Это мой ребенок Ирис Ленская
        Нина: Судьба сыграла со мной злую шутку, лишив памяти и прошлого. Мне ничего не оставалось, как отдаться в руки миллионера, назвавшего себя моим братом. А когда я узнала, что беременна, сразу двое мужчин заявили о своём отцовстве… Но кто я на самом деле?
        Алексей: Моя сводная сестра пропала без вести. Если я найду отцовскую любимицу, он пересмотрит своё завещание. Но вместо Виктории я встретил девушку, как две капли воды похожую на неё. И тогда у меня созрел план…
        ГЛАВА 1
        НИНА
        Мы с женихом стояли на палубе огромного круизного лайнера, глядя на бесконечные просторы Средиземного моря. Прохладный ветер обдувал плечи, не давая согреться, ерошил волосы, то и дело заставляя мою юбку биться, словно птичье крыло. Я зябко ёжилась, кутаясь в лёгкую, не по погоде, кофту. Зато закат, переливающийся от нежно-лилового к тёмно-багровому, казался невероятным, было отчего залюбоваться.
        Точнее, любовался Денис, я же думала о том, как и когда объявить ему неожиданную новость.
        - Ты не замёрзла? - он, наконец заметив, что я мёрзну, заботливо набросил мне на плечи свою куртку. Я помотала головой и нервно сглотнула. - Может, устала?
        - Нет, всё в порядке, - голос почему-то не слушался, истончаясь, превращаясь почти в писк.
        - Да что с тобой, Нин? Ты сегодня сама не своя, - встревоженно спросил Денис, и я опустила взгляд. - Рассказывай, малыш. - он поднял пальцем мой подбородок и заглянул в глаза. - О чём ты думаешь?
        - О том, как жить дальше, - из груди невольно вырвался тяжёлый вздох.
        - Что это значит? - нахмурился он.
        - Я беременна.
        Я так долго готовилась, мучилась, подбирала слова бессонной ночью, выстраивая целую речь, взвешивая аргументы, приводя доводы. А вот настал момент - и признание вырвалось само собой, неожиданно и нелепо.
        Жених мгновенно напрягся и убрал руку.
        - То есть как? - его голос стал холодным, как лёд. - Ты что, не принимала таблетки?
        А я, вместо того чтобы начать оправдываться, вспылила:
        - Теперь это неважно! У нас будет ребёнок, Денис! - и почувствовала, как тяжело, напряжённо затряслись мои онемевшие от холода и волнения пальцы. Я так ждала от него действия, хоть каких-то слов, ответа!
        Но мужчина стоял молча, нахмурившись и плотно сжав губы. Моё сердце глухо билось под рёбрами. Внутри поднималась волна разочарования. Господи, и это всё, что он может сказать? Да, понимаю, слишком неожиданная новость. Но и для меня тоже! Тест только вчера утром подтвердил внезапную догадку…
        - Я беременна, - повторила в отчаянии, пристально глядя на будущего отца. - Разве ты не рад?
        Он шумно выдохнул и пригладил растрёпанные ветром светлые волосы.
        - Ты же знаешь, дорогая, сейчас мы не можем себе этого позволить.
        - Но это уже случилось! - воскликнула я, не заботясь, слышат ли меня проходившие мимо пассажиры. По правде говоря, всё это, окружающие, друзья, деньги, - всё было мне безразлично. Важны сейчас только я, новая жизнь у меня под сердцем и он, отец моего ребёнка.
        Но тут во взгляде мужчины помимо внезапной растерянности появилось нечто похожее на обречённость.
        - Придётся сделать аборт, иначе ты потеряешь работу.
        К глазам подступили слёзы, но я их сдержала.
        - Да плевать на работу… Ден, услышь меня! Ребёнок - это же чудо! Пусть незапланированный, да, действительно будет очень трудно! Но ведь мы же любим друг друга, значит, справимся! Я даже не сомневаюсь в этом. Аборт - это большой грех, нельзя его делать… - и тут же осеклась, глядя, как Денис разворачивается и идёт к трапу.
        - Ты куда?
        - Я не собираюсь обсуждать это при всех.
        Прохладный ветерок донёс аромат дорогих духов какой-то женщины и пронзительный смех. Вцепившись руками в серебристые поручни, я закрыла глаза. К чёрту веселье и эту поездку! На кой хрен мы потратили последние деньги, чтобы купить билет на дорогущий круиз? Если бы знать ещё три дня назад… Как глупо было не придавать значения странной задержке, непонятным приступам головокружения и той ночи, на утро после которой у меня разыгралась мигрень, и вместо одной таблетки я по ошибке приняла другую…
        Из глаз брызнули слёзы. Денис не хочет этого ребёнка! Ну и пусть. Пусть говорит всё что хочет. Никакого аборта не будет! Ему придётся это принять…

* * *
        Двумя часами позже мы сидели за маленьким столиком в углу ресторана и молча обедали. Я ковырялась вилкой в тарелке, но не чувствовала ни вкуса спагетти «болоньезе», ни даже любимого апельсинового сока, но продолжала есть. Не ради себя - ради будущего ребёнка. Его отец сидел напротив и с непроницаемым видом опустошал содержимое тарелок. Он так и не проронил ни слова. Но когда тишина уже стала невыносимой, неожиданно спросил:
        - Нин, у тебя же вроде нет сестры?
        - Что? - я непонимающе посмотрела на Дениса.
        - Глянь, - он указал в сторону выхода на палубу.
        Я повернула голову и с изумлением уставилась на девушку в лёгком серебристом платье, стоявшую у ближайшего от раздвижных дверей столика… Её лицо казалось таким знакомым! Оно и правда было похоже на моё собственное: те же высокие скулы, мягкая линия подбородка, нос с небольшой горбинкой и серо-голубые глаза с прищуром. От неожиданности я чуть не поперхнулась.
        - Сестры нет, ты же знаешь… Господи, это же моя копия!
        - Твой двойник, - хмыкнул Денис. - Только повыше статусом. Это не обыкновенная девушка, кто-то из ВИП-гостей.
        Я пригляделась. Нет, всё же мы не совсем похожи… Во-первых, она на полголовы выше меня, видно по вывешенным на стенах элементам декора, они красивые, в первый раз я надолго прикипела взглядом к матовому вазону, расписанному с необычайным изяществом, и точно запомнила, что он был на уровне моих глаз, девушка же смотрела поверх. Но это скорее из-за высоченных шпилек и подчёркнутой худобы, в этом мы тоже немного отличались. Во-вторых, у неё чуть более вздёрнутый нос. Хотя с такого расстояния трудно определить. Ну и последнее, самое очевидное: стиль и цвет волос. Я шатенка с длинным каре, а её блестящие чёрные волосы были уложены в невероятно затейливую причёску из кос вокруг головы, явно сделанную в ВИП-салоне. Тонкая материя серебристого платья каким-то удивительным образом прикрывала все стратегические места, несмотря на запредельно глубокий вырез декольте. Девушка разговаривала с администратором, судя по выражению её лица, в приказном тоне.
        Не каждый день увидишь своего двойника. Я по-прежнему продолжала смотреть на незнакомку, даже когда лайнер неожиданно дёрнулся, словно кто-то дёрнул стоп-кран. Опомнилась лишь через минуту, когда прозвучала сирена, я непонимающе тряхнула головой. Учебная тревога, что ли? Денис поймал меня за руку, привлекая внимание. Но едва он открыл рот, как чей-то голос громогласно объявил:
        - Всех пассажиров просят немедленно собраться на нижней палубе…
        И тут случилось невероятное - освещение тревожно замигало. На огромном круизном лайнере, многоэтажном, как дом, полном пассажиров, таком устойчивом, что, казалось, на нём никогда ничего не может случиться. Мы с Денисом переглянулись и выскочили из-за стола. Господи, это происходит на самом деле?! Случилось что-то серьёзное… Сердце тревожно забилось.
        Я ещё не успела толком испугаться, а вокруг нас уже поднимался переполох. Женщины плакали, кто-то истошно визжал, отовсюду слышался звон разбитой посуды. А потом всё вокруг вдруг дёрнулось, дрогнуло. И тяжёлый толчок бросил всех вперед. В невыносимо долгом мгновении всё вокруг посыпалось на пол, затрещали лампы, закричали пассажиры, послышался грохот падающей мебели.
        И воцарилась потрясённая тишина.
        - Дамы и господа, к вам обращается капитан корабля, - раздался из динамиков громкий мужской голос. - Прошу вас сохранять спокойствие. Ситуация находится под полным контролем, нет причин для волнения. Прошу всех действовать согласно инструкциям экипажа. Двигайтесь только по обозначениям светового табло, на палубах вас обеспечат спасательными жилетами, эвакуационные шлюпки находятся по правому и левому борту судна. Прошу вас…
        А дальше началось… В считанные секунды собравшихся в ресторане накрыла паника, люди с криками ринулись к выходу, толкаясь и опрокидывая на своём пути столы с едой и стулья.
        Ушибались, падали, давили друг друга, стремясь вырваться из смертельной ловушки. Оглушённая, испуганная и дезориентированная, я озиралась по сторонам, ища Дениса, но его оттеснили в сторону. Толпа напирала всё сильнее, грозя подмять и растоптать. Лишь каким-то чудом мне удалось оказаться в числе тех, кто выбрался на палубу первыми. Едва матрос надел на меня спасательный жилет, как огромный лайнер вдруг накренился на правый борт. Я вцепилась в поручни, и это спасло от неминуемого падения с высоты трёхэтажного дома. От страха, казалось, желудок прилип к позвоночнику. Перед глазами открылась страшная картина: люди падали в воду, она бурлила, поднявшийся ветер бил в лицо, швыряя колкие брызги. А совсем неподалёку в сгущавшихся сумерках виднелись размытые очертания одного из островов Греции, где завтра мы должны были высадиться.
        - Мама! - едва успела вскрикнуть я перед тем, как почувствовала удар по затылку.
        Пальцы разжались, поручни выскользнули из рук, и мир провалился во тьму.
        ГЛАВА 2
        ВИКТОРИЯ
        День не заладился с самого утра. Хорошее настроение Виктории испарилось от одного взгляда на доставленный ей в каюту завтрак. Полуостывший кофе, тосты и корзиночка с фруктами? А где греческий йогурт и круассаны? И это подают в каюту первого класса с ВИП-обслуживанием… Что же тогда говорить о несчастных, путешествующих обычным экономом?
        Придётся наводить порядок. Устроить скандал? Да запросто! Но прежде чем Виктория успела снять трубку, чтобы дозвониться до администрации, запиликал её айфон. Нажав кнопку «принять вызов», она откинула длинные волосы и раздражённо выдохнула:
        - Карл?
        - Викки-Ви! Как дела, красавица?
        Викки-Ви.
        Когда она только начала встречаться с этим рокером, ей нравилось это необычное на английский манер прозвище. Теперь же оно безумно раздражало.
        - Перестань меня так называть! - вспыхнула раздражением девушка, вымещая разом и недовольство завтраком. Хотя, по правде говоря, в этом он уж никак не был виноват.
        - Я тут подумал, может, встретимся в Греции? Махну к тебе сразу после концерта в Неаполе? На фиг тебе этот круиз…
        - Ты развлекаешься с поклонницами, вот и продолжай в том же духе! - прошипела Виктория в трубку.
        - Та девчонка на яхте - просто моя хорошая знакомая, - снова завёл свою шарманку Карл.
        - Ну конечно! Поэтому ты пригласил и её, и меня одновременно!
        - И остальных друзей тоже, я ж не знал, что тебе это не понравится…
        - Между нами всё кончено, - Виктория уже собиралась положить трубку, как Карл насмешливо протянул:
        - Если всё кончено, то почему ты до сих пор отвечаешь на мои звонки?
        - Потому что ты продолжаешь доставать меня своими звонками, придурок!
        Она разорвала соединение и, поднявшись, направилась к зеркалу. В последнее время ей совсем не везло с парнями. Виктория терпеть не могла таких, которые на следующий день после секса начинают демонстрировать ожидание отношений. Как Карл, а до него Макс…
        Макс её сводный брат. Отец усыновил мальчика, когда погибли его родители. Они росли какое-то время вместе, потом Макс уехал учиться в США, а когда вернулся, туда отправилась сама Виктория. Когда они, наконец, встретились после долгой разлуки, сразу влюбились друг в друга. И понеслось! Нет, не следовало спать с ним. Но соблазн оказался слишком велик. Его поцелуи и нежные объятия вскружили голову. Захотелось большего… А через несколько дней Виктория об этом жалела.
        «Мы не сделали ничего плохого, и почему тебя так волнует, что об этом узнают другие? Это только наши отношения! Какое кому дело?» - продолжал настаивать на продолжении Макс.
        А дело очень даже большое… Алексей - её родной брат - и Макс всегда были как кошка с собакой. Да и отцу становилось всё хуже и хуже. Пришлось притормозить отношения, хотя бы не целоваться у всех на виду. Неизвестно, как отнесется к этому старший Батурин. И Виктория решила: хватит с неё, больше никаких близостей с родственниками. Нужно жить только для себя!
        Прищурившись, девушка внимательно всматривалась в своё отражение. Выглядела она сегодня великолепно - ещё лучше, чем раньше. Её окрыляло ощущение свободы. Она всё сделала правильно, решив поехать в круиз одна. Здесь полным-полно красивых итальянцев и греков, которые только и мечтают, чтобы на них обратили внимание. Серебристо-голубые глаза и длинные пушистые ресницы Виктории приманивали противоположный пол как магнит. Большая грудь, тонкая талия и пухлые губы не давали сорваться с крючка. Довершали всю эту красоту уверенность и эксцентричность. Виктория вполне отдавала себе отчёт, что не только внешние данные и характер влекли к ней мужчин, но и солидный счёт в банке… по крайней мере, тех, что вращались в её прежнем кругу. Если бы она не была наследницей миллиардного состояния, наверняка бы искала себе богатенького муженька. Но, будучи дочерью Георгия Батурина, который уже, считай, передал дочери половину всего имущества, хотела только поразвлечься. Замужество казалось слишком скучной перспективой.
        Жизнь давалась легко. Виктория обожала вечеринки, ночные клубы, светские приёмы и роскошные путешествия. На что ещё тратить деньги как не на себя любимую?
        Снова завибрировал телефон, девушка решительно отбросила его в сторону. Это уже третий день путешествия, и сегодня она будет развлекаться на полную катушку! Из-за вчерашней мигрени пришлось пропустить круизное пати, но ничего. Сегодняшняя VIP-вечеринка на верхней палубе для самых «сливок» общества - возможность познакомиться c самыми лихими парнями Средиземноморья. Давно пора пополнить копилку разбитых сердец каким-нибудь знойным итальянцем. Зря, что ли, она учила этот язык в университете?

* * *
        Виктория провела почти всё утро в СПА и салоне красоты. Впечатление от работы здешних мастеров у неё сложилось неоднозначное. Массаж не понравился, а при укладке ей пересушили волосы. Пришлось просить убрать всё в высокую причёску.
        Молчать она, конечно, не стала, потребовала позвать директора салона и устроила такой скандал, что с неё не взяли ни копейки и в качестве компенсации за моральный ущерб пообещали каждый день бесплатно укладывать волосы и делать маникюр.
        «Легко отделались», - повторяла про себя девушка, переодеваясь к обеду. Вот уж чего она не ожидала, путешествуя ВИП-классом, так это отвратительного сервиса!

* * *
        Меню выглядело скудно и примитивно, будто в дешёвом ресторане, безо всяких изысков. Надеясь хотя бы на качественное исполнение таких простых блюд, Виктория заказала греческий салат, рыбный суп-пюре и стейк с кровью. Официант, молодой парень, подошёл к её столику не раньше, чем через десять минут и, извинившись за задержку, поставил на стол тарелку с хлебом. Белёсые пятна на ободке блюда тотчас вызвали подозрение.
        - Эта тарелка либо грязная, либо плохо протёртая, - Виктория сурово взглянула на паренька. - Замените, пожалуйста.
        Вскоре принесли салат, но и здесь ждало разочарование. К греческому салату это месиво вообще не имело никакого отношения. В довершение всего он оказался политым двойной порцией какого-то странного сырного соуса, к тому же довольно острого. Какого чёрта столько чили? Это же не Мексика, в конце концов!
        Виктория уже махнула рукой, готовясь к худшему, когда принесли горячее - аппетитный на вид стейк. Девушка оживилась, настроение вмиг поднялось. Она быстро отрезала кусочек ароматного мяса, положила в рот и прожевала. Но и тут что-то было не так. Потребовалась пара минут на осознание. С качеством мяса вроде всё в порядке - не пережаренное, брызжущее соком. Возможно, слегка недосолённое, но это дело вкуса. Но почему ей подали такие непонятные приборы? Вилка была тяжёлой и неудобной, как и нож, который оказался тупым. Он совершенно не походил на обычный для стейка. Таким только масло намазывать…
        - Официант! - вновь привлекла к себе внимание Виктория. - Что это такое?
        Всё тот же мальчишка с подобострастным выражением лица подбежал к столику, забрал нож и скрылся из виду. Через пару минут подошёл администратор ресторана в сопровождении другого официанта - постарше. Рассыпаясь в извинениях, они положили перед ней новые приборы и принялись оправдывать поведение стажёра.
        - Чёрт знает что творится, - буркнула Виктория, которой уже расхотелось есть.
        На десерт принесли приятное холодное шампанское и красивый, но сухой «тирамису». Плотный, как желе, и совершенно безвкусный. «Фирменный десерт» ресторана называется! На разборки администратор привёл шеф-повара, которому Виктория высказала все свои претензии. Тот стоял молча с опущенной головой, словно нашкодивший школяр. А когда она закончила, принялся что-то объяснять на ломаном английском.
        Выслушав его, девушка поднялась из-за стола. Её совершенно не убедили оправдания бездарного кока. Нет, в этом ресторане она обедать больше не будет. Довольными здесь остаются только те, которые приходят напиться. А на трезвую голову такое отстойное меню вряд ли понравится даже простому обывателю!
        Она решительно развернулась на каблуках, намереваясь пойти в каюту и переодеться. Сбросив вместе с платьем всё скопившееся раздражение. А потом, быть может, надеть что-то яркое, привлекающее взгляд, и пойти на одну из ночных вечеринок, которые устраивали здесь на верхней палубе, и музыка там гремела до самого утра. При этой мысли она даже чуть оживилась, но…
        Неожиданно пол под ногами покачнулся, Виктория, не успев понять, что, собственно, происходит, оступилась на своих огромных каблуках. Мелькнула даже мысль, какой неудачный день, неужели и туфли, предмет восхищения местных модниц, тоже подвели. Но додумать она не успела, потеряла равновесие и почти упала в объятия щуплого администратора. А, прежде чем успела опомниться, вокруг поднялась паника.
        - Всех пассажиров просят немедленно собраться на нижней палубе… - объявил громкий голос, прерываемый чьими-то всхлипами.
        А дальше началось невообразимое - такое, что заставило Викторию забыть и про мерзкий вкус «тирамису», и про отвратительное обслуживание. Стало уже не до размышлений, потому что разверзся настоящий ад…
        ГЛАВА 3
        АЛЕКСЕЙ
        - Пришло время рассказать тебе правду.
        Георгий Степанович смотрел на сына, поблёскивая из-под кустистых бровей выцветшими, больными, но всё равно пронзительными глазами. Алексей расслабленно сидел в кресле перед кроватью, закинув ногу на ногу. В последние годы они редко виделись. Отец делал всё, чтобы избежать этого общения. После смерти мачехи семья Батуриных быстро распалась. Виктория - любимица отца, родившаяся от второго брака, давно перебралась в подаренный ей особняк. Со стариком продолжал жить лишь приёмный сын - Макс, которым глава семейства гордился и всегда ставил в пример. Ещё бы, блестящее образование - Гарвардский университет с отличием, аналитический склад ума, умение работать с огромным потоком информации. После того как Батурин-старший слёг, вся корпорация держалась только на этом выскочке. Алексей был бы рад предложить свою помощь, но его так и не подпустили к управлению. Да уж, чего там говорить, вся отцовская любовь досталась этим двум. Мачеха, пока была жива, тоже не жаловала его вниманием. Одна радость - Виктория всегда хвалила и поддерживала родного брата. Вот только зря закрутила любовь с Максом, который совсем
ей не пара… Хорошо, что она это довольно быстро поняла и бросила его, влюбившись в немецкого музыканта.
        Так и не дождавшись ответа сына, Батурин-старший заговорил снова:
        - А потом мы поговорим о моей последней воле.
        Давно ходили слухи, что отец составляет завещание. Алексей не питал особых иллюзий на свой счёт, поэтому, когда отец заикнулся о нём, оказался сбит с толку.
        - Завещание? Давай по порядку, что ли.
        - Как ты сразу оживился, - фыркнул старик.
        Алексей досадливо поморщился:
        - Ближе к делу, пап. У меня сегодня важное совещание.
        На самом деле он никуда и не торопился. И так понятно, что фирма идёт ко дну. Из-за дурацкого вируса новая сеть ресторанов терпела огромные убытки. Спасти её могло разве что чудо. Может, у отца проснулась совесть, и он хочет помочь с покрытием убытков, раз уж не захотел вложиться, когда Алексей открывал своё дело? Но в добрые намерения старика верилось с трудом…
        - Не стоило мне жениться на твоей матери, - неожиданно пробормотал Батурин-старший.
        Алексей поднял брови, недоумевая. С чего это он вдруг заговорил о далёком прошлом?
        - Так кто ж тебя тянул? Вроде мать была не из богатых.
        - Да ещё и беременная, - снова фыркнул старик. На этот раз точно с пренебрежением. - Словно кукушка подбросила мне ребёнка. Та ещё оторва.
        От расслабленности Алексея не осталось и следа. Он весь подобрался, словно готовясь к атаке.
        - Не смей так говорить о моей матери!
        - Но это правда. Долгие пять лет я был идиотом, растил тебя как родного сына. Любя и гордясь. А потом узнал правду, прочитал письма женушки к настоящему отцу, который, оказывается, свалил за границу, - старик закашлялся и потянулся за стаканом воды. Внутри Алексея что-то оборвалось. Он потерял дар речи. Это просто не могло быть правдой! - Представляешь мою злость? А что бы ты сделал на моём месте? С женщиной, которая водила за нос и смеялась за спиной? Я развёлся с ней. И знаешь что? Лариса отказалась от тебя. Понимаешь? Отказалась! - отец вытер губы ладонью. - Через год она попала в аварию, пьяная села за руль.
        Пытаясь сохранить самообладание, Алексей нашёл в себе силы криво усмехнуться:
        - Ну теперь хотя бы понятно, почему ты меня всю жизнь ненавидел. Почему тогда не сдал в приют?
        Отец вновь закашлялся и обмяк, откинувшись на подушки.
        - Я ж не зверь. Не смог отдать…
        Чувствуя, как ему становится трудно дышать, Алексей дёрнул себя за галстук:
        - Почему не рассказал раньше, что я тебе не родной?
        - Если честно, из-за Вики… Всё детство вы были не разлей вода. Испугался, что у вас завяжется роман, когда повзрослеете и узнаете правду.
        В следующее мгновение Алексей вскочил с места. Ещё немного - и он бы потерял над собой контроль, а благодетель бы почувствовал всю силу его гнева, но дверь в комнату неожиданно распахнулась, и появление шофёра спасло не отца от возмездия.
        - Вика! - верещал полный мужчина с белым, как бумага, лицом, протягивая телефон. - Произошло крушение! Лайнер, которым путешествовала Виктория, налетел на скалы! Много погибших и пропавших без вести!
        Алексей одним прыжком оказался рядом и выхватил из его рук трубку:
        - Алексей Батурин. Слушаю.
        - Прошу прощения, господин Батурин, - скрипучий голос женщины с небольшим акцентом резанул слух. - Вашу сестру пока не нашли и… не опознали. К сожалению, мы ещё продолжаем вытаскивать трупы…
        Чувствуя, как бешено стучит пульс, Алексей рявкнул:
        - Я вылетаю немедленно, - и повернулся к шофёру: - Готовь мою машину.
        Его сестра не могла погибнуть… Не могла утонуть… Она прекрасно плавает… Она сильная!
        Алексей бросился к двери.
        - Найди её, слышишь! - крикнул Батурин-старший вдогонку. - Найди, и я включу тебя в завещание!

* * *
        Невыспавшийся Алексей с тревогой смотрел покрасневшими глазами на двери палаты. Там, по словам доктора, лежала одна из последних спасённых - девушка с тёмными волосами, которая ещё не пришла в себя, но ждать Батурин не собирался. Он уже обошёл и осмотрел почти всех выживших молодых женщин. Среди них не было Виктории. Сопровождавший его доктор сокрушённо развёл руками: «Сожалею. Возможно, вам нужно послать запрос на опознание тел». Алексей отмёл это предложение. Там уже работал его человек. Если бы он что-нибудь выяснил, сразу бы позвонил. Оставалась последняя палата… и последняя надежда.
        - Прошу вас, - темнокожая медсестра распахнула перед ним дверь. - Только, пожалуйста, не тревожьте пациентку. Она ещё не пришла в себя после дозы снотворного.
        Батурин проследовал в палату.
        На больничной койке, уткнувшись лицом в подушку, лежала молодая женщина. Затаив дыхание, Алексей приблизился к постели. Сердце тревожно нервно билось в груди, то пропуская удар, то пуская вскачь. Пиканье неизвестных медицинских приборов лишь усиливало напряжение. Взгляд мужчины упал на собранные в нелепый пучок волосы, спустился ниже на мочку изящного уха и простую маленькую серёжку в форме берёзового листика. Вспотевшие руки сжались в кулаки. Не она! Его сестра никогда не носила дешёвых украшений…
        Не помня себя от отчаяния, он попытался приподнять подушку.
        - Что вы делаете? - раздался гневный шёпот стоявшей позади медсестры.
        - Мне нужно убедиться…
        Лежавшая перед ним девушка что-то пробормотала и повернулась в его сторону. У Батурина перехватило дыхание. Бледное лицо Виктории не могло принадлежать другой. «Жива! Жива!» - громко выстукивало в груди. Но едва он произнёс её имя, как резинка, сдерживающая в тугом пучке густые пряди волос, лопнула. Тёмно-каштановые локоны девушки рассыпались по подушке, являя резкий контраст с белизной постельного белья.
        Заставивший сердце заколотиться в ускоренном ритме.
        Ведь у сестры были иссиня-чёрные блестящие волосы, которыми она всегда гордилась и дорожила с самого детства! Что за странная причёска?
        - Зачем её подстригли? - Алексей перехватил руку подбежавшей медсестры.
        Во взгляде мулатки читалось недоумение.
        - Насколько мне известно, пациентку едва успел осмотрел врач. Я не понимаю, о чём вы. Никто её не стриг! - медсестра дернулась, попытавшись высвободить кисть из жёсткого захвата сильного мужчины. - А теперь отпустите, я буду жаловаться…
        В палату уже входил тот самый доктор, которому Батурин заплатил за «тур» по больнице.
        - Всё в порядке, Аиша. Можете идти. - Алексей перехватил взгляд врача, теперь направленный на него. - Так вы узнали сестру?
        Батурин вновь посмотрел на девушку. Помимо стрижки и цвета волос ничего не изменилось, те же утончённые черты лица, нос с лёгкой горбинкой и брови вразлёт. И всё же внутри поселилось сомнение… А что, если это не Вика?
        Таких совпадений просто не может быть! Здесь творится что-то странное и неправильное.
        - Да, - пробормотал он, не сводя взгляда с девушки. - Что показал первичный осмотр?
        - Что ж, я рад за вас, господин Батурин. Готовы результаты анализа крови, - последовала небольшая пауза. - И за отца ребёнка Виктории тоже можно порадоваться. Здоровье будущей мамочки и малыша вне опасности.
        ГЛАВА 4
        НИНА
        Пробуждение напоминало медленный подъём с глубины. Жуткий страх сковывал тело - вдруг всплыть не удастся? А воздух в лёгких уже на исходе. Казалось, ещё несколько метров - и я окажусь на поверхности. Осталось совсем чуть-чуть, как вдруг появились пятна, напоминавшие медуз со щупальцами. Нет, скорее, волосы утопленника. И тут пришла внезапная мысль, от которой немного полегчало, это сон, нужно поскорее открыть глаза, чтобы проснуться! Тем более что через толщу воды пробивались голоса, что вряд ли возможно. Кто-то говорил, но я не могла разобрать ни слова. Однако постепенно звуки становились всё более отчётливыми, пока не сложились в обрывки фраз.
        - …Если слышишь, открой глаза! Прошу тебя! - было первым, что произнёс незнакомый мужской голос вполне явственно. Во всяком случае, я смогла понять сказанное. К тому же сам тембр был настолько приятным, что сразу же захотелось исполнить просьбу.
        Но как? Сколько я ни пыталась, ничего не получалось. Глаза не открывались.
        - В подобных случаях нет ничего удивительного в…
        Окончания фразы я не разобрала, так как боролась с веками, которые никак не хотели подниматься. Они словно приклеились друг к другу. Со зрением никак не складывалось, пришлось переключиться на речь. Что неожиданно получилось.
        - Я тут, - пробормотала я заплетающимся языком и услышала в ответ неожиданную похвалу:
        - Вот и умница!
        Глаза наконец-то открылись, и я обнаружила, что лежу на кровати, точнее, на больничной койке… Эти бежевые стены с плотными жалюзи на окне, металлическая стойка капельницы, раскоряченная надо мной и стойкий, мучительно неприятный запах. Так пахнет только в больнице.
        - Как ваше имя? - склонился надо мной мужчина в белом халате. Он говорил по-русски, но с сильным акцентом.
        Я открыла было рот, чтобы ответить, но чуть не прикусила язык, который и так еле шевелился. В горле пересохло так, что малейшее движение вызывало физическую боль, я хотела было сглотнуть, но не смогла.
        А ещё не смогла вспомнить… Кто я? Попытки покопаться в памяти ни к чему не привели. Там оказалось пусто до звона. Ни намёка на собственное имя. В голову закралось странное ощущение, что его у меня и не было. Глупое предположение.
        - Не помню, - выдавила я, наконец, и, ощущая страшное острую резь в гортани, попросила: - Можно воды?
        - Держи, Вика.
        Чуть повернув голову, я встретилась взглядом с обладателем столь чарующего слух баритона. И вместо того чтобы задаться вопросом, почему он меня так назвал, потеряла дар речи. Красив, ничего не скажешь! Ни грамма жира на безупречно сложенном теле, ростом выше среднего - по сравнению с ним доктор казался коротышкой, - рубашка сидела идеально на широких плечах. Тёмные, будто мокрые от дождя волосы, красиво подстрижены, резкие черты лица молодого мужчины смягчала ласковая улыбка. Стоя возле кровати, он протягивал стакан с водой.
        Я молча приняла его, продолжая разглядывать незнакомца. Впрочем, что-то подсказывало, что незнакомцами сейчас для меня будут все. Я снова и снова углублялась в закрома памяти, пытаясь выудить из них хоть что-то, хотя бы тень, отголосок чьего-нибудь лица, хоть что-то знакомое. Но увы. Внутри было пусто.
        Подбежавшая медсестра приподняла мою голову и подложила подушку повыше.
        - Ты узнаёшь меня? - снова спросил высокий незнакомец.
        - Нет, - просипела я и для пущей убедительности покачала головой.
        Этого мужчину я точно бы запомнила, повстречайся он мне в прошлой жизни. Стоп. Почему в прошлой? Мысль была странная, даже пугающая. Но додумать я не успела.
        - Вы помните, что с вами произошло? - подключился доктор.
        И снова я отрицательно покачала головой. В ней было пусто и гулко. Даже это движение не доставляло мне дискомфорта, да и в теле я не ощущала ни малейшего нездоровья. Скорее, я вообще ничего не чувствовала.
        И ничего не помнила. Это и в самом деле немного пугало, но страх быстро растворился, когда незнакомец взял мою руку. Меня охватило странное чувство. Теплоты, уюта. Такое. наверное, бывает только в объятиях матери, кого-то близкого. Как странно, я понимала, что у человека должна быть мать и у меня тоже. Но не помнила, никак не могла представить её лица. И имени…
        А этот мужчина, он явно вёл себя так, будто хорошо меня знал.
        - Как вы себя чувствуете? - последовал новый вопрос от врача. - Не болит голова?
        Нет, голова у меня не болела. У меня вообще ничего не болело, и от этого, пожалуй, было даже страшнее. А врач обратился к незнакомцу:
        - Алексей Георгиевич, позвольте осмотреть вашу сестру.
        Сестру?! Я поперхнулась. Этот парень - мой брат? Никаких ощущений его имя не вызывало, кроме, пожалуй, удивления.
        - Вика, я зайду к тебе чуть позже, - тёмно-шоколадные глаза с янтарным отливом продолжали внимательно изучать моё лицо. Словно мужчина искал в нём что-то и не находил.
        Я невольно поднесла руку к носу, который - сейчас я вдруг это ощутила и почти обрадовалась - немного саднил. Вдруг случившееся сделало меня уродиной? Случившееся? Я задумалась, а что, собственно, произошло? Авария? Почему я в больнице?
        Наверное, я разбилась на машине. Такое ведь часто случается. Но вот была ли у меня машина? Я умела водить?
        Вопросы продолжали раздирать мозг, но сопровождаемый врачом Алексей уже направлялся к выходу.
        - У неё что, амнезия? - долетел до меня его взволнованный голос.
        Амнезия… амнезия… Это слово я тоже знала.
        - Не волнуйтесь, мы сделаем всё, чтобы определить это как можно скорее. Пожалуйста, побудьте пока в коридоре.
        Врач с явным облегчением выпроводил мужчину и вышел за дверь сам.
        Тяжело вздохнув, я повернулась к суетившийся рядом медсестре.
        - Попробуйте приподнять голову. Вот так, - она тоже говорила картаво, с акцентом.
        Да куда же меня занесло?
        Прошло несколько минут, прежде чем вернулся врач. За это время мне удалось набраться смелости, чтобы задать мучивший больше всего вопрос:
        - Что со мной? - сипло выдохнула я, приподнимаясь на подушке.
        Но тот будто не слышал. Или, скорее, проигнорировал.
        Конечно, из прошлой жизни - почему-то сейчас это название уже не казалось мне неестественным - я помнила, что врачи не больно-то любят говорить с пациентами.
        Особенно, если не знают, что сказать.
        - Следите, пожалуйста, за моим пальцем. Только глазами, голову не поворачиваем. - Я следила за движением его узловатого пальца. - Смотрим и не отвлекаемся, - мужчина включил фонарик и принялся светить им мне в глаза.
        Стало ясно, что без осмотра ответов на свои вопросы я не получу. Со зрением проблем не было, со слухом тоже, но слово «амнезия» висело надо мной дамокловым мечом. Я не помню, не помню, кто я, не понимаю, где я, как сюда попала. Кто моя мать, отец. А что, если у меня самой уже есть дети? Сколько мне лет, в конце концов?! Неужели память не вернётся?
        Когда осмотр закончился, я требовательно уставилась на доктора:
        - Я уже поняла, где нахожусь. Но что произошло? И почему я ничего не помню?
        - Дорогая Виктория, всему своё время. Вам обязательно станет лучше. О том, что случилось, через несколько минут скажет ваш брат. После того как сделаем кардиограмму.
        Темноволосая медсестра придвинула какой-то прибор и начала колдовать над проводами. Я приготовилась к худшему…
        ГЛАВА 5
        АЛЕКСЕЙ
        Не обращая внимания на следовавшего по пятам доктора, Батурин-младший мерил шагами больничный коридор вдоль и поперёк. В том, что это не Виктория, сомнений уже не оставалось. Третья группа крови, в то время как у его сестры была первая с отрицательным резусом - очень редкая. Виктория погибла, в этом тоже можно было не сомневаться. Её тело так и не нашли. Странно, но сейчас он не мог думать об этой потере. Только о том, что собирался сделать… Пять минут назад звонил Макс - отцу стало хуже, но он по-прежнему наотрез отказывался ехать в больницу, повторяя, что будет ждать новостей о своей любимице. Которой больше нет…
        В юношеские годы Алексею катастрофически не хватало родительского внимания, он мечтал о нём, затем пытался взять у Макса реванш, доказать себе и окружающим, что может добиться успеха упорным и тяжёлым трудом. Честно и много работал, но этого было недостаточно. Старик не оценил его усилий. Теперь же Алексей знал почему… и хотел только одного - отомстить.
        В голове уже сложился безумный план, который должен был сработать. И эта потерявшая память девушка, так похожая на Викторию, сыграет в нём ключевую роль. Она просто дар судьбы! Она и её амнезия, вызванная психологической травмой - сильным стрессом. Вряд ли она вспомнит всё до того, как будет озвучено завещание. И даже если вспомнит, Алексей знал, что нужно делать в этом случае! За ту долю, которую он ей пообещает, любая согласится немного подыграть. А в том, что Виктории достанется не меньше половины состояния старика, можно не сомневаться.
        Остаётся ещё Макс… С этим ничего не поделаешь. Сводного брата нужно держать подальше от новой Виктории. Он спал с его сестрой, нельзя допустить, чтобы они встретились наедине…
        Алексей стиснул зубы, так что желваки заходили на скулах. Этот выскочка, который носит их фамилию, лишится солидного куска! Не достанутся ему все деньги Батуриных! Он вернёт отцу самозванку под видом Виктории и отомстит за то, что его хотели лишить наследства…
        Размышления прервал звонок, высветился номер Батурина-старшего. Ладони Алексея мгновенно вспотели, а сердце в груди гулко застучало о грудную клетку. Пора!
        - Что ты не отвечаешь? Где Виктория? Ты нашёл её? - посыпались вопросы, едва он нажал «принять вызов». А затем последовал затяжной приступ кашля. Такое в последнее время случалось всё чаще и чаще и уже не вызывало у сына никаких эмоций.
        Батурин-младший подождал, пока старик придёт в себя, и мрачно ответил:
        - Нашёл.
        Последовало молчание, сопровождаемое тяжёлым прерывистым дыханием на другом конце. В душе Алексея тоже будто всё затихло и оцепенело. Он вспомнил их последнюю встречу. Виктория была в прекрасном настроении, подарила ему дизайнерский галстук, который купила на какой-то «Ярмарке мастеров». Всё шутила о своем предстоящем путешествии, говорила, что у неё есть предчувствие, что там она встретит своё счастье. От этих воспоминаний у Алексея на глазах выступили слёзы.
        - А почему у тебя такой голос? - наконец, отмер старик. - Что с Викой? Отвечай! - вскричал он обеспокоенно. Так обеспокоенно, как никогда бы не спросил о сыне, случись с тем нечто подобное.
        Батурин посмотрел на остановившегося напротив врача.
        - У неё проблемы с памятью из-за сильного шока. Можешь себе представить, что она пережила и чего насмотрелась в этом аду?
        - Господи, бедная девочка! Привези её домой, я найду лучших врачей!
        Алексей молчал. Вот теперь назад пути нет. Вдруг память вернётся уже сегодня или завтра? Он даже не сомневался в том, что эта девица не дура и вряд ли откажется от баснословного состояния. Тем более что она ждёт ребенка. А это ещё одна проблема… Нельзя и близко подпускать к ней отцовских врачей!
        - Алекс? - отец называл его так с самого детства и никак по-другому. Словно желая показать, насколько тот отличался от других детей, для которых не жалко уменьшительно-ласкательных имён.
        - Ты же знаешь Вику и её страх перед врачами. Я уже нашёл хорошего специалиста, которому она, кажется, доверяет. Он побудет с ней на период реабилитации.
        Батурин досадливо сдвинул брови, видя, как округлились глаза стоявшего перед ним врача. Придётся выложить кругленькую сумму, но дело того стоит. Этот грек поедет с ними в Москву.
        Неожиданно ему пришло в голову, что отец ребёнка мог выжить и теперь разыскивает свою жену или возлюбленную. Но уже поздно отступать. Пока к девушке не вернётся память, будущему папаше придётся подождать…

* * *
        Прежде чем снова зайти в палату, Алексей всё же попросил помощника раздобыть копию пассажирского манифеста. Он хотел во чтобы то ни стало выяснить, кто же эта удивительно похожая на Вику девушка и с кем она путешествовала.
        Но список с несколькими сотнями фамилий пассажиров - к сожалению, без фотографий - ничего не дал. Алексей пролистал его дважды и даже попытался прочитать с конца на начало, но так и не обнаружил ничего, за что можно было бы уцепиться.
        Ну и что дальше? Он не знал даже имени девчонки. При этом Алексей отчаянно не хотелось расширять список посвящённых в это дело людей, но мужчина уже понимал, что в любом случает придётся нанимать частного детектива - другого варианта просто нет. Врач тоже не должен знать всю правду, хоть ему и щедро платят за молчание.
        - Вот вещи вашей сестры, - медсестра принесла большой пластиковый пакет, и Батурин-младший принялся рыться в его содержимом. Внутри лежали дешёвые на вид шмотки: фиолетовое бархатное мини-платье, розовое нижнее белье, чёрные босоножки, серебряная цепочка с крестом, блестящая заколка со стразами и ещё что-то безвкусное. Не выдержав, он поморщился и отложил в сторону. В таком прикиде разве что унитаз чистить. Вика никогда не надела бы такую безвкусную, неприятную даже на ощупь дешёвку, да и крестик этот, ему красная цена - тысяча рублей. Сестра - такая, какой он её знал - никогда бы это в руки не взяла.
        Сестра… неожиданно для себя мужчина понял, что уже, оказывается, говорит о ней в прошедшем времени. Будто уже оплакал, похоронил и даже… забыл.
        Он поспешно отбросил от себя эти мысли. Лишнее, лишнее - всё это сейчас не к месту. Об этом можно будет задуматься потом, много позже. Он ещё раз взглянул на пакет в своих руках.
        «В топку», - пробормотал про себя Алексей, а вслух произнёс:
        - Спасибо, я заберу её вещи с собой и завтра привезу новую одежду.
        Мужчина поднялся и направился к палате, смутно представляя, как правильно построить разговор, чтобы не травмировать психику новоиспечённой сестры. Стараясь держаться как можно более уверенно, он зашёл в помещение и слегка нахмурился. Сидя на кровати, девушка вертела в руках лаково блестящий женский журнал. При этом её бледное лицо выражало крайнюю заинтересованность, будто там действительно могло быть что-то познавательное. Чёрт возьми, неужели роль Виктории будет разыгрывать глупая пустышка из провинциального городка? Его сестра - образованная и начитанная молодая женщина. Вдруг эта девчонка двух слов связать не может, и как тогда быть? Особенно, когда к ней вернётся память. Разве что продолжать разыгрывать карту амнезии, из-за которой произошло появление альтер-эго. Доктор же говорил, что такое вполне возможно при диссоциативной амнезии, когда человек забывает прошлое. Это может повлечь серьёзные изменения в поведении и привычках, так что у людей, которые знали Вику прежде, может сложиться впечатление, что перед ними совершенно другой человек, хотя внешне очень похожий на неё.
        Со смешанными чувствами замешательства и досады Батурин подошёл ближе и положил перед ней на столик снятую «Полароидом» фотографию, которую всегда носил с собой в бумажнике. Это был школьный снимок, где они с Викторией стояли, взявшись за руки.
        - Прости, не хотел тревожить тебя сразу же после осмотра. Может, это поможет кое-что вспомнить.
        Встрепенувшись, девушка отложила журнал и уставилась на фото. Затем подняла на Алексея растерянный взгляд. В глубине светло-голубых глаз таилось любопытство и ещё кое-что непонятное… совсем не такое, как у сестры.
        Теперь ему подумалось, что она не так проста, как показалось вначале.
        - Это что, мы в детстве? Даже не верится, что мне хватило терпения отрастить такие длинные волосы.
        Даже голос её похож на Викин. Чуть более низковатый, грудной, но такой же мягкий. Чудеса, да и только! Он, стараясь, чтобы это не слишком бросалось в глаза, пристально рассматривал девушку. Подмечая всё новые и новые детали, поначалу ускользнувшие от него мелочи. Подмечая и сравнивая её с Викторией.
        - Да, - наконец, вымолвил Батурин и не сдержал тяжёлого вздоха: - Я так хочу, чтобы ты хоть что-то вспомнила…
        «Естественнее! - шепнул внутренний голос. - Ты должен окружить её заботой! Заставить поверить, что вы брат и сестра!»
        Изящная тонкая рука девушки потянулась, чтобы взять фотографию со столика. А Алексей так и прикипел взглядом к её коротким обкусанным ногтям, едва удерживаясь, чтобы не выдать своей досады. Особым шиком Виктории всегда был безупречный французский маникюр, которым она гордилась не меньше, чем своей великолепной гривой. Эту девчонку нужно как можно скорее привести в порядок. Как только можно будет покинуть больницу.
        - Вика, память скоро вернётся. Доктор сказал, что ты абсолютно здорова, нужно только прийти в себя после стресса.
        - Лёша, что со мной произошло? - тоненько и растерянно сказала вдруг она.
        И от того, как эта незнакомая девушка с внешностью Виктории произнесла его имя, мужчина ощутил непривычную теплоту в груди.
        - Лайнер, на котором ты находилась, налетел на скалы и чуть не перевернулся. Тебе повезло, моя хорошая, - последнее вырвалось как-то резко, неожиданно для него самого. Мужчина присел на стул и попытался смягчить свой голос. - Не представляю, что бы с нами было, если бы с тобой случилась беда! - Новая Виктория, чуть наклонив голову, смотрела на него пытливыми большими глазами. - Ты жива и здорова - это самое главное! - он накрыл её руку ладонью и продолжил: - Не хочу тебя пугать, но отец очень болен. Ждёт не дождётся, когда сможет увидеть и обнять…
        На этом их снова прервало появление пожилой медсестры с подносом в руках. Она поставила его на прикроватный столик.
        - Вам нужно перекусить, Виктория. Здесь суп и гренки.
        - Что-то пока не хочется, - девушка покачала головой, высвободила руку и решительно отодвинула столик в сторону. - Я хочу поговорить с братом наедине.
        ГЛАВА 6
        НИНА
        Суп с гренками выглядел аппетитно, даже очень. Мне кажется, в другое время я бы с удовольствием накинулась на него. Но не сейчас. Сейчас кусок в горло не лез. Голова разрывалась от мыслей, всё смешалось. Казалось, от мыслей некуда деваться. Кто я, где, что случилось?
        А ещё этот молодой человек, я совершенно его не помнила, но называла братом. Потому что он так сказал. И до чего странно, ни внешность его, ни имя ничего не говорили мне, не задевали ни одной струны в душе. Трогала только его приятная внешность, а кого бы она не тронула? С одной стороны, рядом с ним было хорошо, с другой - я ощущала себя так… Будто мы совершенно чужие друг другу люди, которые встретились, чтобы продолжить знакомство за чашечкой кофе.
        Очень и очень странно. Может, попробовать зайти с другой стороны? Какие-то факты обо мне всколыхнут воспоминания?
        - Вик, прошу тебя, успокойся. - Алексей неверно истолковал моё минутное молчание. - Понимаю, что ты сейчас чувствуешь…
        - Да? Ты когда-то терял память? - не удержалась я от колкости.
        Он потёр лоб.
        - А как же, конечно, терял! Однажды после вечеринки, когда напился до чёртиков. На следующее утро абсолютно ничего не понимал и не помнил…
        - Кто я? - резко прервала я мужчину, глядя в глаза цвета тёмного шоколада. - Что делаю по жизни? Кем работаю?
        Алексей вытянул вперёд руку и принялся демонстративно загибать пальцы.
        - Тебе принадлежит сеть кафе «Му-му», треть акций компании отца…
        - Стоп! - вырвалось громкое, и брат застыл с протянутой рукой.
        У меня на секунду возникла перед глазами чёрно-белая картинка: официант, наклонившийся над столиком, с чашкой кофе в одной руке и мороженым в другой, ставит их на стол со словами «Ваш заказ “Му-му” с кокосовой стружкой и сиропом…»
        - Я кое-что вспомнила!
        Встревоженное выражение лица Алексея сменилось настороженным:
        - Что именно?
        - Своё любимое мороженое с кокосовой стружкой и сиропом… - я облизнула губы, словно пытаясь почувствовать его вкус. - Кажется, оно так и называлось, «Му-му».
        Он как-то неестественно улыбнулся и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки:
        - Вот видишь, кажется, к тебе уже возвращается память.
        Почему-то мне в его голосе послышалась хрипотца, будто он больше растерялся, чем обрадовался. Но я не собиралась останавливаться на достигнутом. Может, ещё немного - и вспомню всё одним махом…
        - Расскажи о семье. Об отце и матери, есть ли и другие братья или сёстры?
        Послышался лёгкий вздох:
        - У нас разные матери, и обе давно умерли, есть сводный брат Макс. Он помогает отцу управлять фирмой…
        Мама умерла? Я тряхнула головой, пытаясь в который раз хоть что-то вспомнить, но тщетно.
        В кармане брюк Алексея раздалась телефонная трель, но он проигнорировал звонок.
        - …А ещё есть Фриска, твоя любимица.
        - Кто?
        На красивом лице брата вновь появилась улыбка, в этот раз естественная и открытая.
        - Бишон-фризе. Ты без этой собаки даже в круиз не хотела ехать! Всё твердила, куда я без Фриски…
        При упоминании о собаке в моей голове что-то щёлкнуло и тут же исчезло. Невольно я поёжилась.
        - Тебе холодно? Может, попросить поднять здесь температуру?
        - Нет, просто мне кажется, что я боюсь собак.
        Алексей покачал головой.
        - Это всё из-за амнезии. Фриска тебя обожает! Вот увидишь её - и всё сразу вспомнишь.
        - Ты говорил про лайнер и кораблекрушение… Я что, путешествовала одна? Но это невозможно, Лёша.
        - Почему?
        - Я точно помню, что не выношу одиночества. Кто-то ещё был со мной… Может, кто-то из знакомых? - почему-то эта уверенность появилась сразу. Из тёмных закоулков памяти на секунду всплыло чьё-то лицо и тут же растворилось во мраке. Я даже не успела понять, мужское оно или женское…
        - Скорее всего, ты встретила кого-то на борту, с кем подружилась, - Алексей неожиданно закашлялся и, взяв со столика мой стакан с водой, сделал пару глотков. - Мы с отцом изначально были против этой поездки, но ты убедила нас, что хочешь наконец стать взрослой самостоятельной девочкой.
        - Что-то не сходится, - я упрямо покачала головой. - Мне принадлежит сеть кафе и пакет акций - о какой тогда самостоятельности идёт речь?
        Голос Алексея сделался глуше, выдавая волнение:
        - Понимаешь, отец уже начал делить состояние. Ему действительно очень плохо. Двусторонняя пневмония дала осложнение на сердце. Сейчас его лечат дома, ты же знаешь… - он запнулся и закашлялся, - прости. Он ненавидит больницы… Лежит и твердит «Алекс, привези мою девочку обратно…»
        Мне внезапно стало тяжело дышать.
        - Господи, - прошептала, чувствуя, как комок слёз медленно подступает к горлу. - Только этого не хватало! Он, наверное, с ума сходит, зная, что дочь потеряла память. Ты ведь рассказал ему?
        - Пришлось…
        Происходящее больше напоминало дурной сон. Кораблекрушение, потеря памяти… умирающий отец, которого я не помню… Слезинка медленно скатилась по щеке. Стало очень горько. А что, если память не вернётся?
        Я прижала ладонь к виску, словно пытаясь вдавить в голову реальность.
        - …Вик, он очень хочет тебя увидеть. Пока ещё не поздно… Понимаешь? - Алексей по-прежнему говорил глухо. Чувствовалось, что ему тяжело даются эти слова. - Поэтому нужно поскорее выйти из больницы. А для этого врачи должны убедиться, что тебе лучше.
        - Я тоже хочу выйти отсюда как можно раньше, - мой голос звучал странно, словно чужой. - Только прошу, помоги мне всё вспомнить! Может, есть что-то любимое… какие-то привычки…
        Алексей неожиданно улыбнулся.
        - Мороженое… Ты его обожаешь! Съешь этот суп, а я попрошу принести десерт.
        Мороженое… Детский сад какой-то! Он что, действительно принимает меня за ребёнка? Чёрт, сейчас не до сладостей… Начнём с того, что я даже не помню, как выгляжу. Ни одной черты лица. И не знаю, какого цвета мои волосы, не говоря уже о цвете глаз и форме носа…
        Вновь зазвонил телефон, и мужчина вытащил его из кармана брюк.
        - Извини, это по работе. Я сейчас вернусь.
        Как только он вышел, я осторожно поднялась с кровати. Больше всего сейчас хотелось увидеть собственную физиономию.

* * *
        Вроде бы ничего не болело, и голова не кружилась. До ванной добралась самостоятельно и без проблем. Взглянула в зеркало и… озадачилась - на меня смотрела незнакомка. Красивое, чуть широкоскулое лицо с большими светло-голубыми глазами, обрамлёнными пушистыми чёрными ресницами, хранило влажные дорожки на щеках. Я включила холодную воду, чтобы умыться, и в голове словно что-то щёлкнуло - пришло осознание: память неизвестно когда вернётся, а совсем скоро предстоит возвращение в семью и встреча с отцом, который тяжело болен. И что мне делать? Алексей прав - нужно выбираться из больницы, чтобы оказать ему поддержку. Это самое правильное решение. Но сначала поговорю с врачом. Вот только приму душ… Холодный или горячий? Неважно. Может, если я включу струю посильнее, она что-нибудь освежит в моей памяти?
        Вздохнув, я принялась раздеваться и вдруг увидела на бедре небольшой шрам размером с фалангу мизинца. Провела пальцами поперёк выпуклой белой линии. Интересно, откуда он здесь? Память глухо молчала.
        Критически осмотрев свою фигуру в зеркале, я не нашла больше никаких изъянов. Кем бы ни была Виктория Батурина, она явно держала себя в форме…
        ГЛАВА 7
        ВИКТОРИЯ
        Закоченевшая, она лежала на сыром песке, почти не чувствуя ни рук, ни ног. Голова разрывалась от тупой невыносимой боли, словно по затылку огрели обухом. Шершавый язык отёк и не умещался во рту. Губы пересохли и потрескались. Перед глазами проплывали неясные образы, словно в тумане вставали силуэты, люди, события. В голове всё смешалось и сплелось, только откуда-то издалека доносился хриплый неразборчивый голос. И непонятно было, реальность это, или тоже часть смутных, полубредовых видений, путающих сознание.
        Со стоном Виктория попыталась поднять голову и осмотреться. Но ей едва хватило сил оторвать будто налитый свинцом затылок от земли, после чего девушка снова рухнула на песок. Перед глазами всё расплывалось… серое… голубое… жёлтое… И яркое, мучительно режущее сетчатку солнце. А неясное бормотание тем временем раздавалось всё ближе и звучало явно не по-русски.
        - Help me, - попыталась произнести девушка, но из горла вырвался лишь сиплый, невнятный стон.
        Но вот прошла минута, и девушка ощутила странное. Она будто взлетела над землей. Отяжелевшее, полубесчувственное тело её обвисло, не было сил поднять руки-плети, ставшие будто чужими. Но тем не менее она поняла, что произошло.
        Чьи-то сильные руки подняли её и понесли. Девушка попыталась открыть глаза, чтобы понять, кто это. Но не смогла, сознание вновь провалилось в темноту.
        Очнувшись, Виктория обнаружила себя лежащей на диване. Рядом на столике горела масляная лампа, освещая странный интерьер комнаты. Рядом с диваном - стол, на нём аптечка и бутылка с каким-то пойлом. Справа буфет и ещё что-то большое и тёмное.
        Всё это она успела охватить взглядом за одно мгновение, ещё не осознав этого и даже не поняв, как себя чувствует.
        Однако прежде, чем девушка успела удивиться или испугаться, чья-то рука приподняла её голову, в губы упёрся край стакана.
        - Пей, - прозвучал повелительный голос.
        Виктория послушно хлебнула прохладной воды и опустилась на набитый соломой тюфяк. Во всяком случае, показалось, что устроили ее именно на таком ложе - настолько тут было жёстко и неудобно.
        А может, просто её тело, мучительно ноющее каждой клеткой, ослабшее, отекшее, отяжелевшее от бессилия, так ощущало любую поверхность.
        - Где я? - вновь попыталась спросить девушка и ужаснулась звуку собственного голоса - словно овца заблеяла. И попробовала ещё раз: - Что это за место?
        Но ответа не получила. Свет лампы обрисовал мужской силуэт. Немного постояв, незнакомец направился к двери… или, скорее, к зияющему проёму в стене, от которого веяло свежестью и прохладой.
        Виктория попыталась вспомнить, как здесь оказалась и где это самое «здесь» находится. Но единственное, что сразу пришло на ум - физиономия Карла, рок-музыканта, и его обещание «прокатить» её на своей яхте. Как ни силилась девушка выудить из памяти хоть что-нибудь ещё, так и не смогла. Несмотря на ужасное состояние, её охватил гнев. Значит, этот мудак Карл во всём виноват! Прокатил, называется! Привёз в какую-то халупу…
        - Эй Карл… Карл?! - закричала она хрипло, но с отчаянной злостью, чуть не подавившись слюной, однако мужчина появляться не спешил.
        - Чего орёшь? - послышалось грубое, сопровождаемое смачным ругательством, причём на чистом английском без акцента.
        Викторию обуял страх - это не голос Карла. Куда она попала? И почему ничего не помнит? Её опоили наркотиками? Будут насиловать?
        Когда мужчина появился на пороге с лампой в руке, девушка приподняла голову, чтобы рассмотреть его получше. Выглядел он необычно. Длинные волосы цвета вороного крыла кольцами лежали на плечах. Рукава светлой рубашки были закатаны, пуговицы расстёгнуты, обнажая мускулистую грудь. Мужчина поставил лампу на пол и принялся рыться в каких-то ящиках. Виктория так и не смогла разглядеть его лица в полутьме, но по уверенным ловким движениям определила возраст. Скорее всего, не старше сорока. На бандита он не был похож, скорее на пляжного оборванца… ну, или пирата. В обрезанных до колен джинсах и матросских ботинках.
        - Значит так, - глубокий грубый голос заставил её покрыться мурашками. Похоже всё-таки больше на пирата. - Чтобы до утра я тебя не слышал! Мне завтра рано вставать.
        Свет погас. Девушка со стоном откинулась обратно на тюфяк. Этого ещё не хватало! Её похитили! Хуже не придумаешь, хотя… кажется, насиловать пока никто не собирался. Уже хорошо. Да, насилие, безусловно, - самое страшное, что может приключиться в такой ситуации. Этого Виктория боялась больше всего. А кто бы на её месте не боялся?
        Мысли о похищении не покидали голову, пока сознание снова не погрузилось в спасительный сон.

* * *
        Проснулась Виктория с первыми лучами солнца, проникавшими сквозь дверной проём, и с ужасом почувствовала, что её платье насквозь пропахло потом. Жёсткая солома тюфяка колола рёбра, всё тело ныло, но голова уже не болела. Медленно приподнявшись, девушка откинула с лица липкие длинные пряди волос и содрогнулась от отвращения.
        - Эй, ты там жива?
        В проёме снова появился вчерашний пират в том же самом наряде, что и накануне. Теперь она могла разглядеть его получше. Особенно лицо с грубыми суровыми чертами, но не отталкивающими, а скорее наоборот… Виктория нахмурилась, притягательными она бы их ни за что не назвала! Слишком много чести для какого-то оборванца. И в то же время этот волевой подбородок, красиво вылепленный нос с горбинкой… В прядях волос не было седины. Нет, ему точно не больше сорока.
        - Проснулась, как я погляжу, - буркнул её новый знакомец.
        Виктория бесстрашно встретила его хмурый взгляд.
        - Меня будут искать, ясно? - она вздёрнула подбородок и выставила вперёд руку.
        Но мужчина проигнорировал её выпад. Казалось, ему было плевать на такие угрозы. Хотя сама Виктория на его месте испугалась бы, во всяком случае, сейчас ей не помешало бы чуть припугнуть этого странного мужлана.
        - Иди помойся, я принёс корыто. - Корыто?! Виктория чуть не задохнулась от негодования. Это слово было ей не знакомо, это понятие из сказок, из баек древних деревенских старух. - Не пойдёшь сама - насильно отнесу, - равнодушно проговорил мужчина. И при этом даже не повернул в сторону девушки головы.
        - Мне нужен врач… - сказала она дрожащим голосом и приподнялась.
        В груди стоял тугой, горький ком, в висках пульсировала кровь. «Нельзя показывать свой страх! Нельзя…» - панически думала она. Хотя и боялась. А ведь всего минуту назад сама пыталась напугать незнакомца.
        - Стой, я… сама, ладно? - выставила она вперед руку, увидев, что пират решительно шагнул навстречу.
        Он остановился, повёл плечами и вытащил из кармана пачку сигарет. Щёлкнув зажигалкой, закурил:
        - Иди уже.
        Ей пришлось с трудом, преодолевая слабость и головокружение, встать. Причем удалось это не с первого раза. Сначала Вика неловко оперлась локтем о жёсткий тюфяк - да, это был именно тюфяк, она не ошиблась, - потом села и надолго замерла, чтобы перетерпеть внезапную темноту перед глазами и тяжёлое шатание крови, ухнувшей вниз. Казалось, у сердца не хватало сил заставить её циркулировать по венам. Наконец в глазах просветлело, и Виктория через силу встала на дрожащие ноги.
        Придерживая подол разорванного длинного платья, она медленно двинулась к выходу. Прореха сбоку открывала вид на длинную стройную ногу. Будь проклят Карл и все рокеры на свете вместе взятые! Из-за него она попала в этот гадюшник… теперь отсюда нужно как-то выбираться!
        Прошествовав мимо пирата к выходу, девушка почувствовала на себе его внимательный тяжёлый взгляд. С отвращением передернулась, бодро переступила через кучу досок и вышла на улицу. Глаза на мгновение ослепило солнечным светом, отражающимся от небольшой алюминиевой ванночки, напоминавшей детскую. Правда, размером бадья была несколько больше.
        - Это шутка, да?
        Ответа не прозвучало. Снаружи «дом», в котором Виктория провела ночь, выглядел полуразвалившимся бунгало. Буйная зелёная растительность скрывала его местоположение. Не было видно ни берега, ни моря… Доносились только крики чаек. Значит, всё-таки недалеко…
        Отойдя в сторону, девушка принялась стягивать с себя то, что осталось от платья. Руки были покрыты царапинами и ссадинами. Тело ныло, будто она пробежала марафон. Оставшись в трусиках и лифчике, она осторожно ступила в ванну и, придерживаясь руками за бортики, уселась на дно. Тёплая вода приятно согревала кожу…
        - Я нашёл тебя на берегу, - грубый мужской голос, доносившийся из бунгало, заставил её вздрогнуть. - Кто ты такая?
        Так она ему и поверила! Виктория сжала руками голову, отчаянно пытаясь найти ответы.
        - Что ты со мной сделал? Я ничего не помню!
        - Ладно, хватит чушь молоть. Повторяю, я нашёл тебя на берегу и принёс в дом. Через две недели сюда придёт грузовое судно. На нём сможешь уехать в Каламос.
        - Две недели?! - она задохнулась от ужаса и принялась хватать ртом воздух как рыба. - Да я тут сдохну за это время.
        - Других вариантов нет. Мой катер сломался. На этом острове больше никого нет. И ты будешь делать то, что я скажу, если хочешь выжить, поняла?
        От такого приказного тона её затрясло.
        - Так позвони кому-нибудь! Я должна немедленно вернуться домой!
        Последнее слово вырвалось у неё со слезами.
        - И где же твой дом?
        - Я… я не помню!
        - Потеряшка, значит, - из бунгало раздалось мерзкое посвистывание. - Совсем как Меган из «Meghan is missing».
        - Какая, к чёрту, Меган?!
        Мужчина вышел из бунгало и, прежде чем она успела опомниться, в ванну плюхнулись, поднимая брызги, крохотные флакончики с шампунем и жидким мылом.
        - Не приближайся ко мне, не то закричу! - бросила Виктория и чуть не прикусила язык, когда мужчина обернулся. Высокий мускулистый красавец с роскошной гривой чёрных блестящих волос, отливающих на солнце синевой, и такого же цвета глазами, сверкающими ледяным холодом. - Постой, я… всего лишь хотела спросить, как тебя зовут?
        Он отвернулся, словно разом потерял к ней интерес.
        - Слейд, - донеслось до неё.
        - Принеси мне полотенце и какую-нибудь одежду!
        - Забудь про полотенце, здесь тебе не отель. В хижине найдёшь тряпку - поройся там в сундуке. Я вернусь через полчаса, мне надо проверить сети.
        - Издеваешься? Засунь себе эту тряпку… сам знаешь куда! - завизжала вслед ему Виктория и замолотила руками по воде так, что половина выплеснулась через край.
        Да уж, попала в историю! Сидела в корыте напротив полуразрушенного бунгало на каком-то Богом забытом островке под контролем деспотичного дикаря!
        Застрять в этом аду на две недели? Да ни за что на свете! Надо немедленно что-нибудь придумать.
        ГЛАВА 8
        НИНА
        Горячий душ помог немного снять напряжение и заставил почувствовать себя лучше. Я быстро высушила волосы феном и, одевшись, вышла из ванной. На столике ждал сюрприз - мороженое в стаканчике. Рядом, довольно улыбаясь, сидел Алексей. Он уже успел снять пиджак, оставшись в белоснежной рубашке, которая подчёркивала загар.
        - Надеюсь, тебе понравится местный фирменный рецепт - с карамелью и солёными орешками. А у меня хорошие новости: скорее всего, завтра мы сможем покинуть это место. Я уже обо всём договорился. Твой лечащий врач согласился отправиться с нами!
        Мужчина просто лучился энтузиазмом, как будто в жизни не приносил известия радостнее.
        От удивления я открыла рот. Неожиданно - мягко сказано.
        - То есть как «с нами»? - проблеяла я.
        - Тебе нужен хороший невролог… - просто объяснил Алексей. - Доктор Ринос - отличный специалист, он защитил кандидатскую диссертацию по амнезиям, именно он и поможет вспомнить всё. Я в этом уверен.
        Сомнений в том, что он хороший врач, у меня не было, да и оставаться дольше здесь не очень хотелось. Уж лучше домой, как бы далеко он ни находился.
        - Где сейчас отец? - спросила я, усаживаясь на больничную койку.
        - В нашем особняке на Финском заливе, - во взгляде Алексея появилась надежда, когда я закусила губу. - Помнишь?
        Петербург, Алые паруса, белые ночи - всё, что пришло на ум. Хорошо, что хотя бы это…
        - Нет, Лёш. Особняк не помню.
        - Твоя мать очень любила этот дом. Она с дизайнерами довольно удачно его обустроила…
        Нас прервало появление медсестры, которая объявила:
        - Доктор Ринос хочет сделать МРТ. Нужно убедиться, что ваш мозг не повреждён. А потом обсудите детали выписки.
        При этих словах Алексей чуть нахмурился, словно не ожидал такого поворота.
        - Хорошо, но у Виктории клаустрофобия. Имейте, это в виду.
        Я лишь поёжилась.
        - Надо - значит надо. Сколько продлится эта процедура?
        - Сорок минут, - медсестра ободряюще улыбнулась. - Мы сделаем всё возможное, чтобы сделать это для вас максимально комфортно.
        Мне ничего не оставалось, как согласиться.
        - Не торопись. Доешь сначала своё мороженое, - Алексей придвинул столик, на котором стоял стаканчик, украшенный сверху толстым слоем карамели, взбитых сливок и орешков. - Ты всегда обожала сладкое.
        Не знаю, не знаю… Меня замутило при одном лишь виде приторного десерта. Сейчас бы немного томатного сока - это другое дело. Под пристальным взглядом брата я зачерпнула ложкой мороженое, аккуратно поднесла к губам и попробовала.
        - М-м-м, вкусно-то как!
        - Вот и умница! - похвалил Алексей и подошёл ближе, чтобы помассировать мне плечи.
        - Завтра ты проведёшь целый день в СПА. Массаж, затем салон красоты, это поможет быстрее прийти в себя. И, возможно, кое-что вспомнить. Не смотри так на меня, это твои любимые занятия!
        Его пальцы умело разминали напряжённые мышцы, заставляя расслабиться. По телу побежали мурашки, я поймала себя на том, что запрокинула голову. Выдохнув, закрыла глаза и продолжила есть. Как мне всё же повезло, что рядом родной человек, на которого можно положиться. Откуда-то пришла фраза: «Будущее тревожно ускользает от нас, а прошлое зовёт и держит нас. Вот почему мы не имеем настоящего». Чьи это слова? Неважно… Рано расслабляться, нужно ещё столько всего вспомнить…

* * *
        АЛЕКСЕЙ
        Ночь выдалась бессонная. Он ворочался в постели, испытывая попеременно то гнев на отца, то раскаяние. Какая-то часть души молила передумать, рассказать «Виктории» всю правду и отпустить девчонку на все четыре стороны. Но вторая, более тёмная половинка, твердила о мести. Не видать ему ни наследства, ни покоя, когда старик всё передаст Максу! Если бы не этот хрыч, мать, возможно, была бы жива! Нет, Алексей просто обязан отомстить…
        Обязан, обязан!
        А девушка - что ж, она узнает правду, когда всё закончится. Всегда бывают невинные жертвы, эту нехитрую науку он постиг ещё в раннем детстве. Хотя и не сказать, что она так уж легко прижилась в его сердце. В любом случае, можно было утешиться мыслью, что ни девушка, ни её ребёнок тоже не останутся. Зачем плодить нищету?.. Нет ничего хуже, чем жить в бедности и смотреть на сверстников, родители которых, в отличие от твоих, могут позволить купить своим чадам лучшее. Так что эта неизвестная девица ещё останется благодарна.
        В конце концов, уже под утро он решил не отступать от задуманного и начать приводить свой план в действие. Слава богу, обследование показало, что ничего серьёзного нет. Сегодня, как доктор и обещал, можно будет забрать «сестру» из больницы и перевезти её в отель… Пусть немного развеется в СПА, сходит на массаж, вроде никаких противопоказаний для этого нет. А потом приведёт себя в порядок в салоне красоты. Маникюр и все дела. Алексей обязательно проследит за этим. Эта девчонка должна выглядеть на все сто. Как Виктория.
        А о своей погибшей сестре он подумает позже… Когда уже можно будет предаться горю. Не сейчас. Ему нужно быть предельно внимательным, чтобы провернуть задуманное. Старик не должен ни о чём догадаться. Как и Макс, которого Алексей опасался ещё больше. Наверняка «братец» обхаживает папашу, думая, как сорвать куш побольше.
        Алексей злорадно улыбнулся в тёмный потолок. Вряд ли братцу достанется половина состояния. При виде живой и любимой дочери Батурин-старший будет вне себя от радости и передаст ей контрольный пакет акций своей огромной торговой сети «Командор». А Макса оставит приглядывать за инновационной фирмой «ЭкологияМ». Насчёт недвижимости тоже можно не переживать…
        Оставшиеся сомнения смыл контрастный душ. Доставленный в номер кофе Алексей пил уже в абсолютном спокойствии. После пары глотков сразу ощутил прилив бодрости. Смакуя и наслаждаясь и обдумывая, что будет делать дальше. Затем подошёл к зеркалу. Оттуда на него смотрел уверенный в себе молодой мужчина. Следующие несколько дней будут самыми важными и, пожалуй, самыми опасными в его жизни. Нужно ещё раз поговорить с врачом, который вместе с ними отправлялся в незапланированный отпуск. Чтобы никаких сюрпризов…
        Вытащив телефон, Батурин-младший отослал сообщение Максу: «Вылетаем послезавтра. Вика пока ещё слаба, но ей гораздо лучше». Звонить не стал. Скоро они увидятся… Совсем скоро. А сейчас пора ехать за «сестричкой»…
        - Прошу, Вика, - Алексей галантно подал девушке руку. - Наш отель прямо за этой стеной, в здании бывшего посольства. К сожалению, из-за реставрационных работ нельзя парковаться рядом.
        Девушка, опершись о его ладонь, вышла из машины, и лёгкий ветерок мгновенно растрепал её волосы, окутав лицо пушистым ореолом. День выдался хороший, не такой жаркий. Пожалуй, на улице было даже свежо, и эта приятная прохлада бодрила. Прохлада и безмятежная улыбка этой незнакомой девушки.
        - Я не против небольшой прогулки, - в тунике, леггинсах и лёгких босоножках она напоминала простую туристку. У Батурина не было времени на пробежку по магазинам, он зашёл в бутик отеля и выбрал первую попавшуюся одежду, пообещав продавщице вернуться через пару часов вместе со своей спутницей. В больнице отдал «сестричке» временные вещи, которые той, кажется, пришлись по вкусу. Ещё бы, вряд ли она когда-нибудь носила дизайнерские шмотки. Ничего, это легко поправить…
        Девушка по-прежнему держалась немного настороженно. Всё медицинские документы она держала в пластиковом пакете, крепко прижимая его к себе.
        - А доктор Ринос когда к нам присоединится? - спросила она уже во второй раз, поглядывая на Алексея через плечо.
        - Вик, мы переночуем в отеле, а завтра вылетим чартерным рейсом в Питер. Доктору нужно подготовиться к поездке. Встретимся уже на борту. Но если что - я могу вызвать его прямо в отель.
        Она вскинула тонкие, почти прозрачные брови.
        - А как же паспорт и всё остальное? Я слышала от медсестры, волокита с документами может затянуться…
        - Я уже всё организовал. В посольстве жертвам кораблекрушения дали зелёный свет. А у нас там сидит знакомый. Не волнуйся!
        Кажется, он рано радовался. За те несколько минут, что они проговорили, ветер совсем стих, и снова подступила жара. А может, он, не замечая того нервничал и напрягался под взглядом этих огромных светло-голубых глаз и от того чувствовал себя как уж на раскалённой сковородке.
        Батурин провёл рукой по лбу, смахивая капли пота. Привычный к Средиземноморским широтам, он тем не менее чувствовал, что ещё немного - и взмокнет весь. «Сестричка» же держалась вполне стойко. Легко поднялась вместе с ним на холм и, прежде чем зайти за ограду, обернулась:
        - Как красива земля древней Эллады! А что это за памятник там внизу?
        Алексей удивлённо проследил за её взглядом:
        - Наверное, старый маяк. Идём, здесь слишком жарко. - Она молча последовала за ним к белоснежному зданию пятизвёздочного отеля. - Если хочешь, можем освежиться в бассейне, - Батурин указал в сторону прямоугольной террасы, где стояли шезлонги. И, не дождавшись ответа, добавил: - Сначала заглянем в пару бутиков, тебе нужна одежда и всё для СПА.
        - Спасибо тебе за заботу, Лёша. Может, не нужно СПА? Я немного отдохну, а потом мы погуляем по отелю. Одежда тоже подождёт, ведь завтра мы будем дома?
        - Ещё как нужно! Вот увидишь, тебе это поможет. Помнишь, что сказал доктор Ринос, - память может вернуться в любой момент. Чтобы её разбудить, нужно как можно больше положительных эмоций, почаще выходить на прогулку или в ресторан, или в салон красоты, или по бутикам, ты же всегда обожала шопинг!
        Он ещё не встречал девушку, которая сознательно отказалась бы от новой одежды и СПА-процедур. Её слегка раскрасневшееся лицо, обрамлённое каштановыми прядями, было сосредоточенным и серьёзным. Взгляд мужчины скользнул по ладной фигурке, отмечая чуть более аппетитные формы, чем у Виктории. Если бы она не была столь похожа на Вику и встретилась ему на курорте, Алексей вряд ли упустил бы случай затащить её в постель… Неожиданная мысль заставила вздрогнуть.
        - Добро пожаловать в Ella Mycos Riviera, - швейцар услужливо распахнул двери.
        - Спасибо, - девушка первой ступила внутрь, Алексей последовал за ней.
        ГЛАВА 9
        НИНА
        Отель был восхитителен! Колонны из розового мрамора и полы, покрытые мозаикой со сложным геометрическим узором, казались отполированными до блеска. Огромный арочный потолок напоминал вздымавшиеся паруса испанского галеона. Здесь всё выглядело изящно, стильно и очень дорого. Несмотря на поддержку Алексея, я чувствовала себя не в своей тарелке. Модно одетые люди, которые сновали вокруг, казались полным воплощением безмятежности. Изящные туфельки прогуливающихся дам гулко цокали по мраморному полу. Нарядные посетительницы в полупрозрачных разноцветных платьях были похожи на ярких тропических бабочек. Они вели себя так, будто всю жизнь прожили в подобной роскоши. Почему же мне так неуютно? Ведь, кажется, я одна из них. Поскорее бы вернулась дурацкая память!
        Из дверей подошедшего лифта вышел представительный мужчина в строгом костюме.
        - Salve, senator Rizzo, - поприветствовал его лифтёр по-итальянски. Интересно, получается, я знаю этот язык.
        - И вам тоже добрый день, господин Батурин. И вам госпожа… - тот же самый мужчина обратился к нам по-русски.
        Мы поднялись наверх в полном молчании. Двери открылись, выпуская нас на залитый солнцем этаж.
        - Чёрт, угораздило же потерять тёмные очки, - пробормотал Алексей, щурясь. - Твоя комната первая по коридору, моя вторая. Они смежные.
        Подойдя к первой двери, он открыл её карточкой-ключом, распахнул и зашёл внутрь.
        Я чуть замешкалась, почему-то почувствовав себя неуютно, а потом неуверенно переступила порог.
        Боже. У меня захватило дух! Огромная гостиная была украшена цветами. Вся! Цветы были на столах, на тумбах, на блестящей глади трюмо, на крошечных стеклянных подставках. Даже просто на полу в гигантской вазе. Белые, розовые и палевые, они источали такой аромат, что у меня сразу чуть закружилась голова.
        И почему-то пришла глупая мысль, что никогда раньше я не видела ничего подобного.
        Широкое окно в пол открывало панораму на гладь Эгейского моря.
        - Нравится? - брат оглянулся и поймал восторженное выражение моего лица. Я понимала, что, должно быть, выгляжу смешно. Что ко всему этому я - во всяком случае, прежняя я - давно привыкла. Это все было обычно, рутинно, даже буднично.
        Понимала. Но ничего не могла с собой поделать.
        - Ещё бы! - не слыша собственного голоса, выдохнула я.
        - Спальня слева, ванная справа. Хочешь, перекусим здесь? Или уже после шоппинга в ресторане, перед твоими СПА-процедурами?
        - Лучше здесь, - быстро согласилась, по-прежнему чувствуя себя не в своей тарелке.
        Алексей поднял с миниатюрного столика меню и ткнул пальцем в первое блюдо.
        - Смотри, твой любимый сибас, фаршированный апельсинами.
        Я чуть не поперхнулась. Рыба, что ли? Только не это! Я же терпеть её не могу! Почему я это помню? Не знаю… Словно отвечая на эти мысли, Алексей подошёл и взял меня за руку.
        - Не обязательно заказывать рыбу, здесь полно вкуснятины. У тебя всегда был хороший аппетит и склонность к сжиганию калорий на тренажёрах.
        Он перевернул мою руку, погладил ладонь подушечкой большого пальца, затем провёл по запястью и отпустил. Прикосновение было нежным и приятным. Если бы Алексей не был моим братом, я бы назвала его интимным. Глядя в глаза шоколадного цвета, я пыталась отчаянно вспомнить хотя бы что-то из прошлой жизни. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, не моргая.
        - Я не люблю рыбу, - выдохнула я наконец. Я окончательно поняла, что да, что бы он ни говорил, не люблю. - Сладкого тоже не хочется, скорее, солёного. Может, какой-нибудь зелени?
        - Тогда заказываем салат с рукколой и моцареллой, ещё пара лёгких закусок…
        - Помидоры м-м-м.
        Я почувствовала, как желудок отозвался нетерпеливым урчанием. Алексей взялся за телефон.
        - И не забудь томатный сок, ладно?
        - Конечно. Располагайся, - он уже набирал номер обслуживания.
        Чувствуя, как ступни утопают в пушистом, невероятно мягком бежевом ковре, я опустилась на корточки, чтобы его потрогать.
        - Вик, что ты делаешь? - брат обернулся, и лицо его недоуменно вытянулось.
        - Смотрю. Похоже на натуральный мех… - пальцы запутались в ворсе. - Мяконький, как моя кошечка… - Стоп! Какая кошечка? - У меня есть кошка? - спросила, поднимаясь и пытливо глядя на брата.
        - Твоя подружка хотела подарить тебе британца, но вроде бы ты начала чихать… - Алексей был вынужден прервать разговор, чтобы оформить заказ.
        Я же села на диванчик, чтобы снять обувь. Рядом лежал свёрнутый плед. Задумчиво прикоснулась к шелковистой ткани. Так и хочется в него завернуться. Взглянула на этикетку: стопроцентный кашемир. Кто бы сомневался!
        Почему меня всё это удивляет? Вообще-то не должно… наверное.
        Сняв обувь, я с наслаждением опустила ноги на ковёр.
        - Расслабься и получай удовольствие. Сейчас принесут ланч, - брат решил присоединиться ко мне и уселся рядом.
        Его голос действовал расслабляюще и успокаивающе, а запах терпкого парфюма казался почти знакомым… Почти…

* * *
        Судя по всему, Алексей не преувеличивал, говоря, что моим любимым занятием были СПА-процедуры. Поплавав в одном бассейне - с прохладной водой, я залезла в другой - погорячее. Затем, постанывая от удовольствия, наслаждалась массажем, который азиатского вида девушки делали мне в четыре руки. Остаться бы здесь ещё на денёк, а потом уже домой! В первый раз после странного пробуждения хотелось радоваться жизни. Если здесь все так круто, что же тогда меня ждёт дома? Впрочем, следовало торопиться. Ведь там отец.
        После массажа следовали не менее потрясающие процедуры втирания масел, обвёртывания в пальмовые листья и… эпиляции, которую мне сделали настолько быстро и безболезненно, что я и не успела ничего почувствовать.
        - А теперь приступим к маникюру и педикюру, - прощебетала по-английски одна из девушек, протягивая какой-то тропический коктейль.
        Всё происходящее воспринималось как само собой разумеющееся. Я лежала, чуть откинувшись в кресле. Одновременно с маникюром мне нанесли на лицо маску, дарившую приятное ощущение свежести и прохлады. Затем аккуратно смыли её особым гелем. Девушки сменяли друг друга, а я настолько расслабилась, что уже почти не замечала этого. Одна из них принялась работать с моими бровями, другая подавала ей разные кисточки. Мысли текли лениво и неторопливо, пока меня не развернули к зеркалу.
        - Мама родная, - охнула я, разглядывая собственное отражение. Незнакомка в зеркале выглядела ещё более загадочной, чем раньше. Каре до плеч превратилось в крупные локоны, глаза стали ещё больше, губы чуть ярче, но не до вульгарности. Макияж, казалось, почти отсутствовал. Но я-то знала, что это не совсем так. Просто он был невероятно естественным. Ничего пошлого и вызывающего.
        - Заходите к нам завтра утром. Всего полчасика - и всё будет готово! - на прощание хором проговорили девушки.
        Взглянув на часы, я с удивлением обнаружила, что день уже близился к вечеру. Получается, прошло несколько часов.
        В комнате ожидания, наполненной пряными ароматами благовоний, откинувшись в кресле, сидел Алексей и со скучающим видом потягивал через соломинку коктейль. Когда мужчина увидел меня, его лицо мгновенно преобразилось, просияло, сначала выразив удивление, а затем восхищение.
        - Вика, это действительно ты, прямо как «чудное мгновенье»?! - он разглядывал мой новый облик с видимым удовольствием.
        - Кажется, - неуверенно пробормотала я в ответ.
        В зеркальных дверях вновь отразилась незнакомка, по-прежнему одетая в те же самые леггинсы и тунику, что и утром. Только с элегантной причёской и макияжем.
        - Великолепно выглядишь, принцесса! - Комплимент заставил меня порозоветь от удовольствия. Неожиданно Алексей нахмурился и выразительно посмотрел на часы. - Пойдём, пока не закрылись бутики. Пора немного приодеться. - Я продолжала топтаться на месте, таращась на себя в зеркало. - Тебе ведь понравились процедуры?
        - Ещё бы!
        - Шоппинг тоже всегда был твоей страстью. Идём, сестричка.
        Возразить я не успела, хотя где-то в глубине души снова всколыхнулось упрямое сомнение. Моей страстью, шопинг? Неужели мне в самом деле нравилось часами ходить по одинаковым магазинам. Рассматривать однотипные витрины и выкидывать кучу денег на ненужные вещи, которые потом, вероятнее всего, некуда будет надеть? Почему-то в это верилось с трудом.
        Но с другой стороны, ещё утром я точно так же не подозревала, что мне могут понравиться СПА-процедуры и уход визажиста. Однако это доставило мне массу удовольствия. Может, так же выйдет и с походом по магазинам.
        Но всё это я не успела толком обдумать, через пару минут Алексей уже тащил меня за руку мимо радовавшейся жизни элитной публики у бассейна к сверкавшему входу мини-бутика. Несмотря на уверения брата, мне продолжало казаться, что это самый шикарный отель, в котором я когда-либо останавливалась. И я чувствовала себя - каким бы абсурдным это ни казалось - потеряшкой. Отчасти это было правдой - память не спешила возвращаться и скрывала от меня не только последние часы, проведённые на лайнере, но и всю прошлую жизнь.
        Бутик оказался не менее шикарным, чем сам отель. Впрочем, мне сейчас было сложно адекватно что-то оценить. Голова шла кругом. Женщина-консультант задала пару вопросов по-английски. Я не успела ответить, за меня это сделал Алексей:
        - Моей сестре нужно несколько выходных нарядов и базовые повседневные вещи.
        - Да, конечно. Пройдёмте сюда.
        Я взглянула на Алексея, который мне подмигнул, мол, не теряйся, и последовала за продавщицей.

* * *
        На шоппинг мы потратили не меньше часа. Я и в самом деле довольно быстро вошла в кураж и стала указывать на понравившуюся одежду, а брат принялся со мной спорить.
        - Тебе больше идёт голубой, а не серый. Это платье совсем не подходит для формального ужина… Примерь сначала, потом решишь…
        Я так и сделала - закрылась в примерочной. А потом, дефилируя перед зеркалом, поняла, что он во многом прав. Перемерив около дюжины элегантных нарядов, выбрала два самых понравившихся платья: дневное и вечернее, - и несколько повседневных вещей, которые показались удобными.
        Напоследок переоделась в лёгкое голубое платье и вышла в нём из примерочной.
        - Шикарно, - Алексей расплылся в улыбке и, заметив, что я закусила губу, встревожился. - Что не так? Устала?
        - Да, - честно призналась я. - Мне хватит этих двух платьев.
        К нам тут же подбежала продавщица.
        - И вот эти вещи тоже заверните, - попросила я, отдавая ей то, что держала в руке.
        - Вот это тоже, - Алексей выразительно покосился на внушительную горку одежды на диване.
        - Нет, зачем? Мне хватит на сегодня и завтра… - только успела заикнуться я, как тот отрицательно покачал головой. - У нас не будет времени заезжать к тебе за одеждой. Придётся сразу к отцу.
        Я вздохнула и устало кивнула. Спорить не было сил. Оставалось ещё многое прояснить, но уже завтра. Сейчас глаза слипались от усталости. Скорее бы уже добраться до своей спальни.
        Алексей взял меня за руку и повёл к лифту.
        - А как же вещи и оплата? - пробормотала я, глядя через плечо на укладывавшую их в пакеты продавщицу. Вот странно, только сейчас мне в голову пришло, что ни на одном из предложенных нарядов не было ценника. При этом я почему-то была уверена, что раньше, в той, прошлой, жизни, в которой у меня была память, непременно смотрела на цену.
        - Их принесут, не волнуйся, - ответил брат, не зная, какие мысли бродят сейчас у меня в голове.
        Он не выпустил мою ладонь до самого номера.
        Я вошла внутрь, повернулась и поймала его странный взгляд. Алексей смотрел так, будто сомневался, войти или нет. Пришлось брать ситуацию в свои руки.
        - Я в душ, - пробормотала, почему-то сконфузившись.
        - Ладно, тогда зайду чуть позже, чтобы пожелать спокойной ночи. Вещи принесут и оставят в гостиной. Если что - я вон за той дверью. Она не закрыта с моей стороны.
        Я кивнула и, отвернувшись, поспешила в ванную. Определённо, это был самый странный день в моей жизни, который запомнится надолго… Даже если память вернётся уже завтра.
        ГЛАВА 10
        ВИКТОРИЯ
        Одетая в широченную мужскую рубашку и старые кеды, которые нашла в сундуке, Виктория, уперев руки в бока, смотрела на медленно приближавшегося к бунгало Слейда… его загорелое лицо и гордая осанка невольно приковывали взгляд, и не хочешь, а посмотришь… Какой же это рыбак? Скорее, местный авторитет. Ведёт себя словно владелец всех островов в округе, а сам ходит в рванье.
        Она так и не успела толком проанализировать ситуацию. Что ей известно об этом месте? Ничего, кроме того, что это остров и, судя по названию, Каламос, греческий. Как она здесь оказалась? Кто-то спихнул её с яхты? Или, может, высадил Карл… Отчего-то последнее казалось самым реальным. Будь он проклят, негодяй! Как только вернётся память, первым делом Виктория позвонит в полицию и…
        - Воду зачем вылила? - вопрос, заданный хриплым грубоватым голосом, заставил её вздрогнуть, а запах сырой рыбы - поморщиться и посторониться.
        Слейд перевернул ногой ванночку, в которой ещё недавно плескалась Виктория, и опрокинул туда ведро с уловом.
        - Фу, как воняет, - вместо ответа вырвалось у девушки.
        - Почистишь - поджарю.
        - Что?! - она сделала ещё один шаг назад. - Даже не притронусь к этой гадости!
        Голубые пронзительные глаза Слейда смотрели жёстко, словно пронизывая её насквозь, как рентген. Красивые губы мужчины изогнулись в злобной усмешке, и он холодно бросил:
        - Тогда я приготовлю её только для себя. А тебе придётся самой заботиться о своём пропитании. И самое главное, чёрт побери, найди себе другое пристанище.
        Викторию обычно сложно было вывести из равновесия, но сейчас она почувствовала, что на глаза наворачиваются слёзы.
        - Решил отыграться на слабой беззащитной женщине, потерявшей память? Какой же ты козёл, Слейд! - последнее вырвалось само собой, поскольку его ухмылка стала снисходительно-издевательской.
        - Я тебе ничего не должен, Мегги. Ничего! И не стану жить под одной крышей с избалованной сумасбродкой.
        Больше не обращая на неё внимания, он зашёл в бунгало.
        - Ну и пошёл ты, - сквозь слёзы прошипела Виктория.
        Придётся самой осмотреть остров. Может, Слейд всё врёт, и здесь живут другие, более цивилизованные люди…

* * *
        Высоко подняв голову, Виктория поднималась по узенькой песчаной тропинке на холм. Идти было тяжело и неудобно, особенно в этих драных кедах на десять размеров больше её ноги. Вообще-то, она носила тридцать шестой размер, чем в тайне даже гордилась, ступни в Вики были маленькие, как у Золушки. По-другому не могло быть: мужчины неизменно восхищались красотой её точёных ножек.
        Точёных ножек, девушка с омерзением бросила взгляд вниз и с отвращением отвернулась. Противно было смотреть на ту дикую дичь, которая «красовалась» сейчас чуть пониже её щиколоток. К тому же это было небезопасно, при каждом шаге она рисковала соскользнуть вниз, но пока, пересиливая себя, осторожничала и терпела. Ещё немного - и откроется панорама, тогда сразу станет понятно, что представляет собой это место.
        Взобравшись, наконец, на вершину, девушка перевела дух. Свежий ветер обдул лицо, выстудив застывшие на нём капельки пота. Вика обвела взглядом бескрайний горизонт.
        Слейд не обманул, это действительно был остров. Совсем небольшой… Но, самое интересное, - внизу слева и справа виднелись и другие бунгало, только, казалось, все без крыш. Куда бы она ни посмотрела - на всём лежал отпечаток полнейшего запустения. Хижина, в которой Виктория провела ночь, была в самом приличном состоянии.
        Девушка закусила губу и в отчаянии опустилась на землю. Неужели придётся вернуться на ночлег к этому хаму? В желудке уже бурчало со страшной силой, от волнения есть хотелось ещё сильнее, да и во рту пересохло… Её снова охватила тупая злость. Будь проклят Карл! Из-за него она превратилась в какую-то потерянную оборванку. Глаза щипало, в горле стоял ком размером с булыжник.
        Просидев так с полчаса и не найдя ничего лучшего, девушка, пересилив себя, встала. Пока она карабкалась наверх, её подстегивала надежда, а сейчас накатила апатия.
        На непослушных ногах Виктория спустилась с холма к полуразрушенному бунгало. Причем путь назад показался ей двое длиннее, чем подъём на вершину.
        Ещё не доходя до хибары, девушка заметила Слейда, сидевшего на корточках возле ванночки. В руках у него блестел нож. Должно быть, он собрался чистить ту самую мерзкую рыбу.
        - У тебя хоть попить есть что-нибудь? - Виктория подошла чуть ближе.
        - Сходи и принеси, колодец прямо за большим деревом, чуть левее.
        Она скрипнула зубами от злости, но неожиданно поняла, что спорить и скандалить сейчас попросту нет сил. Да и не сделать бы самой себе хуже, кто знает, на что способен этот полусумасшедший дикарь.
        - Я не знаю, как им пользоваться… - выдавила Виктория хрипло.
        - Поймёшь, если не дура!
        К её ногам покатилось ведро. То самое, в котором этот дикарь притащил свой улов!
        - А что, другого нет? Это противно пахнет!
        - Сполоснёшь.
        Виктория покосилась на бурелом, окружавший колодец.
        - У меня нет нормальной обуви. Я боюсь иди в эти кошмарные заросли, там наверняка змеюки ползают… и, - она наморщила лоб, вспоминая географическое положение Греции, - наверняка здесь и скорпионы водятся!
        - Здесь нет скорпионов, - Слейд бросил скользкую рыбину обратно в ванну и вытер руки о грязное полотенце. - Хочешь, надень мои сапоги - они стоят у входа.
        Девушка заглянула в проём и всплеснула руками при виде огромных «веллингтонов». На ум пришло крепкое английское ругательство, но она сдержалась. Действительно, лучше было не бесить этого варвара.
        - Они выглядят неподъёмными! Как я в них пойду? - обернулась она.
        Мужчина с явной неохотой поднял голову. Жёсткий взгляд Слейда остановился на лице Виктории. В голубых глазах не отражалось ничего, кроме раздражения.
        - Не хочешь пить, не ходи.
        - Это несправедливо! - всхлипнула она. - Я…
        - Слушай, Мегги, хорош тут истерики закатывать! Некогда мне тебе сопли вытирать. Здесь нет ни дворцов, ни принцев, ни слуг!
        - Зато есть пираты! Такие, как ты!
        Виктория подхватила ведро и направилась к зарослям. Пусть только заснёт этот гад, она обыщет всё бунгало в поисках телефона. Наверняка этот варвар где-то его прячет. Не может же он в самом деле жить вот так, как пират, в полном отрыве от цивилизации?! Да кто в здравом уме согласится на такую жизнь? Уж она, Виктория, точно нет. Нужно вызвать полицию, они разберутся что к чему!
        Подойдя к деревянной конструкции, девушка поставила ведро на лавку и заглянула внутрь. Прямо перед носом плескалась прохладная вода. Изо рта вырвался истерический смешок. Как всё примитивно! Чего тут разбираться?! Взял и зачерпнул…
        Ведро шлёпнулось о воду и быстро стало заполняться, Виктория едва успела его вытащить, прежде чем неуклюжая ёмкость пошла ко дну. Чистая прохладная вода так и манила попробовать её на вкус. Но ведь рядом не нашлось даже кружки, да и руки все были в грязи после сомнительного путешествия на вершину холма! Не выдержав, девушка опустилась на колени и начала жадно пить, как делают дикие звери.
        - Эй, ты там живая? Тащи сюда воду, - раздался грубый оклик Слейда.
        Возвращалась она с тяжёлым ведром, проклиная свою судьбу, перечисляя все известные крепкие выражения на родном языке. Русский в этом плане очень выгодно отличался от других красотой, гибкостью и разнообразием, недаром его называли великим и могучим. Аромат, коснувшийся ноздрей, заставил её остановиться. Половина воды тотчас выплеснулась прямо в кеды. Это что, та самая мерзкая рыба? Пахло невероятно вкусно!
        Поставив ведро, девушка ещё раз с наслаждением втянула ноздрями запах и уверенно направилась к его источнику - небольшому мангалу.
        Слейд стоял рядом и переворачивал аппетитно выглядевшие кусочки филе длинной почерневшей вилкой.
        - Слушай, я чуть не упустила ведро! - покаялась девушка, не спуская глаз с рыбы.
        - Ну и ныряла бы туда вслед за ним.
        Ничего другого Виктория и не ожидала услышать.
        - Там холодно, как зимой в проруби.
        - Ничего, самое то для тебя, спесь смыть.
        Слейд снял с огня первый кусочек филе. У Виктории тут же подвело живот, и набежала слюна, как у бешеной собаки.
        - Я… тоже буду… - промямлила она, проклиная всё на свете.
        - Ты ж брезгливо морщилась, - буркнул мужчина, при этом даже не соизволив повернуть к ней лицо. Впрочем, какое ей уже было дело до вежливости?
        Сейчас, когда всё тело сводило от голода, она готова была проглотить любую еду. Даже полусырую рыбу…
        - Пожалуйста…
        Слейд указал на жестяную банку рядом с мангалом.
        - Там крекеры.
        Сначала она вся вспыхнула от бешеной злости, обиды, раздражения. На глаза даже навернулись слезы, и отчаянно захотелось закричать: «Да подавись ты, подавись своими крекерами и своей поганой рыбой, я её не хочу. Не буду есть, не заставишь!»
        Но голод, раззадоренный ароматами, видом золотистой, поджаренной корочки с черными подпалинами мангала и янтарными каплями вытопившегося жира, не дал ей раскрыть рта, жёстокой хваткой вцепился в горло, выдирая последнюю спесь.
        Да ну к черту! К черту всё, она хочет есть! И Виктория, бросив последний бешеный взгляд на мужчину, против воли бросилась на песок и схватила жестянку, жадно накинувшись на угощение.
        - Эй, полегче! - твёрдая мужская рука схватила её за запястье.
        - М-м-м, господи, - простонала Виктория, - ещё парочку и всё!
        - Ешь лучше вот это, - Слейд протянул ей миску с рыбой.
        Уставившись на ароматные куски, Виктория медленно с трудом выдохнула. И взяла тарелку.
        Усевшись на траву и поджав под себя ноги, она принялась за еду. Запечённая рыба таяла во рту, оставляя восхитительный привкус. Казалось, ничего подобного в своей жизни Вика еще не пробовала. Неожиданно вспомнилась большая светлая кухня, противень для рыбного пирога и полные руки, сминающие тесто… но чьи?
        Смутное воспоминание ускользнуло, так и не прояснившись. Виктория продолжила смаковать лакомство.
        «Дикарь» сидел рядом на самодельном стуле и молча уплетал свой ужин. Вокруг них быстро сгущались сумерки.
        - Спасибо, - выдохнула девушка, дожевав последний кусок. - Это было невероятно вкусно.
        Слейд бесстрастно смотрел вперёд, не повернув голову ни на градус.
        - Значит так, Мегги, хочешь выжить, будешь чистить эту рыбу каждый день!
        Настроение Виктории тут же, словно привязанное к камню, провалилось куда-то на дно полного желудка. Вызвав неприятное жжение и колики - вероятно, она слишком быстро и много съела.
        - Но я не умею…
        Он повернул голову и смерил её холодным взглядом.
        - Жрать захочешь - научишься.
        Что-то колкое готово было сорваться у Виктории с языка, но высказаться она не успела. Где-то вдалеке громыхнуло пару раз негромко, но раскатисто.
        Слейд поднялся и бросил посуду в ведро.
        - Приближается гроза. Так и быть, сегодня можешь переночевать в моей хижине. Идём.
        - Куда? - девушка с недоумением смотрела, как он движется к зарослям.
        - Не прикидывайся дурой! Хочешь промокнуть - оставайся.
        ГЛАВА 11
        АЛЕКСЕЙ
        Очередная ночь была бессонной, задремать удалось лишь ближе к утру. Непрошеные мысли о страшной картине будущего приходили одна над другой и взрывали мозг. Новая Виктория продолжала удивлять своей непосредственностью. Прошлым вечером при выборе одежды любопытно было наблюдать, как менялась её реакция на его советы. То она сияла и благодарила, то продолжала спорить, отстаивая своё мнение. У девчонки оказался непростой характер. Сложно представить, как она себя поведёт, когда раскроется правда. Такую лучше с самого начала держать в кулаке, пока не выкинула какой-нибудь неожиданный фортель. Но сейчас лучше не перебарщивать с жёсткостью.
        Интересно, что раньше произойдёт - сестричка поймёт, что беременна, или к ней вернётся память? Врач согласился немного подождать, прежде чем сообщить о ребёнке.
        «Терпение, немного терпения - и всё пройдёт как по маслу», - думал Алексей, засыпая.
        Разбудил его звонок Макса. Но Алексей не ответил. Ничего страшного, подождёт. Пусть будет сюрпризом, когда они с Викторией появятся в особняке. Быстро приняв душ, переоделся и принялся стучать в дверь фальшивой сестры. Девушка открыла незамедлительно. Она была при полном параде - с уложенными в прелестную причёску волосами, одетая во вчерашнее голубое платье, которое шло ей гораздо больше серого, подчёркивая цвет глаз. Алексей не сдержал удовлетворённой улыбки. Сходство с Викторией было невероятным. Сейчас он и сам не видел никакой разницы.
        - Доброе утро. Вижу, ты уже успела уложить волосы. Спустилась в салон, пока я спал?
        К его удивлению она покачала головой.
        - Нет, сама. Вчера в бутике купила заколку и остальное…
        Алексей вдруг спохватился.
        - Забыл тебе кое-что отдать.
        Лёгкая бровь сестрёнки взлетела вверх, но вопроса не последовало.
        Батурин поспешил к себе в гостиную и схватил со столика небольшую коробочку. Его сестра всегда носила золотую цепочку необычного плетения и не расставалась со старинным браслетом из семейной коллекции. Последнего уже не вернуть, а похожую цепочку он приглядел вчера в бутике, пока «сестрёнка» примеряла наряды.
        Вернувшись, он открыл бордовый бархатистый футляр:
        - Вот, держи.
        - Это разве моя? - девушка протянула ладонь, и он положил на неё цепочку. - Кажется, у меня была с крестом.
        Огромные серо-голубые глаза смотрели на него не мигая, Она ждала ответа.
        - Теперь твоя, - с растяжкой проговорил Батурин, чуть поморщившись. Кажется, память к ней возвращалась. - Просто я вчера увидел похожую и решил купить.
        - Красивая. Спасибо.
        - Давай помогу застегнуть, - не дожидаясь ответа, Алексей шагнул вперёд. Девушка передала цепочку и медленно повернулась спиной. В этот миг она казалась совсем беззащитной, с оголёнными плечами и тонкой нежной шеей. Алексей дотронулся до её кожи и вздрогнул. Тёплая и приятная на ощупь, она вызывала желание прикоснуться губами, спуститься ниже, где бьётся в ямочке над ключицей тоненькая жилка…
        - Когда мы выезжаем в аэропорт? - вопрос моментально вернул его в реальность.
        - Тут рядом, глазом не успеешь моргнуть, четыре часа - и мы в Питере, - он застегнул цепочку и отошёл к окну.
        - Кажется, летать не страшно, - прозвучал дрожащий голосок. - У меня случайно нет аэрофобии?
        Алексей скрипнул зубами. Только этого не хватало! Обернувшись, он встретился с «сестрёнкой» взглядом.
        - Какая ещё фобия, Вика? Ты сто раз летала на самолётах. Не думай больше о катастрофах.
        - Я попробую… Хорошо бы что-нибудь почитать в дороге.
        - У меня на планшете полно книг. Выберешь, что душе угодно.
        Неожиданно она нахмурилась, смешно закусив губу. Совсем не похоже на Вику.
        - Это не то же самое, что держать в руках книгу. Я люблю настоящие, живые…
        - Посмотрим что-нибудь в аэропорту, - смилостивился Алексей.
        Наверное, он бы тоже всего боялся после кораблекрушения.

* * *
        Через два часа они взлетели. Сидя в удобном кресле салона бизнес-класса и вытянув ноги, Батурин тем не менее тяжело вздыхал, кисло глядя в иллюминатор. На душе у него было неспокойно.
        Если с Викой не выгорит, скоро такая роскошь будет ему не по карману. Самое главное, чтобы «папаша» ничего не заподозрил при самой первой встрече. Кажется, с каждым днём его состояние становилось всё хуже и хуже. Вряд ли что-нибудь изменилось за это время. Пара недель, а то и меньше - и дело в шляпе. Старик обещал включить его в завещание, а Вика - с ней придётся хорошенько поработать…
        - Господи, это же штормовые облака!
        Алексей раздражённо покосился на свою спутницу. Заломив руки, она приникла к иллюминатору. Он даже по затылку чувствовал её волнение, и сейчас это раздражало. Нашла тоже повод. Ему предстояло провернуть такую аферу, что по сравнению с ней блекли все шторма и ураганы вместе взятые.
        - Просто дождевые, - буркнул он. - Вик, не волнуйся так.
        Мимо как раз проходила стюардесса, и он решил заказать немного вина, но быстро передумал, вспомнив о ребёнке.
        - Нам два томатных сока, пожалуйста, и две шоколадки.
        Бортпроводница умчалась выполнять заказ, вот тоже роскошь, которая в скором времени может стать ему недоступна. А ведь он уже так привык. Привык к вип-обслуживанию, к угодливому персоналу, к комфорту, к скорости, к вкусной еде и хорошей выпивке.
        Батурин снова повернулся к сестре.
        - Иди сюда.
        - Куда? - девушка непонимающе вскинула брови.
        Он похлопал по своему плечу.
        - Ложись. Обещаю не щекотать.
        Правой рукой Алексей притянул её голову к себе на плечо. Пахнуло лимонно-медовым ароматом волос. Он накрыл ладонью её слегка дрожащие пальцы. Глубоко вдохнул и выдохнул, чувствуя, как пульс девушки бьётся в унисон с его собственным.
        И вдруг успокоился. Неожиданная волна приятного тепла накрыла с головой. Сердце будто упало куда-то вниз и теперь глухо ухало в животе. Ему полагалось нервничать, переживать, строить планы и варианты отходных маневров, продумывать каждое слово, которое предстоит сказать в присутствии отца. А он почему-то закрыл глаза и вдыхал её запах… Да что с ним такое творится? Неправильное и необъяснимое…
        Чтобы хоть немного отвлечься, Алексей опять посмотрел в иллюминатор, но ничего необычного там не увидел. Всё самое интересное ждало его в особняке старика. Мужчина крепко зажмурился и снова открыл глаза. Наваждение тотчас прошло. Вика идеально сыграет свою роль. Он об этом позаботится…
        Когда принесли заказ, названая сестра уже мерно посапывала у него на груди. Алексей посмотрел на часы. Оставалось ещё три часа полёта. Почему бы ему тоже не вздремнуть? Ведь сегодняшняя ночь может оказаться не менее бессонной, чем предыдущие…
        Когда они подъехали к особняку, вовсю лил дождь. Дорожка перед домом уже покрылась лужами и вся пузырилась от отскакивающих капель. Деревья, мокрые и озябшие, недовольно шуршали кронами. Перед входом стоял синий «Порше» Макса, который, видимо, куда-то отъезжал и вернулся в спешке, так и не успев поставить машину в гараж.
        Батурин внутренне подобрался. Возможно, старику совсем плохо, или они вообще опоздали… Впрочем, даже если так, дело, пожалуй, всё равно выгорит. Он повернулся к названой сестре, на лице её было написано волнение.
        - Приехали. Отец, наверное, совсем заждался.
        По пути из аэропорта девушка устроила ему настоящий допрос с пристрастием. Выспрашивала обо всём, не давая ни минуты покоя. О родителях, о бизнесе отца, о том, чем занимается сам Алексей. И очень не вовремя, потому что мужчине, как никогда, требовалось собраться и посидеть немного в тишине, приводя мысли в порядок.
        Сейчас же она сидела на переднем сиденье его «Ягуара» словно набрав в рот воды.
        - Помнишь этот дом? - Задал он лицемерный вопрос, на который, естественно, получил отрицательный ответ.
        Названая сестра тряхнула головой, словно пытаясь отогнать страшное воспоминание.
        - Такой мрачный… Я совсем по-другому его себе представляла, - пробормотала она, вытянув шею, глядя в окно.
        Алексей покосился на врача, который задремал, сидя на заднем сиденье, и повторил уже громче:
        - Добро пожаловать на виллу Батуриных! - Мужчина нелепо дернулся спросонок, всплеснул руками и подобрался, поправляя упавшие на нос очки. После чего горячо и хлопотливо забормотал что-то по-гречески. Но никто не стал его слушать. - Пора, отец заждался. - Алексей вытащил из бардачка складной зонтик и собрался отдать его Виктории, но девушка уже открывала дверь и, выскочив, как ошпаренная бросилась к дому.
        - Стой, промокнешь! - Алексей нагнал её в три прыжка и раскрыл зонтик. Они поднялись на крыльцо. Доктор Ринос, пыхтя, следовал за ними. Дверь никто открывать не спешил - ещё один верный признак того, что внутри творится что-то неладное.
        Порывшись в кармане, Батурин вытащил ключ, которым не пользовался уже несколько лет:
        - Мы дома! - громко объявил он, распахивая тяжёлую дубовую створку.
        Огромный пустынный холл встретил их давящей тишиной. Тут, как всегда, стоял полумрак и странная гнетущая прохлада, от которой дом не избавлялся даже в самую нестерпимую жару. Странное это было строение, всем здесь было неуютно, признаться, Алексей и сам недолюбливал родовое гнездо. Невольно вспомнились слова девушки о мрачности, и мужчина поймал себя на мысли, что, пожалуй, готов был с ней согласиться, хотя никогда раньше и не смотрел на дом с такой точки зрения.
        Алексей взял девушку под руку и повёл к устланной ковром лестнице наверх.
        - Ну наконец-то! - громкий возглас Макса заставил его вздрогнуть от неожиданности.
        Одетый в чёрный спортивный костюм и кожаную куртку, парень быстро спускался, перепрыгивая через две ступеньки. Алексей не успел ответить. Сестра вдруг вырвала руку:
        - Я знаю этого мужчину! - звук её голоса прокатился по холлу звенящим эхом. - Знаю… знаю… знаю…
        Макс резко остановился и застыл как вкопанный. Батурин-младший опешил от неожиданности. В наступившей тишине слышалось лишь тяжёлое пыхтение доктора Риноса.
        «Ну вот, теперь точно приплыли… - пронеслось в сознании Алексея. - Откуда эти двое могут знать друг друга?» Он лихорадочно соображал, что предпринять, а Виктория уже поднималась по ступенькам навстречу сводному брату.
        ГЛАВА 12
        МАКС
        С тяжёлым сердцем Макс вышел из комнаты отца и направился к себе. Мало того что тот упрямился, как ребёнок, отказывался ехать в больницу, не повидавшись с дочерью, так ещё и Алексей с какой-то детской мстительностью не отвечал на звонки. Будто это Макс виноват, что отец доверил ему управление инновационной фирмой. Пора бы уже повзрослеть… Сплотиться в общем горе… сейчас не до разборок, ведь состояние отца ухудшается с каждым днем.
        А ещё есть Виктория… Перед глазами немедленно возник её манящий образ. Как ни пытался Макс избавиться от воспоминаний, они возвращались. И порой так внезапно, что начинало распирать грудь.
        После того как Виктория разорвала их отношения и начала встречаться с каким-то музыкантом, он решил двигаться дальше и забыть обо всём, что случилось. Но не вытерпел, позвонил, чтобы ещё раз услышать холодное: «Я же сказала, между нами всё кончено. Ты хороший любовник, но мне с тобой скучно. Просто забудь о том, что было…»
        С тех пор она не звонила ни разу, избегала любых встреч. Вела себя так, будто они совершенно чужие.
        У его сводной сестры оказалось чисто мужское отношение к сексу - она получила всё что хотела и тут же забыла о партнёре, накинувшись на нового самца - тупого верзилу из рок-группы, - как на шоколадный пряник.
        Глядя на своё отражение, Макс взлохматил волосы. Ничего, теперь у него есть Лена. По крайней мере, она не сходит с ума по вечеринкам и рокерам. Когда отцу станет лучше, у них будет намного больше времени друг для друга…
        Внизу раздался звонок в дверь. Борясь с раздирающими его противоречиями, Макс поспешил к лестнице. Они уже приехали! В холле раздавался зычный голос брата, вот только почему не слышно Вику? Обычно бывало наоборот… Может, отец не преувеличивал, говоря, что у неё проблемы с памятью? Сам Макс считал, что вполне в духе сводной сестры выкинуть подобный трюк и заставить других её пожалеть. Несчастная жертва кораблекрушения, которая ищет эмоциональной поддержки у больного отца. Она с детства умела мастерски играть на эмоциях. Особенно отрываясь на тех, кто её любил. Вот и в этот раз, вместо того чтобы подумать об угасающем на глазах отце, она укатила в этот дурацкий круиз…
        Добежав до лестницы, Макс на секунду замер, разглядывая стоявшую в холле троицу. Лёшка держал за руку сестру, а позади них переминался с ноги на ногу какой-то полный мужчина в очках с портфелем. Юрист, что ли?
        - Ну наконец-то! - Макс с раздражением быстро спускался вниз.
        Но тут неожиданный возглас Виктории заставил его притормозить.
        - Я знаю этого мужчину! - И прежде, чем он успел осознать, что происходит, сестра быстро взбежала по ступенькам и, остановившись напротив, воскликнула снова: - Вас зовут Максим! - воскликнула она, и восторженное выражение появилось в её взгляде.
        Макс, наконец, опомнился и с пренебрежением брякнул:
        - Браво! Великолепная игра прекрасной актрисы… Ты, как всегда, неподражаема, Виктория! - и с трудом подвил в себе желание отпихнуть её с дороги. Даже сами её вид вызывал у него сейчас с трудом преодолимое раздражение.
        А она все не унималась:
        - Я вспомнила, откуда знаю вас. Господи, это лицо… - И при этом действительно смотрела на него как на божество. - У меня же в комнате висит ваша фотография! Кажется, я часами смотрела на неё. Ничего не изменилось: у вас синие глаза и родинка на правой щеке, и красивая стрижка… Я точно вас знаю!
        Максу стало не по себе. Бедный отец. Что за дурацкую игру затеяла эта ненормальная?
        - Ничего удивительного, мои портреты висят почти в каждой комнате этого дома, впрочем, как и всех членов нашей семьи, - он пожал плечами и скрестил на груди руки, облокотившись на перила. - И почему ты обращаешься ко мне на «вы»?
        - Потому что раньше видела вас только по телевизору или в журналах. Впервые вот так лицом к лицу…
        Она продолжала исполнять свою роль в игре, смысл которой ускользал от понимания. Может быть, это такая маленькая месть за то, что Макс завёл себе девчонку? Пойди разбери этих женщин…
        Он скрипнул зубами и, сделав над собой усилие, стер с лица брезгливую гримасу. Поведение сводной сестры вызывало непонимание. А вместе с непониманием и какое-то странное отторжение, будто его заставляли поверить в очень плохую игру в очень плохой пьесе, написанной бездарным драматургом.
        - Вика, я искренне рад, что ты жива и здорова! Прекрасно выглядишь, стала еще красивее с необычной причёской… - новый цвет волос действительно ей был к лицу. - Но, честно говоря, я порядком устал, хватит уже приколов! Не шути так ни со мной, ни с отцом…
        Алексей-защитник уже стоял рядом и укоряюще качал головой:
        - Да ладно тебе наезжать, я же говорил, она потеряла память…
        Виктория будто опомнилась, в её глазах промелькнуло смущение.
        - Проводи сестру в её комнату, - Макс покосился на стоявшего внизу юриста. - Отдохните с дороги, примите душ, ванну, переоденьтесь. Через час я жду вас в голубой гостиной, пойдём к отцу. Мне кажется, ему стало хуже. Юридические вопросы могут подождать, тебе так не кажется?
        Брат проследил за его взглядом:
        - Познакомься, Макс, это Майрон Ринос, - представил своего спутника Алексей. - ***
        НИНА
        Я переступила порог своей комнаты, всё ещё находясь под впечатлением от встречи с Максом. Поразительно! Как могла я не узнать собственного, пусть и сводного брата? Как только увидела его на лестнице, такого близкого и желанного, в памяти промелькнули обрывки - что-то, напоминавшее сон-явь: фотографии Макса на стене и то, как я вырезала их из журналов с какой-то непонятной одержимостью. Но зачем? Словно он какая-то знаменитость, а не близкий человек. Сердце ёкало и замирало при звуках его голоса… А глаза… Какие у него выразительные глаза! Невозможно красивые, ярко-синие, от которых нельзя отвернуться, только забыться и погрузиться, как в омуты…
        Не обращая внимания на роскошный интерьер спальни, я прошла внутрь, села на кровать и попыталась сосредоточиться. Откуда-то из памяти вдруг всплыло, как я подолгу всматривалась в его портрет, проводила пальцами по красивым изгибам губ, ямочке на подбородке… Нет, это точно какое-то помешательство. Я, должно быть, брежу наяву… А ещё и назвала его на «вы». Неудивительно, что он так эмоционально отреагировал на моё странное «признание»! И глаза его, точно хамелеоны, поменяли цвет с ярко-синих на тёмные, почти лиловые…
        Часы в углу пробили половину восьмого, прерывая поток размышлений. Я тряхнула головой и огляделась. Ещё одна роскошная спальня. Везде белый цвет - пушистый ковёр, атласные занавески, покрывало. В гигантском зеркале напротив отражалось моё слегка растерянное лицо.
        Что там говорил Макс? Через час встреча с отцом… Сердце продолжало колотиться, будто предстоял выход на сцену. С чего вдруг? Это же мой дом… Здесь живут самые близкие люди, которые любят меня и всегда поддержат.
        Умывшись холодной водой и переодевшись в приталенное светло-жёлтое платье, я вышла из комнаты и почти сразу же столкнулась с поджидавшим меня Алексеем. Он сменил рубашку с белой на чёрную, не менее элегантную, словно собирался на официальный ужин вместо встречи с отцом.
        Пару секунд мы смотрели друг на друга, не решаясь заговорить. Он окинул меня оценивающим взглядом, как вчера в отеле, и от этого мне почему-то стало несколько неуютно. Наконец мужчина кивнул и одобряюще улыбнулся:
        - Молодец, быстро справилась! Отец ждёт не дождётся. И с цветом угадала - жёлтый обожала твоя мать. Ему будет приятно.
        Мои плечи поникли.
        - Я не помню ни маму, ни тебя. Только Макса… - пробормотала я. И почувствовала какую-то щемящую тоску. Ведь мать, маму, мамочку я должна была помнить, ведь это самый главный, самый близкий человек в жизни. А я не помнила…
        Алексей поднял бровь.
        - Не волнуйся, всё вернется. Мы поговорим с врачом, - он уверенно взял меня под руку и повёл по коридору. Я шла машинально, даже не глядя по сторонам. Все существо моё вдруг захватило волнение. Какой он, мой отец? Что я почувствую, когда я увижу его? Радость? Но я его не помню. Да и уместна ли тут радость, когда он так болен? Вся в плену сомнений и неуверенности, я даже не замечала, куда иду.
        Пока Алексей не остановился перед светлой дверью с резьбой из кленовых листьев. У меня всё сжалось внутри от какого-то странного предчувствия. В волнении я вцепилась в руку брата.
        - А вдруг отец обидится…
        - На что?
        - На то, что я ничего не помню… Ему не станет хуже?
        - Не переживай, он в курсе, что ты потеряла память.
        Несмотря на заверения брата, я чувствовала себя виноватой. Зачем меня понесло в это дурацкое путешествие, если я знала, что отец болен? И тут же вспомнила про Макса.
        - Кажется, мы договорились встретиться с Максом в гостиной…
        Но Алексей уже толкнул дверь. Тяжёлый запах непроветренного помещения и лекарств ударил в нос.
        Мы вошли в просторную, затемнённую тяжёлыми зелёными шторами комнату. Слева от двери у стены стояла огромная массивная кровать, к которой тянулись провода от каких-то приборов и капельницы. Выпустив руку брата, я шагнула вперёд.
        Лечащий врач Виктории. Ему тоже нужна комната. Желательно неподалёку от неё.

* * *
        НИНА
        Я переступила порог своей комнаты, всё ещё находясь под впечатлением от встречи с Максом. Поразительно! Как могла я не узнать собственного, пусть и сводного брата? Как только увидела его на лестнице, такого близкого и желанного, в памяти промелькнули обрывки - что-то, напоминавшее сон-явь: фотографии Макса на стене и то, как я вырезала их из журналов с какой-то непонятной одержимостью. Но зачем? Словно он какая-то знаменитость, а не близкий человек. Сердце ёкало и замирало при звуках его голоса… А глаза… Какие у него выразительные глаза! Невозможно красивые, ярко-синие, от которых нельзя отвернуться, только забыться и погрузиться, как в омуты…
        Не обращая внимания на роскошный интерьер спальни, я прошла внутрь, села на кровать и попыталась сосредоточиться. Откуда-то из памяти вдруг всплыло, как я подолгу всматривалась в его портрет, проводила пальцами по красивым изгибам губ, ямочке на подбородке… Нет, это точно какое-то помешательство. Я, должно быть, брежу наяву… А ещё и назвала его на «вы». Неудивительно, что он так эмоционально отреагировал на моё странное «признание»! И глаза его, точно хамелеоны, поменяли цвет с ярко-синих на тёмные, почти лиловые…
        Часы в углу пробили половину восьмого, прерывая поток размышлений. Я тряхнула головой и огляделась. Ещё одна роскошная спальня. Везде белый цвет - пушистый ковёр, атласные занавески, покрывало. В гигантском зеркале напротив отражалось моё слегка растерянное лицо.
        Что там говорил Макс? Через час встреча с отцом… Сердце продолжало колотиться, будто предстоял выход на сцену. С чего вдруг? Это же мой дом… Здесь живут самые близкие люди, которые любят меня и всегда поддержат.
        Умывшись холодной водой и переодевшись в приталенное светло-жёлтое платье, я вышла из комнаты и почти сразу же столкнулась с поджидавшим меня Алексеем. Он сменил рубашку с белой на чёрную, не менее элегантную, словно собирался на официальный ужин вместо встречи с отцом.
        Пару секунд мы смотрели друг на друга, не решаясь заговорить. Он окинул меня оценивающим взглядом, как вчера в отеле, и от этого мне почему-то стало несколько неуютно. Наконец мужчина кивнул и одобряюще улыбнулся:
        - Молодец, быстро справилась! Отец ждёт не дождётся. И с цветом угадала - жёлтый обожала твоя мать. Ему будет приятно.
        Мои плечи поникли.
        - Я не помню ни маму, ни тебя. Только Макса… - пробормотала я. И почувствовала какую-то щемящую тоску. Ведь мать, маму, мамочку я должна была помнить, ведь это самый главный, самый близкий человек в жизни. А я не помнила…
        Алексей поднял бровь.
        - Не волнуйся, всё вернется. Мы поговорим с врачом, - он уверенно взял меня под руку и повёл по коридору. Я шла машинально, даже не глядя по сторонам. Все существо моё вдруг захватило волнение. Какой он, мой отец? Что я почувствую, когда я увижу его? Радость? Но я его не помню. Да и уместна ли тут радость, когда он так болен? Вся в плену сомнений и неуверенности, я даже не замечала, куда иду.
        Пока Алексей не остановился перед светлой дверью с резьбой из кленовых листьев. У меня всё сжалось внутри от какого-то странного предчувствия. В волнении я вцепилась в руку брата.
        - А вдруг отец обидится…
        - На что?
        - На то, что я ничего не помню… Ему не станет хуже?
        - Не переживай, он в курсе, что ты потеряла память.
        Несмотря на заверения брата, я чувствовала себя виноватой. Зачем меня понесло в это дурацкое путешествие, если я знала, что отец болен? И тут же вспомнила про Макса.
        - Кажется, мы договорились встретиться с Максом в гостиной…
        Но Алексей уже толкнул дверь. Тяжёлый запах непроветренного помещения и лекарств ударил в нос.
        Мы вошли в просторную, затемнённую тяжёлыми зелёными шторами комнату. Слева от двери у стены стояла огромная массивная кровать, к которой тянулись провода от каких-то приборов и капельницы. Выпустив руку брата, я шагнула вперёд.
        ГЛАВА 13
        ВИКТОРИЯ
        Виктория ещё раз посмотрела на небо, которое быстро темнело. Чёрные тучи нависали над притихшим островом, грозя в любую минуту обрушить вниз всю скопившуюся в них влагу. Слейд уже почти скрылся за листвой кустарников, когда девушка вскочила и бросилась следом.
        Первые капли дождя со звоном ударили по ведру, которое мужчина тащил с собой. Он шёл быстро, не спотыкаясь, по едва приметной тропинке. Одна девушка ни по чём не различила бы её в сгущающихся сумерках, а потому панически боялась отстать. Виктория почти бежала, но и так едва поспевала за ним, недоумевая, куда они идут.
        - Бунгало номер один, - вдруг объявил Слейд, когда дождь забарабанил во всю силу. Морщась от попадавших в глаза и стекавших по лицу капель, девушка уставилась на тёмное здание с покосившейся дверью.
        А её спутник, не задерживаясь и не отвлекаясь на разглядывание, толкнул скрипучую створку ногой и зашёл внутрь. Виктории ничего не оставалось, как юркнуть следом. Тотчас окутала полная темнота, в которой слышался лишь стук дождя по крыше.
        - Слейд? Оу… - плечо Виктории задело что-то острое и большое, заставив её вскрикнуть.
        На пол посыпались какие-то бутылки.
        - Ты как слон в посудной лавке, - рявкнул откуда-то из темноты мужчина, чиркнув спичкой. Тусклый огонёк осветил его суровое лицо. Слейд зажёг большую масляную лампу и повесил её на крюк.
        Виктория удивлённо присвистнула, осматривая интерьер.
        - Это что, бар? - Ближайшая стена оказалась зеркальной, несколько полок занимали бутылки разной формы. - Почему здесь всё разрушено? Чей это дом?
        - Мой! - грозно рыкнул Слейд, зажигая ещё одну лампу поменьше. - Сейчас покажу тебе комнату.
        «Ну, конечно, его. Сейчас бы в настоящую ванну, с пузырьками, смыть с себя омерзительный запах пота, а потом завернуться в мягкий махровый халат», - с тоской думала Виктория, ступая босыми ногами по холодному шершавому полу.
        - Сегодня будешь спать здесь, - он толкнул дверь.
        Взгляду открылось крошечное помещение с кроватью. Другой мебели там не было. Виктория боязливо шагнула внутрь и вдохнула пропитанный запахом плесени воздух.
        - А туалет где? - вопрос полетел в спину уже удалявшемуся Слейду. - Эй, оставь мне лампу!
        - Она будет висеть в коридоре.
        Затхлость и сырость окутали её, смешавшись с давящим чувством брошенности. Девушка с досадой стукнула кулаком по стене и пожалела, что у неё нет силы Самсона - разрушить пристанище этого злодея. Нет, сегодня ночью она обязательно найдёт телефон и попробует связаться с полицией. Этот придурок с неуравновешенной психикой наверняка пират или вор. Да какая разница, это почти одно и то же! Нужно найти на него управу!

* * *
        Усевшись на кровать, застеленную каким-то грубым полотном, не слишком, к слову, и чистым, Виктория вслушивалась в звуки, доносившиеся из соседнего помещения. Сначала это был какой-то лязг, затем Слейд плюхнулся на кровать, которая под его весом заскрипела пружинами. Вскоре всё затихло, кроме дождя, который по-прежнему неистово барабанил по крыше.
        Виктория нехотя опустилась на свое ложе. Оно было такое же скрипучее и продавленное, в спину тут же ткнулось что-то колючее, доставляя ощутимый дискомфорт. Девушка зло уставилась в потолок. По стенам, крыше и нервам заполошно барабанил дождь.
        Прождав ещё с полчаса, девушка решилась на вылазку. Медленно выбралась из комнаты и двинулась по коридору, не сводя глаз с приоткрытой двери слева. Туда ушёл Слейд, туда она заглянет в последнюю очередь… Чуть замешкавшись, уже проходя мимо, Виктория всё же сунула голову в щёлочку. Здесь, в отличие от её комнатушки, было просторно. Единственное помещение, которое выглядело более-менее обжитым, приятно пахло деревом, а не плесенью. У стены напротив пустовал небольшой диванчик. И этот питекантроп даже не подумал предложить ей здесь уголок! Девушка на цыпочках зашла внутрь. В дальнем углу стояла большая кровать, на которой, отвернувшись лицом к стене, лежал Слейд. Чуть поодаль на столике поблёскивал в тусклом свете лампы какой-то предмет, который тут же привлёк внимание Виктории.
        Это мог быть телефон! Возможный шанс подать сигнал бедствия…
        Аккуратно ступая, стараясь не издавать ни звука, девушка приблизилась к столику и протянула руку к серебристому кусочку металла. Но прежде, чем успела осознать, что это вовсе не телефон, её запястье перехватили железные пальцы Слейда.
        - Ах ты, маленькая дрянь! - Сердце Виктории заколотилось как сумасшедшее, она попыталась высвободиться, оттолкнуть поднявшегося с кровати мужчину, но это было всё равно, что пытаться отодвинуть стену. - Что ты здесь у меня шаришься? Отвечай! - угрожающе прошипел над ухом низким голосом.
        - И-и-ищу телефон…
        Последнее слово вырвалось с хрипом, потому что Слейд схватил её в охапку и потащил в унылую комнату напротив. Швырнув на железную кровать, поднял с пола грязную верёвку и хлестнул ей в воздухе. Ж-ш-ш-ш… шипящий звук расправы разорвал барабанные перепонки и вверг Викторию в панику. Ужас охватил её, захотелось кричать, извиваться, звать на помощь.
        И она бы, непременно, так и сделала. Если бы Слейд всей мощью тела не придавил её к кровати, отчего воздух спёрло в легких. А в следующую секунду Виктория поняла, что её руки с силой привязывают к изголовью скрипучей железной койки.
        - Ты что, хочешь меня изнасиловать? - задыхаясь, выкрикнула она. Всё что угодно, только не это! Пусть лучше прибьёт сразу, чем овладеет её телом!
        - Нужна ты мне больно, дура! И на будущее запомни - ты не в моём вкусе!
        Последнее лишь подстегнуло её злость.
        - Ненавижу! Отпусти, дикое чудовище!
        Виктория извивалась, как червяк, пытаясь освободиться от впивавшихся в конечности пут, но тщетно. Привязав её к кровати, Слейд выпрямился.
        - В следующий раз оставлю мокнуть под дождём, и сюда ты больше не вернёшься.
        - В эту вонючую конуру? Да лучше под дождь, я…
        Громыхнуло так, что заложило уши, а сердце ушло в пятки.
        - Ну что, хочешь на улицу? - Слейд наклонился, обдавая её горячим дыханием. - Я могу это устроить. - Находясь полностью в его власти, Виктория вдруг почувствовала странную слабость. Насыщенный запах разгорячённого мужского тела ударил в ноздри, вдруг захотелось почувствовать всю его мощь. Отчего-то пришла уверенность, что ни один мужчина ещё никогда не стискивал её чуть ли не до потери сознания, и в этом было нечто загадочно-притягательное. - Как только придёт первое судно, я сдам тебя в полицию, - продолжал тем временем Слейд.
        Звуки его голоса проникали в мозг, на этот раз вызывая в нём тревогу. Неожиданно Виктории вспомнились чёрные блестящие глаза Карла и таблетка в его руке: «Выпей дорогуша, расслабься… почувствуешь лёгкий кайф, только и всего!»
        - Не надо полиции, - пробормотала Виктория, машинально облизнув губы. Ещё неизвестно, чем она занималась на палубе яхты. Может, Карла уже повязали за наркоту…
        - Нет, пусть они выяснят, кто ты такая! - Слейд поднялся и отошёл к двери.
        - Пожалуйста, я обещаю, что не буду рыться в твоих личных вещах! Слейд…
        Виктория попыталась вывернуть голову, чтобы посмотреть на него, но мужчины уже и след простыл. Над ухом раздался тонкий писк москита, которого тут же захотелось прихлопнуть. Но ведь у неё были связаны руки! Ничего не оставалось, кроме как громко выругаться. Наверняка завтра она будет вся чесаться от нестерпимых укусов этих мелких тварей, лицо покраснеет и распухнет на радость злобному хозяину острова.
        Но больше всего девушку мучали не москиты, а вопросы, кто она на самом деле и как здесь очутилась? Почему ничего не помнит? Виктория мучительно напрягалась, но, кроме отдельных ярких картинок, перед закрытыми глазами ничего не возникало.
        Полночи она промучилась, но память о прошлой жизни не возвращалась. Мелькали лишь обрывки воспоминаний: яхта, Карл с таблеткой в руке… Опять Карл и яхта. Когда в узком окне забрезжил первый свет, Виктория забылась, наконец, тяжёлым крепким сном.
        ГЛАВА 14
        АЛЕКСЕЙ
        Все время, пока фальшивая сестра переодевалась у себя и готовилась к встрече, Батурин-младший не находил себе места от волнения и досады. Какого чёрта девчонка устроила на лестнице это представление? Почему ей вдруг вспомнилась фотография Макса в журнале? Что за дурацкое совпадение? Его всё сильнее и сильнее охватывало смутное беспокойство, на душе было неспокойно. А ещё по пути в комнату она отвечала на вопросы туманно и невпопад. «Сама не знаю… вылезло откуда-то из памяти… Нет, больше ничего не помню…» И вся эта путаница, неуверенность, сомнения только вносили сумятицу в его мысли и дергали и без того расстроенные нервы.
        «С этим не поспоришь, если что, придётся подключать доктора Риноса, который промоет ей мозги насчёт этого эпизода», - продолжал думать Алексей, вдыхая чуть горьковатый запах сигары. Он к ним пристрастился совсем недавно и теперь любил подымить, обдумывая предстоящий план действий. Табачный дым удивительным образом успокаивал и позволял навести порядок в голове. А сейчас этого как раз остро недоставало.
        Когда пришло время идти за сестрой, Алексей уже немного взял себя в руки. Ничего страшного не случилось, мало ли где она видела его портрет - в журнале или где-то ещё. Лично они нигде не встречались, Макс вообще тюфяк и домосед. Если бы не активность Лены - симпатичной секретарши брата, - после Виктории он бы так и ждал у моря погоды…
        Мужчина снял галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Главное, при встрече с отцом не подавать виду, что он волнуется… Тот может почуять неладное… Хотя вряд ли в его-то состоянии. В последнее время казалось, что у отца начало путаться сознание, во всяком случае он всё чаще отвечал невпопад и, казалось, не всегда улавливал нить разговора. Сейчас нужно действовать быстро, пока отец ещё в сознании.
        Батурин по привычке посмотрел на часы и решительно направился к выходу. Через пять минут уже собирался постучать в комнату «сестры», когда дверь распахнулась сама. Перед ним стояла девушка до невозможности похожая на Вику, с таким же очаровательным лицом, с такой же умопомрачительной фигурой и аппетитными губами. Вот только… в её взгляде было нечто иное. Если его сестра вызывающе смотрела на окружающих и разговаривала с незнакомыми людьми без тени смущения, то эта красавица стеснялась и краснела от одного лишь комплимента или лёгкого прикосновения.
        Впрочем, с Алексеем тоже творилось что-то неправильное, но разбираться с этим не было ни времени, ни желания. Ещё не хватало стоять и пялиться друг на друга как в игре «замри-умри».
        Одобряюще улыбнувшись, Батурин пробормотал какой-то нелепый комплимент и подал ей руку. Сердце неровно билось в ожидании встречи с мужчиной, которого он привык считать отцом. И этой встречи нельзя было избежать, можно сказать, сегодня вечером решалась его судьба. И не только его. Ведь, если всё пройдёт гладко, они с «сестричкой» станут намного богаче…
        Алексей подвёл девушку прямо к комнате Батурина-старшего. Незачем ждать разрешения Макса, который при этой встрече был бы третьим лишним.
        Распахнув двери, он вместе со своей спутницей вошёл в знакомую до боли комнату, пропитанную запахом лекарств.
        Как и ожидалось, одетый в любимую серо-бурую фланелевую пижаму старикан лежал на кровати у завешанного плотными шторами окна. И без того худой, за последние дни он совсем высох и теперь напоминал пожелтевшую мумию. И тем не менее вид у него был горделивый и неприступный. Острый подбородок торчал вверх подобно наблюдательной вышке, а крючковатый, словно клюв, нос склонялся к губам.
        Алексей на долю секунды растерялся, собираясь с духом, а прежде чем успел опомниться, девушка вырвалась и бросилась к постели.
        - Папочка, я здесь! - опустившись на колени, она взяла костлявую руку старика и поцеловала.
        Алексея почему-то передёрнуло. Ему самому было бы до отвращения неприятно дотрагиваться до едва живого полутрупа, который ещё недавно был его отцом. Болезнь и немочь вызывали в нём противоречивое чувство. Смесь нетерпения, отвращения и острой страдальческой муки.
        Вика, пора было привыкать называть её так даже мысленно, продолжала сидеть у кровати. Но Батурин-старший лежал неподвижно. С глухо бьющимся сердцем Алексей приблизился к кровати. «Неужели опоздали?!» - ёкнуло в груди.
        - Вика… - губы лежавшего разомкнулись, и послышался шёпот, похожий на дуновение ветра. - Вика, родная…
        - Да, это я.
        - Дочка… Живая… - шёпот оборвался, сопровождаемый свистящим дыханием.
        - Отец, как вы? Как же так? Вам стало хуже без меня? Как же я смогла уехать и бросить вас больного?! - в голосе «дочери» слышались неподдельные слёзы.
        Алексею хотелось схватить её за плечи и хорошенько встряхнуть. Почему она ведёт себя как идиотка? Обращается к нему на «вы»? Это совершенно недопустимо! Сейчас испортит ему всю игру…
        Батурин-старший открыл глаза, заставив Алексея инстинктивно подобраться и приготовиться к худшему. Отсветы лампы подрагивали на измождённом морщинистом лице, задранный костлявый подбородок, казалось, выпятился вперёд ещё больше.
        - Ты тоже здесь, - прошелестел старик, встречаясь взглядом с сыном.
        - Я нашёл её, как ты и просил.
        - Пить…
        «Сестричка» ловко, одной рукой, чуть приподняла голову лежавшего с подушки, а другой взяла со столика стакан.
        - Папочка, я помогу… Небольшой глоточек! Вот так…
        Старик покорно пил воду, глядя перед собой тёмными, глубоко запавшими глазами. Его вид вызывал у Алексея лишь отвращение. В сердце молодого человека не было ни капли жалости. Он никогда не чувствовал отцовской любви, потому что был лишь кукушонком. Это правда, Батурин-старший не выбросил его на улицу, но отобрал право на нормальную, как у остальных детей, жизнь. Забрал у матери, отказав в праве видеться. Никто не пришёл на её похороны, лишь спустя много лет сын смог разыскать её могилу… Образ погибшей стоял перед глазами Алексея, требуя отмщения.
        Дверь в комнату распахнулась и вбежала сиделка.
        - Простите, я отошла только на минутку! Добрый вечер…
        Не слушая причитаний, Батурин-младший попытался забрать стакан у своей подопечной.
        - Это забота сиделки, дорогая.
        - Нет, теперь я буду заботиться об отце! - холодной рукой девушка сжала его разгоряченную от переживаний ладонь. - И останусь здесь. - Она обернулась к сиделке. - Каково состояние папы? Когда можно поговорить с врачом?
        Та принялась объяснять:
        - Он скоро придёт, Максим решил, что Георгию Степановичу нужен срочный осмотр.
        - Мне… уже лучше… - Алексей уловил лёгкий шёпот и с облегчением выдохнул. Кажется, старик клюнул. Ещё бы, такое сходство! А то, что Виктория порой несёт несусветную чушь, вполне объясняется потерей памяти…
        - Время принять лекарства, - продолжала суетиться сиделка. - Это займёт всего минутку…
        Виктория поднялась и уступила ей место. Алексей положил ладонь на плечо девушки, и та не сбросила его руку.
        - Идём, сейчас придёт врач…
        - Я должна с ним поговорить!
        - Попозже, после осмотра, - решительно надавил он и мягким движением потянул её в сторону выхода.
        - Папочка, не волнуйтесь! Вам обязательно станет лучше, - девушка, на мгновение сбросив руку Алексея, присела на край кровати, в её голосе было столько тепла и заботы, что мужчину пробрала невольная дрожь. «Сестричка» слишком естественно играла роль чудом спасшейся дочери, которую придумал он сам. Но при этом катастрофически отличалась от настоящей Виктории своей непосредственностью и добротой. Очевидно, она и в самом деле была слишком впечатлительной и жалостливой. Если бы здесь был Макс, тот бы тоже глазам своим не поверил…
        Как назло, дверь снова распахнулась, и в комнату влетел сводный брат.
        «Теперь точно приплыли», - пронеслось в голове у Алексея, и он приготовился дать отпор.

* * *
        МАКС
        Подходя к отцовской спальне, Макс продолжал хмуриться. Они же договорились встретиться в гостиной… Ему нужно было подготовить сестру к встрече с больным. Вика не может продолжать играть в глупые игры, всему есть предел! От её дурацкого поведения отцу может стать намного хуже… В последние дни тот стал совсем плох, и Макса снедало беспокойство, меньше всего он хотел, чтобы эта взбалмошная неврастеничка принесла отцу лишние волнения.
        Макс распахнул двери и застыл, глядя на сидевшую на кровати папину любимицу. Оставалось только догадываться, как долго она здесь рассказывает о себе, жалуясь на потерю памяти и, бог знает, на что ещё!
        Алексей стоял рядом, скрестив на груди руки. На появление сводного брата он даже не отреагировал. Только пожал плечами, будто говоря «не мешай им»…
        - …я плохо помню, что со мной случилось, пап… - растерянно бормотала Вика, гладя отцовские пальцы… - Не знаю, зачем согласилась на эту поездку…
        Макс нахмурился ещё сильнее и подошёл ближе.
        - Так зачем ты поехала в этот круиз? - вырвалось у него сквозь зубы.
        Девушка подняла голову, их взгляды встретились. В бездонно серо-голубых глазах отражалось нечто похожее на стыд, даже раскаяние.
        «Надо же, опомнилась!» - Максу меньше всего хотелось её утешать. В памяти отчётливо запечатлелись те обидные слова, которые Вика выкрикнула ему во время последнего свидания. И, пожалуй, ещё больше боли причиняло ему то, как она обращалась с отцом. А ведь тот любил её, даже обожал.
        Но ответа на свой вопрос он не получил - в комнату вошёл врач и попросил всех ненадолго выйти. К нему подошёл Алексей и что-то тихо проговорил. Сестра с поникшим видом поспешила к выходу.
        Едва они оказались в коридоре, Макс бросил на неё злобный взгляд.
        - Так неожиданно видеть в тебе заботливую дочь! Не ты ли пять дней назад даже слушать не хотела, когда я уговаривал тебя отложить поездку, пока отец не встанет на ноги? Уже забыла? А ведь я почти умолял тебя, Вика!
        - Вот как?! - Изящные брови сестры потешно взлетели вверх. Она продолжала изображать жертву катастрофы. Мексиканский сериал, бурные страсти, потерянная память и обретённая наследница. Макс скрипнул зубами от злости и отвращения. - Почему же не остановил меня? - неожиданно сказала она.
        И Макс поперхнулся от такой наглости:
        - Кто же тебя остановит, коли ты ураган?
        - Любого человек можно остановить, пока он не наломал дров… И потом, Errare humanum est.
        Неожиданная латынь заставила Макса поморщиться. Долго же сестра готовилась к этому представлению!
        - Так ты у нас и латинский язык знаешь? С каких это пор? - Она лишь пожала плечами. - Браво, Вика, из тебя получится хорошая актриса! - Макс театрально захлопал в ладоши. - Моих скудных познаний хватило, чтобы перевести. «Человеку свойственно ошибаться…» Радует лишь одно - мы снова на «ты».
        Глаза девушки теперь метали искры. Вот это уже больше походило на прежнюю Викторию.
        - Acta est fabula. Финита ля комедия!
        - Слушайте, хватит дурака валять! - возмутился вышедший из спальни Алексей. - У Вики амнезия, прекрати уже на неё давить!
        - Я согласен, представление окончено, - уже тихо произнёс Макс.
        Воцарилось молчание, нарушаемое лишь взволнованным дыханием девушки. Её грудь, затянутая лифом жёлтого платья, продолжала бурно вздыматься. После пятиминутного молчания Вика заломила руки:
        - Это было жестоко с моей стороны - взять и уехать…
        - Вовсе нет, - вступился защитник-Алексей, прижимая к себе сестру. - Просто ты решила взять тайм-аут в личной жизни. Никто, кроме Макса, не обиделся.
        На самом деле шпилька была обращена только к брату. Но Макс проигнорировал этот выпад, рассматривая бледное лицо девушки и искусанные губы. Переживает?! Да ладно… Это так непохоже на самовлюбленную и испорченную дочь, любимицу богатого папочки.
        - Ещё не поздно, Вика. Всему есть предел, хватит притворяться, твоему лицемерию нет границ!
        - Просто удивляюсь самой себе. Своей бесчувственности и эгоизму. Я потеряла память, но не стыд…
        - Правда? - хмыкнул Макс. - Вот уж не ожидал услышать это от тебя.
        Она посмотрела таким невинным взглядом, что он поневоле улыбнулся. Лицо её в этот момент было совсем невинным, почти детским. На минуту натянутость между ними ослабла. Ему даже показалось, что уголки её губ готовы были растянуться в ответной улыбке. И тут Макс вспомнил, какими мягкими и податливыми, какими сладкими они были. В глубине бездонных глаз девушки что-то жарко полыхнуло, и он подумал - всё она помнит… Всё, что было между ними… Лгунья!
        Вика неожиданно вспыхнула, отстранилась от Алексея и сделала несколько шагов к двери.
        - Прекращай ломать комедию и разыгрывать амнезию… - Макс схватил её за руку и развернул к себе.
        Но договорить не успел. Дверь бесшумно распахнулась, и вышел врач, круглое лицо которого выражало некоторую озабоченность.
        - Состояние вашего отца стабильное, но улучшения не наблюдается. После ужина ещё раз осмотрю Георгия Степановича и дам ему снотворное.
        - Вот видишь, - Алексей поймал сестру за плечи и принялся их массировать. Отчего-то этот жест заставил Макса скрипнуть зубами. - Всё будет хорошо! Пойдём, перекусим.
        - Вы идите, - Вика убрала его руки. - А я ещё посижу с отцом. Попробую покормить его…
        - Я не хочу, чтобы ты осталась голодной… - заикнулся было Алексей, но Макс быстро перебил его:
        - А мы попросим подать ужин для Вики в эту комнату.
        Девушка, не глядя на них, пробормотала:
        - Нет-нет, я правда ничего не хочу. Не стоит за меня беспокоиться, - и быстрым шагом направилась в спальню.
        Мужчины принялись сверлить друг друга злобными взглядами. Врач поспешил ретироваться.
        ГЛАВА 15
        НИНА
        Обуреваемая переживаниями за отца, я медленно спускалась по лестнице. Пусть я и не помнила его, сердце всё равно от жалости разрывалось на части. Отец настолько обессилил, что едва мог проглотить пару ложек бульона. Врач говорил о возможном ухудшении и рекомендовал продолжить обследование в больнице. Об этом предстояло поговорить с остальными родственниками, но только не сегодня… У меня просто не было сил ещё раз встретиться с Максом. В коридоре оказалось пусто, в холле тоже. Алексей, видимо, тоже ушёл к себе.
        Прошёл ещё один день, а я так ничего и не вспомнила. Мне ни о чём не говорили ни семейные портреты, ни обнаруженные на родительском столе детские рисунки, подписанные моим именем, ни детские игрушки. Вместо тёплых воспоминаний о семейной жизни были только старые фотографии, как открытки, посланные неизвестно когда неизвестно кому. С которых на меня смотрели счастливые лица братьев, отца, мамы и даже моё собственное…
        Если бы не слабый шёпот отца перед тем, как он уснул, мне было бы ещё хуже. Я всё пыталась найти в себе, в своей душе какие-то отголоски, связывающие меня с этим больным человеком и его семьей. Но внутри, кроме жалости и пустоты, не было ничего, и от этого хотелось стенать и бросаться на стены. К тому же я ничем, абсолютно ничем не могла помочь умирающему, лежащему передо мной. Хотя, видит бог, хотела этого всей душой.
        Хотела сделать хоть что-то, хотя бы стать его настоящей дочерью. Но не могла. И когда уже собиралась уходить к себе, он вдруг взял мою руку дрожащей дряблой ладонью, в которой едва-едва ощущалась жизнь, и едва слышно, с видимым трудом шевеля морщинистыми губами, прошептал: «Не мучай себя… Всё образуется…» Мне стало и легче, и тяжелее. К глазам подступили слезы.
        Бедный папа! Надеюсь, он хотя бы немного обрадовался появлению блудной дочери. Мы так и не смогли толком поговорить. Как бы ни хотелось изменить прошлое, теперь ничего не поделаешь. А ведь все меня отговаривали от этого круиза. Все, кроме, пожалуй, Алексея…
        Проглотив горький ком, я пошла на кухню. Плохо ориентируясь в огромном доме, я не могла запомнить расположение комнат и чувствовала себя заблудившейся маленькой девочкой. Неужели это всё-таки мой родной дом? Почему я здесь ничего не помню?
        «Хватит, - приказала я себе. - Пора взять себя в руки. Если кому и нужна сейчас поддержка, так это отцу. Не время думать о себе».
        Дверь на кухню была открыта, там горел свет. Я увидела стоявшего возле холодильника Макса и тяжело сглотнула. Собиралась было развернуться, но не успела…
        - Проголодалась? - спросил он. И я почему-то острее почувствовала голод. Прошла в комнату и решительно направилась к холодильнику. Пусть я этого и не ощущаю, но всё же это мой дом. - Ты ж никогда раньше не ела на ночь. Фигуру берегла, - насмешливо бросил мужчина.
        - Да? - я растерялась и пожала плечами. - Может быть.
        - И бутерброды тоже не употребляла, - Макс откусил от своего, наблюдая за моими движениями. В синих глазах было нечто холодное и уверенное. Такой взгляд может заморозить воду. Да что такое между нами произошло? Его близость и непонятное поведение лишь подстёгивали воображение…
        Стараясь казаться безразличной, я протянула руку и взяла с тарелки бутерброд. Ноздри защекотал аппетитный аромат.
        - Есть горчица?
        Макс подошёл ближе, и моё сердце забилось в два раза быстрее. В ногах появилась непонятная слабость, пришлось опереться на стол.
        - Как интересно, - он взял с полки тюбик и выжал из него на мой бутерброд нечто вроде розочки. - И её ты тоже терпеть не можешь. Горчица и кетчуп всегда были твоими злейшими врагами. Хочешь, я твоего любимого хамончика нарежу?
        - Спасибо, не сейчас! - я испуганно замотала головой, пытаясь вспомнить, что это такое.
        Недолго думая, я вонзила зубы в кусок хлеба с салями и сыром. Лучше не думать о близости этого мужчины… Не замечать, что он рядом, пока не вернётся память. Тем более что мы вроде как кошка с собакой.
        - Аппетит, в отличие от памяти, у тебя отменный. И это радует! - В каждом слове мне явственно слышалась издёвка.
        А Макс отвернулся, словно внезапно потеряв ко мне интерес. Подошёл к окну, поиграл пальцем с жалюзи.
        Бутерброд быстро таял во рту. Казалось, в жизни я не пробовала такой вкуснятины.
        - Кто это приготовил? Пальчики оближешь! - Мне в самом деле ужасно нравилось то, что я ела. Но лицо мужчины почему-то брезгливо скривилось:
        - Тьфу, Вика, ты серьёзно думаешь, я поверил в твою амнезию?
        - Можешь верить или не верить, смеяться или плакать, - пробубнила я с набитым ртом.
        - Надеюсь, отец быстро уснул и не слышал твоей болтовни о потере памяти.
        Опять он за своё! Нравится меня провоцировать? Макс просто невыносим!
        С каменным лицом я взяла с тарелки второй бутерброд и принялась уминать его за обе щеки. Непонятно, откуда взялся такой зверский аппетит. Скорее всего, от нервов…
        - Признайся, Викки, - голос Макса стал обманчиво мягким. - Твой рокер оказался сплошным разочарованием? Может, не смог тебя удовлетворить…
        Хлебный мякиш комом встал в горле, так что я едва не поперхнулась. Щёки густо и горячо залил румянец, но в этот момент на кухне появился Алексей. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять - он в бешенстве. Тёмные глаза метали молнии.
        Сейчас кому-то не поздоровится… А именно - Максу.
        - Давай проясним ситуацию, а? Думаешь, ты самый крутой? Можешь учить нас всех жизни, а сам весь такой из себя идеальный? Да если бы не я, Вика до сих пор бы лежала бы в больнице, так ничего о себе и не зная. Не веришь ей - спроси лечащего врача. И хватит уже этих дебильных наездов, оставь сестру в покое!
        Макс скрестил руки на груди:
        - Ты всегда во всём потакал этой избалованной девчонке и сейчас продолжаешь. Ей хочется жалости…
        - Жалости?! - я схватила тюбик с горчицей, намереваясь сотворить что-то нехорошее, но вовремя остановилась. - Брат, называется!
        Горло сжало, из глаз готовы были брызнуть слёзы. Тюбик выпал из рук, я развернулась и бросилась из кухни.
        - В тебе говорит лишь уязвленное самолюбие! - долетел до слуха раскатистый голос Алексея. - Не терпится отомстить за то, что она тебя бросила?!
        Бросила?..
        Слёзы высохли. У нас с Максом что, на самом деле был роман?.. С братом?! Пусть и сводным?
        Охнув, я зажала рот ладонью и кинулась к лестнице. Всё было намного хуже. Такого я даже представить себе не могла, даже в страшном сне не видела. Сколько же всего я успела в своей жизни натворить? И зачем?! Сколько ещё скелетов прячется в моём шкафу? Куда ни посмотри, везде покинутые, брошенные мной люди.

* * *
        Добравшись до комнаты, я прижалась лбом к зеркалу. Если Макс не обманывает, в наших отношениях что-то случилось… такое, отчего всё пошло наперекосяк. Ведь одного взгляда на него достаточно, чтобы почувствовать эту боль. А в моём сердце по-прежнему живут отголоски чувств, желаний… Теперь, кажется, понятно, почему именно он вызвал во мне какой-то отклик. Не воспоминаний, но хотя бы чувств…
        Избалованная девчонка! Может, Макс прав?
        Не знаю, сколько я так стояла, пытаясь успокоиться. Пять минут? Час? Стук в дверь и голос Алексея заставили оторваться от стекла. Как хорошо, что он здесь! Мне нужно знать правду! Что ещё натворила Виктория Батурина, кто я на самом деле: стерва или жертва обстоятельств?
        - Заходи, - я распахнула дверь и удивлённо воззрилась на брата с подносом еды в руках, от которой исходил аппетитный аромат. - Что это?
        - Твой ужин. Ведь ты так толком и не перекусила.
        - Спасибо, Лёш… - я посторонилась, пропуская его внутрь.
        Он прошёл и поставил поднос на кофейный столик с розовой мраморной столешницей.
        - Твои любимые устрицы, мисосиру и, конечно, же «Тирамису».
        Меня чуть не замутило. Устрицы? Гадость какая. А что такое мисосиру? Вот эта баланда с кусочками тофу и водорослями, что ли? Оу, это не вызывало никаких эмоций, кроме отвращения. Всё только «тирамису» я бы, пожалуй, съела. Только выглядел он странно. Воздушная масса бесформенной горкой возвышалась в вазочке рядом с изящной чашкой чая. Этот десерт - я точно помнила - обычно подавался на тарелочке в виде прямоугольного кусочка то ли сыра, то ли творога с кофейной прослойкой.
        Какими бы ни были у меня вкусы в прошлой жизни, они кардинально изменились после катастрофы. Вот бы вместо Лёшкиного ужина ещё одну тарелку с бутербродами, которыми так щедро поделился со мной Макс… И почему это мне сегодня без конца хочется есть?
        - Лёш, нам нужно поговорить, - я встретила взгляд тёмно-шоколадных глаз и тяжело сглотнула. - Макс и я. Что произошло? Почему он так себя ведёт?
        Он покачал головой.
        - Не обращай внимания, он всегда был таким.
        Но я не отставала, чувствовала, что уже невозможно жить во всех этих непонятках, недомолвках, обидах. Если уж я не могу вспомнить, надо хотя бы расспросить.
        - Какие у меня на самом деле были с ним отношения? Запретная любовь?.. Он ведь нам сводный брат, так?
        - Ну да… - Алексей запустил пальцы в свою безукоризненную причёску. - Отец усыновил его почти двадцать лет назад, когда погибли его родители. Мы сначала все вместе росли, а потом надолго разъехались учиться, кто куда: в США, Европу, Англию… Встретились уже взрослыми. Макс начал подбивать к тебе клинья. Я предупреждал, что хорошим это не кончится… - У меня подогнулись колени. - Присядь, - брат заботливо придвинул кресло. - И давай уже поешь. Всё это в прошлом. Ты правильно сделала, что рассталась с ним.
        Значит, Макс был прав. Я сама его бросила. Значит, всё-таки стерва. Но почему моё тело так предательски дрожит, когда он рядом? Почему я цепенею от одного взгляда, от звука его голоса?
        Я задумчиво смотрела на чашку с зелёным чаем. Взяла и отпила - он приятно освежал. Может, мой теперешний вкус и не совпадал с прошлыми предпочтениями, но чай оказался невероятно бодрящим. Но снова кольнуло неприятное ощущение, что я пробую такое в первый раз.
        Обдавая запахом терпкого парфюма, Алексей сел рядом и придвинул ко мне поднос.
        - Попробуй, - зачерпнул ложку баланды и демонстративно на неё подул. - Ты всегда обожала японскую кухню.
        Чтобы не обижать брата, я энергично приступила к супу, затем к тирамису. Устрицы так и остались нетронутыми.
        Сразу после еды потянуло в сон. Глаза уже слипались, а мысли путались.
        - Можно я полежу на диване? - спросила отчего-то извиняющимся голосом. Разговор продолжать не хотелось, если только после небольшого отдыха.
        - Зачем ты спрашиваешь? - Алексей заботливо уложил меня и укрыл пледом. - Я побуду рядом. Засыпай, - горячая ладонь брата легла на плечо, погладила по спине.
        Его касания были удивительно нежными и приятными. Как всё-таки хорошо, что он рядом. Как хорошо, что хотя бы Лёша меня понимает, и я ему очень за это благодарна…
        ГЛАВА 16
        ВИКТОРИЯ
        Её разбудил ужасный шум, от которого, казалось, сотрясалось всё бунгало. Потолок шуршал и трепетал, стены ходили ходуном. Землетрясение?! Ещё раньше, чем она что-либо поняла, панический ужас охватил все её существо, Виктория дёрнулась, попытавшись подняться, но тут же осознала, что по-прежнему привязана. Однако едва она завертелась, стараясь высвободиться, как путы ослабли сами собой. Этот маньяк, должно быть, развязал её во сне. Вскочив и потирая припухшие запястья, девушка бросилась в коридор. Сейчас самое главное - выбраться из западни прежде, чем эта развалюха погребёт её под собой заживо! Виктория вдруг поняла, что ей отчаянно, до крика, до боли хочется одного - жить!
        Собрав последние силы, она отчаянно рванулась вперед, выскочила на порог, и…
        И яркое солнце ослепило ей глаза.
        - Сле-е-ейд! - не помня себя, закричала девушка.
        И только после этого осознала, что шум чуть поутих, да и почва больше не тряслась под ногами.
        - Чего орёшь как ненормальная? - послышался откуда-то из-за угла равнодушный, возмутительно спокойный голос.
        Виктория, всё ещё вне себя от страха, бросилась к нему, визжа на ходу:
        - Землетрясение!
        Слейд спокойно стоял рядом с каким-то ветхим железным ящиком, от которого поднимался дымок.
        - Генератор, дура, - мужчина нажал на рычаг, и шум затих.
        Девушка охнула и в оглушительной тишине услышала, как гулко бьётся в груди её сердце. В горле пересохло, а щёки залил густой, горячий румянец. Виктория неуверенно пробормотала:
        - У нас будет электричество?
        - Чтобы ты могла приготовить обед.
        - Я?.. - воскликнула она, постепенно отходя от пережитого страха.
        - А кто ещё? - буркнул мужчина недовольно. - Я ухожу в море.
        Виктория ахнула, прижав ладонь ко рту. Он бросает её здесь одну! Вот только она пережила один ужас, как её подстерегает другой!
        - Нет, пожалуйста, - воскликнула она испуганно, совсем позабыв о том, что ещё несколько дней назад этого не позволила ей гордость. - Возьми меня с собой!
        Мужчина окатил её быстрым, полным презрения и, кажется, даже отвращения взглядом.
        - Прекрати тупить, - огрызнулся он. - Ты не поместишься в лодку.
        - Я не останусь тут! Наверняка здесь водятся дикие звери и…
        Мужчина выпрямился и теперь по-настоящему зловеще возвышался над ней. Сейчас он казался ещё шире в плечах и мускулистее.
        - Дура, здесь, кроме лис и мышей, никого нет. Ещё живёт енот, которого я привёз на остров с материка.
        Енот! Почему-то от одного этого слова Вике снова стало безудержно страшно. Дикий, злой зверь!
        Только бешеного енота ей не хватало! Проигнорировав обидное обращение, Виктория вцепилась в грязную футболку Слейда.
        - Кошмар! А если он на меня нападёт? Я с ума сойду от страха.
        Слейд расцепил её пальцы.
        - Если придёт енот, накормишь, он вечно голодный.
        Девушка с тоской смотрела, как он закидывает на плечо рыболовную сеть и надевает «веллингтоны». Страх остаться одной на необитаемом острове был ещё сильнее, чем боязнь встретиться со страшным и ужасным енотом лицом к лицу. Вдруг Слейд не вернётся? Вдруг с ним что-нибудь случится?
        Как же тогда она? Что будет с ней? С ней - молодой и красивой, ещё совершенно не готовой умереть!
        - Пойдём, покажу тебе кухню.
        Слейд с полным равнодушием погромыхал ботинками в сторону дома, и даже не взглянув тащится за ним Виктория или нет. Она тащилась. А что ей ещё оставалось? В этом жутком мире разрушенных хибар, мужчин-садистов-маньяков и скалящих окровавленные клыки енотов.
        Кухня, к удивлению Виктории, не была грязной. Скорее неуютной, неудобно устроенной. На старой проржавевшей плитке в углу лежали две чугунные сковородки. Скользкие рыбины плавали в тазу, наполненном морской водой. Но самое страшное, они были живыми! И что с ними делать?! Слейд не оставил никакой инструкции. Виктория очень красочно представила, как суёт свои белые холёные руки в эту холодную воду, пытаясь поймать ускользающую мокрую, противную рыбину. Та упирается, крутится, бьёт хвостом, разбрызгивая воду по всей кухне. Но девушка всё же хватает её, до крови царапается о топорщящиеся плавники. А потом… потом… прямо глядя в пустой рыбий глаз… бьет её об пол, слыша как… По спине от ужаса и отвращения пробежали мурашки, Виктория судорожно вдохнула.
        И обнаружила, что пока она обречённо пялилась в таз, забыв обо всём на свете, Слейд уже вышел, снялся с якоря и был таков.
        Виктория упёрла руки в бока. Ну и хрен с ним, с этим отшельником! Она попробует справиться сама. Если не получится, у колодца растёт дикая малина, а в жестяной банке на лавочке ждут не дождутся, чтобы их доели, душистые крекеры. Голодать не придётся!
        За стеной снова включился генератор, заставив девушку вздрогнуть. Рыбу, значит, приготовить на ужин? Да в два счёта!
        Виктория разложила на полу чистую тряпку и опрокинула на неё таз. Что ещё оставалось делать с рыбой? Не хватало ещё жарить живьём. Стараясь не глядеть вниз, девушка подошла к плите и ухватила тяжёлую сковородку.
        Будет Слейду обед! Такой, который он не забудет никогда…

* * *
        Отложив нож, Виктория с ужасом смотрела на свои дрожащие, скользкие от рыбьей слизи пальцы. Отвратительное зрелище! Нет, она никогда раньше не чистила этих чудовищ, которые так и норовили выскользнуть из рук! Вспоминать о том, как лишала рыбин жизни, не хотелось. И повторять это когда-либо тоже!
        Девушка перевела взгляд на стол и выше… Противные чешуйки были везде! Да здесь уборки ещё на два часа как минимум! И лучше это сделать до того, как вернётся Слейд со своими варварскими методами воспитания.
        Виктория бросила нож в железную раковину. Хватит с неё чистки! Четыре рыбины, по две на каждого. И тут же пригорюнилась, вспомнив о том, что говорил Слейд… Нужно разрезать брюхо и вытащить оттуда мерзкие кишки.
        Она снова вооружилась ножом и с отвращением принялась за дело. Когда из первой тушки полилась какая-то зелёная жижа, девушку чуть не вырвало. И что теперь с этим делать? Снова промывать, что ли? Но ведь больше нет воды… У Виктории опустились руки. Неужели придётся тащиться в такую жару к колодцу?! Нет уж… обойдётся этот дикарь, не барин!
        Тщательно вытерев руки очередной вытащенной из сундука тряпкой, девушка решительно взялась за сковороду. И сколько их жарить? «По шесть-семь минут с каждой стороны…» Интересно, она что, должна отсчитывать каждый раз по четыреста или пятьсот секунд? Ведь в этой конуре нет даже часов… разве что у Слейда, но к его вещам она теперь ни за что не притронется. Не хочется провести ещё одну ночь привязанной к изголовью кровати.
        Виктория махнула рукой. Ладно, поехали…
        Несмотря на то, что, по ощущениям, прошло уже несколько часов, злость по-прежнему бурлила в ней, как в чайнике. Ну и задание ей дал этот козёл! Пусть бы сам постоял возле плиты в такое пекло. Скривившись от омерзения, она бросила первую рыбину на сковородку и принялась ждать. Считать минуты не получалось и почему-то казалось, что времени прошло уже достаточно, но рыба по-прежнему была неприятного гнилостно-серого цвета. Да и щекочущего обоняние аромата тоже как-то не наблюдалось.
        Виктория, решив, что уже пора, предприняла попытку перевернуть неаппетитную тушку. Но тут обнаружила новую неприятность: дурацкая рыба почему-то намертво прилипла! Девушка заметалась в поисках нужного приспособления, но тщетно. И чем её теперь соскребать? Форменное издевательство! Да пошёл Слейд куда подальше, диктатор!
        Виктория решила ничего не переворачивать, налить туда побольше масла, накрыть крышкой, пусть жарится в два раза дольше! Когда она досчитала до восьмисот, запахло палёным, из-под крышки повалил чёрный дым. Руки тут же потянулись, чтобы отключить ржавое чудо техники.
        Ладно, одну рыбину она испортила, значит, дальше лучше не рисковать. Оставшиеся три лучше сварить! В углу пылилась огромная кастрюля. Нужно только сходить за водой…
        Почему-то настроение сразу же поднялось, и неважно, что этому способствовало: скорее всего, воображаемое удивление и восторг на лице Слейда, когда вместо надоевшей жареной рыбы он насладится вкусной похлёбкой и наконец скажет что-нибудь одобрительное. Напевая какую-то весёлую песенку, Виктория припустила к колодцу. С размаху запустила ведро в воду, и уже хотела было вытащить, как тут же опешила - прямо на неё из глубины смотрели чьи-то глаза. Девушка в ужасе разжала пальцы и, не чувствуя ног, отступила.
        Глаза продолжали смотреть.
        Она сглотнула и сделала ещё один шаг назад. Страшный зверь, как ей показалось, усмехнувшись в усы, двинулся вперёд.
        И Виктория не выдержала, панически взвизгнув и позабыв обо всём на свете, она бросилась бежать прочь, поднимая тучи пыли.
        Отдышавшись уже на кухне, она вдруг вспомнила про ведро… Утопила! Этот монстр теперь точно её убьёт!
        Время шло, солнце уже стояло в зените. Нужно что-то делать… Но что? Как приготовить рыбу? Неожиданно осенила идея. Может, сварить в морской воде? Виктория приободрилась при этой мысли… И солить не надо!
        Схватив кастрюлю, девушка побежала к морю…
        Через полчаса рыба уже была готова. По кухне поплыл ароматный дымок. Кажется, на этот раз всё получилось. Грех отказать себе в удовольствии попробовать хотя бы чуть-чуть… Виктория выудила небольшой кусочек. Положила его в рот, блаженно прикрыв глаза. Прижала языком к нему нежный кусочек и… тут же выплюнула.
        - Фу какая гадость! - крикнула, не сдержавшись, и замолотила кулаком по столу. Откуда такая горечь?
        Из глаз тотчас брызнули слёзы. Ну все, теперь ей точно конец… Больше всего Виктории было обидно из-за того, что она полдня потратила на приготовление этой чёртовой рыбы, и ничего не получилось… В животе уже урчало от голода, а в груди сердце замирало от страха… Скоро придёт Слейд, голодный и злой!
        Да за что же ей такое наказание-то? Утерев слёзы, девушка вдруг вспомнила о банке с крекерами. Съесть, что ли, парочку? Может, полегчает?
        Каково же было её удивление, когда жестянка из-под вкусного лакомства оказалась пустой, а рядом возле скамейки сидел тот самый попрошайка енот! Сытый, довольный, наглый енот!
        Виктория едва сдержалась, чтобы не запустить в пушистого зверька пустой консервной банкой. Вот гад, хоть бы кусочек оставил!
        Вместо того чтобы снова лить слёзы, девушка решила сходить пособирать ягод, чтобы хоть как-то утолить голод. Но едва подошла к зарослям малины, вдалеке послышался свист, чем-то похожий на гудение маленького паровоза. Оглянулась… и сердце ушло в пятки. На тропинке между кустов показалась высокая фигура Слейда.
        Викторию обуял самый настоящий ужас. «Вот она, моя смерть… уже в нескольких шагах…» - продолжало стучать в голове набатом, пока мужчина медленно приближался к дому.
        ГЛАВА 17
        НИНА
        Ночь прошла, будто её и не было, без сновидений, которые могли бы навеять воспоминания о прошлой жизни. Меня разбудил яркий солнечный свет, тонкие лучи падали на подушку и щекотали веки. Я открыла глаза и, увидев, что по-прежнему лежу на диване, резко вскочила и бросилась в ванную. Это никуда не годится! Заснула в одежде, как бродяга, так и не почистив зубы и не приняв душ. Как и следовало ожидать, из зеркала на меня смотрело помятое лицо в обрамлении растрёпанных волос. В голове тут же послышался ехидный голос Макса: «Прежняя Виктория хотя бы следила за собой…»
        Может, пора перестать уже о нём думать? Я быстро разделась и шагнула к навороченной душевой кабинке. Так, что тут у нас? Куча кнопок на панели. Почему это продолжает меня удивлять?
        Впрочем, задумывалась об этом я недолго. От контрастного душа с массажным эффектом тело расслабилось, сознание пронзали волны удовольствия. Нечаянное прикосновение к груди невольно заставило снова вспомнить о Максе… Боже, мы были любовниками! Он ласкал моё тело, покрывал его поцелуями, проводил пальцами по набухшим соскам…
        При этих мыслях жар обдал низ живота, фантазия услужливо нарисовала, как сводный брат медленно снимает рубашку, оголяя идеальные мышцы своего пресса, а затем стягивает брюки. Оставшись обнажённым, заходит в душевую кабинку и хриплым голосом просит принять его.
        Стало тяжело дышать, я упёрлась руками в стенки. Господи, разве об этом нужно думать? Может быть, отцу совсем плохо? Эта мысль отрезвила, заставив устыдиться собственных мыслей.
        Я в спешке закончила водные процедуры, быстро привела себя в порядок перед зеркалом и бросилась в спальню распаковывать вещи. Которые, к моему удивлению, уже были разложены по полочкам. Записка, оставленная домработницей Надеждой, гласила: «Дорогая Вика, все вещи уже лежат в шкафу, кроме… голубого платья, на нём жирное пятно…» Дальше я уже не читала, к щекам прилил жар. Да бог с ним с платьем! Хватит суетиться возле меня. Самое главное - это отец…
        Наскоро переодевшись в лёгкий сарафан цвета морской волны, я поспешила в коридор. Уже почти девять часов. Наверняка все проснулись и давно позавтракали. Успею ещё. Сначала загляну к отцу…
        Я бежала по галерее так быстро, что не успела притормозить, когда из-за поворота коридора показалась тучная фигура домработницы с подносом в руках.
        - Ой, - вскрикнула, когда на пол посыпалось печенье и круассаны. - Вы в порядке?
        - Простите, Вика, - смущённо забормотала женщина, неуклюже попятившись. - Я рассыпала ваш завтрак.
        - Мой? Да что вы, не стоило беспокойства!
        Чувствуя себя неловко, я наклонилась и принялась собирать рассыпавшиеся угощения. Но в этот момент за спиной послышался знакомый мягкий баритон. Макс!
        - Ты продолжаешь меня удивлять, Викки Ви, - последние два слова он произнёс с издевательской интонацией. - Своей новой личностью. Кажется, я начинаю верить доктору Риносу, который говорил об этом за завтраком.
        Я поднялась с пола, отряхивая руки, и вместо Макса обратилась к Надежде, которая продолжала сокрушённо качать головой:
        - Ничего страшного, приготовьте мне паровой омлет. Я буду завтракать чуть позже. А потом уже повернулась к сводному брату: - И тебе доброе утро! Что ж, значит, вскоре нам будет не о чем спорить.
        На его красивом лице застыло странное выражение задумчивости. Он смотрел на меня, словно не решаясь что-то спросить. И неожиданно отвернулся:
        - Ладно, пойду к себе…
        - Подожди, - остановила я его. - Как отец?
        - Неплохо. Сейчас там врач, - Макс вдруг прищурился, пристально вглядываясь в моё лицо. - А где твои любимые серьги?
        - Не помню, - пожала плечами.
        - Папин подарок. Ты их никогда не снимала.
        - Как только вернётся память, найдётся и папин подарок.
        Макс провёл пальцем по лбу, словно что-то вспоминая.
        - Внизу пьёт кофе доктор Ринос, почему бы тебе к нему не присоединиться? Там ещё остались вчерашние бутерброды, - уголок рта мужчины пополз вверх, обозначая улыбку.
        И снова вспомнилась его фотография на стене, где он улыбался так задорно и так маняще… Чтобы вновь не стать жертвой этого обаяния, я развернулась на каблуках и поспешила на кухню.
        Распахнув дверь, я увидела Лёшу и доктору Риноса, которые сидели за уютным круглым столом друг напротив друга и что-то приглушённо обсуждали. При виде меня мужчины разом подняли головы и замолчали.
        - Доброе утро! Я по-прежнему ничего не помню. - Едва я это сказала фальшиво бодрым тоном, оба напряглись и залопотали одновременно.
        Доктор - на английском, брат - на русском. Я остановила взгляд на враче. Брат при этом ожидаемо умолк, но внимательного взгляда с меня не свёл.
        - Доброе утро, дорогая Виктория. Сегодня я проведу небольшое обследование. Ваше МРТ не показало никаких физических травм. Эта амнезия вызвана травмой эмоционального характера. Скорее всего, у вас краткосрочная потеря памяти. Но я понимаю, каково это - находиться в родном доме и ничего не узнавать. Мы приложим максимум усилий, чтобы вы поскорее всё вспомнили!
        Он всё бубнил и бубнил, а мне от этих заезженных, многократных, уже навязших в зубах уверений стало тошно.
        - Может, тебе нужно отвлечься? - Лёша замети, как изменилось выражение моего лица, поспешно встал и подошёл навстречу. Положил руки мне на плечи и, глядя в глаза, тихо проговорил: - Давай немного прокатимся по побережью? Это пойдёт тебе на пользу. Заедем в твой любимый ресторан.
        - Неплохая идея, - охотно поддержал его доктор Ринос. - Нужно избегать лишнего стресса. - При этом в глаза он почему-то не смотрел, я давно заметила, что с тех пор, как мы уехали из клиники, врач как-то сконфуженно неловко чувствует себя в моём присутствии. То лебезит, то нервничает и неизменно отводит взгляд. Даже свои медицинские процедуры он проводил будто нехотя, только для проформы.
        Я убрала руки брата, повернулась к врачу и решительно проговорила:
        - Вы имеете в виду отца? Нет, сейчас об этом не может быть и речи. Ему нужна постоянная поддержка!
        Врач сконфуженно потупился, и щеки его залил какой-то неприятный горячечный румянец. Хотя, откровенно говоря, я не видела для этого никаких причин. Ведь он не лечил моего отца, следовательно, не отвечал за состояние его здоровья.
        - С ним Макс и медперсонал, - вступился за Риноса Алексей. Я вспыхнула и попыталась поймать его уж очень заботливый, сочувствующий взгляд. Они как сговорились. Впрочем, так наверняка и было… И мне это не нравилось.
        - Я и так развлекалась две недели, - резко отрезала я, - в то время как отцу становилось всё хуже и хуже. До сих пор не могу поверить, какой была эгоисткой! Жила только для себя…
        Лёша скривился и поспешно прервал мою, полную раскаяния речь:
        - Ты слишком критично к себе относишься! Нельзя назвать эгоистом человека, который столько сделал для семьи. - Он принялся перечислять: - Начнём с того, что ты помогла мне найти спонсоров для проектировочного бюро, и потом этот дом полностью преобразился благодаря тебе - твоим дизайнерским способностям…
        - Так вот кто я по образованию! - в голове тотчас возникло нечто, напоминающее огромный чертёж странной конструкции. Я наморщила лоб, пытаясь вспомнить детали.
        - Ландшафтный дизайнер, - с гордостью объявил брат. - После завтрака я покажу тебе сад. А потом начнётся терапия с доктором Риносом. Тебе нужно побольше положительных эмоций! Это сейчас самое главное.
        Но вот что странно… то, что я вспомнила, не напоминало ландшафт, скорее, гигантское судно… Судно, судно… Что же это могло быть, я что имела какое-то отношение к кораблестроению? Но как такое возможно…
        И тут вдруг раздался резкий голос Макса, заставивший нас всех обернуться в его сторону, а меня - отбросить размышления.
        - Почему бы не привезти Вике её собаку?
        Сводный брат стоял у входа, скрестив на груди руки. На этот раз выражение его лица было серьёзным. Не злым, не насмешливым, а просто серьёзным.
        - Ты больше всех разбираешься в амнезиях? - хмыкнул Алексей, его голос так и сочился сарказмом, но Макс смотрел лишь на доктора Риноса.
        - Кто, как не любимый питомец, поможет хозяйке справиться со стрессом?
        - Да, конечно. Good idea! It’s all for the better, - забормотал доктор, смешивая русский с английским.
        - Вика, если ты хочешь побыть с отцом, я могу съездить за Фриской. Тебе пойдёт на пользу её присутствие, - Макс посмотрел на меня таким взглядом, что от макушек до пят пробежала волна тепла.
        Неужели он больше не сердится? К щекам прилила кровь.
        - Спасибо, - промямлила я, не зная, как отреагировать на его предложение. - Надеюсь, с… Фриской, - боже, какое дурацкое имя, где я его выискала? - …всё в порядке. Кто-то ведь ухаживал за ней всё это время?
        - О да, - поспешно заверил меня Алексей, сверля Макса злобным взглядом. - Целый штат прислуги! Мы можем отправить шофёра. Вика вряд ли в восторге от мысли, что ты начнёшь шарить у неё дома. Просто не хочет об этом говорить в присутствии доктора Риноса.
        - У Вики нет проблем с этикетом, в отличие от тебя…
        Я вспыхнула. Опять они ссорятся из-за меня.
        - Может, нам с доктором Риносом выйти, чтобы вы обсудили это без нас?
        - Не нужно, дорогая, - прежде чем кто-нибудь ответил, Макс подошёл и, нагнувшись, коснулся губами моей щеки. - Думаю, тебе не помешает немного нежности от сводного брата. А то тебя поддерживает только Алекс…
        Поцелуй был мимолётным. Не глядя ни на кого, Макс быстро покинул кухню, хотя мне уже не хотелось, чтобы он уходил… И появилось ощущение, что мир перевернулся и никогда не будет таким, как прежде, словно что-между нами протянулась какая-то ниточка. И чем дальше удалялся Макс, тем сильнее мне хотелось следовать за ним.
        ГЛАВА 18
        МАКС
        Глядя на залившуюся румянцем сводную сестру, он не верил своим глазам. С каких это пор её смущали поцелуи? Он ожидал чего угодно - пощёчины, ругани, каких-нибудь немыслимых обвинений, но не этого.
        Вика смутилась, будто и вправду совершенно его не помнила. Никогда раньше он не видел такого выражения на лице младшей сестрёнки. В её глазах было нечто волнующее и такое новое, что Макс хотел лишь одного - вновь почувствовать вкус её нежных губ.
        Стараясь справиться с нарастающим желанием, он поспешно, даже, пожалуй, чересчур быстро, покинул кухню. Нет, нужно обязательно привезти сюда Фриску. Вначале Макс хотел лишь досадить этим сводному брату, который всегда морщился при виде мелкой собачонки и спешил покинуть комнату до того, как та начнёт тянуть его за штанину. Сейчас же действительно хотелось сделать приятное Вике. Что-то такое, отчего она, возможно, улыбнётся и благодарно посмотрит на него, а может быть, даже обнимет или просто возьмёт за руку. Пора было признаться себе в том, что ему отчаянно не хватало её прикосновений.
        Заметив у дверей холла молодого шофера, Макс подозвал его к себе:
        - Костик, у меня для тебя поручение…

* * *
        Ближе к вечеру водитель вернулся с бесновавшейся в его руках Фриской. Собачка повизгивала, словно предчувствуя встречу с хозяйкой. Впрочем, она всегда была невротичной, взбалмошной и импульсивной. Совсем как её хозяйка.
        - Держите, всего меня обслюнявила, - пожаловался Костя. - Пойти поискать вашу сестру?
        - Нет, я сам передам. Она сейчас у отца.
        Макс взял собачку и отпустил шофёра. Та тут же залилась благодарным лаем и попыталась облизать его руки. Видимо, долгое отсутствие хозяйки и знакомых лиц привело собаку в чувство, несколько убавив щенячьего эгоизма.
        - Ш-ш-ш, Фрис, погоди немного.
        Та, будто правда что-то поняла, довольно устроилась у него на рукаве и перестала поскуливать, прикрыв глаза-бусинки.
        Макс направился наверх - в восточную спальню.
        Вика проводила у отца почти всё время, что продолжало удивлять не только Макса, но и остальных. Её словно подменили, ещё недавно она и слышать не хотела ни о каких болезнях и никогда в жизни ни за кем с такой заботой не ухаживала. Вика вообще боялась таких тем и, очевидно, брезговала, не слишком-то силясь скрыть свои чувства. Теперь же она сидела у постели больного, с тревогой вглядываясь в осунувшееся папино лицо, поила его с ложечки бульоном, когда тот просыпался, и даже лично звала медсестру, когда та опаздывала на процедуры хотя бы на минуту.
        Сама же она при этом все больше бледнела и, кажется, даже худела. Будто забирая часть страданий отца.
        - Поешьте, я приготовила ваши любимые сырники, - уговаривала её Надежда, но сестра лишь отмахивалась.
        Алексей сновал по комнате с недоуменным выражением лица.
        - Отец всё равно спит, тебе нужно подышать воздухом, - громко шептал он, наклоняясь над сестрой.
        И лишь Макс не пытался на неё давить, хотя в груди нарастало непонятное волнение. Ему уже дважды звонила Лена, но он так и не взял трубку, по-прежнему находясь в комнате рядом с Викторией, почти кожей ощущая исходящие от неё волны сострадания и желания помочь отцу.
        Он вышел лишь для того, чтобы поговорить с финансовым директором и отдать ему несколько важных распоряжений. И тут как раз подоспел Костик с Фриской. Макс возвращался в комнату отца весь в предвкушении. Теперь ему точно удастся заставить Вику улыбнуться!
        Он зашёл в спальню и к своему облегчению не обнаружил там Алексея. Покачиваясь в кресле, девушка сидела у отцовской постели.
        - Смотри, кого я тебе принёс…
        Вика повернула голову на звук его голоса, и в глазах её отразилось смятение.
        - Ой, кто это у тебя на руках? - пробормотала она неуверенно и поднялась.
        - Твоя любимица!
        Макс снял с рукава отчего-то не желавшую просыпаться Фриску и протянул её сестре. Не успела она взять собачку на руки, как та вдруг предупреждающе зарычала и недовольно гавкнула.
        Вика испуганно подалась назад.
        - Господи, она кусается?!
        - Нет, что ты… добрее Фриски зверя нет.
        Вот удивительно, это они все считали собачонку избалованным комком шерсти, который неплохо было бы призвать к порядку. Сестра же в ней души не чаяла и уверенно уверяла всех, что её собака - самое очаровательное создание на всём белом свете.
        Собачка гавкнула ещё пару раз и затихла. Удивлённый Макс попытался опустить её в кресло, но Вика прижала руки к груди.
        - Я не знаю, почему… но мне кажется, она меня не узнала. Унеси её в мою комнату, пожалуйста…
        В этот момент дверь распахнулась, и побледневший Алексей быстрым шагом вошёл внутрь. Его глаза сузились, когда он разглядывал брата.
        - Тебе же говорили, слишком рано! Вика ещё не пришла в себя, а ты подсовываешь ей капризное домашнее животное.
        И вдруг закашлялся дремавший до этого отец. Всё внимание переключилось на него. Виктория схватила было стакан с водой, но её остановило слабое движение сложенных на груди пальцев.
        - Тише…
        Все затихли.
        - Я хочу поговорить… с Алексеем… - отчётливо прозвучал в тишине спальни хриплый голос отца.
        Макс переглянулся с Викторией.
        - Идём, - и протянул ей свободную руку. - Отнесём Фриску к тебе в комнату.
        Он ощутил прикосновение горячих пальцев девушки и увлек её за собой в коридор.

* * *
        АЛЕКСЕЙ
        С тревожно бьющимся сердцем он смотрел на измождённое лицо старика и судорожно размышлял, что скажет, если тот обо всём догадался. Игра дальше становилась бессмысленной. Старик наверняка уже придумал достойное «наказание». Ну и пусть… Терять больше нечего.
        И уж меньше всего Алексей ожидал услышать следующие ласковые слова:
        - Сынок, прости меня, я не должен был посвящать тебя в наши семейные неурядицы с твоей матерью, ты в этом не виноват… - Батурин-старший зашёлся в кашле.
        Алексей протянул было руку за стаканом воды, но старик снова остановил его. Когда приступ прошёл он продолжил:
        - Я, как и прежде, считаю тебя своим сыном и в любом случае включил бы в завещание. Но то, что ты сейчас сделал для меня, нашёл и привёз Вику - это самая моя большая радость. Вот только хотел спросить…
        Вздохнувший было с облегчением Батурин-младший снова напрягся.
        - …Ты заметил, как сильно изменилась твоя сестра? Чтобы она вот так целый день сидела у постели больного - такого с ней никогда не случалось, - при этом на губах старика появилась улыбка, а во взгляде - ещё больше тепла. - Признаюсь честно, я не представлял, что такое возможно…
        Алексей ожидал этого вопроса, догадываясь, что как бы старику ни было плохо, он по-прежнему сохранял ясность ума и трезво смотрел на вещи. Чтобы не вызывать у отца подозрение, пришлось изобразить удивление.
        - После пережитого стресса и потери памяти ещё и не такое бывает, так говорит её лечащий врач. И потом, разве плохо, что Вика теперь так привязана ко всем нам, так любит тебя? Может, после кораблекрушения у неё изменились жизненные ценности…
        Старик будто его не услышал.
        - Вика ничего у меня не просит, ни подарков, ни денег… она никогда прежде не называла меня на «вы», никогда не было от неё такого уважения и почтения. Представляешь, она целовала руки! А ведь ты видишь, они… не самые приятные. Нежнейшее создание, а не дочка.
        Алексей так и знал, что это странная манера обращения вызовет подозрения. Но не растерялся, с жаром воскликнув:
        - Я и сам удивлён переменам не меньше тебя, но это же здорово! Вика стала похожа на человека! - невольно вырвалось у него, и Алексей тут же прикусил язык. Но, к счастью, отец его, кажется, не слушал.
        - Ещё одна просьба, сынок… - старик протянул ему руку, и Батурин-младший придвинулся ближе. - Ты заметил, как они с Максом смотрят друг на друга? Мне кажется, они готовы помириться, между ними снова искрит. Не мешай им, ладно? Я бы очень хотел, чтобы они были вместе…
        Внутри Алексея будто что-то болезненно сжалось. Чего только стоило сдержаться и не выплюнуть: «Чёрта с два! Вот этого, папочка, я тебе обещать не могу! Мне и самому нравится эта фальшивая сестра. Посмотрим, кого она выберет в итоге. Ребёнок? Ребёнок не помеха, его можно и усыновить!»
        ГЛАВА 19
        ВИКТОРИЯ
        Колени подогнулись, девушка уселась на скамейку, на которой ещё недавно рыскал наглый енот, и сгорбилась, закрыв лицо руками. Всё, пути назад нет, её жизнь кончилась, не начавшись, её прекрасная молодая, красивая жизнь! И ничего уже не изменить. Виктория всхлипнула. Что ж, будь что будет! Медленно текли секунды, превращаясь в минуты. Хозяин дома, наверное, уже успел оценить размер катастрофы и готовится нанести удар…
        - Чего ревёшь, хозяйка? - неожиданно послышалось со стороны пляжа. - Чувствую, ничем хорошим ты меня сейчас не обрадуешь, - сказал этот неандерталец удивительно насмешливым голосом. Закралось даже подозрение, что он заранее знал, что именно так всё и будет. - Гарью какой-то воняет, - потянул носом он, и Виктория истерически икнула. - Кухню спалила, что ли? - равнодушно полюбопытствовал хозяин.
        - Ху-у-у-же, - она приподняла голову. Чего уж теперь утаивать? - Обед и-и-спорти-и-ила и ведро в колодце утопила-а-а! - покаялась она во всех своих грехах оптом.
        Но вместо потока грязных ругательств Слейд неожиданно хмыкнул.
        - Ну то, что ты ходячая катастрофа, я уже давно понял. Там, где появляется Меган, происходит какое-нибудь стихийное бедствие… - Виктории показалось, или у него вырвался смешок? - Просто беда повсюду рядом с тобой.
        Осмелев, девушка вытерла слезы и сцепила на коленях руки, по-прежнему не решаясь поднять взгляд на хозяина острова.
        - Ладно, не плачь, сейчас разберёмся, что здесь произошло… - Голос Слейда доносился уже с кухни: - Так… так… Ага, вижу, что пыталась почистить рыбу, уже хорошо. Почти подвиг, тянет на орден. Дал бы медаль, если бы мусор за собой убрала. - Виктория посмотрела в сторону приоткрытой двери и нервно икнула. - Но старалась! Сразу видно по стенам, которые до самого потолка покрыты чешуёй.
        - В проёме показалось загорелое лицо Слейда, в его голубых глазах горели весёлые огоньки. - Да ты и сама вся блестишь на солнце! Просто русалка!
        Виктория вмиг ощетинилась, от недавнего страха остались лишь ошмётки:
        - Ещё бы, я полдня скоблила эту долбаную рыбу!
        - Хотела поджарить окунька, да не получилось, - продолжал издеваться Слейд. - Наверняка сковороду ни хрена не прогрела, сразу бухнула туда масла и стала жарить тушку, а она взяла и прилипла… - Девушка прикусила губу. - …Естественно, ты не попыталась её перевернуть. Вот и спалила к чёртовой матери.
        - А потом я решила сварить вкусный суп… - при этом она не сдержала горький вздох.
        Слейд, в отличие от неё, как ни странно, был в приподнятом настроении:
        - Слушай, а может, ты специально всё это устроила, чтобы я опять на гриле приготовил филе? Я же помню, в каком восторге ты была прошлый раз.
        - Знаешь, как это называется? - Виктория пыталась подобрать слово, но оно никак не вспоминалось. - Троллинг!
        Реплика осталась без ответа. Слейд снова вернулся на кухню и вышел уже с кастрюлькой в руках:
        - Сплошная желчь! - содержимое полилось в кусты. - Иди принеси крекеры, что ли.
        Рядом промелькнул пушистый хвост енота, и Виктория как ошпаренная подскочила со скамейки:
        - Твой питомец их сожрал! - И на мгновение ей показалось, что именно он, этот гадкий, пушистый негодяй был виновником всех её бед. Вот если бы не о-о-он…
        - Ну, ему же надо что-то кушать, - вступился за мелкого воришку Слейд. - Поищи в комоде в прихожей, там есть ещё…
        Девушка торопливо направилась к входу. Оказавшись внутри, распахнула дверцы небольшого шкафчика и нагнулась. Внизу на полке стояли крупы в прозрачных банках, какие-то консервы, а в самом углу лежали… конфетки в потрёпанных обёртках. Ну как она могла пройти мимо этих сокровищ? Давно следовало сюда заглянуть!
        - Это что, весь твой стратегический запас? - крикнула Виктория, разворачивая скудное лакомство.
        - Нет, - последовал лаконичный ответ из кухни. - Тащи сюда перловку. Будешь помогать.
        Руки девушки вдруг задрожали. Неожиданно нахлынувшее воспоминание заставило выронить конфету на грязный пол.
        «Викки Ви, - над ней склонилось лицо Карла. - Викки Ви, не надо так шутить, детка. Сколько ты выпила таблеток?»
        - Нисколько, - в ужасе вскрикнула Виктория и мотнула головой, словно отгоняя от себя наваждение. - Оставь меня в покое!
        - Что ты там бормочешь? - как сквозь вату, донёсся до неё голос Слейда.
        Но девушка не смогла ответить, она сидела, прижав руки к груди. Её зовут Викки… Интересно, а Ви - это что, прозвище?
        Викки, Виктория…
        - Меган?
        Она подняла голову и столкнулась взглядом с вошедшим в прихожую Слейдом.
        - Меня зовут… Виктория, правда, фамилию ещё не вспомнила, - выпалила девушка. Про таблетки лучше было промолчать. Неизвестно откуда, но она уже точно знала, о каких именно таблетках шла речь в этих её воспоминаниях.
        Мужчина снял бейсболку и провёл рукой по чёрным как смоль волосам.
        - Ну, раз ты вспомнила своё имя, осталось сделать фотку и дать объявление. Потеряшка Виктория ищет дом.
        Ошарашенная его заявлением, она машинально взяла с полки банку и забормотала:
        - Мне… больше нравится твой вариант. Я же потеряшка-Меган. Мегги, я уже привыкла! И, знаешь, такое чувство, что у меня никого нет… Раз я до сих пор ничего не вспомнила о себе, кроме имени… - Слейд молча взял из её рук банку с крупой и, развернувшись, проследовал на кухню. Виктория поднялась и бросилась следом. Чем больше проявлялись воспоминания, тем меньше они ей нравились. Уж лучше здесь, на острове, чем с придурком Карлом, который потчевал её наркотиками! Это наркотики, в этом она была уверена.
        А вот в чём не была, так это в том, что хотела узнать вспомнить себя настоящую. Ту, которая была непонятно с кем, ту, которая глотала таблетки…
        - Похоже, у меня есть только ты, Слейд, - вырвались у неё необдуманные слова.
        Она прижала руку ко рту. Сейчас наверняка последует нечто язвительное…
        Мужчина поставил банку на стол и покачал головой.
        - А вот в этом ты сильно ошибаешься, Виктория-Меган! Я не сомневаюсь, что у тебя есть родственники и, скорее всего, довольно состоятельные.
        - С чего такая уверенность?
        - На тебе дорогие украшения, - он развернулся и выразительно кивнул на её руку.
        Виктория удивлённо покосилась на безымянный палец, где блестело кольцо с крупным прозрачным камнем посередине.
        - Это кольцо, что ли?
        - И серьги тоже с бриллиантами по несколько карат. Не похоже на подделку.
        - Отлично, - обрадовалась девушка. Значит, когда придёт время, она сможет продать и купить на них новую одежду и… нет, есть идея получше: - Мы их продадим и… и… - она здохнулась от радостных перспектив: - Накупим всяких вещей, нормальную плиту, кровать, еду, холодильник и…
        Слейд резко развернулся и схватил её за плечи. Горячее прикосновение тотчас обожгло кожу, этот жар мгновенно передался Виктории. Внутри будто всё воспламенилось. «Сейчас он меня поцелует», - промелькнула неожиданная мысль, но мужчина неожиданно встряхнул её.
        - Слушай меня внимательно, Меган, и запоминай! Я у женщин сроду никаких денег не брал и никогда не возьму, понятно? Ты что, за альфонса меня принимаешь? Мужик должен сам зарабатывать деньги. Это мой жизненный принцип. - Он снова чуть встряхнул её и отпустил. - Не волнуйся, вот продадим рыбу, купим тебе и одежду, и обувь, и много всякой еды.
        Виктория, не глядя на него, отстранилась и вошла на кухню первой. Кем бы она ни была в прошлой жизни, ей, похоже, никогда не везло с мужчинами…

* * *
        После обеда посуду пришлось мыть у колодца. Набрав в тазик ледяной воды, девушка чуть не плача опустилась на скамейку. Опухшие пальцы, исколотые острыми плавниками окуня, жутко саднило. Под ногтями виднелась грязь. А когда-то у неё был европейский маникюр, это как пить дать! Красивая жизнь, наряды, поездки на яхте… Теперь же она сидит под палящим солнцем, насквозь пропахшая рыбой, и ждёт, пока грубый хозяин острова не соизволит купить ей каких-то обносков!
        Из глаз на скрюченные пальцы закапали слёзы.
        За спиной неожиданно послышалось резкое:
        - Ты чего там ревёшь?
        - Ничего! Я в порядке.
        - Врёшь, Меган. Что опять случилось?
        Не оборачиваясь, она растопырила веером саднящие пальцы.
        - Колючий окунь исколол мне все руки, а обработать нечем! Наверняка скоро начнётся заражение крови! - Ей стало до смерти жалко себя, такую несчастную и измученную этим островом.
        Слейд фыркнул.
        - Чушь какая.
        Но Виктория продолжала всхлипывать:
        - Они горят огнём и болят, как будто разрываются изнутри! Я ничего не могу делать. Ничего…
        - Идём, - прозвучало повелительно, заставив её прекратить рыдания.
        Девушка поднялась и направилась в дом вслед за мужчиной, словно послушная овечка. Может, ей удалось его разжалобить и сегодня не придётся мыть эту дурацкую посуду…
        ГЛАВА 20
        НИНА
        Макс увлёк меня в коридор, а оттуда в библиотеку. Как странно, я отчётливо помнила его лицо, но не прикосновения, от которых сейчас по всему телу бежали мурашки, а сердце билось в груди как молот.
        - Господи, Вика, ты вся дрожишь! - Прежде чем я смогла промямлить в ответ, Фриска громко тявкнула и недовольно заворчала. - Отнесите, пожалуйста, собачку в комнату девушки, - обратился Макс к появившейся в дверях сиделке, - похоже, отец решил поговорить с каждым из нас отдельно. Ваша помощь может понадобиться чуть позже. - Как только она вышла, Макс снял пиджак и набросил его на мои плечи. - Сейчас разожжём камин, согреешься. Садись сюда, в кресло.
        Я молча приняла приглашение. В стенной нише действительно стоял камин и, похоже, настоящий. Дрова внутри занялись практически мгновенно, библиотека озарилась тёплым светом огня насыщенного оранжевого цвета. Макс включил вытяжку и уселся в соседнее кресло.
        - Как красиво, живой огонь, - пробормотала я. - Только сейчас лето, внутри работает кондиционер. Может, просто стоит поднять температуру?
        На губах мужчины играла непонятная улыбка:
        - Ты всегда любила это место у камина. Помнишь?
        - Нет. Хотя и пытаюсь.
        - Закрой глаза, - неожиданно попросил он. - Пожалуйста… - С замиранием сердца я прикрыла веки. Несколько секунд ничего не происходило, затем раздался шорох, и вдруг пальцы Макса коснулась моих висков. - Я хочу помочь тебе вспомнить, - тембр его голоса стал низким и пронизывающим. - Всего пара минут, расслабься…
        А вот это вряд ли было возможно. Дышать стало тяжело. От прикосновений Макса словно электрические разряды бежали по телу. Воображение уже рисовало, как он снимает лямки сарафана и бюстгальтера…
        Когда последовал следующий вопрос:
        - Ты помнишь себя маленькую? И то, что боялась темноты?
        …у меня вспотели ладони и затылок, а во рту пересохло.
        - Нет, - вырвался полувздох-полустон.
        - Я приходил к тебе в комнату и подолгу сидел рядом, ждал, пока ты уснёшь…
        Его пальцы скользнули ниже и теперь ласкали мою шею. Хотелось лишь одного - чтобы он не останавливался. И вдруг как-то внезапно вспомнился холодный мужской голос, но вовсе не одного из братьев. «Ты что, не принимала таблетки?»
        От неожиданности я ухватилась за руки Макса и распахнула глаза. Вдруг стало страшно - кто бы это мог быть?
        - Господи, - пробормотала, хватая ртом воздух. - Какие таблетки?
        - О чём ты, Вика? - Макс рывком поднял меня, поставил на ноги и развернул к себе. В его огромных синих глазах застыла тревога: - Этот придурок Карл предлагал тебе наркотики?
        - Не помню. Кто такой Карл? - я облизала языком пересохшие губы.
        А в следующую секунду Макс уже целовал их, и все мысли мигом выветрились из головы. Осталось лишь растекавшееся в груди тепло и нарастающая слабость. Его губы требовали всё большего, ещё немного - и я бы полностью потеряла контроль…
        Но тут резко хлопнула дверь, заставив нас оторваться друг от друга.
        - Вика! - голос Алексея подействовал отрезвляюще. Чтобы не упасть, я вцепилась обеими руками в спинку кресла и повернулась к брату. - С тобой хочет поговорить отец. Прямо сейчас!
        Лёша выглядел злым, увиденное ему совершенно не понравилось. Дрожащими руками я поправила причёску и, больше не глядя на обоих мужчин, побежала к двери. Брат посторонился, от него веяло отчуждением и обидой.
        Жар поцелуя и слабость в ногах не отпускали, пока я шла по коридору в комнату отца. И лишь когда приоткрыла дверь, усилием воли заставила взять себя в руки.
        - Я уже здесь, папа, - спокойно обратилась к лежавшему старику.
        - Подойди сюда, Вика. - Его голос звучал на удивление громко и отчётливо. - Макс и ты… - при этом я тяжело сглотнула. - Мне бы хотелось, чтобы у вас всё получилось. - Целый вихрь мыслей закрутился в голове: «Он знает про нас? И про то, что я его бросила?» Видя удивление на моём лице, отец слегка улыбнулся: - Твоя сестра никогда не была такой отзывчивой.
        Сестра? Какая ещё сестра? Улыбка на папином лице стала шире, он прикрыл глаза и принялся бормотать что-то странное.
        «Похоже, отец бредит», - подумала я и бросилась в коридор за сиделкой.

* * *
        МАКС
        Вместе с мрачным Алексеем Макс мерил шагами коридор. Они уже высказали друг другу всё, что хотели. Больше не осталось слов. Младшего брата ослепляла зависть… а помимо неё нечто похожее на ревность. Он говорил так, будто ему дали право решать за Вику, как проводить курс лечения, и кто мог находиться рядом для поддержки. Конечно же, ссылаясь на доктора Риноса, которого сам же и привёз из Греции.
        Как только Вика поговорит с отцом, у Макса будет с ней серьёзный разговор. Нужно показать её другому специалисту…
        Дверь открылась, прерывая его мысли, и запыхавшаяся сестра влетела в коридор.
        - Скорее! Отец уже начал заговариваться!
        - Что?! - хором воскликнули Макс и Алексей.
        - Где медсестра и врач?
        Не сговариваясь, Макс бросился в комнату, а сводный брат - на поиски медперсонала. Отец действительно бормотал что-то бессвязное, но как только почувствовал присутствие сына, открыл глаза и тихо произнёс:
        - Поговори с моим юристом…
        - Хорошо, не волнуйся! - Макс обернулся, когда в комнату влетела медсестра, а следом за ней врач.
        - …Он знает, что делать. - Отец снова закрыл глаза.
        Тревожно запиликало оборудование. Макс посторонился, пропуская к кровати доктора, и поймал взволнованный взгляд Виктории. В светло-голубых глазах отражались огоньки мигавших вокруг приборов.
        Он снова взял её за руку и прошептал:
        - Всё будет хорошо…
        Хотя на самом деле не чувствовал такой уверенности.

* * *
        В беспокойном ожидании прошёл весь вечер. Вокруг постели отца суетилось уже несколько врачей. После его твердого приказа «никаких больниц», домочадцам не оставалось ничего, кроме того как подчиниться воле больного.
        Макс понимал, что он хотел закончить свой жизненный путь в родном доме, рядом с детьми. Окружающие с ужасом осознавали это и не могли ослушаться. Одна лишь Вика продолжала умолять врачей забрать отца в больницу. Вот и сейчас её голос слышался в коридоре, где она взволнованно выпытывала у медсестры результаты последней кардиограммы.
        Ещё пару дней назад Макс бы не поверил, что сводная сестра может настолько измениться. Она словно стала другим человеком. Это была не та Вика, ничего от той, прежней, сводной сестры, в ней не осталось. А новая продолжала удивлять своей добротой, сострадательностью и отзывчивостью. Куда только подевалась её любовь к развлечениям, танцам, ночным клубам и салонам красоты, из которых она не вылезала?
        - Слушай, я тут подумал, - Алекс привлёк его внимание и поманил к себе. - Пойдём переговорим.
        Недоумевая, Макс последовал за братом в дальний конец комнаты. Весь вечер они сидели как на иголках, с ненавистью поглядывая друг на друга. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: Алекс не допускал и мысли о том, что они с Викторией снова могли сблизиться.
        - Что у тебя на уме?
        Алекс понизил голос:
        - Вику нужно отвлечь. Последние несколько дней были для неё сплошным стрессом. Может, попробовать дать ей валерьянки? Пусть хотя бы нормально поспит в эту ночь.
        Переход был странный, да и предложение Максу не особо понравилось. Зачем? Она ведь не малый ребенок и вряд ли будет благодарна за такую насильственную помощь. В конце концов только Вике решать как быть. Впрочем, так уж резко идти на конфронтацию ему тоже не хотелось.
        Макс помассировал виски и вздохнул:
        - Можно попробовать. Но больше всего ей нужна поддержка, - видя, как бровь Алекса поползла вверх, он нахмурился: - Знаю, что ты думаешь по поводу наших отношений, но сейчас речь не об этом.
        - Ты прав, - брат провёл ладонью по гладко выбритой щеке. Он как всегда выглядел безупречно - в своём чёрном отглаженном костюме, кремовой рубашке и идеально подогнанном под воротник галстуке. До Макса долетали слухи о том, что Алекс менял партнёрш как перчатки, но только сейчас в голову пришла мысль: «Почему он до сих пор один? Ведь большинство женщин предпочитают самовлюблённых мужчин…» - Тогда дай ей выпить воды со снотворным и уговори ненадолго прилечь. Я пока подежурю. Похоже, врачи будут здесь всю ночь.
        Макс вышел в коридор и, взглянув на расстроенную ответами медсестры Викторию, подумал, что всё-таки идея не лишена здравого смысла. Скрепя сердце он направился к себе за лекарством. Вернулся через пару минут и подошёл к сестре.
        - Вика, ты устала. Выглядишь истощённой физически и эмоционально. Тебе нужно взять передышку. Поспи пару часиков.
        - Я не могу, - девушка провела рукой по убранным в пучок волосам и тяжело вздохнула. - Всё равно не засну. Не понимаю, почему мы просто не отвезём его в больницу? В лучшую…
        Макс погладил её по щеке:
        - Ты же знаешь почему, моя хорошая. Пойдём, я провожу тебя до комнаты. Здесь пока всё без изменений. Я обещаю разбудить тебя, если появятся какие-то новости.
        Она не пыталась высвободиться, когда Макс, взяв её за локоть, повёл по коридору.
        - Я вспомнила ещё кое-что, - произнесла девушка, когда он открыл перед ней дверь в комнату.
        - Что же?
        - Яхту, я путешествовала не одна… Там был мужчина.
        Макс тут же напрягся.
        - Твой рокер Карл?
        - Не знаю, как его зовут… и как он выглядит тоже. Помню только, как мы стояли на палубе и молча смотрели на закат. - Виктория села на диван и зябко повела плечами. - А я в тот момент чего-то боялась…
        - Пора поговорить с этим гадом, - процедил сквозь зубы Макс и уже громче добавил: - Не думай о нём больше.
        Он достал пузырёк и принялся капать из него в стакан, затем добавил воду из бутылки. Вика напряжённо следила за его действиями.
        - Что это?
        - Валерьянка. Поможет тебе поспать пару часиков. Выпей.
        Девушка приняла из его рук стакан.
        - Обещай, что сразу разбудишь…
        - Да, пей.
        Девушка послушно, с доверчивостью ребенка, проглотила лекарство. И то ли оно так быстро подействовало, то ли сама она, не замечая того, настолько устала, что почти сразу же захотела прилечь.
        Макс дождался, пока Вика опустит голову на подушку, и прикрыл её одеялом.
        - Спи, моя радость.
        Она смотрела на него спокойно и с таким доверием, что Макс с трудом подавил в себе желание снова поцеловать её. Его раздирали противоречивые чувства и мысли. И не только об отце и Вике. Оставалась ещё Лена, перед которой чувствовал себя виноватым… Напрасно он втянул её в отношения, ведь к ней, по сути, ничего не испытывал. Просто надеялся, что это поможет ему забыть Викторию… Напрасно! Именно сейчас Макс понял: как бы ни боролся с самим с собой, любит и хочет он по-прежнему Вику, и так будет всегда…
        ГЛАВА 21
        ВИКТОРИЯ
        Они зашли в дом и направились по коридору в запретную комнату Слейда. Внутри приятно пахло благовониями и было не так жарко, как в остальных помещениях.
        - Вытри ноги, - резко скомандовал мужчина, указывая на влажную тряпку у порога. «Откуда она там взялась? - недоумевала Виктория. - Наверное, сам положил…» Под пристальным взглядом хозяина дома она послушно выполнила приказ и с наслаждением ступила на толстый ковёр. - Возьми со стола аптечку. - Девушка проследила за направлением руки Слейда и отправилась за небольшой сумкой с нарисованным на ней красным крестом. - Сюда, - мужчина уселся на диван и похлопал рядом с собой.
        Когда Виктория опустилась на мягкое сиденье, Слейд взял у неё аптечку и быстро извлёк оттуда какой-то тюбик.
        - Что это?
        - Волшебная мазь. Переверни руку.
        Мужчина выдавил содержимое на ладонь и принялся смазывать ладонь Виктории пряно пахнувшей субстанцией. Его грубые пальцы уверенно скользили по коже, и девушка даже закрыла глаза, настолько это было приятно. Боль давно ушла, вместо неё появилось непонятное чувство. Этот высоченный сильный мужчина так нежно и уверенно втирал мазь, что ради такого удовольствия, пожалуй, стоило весь день провозиться с рыбой. Из-под опущенных ресниц Виктория наблюдала за выражением его красивого лица. Оно было сосредоточенным, словно у человека, занятого чрезвычайно важным делом, а когда Слейд провёл кончиком языка по своей нижней губе, по спине побежали мурашки. Низ живота тут же опалило жаром.
        «Да бог с этими царапинами, хоть бы он поцеловал меня прямо сейчас!» - промелькнула безумная мысль.
        Но мужчина неожиданно отстранился:
        - Вот, теперь всё быстро заживёт. Не вздумай смывать. Пусть впитается и подсохнет…
        Желанного продолжения не последовало… Виктории даже не удалось задержаться в его комнате ещё на пару минут. Поднявшись и больше не глядя на девушку, Слейд бросил:
        - …Я проверю генератор, пока совсем не стемнело. О посуде не беспокойся. Помоешь утром.
        Уже у себя в комнате Виктория снова подумала о Карле. Сосунок, да и только. Куда ему, придурку, до настоящего мужчины? Такого, как Слейд! Да, она ненадолго забыла, кто она такая. Но не о том, что в прошлой жизни была мастерицей кружить головы! Из обрывков воспоминаний периодически всплывали восхищённые лица ухажёров, какие-то безумные костюмированные вечеринки, где ее превозносили. «Озорница и признанная сердцеедка…» - кому принадлежал этот комплимент, девушка не припомнила, но это лишь подстегнуло её желание привлечь внимание брутального хозяина острова.

* * *
        Прошло несколько дней. «Дикарь» по-прежнему каждое утро уходил в море проверять сети. Виктория прилежно занималась хозяйством. Слейд показал ей несколько раз, как правильно чистить и потрошить рыбу и даже научил специальным ножом снимать с окуня филе. И вот удивительно, дело спорилось, у девушки с каждым разом получалось всё лучше и лучше. Пальцы давно зажили, но Вика никак не могла забыть тот вечер, когда они сидели близко-близко друг к другу, и Слейд осторожно и нежно, будто лаская, наносил ей мазь на руки. Эти воспоминания странным образом будоражили, и по ночам, перед сном, она почти невольно вновь и вновь прокручивала в памяти те мгновения.
        Казалось, с тех пор авторитарный хозяин острова старался избегать даже случайных прикосновений Виктории, сводя её с ума своей неприступностью и сдержанностью. Другой давным-давно затащил бы её в койку… Да, она ничего не помнила, но вот в этом была твердо уверена. Не найдется на этой планете мужчины, способного от нее отказаться. Ну, разве что… Выдержке Слейда позавидовал бы Будда! Можно подумать, он вовсе не замечал её прелестей! А, между прочим, Виктория старалась. Отчасти осознанно, отчасти нет, но она то и дело будто ненароком посылала в пустоту, опасно граничащую с его обзором, очаровательную улыбку. А, моя рыбу, так соблазнительно наклонялась, что апостол Павел сошел бы с ума! Вот только хозяин острова что-то не сходил, во всяком случае, пока что симптомов буйного любовного помешательства за ним как-то не замечалось.
        Вика днем и ночью ломала голову, пытаясь найти этому причину. Лишь одно приходило на ум: Слейд боится развития дальнейших отношений. Может, не знает, как она к этому отнесётся? Тогда нужно помочь ему преодолеть этот барьер! Наконец Вика решилась, а решившись, взялась за реализацию задуманного всерьёз. Женщина она, в конце концов, или нет?! Всю ночь Виктория обдумывала детали плана соблазнения. И едва дождалась следующего утра, чтобы привести его в исполнение.
        Уже третий день подряд она помогала Слейду донести до лодки ведро, куда он ставил пару бутылок колодезной воды, и сегодняшний не стал исключением. Мужчина поджидал её у входа и, когда Виктория появилась перед ним в своём выцветшем, местами заштопанном платье, предупредил:
        - Похоже, сегодня опять будет очень жарко, смотри, какое марево! Не вздумай выходить на солнце без головного убора. - Девушка довольно улыбнулась. Вот какой заботливый этот варвар! Настроение сразу же поднялось. Нацепив бейсболку Слейда, она пустилась вперёд. - Эй, Мегги, ведро не забудь!
        Но даже грубый окрик не заставил её сбавить обороты. Теперь, когда она решилась действовать, ничье мнение её уже не интересовало, тем более этого злобного варвара!
        Виктория схватила брошенное ведро и, пританцовывая, побежала к пляжу. Слейд шёл позади ровным шагом. Дорожка шла вниз, на ней было полно мелких камней. И сделать вид, что подвернула ногу, удалось без труда, ей даже особенно лицедействовать не пришлось. Охнув, Вика вместе с ведром рухнула на песок. Слегка оцарапала голень, но осталась довольна. Падение получилось довольно эффектным, потому что позади раздался крик Слейда:
        - Эй, Мегги! Что с тобой?
        - А-а-а, как больно! - вскрикнула Виктория, стараясь сделать голос как можно более испуганным, и схватилась за ногу.
        Мужчина уже спешил к ней, под ногами его беспокойно хрустел гравий.
        - Где болит? Покажи! - он опустился рядом, отбросив снасти. Провёл рукой по голени. - Не пытайся подняться!
        Виктория послушно кивнула и закусила губу. Горячие прикосновения Слейда обжигали кожу не хуже палящего греческого солнца.
        - Похоже, подвернула ногу, - томно простонала она. - Так больно!
        - Я отнесу тебя домой… - Слейв решительно забросил её руку себе на плечо, отрывая девушку от земли, и сердце её зашлось от восторга. - Вот так, держись за меня.
        От близости его тела у Вики перехватило дыхание и заискрило перед глазами, когда мужчина подхватил её на руки - настолько это было приятно.
        Сердце замирало, а голова шла кругом от предвкушения дальнейших событий. Виктория прижалась к широкой груди Слейда, вдыхая пьянящий запах мужчины. Пора было действовать! Обняв объект соблазнения за шею, Вика дотянулась до его твёрдого, с лёгким намёком на ямочку подбородка, на котором запечатлела свой первый поцелуй.
        Но не успела спуститься ниже, чтобы приласкать языком его шею, как Слейд остановился. Виктория и опомниться не успела, как мужчина разжал руки, и она очутилась на песке, больно приложившись копчиком о земную твердь.
        - Значит, так, Меган, я, кажется, не давал тебе никакого повода, чтобы ты заигрывала со мной! - его ни с чем не сравнимые голубые глаза теперь смотрели на неё с презрением.
        - Слейд, я просто…
        - Что за фокусы, мать твою? Разыграла меня с ногой, да? Развела, как лоха? Ведёшь себя как последняя шлюха! Убирайся к чёрту! - при этих словах скулы мужчины побагровели, а глаза так сузились, что девушке, по правде говоря, стало страшновато. Но мгновенный испуг тут же вытеснило возмущение. Да кто он такой, в конце концов?! Как он смеет не вестись на неё, если все остальные ведутся?!
        Виктория выпрямилась и сжала кулаки так, что побелели костяшки.
        - Скажите пожалуйста, какой недотрога! Ты голубой, что ли, женщины тебя не интересуют от слова «совсем»? - и, топнув ногой, повысила голос: - Что во мне не так? Чем я не хороша для тебя? Некрасивая, скажешь? Чего ты от меня шарахаешься, как чёрт от ладана? Мы ведь с тобой только вдвоём на этом острове…
        Но на мужчину её пламенная речь не произвела никакого впечатления. Он оставался холоден, как морозилка «Liebherr».
        - Запоминай, Меган, - оборвал её речь Слейд. - Твои прелести меня не интересуют, как ты говоришь, от слова «совсем»! Я всегда любил и буду любить только одну женщину!
        Он подобрал снасти и закинул их на плечо с явным намерением продолжить свой путь к лодке.
        - И где же она, твоя любимая женщина? - Виктория, не собиравшаяся сдаваться так легко, преградила ему путь. - Я уже вторую неделю как на острове и что-то не вижу её около тебя!
        И вот это она явно зря, поутихшая было злость Слейда вспыхнула с новой силой. Он даже кулаки сжал, отчего снасти жалобно хрустнули.
        - Не твоё это дело, дура! И до завтрашнего дня на глаза мне лучше не попадайся. Ужин можешь не готовить, обойдусь без твоей помощи. На днях придёт грузовое судно, я отправлю тебя на материк!
        С этими словами он обошёл её и зашагал прочь.
        В отчаянии Виктория смотрела, как высокая мужская фигура удаляется по направлению к лодке. Вот это засада! Услать, значит, решил… Девушка стиснула зубы. Никуда она не поедет. Ишь, размечтался, так просто ему от неё не отделаться! Однолюб хренов.
        И, взяв ведро, она побрела обратно к хижине, проклиная мужское упрямство.
        ГЛАВА 22
        АЛЕКСЕЙ
        Глядя на бесчувственное тело отца, Алексей испытывал раскаяние. Ведь старик простил его и даже обещал включить в завещание. Он ни в коем случае не желал родителю смерти. Какой-никакой, хоть приёмный, но отец его вырастил, дал прекрасное образование.
        Успокаивала лишь мысль о том, что появление любимицы осчастливило старика в последние дни. Скончался он с улыбкой на лице. Теперь осталось самое неприятное - сообщить о его смерти Нине. Да, Алексей уже знал имя подставной Виктории, как и то, кто является отцом ее будущего ребёнка. Денис Скворцов, жених девушки, числился среди погибших или пропавших без вести. И самое ужасное, что у бедняжки больше никого нет. Ни отца, ни матери. Жила она сначала с тётей, затем в студенческом общежитии, а, окончив университет экономики и финансов и поступив на работу в одну из туристических фирм, снимала квартиру на окраине города. По данным, которые нарыли люди Алекса, Денис Скворцов недавно потерял работу. Молодые люди еле сводили концы с концами. Так что единственным утешением для Нины должен стать приличный счёт в банке. Как только будет оглашено завещание, она получит, по крайней мере, треть состояния Батуриных. С этим уже ничего не поделаешь. Алексей смирился с мыслью, что их судьбы теперь плотно переплетены. Хотя ключевые решения о судьбе отцовских компаний они будут принимать вместе с Максом. Нина вряд ли
станет вмешиваться. Алексей видел эту девушку насквозь - она совсем не такая, как Виктория. Молодой человек пока не знал, насколько сложно будет убедить её признать себя наследницей, но, пока не вернулась память, беспокоиться не о чем. Кроме беременности и стресса, связанного со смертью отца…
        Всё это крутилось в голове Батурина-младшего, пока врач заполнял какие-то бумаги.
        - Подпишите, пожалуйста, - мужчина в белом халате протянул Алексею ручку. - Максим Георгиевич уже поставил свою подпись.
        Алексей бегло просмотрел заключение о смерти и оглянулся на стоявшего чуть поодаль брата. Тот был бледен и собран. Лоб прорезала глубокая морщина, под глазами залегли круги. Когда их взгляды встретились, Макс потёр переносицу:
        - Я пойду за Викой. Всё произошло так неожиданно, что мы не успели её подготовить…
        - Я сам, - Алексей поставил размашистую подпись и отложил бумагу. - Оставайся здесь.
        Подозвав к себе доктора Риноса, он вышел из комнаты. Тот должен помочь её успокоить, в конце концов ради этого Алексей и притащил сюда этого никчемного эскулапа. Лишь бы такой стресс не навредил ребёнку. Алексей точно себе этого не простит.

* * *
        НИНА
        Я сидела, обхватив голову руками, и мучительно пыталась вспомнить хотя бы что-нибудь. Целое утро братья по очереди дежурили возле меня и успокаивали, затем подключился и доктор Ринос. Но, как бы они ни пытались, отчаяние охватывало меня всё сильнее. Казалось, смерть отца катализировала мою потерянность. Кто я, где, зачем? Эти вопросы не давали мне покоя. Пока был жив отец, я еще понимала, зачем нужна, у меня была какая-то забота, цель. А сейчас? Что я такое сейчас? Когда слезы были выплаканы до дна, я просто лежала неподвижно и смотрела в одну точку.
        Уже завтра должны были состояться похороны, а я никак не могла смириться с тем, что отца больше нет. Как же это тяжело, когда уходит близкий человек… Но нужно продолжать жить, чтобы частичка его осталась в памяти как что-то хорошее и светлое. Отец был таким добрым и заботливым, рядом с ним я чувствовала, что мне тепло и комфортно. Но, кроме последней недели, проведенной рядом, я так ничего и не смогла вспомнить. Разве что многочисленные семейные фотографии и видео рисовали картину безмятежного счастливого детства.
        Как можно не помнить своих родителей? Самых любимых и дорогих людей на свете?..
        А самое главное - я никогда не прощу себе, что взяла и уехала, бросив больного отца. И почему так поступила, ума не приложу… Что вынудило меня бежать из дома, когда близкому человеку так плохо? Меня опоили наркотиками? Может быть, шантажировали, угрожали? Я узнаю об этом, только когда всё вспомню…

* * *
        Было около трёх часов дня, когда в дверь постучали. Надежда принесла в комнату поднос с едой и поставила на кофейный столик. Как ни странно, я снова почувствовала голод. Вроде бы утром Лёша приносил завтрак, половину которого я точно съела. Но в последнее время мне почему-то постоянно хотелось есть, и это было странно. Казалось бы, ну какая еда, когда на душе так тяжело, и мир, весь окружающий мир чужд и незнаком.
        - Ну как ты, деточка? - сочувствующе спросила женщина, ласково и грустно глядя на меня.
        За то небольшое время, что я провела здесь, в отцовском доме, мы успели подружиться. Прежняя кухарка уволилась пару месяцев назад. Надежда заняла её место. Она так и не успела познакомиться со мной до отъезда в круиз. Наверное, поэтому мне было легче общаться с ней, чем с другими людьми, которые хорошо знали прежнюю Викторию и теперь качали головами, когда я обращалась к ним на «вы».
        - Лучше, Наденька, - я попыталась улыбнуться, но не получилось. - Садитесь, пообедаем вместе.
        Домработница тяжело вздохнула:
        - Доброе у тебя сердце, девочка. Сейчас не могу, нужно закончить уборку. Не волнуйся за меня.
        - Спасибо за заботу. Возвращайтесь, когда закончите, ладно? - попросила я, и почувствовала, как тонко и жалобно прозвучал голос.
        Почему-то не хотелось, чтобы она уходила. Слёзы продолжали жечь глаза, но в присутствии братьев я решила сдерживаться. Ведь им тоже нелегко, вся забота о похоронах лежала на их плечах.
        Мы обнялись, и Надежда вышла из комнаты, тихонько прикрыв дверь.
        Я придвинула себе тарелку с зелёным горошком, приправленным васаби, и с наслаждением вдохнула острый аромат. Макс ещё позавчера познакомил меня с этой необычной закуской, сказав, что это одна из его любимых.
        Но не успела взять в рот и кусочка, как дверь снова приоткрылась, и на пороге показался Алексей.
        - Не возражаешь, если я присоединюсь? - брат подошёл и, учуяв жгучую японскую пряность, скривился: - Тебе нельзя острое!
        - С чего это? - невольно удивилась я.
        - В нём полно красителей и стабилизаторов, у тебя может возникнуть аллергия.
        Ах вот он о чём… Сейчас меня не волновали такие мелочи.
        - Попробуй сначала супчик, - Лёша кивнул в сторону дымящейся тарелки наваристого борща. - Вон как похудела за эти дни, я очень волнуюсь за тебя. Давай сначала поешь, потом поговорим.
        Я принялась за суп и между делом посетовала:
        - Почему-то есть всё время хочется… Может, со мной что-то не так? У нас такое горе, а я о еде думаю…
        - Думаю, это нервы, Вика.
        - Похороны уже завтра, - пробормотала, отложив ложку. - До сих пор не могу поверить, что его больше нет.
        Снова накатила горечь, в горле пересохло. А Лёша, как и все последние дни, принялся утешать:
        - Ну вот, опять слёзы… Он ушёл из жизни счастливым благодаря тебе!
        - А мог бы прожить дольше, если бы я была рядом с самого начала болезни. А я помчалась развлекаться…
        Сказала и осеклась, словно увидев себя со стороны. Как маленький нашкодивший ребёнок, который ищет прощения и утешения у взрослых, когда у них полно других забот…
        - Хватит уже, Вика. Хватит обвинять себя, - брат потянулся за стаканом томатного сока и передал его мне. - Твой любимый, свежевыжатый.
        - Прости, - вздохнула я. - Я такая обуза.
        - Никакая ты не обуза. Без тебя бы… - он запнулся, - нам всем было намного хуже. В детстве отец называл тебя солнечным зайчиком… За твою лучезарную улыбку! Никогда не забуду то время, когда ты уехала учиться в Штаты, я места не находил, так было одиноко…
        Лёша взял мою руку и прижал к своей щеке, потом поцеловал каждый пальчик и отпустил. От простого человеческого тепла мне стало хорошо и тепло. Я благодарно посмотрела на него: как хорошо, что он такой заботливый, внимательный! И всё же ласковый жест привёл меня в замешательство. Вспомнились поцелуи Макса, от которых кружилась голова. Как его дыхание обжигало кожу, язык ласкал губы, пол под ногами словно проваливался, а тело становилось невесомым. За спиной будто вырастали крылья, и я взлетала высоко над землей. Сейчас ничего подобного не было. Правильно ли это?
        - …Твоими успехами дома все гордились! - продолжал Алексей. - Ты закончила университет с отличием!
        Под пристальным взглядом тёмно-шоколадных глаз я окончательно смутилась и пробормотала.
        - В Штатах, надо же… Ещё бы вспомнить…
        - Вспомнишь! Как только всё закончится, возьму тебя к себе в Болгарию, я там два года назад купил виллу. Побережье Чёрного моря, красота… Там сад благоухает розами, по стенам вьётся виноград, круговая терраса по периметру дома, откуда можно встречать рассветы и провожать закаты, пляж совсем недалеко…
        Я слушала, машинально кивала, но воображение никак не реагировала на расписываемые красоты. Мысли мои снова и снова возвращались к Максу, к неожиданному поцелую в библиотеке, к нашим непростым отношениям. Лёша продолжал говорить, а я смотрела на стену, где висели семейные фотографии, и думала о своём. Вернула меня к действительности его просьба:
        - …Викусь, поешь ещё, пожалуйста. Обед уже почти остыл. - Опомнившись, я взяла в руки ложку и опустила ее в тарелку. - Не возражаешь, если чуть позже зайдёт доктор Ринос?
        Я невольно поёжилась в ответ на невинный вопрос. С этим врачом у меня никак не складывались доверительные отношения. С одной стороны, он казался слишком дотошным, с другой - невероятно скрытным. Ринос постоянно что-то недоговаривал, будто за этим стояла какая-то врачебная тайна.
        Брат ждал ответа.
        - Может, отложим?
        Мою терапию лучше перенести на другое время. Пока не до этого.
        - Просто хочу, чтобы он осмотрел тебя.
        - Спасибо за заботу, но не сейчас. Потом…
        Под пристальным взглядом Алексея я принялась за обед.

* * *
        День похорон прошёл как в тумане. Я крепилась изо всех сил, пытаясь поддерживать братьев и немногих собравшихся родственников. Сама же психически была полностью истощена. Меня прорвало, когда, вернувшись домой, я поднялась к себе в комнату. Сотрясаясь от рыданий, бросилась к кровати, больно ударившись по пути о кофейный столик. Это была только физическая боль, её я могла вытерпеть. Но та, другая, заставлявшая сжиматься сердце, не хотела отпускать.
        Скопившиеся внутри слёзы, наконец, вырвались наружу. Отца больше нет! И я по-прежнему ничего не помню и, похоже, уже не вспомню никогда! Если бы только можно было вернуться назад, отказалась бы от всех поездок, которые совершила в своей жизни! Глупых, никчёмных развлечений, вечеринок, о которых ещё недавно говорил Макс. Потеря памяти заставила меня осознать, какой эгоистичной и взбалмошной девчонкой я была на самом деле. Но поздно…
        Прошлого не вернуть!
        Не знаю, сколько я пролежала так, сжимая подушку в руках и всхлипывая в наволочку, пока слёзы не высохли и не скрипнула дверь в спальню.
        - Кто здесь? - собственный голос показался мне совершенно чужим.
        - Я, - просто ответил Макс и сел рядом. Его лицо было неразличимо во мраке, лишь глаза блестели в полутьме. - Если хочешь, могу уйти.
        - Нет, останься, - приподнявшись, я уткнулась в плечо мужчины, вдыхая тепло и запах его кожи. - Как хорошо, что пришёл. Ты мне сейчас очень нужен!
        ГЛАВА 23
        ВИКТОРИЯ
        После случившегося Слейд демонстративно игнорировал её присутствие. Вставал утром ни свет ни заря, готовил какую-то бурду, которую и кашей-то было нельзя назвать, завтракал на улице и уходил в море. Виктория тщетно пыталась наладить c ним контакт, подлизаться вкусно приготовленным обедом и прилежной уборкой всех помещений, но мужчина не обращал на неё никакого внимания. Возвращался, когда начинало темнеть, развешивал в сарайчике сети для сушки, рыбу для вяления, а после, сняв грязную рубашку, долго плескался у колодца.
        Девушка каждый раз с надеждой ждала, что он всё-таки заглянет на кухню, но мужчина сразу же направлялся к себе в комнату. Несколько раз она сама пробовала заговорить, но красноречивый взгляд останавливал её на полуслове, и вся напускная смелость Виктории испарялась в тот же миг.

* * *
        Прошло два дня. Виктория проснулась на заре и, с удовлетворением убедившись, что Слейд ещё не вышел в море, принялась готовить его любимую перловую кашу. Помешивая ложкой еще жесткую серую массу, она мысленно проклинала эту затею. Мешанина так и норовила пригореть. Девушка вздыхала, но не опускала рук. Ничего, ради него она постарается, из шкуры вылезет! Хотя… он этого не заслуживает, только нос воротит, не ценя её стараний и кривясь от кулинарных изысков… Ну вот какой ещё дурак откажется от перловой каши, приготовленной самой Викой?!
        Когда завтрак был готов, девушка огрызком карандаша написала записку и сунула её под дверь комнаты Слейда.
        «Еда на столе на кухне, ухожу на пляж».
        Может, он всё-таки оценит её стряпню, пусть и не скажет об этом.
        У порога поджидал вечно голодный енот, в которого она запустила жестяной банкой из-под крекеров. Как назло, в этот момент в коридоре послышались тяжёлые шаги.
        «Должно быть, Слейд уже встал…»
        Не озираясь, девушка пулей вылетела из бунгало. Ещё не хватало разборок из-за енота!
        - Какая я идиотка, - стонала Виктория, лёжа на песке. - Сдался мне этот угрюмый дикарь!
        Лучше бы подумала, как вернуться на материк. Там можно устроиться на работу и…
        Взгляд девушки привлекла чёрная точка на горизонте. Забыв о том, что почти не одета, она вскочила, наблюдая, как точка превращается в качающийся на волнах кораблик.
        Это, должно быть, грузовое судно! То самое, о котором говорил Слейд. И тут же вспомнилась его угроза: «Верну тебя на Каламос или на материк, а дальше делай что хочешь». Викторию пробил озноб. Сейчас она уплывёт и никогда больше не увидит Слейда…
        Нет! Она не может навсегда расстаться с этим дикарём, так и не соблазнив его. Нет уж! Так просто он от неё не избавится!
        Судно быстро приближалось. Виктория бросилась бежать к бунгало, на ходу облачаясь в длинную мужскую футболку.
        С криком «Слейд! Там корабль!» ворвалась в кухню и, к своему удовольствию, увидела, как тот в обе щеки уплетает её кашу.
        - Вот и хорошо, - он отложил ложку и поднялся. - Значит, сегодня мне помогут починить катер. А ещё нам везут холодильник, его можно забить рыбой.
        Виктория молча кивала, закусив губу. Только бы он не завёл свою шарманку насчёт её отъезда.
        - Поеду на рынок, - неожиданно объявил Слейд, переступая порог хижины. - Продам улов.
        - На Каламосе?
        - Нет, на Калимносе. Это гораздо ближе.
        - Я с тобой! Ну пожалуйста…
        Слейд обернулся к ней:
        - Не боишься? Придётся провести на жаре целый день, - он снял синюю бейсболку и снова надел её задом наперёд, проведя рукой по чёрным как смоль волосам. Это выглядело по-мальчишески озорно. Черты его лица, казавшиеся резкими и суровыми, сейчас смягчились. И Виктория позволила себе скромную улыбку.
        - С тобой мне ничего не страшно! - льстиво мурлыкнула она.
        - Ладно, уговорила, тогда будешь торговать рыбой за прилавком! Посмотрим, какой от тебя толк… - У девушки мгновенно вспотели ладони, когда мужчина неожиданно прищурился: - Кстати, что ты собираешься делать дальше? Решила уехать или остаться, пока не вернётся память?
        Сердце Виктории обрадованно подпрыгнуло:
        - Я пока останусь, - стараясь не подавать виду, что волнуется, девушка с вызовом подняла голову. - Буду помогать тебе торговать этой чёртовой рыбой… А потом мы купим нормальную кухонную утварь.
        Несмотря на то, что порой Виктории хотелось послать Слейда к чертям собачьим с его нравоучениями и жёсткими методами решения проблем, притягивал он её гораздо больше. Она никак не могла понять - что делает этот красавчик на необитаемом острове в полуразвалившемся бунгало, что заставило его стать нелюдимым отшельником? Почему он не обращает никакого внимания на единственную женщину, находящуюся рядом? Весьма привлекательную, кстати, женщину. Чертовски привлекательную, если говорить честно!
        - Сначала купим новый карбюратор для мотора. Старый почти сдох.
        - А ещё мне ходить не в чем, - Виктория упёрла руки в бока. - Если продажи будут хорошие, хоть трусы себе куплю.
          - Всё, что наторгуешь сверху - твоё. Покупай хоть трусы, хоть самолёт.
        Виктории показалось, или на его суровом лице промелькнуло нечто, похожее на улыбку?
        Прежде чем догадка подтвердилась, мужчина отвернулся и зашагал к берегу.

* * *
        С корзиной в руках она следовала за Слейдом вдоль рыночных рядов, зорко всматриваясь в лица местных продавцов - загорелые, скуластые и черноглазые, почти все принадлежали женщинам средних лет или постарше, ни одной молодой девушки Вика так и не заметила. Торговля шла как-то вяло и скучно. А ведь было что показать: устрицы, морские гребешки, крабы, креветки, свежая живая рыба. Чего здесь только не было! К запаху она уже привыкла и не морщилась. Ради того, чтобы удивить Слейда и наконец-то купить какие-то обновки, Вика готова была из кожи вон вылезти…
        - Если не получится быстро продать, отнесу оптовикам, - пробурчал чем-то недовольный Слейд и опустил сумку-холодильник на свободный прилавок.
        Вика усмехнулась про себя. До полудня! Да они за пару часов управятся. Нужно только правильно подать товар…
        Едва Слейд разложил на прилавке привезённую рыбу, как Виктория принялась зазывать покупателей:
        - Доброе утро, жители прекрасного острова Калимнос! Я Меган с соседнего острова. Мы с приятелем привезли вам самую вкусную, самую свежую рыбу. Только посмотрите, какие окуньки и кефаль! Подходите, не стесняйтесь!..
        Бродившие между рядов потенциальные покупатели с интересом поворачивали головы в сторону молодого звонкого голоса. Торговцы тоже удивлённо разглядывали Викторию.
        - …Первым покупателям обещаю скидку! Торопитесь, не пропустите выгодный момент! Кому по три, кому по пять, кому по десять штучек - как пожелаете! Хозяюшки-красавицы, порадуйте своих мужей и детишек вкусным обедом, не пожалеете!.. - голосисто выводила по-английски Вика.
        Среди торговок послышался смех, но девушка даже глазом не повела, продолжая зазывать покупателей.
        - …Кому по десять штук, отпущу без очереди! Подходи, налетай, через час рыбки уже не будет!
        - Не все тебя понимают, Мегги, - склонился к её уху Слейд, но Вика лишь отмахнулась: - Кому надо - поймёт! Лучше скажи, как по-гречески «дёшево и сердито»?
        Получив ответ, она принялась перемежать свою речь греческими словами. И спустя несколько минут к прилавку потянулись первые покупатели.
        - Помогай отвешивать, смотри, сколько народу, - толкала Вика Слейда в бок и с улыбкой складывала рыбу в заранее приготовленные пакеты. - Спасибо, приходите ещё, всегда вам рады!
        Несмотря на корявую речь, её прекрасно понимали, особенно молодые мужчины. Вика непринуждённо заигрывала с парнями, отпускавшими ей комплименты. Девушка чувствовала: умение флиртовать - это её конёк! Краем глаза при этом отмечала, как хмурится Слейд, что доставляло ей особенное мстительное удовольствие.
        Ничего, ему полезно.
        Не прошло и десяти минут, как возле молодой красивой торговки уже выстроилась приличная очередь. Вика была готова запрыгать от радости, когда Слейд хмыкнул:
        - Ну ты даешь, Меган! Вот уж не ожидал от тебя такой прыти.
        Подняв на партнёра восторженный взгляд, она победно улыбнулась:
        - Ладно, потом хвалить будешь! Давай тащи скорее ящики с рыбой. Смотри, как людям нравится твой улов! Всё влёт уходит.
        Слейда не нужно было упрашивать. Он сноровисто приволок оставшийся товар и, склонившись к уху девушки, прошептал:
        - Ты давай заканчивай тут. Я пошёл за сигаретами, и карбюратор для лодочного мотора присмотрю. Встретимся у входа.
        - Как скажешь, - кокетливо тряхнув волосами, Виктория вернулась к покупателю.
        Торговля шла бойко, и через час она всё распродала. Последнюю рыбу Виктория вручила маленькой девочке бесплатно - у той были такие голодные глаза. Затем с наслаждением принялась вытирать руки салфетками. Едва закончила, как к ней подошла уже немолодая торговка из-за соседнего прилавка. Та, что добродушно посмеивалась, видя выстроившуюся к Вике очередь.
        - Откуда ж такая красавица к нам пожаловала? - женщина поставила раскладной стульчик и уселась рядом. - Ловко у тебя получается, народ к тебе сразу потянулся.
        Говорила она по-английски почти свободно, будто это её родной язык.
        - Меня зовут Меган. Да я со Слейдом приехала…
        - Видела-видела, это с соседнего острова, что ли? С Кандоса?
        Вика кивнула. У острова, оказывается, есть название, а Слейд ни разу не упомянул.
        - Я здесь недавно.
        Торговка пожевала губу, в её чёрных глазах светилось любопытство.
        - Удивительное дело. А я Танис. Живу недалеко от рынка. Всех тут знаю.
        Виктории стало интересно.
        - И Слейда тоже?
        Собеседница всплеснула руками.
        - Кто же его тут не знает?! Отшельником стал…
        - А разве раньше таким не был? - Вика покосилась в сторону выхода с рынка, мысленно умоляя сурового хозяина острова поблуждать между рядами подольше, пусть сегодня вообще не сыщется ни одного предмета со страшным названием «карбюратор». Лишь бы Слейд не появился сейчас, когда у неё наконец-то появилась возможность всё разузнать!
        - Спрашиваешь! Раньше он был самым успешным человеком в округе. А его остров Кандос называли туристическим раем! Все соседние острова на него работали, поставляли для отдыхающих молоко, йогурт, сыры, овощи, фрукты, мясо, выпечку…
        Виктория слушала с открытым ртом, и когда торговка закончила, громко выдохнула:
        - Вот так новости… Как же так, что тут случилось?
        Словоохотливая торговка чуть понизила голос, глядя, как к ним прислушиваются остальные продавцы.
        - Лет пять назад это было… В десяти километрах от нас было землетрясение, сильно бахнуло, все перепугались, а потом пошло цунами. Кандос прямо смыло, всё порушило, несколько человек тогда погибло… Но самое главное, - собеседница вытащила из кармана скомканный платок и шумно в него высморкалась, - жена у него умерла, беременная… Кажется, уже на шестом месяце. Не успел он её вытащить, пока туристов спасал. Огромная волна накрыла Кэтрин и унесла. С тех пор он один… И никого не подпускает к себе. Ты первая женщина, которую вижу рядом. Эй, соседка, ты меня слушаешь?..
        Но Виктория уже и в самом деле ничего не слышала… Перед глазами стояла страшная картина, нарисованная торговкой. Вот оно что! Вот о ком говорил Слейд, что всегда любил и любить будет одну женщину, вот ради кого он обрёк себя на одиночество! На глаза девушки навернулись слёзы. Разве бывает такая верность и такая любовь?!
        - …Ну я пойду, - Танис похлопала её по руке. - Ты не робей давай. Слейд много лет был совсем один. Умная женщина должна знать, как этим воспользоваться. Раз он тебя к себе подпустил, сама судьба вам велела быть вместе.
        Вика вздохнула и промолчала. Странное дело, ей совсем не хотелось трепаться об их со Слейдом отношениях с первой встречной. Внимательным взглядом окинув фигурку девушки, Танис покачала головой:
        - Какая же ты худышка. Слейд тебя, небось, одной рыбой кормит?
        - Ага, ещё крекерами и малиной.
        - Заходи ко мне как сможешь, я тут неподалёку живу, дам и йогурта, и сыра, - торговка протянула ей замасленную карточку. - Эта моего мужа. У него автомастерская в гараже, адрес тот же.
        - Спасибо, - Вика улыбнулась и взяла визитку. Может, и заглянет, когда понадобится помощь.
        ГЛАВА 24
        МАКС
        С поникшими от переживаний и усталости плечами Макс поднимался по лестнице. С самого детства он чувствовал себя членом этой семьи. В большом доме всегда было комфортно. Батурин-старший никогда не делил детей на своих и чужих, разве что дочку баловал чуть больше. Несмотря на занятость, всегда находил время для каждого ребенка - почитать сказку на ночь, просто поговорить, а уж играли и бесились они все вместе. Однако при этом с самого детства почти во всём чувствовалось соперничество между сыновьями, особенно в отношении Вики - отцовской любимицы. Каждый из них хотел опекать сестру. Кто понесёт сегодня в школу её портфель, кто заберёт маленькую озорницу из очередного кружка, прокатится на санках с горы или пойдёт с ней на каток…
        Бойкая и весёлая, она всегда разряжала обстановку. Раздавался её веселый смех, и братья тут же забывали о своих стычках и ссорах.
        Вика, Викуша, Виктория… Макс узнавал и не узнавал её…. После возвращения она стала совершенно другим человеком. Неужели катастрофа и стресс способны так изменить характер? Куда подевались её самоуверенность и сарказм, вечное недовольство окружающими и страсть к роскошному образу жизни? Все эти вечеринки, тусовки, перерастающие под утро в настоящие оргии, все эти шопинги, салоны красоты, бесконечные подиумы, фотосессии, эксклюзивные машины и дизайнерский гардероб…
        Она стала другой! Из высокомерной избалованной особы Виктория превратилась в застенчивую скромную девушку, любящую дочь и заботливую сестру. У неё изменились вкусы, она вдруг стала есть по ночам, за что прежде всегда ругала братьев. Теперь она с удовольствием уплетала самые примитивные бутерброды. А ведь раньше любила только изысканную пищу: фуа-гра, хамон, паштет из печени кролика, лобстеров.
        Все эти мысли крутились в голове, пока Макс шёл в свою комнату.
        На похоронах измученная и бледная Вика едва держалась на ногах, рядом всегда был Алексей, не спускавший с неё глаз. А ещё куча родственников и друзей отца, и каждому хотелось выразить свои соболезнования.
        Проходя мимо Викиной двери, Макс остановился. Сейчас сестра совсем одна, наедине со своим горем, в то время как младший брат занят беседой с управляющим.
        - Вика? - позвал Макс, приоткрыв дверь, но там было тихо.
        Если уже спит, он не будет её тревожить… Но до слуха донёсся короткий всхлип. Сердце мужчины болезненно сжалось. Быстрым шагом он направился в спальню, откуда доносились едва уловимые шорохи.
        - Кто здесь? - неожиданно громко спросила сестра, и в напряжённой тишине голос её показался каким-то звеняще измотанным.
        - Я, - Макс приблизился кровати, где лежала Вика, и сел рядом. - Если хочешь, я уйду.
        - Нет, останься, - она приподнялась и уткнулась ему в плечо. - Как хорошо, что пришёл. Ты мне сейчас очень нужен!
        Макс прижал её к себе. А спустя пару минут Вика уже рыдала в его объятиях, выплёскивая всё накопившееся горе.
        - Папа умер… умер от переживаний, думая, что я погибла! Это моя вина!
        - Нет, голубка моя, он уже давно болел… Все когда-то умирают…
        Но она не слушала, твердя одно и то же:
        - Всё из-за меня… Его больше нет!
        Макс успокаивал её как мог, а когда понял, что это бесполезно, почувствовал, как и по его щекам тихо потекли слёзы.
        - Плачь, милая, - прошептал он, - потом будет легче.
        Время шло, он продолжал обнимать Вику, поглаживая, покачивая, шепча нежные слова. Даже когда девушка перестала всхлипывать, он по-прежнему держал её в своих объятиях, касаясь губами виска, безмолвно выражая своё сочувствие.
        И вдруг Макс почувствовал, как Виктория прижалось к нему теснее и запрокинула голову. Он вдыхал нежный цветочный аромат её волос, чувствуя, как в теле разливается сладкое тепло и против воли пробуждается желание. Разве ещё совсем недавно он не запретил себе думать о ней? Пытался выкинуть из мыслей, презирал за беспутное поведение, за эгоизм и беспринципность. Но прошло всего несколько дней, и эта новая Вика заставила его вновь потерять голову. Хотелось забыться вместе с ней, тело требовало её поцелуев.
        Их губы соприкоснулись, разъединились… и прильнули друг к другу.
        - Макс, - прошептала Виктория. Он отстранился лишь на секунду… - Макс, я…
        Но он поцелуем заглушил эту мольбу, её тихий вздох слился с его собственным.
        Она не пыталась оттолкнуть, когда Макс принялся осыпать её лицо поцелуями - лёгкими, нежными, опьяняюще дразнящими.
        - Радость моя… - Руки девушки судорожно принялись расстёгивать пуговицы его рубашки, а прикосновение горячих пальцев к груди и животу было подобно факелу, поднесённому к сухим дровам. Тело Макса горело огнём. Он весь дрожал от желания прикоснуться к её груди. - Ты моя, - шептал он, горячими поцелуями обжигая шею возлюбленной, - только моя…
        - Твоя, только твоя… - повторяла, словно в бреду, Виктория.
        - Гори же для меня, мой огонь!
        Одним рывком он сорвал с неё платье, судорожно снял свою одежду, прижал девушку к кровати, наслаждаясь податливым телом, и накрыл собой.
        Напор поцелуев усилился. Жар желания распалялся сильнее. Испарина покрыла лоб, дыхание стало прерывистым, мужчине не хватало воздуха. Стоны сквозь поцелуй, темп увеличивался…
        «Вот он, долгожданный момент, ради этого можно и умереть!» - промелькнуло вспышкой в сознании.
        Вика подчинялась гармонии его ритма, реальность исчезла, и, слепо повинуясь своим чувствам, Макс потерял над собой контроль…
        Осознание пришло позже, когда, отбросив смятую простынь, девушка выскользнула из его рук и подбежала к окну.
        - Смотри, смотри, какая красота! - воскликнула она, протягивая руки. - Белая ночь и летняя метель, разве это не чудо? Ветер срывает с тополей пух и несет его по земле. И эта свеча на столе… Совсем как у Пастернака… - Она принялась декламировать: - Мело, мело по всей земле
        Во все пределы.
        Свеча горела на столе,
        Свеча горела.
        На озаренный потолок
        Ложились тени,
        Скрещенья рук, скрещенья ног,
        Судьбы скрещенья…
        …Это про нас с тобой… Слышишь, Макс?
        Он слушал сквозь полузакрытые веки, смутно понимая, что здесь что-то не так. Виктория и Пастернак? Разве такое возможно? Вряд ли она вообще помнила хотя бы одно стихотворение. Да что там, он даже не был уверен, что она за всю свою жизнь прочитала хоть одну книгу целиком.
        Однако две бессонные ночи подряд сделали своё дело. Когда Вика снова прижалась к нему, Макс погрузился в сон, обнимая возлюбленную.

* * *
        Яркие лучи солнца заливали комнату. Едва Макс открыл глаза, его сознание озарила внезапная мысль: «Это не Виктория! Безумно похожа, но не она…» Он вдруг с мучительной ясностью всё понял.
        Мгновенно напрягшись, Макс пошарил рукой по кровати рядом с собой. Пусто… Эта ночь была божественной, незабываемой по накалу эмоций… Новые небывалые ощущения, таинственная нежность, которой он не знал прежде. Прекрасная незнакомка пела ему колыбельную на французском языке, а он целовал её руки… А когда открыл глаза, её уже не было рядом. Простыни ещё хранили цветочный аромат её тела…
        Ушла…
        Не Виктория, чёрт подери!
        Он уснул и слишком поздно это понял… А должен был остановиться, когда заметил отсутствие пирсинга в пупке и знакомого тату в самом низу живота в виде раскрывающегося бутона… Должен был опомниться, увидев чёрный треугольник волос, тогда как у Вики там всегда всё было выбрито… Пастернак, твою мать! Макс вскочил, отшвырнув подушку в сторону и принялся судорожно собирать свою одежду.
        Кто эта девушка, с которой он провёл ночь?! И самое главное - где она сейчас?

* * *
        - Это не Виктория Батурина, - подтвердил адвокат, глядя на Макса из-под круглых очков. - Её зовут Нина Одинцова. И она тоже жертва кораблекрушения. Девушки путешествовали на одном лайнере.
        Макс тяжело сглотнул, чувствуя комок в горле. Он примчался в контору, как только обнаружил пропажу незнакомки. Алексей и лже-Виктория покидали особняк в спешке, тот лично отнёс и погрузил в машину её чемодан. Об этом рассказала прислуга. Телефон старшего брата молчал, наводя на подозрения.
        - Что вам о ней известно?
        - Почти всё. Обе девушки - дочери вашего отца.
        У Макса перехватило дыхание:
        - То есть как?
        По тонким губам адвоката скользнула улыбка:
        - Ваш отец был красивым молодым человеком. И, как это иногда бывает, встречался с двумя девушками одновременно. Он женился на той, которая объявила ему о беременности первой. А вторая, как только узнала эту новость, сбежала, так и не рассказав, что у Григория будет ещё один ребёнок. Больше их пути не пересекались.
        - О Господи, - выдохнул Макс. - Вы знали и молчали?! Но почему?
        Адвокат отложил ручку, которую вертел в руках, и поправил очки:
        - Григорий Степанович, будучи необыкновенно проницательным человеком, сразу же догадался, что перед ним не Виктория. По своим каналам через детективов и следователей он выяснил, кто она такая. Могу вам сказать точно: ваш отец умирал счастливым от того, что рядом с ним дочь, о которой он мог никогда не узнать
        Макс взволнованно вскочил с кресла:
        - Но ведь Нина до сих пор думает, что она Виктория! Почему отец ничего ей не рассказал?
        Собеседник понимающе кивнул головой:
        - Полагаю, Григорий Степанович не хотел тревожить её спутанное сознание, но включил её в свое завещание. - И, видя, что Макс собирается ещё что-то спросить, быстро добавил: - Вы сами понимаете, я не могу об этом говорить. Оглашение состоится через две недели.
        Макс нервно сглотнул и перевёл дыхание. Его не интересовало завещание. Сейчас было важно только одно - найти Нину как можно скорее! Он вытащил из кармана брюк телефон.
        - Сейчас я позвоню своему знакомому детективу, а потом вы расскажете всё, что знаете о Нине! Откуда она, кем работает, с кем живёт… Я хочу знать о ней всё!
        - Я бы постарался в первую очередь связаться с вашим братом, который, скорее всего, тоже ничего не знает о подмене…
        Макс бросил на адвоката уничтожающий взгляд:
        - Он увёз её! В своём безумном желании сделать мне больно Алексей зашёл слишком далеко. Не удивлюсь, если ему всё было известно с самого начала!
        - Успокойтесь, пожалуйста, скорее всего, ваша другая сестра погибла. О судьбе Виктории до сих пор ничего не известно. Несмотря на тяжелое состояние, Георгий Степанович нашел в себе силы и подключил все международные службы к её поиску…
        Но Макс уже его не слушал. Сердце рвалось на части. Бедная Нина! Получается, он поступил по-скотски, воспользовался тем, что она ничего не помнит, соблазнил, растревожил ей душу, и девушка сбежала. Эта ночь перевернула его мир с ног на голову, заставив понять - именно такую женщину он искал всю свою жизнь. Только нашёл и сразу потерял… оттолкнул своим напором. А вдруг она уже вспомнила, кто она на самом деле? В любом случае нечего терять время за пустыми разговорами! Он найдёт её, даже если придётся подключить всех детективов вместе взятых.
        ГЛАВА 25
        НИНА
        Я проснулась с ощущением… счастья. Огромного и абсолютного, бурлящего и кипящего во всём теле. Я не чувствовала его веса, будто парила в слепящих облаках радости. При этом открывать глаза долго не спешила, просто лежала и вдыхала запах лежавшего рядом мужчины, наслаждалась его теплом и прокручивала воспоминания о жаркой ночи, словно эротический фильм в режиме нон-стоп. Постельное белье ещё хранило запах яростной страсти, а тела - следы ласк. Небрежно брошенная на полу одежда, погасшая свеча на столе… Всё остальное, ненужное, осталось там, за дверью спальни. При этом меня не покидало ощущение, что у нас это всё впервые. Будто мы никогда прежде не были вместе, и я не знала его тела… С этой мыслью я почувствовала себя в полном смятении и открыла глаза.
        Макс лежал рядом со мной на подушке и улыбался во сне. Веки его подрагивали. И снова у меня появилось такое чувство, будто я вижу эту улыбку в первый раз. Настоящую, не ту ироничную и злую, с которой он встречал меня на лестнице и поджидал на кухне. И не ту грустную, с которой пытался утешить после смерти отца. А живую и обаятельную, во сто крат лучше, чем на портрете из моих воспоминаний.
        - Макс, - прошептала я, потянувшись к нему, чтобы поцеловать, но какой-то подозрительный шорох в гостиной заставил в недоумении поднять голову.
        Кто там ещё? Надежда? Но она не входит без стука. Я свесила с кровати ноги и пошарила рукой на кресле в поисках халата. Его там не оказалось, зато на полу валялось скомканное платье. В соседней комнате снова послышался шум, который усилился, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
        Бросив взгляд на не желавшего просыпаться Макса, я быстро натянула платье и, кое-как пригладив волосы, направилась в гостиную, переступив порог которой застыла в изумлении. Напротив меня, засунув руки в карманы брюк, стоял Лёша. При этом он хмурился, сжатые в тонкую линию губы выдавали напряжение.
        - Что случилось… - пробормотала я потерянно. Но он не стал слушать.
        - Так я и думал. Макс снова затащил тебя в постель, стоило мне отойти на пару часов. - На щеке мужчины дёрнулся мускул, глаза сузились. - Вот гад! Я же просил его оставить тебя в покое, тем более что у него уже есть другая…
        - Другая? - я закусила губу. - Значит, Макс не один?
        - Он завёл себе любовницу на работе…
        Подрагивающей, вмиг заледеневшей рукой, я осторожно прикрыла дверь в спальню.
        - Только не сейчас, прошу тебя, давай поговорим позже. Может, я ничего не знаю о его личной жизни, но…
        - Да некуда уже откладывать, дорогая сестричка! - последнее слово он произнёс так, словно это было ругательство, и у меня задрожали пальцы.
        Он что, пьян? По какому праву Алексей так себя ведёт? Я уже собиралась выставить его за дверь, даже вздёрнула подбородок, решительно выпрямив спину.
        Но сказать ничего не успела, мужчина сделал шаг вперёд и схватил меня за локоть:
        - Ты не имеешь понятия, какую чудовищную ошибку совершила! - прошипел он мне в лицо. - Ещё неделю назад рвала на себе волосы и сходила с ума от отчаяния, потому что Макс и слышать ничего не хотел о вашем ребёнке.
        - О ребёнке? - я почувствовала, как сердце пропустило удар. - Ты о чём?..
        Алексей выпустил мою руку и отвернулся, словно пожалел о сказанном.
        - Я не хотел говорить. Видит бог, старался смягчить удар… Потеря памяти, смерть отца… Вика, Вика, - глухо пробормотал он, не глядя на меня, - но я опоздал, ты снова наступила на те же грабли.
        - Говори же! - повторила я с нажимом. Всё внутри меня дрожало от волнения и предчувствия чего-то мучительного. Недоброго.
        Брат прижал руку ко лбу:
        - Ты позвонила мне вся в слезах, сказала, что купила тест и узнала о беременности, и как только прибудешь в Грецию, сразу вылетаешь домой…
        Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба.
        - Нет, - я попятилась и, наткнувшись на стену, замерла. - Не может быть!
        - Может, ещё как может!
        Но тут откуда-то из глубин подсознания всплыла картинка: я держу в руках тоненькую бумажно-пластиковую полоску, на которой медленно проявляются две полоски…
        - Боже мой! - выдохнула, широко раскрытыми глазами глядя в потемневшее лицо Алексея. - Я что, потеряла ребёнка?
        Он покачал головой и сделал шаг вперёд:
        - Да нет же, беременности ничто не угрожает. Можешь спросить у доктора Риноса.
        - Но тогда почему ты мне ничего не сказал?! Почему вы все молчали?! - я прижала руку к животу, словно пытаясь почувствовать жизнь, которая зародилась во мне. Жизнь, о существовании которой до этого мгновения и не подозревала.
        - Вика… - Меня пробрал холодок от того, какими тёмными казались его глаза. - Отец ребёнка - Макс, ты рассказала ему об этом, а он не поверил. Говорил, что вы постоянно предохранялись… Он назвал тебя истеричкой и посоветовал обратиться к психологу. - Я почувствовала, как у меня подгибаются ноги, а к горлу подкатывает тошнота. - Макс знал о ребёнке, - безжалостно продолжал Алексей, сверля меня взглядом. - Знал и повёл себя как последняя мразь. Завёл себе на работе любовницу, с которой продолжал кувыркаться как ни в чём не бывало.
        Уверенность, светившаяся в его глазах, подействовала как удар.
        Господи, что я натворила?!
        Макс… Наша ночь… Это всё обман?
        В голове всё закрутилось, невидящим взглядом я уставилась в залитое солнцем окно.
        Беременна… беременна от Макса, который и слышать ничего не хочет о ребёнке… Ночь удовольствия, иллюзия счастья. Он использовал меня, чтобы разрядиться, и только!
        - Идём, ты должна немедленно покинуть этот дом! - Алексей подхватил меня под локоть и потащил за собой.

* * *
        АЛЕКСЕЙ
        Сказать, что он был взбешён - это ничего не сказать. Сначала заносчивый адвокатишка отца пытался ему втолковать, что объявление завещания состоится не раньше, чем через месяц, и просил зайти в контору для срочного обсуждения какого-то дела, когда голова и так раскалывалась от сильного напряжения. А потом, зайдя к Нине, Алексей обнаружил, что она в спальне не одна… Пока он занимался делами, мерзавец Макс уже успел залезть к ней в постель.
        Не иначе как пришёл утешить и воспользовался ситуацией, а девчонка не нашла в себе силы отказать. Какая же она доверчивая дура! В этом все бабы одинаковы, не могут сопротивляться, когда к ним лезут похотливые самцы со смазливой улыбкой. Растаяла от первых же прикосновений. Тьфу.
        Батурин-младший изо всех сил пытался сдерживать ревность, сохранять хладнокровие, но руки так и чесались вытащить Макса из спальни Нины и набить ему морду, да время было жалко терять на этого урода.
        К счастью, Нина проснулась первой. Скорее всего, услышала, как он вытаскивает из шкафа её вещи. Собранный чемодан уже стоял у дивана. После того как Алексей расскажет ей свою версию происходящего, девчонка решит свалить из этого дома подальше от своего любовника, в этом он не сомневался ни секунды.
        Но это не значило, что собственные чувства так уж легко было держать под контролем. Когда Нина появилась перед ним в торопливо натянутом вчерашнем платье из чёрного шёлка, Алексею до боли захотелось схватить её за плечи и, встряхнув, закричать: «Какая же ты маленькая шлюха! Не для этого я тащил тебя к себе домой!» Впрочем, он всегда гордился своей рассудительностью и ценой немыслимых усилий смог сдержаться и, сцепив зубы, встретить её вопросительный взгляд. В очередной раз ему пришлось играть разозлённого поведением своей сестры брата. В то время как в нём кипели нешуточные страсти и первобытные эмоции, клокочущая внутри… агрессия, порождённая невероятно сильной ревностью… Алесей едва сдерживал желание признаться Нине в том, что они не брат и сестра, так ему хотелось немедленно сгрести её в охапку и увезти как можно дальше.
        Впрочем, так оно и вышло. Едва он закончил говорить, лицо девушки побледнело. Глядя перед собой невидящим взглядом, она молча опёрлась на руку Алексея и позволила увести себя из комнаты.
        Он усадил не помнящую себя от шока Нину в машину и пошёл за врачом:
        - Сначала вы расскажете моей сестре о беременности, а затем я отвезу вас в аэропорт. Думаю, что смогу найти хорошего психолога, если у неё в будущем возникнут проблемы, - объяснил ему Алексей.
        Ринос не противился этому решению, ему и самому не терпелось вернуться домой к семье.
        Алексей быстро перенёс чемодан сестры в машину и, дождавшись врача, тронулся с места. Он уже знал, куда увезёт Нину. Туда, где их никто не найдёт. В Карелии, в пяти часах езды отсюда, у него есть небольшой коттедж в живописном посёлке.
        Алексей и сам до конца не понимал, что чувствует к девушке. Зачем она ему нужна? Разве задуманное не выполнено? Ведь все уверены, что это Виктория, она получит свою долю наследства, ему тоже достанется треть. Так для чего ему эта мягкая покладистая красавица, лишь внешне похожая на сестру? Нина нужна ему… и дело не в наследстве. Каждый день, проведённый рядом с ней, лишь укреплял его чувства. Он боялся признаться себе, что влюбился. Влюбился, как мальчишка, в самое неподходящее время…
        Будущее представлялось ему слишком унылым без её тёплого обаяния, очаровательной улыбки и нежности. Нина такая доверчивая… такая беззащитная… Он всегда будет рядом, всегда сможет оказать ей поддержку. Да они просто созданы друг для друга! Ребёнок? Малыш не помеха! Алексей знал, что принял правильное решение. Когда она придёт в себя, Батурин-младший сделает ей предложение, от которого она не сможет отказаться.
        ГЛАВА 26
        ВИКТОРИЯ
        Виктория поджидала Слейда у выхода с рынка. Он появился через полчаса и протянул ей бутылку холодной воды:
        - Меган, уже закончила? Ну, ты прирождённая торговка! - в его голосе слышалась едва заметная насмешка.
        - Нет, я прирождённая модель или актриса, - девушка улыбнулась и протянула ему кошелёк с наличкой. - Но торговать мне понравилось, и с людьми общаться тоже.
        Слейд хмыкнул:
        - Теперь всегда со мной на рынок будешь ездить. Пойдём в кафе - перекусим, я угощаю. Там кондиционер, хоть отдохнём немного от жары.
        Они сидели за столиком, наслаждаясь прохладой. Слейд что-то говорил про новый мотор, но Виктория его почти не слушала. В её голове теснились десятки вопросов. «Сколько же ему пришлось пережить?! Как же он жил все это время один?! Как это несправедливо! Так не должно быть…»
        Теперь он вовсе не казался ей таким уж грубым и диким. Сейчас Вика смотрела на него совсем другими глазами - глазами женщины, которая смогла оценить подвиг во имя любви. Мужчина, который в наказание обрёк себя на вечное одиночество на этом необитаемом и разрушенном острове, оказался настоящим романтическим героем. Совсем как те, про которых она в юности читала в запрещённых книжках, пряча их от матери под подушку.
        Прислушиваясь к своему сердцу, девушка пыталась понять, что испытывает к этому рыцарю. Непреодолимую нежность и желание вернуть его к нормальной жизни… Но почему? Она что, любит этого мужчину?
        Но прямо на этой волнующей мысли её перебил посторонний голос.
        - Ты заслужила бонус, - произнёс ровным голосом Слейд, когда официантка поставила перед ними мороженое в стаканчиках.
        Вика с серьёзным видом покрутила в руках ложку, прежде чем зачерпнуть десерт.
        - Рада быть полезной. Мне понравилось торговать.
        - И кокетничать тоже. Ну и вертихвостка ты, Меган, - неожиданно выдал Слейд, захрустев вафлей.
        В первое мгновение Вика вспыхнула от негодования, а потом ей в голову пришла другая, куда более лестная для самолюбия мысль.
        Он что, ревнует?
        Она со всей возможной загадочностью повела плечами.
        - Просто хотела позлить кое-кого. - Мужчина скептически поднял бровь. - На самом деле мне никто, кроме тебя, не нужен! Вот! - выпалила Виктория, и когда Слейд словно в задумчивости зачерпнул мороженое из её стаканчика, расхохоталась: - Не волнуйся, я никуда не сбегу. Оставь мой десерт в покое, иначе придётся заказать ещё. - Их разговор прервало появление официантки с кофе на подносе. Виктория дрожащими руками потянулась к чашке и с наслаждением принюхалась. - Божественно! - Как она соскучилась по этому горькому терпкому запаху! Вика отпила и прикрыла глаза, продолжая смаковать любимый напиток. - Принесите ещё, пожалуйста, - пробормотала она, как в трансе. Одной чашкой тут явно не обойтись!
        - Мегги, я куплю тебе кофе, не сходи с ума.
        - Правда? - девушка распахнула глаза. - А бельё, как договаривались, тоже? Я видела магазинчик с одеждой за углом.
        Лицо мужчины напряглось, губы сжались в тонкую полоску, а между бровями появились вертикальные складки. Вика закусила губу. Наверное, он вспомнил что-то… Может, связанное с Кэтрин…
        - Сама сходишь, выберешь, что тебе нужно, - Слейд положил на стол кошель. - Оставишь половину.
        Кофе они допивали в полном молчании.

* * *
        Однако, покончив с ланчем, Виктория, вопреки собственным словам, не пошла в магазин с бельём. Слишком дорого, решила она, заглянув туда на минутку. Это всё для богатых туристов. Нужно поискать, где подешевле. К её несказанной радости, за ближайшим поворотом оказалась невзрачная лавочка, которая, помимо одежды, оказалась битком забита всякой всячиной. На прилавке грудой лежали полотенца, постельное и нижнее бельё, женская и мужская одежда и даже обувь. Где-то внутри сознания Виктории всколыхнулась мысль, что это секонд-хенд и все вещи здесь поношенные, но девушка решительно отмела сомнения, взглянув на смешные по сравнению с предыдущим магазином цены.
        Набрав нижнего белья, она сняла с вешалок симпатичные брючки, пару обегающих топов и много другой яркой одежды и ринулась в примерочную. Потратив не больше получаса, девушка купила кроссовки, лёгкие замшевые сапожки, пару платьев и сарафанов, несколько блузок, капри разных расцветок, шорты, набор постельного белья и полотенец, а ещё красивую рубашку для своего дикаря.
        Нагруженная покупками, Вика в отличном настроении вернулась в кафе, где у дверей её поджидал Слейд.
        - Ну что, всё потратила? - хмыкнул он, разглядывая пакеты.
        Виктория сунула руку в карман и протянула ему кошель.
        - Нет, половину, как ты и просил. Эти вещи из секонд-хенда. Самое необходимое - брюки, шорты… - она достала капри, чтобы похвастаться, но осеклась, глядя, как вытянулось лицо мужчины.
        - Мегги, женщина всегда должна оставаться женщиной, никаких брюк на своем острове я не потерплю! - Он засунул руку в пакет и вытащил короткий сарафан персикового цвета. - И платья должны быть не выше колен!
        - Что? - едва не задохнулась Виктория. - По какому праву ты диктуешь мне условия? Я буду носить то, что хочу!
        - Только не на моём острове, - бросил Слейд и, вытащив сигарету, чиркнул зажигалкой.
        - Мне что, всё это обратно тащить прикажешь?
        И этот мужчина час назад казался ей привлекательным?! Она даже полагала, что влюблена?! Какая чушь! Такое чудовище просто никому не может понравиться!
        - Отбери, я помогу отнести.
        - Нет уж, сам понесёшь! Вот смотри.
        Вытряхнув вещи на землю прямо напротив кафе, девушка отвернулась. Внутри клокотала обида. Значит, дресс-код объявил, диктатор чёртов?! По какому праву он ставит такие кабальные условия? Средневековье какое-то…
        Когда она обернулась, на земле остались три пакета вместо шести. Слейда уже и след простыл.
        «Понёс-таки назад», - стиснув зубы, Вика подхватила оставшееся и бросилась за ним.

* * *
        Всю дорогу обратно на остров, сидя друг напротив друга, они не разговаривали. Виктория дулась на Слейда и делала вид, что очень устала и хочет спать.
        - Эй, Мегги, - неожиданно обратился он к девушке, когда в золотистой дымке показались очертания Кандоса. - Ты когда-нибудь была на рыбалке?
        - Откуда я знаю? - буркнула девушка. - Хочешь меня закабалить? Чтобы я ещё и рыбу ловила? Нет уж, давай сам.
        - С тобой веселее.
        Эта фраза, произнесённая бесстрастным голосом, достигла цели. Настроение сразу поднялось. Да кому они нужны, эти капри?! Он всё-таки жить без неё не может! Поэтому и приглашает…
        - Вряд ли у меня получится, я нетерпеливая.
        - Тут не надо ничего уметь. Опускаешь крючок в воду, рыба либо клюёт, либо не клюёт.
        Виктории надоело ходить вокруг да около.
        - Ты уверен, что хочешь взять меня на рыбалку?
        - Если бы был против, не позвал бы.
        - Тогда я называю это свиданием! - бесстрашно выпалила Виктория.
        Слейд мгновенно насторожился.
        - Эй, что это тебе взбрело в голову? Какое, к чёрту, свидание? - взбеленился он.
        Девушка деловито поправила на голове шляпку.
        - Ты меня пригласил, я приняла твоё приглашение. Значит, у нас будет свидание!
        Щеки Слейда забавно залило румянцем.
        - Прекрати молоть чушь! - зарычал он.
        - Тогда как ты это называешь? - не унималась Виктория.
        - Рыбалкой, ясно? Чтобы поймать несколько мелких рыбёшек и положить их в ловушки для крабов. Поймаем, запечём на углях или сварим.
        Слейд явно горячился, во всяком случае, и не думал её высмеивать. Хороший знак. Ещё немного - и он сам признается, что она ему нравится.
        - Вот и чудесно! - девушка выпрямилась. - У нас появятся деликатесы!

* * *
        На следующий день рано утром они вышли в море. Оказалось, что обойти остров Кандос можно часа за четыре. И, надо сказать, путешествие это было не лишено приятности. Выглядел он очень живописно. Каждая бухта отличалась от соседней: со стороны жилища Слейда это был золотистый песок и галечный пляж, а на противоположной стороне - обточенные волнами багровые валуны. На мысе догнивал омываемый волнами остов какого-то старинного судна, которое тут же привлекло внимание Виктории. Но из-за рифов и отвесных скал добраться до берега на катере было сложно - оставалось либо плыть, либо карабкаться наверх, чтобы пройти дальше. Как бы ни хотелось девушке увидеть это чудо поближе, пришлось оставить эту идею.
        Слейд отключил мотор, и лодка легла в дрейф в небольшой бухточке на другой стороне острова.
        - Красивое местечко. Выглядит как настоящий рай, - Виктория перегнулась через бортик и уставилась на прозрачную воду. На дне был виден каждый камешек.
        - Здесь лучше всего клюёт, - объяснил Слейд. - Держи спиннинг.
        Девушка подняла голову. Разглядывая удочку, она вопросительно подняла бровь.
        - Что делать с крючком? - поинтересовалась Виктория, вертя её в руках. - У тебя что, и черви есть?
        Слейд вынул из-под лавки жестяную покарябанную банку, густо пахнущую рыбой.
        - Вместо них я пользуюсь замоченной кукурузой. Вот смотри…
        - Несмотря на то, что это моя первая рыбалка, даже я знаю, что здесь без червей не обойтись! - упрямо заявила Вика.
        - Значит, к следующей рыбалке накопаешь мне банку червей. - Он взял у неё удочку и насадил на крючок несколько зёрнышек. - Ну вот. Ясно, как этим пользоваться?
        Виктория с демонстративным видом превосходства выхватила у него удочку и примерилась. Сейчас-то она ему покажет. Надо же, ловить на кукурузу, глупость какая! Кому рассказать - обсмеют! А впрочем, она девушка талантливая, рыбалка - дело простое. Справится! Ещё и ему нос утрёт.
        Она решительно замахнулась, вспомнив, что в профиль выглядит особенно хорошо, и постаравшись эффектно выпятить грудь. Будут ему капри, ещё сам пожалеет, дилетант несчастный. Настоящая женщина способна всегда выглядеть привлекательно и… ловить рыбу.
        Удочка в её руках свистнула, рассекая воздух, леска готовно натянулась и… крючок подцепил бейсболку Слейда.
        - Эй, ты не меня лови, а рыбу! - возмущённо воскликнул мужчина.
        «А ты и так уже на крючке», - едва не выдала девушка, но вовремя прикусила язык.
        Крючок вместе с бейсболкой плюхнулся в бирюзовую воду.
        - Мне нужна практика!
        С задумчивым видом Слейд нагнулся, чтобы подцепить свою кепку. А ей вдруг подумалось, интересно, он когда-нибудь брал на рыбалку свою жену? Вику так и подмывало лично узнать у него хоть немного о прошлом.
        - Как называется эта бухта? - решила она зайти издалека.
        - Нет у неё названия, и перестань уже крутить катушку.
        Вика подёргала спиннинг.
        - Мне кажется, уже клюёт!
        - Ничего подобного. Сиди спокойно и не дергайся, рыбачка Меган. - Слейд принялся насаживать зёрна на свой крючок, когда поплавок снова дёрнулся. - Крути! Теперь точно клюёт. - Виктория с азартом схватилась за колёсико спиннинга. - Скорее! - подгонял ей Слейд.
        - Какая тяжёлая! Может, это акула?
        Мужчина с быстрым вздохом резво выдернул у неё из рук спиннинг и волшебными, не поддающимися рациональному объяснению движениями принялся то натягивать, то, наоборот, чуть отпускать леску, выуживая из воды уже очевидно бьющуюся под самой поверхностью длинную серебристо-блестящую рыбину.
        Наконец, когда до неё оставалось не больше метра, он резко дёрнул - и ух улов повис в воздухе, трепеща хвостом и извиваясь.
        Виктория завизжала от восторга.
        - Моя красотуля! Ура!
        - Пара фунтов, не больше, - Слейд помог ей вытащить добычу.
        - А кто это? Окунёк?
        - Нет, зубарик.
        - Красавчик, - поцокала языком Вика, глядя как рыбу снимают с крючка. - И… счёт 1:0 в мою пользу.
        Слейд усмехнулся:
        - Новичкам всегда везёт.
        - Предлагаешь пари? Если я поймаю больше, то имею право спросить тебя о чём угодно и получить подробный ответ!
        Выражение лица мужчины не изменилось. Он медленно кивнул:
        - А если выиграю я, то, когда в следующий раз мы поедем в Каламос, попытаемся разузнать, кто ты такая.
        Вика сжала пальцы так, что побелели костяшки. Так вот чего ему хочется на самом деле!
        - Понимаю… Мечтаешь побыстрее от меня избавиться! - она выпустила из рук удочку и сгорбилась, уткнув подбородок в колени.
        - Мне хочется, чтобы ты наконец всё вспомнила. - Девушка вздрогнула и напряглась, когда её плеча коснулась горячая рука Слейда. - Твои родственники, наверное, с ума сходят.
        - Нет у меня никого, ясно? - Виктория до сих пор никого не вспомнила, кроме Карла. Значит, почти наверняка её никто не ищет.
        Слейд тихонько погладил её плечо и убрал руку.
        - И да, - тихо добавил он, - я хочу, чтобы ты уехала. Это не место для молодой красивой девушки. - Сердце Виктории ухнуло вниз, а потом взлетело к горлу. Он только что признался… он… - Но я вовсе не намерен тебя прогонять… Спрашивай, - неожиданно приказал Слейд. - Можешь спросить сейчас всё, что угодно. Но только один вопрос.
        Виктория развернулась к нему:
        - Я знаю, что произошло на этом острове! Мне уже рассказали. И о том, как ты винишь себя в смерти жены. Как сходишь с ума. Ты хранил ей верность все эти годы. Она давно тебя отпустила, Слейд. По-другому быть не может. Теперь ты имеешь право быть свободным! Прошлого не вернуть, ты это понимаешь? Не вер-нуть! - она произнесла последнее слово по слогам.
        Слейд молчал, его золотистое от загара лицо помрачнело. Чем дольше длилось молчание, тем яснее становилось, что ответа Виктория не дождётся. Зря она начала этот разговор и влезла к нему в душу…
        - Глупая девчонка, ты хоть знаешь, что Кэтрин… была беременна? - произнёс он наконец, словно в трансе перебирая пальцами леску. - У нас должен был родиться сын. - Помертвев, Виктория вцепилась в бортик катера. - Кэтрин никогда не отпустит меня, Меган, слышишь? - его голос стал хриплым и каркающим. - Никогда!
        Слейд смотрел на неё невидящим взглядом. Чужим, безумным, холодным. Голубые глаза застыли, будто превратились в кусочки льда. Виктория сидела, сжавшись в комок. Нет, она должна растопить его сердце, должна вернуть к жизни! Чего бы ей это ни стоило
        ГЛАВА 27
        МАКС
        Сегодня был его день рождения, но Макс не праздновал, не планировал вечеринку, не принимал звонков и подарков от приятелей. По правде говоря, он попросту забыл. Все мысли были только о Нине. Её поисками занимались уже несколько детективов - тщетно, сводные брат и сестра бесследно исчезли. Но, чёрт побери, это же не иголка в стоге сена, это два взрослых человека! Быть того не может, что их никто не видел! А камеры слежения для чего существуют? Они стоят вдоль всех трасс.
        Дом сводного брата на Золотых песках пустовал уже больше года. Поначалу Макс хотел туда съездить, но потом отбросил эту мысль, решив, что туда сводный брат вряд ли повезёт Нину. Полицию привлекать тоже казалось бесполезным, у них не было повода подозревать Алексея.
        Макс, конечно, не терял надежды, что девушка всё вспомнит, но что тогда? Множество тревожных вопросов теснилось у него в голове. Как поведёт себя Алексей, которому адвокат так и не успел рассказать, что Нина с Викторией - родные сёстры? Что брат задумал? Какие у него планы в отношении Нины? Вдруг он попытается её соблазнить?
        Макс решил вылететь в Москву, чтобы встретиться с родственницей девушки. Частный детектив узнал, что Нина жила у старой тёти до того, как перебралась в квартиру к своему бойфренду, который погиб в том же кораблекрушении. И теперь считал, что как минимум обязан сообщить старушке, что её племянница жива, и, может быть, оказать материальную поддержку. Главное, чтобы это не слишком растревожило пожилую женщину, хватит уже с них трагедий. Даже хорошие новости нужно сообщать деликатно.
        Впрочем, мысли о том, как воспримет всё происходящее сама Нина, когда всё вспомнит, тоже не давали молодому человеку покоя. Вдруг она возненавидит заодно и самого Макса? Может, и слышать о нём не захочет…
        Эти мысли постоянно крутились в голове. Но довлело всё же беспокойство, бесконечные рассуждения о том, где сейчас Нина, как её искать? А что, если сейчас она уже у себя дома и оплакивает своего погибшего возлюбленного?
        Подгоняемый переживаниями и желанием увидеть её снова Макс мчался в аэропорт.
        Когда ему в очередной раз позвонила Лена, он твёрдо решил расставить все точки над i. Они не могут больше встречаться.
        - Доброе утро, Мася… - Мужчина поморщился - терпеть не мог это прозвище. - С днём рождения, милый! Я тебя уже неделю не видела. Всё никак не могу до тебя дозвониться. Когда же мы встретимся?
        Голос любовницы был до отвращения сладкий и приторный. И Макс вновь спросил себя, чувствовал ли к ней что-нибудь на самом деле или лишь пытался забыться в её объятиях? Ответ теперь казался очевидным.
        - Лен, у меня умер отец и пропала сестра. Тебя, похоже, совсем не волнует моё состояние.
        - Что ты такое говоришь?! Да я места себе не нахожу, только об этом и думаю… - Так он ей и поверил. Впрочем, какая разница? - Отпразднуем, когда вернёшься, ладно? У меня есть для тебя подарок.
        - Не жди моего возвращения. У меня есть другая, - просто ответил Макс и отключил связь.
        Ни грусти, ни сожаления от этого расставания он не почувствовал.
        Когда водитель остановил машину у здания аэропорта, Макс схватил кейс и поспешил к входу. И, чёрт возьми, он не собирался праздновать свой день рождения!

* * *
        Дверь ему открыла приятная пожилая женщина со спокойным добрым лицом и умными карими глазами.
        - Добрый вечер, - поздоровался Макс. - Вы Татьяна Васильевна?
        Она смотрела на него несколько мгновений, не моргая и не отвечая.
        - Господи, быть не может, - наконец пробормотала она и прижала руку к груди. - Вы Максим… Батурин?
        Настал его черед удивляться.
        - Угадали, - он терялся в догадках. Откуда ей это известно? Может, Нина уже здесь? Татьяна Васильевна продолжала смотреть на него, не отводя взгляда. - Значит, вам уже известно, что ваша племянница жива?
        - О Господи, - ахнула родственница, прижав руку к сердцу. - Господи, я так и подумала, как только вас увидела…
        Она хотела ещё что-то сказать, но губы её задрожали, подбородок затрясся. Макс поспешно подхватил старушку под руку.
        - Вы не волнуйтесь! С Ниной всё хорошо, - зачастил он.
        - Сюда, пожалуйста, - сквозь слёзы прошептала Татьяна Васильевна, указывая на дверь.
        Недоумевая, откуда той известно его имя, молодой человек помог женщине дойти до комнаты и усадил её на обтянутый зелёным сукном диван. Всхлипнув в очередной раз, она сжала руку Макса:
        - Где же сейчас Ниночка? В больнице?
        Пальцы старушки дрожали, лицо было бледным.
        - Нет, нет, успокойтесь же. Есть какие-нибудь капли?
        - На кухне, в холодильнике… - слабым голосом прошептала она, явно всё ещё не в силах прийти в себя.
        - Я сейчас… - Макс побежал за лекарством. Когда вернулся с «Корвалолом» и стаканом воды, лицо Татьяны Васильевны уже освещала улыбка. Мужчина накапал едко пахнущую ментолом жидкость в стакан и протянул его старушке: - Выпейте.
        Она послушно выпила, запрокинув голову, а потом решительно проговорила:
        - Не томите, Максим.
        - Нина жива, она потеряла память. Её опознал мой брат, осматривая жертв кораблекрушения. Не представляете, оказывается…
        Он принялся подробно рассказывать о произошедшем, исключив при этом детали о поведении Алексея и сам факт того, что Нина исчезла вместе с ним.
        - …а сейчас ваша племянница восстанавливает здоровье в санатории в Сочи.
        Татьяна Васильевна достала из кармана платок и шумно в него высморкалась.
        - Почему же она мне до сих по не позвонила?
        Мужчина ободряюще улыбнулся:
        - Она должна сначала вас вспомнить, а потом обязательно позвонит. Я уверен! - Женщина принялась кивать. - А откуда вы меня знаете? - задал интересующий его с самого начала вопрос.
        Но вместо ответа Татьяна Васильевна неожиданно поднялась:
        - Идёмте. Я вам покажу…
        Макс молча последовал за ней.

* * *
        Комната его сводной сестры оказалась небольшой, но уютной. Пол украшал тёмно-бордовый палас в тон занавескам. На стенах висели то ли вырезки из журналов, то ли плакаты - было плохо видно в полутьме, но как только Татьяна Васильевна включила свет, Макс изумлённо открыл рот: с плаката на него смотрело собственное лицо.
        «Девелопер, молодой создатель технологической компании» - гласила надпись с журнальной вырезки. «Меценат, молодой наследник бизнес-империи Батуриных»… Куда бы ни падал взгляд, везде был он.
        Татьяна Васильевна подошла к столу, на котором лежала пачка журналов, достала самый первый. Вытащила закладку и протянула его Максу:
        - Смотрите сами. Мне кажется, Ниночка влюбилась в вас, ещё будучи студенткой. Она впервые увидела вас в программе новостей… Наконец-то сбылась её мечта! Теперь вы наконец познакомились!..
        Макс машинально взял журнал. Теперь-то он понял, о каких портретах говорила девушка… О том, как хорошо знает его лицо, цвет глаз, контур губ, родинку… Как он и предполагал, Нина его не обманывала! Её светлая чистая душа не способна на это. Именно поэтому он влюбился в неё с первого взгляда.
        Видя замешательство Макса, Татьяна Васильевна спохватилась:
        - …Давайте я вас чаем напою?! Пойдёмте в кухню. У меня, правда, кроме вишневого варенья, ничего нет…
        Мужчина растерянно покачал головой:
        - Вы простите, что я без угощений пришёл, - он отложил журнал и снова обвёл взглядом комнату, впитывая её атмосферу. - Я быстро, я сейчас… в магазин…
        И тут его взгляд остановился на единственной фотографии Нины, которая висела на стене в золотистой рамке. Улыбающаяся девушка стояла на фоне заката, её каштановые волосы развевались на ветру, на щеках виднелись ямочки, которых никогда не было у Виктории.
        - Этот снимок Нина опубликовала «ВКонтакте». Подписала: «Ещё два дня - и мы уже в Греции», - принялась объяснять Татьяна Васильевна, - а Коленька, сосед, распечатал и принёс мне. - Я ведь компьютерный бездарь…
        Девушка выглядела такой трогательной, хрупкой и беззащитной, что сердце Макса сжалось и принялось отстукивать неровные удары. Когда Татьяна Васильевна отвернулась, он сжал руки в кулаки. Если с Ниной что-нибудь случится, он точно свернёт Алексу шею!

* * *
        В магазине Макс набрал целую тележку: ветчину, салями, баночки со всевозможными деликатесами, разные фрукты, несколько видов сыров, печенье, огромный воздушный торт и цветы. Молоденькая продавщица, паковавшая всё это гастрономическое изобилие, проворковала что-то насчёт хорошего вкуса и пожелала ему великолепного вечера. Макс поблагодарил её и быстрым шагом направился к выходу, где его поджидало такси. Если бы только он мог связаться с Ниной, оставить сообщение или… И тут его осенило.
        Он ведь может написать на личной странице в контакте! Или на профиле в Инстаграм. Если Нина всё вспомнит, то наверняка рано или поздно заглянет туда. Во всяком случае, это небольшой, но шанс предупредить её насчёт возможной опасности, грозящей со стороны Алекса.
        И снова вспомнилось, как Татьяна Васильевна показывала фотографии Нины и Дениса в социальных сетях со своего телефона. Говорила, что они познакомились по интернету. Стали встречаться и даже планировали пожениться.
        «Парень вроде неплохой, но мутный какой-то, непонятно какими делами занимался… никогда не рассказывал о своих планах, о прошлом, родителях или друзьях… И что Нина в нём нашла? Может, надоело одиночество. Уж лучше такой, чем никого?» - вспоминала старушка. Макс сразу понял, что Денис ей не по душе.
        Но сейчас это было уже неважно. Самое главное - найти Нину. Раздираемый противоречивыми чувствами, Макс вытащил телефон и уже собирался набрать Гарина, своего знакомого детектива, как на дисплее высветился незнакомый номер. Макс нажал принять вызов.
        - Да.
        - Макс? Это я! - послышался далёкий и немного охрипший знакомый женский голос на фоне какого-то неразборчивого бормотания.
        - Нина? - вскрикнул он, прижимая ухо к дисплею. - То есть Вика. Где ты?
        - Да, это я, твоя сестра, Вика! Я здесь, в Греции!
        - Где?
        Он едва разбирал её слова. Мимо, завывая сиреной, проехала патрульная машина, и Макс, выпустив из рук тележку, бросился обратно в магазин, где было относительно тихо.
        - Где ты, Вика?!
        - Ты только не бросай трубку, ладно, Максик? Как там папа?
        У Макса волосы поднялись дыбом на затылке. Он прислонился спиной к раздвижным дверям. Это была вовсе не Нина!
        - Господи, Вика… - выдохнул он в трубку. - Ты жива!
        - Я не могу долго говорить… у меня совсем нет денег. - И снова пошли помехи. - …я на острове Калимнос… Перезвони мне, пожалуйста, по этому номеру…
        Связь прервалась. Макс судорожно сглотнул. Прав был всё-таки отец, отправляя своих следаков на поиски Виктории. Она жива! Жива, и, похоже, ему придётся вылететь в Грецию, чтобы вернуть её домой.
        ГЛАВА 28
        Что делать дальше? Виктория думала над этим вопросом весь вечер. Слейд явно решил похоронить себя на этом острове среди разрушенных бунгало и скудных остатков прошлого. Он добровольно покинул общество, оставшись наедине с морем, природой и самим собой. Виктории же хотелось попытаться вернуть его в мир. Не просто соблазнить, воскресить ту жизнь, которую этот упрямец вёл до гибели Кэтрин. Остров Бурь недавно процветал, сюда отовсюду стекался народ. Значит, у него хороший потенциал! С этого и нужно начинать.
        Девушка взяла блокнот и открыла чистую страницу. Написала «цель», немного подумала и заменила на «ближайшую задачу». Сейчас самое главное - обустроить их жилище. А для этого нужны деньги. Следующей графой шло «что у нас в наличии». Виктория криво усмехнулась. Сюда полагалось внести растерзанные остатки дорого платья, брильянтовые серёжки и кольцо, которые можно загнать на рынке за хорошие деньги, ещё кучу барахла и одно влюблённое, пока ещё не разбитое сердце. Последнее уж точно бесценно.
        Девушка с усмешкой посасывала кончик карандаша, глядя в блокнот и размышляя. За этими раздумьями её и застал Слейд. Побарабанив пальцами по приоткрытой двери, он заглянул в комнату.
        - Завтра еду на рынок. Ты со мной?
        Последние несколько дней он вёл себя как ни в чём не бывало. Завтракал вместе с ней, уходил в море и возвращался, когда уже темнело. Ужинали втроём - после жары к ним присоединялся проспавший целый день бездельник-енот. Слейд делился подробностями рыбалки, рассказывал про окружавшие их острова. Личных тем Виктория в разговорах больше не поднимала.
        - Конечно, поеду, ты ещё спрашиваешь! - радостно воскликнула она, отбросив карандаш в сторону. Глаза её азартно загорелись. - Знаешь, о чём я тут подумала?
        - Как побыстрее потратить завтрашнюю прибыль? - Слейд вопросительно поднял бровь.
        Но девушка пропустила иронию мимо ушей.
        - Мы должны купить печку и выпекать свой хлеб! - выпалила она. - Я могу этим заняться, Танис обещала рецепт, а хлеб тоже можно продавать!
        Мужчина откинул тёмную прядь с лица.
        - А что, неплохая идея, Меган. Обещаю подумать, - на лице его и в самом деле на мгновение появилось серьёзное выражение. Но мужчина тут же тряхнул головой: - Ладно, я спать, - он неожиданно улыбнулся. - Спасибо за вкусный ужин.
        Сердце Виктории радостно ёкнуло. У неё едва не вырвалось: «Спасибо на хлеб не намажешь, лучше поцелуй меня», - но девушка лишь кивнула и снова взялась за карандаш. Пока рано было делать выводы, но ей отчётливо показалось, что чьё-то сердце начинает потихоньку оттаивать.

* * *
        Утро следующего дня выдалось насыщенным. В шесть часов они уже были на рынке. Торговля шла как обычно: бойко и весело. Крабов расхватали очень быстро. Рыба тоже не отставала. Виктория уже почти всё распродала, когда к ней подошли двое парней.
        Один из них, долговязый со светлыми, убранными в хвост волосами и неприятно бегающими глазками, обошёл прилавок и встал рядом.
        - Эй, Меган, не хочешь с нами прогуляться? Может, сейчас в кино, а потом в бар или в ночной клуб? - неожиданно предложил он.
        - С какой это стати? - девушка равнодушно вытерла салфеткой ладони и с решительным выражением лица упёрла руки в бока. - Я вообще-то никуда не хожу с незнакомцами!
        Она уже привыкла к вниманию местной молодёжи и знала, как отвадить особо приставучих, к тому же скоро должен был вернуться Слейд. А ей вовсе не хотелось давать ему очередной повод для ревности.
        - Хватит ломаться, - коверкая английские слова, парень попытался схватить её за руку, даже сделал шаг навстречу, глумливо улыбаясь. Впрочем, ему самому, вероятно, этот оскал казался обаятельным. Виктория же не испытала ничего, кроме брезгливости, а потому, не задумываясь даже, подняла руку, да и хлестнула его по щеке.
        - Маленький ещё по клубам ходить… - насмешливо бросила она.
        И тут же почувствовала на своём бедре горячую мужскую руку второго парня, который обошёл прилавок слева. Эх, зря она отвлеклась, надо было следить за обоими!
        Виктория отпрянула, краем глаза отмечая приближавшуюся к ним мощную фигуру Слейда. Один из наглецов, тоже приметивший хозяина острова Бурь, заметно струхнул и поспешил ретироваться. Второй же оказался не таким расторопным и продолжил стоять рядом. Девушка хмыкнула про себя. Тупой он, что ли? Сейчас кому-то явно не поздоровится…
        - Быстро отошёл отсюда, сопляк! - пробасил хозяин прилавка.
        - И не подумаю… - долговязый сложил руки на груди.
        Слейд приблизился. Суровым выражением лица и габаритами он напоминал грозовую тучу.
        - Отойди от девчонки, я сказал! - рявкнул он на ходу. Виктория от его тона едва удержалась, чтобы не присесть на корточки. А вот до парня, кажется, и тут не дошло. Он обернулся с самоуверенным выражением лица:
        - А то что будет?
        - Узнаешь, когда размажу тебя по асфальту, - буркнул Слейд, и почему-то ему сразу верилось.
        Юноша нервно хмыкнул.
        - Можно подумать, твоя девчонка!
        Вокруг уже начали собираться любопытные.
        - А что, если моя? - Слейд неумолимо надвигался на парня.
        - Врёшь, она слишком красивая для такого дикаря! - выпалил долговязый, но на всякий случай отошёл подальше. Толпа заулюлюкала.
        - Меган, ты ведь моя девочка, не так ли?
        Слейд все с тем же разъяренным выражением лица схватил её за руку, прижал к себе и неожиданно накрыл рот страстным поцелуем. И все это произошло настолько стремительно, что у Виктории буквально подкосились ноги, она чуть не потеряла сознание в объятиях этого великана. Голова кружилась, за спиной словно выросли крылья. Казалось, она воспарила над землей. Вот оно - счастье! Но почему именно сейчас, когда на них смотрят десятки любопытных глаз, и нестерпимо палит средиземноморское солнце? Когда она даже руки не успела помыть и вся насквозь пропахла окунями с кефалью?! Какое оно необыкновенное, это рыбацкое счастье! Девушка ничего не понимала, лишь наслаждалась моментом, о котором мечтала почти целый месяц. Только бы Слейд не останавливался, она готова была простоять в обнимку с ним целую вечность, и даже этого будет мало!
        - Ну всё, собирайся, мы уходим, - приказал мужчина, разрывая поцелуй, а Виктория стояла столбом и всё никак не могла прийти в себя.
        До неё даже не сразу дошло, что вокруг поднялся весёлый гул.
        - Эй, Слейд, после такого ты просто обязан жениться на Меган! - кричали торговки.
        Мужчина поднял пустую корзину и обвёл собравшихся грозным взглядом.
        - Не ваше это дело, старые сплетницы. За своими мужиками лучше следите!
        Виктория чего-то такого от него и ожидала, от его грозного рыка болтливые бабы сразу притихли, и, расталкивая локтями зевак, из густоты базарной сутолоки появилась Танис.
        - Послушай, сосед, давайте ко мне зайдём! - её звонкий голос перекрыл царящий на рынке гомон. Только узнав лицо и знакомый голос, Виктория будто пришла в себя и вспомнила где находится. Сердце её колотилось как сумасшедшее, но она взяла себя в руки и весело улыбнулась женщине.
        Внутри у нее всё ликовало, радость распирала грудь, а губы продолжали гореть.
        - Отдохнёте от жары, я вам с собой сыров, йогурта, оливкового масла дам, - Танис прятала улыбку в уголках губ, но её глаза светились, словно говоря «как же я за вас рада!»
        - Да мы уже всё распродали, с пустыми руками… - начал было Слейд, но торговка его перебила:
        - Меган меня всё время хорошей рыбкой угощает. Не люблю оставаться в долгу!
        - Зайдём-зайдём, - заторопилась Виктория. - Спасибо за предложение, Танис!

* * *
        Спустя пару часов, сытые и довольные, они сидели в уютной гостиной, слушая болтовню хозяйки дома.
        - Вот что сынок подарил ко дню рождения - телевизор последнего поколения! - Танис взяла пульт и принялась щёлкать программы. - Одно удовольствие!
        - Какой он у тебя заботливый, - глядя на экран, Виктория придвинулась поближе к Слейду. Его присутствие будоражило в ней чувства, без которых, казалось, она уже не сможет прожить.
        Однако мужчина не отрываясь смотрел не на Викторию, а на экран. Сама девушка даже толком не приглядывалась, что там транслировали, болтало что-то… так, для фона.
        А вот Слейд, кажется, серьёзно увлёкся.
        - Подожди, Танис, - неожиданно произнёс он, - когда произошло это кораблекрушение?
        Виктория тоже взглянула на экран, там с высоты птичьего полета показывали бесконечную панораму лазоревой водной глади, у кромки которой как-то нелепо и неуместно, китом, всплывшим кверху брюхом, вздыбилось днище гигантского судна.
        Глядя на изображение гигантского перевернувшегося лайнера, Виктория неожиданно для себя почувствовала смутную тревогу.
        - Да об этом уже почти месяц говорят! По всем каналам показывают одно и то же, - затараторила хозяйка дома. - Люди до сих пор разыскивают своих родственников, друзей…
        - Значит, вот откуда ты пожаловала на Остров Бурь, - прошептал Слейд, глядя на Викторию так, будто она была незнакомкой. - Послезавтра уже месяц…
        И тут в её сознании будто что-то щёлкнуло. Короткими вспышками замелькали смутные картинки. Она танцует под ночным небом на верхней палубе, чьи-то улыбающиеся лица… богато обставленная каюта… роскошный ВИП-столик в ресторане, заискивающий взгляд официанта…
        Виктория застыла с остекленевшим взглядом, смотря не на стену, к которой повернулась, а внутрь себя.
        Поток воспоминаний оборвался, когда Слейд стремительно поднялся.
        - …Мегги-Меган, пора найти твою семью!
        - О Господи, - Виктория схватилась за голову. - Значит, это была не яхта Карла, а круизный лайнер… Но с кем же я путешествовала? Одна, что ли?
        Таис хлопнула рукой по лбу.
        - Господи, как же я раньше не догадалась, у вас же нет телевизора! Мегги… бедная наша девочка! Ты ведь ничегошеньки не помнишь… Тебе нужно срочно обратиться в полицию, они помогут найти твоих близких!
        Виктория вздрогнула и подняла взгляд на торговку.
        - В полицию?..
        - Пошли, - Слейд схватил её за руку и рывком дёрнул на себя. - Это я дурак, нужно было сразу тащить тебя туда!
        Но тут внутри нее неожиданно поднялся протест.
        - Никуда я не пойду! - вспыхнула Виктория.
        Она ещё не до конца всё вспомнила. Перед глазами снова встала физиономия Карла и его рука, протягивающая таблетки «Экстази». Это же незаконно! Как о таком рассказать?! Перспектива угодить в тюрьму пугала гораздо больше гнева любимого мужчины.
        - Вот упрямая девчонка, - рявкнул Слейд. - Не пойдёшь - насильно понесу, ты же меня знаешь!
        И, будто в подтверждение своих слов, он грубо схватил её за руку и поволок к двери.
        Виктория упиралась и сопротивлялась как могла.
        - Пусти, пусти! Ты просто невозможен! Сначала целуешь, а потом тащишь в полицию!
        - Этот поцелуй ровным счётом ничего не значит, - буркнул Слейд, не сбавляя скорости.
        - Для тебя он ничего не значит, а для меня - всё! - всхлипнула девушка, едва переступив порог.
        За ними, шлепая босыми ногами, бежала хозяйка дома. Но Виктории было уже не до неё. От обиды и страха на глазах выступили слёзы. Почему Слейд ведёт себя как безжалостный варвар?
        - Подожди, Слейд. Возьмите хоть вина с собой! Сейчас принесу из подвала, - крикнула им вслед Танис.
        - Спасибо, хозяйка, мы ещё вернёмся, - прозвучал ответ «невозможного мужчины».

* * *
        - Значит, вы утверждаете, что являетесь той самой Викторией, наследницей богатой империи Батуриных, о которой с утра до вечера болтают журналисты и разыскивают все службы Греции? - начальник полиции с недоверием разглядывал остолбеневшую девушку. - И правда, очень похожа! Вот это нам повезло, обещали ведь солидное вознаграждение! Знаете, не каждый день приходится видеть миллионерш. И где же вы были все это время, объявление уже целый месяц тут висит?!
        - Ничего себе, дочь известного русского бизнесмена, - присвистнул стоявший рядом Слейд. - А ты, оказывается, богатая девочка, Виктория-Меган.
        А она стояла и смотрела на вырезку из газеты, где красовалась её фотография.
        Острые, как бритва, воспоминания нахлынули на молодую наследницу: болезненная ссора с Максом, тревожный взгляд провожавшего её до трапа Алексея и… лицо угасающего отца, которого она бросила, укатив в круиз.
        - Отец, - вскрикнула Виктория. - Папа, о господи! Телефон… дайте же мне скорее телефон!
        Полицейский, скривившись в некрасивой ухмылке, услужливо передал ей трубку.
          - Предупреждаю, один звонок! Это очень дорого - звонить в другую страну.
        Виктория судорожно набрала домашний номер, но там никто не ответил.
        - Чёрт, никто не подходит… - она с мольбой взглянула на мужчину в форме. - Ещё один звонок, пожалуйста! Я должна позвонить своему брату, видите, здесь тоже указан его телефон!
        Несколько мгновений, показавшихся Виктории вечностью, она вслушивалась в длинные гудки. Наконец раздался родной голос.
        - Макс, это я! - вскричала она. - Как кто? О чём ты говоришь, Максик, какая ещё Нина? Это я, Вика! Да, я жива… Не могу говорить сейчас. У меня нет денег, а мне дали только одну минуту на звонок. Перезвони по этому номеру прямо сейчас!
        Она отключила связь и подняла взгляд на Слейда. Обычно бесстрастное лицо его выражало волнение, голубые глаза горели, на лбу обозначилась складка.
        - Я всё вспомнила, Слейд… Всё… - руки её дрожали, на глазах выступили слёзы. - Я поступила с ним так ужасно… так…
        - Ты что, замужем, Меган?
        В руке Виктории зазвонил телефон, и, нажав принять вызов, она прошептала одними губами:
        - Нет.

* * *
        Когда они вышли из полицейского участка, небо затянуло тучами, начался дождь. Слейд набросил на плечи Виктории свою джинсовую куртку, но она сняла её и передала обратно.
        - Ты же вымокнешь.
        - Пускай.
        «Дождь скрывает боль…» Чьи это слова? Неважно… Макс всё ей рассказал, папы больше нет. Она так и не успела вернуться, чтобы сказать отцу, как сильно любила его… Чтобы поддержать и провести последние дни рядом, как и должна была сделать любящая дочь. Виктория шла вся мокрая, небо над ней плакало, и её душа горевала о том, чего уже никогда не вернуть, о том, что безвозвратно потеряно. Потеряна целая часть жизни, которую она могла провести с отцом.
        «А дождь смывает все следы,
        Следы обиды, страха, боли,
        Как будто вышел из неволи,
        Так дождь смывает все следы…» - вспомнились строки из песни, и девушка, подняв голову, подставила лицо дождю.
        - Мне жаль, Меган, - Слейд остановился. Развернул её к себе и заглянул в глаза. - Жаль твоего отца. Да, его уже не вернуть. Но, самое главное, ты сама осталась жива после этой катастрофы и теперь нашла семью. У тебя есть любимые братья, ты нужна им!
        Его слова заглушил шум полицейской сирены. Мужчина продолжал говорить что-то о родственниках, но отчего-то сейчас Виктории хотелось услышать совсем другое.
        Когда шум стих, она схватила его за локоть.
        - Скажи, а тебе я разве не нужна? Ну хоть немножечко, хоть капельку? - переспросила она, жадно вглядываясь в красивое волевое лицо и пытаясь прочесть на нем хоть какие-то эмоции.
        Но оно снова было бесстрастным, а взгляд пронзительным и холодным. Мужчина отцепил её руки.
        - Ты очень спешишь, Меган. Я не могу ответить на этот вопрос.
        - Я так и думала, - Виктория опустила голову.
        - Эй, красотка, не кисни, сейчас зайдём к Танис и домой, - как ни в чём ни бывало продолжал Слейд. - У нас полно дел, мы должны достойно встретить твоего брата.
        - И что ты задумал? - спросила она сдавленным голосом.
        Какая разница, что Макс увидит на острове? Она жила в этой нищете последний месяц и даже не мечтала о достатке. Но Виктория, теперь она это точно знала, никогда не была так счастлива, как здесь. Никакие сокровища мира не нужны для счастья, любовь - вот самое главное богатство! Она поняла это только сейчас…
        - Хочу закоптить окуньков, заодно и ты перед отъездом попробуешь деликатес.
        - Перед каким отъездом? - встрепенулась Виктория, отбросив все остальные мысли. - Я никуда не собираюсь уезжать. Даже не мечтай об этом!
        - Поедешь, Меган, поедешь! Тебе не место в этом богом забытом месте. Ты должна блистать в обществе. - Слейд отвернулся от неё и зашагал в моросящую пену дождя.
        Девушка бросилась следом, шлёпая по лужам. Нет! Об этом не может быть и речи. Уплыть с острова? Исчезнуть из жизни Слейда? Чувства в форме невысказанных слов вертелись у неё на языке.
        - Я хочу блистать только перед тобой… Мне никто не нужен, - она поравнялась с ним. - Слышишь, никто!
        - Брат увезёт тебя, через пару дней ты уже забудешь обо мне и правильно сделаешь!
        Ногти Виктории вонзились в ладони. Естественно… Она обнажила перед ним душу и… ничего! Разумеется, Слейд не собирался просить её остаться. То, что она в него влюбилась, ничего не меняло. Вот же бесчувственный дикарь! Ничего, у неё ещё есть шанс…
        - Я и правда могу уехать, но только на несколько дней, чтобы восстановить документы… - пробормотала Виктория, но Слейд этого не услышал.
        Он шёл быстрым шагом, не останавливаясь, а дождь продолжал хлестать по их лицам.
        ГЛАВА 29
        НИНА
        Неделя. Прошла уже неделя с той ночи. Я точно знала, сколько дней, часов и даже минут миновало с тех пор, как поселилась под крышей этого ухоженного двухэтажного коттеджа, с тех пор, как рассталась с Максом. Потому что каждую секунду помнила о нём, думала о нём, мечтала о нём - даже против своей воли. В голове не укладывалось, что он мог так поступить со мной. Вопреки всему сознание отказывалось в это верить.
        И чем дольше я об этом думала, тем больше во мне крепла уверенность, что я зря поторопилась, поддавшись на уговоры Алексея срочно уехать. Но теперь, похоже, обратной дороги у меня уже не было.
        Так что же произошло? Странная ирония судьбы! Внезапно вспыхнувшее чувство соединило нас, подарило волшебную ночь любви, но всё это лишь для того, чтобы под утро я сбежала… Сама, по собственной доброй воле. Какая-то ерунда получается. Я должна была поговорить с Максом! Так почему же не сделала этого? Испугалась? Обиделась? Нельзя уходить вот так молча, в никуда, насовсем…
        - Прости, любимый! - прошептала я, прижимая руку к животу.
        Врач, к которому отвёз меня брат, подтвердил беременность. Но определить пол ребенка не удалось - слишком маленький срок. На моё счастье, токсикоза пока не было, зато появились предпочтения в еде: хотелось солёного, клубники и помидоров. А врач говорил про молочные продукты, говядину, овощи. Спасибо Лёше, дом - полная чаша, холодильник буквально ломился от продуктов.
        Впрочем, аппетит совершенно пропал после второй бессонной ночи. Я равнодушно взяла со стола стакан с томатным соком и пригубила. Придвинула к себе ноутбук, который выпросила у брата, открыла последнюю страницу со статьёй про беременность, которую читала, пытаясь отвлечься от грустных мыслей. Там советовали воздержаться от горячего душа или ванной, а мне так не хватало тепла…
        Память услужливо воскресила события той ночи: красивое тело, горячие руки Макса, его поцелуи, властный рот и требовательная чувственность. Эти воспоминания сводили с ума, обжигали сердце и грели душу. Ночь, которую забыть невозможно, так же, как и повторить. Или лучше не зарекаться?..
        Я уже почти смирилась с тем, что никогда не вспомню свою прежнюю жизнь. Сейчас оставалось лишь держаться - быть сильной и думать о будущем, о ребёнке и его судьбе.
        Сегодня же возьму у брата номер Макса. Даже если это ему не понравится, всё равно позвоню… Лёше постоянно кажется, что мне угрожает опасность… Но почему? И в чём истинная причина его неприязни к Максу? Ещё из разговоров с отцом я поняла, что эти двое всегда были как кошка с собакой. Пожалуй, с самого детства…
        Моя мысль оборвалась на середине.
        - Уже проснулась, Викуль? - в комнату заглянул Алексей, одетый в серые брюки и белую шёлковую рубашку. В руках он держал букет ирисов. - Это тебе.
        - Красивые! Когда успел? - улыбнулась я, впрочем, несколько вымученно.
        - Съездил в посёлок, купил фермерский творог, молоко, сметану и остальное, - он заговорщицки подмигнул и улыбнулся. - На кухне тебя ждёт сюрприз.
        Голос брата был мягким и бархатным, с едва уловимыми вкрадчивыми нотками. Я набрала полную грудь воздуха, прежде чем спросить то, о чём думала всю ночь.
        - Лёша, мне важно кое-что узнать… Макс пытался связаться с нами с тех пор, как мы уехали? Звонил тебе?
        С губ Алексея сползла улыбка, мужчина нахмурился.
        - Нет, но звонил адвокат и оставил сообщение. - Я вопросительно подняла бровь. - Оглашение завещания состоится через три недели. - Лёшин голос заметно похолодел, нежные нотки пропали. Он немного помолчал и добавил: - Макс хочет лишь одного: завладеть контрольным пакетом акций головной компании отца. Тебе принадлежит остальная половина, и даже не вздумай передавать свою долю! - проговорил он резче, будто приказал. Впрочем, тут же одёрнул себя, и его тон снова стал деликатно уговаривающим: - Мы поговорим с адвокатами…
        Я не дала ему закончить:
        - Макс был главной опорой отца в бизнесе. Он заслужил это право!
        Уголок Лёшиного рта нервно дёрнулся.
        - Да что ты, а кто, по-твоему, получит инвестиционную фирму? Макс. А сеть туристических агентств, в которые отец вложился год назад? Опять он…
        - Лёша, пойми, - я прижала руку к груди, - сейчас мне меньше всего хочется думать о разделе имущества. Макс - отец моего ребёнка…
        Брат неожиданно схватил меня за руку и, словно опомнившись, прижал её к своей гладко выбритой щеке.
        - Он не заслуживает ни тебя, ни ребёнка, Вика. Ему нет до вас никакого дела… - Прикосновения Алексея вдруг стали мне неприятны. - Зато я могу усыновить этого малыша.
        Я в ужасе отдёрнула руку.
        - Что ты такое говоришь?! Это невозможно, ты мой родной брат!
        - Отец перед смертью признался, - в тёмных глазах мужчины вспыхнул недобрый огонёк, - в том, что я кукушонок, мать забеременела от другого. Она рассказала ему об этом при расставании. У нас разные родители, дорогая сестрёнка. Может быть, именно поэтому меня с детства тянуло к тебе, я всегда мечтал о том, что когда-нибудь встречу похожую девушку, с такими же бездонными голубыми глазами и чудесным голосом…
        Не веря своим ушам, я попятилась к стене. Но он будто не заметил моей растерянности, напротив, мужчина наступал, глаза его возбуждённо загорелись.
        - …Мы можем пожениться хоть сейчас! Хоть сегодня!
        - Нет, нет! - задыхаясь от волнения, крикнула я. - Ты с ума сошёл! Ты совсем сошёл с ума!
        - Я не сошёл, - Лёша продолжал наступать, - я буду так счастлив…
        - Прекрати, слышишь! - меня затрясло при одной мысли о том, что между нами может что-то произойти. - Это безумие!
        - Успокойся! Я всего лишь сказал тебе правду. Всё ещё любишь его?
        - Уйди, пожалуйста, - на моих глазах выступили слёзы. - Я хочу побыть одна.
        Лёша сдался.
        - Хорошо, я оставлю тебя ненадолго, мне нужно съездить по делам. Если что-то понадобится, проси Якова Степановича. Через часик вернусь, мы можем погулять по лесу… - предложил он, но заманчивая перспектива не вызвала у меня ничего, кроме ужаса. Впервые за эти дни я почувствовала себя… пленницей.

* * *
        Когда за ним закрылась дверь, я не выдержала и расплакалась. Похоже, начался токсикоз: самочувствие было отвратительным, меня тошнило, эмоции зашкаливали. Сердце колотилось где-то в горле. Нет, так продолжаться не может, нужно взять себя в руки! Я не могу здесь больше оставаться!
        Но куда, куда податься? Кому я нужна? Если бы вспомнить хоть что-то из прошлой жизни, из того времени, до отъезда в Грецию… Может, мне съехать в какую-нибудь гостиницу, хоть куда-нибудь подальше отсюда, где я смогу остаться одна и всё обдумать? Но Лёша наверняка вызвал сторожа, чтобы приглядывать за мной. А значит, придётся исхитриться и отвлечь его внимание.
        Я утёрла рукавом слёзы и подошла к ноутбуку. Села и открыла страницу поисковика, но вместо отеля набрала в два слова: «Кефалос, кораблекрушение». Словно какая-то неведомая сила побудила меня это сделать. По телу пробежала дрожь, когда в сети появились фотографии гигантского перевёрнутого лайнера.
        Сколько, оказывается, погибших! Пятьдесят три человека! Когда на экране появился длинный список, сердце сжалось от мрачного предчувствия. Не все тела были опознаны… Тринадцать числились пропавшими без вести.
        «Дамир Юсупов… Дарья Вознесенская, Денис Скворцов…» - мой взгляд остановился на последнем имени, ногти больно впились в ладони.
        И вдруг… вдруг я всё вспомнила.
        Моментально. В одно мгновение. Как и предупреждал врач, память вернулась внезапно, будто и не исчезала никуда, а просто тихо дремала где-то глубоко в подсознании… Из приоткрытого окна подул прохладный ветерок, и всё вдруг встало на свои места.
        Я Нина… Нина Одинцова, мне двадцать четыре года. И работаю я в экскурсионном бюро «Рамис». Через три недели мы с Денисом должны были пожениться…
        Безумный смех вырвался из горла. Выжить, потерять память и… провести ночь с самим Максимом Батуриным, будучи беременной от Дениса Скворцова! Погибшего отца моего ребёнка…
        Весь прошедший месяц - это сплошной обман, иллюзия? И не было никакого погибшего отца, просто умер совершенно незнакомый мне человек! И нет у меня братьев, и не было ночи любви? Или я присвоила её под видом Виктории?
        Нет, этого не может быть! Это какой-то нелепый страшный сон, мне это только кажется…
        Реальность обрушилась пульсирующей головной болью.
        Или всё это происходит на самом деле?!
        Денис погиб… его больше нет!
        Я опрометью бросилась в ванную, склонилась над раковиной, не в силах сдержать рвотный позыв, и опорожнила туда содержимое желудка.
        Меня трясло и знобило. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, я постояла пару минут - отпустило… Села на бортик ванны, закрыла глаза. В сознании, словно чёрные тучи, проносились обрывки воспоминаний о том, как мы стояли на палубе и как болезненно Денис воспринял новость о беременности. «Придётся сделать аборт, иначе ты потеряешь работу». Господи, он не хотел этого ребёнка! И словно в наказание за эти слова - катастрофа…
        Нет. Я тряхнула головой. Как можно так плохо думать о погибшем? Если бы только он был жив, наверняка изменил бы своё мнение! Господи, а тётя Таня? Ведь никто не сообщил ей правду… Я подскочила, больно ударившись лбом о шкафчик. Скорее, нужно позвонить домой! Опрометью бросилась в комнату и только там вспомнила, что телефон есть только у Лёши. Скорее всего, только у него. Может, где-то всё же имеется стационарный?! Нет, вряд ли… Меня обдало холодом при мысли о том, что скоро придётся столкнуться с «братом». Ещё неизвестно, как он отнесётся к самозванке, занявшей место его любимой сестрички. Ведь настоящая Виктория погибла! По-другому не могло быть, иначе она бы давно объявилась. Вспомнилось красивое надменное лицо настоящей Батуриной. Я заняла её место совсем ненадолго, всего на несколько недель, но наверняка девушка пришла бы в ужас от мысли, что какая-то нищебродка может унаследовать всё её состояние.
        А Макс?! О Господи… За что меня так наказала судьба-злодейка? Я замерла, вцепившись руками в занавеску. Макс ведь тоже узнает о подмене… Ему скоро всё станет известно… Перед глазами встало искажённое яростью лицо. «Лицемерка! Обманщица!»
        Нет, он должен узнать об этом не от Лёши, а от меня!
        С какой-то мрачной решительностью я вновь вернулась к ноутбуку и открыла ВК. Я напишу ему письмо прямо сейчас, он должен узнать правду первым. Найти профиль Макса не составило труда. Оттуда на меня смотрело красивое, до умопомрачения знакомое лицо жертвы моих юношеских фантазий, мужчины, в которого я была влюблена. Ещё недавно мне пытались внушить, что он отец моего ребёнка, но я до конца не верила… Где-то в глубине души поднималось нечто вроде протеста. Теперь же, когда он, наконец, узнает всю правду, между нами ничего больше не будет… Макс любил и до сих пор любит настоящую Викторию, а не меня!
        Трясущимися руками я набрала пароль и вошла в систему. Стараясь справиться с волнением, открыла страничку своего профиля. Первым делом бросилась в глаза фотография Дениса и траурная надпись: «Дорогие, друзья и знакомые Дениса, похороны моего сына состоятся 2 июня на Южном кладбище в 11 часов утра».
        Господи, помилуй! Слёзы снова брызнули из глаз. Сколько горя и страданий!
        Всхлипнув, я нажала на свою страничку. Она пестрела сообщениями от подруг, коллег и даже соседей… «Нина, ты где? Нина, отзовись? Подружка, я не верю, что ты погибла! Нинок, мы обзваниваем госпитали Греции, никто не верит, что ты пропала без вести! Дорогие друзья, если вам станет что-нибудь известно о местонахождении Нины Одинцовой, звоните…»
        Следующими шли личные сообщения. Руки мгновенно вспотели, я чуть не задохнулась от волнения. Первое было от Макса!
        «Нина, дорогая, я только что узнал от своего детектива твоё настоящее имя! Тебе угрожает опасность! Немедленно беги от Алексея - любым способом. Если есть телефон, позвони мне, умоляю, я сразу же приеду в любое время дня и ночи куда угодно и заберу тебя. Если нет возможности позвонить, просто беги! Главное, возьми паспорт Виктории Батуриной, надеюсь, он у тебя с собой. Я выслал деньги на её имя через Western Union, сумма 10 000 $. Ты можешь получить перевод в любом отделении в рублях или валюте. Тебе хватит на первое время, чтобы добраться до дома. Прости меня за всё… Видит Бог, я ничего не знал… Но у меня есть оправдание - ты нужна мне! И я обязательно найду тебя, где бы ты ни была…»
        Тяжело дыша, я откинулась на спинку стула. Сердце стучало громче барабана. Он всё знает! И ждёт нашей встречи. Почему-то это послужило небольшим облегчением. Эти деньги?.. Зачем столько?
        Я не какая-нибудь содержанка… Господи, какой стыд! Беременная от другого мужчины и провела ночь с совершенно посторонним человеком. Даже если Макс мне всегда нравился, это недопустимо! А потом он предлагает мне деньги. Да никогда в жизни я их не возьму! Уж лучше сдохнуть с голоду…
        Но Макс прав в другом - мне нужно бежать отсюда и как можно скорее.
        Схватив с кресла шаль, я осторожно выскользнула в коридор.
        ГЛАВА 30
        АЛЕКСЕЙ
        Алексей отъехал ненадолго, всего на полчаса, чтобы забрать со строительной базы ведро шпаклёвки. По пути назад он намеревался заехать в цветочный магазин, но вспомнился позавчерашний разговор, когда Нина упомянула, что больше всего на свете любит полевые цветы. Дескать, синие васильки, растущие на обочине дорог, ей куда милее, чем пышные голландские розы.
        Мужчина остановил машину возле просёлочной дороги. В нескольких шагах росли ромашки, колокольчики и ещё какие-то пёстрые цветы, названий которых он не знал. Алесей вышел и с азартом принялся собирать разнотравье. Он быстро нарвал приличный букет и поспешил обратно к джипу. Представил, как девушка обрадуется и улыбнется. Реакция Нины на его признание оказалась предсказуемой, он ожидал нечто подобное и был готов дать ей время на раздумья. Почему-то Алексей не сомневался, что рано или поздно она примет его предложение.
        Подъехав к дому, Батурин-младший выскочил из джипа и приветственно махнул рукой сторожу. Он попросил его остаться в гостиной и, если потребуется, присмотреть за Ниной, но тот почему-то стоял возле гаража, переминаясь с ноги на ногу.
        - Ворота заклинило, что будем делать, Алексей Георгиевич?
        - Потом, - отмахнулся от него хозяин коттеджа и бросился к входу. Не терпелось поскорее увидеть Нину и убедиться, что с ней всё в порядке. Он волновался, как девушка его встретит. Будь на её месте Виктория, наверняка устроила бы истерику, но Нина другая. Слишком порядочна, тактична и в то же время ранима! Именно поэтому нельзя взять и рассказать ей сразу всю правду. Неизвестно, когда вернётся память и вернётся ли вообще. К тому же она беременная, он должен щадить её…
        Оказавшись напротив двери, Алексей принялся стучать, но никто не спешил открывать.
        - Вика, одевайся, прогуляемся по лесу! Ты только посмотри, что я тебе привёз!
        Неприятный холодок страха уже закрался в грудь. Почему Нина не отвечает? Может, с ней что-то случилось?
        - Вика, ты там? - позвал Батурин-младший и дёрнул за ручку.
        Дверь оказалась не заперта, и он вошёл внутрь. Предзакатные лучи заливали комнату тёплым оранжево-розовым светом. Алексею всегда нравилась эта цветовая гамма, как же она приятно ассоциируется с Ниной - это её оттенки! Она именно такая: очень естественная, ласковая, душевная, родная и ещё какая-то домашняя, теплая… Именно этого всю жизнь так не хватало Алексею, именно эти качества он искал в женщинах и не находил.
        Батурин-младший прошёл дальше и прислушался. В комнате было тихо. Может, Нина в ванной?
        - Вика, ты где?! - снова позвал, чувствуя, как нарастает волнение. - Господи, куда ты запропастилась? Не надо меня так пугать, выходи давай!
        Дверь в ванную комнату была закрыта.
        - Вика, открой! - Алексей принялся стучать. Что если она поскользнулась там и упала?
        Он дёрнул на себя ручку, дверь поддалась. Пусто!
        Балансируя между гневом и паникой, Алексей вернулся в комнату и подбежал к кровати, где горкой возвышались подушки. Нины нигде не было!
        Мрачное предчувствие сжало горло тяжёлой петлей, когда он увидел на столе сложенный пополам лист бумаги.
        Дрожащими пальцами развернул записку.
        «Алексей, я всё вспомнила. Это тебе не понравится. Ты можешь меня возненавидеть, но жить под чужим именем я не намерена. Как ты уже догадываешься, я не Виктория Батурина. Вполне возможно, скоро ты узнаешь моё настоящее имя. Но, прошу, не ищи меня. Очень сожалею, что доставила всем вам столько хлопот… И ещё - я позаимствовала из ящика твоего стола десять тысяч рублей, обещаю вернуть их как только смогу…»
        В бешенстве Алексей смёл всё, что было на столе, включая подарок настоящей Виктории Батуриной - зелёную лампу с абажуром.
        «Мать твою, откуда же она обо всем узнала? Тут явно не обошлось без Макса… Но как? У Нины нет ни телефона, ни компьютера… О нет! Я же отдал ей запасной ноутбук…»
        Взгляд мужчины заметался по комнате и остановился на комоде, где стояло злополучное устройство. Алексей бросился к нему и грязно выругался, увидев фотографию Макса, красовавшуюся на его личной странице ВК.
        Дрожащей рукой Батурин-младший обновил страницу. Нина заходила сюда со своего аккаунта, может, сохранился пароль? У него стояла программа сохранения паролей…
        Не прошло и минуты, как он уже находился на её страничке и читал оставленное Максом сообщение.
        Руки Алексея сжались в кулаки. Казалось, он всего ожидал от сводного брата… но такого! Подонок, мразь… Вот что теперь делать?
        Проклиная его последними словами, Батурин-младший бросился из комнаты. Нужно срочно остановить её! Ещё ведь не поздно, она не могла далеко убежать!
        МАКС
        Гидросамолёт снижался, Макс сидел рядом с пилотом, с нетерпением вглядываясь в открывавшийся ему пейзаж. Внизу расстилалась бирюзовая сверкающая гладь Эгейского моря.
        - Далеко ли ещё до Кандоса?
        - Минут пятнадцать, - пилот поправил солнечные очки. - Жаль, что ваша сестра попала в такое богом забытое место! Как я уже говорил, остров Бурь вдалеке от всех навигационных путей.
        - Там живут люди, - Макс вспомнил слова сестры, которая вкратце рассказала о своём спасителе. - По крайней мере, один человек так точно. У него есть катер, он ловит и продаёт рыбу.
        - Тогда ей очень повезло, - пилот улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами на тёмном от загара лице. - Спорим, она ждёт не дождётся вашего приезда.
        В этом Макс не сомневался. Сестрице пришлось пройти через ад, три недели вдали от цивилизации в компании какого-то бедного рыбака. Удивительно, что она не согласилась подождать приезда Макса на Калимносе. Как выяснилось позднее, там есть отель, в котором можно было забронировать номер. Скорее всего, Вике не пришло это в голову. Она так радовалась, что всё вспомнила. И, удивительное дело, обошлось без истерики! Сестра не топала ногами и не кричала в трубку, что её нужно немедленно доставить в посольство. Она даже не жаловалась на горькую судьбу… Лишь вкратце упомянула о потере памяти. Что за невероятное совпадение!
        - Две судьбы, - пробормотал Макс вполголоса. - Две девушки поменялись местами. И, кажется, одной из них это пошло на пользу.
        Пилот покосился на него, но ничего не сказал.
        Чувствуя, как в нём нарастает нетерпение, Макс снова вытащил телефон, чтобы проверить, не было ли звонков от детектива. Затем набрал его номер и, услышав басовитый голос, в который раз за сегодняшний день поинтересовался:
        - Серёга, есть новости о Нине?
        - Нет пока. Осталось проверить одно место. У Алексея есть коттедж в Карелии, который он приобрёл в прошлом году. Я буду там завтра. Мой человек с утра снова заглянет к Татьяне Васильевне, - помощник помолчал и добавил: - Макс, сегодня уже не будет новостей. Я сразу брякну, как что-то прояснится.
        - Ладно, жду, - Макс отключился и убрал телефон в карман рубашки.
        Он думал не столько о предстоящей встрече с Викой, сколько о Нине в объятиях Алексея. От свихнувшегося на почве зависти брата всего можно ожидать. Кто знает, что происходит между ними, пока идут поиски?
        - Остров Бурь, - объявил пилот, указывая рукой на вырисовывавшиеся впереди очертания острова.
        Кандос стремительно приближался, стали видны утопавшие в зелени небольшие постройки. Макса вжало в кресло, когда самолёт резко пошёл на посадку.
        - Что-то я не вижу причала.
        - Там есть мостки, - хмыкнул собеседник. - Здесь мало что осталось от цивилизованного жилья.
        Остров действительно выглядел заброшенным. Хотя и очень живописным. Пилот сел на воду и лихо подрулил к импровизированному причалу. Слева от настила виднелись невысокие полуразрушенные бунгало, за ними простирался широкий пустой пляж с золотистым песком.
        - Приехали, босс.
        Макс быстро отстегнул ремни и поднялся. Где-то на этом острове ждала его помощи Виктория, и он не собирался тянуть время.
        ГЛАВА 31
        ВИКТОРИЯ
        Утро следующего дня началось неожиданно. Викторию разбудил яркий луч солнца, проникший сквозь щёлочку жалюзи. Она нехотя потянулась, открыла глаза и, к своему удивлению, обнаружила себя лежащей на широкой кровати в комнате Слейда. А повернув голову набок, увидела и его самого, полуприкрытого покрывалом. Какой же он всё-таки красавчик!
        Только усилием воли девушка сдержала рвущийся из груди крик восторга. Неужели они были вместе?! Или… Виктория откинула покрывало - мужчина лежал в рваной майке и шортах, а она сама - во вчерашнем сарафане и… нижнем белье.
        Восторг сменился лёгким разочарованием. Значит, между ними так ничего и не произошло. Но что она делает в его постели и почему не помнит эту ночь? Девушка потёрла лоб ладонью, пытаясь хоть немного освежить память. В горле было сухо, а голова гудела, будто после жесточайшего похмелья.
        Вот оно!
        Это крепкое вино Калимноса сыграло с ними злую шутку.
        И тут же лавиной хлынули воспоминания… Весь вчерашний вечер хозяин острова коптил окуней, а она приводила в порядок дом и кухню к приезду брата. А когда уже совсем стемнело, они вдвоём, уставшие, сидели на скамейке и, дегустируя подарок Таис, обсуждали прошедший торговый день. Шутка за шуткой, у Слейда после второй бутылки развязался язык, а Виктории уже не сиделось на месте, захотелось пройтись. Она попыталась было встать, но покачнулась и чуть не упала, если бы не крепкие руки Слейда.
        Виктория зажмурилась, вспоминая, как ещё несколько часов назад под звёздным небом он прижимал её к себе, целуя нежно и страстно. Как шептал слова, которых она не могла разобрать, наверное, что-то по-гречески… Его губы на её лице и шее сводили с ума, рождали чувства, прежде им обоим неведомые.
        А потом она закрыла глаза, и сознание поплыло…
        Что это было? Романтическая прелюдия к ночи, которую они оба провели в бессознательном состоянии, почему-то так и не раздевшись? Ну ничего, у них впереди целое утро до приезда брата!
        Виктория открыла глаза и прижала руку к губам. Сердце обрадованно ёкнуло. Вот оно, её счастье, спит сейчас рядом. Жаль, что в одежде…
        Девушка колебалась: разбудить его поцелуем прямо сейчас или сначала снять этот дурацкий сарафан?
        Наверное, лучше снять, а потом…
        Она осторожно приподнялась и села на кровати. Головная боль тут же дала о себе знать. Кажется, без аспирина не обойтись… Но тут внимание привлёк портрет молодой женщины, стоявший на тумбочке рядом с кроватью. Виктория протянула руку и взяла его. Из рамки на неё смотрела белокурая красавица с яркими глазами цвета морской волны.
        «Наверное, это и есть Кэтрин. И смотрит она с явным превосходством», - проснулся внутренний голос.
        - Не держи его, отпусти! Прошу тебя, он имеет право на счастье! - прошептала Виктория одними губами. - Дай ему свободу, сжалься над нами!
        Она держала портрет в руках не больше минуты, но как только поставила на место, на неё обрушились проклятия:
        - Меган, какого черта, мать твою, ты делаешь в моей постели?
        Виктория отдёрнула руку и резко повернулась, чтобы встретить свирепый, буквально пронизывающий холодом взгляд потемневших голубых глаз.
        - Но ты сам принёс меня сюда ночью. А до этого мы целовались на скамейке… - начала было она.
        Мужчина резко поднялся и сел на кровати.
        - Врёшь, я не мог этого сделать! Это всё твои уловки-хотелки. - Сердце девушки сжалось от обиды. Вот, значит, как недолго длилось её счастье! А ведь уже показалось, что оно навсегда… - Отвечай, развратница, между нами было что-то или нет? - не унимался Слейд.
        Виктория вдруг расхохоталась. Это произошло против её воли, и смех получился какой-то неестественный. Что за дерьмовая штука жизнь?! Всё это время надеяться на чудо, мечтая об ответной любви, пытаться растопить сердце этого дикаря, а потом вдруг этот чудесный вечер, он приносит её к себе в постель… Казалось, счастье уже совсем близко… и на тебе! Она ж ещё и виновата.
        - Что здесь смешного? - глаза Слейда метали молнии, лицо потемнело.
        - Ты имеешь в виду секс? Раскрой глаза! Не видишь, что ли, мы даже не раздевались! И потом, если бы между нами что-то и было, ты бы запомнил это на всю жизнь и не задавал таких дурацких вопросов!
        С этими словами Виктория презрительно отвернулась. Все мужики одинаковы, этот ничем не лучше. Наутро во всём винят женщину. А она ещё считала его романтическим героем. Вот дура!
        - А зачем ты взяла фотографию Кэтрин? Кто позволил тебе к ней прикасаться?
        Виктория поджала губы, стараясь сдержать слёзы.
        - Я всего лишь хотела поговорить с ней, попросить, чтобы она отпустила тебя!
        - Убирайся из моей спальни! - зло рыкнул Слейд. - Чтобы я тебя не видел, мать твою!
        - Ну и пожалуйста!
        Виктория опрометью выскочила из его комнаты, хлопнула дверью хижины и побежала к морю. Слезы душили её. Уж лучше исчезнуть из его жизни навсегда, например, утопиться, пусть это будет на его совести!
        Каково же было её удивление, когда она увидела у заброшенного причала гидросамолёт, а навстречу ей по берегу шёл Макс.
        Спотыкаясь босыми ногами о камни, в отчаянии она бросилась к нему с душераздирающим криком:
        - Забери меня отсюда, Макс!
        Слёзы застилали глаза, когда она обвила руками его шею и прильнула лицом к груди.
        - Вика, что случилось? Кто тебя обидел? Ты вся дрожишь, на тебе лица нет…
        Виктория тряслась как в лихорадке, повторяя одно и то же:
        - Максик, миленький, увези, спаси, прошу тебя!
        - Я за этим и приехал!
        Они стояли, обнявшись, на холодном песке. Макс, как и прежде, был рядом, от него пахло всё тем же лосьоном с нотками цитруса и мускатного ореха. Пусть ненадолго, но Виктория словно перенеслась в прошлое, в отцовский дом, где была так счастлива ещё совсем недавно. Но отдалённый шум включившегося генератора слишком быстро вернул её в реальность.
        - Это всё он, этот изверг, дикарь чертов, издевается надо мной целый месяц. У меня больше нет никаких сил! - злость, горечь потери, обида - всё, что снедало душу, выплескивалось наружу, и теперь казалось, что остановиться она не смогла бы при всём желании. - День и ночь я на него пашу как проклятая! Посмотри на мои пальцы, что с ними стало, - Виктория отстранилась и выставила вперёд тонкие дрожащие руки. - Я постоянно чищу этих дурацких окуней, стираю и мою посуду в ледяной воде, таскаю её из колодца вёдрами. У меня нет ни нормального туалета, ни душа, я забыла, что такое ванна. А по выходным я торгую рыбой на грязном рынке…
        - Господи, Вика, - Макс снова прижал её к себе. - Через какой кошмар тебе пришлось пройти, ты скоро забудешь обо всём. Впереди ждёт роскошная жизнь!
        Почувствовав небольшое облегчение, девушка положила голову брату на плечо и невидящим взглядом уставилась в сторону моря.
        - Мне уже жить не хочется, Мася. Увези меня немедленно с этого проклятого острова! Будь Слейд проклят вместе со своим енотом! За всё, что я для него делаю, он постоянно орёт на меня и матом кроет.
        Макс гладил её по плечам и спине, успокаивая, как маленького ребёнка.
        - Не волнуйся, милая. Сегодня ты уже будешь в Афинах, в самом шикарном отеле, где полно бутиков и твоих любимых спа. Мне нужно только увидеть твоего Слейда, всего на пару минуток, ладно? А ты собери пока вещи.
        - Нечего мне собирать, - снова всхлипнула Виктория, поднимая голову. - Всё что есть - на мне.
        Впрочем, её слёзы высохли, когда позади послышалось знакомое насвистывание.
        - Вот он идёт, голубчик. Явился-не запылился… - зло выдохнула она, сощурившись.
        Макс выпустил её из объятий и зашагал навстречу хозяину острова.
        Виктория слышала лишь обрывки их разговора:
        - Слушай, мужик, не знаю, как благодарить за спасение сестры. Что я могу сделать для тебя? Назови любую сумму. Деньги для меня не проблема.
        - Не нужны мне твои деньги, об одном лишь прошу, забирай поскорее своё сокровище и увози отсюда от греха подальше!
        - Ну тогда счастливо оставаться, мы улетаем…
        А когда Слейд вместо того чтобы развернуться, направился к ней, у Виктории снова бешено заколотилось сердце. Что он сейчас скажет? Опять какую-нибудь гадость на прощание? Неужели они действительно сейчас расстанутся навсегда?
        - Меган, ты забыла свои фамильные драгоценности, - сказал Слейд и, остановившись напротив, протянул ей коробочку. - Будь счастлива в своём мире. И прости за то, что накричал на тебя сегодня утром.
        Щёки Виктории вспыхнули. Скажите, пожалуйста, какой благородный! Откуда только что взялось?!
        На красивом лице не было и следа раскаяния! Мужчина смотрел на неё в упор, однако она так и не могла понять, что он думал и чувствовал в эту минуту.
        - Пошёл к чёрту, Слейд!
        Виктория гордо отвернулась и побежала вприпрыжку к гидросамолёту. Слава богу, она покидает этот проклятый остров вместе с его хозяином. Как же она ненавидит Слейда!

* * *
        Через несколько часов они были уже в Афинах в королевском люксе с шикарным панорамным видом на ночной город и огромном джакузи, куда сразу забралась Виктория.
        Было невероятным наслаждением лежать в горячей ванне с гидромассажем, слушать лирическую музыку и пить прохладный сок.
        Девушка закрыла глаза и тут же представила, что рядом с ней красивый мужчина, он ласкает её тело, целует. Да ведь это Слейд! Только он так может целоваться…
        Виктория саданула кулаком по бортику джакузи так, что пена полетела в разные стороны. Чёрт, ну почему она никак не может выбросить его из головы? На душе по-прежнему было неспокойно. Ей уже расхотелось нежиться в этой роскошной ванне. Может, снова напиться вдрызг - так, чтобы забыть про всё на свете?
        Наскоро сполоснувшись, Виктория набросила на себя махровый халат и вышла из ванной. Макс уже заказал ужин в номер. Последние лучи заходящего солнца мягко играли на серебре и хрустале, бросая яркие отблески на бутылку с белым вином - её любимым австрийским Ристлингом. Какой же Макс всё-таки обходительный!
        - Ты простишь меня за ужасное поведение? - Виктория уселась на краешек стула и погладила брата по руке. - Я не понимаю, как могла так поступить с тобой. Карл и в подмётки тебе не годился…
        Макс улыбнулся одной из своих загадочных улыбок.
        - Наконец, ты это поняла, за это стоит выпить, - он поднял бокал в шутливом тосте. - А вообще, забудь о прошлом, дорогая. У тебя начинается новая жизнь! Завтра накупишь себе нарядов, украшений, и пойдём в самый лучший ресторан.
        Виктория тяжело вздохнула. Как же ей хотелось забыться, желательно навсегда! Нет, не получится. Хотя бы на этот вечер…
        - Мне с тобой и здесь хорошо, - она придвинулась чуть ближе к Максу. - Скучал по мне? Почему ты до сих пор не поцеловал меня, боишься, что оттолкну?
        - Видишь ли, Вика, - мужчина тут же посерьёзнел, - я встретил другую девушку и понял, что люблю её.
        Вот это новость! Виктория с интересом вглядывалась в напряжённое лицо Макса.
        - Да, и кто же она? Чем она лучше меня?
        - Её зовут Нина, и она очень похожа на тебя, почти копия, сейчас покажу фотку… - он вытащил из кармана пиджака айфон и протянул его Виктории. - Это она на заставке.
        - Действительно, - протянула Виктория, рассматривая девушку. - Очень похожа, с чего бы это?
        - До сих пор не разобрался ещё, у меня есть даже подозрение, что вы сестры!
        От неожиданности Виктория едва не разлила бокал с вином. Сколько всего произошло, пока она отсутствовала!
        - Не может быть! Но, пожалуй, это самая лучшая новость за последнее время. Я всю жизнь мечтала о сестре, а то одни мужики кругом… - она протянула телефон обратно Максу.
        Брат принялся что-то листать на айфоне, при этом его брови хмурились. Когда он снова посмотрел на неё отрешённым взглядом, Виктория поняла, что между ним и той девушкой не всё так гладко, но спрашивать пока не стала.
        - Значит, так, Вика, сейчас быстренько поужинаем и спать. Завтра с утра в посольство. Будем оформлять тебе новый паспорт, а потом хочешь - шопинг, хочешь - на экскурсию по городу поедем. Всё как пожелаешь, так и будет.
        Уже лежа в роскошной мягкой кровати, Виктория опять вспомнила своего дикаря… Стоило ей только остаться наедине со своими мыслями, Слейд тут как тут. Проклятие какое-то! Интересно, как он там один, думает ли о ней? Чёрта с два! Наверняка кается перед своей Кэтрин, что чуть не переспал с другой. Ну и поделом ему!
        «Забыть, забыть, Господи, помоги мне забыть его!» - прошептала Виктория в подушку.
        Но ни следующий день, ни последующие, пока ждали новый паспорт, не принесли никакого облегчения. Виктория, кажется, уже обошла все салоны красоты и магазины. Накупила самых нарядных и модных платьев, сарафанов и юбок с блузками, косметики, украшений, обуви и шляпок, но ничто не радовало её… Все мысли возвращались на проклятый остров к его хозяину с енотом. Словно заколдованный круг какой-то! Особенно длинными и тоскливыми были вечера. Она ничего не могла с собой поделать, разве что медленно сходить с ума, окружённая роскошью и заботой брата.
        - Вика, хочешь на фуникулёр? Или в пещеры, или на морскую прогулку? Выбирай экскурсию! - тщетно пытался заинтересовать её Макс на следующее утро.
        - Ничего не хочу, я устала, - отвечала Виктория и, уткнувшись в подушку, целый день так и пролежала на кровати.
        - Завтра будет готов твой паспорт, и мы сразу же летим домой!
        - Нет, Макс, никуда я не полечу! - девушка подняла голову и встретила полный удивления взгляд. - Отвезёшь меня обратно на Остров Бурь!
        - Ты с ума сошла, Вика?! - ярко-синие глаза брата озадаченно сверкали, лицо выдавало напряжение. - Тебя ждёт роскошная светская жизнь: салоны красоты, вечеринки, подиумы, фотосессии, поклонники, наследство, в конце концов!
        - Да провались она пропадом, эта чёртова роскошная жизнь! - Виктория отбросила подушку, перевернулась и уставилась в потолок. - Я хочу к нему, понимаешь? Не могу без него, потому что люблю! Не надо мне ни денег, ни драгоценностей, ни машин, ни особняков, ни поклонников! Я хочу чистить каждый день окуней, стоять у плиты, мыть посуду в ледяной воде у колодца, кормить попрошайку-енота и ждать Слейда, когда он вернётся с уловом, а на следующий день мы поедем на рынок…
        Макс тихо выругался.
        - Любишь, говоришь? Отвезу я тебя к нему, только успокойся!
        ГЛАВА 32
        НИНА
        Не останавливаясь ни на миг и боязливо оглядываясь, я довольно быстро добралась до трассы и поймала машину. Это попытка бегства сама по себе была экстримом, но после всего случившегося у меня не оставалось выбора.
        В домашних тапочках, взволнованная, растрёпанная и без сумочки (деньги с документами я держала в кармане спортивного костюма) думала лишь об одном - хоть бы кто-нибудь остановился и как можно скорее. Меня совершенно не беспокоило, кто будет за рулём… А вдруг маньяк? Вот что значит отчаяние, когда бежишь от самой себя, даже страх не пугает, его просто нет.
        К счастью, водитель оказался приветливым и совершенно не любопытным пожилым человеком.
        - Я еду в Петрозаводск, могу подбросить. Нам по пути?
        - Да, пожалуйста. В город, на вокзал. Это срочно!
        По дороге мы всё же разговорились. Олег Владимирович возвращался к жене из Финляндии. Вся машина была забита продуктами. Их дочь только что родила здорового малыша, чем мужчина очень гордился.
        Я же не удержалась и поведала историю своего спасения и о том, что жду ребёнка. Олег Владимирович тут же взял надо мной опеку, пытаясь накормить если не копчёностями, то сладостями. Есть не хотелось, лишь бы поскорее добраться до дома тёти Тани.
        Звонить ей я не хотела, хотя мой спутник предлагал воспользоваться своим телефоном. Когда доберусь, то всё лично расскажу. И хорошо бы при этом не застать там Макса! Сейчас мне больше всего хотелось спрятаться от Батуриных…
        …Уже в Петрозаводске Олег Владимирович довёз меня до вокзала и сам лично купил билет до Москвы, наотрез отказавшись брать деньги. Напоследок он всучил мне целую сумку с продуктами и водой. Удивительно, но помощь я приняла практически безропотно. Наверное, в моём состоянии это было неудивительным. Вот только как отблагодарить - не знала. Вряд ли когда-нибудь вернусь в Петрозаводск.
        Всю дорогу в поезде я вспоминала, что со мной произошло, весь этот месяц, который я провела у Батуриных…
        Больше всего мне было стыдно перед Георгием Степановичем. Надеюсь, он там, на небесах, простит меня за обман. Но ведь я действительно была уверена, что я Вика! Даже ругала и проклинала себя за то, что поехала развлекаться, когда отец тяжело заболел. Как же я привязалась к нему за это время и действительно чувствовала, будто нахожусь дома. Радовалась тому, что у меня такая большая семья, заботливые и доброжелательные братья… Лёшка такой внимательный и трогательный… Макс такой…
        Нет, о нём лучше не вспоминать! Забыть то, что было той ночью, и никогда не возвращаться к этому…
        …Уже вечером я добралась до знакомого дома на Бухарестской. Перед тем как подняться в квартиру, решила заглянуть в кондитерскую. Деньги пригодятся, их трогать не буду пока. К тому же у меня целая сумка еды, нужно только к чаю что-то купить. Может, небольшой тортик.
        Уже по пути вдруг подумала, а что если тётя Таня решила уехать на выходные за город?.. Куда тогда податься?
        Но и здесь удача была на моей стороне. В окнах квартиры зажёгся свет.
        Увидев меня, тётушка всплеснула руками, но при этом не смотрела на меня как на привидение. Мгновенное подозрение закралось в душу. Неужели Макс уже здесь побывал и всё ей рассказал?!
        - Господи, Ниночка, наконец-то, - всхлипнула тётя Таня, прижавшись к моей груди. - Я уже вся извелась.
        Так оно и оказалось… Сюда действительно приходил Макс, а его человек, занимавшийся моими поисками, заглядывал почти каждый день.
        Мы долго сидели, обнявшись - почти до самого утра. Я всё рассказывала и рассказывала о том, что со мной приключилось. Она тяжело вздыхала и охала, улыбалась и плакала, а я плакала вместе с ней.
        Скрыть ничего не удалось - ни беременность, ни любовь, которая вспыхнула между Максом и мной. Тётя видела меня насквозь. Да и зачем? Было бы глупо пытаться спрятать свои чувства от единственного близкого человека, который по-настоящему меня любит. Мамы не стало, когда мне было одиннадцать лет. Острый аппендицит с гнойным перитонитом и заражение крови. Меня взяла к себе её сестра, у которой никогда не было детей. Всю свою нерастраченную материнскую нежность она отдала мне.
        - Да, твой Макс был здесь, и ты знаешь, мне он понравился! - повторила тётя Таня и, видя, как я закусила губу, тут же сжала мою руку: - Ты ведь не думаешь уехать отсюда?
        - Не знаю, но если останусь, он ведь знает, где меня искать, и опять придёт сюда, причём в самое ближайшее время… И тогда…
        Что именно будет тогда, я не могла себе представить.
        - Ниночка, успокойся, дорогая, тебе нельзя нервничать! - утешала меня тётя. - Уже поздно, давай-ка я тебя уложу, как когда-то в детстве. А когда проснёмся, подумаем, что можно сделать…
        Приняв быстренько душ, я прошла в свою комнату и, не включая свет, легла на кровать ничком. Здесь, как никогда раньше, чувствовалось присутствие Макса. Со стен смотрело его лицо, и даже в темноте казалось, что его взгляд пронзает меня насквозь, пытается прочитать мою душу. Он был здесь совсем недавно и видел эти фотографии, которые я хранила так бережно все эти годы…
        Я вновь вспомнила, как колотилось его сердце, когда он меня обнимал, как трепетно гладил мои волосы, как я плавилась в его объятиях… Отчаяние начало убывать, стало так тепло и приятно, словно Макс снова оказался рядом.
        Утомлённая всем, что произошло сегодня, и обессиленная, я быстро уснула. Не думала ни о чём, только вспоминала вкус его губ и нежные слова, которые он шептал мне той ночью.

* * *
        Проснулась от давно забытого запаха домашней выпечки, а именно моих любимых пирожков с вишней. Чарующий, сладкий и такой знакомый аромат детства заставил вскочить с постели и отправиться на кухню. Увидев меня, тётушка засуетилась.
        - Ниночка, быстренько умывайся и завтракать. Я уже и пирожки твои любимые испекла, и творожники, и кашу сварила. В твоём положении нужно полноценно питаться!
        - М-м-м… Как всё вкусно, тетя Таня! Как же я соскучилась по вашей стряпне.
        Через десять минут я уже вовсю уплетала румяные пирожки, запивая их молоком.
        - Ешь, ешь давай! - моя кормилица присела рядом. - А я пока расскажу кое-что. Кажется, знаю место, куда ты можешь временно переехать. Мою приятельницу сын попросил посидеть с внуками, она уезжает сегодня вечером на несколько месяцев в Тамбов. Я уже с ней обо всём договорилась, твоя задача - поливать цветы. Так что до ноября квартира в нашем распоряжении. И место хорошее - Сокольники. Ты ведь не собираешься возвращаться на работу?
        Я отставила чашку. Об этом тоже успела подумать.
        - Вряд ли меня возьмут на старую, да и возвращаться туда нет желания. Экскурсии отнимают слишком много времени, и с пузом тяжело бегать. Неизвестно ещё, как беременность будет протекать… Лучше попробую снова взяться за переводы. Деньги ведь понадобятся. Надо столько всего покупать для ребёночка…
        Тётя Таня смотрела на меня с тревогой.
        - Тяжело тебе придётся, девочка моя… Может, Батурины помогут?
        - Об этом не может быть и речи! Кто я для них? Самозванка… только и всего.
        - Нет, что ты, Ниночка!
        Но я решительно сжала руку тёти.
        - Прошу вас, ничего не говорите обо мне ни Максу, ни Алексею, обещаете?
        - Но тебе же нравится Макс!
        - Тем более! Если мужчина нравится, я просто не могу быть в его глазах попрошайкой или содержанкой.
        О том, что он уже предлагал мне деньги, я промолчала. Скорее всего, это бы расстроило тётю. Нет, ни о какой помощи даже слышать не хочу! Уж лучше лишний раз не напоминать о себе… Для братьев это было маленькое приключение, а для меня - хороший урок.

* * *
        Прошло несколько дней после переезда. Квартирка мне понравилась сразу: маленькая, удобная, на втором этаже. Рядом куча магазинов, большой парк и метро. Всё, что нужно для нормальной жизни и работы. Насчёт первого, правда, сложно сказать, зато с работой всё как раз было хорошо.
        Я сделала несколько срочных французских переводов за двойную плату и один немецкий. Начальство нового бюро шло навстречу. Обещали всё срочное отправлять мне.
        Одна только мысль не давала покоя. Макс! Он звонил тёте Тане буквально каждый день, спрашивал, вернулась я или нет. Та неизменно отвечала, что со мной всё в порядке. Говорила, что я отдыхаю у подруги под Москвой. В последний раз он попросил телефон. Тётушка меня не подвела, деликатно объяснив, что в таком положении меня лучше не беспокоить.
        Да и о чём бы я ни думала, мысли всё время возвращались к Максу.
        Каждый вечер, уже лёжа в кровати, я снова и снова вспоминала нашу волшебную ночь, его губы, ласки и бесконечную нежность, которую он мне дарил. Разве можно это забыть? Нет, никогда у меня больше не будет такого счастья. Значит, буду жить прошлым. И пусть все мне твердят, что это не самая хорошая идея, что так нельзя, и бог знает, что ещё…
        А сегодня Макс мне приснился. Я увидела его в своей комнате. Он стоял, сложив на груди руки, и смотрел на меня с явным презрением, красивые губы сжаты в тонкую линию, а глаза цвета ледяной синевы - яркие, ясные и чистые, как обледеневшее озеро. Он, правда, ничего не сказал, просто покачал головой и исчез. И тут я поняла, что всё могло быть гораздо хуже, просто он пощадил меня…
        Проснулась в холодном поту и долго сидела не шелохнувшись. А затем горячо зашептала, прижав руку к груди: «Господи, помоги мне! Дальше падать уже некуда, как избавиться от этого страха и отчаяния? Укажи мне правильный путь, а я найду в себе новые силы и стану жить только ради ребёнка!»
        В полдень позвонила перепуганная тетя и сказала, что меня разыскивают частный детектив и адвокат Георгия Батурина.
        После этой новости у меня всё похолодело внутри. А следователь меня случайно не разыскивает? Ну что же, я готова ответить по закону за всё, что натворила… Целый месяц обманывала большую семью. Но у меня есть смягчающие обстоятельства - потеря памяти. Хотя кому это интересно?
        Ближе к обеду я перезвонила по оставленному номеру. Поднявший трубку обладатель приятного мужского голоса сразу же поинтересовался:
        - Вы сейчас свободны? Можете к нам подъехать?
        - Простите, с кем я разговариваю?
        - Частный детектив Юрий Антонов.
        - Могу подъехать куда угодно, - обречённо ответила я.
        - За вами заедет машина, диктуйте адрес.
        Ну вот и всё… Сразу вспомнилось любимое выражение «Acta est fabula. Представление окончено». Даже страшно подумать, что меня ждёт…
        …Через час я уже входила в небольшой кабинет адвокатской конторы «Рубикон». Подумала: очень символично, я уже его перешла, этот самый Рубикон. И что дальше? Неизвестность…
        Секретарь провела меня к своему шефу. В кабинете за столом сидел мужчина средних лет с короткими русыми волосами и в узких очках.
        - Добрый день, проходите, - он поднялся и протянул руку. - Меня зовут Александр Иванович Врублевский, я личный адвокат и старинный друг Георгия Степановича Батурина.
        Не успела я её пожать, как вошёл второй мужчина, который тут же представился:
        - Антонов Юрий Дмитриевич, частный детектив.
        Казалось, они смотрели на меня с подозрением, отчего по спине поползли мурашки. Усевшись на указанный стул, я еле выдавила:
        - Слушаю вас.
        - Георгий Степанович поручил мне обеспечивать вашу безопасность, - пояснил детектив, усаживаясь рядом. - Но Алексей так стремительно увёз вас, что я потерял след.
        - Спасибо, я уже в безопасности, не стоит за мной следить, - я выпрямила спину, стараясь не показывать страх.
        - Самое главное, мы вас нашли, - улыбнулся адвокат и положил на стол толстую папку. - Дело в том, что я выполняю последнюю волю Георгия Степановича, он просил передать вам это письмо и пакет документов. Будете здесь читать или дома?
        - Давайте уж лучше здесь, - дрожащей от волнения рукой я взяла лежавший сверху конверт и, вскрыв, начала читать.
        «Ниночка, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. Очень хочу перед смертью попросить у тебя прощения. Я только несколько дней назад узнал, что ты моя дочь…»
        Дальше началось что-то странное, буквы вдруг стали расплываться. Почувствовав, что мне не хватает воздуха, я поняла, что теряю сознание…
        Последнее, что услышала, перед тем как отключиться, было:
        - Срочно врача! И позвони братьям, они вроде уже в Москве…
        ГЛАВА 33
        АЛЕКСЕЙ
        Алексей не находил себе места, думая о Нине. Как бы ему ни не хотелось звонить Максу, деваться было некуда. Она так и не вернулась и в социальных сетях не появилась. Телефона у неё не было. Все его попытки найти девушку не увенчались успехом.
        Батурин-младший опросил всех водителей и кондукторов автобусов, кассиров на вокзале, но никто её не видел. Неужели поехала автостопом? Одна, беременная, всего с десятью тысячами в кармане?
        Он уже понял, что поторопился. Не нужно было пока делать ей это предложение. Похоже, она испугалась и не на шутку… А что если отправилась к Максу? Нет, вряд ли… Но куда ещё она могла поехать?
        Снова и снова он терялся в догадках. Одно Алексей знал наверняка: если с Ниной что-нибудь случится, он себе этого никогда не простит. Потерять её именно теперь, когда понял, что влюбился? Нет, всё-таки нужно трясти Макса. Вдвоём будет легче продолжать поиски. Только куда он запропастился? Почему не отвечает на сообщения?
        Отодвинув холодную пиццу, мужчина вытащил из кармана телефон и в который раз набрал номер брата. Когда на другом конце послышался глухой голос, Алексей облегчённо выдохнул:
        - Привет! Еле дозвонился до тебя. Где пропадал?
        - Долго рассказывать… Слушаю тебя.
        Трудно было понять интонацию Макса, поэтому Алексей решил сразу перейти к делу.
        - Беда у меня, Нина пропала, - выдавил он внезапно осипшим голосом.
        В трубке повисла тишина. Какого чёрта тот молчит?
        - Радуешься, небось? - продолжал Батурин-младший, взяв себя в руки. Придётся действовать по принципу: лучшая защита - это нападение.
        - С ума сошёл? Никакой радости от таких новостей никогда не испытывал и не испытываю. Это не телефонный разговор. Давай подъезжай, будем разбираться.
        Алексей поморщился - так он ему и поверил, ещё как радуется, что не смог сберечь то, что похитил…
        - Хорошо, я недалеко от Петрозаводска, буду только вечером.
        - Жду! - с этим Макс отключился.

* * *
        Алексей гнал как сумасшедший. И хотя сердце по-прежнему томила неизвестность, предложение брата принесло некоторое облегчение. Похоже, тот уже не сердится, ожидал этого разговора и готовился к нему. Всё как в старые добрые времена. Они сядут друг напротив друга. Макс опять начнёт упрекать, учить жизни, в результате разругаются, как всегда, и потом два дня не будут разговаривать друг с другом. Но Нину им придётся искать вместе.
        Около девяти вечера Батурин-младший уже подъезжал к семейному особняку. На втором этаже горел свет. С тяжёлыми мыслями мужчина поднялся по лестнице и распахнул дверь в гостиную.
        Макс сидел там вместе со своим другом Сергеем - частным детективом. Вот этого типа Алексею хотелось видеть меньше всего. Уж если серьёзный разговор, то желательного с глазу на глаз, совсем не хочется посвящать посторонних в семейные проблемы.
        - Добрый вечер! - поздоровался он, сверля глазами нежеланного гостя.
        - Здорово, Алекс. Быстро домчался, - обернулся к нему Макс. - Значит, поступим так: ты ведь с дороги, давай быстренько в душ, переодевайся, потом поужинаем и поговорим. У меня много новостей: хороших и плохих.
        Детектив лишь приветственно рукой махнул и взялся за планшет.
        - Ладно, - решил отложить разговор Батурин-младший, удивлённый доброжелательной реакцией. - Зайду чуть позже.
        - Давай, мы тут с Серёгой заканчиваем уже.
        Голос Макса звучал бодро. Да и настроен он был довольно дружелюбно, что на него не похоже.
        Уже в коридоре Алексей ослабил узел галстука и выдохнул с облегчением. Хорошо, что разговор не начался с обвинений. Лучше разбираться потом, наедине…

* * *
        Примерно через час, немного отдохнувший и посвежевший, он постучал в комнату брата.
        - Слушай, в гостиной никого нет, я подумал… - принялся объяснять Батурин-младший, заслышав шаги Макса.
        Но тот широко распахнул дверь.
        - Давай-давай проходи, не стесняйся. Серёга ушел, а я решил за компом посидеть, пока тебя жду.
        - Я даже не знаю, с чего начать… - Алексей взъерошил волосы в тщетной попытке подобрать правильные слова.
        В глазах брата светилось нечто необычное, похожее на сожаление.
        - Тогда начну я. Мы с тобой после смерти отца столько глупостей понаделали, что теперь долго расхлёбывать придется. Такую девушку обидели…
        - Так по-дурацки всё получилось, - принялся объяснять Алексей. - Мы с Ниной вроде бы и не ссорились. Целую неделю жили дружно. Правда, я ей сделал предложение, и после этого всё изменилось.
        Макс досадливо тряхнул головой.
        - Ну вот, один соблазнил, другой сделал предложение. А потом принялись обвинять друг друга. Она испугалась, когда всё вспомнила, понимаешь? И поэтому сбежала… Мы просто два идиота! Она ведь наша сестра, как и Виктория, надеюсь, ты об этом уже знаешь?
        Алексей знал, накануне он уже поговорил с адвокатом. Макс озвучил собственные мысли. Факт оставался фактом: в этой ужасной ситуации виноваты оба Батурина.
        - И что теперь делать? - он тоскливо уставился на моросящий дождь за окном. - Где искать Нину? Хотя бы прощение у неё попросить, даже не представляю… Прикинь, она же без телефона и практически без денег, взяла у меня только десять тысяч и то в записке извинялась за это и обещала отдать.
        - И мои деньги не взяла. Я перевёл для неё десять тысяч баксов через Вестерн юнион. Вот это воспитание, вот это характер! Это тебе не наша Вика!
        Алексей в сердцах стукнул кулаком по стене и резко развернулся.
        - Мать твою, и что теперь делать-то, ума не приложу?! Сегодня пятый день, как она сбежала!
        - Тебе надо было сразу позвонить мне, по горячим следам мы давно бы нашли её уже, - Макс укоризненно покачал головой. - Ладно, рассказываю, что мне известно: несколько дней назад был куплен билет Петрозаводск-Москва на имя Виктории Батуриной.
        Алексей потёр лоб, лихорадочно соображая. Значит, всё-таки подалась в Москву.
        - Ну и?
        - А что ну? Девушка прибыла в столицу, но мои детективы её упустили…
        Только сейчас до Батурина-младшего дошло.
        - Чёрт-те что… И как же она добралась до Москвы с десятью тысячами? Сначала ведь надо было до Петрозаводска доехать… - он принялся мерить шагами комнату. - Ну и как её теперь там искать?
        Неожиданный ответ Макса заставил его замереть на месте:
        - Я уже знаком с тётушкой Нины, Татьяной Васильевной. Заезжал проведать. Просил, если девушка объявится, сразу сообщить. Позвонил ей несколько дней назад, а та оправдываться начала: якобы Нина объявилась, но даже не заезжала, а сразу направилась к своей подруге в Подмосковье, там сейчас отдыхает. Тётя слёзно просила не беспокоить племянницу, Нине ведь нельзя нервничать… - брат вопросительно поднял бровь, - ты ведь знаешь, что она ждёт ребенка?
        Алексей утвердительно кивнул:
        - Её жених погиб на том теплоходе.
        - Ну да, вот такие, брат, дела.
        Батурин-младший лихорадочно обдумывал ситуацию. У него словно гора свалилась с плеч. Самое главное, что с девушкой всё в порядке, но сидеть сложа руки он не собирался.
        - И что ты предлагаешь? Не беспокоить Нину, как просила тётя, и оставить одну?
        - Нет, конечно, - Макс закатал рукава светлой рубашки и поднял со столика телефон. - Вылетим завтра в Москву, попробуем ещё раз поговорить с Татьяной Васильевной, навестим её. Мы должны обязательно найти нашу сестричку!
        - Правильно мыслишь!
        - Слушай, сейчас закажу нам два билета, и давай, может, перекусим что-нибудь? Кофейку выпьем, я тебе ещё одну очень важную новость расскажу…

* * *
        Новость оказалась настолько ошеломляющей, что повергла Алексея в ступор. Он теперь и не знал, что с этим делать, но что-то предпринять было нужно и как можно скорее.
        Они сидели на кухне уже полчаса, а Макс всё рассказывал и рассказывал. Батурин-младший слушал, не перебивая.
        - Так значит, наша Вика жива… - вымолвил он, наконец, отставляя холодный кофе. - Как же ты мог оставить её там, на острове Бурь?
        - Я ведь увез её в Афины, уже чуть было билеты не взял в Питер, но, повторяю, она наотрез отказалась возвращаться в Россию. Не надо, говорит, мне ни подиумов, ни вечеринок, ни салонов красоты, ни ресторанов, ни шопинга.
        Алексей слабо усмехнулся.
        - Так и сказала?
        - Люблю, говорит, его - моего дикаря. Вези обратно к нему.
        - Что, правда влюбилась? - покачал головой Батурин-младший, всё ещё не веря в услышанное. - Главное, чтобы не разочаровалась! Как же я соскучился по ней, - он с надеждой посмотрел на Макса. - А позвонить хоть можно?
        - Мобильной связи там нет, оставил Вике свой спутниковый телефон. Пробовал связаться пару раз - аппарат выключен. Не до ерунды им сейчас, похоже… На первом месте - любовь!
        - Ну хоть кто-то из нас счастлив! Ладно, - Алексей побарабанил пальцами по столу. - В связи с этой новостью я уже и забыл о наших планах. Что делать-то будем? И ещё вопрос, почему всё-таки Виктория и Нина так похожи, если у них разные матери?
        - Следователь говорит, их матери были троюродными сестрами. А план всё тот же - завтра с утра вылетаем в Москву. Заявимся к Татьяне Васильевне. Может быть, она смилостивится и даст нам адрес Нины. Всё-таки она наша сестра, хоть и не родная… Мы должны, нет, обязаны попросить у неё прощения!
        Алексей задумчиво кивнул. Это, естественно, не было единственной причиной, по которой они оба хотели увидеть Нину. Но выбирать не приходилось. Сейчас они должны действовать вместе.
        ГЛАВА 34
        ВИКТОРИЯ
        Высадившись на остров, Виктория не стала дожидаться, пока Макс выгрузит из катера вещи, и бросилась по знакомой дорожке к зарослям, окружавшим бунгало.
        Она сразу же увидела Слейда, который стоял возле окна постройки и что-то прибивал. Видимо, он почувствовал или увидел приближающуюся тень, и обернулся. Молоток выпал из его рук. Как же это непохоже на самоуверенного хозяина острова!
        Впрочем, особо удивлённым он не выглядел. В ярко-синих глазах плескались смешинки, которые задорно поблёскивали, придавая обычно суровому лицу игривое выражение.
        - Мегги, ты уже вернулась? - бросил мужчина, поднимая бровь. - Удивила, ничего не скажешь! Я рассчитывал увидеть тебя только завтра!
        - С чего бы это? - опешила Виктория.
        Слейд усмехнулся.
        - Слишком хорошо знаю твою натуру… Обычно после ссоры день уходит на проклятия и ненависть ко мне, на следующий ты остываешь, приходишь в себя, на третий день уже начинаешь сомневаться, правильно ли поступила, а на четвертый - идёшь мириться. Но появление на день раньше… - он покачал головой. - Похоже, я тебя недооценил.
        Виктория не растерялась, хоть и не ожидала подобного ответа. Поправив на голове шляпку, она кокетливо повела оголёнными плечами.
        - Мой воспитатель, оказывается, неплохо разбирается в женской психологии! Только у меня всё развивается в три раза быстрее!
        Сердце бешено колотилось в ожидании. Она так готовилась к этой встрече, тщательно выбирала наряды, чтобы сразить наповал мужчину своей мечты изящной причёской, нежным парфюмом, подчёркнутой тонкой талией или, быть может, глубоким вырезом на груди. Подбирала слова, чтобы объяснить всё этому тугодуму и наконец-то пробить брешь в его суровой неприступности…
        Но Слейд даже не спешил подарить ей хотя бы один комплимент. Он просто стоял и смотрел на неё с лёгкой усмешкой. Нет, нужно быть каменным истуканом, чтобы не оказаться в плену от этого синеокого взгляда с поволокой из-под опущенных ресниц! Зря, что ли, она полдня провела в салоне красоты?!
        - Соскучилась, наверное? - наконец, выдал невозможный мужчина, делая шаг навстречу.
        Виктория едва сдержалась, чтобы не броситься к нему на шею.
        - Иначе бы и не вернулась. А ты чем порадуешь? Смотрю, тут идёт грандиозная перестройка, - она перевела взгляд на бунгало, которое больше не казалось таким разрушенным. Кажется, Слейд привёл его в порядок.
        - Да некогда мне было ерундой заниматься, а вот увидел тебя и понял, что вроде как соскучился… - он сделал ещё шаг и теперь стоял прямо перед ней, такой высокий, сильный, красивый.
        - Как всегда, врёшь! - выпалила Виктория, чувствуя, что внутри всё закипает от его близкого присутствия.
        Но прежде чем она успела шевельнуться, мужчина склонил голову и приник к её губам в страстном поцелуе. Ошеломлённая девушка прижалась к Слейду, окончательно потеряв голову от одного прикосновения его рельефных мышц. Он сведет её с ума!
        Но Слейд выпрямился, заслышав позади них шаги.
        - Ладно, вы тут разбирайтесь со своей любовью, - донёсся голос Макса, - а мне некогда, пора возвращаться. Вика, оставляю тебе свой спутниковый телефон. Все вещи уже выгрузил на берег. Следите, чтобы приливом не унесло!
        - Пока, Максик! - пробормотала Виктория, не в силах оторваться от своего варвара, который по-прежнему прижимал её к себе.
        - Ну и на чём мы остановились в прошлый раз?
        Она будто всю свою жизнь ждала этого вопроса!
        - Кажется, ты выгнал меня из своей спальни…
        - Мы можем туда вернуться…
        Виктория с вызовом подняла голову:
        - Ну уж нет! Чтобы ты опять с позором выпроводил меня?!
        Слейд обнял её ещё крепче:
        - Мегги, ну дурака свалял, прости уж, наконец.
        - Что я слышу?! Хозяин острова просит прощение? - не сдавалась Виктория.
        - Если серьёзно, ты мне очень нужна, Меган…
        Она вся напряглась и чуть не лишилась чувств. Да это же почти признание в любви!
        - И что дальше? Ну, не молчи! Почему я должна вытягивать из тебя все клещами?
        Легонько поцеловав в макушку, мужчина выпустил её из объятий:
        - Предлагаю начать всё сначала. Сходи пока в кухню, там тебя ждёт сюрприз, а я заберу вещи, вдруг и правда приливом унесёт.
        Виктория нехотя прошла в кухню, гадая, чем может порадовать её Слейд. Ничего там хорошего не может быть, кроме… Девушка ахнула, увидев обновлённое помещение: новая плита, мебель, кондиционер и - самое неожиданное - мойка с краниками. Включила - вода и холодная, и горячая, сама бежит. Теперь не надо из колодца таскать. Чудеса, да и только!
        С детским восторгом она принялась открывать кухонные ящички, заполненные всевозможной утварью.
        За этим занятием её и застал вернувшийся с пляжа Слейд.
        - Ну что, Меган, нравится?
        - Господи, когда ты успел всё это сделать?! - всплеснула руками Виктория. - Словно волшебной палочкой взмахнул!
        - Муж Танис со своими братьями помогли всё притащить и установить.
        - Ну, а денег откуда столько взял? Смотрю, и генератор новый около кухни, и бойлер повесил. Может, у нас теперь есть настоящий душ?
        Слейд встал рядом, положив руки ей на плечи.
        - Ты прямо думаешь, что я совсем нищий, что ли? Есть у меня средства, Мегги, пять лет копил, не зря, видно… И душ теперь тоже есть.
        - Прямо как в пятизвёздочном отеле! - взвизгнула Виктория.
        На губах мужчины играла загадочная улыбка.
        - Знаешь, что мне сказала Танис, когда ты уехала?..
        Девушка молча покачала головой.
        - …Дурак ты, Слейд, зачем отпустил её? Остался один-одинёшенек на белом свете, и никому не нужен. Тебе Господь подарил такой шанс! Да, несколько лет назад море забрало у тебя любимую женщину, и оно же принесло другую. Разве ты не понял, что это судьба?..
        - Я вернулась, Слейд… - остановила его Виктория. - Потому что не могу без тебя. Не нужны мне эти салоны красоты, роскошные рестораны и магазины, не нужна мне эта светская жизнь, потому что в ней пусто без тебя…
        Слейд взял её руки в свои:
        - Знаю, как тебе хочется услышать моё признание, что я действительно был идиотом, кретином и всё такое в этом роде…
        Виктория почувствовала, как к её глазам подступают слёзы:
        - Хочу!
        - Сначала мы кое-что проверим… в спальне. Я вернусь через десять минут, занесу только вещи в дом.
        - Я… у меня…
        Ей неожиданно стало страшно. Она до сих пор не могла поверить, что этот неприступный мужчина способен на глубокие чувства, страсть, хоть и жаждала этого с того момента, как влюбилась в него.
        Слейд выпустил её руки, его лицо вдруг стало серьёзным:
        - Только не говори, что у тебя начались критические дни, мы так долго этого ждали!
        - Нет, но ты…
        Опустив взгляд, Виктория принялась теребить пуговицу его рубашки.
        - Боишься? Считаешь, раз у меня давно не было женщины, значит, у нас ничего не получится? Мегги, не переживай, я не забыл, как это делается. И потом…
        Виктория вскинула голову.
        - Что потом, договаривай!
        - Ты такая красивая сегодня, невозможно оторваться… - Слейд притянул её к себе за талию и снова поцеловал…

* * *
        …Никто из них не заметил, сколько прошло времени, пока они стояли, прижавшись друг к другу. Когда дверь с грохотом распахнулась, и внутрь ворвался ветер с каплями дождя, Виктория выскользнула из рук Слейда.
        - Мои вещи всё ещё снаружи? Нужно срочно занести их в дом! Я заехала в русский магазин и купила там столько вкуснятины! Где наш прожорливый енот?! Столько гостинцев ему привезла: всяких сухарей, сушек, баранок - пусть ест… Ну и для тебе кое-что найдётся.
        Мужчина остановил её, прежде чем она выскочила на улицу:
        - Я сам… А ты беги в спальню!
        Викторию не нужно было упрашивать дважды. Она поспешила по коридору в ещё недавно «запретную» комнату. Сердце выстукивало победный марш. Как же все изменилось за каких-то несколько дней! Сам Слейд, обстановка внутри, да и она сама наконец-то поняла, что ей нужно для счастья.
        Распахнув дверь, девушка снова ахнула. В спальне работал кондиционер, кровать была красиво заправлена тёмно-бордовым атласным покрывалом и подушками в тон, на стене висело огромное зеркало, окна освежали нарядные занавески с гипюровыми вставками. Чувствовалась женская рука. Не иначе Танис постаралась?!
        Минут через десять в комнату вошёл Слейд с большим подносом в руках и предвкушающей улыбкой на лице.
        - Я принёс нам вино, фрукты и сыр… Вдруг проголодаемся.
        - Как же здесь стало уютно, даже уходить не хочется, - Виктория нервно теребила в руках шляпку.
        - А ты и не уходи. Даже если захочешь, я никуда тебя больше не отпущу, - Слейд поставил поднос и принялся раздеваться.
        При виде великолепного рельефного обнажённого торса и мускулистых рук Виктория тяжело сглотнула.
        - Я быстро… я только в душ!
        Она бросилась к ванной, но Слейд остановил её.
        - Нет! Женщина должна пахнуть женщиной, а не гелями и шампунями! Чуть позже мы вместе ополоснёмся… Иди ко мне, не бойся, я помогу тебе раздеться.

* * *
        Прошёл почти месяц. Виктория ещё никогда в жизни не была так счастлива. Они никогда не были так счастливы…
        Слейд буквально носил её на руках, предугадывал каждое желание. Кофе в постель каждое утро, никакой тяжёлой работы, романтические морские прогулки вокруг острова. Всё, о чём она так мечтала с тех пор, как попала на остров. Иногда они ездили в город, но больше ради развлечений, пройтись по магазинам или зайти в гости к Танис. Виктории теперь не нужно было торговать на рынке. Слейд научился так мастерски коптить рыбу, что её сразу же забирали оптом владельцы таверн, расположенных на побережье.
        Виктория лишь посмеивалась:
        - Какой ты у меня хозяйственный мужчина! С таким не пропадёшь!
        Слейд не оставался в долгу:
        - Мегги, у нас сегодня полно денег, куда пойдём? В бар, ресторан или к Танис на обед?
        Обычно она не хотела возвращаться домой так рано, но сегодняшний день стал исключением.
        - Просто посидим в таверне на причале, а потом домой. Я не очень хорошо себя чувствую, голова какая-то тяжёлая… - пожаловалась Виктория.
        - Ты просто не выспалась, зачем так рано встала? - нахмурился Слейд.
        - Сон странный приснился, я испугалась…
        - Дорогая, тебе нечего бояться, я всегда рядом, надо было всего лишь разбудить меня. Мы бы немножко пошалили - утренний секс самое лучшее средство от кошмаров.
        - В другой раз так и сделаю.

* * *
        На следующее утро, едва оторвав голову от подушки, Виктория поняла, что не сможет встать и приготовить завтрак Слейду. Её тошнило, перед глазами всё кружилось, она не могла даже пошевелиться.
        - Мегги, что с тобой? - он приподнялся на кровати и с тревогой вглядывался в лицо девушки. - Ты почувствовала себя неважно ещё на острове, дома отказалась от ужина и сразу легла спать. Похоже, тебе ничуть не лучше и сегодня. И потом, ты вся дрожишь!
        - Принеси быстрее таз или ведро, меня тошнит…
        После того как Виктория извергла содержимое желудка, обессиленная, она снова завалилась в постель.
        - Я не могу встать, не знаю, что со мной. Голова кружится и опять тошнит…
        - Зато я догадываюсь, что это такое, - Слейд накрыл девушку одеялом. - Скажи, когда у тебя последний раз были критические дни?
        - Кажется, ещё в Афинах, больше месяца назад… - Викторию вдруг осенило. - Ты хочешь сказать, что…
        - Именно об этом я и подумал. Давай-ка съездим к врачу, дорогая!
        - Сегодня?..
        - Лучше не откладывать.
        Виктория вцепилась в одеяло.
        - Ну куда я поеду такая? Немытая, непричёсанная, даже переодеться толком не смогу! Нет уж, думаю, отлежусь день-два, станет получше, тогда и съездим.
        Но Слейда было уже не остановить:
        - Мегги, послушай меня, не будем рисковать твоим здоровьем и нашим ребёнком! Не можешь идти - я тебя понесу, не можешь переодеться - сам это сделаю, доверься мне. Для начала тебе надо хоть что-то поесть…
          - Не напоминай мне про еду, я ничего не хочу…
        …Через час умытая и переодетая Виктория сидела на кровати и смотрела, как Слейд мечется по комнате.
        - Где твой паспорт? Ага, нашёл… Возьму банковскую карту и телефон. Всё, мы готовы! - мужчина повернулся к ней. - Держи свою сумку.
        - Может, всё-таки завтра?
        Вместо ответа Слейд подхватил Викторию на руки. Девушка обхватила его за шею и уткнулась в плечо.
        - Ну вот, и сам не позавтракал. Тяжело тебе?
        - Господи, Меган, ты лёгкая, как пушинка, - ответил он, целуя её в лоб. - Не волнуйся, всё будет хорошо…
        …Через полтора часа они уже добрались до местной больницы острова Калимнос. Осмотр был продолжительным, у Виктории взяли кровь, сделали ультразвук.
        Вердикт врача ошарашил обоих:
        - Так, беременность около четырёх недель. Но не это самое главное… Проблема в том, что у вас отрицательный резус фактор. А у вашего мужа положительный. Возможен конфликт. Нужен контроль антител ежемесячно, если вы хотите сохранить ребёнка. Постоянное наблюдение врача, понимаете? В нашем госпитале сейчас нет в наличии антирезус-иммуноглобулина. А без него вам не выносить плод.
        Виктория вцепилась в руку Слейда:
        - Что же нам делать? Я не хочу потерять ребёнка, не могу даже думать об этом! Надежда ведь есть, доктор?
        - Рекомендую срочно отправиться на материк в хорошую клинику.
        Слейд поцеловал Викторию и поднялся:
        - Доктор, можно вас на пару слов? -
        Как только мужчины отошли в сторону, Виктория вытащила телефон. Нужно позвонить Максу, что он посоветует?
        Через полминуты в трубке послышался голос брата.
        - Максик, это я…
        - Вика, рад тебя слышать, почему не выходила на связь? Как вы там? - Она, не сдержавшись, всхлипнула. - Ты плачешь? Что случилось?!
        - Я беременна, и у меня отрицательный резус-фактор, а у Слейда положительный. Есть угроза выкидыша… Врач сказал, надо срочно на материк, - сбивчиво и взволнованно принялась объяснять Виктория.
        - Так заказывайте медицинский вертолёт, я всё оплачу. Оставайся на связи, слышишь меня?
        - Максик, миленький, мне так страшно! Может, приедешь?
        - Нет, не смогу. Я с Ниной, она тоже в больнице, и тоже беременная. Не волнуйся, приедет Алексей! Главное, телефон не отключай.

* * *
        Уже в госпитале в Афинах врач сказал, что они вовремя приехали. «Возможно, придется вводить антитела и лечь на сохранение». Слейд постоянно находился рядом с перепуганной Викторией. На следующий день должен был приехать Алексей, который соскучился и переживал ничуть не меньше неё. Они уже успели поговорили по ватсапу и ним, и с Максом. Совсем как в старые времена, оба брата пытались успокоить её как могли, и младший был готов примчаться по первому зову.
        - Меган, надо поесть! - не отставал от девушки Слейд, которому разрешили оставаться в палате. - Скажи, чего бы тебе хотелось? Я с радостью выполню любую твою просьбу. Не забывай, что сказал доктор - вам с ребёнком нужно полноценное питание!
        Его настойчивость помогала Виктории хоть как-то отвлечься от тревожных мыслей.
        - Хочу фисташковое мороженое, - повторяла она, тяжело вздыхая и вспоминая своё домашнее любимое.
        - Меган, это не еда, а баловство, - хмурился Слейд, и тогда Виктория начала ныть:
        - Тогда закажи мне томатный суп и обычную пиццу. Может быть, съем кусочек.
        Когда желаемое, наконец, появилось перед ней, девушка съела два хрустящих кусочка и нахмурилась:
        - Ты меня окончательно закормишь. Хочешь, чтобы я превратилась в толстую тётку? До обеда больше ничего есть не буду!
        - Даже если ты станешь толстой, я всё равно буду носить тебя на руках, не переживай об этом. - Слейд подождал, пока медсестра уберёт поднос, и серьёзно медленно проговорил: - Меган, мне нужно отлучиться на несколько дней по важному делу. Я обещаю решить вопрос как можно быстрее…
        - Как это - отлучиться? - Виктория отбросила одеяло и села на постели. - Ты бросаешь меня, Слейд? Как только узнал, что я беременная, сразу стала не нужна?
        Лицо мужчины потемнело:
        - Ты с ума сошла, Мегги?! Дороже вас с будущим малышом у меня никого нет, вы - смысл моей жизни!
        Не успел он это произнести, как дверь палаты распахнулась, и в комнату буквально влетела молодая симпатичная гречанка в стильном чёрном мини-платье. С громким криком: «Господи, Слейд, как же я соскучилась по тебе!» - она буквально повисла на нём.
        «Ну вот и приплыли, теперь понятно, почему он вдруг решил сбежать от меня…» - не успела Виктория додумать, как Слейд обратился к ней:
        - Мегги, познакомься, это моя сестра Коринна, она живёт с отцом здесь, в Афинах. Коринна, познакомься, это моя Мегги.
        Ошарашенная Виктория едва успела пробормотать «Очень приятно», как Слейд в сопровождении сестры подошёл к ней.
        - Девчонки, я очень надеюсь, что вы подружитесь, - мужчина наклонился, чтобы поцеловать Викторию. - Осталось дождаться Алексея, и тогда я буду спокоен, что ты в надёжных руках.
        ГЛАВА 35
        НИНА
        Пробуждение было непривычным, я открыла глаза и увидела над головой белый потолок.
        - Она очнулась! - голос принадлежал незнакомой женщине.
        О боже, только не это! Я что, снова в больнице?
        Прежде чем внутри зародился страх, послышался до боли знакомый баритон, от звука которого у меня сладко защемило сердце:
        - Нина, всё хорошо, ты в безопасности! Ничего не бойся.
        Макс! Повернув голову, я увидела своего возлюбленного. Он стоял рядом с… Мне пришлось моргнуть несколько раз, чтобы убедиться - это не галлюцинация. Это действительно Алексей.
        Он опомнился первым, быстро подвинул стул и сел рядом.
        - Как же ты нас напугала, милая. Я… - Лёша замялся, - надеюсь, ты простишь меня за идиотское поведение?
        - Мы вместе нашли тебя, - Макс обошёл брата, чтобы встать у изголовья кровати. - И нам обоим есть, что сказать. Мы виноваты перед тобой… Каждый по-своему.
        Они пришли только за этим? Чтобы попросить прощения? У меня на глаза навернулись слёзы. И тут же внутри зародилась тревога. Может, дело в ребёнке? Неужели с ним что-то произошло?..
        Я вспомнила, как меня везли в скорой помощи, обеспокоенное лицо медсестры, и как кружилась голова. А потом всё как тумане…
        Прежде чем я успела запаниковать, повеяло ветерком, и за плечами Алексея появился ещё один мужчина с серьёзным лицом в белом халате.
        - Угрозы для здоровья вашего малыша нет, но у девушки нервное истощение, и ей придётся задержаться в клинике на пару недель, - сообщил он ровным голосом. У меня отлегло от сердца, а доктор перевёл взгляд сначала на Макса, а потом на Алексея. - Кто из вас будущий отец?
        - Я… - хором ответили оба Батурина.
        - Так, всё понятно, - слегка улыбнулся врач.
        Только этого не хватало!
        - Не слушайте их, - я прижала руку к груди, - это только мой ребёнок!
        После этого наступила небольшая пауза, после которой взял слово Макс:
        - Я несу полную ответственность за Нину Скворцову и готов поговорить с вами.
        - Я тебе очень благодарна, но…
        …но стоило Максу взять мою руку, как желание спорить мгновенно сошло на нет.
        Внимательно взглянув на меня, доктор кивнул:
        - Это не займёт больше десяти минут, а потом я вернусь, и мы продолжим разговор здесь. Не хочу вас пугать, но вы должны знать: сильный стресс во время беременности является одним из вероятных факторов замирания плода. Надеюсь, до этого дело не дойдёт. Именно поэтому мы и предлагаем полежать в клинике две-три недели.
        Перед тем как выйти из палаты, Макс нагнулся и, поцеловав меня в лоб, прошептал:
        - Помни, я всегда рядом и люблю тебя.
        От этих слов стало так хорошо, вся тревога мигом улетучилась, на душе появилась необыкновенная лёгкость. Как бы ни было всё сложно, я была безумно благодарна ему за этот миг. Именно сейчас, когда мне так важно почувствовать тепло его рук и губ.
        Когда они с врачом вышли, я взглянула на Алексея, который по-прежнему сидел рядом. Его тёмно-каштановые волосы были взъерошены, а карие глаза выражали такую нежность, что к горлу подступил комок.
        - Лёша, - я тяжело сглотнула, - мне столько нужно сказать тебе…
        Он покачал головой.
        - Ты, наверное, возненавидишь меня после этого разговора…
        Я открыла было рот, но он продолжал:
        - …Я ведь знал, догадывался, что ты не Вика с самого начала. Понимаешь, тогда, в больнице, злость затмила все остальные мои мысли, отец поклялся, что всё отдаст Максу, а я, как дурак, решил назло им обоим привезти тебя как наследницу его состояния. Это было жестоко по отношению к ним, а больше всего - к тебе. А позже я понял, что влюбился… что люблю тебя намного больше, чем сестру…
        Словно опомнившись, он прижал руки к лицу.
        - …Родная моя, прости, я не должен был тревожить твоё сознание, какой же я идиот!
        Я остановила его взмахом руки. Неужели он правда думает, что я смогу его возненавидеть?
        - Ты столько сделал для нас с отцом. Я никогда этого не забуду. Ты нашёл меня и спас, если бы не ты, я так никогда и не узнала бы, что такое настоящая большая семья: и отец, и братья, и сестры. Я даже не могла мечтать о таком. Папа ушёл из жизни счастливым человеком, и это благодаря тебе!
        - Ты любишь Макса, - отрешённо кивнул Алексей, опустив руки на колени. В его голосе не было злости, он звучал подавленно и невыразительно.
        - И тебя! Ты мой самый любимый, самый преданный брат, - с жаром воскликнула я. - Благодаря тебе я встретила человека, в которого влюбилась ещё девчонкой. Ты заботился обо мне, ни разу ни в чём не упрекнул, слова грубого не сказал за всё время. Мне было так хорошо с тобой!
        На губах мужчины заиграла тонкая улыбка.
          - Именно поэтому ты и сбежала.
        - Скорее, чтобы разобраться в себе и во всём… Здесь нет твоей вины, я знаю, ты хотел как лучше!
        - Из больницы сбежать не получится, - Алексей поднял бровь и выразительно покосился на дверь.
        - Даже и пытаться не буду, - фыркнула я. - С вами двумя мне не справиться.
        - Макс не заслужил такой любви, хотя это твой выбор… - как-то криво усмехнулся Алексей, глядя, как в палату входит брат в сопровождении врача. - Пойду-ка, позвоню Виктории. Она ведь тоже в положении и, как и ты, в больнице. Вы прямо как сговорились, сестрички-лисички, обе после катастрофы потеряли память, потом влюбились и забеременели, теперь у обеих угроза выкидыша.
        Прежде чем я успела осознать смысл только что сказанного, он поднялся и стремительно вышел из палаты.
        МАКС
        Макс чувствовал: что-то должно произойти сегодня, вот прямо сейчас может решиться его судьба. Она в руках этой девчонки, которую он сначала принял за Викторию и несколько дней вымещал на ней всю свою злость, а потом… А потом чуть не разрушил такое нежное и хрупкое, сотканное из сновидений, крохотных мгновений и поцелуев счастье.
        Теперь, когда Нина очнулась и её здоровью ничто не угрожает, ему безумно хотелось положить к ногам девушки весь мир, остаться с ней наедине, но рядом, как назло, постоянно крутился Алексей, без конца приходила медсестра и врач должен был завершить осмотр. В его кабинете пришлось рассказать всё: и о кораблекрушении, и о смерти отца, и как Нина узнала о гибели жениха. Стресс действительно был огромным. Ответ доктора не вызвал у Макса особого удивления: «Я не хотел пугать будущую мамочку, но вы должны знать: стресс на ранних этапах может спровоцировать гормональные изменения. Тревоги и волнения матери приводят к повышению тонуса гладкой мускулатуры, что несёт в себе угрозу выкидыша и усиление токсикоза. На фоне переживаний лёгкая утренняя тошнота может перерасти в круглосуточную, доходящую до рвоты…»
        Макс был готов ухаживать за Ниной день и ночь, лишь бы смягчить этот проклятый токсикоз, но захочет ли этого она сама?
        Настроение немного упало, когда Макс услышал, как Нина ласково разговаривала с Лёшкой. Её лицо выглядело таким умиротворённым, когда она взяла его за руку и призналась, что хочет многое сказать ему…
        О чём, интересно, шёл разговор? Брат всё-таки добился своего. Нина в нём души не чает. А осталось ли для Макса место в её сердце? Или она так и не простит его никогда за ту ночь?.. Но он же не знал, что девушка ждёт ребёнка! И ему тогда казалось, что они оба хотели одного и того же.
        Когда Алексей вышел из палаты, медсестра забрала Нину на ультразвук. И снова потянулись бесконечные минуты ожидания.
        Из размышлений Макса вырвал голос брата:
        - Ну что, ты, похоже, добился своего, - Лёша мрачно усмехнулся, поправляя галстук. - Нина думает только о тебе.
        - А мне показалось, наоборот.
        - Она никого из нас не хочет обидеть, но любит она тебя, - в голосе брата сквозил знакомый сарказм. - Везёт дуракам.
        - Сам такой, - огрызнулся Макс и тут же осадил себя. Не стоит нарушать то хрупкое перемирие, которое между ними установилось. В конце концов, выбор только за Ниной. - Ладно, что там у Вики?
        - Просит приехать, у Слейда какие-то дела, а она не хочет оставаться одна. Сказал, что ты не сможешь. Завтра сам вылетаю.
        - Правильно решил. Раз просит приехать, значит, действительно нужна помощь. И тебе самому не помешает развеяться…
        Их прервало появление полной медсестры с Ниной в кресле.
        - Мальчики, порадуйтесь за нас, моему малышу уже восемь недель! - девушка счастливо улыбнулась, и у Макса тут же отлегло от сердца. Прежде чем он успел ответить, у Алексея зазвонил телефон.
        - Ниночка, сегодня радуюсь за тебя, завтра уже буду радоваться за Вику, - взглянув на экран, брат поспешил к двери.
        Взгляд Нины остановился на лице Макса.
        - Ты тоже улетаешь в Грецию?
        - Нет, девочка моя, - он взял её руку в свою, - я остаюсь с тобой. Уже позвонил заместителям, сказал, что беру отпуск.
        - А где же ты будешь спать? - в её голубых лучистых глазах светилось любопытство.
        - Я решил, что нам нужны апартаменты. Сегодня мы переезжаем в огромную палату со всеми удобствами. Там две комнаты, душ, ванна, холодильник, телевизор и куча всего, что надо и не надо.
        Нина ахнула, сжав руку Макса:
        - Ой, ну это же очень дорого, наверное!
        Глядя на суетившуюся в палате медсестру и желая, чтобы та поскорее оставила их наедине, он продолжал:
        - Зато нам будет удобно и комфортно. Я даже смогу работать удалённо, когда ты будешь отдыхать. Днём прогулки по парку, еда из самых лучших ресторанов, а по вечерам я буду играть для тебя на гитаре.
        Медсестра, наконец, вышла, прихватив с собой какие-то бумаги.
        - Макс, - Нина неожиданно крепко сжала его руку, - ты только никуда не уходи…
        - Глупышка, не для того я тебя нашёл, чтобы куда-то уйти. Я жить без тебя не могу! Ты мне нужна, как воздух, как источник света и тепла!
        Нина поднесла его ладонь к своей щеке. Лицо её озарила сияющая улыбка.
        - Как хорошо ты сказал, я тоже хочу быть всё время рядом.
        - А я хочу, чтобы ты стала моей женой. Потому что люблю тебя.
        - А я тебя…
        Макс не видел больше ничего, кроме её огромных сияющих глаз, наклонившись, он поцеловал свою возлюбленную.
        ГЛАВА 36
        АЛЕКСЕЙ
        Афины встретили удушливой жарой. Алексей вышел из самолёта, и рубашка моментально прилипла к телу. Он максимально ослабил галстук, спускаясь по трапу, и с удовольствием ступил в прохладный шаттл. Вика, должно быть, обожает такое пекло, раз решила остаться со Слейдом в этом климате. У Батурина до сих пор не укладывалось в голове, как его избалованная сестричка решила добровольно отказаться от светской жизни. Влюбилась до такой степени? Поклонники, дорогие клубы и роскошные вечеринки - теперь всё это ей не нужно? Может, Вика ещё не всё до конца вспомнила? В таком случае Алексей освежит ей память.
        Впрочем, может, оно и к лучшему. Ещё неизвестно, кому теперь достанется наследство, после того, как отец узнал, что Нина - его дочь. Скорее всего, ей с Максом и перейдёт львиная доля состояния Батуриных. Ведь Виктория на тот момент считалась погибшей.
        Алексей поморщился, зря он только вспомнил это завещание. Ведь совсем скоро предстоит оглашение. Адвокат говорил, что его можно будет зачитать в узком семейном кругу, в крайнем случае - в режиме видеоконференции, главное - присутствие всех сторон. Батурин-младший был уверен, что без сюрпризов не обойдётся. В одном можно не сомневаться: Алексею точно ничего не светит. Когда закончится вся эта эпопея, придётся начинать бизнес заново.
        Спустя час он уже шёл по больничному коридору, раздумывая о превратностях судьбы. Нина… Вика… такие похожие и в то же время совершенно разные, но, кажется, обе нашли своё счастье. А ему, видно, не суждено. Впрочем, Алексей никогда не верил в настоящую любовь и уж тем более в такую, как у Виктории со Слейдом - их чувства расцвели всего за месяц. Хотя к Нине он и сам привязался быстро, но в неё невозможно не влюбиться… Девушка - видение, как из песни, или тургеневская героиня из девятнадцатого века.
        Алексей хмыкнул, глядя, как мимо него по коридору медленно прошла будущая мама, придерживая огромный живот. У всех вот-вот родятся дети… Может, и ему когда-нибудь улыбнётся счастье стать отцом?
        - Вы к кому? - обратилась к нему одна из проходивших мимо медсестёр, и, услышав фамилию «Батурина», расплылась в улыбке. - Мы перевели её в бокс повышенного комфорта. Идёмте, я вас провожу…
        …Едва Алексей открыл дверь в палату, как на него пахнуло ароматом роз. А навстречу шагнула молодая женщина невероятной красоты. Хрупкая и элегантная, в сарафане из струящегося голубого шёлка, словно греческая богиня, только что вышедшая из морской пены. Она держала в руках соломенную шляпку и улыбалась. Светлые волосы каскадом падали на её обнаженные плечи, в глазах цвета морской волны отразилось любопытство.
        - Вы, наверное, и есть Алексей? - спросила гречанка по-английски с небольшим акцентом.
        - Да, это я.
        - Лёшка, миленький! - послышался звонкий голос Виктории. - Как же я по тебе соскучилась, иди скорее сюда!
        Опомнившись, Батурин-младший перевёл взгляд на сестру. Привстав с больничной кровати, она уже распахнула объятия.
        - Викусь, я прямо из аэропорта, даже в отель не успел заехать, сразу сюда. Мне бы руки помыть и умыться для начала.
        - У нас здесь круче, чем в пятизвёздочном отеле, можешь даже душ принять, правда, Коринна? - весело защебетала она уже по-английски. - Кстати, познакомься, это младшая сестра Слейда и моя новая подружка!
        - Вот как?! - Алексей вновь посмотрел на стоявшую перед ним девушку. - Я тоже рад знакомству.
        Она лукаво улыбнулась, отчего на её щеках образовались ямочки.
        - Пожалуй, я вас ненадолго оставлю. Схожу в кафе за мороженым. Мегги, там есть твоё любимое, Алексей, а тебе какое взять?
        Батурин растерялся. И правда, какое мороженое? Он его сто лет не ел.
        - Шоколадное, если будет. Спасибо.
        - А мы с тобой чем-то похожи. Я тоже такое люблю, а Мегги только фисташковое подавай.
        Прежде, чем он успел ответить, Коринна выпорхнула из палаты.
        - Вика, какая ещё Мегги? Я ничего не понимаю, - в недоумении спросил Алексей.
        - Лёшка, как же ты отстал от моей жизни! - рассмеялась сестра. - Так назвал меня Слейд, когда нашёл на берегу. Я тогда не могла вспомнить даже своего имени, вот он и дал мне новое - потеряшка-Мегги. Мне нужно ещё столько тебе всего рассказать, иначе ничего не поймёшь!
        Вымыв руки, Батурин подошёл и сел на стул рядом с кроватью. Нет, Вика не особенно изменилась, но ещё больше похорошела.
        - Что бы там ни произошло в твоей новой жизни, для меня моя сестрёнка по-прежнему - Вика! Кстати, замечательно выглядишь - этот загар тебе к лицу, и светишься вся просто… Неужели любовь так меняет женщин? Или это беременность? А может, и то, и другое одновременно?
        - Лёшка, я просто стала счастливой, понимаешь, я встретила мужчину своей мечты! А вот ты какой-то не такой стал… - взгляд Вики теперь настороженно скользил по его лицу. - Выглядишь замученным, растерянным, будто что-то важное потерял. Что случилось-то, говори?!
        - Да всё просто, Викусь, - вздохнул Алексей, - девушка, которая нравилась, отказала мне, выбрала другого, вот такие дела.
        - Это ты про Нину, что ли? Макс рассказал, что тоже влюбился в неё. Я считаю, она правильно сделала, что предпочла его. Только без обид! Ты для неё родной брат, у вас просто не может быть никаких отношений, а он - всего лишь сводный.
          - Вик, я же говорил тебе по телефону, что не родной я…
        Но сестра лишь отмахнулась:
        - Перестань, отец это со злости ляпнул.
        Алексей поднялся и отошёл к окну, откуда открывался прекрасный вид на белоснежный город.
        - Не будем об этом. Ну не везёт мне, как говорится, ни в картах, ни в любви.
        Вика зашуршала одеялом и слезла с кровати:
        - Какой же ты глупый у меня! Молодой, весь из себя видный, состоятельный! Твоя жизнь только начинается, и девчонок ещё море будет, - шаркая босыми ногами по полу, она подошла и прижалась к его плечу. - Вон, смотри, Коринка какая красавица, тоже на тебя внимание обратила, я заметила, как у неё глаза загорелись. Не теряйся, она классная!
        Алексей обнял сестру. Хоть ей не безразлична его судьба. Как это здорово - знать, что ты кому-то нужен. Поцеловав Вику в лоб, он ухмыльнулся:
        - Да ладно тебе, с каких это пор сводничеством стала заниматься?
        - Жизнь ещё не тому научит, - хмыкнула она. - Я теперь всё умею: и готовить, и стирать, и на базаре торговать.
        Какое-то время они стояли, обнявшись, ничего не говоря. Вибрация телефона в кармане заставила Алексея мягко отстраниться.
        - Слушай, я сейчас быстренько в отель вещи закину, душ приму, переоденусь с дороги и вернусь, ладно?
        - Только приехал и уже уходишь?! Ладно, я шучу… Конечно, приведи себя в порядок, и чтобы выглядел на все сто! Знакомство продолжается, вечер обещает быть томным, - в обычной своей манере затараторила Виктория.
        - С тобой не соскучишься, - улыбнулся Алексей, вытаскивая телефон.
        - Это Макс? Дай мне на секунду…
        - Нет, адвокат. Потом перезвоню, - Батурин привычным жестом поправил галстук. - Кстати, не знаешь, у кого бы спросить, где эта гостиница находится? Вроде недалеко от больницы…
        - Не парься, сейчас Коринка вернётся, отвезёт тебя. Она на машине и всё тут знает. А потом Слейд зайдёт попрощаться, он сегодня уезжает по каким-то своим делам, а мне не говорит, прикинь! Якобы сюрприз готовит…
        - У мужчин свои секреты, дорогая.
        Сестра Слейда вернулась с небольшим подносом в руках.
        - А вот и подружка моя с мороженым. Отвезёшь Лешку в отель, здесь где-то неподалёку? - обратилась к ней Виктория.
        - «Heroion hotel», - добавил Алексей, посмотрев на экран телефона.
        Девушка поставила свою ношу на столик.
        - Конечно, это всего в трёх кварталах отсюда. Могу даже подождать, если недолго будешь там.
        - Полчаса максимум.
        - Отлично. Поехали?
        - Сначала мороженое, - очаровательно улыбнулась Коринна. - А то растает.

* * *
        До гостиницы они добрались всего за десять минут. Коринна очень ловко припарковала свой мини-кар между двумя внедорожниками.
        - А ты неплохо водишь машину, прямо как гонщица. Где училась? - полюбопытствовал Алексей, глядя на точёный профиль девушки.
        - Братишка научил. Я тогда с Кэтрин и Слейдом жила, родители разводились, им было не до меня. Это ещё до Кандоса, он появился чуть позже.
        - А откуда вообще взялся этот остров?
        - Дедушка умер, оставил наследство: Слейду - остров, нам с отцом - по квартире.
        Алексей задумчиво потёр подборок.
        - Интересно как получилось: сначала Кандос изменил судьбу Слейда, а потом - моей сестры.
        - Он изменил судьбу обоих, - с жаром воскликнула девушка. - Теперь они счастливы и ждут ребёнка! Кстати, мы уже приехали.
        - Я быстро вернусь, - заторопился Батурин, переводя взгляд на сверкающее сахарной белизной здание.
        - Не забудь переодеться во всё светлое, иначе спаришься!

* * *
        Несколько дней промелькнули очень живо. А самое главное, Алексей, наконец, познакомился и со Слейдом. Встреча длилась минут десять - тот очень торопился.
        Пожав ему руку, избранник Виктории сразу перешёл к делу:
        - Оставляю на тебя самых дорогих моих девушек. Позаботься о них! Не могу раньше времени рассказать причину, но от успеха моей поездки зависит наше с Меган счастье и жизнь нашего будущего малыша.
        - Не волнуйся, именно ради этого я и прилетел, всё будет хорошо! - поспешил заверить его Алексей.
        Возвращаясь в гостиницу, чтобы переодеться для ужина, Батурин вспоминал, как они с Коринной пытались развеселить Викторию, которая расплакалась, как только за Слейдом закрылась дверь. Она капризничала, у неё пропал не только сон, но и аппетит, даже любимый томатный суп остался с обеда нетронутым.
        …Как бы ни утешал сестру Алексей, та по-прежнему оставалась грустной.
        Коринна же решила исправить положение по-своему:
        - Мегги, так дело не пойдёт! Хочешь, поедем в самый крутой на побережье ресторан, где готовят только что пойманную рыбу?
        Виктория всхлипнула:
        - Ничего не получится, я могу есть только тех окуньков, которых приготовил Слейд. Вкуснее него никто не умеет.
        - Ой, ну потерпи немножко, брат же сказал - через три дня вернётся!
        - А вдруг с ним что-нибудь случится? Я не смогу жить без него…
        - Да что с ним может произойти? - фыркнула Коринна. - А вот с тобой точно случится, если есть не будешь!
        Алексей кивнул. Похоже, у него появился мощный союзник в лице Коринки. Как же вовремя эта девушка появилась рядом с ними! Одному сложно было бы успокаивать сестру, он ведь и сам не в лучшей форме - мысли о Нине по-прежнему не давали покоя.
        - Ладно, уговорили, - вздохнула Виктория, - только греческий салат и кусочек пиццы, но при условии…
        Коринна картинно развела руками:
        - При каком таком условии? Не выдумывай!
        - Я хочу, чтобы вы с Лёшей сегодня вечером куда-нибудь сходили. Ну, покажешь ему ночной город, а потом в ресторан или в клуб.
        При этом девчонки как-то загадочно переглянулись. Алексей сразу понял, что у них какая-то договорённость, но решил подыграть им:
        - Конечно, пойдём.
        - И что, танцевать будем? - в глазах Коринны загорелся огонёк предвкушения.
        - Обязательно!
        - И даже целоваться? - не унималась Виктория.
        - Предположительно…
        «Ах, Коринка, Коринка… - думал Алексей. - Ну что я могу предложить сейчас тебе, кроме разбитого сердца? Девчонка ты интересная, но мне нужно время… Вряд ли ты согласишься ждать, пока я приду в себя…»
        Сестра Слейда оказалась удивительной во всех отношениях. Мало того что она была хороша собой, прекрасно танцевала, постоянно обращая на себя внимание посетителей ночного клуба, она оказалась весёлой, лёгкой в общении, интересной собеседницей и даже в какой-то степени философом.
        Алексей разоткровенничался с ней после трёх бокалов вина.
        - Подумаешь, разбитое сердце! У вас было что-то? - спросила она напрямую.
        - Нет, мы даже ни разу не целовались.
        - Ну вот, считай, что ничего серьезного, - девушка сидела напротив, потягивая через соломинку коктейль. - Уже легче, меньше воспоминаний. «Всё проходит…» - по-моему, Соломон так сказал. И это пройдёт когда-нибудь. Так устроен мир. И жизнь обязательно подарит тебе шанс снова влюбиться! Вот увидишь!
        - Чего-то не верится, - криво усмехнулся Батурин.
        - Мне тоже было хреново, когда два месяца назад я застукала своего парня с другой. Думала, это конец! Но жизнь на этом не останавливается. Очень много людей, которым не лучше, чем нам. Вот, познакомились с тобой. Давай вместе выбираться из этой дыры, в которую попали… Смотри, у нас столько возможностей, судьба дает столько подсказок… Мы можем менять свою жизнь, управлять ею, - Коринна придвинулась ближе. - Хочешь, я к тебе в Санкт-Петербург приеду? Пришлёшь мне приглашение, я быстро оформлю визу…
        Подобного предложения Алексей не ожидал.
        - Конечно, хочу - только и вымолвил он.
        Батурин уже понял, что нравится этой необычной девушке.

* * *
        Следующий день принёс ещё больше сюрпризов. Вернулся Слейд и ошеломил всех необычной новостью. Оказывается, он продал своё любимое детище - остров Бурь - и на эти деньги купил шикарную виллу с виноградной плантацией на побережье неподалёку от Салоников. «Теперь Виктория сможет наблюдаться у лучших врачей и родит здорового малыша», - заявил будущий отец во всеуслышание. А ещё он подарил ей кольцо и сделал предложение.
        Выйдя из палаты, Алексей быстро набрал Макса и ошарашил этим известием.
        - Пора готовиться к свадьбе! - похоже, брат решил не отставать. - Она, конечно, будет скромной из-за траура, обычная церемония. А у Слейда когда регистрация? Может, организуем обе вместе?
        - Не знаю ещё, нужно посоветоваться.
        - Ну а как тебе Афины? Хоть немного развеялся?
        Алексей раздумывал, стоит ли рассказать Максу о приглашении, которое он сделал Коринне, и решил, что тот всё равно узнает от Виктории.
        - Ещё бы. Я познакомился с очаровательной девушкой - сестрой Слейда, её зовут Коринна. Скоро она приедет в Питер ко мне в гости.
        - Поздравляю! - в голосе Макса сквозила неподдельная радость. - А завтра уже оглашение завещания. И знаешь, на что намекнул адвокат?
        - Да мне-то какая разница? - хмыкнул Алексей. - Всё равно ничего не светит.
        - А вот и зря ты так думаешь. Оказывается, отец перед смертью выплатил все твои долги по ресторанному бизнесу и включил тебя в завещание. Это пока всё, что мне известно…
        И прежде, чем Батурин-младший успел это осмыслить, выбежавшая из палаты Коринна захлопала в ладоши:
        - Догадайся, кто будет крёстными родителями малыша? Ты и я!
        ЭПИЛОГ
        НИНА
        Три года спустя
        Мы сидели вчетвером на большой белоснежной террасе с видом на море. Тёплый ветер колыхал листья высоких пальм, окаймляющих пляж, раздувал паруса проплывающих мимо яхт.
        - Ты в этом году не участвуешь в состязаниях? - спросил Макс Слейда.
        Красивое парусное судно «Бегущая по волнам» досталась моей сестре как часть папиного наследства. Каждый из его детей получил равные доли, и, что самое удивительное - в качестве свадебного подарка отец оставил нам с Максом шикарный трёхэтажный особняк на Крестовском острове, будто знал, как всё повернётся…
        - Ещё чего! - взвилась Виктория, не дав мужу ответить. - Пусть к выборам готовится!
        - Опять за своё, - нахмурился тот. - Ну какой из меня представитель власти?
        - Нина, хоть ты ему скажи! - сестра взглянула на меня, ища поддержки. - За него всё побережье собирается голосовать, а он резину тянет!
        Я мягко улыбнулась и повернулась к зятю.
        - Почему бы и нет, если народ тебе доверяет? Греции нужны депутаты, которые заботятся о своих избирателях.
        Слейд взъерошил чёрные блестящие волосы:
        - Мне сорок лет, и я отец двух девчонок-хулиганок. Ты же видишь, Мегги одной с ними не справиться. Как на всё найти время?
        Мы с Максом переглянулись:
        - Неужели воспитание детей такой нелёгкий процесс? - шутливо произнёс он. - Или нам так повезло с первенцем?
        Маленький Георгий рос удивительно спокойным ребёнком по сравнению с другими детьми. Он тихо, без истерик и капризов, изучал окружающий мир, а потом начинал устанавливать свои порядки. Например, кота Маркиза малыш считал членом семьи, а значит, тот должен сидеть на своем стуле за столом вместе со всеми. И спать он должен в своей кроватке, а не на коврике возле дивана, и сказки, между прочим, коту тоже интересно послушать…
        - Ладно, обещаю подумать, - Слейд взял из рук жены бокал вина и, пригубив, поинтересовался: - А когда ждать пополнения в семье Батуриных? Что-то я уже запутался, кто следующий?
        - У Кориночки с Алексеем - в декабре, а нас с Максом - чуть раньше, в ноябре…
        Позади раздался голос Танис:
        - Фух, успела! Думала, вы на пляж умотали, а про пироги забыли…
        Мы повернулись в её сторону.
        - Ого, - присвистнул Слейд, поднимаясь. - Да тут на всё побережье хватит! Давай я тебе помогу.
        Он перехватил поднос с румяными пирожками и поставил на стол.
        Макс протянул мне бокал с соком:
        - Предлагаю тост!
        Мы все поднялись.
        - За будущих мам и детей! - хором произнесли мужчины.
        - За здоровье наших мужей! - добавила я.
        - За любовь! - подмигнула чёрным глазом Танис.
        - И за победу на выборах, - быстро выпалила Вика, прижимаясь к плечу Слейда.
        КОНЕЦ