать правильный выбор окажется столь сложным испытанием. И был ли в этой ситуации правильный выбор? Что вообще значит «правильный выбор»? Отказаться от любимой девушки в пользу дружбы или следовать голосу сердца? Качающий кровь орган всегда будет находиться в распрях с мозгом. Здравый смысл вечно воюет с эмоциями и
чувствами. В битве между ученым и поэтом не бывает победителей, ведь правы оба, только один рассматривает космос как бесконечное пространство за пределами земной атмосферы, а другой как необъяснимое волшебство, усыпанное бисером искрящихся звезд. Чтобы быть счастливым и жить в гармонии с собой и окружающим миром необходимо сохранять золотую середину, балансировать на почти невидимой грани между суровой реальностью и миром сладких грез и великих фантазий. Чимин всегда больше склонялся в сторону сердца, ему нравилось смотреть на проблемы сквозь розовые очки — так было проще, только вот он забывал, что подобный аксессуар бьется стеклами внутрь. Он старался относиться к трудностям с легкостью, как бы забавно это ни звучало, и в особо тяжелые моменты натягивал на лицо вечно улыбающуюся маску. Со стороны всегда казалось, что у этого парня нет проблем, что он живет и не забивает себе голову лишним мусором, но лишь под покровом ночи, когда он оставался наедине с собственным миром, он позволял себе снимать маску, и уголки его губ моментально опускались. Чимин начинал смотреть на вещи сквозь призму вязкой
тоски, отдавался на съедение грузным мыслям и чувствовал, как его душа разлагается, словно облитая серной кислотой, но наутро все кардинально менялось. Пак превращался из грустного Пьеро в неунывающего весельчака и мчался навстречу жизни, боясь не успеть насладиться ею сполна.
        Детектив медленно открыл глаза. С его ресниц скатывались маленькие капельки воды, и могло показаться, что он плачет. Наверное, Чимин и захотел бы выпустить внутренних демонов через слезы, но разве он, настоящий мужчина, может позволить себе такую слабость? Конечно же нет. Пусть душ создает видимость драмы, а он потерпит. Как всегда. Вздохнув, парень запрокинул голову назад, провел рукой по мокрой крепкой груди и внезапно подумал о Йоко. Ему стало интересно, чем она занималась сейчас. Спала ли? Читала? Ужинала или принимала, как и он, душ? Впрочем, какое это имело значение? Она могла делать все что угодно, только не думать о нем. На губах Чимина заиграла легкая улыбка.
        Кажется, душ сделал свое дело. Пак почувствовал себя намного лучше, когда выходил из кабинки. Вода действительно оказывает потрясающий эффект на человеческий организм. Стоит немного постоять под душем, как мысли сразу перестают копошиться в голове и, успокаиваясь, разбредаются по полочкам, окаменевшие мышцы расслабляются, ярость в глазах сменяется на мягкое умиротворение… Чимину снова захотелось жить. Он вытерся полотенцем, оделся и по пути в свою спальню заглянул к Чонгуку. Тот распластался на животе, подмяв под себя подушку, одеяло валялось на краю и в любой момент готово было встретиться с полом, ноги были широко раздвинуты, словно им было мало места, а щека так по-детски подмялась. Пак не удержался и улыбнулся от подобного зрелища. Утром этот парень борется с преступностью, ведет себя как дерзкий и холодный мачо, а по ночам превращается в большого ребенка. И все-таки Чонгук слишком интересная личность, чтобы не обратить на него внимание. Чимин постоял еще немного и вернулся к себе. Ему удалось наконец-то спокойно заснуть.
        ***
        Проснулась Йоко, на удивление, с хорошим настроением. Обычно она, едва открыв глаза по звонку будильника, начинала ненавидеть весь мир и каждого, кто причастен к ее жизни, но на сей раз все было иначе. И первое, о чем она подумала, — детективы. Ее странным образом грела мысль, что через пару часов она их увидит, проведет с ними целый день, будет общаться и всячески контактировать. Но то были внутренние чувства, снаружи она оставалась все такой же мрачной и отстраненной практиканткой, которая собиралась в генеральную прокуратуру, и не желала признаваться себе в том, что привязалась к этим парням. К чему ей лишние проблемы? Жизнь и так не сахар, зачем портить и без того горькое блюдо? Но блюдо подпортилось само собой.
        Перед выходом Йоко глянула на себя в зеркало, застегнула черный плащик и тщательно проверила, в порядке ли ее волосы и лицо. В эти минуты девушка почувствовала себя неловко: раньше ей было, откровенно говоря, плевать, как она выглядела перед детективами, ведь они не интересовали ее как мужчины, но сегодняшним утром ее мысли резко повернули в иное русло — теперь ей хотелось быть красивой, ловить на себе их заинтересованные взгляды и знать, что она им симпатична.
        Когда со сборами было покончено, девушка брызнула на шею терпкие вечерние духи, чтобы приятный запах оставался с ней целый день, влезла в кеды на высокой платформе и, набросив на плечо рюкзак, буквально выпорхнула из дома с легким, почти весенним настроением, хотя осень уже вот-вот была готова ворваться в жизни людей. На этом позитивная часть дня закончилась. Стоило Йоко сделать шаг на улицу, как ее взору предстал труп. Мужское тело, бледное, как снег, лежало прямо возле ее калитки, на которой огромными буквами было написано все то же слово: «АНГЕЛ». Ужаснувшись, девушка попятилась назад, пока не столкнулась с фонарным столбом. Ее глаза, округленные от страха, в упор смотрели на труп, а руки прикрывали раскрывшийся рот. Она была настолько поражена, что не знала, что сказать или сделать. Ее охватил шок. Да, она и раньше видела мертвые тела, но не возле своего дома. В голове Йоко сразу зашевелились мысли о том, что убийца нарочито принес убитого мужчину сюда, что это знак, и, что самое страшное, он знает ее адрес и может без труда найти ее.
        Йоко постаралась взять себя в руки. Для начала она огляделась по сторонам — не хотелось, чтобы кто-то из прохожих увидел тело мужчины без единой капли крови. Снова тот же метод убийства. Вздохнув, девушка закрыла глаза, выждала пару секунд и после этого выудила из кармана плаща сотовый, чтобы позвонить. Ее глаза бегали по светящемуся экрану, а именно по двум контактам: Король Мин (Чимин сам когда-то переименовал себя в телефоне практикантки и был собой ну очень доволен) и Айсберг Гук (снова умелая работа детектива Пака).
        — Да, слушаю, — ответил мужской голос в телефоне.
        — Хотелось бы пожелать тебе доброго утра, но…
        — Утро добрым не бывает, знаю. Что случилось? Твою ступу украли, и ты хочешь, чтобы я подвез тебя до работы?
        — Если бы все было так просто, — усмехнулась Йоко, поглядывая на заледенелый труп. — К моему дому подбросили интересный подарок. Не хотите с Чимином подъехать и взглянуть на него?
        — Э… Сейчас семь утра, и я херово соображаю. Давай без загадок, — послышался затяжной зевок.
        — Возле моего дома лежит очередное «выжатое» тело. Мужчина, на вид лет тридцать, не больше. Я могла бы вызвать полицию, но сначала хочу, чтобы вы приехали. И снова это слово, но теперь уже на моей калитке.
        — Пиздец! — тот самый Айсберг Гук заметно повысил голос. — Ладно, жди нас.
        Уговоры Чонгука остаться дома и поберечь здоровье прошли для Чимина зря. Тот и слушать не хотел. Он решительно настроился выйти на работу, ибо «с какого хера я должен торчать в четырех стенах и загибаться?». Более того, ему уж очень хотелось увидеть Йоко. Он не видел ее целый день и, вероятно, успел соскучиться, а это о многом говорило. Конечно, Чимин не стал выкладывать истинные причины столь бурного желания выползти из дома и сослался на то, что ему невыносимо сидеть дома без дела. Кто захочет спорить с импульсивным Паком? Верно, никто, себе дороже, так что Чонгук сдался и согласился отвезти их обоих на место преступления, коим оказался адрес, по которому проживала Йоко.
        ***
        Прошел почти час с того момента, как девушка попрощалась с Чонгуком, а детективов все еще не было. Напряжение нарастало с каждой минутой все сильнее. Больше всего Йоко не хотела нарваться на случайных прохожих: не было ни малейшего желания слушать истерики, отвечать на однотипные вопросы, успокаивать людей и объяснять, что скоро приедет полиция, и все будет хорошо, поэтому при каждом постороннем шорохе практикантка дергалась и крутила головой из стороны в сторону, но дорога так и оставалась пустой. В районе, где проживала девушка, не было многолюдно. Когда она отправлялась на работу и возвращалась обратно, никогда не замечала ни соседей, ни молодежи, ни пожилых — как будто Йоко была единственной, кто обитал здесь.
        Наконец черная Ауди показалась на горизонте. Девушка, сидевшая до этого на бордюре, поднялась на ноги, одернула обтягивающие джинсы и стала ждать, когда детективы доедут и выйдут к ней. Первый раз она так волновалась: ладони намокли, а сердце отбивало ритм чечетки, причем бешеной и ускоренной по максимуму. Она несколько раз поменяла свою позу. То складывала руки на груди, то прятала их в карманы плаща, то закладывала за спину, то нервно поправляла волосы и замерла лишь тогда, когда машина затормозила возле нее.
        — Ну, где трупачок? — спросил улыбающийся Чимин, вылезая с заднего сиденья.
        — Как плечо? Не болит? — Йоко сделала шаг навстречу ему.
        — Этот… хён, — дал о себе знать Чонгук, приближаясь к напарнику и осуждающе поглядывая то на него, то на девушку, — наглотался обезболивающих. Его сейчас хоть молотом колоти, ничего не почувствует.
        — Может, рискнешь, а? — Пак повернулся к младшему и надменно на него посмотрел, выгибая правую бровь.
        — Хватит с тебя, и так налетался из окон кабинетов, — Чонгук дернул головой, тем самым поправляя навязчивую челку, которая так и норовила попасть ему в глаза, и вернул все свое внимание практикантке. — Показывай тело.
        И почему именно сейчас это прозвучало так странно из уст детектива Чона? Если бы он после этой фразы не скривил губы в неком подобии улыбки, все вышло бы куда безобиднее.
        — Да тут и ходить далеко не надо… Вот, — девушка закрыла калитку, на которой виднелось слово «АНГЕЛ», и указала кивком головы на убитого мужчину. — Снова порез на шее, снова без крови. И почему-то именно возле моего дома.
        — Я надеюсь, это не намек на тебя, — Чимин стал резко серьезным. Он подошел к телу, сел возле него и пристально осмотрел, щуря глаза. — Черт, у этого психа золотые руки. Вы только взгляните, какой ровный шрам. Кстати, тело пролежало здесь всю ночь. Думаю, часов пять-шесть точно. Йоко, ты ничего не слышала? Никого не видела вчера?
        — Нет, — девушка отрицательно мотнула головой. — Когда я приехала домой, здесь ничего не было. Ночью я обычно чутко сплю, могу проснуться от любого шороха. Была тишина.
        — Он не такой дурак, чтобы шуметь у тебя под окнами, — подметил Чонгук, останавливаясь рядом с Паком. — Надо вызывать полицию и мед. экспертов, пускай посмотрят. Хён, давай пройдемся по территории. Вдруг эта падла оставила что-нибудь.
        Конечно же, «эта падла» ничего не оставила. Ни полиция, ни криминалисты, ни эксперты так и не смогли ничего обнаружить. Снова без единого отпечатка, без единой улики. Назревал вопрос: этот человек вообще настоящий? Не мог же он витать по воздуху и при помощи магии или волшебной палочки творить свои деяния. Чертов кровавый гений…
        ***
        В прокуратуре, ближе к обеду, установили личность убитого. Чон Довон, двадцать девять лет, женат, детей нет, и самое важное — мужчина работал учителем начальной военной подготовки в школе под номером 75. Это не было банальным совпадением. Похоже, убийца открыл охоту на учителей. Детективы пытались найти связь между убитыми учителями, но тщетно. Они познакомились только в школе и поддерживали друг с другом уважительно-деловые отношения, не более. Изначально Йоко предположила, что Довон был влюблен в Ли Хёбин, но эта теория была быстро отброшена из-за нелогичности фактов и отсутствия подтверждения. Затем на поверхность всплыла версия о том, что учителя могли конкурировать между собой, но и это показалось глупостью. Как могут конкурировать учительница английского языка и учитель начальной военной подготовки? Да и ради чего? Версия так же была отброшена в сторону. Чонгук стал размышлять о том, как в этом деле может быть замешан охранник, ведь убийство произошло не в школе, а неизвестно где, да еще и тело любезно подкинули к дому Йоко. Про Гысока не стали забывать, его имя все еще фигурировало на
первых позициях среди подозреваемых, но и переводить все стрелки на него не стали.
        После долгих обсуждений, исписанных тетрадей и развороченных папок детективы решили опросить свидетелей, ближайших родственников и друзей убитых. Чимин и Чонгук отправились к семье покойной Ли Хёбин, ну а Йоко вызвала такси и назвала адрес, по которому проживала жена Чон Довона. Вечером они встретились в своем кабинете и снова принялись за обсуждение, оперируя уже новыми фактами.
        — Я разговаривала с госпожой Чон, — сказала Йоко, раскрывая блокнот, в котором вела все свои записи. — Спрашивала, были ли у него недоброжелатели, как вообще складывались отношения в школе и с друзьями… К сожалению, ничего нового и интересного я не узнала. Довон был спокойным мужчиной, домоседом, старался уделять внимание своей любимой жене. Работу обожал. Со слов госпожи Чон ее муж бежал в школу как на праздник. Ему доставляло удовольствие то, чем он занимался. Явных врагов у него не было. По крайней мере очередь из желающих ему насолить не собиралась возле их дома. В личной жизни тоже был порядок. Супруги планировали завести детей, но, к сожалению, не успели… Я спросила насчет его друзей. У Довона их было не так много, только самые близкие и проверенные временем люди — никого из тех, кто мог бы ему желать зла или завидовать. Да и завидовать, по сути, было нечему. Самый обычный школьный учитель. Ни миллионов в сейфе, ни сексапильных любовниц, ни дорогущих машин. В общем, ничего такого, чему завидуют современные люди. Тогда я вообще не понимаю, зачем было его убивать. Просто так? Ради
удовольствия? Еще и подбрасывать труп к моему дому…
        — Пойми, — мягким тоном заговорил Чимин, подаваясь вперед, ближе к девушке, — такие больные люди, как маньяки и убийцы, и правда могут совершать преступления просто так, из-за банального желания причинить кому-то много боли и вреда, но… мы говорим о нашем психопате, который явно преследует свои цели. У него есть причины, и о них мы не узнаем до тех пор, пока он сам этого не захочет.
        — Блять, он заебал, — не выдержал Чонгук, ударяя кулаком по столу. — Я что, до пенсии буду за ним гоняться? Если не помру раньше…
        — Меня все мучает вопрос… — откинувшись к спинке стула, Пак громко усмехнулся. — Что будет, когда он наиграется? Рано или поздно он придет к тому, к чему стремился, и что тогда? Не думаю, что он потратит всю жизнь на загадочные убийства. Когда-то же у него кончатся и силы, и мозги.
        — А что насчет надписи? — спросила Йоко, ловя на себе взгляды детективов. — Одно и то же слово и на доске, и на моей калитке. Не просто же так он это оставляет.
        — Ангел… — пробурчал себе под нос Чонгук. — Может, убийца считает себя ангелом? Он же больной. Думает, что спасает людей и возносит их души к небесам, прямо как посланник божий.
        — Твоя теория не вяжется с предыдущими убийствами, — мотнул головой Чимин. — По-твоему, он только сейчас прозрел и осознал свою «миссию» на грешной земле? Нет, так не может быть. Я думал о том, что под ангелом он подразумевает убитых людей. Если человек работал в школе, был чист на поступки, то он наверняка попадет в рай за все свои заслуги. Убийца считает их ангелами и решает поскорее устроить встречу с Богом, чтобы те вкусили все плоды настоящего наслаждения.
        — Я почти то же самое и сказал, — Чон цокнул языком, стреляя на старшего не самым добрым взглядом.
        — Ладно, что насчет семьи учительницы? — Йоко не хотела, чтобы между детективами разрастался спор, и решила перевести разговор в более важное русло.
        — Тоже пусто, — Пак швырнул карандаш в специальную коробочку и попал. Раздался неприятный грохот, от которого и практикантка, и Чонгук изменились в лицах. — Если верить рассказу ее семьи, она была настоящим ангелом. Хах, каламбур… Женщина любила детей, с радостью давала им знания, не стремилась к богатству и довольствовалась тем, что есть. Выращивала цветы на балконе, уделяла внимание мужу и детям, вела хозяйство…
        — Короче, все то же самое, что и ты поведала нам о Довоне, — Чонгук встал со своего места, засунул руки в карманы брюк и стал расхаживать по кабинету. — Единственное, что может объединять учителей — их миролюбивый образ жизни и добрый характер. Все, иного я не вижу.
        — Тогда это действительно похоже на версию Чимина, — согласилась Йоко. — Добрые люди, настоящие ангелы.
        В кабинете разразилась самая настоящая война. Спор, которого так хотела избежать девушка, достиг критической отметки. Чонгук уперто настаивал на своем: он был убежден в том, что убийца возомнил себя Мессией, настоящим спасителем и посланником Бога. Чимин не собирался принимать эту теорию и отвечал напором на напор: утверждая, что все совсем наоборот, и маньяк считает ангелом не себя, а своих жертв, постепенно повышал голос и активно размахивал руками, регулярно меняя мимику своего лица. Йоко даже не пыталась их остановить. Сначала она просто слушала их бурную дискуссию, затем, зарывшись пальцами в волосы, опустила голову и попыталась абстрагироваться, но когда мужские голоса стали настойчиво перебивать ее мысли и забираться в голову, она встала из-за стола и покинула кабинет, который превратился в поле боя. Детективы, кажется, даже не заметили ее отсутствия и продолжили словесно уничтожать друг друга.
        Оказавшись в коридоре, Йоко вздохнула, привела себя в порядок как физически, так и духовно, и решила спуститься на первый этаж, чтобы купить в автомате булочку и запить ее чашечкой черного крепкого чая без сахара. Там ее сразу же заметила Моён: секретарша радостно выпорхнула из-за широкой стойки и направилась в сторону практикантки, которая скромно сидела на кожаном диване возле лифта и шуршала упаковкой в попытке ее открыть.
        — Что, трудный день? — спросила Моён, отбирая из дрожащих рук Йоко булочку. Она быстрым движением разорвала упрямый пакетик и вручила трофей нуждающемуся.
        — Да… Спасибо, — еле слышно ответила девушка. — Устала очень, захотелось немного побыть одной. В тишине.
        — Парни снова погрязли в спорах? — секретарша опустилась на диван рядом с практиканткой.
        — Откуда ты знаешь? — Йоко подняла брови вверх, делая маленький глоток чая, боясь ненароком обжечься.
        — Я столько раз становилась свидетельницей их словесных перепалок, что перестала удивляться. Их хлебом не корми, дай только возможность повыпендриваться друг перед другом.
        — Да, это они умеют, — грустно улыбнулась практикантка.
        — Ты еще долго продержалась с ними. Обычно люди разбегаются в разные стороны, стоит Чимину открыть рот. Чонгук же молчать не станет, он же считает себя самым крутым детективом. Разве кто-то имеет право быть умнее его?
        — Это точно, — Йоко сдержанно засмеялась.
        — Какие у тебя планы на вечер? — Моён по-хозяйски откинулась плечом к спинке дивана, разворачиваясь в сторону собеседницы.
        — Вообще, я хотела побыть дома. Ну, знаешь, усталость и все такое… Я не люблю долго находиться с людьми, прости.
        — Ничего, я понимаю, — отмахнулась секретарша. Кажется, она и правда не обижалась. — Ладно, ты отдыхай, пока есть возможность, а я пойду на пост. Мне вообще-то нельзя отлучаться, но к тебе я не могла не подойти.
        — Ага, — кивнула Йоко и выдавила из себя улыбку, стараясь казаться дружелюбной.
        Стоило одной беде испариться, как сразу появилась другая (даже сразу две). Только Йоко успокоилась и смогла в полной мере насладиться своим маленьким, скромным перекусом, как двери лифта распахнулись, и в коридор вышли детективы. Они обеспокоенно осмотрелись по сторонам в поисках чего-то, известного лишь им одним, и когда нашли объект своего повышенного внимания, коим оказалась практикантка, двинулись в ее сторону. Парни переговаривались между собой, что-то злобно шипели и регулярно подталкивали друг друга локтями. Им было неловко перед девушкой. В момент спора они становились уж слишком импульсивными и переставали замечать все, что находилось вокруг. «Вижу цель, иду к цели». Их целью было доказать собственную правоту, и идти они к ней были готовы напролом, сшибая все на своем пути. То, что в кабинете сидела Йоко, пока они воевали между собой, их совершенно не волновало. Они и вовсе забыли, что рядом с ними оказалась девушка, которая не выносит шума и давления вокруг себя.
        — Йоко! — подлетевший Чимин заставил девушку дрогнуть и чуть не пролить на себя чай. Он плюхнулся рядом с ней, забрасывая руку на спинку дивана. — Ты чего убежала?
        — Чтобы вас, идиотов, не слышать, — огрызнулась она.
        — Да ладно тебе, обычный рабочий процесс, — Чонгук наклонился и бесцеремонно откусил булочку с сырной начинкой прямо из рук Йоко. — Фу, гадость… Сухая такая.
        — Ага, прямо как ты, — практикантка поднялась с дивана, выкинула надкушенную булку в помойное ведро и демонстративно громко вздохнула. — Как же я хочу домой.
        — Через час закончится рабочий день, — Пак бросил взгляд на большие часы, висящие возле ресепшена, — мы можем тебя подвезти.
        — Не нужно, — Йоко направилась к лифту, и за ней тут же, как два верных пажа, последовали парни. — Давайте хотя бы этот несчастный час проведем в тишине и спокойно подумаем.
        — Давайте, — одновременно ответили Чимин и Чонгук, словно озорные ребятишки из детского сада.
        ***
        Вечером, когда работники прокуратуры стали расходиться по домам, началась гроза. Дождь, словно ошалелый, бешено барабанил по стеклам, будто пытаясь пробраться внутрь здания и затопить все, до чего смогут долететь его ледяные, колкие капли. Молния, подобно вспышке, сверкала на небе и озаряла город, превращая темное время суток в ясный день, но лишь на несколько секунд. Грузные тучи, сталкиваясь друг с другом, устраивали настоящее шоу: гром давил на уши с такой силой, что приходилось вздрагивать и покрываться мурашками. Даже машины не выдерживали и начинали звать о помощи своих хозяев раздражающей сигнализацией. Йоко обреченно смотрела в окно из кабинета и уже представляла, как она, мокрая и злая, стоит на остановке в ожидании автобуса, который, конечно же, опоздает как минимум на полчаса. Детективы же, в свою очередь, даже не волновались. Они спокойно собирались и обсуждали между собой, что сегодня заказать на ужин и какой фильм посмотреть перед сном. Слушая их дискуссию, на тот раз, слава Богу, умиротворенную, девушка поймала себя на мысли, что тоже хотела бы вот так уютно провести вечер в
приятной компании. Впервые она устала от собственного одиночества, впервые ей захотелось разбавить серые будни яркими красками в виде двух детективов, которые на ее глазах копались в телефоне и выбирали ресторан, где еда подешевле и повкуснее. Пока они шуточно спорили, какую лапшу лучше заказать и чем свинина лучше курицы, Йоко улыбнулась и закусила губу. «Я хочу провести этот вечер с вами, можно?», — девушка едва сдерживалась, чтобы не задать этот вопрос, но навязываться было не в ее правилах. Если не приглашают, значит, не хотят. Она не видела смысла в том, чтобы набиваться к ним в близкие друзья, хоть и где-то глубоко в душе ей этого страстно хотелось.
        — Тебя точно не надо подвозить? — Чимин искренне волновался за девушку, и когда они втроем вышли из прокуратуры, остановил ее за руку. — Смотри, промокнешь ведь и заболеешь.
        — И правда, хватит выебываться, — саркастично подметил Чонгук, делая шаг навстречу Йоко. Парни буквально зажали ее между собой и не позволяли вырваться. — Или ты боишься, что мы увезем тебя в тьму тараканью и применим грубую мужскую силу?
        — Тогда она применит грубую женскую слабость, перед которой мы бессильны, — засмеялся Пак.
        — Я что, попала на слет великих юмористов? — скривилась девушка. — Ничего, не сахарная, не растаю под дождем.
        — А вдруг как раз-таки сахарная? Мы же не пробовали тебя… — Чонгук, сильно рискуя, но ему было плевать, укусил практикантку за ухо. — Нет, и правда не сахарная…
        — Эй, совсем сдурел?! — громко возмутилась девушка. Она хорошенько стукнула парня по плечу, отталкивая его от себя. — Майк Тайсон, блин, недоделанный.
        — С нашей Йоко такие трюки не прокатывают, — Чимин по-хозяйски закинул руку на плечо практикантки, обнимая ее так, словно она его девушка. — Вали, Гук, тебе не место в нашем сахарном раю.
        Парни громко засмеялись. Их забавляло то, как психовала девушка на их выходки. Только не стоит забывать, что в каждой шутке лишь доля шутки. Лишь слепой и глухой дурак не заметит, какое наслаждение приносят и детективам, и Йоко подобные игры. Неосторожные касания, едкие подколы, возможность под прикрытием юмора сделать то, что с серьезным настроем пока что запрещено. Тот сияющий блеск в глазах троицы так и рвался наружу, с потрохами выдавая их истинные желания.
        — Все, я пошла, — Йоко достала из рюкзака зонтик, раскрыла его и быстро направилась за угол к остановке.
        — Смотри, как втопила! — крикнул Чонгук, издавая смешки, похожие на смех дворовых пацанов.
        — Эй, аджума, у Вас клевая попка! — поддержал друга Чимин, на что девушка моментально среагировала: обернувшись, она показала фак парням, вызывая своим жестом еще больше смеха с их стороны.
        Детективы еще немного постояли у прокуратуры и двинулись к машине. Дождь быстро намочил их, но даже эта неприятная мелочь не смогла испортить их хорошего настроения, которое разрасталось все активнее. Неужели Йоко чудодейственным способом так влияла на них? Если это правда, то парни готовы были не отпускать ее от себя, лишь бы тоска и ненависть не забирались в их трепещущие сердца.
        — Слушай, а как тебе идея… — начал говорить Чонгук, открывая машину, но его перебила незнакомка. Девушка с рыжей копной волос явно куда-то спешила и сильно задела своим телом плечо детектива, на что он моментально среагировал. — Эй, дамочка, аккуратней!
        Но девушка даже не взглянула на него. Она продолжила свой путь, будто ничего не произошло, и уже через несколько секунд скрылась в толпе людей, которые мчались по своим делам.
        — Пиздец, ну и бабы пошли, — фыркнул Чон, запрыгивая в салон на место водителя.
        — Забей на нее, — отмахнулся Чимин. Он свободно развалился на заднем сиденье, укладываясь так, чтобы не задевать ноющее плечо. — Так что ты хотел сказать?
        — Я хотел предложить смотаться в ночной клуб, — Чонгук завел машину и дал двигателю прогреться. Обернувшись назад, он скривил губы в ехидной улыбке. — Давненько я не трахался.
        — Хуевый из тебя романтик, — прыснул от смеха Пак. — Ладно, погнали, я и сам не против снять пьяненькую девочку.
        Пока Йоко спала после трудного дня, как приличная девушка, детективы развязно отрывались в ночном клубе, что находился в самом центре города. Если бы практикантка увидела, что эти двое вытворяли, больше никогда бы не позволила себе идти на сближение с ними. Парни оказались еще теми соблазнителями. Им не требовалось много времени, чтобы подцепить девчонок. Они щедро спаивали своих новых спутниц алкоголем, умело обрабатывали их проверенными фразочками, сыпали комплиментами направо и налево, и результат не заставил себя долго ждать: пока Чимин танцевал с красоткой в обтягивающих джинсах и майке с глубоким вырезом, нахально исследуя руками ее сочное тело, Чонгук стоял в кабинке туалета со спущенными штанами и тихо стонал, пока девушка с кудрявыми волосами профессионально ублажала его, делая восхитительный минет. И вся эта вакханалия глубокой ночью плавно перекочевала в квартиру детективов. Парни разошлись по своим комнатам, где продолжили начатое со своими девушками. Бедные соседи наверняка не выспались из-за бурных стонов и характерного шума, создаваемого то ударами кровати о стену, то неосторожными
движениями в порыве страсти, которые приводили к битью близстоящих предметов, да и девушки под мужским напором не могли держать себя в руках, и стоны временами превращались в развратные крики. Можно смело утверждать, что внеплановый поход в ночной клуб для Чимина и Чонгука прошел не зря.
        ***
        «Я знал, что эти идиоты пойдут на поводу своих животных инстинктов. Ты молодец, что все продумал. В таком состоянии они ничего не услышат, хоть прямо в дверь колоти. Сейчас я убедился в том, что закрытие школы сыграло нам на руку. Все уже и забыли о тебе. Главное, не маячь перед глазами, тебе лучше залечь на дно. Ничего, еще немного, и я познакомлюсь с ними лично. Хочу увидеть лицо Йоко в момент нашей встречи. Хоть фотографа нанимай, чтобы запечатлеть выражение ее глаз. И передай этой дуре, что сегодня она чуть не прокололась. Еще одна такая выходка, и следующим опустошенным трупом станет она».
          АНГЕЛ. Pt.4
        Если прошлое утро было не самым радужным, то сегодняшнее порадовало детективов сполна. Особенно Чонгука. Его разбудил не будильник, не шум проливного дождя, не лучи желтого солнца, которое стало в Сеуле редкостью, — губы и язык красавицы, умело скользящие по его «утренней проблеме всех мужчин», стали причиной довольной улыбки и приятнейшего пробуждения. Чон заурчал, словно кот, потянулся и ловким движением отбросил то поднимающееся, то опускающееся одеяло в сторону. На него смотрела девушка, подарившая ему великолепную ночь, и от этого взгляда по коже парня забегали мурашки. То, что она вытворяла с его окаменевшим органом, не шло ни в какое сравнение. Девица брала так глубоко, как могла, заставляя Чонгука жмурится, громко дышать и издавать тихие грудные стоны.
        — С чего бы такая щедрость? — спросил он с придыханием, путая пышную шевелюру девушки.
        — Ты сделал мне вчера хорошо, — мягкие губы на мгновение прикоснулись к почти стальному прессу Чонгука, а затем вернулись к своим обязанностям, — теперь мой черед.
        — Хёри… — жарко прошептал парень имя девушки, сжимая ее волосы в кулак и подаваясь бедрами вперед.
        Ему не было стыдно перед Йоко, вовсе нет. Да и за что его должны были терзать муки совести? Она не его девушка, он не ее молодой человек. Их связывала лишь работа, ну и скрытые чувства Чонгука, которые он старался подавить, но они активно пробирались наружу, стоило практикантке появиться на горизонте или в его неосторожных мыслях. И пока Хёри делала ему восхитительный минет, Чон целиком и полностью отдавался наслаждению, плавно качаясь на сладчайших волнах экстаза, уносящих его все ближе к желаемому берегу наивысшего плотского удовольствия.
        В соседней комнате утро наступило не так радужно, как у Чонгука, но все же не так плохо, как вчера. Приятнее проснуться в одной постели с обнаженной красоткой, нежели мчаться на другой конец города, чтобы посмотреть на обескровленный труп. Вдоволь потянувшись, Чимин почувствовал легкую тяжесть на своей груди. Это была его спутница, так уютно разместившаяся на ней. Девушка еще спала, щекоча кожу Пака своим теплым дыханием, и, кажется, не испытывала ни грамма неловкости. Только вот парень, удовлетворив свои потребности прошлой ночью, более не желал продолжать близкое общение с девчонкой и поспешил ее разбудить.
        — Хэй, просыпайся, — произнес тихо, но твердо Чимин, потрясывая девушку за хрупкое плечо. — Уже утро.
        — М-м-м… Да, сейчас… — залепетала обнаженная дива, потираясь носом о ключицу парня. Ее хриплый, ленивый голос звучал довольно-таки соблазнительно, и это могло бы возбудить детектива, но ему вполне хватило вчерашнего секса. — Прогоняешь меня? Так быстро?
        — Прости, детка, но мне нужно собираться на работу, — Чимин мягким движением переложил девушку на кровать рядом с собой, предварительно подарив ей будто бы прощальный поцелуй в губы, встал голыми ногами на прохладный пол и стал собирать раскинутые по полу вещи. — Я вызову тебе такси.
        — Не парься, я сама, — девица равнодушно отмахнулась и потянулась к тумбочке, чтобы взять свой телефон.
        Что может быть прекраснее для мужчины, чем секс без обязательств? Партнерша, которая сама понимает, когда нужно уехать и не мозолить глаза. Именно такими оказались девушки детективов. Они не стали долго задерживаться в их квартире и быстро покинули ее пределы. Даже слишком быстро, что показалось парням странным. Подружки оделись, поправили кое-как растрепанные волосы и, как нашкодившие школьницы, упорхнули из лап похотливых самцов, насытившись их телами. Они даже не умылись, не позавтракали, не приняли душ, и это было так не похоже на обычное поведение женского пола, ведь для них представляло великую важность выглядеть на все сто даже после ночи, полной любви. Девушки отказались от предложения проводить их и вышли из квартиры в тот момент, когда Чимин и Чонгук садились за стол, чтобы позавтракать.
        — Странные они, — детектив Пак покрутил пальцем у виска, когда послышался хлопок двери. — Убежали так, словно мы их заебали.
        — Может, так оно и есть? — со смешком сказал уж слишком довольный Чонгук. Он развалился на стуле и вальяжно попивал только что сваренный кофе без сахара.
        — Что, перепало с утра? — Чимин прищурился, ехидно посмеиваясь, но потом с театральной грустью вздохнул. — А я вот остался без благодарственного подарка…
        Детективам не потребовалось много времени, чтобы собраться. Аппетита особого не было, поэтому они удовлетворились кофе, ополоснулись в душе, оделись и, куда уж без этого, всласть набрызгались одеколоном, да так, что об их присутствии можно было догадаться за несколько метров. Чонгук стоял в коридоре перед зеркалом, пристально изучал свое отражение и никак не мог понять, как ему лучше уложить челку. Он возился с расческой, психовал и шипел на напарника, который сидел на пуфике и не только комментировал, но и озвучивал все его действия, отчего ситуация казалась весьма комичной. Глядя на Чонгука, Чимин внезапно поймал себя на мысли, что тоже не отказался бы поэкспериментировать со своими волосами. Может, даже не только с укладкой, но и с цветом. Всю жизнь он проходил с натуральным, темно-каштановым, и порядком подустал от него. Верно говорят, что не стоит бояться перемен, ведь жизнь у нас одна - нужно успеть попробовать все. В рамках приличия, разумеется.
        — Гук, как думаешь, мне пошел бы… рыжий цвет? — неожиданно просил Чимин.
        — Хён, не отвлекай, — психанул Чонгук, разделяя челку на две части. Парень внимательно посмотрел на себя, а после развернулся к лучшему другу. — Так хорошо?
        — Такому подлецу все к лицу, — прыснул от смеха Пак. Хлопнув себя по ногам, он поднялся с пуфа, надел кожаную куртку поверх черной футболки и загремел ключами. — Так, ну все? Пошли?
        — Ага, — согласился напарник и дернул за дверную ручку, чтобы выйти в коридор, но что-то помешало двери открыться полностью. — Что за черт?
        Чонгук плечом с напором толкнул дверь, и та не смогла не поддаться, но все еще не открылась до конца. Что-то грузное и тяжелое лежало на полу, мешая детективам покинуть квартиру. Тогда подключился Чимин. Они вместе со всей силы пихнули дверь, буквально влетая в коридор и чуть не падая друг на друга. Парни уже готовы были порадовать соседей отборной руганью, но от увиденного вмиг замолчали. На полу, прямо возле их квартиры, лежало два тела. Мужчина и женщина, походившие на заледеневшие манекены, держались за руки и были по-праздничному перевязаны красным бантом. Детективы ошарашенно округлили глаза и инстинктивно попятились назад, снова оказываясь на территории своей квартиры. Они молча смотрели на трупы и отказывались верить тому, что увидели. Не было никаких сомнений в том, что это снова проделки мистера Икса. Можно было даже не сомневаться — убитые точно окажутся учителями школы 75. Но раз они вместе, значит, их что-то связывало помимо общей профессии.
        — Звони в прокуратуру, — вздохнул Чонгук, начиная злиться. — Блять, как же он меня затрахал.
        — Этот мудила знает и наш адрес, — Чимин совсем не весело улыбнулся, доставая из кармана куртки телефон. — Клянусь, когда мы его поймаем, я его лично расчленю на очень-очень маленькие кусочки и скормлю местным псам.
        — Смотри, — детектив Чон, перемещаясь в центр коридора, указал кивком головы на их дверь.
        Пак повернулся назад и увидел, что на их двери огромными белыми буквами написано все то же слово - «АНГЕЛ». Никто из детективов даже не был удивлен, скорее злость охватила их с ног до головы. Им порядком надоел тот факт, что убийца продолжает творить свои деяния, не оставляя ни единого следа, и спокойно ходит по городу, совершенно свободный от наказания. Это неправильно, так нельзя, это слишком несправедливо. Должна быть хоть крошечная улика, но больной ублюдок умело подчищал за собой место преступления.
        — Алло, это детектив Пак. У нас очередное убийство, — сказал Чимин в трубку. — Найдено два тела, мужчина и женщина, снова обескровленные. Адрес? Выезжайте к нам домой…
        Пока Чимин разговаривал с полицией, Чонгук решил отойти в сторону и позвонить Йоко. Ее наверняка заинтересует новое убийство. Да и куда теперь без нее? Детективы настолько привыкли работать с ней, что не позвонить ей было бы настоящим преступлением.
        Йоко была в дороге в тот момент, когда ей позвонил Айсберг Гук. Девушка сидела в автобусе, слушала музыку и смотрела в окно. Моросил слабый дождик, создавая атмосферу грусти и апатии. Такая погода всегда навеивает не самые приятные мысли. Практикантка думала о том, есть ли смысл в ее будущей профессии. Точно такие же размышления стучались в двери Чимина прошлой ночью. И если бы не звонок Чонгука, она приехала бы на работу полностью морально разбитая, ведь ее утро не прошло в компании подкаченного красавчика, а вместе с тем же одеялом и кружкой чая с двумя ложками сахара.
        — Слушаю, — еле слышно ответила Йоко, так как не хотела привлекать к себе внимание других людей в автобусе.
        — Теперь я испорчу тебе утро, как ты нам вчера, — хмыкнул Чонгук.
        — Мстливый, противный тип, — холодный тон девушки совершенно не вязался со смыслом сказанных ею слов.
        — Спасибо за комплимент. Но перейдем к делу… Возле нашей с Чимином квартиры лежит почти рождественский подарок. Вот, даже бантиком украсили, — детектив сел на корточки и небрежным жестом дернул за красную ленточку. — Приедешь?
        — А куда я денусь? — вздохнула Йоко. — Сейчас буду.
        ***
        В прокуратуре за несколько часов кропотливой работы следователей и медицинских экспертов установили личности убитых: Ким Джихун и Ким Виен, были женаты и работали в одной школе (все та же печально известная под номером 75). Джихун преподавал географию, а его дражайшая супруга — естествознание. Детективам стало ясно, почему убийца решил расправиться с ними за один раз, все-таки семейная пара, но до сих пор оставалось загадкой то, почему он взялся именно за учителей и в каком порядке избавлялся от них. Ни Ли Хёбин, ни Чон Довон, ни семья Ким не были связаны ничем, кроме общей работы с детьми. Такие разные люди, желающие дать знания тем, кто в них нуждался, стали жертвами психопата с поехавшей крышей. Этот мир слишком несправедлив…
        Детективы и практикантка снова разделились: первые поехали опрашивать ближайших родственников убитых, девушка же отправилась в гости к их друзьям, чтобы выудить информации по максимуму. Но снова безрезультатно. До самого вечера Йоко, Чимин и Чонгук провозились с незнакомыми людьми, допрашивая их и почти слезно умоляя рассказать ну хоть что-нибудь, что помогло бы следствию, но и друзья, и родственники лишь уныло пожимали плечами, стараясь сделать прискорбный вид, словно им действительно жаль, что «такие чудесные Джихун и Виен» погибли от руки сумасшедшего человека. Но у детективов была еще одна проблема — девушки, которые так скоро сбежали от них рано утром. Выглядело слишком подозрительно то, что они спокойно прошли мимо тел. Изначально Пак и Чон подумали, что трупы подложили уже после их ухода, но, как установила экспертиза, убитые пролежали под дверью всю ночь.
        — Эти сучки что-то скрывают, — злился Чонгук, сжимая руль мертвой хваткой. Они возвращались с напарником обратно в прокуратуру после тщетных допросов ближайших родственников семьи Ким. — Как быстро они ускакали от нас, ты посмотри, да еще и мимо трупов пробежали.
        — У меня кроются не самые хорошие подозрения, — цокнул Чимин, качая головой. — Создается впечатление, что они подставные крысы, которые специально соблазнили нас, чтобы отвлечь, а утром, пока мы не спохватились, убежали от нас.
        — Ничего, они еще не знают, с кем связались, — заговорщицки протянул детектив Чон. — Их найти, как два пальца об асфальт. Завтра же зайдем к Хосоку хёну и Тэхену.
        — Но у нас ничего нет, чтобы им предоставить. Думаешь, что-нибудь да найдем?
        — Эти курицы наоставляли в нашей квартире дохера отпечатков. Еще небось волосы где-нибудь завалялись, — закивал Чонгук. — Я лично их порву, как только достану.
        Когда детективы зашли в прокуратуру, Моён не было на месте — ее заменяла другая девушка, ранее не знакомая парням. Те остановились возле стойки ресепшена и спросили, куда подевалась прежняя секретарша. «У ее матери серьезная операция», — ответила незнакомка. — «Онни попросила меня побыть на посту сегодня вечером». Чимин и Чонгук лишь пожали плечами и продолжили дальше свой путь в сторону лифта. Их не волновали личные дела Моён. Если девушка попросила заменить ее, значит, операция была действительно важной, ну а большей информации им не требовалось. Они лишь мысленно пожелали секретарше и ее матери удачи и скрылись в металлической кабинке, которая отвезла их наверх, позволяя попасть в такой уже родной и любимый кабинет.
        К приезду детективов Йоко уже была на месте. Выдвинув белую доску среднего размера в центр кабинета, девушка что-то быстро записывала на ней маркером, нетерпеливо поглядывая в свой изрядно помятый блокнот, шептала что-то себе под нос и периодически задумчиво кусала нижнюю губу. Она словно боялась упустить какую-то важную деталь, поэтому перепроверяла написанное по несколько раз. Практикантка даже специально отходила назад, чтобы убедиться в том, что сделала все правильно, а потом снова возвращалась, хватала маркер и выплескивала на доску накопившиеся в голове мысли и теории, выросшие из них. Йоко даже не заметила, как дверь за ее спиной хлопнула и в кабинет вошли Чимин и Чонгук. Они остановились, чтобы рассмотреть то, что делала девушка, и понять смысл ее действий.
        — Может, поделишься? — спросил детектив Пак, останавливаясь рядом с девушкой.
        — А? — японку будто вырвали из собственного мира. Она повернула голову к детективу и заметила улыбку, что весело заиграла на его губах.
        — Грязнуля, — Чимин облизнул подушечку своего большого пальца и вытер черную полосу с щеки Йоко.
        — Это так негигиенично, — стрельнул горсткой сарказма Чонгук, внимательно разглядывая то, что написала маркером практикантка. — Что за списки, что за имена? Кто эти люди?
        — Э… Да, спасибо… — Йоко почувствовала, как начала смущенно краснеть, но дабы не дать эмоциям взять бразды правления, поспешила отвлечься на более важное дело. — Я составила списки всех учителей поименно, что работают в школе 75. Имена, фамилии, какие предметы они преподают… Я пытаюсь найти связь между ними, пытаюсь понять мотивы убийцы, но все так же пусто.
        — Ну-ка, дай сюда… — Чонгук забрал маркер из женских рук, перевернул доску и стал медленно писать на ней.
        Чимин и Йоко, чтобы не мешать, отошли в сторону и стали внимательнейшим образом наблюдать за детективом. Он сделал таблицу двумя столбиками: в одном Чон писал имена убитых учителей, в другом - школьные предметы, которые они вели. Вышло приблизительно так: Ли Хёбин, английский; Чон Довон, начальная военная подготовка; Ким Джихун, география; Ким Виен, естествознание. Все трое смотрели на таблицу и искали скрытую связь между жертвами, между предметами, а она определенно была. Тогда Чимин решил выписать отдельно имена: Хёбин, Довон, Джинхун, Виен. Но снова ничего. Йоко предложила рассмотреть предметы: английский, начальная военная подготовка, география, естествознание. И опять безрезультатно.
        — Я так с ума сойду, — Чонгук плюхнулся в свое кресло, потирая глаза. — Хён, будь другом, принеси нам кофе.
        — Йа, мелкий, с каких это пор я… — возмутился Чимин, но его громко перебила Йоко.
        — Я нашла! Я нашла!
        Девушка схватила губку, стерла все то, что она и детективы написали, и отдельным столбцом, друг за другом, выписала школьные предметы.
        Английский.
        Начальная военная подготовка.
        География.
        Естествознание.
        — Смотрите, что получается, если сложить первые буквы! — Йоко повернула доску к парням, чтобы им было удобнее смотреть.
        — Твою ж мать… Твою мать… Мать твою! — Чимин схватился за голову и, как ужаленный, подбежал к доске, не веря своим глазам. — Гук, какие же мы идиоты! Надо было сразу догадаться и искать связь не между учителями, а между предметами!
        — Йоко, ты молодец… — серьезным тоном подметил Чонгук, так и оставаясь сидеть на стуле. Он буквально сверлил взглядом доску, а потом, успокоившись, перевел внимание на напарника и девушку. — Следующей жертвой будет…
        — Учитель литературы, — в один голос сказали Пак и Йоко.
        — Срочно пробивайте по базе его адрес! — спохватилась девушка, выискивая в списке фамилию и имя школьного преподавателя. — Джордан Харрис. Джордан? Он что, американец?
        — Какая разница? Хоть француз, — фыркнул Чонгук, проверяя на готовность свой пистолет. — Хён, я подготовлю все необходимое.
        — Давай быстрее, я к парням в отдел, — Чимин вылетел из кабинета, даже не закрыв за собой дверь.
        ***
        Через полчаса от здания прокуратуры отъехало несколько полицейских машин с включенными проблесковыми маячками и сиреной. За ними следовала черная Ауди, в которой сидели детективы и практикантка. Парни надевали на девушку бронежилет. Йоко брыкалась и всячески сопротивлялась. Она не видела в нем смысла и хотела снять с себя не только бесполезную, но еще и тяжелую штуку, но Чонгук и Чимин продолжали настаивать на своем, и в итоге один держал ее за руки, а второй накрепко застегивал жилет. Возмущению девушки не было предела. Она была готова задушить детективов, ссылаясь на то, что «эта чертовая хрень» ей вовсе не нужна.
        — Ну кто там в меня стрелять будет?! — шипела Йоко, зажатая между двумя парнями. — Я выгляжу в нем как черепашка-ниндзя.
        — Клянусь, если она не заткнется, я впихну кляп ей в рот, — Чонгук закатил глаза, отворачиваясь к окну.
        — Сколько примерно ехать до дома Джордана? — спросил Чимин у лейтенанта полиции, который сидел за рулем.
        — Минут двадцать, не больше, — ответил тот.
        Дорога и правда не заняла много времени. За прошедшие минуты Йоко успела успокоиться и свыкнуться с мыслью, что ей придется носить на себе бронежилет исключительно в целях безопасности, ведь если шальная пуля попадет в нее, добром это точно не кончится. Именно сейчас, когда она отправлялась на по-настоящему опасное задание, до нее дошло, насколько опасна и трудна профессия детектива. В тебя могут и будут стрелять, тебя будут хотеть убить, за тобой будут охотиться, но, несмотря на это, ты обязан выполнять свой долг, защищать и спасать невинных и ловить и наказывать преступников. На кон ставилась собственная жизнь, каждый день мог стать последним, но если ты выбрал столь серьезную профессию, будь любезен следовать всем ее правилам и законам. Когда ты работаешь в прокуратуре уже не первый день, мысли о том, что тебя в любой момент могут лишить жизни, улетучиваются, словно их и не было. Погони и перестрелки становятся чем-то обыденным, новости об очередном убийстве воспринимаешь как должное и перестаешь удивляться. Если у Йоко все сложится хорошо и она сможет стать настоящим детективом, то и к ней
обязательно придет привыкание к сложностям сей профессии, ну а пока она еще практикантка и сейчас вместе со своими умелыми наставниками ехала в машине навстречу неизвестности. Кто знает, станет ли этот вечер переломным в ее жизни? Или все пройдет гладко, без лишних жертв? Девушка надеялась на второй вариант, но у судьбы свои правила и распорядки.
        Машины свернули на улицу, на которой проживал учитель литературы, и стали постепенно сбавлять скорость. Полиция вместе с детективами приближалась к пункту назначения. Повезло, что дороги, на радость всем, оказались не забиты пробками, и не было того волнения, которое обычно закрадывается в душу, когда времени остается все меньше, а посторонних автомобилей все больше.
        Первыми на улицу выскочили полицейские. Двое остановились возле калитки, держа оружие наготове. Еще двое быстрым движением выбили закрытую калитку ногами, которая, в общем-то, и не была закрыта. Сюрприз? Неужели здесь и правда поджидают детективов? Четверо мужчин в форме забежали на территорию, ну а за ними следом вошли Чимин, Чонгук и Йоко. Парни шли впереди, загораживая своими телами девушку. От такой заботы практикантка только злилась. «На мне и так бронежилет, к чему лишняя возня?», — злостно шипела она себе под нос, сверля глазами спины спереди идущих детективов. Дверь в дом так же оказалась не заперта.
        — Стойте здесь, мы сами, — попросил полицейских Чонгук, и вместе с напарником и практиканткой зашел в дом.
        Свет был выключен, стояла полнейшая тишина. Наверняка, если бы Джордан был дома или, что страшило больше всего, просто хотя бы жив, то среагировал бы на подобный шум: сигнализация, дребезжащая калитка, проникновение в дом — разве что глухой не услышит всего этого. Чонгук ступал первым, за ним следовал Чимин, держа Йоко крепко за руку. Они боялись дотрагиваться до клавиши выключателя, потому что не хотели видеть то, что здесь могло происходить или находиться. Они оттягивали момент до последнего, пока где-то в области кухни не послышался сдавленный стон.
        — Здесь кто-то есть! — подорвавшись, Чимин стал ощупывать стены, и через пару секунд в доме зажегся свет.
        То, что предстало перед глазами троицы, заставило их ужаснуться. На кухне, прямо над столом, вниз головой висел мужчина в одном нижнем белье. Его руки были крепко связаны за спиной, на шее была ровным пунктиром очерчена линия будущего пореза, на рот была наклеена широкая полоса скотча. Успели, еще жив…
        — Снимайте его быстрее! — Йоко обошла мужчину, чтобы развязать ему руки.
        — Давай, хён, держу, — Чонгук держал спасенную жертву за туловище.
        — Сейчас найду нож, погоди.
        Чимин стал быстро рыться по шкафам и полкам, чтобы найти нужный предмет, и когда его взору предстал большой кухонный нож, парень тут же схватил его, ловким движением вскочил на стол и разрезал веревку, на которой висел Джордан. Мужчина упал прямо в руки детектива Чона, который успел подхватить его, а после, поставив на ноги, болезненно сорвал с его лица скотч.
        — Вы не ранены? С Вами все хорошо? — спросила Йоко, осматривая учителя литературы.
        — Как думаете, все ли со мной хорошо?! — вспылил напуганный мужчина. Он потирал покрасневшие запястья и такой же покрасневший рот. — Почему вы так долго?!
        — Хера себе, — громко хохотнул Чимин. — Мы его спасли, а он еще и возмущается.
        — Он сказал, что вы приедете еще в обед, но я провисел здесь весь, мать его, гребанный день! — закричал Джордан. — Это что, игры такие? Во что меня втянули? Мои коллеги мрут, как мухи, пришел и мой черед?! Пожалуйста, увезите меня отсюда! Он знает мой адрес!
        — Стоп-стоп! Стоп! — остановил бурный поток речей Чонгук. — О ком Вы говорите?
        — Мужчина в черной мантии, с маской на лице, — начал судорожно объяснять мужчина, активно жестикулируя руками. — Он проник ко мне домой, ударил по голове, а когда я очнулся, сказал, что в обед приедут смелые-умелые детективы и спасут меня. Так точно и сказал.
        — Вот ублюдок, — детектив Пак ударил ногой по столу, сжимая зубы от злости. — Урод! Как же меня задрали его игры!
        — Он знал, что мы догадаемся… — прошептала Йоко. — Н-ну и что дальше? Что? Что нам делать?
        — Тот мужчина оставил для вас послание, — Джордан подошел к столешнице, забрал с нее маленький диктофон и вручил его Чонгуку. — Вот… Скажите, вы же найдете его? Мне страшно, правда… Я не хочу умирать.
        — Не беспокойтесь, мы обо всем позаботимся, — кивнул детектив Чон. — Будет лучше, если Вы отправитесь в больницу, чтобы Вас осмотрели врачи, а потом приезжайте в генеральную прокуратуру, чтобы дать показания. Вы единственный живой свидетель…
        Полицейские решили на всякий случай осмотреть дом и еще раз поговорить с Джорданом Харрисом. Йоко захотела присоединиться к ним и вместе с остальными людьми в форме стала расхаживать по дому в поисках улик. Никто не сомневался в том, что убийца снова ничего не оставил после себя, но появилась маленькая надежда. Раз он решил сохранить учителю жизнь, раз он знал, что детективы догадаются и приедут, то, возможно, на сей раз найдется хоть малейшая зацепка? Не просто же так он затеял всю эту игру. И пока практикантка тщательно выискивала мнимые следы на кухне, Пак и Чон разместились в салоне своей машины, чтобы включить диктофон и послушать его.
        — Готов? — спросил Чимин, на что Чонгук кивнул, и тогда первый нажал на кнопку.
        «Признаться, я думал, вы найдете мое скрытое послание раньше, и не придется лишать жизни бедных супругов, а ведь они были прекрасной парой. Этот рыцарь, Джинхун, отчаянно заступался за жену, даже набросился на меня, но все-таки оказался подвешенным за ноги. Какая жалость… Передо мной стоял трудный выбор: кого убить первым — его или ее? Ах, так сложно было решиться, но первой жертвой стала Виён. Вы бы видели, как задергался ее муж. Бесхарактерный слюнтяй. Я всегда считал, что мужчина должен быть черствым и умело контролировать свои эмоции. Вот как ты, Чонгук. Для меня ты олицетворение мужественности. Я сам такой. Наверное, все гении похожи между собой. Не обижайся, Чим, ты тоже достойный детектив. Если бы это было не так, я бы не стал затевать свою игру. Кстати, как поживает Йоко? Она уже успела отдать сердце кому-нибудь из вас? Я хорошо знаю эту девочку и точно могу сказать, что вы оба ей небезразличны. Как и мне. Только мы преследуем разные цели и взгляды у нас тоже разные. Вы молодцы, что приехали на помощь Джордану, и приехали вовремя, иначе в таком положении долго бы он не протянул. Отвезите
его в больницу, мы же не хотим, чтобы у него начались осложнения. Ну а теперь ближе к делу. Как вы уже поняли, те девушки, которых вы трахали всю ночь, пока мы украшали подарок под вашей дверью, мои подсадные люди. Скажу больше, одну из них Чимин знает лично, но это слишком старая знакомая, чтобы помнить ее в лицо, так что ему простительно сие маленькое упущение. Не пытайтесь их найти, все равно не найдете. Сейчас я в раздумьях, как бы поступить с ними. Либо оставить в живых, либо отдать на съедение псам, как грязных свиней. На этом моя игра заканчивается. Почти… Я сделал все, что хотел, и теперь вы обо мне долго не услышите, пока я сам не захочу встретиться с вами лично, а это обязательно произойдет. Ну и самый главный десерт. Вы давно не общались с Гысоком?».
        На этом аудио обрывалось. Голос, конечно же, был искажен, и понять, кем был говорящий, было невозможно. Детективы сидели в полнейшем оцепенении и не могли даже пошевелиться. Кажется, их сердца пропустили несколько ударов. То, что они только что услышали, заставило их забыть, как дышать. Как жить. Парни смотрели в одну точку и не могли решиться заговорить, а сказать что-то было необходимо.
        — Итак… — голос Чимина едва не сорвался. — Этот ублюдок решил залечь на дно, и хер мы его найдем.
        — Да, — кивнул Чонгук.
        — Одна из тех сук моя старая знакомая, — тем же мертвым голосом продолжил Пак.
        — Да, — его напарник вновь кивнул, словно болванчик.
        — Нам срочно надо ехать к Гысоку.
        — Да.
          АНГЕЛ. Pt.5
        О той аудиозаписи, любезно оставленной на диктофоне, детективы никому не стали рассказывать. Только Йоко, которая забралась к ним в машину, узнала о ней. Она слушала ее с тем же окаменевшим лицом, какое было у парней несколько минут назад, и не могла поверить в реальность происходящих событий. Все это казалось ей страшным сном, кошмаром, который наутро растворится в воздухе, едва теплые лучи раннего солнца коснутся закрытых глаз. Девушка проснется в своей постели, сладко потянется и убедится в том, что все на самом деле хорошо, нет никакого убийцы, нет ужасных смертей, нет вечных погонь, загадок и вопросов, остающихся без ответов. Но то была мнимая обманка, бутафория, вызванная желанием абстрагироваться от реальности и потеряться где-то в мире собственных грез и фантазий, в мире, где все так, как хочешь именно ты, а не окружающие тебя люди. Йоко слушала искаженный голос и словно поддавалась невидимому гипнозу. Он окутал девушку, как туман, с ног до головы, забрался под кожу и осел в голове. И пока запись не кончилась, практикантка так и не смогла пошевелиться и лишний раз вздохнуть. Она сжимала в
руке диктофон, смотрела вперед себя и слышала изнутри, как бьется ее сердце. Пульсации в висках вызывали головную боль, которая грозилась перерасти в мигрень, но сейчас это было совсем не важно. Вопросы, касающиеся здоровья, вообще не стояли у Йоко в приоритете. Даже с пулей в груди она готова была бороться с этим ублюдком, лишь бы лично убедиться в его смерти. Она возжелала это всем своим занывшим сердцем.
        — Он хорошо меня знает, — будто сквозь сон прошептала практикантка, — но я его не знаю.
        — Никто его не знает, — Чонгук наконец завел машину. Он уже знал, где жил Гысок, и посему не стал включать навигатор.
        — Не переживай, он не посмеет тебе навредить, — Чимин повернулся назад, чтобы наклониться к девушке и взять ее за руку. Он смотрел в ее пустые, словно стеклянные глаза и готов был поклясться всему миру, что лично придушит поехавшего маньяка. — Слышишь? Мы с тобой, мы вместе.
        — В том-то и проблема… — Йоко опустила голову, когда машина тронулась с места. — Он этого и добивается. Только я не понимаю, зачем. Ему нужно, чтобы мы оставались вместе. Может, будет лучше, если я прямо сейчас оставлю эту чертову практику, уйду из прокуратуры и продолжу жить как жила раньше?
        Чонгук настолько резко затормозил возле обочины, что все, включая его самого, дернулись вперед. Глаза парней налились то ли испугом, то ли злостью. Сложно было сказать, что за процессы проходили у них в головах, но то, что слова девушки завели их в тупик, было ясно как день. Они и подумать не могли о таком. Если Чон несколько месяцев назад мечтал об этом, то сейчас был готов схватить Йоко за руку и приковать ее наручниками к сиденью, а еще лучше залепить рот скотчем, чтобы она не говорила подобных глупостей.
        — Что ты сказала? — скривился Чимин, не отрывая взора от девушки.
        — Очередную херню, — едко бросил его напарник, пальцами стискивая руль. — Может, у нее бред на фоне усталости? Йоко, возьми отпуск, приведи себя в порядок, а то несешь настоящую чушь.
        — Это не чушь, — не согласилась девушка. Она освободила свою руку из ладони детектива Пака и села подальше, ближе к спинке заднего сиденья. — Я больше не хочу играть по его правилам. Раз он меня так хорошо знает, то пусть имеет дело только со мной.
        Йоко полезла в сумку, чтобы достать из нее телефон и набрать короткий номер вызова такси. Именно сейчас она была настроена так решительно, как никогда. Ее вовсе не задело то, что детективы провели ночь с другими девушками, ведь, по сути, кто она им? Всего лишь напарница, практикантка, о которой они забудут, как только она уйдет из прокуратуры обратно в академию. Ее беспокоило именно то, что убийца знает ее, что он преследует цель как-то связаться с ней, и если это правда, то пусть все произойдет тет-а-тет, а не благодаря многочисленным связям через посторонних людей.
        — Прекрати, — Чонгук стрельнул озлобленными глазами на Йоко через зеркало заднего вида, но та не реагировала на его слова и продолжала искать номер такси. — Йа, я что, со стенкой говорю?!
        Парень не выдержал: повернувшись назад, он вырвал телефон из рук девушки, оборвал исходящий вызов и едва сдержался, чтобы не швырнуть электронный агрегат в окно. Он смотрел на нее как обезумевший супруг, заставший свою благоверную в постели с загорелым любовником. Он хотел испепелить ее взглядом, выбить всю дурь из головы, но решил смягчиться и взять себя в руки, иначе разгорелся бы скандал мирового масштаба.
        — Послушай, — Чон вздохнул, закрывая глаза на пару секунд, — так нельзя. Я понимаю, ты переживаешь и чувствуешь себя виноватой, но на тебе нет никакой вины. Если ты уйдешь, ты навредишь не только себе, но и другим людям. Вспомни, что было с Инсоном и всеми нами, когда ты собралась переехать к нему.
        — Ты можешь вернуться обратно в академию и забросить практику, — поддержал разговор Чимин, — но какой в этом толк? Убийца все равно найдет и тебя, и нас… Да вообще он найдет любого, этот ублюдок везде и всюду! Твое решение вызвано эмоциями, но тебе кажется, что здравым смыслом. Уж поверь мне, в психологии людей я что-то да понимаю.
        — Что, будете наручниками меня пристегивать к машине, чтобы я не убежала? — хмыкнула девушка. — Я взрослый человек и сама могу решать, что делать, а что нет. Иного выхода я не вижу. Предлагаете бездействовать и тупо ждать, когда эта скотина соизволит устроить нам встречу?
        — Заткнись и послушай, что тебе говорят умные люди! — Чонгук окончательно сорвался с цепи. Он повышал голос лишь в редких случаях, и сейчас, кажется, как раз наступил такой мощный переломной момент в его сдержанных эмоциях и стабильной психике. — Ты, неопытная дура, думаешь, что окажешься хитрее нас или него? Да ты понятия не имеешь, что такое профессиональный убийца! Ему ничего не стоит выйти на тебя и прикончить так, что об этом никто и никогда не узнает! Как тебе вообще пришла в голову такая хуйня?! Подумай о нас с хёном! Да мы жить потом не сможем, если увидим тебя мертвой!
        Детектив Чон резко замолчал. Он дышал, как бешеный бык, его сердце отчаянно рвалось наружу и в любой момент готово было разодрать грудную клетку, лишь бы глотнуть свежего воздуха и перестать томиться вот уже сколько лет в мрачном и душном заточении. Йоко тоже молчала. Она и подозревать не могла, что детективы настолько сильно к ней привязались и не хотят ее терять. Она по-настоящему им важна, и сейчас прозвучало словесное тому подтверждение. Чимин открыл рот, чтобы добавить что-то, но так и не смог. Лучший друг сказал все за него, лишних комментариев не требовалось. В машине стало невыносимо жарко, обстановка накалилась до предела, и с этим надо было срочно что-то делать.
        — Ты можешь уйти, никто насильно тебя держать не будет, — все-таки заговорил Пак так, будто готов был сорваться на крик в любую секунду, но отчаянно сдерживал себя, — но никому лучше от этого не станет. Мы боимся за тебя и не хотим, чтобы своими необдуманными поступками ты навредила себе. Не будь эгоисткой.
        — Я просто… — виновато дрогнул голос Йоко.
        — Просто заткнись, — устало вздохнул Чимин, откинув голову к подголовнику. — Гук, поехали к Гысоку. Времени мало.
        Йоко ощутила небывалый прилив обиды. Сильнейшее чувство мрачной тенью подползло к ее потрескавшейся душе, которую она по кусочкам регулярно склеивала вновь и вновь, стоило неосторожному удару пройтись по ней ржавым лезвием, и заползло в самые потаенные и обнаженные уголки, чтобы отравить их и заставить шипеть, словно на свежую рану пролили серную кислоту. Ей не хотелось плакать, особенно перед детективами, но слезы, как самые последние предатели, проявились на глазах и застелили их мутной пеленой. С ней никогда так грубо не разговаривали, на нее не смели кричать. Да, ее обижали в далеком детстве, но в подобном тоне к ней обращались впервые. Головой она понимала, что подобная реакция со стороны парней вызвана их сильным беспокойством, а вот сердце отказывалось подчиняться зову логики и отчаянно колотилось, вызывая в груди настоящий пожар.
        Проморгавшись, девушка отвернулась к окну, чтобы ненароком не оказаться замеченной, и постаралась перевести мысли в иное русло, иначе она рисковала окончательно сникнуть и превратиться в неженку, которая плачет из-за мужчин, но Йоко была вовсе не такая. Она никогда бы не позволила парню обидеть себя, и сейчас ей предоставилась прекрасная возможность подтвердить свои убеждения на практике. То, что Чонгук назвал ее неопытной дурой, а Чимин, чего от него никто не ожидал, вообще заставил ее заткнуться, безусловно сильно ранило девушку, но она сделает все, как обычно — просто засунет свою боль в самый дальний уголок, крепко прижмет ее и отпустит лишь тогда, когда та издаст последний вздох.
        — Я нашла это в гостиной на диване, — Йоко достала из кармана куртки полароидный снимок, убранный в прозрачный пакетик, и кинула его на подлокотник между пассажирским сиденьем и сиденьем водителя. — Не знаю, даст ли это что-то, но я решила забрать его.
        Чимин молча взял предполагаемую улику и рассмотрел ее. На фотографии был изображен заброшенный аквапарк, располагавшийся на конце города. Еще давным-давно, когда детективы были детьми, это место было весьма популярным. Каждые выходные туда приезжало много супружеских пар с детьми, чтобы весело провести время, но власти решили снести аквапарк и построить вместо него коттеджный поселок. Идея потерпела фиаско, и теперь на огромном участке земли ни домов, ни аквапарка — лишь заброшенное здание устрашающей наружности.
        — Пусть будет, — детектив Пак убрал фото в бардачок и громко захлопнул его.
        Парни сильно переживали насчет их бурного взрыва эмоций. Они знали, что не имели никакого права кричать на девушку и обижать ее, но их до того напугала мысль об ее уходе, что сил контролировать себя попросту не было. Чимина изнутри пожирала совесть. Она хватала цепкими лапками его сердце и грызла, грызла, грызла, пока оно болезненно не кольнуло, заставив парня зажмуриться. Он не хотел быть грубым с Йоко, не хотел портить отношения, которые и без того были слишком хрупкими, чтобы играться с ними, но случаются ситуации, когда поведение срывается с поводка и начинает вольно разгуливать по людским душам. Те же чувства щекотали и Чонгука. Впервые он так сорвался на девушку. До сего дня, если его раздражали женщины, он молча уходил от них, а слишком прилипчивых равнодушно посылал прямым текстом, но Йоко творила с ним невероятные вещи. Эта девица словно дергала его за веревочки, как марионетку, и лишала возможности убежать от нее. Разве кукла может существовать без своего кукловода?
        В машине висело уже привычное молчание. Оно наполнило атмосферу тяжестью свинца и наносило мощные удары в область между ребер и детективам, и практикантке. Первое время Йоко и правда чувствовала себя виноватой. Ее решение, как сказал Чимин, было вызвано не здравым смыслом, а эмоциями — пусть и скрытыми, но все же эмоциями. Она понимала детективов, понимала, почему они так разозлились, но женское сердце было заблокировано для холодной логики. В нем затаилась колючая обида, хотелось чисто по-девичьи расплакаться, накричать на парней, устроить настоящий скандал и выбежать прочь из машины. Йоко не такая, она не могла себе позволить вот так распуститься и опуститься в глазах Чонгука и Чимина. Она считала, что ни в коем случае не должна изменять своему образу. Девушка решила остановить слишком бурный поток своих мыслей, который целым водопадом затопил ее здравый разум, взять себя в руки и сделать вид, что ничего не было. Тем более они сейчас отправляются на важное задание, где нет места сентиментальности.
        — Йоко, прости, — одновременно и слишком неожиданно сказали детективы в один голос.
        Они резко повернули головы, чтобы посмотреть друг на друга, и ощутили, как невероятное смущение алеющим румянцем просачивается из них наружу. Парни так же синхронно замолчали и постарались замять неловкую ситуацию: они начали слишком демонстративно и совсем не естественно переговариваться между собой на посторонние темы, чем развеселили посеревшую Йоко. Девушка не смогла сдержать улыбку и почти засмеялась, но вовремя себя остановила.
        ***
        Когда детективы подъехали к дому Гысока, на улице окончательно стемнело. На удивление, вечер, чернеющим потоком перетекающий в ночь, был довольно-таки теплым. На небе не было ни единого облачка — создавалось впечатление, будто кто-то заботливый и домашний укрыл планету бархатным одеялом, усыпанным множеством драгоценных камней. Так и хотелось укутаться в него, как в плед, прилечь где-нибудь возле растопленного камина и попивать горячий шоколад. Чтобы не было убийств, не было вечной беготни. Жизнь так прекрасна в своем умиротворенном облачении. Когда время замирает, когда суета растворяется в чаше спокойствия, когда судьба предоставляет возможность закрыть глаза и просто отдохнуть. Она выключает музыку, делает свет мягче и укрывает тебя пушистым одеялом, словно облаком. Именно такое чувство расположилось без тени сомнения внутри Йоко, когда она вышла из машины и подняла голову вверх.
        — Сегодня полнолуние, — прозвучал нежный голос Чимина у нее над ухом. Парень, будто боясь навредить или спугнуть нечто хрупкое и невесомое, опустил руки на женские плечи и постарался заглянуть в глаза девушки. — Я не должен был грубить тебе.
        — Оставьте сопли на потом, сейчас у нас другие планы, — Чонгук бессовестно протиснулся между напарником и практиканткой, расталкивая их в стороны, и направился к дому Гысока.
        И правда, момент был сейчас не из простых и требовал максимальной концентрации. Как бы Чимину ни хотелось побыть вдвоем с Йоко, он понимал, что работа стоит выше его личных желаний. Поговорить с девушкой он всегда успеет, а вот узнать, каким образом охранник причастен к серии убийств и жив ли вообще, было необходимо сиюминутно. Время шло, чужая жизнь тикала…
        Свет в доме Гысока был выключен, посторонних звуков не было. Мужчина либо спал, либо с ним случилось нечто, что не позволяло ему подавать признаки жизни, и чтобы это проверить лично, Чонгук для начала позвонил в дверной звонок. Опустив голову, парень переместил руки на бока и выжидающе закусил нижнюю губу. Рядом с ним стояли Йоко и Чимин и так же ждали ответа, но снова пугающее беззвучие коснулось их ушей. Тогда Пак переложил инициативу на свои плечи и громко постучал в дверь кулаком. Только глухой или, что самое страшное, мертвый не услышал бы подобного звука, но тишина так и осталась править балом.
        — Отойди, — детектив Чон, отодвинув от себя напарника, одним мощным ударом ноги выбил дверь, заставив ее приветливо распахнуться. От такого грохота Йоко рефлекторно дернулась, прикрыв рукой лицо, а после любопытно вытянула шею. В этот момент она встретилась со взглядом Чонгука. Тот не удержался и, скривив губы в подобии улыбки, подмигнул ей. — Прошу, дамы вперед.
        Закатив глаза, девушка прошла в дом, но ей так хотелось улыбнуться или, более того, даже засмеяться. Детективы зашли следом за ней, и дабы сразу попасть в курс дела, Чимин включил свет в прихожей. Ни единого намека на какое-либо преступление не было. Вся мебель стояла на месте, было даже чисто и прибрано, чему Чонгук и Йоко удивились больше всего, ведь когда они были здесь, в гостиной творился полный беспорядок. Может, Гысок и правда уехал, пока есть возможность? Навел порядок, собрал вещички и теперь отдыхает где-нибудь в Сан-Паулу? Такой вариант нельзя было отбрасывать, но раз убийца упомянул охранника, значит, есть что-то, что связано с ним.
        Чимин предложил разделиться: он пойдет осматривать кухню, ванну и туалет, за Чонгуком оставались гостиная и прихожая, ну а Йоко отправится на второй этаж, где должна была находиться спальня. Все дружно согласились с предложением, ибо так получится и быстрее, и эффективнее.
        Пока детективы исследовали весь первый этаж, девушка поднялась по ступенькам наверх, чтобы добраться до спальни, и осторожно, словно крадучись, стала шагать по пустому и темному коридору. Света здесь не было, поэтому ей пришлось довериться интуиции и отбросить все страхи. Кто знал, какие ловушки могут быть здесь установлены? Вдруг она случайно заденет тоненькую веревочку, и сей дом взлетит на воздух вместе с ней и парнями? Именно такие подозрения мучили Йоко, пока она напрягала зрение и выискивала дверь, ведущую в спальню Гысока. Если она здесь вообще была…
        Наконец девушка наткнулась на дверь. Она находилась в самом конце коридора и была закрыта. Что-то подсказывало практикантке, что не стоит туда заглядывать, что там нечто ужасающее, мрачное и очень-очень гадкое, но женское любопытство и долг обязывали ее войти в комнату, что бы там ни было. Йоко вздохнула, нерешительно надавила на ручку, и дверь податливо раскрылась перед ней. В спальне было темно, пахло спиртом и прочими медицинскими препаратами, также в нос едва попадал металлический запах крови. Это уже заставило девушку покрыться мурашками и сжаться возле стены. Она боялась нажать на клавишу, чтобы включить свет, но больше тянуть нельзя было, и когда Йоко уже нащупала рукой пластмассовый предмет возле дверного косяка, жалобный мужской стон отвлек ее.
        — Хватит меня мучить… — прохрипел, судя по всему, сам господин Кан. — Убей меня, прошу, убей. Только прекрати свои пытки, умоляю…
        Йоко застыла как вкопанная и вгляделась туда, откуда исходил голос. Кажется, мужчина лежал на кровати и не мог пошевелиться, иначе уже давно среагировал бы и на шум, и на проникновение в свой дом.
        — Чего ты стоишь? — снова застонал охранник. — Давай уже покончим с этим, зачем я тебе? Все равно я никуда не убегу в таком состоянии.
        Терпению девушки пришел конец. Она собрала всю волю в кулак и включила в спальне свет. То, что ей пришлось увидеть, заставило ее округлить от ужаса глаза и вжаться в стену так, словно она — единственное спасение и укрытие. Когда твое сердце пропускает пару ударов, когда кровь застывает в жилах, когда хочется закричать, но язык отказывается слушаться и рот раскрывается в немом стоне, жизнь останавливается и прекращает свое вечное движение вперед. Порой хочется выколоть себе глаза, вскрыть черепную коробку и избавиться от режущих душу воспоминаний, вырвать язык, чтобы не распространяться ненароком, но все это слишком сложно, слишком… невозможно, и единственное, что остается, так это продолжать жить дальше и постараться свыкнуться с мыслью, что этот мир намного жестче, чем мы думаем, что не все люди одинаково добры и адекватны, что среди нас каждый может оказаться сумасшедшим извращенцем. Такова профессия детектива.
        Кан Гысок был привязан за руки и за ноги к собственной постели тугими и широкими ремнями. Они наверняка натерли его кожу до ссадин и крови. Чтобы он не видел своего мучителя, его глаза застилала черная повязка, не позволяющая лицезреть происходящее вокруг него. Но это не было самым страшным. Кисти его рук были отрезаны, как и ноги до области лодыжек. Наверняка убийца сделал это специально, чтобы мужчина не смог ни сбежать от него, ни выбраться из медленно, но верно убивающих его оков. На столике возле кровати лежали всевозможные лекарства, медикаменты, шприцы, бинты — все, что было необходимо для операции и последующего ухода за «больным».
        — Я сказал, убей меня! — заорал Гысок, срываясь на плач. — Убей, убей, убей!
        Девушка все еще стояла на месте и смотрела глазами, полными ужаса, на мужчину, но она не могла более позволять себе медлить и посему, нерешительно сглотнув, начала приближаться к кровати. Йоко не знала, что делать, не знала, что говорить. Она просто смотрела на охранника и едва сдерживалась, чтобы не закричать от ужаса. Мужчина находился не в самом лучшем состоянии, от него пахло так, что хотелось стошнить, еще добавляли контраст запахи крови и спирта. Бедная девушка остановилась рядом с не менее бедной жертвой и аккуратно сняла с него повязку. И снова слепые сюрпризы в прямо смысле этого выражения. Призрачному убийце показалось недостаточным просто лишить беднягу конечностей — он решил лишить его и зрения, но Гысок, видимо, не знал об этом, и предполагал, что не видел света белого исключительно из-за наличия постороннего предмета на лице.
        — За что же так с тобой?.. — прошептала Йоко, наблюдая за тем, как мужчина беспомощно мотает головой из стороны в сторону и явно не понимает, что вообще происходит.
        — Йоко, что случилось?! — в комнату влетел Чимин. — Я слышал какие-то крики.
        Практикантке не пришлось объяснять, что же случилось. Пак и сам все увидел, когда девушка отошла в сторону, и погрузился в не меньший шок, чем она несколькими минутами ранее. Парень, словно мешком по голове пришибленный, приблизился к кровати и остановился рядом с Йоко. Ему стало до того не по себе, хоть он и привык к подобным вещам на работе, что душа задребезжала в груди и была готова покинуть тело своего хозяина через приоткрытый рот.
        В дверях появился и Чонгук. Куда же без него? Он не мог остаться безучастным и решил присоединиться к напарнику, который рванул проверить, все ли у Йоко в порядке. Как оказалось, не все…
        — Нихера себе… — протянул слишком удивленно детектив Чон, не спеша сокращая расстояние между собой и Гысоком. — Этот ублюдок оставил нам подарок. Даже для меня это чересчур жестоко.
        — Вы кто? Что происходит? — завопил мужчина, дергаясь на кровати. — Отпустите меня!
        — Надо вызвать полицию и скорую, — Йоко дрожащей рукой потянулась к телефону, что располагался на прикроватной тумбе, чтобы позвонить, как вдруг он сам неожиданно зазвенел. Девушка и детективы переглянулись. Напряжение возросло до катастрофических масштабов. Звук телефона раздавался в комнате, пронзая раскаленным лезвием тишину, как нечто, предвещающее беду. Словно настоящая сцена из фильма ужасов. Наконец практикантка подняла трубку, но отвечать ей не пришлось — первым заговорил все тот же голос из диктофона.
        — Здравствуй, детка, — искаженный мужской голос будто забрался Йоко в голову через ухо и стал неприятно скрести в черепной коробке. — Как тебе мой подарок? Впечатляет, не правда ли? Я старался проводить операции как можно профессиональнее, чтобы процесс шел менее болезненно, но у меня не так много денег, чтобы продолжать поддерживать жизнь господина Кана дальше, и посему я решил передать его в твои заботливые руки и руки детективов. У вас есть два выхода: либо облегчить страдания Гысока, либо продолжить их.
        — Что ты имеешь ввиду? — спросила девушка, даже не пытаясь скрыть свою злость.
        — На столике, возле которого вы все столпились, лежит шприц. В нем дитилин. Если вы введёте его бедняге, то он спокойно отправиться в мир иной и более не будет страдать на земле нашей грешной… Ну или дождитесь, пока за ним приедет полиция, ведь именно он помогал мне с убийствами учителей. Хотите знать, почему? Снова любимая госпожа Месть. Малыша Гысока обижали в детстве, не давали развить свои способности и считали, скажем, умственно отсталым. Учителя, как и одноклассники, глумились над ним. Я его понимаю, сам ненавижу школу и все, что с ней связано. Но это пустая лирика. Подумайте хорошенько, ведь если господину Кану и сохранят жизнь, то представьте, каково ему будет в тюрьме в таком состоянии.
        — Ты, козлина, — Чимин вырвал телефон из рук Йоко, — ты что, следишь за нами?
        — Детектив Пак? Рад слышать тебя, чертенок, — на том конце провода хрипло засмеялись. — Мне нравится твой импульсивный характер. Интересно, возбуждает ли это Йоко? Хотя какая разница? Все равно рядом маячит твой напарничек и вечно мешает. Правда же?
        — Закрой свой рот и даже не смей говорить о ней, — зашипел парень, глянув на практикантку. — Может, отъебешься от нас? Сколько можно…
        — Не выражайся в присутствии дамы, — с наигранной обидой ответил убийца. — Мы же не хотим, чтобы она в тебе разочаровалась. Я уже отстал от вас, не беспокойся. В ближайшее время вы обо мне ничего не услышите, но я могу появиться снова в любой момент. Кто знает, когда во мне проснется скука и я захочу с вами увидеться? Короче, ищейка, у меня мало времени на эту болтовню. Я все сказал, выбор за вами. До встречи.
        В трубке послышались монотонные, раздражающие слух гудки. Чимин крепко сжал ее, прежде чем положить на место, а после, с долей обреченности проведя рукой по волосам, отошел к окну, но не чтобы насладиться видом на соседние дома, а чтобы стыдливо скрыть переполненный сомнениями взгляд. Он не знал, как поступить, какое решение будет правильным, да и было ли вообще в такой ситуации правильное решение? Если следовать закону, Гысока нужно передать властям и врачам; если следовать человечности и состраданию, мужчину нужно усыпить, как бы жестоко это ни звучало.
        Йоко и Чонгук находились в тех же эмоциональных перепадах. Словно снег за считанные секунды сменялся дождем, дождь прекращался, и на небе начинало сиять согревающее солнце, но начиналась гроза, принося с собой ослепляющие вспышки молний и ураган, перерастающий в смерч. Когда в твоих руках жизнь человека, хочется переложить эту ответственность на кого-то другого и трусливо забиться в угол, выжидая результат с дрожащими руками и слезящимися глазами. Мы не задумываемся о таких серьезных вещах и наблюдаем за ними лишь в кино или книжных сюжетах, но столкнувшись с этим в реальной жизни, и не подозреваем, насколько страшным может оказаться принятие решения.
        Чонгук, сложив руки на груди, смотрел на то на Гысока, то на шприц, наполненный смертельной в прямом смысле жидкостью, и метался внутри себя словно дикий зверь, загнанный в клетку. Как детектив и представитель закона, он склонялся к тому, чтобы вызвать полицию, но как человек, у которого все-таки есть сердце (черствое, но все же сердце), хотел помочь бедолаге, ведь как он будет дальше существовать — да, именно существовать, а не жить — в своем состоянии?
        — Я предлагаю, — дрогнул голос Чимина, который все еще стоял возле окна, — сделать укол.
        — Что? Какой укол? — дернулся Гысок. — О чем вы говорите?!
        — Вы что думаете? — детектив Пак подошел к девушке и напарнику, становясь между ними.
        Йоко сломалась. Она не смогла, не выдержала, потерпела поражение. Девушка, мысленно ругая себя самыми грязными и скользкими словами, вышла из комнаты, оставляя детективов наедине с Гысоком. Она не сомневалась, что парни сделают укол бедному охраннику, избавят его от страданий, но становиться свидетельницей рокового события вовсе не хотела. Да, она показала свою слабость, но хоть когда-то же ей это делать можно? Йоко приняла решение — сбежать от ответственности, спрятаться, уползти в норку и оттуда боязно поглядывать и ждать, когда снова можно показаться на свет.
        Когда девушка закрывала за собой дверь, она обернулась, и последнее, что она увидела перед тем, как уйти прочь, — Чонгук берет со столика шприц, а Чимин хватает брыкающегося Гысока за руку.
        На улице было пусто, темно и, кажется, холодно — температура неожиданно снизилась к тому моменту, когда девушка вышла из дома. Она остановилась возле бордюра, поежилась от резкого порыва ветра, который словно ударил ее по спине, и осторожно, боясь испачкаться, села прямо на землю. Йоко смотрела вперед себя, разглядывая полуголые кусты и изрядно поредевшие кроны деревьев, пожелтевшие листья которых либо слабо покачивались на сухих ветках, либо лежали сырым ковром под ногами. Осень в этом году будет ранняя. Да, девушка старалась думать именно о погоде и о убегающем в холода и еще большие дожди лете, но мысли то и дело возвращались обратно к Гысоку и его нелегкой судьбе. Губы предупредительно дрожали, в горле встал неприятный, удушающий ком. Она была готова вот-вот расплакаться. И когда Йоко успела стать такой чувствительной?
        — Ну ты и дура, — сказала практикантка сама себе. — Дала же слово, что больше не будешь плакать. Глупо лить слезы по преступнику.
        И все же она не выдержала. Увидеть человека, пусть и свершившего нечто плохое, в беспомощном состоянии, в виде самой настоящей жертвы убийцы с больной головой, оказалось сложнее, чем она думала. Йоко стыдилась своих вспыхнувших чувств, но ничего не могла с собой сделать. Ее влажные глаза дрогнули, будто в них брызнул озорной ребенок из водного пистолета, и по щекам синхронно скатились две прозрачные слезы. Девушка тут же вытерла их, поднимая взор к небу, но хищник уже спущен с цепи и не собирается возвращаться обратно в клетку. Йоко плакала, как обычно плачут героини из душераздирающих фильмов — тихо, красиво и настолько естественно, что хотелось наблюдать за этим со стороны и не мешать каплям скатываться по румяной и бархатной поверхности. Ее плечи периодически вздрагивали, пальцы терзали коленки, зубы бессовестно кусали и мяли нижнюю губу, а вырывающиеся наружу неосторожные всхлипы добавляли драматичности этой вязкой, сгустившейся где-то в области сердца ночи.
        Даже когда на улицу вышли детективы, Йоко не прекратила плакать. Ей было плевать, что они подумают, она больше не боялась показаться слабой в их глазах. Сколько можно прятать свое хрупкое нутро под бетонной плитой? Пора бы дать ему подышать и вкусить все прелести (да и не только прелести) реальной жизни.
        — Ну кто кран включил? — Чонгук остановился рядом с сидящей на бордюре девушкой и цокнул языком. — Чего ревешь?
        — Отстань… — всхлипнула Йоко, совсем как обиженный ребенок, и смущенно отвернула голову, но спрятаться ей так и не удалось: Чимин решил проявить заботу, которая была так кстати, и сел подле нее.
        — Правильно, не сдерживайся, тебе станет легче, — сказал он ей шепотом на ухо и удивился, когда девушка прижалась к нему, опуская голову на его плечо. Она все еще плакала, только совсем беззвучно, молча роняя предательские слезы. Но Пак не растерялся. Он сгреб Йоко в бережные объятия и коснулся губами ее макушки. — Мы сделали ему укол…
        — Я знаю, — прошептала практикантка куда-то в ключицу Чимина.
        — Знает она… — Чонгук грузно уселся на бордюр с другой стороны от Йоко. С завистью мальчишки, у которого отняли игрушку, он посмотрел на то, как напарник обнимал девушку, и понял, что тоже хочет поучаствовать в процессе утешения. — Хочу посмотреть на твои слезы.
        Детектив Чон буквально вырвал девушку из рук Чимина, чтобы прижать к себе. Он томно, со внимательностью возбужденного человека заглянул в ее влажные глаза, взялся за ее подбородок и медленно склонил свою голову на бок, показывая тем самым свою крайнюю заинтересованность. Между ним и Йоко завязался интимный зрительный контакт. Они смотрели друг на друга и растекались в одну большую лужу, больше похожую на вылившуюся из огромного чана густую и еще горячую карамель. Чонгук нежно придерживал девушку за подбородок указательным и большим пальцами, и единственное, на что он отвлекался, — на ее слезы и влажные следы после них.
        — Ты красивая, когда плачешь, — сказал он хриплым голосом и сделал то, от чего живот Йоко скрутился в тугой узел. Чонгук провел языком по ее щеке, где только что блестела слезинка, и весело улыбнулся. — Соленая. Но мне это больше по душе, не люблю слащавых девочек. С тобой интереснее.
        — Пиздец, — хохотнул Чимин, наблюдая за происходящим. — Только что умертвил человека, а теперь флиртуешь с Йоко. У тебя совесть есть вообще?
        — Зато теперь она успокоилась, — Чон кивнул на девушку, которая перестала плакать и стыдливо бегала глазами по лицу напротив, поднялся на ноги и двинулся к машине. — Сейчас приедет полиция, пусть разбираются, что делать дальше.
        ***
        Детективы привезли Йоко домой лишь во втором часу ночи. И они, и она были сильно уставшими, ведь сегодня на них свалилось слишком много переживаний и нагрузки, причем не только физической, но и моральной. Если парни еще держались, то девушка то засыпала на заднем сиденье, то просыпалась, когда дергалась сквозь сон, в котором срывалась в воображаемый обрыв. Сама атмосфера в машине располагала к уютному сну: тепло, приглушенная и вовсе не напрягающая музыка, мягкое ложе (если можно так выражаться), Чимин и Чонгук, дарящие непередаваемое ощущение безопасности и комфорта, а то, как приятно пахло от них мужским одеколоном — отдельный разговор. Но ничто не вечно, и Йоко пришлось покинуть Ауди, когда та остановилась на ее улице.
        — Спасибо, что подвезли, — девушка взяла сумку и открыла дверь, чтобы выйти на улицу.
        — Хён, — Чонгук повернул голову к лучшему другу, встречаясь с его выпрашивающим взглядом, — проводи ее.
        Здесь не нужно было лишних слов и объяснений, чтобы понять сильную дружескую связь и столь же сильное взаимопонимание между детективами. Чимин кивнул головой, поджав губы, и под пристальный взгляд напарника покинул автомобиль следом за Йоко. Девушка уже открывала калитку, когда к ней подошел Пак. Она удивленно посмотрела на него, совсем не понимая, с чего бы он захотел выступить джентльменом… уже в который раз за все их знакомство.
        — Захотел лично убедиться в том, что ты дошла, — улыбнулся Чимин, вместе с практиканткой ступая на ее территорию. Он прикрыл за собой калитку и слился с поглощающей его темнотой холодной ночи.
        — Ну вот, дошла, убедился? — усмехнулась Йоко, демонстративно переступая ногами чуть назад, как бы показывая, что она дома.
        Чимин выждал необходимую паузу, чтобы мысленно прощупать невидимую, но хорошо ощутимую почву, и когда понял, что состояние девушки пришло в норму, что она настроена очень даже дружелюбно, сделал шаг вперед, порывисто обхватил руками ее лицо и впился в сладкие, мягкие губы нетерпеливым и жадным поцелуем. Йоко даже опомниться не успела и понять, что вообще произошло, но язык Пака, толкающийся в ряд ее ровных зубов, вышиб разом все мысли из ее головы и заставил ответить взаимностью. Она податливо прильнула к нему, обняла руками за шею и дала согласие на продолжение, сплетая их языки в глубоком, мокром танце. Чимин боялся не успеть насытиться столь долгожданным мигом и попытался взять из предоставленных секунд по максимуму. Он принялся активно изучать руками тело девушки, блуждая ими по ее талии, спине, плечам, но не решаясь заходить дальше. Йоко, в свою очередь, жалась к его телу уж слишком плотно и рисковала нарваться на непреодолимое возбуждение со стороны парня, но он вовремя осознал, чем это может обернуться, и разорвал достаточно эротичный поцелуй.
        — Прости, — выдохнул Чимин, но девушка заставила его замолчать, облизнув его раскрасневшиеся и горячие губы, и между ними снова завязалась жаркая борьба языков. Пак старался поцеловать Йоко как можно глубже, запомнить ее вкус, вообще запомнить, какого это — целовать девушку, которую смог полюбить. Он крепко сжал ее бедра, заставляя практикантку застонать ему в рот, и от этого их языки сплелись словно извивающиеся змеи. Но парень решил остановиться. Он боялся сорваться и натворить глупостей. Уткнувшись в ее лоб своим, он попытался успокоить свое дыхание, медленно убирая свои руки с хрупкого женского тела. — Тихо-тихо… Тебе пора спать, поздно уже.
        Йоко нехотя отпустила шею Чимина и отошла от него. Они смотрели друг на друга, распаленные и возбужденные, и готовы были продолжить в любую секунду, но здравый разум диктовал свои условия. Всегда нужно вовремя дергать за рычаг «Стоп», когда понимаешь, что рискуешь не выбраться из сетей, в которые сам же себя загнал.
        — Приснись мне сегодня, — почти шепотом сказала девушка и скрылась в своем доме, оставляя Пака на съедение и совести, и желанию броситься вслед за ней. Он постоял еще немного, но решил более не терзать себя и вернулся в машину к Чонгуку, который не стал задавать лишних вопросов и просто нажал на газ, покидая темную улицу.
          Не в силах отпустить
        Всю ночь Йоко не могла уснуть. Она прокручивала будто старую пленку на бесконечном повторе их поцелуй с Чимином. И что на них нашло? Их окутала сильнейшая страсть, устоять перед которой они не были в силах. Губы Пака были такими мягкими, такими горячими, и вспоминая их, девушка жмурилась и жаждала снова ощутить их вкус. Она целовалась с парнями раньше, но все было не то. Нельзя сравнивать поцелуй, полный настоящих и взаимных чувств, с обычными лобзаниями. Это была настоящая эйфория, щекотавшая ее женское тщеславие. Йоко осознавала, насколько важен был тот прыжок в мир алеющих, распаляющих все нутро желаний, ведь она вновь почувствовала себя настоящей женщиной. Стоило ей подумать о Чимине, как в организме начинали твориться странные процессы: то самый низ живота сведет приятным спазмом, то в груди разгорится полыхающий пожар, то сердце забьется в бешеном ритме… Девушка до последнего отталкивала надвигающееся на нее пенистой волной нечто, но после поцелуя сдалась и позволила ощущениям затопить ее, погрузить в красные воды любви и бережно опустить на самое дно, чтобы лишить возможности выбраться на
песчаный берег.
        Перед сном Йоко сходила в душ, выпила чашку чая, почитала книгу, даже послушала музыку и глянула очередное бессмысленное шоу с корейскими айдолами, но навязчивые мысли настолько разбушевались, устроив настоящую демонстрацию, перерастающую в протестующий митинг, что Морфей плюнул на все это и молча удалился, лишая девушку ночного бессознательного покоя. Она лежала в своей постели, смотрела в давящую на глаза темноту и думала о Чимине. Теперь он занял почетное лидирующее место в ее голове, которая уже порядком разболелась от обилия напряжения. Но волнение набрало обороты тогда, когда Йоко вспомнила и о Чонгуке. В этот момент ее ребра словно сжались, сдавливая легкие, и дышать стало труднее. Девушка с усердием вздохнула, глотая жизненно необходимый воздух, закрыла глаза и чертыхнулась себе под нос. Ну не могла она влюбиться в обоих сразу, не могла, не могла… И все-таки смогла. Чимин был ее согревающим солнцем, к которому она тянула руки в надежде получить недостающее тепло, улыбнуться его ласкающим лучам и закутаться в них, как в воображаемый плащ. Чонгук был тяжело ступающей на ее территорию зимой.
Когда становилось слишком жарко, Йоко зарывалась в охлаждающий снег и вздрагивала каждый раз, когда он попадал на оголенную кожу. Он искрился, но лишь тогда, когда рядом было солнце. Практикантка нуждалась в таком контрасте, ей нравилось сие будоражащее чувство прыжка от влажного зноя в густой и хрустящий сугроб. Только вот не сгореть бы да не разбиться об лед.
        Чимин и не думал ложиться спать. Когда они с Чонгуком вернулись домой, младший предложил хёну посмотреть перед сном какой-нибудь ужастик и отправился в душ — тот согласился и стал ждать его в гостиной. Парни остановили свой выбор на «Коллекционере». Удобно расположившись на полу возле дивана с запасами колы, пива и еды, детективы постарались найти расслабление после трудного дня в алкоголе, вредных закусках и фильме, который после всего увиденного совсем не впечатлял их. Каждый старался отвлечься, забыться и погрузиться в придуманный режиссером фильм, но из головы не выходила та единственная, сумевшая завоевать сразу два сердца. Она разожгла пуще прежнего вечно живое и трепещущее сердце Чимина и превратила уголь Чонгука в сияющий алмаз. Вот на что способна женщина: не прилагая особых усилий, она заставила двух молодых мужчин, профессиональных детективов, полюбить ее, даже не задумываясь об этом — она просто была с ними рядом, не притворялась и уж точно не преследовала цель захватить в плен своих наставников. И этого оказалось достаточно, чтобы и Чон, и Пак растеряли всю свою броню и пали на колени
перед такой непобедимой богиней, как любовь.
        К середине фильма Чонгук заснул. Как обычно это бывает с людьми, он закрыл глаза лишь на минутку и не заметил, как провалился в сладкий и долгожданный сон. Парень все еще держал в руках банку пива, когда его голова безвольно опустилась вниз, а губы слегла приоткрылись. Чимин заметил, что его друг отключился, но не стал его тревожить: вместо этого он тихо поднялся на ноги, взял из шкафа плед и заботливо укрыл им спящего напарника. В таком виде Чон был похож не на хладнокровного детектива, а на самого обычного паренька, которому просто не хватало в жизни любви и заботы, ведь он привык к одиночеству, привык все делать самостоятельно, и лишь его лучший друг, Пак Чимин, имел такую золотую привилегию, как доступ к его зарытой глубоко-глубоко душе.
        Теперь Чимин смотрел фильм один. Чонгук пропал где-то на задворках приятных, а может, и не очень сновидений. И что могло ему сниться? Никто не знал, что на самом деле творилось в голове этого парня, и можно было лишь догадываться о его извивающихся, подобно лиане, мыслях. На экране маячили, казалось бы, устрашающие кадры, которые привели бы в пугающий трепет любого нормального человека, но Пак с умиротворенным лицом поглощал колу из красно-белой банки, закидывал в рот орешки и зевал так, словно перед его глазами разворачивался не сюжет фильма ужасов, а сопливая мелодрама с привкусом сахарной ваты. Тем временем стрелка настенных часов уже близилась к четырем утра.
        За окном еще не рассвело, темнота лишь потихоньку исчезала, превращаясь из черной мглы в темно-синюю с намеком на продолжение. Через три часа детективам вставать на работу, и если Чонгук рассчитывал на хоть какие-то силы с утра, то Чимин — вряд ли. Он все еще не сомкнул глаз и под тихий серый шорох телевизора — ему было лень вставать и выключать его — допивал последнюю банку пива. Парень в который раз исследовал уже такую родную и любимую гостиную, ощущал приятное смешение домашнего запаха с ароматом собственного одеколона, который так и не успел выветриться за день, и думал о Йоко. О ком ему еще было, собственно, думать? Он полностью отдавался воспоминаниям о сегодняшнем поцелуе, вновь и вновь прокручивая возбуждающие кадры в голове, тяжело вздыхал, взлохмачивая собственные волосы, и мечтал о завтрашнем дне, когда снова увидит девушку. Ему было и страшно, и любопытно одновременно, ведь кто знал, куда заведет этот поцелуй? Будет ли Йоко избегать Чимина или захочет продолжить начатое? Оба варианта несли за собой серьезные последствия: если девушка отдалится от детектива, ему будет больно, а если
станет ему еще ближе, то больно будет Чонгуку.
        Когда комната перестала быть совсем темной, когда раннее утро взяло бразды правления в свои невидимые холодные руки, Чимин все-таки встал, выключил шуршащий телевизор, который, бедняга, нагрелся и буквально молил о пощаде, нехотя переложил весь мусор с пола на журнальный прозрачный столик и уже хотел уходить в свою комнату, как спящий до этого Чонгук зашевелился под пледом. Парень потянулся, издав по-мужски низкий стон, и одним глазом глянул на напарника.
        — Уже встаем? — спросил он хриплым голосом.
        — Нет, только пять утра, — устало ответил Чимин. — Ты бы тоже перебирался к себе или здесь ляжешь?
        — Мне лень уходить, — невнятно пробурчал Чон, кое-как забираясь на диван. Взгромоздившись на него своим размякшим после сна телом, он укрылся все тем же пледом, подложив под голову маленькую подушку. — Спокойной ночи, хён.
        — Ага, спокойной.
        ***
        Как и предполагалось, наутро Чимин проснулся совершенно разбитым. Чувство непреодолимой усталости сковало его тугими прутьями и не позволяло выбраться из-под одеяла, которое, как назло, именно сейчас казалось самым мягким и уютным во всем мире. Он выключил надоедливую мелодию будильника, отшвырнул телефон на соседнюю подушку и сжался, совсем как ребенок, в позе эмбриона. И если бы не Чонгук, завалившийся к нему в кровать с требованием вставать и собираться, Пак так и проспал бы весь оставшийся день.
        В доме Йоко происходила похожая ситуация, только вот она совсем забыла, что сегодня первое сентября, и ее практика, увы, торжественно закончилась. Осознала это девушка лишь тогда, когда остановилась с кружкой чая возле календаря, чтобы перевернуть последний листок теперь уже окончательно ушедшего лета. Она с грустью типичной героини бульварного романа опустила глаза, сжимая в руках горячую чашку. Ну вот и все? Больше не будет встреч с детективами, погонь, убийств и нескончаемых загадок? Здравствуй, скучная учеба и ненавистная академия. Йоко не предупредила детективов о том, что больше не выйдет на работу, не потому что не хотела, а потому что эта мысль вылетела из ее головы и вернулась обратно только сейчас, когда она стояла посреди комнаты, уже готовая к сборам. Как романтично закончилась ее практика — страстным поцелуем в холодную ночь под луной. Но Йоко не хотела, чтобы финал был именно такой. Она вообще не хотела финала. Она настолько привыкла к парням, что уже не могла представить свои будни без их присутствия рядом, но разве она могла рассчитывать на нечто большее? Чонгук явно только
обрадуется ее отсутствию, а Чимин вряд ли будет грустить. Что для него очередной поцелуй с очередной девчонкой? Так, лишний повод потешить мужское самолюбие.
        Девушка окончательно сникла. Она забралась на не заправленную кровать с ногами, сделала глоток горячего чая и потянулась к телефону. Ни пропущенного вызова, ни сообщения. Видимо, еще рано — детективы пока не прибыли в прокуратуру и не заметили отсутствия практикантки рядом с собой. Она, как вечно таскающийся за ними хвостик, больше не придет к ним, разве что через год, чтобы устроиться уже на постоянную работу, но за целый год может произойти слишком много перемен. Йоко могла бы оповестить Чимина и Чонгука о том, что ее практика закончилась, но был ли в этом смысл? Она никогда не писала и не звонила первой просто так, разве что по важному делу. Можно ли считать скромный и незаметный уход важным делом? Да, только если ты покидаешь любящих тебя людей. Йоко не считала, что являлась кем-то особо важным и ценным для детективов, и посему отложила телефон на тумбочку за ненадобностью.
        Грустила ли она? Да, безусловно. Хотела ли снова одеться и приехать в прокуратуру? Еще бы. Рискнула бы это сделать? Нет, никогда и ни за что на свете. Подобные поступки не были в ее стиле. Будь она веселой и жизнерадостной, скажем, как Чимин, то с улыбкой на лице собралась бы, навестила детективов и сказала лично, что снова возвращается на учебу, да еще бы и стол накрыла в честь своего ухода. Но Йоко слишком серая и замкнутая, чтобы пестрить разноцветными красками. Ей было проще перетерпеть, постараться забыть, скрыть от лишних глаз свою печаль. Она готова была выть и лезть на стену, лишь бы никто не знал о ее состоянии. В глазах окружающих она хотела казаться сильной и независимой, чтобы каждый был убежден в том, что ее невозможно сломить, однако двоим удалось это сделать, и сейчас они садились в свою Ауди, чтобы приехать на работу. Детективы еще не подозревали, как начнется их сегодняшний день.
        ***
        — Как практика закончилась? — Чимина словно из ведра водой окатили, когда сообщили новость об уходе Йоко. Он стоял вместе с Чонгуком в кабинете господина Мина и готов был рвать и метать.
        — Посмотри на календарь, — прокурор закатил глаза. — Сегодня первое сентября, лето закончилось, а значит, у студентов начался учебный год.
        — Но… мы думали, она останется с нами подольше, — неловко кашлянул детектив Чон, стараясь не показывать, насколько болезненно задело его ожившее сердце известие, касающееся практикантки.
        — Она всего лишь перестанет ходить сюда, — Кроки развел руками, не понимая расстройство своих подчиненных, — но вы можете встречаться в свободное время. Что мешает?
        А мешало то, что они не успели стать друзьями, чтобы назначать друг другу рандеву, болтать в кафе и разгуливать по паркам. Вообще не было ясно, какие отношения завязались между детективами и практиканткой. Язык не поворачивался назвать их друзьями. Знакомые? Да, возможно. Сослуживцы? И то, уже бывшие. Эта неопределенность набросила на шеи парней шершавые веревки, стянула потуже узлы и душила, душила, душила… Чимин и Чонгук молча поклонились и так же без лишних слов покинули кабинет своего начальника. Как только они оказались в коридоре, Чон достал из кармана пальто телефон и набрал номер, который уже знал наизусть. Он вместе с напарником остановился возле лифта и злобно стрельнул глазами на свое отражение в висящем на стене зеркале.
        — Да, — ответил тихий женский голос.
        — Почему не сказала? — сразу выпалил Чонгук.
        — Я сама забыла об этом, — вздохнула Йоко. — Сама вспомнила только недавно, когда на автомате стала собираться на работу.
        — Могла бы позвонить, сообщить, — не унимался парень, чье самолюбие было задето до критической отметки.
        — Могла, — согласилась девушка, — но какой смысл? Я думала, ты только обрадуешься моему уходу.
        — Дура, — зашипел Чон, прерывая звонок. Он с раздражением стукнул кулаком по дверце лифта и стал расхаживать туда-сюда, как бешеный зверь. — У нее что, мозги поехали? Как можно было не сказать нам о своем уходе?
        Чимин стоял рядом и молча наблюдал за своим рассвирепевшим другом. Он сам был готов сорваться и закричать в любую минуту, но сдерживался. Он пытался найти оправдание Йоко, но так и не смог. Единственное, что напрашивалось на ум, — просто ей плевать. Она никогда не показывала свои симпатии, чувства, коих, наверное, и вовсе не было. Девушка практиковалась и рассматривала детективов именно как детективов, а не как привлекательных мужчин. Такие мысли ранили Пака, нанося глубокие удары по внезапно заболевшему сердцу, но он привык сминать свои печали и обиды, как клочок бумаги, и выбрасывать в мусорное ведро. Он считал, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на негатив, но разве можно оставаться веселым, когда любимая девушка так спокойно закрывает перед твоим лицом дверь, уходит и не желает возвращаться обратно?
        — Может, нам заехать к ней после работы? Поговорить? — предложил Чимин, когда они с напарником зашли в лифт.
        — Нет, — почти рявкнул Чонгук. — Раз это ее решение, то ради Бога. Я не собираюсь прыгать перед ней на задних лапках. Значит, так ей хочется с нами общаться дальше.
        — Но она же девушка, — настоял детектив Пак, — с ними не бывает просто, и ты это знаешь. Мы либо потеряем ее, либо…
        — Хён, я не хочу это обсуждать. Если хочешь, поезжай к ней один, я не собираюсь этого делать, — Чон вышел из кабины лифта, когда тот остановился на нужном этаже, и пошел по коридору в сторону кабинета, но его резко перехватил Чимин, заставляя остановиться.
        — Ты же знаешь, один я к ней не поеду, — парень еле сдерживался. Он тоже хотел злиться и кричать, но кому от этого станет лучше? — Можешь обманывать себя сколько угодно, но меня ты не обманешь. Мы оба влюбились в нее, Гук, смирись, и если сейчас не сделаем что-то, то потеряем ее.
        — Да, может, я и полюбил ее, — согласился Чонгук, — но себя я люблю больше.
        Парни стояли друг напротив друга, взволнованно дышали и не разрывали зрительный контакт. Им обоим было неприятно, они оба хотели приехать к Йоко, чтобы выяснить все лично, но вместо этого, злые и совершенно без настроения, все-таки вернулись к себе в кабинет и занялись делами… теперь уже вдвоем.
        За весь день Йоко не получила ни звонка, ни сообщения. Она пыталась отвлечь себя посторонними делами: убралась дома, сходила в магазин за продуктами, приняла ванну, даже приготовила ручки, тетради и методички для академии, в которую она решила пойти завтра, а не сегодня, но все это не помогло ей избавиться от навязчивых мыслей. В голове как нечто обыденное сидели детективы и не хотели исчезать. Девушка терзала себя вопросами и догадками, сама же усугубляла ситуацию, накручивая себя вплоть до желания сорваться в омут истерики, и отказывалась верить в происходящее. Она думала, что хотя бы ради уважения они позвонят ей, хотя бы ради того, чтобы попрощаться, но увы и ах. Но ведь и Йоко им не звонила тоже. Получался совершенно глупый и замкнутый круг: парни думали, что плевать она хотела на них, поэтому не звонит; девушка думала то же самое и отказывалась брать в руки телефон, чтобы набрать один из двух знакомых до боли номеров и услышать почти что родной голос либо Чимина, либо Чонгука.
        ***
        Шли дни. Осень полноправно заняла лидирующие позиции и игралась с горожанами, то поливая землю обильными дождями, то радуя теплым солнцем, которое иногда выглядывало из-за серых облаков. Йоко ходила в академию, честно посещала пары, записывала лекции и старалась тем самым занять себя, чтобы перестать думать о парнях, которые, в свою очередь, взваливали на себя все больше дел, желая забыть практикантку как можно скорее. Они раскрывали преступления, выезжали на убийства и грабежи, обкладывали себя кипами бумаг и разноцветными папками, специально выпрашивали у Кроки дополнительные рабочие часы, чтобы лишний раз побыть в прокуратуре. Находиться дома было слишком грустно и тоскливо, даже ужастики перед сном и пиво не спасали от непреодолимого желания снова увидеть Йоко. Мираж спокойствия и мнимая радость порой всплывали в головах детективов, но это была лишь мимолетная бутафория, вызванная чрезмерной усталостью. Как-то раз Чонгук, когда Чимин повез машину в автосервис, совершил на фоне всех своих переживаний и псевдо-страданий глупость. Он никогда не делал этого ранее, но ему стало до того паршиво, что
хотелось сдирать с себя кожу и орать благим матом. Парень не только напился, но и накурился. Позвонил старому знакомому, у которого за определенную плату взял волшебную травку, запасся приличным количеством алкоголя и, развалившись на собственной кровати, пустился во все тяжкие. Пак нашел его уже в отключке, и лишь пустые бутылки и характерный тяжелый запах марихуаны вещали о том, что здесь было пару часов назад. Как можно было догадаться, на следующий день Чонгук не смог выйти на работу — взял внеплановый отгул, потому что «отравился просроченным кимчи». Чимин, в свою очередь, держался и не позволял себе того, что мог сотворить его лучший друг, но в одну из ночей парень сорвался и ввязался в уличную драку возле одного из ночных клубов в центре Сеула. Чонгук еле оттащил его от двух здоровенных мужиков, которые уже были готовы проломить ему череп. Все кончилось вылитым на свежие раны спиртом и мирной совместной попойкой дома на диване.
        Йоко тоже страдала, но не так отчаянно и открыто, как это делали детективы. В минуты особо сильной грусти, которая обычно нападала на нее по ночам, девушка курила прямо в постели, разместив между собой и подушкой стеклянную пепельницу, открывала настежь окно, чтобы осенняя прохлада освежила ее помутневший рассудок, и роняла молчаливые слезы, коих никто и никогда не видел, но она ведь дома, а перед стенами стесняться нечего. Они заберут все ее тайны и секреты, растворят в холодных кирпичах и похоронят их где-то снаружи — там, где всегда пусто и темно. Каждый день она проверяла телефон и скрытно надеялась увидеть пропущенный звонок или сообщение, но экран жестоко улыбался ей в лицо и отказывался показывать то, о чем она стыдливо мечтала. В один из тоскливых субботних вечеров Йоко впервые за всю свою жизнь купила в магазине мелодраму под названием «Помни меня», открыла бутылку красного вина и в растянутом домашнем свитере и лосинах устроилась перед маленьким, но пока еще работающим телевизором. Ей не доставляло удовольствия смотреть на лицо Паттинсона, но сюжет фильма был неплох, да и подходил под
гадкое настроение. Правда, к середине девушка откинулась на подушку и уснула прямо с открытой бутылкой в руке.
        Сентябрь вышел странным на погоду месяцем. Люди не успевали убирать теплые куртки обратно, чтобы заново достать ветровки, и так по кругу. Сегодня ты ежишься под зонтом в шерстяном свитере и теплом пальто, а завтра уже идешь в кедах и кожанке нараспашку. Тот загадочный убийца, преследующий Йоко и детективов, действительно залег на дно. От него не было вестей, и все преступления, происходящие в Сеуле, не имели с ним абсолютно никаких общих связей. Может, это он колдовал с погодой? Раз не мучает людей физически, то хотя бы морально сделает это с садистским наслаждением отчаявшегося психопата. Случилось еще одно значимое событие — Моён уволилась. В двадцатых числах сентября девушка принесла заявление, ссылаясь на то, что у нее нет времени, чтобы ухаживать за матерью, а здоровье близкого человека для нее важнее работы. Новую секретаршу быстро нашли, только вот было немного грустно от того, что Моён ушла. Прямо как Йоко. Теперь ни практикантки, ни уже полюбившейся и почти родной секретарши не было, и детективы окончательно сникли. Они, как запрограммированные роботы, приезжали на работу, жадно бросались
на дела, зарываясь в них с головой, и по вечерам, снова грустные и уставшие, возвращались обратно домой. С грохотом наступил бесконечный день сурка.
        Детективы стали свыкаться с мыслью, что Йоко больше нет рядом, что ей, откровенно говоря, плевать на них. Да, они могли приехать к ней и поговорить, не переехала же она в другую страну, но что-то останавливало их, и это что-то — мужское самолюбие, смешанное с режущей обидой. Но несмотря на то, что днем и даже вечером сохранялось адекватное понимание происходящего, с наступлением ночи чья-то невидимая рука открывала души Чимина и Чонгука нараспашку, заползала в них и нарочно пачкала светлые и воздушные стены чем-то черным и липким. Паку доставалось больше всего, ведь ему чаще снились сны, чем его другу, и поэтому он просыпался уже уставшим. Мешки под глазами стали чем-то привычным для него, как и легкие головные боли, которые он перестал замечать.
        Бесконечное полотно синего неба сменялось на выкрашенную в темно-зеленый цвет стену, когда он медленно раскрывал глаза. Ему опять приснилась Йоко. Она нежилась под лучами теплого солнца, собирала цветы и носила на голове пышный венок из одуванчиков. Он наблюдал за ней из окна их мнимого старого фургончика и боялся пошевелиться. Ему не хотелось спугнуть ее, он выступал в роли скромного созерцателя, нескромно мечтая о том, чтобы этот ангел нырнул в его заботливые объятия. Но Йоко продолжала сливаться воедино с обилием трав на бесконечном просторе играющим свежими оттенками поля. Чимин слышал ее звонкий смех, схожий с мелодичным звуком качающегося на ветру колокольчика, видел, с каким упоением она входит в гармонию с природой и счастливо улыбался, ведь Йоко принадлежала ему, но лишь во снах.
        Когда парень двинулся к ней, опьяненный чрезмерным обилием чувств, картина стала терять яркие цвета, превращаясь в блеклое расплывчатое кровавое пятно. Японка швырнула собранный букет в сторону: ромашки, одуванчики и васильки синхронно оттолкнулись друг от друга в воздухе и затерялись среди высокой травы, как и сама девушка. Чимин не успел заметить, куда она запропастилась, и в панике завертел головой. В это мгновение в нос резко ударил запах свежей краски, который когда-то невероятно сильно ему нравился, напоминая далекое и шальное детство. Если бы не духота в квартире, создаваемая местным отоплением всего дома, Паку не пришлось бы открывать настежь окно, через которое в его спальню заползали уличные ароматы.
        Детектив окончательно понял, что проснулся, когда услышал громкую корейскую речь. Рабочие красили забор прямо под его окнами, грохотали банками и обсуждали между собой щедрые похолодания. Да уж, не повезло беднягам. Веки Чимина медленно поднялись, и взору вновь предстала та самая темно-зеленая стена. Как бы он хотел видеть вместо нее Йоко, а не маленькие трещинки. Глядя на эту стену, он сравнивал ее со своей душой, ведь она такая же потрескавшаяся и хрупкая и точно так же осточертела ему.
        Чонгуку повезло, он не видел сны. Точнее, видел, но не запоминал их. Как утверждают ученые, каждый человек видит сны, просто некоторые помнят их утром, а некоторые бесповоротно забывают. Но просыпаясь, парень тяжко вздыхал и проклинал все на этом свете. Ему отчаянно не хотелось идти на работу, не хотелось видеть людей, слышать голоса и городской шум. Ничего не хотелось. Разве что Йоко, чтобы рядом и навсегда.
        — Так больше не может продолжаться, — Чимин ворвался в спальню напарника, когда его истерзал очередной мучительный сон. Чонгук лениво перевернулся на спину, чтобы осуждающе взглянуть на нарушителя его спокойствия и тишины.
        — Ты о чем? — спросил он лениво.
        — Я про Йоко, — Пак разместился рядом с лучшим другом, усаживаясь на его законное ложе. — Я заебался каждую ночь видеть эти гребанные сны. Я скучаю по ней, я хочу ее увидеть. Мы так и не поговорили, нихера не решили и расстались, пиздец как глупо, словно обиженные дети.
        — Хочешь, езжай к ней, — Чонгук равнодушно пожал плечами, — а я…
        — Да ты заебал! Сколько можно притворяться равнодушным? — вспылил раздраженный поведением друга Чимин. — Только делаешь вид, что тебе все равно. Думаешь, я не знаю, как ты переживаешь на самом деле? Тебя не так трудно раскусить, Чонгук.
        — Мне правда похуй, хён.
        Чон встал с постели, потянулся и уже собрался двинуться к шкафу, чтобы взять из него одежду, как к нему подошел напарник и без предупреждения ударил его по лицу. Чонгук не удержался и упал на кровать, рефлекторно хватаясь за ушибленную челюсть.
        — Охерел?! — в такие минуты парень совсем забыл про формальное общение и сорвался на яростные всплески. — За что?!
        — Это чтобы привести тебя в чувства и выбить всю дурь, — зашипел Чимин, глядя на то, как Чонгук садится на край постели и с обидой загнанного в угол зверька смотрит на старшего. — Если не хочешь потерять девушку, которую любишь, поедешь к ней. Сегодня же, и я поеду вместе с тобой, потому что я тоже не хочу ее лишиться.
        Пак вышел из комнаты друга, не без злости хлопнув дверью. Он не считал себя виноватым, он сделал все правильно, иначе другим методом встряхнуть Чонгука было бы невозможно. Этот парень не понимал, от чего отказывался в пользу своего самолюбия, а ведь иногда его нужно запирать глубоко в кладовке и не выпускать, пока проблема, созданная им же, не решится.
        ***
        Ровно в половину седьмого детективы покидали здание генеральной прокуратуры, неосознанно вздрагивая от порывистого ветра, и направлялись к своей машине, чтобы навестить Йоко. Они не знали, что именно говорить, не знали, как сложится встреча и чем она вообще кончится, но знали, что обязаны это сделать. Либо они продолжат играть обидчиво в молчанку, либо поступят по-мужски и расставят все точки над «i».
        Пробок, к счастью, не было. Свободная и мокрая от накрапывающего дождя дорога приветливо встречала черную Ауди и позволяла ей беспрепятственно двигаться к цели, которая сейчас только что вернулась домой из магазина. Йоко вычитала рецепт французского Рататуя и загорелась желанием его приготовить. Если учесть, что она терпеть не могла стоять у плиты, то за сей поступок ее можно было уже считать героиней. Но это был очередной способ отвлечься от ненужных мыслей, захламляющих ее и без того напряженную голову.
        Девушка выложила необходимые ингредиенты на стол, раскрыла перед собой поваренную книгу, которую нашла в закромах кладовки, и с головой погрузилась в увлекательный процесс готовки. Даже музыку включила, чтобы было не так одиноко и тоскливо: подключила планшет к колонкам, сделала погромче и растворилась в чисто женской кухонной атмосфере, впервые по-настоящему наслаждаясь ею.
        Когда в доме раздался дверной звонок, Йоко уже закончила готовить и убирала наведенную после себя грязь. Девушка не просто удивилась — она насторожилась, ведь она никого не ждала и не звала к себе в гости. Ее сердце слишком резко затрепетало от появившейся надежды, которая расцвела в ее душе подобно когда-то завядшему цветку. Отбросив тряпку на столешницу, Йоко наспех вытерла руки, подбежала к двери и, переведя дух, открыла ее. На пороге стояли те, кого она мечтала увидеть все эти чертовы дни, о ком думала, не переставая, по кому плакала и даже курила, убивая время за просмотром слезливых мелодрам и опустошением бокалов с вином. Девушка не верила своим глазам. Прошел почти месяц, а ей казалось, что целый год, и год этот был наполнен невыносимыми пытками и болью, которую нельзя было потрогать, но можно было ощутить сполна. Детективы нервничали не меньше, чем Йоко. Они застыли, когда увидели ее, и растерялись, как влюбленные мальчишки. Но так нельзя было продолжать, поэтому Чонгук решился заговорить первым.
        — Ты что, готовишь? — спросил он, вдыхая вкусный запах, идущий откуда-то с кухни.
        — Да, рецепт один нашла… — девушка неловко убрала прядь волос за ухо, потупив взор.
        — Что, без нас совсем превратилась в отчаянную домохозяйку? — Чонгук кивнул на фартук, что красовался на теле Йоко, смущая ее пуще прежнего.
        — Я проголодался, между прочим, и не отказался бы от… — начал воодушевленно Чимин.
        — Рататуя. Я готовлю Рататуй.
        — Вот, от него я бы и не отказался, — улыбнулся Пак. — Впустишь нас?
        У детективов и девушки случилось дежавю: несколько месяцев назад они точно так же сидели на кухне, пили чай и коряво разговаривали, но сейчас все иначе. Сейчас они сидели за столом, пробовали только что приготовленный Рататуй и непринужденно болтали. Чимин и Чонгук рассказывали о том, что творится в прокуратуре. Они делились с Йоко всем, словно не виделись целую вечность и скучали до дрожи в коленках, и это было правдой. Девушка с упоением и глупой улыбкой на губах слушала парней, ловя себя на мысли, что ведет себя неподобающе, но какое это имело значение, если рядом с ней те люди, которых она так желала увидеть, по которым лила скупые слезы… которых смогла полюбить. Она смотрела то на Чонгука, то на Чимина и сгорала от желания крепко обнять их, утонуть в их сильных руках, забыться и даже поцеловать. Обоих сразу. Раствориться в них безвозвратно и безвылазно, сгореть дотла в удушающей агонии, раскрыться, отбросив стыд в сторону, и плакать, кричать от счастья, но вместо этого она кивала головой и изредка дополняла беседу своими сдержанными комментариями.
        — Йоко, — Чимин сделал глоток чая и откинулся к спинке стула, — у меня скоро день рождения. Если я тебя приглашу, придешь?
        — Смотря где и с кем ты будешь отмечать, — ответила девушка, выкладывая на блюдо рисовые булочки.
        — Я пока не решил, но хотел бы видеть тебя.
        — А меня? Хён, может, сразу на свидание пойдете? — наигранно обиделся Чонгук, но когда получил шутливый подзатыльник, улыбнулся. — Ладно-ладно… Я понял.
        — Спасибо за приглашение, но я еще подумаю, — Йоко спряталась за открытой дверцей холодильника, убирая в него остатки еды, и, воспользовавшись моментом, счастливо улыбнулась — конечно же она пойдет, какие могут быть сомнения?
        Этот вечер казался чем-то нереальным. Чтобы вот так просто решить нависшую грозовой тучей проблему одной лишь встречей… Разве такое бывает в жизни? Оказывается, что бывает. Всегда можно закончить холодную войну одним правильным поступком, и детективы его сделали, за что получили не только вкусный ужин, но и Йоко, которая разгорелась чувствами в их сторону пуще прежнего. И что вообще с ней происходило? Она готова была прыгать, скакать, весело смеяться и даже петь. Вот как, значит, любовь меняет людей, даже таких сложных, как она.
        — Я рада, что вы приехали, — неожиданно даже для самой себя выпалила Йоко, когда парни обувались. — Спасибо.
        — Надо было сделать это раньше, — Чонгук выпрямился и заглянул девушке прямо в глаза. — Спасибо хёну. Если бы не он, я бы никогда не решился.
        — Вижу руку Чимина, — Йоко издала смешок, прикоснувшись подушечкой большого пальца к свежей ране в уголке губ детектива Чона. — Будьте осторожны на дороге.
        Парни переглянулись, а после одновременно поцеловали девушку в обе щеки, да так чувственно, что и сами заволновались, и ее заставили задрожать. Йоко покраснела, как помидор, но решительно делала вид, что все в порядке. Она посмотрела сначала на Чонгука, потом на Чимина и не удержалась и подарила им ответные поцелуи. Тоже в щечку, разумеется.
        — Ну… мы это… поехали, — кашлянул Чонгук, хлопая напарника по спине. — Хён, пошли.
        Когда детективы уехали, Йоко выключила свет в прихожей, прибралась на кухне и вернулась к себе в комнату, где с невероятным наслаждением, в которое она закуталась, как в невидимую пушистую кофту, упала на кровать и улыбнулась так, как никогда не улыбалась — по-настоящему счастливо.
          С днем рождения, Рыжий!
        Тринадцатое октября наступило слишком быстро и слишком неожиданно. Именно в эту знаменательную дату должен был праздновать свой день рождения детектив Пак. Йоко ждала этот праздник с таким волнением, будто не на Чимина обрушится целый шквал поздравлений, подарков и нескончаемого внимания, а на нее, ведь именно эти вещи вызывали в ней страх, выливающийся в дрожащие коленки и влажные ладони. Она помнила, что парень пригласил ее на планируемое торжество еще в сентябре, когда они с Чонгуком сидели на кухне и пили свежезаваренный чай. Так же она помнила, что обещала дать ответ, который в итоге остался положительным, чему Пак был несказанно рад, ведь больше всего он хотел видеть рядом с собой Йоко в этот важный для него день.
        Все то время, что тянулось умиротворенным ручейком, журчащим сквозь невидимые пальцы календаря, детективы навещали свою, теперь уже можно выразиться, подругу. Они старались каждый вечер после работы заезжать к ней, чтобы не только лично убедиться в том, что она в порядке, а чтобы и просто по-человечески поговорить. Йоко старалась сделать обстановку максимально уютной и комфортной: предлагала парням чай/кофе, иногда даже бокальчик вина, заставляла себя готовить и накрывать на стол, даже мучилась с выбором подходящего фильма. Девушка менялась на глазах, она переставала узнавать себя и всякий раз, глядя в зеркало, задумчиво опускала глаза и терзала себя впивающимися острыми зубами в душу мыслями. Она не стала бы наступать себе на горло и превращаться в заботливую хозяюшку, если бы не видела отдачи и взаимности, а все это она ощущала сполна. И Чимин, и Чонгук стали относиться к ней не просто как к бывшей напарнице — они старались заполучить ее внимание, сделать приятно маленькими подарками, совместными шутками, интересными рассказами о том, как протекают их трудовые будни. Йоко, в свою очередь, не
собиралась отказываться от засиявшей в конце тоннеля привилегии и стремилась к ней. Тайно, смущенно, нерешительно, но все же стремилась. Даже она не смогла устоять перед сияющим обаянием Чимина и возбуждающим флиртом Чонгука, который, стоит заметить, менялся вместе с девушкой. Он уже давно перестал раздражаться в ее присутствии, наоборот, он всем своим видом показывал, как ему хорошо в компании Йоко.
        Отношения между девушкой и парнями стремительно расширялись, расползаясь по их душам багровыми шелковыми нитями. Эти нити заботливо окутали бьющиеся в едином ритме сердца, согрели их и словно крепко-накрепко связали между собой. Но ведь так не должно быть, это ненормально, когда в искрящемся потоке страстей не двое, а трое, и ведь никто не возражал. Как-то раз, когда детективы задержались у Йоко во время совместного просмотра фильма и поедания вкусных закусок, а возвращаться домой было слишком поздно, они решили остаться у нее с ночевкой. В этот раз никому не пришлось мучиться и спать на полу, как в прошлый раз сея «удача» выпала Чонгуку. Парни весьма уютно и без какого-либо смущения разместились на кровати по обеим сторонам от Йоко, зажимая ее между своими горячими и крепкими телами. Если бы девушка не выпила пару бокалов вина, то может быть, ей стало бы не по себе, но и она чувствовала себя комфортно. Ей даже нравилось сворачиваться калачиком, сзади ощущая стальной торс Чонгука и его руку, что вольно покоилась у нее на бедре, а спереди видеть прекрасное спящее лицо Чимина и так удобно
просовывать ногу между его колен. Привыкшая спать в одиночестве, Йоко и представить не могла, как может быть приятно делить ложе сразу с двумя парнями, которые испытывали к ней достаточно сильные чувства, походившие на тайную любовь, и чувства эти были коронованы щедрой взаимностью. Она жалась к ним, как замерзшее дитя, и дрожала всякий раз, когда они притягивали ее к себе и щекотали теплым дыханием ее шею и плечи. Может, именно этого ей так не хватало всю жизнь? Йоко не успела сполна насладиться родительским вниманием. Она не знала, что такое забота, поддержка, взаимная любовь… И сейчас детективы любезно предоставили ей шанс окунуться в это волшебство с головой.
        Такие ночи стали регулярными, превращаясь в нечто вполне нормальное. Чимин и Чонгук приезжали к Йоко уже как к себе домой, занимали ее территорию и блаженствовали всякий раз, когда им удавалось либо рассмешить ее, либо прикоснуться к ней. Девушка и вовсе потеряла покой. На лекциях и семинарах в академии она не могла сосредоточиться. Она не слушала преподавателей, она слушала томный голос собственных мыслей и с нетерпением маленького ребенка ждала наступления вечера, когда парни снова к ней приедут. Это переросло не просто в привычку — это стало манией, зависимостью слетевшего с катушек наркомана. Никогда до этого не испытывавшая окрыляющую влюбленность, Йоко нервно кусала ручку, глядя на настенные часы, и как только преподаватель отпускал студентов, она первая вскакивала и летела домой с будоражащим чувством внутри. Будучи дома, девушка бежала в душ, тщательно проверяя внешний вид, подготавливала квартиру к приезду уже любимых и родных гостей и томилась в ожидании, отчаянно убивая время за чтением учебников и методичек. И стоило в ее ушах прогреметь дверному звонку, Йоко вспыхивала, расплывалась в
глупой улыбке и бежала в прихожую. Чимин и Чонгук не отставали от нее и тоже ждали встречи во всей внутренней и внешней красе. Парни уже давно смирились с тем, что оба влюблены в девушку, и воевать ради нее не было смысла. Они наслаждались ее обществом, даже не ревнуя друг к другу, и просто хотели, чтобы она была рядом. Ведь так было намного удобнее, нежели если бы они начали рыцарские состязания за сердце прекрасной дамы. Но все-таки что-то здесь было не то… Делить между собой Йоко и совсем не ревновать было как минимум странным явлением. Быть может, их дружеская любовь перевешивала растущие с каждым днем чувства к девушке? Они отказались от ссор ради того, чтобы сохранить свои отношения, и готовы были оставить все как есть, лишь бы не давать возлюбленной повода для неожиданного выбора в чью-то сторону. Да и Йоко не возражала: она охотно принимала обоих сразу и даже не думала о том, что когда-то ей придется остановиться, ведь игра стала набирать слишком извилистые и опасные повороты — каждый рисковал потерять устойчивое равновесие и свалиться в яму с пронзающими тело штыками, и не было никакой
уверенности, что упавшего ринутся спасать…
        В одну из ночей, когда парни снова заночевали у девушки, Чонгуку не спалось. Он старался не вертеться, чтобы не потревожить Йоко, но и лежать на одном месте ему надоело. Он то вставал за стаканом воды, то подходил к раскрытому окну и закуривал, хотя уже тридцать шестой раз пытался завязать с вредной привычкой, то просто копался в телефоне, позволяя девушке забрасывать на него ногу. Да и чему он мог возражать? Наоборот, ему нравилось ощущать ее тело, обнимать свободной рукой и вдыхать ее естественный запах, который распалял не хуже любого афродизиака.
        — Ты угомонишься или нет? — хрипло спросила Йоко, когда Чонгук потянулся на пол, чтобы положить на него севший телефон.
        — Не хотел тебя будить, извини, — прошептал парень, устраивая обратно женскую голову на своей груди.
        — Тебя что-то тревожит?
        Девушка приподнялась на локте, чтобы сквозь темноту вглядеться в уставшее лицо Чонгука, перекинула на одну сторону попадающие на глаза волосы и неожиданно замерла. Странное напряжение, растущее в непреодолимое влечение, затмило разум Йоко. Она смотрела на юношу, не в силах оторваться, и безвозвратно пропадала в его тихом омуте, кишащим хулиганистыми чертями и пылающими демонами.
        — Ты. Меня тревожишь ты, — ответил Чон, прикасаясь пальцами к щеке девушки. — Я не могу быть спокоен, когда ты рядом.
        Их взгляды сплелись неразрывной нитью, которая вспыхнула слишком неожиданно. Искры затрепетали в воздухе, создавая праздничные фейерверки, ослепили и своим сладостным гипнозом заставили обоих нырнуть в непроглядную тьму, выбраться из которой уже будет невозможно.
        Чонгук толкнулся вперед, чтобы найти губы Йоко, и мягко поцеловал ее. Послышался нервный женский вздох, но его тут же задушил очередной поцелуй, но на сей раз уже более уверенный и глубокий. Парень придерживал девушку одной рукой за лицо, второй сжимал ее запястье и сплетал их движущиеся в мокром и жадном танце языки. Они оба шумно дышали, создавая оседающую на стенах мелодию из томных вздохов и возбуждающих звуков любви. Никого, кажется, не волновало, что в паре сантиметров под одеялом спал Чимин и не подозревал, что творилось у него за спиной.
        — Что ты творишь со мной? — прервался Чонгук, опаляя жарким дыханием влажные и раскрасневшиеся губы Йоко. — Блять, я не должен…
        — Заткнись, — девушка пылко впилась в мужские губы и снова подключила язык, который бессовестно исследовал рот парня и регулярно сталкивался с его бескостным органом.
        И так продолжалось чуть ли не каждую совместную ночь. Губы Йоко получали тайные поцелуи то от Чонгука, то от Чимина, и не было конца и края подобным развлечениям. Она уже привыкла засыпать между ними и просыпаться от чьих-то неосторожных касаний, которые приводили к влажным и тягучим сплетениям языков. Иногда это были обычные невинные поцелуи, случающиеся обычно между мальчиками и девочками в детстве, а иногда это была настоящая взрослая страсть, грозящаяся перерасти в нечто большее, но этого нечто не случалось, и ситуация ограничивалась лишь распаленными и мокрыми губами.
        В минуты привычного одиночества, когда Йоко целиком и полностью посвящала время собственной персоне, в ее голову заползали липкие мысли. Они прочно цеплялись за сознание и грызли его, жадно высасывая все жизненные соки. Девушка отчаянно отдавалась во власть самобичевания и задавалась вопросами: правильно ли то, что она делает? нормально ли то, что творится между ней и детективами? не слишком ли быстро их мнимая дружба переросла в недоотношения? и пойдут ли внутренние изменения ей на пользу? Но ответы так и терялись в невидимом пространстве туманной неизвестности. Девушка ругала себя за то, что позволяла парням не просто делить с ней ложе, а целоваться с ней, когда им этого захочется. Она и заметить не успела, когда они перескочили со ступеньки «новые друзья» на «начинающие любовники». Хоть проявление чувств и ограничивалось поцелуями, но раз Йоко не смогла отказаться от них, сможет ли отказаться от чего-то большего? В моменты волнующего влечения, когда не только твое тело, но и душа льнут к объекту влюбленности, мозг отключается, засыпая под покрывалом из звездной пыли, и в игру вступает бьющееся
в ритме страсти сердце. Его ласково оплетают бархатные нити, проникают внутрь столь важного органа и резко зажимают, воспользовавшись столь удачным маневром отвлечения. Сердцу становится невыносимо больно, но потом оно привыкает и уже не может без этих самых нитей, ведь если они распадутся, подобно ослабевшим и пожелтевшим листьям, красный комочек, налитый кровью, ослабнет, издаст последний предсмертный вздох и затеряется где-то между треснувшими ребрами.
        Кто бы мог подумать, что Йоко, когда-то возненавидевшая Чонгука и бесившаяся при одном появлении Чимина на горизонте, будет с улыбкой влюбленной дурочки ждать их у себя дома, готовить для них, а потом в завершении приятного вечера ложиться с ними спать в одну постель? Она для себя-то ленилась встать за плиту - что говорить об обслуживании сразу двух особей мужского пола, - но ничего, даже с радостью ходила в магазин после учебы, чтобы порадовать детективов чем-нибудь вкусным и сытным. Она и правда перестала себя узнавать. Ей казалось, что изменения чересчур быстро ударили ее кнутом по спине, но она даже не заметила удара и продолжала послушно идти за воображаемой морковкой в надежде достичь совершенно новую, но отчего-то притягательную цель. Но сии изменения касались только отношений с Паком и Чоном. С остальными Йоко продолжала вести себя привычно: холодно, отстраненно и немного пренебрежительно. Она не собиралась распаляться своим счастьем на других, чужих людей. Зачем ей тратить свою энергию на кого-то постороннего, если в жизни есть сразу два предмета обожания, которые еще и взаимностью
отвечали?
        В октябре, когда с ехидной улыбкой на устах близился день рождения Чимина, Йоко прогуляла пары в академии и отправилась в торговый центр, чтобы приобрести подарок для мужчины, что был важен ей столь же сильно, как и его лучший друг. И снова неправильно… Она ходила по галереям, магазинам, бутикам, но никак не могла найти то, что было нужно. Девушка сама не знала, что лучше подарить детективу Паку. Подарок должен был быть особенным, со смыслом, а не простая дорогая безделушка по типу галстука или парфюма. И тут она вспомнила.
        Вечером, тринадцатого октября, Йоко носилась по дому, что было ей вовсе не свойственно, и собиралась на торжество. Чонгук звонил еще в обед и сказал, что заедет за ней ровно в семь, а это значило, что в 19:00 (и не минутой позже) Ауди будет стоять на ее улице и ждать - парень не любил опаздывать и всегда приезжал в назначенное время. Девушка вместе с подарком Чимину купила и себе обновки, решив чисто по-женски побаловать себя не только одеждой, но и прочими мелочами, в которые входили украшения, нижнее белье и новые духи. И сейчас, когда до выхода оставалось всего лишь двадцать минут, Йоко натягивала чулок на ногу, параллельно пытаясь застегнуть сережки и подкрасить губы матовой красной помадой. Она ненавидела суету, ненавидела торопиться и поэтому раздражалась всякий раз, когда у нее что-то не получалось: то волосы попадут в молнию платья, то где-то в области виска замаячит неосторожный след от туши для ресниц, то по ошибке брошенный флакон духов затеряется между подушкой и одеялом именно тогда, когда он срочно нужен, то, например, зазвонит телефон. Чон Чонгук.
        - Да? - спросила запыхавшаяся девушка.
        - Уже представляю, как ты бегаешь по дому в одних трусиках, - мечтательно протянул парень.
        - Уже представляю, как я отрываю тебе голову, - огрызнулась в ответ Йоко. - Чего тебе?
        - Мне бы бутылочку виски и тебя, но это позже. Я почти у твоего дома, скоро буду.
        - Так и хочется вырвать твой язык, - закатив глаза, девушка остановилась напротив зеркала в ванной, чтобы проверить свой внешний вид, но увиденное совсем не удовлетворило ее.
        - Если ты это сделаешь, как же мы будем целоваться по ночам?
        Вопрос Чонгука, пусть и шутливый, заставил Йоко замолчать и стыдливо опустить глаза. Она почувствовала, как ее в самое сердце кольнула острая игла жгучей обиды. Японка понимала, что парень не хотел ее задеть, просто, как всегда, бросил в ее сторону горстку пряного сарказма, но отчего-то в этот раз стало действительно неприятно. Осознавая, как ужасно выглядит со стороны то, чем она занималась с детективами, и как сей опрометчивый поступок гадко плюет в лица морали и нормам поведения, ей становилось уж слишком не по себе. Хотелось забиться в угол, укрывшись покрывалом, и затеряться на задворках бутафорного спокойствия, витиевато уклоняясь от вопросов нравственности, а после вернуться в дозволенные рамки. Но вместо этого она продолжала стоять в ванной комнате и мысленно ругать себя самыми грязными словечками.
        - Эй? - спросил парень, нарушая пугающее молчание в трубке. - Ты здесь?
        - Я тебя жду, - Йоко прервала звонок, отбросила телефон на полочку со всевозможными тюбиками и баночками и, упершись руками в бортики ванной, посмотрела на свое отражение. - А тебя я ненавижу, бесхребетная дура.
        ***
        Как и было обещано, Чонгук подъехал к дому Йоко в семь часов вечера. К этому времени девушка уже была готова к выходу и наносила финальные брызги пахнущего обилием элементов таблицы Менделеева лака на прическу - она решила накрутить волосы, но без фанатизма, иначе была бы похожа на черную овечку. Ей было немного некомфортно в платье и на каблуках, но приходить на праздник в футболке и джинсах не хотелось вовсе. Уж лучше она потерпит и будет выглядеть блестяще, нежели снова прыгнет в зону комфорта и останется неприметной мышкой.
        Когда Чонгук позвонил в дверь и ему любезно открыли, все его нутро вздрогнуло, замерло, превращаясь в тугой комочек нервов, и упало в желудок, чтобы там взволнованно задребезжать. Никогда он не видел Йоко в таком женственном и сексуальном обличии. Перед ним стояла не бывшая практикантка-студентка, а настоящая роковая королева, обольстительница и воровка мужских сердец. Ему так и захотелось пасть к ее ногам, а после заключить в пылкие объятия и утянуть в горячий поцелуй, чтобы задохнуться от нахлынувшей волны страсти.
        - Йоко, ты… - подавившись нервным вздохом, детектив шагнул на девушку и уже протянул руки, чтобы обнять ее с явным намеком на последующий поцелуй, так как его взгляд переместился с ее карих глаз на накрашенные губы, но та остановила его, упершись ладонью в его мощную грудь, скрытую под белой тканью рубашки.
        - А где Чимин? - спросила она, выгибая бровь.
        - Что? Кто? - Чонгук все еще не мог выпутаться из пленительных чар околдовавшего его впечатления, но мотнув головой, стал хмурым и обидчиво отступил назад. - Чимин хён сказал, что готовит сюрприз. Он позже сам приедет в клуб.
        - А кто еще будет кроме тебя и него? - Йоко захватила с пуфика маленькую сумочку на цепочке и белый подарочный пакет, надела пальто и, взяв своего кавалера под руку, направилась вместе с ним к машине.
        - Тэхён и Хосок хён из лаборатории обещали приехать с девушками, - Чонгук раскрыл дверь перед девушкой, и дождавшись, когда она сядет, обошел автомобиль и занял почетное место водителя.
        - Ага, значит, все будут со своими вторыми половинками, - кивнула Йоко, - а вы с Чимином, как два свободных волка, пуститесь в плавание по океану подвыпивших красоток?
        - Зачем? - удивился Чонгук, выруливая на трассу. - У нас уже есть своя… красотка.
        Парень с девушкой переглянулись, оба понимая, какой смысл может прятаться в неосторожно брошенной фразе, и смущенно, как два влюбленных подростка, отвели взгляд в разные стороны. Никто не знал, чем обернется предстоящий праздник, но что-то подсказывало, что будет очень весело.
        В самом центре ночного Сеула, жизнь в котором ни на минуту не прерывалась, респектабельно расположился недавно открывшийся ночной клуб под интригующим названием «Объятия нирваны». Заведение интенсивными темпами набирало популярность не только среди молодежи, но и среди критиков, получая не просто удовлетворительные, а по-настоящему хорошие отзывы и оценки. Поговаривали, что клуб принадлежал сыну местного депутата, поэтому обстановка соответствовала статусу владельца: цены кусались за протянутые к ним пальцы, на каждые пять метров приходился один охранник-амбал с лысой головой, готовый в любой момент вышвырнуть на улицу любое подозрительное лицо, музыка только от самых популярных и востребованных ди-джеев, а мебель, явно заказанная где-нибудь в Италии или Франции, с вызовом смотрела на посетителей и сладостно шептала: «Только попробуй меня испортить - голову снесут». Чимин не просто так выбрал именно это место. Он давно готовился к своему дню рождения, откладывал деньги и мечтал отметить его с почти королевским размахом. Ему не жалко было потратиться, ибо парень считал, что раз в году можно и
побаловать не только себя, но и приглашенных друзей. А когда стало известно, что и Йоко придет, то рьяно отправился на поиски самого модного ночного заведения. Узнав, что у них будет бронировать столик детектив Пак из прокуратуры, администрация клуба засуетилась, став внезапно уж слишком любезной и приветливой, выделила заказчику лучшее место и даже предоставила скидку в двадцать процентов.
        - Это у вас в честь дня рождения такие скидки? - спрашивал не без затаившегося в недрах интуиции подозрения Чимин, когда оплачивал бронь.
        - Да-да, конечно! - отвечала девушка, готовая даже в постель с детективом лечь, лишь бы угодить ему. - Может, у Вас будут какие-то пожелания, господин Пак?
        Пожелания, может, и были, но исполнить их администрация явно была не в состоянии, ибо связаны они были с той единственной девушкой, которую Чимин смог полюбить всей искрящейся от счастья душой, поэтому он вежливо отказался, вручил деньги и забрал специальный документ, подтверждающий наличие брони и внесение немалых наличных.
        Ауди остановилась на парковке возле «Объятий нирваны». Название красивыми английскими буквами светилось зеленым неоновым светом и так и притягивало взор. Слова будто пульсировали в мягком ритме и страстно дышали, заставляя потенциальных посетителей расслабиться уже на входе и почувствовать приятное волнение в области живота. Когда предвкушаешь насыщенную алкоголем, танцами и, вероятно, сердечными приключениями ночь, невольно отдаешься в заботливые объятия ласкающей эйфории и таешь в ее руках, расплываясь в бурлящей неге удушающих эмоций.
        - Хён сказал, что наш столик под номером девять, - сказал Чонгук, обнимая Йоко за талию и вместе с ней направляясь в заведение.
        Девушка кивнула, и они вдвоем под пристальным взглядом охранника, которому они показали паспорта, ловко нырнули в помещение, как задыхающиеся рыбки в аквариум. В клубе было жарковато из-за обилия людей, отопления и световых ламп, пышущих не только разноцветной радугой, но и идущих от них теплом. Йоко тут же почувствовала себя неловко, когда попала в толпу незнакомцев. Она редко посещала подобные места, только если ее насильно тащили друзья, коих было не так много, и никак не могла привыкнуть к ним. Ей всегда казалось, что она потеряется, споткнется и упадет, опозорится, что над ней будут смеяться, что она не сможет раскрепоститься и хорошенько отдохнуть и так и просидит за столиком с бокалом алкогольного коктейля и жалким видом социофоба. Чонгук же просто ненавидел всех этих людей, но от веселья не собирался отказываться.
        - Расслабься, - шепнул он на ухо Йоко, когда та боязливо прижалась к нему плечом, и обнял покрепче, чтобы девушка не затерялась и смогла чувствовать его присутствие рядом.
        Парочка отыскала администратора, чтобы известить его о том, что у них забронирован столик под номером девять на господина Пака. Услышав фамилию, молодой человек в бежевой рубашке и черных брюках заулыбался и поспешил проводить гостей на их законное на эту ночь место. Только это был не просто столик, а целое отдельное помещение с диванчиками, подушками и большим столом, на котором уже стояли еще не раскрытые бутылки алкоголя. При виде всей этой роскоши, прикрытой тяжелыми занавесками в восточном стиле, дабы создать обстановку интима и уюта, Чонгук и Йоко выпучили глаза и не смогли найти подходящих слов, чтобы описать свои эмоции.
        - Господин Пак звонил пару минут назад, - администратор попытался перекричать музыку и любезно протянул руку вперед, сим жестом показывая, что парень с девушкой могут располагаться. - Он и остальные гости прибудут ровно в восемь, то есть через двадцать пять минут.
        - Хорошо, спасибо, - кивнул Чонгук, опускаясь на кожаный диван вместе со своей спутницей.
        - Желаете что-нибудь заказать? - спросил молодой человек, держа меню наготове.
        - Пока нет, мы подождем остальных, - детектив Чон отрицательно мотнул головой.
        - Приятного отдыха. Если что, зовите, - администратор кивнул на звоночек возле салфетницы, поклонился и оставил прибывших гостей наедине, закрывая за собой шторы.
        Чонгук не без распаляющего его нутро любопытства оглядел комнату. Она была больше похожа на зал, где богатые дяденьки снимают стриптизерш для последующего продолжения в их же компании, но уже в гостинице, только здесь не было шеста и соответствующей пошлой утвари - все было исполнено в стиле дорогого ночного клуба, не более, без намеков на блядство, как выразился в своих мыслях Чон.
        Йоко странным образом почувствовала себя очень даже уютно в этой комнате. Здесь не было посторонних лиц, не было назойливых танцовщиц и снующих повсюду официантов, да и музыка не с такой силой давила на уши. Только вот от осознания, что совсем скоро сюда прибудут гости, с которыми она была либо заочно знакома, либо вовсе их не знала, становилось не по себе. Волнение отдавалось жаркими спазмами в животе, добиралось до груди, оставляя в ней жирный маслянистый отпечаток, а оттуда уже проникало прямо в голову и неприятно сжимало виски.
        - Все в порядке? - Чонгук бережно обнял Йоко, заметив ее взгляд, бегающий от одного угла к другому. - Хочешь вина?
        - Нет, все нормально, - девушка чуть съехала вниз, теряясь в мягкости дивана и мужских руках, которые согревали ее и волновали одновременно. - Просто… Тэхён и Хосок придут с девушками, а я их совсем не знаю.
        - Тебя это беспокоит? - удивился парень. - Да брось, они хорошие девчонки, я с ними лично знаком.
        - А я нет, - вздохнула Йоко, пытаясь разогнать нависшую над ней паническую тучку. - Может, со стороны я и выгляжу уверенной в себе, но меня всегда страшила перспектива оказаться в компании незнакомых мне людей.
        - Но мы с Чимином хёном будем рядом. Разве этого не достаточно?
        Чонгук поднял к себе лицо девушки за подбородок и без предупреждения чмокнул ее в губы, словно это было обычным делом, словно они были возлюбленными, которые прилетели в эту томную обитель на крылышках и приземлились на диван, дабы укрыться от посторонних глаз и посвятить время друг другу. Йоко удивленно захлопала глазами, теряясь на мгновение, а после, когда к ней постучался трезвый разум, стукнула детектива по плечу и отстранилась от него назад.
        - Ты совсем ошалел? - она сурово сдвинула брови, раздражаясь нахальной улыбочкой парня.
        - Если мы делаем это ночью, то почему я не могу сделать это сейчас? - он снова потянулся за поцелуем, но девушка отпихнула его. - Да, блин, что не так?
        - Думаешь, тебе все можно? Я не твоя девушка, Чонгук, а ты не мой парень, чтобы мы целовались на каждом углу. Да, ночью я позволяю этому случится, но… но…
        - Что «но»? - детектива позабавило то, как стыдливо растерялась Йоко, и он издал тихий смешок.
        - Но иди в задницу, Чон Чонгук, - девушка отвернулась от него, устраивая на коленях диванную подушку и обнимая ее, как обиженное дитя.
        - Я никогда не пойму женщин, - тот самый Чон Чонгук расстегнул пару верхних пуговиц на свой рубашке и с театральным вздохом потянулся за бутылкой виски.
        ***
        С пятиминутной задержкой, в 20:05, шторки комнаты распахнулись, и в нее влетел кто-то слишком веселый и рыжий. Чонгук с Йоко встрепенулись и застыли от удивления. Перед ними стоял парень в рваных черных джинсах, в белой футболке и кожаной куртке, которая просто болталась у него на плечах, и этим ярким незнакомцем оказался Пак Чимин. Так вот в чем заключался тайный обряд интригующего прибытия позже - он перекрасил волосы и хотел удивить своих друзей. Парень давно вынашивал идею изменить свой внешний вид, только все не находил подходящего повода, поэтому решил дождаться дня рождения - идеальный вариант, чтобы произвести мощное впечатление своим новым обликом.
        - Х-хён? - Чонгук аж подавился своим виски и громко закашлял.
        - Нравится? - Чимин запустил пятерню в рыжие волосы и убрал их назад. Сей жест показался Йоко безумно эротичным, и она даже ощутила жаркий спазм где-то в низу живота. - Помнишь, я говорил тебе о том, что хочу покрасить волосы? Вот, решился.
        - Тебе очень идет, Чимин, - девушка нерешительно улыбнулась, с огоньком в глазах разглядывая прибывшего виновника торжества, который наклонился к ней, поцеловал в щеку и шепнул на ухо слова о том, как прекрасно она выглядит.
        - Не, на самом деле и правда круто, - Чонгук встал, пожал руку лучшему другу, и они крепко обнялись. - С днем рождения, чертяга!
        В этот момент следом за Чимином в комнату вошли Тэхен со своей девушкой, которая оказалась не кореянкой вовсе, и Хосок с… парнем? Незнакомец выглядел слишком сурово для торжественного дня. Он мрачно опустил глаза, когда на него обратили внимание все присутствующие, и постарался хотя бы мысленно спрятаться в тень. Йоко его очень понимала и почему-то сразу прониклась к нему самыми теплыми чувствами, которые обычно возникают из ниоткуда при первых секундах знакомства.
        - Не задаем вопросов, - начал Чимин, обнимая Хосока за плечо, - просто одна стерва проебала офигенного парня. Теперь хён свободен, как птица, и со своим другом пришел оторваться по полной программе. Знакомьтесь, это Мин Юнги. Среди нас он самый старший, поэтому уважайте его, иначе огребете.
        Тот самый Мин Юнги криво улыбнулся и едва заметно кивнул головой в знак приветствия. Было заметно, как ему неуютно здесь, он явно хотел сбежать, затеряться где-нибудь в безлюдном месте и послать всех на три кричащих злостью и вульгарностью буквы, но вместо этого вместе с Хосоком прошел за столик и сел напротив Чонгука и Йоко. Девушка все это время поглядывала на Юнги. Его почти белые волосы в хаотичном беспорядке напоминали прическу под названием «Утро первого января», но такая небрежность даже шла этому парню, создавая образ хулигана и бунтаря. Одет он был по-простому, но со вкусом: обычные джинсы, не скрывающие его худобу, черная толстовка и наброшенная сверху длинная куртка болотного цвета. Если бы Йоко не была влюблена в своих детективов, она бы точно обратила внимание на Юнги, но все ее внимание было занято виновником торжества и его лучшим другом, и это никто не был в силах изменить.
        - Ну а это Софи, - Чимин указал на чуть полненькую и невысокую девушку, державшую в руках маленький букетик. Она смущалась, но выглядела веселой и дружелюбной. Такие люди всегда вызывают доверие и желание защитить их от жестокого мира, ведь они напоминали невинных малышей, неосознанно требующих внимание со стороны взрослых, - девушка Тэхена.
        - Приятно познакомиться, - Софи улыбнулась и глянула на своего парня, будто спрашивая, все ли правильно она делает, на что Тэхен поцеловал ее в висок и всем своим видом показал окружающим, как он ее любит и гордится ею.
        - Я же говорил тебе, она хорошая, - шепнул на ухо Йоко Чонгук, замечая, что она и правда начала успокаиваться.
        Когда все разместились - Йоко сидела на диване между детективами, Хосок и Юнги разместились на стульях напротив них, а Тэхен со своей девушкой уселись на диванчик поменьше сбоку - официант принес меню, чтобы гости сделали заказ. Тут и началась шумиха, наполненная спорами, обсуждениями, сомнениями и вопросами. Никто не мог определиться с выбором, ибо он был огромен. Всевозможные закуски, салаты, горячие блюда, новинки и специальные предложения. Только вот Юнги молчал. Он внимательно изучал каждую строчку меню, медленно перелистывал страницы и лишь изредка поглядывал на собравшихся вокруг него людей. Его глаза, как и каменное лицо, не выражали ни единой эмоции, разве что в них таилось страстное желание покончить с этим фарсом и уползти к себе домой. Не слишком дружелюбно, зато естественно и без раздражающей наигранности. Этот парень был спокоен, как удав, но лишь снаружи: его внутреннее напряжение так и порывалось показаться окружающим и затопить их своими горькими водами. Йоко хорошо понимала Юнги, поэтому не донимала его вечными расспросами, касающимися его настроения, как это делали остальные,
даже включая Чонгука.
        - Оставьте человека в покое, - не выдержала девушка и вздохнула, когда Хосок в очередной раз приобнял своего друга за плечо и потребовал от него улыбки хотя бы ради уважения.
        - Меня заебало его кислое лицо, - скривился парень из лаборатории, который был сегодня обычным человеком, а не мед. экспертом.
        - А меня ты заебал, - впервые за все это время подал голос Юнги и посмотрел на Йоко, находя в ней понимание.
        - Ну харе, - Чонгук сделал крайне возмущенное лицо. - Давайте уже закажем что-нибудь поесть и поздравим Чимина хёна.
        Все согласились с весьма уместным и здравым предложением и наконец позвали бедного официанта, которому пришлось исписать чуть ли не весь блокнот, чтобы не дай Бог не забыть что-нибудь из заказанного. Когда парень сообщил, что блюда будут подаваться по мере готовности, кивнул и быстро удалился, гости засуетились, стали доставать пакеты и по очереди радовать именинника подарками. Даже Юнги достал скромный пакетик черного цвета и смиренно замер, ожидая свой черед. Это позабавило Йоко, и она опустила голову, чтобы скрыть сияющую на губах улыбку. И кто бы мог подумать, что в этом, казалось бы, пакете траурного цвета окажется весьма достойная вещь.
        - Хоть мы с тобой мало знакомы, Чим, я не мог прийти без подарка, - кашлянул Юнги в кулак и протянул Паку то, что купил специально для него. - С днем рождения, не болей.
        - Спасибо, хён, - Чимин пожал ему руку, а когда увидел, что же находится в пакете, удивленно округлил глаза. - Айщ, ты серьезно?! Это же так дорого. Ц-ц-ц… За такой подарок я должен персонально тебе поставить еще одну бутылку виски.
        - Идея хорошая, но не стоит, - Юнги устало улыбнулся.
        Всем стало любопытно, что же такое подарили Чимину, и когда парень выудил из пакета увесистый мужской серебряный браслет, гости ахнули от удивления. Такой подарок был явно не из дешевых, да и подобная щедрость от мрачного Юнги поражала не меньше. Йоко оценила поступок и поставила еще один плюс к личности ранее не знакомого ей парня.
        Тэхён и Софи подарили Чимину милый букет, который был поставлен в тяжелую вазу в центр стола, и черно-белый бомбер. Тоже весьма приличный и достойный подарок, и его не менее достойно дополнил Чонгук, вручив любимому хёну тяжелую коробку с кроссовками, о которых Пак, видимо, уже давно мечтал. Вышел целый набор настоящего мужчины: новая куртка, дорогие кроссовки и внушительный браслет. Парень сиял от радости и никак не мог наглядеться на свои подарки. Все было не только нужным, но еще и красивым. Он уже представлял, как щеголяет во всей этой красоте по Сеулу и привлекает внимание местных милых дам.
        Теперь настал черед Йоко радовать Чимина. Девушка встала, одернув свое платье, и немного смутилась, когда поняла, что все замолчали и смотрели только на нее. Она никогда не любила подобного рода внимание, но понимая, что без этого никуда, вздохнула и улыбнулась как можно естественнее.
        - Прости, я не подарю тебе таких красивых цветов, - Йоко кивнула на букет, - не подарю дорогих вещей, потому что у меня не так много денег, но я хочу подарить тебе нечто дорогое не в материальном плане, а в духовном. Помню, в один из вечеров, когда мы сидели у меня на кухне, ты рассказывал, что любишь Битлз, но не имеешь в запасе ни одной их пластинки. Я вспомнила об этом, и вопрос с подарком был решен. С днем рождения, Чимин.
        Девушка поцеловала виновника торжества в щеку и вручила ему белый пакет. Там было что-то легкое и очень-очень важное. Даже если бы там был простой брелок, Чимин все равно был бы счастлив, ведь это был бы брелок, подаренный Йоко. Парень улыбнулся и с лицом ребенка, которому впервые дарят щенка, выудил пластинку Битлов. Это было подарочное издание альбома «Вечер трудного дня» - как раз самый любимый альбом самой любимой группы. Японка не прогадала и метко попала в самое яблочко.
        - Спасибо, родная, - Чимин обнял девушку за талию и нежно поцеловал ее в шею, на что все присутствующие хором издали заинтригованное «О-о-о…», и лишь один Юнги молча скривил губы в улыбке.
          С днем рождения, Рыжий! Pt.2. Нарушение границ
        Стол ломился от обилия еды и алкоголя, комната заполнилась не только смешением запахов женского и мужского парфюмов, но и ароматом горячих блюд и соусов. Кто-то курил, добавляя в и без того насыщенную атмосферу горькие и едкие примеси задымления, кто-то случайно (не без этого) проливал содержимое бокала на диван, позволяя всем щедро вдыхать терпкий спиртовой запах. Из основного зала, скрытого от глаз гостей занавесками в восточном стиле, доносился сладкий аромат кальяна. Разговоры не прекращались ни на минуту. Йоко и Софи нашли общий язык и тихонько дискутировали на свои женские темы. Пусть первой и было трудновато пойти на контакт с незнакомой девушкой, но подружка Тэхена располагала к себе и сама охотно и заботливо выводила свою новую знакомую за руку на открытые просторы непринужденного общения. Оказалось, что Софи родом из Авиньона, маленького городка во Франции, и познакомились они с Тэхёном в Париже, когда там проходила выставка картин современного художника Рокко Нормано. Поначалу они общались на ломаном английском, но когда девушка поняла, что безнадежно влюбилась, выучила ради молодого
человека корейский и с радостью вместе с ним переехала в Сеул. Родители Софи были против, они не могли представить, что их единственная дочь готова бросить все и уехать в чужую и совершенно далекую от Франции страну с каким-то медицинским экспертом из Южной Кореи. Но, как известно, все, что нам нужно, это любовь, и невозможно переубедить в обратном человека, который открыл свое сердце и впустил туда кого-то очень и очень важного. Йоко слушала эту волшебную историю, похожую на сказку, и резала себя мысленно ножом от отчаяния, ведь у нее так никогда не будет. Вся ее жизнь будет посвящена работе детектива, а там уж точно не до романтики и не до принцев из Южной Кореи, хотя, кажется, она уже нашла двоих, и сейчас они, пьяненькие, вместе с Тэхёном снимали глупое видео на телефон, громко смеялись и пытались что-то сказать на камеру заплетающимся языком. Хосок затерялся где-то в танцующей толпе со своей новой пассией: когда парень выходил на улицу, чтобы позвонить, среди многочисленных людей он выделил для себя одну, которая смогла зацепить его слегка расплывшийся от алкоголя разум. Девушка в джинсах на
высокой талии, свободной майке и белых кедах танцевала так, что ее нельзя было не заметить. Вот и Хосок не смог остаться равнодушным, и теперь, когда время приблизилось к ночи, они вдвоем выплясывали посреди танцпола под современные музыкальные хиты. И лишь один Юнги сидел в одиночестве и совсем не веселился. В одной его руке тлела и дымилась сигарета, а другой он лениво покачивал стакан виски со льдом, к которому так и не притронулся. Йоко смотрела на него и испытывала дичайшее желание подойти к нему и попробовать вытянуть на разговор. Нонсенс. Никогда раньше девушка не хотела с кем-то заговорить первой, да еще и выступать в роли инициатора псевдо-дружбы на одну жалкую ночь. Но с Юнги все было иначе. Этот парень притягивал ее к себе, будто таинственный волшебник заманивает в свои коварные сети доверчивых посетителей. Йоко не уследила за собой и поняла, что откровенно пялится на юношу, когда тот встретился с ее взглядом. Он любопытно поднял брови, будто спрашивая, в чем дело, на что девушка стыдливо, как малолетка, потупила взор и вернула свое внимание к Софи.
        - Как насчет потанцевать? - Чимин неожиданно обнял Йоко за шею, притягивая ее к себе.
        - Я не хочу, - замотала головой девушка, за что получила неодобрительный взгляд со стороны теперь уже рыжего детектива и безболезненный щелбан. - Эй, Чимин!
        - Ты понимаешь, от чего отказываешься, крошка? - Пак выпрямился и руками в воздухе провел возле своего тела, как бы демонстрируя всего себя.
        - Отстань от нее, хён, - Чонгук (ну как же без него?) оттащил напарника за локоть от Йоко и подмигнул ей.
        Парни, отодвинув шторы, вышли в зал, чтобы потанцевать, затем Тэхён вальяжно подплыл к своей возлюбленной и почти по-джентльменски увел ее следом, нашептывая ей на ухо что-то, от чего девушка захихикала и покраснела. В комнате остались Йоко и Юнги. Ну прямо как по написанному каким-то умельцем сценарию. Все складывалось в пользу японки. Хотела поговорить с мрачным парнем - получи и распишись, теперь уже точно никто не помешает. Но Йоко не решалась. Она продолжала сидеть на диване и попивать красное вино из бокала, ощущая на себе любопытный и заинтересованный взгляд со стороны Юнги, который не выдержал первым и спустя пару минут напряженного молчания и бездействия потушил сигарету, захватил стакан виски и подошел к девушке сам.
        - Не могу понять, чья ты девушка, - заговорил он хрипло и лениво, словно ему не хотелось утруждать себя бессмысленной беседой, и уселся рядом с Йоко.
        - В каком смысле? - девушка приняла любезно протянутую Юнги сигарету, прикурила от его зажигалки и, чтобы не раскидывать пепел, поставила между ним и собой пепельницу.
        - Я про тебя и детективчиков, - прищурился парень, уж слишком глубоко затягиваясь новой сигаретой. - Между вами что-то есть, но я не врубаюсь.
        - Я сама не врубаюсь, - грустно улыбнулась Йоко, не выдерживая напора взгляда Юнги и жмурясь. - Лучше не спрашивай об этом.
        - Понял, - кивнул парень. - Ты ведь из Японии? Я был там пару лет назад.
        - Да, из нее самой, - теперь кивнула девушка.
        Снова повисло молчание. Юнги и Йоко просто курили, нарушая тишину лишь вздохами и треском сигарет во время затяжек, но и этого не было слышно из-за громкой музыки, что стучала где-то в груди и растекалась невидимой патокой в воздухе. Все уже привыкли к нескончаемому грохоту и перестали замечать его, зато потом, когда окажутся в своих тихих домах и квартирах, в ушах будет неприятно пищать.
        - Когда я был в Токио, - продолжил харизматично Юнги, откидываясь к спинке дивана, - мне посчастливилось попасть в один из лучших ночных клубов. По типу этого. Тоже дорогой алкоголь, мебель из-за границы, услужливый персонал… Там я увидел компанию девушек. Они что-то отмечали. Может быть, тоже чей-то день рождения. И мне приглянулась одна. Считай, мимолетная влюбленность, которая навсегда оставила отпечаток на моем сердце, потому что девчонка мне отказала. Она была подвыпившая и грубила мне, пока я пытался закадрить ее.
        - Не привык к отказам, что до сих пор не можешь забыть? - усмехнулась Йоко, а после словила на себе странный взгляд мужских глаз.
        - Да, - ответил он честно и без колебаний, - не привык. Она опозорила меня и ушла со своими подружками, а я так и остался в полном дерьме.
        - Пора бы уже выкинуть этот случай из головы, - девушка пожала плечами. - Глупо волочить за собой столь тяжкие воспоминания.
        - Скоро выкину, - Юнги кивнул с улыбкой на лице и одним глотком опустошил стакан.
        Шторы вновь разъехались в разные стороны - показался Чонгук. Он неодобрительно посмотрел на Мин Юнги, который, как ему показалось, слишком вольно раскинулся рядом с Йоко, а после перевел карие глаза на девушку. Он улыбнулся ей так тепло, как никогда не улыбался, и дело было не только в залитом в организм алкоголе. Парень был влюблен, а любовь размягчает даже самых черствых людей и делает из них податливых тряпичных кукол.
        - Йоко, пошли потанцуем, - попросил Чонгук, подходя к девушке и протягивая ей руку. - С хёном делать это не так интересно.
        - Давай, не отказывай парню, - промурлыкал Юнги, вставая с дивана, чтобы переместиться на свое место.
        Йоко согласилась. Она не решалась, ибо стеснение и боязнь привлекать к себе внимание толпы ударяли ее профессиональным ударом под дых, но после слов Юнги и Чонгука, который начал бессовестно тянуть ее за руку, она сдалась и пошла вместе с ним на танцпол.
        Музыка заиграла в ушах громче обычного. Она оглушала и лишала возможности не только говорить, но и слушать собеседника, поэтому все молчали и отдавались затягивающему потоку движения, подпитанного глубокими басами, четким ритмом и мужскими и женскими поющими голосами. Чонгук остановился в самом центре толпы, отпустил Йоко, но лишь на секунду, ибо затем, развернув ее к себе спиной, крепко прижал к своей груди и стал танцевать вместе с ней. Девушка хотела взбрыкнуть и оттолкнуть его, но разве это было бы правильно или справедливо по отношению к парню? Это просто танец, и не стоит так категорично к этому относиться.
        Они двигались в унисон музыке, сливаясь воедино друг с другом. Поначалу Йоко смущалась такой близости и все норовила ускользнуть из цепких лап Чонгука, но тот обратно притягивал ее к себе, беспардонно шарил руками по ее талии и бедрам и своими плавными движениями заставлял девушку раскрепощаться, отбрасывать в сторону сомнения и следовать голосу инстинктов, а они уже кричали, разрывая глотку, что пора перестать бояться и показать всю себя во всей красе. Тогда Йоко, закрыв глаза, прижалась плотно ягодицами к паху Чонгука и уже сама стала заводиться не на шутку от столь тесного контакта. Ей нравилось, как он гладил ее тело, аккуратно изучал пальцами ребра, натыкаясь на косточки бюстгальтера, и разгоряченно дышал ей в шею. Их движения походили на имитацию полового акта, и от подобных мыслей, что у девушки, что у парня голова шла кругом. Даже когда они спали в одной постели и целовались, между ними не было такой опасной близости, как сейчас, во время эротических танцев. Но Йоко хотела не только чувствовать Чонгука, но и видеть его, поэтому она развернулась к нему лицом, накрыла руками его плечи,
постепенно обвивая ими его шею, и не заметила, как он утянул ее во французский поцелуй. Он обнял девушку так крепко, что она издала стон ему в губы и даже остановилась. Их танец прервался, но начался новый - языки боролись друг с другом во влажном танго и даже не думали делать передышку. Губы начало саднить, кислорода катастрофически не хватало, но и это не могло оторвать Йоко от Чонгука. Она рискнула, взяв инициативу в свои руки, и сама углубила поцелуй, стараясь проникнуть чуть ли не в самое горло парня. От такой страсти Чон не выдержал и, опустив ладони на ягодицы девушки, нетерпеливо сжал их сквозь ткань платья и притянул ее к себе грубым рывком, ощутив приятное касание ее мягкой груди.
        - А если кто-то из наших увидит? - спросила Йоко, прекратив терзать его губы своими.
        - Мне похер, - Чонгук склонил голову на бок и снова поцеловал девушку, пошло играя своим языком у нее во рту, так, кстати говоря, и не убрав руки с ее пятой точки.
        Этот поцелуй был насыщен вкусами алкоголя, губной помады и притупляющих разум инстинктов. Виски смешался воедино с вином, растворяясь в слюне, оседал на влюбленных друг в друга языках и снова опьянял, даже сильнее, чем в чистом виде и в стакане. Музыка уже давно поменялась, дергающиеся вокруг люди танцевали и отрывались, как настоящая безрассудная молодежь, и среди этой неоновой толпы стояли двое, чей один мир на двоих никто не посмел бы нарушить. Они целовались, боясь не успеть насытиться, жадно шарили руками по телам друг друга и не думали ни о чем, кроме как о том, как же хорошо им вот так - без обязательств, вдали от суеты и работы, просто наслаждаться минутами и не забивать голову бытовой ерундой. И так продолжалось бы и дальше, если бы не Чимин, который взял Йоко за локоть и заставил ее оторваться от напарника.
        - Я чувствую себя обделенным, - сказал он вполне серьезно, а после указал кивком головы на комнату под номером девять. - Пойдемте, там снова все собрались.
        Чонгук не стал возражать. Он отнесся с пониманием и к своему другу, и к девушке и даже не думал о том, чтобы заревновать или устроить сцену. Между ним и Чимином была договоренность, о которой никто старался не забывать, вот и сейчас, когда Чон оставил Йоко наедине (если можно так выражаться, учитывая, что вокруг выплясывало приличное количество посторонних людей) с напарником, он не собирался препятствовать и вмешиваться в их отношения. Он просто ушел в комнату, где его с веселыми возгласами встретили все, кроме Юнги, как всегда.
        - Между прочим это у меня сегодня день рождения, а не у Гука, - Чимин бережно обнял Йоко за талию и притянул к себе, пока рядом толкались неугомонные танцоры местного разлива.
        - Хочешь получить еще один подарок? - спросила девушка, поглаживая затылок парня, а потом и вовсе зарываясь пальцами в его густые рыжие волосы. - Тебе очень хорошо с новым цветом. Ты такой… сексуальный.
        - Скажи это еще раз, - прошептал Чимин Йоко прямо в губы, заглядывая в ее глаза. - Скажи.
        - Ты сексуальный, Пак Чимин, - девушка легонько укусила детектива за мочку уха, но неожиданно замерла, задумчиво опустив глаза. Что-то нетерпеливо щелкнуло в ее пытливом мозгу, как всплеск пробуждения совести. - Чимин?
        - Да?
        - Правильно ли то, что мы делаем? - японка отпрянула чуть назад, чтобы посмотреть на Пака, но все еще осталась в его чувственных объятиях.
        - Я не знаю… Но мне кажется, что я влюбляюсь в тебя с каждым днем все сильнее и уже не могу отыскать пути назад, - парень отпустил Йоко. Теперь он боялся на нее смотреть и решил, что лучше ему сейчас побыть одному, да и девушке тоже. - Я отойду подышать на улицу.
        Чимин прорывался сквозь толпу как обезумевший. Он жалел о сказанном, жалел, что вообще раскрыл рот и выпалил все свои чувства. Ощущая себя обнаженным и беззащитным перед девушкой, которую смог полюбить, парень жмурился, расталкивая всех, кто попадался на его пути, и когда смог вылететь на желанный свежий воздух, остановился, чтобы втянуть его в свои легкие. Детектив Пак оказался на оживленной улице. Городской шум, состоящий из обилия голосов, звуков машин и музыки, что доносилась из круглосуточных заведений, радостно принял его в свои объятия и укутал невидимым плащом, только вот Чимин раздраженно смахнул его и скрылся в темноте черного хода, где горевал одинокий фонарь, поливая влажную дорогу и кирпичные стены рыжеватым огоньком. Именно там, возле мусорных баков и железной двери, на которой был нарисован череп, парень нашел место для уединения. Откинувшись к одной из стен, требующих реконструкции, детектив Пак выудил из заднего кармана джинсов измятую пачку красных Мальборо, которую он стащил у Хосока, достал предпоследнюю сигарету и закурил, наполняя мрак, а заодно и себя сизым дымом.
        - А где хён? - спросил Чонгук у Йоко, которая зашла в комнатку и села рядом с ним, и обнял ее за талию так, словно они действительно влюбленная пара.
        - Он… - девушка сглотнула, нервно дрожащей рукой стуча по коленке. - Чимин, он… он вышел. Сказал, что хочет подышать воздухом.
        Юнги наблюдал за ситуацией со стороны. Он с присущей ему ленью курил Парламент Найт, абстрагировался от бессмысленных разговоров Хосока, Тэхёна и его подружки и старался вслушаться в то, что говорила Йоко, а говорила она как-то неуверенно и что-то скрывала. Парень видел непростой любовный треугольник, что завязался между Чимином, Чонгуком и ей, и нужно быть полным идиотом, чтобы не заметить этого. Он видел, как девушка целовалась с Чоном, а потом подошел его дружок и весь на взводе выбежал из клуба. Прямо сцена из дешевой дорамы, снятой для наивных подростков, верующих в такую сложную и запутанную любовь.
        - Пожалуй, я тоже хочу подышать воздухом, - Юнги захватил со стола пачку сигарет и вышел из комнаты, чтобы отправиться к тому, кому было необходимо высказаться и объясниться.
        Парень медленно протискивался сквозь танцующую толпу и бесился всякий раз, когда очередная подвыпившая девица случайно задевала его и глупо хихикала, щедро разбрасываясь бессмысленными извинениями, на которые Юнги, собственно, было плевать. Он лишь закатывал глаза и мечтал скорее вырваться из этого миража счастья, граничащего с божественным кайфом, дарованным свыше. Вся клубная бутафория, напоминавшая бесконечный перебойный цикл танцев, залитых дорогим пойлом, совсем не нравилась юноше. Он скептически относился к подобным заведениям и предпочитал не посещать их, но сегодняшний день стал исключением - он попросту не смог отказаться и запрыгнул на уплывающий в мир халявного удовольствия корабль по случайно выпавшему пригласительному.
        Юнги нашел Чимина там, где и предполагал найти, - возле черного хода с дымящейся сигаретой в руках. Рыжий делал глубокие затяжки, отравляя не только душу, но и организм, смотрел куда-то себе под ноги и выглядел чересчур возбужденным. Завидев приятеля Хосока, Пак удивился, но лишь на секунду и снова принял задумчивый вид, в каком и пребывал.
        - Да, нехилый вы тройничок забабахали, - Юнги скривил губы в жалком подобии улыбки и закурил.
        - Так заметно? - Чимин понял, что нет смысла отнекиваться и искать глупые оправдания и себе, и Чонгуку, и Йоко.
        - Сильнее, чем ты думаешь, - Мин сплюнул на землю, а затем прищурился и заглянул в глаза младшего. - Тебе дружба дороже или эта бабёнка?
        - Не говори так о ней, - Пак недовольно повел головой.
        - Ну хорошо, девушка, - заворчал Юнги. - Те же яйца, только сбоку. Так что?
        - Мы с Гуком решили не сраться из-за нее. Пусть все идет так, как идет. Я не стану портить отношения с другом ради любви, - Чимин затянулся, прикрыв глаза, и выпустил густой клуб серого дыма куда-то вверх, наблюдая за тем, как он постепенно растворяется в свете фонаря. - Я люблю Йоко, но и вносить разлады в дружбу я не хочу.
        - И Чонгук ее тоже любит, - Мин Юнги усмехнулся, переминаясь с ноги на ногу. - Интересно получается.
        - Интереснее, чем ты думаешь, - вздохнул Чимин, вспоминая сказанные парнем слова минутой ранее. - Я не хотел портить настроение другим, поэтому вышел сюда. Не думал, что ты придешь, хён.
        - Хотел побыть один?
        - Типа того.
        - Ладно, не стану заебывать тебя, - Юнги сделал финальную затяжку и выкинул еще тлеющую сигарету прямо в мусорный бак, не беспокоясь о последствиях, - но скажу одно. Девушек у тебя будет дохера и даже больше, а вот лучший друг у тебя один. Так что решай, что ставить в приоритет: дружбу или мнимую любовь, больше похожую на сильное влечение.
        ***
        В третьем часу ночи гости стали постепенно расходиться по домам. Первыми уехали Тэхён и Софи. Они еще раз поздравили именинника, обняли его на прощание и сели в свою желтую карету под названием «Такси». Следующим, кто покинул клуб, стал Мин Юнги. Парень был самым трезвым, и беспокойств по поводу его возвращения на родную территорию не было. Прежде, чем покинуть компанию, он серьезным взглядом окинул Йоко, заставляя ее покрыться мурашками от внезапного волнения, и тоже умчал восвояси на предварительно заказанном такси. Хосок затерялся в недрах туалетных кабинок вместе со своей новоиспеченной спутницей. Чимин еле отыскал его и в прямом смысле заставил поехать домой, ибо «Ты на ногах еле держишься, хён, завязывай!». Как все и предполагали, уехал он в компании той самой девушки, с которой познакомился несколько часов назад. Остались трое самых важных гостей, которые, убедившись в том, что все остальные разъехались по домам, тоже стали собираться и потихоньку выходить на улицу, где их ждала желтая машинка с характерными шашечками.
        Чонгук не знал о том, что его друг признался Йоко в чувствах, и не понимал, почему между этими двумя образовалась нелепая неловкость. Он видел, как они сторонились друг друга, почти не разговаривали и старались лишний раз не контактировать. Но когда троица оказалась в такси, девушка привычным образом разместилась между детективами, устроила голову на плече Чона, а его друга неожиданно взяла за руку и не просто так, а слишком нежно и чувственно, как влюбленная до одури девчонка. Чимин взглянул на нее с тенью удивления в глазах, но в ответ крепко сплел ее пальцы и свои и отчего-то расслабленно выдохнул.
        Такси направлялось в сторону квартиры, где проживали детективы. До дома Йоко добираться было слишком долго, поэтому они предложили ей заночевать у них, на что девушка, конечно же, согласилась, а Ауди они решили забрать завтра - ничего же с ней криминального не случится.
        Можно было смело утверждать, что день рождения удался. Гости остались полностью удовлетворены. Вкусная еда и качественный алкоголь, танцы, непринужденные разговоры, наполненные весельем, легкостью и взаимопониманием. Конечно, праздник влетел Чимину в копеечку, но он ни капли не жалел: именно так он и представлял себе торжество и готов был заплатить за него столько, сколько нужно. И сейчас, когда он держал лежащую на плече Чонгука Йоко за руку, на его лице сияла мягкая улыбка, а в глазах появился теплый блеск. Почему-то он больше не боялся своего импульсивного признания в своих чувствах. Может, так и надо?
        Дорога заняла от силы пятнадцать минут. Свободная от машин ночная трасса не препятствовала быстрой езде и, наоборот, даже предлагала прокатиться с ветерком без лишних препятствий. В столь позднее время суток мало кто садился за руль, и водитель такси воспользовался этим. Он работал не первый день и знал, что обычно людям после шумных гулянок хочется поскорее оказаться дома в родных кроватях, сбросить наспех вещи и кинуться в объятия подушек и одеял, которые с радостью примут своих пьяненьких хозяев. Только эти пассажиры показались мужчине в куртке и кепке странными: он все глядел на них в зеркало заднего вида и не мог понять, какими отношениями они были связаны. Не было похоже, что они просто друзья. Быть может, один из молодых людей брат девушки, а второй ее возлюбленный? Водитель наблюдал за тем, как девчонка играет пальцами с рукой рыжего, на что тот охотно отвечает и расплывается в пьяной улыбке, и как поглядывает на черненького, лежа у него на плече. Выглядело как минимум странно… Водитель терзал себя мыслями и догадками вплоть до той минуты, когда он затормозил возле дома, где проживали
детективы.
        - Спасибо, аджосси, - Чимин вручил мужчине купюры, - сдачи не надо.
        Йоко впервые оказалась в квартире парней и сразу оценила, в каких приличных условиях они обитали: две комнаты, просторная гостиная, отдельные ванная и туалет, кухня и совсем не такая крошечная, как у нее, и повсюду современная мебель, чистота и уют. Можно было подумать, что они прятали в шкафу несчастную уборщицу и выпускали ее лишь в моменты сильной нужды. Их жилище не походило на место, где могут находиться два холостых парня. Неужто они настолько чистюли, что самостоятельно убираются, драят полы, стирают и гладят одежду и выполняют прочие обязанности, которые обычно ложатся на хрупкие женские плечи? Девушка еще немного постояла в гостиной, а когда вдоволь насмотрелась и надумалась, хотела сесть на диван, но заботливые руки Чонгука предусмотрительно сняли с нее пальто, и только тогда она смогла свершить задуманное.
        - Будешь вино? - Чимин появился рядом с японкой так же неожиданно, как и его напарник минуту назад. Он держал в руке тяжелую бутылку и с легкой улыбкой на губах смотрел на гостью.
        - Да, разве что бокальчик, - согласилась Йоко.
        - Я тоже буду, хён, - Чонгук вышел из темноты прихожей и бухнулся своей крепкой тушкой на мягкий диван, тут же забрасывая руку на его спинку и тем самым словно обнимая девушку.
        - Ц… С каких это пор я заделался официантом? - закатив глаза, рыжий, подбросив бутылку и ловко поймав ее, развернулся, чтобы попасть на кухню.
        Послышались звуки хлопающих шкафчиков, звон бокалов, а потом и характерный хлопок, когда пробка с трудом покинула высокое горлышко бутылки. Чимин сильно волновался внутри, но снаружи оставался спокойным и удовлетворенным. Интуиция подсказывала ему, что вот-вот произойдет что-то важное - что-то, что кардинально изменит не только его жизнь, но и жизни людей, сидящих в гостиной, пока он возился со штопором и салфетками. Он не знал, на какой ноте закончится эта ночь, не знал, чем обернется его признание, но знал одно - теперь он точно не отпустит Йоко и будет делать все, чтобы ей было хорошо рядом с ним. Он и до сего дня занимался этим, но впредь будет еще более внимательным и любезным.
        - Сначала я был пьян, потом протрезвел, - Чимин вручил один бокал девушке, другой - Чонгуку, ну и третий оставил себе, облюбовав пятой точкой диван. Йоко снова оказалась зажата между парнями, - и теперь снова хочу расслабиться.
        - Поддерживаю, хён, - согласился Чон, поднимая бокал. - За тебя, дружище.
        - Да, за тебя, - девушка кивнула, и раздался лязг соприкосновения стекла.
        Время для этих троих застыло, словно некогда горячая карамель, которую выставили на холод. Или же они попросту не замечали его ход и потерялись. Кого будут волновать стрелки часов, когда уют, приятные разговоры и нежные касания, подпитанные терпким вкусом сухого вина, волнующе ласкают души, вытягивают их наружу и распахивают, как крылья бабочки, чтобы потом подбросить на Голгофу и там же, под влиянием туманного опьянения, распять? Йоко лежала на груди Чонгука, в то время как ее ноги покоились на коленях Чимина. Никогда ей не было так хорошо, как в ту ночь. Она перестала стесняться, забыла, что такое страх, наконец-то сбросила с себя металлическую броню и позволила себе окончательно раскрыться. Шутки детективов заставляли ее звонко смеяться, чуть ли не до поблескивающих в свете торшера слез, забываться под порывом чувств и эмоций, которые она так тщательно скрывала всю свою сознательную жизнь. Чонгук игрался с ее волосами, цепляя пальцами черные кудрявые пряди, и с глупой мальчишеской улыбкой наблюдал за тем, как забавно они отпружинивают. Чимин поглаживал ее стройные ноги, обтянутые нежной тканью
чулок, игриво щекотал ступни и с упоением не только слушал ее смех, но и наслаждался ее естественным и таким домашним видом.
        - Хорошо, что завтра суббота, - на вздохе сказала японка, когда Чон по-отцовски поцеловал ее в макушку, - иначе я не заставила бы себя поехать на пары.
        - Ты настолько пьяна? - Чимин растянул губы в пошленькой улыбке.
        - Угу, - Йоко сдержанно засмеялась. - Мне вполне хватило выпитого в клубе, так что эти два бокала были явно лишними…
        - Может, не такими уж и лишними? - Чонгук отставил свой пустой бокал на пол, развернул к себе лицо девушки за подбородок и нежно поцеловал ее в губы.
        Чимин наблюдал за разворачивающейся прямо у него на глазах картиной и попивал свое вино, пока его напарник и японка целовались все интенсивнее и глубже. Их поцелуй оказался наполнен неподдельной страстью, желанием, которое может возникнуть только между любящими мужчиной и женщиной. Это не походило на банальную животную страсть - это было нечто большее: что-то возвышенное, духовное, окрыленное, выливающееся в тягучие сплетения языков. Чонгук придерживал Йоко за шею одной рукой, а второй уже вовсю наглаживал ее талию, едва сдерживая себя на цепи от желания коснуться ее упругой, мягкой груди. Пак не ревновал, он смиренно ждал своей очереди и задыхался от накатывающего соленой волной возбуждения, которое приятно растекалось в низу его живота.
        - Я люблю тебя, - Чонгук оторвался от сладких губ японки и выпалил то, что был более не в силах держать в себе. Он смотрел в карие глаза напротив и готов был поведать всему миру о своих чувствах, ибо было слишком больно и тяжело скрывать их в своем ожившем и переполненном сердце. - Йоко, слышишь? Я тебя люблю.
        - Сегодня вечер признаний? - девушка взволнованно задышала и, кажется, потеряла связь с реальностью. Земля ушла из-под ее ног (вернее, диван уплыл в неизвестном направлении), когда она услышала жгучие слова Чонгука, которые раскаленным клинком глубоко вонзились между ее ребер и попали прямо в красную пульсирующую мышцу.
        - В каком смысле? - удивился детектив Чон.
        - Сегодня в клубе я тоже признался Йоко, - спокойно ответил Чимин, ловя на себе потерянный взгляд лучшего друга. - Так уж вышло…
        - Так уж вышло, что я… - девушка была готова озвучить самые важные слова в ее жизни, которые она еще никому не говорила, она была готова дать ответное признание парням, но так и не решилась. Для нее фраза «Я тебя люблю» несла интимный, тайный и слишком личностный характер, чтобы произносить ее в слух, да и смелости просто не хватило, поэтому она решила, что поцелуй сможет сказать за нее то, что она с усердием подавила в себе.
        Йоко подалась вперед и накрыла губы Чимина сладким поцелуем, в который постаралась вложить как можно больше чувств. Ее язык вольно гулял у него во рту, задевая теплый бескостный орган, нёбо и ровный ряд верхних зубов, заставляя Пака нервно дышать и мертвой хваткой сжимать женские бедра. Девушка не заметила, как оказалась у него на коленях, и уже сама охотно начала жаться к его паху, ощущая под собой растущее мужское напряжение. Она нарочито елозила на нем, имитируя занятие любовью, и плавилась в руках парня, который терял самообладание и целовал ее так, что она начала задыхаться и беспомощно терзать пальцами его футболку, оттягивая белую ткань на себя. Чонгук почувствовал себя обделенным и тоже захотел поучаствовать в физическом подтверждении громких признаний в сторону бывшей практикантки. Он встал на колени, расстегнул свою рубашку почти до конца и, схватив Йоко за локоть, грубым рывком притянул ее к себе, чтобы подарить ей терпкий французский поцелуй. Девушка сходила с ума. От осознания происходящего ее голова шла кругом, а низ живота скручивался в тугой узел, щедро разнося по всему телу
волнующее тепло. Она целовалась с двумя любящими ее мужчинами и собиралась перешагнуть жирную черту, желая сполна насладиться тем самым сладким запретным плодом. Да, она хотела этого, и плевать на то, что будет дальше. Сейчас для нее существовали только диван и детективы, в которых она была влюблена до беспамятства. Пока Йоко сжимала рубашку Чонгука, чей язык устраивал настоящие шоу, Чимин избавил себя от футболки и пристроился к ней сзади, упираясь в ее поясницу чем-то большим и очень твердым. Его руки жадно блуждали по податливому и разгоряченному телу японки, так и мечтая стянуть с него это красивое, но такое бесполезное платье, и Пак уже был готов расстегнуть сбоку молнию, но сначала его ладонь накрыла упругую округлость спереди и с садистским наслаждением сжала ее, в то время как Чонгук своей рукой терзал вторую грудь, массируя и лаская ее. И все же платье полетело за ненадобностью на пол, а вслед за ним отправился и черный кружевной бюстгальтер. Йоко стыдливо прикрылась, неожиданно теряя все прелести алкогольного и любовного опьянения, но Чимин, повернувший ее голову к себе и подаривший ей
ленивый тягучий поцелуй, вновь заставил ее расслабиться и отдаться двум детективам. Он аккуратно прилег назад, на подлокотник, устраивая японку на себе, захватил ее нежную грудь обеими ладонями в мучительный плен и позволил Чонгуку вдоволь насладиться ее хрупким телом. Сначала Чон вырисовывал невидимые, но такие горячие и возбуждающие линии кончиком языка на животе Йоко. Он облизывал бархатную кожу, упиваясь ее естественным запахом, оставлял после себя короткие, но жадные засосы и постепенно опускался все ниже, где находилось самое интимное и сокровенное женское место. Чонгук потянулся вперед, чтобы поцеловать девушку, но потом снова оказался между ее ног и прикоснулся языком к напряженному комочку нервов сквозь влажную ткань нижнего белья. Японка протяжно застонала, тая в заботливых руках Чимина, пока его друг стягивал с нее кружевные трусики, чтобы доставить неописуемое удовольствие. Йоко забыла, как ее зовут, где она находится и какой вообще год. То, что вытворял Чонгук, до покрасневших на коже следов сжимая округлые бедра, не шло ни в какое сравнение. Его язык, верный проводник в райские врата,
заставлял девушку стонать, извиваться и молить о большем, а когда ее мучитель ввел в горячее лоно два пальца (вернее, они сами проскользнули туда без труда), она выгнулась, как кошка, и уже раскрыла рот, как Чимин проглотил ее вырвавшийся наружу стон, снова целуя ее.
        Девушка не помнит, как оказалась на постели в одной из комнат детективов, ибо после накрывшего ее оргазма перед ее глазами замерцали разноцветные круги, а голова и вовсе перестала соображать и функционировать. Она помнит лишь то, что над ней возвышался обнаженный Чимин, а рядом сидел Чонгук и тоже без одежды. Рыжий накрыл ее губы своими, коленом раздвинул женские ноги пошире и одним плавным толчком вошел в нее, такую узкую и влажную. Йоко прогнулась в пояснице, охотно соприкасаясь кожей с накаченным телом парня, одной рукой хватаясь за его твердое плечо, а другой обхватывая тоже нечто твердое и пульсирующее, но уже принадлежащее напарнику. Комната наполнилась стонами, шумным дыханием и неприличными, но такими возбуждающими звуками. Чимин жмурился, напряженно выдыхал, ощущая, как японка сжимала его изнутри, и двигал бедрами все быстрее и резче. Чонгук не отставал и даже издавал низкие грудные стоны, пока Йоко ласкала его член, подушечками пальцев очерчивая каждую венку и надавливая на чувствительную головку. Измятые простыни и одеяла елозили под напором трех тел, подушки нагло были отброшены на
пол, женские стоны звонко перебивали мужские и создавали непередаваемый контраст. И парням, и девушке было очень хорошо - так хорошо, что никому нельзя об этом рассказывать; так хорошо, что горло начинало саднить от напряжения; так хорошо, что оргазм не заставил себя долго ждать и брызнул на тело Йоко чем-то липким и горячим…
        ***
        Когда японка вышла из душа, обнаженная и вовсе не стесняющаяся своей наготы, детективы подвинулись, освобождая для нее место между ними. Она уже привычным образом устроилась на груди Чонгука, освежая ее своими мокрыми и пахнущими морозной мятой волосами, а заботливый Чимин укрыл ее одеялом, под которым находился сам. Они лежали, уставшие и до одури довольные, нарушали тишину своим дыханием и прокручивали в голове то, что произошло между ними полчаса назад. Когда Йоко заходила в здание генеральной прокуратуры в первый день свой практики, она и представить не могла, что ее наставники, которых она невзлюбила, окажутся ее любовниками. Нет, просто мужчинами, ее мужчинами. Слово «любовники» звучит слишком грубо и неправильно по отношению к их чувствам.
        - И как нам быть дальше? - спросила Йоко после пятиминутного молчания.
        - А черт его знает… - Чонгук пожал плечами. - Но теперь ты никуда от нас не денешься.
        - Хотите сказать, что…
        - Да, теперь ты наша девушка, Йоко, - Чимин не дал бывшей практикантке договорить и заставил ее замолчать нежным, полным любви поцелуем. Кажется, никто не собирался возражать произнесенному вслух предложению.
        Йоко снова заснула в заботливых и бережных объятиях любимых детективов: Чонгук сзади, Чимин спереди - все именно так, как она хотела. Никого лишнего, постороннего, только она и мужчины, сумевшие не только полюбить ее, но и заставить ответить полной взаимностью. Это был один рай на троих. Такой шаткий, хрупкий и неправильный рай, созданный кем-то свыше, и этот кто-то сейчас наблюдал за ними и оберегал невидимым, но ощутимо теплым и нежным крылом.
          Хэллоуин. Начало
        Разве нормально строить отношения с двумя мужчинами сразу? Конечно же нет. Разве нормально дарить свое сердце не кому-то одному, достойному, а двум детективам, которые до беспамятства в тебя влюблены? И снова нет. Но у Йоко как-то получалось. Ее вовсе не тяготило то, что творилось между ней и парнями, словно так все и должно было быть. После той роковой ночи на день рождения Чимина все кардинально поменялось. Девушка ощущала себя настоящей королевой и даже страшилась этого сладкого наваждения. Она боялась, что все это окажется обманом, миражом, выдуманной ею бутафорией. Она боялась в одно злосчастное утро открыть глаза и понять, что неправильная, но такая естественная и пленительная любовь растворилась звездной пылью в минувшем сне, что Чонгук, как и прежде, ненавидит ее, а Чимин лишь испытывает легкую симпатию, граничащую с простым уважением к неопытной молодой практикантке. Но всякий раз, когда Йоко просыпалась в одной постели с детективами и видела, как они лежат по обе стороны от нее, все страхи улетучивались куда-то очень далеко — туда, где их поглощало беспощадное время, пережевывало и
выплевывало за ненадобностью. Девушка спокойно выдыхала, ложилась обратно в свою уютную обитель, которую охраняли два рыцаря, и блаженно закрывала глаза, ощущая идущее от них тепло. Оно было невидимым, но его можно было хорошо почувствовать.
        О любовном треугольнике никто не знал, да и не было смысла кричать на каждом шагу о том, что Йоко, девушка, которая холодна и неприступна, делит свое ложе не с одним джентльменом, а сразу с двумя. Джентльмены тоже не собирались трепать языком о своей возлюбленной. Они молча хранили секрет, спрятав его в самый дальний ящик, заперли замок на ключ и проглотили его, чтобы уже наверняка. Конечно, сарафанное радио всегда в режиме готовности, и сплетни никто не отменял. В прокуратуре со скоростью света стали расползаться слухи с того дня, когда бывшая практикантка решила навестить Чона и Пака во время обеденного перерыва. Девушка стояла возле входа и ждала их. Когда желанная встреча произошла, парни поцеловали ее слишком неосторожно в губы, что и послужило плодородной почвой для разговоров между сотрудниками. А однажды вообще случилось то, что породило целый шквал грязных и пикантных сплетен.
        Нетерпеливый Чонгук, пока его напарник отчитывался о проделанной работе перед начальством, заперся с Йоко в кабинете и занялся с ней любовью прямо на столе. Шум падающих на пол предметов и рвущиеся наружу женские стоны не смогли не привлечь внимание тех, кто находился поблизости, а когда торжественный финал обрушился на молодых людей криком, полным экстаза, Чимин ворвался в кабинет и отчитал двух непредусмотрительных любовничков за опрометчивое поведение. Конечно, девушку он отчитал немного иным способом, заставив Чонгука сходить на первый этаж за кофе…
        Но то были лишь слухи, и верить им по-настоящему никто не собирался. Сотрудники хоть и чесали языками, выплескивая приукрашенные выдумки направо и налево, все понимали, насколько нереальны подобные отношения, что в действительности все куда проще и невиннее, просто людям всегда нравилось обсуждать пикантные подробности, добавлять в них острой отсебятины и жадно поглощать получившееся блюдо.
        Чимин и Чонгук старались навещать свою девушку каждый день, а если у них не получалось, то она сама приезжала к ним в гости. Они ходили в кино, как настоящие возлюбленные, посещали рестораны и даже выставки. На людях им приходилось вести себя как обычным друзьям, но стоило им оказаться дома, демоны вырывались наружу, срывали такую красивую и совершенно не нужную одежду, прыгали в кишащий похотью омут и постепенно двигались к вершине, где их нетерпеливо поджидало неземное удовольствие, словно золотой кубок за смелость и упорство.
        Занятия любовью напоминали затяжной поцелуй самого Бога. Йоко плакать хотела от охватывающих ее ощущений. Когда ее ласкали мужские руки, губы шептали самые нежные и пошлые слова, оставляя влажные отметки по всему телу, глубокие поцелуи кружили и без того затуманенную голову, все принципы летели к чертовой матери. Мораль забивалась в угол и тихо плакала, нормы поведения обиженно отворачивались и явно готовили заговор, а на белоснежную невинность опрокидывалась целая бочка чего-то черного и вязкого. Детективам, как и их возлюбленной, было не до этого. Они уже давно пересекли черту и возвращаться обратно на территорию дружбы не собирались. Даже самые обычные случайные поцелуи несли в себе больше наслаждения, чем страстный секс с предыдущими партнерами. Нельзя было сравнивать то, что было раньше, с тем, что творилось сейчас. Йоко была по-настоящему влюблена и светилась изнутри. Чимина и Чонгука щекотали те же чувства. Балом правила полная взаимность. Что может быть лучше?
        Как-то ночью, когда Йоко заночевала у детективов, к ней стал приставать все еще рыжий Чимин. Он знал, что его друг спит, но желание вкусить любимую девушку душило его и никак не отпускало.
        — Чимин, я спать хочу, — ворчала девушка, когда парень жался к ней сзади и нежно целовал шею. — Пожалуйста, Чим.
        — А я хочу тебя, — не унимался Пак и снова возвращал свои руки, которые Йоко отпихивала от себя, ей на живот. — Мы тихонько.
        И все же японка не смогла отказать. Ласки Чимина были слишком приятными, чтобы говорить жесткое «Нет» и оставлять и себя, и его без сладкого. Довольный, как мурлыкающий кот, парень приспустил свои боксеры, которые болезненно сдавливали его окаменевшее возбуждение, отодвинул в сторону нижнее белье Йоко и, дождавшись, когда она приподнимет ногу, вошел в нее сзади одним мягким толчком. Сразу стало горячо и невероятно хорошо… Девушка сдерживала себя от громких стонов, но шумное дыхание срывалось с ее губ. Чимин двигался плавно, нежно, стараясь быть предельно осторожным. Он гладил любимую руками, целовал ее, в итоге уткнувшись ей в шею и нетерпеливо ускорив фрикции. Йоко охватило невероятной силы возбуждение, когда она посмотрела на спящего рядом на спине Чонгука, пока его друг трахал ее, и не смогла удержаться от страстного желания поцеловать его. Под влиянием возбуждения она схватила Чона за лицо, повернула его к себе и жадно впилась в мягкие, суховатые губы. Парень среагировал моментально — может, он и вовсе не спал? Он тут же ответил на поцелуй, углубляя его, и издал грудной стон, инстинктивно
толкаясь бедрами вперед, когда рука Йоко накрыла образовавшийся в его шортах твердый бугор. Как можно догадаться, больше в ту ночь никто не заснул.
        ***
        Наступило тридцать первое октября. Громким хлопком наступил один из самых интересных и ярких современных праздников — Хэллоуин, Канун дня всех святых. Чимин и Чонгук обещали Йоко освободиться пораньше, чтобы вместе отметить его где-нибудь в клубе на маскарадной вечеринке, а после продолжить уже дома без посторонних глаз. Девушка не любила подобные торжества, идея переодеваться в какую-нибудь несчастную ведьму или принцессу вообще не прельщала ее. Ей хотелось побыть наедине с любимыми мужчинами, угостить их вкусным ужином и посмотреть по традиции ужастик, но парни настаивали на своем: им хотелось оторваться, подурачиться и как следует выпить. Даже ненавидящий общественные места Чонгук изъявил желание «оторваться как следует». В итоге, японка подчинилась мнению большинства. Да и ей самой надоело то дома сидеть, то на скучных лекциях в академии, так что она дала согласие и сказала, что будет ждать их у себя.
        После обеда Йоко отправилась по магазинам, чтобы присмотреть для себя наряд. Ей не хотелось особо выделяться, да и желания выглядеть глупо, как девчушка-веселушка, совсем не было. Она взяла немного наличных, оделась потеплее, так как в этот день лил проклятый дождь и градусник не превышал отметки «+10», укуталась в объемный вязаный шарф и, заказав такси, ибо в такую погоду ждать автобуса было сродни медленной и мучительной смерти, отправилась в один из самых больших торговых центров Сеула. Город уже вовсю приготовился к празднику: повсюду расхаживали переодетые в монстров люди, витрины магазинов были украшены тыквами, свечами и всяческими страшилками, которые приводили в восторг эмоциональную молодежь. Йоко смотрела на уличную шумиху и суету сквозь залитое крупными каплями окно желтого автомобиля и едва заметно улыбалась. Странное ощущение волшебства закралось в ее сердце. Внезапно она почувствовала себя такой счастливой, что хотелось поведать об этом всему миру, закричать, срывая голос, обнимать каждого, чтобы все-все знали, как ей хорошо, но вместо этого она лишь мечтательно опустила глаза,
достала из сумки телефон и открыла входящее сообщение. «Ты должна пищать от радости, потому что такие красавчики принадлежат тебе одной» — таков был текст, под которым светилось селфи Чимина и Чонгука: первый был в высоком колпаке волшебника и лучезарно улыбался, зажав между зубами блестящую палочку с маленькой звездочкой на конце, а второй был в образе пирата и страстно смотрел прямо в камеру, даже не скрывая своих пошленьких желаний. Йоко прыснула от смеха, а после набрала лаконичный ответ в своем стиле: «Дураки».
        В торговом центре, несмотря на рабочий день, было много людей. Суетливый ритм горожан, спешащих купить подарки, еду, костюмы и прочие безделушки, перестал напрягать Йоко уже через полчаса. Она привыкла к вечно снующим туда-сюда толпам, шелесту пакетов, ненавязчивой музыке, игравшей из умело спрятанных колонок, и нескончаемой корейской речи. Женщины громко и эмоционально болтали с подружками, пока рыскали между бутиками в поисках того самого платья, которого, как назло, нигде нет, мужчины, грузно расхаживающие либо с женами, либо с детьми, разговаривали с крайне деловым видом по телефону, обсуждая дела государственной важности. Девушка слилась с этой толпой и стала «своей», только вот поговорить ей было не с кем, поэтому она молча со скоростью уставшей черепашки бродила по магазинам.
        Но сей момент был исправлен спустя час унылого шествия в беззвучном и одиночном митинге, выступающим за право найти что-то неброское и недорогое.
        — Я думаю, тебе подошли бы кошачьи ушки, — рука Юнги внезапно и совершенно бессовестно приземлилась на Йоко, лениво обнимая ее за плечо. Девушка дрогнула от испуга и машинально схватилась за сердце, вызывая кривую улыбку на устах виновника ее реакции. — Сердце еще тебе пригодится.
        — Конечно, — скривилась японка, — только такими темпами я лишусь его работоспособности. Что ты тут делаешь?
        — Если скажу, что следил за тобой, поверишь? — серьезный тон парня выглядел уж слишком наигранно, как и его глаза, не выражающие ни единой эмоции.
        — Нет, — Йоко закатила глаза, все же смахивая с себя тяжелую руку-плеть.
        — Сегодня у меня намечается вечеринка, — Юнги указал взглядом на пакет, в котором находились две бутылки виски, — пришел затариться. А ты, я гляжу, костюмчик выбираешь? Почему-то мне казалось, что такая девушка, как ты, не станет отмечать Хэллоуин.
        — С чего бы такие мысли?
        — Ну… даже не знаю… — в своей манере прохрипел паренек, делая задумчиво-уставший вид. — Возможно, потому что это самый тупой праздник? Хотя нет, самым тупым праздником я считаю День всех влюбленных. Повсюду розовые сопли и целующиеся парочки.
        — Хочешь обсудить полезность и тупость каждого праздника? — спросила Йоко.
        — Нет, хочу угостить тебя чашечкой кофе. Не против?
        Девушка глянула на свои наручные часы. У нее было в запасе пару часов, которые она могла потратить и на поиски костюма, и на посиделки в кафе с этим странным парнем по имени Юнги. Он напоминал ленивого кота: бедного пушистого зверька люди настолько замучили, что он решил прожить остаток дня в полном одиночестве, временами балуясь красивыми кошечками и «той самой одурманивающей мятой».
        — Почему-то мне казалось, что такой парень, как ты, не станет приглашать меня на чашечку кофе, — передразнила Йоко, заставляя Юнги усмехнуться.
        — Я думаю, ты неплохая девушка и стоишь того, чтобы потратиться на тебя, — парень говорил весьма убедительно. — Ну так что?
        — Ладно, пошли, только учти, что я голодная и одним кофе ты не отделаешься.
        — Так уж и быть, закажу тебе пироженку.
        ***
        Как только у детективов закончилась смена, они тут же прыгнули в свою машину и с нетерпением помчались по уже знакомому адресу. Парни были в предвкушении. Конец рабочей недели, вечер пятницы, можно отрываться и пить столько, сколько и душа, и организм потребуют. Приятно грела мысль, что делать они это будут не вдвоем, как обычно, и не в компании каких-то глупых девиц, а вместе с любимой девушкой, номер которой Чонгук уже набирал. Чимин сидел за рулем и следил за дорогой, тихо подпевая песне, что играла по радио. Он не видел, как его друг сначала удивился, потом загрустил, ну а после на его лице заиграли искры неподдельной злости.
        — Блять, — зашипел Чон, в который раз прислоняя телефон к уху.
        — Че? — Пак бросил быстрый взгляд на напарника.
        — Да Йоко не отвечает. Уже третий раз звоню, а все без толку.
        — Может, она в душе? Не трезвонь. Увидит пропущенные и сама перезвонит.
        Но Йоко так и не перезвонила. Даже когда детективы остановились возле ее дома, телефон Чонгука не завибрировал и остался лежать в тишине под его пятой точкой. Чимин заглушил мотор и внимательно посмотрел на окна — свет внутри не горел, да и калитка была заперта, словно здесь никого и не было. В души парней уверенно шагнула самая настоящая паника, но они, как мужчины, мыслящие логически, взяли себя в руки и постарались взглянуть на ситуацию под призмой надежды на лучшее. Может, она еще в академии? Нет, пары уже давно закончились. Может, она еще в магазине? Нет, Йоко не такая девушка, которая готова потратить целый день на хождение по бутикам, а потом опаздывать и заставлять всех ждать. Может, она решила устроить сюрприз и напугать детективов? Нет, это самая глупая глупость и вообще не в ее стиле. Что же тогда случилось? Почему Йоко не отвечала на звонки и отсутствовала? Неужели любимчик публики, дражайший мистер Икс, выполз из недр своих покоев и начал очередную игру, но на сей раз слишком опасную?
        — Давай я позвоню ей, — Чимин достал свой телефон.
        — Ага, хён, конечно, — фыркнул младший, — на мои звонки она не отвечает, а на твой сразу…
        Чонгук не успел договорить. Его прервал входящий на телефон напарника звонок. Номер был заблокирован и подозрительно… нет, скорее, устрашающие мигал на ярком дисплее смартфона. Парни переглянулись, но медлить не стали. Пак нажал на зеленую кнопку и включил громкую связь.
        — Ненавижу Хэллоуин, — это был тот самый искаженный мужской голос. Некто вздохнул с явной досадой и продолжил, — наитупейший праздник. А вы как считаете, ищейки?
        — Только попробуй сказать, что ты что-то сделал с ней, — зарычал Чимин.
        — Нет-нет, ни в коем случае. Я ее и пальцем не тронул… пока. Знаете, я все думал, когда же мне лучше познакомиться с вами, и мне показалось, что Канун всех святых самый подходящий для этого день. Вернее, ночь. Все люди наряжаются в монстров, прячутся за масками… Им нравится примерять на себя образы злодеев, и в этой обстановке я чувствую себя гораздо лучше, ведь мне не нужен костюм, чтобы показаться кем-то плохим.
        — Верно, ты и так спятивший ублюдок, — добавил Чонгук.
        — Ха-ха, можно сказать и так, — на том конце провода низко засмеялись. — Теперь ближе к делу. Хотите знать, где Йоко? Она сама вам дала ответ, и сейчас он прямо перед вами. До встречи.
        Звонок прервался, а детективы засуетились. Паника расползалась, как смертоносная чума. Становилось поистине страшно. От мрачных мыслей кровь стыла в жилах, сердце рвалось наружу в попытке сбежать и не участвовать в этом грязном деле, но было необходимо взять себя в руки и стараться действовать продуктивно. Парни осмотрели машину, даже выскочили из нее и стали ходить вокруг, разглядывая в свете фар каждый камешек на дороге. Параллельно с этим они громко, не без мата, обсуждали случившееся. Безусловно им было страшно. Их любимая девушка находилась в опасности, а они и сделать ничего не могли. Что имел ввиду убийца? О каком ответе он говорил? Ни в Ауди, ни рядом с ней не было ни единого предмета, который мог бы указывать на местоположение Йоко.
        — Надо ехать в прокуратуру, — Чимин рывком завел машину. — Сука, я его урою!
        — И как они нам помогут? — Чонгук и сам был на иголках. Он был готов рвать и метать. — Взмахнут волшебной палочкой и узнают, где спрятана Йоко? Он же ясно сказал, что мы сами можем найти ответ.
        — Раз такой умный, ищи, — огрызнулся Пак, чертыхаясь себе под нос. — Я понятия не имею, о чем говорил этот сукин сын. Надо подключить к поиску всех, кто может хоть что-то сделать. Не знаю… попросим Кроки поднять все свои старые связи! Пусть этот старый болван оторвется от пончиков и поднимет свою задницу со стула! Какая-то же должна быть от него польза.
        Машина мчалась по дороге с явным превышением скоростного режима, но детективам было плевать. Они готовы были орать и на стену лезть, настолько им было хреново. Они понятия не имели, где может быть Йоко, они обговорили все возможные варианты, но те были либо слишком глупыми, либо слишком простыми для такого убийцы, как их таинственный мистер Икс. Этот гад точно придумал что-то посложнее, чем, к примеру, квартира Чимина и Чонгука или юридическая академия. Он, любитель покрытых мраком загадок, явно выбрал место, о котором никто не знал. «Хотите знать, где Йоко? Она сама вам дала ответ, и сейчас он прямо перед вами» — сказанная маньяком фраза прочно засела в мужских головах. Они крутили ее, рассматривали, вскрывали, но безрезультатно. Их пытливые мозги так и не смогли ухватиться хоть за малейшую зацепку, и единственным вариантом сейчас было обратиться за помощью к генеральному прокурору. Уж он точно что-то сможет сделать.
        Чимин и Чонгук влетели, как два безумца, в кабинет господина Мина, но его не оказалось на месте. Секретарша, пытавшаяся их остановить, кричала, что прокурор еще час назад уехал домой, но детективов это не волновало. Они хотели убедиться в этом лично, и когда застали рабочий стол пустым, яростно снесли с него все, что попалось им под руку: ручки, бумаги, папки, какие-то коробочки и таблички. Все с грохотом полетело на пол, а парни, до безумия злые, вышли в коридор и уже готовы были падать на колени и просить у всевышнего дать им подсказку.
        — Кто нам сейчас может помочь? — Чонгук схватил испуганную секретаршу за руку, но та дернулась назад. — Говори живее!
        — Детектив Чон, успокойтесь, иначе я вызову охрану!
        — Нуна, кто сейчас в прокуратуре? Это срочно! — подключился Чимин.
        — Сегодня всех отпустили раньше, в здании я и еще пара человек, но они вряд ли…
        — Хер нам кто поможет, — перебил ее Чонгук, ударяя ногой по стене. — Я из-под земли достану этого гандона!
        — Гук! Замолчи… — Пак остановился возле лифта и, опустив голову, закрыл глаза. Он простоял в таком положении несколько секунд, а потом, схватив напарника за руку, вместе с ним рванул по лестнице вниз. — Я вспомнил! Я понял, о чем говорил тот ублюдок!
        — Ну?! — взорвался Чонгук под напором любопытства.
        Но Чимин не ответил. Он продолжил молча тащить своего друга за собой до самой парковки, а когда они оказались в машине, рыжий захлопнул дверь, включил световую лампочку и рывком раскрыл бардачок. Пак выудил из него ту самую фотографию заброшенного аквапарка, которую Йоко нашла в доме Гысока. Все и забыли про нее, подумав, что эта вещица не представляет никакой опасности и вовсе бесполезна. Так вот о чем говорил убийца. И как они сразу не догадались?
        — Блять, ну точно! — Чонгук хлопнул себя по коленке. — Я совсем забыл о ней.
        — Я тоже, — Чимин, швырнув фото на заднее сиденье, набрал номер офицера полиции, с которым у него были хорошие отношения, и постарался максимально успокоиться, хотя о каком покое может идти речь, когда твоя любимая девушка балансирует на тончайшем лезвии между двумя гранями — между жизнью и смертью. — Алло, хённим? Это детектив Пак. Простите, что отвлекаю, но нам срочно нужна Ваша помощь…
        Черная Ауди ехала по пустынной, слабо освещенной дороге, ведущей к заброшенному аквапарку. Машина, будто раненое животное, осторожно кралась и боялась навлечь на себя гнев опасного хищника. Детективы решили первыми прибыть туда, где могла быть Йоко. Полиция обещала подъехать позже в качестве подкрепления и на случай, если ситуация выйдет из-под контроля. Все-таки это была сугубо личная война между тем ублюдком и парнями, чья девушка находилась у него в заложниках. Чимин влажными ладонями сжимал руль. Никогда ему не было так страшно, как сейчас. В том же положении находился и его напарник. Чонгук смотрел в окно и мучил себя колкими мыслями, которые, как терновый венок, оплетали его голову и до боли сжимали виски. Он уже представлял, как убийца мучает Йоко самыми извращенными способами, как ее хрупкое тело, испачканное в крови и грязи, лежит где-нибудь в пустом и потрескавшемся бассейне, как по ее щекам катятся соленые слезы. Ему было слишком волнительно, чтобы он мог взять себя в руки. Все, что ему хотелось сейчас, — спасти девушку, спрятать ее в своих объятиях и больше никогда не оставлять одну.
Никогда.
        В одном из помещений заброшенного аквапарка на бетонной плите сидел мужчина и курил. Исходящий от луны свет попадал сюда через дыру в стене и едва касался его руки и тлеющей в ней сигареты. Человек был спокоен, он чего-то смиренно выжидал и не смел торопить время, которое и без того текло сквозь пальцы вселенной слишком быстро. Сизый дым густыми клубами выходил из его рта и медленно растворялся где-то в районе невидимого потолка (если он здесь вообще был). Когда мужчина докурил, он выкинул бычок, придавил его ногой, а после встал и сделал два шага вперед. Опавшая штукатурка громко захрустела под давлением — звук молниеносно разнесся громким эхом по помещению, мучительно оседая на грязных, потрескавшихся стенах. Он что-то глухо стукнул, и раздался сдавленный женский стон. Незнакомец улыбнулся. Он постоял еще немного, а потом нагнулся вниз, что-то прошептал и повернул голову в сторону той самой дыры, из которой в здание проникал отголосок полноценного освещения. Мужчина сплюнул, отряхнулся и направился в неизвестном направлении, и лишь тяжелые шаги могли указывать на его предполагаемое
местоположение.
        За несколько часов до этого…
        — Ну как, вкусно? — спросил Юнги у Йоко, когда та захватила десертной ложечкой шоколадное пирожное, любезно поданное официантом.
        — Угу, — кивнула та, пережевывая сладость, — очень.
        — Я тут недавно смотрел мультик, — задумчиво начал парень, обхватывая руками свою кружку с горячим кофе. Японка замерла и стала внимательно его слушать, — про волка и зайчика. Милая зверушка дразнила опасного хищника, виляла хвостиком и все время убегала от него. Тогда волк, а ведь он умное создание, решил подготовить капкан и немного поиграть с зайкой. Он подкидывал ему кусочки морковки, капусты, и прелестное создание послушно прыгало за этими вкусностями, пока не попало в смертоносную ловушку. Последний кусочек был особо сладок, вот как твое пирожное, например.
        — И зачем волк гонялся за зайцем? — спросила Йоко.
        — Чтобы отомстить, — Юнги сделал маленький глоток, глядя своей спутнице прямо в глаза. — Банальная месть. Такое часто случается с людьми, которых когда-то сильно обидели. Ну, знаешь, любимая девушка не ответила взаимностью, или лучший друг стал препятствием на пути к обоюдному счастью. Человеку свойственно желать кому-то зла, только кто-то стыдливо прячет свои инстинкты, а кто-то охотно демонстрирует их. А некоторые люди слишком страстно чем-то увлекаются… За это порой приходится платить.
        — С чего бы это тебя потянуло на философию в столь мистический праздник? — хмыкнула девушка.
        — От того и потянуло, что в воздухе так и витает мистика, — юноша улыбнулся уголком губ. — Скажи, ты веришь в волшебство?
        — Нет, — Йоко мотнула головой, — не верю. В нашем прогнившем мире нет места сказкам. Все это выдумки для романтиков.
        — Представим ситуацию, — Юнги устроился на стуле поудобнее и прочистил горло, хрипло кашлянув в кулак. — Черт, надо бы бросать курить… Так вот, представь, что тебя взяли в заложники. Шансы на спасение есть, но они ничтожно малы. Тебя может спасти только чудо. Что тогда? Тогда ты поверишь в «выдумки для романтиков»?
        — Когда человек попадает в непривычную обстановку, где на него давит страх смерти, естественно предположить, что он будет надеяться на чудо, и даже самый старый атеист поверит в Бога.
        — А ты веришь в Бога?
        — Мне хотелось бы в него верить, но… — Йоко вздохнула, отодвигая от себя тарелку с десертом. Аппетит совершенно пропал. — Но я проработала все лето в прокуратуре и насмотрелась такого, что вся моя вера в добро испарилась. Разве Бог допустил бы столь ужасные смерти? Боюсь представить, через что прошли все те люди.
        — Боишься представить? — глаза парня странно заблестели. — Не бойся, все не так страшно, как ты предполагаешь.
        — Откуда ты можешь знать?
        — Предположим, я… люблю детективы, — Юнги пожал плечом. — Может, прямо сейчас я пишу свою историю.
        — И о чем же она?
        Мин Юнги перегнулся через стол, чтобы приблизиться к Йоко, улыбнулся так, как могут улыбаться лишь свихнувшиеся люди в сумасшедших домах, и подмигнул ей. В этот момент на улице раздался оглушительный раскат грома, сопровождаемый ослепляющей вспышкой молнии.
        ***
        Машина медленно затормозила возле почти полностью разрушенного здания. Не верилось, что когда-то здесь резвились дети и их родители, счастливые семьи приезжали сюда на своих автомобилях и мчались окунуться в воду, играла веселая музыка, услужливый персонал улыбался, а охранники внимательно следили за порядком. Теперь здесь полнейшие мрак и тишина. Теперь здесь, где-то в темноте и холоде, находилась Йоко, а вместе с ней и ее дражайший похититель. Чимин выключил мотор. Он не решался покидать пределы Ауди, как и его напарник. Парни сидели, потупив взор, и ощущали, как страх неизвестности бьет их по лицам звонкими пощечинами. Им было страшно не за себя, а за девушку, и больше всего они боялись найти ее мертвой. Кто знает, что может взбрести в голову такому опасному человеку? Он был способен на все, так что же ему стоило лишить жизни беззащитную девушку? Верно, ничего.
        — Пойдем? — спросил тихим, лишенным всяких живых эмоций голосом Чонгук.
        — Пойдем, — кивнул Чимин.
        Оказавшись внутри аквапарка, детективы почувствовали забирающийся под их одежду мороз. Холод, идущий от голых стен, лишающая ориентации темнота, удушающий страх, запах сырости — все это оказало влияние на молодых мужчин. Они инстинктивно осмотрелись по сторонам и так и не смогли ничего увидеть, но даже если бы прямо сейчас включили свет, им бы все равно не выпал шанс узнать, где именно находятся, ибо отключающие от сознания удары по затылкам чем-то тяжелым заставили их упасть на грязный пол под чью-то наглую усмешку.
          Хэллоуин. Кровавый финал
        Йоко очнулась первой. Она сидела на стуле, крепко привязанная к нему жесткими веревками, и не имела ни малейшей возможности пошевелиться. Первое, что ей захотелось, — пить. Во рту, как и в горле, разрослась настоящая Сахара. Девушка сглотнула слюну и поморщилась от сухой боли, поразившей слизистую. Она хотела попросить воды, но у нее не было сил даже прошептать простое «Пить». Поэтому японка сдавленно замычала, безвольно раскрывая потрескавшиеся губы. Кто-то совсем рядом с ней усмехнулся и погладил ее по голове почти с родительской заботой.
        — Что, пить хочешь? — спросил знакомый голос.
        Девушка быстро заморгала, начиная чаще дышать, и дернулась вперед, желая освободиться от оков и заехать между ног своему похитителю, но за отчаянную смелость она получила нехилый удар по лицу. Во рту образовался металлический привкус крови, сгусток которой Йоко сплюнула на пол.
        — Хорошо, я позволю тебе глотнуть воды, — мужчина отошел в сторону, а когда вернулся, открыл пластмассовую бутылку и щедро вылил большую ее часть прямо на лицо японки. Та, как выброшенная на сушу рыба, стала жадно ловить губами прохладную жидкость, испытывая при этом самое настоящее удовольствие. — Все, хорош.
        Похититель откинул бутылку на землю, специально подальше отшвырнув ее от себя ногой, а затем схватил девушку за волосы, заставляя ее опрокинуть голову назад. Йоко ничего не видела, так как находилась в кромешной темноте, зато хорошо слышала, как дышит мужчина, как он передвигается и что-то делает. В такие моменты слух сильно обостряется.
        — Узнала меня, Йоко? — шепнул некто с невидимой улыбкой на губах.
        — Ублюдок… — зашипела девушка. — Ты ублюдок, Юнги. Слышишь меня? Ублюдок!
        — Вот мы и встретились снова, сладкая, — парень небрежно поцеловал свою жертву в губы и отпустил ее. — Я устроил целое шоу, и все специально для тебя. У нас и приглашенные гости, и музыка, и занимательные конкурсы. Все, как ты любишь.
        — Да пошел ты!
        — Я бы не советовал тебе грубить, или ты снова хочешь получить по своей смазливой мордашке? — Юнги унизительно похлопал японку по щеке, наконец отступая от нее. Теперь его голос звучал откуда-то из дальнего угла. — Думаю, пришло время разбудить твоих любимых мужчин. Или дадим им еще пару минуток поспать?
        — Нет! Не трогай их! — Йоко задергалась. Как только она услышала, что здесь находятся детективы, ее сердце затрепетало и упало в пятки, где продолжило пульсировать.
        — Надо же, а ты действительно их любишь… — задумчиво протянул парень, а потом хлопнул в ладоши и продолжил уже более вдохновленно. — Тогда не будем терять время!
        Послышалась непонятная возня. Юнги чем-то грохнул, затем его быстрые шаги растворились в необъятных пределах темноты. Наступило пугающее молчание. Йоко беспомощно вертела головой, бешено дышала и пыталась разглядеть хоть что-нибудь, но попытки потерпели фиаско. К вязкому мраку добавилась еще и убивающая спокойствие ржавым лезвием тишина. Девушка нервно сглотнула, зажмурилась, а когда раскрыла глаза, секунда в секунду по помещению пронесся яркий свет. Точнее, он казался ярким для глаз, привыкшим к темноте. На деле это были самые обычные лучи, идущие из прожекторов и освещающие небольшую сцену, которая предстала прямо перед бывшей практиканткой. Йоко с неподдельным страхом, контрастно смешавшимся с шоком, смотрела на конструкцию из деревяшек. На ней стояли восемь плотно закрытых высоких, но узких шкафчиков. На дверцах первых четырех были нарисованы грустные рожицы, а на последующих — веселые и улыбающиеся.
        — Что за херню ты устроил? — спросила еле слышно девушка.
        — Нравится? — улыбнулся Юнги, запрыгивая на сцену и расхаживая по ней, как профессиональный фокусник, собирающийся устроить представление перед любезной публикой. — Знаешь, сколько времени и сил я потратил на все это?
        — Ты точно спятил… Ты больной на всю голову…
        — И в этом ты виновата, сладкая, только ты, — он остановился посередине и указал пальцем на привязанную к стулу Йоко. — Все это ради тебя. В ту ночь, когда ты отказала мне в клубе, я твердо решил найти тебя и отомстить. Чтобы какая-то япошка безнаказанно отшивала меня и позорила перед всеми? Ну уж нет, дорогая, такому не бывать. Я стал одержим тобой, одержим желанием мести.
        — Так нашел бы меня и отомстил. К чему было убивать тех невинных людей? Что они тебе сделали? Твои руки по локоть в крови, подонок.
        — Да-да, замечательная лирика, сладкая, только заткнись! — Юнги закатил глаза. — Я подбрасывал наживку своему кролику. Те люди были для тебя морковкой и капустой. Благодаря им ты здесь. Ты скакала от одного трупа к другому, от одного дела к другому, пока наконец не попала в мой капкан. И я говорю не о тех веревках, которыми ты связана…
        Убийца подошел к стене, надавил на выпирающий из нее рычаг, и прожектор осветил два стула, стоящих возле сцены. К ним были привязаны детективы, только они были еще без сознания и сидели с безвольно опущенными головами. Увидев их, на глаза Йоко набежали слезы. Девушка снова задергалась, желая попасть к своим любимым, но чертовы веревки до крови терлись о ее кожу и не позволяли сделать лишнее движение.
        — Вот он, твой капкан, в который я тебя заманил, — Юнги спрыгнул вниз и подошел к парням. — Я ждал, когда вы сблизитесь, ждал, когда полюбите друг друга, чтобы в конце сделать очень-очень больно, как ты мне сделала когда-то.
        — Но погоди, — начала Йоко, — ты говорил, что хорошо знаешь меня. Как такое возможно, если мы виделись лишь раз?
        — А за это скажи спасибо Чон Хосоку из лаборатории. Если бы не он, у меня вряд ли что-то получилось бы вообще… Этот болтливый парень рассказывал мне все, о чем я спрашивал. Оказывается, он тот еще сплетник. Мы познакомились весной. Я узнал, что парень увлекается танцами и любит шастать по ночным клубам. Не составило труда втереться к нему в доверие. Пара бутылок соджу, грамотные фразочки, и мы почти лучшие друзья.
        — Я все равно не понимаю, как ты проворачивал свои грязные дела… Такие профессиональные убийства, ни единого отпечатка, ни единой улики. Как?
        — Ты думаешь, я настолько глуп, что не смог бы прикончить пару недоносков? Это было слишком просто, сладкая. И у меня были свои помощники… Сейчас я вас познакомлю, но для начала все же разбудим ищеек. Мы же не хотим, чтобы они пропустили все шоу?
        Юнги наклонился к парням и стал хлопать их по щекам. Первым пришел в себя Чонгук. Издав стон, полный страданий, детектив медленно поднял голову, сглотнул и раскрыл уставшие глаза. Когда он увидел перед собой знакомое лицо, то машинально дернулся и сделал такое удивленное лицо, как будто сама смерть с косой наведалась к нему. По сути, так оно и было…
        — Юнги хён?! — Чонгук дернулся вперед. — Ты… ты что тут делаешь?
        — А сам не догадываешься?
        — Не-ет… Не может быть… — парень скривился. — Только не говори, что ты…
        — Да-да, все именно так, — Юнги закивал, как бы с сожалением улыбаясь. — Я тот, кто игрался с вами все это время. Кстати, твой напарник вообще собирается приходить в себя, или мне его так прикончить, чтобы не мучился?
        — Не смей его трогать! — завопила Йоко. — Только попробуй, и я башку тебе оторву!
        — Йоко?! — сердце Чонгука пропустило пару ударов. Когда он заметил привязанную к стулу девушку, да еще и с разбитой губой, то стиснул зубы и посмотрел на Юнги так, что если бы взглядом можно было убивать, тот уже давно бы дергался в предсмертной агонии. — Ты, урод, сейчас же отпусти ее!
        — Гук? Что за херня? — рядом послышалось шевеление. Чимин, который находился без сознания все это время, пришел в себя и пытался освободиться от сжимающих его веревок, но когда раскрыл глаза и понял, что произошло, яростно задергался и стал сыпать благим матом направо и налево. — Блять, что за черт?! Какого хера я привязан?!
        Но тут его глаза встретились с тем самым тайным мистером Иксом, которым оказался Мин Юнги. Тот самый Юнги, который подарил ему браслет на день рождения, тот самый Юнги, который мирно курил с Йоко в ночном клубе, тот самый Юнги, который оказался близким другом Чон Хосока. Этот мир не перестает удивлять…
        — Хён? — застыл Чимин, округлив глаза. — Это розыгрыш такой? Блять, нет… Нет, я не верю. Давай, снимай с нас веревки, показывай, где скрыта камера, и пусть уже выходят эти красотки с цветами.
        — Он всегда такой болтливый? — вздохнул Юнги. — Мы тупо тратим время, пора переходить к основному блюду.
        Йоко все это время смотрела на парней. Она молча плакала, сгорая от желания спасти их. Плевать она хотела на себя, для нее главным было сохранить жизнь любимым мужчинам, и она собиралась придерживаться этого плана в любом случае, каким бы образом не обернулась ситуация. Детективы тоже внимательно следили за ней, и в их головах были те же мысли — спасти Йоко. Они были готовы пойти на все, лишь бы она осталась жива, а все остальное уже неважно. «Все будет хорошо», — прошептал Чимин, глядя на то, как по щекам его девушки скатываются слезы, и уже за одно это он был готов размазать Юнги по стене, который, стоит добавить, уже стоял на сцене и хлопал в ладоши, желая обратить на себя внимание.
        — Знаете, вы ведете себя неуважительно по отношению ко мне, — убийца указал на себя руками. — Я тщательно готовился, а вы даже не смотрите. Неужели вам неинтересно, что же в этих ящиках?
        — Начинай уже, мудила, и покончим с этим, — зарычал Чонгук.
        Юнги замолчал, задумчиво опуская глаза в пол, а затем с абсолютно спокойным видом спустился вниз, подошел к своему обидчику и со всей силы ударил его по лицу ногой. От такого удара стул, на котором сидел Чон, не выдержал и упал, утягивая за собой на землю своего обладателя. Чимин и Йоко дернулись, и если девушка только могла кричать о том, чтобы маньяк прекратил трогать Чонгука, то Пак бесстрашно сыпал на него отборным матом и грозился вырвать ему кишки, если он еще раз так сделает, за что получил и свою порцию удара, но уже в живот. Японка слушала, как кашляли и стонали детективы, и умирала от своего бессилия. Уж лучше ее бы так били, чем их. Именно так она думала, в то время как слезы снова брызнули из ее мокрых глаз.
        — Надеюсь, вам ясно, что я не позволю себя унижать? — Юнги поставил на место стул Чонгука, возвращая его в сидячее положение. — Поверьте, времени у меня много, как и сил. На каждого хватит.
        — Поверь, ты еще пожалеешь об этом… Крупно пожалеешь… — Чимин выплюнул сгусток крови, озлобленно поглядывая на похитителя. — Жалкий недомерок.
        — На этом предлагаю закончить прелюдии и приступить к делу, — Юнги отряхнул руки, поправил свою одежду и вернулся на сцену. Он развернулся к своим «зрителям», улыбнулся подобно дешевому клоуну в захолустном цирке и подошел к первому шкафу. — Дамы и господа, позвольте представить вашему вниманию моего первого помощника.
        Убийца открыл дверцу, и Йоко громко ахнула. Перед ней предстал ее первый парень, тот самый староста, с которым девушка когда-то переспала. Она и не подозревала, что своим отказом разбила ему сердце и поломала всю его молодую и прекрасную жизнь. Юноша так и не смог забыть свою любовь и посему с радостью согласился ей отомстить, когда в его руки приплыла таковая возможность в виде золотой рыбки.
        — Казунари? — подавилась японка. — Я не верю своим глазам…
        — А ты чего молчишь, Чимин? — Юнги удивился. — Разве ты не помнишь Казунари? Ну же, напряги мозги. Бессонная ночь, дождь, аптека, неудачное ограбление… Этот придурок чуть не попался, но я вовремя вытащил его из задницы.
        Пак сидел с открытым ртом. Да, конечно, он вспомнил того паренька в толстовке и маске, который пытался ограбить аптеку, но детектив вовремя и весьма профессионально его «вырубил». Если бы он тогда знал, кем являлся грабитель, точно не ушел бы спокойно домой со снотворным…
        — Йоко, прости, — Казунари виновато опустил голову. Парень был привязан к задней стенке шкафа и тоже не мог пошевелиться. — Я не должен был…
        — Должен, еще как должен, — Юнги похлопал его по щеке, как преданного пса. — Вспомни, как ты загорелся идеей отомстить ей, когда я нашел тебя? О, сделать это было не так сложно… Всего лишь узнать, где училась Йоко, отыскать ее друзей и притвориться бывшим парнем, мечтающим вернуть былые отношения. Люди такие глупые и наивные… Стоит их немного разжалобить, как они готовы хоть квартиру на тебя переписать. Ну, что мы будем с ним делать?
        — Отпусти его, — ответила девушка. — Он не стоит нового убийства.
        — Почему же? — удивился маньяк, подняв брови. — Казунари следил за вами, помогал мне убивать тех вонючих говнюков. Разве он не заслуживает наказания?
        — Нет, я же сказала, — процедила сквозь зубы Йоко.
        — Хорошо, а если так?
        Юнги подбежал к другому шкафу, на котором был нарисован улыбающийся смайлик, раскрыл дверцу и показал, кто там бы спрятан, а спрятан там был Ким Тэхен. Тот самый веселый и добрый паренек из лаборатории, хороший друг Чон Хосока и детективов. На этот раз и парни, и японка дернулись от страха и желания защитить невинного, особенно когда маньяк выудил из кармана джинсов ножик и приставил его к горлу мед. эксперта.
        — Ну? И кого же мы выберем? — протянул Юнги, ловя на себе взгляд Тэхена, полный ненависти. Он тоже был прикован к задней стенке и мог действовать лишь взглядом. — Предателя или верного друга, который не сделал ничего плохого? Ох, как же будет плакать бедная Софи, когда увидит труп своего возлюбленного.
        — Давай же, режь, это ведь не так страшно, — отозвался низким голосом осмелевший Тэхен.
        — Заткнись, идиот! — прикрикнул Чонгук. — Эй, ты, псих?
        — Слушаю, — улыбнулся Юнги.
        — Оставь нашего друга в покое, даже не смей причинять ему боль.
        — Значит, все-таки Казунари? — убийца снова подошел к своему сообщнику. Все молчали. Кому захочется брать на себя столь тяжелую ношу? Решать, кому даровать жизнь, а у кого ее отбирать было слишком страшно, поэтому и девушка, и детективы молча склонили головы, боясь увидеть то, что вот-вот произойдет. — Что же, молчание знак согласия…
        Секунда, и раздался неприятный влажный звук, а после послышалось, как Казунари захрипел, издал последний вздох, и что-то быстро закапало на пол. Юнги перерезал бедняге горло. Связался с убийцей — будь любезен заплатить за свою смелость высокую цену. Парень заплатил, и теперь его бездыханное тело скрылось за захлопнувшейся дверью шкафчика, в котором он стоял. Зато Ким Тэхён остался жив, что послужило маленькой радостью в этой кровавой, липкой обстановке.
        — Продолжим? — Юнги, как ни в чем не бывало, подошел к следующей дверце с грустным смайликом и раскрыл ее. В шкафу оказалась избитая Моён. Маньяк небрежно погладил ее по лицу. — Девчонка сопротивлялась, не хотела, чтобы вы видели ее, поэтому мне пришлось убедить ее в том, что неприлично отказываться от участия в нашем шоу.
        — Нуна? Как ты могла? — Чимина охватил шок, как и Чонгука с Йоко. Все раскрыли рты.
        — Йоко, ты ведь помнишь историю о ее матери, которой нужна была помощь докторов? — таинственный убийца схватил девушку за подбородок и поднял ее лицо так, чтобы японка смогла посмотреть в ее глаза. — Как думаешь, откуда у нее внезапно нашлись деньги? Слава Богу, матушка жива и здорова, только вот она не знает, каким способом любимая дочурка обеспечила ей дорогостоящую операцию. Моён не могла отказать мне. Да и как тут откажешь, когда речь идет о жизни твоего родителя? Она помогала мне, как и Казунари.
        — Ну ты и дрянь, — усмехнулась Йоко. — Продажная сука.
        — Прости меня, — губы Моён задрожали, и она заплакала. — Прости, Йоко.
        — Да пошла ты.
        — Ах, обожаю, когда бабы срутся! — затрепетал Юнги. — Это так увлекательно! Ну что, посмотрим, кто у нас следующий?
        Парень отошел от секретарши, которая все еще роняла горькие слезы, и отворил дверцу со счастливым смайликом. Каков же был шок Йоко, когда она увидела там Нацуки, свою лучшую подругу еще со школьных времен. Девушка плакала, громко всхлипывала и пытливо смотрела на японку. Она дергалась и просила ее освободить, но Юнги отвесил ей звонкую пощечину, чтобы та не раздражала его.
        — Думаю, выбор очевиден, — убийца взглянул на Йоко. — Что скажешь, сладкая?
        Бывшая практикантка кивнула головой. Она посмотрела на детективов, которые, в свою очередь, смотрели на нее в ответ. Между ними сохранялся зрительный контакт, будто невидимая, но хорошо ощутимая поддержка, и когда Моён постигла та же участь, что и Казунари, троица зажмурилась. Несмотря на те гадости, что вытворяла секретарша, было жаль, что ее судьба сложилась именно таким образом. Она вовсе не была плохой, просто жизнь загнала ее в слишком узкие рамки, выбраться из которых было невозможно.
        — Следующий лот! — взмахивая испачканным в теплой крови ножом, Юнги весело раскрыл шкаф с грустным смайликом. В шкафу оказалась красивая девушка с рыжими, почти огненными волосами. Ни Йоко, ни Чимин ее не знали, а вот Чонгук напрягся. Он вспомнил ее. Та самая Джессика, с которой он изменил своей первой девушке. Та самая Джессика, которая толкнула его «случайно» на улице, когда они с напарником собирались отправиться в ночной клуб. — Госпожа Джессика! Чонгук, узнал красотку?
        — Ну ты и скотина, — Чон злобно улыбнулся и посмотрел на Юнги. — И до нее добрался. У тебя что, связи по всему миру? Ты, больной ублюдок.
        — Для тех, кто не знаком с милой дамой, — маньяк опустил ладонь на плечо рыжеволосой девушки. — Разрешите представить вам, Джессика Ким. Когда-то детектив Чон хорошенько оттрахал ее прямо на лужайке дома своей девушки. Бедная Джессика влюбилась в парня и так и не смогла выбросить его не только из головы, но из сердца тоже. Вот что творит с нами любовь… Джессика любезно согласилась помочь мне, чтобы отомстить тебе, Чонгук. Она мстила и за себя, и за свою подругу. Выходит, женская дружба тоже существует.
        — Ты испоганил мне всю жизнь, оппа, — мерзким голоском протянула Джесс. — Да, я не жалею, что помогла Юнги оппе следить за тобой и твоей япошкой.
        — Джессика слишком болтлива, — почти шепотом произнес Юнги с таким видом, будто говорит страшную тайну своим друзьям. Он даже прикрыл рот рукой, — мне всегда приходилось затыкать ее кое-чем большим.
        — Ты же не убьешь меня? — рыжеволосая посмотрела на своего покровителя с надеждой в глазах. — Нас столько с тобой связывает…
        — А это жюри решать, лишать тебя жизни или нет.
        Маньяк кивнул в сторону «зрительного зала», а затем под возмущенное хныканье Джессики отворил дверцу с улыбающимся смайликом. В шкафу стоял привязанный к стенке Чон Хосок. И снова выбор оказался слишком очевидным… Кровь, льющаяся из свежего и глубокого пореза на шее Джессики, громко закапала на пол. В этот момент детективы подумали о том, где черти носят полицию? Уже давно пора приехать сюда и остановить этого спятившего козла.
        — Ну и наши последние гости… — Юнги распахнул «печальную» дверцу, за которой пряталась девушка, знакомая детективам. И Чонгук, и Чимин округлили глаза, полные шока, когда увидели, кто был скрыт в шкафу. — Все узнали Хёри?
        Чон вспомнил ту девицу, с которой познакомился в клубе и с которой провел ночь. Чимин же в ней только сейчас узнал свою первую девушку. Верно говорят, что мир тесен. На сей раз этот мир сузился в заброшенном аквапарке, где столкнулись люди, когда-то знавшие друг друга. И все благодаря спятившему Мин Юнги, который прямо сейчас приставлял острое лезвие ножа к милому личику совсем не милой на характер девушки.
        — Чим, тебе не становится обидно от мысли, что твоя первая девушка трахалась с твоим лучшим другом? — спросил убийца, а потом хлопнул себя по лбу. — Ах, да, я же забыл, что вы привыкли делить девушек между собой… Правда, Йоко?
        — Клянусь Богом, что если я останусь жив, я лично вырву твой язык, — зашипел Чимин. — Открывай уже последний шкаф!
        — Как скажешь, дорогой, — Юнги сделал невозмутимый вид, отошел от дрожащей Хёри и позволил увидеть того, кто находился в «счастливом» шкафу. Главный прокурор, господин Мин или просто Кроки. — Та-да! Наш страж порядка, гроза преступного мира и просто замечательный человек! Как думаете, господин Мин, ваши подчиненные оставят Вас в живых?
        Парень издевался, играл на публику и строил из себя массовика-затейника. Будто микрофон, он поднес нож прямо к губам генерального прокурора и нарочно ткнул острым кончиком в подбородок мужчины, что вызвало небольшую кровавую ранку и тихий писк.
        — Кого выбираем, а? — Юнги резко глянул на детективов. — Ту шлюшку или вашего сварливого босса?
        Ответ не заставил себя долго ждать. Хёри ощутила холодный вкус поцелуя смерти на своих губах, когда ее голова резко опустилась вниз, а по телу поползли красные, теплые нити. Итог: четверо убитых, четверо спасенных и еще трое, ожидающих свою участь. На что надеялся Юнги? Если он оставит хотя бы одного из детективов в живых или, допустим, Йоко, ему не избежать наказания. Приедет полиция, его поймают, отвезут в участок, наденут наручники, а потом состоится суд, на котором его признают виновным и приговорят к двум пожизненным заключениям, чтобы наверняка лишить его возможности получить амнистию. Могло ли это означать, что некогда покрытый тайной мрака и загадками убийца собирался прикончить заодно и своих любимых подопытных зверушек? Пока никто ничего не знал, и оставалось только ждать рокового часа.
        — И что теперь? — спросил Чимин, пока Юнги чистил свой нож и закрывал шкафы с трупами. — Продержишь нас здесь, пока мы не умрем от голода и жажды?
        — Не, это было бы слишком просто, — парень покачал головой. Он спрыгнул со сцены, не спеша подошел к Йоко и, склонившись над ней, заглянул в ее глаза. — Бедная, бедная зайка… Наверное, трудно сидеть в капкане, да?
        Но вместо ответа японка плюнула Юнги прямо в лицо. Она смотрела на него с вызовом и бесстрашием — так, как смотрят храбрые воины на своих врагов, когда те захватили их в плен и поставили на колени. Можно ослабить человека, а сделать это морально далеко не каждому под силу. Действо Йоко было хоть и смелым, но опрометчивым. Убийца ударил ее в живот, отчего девушка вскрикнула, согнулась пополам и громко закашляла.
        — Не смей ее трогать, скотина! Ублюдок, руки от нее убрал! Я лично прикончу тебя, дерьма кусок! Урод! — наперебой закричали детективы, дергаясь в режущих их кожу веревках. — Слышишь, ты, гандон?! Только попробуй ее еще раз ударить, я тебе позвоночник вырву! Долбаный говнюк!
        — Смотри, как они тебя любят, — Юнги сел рядом с девушкой на корточки и приблизился губами к ее уху, пока она кашляла и жмурилась от острой боли, — но тебе придется выбрать, сладкая, нельзя угнаться за двумя зайцами сразу. Подумай хорошенько, на чьем члене тебе больше нравится скакать?
        — О чем… — Йоко выплюнула кровь. — О чем ты говоришь, придурок?
        — О том, что я оставлю в живых только одного.
        Выпрямившись, Мин Юнги достал из внутреннего кармана куртки пистолет, с задумчивым видом профессора проверил наличие патронов, снял предохранитель и направил дуло в сторону детективов. Парни заметно напряглись. В их глазах забегали искры вполне естественного страха. Когда твоей жизни грозит реальная опасность, каждый забудет о спокойствии и отдастся в грязные объятия растущей паники.
        — Нет! Нет, прошу, не надо! — закричала Йоко. Она плакала и постепенно скатывалась в самую настоящую истерику. — Юнги, прошу! Не убивай их, пожалуйста! Я сделаю все, что ты скажешь! Не отнимай у меня их! Юнги! Умоляю!
        — Видите, как девчонка вас любит? — наглая усмешка заиграла на губах убийцы. Он смотрел на побледневших парней, которые боялись слово лишнее сказать или пошевелиться. Они застыли, как две статуи, и потеряли связь с реальностью. Все происходящее казалось профессиональным триллером, боевиком, страшным сном, который должен раствориться в первых лучах утреннего солнца. Но нет, то была реальность, бьющая человеческие души хлыстом вплоть до кровоточащих ран. — Я предложил ей выбрать одного из вас, но она не может. Что же нам делать?
        — Юнги! Посмотри на меня, Юнги! — девушка продолжала кричать и пытаться обратить на себя внимание спятившего маньяка. — Прошу, услышь меня! Не убивай их, ладно? Я умоляю тебя, не делай этого! Ну кому от этого лучше станет, скажи? Кому?
        — Мне! — не выдержал Юнги. Он заорал не своим голосом и замахнулся на Йоко, чтобы та замолчала. — Мне станет лучше! Я тоже хочу, чтобы тебе было больно!
        — Да ты с ума сошел! — японка не собиралась отступать. — Какой-то маленький, жалкий отказ ты воспринял как катастрофу века! Что страшного в том, что тебя отшила девушка?
        — Я не привык к отказам, сучка, не привык! Ясно тебе? Из-за того дерьма, что ты вылила на меня, я потерял рассудок! Что-то екнуло прямо здесь, — Юнги ткнул дулом пистолета в свой висок, — и я лишился разума. Я захотел убивать, захотел причинять людям боль, но я должен был тренироваться, пробовать, пока шагал к тебе, Йоко. Те люди, они стали моими жертвами только благодаря тебе. Они были моим опытом, и знаешь, мне понравилось. Я влюбился в свой новый образ плохого гения и стал экспериментировать. Вы же видели мои убийства. Кто-то разве скажет, что они были банальными или скучными? Вряд ли.
        — Раз я тебе испортила жизнь, — медленно начала говорить Йоко, — раз я одна во всем виновата, так накажи меня. Я не могу выбрать кого-то одного, я люблю их двоих. Они для меня все: и семья, и друзья, и поддержка, и любовь. Ближе никого нет. Убей лучше меня, Юнги, убей. Я не смогу жить дальше, если ты лишишь меня кого-то из них.
        — Нет, Йоко! Даже не смей думать о таком! — завопил Чимин. — Нет! Я не позволю! Твою мать, нет же, я сказал!
        — Не слушай ее! — вступился Чонгук. — Слышишь, хён? Она несет полную херню! Ну же, направь пистолет обратно на нас! Сделай нам больно, а не ей! Она должна жить!
        Юнги забавляла складывающаяся ситуация. Он с детским упоением смотрел то на девушку, то на детективов. Ему поистине нравилось видеть их страдания, слышать, как они, готовые отдать жизни друг за друга, кричат наперебой, дергаются и умоляют его, как настоящего Бога, сжалиться над ними. Полное ощущение власти приятно щекотало убийцу изнутри и дарило ему все новые и новые силы для продолжения смертельной игры, в которую оказались втянуты невинные, но такие ненавистные ему люди.
        — Мать твою, Мин Юнги! — Йоко дернулась с такой силой, что веревки впились в кожу на ее руках и оставили глубокие порезы, из которых брызнула кровь. — Не смей в них стрелять! Лучше убей меня, я не могу выбирать, слышишь?! Не могу! Давай, стреляй в меня!
        — Ладно, — спокойно ответил Юнги, нацелился на девушку и выстрелил ей прямо в голову.
        Детективы застыли с открытыми ртами и глазами, полными ужаса. Сначала они покраснели, затем побледнели, а потом и вовсе превратились во внезапно высохшие серые тела, туго стянутые веревками. То, что они увидели, разорвало их грудную клетку, запустило жирную руку между треснувших ребер и крепко сжало сердце до такой степени, что оно лопнуло и залило громко стонущую душу кровью. Мин Юнги убил Йоко, их возлюбленную, единственную девушку, которая стала им самым дорогим на свете человеком, девушку, к которой они мчались каждый вечер после рабочей смены, чтобы просто увидеть ее и убедиться, что с ней все хорошо, девушку, которую они по-настоящему любили. Время остановилось. Оно отпечаталось где-то в голове несмываемой кляксой, отравило мозг и сразу обеими стрелками проникло глубоко под кожу. «Тик-так, тик-так, тик-так…» — пищало где-то в воображаемом мире Чимина и Чонгука. Они смотрели на Йоко, которая забросила голову назад, смотрели, как по ее лицу стекает кривая струйка алой крови, смотрели, как Юнги убирает обратно пистолет, и не верили, что происходящее — реальность. Их когда-то живое нутро
треснуло, покрылось ржавчиной, захрипело и обвалилось с грохотом, пульсирующим в ушах, а следом за ним и все остальные переставшие функционировать органы.
        Ровно через минуту в здание ворвалась полиция. Одна жалкая минута, которая могла изменить финал этой истории. Минута, которая могла сохранить Йоко жизнь. Минута, которая развела руками и виновато опустила голову. Чертова минута.
        Люди в форме молниеносно разбежались по всей площади этажа. Юнги был схвачен и даже не сопротивлялся своему аресту. Он улыбался и с вызовом в глазах смотрел на детективов, которые все еще не могли прийти в себя. Они продолжали бездвижно сидеть, пока офицеры полиции освобождали их от веревок, и не могли оторвать взор от теперь уже мертвой любви. Остальные полицейские вытащили из шкафов выживших, другие названивали в ближайшее отделение скорой помощи и прокуратуру и ждали приезда всех тех, без кого не обходятся подобные происшествия. Чимин и Чонгук больше ничего и никого не ждали. Они медленно поднялись на ноги, которые внезапно обрели свинцовую тяжесть, и как два верных раба, потерявших свою королеву, направились в ее сторону. Детективы перестали ощущать свое тело, они молча волочили его и не имели возможности даже закричать. Они знали, что если раскроют рот, то не смогут остановиться, и поэтому молчали.
        Казалось бы, хуже уже и быть не может. Йоко мертва, Чимин и Чонгук стали свидетелями убийства девушки, которая была для них всем, но Юнги показалось, что финал не настолько красив, каким бы он хотел его видеть, и решил подправить ситуацию. Воспользовавшись моментом психологического отключения детективов, убийца в наручниках ловко вырвался из цепких лап полиции, побежал в сторону парней и, обхватив Чимина скованными руками за шею, с напором сделал несколько быстрых и твердых шагов вперед, чтобы совершить то, от чего Чонгук окончательно потерял желание продолжать свое дальнейшее существование. Сначала никто не понял, что произошло, но когда раздался громкий и глухой хлопок, все рванули к той самой дыре в стене, через которую в помещение попадал лунный свет, и обнаружили два лежащих на земле тела, под которыми расползалась густая лужа крови. Таков был план Мин Юнги, загадочного мистера Икса. Тик-так, тик-так, тик-так…
        Когда приехала скорая помощь, врачи обнаружили детектива Чона в дальнем углу этажа. Парень кричал… нет, он истошно орал, плакал, обнимая себя руками, выл, как волк, потерявший свою маленькую, но такую родную и любимую стаю, и полностью отдавался во власть истерики. Чонгук в кровь искусал свои губы и разодрал до мяса руки, царапая ими от собственного бессилия и безысходности холодные и грязные стены. Ему никогда не было так плохо и больно, как в этот день. Он не знал, как будет жить дальше в полном одиночестве, не знал, сможет ли смириться со сразу двумя смертями самых близких ему людей, не знал, есть ли смысл продолжать свое жалкое существование, не знал… Он ничего не знал и не хотел знать. Чимин мертв, Йоко мертва. Чон Чонгук был тоже морально мертв, ведь в ту злополучную ночь он потерял и лучшего друга, и любимую девушку. Все произошло слишком быстро и слишком неправильно. Разве такая жизнь может называться справедливой?
        Тик-так, тик-так, тик-так…
          Эпилог
        [This Will Destroy You - Quiet]
        У Чимина и Чонгука еще давно, когда они только познакомились, была мечта — купить маленький домик на берегу Тихого океана на острове Маджуро. Тогда они по-настоящему верили в то, что когда-нибудь смогут ее осуществить и нежиться в объятиях солнца и теплого песка. Так оно и случилось, только сия привилегия выпала одному Чонгуку.
        Он ушел из прокуратуры сразу после того, как Чимин и Йоко трагично покинули его жизнь. Парень больше не хотел связывать себя с криминальной стороной этого чертового мира и подал в отставку. Прокурор уговаривал его, просил хорошенько подумать и остаться, но детектив был тверд и несгибаем. Он положил бумагу со своим заявлением на стол теперь уже бывшего начальника, забрал из кабинета, который когда-то принадлежал ему, свое скромное имущество и навсегда попрощался с генеральной прокуратурой, чтобы свершить то, о чем мечтал, когда был еще юным студентом.
        Чонгук бросил в чемодан все необходимые вещи, среди которых было его совместное фото с Чимином и Йоко, взял документы, деньги и, оставив записку хозяину квартиры, умчался в аэропорт.
        Бывший детектив, теперь уже простой парень, щеголяющий по пляжу в одних шортах, прожил в своем крошечном, но уютном домике на острове Маджуро почти два года. Местные жители знали его как вечно молчаливого и обаятельного молодого человека, прибывшего к ним из самого Сеула.
        Каждый день он вставал раньше всех, шел к берегу океана с фотографией в руках и встречал рассвет. Люди думали, что он сумасшедший, раз разговаривает с затертым снимком, но никто так и не рискнул спросить, кем ему являлись тот рыжеволосый парень и девушка, шутливо показывающая кулак прямо в камеру.
        Все привыкли видеть его одиноко гуляющим в наушниках. Эти грустные, глубокие глаза, смотрящие сквозь пространство, не могли оставить прохожих равнодушными. Люди смотрели ему вслед и качали головами, и почему-то никто не удивился, когда однажды в обед продавщица свежих тропических фруктов обнаружила его застреленным в собственной постели. Его окровавленные руки крепко сжимали фотографию, а губы застыли в пугающей улыбке. Он так и не смог смириться.
        Чонгук надеялся, что небеса столь же прекрасны, как Тихий океан. Чонгук надеялся, что там его встретят Чимин и Йоко, и они снова будут счастливы. Чонгук надеялся, что все будет хорошо.
        Чонгук обрел долгожданный покой.