Глаза цвета тьмы Антон Леонтьев

        Анастасия Бойко была счастлива с мужем Эдуардом, хотя, едва познакомившись с ним, сочла молодого человека пустым альфонсом. Потом она изменила свое мнение, но, похоже, напрасно! Настя случайно стала свидетельницей телефонного разговора Эдика и поняла: он женился на ней с тайным расчетом и теперь ждет удобного момента для осуществления какого-то плана! Но кто его сообщник? Возможно, бывший муж Виктор, ведь развод прошел весьма некрасиво? Или олигарх Всеволод Дуйменов, давно мечтавший прибрать к рукам фирму Бойко? Кто бы это ни был, он решился на крайние меры и попытался убить ее, выманив поздним вечером на улицу. А ведь Настя считала, что идет на встречу с весьма симпатичным частным детективом, которого она наняла для слежки за Эдиком! Ей чудом удалось спастись, но она знала: эта попытка - далеко не последняя…
        Антон Леонтьев
        Глаза цвета тьмы
        Кто знает, жизнь не является ли смертью, a смерть - жизнью?
    Эврипид

        Последний день жизни Анастасии Бойко пришелся на один из четвергов сентября. Начался он, как и обычно, в шесть утра. Еще до того, как раздалась трель будильника, Анастасия открыла глаза и уставилась в потолок.
        Мимолетное, внезапное чувство, нечто, похожее то ли на тоску, то ли на предчувствие чего-то зловещего, растеклось по ее телу. Сначала кольнуло в сердце, потом перекинулось на кожу, отчего та покрылась пупырышками, под конец засело где-то в солнечном сплетении.
        Анастасия, человек абсолютно рационального склада, списала это на плотную рабочую программу, ожидавшую ее в тот день. А также на ряд неприятностей, отчего-то обрушившихся на нее в последнее время. Ну и, возможно, на тот факт, что ей в середине лета исполнилось тридцать девять - все же уже не девочка…
        Однако позволять депрессии, первому предвестнику кризиса среднего возраста, брать над собой верх она не намеревалась. С шести до семи утра на повестке дня были физические упражнения, а затем контрастный душ. После чего всякую хандру как рукой снимет.
        Во всяком случае, Настя надеялась на это. Потому что знала, что именно было причиной ее тревоги и странного, щемящего чувства, упорно не желавшего уходить прочь.
        Если она что-то и ненавидела всеми фибрами своей души, если что-то терпеть не могла и уж точно никогда бы не простила, так это измену. Именно по причине измены она развелась со своим первым супругом Виктором. И после этого около года вела жизнь монахини-затворницы, не допуская до себя ни одного мужчину - и, главное, не веря ни одному из них.
        С Эдиком, ее милым Эдиком, все было иначе. Вначале она не воспринимала его дурашливость всерьез, однако он так страстно и упорно добивался ее благосклонности, что она решила - нет, с этим человеком, который к тому же младше ее почти на десять лет, ничего быть не может.
        Но судьба распорядилась иначе - вернее, она сама распорядилась иначе, так как Анастасия не верила ни в судьбу, ни в предзнаменования, ни в астрологические прогнозы, ни в переселение душ, ни в загробный мир. Конечно же, это было ее решение - ее собственное. Решение, которое она приняла, руководствуясь множеством факторов и абсолютно рационально.
        Хотя, естественно, все было не так. Она просто-напросто влюбилась в Эдика, однако даже от него, объекта ее страсти, она утаила всю правду. Потому что любовь, настоящая, всеобъемлющая, подобна тому, как нырнуть с головой в глубокий, невесть кем вырытый, затерянный в волшебном лесу колодец. Ибо никогда не знаешь, что ожидает тебя там, на дне. На дне, которого, быть может, вовсе и не существует. И вдруг там вместо ангелов притаилась парочка гремлинов?
        Поэтому Настя убедила себя в том, что даже, будучи влюбленной в Эдика (а она была влюбленной - не стала бы она выходить замуж за человека, которого не любит!), она руководствовалась исключительно логикой. Потому что у нее к нему были чувства, и у него, вне всяких сомнений, тоже. Уже пошли слухи, желтые газетенки тиснули парочку статеек, в Интернете на соответствующих сайтах появились пафосные статьи, взахлеб описывавшие ее «роман».
        Чтобы положить этому конец, оставалось две возможности: расстаться с Эдиком. Или действительно стать его женой.
        И Анастасия всерьез рассматривала именно первый вариант. Потому что считала, что еще не готова к новым серьезным отношениям. И уж точно к новой свадьбе. Но делать что-то было надо. Потому что и знакомые задавали странные вопросы, и даже в штаб-квартире своей фирмы Анастасия однажды случайно услышала, как две сотрудницы, находясь в копировальном помещении и точно не предполагая, что их начальница находится рядом с плохо прикрытой дверью, вовсю и со смаком обсуждали личную жизнь - ее личную жизнь.
        Тогда, переборов в себе желание ворваться в копировальную комнату и тем самым вызвать у обеих сплетниц инфаркт, Анастасия вернулась к себе в кабинет, опустилась в кресло и задумалась. И вдруг поняла, что эти болтливые особы были не так уж далеки от истины. Они ведь заявили, что «наша Анастасия Петровна и этот красавчик-спортсмен будут великолепной парой».
        А если это так, то почему бы не попробовать? Поэтому, когда несколько дней спустя Эдик сделал ей предложение, она, вообще-то собиравшаяся порвать с ним отношения, ответила ему согласием.

        Последовала свадьба в узком кругу, а потом упоительный, полный неги и секса медовый месяц в Италии. Конечно, отлучиться на целый месяц из Москвы она не могла - иначе кто бы осуществлял руководство ее весьма влиятельной «империей», включавшей в себя фирмы химического и целлюлозно-бумажного профиля. Поэтому пришлось ограничиться двумя неделями, а на исходе первой, когда они находились где-то в Тоскане, Анастасия уже затребовала несколько отчетов в электронном виде и по вечерам изучала их. Эдику это, кажется, не очень понравилось, однако еще до бракосочетания Настя провозгласила незыблемый принцип, которого требовалось придерживаться: все, что касалось бизнеса, было исключительно ее компетенцией. И главой семьи, таким образом, была она - а не Эдик.
        Да, вне всяких сомнений, она любила его, и даже очень. Однако, несмотря на то что он сначала намекал, а потом уже прямым текстом спрашивал, когда же они заведут детей, она отвечала уклончиво. Не хотелось разочаровать или обидеть мужа - ибо Анастасия с самого начала приняла решение, что детей у них с Эдиком не будет.

        От брака с Виктором у нее было два отпрыска: сынуля Петя и доченька Олеся. И то, что дети проживали с матерью, не давало Виктору покоя, тем более что развод у них был очень тяжелый и грязный. И не только по причине того, что дети остались жить с Настей, и не из-за того, что она прикладывала все усилия, дабы бывший муж виделся с ними как можно реже. А по той причине, что эту самую «империю», владелицей которой теперь была только она, создавали они когда-то на пару с Виктором. И он полагал, что по крайней мере пятьдесят процентов активов фирмы принадлежат ему.
        Адвокаты Анастасии сумели сделать так, чтобы в его распоряжении оказалось меньше десяти. А потом, во время последней встречи, когда она вела переговоры с бывшим мужем - человеком, которого она раньше обожествляла, - ей удалось принудить его к продаже и этих процентов по устраивавшей ее цене. В обмен на это она скрепя сердце согласилась на то, чтобы он виделся с детьми раз в месяц.
        С заседаний суда, конечно же, кое-что просочилось в прессу, но это были проблемы Виктора. Он и не ведал, что эти утечки информации были организованы самой Анастасией - для того чтобы оказать на него давление.
        А во время той последней встречи, когда они, в прошлом друг друга любившие, сидели по разные стороны огромного стола и, подобно двум вражеским партиям, вели переговоры, причем Настя была готова принять только безоговорочную капитуляцию супруга, он, кажется, прозрел. И даже бросил ей в лицо несколько нелицеприятных слов.
        Анастасия, внутренне напряженная, подобно сжатой пружине, прервала его излияния и сухо заметила:
        - Прекращай юродствовать. И ты, и я в курсе, что вина в сложившейся ситуации лежит исключительно на тебе. Работать с тобой вместе я не смогу. Да и детям такой отец, как ты, не требуется. Ты получишь деньги, причем немалые, которые позволят тебе вести роскошный образ жизни в любой точке России, а желательно - за рубежом. Ты исчезнешь из нашей жизни - и все!
        Такой у нее был характер: или все, или ничего. Никаких компромиссов, никаких половинчатых решений. Именно так она добилась успеха. Именно таким образом она стала тем, кем являлась.
        - А если я не соглашусь, Настя? - произнес вкрадчиво Виктор, и женщина на мгновение закрыла глаза. Когда-то она таяла от его бархатного голоса, но это давно прошло… Хотя… Хотя, кажется, она до сих пор любила этого человека - и именно этого она не могла простить, причем в первую очередь себе. Он не заслуживал ее любви. А она все равно питала к нему чувства.
        - Если в налоговую инспекцию поступит анонимная информация о тех странных финансовых схемах, которые ты используешь в нашей фирме?
        - В моей фирме! - отрезала Анастасия. - Ты мне угрожаешь?
        Виктор усмехнулся и, откинувшись на спинку стула, заявил:
        - Понимай как хочешь! Ты ведь знаешь, что налоговики могут разорить твою «империю». Мне будет жаль, безумно жаль, но уж лучше пусть не будет никакой фирмы, чем та, в которой всем заправляешь только ты!
        Настя ожидала чего-то в этом роде. Потому что характер и повадки супруга были ей хорошо известны. Поэтому она лишь пододвинула к нему пакет из плотной бумаги. Она заметила, как дернулось красивое лицо мужа.
        - Что это такое? - спросил он странным тоном, словно уже зная, что найдет в конверте.
        - Тебе лучше знать, милый! - ответила Настя и пристально уставилась на мужа.
        Тот схватил пакет, вынул из него пачку фотографий, которые выпали из его рук и веером разлетелись по полированной поверхности стола.
        - Ты… Ты… Ты… - Ему явно не хватало воздуха, лицо Виктора налилось кровью, на шее взбухли жилы.
        Анастасия только заметила:
        - Если ты хочешь сказать, что я установила за тобой наблюдение, то ты прав. И на этих фотографиях запечатлено то, о чем в суде пока что не было сказано ни слова. И о чем никто пока не знает. О том, как и с кем ты проводишь свое свободное время, Витя…
        За многие недели она впервые назвала его по имени, но звучало это не ласково, а походило на очередную пощечину. Супруг как зачарованный сидел и пялился на фотографии своих сексуальных похождений. Анастасия заметила, что его даже легонько трясет. Он вдруг поднял глаза - и она увидела в них слезы.
        - Ты готова их опубликовать? - спросил он хрипло. - Ты понимаешь, что это означает? Ты просто уничтожишь меня. Подумай о наших детях! Если они узнают…
        - Я не хочу, чтобы они узнали! - прервала его Анастасия. - И ты, думается, тоже. Широкой общественности знать тоже ничего не надо. А чтобы это так и было, то нам надо прийти к соглашению. Здесь и сейчас!

        Она, конечно же, победила. Потому что всегда побеждала. Эту привычку она переняла от Виктора. Он ведь когда-то кичился тем, что его имя в переводе с латыни именно это и означает: «победитель». И он, Виктор Царьков, победил всех и вся.
        Но упустил из виду свою жену. Анастасия помнила, что он был страшно разгневан, когда ему донесли, что один из его конкурентов заявил, что Царьков, соответственно его фамилии, и есть царек - мелкий смешной властитель. И что до настоящего царя ему ой как далеко.
        Остроумного конкурента Виктор тогда в итоге раздавил, однако, избавившись от конкурентов, не заметил, что самый главный конкурент - это его жена. Анастасия видела, что бизнес-стратегия мужа неправильная, ущербная, она пыталась сказать ему об этом, но он и слышать не хотел. Прошли те времена, когда он принимал в расчет ее мнение. Он вообразил себя хозяином жизни. И было от чего: в разряд олигархов он еще не перешел - так и застрял где-то посередине лестницы успеха.
        Однако все вдруг переменилось - и фортуна, так часто улыбавшаяся Виктору, вдруг забыла о нем. В тот вечер он, конечно же, подписал соглашение, и пальцы мужа все еще дрожали. Когда после короткого брифинга со своими адвокатами Анастасия вышла на свежий воздух, она вдруг заметила Виктора - он стоял около своего авто и курил.
        Это было Анастасии неприятно: она-то думала, что супруг уже давно отбыл восвояси. А он, кажется, поджидал ее.
        - Ты ведь думаешь, Настя, что добилась всего? - спросил он ровным тоном, который, однако, был наигранным. - Теперь и наше совместное детище, фирма и подконтрольные ей предприятия, принадлежат фактически одному человеку - тебе. У меня более никаких прав нет, ты завалила меня деньгами в обмен на то, что я более не буду задавать там тон.
        - Ты повторяешься! - ответила Анастасия, а супруг, подойдя к ней, вдруг выпустил ей в лицо облако табачного дыма. Настя поморщилась - он прекрасно знал, что она терпеть этого не могла!
        - Если желаешь получить больше, то уже поздно. Ты сам согласился на ту сумму, которая указана в договоре.
        Виктор криво усмехнулся:
        - Да что ты все о деньгах! По сравнению с тем, что мне причитается на самом деле, ты заплатила мне копейки.
        - Гм, я и не знала, что это, как ты говоришь, «копейки», позволяющие тебе вести жизнь богатого плейбоя в любой точке земного шара…
        - Дело не в деньгах! - заявил он, и его лицо вдруг исказилось. - Ты отобрала у меня мое детище! Фирму! И не только ее, но и моих детей! Петю и Олесю…
        Настя фыркнула:
        - Ты что, всерьез думал, что получишь их? Такой отец, как ты, Виктор, им не нужен!
        Хотя она знала, что была не права. Отцом-то он был как раз хорошим. Вернее, даже отличным. И то, чем он занимался на стороне, никак не отражалось на его родительских качествах. Однако Настя не могла вынести мысли о том, что этот человек будет по-прежнему частью ее жизни. И частью жизни ее детей. Поэтому она приняла решение навсегда забыть о нем.
        Муж, кажется, хотел что-то сказать, но потом вдруг швырнул на землю недокуренную сигарету и раздавил ее носком изящного, ручной работы ботинка.
        - Вот так ты и меня раздавила, Настя, - заметил он, и тон его был горький, - просто взяла и раздавила. Но в том, что ты умеешь быть беспощадной, я убедился уже давно…
        - Проповедь закончена? - прервала его Настя. - Или ты думаешь, что я на полном серьезе буду внимать речам человека, фото сексуальных утех которого я имела сомнительное удовольствие только что держать в руках?
        Виктор снова посмотрел на нее, и от его взгляда Анастасии вдруг сделалось страшно. Нет, она не боялась, что муж бросится на нее - он все же был разумным человеком. Однако она загнала его в угол: а люди, загнанные в угол, всегда непредсказуемы.
        Она развернулась, чтобы, не прощаясь, уйти прочь, как вдруг, подобно стреле, ее настиг вопрос Виктора:
        - А ты не боишься?
        Она решила не вступать более с ним в ненужные дискуссии. То, что он не выдаст компрометирующую информацию финансовым органам, она знала наверняка. Потому что тогда и сам окажется в тюрьме - ибо ответственность за не самые чистые методы работы их бухгалтерии были и на его совести. А ряд документов, которые могли обеспечить ему пребывание в местах не столь отдаленных, были скреплены его подписью. Поэтому супруг блефовал.
        Анастасия двинулась к своему автомобилю, а муж повторил громче:
        - Не боишься того, Настя, что это рано или поздно закончится? Причем, вероятнее всего, рано? Потому что ты, подобно этому окурку, вдруг попадешь кому-то под ноги. И тебя раздавят, просто-напросто раздавят. И речь идет вовсе не о твоей - да, теперь исключительно твоей! - фирме. И не о твоей семейной идиллии. А о твоей жизни, Настя!

        Анастасия развернулась, чтобы спросить, что муж имеет в виду, однако до нее донесся только рев его спортивного автомобиля - Виктор, уже нырнувший за руль, отправился восвояси, оставив после себя лишь удушливое облако выхлопных газов.
        Настя даже ломала некоторое время голову над этими его словами - он что, пытался ей угрожать? Но чем, убийством? Он что, решил нанять киллера? Это смешно и мелодраматично, однако надо было принимать в расчет и подобную возможность. Поэтому она строго-настрого запретила пускать мужа, теперь уже бывшего, в головной офис их, нет, теперь исключительно ее, фирмы, расположенный в Москва-Сити.
        Но он и не пытался связаться с ней. Более всего тревожили его посещения детей, но поделать с этим она ничего не могла. Ребята обожали отца, и Анастасия представить себе не могла, что он причинит вред собственным отпрыскам. Пусть Виктор был мерзавцем и развратником, однако своих детей он обожал и первым бы перегрыз глотку тому, кто бы поднял на них руку.
        Она боялась того, что он похитит детей и увезет их за границу. Однако Олесе было пятнадцать, а Пете - шесть, и увезти детей против их воли было уже нереально. Тем более что они привыкли к посещениям отца раз в месяц и пережили разрыв родителей на удивление спокойно. Но не было ли это спокойствие подобно затишью перед бурей?
        Чтобы уж точно удостовериться в том, что ее бывший ничего не затевает, Анастасия снова обратилась к услугам детективного агентства Михаила Точилина. Именно Михаил и вел тогда слежку за Виктором, именно он и добыл пикантные фотографии сексуальных похождений того на стороне.
        Точилин отлично справился с заданием и, что важнее всего, держал язык за зубами. Поэтому его люди и вели Виктора, проводившего время то на Лазурном Берегу, то на юге Испании, то в Скандинавии, то в Канаде. График его перемещений был хаотический, никаких эскапад экс-супруг себе не позволял, и именно это убеждало Настю в мысли о том, что он что-то затеял.
        - Анастасия Петровна, если вам и вашим детям что-то грозит, то мы узнаем об этом первыми, - заверил ее Точилин, невысокий коренастый субъект с лицом бывшего боксера и короткими седыми волосами. Впрочем, не таким уж он был и старым, просто в его профессии требовалось выглядеть внушающим доверие и, соответственно, солидно.
        Разговоры с начальником детективного агентства «Закон и порядок» вошли у нее в привычку. Нет, никаких сентиментальных чувств к Точилину она не испытывала, и это было лучше всего: он стал для нее другом и конфидентом. А друзей у Насти, если уж на то пошло, не было совсем. Имелась масса знакомых, приятелей, партнеров по бизнесу - но настоящих, реальных друзей, на которых можно было бы в минуту невзгоды положиться, не существовало.
        Конечно, имелись ее родители, которых она любила, но которые наслаждались теперь жизнью, что обеспечивала им дочь. Имелась старшая сестра Светлана, ее доверенное лицо и правая рука в фирме после ухода Виктора: сестра была человеком абсолютно надежным и крайне проницательным. Но это была семья - семья, которая не должна иметь отношения к не самым отрадным тайнам ее личной жизни.
        Наконец, с некоторых пор имелся еще и Эдик. Ее милый Эдик, который до такой степени обожал ее, что после заключения брака даже принял ее фамилию, точнее, присоединил к своей. И стал таким образом Эдуардом Елецким-Бойко. Анастасия как была, так и осталась Бойко: ведь если она не стала когда-то Царьковой, то почему должна превращаться в Елецкую?

        Да, имелся Эдик. Тот, который был подобен старшему брату для ее детей, принявших нового супруга матери на удивление хорошо и быстро с ним подружившихся. Эдик, который когда-то был пловцом - он даже принимал участие в предпоследних летних Олимпийских играх. Правда, уже и тогда он был несколько староват для своего класса: заняв последнее место в своей категории, он еще до завершения игр покинул большой спорт.
        Потом он перебивался то тем, то другим: звездой спорта ему стать не удалось, связей в чиновничьем аппарате у него не было, так что пришлось кормиться на вольных хлебах. Он был и фотографом, и ведущим ток-шоу (причем в эфир вышло только два выпуска - восемь других, уже снятых, из-за крайне низкого рейтинга в эфир вообще не пустили, поменяв на какую-то передачку о воспитании строптивых домашних любимцев). Далее он занимался рекламой, подвизался на писательской стезе, пытаясь опубликовать свои эротические мемуары в духе современного Казановы, ни одно издательство, впрочем, не заинтересовавшие. Наконец, он, неуклонно спускаясь по лестнице собственных карьерных устремлений все ниже и ниже, сделался учителем по теннису, затем учителем йоги и в итоге тренером по фитнесу в престижном спортивном салоне.
        Именно там Настя с ним и познакомилась: обычно она занималась спортом в своем подмосковном особняке, благо что там имелся оборудованный спортивный зал, однако в то время, сразу после развода, ей требовалось показаться на публике, демонстрируя, что с ней все в полном порядке: поэтому она и ходила несколько месяцев в салон, где был тренером Эдик.
        Да, ее новый супруг был в идеальной физической форме, Микеланджело или любой другой скульптор вцепился бы в него, выбрав в качестве натурщика для своего очередного шедевра из мрамора.
        Настя не могла отрицать - с Эдиком все было проще, намного проще. И приятно, очень приятно. И хорошо, крайне хорошо.
        Он не лез в дела фирмы, не диктовал условий, не пытался оказать на нее влияния. Весь день он занимался физкультурой, потом ходил по модным лавкам, а под вечер - по мероприятиям для избранных. Конечно же, не один, а в сопровождении своей очаровательной супруги.
        Наблюдая за тем, как Эдик бесится с ее детьми, и понимая, что он и сам - большой ребенок, Настя невольно усмехалась. И, краснея, думала о том, что, если учесть его напор и изобретательность в супружеской спальне, назвать его ребенком язык не поворачивался.
        Да, он был идеальным спутником жизни - подозрительно идеальным. А по опыту в своей фирме Настя знала: если сотрудник уж слишком хорош, жди подвоха. Нет, она не сожалела о том, что вышла замуж за Эдика, хотя…
        Хотя, анализируя ситуацию, она отдала ему должное: в итоге ведь именно он подвел ее к этой мысли и сделал так, чтобы она приняла его предложение. Это была целая многоактная пьеса, финалом которой стала стильная и роскошная свадьба.
        Автором и режиссером этой пьесы был один человек - Эдик.
        Это так не вязалось с его имиджем наивного, безмозглого красавчика-неудачника, не способного и на два хода вперед просчитать последствия. Тот, кто решил ее сделать своей женой, был гениальным игроком в шахматы.
        И, что интереснее всего, Эдик в самом деле обожал стратегические игры на компьютере. Как удалось установить Насте, набирал в них рекордное количество очков.
        Ее новый муж был не так-то прост, каким старался казаться на первый, второй и даже третий взгляд. То, что она вышла замуж не за смазливого атлета-идиота, с одной стороны успокаивало Настю. Не пришла еще пора уподобляться стареющим поп-дивам, меняющим, словно перчатки, молодых мужей и любовников.
        Виктор, несмотря на все его пороки, чертовски умен - и был готов признать ее интеллект тоже. Некоторое время они были идеальным тандемом. Но, как с любым тандемом, это сменилось эпохой разлада.
        А вот как быть с Эдиком? Они были женаты чуть больше года - и за эти тринадцать или четырнадцать месяцев он ни разу не дал слабины. Вернее, ни разу не изменил своей роли.
        А то, что он играл роль, Настя убедилась лично. Одно дело - ее сомнения и предположения, которые можно было списать на то, что после развода с Виктором она стала уж чересчур подозрительной и мнительной.
        И другое - разговор, который ей удалось подслушать.

        В тот день она вернулась домой неожиданно рано: послеполуденное заседание было отменено по просьбе другой стороны в последний момент, и Анастасия решила поехать пораньше домой, чтобы насладиться обществом мужа.
        Она застала Эдика в оранжерее - скрытая густой зеленой растительностью, она двинулась к центру, к водоему, в котором обитали черепахи. Она уже предвкушала сеанс любви, чувствуя, что безумно соскучилась по Эдику.
        И вдруг до нее донесся его негромкий голос. Эдик ее не видел и не знал, что в оранжерее кто-то был.
        - Да, я понял. Нет, все в порядке. Она ничего не подозревает.
        Она ничего не подозревает? Только кто - она?
        - Конечно… Но еще раз могу вас уверить - Бойко мне полностью доверяет. Она без ума от моего обаяния и моего члена…
        Анастасия на мгновение замерла, испытав такое чувство, будто кто-то ударил ее под дых. Вот, оказывается, как он охарактеризовал ее кому-то неведомому, с кем вел телефонную беседу…
        Она без ума от его обаяния и его члена… Она - Бойко! Он называл ее по фамилии, хотя всегда нежно обращался к ней «Настюша» или «Настенька».
        Собеседник, видимо, что-то сказал, на что Эдик рассмеялся. А потом добавил:
        - Да, так и сделаю. Кстати, проверку относительно ребенка она не прошла. Сказала, что время пока еще не настало. Но явно не хочет. Ей достаточно нынешних сопляков…
        Сопляки! Вот как он именует Петю и Олесю! А ведь он с такой охотой с ними возится, устраивает всякие шалости и веселые спортивные соревнования! Анастасия была готова поклясться, что он их любит.
        Нет, не любит. А так ластится к детям, потому что понимает: это нравится ей. Но тогда возникает закономерный вопрос: а ее саму он любит?
        - Да, да, да! - произнес Эдик, и Анастасия отдала бы все, чтобы узнать, с чем это он так ретиво согласился. И в особенности - с кем он беседовал. - Однако не торопи меня, потребуется время. Да, я понимаю, но пока еще рано. Надо подождать. И лучше мне больше не звони, я сам с тобой свяжусь. Потому что в этом треклятом особняке даже и у стен есть уши!
        Фраза о стенах, имеющих уши, была, конечно же, приведена ради красного словца. Не подозревал молодой супруг, насколько он был прав!
        Эдик завершил разговор, до Насти донесся его голос:
        - Эй, черепахи, что, на камни греться вылезли?
        Анастасия осторожно выглянула из-за куста и увидела супруга, стоявшего к ней спиной подле небольшого пруда с черепахами. Сталкиваться с Эдиком сейчас было опасно - он мог заподозрить, что она услышала его беседу - беседу, ради которой он уходил в оранжерею.
        Женщина попятилась, быстро пошла к выходу. То ли она была так ошарашена услышанным, то ли взволнована предательством Эдика, что не смотрела под ноги - и налетела на шланг, протянутый через тропинку.
        Анастасия полетела на землю, точнее, на один из кустов, и звук ее падения разнесся по всей оранжерее. Нет, травм она никаких не получила, разве что в земле измазалась, но страшнее всего было то, что до нее донесся голос мужа:
        - Здесь кто-то есть?
        Анастасия поднялась и заспешила прочь. Она вылетела из оранжереи, завернула в крошечную комнатку рядом, в которой хранились садовые принадлежности и корм для черепах. Несколькими секундами позднее из оранжереи выбежал Эдик.
        Молодой муж посмотрел по сторонам, повторил свой вопрос, однако никто не отозвался. Внезапно он втянул ноздрями воздух, и Анастасия, наблюдавшая за ним из темноты, похолодела: неужели он почувствовал ее парфюм?
        Странно, но в этот момент Настя ощутила себя маленькой девочкой из сказки, скрывающейся от людоеда в его замке. Только ведь замок-то был ее, она являлась тут хозяйкой. А людоед…
        Людоедом, похоже, был ее милый красавец муж, уверенный, что она без ума от его шарма и его члена. В чем он, к досаде Насти, был совершенно прав.
        - Кто здесь? - сказал он снова, и тут из коридора появилась одна из горничных. Эдик тотчас сконцентрировался на ней, обрушив на нее упреки в том, что она мешает его медитации в оранжерее. Та не стала убеждать его, что в оранжерее была вовсе не она, а принялась извиняться.
        - Вы что-то слышали? - допытывался Эдик, а горничная, покрываясь пятнами, твердила, что нет, ничего она не слышала. И снова бормотала извинения.
        - Учтите, если вы врете и мне станет это известно, а это станет мне известно, потому что все тайное становится явным, вы потеряете место. И я позабочусь о том, чтобы вас никто больше никуда не взял! - заявил милым тоном Эдик, и от этого его угроза звучала еще страшнее. - Вы это поняли?
        Горничная снова стала бормотать извинения, а Эдик вдруг схватил ее обеими руками за плечи и, нависнув над несчастной, которая была на голову ниже его, как следует тряхнул, словно держал не человека, а куклу, и произнес, глядя ей в глаза:
        - Я вижу, что вы врете. Поэтому предупреждаю вас - что бы вы ни слышали, все это было конфиденциальным разговором с очень важным человеком по заданию Анастасии Петровны. С очень важным, понятно? И если вы будете об этом распространяться, то и Анастасия Петровна, и этот очень важный человек будут крайне недовольны. Понятно?
        Несчастная горничная, ничего не слышавшая и попавшая как кур в ощип, только трясла головой и твердила, что будет нема, как могила.
        - Сравнение мне нравится. И смотрите, чтобы эта могила не стала в итоге вашей собственной! - заявил Эдик, хищно улыбаясь. Таким - безжалостным и жестоким - Настя его еще не видела. Впрочем, это и понятно: попробовал бы он трясти ее, как эту дурочку, она бы в два счета выбросила его и из особняка, и из своей жизни.
        - Никому ничего… И Анастасии Петровне не надо беспокоиться… Она только что приехала, но все равно… - бормотала горничная.
        Эдик, оттолкнув женщину, прошипел ей в лицо:
        - Как приехала? Что ты мелешь, когда? Ее автомобиль во дворе стоит? Что же ты молчала!
        Буквально отшвырнув горничную, которая повалилась на пол, он бросился по коридору прочь. Та, еле сдерживая рыдания, поднялась. Анастасия вышла из каморки и незаметно приблизилась к ней. Заметив ее, девушка охнула и принялась твердить, что ничего не слышала.
        - Марина, все в порядке, все в порядке! - произнесла с улыбкой Настя, чувствуя, как в душе у нее поднимается буря. Как Эдик смеет так обращаться с ее обслуживающим персоналом - будто он барин екатерининских времен! - Я знаю, что вы не сделали ничего плохого. Поэтому вы в этом месяце получите премию - вторую зарплату. И две оплачиваемые дополнительные недели отпуска. Думаю, вам их лучше сейчас и взять.
        После того как девица, повеселев и благодаря ее, исчезла, Анастасия вернулась по коридору к холлу - и заметила Эдика, беседовавшего с кем-то из обслуги. Разговаривать с мужем не входило в ее планы. Настя проследовала к себе в апартаменты. Перед большим зеркалом она привела себя в порядок, скинула запачканный землей пиджак и сбросила грязные туфли.
        Она приводила в порядок прическу, когда дверь раскрылась и на пороге возник сияющий Эдик. Да, прежний Эдик - тот, которым он был всегда. Всегда - для нее. А предыдущий, видимо, реальный Эдик, жестокий, грубый и невесть с кем невесть что замышляющий против нее, исчез. Вернее, притаился под личиной целлулоидного ловеласа.
        - Настюша, а что же ты мне не сообщила, что вернешься сегодня раньше? - спросил он, мурлыкая и, подобно леопарду, подбираясь к ней.
        Меньше всего Анастасии хотелось что-то объяснять, однако оказаться в объятиях мужа - да прямо сейчас! - не хотелось и вовсе.
        - Конференцию отменили, а у меня голова разболелась, вот и решила вернуться домой… - произнесла она, внезапно чувствуя, что голова у нее в самом деле начинает трещать.
        - Крошка моя, не надо так много работать! Ты ведь знаешь, как мне скучно одному. Безумно скучно! И заняться совершенно нечем!
        Эдик коснулся ее тела, и Настя вздрогнула. Но муж, кажется, этого не заметил и принялся нежно массировать ее плечи. Но вместо волны наслаждения женщина ощутила только одно - страх.
        - Гм, этот парфюм… - произнес он вдруг, и Настя окаменела. - Этот твой парфюм…
        Он понял, что она была в оранжерее! И что тогда он сделает с ней?
        - Горничные воруют твой парфюм, ты в курсе этого? - прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы.
        Анастасия неловко повернулась и вдруг заметила, что рукав пиджака, лежавшего на ковре прямо перед ней, испачкан землей. Землей из оранжереи.
        Не хватало еще, чтобы Эдик обратил на это внимание. Поэтому Анастасия ногой осторожно затолкала испачканный край пиджака под трельяж. А затем посмотрела на себя в зеркало. Она и ее муж. Блестящая, гламурная пара. Но так ли это на самом деле?
        - И я даже знаю лучшее лекарство от головной боли! - прошептал Эдик, целуя ее в шею. - Все сразу как рукой снимет…
        Раньше бы она, конечно же, поддалась на подобные уговоры, позволила бы утащить себя в постель - или на кушетку, или на пол, в зависимости оттого, что именно пришло в голову ее супругу. Но все это осталось в прошлом. И от прошлого, того самого счастливого и беззаботного прошлого, ее отделяло всего каких-то двадцать минут!
        Неужели в этом суть: что все рано или поздно станет прошлым?
        Тем временем Эдик уже вовсю целовал ее, пытаясь стащить с Анастасии блузку. Его руки вцепились ей в грудь, но женщина оттолкнула мужа и сказала:
        - Нет!
        Однако это, похоже, только раззадорило Эдика. Рыча, он прижал ее к себе, и она почувствовала животом его упакованный в джинсы, но уже восставший член - тот самый, который, по ехидному замечанию супруга, сводил ее с ума.
        - Я же сказала нет, Эдуард! - заявила она, а когда он вместо ответа повалил ее на ковер, явно желая овладеть ею прямо там, Анастасия закатила ему оплеуху.
        Эдик, отвалившись от нее, растерянно потер горевшую багрянцем щеку и жалобным голоском произнес:
        - Настюша, что такое? Почему ты так ведешь себя?
        Анастасия поднялась и произнесла:
        - Лучше задайся вопросом, почему ты так себя ведешь! Я же сказал - нет! Изволь понимать с первого слова, Елецкий!
        Так же, как он никогда не называл ее Бойко, во всяком случае в лицо, так и она никогда не называла его Елецким.
        Муж неловко встал с ковра и затараторил, желая узнать, что же случилось с его супругой. Он хотел вызвать врача, намеревался позвонить то одному светилу медицины, то другому.
        Анастасия поняла, что переборщила. Потому что главное в такой ситуации - не вызывать подозрений. А она уже вызвала их: посредством своего странного и отклоняющегося от нормы поведения.
        А ведь за Эдиком кто-то стоял. В этом она ни секунды не сомневалась. Потому что ее супруг был пусть и хитрым, но далеко не самым умным субъектом. И сам бы он подобную комбинацию задумать не смог.
        Его кто-то направлял. И он перед кем-то отчитывался. Только вот перед кем?
        Если задать ему этот вопрос сейчас, то Эдик не ответит. Наверняка будет врать, изворачиваться, все это перерастет в большую ссору. И, что важнее всего, тот, на кого он работает, будет в курсе: рыба сорвалась с крючка.
        Следовательно, тот, кто находится в тени, начнет новую игру. А этому надо было воспрепятствовать. Потому что вывести Эдика на чистую воду ей сейчас помог случай. И такого случая - в этом Анастасия не сомневалась - больше уже не представится.
        - Извини, я не хотела тебя обидеть, - сказала, пересилив себя, Анастасия, подходя к мужу. - Просто я не очень хорошо себя чувствую… Кажется, начинается простуда…
        - Но тогда надо позвонить и вызвать профессора… - начал Эдик, но Анастасия чмокнула его в щеку, стараясь, чтобы это вышло так, как получалось у нее раньше, и ответила:
        - И не думай! Я попрошу заварить мне липовый чай с медом - все как рукой снимет. Однако кажется, что мне надо отлежаться.
        Неправильно истолковав ее слова, Эдик снова приблизился к ней и бархатным голоском заметил:
        - Хочешь, я полежу вместе с тобой, Настюша?
        Анастасия сдержанно улыбнулась и сказала:
        - Ты же не хочешь, чтобы я тебя заразила? Будешь потом мучиться простудой…
        - Ничего, я рискну! - ответил муж, никак не желая отстать от нее.
        - А вдруг это что-то серьезное? - спросила она. - Свинка, например. Мне-то ничего, а у тебя могут быть проблемы. Точнее, не у тебя, а у твоего неотразимого друга…
        И она выразительно посмотрела на ширинку Эдика. Тот сразу же сник, стушевался и даже сделал пару шагов назад.
        - Свинка? С чего это свинка?
        - У одной сотрудницы в фирме ребенок свинкой сейчас болеет, - соврала Анастасия, - так что не исключено, что от нее и я эту заразу подцепила. Так что будет лучше, если я все же поговорю с профессором. Но сама! А пока приготовь мне, прошу, липовый чай!

        Мужа как ветром сдуло. Звонить профессору Анастасия, конечно, не намеревалась - это была отговорка для Эдика. Зажав в руке мобильный, она размышляла о том, чьим же шпионом мог быть Эдик. Она могла назвать навскидку парочку имен. И первым был, конечно же, ее бывший супруг.
        А что, очень даже логично: старый муж подсовывает ей нового, полностью от него зависимого. И получает таким образом доступ к важной и секретной информации.
        Или, скажем, Всеволод Дуйменов. Человек, которого с полным основанием можно назвать олигархом. И делающий свои деньги в той же сфере, что и Анастасия. То, что он давно положил глаз на ее фирму, было ей известно. Около двух лет назад он предлагал солидный куш за фирму. Хотя предложение было заманчивое, они с Виктором тогда отказались.
        А теперь Дуйменов решил использовать другую тактику - он просто на корню скупал предприятия, которые были интересны Анастасии. И без контрактов с которыми ее «империя» быстро бы разорилась. В последние недели возник ряд перебоев с поставками - и все это было результатом умело организованной интриги Дуйменова.
        Нет, он не желал довести до краха ее «империю». Он только демонстрировал свое всемогущество и тем самым намекал - если в этот раз она не примет его правила игры, то он откроет огонь на поражение. А то, что он скоро сделает ей новое бизнес-предложение, Анастасия не сомневалась.
        Когда Эдик вернулся с подносом, на котором стояли чашка чая и пиала с медом, Настя сделала вид, что завершила телефонный разговор с профессором:
        - Да, благодарю вас, так и сделаем. Еще раз извините, что побеспокоила вас. Всего доброго!
        Эдик уставился на нее, словно ожидая важного вердикта. Настя сказала:
        - Завтра я заеду к профессору, и он осмотрит меня. Однако он сказал, что нам лучше пока спать в разных спальнях. Потому что если это свинка, то это выйдет боком только тебе…
        Эдик поежился и произнес:
        - И как долго? И вообще, это очень заразно?
        - Очень! - заявила с садистской улыбкой Анастасия. - Но если ты настаиваешь, мы можем спать вместе…
        Нет, конечно, Эдик не настаивал. Он быстро смотался из ее апартаментов и перебрался в другое крыло особняка.

        Той ночью Настя долго не могла заснуть, и не потому, что рядом не было Эдика, ведь за время их короткого супружества она уже привыкла к тому, что он лежал рядом с ней, прижав к себе мускулистой рукой и тонко во сне посапывая.
        Дело было в том, что то ли она себе это внушила, то ли в самом деле подцепила какую-то инфекцию - однако она чувствовала себе как-то… Как-то неуютно. Не то чтобы горло болело или живот. И не то чтобы голова раскалывалась или по телу разлилась усталость. Просто ей стало чрезвычайно неуютно - и дело было не только в странной ситуации, в которой она оказалась.
        Нет, это не нервы и не стресс. Справлялась она и с другими ситуациями, даже намного более сложными. Но все равно ее не покидало ощущение, что с ней что-то не в порядке. Заснуть она не могла почти до самого утра, лишь около пяти провалилась в тяжелый черный сон. И именно во сне Насте привиделся Эдик, протягивавший ей чашку чая.
        Проснулась она в поту и с гулко бьющимся сердцем. Во рту пересохло, низ живота вдруг пронзила короткая, но острая боль. Шести еще не было, но валяться в постели более Анастасия не намеревалась. Она прошла в ванную, включила свет и долго щурилась, разглядывая себя в зеркало.
        Да, видок у нее был не ахти. Прошло то время, когда она могла трудиться трое суток, обходясь несколькими часами сна. Волосы висели безжизненными прядями, белки глаз были покрыты красной сеточкой лопнувших сосудов.
        Температуры у нее не было, но женщина чувствовала, что с ней что-то происходит. И из головы не шел сон с Эдиком, принесшим ей чай. Она же сама просила! Вот он и принес.
        Но кто сказал, что заодно не подмешал в чай какую-нибудь гадость? Нет, не яд - если она вдруг умрет, то, конечно же, будет вскрытие и токсикологическая экспертиза. Да и зачем Эдику убивать ее - ведь все равно он ее деньги и фирму не унаследует, они перейдут в равных долях сыну Пете и дочке Олесе…
        Только весь вопрос в том, кто будет до совершеннолетия ее сирот их опекуном? Вообще-то, если такое, не дай бог, случится, то эту роль надлежало исполнять ее старшей сестре Светлане.
        Но ведь Эдик мог устранить с пути и ее. И тогда на многие годы стать единовластным хозяином всего, что Виктору и ей удалось создать!
        Стоя под горячим душем, Анастасия снова ощутила в животе спазм. Нет, так дело не пойдет! Но отравить он ее не мог - ведь чай она выпила двенадцать часов назад или что-то около того. Любой яд давно бы подействовал.
        Или это был особый яд замедленного действия, который только сейчас стал пускать токсины в ее организм?
        Но кто сказал, что она получила убойную дозу? Ведь человека можно отравлять небольшими порциями в течение длительного времени, и тогда все решат, что он скончался в результате долгой болезни. Или - иное объяснение - Эдик мог давать ей какую-то гадость, от принятия которой она окажется в психушке. А он же, опять, станет опекуном ее детей…
        Выйдя из душа, Анастасия энергично растерлась полотенцем и подумала: Эдик - не доктор Криппен[1 - Хоули Харви Криппен (1862 -1910), американский врач, казненный за отравление жены. Его имя стало нарицательным.], да и она не глупая молодая наследница несметных богатств из дамского романчика.
        Настроение сразу же повысилось, а симптомы недомогания отступили на второй план, практически исчезнув. Травить себя она не позволит. И поэтому обратится к врачу, но не к профессору Аристарху Богдановичу, который пользовал многих представителей столичной элиты. Нет, ей потребуется человек надежный и умеющий держать язык за зубами.

        Спустившись в холл, Анастасия прошла в кухню, ей требовалась чашка, из которой она пила накануне липовый чай. Потому что, отдав ее на экспертизу в лабораторию, сможет выяснить, добавил ли Эдик туда что-то или нет.
        - Вы что-то ищете. Анастасия Петровна? - услышала она голос экономки - и увидела, что посудомоечная машинка включена. Значит, пропали улики.
        - Это ведь вы сделали вчера липовый чай? - спросила она экономку, и та испуганно закудахтала:
        - Вам не понравилось, Анастасия Петровна? Я ведь хотела Эдуарду Николаевичу помочь, однако он сам все заварил и вам отнес…
        Ага, Эдик сам заварил чай? Зачем? Чтобы вместе с чаем запихнуть туда смесь из адских трав?
        - А вы не видели… - начала Анастасия и осеклась. Как спросить: «Не видели ли вы, как он подливал туда что-то из пузырька»?
        - Да, Анастасия Петровна, что я не видела? - переспросила экономка.
        - Доброе утро, Настенька! - раздался голос Эдика. Он появился, как чертик из табакерки, причем вид у него был свежий и выспавшийся. В отличие от жены он наверняка хорошо выспался.
        - Ты ведь никогда в такую рань не встаешь? - спросила с удивлением Настя, а супруг, одарив ее белозубой улыбкой, ответил:
        - Так о тебе беспокоюсь, солнышко! О тебе!
        Звучало двусмысленно. О чем это он беспокоился - о том, чтобы вовремя найти ее бездыханное тело и как по нотам разыграть партию убитого горем вдовца?
        Но тут раздались голоса детей, собиравшихся в школу, и Анастасия отвлеклась.
        За завтраком она ничего не ела, только выпила бокал апельсинового сока, и то после того, как увидела, что из хрустального кувшинчика наполнил себе бокал и осушил его Эдик.
        Она была еще в фирме, когда раздался звонок на мобильный - это оказался Эдик. Он пожелал узнать, как прошел визит к профессору и что тот сказал.
        - Его секретарша что-то перепутала, поэтому он сможет принять меня только завтра. Но мне уже лучше, я практически здорова! - ответила она супругу.
        Она действительно чувствовала себя неплохо, однако все равно не в своей тарелке. Даже ее сестра Светлана обеспокоенно спросила, все ли в порядке.
        - Кажется, простудилась или что-то в этом духе, - ответила Настя, - но причин для волнения нет. Кстати, нет ли у тебя на примете хорошего и, главное, неболтливого врача?
        Светлана пролистнула свой ежедневник и сказала:
        - Вот, Аркадий Станиславович… Отличный специалист и очень хороший человек.
        Она протянула сестре номер телефона, и когда Настя осталась в кабинете одна, она позвонила в приемную доктора. И вместо его секретарши напала на него самого. Голос у него был низкий, вибрирующий.
        - Я могу предложить вам послезавтра, вас устроит? Раньше, увы, никак не получится. Вы хотите, чтобы я подъехал к вам?
        Нет, этого Настя не хотела и записала адрес - врачебный кабинет Аркадия Станиславовича находился на Покровке.

        Когда она вернулась домой, к ней сразу бросился Эдик.
        - Почему ты меня обманула! - произнес он обиженным тоном. Настя, бросая на софу портфель с бумагами, произнесла:
        - Что ты хочешь этим сказать?
        - А то, что ты не говорила с Аристархом Богдановичем! - выпалил он. - Я позвонил ему, желая пожаловаться на его нерасторопную секретаршу, а выяснилось, что ты ему и не звонила! Зачем ты меня обманула, Настя?
        Итак, он проверяет ее. Причем пытается держать под контролем любой пустяк. А что говорить, если речь пойдет о чем-то серьезном?
        - Ты шпионишь за мной? - спросила Анастасия насмешливо. Муж тотчас запротестовал, уверяя, что он желает только одного: чтобы с ней ничего не стряслось.
        - Поэтому ты контролируешь каждый мой шаг? - осведомилась она. - Ты на кого работаешь, Елецкий?
        Вопрос был шуточный, однако от нее не ускользнуло, как побледнел супруг. И как у него дернулся правый глаз. Паническая реакция длилась долю секунды и сменилась его обычными шутками и восклицаниями, но Анастасии хватило.
        - Почему ты решил, что я звонила Аристарху Богдановичу? - спросила она. - Я что, разве говорила об этом?
        - Но ты же назвала его профессором… - произнес Эдик, вдруг понимая, что сам поставил себя в дурацкое положение.
        - И профессор в Москве, конечно же, только один он? - усмехнулась Настя. - Нет, я звонила другому человеку. Не хочу суеты и ненужной мишуры. И он примет меня послезавтра…
        - Кто? - спросил быстро Эдик, но Анастасия только качнула головой.
        - А вот это уже и не так важно. В конце концов, могут же быть у меня маленькие дамские секреты. У тебя же имеются твои большие мужские!
        Это замечание окончательно смутило Эдика, и он ретировался. Анастасия же приняла решение и осуществила его на следующее утро. Говорила она не из дома, а из фирмы. Она позвонила Михаилу Точилину, главе детективного агентства «Закон и порядок», и договорилась с ним о встрече.

        Они пересеклись в одном из японских ресторанов в центре столицы. Настя не хотела, чтобы Точилин приезжал к ней в офис: ведь шпионы могли иметься и там. Да и сама ехать к нему не хотела, так как за ней могли следить: этого она уже не исключала.
        - Мне нужно, чтобы вы установили круг общения моего мужа, - произнесла Анастасия. - В особенности меня интересуют его… его тайные контакты!
        Точилин не делал никаких замечаний, выражение лица у него было отстраненное, вернее, даже слегка безразличное.
        - Кроме того, мне надо знать, следят ли за мной или нет, - продолжила она. - И все это чем быстрее, тем лучше!
        Точилин кивнул и сказал:
        - Желание клиента - закон. Постараюсь раздобыть информацию уже к завтрашнему дню. Во всяком случае, что касается вашего драгоценного супруга.
        Он что, иронизировал - или ей показалось?
        - Со слежкой тоже разберемся, начнем прямо сейчас. Но тут не всегда можно узнать, кто является заказчиком…
        Анастасия пододвинула ему конверт из плотной бумаги и произнесла:
        - Надеюсь, что вы задействуете все способы, чтобы установить истину…
        Это было в среду.

        А в четверг она проснулась и, уставившись в потолок, задумалась о том, что у нее имеется враг. Причем не такой, каких у нее было уже множество. Завелась некая черная тень, которая хотела накрыть собой всю ее жизнь. И забрать себе все, что было ей, Анастасии Бойко, дорого и ценно.
        Раздались приглушенные толстым ковром шаги - и Анастасия увидела стоявшего перед своей кроватью Эдика. Супруг был полностью обнаженным.
        - Хотел убедиться, что с тобой все в порядке, Настенька! - заявил он, забираясь к ней под одеяло. - Я ведь так по тебе соскучился…
        - Я же не знаю еще диагноза… - произнесла она, на что муж, наваливаясь на нее, ответил:
        - Какая разница! Свинка так свинка! Хоть бубонная чума, однако я не намерен больше спать в другом крыле!
        Настя почувствовала, что, несмотря на все то, что ей было известно, ее тело отзывается на ласки мужа. Соски затвердели, внизу живота приятно заныло. Все же Эдик отлично знал свое дело…
        А также, по всей видимости, она ничем больна не была. Потому что сам подсунул ей какую-то гадость, от которой она себя плохо почувствовала. Ибо с тех пор никаких таких припадков больше не было.
        Значит…
        Как ни старалась Анастасия отвергнуть ласки Эдика, у нее ничего не получилось. У них вышел акт любви - быстрой, дикой, опустошающей. Когда супруг, чмокнув ее на прощание, отправился в ванную, Настя услышала, как запищал ее мобильный.
        Пришло сообщение от Точилина - он хотел встретиться с ней во второй половине дня. Настя нахмурилась: четверг всегда был днем напряженным, и этот не являлся исключением. Сначала дела в фирме, а вечером - участие в благотворительном аукционе, который тоже был частью бизнеса, правда, чужого.
        Быстро написав ответ, она положила телефон на тумбочку. А затем ее взгляд упал на мобильник Эдика. Конечно же, последняя модель дорогущего телефона, который и телефоном-то уже не был, а целым компьютером.
        Муж, заявившись к ней для занятия сексом, притащил с собой и мобильник. Зачем только? Он что - ожидал важного звонка?
        Или боялся оставить телефон без присмотра?
        Настя взяла в руки мобильный супруга. Хорошо бы проверить его телефонные звонки и СМС. Хотя этим, конечно, займутся люди Точилина, но вдруг они не все выяснят.
        Мобильник пялился на нее черным экраном, и Настя нажатием кнопки сбоку активировала его. И поняла - чтобы пользоваться телефоном, ей требовалось ввести пароль. Эдик явно не хотел, чтобы его телефоном пользовались другие.
        Она положила его на тумбочку, и в этот момент из ванной вышел муж. Его взгляд упал на собственный мобильный, и он, рассмеявшись, сказал:
        - Я только что побывал в райских кущах, поэтому забыл о суровой реальности.
        Он подхватил телефон и, поцеловав жену и пожелав ей хорошего дня, направился прочь из ее комнаты.
        - Мы ведь увидимся сегодня на аукционе? - спросила она его, и Эдик произнес:
        - Ну конечно, Настенька!
        Он исчез, а женщина так и не решилась задать ему вопрос о том, отчего его мобильный защищен паролем. Ведь это будет означать, что она пыталась проникнуть в него.

        Четверг действительно выдался крайне напряженным. Анастасия прибыла в фирму с опозданием, причем серьезным: виной тому были пробки на дорогах. Пока стояла в пробке, она обдумывала сразу несколько вещей.
        Ей не терпелось узнать, на кого же работает ее благоверный. А то, что она узнает это, Анастасия не сомневалась. Быть может, не сегодня, и придется подождать, но рано или поздно ей станет известно имя этого человека.
        Но был ли этот субъект ее врагом?
        Хуже всего ей было осознавать, что Эдик оказался предателем и мерзавцем. Впрочем, он не предал ее - наверняка он и женился на ней по чьему-то указанию. Его внедрили ей в постель, как одна спецслужба внедряет в другую «крота», потом кропотливо поставляющего информацию своим истинным хозяевам.
        И дело было даже не в этом, хотя, конечно же, и в этом тоже. Дело было в том, что этого «крота», того самого, который с такой страстью предавался сексу рано утром в ее постели, она все еще…
        Любила? Нет, не то чтобы любила… Обожала? Нет, точно не обожала, хотя… Во всяком случае, к которому она была еще привязана и к которому испытывала чувства. Ненависть - тоже чувство, да еще какое. А она, идиотка, сохнет по Эдику.
        Невероятным усилием воли Анастасия приказала себе переключиться с мужа на вопросы бизнеса. Не успела она начать просчитывать одну важную операцию, как зазвонил мобильный. На связи была Светлана.
        - Настя, только что пришел факс от Дуйменова. Он хочет с нами встретиться. Причем сегодня!
        Сегодня… Анастасия вспомнила, что ей было назначено у Аркадия Станиславовича. Но не может же она пропустить встречу со своим самым опасным конкурентом только по причине того, что ей надо к врачу, который должен установить: отравляет ее собственный муж или нет.
        - Ну что ж, - заметила с удовлетворением Настя, - у него ведь нервы тоже пошаливают! Ответьте, что получится только на следующей неделе. Пусть в выходные помучаются!
        Светлана быстро произнесла:
        - Настя, это ультиматум! Они перечислили ряд условий. Давай я тебе зачитаю…
        По мере того как сестра зачитывала ей факс, настроение Анастасии портилось. Похоже, Дуйменов объявил ей войну!
        - Все равно ответьте отказом! - заявила она, уязвленная более всего тем, что олигарх ожидал - на поклон к нему придет именно она. Причем как нашкодившая школьница, в то время, которое он назначил ей сам.
        - Настя, лучше приезжай, нам надо это обсудить, - ответила сестра. - Потому что у нас есть время до часа дня. Я уже созвала «летучку»…
        То, что Светлана была прекрасным менеджером, Анастасия не сомневалась - она просто знала это. Однако она также знала, что Светлане не хватало той искры то ли гениальности, то ли азарта, которая и делала из отличного теоретика великолепного практика.

        Когда Анастасия вошла в офис, часы показывали уже без четверти десять. Совещание ответственных сотрудников шло, и вела его Светлана. Несколько секунд Анастасия стояла в коридоре, наблюдая за сестрой сквозь стеклянную стену.
        Они ведь были внешне похожи - грациозные, высокие шатенки с длинными волосами. Но на этом сходство и заканчивалось: Анастасия предпочитала экстравагантный стиль в одежде, Светлана же отдавала предпочтение консервативному. Да и личная жизнь у сестер сложилась по-разному: Анастасия вышла замуж во второй раз и являлась матерью двух детей, а Светлана, которая была старше ее на полтора года, так и осталась старой девой, а к племяннице и племяннику относилась прохладно, явно не сожалея, что сама не родила. Наконец, в бизнесе Светлана была отличным советчиком и великолепным аналитиком, однако Анастасия понимала: сестра могла бы возглавлять чужую фирму, но никогда бы не сумела создать, как она сама, с нуля свою собственную. И уж точно не «империю», пусть и крошечную.
        Светлана, стоявшая около доски и быстро что-то писавшая фломастером по большому бумажному листу, чуть повернула голову - и заметила Настю. Скупо улыбнувшись, она кивнула ей. Настя стряхнула тягостные мысли - Света была единственным человеком, которому она доверяла, как себе, они вместе прошли огонь, воду и медные трубы. И, если что-либо случится, она будет отличной приемной матерью своим племянникам…
        Только ничего, конечно же, не стрясется. Запретив себе думать о подобных глупостях, Анастасия шагнула в конференц-зал.

        А ровно в час дня она, сопровождаемая Светланой, а также главой юридического отдела, прошла в холл штаб-квартиры холдинга Всеволода Дуйменова.
        Анастасия признавала правоту сестры - да, ультиматум Дуйменова нельзя было игнорировать. И затягивать принятие решение тоже было опасно. Однако и принять его условия было подобно смерти, точнее, самоубийству.
        На прием к олигарху они отправились втроем. Благо что его штаб-квартира располагалась, как и ее собственная, в Москва-Сити: в соседнем стеклянном небоскребе. Только в таком вот небоскребе она снимала часть одного этажа, на котором и размещался головной офис ее фирмы.
        А Дуйменову принадлежал целый небоскреб, и его кабинет располагался - как могло быть иначе! - на самом верху.
        Перед тем как попасть в лифт, им пришлось подвергнуться унизительной процедуре прохождения через рамку. Обыскивали их молодчики в черных костюмах и черных очках: кажется, господин Дуйменов насмотрелся фильмов про жизнь российских миллиардеров, стараясь соответствовать всем стереотипам.
        Первой прошла Светлана, и раздался тонкий писк: рамка среагировала на ее тонкое серебряное ожерелье. Затем последовал глава юридического отдела, вынужденный положить свой портфель в сторону. Опять что-то запищало, и пока его с пристрастием обыскивал тип с портативной рамкой в руке, другой бесцеремонно открыл портфель, вынул оттуда документы и передал их невзрачному типу, своему боссу, который стал наглым образом их просматривать.
        Анастасия понимала, что им намеренно указывают на то место, которое отводилось ей и ее фирме, по мнению всесильного Дуйменова. Еще бы, по сравнению с ним, она - пигмей. А ее фирма по сравнению с его гигантским холдингом - мышь по сравнению с бронтозавром. Только вот бронтозавры вымерли, а мыши живут до сих пор.
        Анастасия готовилась шагнуть через рамку, когда дверь лифта распахнулась и оттуда появился крошечный, абсолютно лысый тип в темно-синем костюме и очках в золотой оправе - это была правая рука олигарха.
        - Анастасия Петровна, Светлана Петровна! - пропел он и мгновенно нахмурился. - Остолопы, вам же было сказано: пропустить немедленно, без всяких проверок!
        Типы в черных костюмах потупились, их босс, засунув папку обратно в портфель, застегнул его и передал ошарашенному главе юридического отдела, с которого потребовали снять ремень.
        - Извините, Антон Антонович, нам не передали, - сказал он с еле заметной улыбкой.
        - Не передали? - изумился коротышка. - Ну, Каргин, это тебе так не пройдет! Получите все взыскание и премий лишитесь!
        Он выскочил через рамку к Насте и галантно подал ей руку.
        - Прошу прощения, эти солдафоны русского языка не понимают! - пропел он, чуть склоняясь над рукой Анастасии, словно желая ее поцеловать. Хотя вампиры, подумала отчего-то женщина, так склоняются над своими жертвами, изучая их перед тем, как вонзить в них клыки.
        - Тогда говорите с ними по-английски. Или по-корейски! - заметила Анастасия без тени улыбки и выдернула руку из потных ладошек Антона Антоновича.
        То, что тот разыгрывал дешевую комедию, было и ежу понятно. Наверняка ребяткам внизу был отдан приказ как следует потрясти гостей, а правая рука олигарха примчался якобы с опозданием и спас их от злобных охранников. Игра в «доброго полиционера» и «злого полиционера» началась.
        Коротышке не оставалось ничего иного, как заливисто расхохотаться, выказывая восхищение шуткой Анастасии.
        Он препроводил ее, Светлану и главу юридического отдела в лифт и, нажав единственную кнопку - лифт был особый, предназначенный для пользования только самим Дуйменовым, - произнес:
        - Если бы вы знали, как сложно найти толковых людей для службы безопасности! Приходится нанимать таких вот, которые от усердия лоб готовы расшибить. Еще раз приношу свои самые искренние извинения.
        Этим «самым искренним извинениям» Анастасия ни на секунду не верила.
        - Нет, не знаем, - произнесла она, - у меня в фирме нет службы безопасности!
        Антон Антонович, поцокав языком и сверкнув стеклами очков, произнес:
        - Незаменимая вещь, скажу я вам! Ведь жизнь - крайне непредсказуемая штука! Никогда не знаешь, из-за какого угла тебя дубинкой ударят! Так что лучше всегда посылать за угол таких вот молодчиков с бронированными черепами!
        Лифт замер, и Настя ощутила, что в ушах у нее заложило. Что означала эта якобы ироническая фраза коротышки: он ей угрожал?
        Если учесть, что в небоскребе было шестьдесят или даже восемьдесят этажей, то работали в нем много сотен человек - и все трудились к вящей славе Всеволода Дуйменова. Олигарх, проводивший изрядное количество дней то в Лондоне, то в Монако, крутил когда-то романчик с какой-то второразрядной сериальной актриской, что, впрочем, обеспечило ему доступ в закрытые тусовки сливок европейского и заокеанского общества.
        Однако большую часть времени олигарх проводил все же в России, так как боялся выпускать бразды правления из рук на долгое время - да и стремился не только удержать свою империю на прежнем уровне, но и расширить зону влияния.
        И именно фирма Анастасии мешала ему, являясь невесть откуда взявшимся юрким конкурентом. Причем конкурентом назойливым, не желающим сворачивать с пути.
        Анастасия услышала, как шумно втянул воздух начальник юридического отдела. Еще бы, если холл, в котором располагалась личная секретарша олигарха, был размером с футбольное поле, то каков же кабинет самого миллиардера?
        Даже лицо Светланы, обычно невосприимчивой к подобного рода шоу, чуть порозовело. Что же, холдинг Дуйменова ворочал сотнями миллионов и миллиардами - в свободно конвертируемой валюте. А сам он значился в списке богачей «Форбс».
        По меркам девяноста пяти процентов населения страны, Анастасия бедной не была, вернее, являлась очень даже богатой. Ее фирма заключала контракты на многие миллионы, у нее имелся просторный подмосковный особняк, а на черный день - три или даже четыре миллиона в той же самой свободно конвертируемой валюте. Но у Дуйменова было примерно в тысячу раз больше.
        Стол секретарши был огромен и больше походил на центр управления космолетом из фантастического блокбастера. Да и сама секретарша была эдакой помесью Клаудии Шиффер и белой акулы.
        Мурыжить их более никто не намеревался. Секретарша мило улыбнулась - наверное, так улыбалась сказочная ведьма, отправляя очередного ребенка в печку, - и произнесла:
        - Добрый день, Анастасия Петровна! Добрый день, Светлана Петровна!
        Начальник юридического отдела удостоился всего лишь кивка. Анастасия поняла, что костюм секретарши стоит в два раза дороже, чем ее собственный вместе с костюмом сестры. Неужели Дуйменов был таким щедрым - или прибавку к зарплате эта особа получила, выполняя дополнительные, в контракте не зафиксированные функции?
        Эта мысль вызвала у Насти улыбку, и это, кажется, секретарше не понравилось. Сузив глаза, она произнесла:
        - Всеволод Дмитриевич ожидает вас. Прошу вас следовать за мной!
        Анастасия двинулась за ней, а вслед потянулись и Светлана с начальником юридического отдела. Однако вездесущий Антон Антонович пропел:
        - Нет, Всеволод Дмитриевич ожидает только Анастасию Петровну. Вам придется подождать здесь. Однако не огорчайтесь - кофе у нас просто великолепный!
        Это была даже не пощечина, а удар в солнечное сплетение. Анастасия обернулась, увидев, как на лице сестры отразилось смятение. Начальник юридического отдела стоял, вцепившись в портфель.
        Настя Бойко лихорадочно размышляла - принять правила странной игры или нет? Потому что если она перегнет палку, заявит, что не отправится на встречу без сопровождающих лиц, то им могут на полном серьезе указать на дверь. А раз уж она пришла сюда, то ей требовался результат!
        Хотя результат мог быть, конечно, отрицательным.
        Поэтому, обратившись к сестре и подчиненному, Анастасия произнесла:
        - Что ж, прошу вас подождать в приемной. Однако не сомневаюсь, что вы понадобитесь мне позднее, поэтому я вас позову.
        И, очаровательно улыбнувшись Антону Антоновичу, явно намеревавшемуся следовать за ней, добавила:
        - Вы же сами сказали, что ваш босс ожидает только меня. А никак не вас. Поэтому буду вам крайне признательна, если вы приготовите для моей сестры кофе - с молоком и сахаром, а для моего начальника юридического отдела без молока и без сахара.
        На лице Антона Антоновича возникла злобная ухмылка, а Анастасия последовала за секретаршей, прошедшей в небольшой коридор и остановившейся около бронзовой с рельефом двери - ни дать ни взять вход в старинный собор.
        Секретарша осторожно постучала, а потом приоткрыла дверь. Затем распахнула ее полностью и произнесла:
        - Прошу вас!
        Проходя мимо секретарши и ощутив запах ее парфюма - кстати, такого же, которым пользовалась она сама, - Анастасия сказала:
        - А мне, пожалуйста, чай. Липовый, неплохо бы с медом. Он ведь у вас тоже великолепный?
        Она шагнула в святая святых - кабинет олигарха Дуйменова. У Анастасии захватило дыхание - конечно, она бывала, к тому же частенько, в кабинетах сильных мира сего как в России, так и за границей.
        Однако помещение, где она оказалась, кабинетом не было - потому что занимало почти целый этаж небоскреба. Потолок представлял собой удивительные прозрачные блоки, через которые можно было разглядеть сентябрьское небо и повернувшее на осень солнце.
        Наверное, так выглядел бы тронный зал какого-нибудь страдавшего манией величия монарха. А Всеволод Дуйменов, бесспорно, и был монархом. И, вероятнее всего, страдавшим манией величия.
        Анастасия обернулась, ошарашенная тем, что обнаружить письменного стола ей не удалось. В гигантском помещении было несколько огромных, казавшихся бесконечными, диванов: один белый, один черный и один красный.
        Диваны-то были, а вот хозяина кабинета не наблюдалось. В помещении она была одна. Анастасия понимала, что это психологический ход, нацеленный на то, чтобы смутить ее.
        Анастасия дотронулась до двери - та была заперта. Значит, выхода отсюда не было. Разве что через окно, по воздуху, прямиком с восемьдесят какого-то этажа на асфальт. Поэтому она подошла к окну, тянувшемуся куда-то вдаль, и стала любоваться панорамой столицы.
        Ей показалось, что за спиной послышался шорох, и ей на мгновение сделалось страшно. Потому что она была во власти этого странного миллиардера, и он мог сделать с ней и ее спутниками все что угодно. И никто никогда бы не узнал правду об их исчезновении…
        Усилием воли Анастасия запретила себе оборачиваться. Выждав несколько казавшихся вечностью минут, она повернулась, ожидая увидеть Дуйменова у себя за спиной - и убедилась, что в помещении по-прежнему никого нет.
        Ее взгляд приковала огромная картина: на черном фоне несколько рядов с разноцветными гоночными автомобилями. Искусством Анастасия интересовалась постольку-поскольку, однако без труда узнала в этом полотне одну из легендарных работ Энди Уорхолла. Причем некоторое время назад она была куплена на одном из западных аукционов за астрономическую сумму клиентом, пожелавшим остаться неизвестным.
        Она подошла к картине, и вдруг что-то привлекло ее внимание. Анастасия дотронулась до нее, и в этот момент часть стены, на которой висел шедевр, отъехала вбок - и перед ней предстал облаченный в черный костюм без галстука улыбающийся лысеющий блондин с холодными зелеными глазами.
        Это и был Всеволод Дуйменов.
        - Прошу прощения, что заставил вас ждать! - произнес он. - Однако это помещение - лакмусовая полоска для моих гостей. Или, выражаясь по-иному, проверка на вшивость. Занятно наблюдать за человеком, который вдруг оказался взаперти в помещении, в котором как будто ничего нет. Некоторые впадают в ступор, другие начинают буянить, наконец, иные ведут себя неадекватно. А ведь надо только присмотреться - и найти выход! Точнее, вход!
        Он посторонился, и Анастасия увидела, что в глубине большого кабинета, который скрывался за раздвижной стеной, находились и столы с компьютерами, и множество огромных экранов, по которым бежали изломанные линии банковских курсов.
        Она проследовала за олигархом в его кабинет, он указал на кресло, и в этот момент через другую дверь бесшумно вошла секретарша, державшая на серебряном подносе чашку и блюдечко. Кто бы мог подумать, но в чашке был липовый чай, а в блюдечке - мед.
        Дождавшись, пока секретарша столь же бесшумно не удалится, Дуйменов сказал:
        - Незаменимая особа! Кстати, не хотите ли сигару?
        Он вынул из изящного ящичка кубинскую сигару. Анастасия лишь усмехнулась и сказала:
        - Очень любезно с вашей стороны, но я не курю.
        - Не говорите только, что это вредно для здоровья! - заявил, зажигая сигару и затягиваясь, миллиардер. - И знаете почему? Потому что рано или поздно мы все равно умрем!
        Он явно неспроста завел разговор на эту тему, поэтому Настя осторожно ответила:
        - Но все же, согласитесь, имеет значение, умрете вы сегодня или, скажем, через тридцать лет.
        - О, сегодня я умирать не собираюсь, - заявил Дуйменов. - А вы, Анастасия Петровна?
        Настя ничего не ответила, только сделала глоток чая и произнесла:
        - Ваша незаменимая секретарша - мастерица на все руки. Чай невероятно вкусный!
        Миллиардер же, усевшись в кресло напротив нее, положил ногу на ногу и заметил:
        - Рад, что вы решили принять мое приглашение. Потому что нам есть о чем поговорить…
        Анастасия молча пила чай. Потому что раз Дуйменов ее позвал, значит, она ему требовалась. А не наоборот.
        - Вы ведь умная женщина, даже очень умная, - сказал он, пуская клубы дыма, - но все же не настолько, что можете вступить со мной в схватку, надеясь одержать победу. И это не потому, что вы женщина. Я не шовинист. Мне и мужики проигрывают, причем такие, имена которых заставляют многих трепетать. Встречались мне и женщины, которые всех этих мужиков сделают одной левой. Но и их я тоже сжевал с костями. А вы, Анастасия Петровна, не чета им.
        - Что заставляет вас так считать? - спросила Анастасия, она понимала, что Дуйменов оказывает на нее психологическое давление. Однако ей было интересно вести беседу с этим самовлюбленным властелином.
        - А то, что вы пришли ко мне, а не я к вам! - заявил тот. - Это как с примером о том, кому сколько жить осталось: кому-то, например вам, всего несколько часов. А кому-то, мне например, тридцать лет. А в течение этих тридцати лет будет изобретен способ продления физиологического существования до бесконечности, и я им воспользуюсь и буду жить вечно! Или он, быть может, уже изобретен…
        Он говорил спокойно, явно веря в то, что ей рассказывал. И в то же время тонко над ней издевался - Анастасия в этом ничуть не сомневалась.
        - Так и с бизнес-карьерой. У меня миллиарды, а у вас крохи с барского стола. Не вам со мной бодаться! Поэтому примите мое предложение - вам будет проще! Иначе я вас раздавлю! Раздавлю, как давил многих до вас и буду давить многих после вас! Уйдите с моего пути!
        Это была уже неприкрытая угроза. Анастасия снова отпила чая, поставила чашку на поднос и заметила:
        - Все-то оно, конечно, так, однако вы забываете одно, Всеволод Дмитриевич: Аннушка, не исключено, уже разлила подсолнечное масло! И предназначено оно именно вам.
        Это невинное, по сути, замечание вывело миллиардера из себя. Он вскочил, подошел к креслу, в котором сидела Настя, и склонился над ней, тыча ей в лицо зажженной сигарой.
        - Ты что, угрожать мне вздумала? Ты ведь вмешиваешься не в свои дела! Предлагаю тебе за твою фирму хорошую цену, не бросовую, а вполне приемлемую. Тебе этих денег до конца жизни с лихвой хватит. Тебе и твоим детишкам!
        Его лицо перекосилось, в лицо Насте летела слюна.
        Оттолкнув от себя Дуйменова, Анастасия сказала:
        - Разве мы с вами уже перешли на «ты»? Что-то не припомню! Так каково ваше предложение с финансовой точки зрения?
        Олигарх немедленно превратился в прежнего, галантного любителя философствовать.
        - Молодец, так бы и давно! Потому что не вам со мной тягаться. Вот, получите!
        Он взял со стола папку, вынул из нее сиреневую бумажку, оказавшуюся чеком на предъявителя в одном из швейцарских банков. Анастасия бросила взгляд на сумму. Что ж, жадюгой назвать олигарха было нельзя. Сумма, которую он предлагал ей за ее фирму, была более чем солидная.
        - Договор тоже уже готов! - сказал он, попыхивая сигарой. - Вы ведь притащили свою сестрицу и этого увальня-юриста? Валяйте, пусть читают договор! Даю вам на все про все ровно час. Подписываете, получаете чек - и начинается сладкая жизнь!
        Анастасия взглянула на Дуйменова и спросила:
        - А зачем вам моя фирма? Вы ведь готовы отвалить за нее такой куш.
        - Мне проще купить сейчас, чем выбросить в пять раз больше на затяжную войну, которую вы все равно проиграете! - ответил олигарх. - Только если думаете, что сумеете набить цену, то не выйдет. Предлагаемая мной цена, и вы сами это знаете, превосходит все ваши самые смелые ожидания!
        Анастасия сложила вдвое чек и спросила:
        - А что, если я откажусь? Будет война?
        - Нет, не война, - ухмыльнулся Дуйменов, - бойня. Вы проиграете, фирму потеряете, а вместе с ней и все свои активы, подмосковный особняк и ваш привычный образ жизни богатой леди. Вы останетесь без всего - это я вам гарантирую! Вы и ваши детишки!
        Он не шутил - Анастасия знала, что так оно и будет.
        - Выходит, что вы все же меня испугались, ведь так? - спросила она его. - Решили завалить меня деньгами, избегая прямого боя?
        Дуйменов расхохотался и, затянувшись, пояснил:
        - Нет, я всего лишь готов платить надбавку за экспресс-доставку. Это не я вас испугался, а вы меня. Поэтому нечего точить лясы - совещайтесь со своими людишками и подписывайте договор. Или делайте это прямо сейчас: тогда, быть может, накину еще полпроцента!
        Анастасия приняла решение, и она знала, что оно - единственно верное.
        - Давайте договор! - произнесла она, и олигарх, усмехнувшись, протянул ей папку.
        Она раскрыла ее и обнаружила два экземпляра заготовленного крючкотворами миллиардера контракта. Она пробежала глазами страницы - стоит ей поставить под этим подпись, как она лишится фирмы, но в обмен получит столько денег, сколько она, наверное, никогда не заработает.
        Ей ведь нет и сорока, имеется молодой муж и двое детей. Весь мир у ее ног. Так почему бы…
        - Ручку! - произнесла она, и Дуйменов, выпуская дым, протянул ей ручку с золотым пером.
        Он внимательно наблюдал за тем, как Анастасия подписала оба договора, а когда она протянула ему папку, с удовлетворением сказал:
        - Оказывается, я был о вас слишком высокого мнения. Вы сдались немедленно, даже не пытаясь торговаться. Насчет полпроцента была, конечно же, шутка. Ничего вы не получите!
        Он оглушительно рассмеялся, а потом раскрыл один из договоров - и вдруг закашлялся. Лицо его покраснело, потом побагровело, из глаз хлынули слезы. Он повалился на колени, судорожно кашляя. Анастасия, наблюдая за поверженным врагом, подошла к нему и несколько раз сильно ударила его по спине.
        Кашель прошел, миллиардер судорожно вздохнул. И Анастасия сказала:
        - Вы так переволновались, что откусили кончик сигары, проглотили его, а он попал вам в трахею. Еще пара мгновений - и здесь бы лежал ваш хладный труп. И это с учетом того, что вы намерены жить сначала тридцать лет, а потом вечно. Как я и сказала, Аннушка уже разлила подсолнечное масло. Точнее, в вашем случае, Хосе уже скрутил сигару…
        Миллиардер медленно поднялся - лицо у него было еще лиловое, но он уже вполне владел собой.
        - Думаешь, самая умная?
        - Ну отчего же, - возразила Настя, - несомненно, есть намного умнее меня. Но вы - не из их числа, Всеволод Дмитриевич!
        Тот схватил договор и потряс им. Анастасия увидела собственные каракули на последней странице - то, что она там написала, не предназначалось для детских глаз, однако точно отражало суть проблемы.
        - Да ты знаешь, что я с тобой сделать могу? - крикнул Дуйменов, сатанея. - Я прикажу своим ребятам…
        - Вы все же обязаны мне своей никчемной жизнью, не забывайте это! - заявила холодно Анастасия. - Или вы предпочли бы сейчас лежать на ковре мертвым? И меня уж точно никто бы не обвинил в вашем убийстве. Нелепый несчастный случай, вот и все. О вашей кончине даже сняли бы эпизод в комедийном сериале «Самая идиотская смерть».
        Миллиардер, казалось, был на грани апоплексического удара. Однако он вдруг успокоился - и Анастасия поняла, что он тоже принял решение.
        - Что ж, вы сделали свой выбор, - сказал он, - и никто не вправе осуждать вас. Однако если вы уж завели речь об Аннушке, разлившей подсолнечное масло… Ведь, кто знает, поскользнуться придется именно вам, причем намного раньше, чем вы думаете.
        Он ногой распахнул дверь, выпроваживая из своего кабинета Анастасию. Та с другого конца коридора вернулась в приемную, где заметила напуганную Светлану и бледного начальника юридического отдела.
        - Благодарю вас за гостеприимство! - произнесла Анастасия, а ее сестра на пороге добавила:
        - А кофеек у вас, скажу честно, был жидковат!

        Наконец они оказались на улице, около небоскреба Дуйменова. Его люди выпустили их без всяких проблем, никто не бросался наперерез и не старался задержать. Светлана все пыталась узнать, чего же хотел от Насти миллиардер.
        Когда они вернулись к себе в офис, Анастасия все же назвала сумму, которую тот предлагал за фирму. Светлана нахмурилась и заявила:
        - Все же это предложение, которое стоило обсудить со мной, прежде чем отказываться…
        - Не забывай, что владелица фирмы - я! А ты всего лишь моя служащая! - вспылила Анастасия, впрочем, сразу же пожалевшая об этой фразе.
        Она извинилась перед сестрой, которая сухо заметила:
        - Как знаешь, Настя. Просто теперь ты разбудила спящих собак, точнее, целую их стаю. Потому что Дуйменов тебе этого не простит. И он… он в итоге раздавит нас. И речь тогда будет идти не только о твоем поражении, но и о поражении всех нас!
        Назвав сестру паникершей, Анастасия ушла в свой кабинет. Там она расплакалась, коря себя за то, что оказалась такой истеричкой и нюней. И незаслуженно обидела Светлану, которая была права.
        Но уступать Дуйменову она не намеревалась. И то, что он раздавит ее фирму, было всего лишь одним из вариантов развития ситуации - ни больше ни меньше.
        Запищал ее мобильный, и она увидела, что вскоре ей предстоит визит к доктору Аркадию Станиславовичу. Приведя себя в порядок, Анастасия вышла из кабинета. Она постучалась к сестре, однако Светлана, завидев ее, сказала:
        - Извини, у меня очень много работы! Давай как-нибудь в другой раз!
        - Света, мне очень жаль, что я сорвалась. Сама не знаю, почему в последнее время вся на нервах. Я не хотела…
        Та подняла на нее глаза, устало улыбнулась и ответила:
        - Я понимаю, что дело всей твоей жизни пытается разрушить могущественный враг. Понимаю твои чувства, Настя, но в такой ситуации, которая является заранее проигрышной, лучше отступить. Думаю, если связаться с Дуйменовым, то он согласится выплатить ту сумму, о которой вы вели с ним речь. Война ему тоже не нужна…
        - Никакой продажи не будет! - крикнула Анастасия. - И тот, кто придерживается иного мнения, волен выбирать, оставаться ему в моей команде или лучше перебраться в команду Дуйменова. Это и тебя касается, Света!
        Она знала, что в очередной раз незаслуженно обидела сестру. Анастасия была зла на себя, но поделать ничего не могла. Война с олигархом, а тут еще эта странная история с отравлением…
        Внезапно она снова ощутила легкий спазм. Да что такое? Не хватало еще, чтобы вскрылось, что у нее неоперабельный рак!

        К доктору она опоздала, однако ее сразу провели в его кабинет, едва она вошла в приемную. Аркадий Станиславович оказался приятным мужчиной средних лет, с седыми волосами и умным живым лицом. Анастасия сразу же почувствовала к нему расположение.
        Он расспросил ее о симптомах, записал что-то в большой блокнот, а потом произнес:
        - Что же, начнем с нескольких самых простых тестов. Ведь объяснение всему непонятному и загадочному в подавляющем большинстве случаев самое простое!
        На Настю вдруг накатила волна паники. Доктор заверил, что волноваться нет причин, однако это ее не успокоило. Пока она ждала к небольшой комнатке, в которой приглушенно играла классическая музыка, ее начала бить дрожь. Результаты тестов, как заверил Аркадий Станиславович, станут известны через несколько минут.
        Когда наконец появился врач, Анастасия ощутила, что готова упасть в обморок. Сидя на кушетке, она произнесла заплетающимся языком:
        - Это так ужасно? Скажите, это рак? Или что-то иное, тоже смертельное?
        Аркадий Станиславович улыбнулся и ответил:
        - Я же сказал, что для беспокойства причин нет. Что же касается вашего вопроса, то жизнь - это, как известно, смертельная болезнь, передающаяся половым путем. Все мы смертны, однако в данном случае речь идет не о кончине, а о начале новой жизни. Потому что рад сообщить вам отличную весть, Анастасия Петровна. Вы беременны и станете матерью!
        Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать то, что сказал доктор. Она беременна - только как это возможно? Хотя вопрос был дурацкий, ведь у нее имелся молодой резвый муж, охочий до любовных игр.
        - Но ведь я предохраняюсь, - призналась Анастасия. - Мы с мужем приняли решение, что детей нам больше не надо…
        - Такое бывает, - сказал доктор, - нечасто, но бывает. Природа берет свое. Или малыш, которого вы носите в себе, должен в любом случае появиться на свет. Судьба, так сказать!
        - Но мне уже тридцать девять! - воскликнула Анастасия. - И у меня уже имеется два ребенка!
        Доктор нахмурился и сказал:
        - Вы хотите сказать, что желаете прервать беременность? Конечно, это возможно, срок еще вполне позволяет, однако предлагаю вам не принимать скоропалительных решений…
        Ребенок… Одно дело - родить, когда тебе девятнадцать или двадцать девять, а другое - когда тебе почти сорок! Для кого-то это неземное счастье и самая волшебная новость на свете: для того, кто хочет этого ребенка всеми фибрами своей души.
        Нет, не то чтобы она не хотела этого ребенка, но… Она его не планировала! Поэтому-то она и трактовала симптомы беременности по-своему, думая, что ее отравили или что у нее неоперабельный рак!
        Отец ребенка очевиден: Эдик. Последний год с небольшим она занималась сексом только с ним. Но ребенок от этого, по сути, большого ребенка? Большого ребенка, который что-то затевает против нее?
        Мысли лихорадочно крутились у нее в голове. Если она решит вынашивать ребенка, то рано или поздно ей придется уйти в декрет. А потом роды. И возня с малышом. Дуйменову только этого и надо: она ведь не сможет концентрироваться на их противостоянии… Она окажется легкой добычей!
        - Поверьте мне, ребенок в подобной ситуации - явно знак свыше, - убеждал ее Аркадий Станиславович. - Позволю себе заметить, что вы дама более чем обеспеченная. Многие представители элиты пытаются завести собственного малыша, но не могут. А вы зачали, хотя теоретически это было невозможно…
        Да, и невозможное стало возможным. Анастасия продолжала обмозговывать ситуацию. Вероятно, она чудовищная мать в глазах многих женщин, однако она не хотела этого ребенка! Помимо того что беременность и роды надолго выбивали ее из колеи, она не хотела усиления Эдика. А он, став отцом ее малыша, конечно же, будет предъявлять претензии. Более того, его ребенок станет наследником ее фирмы!
        Фирмы, которой, впрочем, скоро не будет. Но чтобы этого не произошло, ей требовалось быть во всеоружии. А как она может быть во всеоружии, сначала находясь на сносях, а потом таскаясь с младенцем?
        - Уверен, что шок пройдет, потому что это позитивный шок, - вещал доктор. - И вы примете правильное решение. Ребенок у вас не первый, соответственно, вы знаете, что вас ожидает…
        Вот именно поэтому она и не хотела этого ребенка! Нет, она не имела ничего против этого трогательного комочка, сидевшего в ее животе. В другое время, при других обстоятельствах он был бы желанным и горячо любимым. Но ему следовало появиться на свет или на год раньше, или на год позже. Потому что через год, Анастасия в этом не сомневалась, она сумеет справиться с Дуйменовым и его притязаниями на ее фирму.
        Но сейчас… Сейчас он ей не требовался!
        - В конце концов… - вздохнул врач, видя ее скептическое выражение лица. - В конце концов, вы можете подумать об анонимном усыновлении. У меня есть контакты, вашего малыша с радостью возьмут к себе на воспитание бездетные пары, у которых есть деньги и которые страстно желают стать родителями. Все пройдет без привлечения общественности, никто ничего не узнает, а вашему ребенку будут гарантированы любящие мама и папа и отличное будущее…
        Он что, на полном серьезе предлагал ей стать инкубатором на двух ногах? Впрочем, для ребенка, которого она не хотела, не такое уж и плохое решение. Но ведь все равно на ближайшие месяцы она выпадала из жизни - и это в разгар войны с Дуйменовым!
        - В любом случае вам придется встать на учет и подумать о соблюдении простых, но действенных правил, столь важных для здоровья малыша, - добавил Аркадий Станиславович. - Давайте мы составим график ваших ко мне визитов…
        Анастасия вскочила с кушетки и заявила:
        - Благодарю вас, доктор, один только вопрос: это точно, что я беременна?
        Тот улыбнулся и сказал:
        - Да, точно, ошибки быть не может. Вам не стоит беспокоиться…
        - Я и не беспокоюсь! - прервала его Анастасия. - Вы ведь связаны врачебной тайной, не так ли? Извините, не хотела вас обидеть! Просто мне огласка сейчас не нужна.
        Доктор проводил ее обратно в свой кабинет и сказал, подходя к компьютеру:
        - Итак, вы, вероятно, помните, что вам можно делать, а что нет, однако позволю себе напомнить об этом еще раз…
        Мобильный Анастасии запищал - пришла СМС с фирмы. Дуйменов нанес ответный удар, и требовалось ее решение по важному вопросу.
        - Доктор, это потом, при случае! - заявила она. - Сейчас мне пора! Я с вами, быть может, свяжусь!
        Аркадий Станиславович оторопело уставился на нее и заметил:
        - Я вас не понимаю, Анастасия Петровна! Вы беременны, и это не шутка! Тем более что у вас имеется два ребенка и вам, уж извините, что педалирую эту тему, почти сорок! А вы относитесь к факту своей беременности как глуповатая школьница!
        Анастасия вздохнула и ответила:
        - Я же сказала, что свяжусь с вами. И сделаю это в ближайшее время. Однако день-другой или даже неделю-другую ребенок может потерпеть. Я приму решение и сообщу его вам. Но сейчас меня ждут гораздо более важные дела, чем этот ребенок!
        Доктор хотел что-то сказать, но Анастасия, вынув из кошелька несколько пятитысячных купюр, положила их ему на стол и выбежала из кабинета.
        Оказавшись в автомобиле, она первым делом связалась с фирмой и отдала распоряжения. Сказала, что едет в офис, - официально она была на встрече с важным человеком.
        Доктор Аркадий Станиславович, вздохнув, посмотрел на деньги. Убедившись, что пациентки и след простыл, он вынул мобильный, отыскал в адресной книге кодовое имя - под ним скрывался человек, на которого он работал, - нажал кнопку и, когда в трубке раздался голос, произнес:
        - Она беременна. Пятая неделя. От дальнейших обследований отказалась. По всей видимости, хочет пойти на аборт, так как ребенок только мешает.
        - Вы пытались убедить ее сохранить ребенка? - спросил собеседник, и доктор заверил, что пытался.
        - Значит, плохо пытались! - заявил несколько раздраженно собеседник. - Придумайте что-нибудь, скажите, что аборт ей противопоказан, что могут быть осложнения…
        - Кажется, пациентка приняла решение и не намерена от него отступить, - возразил доктор, на что собеседник заметил:
        - Вам платят не за то, чтобы вы меня убеждали, а чтобы убедили ее. Сделайте так, чтобы она решилась выносить ребенка. Это понятно? Получите тройной гонорар!
        Алчный эскулап, быстро высчитав, сколько это будет, заверил, что сделает все, что от него зависит.
        А собеседник, положив трубку, пробормотал:
        - Настенька, ты должна принять верное решение! Потому что иначе придется прибегнуть к иным, совершенно иным методам. И они тебе явно не понравятся…

        Звонок застал ее, когда она стояла на светофоре, нетерпеливо ожидая, когда же красный сменится зеленым. Мобильный снова зазвенел, и она схватила его, будучи уверенной, что на связи кто-то из фирмы.
        - Анастасия Петровна, это Точилин, - услышала она знакомый голос. - Мне удалось раздобыть кое-какую информацию о вашем супруге. Кое-какую занятную информацию…
        Бросив взгляд на часы, Анастасия договорилась с главой детективного агентства о встрече в небольшом, уютном венском кафе, перезвонила в фирму, отдала новые распоряжения и сказала, что задержится.
        Когда она вошла в кафе, Точилин уже ждал ее, сидя в глубине зала, за столиком, полускрытым аркой. Анастасия заказала себе эспрессо, и только когда его подали, вспомнила, что беременна. Впрочем, становиться матерью в третий раз она не намеревалась.
        - Так что вам удалось узнать? - спросила она, и глава детективного агентства пояснил:
        - Пока что не так уж много, но это интересные факты, о которых вам надо знать уже сейчас. И это только верхушка айсберга. Чтобы узнать подноготную, потребуется время. Однако прошлым вашего супруга занимается мой самый опытный сотрудник. Вот взгляните на это…
        Он передал Анастасии досье, и она, отпивая весьма посредственный кофе, пробежала глазами ту информацию, которая была напечатана на листах.
        - Гм, то, что он до женитьбы не был монахом, мне и так понятно… Но он, оказывается, являлся мальчиком по вызову! - произнесла озадаченно Анастасия.
        - Элитной проституткой мужского пола, - подтвердил Точилин. - Кто-то старался замести следы в Интернете, но нам удалось раскопать старые фото вашего благоверного…
        Анастасия взглянула на откровенные изображения Эдика. Только звался он там вовсе не Эдиком, а Жаном. Ну что же, ханжой она не была. Ну, работал по вызову, что поделаешь. И то, что не хотел ставить ее в известность, тоже понятно: кому приятно говорить об этом. А Жан… так не Васисуалием же ему в самом деле в подобной профессии именоваться.
        - Однако создается впечатление, что он намеренно приложил все усилия, чтобы стать вашим мужем. Причем являясь при этом мужем другой женщины! - провозгласил Точилин.
        Анастасия усмехнулась - ну надо же, наш пострел везде поспел!
        - Он что, двоеженец, наш милый Жан? - спросила она, а Точилин ответил:
        - Не исключаю, что и троеженец, если так можно выразиться. Потому что вы знаете его как Эдуарда Елецкого. Похоже, Эдуард - это подлинное имя. Но фамилия у него вовсе не Елецкий. Потому что на другой даме он женат под именем Полянского. И дата рождения у него иная…
        Анастасия посмотрела на ксерокопию паспорта и пробормотала:
        - А тут он себе год сбросил. Хотя кто знает, сколько ему на самом деле лет.
        Точилин продолжил:
        - И все бы ничего, если бы некий Эдуард Долецкий не был замешан восемь лет назад в убийстве в Петербурге пожилой ювелирши, бывшей одновременно его супругой. Во время разбойного нападения на несчастную были украдены раритетные драгоценности на полмиллиона долларов.
        - Он определенно питает слабость к звучным фамилиям, - констатировала Анастасия. - Мальчик, поди, только Лебядкин, а желал бы зваться князем де Монбаром. Ну, или хотя бы Эдиком Елецким. Кстати, это он убил ювелиршу?
        - Если наш Эдуард - это тот Эдуард, что весьма вероятно, но пока еще не доказано, то у следствия было к нему множество вопросов, однако убитый горем вдовец вдруг словно растворился в воздухе. Его искали, но не нашли. Думается, что он, изменив внешность, но не свои привычки, перебрался из Северной столицы в Белокаменную и снова стал дружить с пожилыми дамами…
        Пожилая дама… Получается, она для Эдика тоже пожилая дама? Только что он хочет от нее, этот Эдик? Все равно, даже убив ее, он ничего бы не получил…
        Ничего, кроме прав опеки! Но для этого ему потребовалось бы устранить Светлану. Но убивший однажды убьет снова.
        - А кто его нынешняя супруга, не считая меня самой? - поинтересовалась Анастасия, и Точилин подал ей фотографию особы с идеально гладким, похожим на восковую маску лицом и стрижкой а-ля Мирей Матье.
        - Изольда Игоревна Меттерних, точный возраст неизвестен, по собственным заверениям - сорок шесть. На самом же деле - лет на двадцать больше. Потому что если ей сорок шесть, то как сорок лет назад она могла выйти замуж за австрийского графа со звучной фамилией? - произнес глава детективного агентства.
        Анастасия припомнила какую-то череду скандалов, связанную с этой пожилой представительницей столичной тусовки. Речь шла то ли о распространении наркотиков, то ли о сексе с несовершеннолетними, то ли о том и о другом.
        - Госпожа Меттерних продюсер, специализируется на так называемых мальчиковых группах, солистами которых являются подростки от шестнадцати до двадцати. Одна половина, по слухам, проходит через постель престарелой продюсерши, а другая половина - геи, - подвел итог Точилин. - Что, впрочем, не мешает Меттерних раскручивать своих подопечных, отлично на них зарабатывать.
        - И как он расстался с этой Меттерних? - спросила Настя. - Она ведь жива, жертвой убийства не стала. Или он обокрал ее и ретировался? Но тогда бы она его искала! А он остался здесь же, в Москве, и вращается в тех же самых, что и брошенная супруга, кругах!
        Точилин усмехнулся и ответил:
        - Этим вопросом задался и я сам. Нет, никто не в курсе, что стало с милым смазливым Эдиком, который был супругом Изольды Игоревны аж целых четыре месяца, потом он как в воду канул. Она всем сказала, что они полюбовно расстались. Однако развода не последовало. И она его не искала. Как будто… Как будто она в курсе, где он и, более того, на ком он сейчас женат!
        Он взглянул на Анастасию, и та, допив эспрессо, сказала:
        - Хотите сказать, что Изольда сама подложила мне его в кровать?
        - Мне удалось установить, что Меттерних - совладелица того самого элитного спортивного салона, в котором вы познакомились с Эдиком. И расстанься они со скандалом, более того, обмани он ее и сбеги, он бы не смог работать там тренером по фитнесу!
        Анастасия задумалась: выглядело в самом деле подозрительно. Но то, что она попала в этот салон, случайность! Ей его посоветовали… Только вот кто? Этого она уже не помнила.
        Впрочем, в данный момент это было не столь важно. Все равно она не могла сконцентрироваться - странно, но «истина» о супруге выбила ее из колеи. Но кто бы не впал в ступор, узнай, что муж - бывший мальчик по вызову, многоженец, вор и, не исключено, убийца?
        - Вы правы, - произнесла Анастасия, собирая разложенные по столу бумаги. - Если столько вам удалось собрать об Эдике за день, то меня в дрожь бросает от того, что вам удастся накопать на него за неделю!
        Михаил Точилин внимательно посмотрел на нее, а потом его рука вдруг легла поверх ладони Анастасии.
        - Этот человек опасен, поверьте моему опыту. Поэтому я приложу все усилия, чтобы вывести вас из-под удара. Потому что я не могу допустить, чтобы с вами что-либо произошло. Ибо…
        Он запнулся - мимо прошла официантка с подносом. Анастасия, которую тяготила странная ситуация, быстро выдернула ладонь из-под длани начальника сыскного агентства и произнесла:
        - Вот и отлично. Как вы считаете, сколько времени вам понадобится для установления истины?
        Точилин ничего не отвечал, а сама Настя думала о том, что он сейчас хотел ей сообщить. Признаться в любви? Как несколько месяцев назад, правда, в завуалированной форме. И только то, что она поперхнулась апельсиновым соком, разрядило ситуацию.
        Но это же просто смешно! Конечно, она замечала, что Точилин относится к ней не как к другим клиентам, однако приписывала это крупным суммам, которые он получал за услуги. Или она ошиблась?
        - Думаю, недели хватит, хотя гарантировать этого не могу, - произнес тот наконец. - Ибо осушить можно даже океан лжи. Но это непросто. Пообещайте мне, что не будете поступать безрассудно! Например, категорически не стоит заводить бесед с вашим мужем о его прошлом. Если он узнает, что вы в курсе неприглядных деталей, он может наделать глупостей. А это не нужно ни вам, ни мне!
        Анастасия собиралась возразить, что в ее планы не входило посвящать Эдика в то, что ей стало известно. Вдруг завибрировал ее мобильный, лежавший на столе: звонил предмет их разговора.
        Анастасия несколько секунд, словно загипнотизированная, смотрела на дисплей. Как будто она боялась принять звонок. Нет, глупости, ничего она не боялась! Просто ее смущало, что рядом находился Точилин.
        - Да, что? - спросила она, когда решилась взять трубку. - Что-то случилось?
        Бархатный голос Эдика произнес:
        - Настюша, просто по тебе так соскучился… И хотел сказать, что сегодня утром было так классно. И я снова хочу тебя - прямо сейчас!
        Он стал нести эротическую околесицу, а Анастасия, чувствовавшая не возбуждение, а нараставшее раздражение, поглядывала на Точилина. Интересно, а он слышит, что городит в трубку Эдик?
        - Извини, я сейчас на важном совещании, - оборвала рассусоливания мужа Анастасия.
        - Ничего страшного, подождут! - заявил Эдик. - Кстати, ты ведь заедешь домой, чтобы переодеться для аукциона?
        Ах да, этот дурацкий благотворительный аукцион! Ей было не до него, однако Настя была одним из его организаторов. К тому же она не могла позволить себе дать слабину: наверняка слухи о том, что она объявила войну могущественному олигарху, расползлись по тусовке. И если Настя вдруг не появится, то все будут считать, что она струсила или что у нее невероятные проблемы.
        - Пока не знаю, - ответила она, - если получится, то заскочу, если нет, то отправлюсь туда прямиком из офиса. У нас запарка…
        - Надеюсь, ничего серьезного? - спросил Эдик, и в его голосе Настя уловила странные нотки. Создавалось впечатление, что он что-то знал, и, не исключено, знал очень даже многое! - Я тебя очень сильно люблю, Настя! - произнес он и отключился.
        Он ее очень сильно любит… Ее - или ее деньги? Но если бы хотел денег, то нанялся бы любовником или супругом к по-настоящему богатой особе. Тогда получается, что вместе с ней Эдик был не по своей воле, а потому что ему заплатили - или приказали?
        Слишком много предположений, гипотез, вопросов без ответа. Анастасия кинула телефон в сумочку и, поднимаясь, сказала:
        - Крайне вам признательна. Если станет известно что-то новое и важное, звоните в любое время суток.
        Она достала купюру, чтобы расплатиться за кофе, но Точилин заявил:
        - Нет-нет, Анастасия Петровна, об этом не может быть и речи! Я сам за все заплачу!
        Где это видано, чтобы нанимаемый платил за клиента? Анастасия качнула головой, подозвала официантку и протянула ей купюру. А затем, не дожидаясь сдачи, зашагала прочь.
        Какое-то странное чувство подмывало ее обернуться, однако она не сделала этого. Только когда оказалась в автомобиле, бросила мимолетный взгляд на кафе - и разглядела в окне Точилина, который, замерев, словно статуя, стоял посреди зала.
        Итак, Эдик оказался предателем. Впрочем, кажется, она ожидала подобного поворота событий: ведь с любимым у нее был даже заключен брачный договор. И при разводе он бы ничегошеньки не получил.
        Однако не время забивать голову Эдиком. Анастасия вернулась в офис, где кипела работа. Оказалось, что за прошедшие три часа Дуйменов успел многое: два поставщика, с которыми они работали уже несколько лет, вдруг отказались от сотрудничества. А затем раздался звонок из финансовой инспекции: чиновник, говоривший со Светланой, ходил вокруг да около, а потом намекнул, что лучше бы им принять выгодное предложение, ведь если начнется проверка, то может выясниться, что фирме надо доплатить огромную сумму - чисто гипотетически, конечно же.
        Быстро отдав распоряжения, Анастасия взглянула на часы: стремительно надвигался вечер. Нет, домой она точно не попадет. И это идиотское мероприятие было ни к чему, тем более что она никогда не являлась любительницей подобного. Но что поделать…
        За последующие четыре часа она провела шесть важных телефонных разговоров, отослала девять сообщений по электронной почте, надиктовала два факса, а в промежутках просмотрела подготовленное юристами и аналитиками досье и созвала пятиминутку.
        Она видела, что ее люди работают на пределе. Они сделали все, что могли сделать, - и требовать большего было бы преступлением. В конце концов, не только у нее одной были семья и планы на вечер.
        Поэтому после пятиминутки она сказала:
        - Все отлично поработали! Завершаем сегодняшний день прямо сейчас!
        Светлана вопросительно посмотрела на нее, а затем заявила:
        - Но как же быть с запросом в Австрию? И с Ерохиным связаться так и не удалось. И должен прийти еще ответ из Екатеринбурга…
        Сестра была явно не в восторге от идеи разойтись по домам. Но Анастасия видела усталые лица своих сотрудников и понимала, что даже если они все останутся до утра в офисе, это ничего уже не изменит. Ведь важно не бегать с выпученными глазами и высунутым языком, отдавая непонятные приказания, а сделать правильные ходы - и ждать результата. А правильные ходы она уже сделала.
        - Запрос в Австрию я пошлю, но для этого мне никто не требуется. Ерохин в отпуске, где-то на Мальдивах, и рано или поздно прочтет электронное сообщение или прослушает автоответчик своего мобильного и объявится. В Екатеринбурге другой часовой пояс, там уже все завершили трудиться. И если они дадут ответ завтра утром, это ни на что не повлияет!
        Светлана кивнула, хотя по выражению ее лица было видно, что она не согласна.
        - Большое всем спасибо! - произнесла Анастасия. - Шампанское откладывается до лучших времен, однако уверяю вас - пить его будем мы, а не господин олигарх!
        Сотрудники исчезли в течение двух минут, и в офисе осталась только сама Настя. Она сидела за своим компьютером и пялилась в экран. Несмотря на то что она предприняла все, что могла, у нее не было уверенности в победе. Не исключено, что им удалось отбить первую атаку или выиграть одно сражение. Но война ведь только начиналась…
        Раздались шаги, и на пороге возникла тень. Анастасия вздрогнула и заметила Светлану. Та стояла в плаще - странно, Настя была уверена, что сестра ушла, не попрощавшись.
        - Ты еще здесь? - спросила устало Анастасия. - Света, извини, что сорвалась сегодня, причем не единожды. Ситуация критическая…
        Светлана посмотрела на нее и произнесла:
        - Мы ведь проиграем?
        Анастасия ничего не ответила, а Светлана повторила:
        - Не молчи! Ты всегда, если не желаешь вступать в спор, молчишь! Поэтому не молчи! Это ты нашим сотрудникам голову морочишь - и правильно делаешь. Потому что если сказать, что дело кранты, то они разбегутся, как крысы. Или будут делать ошибки. Что еще хуже.
        Анастасия ответила:
        - Я хотела набросать письмо австриякам. Так что если ты позволишь…
        Светлана хлопнула сумочкой по столу и заявила:
        - Ты же идешь ва-банк! Но только в дешевых сериалах и глупых фильмах дама-бизнесмен побеждает матерого волка-олигарха. Он ведь нас элементарно задавит своими миллиардами. Да и связи у него знаешь какие? Ты в курсе, кто был у него на последней свадьбе свидетелем?
        Анастасия покосилась на сумочку сестры, лежавшую на столе, и сказала:
        - В курсе. Однако акции его гостя в последнее время резко упали. И у меня тоже имеются кое-какие знакомства. И меня заверили, что на произвол судьбы меня не бросят!
        Светлана убрала сумочку и устало заметила:
        - Да, ты какая была, такая и осталась, сестричка. Боевая, несгибаемая, принципиальная. Но плетью обуха не перешибешь. Мы только затянем на своей шее удавку, если будем вести с ним войну. Надо подумать над предложением Дуйменова…
        Анастасия взглянула на нее и отчеканила:
        - Я подумала - и решила. Мы принимать его предложения не будем!
        Светлана тяжело вздохнула, повела плечами и сказала:
        - Ну что же, на другое я и не рассчитывала…
        - Ты что, решила уйти? - спросила ее Анастасия.
        Светлана качнула головой и ответила:
        - Нет, я всегда буду на твоей стороне. На твоей и твоих детей, моих племянников. Поэтому можешь рассчитывать на меня. Однако повторю - я не сомневаюсь в том, что ты делаешь ошибку, причем серьезную ошибку, которая может стоить тебе…
        Зазвонил телефон - на связи был Ерохин. Анастасия махнула рукой сестре, и та ушла.
        - Как Мальдивы, еще не затопило в результате поднятия уровня Мирового океана? - начала она разговор.

        Когда двадцать минут спустя разговор был завершен, Анастасия потянулась, чувствуя, что проголодалась. Как всегда, на Ерохина можно было рассчитывать - и несмотря на то что он находился на островах в Индийском океане, он сделает все возможное, дабы помочь ей.
        Часы показывали половину девятого. Настя подумала о благотворительном аукционе - тот начинался в девять. Она быстро написала и отправила электронное послание в Вену, а потом ринулась в душ, располагавшийся в закутке около ее кабинета.
        Двадцати чередований контрастных струй - обжигающе-горячих и обжигающе-холодных - хватило, чтобы снова чувствовать себя в тонусе. Вытирая волосы, Анастасия отправилась в небольшую комнату, примыкавшую к душевой, - там она иногда ночевала, если приходилось работать допоздна. И там же располагался платяной шкаф с одеждой на все случаи жизни.
        Ей требовалось вечернее платье, и таковых в шкафу было три. Одно из них, желтое, она уже надевала на одно из последних мероприятий. Другое, красное, она терпеть не могла. Оставалось черное, наглухо закрытое спереди и с умопомрачительно открытой спиной. Его она тоже надевала, хотя и давно. Однако если все будут пялиться на ее спину, то никому и в голову не придет, что выбирала этот наряд она впопыхах из трех вечерних туалетов, которые оказались под рукой.
        Нацепив подходящие туфли на высоких каблуках, Анастасия принялась сушить и расчесывать волосы. Посмотрев на себя в зеркало, она осталась довольна - и кто сказал, что женщина перед вечерним приемом должна проводить перед зеркалом полдня?
        Затем она быстро наложила вечерний грим - на это ушло всего несколько минут. Не сомневаясь, что произведет на аукционе фурор, Анастасия поняла, что ей не хватает какого-либо аксессуара. Драгоценностей она терпеть не могла. Она порылась в шкафу и извлекла белое боа. Оттуда оно у нее? Кажется, случайно затесалось сюда…
        Она закинула его на шею и осталась довольна. Что ж, уже десятый час, но такие мероприятия все равно никогда вовремя не начинаются. Да и отсюда было рукой подать…
        Когда она поднималась по лестнице, ведущей к залу приемов аукционного дома «Комильфо», застрекотали фотоаппараты - была приглашена и пресса. Внезапно Анастасия почувствовала, как кто-то взял ее под руку: это был Эдик. Облаченный в смокинг, он был неотразим. Все же если он и был преступник и убийца, то на редкость привлекательный и сексуальный преступник и убийца.
        По дороге на аукцион Настя думала о том, что носит во чреве его ребенка. Однако ни сообщать Эдику эту благую весть, ни тем более советоваться с ним о судьбе малыша она не собиралась. Она одна примет решение - и точка. Потому что у него были от нее свои секреты, а у нее от него - свои.
        - Ты неотразима! - произнес супруг, обнимая ее за талию. - У какого модного стилиста ты успела побывать?
        Настя усмехнулась: комплимент был незатейливый, однако оказал нужное воздействие.
        Они прошли в заполненный гостями зал с колоннами. Около них возник вышколенный официант, державший поднос с бокалами шампанского. Анастасия протянула было руку к одному, но потом вдруг вспомнила - ей же нельзя!
        Хотя кто сказал, что нельзя? Она же все равно не намеревалась вынашивать плод и становиться матерью в третий раз! Но даже если и так, травить ребенка она не хотела…
        Поэтому она так и не взяла бокал, что не ускользнуло от внимания Эдика.
        - С тобой все в порядке? - спросил он, а Анастасия ответила:
        - Да, но не забывай, что я за рулем. Да и голова что-то немного побаливает…
        Она обманывала - голова у нее не болела, однако ей хотелось, чтобы Эдик так считал. Тот нежно притянул ее к себе, поцеловал и вдохнул аромат ее волос.
        - Я ведь тебе сказал, что изнывал по тебе! - прошептал он ей на ухо. - Ты сегодня утром так распалила меня… Знаешь, что я подумал?
        Она стал говорить ей непристойности, от которых она раньше просто таяла. Но в этот раз она стояла, слушала эти скабрезные замечания и размышляла о том, скольким простушкам он нашептывал то же самое. Ее так и подмывало огорошить его вопросом: «Дорогой, а это ты убил свою жену-ювелиршу?»
        - А когда мы это завершим, я на руках отнесу тебя в ванну, заполненную душистой пеной, и…
        Супруг вдруг смолк и куда-то уставился. Анастасия посмотрела в том же направлении и заметила небольшую процессию, во главе которой шествовала облаченная в золоченое платье платиновая блондинка с удивительно ровным лицом. Шею блондинки обвивали крупные жемчужины, а руки были обтянуты золотистого цвета перчатками, на пальцах сверкали перстни.
        Дама была одета очень богато и безвкусно, но к этому в столичном бомонде привыкать не приходилось. Ее свиту составляли женственный юноша, державший болонку, высокий небритый тип в солнцезащитных очках, исполнявший роль то ли телохранителя, то ли секс-раба, и невысокая полная особа, облаченная во все черное.
        Лицо самой дамы было Анастасии знакомо. Это была Изольда Игоревна Меттерних, писательница, продюсер и художница, а по совместительству - жена Эдика.
        - Что за нелепая старуха! - произнесла со смешком Настя. - Лицо как у мумии из третьесортного фильма ужасов. Нельзя же до такой степени перекроить собственную физиономию! И сколько литров ботокса она себе в лоб вкачала?
        Эдик чуть нахмурился, а потом произнес, становясь к процессии спиной и загораживая Настю:
        - Ах, вот и аукцион скоро начнется! Ты ведь одна из организаторов, наверное, тебе надо пройти на сцену…
        Анастасия отмахнулась:
        - Да нет, я только внесла свою мзду и подписала в числе прочих приглашение. На сцене мне делать нечего. И все же, кто эта особа?! Отойди, милый, ты мне ее загораживаешь!
        Она прошла вперед, увлекая за собой Эдика, которому сложившаяся ситуация была явно неприятна. Зато Анастасия вовсю наслаждалась ею.
        Настя встала так, чтобы шествовавшая по залу Изольда никак не могла миновать ее. Эдик с паникой в голосе произнес:
        - Настя, ну к чему эта клоунада? Ну, переборщил человек с пластическими операциями и ботоксом, мы же не в зверинце, чтобы глазеть на него!
        - Эдик, ну как ты можешь так говорить! - произнесла Настя нарочно громко, имитируя возмущение. - Как ты можешь называть эту прелестную даму старой кошелкой и заявлять во всеуслышанье, что она переборщила с косметическими операциями и ботоксом?
        Изольда была в метре от них, намереваясь миновать их, как дредноут на всех парах проходит мимо крошечного острова. Однако это замечание не ускользнуло от нее, и Анастасия поняла, что достигла своей цели.
        Дернувшись, Изольда уставилась на нее, а потом властно вытянула руку, в которую женственный юноша, державший на руках болонку, вложил сверкавший стразами лорнет. Приложив его к глазам, Изольда протянула низким прокуренным голосом:
        - Вы имели в виду меня, деточка?
        Причем слово «деточка» звучало в ее устах как матерное. Анастасия заметила, что Эдик намерен ретироваться, поэтому, дернув его за локоть, она произнесла:
        - Ах, Эдик, милый мой, ты кого имел в виду?
        Мужу не оставалось ничего иного, как развернуться. Анастасия внимательно наблюдала за его лицом, а также за лицом Изольды. Они вели себя как заправские актеры - Эдик только шумно вздохнул. А лицо Изольды походило на посмертную маску Тутанхамона: впрочем, с учетом того количества ботокса, которым его сдобрили, это было неудивительно.
        - Прошу прощения, это была всего лишь нелепая шутка, - произнес наконец Эдик. Болонка тявкнула, а Изольда, смерив его презрительным взглядом, процедила:
        - Нахал! В следующий раз велю вас поколотить. Но сейчас, так и быть, прощаю!
        И двинулась дальше. Анастасия задумалась - это встреча жены и мужа? Они вели себя как совершенно незнакомые люди. Только вот почему? Изольда, конечно, с учетом постоянных операций несколько изменилась, а ботокс мог оказать тлетворное воздействие на ее умственные способности. Но не узнать собственного мужа, с которым она формально все еще состояла в браке?
        - Ну зачем ты это сделала? - спросил с укоризной Эдик, а Настя ответила:
        - Это ведь было смешно, так ведь?
        Похоже, муж ее энтузиазма не разделял. Он вырвался от нее и куда-то двинулся, но явно не в сторону Изольды, которой на ухо что-то шептал ее небритый сопровождающий. Женоподобный юноша с болонкой на руках все время оглядывался. И тут Настя заметила подле себя невысокую особу в черном, которая тоже входила в свиту Изольды.
        Она внезапно протянула руку и дотронулась до лба Анастасии. Жест был такой неожиданный, что Настя замерла. Вдруг ей показалось, что кончики пальцев этой странной особы горячие. Конечно, это была игра воображения, не более того.
        Рукой толкнув длань особы в черном, Настя заметила:
        - Попрошу вас придерживаться приличий! Не забывайте, где мы находимся!
        Особа смерила ее взглядом, а потом сказала странным голосом:
        - Дай мне руку!
        В этот момент объявили о начала аукциона, и те, кто еще не занял места, ринулись к рядам бархатных стульев. Анастасия попыталась сдвинуться с места, но поняла, что не может сделать это.
        - Дай мне руку! - повторила особа, и Настя подчинилась. Странно, но никто не смотрел в их сторону, словно не замечая. Внезапно в голову ей пришла мысль о том, что эта особа в черном так сделала, чтобы никто не смотрел в их сторону. Предположение столь же нелепое, как и фантастическое.
        Особа взяла ее руку, обхватив обеими ладонями. И Настя могла поклясться, что ощутила тепло, исходившее от конечности этой облаченной в черное дамы. Как будто у той из ладони бил источник энергии.
        На мгновение Насте показалось, что она находится не в зале, а парит в воздухе. Но все это ерунда, психологический трюк: наверняка эта особа была сильным гипнотизером или обладала экстрасенсорными способностями. Впрочем, в существование последних Настя не верила.
        Анастасия выдернула руку, и видение сгинуло. Кокон, в котором она находилась, исчез, и она поняла, что по-прежнему пребывает в зале с колоннами.
        - На тебе печать смерти! - пророкотала особа в черном. - Причем смерть заберет тебя еще до окончания этого дня!
        Настя хмыкнула, и ей стало ясно: пророчица. Наверняка промышляет тем, что снимает сглаз и насылает порчу в столичной тусовке. И дерет за свои услуги втридорога.
        - Вас кто подослал? - спросила Настя. - Госпожа Меттерних, желающая наказать меня за нелицеприятные замечания в ее адрес? Или господин Дуйменов, пытающийся столь дешевым способом сподвигнуть меня к принятию его предложения?
        Иного и быть не могло! Особа пронзила ее взглядом темных глаз и сказала:
        - Если ты уйдешь, прямо сейчас уйдешь… Если ты убежишь на край света… Если сделаешь это немедленно, то у тебя есть шанс - небольшой шанс! А если останешься, то умрешь до начала нового дня!
        Анастасия рассердилась:
        - Какие-то предсказания у вас заезженные! А чем будете объяснять, если я через два часа буду все еще жива? Тем, что ошиблись с астрологическим прогнозом?
        Особа протянула к ней руки, но Настя отошла в сторону и сказала:
        - Оставьте меня в покое - или я вызову охрану!
        - Я же добра тебе хочу! - заявила ее странная собеседница. - Метка смерти такая явная, такая четкая. Если не думаешь о себе, то подумай о своих детях!
        Ну, начинается! Настя была уверена, что особа тотчас предложит ей оградить ее от несчастья, небезвозмездно, конечно. Наконец, появился Эдик, который, завидев особу в черном, побледнел. Ничего не говоря, он взял Настю под руку и повел к бархатным креслам.
        - О тех, которые у тебя уже есть! И о том, которого ты под сердцем носишь! - донеслось ей вслед, и Настя обернулась. Откуда эта особа могла узнать о ее беременности? Кто мог проболтаться - доктор Аркадий Станиславович? Но даже если и так, как эта весть достигла этой странной женщины?
        Или она на самом деле была экстрасенсом и могла, подержав в руках руку женщины, определить, беременна та или нет?
        Но никакой особы в черном позади нее не было. Настя растерянно повернула голову - куда та могла деться? А затем осторожно спросила Эдика:
        - Ты ведь тоже ее видел?
        - Кого? - спросил тот, а Настя пояснила:
        - Ну, эту особу в черном, которая со мной разговаривала?
        Не хватало еще, чтобы он ответил, что никого не видел! Тогда ей точно надо будет наведаться к психиатру!
        Эдик мрачно заметил:
        - Ты имеешь в виду ведьму?
        - Ведьму? Какую ведьму? - спросила Настя, злясь на мужа. - Ты еще скажи - Баба-Ягу!
        Тут ее взгляд упал на противоположную сторону зала, и она увидела даму в черном, возвышавшуюся около сидевшей в кресле Изольды. Значит, это не был плод фантазии или галлюцинация…
        - Ее все так и зовут: ведьма. Потому что имени ее никто не знает. Она обладает невероятными способностями, врачует, предсказывает будущее, умеет заглянуть в прошлое, разговаривает с мертвыми и читает мысли! - заявил Эдик. - Причем она сама выбирает себе клиентов и денег за свои услуги не берет…
        Настя всплеснула руками:
        - Какой поразительный альтруизм! Скажи еще, что она живет за счет того, что ей подают!
        - Что-то вроде того, - ответил муж, - хотя, конечно, у нее имеется своя то ли клиника, то ли кабинет. Зря ты воспринимаешь это в штыки, она не шарлатан.
        - А ты откуда знаешь? - спросила Настя. - И вообще, ты что, знаком с ней?
        В этот момент ведущий, объявлявший имена организаторов, дошел до ее фамилии - и Насте все же пришлось сказать несколько слов. Когда она вернулась к Эдику, тот потягивал шампанское.
        - Кстати, что она имела в виду, когда сказала, что ты что-то носишь под сердцем? - спросил он внезапно, и Настя быстро ответила:
        - Быть может, ей мое боа не понравилось? А, если честно, мне просто смешно, что ты в такое веришь! Так где ты с ней познакомился?
        - Уже и забыл, - ответил Эдик, но Анастасия была уверена, что он врет. Просто не хочет говорить, что снюхался с особой, когда был мужем Изольды.
        И тут Настя все поняла. Ну конечно, с какой-то целью им требуется вывести ее из равновесия, поэтому и наслали на нее эту навевавшую тихий ужас особу в черном. Та запугала ее, а она, идиотка, уши развесила. И приняла это за чистую монету!
        Только вот как особа могла узнать о ее беременности?
        Но это был вопрос второстепенный, не исключено, что эта ведьма все же обладала некоторыми паранормальными способностями. Вопрос был в другом: с какой целью к ней приставили эту московскую Вангу? В чем заключался смысл ее зловещих предсказаний? И кто был инициатором всего этого жалкого фарса?
        Настя искоса взглянула на Эдика - наверняка он мог пролить свет на это, однако ей надлежало играть роль ни о чем не подозревавшей супруги.

        Аукцион был в самом разгаре, когда объявили очередной лот - шкатулку эбенового дерева с инкрустацией из золота, серебра и полудрагоценных камней. Работа французских мастеров первой трети девятнадцатого века.
        На экране появилось изображение шкатулки - обыкновенный образчик дорогого антиквариата, Насте до подобного не было дела. Однако большой интерес к шкатулке проявила Изольда. Она упорно набивала цену, вступив в поединок с другой такой же, как и она сама, изуродованной пластическими хирургами дамой. Причем время от времени ведьма, склоняясь к Изольде, что-то шептала ей на ухо.
        Наконец Изольде удалось одержать победу, и ведущий аукциона заявил:
        - Сорок тысяч евро раз, сорок тысяч евро два и…
        Он сделал драматическую паузу, и тут снова прошел ролик о том, на что предназначены собираемые средства - побежали кадры из детдомов и онкобольниц.
        - …и… - ведущий поднял молоток, но в этот момент Настя объявила:
        - Пятьдесят тысяч!
        Ведущий оживился, а Изольда одарила Настю взглядом горгоны Медузы и предложила шестьдесят. Анастасия снова увеличила цену до семидесяти тысяч. Эдик зашептал:
        - Зачем тебе это? И разве ты не видишь, что ведьма не в себе?
        Ведьма действительно то и дело склонялась к Изольде, явно давая той советы.
        - Боишься проклятия? Или ты опасаешься мести разъяренных пожилых дам с лицами, полными ботокса? - спросила Настя, вдруг ощутив укол ревности. Да, она вступила в конфронтацию с Изольдой, потому что та была когда-то женой Эдика. Точнее, она все еще оставалась его законной женой, что делало ее, Анастасию, женой незаконной.
        - Восемьдесят тысяч! - заявил ведущий после того, как Изольда подала знак.
        - Настя, прошу тебя, остановись! - заявил Эдик, и она мстительно спросила:
        - Что, Изольду Игоревну жалко?
        - Нет, твои деньги! - ответил Эдик. - Зачем тебе эта коробка из дерева? Причем за такую кошмарную сумму?
        Он был прав, но Настя уже закусила удила. Она подала знак, и ведущий провозгласил:
        - Девяносто тысяч евро, дамы и господа! Девяносто тысяч раз…
        - Сто! - крикнула Настя. - Я предлагаю сто тысяч евро!
        Она взглянула на Изольду, которая, казалось, покачнулась. Ведьма снова склонилась к той, явно убеждая предложить еще больше денег. Ведущий спросил у нее, желает ли она назвать свою цену, но Изольда покачала отрицательно головой, а ее болонка тявкнула.
        Послышался удар молотка и голос ведущего:
        - Продано за сто тысяч евро госпоже Бойко!
        Раздался гул одобрения и даже аплодисменты. Настя поняла - если от нее требовалось продемонстрировать свою кредитоспособность, то это удалось в полной мере. Наверняка каждый считает, что если она в состоянии отвалить за какую-то ерунду сто тысяч евро, то дела у нее идут лучше некуда. Хотя в действительности все было с точностью до наоборот.
        После столь увлекательного лота был объявлен перерыв. К Насте подошли несколько знакомых, которые стали поздравлять, одновременно пытаясь разузнать подробности ее противостояния с олигархом Дуйменовым.
        Эдик куда-то делся, а Анастасия, чувствуя, что ей сделалось невыносимо душно, вышла на большой балкон, который, впрочем, был пуст. В лицо ей ударил холодный колючий ветер, и она ощутила легкие капли начинающегося дождя.
        Анастасия подняла лицо к небу, затянутому тучами, и вдруг услышала позади себя голос:
        - Продайте мне шкатулку!
        Она обернулась и увидела Изольду Меттерних. Та была одна, без сопровождения своей опереточной свиты.
        - Она ведь вам не нужна! - продолжала Изольда, наступая на нее. Чтобы не столкнуться с ней, Анастасия рефлекторно отступила.
        - Я предложу вам хорошую сумму! - заявила Изольда.
        - Но тогда бы сами ее и купили! - ответила в тон ей Анастасия. - Теперь уже поздно, шкатулка - моя собственность!
        Изольда сузила глаза и топнула ногой:
        - Для вас - это всего лишь сиюминутный каприз! Я же их коллекционирую!
        - Кого их? Шкатулки? - спросила озадаченная Анастасия. - Занятное, надо сказать, хобби!
        Она вдруг уперлась спиной в холодный мокрый камень - это оказалась балюстрада, за которой была пустота. А Изольда наступала и наступала.
        - Я вам ее подарю, если вы расскажете мне, отчего вы сделали так, будто не узнали своего бывшего, вернее, настоящего мужа по имени Эдик! - сказала Анастасия.
        Изольда замерла. Ее глаза сделались вдруг совершенно пустые. Потому из ее горла вырвался хриплый голос:
        - Не понимаю, о чем это вы! У меня не было мужа по имени Эдик!
        Звучало весьма убедительно, но Анастасия-то знала, что это было ложью.
        - Тогда зачем вам шкатулка? Что в ней такого ценного?
        - Она ценна мне как коллекционеру! Вам, несведущей, ничего в этом понять нельзя! - ответила Изольда. - Отдайте, отдайте, отдайте!
        Она протянула к ней свои облаченные в перчатки и унизанные перстнями руки. Лицо Изольды теперь не походило на маску - это и была маска. Она схватила Настю за шею, та стала сопротивляться, но соперница была намного тяжелее ее. Спиной Анастасия легла на балюстраду, понимая, что еще чуть-чуть, и эта безумная особа скинет ее вниз. Она видела освещенные окна, а за ними - силуэты гостей, слышала смех и разговоры. Все это было в считаных метрах, так близко - и в то же время так далеко. Как будто она была жителем другого, параллельного мира, и обитатели мира реального ее, находившуюся рядом, не видели и видеть не могли, ибо для них она просто не существовала.
        Настя ударила Изольду в грудь, но та словно не почувствовала боли. Нет, ее глаза не были безумны - они были мертвы.
        Внезапно раздалась фраза на непонятном языке. И давление на горло тотчас ослабло, и Изольда как по команде отпустила ее. А потом, сделав шаг назад, удивительным образом переменилась. Охнув, она запричитала:
        - Ах, на вас же лица нет! Вам что, плохо! Я позову врача!
        И как ни в чем не бывало удалилась с балкона. Настя заметила особу в черном - ту самую пресловутую ведьму.
        Настя пощупала шею, долго кашляла, жестом не подпуская к себе приятельницу безумной Изольды.
        - Даром это вам не пройдет! За попытку убийства она отправится в тюрьму! - заявила она и вдруг почувствовала, как особа в черном дотронулась до нее. По телу разлилось тепло, а болевшая шея вдруг волшебным образом перестала ныть.
        - Подумай о себе! И о том, что я сказала! Метка смерти! Остался всего лишь час! - сказала ведьма, а затем ее глаза словно вспыхнули во тьме, и Анастасия потеряла сознание.

        Бессознательное состояние длилось, по-видимому, недолго, вероятно, всего несколько мгновений. Анастасия открыла глаза - она по-прежнему находилась на балконе, по-прежнему шел дождь, однако мизансцена переменилась. Ни ведьмы, ни Изольды рядом не было. Около нее невесть каким образом возник Эдик, поддерживавший ее за талию.
        - Настенька, с тобой все в порядке? - спросил он участливо. Уж слишком участливо. Анастасия обернулась по сторонам и спросила:
        - Где она?
        Эдик проворковал:
        - Кого ты имеешь в виду?
        На языке у нее вертелся ответ: «твою законную жену», однако Настя не стала говорить этого. По крайней мере, Эдик хотел ей помочь. Только вот как он столь оперативно оказался на месте… На месте несовершенного преступления?
        Словно предваряя ее вопрос, Эдик заметил:
        - Я ведь искал тебя, вышел на балкон - и увидел, что тебе плохо. Ты оперлась о балюстраду, на тебе лица не было. Да и сейчас, собственно…
        - И ты никого не видел? - спросила Настя, и супруг подтвердил:
        - Никого. А что, должен был увидеть?
        Настя подумала о том, что, быть может, ей привиделся дурной сон, длившийся всего одно мгновение? Потому что если Эдик не видел ни Изольды, ни ведьмы… Последняя, впрочем, обладала способностью растворяться в воздухе - фигурально выражаясь. Хотя, кто знает, может, и в самом деле?
        Но это с учетом того, что Эдик говорил правду… А вот если он лгал? Если он прикрывал Изольду и ее облаченную в черное спутницу?
        Однако Эдик был так мил, пылок и заботлив, что Анастасия решительно не могла заподозрить его в интригах. И тут она вспомнила его странный разговор в оранжерее. А также тот факт, что он, не исключено, «черный вдовец»…
        - Тебе ведь нужен врач? - спросил ее Эдик, причем сказал это таким тоном, будто желал получить отрицательный ответ.
        Настя же настояла на том, чтобы ее осмотрел дежуривший на мероприятии медик. Аукцион уже возобновился, а ее отвели в одну из комнат, где молодой тип с бородой уложил ее на диван, измерил давление, проверил рефлексы, потом произнес:
        - Анастасия Петровна, если не принимать в расчет явное переутомление, вы в полном порядке. Однако рекомендую вам принять теплую ванну и лечь спать.
        Это было именно то, чего хотела сама Настя. А врач, потрепав ее по руке, с улыбкой спросил:
        - Кстати, вы случаем не беременны?
        Анастасия сразу насторожилась и заявила:
        - Нет-нет, это исключено!
        Бородатый эскулап мог ведь растрепать, а ей не хотелось. Потому что как бы она ни поступила с ребенком, никому до этого нет дела.
        - Извините, - ответил тот, краснея, что невероятно ему шло, - просто был на днях похожий случай - дама упала в обморок, а выяснилось, что у нее беременность. Потому что других причин в вашем случае нет. Хотя если принять в расчет усталость и дождевой фронт, который накрыл Москву…
        Других причин не было? Как бы не так!
        - Благодарю вас, однако мой обморок обусловлен не беременностью и уж точно не усталостью! - заявила неприязненно Анастасия. - А тем фактом, что на меня было совершено нападение. И вы как врач должны это подтвердить и документально зафиксировать.
        - Нападение? - протянул врач. - Прошу вас, расскажите об этом подробнее!
        - Меня пытались задушить! - заявила Анастасия. - И странно, что это не бросилось вам в глаза при осмотре.
        Врач склонился над ней, она почувствовала у себя на шее его тонкие теплые пальцы. Затем бородач качнул головой и сказал:
        - Анастасия Петровна, никаких следов не осталось. Или вас, гм, душили не очень сильно, или вам, гм, показалось, что вас душили…
        Не очень сильно? Да Изольда ей чуть голову не оторвала! И едва не спихнула с балкона вниз!
        - Не верите мне? - спросил врач, увидев ее выражение лица. - Вот, смотрите, у меня и зеркало имеется.
        Он протянул ей зеркало, и Настя убедилась: нет, никаких следов на шее не осталось. Ни малейшего намека на покраснение.
        - Возможно ли такое, что следы появятся позднее? - спросила она доктора, и тот, усевшись на диван, еще раз внимательно осмотрел ее. Интересно, что прикосновение его рук к ее шее вызвало у нее мурашки.
        - Гм, если вы утверждаете, что вас душили, да еще сильно, то следы остались бы непременно! - заявил он.
        - Она была в перчатках! - вскрикнула Настя. - Может, в этом дело? Но наверняка остались внутренние повреждения. Можно ли это выяснить при помощи рентгена или чего-то подобного?
        Доктор попросил ее открыть рот, светил туда крошечным фонариком, что-то разглядывал.
        - А зубы у вас великолепны, ни единой пломбы! Мне бы такие! - прокомментировал он, словно собираясь с мыслями. - Анастасия Петровна, повреждений невооруженным глазом не видно. Но это не означает, что их нет. Если хотите, я могу организовать вам осмотр у специалиста…
        Специалиста, который, не исключено, докопается до того, что она беременна. Нет, этого ей точно не требовалось.
        - Думаю, вам лучше несколько дней отлежаться дома, не ходить на работу, прийти в себя… Похоже, что вы слишком много работаете, а это негативно сказывается на вегетативной системе…
        - Вы еще скажите - на психическом состоянии! - вспылила Анастасия. Этот молодой бородач, он что, намекает на то, что ей все пригрезилось и что она идиотка? Однако он прав, нельзя же быть такой легковозбудимой!
        Поэтому Настя поблагодарила врача, правда, весьма сухо. Тот подал на прощание ей свою визитку и сказал:
        - Обращайтесь ко мне в любое время, Анастасия Петровна. Я всегда к вашим услугам!
        Настя бросила рассеянный взгляд - врача звали Илья, какая фамилия, она прочитать не успела, да и не намеревалась это делать. Она положила визитку на диван, и в этот момент запищал ее мобильный. Анастасия ринулась к сумочке, заметив, как визитная карточка соскользнула куда-то в щель между сиденьем и подлокотником.
        - Вас желает видеть ваш муж, - поставил в известность ее доктор, а потом, попрощавшись, удалился.

        В комнату ворвался Эдик, который стал тотчас спрашивать о ее здоровье. Настя отделалась общими замечаниями. Она зажала в руке мобильный, сумев разглядеть, что ей поступило сообщение.
        Эдик все кудахтал, уж чересчур заботясь о ней. И это с учетом того, что он ни секунды не верил в то, что на нее кто-то напал. Ибо наверняка слишком хорошо знал, что так оно и было!
        Заверив его, что чувствует себя великолепно, что не соответствовало действительности, Настя украдкой бросила взгляд на дисплей мобильного. Сообщение гласило:
        «Очень важные сведения о вашем муже и о том, кто за ним стоит. Необходима встреча. Полдвенадцатого у вашего офиса. Мих. Точилин».
        Номер мобильного был не точилинский, однако Настя не сомневалась, что у него таких телефонов пруд пруди. Наверняка для договоренностей о важных встречах он использовал именно этот.
        Было без десяти одиннадцать. Настя прикинула - она вполне успеет вернуться к себе в офис. Ее безумно занимало то, что же удалось выяснить детективу. Она украдкой взглянула на Эдика - что ж, их размеренной жизни пришел конец. Впрочем, этой жизни никогда и не было - одна лишь иллюзия.
        - Что-то важное? - спросил он. Настя быстро сбросила сообщение и, дивясь его наблюдательности, заметила:
        - Кое-какие дела. Мне надо заехать в офис и отправить один важный факс, а также просмотреть кое-какие документы. Много это не займет.
        - Отлично! Вот и поедем! А оттуда домой! Или заночуем прямо там? - улыбнулся муж. - Так ужасно романтично!
        Только этого не хватало! Настя заявила, что поедет в офис одна, однако Эдик на все ее доводы ответствовал очаровательной улыбкой и упирал на то, что одну он ее не отпустит.
        - Вдруг с тобой что-то случится? Я ведь себе этого никогда не прощу! - произнес он.
        Настя взглянула на часы - было уже без пяти одиннадцать. Ей требовалось уходить с аукциона. Она вышла в зал и попыталась найти глазами Изольду, но ни этой особы, ни ее свиты поблизости не было. Зато к ней спешил один из клерков - требовалось уладить кое-какие формальности, связанные с приобретением лота. О том, что она за сто тысяч евро купила шкатулку, Настя уже успела забыть.
        Поставив подписи, где требовалось, она согласилась с тем, что шкатулку доставят ей на следующий день прямо в особняк. Она прошла в коридор, заметив, что Эдика там не было. Значит, быстро вниз, оттуда в автомобиль и…
        - Настя, вот ты где! - услышала она голос мужа. - А я тебя обыскался! Уже решил, что ты без меня уехала!
        Он привлек ее к себе и поцеловал. Но как ехать на встречу с главой сыскного агентства вместе с мужем, на которого этот глава сыскного агентства и собирал компромат? Или сказать, что у нее свидание с другим мужчиной, и посмотреть, как на это отреагирует Эдик?
        - Так что у тебя за неотложные дела на работе? - спросил ее вдруг Эдик. - Тут я услышал сплетню, что ты объявила войну самому Дуйменову. Настя, это правда?
        Несмотря на шутливый тон, Эдик был обеспокоен. Настя потрепала его по щеке и сказала:
        - А все подробности той войны твои источники тебе не сообщили? Как, однако, жаль!
        - Настя, этот человек очень опасен, он готов на все! - заявил Эдик. - Быть может, лучше уступить его требованиям?
        И он туда же! Настю стали напрягать советы близких людей, нацеленных только на одно: на то, чтобы она продала фирму.
        - Расскажу тебе по дороге, что случилось! - сказала она и указала на дверь дамской комнаты. - Я быстро! А ты иди к своему автомобилю, я тебя нагоню!
        Эдик отправился по лестнице вниз, а Настя, убедившись, что он за ней не следит, бросилась в противоположном направлении. Ведь в здании имелся еще один выход, который использовали те, кто не хотел попасть в объектив фотоаппаратов.
        Задыхаясь, Анастасия шмякнулась на сиденье своего автомобиля, сунула ключи в замок зажигания - двигатель заурчал. Она порулила прочь, увидев в зеркале заднего вида Эдика, вышедшего из здания и закурившего.
        Итак, он будет терпеливо ждать ее минут пятнадцать-двадцать. Потом начнет звонить, затем поймет, что она уехала без него. Но к этому времени она уже встретится с Точилиным и получит конфиденциальную информацию. То, что она скажет в свое оправдание Эдику, не так важно. Скажет, что, пока она была в туалете, ей пришло важное сообщение, поэтому пришлось уехать одной в офис.
        Или, не исключено, никаких оправданий не будет - во всяком случае, с ее стороны. Потому что она узнает об Эдике нечто такое, что потребует от нее незамедлительных действий. Только вот сведения какого плана удалось раскопать Точилину? И на кого работал Эдик? Неужели на Дуйменова?
        Она уже подъехала к небоскребу, в котором располагался ее офис, когда зазвонил мобильный - это был Эдик. Однако она не стала отвечать.

        Анастасия вышла на свежий воздух и оглянулась - около высотного здания никого не было, да и в нем самом, за исключением охраны, наверняка тоже никого нет. Она немного постояла, чувствуя, что дождь, вроде бы прекратившийся, снова пошел.
        В этот момент ей пришло еще одно сообщение от Михаила. «Идите в северном направлении, я вас жду!»
        Странное послание, однако Анастасия подчинилась. Она прошла метров пятьдесят, когда в глаза ей внезапно ударил яркий слепящий свет. А затем раздался знакомый гул - кто-то завел двигатель автомобиля.
        - Михаил, это я, Анастасия Бойко! - произнесла она. - Прошу вас, выключите фары, потому что вы меня слепите!
        Однако тот, кто сидел за рулем, и не подумал это сделать. Вместо этого он покатил в сторону женщины. А Настя, ничего не понимая, вдруг осознала: с чего она решила, что это Точилин? И что он пригласил ее сюда - ведь СМС пришло с неизвестного номера! А то, что оно было подписано его именем, ровным счетом ничего не значило…
        Настя обернулась - с другой стороны на нее тоже надвигался автомобиль с горящими фарами. Она попала в ловушку! Точнее, позволила заманить себя в нее!
        Ей еле удалось увернуться, когда один из автомобилей пронесся около нее. Намерения того, кто крутил баранку, были предельно ясны: он хотел переехать ее. Увернувшись и от второго автомобиля, Настя бросилась прочь.
        Она слышала шелест шин и, то и дело оборачиваясь, видела яркий свет фар. Внезапно на ее пути возник невысокий бордюр - она поняла, что это небольшой неглубокий искусственный водоем. Она прыгнула прямо туда, в воду, и побежала на другую сторону. Те, кто ее преследовали, остановили автомобили. До нее донеслись короткие хлопки: так закрывались автомобильные дверцы.
        Анастасия выбралась из водоема, оглянулась, пытаясь понять, где находится. Кажется, она знала, куда нужно идти!
        Она слышала мужские голоса, принадлежавшие преследователям. Они приближались. Затаившись за фонарем, Настя увидела двух бритоголовых типов, облаченных во все черное.
        Они походили на молодчиков миллиардера Дуйменова. Ругаясь, что упустили ее, молодчики решали, что же теперь делать.
        - Нам надо заказ выполнить! Или нам и самим кранты! - заявил один из них.
        Кранты… Похоже, рассеялись последние иллюзии относительно того, с какой целью они шли за ней по пятам. Они хотели ее убить!
        Что предпринять в подобной ситуации, Анастасия не знала. Потому что, хоть у нее и бывали конфликты с конкурентами, ее никто никогда не пытался убить.
        Наверное, надо было позвонить в полицию. Только что сказать: «Алло, меня пытаются убить, спасите!» Но покуда полиция приедет, она успеет расстаться с жизнью.
        Но если не в полицию, то кого позвать на помощь? Эдика? Настя остро пожалела о том, что уехала без него. А вдруг он знает о том, что ее хотят убить, и желал поехать только для того, чтобы, если она вздумает сопротивляться, усмирить ее?
        Тогда кому? Светлане? И чем сестра поможет ей - она ведь жила на другом конце Москвы! Тогда надо связать с Точилиным!
        До нее снова донеслись голоса преследователей, и Настя услышала, как один из них сказал:
        - Да нет же, прибор показывает, что она здесь, поблизости! А, ну вот, прямо тут!
        Прибор показывает… Конечно, ее засекли при помощи ее же мобильного! Настя тотчас выключила его, вспомнив фразу из какого-то интервью по радио, которое она слушала по дороге с работы, что можно запеленговать даже и выключенный телефон.
        Она бросилась бежать, понимая, что силы неравные. Сейчас эти типы нагонят ее, и тогда… Она вылетела к одному из стеклянных колоссов, и в этот момент обломился один из каблуков ее вечерних туфель. Она быстро отломала каблук второго и натянула туфли на ноги. Так-то лучше.
        Конечно, это был не тот небоскреб, в котором располагался ее офис, иначе она просто влетела бы туда, благо, что ключи у нее с собой, и…
        И убийцы, у которых могли иметься дубликаты ключей, последовали бы за ней и прикончили бы ее около лифта.
        Анастасия лихорадочно размышляла. И вдруг поняла, что надо делать. Она ринулась к клумбе, на которой возвышалась абстрактная композиция из камней, схватила один из них - полированный кусок гранита - и изо всей силы швырнула в стеклянную дверь здания.
        А потом стала кидать второй, третий, четвертый… Наконец, произошло то, чего она добивалась: внутри здания завыла сигнализация и замигали огни. В этот момент она заметила две фигуры, замершие в нескольких десятках метрах от нее. Это были ее преследователи.
        Они явно не знали, что делать, переминаясь с ноги на ногу. Потому что к покрывшейся трещинами стеклянной двери спешил охранник, находившийся внутри здания. А на бедре у него была кобура с огнестрельным оружием…
        Причем охранник был не один, у него имелся и напарник. Настя увидела, как ее преследователи ретировались, причем один из них приложил к уху мобильный телефон. Она бы много дала за то, чтобы узнать, кому он звонит!
        - Стоять! Не двигаться! Иначе стрелять буду! - донесся до нее окрик охранника. Настя усмехнулась - это будет странная ирония судьбы, если она, сумев уйти от наемных убийц, окажется пристреленной охранником!

        Кажется, те поверили ее объяснению, хотя и отнеслись к ней поначалу как к преступнице. Наконец появился полицейский фургон. Из него вышел подтянутый субъект в форме и двинулся к охранникам, подле которых находилась Настя.
        Его сопровождал человек в штатском, быстро развернувший удостоверение с золотым тисненым орлом - к какому ведомству он принадлежал, Настя так и не поняла.
        Один из охранников обрисовал ситуацию, человек в штатском кивнул и сказал:
        - Все понятно! Однако вместо того, чтобы бесцельно стоять, надо было отправиться на поиски этих типов!
        Один из охранников сорвался с места, а штатский заявил:
        - Ну, теперь уже поздно! Анастасию Петровну мы возьмем с собой!
        И, обратившись к ней, сказал:
        - Все же необходимо дать показания и составить протокол, но это мы сделаем у нас. А потом мы сразу отвезем вас домой! Ваш автомобиль где?
        Он проводил ее к фургону, распахнул дверцу и извиняющимся тоном сказал:
        - К сожалению, придется ехать именно так. Однако тут вы можете чувствовать себя в полной безопасности!
        Он помог Анастасии забраться в фургон, и тот практически мгновенно тронулся с места. Настя опустилась на приваренное к стене сиденье. Только сейчас она заметила, что ее трясет. Все же не каждый день ее пытаются убить!
        Настя стала судорожно размышлять. Итак, ее кто-то заказал. И ответ был очевиден - ее смерть на руку олигарху Дуйменову. Ведь он днем неприкрыто угрожал ей - и сдержал свое слово, наслав на нее своих молодчиков.
        Только что теперь делать? Если Дуйменов попытался убить ее один раз, попытается и второй. Тем более что доказательств причастности к покушению на нее миллиардера у Насти, естественно, не было.
        И она не сомневалась, что полиция не найдет тех, кто покушался на нее. Не говоря уже о заказчике. Значит, ей так и предстояло жить дальше - в страхе и панике?
        Внезапно автомобиль остановился, а через зарешеченное окошко полицейский сказал:
        - Нам поступила важная информация! Кажется, теперь ясно, кто за этим стоит!
        Что ж, похоже, Дуйменов, точнее его люди, допустили ошибки. Анастасия воспряла к жизни, коря себя за то, что раскисла. Ну да, когда за тобой устроили охоту, как за лисицей, ничего хорошего в этом нет. Но ведь она осталась жива!
        Дверь фургона распахнулась, в глаза ей ударил свет - и, загораживая его рукой, Настя сказала:
        - Мне ничего не видно, прошу вас, выключите фары, вы меня слепите…
        И осеклась. Потому что поняла, что говорила эту же фразу, когда пришла на встречу с Точилиным, а вместо этого оказалась в ловушке.
        Но если никакого начальника сыскного агентства там не было, то кто сказал, что в данный момент она находилась в обществе полицейского и какого-то работника одной из силовых структур?
        Вот именно, никто! Она сама - как последняя идиотка, снова полезла в ловушку, причем по доброй воле, без всякого насилия.
        Кажется, ее спутники поняли, что она обо всем догадалась. Свет продолжал слепить ее, а до нее донесся голос штатского:
        - Анастасия Петровна, без глупостей. Если сделаете так, как прикажем, ничего с вами не произойдет…
        Так она им и поверила! Если она сделает так, как они прикажут, то окажется через несколько секунд покойницей! А это уж точно не входило в ее планы.
        Тем временем штатский продолжал:
        - Вам ни о чем беспокоиться не надо. Не паникуйте, не сопротивляйтесь, и скоро вы окажетесь дома, с молодым мужем и детишками!
        В его тоне сквозил неподдельный цинизм. Раздался топот - из света на нее надвинулся полицейский, державший в руке шприц. Он подошел к Насте, грубо схватил ее за руку и содрал с нее плащ.
        - А что, дезинфицировать вы не намерены? - спросила его Настя, и полицейский протянул:
        - Чего?
        Она заехала ему по лицу сумочкой, а затем бросилась туда, где находился единственный выход - в источник света. Она вылетела на улицу, заметив, что они находятся на территории стройки. Со стороны на нее ринулся еще кто-то: это был штатский. Анастасия ударила его ногой в пах, а затем бросилась бежать: в вечернем платье, в туфлях со сломанными каблуками.
        Она, конечно, заблудилась. Оказавшись около бетономешалки, Анастасия выглянула из-за нее и заметила высоченный забор, за которым находилась долгожданная свобода.
        Она кинулась к нему - и в этот момент услышала голос:
        - Не так быстро, Анастасия Петровна!
        Остановившись, она медленно обернулась - и увидела ухмыляющегося штатского. Тот, глядя на нее, кажется, с восхищением, произнес:
        - Вы - крепкий орешек, даром что женщина! Впрочем, я отнюдь не шовинист, дамы в моей профессии в некоторых случаях превосходят мужчин!
        Какую профессию он считал своей, Насте отчего-то знать не хотелось. Хотя и так было понятно.
        В руке штатский держал пистолет, на дуло которого был навинчен глушитель. С другой стороны подвалил полицейский.
        - Он настоящий или просто в форму нарядился? - спросила Настя, и полицейский снова задал свой любимый вопрос:
        - Чего?
        Штатский усмехнулся и пояснил:
        - Анастасия Петровна желает знать, являешься ли ты продажным оборотнем в погонах, который работает на меня, предавая честь своего мундира, или всего лишь киллер, нарядившийся в служителя порядка. Отвечу за своего нерасторопного коллегу, Анастасия Петровна… Впрочем, вы и сами, поди, догадались. Таких быстрых разумом невтонов можно найти только в нашей доблестной полиции!
        - Мне ей колоть? Или так ее кончать будете? - спросил, насупившись, быстрый разумом невтон российской полиции.
        Кончать ее… Настя быстро осмотрелась по сторонам. До спасительного забора было метров шесть-семь, но ведь он и высотой был метра в четыре! А ворота были заперты - ржавая металлическая цепь с огромным амбарным замком была прямым тому подтверждением.
        - Кончать ее! Что за выражения! - поморщился штатский. - Вот видишь, быстрый разумом невтон, чего ты достиг? Клиент нервничает, готов снова совершить очередную глупость, оттягивая неизбежное.
        - Эй, вы того, не матерись на меня! - заявил несколько обиженный «невтоном» полицейский. - Я всего лишь помогаю от трупа избавиться, но это не дает тебе права ущемлять мое мужское достоинство!
        Штатский расхохотался:
        - В самом деле, невтон, привилегию ущемлять твое мужское достоинство я предоставлю твоей жене и многочисленным любовницам.
        В этот момент Настя бросилась прочь, но не к забору, а к бетономешалке. Найдет выход, она обязательно найдет! Потому что ее жизнь просто не могла сейчас взять и закончиться - точнее, оборваться от рук этих двух негодяев.
        Настя бежала, понимая, что пуля может настичь ее в любой момент. Она завернула за угол недостроенного здания - и увидела полицейский фургон, на котором ее привезли. А метрах в пятидесяти виднелись еще одни ворота - они были приоткрыты и вели на волю.
        Если она побежит к воротам, то ее элементарно пристрелят в спину или задавят фургоном. Значит, надо сделать так, чтобы этого не произошло.
        Рядом с фургоном никого не было. Анастасия подбежала к нему, дверца была открыта. Она плюхнулась на сиденье - и обнаружила, что ключей в замке зажигания, конечно же, нет. Но ничего, она ведь много раз видела в фильмах, как можно завести двигатель без ключей… Она автоматически отметила, что часы на панели показывали без двух минут полночь. В голову полезло воспоминание об идиотском предсказании ведьмы - о том, что она умрет до окончания дня.
        До начала нового дня оставалось всего две минуты или даже меньше.
        Да, видеть-то она видела, как герои и героини в лихих триллерах запросто заводили авто, соединяя какие-то проводки, но где она эти проводки могла найти? Она же элементарно не знала, как именно это делать. Драгоценное время шло, и паника охватила Настю. Понимая, что ничего у нее не выходит, она решила последовать первоначальному плану и бежать к открытым воротам, а там будь что будет. Хотя надо это было делать с самого начала, а не три или даже все пять минут спустя…
        Она обернулась к дверце - и оцепенела. Потому что там она заметила ухмыляющегося штатского. В руке он держал ключи зажигания.
        - Вы случаем не это ищете? - спросил он, и Настя судорожно сглотнула. А потом изо всей силы ударила ногами по дверце, которая отлетела в сторону, отталкивая прочь и штатского. Настя выскочила, заметила в грязи блеснувшие ключи. Она схватила их и кинулась обратно к фургону.
        Ушла, ушла, ушла…

        Рано она радовалась, потому что почувствовала сильный удар в спину, от которого упала лицом в грязь. Затем еще один удар, по голове, и, одурманенная болью, Анастасия ощутила, как ее рывком поставили на колени.
        Стоя в этой унизительной позе, она чувствовала, как жидкая грязь, перемешанная с кровью, стекала у нее по лицу. Полицейский крепко держал ее, приставив к шее нож.
        К ней подошел штатский и заметил:
        - Прошу прощения за причиненные неудобства, Анастасия Петровна, но вы сами не оставили нам выбора. Потому что невтон-то, быть может, разумом и не быстр, однако кулаками работает, как заправский боксер. Поэтому я его и взял себе в помощники - обо всем остальном я позабочусь сам!
        Настя попробовала пошевелиться, но поняла, что бесполезно: полицейский полностью контролировал любое ее движение.
        - Если бы не куролесили, то получили бы инъекцию и давно бы спали мирным сном, - вздохнул штатский. - Никакой боли, никаких неприятных ощущений. Потеряли бы сознание - и все… Проснулись бы сразу в аду!
        - Можно, я ее прирежу? - спросил полицейский, а штатский вздохнул:
        - Вы, наверное, задаетесь вопросом, отчего я терплю этого увальня? Как-никак мой кровный родственник! А на кого, если не на родственников, еще положиться можно в этом наилучшем из миров?
        - Кто? - спросила Настя, и штатский мгновенно ее понял. Он вынул пистолет с глушителем, проверил, плотно ли тот сидит, и сказал:
        - Хотите знать, кто вас заказал? Понимаю ваш интерес, Анастасия Петровна, сам бы хотел в подобной ситуации знать. Мог бы сказать, потому что вы все равно сейчас умрете. Но, понимаете, не могу нарушать кодекс! У нас ведь тоже имеется свой кодекс!
        Он навел на нее пистолет и с ухмылкой добавил:
        - Впрочем, я и так сказал слишком много. Если проанализируете сказанное, то поймете, кто оплатил вашу насильственную смерть. Но, боюсь, у вас на это элементарно не хватит времени. Ибо вот-вот закончится старый день и начнется новый. Закончится ваша жизнь и начнется то, что один великий француз на смертном одре назвал «великим возможно». Я сегодня не в меру говорлив, но вы были достойным противником. Всего наилучшего!
        Анастасия, все же исхитрившись, рванулась прочь. Она умудрилась заехать кулаком по коленке полицейского, который взвыл. Перекатившись по грязи, она увидела лежавшие у нее под ногой ключи зажигания, потянулась к ним - и краем глаза заметила, как штатский чуть подался назад. А до этого она уловила его движение - он нажал на спусковой крючок. И то, что он дернулся, было силой отдачи от выстрела. Странно, но он, видимо, промахнулся, потому что, несмотря на то, что Анастасия видела оранжевое пламя, ничего вслед за этим не произошло.
        Ключи, они были у нее в руке! Теперь к автомобилю, сесть в него - и прочь отсюда!
        Но ключи зажигания, которые она держала в руке, вдруг оказались невероятно тяжелыми. А потом из ее руки, нет, буквально сквозь ее руку, провалились вниз. И с противным чавканьем шлепнулись в грязь.
        Настя стояла и смотрела, ничего не понимая. Отчего киллеры вдруг потеряли к ней всяческий интерес и не пытаются броситься на нее? И почему она сама не может сдвинуться с места, словно ее ноги вросли в землю?
        Она видела, как штатский поцокал языком и сказал, обращаясь к своему родственнику-полицейскому:
        - Ну что, невтон, досталось тебе сегодня. Точнее, теперь уже - вчера. Потому что наступил новый день! Пятница, пятница, скоро воскресенье! Люблю я конец трудовой недели!
        Настя ничего не понимала. Они что, разыгрывали какую-то странную комбинацию? Тогда почему они упорно не обращали на нее внимания, как будто…
        Как будто ее здесь не было?
        Но она была, она находилась здесь, в трех метрах от них, вся в грязи и крови… Настя посмотрела на свои руки - и поняла, что ни грязи, ни крови на них не было. И что ей совсем не холодно, хотя температура стояла почти нулевая, а была она в одном только вечернем платье.
        Штатский тем временем куда-то посмотрел и, поддев что-то ногой, сказал:
        - А бабенка была резвая. Такая и в нашей области могла бы сделать карьеру. Однако: как я тебе уже много раз говорил, важен не талант, а самосовершенствование. Талант можно пропить, а вот навыки, если их усердно тренировать, никогда! Ладно, достаточно философствовать, давай избавимся от трупа!
        От трупа? Настя не понимала, что они имеют в виду. Неужели они уже убили кого-то и приехали на стройку, чтобы спрятать тут бездыханное тело? Но был этот труп явно не в фургоне! Наверняка они имели в виду труп кого-то, лишенного жизни загодя и чьи бренные останки дожидались своего часа здесь, на этой стройке.
        - Может, нам ее в бетономешалку сунуть? - спросил полицейский, а штатский вздохнул:
        - Никакого пиетета к жертвам! Так нельзя! Потому что если ты не уважаешь смерть, то она решит навестить тебя. Потому что если кто-то умер, то, как ни банально это звучит, навсегда. Воскрешения плоти не будет, а что касается души… Меня призраки пока что не навещали. Даже если душа и есть, то пусть себе покоится с миром! Потому что в привидений, которые стоят вокруг меня и протягивают свои гнилые лапы, я не верю. Эй, душа, ты здесь?
        Понимая, что это безумие, Настя тем не менее крикнула:
        - Да, здесь!
        Ведь как они испугаются, как заорут и как бросятся бежать прочь! А она спокойно уйдет с этой страшной стройки и отправится домой, к Эдику, к детям…
        Но, несмотря на то, что она крикнула так, что у самой уши заложило, никто из киллеров никак на это не отреагировал. То ли нервы у них были как стальные тросы, то ли…
        То ли они ничего не слышали.
        - Ну вот видишь, никто нам не ответил! - заявил штатский. - Ладно, тащи мешки. Дождь становится сильнее, но это хорошо. Все следы смоет. И стройка законсервирована, улики тут никто никогда не найдет. Нам заплачено не только за убийство госпожи Бойко, но и за транспортировку ее тела.
        - А зачем оно им? - спросил на бегу полицейский, а Настя никак не могла взять в толк - почему они ведут о ней речь как о мертвой. Она же жива, она стоит около них, она здесь!
        Полицейский вернулся с двумя синими пластиковыми мешками, и штатский сказал:
        - Давай помогай мне! Держи за ноги. Да не так! Ну вот, выпустил и в грязь уронил! Давай, невтон, работай! Что же до твоего вопроса - какая тебе разница? Хотят - получат. Ведь нам за это платят. Значит, нечего спрашивать!
        Ноги - чьи ноги? Они что, сумели извлечь откуда-то труп, которого она упорно не видела? Настя повернулась, все еще не в состоянии сдвинуться с места - и вдруг ощутила небывалую легкость.
        А затем все свершилось очень быстро. Она вдруг присмотрелась - и увидела труп. Мертвое тело. Покойника.
        И начала кричать, причем так, что ее наверняка было слышно по всем окрестностям. Но, судя по тому, как неторопливо и слаженно работали киллеры, ее крик ни до кого не долетел.
        Потому что они упаковывали в пакеты не чье-то безымянное тело, труп неизвестного человека, какого-то покойника.
        В грязи, под усиливающимся дождем, лежало ее собственное тело - с широко раскрытыми глазами и неестественно вывернутыми конечностями.
        И правая половина черепа у нее была снесена выстрелом - оттуда струилась кровь, перемешанная с серым веществом головного мозга. И любому было понятно: такая рана смертельна.
        Настя попыталась кинуться к своему собственному телу, крича еще сильнее, чем до этого, но ее никто не видел и не слышал. А затем завыл ветер, дождь перешел в бурю, возникла воронка, трансформировавшаяся в заполненный светом туннель, и этот туннель, не похожий ни на воронку, ни на кротовую нору, а скорее на жерло гигантской мясорубки, начал затягивать ее. Но еще до того, как Настя оказалась в нем, все перед глазами у нее померкло и на нее опрокинулась тьма, столь же бездонная и безысходная, как и кошмар, в котором она вдруг оказалась…

        Анастасия открыла глаза - и уставилась в потолок. Кажется, с ней уже было такое… Ну точно, ведь вчера именно с этого и начался ее день - с того, что она открыла глаза и уставилась в потолок. Только вот чем этот день закончился…
        Женщина приподнялась с дивана, пытаясь сообразить, где находится. Нет, не в своем загородном особняке. Ну конечно, это была комната отдыха в ее офисе!
        Анастасия засмеялась, чувствуя, что по ее телу растеклась небывалая легкость. Такая, как будто все проблемы, что донимали ее в последнее время, вдруг внезапно исчезли. Так и есть, она вчера заночевала в офисе, а сейчас проснулась и…
        Посмотрев на часы, она заметила, что уже пять минут восьмого. Ее сотрудники скоро потянутся в офис. Ведь предстоял тяжелый и напряженный день - второй после объявления войны олигарху Дуйменову.
        А ведь на редкость дурацкий ей привиделся сон, причем такой необычайно долгий, логичный и с таким множеством достоверных деталей! Как будто… Как будто она оказалась жертвой наемных убийц, от которых пыталась бежать - и которые все же пристрелили ее на стройке во время дождя. Надо же такому причудиться!
        Словно пытаясь убедить себя в том, что она жива, Анастасия посмотрела на свои руки и ноги - все конечности оказались в наличии, ни на одной из них не было ни царапинки. Она рассмеялась и спрыгнула с дивана.
        Она подошла к окну, за которым открывалась панорама Москва-Сити. Кажется, около соседней высотки она и пыталась скрыться от убийц, швыряя в стеклянную стену камни и включая тем самым сигнализацию.
        Настя присмотрелась - и вдруг заметила, что одна из стеклянных стен здания была, кажется, повреждена. Разбита. И перетянута крест-накрест черно-желтым скотчем, и около этой стены толпилось несколько человек - кажется, рабочие…
        Она быстро отошла в глубь комнаты, задаваясь вопросом, как такое возможно. Но если это не был сон, то не исключено…
        Не исключено, что в голове у нее смешались действительность, фантазии и ночной кошмар, привидевшийся ей во сне. Да, она была здесь вечером прошедшего дня, да, на ее жизнь покушались, да, она швыряла камни в стекло… Но все остальное - в особенности собственное убийство - ей пригрезилось. И немудрено, после таких «приключений» и не такой сон увидишь!
        Но как же тогда… Как же тогда она оказалась в офисе? После того как незадачливые киллеры удалились, прибыл полицейский фургон, в котором отвезли ее на стройку и… Но если это были не киллеры, а подлинные представители силовых структур, то почему они не отвезли ее домой?
        Подумав, Настя ответила и на этот вопрос: а потому что было уже поздно и она решила не возвращаться за город, а прикорнуть в офисе. Только она вот упорно не помнила, как ездила с полицейскими в отделение и давала показания.
        Или никуда не ездила - и они сказали ей, что приедут опросить ее завтра, то бишь уже сегодня? Или… Или они все же отвезли ее на стройку и убили там? Ведь это и было единственное ее воспоминание о случившемся. А потом эта ужасная светящаяся мясорубка, затянувшая ее в себя…
        Но тому, что никто ее не убил, лучшим подтверждением была она сама - живая и невредимая. Как бы там ни было, все закончилось благополучно. Она жива и смогла выбраться из передряги.
        Или ей удалось бежать и со стройки - если ее вообще туда привозили, то на ее теле должны были остаться царапины, синяки, свежие раны? Но это было теперь делом десятым. Конечно, факт оставался фактом: ее пытались убить. И она этого просто так не оставит. И подключит своих людей - того же Точилина. Потому что доверия к правоохранительным органам у нее не было. Сон сном, но он был, похоже, вещий: нечего доверять полицейским и штатским с удостоверением, украшенным золотым двуглавым орлом.
        Все хорошо, что хорошо кончается. В ее случае, конечно, все только началось: война с Дуйменовым будет длиться еще некоторое время. Но, вероятно, олигарх, привыкший получать желаемое сразу же, на блюдечке с голубой каемочкой, потерял терпение - и отдал приказание устранить ее.
        И это выйдет ему боком. С финансовой точки зрения Дуйменов был непотопляем. А вот если удастся доказать, что он сделал заказ на убийство конкурентки, то пиши пропало. Тогда уже никакие деньги не помогут…
        Конечно, нужно сначала это доказать. Значит, надо найти киллеров - не воображаемых, а реальных, тех, которые преследовали ее около офиса. И, кажется, это были его люди. Если развязать им языки и заставить дать показания против Дуйменова…
        Прорабатывая возникшую в голове стратегию, Настя прошла в крошечную ванну и включила душ. Она перед зеркалом стащила с себя розовую пижаму и лишний раз убедилась, что на теле, которое, конечно же, отражалось в зеркале, висевшем на стене, не было ни единой гематомы или пореза.
        Ее взгляд упал на пижаму, лежавшую у ее ног. Странно, она ведь была уверена, что выкинула ее, причем давно… Но, по всей вероятности, она привезла ее в офис, оставила здесь, на всякий случай - и забыла об этом.
        Что-то она стала уж слишком забывчивой… Забыла и то, как попала в офис и что с ней произошло. Или это предвестники приближающегося сорокалетия, за которым уже пятый десяток?
        Настя усмехнулась и шагнула в душевую кабинку. Странно, но душ не был включен - хотя она была уверена, что повернула кран. Она снова дотронулась до крана - и убедилась, что тот по какой-то причине не сдвигается с места. Поломался, что ли? Или заело?
        Она опять прикоснулась к крану - и вдруг поняла, что совсем даже не прикасалась к нему. Точнее, ее рука оказывалась у крана, однако не могла его схватить. Ее рука, волшебным образом раздваиваясь, проходила сквозь кран, как нос лодки, на которой катаешься в знойный летний день по пруду, рассекает ленивую нефритовую гладь.
        Настя не на шутку испугалась - сначала провалы в памяти, потом оптические иллюзии или, что хуже, галлюцинации. Неужели она серьезно больна? Но если тело не слушается ее и она не в состоянии повернуть кран в душе, то это должно быть что-то ужасное!
        Не исключено, смертельное и в последней стадии. Например, опухоль головного мозга, развивающаяся не по дням, а по часам. Когда-то она читала о чем-то подобном…
        Снова попытавшись схватить кран и убедившись, что ничего не выходит, Настя вдруг рассердилась - на себя, на сложившуюся ситуацию, на злодейку судьбу, решившую наградить ее редкостной и, похоже, неизлечимой болезнью.
        Внутри ее нарастало какое-то странное, злобное чувство. Чувство, которому требовалось выйти наружу, прорваться, излиться…
        И тут на самом деле полилась… вода из душа. Настя вздрогнула и закричала, потому что произошло это совершенно неожиданно. Она не прикасалась к крану, а вода вдруг облила ее с головы до ног.
        Стоя и смотря, как вода хлещет из душевой головки, Настя думала о том, что пыталась безуспешно повернуть кран, потом как-то задела его - и вода полилась, но с запозданием. Или, кто знает, воду отключали, и она пошла именно сейчас?
        Имелось еще и другое объяснение - у них в офисе завелся полтергейст. Но в подобную чепуху Анастасия не верила. Она попыталась закрыть кран, но… она снова не могла к нему прикоснуться. Не могла, и все тут!
        Внезапно она поняла, что дрожит. Но вовсе не оттого, что вода была холодной. И не из-за мысли о полтергейсте. Нет, она дрожала совсем по другой причине, несмотря на то что вода лилась на нее, она не ощущала ее.
        Вот именно, не ощущала. Как будто вода была сухая, что, конечно же, невозможно, как и безалкогольная водка. Она не чувствовала попадания струй на свою кожу, хотя…
        Хотя вода стекала вниз и, пузырясь, уходила в канализационный сток. Он напомнил Анастасии сверкающую мясорубку, засосавшую ее во сне. Или все же наяву?
        Струи проходили сквозь нее, не преломляясь и не ударяясь о ее тело. И это несмотря на то, что она стояла здесь, прямо под ними! Настя открыла рот, пытаясь поймать струи воды, но из этого ничего не вышло. Она ощутила внезапную сухость - и поняла, что дрожь перешла в настоящую лихорадку.
        Она выскочила из душа, как ошпаренная, хотя сравнение показалось неверным: она была бы в диком восторге, если бы на нее обрушились потоки кипятка и она бы смогла это ощутить. Потому что тот факт, что она не ощущала воды, мог говорить только об одном: ее болезнь прогрессирует даже не по часам, а по минутам и по секундам!
        Она ринулась к зеркалу. Стала крутить головой, щупая ее со всех сторон. Нет, голова у нее не болела, у нее вообще ничего не болело, точнее, она ничего не ощущала. Она потянула себя за ухо - нет, конечно же, она чувствовала это! Ударила себя по носу - и вскрикнула от тупой боли. Затем изо всей силы ущипнула себя за сосок - и с облегчением убедилась, что боль отозвалась у нее в виске.
        Нет, не так все плохо, раз способность ощущать боль еще не пропала. Но почему она тогда не ощущает воду? Наверное, боль - это один из самых древних раздражителей и даже при прогрессирующей опухоли головного мозга отключается в самую последнюю очередь. Но неужто дела так плохи, что все остальное уже отключилось?
        Она знала, что надо действовать как можно быстрее. Ей нужно срочно в лучшую больницу, к лучшему специалисту. И, не исключено, уже сегодня на операцию. И дело не в том, что она так боится за свою жизнь - хотя и это, конечно, тоже. Однако она не может позволить себе заболеть - и тем более умереть. Ибо тогда Дуйменов возьмет верх!
        Конечно, после операции, в удачном исходе которой она не сомневалась, придется проходить долгий курс химиотерапии. А это, как она слышала, тяжело, муторно и страшно. Ничего, не она первая и не она последняя. Тысячи и миллионы других проходили - и она пройдет.
        Фирмой будет временно руководить Светлана - на время ее болезни, само собой. А она будет, невзирая на побочный эффект терапии, работать с бумагами и принимать стратегические решения. И пусть стиснув зубы, пусть лежа в кровати, пусть под капельницей.
        Она подумала о детях, которым никак нельзя оставаться без матери. И о своем другом ребенке, о существовании которого она узнала только накануне. Похоже, ей придется делать аборт - и мысль, с которой она вроде бы уже смирилась, обрушилась на нее со всей очевидностью и беспощадностью.
        Она вышла из ванной и подошла к шкафу, чтобы одеться. Прикоснулась к нему - однако, как и в случае с краном душа, не смогла открыть рукой дверцу.
        Рука вдруг прошла внутрь дверцы, как будто и не было никакой дверцы, как будто это была лишь иллюзия… Анастасия отпрыгнула прочь, прижав к груди руку и чувствуя, что ей становится дурно. Нет, сейчас же к врачу, сейчас же!
        Но не выходить же из офиса голой? Она ринулась в ванную, осторожно прикоснулась ногой к лежавшей на полу розовой пижаме - и с облегчением убедилась, что чувствует мягкую фланелевую ткань. Дрожащими руками она подхватила пижаму и натянула на себя.
        Переведя дух и кое-как пригладив перед зеркалом растрепавшиеся волосы (к расческе, лежавшей на стеклянной полочке, она прикасаться не рискнула), она снова покинула ванную.
        Она обернулась в поисках своей одежды, в которой приехала в офис, но так ничего и не обнаружила. Сумки, в которой находился мобильный, тоже видно не было. Наверняка она запихнула все это в шкаф - в тот самый шкаф, который походил теперь на огромный сейф в подземелье швейцарского банка и взорвать который нельзя было и при помощи ста килограммов тротила.
        Значит, поедет в пижаме. А если не сможет вести автомобиль, что в ее состоянии вполне вероятно, то попросит отвезти ее в клинику к Аристарху Богдановичу прямо так. Или кто-нибудь вынет для нее из шкафа плащ или пальто…
        Она услышала шум, доносившийся из коридора, от которого ее отделяла дверь. Значит, в офис уже кто-то пожаловал и этот кто-то сейчас и поможет ей!
        Она потянулась к двери, но потом отдернула руку, боясь прикоснуться к ручке. А что, если как и в случае с дверцей шкафа…
        Настя сконцентрировалась, приказала себе прийти в себя, не паниковать и открыть дверь. В мозгу возникла картинка, как рука ложится на ручку двери, как она тянет ее вниз, как дверь открывается и…
        И в этот момент дверь действительно открылась. Причем сама по себе - просто так, без всякого воздействия со стороны Анастасии. Распахнулась - и все тут.
        Анастасия растерянно смотрела на распахнувшуюся дверь. Как такое могло произойти? И не надо списывать на сквозняк - дверь не закрылась, что произошло бы, если бы был сквозняк, а открылась, причем с такой силой, будто… будто ее кто-то толкнул!
        Но никого в коридоре видно не было. Только доносился громкий шум, нараставший с каждым мгновением, и тут из-за угла коридора вывернула уборщица с пылесосом в руках. В ушах у этой особы были наушники, она подтанцовывала под мелодию, которую слушала при помощи мобильного телефона.
        Неужели это уборщица открыла дверь? Но ведь ее здесь на тот момент, когда дверь распахнулась, и в помине не было! Не от шума же пылесоса дверь раскрылась? Настя усмехнулась и кивнула уборщице, которая приближалась к ней. Но та, несмотря на то что не увидеть Анастасию, стоявшую в дверях, было невозможно, казалось, ничего не замечала. А, дойдя до двери, развернулась, а потом ногой ткнула в дверь - и та с грохотом захлопнулась перед самым носом Насти.
        Пораженная хамскими манерами, Настя только усмехнулась. Наверняка уборщица приняла ее за пассию работника офиса, оставшуюся здесь ночевать, и решила таким незамысловатым образом продемонстрировать свое пренебрежительное к ней отношение. А как еще можно было объяснить поведение этой особы?
        Настя снова потянулась к двери, но снова отдернула руку. А потом, как и в первый раз, приказала двери открыться - и, о чудо, та распахнулась, на этот раз не столь резко, а плавно, как будто кто-то открывал ее постепенно.
        Она уже знала ответ на вопрос о том, кто открывал дверь, - она сама. И дело было не в полтергейсте. Этим полтергейстом была она сама - в переносном значении, конечно же. Хотя стоило признать, что и в прямом. И ничего необъяснимого или фантастического в этом не было: у нее же опухоль головного мозга. А это могло вызвать у нее активизацию телекинетических способностей - то есть она могла перемещать предметы, не прикасаясь к ним, одним лишь усилием воли.
        То, что телекинез существует и что это, в отличие от полтергейста, никакая не байка, Настя не отрицала. Все же телекинез - непознанное физическое явление, каковым раньше было электричество или передача информации в эфире. Но тогда можно предположить, что и полтергейст непознанное пока еще физическое явление, но размышлять на эту тему не было ни времени, ни желания.
        Кажется, она видела подобное в каком-то американском триллере середины девяностых: герой, обыкновенный работяга, вдруг в одночасье становится гением планетарного масштаба, щелкая заковыристые математические задачки, как семечки. И приобретая экстрасенсорные способности. А потом выясняется, что эти экстраординарные способности - всего лишь побочный эффект его болезни: опухоли головного мозга, сжигающей его изнутри.
        Получается, что если ее вылечат и избавят от опухоли, то она потеряет эти паранормальные способности? Жаль, очень жаль… А то могла бы прийти к миллиардеру Дуйменову, надеть ему на шею при помощи одного взгляда картину Энди Уорхолла, запереть его охрану в туалете и заставить подписать олигарха договор о продаже ей всей империи за двадцать два рубля тридцать три копейки.
        Вздохнув и понимая, что все это блажь и мечтания, Анастасия двинулась по коридору, в котором орудовала пылесосом уборщица. Уборщица явно не замечала ее, и Насте сделалось смешно. Та заехала своим пылесосом в один из кабинетов, потом, не выключая шелестевший аппарат, схватила с письменного стола одного из сотрудников фотографию в серебряной рамке и стала изучать изображение его жены. Сотрудник не так давно отпраздновал свадьбу.
        - Вот ведь жирная корова! - произнесла уборщица, и Настя, наблюдавшая всю эту сцену, поняла, что реплика адресована законной супруге, и правда не обладавшей идеальными пропорциями тела.
        Неужели уборщица была подслеповатая? Отчего она не видит ее, стоящую так, что не заметить просто невозможно? Или она демонстрирует свое превосходство, но это же крайне глупо и опасно для самой уборщицы!
        А та тем временем раскрыла ящик письменного стола, извлекла оттуда шоколадку, сунула себе в карман комбинезона. Туда же она отправила и сигареты. Когда же в ее руках оказалась пачка презервативов, уборщица только скривила лицо и произнесла:
        - Извращенец поганый!
        Видимо, использовать презервативы в кругах, в которых вращалась эта особа, считалось извращением, к тому же поганым. Понимая, что наглая особа давно перешла черту дозволенного, Настя прошла в кабинет, обошла особу и, встав у нее перед самым носом, закричала:
        - Хотите узнать кое-что для вас важное? Вы уволены!
        Ничего не ответив, уборщица двинула на нее пылесосом - и Настя не успела отскочить. Но вместо того, чтобы наехать на нее, пылесос проехал сквозь нее. А затем и сама уборщица прошла сквозь нее, как будто ее в помещении и не было.
        Не обошла и не оттолкнула. А прошла, не сворачивая с курса, с воющим пылесосом, за которым волочился шнур. И шнур тоже прошел сквозь Анастасию, как будто состояла она из воздуха. Как будто была она призраком.
        Окаменев, Настя наблюдала за уборщицей. То, что она сама по каким-то причинам не ощущала падающую воду или не могла открыть дверь, еще можно было объяснить логически. Но как объяснить то, что уборщица прошла сквозь нее, причем не только сама, а вместе с ревущим пылесосом?
        Настя снова забежала вперед уборщицы, но та навалилась на нее, задев локтем. Анастасия ничего не почувствовала. А уборщица развернула пылесос прямо на нее, вернее, прямо в ней, и поехала в другую сторону.
        Анастасия наблюдала за особой, которая явно не разыгрывала ее и не ломала комедию. Уборщица элементарно не видела ее. Причем эта особа не только не видела ее, но и не чувствовала. И тут они были солидарны: она сама тоже не чувствовала ни локоть уборщицы, ни ее пылесос.
        Однако она слышала и уборщицу, и ее гудящий агрегат! Как такое возможно? Почему она видит и слышит ее, но не может ощущать? Это снова искаженное восприятие, возникшее под воздействием опухоли головного мозга?
        А что, если у нее вовсе и не опухоль головного мозга, а что-то гораздо ужаснее? Хотя что может быть ужаснее ВИЧ? Или какая-то редкостная болезнь, когда в человеке поселяются питающиеся мясом бактерии, не реагирующие ни на один из антибиотиков, и пожирают живого человека, на теле которого образуются ужасные незаживающие и постоянно увеличивающиеся раны? Или все дело в психическом расстройстве, которым она страдает, и сейчас она находится вовсе не в офисе, а, затянутая в смирительную рубашку и напичканная медикаментами, сидит в особом боксе дурдома и грезит о том, что сейчас с ней якобы происходит?
        Анастасия, чувствуя полное изнеможение, опустилась в кожаное кресло - и вдруг приземлилась на полу. Точнее, она как бы оказалась в кресле, но не на нем!
        Она отползла прочь и задумалась. То, что ей кажется, что она садится в кресло - причем предлог «в» в данном случае означал именно «в», вовнутрь, или то, что ей кажется, что уборщица проходит сквозь нее с пылесосом, можно объяснить неправильной оценкой расстояния и смещением пространственного восприятия. Ей кажется, что это происходит в кабинете, а на самом деле она все еще находится в своей комнате за закрытой дверью…
        Выйдя из кабинета, Настя убедилась, что дверь в ее комнату была не открыта, а закрыта. И что нигде поблизости она себя не видела. Нет, объяснение было иное. Только вот какое? И что-то подсказывало Насте, что, получив его, она отнюдь не обрадуется.
        Тут послышались голоса, и она увидела одного из сотрудников своей фирмы - Бориса, который появился в дверях. Уборщица оказалась не такой уже подслеповатой - появление Бориса она тотчас заметила, выключила пылесос, поздоровалась, а потом, заверив, что убралась везде как следует, ретировалась, унося в кармане комбинезона шоколадку и пачку сигарет.
        Настя только головой покачала - не только мелкая воровка, но и вруша. Убиралась ведь кое-как, а получит деньги с их фирмы по полной программе. Этому надо положить конец! Но, конечно, после того как разъяснится ситуация с ее странной болезнью.
        Болезнь, которая не давала Насте покоя.
        Она помахала рукой Борису, но тот ее не заметил. Значит, отчего-то ее не может видеть не только уборщица, но и сотрудник собственной фирмы. Настя подошла к нему вплотную, протянула руку, но Борис никак на это не отреагировал. Он вошел в свой кабинет, поставил на стол портфель, затем развернулся - и прошел сквозь Настю.
        Она быстро выдохнула, но ничего не почувствовал. И Борис, кажется, тоже не ощутил прохождения через начальницу. Он заглянул во все кабинеты, убедился, что один в офисе, а потом прошел в ее собственный кабинет.
        Настя, следовавшая за ним, была вынуждена лицезреть, как он схватил факс, который пришел ночью, и внимательно прочел его. Затем Борис вынул мобильный, нажал кнопку вызова и произнес, когда собеседник принял звонок:
        - Антон Антонович, это Татищев. Нам пришел факс от Ерохина - прямо с Мальдивских островов. И послушайте только, что он предлагает…
        Онемев, Настя, стоявшая напротив Бориса, стала свидетельницей того, как тот зачитывает Антону Антоновичу факс от Ерохина. Кем был этот Антон Антонович, было и так понятно - правая рука миллиардера Дуйменова.
        Вот ведь мерзавец! Борис, который был отличным работником, но мерзопакостным человечком, работал на олигарха. И передавал, вернее, конечно, продавал ему конфиденциальную информацию. Информацию, которая в его руках могла стать орудием в борьбе против нее в их начавшейся вчера войне!
        Настя подошла к Борису, пытаясь вырвать у него из рук факс, но ничего не вышло. Она уже смирилась с тем, что из рук у нее все валилось - точнее, что руки ни за что не могли уцепиться. Но она не могла понять, отчего ее никто не видит. Она что, прозрачная?
        - Понял вас! - произнес Борис, получив инструкции. - Так и сделаю!
        Он положил факс, вышел из кабинета начальницы, осторожно прикрыв дверь, и отправился, посвистывая, к себе. Настя, пылая злостью, попыталась схватить факс - и вдруг это удалось.
        Точнее, факс вдруг взмыл в воздух, а затем плавно спланировал на ковер. Как ни старалась, поднять она его не смогла. Однако Анастасия знала, что может оказывать воздействие на предметы. Только вот почему?
        Минут через десять появился второй коллега, а за ним потянулись и другие. Настя обращалась к ним ко всем, корчила рожи, кричала, даже стала прыгать, одновременно хлопая в ладоши и тряся головой с высунутым языком, сопровождая все это дикими воплями.
        Но никто - никто! - не заметил ее и никак не отреагировал на ее попытки привлечь к себе внимание. Только одна из сотрудниц, поморщившись, когда Настя, охваченная отчаянием, подбежала к той и со всего размаху ударила ту по носу кулаком, вдруг запрокинула голову, а затем оглушительно чихнула - три раза подряд.
        И это все? Она может заставить чихнуть? Или это было вообще случайностью? Но если это случайность, то чем было все это действо в офисе? Ее сотрудники что, все сговорились и разыграли ее, позвав на помощь программу «Скрытая камера»? Но тогда представление затянулось - да и как телевизионщики смогли сделать так, чтобы она не чувствовала воды, не могла открыть дверь и сесть в кресло и пропускала сквозь себя уборщицу с пылесосом?
        Дело было в другом. В голову лезли странные, нехорошие, темные мысли, но Настя гнала их от себя. И она ведь хотела поехать в клинику, чтобы лечь на обследование, а то и на операцию. Но в том-то и дело, чувствовала она себя великолепно. Точнее, она не чувствовала себя вообще. Жажда, которая когда-то напала на нее, вдруг прошла без следа, что можно было объяснить действием стресса. Но и в туалет ведь не хотелось! И вообще, складывалось впечатление, что она…
        Сквозь стеклянную дверь она заметила Светлану. Та прошла прямиком в ее кабинет и подняла лежавший на полу факс. Прочитав его, она нахмурилась. Анастасия крикнула ей с расстояния в полметра:
        - Сестренка, как дела? Ты тоже меня не видишь?
        Судя по тому, что та не подпрыгнула и на нее не отреагировала, она точно Настю не видела. Светлана вышла из кабинета и направилась к начальнику юридического отдела. Настя последовала за ней и стала свидетельницей их разговора.
        - Думаю, что предложение здравое, однако у нас просто не хватит активов, - произнес осторожно начальник юридического отдела. - Да и с точки зрения закона это весьма сомнительно. Вы же знаете законодательство…
        - Идиот, соглашайся! - крикнула Настя, подходя к нему вплотную. - Это наш единственный шанс!
        Начальник юридического отдела никак, конечно, не отреагировал на эту ее выходку. Как, впрочем, и Светлана.
        - А я вот думаю, что предложение опасное и поставит нас на грань банкротства, - возразила Светлана. - Идеи у Ерохина всегда завиральные…
        Настя подошла к ней и крикнула в лицо:
        - Сестричка, не забывай, здесь всем распоряжаюсь я! И без меня решения приниматься не могут!
        Но Светлана ничего не ответила, ибо не видела и не слышала ее.
        - Предлагаю поэтому собрать «летучку»! - сказала Светлана. - Причем немедленно. Все в моем кабинете!
        Анастасия с удивлением отметила, что сестра копирует ее саму - манеру поведения и фразы.
        - А Анастасия Петровна не придет сегодня на работу? - спросил начальник юридического отдела. - Потому что только она может…
        Светлана вытащила мобильный, отыскала в нем что-то и передала его мужчине. Анастасия, заглянувшая ему через плечо, прочла на дисплее послание от самой себя - точнее, отправленное с ее собственного мобильного:
        «Света, я вылетаю для урегулирования вопроса о кредитах во Франкфурт, а оттуда в Цюрих. Действуй, как мы и договаривались. Держи меня в курсе дела, но ответственность вся на тебе. Прилечу не раньше середины следующей недели. А.»
        Кредиты - какие такие кредиты? И что, она в самом деле передала всю ответственность сестре? Но если она страдает амнезией и не помнит, как и многого другого, что отправила сестре такое СМС, то отчего все еще в Москве? Или забыла улететь за границу?
        На последовавшей «летучке» Светлана быстро озвучила свою стратегию, сводившуюся к тому, чтобы не сопротивляться и попытаться договориться с Дуйменовым. Анастасия бегала вокруг стола, пытаясь привлечь к себе внимание, но тщетно. Ее никто упорно не хотел замечать.
        - И все же я не могу представить, что Анастасия Петровна одобрит такой подход! - заявил начальник финансового отдела. - Потому что еще вчера все звучало совершенно иначе…
        - Поцеловала бы тебя, Коля, да не могу! - заявила Настя, но ее реплика осталась без внимания.
        - Повторяю вам, что у меня имеются полномочия! - повысила голос Светлана. - Кстати, чтобы убедить вас, прошу поговорить с самой Анастасией Петровной. Как у нас со связью? Ага…
        По большому экрану, что висел на стене, пошли рябые волны, которые вдруг сменились изображением. Настя не верила своим глазам - это была она сама! Нет, не двойник, не компьютерная анимация, а она, Анастасия Петровна Бойко!
        - Я во Франкфурте, только что сели! - заявила лже-Анастасия голосом настоящей Анастасии. На заднем плане был виден интерьер аэропорта. - Светлана Петровна вам уже сообщила? Да, у нас изменение стратегии!
        - Но если это так, отчего вы полетели просить кредиты? - изумленно спросил кто-то, а лже-Анастасия ответила:
        - Потому что это часть многоходовки, о которой я пока что говорить не могу. Однако запомните - все, о чем говорит Светлана Петровна, подлежит немедленному исполнению. Немедленному, вы поняли? Когда вернусь в Москву в середине следующей недели, все разъясню, а сейчас у меня паспортный контроль! Всего наилучшего!
        И по экрану снова пошли рябые полосы.
        Анастасия ничего не могла понять. Как такое могло получиться? Почему вместо нее возникла эта особа, похожая на нее как две капли воды, но до мозга костей фальшивая? И что случилось, наконец, с ней самой?
        И, если уж на то пошло, была ли она сама Анастасией Бойко?
        Впрочем, в этом она не сомневалась. Но ведь и та, проходившая паспортный контроль во Франкфурте-на-Майне, тоже не сомневалась, что она - Анастасия Бойко. И это была не актриса, не компьютерная анимация.
        Это была она сама - только в другой ипостаси!
        Но если это так, то возникал закономерный вопрос: в какой такой ипостаси была она сама? И кто мог гарантировать, что именно сама она является правильной Анастасией Бойко?
        От всех этих вопросов, на которые не было ответа, голова шла кругом. Настя увидела, что на нее движется одна из сотрудниц, попыталась от нее увильнуть, но та прошла сквозь нее. И поняла, что находится уже не в кабинете сестры, а в коридоре. Только как она туда попала? Опять провалы в памяти?
        Она была в кабинете, потом повернулась к стене, задумалась обо всем, что увидела, и вдруг оказалась в коридоре. Анастасия подошла к прозрачной стене, а затем, закрыв глаза и затаив дыхание, сделала шаг - и услышала вокруг себя голоса. Она поняла, что снова находится в кабинете сестры. Хотя была за мгновение до этого в коридоре!
        - …и связаться с представителями холдинга господина Дуйменова я поручаю вам… - донесся до нее голос сестры, отдававшей распоряжения притихшим мужчинам.
        Всего пять минут назад она бы стала громогласно протестовать против такого развития событий, несмотря на то что никто этих протестов не слышал. Но теперь Анастасия заинтересованно уставилась на стену, развернулась - и снова сделала шаг вперед, на этот раз глаз не закрывая.
        Раз - и она в коридоре. Но как такое возможно? Она что, не только усилием воли, подобно девочке Кэрри из романа Стивена Кинга, перемещает предметы, но и проходит, подобно иллюзионисту Копперфильду и иже с ним, сквозь кирпичные стены? В данном случае стеклянные, но невелика разница…
        Анастасия опять развернулась - и оказалась в кабинете. А потом снова в коридоре. Оттуда перешла в другой кабинет. А затем, рассмеявшись, побежала - через стены, по всему офису.
        Она наталкивалась на людей, на мебель, на растения. Точнее, не наталкивалась, а проходила сквозь них без малейшего вреда для них - и для себя. И не привлекая ничьего внимания.
        Она бегала так - по кругу, зигзагами, спиной вперед, с закрытыми и открытыми глазами, вытянутыми руками, смеясь и стиснув зубы - невесть сколько. Сначала было жутко, потом сделалось необычайно весело, наконец, стало невыносимо страшно.
        Потому что в голове трепетал один только вопрос: что же с ней происходит? Вернее, что же с ней произошло? Потому как то, что позволило ей пойти по стопам уэллсовского Человека-невидимки и кэмероновского Терминатора, было пугающе…
        Это была не болезнь. Больные так себя не чувствуют, больные так себя не ведут. С ней что-то случилось, причем что-то не очень хорошее, точнее, очень даже нехорошее.
        Но думать об этом не хотелось, потому что от этого делалось еще страшнее. Анастасия снова принялась бегать, да так, что перед глазами все слилось в одну картинку, - и вдруг поняла, что находится уже не в офисе. Она, перепутав направление, пересекла не ту стену - и оказалась в общем коридоре, около одного из лифтов, поднимавшего и опускавшего посетителей и работников высотки.
        Дверцы лифта открылись, и на их этаже вышло несколько человек. Анастасия шагнула в кабину. Несмотря на то что в кабине все еще было много людей, никто не обратил внимания на ее появление и никто не подвинулся.
        Но этого и не требовалось - несколько человек буквально наступили на нее, а она этого не ощутила. Лифт устремился ввысь.
        Женщина закрыла глаза и стала напряженно думать. Точнее, она позволила всем тем тяжелым мыслям, которые преследовали ее, сформироваться в законченные предложения.
        Нет, она не была больна. Потому что с больными людьми такого не происходит. Больные люди не могут становиться невидимыми и неощущаемыми для других. Больные люди не могут перемещаться через стены. Больные люди - это все еще люди. А она, похоже…
        Думать об этом не хотелось. В голову лезли воспоминания - уж слишком явные воспоминания - о том, что произошло на стройке. И эта светящаяся мясорубка, засосавшая ее… Выходило, что это был не сон, а жестокая реальность.
        Но если так, то, опять же, выходило, что она… Что если попытки киллеров увенчались успехом… Что если у нее была возможность смотреть на собственное тело, у которого было несовместимое с жизнью ранение в голову…
        Наконец лифт достиг последнего этажа, и кабина опустела. Двери захлопнулись, а Анастасия по привычке - по старой привычке - нажала кнопку первого этажа. Вернее, попыталась ее нажать, но не смогла. Тогда она сконцентрировалась - и вдруг лифт тихо загудел, кнопка первого этажа загорелась красным, и кабина отправилась вниз.
        Что это такое? Почему она не может прикасаться к предметам? Точнее, не может прикасаться к ним, как обычно. Например, при помощи пальцев. А если что-то и получается, то для этого нужно использовать то ли силу воли, то ли какую-то новую силу, сидевшую внутри ее…
        Когда кабина прибыла на первый этаж и замерла, все еще тихо жужжа, готовясь к тому, чтобы через мгновение раскрыться, Анастасия не стала дожидаясь этого, а просто шагнула вперед. И, минуя все еще закрытые стальные двери, оказалась в большом холле первого этажа.
        Интересно, а если бы она решила выйти из лифта, точнее, пройти сквозь лифт, когда тот находился в движении? Она что, оказалась бы в шахте? И упала бы вниз? Или повисла бы на стальных тросах? Или…
        Ее так и подмывало испробовать это, однако она приказала себе не заниматься подобными пустяками. Хотя, конечно, «маги» и «чародеи» могли бы зарабатывать при помощи подобных невероятных способностей миллионы, а то и миллиарды, став в итоге богаче олигарха Дуйменова.

        Она вышла на улицу, специально используя не двери, через которые сновали люди, а просто шагнув через стеклянную стену наружу. И это получилось без всяких проблем.
        Только потом она обратила внимание на то, что была босиком. И в розовой пижаме. Но никто не тыкал на нее пальцем, никто не смотрел ей удивленно вслед, никто не поднимал брови и, ухмыляясь, не крутил пальцем у виска.
        Да и она сама… Она сама не чувствовала холодного асфальта, хотя и шла по нему босиком. Да и погода той пятницы середины сентября была солнечная, однако, судя по тому, как оказались одеты другие, прохладная. И тонкая фланелевая пижамка не защитила бы ее от дыхания осени.
        Но ей не было холодно! У Насти мелькнула мысль - будь она даже обнаженной, никто бы этого не заметил и не выказал бы удивления. И все дело в том, что она…
        Тут на нее наехал автомобиль - она не успела отскочить, потому что, погруженная в свои мысли, не заметила, как вышла на проезжую часть. Но водитель и не думал тормозить, вел себя как ни в чем не бывало. А потом на нее накатил другой автомобиль, но, как и первый, не причинил ей ни малейшего вреда.
        Хмыкнув, Анастасия решила идти не по тротуару, а по проезжей части. Она будто оказалась в кино - наблюдала за происходящим со стороны, в то же время при помощи своей фантазии чувствуя, что очутилась в гуще событий.
        Возможно, так и было? Потому что все эти новоприобретенные ценные качества не давали ответа на вопрос о том, что же с ней произошло.
        Она ускорила шаг - и вдруг поняла, что перемещается с необыкновенной скоростью. Но как такое может быть? Ведь она была намного быстрее любого из выдающихся спринтеров, и это при том, что профессиональным спортом никогда не занималась. Но дело было даже не в этом - ведь в экстремальных ситуациях человек якобы может задействовать скрытые резервы организма и совершать то, на что в обычном состоянии не способен. Однако передвигаться с большой скоростью - и при этом по проезжей части, забитой автомобилями, - ей не составляло ни малейшего труда. У нее не сбилось дыхание, она не запыхалась, у нее не болели суставы и не гудели стопы. Похоже, она могла перемещаться с такой скоростью неограниченно долго…
        Тогда она бросилась бежать, сама не разбирая, куда лежит ее путь. Ее желанием было одно: чтобы вдруг засигналили автомобили, чтобы вдруг она ощутила боль, чтобы вдруг она упала на асфальт в изнеможении или даже сбитая одним из средств передвижения. Потому что в таком случае она бы знала, что является… Что по-прежнему является Анастасией Бойко!
        Однако она ею и являлась - кем же еще? У нее не выросла вторая голова или хвост, как у ящерицы. Просто она вдруг - в течение одной странной ночи - обзавелась невероятными способностями. Способностями, которыми не обладал ни один человек.
        Но позволяло ли это сделать вывод о том, что она больше не являлась…
        Человеком?
        Она замедлила шаг, понимая, что оказалась на набережной Москвы-реки. Анастасия вдохнула полной грудью, однако не ощутила ровным счетом ничего. Она положила руку на грудь и снова вздохнула, а потом выдохнула.
        Нет же, она дышала, значит, она была человеком. К тому же живым человеком, как же иначе! Потому что неживые люди не дышат! А она была вполне живой! Разве что с невероятными способностями, но и что с того?
        Приблизившись к гранитному парапету, она попыталась на него усесться - и вдруг это получилось! Она сама не знала, как это вышло - просто вышло, и все. Она не провалилась сквозь камень, как в собственном офисе сквозь кресло. Интересно, а если бы все же провалилась, то что, ушла бы под воду или вообще на многие метры под землю?
        Она схватилась руками за парапет - и ей показалось, что смогла ощутить его поверхность. На мгновение ей сделалось холодно, как и любому человеку, который в тонкой фланелевой пижаме вдруг уселся бы в сентября на камень. Однако это ощущение длилось какую-то долю секунды, а потом безвозвратно исчезло.
        Однако она по-прежнему сидела на парапете, хоть ничего и не чувствуя. Она даже забралась на него с ногами, прижала их к себе и опустила на них голову. Внезапно из глаз у нее хлынули слезы.
        Ей так хотелось, чтобы все это закончилось. Потому что она не знала, что с ней происходит. Хотя зачем обманывать себя - она все-таки догадывалась. Догадывалась о том, что ее жизнь прошлой ночью навсегда изменилась. И что пути обратно, похоже, не было… А если это всего лишь сон? Реалистичный и невероятный, однако все же сон? Как и тот, о посещении стройки… Хотя она теперь уже не была уверена в том, что это был сон. Просто ей было гораздо легче считать так.
        И все же - вдруг это игра ее воображения! Или, скажем, результат воздействия психотропных средств. Но любой сон рано или поздно заканчивается, а любой медикамент прекращает дурманить мозг. Значило ли это, что такое произойдет и с ней?
        Она прекратила плакать и подняла голову. Потому как, что бы с ней ни случилось, все это имело рациональное объяснение. Вот именно, рациональное. Другого и быть не могло. Вся та ерунда, которая лезла ей в голову, не выдерживала никакой критики. Нет, это бред, сказки, ментальный туман. С ней все в порядке, просто она спит. А сон разума, как известно, рождает чудовищ. Или гремлинов… Вот и она стала одним из этих монстров, но всего лишь на время сна. Стоит ей захотеть, и все закончится! Точнее, все вернется на круги своя, она откроет глаза - и поймет, что находится в спальне своего особняка. Или на диванчике у себя в офисе. И что, конечно же, все ее видят, а она не может проходить через стены и бежать с невероятной скоростью по проезжей части…
        Она страстно пожелала себе, чтобы так и было. Подняла голову, раскрыла глаза - и поняла, что все еще находится на парапете. Ничего - ровным счетом ничего - не изменилось. Анастасию вдруг охватил страх, перемешанный со злостью.
        Ей надоел этот сон. Потому что, хоть ее никто не преследовал, никто не намеревался убить, и мир, в котором она оказалась, не являлся измышлением фантаста и его не населяли страшилища, все это походило на кошмарный, ужасающий сон.
        А если это сон, то она в состоянии открыть глаза - и убедиться, что все закончилось. Так и будет! Она снова закрыла глаза, приказала себе проснуться, затем распахнула их - и убедилась, что ничего ровным счетом не изменилось.
        Тогда она поднялась на парапете, спрыгнула на асфальт и побежала. Она внушила себе: чем быстрее она побежит, тем быстрее ей удастся проснуться. И в голову ей пришла удивительная мысль. Конечно, события прошлой ночи на стройке были реальны. Да, ее попытались убить, в нее, вероятно, стреляли в голову. У нее было серьезное ранение, из-за которого она впала в кому или даже пережила клиническую смерть. Этим и объяснялось то, что она могла видеть свое тело с высоты, словно паря над ним - не об этом ли говорят те, кто сумел вернуться из объятий смерти обратно в наш мир?
        Но ведь она не знала, что произошло с ее телом! Киллеры хотели то ли избавиться от него, то ли доставить заказчику. Но ведь им могло что-то помешать, их могли задержать, они могли попасть в автомобильную катастрофу. И ее, скорее мертвую, чем живую, доставили в больницу. Там она сейчас и находится, погруженная в целебный сон, не исключено, на столе в операционной, в то время… В то время как ей снится нечто невероятное и такое пугающе-притягательное!
        Поэтому надо проснуться, ей надо проснуться! Ибо когда она проснется и придет в себя, то окажется в больнице. А если она в больнице, значит, выжила, все закончилось в итоге хорошо, она пойдет на поправку.
        А что, если она так и останется лежать в коме? Такие ведь случаи тоже были - человек вроде бы и не жив, но еще официально и не мертв. Неужели с ней после ранения в голову произошло подобное? И она окажется прикованной к кровати на долгие дни, месяцы, а то и годы? И не исключено, что уже прошло много больше времени, чем ей представляется это во сне… Она выйдет из комы - и поймет, что миновало пять, десять, а то и двадцать лет…
        Даже если и так - лишь бы проснуться! А она может проснуться, и для этого надо просто бежать изо всех сил. Да, изо всех сил стремиться к тому, чтобы все стало на свои места, чтобы все это закончилось, чтобы она покинула этот параллельный мир и…
        Но ведь это был не сон! Потому что как во сне она может видеть такие поразительные детали? Да, она и во сне могла оказаться в офисе, но там бы наверняка все выглядело, как в театре абсурда. А так она очутилась в пятнице, следовавшей за четвергом, когда все и случилось. И поведение коллег было вполне обыденное - и даже то, что Борис оказался предателем, не выпадало из общих рамок. Или то, что Светлана вдруг взяла на себя командование. Эти события были неожиданны, но вполне прогнозируемы - и реалистичны. Ведь ни у кого не выросли рога, и никто вдруг не прыгал по офису, облаченный в карнавальный костюм. А ведь так обычно и бывает во сне, в котором все, как в доме Облонских, в итоге смешивается.
        Но кто сказал, что сон ее не был абсолютно реалистичным? Хотя какой уж реалистичный - она же была невидима и перемещалась сквозь стены, предметы и людей. Да в этом сне имелось место и ей самой - потому как она находилась сейчас якобы в Германии! Но ведь если она сама лежала в этот момент в коме, как она могла находиться за рубежом? Точно сон, иного объяснения быть не могло!
        Она внезапно остановилась, убежденная в том, что сейчас все закончится - об этом свидетельствовало странное, пульсирующее чувство, зародившееся в глубине ее тела. Да, она просто знала, что всему этому пришел конец. Она остановится после немыслимой пробежки по Москве, вернее, сквозь Москву, а на самом деле очнется в клинике после комы. И неважно, сколь долго тянулось ее бессознательное состояние. Даже если вдруг выяснится, что прошло много лет и что ее дети уже стали взрослыми…
        Дети… Стоп, а как же ребенок, которого она носила под сердцем? Что случилось с ним - она что, родила его? Или у нее случился выкидыш? Или…

        Она раскрыла глаза - и попыталась сориентироваться - кажется, Маросейка. Она стояла перед небольшим стильным кафе, выполненным в виде венской кондитерской в стиле ар-деко. Оно было ей знакомо - ведь вчера она встречалась здесь с Точилиным. Анастасия разочарованно вздохнула - нет, не удалось. Но если она попробует бежать еще быстрее…
        Она сделала шаг в сторону и вдруг почувствовала, что странная пульсация вдруг становится слабее. Она повернулась к кафе - и пульсация усилилась. Нет, дело не в реакции организма на пробежку: ведь это был сон! Да и любой человек не мог бы бежать с такой скоростью и так долго, а давно бы упал замертво.
        Выходит, ей только казалось, что она бежит куда глаза глядят. Может, она так и делала, но ноги принесли ее к этому кафе. И теперь, пребывая в коме, она отчего-то вернулась к этому месту, ничем ей не дорогому и никак с ее жизнью не связанному.
        Она шагнула в дверь, точнее, через дверь - и оказалась внутри. И внезапно содрогнулась, потому что ощутила тепло, обволакивавшее ее со всех сторон, запах молотого кофе, а также различных кондитерских вкусностей, выложенных на витринах.
        Да и под ногами она вдруг ощутила несколько колючий, щекотавший ее босые ноги коврик. Способность ощущать вернулась к ней - невероятно! Она сделала шаг - и поняла, что перешла с коврика на гладкую поверхность мраморного пола, от которого исходила приятная прохлада.
        Это был несомненный прогресс! Значит, она вот-вот проснется! Сначала к ней возвращаются ощущения, а потом она сумеет стряхнуть тягучий сон. Значит, она была на верном пути!
        Она двинулась вперед - и оказалась перед витриной с тортами и пирожными, от созерцания которых у нее потекли слюнки. Да и кофе, обжигающего черного кофе без сахара и сливок - захотелось невероятно. Внезапно она поняла, что ужасно голодна. Она снова может чувствовать, значит, еще немного и…
        Миловидная юная продавщица не замечала ее, обслуживая клиента. Ничего, она все еще невидима, но если она вот-вот проснется…
        И вдруг на другой стороне помещения она заметила еще один прилавок. Правда, иной. И продавщица, торговавшая пирожными, была одета по старинной моде. Обернувшись, Настя поняла, что и часть посетителей тоже.
        Но как же так… Отчего здесь два прилавка - один настоящий, а другой… Чтобы отвлечься от нехороших мыслей, Настя стала рассматривать кондитерские шедевры, думая о том, что когда проснется и окончательно выздоровеет, тотчас отыщет это кафе и выпьет тут кофе и съест, например, вот этот прелестный эклер. Или вот этот шоколадный торт… Или фруктовую корзиночку…
        - Рекомендую вам ореховый рулет! - послышался голос позади нее, и Анастасия, уже привыкшая к тому, что ее никто не замечает, в ужасе обернулась.
        За ней стоял человек средних лет, облаченный в мягкий, странного покроя плащ, однако весьма и весьма элегантный. Под плащом же просматривалась лазурного цвета пижама. Настя невольно улыбнулась - похоже, эксцентричный деятель искусств или, кто знает, любящий ошарашить богач.
        А может, он обращался вовсе не к ней? Но если не к ней, то к тому же? Настя осмотрелась и поняла, что он обращался именно к ней. Потому что продавщица на его реплику не отреагировала, как, впрочем, и два других покупателя.
        - Меня зовут Адриан Викентьевич, - произнес тип, имя которого было столь же претенциозное и вычурное, как и его наряд. - Разрешите пригласить вас на чашку кофе и кусочек рулета? Вы ведь, Анастасия Петровна, не откажетесь?
        Они разве были знакомы? Определенно нет! Если бы она увидела такого типа, то точно бы запомнила его! Но откуда он тогда в курсе того, как ее зовут?
        Заинтригованная подобным поворотом событий, а также желая выпить кофе и отведать орехового рулета, Настя двинулась за своим новым знакомцем.
        Он провел ее куда-то в глубь кафе, завернул за угол и указал на столик, стоявший у дальнего окна. Она увидела стоявшую на столике большую чашку кофе, а также тарелочку с недоеденным пирожным. Там же лежала большая широкополая шляпа, которая гармонировала с элегантным плащом Адриана Викентьевича, а также газета.
        - Официанта здесь, как видите, нет, - пояснил он, - обслуга тут крайне нерасторопная.
        - Благодарю за приглашение, Адриан Викентьевич, - ответила осторожно Настя, - но мы разве знакомы?
        - А разве нет? - ответил тот и вдруг осклабился. Точнее, улыбнулся, но улыбка у него была пугающая. Настя замерла, думая о том, стоит ли ей вообще принимать предложение этого странного типа. Но ведь, как ни крути, он был единственным пока что человеком, который видел ее. Да и находились они в кафе, среди прочих людей. Впрочем, людей, на них никак не реагировавших - ни на нее, ни на господина в элегантном плаще и бирюзовой пижаме.
        Настя обратила внимание, что на ногах у него были шлепанцы. Гм, это что, новая парижская мода или…
        - Прелестная пижама, правда, расцветка несколько кричащая, - заметил Адриан Викентьевич. - И все же, Анастасия Петровна, милая моя, рекомендую вам не разгуливать по Белокаменной в таком непрезентабельном виде. Наденьте что-то поверх пижамки. Потому что не все согласны с таким, надо отметить, неортодоксальным прикидом…
        - Я не вижу, кто бы мог оказаться шокированным моим нарядом, - ответила Настя, - и вообще, тут нет никого, за исключением вас, Адриан Викентьевич, кто бы мог меня видеть!
        - О, это ведь изменится, милая моя! - ответил тот, снова осклабившись, отчего Насте сделалось не по себе: причем не столько от его волчьей улыбки, сколько от его замечания. Что он имел в виду?
        - Я вам сам сейчас принесу все, что захотите! Что вы хотите? Двойной эспрессо? И, как я уже рекомендовал, ореховый рулетик?
        - Извините, но я не взяла с собой портмоне… - пробормотала Настя, а этот странный тип ответил:
        - О, ничего страшного! Денег не потребуется… Хорошо, не буду вас смущать своими россказнями, а то еще подумаете, что я украду. Я вас приглашаю!
        Еще до того, как Анастасия успела возразить, что не хочет, чтобы ее приглашал человек, которого она не знала, с которым не была знакома, тот уже исчез.
        Она уставилась на стол и задумалась о том, кем же является этот тип. И что он вообще делает здесь, в кафе? Словно… Словно он поджидал ее… Только откуда он мог знать, что она окажется именно тут? Вот именно, не мог! Тогда выходит, что он не был подсадной уткой или каким-то опасным субъектом?
        Однако она применяла во сне законы логики, действовавшие в другом, реальном, мире. Хотя и тот, где она пребывала сейчас, был вполне реальным. Ибо теперь она чувствовала все запахи и все предметы. А босым ногам даже стало зябко.
        Она забралась на стул с ногами и быстро взяла лежавшую газету, которую читал Адриан Викентьевич. Первым делом она обратила внимание на дату - так и есть, та пятница в сентябре, которая следовала за приснопамятным четвергом. И год тоже соответствовал действительности…
        Только потом она поняла, что взяла газету, совершенно не напрягаясь. Ей не пришлось приказывать себе или использовать силу воли. Просто протянула руку - и взяла. Газета была желтая-прежелтая, называлась «Бульвар-экспресс», и на первой полосе была вынесена статья с душераздирающим заголовком: «Я умер, но все еще нахожусь на Земле!»

        Название было идиотское, как соответствующий снимок, изображавший некое подобие души, зависшей над городом. Такие глупости Настя никогда не читала. Она отложила газету и задумалась.
        Что значит эта встреча с Адрианом Викентьевичем и, в особенности, что значит это самое кафе - точнее, возможность чувствовать в этом месте то, что она за его пределами не ощущала?
        Тут она поняла: она сейчас вот-вот проснется! Только это «вот-вот» может тоже растянуться на долгое время. И Адриан Викентьевич - это образ, скажем, ее лечащего врача, которому удалось как-то проникнуть к ней в ставший зыбким сон. Он, вероятно, готовит ее к пробуждению и, не исключено, к какой-то трагической истине. Например, к тому, что она потеряла ребенка… Или что она навсегда окажется прикованной к инвалидной коляске. Или что у нее ампутированы конечности…
        Вернулся ее собеседник, державший в одной руке чашку с двойным эспрессо, а в другой - тарелочку с солидным куском орехового рулета. Он поставил это перед Настей, она его поблагодарила, а Адриан Викентьевич спросил:
        - Вижу, вы ознакомились с сегодняшней прессой? И что скажете об этом?
        - Такое я не читаю, - ответила Настя, осторожно поднося к губам чашку. - Благодарю вас, в следующий раз я приглашаю вас за свой счет!
        Адриан Викентьевич хрюкнул, а Анастасия отпила кофе, она боялась, что ничего не почувствует, что кофе будет лишен вкуса и запаха, однако это было не так - эспрессо оказался великолепным.
        Заметив на ее лице изумление, Адриан Викентьевич сказал:
        - Лучший кафе во всей нашей Москве! Уж поверьте моему опыту…
        - Во всей вашей? - переспросила Анастасия, беря в руки ложечку, чтобы попробовать ореховый рулет. - Что вы имеете в виду?
        - Вы лучше ешьте, потому что не хочу портить вам аппетит! - ответил собеседник, а Настя, попробовавшая рулет, который просто таял во рту и был шедевром кулинарного искусства, отложила ложечку, хотя ей так и хотелось съесть весь рулет в один присест, и спросила:
        - А теперь давайте начистоту, Адриан Викентьевич. Откуда вы меня знаете? Почему вы поджидали меня именно в этом кафе? И вообще, в чем дело?
        Она была готова к тому, что тот ей расскажет, что она спит и что скоро начнется процесс пробуждения. И что она не должна пугаться, если поймет, что находится в больнице.
        Но вместо этого Адриан Викентьевич вздохнул и произнес:
        - Ну вот, как всегда, вместо благодарности упреки, подозрения и претензии. Я же намного старше и опытнее вас, и раз говорю, наслаждайтесь моментом, то делайте это, милая моя. Потому что потом, не исключено, не сможете!
        Настя опустила ноги на пол и заявила:
        - Что здесь происходит? Вы - мой лечащий врач? Я ведь читала об инновационной методике, когда пациенту, находящемуся в коме, можно внедрять своего рода воспоминания, точнее, продуцировать ложную реальность, воспринимаемую им как подлинную.
        Тип поправил плащ, вздохнул, взял недоеденное пирожное и отправил его в рот. На лице Адриана Викентьевича отразилось небывалое блаженство.
        - Ну что же, я в самом деле своего рода лечащий врач. Потому что когда-то избавлял людей от страданий, хотя это было так давно… Лучше наслаждайтесь атмосферой, разве вам не нравится это чудное кафе? И кофе здесь просто божественный, хотя эпитет для меня, с учетом того, что вам предстоит сейчас узнать, не более чем пустой звук. Так что рекомендую вам заглядывать именно сюда. Хотя многие предпочитают эти странные переполненные заведения с непонятной жратвой и ледяными напитками в огромных бумажных ведрах. Но времена меняются, однако многое остается незыблемым. Например, то, что вы пришли именно сюда, в это милое венское кафе и ведете со мной неторопливую беседу. Но вы ешьте, ешьте!
        Настя вскочила со стула и крикнула:
        - Что вы имеете в виду? Почему вы ходите вокруг да около? Когда наступит пробуждение? И что со мной случилось - в меня ведь стреляли, да?
        Адриан Викентьевич вдруг нахмурился, вытер рот салфеткой и ответил:
        - Вопить вы можете потом сколь угодно долго. Впрочем, вы ведь уже вопили у себя в офисе - что, помогло?
        Откуда он мог знать о том, что она делала в офисе? Они что, следят за ней? Хотя она, кажется, путает реальность и сон - если это сон, то они, естественно, знали обо всем, что происходило в офисе, потому что это и было частью их программы по ее пробуждению и возвращению в реальность.
        - Извините, я не хотела обидеть вас, - сказала Настя, опускаясь на стул. Адриан Викентьевич вздохнул, взял чашку, взболтнул ее и допил содержимое.
        - Так-то лучше! А то чуть что, начинается крик! Знаете, сколько мне такого приходится выслушивать? Ну хорошо, вы хотите знать правду? Вы уверены, что хотите? Ведь зачастую лучше жить, просто жить, наслаждаться подвернувшейся возможностью и ни о чем таком не ведать. Ведь, как справедливо заметил Конфуций, как можно знать, что такое смерть, если не знаешь, что такое жизнь?
        Однако он и не ждал ответа от Насти. Снова вздохнув, он прочистил горло и, смотря ей в глаза, сказал:
        - Понимаю, Анастасия Петровна, что у вас масса вопросов. И я с охотой, точнее, чего уже таить, по роду своей деятельности отвечу на них. Если, конечно, вы захотите их задавать. Однако учтите, что я не ваш ментор и не ваш наставник. И даже не ваш харон! Я всего лишь глашатай неизбежного!
        Харон… Насколько Анастасия помнила древнегреческую мифологию, это был перевозчик мертвых в Аиде.
        - Ладно, я что-то сбился на патетику. Итак, Анастасия Петровна, вы хотите знать правду? А она очень проста - вы умерли. Точнее, вас вчера вечером убили. Но, вместо того чтобы отправиться туда, что находится за дверью, вы остались в человеческом мире. Зависли, так сказать, меж небом и землей. И стали, если использовать старомодное понятие, неким подобием призрака. Ну, или привидением. А точнее - примитивной энергетической сущностью, той самой, которую именуют душой. С чем вас и поздравлю. Потому что и сам такой. И все мы здесь такие! Добро пожаловать в наш параллельный мир!
        Он уставился на нее, ожидая какой-то реакции, но Анастасия только взяла снова ложечку, надломила рулет и отправила его в рот. Да, чтобы попробовать такой, можно было умереть…
        - Хватит молоть чепуху! - произнесла она наконец. - Если вы посланы для того, чтобы подготовить меня к пробуждению, то выполняйте свои обязанности. А не рассказывайте мне идиотские сказки!
        Адриан Викентьевич поднялся, схватил шляпу и нахлобучил ее на голову.
        - Все, с меня хватит! Не верите, как и большинство не верит сначала, - ваше дело. Так и разбирайтесь со всем одна! А у меня и без вас дел полно! Всего наилучшего, милая моя!
        Ее странный собеседник удалился, оставив ее одну. Настя некоторое время сидела на стуле, а потом выглянула в общий зал. Адриана Викентьевича там не было.
        Она задумалась о том, что он ей только что сообщил. Все упиралось в то, что она и сама уже предполагала… Нет, не то чтобы предполагала, однако допускала мысль… Вернее, даже вероятность того, что…
        Но все это было смехотворно! Она умерла? Нет, она не умерла, и то, что она, облаченная в пижаму, сидела в кафе и пила эспрессо, поглощая заодно ореховый рулет, было лучшим тому подтверждением. Потому что стань она по неведомым причинам призраком, ей бы надлежало, завывая и громыхая цепями, бродить по коридорам замка, время от времени снимая свою голову и беря ее под мышку и пугая впечатлительных туристов и в особенности туристок.
        Настя доела рулет, допила эспрессо и направилась к выходу. Она заметила, что народу в кафе прибавилось. Странно, но публика делилась на две категории - обычные москвичи, одетые, как и требовали приличия и сезон. И мужчины и женщины, облаченные кто во что: в непонятные робы, старинные костюмы и, как она и сама, пижаму. Кто-то был босиком, кто-то в резиновых сапогах.
        И реагировали эти две категории на нее по-разному. Точнее, первая категория - нормальные люди - не реагировали вовсе, как будто не видели ее. А вот те, что выделялись своими одеяниями, явно видели ее, потому что бросали на нее оценивающие взгляды и о чем-то шушукались друг с другом.
        До Анастасии долетали обрывки фраз:
        - …явно новенькая… Однако ведет себя вызывающе… Ничего, скоро привыкнет, а потом и смирится…
        - …а вы вспомните себя на ее месте! Я вот себя вспоминаю, хотя сколько уже времени прошло. Однако время, конечно, условная категория, его ведь просто не существует! По крайней мере у нас…
        - …и просто исчез! Страшно, страшно подумать, был - и внезапно пропал! По мне, так даже если у меня будет возможность пройти через дверь, то я останусь здесь. Потому что это как поездка в рискованную страну с ненадежным туроператором: закажете одно, получите совершенно другое. И выхода оттуда уже не будет!
        Настя боролась с искушением подойти к этим сплетникам и сплетницам, однако они явно не искали ее общества. Кажется, они были снобами и смотрели на нее свысока. Или эти люди - тоже проекция реальных людей, скажем, врачей или медсестер, которые пытаются вызволить ее из комы?
        Анастасия быстро выбежала из кафе и оказалась на улице. И вдруг все исчезло - и холод под ногами, и запах кофе, и аромат пирожных. Она снова очутилась в стерильном и таком пугающем мире - пугающем своей реальностью и в то же время недосягаемостью.
        Мимо нее прошествовала величественная дама с мелкой, злобной псиной. Точнее, дама прошествовала сквозь нее, но Анастасию это больше не шокировало. А вот псина отказалась проходить сквозь Настю - собаченция, замерев, вдруг ощетинилась, зарычала и принялась лаять на Настю. Так, будто видела или по крайней мере чувствовала ее.
        - Мирандочка, что такое? - спросила хозяйка, оборачиваясь к капризной псине и дергая ее за поводок. - Ну, идем же!
        Но Мирандочка, скаля зубы и дрожа, уставилась на Настю, а потом вдруг бросилась на нее. Однако пролетела сквозь нее и, напуганная этим, поджала хвост и, заскулив, кинулась к хозяйке. Та взяла ее на руки и произнесла:
        - Мирандочка, ты сама не своя! Дрожишь, маленькая! Устала? Мамочка тебя на руках понесет!
        Мирандочка же, осмелев, принялась снова тявкать в сторону Насти. Анастасия, поддавшись внезапному импульсу, приблизилась к даме, державшей собаченцию, и щелкнула Мирандочку по ее черному, влажно блестевшему носику. Собака завыла, закрывая лапкой лицо.
        - Ах, Мирандочка, что с тобой! Мамочка тебя успокоит, мамочка тебя не бросит! - заявила хозяйка, удаляясь прочь.
        - Собаки могут нас чувствовать, точнее, они чувствуют, что вроде бы кто-то есть, но не могут понять, кто именно, - раздался знакомый голос, и Анастасия, обернувшись, заметила Адриана Викентьевича, прислонившегося к стене. - Причем не все собаки обладают такими способностями, а только небольшая их часть. Как и среди людей, среди собак имеются так называемые медиумы. И, что забавно, в основном это такие вот противные крошечные шавки, которые любят облаять всех и вся!
        Настя ничего не ответила, а Адриан Викентьевич подошел к ней и заметил:
        - Я повел себя не вполне профессионально, да и вы тоже далеко не сахар. Но, думаю, сработаемся. Или хотите, чтобы я ушел?
        Настя мотнула головой - какой смысл прогонять галлюцинацию, которую к тому же ей в сознание внедрили врачи, желающие вывести ее из комы?
        - Вот и отлично! - просиял ее провожатый. - Что же, главное вы ведь уяснили?
        Настя вздохнула и произнесла:
        - Смотря что вы подразумеваете под «главным»! Подозреваю, тот факт, что я… Что я зомби? Или вампир? Ах, привидение! Что, конечно, означает - я умерла вчера!
        Адриан Викентьевич протянул ей руку и сказал:
        - Ну, собственно, вы уяснили. Но пока что не можете привыкнуть к этой мысли. Ничего, никто не может. Думаете, мне легче было? Отнюдь нет. Длилось чуть ли не три года, пока я наконец с этим смирился. Хотя как с таким смиришься… Дайте мне свою ладонь!
        Настя усмехнулась:
        - У призраков имеются ладони? Это что-то новое!
        - У призраков много чего имеется! - ответил ей Адриан Викентьевич. - Хотя, опять же, зависит от того, что понимаешь под этим милым словом. Ну, давайте руку! Не бойтесь, я вас не съем!
        Анастасия протянула ему руку, опасаясь, что дотронуться до длани этого странного господина не получится. Но получилось - кожа у него была сухая, теплая.
        - Для призрака у вас отличное кровообращение! - заметила она, и мужчина сказал:
        - Закройте глаза!
        Страшновато было повиноваться его приказу. Она закроет глаза, затем откроет их - и окажется где? В том месте, откуда нет выхода?
        - Доверьтесь мне! - призвал он ее. - Потому что все мы когда-то с этого начинали. Ничего, постепенно привыкнете, акклиматизируетесь, а потом, кто знает, и свою дверь найдете…
        И опять упоминание двери. Настя вложила ему в руку свою ладонь, чувствуя, как Адриан Викентьевич крепко сжал ее. Она даже ощутила на коже прикосновение его, видимо, давно не стриженных ногтей. Для призрака он был уж слишком осязаем.
        - А теперь закройте глаза! Всего на несколько мгновений! И не открывайте их, пока я вам не разрешу!
        - А что произойдет, если я все же это сделаю? - спросила Анастасия просто из любопытства - она не намеревалась противиться советам провожатого.
        - Рассыплетесь на молекулы! - ответил тот просто, и Настя закрыла глаза.
        Ничего не произошло. Она ничего не почувствовала и не сомневалась, что все еще находится на улице около кафе. Они никуда не двинулись, никуда не переместились.
        - Открывайте! - услышала она голос Адриана Викентьевича и повиновалась. Анастасия распахнула глаза - и онемела. Нет, они были не около кафе. Они оказались на крыше высотки. Присмотревшись, она поняла, что это был тот самый небоскреб в Москва-Сити, в котором находился офис ее фирмы.
        Адриан Викентьевич отпустил ее руку и не без самодовольства сказал:
        - Ну что, прокатил я вас с ветерком? Все же быть призраком не так уж плохо, не находите?
        Настя осторожно подошла к краю - еще несколько шагов, и она полетит вниз. У нее даже закружилась голова, хотя страх высоты у нее был выражен слабо. Вернувшись к Адриану Викентьевичу, она произнесла:
        - Занятно, однако…
        Лицо того вытянулось, и он воскликнул:
        - На вас, милая моя, не угодишь! Ведь мы были в совершенно ином месте, а стоило вам закрыть глаза - вы оказались здесь! Это то, о чем пишут фантасты и о чем мечтают спецслужбы всего мира: телепортация!
        Нет, никакая это не телепортация. А всего лишь очередной фортель, который выкинуло ее воображение. Этим и объяснялось ледяное спокойствие Анастасии.
        - Так, значит, вы говорите, я умерла? - из вежливости сказала Настя. - И вы, стало быть, ангел? Или, извините за предположение, демон?
        Адриан Викентьевич потер руки, поправил шляпу и заметил:
        - Так-то лучше! Я уже сказал, но повторю это еще раз: я харон. Причем, заметьте, не с большой буквы, а с маленькой - не имя собственное, а название, так сказать, профессии. И уж точно не демон и не ангел. Потому что, милая моя, вынужден вас разочаровать: никто не в курсе, существуют ли они, эти самые ангелы, демоны и прочие гремлины. И вообще, есть ли загробный мир или нет, ни нам, ни науке пока что не известно!
        Настя улыбнулась и произнесла:
        - Ну если вы считаете, что вы… Точнее, что мы - призраки, то должен быть и загробный мир! Ведь разве призраки - это не души грешников, не принятые ни адом, ни раем?
        Адриан Викентьевич вздохнул и сказал:
        - Вы путаете одно с другим! И обильно сдабриваете это идиотскими представлениями людей о том, что ожидает их после смерти. И все эти романтически-дебильные, пардон за резкость, мифы о призраках! Ах, дух княжны, утопившейся от несчастной любви в пруду! Ах, дух поручика, застреленного на дуэли рогатым супругом! Однако рациональное зерно в этом есть - имеется своего рода привязка к месту обитания человеческой сущности. Призраки ночебродят там, где жили, будучи людьми. Мы же обитаем в этом параллельном мире и обладаем способностью наблюдать за миром живых, хотя такое состояние после кончины отнюдь не является нормой!
        Голова от этих объяснений у Насти шла кругом. И где-то в животе у нее зародилось неприятное, с каждой секундой усиливающееся чувство. А что, если Адриан Викентьевич говорит правду?
        - И вы можете перемещаться по всему миру? - спросила не без иронии Настя. Цель у нее была одна - свести тему в практическую, не связанную со смертью плоскость. - И визы для телепортации не требуются?
        Адриан Викентьевич снова вздохнул и ответил:
        - Некоторые избранные могут. Но их - считаные единицы. А так ваши способности распространяются на город, в котором вам, так сказать, посчастливилось завершить свой земной путь. Причем Москва - не самый плохой вариант! Представьте, что смерть застигла бы вас где-то в провинции! И оказались бы привязаны к какому-нибудь Верхнеленинску или Нижнесталинску!
        - Это что, своего рода конвенция о разделении территории между призраками? - спросила Настя. - Как у детей лейтенанта Шмидта?
        Адриан Викентьевич наконец понял, что она не воспринимает его всерьез. Он рассерженно прошипел:
        - Дайте мне руку!
        - Хотите посетить со мной Нью-Йорк? Или сразу Луну? - спросила она и протянула руку. Провожатый, сжав ее так, что Настя ощутила боль, подошел с ней к краю крыши, а потом просто толкнул ее вниз. И разжал руку.
        Охнув, Настя поняла, что оказалась в воздухе. Как она могла довериться этому субъекту, как она…
        Но вместо того, чтобы падать, она, пролетев несколько метров, зависла напротив окна одного из офисов. И вдруг у этого окна, с наружной стороны, появился Адриан Викентьевич.
        - И как ощущается способность к левитации? - спросил он сладким голосом. - Пришлось провести эксперимент, не ставя вас в известность, иначе бы, не исключено, не получилось. Ну что вы повисли? Да, вам еще надо научиться управлять всеми вашими способностями. Смотрите, местные обитатели, кажется, вас чувствуют, и ваше присутствие им не очень-то нравится!
        Он указал на сидевшего на карнизе голубя, который нахохлился, а затем ринулся на Настю. Она закрыла руками глаза, но голубь пролетел сквозь нее. А она сама стала падать. Земля приближалась с бешеной скоростью. Нет, она не могла допустить, чтобы…
        И в этот момент зависла горизонтально над землей, в двух метрах от асфальта, по которому шли люди. Тут же возник Адриан Викентьевич, заявивший:
        - Прогресс налицо! Для первого раза очень даже неплохо! Не исключаю, что вы станете отличным призраком!
        Настя осторожно опустилась на землю и сказала:
        - Нет, не убедили вы меня! Потому что эти полеты во сне и наяву не более чем порождение моей буйной фантазии.
        - Анастасия, вы неверующая! - вспыхнул провожатый. - Вам что, надо черным по белому с печатью, что вы теперь не жилец? Ладно, давайте кое-что покажу! Руку!
        Через пару секунд они оказались дома - у Насти дома, в ее подмосковном особняке. Сердце у нее учащенно забилось, на глаза навернулись слезы. Но ведь у призраков нет ни сердца, ни слез! Значит, все это чушь собачья!
        Она услышала голос сына - тот только что вернулся из школы. Он беседовал с няней, которая объясняла ему, что мама улетела по важным делам за границу. А потом появилась и дочка: она хотела знать, может ли она отправиться с ночевкой к подруге.
        Настя заметила, что Адриан Викентьевич развалился в одном из кресел, и заявила:
        - Встаньте! Вы что, хотите этим убедить, что я мертва? Так если я мертва, то как я могу быть за границей? Или я там и умерла? Но тогда почему не действует привязка к месту и я оказалась в Москве?
        Адриан, сделав жест рукой, сказал:
        - Ага, вот из вас и полезли вопросы! Это хорошо. Еще не верите полностью, но уже готовы поверить. Вас убили в Москве. Кто находится за границей, я не в курсе. Думаю, это какие-то земные дела, афера или подмена. Впрочем, это уже не так важно. Вам надо прыгать от радости, что никто не знает, что вы умерли. Если у вас имеется двойник, то это к лучшему - будет кому заботиться о ваших крошках! Кстати, вы не такая уж гостеприимная хозяйка.
        Настя налетела на него и закричала:
        - Что вы говорите? Какой такой двойник?
        - Тот самый, которого вы сами лицезрели в офисе! - парировал Адриан. - Или нет? Вы же сами не могли понять, кто эта особа, похожая на вас как две капли воды! Так что вы не умерли. Официально, во всяком случае. Хотя и скончались вчера, точнее, вас убили. Увы, но все мы смертны…
        Настя принялась истерично хохотать, да так, что на глаза навернулись слезы.
        - Я вам не верю, элементарно не верю! Все это розыгрыш! Или неудачная попытка вывести меня из комы! И вообще, мне не нужна ваша помощь! Требую только одно - сказать мне правду!
        Лицо Адриана Викентьевича дернулось, он воскликнул:
        - Правду? Вы ее уже знаете! Все дело в том, что вы не хотите ее принять. Но если вам так хочется… Прошу следовать за мной! Руку!
        Настя вложила ладонь ему в руку, но в последний момент попыталась ее выдернуть. Нет, она не хотела знать правду, потому что… Потому что она могла свести ее с ума! Но если она призрак, то может ли стать сумасшедшим призраком?

        Когда она услышала голос Адриана, который просил ее открыть глаза, Настя долго не могла собраться с духом. Потому что подозревала - то, что она сейчас увидит, каким-то непостижимым образом повлияет на ее мировоззрение…
        Наконец, она открыла глаза - и поняла, что находится в просторном помещении, освещенном ярким, но мертвенным светом гудящих люминесцентных ламп. В нем не было окон, только две двери - массивные, стальные.
        Адриан подошел к странной конструкции, напоминавшей встроенные в стену банковские ячейки, только ячейки были уж слишком больших размеров. Адриан указал на одну из ячеек и сказал:
        - Хотите знать, что там находится?
        Анастасия посмотрела на него и отчего-то отрицательно качнула головой. Но Адриан заявил:
        - А я думаю, что хотите! Выдвиньте ящик!
        Настя сопротивлялась, она не хотела делать это. Но Адриан схватил ее за руку и насильно подвел к ящику.
        - Я же сказал, откройте его!
        Ее рука прошла сквозь ручку. Но Адриан велел ей сконцентрироваться, и Настя подчинилась. И вот усилием воли ей удалось сделать так, чтобы ящик чуть приоткрылся. Она заметила человеческие ноги.
        Анастасия отпрянула от ящика и поняла, что они находятся в морге. Ей сделалось страшно, очень страшно. Хотелось бежать прочь. И не видеть и не знать того, что лежало в ящике. Адриан, поняв это, цепко схватил ее за руку и произнес:
        - Милая моя, никуда вы не уйдете! Потому что вы должны наконец понять, кто вы. И принять это! Хотя последнее может оказаться гораздо более длительным процессом. Ну, выдвигайте его до конца!
        Настя не хотела, она закричала, что не будет это делать, она зарыдала. Но Адриан был неумолим. Он не отпускал ее, реагируя на ее истерику хладнокровно и даже жестоко. Насте удалось освободиться от его конечности, и женщина закричала что было мочи:
        - Оставьте меня в покое! Я жива, я жива, я жива! Понимаете - жива!
        В этот момент приоткрытый ящик вдруг выдвинулся полностью - наверное, Анастасия, самого того не желая, высвободила при помощи крика энергию. Или же она хотела узнать, кто же там находится…
        Труп, покоившийся в камере, был накрыт простыней. Ноги высовывались, а лица не было видно. Адриан приказал, кивая на простыню, под которой угадывались контуры человеческого тела:
        - Ну, чего мы ждем? Или требуется особое приглашение? Вы в полушаге от истины, милая моя!
        Настя сконцентрировалась, потянулась к простыне, но вдруг замерла. Тогда Адриан, обхватив своей рукой ее, заставил Настю откинуть простыню…
        Настя увидела лицо того человека, который лежал в холодильной камере морга. Лицо было бледное, губы иссиня-фиолетовые, глаза раскрыты. А череп изуродован выстрелом - можно было разглядеть запекшуюся кровь и излом белой кости черепа.
        Анастасия знала, что ее ожидает. И тем не менее она была не готова к этому. Но, несмотря на весь ужас, не в состоянии была отвести взгляд от лица трупа.
        Ибо это было ее собственное лицо. Это был ее собственный труп.
        Настя покачнулась, Адриан Викентьевич оказался около нее и подставил плечо. А потом простыня волшебным образом прикрыла голову, а ящик, в котором лежало тело - ее тело, - плавно вошел в стену.
        - Мне очень жаль, милая моя, но вы мертвы уже порядка восемнадцати часов. Причем, в отличие от меня, например, вы в состоянии увидеть собственное тело. Такая возможность выпадает далеко не каждому.
        Через одну из стальных дверей вошел человек в белом халате, и Адриан произнес:
        - Ну, нам пора. Этот эскулап нас не видит, однако делать здесь больше нечего. Руку!
        И через мгновение они оказались снова в кафе, на том же месте, что и полчаса назад, причем на столе стояли две чашки с кофе и тарелочки с пирожными.

        Настя не знала, как вести себя. То, что говорил ей Адриан и что она сама подозревала почти с самого начала, оказалось правдой. Она была мертва. Более того, застрелена. И ее тело лежало в каком-то морге, в то время как во Франкфурте находился ее двойник.
        - После такого мрачного путешествия нужно обязательно подкрепиться! - заявил Адриан, пододвигая к ней тарелочку с пирожным. - У них ведь не только ореховый рулет великолепный, но, к примеру, и это грушевое чудо!
        Он с аппетитом стал поглощать свое пирожное, но Насте ни есть, ни пить не хотелось. Удивительно, как ее провожатый мог сохранить отличный аппетит. Впрочем, что с него взять: не ему же пришлось лицезреть собственный труп.
        - Не хотите есть, так выпейте хотя бы кофе! - заявил Адриан. - Вы же сами убедились, что здесь он не хуже, чем в Риме!
        Настя посмотрела на него и тихо произнесла:
        - Да, вы правы, призрачный кофе намного лучше подлинного в этом же кафе. Если я умерла… Точнее, если мы все мертвы… И вы тоже… То как вы можете поглощать пирожные и кофе?
        Адриан Викентьевич, отпив из своей чашки, лаконично ответил:
        - Как и все люди, ртом!
        Сделав еще один глоток, он сказал:
        - А кто, собственно, постановил, что призраки не могут есть пирожные и пить кофе? Конечно, не те пирожные и тот кофе, что потребляют люди. Что потребляли вы до вчерашнего дня. Или я до тысяча девятьсот тридцать… Впрочем, это неважно! Потому что это кафе, конечно же, не простое кафе. Оно существует на самом деле - и пользуется популярностью среди москвичей. Но и среди тех москвичей, что более не причисляют себя к разряду живых, тоже. Потому что это кафе - своего рода паранормальная зона. То место, где мы, призраки, можем немного чувствовать себя, как и раньше, в былые времена нашего земного существования. С чем это связано, никто не знает. Потому что и здесь, в нашем мире, больше вопросов, чем ответов. Но, по всей видимости, кафе представляет собой некий разлом, щель, «кротовую нору», при помощи которой соприкасаются два мира - тот, что там, и тот, что здесь. Причем помимо этого кафе имеются и ресторан, и кинотеатр, и скотобойня и, пардон, дамский туалет…
        Настя прикоснулась к чашке, поднесла ее к губам и осушила одним залпом. Кофе был обжигающе-горячий, терпкий, но именно это и позволяло ей ощутить, что она…
        Что она жива? Нет, неверно. Исходя из того, что ей стало известно: что она мертва.
        - Но этот чудный кофе и эти восхитительные пирожные, в этом вы правы, как бы аппетитно они ни пахли, всего лишь иллюзия. Не знаю, что мы поглощаем на самом деле, и не хочу знать. Пусть для нас это кофе и пирожные - так даже лучше. А правда - кому она нужна?
        - Может, и все мы иллюзия? - спросила Настя. - И наша смерть тоже?
        Адриан Викентьевич хрюкнул и ответил:
        - Это примерно как в фильме «Матрица». Думаешь, что живешь своей размеренной жизнью, а потом выясняется, что это всего лишь большой-пребольшой обман! Однако вынужден вас разочаровать, милая моя, в данном случае это горькая правда. Все, кто обитает в этом мире, умерли. И вы, стало быть, тоже.
        - А что это за мир? - спросила Настя, чувствуя, что надо что-то спросить.
        На самом деле ей хотелось оказаться как можно дальше, где-нибудь на берегу моря, нет, не теплого, а холодного и кристально чистого. Там, среди валунов и мха, она бы могла раздумывать о том, что с ней произошло.
        Адриан Викентьевич откинулся на спинку стула и произнес:
        - Ну что же, начинаем небольшой экскурс! Сначала отвечу на ваши вопросы - нет, не все, кто оказался здесь, в этом, так сказать, серединном мире, являются жертвами убийств. Меня, например, как и вас, тоже лишили жизни, однако массу других, кто здесь обитает, нет. Никто не знает, почему мы тут остаемся. Просто остаемся - и все!
        - Быть может, этот мир и есть… загробный? - сказала Анастасия, а ее провожатый, отпив из чашки кофе, ответил:
        - Если бы это было так, то никто из нас, в сущности, не возражал бы. Однако это не так. Потому что тогда нас должно быть больше, гораздо больше! Тогда бы любой, кто умер, оказывался здесь. А тут обитает едва ли одна тысячная от тех, кто прекращает земное существование. Возможно даже, всего одна десятитысячная. Так что, можно сказать, мы - избранная каста!
        На его лице заиграла улыбка, и Настя поняла, что причислять себя к избранной касте ему было очень даже приятно.
        - Вы помните, что произошло с вами непосредственно после того, как вы умерли? - спросил он ее.
        Настя медленно кивнула. Ну да, сначала она словно застыла на земле, в грязи около собственного тела, затем воспарила вверх, потом появился этот странный туннель, поглотивший ее…
        - Помните, как оказались в туннеле? - продолжил Адриан. - Потому что это то, что ожидает каждого, и не только представителя, так сказать, избранной касты после смерти. Этот самый туннель, который кто-то сравнивает с пещерой, кто-то с лоном матери, кто-то с подземным переходом, кто-то со сливным отверстием…
        - Мясорубка… Для меня он был похож на жерло мясорубки… - произнесла тихо Настя.
        Адриан отправил в рот кусочек пирожного и провозгласил:
        - Неплохо, совсем неплохо! Подобного сравнения я еще не слышал! Однако если подумать, то в самом деле это некая светящаяся мясорубка. Только это означает, что всех, кто попал туда, этот туннель перемалывает… В нем побывали и вы, и я, и любой из наших собратьев по несчастью - или, кто знает, по счастью…
        - Но как мы оказались здесь? - спросила Настя. - Ведь, если мне не изменяет память, мы уже были в этом, как вы сказали, промежуточном мире… Сразу после смерти… Однако наш путь лежал в… в туннель… То есть в мясорубку…
        - Стандартная процедура, - пояснил Адриан, - там оказываются все через несколько мгновений после смерти. Но - и мы приступаем к самому важному! - далеко не все возвращаются. Да, это как в классическом фильме ужасов: «Иногда они возвращаются». Причем в данном случае «они» - это мы. И вы в том числе, милая моя!
        Он сделал паузу и продолжил:
        - Да, в туннеле, или в мясорубке, как вы изволите величать это место, побывали все мы. Но никто - подчеркну, никто! - не помнит, что там было. Хотя некоторые утверждают, что помнят. Но их версии удивительно разные. Например, имеется церковная версия о том, что там встречают вас ангелы. Ну, или демоны. Или, как уверены другие, покойные родственники. Некоторые говорят, что там пустыня, еще кто-то - безбрежный океан. Или эдемский сад. Или вообще ничего - только белый свет, который простирается во все стороны. Подобных версий вы услышите множество. Но, думаю, лучше честно признать: никто не в курсе, что там есть. Или чего там нет! И все, кто утверждает обратное, обманщики и шарлатаны. И в этом, милая моя, наш мир мало чем отличается от того мира - от того, где мы жили раньше! Но в этом, думается, основная его характеристика: хоть мы уже и не там, в мире людей, мы еще не окончательно и там, в туннеле. Поэтому, несмотря на множество новых способностей, мы сохраняем кое-какие свои привычки…
        - Нас что, изгнали оттуда? Или просто не допустили на высший уровень? - задалась вопросом Анастасия, и Адриан пожал плечами:
        - Повторюсь - механизм никому не известен. Непонятно и то, что находится в этом туннеле и куда он ведет. Переход ли это всего лишь - или уже и есть то, что именуется загробным миром. Более того, никто не знает, существует ли он, этот самый загробный мир!
        - Но ведь мы прямое тому доказательство! - сказала Настя, а Адриан усмехнулся:
        - Не стал бы на вашем месте торопиться с выводами! Да, мы продолжаем существовать, несмотря на то что наши тела мертвы. И то, что нам выпала такая возможность, должно наполнять нас радостью. Но вдруг то, что ожидает всех остальных в туннеле или после того, как они минуют его, намного лучше? Или, не исключено, намного хуже? Теория, которую поддерживает большинство, такова: там, за светом, что-то есть, но что - остается тайной. Хотя и тайной до поры до времени. И наше существование здесь - промежуточное, мы сами, так сказать, ни рыба ни мясо. Но это не наказание, не кара небесная, а всего лишь, если на то пошло, сбой в системе. Подумайте сами, сколько человек умирает ежедневно по всему свету! И только какая-то ничтожная часть этих новых покойников не отправляется в туннель, а остается привязанной к тому месту, где умерла. Но если это сбой, то надо признать, что мы не имеем дела с божественной или всемогущей силой - ибо у такой силы сбоев нет. Значит, это не мистическая сила, а сила физическая. Или природная и вполне естественная. И бояться того, что ждет нас за светом, не нужно. Я выражаюсь ясно?
        Настя мотнула головой, а Адриан продолжил:
        - Ведь сбои бывают и там, в нормальной жизни! Когда, к примеру, ребенок рождается с генетическим заболеванием. И это всегда со знаком минус. Природа изобретательна, но в то же время бездушна. Хотя и производит на свет одушевленные существа. Но минус ли то, что мы оказались здесь? Нет, не думаю…
        Он замолчал, а Настя произнесла:
        - Может быть, дело в том, что нам надо завершить земные дела? Или что мы должны защищать и охранять близких нам людей…
        Адриан рассмеялся и заметил:
        - Вы делаете из нас классических привидений! Забудьте обо всей этой ерунде! Никакого тайного или явного принципа установить пока что не удалось. Среди тех, кто застрял здесь, имеются жертвы убийств, несчастных случаев, долгой болезни или внезапной смерти. Это мужчины и женщины, молодые и старые. Присутствуют, правда, не так уж много, и дети. У каждого своя история, у каждого своя правда, но правда в том, что никто не знает, почему мы здесь!
        Настя усмехнулась - забавно, что и потусторонние существа, - а иного слова она не находила, чтобы охарактеризовать тех, кто обитал в этом мире, в том числе и саму себя, - были информированы не лучше обыкновенных людей.
        - И мы будем жить тут вечно? - спросила она с некоторым испугом, и Адриан, прожевав кусок пирожного, сказал:
        - Ну вот, мы подходим к интересному аспекту нашей беседы, милая моя. И на этот вопрос я могу ответить так: как карта ляжет! Я ведь упоминал уже о двери…
        Настя припомнила - в самом деле, он что-то такое говорил.
        - И вы спросите, какую дверь я имею в виду? Да самую обыкновенную! Точнее, она может быть и обыкновенная, и очень даже необыкновенная. И, что важнее всего, вы никогда не знаете, как она будет выглядеть и когда она возникнет. Она просто возникает, но этого требуется иногда ждать годы, десятилетия и столетия. Или она не возникнет вообще! Но если вы вдруг ее увидите, у вас не будет другого выхода, как открыть ее, войти туда и увидеть, что находится за дверью. Сопротивление бесполезно!
        Он закрыл глаза и продолжил:
        - Там вас ожидает свет. Поэтому многие не сомневаются в том, что дверь - это тот же туннель, только иной формы. Не исключено, что это так. То есть тот физический механизм, из-за сбоя которого мы застряли здесь, пытается нас каким-то образом вытащить на следующий уровень. Но если вы спросите меня, то я отвечу, что так не считаю. Дверь ведет куда-то в иное место. Но куда, опять же никто не знает. Потому что оттуда никто не возвращался!
        Настя медленно произнесла:
        - Кажется, я читала что-то подобное… И дверь якобы ведет в другие миры… Или в коридор, который соединяет временн?е пласты. Или даже галактики…
        Адриан Викентьевич открыл глаза и, взяв чашку, допил кофе.
        - Ну, то, что об этом пишут и в мире людей, неудивительно. Только там все это окружено ореолом таинственности, мистики. Но ведь может статься, что все мы - и люди, и обитатели нашего мира - надеемся на светлое, в прямом смысле этого слова, будущее за дверью - или за туннелем. А на самом деле там ничего нет! И это всего лишь путь в никуда! Так что нам надо радоваться, что и после смерти мы еще как-то существуем, хотя и в иной форме. Потому что за дверью нас может поджидать межгалактическое кладбище, точнее, полная аннигиляция!
        Настя посмотрела на него и сказала:
        - Значит, вы не хотите, чтобы вам явилась дверь?
        Адриан странно взглянул на нее и ответил:
        - Дело не в хотении, милая моя. Потому что если дверь вдруг возникнет, то вы должны, повторяю, должны в нее зайти. И то, что эта дверь предназначается вам, вы почувствуете. Как именно, никто не знает, но то, что это произойдет, могу вам гарантировать. Я ведь уже несколько раз был свидетелем того, как наши собратья вступали в такую вот дверь… Один раз, как и в случае с вами, мы сидели, пили кофе, разговаривали… Мой собеседник пошел за кофе - и не вернулся. Заметив странный свет, я пошел за ним - и увидел дверь, совершенно обычную дверь, кажется, красноватого цвета, причем несколько облупленную в тех местах, где краска отвалилась. Эта дверь возникла в стене, где раньше ничего не было. И она как раз закрывалась - я видел сияние, которое все еще исходило из щели, уменьшавшейся с каждой секундой. На столике стояла чашка с горячим кофе, но моего друга не было. Он исчез! И никаких сомнений быть не могло - это его дверь, и он вошел в нее!
        Настя заметила, что Адриан чего-то недоговаривает. Тот же, отправив в рот последний кусок пирожного, сказал:
        - А потом я сделал то, чего делать нельзя. Однако я не мог утерпеть. И кто сказал, что дверь была для моего знакомого? Только для него? Никакого такого чувства, что она предназначалась мне, не было. Никакой голос не звал меня к себе. Но дверь была и не исчезала! И я счел это знаком. Поэтому я подошел к ней и положил руку на желтого цвета изогнутую ручку! И попытался открыть ее!
        Он замолчал, и Настя взглянула на Адриана. Молчание затянулось, и она хрипло спросила:
        - И что произошло потом? Вам удалось открыть ее?
        Адриан скупо усмехнулся и ответил:
        - Если бы удалось, милая моя, думаю, что вы бы не имели сомнительного удовольствия лицезреть меня здесь! Вот, смотрите!
        Он показал ей тыльную сторону своей ладони, и Настя увидела темный глубокий шрам, который тянулся дальше по руке. Адриан задрал рукав плаща и пижамы, и Настя заметила странный, змеевидный след, уходивший к плечу.
        - Рука выглядела совершенно обычно, но стоило мне к ней прикоснуться, как меня пронзила неимоверная боль, да такая, что я, образно говоря, едва дуба не дал. Хотя может ли призрак умереть, это другой вопрос. В любом случае я никогда не стал бы делать это второй раз. Как будто ручка была раскалена и в то же время подключена к небольшой электростанции. У меня аж искры из глаз посыпались!
        Он прикрыл шрам материей и сказал:
        - Но, невзирая на эту боль, я продолжал тянуть дверь на себя! Потому что эта боль - фантомная. У нас ведь, если на то пошло, нет тел. Так что и ран быть не может. Но этот шрам остался, несмотря на то, что я каждый день по десять раз приказываю ему исчезнуть. Он - вполне реален, даже реальнее наших тел и, не исключено, нас самих! И это значит, что дверь - это предмет иного порядка!
        Настя заметила, что эта тема его интересовала намного больше, чем Адриан был готов признать. Ее собеседник успокоился и произнес:
        - Но как я ни тянул на себя дверь, она не открывалась. Потому что это была не моя дверь. Но в замочную скважину - у двери, надо отметить, была замочная скважина, что сразу порождает вопрос: а где же ключ к ней? - я увидел какое-то шевеление. Потому что свет на мгновение вдруг сменился тьмой. Словно… Словно за дверью кто-то находился!
        Насте стало страшно, а Адриан беспечно сказал:
        - Ну что же, подобно Шахерезаде, я прерву свои речи на самом интересном месте и пойду за кофе. Вам ведь тоже принести? А заодно и пирожных прихвачу! Но если меня долго не будет, а вы увидите сияние, то не советую вам идти и смотреть, что случилось!
        Он хохотнул и поднялся из-за стола. Настя не могла отделаться от ощущения, что эта веселость - наигранная. И что Адриан, несмотря на свою откровенность, чего-то недоговаривает. Однако у нее, как она теперь понимала, была целая вечность, чтобы докопаться до сути событий. Ну, или, во всяком случае, до тех пор, пока перед ней не возникнет ее собственная дверь…
        Хотела бы она, чтобы это случилось? Вопрос был риторический - Адриан ведь сказал, что если дверь возникает, то никакой иной возможности, как открыть ее, не существовало. Только вот…
        Только вот если тогда она окажется в абсолютно ином мире? В том мире, который никак не связан с миром, где остались ее дети, ее фирма и вообще все, что раньше было таким нормальным, обыденным и доступным. Что, если это будет ад? Хотя за какие грехи ее могут послать туда? Она попыталась вспомнить свои грехи и поняла, что за многие свои поступки, особенно в области бизнеса, ей стыдно. Но ведь у нее не было другого выхода!
        Или другой выход есть всегда? Она снова подумала о двери - похоже, это и был другой выход. Так ведь и в жизни: убеждаешь себя, что то, что желаешь сделать, неизбежно. Что надо, просто надо, войти в эту дверь, а на самом деле подспудно знаешь, что это далеко не так. Но значит ли это, что имеется возможность не входить в дверь?
        А что, если там не ад, а рай? Впрочем, такой уж праведницей она не была, чтобы попасть в рай. Но кто сказал, что рай - это облака, ангелы с арфами и абсолютный покой? Ведь от такого, если оно длится вечность, можно сойти с ума после двух месяцев! Да и абсолютный покой… Покой - значит прекращение движения, покой - значит смерть. Покой - это энтропия и тепловая смерть вселенной. Она помнила еще, как ее всегда ужасала фраза Маргариты в финале «Мастера и Маргариты», где та обещала своему возлюбленному Мастеру покой в компании самой себя за каменным мостиком, в домике, увитом виноградом. Это, в особенности ее фраза, что прогнать ее никто не сумеет, звучало не как милое предложение, а почти как угроза, как окончательный и обжалованию не подлежащий приговор. И она всегда надеялась, что вечный покой в компании с двуликой, никем не прогоняемой Марго все же не стал участью гениального Мастера…
        Или Адриан прав - и там, за дверью, ничего нет? Этот самый свет разлагает их на элементарные частицы, из которых потом в ином конце вселенной формируется какое-нибудь небесное тело. Вот, собственно, и все? Что ж, не самый плохой вариант. Но тогда бы она все же предпочла остаться в этом промежуточном мире, в котором находилась в данный момент.
        Внезапно около ее столика возникла закутанная во все черное фигура - это была молодая, кажется, женщина, которая протянула ей нечто, напоминавшее листовку.
        - Приходите к нам на собрание «Союза Света»! - пророкотала она. - И вам откроется истина!
        Настя вздрогнула, а потом поняла, что эта дама, как и она сама, уже не человек. Но неужели и здесь тоже имеются попрошайки, назойливые типы, сующие рекламы, и зазывалы? Тогда чем же этот мир отличается от того мира? Выходит, практически ничем…
        - Благодарю, но нам это не требуется! - услышала она голос Адриана Викентьевича, вернувшегося с небольшим подносом, на котором стояли две чашки кофе и две тарелочки с вкусностями.
        Особа в черном облачении все же сунула листовки на столик и начала что-то бормотать о силе света и великой мистерии двери, но Адриан цыкнул на нее, и она исчезла.
        - На этот раз я взял шоколадный тортик, пальчики оближете, милая моя! Причем можете есть, сколько душе угодно - в самом прямом, так сказать, значении. Потому что потолстеть вам не грозит! Не об этом ли мечтает любая особа женского пола - есть и не прибавлять в весе?
        Он пододвинул к Насте тарелочку, однако она не стала кидаться на торт, а, осторожно размешивая кофе, спросила:
        - И тогда, за дверью, кто-то в самом деле находился?
        Адриан положил в рот кусок шоколадного торта, закатил глаза, прожевал и соизволил наконец ответить:
        - Ну это же очевидно, милая моя! Там находился мой знакомый, в свет вступивший, но им еще не поглощенный. Хотя…
        Он быстро сунул в рот еще один кусок и, понизив голос, сказал:
        - Ходят слухи, что там, в свете, что-то обитает! Что в этом коридоре, который ведет туда, откуда нет выхода, что-то есть. Причем что-то очень злобное и прожорливое! Наверняка оно охраняет коридор от непрошеных гостей!
        - Но если непрошеные гости чужую дверь все равно открыть не могут, то зачем еще это нечто в коридоре? - спросила Настя, а Адриан, закашлявшись, пожал плечами.
        - Ну, древние египтяне тоже были уверены, что на том свете их поджидает далеко не самый симпатичный покровитель мертвых - бог Анубис! Хотя кто знает - может, этот бог в облике шакала был слабым отображением истинного положения вещей! Если вас интересует вся эта мистическая чепуха, можете сходить на заседание «Союза Света». Но не рекомендую!
        Он указал на листовку, которая все еще лежала на столе.
        - Как и людям, нашему брату тоже нужна надежда. И слабые черпают ее в подобной ерунде. Организовали секту, молятся на свет, мечтают приблизить тот час, когда им откроется своя персональная дверь! Впрочем, у них целая идеология. Ничем не лучше каких-нибудь привязчивых церковников в мире людей!
        Настя задумалась и спросила:
        - Но что такое мы в конце концов? Мы действительно призраки? И значит ли это, что тогда существуют и вампиры, оборотни?
        Адриан стал хохотать, да так, что поперхнулся и лицо его налилось кровью. Он долго бил себя в грудь, все еще продолжая подхихикивать. Наконец, окончательно придя в себя, он заявил:
        - Ну вы меня и рассмешили, милая моя! Сначала отвечу на ваш вопрос о всякой нежити и нечисти, к которой нас почему-то причисляют. Мы ведь, может, и в параллельном мире, однако здесь никого, кроме нас, нет! Нет ни вампиров, ни зомби, ни демонов, ни кобольдов, ни русалок, ни оборотней, ни нетопырей, ни прочих служителей темных сил. Да есть ли они, темные силы, никому не известно. Мы - не дети ночи и не прислужники князя тьмы. Никто не заставляет вас два раза в месяц бывать на планерках в шестом круге ада, никто не заставляет вас ночью приходить к людям и пугать их, завернувшись в нечистую наволочку с подушки. Вы не алчете крови, вы не желаете причинять боль и сеять ужас!
        Он отпил кофе и продолжил:
        - Я уже сказал, но охотно повторю еще раз: никто не в курсе, что находится за дверью. Никто не в курсе, почему мы здесь застряли. И никто не в курсе причины всего этого. Это примерно то же самое, как причина жизни на Земле или причина образования вселенной в результате Большого Взрыва. Для кого-то это бесспорный акт божественного творения, описанный еще в Библии. Для кого-то - всего лишь конечный результат невероятно сложных физических процессов. Хотя одно не исключает другое. Кто-то уверен, что у всего есть причина и следствие, а кто-то не сомневается, что все происходит просто так, и смысла никакого нет и не надо искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет… Так и с нами…
        Он вздохнул и сказал:
        - Встретить эффектную красавицу-вампиршу было бы совсем даже неплохо! Может, они тоже существуют, но не в нашем мире! Не исключено, за дверью? Но за дверью может находиться все, что угодно, - или ровным счетом ничего. Поэтому забудьте о псевдомистической чепухе! Мы тут одни! Никаких иных эфемерных или волшебных существ здесь нет! Да и мы, если на то пошло, хоть и эфемерные, но отнюдь не волшебные. И уж точно не мистические создания!
        Анастасия поняла, что Адриан оседлал своего любимого конька.
        - Но многие, в том числе и эти психи из «Союза Света», придерживаются иного мнения. Но то, что на пустом месте можно сотворить не только вселенную, но и любую квазиумную концепцию, доказывает весь ход человеческой истории. Там что ни эпоха, то своя завиральная теория. Но вернемся к нашим баранам, то есть к нам самим…
        Он с улыбкой посмотрел на Настю и сказал:
        - Не слишком ли много информации обрушилось на вас сегодня? Мы можем сделать перерыв и продолжить завтра или послезавтра…
        Анастасия качнула головой и сказала:
        - Как понимаю, это все равно лишь азы. И не вижу причин, чтобы с ними тянуть.
        Адриан взглянул на нее и промолвил:
        - Да, вы сильная женщина! Были такой и остались. В этом и суть: то, чем мы являемся, связано теснейшим образом с тем, чем мы были раньше. И в какой-то степени все еще остаемся. Да, наши физические тела разрушились и более не существуют, во всяком случае, в том виде, к которому мы привыкли… Но ведь это всего лишь тела! Мы же - своего рода информационная начинка! Суперпамять! Энергетическая суть любого человека. То, что религия именует душой, хотя мне это словечко не нравится. Лучше представьте себе компьютер…
        Он театрально махнул рукой, едва не сбив чашку с кофе.
        - Человек - это и есть компьютер, железяка, стоящая у вас на столе. Эту железяку, вполне осязаемую органами чувств, можно легко уничтожить. Например, при помощи молотка. Или проехавшись по ней на автомобиле. Или, бросив в мартеновскую печь! Железяка исчезнет, точнее, перейдет из одного состояния в другое - именно это и ожидает наши бренные человеческие тела…
        Настя закусила губу - перед глазами у нее стояли две картинки, налагавшиеся одна на другую. Сначала момент ее убийства под дождем, в грязи, на стройке. И ее тело, сиротливо лежавшее под дождем. И, наконец, то же самое тело, засунутое кем-то в холодильную камеру невесть какого морга… Этим телом была когда-то она сама. Но теперь тела не было, но она все еще существовала - как такое возможно?
        - Но, продолжая аналогию с компьютером, которым мне, надо сказать, пользоваться так и не довелось, можно сказать следующее: да, железяку уничтожить легко, но ведь смысл компьютера - не в этой железяке. А в том, что она содержит. Например, программное обеспечение. Которое без железяки ни на что не годится и без оной вообще существовать не может. Как и мы без человеческого тела - во всяком случае, в том мире. В этом-то запросто, но это другая история. А в том мире компьютер без программного обеспечения - груда металла и пластика. Но и программное обеспечение, и, что важнее, данные, хранящие в компьютере, без груды металла и пластика - всего лишь что-то нереальное, зыбкое, фантасмагоричное!
        Настя стала понимать идею, которую Адриан ей доходчиво разъяснил:
        - Мы и есть это самое программное обеспечение. Точнее, индивидуальные данные, составляющие костяк нашего «я».
        - Мы - это человеческая память? - спросила Анастасия. - Квинтэссенция всего того опыта и всех тех знаний, которые имелись у меня, когда я… Когда я была в человеческом теле?
        - Да, но не только! - пророкотал Адриан Викентьевич. - Потому что память обо всех событиях не делает человека человеком. Тот, кто потерял память, тоже все еще человек. Поэтому я предпочитают вести речь об информационном поле, которое вполне материально. Мы - это и память, и привычки, и суть, частично даже физическая, того существа, коим мы были, когда жили в том мире. После смерти тела происходит, видимо, следующее - индивидуальное информационное поле стремится соединиться с информационным полем вселенной, словно папка отправляется на полку в гигантском архиве. Или, наоборот, информационное поле подлежит разрушению, когда безжалостно стираются данные после того, как компьютер меняет владельца. Но это - всего лишь два полюса развития событий, и между ними - десятки, сотни, тысячи иных возможных объяснений!
        Настя посмотрела на Адриана и заметила:
        - Значит, мы не призраки?
        - Не в классическом понимании этого слова! - ответил тот. - Хотя то место, в котором мы оказались, - это мир, отделенный от мира людей всего лишь тонкой, но делающей нас невидимыми завесой. Это как в комнате для допросов в полицейском участке: находясь за специальным стеклом, вы видите, что происходит в комнате, где сидит подозреваемый, а он вас не видит!
        - Но завесу можно поднять? - спросил Анастасия, и Адриан усмехнулся:
        - Быстро же вы добрались до сути! Да, в отдельных случаях можно. Вы же сами видели - мы в состоянии, например, сделать так, чтобы дверь вдруг открылась или выдвинулся ящик. Все зависит от силы воли и от вашей предрасположенности к подобным вещам. Это как у людей: кто-то может запросто, даже без особых тренировок, долго бежать, а кто-то нет, ну, или плыть. Или прыгать с шестом.
        - У информационного поля тоже имеются физические данные? - спросила лукаво Настя, а Адриан заявил:
        - Думаю, в этом случае мы имеем дело с качествами, которые предопределяются теми данными, которые и составляют наше информационное поле. Кто-то в состоянии вступать в контакт, кто-то нет. Но в любом случае надо эти качества в себе тренировать! Некоторые достигают небывалых вершин, но это единицы. Основная масса весьма бездарна, как, к примеру, я. Ну, и многие просто не стремятся вступать в контакт - собственно, зачем? Если все, кого вы знали и любили, давно уже умерли и оказались там, в светящемся туннеле, то к чему вам тревожить совершенно незнакомых людей?
        - Значит, феномен полтергейста или так называемых барабашек - это и есть мы? - спросила Настя, и Адриан кивнул.
        - Да. В основном это или проделки неумелых коллег, которые только тренируются, или шалости детей и подростков, которые и в нашем мире остаются такими же, какими были в мире людей. Наконец, имеются и те, которые намеренно причиняют людям зло, пугая их или превращая жизнь отдельной семьи в ад. Ведь там, в мире людей, такие типы тоже существуют: алкоголик, терроризирующий целый подъезд, наглец, задирающий в школе детей, угрюмый садист, пытающий в подвале свои жертвы…
        Насте сделалось не по себе, и Адриан, заметив это, сказал:
        - Я же упоминал, что наш мир не так сильно отличается от их мира. Что и неудивительно - ведь мы плоть от плоти людей! Сравнение не очень хорошее, душа от их души! Но, опять же, душа - слишком заезженное понятие. Как и призрак. Мы - середина наполовину.
        - И неужели никто не может остановить подобных разбуянившихся… коллег? - спросила Анастасия, не рискнув использовать слово «духов».
        - Отчего же, существуют личности, которые мнят себя шерифами и следят за порядком, - ответил Адриан, - однако в целом наш мир весьма анархичен. Хотя время от времени очередной честолюбивый новичок предпринимает попытки установить диктатуру и править нами, как какой-нибудь тиран правит отдельно взятой страной в мире людей. Но подобные вещи успехом, как правило, не увенчиваются. Все же Пиночет в мире призраков - это было бы нечто!
        Настю же занимало другое, и она спросила:
        - Но как вступить в контакт с миром людей… Как усовершенствовать свои способности? Вы мне в этом поможете?
        Адриан Викентьевич строго посмотрел на нее и сказал:
        - Хотите мести? Желаете незримо опекать своих детей? Забудьте об этом!
        - Но почему… - начала Настя, но он прервал ее:
        - Потому! Потому что ни к чему хорошему это все равно не приведет. Да, вас убили, но ведь рано или поздно вы бы все равно умерли. Ладно, может, лет через сорок-пятьдесят, и понимаю ваше негодование по поводу того, что у вас украли эти годы. Но протестовать против этого то же самое, как если бы в мире людей вы бы стали протестовать по поводу того, что вы отчего-то родились не в августейшей семье британских монархов или какого-нибудь олигарха!
        Анастасия вспомнила об олигархе Дуйменове, и ее кулаки непроизвольно сжались. Он убил ее - и он должен понести за это наказание! Она не хочет мести - она жаждет справедливости!
        - О подобных вещах думают многие, я тоже когда-то думал! - добавил Адриан. - Но что из того, что вы проникнете к своему врагу и станете швырять в него предметы домашнего обихода? Или будете пугать его по ночам, стаскивая одеяло. Он что, вдруг раскается и побежит в полицию с явкой с повинной? И не забывайте - вы всего лишь информационное поле с весьма ограниченными способностями, позволяющими вам иногда проявлять себя в мире людей. Постучите по полу, заставите домашние тапочки летать по комнате - вот и все! Или думаете послать анонимку министру внутренних дел, накорябанную детским почерком в стиле полтергейста: «Меня убил такой-то». И что, злодея сразу арестуют? Или вы будете донимать министра, пока он не отдаст приказ? Смешно и глупо!
        То, что предлагал Адриан, было в самом деле смешно и глупо. И поступать так Анастасия совершенно не намеревалась. Но ведь имеются и другие пути. Просто все ее собратья по несчастью слишком инертны, заняты собой и охочи до покоя. Того самого страшного покоя, который и из призраков рано или поздно сделает покойников.
        - Забудьте о том, что с вами произошло, и наслаждайтесь тем, что у вас имеется! - заявил Адриан. - И не забивайте голову всякой ерундой. Если повезет, ваш враг тоже окажется в нашем мире. И тогда можете его перевоспитать подручными средствами.
        - А если не повезет, то он уйдет в туннель со светом? - спросила Настя, и Адриан сказал:
        - Но вы же не знаете, что его там ожидает! Может, черти с трезубцами и сковородкой! А сияние, которое многие принимают за лучи божественной сущности, всего лишь блики адской топки. Удачная шутка, надо записать…
        И он извлек из кармана плаща небольшой блокнотик.
        Настя же, глядя на это, спросила:
        - А наша одежда… И вообще, конфигурация нашей сути… Я выгляжу так же, как и при жизни… Точнее, в мире людей!
        Записав свой сомнительный афоризм, Адриан ответил:
        - А что, вы хотели бы выглядеть как молодая Элизабет Тейлор, мир ее праху? Или юная Грейс Келли, да упокоится ее душа? Конечно, вы выглядите так же, как и при жизни. Но ваш образ, тот самый, который воспринимаете вы и все мы здесь, проекция ваших желаний. Это результат, который выдало ваше информационное поле. Результат, как водится, зачастую идеализированный, но более-менее соответствующий оригиналу. Хотя ваш оригинал выглядит сейчас, увы, далеко не лучшим образом…
        Вспоминать, как выглядит ее тело, лежавшее в морге, Анастасии не хотелось.
        - А одежда? Почему на мне эта дурацкая пижама? Я вообще от нее давно избавилась… - начала Настя и осеклась.
        Или покойники могут носить только уже не существующие вещи? Это что, как в фильме про зомби, где на восставших из ада всегда какие-то порванные костюмы с накладными плечами, старомодные платьишки и отчего-то подвенечные наряды - как будто умерших невест хоронили именно в них.
        - Зато ваш мозг не избавился! В информационном поле образ пижамы сохранился, а почему выбор пал именно на него, никто сказать не может. Точнее, вы сами! Видимо, у вас связаны с ней какие-то особенные воспоминания!
        Воспоминания… Ну что же, именно эту пижаму кинул ей в лицо Виктор, когда она узнала о его изменах и потребовала от него объяснений. Но это ли причина?
        - В конце концов, если нас никто из людей не видит, отчего надо ходить во фраке? - спросил Адриан. - Менять наряд можете, как и все остальное, при помощи силы воли. Тут главное - тренировка. Конечно, наши коллеги нас видят, но они сами одеты не лучше. Хотя многие уделяют повышенное внимание внешности. Но нет ничего смешнее молодящегося и старающегося выглядеть стильным призрака, который к тому же не имеет ни малейшего понятия о том, как одеваются люди в данный момент!
        Он полез в карман, извлек какой-то мятый листок и, протянув Насте старинную самописку, сказал:
        - Подпишите, что прослушали ускоренный курс для новоприбывшего!
        Настя подмахнула, и Адриан, просияв, сказал:
        - Отлично! Что ж, моя квота выполнена! Учтите, когда адаптируетесь, вам тоже придется натаскивать новичков. Засим я позволю себе откланяться.
        Он приподнялся, а Анастасия в ужасе произнесла:
        - Вы уходите? Но к кому мне обращаться за советом? Я думала, что вы будете сопровождать меня теперь все время…
        Натягивая перчатки, Адриан снисходительно усмехнулся:
        - Ну, я же не ваш личный раб! Если уж слишком прижмет, обращайтесь. У меня же свои дела…
        Какие дела могли быть у призрака в параллельном мире?
        - Советую не зацикливаться на прошлом. Живите настоящим. Потому что оно в любой момент может закончиться. Ну, или тянуться вечность. Найдите себе друзей, круг общения, в конце концов, друга сердца. Себя не предлагаю - я уже занят. Выбор не то чтобы отличный, но на безрыбье, как говорится, и рак рыба… А так, даст бог, в существование которого я не верю, еще пересечемся! Меня вы можете застать здесь, в кафе, я тут часто бываю!
        - Но вы не можете просто так бросить меня, у меня еще сотни вопросов… - начала Настя, но Адриан, усмехнувшись, быстро шагнул прочь. Настя рванула за ним - но никакого Адриана Викентьевича уже не было. Растаял в воздухе, прямо как призрак.

        Анастасия вернулась к столику и посмотрела на сиротливо стоявшие чашки и тарелки. Если бы не это подтверждение их разговора, то она бы ни за что не поверила, что вела беседу о подобных вещах, причем на полном серьезе.
        Впрочем, еще день назад она бы ни за что не поверила, что станет призраком. Или информационным полем, обитающим в смежном мире. Или памятью - своей собственной памятью… Какая разница, как это называется…
        Да, какая разница, если она мертва. Мертва… Какое пугающее, неприятное слово. М-е-р-т-в-а. Она, Анастасия Петровна Бойко, мертва. Скончалась вчера от выстрела в голову. Была убита по чьему-то заказу. Умирать не хотела, пыталась до последнего спастись, но не вышло. Киллер оказался ловчее, пуля - быстрее. Всего какая-то доля секунды, и все, она мертва…
        Анастасия не помнила, как очутилась на улицах города. Потом, как сделала это утром, принялась бежать без оглядки. Остановилась, поняла, что находится в микрорайоне, заполненном одинаковыми шестнадцатиэтажками. Развернулась и бросилась бежать в другую сторону. Когда пришла в себя, то увидела, что находится в лесополосе, а неподалеку шумела магистраль.
        Она подошла к дереву, на котором уже начинали желтеть листья, попыталась дотронуться до коры, но ничего не вышло. Сконцентрировавшись, она буквально ощутила кору под подушечками пальцев - и, надо же, так и произошло.
        Настя прислонилась к неровному стволу, а потом сползла на землю. Было холодно и сыро, пахло грибами. Надо же, она, оказывается, теперь в состоянии воспринимать запахи? Однако эта способность то проявлялась, то исчезала. Наверное, чтобы чувствовать как человек, нужна тренировка.
        Как человек… Но ведь она и была человеком! Она и есть Анастасия Петровна Бойко! И то, что она… Что она мертва - ничего не меняет! Или все же меняет?
        Она попыталась собраться с мыслями, но поняла, что не может сделать этого. Когда Адриан сообщил ей эту шокирующую новость, она приняла ее как должное. А потом заслушалась его рассказом, до конца так и не осознав, что это означает: быть мертвой.
        И только теперь ей стала открываться неизбежная истина, скрывавшаяся за этим пугающим словом. Все смертны. Любой человек на свете. Сколько поколений умерло до нее и сколько умрет после нее. Так что устраивать индивидуальной трагедии планетарного масштаба из-за собственной кончины было глупо.
        Все дело в том, что она, умерев, все же продолжала существовать. И какая разница, как это называется - призрак, информационное поле, энергетическая сущность или полтергейст! Она все еще была здесь, но это здесь было отнюдь не то здесь. То здесь, в котором были вот такие деревья, вот такой грибной запах, вот такой гул автомобилей…
        Однако какой смысл сопротивляться? Она может еще десять, а то и сто лет печалиться по поводу своей судьбы. Но надо принять неизбежное - она мертва. Точнее, мертва ее телесная оболочка. Но в то же время она продолжает жить, хотя и в другом, призрачном, мире. Причем она является избранной. И вместо путешествия в светящуюся мясорубку она осталась здесь. Хотя не совсем здесь, но уж точно еще не окончательно там…
        Сделалось холодно то ли оттого, что вечерело, то ли от холода, который разлился по всему ее естеству. Странно, но получается, призраки могут мерзнуть? Хотя что сказал по этому поводу Адриан? Что они всего лишь наследуют привычки своего физического тела…
        Она - всего лишь фантомная боль! Да, точно: так же как и человек, которому ампутировали ногу, может некоторое время после этого шевелить пальцами на несуществующей уже конечности и чувствовать ее, не понимая, что это только иллюзия, генерируемая его мозгом. Так и она сама - иллюзия…
        Настю трясло, и она вдруг захотела, чтобы это прекратилось. Внезапно это в самом деле прекратилось - и она поняла, что облачена в изящное меховое манто - точно такое, какое у нее имелось в гардеробе! Сочетание розовой пижамы и мехового манто было необычное, однако ей сделалось тепло. А на ногах появились кожаные сапожки. Настя не помнила, чтобы у нее такие были, но, видимо, имелись: обуви у нее было эдак пар двести, если не больше…
        Она поднялась и отправилась в глубь леса. Слезы высохли, внутренняя дрожь прошла. Что ж, быть призраком в меховом манто и гулять по подмосковному леску - не такая уж это плохая жизнь после смерти.
        Однако ее что-то угнетало, и она знала, что именно. Одно дело - если бы она погибла в результате несчастного случая или, скажем, авиакатастрофы, когда летела в командировку. В конце концов, скончалась бы от долгой или, наоборот, внезапной смертельной болезни. От стремительно развивающейся опухоли головного мозга, к примеру…
        Усмехнувшись, Настя оказалась около небольшого болотца. Чтобы перебраться на другой берег, ей не требовалось мочить ноги - надо было просто захотеть оказаться на другом берегу, и раз, так и произошло. Да, что ни говори, а у призраков имеются свои определенные преимущества.
        Да, если бы все свершилось именно так, как она только что представляла, и смерть настигла бы ее внезапно, то пришлось бы с этим смириться. Потому что против судьбы не попрешь. Уж такая выпала ей участь. Ведь не одна она умерла бы в результате авиакатастрофы или от какой-нибудь эпидемии.
        Но ее убили! Да, она стала жертвой подлого, спланированного и кем-то осуществленного преступления. Ее застрелили, причем застрелили, как собаку, на стройке, в грязи, под проливным дождем.
        Вот что не давало Насте покоя - то, как она умерла. Но ведь Адриан сказал, что далеко не каждая жертва убийства задерживается в этом промежуточном мире. И что здесь имеются и люди, умершие своей смертью, а вовсе не насильственной.
        Но до принципа, по которому происходил отбор, если предположить, что этот принцип вообще имелся, ей не было дела. Изменить его она все равно не в состоянии - как человек не может изменить физические законы, так и призрак не может повлиять на них.
        Хотя… Хотя в отличие от людей она имела доступ, пусть и ограниченный, в их мир. В тот самый, который до недавнего времени был ее собственным миром. А вот люди ее не видели и вообще не подозревали о ее существовании. За исключением разве что медиумов, в которых она никогда не верила!
        Настя оказалась на небольшой поляне, и вдруг ей показалось, что до нее донесся плач. Прислушавшись, она сделала вывод, что ошиблась. Но разве у призраков могут быть слуховые галлюцинации? Хотя кто сказал, что нет?
        Ее убили, просто так прекратили ее земное существование, потому что кому-то так захотелось. Потому что кому-то так было выгодно. Потому что за это кто-то заплатил деньги. Она даже знала, кому - тем двум типам. Этому увальню молодому полицейскому и его напарнику постарше, который и нажал на спусковой крючок, выпустил пулю, лишившую ее жизни.
        Эти два субъекта, киллер помоложе и киллер постарше, были ей омерзительны. И не только потому, что они убили ее, хотя и поэтому тоже. Они ведь убивали людей и до нее и будут убивать после нее. И мысль об этом была невыносима. Нет, она не мать Тереза, желавшая остановить кровопролитие на всей планете. Но если бы этих двух типов вдруг не стало, то баланс вселенной точно бы улучшился!
        Однако дело было не только в них. Даже совсем не в них. С них что взять - исполнители. Главное - добраться до заказчика. Того самого мерзавца, который обрек ее на смерть. И который заплатил за то, чтобы ее тело теперь лежало в морге.
        И чтобы ее место занял невесть откуда взявшийся двойник!
        И это был решающий пункт. Потому что Анастасия решительно не понимала - как кому-то удалось скрыть ее смерть от общественности и, более того, представить всем лже-Бойко? В голове зашевелились какие-то смутные воспоминания, однако, как она ни силилась, ничего путного извлечь из недр своей памяти, точнее, информационного поля, не могла.
        Ничего, у нее имелась в запасе целая вечность! И ее должно хватить!
        Хватить на то, чтобы провести расследование. Ведь, как поняла Настя, быть призраком в первую очередь означало бить баклуши, ничем не заниматься. Да, собственно, чем можно было заниматься, являясь то ли сгустком протоплазмы, то ли эфемерной сущностью низшего порядка?
        Ходить по воображаемым кафе и поглощать воображаемые, пусть и отличнейшие на вкус, пирожные? Завести интрижку с симпатичным привидением мужского пола? Телепортироваться туда-сюда? Или пугать простых людей, подавая сигналы с «того света», а в действительности из промежуточного мира?
        Нет, это не для нее. Она человек дела. К тому же имелись и другие обстоятельства. Ведь они убили не одну ее - они убили ее вместе с ребенком. С тем, которого она носила в себе и о котором узнала только в день смерти.
        Но у нее были сын Петя и дочь Олеся. Дети, которых лишили матери. Точнее, которым, кажется, подсунули другую мать вместо нее - поддельную.
        Если бы эта поддельная особа была хорошим человеком, то почему, собственно, и нет? Наверное, любая адекватная и действительно любящая своих чад мать согласилась бы на такую рокировку.
        Но отчего-то Настя была уверена, что фальшивая Анастасия Бойко не будет хорошей матерью. Как жаль, что она привязана к месту своей кончины! А так бы смоталась во Франкфурт и посетила бы эту особу, которая выдает себя за нее.
        Важнее всего было узнать, с какой целью кто-то внедрил в ее семью эту особу. Хотя здесь двух мнений быть не могло: все дело в ее фирме. Потому что если Анастасия Бойко не умерла, то она может принимать решения, пусть и неожиданные, пусть и вредящие ее собственному бизнесу и в корне отличающиеся от ее прежней стратегии.
        А бизнес тоже был частью ее семьи, как ни крути. Ведь если она умерла, то фирма должна перейти ее сыну и дочери. А так как они несовершеннолетние, то опеку над ними получит…
        Сестра Светлана? Или отец детей, ее бывший муж Виктор? Или ее нынешний муж Эдик?
        Но в этом-то и суть, что она не умерла! И что лже-Анастасия могла делать с фирмой, принадлежащей ее детям и являющейся залогом их обеспеченного будущего, что угодно. Да, вот именно, абсолютно все, что угодно!
        А то, что человек, отдавший приказ о ее физическом уничтожении, не намерен церемониться с ее детьми, Насте было понятно. Поэтому-то она и должна вмешаться, поэтому она и должна приложить все усилия для того, чтобы вывести преступника на чистую воду, поэтому она и должна помешать осуществлению его коварных планов. Хорошо бы знать, каких именно. Но для этого она должна знать, кто же стоит за ее смертью и появлением лже-Анастасии…
        Впрочем, выбор был не такой уж большой. Все указывало на то, что это имеет отношение к ее бизнесу - иначе зачем кому-то ее убивать? Но и сбрасывать со счетов то, что ей было известно о ее муже бывшем и муже настоящем, тоже нельзя. Хотя одно не противоречило другому: бизнес имел отношение к ее семье. Но не только…
        Первым и, собственно, главным подозреваемым был, конечно же, олигарх Дуйменов. Он ведь открыто ей угрожал, склоняя к продаже фирмы. И обещал, что ей не поздоровится, если она решит вести с ним войну. А она и вела против него войну!
        У Дуйменова был мотив, у него имелись связи и деньги для оплаты заказа. Тем более что два типа, которые преследовали ее около офиса, были, вероятно, его ребятками.
        Вторым подозреваемым был Виктор, ее бывший муж. Когда она узнала, что он гуляет на стороне, это положило конец их отношениям. Но хуже всего было узнать, что изменял ей Царьков не с женщинами, а с мужчинами. Именно этой информацией она, если честно, его отчасти и шантажировала - и добилась того, чтобы он убрался не только из ее жизни, но и из фирмы и отказался от претензий на воспитание их совместных детей.
        То, что Виктор мог быть жестким и даже жестоким, она убедилась давно. Если бы она вдруг умерла, то он бы смог завладеть всем - и фирмой, и детьми. Но ее смерть ему бы мало что дала, поэтому он мог использовать лже-Анастасию, которая, вероятно, была слепым орудием в его руках.
        Наконец, под номером три шел нынешний супруг Эдуард. Да, с мужчинами ей не везло - Эдик ей не изменял, но явно на кого-то работал. То ли на свою жену Изольду, то ли еще на кого-то. От ее смерти он ничего не выгадывал, но кто знает, что за игру он затеял? Или чьей марионеткой являлся…

        До нее снова донесся то ли плач, то ли стон, и Анастасия поняла, что это отнюдь не иллюзия. Она обернулась, но никого не увидела. Был ли это человек или животное? Она понятия не имела, что делать в подобной ситуации. Будь она человеком, то вызвала бы полицию. Даже если бы, будучи призраком, она и могла звонить по телефону, то куда ей направлять полицейских? Куда-то в подмосковный лесок?
        Как же она могла забыть о своих новых способностях! Все же она уже не человек, а призрак! Ну, или информационное поле, или что-то в этом роде, не все ли равно!
        Она приказала себе взмыть вверх - и, надо же, это произошло безо всяких проблем. Анастасия приподнялась сначала сантиметров на двадцать, потом на метр, наконец, на два. А затем, рассмеявшись, взмыла над деревьями.
        Ощущение было странное, однако крайне приятное. В теле - хотя разве у нее было тело? - царила легкость. Манто и сапоги куда-то делись, они, вероятно, мешали передвижению. Они, как и все прочее, были только иллюзией, точнее, воспоминанием из того мира…
        Анастасия поднялась еще выше - и вдруг налетела на ворону. Вернее, та пролетела сквозь нее. Ворона была большая, старая, явно умудренная своим вороньим опытом. Она громко закаркала: видимо, встреча с информационным полем птице не понравилась. Ворона сделала круг, а потом спикировала на Настю, пытаясь ударить ее клювом.
        Ничего не вышло, потому как клюв прошел по воздуху, не задев Настю, что крайне озадачило ворону. Она снова сделала круг, громко каркая, и тут ей на подмогу с деревьев поднялась целая стая горластых птиц.
        Объединившись, вороны попытались атаковать Настю со всех сторон. Но ничего у них не выходило, что, кажется, разъяряло их сильнее всего. Насте же эта возня с воронами надоела - она ведь не для этого взмыла в воздух, чтобы чувствовать себя героиней легендарного хичкоковского триллера.
        Поэтому она повела рукой в сторону ворон, причем представив себе, что пытается схватить птицу за лапу. И это удалось. Она держала в руке трепыхающуюся и каркающую ворону, ту самую, которая и организовала на нее нападение товарок.
        - Пока я не сделала из вас суп, уважаемая, летите по своим делам и не приставайте к честным людям! Вернее, к честным призракам! Это, надеюсь, понятно?
        Прочие вороны полетели в разные стороны, громогласно каркая, словно подтверждая, что да, понятно, а их предводительница, которую Настя отпустила, кубарем полетела на землю, впрочем, пришла в себя и, махая крыльями, заторопилась в противоположную сторону.
        Инцидент с воронами окончательно укрепил Анастасию в мысли о том, что она должна вмешаться в ситуацию с фирмой и с ее семьей в том мире. Конечно, одно дело - испугать ворон, а другое - найти и, главное, разоблачить человека, отдавшего приказание ликвидировать ее. Но если получилось одно, то почему не могло получиться и другое?
        Впрочем, она ведь взмыла ввысь, чтобы понять, откуда идут плач, стоны. Пришлось подняться еще выше (при этом она отметила, что вороны кружили вдалеке, но приближаться к ней не смели), и тогда она разглядела странную сцену, происходившую на поляне, примерно в трехстах метрах от того места, где она до этого находилась на земле.

        Перед ней предстала устрашающая картина: мужчина средних лет, выглядевший как заправский доцент - серая куртка, кепка, благообразное лицо и очки в золотой оправе, - повалил на землю девочку лет шести, облаченную в клетчатое пальтишко. Девочка кричала, пытаясь отбиться от нападавшего, но справиться с ним она была не в состоянии.
        В намерениях мужчины не было сомнений: одной рукой удерживая девочку за шею, он другой судорожно рвал на ней трусики, а потом, сладострастно хрюкнув, стал копошиться у себя в ширинке.
        Вдруг Насте привиделась следующая кошмарная сцена: мужчина, тяжело дыша, стоит над девочкой, только та уже не шевелится и не пытается выползти из-под него. А в руке у него нож, с лезвия которого стекает кровь.
        Она не знала, было ли это видение или игра ее воображения. Но не исключала того, что теперь, став призраком, она могла предугадать развитие событий. Впрочем, не требовалось быть провидцем, дабы понять, что мужчина, изнасиловав девочку, не оставит ее в живых…
        - Мерзавка, успокойся! - донесся до Анастасии хриплый голос мужчины. - Если будешь вести себя хорошо, то я тебя отпущу домой, к родителям! Ты ведь обещаешь, что никому ничего не скажешь?
        - Пожалуйста, пожалуйста, дядя… - раздался тонкий голос девочки. - Я клянусь, что никому ничего не скажу! Только вы не делайте мне больно!
        - Будет больно - терпи! - приказал ей насильник. - И думай о том, что все очень быстро закончится и ты отправишься домой! Я тебе это обещаю!
        Девочка, до этого оказывавшая отчаянное сопротивление, вдруг затихла - Настя поняла, что она поверила уговорам маньяка. Конечно, поверила - ребенок просто хотел этому верить. Да и мужчина говорил проникновенно и убедительно.
        Анастасии же привиделась еще одна сцена: стемнело, и мужчина, уже без окровавленного ножа в руке, спешно закидывал сухими ветками яму, вырытую у самого болота. Настя видела клетчатое пальто, которое выглядывало из ямы, быстро заполнявшейся густой, похожей на жидкий бетон жижей.
        Именно там он и похоронит свою жертву - эту девочку, которая была еще жива! Но жить ей оставалось недолго, от силы минут десять-пятнадцать…
        Вдруг взгляд Насти скользнул чуть дальше, и она поняла, что он прикован к тому самому месту на краю болота, которому суждено стать могилой несчастного ребенка. Истерзанного, изнасилованного, убитого взрослым монстром ребенка…
        А мужчина тем временем, расстегнув ширинку и наваливаясь на девочку, простонал:
        - Ну что же ты, обещала не сопротивляться! Расставь ножки, деточка! Ну, кому говорю, расставь ноги, маленькая дрянь! Живо, иначе не отпущу домой, а с собой заберу, в подвале будешь сидеть на цепи и объедками питаться!
        И тут снова возникло видение - то, о чем говорил насильник, не было страшной сказкой, нацеленной на то, чтобы сломить волю жертвы. Потому что Настя увидела подвал, темный, мрачный, сырой. В углу кто-то копошился. Потом в темноте вдруг прорезался светящийся прямоугольник: это кто-то открыл дверь подвала. На пороге возник все тот же мужчина, только был он без куртки и кепки, но по-прежнему в очках в золоченой оправе. В руках у него была собачья миска. Он подошел к копошащемуся комочку, только это была отнюдь не собака, а ребенок. На этот раз мальчик, похожий на ангелочка, с кудрявыми льняными волосами, правда, спутанными и грязными, и чумазым личиком. Мужчина поставил собачью миску, наполненную какой-то мутной похлебкой, на пол, а потом подошел к вжавшемуся в угол ребенку.
        - Ты ведь хочешь есть? Знаю, хочешь! Как вкусно пахнет!
        Ребенок ринулся к миске, звякнуло что-то металлическое - цепь, которой он был прикован к стене. Цепь напряглась - и ребенок замер всего в двадцати сантиметрах от миски с едой.
        - Какой шустрый! Что, сидеть два дня без еды и воды плохо? А ведь могу и на неделю голодным оставить! А хочешь есть, тогда будешь вести себя смирно. И не станешь, как в последний раз, царапаться, кусаться и колотить меня ногами и руками. Я тебе ничего плохого не сделаю, просто поиграю с тобой! Дядя добрый, дядя ведь тебя любит… Ну что, согласен?
        Ребенок тихо заплакал, а мужчина надвинулся на него, и Настя в ужасе поняла, что спасения не будет.
        Видение исчезло так же быстро, как и накатило. И длилось оно, по всей видимости, всего лишь пару секунд, потому что маньяк, навалившийся на девочку на поляне в лесу, продолжал ее запугивать.
        Настя поняла, что увидела картинку из прошлого - из прошлого маньяка и его жертвы. Выходило, что этот тип с физиономией доцента и в очках в золотой оправе был самым настоящим серийным насильником и убийцей детей. И отчего-то она сумела лицезреть судьбу одной из его жертв…
        Но ведь это лишь видение, и мальчику, как его ни жалко, помочь было уже нельзя. Потому что он наверняка был мертв. А вот девочка в клетчатом пальтишке была еще жива - хотя ей и суждено умереть всего через несколько минут!
        Анастасия осторожно спланировала на поляну - и едва не вздрогнула от ужаса, заметив под ногой ветку. Если та хрустнет и маньяк поймет, что он не один…
        Но ветка не хрустнула - ведь она была призраком! Но в этом и заключалась ее слабая сторона - она ничего не могла предпринять!
        Настя попыталась поднять с земли массивный сук, чтобы использовать его как дубинку. Но как она ни напрягалась, сук не пошевелился - то ли мастерства у нее еще не хватало, то ли она была слишком взволнована.
        А мужчина тем временем, рассвирепев из-за того, что девочка упорно не хотела его слушаться, вынул из кармана куртки нож - тот самый нож, который Настя только что лицезрела в своем видении - и, поднеся его к горлу девочки, прошептал:
        - Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! Учти, я ведь могу быть очень злым, очень-очень злым! Намного хуже Бармалея! Будешь ныть и сопротивляться, отрежу тебе ушко. Твое прелестное розовенькое ушко! И заставлю тебя его съесть!
        Девочка, пикнув, в этот раз застыла окончательно. Мужчина же, вытащив из другого кармана наручники, начал деловито закреплять их на запястьях девочки.
        Настя стояла позади него и лихорадочно размышляла о том, что же предпринять. Она пыталась дотронуться до плеч насильника, потом стала молотить его кулаками по голове и по спине, наподдала ногой по заднице и попыталась ухватить за шею сзади.
        Ничего не выходило - мужчина ее не чувствовал. Настя видела, как маньяк стаскивает с беззащитной, плачущей девочки пальто, а затем начинает сдирать с нее платьице.
        Она должна сделать что-то, она просто обязана спасти ребенка!
        Потому что Настя думала о своих собственных детях, которые остались без матери. Точнее, с фальшивой матерью. Но даже если бы у нее не было детей, она бы все равно ринулась на помощь несчастной девочке.
        Только вот много ли проку от призрака?
        Насильник, сатанея от похоти, тискал тело девочки, не отводя ножа от ее горла. И Настя знала, что именно этим ножом он и перережет горло ребенку. А она, призрачная сущность, будет стоять рядом и ничего, совершенно ничего, не сможет поделать с этим!
        - Тебе будет сейчас хорошо, очень хорошо! - прохрипел маньяк. - Не дергайся! Ну и черт с тобой, даже если тебе будет больно, то мне будет хорошо. И это главное!
        Настя попыталась взять в руку сук поменьше - и тот вдруг сдвинулся… Или это был всего лишь порыв ветра, а не ее телекинетические способности? Но даже если они, то когда она наконец сможет держать сук в руке, девочка будет давно мертва и покоиться на болоте в сырой и безымянной могиле…
        Чем она может взять маньяка, который уже намеревался приступить к акту насилия? Стряхнуть на него с деревьев листья? Попытаться окатить водой из лужи? Или хотя бы завыть, как оборотень! Ведь другие призраки это умеют! Другие, но не она…
        В этот момент ее взгляд упал на ворону, сидевшую на дереве. Ворона была знакомая - та самая, нагловато-любопытная, что атаковала ее в воздухе. Ворона, склонив голову набок, вдруг моргнула, а потом, раскрыв горло, громко каркнула.
        Маньяк вздрогнул и, обернувшись и заметив ворону на дереве, чертыхнулся и заявил:
        - Пошла прочь, летучая гадина! Лети себе на кладбище, там тебе самое место!
        Он махнул рукой, пытаясь прогнать ворону, и та в самом деле взлетела вверх. Настя устремила к ней тоскливый взгляд - даже ворона смогла напугать этого мерзавца, даже у вороны было больше энергии, чем у нее! Хотя что ворона, была здесь и улетела прочь, глупая птица…
        Но тут Настя вспомнила, как вороны отреагировали на нее. Они ее ощутили, они ей подчинялись! Анастасия - повелительница ворон, что за перспектива! Но это лучше, чем ничего…
        Поэтому, устремив взгляд на ворону, все еще кружившую над поляной, Настя во весь голос крикнула:
        - Лети сюда!
        Ворона вдруг дернулась в полете - и действительно полетела в ее сторону. А затем уселась на нижнюю ветку ближайшего к Насте дерева. Ворона снова склонила голову, а Настя, указав на маньяка, который навалился на девочку, приказала:
        - Подлети к нему и ударь его клювом по черепу!
        Ворона склонила голову на другой бок, а потом взлетела, громко хлопая крыльями. Настя поняла - все, ничего не вышло. Даже вороны - и те не желают ее слушаться!
        Но ворона не улетела, а спикировала на насильника, который сладострастно рычал, и, как велела ей Настя, долбанула его со всего размаху по голове клювом.
        Анастасия не могла поверить тому, что видела - ворона исполнила ее приказание! И при этом это была не цирковая птица, обученная трюкам, а обыкновенная, самая обыкновенная ворона, живущая в лесу!
        Маньяк от неожиданности дернулся, ойкнул и отпал от девочки. А ворона, трепыхая крыльями, парила у него над головой. Затем громко каркнула - и нанесла новый удар клювом, причем прямо в лицо маньяку.
        Мужчина взвыл, повалился на землю - и Настя заметила, что лицо у него в крови. Еще бы, ворона была большая, упитанная, да и клюв у нее походил на массивное лезвие.
        - Тварь летающая! Я вот тебя!
        Он замахнулся рукой, пытаясь отогнать ворону, но та, каркая, стала нападать на него, нанося удары клювом. Мужчина выматерился, поднял упавший на землю нож и стал защищаться им, используя его как шпагу. Вороне удалось еще несколько раз тюкнуть его в руку и один раз в лицо, но и маньяк не остался в долгу - он чиркнул ворону ножом, и та, громогласно каркая, полетела прочь, причем летела она почти у самой земли, так как мужчина повредил ей крыло.
        - Вот тварь! - завопил мужчина, вытаскивая из кармана платок и вытирая им струившуюся по лицу кровь. - Черт, как она меня долбанула! Господи, а если она бешеная? И меня теперь бешенством заразила?
        Девочка лежала на земле и была, кажется, в обмороке.
        Анастасия стала внушать мужчине, что да, ворона больная, страдает бешенством, хотя не знала, может ли ворона страдать чем-то подобным. Но ей страстно хотелось, чтобы насильник поверил в это и, прихватив свои манатки и, что важнее всего, оставив девочку в живых, ретировался.
        Мужчина снова запричитал - судя по всему, он к своему здоровью относился весьма трепетно. А вот судьба девочки, лежавшей полураздетой на земле, его нимало не волновала. Впрочем, ведь он намеревался убить ее…
        Напрасно Настя внушала ему мысль о бешенстве - маньяк, вытерев кровь, повернулся к своей жертве. Он направился к ребенку, приговаривая:
        - Никакая ворона меня не остановит! Ты такая желанная, ты такая вкусная, ты такая беззащитная! И я доведу начатое до завершения! И пусть тут хоть сто ворон появится!
        Откуда-то издалека раздалось карканье, нараставшее с каждой секундой. Настя задрала голову и заметила черную стаю, приближавшуюся к поляне из-за деревьев. Сто не сто, но полсотни ворон там точно имелось.
        Возликовав, Настя закричала так, что самой стало тошно:
        - Уделайте его по полной программе! Только девочку не трогайте!
        Мужчина, заметив ворон, которые нависли, подобно НЛО над поляной, вдруг явно струхнул. И, отодвинувшись от девочки, произнес:
        - Господи, это что такое? Откуда все эти пернатые твари взялись? И чего они хотят?
        Впрочем, он через мгновение узнал, чего они хотят. Потому что из стаи к нему подлетели две вороны и атаковали его. Маньяк, брызгая слюной и матерясь, оборонялся от них ножом. Но покуда он пытался прогнать ворону справа, ворона слева исхитрилась и тюкнула его клювом прямо в лоб. И оттуда хлынула кровища. Мужчина, костеря всю фауну Подмосковья, попытался пырнуть ее ножом, но ворона уже поднялась на безопасное расстояние.
        Зато ему повезло - и он задел по касательной другую птицу. Та, каркая, поскакала по земле прочь, так как не в состоянии была взлететь. Маньяк, напрочь забыв о девочке, устремился за вороной, зажав в руке нож и явно желая убить птицу.
        - Что, каркающие твари, убедились, что со мной лучше не связываться? Вот я сейчас тебя помучаю! Хотя убивать не буду, изловлю и дома сначала живой ощиплю, а потом живой же и сварю!
        Он пытался пырнуть раненую ворону ножом, но та была проворнее. Но ему удалось подогнать ворону к груде валежника - путь назад вороне был отрезан, а взлететь она, как ни пыталась махать одним крылом, не могла.
        Маньяк приблизился к ней и заявил:
        - Сначала ты у меня каркать перестанешь - связки перережу. Я это умею делать. А потом…
        В этот момент прочие вороны, наблюдавшие за происходящим, пустились в атаку. Одна за другой они устремились вниз, на врага. А врагом у них был один человек - насильник.
        В течение нескольких секунд на него обрушился целый град ударов крепких вороньих клювов. Птицы поменьше драли его когтями и били крыльями. Гвалт царил необыкновенный, туда-сюда носились по воздуху вороны - ударив, они взмывали вверх, чтобы потом снова устремиться вниз, на маньяка.
        Настя же наблюдая за этим небывалым зрелищем, подбадривала ворон: крича что было мочи:
        - С левого фланга заходим! Теперь с правого! Он нож поднимает! В руку его, в руку!
        Тот сначала оборонялся, как мог, но справиться с вороньим нашествием он не мог. Что он мог поделать против такого количества ворон? Они сбили с него очки и кепку, изодрали куртку. Лицо и лысина маньяка превратились в кровавое месиво. А потом вороны открыли огонь на поражение при помощи помета - они заливали маньяку лицо своим жидким калом, и, как он ни старался, увернуться от них не мог. Наконец, у него выпал из рук нож, и тогда маньяк, закрыв лицо и голову руками, бросился ничком на землю и то ли зарыдал, то ли захрипел.
        А вороны продолжали его атаковать, нанося удары по спине и ягодицам. Маньяк уже и не пытался сопротивляться, только стенал и охал.
        Настя же подошла к девочке, присела около нее и погладила по щеке, конечно, девочка ничего почувствовать не могла - Настя и не хотела, чтобы та почувствовала. Однако девочка вдруг открыла глаза и вдруг спросила:
        - Ты ангел-хранитель?
        Настя отпрянула, поняв, что девочка ее видит. Она ничего не понимала - как такое было возможно?
        - Я знала, что ты придешь и спасешь меня от Бармалея! - сказала девочка и вдруг улыбнулась, отчего на щеках у нее образовались чудные ямочки. - Я так хотела, чтобы все закончилось! И чтобы меня спасли! И ты меня спасла! Так ты ангел-хранитель?
        Настя потрепала ее по щеке и ответила:
        - Нет, я просто ангел…
        Собственно, это было недалеко от истины - не говорить же ребенку, и так перенесшему небывалый стресс, что она - призрак?
        - А где твои крылья? - спросила на полном серьезе девочка, и Настя пояснила:
        - Они у нас ненастоящие, их можно пристегнуть и отстегнуть. Я их не каждый раз ношу, а только по праздникам…
        - А, понятно, - ответила девочка, удовлетворившись этим сумбурным объяснением. - А почему ты в пижаме?
        Значит, она ее видела! Не исключено, что девочка была медиумом. Или что на нее так подействовали переживания, что она могла видеть те вещи, которые почти никто из людей не видит?
        - Это не пижама, а наша форма. Вот у вас в школе ведь есть форма? Так и у нас, ангелов, имеется! - пояснила Настя, и девочка сказала:
        - А ты руки мне освободишь? Потому что они очень сильно болят…
        Конечно, девочка же была скована наручниками. А ключи находились у насильника. Настя повернулась и заметила, что вороны расселись по веткам ближайших деревьев, словно люди в ложах театра. Сценой же была поляна, а в качестве представления окровавленный маньяк, пытавшийся приподняться.
        В этот момент к нему подковыляли две вороны - одна та самая, предводительница, с которой все и началось. А другая - ее товарка, как и предводительница, получившая боевое ранение во время схватки с насильником.
        Одна ворона взгромоздилась насильнику на спину, вторая уселась ему прямо на голову. Мужчина лежал не шелохнувшись, даже не пытаясь прогнать птиц. Видимо, осознал весь ужас своего положения, поэтому не сопротивлялся.
        Ворона-предводительница, восседавшая на его голове, замахала крыльями и закаркала, и ее карканье подхватили и все прочие вороны, устроив оглушительный концерт. А затем предводительница, сильно клюнув маньяка в голову, поскакала прочь и сумела взлететь. И все птицы подлетали к нему, также клевали напоследок и взмывали ввысь. Последней была раненая ворона, которая, с трудом взлетев, принялась обильно испражняться на маньяка. А потом, горделиво усевшись на дереве, стала победоносно каркать.
        - Благодарю вас! - крикнула Настя, и вороны ответили ей карканьем.
        Анастасия попыталась залезть в карманы изодранной куртки маньяка, дабы достать ключи от наручников, однако никак не могла уцепиться за материю. Маньяк же внезапно повернулся на бок, а затем, задрав голову и убедившись, что вороны улетели прочь, поднялся на четвереньки.
        Вид у него был ужасен и комичен одновременно - лицо исполосовано когтями и клювами, залито засыхающей кровью и птичьим пометом, который к тому же издавал специфический запах.
        Маньяк долго шарил по земле, нашел наконец свои очки, убедился, что одно стекло полностью выбито, а другое треснуло. Затем он схватил нож и поднялся на ноги. Дрожащей походкой он приблизился к девочке и прошептал:
        - Это все ты, маленькая ведьма! Ты мне несчастье наслала в виде этих ворон! Но если думаешь, что я тебя по этой причине пожалею…
        Он кинулся на девочку, желая одного - перерезать ей горло. Но в этот момент над поляной появилась одна ворона, точнее, вороненок, маленький и щуплый. По всей видимости, он опоздал и только сейчас долетел до поляны, когда вся воронья кодла уже снялась с места.
        Вороненок тихонько каркнул, маньяк вздрогнул, задрал голову, заорал благим матом и бросился бежать по лесу.
        - Твои туда полетели! - сказала Настя, махнув в ту сторону, куда улетели вороны. И вороненок, снова каркнув, как будто в знак благодарности, замахал крыльями в указанном направлении.
        Настя все опасалась, что маньяк вернется, но он не вернулся - видимо, не хотелось снова стать жертвой ворон. Но он унес и ключи от наручников. Настя подошла к девочке, опустилась около нее и попыталась успокоить. Та заявила:
        - Если ты ангел, то эти птички тоже были ангелами?
        - Как невзрачная гусеница становится роскошной бабочкой, так и вороны могут превратиться в ангелов. Не все, конечно, а некоторые.
        - После смерти? - поинтересовалась девочка, и Настя подумала о том, что происходит с воронами после кончины. Некоторые из них тоже превращаются в призраков?
        - После смерти, - подтвердила Анастасия. - Тебя как зовут?
        - А разве ангел не должен все знать? - спросила хитро девочка, а потом ее лицо вдруг искривилось, и она заплакала.
        - Мне страшно… Этот дядя меня увел с собой… Сказал, что мама в больнице и что он врач и доставит меня к ней… А завез сюда… Я знала, что нельзя уходить с незнакомыми, однако он назвал меня по имени и даже фамилию знал и адрес! И имя моей мамы тоже!
        Маньяк явно хорошо подготовился к похищению девочки, наверняка следил за ней, прежде чем уволочь в лес, разузнал все необходимые факты. Одного только не рассчитал: что поблизости будет призрак. А также стая ворон…
        Настя стала успокаивать девочку, узнала от нее, что зовут ее Женя и что живет она в Бирюлеве. Сконцентрировавшись, Настя попыталась заставить замок наручников раскрыться.
        - Горячо, горячо! - заголосила Женя, и Настя оставила попытки. Наплакавшись, девочка вдруг стала засыпать - и, несмотря на оклики Насти, заснула. Но это был не здоровый сон, а реакция организма на шок. Уже окончательно стемнело, и Настя понимала, что если девочка пролежит на земле до утра или даже еще немного, то запросто подхватит воспаление легких и, если ее вовремя не найдут, умрет. Выйдет, что маньяк все же одержал победу, и хотя он не использовал нож для убийства девочки, Женя все равно расстанется с жизнью…
        Настя попыталась тормошить девочку - и вдруг поняла, что лоб той горит. Женя была вся в поту - она уже заболела! Но что же Настя могла сделать в подобной ситуации? Вряд ли призрак, даже самый сильный, мог оттащить на себе девочку за несколько километров к дороге или населенному пункту.
        Настя снова взмыла над поляной, замечая, как лунный свет проходит сквозь нее. Анастасия взлетела еще выше, надеясь встретить старых знакомых - ворон. Но те, выполнив свою миссию, куда-то подевались.
        Она бросила взгляд на магистраль, шумевшую неподалеку. Но какой толк от мчавшихся по ней автомобилей, ведь люди, находившиеся в них, были заняты своими проблемами, к тому же никто из них не знал о попавшей в беду девочке, что лежала в лесу…
        Настя парила над лесом, желая позвать кого-нибудь на подмогу, но…
        Тут ее взгляд упал на обочину трассы - там стояла машина с зажженными фарами и с открытым багажником. Молодой мужчина менял колесо, а молодая женщина, курившая рядом, болтала с кем-то по мобильному.
        - Да-да, Ниночка, мы уже на подъезде, но тут колесо спустило… Нет, Сережик уже меняет, однако мы задерживаемся, начинайте без нас…
        На заднем сиденье Настя заметила собачку - лабрадора. Она опустилась прямо перед дверью, и собака, до этого лежавшая на сиденье, вдруг подскочила и, тявкнув, уставилась на нее.
        - Что такое, Рекс? - послышался голос хозяина. - Подожди, понимаю, что тебе хочется погулять, но вот приедем - там и погуляешь!
        Рекс посмотрел на Настю, а та прикоснулась к дверце автомобиля. Она хотела - нет, она знала, - что та откроется! И в самом деле, ее рука ощутила холодный металл, и дверца, тихо щелкнув, отомкнулась.
        Рекс замер в нерешительности, а Настя произнесла:
        - Рексик, милый, ты должен ей помочь! Ты должен ее найти! Ну конечно, тебе же требуется ее запах! На, понюхай меня, я ее гладила, прикасалась к ней…
        Она протянула Рексу свои руки, тот ткнулся в них влажным носом, а потом издал урчание.
        - Рекс, ну что такое! - произнес хозяин, выглянул из-за колеса - и увидел, что пес находится на воле.
        - Ира, ну что же ты дверь неплотно закрыла! - крикнул он девице. - Рекс выбрался наружу!
        Ира, заявив, что это не так и что дверца была совершенно точно заперта, быстро попрощалась с собеседницей, заверив, что они вот-вот приедут, и подошла к Рексу.
        - Ну да, закрывала! - проворчал мужчина. - А дверь как тогда открылась? Призрак, что ли, за ручку потянул?
        Настя усмехнулась - попал в точку! Вот, оказывается, кто истинный виновник семейных ссор. Если пропал пульт от телевизора, исчезла левая тапочка - виноваты не жена и не муж, а обитатель смежного мира! И это, как усвоила Анастасия, была вовсе не шутка!
        - Рексик, иди в машину… Сейчас приедем, там будешь резвиться. Там тебе и косточек приготовили… - засюсюкала девица, но Рекс, ощетинившись, рванул вперед. Отбежав на несколько метров, он замер и залаял.
        - Да что с ним такое? - произнесла обеспокоенно Ира. - Сережа, кажется, он чего-то хочет!
        Настя знала, чего он хочет - чтобы хозяин и хозяйка следовали за ним. Потому что Рекс уже взял след - и был готов привести их к Жене.
        - Останься в машине и запрись! - приказал мужчина. - А я пойду посмотрю, что случилось. Такое недавно по телевизору видел - пес все из машины рвался и привел в итоге к трупу…
        - Только трупа нам сейчас и не хватало! - заявила в сердцах женщина. - Мы же едем на юбилей моей сестры! И они уже начинают! А ты еще колеса не сменил…
        - Ты что, предлагаешь бросить Рекса? Он вон сам не свой! Да и ехать мы не можем, потому что колесо спустило…
        - Так ты и меняй, вместо того чтобы заниматься ерундой!
        Перепалка грозила перерасти в ссору, но Рекс прервал ее громким гавканьем и устремился в темный лес.
        - Где фонарик? - заявил мужчина. - Я своего пса не брошу!
        - А жену, стало быть, бросишь? - парировала Ирина. - Нет уж, я тут, на обочине, не останусь! Вместе пойдем! А автомобиль запрем - и все! Все равно без колеса никто угнать его не сможет!
        Рекс же, гавкая, поторапливал хозяев. И вот они заспешили за ним, освещая себе путь фонариком. И, наконец, после долгих плутаний, они вышли к поляне, на которой лежала Женя. Ирина все жаловалась на то, что туфли натерли ей ноги и что если мужу дороже идиотская псина, пусть она его в постели и ублажает.
        Но умный пес, замерев около Жени, залаял, а потом стал лизать девочке, находившейся в бессознательном состоянии, языком лицо. Луч фонарика уперся в тело девочки, и Сергей приглушенно вскрикнул.
        - Сережа, что это такое? Господи, труп? И, кажется, детский! Все, бери свою псину и едем отсюда! Ты понимаешь, в какую заваруху твой Рекс нас втянул? Ведь менты все продажные, повесят, как пить дать, на тебя! Или такую взятку вымогать станут, что никакой мне шубы не будет, а ты обещал…
        Настя приблизилась к истеричной особе и крикнула ей в ухо:
        - Будет тебе шуба, только замолчи! А не то стану являться к тебе каждую ночь и щекотать за пятки!
        - Ой, что это, Сережик! Как будто в лицо что-то дунуло! И на сердце так страшно сделалось! Это нехороший лес…
        Но Сергей не слушал болтовню жены, оказавшейся, впрочем, восприимчивой к посланиям из промежуточного мира. Склонившись над Женей, он констатировал:
        - Девочка, лет семи. Жива, но без сознания. И у нее жар. Кроме того, руки сцеплены железяками. И одежда порвана… Кто-то, кажется, пытался над ней измываться!
        - Господи! Это не тот ли маньяк, о котором в «Бульвар-экспрессе» писали? - ужаснулась Ирина. - Ну, тот, который уже несколько лет детей похищает? Точнее, дети просто бесследно исчезают - и все тут! А наша доблестная полиция отрицает существование маньяка, списывая все на иные причины!
        Заметив, как муж достал мобильный, женщина заголосила. Но Сергей, стряхнув ее с руки, на которой она повисла, заметил:
        - Не сходи с ума, Ира. Ты что, готова бросить ребенка, который наверняка стал жертвой преступника, но, слава богу, жив, на произвол судьбы? Никто ни в чем нас не обвинит, у нас же алиби железное! Да и сама говоришь, что маньяк действовал, что вполне возможно. Девчушка оклемается и опишет того, кто на нее напал.
        И он нажал кнопку мобильного, а через несколько мгновений произнес:
        - Алло, нам срочно требуется помощь… Меня зовут Сергей Игнатьев, и мы с моей женой находимся сейчас в лесополосе около…

        Настя удалилась только тогда, когда Женю погрузили в «Скорую помощь», которая, оглашая магистраль завываниями, повезла ее в больницу. Наблюдая за тем, как полицейские берут показания у Сергея с Ириной, Настя подошла к запертому в автомобиль Рексу. Тот, заметив ее, оживился и замахал хвостом.
        - Спасибо! Хозяин у тебя хороший. Хозяйка так себе, однако надежда имеется. Береги их - и себя тоже!
        А затем снова взмыла в небо. Ночная Москва и окрестности были местом таинственным, красивым и притягательным. Настя на мгновение залюбовалась панорамой, но потом вспомнила о том, о чем думала все время.
        Девочку Женю она спасла, хотя той на роду было написано стать жертвой маньяка. Так же, как и она сама стала жертвой киллера. Но, в отличие от Жени, никто ее не спас, никакой призрак не пытался отвести от нее беду.
        Но дело было не в ней самой, а в ее детях. В Пете и Олесе, которые, как и Женя, могли стать жертвой любого мерзавца и преступника. И уже стали: какой-то мерзавец и преступник отнял у них мать.
        Настя опустилась на обочину МКАДа, пытаясь сообразить, в какую сторону ей надо лететь, чтобы оказаться у себя дома. А потом вспомнила то, о чем вел речь Адриан: надо просто представить, куда она хочет попасть, закрыть глаза, пожелать оказаться там - и переместиться в нужное место.
        Она закрыла глаза, чувствуя, что на них наворачиваются слезы. Да, оказывается, призраки тоже плачут. Хотя она никакой не благородный призрак из готического романа, а так, брак вселенной, информационное поле, оставшееся после кончины Анастасии Бойко…
        Настя открыла глаза, которые сомкнулись сами собой, и вдруг поняла, что находится в помещении. И оно ей было отлично знакомо - это холл ее загородного особняка. Она запрокинула голову - и в этот момент старинные часы, на приобретении которых когда-то настоял Виктор, шипя и звеня, пробили полночь.
        Итак, она была мертва уже двадцать четыре часа. Но какая теперь разница - у нее был шанс увидеть своих детей, и она не намеревалась упускать его. Настя устремилась по лестнице, вдруг понимая, что чувствует ее босыми стопами. А паркет даже скрипнул, когда она подошла к спальне Олеси. Она что, обрела прежнюю человеческую форму?
        Но нет, ничего не изменилось, просто из недр необъятной памяти всплывали звуки, населявшие ее особняк. Дверь была приоткрыта, и Настя прошла сквозь нее. Дочка лежала на кровати, еще одетая, на голове наушники. Она спала, держа в руке мобильный телефон.
        Настя приблизилась к Олесе, склонилась над ней и поцеловала ее. Дочка заворочалась во сне. Анастасия попыталась схватить одеяло - и оно вдруг под действием ее воли расправилось и накрыло Олесю. Настя сняла с нее наушники и вынула из руки мобильный, выключив проигрываемую на нем музыку.
        - Мамочка, спасибо! Но я уже не маленькая. Я сама решу… - пробормотала сквозь сон Олеся, а потом снова забылась. Настя чувствовала, что по щекам у нее струятся слезы. И вдруг одна слезинка упала на щеку дочери. Она задержалась там, сверкая в свете ночника, как редкостный бриллиант, а потом исчезла, будто и не было ее. Или и не было ее там и это всего лишь видение? Галлюцинация у призрака, вот ведь занятно…
        Настя попыталась натянуть одеяло чуть выше, но не смогла. И вдруг со всей отчетливостью поняла - она умерла. Не только для себя, но и для своих детей. Для всего мира, во всяком случае, для мира людей. И предписано ей быть узницей мира призраков.
        Она вышла в коридор, попыталась прикрыть дверь, но не вышло. Глотая слезы, она направилась в комнату сына Пети. Тот спал лицом к стене, обняв своего большого серого смешного медведя. Медведя, которого она купила ему в мадридском универмаге, которого везла в ручной клади и по поводу которого у нее вышла небольшая ссора с сидевшей в самолете по соседству чопорной и решительно всем недовольной немкой.
        Она опустилась на кровать сына, попыталась дотронуться до него рукой, но та оказалась на подушке. Анастасия попыталась чмокнуть Петю, но снова неудачно. Она, которая спасла чужого ребенка, чем была крайне горда, не могла приласкать своих собственных чад…
        Да, это был ее особняк, но ставший всего за одни сутки таким чужим. Его населяли любимые ею люди, но они были так далеки от нее… точнее, она от них.
        Что ж, ее время истекло, и с этим надо было смириться. Хотя как она может смириться с этим, если видит на кровати своего любимого сына? Однако она - призрак, а он - человек. И их отделяет невидимая и тонкая, но такая беспощадная преграда…
        Поднявшись с кровати, Анастасия поняла, что ей надо уйти. Нет, не потому, что ее здесь ничего не держало: здесь ее держало очень многое. Конечно, она могла остаться тут и, как раньше, жить в своем доме, с одной лишь разницей, что она была бы призраком и никому бы не была видна. Да, она могла бы подавать сигналы, но зачем пугать тех, кого любишь…
        Она отвернулась, и в этот момент услышала голос:
        - Мамочка, не уходи!
        Анастасия замерла, и Петя - это был он, кто же еще - повторил:
        - Мамочка, прошу тебя, не уходи!
        Она повернулась и увидела сына, который, приоткрыв глаза и по-прежнему сжимая плюшевого медведя, смотрел ей вслед.
        Анастасия вернулась к кровати, присела на нее и прижала к себе Петю. И на этот раз все получилось - она почувствовала его тело и дыхание.
        - Какой хороший сон, мамочка! - пробормотал Петя, прижимаясь к ней. - И ты такая… Такая уютная!
        Он думал, что это сон. И отчасти это была правда - Анастасия не знала, по какой причине сын смог увидеть ее, может, потому, что она так этого хотела? Или он так хотел?
        - Не уходи, не уходи! - пробормотал Петя, закрывая глаза и прижимая к себе ее руку. - Мамочка, ты ведь никуда больше не уйдешь?
        Гладя его по волосам, женщина прошептала, чувствуя, что слезы снова текут у нее по щекам:
        - Нет, никуда… Я всегда буду с тобой…
        Слеза, скатившись по щеке, капнула на подушку. А другая попала на лоб Пети. Мальчик, встрепенувшись, произнес:
        - Но почему ты плачешь, мамочка? Что-то случилось?
        Как она могла объяснить ему, что случилось? Впрочем, хватило бы всего нескольких слов. Однако готовы ли ее дети к страшной правде? К той правде, которая разрушит их детство и навсегда станет причиной ночных кошмаров?
        - Нет, милый мой, ничего не случилось, - ответила Настя, гладя его голове. - Все в порядке…
        - Но если все в порядке, отчего ты тогда плачешь, мамочка? - спросил, зевая, Петя. - А, понимаю, во сне свои законы, ведь так? Если ты плачешь, то на самом деле тебе очень весело! Там все наоборот!
        Да, в том мире, в котором она теперь обитала, многое было наоборот. И она сама была оборотной стороной прежней, живой, Анастасии Бойко. И кто бы что ни говорил - нет, она не фантомная боль, она не информационная память, она не рефлекс. Потому что у них не бывает таких чувств, которые она испытывала к своим детям. Она продолжала любить их - так же сильно, и даже еще сильнее, чем при жизни. До того, как превратилась в призрака.
        - У тебя неприятности на работе? - произнес Петя. - Но ведь ты была такая собранная и веселая, когда мы говорили с тобой вечером по Интернету…
        Настя окаменела - они говорили с ней вечером по Интернету. Естественно, говорили, только не с ней, а с той особой, которая заняла ее место, являлась теперь ею самой.
        - Только ты была какая-то другая, мамочка, Олеся сказала, что ты была…
        Сын сделал паузу, и Настя подумала, что он уже заснул. Однако Петя сильно-сильно сжал ее руку и по слогам произнес:
        - От-стра-нен-ная! Вот, так и сказала! А я запомнил, мамочка! Потому что ты говорила с нами совсем немного, а обычно если ты уезжаешь и говоришь с нами по Интернету, то всегда долго. Но не в этот раз. Потом ты долго говорила с Эдиком, только он нам сказал, что речь идет о делах, поэтому нам пришлось выйти из кабинета. И он даже дверь закрыл…
        Эдик, милый Эдик, уже чувствовал себя полноценным хозяином в ее доме. И выгонял ее детей из ее же кабинета! Значило ли это, что Эдик причастен к ее смерти? Было бы крайне интересно узнать, о чем это он болтал с лже-Анастасией.
        - Просто у меня было много дел… - прошептала Настя, прижимая к себе сына - и вдруг ощущая, что уже не чувствует его. - Но я не была отстраненная. Точнее, я не хотела быть такой! Запомни, милый мой, я люблю и всегда буду любить вас с Олесей…
        Петя прошептал, уже находясь в полудреме, на грани того, чтобы окончательно соскользнуть в цепкий сон:
        - Мамочка, а почему ты прозрачная… Скажи, мамочка…
        А затем равномерно засопел носом - и Настя поняла, что сын погрузился в сон. Она попыталась поцеловать его, но ничего у нее не получилось. Как он точно подметил - прозрачная! Неужели он смог увидеть ее теперешнюю сущность? Ее сын тоже был медиумом?
        Она еще долго сидела у него на кровати, никак не решаясь уйти. Настя знала, что может в любой момент вернуться, но куда она вернется? В дом, который некогда был ее собственным? В котором жили дети, являвшиеся некогда ее собственными? И у которых вдруг появилась другая мать, неотличимая от настоящей…
        От настоящей, чье тело находилось неизвестно в каком морге!
        Настя осторожно поднялась и подошла к двери. И столкнулась с гувернанткой, которая заглянула в комнату Пети, чтобы убедиться, все ли с ним в порядке. Гувернантка подошла к кроватке Пети, расправила скомкавшееся одеяло, а затем поцеловала его в висок.
        - Мамочка… Мамочка… - произнес сынок во сне, не открывая глаз.
        Настя видела, с какой нежностью и любовью гувернантка заботится о ее детях. Так, быть может, и ничего, что у них появилась лжемать? Для детей ничего не изменится, у них не будет психологической травмы, они не будут страдать и мучиться осознанием того, что их мать… Что их мать мертва - убита!
        Гувернантка снова прошла сквозь Настю и направилась в комнату Олеси. Анастасия же подошла к лестнице, что вела на первый этаж, и закрыла глаза. Да, ее время истекло - пора уходить. Только вот какое место представить себе, чтобы оказаться в нем? Где теперь ее дом? Она могла беспрепятственно перемещаться по столице и окрестностям - однако она мало чем отличалась от бездомного. Она и была бездомным - призраком.
        Но еще до того, как покинуть загородный особняк, Настя приняла решение. Она открыла глаза и пошла в соседнее крыло, то самое, где располагались ее апартаменты - апартаменты Анастасии Бойко. И апартаменты ее мужа Эдика.
        То, что Эдик был каким-то боком причастен к происходящему, у нее не вызывало сомнений. Весь вопрос был только в том - каким именно? Или она напрасно подозревала его в том… в том, что он заказал ее убийство киллерам?
        Настя оказалась около двери своего кабинета, несмотря на отсутствие звуков, чувствовала, что Эдик находится именно там. И дверь была не просто прикрыта, но и заперта на ключ. Однако ведь Эдик не рассчитал, что имеет дело с призраком!
        Пройдя сквозь дверь, Анастасия очутилась в кабинете. Он выглядел так же, как и в те времена, когда она была еще жива. Впрочем, прошло чуть больше суток с того момента, как она умерла, - разве могло что-то измениться?
        Тем не менее изменилось: аура. Или что-то в этом роде. Настя ощущала разлившуюся в воздухе угрозу. И что-то еще, непонятное, однако также тревожное.
        Ее супруг, полуголый, развалился в кресле, положив ноги на стол. Он в самом деле иногда так поступал, однако ей ужасно это не нравилось - в особенности если он вел себя так, пребывая в ее кабинете. Но ведь суть в том, что теперь это не был ее кабинет. Но и его кабинетом он тоже не стал!
        Супруг копошился в компьютере и появления Насти, конечно же, не заметил. Анастасия взглянула на Эдика - она любила его… И было за что… Но как она могла так обмануться? Или дело в том, что она хотела обмануться?
        Она зашла за кресло и взглянула не без любопытства на ту страницу, которую рассматривал Эдик. Эдик сидел на порносайте. Но тут на экране компьютера возникло сообщение о том, что ему кто-то звонит. Эдик быстро свернул сайт с пышнотелыми особами и принял звонок.
        На экране появилась она сама. Да, это была Анастасия Бойко, та самая, которую ей довелось видеть сегодня в офисе во время беседы из франкфуртского аэропорта.
        - Привет, женушка! - произнес Эдик, устраиваясь поудобнее. - У тебя все в порядке?
        Лже-Анастасия ответила ее же собственным голосом:
        - Да, муженек, все в порядке… Все, что хотела, смогла организовать. Повода для волнений не существует!
        - А я и не волновался, я же знаю, что ты у меня умница, Настенька! - заявил Эдик, самодовольно улыбаясь.
        Настя, стоя у него за спиной и наблюдая за тем, как они обменивались ничего не значащими фразами, думала о том, что, быть может, Эдик ничего не знает и к ее смерти не причастен. Да, он распущенный тип с криминальным прошлым и не менее криминальным настоящим. Но значит ли это, что он причастен к убийству - к ее убийству? Нет, конечно, сам на спусковой крючок он не нажимал, однако мог нанять двух киллеров.
        Она стояла и внимала разговору Эдика с самой собой, вернее, со своим двойником. В то, что призраки существуют, она до недавнего времени не верила. Так, может, ей стоило поверить и в то, что существуют двойники? Но у нее не было сестры-близнеца…
        - Значит, будешь действовать так, как приказано! - заявил Эдик. - Звезды медленно гаснут во мраке вселенной…
        Ее двойник, как-то изменившись в лице, произнес:
        - Да, милый, как скажешь. Кстати, я купила тебе подарок - платиновые часы, как ты и хотел.
        Настю озадачил не столько дорогой подарок - такого она Эдику точно никогда бы не преподнесла, да он и не стал бы требовать, - сколько странная фраза, которую он сейчас сказал двойнику. Что-то о гаснущих звездах во вселенной… К чему бы это вообще?
        - И я решила, что Пете и Олесе надо купить… - произнесла лже-Анастасия, а Эдик прервал ее:
        - Ничего этим соплякам не надо, обойдутся! Тебе понятно? Сиди пока за границей, женушка! А мы все за тебя обтяпаем. Пока, Бойко!
        Он рассмеялся и прервал видеотрансляцию. Настя, все еще наблюдая за действиями мужа, некогда горячо любимого, думала о том, что он определенно что-то знает. Только вот кто это мы? И с кем и что именно он собирался обтяпывать?
        То, что Эдик один не способен на подобную масштабную аферу, ей было понятно. И не потому, что кишка тонка и не хватило бы стратегического мышления - у него элементарно не хватило бы денег. Значит, ее прежние подозрения небеспочвенны: он является чьим-то сообщником и, вероятно, орудием в руках кого-то умелого и циничного. И из всех подозреваемых, которых она ранее рассматривала, наиболее подходящим был только один…
        В этот момент в дверь постучали, Эдик, захлопнув компьютер и пройдя босыми ногами по полу, подошел к ней и повернул ключ. На пороге стояла гувернантка.

        - Ну ты и долго! - заявил он недовольным тоном, втягивая ее в кабинет, а затем целуя. Гувернантка не сопротивлялась.
        - Мне требовалось проверить, все ли в порядке с детьми… - начала она, но Эдик перебил ее:
        - И ты о них! Успокойся и забудь об этих маленьких ублюдках.
        Ее дети, те самые, с которыми он якобы с такой радостью возился, были для него всего лишь маленькими ублюдками. Каким же фальшивым и мерзким был ее супруг! Но ведь она сама виновата, что выбрала его себе в мужья. Хотя, если поразмыслить, кто-то очень постарался, подтолкнув ее к этой сумасбродной идее.
        Эдик же тем временем откровенно лапал гувернантку, а потом, подтолкнув ее к дивану, хрипло произнес:
        - Ну, ложись!
        Гувернантка исполнила его волю, и через несколько мгновений по кабинету разнеслись сладострастные стоны. Анастасия отвернулась - нет, она не была шокирована, ей стало противно. И как долго Эдик развлекался с гувернанткой, которая всегда отличалась расторопностью и которую она уж точно не подозревала в чем-то подобном! Или Эдик спал еще и с горничными?
        Настя покинула кабинет и спустилась по лестнице в холл. Часы показывали начало второго ночи. Она собралась с мыслями и поняла, что работать Эдик мог, собственно, только на одного человека: на Всеволода Дмитриевича Дуйменова. Тому нужно было заполучить ее фирму, а она не желала ему уступать. Значит, убрать надо было ее саму, а потом договориться с Эдиком…
        Но ведь она для всех не умерла, раз ее заменили двойником? Откуда он взялся? Ответ на этот вопрос мог дать тоже только Дуйменов - у него были и финансовые средства, и связи для осуществления подобной операции.
        Эдик чувствовал себя хозяином жизни, но, похоже, он сам находился на крючке у олигарха. И тот, не исключено, не оставит ненужного сообщника в живых. Эдика ей жаль не было - ее мысли вертелись вокруг Пети и Олеси, которым наверняка угрожала опасность. И которых она должна была защитить. Подумала она и о своей сестре Светлане - та ведь, хоть и являлась эффективным менеджером, справиться с Дуйменовым не сможет. Если она попробует сопротивляться, то Светлану постигнет та же участь, что и ее саму.
        Значит, ей требовалось оберечь своих детей и свою сестру от Эдика, а также от алчного миллиардера. И тот факт, что теперь она являлась призраком, был очень кстати.
        Внезапно Анастасия почувствовала упадок сил - призраки, как и люди, могли тоже уставать. За прошедшие двадцать четыре часа она многое узнала и многому научилась. И это был, конечно же, не предел.
        И пусть другие сидят в кафе, занимаются невесть чем и мечтают о своей собственной двери. Она хотела только одного: чтобы все у ее близких было хорошо. И ради этого она была готова на все, буквально на все.
        Несмотря на чувство опустошенности, она представила кабинет Дуйменова - хорошо, что она была в нем и знала, куда ей надо теперь переместиться. Однако странная боль - раньше бы она вела речь о головной боли - быстро нарастала. Анастасия открыла глаза - и поняла, что находится не в том месте, где мечтала оказаться.
        Да, она была в офисе, но не в офисе Дуйменова, а в своем собственном. Как она ни пыталась переместиться в его кабинет, у нее не получалось. Значит, ее энергия на этот день закончилась, а это значило: ей все же требовалось наведаться в кафе.
        Она прошла по пустынному офису и оказалась в комнатке, в которой и проснулась прошедшим утром. Тогда она еще не подозревала, что с ней случилось. А ведь прошло так мало времени…
        Анастасия улеглась на диван и закрыла глаза. Интересно, а призраки видят сны? И о чем они - о людях? О жизни в том мире? О том, что она хотела совершить, но так и не смогла?

        Она открыла глаза, будучи уверенной, что задумалась всего на пару мгновений, но выяснилось, что уже утро. Сизый рассвет за окнами.
        Настя вскочила с дивана, не понимая, как такое могло случиться. Наверное, она потеряла счет времени… Часы показывали около семи утра. До нее донесся шум пылесоса - уборщица трудилась в офисе, наводя порядок.
        Выйдя в кабинет, Настя увидела все ту же самую вороватую особу в наушниках, которая к тому же плохо исполняла свои обязанности. На этот раз уборщица копошилась в ящике ее собственного стола. Анастасия заметила, как та извлекла оттуда красивую зажигалку - кажется, подаренную представителем одной из фирм, с которой они сотрудничали. Настя не курила, поэтому зажигалка завалялась в ящике стола.
        Уборщица же пробормотала что-то о том, что это подходящий подарок для ее мужа, сунула зажигалку в карман и принялась лениво стирать пыль. В кармане у нее Настя заметила и начатую пачку дорогих сигарет - наверняка тоже позаимствовала у кого-то в офисе!
        Нет, Насте не было жаль зажигалки, однако хотелось проучить наглую особу. Да и требовалось тренироваться - ведь ей предстояло большое шоу! Поэтому она подошла к ней, и когда уборщица двинулась вперед, волоча за собой пылесос, наступила на шнур. И приказала пылесосу не двигаться.
        Так и произошло - пылесос застыл, как будто его приклеили к полу, а уборщица, ничего не понимая, тянула его за собой. Думая, что он за что-то зацепился, особа повернулась - и на ее лице возникло удивленное выражение. Пылесос стоял посреди помещения, однако, как она его ни дергала, пытаясь сдвинуть с места, он словно врос в пол.
        Качая головой, уборщица подошла к пылесосу и толкнула его ногой. Тот же результат. Разозлившись и, главное, не понимая, что произошло, уборщица рванула его на себя с силой - и Настя сошла с кабеля.
        Пылесос, угрожающе грохоча, покатился на уборщицу и пребольно задел ее по ноге. Та, стеная и крякая, запрыгала на месте, проклиная всех и вся. Анастасия же приблизилась к особе и нажала на ее мобильный, по которому та слушала завывания какой-то модной певицы.
        Завывания смолкли, и уборщица в недоумении стала трясти наушники, а потом поняла, что кто-то нажал на «паузу». Проклиная опять же пылесос и думая, что сама случайно задела мобильный, уборщица снова нажала на воспроизведение и двинулась вперед, волоча за собой пылесос.
        Настя, следуя за ней, снова дотронулась до мобильного. Музыка смолкла, уборщица чертыхнулась и прикоснулась к дисплею. Настя же все еще сжимала кнопку, поэтому, что бы ни делала уборщица, музыки не было.
        Уборщица сняла наушники, схватила телефон и стала трясти его, поливая грязью производителей. Убедившись, что все снова работает, она удовлетворенно надела наушники, включила музыку - и в уши ей ударили вопли певицы, поставленные Настей за мгновение до этого на максимальную громкость.
        Вереща и тряся головой, уборщица сбросила наушники и уставилась на мобильный. Настя же, приблизившись к ней, извлекла у нее из кармана зажигалку. На второй день ее существования в виде призрака все шло гораздо четче и слаженнее. Проблем с тем, чтобы прикоснуться к предмету и заставить его на глазах у изумленного человека левитировать, уже не было.
        Наблюдая за реакцией уборщицы, Настя поняла, что примитивный с точки зрения призрака трюк оказал на нее необыкновенное воздействие. Еще бы, несчастная вороватая особа вдруг увидела, как украденная зажигалка, мирно покоившаяся у нее в кармане, вдруг невесть каким образом вылетела оттуда и, зависнув в воздухе, вдруг стала перемещаться, напрочь игнорируя силу земного притяжения и не шмякаясь на пол.
        Лицо у уборщицы побелело, потом покраснело, наконец, пожелтело. И, что-то бормоча, она попыталась схватить летающую зажигалку. Но угнаться за Настей, державшей ее в руке, у нее не было ни единого шанса.
        Наконец уборщице удалось схватить зажигалку, она издала триумфальный клич - и в этот момент из зажигалки вырвалось пламя. Уборщица выпустила трофей, а зажигалка, снова повиснув в воздухе, покачивалась туда-сюда, исторгая из себя оранжевый огонек.
        Глаза особы практически вылезли из орбит, уборщица стала мелко креститься, и в этот момент раздался суровый голос:
        - А чем это вы здесь занимаетесь?
        На пороге кабинета появился Борис, тот самый сотрудник, который, как установила накануне Настя, являлся шпионом Дуйменова. Теперь ей стало понятно, отчего он приходил раньше всех и уходил позже всех - чтобы иметь возможность беспрепятственно читать документы и копаться в чужих столах и компьютерах.
        Уборщица, тыча пальцем в чудо, парящую зажигалку, что-то пыталась исторгнуть из себя, однако с губ у нее срывалось только мычание. Наверное, особа до такой степени была напугана сим невероятным феноменом, что и произнести ничего не могла.
        - Ну что вы пальцем-то тыкаете? И чего дрожите? Что случилось, паука нашли?
        Уборщица, все еще тыча дрожащим пальцем в сторону зажигалки, повернулась - и поняла, что зажигалка мирно лежала на полу и, конечно же, не двигалась. Заметив зажигалку, Борис подошел к ней, поднял и сказал:
        - Ваша? Хотя нет, не может быть вашей, тут эмблема швейцарской фирмы… Откуда она здесь взялась? Вы что, пытались ее украсть?
        Но еще до того, как уборщица смогла дать ему ответ на этот животрепещущий вопрос, он повел носом и подозрительно заметил:
        - Фу, куревом разит! Вы что, курили в офисе? Вы же знаете, что это строжайше запрещено!
        Как и большинство бывших курильщиков, он был беспощаден, если уличал кого-то в этом грешке. Но Борис был прав - курить в офисе запрещено, иначе могла сработать противопожарная сигнализация.
        Уборщица отрицательно затрясла головой, но в этот момент ее глаза округлились, ибо над головой Бориса возникла зажженная сигарета, которая, подобно зажигалке, просто парила в воздухе!
        - Вы что, курите здесь? - произнес угрожающе Борис, двигаясь к уборщице. А та с ужасом смотрела на сигарету, им самим не замечаемую, похожую на крошечный неопознанный летающий объект.
        - Вы ведь знаете, что за это будет? Вы лишитесь работы, причем немедленно!
        Он с наслаждением выговаривал эти слова, явно ощущая превосходство над уборщицей. Настя, державшая сигарету, решила, что хватит с этой особы наказания. Она чуть повела сигаретой, что держала в руке, вниз - и та оказалась в двух сантиметрах от уха Бориса.
        - Ну что молчите, язык, что ли, проглотили? - крикнул он, а сигарета угрожающе накренилась, и уборщица, мыча, стала тыкать в ее сторону пальцем, стараясь привлечь внимание Бориса к опасности.
        - Что вы сказали? Сигарета? Какая сигарета? Летающая? Да вы что, пьяная или обкуренная?
        Он обернулся, но сигарета сменила место дислокации и зависла теперь над его другим ухом. Уборщица стала тыкать в другую сторону, Борис, чье лицо налилось пурпуром, что означало высшую степень злости, снова повернулся, но сигарету так и не узрел.
        - Вы что, лапшу мне на уши вешаете? Дурака из меня делаете? Куда спрятали сигарету, ну, говорите!
        В этот момент он взвыл, потому что сигарета прикоснулась к его уху, а затем упала на пол. Держась за ухо, Борис схватил тлевшую сигарету и, тыкая ею в лицо уборщице, завизжал:
        - Вот и доказательство! Курите, а потом еще и сигаретами в важных работников швыряетесь!
        - Это не я, это оно само! - выдавила из себя уборщица, и вдруг над головой Бориса воспарила пачка сигарет. Уборщица, дико взвизгнув и повторяя одно и то же слово: «Бесовщина, бесовщина!», побежала прочь, не забыв, однако, прихватить свой пылесос.
        Борис, потирая ухо, смотрел ей вслед и произнес, когда хлопнула дверь:
        - Вот ведь мерзавка! И еще спектакль тут разыгрывает. И что за бесовщина, хотел бы я знать?
        Он осмотрелся, убедился, что никого в офисе не было, а потом быстро прошел в кабинет Светланы и включил ее компьютер. Затем, введя пароль, которого он знать явно не мог, но который был тем не менее ему известен, Борис принялся жадно читать последние послания по электронной почте.
        Парочку посланий он даже распечатал, потом, пометив все письма как непрочтенные, выключил компьютер. Когда появились другие сотрудники, Борис находился у себя в кабинете и, попивая кофе, разбирал бумаги. До этого Настя стала свидетельницей того, как Борис позвонил правой руке олигарха Дуйменова, Антону Антоновичу, и зачитал ему содержимое конфиденциальной переписки Светланы.
        Настя понимала, что могла бы при помощи трюка, как и в случае с уборщицей, устроить представление и сделать так, чтобы шпионская деятельность Бориса стала всем известна. Однако она решила не делать этого, потому что он, не исключено, еще понадобится для ее плана.
        Пришедшая на работу Светлана выглядела не лучшим образом - явно сказывались проблемы в фирме и война с Дуйменовым. Анастасии стало жаль сестру - а если та еще узнает, что она сама умерла… Но это должно было произойти - не мог же двойник играть ее роль!

        Подумав об этом, Настя вздохнула и закрыла глаза, уже зная, куда направится в данный момент. Когда она распахнула глаза, то оказалась в том самом мрачном помещении морга, в котором ей уже довелось бывать с Адрианом Викентьевичем.
        Как и в первый раз, в помещении никого не было. Она подошла к стене, в которую были вмонтированы металлические боксы, и потянула ручку одного из них. Ничего не вышло. Пришлось снова сконцентрироваться - и только после этого стальной поддон, на котором лежал покойник, бесшумно выехал прямо на нее. Точнее, через нее…
        Но одного взгляда стало достаточно, чтобы понять, что это было не ее тело - ноги явно мужские, покрытые густыми черными волосами.
        Закрыв бокс, Настя в недоумении застыла перед стеной. Она была уверена, что… Что тело, ее тело, находилось именно там.
        Но, вероятно, она ошиблась - и открыла соседний бокс. Однако он был пуст. Тогда Анастасия стала выдвигать один бокс за другим, но все тщетно, она обнаружила еще одного покойника, молодую женщину, и все. Ее же собственного тела в морге больше не было.
        В тот момент, когда она в сердцах ударила по поддону и тот с грохотом въехал в стену, дверь распахнулась, и в помещение вошли два человека в белых халатах, что везли каталку, на которой покоился кто-то, покрытый клеенкой.
        - С телом поступите как обычно, - сказал один тип другому. - Но регистрировать его не надо…
        Тот понимающе качнул головой и произнес:
        - Ну да, понимаю… Неужели снова неудача?
        - Генетический материал слишком плохой! - заявил первый. - Что и приводит к тому, что во время закачивания воспоминаний тело клона не выдерживает - и у него случается инсульт, или инфаркт, или и то и другое вместе!
        Тело клона? Во время закачивания воспоминаний? О чем они вели речь? И вдруг Настя вспомнила то, что уже давно лезло ей в голову. Ну конечно, как она могла забыть об этом… Хотя немудрено, если тебя убивают и ты просыпаешься призраком, то можно забыть многое!
        Один из типов удалился, а другой, присев к компьютеру, что-то занес в него, а потом вынул рацию и произнес:
        - Можете забирать на утилизацию!
        Он подошел к каталке и приподнял клеенку. Настя, подойдя вместе с ним к мертвецу, всмотрелась в его лицо. Оно показалось ей смутно знакомым. Кажется, это был какой-то политик, к тому же политик федерального масштаба, более того, первой величины, постоянно мелькавший по телевизору. То ли губернатор, то ли сенатор… И, как водится, далеко не бедный человек.
        Но этот тип хоть и страдал избыточным весом, был относительно молод - наверняка еще и пятидесяти нет. Отчего же он умер? Конечно, умирают и в гораздо более молодом возрасте, но разве… Разве этот политик скончался на самом деле? Ведь если бы это произошло, то об этом трубили бы все средства массовой информации.
        Ведь она тоже скончалась - и тем не менее у нее имеется двойник, а никто и не подозревает о ее смерти. За исключением, конечно, тех, кто заказал ее убийство киллеру, а потом доставил ее бренные останки сюда…
        Вдруг вспомнила она о скандале, точнее, о череде скандалов, которые, собственно, широкой публике известны не стали. Были судебные процессы, но обвиняемые или умерли до начала разбирательства, или получили условные сроки. А одну газетку, решившую напечатать разоблачительную историю, вдруг чуть ли не на следующий день прикрыли - по причине нерентабельности.
        Да, тогда поползли слухи в определенных кругах, но даже и там их пересказывали с опаской и делая вид, что ничему такому не верят. Говорили, что дочери одного крупного бизнесмена-миллиардера пытались подменить воспоминания - убрать старые и имплантировать новые, подложные. И тем самым сделать из нее другого человека и завладеть ее деньгами, доставшимися после крайне странного убийства ее отца[2 - Подробнее об этом в романе А. Леонтьева «Путешествие в сны».].
        Говорили также, что это была верхушка айсберга и что в какой-то подмосковной клинике для очень богатых происходила регулярная подмена воспоминаний. И что это дело было поставлено на поток. Но потом что-то произошло, и клиника закрылась, а затем ее и вовсе снесли, выстроив на ее месте поселок с виллами для обеспеченных людей.
        Еще говорили, что уже есть возможность клонирования человека, причем по ускоренной программе - за несколько месяцев можно получить тело взрослого человека, не отличающееся от тела оригинала, у которого взяли образец ДНК. И опять случился какой-то скандал, и опять кого-то арестовали, но дело спустили на тормозах: замешаны были фигуры влиятельные и богатые[3 - Эти события изложены в романе А. Леонтьева «Вечной жизни не хватит».].
        Наконец, говорили, что кто-то в итоге попытался совместить две гениальные идеи - выращивание человеческих тел и наделение их воспоминаниями. Ведь таким образом кто-то мог получить копию определенного человека или копию с совершенно иными воспоминаниями и, таким образом, совершенно иную личность. И манипулировать этим человеком при помощи кодовой фразы как марионеткой.
        Или же, наоборот, имплантировать этой точной физической копии реальные воспоминания реального человека, пусть и не все, а хотя бы частичные. И в итоге произвести неотличимую копию этого самого человека!
        Настя слушала все эти сплетни, впрочем, рассказанные на какой-то вечеринке бывшим работником суперсекретного ведомства на полном серьезе, но не придала им значения. Потому что на любой вечеринке, особенно после принятия определенного количества алкоголя, всегда находился работник суперсекретного ведомства, бывший или даже действующий, который рассказывал удивительные и передаче посторонним не подлежащие истории. Поэтому к этим слухам Настя отнеслась как к историям о крокодилах в московской канализации, вампирах, живущих среди нас, или о живых мертвецах…
        Или о призраках…
        Настя судорожно попыталась припомнить детали, имена, название клиники, но ничего этого она вспомнить не могла. Впрочем, и не требовалось, потому что она убедилась, что все сказанное - правда.
        И теперь становилось понятно, что произошло не только с этим политиком, но и с ней самой. Кто-то подменил ее на клон - клон, который не только выглядел как она сама, но и клон, который был наделен при помощи новейших технологий ее воспоминаниями. Любую актрису, даже самую гениальную, можно раскусить, любое копирование внешности и манеры поведения распознать. Но если подделка ничем не отличалась от оригинала? Ведь даже ее дети, говорившие с клоном по Интернету, были уверены, что лже-Анастасия Бойко и есть их мама…
        Что же, возникновение двойника она, кажется, сумела разгадать. Но она до сих пор не приблизилась к разгадке того, кто стоял за всей этой операцией. И чего, собственно, этот некто добивался.
        Хотя и так было понятно: Дуйменов хотел лишить ее фирмы и желал, подменив ее на клон, сделать так, чтобы тот безропотно продал ему фирму, причем, вероятно, по бросовой цене, тем самым лишив обеспеченного будущего ее детей. А чтобы обман не вскрылся, он отдал приказание: оригинал, то есть ее саму, уничтожить. Вот и все…
        Открылась другая металлическая дверь, и появился человек, облаченный в синий комбинезон. Тип в белом халате, махнув рукой на тело политика, лежавшее на каталке, произнес:
        - Забирай на немедленную утилизацию…
        Субъект в синем комбинезоне кивнул и повез из зала. Анастасия последовала за ним, без всяких проблем пройдя сквозь стену и оказавшись в коридоре. Оттуда она проследовала в лифт, на котором они спустились куда-то в подвал. И наконец оказались в большом помещении, в котором было весьма тепло.
        Анастасия заметила две печи - сквозь особое толстое стекло в одной из них был виден горящий огонь. Тип в синем комбинезоне запихнул тело в другую печь, закрыл дверцу, а затем удалился в соседнюю комнату, где нажал несколько кнопок на компьютере, и в печи, загудев, вспыхнули языки пламени.
        Насте стало понятно, что случилось с тем телом, которое когда-то было ее собственным. Его, как и бракованный клон политика, доставили сюда, в крематорий, запихнули в печь, не исключено, в ту же самую, и…
        От нее осталась лишь горстка пепла - и ничего более. Если не считать, конечно, информационного поля, то есть призрака…
        Настя вернулась в зал с холодильными камерами - и заметила только что доставленную каталку с еще одним телом. Тип в белом халате, что привез ее, отдал аналогичное распоряжение о немедленной ликвидации. А затем удалился, и Настя увязалась за ним.
        Ей требовалось знать, кто стоит за этой фабрикой клонов. Хотя нет, не только это, ей требовалось получить неопровержимые доказательства того, что это олигарх Дуйменов. И, вероятно, лаборатория принадлежала ему тоже - ведь в его империю входило несколько фармацевтических фирм и гигант по производству медицинского оборудования.
        Они снова спустились на лифте вниз и оказались в другом крыле разветвленного подземного комплекса. Это был уровень, на котором располагались лаборатории. Об этом свидетельствовали люди в белых халатах, мужчины и женщины, сновавшие из одного помещения в другое.
        А в самих помещениях, отделенных друг от друга стеклянными перегородками, находилось что-то крайне занятное. Настя заметила автоклавы - огромные капсулы из металла и стекла, заполненные мутной желтоватой жидкостью. Таких капсул было много, несколько десятков. Некоторые были пусты, но в большинстве находились тела.
        Трупы!
        Однако ж нет, это были не трупы. Это были живые люди. Удивительно, но именно так - то, что плавало в автоклавах, жило. Но как такое возможно? Ведь если это живые люди, так они должны были непременно захлебнуться в воде.
        Видимо, жидкостное дыхание: легкие наполнены насыщенной кислородом жидкостью. И люди плавали в особом физрастворе. Настя осторожно, словно боясь, что ее увидят, хотя увидеть, конечно, никто не мог, подошла к одной из прозрачных цистерн. Внутри находилась обнаженная женщина, причем, в отличие от фантастических фильмов, где сумасшедшие ученые выращивают современных гомункулов, далеко не молодая и явно не красивая.
        Однако, как поняла Настя, лицо этой полной, одутловатой особы, которая, подобно гигантскому младенцу, парила в желтоватой жидкости, было ей знакомо. Это была весьма влиятельная миллиардерша, чей муж когда-то являлся высокопоставленным федеральным чиновником. Это и позволило ей сделать большой капитал, когда ее супруг вдруг впал в немилость, ей в одночасье пришлось расстаться с завоеванными позициями. Дама вместе с престарелым мужем скрылась в Лондоне и оттуда стала досаждать бывшим своим друзьям, заваливая их исками. То она хотела получить обратно контрольный пакет акций своего холдинга, якобы проданный по дешевке в результате давления спецслужб. То ее супруг намекал на то, что у него имеется компромат на очень высокопоставленных и очень влиятельных персон. Наконец, заморский суд даже вынес решение о том, что дама права, требуя возвращения себе то ли миллиарда, то ли сразу двух. А потом завели речь о том, что возможна вероятность полюбовной сделки.
        Но если сделка была не за горами, то что делала эта дама в автоклаве? Настя поняла, что это была не дама, а ее клон. И клон, конечно, должен выглядеть так же, как и оригинал, - было бы странно, если бы миллиардерша вдруг в одночасье похудела или сбросила пару десятков лет.
        Только вот для чего вообще выращивался ее клон? Вероятно, это и была часть полюбовной сделки - ведь если подменить строптивую особу сговорчивым клоном, то…
        Настя прижалась лицом к автоклаву, а потом отпрыгнула от него, а что, если она сама провалится в эту жижу и очутится внутри цистерны, рядом с клоном? Но этого не произошло, и она облегченно посмотрела на блинообразное мучнистое лицо миллиардерши.
        И вдруг та раскрыла глаза и уставилась на Анастасию. Настя невероятно испугалась, хотя она уж точно находилась в безопасности - мало того, что снаружи, так еще и невидимая для всех!
        Но для всех ли? Потому что клон смотрел не сквозь нее, а прямо на нее, как будто… Как будто, в отличие от людей в белых халатах, действительно обладал возможностью видеть ее. Или созданные по особой технологии, всего за несколько недель «люди» отличались особыми паранормальными способностями?
        Раздался мелодичный сигнал, и на автоклаве замигала красная лампочка. Тотчас около него очутилось два субъекта в белых халатах, причем один из них прошел сквозь Настю, не подозревая, естественно, о ее незримом присутствии.
        - Почему началась фаза пробуждения? - заявил тот самый тип в белом халате, за которым она следовала из морга. - Ведь еще слишком рано! Наверняка снова будет брак!
        Другой тип, сверившись с данными в компьютере, произнес:
        - Странно, но клон, похоже, сам принял решение пробудиться…
        - Ты мне сказки не рассказывай! - заявил в раздражении его начальник. - Сам он ничего не может - без активизации кода!
        Подоспевшая молодая женщина произнесла:
        - Не исключено тогда, что его что-то пробудило…
        - И это тоже чушь! - заявил начальник. - Это будет уже четвертый бракованный экземпляр! Допустить этого нельзя, новый цикл продлится слишком долго. Поэтому погрузите ее в искусственную кому, и пусть дозревает…
        Дозревает… Он говорил так, будто вел речь о картошке или помидорах. Впрочем, клоны и были для него чем-то подобным. Отошедшая же в сторону Настя думала о том, что могло пробудить клона. И пришла к выводу, что в этом виновата она сама.
        Доктора по особому шлангу подали в автоклав красную жидкость, которая, вероятно, должна была заставить клон миллиардерши снова уснуть, но та вдруг стала крутиться и шевелить конечностями. А потом даже изогнулась и повернулась так, что голова оказалась около дна, а ноги - около крышки.
        - Извлекаем ее! - распорядился один из врачей. - Только осторожнее, смотрите не повредите ее!
        Раздался шум, и в несколько секунд особый насос выкачал из автоклава всю жидкость. Клон, подобно выброшенной на берег рыбе, лежал на металлическом дне, судорожно закрывая и раскрывая рот и при этом пытаясь стучать по толстенному стеклу, словно прося о помощи.
        Насте стало жаль это существо. Оно же не виновато в том, что является клоном. Преступные исследователи воспользовались новейшими технологиями, чтобы воспроизвести его на свет, и при этом они руководствовались исключительно интересами того, кто заплатил за это.
        А сам клон… Его обязанностью было подменить собой настоящую миллиардершу, которую наверняка ожидала та же участь, что и Анастасию. А потом клоном можно вертеть по своему усмотрению.
        То есть судьба клона ничем не отличалась от судьбы ее самой - за тем исключением, что клон все еще находился в мире людей, как и клон, который занял ее собственное место. А она обитала в смежном мире призраков…
        Тем временем раздалось легкое гудение, автоклав автоматически накренился, а крышка отскочила. И двое дюжих мужчин стали вытаскивать оттуда бившуюся в их руках пожилую женщину.
        Как она ни старалась сопротивляться, издавая при этом странные, похожие на мычание звуки, ничего у нее не вышло. Ее насильно уложили на каталку и закрепили на ней при помощи ремней.
        Настя, наблюдавшая за этой ужасной сценой, подошла поближе. Клон, словно чувствуя ее присутствие, чуть повернул голову, насколько это позволяли стягивавшие его тело ремни. И, раскрыв глаза, стал судорожно мычать, явно пытаясь указать в сторону Насти.
        - Чего она хочет? - спросила одна из сотрудниц, поворачивая голову. - Там же пустое место.
        А ее коллега произнес:
        - Я давно говорил, что клоны, в особенности несозревшие, обладают странными способностями. Они словно видят и чувствуют то, что не видят и не чувствуют обычные люди. Я исследовал мозг одного из бракованных, и мне удалось установить, что…
        Клон внезапно дико зарычал, изо рта у него пошла густая пена. А потом он попытался приподняться, но ремни цепко держали его. И Настя видела, что клон наблюдал за ней. И рвался к ней - только вот зачем?
        - Зовите Александра Ивановича! - заявил один из врачей, и через полминуты в помещении оказался уже знакомый Насте тип.
        Подойдя к клону, он грубо открыл тому рот. Затем оттянул веко и посветил в него крошечным фонариком. Наконец пощупал тело и качнул головой:
        - Нет, не созрела еще. Надо бы два денька, тогда бы была хороша… Но на сегодняшний момент это наиболее удавшийся экземпляр! Однако продолжайте работу, нам нужен идеальный образец! Потому что деньги уже заплачены! Клиент ждет!
        И тут Настя вспомнила - именно Дуйменов пытался завладеть филейными частями империи миллиардерши, чей клон находился перед ней. Значит, во всем был виноват жадный олигарх?
        - А с этим экземпляром что? - спросила сотрудница, и начальник, морща губы, произнес:
        - Что-что! На утилизацию!
        Услышав это, клон стал судорожно биться, как будто понял смысл сказанного. И Насте стало ясно - а ведь действительно понял! И то, что делают эти врачи, мало чем отличалось от опытов в нацистских концлагерях. Они ставили эксперименты на людях, а тех из них, которые не вписывались в их схему, без сантиментов уничтожали.
        Сотрудница подошла к клону, держа в руке шприц с синей жидкостью. Заметив это, клон начал биться с утроенной силой, и с его губ срывалось мычание, перемежающееся вроде бы осмысленными фразами.
        Женщина ловко всадила клону в плечо шприц и впрыснула его содержимое в несчастное создание. То немедленно обмякло и, скосив взгляд, уставилось на Настю. И Анастасия знала, что клон просил ее о помощи. А потом она заметила, как по толстой, некрасивой щеке клона стекла слеза.
        - Материал готов к утилизации! - заявила сотрудница, и один из ее коллег вывез каталку из помещения. Настя увидела, как рука клона вдруг дернулась. Не ускользнуло это и от внимания одного из врачей. Тот указал на это даме-врачу, а та снисходительно усмехнулась:
        - Остаточный рефлекс… Ну, или, не исключено, доза оказалась слишком маленькая. Но не все ли равно!
        Коллега дернулся и спросил:
        - Но ведь утилизация… Их сжигают?
        - Ну не топить же! Да, сжигают! Ах, это ты к тому, что сожгут заживо? Ну, с этими адскими созданиями только так и надо! Священная инквизиция явно бы одобрила наш подход!
        Настя выбежала из помещения, чувствуя, что ее мутит. Нет, не от увиденного, а от услышанного. И как можно быть настолько черствым и бездушным?
        Она ринулась вслед за человеком, увозившим клона, желая лишь одно: спасти эту несчастную. Хотя понимала, что клон не избежит смерти - врачи добьют его тем или иным способом. Но хоть бы отправили в печь крематория действительно мертвым, а не полумертвым!
        Однако типа с клоном, привязанным к каталке, она нигде не обнаружила. Настя прошла сквозь стену в один лифт, потом в другой, но там никого не было. Она оказалась на каком-то другом уровне, состоявшем из длиннющего коридора и множества закрытых дверей.
        Настя бежала по коридору и вдруг поняла, что заблудилась. Она не могла помочь несчастному клону и не могла вернуться на прежний уровень. Анастасия попыталась воспарить, но не смогла - то ли на нее так подействовало происходящее, то ли ее силы в этом подземном узилище были на исходе…
        Внезапно она услышала голоса - они были слабые-слабые, наверняка обыкновенным человеческим ухом не воспринимаемые. Однако она моментально узнала один голос: голос Дуйменова.
        Того человека, который стал причиной ее смерти. И у которого на совести была масса других преступлений. И клонирования, между прочим, тоже…
        Ориентируясь на звук, она перебиралась из коридора в коридор, с уровня на уровень. Несколько раз она свернула не туда, однако голос всегда выводил ее на правильный путь. Наконец он звучал громко и раскатисто, так, будто Дуйменов находился перед ней.
        Была ли она в состоянии взглянуть в лицо тому человеку, который отдал приказ убить ее?
        Настя увидела, что находится перед стеной, из-за которой и шел голос. Она глубоко вздохнула - и сделала шаг.
        И оказалась в конференц-зале, где сразу заметила олигарха, его правую руку, лысого Антона Антоновича, а также двух мужчин в белых халатах и чопорную особу. Тоже в халате.
        Олигарх выглядел отлично - собственно, у него не было причин выглядеть плохо. Один из типов в белом халате положил шприц, наполненный кровью, в металлическую коробочку, а к локтевому сгибу олигарха приложил ватный тампон.
        - Вот и все, Всеволод Дмитриевич, - произнесла чопорная особа, отсылая кивком головы взявшего у олигарха кровь мужчину. - А вы боялись…
        Дуйменов хмыкнул и, сбросив с локтевого сгиба ватный тампон, заметил:
        - Зарубите себе на носу - я никогда никого не боюсь! Это только меня все боятся!
        - И не без причин! - добавил елейным тоном Антон Антонович.
        Взглянув на чопорную даму, он произнес:
        - Однако пора показать товар лицом! Потому что мы ходим все вокруг да около… Когда же вы устроите нам экскурсию?
        Значит, он все же не был владельцем этой лаборатории, а всего лишь клиентом. Но сути это не меняло.
        Чопорная дама осклабилась и сказала:
        - А с чего этот интерес, Всеволод Дмитриевич? Ведь вы уже прибегали к нашим услугам, однако видеть лаборатории не желали…
        Прибегал к услугам! Так и есть! Он заказал изготовление ее клона!
        - Это было раньше! - ответил вместо него Антон Антонович. - Вы слышали, каково желание Всеволода Дмитриевича? Или вам есть что скрывать?
        Тон у него сделался угрожающим, но дама, видимо, из руководящего звена, спокойно ответила:
        - Разумеется. Причем не только нам, но и вам. Потому что если бы не некие шахи-махи, то вы бы точно не оказались у нас…
        Антон Антонович прокашлялся и заявил:
        - С учетом того, что вы получаете в качестве гонорара, вести речь о шахи-махи неприлично! И вообще, что за жаргон…
        Олигарх поднял руку, и все замолчали.
        - Да, Антон прав. Одно дело - когда я заказываю вам клоны своих конкурентов. А другое - когда свой собственный!
        Он заказал собственный клон? Но зачем? Хотя причин могло быть много. К примеру, он решил вдруг исчезнуть - и требовался труп. Обугленный труп всегда вызывает сомнения, а вот тело, которое без всяких проблем опознают как его собственное… Или ему требовался клон, чтобы, как диктатору, иметь двойника на случай покушения. Или он просто хотел поместить клон в свой личный зоопарк!
        Но Настя была уверена - Дуйменов затевал какую-то аферу, и на кону стояла наверняка куча денег.
        - И не забывайте, что вы получите двойной гонорар! - влез с замечанием Антон Антонович. - Так что у нас есть право узнать, как у вас все устроено!
        Дама усмехнулась, и Настя поняла - она ни за что не раскроет все секреты. А потом особа жестом пригласила Дуйменова и Антона Антоновича проследовать за собой.
        Настя увязалась за ними. Она опять оказалась в лабораториях, в которых находились автоклавы. Чопорная дама скупо объясняла основные принципы, не вдаваясь, впрочем, в детали.
        Они подошли к одному из автоклавов, и Настя заметила в нем тело подростка, мальчика лет четырнадцати-пятнадцати.
        - Гм, знакомое лицо… - произнес в задумчивости олигарх. - Кажется, я его видел… Или он просто так на родителей похож…
        Антон Антонович, выпучившись, вдруг брякнул:
        - Не может быть, это же сын самого…
        Чопорная дама быстро подняла руку и заявила:
        - Никаких имен! Нас, конечно, никто не подслушивает…
        При этом она обернулась и по-змеиному уставилась вдруг в то место, где стояла Настя, хотя видеть ее не могла.
        - …но все равно никаких имен! Вы же не хотите, чтобы и ваше имя постоянно склонялось в наших лабораториях?
        Олигарх хмыкнул, в этот момент мальчик вдруг открыл глаза и, сделав несколько нервных движений, повернул голову и уставился на Настю. Только вот никаких глаз у него не было - лишь пустые глазницы.
        - Что такое? - спросил, в ужасе отступая, Дуйменов, а мальчик, подплыв к стеклу, вдруг стал барабанить по нему, пуская пузыри.
        Дама поспешно вывела гостей из помещения, в которое тотчас влетели люди в белых халатах.
        - Это что, сбой? - спросил подозрительно Антон Антонович. - И часто у вас такое?
        - Крайне редко! - заявила авторитетно дама. - Вы же понимаете, что сделать человека за пять недель - это вам не пельмени лепить. Процесс может пойти насмарку на самой последней стадии, как и в этом случае…
        По ее тону, однако, было заметно, что она крайне недовольна тем, что произошло с подростком. А Настя знала: так он отреагировал именно на ее появление! Клоны ее чувствовали или даже видели! Во всяком случае, когда они были еще не совсем «людьми»…
        - Ну что же, думаю, вы достаточно увидели… - произнесла дама, а Антон Антонович усмехнулся:
        - Достаточно, чтобы сторнировать заказ. Кстати, что они там делают? Вытаскивают мальчишку, как Ихтиандра из бочки, и, кажется, чего-то ему впрыскивают? Бедняга затих!
        Один из сотрудников наконец додумался закрыть стекло, через которое можно было видеть, что происходит в лаборатории.
        - Это брак, а брак уничтожается. Потому что любой из наших клиентов хочет получить только первоклассное изделие! - сказала дама.
        Антон Антонович усмехнулся и заметил:
        - Но не любой клиент платит вам двойной гонорар! Он и так невероятно высокий… Поэтому продолжим экскурсию! Не может быть, чтобы у вас везде был брак!
        Дама отвела их к лифту, а оттуда переправила на нижний уровень - не хотела, наверное, чтобы гости стали свидетелями того, как тело несчастного мальчика-клона везут в крематорий.
        Они оказались в той же самой лаборатории, где Настя была вначале. Следы пребывания полной миллиардерши в автоклаве уже убрали, ничто не напомнило о разыгравшейся недавно трагедии.
        Дама провела гостей к другому отделению, и их глазам предстал автоклав, в котором находился массивного телосложения мужчина с бритой головой. Олигарх только хмыкнул, а Антон Антонович, потерев руки, воскликнул:
        - Кто бы мог подумать, что мы увидим его здесь! Нет, просто невероятно! Скажите, а тот, который сейчас там, наверху, настоящий? Или вы его уже давно подменили?
        Дама нервно заметила:
        - Этого я вам сказать не могу. Потому что и так вы увидели больше, чем рядовые клиенты.
        - Рядовые клиенты платят вам рядовые гонорары! - заявил Антон Антонович, подходя к автоклаву, за стеклом которого плавал лысый тип. - Удивительно, до чего похож на оригинал! А речь вы ему тоже сделаете такой же цветистой?
        - Этим занимаемся не мы, а коллеги из мнемонической лаборатории, - ответила дама. - Ну а теперь прошу вас вернуться к подписанию контракта. Не забывайте, что мой шеф ждет вас…
        Насте было крайне интересно узнать, кто же был шефом этой лаборатории. Кто стоял за всем этим? Кто по заказу Дуйменова сделал ее клон?
        На этот раз она близко к клону не подходила - хватило того, что погибло два… Два человека. Да, человека, ведь, в отличие от нее, это были все же люди, пусть и не до конца созревшие, как выражались работники лаборатории.
        - Хорошо, я увидел то, что мне было нужно! - заявил олигарх. - А теперь в самом деле можем вернуться к…
        В этот момент раздался сильный глухой удар. Все, в том числе и Анастасия, вздрогнули. И увидели, что пробудился к жизни клон, - раскрыв рот в страшной ухмылке, он что-то кричал под водой, одновременно барабаня по стеклу.
        - У вас сегодня просыпаются все Спящие красавицы! - заметил ехидно Антон Антонович. - Сначала мальчишка, потом наш драгоценный общий знакомец…
        Он кивнул в сторону лысого типа, стучавшего по стеклу изнутри автоклава. Олигарх, подойдя на всякий случай к двери, спросил:
        - А он не вырвется наружу?
        - Стекло особое, наипрочнейшее, выдерживает колоссальное давление… - заявила дама в панике. В помещение влетел взмыленный тип в белом халате и затараторил:
        - Господи, это настоящий дурдом! Это уже третий случай за час! Непонятно, в чем дело, то ли физраствор плохого качества, то ли…
        Дама, ударив его по плечу, крикнула:
        - У нас гости! Делайте, что надо! Мы идем отсюда!
        Но Антон Антонович, наблюдая за тем, как врачи пытались утихомирить лысого великана, заявил:
        - Ну отчего же, это ведь такое занятное шоу! Оказывается, это у вас уже третий случай за час… Кто бы мог подумать!
        В это время лысого типа извлекли из автоклава и, вколов ему сразу два шприца, уложили на каталку.
        - Повторяю, нас ждут… Договор готов, так что прошу вас… - произнесла дама, но олигарх не двигался, не сводя глаз с лежащего на каталке клона.
        Настя понимала, что ожидает этого человека - или еще нечеловека? Его увезут в подвал, где располагался крематорий, а потом…
        Словно прочитав ее мысли, лысый тип вдруг поднялся, откинув от себя склонившихся над ним врачей. Один из них замешкался, и лысый схватил его за горло. Все бросились врассыпную. Олигарх проворно выскочил в коридор, а дама истошно завопила:
        - Охрану, позовите охрану! С оружием! Немедленно!
        А лысый тип, подняв врача, словно манекен, швырнул его в сторону, да так, что послышался хруст костей. Лицо у клона было ужасно, из глаз бежала кровь, а изо рта зеленая пена. Однако он и не думал успокаиваться. Он шагнул вперед, Антон Антонович последовал за своим сюзереном, который в страхе пятился по коридору. А потом клон открыл рот и издал пронзительный, нечеловеческий крик.
        И в этот момент в соседних помещениях начался хаос. Прочие клоны, находившиеся в автоклавах, похожие до этого на восковые фигуры, завертелись, стали колотить руками и ногами по стеклу, одному даже удалось перевернуть автоклав и вырваться наружу.
        Одно дело - справиться с единственным бушующим клоном, а другое - с двумя десятками, если не больше. Опрокинулся еще один автоклав, а в другом клон, изловчившись, выдернул из прикрывавшего его люка металлический кабель и стал дубасить им по стеклу, которое пошло трещинами.
        - Все уходим! - закричал кто-то, и люди бросились к лифтам. При этом никто не обращал внимания на коллег, пытаясь первым впрыгнуть в кабину и покинуть злополучный этаж.
        Дама же пыталась выбраться из помещения, но ее настиг клон лысого. Он схватил ее и, сжав волосатыми руками за шею, поднял в воздух. Дама захрипела, а клон снова завыл. Настя услышала топот - это бежали люди с оружием наперевес.
        - Отпусти ее! - заявил один из охранников, наставляя на него пистолет. Дама же прохрипела:
        - Стреляйте ему в голову, черт вас дери!
        Настя подошла к клону, и тот явно почувствовал это. Он перевел на нее взгляд, а Анастасия сказала:
        - Я, как и ты, всего лишь брак. И мне тоже очень обидно и больно. И изменить ничего нельзя. Но стоит ли из-за этого убивать человека?
        Клон издал странное ворчание, которое можно было интерпретировать как вопрос: «И эта особа - человек? Ты не преувеличиваешь?»
        Настя знала, что он прав. И чопорная дама была преступницей и мерзавкой, но это не являлось причиной для того, чтобы свернуть ей шею.
        - Осторожнее, не заденьте Татьяну Геннадьевну! - кричал кто-то из сотрудников.
        Настя приблизилась вплотную к клону, бока которого вздымались и опадали.
        - Ни тебя, ни меня не ждет ничего хорошего… Но будет ли лучше, если ты ее убьешь?
        Клон посмотрел на нее, в его глазах мелькнуло понимание, он что-то проворчал. А потом отпустил даму, которая, шлепнувшись на пол, закричала:
        - Стреляйте, стреляйте в монстра! Убейте этого урода!
        Охранники открыли огонь на поражение. Несколько пуль пролетели и сквозь Настю, не причинив ей ни малейшего вреда. А вот клон, крик которого был точь-в-точь как у больного человека, повалился на пол.
        Дальше последовала свалка, кажется, застрелили еще одного клона, который пытался на кого-то напасть. Но Настя знала - они не хотели причинить вреда, они всего лишь хотели жить. И не быть марионетками в чужих руках…
        Вместе с дрожащим Дуйменовым она покинула лабораторию. Когда они оказались наверху и один из сотрудников, заменивших чопорную особу, завел речь о подписании договора, олигарх проорал ему в лицо:
        - И после этого вы хотите, чтобы я что-то подписывал? Все отменяется! Не нужен мне никакой клон!
        - Но, Всеволод Дмитриевич, наш план предусматривает, что ваш клон… - начал Антон Антонович, но миллиардер, как следует тряхнув его за плечи, заявил:
        - Мой план, запомни это, Антоша, мой! Нет никого нашего плана! И я его только что изменил! Потому что вижу, насколько это рискованное предприятие. Так что не будет клона, не будет инвестиций! Все, уходим!
        И ушел - напрасно его просили остаться, ссылаясь на ЧП и непредвиденные обстоятельства. Олигарх уже сел в черный джип, а Антон Антонович шепнул работнику лаборатории:
        - Он успокоится, я вам это гарантирую, и еще подпишет договор. Только дайте ему время. И запускайте производство!
        Джип рванул с места без Антона Антоновича, которому пришлось довольствоваться автомобилем охраны.

        Когда все отбыли, Настя решила больше не возвращаться в лабораторию. Делать ей там было нечего. Она узнала все, что требовалось. И окончательно убедилась в мнении, что Дуйменов причастен к ее смерти и подмене ее тела клоном. Он хотел вложить деньги в этот чрезвычайно прибыльный бизнес, сейчас перепугался и позорно бежал. Но Анастасия была уверена, что Антон Антонович не ошибся: олигарх еще вернется, чтобы довести до конца задуманное. И этому надо помешать!
        Но после переживаний требовался отдых, и едва она это подумала, как вдруг ощутила запах молотого кофе и пирожных. И, то ли против своей воли, то ли как раз в полном согласии с ней, очутилась в уже знакомом ей кафе.
        Народу - точнее, обитателей смежного мира - на этот раз было не так уж много. Настя взяла эспрессо и эклер и уселась на то же самое место, где сидела с Адрианом и внимала его фантастическому рассказу. Она успела откусить всего один кусочек, когда около нее возник субъект во всем черном. Смерив ее взглядом, он произнес:
        - Анастасия Бойко - это ты?
        Прожевав эклер и запив его кофе, Настя сказала:
        - Не помню, чтобы мы пили с вами на брудершафт.
        Тип в черном странно взглянул на нее и повторил:
        - Так ты или нет?
        Настя пожала плечами и произнесла:
        - Если вы хотите познакомиться со мной таким ненавязчивым способом, то вас ожидает разочарование. Потому что я не заинтересована в подобного рода вещах и советую вам…
        Субъект достал из кармана что-то, похожее на фонарик, и вдруг бесцеремонно ткнул им в лицо Насти. Еще до того, как та успела что-то предпринять и возмутиться, тип включил его, и оттуда ударил необыкновенно яркий свет, а далее…
        Настя открыла глаза и поняла, что лежит на чем-то жестком. Она поднялась и огляделась, не понимая, где оказалась. Ну и дурной сон ей привиделся!
        Хотя вдруг поняла, что это был не сон. Это произошло с ней на самом деле. Какой-то тип пристал к ней в кафе, ткнул в лицо светящейся штучкой, а что было потом, она не помнила.
        То место, в котором она находилась, уж очень напоминало тюремную камеру. И лежала она на каком-то деревянном настиле. Перед глазами у нее возникла массивная дверь. Настя усмехнулась - похитили ее, судя по всему, призраки, но они не учли одного, того, что она, как и все призраки, может беспрепятственно проходить через стены и двери! И именно этой своей способностью она намеревалась воспользоваться.
        Она подошла к двери и шагнула на нее. И пребольно ударилась подбородком. Настя с удивлением отметила, что, как ни напрягается, не может пройти через дверь. Тогда она попыталась пройти через стену, но ее ждало пренеприятнейшее открытие: и пройти через дверь она тоже была не в состоянии!
        Сначала она списала это на стресс, потом на воздействие яркого света, который ослепил ее, а затем вдруг в ужасе поняла: а что, если она навсегда потеряла эту способность? Но тогда она станет призраком-калекой…
        Но существовали ли вообще призраки-калеки? С учетом, что она стала одним из них, то да. Только вот что ей в такой ситуации делать? Как вести себя? И, главное, кто похитил ее и с какой целью?
        Ошибается тот, кто думает, что призраки могущественны и неуловимы. Она, попав в тюрьму, была очень уязвима. И ей было страшно. Потому что те, кто держал ее здесь, мало чем отличались от людей, лишивших ее жизни…
        Внезапно дверь, скрипнув, раскрылась, и на пороге показалась черная фигура.
        - Сейчас ты выйдешь отсюда, однако не пытайся бежать! - предупредил ее вошедший глухим голосом. - Потому что, как ты сама убедилась, бежать ты не сможешь. Все стены отлично изолированы, через них не пройдет ни один из вас!
        Из вас… Что это значило - из вас? Тот, кто появился на пороге камеры, был явно призраком, но не причислял себя к таковым. Но если он не был призраком, то кем же?
        - Руки за спину! - продолжил тот, и Настя нехотя подчинилась. Субъект нацепил ей наручники на запястья, потом дотронулся до них, и Настю пронзила неимоверная боль. Затем боль отпустила, а через несколько секунд накатила снова. И эти фазы чередовались, то причиняя боль, то давая передохнуть.
        - Даже если и убежишь, то все равно вернешься к нам! - заявил самодовольно ее тюремщик. - Потому что никто другой не освободит тебя от проклятия света!
        Проклятие света? Анастасия вдруг вспомнила, что Адриан вел речь о каком-то «Союзе Света»: призраках, мнивших себя избранными и основавших что-то наподобие секты. Так это они похитили ее? Но если так, то что они хотели от нее?
        Боль в руках, то затухая, то внезапно расцветая, не давала сосредоточиться. И Настя поняла: так она долго не продержится. Эти призраки знали толк в пытках других призраков…
        - Теперь о нормах поведения! - заявил ее тюремщик. - Обращаться к своему собеседнику исключительно «ваша светлость». Причем каждый раз, когда говоришь с ним. На него не смотреть. Вопросы не задавать. Не противоречить. И тогда у тебя имеется шанс остаться в живых!
        Остаться в живых? Но ведь она была уже мертва? Хотя не до конца, раз застряла в промежуточном мире… Но что тогда он имел в виду?
        Субъект в черном вытолкнул ее из камеры, и они оказались в темном коридоре. Тип приказал ей идти вперед, и Настя повиновалась. Она заметила слабое мерцание, нараставшее с каждым шагом. И вдруг поняла, что видит то самое жерло мясорубки, которое поглотило ее сразу после того, как она умерла. Неужели она…
        Но это была не настоящая светящаяся мясорубка, а ее имитация. Именно через это жерло она вошла в зал, утопавший в темноте. Внезапно все переменилось, и в глаза ей ударил нестерпимо яркий свет. И она чувствовала, что за светом кто-то находится.
        - Значит, ты и есть Анастасия Бойко? - произнес тихий, на удивление приятный голос. - Одна из новеньких?
        Настя не могла смотреть на свет. Это был не обычный свет, а какой-то особенный, как и все в этом странном месте. Похоже, те, кто здесь заправлял всем, был в курсе, как нейтрализовать призрака.
        - Молчишь? - осведомился голос. - Разве тебе не сказали, как надо себя вести? Или ты хочешь помучиться?
        В этот момент наручники издали такой импульс боли, что Настя застонала. Но ведь все это иллюзия! Или нет?
        - Давай начнем заново. Значит, ты и есть Анастасия Бойко? Одна из новеньких?
        Злить этого садиста в намерения Насти не входило. Поэтому она выдавила из себя:
        - Да…
        Она помнила, что велел ей тип в черном, но не хотела называть этого садиста «его светлостью». Что за бред, он что, аристократ? Но тут она поняла, что «светлость» от слова «свет». А ведь это был «Союз Света»! Хотя больше эти типы походили на детей тьмы…
        - Да? - протянул голос разочарованно. - Что значит да? Тебя что, не учили манерам?
        И снова импульс боли, причем сильнее, чем в предыдущий раз. Настя отметила, что за спиной у нее что-то вспыхивает. Они пытали ее светом! Но не обычным, а каким-то особенным! Неужели тем самым, который был в светящейся мясорубке?
        - Так что да? - осведомился садист, и Настя промолвила против своей воли, понимая, однако, что другого выхода нет:
        - Да… Ваша светлость!
        - Так-то лучше, Анастасия Бойко! - произнес голос, и боль в руках вдруг начала стихать. - Знаешь, где находишься?
        В логове садистов и психопатов, являющихся по странному стечению обстоятельств призраками…
        Этого она не сказала, но подумала. И, судя по приглушенному смешку, «его светлость» эти ее мысли уловил.
        - А ты смела, даже отчаянна! Что, впрочем, свидетельствует об одном: бездонной глупости! А глупости я не люблю…
        - Вы думаете, меня в самом деле интересует то, что вы любите, а что нет? - спросила Анастасия высокомерно и сделала паузу.
        Невидимый собеседник снова усмехнулся и произнес:
        - А как тебе это?
        Боль появилась снова - резкая, режущая, нестерпимая. Настя застонала, понимая вдруг, что сейчас произойдет нечто невероятное - она умрет во второй раз! Но если она уже мертва, то как такое может быть? Или не так уж она и мертва?
        Внезапно боль прошла, и Настя, упавшая на колени, с трудом поднялась на ноги. Собеседник с сочувствием заметил:
        - Что, плохо себя чувствуешь? Как видишь, призраков тоже можно пытать! И ты права - их можно уничтожить!
        Настя ничего на это не отвечала, а тип продолжил:
        - Ты задаешься вопросом, как такое возможно? Ведь мы и так уже мертвы! Как бы не так, мертвы наши физические тела! Но это был кокон для наших душ! Ведь гусеница, выбираясь из кокона, не умирает, а, наоборот, живет в виде бабочки, в новой, так сказать, ипостаси. Так и с нами - освободившись от гнета физических тел, мы продолжаем жить, хотя бы и в другом измерении, хотя бы и в другом мире! Да, у нас масса новых навыков и способностей, но это не значит, что мы неуязвимы. Что ты неуязвима!
        Настя продолжала молчать, а субъект нетерпеливо заметил:
        - И все дело в свете! Да, да, в свете! В том самом, который открывает нам путь в другой - действительно другой - мир. И, не исключено, в другую вселенную. Но этот же свет может уничтожить нас - вернее, тебя. Стоит только прибавить мощности, и ты превратишься в ничто, распадешься на молекулы, исчезнешь и перестанешь существовать в виде призрака, коим сейчас являешься. Хочешь, я тебе это продемонстрирую?
        Анастасия понимала, что собеседник отнюдь не шутит. Что ж, этот «Союз Света» мало чем отличался от криминального сообщества или мафиозного клана в том, обычном, мире. В принципе, те же методы - и тот же результат…
        - Нет, благодарю вас! Я верю вам на слово! - сказала Настя, и тип хрюкнул:
        - Ага, как я вижу, ты изменила свое мнение. А тогда подумай о том, что ты сотворила!
        Настя задумалась и осторожно произнесла:
        - Что вы имеете в виду?
        - Не прикидывайся тупой! - заявил собеседник. - Ты виновата в том, что нарушила баланс! А баланс - это основа всего нашего существования. Ты, не соображая, запустила опасный механизм!
        Анастасия, прозрев, тихо сказала:
        - Вы имеете в виду смерть клонов, ведь так? Но я не хотела! Я не хотела, чтобы они умерли! Просто они слишком бурно реагировали на меня, что в итоге и привело к их гибели. Но вы правы - это моя вина…
        Он был прав, и Настя не собиралась оправдываться.
        Субъект прервал ее и заявил:
        - Ну точно, глупая! Какое мне дело до этих недоделанных людишек! Это всего лишь тела, запомни это! И то, что они умерли, никого не волнует. Дело в том, что ты сделала так, что кто-то не умер! Ты понимаешь, о чем я веду речь?
        Настя качнула головой, а собеседник, рассвирепев, снова начал ее пытать - на этот раз боль была такая ужасная, что Настя физически ощущала то, что значит выражение: рассыпаться на молекулы. Еще немного, и это произошло бы с ней…
        - А девчонка, которую ты спасла в лесу? - заявил он. - Что, уже успела запамятовать? Ты же информационное поле, ты же ничего не забываешь!
        Но какое отношение имела ко всему этому девочка Женя, которой она помогла не стать жертвой маньяка? Да, если бы не ее вмешательство, Женя бы точно умерла, но значит ли это, что она должна была обречь ее на верную смерть? Конечно же, нет!
        - Я горжусь тем, что помогла ей, - ответила Настя, - и любая мать на моем месте поступила бы точно так!
        Собеседник расхохотался:
        - Ты не мать, а призрак! И дети твои сироты, хотя и не подозревают об этом. А девчонка была нам нужна - потому что ее душа очень бы нам пригодилась для нашей мистерии!
        Вот, значит, в чем было дело! Призраки планировали устроить что-то ужасное с душой маленькой несчастной Жени! Она, при жизни ставшая жертвой маньяка, стала бы и после смерти жертвой других маньяков - призрачных!
        - Что ж, значит, вам придется повременить! - заявила Настя. - И вообще, то, чем вы тут занимаетесь, противозаконно. Вы убиваете людей… Точнее, призраков! В любом случае вмешиваетесь в то, что вас не касается!
        - Так пожалуйся на нас в полицию! - ответил ехидно призрак. - Кажется, у тебя там имеются друзья и поклонники…
        Настя подумала о полицейском, который помогал киллеру убивать ее.
        - То, что мы делаем, служит великой цели! - заявил собеседник. - И душа никчемной девчонки нам бы очень пригодилась! Она ведь после смерти тоже должна была стать призраком! Но ты нарушила баланс! И девчонка, конечно, умрет, но спустя много-много лет!
        - Так выберете кого-то другого для своих экспериментов! - заявила Настя и тотчас пожалела об этом.
        - Твое слово для меня закон! - заявил призрак. - Да, я самолично убедился в том, что ты подходишь для нашей великой миссии. И место девчонки займешь ты! Подготовьте ее!
        Из света на нее бросились личности в черном, которые повалили ее на пол, а после этого Настя ничего не помнила. В себя она пришла снова в камере на деревянном лежаке. Приподнявшись, она задалась вопросом, не сон ли все то, что она сейчас пережила. Наручников на ней больше не было, и почерневшие полосы на запястьях свидетельствовали о том, что нет, не сон. И одета она была не в розовую пижаму, а в какое-то странное, белого цвета рубище.
        Они готовили ее для великой миссии. За этим скрывалась какая-то церемония или какой-то ритуал, и Настя могла поклясться, что ничего хорошего он не сулил. Они собирались задействовать для ритуала девочку Женю, а теперь выбор пал на нее.
        Но неужели ничто не поможет ей? Хотя о чем это она, кому она здесь, в этом мире, нужна? Ей никто не помог в том мире, так отчего кто-то должен прийти на помощь в этом? В этом мире она была одна-одинешенька.
        Лязгнул засов, и дверь камеры открылась. Туда ввалилось несколько типов в черных одеяниях. Настя попыталась сопротивляться, однако один из призраков приставил ей к шее нечто, напоминавшее электрошокер, только вместо электричества он стрелял светом. Это буквально парализовало Настю, и типы выволокли ее из камеры.
        Они потащили ее по коридору, затем спустили куда-то по ступенькам, наконец они оказались в небольшой комнате, посреди которой стоял старинный стул, вернее, кресло с особыми зажимами для торса, рук и ног. Настю усадили в это кресло, зажимы щелкнули - и она поняла, что не может двигаться. Как ни старалась она телепортироваться с этого места, ничего не выходило. Она была в ловушке, и ничего хорошего это явно не сулило.
        Появилась сгорбленная фигура в черном с красными полосками одеянии - лица этого призрака Настя не видела, однако от него веяло могилой. В руке он нес саквояж, который поставил на столик у стены. Он раскрыла саквояж, и Настя увидела странной формы диковинные предметы. И поняла, что это были орудия пыток для призраков. И объектом пыток предстояло стать ей.
        - Мэтр, она в вашем полном распоряжении! - почтительно заметил один из призраков. - Подготовьте ее к церемонии!
        И они удалились, оставив ее один на один со сгорбленным призраком. Тот выбрал устрашающего вида предмет, нечто среднее между серпом и саблей, и приблизился к Анастасии. Она закрыла глаза, думая о том, что любая боль рано или поздно пройдет. И что умирать, как она помнила, было совсем не больно. Но что, если ей пока не суждено умереть - просто ее хотели помучить?
        Чувствуя движение руки призрака, Настя открыла глаза - и заметила, как он замахивается серповидной саблей. Значит, он все же получил задание убить ее - это и значило «подготовить к церемонии».
        Но призрак вдруг поддел этим серпом зажимы, и Настя ощутила, что давление на руки, ноги и грудь исчезло. Она не понимала, что намеревался делать палач, но была уверена, что все это - часть большого и ужасного плана.
        Тот вдруг скинул капюшон, и Настя увидела лицо Адриана Викентьевича.
        - Вы? - воскликнула она приглушенно, потому что совершенно не ожидала узреть его здесь. - Вы же с презрением относитесь к «Союзу Света», а сами работаете тут пыточных дел мастером?
        Адриан приложил к губам палец, а потом прошептал:
        - Сейчас вам надо громко закричать!
        Настя в изумлении уставилась на него, а Адриан нахмурил брови. Тогда она громко завопила. Вышло неплохо.
        - Не очень-то похоже, но сойдет, - заявил он, - они все равно не особо прислушиваются, ведь доверили вас мэтру.
        - Вы и есть мэтр? - спросила с содроганием Анастасия. - Неужели вам ничем другим заняться было нельзя?
        Адриан натянул капюшон и вернулся к столику, на котором покоился саквояж.
        - Никакой я, конечно, не мэтр. Пришлось разыгрывать роль для этих субъектов. Что, собственно, не трудно, они ведь боятся его, как чумы. И достаточно только напялить его дурацкий наряд и изобразить его походку, как они впадают в благоговейный ступор…
        - А что стало с подлинным мэтром? Они не догадаются? - спросила Настя, и Адриан повернулся к ней, держа в руках свернутый черный балахон:
        - Наденьте это, поживее. Потому что настоящий мэтр может появиться здесь в любой момент, и тогда нам точно крышка!
        Настя протянула руку к балахону, а Адриан укоризненно качнул головой:
        - Я же вас учил… Что, все забыли?
        Настя закрыла глаза и представила, что этот черный балахон на ней. Открыла их - и убедилась, что это так и есть.
        Адриан, на котором теперь было другое одеяние, обыкновенное черное, кажется, остался доволен и произнес, указывая на коридор, откуда пришел сам:
        - Следуйте за мной и не разговаривайте. Вообще лучше не поднимайте глаз. И игнорируйте все, что происходит вокруг вас. Только сначала завопите еще разок! И поэкспрессивнее, посильнее!
        Настя вложила в крик всю душу - если, учитывая, что она и состояла только из души, так можно было выразиться. Адриан, прочистив пальцем ухо, одобрительно крякнул.
        Настя двинулась вслед за ним. Она слышала странные звуки, которые шли из смежных коридоров. Несколько раз она уловила вспышки ярчайшего света. Наконец они оказались около винтовой лестницы, которая вела куда-то вверх.
        Она ступила на нее и начала подниматься. Внезапно послышались голоса - навстречу им, сверху, спускались два типа в черных балахонах.
        - Вы что, братья, уже уходите? - спросил один из них. - Ведь самое интересное еще впереди. Мэтр как раз готовит какого-то тупого призрака для ритуала!
        - Мэтр дал нам поручение, мы спешим! - произнес глухо Адриан, и призраки расступились, пропуская их. Настя проходила мимо одного из них, когда капюшон, прикрывавший ее лицо, вдруг упал. Она была уверена, что так устроил стоявший около нее призрак - он хотел увидеть ее лицо, вероятно, что-то заподозрил.
        - Кто вы такие? - произнес он и обратился к своему приятелю: - Брат, они не те, за кого себя выдают! И это вообще женщина!
        Призраки бросились на них, но Адриан опередил их - он извлек из-под балахона что-то, произведшее нестерпимо яркую вспышку, и оба призрака сначала замерли, а потом повалились на ступеньки лестницы.
        - Вы их ликвидировали? - спросила Настя, а Адриан ответил:
        - Всего лишь вывел из строя! Теперь нам точно нельзя терять время, потому что…
        В этот момент снизу, из тех коридоров, откуда они бежали, раздались вопли, крики и завывания. Кажется, призраки обнаружили, что их надули, а пленница сбежала.
        - Уходим! - заявил Адриан, и дважды повторять ему не пришлось.
        Настя устремилась за ним, поднимаясь по бесконечной лестнице. Когда ступени наконец закончились, они оказались в небольшой круглой комнате без окон и, что хуже всего, без двери. Единственным выходом из комнаты была узкая винтовая лестница, по которой они поднялись, - и по ней, как свидетельствовали крики снизу, уже бежала толпа разъяренных и готовых к крайним мерам призраков.
        - Куда вы меня привели? - крикнула Настя. - Мы что, ошиблись лестницей? Отсюда ведь не уйти!
        Адриан стряхнул балахон, оставшись в сером костюме, и заявил:
        - И так вот всегда - вместо благодарности сразу претензии. Подумайте хорошенько - я что, похож на камикадзе? Правильно, не похож! Да, дверей здесь нет. И выхода тоже. Но они нам и не нужны - вспомните о своих способностях!
        Гул приближался, призраки были уже рядом.
        - Вам лучше меня известно, что это не поможет! - заявила в сердцах Анастасия. - Потому что эта крепость облицована материалом, который препятствует телепортации…
        - Да, сделана… - подтвердил Адриан. - Но есть исключение - эта комната! Иначе бы сами члены «Союза Света» не смогли бы прибывать сюда или уходить отсюда!
        Настя, освободившись от плаща, воскликнула:
        - Неужели это так?
        - А вы попробуйте! Жду вас на том месте, где вы научились летать! - заявил Адриан - и исчез. Настя поняла, что сработало. Она закрыла глаза, представила, что находится… Но где находится… Точно не в кафе, откуда ее похитили: место было опасным. Тогда где? В офисе? Или в загородном особняке? Или вообще…
        - Вот она! - раздался чей-то вопль, и облаченный в черное тип появился из темного жерла лестничного пролета. - Она здесь, она еще здесь!
        Он ринулся на нее, она заметила его скрюченные пальцы, увенчанные длиннющими когтями, и подумала, что попадать в руки такому типу явно не стоит.
        Настя снова закрыла глаза - и когда открыла их, то поняла, что находится не в странной комнате странной крепости, а на крыше высотки, в которой располагался ее офис.
        Не то чтобы она хотела очутиться там - просто так получилось. Вышло, что это место притягивало ее.
        Адриан прав: это то место, в котором она научилась летать - не без его помощи!
        - А я уже волновался, что вы не успеете! - раздался знакомый голос, и, обернувшись, Настя увидела Адриана. Тот подошел к ней и сказал: - Пижама, надо отметить, вам больше к лицу…
        Настя убедилась в том, что она была снова облачена в розовую пижаму. Значит, все вернулось на круги своя? Нет, она была уверена, что нет…
        - Здесь не опасно? - спросила она не без внутреннего беспокойства. - А то наши преследователи…
        Она смолкла, а Адриан усмехнулся:
        - Опасаетесь, что они вдруг материализуются прямо перед нами? Нет, этого не случится. Потому что они ведь не знают, где искать нас. А вероятность того, что они случайно выберут для конечной точки телепортации эту крышу, ничтожно мала!
        Он подошел к Насте и спросил:
        - С вами все в порядке? Будь вы человеком, я бы сказал, что на вас лица нет. Но на вас на самом деле нет лица!
        Настя вздохнула и заметила:
        - Вы спасли мне жизнь…
        - Жизнь после жизни! - ответил с улыбкой Адриан. - Ну, или после смерти, не все ли равно! Вы ведь поняли, что я имею в виду.
        Настя покрутила головой, все еще опасаясь, что из воздуха появятся злобные призраки, но этого не произошло. Потом она перевела взгляд на Адриана, который был в пижаме, поверх коей висел плащ.
        - Да, я вам очень признательна, однако разрешите узнать, что вы делали в их логове? - спросила Настя. - Вы что, адепт «Союза Света»?
        Адриан усмехнулся и сказал:
        - Сейчас уже нет. Но был. Поэтому знаком с их повадками и кое-какими их тайнами. Поэтому когда услышал, что один мой бывший приятель похваляется в кафе тем, что они поймали и доставили в штаб-квартиру какого-то глупого только что прибывшего призрака, более того, женщину, то я сразу сообразил, они ведут речь о вас! Других поступлений за последнее время не было!
        Настя посмотрела в окна на людей в офисах и вдруг воскликнула:
        - Но почему люди работают в субботу?
        Адриан усмехнулся и сказал:
        - Думаете, что пробыли у них всего пару часов? Как бы не так! Прошло шесть дней!
        Настя вздрогнула, а Адриан пояснил:
        - Они ждали подходящую лунную фазу. Они ведь помешаны на астрологии и на всем подобном. Но более всего они повернуты на свете и на двери! Я вам рассказывал о двери…
        Настя кивнула и спросила:
        - Но что они намеревались сделать со мной? Убить?
        - Принести в жертву! - заявил Адриан. - Тому, что обитает в свете, за дверью. И у того, что там обитает, лучше на пути не становиться!
        - Так они могут открывать дверь? - спросила Настя. - Но вы же говорили, что любой человек может открыть только свою собственную и является она далеко не каждому…
        - Не забывайте, что мы вели беседу в кафе, в котором были их шпионы! - заметил Адриан. - Так бы я и стал рассказывать вам, новорожденному, так сказать, призраку, о том, что мне стало известно за время моего членства в «Союзе Света»! Мне и так повезло, что они меня не уничтожили, ведь бывших у них не бывает. Ну, или почти не бывает! А теперь что касается вашего вопроса…
        Солнце садилось, и на фоне пламенеющего неба роились мошки. Настя подошла к краю крыши, а Адриан продолжил:
        - Они научились открывать чужие двери. Как - не знаю. Дело в черной магии. Да, не улыбайтесь, магия, в особенности черная, это всего лишь одна из глав непознанного. Ведь квантовая механика тоже своего рода черная магия - для непосвященных. Знаю только, что они сотрудничают с кем-то из того мира…
        - Из мира людей? - спросила Настя. - Такое возможно?
        - Как видите, да! Не забывайте о медиумах или о так называемых колдунах, экстрасенсах и тому подобных. Специалистами по квантовой физике являются ученые, а по черной магии, то есть по контактам с нашим миром, как раз эти самые экстрасенсы.
        - Но значит ли это, что в тот мир можно вернуться? - спросила Анастасия, чувствуя внезапный спазм в горле. - Причем не на время, а навсегда?
        - Разве что на время! - ответил Адриан. - Путем вселения в чужое тело. И перенятия контроля над ним. То, что церковники именуют одержимостью. На самом деле это попытка несчастных собратьев по призрачному миру обрести новое тело. Но это ничего не дает, потому как тело отторгает рано или поздно чужую душу! А своего собственного, родного, тела вы лишены - навечно!
        - Но хотя бы в чужое и на время… - пробормотала Настя.
        Адриан окинул ее презрительным взглядом:
        - Вы что, готовы променять ваши невероятные способности на обычную жизнь в обществе людей? Посмотрите на этот суетливый муравейник злобных, жадных, мелочных хомо сапиенсов! Да, это муравьи, а вы парящий над ними орел! Рожденный ползать летать не может, а рожденный парить не может копошиться в этой зловонной куче компоста, которой является все это цивилизованное человечество!
        Настя же знала, что без сомнения променяла бы свое бессмертное и весьма комфортное состояние на возможность снова вернуться на землю - простой смертной. Да, ребенком она не понимала андерсеновскую русалочку, променявшую свое волшебное подводное царство на пару горьких дней на суше - и все ценой жизни. Но, став призраком, она изменила свое к этому отношение. Хотя она наверняка была единственным призраком, желавшим вернуться обратно.
        - Члены «Союза Света» хотят иного. Тот, человеческий, мир им не нужен. Они сотрудничают с теми, кто требуется им для достижения своих целей. А цель у них одна - открыть дверь в иное измерение!
        Настя качнула головой и заметила:
        - Но что им это даст? Даже если они минуют коридор, в котором, как вы отметили, обитает что-то далеко не самое дружелюбное, то куда они попадут? В рай? Но место ли таким мерзавцам в раю? Тогда в ад? Но ад намного хуже этого, смежного, мира. Или там вообще что-то иное, о чем никто и помыслить не может? Но это немыслимое может быть как со знаком плюс, так и со знаком минус. Я бы рисковать не стала…
        Адриан махнул рукой и осклабился:
        - Нет, рай им не нужен, и ад тоже. Другие миры, другие галактики, другие вселенные - тоже не их цель. Точнее, не все миры, не все галактики и не все вселенные. А только некоторые из них. Те самые, в которых они могут снова обрести физическое тело - не теряя при этом свои невероятные навыки призраков!
        Настя усмехнулась и заметила, что такое невозможно.
        - В вас говорит обыкновенный человеческий скептицизм! Точнее, скептицизм призрачный. А ведь еще неделю назад вы не сомневались, что никакой жизни после смерти нет и что призраки - это выдумки. А потом сами оказались одним из них!
        Анастасии пришлось признать его правоту, и Адриан продолжил:
        - Никто не знает, есть ли такие миры или нет, но адепты «Союза Света» в этом не сомневаются. Ведь в таком случае они бы стали не просто сверхлюдьми, а неким подобием живых богов! А этому сборищу эгоцентриков и неудачников только такое и нужно. Вот они и приносят в жертву твари за дверью, называемой также Хранитель Коридора, других призраков. А пока он занят трапезой, пытаются проникнуть в другие миры - или хотя бы крадут у него из коридора свет, тот самый, что особым образом консервируют и используют в качестве оружия.
        - Значит, другие миры реальность? - спросила Настя, а Адриан кивнул:
        - То, что коридор ведет не только туда, что именуется «тем светом», не подлежит сомнению. Он ведет еще куда-то, в зависимости от того, какую дверь вы откроете.
        Настя взглянула на Адриана и спросила:
        - Вы ведь тоже хотите попасть в коридор? И за одну из этих дверей?
        Адриан вздрогнул, потом оглянулся и быстро спросил:
        - Отрицать бесполезно, поэтому только спрошу: это что, так заметно?
        И, словно оправдываясь, продолжил:
        - Именно для этого я и вступил в их «Союз». В проповедуемую ими дребедень я не верил. Они же сделали из Хранителя Коридора подлинного божка и молятся ему, регулярно принося жертвы. Прямо язычество какое-то! К тому же у них в секте нет ни единой женщины, и вообще эта крепкая мужская дружба призраков попахивает извращением. Так что долго я там не выдержал. Просто я хотел, используя их темные знания, покинуть этот промежуточный мир - и уйти в другой, туда, где лучше!
        Он замолчал, а потом добавил:
        - А вообще я надеялся, что за одной из дверей рано или поздно обнаружу тот мир… Тот самый мир, в котором я когда-то жил. И что встречу своих любимых…
        Настя поняла, что не может дышать. Вот это и был ее шанс!
        - Потому что я уверен, что там все это есть. Что попасть можно в любое место, в любую точку, в любую фантазию. Стоит только захотеть. Ну, или найти подходящую дверь. И я готов искать хоть всю вечность - ведь мы, призраки, бессмертны. И я уверен, что смогу найти!
        Он замолчал, а Настя тихо произнесла:
        - Вы возьмете меня с собой?
        Адриан Викентьевич, словно очнувшись, вдруг заявил:
        - О чем это вы? Нет, об этом не может быть и речи! Нет, нет и нет!
        - Вы знаете, как проникнуть в коридор? - спросила Анастасия. - Я многого не требую, я не буду тащиться за вами, словно собачка. Вы просто скажите, как там оказаться, и я отправлюсь в собственное путешествие…
        Адриан, воздев над головой руки, заявил:
        - Ничего я не знаю! И вообще, это крайне опасно! И я только размышляю об этом, но еще морально не готов…
        - Значит, вы знаете, - заметила с удовлетворением Настя, - и практически готовы. Так, может, попробуем?
        Адриан затряс головой и заявил:
        - Теперь наконец понимаю, отчего эти сектанты не берут к себе женщин. Они ведь своими уговорами из них душу вынули бы! Нет, нет и нет!
        Настя знала, что да. Она заставит Адриана дать согласие. И тогда… И тогда покинет этот унылый призрачный мир, чтобы попытаться вернуться в мир людей. И пусть окольными путями, пусть открывая бесчисленное количество дверей. За одной из них должен скрываться ее мир. Тот, в котором она будет не призраком, а человеком…
        И все станет как прежде!
        Настя молчала, а Адриан простонал:
        - Вы берете меня за горло!
        - Я? - удивилась она и посмотрела на свои руки. - О чем это вы, Адриан Викентьевич?
        Тот кашлянул и сказал:
        - Я же сказал, что нет! Лучше займитесь чем-то полезным! И оставьте меня в покое!
        Он исчез. Настя вздохнула. Что же, теперь в ее существовании появился определенный смысл. За Адрианом она не бросилась, все равно не знала, куда он скрылся. Но он объявится - он любит наведываться в свое любимое кафе.
        А вот ей надлежало быть осторожной, крайне осторожной. Потому что за ней охотились члены «Союза Света». И если они похитили ее один раз, могут похитить и второй. И тогда от мэтра и его пыточных инструментов ее уже никто не убережет…
        Настя посмотрела на гаснущий горизонт и поняла, что является призраком уже больше недели. За это время многое случилось. Но она не знала, что произошло с ее фирмой. И была ли она все еще ее!

        Поэтому она наведалась в офис, просмотрела бумаги - и убедилась, что фирма все еще была ее. Но таковой ей суждено было оставаться недолго: готовилась продажа холдингу Дуйменова. За приличную многомиллионную сумму, однако дело было не в деньгах. А в принципе. И в том, что фирма была ее детищем…
        Она думала, что была в офисе одна, как вдруг раздались голоса: она заметила Светлану, начальника юридического отдела и себя саму.
        Да, это была она сама. Точнее, клон, произведенной в подземной лаборатории. Клон выглядел как она сама. Клон говорил, как она сама. Клон вел себя как она сама. Клон и был ею самой!
        Раздался телефонный звонок, клон взял трубку и произнес:
        - Ну что такое, Петр! Нет, не хочу и слышать об этом! Нет, нет и нет! Дай мне Лию…
        Лией звалась та самая гувернантка, с которой изменял ей Эдик.
        - Отчего вы позволяете ребенку отвлекать меня на работе? - раздался грозный голос клона. Точнее, ее собственный голос. - Ведет себя плохо? Так накажите его! Да, я не только вам разрешаю, я требую, чтобы вы наказали этого капризного мальчишку! Заприте его в подвале!
        Пылая ненавистью, Настя подскочила к своему клону и ударила его по лицу. Клон ничего не заметил, завершил разговор и сказал:
        - А теперь обсудим вопрос цены… Думаю, у нас получится поднять цену на полмиллиона, а то и на целый миллион, если мы используем следующий аргумент…
        Слушать эту болтовню не было сил. В особенности потому, что Настя узнала в этом клоне саму себя. Так она и вела себя - по крайней мере, в бизнесе. Нет, не продавая свою фирму, а разоряя чужие. Или интригуя против конкурентов.
        Но теперь ей было не до фирмы. Она закрыла глаза - и очутилась у себя в особняке. И увидела, как Лия тащит плачущего и сопротивляющегося Петю из его комнаты.
        - Мама тебя уволит! Ты не можешь так вести себя со мной! - кричал он, а Лия влепила ему пощечину и процедила:
        - Заткнись, маленький уродец!
        Петя ошеломленно замолк и, растирая щеку, сказал:
        - А за это тебя точно уволят! И никуда больше не возьмут! В проститутки подашься!
        Рассвирепев, гувернантка схватила его за ухо и потащила вниз. Подкравшись к ней со спины, Настя закричала ей в ухо. И при этом желала, чтобы Лия оглохла. Та внезапно затрясла головой и забормотала о том, что в ухе зазвенело. Но это не помешало ей запихнуть Петю в одно из подвальных помещений и, закрыв его на ключ, гордо удалиться. Настя слышала, как она отправилась к Эдуарду. И как тот с порога сказал ей:
        - Что за визг, юный гаденыш опять кочевряжился? Ничего, я найду на него управу! А теперь раздевайся, крошка. Я сделаю тебе хорошо…
        Настя прошла сквозь дверь и оказалась в подвале. Петя сидел в углу и, сжавшись в комок, плакал. Настя знала, что если сейчас выдаст свое присутствие, то напугает его до смерти. Поэтому она осторожно подошла к сыну и, чувствуя, что по щекам текут слезы, стала гладить его по голове.
        Мальчик перестал плакать и потом пробормотал:
        - Мамочка, я знаю, что ты меня любишь! И что это не ты, а злая мачеха!
        Как же он был прав! Устами ребенка глаголила истина. Настя наклонилась и поцеловала Петю. А потом стала петь ему колыбельную, как когда-то давно, когда он был еще крошкой.
        Петя, прислонившись к стене, задремал. И, уже соскальзывая на пол, пробормотал:
        - Мамочка, я тебя тоже очень сильно люблю! Возвращайся к нам поскорее! И пусть все будет как раньше!
        Настя подошла к двери, напрягла всю силу воли - и дверь вдруг, тихо скрипнув, раскрылась. Услышав скрип, Петя проснулся, вышел из подвала и побежал в комнату к Олесе. Ему пришлось долго барабанить, прежде чем сестра открыла.
        - Ну что такое? - спросила она. - Ты что, плакал? Что случилось, братик?
        Она затянула Петю к себе в комнату и закрыла дверь.
        - Можно я буду жить у тебя в комнате? - спросил он. - Ну пожалуйста! Только почему ты заперлась?
        - Потому что наш милый отчим сильно переменился! Очень сильно! - ответила Олеся, прижимая к себе младшего брата. - Лез ко мне, я сразу маме об этом сказала, но она как Снежная Королева - ничего знать не хочет, ничему не верит, сказала, что я вру, и вообще обещала отправить к психологу…
        Эдик приставал к Олесе! Вот скот! Настя была готова отправиться к нему и запугать его до смерти.
        - Маму заколдовали! - заявил уверенно Петя. - Она стала как зомби! И вообще, это не мама! Она… Она другая!
        - Как бы то ни было, - ответила Олеся, - я звонила папе, оставила сообщение на автоответчике. Он непременно заберет нас отсюда! Он сейчас, наверное, за границей, но скоро прилетит! И у него нам будет хорошо!
        Она поставила в известность своего отца? И Виктор, который ради своих сексуальных утех отказался от семьи, был готов вступиться за детей?
        - Скорее бы! - вздохнул Петя. - А мама была у меня в подвале! Я ее не видел, но чувствовал, что она рядом! Настоящая мама, а не эта тетя-зомби! Только я боюсь, что с мамой что-то случилось…
        Он помрачнел, а Олеся прикрикнула на него:
        - Не говори глупостей! Просто мама без ума от этого жеребца, который ей изменяет со всеми направо и налево. Дура она, наша мама!
        - Нет, не дура! Мама хорошая! - закричал Петя, а Настя приказала детям:
        - Не ссорьтесь!
        Это подействовало - Олеся улыбнулась, притянула к себе братишку, поцеловала его и сказала:
        - Конечно, не дура. Но здесь нам жить невозможно. Вот папа нас заберет, и все будет иначе…

        В этом Анастасия сомневалась - что ждет детей в обществе ее бывшего мужа и его новых пассий? Они, не исключено, будут обращаться с детьми так же, как и Эдик с Лией.
        Поэтому надо было действовать. Причем сразу в нескольких направлениях. И первым делом требовалось разоблачить аферу, которую затеял Дуйменов.
        Обняв детей, Настя закрыла глаза - и оказалась перед кабинетом олигарха. Она шагнула через дверь - и поняла, что не может сделать этого. Она попыталась зайти сквозь стену, но потерпела неудачу. Как и в логове призраков-сектантов, дверь и стены были изолированы особенным, не пропускающим призраков материалом.
        Случайность или закономерность? Конечно, закономерность, если учесть, что имеются люди, сотрудничающие с призраками. И пусть Дуйменов сам не был медиумом - на него мог трудиться один из подобных типов.
        Настя вернулась на крышу небоскреба, ставшую ее резиденцией, и, шагая туда-сюда, размышляла. И поняла - ей требовался союзник. Причем не из мира призраков, а из мира людей. Такой союзник, который помог бы ей вывести на чистую воду миллиардера. Только вот кому она могла доверять?
        Точно не Эдику. Явно не Виктору. Светлана элементарно не справится - и, чего доброго, еще сама станет жертвой киллера.
        Оставался один кандидат. Михаил Точилин. Настя подумала о нем, закрыла глаза, а открыв, очутилась в детективном агентстве «Закон и порядок».
        Несмотря на поздний час, Точилин был у себя в кабинете и работал с бумагами, время от времени поглядывая в стоявший перед ним ноутбук.
        Да, выбор был идеальный. Точилин подходил по своим человеческим качествам, но, кроме того, он знал свое дело. И кто, если не он, мог провести расследование, собрать улики и передать в руки правоохранительным органам Дуйменова?
        Загвоздка была в одном: она ведь официально не умирала!
        Значит, никакого дела о ее убийстве и не заводили. А, кроме того, если бы даже и стало известно, что она мертва, - как она могла навести Михаила на верный след?
        Настя осмотрелась и тихо рассмеялась. Она ведь призрак. А у призрака было много способов вступить в контакт с миром людей! И даже негласно руководить расследованием собственной гибели.
        Только вот какой из этих способов ей выбрать? А то может получиться, что Точилин придет в ужас, если предметы в его комнате вдруг начнут летать. Нет, в ужас не придет, однако установлению контакта это не поможет.
        Настя подошла вплотную к главе детективного агентства. Он вдруг поднял голову и замер, словно почувствовал ее присутствие. Кто знает, может, и почувствовал - ведь клоны тоже чувствовали…
        Но он был не клон. Однако очень проницательный человек. К тому же с многолетним опытом сыщика. Настя вспомнила, что он, кажется, был к ней неравнодушен. И, кто знает, возможно, эти романтические чувства, которые он питал к ней, и помогут ему принять правду.
        Но значило ли это, что она была готова поведать ему всю правду? И даже если найдет способ сделать это, поверит ли он этому? А если поверит, согласится ли ей помочь?
        В том, что согласится помочь, Анастасия не сомневалась. Да, ей требовался союзник - значит, наступило время действовать.
        Она прошлась по кабинету, осматривая предметы. Например, книга, в ней имеются страницы… И что, как заправский домовой выдирать страницы и разбрасывать их по комнате? Или складывать из них слова? Или подчеркивать красным слово за словом, так и коммуницируя с Точилиным? Долго же ей придется повествовать о своем нынешнем положении!
        Но тогда, к примеру, мобильный телефон? И как она себе это представляла - звонок с того света? Вот именно, что не с того, для него Анастасия Бойко была жива и невредима. Значит, ей требовалось не только заставить его поверить ей, но и рассказать о том, что она… Гм, как бы это выразить поизящнее… Что она - призрак!
        В этот момент Точилин, снова оторвавшись от бумаг, вынул мобильный и принялся кому-то звонить. Через несколько секунд Настя услышала его голос:
        - Добрый вечер, Анастасия Петровна, Точилин вас беспокоит…
        Он звонил ей самой! Точнее, клону, который занял ее место. Но если клон - ее точная генетическая копия, к тому же наделенная, хотя бы и частично, ее же воспоминаниями и чувствами, то значит ли это, что клон и был теперь ею вполне официально? И что даже если вскроется подлог, ничего поделать будет нельзя?
        - У меня появились новые факты относительно вашего супруга. Собственно, я уже заполучил их несколькими днями ранее, пытался связаться с вами, однако не мог… Оставил несколько сообщений на автоответчике, но вы не перезвонили. Надеюсь, все в порядке?
        Да, у клона все было в полном порядке - он жил себе под ее именем. А вот она перешла в разряд призраков! Можно ли это было считать «все в порядке»?
        Анастасия слышала, как клон что-то ответил: стоило немного напрячься, как до нее донеслось совершенно четко то, что говорил ее двойник.
        - …крайне признательна. Однако обстоятельства переменились и расследование можно завершить!
        Точилин кашлянул и нетерпеливо заметил:
        - Могу ли я узнать, отчего вы так резко переменили свое мнение? Потому что данные, которые стали мне известны, наверняка привлекут ваше внимание…
        - Причины исключительно семейного свойства, - ответствовала лже-Анастасия, - и это вас, господин Точилин, заботить не должно. Конечно же, вы получите свой гонорар, более того, даже премию за причиненные мной неудобства. Поэтому не вижу более причин для продолжения общения. Вы меня извините - меня ждут дела!
        Тон был более чем холодный, но Михаил не сдался, заметив:
        - Это, безусловно, ваше дело, однако вы мне заплатили за информацию, и я ее добыл. Поэтому хочу передать вам ее, а уж ваше дело, как с ней поступить и какие шаги предпринять.
        - Я же сказала, что никакой информации мне не надо! - заявил клон и отключился.
        Настя вздохнула - что ж, вполне ожидаемый ход. Клон ничего не желает знать, у клона совершенно иная миссия. Только вот что стало известно Михаилу?
        Тот, поднявшись из-за стола и подойдя к окну, вынул другой мобильный и стал звонить одному из своих сотрудников. Пока он отдавал распоряжения, Настя приблизилась к столу, желая ознакомиться с содержимым тех бумаг, что там лежали. Потому что, как она подозревала, это было досье на Эдика.
        Она пробежала глазами первую страницу - у Эдика имелась любовница! То, что он спал с гувернанткой, было еще цветочками. Но он регулярно встречался с какой-то особой, звонил ей и отправлял СМС с тайного мобильного, о наличии которого у мужа Настя и не подозревала.
        То, что Эдик ей изменяет, не стало для нее шоком. Хотелось только знать - с кем именно? Но его любовница, дама не из бедных, по всей видимости, обставляла их встречи с тщательностью резидента иностранной разведки.
        Настя дочитала до конца страницы и решила ее перевернуть. Она знала, что сможет сделать это, если очень захочет. Точилин стоял у окна и, повернувшись к ней спиной, продолжал вести телефонную беседу. То есть он не увидит, как страница вдруг сама по себе перевернется. Маловероятно, чтобы он помнил, на какой странице открыл досье. Но если даже и так, то не станет задаваться вопросом, кто это сделал, спишет на свою забывчивость.
        Она попыталась перевернуть страницу, и та приподнялась, застыв в воздухе. Тут Точилин повернулся - и еще до того, как его взгляд упал на вздыбившуюся страницу, которую никто не поддерживал - за исключением, конечно, руки призрака, - Настя быстро отвела ладонь. И страница спикировала на прежнее место.
        При этом Настя, сама того не желая, задела клавиатуру компьютера. А Точилин, желавший что-то посмотреть в ноутбуке, направлялся от окна к нему.
        Он прошел мимо Насти, точнее, частично сквозь нее, застыл перед экраном - и не заметил, что на листе раскрытого электронного документа возникло посреди слова несколько букв, - это был результат ее прикосновения к клавишам.
        Он закрыл этот документ, открыл другой и стал что-то зачитывать, а потом отдавать распоряжения. Наконец, он снова отошел к окну. Настя осторожно дотронулась до мышки - та, тихо щелкнув, раскрыла первый документ. Она удалила нелепое сочетание букв и опять закрыла документ. А потом вернулась к досье, лежавшему на столе. И в этот момент Точилин завершил разговор.
        Момент был упущен! Анастасия отошла к стене и стала наблюдать за тем, как Точилин снова что-то отыскивал в ноутбуке, затем отсылал по электронной почте.
        Тут ей в голову пришла странная идея. Странная, но в то же время гениальная. Как же она до этого раньше не додумалась! А еще информационное поле называется…
        Точилин опять углубился в работу с бумагами, а потом у него зазвонил мобильный, и он снова стал разговаривать с кем-то из своего агентства. Настя приблизилась к ноутбуку, вышла в Интернет, зашла в свою электронную почту и создала новое сообщение. Затем, вздохнув, стала быстро набирать текст. Михаил, углубившийся в разговор, не слышал щелканья клавиш компьютера.
        Она прочитала небольшое послание, а потом нажала на кнопку отправки. Письмо ушло на тот же ящик Михаила - и через мгновение на экране появилось сообщение, что Михаилу пришло новое письмо.
        Оставалось только ждать. Наконец он завершил разговор и вернулся к столу. Он снова принялся за бумаги, словно забыв о наличии компьютера. Тогда Настя нагнулась над ухом Точилина и произнесла:
        - Проверь электронную почту!
        И, надо же, подействовало! Наверняка Михаил считал, что эта мысль сама пришла ему в голову. Он встрепенулся и бросил взгляд на экран. И заметил, что ему пришло послание по электронной почте.
        Еще бы, ведь в графе «Тема» Анастасия написала: «Насте Бойко нужна помощь!»
        Она видела, как сыщик прочитал послание, откинулся на спинку кресла и задумался. Настя же посмотрела на экран и прочла то, что незадолго до этого отослала ему:
        «Михаил! Мне нужна помощь, потому что я в беде. Подробностей сообщить не могу, но буду общаться с вами таким образом. Ничему не удивляйтесь. Еще меньше тому, что Анастасия Бойко, с которой вы только что говорили, это не я. Да вы и сами это заметили - это всего лишь двойник. Только когда афера вскроется, я смогу вернуться в Москву. За всем стоит олигарх Дуйменов. Вы - моя последняя надежда!»
        Настю заботило то, что Точилин никак не отреагировал на ее послание. Он сидел, скрестив на груди руки, и явно что-то обдумывал. А потом принялся что-то писать.
        Настя осторожно прошла сквозь стену и оказалась в кабинете одного из сотрудников. Однако компьютер был выключен. В другом кабинете она наткнулась на работавший еще компьютер: сотрудник, который, как и сам шеф, засиделся допоздна, говорил с кем-то по телефону.
        Настя быстро вышла в Интернет, зашла в свой ящик и увидела, что Точилин прислал ответ. Он гласил:
        «Докажите, что вы подлинная Анастасия Бойко».
        Вот и все, что он написал? Негусто, однако! А на что она, собственно, рассчитывала? Что Точилин немедленно поверит ей? Ведь это могли быть происки конкурентов, врагов. Наверняка если бы они плохо знали друг друга, он бы вообще не придал значения такому посланию. Но ведь он был в нее влюблен, а следовательно, не мог оставить в беде!
        Настя быстро набросала ответ и отослала его. И через стену услышала мелодичное треньканье - это Михаил получил ее послание! Она прошла сквозь стену - и заметила, как он читает ее сообщение. Оно гласило:
        «Помните, что вы сказали во время нашей последней встречи? Что осушить можно даже океан лжи…»
        Точилин написал ответ, и Настя, быстро переместившись и бросив мимолетный взгляд на отвернувшегося к окну и говорившего по телефону сотрудника, прочитала его.
        «Да, помню. Но это могли слышать и другие. И подслушать тоже могли. Лучше скажите, как вы отреагировали на мое признание?»
        На его признание… Да, она знала, о чем он вел речь. Это странное признание, завуалированное признание в любви, которое он сделал ей в начале года. И которое она не восприняла всерьез.
        «Бокал апельсинового сока. Я чуть не умерла… И вы спасли мне жизнь. То, что мне было так весело, мне очень жаль. Я все еще не могла сказать вам это…»
        Да, это было именно так. Настя пила из бокала сок, когда он сказал ей это, и она расхохоталась, чем ужасно смутила его, а потом подавилась, причем точно бы отдала богу душу, если бы не Михаил, который стукнул ее по спине. Причем стукнул весьма ощутимо - наверное, сказывались эмоции после ее неадекватной реакции. Но этим он спас ей жизнь. Вот интересно - если бы она умерла именно тогда, то тоже стала бы призраком?
        Но самое ужасное было, что и она сама, и он сделали после всего этого вид, что ничего не произошло. И никогда больше не возвращались к этой теме. Знать о ней никто не мог - она никому об этом не рассказывала, и он наверняка тоже. И, значит, мог поверить в то, что общался с настоящей Анастасией. Хотя ведь и поддельная должна была обладать этими воспоминаниями - или нет?
        Перейдя через стену, она убедилась в том, что Точилин, побледнев, застыл перед экраном, а затем написал ответ.
        «Верю, это вы. Но что случилось и где вы? То, что с вами что-то не в порядке, я понял, когда поговорил с вами… точнее, с женщиной, которая говорила вашим голосом сегодня вечером. Что от меня требуется?»
        Сработало! Она смогла убедить его! И он был на ее стороне! Настя быстро ответила:
        «Это двойник. Она заняла мое место. Похожа на меня как две капли воды. Клон с моим сознанием…»
        Точилин не замедлил с ответом:
        «Да, я слышал об этой технологии. И о том, что некоторых богатых и могущественных якобы подменили на такие вот клоны. Но почему вас? И где вы сейчас находитесь? В Москве?»
        Да, в Москве, всего в паре метров от него! Но написать такое было, конечно, нереально. Настя ответила:
        «Я в безопасности. У них вышла промашка. Не могу сказать вам, где я, потому что иначе они выйдут на мой след. Да и так лучше для вас. Но обо мне не волнуйтесь…»
        Действительно, зачем беспокоиться о призраке? Ведь с призраком ничего не может случиться!
        Настя услышала, как сотрудник Точилина завершил разговор и стал звонить кому-то еще. Как хорошо, что клавиатура у него была практически бесшумная. И что он все время сидел к компьютеру спиной.
        Тем временем пришел ответ от Михаила:
        «Рад, что вам удалось уйти от них. Обычно они убивают тех, кого подменяют клонами. Вы знаете, кто за этим стоит?»
        Настя ответила: «Всеволод Дуйменов. При помощи клона он желает завладеть моей фирмой. Договор купли-продажи будет вот-вот подписан…»
        Михаил ответил тотчас:
        «Я займусь этим делом немедленно. И сделаю все возможное, чтобы вывести его на чистую воду. Вы можете положиться на меня!»
        Да, она могла положиться на него! Настя знала это, но было чертовски приятно убедиться в этом еще раз.
        В этот момент сотрудник, схватив куртку, выбежал из кабинета. Заглянув к Михаилу, он произнес:
        - Еду к клиенту, там возникли неожиданные трудности…
        И скрылся. Настя быстро написала:
        «Поддерживать связь будем именно так. Я вам очень благодарна и…»
        В этот момент сотрудник вернулся - Настя почувствовала его приближение еще до того, как он раскрыл дверь. Значит, она уже превращалась в настоящего призрака, вышла из разряда новичков. Поэтому она быстро закрыла окно, успев отправить сообщение, правда, недописанное, Михаилу.
        Сотрудник выключил компьютер и скрылся, потушив свет. Сидя в темноте, Настя смотрела на то, как экран сделался черным. Компьютер-то она включить сможет, но пароль взломать не под силу даже призраку!
        Она прошла в кабинет Михаила, а тот уже говорил по телефону со своим информатором:
        - Да, Дуйменов… Что ты сказал, решил заняться и фармацевтикой с генетикой? Ага, как занятно! И что про это говорят? Ага… А узнать сможешь? Ну, давай!
        Положив трубку, он сразу стал звонить кому-то еще и еще. Настя, усевшись в кожаное кресло и наблюдая за Михаилом, вдруг подумала о том, что была дурой. Не исключено, что и осталась ею. Хотя нет, не осталась, до нее ведь дошло, что лучше Михаила она бы не нашла никого в друзья, любовники и мужья!
        Она знала, что он один - разведен, имелась дочь-студентка. Подруги у него постоянной не было, время от времени возникали длинноногие спутницы, которые, впрочем, быстро исчезали.
        А ведь она бы могла выйти за него замуж! И сам Точилин был бы на седьмом небе от счастья! Но она предпочла ему смазливого и пустого Эдика. Эдика, оказавшегося редкостной сволочью и, кроме того, аферистом и преступником.
        Но так всегда: влюбляешься не в тех, в кого нужно. А тех, кто сам в тебя влюблен и преданными собачьими глазами смотрит снизу вверх, не замечаешь. Точнее, замечаешь, но не ценишь. И не принимаешь всерьез.
        А с Михаилом, стань он ее любовником или мужем, все сложилось бы иначе. И наверняка она бы не была убита и не стала бы призраком!
        Да, все могло бы сложиться иначе. Но все сложилось именно так. Хотя это не значило, что она была готова мириться с подобным положением вещей.
        И все же она его не любила. Ни тогда, ни сейчас. И сама не знала почему. Она была ему очень благодарна, она понимала, что он великолепный человек, что любая женщина была бы счастлива обрести такого супруга. Но…
        Но она предпочла трепло и кривляку Эдика.
        - Я помогу тебе, Настя! - произнес вдруг Михаил в промежутках между двумя разговорами, и Анастасия вдруг подумала, не совершила ли она ошибку, подключив его к этому делу. Потому что человек, с которым она имела дело, олигарх Дуйменов, был опасен. Крайне опасен. Смертельно опасен. И это она знала по собственному опыту.
        Однако она успокоила себя тем, что у Михаила работа такая - опасная. И что он профессионал и знает, что делать и как это делать. Однако этим своим письмом о помощи она дала ему надежду. Нет, конечно же, он не надеялся на то, что, спасенная им, Анастасия отдастся ему в благодарность. Не исключено, что он все же был уверен, что если поможет ей, то это сблизит их.
        Вот если бы он знал, что она стала призраком… Но и тогда - в этом Настя отчего-то не сомневалась - он бы не отказал в помощи. Такой уж он был человек…
        Она покинула его агентство, потому что вдруг почувствовала себя неловко - сидеть и наблюдать за человеком, который влюблен в нее и который старается вытащить ее из ужасной ситуации.
        Только вот вытащить из этой ужасной ситуации он ее не мог. Настя подумала об Адриане и его мысли проникнуть в коридор. Интересно, за какой-нибудь из этих дверей имелся мир, в котором она являлась женой Михаила? И, главное, в котором она бы любила его?
        Не исключено, что имелся мир, в котором она обожала его, а он ее - нет. Или в котором они оба ненавидели друг друга или были друг к другу равнодушны. Или…
        Она отправилась в свой офис, где запустила свой собственный компьютер, желая проверить электронную почту. Но выяснилось, что пароль на ее компьютере был изменен. Клон постарался!
        Пароля Светланы она не знала, хотя… Настя ведь помнила, что наблюдала за тем, как предатель Борис вводил пароль Светланы на ее же компьютере. А она стояла рядом… Так неужели она его не запомнила?
        Кажется, что нет. Однако она обязана была запомнить! Просто обязана!
        Она ввела первую комбинацию, уверенная, что она правильная. Однако нет, та оказалась неверной. У нее было еще две попытки - после третьей неверной комбинации компьютер блокировался.
        Настя ввела пароль еще раз, но и в этот раз потерпела фиаско. Она заметила, что ее руки дрожат. Оставалась еще одна попытка. Или лучше уйти из офиса и залезть в дом первого попавшегося жителя столицы и выйти в Интернет с его компьютера? Или просочиться в интернет-кафе и…
        И она ввела пароль, хотя не желала делать этого. Это Настя осознала в тот момент, когда услышала стрекот клавиш. И даже она, призрак, не могла ничего поделать. Но экран вместо того, чтобы презентовать ей сообщение о том, что доступ к компьютеру заблокирован, вдруг засветился - и она оказалась в системе!
        Настя быстро вышла в Интернет и увидела, что Михаил прислал ей три послания. Не многовато ли?
        «Я сделаю все, что могу. Нет, даже больше, даже то, чего не могу. И все это пройдет, как дурной сон!»
        Настя усмехнулась - он был похож на… На задиристого, влюбленного мальчишку. И объектом его страсти была не кто иная, как она сама.
        Следующее послание:
        «Можете не отвечать, мне главное - знать, что у вас все в порядке. Если нет, подайте сигнал. Первые результаты: Дуйменов проводит одну за другой подозрительные финансовые трансакции. Кроме того, он якобы не так давно был в какой-то лаборатории, откуда вернулся в ужасном состоянии и долго кричал на свою правую руку…»
        Настя знала, из какой лаборатории он вернулся в ужасном состоянии - из лаборатории клонов. Что ж, никто не отрицал, что и у олигархов имелись чувства. И что они так же боялись, как боялся Дуйменов, став свидетелем кошмарной сцены в лаборатории.
        Наконец, она раскрыла третье послание.
        «Еще информация: Дуйменов вроде бы уже не так стремится купить вашу фирму. Однако вы, то есть ваш клон, делает все возможное, чтобы он не потерял интереса. Вчера она, то есть вы, была у него, стараясь убедить в необходимости заключить сделку. Она, то есть вы, играет на повышение, а олигарх на понижение…»
        Это было очевидно - все же не при полном отсутствии таланта он создал свою империю.
        Тут Настя заметила приписку: «Мои чувства к вам не изменились. Однако понимаю, что пишу чушь. Это не так важно. Знайте, что я вам помогу…»
        На это Настя ответила коротким посланием:
        «Знаю. Спасибо. Предлагаю перейти на «ты»…»
        И в самом деле было как-то странно постоянно обращаться друг к другу на «вы». Потому что она чувствовала, что никого роднее и ближе, чем Михаил, у нее в этот момент не было.
        За исключением ее детей, Пети и Олеси. Детей, которые были заложниками Эдика. И которые были вынуждены подчиняться его диктату и терпеть его гадкие выходки.
        Настя знала, что другого выхода у нее нет, но оставалась только одна возможность - обратиться к бывшему мужу Виктору. Да, она прикладывала все усилия, чтобы вычеркнуть его из своей жизни и из жизни детей, но в итоге сама оказалась вычеркнутой из жизни пулей киллера. Да и, как ни крути, Виктор был хорошим отцом. Просто мужем он был никудышным…
        Настя вспомнила, что Олеся вела речь о том, что он находится за границей. Хотя могло статься, что Виктор врал. Или что не врал, но уже вернулся. А может, ему было теперь не до детей, ибо имелось гораздо более приятное времяпрепровождение со своими пассиями. И все же…
        И все же только Виктор мог вступиться за ее детей - за их детей. И он, как знала Настя, сделает это.
        Она закрыла глаза - и, открыв их, поняла, что находится в квартире Виктора. Она была там всего один раз, когда он из их загородного дома переехал в центр Москвы, где обзавелся холостяцким логовом. Она прибыла туда, чтобы заставить его подписать договор, согласно которому он отказывается от доли в фирме.
        И она получила то, что хотела. Квартира произвела на нее гнетущее впечатление - и не только своим несколько вульгарным интерьером, который так диссонировал с обстановкой их особняка. То, что у Виктора хороший вкус, не подлежало сомнению. Просто он отчего-то обставил свою пятикомнатную квартиру как третьеразрядный бордель: бордовый шелк, малахитовые и мраморные бюсты, ворсистые ковры и тяжелые зеркала в витых золоченых рамах.
        Настя подозревала, что он сделал это отчасти назло ей - чтобы тем самым побольнее уколоть ее. Доказать, что не нужен ему их особняк, в обустройство которого вложил не только много денег, но и сил. Но это означало, что он все еще любил ее. А если любил, то отчего завел себе молодых кокоток, с которыми, как выяснил тогда тот же Точилин, предавался черт знает чему?
        Но сейчас все это не играло уже никакой роли. Настя осмотрелась - и поняла, что в квартире кто-то есть. Это было заметно не только по разбросанной по ковру одежде и полоске света под дверью смежной комнаты, но и по стонам, которые неслись оттуда.
        Настя прошла через стену и, стараясь не смотреть на то, что происходило на кровати, поняла, что Виктор уже в Москве - если вообще уезжал. В постели он был с двумя особами - пышногрудой блондинкой и тоненькой изящной темноволосой азиаткой.
        - Витя, как же хорошо, да, Витя, да! - стонала то одна, то другая. Настя хмыкнула - да, пожаловаться на проблемы с потенцией бывший муж не мог. Однако пока он трахался со своими любовницами или, кто знает, законными супругами, ее дети - нет, их дети - были вынуждены сидеть в подвале и отвергать приставания молодого отчима!
        Пересилив себя, Настя забралась на огромную, застеленную бордовым шелковым бельем кровать и оказалась около бывшего супруга, откинувшегося на подушки и отдыхавшего после изнурительного марафона.
        - Пете и Олесе требуется твоя помощь! - закричала она ему в ухо. - Забери их немедленно! И выгони этих шлюх из квартиры!
        Похоже, не только он питал к ней некие чувства, но и она к нему - несмотря на все произошедшее. Хотя раньше это была любовь, а теперь - исключительно ненависть.
        - Ты что-то сказал, Витя? - пискнула азиатка, приподнимая голову, что покоилась на широкой груди мужчины.
        Неужели восприимчивой к голосам из промежуточного мира была эта особа? Да, пути господни неисповедимы. И пути призрака, впрочем, тоже…
        - Не видишь, Витя спит! - заявила полная блондинка, которая тоже возлежала на его груди, только с другой стороны. - Не буди его!
        - Но я была уверена, что слышала голос… Женский… И что он говорил что-то о Пете и Олесе… - заявила азиатка.
        Настя качнула головой - да, ее послание услышали, но не тот, кому оно предназначалось. Поэтому она подобралась к мужу и зашептала ему прямо в ухо:
        - Твои дети в опасности! Помоги им немедленно! Забери их! Сейчас же!
        Но глаза у Виктора были по-прежнему закрыты. Азиатка же, заворочавшись, произнесла:
        - И снова голос… Правда, очень тихий, едва различимый… Витины дети в опасности!
        Блондинка прошипела:
        - Думаешь, что таким образом сумеешь к нему подмазаться? Как бы не так! Витя мой! А ты так, всего лишь подстилка на одну ночь!
        Азиатка стушевалась, а Настя со всей силы ударила блондинку по толстой ляжке. Блондинка стала чесать ее. А азиатка прыснула.
        - Чего ржешь, дитя степей? - спросила подозрительно блондинка. А азиатка ответила:
        - А ведь мы не одни!
        Настя замерла, а блондинка произнесла:
        - Что за гениальное открытие! Да, не одни! С нами Витя!
        - Нет, ты не понимаешь! - произнесла азиатка. - Моя бабушка, моя мама и моя тетя… Они все были колдуньями. И могли видеть духов и общаться с ними. Мне их дар не перешел, его унаследовала моя старшая сестра. Но все равно я могу кое-что чувствовать. И вот чувствую, что здесь кто-то есть! Женщина…
        - Да, а может, даже две? - просюсюкала блондинка. - Или ты таковой не являешься, а причисляешь себя к разряду гермафродитов?
        Азиатка повернулась к онемевшей Насте и, ткнув в нее пальцем, произнесла:
        - Она, кажется, здесь. Я ее не вижу, но чувствую…
        - Чувствуешь, что женщина? - взвизгнула блондинка. - И через что? А если бы был мужчина, ты бы тоже почувствовала? И что именно ты бы у него почувствовала, наша дорогая Ванга?
        Последние слова она произнесла истеричным громким голосом, от которого Виктор открыл глаза и строго спросил:
        - Девочки, в чем дело? Что за сыр-бор?
        Как часто он обращался к ней с этим же вопросом!
        - Наша узкоглазая подруга утверждает, что видит мертвых! - пропела блондинка. - Наверное, и Владимира Ильича вместе с Надеждой Константиновной тоже чуешь? А еще бред несла про твоих детей…
        И прикусила язык. Виктор же, быстро сев на кровати, спросил:
        - Мои дети? При чем тут мои дети? Они вас не касаются!
        Блондинка победоносно заметила, обращаясь к сопернице:
        - Это все она! Она про детей речь завела! Витя, гнать ее надо! Она вообще подозрительная, наверняка чокнутая! Потомственная колдунья, так сказать! Еще пырнет ножом и вырежет сердце, чтобы потом его сжечь и от пятнистого лишая больному скормить…
        - Сердце я вырежу тебе, причем не для лечения лишая, а для того, чтобы после смерти превратить тебя в жабу! - ответила азиатка, мило улыбаясь, но блондинка, охнув, заголосила:
        - Витя, она точно сумасшедшая! Выгони от греха подальше, а то она нас всех перережет. И вообще, она твердила, что с нами в постели дух какой-то тетки сидит! Мне страшно, Витя, мне страшно!
        И она заревела, пуская натуральные, величиной с виноградину слезы.
        Виктор обернулся к азиатке и сказал:
        - Это правда?
        Та развела руками:
        - Но что есть вообще правда? Да, мир призраков существует, это общеизвестно.
        - Не о призраках речь веду! Это правда, что ты говорила о моих детях? - спросил ее Виктор сурово, и азиатка заявила:
        - Они нуждаются в твоей помощи! Прямо сейчас!
        Блондинка, резко прекратив плакать, заявила:
        - Все брехня! Как и то, что здесь на кровати сидит призрак какой-то тетки!
        - Вот ведь идиотка! - заявила в сердцах Настя. - Если не прекратит болтать ерунды, я придушу ее ночью подушкой!
        Азиатка снова усмехнулась, а блондинка нервно заметила:
        - Чего лыбишься, овца?
        - Призрак тебя идиоткой назвал - и был прав! И еще кое-чем тебе пригрозил…
        - Чем-чем? - запищала блондинка, но азиатка упорно не отвечала. Виктор же сполз с кровати и стал что-то искать в ящике комода. Наконец он вытащил мобильный и произнес:
        - Разрядился!
        Он включил его, а потом прослушал сообщения от Олеси, которые та оставила на автоответчике. И стал быстро одеваться.
        - Витя, ты уезжаешь? - простонала блондинка. - Не оставляй меня с этой колдуньей!
        - Не оставлю, - успокоил он. - Потому что ты сейчас все равно оденешься и отправишься восвояси.
        Блондинка заголосила, а Виктор, быстро натягивая свитер на голое тело, заявил:
        - Не ной. Ты мне надоела. В качестве прощального подарка получишь побрякушки, которые у меня выпрашивала. Куплю и пришлю тебе на днях. А теперь уходи!
        Услышав это, блондинка повеселела и сползла с кровати. И крикнула азиатке:
        - Ну, слышала, иди прочь!
        Виктор же сказал:
        - Нет, она останется.
        Блондинка попыталась устроить истерику, даже упасть в обморок, но не помогло. Сунув ей в руки несколько купюр по пятьсот евро, Виктор вытащил ее в прихожую. Перед тем как ее выставили за дверь, азиатка ей сообщила с тонкой улыбкой:
        - Призрак обещал, что придушит тебя ночью подушкой! На твоем месте я бы избавилась в квартире от всех подушек!
        В общем коридоре раздался дикий вой блондинки, а Виктор, захлопнув дверь, посмотрел на изящную азиатку и спросил:
        - Ты ведь не шутила?
        Та ничего не ответила, а Виктор, прошествовав в одну из комнат, вынул из сейфа пистолет и, проверив, заряжен ли он, засунул его за пояс. Настроен он был явно решительно. Дискутировать с Эдиком он не намеревался.
        На пороге, надев куртку, он повернулся к азиатке и сказал:
        - Ты мне нравишься. Ты отличаешься от других. И ты повторила в точности те слова, которые наговорила мне дочка на автоответчик. Я привезу ее и сына сюда. Ты оденься и наведи порядок. Скажем, что ты моя… моя экономка, или как это там называется - домоправительница!
        Азиатка, хихикнув, сказала:
        - Я приготовлю вам ужин. И будь осторожен!
        И, подойдя к Виктору, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Тот, помедлив, привлек ее к себе и поцеловал в губы. А прежде чем уйти, спросил:
        - А призрак в квартире - это правда?
        Настя осторожно прошла через стену в общий коридор и услышала, как азиатка ответила:
        - Теперь уже нет. Но тебе его нечего бояться. Призраки в основном безобидные. А этот уж точно. Кроме того, он желает тебе добра!

        Настя отправилась в собственный загородный дом на заднем сиденье автомобиля Виктора. О чем он, конечно же, не подозревал. А там разыгралась интересная сцена. Ее самой, то есть клона, дома не было. Прислуга, увидев бывшего хозяина, растерялась. Виктор прошел на второй этаж - и застукал Эдика с Лией, которая делала ему эротический массаж.
        Гувернантка взвизгнула, увидев Виктора, и прикрыла груди руками. Тот, достав пистолет, заявил:
        - Не стоит так реагировать на мое появление. Вы ведь уже пытались соблазнить меня своими цыплячьими прелестями. Не вышло.
        Натягивая брюки, Эдик зло заявил:
        - Как ты сюда попал? Куда смотрит охрана?
        - Охрана меня хорошо знает. И уважает, - ответил Виктор, который в действительности заплатил охраннику кругленькую сумму, чтобы проехать на территорию поселка. - И готова, если что, заявить под присягой, что меня здесь не было! Это ведь понадобится, когда будут расследовать убийство!
        - Убийство? Какое убийство? - спросил, нервно глотая, Эдик.
        - Твое убийство! - заявил мрачно Виктор. - Или думаешь, что я на такое не способен?
        Он снял пистолет с предохранителя, и Эдик, взвизгнув, заявил:
        - Вот ведь псих! Что тебе нужно? Насти нет, она… она в командировке!
        Виктор, пристально смотря на него, сказал:
        - Она мне не нужна. Мне требуются мои дети. Я заберу их с собой. Прямо сейчас. И никто не будет поднимать тревогу, никто не будет привлекать полицию - это, надеюсь, ясно? Или мне придется вернуться, и тогда…
        Он тряхнул пистолетом, и Эдик заголосил:
        - Да ради бога! Забирай этих маленьких избалованных ублюдков! Можно подумать, что они мне и Насте нужны! Нет, не нужны!
        Виктор положил пистолет в карман, подошел к Эдику, который инстинктивно отпрянул в сторону, и нанес ему сильнейший хук в челюсть. Муженек завопил, хватаясь за рассеченную губу, из которой хлынула кровь, а Виктор, брезгливо вытирая руку, произнес:
        - Запомни, что ты говоришь о моих детях. Это, надеюсь, понятно?
        - Изверг, что ты наделал! - запричитал Эдик. - Какой кошмар, какой кошмар! Верно Настя говорила, что ты псих! Настоящий псих!
        Виктор, осклабившись, заявил:
        - И к тому же убийца. По крайней мере, потенциальный. А теперь сиди здесь и не высовывайся!
        Он вышел прочь из комнаты и направился к детям. Услышав голос отца, Олеся быстро отомкнула дверь и, рыдая, бросилась ему на шею. За ней потянулся плачущий Петя.
        - Папа, папочка! Ты нас спасешь! Забери нас отсюда, забери, пожалуйста! Потому что здесь очень плохо!
        Виктор обнял детей, подхватил Петю на руки, который вцепился ему в шею, и, взяв Олесю за руку, пошел с ними к лестнице.
        - Конечно, заберу. Сейчас поедем ко мне, там и будете жить.
        - А мама… Мама не будет против? - осведомилась Олеся несколько испуганно, и Виктор заявил:
        - Не будет!
        Они спустились по лестнице - в холле кучковался обслуживающий персонал. Заметив Виктора с детьми, они стали аплодировать. Одна горничная, всхлипывая, бросилась к нему:
        - Виктор Николаевич, как хорошо, что вы приехали! Потому что здесь просто житья не стало, тут такое творится…
        Виктор заявил:
        - Вы все свободны! Причем моя бывшая супруга и ее нынешний… гм… супруг выплатят вам компенсацию за причиненные неудобства. Каждый из вас получит полугодовую… нет, годовую зарплату!
        Обслуживающий персонал снова зааплодировал, а сверху раздался гундосый голос Эдика:
        - Никто ничего не получит! Не нравится работать - пошли прочь с волчьим билетом! Вас никто и туалеты драить потом не возьмет, уж я позабочусь!
        Поставив на пол Петю и велев Олесе смотреть за ним, Виктор гигантскими прыжками взлетел наверх и, схватив опешившего Эдика за шкирку, потащил его к балюстраде. Кинув его на перила так, что голова Эдика болталась в воздухе, Виктор произнес:
        - Что ты сказал?
        Эдик заголосил:
        - Да-да, получат! Каждый получит годовую зарплату! Только оставьте меня в покое!
        Виктор, все еще не отпуская его, произнес:
        - Это мой дом, и эти люди работают на меня. Хоть на бумаге все это выглядит по-другому. И ты не смеешь их обижать. Поэтому выплатишь все, что сейчас обещал. Каждому. А начнешь жульничать, они позвонят мне - и тогда я приму меру. Понятно?
        - Понятно! - прохрипел Эдик. - Только отпустите меня, пожалуйста…
        Виктор швырнул его на пол, повернулся к лестнице, а затем снова подошел к Эдику, схватил его и произнес:
        - Да, совсем забыл наказать тебя за то, что ты, мерзавец, пытался приставать к моей несовершеннолетней дочери.
        И он опять ударил Эдика в лицо, да так, что тот со стоном повалился навзничь. Потом Виктор спустился по лестнице и, подхватив детей, направился к выходу под аплодисменты обслуживающего персонала.
        Настя стояла в холле, чувствуя, что по ее лицу струятся слезы. Нет, она ошибалась - Виктор не был хорошим отцом. Отцом он был великолепным. И она, ослепленная злобой и отчасти алчностью, препятствовала тому, чтобы он общался с детьми. Но если бы не он…

        Она закрыла глаза, а открыв их, оказалась в своем офисе. Она прошла в комнату отдыха, опустилась на диван и вдруг почувствовала, что страшно устала. Да, хоть она и была призраком, но все равно напряжение дня и пережитый стресс сказывались на ней. Поэтому, забравшись на диван с ногами, она повернулась спиной к двери - и заснула.
        Открыв глаза, она убедилась, что уже давно наступил день. Была суббота, у ее сотрудников выходные. Точнее, у сотрудников ее клона. Настя быстро отправилась к компьютеру Бориса, желая узнать, имеются ли новости от Михаила Точилина.
        Конечно, имелись. Он уже успел выяснить многое, в частности, что Дуйменов проявляет большой интерес к клонированию. А помимо этого, Точилин вышел на след двух людей из охраны Дуйменова, которые не умели держать язык за зубами - и заявили, что неделю назад получили приказ убить строптивую бабенку, Анастасию Бойко. И что они пытались сделать это, но она оказалась слишком уж ловкой и изворотливой. И в самый последний момент ушла от них, когда они гнались за ней около ее же офиса…
        Настя вздохнула. Что же, Точилин был на верном пути. Ему даже удалось перехватить парочку СМС этих незадачливых киллеров, а помимо этого, записать их телефонный разговор. Разговор, в котором упоминалось имя Дуйменова, отдавшего приказание о ее физической ликвидации.
        Конечно, это не были официальные улики. Потому что прослушивание и слежка осуществлялись без санкции. Да даже если бы имелась соответствующая санкция - Дуйменов был очень богат и влиятелен. И у него имелось множество друзей…
        «Однако тебе не стоит беспокоиться, я обо всем позабочусь. Я уже разработал стратегию, как устроить скандал, который погребет олигарха под собой. Ему не отвертеться. Надеюсь, что у тебя все в порядке. Буду очень рад скорой встрече…»
        Настя перечитала послание от Михаила несколько раз, чувствуя, что по телу - хотя какое тело могло быть у призрака? - растекается приятная истома. Все оказалось не так уж и сложно! И Михаил поможет ей, он сделает все, что нужно! И сумеет доказать причастность Дуйменова к…
        К ее убийству? По крайней мере, к попытке убийства. И уже за это он отправится за решетку на долгие годы. И тут не помогут ни влиятельные друзья, ни лучшие адвокаты.
        Настя решила предпринять еще одну попытку проникновения в логово врага. Она закрыла глаза - и оказалась в приемной Дуйменова. Секретарша, все та же лощеная стерва, сидела за огромным, как пульт управления космическими полетами, письменным столом.
        Настя показала ей язык, а потом подошла к закрытой двери. Представила, что проходит через нее… Однако ничего не получилось. Неужели Дуйменов знал о существовании мира призраков и обезопасил себя от их вторжения? Ведь Адриан говорил, что некоторые призраки сотрудничают с людьми и люди используют для своих низменных целей призраков.
        Внезапно двери лифта открылись, оттуда появился наушник Дуйменова, лысый Антон Антонович. Завидев его, секретарша расплылась в улыбке, выскочила из-за гигантского стола и залебезила:
        - Ах, Антон Антонович, как я рада вас видеть! Надеюсь, ваша деловая поездка прошла хорошо?
        Тот отрывисто заявил:
        - Все в ажуре, Оксана. Мне нужно немедленно повидаться с шефом. Дело действительно не терпит отлагательств.
        Секретарша тотчас связалась с олигархом, сообщив, что пришел Антон Антонович. А потом подбежала к двери и подобострастно распахнула ее.
        Пристроившись за Антоном Антоновичем, Настя двинулась в раскрытую дверь. Одно дело - пытаться проникнуть через закрытую дверь или стены. А другое - входить в открытую дверь! Кто знает, может, у нее получится…
        И в самом деле получилось! Она беспрепятственно прошла в открытую дверь, а затем вдруг ускорила шаг - и прошла сквозь Антона Антоновича. Чувство было мерзкое, как будто окунулась в грязную лужу. На мгновение она оказалась внутри его тела, ощутила то, что ощущал этот тип, попала в полную зависимость от его мыслей. Настя судорожно выпала из тела Антона Антоновича, боясь, что она застрянет в нем навсегда. Это было бы просто ужасно!
        Антон Антонович вдруг натужно закашлял, стуча себя по груди. Навстречу к нему вышел Дуйменов, подозрительно спросивший:
        - Ты что, бацилл решил мне занести?
        Олигарх, отдававший приказания об убийстве других людей, относился к собственному здоровью весьма трепетно.
        Растирая грудь, Антон Антонович произнес:
        - Да нет, в сердце что-то кольнуло… Но уже прошло…
        Олигарх сказал:
        - Сделка в Будапеште прошла отлично, так ведь? Я обо всем уже в курсе! Отличная работа, мы получили эту фабрику за сущие гроши!
        Снова кашлянув, Антон Антонович произнес:
        - Да, в Венгрии все прошло отлично, но по пути в Москву мне стало известно кое-что иное. Вы ведь помните покушение на Бойко?
        Настя вздрогнула, а олигарх проскрипел:
        - И что с того? Почему ты решил об этом вспомнить? Ведь для нас все завершилось в итоге великолепно?
        Великолепно! Еще бы, они убили ее, подменив клоном, который был готов продать им все по бросовой цене.
        - Имеется такой человечек, некий Михаил Точилин, владелец детективного агентства «Закон и порядок». Так вот, он проявляет очень большой интерес к тому, что случилось. И, кажется, сел нам на хвост!
        Настя ужаснулась - как они узнали? Ведь Михаил наверняка действовал крайне осторожно. Или он совершил прокол?
        - У нас в его конторе имеется осведомитель, - пояснил с гадкой улыбкой Антон Антонович. - И этот Точилин последнее время только над тем и работает, что пытается… Пытается докопаться до вашей, шеф, причастности к истории с Бойко!
        Олигарх подошел к панорамному окну и, заложив руки за спину, спросил:
        - И что, он в этом преуспел?
        Антон Антонович осклабился:
        - Насколько я могу судить, да. Потому что наши люди оказались на редкость ненадежными и болтливыми. И наговорили много чего лишнего. Упоминалось в том числе и ваше имя…
        Дуйменов ударил кулаком по ладони и заявил:
        - Это ведь была твоя идея, Антон! А упоминается мое имя!
        Антон Антонович развел руками, продолжая ухмыляться. Олигарх подошел к нему и подозрительно спросил:
        - Скажи, ты мне всю правду говоришь? Или это снова твоя интрига? Как и в случае с клонами?
        В случае с клонами! Вот оно, признание! Только не было у нее ни диктофона, ни мобильного телефона, чтобы записать их откровенную беседу.
        - Нет, что вы, шеф! - заявил с видом оскорбленной невинности Антон Антонович. - От Бойко мы добились всего, что требовалось. А этот человечек, Точилин, действует по собственной инициативе. Улик у него как таковых нет, но, не исключаю, он все равно может создать скандал. Тогда ваше имя окажется замаранным…
        Олигарх отрывисто произнес:
        - Этому не бывать! Позаботься о том, чтобы этот человечек замолчал. Навсегда!
        Настя поняла, что это значит. Миллиардер только что отдал приказание своей правой руке организовать убийство Михаила.
        - Как и в случае с Бойко? - спросил тот, и олигарх подтвердил:
        - Да, как и с Бойко. Только в этот раз никаких промашек. Действуй. Чем раньше, тем лучше!
        Антон Антонович усмехнулся и направился к двери. Настя, потрясенная тем, что только что услышала, замерла на месте. А потом встрепенулась - она ведь должна предупредить Михаила о грозящей, вполне реальной опасности!
        Она кинулась вслед за Антоном Антоновичем, который был уже в дверях, ведь если он уйдет и дверь закроется, то она окажется в ловушке! И будет сидеть тут, как мышь в мышеловке!
        Он вышел в дверь, Настя устремилась в нее - и вдруг налетела на секретаршу, вносившую на серебряном подносе кофе. И не только налетела на нее, а оказалась в ее теле!
        Настя попыталась выбраться оттуда, но вдруг поняла, что не может. Она была внутри секретарши, чувствуя, что чувствует та, являясь частью ее естества!
        Она смотрела на мир ее глазами - поставив чашки на низкий столик, она любезно спросила:
        - Всеволод Дмитриевич, будут другие распоряжения?
        Олигарх, закуривший сигару, заявил:
        - Пока нет, Оксана. Меня ни при каких обстоятельствах не беспокоить. И соединять только с Антоном.
        Секретарша улыбнулась и направилась к двери. Настя обеспокоенно подумала, сумеет ли она миновать дверной проем. Впрочем, если она сделала это, находясь вне, то отчего не сможет сделать, находясь внутри?
        Так и произошло. Она вышла из кабинета олигарха и приблизилась к столу. Точнее, это секретарша вышла из кабинета олигарха и приблизилась к столу. Затем она стала кашлять и растирать себе грудь. Настя, чувствуя себя паразитом, засевшим в теле хозяина, попыталась выйти наружу. И вдруг поняла, что не может сделать этого. Ибо тело секретарши ее не отпускало!
        Как Настя ни старалась, она не смогла покинуть его. Ее охватил ужас - и что делать теперь? Неужели она застряла в теле этой особы навсегда?
        Секретарша же, подняв трубку телефона, стала кому-то звонить. А потом болтать с подругой из финансового отдела о том, какие туфли она купила себе накануне.
        Настя все пыталась освободиться, понимая, что промедление смерти подобно. Нет, не ее смерти - она и так являлась призраком. А смерти Михаила, на которого была открыта охота! И она должна была его предупредить о грозящей опасности. Но вместо этого сидела в теле этой несносной особы и, чувствуя себя инородным телом, вернее, являясь инородным телом, была вынуждена выслушивать ее глупые излияния о чудных туфельках.
        - И ты не представляешь, у них парижская коллекции почти полностью! Цены, конечно, дикие, но разве я могла устоять? - продолжала щебетать секретарша, а Настя вдруг поняла, что сложившаяся ситуация не такая уж и ужасная.
        Если не принимать в расчет, что она застряла в чужом теле.
        Но именно в теле. А ведь это значило, что… Что в ее распоряжении была своего рода биологическая машина - в виде этой самой болтливой и пустой особы. Та была всего лишь механизмом - а она сама, Анастасия Бойко, программой! Точнее, вирусом, вторгшимся в биологический компьютер извне.
        А что делают обычно вирусы? Правильно, подчиняют своей воле весь компьютер. И заставляют его делать то, что он обычно никогда бы делать не стал.
        Поэтому Настя перестала паниковать и сконцентрировалась. Она походила на человека, впервые оказавшегося в машинном отделении огромного, сложнейшего механизма. Как им управлять, она не имела понятия. Более всего она боялась, что сейчас возникнет другой призрак, точнее, какая-то иная сущность, являвшаяся ядром личности секретарши. Ведь эта несносная особа, несмотря на всю ее примитивность, тоже являлась личностью?
        Но призрак секретарши не возник, никто не пытался вытолкнуть ее из тела, никто не обвинял в захвате чужой территории. Тогда Настя попробовала применить ту же тактику, что и с телепортацией. Или с прикосновением к предметам. Ей надо только захотеть… Ей надо представить, что это так… И мысль станет реальностью!
        - И они сидели как влитые! Ты не представляешь, какое это блаженство! - продолжала свое повествование секретарша. - А какой цвет великолепный! Тогда я поняла, что не могу ограничиться одной парой. И плевать на деньги, в конце концов, у меня муж неплохо зарабатывает, а я работаю у такого важного человека…
        Настя закрыла глаза и сконцентрировалась. И услышала, как секретарша вдруг на мгновение смолкла, а потом произнесла:
        - У такого монстра, убийцы и преступника, как Дуйменов!
        Получилось! Именно это она и приказала сказать секретарше! Ее собеседница в ужасе переспросила:
        - Оксаночка, что ты сейчас сказала?
        - У такого важного человека, как… - повторила та. - Убийца, убийца, убийца! Он отдал приказание убить Анастасию Бойко! И только что послал Антона на новое задание!
        Собеседница заголосила:
        - Оксаночка, о чем это ты? Ты что, не понимаешь, что говорить такие вещи нельзя? Это очень и очень опасно!
        Секретарша вдруг произнесла, продолжая как ни в чем не бывало:
        - …Да, и я была в полном восторге! Но как купить две пары, если деньги имеются лишь на одну?
        Кажется, секретарша сама не поняла, что только что сказала. Ну конечно, ведь она и не говорила этого - это сказал сидящий в ней призрак!
        Поэтому Настя снова сконцентрировалась, и секретарша выдала:
        - Я не хочу говорить с тобой о таких глупостях. И вообще, мне пора работать! Пока!
        Она положила трубку - вернее, Настя заставила ее положить трубку. А потом внушила ей мысль набрать номер. Номер Михаила.
        Раздались гудки, а потом послышался голос Точилина:
        - Слушаю вас! Кто говорит?
        Настя возликовала - получилось! Раньше ей требовался компьютер и электронная почта для общения с Михаилом, а теперь в роли рупора выступала секретарша.
        - Михаил, запомни, что Дуйменов отдал приказ о твоей немедленной ликвидации… - прошелестела секретарша, озвучивая то, что внушила ей Настя. - Они уже едут к тебе…
        Однако вышло как-то скомканно и невнятно, как будто во рту у секретарши была каша. Неудивительно, что Михаил ничего не понял и переспросил:
        - Что вы сказали? Я не разобрал! И вообще, вы, наверное, ошиблись номером!
        Настя на мгновение потеряла концентрацию, и секретарша, все еще думавшая, что ведет разговор с подругой, защебетала:
        - Да, денег нет, а туфли-то хочется! Поэтому я решила состроить продавцу глазки! Однако вижу, что это не поможет - сама понимаешь, кто у них продавцами работает! Сплошные «голубые»! Тогда решила прикинуться любовницей очень богатого человека и…
        - Вы явно ошиблись номером! - заявил Михаил и повесил трубку.
        - Таня, Таня, что такое? - изумилась секретарша. - Почему ты говоришь мужским голосом? Нет, решительно ничего не понимаю!
        Настя снова переняла контроль над телом, вернее, над разумом секретарши. И заставила ее набрать номер Михаила. Тот взял только после двенадцатого гудка.
        - Я же сказал вам, барышня, что вы ошиблись номером! Покупкой туфель я не интересуюсь! - заявил он, а Настя голосом секретарши сообщила ему:
        - Тебе грозит опасность! Дуйменов знает, что ты следишь за его людьми…
        Вышло на этот раз вполне внятно. И, судя по всему, действенно, потому что Михаил, на секунду замолчав, осторожно спросил:
        - Кто вы такая?
        Ну не могла же она объяснить ему, что она и есть Анастасия Бойко!
        - Это неважно. Вас хотят убить. Дуйменов отдал приказание уничтожить…
        В этот момент связь вдруг прервалась - в трубке раздались короткие гудки. Настя не поняла - Михаил что, снова положил трубку? Но ведь он никогда бы не завершил таким образом разговор с информатором.
        Она подняла глаза - точнее, секретарша подняла глаза и увидела, что около нее, сбоку, стоит олигарх Дуйменов, рука которого покоилась на телефонном аппарате. Это именно он прервал разговор!
        Глаза олигарха превратились в узкие щелочки, левый глаз дергался, а на губах застыла улыбка саблезубого тигра.
        - Вот, оказывается, кто снабжает моих врагов конфиденциальной информацией! - прошипел он. - А ведь я верил тебе, Оксана, как самому себе! Что было большой ошибкой!
        Настя снова потеряла контроль над секретаршей, и та, уставившись на шефа, ойкнула:
        - Всеволод Дмитриевич! Вы что-то хотите? Сделать вам кофе? Извините, я вот по телефону говорила…
        Олигарх, внезапно схватив ее за волосы и вытаскивая из кресла, проорал:
        - Я это уже понял! Охрана! Черт вас дери, охрана! Где вы, мерзавцы?
        Тут Настя вдруг ощутила резкую боль - сидя в теле секретарши, она чувствовала то, что чувствовала несчастная, - а боль была адская! Секретарша, которая не понимала, отчего милый шеф внезапно превратился в сумасшедшего монстра, только тонко подвывала.
        Олигарх наконец нажал красную кнопку на столе секретарши, и через несколько мгновений через стеклянные двери в приемную ворвалось несколько облаченных в черное вооруженных людей.
        - Всеволод Дмитриевич, отпустите меня! Очень больно! Если не хотите кофе, то я сделаю вам чай! - хныкала секретарша.
        - Вот эта тварь… - заявил, задыхаясь, олигарх. - Вот эта тварь сливала информацию, и вы должны из нее вынуть душу, но узнать…
        Настя все пыталась вырваться из тела несчастной секретарши - и вдруг получилось! Она даже сама не знала, как это вышло, просто раз - и она была уже не в теле, а около него. И увидела страшную картину: корчившуюся от боли женщину, державшего ее за волосы раскрасневшегося мужчину и вооруженных типов, внимавших каждому его слову.
        Настя не сомневалась, что он отдаст несчастную любительницу дорогих туфель своим псам на растерзание. Секретарша была, конечно, пакостной особой, но такой участи не заслуживала. Тем более что шпионкой она точно не была - таковой являлась сидевшая в ее теле и управлявшая ее поступками Анастасия.
        Тогда Настя приняла единственно возможное в сложившейся ситуации решение. Вздохнув, она нырнула в тело олигарха. Оказавшись в его утробе, она ощутила смрад. Нет, не телесный - душевный. Если изнутри секретарша пахла приторно, несколько отдавая дешевым провинциальным парфюмом, что соответствовало ее сути, то нутро олигарха было кладбищем, моргом, скотобойней. Его мысли, деяния и желания гнили в нем, наполняя его душу мерзким, удушающим амбре морального распада и духовного тления.
        Действовать в такой обстановке было нелегко, но Настя знала, что нельзя терять ни секунды. Хорошо, что после ее проникновения в его тело олигарх закашлялся. А когда пришел в себя, то его голосом вещала уже Настя. Она заставила олигарха разжать руку и выпустить плакавшую секретаршу, которую он все еще держал за волосы.
        - …Помогите ей! У нее случился приступ!
        Один из людей в черном потопал к ней, но секретарша завопила:
        - Нет, не подходите! Не подходите ко мне!
        Настя обратилась к секретарше:
        - Мне очень жаль, я не хотел, я приношу извинения. Это моя болезнь… Я никому не говорил, но это такая болезнь, которая заставляет меня совершать неконтролируемые поступки. Мне очень жаль, Оксана…
        Секретарша вдруг успокоилась и произнесла:
        - Ах, Всеволод Дмитриевич, если бы я это знала… Конечно, не случилось ничего страшного! Вам вызвать врача?
        Олигарх повторил, глядя на переминавшихся с ноги на ногу охранников:
        - Ничего не случилось, тревога ложная. Все в полном порядке. Оставьте нас!
        Ребятки удалились, а Настя продолжила:
        - Вы - отличный работник, Оксана. Мне очень жаль, что я так повел себя.
        Та заулыбалась и произнесла:
        - Всеволод Дмитриевич, ну, не стоит…
        - Вы получите компенсацию за дикую выходку с моей стороны. Соедините меня с финансовым отделом!
        И Настя отдала распоряжение выплатить секретарше немедленно десятикратную месячную зарплату и премию в размере трех годовых окладов.
        - Без промедлений. Наличными. Вы меня поняли. Проблем, надеюсь, не будет? - осведомилась Настя голосом Дуйменова, и шеф финансового отдела заверил, что нет, не будет.
        - Всеволод Дмитриевич, я не знаю, как вас и благодарить… - начала секретарша, ни живая ни мертвая от свалившегося на нее счастья.
        - Возьмите себе две недели дополнительного отпуска. За счет холдинга. И езжайте в Париж, купите себе туфли получше! - заявил Дуйменов.
        Секретарша заплакала - на этот раз не от отчаяния и боли, а от счастья.
        Настя в теле олигарха вернулась в кабинет Дуйменова. Странно, но мужчинами было управлять легче, чем женщинами. Она ощущала себя пришельцем, сидевшим в стальном треножнике и завоевывавшим Землю. Вот только смрад не давал ей покоя - она понимала, что долго в теле Дуйменова не выдержит. Но долго и не требовалось.
        Она из кабинета снова позвонила Михаилу, но его мобильный был отключен. Оставлять сообщения на автоответчик она не стала, ведь тот очень бы удивился, если бы услышал голос самого Дуйменова.
        Позвонить Антону Антоновичу и все отменить? Нет, тот заупрямится и наверняка приедет, чтобы разобраться, в чем дело. И может понять, что с шефом что-то неладно. Значит, надо было самой помешать гибели Михаила. Но сделать это она могла в данный момент в форме призрака. Только вот что делать в таком случае с олигархом?
        Настя прошла в ванную комнату, раскрыла шкафчик с зеркальной дверцей и обнаружила там массу лекарств. Она нашла сильное снотворное и заставила Дуйменова принять четыре лиловые пилюли. А потом, подумав, добавила еще и пятую.
        Нет, убивать его она не намеревалась, хотя он это заслужил. Ей требовалось, чтобы он проспал как можно дольше, например сутки или что-то около этого, находясь под воздействием снотворного. И, выведенный таким образом из строя, миллиардер не будет путаться под ногами. Ведь когда он придет в себя, то захочет покарать секретаршу-предательницу - и хорошо, что она будет уже в Париже. Это обезопасит ее на какое-то время, а что будет потом…
        Что будет потом, Настя не знала. Точнее, предполагала, что когда олигарх окажется за решеткой, то ему будет явно не до секретарши.
        Запив таблетки водой, Настя заставила тело миллиардера подойти к телефону и произнести в трубку:
        - Я буду очень занят. Причем долго. Никого ко мне не пускать, ни при каких обстоятельствах. И меня тоже не беспокоить. А вы немедленно летите в Париж, это понятно? Таков мой приказ! Отель вам оплатит холдинг - «Георг V» на Елисейских Полях!
        Секретарша, близкая к обмороку, стала благодарить его, а Настя, чувствуя, что тело олигарха начинает грузнеть, положила трубку. Контролировать Дуйменова с каждым мгновением становилось все сложнее. Она довела миллиардера до дивана и заставила плюхнуться на него. Вскоре она поняла, что олигарх заснул.
        Настя покинула тело без всяких проблем - во второй раз ей удалось это легко. А потом, закрыв глаза, пожелала очутиться в кабинете Михаила Точилина.

        Только там никого не было. Настя осмотрелась, затем бросилась к лежавшим на столе документам. Куда же он делся? Она ведь предупредила его, он знает, что Дуйменов охотится на него!
        В этот момент раздался подозрительный звук. Настя переместилась в коридор - и увидела там вооруженных людей Дуйменова. Они пришли за Точилиным! Но где сам Михаил?
        Внезапно в коридоре погас свет, а оба его конца оказались заблокированными решетками. Нападавшие открыли огонь, однако стены, как выяснилось, были бронированные, и пули отскакивали от них. Пальба тотчас прекратилась - нападавшие не хотели сами стать жертвой своей собственной атаки. Раздался голос Михаила откуда-то сверху:
        - Господа, вы недооценили наше техническое оснащение! Вы в ловушке - и вами займется ФСБ. Вам придется дать показания, и, если вы не хотите провести долгие годы в тюрьме, вы назовете имена тех, кто отдал вам приказания.
        Настя возликовала - Михаил правильно понял ее звонок и подготовился к приезду гостей. Она отметила, что среди нападавших не было Антона Антоновича, однако он наверняка никогда сам не участвовал в «боевых операциях», только отдавал распоряжения, находясь в полной безопасности.
        В этот момент она увидела дрожащего Антона Антоновича, которого держал на мушке один из сотрудников Михаила. Он втолкнул лысого интригана в кабинет шефа, а тот и сам появился, войдя туда через замаскированную дверь в стене. За Михаилом прошли еще два его сотрудника.
        - Вам это даром не пройдет! - проскрежетал зубами помощник олигарха. - У нас имеются великолепные связи и в Генпрокуратуре, и в Следственном комитете, и даже в администрации самого…
        Михаил усмехнулся и, указывая на кресло, сказал:
        - Присаживайтесь, Антон Антонович. Нисколько не сомневаюсь в наличии у вас и у вашего патрона могущественных друзей во всех силовых структурах. Может, вы и имена назовете? Ведь все, что происходит здесь, записывается на цифровую камеру. Они будут очень рады отправиться с вами на скамью подсудимых. Думается только, когда вашего шефа арестуют, то все его покровители забудут о нем. Они со всех ног кинутся делить между собой его империю. А о нем забудут. И о вас тем более.
        Точилин был любезен и саркастичен.
        - Но не исключаю, что вашему шефу удастся вывернуться. Что он вовремя сбежит за границу. А вот вы уже никуда не сбежите. И отдуваться за все его преступления придется именно вам! А тут попахивает пожизненным в тюрьме особого режима.
        Антон Антонович сглотнул, а Михаил заметил:
        - Но обещаю вам помочь, если тотчас расскажете о том, что случилось с Анастасией Бойко. Давайте используйте свой шанс!
        Антон Антонович, чьи глаза вдруг сузились, прошипел:
        - Чем вам дорога эта особа? А, понимаю, вы с ней спите!
        Придвинувшись к нему, Михаил заявил:
        - Не позволяйте себе сальностей в отношении Анастасии Петровны. Расскажите, что за аферу вы провернули. Вы подменили ее на клона?
        Антон Антонович усмехнулся и сказал:
        - Ах, вы всего, оказывается, не знаете? Клоны, клоны… Все о них только и говорят… Но не отрицаю, изобретение гениальное! В особенности с внедрением в клона воспоминаний оригинала! Открывает такие грандиозные перспективы, вы не считаете?
        Уж слишком нагло и развязно он вел себя. Нахмурившись, Михаила произнес:
        - Не хотите говорить? Предпочитаете строить из себя героя? Ваше право. Может, вы и правда герой. Хотя такие, как вы, оказавшись в КПЗ, на второй день просят пощады и готовы продать хоть мать родную, хоть своего любимого шефа, дабы спасти свою шкуру.
        Настя вдруг почувствовала тревогу, разлившуюся в воздухе. И запах триумфа, исходивший от Антона Антоновича. Но ведь он был в западне, отчего он уверен, что выйдет из схватки победителем? Его люди, подобно крысам, сидели в клетке и боялись применить оружие, которое могло убить их же самих. Представители ФСБ наверняка сейчас уже подъедут. Самого Антона Антоновича на мушке держали три сотрудника Михаила. Отчего же он ведет себя так, будто…
        Будто все могло в любой момент перемениться? Или он знает, что переменится? Но что он затеял?
        Ответить на этот вопрос мог только сам Антон Антонович. Настя подошла к нему и, закрыв глаза, нырнула в его тело. Нет, нестерпимого смрада, как в теле Дуйменова, она не почувствовала. Но как и в кабинете олигарха, где она на мгновение столкнулась с Антоном Антоновичем, она ощутила мерзкое и неприятное чувство. Как будто она попала в колодец, заполненный жабами, пауками, скорпионами, змеями и… И гремлинами… Вся эта гадкая живность шевелилась, готовая напасть в любой момент. А сам колодец, подобно живому организму, пульсировал, источая черную ядовитую слизь. Настя ощутила, что не может находиться в теле Антона Антоновича ни секунды дольше, но заставила себя остаться, потому что этот субъект был во много раз опаснее и ужаснее даже самого олигарха Дуйменова. И она должна была знать, что он затевает и что дает ему право так нагло вести себя…
        - Спасать шкуру придется вам! - кашлянув, заявил самодовольно Антон Антонович. - И знаете, отчего? Оттого, что победителем буду я! А вовсе не вы!
        И тут Настя поняла - предатель! Один из людей Михаила был предателем и работал на Антона Антоновича. И это значило…
        Но еще до того, как она успела полностью перенять контроль над помощником олигарха, раздалось два выстрела. Самый молодой из сотрудников Точилина застрелил двух своих коллег, которые осели на пол. Михаил резко обернулся - и увидел, что юноша направил пистолет на него.
        - Отлично, не так ли? - произнес, трясясь от смеха, Антон Антонович. - Вот что делают деньги! Ведь своим людям вы платите мало!
        - Рома, ты что наделал… - начал Михаил, а Антон Антонович приказал:
        - Роман, убей его!
        Настя попыталась взять под контроль Антона Антоновича, но это не выходило. Чтобы попасть в центр его души, требовалось погрузиться в кишащую массу из змей, скорпионов, жаб и прочих гадов, наполнявших колодец. И тогда бы она встретилась с гремлинами, сидевшими на дне…
        Да, она боялась. Боялась, что застрянет там навсегда - и что эта черная масса зла поглотит ее, сделав частью самой себя.
        И все же она была готова… Была готова рискнуть окунуться с головой в эту зловонную жижу, в эту инфернальную эссенцию ужаса и мерзости. И даже вероятность застрять там навсегда не остановила Настю.
        Она сделала шаг. И ощутила, как эта масса, словно щупальца спрута, обволакивает ее. От нее ничем не пахло, она была холодная и склизкая - и в то же время живая. И Анастасия поняла - эта масса и была душой Антона Антоновича. И эта душа желала полакомиться ею…
        - Убей ее! - прогремело где-то внутри, и по массе прошли колыхания. Из нее вытянулось действительно щупальце, которое, подобно устрашающей морской волне, устремилось к Анастасии.
        И тут прогремел еще один выстрел. К этому моменту Настя обрела возможность видеть глазами Антона Антоновича. И она увидела, как молодой сотрудник, предавший своего шефа, нажал на спусковой крючок. Пуля попала Михаилу в голову. Брызнула кровь, Точилин издал странный звук и начал падать лицом вперед.
        Он был убит… Убит! Да, убит…
        Настя все еще не могла осознать эту простую и страшную истину. А огромное щупальце подкатило к ней, потом трансформировалось в клыкастую пасть, явно желая сожрать ее…
        Настя выдернула руку из черной массы. И ударила ею прямо по страшной пасти. И словно рукой в протухшее желе ткнула. Масса вдруг начала набухать, как тесто, и Анастасия поняла, что она сейчас просто утонет в этой мерзости. И что дороги назад не будет…
        Тут она представила свет, яркий свет. И дверь, которая открывается, - а за ней сияние. Внезапно это сияние ударило из ее собственных рук прямо в центр черной массы. Та зашипела, съежилась и стала немедленно отступать.
        Настя поняла, что может генерировать энергию сама. Неужели все призраки могут это - или только избранные?
        Она направила лучи в черную массу, которая, квохча и трепыхаясь, превратилась вдруг к крошечный, едва заметный темный комочек. А затем Настя перешагнула через этот комок зла - и оказалась в комнате, покинув тело Антона Антоновича.
        Тот, растирая грудь и натужно кашляя, смотрел на то, как тело Михаила повалилось ему под ноги. Из размозженной выстрелом головы Точилина текла кровь.
        - Гм, что же это такое… Давление, что ли, подскочило… Ну, все же потрепал нам нервы этот столичный Пинкертон! - заявил Антон Антонович, продолжая морщиться и стучать себя по солнечному сплетению. - Как бы инфаркта из-за этого придурка не было. А ты молодец!
        Он взглянул на молодого сотрудника, только что убившего Михаила.
        - А теперь освободи моих ребят! Работу ты потерял, потому что этому детективному агентству после смерти его создателя пришел кирдык. Так что переходи к нам! - заявил Антон Антонович. Молодой человек, глядя на то, как по ковру растекается лужа крови, медленно кивнул, а потом отправился в смежную комнату, видимо, чтобы привести в действие механизм поднятия решеток.
        Настя же ринулась к Михаилу. Может, он не убит, а только серьезно ранен? Или если попробовать его реанимировать…
        То, что он был мертв, она ощутила сразу. Она не знала, как описать это чувство, походило отчасти на то, что она испытала, проникнув в душу Антона Антоновича. Смерть, как было ясно, не являлась чем-то хорошим. И уж точно не избавлением.
        Она прикоснулась к Михаилу, чувствуя его теплое тело. Выходило, что он потерял жизнь, потому что ввязался в ее историю. Потому что желал ей помочь. Потому что она его об этом попросила…
        Выходит, что она виновата в его смерти?
        Но еще до того, как она смогла сформулировать ясную мысль, тело Михаила вдруг вздрогнуло и пошевелилось. Настя возликовала - значит, он все еще жив, и это несмотря на ужасную рану и солидную лужу крови. Значит, надо обезвредить Антона Антоновича и его ребяток, а также юного предателя. Запереть их всех в другой комнате?
        И тут до нее дошло, что это был не Михаил. Точнее, не его тело, которое продолжало лежать на полу. Это было нечто, напоминавшее контурами Михаила, только прозрачное и зыбкое, вдруг отделившееся от его фигуры.
        Это нечто - душа или, по-другому, информационное поле - вдруг поднялось ввысь, к потолку, и застыло там, недоверчиво крутя головой и пытаясь рассмотреть то, что происходило внизу.
        А внизу уже появились освобожденные предателем ребятки олигарха, которым Антон Антонович давал приказания, не отказав себе в удовольствии сначала сочно обматерить своих ребяток за то, что они так, как он выразился, знатно облажались, позволив заманить себя в западню. Он еще раз похвалил предателя, а потом велел ему принести несколько пластиковых мешков.
        - Надо ведь о мусоре позаботиться! - заявил он с ухмылкой. А когда предатель удалился, спокойно произнес: - Мальчишку возьмете с собой. Пусть поможет избавиться от тел. А заодно избавитесь и от него самого.
        Один из ребяток спросил:
        - Но он вроде смышленый, да и нас из передряги вытащил…
        Антон Антонович усмехнулся:
        - Вот именно, смышленый. Причем чересчур. Предал одного шефа, предаст и другого. Такие нам не нужны. Но пусть не мучается, все-таки он нам здорово подсобил. Так что кончите его без всякого садизма, это ясно?
        - Так точно! - пробасил один из ребяток, а Антон Антонович пнул тело Михаила концом изящного ботинка и сказал:
        - Вот видите, что происходит с теми, кто играет против нас. И так будет с любым и каждым!
        Настя же наблюдала за Михаилом, точнее, за той субстанцией, которая вышла из его тела. Эта субстанция с каждым мгновением обретала плотность и цвет. Михаил - не тот, что лежал на полу, а тот, что парил под потолком, вдруг увидел ее и крикнул:
        - Где я? Что со мной? Я схожу с ума!
        Настя не знала, что ему ответить. В горле застыл комок. Получается, что он тоже станет призраком? Что, если посудить, не так уж плохо, ей нужен еще один наряду с Адрианом союзник в смежном мире.
        - Михаил, я хочу сказать вам… Тебе… - она сбилась, не зная, как сформулировать мысль. Или просто огорошить человека, вернее, то, что от него осталось, новостью о том, что он, собственно, мертв? Во всяком случае, с биологической точки зрения.
        - Я ведь мертв? - спросил вдруг Михаил спокойным тоном. - Но если это так, то ты тоже мертва, Настя? Ты была мертва все это время, когда общалась со мной? Или умерла вместе со мной?
        Настя стала что-то бормотать, а потом зарыдала. Ей было жаль Михаила.
        А тот, ничем, кроме отсутствия страшного ранения, не отличаясь от своей биологической оболочки, которую ребятки Антона Антоновича запихивали в черный пластиковый пакет, вдруг опустился к ней и произнес:
        - Нет, ты не виновата. Запомни - ты не виновата в моей смерти! Такова моя профессия, и я это расследование вел вполне осознанно, на свой страх и риск. Ведь меня могли убить много раз за все эти годы. Мне было с самого начала понятно, что до пенсии я вряд ли доживу, но меня это никогда не страшило. Потому что я всегда знал: смерть - это еще не конец!
        Настя оцепенела - он рассуждал так через две минуты после своей кончины, в непосредственной близости от своего тела! А она, узнав о том, что умерла, вела себя как инфантильная идиотка. А многие призраки в течение долгих десятилетий не могут смириться с этим и то впадают в меланхолию, то буянят. А Михаил не только принял как должное факт своей смерти - нет, он не сожалел и не роптал. И, кажется, был даже рад тому, что его ожидало…
        Но что, собственно, ожидало его теперь?
        Не успела Настя подумать об этом, как около них вдруг возникла дверь. Цвета перезревшего баклажана, деревянная, лакированная. Из-под щели снизу пробивался нестерпимо яркий свет.
        Вот и дверь, о которой вел речь Адриан! И Михаила не засосала воронка, как это произошло с ней. Воронка, которая потом выплюнула ее на диван в ее же офисе. Ему явилась дверь…
        Или это была ее дверь?
        Михаил, ободряюще улыбнувшись, спросил:
        - Ты хочешь знать, чья это?
        Настя подошла к двери, протянула ладонь к золотистого цвета кольцу, укрепленному в стилизованной львиной морде, прямо в центре двери… И почувствовала исходящий от нее жар.
        Отдернув руку, она сказала:
        - Думаю, это твоя…
        Михаил подошел к ней - и дверь раскрылась еще до того, как он дотронулся до кольца. Ослепленная невероятно ярким светом, Настя отвернулась. И услышала голос Михаила:
        - Тебе откроется твоя собственная дверь! И уверен… Нет, я знаю! Мы рано или поздно встретимся!
        Встретимся, встретимся… Эхо стояло у нее в ушах, Настя повернулась, чтобы попрощаться с Михаилом, но никакого Михаила там уже не было. И никакой двери, собственно, тоже.
        Тело Точилина тем временем перекочевало в мешок, как и тела его двух верных сотрудников. Следы крови кое-как затерли, а Антон Антонович приказал:
        - Здание подожгите. Расследовать все равно будут наши люди, все спишут на хозяина. Который напортачил с финансовой отчетностью и сбежал в неизвестном направлении!
        Он ткнул ногой в мешок, в котором покоилось тело Михаила.
        - А теперь в путь! А ты, - заметил он, обращаясь к молодому предателю, - поедешь и поможешь избавиться от тел, затем сразу к нам в офис, договор подпишем! И премию наличными получишь, как договаривались!
        Тот кивнул и потащил мешок с телом из комнаты. И не подозревал предатель и убийца, что его наградой станет скорая смерть.
        Настя закрыла глаза - и оказалась на крыше высотки, в которой располагался ее офис. Погода начинала портиться, в лицо дул холодный ветер. Сев на край крыши, она заплакала. Потому что было так обидно. Но ведь Михаил сказал, что она не виновата, но она-то знала, что это не так. Однако она не сомневалась, что то, куда он попал, шагнув в свет за дверью, было наградой за его честность, мужество и внутреннюю красоту.
        А вот ей туда путь заказан. И она обречена колыхаться, как космический мусор на околоземной орбите, на призрачной орбите, опоясывающей мир людей.

        Уже было темно, когда она телепортировалась в офис, в комнатку с диваном, ставшую ее пристанищем. Требовалось обмозговать сложившуюся ситуацию. И то, как поступить в дальнейшем. Она потеряла своего самого ценного друга и человека, который искренне любил ее. И которого не любила она сама…
        Обращаться к кому-то за помощью означало помимо всего прочего большую вероятность навести на след этого человека людей Дуйменова. И тем самым убить его.
        Да и к кому она могла еще обратиться? К Виктору? Но ему помогать ей не требовалось, он получил, что так хотел - детей. А бывшей жене-призраку мог только средний палец показать и воздушный поцелуй послать, мол, так тебе и надо, дорогая, приятного времяпрепровождения в вечности!
        Вот, собственно, и все… Список потенциальных помощников был весьма короток. Конечно, была еще Светлана, но что сестра может сделать?
        В этот момент она услышала смех - и это был смех Светланы. Настя поняла, что она не одна в офисе. Так и есть, в ее собственном кабинете горел свет. И сестра что-то громко и возбужденно говорила. А потом раздался выстрел!
        Господи, неужели люди Дуйменова добрались и до Светы? Анастасия ринулась в кабинет - и застыла на пороге.
        Нет, жизни сестры ничто не угрожало. И она не находилась в опасности, скорее даже наоборот. И никто не пытался ее пристрелить.
        Выстрелом оказался хлопок пробки, выскочившей из бутылки коллекционного розового шампанского. И бутылку эту держал в руках не кто иной, как Эдик. Муж был в строгих брюках, но с голым торсом - рубашка и пиджак валялись на полу.
        Светлана же сидела на столе, держа в руках бокал, который Эдик умело наполнял пенящимся шампанским.
        - За наше будущее! - произнес он, и Светлана поддержала тост:
        - За наше светлое будущее, мой тигренок!
        Мой тигренок… Что может быть идиотичнее и банальнее. Нет, Эдик походил не на тигра, а на разожравшегося наглого котяру, которого взяли с помойки и который в рекордные сроки сделался домашним тираном.
        Все эти мысли переполняли сущность Анастасии, когда она наблюдала за тем, как, отпив шампанского, Эдик стал лапать Светлану, а та, хохоча и дрыгая ногами, подыгрывала ему.
        То, что Света неравнодушна к Эдику, она подметила давно, но была уверена, что та его ненавидит. Потому как сестра осуждала их мезальянс и постоянно намекала, что он ей не пара. Не пара, потому что она сама положила глаз на этого альфонса!
        - Договор подписан! - заявила в эйфории Светлана. - Двенадцать миллионов баксов за эту тухлую фирмочку моей покойной сестренки! Я думала, что больше девяти мы у него не вырвем!
        Они продали ее фирму? Настя нахмурилась. Двенадцать миллионов - хорошая цена для дилетантов. Их обвели вокруг пальца, как последних дураков.
        - С учетом накоплений моей покойной сестренки, а также недвижимости в Москве, под Москвой и за границей мы получим не меньше шестнадцати-семнадцати миллионов баксов, мой тигренок! А при умелом ведении дел их можно за пару лет удвоить, а то и утроить!
        - Лучше просто тратить, тратить и тратить! - прорычал Эдик, явно вошедший в роль «тигренка». - Это куча бабок! Ты ведь яхту мне, как обещала, купишь?
        Она обещала ему яхту? Стоп, но ведь деньги были не их, а ее детей!
        - Мой тигренок, хватит не только на собственную яхту, но и на свой самолет. Не все сразу, потому что транжирить миллионы глупо. Закончатся быстрее, чем предполагаешь. А если умно капиталом управлять, мы за пять лет станем не просто богатыми, а супербогатыми!
        Эдик куснул ее в шею и промурлыкал:
        - Ладно, согласен, ты ведь у нас финансовый гений, Светочка. Но тратить мы все равно можем начать прямо сейчас, а не через пять лет? Хотя бы частично?
        - Конечно, мой тигренок! - ответила Света, сбрасывая блузку. - А теперь возьми меня прямо здесь, на столе моей покойной сестренки! Ну, давай, я хочу снова почувствовать в себе твой поршень…
        - Знаю, что ты от него без ума! - заявил, распаляясь, Эдик. - Как и твоя покойная сестрица, моя усопшая женушка…
        Настя отвернулась, не желая становиться свидетельницей порнографической сцены, разыгрывавшейся на ее письменном столе. И вдруг похолодела - почему они все время говорят о ней как о покойнице? Ведь она не была мертва - во всяком случае, для них! Ведь имелся ее клон, для всех он и был ею, Анастасией Бойко…
        Мысли смешались, а громкие стоны сестры и паровозное пыхтение Эдика все только усугубляло. И тут Настя поняла. Ведь они любовники с самого начала… И это Светлана предложила ей тогда записаться в фитнес-центр, где тренером работал Эдик. И, выступая против их союза, она тем самым исподтишка толкала ее в объятия этого ловеласа.
        Только зачем? А затем, чтобы он втерся к ней в доверие. А потом…
        - Какой классный секс, Светочка! - стонал Эдик. - Это наша победа, наша победа, наша победа! Все вышло именно так, как ты и планировала!
        - Знаю, мой тигр! - заявила сестра. - И мы теперь мультимиллионеры!
        - Только надо избавиться от клона! Ведь фальшивая Настька надоела мне больше настоящей! Если и ту кокнули, то надо и с этой расправиться!
        - Скоро, очень скоро! - визжала сестра. - Она свою функцию выполнила и подписала все, что нам нужно. Но в этот раз надо несчастный случай или что-то в этом роде организовать. Никакого заказного убийства. Не останавливайся, мой тигренок. Прошу тебя, не останавливайся…
        В этот раз? Да, в этот раз! Настя вышла из кабинета и вернулась в свою комнату отдыха, но и там ее преследовали звуки любовного акта Светланы и Эдика. Поэтому она снова поднялась на крышу. Звезды, мерцавшие на небе, походили на миллиарды дверей, из-под которых били лучи, что были отблеском других измерений.
        Итак, все стало на свои места. Она была убита по приказу Светланы и Эдика, а вовсе не Дуйменова. Тот тоже хотел ее ликвидировать, так как мечтал заполучить ее фирму, но его люди потерпели поражение. И потом она сразу же попала в лапы киллеров, нанятых сестрой и мужем. Затем Дуйменов просто перекупил фирму по бросовой цене.
        Их мотив был прост: убить ее, подменить на клона, чтобы клон подписал все нужные бумаги, а потом сошел со сцены в результате «автокатастрофы» или чего-то подобного. И благодаря подписанным бумагам все деньги, а также все имущество получили бы не Петя с Олесей, а Светлана с Эдиком! И смогли бы так в одночасье стать миллионерами и предаваться роскошной жизни где-нибудь на Лазурном Берегу или в Южной Америке!
        Роскошной жизни, купленной ценой жизни - ее жизни…
        Настя ощутила ярость, холодную, всепоглощающую ярость. Они убили ее. Они обобрали ее детей. Они продали Дуйменову ее фирму. Они косвенно привели к убийству Михаила Точилина. Они…
        Они заслужили наказание!
        И это наказание требовалось привести в исполнение немедленно. Настя вернулась в офис - любовники, уже завершив любовный марафон, распивали шампанское. Они строили планы на скорое будущее с чужими миллионами на мысе Антиб и в Монтевидео.
        Настя, войдя в свой кабинет, заметила на полу пустую бутылку шампанского и усмехнулась.
        - А особняк мы выстроим в средиземноморском или мавританском стиле? - спросил глуповатым тоном Эдик.
        - Думаю, мой тигренок, тебе подойдет железная клетка! - заявила громко Настя и сконцентрировалась на бутылке.
        Та, накреняясь, поднялась в воздух. Настя подвела ее к спине Эдика - и со всего размаху стукнула его по позвоночнику. Эдик взвыл, обернулся - и ничего не увидел: бутылка снова мирно стояла на полу.
        - Что такое, мой тигренок? - спросила лениво Светлана.
        - Черт, меня кто-то ударил! - заявил, растирая место ушиба, Эдик. Он оглядывался, пытаясь понять, что же причинило ему боль, но так и не мог ни до чего додуматься.
        - Может, просто перенапрягся? - предположила Света.
        - Лучше пойдем отсюда… Мне как-то не по себе… - заявил Эдик, но Светлана привлекла его к себе.
        - А где добавка, мой тигренок? Ведь у нас всегда по два раза за сеанс любви…
        Сеанс любви… Как бы не так! Сейчас вы получите сеанс кромешного ужаса от объятого справедливым гневом призрака, усмехнулась Настя.
        Светлана притянула к себе Эдика, тот стал снова целовать ее, оба закрыли глаза. Настя снова подняла в воздух бутылку и прикоснулась ею к ляжке сестры, которая сразу застонала:
        - Ах, да, да, именно так, мой тигренок… Как хорошо, немного повыше, прошу тебя…
        Бутылка скользнула выше. Светлана забилась в экстазе, а руки Эдика вдруг наткнулись на бутылку, прижавшуюся к бедрам Светланы. Он в ужасе заорал, отскочив от женщины. Светлана, не сразу поняв, что что-то случилось, открыла глаза и недовольно заявила:
        - Ну что такое, почему ты прекратил? Что за бабий визг?
        - Бутылка… Бутылка… Она двигалась! Как живая! - заявил Эдик, тыкая пальцем в бутылку, стоявшую на полу.
        Светлана нахмурилась:
        - Это что, ролевая игра? Что ты бормочешь, мой тигренок? При чем здесь бутылка?
        - Она двигалась! Она живая! - кричал тот.
        Светлана соскочила со стола, подошла к бутылке, нагнулась, присмотрелась и как завизжит:
        - Господи, у нее лапки! Так и есть, десять паучьих лапок вокруг донышка!
        - Что, правда? Я же говорил! - прошелестел Эдик, а Светлана, хохоча, повернулась к нему.
        - Ну ты и простофиля! Как бутылка может сама по себе двигаться? К ней леска не привязана, за веревочку никто не дергает!
        Эдик заорал снова, так как бутылка, стоявшая на полу, вдруг накренилась - Настя переместила ее на полметра. Светлана этого не видела, так как стояла к ней спиной.
        - Не ори! - сказала она, начиная злиться. - Или на тебя так шампанское подействовало в сочетании с классным трахом? Бутылка как бутылка, она не может двигаться…
        И в этот момент Настя подняла бутылку в воздух и переставила ее на стол. Эдик взвыл, Светлана повернулась - и озадаченно уставилась на бутылку, которая за секунду до этого покоилась на полу.
        - Это твои проделки? - спросила она Эдика. - Стараешься меня запугать, думаешь, что заберешь себе все деньги? Запомни, твои только двадцать пять процентов! Потому что ты только членом шевелил, а я стратегию разрабатывала и в жизнь претворяла…
        - Светочка, клянусь, что нет! - Эдик, оказавшийся при всех своих мускулах плаксивым трусом, был на грани истерики. - Я видел, как она перемещалась! Сама! Без лапок!
        - Но с крылышками! - заявила Настя и столкнула бутылку на пол.
        Грохот упавшей пустой бутылки напугал обоих. Эдик завопил как резаный, а Светлана покрылась гусиной кожей. Она осторожно приблизилась к бутылке, которая от падения не разбилась, но закатилась под диван.
        - Как она могла упасть? Ведь я точно не задела ее! - произнесла озадаченно Светлана, а Эдик истерично заявил:
        - Я же говорил! Она как живая! Света, это какой-то кромешный ужас! Правда, что на месте этой высотки при Иване Грозном был погост, на котором казненных преступников хоронили?
        - Не пори чушь! - отрезала Светлана, но тон у нее был нервный. - Надо достать эту бутылку и внимательно осмотреть. Может, это своего рода механизм, замаскированный под бутылку! Например, нам ее в офис конкуренты подсунули, чтобы за нами шпионить! Вытащи из-под дивана!
        Эдик замотал головой:
        - Нет, я к ней не прикоснусь!
        - Достал ее из-под дивана, и немедленно! - отчеканила Светлана, и Эдик, театрально вздохнув, встал на колени и заглянул под диван.
        - Она там, в углу. Кажется, застряла…
        - Так выкати ее! - приказала Светлана, и Настя, находившаяся с другой стороны дивана, изо всех сил толкнула бутылку. Та вылетела и, прокатившись с грохотом через все помещение, застряла где-то под шкафом.
        - Ну не так же сильно! - заявила недовольно Светлана, а Эдик, резво вскочивший на ноги, стал напяливать рубашку, руки его мелко дрожали.
        - Я к ней не прикасался! Она сама! Она сама! Все, я ухожу!
        - Никуда ты не уйдешь! Ты достанешь мне эту чертову бутылку зубами! Или, если надо, на член свой насадишь и извлечешь из-под шкафа! - проорала, стремительно краснея, Светлана.
        - Какой, однако, инновационный подход! - усмехнулась Настя. - Но, боюсь, милому тигренку это не понравится!
        Так и есть, Эдик, ничего не слушая, быстро одевался, явно собираясь слинять. Светлана поливала его грязью, припоминая все грехи, маленькие и большие. Эдик ничего не отвечал, но, одевшись, подошел к женщине, наотмашь ударил ее по лицу и заявил:
        - Как же ты мне надоела, климактеричка чертова!
        Светлана ринулась на него с кулаками, но Эдик вдруг заорал благим матом, тыкая куда-то ей за спину. Светлана обернулась - и увидела бутылку, стоявшую теперь на столе.
        - Это колдовство какое-то! - выдохнул Эдик, а Светлана осторожно подошла к столу и цапнула бутылку. Осмотрев ее со всех сторон, она победоносным тоном констатировала:
        - Ни лапок, ни крылышек, ни колесиков. На, посмотри!
        Она протянула Эдику бутылку, тот боязливо прижался к двери, а Настя вырвала у сестры бутылку и стала перекидывать ее из руки в руку. Зрелище было незабываемое: бутылка сама собой перемещалась в воздухе, замирая на мгновение, а потом снова отправляясь в путь. Светлана, смертельно побледнев, взмахнула рукой, явно пытаясь схватить летающую бутылку, но Эдик заорал:
        - Не трогай ее! Это же какое-то проклятие! Или полтергейст у вас в офисе завелся!
        Ага, клиент дозрел. И сделал правильные выводы. Настя поднесла горлышко бутылки к губам, а потом выключила свет. И изо всех сил подула в бутылку. Раздался заунывный призрачный свист. Вкупе с внезапно погасшим освещением это так напугало Эдика и Светлану, что они, визжа, подобно диким свиньям, ринулись в дверь, конечно же, столкнувшись и сильно друг о друга ударившись.
        Они бежали по коридору наперегонки, а Настя запустила им вслед бутылкой, которая, шмякнувшись о дверь, упала перед ногами Светланы. Та дернулась, как будто увидела чудище, снова дико заорала и выбежала прочь. Эдик, ползя по стеночке, явно не желая перешагивать через ожившую бутылку, миновал ее. Настя поставила лежавшую на боку бутылку на донышко, Эдик взвизгнул и кинулся к лестнице.
        Оставшись одна, Анастасия задвинула бутылку в угол, а потом произнесла, слыша, как сестра и ее любовник несутся по лестнице вниз, явно не решившись воспользоваться лифтом.
        - Что же, господа присяжные заседатели, лед тронулся! И это было только начало! Потому что вы должны заплатить за все, что сделали! И вернуть мне то, что украли! - сказала она и, прихватив бутылку, отправилась в свою комнатку обдумывать план страшной - буквально в гоголевском духе - мести.

        Последующая неделя была самой упоительной в призрачной жизни Анастасии Бойко. То, что она устроила в загородном особняке, на квартире Светланы и в фирме, было подлинным шедевром - ни один фильм ужасов - ни «Полтергейст», ни «Эмитивильский ужас» - не мог сравниться с тем кошмаром, который разыгрывался там. Изображать разбушевавшегося полтергейста доставляло ей небывалое удовольствие.
        Обслуживающий персонал сбежал на второй день, после того как она вынула из корзины грязное белье и развесила его по дому - на люстру, на картинную раму, на дверь. Эдик намеревался скрыться за границу, но не смог, так как обнаружил плавающим в унитазе свой заграничный паспорт, перемазанный кровью (в действительности это был томатный кетчуп) и со своей фотографией, к которой кто-то подрисовал пиратскую повязку на один глаз, залихватские усы и ослиные уши.
        Подобная же участь постигла и заграничный паспорт Светланы. Настя стала свидетельницей, как оба заказчика ее убийства вели совещание в оранжерее пустого особняка, полагая, что там их никто не может подслушать. Тогда Анастасия взяла лежавший на дорожке шланг, навела его на Эдика и Светлану - и включила воду. Когда те увидели, что их поливает водой парящий в воздухе шланг, оба трусливо бежали из особняка и прыгнули в свои автомобили, припаркованные снаружи. Но уехать не смогли, так как полтергейст проколол все шины, открутил руль и унес его в неизвестном направлении, запихал в скважину ключа зажигания спички и изодрал в клочья дорогущую кожаную обивку.
        Она осталась одна в доме, который когда-то был ее домом. Но теперь превратился в чужой и пустой особняк. Эдик и Светлана все же появились в нем еще раз, но не одни, а в компании двух священников, православного и католического, которых они слезно просили о проведении ритуала изгнания разбушевавшегося духа.
        Сначала за работу принялся молодой православный батюшка. Настя лениво наблюдала за тем, как он махал кадилом, испуганно вертя головой по сторонам и ожидая подвоха - видно было, что подобный ритуал он проводил впервые. Настя схватила его кадило, когда оно взмыло вверх, и удержала его рукой. Батюшка в ужасе наблюдал за застывшим в воздухе кадилом, потом стал читать молитву, а Настя, прихватив из кухни чашки, начала жонглировать ими, позволив под конец посуде обрушиться на пол и с треском разбиться.
        После того как батюшка ретировался, не слушая мольбы Эдика и в ужасе отмахиваясь от протягиваемых пятитысячных купюр, за дело принялся его сухопарый и сутулый католический коллега, бывший не только старше, но и обладавший, похоже, опытом в делах экзорцизма.
        После небольшого представления, от которого у священника глаза на лоб полезли, она решила сделать так, чтобы и он убрался прочь. Но это было не так-то просто. Однако когда она показала ему трюк с вылетающими из пруда в оранжерее черепахами, не выдержали и его нервы. Так и не доведя ритуал экзорцизма до конца, он ретировался и отказался брать пр?клятые, как он выразился, деньги.
        - Что тебе надо! - завопил в отчаянии Эдик, оглядываясь по сторонам. - Почему ты делаешь это?
        Настя бросила записку, на которой было написано: «Вы убили меня и должны понести за это ответственность!»
        Дрожащими руками Эдик развернул записку, прочел ее и передал выглядевшей мрачно Светлане. Та также прочла ее и вдруг собранно спросила:
        - Настя, это ты?
        Эдик затрепетал и простонал:
        - Господи, Настенька, я не хотел! Это она меня заставила! Я ведь предлагал тебя только подменить, но не убивать… А она требовала! Она тебя с самого детства ненавидит! Еще ребенком хотела тебя выкинуть в окно, когда тебя родители из роддома принесли…
        Светлана, раскрасневшись, закатила ему знатную оплеуху. Настя не без радости наблюдала за паникой в рядах врага. Так им и надо! И они это, без сомнения, заслужили.
        - Так что тебе нужно, сестрица? - провизжала Светлана. - Да, ты теперь мертва, так что успокойся! Вернее, с миром покойся, покойница!
        В ответ Настя стала швырять в нее обнаруженными в холодильнике яйцами и помидорами. Эдик же кричал:
        - Настя, мы все сделаем, только оставь нас в покое! Я обещаю, я клянусь…
        Тогда она сбросила сверху еще одну записку: «Ты в курсе, Елецкий, что я была беременна? Твоим ребенком. И что он умер вместе со мной?»
        Эдик тупо смотрел на записку, а потом, смертельно побледнев, закричал на Светлану:
        - Ты знала, скажи, знала?
        Та мрачно ответила:
        - Знала. От врача, к которому сама же ее и послала. Думала, что он убедит ее выносить этого звереныша, и тогда бы Настька смирилась с идеей продать фирму Дуйменову. Ан нет, она не пожелала становиться матерью в третий раз! Пришлось задействовать другой план - киллеров.
        Эдик то ли делал вид, что плачет, то ли в самом деле плакал. А затем крикнул:
        - Это не звереныш! Это был мой ребенок!
        Светлана толкнула его и заметила:
        - Не ори. Да, твой. Вряд ли Настька прижила его от своего любимого Точилина. Ничего, с миллионами ты заимеешь кучу таких вот зверенышей! Хотя по мне - зачем? Лучше сполна наслаждаться жизнью!
        И все же Эдик не был готов смириться с потерей ребенка. Он все твердил:
        - Что же делать, что же делать?
        Настя подбросила еще одну записку:
        «Идите в полицию и сделайте чистосердечное признание в том, что совершили. Немедленно!»
        Светлана заплакала, прочтя это, а Эдик простонал:
        - Настя, но тогда мы попадем в тюрьму…
        Надо же, какие неженки! А то, что она попала в промежуточный мир, их не занимало? И она начала кидаться в них стульями.
        - Хорошо-хорошо! - взмолилась Светлана. - Мы это сделаем! Ты обещаешь, что тогда навсегда оставишь нас в покое?
        Настя бросила им еще одну записку: «Так и быть, навещать вас в колонии строгого режима не буду. Желаю вам приятного там времяпрепровождения!»
        Оба любовника выбежали из дома - Настя любезно вернула им руль автомобиля Эдика и позволила сменить колеса - и они покатили прочь.
        Настя уселась на пол в центре гостиной и задумалась. Что ж, она достигла того, чего хотела. Она вынудила их сделать чистосердечное признание - только что будет дальше? Что будет с ней дальше? Она подумала, что настала пора навестить Адриана…
        Но Светлана и Эдик в полиции не побывали - вместо этого они прислали кого-то на черном автомобиле с затемненными стеклами. Настя выглянула из окна особняка - и вдруг заметила знакомую фигуру. Это была колдунья, сопровождавшая Изольду Меттерних, бывшую, вернее, настоящую жену Эдика.
        Облаченная во все черное, колдунья прошла в дом и повела носом. Итак, эти трусы обратились к экстрасенсу! Что ж, Настя уже предвкушала представление, которое она намеревалась разыграть.
        Колдунья прошла в гостиную, где находилась Настя и, как будто видя ее, произнесла:
        - Что, думаешь, что всех победила! Как бы не так!
        Настя заставила стул взмыть к потолку, но колдунья и бровью не повела.
        - Прекрати эти детские штучки! - заявила она. - Лучше бы ты тогда послушалась меня и ушла с приема. Не была бы сейчас призраком! Я тебя предупреждала, но ты проявила упрямство. Вот тебе и расплата! Я ведь знаю, кто ты, а ты знаешь, кто я!
        Да, она знала… Ведь Изольда тоже была подменена на клона, в этом Настя уже не сомневалась. И колдунья управляла клоном при помощи кодовых слов. Неплохо она пристроилась, живя за счет богатой тетки, которую она убила и подменила на двойника!
        - Поэтому я даю тебе пять секунд, чтобы принять мое предложение. Ты уходишь подобру-поздорову. Или я использую тяжелую артиллерию! Один, два, три…
        Когда она сказала «пять», Анастасия сбросила со стен одну за другой картины. Колдунья усмехнулась:
        - Что ж, ты сама нарвалась. Ну что же, приступим…
        Настя тоже так решила и подошла к ней - и вдруг поняла, что не может приблизиться к колдунье ближе чем на два метра. Что-то мешало это сделать!
        Та же, вытащив из кармана черного пальто четки, стала перебирать их, бормоча какие-то заклинания. С каждым мгновением она произносила их все быстрее и быстрее, да таким тоном, что Насте сделалось страшно.
        Температура в гостиной ощутимо упала, а колдунья стала выкрикивать слова заклинания. Четки в ее руках вдруг засветились зеленым огнем, и сияние нарастало.
        И вдруг Настя поняла, что в гостиной есть кто-то еще. Она обернулась - и заметила фигуры, облаченные в черные балахоны. Они возникли внезапно. И были это не люди, а призраки! Члены «Союза Света», те самые, которые уже один раз едва не принесли ее в жертву…
        Призраки бросились на нее и скрутили, несмотря на отчаянное сопротивление. А колдунья подошла к ней и произнесла:
        - Ну что, убедилась, что проиграла?
        Колдунья была одной из тех особ, что поддерживала связь с призраками! И, более того, сделала их орудием в своих руках!
        - Они готовы разорвать тебя на месте. Или взять с собой, в свое логово, и скормить Хранителю Коридора. Но у меня есть предложение получше…
        - Оно меня не интересует! - крикнула Настя, а колдунья усмехнулась:
        - Подумай о своих детишках! Или ты хочешь, чтобы мои слуги наведались к ним?
        Петя и Олеся… Она обязана защитить их!
        - На аукционе ты не позволила Изольде купить шкатулку, - произнесла колдунья, - и это очень плохо. Шкатулку ты в свете известных событий так и не забрала, а твой клон отказался сделать это. Поэтому она так и осталась в хранилище. Ты обязана доставить мне ее! У тебя имеется на это двадцать четыре часа! Иначе…
        Она осклабилась, и Настя поняла, что тогда пострадают Петя с Олесей.
        - У вас имеются ваши верные слуги! - заявила Настя, но колдунья качнула головой:
        - Дело в том, что призраки не могут дотронуться до шкатулки. Это ведь не просто красивая безделушка, а очень важный артефакт! Но ты - законная владелица шкатулки! И, даже будучи призраком, можешь дотронуться до нее!
        - Зачем она вам? - спросила Настя, а колдунья усмехнулась:
        - Не задавай лишних вопросов! Время уже пошло! Встретимся здесь же в пять утра следующего дня. Если тебя с шкатулкой не будет, то я очень разозлюсь. А мои слуги пока что займут место около дома твоего бывшего мужа, там, где живут детишки. Если принесешь шкатулку, их не тронут, даю слово ведьмы!
        Она хлопнула в ладоши, и призраки отпустили Настю. И колдунья неспешно отправилась к выходу.
        Настя убедилась, что она не блефует - около дома, в котором располагалась квартира Виктора, заняли посты наблюдения шесть призраков в черных одеяниях. И справиться с ними она не могла…
        Она и думать не хотела, что могут сотворить эти монстры с ее детьми. Значит, выход был один - принести шкатулку…
        Только вот как? Настя телепортировалась в здание аукционного дома «Комильфо». Она долго бродила по коридорам, пока не наткнулась за несколькими дверями на огромную бронированную дверь. Там, как она и поняла, хранились ценные предметы - в том числе и шкатулка.
        Однако проникнуть в хранилище она не могла - что-то мешало. Оно было защищено от проникновения призраков!
        Настя в отчаянии вышла на балкон, где когда-то на нее напала Изольда, точнее, ее взбешенный клон. Ей требовалась помощь, но чья помощь? Кто мог провести ее в хранилище и помочь украсть шкатулку? Да еще в течение ближайших часов?
        Она вовлекла Михаила Точилина в эту призрачную аферу, и за это он поплатился жизнью. Но одной ей было не справиться. И весь ужас заключался в том, что не на кого было рассчитывать!
        Тут ее взгляд упал на уборщицу, вошедшую в зал с пылесосом. Самое удивительное, что это была уже знакомая ей особа - та сама ленивая и вороватая тетенька, что работала до недавнего времени в ее офисе!
        Особа, как всегда, слушала музыку через наушники. И лениво пылесосила зал. Затем переместилась в другую комнату, зевнув, опустилась на диван. В то время как пылесос продолжал гудеть, создавая видимость того, что она работает…
        И тут Настя вспомнила. Тот молодой бородатый врач, который помог ей тогда… Он сказал, что она может обращаться к нему с любой проблемой в любое время суток. Как же его звали… Иван? Нет, Илья!
        Он был ее последней надеждой. И, кроме всего прочего, он имел доступ в аукционный дом!
        Илья дал ей визитную карточку, но куда она ее дела? И тут ее взгляд упал на диван, на котором восседала уборщица. Настя подошла к нему и запустила руку в щель между подлокотником и сиденьем. И нащупала картонный прямоугольник!
        Да, это была визитка Ильи, которая завалилась туда. Она извлекла визитку - и в это время уборщица открыла глаза. И заметила визитку, парящую в воздухе: она завизжала и, наученная горьким опытом, бросилась прочь, так и не выключив пылесос.
        Настя взглянула на адрес Ильи. Она отправилась в больницу, где он трудился, - да, Илья был тем человеком, который поможет ей. Внезапно она заметила среди пациентов, ожидавших приема, неприметного мужчину средних лет в очках в золоченой праве, с лысой, покрытой порезами головой и испещренным затягивающимися ранами лицом.
        Это был маньяк и насильник детей, тот самый, который пытался убить девочку Женю. И который уже убил множество других несчастных ребятишек! И наверняка, несмотря на урок, что преподали ему вороны под ее чутким руководством, был готов убивать снова и снова…
        Настя заметила медсестру с больничной карточкой пациента. Та отнесла ее в кабинет врача, а Настя, воспользовавшись тем, что врач вышел из кабинета, раскрыла карточку маньяка и вывела крупными буквами на чистом листе:
        «Я убийца и насильник детей. Девочка Женя, что лежит у вас, моя жертва. Помогите мне, пожалуйста! Сдайте меня в полицию!»
        Надпись произвела должный эффект - маньяк выскочил из кабинета доктора, как ошпаренный, через минуту, как зашел туда. А врач, выбежав за ним, крикнул:
        - Задержите этого пациента! Он, не исключено, преступник! Насильник детей!
        Несколько мужчин скрутили маньяка, повалили его на пол. Кто-то вызвал полицию. А маньяк, извиваясь всем телом, стенал:
        - Я ничего не делал, это ошибка… Это ужасная ошибка…
        И заплакал. Настя закрыла глаза - и увидела скорое будущее: маньяка, висевшего на порванной и скрученной в жгуты простыне на трубе в тюремном бараке. То ли он сам повесился, то ли подсобили другие заключенные. А около тела стояла, испуганно озираясь и дрожа, прозрачная душа убийцы - перед ней угодливо и глумливо разверзлась изодранная черная дерматиновая дверь, за которой то ли скалилась клыкастая пасть, то ли клубились щупальца.
        Что ж, его и после смерти не ждало ничего хорошего…
        Настя знала, что времени терять больше нельзя. Но общаться с Ильей она могла сначала только письменно - по электронной почте. И адрес значился на его визитке. Теперь все зависело от того, как часто он проверял почту.
        Выяснилось, что часто. Ответ от него пришел ей на электронный ящик через несколько минут после того, как она написала ему. Они обменялись еще несколькими посланиями, а затем он пришел в один из скверов.
        Уже было темно, и Настя видела Илью, сидевшего в одиночестве на скамейке. Она подошла к нему, а он, завидев фигуру, облаченную в плащ, перчатки, сапоги, платок и черные очки, быстро привстал.
        Настя знала, что похожа на человека-невидимку, прибывшего в начале знаменитого романа в пансион. Как и этот литературный злодей, она скрывала то, что под одеждой у нее была пустота.
        - Анастасия? - спросил он, несколько озадаченный ее видом. Та кивнула. И включила особый прибор, который мелодичным женским голосом произносил все то, что вбивалось в него при помощи клавиатуры. Достать его было непросто - пришлось снова стать полтергейстом, на этот раз в магазине техники.
        - Как я уже сказала, мне очень нужна ваша помощь, - сформулировал ее мысль прибор. - И вы единственный, кто может мне помочь. Я вынуждена скрываться. Не хочу втягивать вас в эту историю, поэтому чем меньше вы знаете, тем лучше…
        Илья быстро ответил:
        - У меня имеются связи во властных структурах…
        - Нет, помочь можете только вы. Вы ведь имеете доступ в аукционный дом «Комильфо»?
        Илья подтвердил, что это так. Выяснилось, что там работала его родная сестра. Настя возликовала.
        - Вы помните, что я купила на аукционе шкатулку? Она мне нужна! Я должна заполучить ее! Причем до восхода солнца!
        Илья произнес:
        - Да, я помогу вам связаться с дирекцией… Насколько я понял, проблемы возникли с оплатой с вашей стороны, но если вы готовы внести нужную сумму и пеню… Впрочем, думаю, что могу уладить, что пеню вам платить не надо…
        - Нет, вы не поняли. Мне нужна шкатулка, но я не в состоянии заплатить за нее. Она мне очень нужна - от этого зависит жизнь моих детей!
        Илья резко поднялся и произнес:
        - Вы что, считаете меня идиотом? Вы хотите, чтобы я украл ее для вас? Нет, такому не бывать!
        Он быстро пошел прочь, а Настя поняла, что упустила возможность заполучить шкатулку. Ну ничего, у нее еще было время до рассвета, значит, она попробует навестить работников хранилища и заставить их открыть его… Придется использовать не самые хорошие и мирные методы, но что поделать - на кону была жизнь ее детей!
        Внезапно она услышала шаги - и заметила возвращающегося Илью. Взглянув на нее, он произнес:
        - Вы сказали, что от этого зависит жизнь ваших детей? Вы не обманываете?
        - Их убьют, если я не достану шкатулку.
        - Я же сказал вам, что у меня имеются друзья в правоохранительных органах…
        Настя усмехнулась:
        - Те, кто шантажирует меня, тоже там работают…
        Не могла же она сказать ему всю правду? Потому что ей пришлось бы до утра вводить его в курс дела. А времени катастрофически не хватало. Да и призраки «Союза Света» были отчасти представителями силовиков - только в промежуточном мире.
        - Вы обещаете мне, что никто не узнает о том, как вы заполучили шкатулку? - произнес он медленно. - Ну что же, посмотрим, что может для вас сделать моя сестренка…
        И, вынув мобильный, он стал набирать номер.

        Сделать «сестренка» смогла многое. И шкатулка, завернутая в бумагу и помещенная в большую картонную коробку, оказалась в руках Насти без трех минут пять утра. Не выдержав, она попыталась поцеловать Илью в щеку. Поцелуя не вышло, однако она почувствовала его теплое дыхание.
        - Мы ведь еще увидимся? - произнес он ошарашенно.
        - Непременно! Я вам очень благодарна! - выдал синтезатор голоса, и Настя, прижав шкатулку к себе, закрыла глаза.
        И оказалась в своем пустом особняке. Она скинула одежду, поставила шкатулку в гостиной - и в этот момент услышала звук подъезжающего автомобиля. Прибыла колдунья.
        Она прошла в зал, и ее взгляд устремился на шкатулку. Она хлопнула в ладоши, и в углах помещения тотчас возникли призраки в черных балахонах.
        - Ты действительно добыла шкатулку! - произнесла женщина в восхищении, подходя к ней. - Открой ее!
        Она явно боялась, что Настя выкинет какой-либо фортель. Настя открыла шкатулку, но внутри ничего не было. Только странный знак, вырезанный в днище шкатулки.
        Но этого колдунье хватило. Она издала гортанный звук, а потом приказала подручным призракам:
        - Взять ее!
        Призраки скрутили Настю. Она закричала:
        - Вы обещали, что не причините зла моим детям…
        - Им я в самом деле зла не причиню! Зачем мне их убивать? - ответила та с ухмылкой. - Они мне без разницы. А вот гарантии безопасности лично тебе я не давала. Ты отлично справилась с заданием. Поэтому твоя смерть будет легкая - ты станешь закуской Хранителя Коридора! Уведите ее!
        Призраки в черном, галдя, потащили ее прочь. Настя не собиралась сдаваться так просто. Она вспомнила о той силе, что таилась в ее руках. Из ее ладоней хлынули лучи яркого света, и призраки бросились врассыпную.
        Колдунья, увидев это, пророкотала:
        - Ты решила сразиться со мной! Что же, давай померимся силами!
        Помещение вдруг погрузилось во тьму, и послышался ужасный звук, от которого можно было сойти с ума. Настя повалилась на пол, потому что звук буквально разрывал ее. Колдунья, торжествуя, стояла над ней.
        Рука Насти коснулась открытой шкатулки, стоявшей на полу, и из той вдруг хлынул мощнейший столб света. Он ударил прямо в живот колдунье, та завизжала - а потом все сгинуло.
        Когда Настя пришла в себя, ни призраков в черном, ни колдуньи в гостиной не было. А шкатулка - с закрытой крышкой - стояла посреди комнаты.
        Настя осторожно подошла к ней, вздохнула - и быстро открыла. Но никакого столба света оттуда не ударило.
        Так что же произошло с колдуньей? Неужели свет просто уничтожил ее, как луч лазера? Но если так, то шкатулка была мощнейшим оружием и, не исключено, замаскированной дверью…
        Дверью в другое измерение!
        Настя взяла шкатулку - закрыла глаза - и вдруг оказалась снова на крыше высотки, в которой располагался ее офис.

        Позади Насти раздался кашель, и она, в ужасе обернувшись, заметила Адриана Викентьевича. Он подошел к ней и, с благоговением взглянув на шкатулку, сказал:
        - Неужели это правда? И она существует? Это ведь своего рода джойстик для управления дверью! Или даже всем коридором! Поэтому колдунья и хотела заполучить ее! Отдайте мне ее!
        - Возьмите, если сможете! - заявила Настя, и Адриан прикоснулся к шкатулке, но с визгом отскочил. Никто из призраков, кроме нее самой, законной владелицы, прикасаться к шкатулке не мог.
        - Значит, вы будете управлять ею! Но по моему приказанию! - заявил он с кривой усмешкой. - Возьмите ее в руки и откройте мне портал!
        Настя тряхнула головой - Адриан, выходит, тоже оказался с гнильцой. И спас ее тогда от «Союза Света», исключительно чтобы заставить ее работать на себя…
        - Делайте, что вам говорят! Иначе я оторву вашим детишкам головы! - рявкнул он. Настя схватила шкатулку, открыла ее, но никакого снопа света оттуда не вылетело.
        Удовлетворенно хмыкнув, Адриан сказал:
        - Прикоснитесь к знаку на днище!
        Настя сделала это, внезапно посреди крыши возникла дверь - обшарпанная, металлическая, крашенная темно-зеленой краской. Адриан охнул.
        - Получилось! Как тогда!
        Настя вспомнила его рассказ и заметила:
        - Вы ведь уже пытались влезть в чужую дверь, не так ли? Вы рассказали мне не всю правду - например, умолчали о том, что вы зашли в коридор. И что на вас напал Хранитель Коридора. Кем вы работали в тридцатые годы? Случаем не надзирателем в ГУЛАГе?
        Адриан схватил ее за руку и прошипел:
        - Нет, приводил в исполнение расстрельные приговоры в отношении врагов народа. И это мне, надо сказать, очень нравилось! Правда, меня потом самого расстреляли! Открывай дверь!
        - Не буду! - заявила Настя, но дверь вдруг раскрылась сама. Из нее полился яркий свет, от которого исходило чувство счастья и умиротворения.
        - Ты пойдешь со мной! - заявил Адриан. - Будешь моей провожатой со шкатулкой. И, если что, я скормлю тебя Хранителю Коридора!
        В этот момент послышался вой, точнее, дикий плач и кряхтение. Но шло оно не из коридора, а откуда-то сбоку. Настя заметила дымок, курившийся над соседним небоскребом. Но это был не пожар, это был…
        На крыше их высотки вдруг возникла дрожащая призрачная фигура. Настя присмотрелась и поняла, что это был Всеволод Дуйменов. Он тоже стал призраком!
        Но это означало, что он умер!
        - Что со мной! - завопил он и уставился на Настю и Адриана, а также на раскрытую дверь посреди пустой крыши. - Это галлюцинация?
        - Нет, это реальность! - любезно ответила Настя. - Вы умерли, Всеволод Дмитриевич, и попали в промежуточный мир. И, судя по тому, что воронка вас выплюнула, а дверь не приняла, ваша участь теперь будет подобна нашей! Быть призраком!
        Олигарх, точнее, его призрак, прошептал:
        - Это все галлюцинация и сон! Я пил кофе с Антоном… Потом мне стало плохо… Затем я все увидел так, будто парил под потолком… Потом эта воронка…
        Он уставился на Настю и спросил:
        - А вы откуда знаете про воронку? И что вы вообще здесь делаете?
        Не дожидаясь ответа, он забормотал:
        - Я хочу обратно, хочу обратно! И что же случилось… Вкус у кофе был такой странный… А Антон так ухмылялся, когда я терял сознание… Затем проверил пульс и не стал вызывать помощь, а, попивая свой кофеек, смотрел, как я агонизирую…
        - Думаю, ваш помощник вас отравил, - заметила Настя. - Но ваша кончина ему ничего не даст. А вот если вдруг вас подменят на клона…
        Когда до Дуйменова дошло, что сотворил Антон Антонович, он стал орать во все горло:
        - Он поплатится за это! Я его раздавлю! Я позвоню в Следственный комитет и…
        - Вы призрак! - заявила Настя. - И никуда звонить не сможете!
        - Призрак? - спросил тупо олигарх. - Не городите ерунды! Я жив и здоров! Яд меня не взял! Потому что я Дуйменов!
        - Молчите! - заявил вдруг Адриан, но олигарх стал только выкрикивать ругательства и живописать кары, которым он подвергнет ренегата Антона Антоновича, когда доберется до него. Похоже, он так и не понял, что его земная власть закончилась. Настя вздохнула - интересно, а как вели себя, скажем, египетские фараоны, когда попадали в промежуточный мир и вдруг осознавали, что ничем не отличаются от своих рабов?
        - Молчите! - повторил Адриан, и все вдруг замолчали. Потому что услышали шорох, шедший из раскрытой двери. Точнее, шелест - как будто кто-то протянул по дорожке большой шланг.
        - Это что такое? - спросил олигарх, находившийся в невменяемом состоянии. - Дверь посреди крыши? Куда она ведет? Обратно?
        Он заглянул в дверь и проорал:
        - Эй, есть тут кто-нибудь?
        Адриан ринулся к нему, схватил за плечи и поволок прочь.
        - Идиот, что ты делаешь!
        Но Дуйменов уперся, желая пролезть в дверь. И в этот момент из лившегося из проема света появилось щупальце - большое такое щупальце с присосками, с которых капала бирюзовая слизь. Адриан завопил, Дуйменов закричал, но было поздно. Щупальце обвило их и затащило в источник света. А дверь с грохотом захлопнулась - и исчезла.

        Настя снова нажала на символ на дне шкатулки, и новая дверь - старинная, с покрытыми патиной бронзовыми элементами - тотчас возникла перед ней. Настя протянула руку к массивному кольцу, служившему ручкой. А потом отпрянула. Нет, еще не время уходить туда…
        Поэтому, спрятав шкатулку за вентиляционной решеткой, она отправилась в офис.
        Дети были спасены. Дуйменов понес заслуженное наказание. Адриан тоже сгинул. Колдунья и призраки стали жертвой светового луча.
        Получается, она всех победила? Оставались разве что Эдик и Светлана, но карать их у нее не было уже никакого желания. И что делать теперь? Продолжать жить в мире призраков? Или попытаться все же проникнуть в коридор и, невзирая на его Хранителя, перейти в другой мир?
        Только что ее там ждало? Ей не требовался другой мир - ей был нужен этот! Мир, в который она хотела вернуться, но не могла!
        Внезапно она услышала голос - свой голос. Выйдя в коридор, она увидела свой клон, который выходил из офиса. У Насти мелькнула странная идея. Ведь если она может вселяться в тела…
        Если она может вселяться в тела, отчего бы не вселиться в свое собственное тело? Тело, которое не будет отторгать ее душу?
        Хотя двери лифта уже закрылись, она беспрепятственно прошла сквозь них - и увидела клона, находившегося в кабине в полном одиночестве. Настя вздохнула - и вошла в него.
        Внутри клона было тихо и пусто, как в заброшенном доме. Настя вдруг ощутила ликование. И поняла, что это и был ее шанс. Что это и была ее дверь. И чтобы вернуться в этот мир, вовсе не следовало бегать по Коридору, заполненному светом и оберегаемую Хранителем.
        «Звезды медленно гаснут во мраке вселенной», - пробормотала она фразу, ту самую, которую слышала от Эдика и которая была кодом управления клоном. Однако это больше не клон. Это - она сама!
        Она слышала, как клон натужно кашлял. Точнее, как она сама натужно кашляла. И когда двери лифта раскрылись и клон вышел на первом этаже, это был уже не клон - это была Анастасия Бойко. И не только с физической, но и с ментальной точки зрения. И с точки зрения души…
        Насте требовалось время, чтобы привыкнуть к телу - к своему телу. Словно она примерила платье и еще была не совсем уверена, что оно ей впору. Но она уже могла видеть глазами клона. Души у него не было, только обрывки заложенной в него информации. И предстояла долгая и изнурительная работа: полностью вжиться в это тело, в свое тело, и сделать из бездушного клона новую Анастасию Бойко.
        Но она знала, что справится с этим.
        Двери автомобиля распахнулись, шофер почтительно поклонился. Настя понятия не имела, на какую встречу ехал клон, но это было и неважно. Она опустилась на сиденье и закрыла глаза.
        Да, ощущения были новые… Странные… Но в теле она ощущала себя комфортно и вольготно. Нет, она не станет прежней Анастасией - она и не хотела стать прежней. Прежняя Анастасия Бойко была зациклена на фирме, на деньгах, на том, чтобы всегда одерживать победу. Она не хотела ребенка - и потеряла и его, и свою жизнь.
        А так у нее появился второй шанс. Невероятный второй шанс - второе рождение. И она использует этот второй шанс - и начнет новую жизнь в новом старом теле. Но при этом она не будет делать прежних ошибок. При этом…
        - Анастасия Петровна, мы приехали! - услышала она голос, показавшийся ей знакомым, и открыла глаза.
        И поняла, что автомобиль находится в знакомом месте. Это была стройка. Та самая стройка, на которой…
        На которой ее убили!
        Шофер повернулся к ней - в его руках был пистолет. И это был тот самый циничный киллер, который и пристрелил ее.
        - Делайте, как вам приказано, и все будет хорошо! - заявил он. - Выходите!
        Хорошо - но для кого? Настя поняла: Эдик и Светлана отдали приказ об уничтожении клона. Клона, в котором теперь поселилась она сама!
        Настя подчинилась и шагнула в грязь. Как и в день ее смерти, пошел дождь. Было около половины шестого утра - и тьма окружала ее со всех сторон.
        Но внезапно в глаза ударил яркий свет, ослепивший ее.
        - Молодчина! - заявил киллер, державший ее на мушке, а со стороны источника света послышался голос его помощника, молодого полицейского:
        - Но мы же эту бабу уже кончали? Или это ее сестра-близняшка?
        Они ее кончали… Да, они уже убили ее - здесь же! И намерены сделать это во второй раз!
        - Какая разница! Главное, что нам платят столько же, сколько и за первое убийство! Ах, клиент, кажется, испугался? Да, Анастасия Петровна, мы вас убьем! Но не дергайтесь, все сделаем без боли, по высшему разряду!
        Она и не дергалась. Просто Настя поняла - в этот раз она не даст убить себя. Потому что она уже была другой, а вот киллеры остались прежними.
        И, кроме того, она все еще была призраком!
        Она напряглась, пытаясь выйти из тела, но не смогла.
        - Пройдемте с нами! - заявил киллер, тыча в нее пистолетом. - И не думайте бежать, как это сделал первый экземпляр. Не поможет!
        Настя снова напряглась - и вдруг оказалась вне тела. И физическая оболочка Анастасии Бойко вдруг накренилась и повалилась в грязь.
        - Она что, того? Инфаркт? - спросил с любопытством полицейский, а его старший друг, приказав не подходить, проверил пульс.
        - А ведь точно откинула копыта! Я думал, что она прикидывается, а тетенька померла своей смертью! Небывалый случай в нашей практике! Наверное, от страха. Но все равно я для пущей уверенности ей в башку пулю засажу…
        Он приставил ко лбу тела дуло пистолета с глушителем.
        Настя же подошла к нему, вырвала пистолет и бросила его в грязь. Киллер вздрогнул, а его напарник произнес:
        - Ты что делаешь?
        - Это ты что делаешь? - заорал тот, кидаясь за пистолетом.
        Настя подняла его - и мужчины, увидев парящий в воздухе пистолет, застыли на месте.
        - Мамочка, это что такое? - пискнул полицейский, а киллер приказал:
        - Стреляй!
        Тот открыл огонь по пистолету, парившему в воздухе, несколько пуль прошло сквозь Настю, но вреда ей, конечно же, не причинили.
        Она сделала два выстрела - и оба киллера, завопив, повалились в грязь. Она отобрала у полицейского пистолет, а молодой тип, чувствуя, что неведомая сила вырывает его у него из рук, пополз прочь.
        Затем она снова вошла в тело, поднялась из грязи и, держа в руках оба пистолета, подошла к ползущим от нее убийцам, у которых были прострелены коленные чашечки.
        - Не убивайте меня! - простонал полицейский. - Я молодой, у меня жена и маленький ребенок!
        Другой убийца ничего не просил, его лицо искривилось - не столько от боли, сколько от страха.
        - А ведь дети были и у тех, кого вы убивали! - заявила она холодно. - И у меня тоже.
        - У меня есть деньги… Двести тысяч евро получишь без проблем наличными! - забормотал главный киллер. - И еще миллион к концу этого дня достану! Только не убивай!
        Его голос сорвался на истерический крик. Как, однако, любили жизнь типы, сами сеявшие смерть!
        Настя навела на киллеров оба пистолета, а потом подняла их в небо и открыла пальбу. Когда обоймы закончились, она швырнула пистолеты в грязь. Киллеры тотчас потянулись к ним.
        - Там, в автомобиле, в багажнике с трупом, имеется еще амуниция! - заорал один, а другой крикнул:
        - Но она же уйдет!
        Настя ушла под дождем прочь - увидев, что к стройке подъезжает несколько полицейских автомобилей. Видимо, выстрелы не остались незамеченными. Она подумала о трупе, который лежал в багажнике автомобиля киллеров, а также о двух пистолетах, которые они наверняка использовали при прошлых убийствах. Что ж, обоих ожидало незавидное будущее…
        А вот какое будущее ожидало ее?
        Она подняла голову и подставила лицо холодному дождю. Был первый день октября. Она была вся в грязи, однако душа пела от счастья. И это было не пустое выражение. Ее душа в самом деле пела от счастья!
        Настя двинулась вперед, понимая, что обрела мир - свой мир!

        Несколько месяцев спустя
        Анастасия Бойко вышла из дверей лифта и вошла в свой офис. До нее донесся звук работающего пылесоса. В коридоре она увидела уборщицу - ту самую, которая работала у них и раньше.
        Та, заметив Анастасию, сняла наушники и улыбнулась:
        - Доброе утро, Анастасия Петровна! Вы замечательно выглядите сегодня!
        - Доброе утро, Лена! Вы тоже! Кстати, вот гостинец вашему супругу и сыну!
        Она передала ей пакет с несколькими пачками сигарет и моделью спортивного автомобиля - муж у уборщицы, как выяснилось, был прикован к инвалидной коляске, а у сына тяжелая форма астмы. Поэтому-то она раньше и брала мелочи, принадлежавшие сотрудникам.
        Настя прошла в кабинет и осмотрелась. Все как раньше…
        Вернее, почти. Борис здесь больше не работал - она уволила его, когда фирма снова перешла в ее собственность. Вообще-то клон продал ее Дуйменову, но ведь Дуйменов теперь и сам был клоном! И она была в курсе этого. Где же находилась душа подлинного Всеволода Дмитриевича, было известно одному Разуму вселенной. Если он, конечно, существовал.

        Анастасия помнила свой разговор с Антоном Антоновичем, который теперь являлся тайным владельцем империи Дуйменова. Клон Дуйменова, являвшийся для всех подлинным Дуйменовым, находился в подмосковном замке, якобы тяжело болея, а в действительности будучи под неусыпным контролем людей Антона Антоновича. Ей было крайне неприятно вести беседу с этим лощеным типом, зная, что его нутро - подобие колодца с жабами и пауками, а на дне притаился кровожадный гремлин.
        - Не боитесь признаваться мне, что в курсе произведенной подмены? - спросил, поблескивая стеклами очков, Антон Антонович. - Ведь, может статься, вы не покинете мой кабинет живой!
        - Тогда о подмене станет известно кое-кому на самом верху, - ответила с улыбкой Анастасия. - Причем на самом верху. Там вряд ли будут довольны вашим самоуправством. Да и тот свет, надо сказать, так примыкает к этому, что я найду возможность покарать вас за все, что вы, уверена, хотите сделать со мной и моей семьей!
        Антон Антонович ухмыльнулся и спросил:
        - А вы далеко не такая дура, какой я вас себе представлял! Что хотите за молчание?
        - Свою фирму, - ответила Настя.
        Антон Антонович, дивясь тому, что она не потребовала намного больше, заметил:
        - Получите, не проблема. Но выплаченные деньги придется вернуть…
        - Вот кому вы их выплатили, те и вернут! - ответила Анастасия, вынимая заранее заготовленный договор. - Так что, приступим?

        Те, кто деньги получили, все же успели скрыться из страны. Светлана и Эдик исчезли вместе с миллионами, полученными за продажу фирмы. Настя в итоге сумела сойтись с Антоном Антоновичем на трети изначальной цены. Пришлось распотрошить все накопления, но Настя знала: за пару лет она вернет это сторицей.
        А вот сестре и мужу - точнее, не мужу, ибо их брак был недействителен, так как вскрылось, что Эдик все еще женат на Изольде Меттерних, - она не завидовала. И пусть у них были миллионы и весь мир в придачу. Антон Антонович явно не собирался забывать о том, что они должны ему кучу денег, и пустил по их следу своих людей. И они, как понимала Настя, рано или поздно найдут беглецов. И что будет дальше…

        Что будет дальше, ее не касалось. Она помирилась с Виктором, и он даже снова стал пайщиком в фирме - ей требовался его опыт и его связи. А его новая подруга, Алия, та самая, у которой бабушка и мать были колдуньями, ему очень подходила. Правда, на Настю она посматривала странно и как-то заметила:
        - Это ведь ты тогда за нами наблюдала в спальне? Только в виде призрака? Как тебе удалось вернуться?
        Настя ничего не ответила, только улыбнулась, так как и сама толком не знала. Да, призраки могли вселяться в тела людей, но только на ограниченное время. А она не просто вселилась в тело, она слилась с ним! Вероятно, все дело было в том, что это было не чужое, а ее тело. Или снова какая-то аномалия во вселенной…
        Так или иначе, лишними вопросами она не задавалась. И через некоторое время поняла, что покидать тело уже не может. Словно срослось то, что и так было единым целым.

        У нее был теперь новый друг - бородатый доктор Илья. И, более того, он переехал к ней. А на днях Анастасия узнала, что беременна. И этот ребенок - мальчик - был желанным, и она знала, что подарит ему всю свою любовь и нежность. Петя и Олеся были в восторге - потому как и Алия тоже ожидала ребенка от Виктора: девочку. И они гадали, кто появится на свет раньше: братик или сестренка.
        Илья никогда не задавал вопросов о шкатулке, словно знал, что лучше этим не интересоваться. Полиция решила, что шкатулку похитили грабители, на след которых напасть так и не удалось. А шкатулка, открывавшая двери в иные миры, так и стояла на крыше, спрятанная за вентиляционной решеткой.

        Настя любила подниматься на крышу высотки и делала это даже в дождливую и снежную погоду. Вид оттуда на Москву открывался необыкновенный. Закутанная в пальто, стоя на ветру, она думала о том, не окружают ли ее обитатели призрачного мира.
        Но даже если и да, то ведь ее мир был здесь! Она приняла свое решение - и ничуточки об этом не жалела.

        И только изредка она думала о том, что при помощи шкатулки может открыть дверь. Да, ту дверь, которая ведет в любой из возможных миров. И невозможных, наверное, тоже. Эта дверь могла дать невероятное могущество, богатство и силу.
        Дверь, за которой таилось чудо.
        Но ей не требовалась дверь, за которой таилось чудо. Потому что чудом был тот мир, в котором она жила. И те люди, которые ей были дороги и которых она любила.
        А дверь - что, собственно, дверь?
        Анастасии Бойко, вторая жизнь которой началась в одно из воскресений октября, была важна только одна-единственная дверь: та самая дверь родного дома, за которой ее ждали любимый мужчина и дети.
        notes

        Примечания
        1
        Хоули Харви Криппен (1862 -1910), американский врач, казненный за отравление жены. Его имя стало нарицательным.
        2
        Подробнее об этом в романе А. Леонтьева «Путешествие в сны».
        3
        Эти события изложены в романе А. Леонтьева «Вечной жизни не хватит».