Правильные мечты Ксюша Литт
        Окружающим лучше знать, о чем положено мечтать среднестатистической девушке. Все банально просто - либо карьера, либо простое тихое женское счастье - встретить принца, выйти замуж и нарожать пару детишек. Общественность не может ошибаться. Карьера Инны достигла высот - она преподаватель информатики в школьной гимназии. Неукоснительно следуя эталону мечтаний, осталось разобраться с кандидатурой принца, и после опыта работы педагогом, убедить себя, что дети - это, действительно, цветы жизни.
        ЛИТТ КСЮША
        ПРАВИЛЬНЫЕ МЕЧТЫ
        К читателям
        - Я сам все знаю. Я взрослый. Мне шестнадцать! - возбужденно доказывает сын.
        - Тебе пятнадцать!
        - Ну, почти шестнадцать!
        - Только через полгода еще.
        - Я вообще сниму квартиру и буду жить там со своей девушкой.
        - Что? Снимешь квартиру?
        - Да.
        - Да уж... Иди уроки делай!
        - Какая дура с этим сопляком жить будет? - влезает дочь. - И на какие деньги он собрался снимать жилье? Бестолочь.
        - Скорее всего на карманные, - хмыкаю я и сокрушаюсь. - Хотя, дур таких же сопливых, вообще-то, хватает... А вот тебе уже не мешало бы жить самостоятельно.
        Дочь средне-специальное образование получила, теперь заочно учится в институте, параллельно работает. Как говорится: "Спортсменка, комсомолка, умница, красавица и просто замечательная девушка". Но, наверное, слишком умница, потому что она явно не из тех дур, которые ведутся на слово "замуж", ибо прекрасно представляет, что к этому "замужу" прилагается.
        - Мне только двадцать, - она, естественно, недовольна упреками.
        - Двадцать один.
        - Через месяц.
        - В это время у меня уже была ты, и мы с твоим отцом не жили с родителями.
        - Угу, я знаю. Я вам надоела?
        - Нет. Но...
        Но. Что но? Конечно двадцать лет и даже двадцать один - это сейчас рано. Пусть пока наслаждается беззаботной жизнью. Но есть установка в обществе, которая испокон веков закладывает в подкорку головного мозга каждой девушки, что она рано или поздно должна захотеть выйти замуж. Зачем? Честно, я так и не смогла внятно объяснить дочери все прелести брака в современной действительности. О времена! О нравы! Наверное это придет само, когда какой-нибудь вот такой же оболтус влезет в ее сердце, и ей станет самой понятна радость женского семейного счастья...
        Вечер. За одной закрытой дверью тишина и лишь шелест бумаги - дочь-художник что-то снова творит. Не входить и не мешать.
        За другой - долбят монотонные звуки музыки, и солист бесцветным голосом бубнит:
        "Детка, ты любишь рваные джинсы,
        О-о-о, о-очень рваные джинсы.
        Детка, ты любишь рваные джинсы,
        О-о-о, о-очень рваные джинсы."
        Дитё, давно переросшее меня на целую голову, клятвенно заверяет, что все эти "О-о-о" о-очень вдохновляют на решение квадратных уравнений и вычисление арифметических прогрессий. Доверчиво ухожу, обещая вернуться и проверить через час.
        В нашей комнате муж с кошкой завороженно пялятся на экран телевизора, там уже минут пять, как покачивается в проруби поплавок. Пристраиваюсь рядом, достаю нетбук, открываю чистый лист и начинаю еще одну незамысловатую историю, в которой нет прототипов, абсолютно все герои абстрактны и любое совпадение является случайным.
        P.S. В связи с вот этим подростковым максимализмом "О-о-о" о-очень нежданно ворвавшимся в мою размеренную жизнь, и, теперь чуть ли не ежеминутно, выводящим из равновесия, мою нервную систему, текст пишется не спеша, в моменты, когда получается поймать дзен. Прошу понять и простить. Малый повзрослел.
        Глава 1
        "Где-то что-то отсоединилось. Наверное, задел ногами", - думал Вадим, ползая под офисным столом и проверяя все соединения. Поправлял каждую клемму, усердно вдавливая в нужный разъем. Не звать же системного администратора из-за такой ерунды.
        Послышался стук и следом звук открывающейся двери. Из-за задней стенки стола просматривались только ноги вошедшего. Вошедшей.
        "Годные ножки", - отметил Вадим просто по инерции, потому что там и в самом деле было на что посмотреть. Стройные, ладные. Высоченный каблук приподнимал лодыжку и изящно изгибал ступню. Идеально и очень сексуально. Вадим тут же вынырнул из-за своего укрытия. Во-первых - любопытно увидеть целиком обладательницу шикарных ног, да и, в общем, не сидеть же под столом, когда в кабинет вошли посторонние.
        - Здравствуйте... а где вообще все? - голос посетительницы прозвучал неуверенно. Но этот тембр! Глубокий с хрипотцой. Вадим замер, теряясь в нахлынувших ощущениях и пытаясь определить, что у девушки, а если точнее у молодой женщины, очаровательней - ноги или голос. Казалось, это вообще было абсолютное совершенство. Беглым взглядом отметил: да, у идеальной женщины - идеально все. Просто потрясающая красотка - такую Вадька, кажется, еще не встречал, во всяком случае, так близко.
        - Кто все? - немного сбитый с толку ее видом, он не до конца понял вопрос, полностью выполз из под стола и выпрямился. Мимоходом бросил взгляд на свои колени и поспешно попытался отряхнуть пыль с джинсов. В другой руке он держал пару карандашей, когда-то давно закатившихся под стол.
        - Нуууу... кто-нибудь... - красавица растерянно махнула рукой в сторону коридора, - я прошлась, там все кабинеты закрыты. Сегодня вообще работаете?
        Вадька склонил голову. Слова девушки пролетели мимо, даже не пытаясь осесть в сознании. Совершенно забыв про деликатность, еще раз, уже более придирчиво, пробежался взглядом по телу девушки.
        "Супер", - отдалось в мозгу и не только в нем.
        Голос, грудь, бедра. Все офигенно. Но главное все-таки ноги. Ноги, ноги, ноги... Слава Богу, красотка не подозревала, что в фантазиях за несколько секунд вытворил с этими ногами Вадька, под действием бушующих гормонов. В мечтах причудливое платье из полупрозрачных лоскутков за ненадобностью вмиг слетело. Остались только туфли на шпильках. А потом... Нарисованная сцена немало взбодрила, но и тут же ввела в уныние. Вся эта нереальная красота, увы, была для него недосягаема. Разочарованно вздохнул и только потом удосужился посмотреть на лицо. Неброский макияж глаз терялся на фоне модной ярко-красной помады.
        Неизвестно, рассчитывала ли женщина на подобную мужскую реакцию и вообще предполагала ли такой эффект, когда сегодня принаряжалась для выхода в свет, но досмотр парнишки ей явно не понравился. Слишком откровенный и наглый. Она предупредительно вздернула бровь. Вадим и сам спохватился, отлипая взглядом от кроваво красного пятна губ и неохотно выползая из непристойных грез.
        Что она спросила? Работаем? Закрыты кабинеты? Какие кабинеты? Там их всего три, помимо приемной и вот этого кабинета начальника. И один из оставшихся - архив, который, естественно, под замком. Бухгалтеры, юрист, продажники и другие специалисты, занимающие остальные два помещения, вроде как должны быть на месте. Сегодня, конечно, пятница - конец рабочей недели, жаркий летний день, огороды, дачи, огурцы неполитые, сорняки непрополотые. Особо ушлые и предприимчивые работники под любыми предлогами могли и смыться с рабочих мест, но Степку-юриста он видел буквально несколько минут назад, заходил поздороваться с братом. Сидел тот в компании с милой девчушкой из отдела продаж - чаи распивали. Так что, как минимум, эти двое там находиться должны. Может, обед? Рассеянно зашарил глазами по стене, отыскивая часы.
        - Время начало второго. Даже уже половина, - красотка словно угадывая его мысли, недовольно сообщила, - обеду пора закончиться. Руководство где? - раз кабинет директора открыт, очевидно, что она хотела обнаружить здесь хотя бы его, и, наверняка, еще и пожаловаться.
        - Да, пожалуй, - кивнул Вадим, - пора... ему закончиться. Обеду, - присобрался, принимая вид как можно серьезнее. - А по какому вопросу, собственно? Я... руководство. Директор то есть. Генеральный.
        Девушка с долей скептицизма осмотрела того, кто только что ползал по полу. По виду, да и по возрасту больше чем на системного администратора или разнорабочего он не тянул, но спорить не стала.
        - Я насчет квартиры, - ответила она.
        Логично и неудивительно. На счет чего еще можно заявиться в офис строительной компании, возводящей жилые многоэтажки?
        - Хотите купить? - уточнил.
        - Да. Хотела узнать условия.
        - Условия... - повторил Вадим, задумавшись. Подробностей он не знал, но так быстро прощаться с красавицей не хотелось, - ааа... на какую площадь рассчитываете?
        - Когда узнаю стоимость, тогда и буду рассчитывать, - губы изобразили снисходительную улыбку и уже раздражение. Беспорядок в этой конторе ее начал напрягать.
        Стоило подсуетиться, чтобы компания не потеряла клиента. Илюхе, настоящему директору, не понравится такое разгильдяйство персонала.
        - Сейчас все устроим, - заверил Вадим, продолжая беспардонно пялиться на взрывающие мозг алые губы, приподнял указательный палец, требуя набраться терпения и подождать. - Один момент. - На сотовом телефоне набрал Степку.
        "Какого хрена они там закрылись?" - мелькнула нездоровая мысль. - "Оба молодые, горячие и безбашенные, конечно. Брат и та девица. Но, блин, на рабочем месте. Дебил что ли?"
        Степан ответил с задержкой, недовольно и, похоже, мозгов у него все же не было.
        - Тут покупатели. Работать пора, - буркнул Вадим в трубку. Этих слов хватило, чтобы, словно по волшебству, в глубине помещения тут же щелкнул замок, хлопнула дверь, послышались быстрые шаги, скрип еще одной двери и снова все стихло. Вадька развел руками, добродушно улыбаясь и бросая прощальный взгляд на каблуки и ноги. Больше внимание красотки он удержать был не в силах. Сокрушенно вздохнул:
        - По коридору вторая дверь. Направо. Извините за неудобства.
        Красавица в благодарность мило улыбнулась и через несколько секунд исчезла, оставив после себя лишь будоражащий шлейф духов.
        "На лабутенах нах... и в оху... мда уж... нет, не в штанах", - последней ноткой восхищения отдалось в мозгу. Вадим еще какое-то время смотрел в дверной проем, где недавно скрылось офигенное создание, задумчиво раскатывая между ладонями все еще находящиеся в руках карандаши, потом бросил их на стол. Взгляд скользнул по значку в правом нижнем углу монитора. Там все еще моргал перечеркнутый красный крест - связь с интернетом так и не восстановилась. Вадим вздохнул и снова полез к проводам.
        Вновь послышались шаги, в этот раз тяжелые. Начищенные ботинки перешагнули порог:
        "А вот и начальник".
        - Ты что там делаешь? - Илюха его сразу заметил.
        - Связь пропала, - хмуро отозвался Вадим, - на Авито хотел залезть, пока тебя не было. А вообще дело есть.
        - Ну, естественно, когда ты без дела здесь шастал, - пробухтел начальник, - говори...
        Вадька знал, что недовольный вид Илюхи - это напускное, в просьбах родным и близким тот еще никогда не отказывал.
        ***
        - Дождь будет, - подумал Вадим, разглядывая небо. Было оно яснее ясного - на горизонте, как ни странно, ни облачка, но с утра стояла невыносимая духота. - С Илюхой вопросы обговорил, на сегодня планов больше нет. - Стоя на крыльце офиса строительной компании, он размышлял, куда бы еще податься. Ничего срочного. Жарко. Душно. Лень.
        Послышался скрип доводчика подъездной двери компании, стук каблучков о каменную плитку. Вадим еще не видел, кто вышел, но уже почувствовал тот самый едва различимый пьянящий аромат духов. Обернулся, и да, не ошибся, снова эти потрясающие ножки.
        - Можно поздравить с новым жильем? - попробовал привлечь внимание Вадим - искал какую-нибудь зацепку, чтобы еще раз завязать разговор. Слишком велико искушение. Девушка чересчур шикарна, но попытаться-то можно.
        Она равнодушно и с долей досады глянула на него, собираясь пройти мимо, как вдруг притормозила. Обернулась. Посмотрела взглядом, подобающем надменной красавице: бегло, оценивающе. Слишком бегло, словно и задержаться было не на чем. Совсем ничего выдающегося в Вадьке не обнаружила, да даже и не пыталась, по всей видимости. Изящно выудила из сумочки сигарету, буквально на несколько секунд замерла, вопросительно взглянула на Вадима.
        - Я не курю, - он растерянно пожал плечами и виновато улыбнулся. Как назло, спичек в кармане тоже не оказалось. А мог бы помочь ей прикурить. Чем не повод продолжить знакомство?
        Девушка не огорчилась и вообще не выразила никаких эмоций, неторопливо поковырялась в закромах той же сумочки. Вскоре щелкнула зажигалка и летнюю духоту разбавил запах тлеющего табака. Вадька даже забыл поморщиться, когда длинноногая красотка вместе с выпущенной в его сторону струйкой дыма небрежно вымолвила:
        - Ну, поздравь... директор.
        Её ехидство можно было понять. Да, из него директор так себе, но ведь он ей помог. Разве нет? Быстро разрешил проблему и исправил ситуацию. Какая разница, начальник он или нет. И все же, несмотря ни на что, Вадим воспрянул - девушка остановилась, значит не все потеряно.
        - Без проблем, - он вальяжно расправил плечи и хитро прищурился. - Давай отметим.
        Каждому известно - наглость второе счастье. Таких заносчивых только напором брать. Шанс один на миллион, но есть. И ведь зацепил, похоже, красотку. Она держала себя надменно, насмехалась, но не уходила.
        - Отмечать, положим, еще рано, - ответила она. Взгляд флегматично устремился на плавящийся асфальт, пышущие жаром бетонные коробки окружающих домов и на все еще солнечно-ясное небо. Оно не отразилось в жгуче черных глазах, поглотилось и утонуло в бездонной темноте, вместе с Вадькиной душой - погряз он в этом томно-равнодушном омуте. Засасывало сладко и волнительно, вызывая при этом нервозность и сбивчивость речи. Поднимались наружу давно поросшие быльем, но нет-нет всплывающие из глубокого детства проблемы развития. Говорить Вадим начал поздно и трудно, да и сейчас особым красноречием не выделялся.
        Для праздничного ужина время, действительно, не очень подходящее, уже давно не обед, но и стемнеет не скоро. Сегодня последний день июня и все еще продолжались самые длинные дни.
        - Тогда... Может. Можно... на объект съездить. Квартиру посмотреть, - слова вдруг стали подбираться тяжело, Вадим говорил, растягивая звуки, но при этом еще и растягивал фирменную обворожительную улыбочку. Девчонки обычно велись. Проверено не раз. Никому и в голову не приходило, что он испытывал внутренние затруднения. Наоборот медлительность придавала ему свой шарм и очарование, - могу проводить..., показать.
        Девица фыркнула, прекрасное лицо окутала очередная струйка дыма. Взгляд с Вадима лениво перекочевал на парковку. На подъездной площадке Илюхиного офиса стояло не так много машин. Однако чутье девушки сработало, почему-то она сразу уныло уставилась на единственную, среди всех находящихся поблизости автомобилей, колымагу отечественного автопрома, безошибочно определяя, что именно она принадлежала Вадиму. Наверное, вид его, обыденный и мало выделяющийся - джинсы, кеды и футболка с невзрачным, негламурным принтом, безоговорочно определяли ему именно этот вид транспорта.
        Вадим покосился на свой порядком потрепанный Ларгус. Машина "рабочая" и выжимал он из нее все, что мог. Единственное, что девчонок кадрить на ней смысла не было, а в остальном его пока все устраивало. Рядом светился своей презентабельностью внедорожник гендиректора. Теоретически можно было бы выпросить ключи от джипа у Ильи, но это - время, суета, а девушка здесь и сейчас. Нервы немного не выдерживали, уж больно хотелось пообщаться с шикарной женщиной - красота манила. Вадька обеспокоенно переступил ногами. Руками хаотично взмахнул, потом все же быстро собрался, убрал их назад. В ход пошла все та же обезоруживающая улыбка.
        - Поедем на твоей?! - предложил он.
        Девушка хмыкнула, сделав последнюю затяжку, небрежно откинула окурок и пошла прочь.
        Щелкнули, открываясь, замки у Опель Корса. Тоже ведь не Бог весть какая машинка - бюджетная, только иномарка. Хлопнула дверь водителя, за ней тут же пассажирская. Девушка с досадой посмотрела на шустро сориентировавшегося и оказавшегося снова рядом, теперь на соседнем сиденье парня, но промолчала.
        А Вадька довольно заулыбался. Эти офигенные ноги обязательно еще обнимут его. Он добьется.
        ***
        Провести экскурсию по новостройке Вадим и в самом деле мог. Конкретной работы он не имел, но промышлял там, сям - везде, и вполне даже удачно. Была у него какая-то коммерческая жилка - душа барыги. Делом своим обзавестись пока не удавалось, зато пронырливо проворачивал махинации: "купи-продай", да "сведу производителя с покупателем на выгодных для всех условиях, особенно для него, Вадима". В миллионах, конечно, он от такого бизнеса не купался, но и без копейки не сидел. Посредник из него вышел первоклассный. А на стройке генеральный директор Илья по-родственному еще и способствовал своему непутевому двоюродному братишке подзаработать. Он бы его и в коммерческий отдел к себе устроил, работал ведь здесь юристом второй брат, недавно закончивший институт. И этого бы взял - если бы образование Вадим, наконец, уже, хоть какое-нибудь получил, да и серьезности парню катастрофически не хватало. Мотало оболтуса от стройматериалов к цветмету, перекупал машины, продавал запчасти. Организовать знакомство и найти связи - тоже, пожалуйста. В общем, и на строительных объектах, на одном из которых и собиралась
приобрести себе жилье эта интересная девушка, чувствовал он себя как рыба в воде.
        В заляпанном штукатуркой подъезде ощущалась приятная прохлада. Шли завершающие работы - дом готовился к сдаче буквально через пару месяцев. Поднимались по усыпанной мелом лестнице: красотка впереди, Вадим позади - наслаждался навязчиво лезшим в глаза видом, прищуривался от удовольствия, и в груди все так же теплело от охватывающего азарта. Ноги, ноги, бесконечные ноги. Высоченные каблуки нелепо, но в то же время возбуждающе смотрелись среди всего этого строительного мусора. Можно протянуть руку и свободно коснуться нежной кожи. Но еще рано.
        Квартиру красотка осматривала с любопытством. Вадим с деловым видом вышагивал по пустому помещению и пиарил выставленное на продажу жилье.
        - Хорошая планировка, площадь большая, качественная предчистовая отделка, - нервозность с него как рукой сняло. Рекламировать он умел все, что угодно, а уж неплохую "двушку" в кирпичной многоэтажке получалось совсем легко. Осмотрели они и стены, идеально отштукатуренные без изъянов, и ровную прочную стяжку пола - можно сразу стелить хоть линолеум, хоть ламинат. Но лучше ламинат, в ценах разница небольшая. Окна открыли - закрыли, испытали все замки, выключателями пощелкали. Отопление, проводка, вывод к сантехнике. Везде заглянули. Все проверили. - Подрядчики у компании опытные, качество на высоте, - авторитетно заверил Вадим. - Сама же видишь. И район новый, а по цене выходит не дороже, чем "вторичка". И, кстати, иди сюда, - он открыл балконную дверь, - смотри, лоджия огромная. Неплохую летнюю кухню здесь можно устроить или комнату отдыха. Сторона западная, солнцепек изнурять не будет. И вид на набережную... Шикарно...
        Про вечные адски пронизывающие ветра по осени и зимой, дующие с этой же реки он тактично, промолчал.
        Девушка прошла на балкон и заинтересованно, что-то и в самом деле прикидывая, огляделась, затем раздвинула оконные рамы и задумчиво уставилась на только что расхваленные пейзажи: река, солнце, уже перевалившее на сторону заката, и неумолимо ползущее к горизонту. Там, на том берегу - темная полоса леса, а на этом - действительно, оживленная набережная. На водной глади, почти у берега, рассыпались маленькие кораблики, отсюда с высоты они казались игрушечными. Здесь, прямо под окнами, в сотне метрах располагался детский яхтклуб. Бесспорно, прелестный вид.
        Объективности ради сказать, слова Вадима не выглядели пустыми. Компетентность прослеживалась и, по правде говоря, не без оснований - со строительными работами он иногда сталкивался. Знал и про отделку, и даже в дизайне кое-что смыслил. Его бы воля, он бы тут неплохо развернулся.
        Тут же в нем проснулся непризнанный дизайнер:
        "Зону отдыха здесь реально можно было бы обустроить грамотно, особенно если утеплить для зимнего периода, - мечтал он. - Кирпич, в принципе, со стороны кухни можно оставить в стиле лофт и не обрабатывать, по периметру подсветку, окна увеличить и затонировать. Поставить уютный диванчик - места для него здесь достаточно, столик тоже уместится, пиво, чипсы... можно в ютубе зависнуть с видюхами и стримами... рубануть пару каток ... Или..." - взгляд метнулся в сторону красотки. - "По случаю, вместо пива можно и вино. Что там еще? Конфеты... клубнику со сливками... Закат, переходящий в сумерки, легкий освежающий ветерок. И секс, жаркий неутомимый секс." - взгляд его снова прилип к девушке, благо дело она отвернулась и не замечала. Да, он развлекся бы с ней в такой шикарной обстановке...
        Внезапно Вадима осенило, он оживился:
        - А хочешь, я тебе бригаду отделочников организую, - ухватился за возникшую идею и начал настойчиво ее двигать. - Хорошо работают ребята. Все сделают, как ты захочешь. И недорого берут, кстати. Цена - качество.
        Девушка, услышав его новый бубнеж, обернулась, и, наконец, впервые, заинтересованно поглядела на него.
        - Любые работы, под ключ, - продолжил, с каждым словом все больше робея от вдруг пристального взгляда. - С материалами тоже могу помочь... и... доставку...
        Она ничего не говорила и все смотрела, он тоже замолк. Так и глядели друг на друга долгие пятнадцать секунд в тишине, лишь легкий освежающий ветерок добирался до них из окна.
        - Хочешь? - переспросил Вадим, и голос некстати сорвался.
        - Хочу, - ответила она. Странно. Двусмысленно.
        - Круто, - кивнул он. - Вот и договорились. Раз ты... не против.
        - Не против, - хмыкнула она.
        Вадька на минуту почему-то вдруг растерялся. Лихорадочно соображал, что это было и как стоило бы отреагировать. Пальцы зудели прикоснуться и в то же время вдруг пропала вся смелость. Пока мешкался в нерешительности, девушка, легко извернувшись, словно ничего и не было, проскользнула мимо, покидая лоджию. Прошуршала в нескольких сантиметрах от него, окутала шлейфом умопомрачительного запаха, оставив лишь возможность наблюдать гордо расправленную спину, острые лопатки, и то место, откуда начинались офигенные бескрайние ноги.
        - Тебе понравится, - уверенно пообещал Вадим вслед.
        Роковой красавице было чуть-чуть за тридцать и звали ее Мария, а Вадьке пока только еще двадцать три.
        Глава 2
        Вечерело. Возвращаться за машиной не хотелось, Вадим решил - заберет ее, оставленную у офиса строительной компании, завтра. Шёл домой пешком. Духота сгустилась. И без того тёмное небо наконец-то заволокло, того и гляди мог накрыть дождь, потому спешил, стараясь быстро пересечь парк.
        - Инка, дура безмозглая, прыгай уже.
        - Я боююююсь.
        - Тут не высоко.
        - Высоко.
        - Прыгай.
        - Нет.
        - Ну и сиди там, мы пойдем.
        - Ну, деееееееевочки. Подождиииите.
        - Прыгай тогда.
        - Я боюююююсь.
        Вадим оглянулся, невольно привлеченный шумом. Эта часть парка и днем не особо многолюдна, а сейчас в сумерках - он, еще пара-тройка торопящихся прохожих и вот эта беспокойная компания нетрезвых девчонок. Одна из трех, судя по всему, как раз та безмозглая Инка, умудрилась вскарабкаться на стену полуразрушенного уличного кинотеатра. Некогда в далекие социалистические времена прошлого века сюда люди приходили летом посмотреть фильмы. Парк, свежий воздух и такой досуг был востребован. Сейчас же от былой постройки остались только руины, где с удовольствием шастала малолетняя шпана, либо вот таких безбашенных камикадзе тянуло сюда как магнитом. Хорошо подзаряженной девахе дури хватило взять высоту, а вот сигануть оттуда, видимо, количества спиртного было еще недостаточно. Горластые подруги топтались внизу и азартно советовали. Помочь делом, а не словом ни одна из них уже не была в состоянии. Всех изрядно штормило - вечер удался. Инна хоть и подвывала там, сидя на высоте, в целом на деву в беде не очень тянула. Нытье перемежалось с хохотом, остальные так же поддерживали весельем.
        - Давай помогу, - Вадим все же подошел ближе. Девчонка может всерьез еще и не успела испугаться, но могла нечаянно и кувыркнуться со своего насеста и свернуть себе что-нибудь.
        Заметив неожиданно подоспевшую помощь, Инка затихла и посерьезнела, подруги тоже замолчали. Все внимательно разглядывали объявившуюся службу спасения.
        - Да, помогите, молодой человек, эту дуру стащить оттуда, - спохватилась одна из девчонок.
        - Сама дура, - огрызнулась Инна, и полностью переключилась на Вадима. - Вот спасибо, - прошептала с искренней благодарностью, завозилась, с готовностью примериваясь, каким образом можно более безопасно, с помощью парня, сползти с надоевшей уже стены. - Ты мой герой! Знаешь, вот ты прям настоящий рыцарь! - сообщила пьяненько и тут же расплылась в довольной улыбке. Вадим хмыкнул и протянул руки.
        - Ага, рыцарь... Прыгай. Поймаю.
        Инна попыталась потянуться навстречу, но пошатнувшись, снова судорожно ухватилась за стену, ойкнула.
        - Нет, я боюсь, - замотала головой.
        - Не бойся. Честно поймаю.
        - Честно?
        - Угу.
        Инна что-то забурчала себе под нос, закопошилась. Вадим терпеливо ждал, когда она отыщет, наконец, удобную для спуска позу. Совершив десяток бесполезных движений, вдруг вообще замерла, осененная какой-то внезапной мыслью и с новым интересом взялась разглядывать Вадима.
        - Слуууушай, я знаю ты кто.
        - Кто?
        - Ты этот... Принц! - Слезать, кажется, она уже не спешила.
        - Чё? - проблеял Вадька.
        - Ну, ты же меня спасаешь. А я эта, ну, которая в башне злодея.
        - Мда. - У этой девицы башня, похоже, поехала. Реально, видать, сегодня перебрала. - Давай, иди уже сюда, принцесса, - настойчивее протянул руки.
        Подруги рядом умирали от хохота. Инна, поймав новый кураж, играла на публику, кочевряжилась и несла очередную околесицу. Плюнуть и оставить бы этих патимейкерш тусить между собой, им тут и без его помощи было замечательно. Но эту горную козу все же прежде надо было бы вернуть на землю, от греха подальше. Да он и сам посмеивался, глядя на них, девки хоть и достигли кондиции, но в своем дурачестве выглядели мило. Особенно принцесса оказалась приятная на вид, не страшненькая.
        - Ну, блин, ну как же ее звали? - Инна отказывалась спускаться, пока не вспомнит.
        - Рапунцель, - подсказал ей Вадька.
        - Точно. Рапунцель. А ты откуда знаешь?
        - Я же принц, - пожал он плечами, - так ты идешь ко мне или будешь следующего ждать?
        - Иду, конечно, - девчонка воодушевившись, опять заерзала, придвигаясь к самому краю. Руки отцепить так и не посмела, а вот одну ногу вытянула, пытаясь добраться до плеча Вадима.
        - Ну, конечно. Тапки сначала свои сними, Золушка, - поймал он ее за лодыжку, следы от обуви на футболке ему были не нужны. Стянул ей сначала один кед, потом с любезно подставленной второй ноги - другой, - теперь можешь вставать, принцесса.
        Дальше пошло проще. Подруги подбадривали, опора под ногами придала Инне уверенности. Медленно, но верно она сползла на землю, мимоходом при этом лягнув своего спасителя в лоб, а потом заехав по уху. Вадим шикнул недовольно.
        - И что тебя туда понесло, бестолочь?
        - Дык, тебя ж, принца, выглядывала, - Инна, наконец, проехавшись локтями по стене, а остальными частями тела по Вадиму, спустилась на землю. Почти на землю. Буквально за несколько сантиметров до встречи с твердью Вадька ее придержал, не желая ставить девчонку босыми ногами на бетон, усыпанный разбитым стеклом и прочим мусором. Повиснув на его шее, в таком положении она теперь была с ним нос к носу.
        - Меня, значит, выглядывала, - его слова дыханием щекотнули щеку девушки. Ладонями удобнее перехватив ее бедра, крепче прижал к себе.
        Алкоголь тормозил сознание, и девчонка, похоже, до конца не воспринимала всю интимность их позы, наоборот, сильнее обняла своего спасителя, боясь упасть. Угукнула и разулыбалась.
        Вадим улыбку оценил, пальцы сильнее вжались в мягкие ягодицы, но он был трезв, а рядом хихикали и комментировали подруги. Одна из них подхватила обувь девчонки, и теперь предстояло как-то это чудо обуть. Он заозирался и, приметив неподалеку скамейку, направился к ней.
        - Что-то ты, Рапунцель, тяжелая какая-то, - вздохнул, отгоняя от себя непристойные мысли, которые сейчас были совсем не кстати.
        - Это не я тяжелая, это моя коса, - рассуждала деловито принцесса, затуманенность мозга не давала ей понять, что желательно не касаться при этом подбородка принца губами.
        Вадим сам отстранился, внимательнее разглядывая лицо девушки:
        - Коса? - нахмурился.
        - Угу, косы, - тряхнула головой.
        Они как раз уже дошли до скамейки и, Вадим водрузив девицу прямо босыми ногами на сиденье, покосился на перехваченные хитрым плетением ее волосы. Две забавные косички из ультрамариновых прядей вряд ли добавляли много веса, но выглядели мило, придавая лицу девушки непосредственную наивность и явно сбрасывая года. На первый взгляд можно было посчитать девчонку и за малолетку. На первый взгляд... А на второй все сомнения отметались. Девица явно далеко уже не школьница.
        Вадим присел перед ней на корточки. Она, затихнув, внимательно наблюдала, как он цеплял кеды на ее почему-то прохладные в такую жару ноги, украдкой проводил пальцем по ступне, затем, обведя лодыжку, едва заметно скользнул по голени. Если бы не парк, или хотя бы не эти рядом находящиеся подружки, а только он и она - его принцесса - она бы точно стала его. Не зря бы ждала она на этом заборе, и не зря бы он ее спасал. По всем сказочным и не сказочным канонам вечер обязан был продолжиться, но... Вадька аккуратно завязал шнурки. Еще раз, едва касаясь, провел пальцем по нежной коже, обхватил гладкие девичьи коленки, приподнялся и склонился к лицу. Нос снова коснулся носа. А потом как логическое завершение губы губ. Поцеловать - это минимум, что он хотел сделать и максимум, что здесь, в парке, мог. Да и поцелуем-то это назвать было нельзя. На долю секунды, на мгновение, попробовал вкус. Горьковатый, пожалуй, от пива... Но гладкие коленки и свежее воспоминание плотно прижатого к себе податливого тела спровоцировали язык протиснуться внутрь горечи. И словно в далекой детской сказке, от поцелуя колдовство
пало. Принцесса с ультрамариновыми косичками словно очнулась. Широко раскрыла глаза и... заявила:
        - Слушай, принц! Ты что делаешь? У меня ведь уже есть... принц, - вспомнила вдруг, - Так нельзя.
        - Как?
        - Вот так. Языком.
        - А так? - губы Вадима мягко примкнули к её рту.
        Девушка облизнулась в замешательстве и опять замотала головой.
        - Так тоже не надо. Нельзя. Нехорошо. Нет. Вообще никак не надо, - недавно громко горланившая Рапунцель, теперь неуверенно залепетала, виновато поглядывая на не вовремя появившегося покорителя сердца, попыталась толкнуть и отодвинуть его.
        - Значит второго принца не надо? - засмеявшись, уточнил Вадька, снова опасно близко склоняясь - слабо упирающиеся в него девчачьи ладошки не служили преградой.
        - Неа, - уверенно заявила, а губы по предательски оказались не так категорически против - в раз поддались на новую Вадькину провокацию. Пять секунд, а может и десять, но все равно очень мало. На этот раз возмутились подружки, загалдели, загудели, прерывая момент наваждения.
        Рыцарский турнир и битва с каким-то принцем даже ради такой забавной ультрамариновой принцессы - это не то, что хотелось сейчас Вадиму. Все принцессы взаимозаменяемы - это он знал точно. В какой-то миг еще хотел обзавестись телефонным номером девчонки для коллекции, а потом идея резко улетучилась и растворилась в душном летнем воздухе, смылась несколькими каплями внезапного робкого дождика.
        - Больше не пей, Рапунцель, и не лазь никуда, - потрепал он за щеку девчонку и поспешил прочь, чтобы не угодить под надвигающийся ливень. Три подруги тоже поторопились, желая укрыться от непогоды.
        Инна посмотрела вслед убегающему парню, но он так и не обернулся.
        Глава 3
        В прихожей Инну качнуло, опасаясь упасть, она облокотилась о закрытую дверь. Балансируя на одной ноге и причудливо скрючившись, сначала упорно возилась со шнурком, который запутался в узле, потом, не справившись, раздраженно лягнула ногой. Один кед отлетел далеко вглубь коридора, за ним и второй стукнулся где-то о стену. Босыми ногами прошлепала в комнату. Виктор от шумного появления Инки проснулся, лениво приподнялся над подушкой, приоткрывая один глаз, снова плюхнулся:
        - Сколько времени? - проворчал.
        - Час, а может и два, - невозмутимо ответила она, вскарабкалась на постель, - Витюш, принц мой ненаглядный, - поползла к нему, схватила сначала за ноги, потом уцепилась за край трусов, бесцеремонно потянула, а вскоре плохо справившись с координацией и сама вся распласталась на мужчине, - я тебя люблю, - сообщила пьяно, - ты самый, самый, самый, - потерлась о щетинистый подбородок, - я тебя хочу.
        В игривом настроении ее ладошка нырнула под резинку мужских трусов и удовлетворенно остановилась на обнаруженном:
        - Ммммм, Ви-тю-ша, я тебя лю-блю, - нос еще раз проехался по небритости, изображая малоизящную нежность. Руку Инна сжала, на что Витюша мгновенно оживился, во всяком случае, ниже пояса точно не остался равнодушным - толкнулся тихонько в ладошку. Улыбнулся:
        - Пьяньчужка, - хмыкнул по-доброму.
        - У меня отпуск. Мне можно, - заявила Инна с полной правотой, не терпя никаких возражений, осуждений и уж тем более нравоучений. Приподнялась, неуклюже вскарабкалась на мужчину, завозилась сначала с его нижним бельем, потом со своим. Еще немного шебуршания, Виктор придержал ее немного за бедра и помог направить, чтобы Иннка без проблем уселась, впуская его в себя. Когда все получилось, она игриво улыбнулась и прикрыла от удовольствия глаза. Задрав на себе футболку, огладила живот, при этом чаще задышала, мерно покачиваясь. - Даааааа, - еле слышно вырвалось из гортани, больше сипением, чем звуком, - вот тааааак, - медленно приподнялась и опустилась, - тааааак, - повторила.
        Виктор не мешал выбирать ей темп. Распластался на кровати, лениво наблюдая за ее движениями, руками чуть-чуть поглаживал ее бедра, иногда поддразнивал, проводя и надавливая между ног, обостряя ощущения.
        - Ахааах, - не задержался то ли всхлип, то ли стон. Она склонила голову, наблюдая то за его ладонями, то взгляд задерживался на скользящих движениях - выглядело порочно, а потому горячо, возбуждающе. Выгнулась дугой, стараясь вдавиться в Виктора насколько можно сильнее. Он помог толчком навстречу. Внутри приятно глубоко ткнулось. Дальше пошло интенсивнее. Инна практически бесновалась, потихоньку отрываясь от реальности. Скинула футболку. Пальцы царапнули сначала снова свой живот, потом перешли на его твердый пресс, мощную грудь, схватилась за плечи. Быстрее, еще быстрее. Губы. Попыталась поймать его губы и слиться в поцелуе. Секунда. Две секунды. Три. Сладость и неустанные движения.
        - От тебя разит, как от пивной бочки, - донеслось. Виктор отвернулся, да и Инку постарался ненавязчиво отодвинуть от себя. Она возмущаться не стала. Не до разборок и обид было. У нее потихоньку уже начали неметь пальцы на ногах, по позвоночнику от лопаток к затылку время от времени пробегала дрожь, грудь распирало. Быстрее, быстрее - старалась догнать все время ускользающий пик наслаждения.
        "Уличному принцу плевать было на запах пива", - мелькнуло в голове. Тут же возник образ смазливого мальчишки. Теперь она точно осознавала, что тот был слишком юн. Не подросток конечно, но однозначно младше ее, Инки. Сколько ему? Двадцать? Двадцать два? Неважно. Хорошенький. Руки сильные и губы мягкие. Секунды лишь длился их поцелуй, а приятные ощущения стойко засели в памяти. Стыдно сознаться - ей понравилось. И хоть она потом и уверяла подруг, что все это была просто шутка и игра, но на какой-то миг она реально потеряла голову. То ли запретность происходящего взбудоражила кровь, то ли просто мальчишка сразил своей обаятельностью, но возбудилась она так, что сейчас по полной отрывалась на Викторе. Безумно. Резко. Глубоко. Долго. Очень долго. Или все-таки быстро? Ведь наслаждение хотелось получить прямо сейчас. Снова пробежала волна дрожи по позвоночнику, пальцы судорожно сжались. Осталось совсем чуть-чуть. А перед закрытыми глазами снова, как наваждение, возник паренек: его пальцы, скользящие по щиколотке, затем выше по голени. Вот он сжал коленки, а потом его язык легко нырнул в ее рот.
Настойчивый, но мягкий, вертко прошелся по губе, нижним зубам и вот уже лег на ее язык, шевельнулся, вернулся к верхним зубам, и потом она сама встретила его своим языком.
        - Ааааах, - выдохнула, открывая глаза и возвращаясь к реальности. Виктор смотрел так же лениво и с ухмылкой. Ему нравилось. Он любил наблюдать. За два года совместной жизни Инна знала о его пристрастиях. Пусть смотрит и наслаждается. Оценивает, как ей хорошо сейчас. Завела руки за спину, нащупывая застежку лифчика, веки прикрылись, и образ юного несостоявшегося любовника вернулся в одно мгновение. Пригрезился еще один поцелуй с ним - долгий. Такого не было в реале, но ведь могло бы быть. Облизала пересохшие от подступающего похмелья губы. Открыла глаза - перед ней ее Виктор, любимый и самый-самый, закрыла - милый и нежный мальчик, открыла...
        - Виииить, - пьяно протянула, сладко потягиваясь и еще раз выгибаясь, - я люблю только тебя, ты мой принц. Единственный. Е-дин-ствен-ный.
        Взмахнула рукой, последняя часть нижнего белья полетела прочь, уныло повиснув на бретельках зацепившись за полку, прибитую над телевизором. Полка для комнатных цветов, для книг, для сувениров. Много для чего ее можно применить, но у них дома она представляла собой хаос вещей, нужных и не очень. Повисший лифчик, лишь дополнял композицию, усиливая кавардак. Виктор оценивающе проследил за внезапно возникшей экспозицией, криво усмехнулся, а Инка даже не обратила внимания, снова пустилась вдогонку за ускользающим оргазмом, вместе с Виктором, вместе с призрачным мальчиком. Его эфемерное нахождение в их постели добавляло перчинки, взвинчивая и обостряя чувства. Щипок за сосок вырвал ее очередной стон - Виктор не преминул воспользоваться оголившейся аппетитной частью девичьего тела.
        - Надо будет прибраться дома немного, - донеслось до Инки сквозь пелену томления - она уже качалась на самом гребне наслаждения.
        - А? - спросила скорее по инерции, не поднимая век, суть сказанного трепыхалась где-то далеко за горизонтом сознания.
        - Порядок навести надо, говорю, - он еще сильнее потянул за сосок, - Глеба сегодня заберу вечером, не в бардак же его приводить.
        Глеб? Инка замерла, моментально выпрыгивая из мира сладострастия, истома слетела в считанные секунды и улетела безвозвратно в неизведанном направлении. Глеб? Это имя может привести к стойкой фригидности. Яркие краски потухли, в комнате стало привычно осязаемо, исчезли звезды, к которым она так стремилась, розовые пони и блюющие радугой единороги ускакали, прочь сверкая копытами и унося с собой уличного маленького принца, казавшегося теперь никем иным, как заурядным сопляком. Непонятно что в нем могло приглянуться? Бабочки, шевелящие огромными крыльями в животе, тоже не задержались - упорхнули, остался там один лишь член тупой болью, давящий в матку. Инна сбавила темп - механическое трение тоже не вызывало восторга.
        - Почему сегодня? - спросила и остановилась.
        - Ты же теперь в отпуске, - невозмутимо заявил Виктор. Пауза ему не понравилась, нетерпеливо подтолкнул бедрами, но Инка не отреагировала, ей стало не до секса, новость отбила все желание. На удовольствие она уже не рассчитывала, хотелось все быстрее завершить, а еще лучше вообще прекратить. Виктор, почувствовав охлаждение Инны, недовольно буркнул, перевернул ее на спину и быстро закончил, старательно выплеснувшись в нее. Ну, а какой он реакции хотел, упоминая в самый ответственный момент о своём сыне?
        Чуть позже Виктор удовлетворённо снова спал, а Инна минут двадцать, как плескалась в душе. Стояла под теплым потоком воды и потихоньку трезвела. Вот недаром существует примета - если утром хорошо насмеешься, то вечером плакать будешь. Только тут немного наоборот - веселилась она вечером, а к утру не слезы, конечно, но настроение подпортилось. Да, вчера начался отпуск, собственно, что и отмечали так бурно с подругами. Однако, она меньше всего рассчитывала отдыхать в обществе пасынка. Нет, Инка в принципе ничего против девятилетнего мальчика не имела. Наоборот, считала, коль уж так получилось, что ее любимый человек оказался с грузом прошлого, то она просто обязана принять его сына, и пусть не полюбить его, то хотя бы найти общий язык. Они люди цивилизованные и ребенок ни в коем случае не должен страдать из-за того, что у взрослых отношения не сложились, не сошлись характерами, не смогли ужиться.
        Инна всерьез настраивалась стать хорошей мачехой: внимательной, доброй и понимающей. Вот только она-то планы строила и готовилась, а ребенок чихать хотел на проблемы взрослых. Его не интересовало, что там, у родителей, не сложилось и, понятно, находившуюся рядом с отцом постороннюю тетеньку он не воспринял с энтузиазмом. Он по своему - по-детски, как мог, противился этой ситуации. Не слушался, дерзил, огрызался, игнорировал и мелко пакостил. С психологической точки зрения это все легко объяснялось, вот только Инну это нисколько не успокаивало. Пока она терялась в догадках, как наладить контакт с пацаном, этот гаденыш исподтишка, а порой и в открытую портил ей кровь. С чего бы ей сейчас радоваться от новости, что он прибудет к ним жить на какое-то время? Еще и квартиру предстояло вылизывать. И дело не в так называемом бардаке. Самому пацану вряд ли очень важно в стопку ли стоят книжки, и всю ли одежду аккуратно убрали в шкаф. В шкаф, кстати, вообще лучше не заглядывать. Инна уверена, мальчишка попросту использовался как шпион и доносчик. Родители Виктора и бывшая супруга, к гадалке не ходи,
выведывали о быте, который существовал в новоиспеченной семье.
        Будущие свекры сразу скептически отнеслись к Инне. С одной стороны они вроде и рады были, что их сын определился после развода и не завис надолго в холостяцкой жизни, а с другой - новоявленную невестку бесконечно сравнивали с предыдущей, и само собой, Инна по многим показателям проигрывала. Первый и очень существенный - из Инки хозяйка, надо было сказать, получилась не очень. Как ни старалась она регулярно убираться, беспорядок коварным образом все равно просачивался в их съемную квартиру. Во-вторых, родители, кажется, всерьез не воспринимали нынешнюю пассию сына. Хоть уже и прошло два года с их знакомства, хоть они давно и съехались вместе на одну территорию, брак, тем не менее, регистрировать не спешили, детей не заводили, а значит, все могло в один момент в очередной раз развалиться. Но зря они на это надеялись. Два года срок немаленький и Виктор с Инной, не ставя общественность в известность, планы строили огромные.
        Пожениться они очень даже планировали, и в самом ближайшем будущем. Этим летом, скорее всего, не успеют, но до конца года точно должны определиться. К этому вело несколько причин. Виктор, как человек порядочный, уходя из семьи, оставил все нажитое добро, в том числе и квартиру, экс-супруге и сыну. В новой же семье предстояло добиваться всего с нуля. Шли Инна и Виктор к этому по чётко установленному плану. Жилплощадь собирались брать в ипотеку по программе "молодая семья", один член из которых бюджетный работник, а Инка именно и есть тот самый бюджетный работник. А семья в этом случае обязательно должна быть законной, значит поход в ЗАГС не за горами. И про ребенка они тоже уже задумывались. Еще с весны прекратили все предохранения, предоставив волю случаю. Не то чтобы Инне очень хотелось уже стать матерью, но по среднестатистическим данным вроде как в двадцать пять лет и пора. А ей как раз скоро уже четвертак. Да и намеки уже достали со стороны родственников и всезнающих подруг, что им просто необходимо общее дитя, как гарант полноценности семьи и ее надежности. На счет надежности можно было бы
поспорить, вспомнив хотя бы того же Глеба, но тем не менее с фактом, что пора собираться в декрет Инна смирилась. Сегодняшний раз, кстати, вполне мог стать роковым. Пьяное подпитие будущей мамаши - не самое удачное время для размножения, но Виктор, не задумываясь, вогнал в нее полную порцию воспроизводственного, так сказать, материала. Будь, как будет.
        Если на то пошло, каждый второй рожденный ребенок на таких дрожжах замешан.
        Фыркая и отплевываясь, Инна подставляла лицо под струи воды, отгоняя мрачные мысли, настраивала себя на позитивный лад. Все будет хо-ро-шо! У нее замечательный без пяти минут муж. Между ними любовь и полное взаимопонимание. Во всем, абсолютно во всем. В комнате она уберется и с Глебом в предстоящий месяц как-нибудь договорится и если нужно - выбросит белый флаг и вытребует заключить пакт о ненападении. Подкупит, в конце концов, чем-нибудь мальца. И родители Виктора в итоге все равно когда-нибудь к ней привыкнут и начнут уважать. С рождением ребенка, наверняка, все изменится и в самом деле определится. Инна погладила живот. Плоским его не назовешь, но и слоями жира не свисает, вполне аккуратненький.
        "А вот "Уличный маленький принц" посетовал на лишний вес, - вспомнилось, и руки тут же прошлись по значимым частям тела, оглядела, - зато есть что потрогать, - решила невозмутимо, - Вите очень нравится, да и этот мальчишка сам с удовольствием ощупывал ее задницу. Даже слишком откровенно лапал шкодник. Ужас.. Была бы трезвая, руки ему бы тут же поотбила".
        Вот только вся проблема была, что Инка трезвой в тот момент не была. И что ее дернуло лезть на эту стену. То ли на слабо, то ли селфи сделать, но скорее всего, просто с дуру, залив глаза - сейчас уже точно не могла определиться.
        "Вот бы ученики меня в таком виде застали! Стыдоба, Инна Владиславовна", - усмехнулась, представив картину, и снова погладила живот.
        Ребенок, в целом, это даже неплохо. В этом есть плюсы. Это великолепная возможность на целых три года заменить огромный букет из "цветов жизни" бегающих по школе, на один единственный цветок и к тому же свой, а потому наверняка любимый и не так действующий на нервы. Два года учительствования заставили пересмотреть свое отношение к малышне, убилось все светлое и прекрасное. Если на чистоту, то казалось, она детей теперь просто ненавидела.
        Глава 4
        Квартира выскоблена до блеска, вещи тоже практически все по своим местам. Дитя встречено с полными почестями: с улыбкой и пышущей жаром свежеиспеченной пиццей.
        - Вот, что еще...ему надо? - Инна хотела сказать "этому змеенышу", но вовремя осеклась. Это не этично, а она как-никак педагог, такие выражения не применимы к детям, а тем более к пасынку. Мальчишка бесится, хочет жить с обоими родителями вместе, и никакая добрая тетя, даже с лобстерами и фуа-гра не подменит ему полноценную семью. - Грибы он, видите ли, не ест, - возмущенная тирада, завершилась фырканьем и глотком из жестяной банки. Пузырьки газа защипали нос, поморщившись, Инна загрустила и отвернулась, печально глядя на спокойную гладь реки и живописно зависшую на ней, по самому центру, баржу.
        Прошло всего два дня после знаменитой попойки подруг и вот они снова вечером вместе, теперь уже на набережной. Настроение так и шептало, намекая снова напиться и забыться, но дома ребенок, которому такой пример категорически противопоказан, да и возможная беременность, позволяла сегодня довольствоваться лишь колой.
        - Может и в самом деле не ест, - пожала плечами Светка, - может аллергия или просто не нравится.
        - Угу, - удрученно отозвалась Инна, - а то в кафешках он пиццу с грибами не уминал. Можно подумать, я не видела.
        - Ну, то в кафешках, - хмыкнула Лена - ещё одна подруга.
        - Ой, да нашла проблему, не хочет и пусть не ест, - встряла Света, - нашла над чем заморачиваться, проголодается - проглотит, как миленький, еще за ушами будет свистеть.
        Света - мать двоих близняшек трехлеток, говорила со знанием дела. В воспитании мелюзги она профи, можно даже не сомневаться. Но, то свои детишки и к тому же мелкие, а маленькие детки, как известно, маленькие бедки. К пасынку эти методы воспитания совсем не применимы. Да и Инна по поводу сытости Глеба вообще-то и не переживала. Проблема больше была в реакции свекрови, вечером пришедшей с кураторской проверкой. Ребенку нормальную пищу не приготовила. Ага, овсянку. Инка ему сегодня утром принципиально приготовила ее на завтрак. Пусть наслаждается и бабушку благодарит. Глеб демонстративно швырнул кашу в раковину, со словами:
        - Сама такое жри, - так, что осколки разлетелись в стороны. Отец на работе был, вот и разбушевался парень. Знал, что Инна жаловаться по таким пустякам не будет, вот и дерзил.
        - А может, стоило все же рассказать отцу? - зерно здравомыслия в вопросе Светланы присутствовало, но если честно Инка на месте Глеба тоже не стала бы эту скользкую мерзость есть. Посуду бить, конечно, из-за этого не обязательно и грубить старшим не повод, да и вообще нельзя грубить. Инна поначалу растерялась, когда увидела осколки, а потом именно так и заявила мальчишке - про порчу имущества и неподобающий лексикон. А тот в ответ лишь:
        - Ты мне никто, и не тебе меня воспитывать.
        Деловой! Слов нет! Больше, чем на полтора дня выдержки Инны не хватило. Вечером, как Виктор только вернулся с работы, сразу же смоталась сюда к подругам, на судьбу посетовать и нервишки подлечить свежим воздухом, да природными красотами. Инка снова покосилась на черную кляксу баржи на нежно-голубой тихой глади воды. А папаша пусть наслаждается обществом своего сыночка.
        - И что? Вы теперь втроем в одной комнате жить будете? - Ленка как всегда знала, как поддержать подругу и на какую мозоль надавить. На любимую - больную.
        Прошлая ночь выдалась неуютная. Обычно Глеб на проживание к ним домой матерью не отправлялся, больше в гости только заходил. Да и сейчас не планировалось. В том году на летних каникулах у бабушки с дедушкой замечательно время провел. Там у них и комнат, жилых, две, и ненавистной Инны нет. А тут накладочка вышла - старики ремонт затеяли, а бывшая жена, именно в это же время, с подругой в жаркие страны улетела отдыхать. Неплохо устроилась. Инка была уверена, что путевку ей Виктор спонсировал, добрый самаритянин. Ладно, для ребенка из кожи вон лез и как в бездонную яму деньги спускал, а ей-то за какие заслуги. Уже почти четыре года не жена она ему. Инна обижалась, естественно. Неприятно. Но и предъявить не предъявишь, ведь и на нее, Инку, он не скупился. Баловал ее с удовольствием, даже, пожалуй, больше, чем оставленную семью. Вот и помалкивала. А спать им действительно пришлось всем в одной комнате. Глебу кресло раскладное выделили, а сами, как обычно, на диване. Это кажется, что девять лет - это еще несмышленыш, а на самом деле все он прекрасно понимает. И хоть само собой они при нем Инна с
Виктором ничего не допускали, даже обниматься не стали, все равно вид женщины в постели отца парнишку не воодушевил. Отсюда - летающая каша и грубые слова. Инка вздохнула.
        - Да в одной комнате, - ответила неохотно, - но это ненадолго. Неделя максимум, - поспешила предупредить ухмылку подруги.
        Ленка, она недобрая, еще со времен зарождения отношений Инны и Виктора, тихую злобу затаила. Познакомились подруги с Витей вместе, и Ленке он тогда очень понравился. Инна не возражала, даже в сторону отошла, вот только Витя за ней в эту сторону пошел. А Ленка до сих пор слюни пускала при его виде, это невооруженным глазом заметно. И при таких обстоятельствах только успевай начеку быть, не успеешь моргнуть, как можешь разом лишиться и мужа, и подруги. Сколько таких случаев. Лучше поберечься и постараться их пути не пересекать.
        А ютиться в однушке им предстояло в итоге даже не неделю. Забрать мальчишку свекры обещали уже через четыре дня, чтобы это великовозрастное дитя не умерло с голода, или ненароком не отравилось Инкиной стряпней, или вшей не завело, или... да, Бог его знает, что еще возникало в бурной фантазии любимой свекрови. В любом случае, той казалось, что квалифицированный педагог-математик, пусть с небольшим, но все-таки стажем, ни за что не сможет углядеть за их единственным и потому драгоценным внуком. Инна по этому поводу даже спорить не пыталась, наоборот, скрестив пальцы, только и ждала, тот момент, когда потолки, наконец, в квартире свекров натянут и поменяют старый линолеум на ламинат. Можно подумать, нельзя было этим всем заняться чуть позже или чуть раньше. Но, по всей видимости, отъезд мамаши Глеба на моря для стариков, так же оказался сюрпризом. Потому и вышла такая неудобная всем накладка.
        Четыре дня не срок. Да и пацан немного подостыл. Следующие сутки прошли в мире и согласии. И ел парень и помалкивал, даже в магазин помог сходить за продуктами, за что и мороженое получил, и мелочь со сдачи. Обоим приятно. Никаких войн, никакой конфронтации.
        "Неужели, так сложно вести себя по-человечески?" - размышляла Инна, и уже даже хотела расслабиться, но новый день принес новую неприятность.
        - Инусь, это мелочи, - Виктор обнял ее и прижался губами к глазам, откуда уже наворачивались слезы.
        Мелочи? Инка держала в руках спутанный кошмарный клубок ультрамаринового цвета. Канекалон, хит сезона, который она так искусно вплетала в волосы был безвозвратно загублен.
        - Еще купишь. Сильно дорогая что ли эта волосня? - успокаивал Виктор и в то же время попытался защитить сына и уладить конфликт. - Ему просто интересно стало, вот и потрогал.
        - Я их по почте заказывала, - всхлипнула Инна, уткнувшись в плечо, - тут не купишь, а ждать, пока новый придет, целый месяц.
        Очень обидно. Она их и заплела всего-то два раза. Пряди практически новые были. Пока другие дождешься, все лето пройдет. А осенью, в школу перед учениками, в таком виде несерьезно появляться. Разве это мелочи? Разревелась. Накопилось просто за последние дни напряжение, вот и выплеснула все свое горе, уткнулась в родную грудь, проливая горькие слезы.
        Глеб, скорее всего, в этот раз и в самом деле не со зла, а из любопытства взял в руки эти цветные искусственные пряди, а запутать их в один момент можно, уж больно они легко рассыпались. Но для профилактики ему все же влетело - отец говорил строго и по делу. Ему пацан огрызаться не посмел, лишь насупился и затих в углу с планшетом.
        "Наверняка отомстит", - подумала Инна, бесцельно глядя в экран телевизора. Пока мальчишка дулся и хмурился, они уселись за просмотр фильма. Уютный тихий семейный вечер. Ее голова лежала на коленях Виктора, он тихо теребил ее волосы, а она почти мурчала от удовольствия, и неважно, что там творилось на экране, неважно, что замышлял пасынок. Просто сейчас было хорошо и спокойно, а завтра выходной и они все вместе будут дома, а значит, никакие пакости ей пока не грозят. Жизнь просто замечательна.
        Жизнь замечательна оказалась ровно до следующего утра. Глеб не зря тихо сидел в углу и помалкивал. Время провел не впустую.
        Атмосфера за завтраком царила умиротворенная. Омлет с помидорами, и даже с грибами, всем пришелся по вкусу. Глеб ел и не сопротивлялся, подгоняемый обещанным походом в парк на аттракционы, вот только из планшета так и не вылезал, чуть ли не в тарелку его окунал, когда ел.
        - Убери, я сказал, - не в первый раз уже повторил Виктор, - дай сюда.
        Глеб буркнул, вздохнул, но передал отцу. На Инку при этом мальчишка сверкнул странным взглядом. Она не придала значения. Ей игрушка за столом совершенно не мешала, да пусть, хоть черпает этим планшетом, лишь бы помалкивал и капризы свои не показывал. Виктор хотел уже отложить аппарат в сторону, как взгляд скользнул невзначай по экрану и задержался. Заинтересовавшись, присмотрелся. Пацан с ухмылкой заулыбался и теперь уже победно уставился на мачеху.
        - Что это? - Виктор нахмурился, экран по истечении времени ожидания потух, но он его тут же снова включил. Инка, ничего не подозревая, тоже заглянула и обомлела, застыв от ужаса.
        Фото. Откуда у этого паршивца это фото? Да и вообще, откуда это фото?
        Ультрамариновые косички без колебания выдавали, что на снимке изображена она. И профиль лица не давал сомневаться - это Инна. Внешность просматривалась и узнавалась легко. Вообще снимок получился замечательный. Все четко видно, хоть и в темноте: и нос ткнувшийся в мужской подбородок, и пальцы чужих рук вцепившиеся в ее задницу, да и вообще вся она, повисшая на шее парня - все очень замечательно живописно прорисовано и освещено вспышкой.
        - Что-то ты, Рапунцель, тяжелая какая-то, - словно эхом отозвалось в Инкиных мозгах, она хоть и была пьяная, эта сцена "спасения дуры-принцессы со стены замка" ей хорошо запомнилась. В целом невинная сцена, просто на фото это выглядело как-то двусмысленно. А на самом деле он ей просто помог спуститься. Это потом они с "уличным принцем" позволили себе немного лишнего, а тут-то все вполне пристойно.
        Инка нервно облизнула онемевшие губы и испуганно перевела взгляд на мужа. Будущего мужа. Наверное, будущего мужа.
        - Это, когда мы отпуск отмечали. Я... слезть не могла. И мальчик мне помог, - залепетала она еле слышно, тяжело ворочая прилипающим к небу языком. Перевела взгляд на фото. Действительно, мальчик. По сравнению с Виктором, которому уже чуть-чуть за тридцать, совсем юнец.
        - Да? - скептически отозвался мужчина, пальцем небрежно стал пролистывать экран. - И что эти фото делают в интернете? - Мелькнуло еще несколько снимков того вечера. У Инны в глазах от страха чуть не потемнело, но к счастью "принц" на страницах больше не объявился.
        - Понятия, не имею, - спешно пожала плечами и дрожащими руками взяла планшет. Откуда ветер дул сразу же стало ясно. Гениальный сыщик, Глеб, прошерстил в Инстаграм всех Инкиных подписчиков, и залез в личный профиль Ленки. Только этой идиотке пришло бы на ум выложить такой компромат. Хотя, вполне возможно, все это сделано умышленно. С этим стоило потом еще разобраться с подругой, а пока... Несмело взглянула на Виктора: брови так же хмуро сдвинуты, пальцы раздраженно стучат по столешнице, смотрит на сына:
        - Ешь, давай быстрее. На карусели собираешься или нет?
        Естественно пацан собирался. Быстро затолкал остатки еды в рот и побежал одеваться, отсвечивая счастливой улыбкой - то ли предвкушал прогулку, то ли надвигающийся скандал.
        - Что за мальчик? Откуда не могла слезть? - глухо переспросил Виктор, когда сын исчез из поля зрения.
        - Со стены, она... высокая, - взгляд Инны забегал, смотреть напрямую в глаза было совестно.
        - Стены?
        - Да. В парке. Кинотеатр. И я его не знаю, он просто мимо шел, а я спрыгнуть боялась... Вить...
        Витя тяжело вздохнул.
        - Мимо... - хмыкнул, - какой кинотеатр? Что за ерунда вообще? - ему все меньше нравилась эта история, а Инка даже не знала, как все так сглажено преподнести, чтобы не выглядело откровенно глупо.
        - В парке. Летний. Там только стены остались. Ну, ты видел же, - зачем пояснять, когда каждый житель города в курсе этих развалин. - Мы решили залезть. А обратно никак.
        - Зачем?
        - Просто, - вид у нее стал грустно-виноватый, а Виктор замолчал - недоумевая, разглядывал ее. Словно впервые видел, либо, сбросив пелену с глаз, узнал Инну по-новому, в любом случае это было разочарование.
        - Ты... - наконец выплюнул он и снова потерялся в словах, не находя нужных, - ты сама понимаешь, что за дичь сейчас говоришь?
        Инна вздохнула.
        - Вить, - рука опустилась на его запястье, успокаивая раздраженную дробь пальцев, - я не знаю, мы просто выпили и вот, - еще раз вздохнула, попыталась ткнуться ему носом в шею. Виктор, поморщившись отклонился, дернув плечом, с досадой оттолкнул.
        Тарелка от взмаха руки с шумом проехалась по столешнице. Больше говорить он ничего не желал, и слышать, похоже, тоже. Встал и вышел из кухни.
        Инка застывшим изваянием, очумело смотрела в пустой дверной проем. Мысли то хаотично скакали, то замирали совсем. Что делать в такой нелепой ситуации она не представляла. Посидев минуту, все же поплелась следом.
        - Вить, - снова позвала она. Он не отреагировал, лишь мрачно давал указания сыну собираться в темпе и не тянуть время. - Витя.
        Она обращалась к нему, но понимала, что попытки поговорить сейчас тщетны, но все равно пыталась растормошить. Вообще, если Виктор чем-то недоволен, он может молчать долго. Порой бывало, даже на неделю замыкался, отделываясь односложными фразами. Неприятная черта характера. Лучше бы высказался или накричал.
        Инна понуро тоже начала собираться. Прогулка обещала быть грустной.
        Мальчишка единственный, кто находил ситуацию веселой. Он, не скрывая, радовался размолвке взрослых. А дождавшись, когда Инка переоденется и выйдет из ванной, чтобы до конца добить ее контрольным выстрелом, выдал следующую пакость. Среди царящего в комнате напряженного молчания, ему вставить во всеуслышание реплику было легко:
        - Пап, когда тебя дома нет, этот мужик ей звонит постоянно.
        Упрямо глядя на Инну, пацан зло сверкал глазенками и ждал реакции.
        - Глеб, ты что несешь? - естественно она опешила, а Виктор еще больше нахмурился и продолжал молчать. - Кто мне звонит? Ты совсем охренел что ли, паршивец, - это был предел терпению. Бросила на полку косметичку, которую только что достала, намереваясь нанести легкий макияж, и ушла на кухню, хлопнув за собой дверью. И нисколько ей не стыдно было ни за поведение, ни за слова. Вот ни грамма. Пусть это совершенно непедагогично и, возможно, считалось проявлением слабости, но ее абсолютно не мучила совесть. Этому мерзавцу еще и язык вырвать бы не мешало. Достало все. Никуда идти она больше уже не хотела. Горло душили слезы, но глаза оставались сухими. Отвернулась, глядя в окно.
        Через пару минут дверь позади все же скрипнула:
        - Идешь? - послышался все такой же мрачный голос Виктора.
        - Нет, - буркнула она в ответ, не шелохнувшись.
        Небольшая возня в прихожей, щелчок замка и все стихло. Виктор с Глебом ушли.
        Глава 5
        Инна не заплакала и потом, когда смотрела с высоты третьего этажа сквозь стекло, как отец с сыном медленно удаляются, шагая по тротуару. Не появились слезы и во время звонка подруге. Мешали разреветься злость и решительность высказать этой безмозглой идиотке все.
        - Ты вообще думаешь, что делаешь? Как у тебя только ума хватило такое выставить в интернет, да еще без моего согласия? Еще и профиль открытый. Лен, у тебя мозги есть? Вот что ты наделала? Ты специально? Ты этого хотела? Радуйся теперь.
        - Скажи спасибо, что, как ты облизывалась там с ним, не выложила. Сама, дура, висла на пацане, еще и про принца что-то втирала. Ты хоть помнишь, что вытворяла?
        Ничего особенного Инка и не делала. Да, перебрала немного и... Ну, поцеловались чуть-чуть, считай - благодарность мальчишке за рыцарский поступок и спасение. Да и вообще, дурачество это все, и на измену никак не тянет. А вот подруги так не поступают.
        В общем, поругались они с Ленкой. Поссорились, казалось даже навсегда. Пошла полоса невезения, словно черная кошка дорогу перебежала. Хотя причем тут кошка. И в самом деле, сама дура - зачем ее понесло в эти развалины? Вот так и бывает, один неверный шаг, и покатятся потом беды, как снежный ком. Еще и Глеб этот, как бельмо на глазу. Вот что его дернуло по Инстаграм лазить?
        Инна обновила страницу профиля подруги. Бывшей подруги. Фотография исчезла, но смысла сейчас в этом уже никакого не было. Что случилось, то случилось. Виктор все видел, и теперь она понятия не имела, как оправдываться и восстанавливать с ним отношения.
        Вернулся он поздно вечером. Один, без сына, пьянющий, аж на ногах еле стоял. Картина малоприятная, но Инка с облегчением выдохнула и даже улыбнулась - вернулся.
        Виктор прошел, недовольно бурча и ругаясь о чем-то под нос. С ходу стал скидывать с себя одежду. Кроссовки бросил на пути в кухню, футболка легла там же, где-то на полу в коридоре. Порядок, который и так титаническими усилиями поддерживался последние три дня Инной, мгновенно начал превращаться в хаос. Но разве это проблема и беда? Сущая ерунда, не стоящая внимания, главное Витя вернулся.
        - Что улыбаешься? - он нахмурился и стал надвигаться на нее. Инка лишь плечами пожала. Да, улыбалась. Но она действительно была рада его видеть, пусть даже такого озлобленного и выставляющего напоказ свою пьяную разнузданность. Виктор схватил Инну грубо за запястье, дернул, притягивая к себе. - Весело, значит? Давай повеселимся вместе.
        Инка мысленно поморщилась от боли, но улыбка не сошла с лица. Она была рада и такому вниманию, лишь бы любимый не молчал и не обижался. Она согласна принять свою вину. Да, немного нехорошо поступила на той гулянке. Она раскаивается, а он пусть простит ей эту глупость. Она никогда так больше не поступит. Никогда.
        - Смешно? - злость Виктора нарастала. Видно, что счастья, в отличие от Инны он не испытывал. Наоборот, гнев, который культивировался в нем весь день, начал с разрушительной силой вырываться наружу.
        - Нет, - испуганно мотнула головой и постаралась убрать радость с лица, раз она так его раздражала. Нет, Инна не боялась, что он ее ударит или сделает очень больно - страшно было, что не простит.
        - Вот и мне нет, - согласно кивнул, отпихнул ее с досадой в сторону, пьяно покачиваясь, прошел в комнату. Посередине он замер, рассеянно оглядел комнату, все так же пока отличающуюся чистотой и порядком. Вся обстановка вокруг гармонировала и не напрягала глаз, единственным бельмом опять оказалась Инка, когда снова попала в его поле зрения. Плечи Виктора дернулись, недовольно засопел, немного подумав, снова двинулся на нее. Руки одновременно потянули ремень, тот на удивление быстро выскользнул из шлевок.
        Вихрь эмоций всколыхнулся за миг в душе у Инки. От непонимания и легкого испуга, до неверия и иронического смешка:
        - Выпорешь?
        - Неплохая идея, - Виктор неожиданно весело ухмыльнулся, с интересом посмотрел на ремень, удобно сложил его и пошлепал по ладони. Потом окинул оценивающим взглядом Инку, замершую напротив - жалкую и босую, в домашнем хлопковом костюме: майка и короткие шорты, обтягивающие задницу. На заднице как раз, прищурившись, и остановился взглядом.
        В роли властного и жесткого доминанта Виктор представлялся слабо. Все-таки два года отношений и сожительства давали представление о возможностях поведения. Но сегодня он был невменяем и жутко зол. Мало ли, что в голову взбредет. Устроит тут показательную БДСМ порку. Инна нервно переступила ногами, чуть сделав шаг назад, и наткнулась на стену.
        - Страшно? - ухмыльнулся он.
        - Дурак что ли? - растерянно прошептала она.
        Он кивнул.
        - Дурак. Еще не представляешь, какой дурак, - подошел вплотную, прижимая ее к стене, схватил одной рукой, другой сунул ремень к носу Инки, выдохнув неприятным запахом перегара, - выбью всю дичь из тебя на хрен. В голове мозгов нет - будешь задним местом думать.
        Ремень предупредительно скользнул по ее щеке, а потом отлетел в сторону. Виктор, продолжая прижимать Инну, неприятно, как будто намеренно вызывая гадливость, облапал ее, а потом вообще бесцеремонно завалил на диван, выплескивая всю накопленную злость и возмущение. Инна не сопротивлялась, безропотно подчиняясь его клокочущей ярости. От происходящего совсем не получила удовольствия. Его ласки, которые и ласками не назовешь, были скорее неприятны. Тем не менее, понимала, что все это она заслужила, а самое важное, что они все же помирились. В итоге он успел, перед тем как нетрезво захрапеть, досадно выдохнуть ей в ухо:
        - Инн, я же люблю тебя.
        - И я тебя, - довольно улыбнулась она, растворяясь в счастье и нежности, - только тебя.
        ***
        В то время, когда между Инной и Виктором разгорался, шел полным ходом, а потом благополучно затухал скандал из-за мимолетного и совершенно случайного "маленького принца", Вадим и понятия не имел, что стал причиной таких страстей. Он вообще уже и думать забыл о принцессе Рапунцель. Его мысли занимала совершенно другая дама сердца.
        - Я заеду, - стоял он на своем, названивая ей с какой-то одержимостью.
        - Нет, - не поддавалась Мария.
        - Вообще-то я не спрашиваю.
        - Нет.
        - Вечером, после работы.
        - Малыш, ты слишком настойчив.
        - До вечера.
        Если не быть настойчивым, то можно так проканителиться ещё долго. Вадим был уверен - Мария его, конечно же, хочет, но сомневаться из-за разницы в возрасте может бесконечно долго, и он не собирался ждать. К концу рабочего дня подогнал сияющий чистотой и лоском чёрный джип к парадной ее конторы. Сегодня он и сам постарался выглядеть более подобающе: светлая летняя рубашка, брюки и мокасины. Однако при всей напускной беспечности, внутри у него надежно засела нервозность. Выйдя из салона, он побродил немного вдоль машины, прикидывая варианты реакции девушки на встречу. Чем дальше, тем почему-то все меньше оставалось надежды на успех. Больше всего боялся, что Мария даже не подойдет к нему.
        Но неизменный стук каблуков, направляющихся в его сторону, заставил вмиг отбросить все мрачные мысли. Быстро собравшись и приосанившись, придавая тем самым себе уверенность, Вадим прислонился к капоту машины. Девушка легко и грациозно подплыла к нему.
        - Привет, - она провела рукой по металлическому глянцу автомобиля - машина, определенно, чистая, только что с мойки. Именно под предлогом необходимости помыть и выпросил крутой внедорожник у брата Вадим, иначе кто бы ему выдал его для сомнительного рода занятий. Не обнаружив дорожной пыли, Мария пристроилась рядом. Привычно достала сигарету и с наслаждением закурила.
        - Привет, - отозвался Вадька, довольно улыбаясь, - отработала?
        - Угу.
        - Поедем? Предлагаю поужинать, - он не стал что-то выдумывать и по наезженной схеме решил сводить девушку в ресторан.
        - Я на машине, - скучающе ответила она - идея ее не вдохновила.
        Ох уж эти самостоятельные дамы. Ни подвезти, ни поухаживать.
        - Оставь здесь... машину. Потом вернемся, - он снова начал нервничать и вовсю пытался найти выход из положения. - Или отгонишь ее. И потом ужинать...
        Он трепетно коснулся рукой ее ладони и аккуратно провел пальцем по тыльной стороне. Кожа нежная, гладкая. Мария руку не отдернула, безразлично проследила за его движением, так же равнодушно посмотрела на него.
        - Вадим, - выдохнула она, и удушающий дым просочился ему в ноздри, - если я говорю "нет", а я сказала "нет", значит, вероятно, у меня другие планы. Понимаешь?
        Единственное, что понимал Вадим - от него снова собирались отвязаться.
        - А у тебя другие планы? - спросил он.
        - Да.
        - Значит, поедем вместе. По твоим планам, - сохраняя видимую невозмутимость, он пожал плечами и решительно склонился к ее лицу, аккуратно провел носом по скуле. Глубоко вдохнул. Обворожительный аромат духов перебил неприятный запах табака. - Вкусно пахнешь, - прошептал девушке на ухо, - и зачётно выглядишь, - рука смело переместилась на талию и там и осталась.
        - Да уж. Зачётно, - уныло, едва слышным шепотом повторила Мария, покивала задумчиво. - Руку убери, - повела раздраженно плечом, - ты меня дискредитируешь, малыш.
        Малыш? Вадиму совсем не нравилось такое обращение. Уже не первый раз она называла его так пренебрежительно. Какой он ей, на хрен, малыш? Да, она старше по возрасту, но внешне, даже со своими бесконечно длинными ногами и высоченными каблуками, едва-едва была с ним вровень, а уж по телосложению тем более смешно сравнивать. Уж в постели он ее точно подомнет так, что мало не покажется. Узнает еще малыша. Вадька упрямо придвинулся ближе и еще крепче прижал девушку к себе, рукой нахально погладил ее бедро.
        - Отчего же? Наоборот, создаю имидж, - в ответ на ее насмешку в его голосе появились нагловатые нотки. - Пусть завидуют. Красивой женщине - красивая машина и молодой любовник.
        - Тоже мне имидж, - хмыкнула она в ответ. - Выпендрежник на папином внедорожнике, думаешь это круто?
        - Думаю, да.
        - А если сейчас подойдет один из завистников и тебе в морду даст?
        Вадим посмотрел на двери конторы, которые время от времени открывались и закрывались, оттуда выходили коллеги Марии и разбредались кто куда, лишь некоторые заинтересованно оглядывались на необычную парочку.
        - Неа, - заявил он.
        - Нет? - удивилась она его уверенности.
        - Нет. Если было бы кому в морду дать, ты бы меня уже давно в нужном направлении послала.
        Мария откровенно рассмеялась.
        - Так что новоявленным завистникам теперь буду физиономии подправлять я, - пообещал Вадька.
        Смех затих.
        - Мило, - пробурчала она себе под нос, безрадостно хмыкнув, - свалился на голову любовничек, - сняла сама с себя его руку и отодвинулась.
        - Зря ты так, - пожал плечами Вадим, - молодые любовники, между прочим, придают жизни цвет и поддерживают в тонусе, - произнеся совершенно серьезным тоном, съязвил. Не только же ей глумиться над ним.
        Брови девушки в изумлении поползли вверх.
        - Да неужели? - она повернулась, с ехидным интересом окинула Вадьку взглядом. - Цвет? Жизни?
        - Угу, - он тоже повернулся, и тоже окинул ее взглядом, а скорее бесцеремонно и нагло им ощупал. - Попробуй, сама узнаешь. Я, между прочим, неутомимый любовник, - подмигнул.
        - Ммм!
        - Угум, будем ночи напролет заниматься развратом.
        - А-бал-деть! Прям, развратом?
        - Именно. Развратом. Грязным, безнравственным развратом. Будешь портить маленьких мальчиков. Малышей, - иронично уточнил он.
        - О, Господи! - хохотнула. - Это тебя что ли портить, мальчик-одуванчик? - фыркнула.
        - Ну да. Я ж малыш.
        - Оболтус. - покачала она головой. - Да в тебе портить уже нечего. Сам кого хочешь испортишь.
        "Ага. Значит все-таки не такой уж и малыш", - мысленно позлорадствовал Вадька.
        - Вообще-то да, - тем не менее продолжал он подыгрывать и хохмить, - могу и сам чему-нибудь научить. Я много чего умею.
        - Угу. Например? - Мария отбросила истлевшую сигарету, сложила руки на груди и равнодушно уставилась вдаль.
        Вадим уже было открыл рот, но покосившись на девушку, передумал, решив немного притормозить с пошлостью. Прокашлялся и лишь потом произнес.
        - По ходу разберемся. Я и кофе, кстати, заварить могу, буду в постель приносить.
        - Латте?
        - Что?
        - Кофе латте?
        - Не, растворимый.
        - А. Понятно, - хмыкнула.
        - Ну, ладно, ладно будет тебе латте, - Вадим улыбнулся. Он, конечно, понятия не имел, как его готовят, да и готовят ли такой вообще в домашних условиях, но какой кофе купить ей при случае, он теперь знал, - любой каприз, - уверенно пообещал он, - латте, свежие булочки из пекарни - сбегаю за ними рано утром. Конфеты, эротический массаж. Могу даже в зайчика одеться. Ну? Как? - игриво толкнул локтем девушку в бок. - Согласна?
        - Етит... твоё ж налево! - тяжело выдохнула Мария, взглянула на время на сотовом телефоне. - Ладно. Поехали, зайчик. Цвет моей жизни! - оттолкнулась решительно от капота.
        - Куда? - Вадим, уже даже не рассчитывающий на снисхождение девушки, с готовностью достал ключи из кармана и с энтузиазмом подорвался.
        - Пробовать и жизнь мою разукрашивать, - язвительно отозвалась она и дернула дверь пассажирского сиденья.
        Естественно никто ничего пробовать не поехал. Зависли в банке и проторчали там больше часа с вопросами о кредите. Мария оформляла на квартиру заём.
        И раз Вадим обещал сопровождать красавицу, согласно ее планам и капризам, то строго все выполнял. Только терпение и настойчивость могли позволить добиться цели.
        - Теперь ужинать? - спросил он, когда, наконец, вся волокита закончилась.
        - Теперь домой, - безоговорочно заявила она.
        "Домой, так домой. Дома даже лучше" - решил Вадим, заводя автомобиль. Времени много не понадобилось, чтобы добраться до ее подъезда.
        - На кофе позовешь? - спросил он, подмигивая. - Латте, - вспомнилось вдруг название. Мило улыбнувшись, он все еще наивно надеялся на продолжение вечера. Припарковался по нужному адресу. - Могу за булочками сгонять, - и даже не задумываясь сорвался бы, если бы она согласилась.
        Мария ухмыльнулась его стремительному порыву. Отстегнув ремень безопасности, наклонилась ближе к его лицу. Темный взгляд красотки сделал темное дело - заставил Вадьку снова растерять всю уверенность, а сердце застучать сильнее.
        - Не спеши, зайчик, - шепнула она ему на ухо. - Не все сразу, малыш, - усмехнулась.
        Снова прозвучавшее язвительное слово, словно железом по стеклу, перевернуло все у него внутри. Вадим нахмурился. Дважды, а вообще-то, уже и не дважды - это как бы совсем не смешно. Руки недовольно сжали руль, в глазах блеснул недобрый огонек. Но легкое и уже совсем неожиданное, едва ощутимое прикосновение к его губам, оставившее характерный маслянистый привкус, вмиг вернуло настроение. Сразу же простились красавице все насмешки. Что ж, хорошо. Он согласен. Если ей так нравится, то он будет для нее малышом.
        Пассажирская дверь хлопнула, каблуки зацокали по подъездным ступенькам. Вадим проводил взглядом. Уверен был - не обернется, но все равно смотрел завороженно вслед.
        - Мальчик, зайчик, одуванчик... - пробубнил задумчиво, - Ладно. Не все сразу, так не все сразу, - провел тыльной стороной ладони по губам, на ней остался ярко-красный след. Заглянул в зеркало заднего вида. - Да уж, - хмыкнул, тщательнее оттирая пальцами с лица помаду. - Подождем.
        Глава 6
        В начале августа наступила очередь для поездки и у Инны с Виктором. Провели они десять дней в этом году пусть и не где-то в других странах, а на Российском побережье, но зато это какое-никакое море. Солнце, пляж и полное уединение. Ни вездесущих родителей тебе тут, ни пакостника Глеба. А Инна всерьез побаивалась, как бы у Виктора не возникло желание прихватить с собой и сына. Тому наверняка тоже ведь хотелось поплескаться в соленой воде, да и вообще попутешествовать. Что мать, что отец устроили себе в этом году развлечение на время отпуска, а сына оставили на все лето в городе, в компании бабушки и дедушки. Инке чуть-чуть даже жаль было мальчишку, и если бы Витя настоял, она бы, конечно, не стала ставить никаких ультиматумов, пусть бы поехал вместе с ними. Куда теперь от него деваться? Но оказаться только вдвоем с любимым, хотелось все же больше. Только он и она - это же совершенно другое дело. Это реально получался самый настоящий, самый замечательный отдых. Тем более это была первая их совместная поездка на курорт.
        Даже на нашем Черноморском побережье можно найти массу интересного. Морские забавы они, как известно, везде одинаковые, куда бы ни приехал. Любителям экстрима всегда предложат получить свою порцию адреналина, только успевай платить. Гидроциклы, парапланы, парашюты, водные лыжи, бананы, таблетки - выбирай на любой вкус. Можно еще и на экскурсии съездить. Они здесь, конечно, не самые увлекательные, но вариант неплохой, чтобы развеяться - прокатиться в горы на джипах или в дельфинарии на дельфинов поглазеть. Да даже хотя бы в музеи какие-нибудь заглянуть можно, на крайний случай. Ну и банальные аттракционы с аквапарком, тоже никто не отменял. Праздник для души и тела нет никаких проблем устроить в любом месте - были бы финансы и желание.
        Денег вообще-то у Инны и Виктора вполне хватало, а вот с желанием обстояло сложнее. Понятие об отдыхе у них было все же разное. Она, естественно, не все перечисленное хотела испробовать или посетить. Чтобы развеяться, вполне хватило бы пары-тройки мероприятий. Но больше все-таки она рассчитывала на кафешки, пати вечеринки и прочие увеселительные программы. Без них разве может быть отдых полноценным? Надо навеселиться и оторваться "по полной" перед предстоящей работой. Виктор же, наоборот, устав от напряженной работы и городской суеты, мечтал как раз о безмятежном умиротворенном бездействии. И потому критериями для выбора поселка, где они собирались остановиться, служили малочисленность отдыхающих и отдаленность, как раз от всех упомянутых развлечений.
        - Ну что ты водопадов никогда не видела? Сама же говорила, что с родителями ездили на все эти экскурсии, - Виктор ворчал, а Инка сидела расстроенная - о тусовках он даже слышать не хотел, так хоть в горы смотаться. Ну не валяться же как тюленям целый день на пляже - так и со скуки можно умереть.
        - Это в детстве, - нахмурилась она.
        - С того времени, поверь, ничего не изменилось. Как бежали эти ручейки, так и бегут с гор. И глыбы эти каменные с дырками, - воспротивился он и по поводу дольменов, - как стояли веками, так и стоят. Что на них смотреть? Все равно непонятно для чего их соорудили. А вино и здесь можно купить, все равно везде из порошка бадяжат.
        На зверей и дельфинов полюбоваться, как оказалось, можно спокойно по приезду и у себя в городе. Там же, дома, по божеской, а не по курортной цене, можно покататься и на каруселях, на которые она, кстати, сама из-за своей вредности отказалась сходить тогда с Глебом. А то бы уже покаталась и не канючила теперь тут перед Виктором.
        - Ну, на банане-то можно? - в отчаянии воскликнула Инна. - Моря и бананов у нас точно нет.
        Виктор пожал плечами. Можно. Но! Вот, он однажды проехался так, несколько лет тому назад - в результате из-за неаккуратности управляющего катером, заработал себе огромный синяк во всю ногу и потом хромал не один день. Разве Инне это надо?
        - А вдруг ты беременна? - выставил он последний безапелляционный аргумент.
        Инка вздохнула: "Да уж. Вдруг".
        В прошлом месяце, слава Богу, не получилось - их алкогольные возлияния, это все же не то, что нужно для будущего ребенка. Теперь вот опять - ни вина выпить, ни лишний раз пошевелиться, в боязни повредиться. Создавалось впечатление, что она словно фарфоровая кукла. Скучно.
        - Такое чувство, как будто мы на пенсии, - проворчала Инна, но что делать, если Виктору действительно хотелось просто отдохнуть от шума.
        Непонятно, конечно, было, от какого шума хотел он отдохнуть, потому что на берегу моря тишины абсолютно не наблюдалось. Бесчинствующие пьяные веселящиеся компании, конечно, тут почти не присутствовали. И немудрено - здесь в отдалении от эпицентра тусовок и праздной жизни им просто делать было нечего. Зато молодых семейств со своими отпрысками оказалось, хоть пруд пруди. Ну и людей преклонного возраста тоже встречалось немало, но и они, как правило, понаехали все в комплекте с внуками. Детишки разных возрастов от грудничков до подростков просто переполняли пляж. Если честно, то это был просто сущий ад. Одни малыши визжали, что-то постоянно требуя, другие скакали туда-сюда, чуть ли не по рукам, ногам, головам и другим частям тела близлежащих отдыхающих, третьи швырялись в море камнями, невзирая на купающихся там людей, а родители в это время, похоже, совершенно не взирали на своих чад. Смех, шум, гам, вой, все это смешивалось в действующую на нервы и бьющую по мозгам какофонию. Еще и бесконечные крики таких же неугомонных родителей выводили из себя. Только и слышалось вокруг:
        - Петя, Саша, Катя, Рома, Даша, Глаша и Наташа...
        - Не лезь туда! Иди сюда! Не подходи! Не трогай! Одень панамку...
        "Надень" - мысленно раздраженно поправляла Инна и хмурилась, потому что снова уже с другой стороны доносились нескончаемые: визг, крик и нытье.
        О такой "умиротворенной" тишине Инна, вообще-то, меньше всего мечтала. Ведь буквально через пару недель ей подобную радость предстояло испытывать еще и в школе - вот прямо с самого сентября и до следующего лета.
        Однако Виктор блаженствовал. Предварительно выдув пару бутылок пива, он разок окунулся вместе с Инной в море, и потом, словно ничего не видя и не слыша, преспокойно безжизненным телом валялся на полотенце, расстеленном на гальке, и лишь изредка переворачивался со спины на пузо и обратно. Красота.
        Инна полистала, прихваченную с собой в дорогу книгу. Побродила немного в интернете, обменялась новостями с родителями и подругами, похвасталась морскими пейзажами, выслав им несколько фотографий, и приуныла. Лезть в кишащую ребятней воду не хотелось - это было равносильно тому, чтобы пройтись по минному полю. Последовав примеру Виктора, она распласталась под палящим солнцем. В бонус от этой поездки ей хотелось получить хотя бы приличный южный загар.
        Она закрыла глаза. Постепенно окружающий галдеж слился в один монотонный гул и вскоре совсем перестал восприниматься. Инна не заметила, как задремала. Безмятежно. Сладко. Рядом чувствовалось присутствие любимого человека. Ноги ее и Виктора чуть-чуть соприкасались и возникало чувство внутренней теплоты и уюта.
        Ко всему, оказывается, можно привыкнуть, и если разобраться, раз Виктор все равно не хочет никаких развлечений, то здесь пляж определенно лучше, чем в крупном поселке, где даже прилечь негде. А мелюзги этой мельтешащей везде полно. Да и вообще, дети - это хорошо. Дети - это цветы жизни. Смысл жизни. Скоро, возможно, и у нее будет ребенок.
        - Матвеееееей, - вдруг раздался истеричный вопль над самым ухом, Инка вздрогнув от неожиданности, испуганно подпрыгнула, - Матвей, - провизжала повторно рядом стоящая мамаша, - ну-ка уйди с пирса. Матвей, я кому сказала.
        - Вот ведь паразит какой, - послышалось уже более тихое ругательство и тут же зашуршала галька под грузным топотом - мамаша спринтерским забегом понеслась к причалу, только пятки засверкали, да камни из под них полетели со свистом в разные стороны. Один даже Инну слегка задел.
        Она села, с интересом уставившись на пирс, недоумевая, что же так встревожило эту бешеную мать. Виктор тоже поднялся. Конечно. От таких душераздирающих воплей и мертвый вскочит.
        - Орет, как ненормальная, - пробурчала Инна. Мальчишка, который Матвей, на вид лет пяти-шести от роду, тихо-мирно себе топтался возле компании ребятишек чуть постарше и с завистью наблюдал, как те ныряли с края причала в воду. Четырьмя секундами позже мамаша резвой ланью уже подлетела к зазевавшемуся сыну и тычками погнала его на берег. - Стоял себе спокойно пацан, - в недоумении пожала плечами Инна.
        - Упасть мог нечаянно, или толкнут, - оценив обстановку пояснил Виктор, - там же глубоко - катера швартуются, и об сваи может шибануть волной. Мало ли...
        Так молниеносно и богато у Инки фантазия не работала:
        - Наверное, - согласилась она, прикинув все возможные последствия и бедствия, - но орать-то зачем. Побежала бы молча.
        Сон перебило, да и припекало уже сильно. Время подходило к обеду.
        - Может, пойдем, а то сгорим. Да и покушать бы не мешало, - предложил Виктор.
        Покушать, конечно, не мешало бы. Готовила Инна на общей кухне гостевого дома, где они снимали комнату. Вообще-то можно было питаться во время отдыха и в кафе, но Витя больше предпочитал домашнюю пищу. Поэтому и во время отдыха дежурство на кухне Инку не миновало. На завтрак, обед и ужин, пусть и для приготовления незамысловатых блюд на скорую руку, ей приходилось снова торчать возле плиты.
        - Бульона хочется, - заявил Витя.
        Отварить курицу вообще-то не сложно, а потом бросить туда пару картошек, да каких-нибудь макарон или крупу. Просто на все это нужно время. А с другой стороны, что еще делать в полуденный солнцепек. Сходить, никуда не сходишь - жарко, да и Виктор все равно никуда не пойдет. Он отдыхал в комнате у телевизора, а она под навесом, где находилась летняя кухня, медитировала на кипящую кастрюлю. Благо дело, хоть было время для сон часа и совсем мелкие дети в основном спали, да и тех, что постарше пока было не видать. Ни то чтобы они совсем все исчезли. Двое мальчишек, лет эдак семи, скакали возле высокого забора, отделяющего их территорию с соседним участком. Слишком азартно так прыгали и что-то бурно обсуждали, что Инна все же невольно обратила на них внимание.
        - Высоко. Так не достанешь.
        - Может палкой? Или камнем?
        - Нет, камнем больно и упадет. Лучше колбасой.
        - А у тебя есть колбаса?
        - В холодильнике у кого-нибудь есть.
        Оба пацаненка повернулись в сторону холодильника, путь к которому загораживала для них Инка.
        - У вас есть колбаса? - с наглым требованием повторил вопрос один из мальчиков уже ей.
        Инна пошарила по округе глазами пытаясь понять, что они собрались достать с помощью камня, палки или... колбасы. Причина сидела на краю стены, жмурилась на солнце и изредка мявкала. Котенок был настолько милый и хорошенький, с нестандартно-забавными большими ушами, что Инка сама с удовольствием его бы потискала. Теперь они уже втроем столпились у забора. Роста Инны дотянуться до этой прелести не хватало. На "кис-кис" ушастик не реагировал, подкуп в виде копченой колбасы его тоже не прельщал.
        - Давай, я тебя подсажу, - предложила она пацану, который показался с виду полегче.
        Но это оказалось только с виду, на самом деле семилетняя туша все же была не для ее рук и плеч. Покачало их такой этажеркой изрядно, чуть не упали. Инна даже коленку чуть расцарапала о стену из ракушняка, когда вставала с грузом на своей шее, но кота они к всеобщему ликованию достали. Надо сказать, они его достали во всех смыслах и со стены, и просто своей неуемной любовью. Дети затискали зверя так, что он стал возмущенно подвывать и царапаться. Пришлось отобрать пушистика, пока его либо не задушили, либо он не повытаскивал глаза у мучителей.
        Унесла его с собой в комнату.
        - Смотри, мы кого нашли, - уселась она на кровать возле Виктора, прижимая к себе котенка, тот избавившись от ребятни, успокоившийся и довольный сидел на руках и, мурча, тарахтел всем телом. Вибрация приятно отдавалась Инне в ладошку. - Такой лапочка и муркает.
        Виктор скосил взгляд и тут же яро возмутился.
        - Ну, ты что?! Нафига ты сюда этого блохастика притащила.
        - Ну, смотри, какой он классный. Смотри, какие уши. Вить.
        Ни уши, ни глаза, ни нос, вообще никакая часть тела у этой твари мохнатой у Вити восторг не вызвали.
        - Инн, тут же постель! Совсем ума нет что ли? Убери его отсюда нахрен. Он по улицам неизвестно где таскается.
        Ну, да. Таскается. Но он такой милый.
        Инна спорить все же не стала, выставила блохастую прелесть за дверь, вернувшись к Виктору, приластилась сама не хуже кошки, пристроилась в его объятия.
        - Вить, давай дома котенка заведем, - чмокнула его в губы, - чистого.
        - Кого?
        - Котенка, - снова чмокнула, потом спустилась ниже и старательно засопела любимому в шею.
        - Лучше ребенка, - засмеялся в ответ Виктор, умиляясь подхалимству и опрокинул ее на кровать.
        - Ну, ребенка это само собой, - согласилась Инна, помогая стаскивать с себя футболку, - но котенка тоже.
        Виктор уже тянул с нее шорты.
        - Нет. Котенка нет, - улыбаясь, не соглашался он ни в какую. Его руки нежно скользили по ее голому телу, лаская каждый сантиметр, - только ребенка. Я хочу ребенка.
        Очень скоро Инка про котенка как-то моментально позабыла и тоже очень захотела ребенка. Во всяком случае, начать делать его прямо сейчас, возникло непреодолимое желание. Просто стало очень необходимо, просто очень срочно - до жути, до боли, до стонов, до порхания бабочек в животе, до скрючивания пальцев на ногах. Очень, очень сильно захотелось ребенка.
        - Что за царапина? - издалека донеслось до нее сквозь всю эту толщу желаний.
        Виктор в процессе, сгибая ее колени, заметил ссадину. Инна, равнодушно переводя затуманенный расфокусированный взгляд, на мужские пальцы, аккуратно проводящие по саднящему на ноге месту, поспешно отмахнулась.
        - Это об стену, с мальчишкой... За котенком...
        - Чудо, - хмыкнул Виктор, - что ж тебя все на стены с мальчиками тянет?
        Но Инке некогда и неинтересно было отвечать на такие совершенно неважные вопросы.
        ***
        Поздно вечером Инна и Виктор сидели наконец на совершенно пустынном берегу. Вот теперь точно, только они и больше никого вокруг. Никого! Даже не верилось, что вот только недавно, днем, несмотря на светившее ласковое солнышко и полный штиль на воде, это место представляло из себя кромешный ад, заселенный беснующимися чертенятами. Чертенята, правда, вид имели обманчиво ангельский, но сути это не меняло. Все это происки дьявола - не иначе. Зато сейчас, после сгущения сумерек, с наступлением полной темноты, все вдруг, словно по волшебству, внезапно превратилось в райский уголок. Полное блаженство и умиротворение. Все те же нечистые силы, конечно, все равно пытались навести ужас и страх на Инку и испортить настроение. Горы мрачной тенью надвигались сзади. Впереди некогда спокойное море, к вечеру вдруг забурлило, заухало. Волны с громким плеском бились о берег, стремительно набегали вперед, пытаясь добежать до ее ног и схватить, но, как обычно, потерпев неудачу, буквально в каком-то метре от цели, разочарованно ворча перекатывающимися камешками, возвращались назад, чтобы в следующий раз с новой силой
попытаться еще раз. Но Инне не было страшно. Она же была не одна. Рядом плечом к плечу сидел ее храбрый рыцарь, ее любимый принц. И все вокруг - их общая сказка.
        Инна загребла в ладошку небольшую горсть гальки, и словно пожертвование бросила вдогонку убегающей волне.
        "На, подавись, злобная жадина", - мысленно высказала свое недовольство природной стихии. - "Не запугаешь!"
        Никакие зловещие темные силы не могли испортить этот восхитительный вечер. Инну просто распирало от нахлынувшего счастья. Глубоко вдыхая морской воздух, она глупо блаженно улыбалась.
        "Нет, это все же самый замечательный отпуск" - решила она. Потянувшись, откинулась и улеглась прямо на жесткие булыжники. Сверху давило своей бескрайней таинственной красотой звездное звездное небо, почти абсолютно чистое, подернутое лишь несколькими перышками облаков.
        - Вить. Смотри какая луна!
        - Ага, точно, - Виктор задрал голову вверх и умиротворенно улыбнулся. - Полнолуние, похоже, - решил он.
        В этот вечер он тоже был счастив. Они вместе счастливы. А как же иначе? Они же любят друг друга. С такими вот дурацкими улыбками на лице вдвоем уставились на абсолютно ровную посеребренную лепешку, зависшую над горами и окруженную миллиардами светящихся огоньков.
        - Красиво, - восхищенно проговорила Инна, - обалденно красиво. Ее вдруг охватило ощущение вечного счастья, такого же бесконечного, как это бездонное небо. Душа запела, а вместе с душой и Инна. Тихо замурлыкала под нос:
        "Здесь так красиво, я перестаю дышать
        Звуки на минимум, чтобы не мешать
        Эти облака - фиолетовая вата
        Магия цветов со льдом в наших стаканах..." *
        Голос у Инны приятный, и слух отменный. Вообще-то, она очень хорошо умела петь, красиво и душевно. В студенческой самодеятельности, а теперь и в школьной ей не было равных. И в караоке она полную шкалу баллов всегда собирала.
        - Опять эти твои наркоманские песенки, - тем не менее проворчал Виктор.
        - Почему наркоманские? - возмутилась Инна. - Красивая песня. Мне нравится. И хит между прочим. Ее же по радио крутят...
        Хотя доказывать что-то смысла не было. Виктору просто не нравились современные направления в музыке. Да и отчасти он прав, тексты и в самом деле наркоманские. Что есть, то есть. Однако спорить из-за такой ерунды совсем не хотелось, потому что здесь реально было так красиво, что замирало дыхание.
        ***
        В это время, в другой части планеты, точно так же ярко светила та же самая полная луна, мерцали точно такие же рассыпанные по всему небу звезды. Бушуешего моря, правда, там не было. Река не бесновалась, выходя из берегов волнами, а лишь несмело чавкала едва слышным робким колыханием воды. У тихой безлюдной заводи в кромешной темноте стоял припаркованный джип. Из салона автомобиля доносилась едва слышная мелодия хита этого года:
        "Здесь так красиво, я перестаю дышать
        Звуки на минимум, чтобы не мешать
        Эти облака - фиолетовая вата
        Магия цветов со льдом в наших стаканах..."[1 - Слова из песни "Розовое вино" Элджей & Feduk]
        - Даже жутко как-то, - тихо, боясь нарушить таинственность, прошептала Мария, глядя на всю эту окружающую красоту. Луна и в самом деле неприятно давила и вызывала внутреннюю тревогу.
        - Не бойся, я же с тобой, - так же тихо отозвался ей на ухо Вадька и еще крепче прижал к себе. Девушка не сопротивлялась, наоборот охотно прижималась к своему защитнику, который обещал спасти ее от всех мыслимых и немыслимых напастей. Ей, похоже, даже нравилось, и как губы Вадима скользили у нее за ухом, по щеке и потом по шее, и как руки бессовестно наконец-то дорвались до шикарного тела. Конечно нравилось, иначе бы не отвечала она потом на его поцелуи и не стонала бы в наслаждении, прижатая к теплым дверям внедорожника. Вадька несомненно ей нравился. А она нравилась ему. Она была просто умопомрачительно офигенна. Шикарная женщина - шикарна во всем. Женщина вдвойне шикарна, когда мужчина находится в ней. Вадька завороженно смотрел в черные глаза, на отражающиеся в них звезды и жуткую круглую луну.
        - Маш, ты такая красивая, - совершенно искренне, почти задыхаясь, прошептал он теперь уже своей девушке. А в ответ слышался лишь сладкий стон и едва различимые биты из салона:
        "Здесь так красиво, я перестаю дышать..."
        Глава 7
        Инна переживала, что и в школе Глеб начнет устраивать ей террор. Устроиться на работу в ту же гимназию, где учился пасынок теперь не казалось такой уж безобидной идеей. Но соблазняли престижность заведения и заработная плата, которую сулили. Даже не смущало, что ей, математику по образованию, предложили преподавать информатику. Есть в этом свой плюс, считала она. Предмет несложный, современные детишки с компьютерами на "ты" и, как правило, особых проблем с изучением информатики не испытывают, а следовательно и нервотрепки не ожидалось. Во всяком случае, так казалось. Ей хорошо запомнился прошлый год в обычной средней школе, где она вела уроки алгебры и геометрии. Точные науки давались далеко не всем детям. В некоторых вдолбить правила, формулы и теоремы было практически невозможно. Отсюда возникали и неудовлетворительные оценки, и озлобленность учеников на учителя. И все это за жалкие копейки. Так что, выгода работать в гимназии очевидна, если бы не Глеб. Инка была почти уверена, что он обязательно начнет строить козни. Может и одноклассников подговорить против нее. Опять напридумывает
какой-нибудь ерунды. Мало ли что может взбрести в голову девятилетнему мальчишке. Однако, прошло две недели с начала сентября, а он еще ничего так и не натворил. Подозрительное явление, и все же очень хотелось верить, что это наступил мир между ними. Тем не менее, как только в компьютерном классе появлялись третьеклашки, сердце у Инны тревожно замирало.
        Но и в этот раз урок в 3"Б" прошел, на удивление, спокойно. Сын Виктора и домашнюю работу на отлично выполнил, и с практическим заданием в классе справился в числе первых, за что получил пятерку и похвалу, и довольный вылетел из кабинета. Это было последнее занятие у них на сегодня, поэтому она с чистой совестью отпустила его. Следом за 3"Б" пришли второклассники. Еще один час, и можно будет и ей тоже пойти домой.
        - Инна Владиславовна, - позвала девочка из-за предпоследнего компьютера, едва только все успокоились после того, как прозвенел звонок на урок, - у меня компьютер не работает.
        Не работает? Инка смотрела в монитор и пока не могла сообразить, что случилось. На весь экран высвечивалась заставка "Windows заблокирован". Далее предлагалось для разблокировки отправить смс на короткий номер, а следом предупреждение, что попытка переустановить систему может привести к нарушениям работы компьютера. Перезагрузка, само собой, ни к чему не привела. Очевидно, засел какой-то вирус, тут даже думать нечего. Вот только откуда он мог сюда просочиться? Выход в интернет со школьных компьютеров разрешен только на строго регламентированные сайты, оттуда хапнуть такое добро просто нереально. Значит, занесли с флешки. Инна подозрительно покосилась на девочку.
        Началась третья неделя занятий и соответственно уже третий урок у этих ребят. За такое короткое время она не в состоянии запомнить каждого учащегося, но эта девчушка уже успела примелькаться. Гиперактивный ребенок без усидчивости и концентрации внимания, а также ноль стремлений и стараний. Кошмар любого педагога. Такие дети и сами не желают получить знания, и остальным мешают. Однако, неужели в таком возрасте ума хватит так напортачить? Сомнительно. Детишки, хоть и умненькие сейчас в этой области не по годам, и есть случаи, что и детсадовцы серверы банков взламывают, обходя все защиты без шума и пыли, но все же в данном случае это не тот вариант. Мила. Милана. Так, вроде, эту девочку зовут. Она на прошлом занятии даже с созданием нового документа( так и не смогла справиться. Крутилась, вертелась, под столом ползала, соседского мальчишку задирала, но то, что требовалось, так и не сделала. Пришлось ей даже замечание в дневник написать и двойку для устрашения поставить. Пока без занесения в журнал, просто, чтобы родители внимание обратили, а то четверть только началась, и такое отношение к учебе.
Родители, кстати, сразу же отреагировали. Мамаша позвонила в тот же день вечером. Слава Богу, претензий больших не выдвигала, больше интересовалась требованиями по предмету, поведением дочери и домашним заданием. Вполне себе милая женщина. Инна ее на днях видела у здания школы, когда та ребенка пришла забирать после уроков. Немолодая, где-то в районе сорока, интеллигентная и на вид приятная, а вот дочь сущий чертенок. Едва девочка вывалилась с крыльца, как сразу с разбегу чуть ли не по колени в лужу влетела, догоняя одноклассника, и колошматила его при этом мешком для обуви. Повеситься можно с таким детенышем, но мать ничего - достойно отреагировала. Терпеливо и одежду поправила, и какие-то нравоучения попутно читала ребенку. Только мало толку от этого всего. Если в одном месте шило вставлено, то девчонка так и будет дыру на ровном месте вертеть. Однако, это все лирика.
        Инка смотрела то на экран, то на Милу, и хоть ученица была жутко беспокойной, но вряд ли сумела бы сотворить такую пакость. А вот на прошлом уроке на этом месте сидел Глеб, и вот в способностях этого гаденыша Инка вообще нисколько не сомневалась. Да и повод у него для этого существенный имелся.
        - Давай, ты сядешь за мой стол, - отправила Инна Милану к учительскому компьютеру, а сама, вздохнув, засела в попытке что-то сделать с этой заставкой. Доносить до директора не хотелось. Во-первых и ей влетит, что не усмотрела, во-вторых с Глебом еще больше отношения портить. Оптимальнее всего - притащить этого новоявленного хакера, и пусть сам все восстанавливает.
        Весь урок провозилась и все без толку. Малыши, закончив самостоятельную практическую работу, расходились.
        - Я ничего не трогала, это не я сделала, - на перемене Милана возбужденно прыгала рядом и решительно оправдывалась за испорченный компьютер. Наверное переживала, что опять родителям сообщат.
        Инка посмотрела на экран своего компьютера, где девочка сегодня занималась. Ученица и в этот раз даже половины требуемого не выполнила.
        "Да уж, куда тебе такую пакость сотворить. Мозгов не хватит", - мысленно хмыкнула.
        До Виктора, как назло, дозвониться не получалось, он то трубку не брал, то скидывал. И лишь недавно пришло сообщение, что пока занят, перезвонит чуть позже.
        - Да, я знаю. Ты ни при чем. Так бывает иногда, - отмахнулась Инна от ученицы. Совсем не до нее сейчас было. - Можешь идти. Дома с мамой то, что сейчас в классе не сделала - закончи, а на следующем занятии я посмотрю. Хорошо? - она попыталась поскорее отвязаться и отправить девочку с глаз долой. И так тошно. В бессилии уже в пятнадцатый раз нажала на кнопку перезагрузки компьютера. Системный блок в который раз, сначала затихнув, снова загудел, шумно вращая кулер. Что-то во внутренностях аппарата пощелкивало, пикнула о готовности к работе клавиатура, через минуту, или чуть больше, вспыхнул светом экран. Тот же голубой цвет, та же плашка с вымогательством денег. За плечом возле уха раздался разочарованный вздох. Инна покосилась:
        - Ты еще здесь, что ли?
        - Надо загуглить, - девочка все еще переминалась рядом.
        - Почему домой не идешь?
        - У меня продленка.
        - Так и иди на продленку.
        - Надо загуглить, - еще раз резонно посоветовала Мила.
        - Хорошо. Спасибо. Обязательно, - согласилась Инна, лишь бы отвязаться, но девчонка уже отбросила рюкзак, достала телефон, надо сказать недешевый, и с готовностью собралась искать ответ в интернете.
        Мило. Инна даже улыбнулась, отрешенно наблюдая, что она там сможет найти.
        - Как написать? - на нее смотрели наивные светлые глазенки.
        Инна развела руками.
        - Надо тогда у папы спросить, - Милана не растерялась, споро набрала вызов.
        - Спроси, - хмыкнула Инна. Как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не доставало, - он у тебя программист?
        В телефоне послышались исходящие гудки. Девочка мотнула головой.
        - Нет, но он умеет, - заявила уверенно.
        Естественно. Кто бы сомневался.
        "Папа может, папа может все, что угодно...", - навязчиво закрутилась в мозгах песенка.
        А ответивший папа, похоже, ребенку отказать не смог - пообещал прийти.
        Для успокоения совести они еще раз перезагрузили компьютер и сели ждать всемогущего отца. Инна все равно время тянула, пока Виктор освободится. А радушное прилипчивое дитя, по просьбе руководителя продленки, следовало сдать с рук на руки родителю, раз тот вскоре собирался прийти. Можно было бы, конечно, время провести с пользой, и пока позаниматься с двоечницей, но не было ни желания, ни настроения.
        - А кем он у тебя работает? - Инка ожидая родителя девочки, с праздным интересом задавала ничего не значащие вопросы, лишь бы не молчать.
        Мила, нахмурив лоб, призадумалась, потом рассмеялась, скрывая свое смущение.
        "Не знает", - безошибочно определила Инна и тоже улыбнулась.
        Занятие у папаши, видимо, оказалось сложным для восприятия восьмилетки.
        - А дядя у меня директор, - довольно заявила она. Это, видать, хорошо знала и поспешила похвастаться.
        Ну, естественно, как уж такую должность не запомнить. Инка равнодушно кивнула. Наличие непростых родственников не удивляло. Как-никак, тут все же гимназия, а не обычная школа. Ученики - почти все отпрыски более или менее состоятельных родителей. А дальше у девчонки понеслась душа в рай. Бабушки и дедушки полным комплектом, одни далеко, а другие рядом живут. Дяди, тети, сестры, братья непонятно в каких коленях и степенях родства - все многочисленное семейство. Про всех рассказала, даже про кошек с собаками упомянула. Инка краем уха, совершенно не вникая, слушала эти непонятные хитросплетения чьего-то генеалогического древа. Было малоинтересно. Ради приличия угукала и поддакивала. Время тянулось, но наконец, дверь открылась и в кабинет вошел мужчина. Точнее - молодой мужчина. Очень молодой. Если уж совсем точнее, то мальчишка. Принц. Уличный... Инка напряглась, кого меньше всего ожидала она тут увидеть, так это его, конечно. Естественно, она и мысли не могла допустить, что это и есть тот самый ожидаемый ими отец-спаситель-чинитель-компьютеров. Но едва он переступил порог, как девчонка сломя голову
метнулась в его сторону и через пару секунд уже взлетела к нему на руки.
        Глава 8
        Дождавшись, наконец, своего отца и оказавшись в его объятиях, Мила с азартом стала объяснять суть проблемы - быстро и скомкано, глотая слова и буквы, от чего все становилось еще более непонятно.
        - Я не ломала, - сразу заявила она, - там деньги просит, надо смс и деньги. Пап, ты кинешь деньги?
        - Сейчас посмотрим, - парнишка спустил ребенка на пол, и наконец, обратил внимание на Инну, - здрасьте, - поздоровался.
        - Добрый день, - выдавила из себя Инна и несмело кивнула. Как "принц" оказался молодым папашей достаточно взрослого ребенка - это, несомненно, было любопытно, но на данный момент больше беспокоило то, чтобы он не признал в ней безбашенную пьяную дуру, взгромоздившуюся на стену. Как учительницу, ее этот факт совершенно не красил. А если учесть, что она еще и целовалась с ним. С отцом своей ученицы! Это же совсем ужас ужасный! Позорище! Просто жесть! Жесть! Жесть!
        Сердце Инны бешено забившись в панике, сначала свалилось в пятки и попыталось смотаться оттуда, но не найдя там выхода, ринулось обратно, собираясь протолкнуться через горло, да там и застряло, перекрыв дыхание.
        "Как же так?", " Стыд-то какой! ", "Что делать?" - мысли носились туда-сюда закручиваясь в извилинах мозга, и скручивая при этом желудок. Даже подташнивать стало слегка.
        "Принц" же в это время совершенно безразлично скользнул по ней взглядом и тут же отвернулся к причине их сегодняшней встречи. Вот так вот просто взял и отвернулся, ни на секунду не задержавшись на Инкиной личности. Зато с интересом уставился в монитор, поводил мышкой, поклацал клавиатурой.
        "Так! Ладно. Замечательно!" - паника как нахлынула, так быстро и откатила. Мальчик-спаситель её не узнал, и даже понятно почему.
        "Во-первых, это было давно", - Инна, осознав это, почти сразу, успокоилась. Дыхание восстановилось и выровнялось.
        "Во-вторых, темно", - она уверенно расправила плечи и расслабилась.
        "В-третьих, я была с косичками из синего канекалона", - осмелела совсем. - "Наверняка, он уже все забыл. Зачем ему запоминать каких-то пьяных дурочек. К тому же, у него ведь не было возможности, как у некоторых, любоваться фотографиями в Инстаграм, припоминать все подробности и досконально изучать ее внешность".
        Кстати, если бы не эти фото, то Инна бы и сама, смутно представляла сейчас внешность "маленького принца". Она старательно уговаривала себя, что их знакомство было слишком поверхностным и совершенно несерьезным. Нет, ну в самом деле, зачем ему её помнить? Так ведь?
        Заставив себя поверить в невероятное, Инка подошла поближе к зараженному вирусом компьютеру. Лучше не привлекать к себе внимание, стоя, как истукан, надо тоже активно проявить участие к возникшей проблеме. Папашу сюда, вообще-то, ребёнок вызвал Windows восстанавливать. Может этот "принц" и в самом деле соображает в компьютерах. Вдруг поможет.
        Хотя, судя по тому, как тот бесцельно нажимал на каждую букву, а то и по нескольким клавишам сразу вместе, надежда Инны угасала с каждой секундой.
        - Может, винду снести, - с умным видом посоветовала Мила. Она дышала теперь в ухо отца, повиснув на его плече.
        - Может, - хмыкнул папа, нажав кнопку перезагрузки. Экран в который раз погас, и по новой началось жужжание кулера, скрип мозгов железа. Инка уж чуть было не усмехнулась, ведь она уже десятки раз так делала. Без сомнения и у папаши ничего из этого не выйдет, но тот уверенно зажал пальцем клавишу "F2".
        "BIOS загружает", - сразу поняла Инна.
        Эту функцию она знала, вот только что потом делать с вызванными настройками - это для нее было темным лесом. Но раз мальчишка так смело лез в систему, значит знал, что делал. Посмотрела на него. Почувствовав её взгляд, а может просто от нечего делать, ожидая пока выводятся на экран базовые программы, он тоже повернулся. Их лица внезапно оказались рядом, нос к носу, глаза в глаза. Инна смутилась. Слишком уж внимательно он на нее смотрел.
        - А ты, Рапунцель, еще и вымогательница, оказывается, - он усмехнулся, а Инка за секунду залилась краской.
        - Я... - она запнулась в замешательстве, слегка передернулась, непонятно то ли от жара, то ли от озноба, и несмело пролепетала, - нет, это не я, - взялась оправдываться, как маленькая девочка, - это ученики подстроили.
        Выглядела она при этом жалко и неуверенно. Снова дева в беде, вот только в этот раз нисколько не веселая.
        - Не переживай, принцесса, разберемся, - заверил "принц", бесцеремонно похлопав ее по бедру. Благо дело, дочь не видела манипуляции отца. Она хитро взглянула на учительницу при слове "принцесса", вероятно и на "ты" обращение приметила. Инка аккуратно сняла мужскую ладонь со своей задницы, стараясь не акцентировать внимание, и строго взглянула. "Принц" подмигнул, но руки распускать больше не стал.
        Провозились они с этим вирусом порядочно и не без помощи всемогущего гугла. Полностью погрузились в пошаговую разблокировку системы. Через какое-то время перестало напрягать панибратское обращение. Увлеченно обсуждали, склонив голову к телефону, водили пальцами по монитору, вводили в командные строки какие-то слова, символы и буквы, спорили, перезагружали.
        Уставшая от непонятности и монотонности происходящего, Милка с удовольствием скакала по партам, пока взрослые "спасали винду". Энергия не давала ребенку сидеть на одном месте.
        Клац. Клац. Клац. Стучала клавиатура.
        - Сейчас точно должно получиться, - заверил "всемогущий отец", который, как оказалось, разбирался в этом всем едва ли чуть больше Инки.
        Инне в данный момент совсем не хотелось насмехаться над парнем за его неумение, было бы здорово, если бы все получилось. Устала она от этого всего. На крайний случай оставалась надежда на Виктора. Он в итоге все же отзвонился и обещал, как закончит дела, подъехать. Вообще-то он тоже не специалист в этом деле но, во всяком случае, мог притащить сюда сына-диверсанта. Раз у того хватило умения все испортить, то, как все наладить, тоже должен знать.
        И вот еще одна перезагрузка. Они все трое, затаив дыхание, замерли.
        - Заработало, - восторженно закричала Мила, наконец, обнаружив долгожданную привычную заставку, - папа, ты самый умный, - с разбегу прыгнула ему на шею. У Инки даже в глазах потемнело - вдруг промахнется, или "принц" не успеет поймать свою излишне подвижную куклу. Обошлось. Вероятно, не впервой были для обоих такие акробатические трюки. С неким умилением смотрела Инна на отца и дочь. Девочка папу обожала. Вдруг начали возвращаться, задвинутые на время в дальний уголок сознания, мысли. В голове закрутились несложные арифметические подсчёты. Хотя это с первого взгляда несложные, а на самом деле икс с игреком не очень стыковались друг с другом.
        Если девочке восемь, или пусть даже семь, то сколько же тогда ему? Видимо, "маленький принц" просто выглядел как пацан, а на самом деле, получалось, что он приходился Инке ровесником. Потому что если даже представить, что ему было восемнадцать, когда появилась дочь, значит сейчас ему должно быть двадцать пять. Хотя сюда ещё надо приплюсовать почти год беременности. Это двадцать шесть? Инна подозрительно покосилась на парня. На вид все же мальчишка мальчишкой. Нет, вообще-то, дурное дело нехитрое. Много ума, чтобы заделать ребенка, не нужно. Если уж начистоту, то как раз наоборот его отсутствие и способствует тому, чтобы стать папашей в раннем возрасте. Все легко можно сообразить и в шестнадцать, и в пятнадцать, и даже раньше. Но. Тут же вспомнилась мать Миланы. Той, как помнилось, точно в районе сорока. При таком раскладе первое, что лезло в голову - растление малолетних, но думать так Инке не хотелось, не верила она в такую дичь. Легче все же было накинуть мальчишке пару-тройку годков.
        Как ни крути, экстравагантная какая-то семейка. Инна ухмыльнулась. Женщина старше своего мужчины более чем на десять лет - это всегда удивительно и лишний повод людям посудачить. Надо же, как бывает. А "принц", похоже, не очень-то и держал верность своей "престарелой королеве". Улучив момент, пока девочка одевалась, спросил у Инки:
        - Тебе точно второй принц все еще не нужен? - улыбнулся нагло.
        Да, мальчик нахальный, но обаятельный, тут не поспоришь. Даже на трезвую голову кажется симпатичным. Некстати вспомнилась мягкость его языка, во рту внезапно собралась слюна, а в желудке что-то крутанулось и ухнуло. Беглый взгляд по губам, кадыку, вороту футболки, скрывающемуся дальше под курткой...
        - Нет, не нужен.
        Глупый вопрос. Такой точно не нужен. Тут даже сравнивать смешно. Даже если не брать в расчет наличие неугомонной дочери и ее зрелой мамаши, что уже отпугивает на все сто. Инкин Виктор взрослее, а следовательно мудрее, степенней и надежней.
        - Если передумаешь, звони, - невозмутимо пожал плечами "принц", по совместительству молодой отец.
        Они спускались в фойе, к выходу.
        - Нет, точно не передумаю, - засмеялась Инна. - Но за помощь спасибо.
        - Хорошо. Нет, так нет, - парень отреагировал равнодушно, не сильно-то и огорчившись из-за отказа, - но телефон все равно запиши на всякий случай. Вдруг тебя опять спасать нужно будет.
        - Да уж, супер-герой, - буркнула ехидно Инка, - давай диктуй, как там тебя, кстати, зовут? Чип? Дейл?
        - Вадим.
        - Вадим, - повторила Инна, старательно вбивая контакт в память телефона, - надеюсь, спасать больше не надо будет, а вот насчет дочери, если что, позвоню, - злорадно пообещала. С таким рвением к учебе, как у Миланы, можно звонить родителям хоть каждый день.
        Да, и по поводу занятий, если на то пошло.
        - Слушай, ты бы с Милой позанимался, она плохо успевает. Сегодня надо было создать папку и сохранить в нее документ. Она опять не справилась. Это ведь элементарно, надо просто объяснить, - Инна включила режим учителя, а принц-Вадим сразу поскучнел и кивнул.
        - Конечно, объясню.
        - У нее двойка по информатике.
        - Да, я слышал.
        - Я в журнал пока не ставила, время еще есть...
        - Сделаем, принцесса, не переживай.
        Вдруг стало интересно, живет ли вообще этот папаша со своим ребенком. Сожалела сейчас, что не слушала девочку про всю ее родословную, там ведь наверняка она что-то рассказывала, а спросить теперь у отца неудобно. С другой стороны, к чему ей это любопытство к чужим жизненным перипетиям. Абсолютно ни к чему.
        А у входа ее ждал Виктор. Не совсем ждал, конечно, а скорее разбирался с охраной, рьяно объясняя, куда и зачем ему нужно пройти. Скорее всего недавно подошёл.
        Инна обрадовалась и заулыбалась, заметив его. Пусть и отпала надобность в помощи, но все равно это здорово, что он зашел. А вот Виктор как-то довольным не выглядел, когда увидел ее, подходящую к выходу. Посмотрел хмуро. Инна растерялась, не понимая причины его реакции, а потом заметила, что не только на нее он так посмотрел, но и всех троих подошедших окинул недобрым взглядом. Особенно на "принца" нехорошо зыркнул. Инна сразу осеклась. Закралось плохое предчувствие. Скомкано попрощавшись с ребенком и ее отцом, поспешила навстречу любимому, обняла, зачем-то заискивающе посмотрела в глаза. Она ведь ни в чем не виновата, а глядела, словно извинялась и оправдывалась.
        - А мы уже все сделали. Представляешь, там кто-то вирус занес в компьютер и Winndows заблокировался, - про Глеба говорить не стала, чтобы еще больше не раздражать Виктора. - Вообще кошмар, так долго возились, но теперь все восстановилось. Я тебя ждала, думала, ты сделаешь...
        И замолчала. Витя на ее быструю болтовню ни слова не ответил. Шли в тишине. Инка приуныла. Опять двадцать пять. Что ты будешь делать? Опять обиды из-за этого принца.
        - Сегодня тоже мимо проходил? - отозвался, наконец, Виктор.
        Да. Так и есть - ревность. И ведь запомнил его и узнал по той фотографии.
        - Нет, не мимо, - уныло ответила Инка. Вряд ли теперь можно будет убедить в невероятной случайности. Она и сама была удивлена неожиданной встрече, а уж Виктор точно ни за что не поверит, - он отец моей ученицы, - сказала и больше ничего не стала пояснять.
        Вечер, да и ближайшие дни все равно были уже испорчены.
        Глава 9
        Хрупкая детская ладошка, доверчиво сжимала пальцы Вадима. Милка выглядела довольной - пусть и посредством полушантажа, но получилось у нее привлечь внимание отца. Последнее время он редко заходил домой. Знал, что виноват, и на душе тоскливо от щенячей радости ребенка, пришедшего в восторг только из-за его присутствия. Мало для счастья нужно этому родному человечку. И ведь если разобраться, он, Вадим, никому толком и не нужен, кроме дочери, а все равно забывает приходить. Все кажется некогда. День за днем, вечер за вечером, ночь за ночью, несется время. А дочь все звонит и звонит в надежде, что папа, наконец, придет. Вроде на той неделе уверял, что сходят вместе в кино или кафе или... Крези парк? Да, и туда тоже собирались. И просто мультики перед сном посмотреть обещал, и книжку почитать, и уроки помочь сделать. Да даже вот эту вот информатику, которую, как оказалось, преподает принцесса с синими косичками, ее тоже должны были вместе исправить. Забыл. Замотался. А если честно, то просто не хотел.
        - Пап, ты молодец, ты сделал компьютер. Я дедушке скажу, и он тебя похвалит, да?
        Вадька покосился на девочку и слегка поморщился. Наивный ребенок. Вряд ли отец Вадима оценит такой геройский поступок. Он припомнит ему лучше другое, и никакой восстановленный компьютер тут ситуацию не спасет. Начался новый учебный год, а Вадиму уже опять грозит отчисление. Бесконечные долги по многим предметам, с которыми к диплому просто не допустят. Седьмой год пошел, как Вадим мурыжит с этой учебой. За это время не только колледж, еще и институт можно было бы закончить. Уже и Милка в школу пошла. Таким темпом, как ворчит мачеха, его дочь и выпускной отгуляет, и сама уже куда-нибудь поступит, а он так и останется с неполным средним. Хотя, кого это волнует? Если не показываться на горизонте, то о нем и не вспоминают вообще. Жив ли, здоров ли, голоден ли - абсолютно всем все равно. И еще бы не показывался долго, если бы не сегодняшний звонок Миланы.
        - Давай про компьютер не будем говорить. Лучше скажем, что тебе надо двойку по информатике исправить. И чтобы нам никто не мешал, закроемся в комнате и будем заниматься, - предложил он.
        Остаться наедине с отцом - девочке идея показалась заманчивой.
        - Давай, - она охотно согласилась. - А ты умеешь создавать документы?
        - Умею.
        - А сохранять?
        - И сохранять тоже.
        - Инна Владиславовна говорит, что это не сложно.
        - Правильно говорит Инна Владиславовна. Не сложно. Просто надо немного захотеть.
        Мила согласилась. С отцом она могла хотеть что угодно. На несколько секунд мордашка девчонки стала серьезной, видать, воодушевленно уже начала настраиваться на продуктивную работу. Помолчав немного, вдруг спросила.
        - А она тебе понравилась, что ли?
        - Кто?
        - Инна Владиславовна.
        - С чего ты взяла?
        - Ну, ты ее принцессой назвал.
        - Принцессой? - Вадим засмеялся. - Ну и что, что принцессой. Принцессы - они же не все красавицы, - успокоил.
        - Рапунцель красивая, - с сомнением отозвалась Мила. Она отлично слышала, с кем сравнил учительницу отец, и этот мультфильм она любила, там принцесса очень хорошенькая.
        - Красивая? Разве? В Шреке видела Рапунцель? - хитро подмигнул дочке. - Уверена, что она красивая?
        Миланка обрадовалась и задорно рассмеялась. Эту историю со смешными принцессами она тоже обожала.
        - Неееее, она же там лысая!
        - Вот именно! - хмыкнул Вадим. - Косы у нее ненастоящие. Да и вообще она предательница, выбрала не того принца. Да?
        - Да.
        Девчонка, увлеченная разговором, даже чуть подпрыгивала от удовольствия, шагая прямо по лужам и, похоже, намеренно разбрызгивала воду.
        - Аккуратно, ноги замочишь и меня замараешь, - одернул Вадим. Милана чуть поутихла, но интересную тему закрывать не хотела.
        - А еще есть принцессы-лягушки.
        - Точно, - согласился Вадька. - Скользкие и противные.
        - Скользкие и противные! - детская нога снова шлепнула по воде. - Может, Инна Владиславовна - принцесса-лягушка? - хихикнула. - Скользкая и противная.
        - Она вроде не скользкая, а вот мы сейчас точно будем мокрые, - Вадим оттащил дочь от очередной лужи, - смотри, куда идешь.
        Мила насупилась:
        - Она мне двойку поставила. А ее просто уже принц поцеловал, - проворчала. - И она стала Василисой Прекрасной. Когда лягушек целуют, они в принцесс превращаются. Ты видел? У нее есть принц!
        - Видел, как уж не видел, - хмыкнул Вадим, припоминая сурового хмурого мужика. Эту лягушку точно есть, кому целовать.
        Инна... Владиславовна, конечно, не очень была похожа на лягушку, однако, и на звание Василисы Прекрасной все-таки не тянула. Обычная девушка, каких миллион, вполне симпатичная, а в большей степени телом аппетитная. Тем не менее, Вадим прекрасно осознавал, что являлся абсолютно не ее героем, хоть уже и дважды умудрился спасти ее. Эта принцесса не про его честь. Да не больно-то и хотелось, в принципе. В его жизни была другая, поинтереснее девушка - с шикарными ногами.
        ***
        Шикарные ноги, шикарная грудь, изогнувшийся шикарный стан и шикарный стон. Третий месяц это все его, в безраздельном пользовании. Наверное, в безраздельном. Во всяком случае, Вадьке так казалось. Незаметно было, что существовал соперник. Машка она не такая - не станет крутить с двумя мужиками сразу, да и Вадим, похоже, ее полностью устраивал. Распластавшись после шикарного секса, на огромной кровати, почти в нирване он щурился в потолок. Щурился, потому что шикарная люстра в новой Машкиной квартире светила ярко. Ярко, потому что такое шикарное тело надо видеть полностью. Обладательница всего этого шикарного курила, не вылезая из огромной кровати.
        - Я ждала вчера, - пустив тонкую элегантную струйку дыма, сообщила Мария. Вадим насторожился. Заявление попахивало обидой. Нехорошо, когда девушки обижаются. От этого становится чуть-чуть совестно, а чаще как-то неуютно. Разве он ей что-то когда-то обещал? Ну, кроме кофе в постель, которое он ей, кстати, туда приносил иногда. Ему это не сложно. Ему даже не сложно и пару гвоздей прибить, или что-то куда-то перенести, или подвинуть, когда девушка просит. Вадим это умел и никогда не отказывал. Но прийти вчера, разве он обещал? И что было вчера?
        Вчера была операция по спасению компьютера, принцесса Рапунцель и дочь.
        - Занят был, - ответил твердо. Что за капризы? Сегодня же он здесь и весь ее.
        - Ночью? - послышался недоверчивый вопрос.
        - Ночью, - согласился. Под Шрек третий в обнимку с Миланкой спалось сладко.
        - Мне можно начинать ревновать?
        Ревновать? Вадим всерьез собирался обмозговать этот вопрос. Можно ли ревновать к ребенку? Но шикарные губы, прокладывающие дорожку по груди вниз, сбивали с мысли.
        - Не стоит, - все же ответил, с придыханием, запуская пальцы в шикарные длинные волосы.
        ***
        Шагая следующим ранним утром в ненавистный колледж, а отец успел-таки в тот день прочитать объявившемуся сыну нотацию по поводу учебы, Вадим размышлял:
        "Машка, может она и в самом деле ревнует? Думает, что я по бабам таскаюсь?"
        Но за эти три месяца, что они знакомы, не было больше никого у Вадима, кроме нее. Ему ее вполне хватало. Однако не мог же он постоянно находиться рядом. У него и своих дел полно, да и дома иногда надо появляться. И так получалось, что все чаще возвращался он после всех законченных дел по вечерам к ней, как к себе домой. Подумаешь на одну ночь не остался и уже претензии. Правда и не позвонил, не предупредил. Но все равно, такое ощущение, что Мария привязать его к себе собралась, запереть в четырех стенах понравившуюся игрушку - малыша и зайчика. А Вадим не хотел привязываться. Нельзя. Зачем ему эти сложности? Ему нужна свобода. У них же ничем не обязывающие отношения. Никто никому ничего не должен.
        Почему любая девчонка, спустя некоторое время после знакомства, становится ненасытной собственницей? Любой, абсолютной любой девушке с каждым разом нужно все больше и больше внимания. Они просто душат своей навязчивостью и рамками.
        Вот и Машка, вроде самодостаточная сногсшибательная красавица, а тоже туда же. Делала все, чтобы Вадьке нужна была только она. А у нее, кстати, это легко получалось. Она же шикарна и почти совершенна. Рядом с ней разум просто-напросто терялся и растворялся в неудержимом желании. Зависеть от ее красоты очень просто и естественно. Запал на нее Вадька, как последний торчок. Когда он находился с ней, его мыслительный процесс реально не поддавался контролю, и разум натурально уходил в отключку. Но, к счастью, как только Вадька ступал за порог ее квартиры, колдовские чары красотки тут же улетучивались, прекращая травить его мозг. Трезвый расчет моментально вступал в свои права.
        - Нельзя привязываться, - настойчиво зудела правильная мысль, - нельзя, - читал себе как мантру Вадим, стараясь сохранять благоразумие. А то Марию в последнее время понесло куда-то не туда, начала придумывать какие-то серьезные вещи. Эта ее странная ревность, а сегодня утром вообще с катушек слетела.
        - Я люблю тебя, малыш, - сказала ему она, сладко потягиваясь, стоя у входной двери. Так сладко, что Вадька не удержался, прижал ее к этой двери, и было после обоим сладко, а потом он чуть не опоздал. Потому и бежал сейчас, сломя голову, на учебу.
        - Еще этот долбанный колледж, - ворчал он раздраженно, - одни проблемы вечно кругом. Нах... эта учеба?! И Машка еще тут со своей ревностью и любовью...
        Пьянящая утренняя сладость быстро улетучилась, оставив после себя угнетающий похмельный синдром. Фраза, брошенная девушкой невзначай, крепко засела в голове. Очень хотелось верить, что сказала она все это несерьезно.
        - Любит, - шагал и угрюмо бубнил себе под нос. - Любит. Что за ерунда?
        Пугающее и в то же время такое будоражащее это слово - "Любит". Странные ощущения и эмоции Вадим все-таки испытывал. С одной стороны он словно обожранный эндорфином мальчик-зайчик-одуванчик ликовал, особенно в момент, когда только все это услышал, заулыбался как идиот, радостное чувство завоевателя и победителя распирало грудь. Еще бы! Сама Мария призналась ему в любви. Машка! Сама! Ему - Вадьке! Это ли не победа? Казалось, он выиграл самый главный приз. На деле же он, похоже, в очередной раз встрял в какую-то дрянь. И этот приз - совсем не приз, а скорее всего бомба замедленного действия. И что теперь делать? Забить и оставить все на самотек? И похрен, что может рвануть в любой миг все к чертям. Но логичнее все же, наверное, бежать. Не было печали. Как все ненужно сложно. Зачем Марии любить его? И за что?
        Пребывая в полной растерянности и с тяжелым грузом на сердце, Вадим на занятиях так и не появился.
        ***
        - Любит, - повторил Степка, выслушав пришибленного новостью брата, и тоже проверил это слово на вес. Пожал плечами и выдал вердикт. - Женщины часто влюбляются вопреки всему здравому смыслу в самых неподходящих мудаков. В нищих студентов, например, и в молодых отцов. Они просто обожают придурков, - кривя улыбку, развел руками.
        Он явно насмехался над неудачником братом - мастером наживать себе проблемы. К тому же Степан просто совершенно не понимал всей глубины Вадькиной печали - с чего тот так загнался. Да и откуда ему понять? Братья были совершенно разными. В Степку девочки так безоглядно и внезапно не влюблялись. Им просто не позволялось доходить до этого. У парня изначально получалось держать с девушками дистанцию, давая прекрасно понять, что ждать от него большего, чем кратковременное приключение, не стоит. А даже если и влюблялись вдруг, то это разве повод для переживаний?
        Для Степки не повод. А для Вадьки?
        "Тоже, не повод", - храбрился Вадим, хотя на душе было все равно не по себе. - "Пофигу", - пожимал он плечами. - "Пусть любит, я ей все равно ничего не должен, кроме кофе и секса. Уговор только на это был, остальное не мои проблемы".
        - С хера ли я мудак? Сам придурок, - бравировал он, огрызаясь на слова брата, тем самым скрывая свою растерянность из-за создавшейся ситуации. - И я не нищий, - запротестовал. Образование он хоть еще и не получил, но зарабатывать умел. По-разному, по-всякому, когда густо, когда не очень, но деньги у него водились. Знала ли об этом Машка? Вряд ли. Финансовых вопросов они никогда не касались. Марию его состоятельность или несостоятельность не интересовала. - И про Милку она ничего не знает.
        - Так может пора, чтобы узнала? - Степан злорадно ухмыльнулся. - Вот и проверится вся ее любовь на вшивость.
        Вадим нахмурился и не ответил. Обычно девчонки сразу сливались, узнав про дочь. Вмиг улетучивалась и любовь, и все серьезные намерения. Что заставляло девушек желать угнездиться вместе с ним, таким несерьезным и неперспективным, он вообще не понимал, однако тенденция прослеживалась с пугающей регулярностью. И вот тут-то дочь оказывалась, как нельзя очень кстати. Моментом отрезвляла влюбленных по уши поклонниц, заставляя забыть все розовые сопливые бредни. Очень удобно. Однако спешить проверять, как отреагирует на этот счет Мария, почему-то не хотелось.
        Глава 10
        Виктор из-за нелепой случайной встречи Инны с "маленьким принцем" оскорбился сильно. Как и ожидалось он молчал и всю дорогу, и когда пришли домой. Даже ужинать отказался. Уселся на диван и мрачно уставился в телевизор. На экране мелькали картинки развлекательного шоу. Шла передача абсолютно не в его вкусе, но он все равно упрямо пялился на происходящее. Не возникало сомнений, что он даже не вникал и не слушал, а полностью погрузился в свои раздумья.
        Инка неуютно ощущала себя в такой атмосфере. Обидно оказаться без вины виноватой. Надо же было этому "недопринцу" снова объявиться. Хоть парнишка, в принципе, оказался совсем неплохим и уже дважды ей совершенно искренне помог, теперь это уже не вспоминалось, и даже в плюс к его карме не шло. Инна злилась. Если разобраться, то злилась скорее на ситуацию, а не на самого Вадима, но негатив переносился все же на него. Уж больно остро Виктор отреагировал на его появление.
        В подавленном настроении Инна сидела за ноутбуком, проверяла домашние задания учеников, заполняла электронные дневники, готовила план занятий на следующий день. Дел много, вот только продвигались они с трудом.
        Так в полном безмолвие прошло полчаса:
        - У тебя на работе что-то случилось? - не выдержала, подошла к Виктору, пристроилась рядом, несмело приластившись. Ну не может же он серьёзно устроить из всего произошедшего такую трагедию. Должна быть другая причина.
        - Нормально все, - Виктор поморщился. Чуть-чуть отстранившись, отыскал пульт и наконец решил поискать более интересную передачу. Сериал из цикла о паранормальных явлениях, казалось привлек его истинное внимание. Сосредоточился на середине "стопятьсотой" серии, делая вид, что именно отсюда и началось там самое занятное.
        Так не пойдёт. Нервы у Инны не железные, и так сегодня сколько напереживалась из-за предприимчивого сыночка, а теперь ещё и сам папаша добивает. Инка решительно отобрала пульт, выключила эту ерунду и настойчиво залезла на колени Виктора.
        - Вить, ну перестань, - руками обняла шею, пальчиками ласково потеребила затылок мужчины. - Я сама в шоке была, откуда он объявился. Я серьёзно его толком не знаю. - Виктор молчал и смотрел сквозь неё стеклянным холодным взглядом. - И знать не хочу, - добавила почти плаксиво. Ну за что ей такое наказание? Что она сделала не так? Уткнулась в его грудь, пара слезинок больно расплылась по глазам. Она вовсе не собиралась разводить сырость, просто обидно. Что за дурацкое стечение обстоятельств? Если разобраться, это Виктор сейчас должен был успокаивать её и просить прощения, что не может оградить её от агрессии своего ребёнка. Разве она виновата, что родители Глеба не живут вместе? Инна не разлучница им, да и сейчас ничего плохого в адрес бывшей жены не делала и не говорила. Ни разу никого не настраивала против. Она вообще пацифист, и за мир во всем мире. За что ей вся эта нервотрепка? Обида полностью охватила её и стало жалко себя.
        - Это вообще Глеб все сделал, если хочешь знать, - глупо, конечно, но накипело и вырвалось, - и это ты должен был мне все исправлять, а не ни в чем неповинные родители другого ребёнка. А до тебя даже дозвониться невозможно. Тебе вообще все равно, как он надо мной измывается, - упреки так и посыпались. Ведь и в самом деле сколько можно терпеть и молчать, да ещё и извиняться неизвестно за что.
        При упоминании имени сына, Виктор дернулся. Естественно, кому такое понравится? Родной же человечек, а Инка ему кто? Никто. Так себе, даже не жена ещё.
        - С чего ты взяла, что это именно он?
        - Ни с чего. Так, выдумываю просто, и с молодыми папашами прямо в школе при их детях заигрываю.
        Психанула, ушла снова к ноутбуку. Пусть горит все синим пламенем, пусть Виктор дуется сколько влезет. Ей уже абсолютно все равно. Внутри кипело и клокотало, но больше унижаться она тоже была не намерена. Вообще, возьмёт и уйдёт жить к родителям, раз никакого тут доверия, уважения и взаимопонимания. Если он и завтра будет ей тут свои обиды показывать - точно уйдёт. Пусть думает впредь, как тут перед ней трагикомедии устраивать. Прибежит как миленький, ещё и в ногах валяться будет, прощения просить. Нашёлся тут униженный и оскорбленный.
        Неприятность неприятностью, но работу никто не отменял: и с домашним заданием, и с дневниками надо разбираться. Хорошо, что есть чем заняться и отвлечься, а то бы вообще с ума сошла с этими мозговывертами. Столько времени сегодня потратила впустую из-за невинного баловства Глебушки-лапушки. Говнюк сраный! И пофиг, что это выражение непедагогично. Давно бы уже все сделала, если бы "винду" не восстанавливала до вечера. Надо было все же до директора донести, пусть бы с вредителем и папа, и мама разбирались. Пусть хоть обижаются, хоть нет, она больше не будет ничего покрывать и терпеть. Инициатива, как выяснилось, наказуема - это всем известно. И надо же было ещё этому "принцу" нарисоваться. Как назло, прямо. Он молодец, конечно, помог, но лучше бы не появлялся. Проблем только больше стало.
        И все же так странно. В таком возрасте - такая взрослая дочь. Сколько же ему лет? С виду точно едва больше двадцати. И это получается Милана у него появилась в четырнадцать-пятнадцать лет? Нет, ничего удивительного вообще-то. Бывают такие случаи. Молодые да глупые чаще и залетают. Тем более по нему сразу видно кобель ещё тот. Ни одну юбку не пропустит. Ещё и к ней, к Инке, клеился. "Тебе точно второй принц не нужен?" Нашелся принц - шут гороховый.
        Инна сама не заметила, как злость и обида постепенно перешли на мысли о Вадиме и его дочери. Более менее успокоившись в задумчивости машинально стучала по клавишам, набивала оценки.
        Легкое прикосновение к спине оказалось немного неожиданным. Мужские пальцы аккуратно прошлись по лопаткам, чуть-чуть ненавязчиво помассировали затекшие мышцы: шея, затылок, ключицы. Тело мгновенно поддалось на ласку. Первые минуты Инна еще показывала свою гордость, почти не реагировала на его чистой воды подхалимаж, и невозмутимо делала вид, что пытается найти нужную букву на клавиатуре, но потом сдалась, расслабилась и прикрыла глаза. Приятно, что ни говори. Виктор так нежен. К тому же его руки от ключиц, время от времени, и с каждым разом все чаще, стали спускаться чуть ниже - к груди. То едва заметно очерчивали, как будто невзначай, то смелее и настойчивее сжимали. Несомненно, Виктор целенаправленно ее возбуждал. Секс, известно - лучшее средство примирения. А Инна и не против была помириться, она не собиралась держать в себе злость. Закинула руки за голову, томно потянулась и откинулась спиной на Виктора, едва качнувшись на ножках табуретки, полностью доверчиво открылась для него, еще и ноги бесстыдно раздвинула, чтобы проще мужской руке было туда нырнуть. А он и не замедлил. Интимные ласки,
сорвавшись, с огромной скоростью набирали обороты. Сдвинули в сторону ноутбук, освобождая место на столе для Инны. Да, секс действительно самое лучшее средство забыть все обиды. И пусть Виктор не сказал ни слова, не произнес ни одного извинения, Инка его простила. Ведь язык тел намного красноречивее любых объяснений. Вот это жесткое и грубое, очевидно, означало - "Мне не нравится видеть других мужчин возле тебя", а это ненасытное и доводящее Инну до исступления, до крика - "Ты моя". Томительно нежное и сладкое, словно окунали в теплый сахарный сироп, без сомнения говорило - "Я люблю тебя! Я так сильно тебя люблю". Инке все было понятно без слов и лишних разъяснений. Вот только что означала вязкая белесая лужица на ее животе после такого безудержного акта любви, она определить так и не смогла.
        Сначала не придала значения. Важнее было то, что они теперь не в ссоре и все встало на свои места. Жизнь продолжалась - без обид, без претензий, потекла ровным спокойным ручейком. Непринужденный, наполненный ежедневными заботами быт, сопровождаемый улыбками, весельем и уверенностью в будущем. Часто люди не обращают внимание на некоторые, кажущиеся незначительными, мелочи. Причины всплывают позже, как снег на голову, сбивая с толку и полностью вышибая землю из под ног.
        Она ведь могла задуматься еще в тот момент: "Почему он теперь уже не хочет от нее ребенка? Считает, что им просто надо немного повременить и разобраться друг в друге? Последнее время слишком часто проявлялось непонимание и раздражались по пустякам. Ребенок может усугубить кризис? Возможно. Но ведь возможно и наоборот, укрепит - максимально сблизит их. Или Виктор сомневается, что малыш может быть не от него? Он считает, что Инна ему все же изменяет? Вот с этим мальчишкой? Это просто параноидальная глупость. Не может быть, чтобы любимый всерьез воспринимал эти действительно совершенно случайные встречи с совершенно посторонним парнишкой. Нелепее предположения и не придумаешь. Скорее всего прерванный половой акт - это всё простая случайность, которой не стоило забивать себе голову". Вот Инка и не забивала.
        Однако, все выяснилось немного позже - через неделю.
        Глава 11
        Тот день начался замечательно, ничего не предвещало беды. Ну, немного проспали, ну, не успели позавтракать. Это разве катастрофа? Сколько раз такое случалось, особенно после бурных ночей. И пусть вчера ночь была очень даже спокойной - как-то подустали оба после трудового дня и уснули просто в обнимку. А утром спешили, хаотично передвигаясь по их съемной однокомнатной квартире, толкались и при этом вроде даже шутили и смеялись. У подъезда расстались, быстро чмокнув друг друга в губы. Виктор пошел к машине, а Инна в гимназию - она находилась здесь, недалеко, лишь два дома пройти.
        Дальше день продолжался тоже тихо и гладко. Слишком гладко. Никакие "принцы" больше на горизонте не объявлялись. Вадим, как в тот день пропал, так Инка о нем ничего и не слышала. Не приходил, не пробегал, не звонил, и Инна искренне надеялась, что судьба в третий раз над ней не посмеется, и их дороги еще раз не пересекутся, а Виктор о случайном знакомом, к счастью, больше и не вспоминал.
        Глеб тоже больше не пакостил и даже не отсвечивал. За всю прошедшую с того злополучного дня неделю, он ни разу не встретился Инне ни в коридоре, ни в столовой, вообще нигде, словно испарился. Как-то Бог уберег от случайностей. А когда мальчишка не появился и на ее уроке, Инна все же немного заволновалась. Он хоть и змееныш, но все же не чужой. Естественно, не преминула, спросила у классного руководителя о причине отсутствия ученика. Та подозрительно покосилась:
        - Его же перевели в другую школу. Еще два дня назад забрали документы. Разве не знаешь?
        Нет, Инка не знала. И ей тоже это показалось странным - почему ее не поставили в известность. Она, вообще-то, таких жертв не требовала. Да, она не могла наладить отношения с пасынком, но все же здесь гимназия и уровень обучения выше, чем в других школах, к тому же Глеб тут уже проучился со своими одноклассниками два года. Здесь друзья, а смена коллектива зачастую неблагоприятно влияет на психику ребенка, а следовательно и на успеваемость. Непонятное, необдуманное решение. Принимать его, несомненно, право родителей, и если им Инкино мнение ни к чему, то Виктор мог хотя бы просто сообщить о случившемся факте. Ведь это произошло не сегодня, и у него было целых два дня в запасе рассказать, но он промолчал.
        Инна возвращалась домой в мрачном воинственном расположении духа. Согласитесь, все-таки мало приятного, когда в таких вопросах близкий человек попросту тебя игнорирует. И она намеревалась потребовать обстоятельные объяснения на этот счет.
        Виктор не отпирался.
        - Да, мы решили, что так будет лучше и безболезненно для всех, - мрачно ответил он.
        Вообще, он в этот вечер выглядел подавленно. Впрочем, и в предыдущие вечера его настроение выглядело не ахти. Инка списывала все же это на проблемы по работе, так как между собой отношения у них наладились. В молчанку Виктор больше не играл и обид никаких не держал. А вот грустная задумчивость и нервозность сохранялись. В этот вечер ко всему он еще был и раздражен. Сунув руки в карманы, мельтешил вдоль комнаты туда-сюда. Инна по инерции даже походила хвостом за ним, потом устала семенить и уселась на диван.
        - Ты собираешься куда-то? - она вдруг заметила, что Виктор до сих пор так и не разделся, хоть и вернулся домой раньше нее.
        - Я? Нет, - растерялся он. Остановился. Задумался, уходя в нервную прострацию, так как даже в замершем виде продолжал раскачиваться с пятки на носок. Вздохнул, сделал еще шаг и потом, резко развернувшись к ней, заявил, - хотя да, собираюсь. Точнее ухожу. Совсем.
        После, как все же решился на такую фразу, приосанился и осмелел. Уверенно с вызовом посмотрел на Инну. Явно собирался защищаться и выставлять аргументы на ее возмущения. Но она пока не успела осознать смысл сказанного. Теперь сама застыла и хлопала глазами. Странное заявление. Как? Куда? Почему?
        - Почему? - сдавленно прошептала она.
        - Я вернусь в семью.
        - Какую семью? - разве не она ему не семья? - Вернешься к... - Инна подавилась именем бывшей супруги, не в силах его произнести, и по виду Виктора поняла, что угадала. - Вы же разведены, - нет, все же это абсурд какой-то. Она отказывалась понимать и принимать сказанную им дикость.
        - Распишемся, - пожал он плечами.
        Вот так вот легко и просто. Разведемся, распишемся, а Инна вообще тут не причем - она получалась для него перевалочный кемпинг. Теперь все стало определенно понятно - Виктор ее бросал.
        - Это из-за Глеба что ли? - она пыталась сохранять цивилизованное спокойствие, хотя руки дрожали - они просто ходили ходуном. Этот сопляк добился все-таки своего? Вынудил отца повестись на капризы?
        Витя кивнул:
        - Из-за Глеба, и вообще...из-за детей, - тут он словно поперхнулся, сглотнул и продолжил, - из-за детей, у нас еще будет ребенок.
        Ребенок? Инна опешила.
        - Бред какой-то, - только и смогла прошептать.
        Вот так вот сразу осознать и принять эту новость не получалось. Какой ребенок? Откуда? Нет, она, конечно, знала откуда берутся дети, но как... Как так получилось? Выходит, Виктор снова был с женой? Он с ней спал? И с ней и с Инной? В одно время! Как он мог? Как вообще так можно?
        Мир рухнул. Ее любимый, тот которому она всецело доверяла и даже мысли не допускала о возможном предательстве, оказывается ее обманул. И он еще смел изводить ее ревностью и претензиями? Сколько вымотал нервов из-за какой-то надуманной ерунды. А сам! Изменил. Предал. И теперь еще бросает, как ненужную надоевшую вещь. Зачем было говорить о любви? Зачем обещать? Строить планы. Собираться заводить семью, детей.
        - А я? - Инку охватила паника. Виктор молчал. Он не знал, как можно еще понятнее объяснить, что этот человек ему больше не нужен. - А если у меня тоже ребенок? - гневно и требовательно прокричала она. Пусть в последние два случая у них был прерванный половой акт, но до этого, больше чем неделю назад, она могла тоже забеременеть. Идею заделать малыша они так ведь и не бросали. Инну вдруг внезапно затошнило от этой мысли.
        - Уже полгода ничего не получалось и в этот раз ничего не будет, - что интересно, Виктор в этом был совершенно уверен.
        Ничего не получится? Откуда такая уверенность? Как раз все обычно бывает наоборот.
        Внезапно вспомнилась бытующая в народе закономерность - именно при расставании такие сюрпризы и случаются. Как будто будущее дитя пытается всеми правдами и неправдами воссоединить бывших влюбленных, сделав их будущими родителями. Такая внезапная мысль еще меньше воодушевила Инку. Стало еще хуже. И страшно. Очень страшно. Страх затмил все обиды.
        - Ты не можешь меня бросить.
        - Я ухожу. Инн, прости, но я действительно ухожу. Не надо истерик.
        - Я и не истерю, - как ни странно, совершенно спокойно ответила она, - ты не уйдешь, не надо делать из себя героя, пусть она делает аборт.
        Она говорила ужасные и некрасивые вещи, но ведь и от нее в случае чего ждали именно этого.
        - Не сделает. Исключено. Тем более уже больше трех месяцев.
        Что больше трёх месяцев? Срок?
        - Сколько? - Инка выпучила глаза.
        - Четырнадцать недель.
        Четырнадцать?! Инна мысленно стремительно отсчитывала время назад. Июль? Или даже июнь. Это тогда, когда он спонсировал поездку этой сучке? Здорово! Слов просто нет. Отправил милую на курорт. Денег отписал, да еще и трахнул в придачу. Кстати, где гарантия, что она не на море этот подарок там себе нагуляла.
        - И когда ты узнал?
        - Какая разница?
        Да, разницы теперь, вообще-то, не было никакой. Итак понятно, что на прошлой неделе узнал. Ровно тогда, когда поймал хандру и стал вести себя с Инкой осторожно. Бывшая супруга - стерва, все просчитала. Молчала до последнего, до тех пор, пока ничего уже нельзя стало исправить. Мудро и хитро. Раз, раз, лёгким движением руки... Хотя нет, не руки, а чем-то другим, и теперь она уже снова будущая жена.
        - Я тоже не буду делать аборт, - заупрямилась Инна. Это еще большой вопрос, кого Виктор в итоге выберет. Ту исхитрившуюся шантажистку, с которой однажды у него ничего не получилось, или ее, Инну - умницу и красавицу. У Инны с Виктором размолвок глобальных еще не было, чтобы вот так вот все без сожаления ломать. Или было? Или...
        Посмотрела с вызовом на Виктора, хотя на самом деле, скорее всего, затравленно, а он невозмутимо пожал плечами.
        - Как хочешь. Твое дело. Буду платить алименты, - каплю благородства он за собой все же оставил, - если ты конечно беременна... И... от меня.
        Тут следовало бы залепить пощечину, но Инка просто онемела и сидела в оцепенении не в силах двинуться. Виктор нес полнейшую ересь. Очень болезненную ересь. Ересь! Потому что он не думал так. Он не мог так думать! Она это прекрасно понимала. Уж за два года совместной жизни она в состоянии была хорошо узнать человека. Такие слова и такое поведение не были свойственны ему, просто он защищался. От ситуации, от обстоятельств, от навалившихся проблем. Рассчитывал перерубить все за один раз, а не вскрывать постоянно один и тот же нарыв, затягивая расставание. Так будет проще. Потому рвал без оглядки, сделав наконец за эту неделю свой выбор. Виктор, он не плохой. Его можно понять. Но, черт возьми, как все это невыносимо больно.
        Он ушел.
        Глава 12
        Инна до конца не верила в реальность происходящего. Казалось все глупой ошибкой или даже злой шуткой. Она наивно надеялась, что завтра или в скором будущем все образуется. Виктор еще раз все хорошо обдумает и вернется. Невозможно восстановить однажды все разрушенное, он сам должен это понимать. Он уже не будет счастлив с бывшей женой и вскоре сам все это осознает. О факте существования новой жизни уже зародившейся у ее любимого она старалась не думать, так же как и о возможной своей беременности. Потому что, как только она начинала допускать такую мысль, ее начинало очень сильно подташнивать. Становилось еще хуже, и она спешила укрыться в кокон незнания и неверия. Вакуум, образовывающийся в голове, спасал. Так прошла ночь в полной прострации и тишине. Она бродила из угла в угол. Сидела. Лежала. Пыталась заснуть, но глаза не закрывались. В сотый или уже в двухсотый раз брала в руки телефон, но там так и не появлялись никакие новые сообщения. Виктор молчал. Молчала и она. Снова вставала и снова бесконечно курсировала по их маленькой съемной квартирке из комнаты на кухню и обратно, иногда вставала
возле окна и бесцельно вглядывалась в мокрую унылую темноту. Погода скорбела о несправедливости судьбы вместе с ней. Это неправильно. Это не так. Ничего ужасного у Инки не произошло, она не могла попасть в такую нелепую ситуацию. Виктор никогда не был подонком, он всегда поступал со всеми честно и благородно. Поэтому и ее он не мог так легко и просто вышвырнуть из своей жизни, растоптать и уничтожить. Не мог. И опять она утыкалась в подушку, крепко жмуря глаза и блокируя все мысли. Надо просто уснуть, а завтра обязательно сработает народная мудрость, и утро непременно будет мудренее вечера.
        Виктор еще придет. Не просто придет, а приползет, и прощения будет просить. В этот раз обязательно попросит. Она не позволит ему молчать. Пусть кается и умоляет, и только потом она простит. Конечно, простит. Как иначе? Она же его любит, а любовь прощает все. Потом они вместе найдут выход из создавшейся такой дурацкой ситуации, и все будет хорошо. Обязательно будет.
        Спала ли в эту ночь Инка, она так толком и не поняла. Утро ничего нового не принесло. Она как зомби поплелась на работу и так же почти в невменяемом состоянии вела занятия. Что-то рассказывала ученикам, что-то слушала, ставила оценки и даже прикрикивала на непослушных. С виду она, наверное, выглядела обычно, в то время, когда внутри буквально все вымерло и затихло в ожидании. Ждала, ждала, ждала. Скоро все изменится, скоро все станет по-прежнему. Даже сомнений нет. Она поэтому даже говорить об этой глупой размолвке никому не стала - ни родителям, ни подругам. Зачем выворачивать на общественность все грязное белье. Всякое в жизни случается, они непременно разберутся. Сами все уладят, никто и не заметит. Не обсудит и не осудит.
        Но прошел еще один день, а потом второй. Не сказать, что ничего не менялось. Менялось. Вернувшись с работы, она заметила исчезновение личных вещей Виктора. Ее звонки он сбрасывал, на сообщения не отвечал, прислав лишь одно короткое:
        {"Давай пока успокоимся и помолчим. Позже обязательно поговорим".}
        Успокоиться? Да Инна и была в целом спокойна, не кричала, не выла. Она даже не плакала все эти дни, хотя сердце невыносимо ныло, внутри все скручивало, а еще теперь постоянно тошнило. Вот прямо до рвоты. Да, ее вывернуло дважды. Да еще так сильно, казалось, что кишки вылезут наружу, потому что нечему было вылазить. Кажется, она вторые сутки уже толком ничего не ела - аппетит пропал. Но, тем не менее, она стойко терпела и уговаривала держать себя в руках и не разводить нюни. Как он еще хотел, чтобы она успокоилась? Пусть скажет, объяснит и она обязательно так и сделает. Почему он так с ней поступает?
        И именно после этой смс-ки с просьбой успокоиться ее и прорвало. Как лавиной снесло все самообладание. Она наконец-то разревелась горько и безутешно. Теперь она уже Виктора нисколько не оправдывала, и полностью перекладывала на него вину. Ругалась и находила ему множество неприличных оборотов речи в его адрес. Обещала устроить так, что он в жизни не увидит их общего ребенка. Она просто не подпустит его к нему. Не достоин и совершенно им не нужен. Естественно, она все это кричала в пустоту. Его ведь так и не было рядом, а трубку он не брал, в квартире никто кроме нее не находился. Да и не кричала она, а просто тихо отчаянно сквозь всхлипы бубнила под нос, а большей частью мысленно проговаривала. Иначе это просто выглядело бредом сумасшедшего. А она, кстати, как раз уже и находилась на грани помешательства, и дабы совсем не потерять рассудок, ей необходимо было срочно выговориться и получить поддержку.
        И вот тогда-то она поплелась к подругам. Родителей пока решила не расстраивать.
        Собрались у Светки. У нее мелкие близнецы, одних не оставишь, а на улице мерзкая сырость. Пришла и Ленка. Предполагалось, что она будет язвить и насмехаться. Дело ведь касалось тайно обожаемого ей Виктора. Как уж не позлорадствовать над не сложившейся жизнью Инны, тем более, после летней ссоры из-за фотографий в Инстаграм. Но ничего подобного, Лена очень даже прониклась горем подруги.
        - Вот козлина, - высказалась она нелицеприятно в адрес бывшего идеального мужчины. Похоже, после случившегося, он в ее глазах моментально слетел с пьедестала образцовости, и нимб его, светящийся ранее ореолом совершенства, на ушах повис. Козлиных ушах. - Ты, Инка, не дури, - с полной серьезностью посоветовала она, прихлебывая из стакана заготовленное по случаю нарисовавшейся беды вино, - во-первых, не пей, мало ли...
        - Немного можно, - тут же влезла осведомленная в этом деле Светка, - тем более красное.
        - Немного, - согласилась Ленка, - а она уже вон, почти стакан вылакала, - кивнула на зареванную Инну. Точнее от истерики у той остались лишь опухшие глаза. После того как Инка переложила свой груз на девчонок и получила порцию сочувствия, наступили минуты мнимого спокойствия. Нервозность выдавало лишь слишком активное поглощение спиртного. Под такое настроение оно заходило, как к себе домой. Уже и не тошнило, и сыр с конфетами к дешевому "Каберне" уплетались за милую душу. - И никаких "сама" и "он мне не нужен", - продолжала нравоучения подруга. - Пусть платит алименты и воспитывает. Тебе не нужен - ребенку нужен. Отец нужен, хоть и такое говно.
        - Почему же говно? - опять всунулась в яростную тираду подруги Света. - Отец-то он неплохой. Вон как за Глебом бегает, хотя ушел из семьи, мог бы забыть. Мужики и в семье к детям, как к цветам на чужой клумбе относятся - растут и ладно, а уж если из поля зрения выпадают, так и вообще не вспоминают, как звали. А он очень хороший папаша, между прочим, даже с моим не сравнишь.
        Светка, в принципе, на Пашку своего не жаловалась. Работящий, заботливый, любящий. Есть, конечно, свои изъяны, но у кого их нет. Однако систематическое отлынивание от рутинных дел: поменяй штаны, вытри нос, накорми, успокой, разними дерущихся, поиграй, погуляй и много другого прочего унылого и неинтересного, но такого важного для малышей и их мамы - обижало. Особенно когда наблюдался совершенно другой пример, не абстрактный мифический кем-то придуманный, а самый настоящий наглядный - Виктор, что ни говори, замечательный отец.
        - Вот-вот, - поддакнула Ленка и многозначительно уставилась на Инну с видом - "слушай, что тебе, дуре, умные люди говорят". А Инка и слушала тихо-молча, да неустанно цедила из стакана. Советы правильные, хорошие, но как ими воспользоваться, когда хочется совершенно другого: не денег на содержание и приходящего папу, а нормальную здоровую семью.
        - И все-таки, я не понимаю, - теперь уже распалилась в негодовании Света, - подумать только, Витька оказывается тоже такой кобелина! Вот честно, на него бы ни за что не подумала. Такой с виду правильный.
        Инна приуныла. Недаром говорят - в тихом омуте черти водятся. Она бы тоже ни за что не подумала, что ее Витюша так может поступить.
        - Может он ее все еще любит... всегда любил, - понуро промямлила.
        - Вот не надо тут прикрываться возвышенным и чистым, - взвинтилась Ленка, фыркнула, - Кобелина - он кобелина и есть! Все мужики такие. Абсолютно. И Витенька твой - не исключение. Нашла, блин, любовь.
        Лена разнервничавшись, схватила свой пустой стакан, заглянула на донышко и решительно взялась за бутылку. Набулькала себе полный, Светке тоже. Мрачно взглянула на протянутую Инкину руку, покачала неодобрительно головой, но на треть наполнила и ей.
        - Давайте, девки, за любовь, за нас красивых, за них неверных - торжественно произнесла она, стекло звонко брякнуло. - Вот хотите расскажу, как там все было, - продолжила Лена, слизывая повисшие на губах красные капли, - пришел Витя, весь такой благородный, к своей мымре... - Инна неодобрительно покосилась на подругу, бывшую жену Виктора она никогда мымрой не считала. Точнее уже не бывшую. Нормальная женщина. Со своими закидонами, конечно, но и не сука-стерва истеричная. Обычная. И вполне интересная, даже красивая. В свои тридцать два очень даже эффектная девушка, в самом соку. Виктор, он на дурнушек и не заглядывался. Именно поэтому Ленка, скорее всего, мимо кассы и прошла. Внешность у нее, если смотреть правде в глаза, серенькая и невзрачная. Однако, видимо, неприглядной подруге приятно было лишний раз принизить жену красотку. Лена зыркнула предупреждающе на Инку, не позволив вставить протестующих слов. - Короче, пришел он... то-сё... вот тебе денег на сына, вот тебе бабки на курорт, отдыхай - ты заслужила. Он же герой! Молодец! Она, естественно, расплылась. Чай, кофе... отдалась. Чё нет-то?
Баба она одинокая. Витька мужик хоть куда. Вот и схлестнулись. Виктор вообще вряд ли на что-то рассчитывал, просто увидел, как она ноги раздвинула, вот у него и засвербило. Если бы он планировал или хотя бы мысли допускал о таком, то презики бы захватил. Ну не идиот же он, реально, обеим бабам бебиков спецом засандаливать. А так как он тебе верный был... - Ленка многозначительно кашлянула, - был... - еще раз сделала усилительный акцент на этом слове, - и не изменял, то и таких нужных вещей за собой не носил. Вот и все! - патетично заключила она, уверенная в своей правоте. - Это все случайность. Мать его, обычная, гребаная случайность. А ты любовь, любовь. Какая тут нахрен любовь? Тупо секс и ничего личного.
        - Может тогда еще и в самом деле вернется? - осторожно предположила Света, хорошенько обдумав речь подруги.
        - Может. А может и не может, - пожала плечами Лена, - кто его знает, как все обернется. Просто и тебя, Инна, он не больно-то и любит, получается. - Подруга опять била по больному. Но кто, как не она, даст отрезвляющую пощечину? Лучше сразу разрушить все бессмысленные надежды. - Любил бы - не бросил. И никакие дети бы не помешали. Хоть десять штук. Ну, разве не так?
        - Так, - нестройным хором согласились девчонки. Что правда, то правда. Тут не поспоришь, хоть и обидно - слов нет.
        А Ленка вошла во вкус, и ее уже несло с кухонной философией в массы:
        - Вот знаете, то, что трахнул он ее - это вот как раз ничего и не значит. Это все можно на помутнение сознания худо-бедно списать. А вот то, что он закрыл за тобой беременной дверь - вот тут надо думать. - Лена повернулась к Инке с новой порцией наставлений. - Ты ему просто, элементарно не нужна, получается. Так что лелеять надежды, что еще прибежит я бы не стала. Максимум - будет метаться между вами. Гарем, блин. Султан, мать его, ибн Витя. Сегодня ты любимая жена, завтра она. Тебе это надо?
        Инка понуро опустила глаза в свой уже опять пустой стакан, а разошедшаяся не на шутку подруга фыркнула:
        - Вот и думай! И, кстати, пока еще не поздно, могла бы еще сжечь все мосты нахрен.
        Светка испуганно переглянулась с Инной. Она, как единственная из подруг на данный момент состоявшаяся мать, такие кардинальные меры побоялась бы предлагать. Дети это, конечно, бесконечные расходы, заботы, беспокойства и ограничение свободы, что порой приводит к проклятиям и нервным срывам, однако если поставить на чашу весов все "за" и "против", лично она бы ни за что не отказалась от своих малышей. Например, она еще ни разу не пожалела об их существовании. Материнский инстинкт дан природой, тут уж ничего не поделаешь. И все же Инке только самой решать, как поступить. Советовать, одной тянуть на себе всю кабалу ей тоже никто не имеет права, так же, как и избавляться от ребенка. Жуткая на самом деле ситуация у подруги. Не позавидуешь.
        Да, как поступить - Инне самой надо было сделать выбор. В первую очередь вообще-то для начала дождаться, каким будет исход, может, все переживания напрасны, ведь теоретически и задержки как таковой пока еще не было. Ну, может разве что пару дней, но у нее цикл никогда и не был стабильным. Такие плюс-минус колебания - обычное явление. Вполне возможно зря себя накручивает. И все-таки Виктор, как ни крути - сволочь.
        Света предлагала подруге остаться ночевать у нее. Завтра выходной, спешить некуда, да и лучше не оставаться в четырех стенах одной, в квартире, где все напоминает о произошедших неприятностях, и все же Инка ушла. И так нагрузила проблемами девчонок. Спасибо - дали выговориться и выслушали. Дальше ей справляться с горем-печалью самой. Все проходит - пройдет и это.
        - Гад, изменник, ненавижу, - шла Инна по темным, мокрым улицам, вокруг все расплывалось в хмельном тумане и преломлялось в слезах, - еще и ревностью своей добивал, нервы молчанкой мотал. А сам? А сам! - в том-то и дело, что обидно.
        Обида, злость, желание отомстить и тоже хоть как-то сделать и ему больно, плюс бравада, возникшая от пары бокалов полезного для души и тела красного вина, привели к отчаянной идее.
        {"Чем занимаешься, принц? Не хочешь встретиться?"} - смело отправила она сообщение.
        Упрямо смахнула ладошкой капли с ресниц. Больше никаких слез. Чем она хуже? Она тоже имеет право развлекаться!
        Ответ не задержался.
        {"Хочу. Где?"}
        Глава 13
        Принц не заставил долго ждать. Инка не успела даже засомневаться в правильности своего поступка, как он уже оказался на пороге, светясь беззаботной улыбкой. Тихонько прикрыл за собой дверь, разулся. Инна отступила, пропуская. Вадим настороженно прошел вглубь квартиры. Осмотреться ему хватило несколько секунд.
        - Одна?
        - Угу, - как бы ни старалась попасть в такт его оптимистическому настроению, у нее не получалось. Безразлично кивнула.
        Убедившись, что они действительно здесь только вдвоем, "принц" расслабился и еще шире заулыбался.
        - Где муж? - все же посчитал нужным спросить.
        - Нету, - ответила Инна и поспешила добавить, - и не придет. Сегодня не придет.
        Теперь пришла очередь угукнуть парню. Подозрительно покосился, задерживая внимательный взгляд на ее лице.
        - Что отмечали? - то ли так явно от нее несло спиртным, то ли неожиданность приглашения в гости привела к соответствующим выводам, но он ни на секунду не усомнился в том, что она нетрезвая. - Праздник? Горе?
        - Просто, - Инна равнодушно пожала плечами и постаралась улыбнуться, - с девчонками немного посидели и вот... - хохотнула натяжно, - хочется продолжение банкета, а не с кем, - В те две прошлые встречи Инна хорошо помнила, что мальчишка ей казался вполне привлекательным, даже мимолетные непристойные желания проскальзывали. Сегодня же с симпатией как-то не складывалось. Серое унылое настроение окрашивало все вокруг в мрачные неинтересные тона.
        "Не ради удовольствия. Это месть", - твердо решила она. Сделала шаг в сторону парня и вся ее уверенность мигом улетучилась. Никаких усилий не хватало подойти ближе. В идеале надо было бы самой и обнять, и поцеловать. Зачем тянуть? Лучше сразу... Взгляд растерянно метнулся к дивану. То, что она собиралась сделать сразу, яркими вспышками замелькало в голове. Инку от такой картины слегка передернуло.
        - Хочешь выпить? - предложила она. Раз праздник продолжался, то можно еще чуть-чуть расслабиться и привыкнуть друг к другу. Прямо с порога она мстить пока была не готова.
        Вадим, заметивший ее колебания, еще раз пристально, словно сканером, прошелся по Инне.
        - Выпить? - задумался, взглянув в окно. Отсюда, из центра комнаты, да еще и за шторами, он вряд ли что-то там мог узреть, разве что кромешную тьму позднего вечера. - Я вообще-то на машине, - предупредил он, - придется остаться тогда на всю ночь.
        Непонятно почему, но он догадывался, что Инна не настроена на длительное общение с ним.
        Инка снова посмотрела на диван. Вся ночь с "принцем" - это все же слишком. Да и вообще вся идея с изменой вдруг стала казаться ужасно глупой.
        "Если ему сказать, что я передумала, интересно, он нормально это воспримет?" - мелькнула мысль.
        - Может, давай чай попьем, - пришел на помощь Вадим, - или лучше ужин, есть хочу.
        - Давай, - обрадовалась Инна.
        Они переместились на кухню.
        Ужин - это замечательно. Лучше за столом посидеть с парнем, чем завалиться с ним в постель. Но, как оказалось, Инка со всеми своими проблемами и переживаниями давно уже не готовила - с самого ухода Виктора. Зачем? Для кого? У нее у самой - ни настроения, ни аппетита. При быстром осмотре холодильника и кухни в целом, выяснилось, что даже хлеба и того не покупала. Но чай точно был. Она налила из крана в чайник воду, поставила его на платформу и нажала кнопку. За дверцей шкафчика на полке стояли в ряд кружки. Пакетик заварки в коробке, левее, тут же на столе. Ложку взяла из подставки для столовых приборов. Сахарница... Где сахарница?
        - Тебе с сахаром? - спросила, собираясь повернуться, но неожиданно мужские руки опустились на столешницу, ограничивая её движения. Личного пространства совсем не осталось. Вадим нагло прижал ее к столу. Спиной чувствовалась его грудь, в копчик давили бедра. Ее ноги в панике дрогнули, и ложка, выскользнув из пальцев, звякнула о стенки фарфора.
        - С сахаром, - выдохнул он рядом с ухом, - три с половиной ложки, - вдохнул у виска, зарываясь носом в волосы.
        Если повернуться и подняв руки, обнять его за шею, а губами прижаться к губам, то все произойдет само собой. Процесс стар, как мир. Вот только ноги не слушались и отказывались двигаться. Инна оцепенела. Не так-то это все легко и просто. Как-то все неправильно и тошно. Особенно раздражало настойчивое давление парня в районе ее задницы. Он прижался к ней еще сильнее, и это было неприятно. Предполагать, что он еще может оказаться у нее и внутри, было совсем противно.
        - Сахар только кусочками, - она попыталась отстраниться и избавиться от напрягающих ее объятий.
        - Значит три, - губы коснулись ее уха. Одну руку Вадим отлепил от стола, аккуратно прошелся пальцами по волосам, сдвигая пряди в сторону и открывая ей шею. Губы переместились на скулу, а потом он настойчиво повернул Инкину голову.
        Целовался он не противно, но и не приятно, не как тогда в парке. Сегодня это просто было никак. Какая-то непонятная настойчивая возня во рту, перекрывающая дыхание. Это можно было вполне вытерпеть, но очень хотелось дышать - свободно, полной грудью, без тискающих объятий.
        - Подожди, - толкнула она его, наконец, и в самом деле жадно вбирая в легкие воздух.
        - Жду, - хмыкнул он. Целовать он ее перестал, но обнимать продолжал.
        - Ты же чай хотел, - Инна заерзала, освобождаясь. Он чуть отстранился, давая ей развернуться к нему лицом, но из западни не выпустил. Теперь они смотрели друг другу в глаза. Он пялился на нее тяжелым непонимающим взглядом, Инка стыдливо его избегала. Долго это не продолжалось, вскоре он ее отпустил и отошел, не упрекая и ни о чем не спрашивая. Устроился на табуретке в ожидании, пока хозяйка накроет на стол. Угощений она так и не нашла, одинокую кружку с сахарницей пододвинула к нему.
        Раз, два, три - булькнули, растворяясь в кипятке, кусочки рафинада. Инна, отойдя к окну и оперевшись задом на подоконник, зависла на монотонном движении ложки, которой Вадим помешивал чай.
        "Дурацкая это все же идея с местью-изменой", - думала она. - "Некому мне ни мстить, ни изменять".
        Виктору абсолютно все равно, с кем она и что делает. А Инке уже и не хотелось ничего, лучше бы она сейчас сидела одна. Всплакнула бы немного, а так приходилось изображать невозмутимость, да еще и улыбаться. Хотя нет, уже и не пыталась улыбаться, и "принц" как-то утратил первоначальный задор - поскучнел.
        "Ну и ладно, быстрее уйдет", - сложила руки на груди. - "Пусть пьет свой чай и уматывает".
        Вадиму просто так полоскать желудок водой не хотелось. Время было ужинать, и он бы с удовольствием что-нибудь пожевал.
        - Может, пиццу закажем, - предложил он.
        Инна пожала плечами.
        - Если хочешь.
        - А ты?
        - Я нет.
        Возникла нагнетающая томительная тишина. Вадим перестал гонять по кружке ложку, нахмурился. Потом встал и подошел к Инке. Ее снова охватила паника, переходящая в оцепенение.
        "Господи, да что такое? Это же так просто", - злилась она на себя. - "Подумаешь, просто переспать с мальчишкой. Красивым, приятным мальчишкой".
        Он встал напротив, совсем рядом - сантиметров двадцать - тридцать между ними.
        "На самом же деле симпатичный, даже красивый".
        Формы лица не грубые и правильные - все гармонично. Радужка коричневатого теплого оттенка, ресницы длинные. Такие мальчишкам вообще-то и ни к чему, но от этого глаза красивее. Очень красивые глаза. Инка продала бы душу за такие ресницы, у нее, в отличие от парня, они редкие и короткие. Приходилось переводить целые тюбики туши, чтобы придать ее блеклым серым глазам больше выразительности. Сейчас, без косметики, Инна, скорее всего, выглядела мышью. Краситься сегодня даже не пыталась, не на праздник ведь ходила и даже не просто на люди, а к подругам поплакаться. Смысл наводить марафет? Как-то совсем не подумала о своем внешнем виде, когда предлагала парню встретиться. Дернуло же ее позвать к себе этого обаяшку "принца". Идиотка. Зачем он ей нужен? Теперь приходится переступать через себя. Кому она этим хуже делает?
        А парень напряженно смотрел в ее ненакрашенные глаза, разглядывал внимательно, спокойно и даже вроде сочувственно.
        "Жалеет? Зачем?" - ощетинилась Инна. - "Тоже мне, вздумал жалеть. Не нужна никакая жалость! Не за этим он здесь. Надо сделать, наконец, все по-быстрому. Это же на самом деле проще простого", - несмело протянула руку к его руке и тихонько провела по ней пальцами.
        Ей же тогда нравилось, как он гладил этими руками ее лодыжки и коленки щупал. И губы приятные были. Не задыхалась она при поцелуях. Что сейчас не так? Перевела взгляд на его рот. Обычные губы, не толстые и не тонкие. Надо просто еще раз попробовать. Шагнула навстречу, одновременно потянув парня за руку к себе.
        "Это легко!"
        Виктор у нее был не первым и даже не вторым. Опыт у Инки нельзя сказать, чтобы и внушительный, но и вспомнить есть чего. И первая сопливая школьная любовь была, казалось, такая сильная и в то же время теперь уже такая смешная. За ней еще парочка отношений, вроде серьезных, а вроде и нет. Имелась в загашнике Инны и малоприятная случайная связь, о которой вообще не хотелось вспоминать. Даже тогда все прошло естественно и без проблем. Сейчас-то почему все так сложно?
        "Не сложно".
        Вскинув руки, обняла мальчишку за шею. Губы его реально были мягкие, вот только не поддались они на поцелуй.
        - Инн, подожди, - сказал ей Вадим.
        Подождать? Что ждать, когда она уже решилась? Волна обиды и непонимания прошлась по ней, застревая комом в горле. А он еще и обнял ее, так аккуратно и так нежно. Опять провел носом по виску, вдыхая. Что он там нюхает? Она и не мыла сегодня голову, кажется. А вот от его груди пахло теплом и спокойствием. Не так уж все и страшно. Все получится. Пусть обнимает, пусть целует. И раздеться им надо. Руки спустились вниз, Инна попыталась задрать его футболку. При прикосновении к животу он чуть дернулся, как от щекотки, втянул еще сильнее носом воздух, губами прошелся по ее щеке. Буквально на мгновение прижал к себе крепко и тут же отпустил, перехватывая ее ладони. Засмеялся, видимо, и в самом деле щекотно стало.
        - Чай остынет. Пойдем, - сказал он, как-то странно растягивая слова. Может от того, что посмеивался при этом. - Что, совсем нечего поесть? - он уже отошел от нее и снова сел за стол, поближе к кружке с горячим напитком. Рассеянно обвел взглядом кухню, как будто у Инки по стенам могла где-то затеряться развешенная еда.
        - Нет, ничего, - Инна растерянно пожала плечами.
        "Какая еда? Это, вообще, что?" - мельтешили в голове мысли. - "Я же... Его. Блин. Почему?"
        Инна недоумевала. Почему не ответил на ее поцелуй? Почему руки ей убрал? Неужели не понравилась? Что он в ней такого рассмотрел сейчас. Он же сам только что зажимал ее с недвусмысленными намеками. И слюнявил. А теперь оттолкнул. Решил в отместку, как и она, попросить подождать?
        "Не смешно. Придурок какой-то. Ему предлагают, а он... Жрать, что ли, сюда пришел? Да и пофиг".
        С одной стороны ей, действительно, было плевать. Не больно-то она и хотела его. Так уж, просто горячку спорола, позвав парня к себе. Но, с другой стороны, такое пренебрежение немного задело. Инка злилась теперь не только на Виктора, но и на этого голодного сопляка. Вообще на всех мужиков мира злилась, да и на весь белый свет в целом.
        Вадим надолго не задержался. Допил свой пустой чай, задавая при этом ничего не значащие вопросы. Про квартиру: своя или снимает, давно ли здесь живет. Про школу и работу учителя. Про дочь парой слов перекинулись - как не училась, так энтузиазма и не появилось. А потом, взглянув на время, сказал, что уже поздно и пора идти.
        - Может с тобой остаться до утра? - спросил неуверенно, находясь уже на пороге.
        Инна мотнула головой.
        - Нет, не надо. Спасибо за компанию.
        - Ну, звони, если... - задумался на секунду, - если скучно станет.
        - Хорошо, - Инне уже не терпелось, чтобы он поскорее ушел.
        Каждый из них прекрасно знал, что Инка ему больше никогда не позвонит.
        Глава 14
        - Латте, колу, два двойных чизбургера. Нет, три. Три чизбургера двойных и картошку фри, - проговорил Вадим в открытое окно заказов Мак Авто. Время позднее, от голода сводило желудок.
        У Милкиной училки поесть не получилось. Собственно, не сказать, что он больно-то и рассчитывал там на ужин, но почему бы и не совместить приятное с полезным. Не вышло в итоге ни то и ни другое. Вообще-то, он изначально чувствовал подвох. Инна не из легкодоступных девчонок, которые развлекаются с первыми встречными, это понятно сразу. Поэтому предполагал, что "принцесса", скорее всего, опять навеселе, вот и понесло ее на новые приключения. Угадал - она только вернулась с девичника. То, что пригласила его домой, сразу показалось странным. Не вязалось это с ее образом - муж только за порог, а она в разнос пошла. Так и оказалось - у них там какие-то личные проблемы. Разругались, похоже. Наверное, принц гульнул, вот и решила девчонка клин клином вышибить. Можно было бы, конечно, и воспользоваться ситуацией. "Принцесса", хоть и металась в сомнениях, но развести ее было делом пяти минут. Просто Вадька сам смалодушничал - утешать девочек он не умел и не любил. Ну их лесом с их проблемами. Несколько минут удовольствия, а потом наблюдай истерики, раскаяния и сожаления. Выслушивай, какие они, мужики - козлы,
подтирай слезы, сопли и слюни. Нафиг надо? Что ему, потрахаться больше не с кем? У него Машка есть. Вон ей и латте прихватил, ее любимое. Правда, и она в последнее время мозги ему что-то выедать начала. Не всегда угадаешь ее настроение: то любит, то вдруг раздражается на пустом месте. Так что кофе, наверняка, должен поднять ей настроение.
        Машка открыла дверь, как всегда соблазнительная, в короткой, почти ничего не прикрывающей сорочке, немного встрепанная и заспанная, но с полным отсутствием радости на лице.
        "Что-то сегодня все девушки не настроены меня видеть, - мрачно отметил Вадим. - Магнитные бури, не иначе, или ПМС".
        - Привет, - тем не менее улыбаясь, сунул ей в руки пакеты с едой. - Я тебе кофе принес. Латте, - Мария скептически покосилась на фастфуд, потом с недовольством на Вадьку.
        - Заяц мой ненаглядный, ты на время смотрел?
        - Время? - обворожительная улыбка не помогала, но он не переставал скалить зубы. Главное сейчас - сохранять невозмутимость. Пожал плечами, доставая из кармана телефон. - Двадцать минут первого, - не так уж и много, если разобраться. Конечно, не девять и не десять часов - в это время он у нее обычно появлялся. Но плюс-минус два-три часа, разве это существенно? Он же не на всю ночь пропал, хотя ведь и мог, если бы с принцессой все сложилось иначе. Стоило Вадиму вспомнить Инну, и виной царапнуло в душе. Стало немного не по себе.
        "Ничего ведь с "принцессой" не было. Я Машке не изменял", - убеждал он сам себя. Аккуратно придвинул к двери кроссовки. Ровно поставил - неидеальное их расположение тоже могло вызвать лишнее недовольство у хозяйки квартиры. Лучше не нагнетать.
        - Вадим, ночь уже. Какой нахрен кофе? Ты что приперся?
        Что значит, зачем приперся? Завтра суббота, а выходные они обычно проводят вместе.
        - Ты сама просила, чтобы я пришел, - осторожно напомнил он девушке.
        - Ночью?
        - Ну, задержался немного. Дела... - забрал у нее пакеты и потащился на кухню, - я же не по графику работаю, так получилось.
        Мария прошла за ним, нахмурившись. Вадька краем глаза это видел, но старался не обращать внимание. Выставил на стол колу, булки с начинкой из котлет, сыра, огурца и еще какой-то ерунды, благоухающей ароматом съестного, от чего в желудке сразу заскрежетало, и рот заполнился слюной.
        - Маш, ну не ворчи, - подал он ей стаканчик с еще теплым кофейным напитком, притянул девушку по-хозяйски за талию к себе и чмокнул в губы, - я на самом деле... занят был. Машину на предпродажную мойку загонял. Подшаманить еще надо будет. Человек в понедельник уже забирает.
        Вадим с ходу сочинял историю, пытаясь оправдаться. С невозмутимым видом даже предлагал чек с мойки показать, чтобы Машка поверила. Чека, естественно, у него не было, но это дело десятое - всегда можно что-нибудь придумать на тот случай, если она действительно захочет взглянуть. Мария прекрасно знала, что Вадим занимался перепродажей автомобилей, так что поверить была должна. Но, несмотря на реалистичность объяснений, настроения ей это все равно не прибавило. Посыпались возмущения:
        - Так мыл бы и шаманил дальше, работник. Я тоже с работы. И я спать хочу, а не кормить тебя тут заполночь. Явился красавчик, цвет жизни.
        Высказанных претензий Вадим понять никак не мог. Девушка разводила какую-то пургу на ровном месте. Если бы он, как положено, пришел вечером, то сейчас бы она что угодно делала, но точно не спала, якобы уставшая от работы. И с едой "заполночь" вопросов тоже бы не возникло. Она обычно и сама не прочь перекусить после развлечений с "явившимся красавчиком".
        - Не надо меня кормить. Я сам поем. Наоборот, тебе еще принес, - взбунтовался он в ответ.
        - Угу, спасибо.
        - Не за что, угощайся, - подвинул в ее сторону одну порцию чизбургера. - Вот тут еще картошка есть, - картофель фри тоже придвинул. - И вообще, ключи тогда дай, чтобы я тебя вот так не будил.
        - Что? Ключи? - Марию угощение не заинтересовало, наверняка уже поужинала - Еще что тебе дать? Офигевший совсем?
        - Да ладно, Маш, ну что ты бесишься? Ты мне не доверяешь, что ли? Я же у тебя тут ничего не стащу.
        Честно, он не понимал причины ее реакции. Фактически ведь он чуть ли не жил тут. Раза четыре в неделю точно, а то и чаще заглядывал. Но Машка теперь выглядела не только озлобленно, но еще и ошарашенно, как будто он ей что-то невероятное предложил.
        - Навязался придурок малолетний, - прошептала она еле слышно, плюс ко всему еще и добавила пару слов матом, но Вадим все равно разобрал. Улыбка сползла с его лица. Затянувшийся скандал начал надоедать.
        "Придурок, значит, малолетний?" - вспылил про себя, но виду не показал, лишь зыркнул недобро. - "Ты придурков еще не видела", - хмыкнул и намеренно взгромоздился задницей на стол. Развязно зачавкал булкой, потом еще и через трубочку газировкой в стакане побулькал. - "Вот это - придурок малолетний!"
        Еще больше убедившись в его безмозглости, Мария покачала головой. Схватила пачку сигарет и пошла на балкон.
        Вадим проследил за ней напряженным взглядом, но громко жевать при этом не перестал. Еще и отрыгнул вслед. Назло. - "Ну да, да, идиот. Но сама же виновата".
        "Вот что опять не так? Хрен поймешь, что ей надо вообще? То - люблю, малыш, то - что приперся".
        Такие претензии, как будто он в пять утра к ней притащился. Время еще детское. С ключами так вообще непонятно чего взбрыкнула. Реально же просил просто, чтобы не будить. Раз уж ей не нравится встречать его на пороге, пусть встречает в постели. А так-то у него своя квартира есть. Нашла из-за чего волноваться. Причем тут его возраст? Да к тому же еще и придурком назвала. У самой с головой не все в порядке: создала проблему из ничего, а теперь еще и обижается.
        Кинул на стол недоеденный чизбургер - аппетит пропал. Реально сегодня какой-то неудачный день. Лучше бы сразу домой поехал и не заходил ни к той, ни к этой.
        "Эх, женщины".
        Спрыгнув со стола, направился на балкон. Конец сентября, послезавтра октябрь, на улице уже прохладно. Точно не время торчать у открытого окна босиком в одной сорочке. Обнял девушку сзади, согревая своим телом.
        - Не стой тут, простынешь. Извини, я больше не буду поздно приходить. Пойдем в комнату.
        Она раздраженно оттолкнула его плечом, бросила вниз окурок, высвободилась из его объятий и ушла в квартиру.
        - Значит так, - сказала ему резко, когда они снова оказались на кухне, - если ты сам не понимаешь, объясняю. Ты борзеешь, малыш. Ты можешь сколько угодно заниматься своими поздними и ночными делами, но заявляться сюда, ко мне, когда тебе вздумается, а тем более ночью, не надо. У тебя есть мама, папа, вот туда к ним и идешь поесть и поспать. Там тебе всегда рады будут. Ясно?
        - Ясно, - согласился Вадим. Спорный вопрос, конечно, насчет радушия родителей, но обсуждать он это точно не собирался. И насчет его приходов - когда ему вздумается, перечить не стал, хоть она и не совсем права. Пусть выскажется и пар выпустит. Видно же, что просто бесится из-за его опоздания и потому на мозги капает. Хочется ей все под контролем держать. А так, она же сама предлагала эти выходные вместе провести. Только вдвоем. Можно было бы сходить куда-нибудь прогуляться, если ей захочется. Но Машке не очень нравилось с ним на людях появляться, так что, скорее всего, просто дома бы провалялись. Ну, вероятно, еще и поваляются. Фактически, выходные только час, как начались. Ну, задержался чуть-чуть, ну, не позвонил, не предупредил, что опаздывает. Опять забыл. Не привык он просто предупреждать. И несколько пропущенных вызовов только потом заметил. Виноват - исправится.
        Он сейчас со всем соглашался, пусть только она закончит уже ругаться, а то в голове звенит, честное слово. И пойдут они, наконец, спать. Устал он что-то от всех этих надуманных проблем.
        После всех ее возмущений и чистосердечных Вадькиных раскаяний, Мария все же смягчилась. Обозвала, конечно, его еще пару раз оболтусом и раздолбаем, а потом махнула рукой, понимая, что серьезно с ним разговаривать смысла нет, и они несерьезно потом расслабились в кровати, забывая все взаимные обиды.
        А в тишине, когда они уже почти засыпали, Вадиму вдруг вспомнилась Инка и ее серые грустные глаза. Снова стало немного совестно, что оставил ее, расстроенную, одну, а еще почему-то неудобно было перед Машкой. У Вадьки с ней свободные отношения, и он ей не обязан хранить верность. Он ей ничего не обещал, и они даже не обговаривали этот вопрос. Но, тем не менее, после сегодняшних упреков он понял, что поступил нехорошо.
        - Маш, ты меня любишь? - непонятно зачем спросил он. Просто захотелось. Провел рукой по ее шикарной голой спине.
        - Что? - сонно отозвалась она.
        - Ты меня любишь? - повторил Вадька.
        - С чего вдруг?
        - Ну, ты же говорила, что меня любишь.
        - Да? Не помню.
        "Не помнит. Ну и ладно", - закрыл он глаза. - "Спать надо. Устал".
        Глава 15
        Вадим зря переживал за Инку. Как только он ушел, она с облегчением вздохнула. Может быть, это покажется смешным, но, несмотря на неприятный исход их встречи, она еще раз убедилась в том, что "маленький принц" снова оказался ее спасителем. С его помощью она хорошо усвоила, что мстить, особенно таким образом - это в корне неправильная и даже бредовая идея. Инка, можно сказать, легко отделалась, ведь на месте мальчишки мог оказаться совсем не такой понимающий рыцарь. Так что это очень хорошо, что в кандидаты для наставления рогов подлецу Виктору выбор пал именно на Вадима. Сейчас, когда "принц" ушел, он вдруг снова начал ей казаться вполне милым и хорошим мальчиком. Если честно, то она не отказалась бы поесть с ним пиццу, посидеть, поболтать и посмеяться. Но только чисто по-дружески, потому что желание изменять у нее как рукой сняло. Наверное, навсегда.
        После перенесенных нервных потрясений, Инна сразу же залезла в постель, уютно укуталась в одеяло, потом долго бесцельно смотрела в одну точку без слез и без мыслей и, как ни странно, наконец-то уснула. Крепко и спокойно. Организм не выдержал и, измотавшись, сдался, а целебное красное вино очень хорошо этому поспособствовало.
        Проснувшись утром, долго еще валялась в постели, ленясь и умиротворенно жмурясь на пробивающееся сквозь окно солнце. Ясный день поднимал настроение и вселял надежду, что все будет хорошо.
        Девчонки правы - Виктор замечательный отец, он ни за что не бросит и не обидит своего ребенка, а значит, все равно всегда будет с ними. Пройдет немного времени, он перебесится и вернется. Не станет он жить со своей бывшей, Инка в этом уверена. Рано или поздно, все наладится. Она сладко потянулась, улыбаясь нарисованной в мечтах радужной картине. Представился пухлощекий малыш, словно сошедший с рекламных роликов подгузников или детского питания. Беззубый и вечно хохочущий карапуз. На миг вдруг забылось, какими на самом деле невыносимыми бывают человеческие отпрыски, когда подрастут. Да и в младенчестве они любители поорать. У Светки она наблюдала такую картину, но там все происходило еще и близнецовым дуэтом, а потому выглядело вдвойне ужаснее. Однако, на данный момент это не вспоминалось. Перед глазами маячила полнейшая идиллия: жизнерадостный тандем из безмятежной матери и лучезарно сияющего дитя. Естественно, в фантазиях это дитя всегда, если не улыбалось, то хотя бы спало, а еще лучше - улыбаясь, спало. Проникшись такими мыслями, Инна почувствовала себя почти счастливым человеком. Конечно, все
именно так и будет.
        Дальше - больше. Поддавшись меланхоличному настроению, она, как блаженная, нырнула с головой в накатившие волной сказочные грезы с налетом мелодрамы. Где она, такая вся сильная, стойкая и самодостаточная, пройдет гордо сквозь все невзгоды сама. Выстоит, выдержит, добьется... И еще много - много подобного наивного и смешного пафоса, но такого красивого, жизнеутверждающего и растекающегося бальзамом по сердцу.
        Пройдет пять или семь лет... Нет, лучше все же пять. И розовощекий карапуз внезапно превратится в смышленого, послушного, воспитанного ангелочка. С Глебом у него, естественно, ничего общего, не будет. Полная противоположность сводному братцу, и пусть это лучше будет девочка. И вот, однажды, Виктор случайно встретит их двоих таких, замечательных и красивых, в магазине или в парке. Само собой, Витя обомлеет и сразу же пожалеет о своем поступке. Он будет в раскаянии кусать локти, ползать в ногах, жрать землю.
        "Хотя нет, локти, ползание в ногах и поедание грязи - это все же перебор", - хмыкнула, улыбаясь придуманному бреду Инка.
        Это образно сказано. Реальнее - он просто будет доставать ее, названивая по телефону или обивая пороги, и вот тогда уже настанет очередь Инны скидывать все его звонки и просить оставить ее в покое.
        "Получи фашист гранату. Тоже напишу ему: давай сначала просто успокоимся и потом когда-нибудь поговорим. Наверное, когда-нибудь поговорим..."
        - Наверно, в следующей жизни, когда я стану кошкой, ла-ла-ла-ла, - промурлыкала себе под нос довольная Инка.
        Она еще долго заставит его мучиться, пока, наконец, снизойдет и решит простить.
        Прожитая на быстрой перемотке жизнь - такая тернистая, но замечательная и вселяющая уверенность в будущее, вдруг заставила Инну призадуматься. Если у нее все будет так здорово без Виктора, то стоит ли тогда его, подонка, вообще прощать? Фантазия на раздутых алых парусах понеслась выстраивать следующие вехи ее будущей жизни. Раз она будет вся такая супер-мега-успешная, то разве она не станет достойна настоящего принца? Как ни прискорбно, но после своего подлого поступка, Витька, без сомнений, был теперь "уже не торт", и, пожалуй, он тогда ей и не нужен совсем. Да! Лучше она встретит другого принца, который по-настоящему полюбит ее и никогда-никогда-никогда не предаст.
        Подмигнув ласковому солнышку, нещадно слепящему сквозь стекло в глаза, Инна уже собралась создать перед собой образ своего идеального мужчины. Но слово "принц" моментально сбило ее с такого радужного настроя.
        "Вадим".
        Призрак "маленького принца" с грохотом вернул размечтавшуюся Инку в реальность.
        - Блин, - прошептала, морщась, припоминая вчерашнюю встречу. Прямо фатум какой-то. Вечно Инна перед Вадимом вляпывается в нелепые ситуации. - Нафига он мне вчера нужен был? Он же Милкин отец. Нашла, кого звать. Дура! Алкоголичка безмозглая, - отругала она себя и стала выбираться из постели. Весь мелодраматично-романтичный настрой как ветром сдуло. Что-то пропала вся прелесть в том, что Виктор сгинет на пять, а то и семь лет. Даже если он потом все ноги ей оближет, заедая кусками глины, все равно такой срок - это очень много. Максимум три месяца она ему дает, чтобы вернуться - до Нового года. Совсем ей не хочется быть ни самодостаточной, ни стойкой, ни сильной. Крепкая поддержка любящего человека ей нужна, а не вся эта феминистская патетика. Не сдался ей совершенно этот героизм матери-одиночки. Да и вообще, грустно и тоскливо без Витюши. Как же все плохо и ужасно.
        Еще хуже стало, когда она добралась до ванны. Все ее мечты о розовощеком младенце разлетелись на мелкие кусочки, обращаясь в пыль. Точнее даже не в пыль, а в кровавую мазню, свидетельствующую о том, что матерью ребенка Виктора ей не стать.
        Казалось, радоваться надо такой новости и благодарить Господа или провидение, что не стала она участницей неразрешимой задачи с возникшим треугольником. Не будут страдать ни в чем неповинные дети, попав под замес в бесконечные склоки между взрослыми. Не надо будет метаться Виктору между двумя семьями. И у Инки появился шанс найти себе, пусть не принца, но вполне достойного молодого человека, который будет принадлежать только ей. Сегодня путевка в новую жизнь ей была благосклонно выдана судьбой. Однако, не понимая своего счастья, Инна впала в истерику.
        - Почему мне так не везет? - безутешно всхлипывала она. - За что?
        Перед кем, как и где она провинилась? Она ведь так любила Виктора, и она так мечтала о ребенке. Об их общем ребенке. Они вместе мечтали. Почему кому-то хватает одного мимолетного раза, чтобы забеременеть, совершенно ничего не планируя, а у Инны за полгода так ничего и не вышло? Неужели ей вообще не дано иметь детей? Это несправедливо.
        На таком новом витке депрессии ее и застал Виктор.
        - Инн, ну перестань ты так убиваться. - Инна стояла у входа в комнату, а он прошел вглубь, подальше, и старался избегать ее взглядом. А зря, потому что если бы посмотрел, то непременно бы заметил, что после его появления настроение у Инки значительно улучшилось. Она так рада была его видеть. Так соскучилась, что просто стояла и млела теперь от одного его вида. Увидеть его - это уже счастье. Они смогут, наконец, обо всем поговорить и разобраться. Виктор же выяснять ничего не собирался, он только лишь подводил итоги и ставил точку.
        - Да, я... мудак и сволочь... - не скупясь на бранные слова, характеризовал он сам себя. - Так получилось. Прости. Теперь уже не исправить. Что случилось, то случилось. Мне все равно надо было сделать выбор. И в любом случае я остался бы скотиной. Я не отрицаю. Но пойми, у нас с тобой все равно ничего бы не вышло.
        - Почему это? - растерялась Инна.
        - Мы разные.
        - Разные?
        - Да. Ты еще ребенок. Взрослый ребенок. Тебе не о семье думать, а танцы-шманцы скакать. Дома, посмотри, вечно бардак, - взмахнул он руками, предлагая оценить беспорядок в квартире, явно не способствующий уюту.
        Инна виновато оглядела разбросанные вещи.
        - Какие танцы-шманцы? Ты что? Я никуда не бегаю и я все уберу, - попыталась она возразить, но он ее не слушал.
        - С подружками тусить, кошаков таскать и... - глаза его недобро сверкнули. - И по стенам лазить, - да, он все-таки опять припомнил ей эту злополучную стену. - Однажды нам все равно бы пришлось расстаться. Да и ты, скорее всего, меня первая бы бросила. Ушла бы к какому-нибудь смазливому мальчишке. Ты постоянно на кого-нибудь заглядываешься.
        "О, Господи! Даже сейчас Виктор пытался взвалить на нее какую-то несуществующую вину".
        - Я ни на кого не заглядываюсь. Что ты ерунду какую-то несешь. Что значит первая? Ушел ты, а не я. Ты меня бросил. И изменил ты.
        - Так получилось. Я не хотел. Это... так получилось.
        - Так получилось, так получилось. Заладил! - огрызнулась Инка. - Витя! Ты. Меня. Бросил. А не я тебя. Ты! Ты меня вообще слышишь? Еще смеешь меня какими-то мальчишками упрекать.
        - Смею. Потому что видел. Видел, как ты на нем висела.
        - Ладно. Хорошо, я висела, - согласилась она, - а ты трахал свою бывшую жену, - напомнила спокойно, ровно и тихо. А то нашелся тут несчастный, униженный и оскорбленный. Висела она, видите ли, на ком-то, - Чувствуешь разницу? И ее трахал, и меня, и даже, наверное, в один день. И причем задолго до того, как я повисла. Так ведь? - Виктор заткнулся, а Инку накрыла волна негодования. - Какого хрена ты ее трахал? - повысила она голос. - Вот какого хрена, я спрашиваю? - перешла на крик. Нервы просто уже не выдерживали. - Ты, блядь, который самый верный и правильный. Ни на ком не висящий и ни на кого не заглядывающийся. Зато просто трахающий. Ангел просто.
        Он растерялся от ее крика, встал как вкопанный, потом развел руками.
        - Ну, вот так. Я плохой. Я разве отрицаю. Зачем я тебе такой?
        - Потому что я люблю тебя. Разве не понятно? - снова крикнула она. Руки от эмоционального перенапряжения задрожали, а по щекам покатились идиотские слезы. Они, наверное, растопили сердце мужчины, потому что голос его смягчился.
        - Я тоже люблю тебя, - признался ей Виктор. - Инна, очень люблю. Просто... Я не знаю, как тебе это объяснить. Семья она важнее любви.
        Семья? А Инна разве не семья? Нет, Инна не семья - он прав. У нее нет ребенка. Она просто сожительница и любовница, которую якобы любят. А семью не любят, но, тем не менее, она важнее. В ней живут, о ней заботятся, согревают теплом. Туда приходят каждый вечер, спрашивают как дела, целуют, улыбаются, смеются. Потом вместе ужинают. Смотрят телевизор, обсуждают новости, может даже спорят и немного ругаются. Но не любят. Нет, не любят. Любят Инну, которую почему-то, несмотря на огромную любовь, оставили одну. Бросили и не вспоминают, и даже не интересуются. Как она? Как она тут одна? Она - его любимая, и без него. Разве это не странно? Разве так любят?
        - Любишь? Ты меня любишь? - зацепилась она за это глупое пустое слово. - Смешно! - Инна и в самом деле хохотнула. Коротко и жалко, смахивая при этом слезы. - Кто же так любит? Ты мне изменил и ушел. Это любовь, по-твоему?
        - Да. Это любовь. Вот такая вот... Тебе не понять. Но... Я тебя люблю.
        - Да уж, куда мне понять...
        Понять такое сложно. Но, если честно, то очень хотелось верить этим глупым объяснениям. "Он любит, просто так получилось..." "Странно, извращенно, но любит".
        Бред сумасшедшего!
        "Хорошо. Пусть хотя бы так", - решила она. Зачем теперь эти упреки? Так они ни к чему не придут. Не стоит снова ссориться.
        - Вить, не уходи, пожалуйста, - подошла к нему, пытаясь обнять. Получилось как-то скованно и неуклюже, потому что он сразу дернулся от нее, как от чумы, шарахаясь в сторону и оставляя Инку в недоумении.
        - Инна, не усложняй, - он даже как будто озлобился из-за ее попытки притронуться к нему. - Ты...ты мне все равно уже этого никогда не простишь. И я тоже. Вообще, не вижу смысла цепляться за разрушенные отношения, - раздраженно закончил.
        "Как это - нет смысла? Очень даже есть смысл. Любовь - это самый главный смысл. Зачем жить с нелюбимым человеком? Там же он почему-то решился на восстановление разрушенных отношений, почему со мной нельзя" - не понимала Инна.
        - Я прощу, - уверенно пообещала она. - Вить, честное слово прощу. Я клянусь, что ни разу не вспомню и не упрекну. И к детям ты будешь ходить, и сюда пусть они приходят. Я буду рада им. Честно - рада. И Глебу тоже буду рада. Я буду его любить. Да я всегда его любила и люблю. Он хороший мальчик. Вить, ну не уходи. Раз ты меня любишь, я не понимаю, почему уходишь туда. Ты меня, значит, обманываешь? Я же люблю тебя.
        Инна сама себе была противна с этим жалобно-просящим тоном. Так выпрашивать - это низко, но разве ради любви не стоит? Если это их снова сблизит, она готова его даже на коленях просить.
        - Все! Хватит! Нет! - Виктор, занервничав, заметался по комнате. - Инна, нет. Прекрати. Это все. Все! У тебя опять истерика. С тобой невозможно разговаривать. Нам не надо больше разговаривать. Я вообще пришел..., - он развернулся, охватывая взглядом комнату, - я еще не все забрал. Кое-что осталось, - стал хватать какие-то забытые вещи и складывать их на стол.
        Все!
        Инка в бессилии плюхнулась на диван и, уткнувшись в ладони, заныла. Она не следила, что он забирает. Принадлежало ли это ему или ей, на данный момент не существовало никакой разницы. Ей, кроме Виктора, здесь ничего не было нужно. А он больше не смотрел на нее, ходил, шуршал, выдвигал, перекладывал. Наконец, упаковав все нужное в пару пакетов, он присел рядом и сам обнял Инну.
        - Перестань. Не плачь. Все будет хорошо, - он прижал ее голову к своей груди и нежно, любя погладил. Так трепетно касаются только любящие люди, и так громко стучит только любящее сердце. Похоже, он на самом деле, ее любил, но это не мешало ему безжалостно ее добивать. Произносимые им слова, ядом проникали в сердце и медленно отравляли:
        - Знаешь, если вдруг... Это тебе решать... Но лучше не порти себе жизнь, - советовал уверенно он. - Это... Зачем тебе это? Тебе не нужен ребенок. Я помогу и деньгами, и вообще, всем чем нужно. Ладно? Я, вообще, в любом случае помогу. Просто зачем тебе эти проблемы?
        Проблемы? Нет никаких проблем, кроме того, что она уже умерла. Заживо. Вот так разом, вместе с тем, кого Виктор предлагал уничтожить. Некого уничтожать. Нет ни ребенка, ни ее. Они оба исчезли из этой жизни. Ее уже не существовало, но громкие рыдания почему-то продолжали вырываться из ее груди.
        - И тебе стоит съехать с этой квартиры. Не вижу смысла тут оставаться. Ты не потянешь. Возвращайся к родителям. Хорошо? Я помогу с вещами и переездом. Со всем помогу.
        "Квартира. Родители. Не потянет. Вещи. Переезд", - какие ничтожные вещи его волновали, когда он просто все в ней убил.
        Глава 16
        О дне рождения Степана, которое выпало на вторник, Вадим помнил, Степка ведь ему брат как-никак. Многие считали, что они двоюродные, но на самом деле все немного сложнее - они сводные, отец у них один. И все бы ничего, обычная, в принципе, история, если бы не слишком маленькая разница в возрасте между братьями - два месяца. У Степки в октябре, а у Вадьки в декабре. Обоим в этом году по двадцать четыре. Вот так получилось... Давняя и уже никому не интересная история, много лет назад устаканившаяся и погребенная под грузом других жизненных неурядиц. Все давно уже друг другу всё простили и не держали обид. Вадим тоже не держал. Какое он имел право? Наоборот должен благодарить родителей за свое рождение. Теперь, после того, как уже сам давно стал отцом дочери, он это понимал как никто другой. Заделать ребенка это, как раз плюнуть. Для этого даже никакие обязательства, сентиментальности и эмоциональные привязки не нужны между двумя людьми. Достаточно остаться вместе мальчику и девочке в уединении и через пять минут новая жизнь готова. Кому и на что тут можно обижаться? Разве только, каждому на самого
себя и на свою собственную глупость.
        Однако, одно дело понимать, а другое, как все это получалось на деле. В реальности теплых отношений между отцом и сыном почему-то не складывалось. Как ни старался Вадим, не выходило у него проникнуться уважением к этому человеку. Чужой он. Вадька и не знал о нем ничерта, чуть ли не до совершеннолетия. Иногда, казалось, что лучше бы они так и оставались в счастливом неведении друг о друге. И дело не в том, что родитель так долго отсутствовал в его жизни, и у Вадьки остались на него какие-то обиды. Ему, если честно, совершенно было наплевать на существующего родственника. И на его попытки загладить вину тоже пофиг. Мог бы и не помогать ничем, когда в жизни Вадима все вдруг пошло наперекосяк, он справился бы как-нибудь и сам. Просто, осознавать себя чьим-то разочарованием, намного неприятнее, чем оказаться в полной заднице.
        Дело в том, что на фоне прилежного и благополучного Степана, внезапно объявившийся проблемный Вадька, смотрелся как бельмо на глазу.
        Кому нужен такой некондиционный побочный эффект? Так, что не удивительно, что отец при виде Вадима моментально раздражался. Буквально пяти минут хватало, чтобы тот проделывал путь от недовольного брюзжания до истеричного крика. Иногда, казалось, что и вмазать был готов, только не решался. Да и вмазал бы, раз так хотелось, отвел бы душу. Вадьке абсолютно все равно, пусть, делал бы все, что пожелается. Хоть орал, хоть бил, хоть "игнорил". Последнее время чаще все же игнорировал. Кончились, видать, силы, забил на него папаша - понял, что бесполезно с дебилом разговаривать. Ну, тут уж, извините, какого сами заделали, такого и получайте на выходе. И, вообще, непонятно - для чего так нервничать. Отцу есть же кем гордиться и, не стыдясь, называть наследником - Степка он во всех отношениях примерный сын. Зачем еще и от Вадима что-то требовать? Ну, вот такой он получился - неумный, неответственный, неорганизованный, необразованный, невоспитанный, неперспективный, да и вообще, если говорить в целом - он полное недоразумение и неудачник по жизни. Целая пачка из отрицательных "не". Вадим вроде и старался
временами от некоторых из них избавиться, но пока тщетно. Хотя, что можно ожидать от нежданного, нежеланного и нелюбимого ребенка? Он уже с этим "не" родился. Надо просто всем смириться. Вадим, несмотря, на кажущуюся недалекость своего ума, это прекрасно понимал, потому и старался на глаза родственникам часто не попадаться. Зачем нарушать спокойный уклад здоровой чужой семьи? С лихвой хватало того, что он дочь свою на них взвалил.
        Взвалил. Нет. "Взвалил" - определение тут немного неточное. Уж кого-кого, а Милку обузой отец со своей женой не считали. От внучки молодые бабушка с дедушкой были без ума. Да и не столько она им внучкой считалась, сколько еще одним ребенком. Они бы и удочерили ее, скорее всего, с удовольствием, если бы опять же не Вадькина вредность. Предлагали они ему такой вариант, но он заартачился. Эгоизм и ревность - так определили его поступок окружающие. Собакой на сене еще обозвали. И стыдили, что девочке жизнь только калечит и свою вдобавок. Много чего выслушал он, но решение свое не поменял. Назло. Чем, собственно, никого и не удивил. Никто же не считал Вадима хорошим.
        Никто, кроме Степана, пожалуй. Казалось бы, с ним как раз и логичнее всего стоило бы конфликтовать и бороться за место под солнцем, точнее за любовь и благосклонность отца. Но сводный брат, видимо, не усмотрел в Вадьке конкурента, и в приятели принял с удовольствием. Позволял, конечно, себе небольшую надменность и насмешки над братцем, но это он в силу своего старшинства выеживался. Но, если начистоту, то дело и не в возрасте вовсе. Просто Степка почему-то считал Вадима слишком уж мягкотелым - размазней, одним словом. Говорил, что нет в нем твердого стержня и целеустремленности. Все на что способен - это лишь на бесполезный бунт и разведение анархии. А еще мастером вляпываться в дерьмо, называл. Но это Степан так считал, Вадим же не был с ним согласен, но спорил на этот счет нечасто, разве что, когда совсем уж обидными становились насмешки. В остальном братья были очень дружны. И потому, когда Степан решил устроить небольшие посиделки в кафе с друзьями в честь своего дня рождения, Вадим отправился туда без разговоров. Уважить брата - это дело чести.
        Компания собралась небольшая. Кроме Вадьки, пришел еще закадычный друг брата, в сопровождении трех девчонок.
        "Каждому по одной", - Вадим скользнул хмурым взглядом по присутствующему женскому полу. Разовые знакомства на один вечер у него редко, но случались. Так что ничего особенного в происходящем он не увидел, просто что-то не настроен он был сегодня на мимолетные развлечения. Во всяком случае, пока ни одна из присутствующих девиц его не заинтересовала. - "Машу, надо предупредить, что не приду", - решил он, вспоминая недавнюю взбучку. И хоть на сегодня они не планировали встречу, лучше перестраховаться и не нарываться на ненужные скандалы. Они только настроение все портят и не способствуют приятному времяпрепровождению.
        Официант расставил приборы и подал напитки, соки и алкоголь. Закуску пока не принесли, даже холодную, но компании не терпелось начать праздновать - дожидаться не стали:
        - Ну, что? Пока готовят, по первой? - предложил Степка, разливая по рюмкам водку.
        Вадим быстро набрал сообщение:
        "У брата день рождения. Сегодня ночую дома" - спешно отправил и отложил в сторону телефон.
        "По первой, так по первой", - поднял он свою тару тоже. Хотя не мешало бы сначала перекусить. Пить на голодный желудок - мало хорошего, но пьянка началась. Девчонки никого из себя не строили, коктейлями никакими не баловались и глушили сорокоградусную наравне с парнями. Это Вадим краем глаза отметил, заливая соком обожженный спиртом желудок. Выпили красотки, едва поморщившись, и загалдели, захохотали.
        Вообще, в помещение было порядком шумно. Несмотря на вторник, народ прибывал. Заведение не являлось клубом, но пользовалось популярностью у молодежи. Атмосфера располагала приятно посидеть, повеселиться, распивая спиртные напитки и покуривая кальян. Особо желающие и "подготовленные" могли даже попрыгать на выделенном специально для танцев пятачке, растрачивая излишнюю энергию - музыка соответствующая тут тоже гремела.
        Вот и в их компании раскрепощенность заметно увеличилась, да и Вадька вроде взбодрился, вставил пару слов в общий разговор. Заглянул в телефон - ответа нет.
        "Не заметила, наверное", - первое что подумалось, иначе Машка как-нибудь отреагировала бы на сообщение, если конечно не обиделась. На что там можно обижаться - придумать не получилось. Вадим еще раз перечитал смс-ку на выявление подводных камней. Нет, вроде все нормально - день рождения - причина веская, чтобы не приходить. Но все же с женской логикой не всегда все бывает нормально. Вдруг она тоже хотела пойти? Однако такая идея показалась Вадиму трижды сомнительной. Мария с ним в магазин продуктовый порой стесняется пойти, а тут в компанию. Хотя может как раз развлечься она и согласилась бы. Здесь кого только не встретишь, и разницей в возрасте между парнем и девушкой мало кого удивишь. Кстати, неплохая идея, Вадим не против был бы с ней тут зажечь.
        - Что там? - обратил внимание Степка на возню брата.
        - Да ничего, - отмахнулся Вадька и снова отодвинул телефон.
        Принесли холодные закуски, так что назрела очередь для второго тоста. Поздравляла одна из девочек. Говорила долго, пространственно и, как полагается в таких случаях, пафосно. Вадька за это время даже еще раз успел заглянуть в телефон.
        "Позвонить, что ли?" - мелькнула мысль, а после опрокинутой второй стопки, утвердилась.
        - Я сейчас, - предупредил он брата, выбираясь из-за стола, - позвонить надо.
        На улице моросил мерзкий октябрьский дождик. Крыльцо кафе укрывал от непогоды козырек, под которым топтались, дымя, курильщики. Отойдя в сторону к самому краю, Вадим отрешенно ловил капли вытянутой ладонью и слушал долгие монотонные гудки. Он уже третий раз набирал номер Марии, но она не отвечала.
        "Где она? Почему не берет?" - ситуация начала бесить и третья порция спиртного, когда он вернулся к ребятам, легко зашла под настроение.
        - Тетке своей звонишь? - заметил усмехаясь Степан, когда Вадим, сам того не замечая, еще пару раз заглянул в молчащий телефон и попытался снова дозвониться, уже не выходя из здания, прямо за столом.
        - Нет по работе.
        - Угу, - кивнул Степан, ни разу не поверив сказанному. - Бросай нах свою работу. Надо будет - перезвонит. Нахрена ты перед ней отчитываешься, как пацан. Я не понял, кто за кем бегать должен? Пусть радуется, что еще ходишь ее пихать. Она сама должна звонить. Ясно?
        Вадим поерзал - эти нравоучения завелись вообще не к месту.
        - Да ты достал. Причем тут она? Я же сказал, что по работе, - огрызнулся и придвинул к себе тарелку с горячим. Стоило наконец-то поесть, а то с трех рюмок немного плыть перед глазами начало.
        Степка к счастью отстал, отвлекаясь на разговор компании. Реально, ну, не личную же жизнь Вадима сюда пришли обсуждать, а день рождения праздновать.
        "В общем, Машке я написал и предупредил. И даже звонил несколько раз. Есть доказательства, так что пусть только попробует остаться недовольной" - Вадим расслабился, отправляя телефон в карман, и тоже вклинился во всеобщее веселье.
        Глава 17
        Пьянка продолжалась уже часа два, а это была именно пьянка, потому что Вадька не помнил какая по счету поднималась рюмка. Тосты с восхваления виновника торжества плавно перешли к простому и вечному - "Ну, выпьем", а болтовня за столом слилась с общим гулом зала. Девочки, непонятно каким образом, распределились между мальчиками. Вадька точно знал, что одна из них подружка Андрюхи, того самого друга Степана, который и организовал им эту женскую компанию. Так что двух оставшихся девчонок поделили легко - Степан на правах именинника выбрал себе ту, что больше ему приглянулась. Хорошо, что он взял на себя эту ответственность, потому что Вадька ко всем остался одинаково равнодушен. Он даже с уверенностью не мог сказать, как зовут ту, которая сама пристроилась возле него. Припоминалось, что девчонка назвалась Даной или Дианой, но точно не Дашей, хотя он мог и ошибаться, потому что сознание все больше и больше рассеивалось и тонуло в пьяном тумане.
        Алкоголь обычно расслабляет людей, отвлекая от всех насущных проблем. Или же, наоборот, усугубляет. Если, конечно, есть что усугублять. Если эти проблемы вообще существуют, а не просто надуманы. По мнению Степана, Вадька не по той теме сегодня загонялся. В этот вечер, вообще, стоило забить на все дела и заботы и послать их куда подальше. Нет, ну реально - праздник же как-никак.
        - Слышь, дай сюда свой телефон, - потребовал Степан, теряя терпение, - задолбал задрот, - потянулся, хватая Вадима за запястье и пытаясь вырвать мобильный, который почему-то из кармана опять перекочевал в руки. Вадим недовольно отпихнул плечом порядком поднадоевшего своим брюзжанием брата. Во-первых, какое его дело? А во-вторых...
        - Что? Я время только посмотрел, - взвинтился он с пол-оборота, - отвали.
        - Да иди ты в жопу со своим временем. Можно подумать, тебе куда-то надо или тебя где-то ждут. Кому ты нахрен нужен? Даже эта твоя старая потаскуха, и та на тебя положила.
        "Потаскуха? Положила?" - Вадим взъерошился - родственник умудрился оскорбить разом и его, и Машку. Вскинулся, собираясь возмутиться, и, возможно, даже дать в морду дофига позволяющему себе имениннику, однако Степан успел сообразить, что немного перегнул с высказыванием.
        - Подожди, не дергайся, - он снова схватил брата за запястье, но тон уже стал миролюбивый, - подожди. Давайте выпьем сначала, - он кивнул своему другу, который снисходительно улыбаясь, наблюдал за перепалкой парней, - Андрюха, наливай.
        Андрюха без возражений потянулся за бутылкой. Девочки, которые переглядывались и с интересом наблюдали за парнями, пытаясь понять суть конфликта, отвлеклись, зашевелились, передвигая на столе посуду.
        Воспользовавшись заминкой, Степан обхватил за плечи брата и склонился ближе к его лицу. Говорить он старался тише, насколько позволял окружающий гомон, так чтобы слышал его только собеседник.
        - Я не понял, что за беда? Ты что залип?
        - С чего взял? Все нормально, - Вадим не собирался ничего ни с кем обсуждать и вид старался сохранять невозмутимый.
        - Я не знаю... - Степан так сразу не мог сформулировать, чем его раздражает брат, но со стороны это выглядело отстойно. - Поругались?
        - Нет. Говорю же, все нормально.
        - Да не нормально.
        - Отвали.
        - Хорошо. Телефон убери.
        - Убрал.
        Вадим и в самом деле сунул мобильный в карман и даже не взглянул на экран. Он больше не будет ждать ответ. Сегодня точно не будет. А завтра разберется. Он все Машке выскажет. Почему-то она от него требует, чтобы всегда брал трубку, а сама... Вообще-то, не отвечала она впервые, может поэтому было так тревожно.
        - И морду попроще, - вырвал его из размышлений Степан, - отдыхаем же, давай выпьем.
        Вадим кивнул и потянулся за рюмкой. Выпили. Куда и зачем они в себя столько вливали?
        "Завтра будет хреново" - проплыла по задворкам сознания здравая мысль. - "Надо прекращать" - догнала вторая.
        Видимо, не только он пришел к таким выводам - девчонки тоже начали понемногу отлынивать, они, то не допивали, то просто пригубив, отставляли. На самом деле, столько пить - никакого здоровья не хватит. А Степка попытался возмутиться и заставить всех опустошить рюмки до дна, приводя какие-то несерьезные доводы о неуважении к нему. Андрей сразу вступился за свою подругу, ему ее спаивать надобности не было. А Вадим встал на защиту своей - той, что сидела рядом.
        - Не хочет, пусть не пьет. Отстань от Дианы - высказал он свое мнение, отпихивая неуемного братца. А потом, наконец, впервые внимательно посмотрел на ту, которая на сегодня была его девочкой. С виду она, кстати, была неплохая. Не красавица, конечно. Так себе, но аккуратная - вид не потасканный, и не пропойца, как оказалось. И имя у нее как у принцессы. Диана. А может все же Дана?
        - Она Динара, - поправила, смеясь, одна из девочек. Сама Динара тоже засмеялась, нисколько не обижаясь на Вадькину ошибку.
        - Точно. Динара, - кивнул Вадим. Вообще-то принципиальной разницы для него не существовало. Он придирчиво посмотрел на девушку - это имя ей подходило. Хорошее имя и хорошая девочка. Неужели такая хорошая и согласится вот так сразу с едва знакомым парнем ночь провести?
        Вадим, защитивший девушку от назойливого именинника, с полным правом ее обнял, а уловив ответную улыбку, придвинул к себе ближе. Рукой смело прошелся по талии, заднице, погладил ногу, скользнув между бедер - так лишь слегка и ненавязчиво. Улыбка у девочки не исчезла, она снова захихикала, щеки едва заметно зарделись.
        "Скорее всего согласится" - равнодушно отметил про себя Вадька. От понимания этого ему было ни жарко и не холодно, он даже пока не определился в своих намерениях. Если честно, жуткой потребности в сексе сейчас он не испытывал, тем более не пойми с кем. Да и где? Не в туалете же, а к себе домой тащить он ее точно не собирался. - "Лучше к Машке пойду. Узнать только надо, куда пропала".
        - Она не отвечает, - Вадим, продолжая обнимать Дану-Диану-Динару, склонился к Степке. Не знал он, почему прорвало его на эту откровенность, но вдруг захотелось поделиться. Потому что странно все это, и главное, непонятно почему.
        - Кто? - не понял Степан.
        - Маша.
        - И что?
        Вадим пожал плечами.
        - Вдруг что-нибудь случилось?
        - Что?
        Пьяная фантазия не способна была нарисовать ни сцену несчастного случая, ни другого мужчину, в компании которого могла находиться сейчас его девушка. Вообще не формулировалось никакой конкретной идеи, но что-то же случилось, так ведь никогда не было. Она всегда отвечала на звонки, даже когда злилась или обижалась.
        - Вот видишь, ничего там не случилось, - так и не дождавшись ответа, продолжил Степан, - скорее всего, не слышит просто. Тоже гуляет где-нибудь.
        - Где? - вскинулся Вадька, как будто Степка это мог знать.
        - Да хрен знает. Какая разница? Нагуляется - позвонит. Она же тебя любит.
        - Не любит.
        - Ты же говорил - любит.
        - Теперь нет.
        - Пляха, лютый трэш какой-то, - раздраженно проворчал Степка, вообще ничего уже не понимая. - Тем более, - постарался втолковать он бестолковому брату, - пошла она тогда в жопу. Ты мужик. Ты не должен, как девочка, названивать и плакать.
        - Я не плачу, что ты гонишь. Просто она не берет... Вот где она? - Вадим не мог объяснить внятно свои ощущения. Это было неприятно. Это бесило. Он уже десять раз готов был послать ее туда, куда и советовал Степан, но в то же время невыносимо сильно хотелось наконец ее услышать, а лучше увидеть и тогда... И тогда он даже спрашивать ничего не будет, когда ее увидит. Пусть она и не пытается ничего объяснять. Он ее просто заломает прямо в прихожей и нагнет. Узнает она еще малыша. Потому что так нельзя. Потому что - она его женщина. И похрен любит она его или нет.
        Вадьку не хило бомбило, а Степка все пытался вправить ему мозги.
        - Насрать, где она. Понимаешь? Насрать! Что, баб мало? - он кивнул в сторону присутствующих девушек, предлагая выбирать. Сейчас он готов был отдать расстроившемуся братану и свою выбранную девочку, лишь бы тот успокоился. Вадим еще раз окинул взглядом подружек. Баб, наверное, и много, но они ни в какое сравнение не шли с Машкой. Машка - она шикарна. И она его. Степке этого не понять, поэтому с ним разговаривать бессмысленно.
        Вадим отвернулся. Рукой еще раз поелозил по бедру Дианы. Наверное в этот раз жестко это сделал, потому что девушка ладонью тут же возмущенно пресекла домогательства. А через несколько секунд они уже целовались и ее пальцы больше не сжимали его руку и не отталкивали, а наоборот ласково поглаживали его запястье.
        "А может все же затащить ее в туалет?" - подумалось вдруг, и так и осталось незаконченной мыслью. По всему телу, словно током по проводам, прошел вибросигнал, оповещающий о входящем сообщении. Вся Вадькина сущность моментально сконцентрировалась на этом "вжике". Девушка моментально выпала из его объятий, и мобильный тут же магическим образом опять появился в руках.
        СМС содержало одно слово:
        "Хорошо"
        Хорошо? И это все? Что хорошо? Надо же, разродилась на одно слово. Стерва. Соизволила ответить.
        Что он ожидал получить на свое: "У брата день рождения. Сегодня ночую дома", Вадька сказать не мог. Но одного "Хорошо" ему было катастрофически мало. Просто совершенно неинформативное это слово - "Хорошо".
        Естественно, он тут же позвонил Маше.
        - Ты где? - наехал он сходу, как она только ответила. А сам в это время спешно пробирался ближе к выходу, стараясь оказаться в относительной тишине.
        - Почти дома. В такси.
        - Ты где была? Я тебе сколько звонил!
        - Сколько? - послышалась усмешка. - Девятнадцать раз?
        - Двадцать. Что ржешь? Смешно.
        - Смешно, конечно, - Маша не скрывала веселье, - малыш, ты что бесишься?
        Вадим ответил некрасиво, грубо, матом. Потому что он весь извелся и не знал что думать весь вечер, а она смеется. В каком месте она нашла юмор?
        - Ого, напился мальчик, - выдала диагноз Мария, - в кино я была, на беззвучном телефон стоял, не ори.
        В кино? На беззвучном? Раздражение в разы уменьшилось.
        - С кем, - спросил Вадим подозрительно, но уже спокойнее. И на улице было спокойно: ни музыки, ни шума голосов, только монотонный шелест дождя по бетонной дорожке.
        - Есть разница?
        - Раз спрашиваю, значит есть.
        В трубке хмыкнули:
        - Иди отдыхай, малыш. И брата с днем рождения.
        Переживая, что связь вот-вот оборвется, Вадим даже не обратил внимания на язвительный тон девушки и поспешил предупредить вдогонку:
        - Я сейчас приеду.
        - О. Нет. Нет. Такой красивый ты мне тут точно не нужен, - твердо заявила она.
        - Маш.
        - Нет.
        - Да бля! Я приеду. Я не спрашиваю.
        - Вадим, нет. Я не открою. Прямиком к маме и папе, и проспись. И хватит на меня орать.
        - Тогда завтра.
        - Посмотрим. Созвонимся.
        - Какой посмотрим? - взвинтился снова Вадька, но в трубке уже стояла тишина.
        "Созвонимся. Посмотрим. Смотреть она будет, - бурчал под нос Вадька, пошатываясь и тыча пальцем в сенсорный экран, - еще трубку бросает".
        - Ты что трубку бросаешь? - предъявил он, как только опять услышал Машкин голос.
        - Иди спи, Вадим, и не беси меня.
        - Это ты не беси, - прокричал он и, как оказалось, опять в тишину. - Сукааааа, - заорал он еще сильнее и снова набрал номер.
        "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети" - сообщил раздражающий голос.
        Капли дождя неприятно стучали по макушке, стекали по лбу и носу, пробегали по губам и подбородку, а еще просачивались за шиворот. Мокро и противно. Так же противно, как было сейчас у Вадьки на душе.
        - Я блядь приеду. Я сейчас приеду. Дверь выломаю нах, - угрожал он непонятно кому. Хотя понятно кому. Просто адресат его не слышал и спокойно сидел дома, совершенно не переживая и не думая о нем, не желая его ни видеть, ни слышать. Просто Маша не любила его. Он ей не был нужен. Значит, и она ему тоже не нужна.
        Глава 18
        - Трезвый хоть бы раз вспомнил ребенка. Вечно ни прийти, ни позвонить не можешь. Некогда все тебе. Деловой - сил нет. А как нажрался, так здрасте. Явился красавчик.
        Вадим поморщился. Голова с утра невыносимо трещала. Недовольное брюзжание мачехи било по мозгам. Вникать сейчас во все предъявленные к нему претензии совершенно не хотелось, но приходилось.
        Вот интересно. Пили вчера Вадим и Степан вместе, и заявились, как говорится, "нажравшиеся красавчики" тоже напару с ним. Оба, кстати, в одинаковой кондиции, точнее в полной некондиции. Сидели сейчас за столом, в ожидании завтрака, тоже вдвоем, а высказывали все недовольства почему-то только Вадьке. Да и вообще, он не собирался вчера к ним идти ночевать. Это Степка его сюда притащил. Побоялся, что у Вадима и в самом деле дури хватит ломиться к Машке в квартиру.
        Воспоминания о вчерашнем вечере отдались приливом тошноты. Вадим сглотнув, уткнулся лбом в ладонь. Вот о чем совсем не хотелось думать, так это о Марии и обо всем, что было с ней связано. Во всяком случае, точно не здесь и не сейчас.
        - Думаешь, дочери надо на это все смотреть? Да еще перегаром твоим всю ночь дышать, - продолжала вычерпывать мозги мачеха.
        Естественно, Вадим не хотел показываться пьяным Милке и, вообще, если разобраться, он не к ней шел. Это все Степка - затолкал его в такси, и вот теперь они оба здесь. Но не скажешь же, что и не собирался, в принципе, видеть дочь. Сразу же поднимется другая тема - брошенный ребенок и сирота при живых родителях. А это намного хуже, чем упреки о дурном примере и пьянстве. К тому же, Милана вроде и не обратила внимания на Вадькино состояние. Проснувшись, обрадовалась, увидев отца рядом. Обнималась и забивала его распухшую от боли голову каким-то детским лепетом. Новостей накопилось с последней встречи целая куча. Благо дело, что не очень долго эта экзекуция продолжалась - Милку поторопили в школу. Но это совсем не значило, что он не рад ей был или что он дочь свою не любил. Вадим ее любил и очень сильно. Просто уж очень он хреново себя с утра чувствовал.
        - Я сам заберу ее после занятий, - пообещал Вадька, - сходим с ней куда-нибудь.
        Такое заявление женщину нисколько не осчастливило, она в ответ что-то еще пробубнила и поставила на стол тарелки. Запах куриного бульона вызвал новый приступ дурноты. Вадьку передернуло. На еду не хотелось ни смотреть, ни нюхать ее, ни тем более глотать. Бросил взгляд на Степку - брат хоть и выглядел с похмелья так же неважно, но суп к себе придвинул и даже взялся его вяло хлебать.
        - Я не буду, - отказался Вадим.
        - Ешь, - строго приказала мачеха, еще и ладошкой по затылку ткнула. По невыносимо болящему затылку. Со злости, видимо. И стояла над душой, пока Вадим две ложки этой баланды в себя не затолкал. Потом правда пожалела и отправила дальше спать. Он отключился сразу, практически, как только коснулся своей "квадратной" головой подушки. Слышал лишь, находясь на грани сознания, как мать в прихожей провожала сына. На него она не кричала, наоборот переживала, как тот в таком состоянии трудиться пойдет. В этом плане Вадиму повезло, он, в отличие от Степана, мог сам себе позволить выходной день. Никто его за прогулы не уволит. В колледж, конечно, опять не пошел, но какой из него ученик после такого количества бухла. Зато к обеду выспался и человеком себя почувствовал. Жить снова захотелось. Но вставать все равно было лень. Если бы лежал у себя дома, то так бы и не поднимался до вечера, а может и до следующего утра, пока до конца не очухается. А у отца больно-то не поваляешься, тем более раз обещал день провести с дочерью.
        Дождь так и продолжал моросить. В такую погоду на улице не походишь, только в игровую зону разве что сводить ребенка. К тому же давно туда собирались.
        - Урааааа, - радостно завизжала Милка, заметив Вадима в фойе школы, - в "Плей дей" пойдем или в "Крези парк"?
        - Куда сама хочешь.
        - А в Бургер Кинг или KFC? А в кино? - еще не определившись с местом игротеки, дочь дорвалась наконец до внимания отца и пыталась в выделенное для нее время выбить себе как можно больше развлечений.
        - Все сразу не успеем, тебе еще уроки надо делать, - осадил ее Вадим.
        - Успею. А ты будешь со мной делать?
        - Буду.
        - И ночевать будешь?
        Оставаться еще на одну ночь в квартире отца не очень-то хотелось.
        - Посмотрим, - отмахнулся он.
        Дочь засветилась от счастья. Почему-то для детей слово "Посмотрим" всегда расценивалось равносильно "Да". Не так давно, помнится, Вадим и сам так считал, хотя сейчас он знал точно, что это означало ни что иное как "Отстань".
        "Наивность", - нахмурился он, сжимая маленькую ладошку у себя в руке.
        Игровая зона встретила их пестротой автоматов и вытравляющей нервную систему музыкой. Зацикленная мелодия въедалась в мозги и медленно их разрушала. Вадим с сочувствием покосился на сотрудников детского парка развлечений, находящегося на территории торгового центра. Какую же нужно иметь крепкую психику, чтобы на протяжении всей рабочей смены слушать однообразно повторяющиеся десять нот?
        - Я буду на этом, этом, этом, этом, - Милку музыка не раздражала, а, кажется, наоборот вдохновляла. Дочь довольная бегала среди разнообразия симуляторов и тыкала в особо понравившиеся, - а вот на этом с тобой вместе, - подлетела к столу с неким подобием пинг-понга, - и на том, - махнула рукой на игровой автомат для парных игр.
        Лет десять-двенадцать назад Вадька сам с не меньшим удовольствием гонял все эти мячики, стрелял и прыгал.
        - Давай, включай, - не стал он возражать и подал дочке карточку с только что щедро пополненным счетом. С ребенком он выходил развлекаться редко, зато, если уж получалось вырваться, на деньги никогда не скупился. - Учти, я поддаваться не буду.
        Вернуться на пару часов в детство оказалось весело. Войдя в азарт, он сам как ребенок зависал возле автоматов, помогая Милане выбивать очки, а потом вместе с ней радовался выползающим длинным лентам призовых карточек.
        - Я хочу Лизуна, - через два часа беготни по игровой зоне, Мила, едва удерживая в руках картонные ленты, старательно засовывала их в счетный автомат и мечтала о выигрыше. Судя по количеству полученных во время игр стикеров, их вполне должно было хватить на желаемую баночку с вязкой субстанцией - именуемой "Лизуном". Даже на пару чупа-чупсов предполагалось что останется. Один ей - клубничный, другой папе - со вкусом колы.
        - Тебе же с колой? - вкус отца она знала, но на всякий случай уточнила.
        - Угу, - кивнул Вадим и отвлекся на вибровызов телефона, зажужжавшего в кармане. - Да, - ответил он на автомате, уверенный в том, что звонят родители. А если точнее, то мачеха. Она за Миланку больше всех всегда переживала. Во время игры уже дважды узнавала, где они и чем занимаются. Не поймешь ее - то недовольна, что Вадим про ребенка забывает и не появляется, а как приходит забрать дочь с собой, начинается недоверие и тотальный контроль.
        Однако в трубке послышался совсем другой голос:
        - Ну что? Проспался, алкоголик? - Мария спросила с усмешкой, так же как и вчера.
        Вадим улыбнулся. В первый момент он действительно обрадовался, услышав ее. К тому же, она первая позвонила после вчерашнего инцидента и, похоже, за него переживала.
        - Привет, - отозвался, - да, давно уже.
        - Как самочувствие?
        - Пойдет.
        Наступила неловкая пауза, во время которой на Вадима накатили вдруг воспоминания прошлого вечера, те, что он так старательно отгонял от себя весь день. Играя с дочерью, вроде отвлекся и забыл обо всем. А тут разом вернулись все недавние эмоции: раздражение, злость и обида. Он словно снова почувствовал себя жалким и мокрым посреди улицы, кричащим в отчаянии, как придурок. Дурость всякую кричал - это он и сам сейчас осознавал. Но это она, Машка, его довела до такого ничтожного состояния. Она заставила почувствовать себя его брошенным, ненужным, ревнивым, взбесившимся кретином. Вспоминать такое стыдно и неприятно. Он больше не позволит себе такой слабости. Прав Степка - эта баба ему нужна, чтобы просто трахать.
        - Ты где? - поинтересовалась она, прерывая молчание.
        Вадим огляделся, ловя взглядом Милу - та все еще возилась с карточками.
        - Я в торговом центре.
        - В торговом? Музыка какая-то странная, - заметила Маша.
        - Это игровые автоматы. Детские.
        - Детские? - Маша удивилась и снова усмехнулась.
        - Да, играю, - ответил резко с вызовом. Пусть ржет и язвит, ему совершенно похрен, что она из себя пытается строить, и что о нем думает. Еще раз посмотрел на дочь и вдруг предложил, - приезжай.
        - Поиграть? - услышал он смех - добрый, красивый, призывный. На секунду завис, увязая в манящих нотках, хотелось засмеяться в ответ, все забыть и простить, но поспешно встряхнулся.
        - Поиграем ночью, - заверил нагло, - пока просто поужинаем.
        Если бы она отказалась, Вадим не стал бы настаивать, потому что все еще сомневался в правильности своего спонтанного решения. Он не уговаривал, просто предложил, но она согласилась.
        - Согласилась, - задумчиво проговорил под нос, убирая в карман телефон.
        - Что? - переспросила Мила.
        - Ничего. Забирай свои призы и кушать пойдем. Ты же хотела в кафе.
        - В Бургер Кинг?
        - Можно и туда. Разницы нет. Сама куда хочешь?
        Разницы, действительно, не было никакой, где знакомить Машку со своей дочерью.
        Глава 19
        Вадим нервничал и напряженно сминал в руках куртку Миланы.
        "Сорваться и, пока не поздно, свалить" - идея встретиться с Машей ему нравилась все меньше и меньше. - "Или позвонить и сказать, что появились срочные дела". Достал телефон, нерешительно посмотрел на экран. Прошло больше получаса, как Маша обещала подъехать. Время поджимало, пора было определяться - уйти или остаться.
        Второй день Вадим раз за разом принимал какие-то ошибочные решения и творил дичь. Ну ладно, вчера его по-пьяни несло, а сегодня-то с какого перепугу его дернуло устроить эту очную ставку любовницы с дочерью? Просто, видать, на эмоциях вспомнились прошлые случаи, как он, используя Милану, издевался над влюбленными в него девочками. Как рушил и топтал их чувства. Да и чувства ли это были? Нихера ведь не чувства. Если бы на самом деле они любили, то и дочь не стала бы помехой. А они сливались все в один миг. Вадим привык к этому и даже находил происходящее смешным.
        Но ведь с Марией совсем другой случай. Здесь сразу ясно-понятно, что он ей совершенно не нужен, и еще неизвестно, кто из них посмеется. Вадим все это прекрасно знал, но все равно поддался порыву и ее пригласил. Кретин просто. Эмоции, мать их так. Что-то в последнее время слишком много у него их стало. Не к добру.
        Дочь не замечала нервозного состояния отца. Продолжение вечера ей нравилось. К полученным в игротеке трофеям добавилась маленькая фигурка Барби из коробки с вытребованным фастфудом. Расставив все игрушки перед собой на стол, Милана с довольным видом любовалась призами и с аппетитом жевала жареную картошку, обильно макая ее, а заодно и пальцы, в сырный соус.
        - Мы когда пойдем в кино, возьмем начос, тоже с сырным соусом, - заявила она.
        - Сегодня не пойдем, поздно уже.
        - Почемууууу, - заканючила девочка.
        - Я же сказал - поздно.
        - Не поздно.
        Вадька заглянул в телефон. Время близилось к шести. С минуты на минуты явится Машка.
        А может, и в самом деле рвануть в кино? Пусть потопчется тут одна, поищет его, а он телефон на беззвучный режим поставит. Скажет потом, что не слышал, еще и поржет. Это ребячество, конечно, и какая-то детская месть, зато не надо будет Милку втягивать.
        Вадим оглянулся, прикидывая путь до кинотеатра. Он тут - на этом же этаже. Недалеко...
        Кинотеатр недалеко, но еще ближе оказалась знакомая фигура. Сейчас осень - туфли сменились сапогами, но каблуки остались неизменны. Непременно высоченные, непременно красующиеся на шикарных ногах. Что ни говори, а его Машка все же ахудивительно крута. И не только ноги впечатляли, она у него вся красавица. И формы - то, что надо. Он их исследовал от и до, вдоль и поперек, снаружи и изнутри. По десятибальной шкале - оценка одиннадцать. Это он мог со знанием дела утверждать. И фейс такой, что от красоты ослепнуть можно и крышей поехать. У нее одни глаза только какие. Таких просто не бывает. Они чернее черного. В них в темную ночь звезды отражаются. Вадька это сам видел. В них целый космос бесконечный. Смотришь, теряешься и пропадаешь. Засасывает просто, как в черную дыру и сжирает всю душу и сердце без остатка. И губы... ярко-красные... они тоже засасывают... без остатка...
        Вадим, прищурившись, невольно впал в транс и залюбовался приближающейся девушкой, на доли секунд отбрасывая в сторону все свои тревоги.
        - Привет, - Мария подошла к ним и присела напротив, без интереса оглядела девочку, потом Вадьку.
        - Привет, - кивнул он. Сердце неприятно трепыхнулось, возвращая душе волнение.
        Милана равнодушно покосилась на неожиданную гостью и спокойно продолжила трапезу.
        - Ты не один, - заметила очевидное Маша, тем самым сразу находя объяснение странному месту встречи и звукам игровых автоматов, доносившимся во время телефонного разговора.
        - Угу, - Вадька развел руками. Создавать видимое спокойствие пока получалось, внутри же у него то тряслось, то немело.
        - С сестренкой гуляешь?
        "С сестренкой?" - Вадим повернулся к дочери. Она все так же, безразличная к разговору взрослых, возилась с едой, точнее уже закончила с ней. Смачно облизала замаравшиеся пальцы, потянулась к баночке с "Лизуном" и выковырнула оттуда вязкую субстанцию.
        Удачно подвернувшаяся идея представить Милану своей сестренкой показалась Вадьке замечательной. Дочь у него понятливая, она возражать не станет. Может сыграть перед чужой тетей и младшую сестренку. Осталось только головой кивнуть, и Вадим трусливо кивнул.
        - Да, - голос, правда, немного сорвался от нахлынувших переживаний.
        А собственно, чего он переживал? Какая Машке разница, кем ему приходится эта девочка. Вадим же для красавицы Марии просто любовник - удобный, здоровый, молодой жеребец, качественно обрабатывающий ее ночами. Ей вообще пофиг должно быть на его личную жизнь. Есть ли у него родители, братья сестры или дети. Это ее вообще не должно касаться. Так что пусть знает, что она, такая супермегавосхитительная, независимая и важная, для него тоже тупо тело для утех. А самый важный человек в жизни у Вадьки - вот сидит с грязным ртом и заляпанным носом. Катает себе между ладошек склизкую дрянь и счастливо улыбается.
        - Да, гуляю, - повторил он смелее, - с дочкой, - уточнил, и вдруг сердце снова бешено заколотилось, сдавливая дыхание. С другими своими девушками эту процедуру знакомства Вадим проводил, не заморачиваясь и не задумываясь. Легко и просто представлял своего ребенка, а потом с наслаждением ржал над медленно охреневающими девчонками. Эта ситуация его всегда забавляла, сейчас же видеть реакцию Марии почему-то совершенно не хотелось. Он не сразу поднял на нее глаза.
        Машка же смотрела на него не отрываясь и недоверчиво улыбалась. Не верила - это понятно. Считала, что это шутка и розыгрыш. Что ж - как хочет. Главное, он ей сказал, а как она отнеслась к информации - это не его забота.
        - Дочь? - Мария, наконец, все же переспросила.
        - Дочь, - пожал плечами Вадька, - а что?
        - Ничего.
        Она еще раз вскользь взглянула на ребенка и отвернулась, задумчиво уставившись в сторону.
        - Тебе что-нибудь взять? - предложил Вадим, разрывая создавшуюся неуютную тишину.
        - Нет, конечно, - отозвалась Маша. Еда из бистро ее никогда не привлекала.
        - Можно в другое кафе пойти.
        - Не суетись, пусть дочь спокойно поест. Ты же с ней гуляешь.
        - Да она уже поела, - Вадим убрал с кончика носа девочки каплю сырного соуса. Мила недовольно поморщилась от такой заботы, сама взялась тереть ладонью себе лицо, при этом "Лизун" смачно шмякнулся на стол.
        - Все равно не надо, - отмахнулась Маша, брезгливо покосившись на расползшуюся по столешнице желейную кляксу.
        Неожиданно спокойное отношение девушки к ситуации сбивало Вадима с толку и настораживало, заставляя еще больше нервничать. Значит, ей действительно была безразлична его жизнь, либо она слишком хорошо маскировала эмоции.
        - Удивлена? - спросил он.
        - Чему?
        - Дочери.
        - Нет. С чего вдруг? - пожала она плечами. - Процесс у тебя хорошо получается, - усмехнулась. Ей ли не знать. - Ничего удивительного.
        Да, процесс у них с Марией выходил замечательный. Тут не поспоришь. Ни с одной бывшей его девчонкой, а тем более с матерью Миланы, Машу не сравнить. Она другая. Особенная. Даже вон на дочь совсем по-другому отреагировала - спокойно, рассудительно, без истерик. Вадька расслабился, откинувшись на спинку диванчика. Куртку дочери убрал в сторону.
        Раз Маша не хочет никуда идти, то и не надо. Сейчас здесь посидят, потом он закинет ребенка домой и на ночь к ней, к ее шикарным ногам, заниматься процессом. Все устаканилось наилучшим образом и встало на свои места. У каждого из них своя жизнь. Никаких претензий, никаких обязательств, только процесс и ничего больше.
        Однако он рано успокоился. Его любовнице подробности, видимо, были все же любопытно узнать.
        - Воскресный папа, значит, - сделала вывод Мария.
        - Сегодня среда, - заметил Вадим.
        - Неважно.
        "Неважно, так неважно. Хорошо".
        - Не воскресный. Просто папа.
        - Дааааааа? - протянула Мария. Наконец хоть что-то ее немного удивило. Ну, еще бы, уж слишком часто зависал Вадька в ее квартире, что для обремененного семьей человека - непозволительная роскошь.
        - Ага, - ухмыляясь кивнул он.
        - Интересно, - девушка оживилась, усаживаясь удобнее, облокотилась об стол, внимание полностью перешло на ребенка, - и где же тогда, стесняюсь спросить, мама у этого прелестного дитя?
        - Мама? - хмыкнул Вадим. - А ты не стесняйся. Спроси, - повернулся к дочери, толкнул ее легонько плечом. - Милана, скажи-ка, где у тебя мама?
        Девочка не вникала в их разговор, поэтому вопрос застал ее врасплох.
        - Что? - переспросила она.
        - Мама у тебя где?
        Милана посмотрела на незнакомую женщину, потом испытующе на отца, определяя, что конкретно от нее сейчас хотят. Сообразила быстро:
        - Мамы нет, - бойко отчеканила, словно заученную обыденную фразу, - она нас бросила.
        - Вот. Мамы нет, - развел руками Вадька. Ведь Машу это интересовало? Стоит ли кто-нибудь между ними? И если ее вдруг начали заботить моральные аспекты, то у него нет никого. Он свободен, он ничей. Можно без угрызения совести им пользоваться.
        Глаза Марии расширились. Теперь она точно и офигела, и онемела. Лишь переводила ошарашенный взгляд с ребенка на папашу и обратно.
        - О, Господи... - прошептала она, наконец, - ты... - и снова замолчала, напряженно уставившись на Вадима. Она явно что-то еще хотела сказать, но, то ли не могла сформулировать, то ли при ребенке не хотела грубо выражаться.
        - Что? - Вадька ощетинился. Раз уж начала, пусть продолжает. Ее же никто не заставлял вникать в подробности - сама полезла, вот и получай.
        Маша растерянно развела руками
        - Что? Я даже не знаю, что на это сказать, Вадим. Ничего, наверное.
        Ничего - это хорошо. Ничего - это правильно. Вадька удовлетворенно кивнул.
        - Вот и не говори.
        - Не говорю. Но...
        - Но?
        - Но, - уверенно кивнула она - Не надо ко мне больше приходить. И звонить тоже не надо.
        Вадим посмотрел ей в лицо. В черных глазах отражалась черная пустота. Она отталкивала и больше не пускала его к себе. Космическая темнота больше не хотела сжирать его душу, а ярко-красные губы произносили какую-то несусветную чушь. Она испугалась что ли? Какую ерунду она там себе навыдумывала? Смешно же.
        - Почему? - он и в самом деле усмехнулся.
        - Вадим. Ты милый мальчик, но, извини, два ребенка - это слишком.
        Точно испугалась, глупая. Вадим в душе заржал гомерическим хохотом. Вот точно бабы-дуры, и ничем друг от друга не отличаются.
        - Маш, ты чего? - он и на самом деле засмеялся. - Каких два ребенка? Ты о чем вообще? Миланка что ли? - кивнул на дочь, хлопающую теперь перед ними серыми умными глазенками и внимательно вслушивающуюся в происходящее. Все-таки это была плохая идея ее показывать, - Она-то к тебе каким боком? Ты что всполошилась? Ты ее в первый и последний раз видишь. Или это я для тебя ребенок? - он еще сильнее заржал. - Я ребенок? Маша, ты дура? Ты же со мной... - Вадим говорил в запале, но вовремя опомнился и осекся. Все-таки с ними тут рядом находилось на самом деле невинное дитя, которому было совершенно ни к чему это все слушать. Слово "трахаешься" он не произнес, лишь характерно стукнул кулаком по ладони и в недоумении развел руками. - И я после этого все еще ребенок? Да?
        Он бы и дальше продолжал возмущаться, но Маша, повысив голос, его остановила.
        - Вадим, заткнись и успокойся.
        Он замолчал.
        - Да, я дура, - продолжила она, выравнивая голос. - Дура, что с ребенком... - тут она тоже опустила слово, постучав кулаком по ладони. - Дура, что повелась на красивого мальчика, неплохо умеющего... - продолжать не стала и в этот раз даже не показала, что он умел делать. Хотя, по всему выходило, что в этом только и было его достоинство. - Я дура! Да! Но на этом хватит. Спасибо, малыш, все было замечательно. Самое время остановиться.
        - Зачем?
        - Затем, что хватит. Поиграли и достаточно. Всё!
        Мария схватила сумку, привычным жестом ныряя внутрь и отыскивая сигарету. Здесь в здании курить нельзя, но ей явно не терпелось. Встала. Вадим тоже вскочил.
        - Маша, - схватил он ее за руку, - подожди. Маш. Ну куда ты?
        - Чего ждать? Вадим, ты меня не понял что ли? Отвали. И мой тебе совет, не таскай больше ребенка по своим бабам, - она раздраженно вырвалась и торопливо пошла на выход.
        - Да твою ж мать, - догнал ее Вадим и с силой развернул, - я не понял, ты что взбрыкнула? Что не так? Что ты мне второй день мозги полощешь? Какие бабы? Нет у меня никаких баб. У меня только ты. Я ни хера не понимаю.
        - И не поймешь. Потому что нет у тебя их еще. Мозгов. И вряд ли уже будут.
        - Что? Бля, да ты сама дура истеричная, - сказал он так громко, что проходящие мимо люди невольно обернулись. Жаль, что вокруг находилось столько народа. У Вадима снова, как и вчера, внутри все бурлило и клокотало. Просто сегодня он был трезв, а в нескольких метрах отсюда сидела и ждала его дочь, поэтому он молча проглотил злобное, отпущенное ему:
        - Иди нахер, сопляк, - и с тоской проводил взглядом стремительно удаляющиеся цокающие каблуки. Эти шикарные ноги больше ему не принадлежали. Он сам все испортил.
        Истина номер один: "Довольствуйся малым и никогда не претендуй на большее".
        Истина номер два: "Весь мир бардак. Все бабы бляди. А солнце..."
        - Ну и ладно, пап. Все равно у нее ноги кривые, - теплая маленькая ладошка коснулась его руки. С красочной коробкой в руке и неуклюже сунутой курткой подмышку, рядом с ним стояла дочь.
        - Ноги? - хмыкнул Вадька. - Да уж... кривые... Погнали домой, что ли? Уроки же еще делать...
        - А кино?
        - А кино в следующий раз.
        Глава 20
        Дома их давно заждались. Может и не обоих, но Миланку точно ждали. Мачеха с порога кинулась раздевать дочь, как будто та еще маленькая. В восемь лет человек уже сам давно в состоянии снять обувь и куртку, но Милку здесь баловали даже в этом. Вадиму это совсем не нравилось, но что он мог поделать, если сам появлялся в жизни ребенка от случая к случаю и воспитанием почти не занимался.
        - Мы поели, я есть не хочу, - с ходу заявила Мила, пока ее тут же у двери тщательно осмотрели, ощупали и даже на наличие температуры проверили, проведя по лбу губами.
        - Да? И чем вы ужинали? - физическим состоянием ребенка мачеха вроде осталась довольна.
        - Картошку, гамбургер и фанту. И наггетсы еще остались, - Милана подняла повыше коробку, в которой лежали недоеденные кусочки курицы в панировке, - там еще маленькая Барби и призы. Сейчас покажу.
        Девочка убежала в кухню, собираясь там на стол вывалить всю свою сегодняшнюю добычу и похвастаться.
        Женщина, поджав губы, недовольно зыркнула на Вадьку, но ничего не сказала и пошла вслед за его дочерью. Совершенно непонятное осуждение с ее стороны, видимо, она рассчитывала, что Вадим в кафе дочь кашей или супом накормит. Известно, что ребенок, вырвавшийся развлекаться, будет просить вкусную, но не полезную пищу. Сама же прекрасно об этом знала, но обязательно надо было осудить. Если честно, ему сюда даже заходить не хотелось. Но он зачем-то обещал Милке сделать уроки вместе. Хотя после ссоры с Машкой, настроения вообще ни на что не было. Ничего не хотелось. Какие нахрен уроки? Еще постпохмельное состояние давало о себе знать. Ему бы сегодня целый день проваляться после вчерашнего сейшена, а он целый день на ногах провел.
        Пока дочь вовсю делилась впечатлениями, Вадим заглянул в комнату к брату. Тот уже вернулся с работы и с видом полумертвого зомбака отлеживался.
        - Как оно? - поинтересовался Вадим.
        - Пиндец, - приоткрывая один глаз, вяло отозвался Степка.
        - Ужрались, - поддакнул Вадим, заваливаясь рядом на диван и заставляя брата потесниться. Приняв горизонтальное положение, почувствовал дикую усталость, глаза сами собой начали закрываться.
        - Да ладно, днюха же, - отозвался Степан.
        - Ну да...
        Вот так лежать было хорошо. Подумалось, что может не стоит и сегодня идти домой. В пустой трехкомнатной квартире все равно его никто не ждал. И отчитываться ему теперь ни перед кем не надо. Сейчас он уже точно полностью свободен и ничей. Круто? Конечно, круто. И насрать на Машку. Ушла и ушла. Все. Забыл ее уже.
        - Ну ты гнал вчера, - Вадим забыл, а брат, похоже, решил вспомнить. Бомбило его от вчерашнего. Накануне Вадька достал, сегодня Степан решил отыграться. - Не звонииит, не пиииишет...- язвительно зазудел над ухом, - ёпт, ты как девочка ныл. Реально.
        Вадим промолчал - сил спорить не было, да и вообще снова обсуждать все происшедшее не собирался.
        - Как истеричка вопил, - не унимался Степка. - Где она? С кем она? Почему...
        - Отвали, а. Не поленюсь ведь, сейчас встану. И маму позвать не успеешь, - лениво, но все же огрызнулся Вадим. Для подтверждения своих слов лягнул пяткой брата по ноге, тот в ответ пихнул локтем. Завязалась легкая потасовка. Кто из них сильнее - неизвестно. Оба крепкие, а по серьезному они еще никогда не дрались. В этот раз более вертким оказался Вадим, навалился всем корпусом на грудь Степану и глотку пальцами сжал так, что тот кашлем зашелся.
        - Все, все, ладно, хорошо, - сквозь сдавленный смех согласился побежденный, - отпусти. Пацан ты. Правильный пацан. Вон дверь даже бабе своей ломать собирался...
        - Ага. И сломал бы, - Вадим освободил брата и уселся на диван.
        Степка тоже сел, потирая шею:
        - Не сомневаюсь. На хера вот только?
        - Заслужила потому что.
        - Серьезный подход. Правильно. Учить их надо.
        - Надо.
        - И нагибать.
        - Угу. Нагибать и трахать.
        - Верно.
        Наступила согласная тишина, во время которой в комнату заглянула Милана.
        - Пап, пойдем уроки делать?
        - Сейчас пойдем, - кивнул Вадька, - учебники пока доставай.
        Девочка покривлялась у входа, прыгая в дверном проеме и цепляясь за косяки, потом развернулась и вроде ушла.
        Вадим проводил дочь взглядом, когда та скрылась из поля зрения, безразличным тоном сообщил:
        - А я Машку нахер послал.
        - Да ладно, - хмыкнул, не поверив Степка
        - Серьезно.
        - Когда успел?
        - Вот только что, - Вадим ответил еще как можно равнодушнее. - Надоела. Важная до хера стала. С принципами.
        - С какими принципами?
        - Да со всякими. Достала. Не хочу ее больше.
        - И правильно.
        - Угу.
        - Нет, серьезно правильно. Давно пора было. Подвис ты что-то на ней.
        - Шикарная просто.
        - Возможно. Но...
        - Да все уже. Закрыли тему. Нет ее. Выпилил я ее из своей жизни... Пошла она на...
        Из-за угла снова высунулась детская мордашака:
        - Да! Пошла она на хер, - заявила с явным удовольствием Милана, - мы с папой ее выпилили. Она испугалась и смоталась.
        Вадим нахмурился, хотел отругать подслушивающую взрослые разговоры дочь, но первой успела вмешаться появившаяся откуда ни возьмись мачеха.
        - Милана, что за слова? - упрекнула она девочку, но взбешенный взгляд достался Вадьке. Ну да, от кого еще ребенок мог нахвататься матерных слов? Только от родного отца - идиота. - Нельзя так говорить. Некрасиво. И кто чего испугался? И куда смотался?
        Испугаться впору было Вадиму и смотаться от назревающего скандала ему тоже не мешало бы. Он растерянно затих, ситуация возникла неприятная. Зато предательница дочь в момент нашлась и не задержалась с ответом
        - Папина тетка смоталась, - пояснила она, - на вооооот таких каблуках. Она испугалась, что ее мамой заставят быть. Она хотела только одного ребенка, а два ребенка ей не надо. А на самом деле она просто папе надоела, вот мы ее и напугали. Пошутили. Да пап?
        "Да уж" - Вадим, уткнувшись локтями в колени, спрятал лицо в ладони и шумно выдохнул. - "Да, дочь, спасибо за разъяснения. Теперь всем все предельно ясно".
        Вот только ему самому непонятно было, что теперь делать и как отвечать.
        Миланку выгнали в свою комнату, а он молча выслушивал. Какой он дебил не имеющий ни мозгов, ни стыда и не совести. А раз мозгов нет, то думает он совсем другим местом - и о своих шлюхах, но никак не о ребенке. Про возмутительный пример упомянули, ну и в завершение сделали вывод, что его, скотину, давно пора не жалеть и лишить родительских прав.
        Лишить? Да что его вечно все долбят и учат? Почему лезут в его личную жизнь? Одни сплошные упреки. Все считают себя ангелами, а он один, получается, сплошное зло. Как только его еще терпят? Да ему нахер не нужна вся их добродетель. Ему вообще никто не нужен. И не надо ему рассказывать, что хорошо, а что плохо. На себя бы лучше посмотрели, а потом осуждали. Особенно та, которая, притащила ублюдка Степку, лишив тем самым Вадима отца. Она вообще помалкивать должна, а не пугать тут его лишением родительских прав. Отца забрала, теперь еще и дочь хочет. Не получит. Пусть даже губу не раскатывает.
        Вадим сорвался и все это высказал. Именно так грубо и некрасиво. День просто сегодня тяжелый выдался. Пьянка, вымотавшая все физические силы, и Машка, разнесшая в пух и прах моральные. Он любил ее, стерву, а она его бросила. Поиграла и вышвырнула. Это не просто обидно. Это, сука, как мордой об асфальт приложили. Так хочется разворотить себе грудную клетку и вытащить засевшую там ноющую гадость. Никто не знает, как ему хреново. И никто бы не узнал, если бы не довели.
        Ублюдок Степка, отвернувшись, сидел и помалкивал, его мать время от времени еще пыталась выкрикивать какие-то претензии Вадиму, не обращая внимания на встречные, отец вообще даже не выглянул на поднявшийся скандал. Сам же Вадим спешно собирал вещи своего ребенка, он больше не намерен был здесь оставаться ни на минуту. Пусть все катится к чертям. Разве они вдвоем не проживут? Да легко.
        - Так ведь, Милана? - искал он поддержку у дочери. Она же на его стороне? - Проживем?
        Милка лишь угукнула и обеспокоенно поглядела на женщину, которая все еще пыталась не дать им уйти. Девочка так и не поняла причину разгоревшегося конфликта. Чувствовала, что в чем-то нечаянно оказалась виновата, но до конца так и не могла понять в чем. Ей бесконечно жаль было бабушку и очень не хотелось ее расстраивать. И дедушку не хотелось, и Степу тоже. Никого. Она их всех очень любила. Очень, очень, очень. Ведь это были самые близкие для нее люди. Это была ее семья. Бабушка, дедушка и дядя Степа, но чаще просто Степа. Он не возражал и сам называл ее сестренкой. И бабушку Мила сама иногда называла мамой. Ну хорошо, не иногда. Часто. Чтобы не рассказывать каждому человеку всю неинтересную правду.
        Но помимо всех у нее был еще и папа. Самый настоящий - не придуманный. Лично сама Мила считала, что он лучший из лучших, но остальные почему-то были другого мнения и его постоянно ругали. И сегодня на него кричали. Очень сильно, да так, что становилось страшно, вдруг он обидится, уйдет и она его больше не увидит никогда. Именно поэтому, хоть ей и не хотелось оставлять своих родных и близких, она сейчас безропотно шла с отцом. Чтобы он не исчез. Не пропал навсегда. А к маме, брату и дедушке, она всегда успеет вернуться. Папе сейчас она намного нужнее.
        Вадим открыл входную дверь.
        - Выходи, - подтолкнул он Милану, отгораживая ее от мачехи, пытающейся перекрыть дорогу.
        - Оставь ее. Куда ты ее потащил? Никто у тебя ее не заберет. Вадим, перестань дурью маяться. Вадим, Господи, ну извини, пожалуйста, - ругалась, вразумляла и даже умоляла та. Но он был непреклонен.
        "Хватит. Надоело".
        - Стас! Ну ты-то что молчишь? Скажи ему! - крикнула женщина в отчаянии Вадькиному отцу.
        - Пусть идет, - послышался из глубины квартиры раздраженный голос, - перебесится - вернется.
        Дверь хлопнула и закрылась. За ней слышались невнятные крики. Теперь ругались между собой муж и жена.
        Вадим пожал плечами и улыбнулся напуганной дочери.
        - Нормально все будет, - пообещал он ей, нажимая на кнопку лифта.
        ***
        Второй день шел дождь. Затяжной и промозглый. Салон автомобиля еще не прогрелся, и Вадим поежился от озноба. Вспомнились пьяные блуждания под этой сыростью, промок он вчера с дури насквозь, хоть выжимай. Он как-то не задумывался, почему наутро одежда оказалась сухой и чистой. Он и сейчас об этом не подумал, тоскливо глядя на дворники, смахивающие с лобового стекла водяные подтеки. Покрутил на панели регулятор, усиливая работу печки.
        - Не замерзла? - спросил у дочери.
        - Чуть-чуть.
        - Скоро согреется. Потерпи.
        - Противный какой-то дождь.
        - Да, мерзковато.
        - Сейчас бы на море. Да?
        - Точно. Было бы неплохо.
        В Эмиратах, Египте, Тунисе, Индии, Таиланде, да и много где еще сейчас тепло - море, солнце и песок. Да и в Турции, пожалуй, еще сезон не закрыт.
        Глава 21
        Пара шорт, пара футболок, сарафан, купальник и сменное нижнее белье, плюс кеды и шлепки. Все это влезло в небольшую дорожную сумку.
        - Что еще? - Инна безразлично оглядела комнату, постояла тупо пялясь в одну точку.
        Это какой-то абсурд. Куда и зачем она собиралась? Не самое время для авантюр, и не то настроение, чтобы творить безумие. Апатия. Который день хандра и депрессивное состояние. Абсолютно ничего не радовало и не вдохновляло ее в этой жизни. Весь мир померк, все краски выцвели. Любой, кто пережил предательство ее поймет, какая это бесконечная беспросветная тоска.
        Тоска. Ее тяжело пережить. От нее можно только попытаться сбежать. Именно так ей сказал человек, который кажется знал что говорил. Кажется ему можно было верить.
        Глянула на часы, стрелки приближались к девяти вечера.
        "Скоро"
        Времени почти не осталось. Машинально швырнула в общую кучу цветные искусственны пряди. Совершенно новые, вместо испорченных синих теперь розовые и голубые. После диверсии Глеба пришлось заказать новые, вот только воспользоваться ими пока не получилось, не нашлось повода их вплести, да уже и не хотелось. Но взяла, авось пригодятся. Все таки на отдыхе они могут быть очень кстати. На море самое место собирать с их помощью волосы.
        Море. С Виктором она мечтала о море. О теплых странах, пальмах и песке. Мечтала, что однажды они отправятся туда в один из холодных зимних дней. ГОА - это должно было стать их новогодним подарком, а возможно даже свадебным путешествием. Медовый месяц в сказочном райском месте. Вот такие вот мечты.
        И вот теперь, жалкой нелепой пародией, ее мечты сбывались. Это просто насмешка какая-то. Она действительно улетала туда, где солнце, море и беззаботный отдых, вот только не туда, куда планировала и не с тем с кем на самом деле хотела. Странная неожиданность до сих пор не укладывающаяся в голове. Все произошло так спонтанно, что до сих пор казалось какой-то шуткой и нереальностью.
        Вадим вчера застал ее своим предложением врасплох. Он позвонил, когда у нее шли занятия. Инна не могла долго разговаривать и выяснять обстоятельства.
        - Нет, конечно, - сразу же ответила она на его предложение слетать на несколько дней - отдохнуть. Во-первых, с чего бы ей с ним куда-то ехать? Кто он ей? Она и знает-то его едва-едва. А во-вторых, - я же работаю, - заявила она.
        - Так это же всего на пять дней, - успокоил Вадим, - тем более два из них выходные - суббота и воскресение. Ты же можешь взять административный.
        - Не могу.
        - Почему?
        - В административный меня никто не пустит. Не каникулы же.
        - Откуда знаешь, ты же еще не спрашивала.
        - Потому что знаю.
        - Бывают личные обстоятельства, за три дня школа без тебя не встанет. В конце концов, ты же можешь просто заболеть. Тебя же не могут не отпустить на больничный.
        - Но я не болею.
        - Могу устроить.
        - Спасибо, - хмыкнула Инка.
        - Нет, в смысле, больничный могу организовать, - послышался смех. Вадим был странно настойчив, что естественно вызывало подозрение.
        - И почему именно я? Больше не с кем? Где твоя жена?
        - Жена? Какая жена? Я не женат.
        - А мама Миланы.
        - Аааа, мама... Нет, мы не живем вместе.
        Впрочем, да. Дурацкий вопрос. Инна еще тогда заметила, что семейка там у них какая-то ненормальная.
        - И мне серьезно не с кем ехать, - продолжил он доверчиво, - я, понимаешь, расстался со своей девушкой. Хочется уехать и все забыть. Мне сейчас хреново очень.
        Желание уйти от душевной боли и разочарования Инке было в данный момент хорошо знакомо. В этом она как никто другой могла понять одинокого человека. Это чувство сострадания и солидарности, пожалуй, и толкнуло ее на дальнейшее безумие. Нет, она не согласилась сразу бросить все и ехать с ним в неизвестность, просто тон сменила, проявляя сочувствие. Ведь парню, похоже, как и ей, не везло по жизни. У него и с семьей не сложилось и теперь и с другой девушкой, видимо, неудача. Может он, конечно, и сам козел, с которым ужиться невозможно, и сам виноват в разрыве, но, тем не менее, расставание это всегда тяжело:
        - Да, неприятно. Понимаю, - сказала она.
        - Я знаю, что понимаешь, - тут же уцепился Вадька, - у тебя же тоже со своим не все хорошо. Так ведь? Еще не помирились? - спросил он, кажется, даже с надеждой на это.
        Инне не хотелось ни с кем обсуждать случившуюся с ней беду. После разговора с подругами, она совсем замкнулась и больше ни слова, никому не говорила о Викторе, словно и не было его в ее жизни. Он не достоин никаких воспоминаний. Но, вот этому, по сути, совсем постороннему человеку, она не скрывая, ответила:
        - Нет. Не помирились. И Вадим... - Инна оглядела класс. Этот звонок прервал урок, не время было для разговоров, тем более таких личных, и в присутствии учеников. Однако все же ей захотелось объяснить, чтобы парень знал и не думал о ней предвзято, уж слишком неудобной вышла их последняя встреча, - сейчас подожди минутку. - Она поспешно вышла из класса, подальше от ненужных ушей. - Вадим, я знаешь что хотела тебе сказать? - сказать она собиралась на самом деле много, но никак не могла подобрать слова, - просто в тот вечер... Ты извини... Наверное, не так понял. Я... Мы с ним расстались. Ну, с парнем моим расстались. Он...- Инна даже зачем-то вдруг чуть было не стала рассказывать подробности своей трагедии. Ведь так легче было донести причины ее того глупого поступка, но потом одумалась. Зачем этому незнакомому мальчишке ее проблемы. У него и своих достаточно. - Впрочем, неважно, - отмахнулась она. - В общем, я психанула, и по дурости тебе позвонила, напились просто с девчонками.
        Она постаралась непринужденно хихикнуть, разбавляя трагизм смехом.
        - Да я понял, - Вадим тоже засмеялся, тоже непринужденно. Они оба старались показать свою беззаботность, - забей. Все нормально. Я же говорю, нам поэтому просто необходимо вырваться из этого ада. Надо все забыть. Я прав?
        Конечно прав. Этот мальчик так все точно и правильно говорил, он так все понимал. Это казалось просто невероятным, что где-то существовал такой человек, мыслящий и чувствующий точно так же, как и она. И не просто существовал, а здесь где-то ходил рядом и они даже знакомы. Пусть поверхностно, но знакомы. Это... Это так неожиданно и странно. Такие совпадения бывают? Что это? Знак свыше и судьба? Фатум столкнувший их? Странно. Казалось, что где-то обязательно скрывался подвох.
        - Ну что? Возьмешь дни? Путевки горящие, вылет уже завтра. Почти даром. Я даже сам все оплачу. От тебя только загранпаспорт нужен. Просто мне на самом деле нужен кто-то рядом, чтобы отвлечься. Ты не переживай, если не хочешь я приставать не буду. Просто поваляемся на солнце. Пивка попьем. Море еще теплое, я узнавал, - Вадим продолжал напирать и заманивать, но времени не было с ним долго разговаривать. В классе ученики, оставшись без присмотра, уже подняли шум.
        Не желая обидеть парня отказом, Инна невнятно пообещала:
        - Не знаю... Я попробую спросить у директора. Но вряд ли. Сам понимаешь, учеба..., - вроде и не отмахнулась от человека находящегося в печали, а вроде и не согласилась. Не будет вины Инны, если руководство школы ее никуда не отпустит.
        Но, как не странно, в административных днях ей не отказали. Всегда так бывает, когда чего-то не очень и хочешь - возьмите, пожалуйста. Даже чего-то объяснять толком не пришлось. Надо так надо. Три дня и в самом деле много не решают - расписание откорректируют, после Инна успеет по своим урокам нагнать положенные часы.
        Таким образом, маховое колесо под названием - "Мы едем на море", закрутилось-завертелось и вот теперь она с собранной наспех сумкой, ожидала звонка Вадима. С минуты на минуту он обещал за ней заехать.
        Сомнения? Конечно, с каждой секундой ее все больше и больше охватывали сомнения. Да и еще какие. Слишком авантюрное предстояло предприятие. Если бы не эта ее апатия, она бы давно уже от всего отказалась. Но безразличие к жизни и происходящему вокруг не давало сопротивляться.
        Встрепенуться ее заставила Ленка. Инна все же соизволила, наконец, кому-то сообщить о предстоящей поездке.
        "Мало ли..." - мелькнуло в голове, но еще толком не сформировалось в что-то, что могло бы с ней опасного приключиться.
        - Чтоооооо? Какая нахрен Турция? Какой принц? Ты там совсем спятила? Отдадут тебя в рабство какое-нибудь, - выслушав Инну, заорала в трубку подруга.
        - Рабство? - Инка засмеялась. - Значит, буду в гареме наложницей у настоящего восточного принца.
        Глупости Ленка говорила. Страсти какие-то придумывала. Скажет, тоже - рабство. Смешно.
        - Лен, он отец моей ученицы. Думаю все не так страшно, - успокоила она подругу, - максимум, что мне грозит, это перепихнуться с ним. Что, в общем-то, не страшно и даже возможно приятно. Он симпатичный.
        - Нууу, такой, конечно... - ответила подруга, не очень-то и разделяя с Инной понятие симпатичности. Точнее даже дело не в красоте было, а в перспективности. - Слушай, он совсем какой-то зеленый пацан. Да еще и отец к тому же... Откуда у него ребенок? Жесть какая-то. Инн, ну это же вообще не вариант. Ты что в крайности кидаешься?
        - Что не вариант? - хмыкнула Инна - Переспать? Откуда ты знаешь?
        - Нет. Я вообще... - замялась Лена. Принц в ее глазах совершенно не заманчивой кандидатурой показался.
        - А "вообще" мне никто и не предлагал. Да и не хочу я больше уже никакого "вообще" ни с кем, - огрызнулась Инна.
        Упоминание о серьезности отношений вызвало у нее раздражение. Ей больше никогда и никому не хотелось доверять. Поиграла она уже в отношения и семью. С нее достаточно. Ни любви ей не нужно, ни мужа и ни детей. Ничего и никого. Никогда в жизни. С этого дня только свободные и ничем не обязывающие связи. Только так и никак иначе.
        Однако всю смелость и браваду у нее как рукой сняло, когда она увидела возле подъезда большой темный джип. Вадим вышел ей навстречу, а за рулем остался еще один молодой мужчина. Предположения о рабстве, теперь показались не такими уж и смешными. Инна в неуверенности затормозила, замедляя шаг.
        "Я никуда не поеду" - твердо решила она, - "Ленка права - это крайности и сумасшествие", - но Вадим выхватил у нее из рук сумку.
        - Давай садись, - открыл заднюю дверь машины.
        "Бежать! И хрен с ней с сумкой" - Инна отступила, а Вадька крепко вцепился в ее рукав.
        - Давай, давай. Не стесняйся, - подтолкнул ее к открытому салону. Внутри мелькнула еще одна тень. Инна вообще обомлела. Еще один? Да, там был еще один пассажир.
        - Здрасьте, Инна Владиславовна, - услышала она детский голос, а потом и знакомая мордашка выглянула.
        Милана? Милана - это хорошо. Инна Владиславовна, расслабившись, забралась в салон. Страх почти пропал, в присутствии ребенка вряд ли с ней что-то сделают. Покосилась на водителя, тот тоже ее внимательно разглядывал. Встретившись с ее глазами, приветственно кивнул:
        - Вечер добрый. Вы учитель? - спросил с каким-то сомнением.
        Инка не успела кивнуть, как Вадька поспешил заверить.
        - Учитель, учитель. Очень хороший учитель. В гимназии. У Милки информатику ведет.
        Молодой мужчина как-то странно пожал плечами, хмыкнул, еще раз внимательно осмотрел всех присутствующих, дождался подтверждающих кивков от Инны и девочки, и лишь потом отвернулся.
        Вскоре машина тронулась. Тихо заиграла музыка, за окном замелькали вечерние огни улиц, очень скоро они сменились загородной темнотой. До аэропорта полчаса езды. Чтобы сложить все один к одному и прийти к таким, оказывается, простым выводам, времени выдалось предостаточно.
        Принц и в самом деле оказался обыкновенным козлом. Это снова сработала Инкина наивная доверчивость и банальная женская жалость. Нашла, кому поверить и посочувствовать. Дура.
        До вылета можно было найти уйму возможностей, чтобы отказаться от поездки, хотя бы просто взять развернуться и уйти. Однако Инку снова охватила апатия. Она, молча и безразлично, прошла с Вадькой и его дочерью регистрацию и таможенный контроль, а потом безропотно сидела в нейтральной зоне в ожидании посадки.
        - С девушкой, значит, расстался, - хмыкнула она, с грустью оглядывая летное поле. К терминалу медленно подруливал Боинг.
        - Угу, - Вадька пожал плечами.
        - А ты знаешь, что я не люблю детей. И вообще в принципе не знаю, как с ними обращаться, - тон ее так и остался спокойным и равнодушным.
        Информация Вадьку не на шутку удивила.
        - Ты же педагог, - он сразу выпрямился в кресле, хотя до этого сидел вальяжно развалившись.
        - Угу, педагог. Потому и не люблю.
        Вадим, молча ошарашено, смотрел на Инну.
        "Да, шок это по-нашему" - злорадно в мыслях усмехнулась она, а вслух продолжила.
        - Так что за дитенышем своим неугомонным там уж сам как-нибудь приглядывай. А я на солнышке поваляюсь, пивка попью, поговорю с тобой о твоей девушке...
        Счастливая ничего не подозревающая Милана, воодушевленно носилась в зале ожидания между рядов кресел. Терпения просто спокойно сидеть и ждать, когда запустят в самолет, и они, наконец-то, полетят на море, у нее не хватало. Через каких-то полчаса мечта, о которой три последних дня они так беззаветно мечтали с отцом, должна свершиться.
        Вадим угрюмо посмотрел на дочь, потом в сторону таможенного поста и растерянно почесал затылок. Вообще-то еще не поздно было вернуться домой.
        Глава 22
        Существовало три способа угомонить дочь. Первый - усыпить. Спящего ребенка Вадим обожал до бесконечности. Вид утихомирившегося и тихо сопящего ангелочка вводил в умиление даже такого беспутного папашу, как он. Второй способ - это усадить за мультфильмы. Благо дело, недостатка в них в настоящее время испытывать не приходилось. Ну и третий, как оказалось, усадить в самолет. Как бы ни велико было желание Миланы поскорее попасть на борт и уже отправиться в путешествие, сколько бы ни выносила она мозги своими вопросами "когда", да "через сколько", едва только они все расселись по местам, Милана приуныла. В общем-то и не мудрено - перелеты девочка переносила плохо. От одного только запаха обшивки салона ее начинало мутить, а уж взлет вообще оказывался адом.
        Вадим и сам не особо уважал этот вид транспорта. Летать он не любил, даже несмотря на то, что когда-то давно, в сопливом детстве, он, как и положено мальчишкам, мечтал стать летчиком. И не просто пилотом скучной, гражданской авиации, а непременно боевой, на каком нибудь истребителе, да с крутыми виражами. Ну, во-первых, со стороны это выглядело круто, а во-вторых, на симуляторе казалось вроде как и не особо сложно. Всю романтику как рукой сняло, когда он еще в школьные годы, впервые отправился примерно в такую же турпоездку с родителями. Может быть, в кабине пилота совершенно другие ощущения, но то, что он почувствовал в качестве пассажира, его совсем не впечатлило. Не то, чтобы его выворачивало, как Миланку при перепадах давления и крутых маневрах, нет, вполне обычное для такой обстановки, немного неприятное состояние, когда закладывает уши и приходится постоянно сглатывать. Ничего серьезного, но ведь неприятно. А ощущение, когда попадаешь в воздушные ямы или, еще хуже, в болтанку? Повторять такой аттракцион не очень-то и хочется, тем более, когда осознаешь, что находишься за тысячу метров над
землей в огромной консервной банке, и от тебя совершенно ничего не зависит. В общем, авиацией Вадька не впечатлился, наземный транспорт ему казался как-то комфортнее и надежнее, что ли.
        Вадима предстоящее от укачивания тошнотворное состояние дочери немного тревожило. Даже не немного - он вообще пока не представлял, как пережить эти три с половиной часа пути. Сам он на практике не сталкивался с этой проблемой, а только слышал о ней от родителей, которые чуть ли не ежегодно таскали ребенка по жарким странам. Из рассказов от предстоящего перелёта ничего хорошего ожидать не стоило. Выпитые предварительно таблетки должны были в какой-то степени помочь ребенку, тем не менее Вадим не на шутку нервничал. Это спонтанное решение с отдыхом ему все меньше и меньше нравилось. Один с дочкой он еще так далеко не уезжал. Вообще-то, все надежды изначально возлагались на Инку, она ведь как-никак учитель, и рассчитывать на ее помощь было логично. Вадим вроде все хорошо просчитал, в теории план выглядел просто замечательно. Он оплачивает училке путевку, обещая разбавить печаль мрачной осени кусочком лета, а она взамен должна поработать для его дочери кем-то вроде няньки. Все по-честному. Но тут возникла совершенно непредвиденная ситуация. Более того, даже непонятная. Вот как можно ежедневно работать
с детьми и не уметь с ними обращаться? Такое в голове просто не укладывается. Вадька подозревал, что Инка наверняка врет, потому что так не бывает. К тому же она девчонка, у нее все на врожденном уровне должно срабатывать. Природный материнский инстинкт дан всем, просто некоторые иногда не хотят им пользоваться.
        Вадим недовольно покосился на сидящую рядом девушку. Та, прикрыв глаза, крепко вцепилась в поручни сиденья.
        - Боишься, что-ли? - удивился Вадька, накрывая ладонью ее напряженную руку.
        - Что? Нет, - почувствовав прикосновение, Инна встрепенулась, посмотрела на Вадима. На лице не отразилось ни следа паники.
        "Похоже, показалось", - с облегчением решил он. Еще только фобий девушки ему тут для полного счастья не хватало.Мало того, что помощи от нее, похоже, полный ноль, так еще как бы и сама не стала обузой.
        - Хотя, конечно, волнуюсь немного, - доверчиво кивнула Инна.
        - Волнуешься? - Вадим снова насторожился.
        - Да, я просто так еще никогда не летала.
        - Как?
        - Одна.
        - В смысле - одна? - эта девушка своими заявлениями все больше и больше вводила его в недоумение.
        - Ну, без родителей и вообще.
        - Без родителей, - хмыкнул Вадька, - а сколько тебе лет?
        - Не смейся, - Инка смутилась, и тут же решив, что лучшая защита - это нападение, с вызовом спросила, - сам-то хоть летал?
        - Я?
        - Да. Один.
        Вадим посмотрел на Инну и тут же перевел взгляд на иллюминатор позади нее. За стеклом здание аэропорта качнулось и начало медленно передвигаться - самолет тронулся и направился к взлетной полосе.
        - Конечно, и не раз, - твердо заверил он, не давая повода сомневаться.
        С другого бока хныкнула Милка. Движение, хоть и медленное, не осталось ей незамеченным. Она закрыла лицо ладонями и уткнулась в колени отца.
        Ласково погладив мягкие детские волосы, Вадим кивнул и уверенно проговорил:
        - Не переживай, нормально все будет.
        Непонятно, конечно, кого конкретно Вадим просил не волноваться - скорее всего обеих девчонок. Однако, пожалуй, это касалось не только их, но и его самого себя. Самоуспокоение ему бы сейчас не помешало. Назад дороги нет. За маленьким круглым окошком все быстрее и быстрее проносились мимо выстроенные в ряд огоньки, еще миг, и произойдет отрыв от земли и от спокойной налаженной жизни.
        Вообще-то Инке знать не обязательно, что он тоже без родителей по морям-океанам пока еще не мотался. А если совсем честно, то та поездка в подростковом возрасте пока была у него единственной. Потом, естественно, ему не до курортов стало. Какая-то все бесконечная ежедневная суета, циклично повторяющаяся словно день сурка, иногда даже кажущаяся бесполезной. Поэтому здорово, что несмотря ни на что, он все же вырвался из этой рутины. Главное сейчас отдохнуть от всего и всех, отвлечься от проблем, осчастливить ребенка. Ну и, конечно же, забыть. Ему Машку, а этой вредной училке своего экс-принца.
        "Все будет хорошо", - повторил он сам себе и, едва поморщившись, сглотнул - начало сильнее закладывать уши. Милана обеспокоенно завозилась и часто задышала, обдавая горячим теплом его колени. - "Справимся. Все будет хорошо".
        ***
        Незабываемый перелет, плюс трансфер, и, наконец, на месте они оказались как раз к началу нового дня. Чужая страна встретила их не очень приветливо. Накрапывал мелкий дождь, местные аборигены кутались в куртки.
        - Где солнце? - ныла измученная поездкой Мила.
        Девушка на ресепшене, посмотрев у себя на мониторе прогноз погоды, пообещала, что все наладится очень скоро, буквально после обеда тучи разойдутся и наступит так ожидаемая ими еще на Родине жара. Тогда же, во второй половине дня, предполагалось и заселение.
        - Хорошо. Только можно нам, пожалуйста, номер с раздельными кроватями, - Инну единственную, похоже, ничего не расстраивало: ни плохая погода, ни отсутствие на данный момент свободных комнат, а заботили какие-то ненужные мелочи. Она невозмутимо заполняла бланки для заселения в отель и улыбалась. Вообще она начала улыбаться буквально всему, едва вышла из аэропорта: и серому небу, и мокрому асфальту, и каплям, стекающим с листьев многочисленной зелени отеля. Она даже туркам - официантам улыбалась, во время завтрака, на который пришлось поторопиться, спешно побросав свои вещи у стойки регистрации. Инна, кстати, одна только и поела утром с удовольствием. Милка после тошнотного перелета до сих пор недовольно морщила нос при виде всего съестного и согласилась взять с собой лишь яблоко и пару слив. Вадиму после бессонной тяжелой ночи ужасно хотелось спать, поэтому он усердно пичкал себя неимоверным количеством бессмысленного кофе, который только запахом и цветом напоминал бодрящий напиток, на деле же от выпитого нужного эффекта не получалось.
        Как заторможенный ёжик в тумане он бродил вслед за своими девчонками, которые с интересом заглядывали в каждый угол территории отеля и восторгались сущей ерундой. Ах, пальмы, ах, цветочки, ах, листочки, ах, гуси и утки в курятнике... Не гуси, а лебеди, потом поправили его. И утки оказались не простыми, а мандаринками, но сути это не меняло. Со всей этой прелестью непременно нужно было сфотографироваться, и не один раз. Хотя, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Дочь, кажется, отошла от перелета, ожила и радовалась жизни не меньше Инны Владиславовны. Тем более, что прогноз девушки с ресепшена и в самом деле оправдался. Выглянуло солнышко, припекло, все вокруг, заиграло яркими летними красками.
        "Кажется, реально все не так уж и плохо" - подумал Вадим, проваливаясь в дрему, развалившись на берегу на шезлонге. Под шум постепенно затихающего шторма его разморило.
        Нет, это все же была крутая идея сбежать из промозглого, безрадостного, проблемного октября в лето. Никаких забот, лежи себе и отдыхай. Ни работы, ни учебы, ни назойливых родителей, даже готовить ничего не надо. Завтрак, обед и ужин по расписанию. Хотя то, что работа простаивает - это не очень хорошо. Если сам не подсуетишься, деньги просто так не заработаются. И Степке надо бы отзвониться, что добрались и устроились нормально. А то мачеха, наверняка, мечется уже и кипишует. Все считает, что Вадим не в состоянии сам справиться со своим ребенком. Ничего сложного, однако. Главное, перелет пережили. А уж тут-то какие могут быть с Милкой проблемы? Она же у него уже взрослая, самостоятельная и умница. Но телефон остался в номере на зарядке. Так что позвонить придется потом... Попозже...
        - Ты что, спишь, что ли? - Инкина рука жёстко ткнулась в его плечо. - Ну-ка вставай, я же тебе сказала, что за твоей дочкой смотреть не буду.
        - Что на нее смотреть? - недовольно проворчал Вадька.
        - Как что? Она вон уже в море полезла.
        Вадим привстал, щурясь на солнце, отыскал глазами знакомую маленькую фигурку. В октябре детей школьного возраста среди отдыхающих на пальцах пересчитать можно, но Милана уже нашла себе компанию - двух мальчишек близнецов. По возрасту на вид они года на четыре постарше были, но, за неимением выбора с кем поиграть, неплохо между собой поладили. Плескались дружно на мелководье, радостно повизгивая. Все выглядело вполне безобидно, и причин переживать пока не находилось.
        - Ну и что, там же неглубоко, - пожал плечами Вадим и собрался снова улечься.
        - Как это "ну и что"? - возмутилась Инна. - Тут не глубоко, а через три метра с головой накроет. Давай, давай, нефиг спать, - она снова его толкнула, - ночью поспишь.
        - Вот блин... - выругался Вадька и сел. Уставился на возящихся возле берега детей. - Знаешь, ей вообще-то уже восемь лет скоро.
        - И что?
        - Ну, она понимает, где глубоко, а где нет. За ней не обязательно безотрывно смотреть. Она большая. Ясно?
        - Ясно. Но тем не менее... Не спорь с учителем... - важно заявила она. - Давай, лучше рассказывай, что там у тебя с девушкой произошло, - вопрос прозвучал безразлично. Ей явно было глубоко индифферентно, что там случилось у Вадьки, и что у него была за девушка. Сразу же видно, что спросила, только для того чтобы он не дрых и глаз не спускал с Миланки. Как будто Инке тяжело самой посмотреть. Ей, понятно, не спится - в самолете всю дорогу спокойно просопела в две дырочки, еще и на плечо Вадиму завалилась, чтобы удобнее было. Нашла подушку. И он ведь ничего ей против этого не сказал. Хотя сам тем временем семь кругов ада проходил с несчастным ребенком. Ну не стерва ли? Сидит вон сейчас расслабляется и опять улыбается. Зубы скалит теперь уже не официантам, а нещадно палящему солнцу. Погода, кстати, не на шутку раскочегарилась. Пожалуй, так можно и сгореть. Инка, видимо, об этом же подумала - прищурилась, глядя на небо и достала солнцезащитный спрей.
        Капли, разбрызгиваясь мелким бисером, ложились на ее, успевшую где-то ранее загореть кожу, тут же собирались в лужицу и растекались. Тонкие девчачьи пальцы моментально подхватывали сползающие струйки и аккуратно размазывали их по телу. Медленно скользили вверх и вниз... По годному, между прочим, телу скользили. По такому Вадька и сам бы прошелся руками. Повтирал, поразмазывал...
        - Ну, так что с девушкой? - Инна вырвала его из накатившей задумчивости.
        "Что? С девушкой?"
        Вадим отвел взгляд. Думать о потерянной любви в полусонном состоянии, да еще рядом с полуголым лоснящимся женским телом не очень получалось.
        - Да ничего особенного, - зевнув, ответил он. Отыскал глазами Милану, она теперь на берегу все с теми же пацанами сгребала в кучу мелкие камешки. - Полгода охренительного секса, а потом... а потом она ушла.
        - Вот как? То есть ты не настолько уж и охренителен оказался? - заметила Инка все так же безразлично.
        - Ну да, - хмыкнул Вадька, - выходит, что так.
        Он оказался для Машки не просто неохренительным, а вообще пустым местом. Тем, кого можно забыть в одну минуту без грамма сожаления.
        - А у вас что? - раз уж на то пошло, надо отвечать откровенностью на откровенность, поэтому Вадим и полюбопытствовал. - Что, так сильно облажался твой принц, что ты ему простить не можешь?
        - Могу. Почему это не могу. Очень даже легко.
        - Ну, а что тогда?
        - Да ничего, - бесцветно отозвалась Инка. - Все абсолютно тоже самое. Он ушел. Просто ушел. Я, знаешь ли, тоже такое себе... совсем неохренительное... Давай-ка, тащи сюда свою красавицу, а то сгорит. Намазать ее надо, - бросила она Вадиму флакончик с жидкостью, - и тебе тоже, кстати, не помешает.
        ***
        Эти сутки растянулись до бесконечности. Прошел всего один день отдыха, а казалось, что уже дня три, не меньше, как они уехали из дома. Просто слишком мало сна и много новых событий произошло.
        Вадим вышел из душа. Взяв телефон с тумбочки, находящейся между раздельными кроватями, посмотрел на время.
        "Десять часов. Одиннадцатый".
        Не так уж и много, но за каких-то ничтожных пятнадцать минут, пока он споласкивался перед сном, комната превратилась в спящее царство.
        С Миланкой все понятно, она стойко выдержала весь день. К концу еще и второе дыхание где-то отыскала. На детской вечерней дискотеке носилась по сцене как угорелая, приплясывая вместе с аниматорами. Так что немудрено, что умоталась и вырубилась, едва только добралась до своей кровати, дополнительно приставленной в нише возле балкона.
        "Ну а эта-то спящая красавица что дрыхнет?" - Вадим хмуро покосился на Инку. - "Устала за весь день отдыхать, да указывать мне, чтобы не забывал смотреть за ребенком? Училка, блин, натуральная. И зачем только ее с собой взял? Помощи ноль, одни понукания".
        Он недовольно выдохнул, посмотрел на свою пустую кровать, потом опять на спящую девушку. В обычной хлопковой футболке, да еще укрытая чуть ли не по уши простыней, она выглядела слишком обыкновенно. Но ему уж очень хорошо запомнились растекающиеся прозрачные маслянистые ручейки по упругому смачному телу, так что никакой футболкой теперь эту картину не скроешь. Потушив ночник, он без колебаний направился к Инке и, бесцеремонно подтолкнув ее к стене, завалился рядом.
        "Сначала, скорее всего, поломается, но потом все равно сдастся" - может Вадим, конечно, и преувеличивал возможности своего обаяния, но ему хотелось думать именно так. Если девчонка отказывается ему помогать в качестве няньки, то тогда она обязана ему помочь хотя бы просто расслабиться. Тем более ее сейчас никто и ничего не держит, ни в моральном ни в физическом плане. Принца больше нет, теперь Вадим за него.
        Такие мысли, кажущиеся правильными и логичными, вселяли в него уверенность и грели душу, а находящаяся рядом теплая, вкусно пахнущая морем и мылом девушка, грела тело. И все это, вместе взятое, зверски подогревало желание. Вадим с наслаждением пролез рукой под девчачью футболку. Спешно пробрался до давно желаемой цели, аппетитная грудь уютно легла в ладонь. Офигенные, непередаваемые словами ощущения охватили его. Именно вот так он хотел сегодня втирать ту сладко пахнущую солнцезащитную жидкость в эту мягкую кожу. Медленно и по кругу.
        Инна почувствовав Вадькино беспардонное хозяйничанье на ее теле, лениво завозилась, пробурчала что-то невнятное, но его руку даже не попыталась скинуть, лишь подвинулась освобождая рядом с собой побольше места. А через пару секунд снова затихла. Слышалось только спокойное ровное дыхание. Она так и продолжала спать, безмятежно и крепко. Ей не мешало ни мужское соседство, ни легкие поглаживания.
        Теперь Вадим точно не сомневался в успехе. Возможно училка даже не сразу и сообразит кому отдается и примет его за другого. А что? Забавно будет увидеть ее взгляд, когда она в конце концов осознает, с кем и что у нее происходит. Вадька откинулся головой на подушку, смеясь над этой мыслью. Картина рисовалась довольно забавной. Следовало непременно и срочно воплотить идею в жизнь.
        "Сейчас вот только немного полежу и..."
        Что "И" он так и не успел додумать. Через несколько секунд он уже и сам спал.
        Глава 23
        Шлеп, шлеп, шлеп, шлеп... Отчетливо услышала Инна сквозь сон и сразу же открыла глаза. Полумрак. Только тонкая полоска яркого света, пробивающаяся сквозь плотную штору, заявляла о наступившем новом дне. Вид самой портьеры, стены и минимальный набор мебели - все, что бросилось в глаза сразу напомнило, где они находятся. Турция, отель, второй день отдыха..., а шлепанье это определенно чьи-то шаги. Повернув голову в ту сторону откуда последний раз слышался этот звук, Инна наткнулась на с интересом разглядывающие ее детские глаза. Миланка, проснувшись, как была босая, так и понеслась бегом по холодной плитке необутая, но у самой двери туалета затормозила изумленно уставившись на учительницу. Причину удивления девочки Инка обнаружила сразу и надо сказать она ее поразила не меньше. Комфортно развалившись и тем самым хорошо потеснив Инну к стенке, рядом спокойно спал Вадим.
        "Какого хрена?" - единственное что смогла в первую секунду подумать она.
        - Какого хрена? - воскликнула возмущенно и пнула беспардонно валяющееся рядом тело со всей силы на какую была только способна в лежачем положении. - Ты совсем что ли? Ты. Ты идиот!
        Хлопнула дверь и щелкнул закрывающийся замок - это Милка скрылась наконец за дверьми уборной. Вадим в ответ недовольно ткнул локтем Инку в бок и, перевернувшись на живот, обхватил руками подушку.
        - Че орешь? - пробубнил он, удобно устраиваясь спать дальше.
        - Ты зачем сюда залез?
        - Сплю.
        - Иди к себе спи.
        - Тебе места мало? Толстая что ли? - Вадька демонстративно отодвинулся к самому краю кровати, освобождая взъерепенившейся девчонке лишние десять сантиметров.
        - Пляха муха. Дебил. Серьезно не понимаешь что ли? У тебя тут дочь. Что она сейчас подумает? - Инку щедрый жест парня не утихомирил. Она продолжала пинаться и возмущаться.
        - Она подумает, что ее училка матерится как сапожник. Не ори и не толкайся. Дай поспать.
        То ли этот балбес еще не до конца проснулся, то ли в самом деле у него с мозгами не все в порядке было, но он совершенно спокойно отнесся к тому, что Миланка теперь без какого либо сомнения примет их за любовников. Хотя, получается, если Вадим по этому поводу не загонялся, значит видимо для девочки женщины в постели отца совсем не в новость. И, собственно, Инке все равно было бы до моральных принципов в их семейке, если бы Милана не являлась ее ученицей. Отдых не успеешь и глазом моргнуть, как пролетит, и придется возвращаться в школу. Ситуация с Глебом слишком свежа еще была в памяти, а теперь получалось, что Инна снова вляпывалась в то же самое дерьмо. Не хватало ей ревности и мстительности еще от одного ребенка.
        Расстроенная она выбралась из постели, напоследок еще раз злобно толкнула парня рукой. Тот не задержался слегка шлепнул ее вдогонку по заднице.
        - Ах, ты козел! - огрызнулась Инна.
        Дальнейшей потасовке помешала вернувшаяся в комнату Мила, а то Инка точно придушила бы этого полудурка не задумываясь.
        Девочка просеменив босыми ногами, возвращаться в свою кровать не стала, а быстро влезла на освободившееся рядом с отцом место и с удовольствием завалилась.
        - У вас тут классно, мягко, - откинувшись головой на подушку, серьезно заявила она, - и телевизор видно, - несколько секунд полежав, тут же села. - Можно его включить? - спросила у Инны. Вадим все еще спал.
        Инка пожала плечами.
        "Можно. Почему нет? Пусть смотрит", - передала Милане пульт и поспешила скрыться в ванной комнате. - "Кажется пронесло".
        "То, что девочка видимого недовольства сразу не проявила - это просто замечательно", - думала умываясь Инка. Во всяком случае агрессии в свою сторону от ребенка она пока не заметила. Было бы не плохо, если бы этот утренний инцидент просто замялся. А Вадьке она потом еще выскажет или нет, наоборот, больше разговаривать с ним вообще не станет. Вот какого черта, он у нее на кровати забыл? Кретин.
        Милана, похоже, и в самом деле не расстроилась из-за возможной близости отца и учительницы. Ну разве только совсем чуть-чуть. Потому что, когда отправились на завтрак, Вадим хоть и понуро помалкивал в ответ на Инкин демонстративный бойкот, но шел рядом. Еще и за руку ее один раз даже попытался взять. Несомненно чувствовал за собой вину, но Инка выдернула ладонь. Пусть даже не пытается подмазываться, не простит она его. Ни за что.
        И вот как раз в этот момент, когда Вадим хотел ухватить Инну, девчонка настойчиво влезла между ними. Раздвинула обоих друг от друга подальше, взяв каждого за руку.
        - Мы что кушать будем? - спросила она. - Пап, ты что возьмешь?
        Папа пожал плечами:
        - Не знаю, посмотрим. Кофе...
        - Я тоже хочу кофе, - тут же определилась Мила, - а ты? - обернулась она к Инне.
        К Инне Владиславовне вообще-то, по идее... Внезапная фамильярность Инку обескуражила. Она онемела, не зная, как правильно отреагировать на такое обращение своей ученицы. Вот ведь где проблема внезапно вскрылась. Еще и папаша, похоже, и не собирался поправлять дочь. Это нормально?
        Тем временем пока она тормозила с ответом, Милана настойчивее подергала ее за руку.
        - Инна, а ты чего будешь?
        В общем, когда подошли к столам, стало до конца ясно, что Инку девочка причислила в разряд своих подружек. Она ходила с подносом по пятам и простодушно все копировала. Инна накидала на тарелку листья салата, и Милана следом тоже самое положила себе. Половинку помидорки, кусочек сыра, несколько штук оливок... и ломтик хлеба. Эта "повторюшка" серьезно собралась тоже так позавтракать. Инка мысленно усмехнулась и направилась к стойке с сухими завтраками. Подражание взрослым это, конечно, забавно, но девочке надо нормально поесть. Инна насыпала шоколадные шарики, смешав их с кукурузными хлопьями и все залила это молоком. Это не каша, конечно, но все-таки не просто трава. Кофе, как ни просила Милана, Инна ей не разрешила.
        - Давай лучше какао? - предложила альтернативу.
        - Какао? - задумалась девчонка. - Ну, давай какао, - ответила как-то неуверенно.
        - Ты что ли никогда не пила какао?
        - Нет.
        - Странно... Это вкусно.
        Расселись за столом на открытой веранде. День предстоял по всей вероятности опять замечательный. Солнце начало жарить уже с утра. И это в октябре, в то время, когда дома во всю льют противные холодные дожди. Красота и благодать.
        Инка умиротворенно зажмурилась и сунула в рот листик салата. Миланка зачерпнула в ложку начинающие потихоньку раскисать в молоке светлые и темные шарики, с аппетитом зачавкала.
        - Вкусно? - улыбнулась девочке Инна, та в ответ кивнула и зачерпнула вторую ложку.
        В это время наконец подоспел папаша. Он потерялся из виду, как только вошли в ресторан.
        "Скинул все-таки на меня ребенка" - мрачно заметила Инка, но говорить так ничего и не стала. Бойкот же.
        Вадим тоже промолчал, понял, что разговаривать бессмысленно. Сегодня ему отвечать не собираются. Виноват, заслужил. Поставил на стол поднос, быстро оглядел, блюда выбранные без него и все так же молча, бесцеремонно отобрал у дочери тарелку. Отодвинул в сторону и заменил омлетом. Следом в расход пошел и стакан с какао. Мила нахмурилась, но против, тем не менее, даже не пикнула. Надув губы, без охоты, но послушно начала ковырять предложенный отцом завтрак.
        Нет, конечно, омлет, может, и сытнее блюдо, но ребенок же ел... А какао? Что за беспардонность? Если Инна с Вадимом друг с другом поругались, то дочь тут вообще причем? Зачем на ней срываться?
        - Ты что делаешь? - возмутилась Инка, прервав все же свой обет молчания.
        - Я? Есть собираюсь, - он поставил перед собой такой же омлет, как и у дочери, взял кусок хлеба и вилку, - а ей молоко нельзя, если что, имей ввиду. Еще раз им накормишь, тогда точно сама с ней будешь возиться до конца отдыха.
        Нельзя молоко? Инна впала в ступор. Даже лист салата от неожиданности в горле застрял. Да, она, в принципе, слышала о такой болезни. Точно не помнит, как это называется, но...
        - Но, я не знала, - поспешила оправдаться, - и Мила ничего не сказала, - с укором взглянула на девчонку, та еще сильнее надула губы. - Ты почему не сказала? Ты же знаешь, что тебе нельзя, - спросила строго. Естественно Миланка ей ничего не ответила, за нее вступился папаша, высказался - не задержался.
        - Ты тоже знаешь, что бухать нельзя. Тем не менее пьешь, потом еще и по стенам лазишь.
        "Напомнил. Козлина. Принц недоделанный".
        - Сравнил тоже. Молоко и... - фыркнула Инна, - это вообще несовместимые вещи.
        - Ну и Милке, слава Богу, пока восемь, а не двадцать восемь.
        - Мне двадцать пять.
        - Да ладно!
        Инна в возмущении уставилась на Вадима. Он смеялся и видно, что издевался. Дебил малолетний.
        - А тебе сколько?
        - Двадцать четыре.
        - Да ладно?! Я думала семнадцать.
        Вадька недовольно зыркнул, но промолчал.
        "Ха-ха. Один-один". Она злорадно усмехнулась. Однако шутки шутками, а непереносимость молока это все же не смешно.
        - И что теперь будет? Она две ложки уже съела...
        - Поздравляю, - развел руками Вадим, - теперь твоя очередь блевотину убирать.
        "Просто замечательный разговор за столом вышел. Приятного аппетита всем..."
        При лактозной недостаточности после употребления молока могут возникнуть понос, рвота, а так же возможно повышение температуры.
        - Один раз попробовали ей козье молоко дать. Милке тогда месяцев десять было. Ну, оно вроде как полезное считается и хорошо усваивается. Соседка дура, блин, подсказала, - Вадька продолжал посвящать в тонкости мудреной болезни, а Инка с угнетенным безысходством тревожно поглядывала на его дочь, беззаботно скачущую все с теми же вчерашними мальчишками. С виду вроде и не похоже было, что ей вот-вот вдруг могло стать плохо. - Кое как еще нашли его. Козье-то еще фиг достанешь. Откуда-то из деревни привезли. Налили ей в бутылочку совсем немного на пробу. Кипяченое, естественно, как положено. Грамм сто наверное или даже восемьдесят, сейчас уже не помню точно. Через час у нее температура под сорок как скаканула. Пипец. Ее фонтаном выворачивает, еще хуже, чем от простого. Пришлось скорую вызывать...
        "Температура... Через час... Под сорок... Выворачивает..."
        Инна достала телефон. После завтрака прошло уже больше чем полтора часа, почти два даже, можно сказать. По идее, значит, бомбе замедленного действия начиненной двумя ложками молока, уже пора было бы взорваться.
        - А может быть так, что вообще ничего не будет? - Инна с надеждой посмотрела на Вадима. - Уже ведь час сорок пять прошло, а она вроде ничего...
        - Час сорок пять?
        - Да, - она на всякий случай снова посмотрела на телефон. - Час пятьдесят.
        - Нууууу... - Вадька почесал плечо, потом потер подбородок, - ну если за десять минут ничего не произойдет, то все будет нормально, - заверил он. - Так что, ты давай еще десять минут понаблюдай, а я быстренько в бар сбегаю. Окей?
        "Ушлый какой"
        - Ладно, - кивнула Инна, - только быстро.
        - Конечно. Туда и обратно. Тебе что-нибудь принести? Чай? Кофе? Пиво?
        - Коктейль.
        - Понял. Коктейль. Десять минут.
        ***
        Чем замечателен отдых в это время года, так это тем, что пляж отличался небольшой концентрацией снующей мелюзги. Дети в школьно-садиковский период заметно поубавились. Конечно, и молодежь по-прежнему оставалась в дефиците. До окончания сезона в Турции оставалось меньше месяца, многие отели уже закрывались, распуская персонал в длительный отпуск, аниматоры работали вполсилы. Поэтому желающие весело провести время и от души позажигать, выбирали для отдыха страны других направлений. А готовые вот-вот замереть в зимней спячке отели, на две трети оккупировали неприхотливые пенсионеры.
        "Виктору бы здесь понравилось" - Инна флегматично обвела взглядом, погрузившийся в дремотное забвение пляж. Подавляющее большинство присутствующих, как стадо ленивых тюленей, переваривая недавний завтрак, грело под лучами солнца свои бесформенные дряблые тела. Ну, не все, конечно, поголовно тут были в столь почтенном возрасте. Инка, само собой, утрировала. Встречались здесь и молодые красивые. Вон, например, чуть наискосок две девушки подружки, выглядели очень даже ничего. Может даже и получше ее самой. Невозможно было не заметить, как Вадим время от времени косился в ту сторону. А позади, устроилась очень симпатичная семейная пара с коляской. Оба такие довольные жизнью, что из-за зависти даже немножко противно на них смотреть. Еще была здесь семья и чуть постарше, тем уже, скорее всего, по тридцать. Их пятилетний мальчишка, кстати, все пытался присоединиться к уже устоявшейся банде из близнецов и Вадькиной дочери, но те его не очень охотно к себе принимали. Видимо он совсем мелким казался. Сами же они все залезли в воду и стоя по пояс показывали друг другу мастер-классы по нырянию.
        "Девочка и в самом деле уже вполне взрослая", - решила Инна, наблюдая, как знакомая макушка время от времени, то скрывалась под водой, то через какое-то время благополучно появлялась. Миланка фыркала, отплевывалась, моргала покрасневшими глазенками, терла их руками, но выглядела жутко довольной. - "Пусть булькается - соленая морская вода полезна".
        - Кораблики! Кораблики! - внезапно послышалось с другой стороны.
        Инна на восторженный возглас чьего-то ребенка перевела взгляд вдаль. На море сегодня стоял полный штиль, вода едва-едва колыхалась, а со стороны бухты к утесу и в самом деле эскадрой шли "пиратские" корабли. Зрелище выглядело колоритно и впечатлительно, тем более, что один из них узнаваемо имитирующий яхту Барбосса из кинофильма "Пираты Карибского моря", отстал от общей вереницы и взял курс к пирсу соседнего отеля. Буквально через пару минут послышались ухающие звуки задорной музыки, доносящейся с парусника.
        "На экскурсию кого-то подбирают", - Инка с тоскою щелкнула пару кадров красивого судна на телефон. - "Кстати в инсту надо бы выложить чего-нибудь", - тут же возникла хорошая идея. Пусть девчонки посмотрят, в каком она тут "рабстве" находится. Хоть и не жутко весело, но все равно она здесь, однозначно, в выигрышном положении, по сравнению с подругами.
        "Так, вот этот неплохой кадр". - Инка разглядывала снимок, где она сама стояла на берегу на фоне моря. - "И вот этот за ужином ничего так", "Ох, а это жесть, надо сразу удалить". "Вот тут в сплошной зелени вдвоем с Миланкой - очень даже мило", "Вадим с дочерью", "Милана. Милана. Я и Милана. Милана, Вадим и Милана", "Просто Вадим". "Симпатичный все таки мальчик - Вадька" - Инна между делом невольно залюбовалась.
        Увлеченно листая вчерашние фотографии, она совсем отвлеклась от окружающего мира и даже не сразу поняла, что с соседнего лежака бабулька в шляпе с широкими полями, до этого старательно вязавшая крючком, что-то ей говорила.
        - Мамочка, вы за ребенком смотрите? - повторила она недовольно.
        - Что? - Инна сначала непонимающе уставилась на бабку, а потом, сообразив, тут же попыталась отыскать глазами Милку. То место, где только что плескались ребята, было уже пусто.
        Где? Сердце в миг, кажется, остановилось.
        Глазами, быстро просканировав пляж и наткнувшись, наконец, на силуэт дитя, врученного под ее личную ответственность, Инна тут же отбросила телефон и истошно заорала:
        - Мииииииииииилаааа! Миииилаа! Вернись. Кому сказала.
        За каких-то невинных пять минут, Инкиного беззаботного серфинга в интернете, банда сорванцов успела перебазироваться с берега на пирс. И теперь двое с интересом заглядывали в морскую бездну, а третья на изготовке размахивала руками с секунды на секунду намереваясь туда нырнуть. И, естественно, на вопли Инны, доносящиеся с берега, никто из них не обращал внимания.
        - Давай, ласточкой или как дельфинчик, - подбодрил девочку один из оболтусов.
        - Ласточкой и как дельфинчик не умею, - серьезно заявила она, - могу только бомбочкой или какашкой.
        - Давай тогда какашкой, - согласился второй.
        - Рааааз, двааааа... - громко начался отсчет.
        Раз! У Инны словно выросли крылья. Два! На пятках включился ускоритель. Она не бежала, а скорее летела, не ощущая земли под ногами. Необходимо не опоздать, надо успеть поймать эту неугомонную дрянь, пока она не скрылась в морской пучине. Три! Благо дело пирс находился в пятидесяти метрах от ее шезлонга и плюс еще метров пятьдесят - семьдесят по доскам. Недалеко. И Инка успела-таки к окончанию счета подбежать к компании, но Милка, к ужасу, фальстартом уже оставила после себя громкий "бульк" и россыпь тысячи брызг.
        "Если не утонет, выловлю это говно и утоплю сама" - мелькнуло у Инны в голове, прежде чем раздался "бульк" в десять раз громче. Потом все разом потемнело и стихло, на какое-то время она потеряла ориентацию, но морская вода сама выдавила ее на поверхность. Слышно по-прежнему было плохо - уши заложило, по лицу с волос текло, глаза, выедая, щипала соль и мешала видеть. Однако мутные очертания барахтающегося рядом ребенка все же разглядеть удалось.
        - Плыви сюда, зараза, такая, - заорала она на Милу, но дожидаться не стала, одним рывком сама оказалась рядом. Девочка, однако, неплохо держалась на воде.
        - Там очень-очень глубоко и совсем нет дна, - светясь счастьем, сообщила она словно самую сногсшибательную новость на свете.
        "Еще бы было не глубоко, если тут такие же, как у соседей "пиратские" яхты швартуются. Как мозгов только хватило сюда сигануть?" - сердилась Инна. - "Похоже, они у девочки отсутствовали напрочь и причем наследственно, абсолютно идентично, как и у ее отца. И дружки ее такие же полудурки, сами-то прыгать не стали, а эту шмокодявку бестолковую заставили".
        Инка задрала голову, намереваясь сказать пару ласковых пацанам, но мальчишки, заранее предчувствуя расправу за подстрекательство подружки к экстремальным прыжкам, уже успели поспешно ретироваться. Вместо них бережно держа в руках три стакана, объявился папаша.
        "Ага, вспомни... его. Вот и оно!"
        - Поплавать решили? - Вадим аккуратно поставил напитки на доски и присел возле края.
        - Ага, б.., поплавать, - у Инки в порыве бешенства чуть мат не проскользнул меж слов, - на цепь ее посажу, - ругалась она, так и продолжая болтаться в воде. - Из номера она у меня до отъезда не выйдет. Бестолочь. Ежик в заднице. Ну-ка быстро вылазь, - махнула она девочке в сторону лестницы, спускающейся с пирса, и сама поплыла туда же.
        Забрались наверх они как две мокрые курицы. Одна обиженная и чуть-чуть виноватая, а вторая пышущая гневом. Вадька, наконец, оценив ситуацию, как ни странно в шоковое состояние в отличие от Инны не впал. Помогая им выбраться, даже посмеивался.
        - Ну ладно, искупалась. Что такого? - наверное, он так неумело пытался успокоить Инку. Лучше бы вообще помалкивал. Теперь и его убить хотелось.
        - Сейчас тоже у меня искупаешься, - огрызнулась она и даже попыталась толкнуть его, но где ей справиться с таким весом. Свалить его в воду не получилось, но зато Вадим дернулся от ее холодных мокрых рук, отступая в сторону.
        - Все, все, все, не трогай, холодно же, - завопил он.
        Не столкнуть, так забрызгать, хоть какое-то членовредительство устроить этому хохочущему дятлу. Инна наступала, Вадим отступал, вытянув руки, стараясь отгородиться. Потом сцепились, толкались, неуклюже ступая по дощатому полу. В один момент нечаянно наткнулись на маленькое тело рядом радостно визжащее и улюлюкающее от вида их дурашливой возни, оба испуганно шарахнулись, побоявшись затоптать Миланку и... мир перевернулся. Это был самый фееричный сброс "дерьма" в воду. Вот уж упали они "какашкой", так упали. Снова тишина и полная дезориентация. Вода, вода, кругом вода и непонятно куда всплывать. Где верх? Где низ? Благо дело, законы физики никто не отменял, восстановилось все само-собой, тело само потянулось на поверхность к свету.
        - Утоплю, - прошептала Инна, когда получилось, наконец, вдохнуть новый глоток воздуха. Плевать на соль, просочившуюся теперь куда только можно - в уши, в рот, в нос, плевать на резь в глазах, - утоплю.
        - Все нормально? - услышала она встревоженный Вадькин голос. Она парня толком еще не видела, лишь расплывчатые очертания, зато хорошо ощущалась крепко надежно поддерживающая рука. - Не захлебнулась?
        - Вроде нет, - мотнула она головой, делая еще один глубокий вдох, проморгалась, сбивая муть и настраивая резкость. Утопить этого идиота все еще, естественно, хотелось, но немедленно это исполнить помешали возникшие вдруг совсем рядом широко открытые покрасневшие глаза, так искренне обеспокоенно уставившиеся на нее, и еще капля, зацепившаяся за слипшиеся от воды длинные ресницы, она смешно подрагивала и все никак не могла упасть. Инка, не понимая зачем, вдруг улыбнулась и вкрадчиво прошептала. - Вадька, ты труп. Все. Я убью тебя. - Угроза вышла такой многообещающей, что удерживающая ее рука сильнее сжалась, дернула, подтягивая Инку к себе ближе, капля с ресницы, наконец, соскользнула и упала на щеку.
        - Убей, - прошептали его губы, такие же мокрые и соленые, как и у Инки. Даже языки и те оказались соленые. Кажется, они теперь все полностью пропитались морем насквозь, каждой частичкой тела.
        - Эге-ге-гей, за бортом. Я к вам! - радостный детский крик вывел их из странного наваждения.
        Раздался громкий "бульк", в очередной раз поднявший сотни брызг.
        - Милаааааа, - заорали они теперь в два голоса.
        ***
        С пирса их выгнал турок-спасатель подоспевший сразу же после их эффектного падения в воду.
        - Так нельзя. Толкать нельзя. Опасно. Нельзя. Спокойно можно прыгать. Толкать нельзя, - выговаривал он односложными фразами.
        Можно подумать они сами не понимали, что "Опасно" и "Нельзя". Случайно же все вышло, никто не виноват.
        После пристроились на открытой террасе с видом на море. Из бара доносилась спокойная музыка, легкий ветерок приятно освежал в полуденную жару. Они вместе развалились на одном диванчике, закинув ноги друг на друга и блаженно потягивали: Инка коктейль сквозь трубочку, а Вадька... А Вадька уже ничего не пил. Пиво закончилось быстро, а вставать и идти в бар, находящийся в двадцати шагах отсюда, было лень.
        - Больше я за ней смотреть не буду. Ни минуты. Ты понял? - Инна зареклась теперь раз и навсегда. - Ни ми-ну-ты. Вообще. Ни за что! Никогда.
        - Понял, ни минуты, никогда, - невозмутимо пожал плечами Вадим, играя в руках пустым стаканом. Его взгляд изредка выхватывал, находящуюся в поле зрения детскую площадку, на которой на качелях беззаботно болталась дочь. Пока без происшествий.
        Глава 24
        Сорваться в одночасье и уехать за тридевять земель с человеком, которого встречала всего три раза в жизни, причем мимолетно - такой поступок может совершить только безумец. Дурость и крайняя безответственность, свойственные незрелому человеку. Инка это все прекрасно понимала и даже всецело соглашалась с матерью бьющейся в истерике, до которой в конце концов, непонятно откуда, докатились-таки последние новости о крутых переменах в жизни дочери. По ее мнению, никакой разрыв с любимым человеком не оправдывал таких спонтанных глупых решений. Немудрено, что Виктор бросил ее, и, наверняка, это ее сумасбродство как раз и стало причиной его ухода. Она сама виновата - ни один разумный и серьезный человек не сможет ужиться с такой чокнутой.
        Вообще-то, это были несправедливые слова. Но и маму Инна понимала. Шоковое состояние и переживание за дочь заставляло говорить такие, может, в чем-то и правильные, но очень неприятные вещи.
        - Кто он? Ты его знаешь? Как можно уехать с первым встречным?
        Первым встречным? Инна растерянно покосилась на Вадима. Звонок ее застал вечером на пляже, куда они отправились после ужина побродить. На компактной территории их небольшого отеля особо не разгуляешься - все давно исследовано, вот и спустились к воде. Вадька с дочкой стояли чуть в стороне, переговаривались и терпеливо ждали, когда Инна закончит
        - Он не первый встречный. Он. Он мой друг... - ответила она маме.
        Может Инка пока не так хорошо знала Вадима, но, опираясь на последние события, она теперь сомневалась, что время - это самая лучшая проверка на доверие. Вот прожила она с Виктором не день, не два и даже не год. Знала его, казалось, как саму себя. И что из этого? Этому человеку разве можно доверять? Да, естественно, в поездку с ним можно отправляться не задумываясь - он добросовестно присмотрит за такой как она, взбалмошной и легкомысленной. Вернет в целости и сохранности. Он просто исключит все возможные и невозможные неприятности, оградит от всех экстремальных развлечений и уж с пирса в воду, даже по нелепой случайности, точно не спихнет. Не может с ним произойти такой случайности. Зато подлость совершить - это, как оказалось, он запросто может.
        Да, это ее вина, что не оправдала ожиданий и не вышло у нее соответствовать его запросам. Она неидеальна, и не все у нее пока получалось, но это нисколько не обеляло его и не давало ему права так поступать с ней. Он подонок. И ничем не лучше Вадьки, а скорее даже хуже. Вадим, во всяком случае, еще ничего плохого Инне не сделал. Наоборот, кое в чем даже и помог, хотя мог бы пройти мимо: и тогда - в парке, и потом - в школе... Возможно, он безалаберен, еще хлеще чем сама Инка, и от него никакого проку, но, во всяком случае, и вреда точно никакого. За исключением, конечно, того, что свалил на нее ответственность за своего ребенка. Ну и еще подставил ее перед Миланкой. Дернуло же его увалиться рядом спать. Идиот безмозглый. Теперь неизвестно, как быть с работой. Девочка, наверняка, по школе разнесет, что учительница информатики спит с ее отцом. Придется, скорее всего, переводиться в другую школу. Да уж. Нет, пожалуй, от этого, так называемого друга, проблем тоже не меньше. Только маме пока об этом лучше не знать. А то еще больше расстроится.
        - Друг? - хмыкнул Вадька, когда Инка, наконец, закончила выслушивать родительские стенания, вставляя на них редкие оправдания.
        - А что я должна была сказать? Что впервые тебя вижу? Чтобы мама прилетела сюда первым же рейсом?
        - Ха, ха. Я б посмотрел, - засмеялся Вадька, представив себе эту картину. - Но. Принцесса, ты мне нифига не друг. Друзья так не поступают.
        - Ничего себе. Как?
        - Была б ты другом, ты бы меня не кинула и с Миланкой помогла.
        - Афигееееть. Слышь, нахал. У тебя совесть есть?
        - А что?
        - Ничего. Лучше не напоминай, - Инна недовольно буркнула, больше для приличия, чем на самом деле злясь на смеющегося парня. А он откровенно скалил зубы и хохмил, возвращаясь к подробностям утреннего купания. Хохотала и Милка, до сих пор восторгающаяся нырянием. И Инке ничего не оставалась, как тоже втихаря улыбаться всеобщему веселью. Испуг за ребенка растворился в позитивных эмоциях.
        Они втроем сидели на берегу. Точнее, сидели только Инна с Вадимом, а Миланка то и дело вскакивала, не в силах долго усидеть на одном месте.
        Галька с громким шелестом рассыпалась под босыми ногами, волны робко отползали от несущейся вслед за ними девчонки и прятались в водной толще. Там, затаившись, набирались смелости, чтобы потом с новыми силами наброситься на чертовку и прогнать ее прочь.
        Пустынный берег, море, волны, шорох гальки и даже мрачные тени величественных гор, расположившихся позади - все это вызывало у Инны острое чувство ностальгии, почти дежавю. Она словно возвращалась в тот летний вечер, в их с Виктором сказку. К Черному морю, где миллиарды звезд рассыпались в небесной бесконечности, где повисла над горами мерцающая таинственным ярким светом посеребренная лепешка луны, где рядом рука об руку, плечом к плечу сидел с ней ее доблестный рыцарь. Все так же, как и тогда. Ну почти так. Просто и рыцарь сегодня сидел с ней немного не тот, и лепешка не абсолютно ровная, как тогда, а чуть погрызена и отброшена в море. Но больше всего, конечно, огромный диссонанс в гармонию мироздания сейчас вносили ликующие детские визги. Они ну никак не способствовали погружению в сладкие грезы.
        Инна, задумчиво пересыпая сквозь пальцы песок, поежилась. Октябрь в Турции все же оказался не такой уж и ласковый. Осень медленно, но верно наступала - дневное пекло ночами сменялось неприветливой прохладой. Джинсовку, предусмотрительно накинутую на себя после ужина, пришлось отдать Миланке. Этот недоделанный рыцарь-папаша, естественно, не подумал, что ребенок может к вечеру замерзнуть. Теплые вещи дочери остались в номере. Инна решила, что лучше самой немного померзнуть, чем потом возиться с затемпературившим ребенком. Вот потому сейчас сидела и мерзла.
        - Здесь так красиво, я перестаю дышать, - прошептала она еле слышно, безотрадно глядя на карикатурное исполнение ее бывшей сказки.
        - Элджей? - моментально отозвался Вадька, узнав слова знакомой песни.
        - Фидук, - поправила Инка.
        - Ну да, с Фидуком вместе, - согласился он.
        - Не с Фидуком, а Фидук с Элджеем, - Инна недовольно возмутилась.
        Вадим в спор вступать не стал, посчитав непринципиальным, чье имя первое в дуэте, лишь пожал плечами:
        - Элджей красавчик.
        - Ну да, неплохие песни, - кивнула Инка.
        - Неплохие? Да они офигенны.
        - Наркоманские, - улыбка застыла на Инкином лице, она хитро покосилась на парня, ожидая возмущение. В ответ же послышался одобрительный смешок, Вадька и не собирался отрицать очевидное:
        - Дисконнет, между нами океаны, - прочитал он тоном обдолбанного укурка. Впрочем, у него это вышло вполне сносно и чем-то даже похоже на оригинальное исполнение. - Дискотека алкоголя и мариванны, - он еще при этом вскидывал перед собой в пафосном жесте руки. Выглядело это смешно. Инка захихикала и подхватила, подстраиваясь под ритм:
        - Дисконнет, между нами океаны,
        Дискотека алкоголя и мариванны
        - Дисконнет, между нами океаны,
        Дискотека алкоголя и мариванны, - повторили они уже хором, а потом долго смеялись, словно на самом деле находились под действием воспетой травы.
        Глупость, естественно, они изображали. Но так за дурачеством и грусть вроде потихоньку отступила. И этот осенний вечер на тот летний нисколько не был похож. Ошиблась Инка. Он сам по себе вышел особенным и запоминающимся. Непременно еще не раз всплывет в ее памяти и забавно обглоданная луна, отражающаяся в воде, и непоседливая егоза - девчонка у кромки воды, укутанная в куртку не по размеру, и мальчишка, который, кажется, все же похож чуть-чуть на принца. У этого бестолкового рыцаря может и не существовало мозгов, зато он мог крепко и тепло обнимать. В его объятиях было просто спокойно и уютно и совсем-совсем не грустно.
        "Возможно, было бы неплохо, если бы он на самом деле мог стать другом" - мелькнула шальная мысль. - "Почему нет? С ним весело. Разве не бывает просто дружбы между парнем и девушкой?"
        Вадька на этот вопрос, заданный Инкой вслух, долго шевелил у себя в голове несуществующими мозгами, но так и не смог что-то вразумительное ответить.
        - А что тебя смущает? - спросил он. - Не вижу принципиальной разницы с кем дружить. С парнем или с девушкой.
        - Просто... вроде как... рано или поздно... - Инка тянула слова и замолкала, подыскивая другие, не зная как бы деликатнее объяснить скользкий момент в отношениях полов.
        - Рано или поздно они переспят? - помог Вадька.
        - Ну в общем... да.
        "Точнее и не скажешь"
        - Обязательно переспят, - он, не задумываясь, тут же выдал вердикт, - но вообще-то секс никак не мешает дружбе.
        Ему, наверное, это не казалось помехой, а вот Инка как-то плохо себе представляла дружбу в постели. Опять же, смотря как к этому относиться. Может и нет в этом ничего зазорного - совмещать приятное с полезным при полном отсутствии претензий. Главное, чтобы ни у кого потом вдруг не возникло желания эти претензии предъявлять. И тем не менее, с друзьями все же лучше в этом деле держать дистанцию - таково Инкино мнение. И пока она вплотную размышляла над этими вопросами, Вадим поспешил ее заверить:
        - Но, я думаю, пять дней мы с тобой как-нибудь устоим.
        - Да ну? - фыркнула Инка. - Думаешь, сможем?
        - Уверен. Тем более, уже не пять дней, а три осталось. Я это тебе, как друг заявляю, - с непоколебимой уверенностью пообещал он. - Обещаешь не приставать?
        - Обещаю.
        - Ну тогда я спокоен.
        Никто ни к кому, и в самом деле, не приставал. Просто в душе вода текла едва теплая и Вадька замерз, а у Инки под одеялом тепло.
        - Я только согреюсь, - проклацал он зубами на возмущения девушки, невинно прижимаясь к ней всем телом - чисто по-дружески. Она, конечно, ворчала в ответ, но Вадимо, закрыв глаза, слушал и нагло улыбался. А через несколько минут все уже опять крепко спали.
        Глава 25
        Утро началось уже знакомым тычком в бок. В этот раз Инка толкнула Вадима не так агрессивно, скорее, для проформы.
        - Вот блин, что тебе на своем месте не спится? Кровати и так узкие, - раздраженно проворчала она и завозилась, выбираясь из западни.
        Вадькину лодыжку пронзила тупая боль:
        - Аккуратнее, - недовольно брыкнулся он, в ответ ему тут же прилетел шлепок по спине и, наконец, ощущение тесноты исчезло. Вадим с наслаждением раскинулся на кровати. Вдвоем на узкой односпалке, как ни крути, ютиться было неудобно. Что его дернуло вчера снова пристроиться рядом с Инной, он и сам толком не мог объяснить. Этой ночью он, честное слово, о сексе даже не помышлял. Просто неуютная зябкость во всем теле подтолкнула к человеческому теплу.
        Приоткрыв один глаз, проводил взглядом девчонку. Она, ступив на пол, тоже сладко потянулась, расправляя затекшие мышцы. Футболка на груди натянулась, а снизу немного задралась.
        "Зря не помышлял" - подумал с легким сожалением, невольно зависнув на отчетливо выраженных ямочках поясницы, переходящей в округлую задницу, но тут же отмахнулся. Идея в целом, может, и заманчивая, но, во-первых, не здесь и не сейчас этим заниматься, не при Миланке же, а во-вторых, это не стоило того, чтобы портить с девушкой отношения. Обидится снова, а им еще целых три дня тут вместе тусоваться. Да и хватит с нее расстройств из-за мудака - экс-принца. Вадькины домогательства сейчас явно будут не к месту, так можно только весь отпуск испортить. А пока в целом все неплохо складывалось - третий день, полет нормальный.
        Девушки такие девушки. Инка встала больше получаса назад. Вадька за это время уже успел и поваляться, и сходил умылся и теперь снова лежал, а она все еще собиралась. Каждый день новый наряд. Сегодня напялила на себя сарафан. Зачем? Если после завтрака снова раздеваться и полдня оставаться только в купальнике? Глаза подкрасила. Перед кем красоваться собралась? Там одни пенсионеры. Ну, почти одни. Семьи еще в основном. Перед персоналом разве только выпендриваться. С барменом уж очень долго вчера разговаривала - нашла себе друга. Надо будет ее сегодня еще раз в воду окунуть, чтоб вся краска с нее поплыла.
        Все бы ничего, но завороженно глядя на весь этот салон красоты, вдруг следом закомандовала Милка. Ей, естественно, тоже в кои-то веки срочно захотелось надеть платье. Она вынесла Вадиму мозг, требуя себе другую одежду. Ей-то чем вчерашняя не подошла - непонятно.
        - У меня есть, мне покупали, - упрямо доказывала дочь, - ты должен был взять.
        Кто ж его знает, что он скидывал в сумку, когда собирались ехать. Есть какая-то одежда, но вот какая - вопрос. Они долго рылись, перетряхивая все барахло, и, слава богу, подходящее нашлось.
        Меж тем наведение марафета все никак не заканчивалось. Инка еще и волосы накладные откопала. Выудила из своих вещей два разноцветных хвоста и встала, задумавшись - мировая проблема возникла у нее. Какие выбрать? Розовые или голубые?
        - Лучше голубые, - с деловым видом посоветовала ей Миланка, всецело проникнувшись глобальным вопросом. Она не отставала ни на шаг и крутилась рядом, - а мне розовые.
        - Там завтрак скоро закончится, - нетерпеливо напомнил им Вадим.
        - Сейчас. Пять минут. - Голубой цвет все-таки лидировал в выборе. Пальцы девушки быстро замелькали, вплетая локоны. Очень ловко у нее все это выходило и забавно. Невольно вспомнился парк и первая встреча. Пьяная, угарная принцесса с ультрамариновыми косами. Голые лодыжки, круглые коленки...
        Взгляд заскользил по ногам девушки, снова рассматривая и то, и другое. Подол сарафана как раз едва доходил до колен. Что находилось выше, вообще-то тоже уже не было секретом. Загорая на пляже, Вадим все давно досконально рассмотрел, да и руками успел немного ознакомиться. Как-никак уже две ночи провели вдвоем в тесной кровати. Тут же опять не задержалась, подплыла мутная мыслишка - они с Инной молодые, горячие, а ночи темные... Почему бы и не сотворить что-нибудь на скорую руку? Даже парочка подходящих картинок импульсом пробила мозг. Торг с совестью, не слишком ли это нагло будет с его стороны, закрылся быстро. Вчерашний секундный поцелуй, короткий и почти незаметный, смёл все сомнения - принцесса легко на все согласится. Надо только поднажать. Вадька мечтательно уставился на губы девушки, воспроизводя в памяти вчерашние острые ощущения. Аховая порция адреналина, которую они хапнули после падения в воду, тогда не хило сорвала им обоим крышу.
        Инка тем временем быстро справилась со своей прической и теперь, совершенно не замечая пристальных плотоядных взглядов, возилась с детскими волосами. Мила стойко выносила, пока учительница их кропотливо распутывала. Вадим вообще не специалист по девчачьим прическам. И потому за последнюю неделю у дочери на голове вид, надо сказать, образовался так себе.
        Инна, как ни странно, не стала высказывать, что это не ее забота. Ни слова не вякнула против дочкиной просьбы причесать. Кажется, ей даже нравилась эта возня со свалявшимися патлами, аж язык высунула от удовольствия, пока накручивала на Миланкиных волосах нечто похожее, что и у себя, только другого цвета.
        Когда все, наконец, закончилось, дочь кривляясь и разглядывая в зеркало мудреные розовые косички, удовлетворенно заявила:
        - Я теперь похожа на Дракулауру из Монстр Хай.
        Поддержки она своим словам не нашла. Инке нравилось свое произведение искусств, она не меньше Миланки довольно улыбалась, но о монстрах, похоже, ничего не знала. Развела руками. Вадиму же хоть и приходилось часто принудительно смотреть мультфильмы, но, как правило, в девчачьи сериалы он особо не вникал. Хотя название знакомое, и если напрячь память, то в школе монстров, действительно, бегали какие-то куклы, и одна из них вампирша с розовыми прядями. Возможно, это она и есть эта Дракулаура. Он на всякий случай кивнул, соглашаясь, а то так точно можно остаться без завтрака.
        - Похожа, похожа. Пойдем.
        Миланка и за столом не унималась, донимала всех своими девочками-монстрами, восполняя у взрослых пробелы в познаниях. Как можно было упустить такую важную информацию? И главное, как без всего этого жить?
        - А ты будешь Леди Баг, - заявила она Инне, давно уже не Владиславовне.
        - Леди Баг?
        - Да, у нее синие волосы, потемнее твоих и хвостики вместо косичек, но все равно... - раскрыла удивленно свои серые глазенки. - Ты что, и Леди Баг не знаешь?!
        - Неа, - равнодушно отозвалась Инна, жуя блинчик и запивая чаем, - она хоть хорошая?
        - Конечно, хорошая. Она же супер-девочка. Вообще она Мариннет, но она может превращаться в Божью коровку - в Леди Баг.
        Инка захлебнулась чаем:
        - Здорово просто, - произнесла, откашлявшись и вытерев с подбородка слюну, - в Коровку... Божью...
        Вадим заржал, ему тоже понравилось это определение.
        - А папа тогда Кот Нуар - Супер Кот, - подобрала подходящую роль девочка и смеющемуся отцу.
        - Ага. То есть, я превращаюсь в кота? - уточнил он, и когда дочь кивнула, ухмыльнулся и подмигнул Инке. - Ну, Кот получше будет Божьей Коровки.
        - Блохастый, - фыркнула она ему в ответ.
        - Неа, пушистый.
        - Одно другому не мешает.
        - А Коровка вообще тлю жрет.
        - А кошак мышей.
        - А Супер Кот любит Леди Баг, - Милка влезла в глупые препирательства взрослых и хитро прищурилась.
        - Ха-ха, понял? - Инка тут же вскинулась довольная и ткнула в Вадьку пальцем.
        Девчонки засмеялись.
        Вадим пожал плечами:
        - Да без проблем, если ты оденешься в Божью Коровку, я буду любить тебя долго и неустанно, почти вечно.
        Под столом ему тут же прилетел пинок.
        Они ребячились и шумели. Пожилая женщина за соседним столиком с умилением косилась в их сторону и улыбалась. В конце концов не выдержала подошла к ним.
        - Девочка у вас большая, - завела она разговор.
        Они все разом притихли. Вадим нахмурился. Вот бабкам всегда до всего есть дело - во все лезут. Какая им разница? Понеслись вопросы - как зовут, сколько лет, учится ли в школе и на пятерки ли.
        Если на первые вопросы Милка еще более менее охотно отвечала, то на пятерках сдулась и поймала тишину, затравленно поглядывая на Инну. Врать про успехи в учебе перед учительницей было совестно.
        - На маму похожа, - воспользовавшись тем временем паузой, окончательно добила их старуха.
        На маму?
        Вадим с Инной в недоумении посмотрели сначала на прыснувшую Миланку - девочке вывод бабульки показался веселым, потом перевели взгляд друг на друга. Внимательно изучая Вадькины черты лица, Инка только сейчас обратила внимание, что дочь практически ничем на него не похожа. Если быть точнее, то совсем ничем. Можно было, конечно, притянуть за уши какую-то схожесть, и с умным видом предположить, что типа форма тех же ушей, наверное, у папы с ребенком идентична, и то - спорный вопрос. Обычные у обоих уши, да и у Инки, скорее всего, такие же.
        Вадим во внешности Инны тоже не улавливал даже слабого напоминания Милкиной матери. Совершенно ничего общего. Если только цвет глаз одинаковый - серый, почти бесцветный. На этом все сходство, к счастью, заканчивалось.
        Когда назойливое любопытство женщины иссякло, и она удалилась восвояси, они все втроем переместились к бассейну. Милана с друзьями резвилась на водной горке. Папа вместе с якобы мамой, лежа на шезлонгах, наблюдали и разговаривали.
        - Что, серьезно? - спросила Инна. - Похожа?
        - На кого?
        - На меня?
        - На тебя нет. На свою мать - да. Очень.
        ***
        Наверное Инна совершенно не разбиралась в генетической схожести людей. Сложно сказать, похоже ли вот это тощее существо с никогда неразряжающимися батарейками на ту степенную даму средних лет. Все возможно. Не так хорошо и разглядывала ее Инка. Вадиму виднее и она верила ему на слово. Вообще-то подмывало узнать совсем другое, то, что ее совершенно не касалось, но любопытство распирало не меньше чем у недавно приставшей к ним с расспросами бабки.
        - Вы не живете вместе? - спросила она очевидное.
        Вадим помедлил, затягивая молчание:
        - Нет, - произнес неохотно, - я же уже говорил.
        Да она слышала об этом раньше. Все же не стоило совать нос в чужую жизнь, но ведь жуть как хотелось.
        - Почему? - задала самый бестактный из бестактных вопросов. Вадька мог бы не отвечать на него без каких-либо объяснений. Просто проигнорировать и был бы прав, тем не менее не отмахнулся, ответил честно:
        - Она не захотела, - и даже пояснил. Коротко, но так четко расставляя все по своим местам, - мне было шестнадцать.
        Конечно. Это очевидно, общество бы не приняло такой брак. Их бы осуждали, сплетничали за спиной. Возможно, это даже уголовно наказуемо и тогда вдвойне понятно желание той женщины не афишировать столь неординарные отношения.
        - А ей сколько?
        Вадим заерзал, приподнимаясь в шезлонге, ладонями судорожно потер колени, взгляд сосредоточил на дочери, как будто что-то напряженно высматривал, среди беззаботно развлекающихся детей. Казалось, он так увлекся, что даже не расслышал вопроса. Инка встревоженно тоже оглянулась в сторону ребятни. От Вадькиной девчонки в любой момент можно было ожидать каких угодно сюрпризов и часто неприятных. Однако, нет, Мила вполне спокойно сидела на бортике детского бассейна. Рядом, конечно, опять околачивались два молодца одинаковых с лица. Они ей что-то втирали, а она с интересом слушала. Возможно, банда и замышляла на тот момент новую пакость, но выглядело все это пока вполне безобидно. Тем не менее, Инна решила не сводить с девочки глаз. Береженого бог бережет. Фокус, настроенный на розовые косы, незаметно отодвинул вопрос о Милкиной матери на задний план. Если Вадим таким образом устроил отвлекающий маневр от неуместной неинтересной темы, то это ему хорошо удалось. Инка почти позабыла о начатом разговоре, когда услышала ответ.
        - Девятнадцать.
        - Что? - не поняла она.
        - Ей девятнадцать было. Ну почти девятнадцать.
        - Кому?
        - Матери Миланки. Ты же про нее спрашивала.
        - Девятнадцать? - до Инки наконец дошла суть, она резко повернулась и удивленно уставилась на Вадима.
        "Так мало!" - подумала она. - "Разве не тридцать с лишним?"
        Вадька же совсем по другому расценил ее ошарашенный вид. Он пожал плечами.
        - Ну. Да. Что такого? - заговорил растяжно, кривя развязную улыбку. - Я... выглядел взросло, и... вообще красавчик. Девочки на меня залипали.
        Мальчик выделывался. Инка скептически повела бровью, но промолчала. В голове крутилась совсем другая мысль. Женщина приходящая в школу за ребенком - не мать. Сенсации не вышло. Не было никакого растления малолетних. Ну во всяком случае если и было, то не такое коробящее сознание. Хотя, что могло привлечь девятнадцатилетнюю девушку в желторотом подростке тоже большой вопрос.
        - Ну а если серьезно - она Сашкина подруга была, - Вадька прекратил поясничание, Так и... влюбились. Потом вот - Миланка.
        - Ясно. А Сашка это кто?
        - Сашка - это сестра. Старшая. На четыре года старше.
        - Вон оно что. Классика жанра, - подытожила Инка. Банальная схема - замутить с другом брата или с подружкой сестры.
        - Ну да. Классика, - Вадим задумался, улыбка совсем сошла с лица, он не замечал, как его руки все так же неустанно елозили по коленям. Ладони казались все время какими-то сырыми. Солнце пекло. Жарко. Наверное, поэтому. А впрочем, он не обращал внимания на эти мелочи, дав волю памяти. - А если честно любви не было, - сознался вдруг. Зачем скрывать и придумывать какую-то красивую историю? - Никто никого не любил. Я ей внешне просто нравился, наверное. Я ж к тому времени уже реально лось вымахал. Она первая все это начала. Я даже прифигел. Ну и... не отказался. Сначала все шутками... Типа, Вадька, ты такой смешной и милый... Ясен пень - милый. Лошапед. Я даже целоваться не умел. Вообще с девочками ничего не умел. На уме только "дота" и "контра". Тыщ, тыщ, тыщ. Пострелять. Целыми днями катки гонял. Задрот в общем. Какие нахрен девочки. Вообще похер. Вот ее это и смешило. Ну и потом...
        - Досмешились, - хмыкнула Инка, это уже не классика жанра, а классическая глупость.
        - Досмешились, - согласился Вадим. Если вспомнить, на самом деле веселья в итоге вышло мало. Подружка разве что годами была постарше, а ни умом, ни опытом, как оказалось, вообще не отличалась. Что ее дернуло выбрать его на роль первого мужчины, он так и не понял. Он вообще ничего не понял из того дня. Началось все с шуток и насмешек. Все вполне привычно и как всегда. Что сестра Сашка, что ее знакомые девчонки никогда не относились к нему серьезно. Всем известная дедовщина, не прошла и мимо их семьи. Обычное явление, когда старшие дети издеваются над младшими. Когда-то доходило и до слез, но к пятнадцати годам он уже смог нарастить толстую шкуру и лишь огрызался и отмахивался. Благо дело и мяса на костях теперь хватало для сопротивления, и ростом он уже давно перемахнул обидчиц, чуть ли не на целую голову. Может, действительно, именно эти первые признаки возмужалости и привлекли подружку. Вадька сейчас с полной уверенностью мог сказать - тогда она его соблазняла. Странно и топорно, но домогалась. Это точно была не шутка. И вот таким образом, хорошо знакомая Вадиму по порносайтам теория неожиданно
перешла в отвратительную первую практику. Ужасная она причем вышла для обоих. Девочке было неприятно. Ему тоже совсем не понравилось. Сопящие поцелуи сменились оплеухами и отталкиваниями. Еще только недавно хихикающая обольстительница решила вдруг, что передумала, и все это с ее стороны было невинное дураковаляние, а Вадим ее просто не понял. Прикольно. Лежа без трусов и с раздвинутыми ногами немного поздно идти на попятную и строить из себя святую невинность. Дважды девочкой не станешь. И злиться после всего ей стоило только на себя, а не на Вадьку. Сама же затеяла всю эту возню. Думать надо было под кого ложилась. Понятно, что любовник из него в то время вышел никакой, потому все так и фигово показалось. Из смешной милоты он моментально превратился в безмозглого малолетнего придурка.
        - Попробуй только расскажи кому-нибудь, - пригрозила она ему перед уходом.
        Он и не собирался никому ничего говорить, не такой уж он и дурак, могла бы и не предупреждать. Особенно не захотелось сознаваться в причастности потом, чуть позже. Вадим даже малодушно пытался отпираться, но в день его шестнадцатилетия его все-таки осчастливили необычным, самым ненужным на всем белом свете подарком. Скандальная неприятная история, вспоминать ее он не любил.
        Инка больше не лезла с вопросами. Ей и без подробностей хватило информации.
        У ребенка оказалось банально два безмозглых родителя, которым смешинка несколько лет назад в одно место попала. Если честно, дурость это какая-то не укладывающаяся в мозгах. У Инны тоже первый раз случился примерно в возрасте этой странной мамаши, но первое о чем она позаботилась со своим партнером, так это о предохранении. Господи, двадцать первый век же на дворе.
        Ребенок же несмотря на свое странное появление тем временем ни о чем не переживал и во всю радовался жизни. Милана неизвестно в какой раз, вскорабкавшись на горку, приплясывала на ее вершине. Словно почувствовав на себе взгляд учительницы замахала в ответ руками и радостно закричала:
        - Инна! Инна! Смотри, как я!
        К тому, как это шило в заднице там сейчас завертится, Инка даже не успела морально подготовиться. Девочка тут же плюхнулась ничком на живот и стремительно заскользила гонимая водой вниз головой. Через пару секунд раздался бульк и чудо-чадо скрылось с головой под водой. Правда через пару же секунд макушка с розовым плетением тут же всплыла. Но Инке хватило этого времени и зайтись сердцем, и перетрухнуть, и с облегчением выдохнуть. Нет, все же, как ни крути, ответственность за ребенка это нервное и сложное занятие.
        Вадька, проследивший за тем же самым трюком, равнодушно промолчал, а Инна в панике взвизгнула:
        - Мила! Не надо так вниз головой.
        Естественно к ее крикам никто не прислушался.
        - Слушай, она ж себе так башку свернет? - злобно высказала она Вадиму.
        - Это детская горка, - пожал тот плечами.
        - Ну и что, в бассейне ведь не глубоко, а если в дно воткнется мозгами. Ты идиот что ли? Как тебе только мать дочь доверила?
        Вадька и без того мрачный от разворошенных воспоминаний вспыхнул в один момент. Она-то куда лезет? Что разоралась тут на него? Учительница-нравоучительница. Мало ему дома воспитателей. Еще одна нашлась.
        - Очень легко доверила. Тебе-то что? - рявкнул он в ответ. - Вообще без проблем. Похер ей куда она может воткнуться.
        Потом под плохое настроение прилетела пара ласковых и Милке. На окрик отца девочка отреагировала моментально, трюковые эксперименты больше ставить не пыталась.
        - В смысле похер? - опешила Инка. До нее вдруг дошли сказанные в запале слова.
        - Нет никакого смысла. - Чертовы ладони снова взмокли. Ну и жара. - Пойду пиво возьму.
        Глава 26
        Телефон названивал весь день, напоминая о том, что выходные закончились и вместе с началом новой недели пора продолжать оставленные дела. Вадим, хмуро поглядывая на непринятые входящие вызовы, взвешивал все плюсы и минусы спонтанно организованного отпуска. Он десять лет не был на море и настоящая поездка - это, несомненно, плюс. Да он вообще после рождения дочери никуда далеко не выезжал, а это значит практически всю свою сознательную жизнь. Жалеть о выбившихся из колеи каких-то жалких пяти днях смешно. Да и дочь безмерно счастлива и самой поездке, и особенно тому, что отец удостоил ее длительным вниманием. Надо просто как-то абстрагироваться и поменьше поглядывать на вспыхивающий светом время от времени экран. Принять звонки он все равно не в состоянии - международный роуминг бесполезно сжирает немалое количество бабла, да и Вадим все равно мало что способен решить, находясь за тысячи километров от дома. И это уже минус. И, естественно, не единственный. С негативом определиться получалось намного легче. Самое первое и основное - он устал. Миланка девчонка взрослая, тем не менее хлопот от нее
получалось не меньше, чем в младенчестве. В каждом возрасте есть свои прелести, способные довести до точки кипения, когда хочется бросить все и скрыться в тумане. Отсюда плавно вытекал следующий минус - с этой подводной лодки никуда нельзя было деться. Еще как минимум два последующих дня они заложники крохотного тихого отеля на берегу Средиземного моря. Впереди еще целых два дня, а уже все до чертиков надоело. Приелось абсолютно все: изученная от и до территория, режим дня, который включал в себя... ничего, вообще-то, он не включал. Ни-че-го! Абсолютное бездействие. Поспать, поесть, полежать, искупаться и снова лечь. Потом перерыв на обед, чтобы дальше вернуться к новому витку беззаботной лени. Настольный теннис и карты на время отвлекли, но большого разнообразия не принесли. Инка что в то, что в другое играла отвратительно. А сет сыгранный с некогда бывшим кандидатом в мастера спорта по теннису тоже мало позабавил. Дед уделал Вадьку влёт, как котенка. Игры при неравных силах никому интереса не доставили.
        Сколько-то времени убил выход в "омертвевший" поселок. Пара проехавших автомобилей, несколько прохожих, пустующие однообразные сувенирные магазинчики и полусонные продавцы в них - это все, что удалось там высмотреть. Скукота.
        Рвануть бы в какое-нибудь путешествие, поглазеть бы на какие-нибудь достопримечательности, да просто тупо сменить обстановку. Но Милка не дружила с транспортом. Как начнет ее укачивать, так и не захочешь свет белый видеть, не то что по сторонам оглядываться. Такие развлечения в этот раз для них точно не вариант. Оставалось сидеть ровно на месте и наслаждаться тем что имелось.
        Вечернюю программу заполнило представление живой музыки какой-то певички местного разлива и таких же танцоров из самодеятельности. Звучали сомнительного рода хиты. На сцене, тряся сиськами и животами - кто чем мог - артисты изображали восточные танцы. Нет, не все было так печально, основная масса присутствующих зрителей находилась в экстазе и наслаждалась. Некоторые даже плясали на пустом пятачке под все это "безобразие". Дело вкуса. Просто Вадьку не впечатлило. Он покосился на Инну. Ее выражение лица совершенно ничего не выдавало - ни восторга, ни отвращения.
        - Нравится? - спросил осторожно.
        Она неопределенно пожала плечами:
        - Такое себе...
        - Может, тогда пойдем?
        Вот, кто расстроился ранним уходом, так это Милана. Репертуар ее не интересовал, весь кайф был в царящей атмосфере праздника, а ее так преждевременно всего этого лишили.
        - Спать! - пригрозил ей Вадим, прикрывая за собой на балконе дверь. Милке давно пора было укладываться, время подходило к полуночи, а ему с Инной пока еще не хотелось. Прихватили в баре бутылку вина. Почему бы и не посидеть просто одним - вдвоем, не насладиться ночной тишиной, забыть про неустанные наблюдения за передвижениями и выдумками дочери. Вот где настоящее блаженство. Немного, конечно, раздражал едкий запах, появившийся после вечерней обработки территории от насекомых, но это мелочи.
        - Не жалеешь, что поехала? - Вадим разлил по стаканам красную жидкость. На вкус показалось слишком сладковато, хотя если честно он был не такой уж и гурман в винах.
        - Неа. Здорово. Мне нравится. - Инна хлебнула глоток, заглянула в стакан, оценивая не только на вкус, но и на вид выпитое, причмокнула. По виду показалось, ей не только отдых, но и вино тоже понравилось.
        Ну и замечательно. Вадька расслабленно раскинулся в пластиковом кресле.
        - Я тоже рад, что ты поехала, - искренне произнес он. - Педагог из тебя, конечно, хреновый, но вдвоем все равно веселей. Просто мне реально не с кем было ехать. Всем девчонкам не нравится, что у меня дочь. Никто бы не захотел отдыхать вместе с ней.
        Инка промолчала, что она тоже, вообще-то, не в восторге была от такого состава команды путешественников и втянули ее в эту авантюру обманным путем.
        - Значит бросившая тебя девушка, удачно придуманная выдумка? - решила она. Вряд ли это звучало, как упрек, скорее - досада и разочарование.
        - Машка? Машка, нет - не выдумка, - заверил Вадим, - она меня как раз из-за Миланки и бросила. Меня все из-за нее бросают. Их пугает... Отец-одиночка с ребенком-школьником в двадцать три года - это все-таки немного странно. Да?
        - Не то слово, - хмыкнула Инка, потом покосилась на балконную дверь и, приглушив голос, поинтересовалась, - слушай, извини, конечно, за бестактность, но все же. Где ее мамаша? Она вообще есть?
        - Есть, но ушла.
        Вадька понимал, что заданный вопрос требовал более подробного объяснения и от него терпеливо молча его ждали. Вдаваться в подробности не очень хотелось, но, пожалуй, Инна заслуживала, чтобы дать ей небольшие разъяснения. Она не его подружка, перед которой нужно придумывать невероятные истории и что-то скрывать. С ней можно быть полностью честным. И он ей рассказал все как было.
        Вслед за первой глупостью, которую совершила подружка сестры с Вадимом, последовала вторая - аборт она не сделала. Почему? Само собой не из любви к Вадиму. И вряд ли из-за рьяного желания стать матерью. Хотя, когда страсти улеглись, а все родные и близкие новоявленных родителей отошли от шока, будущая мамаша даже стала с энтузиазмом готовиться к пополнению. Читала какую-то литературу про беременность, роды и малышей, покупала детские вещи и, казалось, теперь и к Вадьке стала относиться серьезней. Он же в свою очередь в школу после девятого класса, естественно, не пошел, а, как и положено настоящему главе семейства, отправился работать. Добытчик из него в то время был так себе, зарплаты хватало как раз на те ползунки и распашонки, которые так усердно готовились к рождению малыша. А на большее им пока и не было нужно. Все остальные расходы взвалили на себя родители Вадима - мать и отчим.
        После рождения дочери они и вовсе зажили, как настоящая семья - все вместе, в Вадькиной комнате. Неизвестно, как долго бы продлилась их игра во взрослую жизнь. Когда бы им это в конце концов все надоело и насколько бы хватило терпения уживаться без любви, взаимопонимания и уважения друг к другу. Закончилось все намного раньше, чем можно было бы прогнозировать. И причиной стали не бесконечные скандалы и взаимные упреки, и не финансовая несостоятельность молодого папаши, и даже не его возраст вкупе с явно выраженной подростковой бестолковостью. Точку во всей этой истории поставила та самая Миланкина непереносимость молока и безалаберность медицинских работников.
        - Ты не представляешь. Она орала. Всегда орала, - тихо шепотом делился с Инкой Вадим. - Вообще не умолкала. Титьку в рот возьмет, на пару минут затихнет, потом еще сильнее визжать начинает. Все, что съела срыгивает, остальное дрищет. Врачи сначала сказали - дизбактериоз. Пробиотики пили. С ними чуть лучше стало, но все равно, после каждого кормления почти все вылетало. Потом решили, что у матери инфекция в молоке, перевели на смеси. Они капец дорогие. Даже на самые дешевые я не мог заработать. Кормили "Малюткой" из молочки. Искусственникам ее бесплатно дают. Короче, одна фигня. Все равно не лучше. А Милка такая маленькая, худющая, как зародыш. На приеме, когда каждый месяц взвешивали, она еле-еле в самые нижние показатели нормы входила. Ты знаешь, у младенцев есть специальная таблица, сколько они должны прибавить за месяц.
        - Я в курсе, - кивнула Инка.
        - Вот. А врачу пофиг - входит в таблицу, значит хорошо. Мы ей сколько говорили, что Милка недоедает и что у нее все обратно лезет. Похрен - один ответ: "Все дети срыгивают и срут, а груднички все должны пить молоко". Короче в полгода она только-только голову держать хорошо стала и кое-как переворачиваться с одного бока. С левого. - Вадька для наглядности покрутил рукой в нужном направлении, словно это было важно. Хотя для любого родителя любые достижения своего ребенка - это целая победа.
        Инна слушала и не перебивала. Молчала, даже когда Вадим на некоторое время немного затихал, мысленно ковыряясь в нерадостном прошлом.
        Мать Миланы ушла после посещения поликлиники в плановые шесть месяцев. Если у педиатра в отношении их дитя все было просто замечательно и согласно показателям, то ни хирург, ни ортопед восторга не высказали.
        - Все плохо, - заявили они.
        А невропатолог вынесла вердикт:
        - У ребенка умственное и физическое отставание в развитии.
        Требовалось УЗИ мозга, да и вообще полное обследование, а еще для получения инвалидности следовало несколько раз пролежать в больнице.
        После таких слов Вадиму стало не по себе, а у матери случилась истерика. Дома она сначала выла в унисон с дочерью, а потом не выдержав нервного перенапряжения хлопнула дверью и ушла. Вадим думал погуляет, подышит и успокоится, но она так и не вернулась
        - Что, прям совсем больше не пришла? - нахмурилась Инна.
        - Совсем, - кивнул Вадим. С этим разговором и вино все закончилось. Осталась пустая бутылка, да у Инки на дне стакана пара капель. Она уже давно гоняла туда сюда по стенкам эти остатки и никак не могла допить.
        - Но... она же вроде нормальная, - ее удивлению не было конца. Девочка слишком шустрая и неусидчивая, возможно не очень способная к учебе, но явно не идиотка. В своей хоть и небольшой педагогической практике, Инна встречала и дебильнее детей, но даже они не тянули на звание умственно отсталого человека.
        - Конечно нормальная. Просто у нее сил не было. Если бы сразу молоком не кормили, все было бы по другому.
        Если бы... Если бы знать все наперед, естественно, все было бы иначе. Милана бы росла с матерью, а возможно девочки скорее всего вообще бы не было и Вадька до сих пор торчал бы у компьютера. А может на его пути встретилась совсем другая девочка, с которой у него все произошло по правилам. Ухаживания, свидания, признания в любви и первый защищенный секс. Все могло быть по другому, если бы знать заранее... Если бы..., то и не сидела бы сейчас тут Инка и не слушала весь этот треш, а лежала бы в объятиях любимого человека. Если бы, бы, бы...
        - А если она вдруг сейчас захотела бы вернуться. Это же все-таки ее дочь и... она здоровая... Ты бы простил?
        - Нет, - Вадька ответил не задумываясь.
        У Инки тяжелый глубокий вздох и выдох вышли печальными:
        - А я бы простила. Я, знаешь... Я прекрасно понимаю, что у него теперь семья и... дети. Я знаю, что он сволочь и подлец. Такое не прощают. Но... - шепот стал совсем отчаянным, - Понимаешь, я бы его простила. Не задумываясь. Я очень хочу, чтобы он вернулся. Очень. Считаешь, я дура?
        Вадим покосился на утопающую в тоске девчонку и промолчал.
        Нет, он совсем не считал ее дурой. Он сейчас понимал ее, как никто другой.
        В свое время он так же беззаветно мечтал о возвращении человека, которому он абсолютно не был нужен. Просил, умолял и обещал невозможные вещи, лишь бы его не бросали. Оставаться одному с ребенком это... Это страшно. В ту первую одинокую ночь, даже мать не подошла успокоить внучку, заявив, что это его - Вадькин крест. Его расплата за глупость и ему все расхлебывать самому. Но чем Вадим хуже несостоявшейся жены? Он точно так же хотел скрыться с радаров, исчезнуть навсегда, вот только идти ему было некуда. Его дом находился здесь, где неустанно плакал больной никому не нужный ребенок. Чего греха таить, Вадим тогда всерьез размышлял, как ему избавиться от дочери. Обдумывал много вариантов. Самым логичным и правильным казался детдом. Многие же оставляют детей государству. Вадим тоже хотел, просто не знал как все это делается. Куда идти? Какое писать заявление? Как вообще все это происходит? И где, в каком месте, находится это спасительный интернат, принимающий нежеланных детей. Вернуться на исходную, где Вадька сам являлся беззаботным ребенком, не отвечающим ни за что и ни за кого - стало для него
самым заветным желанием.
        Между тем, пока он размышлял и предавался мечтам время шло, а заворачиваясь в однообразные бесконечные дни даже бежало. Милка с трудом, но росла. После введения прикорма ее масса тихо-тихо начала набираться. Все еще тощая, как зубочистка, она пока так и не удерживалась в сидячем положении, зато смешно подгребая лопастями, юрко умудрялась прокатиться на пузе по всему полу и затеряться где-нибудь. Например, между грязных ботинок у входной двери. Пытаясь заглотить шнурки, к Вадькиному счастью она могла затихнуть там надолго. Главное к возвращению родителей дочь следовало привести в надлежащий порядок. К вечерней передаче на руки бабушке и дедушке ребенок должен был выглядеть чисто, сухо, сыто, довольно и по возможности без лишних царапин и набитых шишек. Потом Вадим уходил. Вечерняя подработка - это самое лучшее, что происходило тогда в его жизни. Там он по-настоящему кайфовал. Ничто не имело такого четкого и понятного смысла, как оплачиваемый труд. Ничто так не радовало и не приносило морального удовлетворения, как эта относительная кратковременная свобода. Разве что первые осознанные дочкины слова,
вызвали в нем такую же бурю эмоций. Они доказывали, что с мозгами у девочки все более менее в порядке. Ну и само-собой, ее первые шаги, сделанные чуть позже чем у сверстников, но сделанные. Это да! Это тоже была непередаваемая радость. Это означало, что его ребенок во всех отношениях нормальный. А врачи... К врачам у него с тех пор выработалось очень предвзятое отношение.
        Когда выяснилось, что Милке не грозит ни один из страшных диагнозов, он снова просил ее мать вернуться. Никто об этом не знает. Обозленные Вадькины родители ее бы и на порог не пустили, но он готов был и сам уйти в таком случае из дома. Ради дочери, ради нормальной семьи. Он обещал пахать днем и ночью, чтоб жена ни в чем себе не отказывала и продолжала учиться дальше, клялся, что будет сам смотреть за ребенком. Он опять готов был выполнить все мыслимые и немыслимые задачи. Все, что угодно, только, чтобы они снова жили вместе. Зачем? Кто его знает - зачем. Он никогда не любил ее, а последнее время даже ненавидел. Его раздражало в ней все: привычки, внешность, голос, манера говорить. Все. Абсолютно все. И тем не менее ждал ее возвращения, бредил им, как дурак. Он прощал предательство не задумываясь, даже не осознавая толком зачем ему это нужно. Просто прощал, в надежде что рыдания матери над своим уже немного подросшим ребенком способны искупить все. Слезы по щекам текли искренне и объятия не были наигранными. Она обнимала и целовала дочь изо всех сил, называла любимой малышкой, самой лучшей и
красивой на всем белом свете. Вадька уверен, так невозможно сыграть. Наверное она Милку действительно любила, просто почему-то все, что обещала так в итоге и не выполнила. На заочное отделение не перевелась ни к лету, ни потом. Более того, она вообще перестала появляться в их городе, а через какое-то время еще и замуж вышла. Теперь у нее была новая семья, взрослый муж, не такой сопляк, как Вадька, а через какое-то время родилась и еще одна дочка. Дальше ждать и надеяться стало бессмысленно. Да уже и не хотелось ничего.
        После переезда к отцу жизнь Вадима круто изменилась. Вот где приблудному ребенку оказались неподдельно рады. Жена отца смогла воспроизвести на свет только незапланированного Степку, с другими детьми у нее не получалось, но мечталось. Вадька в лице Миланки ей эту мечту осуществил - позволил женщине во всю наслаждаться ролью матери, с удовольствием переложив на нее всю ответственность по воспитанию. Единственным существенным минусом было то, что девочка шла только строго в комплекте с ним. Вадим не собирался отказываться от нехитрых слов - "Папа, я тебя люблю" - сказанных от души и без притворства. Кому-то это покажется дурацкой мелочью, но он ее честно выстрадал. Нервами, бессонными ночами и даже слезами. Да, он плакал, как размазня, совершенно не по мужски. Стыдно вспоминать, но было дело. И пусть он самый хреновый отец на всем белом свете, но это его ребенок. Никто не смеет ему угрожать лишать его прав. Даже самой доброй женщине в мире - мачехе, не разрешается такое говорить. Это должны знать все. Иначе...
        Вадька снова посмотрел на грустившую рядом с ним девушку. Да, он хорошо ее понимал, знал, что она сейчас чувствует. Но...
        - Нет, ты не дура, - успокоил он ее. - Только не вздумай его прощать. И еще... Никогда никому не доверяй, только себе. Так проще.
        Глава 27
        Никогда не понятно, когда наступает тот момент, что начинаешь относиться к человеку, как к давнему знакомому.
        Наверное, все произошло после откровенного разговора поздним вечером, наверное, одинаковая боль сближает.
        И в эту ночь они, не задумываясь, снова легли в одну кровать, и еще долго перешептывались. Как друзья, как брат с сестрой, как два очень близких и родных обделенных судьбой существа.
        - Ты только не вздумай к нему возвращаться, - продолжал настаивать Вадька, - пусть даже будет просить и умолять. Не знаю. Даже если ползать будет. Скажи - нет и все. Понимаешь? Нет.
        - Хорошо.
        - Даже если очень хреново будет - стой на своем. Нет.
        - Поняла. Скажу - нет.
        - Это пройдет.
        - Скоро?
        - Не знаю, но пройдет. Будет совсем невмоготу, лучше звони мне. Мы снова куда-нибудь рванем.
        - Куда?
        - Без разницы. Куда вы там собирались?
        - В Таиланд.
        - Значит, в Таиланд. Снимем трансвеститов и закажем тайский массаж...
        "Трансвеститов. Какая глупость. Смешно".
        Инка улыбалась и старалась не шевелиться. Потому что казалось, если она позволит себе чуть-чуть повернуть голову, то шепот, едва щекочущий ухо моментально окажется возле ее губ. И тогда станет сложно угомонить все сильнее учащающееся дыхание. Лучше закрыть глаза и слушать, слушать, слушать...
        ***
        - Воооо-лей-бооооол, воооо-лей-бооооол, - утопая шлепками в песке, мимо проплелся аниматор, с растянутой улыбкой на безразличном лице. Он апатично перекидывал в руках мячик и заунывно зазывал, - воооо-лей-бооооол, воооо-лей-бооооол.
        Для кого-то отдых, а для кого-то нудные осточертелые будни.
        - Пойдешь? - Инна отложила в сторону мокрое полотенце, закончив вытирать сначала Миланку, а потом себя. Вадим весь покрытый мурашками едва заметно трясся, но предпочел обсыхать на солнце. Они только что вышли из воды, где зависли, чуть ли не на полчаса. Увлеклись немного - с маской, одолженной у близнецов, разглядывали дно. Конечно, кроме многочисленных камней, редких ракушек и еще более редких однообразных мелких рыбешек там, недалеко от берега, больше ничего интересного не было. Даже возле пирса разнообразия не намного больше оказалось. Тем не менее, в азарт вошли и проторчали в воде, как поплавки, до посинения и зубного стука. Подвижная спортивная игра, по мнению Инны, помогла бы им быстрее согреться. Поэтому она и спросила, провожая взглядом вслед массовика затейника.
        - Пойдешь?
        - Куда? - не понял Вадим.
        - В волейбол играть.
        - А, в волейбол. Не.
        - Почему?
        - Я не умею.
        - Как? В волейбол? Не умеешь?
        - Неа, - невозмутимо пожал плечами и поежился от порыва небольшого ветерка, - я вообще с мячом не люблю играть.
        Инна помолчала, переваривая сказанное.
        - А футбол?
        - Нет.
        - Ээээ. Перестрелка? В школе. Играл?
        - Нет. Я же сказал - нет.
        Даже в перестрелку - нет. Странно. Мировоззрение Инны рушилось - игры, казалось, на любительском уровне должны нравиться всем, особенно мальчикам. Осмотрела внимательно плечи, руки, грудь парня, бессовестно попялилась на плоский живот, отыскивая кубики. Явно выраженных накачанных мышц не наблюдалось, но и хилым Вадим не выглядел, равно, как и жирным его не назовешь. Вообще обычный.
        - А где-нибудь занимался?
        - В смысле?
        - Секции какие-нибудь. Бокс, кикбоксинг, айкидо.
        - Ага. Сумо.
        - Я серьезно. Ну, плавание какое-нибудь, лыжи, атлетика...
        Вадим все это время рассеянно разглядывающий пляж подозрительно уставился на Инну.
        - Что-то я не понимаю, что ты от меня хочешь? Ничем я не занимался. Не спортсмен я. Но с лыж, думаю, не упаду, если что. И на велосипеде тоже умею кататься. В шахматы знаю... как фигуры называются... И... - взгляд уперся в ее глаза, - ты на панду похожа.
        Инка зависла на несколько секунд, осмысливая, причем тут панда, потом спохватилась, старательно вытирая глаза. Немудрено. Про тушь она совсем позабыла, увлекшись нырянием. Вот что за вредный человек - Вадим, сразу не мог сказать, чтобы она смыла, еще в воде, и не распугивала тут народ на берегу своим видом. Неудобно как.
        - На одноглазую. Слева, - уточнил "вредный человек" расплываясь в улыбке. - Или нет. Ханыжка с фингалом. Лохматая.
        Ханыжка - "комплимент" еще лучше панды. Мокрые косы, выбившиеся из плетения пряди, повисшие сосульками, и разводы под глазами - все это явно не придавало ей красоты, но насмешки парня обижали. Инна нахмурилась, губы сжала. Вадька аккуратно прошелся пальцем по ее нижнему веку, потом так же чуть ниже по щеке.
        - Ладно, ладно, все уже давно смылось. Почти. Немного осталось. Не заметно.
        - Все?
        - Все.
        - Точно?
        - Точно, - он для убедительности потер ей еще и возле переносицы, убирая возможные последние следы краски. - Я пошутил. На самом деле уже ничего нет. Давай. Хвастайся. Ты куда ходила? Бокс? Футбол? Фигурное катание? Балет? Теннис отпадает - знаю.
        - Ой, ты прям теннисист, - фыркнула в ответ Инка, - а вообще, я тоже никуда. На танцы бальные давно, и то недолго.
        - Почему?
        - Не успевала. У меня же еще музыка.
        - Ого, - присвистнул Вадька. - Песни. Танцы. Отличница еще, поди?
        - Нет, ударница. - С Инкиными родителями, попробуй только тройку домой принеси. Все мозги промоют о важности образования, и какими прилежными должны быть девочки. - А музыка класс флейты, но и вокал тоже был. И в музыкалке я, да - отличница.
        Инка хвастаться не собиралась. Игра на флейте, так же из-за настойчивости мамы и папы в печенках сидела. Вообще никакой ностальгии от школьных воспоминаний, но получилось, как будто все равно немного порисовалась перед Вадимом. Однако, не заметно, что его эти ее умения впечатлили, скорее наоборот - пай-девочки явно не тот типаж, которые его привлекал. Он покивал головой, хмыкнул:
        - Молодец, - заявил равнодушно и отвернулся.
        Не интересно ему - ну и ладно. Не играет с мячиком - тоже не проблема.
        Взяла телефон, через фронтальную камеру удостоверилась, что черноты под глазами действительно уже нет, вот только и вида приличного тоже нет. Редкие короткие ресницы, визуально уменьшили бесцветные глаза, придавая лицу блеклость и неинтересность.
        Да и ладно, перед кем тут, действительно, красоваться. Не перед Вадькой же. Он ее всякую уже видел. Да и плевать ей, какой она ему кажется. Инна открыла в читалке книжку.
        Вадим играть в волейбол не любил, но с явным любопытством таращился в ту сторону, где была растянута сетка и слышались звонкие шлепки по мячу, сопровождаемые криками играющих. Естественно, не игра его интересовала, а девочки прыгающие там. Вчера в отель заехала шумная компания, одетая в одинаковые футболки. Яркие принты на них с надписью "БАНДА НЕВЕСТЫ", однозначно гласили о том, что девчонки приехали сюда справлять девичник. Среди четырех девочек были, конечно, и два мальчика, но их явно на всех не хватало. Одна из них, как минимум, точно была свободна на данный момент. Видимо это и обнадеживало Вадьку.
        "Кобелина", - досадно отметила Инна и уткнулась в телефон. Глаза машинально бегали по буквам, но смысл не улавливался. Мозги заполнили другие мысли. Вдруг с тоскою подумалось о своей несостоявшейся свадьбе. Выбралась наружу гадкая черная зависть к чужому счастью. Кто-то собирается замуж, а она... Как было бы здорово сейчас так же отдохнуть со своими подругами в преддверии торжества. Неплохая идея, только... не суждено ей сбыться и...
        - Слушай, может, ты уже подойдешь и познакомишься, - буркнула Инна. Эти Вадькины выглядывания красивых девочек, вкупе с накатившим плохим настроением стали раздражать. Ну, в самом деле, что он тут сидит с голодным взглядом. Слюна чуть в трусы не стекает. Бесит только.
        - С кем? - он еще и вид сделал невинный, как будто не понимал.
        - С девочками. Иди. Развлекись. Я за Милкой посмотрю.
        "Мне-то что? Мне без разницы. Совершенно пофиг" - спокойно убедила себя Инна. Тем более, оберегаясь от греха подальше, она уже привыкла все время держать в поле зрения это "исчадие ада". Кажется, уже даже глаза на затылке выросли. Нутром теперь чует все Миланкины передвижения. Иначе с ней никак. Так что все равно от этого бестолкового папаши никакого толка. Пусть валит, заигрывает с кем хочет. Пусть хоть еще одного спиногрыза под шумок настругает для полного счастья. Мало же ему случайных связей. Вперед.
        Вадим с удивлением посмотрел на невозмутимо уткнувшуюся в телефон Инну, отвернулся от волейбольного поля и больше ни разу туда не взглянул. Наверное, показать этим хотел, что Инка ненормальная истеричка, которой в голову непонятно что взбрендело, а он только что не пялился совсем на прыгающих баб. Разве что у виска не покрутил, показывая, какая она дура. Инна сама не понимала, что она так взвинтилась. Ее совсем не трогало, что он на кого-то там смотрел. Но он смотрел и ничего она и не напридумывала.
        Буквально на ужине Вадим все же схлехстнулся с этой компанией, пока набирал еду. Привел к их столу всю банду. Нет с молодежью, без сомнения, веселее. Особенно со всплывшей неизвестно откуда к трапезе бутылкой водки. Просто... бесхозных девочек среди подружек невесты оказалось даже не одна, а две - один из парней оказался чьим-то братом. Да и невеста тут пока околачивалась без жениха. Мало ли какие у нее моральные принципы. Может, ей захочется напоследок оторваться по-взрослому. Короче попал Вадька в малинник. Хоть Инке и было в целом наплевать на его похождения, этот факт ее все равно коробил. И к тому же... Водка...
        Инна покосилась сначала на бутылку, потом на Милану и, наконец, на Вадима. Нахмурилась. Что-то как-то не нравилось ей все это.
        - Да ладно, тут каждому по капле выйдет, - успокоил ее тот, который "брат", - немного всем для настроения и за знакомство.
        Вот именно - с капли все и начинается. А у них Милана. Инка впервые сама себя видела в виде брюзжащей моралистки. Но ведь и в самом деле под их ответственностью находился ребенок. При других обстоятельствах она бы первая ввязалась в этот кураж. Сейчас же положение обязывало. Она так и высказала шепотом про дочь бестолковому папаше. Напомнила, что он тут не один.
        - Спать уложим, - беззаботно пообещал Вадька, - последний день остался. Скучно же.
        Невеста, заметившая их препирательства, поинтересовалась:
        - Вы сколько уже женаты?
        "Замуж за этого безответственного оболтуса? Да никогда в жизни и ни за что на свете! Я что, реально похожа на идиотку, живущую с ним?"
        - Восемь уже, - на полном серьезе заявил Вадим и передал Инке пластиковый стаканчик с прозрачной жидкостью на дне. - Вот как раз годовщину и приехали отмечать.
        Все одобрительно с уважением оценили приличную дату совместной жизни.
        "Ага, и каждый день, как в первый раз. Из года в год все крепче и крепче любовь".
        - А вообще, мы с первого класса дружим, - Вадим нес околесицу дальше.
        "Болтун".
        Инна украдкой взглянула на Милу, та во взрослом обществе притихла. Молчала и не понять, что вертелось там, в детских мозгах, но вот эта "рюмка водки" в руках учительницы, ежедневные ночевки в одной кровати с отцом и теперь еще и "восьмилетнее замужество" непременно вылезут еще боком, мало не покажется.
        А впрочем, что теперь терять? Пропадать, так пропадать. Ниже падать уже некуда.
        ***
        - Пап, вы что, на самом деле поженитесь? - Инна стояла у порога и через приоткрытую дверь слышала, как Милка шепотом спрашивала у отца, когда он ее укладывал в кровать.
        - Нет. Это шутка, - Вадька тоже говорил тихо.
        - Ты же сказал, она тебе не нравится.
        - Ну, да. Спи, давай. Я свет оставлю, и телевизор сейчас включу. Мы посидим немного в баре и вернемся.
        - Караоке петь будете?
        - Да.
        - Я тоже хочу.
        - Поздно уже. Мы одни посидим. Хорошо?
        - Не хорошо. Я одна не хочу. Вчера же мы вместе были.
        - Там взрослые. Тебе туда не надо. Не бойся. Мы быстро.
        Послышался тяжелое пыхтение и возня в кровати.
        - Пап?
        - Что?
        - А если она узнает, что она тебе не нравится? Она обидится.
        - Не узнает.
        - Двойки мне будет ставить.
        - Не будет.
        - Честно?
        - Честно. Никуда не уходи и никому не открывай.
        - Ладно.
        Глава 28
        Закрывшаяся дверь номера разделила мир на две реальности. В одной осталась девочка в постели в обществе телевизора и мультфильмов. Там же Инна с Вадимом бессовестно заперли все свои тревоги и заботу о ребенке, точнее отложили на время.
        В другом параллельном измерении, куда они попали, такое понятие как ответственность перестало существовать совсем. Это был мир чудесной простоты, бездумной легкости, безоглядной дурашливости и вечного праздника, в который они не задумываясь, беззаботно и нырнули, уставшие от невзначай свалившихся на них родительских обязанностей. Едва только раздался щелчок замка они, умудренные жизнью взрослые люди, сами моментально превратились в бестолковых детей. Побежали опьяненные свободой по темной аллее, туда, где через усилитель звука уже раздавался призывный голос аниматора.
        - Сегодня вечером караоке. Приходите, будет весело, - еще перед ужином пообещал тот заученной фразой, стоя у входа в ресторан. Сейчас же, судя по всему, развлечение уже началось.
        Ну как сказать - развлечение...
        Репертуар звучавших песен в этот вечер мало отличался от вчерашнего, а певцы-добровольцы вообще многие не попадали ни в ноты, ни в ритм. Более того, даже в словах, высвечивающихся на экране, умудрялись теряться. Однако кого волновало качество? Орал, пищал, блеял в микрофон кто как мог, главное с душой, вызывая при этом бурные овации.
        После нескольких забегов в бар за новыми порциями виски, оценила происходящее вокруг и их компания. Этот виски назвать настоящим виски язык не поворачивался, тем не менее, с функцией своей напиток справился. Как турок и обещал - ближе к ночи всем стало весело. На ура подхватывался любой шлягер, любых времен и народов:
        - Угнала тебя, угнала, - с азартом кричала Инка, улавливая знакомые слова, доносящиеся со сцены.
        - Ну и что же тут криминальногооооооооооо, - активно присоединялась такая же хорошо поддатая "Банада невесты".
        Не менее пьяный Вадька не пел. Он не умел ни петь, ни танцевать. Он просто улыбался. Его руки, спрятанные под Инкиной майкой, отдавали приятное тепло. А, в общем, большего от него и не требовалось. Быть рядом, не брюзжать и не мешать веселиться - вот и все, что сегодня от него было нужно.
        Вообще-то есть свой плюс в малолетнем несерьезном "муже". Отрываться на полную катушку с ним оказалось милое дело. Никто не пыхтел и не зудел недовольно над ухом, что поведение Инны слишком вызывающе. Максимум, что ощущала она в этот вечер возле своих ушей, это смех, порой даже переходящий в ржание и иногда мимолетное касание мочки губами или носом. Вадим не стаскивал ее со сцены, когда Инна, наконец, созрела для сольного выступления. Наоборот свистом и подбадривающим криком провожал ее туда. Не упрекал, что тексты исполняемых песен бессмысленны и даже идиотичны. Он сам с легкостью причислял себя к числу присутствующих идиотов и от души орал:
        - Остановите, остановите. Вите, Вите надо выйти...
        На это у него хватало и слуха, и голоса, и дури. Да и кто не в состояние такое спеть?
        Неизвестно, как насчет "в горе, пока смерть не разлучит их", но "в радости" он получился идеальным мужем - компанейским и неворчливым.
        Притворяться семьей и делать вид, что вот этот оболтус ее вечный спутник по жизни казалось дико только первые минуты, а потом Инна без труда вошла в роль. И даже не просто вошла, а вжилась. Эта идея вместе со спиртными напитками быстро разогналась по крови, взболталась и смешалась - не отделить. Оставалась надежда, что вместе с похмельным синдромом вся блажь в итоге выветрится и испарится. Завтра - возможно, но сегодня эмоциями правил алкоголь.
        Инна на сцене пела вторую песню. В этот раз дуэтом - с тем самым чьим-то братом. Парень неплохо держал ритм, исполнение вместе у них получалось неплохим.
        С губ машинально слетали прочно въевшиеся в мозг слова:
        "...Между нами тает лед, пусть теперь нас никто не найдет..."
        Вечер подходил к завершению - толпа зрителей поредела, оставшиеся по большей части находились в неадекватной невменяемости. Один мужик даже крепко посапывал на скамейке, не успев добраться до своего номера. А Вадим? Вадим танцевал.
        "...Мы промокнем под дождем и сегодня мы только вдвоем..." - выводила Инна мелодичным голосом и непонимающе таращилась на своего "благоверного". Он, тот, который типа никогда не танцует - реально танцевал. Причем не уместным для этой песни слабым дебильным приседанием, а вполне прилично так медленно покачивался, обнявшись с одной из "бандиток".
        Припев к счастью закончился, потому что от увиденного Инка в буквальном смысле онемела. Следующий куплет подхватил напарник, а она возмущенно отложила микрофон.
        Нет, конечно, супруг не обязан всю жизнь танцевать только со своей второй половинкой. В принципе, Инна вообще ни на какие танцы с Вадькой не претендовала сегодня. Но. Просто эта парочка реально слишком уж сильно как-то обнималась. Нельзя так откровенно виснуть на чужом муже и чуть ли не языком лезть в его ушную раковину. Понятно, что вокруг шумно, но не до такой же степени. Беспредел какой-то.
        Поспешный неуклюжий прыжок со сцены больно отдался в ногах. Прыгать не высоко, но ступни от грузного соприкосновения с землей онемели. Этот факт еще больше прибавил недовольства к Инкиному настроению. Она доковыляла до топчущейся в "медляке" парочки и вклинилась между ними.
        - Он женат, - заявила она, отталкивая девицу. - Ты женат. Вадим. Ты что забыл? - оттащила она его в сторону. - На мне, а не на ней.
        - Я помню, восемь лет уже, - Вадька широко улыбнулся и, усмиряя разбушевавшуюся "супругу" попытался обнять. Инка, как положено, начала вредничать и обижаться. Даже толкнула его. Чуть-чуть. Для вида. Тогда он стиснул ее в охапку. Она жена, потому имел полное право. Подхватил под задницу, отрывая от земли, и вжал в себя. Инна сдалась без боя, сразу же обвила его руками и ногами, носом уткнулась в щеку.
        - Вот именно. Я отдала тебе лучшие годы, родила ребенка. Муж, имей совесть, - пристыдила она его. Поластившись подбородком о редкую щетину парня, с наслаждением вдохнула полной грудью. От Вадьки пахло летом, парком и последним днем июня, тем счастливым вечером с надвигающейся грозой, когда они только познакомились, когда все еще было хорошо. - Ты мой принц, - глаза закрылись от дурманящих воспоминаний, губы сами нашли его губы. Секунда, две, три... Десять... Здесь не оказалось Инкиных подружек, готовых остановить, как в прошлый раз накрывшее их двоих безумие. Двадцать... тридцать... сорок... Здесь не было парка, а в ста метрах отсюда плескалось море. Здесь не было никого, кто мог бы им помешать. Они одни. Остальным, кто находился вокруг, совершенно все равно, что муж с женой у всех на глазах взялись страстно целоваться Пятьдесят секунд... Минута... Даже Виктор уже не являлся причиной, чтобы пойти на попятную. Его просто не было больше в жизни Инны. Теперь им с "маленьким принцем" разрешалось творить все что угодно, без оглядки.
        Мужские руки дрогнули, перехватили удобнее Инкину задницу.
        - Ты все такая же тяжелая, принцесса, - заметил мимоходом Вадька, качнулся. Вместе с ним качнулась и Инка и весь окружающий мир. Она зажмурилась в страхе. Казалось, что все сейчас завертится верх дном, но мир к счастью устоял и вскоре обрел твердую опору. Они плюхнулись на свободную скамейку. - И не говори, что это у тебя косы тяжелые, - усмехнулся Вадим, пропуская сквозь пальцы Инкины распущенные волосы. Они не спускались до пят, и едва ли вообще доходили до лопаток.
        - Нет, не косы, - виновато пожала она плечами. - Это я такая. Толстая, - пьяно проканючила. Что уж скрывать. Не только из кожи и костей она состояла. Мясо тоже имелось. Ну и чуть-чуть жира. - Вот. Видишь? - Инна, сидя верхом на Вадьке, приподняла футболку и оголила живот. Заглянула. Да, жир был. Совсем чуть-чуть, почти незаметно. Если втянуть - станет незаметно. Глубоко вдохнула, мышцы напрягла. Вот так. Сбоку проступили ребра, пупочная впадина к спине не прилипла, но порядочно так ввалилась.
        Внезапно весь обзор закрыла широкая рука, она тяжело легла на живот. Большой палец уперся в ребро, мизинец протиснулся под пояс джинсов.
        - Инка, ты четкая, - на одном дыхании выпалил Вадим.
        Дальше секунды сменились минутами.
        Сегодня торопиться было некуда. Они с упоением наверстывали то, что не успели тем летним вечером при первой встрече. Изучали друг друга, подстраивались. Исправляли то, что не вышло при втором нелепом свидании. Учились доверять и понимать мысли, не произнося слов. Без дискомфорта и стеснения открывали друг другу свои желания. По накалу это можно было сравнить разве что, с нечаянным падением в воду с пирса. Их снова, словно внезапно придавило толщей воды, а потом выплеснуло наружу, бросая друг к другу в объятия.
        - Эй, идите в номер, - совсем рядом с ними кто-то хохотнул и даже по плечу слегка толкнул, на время отрезвляя их и спасая от прилюдного греха.
        - Пойдем? - спросил, прищуриваясь, Вадим.
        - Пойдем, - кивнула Инна, сползая с его колен.
        Они снова бежали по темным аллеям. Теперь не на праздник, а назад, к своему небольшому корпусу, вслед им доносились нестройные подвывания:
        - Тоооооооолько, рюмка водки на столеееееееее...
        Останавливаясь почти через каждые три метра, они ненасытно целовались, отрешенно выпадая из этого бренного мира. Уносились туда, где существовали только она и он, и их нескончаемые поцелуи. Непонятно почему столько времени они отказывались от них. Какая непростительная глупость. Это же так здорово. И хорошо. И приятно...
        Они затормозили у двери. Датчик света, почувствовав приближение людей, осветил вход. Два номера на первом этаже и по лестнице выше, еще два. За все время проживания Инна так ни разу и не пересеклась с соседями. То ли они были не слишком активными, то ли их вообще не существовало. Сейчас так же стояла тишина, только из их комнаты слышался приглушенный звук телевизора. Миланка уже спит или же все еще смотрит мультфильмы.
        Милана... Наконец-то вспомнилась и она. В их мире на двоих существовал еще и третий человечек.
        Вадим замешкался, нерешительно глядя на ключ. Инна тоже замерла. Даже тяжелое дыхание затихло, создавая томительную тишину. Что дальше?
        А дальше таймер, отсчитав положенное время, погасил свет. Прислоненных к стене людей датчик больше не замечал. Темнота стала их союзником. Они плохо видели друг друга, зато хорошо ощущали. Остро. Каждый шорох, каждое малейшее движение.
        Вадькины губы робко приблизились к Инкиным. Невесомо прикоснулись.
        - Я хочу тебя, - сказал еле слышно. Не делая настойчивых и грубых движений, он дал Инке определиться в ее желаниях. - А ты?
        Он ждал, она молчала. Только от ее ответа зависело, что произойдет дальше, а ей совсем не хотелось решать. Пусть это будет его ответственностью. И вообще, разве обязательно спрашивать?
        Время тикало.
        - Ну. Что молчишь? - прервал он, наконец, тишину.
        - Не знаю.
        - Не знаешь? - его тело резко придавило ее к стене, на миг перекрывая дыхание. Возле уха послышался смешок. - Как не знаешь?
        - Вот так.
        - Это же просто. Смотри
        Он очень легко справился с молнией на ее рваных джинсах. Сердце Инки бешено застучало. Смотреть она точно ничего не собиралась. Закрыв глаза, торопливо спряталась в поцелуе. Так намного гармоничнее ощущались бесстыдные прикосновения его руки. Возбуждающие и томительные, а потом еще и глубокие. Коленом, немного приподняв ее ногу, Вадька беспрепятственно проник в Инну пальцами. Она инстинктивно подалась к нему навстречу, и ее закачало на неспешных нежных волнах.
        Очень скоро Вадим перестал отвечать на поцелуи. В темноте внимательно вглядывался в ее лицо, слушал неровное дыхание и продолжал ласкать. Его пристальные разглядывания немного нервировали, но в целом состояние неги не отпускало. Закрыв глаза и отвернувшись, Инна продолжала вязнуть в блаженстве.
        - Инка. Мы с тобой играем в любимых, - заявил вдруг Вадька.
        - Что? - не поняла она. Откинутая голова цеплялась волосами за шершавую штукатурку, сквозь футболку стена холодила спину, но в данный момент совершенно не чувствовались неудобства, а странные слова тем более не доходили до сознания.
        - Вдох-выдох. Эта песня про нас.
        - Песня? Про нас?
        - Про нас, - кивнул он. И... блаженство прекратилось. - Помнишь? Вдох-выдох и мы опять играем в любимых.
        Инка неудовлетворенно поежилась.
        - Помню.
        - Пропадаем и тонем в нежности заливах, - с усмешкой Вадька провел скользкими пальцами по ее щеке, очерчивая скулу. - Ты же хочешь меня. Чувствуешь? - Язык слизнул влажную дорожку.
        Дикая, совсем незнакомая ласка, заставила Инку нервно перевести дыхание.
        - Да. Хочу, - пришибленно согласилась она.
        - Ну вот. А говоришь, не знаешь. Пойдем.
        - Куда?
        - Играть в любимых, - Вадька отступил и завозился в карманах, отыскивая ключ. Загорелся свет.
        - Там Милана, - неуверенно ответила Инка.
        - Ну, а здесь с собой у меня ничего нет. А я просто могу не успеть остановиться. Пойдем. Она уже спит.
        Электронный замок пиликнул от прислоненной к нему карточки-ключа, отпирая дверь и Вадька с Инной ошарашенные застыли на пороге. Они жестоко ошиблись в своих ожиданиях, рассчитывая на "игру в любимых". Милана не спала. Ее вообще в номере не было. Свет горел, телевизор бубнил, а все три кровати были пусты.
        Глава 29
        - Мила, - Вадим, с надеждой посмотрел на ванную комнату совмещенную с туалетом, открыл дверь, но оттуда донеслась тишина, - Мила, - позвал он громче, растерянно оглядывая номер. Прятаться в нем особо было негде. Надрывно скрипнули створки шкафа от резкого рывка. Пусто. Еще раз бесцельно крутанувшись, Вадим выбежал на балкон. - Милаааа, - заорал он в темноту.
        Ни звука в ответ.
        Инна все еще стоявшая на пороге, выглянула за входную дверь и тоже позвала девочку.
        Никого.
        Выбежала на балкон. Вадим уже перемахнул через перила и стоял посреди газона. Кроме его тяжелого сипения ничего не было слышно. Он словно задыхался.
        - Наверное она нас пошла искать, - неуверенно предположила Инка. Куда еще могло понести ребенка среди ночи? Самый разумный ответ, что устала ждать и пошла к ним. Вот только как они умудрились разминуться? Отель маленький - путь к амфитеатру лежал через центральную аллею, остальные тропинки расходились непосредственно к корпусам. Невозможно не встретиться, но мало ли.
        Вадька, едва выслушав, тут же рванул в сторону сцены. Песни там уже стихли, но голоса людей все еще доносились.
        Инна сигать с балкона вниз не стала, сломя голову выбежала через дверь, даже шлепки одеть забыла впопыхах. Пока оббегала корпус, с целью догнать Вадима, созрела мысль, что лучше пойти в другую сторону. Смысла искать вдвоем в одном месте нет. Хотя, что Милка может делать между корпусов, тем более в темноте мало представлялось. А дальше только ресепшен и выход на проезжую часть. Но во всяком случае у стойки регистрации можно было узнать не видели ли они уходящую из отеля девочку. Вряд ли, конечно, Миланка понеслась одна в ночной поселок, но чем черт не шутит. У этого ребенка напрочь отсутствовало чувство самосохранения. Слово опасность, кажется, для нее вообще не существовало - жила словно с вечно включенной опцией "уровень бог".
        Вдруг в Инкину голову начали лезть всякие дурные мысли. Такие жуткие, что даже неприятный холод побежал по спине, вызывая неприятные мурашки. А что если Мила никуда не уходила. Вдруг кто-то постучал в дверь и она открыла. Утащили, изнасиловали, убили. В рабство забрали, продали на органы. Здесь чужая страна. Где искать, куда обращаться? Это не паспорт пропал, а ребенок.
        Полусонный администратор ничего не видел и не знал.
        Инка ринулась назад. Оббегая каждый корпус по кругу она не уставая звала Милу и чутко прислушивалась к каждому шороху. Иногда на ее крик с балконов высовывались люди интересуясь поднятым шумом. Хмель как рукой давно сняло, словно и не нагружались они сегодня халявным виски. Точнее уже вчера - часы на телефоне показывали двадцать пять минут первого.
        Ночь. Уже ночь. Куда ее могло унести? Все же скорее всего девочка на самом деле пошла их искать. А если так, то обязательно найдется, главное чтобы к морю не спустилась. Инка развернулась, собираясь бежать назад к Вадиму, как вдруг услышала детский голос, доносящийся сверху:
        - Инна. Я тут.
        Инка задрав голову, заозиралась. На одном из балконов второго этажа ей махала Миланка. Живая, здоровая и, зараза такая, довольная. Как ни в чем не бывало, как в порядке вещей. Нет, мозгов ей однозначно при рождении не выдали.
        Инна в первый момент облегченно выдохнула, но тут же истерично взвизгнула:
        - Милана, ты что там делаешь?
        - Играю с Севой и Славой.
        Ну конечно! С кем же еще! Как же сразу не подумали?! Родители этих двух одинаковых обалдуев тоже присутствовали на представление, и получается тоже бросили детей на произвол. Не одни они такие, Инна с Вадькой, безалаберные. Слабое оправдание своему поступку немного, но грело душу. В учет не бралось, что пацаны были порядком постарше Миланы, и их двое - им не так одиноко сидеть взаперти.
        - Стой там и не двигайся, я сейчас поднимусь, - Инна что есть мочи, сверкая голыми пятками, понеслась ко входу.
        "Паршивка. Дрянь безмозглая", - панический страх, сменился бесконтрольным гневом. Странная смесь эмоций рвалась наружу. С одной стороны хотелось прибить эту бестолочь, а с другой огромное счастье растекалось в груди. Как здорово, что все обошлось. Больше никогда-никогда на свете она не оставит ребенка без присмотра ни на минуту - клялась сама себе Инна.
        - Ты зачем ушла? Тебе же сказали не уходить. Папа там с ума сходит. Так же нельзя, - выговаривала она девочке, крепко держа ее за руку. Они торопливо шли отыскивая теперь Вадьку.
        - Мне было страшно одной, а вы там долго.
        - Так пришла бы тогда к нам лучше.
        - Папа бы не разрешил.
        - Не разрешил. Мы бы просто все вместе вернулись и никто бы больше никуда не пошел. А сейчас ты до инфаркта всех довела. Совсем не думаешь что ли? Вот что мы могли подумать, когда тебя нет?
        - Испугались.
        - Конечно испугались.
        - И зря. Я с Севой... - Милка не договорила, увидев впереди силуэт отца, счастливо выкрикнула, - Папа, мы тебя ищем уже.
        Вадим молча подошел, тут же раздался звонкий шлепок. Девочка взвыла, закрывая ладонями свою задницу. Схватив за руку отец грубо потащил дочь за собой. Та продолжала реветь и едва успевала бежать за ним.
        Инке несколько минут назад тоже хотелось хорошо наподдавать девчонке за устроенную им нервотрепку, но наблюдая сейчас за срывом папаши, казалось, что это слишком жестко. Милка натворила дел, слов нет, но в этом есть и их вина, что бросили ее одну. Вадька видимо так не считал, он резко остановился, крикнул раздраженно воющей дочери:
        - Заткнись, - и снова прошелся ладонью пониже ее спины.
        - Вадим, ты что делаешь? - возмутилась Инна. Естественно он даже не оглянулся на ее замечание. Схватил Милку на руки и потащил.
        В номере его прорвало. Бить, он больше не бил, но ругался. Громкими рваными фразами. Какофония из его упреков и плача ребенка еще какое-то время резала уши. Миланка сквозь слезы, как могла, оправдывалась и клятвенно обещала больше так не поступать.
        - Папа, не ругайся, я тебя люблю. Я больше так никогда не буду, - причитала она.
        У Инки сердце щемило от такой мольбы, вскоре не выдержал и Вадим. Выпустив пар он потом долго обнимал всхлипывающего ребенка. Они так и уснули вдвоем крепко сцепившись друг с другом. От пережитого испуга, он больше не собирался выпускать ее из рук.
        Инна, потушив ночник, пялилась в темноту. Впервые за отпуск ей пришлось лечь не в стесненных условиях. Казалось бы надо расслабиться и спать в свое удовольствие, но именно сегодня оставаться одной было грустно. Скорее всего устроенный скандал действовал так угнетающе.
        С соседней кровати доносилось шумное дыхание.
        Шмыыыг-хлюп. Шмыыыг-хлюп.
        Милана уже давно успокоилась после устроенной ей выволочки, и, похоже, даже спала, но вот это непонятное сопение продолжалось.
        "Засопливила что ли?" - Инна прислушалась к затрудненному дыханию. Вообще-то немудрено заболеть. Осень она даже в Турции - осень. Днем хоть и печет, но по утрам и вечерам уже прохладно. - "Да еще и по каменному полу босиком вечно скачет. Полы в номере холодные. Сколько раз ей говорила без обуви не ходить. Не слушалась, и вот - пожалуйста. Не хватало здесь еще ее температуры". - Инна с досадой зарылась головой в подушку, назревание новых проблем удручало. Не одно так другое.
        Успокаивало то, что завтра, а точнее уже сегодня они возвращались домой. Отдых в целом вышел неплохой, но уж слишком нервный. Сегодняшний день добил окончательно.
        Шмыыыг-хлюп. Шмыыыг-хлюп.
        Словно пенопластом по стеклу отзывалось в душе тяжелое детское дыхание.
        Шмыыыг-хлюп.
        Инка попыталась абстрагироваться и вторить в унисон глубоко вбирая воздух. Вдох-выдох.
        "Продержаться еще один день", - медитировала она, вгоняя себя в транс и пытаясь тоже заснуть. Вдох-выдох. - "Завтра все закончится" - Вдох-выдох. - "Забудется как страшный сон".
        ***
        Сон вышел не страшный, но беспокойный. Проснувшись, Инна точно не могла сказать о чем он был. Полный сумбур. Вадим, Милана, еще какие-то люди, даже Виктор, кажется, промелькнул. Суета и беготня одним словом. Чувство тревоги не покидало даже во сне.
        Когда она распахнула глаза, в комнате темнота рассеялась.
        "Уже утро?" - потянулась к телефону - "Так и есть. Седьмой час" Поморщилась. После пробуждения чувствовала она себя неважно. Общая разбитость и жажда. Во рту пересохло, язык лип к небу, а к горлу подкатывала тошнота. Впрочем, обычное состояние похмелья. О последствиях вчера надо было думать, а сегодня оставалось только смириться. К общему дискомфорту добавлялся еще и раздражающий звук, доносящийся с соседней кровати. Шмыганье девочки сменилось, характерным посвистыванием из забитых носопырок. Теперь не было никаких сомнений - Милка все же простыла. Однако больше всего нервировало не это. Добивал храп. Просто до белого каления доводил. В предыдущие ночи Инна за Вадькой такой беды не замечала, но сегодня он довольно-таки громко тарахтел и булькал, разрывая на куски и без того чугунную голову. Скорее всего и тут виной всему был халявный виски.
        С трудом подняв обессиленное тело Инна поплелась к холодильнику, где хранилась в бутылках питьевая вода. По пути слегка толкнула парня в плечо.
        - Не храпи, - буркнула недовольно. Вадька чуть шевельнулся и затих. Гул в голове уменьшился. Холодная вода добавила блаженства.
        Инна с наслаждением сделала пару глотков. Жизнь налаживалась, напрягало теперь только Милкино сопение. Стоя возле кровати Инка хмуро разглядывала спящую девочку - волосы растрепаны, рот приоткрыт, нос явно не работал совсем. Потянувшись рукой, тихо притронулась ко лбу ребенка. Теплая. А какая должна быть? Для сравнения потрогала себя, потом Вадима, еще раз Милану. Вроде все одинаковые. От прикосновений девочка проснулась и с удивлением уставилась на Инку.
        - Спи, - успокоила она ее. - Рано еще. - Глаза послушно захлопнулись.
        На балконе свежий прохладный воздух бодрил и, кажется, придавал сил. Полусонный отель в красках начинающегося дня завораживал. Скоро рассвет. Инна взглянула сначала в сторону моря. Оно к сожалению пряталось за зданиями. Зато горы с противоположной стороны во всем своем величие открывались взору. По идее перед самым восходом их вершины сначала должно озарить розовым светом и лишь потом через минуту, напротив со стороны моря покажется краешек красного диска. Если повезет можно увидеть и белую дымку стелющуюся над морской гладью. Когда-то давно, будучи еще ученицей старших классов, Инна с родителями выходила к морю, понаблюдать это зрелище.
        Долго не думая, перешагнула через перила. Мягкая влажная трава приятно охладила ступни. От ночного полива газонов на дорожках собрались лужи. Ступать приходилось осторожно, чтобы не подскользнуться.
        "Надо увидеть рассвет", - взбрендившая вдруг идея, настойчиво засела в мозгах.
        На берегу легкий бриз заставил поежиться. Прохладно. Спокойное море переливалось бликами, но самого солнца пока не было видно. Обхватив плечи руками, согревая саму себя Инка уселась на совершенно пустом берегу и зачарованно уставилась на горизонт.
        "Новый день - новая жизнь" - решила она воодушевленно, наивно убеждая себя, что именно с этим восходом солнца все изменится. Если она встретит его и загадает желание, то оно обязательно сбудется.
        "Хочу, чтобы Витя вернулся", - тут же пропищал предательски разум. Да, это было наисильнейшее желание на данный момент, но неразумное. Воровато затолкав подальше глупые мечты, она прошептала.
        - Хочу забыть его и стать счастливой, - загадала и уставилась вдаль, туда откуда должен был скоро взлететь всемогущий волшебный шарик.
        Ровная поверхность моря, колыхаясь мелкой зыбью усыпляла и притупляла внимание, но боковое зрение все равно уловило движение. Инка обернулась. Взъерошенный, помятый Вадька сонно и недовольно плелся в ее сторону. Рядом бодро шагала Милана, одетая в отцовскую толстовку, которая смотрелась на ней словно платье не по размеру. Лохматая голова торчала из бесформенного балахона, тонкие ноги, прикрытые чуть ниже коленей, смешно выглядывали из под полы. Одна рука полностью потерялась в рукаве, от другой из груды складок проглядывались только пальцы, за которые и держал ее крепко Вадим. Инка озадаченно оглядела нелепую карикатуру:
        - Ты что это на нее напялил?
        - Ай, - махнул рукой Вадька и плюхнулся рядом на песок, - не нашел что-то ее кофту.
        - Она на кресле.
        - Там не искал. Ты что убежала?
        - Сейчас рассвет будет. Смотри.
        Вадька равнодушно угукнул. Перетащил к себе на колени Миланку, буркнув при этом о том, что земля холодная. Потом притянул к себе Инку. Обнял, и ей сразу стало уютно и тепло.
        - Эх девки, девки, - выдохнул с безысходной печалью Вадим, - что ж вы все бегаете? Почему я вечно должен вас искать по всему отелю?
        Инна усмехнулась и крепче прижалась к теплой груди.
        "Хочу забыть и стать счастливой", - еще раз мысленно уверенно проговорила, - "И еще, чтобы Мила не затемпературила", - добавила, прислушиваясь к рядом раздающемуся сопению. Это же не будет слишком много запросов для солнца?
        Теперь они все втроем уставились вдаль. В полной тишине смотрели, как на краю моря появилась тонкая красная ниточка, она все увеличивалась и увеличивалась. Не прошло минуты, как выглянул краешек диска. Не задержалась по времени и половинка. Выше, выше, выше. Маленький оранжевый мячик полностью вынырнул из воды и уселся на поверхности. Покачавшись немного на мелкой зыби набрался храбрости и пополз дальше вверх. Сначала в нерешительности еще держался за воду и пытался тянуть за собой море. Но где ему мелкому утащить такую махину. Отважился и оторвался наконец, поплыл смело вверх, все больше и больше набирая высоту, освещая и ослепляя все вокруг. Новый день - новая жизнь.
        - Все, - выдохнула гнусаво Милка, - полетел.
        - Полетел, - согласился Вадим, - пора и нам собираться лететь.
        Глава 30
        Вадька отложил теплые вещи поближе - все они пойдут в ручную кладь. Остальное, что попадалось под руку, без разбора запихивал в сумку.
        - Ну, вроде все, - сказал он удовлетворенно, обойдя еще раз по кругу номер, и уселся на кровать. Меньше чем через час следовало покинуть помещение и сдать ключи. Потом дождаться автобус, далее трансфер до аэропорта, регистрация, таможенный контроль. Хорошо если вылет будет без задержек. Ну и в завершение три с лишним часа последнего испытания на прочность в самолете, и "Здравствуй, Россия"! Наконец-то!
        Инна тоже уже собралась, уложила весь свой багаж и теперь возилась с волосами Миланы. Неплохо было бы сдать ребенка родственникам в более-менее надлежащем виде. К счастью, как заметил Вадим, Инна теперь по утрам сама с удовольствием заплетала его ребенка, выдумывая каждый раз новые прически. Ей, если так посмотреть, лучше парикмахером быть, а не учителем. Дочь, как ни странно, беспрекословно поддавалась на все эксперименты с ее головой.
        - Ты мне их подаришь? - Мила терпеливо сидела на пуфике напротив зеркала и с интересом наблюдала, как ее волосы сегодня снова смешивались с искусственными. Правда при этом еще успевала и рожицы корчить - то нос поморщит, то язык высунет.
        - Подарю, - не задумываясь, без сожаления пообещала Инна. - Не вертись.
        Милка на время послушно застыла, а Вадька скептически хмыкнул:
        - Кто тебе их заплетать будет?
        - Мама, - уверенно ответила дочь, но тут же осеклась, скосив украдкой взгляд на учительницу, - ну... бабушка, то есть.
        Инка, кажется, даже не обратила внимания на оговорку девочки, увлеченно перебирая пальцами пряди.
        Вадька задумчиво потер лоб.
        Мама... Да уж, мама-бабушка наверняка офигеет от такого подарка. Придется ей тоже учиться крутить на волосах всю это ерунду.
        Напоминание о мачехе, да и об отце тоже, неприятно кольнуло в душе. Возвращение домой это, все здорово, но предстоящая встреча с родственниками тревожила. По телефону они, конечно, с ним сейчас разговаривали спокойно и без упреков. Но наверняка это все мнимое затишье, чтобы усыпить его бдительность. Это пока они делают вид, что добрые, а, как он только заявится, всыпят ему по самое не хочу. Тут даже надеяться на милость или удачу не стоит. Все ему припомнят: и скандал тот безобразный, и эту безумную идею с поездкой, ну и конечно же учебу, до которой все так и нет времени добраться.
        - Мила, - позвал он дочь. Серые глаза через зеркальное отражение пытливо уставились на него, - ты это... Никому не рассказывай про вчера. Хорошо?
        Реснички девочки дважды хлопнули.
        - Хорошо, - пожала она плечами.
        - Тебя ругать будут, что убежала, - для полной уверенности он попытался ее припугнуть.
        - Я знаю, - обреченно ответила дочь.
        - И меня тоже...
        - Угу. Я не скажу.
        - Вообще не говори, что мы уходили и тебя оставили. Скажи, что мы всегда все вместе ложились спать в десять часов.
        - В десять?
        - Ну, или в пол-одиннадцатого. Край в одиннадцать.
        - Ладно.
        - Запомнила?
        - Ага.
        Непонятно чем заслужил Вадька эту чистую, безграничную, без корысти и всяких условий любовь, но простодушный ребенок слепо без оглядки доверял ему и все прощал. Просто так, хоть и совершенно не достоин был бестолковый отец этого всего. Стыдно, но он бессовестно пользовался наивной добротой, нагло требуя скрыть все его проступки. И ни грамма не сомневался, что его Милка сделает и скажет именно так, как он попросит.
        А просил он не так уж и много. Просто сказать, что купались они в море по десять минут, максимум пятнадцать, а не по полчаса и более, как это было - до посинения губ. И плавали строго возле берега, там, где до дна ноги доставали. Вранье, конечно. Но кому от правды станет легче? Никому. Наоборот, только нервы всем сберегут. Поэтому и газировку Миланка много не пила - только совсем чуть-чуть. И картошкой фри не увлекалась. Ела рис с курицей, рыбу, овощное рагу, фрукты и суп.
        - Суп? - тут даже Инка удивленно уставилась на Вадима.
        Да, перегнул немного. Суп тут подавали действительно никакой. Но он непременно его дочери предлагал. Всегда. Каждый обед. И она его один раз даже съела.
        - Ну, ладно. Один раз, - согласилась Мила.
        Один раз может и поверят.
        - И книжку тоже читали. Каждый день, - напомнил Вадим.
        - Какую книжку? - Инка закончила свое "рукотворчество" и убрала расческу в сумку.
        Вроде все.
        - Ай, не знаю. Там лежит, - он равнодушно кивнул на багаж и еще раз озабоченно окинул взглядом комнату - вдруг чего забыли.
        - Гарантийные человечки, - подсказала Мила.
        - Ну вот. Человечки, - согласился.
        Он даже не смотрел, что там полагалось по внеклассному чтению читать. Кстати, там же, на дне сумки, осталась лежать и никому не нужная тетрадь с заданиями по математике. Что это за отдых, если пришлось бы корпеть полдня над занятиями?
        - Успенский что ли? - Инке название книги показалось знакомым.
        - Возможно, - пожал плечами Вадим. - Ты читала?
        - Давно уж. Там про человечков, которые в технике живут. В пылесосе, в холодильнике, в радио, вроде бы в радио, - Инна призадумалась, роясь в памяти, потом уверенно кивнула, - да в радио тоже и еще часах. С кукушкой. Старик с кукушкой был. У них еще война с мышами была. И девочка хотела их на конфетку поймать.
        - Девочка? Мышей?
        - Нет, человечков.
        - Хм. Ясно, - хмыкнул Вадька. - Ну вот, раз все знаешь, по дороге и расскажешь Милке все подробно. В самолете. Рядом сядете, - подмигнул и потащил вещи на выход.
        К отлету, кажется, все было готово: ребенок опрятно одет, причесан, проинструктирован и почти здоров. Презент для мачехи куплен еще заранее, когда выходили прогуляться в поселок. Дочь сама набирала сладости для угощения родных. Оставалось взять в "дьютике" какой-нибудь пузырь для Степки. Текилы, например. Ну и, естественно, отца чем-нибудь немного задобрить тоже надо, решил Вадим. Сомнительно, что это сильно повлияет на смену настроения родителя при встрече, тем не менее, уважить папашу дорогой качественной алкогольной продукцией не помешает. Внимание любому человеку приятно.
        Инка тоже ходила в "Дьюти-фри" среди стеллажей, заставленных бутылками, и внимательно разглядывала красочные этикетки. Глаза разбегались от разнообразия. Сомелье из нее неважный, в спиртной продукции она слабо разбиралась. Тем не менее, с подругами приезд требовалось отметить. Может мартини?
        - Ром возьми, - посоветовал Вадька. - Мартини приторный.
        Инна нахмурилась, крепкие напитки она не любила. Да и еще свежо было воспоминание о вчерашних возлияниях. Лучше приторный.
        - Ну и ладно. Соком можно разбавить.
        - Ром тоже обычно в коктейли добавляют. Черный так он вообще мягкий и сам по себе приятный. А если набадяжить с чем-нибудь, вообще зашибись. Бери, бери. Не пожалеешь. Я тебе потом рецепты скажу.
        - Серьезно? А ты откуда знаешь? - Инна уже не так предвзято уставилась на полку с рекомендуемым напитком.
        - Барменом работал. Приедем домой, намешаю - оценишь, - пообещал он и решительно добавил в свою корзину и ром, видимо для обещанной дегустации коктейлей.
        Вадим даже не ставил под сомнение, что они и потом продолжат общение. А Инна и не возражала. Он, конечно, бестолковый и для серьезных отношений совсем не вариант. К тому же и она ему вряд ли нужна в качестве девушки. Но дружить с ним оказалось интересно. Эта поездка сблизила их. А ради отвлечения Инна совсем не против и "в любимых поиграть" с ним. Иногда. Если он, конечно, захочет. Ведь вполне возможно вернувшись, он помирится со своей девушкой. Или может та девушка у него даже и не одна. Это за ребенком своим смотреть он лучше Инки никого не нашел. А с желающими развлечься с молодым парнем проблем обычно не бывает.
        Разобравшись с выпивкой для подруг, Инка побрела дальше разглядывать стеллажи. Вылет немного задержали, меньше, чем на час, но времени побродить между товаров было достаточно. От скуки заглянула в отсек с парфюмерией. Покупать там она себе ничего не собиралась, просто захотелось на ценники посмотреть. Велика ли разница в стоимости с обычными магазинами? Правда, для этого надо было сначала сконвертировать валюту, потом припомнить реальную цену, которую видела в городе, что, естественно, с высокой точностью сделать было практически невозможно. Тем не менее, денежная разница навскидку все равно ощущалась и неплохая.
        Для примера посмотрела на духи, что Виктор дарил ей на День влюбленных. Они вообще-то у нее сейчас уже почти закончились, осталось немного на дне. Но приличную дороговизну того презента она отлично помнила. Инна взяла пробник и поднесла к носу, пытаясь среди обволакивающего этот отдел стойкого удушающего запаха, различить знакомые нотки. Да, это они - те самые духи.
        - Вкусно? - донеслось вдруг до нее. Оглянулась, рядом с ней стояла Милана.
        - Да, приятные, - кивнула.
        - Дай я тоже понюхаю. - Непонятно что она там ощутила своими забитыми носопырками, вдыхая ими и ртом, но одобрила. - Ага. Приятные.
        - Вот эти тоже прикольные, - Инка взяла еще один знакомый пузырек. Такими она пользовалась на первом курсе института. Аромат навевал ностальгию, будоража добрые и теплые чувства. Студенческие беззаботные счастливые годы. С практикой педагога краски жизни как-то потускнели.
        - Прикольные, - подтвердила Милка, сопя носом на протянутый ей пробник, - а какие лучше?
        - Вот эти, - ассоциации с Днем влюбленных и Виктором удовольствия не вызывали, поэтому Инна не задумываясь ткнула в "студенческие", но тут же вдруг спохватилась, - а ты почему не с папой?
        - Он разрешил с тобой.
        Инка недовольно огляделась, Вадьки поблизости нигде не было.
        "Вот, блин, ненормальный, - буркнула она мысленно. - Мало видимо ему вчерашнего испуга было. Ведь так трухнул, аж заикаться начал. А сегодня опять... Хочет теперь еще и по аэропорту побегать? Нет, с этими двумя никаких нервов не хватит. Что отец, что дочь! Оба два! Один - тормоз, у другой - толпа бешеных ежей в одном известном месте".
        - Не злись. Я не уйду и не потеряюсь. Я же не маленькая и все понимаю, - заметив явную обеспокоенность учительницы, Милка наивно попыталась успокоить.
        Не маленькая? Наверное... Но руку всепонимающей и взрослой девочки Инка на всякий случай крепко ухватила. И она вовсе не злилась, она просто устала. Ответственность - это муторно и сложно. А дети они такие... Такие маленькие, любопытные, вредные, бесючие, громкие, непослушные и... совсем непредсказуемые.
        Из "дьютика" вернулись затаренные пакетами не только Инна с Вадимом. Милка тоже тащила за собой добычу в фирменном пакете. Выцаганила у отца видимо какие-то шоколадки или безделушки.
        Едва они все расселись возле выхода на посадку в ожидании, когда объявят наконец рейс, Мила пристроившаяся рядом, закопошилась в этом своем добре.
        - Это тебе, - заявила она, вытаскивая из закромов коробку.
        - Мне? - Инка удивилась. - Что это? - Повертела в руках "студенческую ностальгию". И когда только чертовка духи успела прихватить? Растерянно оглянулась на Вадьку. Он сидел рядом, с другого бока, его нога даже чуть-чуть касалась ее ноги. Но он отвернулся, словно не при делах, и вид делал, что не слышит, хотя по лицу скользила предательская едва заметная улыбка.
        - Да. Тебе, - поддакнула девочка. - Подарок.
        - Подарок? Спасибо. Но зачем? - Инна нахмурилась, толкнула парня в бок. Что еще за новость? Ей ничего не нужно. Тем более такое дорогое.
        - Просто так, - заверила Мила.
        Вадим повернулся к ней и невинно развел руками:
        - Да. Просто так.
        Глава 31
        Багаж получен, последний турникет таможенного досмотра пройден, осталось добраться до города.
        Приморенные утомительной дорогой, волоча за собой сумки, они устало плелись на выход.
        - Такси еще ждать, - уныло проворчала в пустоту Инка. Отпуск - это, конечно, все замечательно, но хотелось уже скорее оказаться дома. То, что там ее никто не ждет, пока не думалось. И о том что же будет дальше, размышлять после убийственного перелета тоже вообще не хотелось.
        - А это долго? - дорога Милку вымотала больше всех, поэтому она нудно канючила и ныла.
        - Не знаю, - Вадька пожал плечами, - может на стоянке машины свобод...- внезапно он запнулся на полуслове, ...ные есть, - закончил все-таки бесцветным потухшим голосом и приостановился.
        Милка же наоборот, только что представляющая из себя дохлого лебедя, находящегося на последнем издыхании, неожиданно воспрянула и с радостным воплем "Мама" метнулась сломя голову вперед.
        В зале ожидания среди немногочисленных встречающих Инна сразу заметила знакомую еще по школе женщину, которая часто забирала Милку после занятий. К ней-то на всех парах и понеслась девочка, кинулась в распростертые счастливые объятия и утонула в море поцелуев. Ее любили, ее с нетерпением ждали, ее обожали. Все это было видно невооруженным взглядом.
        Насморк у ребенка наметанным взглядом "безумной мамаши" был замечен буквально на второй секунде встречи. По лицу женщины пробежала тревожная тень, тут же незамедлительно губами исследовался лоб на наличие температуры.
        Инка напряглась. Сейчас им влетит за больное дитя? Прямо тут в аэропорту? Оглянулась на Вадьку, тот замер в замешательстве, в разрез счастью дочери он определенно не радовался объявившимся родственникам. Едва слышно чертыхнувшись, отыскал Инкину руку и крепко сжал ее ладонь.
        - Пойдем, - потянул ее за собой, но чувствовалось, что сам шел не очень-то и охотно.
        "Точно влетит", - теперь Инна уже в этом не сомневалась, но плестись вслед за Вадимом пришлось. Не сбегать же, иначе все это будет выглядеть глупо.
        Мать, или если точнее выразиться все же - мачеха, приехала не одна. Инна не сразу обратила внимание на стоявшего рядом мужчину. Отец - определила она безошибочно. Не по внешности, а скорее логически, хотя родственность при тщательном рассмотрении в глаза все же бросалась. Общие черты у Вадима с мужчиной находились без труда.
        Родитель к встрече отнесся менее эмоционально, чем его жена. Милке он, конечно, улыбнулся, но выглядело это скорее дежурно. Потрепал ее слегка по голове, как милого забавного щенка и уставился на сына и на Инну. На сына, на Инну, на сына, на Инну - так и бегали глаза, напряженно и с подозрением, а может с осуждением. А может Инке все это с перепугу только показалось, потому что, когда они все же приблизились, он вполне добродушно поздоровался, кивнул сначала ей, потом сыну. Впрочем на этом все приветствие и закончилось - ни обниманий, ни рукопожатий не последовало. Вообще-то кто его знает, как должны вести себя при встрече отец с сыном. Инка никогда не задумывалась об этом, но эти держали себя друг с другом скованно.
        Как будто не зная куда деть руки, мужчина сначала развел ими, потом убрал за спину.
        - Рейс задержали? - спросил он риторически.
        - Да, немного, - Вадим кивнул. Одна его рука нервно теребила лямку сумки висевшей на плече, второй он еще сильнее сжал Инкины пальцы.
        - Как дорога? - это вклинилась в разговор мачеха.
        - Меня рвало, - буркнула Милка, зарываясь мокрым сопливым носом в живот женщины. Та естественно с сочувствием тут же сильнее прижала девочку к себе.
        Стоило надеяться, что эта детская жалоба не будет рассмотрена как упрек в их с Вадькой сторону. Вину за простуду Миланы Инка еще худо-бедно согласна была взвалить на себя, напополам с папашей ребенка, естественно. Тут их косяк, спору нет. Но то, что девчонка не переносила самолеты, они тут точно не причем.
        Претензии им, к счастью, не предъявили. Вообще Вадькина мачеха с виду показалась неплохой. Вполне адекватная, к тому же добродушная, улыбчивая, открытая и на вид симпатичная. Может это, конечно, первое впечатление создавалось такое, ведь Вадим к обоим приехавшим их встречать почему-то отнесся настороженно, соблюдая внутреннюю и внешнюю дистанцию. Значит непременно крылся в чем-то подвох.
        "А раз Вадим с ними жил и общался, то ему лучше знать, какие они на самом деле люди - хорошие или плохие, - подумала Инна. - Может это лицемерие со стороны матери. Его же никто не отменял. Настоящая гнилая сущность может вылезти в самый неожиданный момент".
        Сам Вадька Инку иногда бесил, но в целом, как человек он был беззлобный, а порой и классный. Так что интуиции друга она в этом вопросе всецело доверяла. Раз ему эти люди не нравились, значит имелись на то причины. Поэтому сразу безоговорочно заочно приняла сторону парня и в ответ уверенно сжала его руку. А последующий невинный жест сделанный его мачехой приняла теперь с излишней долей подозрительности.
        "Показная забота?" - вопросительно оглядела, как женщина машинально поддернула зацепившуюся за лямку рюкзака полу Вадькиной куртки, невесомо касаясь, ненавязчиво разгладила. Улыбнулась.
        - Устали, - заявила, взглянув на их лица.
        Не удивительно. Инка отчетливо так и представляла, как на их унылых рожах крупными буквами было написано - задолбались.
        Мачеха осмотрела Вадима вроде и с беспокойством, но в то же время опасливо, словно чего-то побаивалась. Сомнений не осталось:
        "С взаимопониманием в этой семье проблемы, а видимое благополучие - это все напускная пыль в глаза", - так решила Инна. А когда женщина еще и с интересом внимательно стала ее разглядывать совсем занервничала. Украдкой опустила на себя взгляд - вдруг у нее тоже что-то задралось и не так сидит. После перелета все было возможно. Одевались наспех. Что-то натягивали в самолете, что-то в нейтральной зоне аэропорта. Заморачиваться с красотой ни сил, ни желания не было.
        Теплые кеды, слегка рваные джинсы, укороченные и открывающие щиколотки. Толстовка, снизу словно впопыхах и неаккуратно обрезанная, чуть приоткрывающая полоску живота, но это так задумано модой. Сверху накинута парка, сзади на спине небольшая сумка-рюкзачок. Для учительницы вид, может, не особо и презентабельный, но, как для путешествующего человека вполне себе сойдет. Это по мнению Инны, а что уж там подумала "злая мачеха" никому не известно. И вообще, какого теперь мнения мать ученицы о том, что Инка, которая по идее должна представлять из себя правильную и приличную Инну Владиславовну, вот так безрассудно отправилась с малознакомым парнем и его ребенком в чужую страну. Этим пример наставница показала мягко говоря неприглядный. Ладно мамаша еще не в курсе, что творилось на самом курорте.
        Неумный поступок, более того - очень некрасивый, но что сделано, то сделано. Ужасно неудобно перед родителями Вадима, но теперь ничего не изменить. Оставалось терпеть на себе это неприятное сканирование. В итоге, почувствовав неловкость, Инна конфузливо отвернулась.
        И тут она увидела Виктора. Да, Виктора. Это не глюк и не мираж. Он стоял неподалеку и с изучающим пренебрежением смотрел на их компанию. Не приближался, не уходил, а просто смотрел.
        "Он за мной?" - дыхание Инны перехватило, сердце взволнованно застучало. Заозиралась в поиске с кем Витя мог здесь быть, если все же не ради нее он тут находился. Неужели такое странное совпадение? Неожиданная встреча? Как в кино. Он ее нечаянно заметил в толпе, а она уже с другим - счастливая, отдохнувшая, беззаботная. Вряд ли, конечно, после возни с Милкой Инна с Вадимом выглядели именно такими цветущими и жизнерадостными, но тем не менее. Пусть ревность разорвет душу изменника в клочья, и он поймет, что потерял. Проскользнуло секундное злорадство, а следом тут же охватил, сковывающий до оцепенения страх.
        "Он же не так все понял. Вадька просто друг. Надо срочно объяснить".
        Инна сделала робкий шаг в сторону Виктора.
        "Не уходи", - мысленно молила она, - "Пожалуйста. Я все объясню. Пожалуйста".
        И он словно внимая ее мольбам стоял. Он слышал ее. Он ждал.
        Сделала еще шаг, а дальше ей двинуться не дала крепкая мужская рука. Инна досадливо оглянулась, игнорируя неодобрительный Вадькин взгляд, раздраженно выдернула из цепкого плена ладонь. Суставы пальцев неприятно от натяжения хрустнули, но на такую мелочь она даже не обратила внимания.
        Ничего не видя вокруг, не слыша и не ощущая, она спешно шла к нему - к любимому. Взошедшее солнце выполнило ее просьбу. Витя вернулся.
        Бросившись к нему, не раздумывая повисла на его шее. А он в ответ обнял и поцеловал в висок. Нежно, трепетно, любя.
        ***
        Кто такой Вадим? Каким образом он так непонятно и стремительно нарисовался в жизни Инны? И если уж он совсем никто для нее, то почему она так неожиданно оказалась с ним совсем в другой части континента? Чуть больше получаса пути на машине от аэропорта до города, и за этот короткий промежуток времени необходимо доходчиво все объяснить. Она чиста и не виновата ни в чем. Это просто отчаяние, но она всегда любила только Виктора и не изменяла ему.
        - Да понятно мне все, конечно, - отозвался мужчина, выслушав невнятные оправдания. - Он просто проходил мимо, а фотки в сети это шутка и мираж. Он просто отец ученицы, и именно его ты вечером зовешь взломать школьный сервер, а потом просто никому ничего не сказав, улетаешь с ним отдыхать. Да, Инна, это все конечно просто и в порядке вещей.
        - Мы сервер не взламывали, - попыталась возразить Инка, но Виктор ее тут же повышая голос раздраженно перебил.
        - Да неважно, что вы там делали. Слишком много тупых случайностей. Нельзя случайно улететь в Турцию, понимаешь? Хотя бы потому что путевку, ее заказывают заранее.
        - Это горящий тур и я была не в себе. Ты меня бросил.
        - Не в себе? Да ты всегда не в себе. Не в себе и не все дома у тебя, - он оторвал руку от руля и постучал себе по лбу, - ты сама слышишь что несешь? Тебя бросили, и ты полетела тусить. Слышишь? Бросили, и улетела отдыхать! Странное выражение горя, не находишь? Ты либо дура, или... я не знаю.
        - Не странное, и я не тусила. Мы же с ребенком были, - Инка виновато бубнила. Вообще-то если со стороны смотреть, то, действительно, немного странно. Но ведь все не так. - Ничего не было. Я с ним не... Вить, ничего не было. Честно.
        "Ничего не было", - твердила она, убеждая рядом сидящего мужчину и в первую очередь себя. Ничего не было. Ничего. Ни солнечного пляжа, ни морской пучины, накрывающей с головой, ни капли дрожащей на длинных Вадькиных ресницах, ни его ночных сопений над ухом, с тесными объятиями, ни пьяных срывающих голову поцелуев. Не говорила она мальчишке предательского "хочу", утопая в томительном блаженстве, от настырно двигающихся внутри нее пальцев. Не вдыхали и не выдыхали они вместе, утопая в нежности заливов, и нет, не играли в любимых.
        Ничего не было. Был, лишь оранжевый диск солнца, покачивающийся на мелких волнах и обещающий сделать ее счастливой.
        Взошедшее солнце должно было вернуть Виктора.
        - Ничего не было, - упрямо повторила она.
        - Да мне все равно, - Виктор презрительно усмехнулся.
        Не поверил.
        - Зачем же тогда приехал?
        - А что я должен был делать, когда мне твои родители истериками оборвали телефон? Ты вообще представляешь в какой они были панике? Ты почему всегда думаешь только о себе? Повзрослеешь уже когда-нибудь или нет? Тебе уже двадцать пять, а ведешь себя... - недовольно выдохнув, замолк.
        Разговаривать больше было не о чем. Неразумное, неблагодарное, эгоистичное дитя возвращали домой. Тишина в салоне, лишь только шум колес по мокрому асфальту и тихое мурлыканье музыки, раздающееся из радиоприемника.
        - Это даже хорошо, что так все получилось, - после продолжительного молчания Виктор снова заговорил. Видно не просто бездумно ехал, а мысленно прокручивал в мозгах ситуацию. Слова выплевывал он гневно, в запале, изливая из себя желчь неприязни. - Теперь я точно знаю, я не хочу с тобой жить. Ты невозможная. И ребенка от тебя не хочу. Не дай бог от такой дуры мамаши. Наказание на всю жизнь. Ребенку в первую очередь наказание иметь такую мать. Гулящую и дуру.
        "Вот так значит? Дура мамаша. Гулящая. Ясно", - мысленно хмыкнула Инка и, безразлично глядя на проносящиеся за окном яркие огни города, отозвалась:
        - Я тоже не хочу, - и потом злобно добавила, - от тебя. Сволочей плодить.
        Крутанула со всей силы регулятор громкости.
        - И слышать больше не хочу. Вообще ничего не хочу, - прошептала в обиде. Но сквозь оглушающие звуки песни ее невозможно было расслышать.
        "Глаза в глаза, ладонь в ладонь и это навечно,
        Спасибо, что делаешь счастливой.
        Между нами космос и бесконечность.
        Мы одно целое, мы неделимы..." - глуша децибелами, вопили, что есть мочи из динамиков "Artik & Asti". Слова чьей-то абстрактной любви невыносимо рвали душу. Комок, собравшийся в горле, адской болью растекался по грудной клетке.
        "Спасибо, что делаешь счастливой? Какая глупость! Ненавижу! И никогда не прощу. Гулящая! А он кто? Нельзя прощать. Прав был Вадим. Никогда нельзя!"
        Виктор морщился, ему ни песня, ни громкость не нравились, но убавлять не решался, а может тоже просто больше не хотел ничего больше слышать от Инны.
        ***
        Машина остановилась у подъезда родителей. Инна бросила короткий вопросительный взгляд на Виктора.
        - Я перевез твои вещи. Я же говорил тебе, чтобы ты съехала.
        - Иди на хер, - недослушав, быстро вылезла из салона и громко хлопнула дверью.
        На звонок в домофон без вопросов сразу открыли, видимо давно ждали. Инка неслась по лестнице вверх, двумя пролетами ниже слышалось грузное пыхтение. Это, таща за собой ее багаж, пытался догнать Виктор.
        "Блин. И в самом деле, с психу сумку забыла у него в машине, - мелькнула досадная мысль. - Ну и пусть прет. Ишак".
        Мать встречала у порога с распахнутой дверью.
        - Инна, - воскликнула она, - ты...
        Но, что "ты", она так и не расслышала. Поспешно выпрыгнув из обуви и раскидав ее, как попало, по прихожей, скрылась в своей комнате. На замок закрылась. Никаких "Инна" и никаких "ты" она сейчас слышать не хотела. Пусть эта скотина сначала уйдет из их квартиры и из ее жизни. Навсегда.
        Вопреки ожиданиям, что Виктор, закинув ее сумку, сразу удалится восвояси, да еще и получит вдогонку пару ласковых от родителей, ничего такого не случилось. В коридоре еще минут пять слышались мирные милые переговоры. Обсуждали и осуждали ее. Ее, а не Виктора. Ее да, а его нет. Даже спасибо на прощание сказали.
        - Надо в любой ситуации вести себя цивилизованно, - сказала ей в последующем мама, - и сохранять хорошие отношения.
        К тому же оказалось, что это она во всем виновата. Она первая начала изменять с кем попало. Вот такие дела.
        Ужасно просто, когда весь мир против. Когда самые близкие люди не верят. И пусть из Инки могла получиться только "дура-мамаша", но она никогда бы так не поступила со своим ребенком. Никогда бы не предала свою дочь. Чего бы о ней не говорили. Никогда.
        Глава 32
        "Каждый год одно и то же! Сначала в садике, теперь вот в школе".
        Зачем все это писать каждый раз, если ничего так и не изменилось? Ни фамилия с именем, ни адрес, ни номера документов, ни состав семьи. Он до сих пор не женат и единственный родитель дочери. Официально безработный, студент. И да, образование у него до сих пор неполное среднее.
        На родительском собрании по итогам первой четверти Вадим, сидя за первой партой, заполнял ненавистную анкету и краем уха слушал о чем говорили Милкина учительница и родительский комитет. В целом ничего нового и интересного он не слышал. Обсуждалась, набившая всем оскомину тема. Деньги, деньги, деньги. Они требовались на все и вся. То, что сдавали в сентябре: на ручки, карандаши, папки, тетрадки - и простые, и какие-то особенные, на воду, стаканы, салфетки, мытье полов, и прочее, прочее, прочее, на все это средства уже закончились, и теперь требовались новые финансовые вливания родителей. Для чего - Вадим даже уже не вникал. Кажется речь шла о новогоднем празднике, месте его проведения и о подарках.
        Серьезно? В конце октября планы на Новый год?
        Аккуратно вписывая в выданный бланк анкетные данные, прислушался. Да, собравшиеся на полном серьезе обсуждали эту тему: "Где и как это все будет происходить, и что дарить детям. Ну и естественно в какую сумму это все может встать".
        Вадим без разговоров готов был отсчитать сколько бы не потребовалось, лишь бы все быстрее закончилось. Больше своей учебы он, пожалуй, не любил только школу дочери. Просто появляться здесь было неприятно - постоянные косые взгляды на слишком молодого отца-одиночку выводили из себя, а жалобы на поведение и успеваемость Миланы добивали. Успехами она, как известно, не отличалась, зато список упреков в ее адрес был бесконечен.
        - Два сопровождающих вполне достаточно, - донесся до сознания голос учительницы, в то время, когда он в графу "Домашние животные" добавил слово "Кошка".
        Задрипанного облезлого котенка, истошно мявкающего посреди улицы, прихватила с собой домой Милка. Вадим вообще не при делах был, но к ветеринару бегать его заставили, как самого крайнего и виноватого. Вложился он в этого заморыша помойного, словно в породистого. Прививки, лекарства от паразитов. Одни только уши целых три раза носил чистить. После всех процедур ничего так - симпатичная живность получилась. Вот только непонятно, для чего школе сдалась эта информация о питомцах.
        - Папа Миланы. Или бабушка. Кто там из вас свободен будет? В обязательном порядке! Очень надеюсь на ваше присутствие.
        - Что? - Вадька, уловив имя дочери встрепенулся, пытаясь вникнуть в суть сказанного.
        - На новогодний праздник сопровождать детей. Я записываю вас, - пояснила учительница и многозначительно уставилась. Сразу стало понятно - отказ не принимался, иначе ему тут же преподнесут сто пятьсот доводов, того, что его дочь умудряется одна доставить больше проблем, чем весь класс вместе взятый.
        По мнению Вадьки, учительница слишком предвзято относилась к Милке. Да, его ребенок беспокойный и слишком подвижный, но не настолько, чтобы такой уж непослушный и неуправляемый. Однако возражать не стал. Какие проблемы? Раз надо, значит придет бабушка на праздник.
        - Хорошо, - кивнул и снова уткнулся в анкету.
        "На какие особенности характера ребенка учителю стоит обратить внимание?" - прочел он.
        Вот на это и стоит - дефицит внимания и гиперактивность - именно такой диагноз ставил Милане детский психолог.
        Явившаяся сказать свои пару слов по поводу успеваемости учительница английского языка только подтвердила это. Ни одному другому ученику столько времени на замечания не выделила, как Милке. Вообще создавалось впечатление, что весь педагогический состав просто сговорился и ополчился на его дочь, ну и на Вадима за компанию. Он же ее создал такую, и воспитал соответственно тоже он. Оказаться антигероем дня - ощущения, надо сказать, так себе - малоприятное. Пока англичанка вдоволь пропесочивала вдоль и поперек их семейство, в класс вошла Инна.
        Ее взгляд сразу остановился на Вадиме. Пару секунд она смотрела на него, даже успела едва заметно улыбнуться, но тут же, смутившись, поспешно отвернулась, словно и не была знакома с ним никогда.
        Две недели прошло, как они вернулись из Турции, и ни он ей так и не позвонил, ни она ему. У нее любовь, ей не до Вадима - убежала в аэропорту, даже не попрощалась. А Вадим? У Вадима своих проблем полно: работа, учеба, недовольство родителей, дочь. И вот собрание. Школьное.
        Англичанка все еще надоедливо бухтела. А всем присутствующим приходилось ее слушать. И ему, и родителям всего класса и Инне тоже.
        "Зачем так много лишних слов?" - не понимал Вадим. И так понятно, что надо с Милой заниматься - в каникулы как раз и начнут. Обязательно. Кивая в такт нравоучениям, он снова скосил взгляд на Инку.
        Хотя, честно говоря, сейчас ее Инкой назвать язык не поворачивался. Натуральная Инна Владиславовна и никак иначе. Вся из себя настоящая учительница. Совсем не та девчонка, с которой они провели вместе несколько дней. С той было просто, легко и прикольно. В образе же педагога-наставника Инна выглядела немного непривычно. Хотя, надо сказать, официоз ей тоже был к лицу. Такая серьезная, волосы собранные в чопорный пучок, строгий темно-серый костюм, отглаженный воротничок белой блузки. Все это смотрелось стильно и даже, пожалуй, соблазнительно. Вадька чуть склонившись, выглянул за парту скрывающую полный обзор: туфли и капроновые колготки обтягивающие ноги удовлетворили любопытство.
        "Все найс и зачетно, Хотя, нет. Колготки не совсем то, что надо, лучше чулки. Такие с подвязками. А каблуки, как у Машки - высоченные. Юбку чуть покороче. Чуть-чуть, совсем немного, чтобы, когда Инка-училка старательно тянулась писать на доске, открывалась ма-а-а-а-ленькая кружевная полоска чулок. Иногда мелькала. Едва заметная..." - Вадька сам того не замечая, пялясь на девчонку, размечтался.
        А дальше, пока она добросовестно распиналась перед родителями про свой предмет информатики и про то, как дети справлялись в этой четверти с заданиями, бурная фантазия Вадима, не ведая границ, неприлично разгулялась. Набросала наспех парочку нескромных вариантов, чего бы он мог теоретически, а лучше практически сотворить с Инной Владиславовной, которая сверкая кружевными краями чулок, выводила бы свои двоичные, восьмеричные или шестнадцатеричные коды, скребя по шершавой доске мелом и... затвердевшими от возбуждения голыми сосками...
        "М-да уж, - Вадька почесал задумчиво затылок и снова уткнулся в опросный лист. - Да уж, да уж. Что там еще? Осталось два пункта: хобби родителей, и чем они же могут помочь школе, - хмыкнул. - Помочь нечем, а катки в CS GO вряд ли можно вписать, как проведение досуга. Не оценят точно".
        Быстро поставив в двух последних графах прочерки, с чистой совестью отложил ручку. Все - анкета готова.
        Расслабленно откинувшись на спинку стула, еще раз лениво прошелся взглядом по фигуре девушки:
        "Ладно, хрен с ними с каблуками и колготками, и так сойдет, а вот пуговицы на рубашке можно и в самом деле расстегнуть. Не все, конечно, а две. Или лучше три. И еще для завершения образа секси-училки, нужны обязательно очки в тонкой оправе. Без них никак".
        Вадька посмотрел на Инкины глаза, пытаясь образно прикинуть на них этот аксессуар и нахмурился. Инна беспардонно шарила взглядом в его анкете.
        Возможно, она просто нечаянно и бесцельно смотрела, и даже не обратила внимания на Вадькину писанину, но он все равно сразу поспешил перевернуть листок, стараясь скрыть данные. Нет, там конечно не было ничего секретного, и он совсем не комплексовал по поводу своей необразованности. Подумаешь, девять классов всего закончил. Ну и что? Некогда ему было учиться, у него ребенок. И она это знает. Если разобраться, ему совсем не нужен этот техникум. От учебы только одна сплошная трата времени и денег, больше ничего - никакого профита. Так что ему вообще не стыдно. Просто не любил он излишнее любопытство.
        "Да и зачем это ей? У нее же там снова Витя на репите появился. Камбекнулся олень, пляха. Принц гребаный", - непонятно с чего на Вадьку вдруг резко накатили досада и раздражение. Не нравился ему этот мужик, прямо до бешенства. - "И что она в нем нашла? Мудло ведь. По харе видно, что мудло и шкура. Вечно недовольная морда. Зато по-любому с институтом каким-нибудь, а может и с двумя. Да хоть с тремя, все равно сука. А Инка - дура. Дура с высшим педагогическим. Любовь у нее, видите ли. Нашла кого любить. Да и вообще, какая нахрен любовь? Не бывает ее. Не существует".
        Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Раскрученная со всей силы пальцев ручка, стремительно разогнавшись делала на поверхности парты около пяти витков и замирала. Вадька крутил еще. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. И еще. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Снова и снова. Монотонно мельтешащий пластик на крашеной деревянной поверхности успокаивал и отрешал, отгоняя злобу.
        До ушей доносился знакомый девчачий голос. Если смотреть не вперед на говорящую девушку, а на крутящуюся ручку и не вникать в произносимые слова, то можно представить, что они снова на море. Инна снова чего-нибудь рассказывает или ворчит или занудно читает нотации. Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
        А потом голос стих. Дверь за Инной закрылась. Про Милку она так ничего не сказала. Ни слова. Ни хорошо, ни плохо. Никак.
        Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
        И так и не посмотрела. Ни разу.
        Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
        Почти ни разу.
        Раз. Два. Три. Четыре. Пять
        Вадим добросовестно пытался слушать продолжающееся собрание
        Раз. Два. Три. Четыре. Пять... Раз. Два. Три....
        Слишком сильно разогнавшаяся ручка слетела на пол. Одновременно резко вскочивший Вадька, поспешно сунул анкету на стол учительнице.
        - Извините, мне надо срочно, - сорвался и выбежал в коридор.
        Где компьютерный класс помнил смутно, кажется третий этаж и налево. В пустой рекреации огляделся. Дернул одну дверь - закрыто. Вторую. Третью.
        Инка склонившись у шкафа переобувалась.
        - Привет, - позвал он ее.
        Она от неожиданности вздрогнула и растерянно оглянулась.
        - Привет, - ответила с радостью.
        ***
        Странная, непонятная неловкость встречи, когда вроде и очень рад видеть человека и совершенно не знаешь, что сказать. Какая-то пропасть, которую сложно преодолеть. Вроде вот только недавно они беззаботно общались, дурачились, даже спали рядом и целовались, а теперь сложно взглянуть напрямую в глаза и вымолвить слово.
        Инка стояла в нерешительности, теребила пуговицы пальто.
        - Домой собираешься? - спросил Вадим.
        - Да, - кивнула она и сразу суетливо начала застегиваться, - все классы обошла. Собрания были, - пояснила зачем-то, он это и так понял.
        - Да, собрание, - чуть поморщился в ответ и снова неловкость. Теперь сам не понимал, зачем он так торопился сюда прийти. Чего хотел?
        Где-то далеко в коридоре послышались шаги, они целенаправленно приближались. Вадька опасливо обернулся.
        - За тобой приедут?
        - Нет, - в ответ она тут же мотнула головой.
        - А цербер что? Не забирает?
        Мимо кабинета спешно прошагала женщина, похоже тоже учитель, равнодушно мазанула взглядом в их сторону и шаги стали отдаляться.
        - Цербер? - удивленно переспросила Инна, когда снова все стихло.
        Вадим не стал больше стоять в пороге, вошел в класс и на всякий случай прикрыл дверь.
        - Ну да. Этот твой. Он просто вечно на меня как-то косо смотрит.
        - Виктор? - Инна усмехнулась, прислонилась в междурядье задом к парте. - Да, есть такое. Ты ему совсем не нравишься, даже бесишь, если точнее.
        - Это взаимно, - равнодушно заверил Вадим и пристроился напротив. По большому счету ему вообще было наплевать, что этот мудак о нем думал. Дураку понятно, что ничего хорошего.
        Причины неприязни без сомнения имелись, во всяком случае, теперь точно. Их с Инной совместную поездку из жизни уже не выкинешь, особенно последний день. Заигрались они. Да и если точнее, не заигрались, а просто отпустили ситуацию. Все вышло так, как должно было получиться. Ничего сверхъестественного не произошло - делали только то, что хотели оба. И если бы не Милка, то трахались бы они, как озабоченные прыщавые подростки, с первого дня заезда в отель и до победного. Какие проблемы вообще? Этот чувак сам кинул девчонку. Что за претензии и косые взгляды? Да и ему ли судить? Все по-честному - око за око, зуб за зуб, измена за измену. Получай, что заслужил. И это, как минимум, тем же концом ему, да по тому же месту. А в идеале вообще мудака послать известным адресом, да еще ушатать, чтобы больше неповадно было. Если бы Инка попросила, Вадим ему весь фейс его недовольный размазал бы. В случае если вдруг сам не справился, Степку позвал бы помочь. Но беда в том, что ей этого не надо. Она не только не попросит наказать и избить сучару-подонка, но еще и защищать станет. Любовь, блин.
        - Ревнует - это нормально, - резонно заметил Вадим, старательно скрывая свое раздражение.
        Инна пожала плечами:
        - Возможно. Не знаю, - ответила неуверенно, - раньше может ревновал.
        - Да? А сейчас?
        - Сейчас нет.
        - Ясно. Передумал, значит, опять? - хмыкнул Вадька, и только теперь внимательней вгляделся в глаза напротив, серые и потускневшие.
        - Нет, не передумал. И не собирался, - Инна снова начала застегиваться, всем видом показывая свое безразличие. - В смысле, возвращаться ко мне не собирался, если ты об этом, - бросила короткий взгляд на непонимающе уставившегося на нее Вадима.
        - Что за... - вырвалось у него. - А в аэропорту это что было? Слушай, он не задолбал метаться?
        Инка замялась, тяжело вздохнув:
        - Он не мечется, - промямлила, - там... надо было. Родители. Надо было съехать к родителям. Из квартиры. Мы снимали же.
        - В смысле? Не понял. Так срочно?
        - Да.
        - До утра не терпело? Надо было поздно вечером и прямо с самолета?
        - Нет. Вадим, долго объяснять. Неважно в общем, - отмахнулась. Этот разговор ей явно был неприятен.
        "Встречу - урою", - твердо решил Вадька. - "Один. Без Степки. Просто с землей сравняю", - оперевшись руками о колени, склонился к поближе девчонке.
        - Да, неважно, - кивнул он, - точно, - внутри все просто бурлило от бешенства, - вообще неважно. Срать на него, понимаешь? Нахрена он тебе нужен? Ты что за ним бегаешь?
        - Я не бегаю, - возразила Инна, потом смутилась под напряженным Вадькиным взглядом, - уже не бегаю. Серьезно нет.
        - Не бегаешь. Правильно. - Вадим не очень-то и поверил словам, но согласился. - Вот так и делай.
        Инка как-то не очень с энтузиазмом угукнула. Вадим взял ее ладонь в руки и потер. Утешать девочек он толком не умел и не любил, поэтому получалось коряво и глупо, тем не менее он старался:
        - Тебе нужен другой. Лучше без прошлого кто-нибудь. Без детей, без жен бывших, чтобы только твой, - советовал он. - С тобой только был. Все для тебя. Понимаешь? Никаких метаний из семьи в семью. Ты вообще представляешь, что за жиза будет у тебя, если ты с ним останешься, да и вообще у всех вас? На кой черт тебе это надо?
        - Не надо, - поерзала Инна, ее отчитывали как маленькую девочку и это напрягало. Теоретически она и сама все хорошо понимала, но на практике все получалось почему-то по-другому.
        - Вот! Воооот! Не надо! Инка, реально, не надо. Слышишь? Что парней мало что-ли? Ну, ты что за него уцепилась? Как последний вариант. Ёпт, тебе ж только двадцать пять. Я не знаю. Блин, ну хочешь я тебя со своим братом познакомлю. Он свободен. Даже девчонки постоянной нет. Будет тебя в кино, например, водить, в ресторан. Цветы, конфеты дарить.
        - Цветы? - Инка хмыкнула.
        - Ну да, а что? Ты не любишь цветы?
        - Не знаю, - пожала плечами, - не очень. Они вянут быстро. Ну и вообще, я ж учитель. - Букеты, тоннами преподносимые учениками на первое сентября, притупляли всю прелесть этого атрибута ухаживания. Приятно, но что с этим потом всем делать? К конфетам она тоже была равнодушна. - Лучше тогда мороженое, - решила.
        - Мороженое? - Вадим посмотрел на Инку, представляя рядом с ней Степку с эскимо на палочке в руках. Это выглядело менее глупо, чем он же и с веником роз, да еще и в ресторане. Ага, конечно. От брата максимум что можно дождаться - это тусу устроить, да перепихнуться где-нибудь в туалете или машине, или в обеденный перерыв в рабочем кабинете - вот это более реально. Но сомнительно, что такой ухажер будет лучше. С ним ловить нечего. Во первых, он изменять будет еще круче этого Инкиного мудака, и во-вторых, Степан девочек домой не водит. Хотя, логично почему не водит, потому что это не его девушки, а так - соски. Однако, если у него с Инной будет все серьезно, то он и домой приведет и с родителями познакомит. И... нереальная картина, где братан с нежностью обнимает училку, говорит ей всякие няшности, потом целует, а потом еще и спит с ней в обнимку и у них к тому же еще бегает маленькая Милка, которую они оба обожают, показалась слишком фантастической и вообще нефига не классной. Как-то поторопился, кажется, Вадим с кандидатурой Степки. Кто угодно, только не он. Смотреть потом всю жизнь на это
безобразие Вадька не намерен. Ему так и будет потом всегда лезть в голову при встрече с ней ее осоловелые глаза, обмякшее тело, поддающееся на ласки и звучащий без сомнения ответ : "Хочу". Брат точняк потом в дверь зайти не сможет, не цепляясь рогами. Наставят они ему их с Инкой - это без вариантов.. Рано или поздно наставят, никакие моральные принципы не остановят.
        - Да мороженое, - вдруг вырвал его из размышлений голос девушки, - фруктовый лед или сливочное с шоколадной крошкой, только в бумажном стаканчике.
        - В бумажном? - рассеянно переспросил Вадим, все еще находясь в раздрае из-за возможных отношений родственника с его девушкой. Хотя Инка - это не его девушка, конечно, но все равно. Нет, не со Степкой однозначно. Он та еще скотина. Пожалуй, даже хуже Виктора будет. С ним нельзя. Пусть кто-нибудь другой для нее и цветы таскает, и мороженым в бумажном стаканчике кормит.
        - Я вафельные вообще ненавижу, - Инка продолжала, видимо идея с этим презентом ее вдохновила, - выкидываю. И пломбир, кстати, тоже не очень, он жирный слишком. А фруктовый лед любой, но лучше апельсиновый или с колой. Клюквенный еще.
        - Я понял, - хмуро кивнул Вадим, - ну что, ты еще долго тут будешь? Раз тебя забирать некому, поехали - подвезу.
        - Ой точно. Время уже, - она сразу же спохватилась, заглядывая в телефон, - ничего себе девятый час уже.
        Через минуту тяжелая железная дверь кабинета захлопнулась. По пустым коридорам эхом отдался лязг ключей.
        - А ты вообще зачем приходил? - спросила вдруг опомнившись, бросила на Вадьку короткий взгляд и уставилась на мигающую лампочку, в ожидании когда включится сигнализация и компьютерный класс возьмется под охрану. - Про Милку спросить?
        Вадим вообще-то шел сюда не на счет дочери узнать. Ну что Инна может нового сказать? Ничего. Зашел он просто, потому что хотел увидеть ее, поговорить, да даже хотя бы подвезти, не одной же ей идти по темноте. Но конкретной цели все же озвучить не смог - сам не знал причины для чего заявился, поэтому он помолчал и ничего другого не придумав, кивнул:
        - Да, про дочку. Ты же ничего не сказала о ней.
        - Я уж не стала при всех, к тому же ты и так все знаешь, - оправдалась Инна.
        - Что так все плохо?
        - Да нет, просто, понимаешь, ей не интересно. Вы вообще зачем так рано ее в школу отдали?
        - Рано?
        - Ну да, ей же нет еще восьми?
        - Да в декабре будет. У нас вместе - в один день, - напомнил он. - Там так получилось, что в садике вся группа в школу пошла, ну и она ревела, не хотела еще год оставаться, тем более с другими детьми.
        - Надо было оставить, - компетентно заявила Инка, - даже можно было бы и еще год подождать. Ничего страшного, зато морально созрела бы и усидчивости больше было.
        Вадька пожал плечами, может и права училка, но теперь уже снова в садик не отправишь и даже в первый класс не переведешь.
        - Два года терять? - спросил недовольно и это уже не говоря о том, как Милка воспримет все эти манипуляции. Уверенность в себе ребенок точно подорвет. Лучше они с репетиторами позанимаются. Справятся. Что там сложного в этом втором классе? Он и сам сможет объяснить.
        - А куда торопиться? - хмыкнула Инна. - Некоторые по шесть лет теряют.
        Вадька замер. Они как раз подошли к его машине.
        "Все-таки прочитала. Успела. А не пойти ли ей домой пешком? Одной! Шесть лет. Какое ее дело? Вообще, причем тут это?"
        - Ты тоже рано в школу пошел? - Инка продолжала нарываться.
        - Да с шести, - с вызовом уставился на нее.
        - Ну вот, - начала она, но тут же осеклась под враждебным взглядом, - даже семь лет потеряно, - закончила тихо.
        - Я хорошо учился, - огрызнулся он, - в первых классах точно. И ничего у меня не потеряно. Садись, поехали.
        По дороге они еще дулись немного друг на друга, но вскоре отошли. Снова разговорились, просто больше уже не касались больной темы. Про семь лет он и от родителей устал слушать, еще не хватало от никакущих педагогов поучений.
        - Ну, спасибо, что подвез, - поблагодарила Инна, когда остановились возле ее дома.
        Снова между ними возникла какая-то неловкость. Приехали и что дальше? Завтра, да и потом.
        - Не за что, - пожал плечами Вадька и постучал пальцами по рулю, - обращайся. Когда куда-нибудь надо будет - звони, я подъеду. Если тебя, конечно, Ларгус устраивает, и водитель без образования, - съязвил.
        Инка бегло оглядела салон.
        - Устраивает. Какая разница? Позвоню, если что.
        Принципиальную разницу между машинами в любой марке и модели Вадим ей мог бы, конечно, объяснить. Рассказал бы что и чем отличается и даже показать мог. Но если рассматривать его колымагу с точки зрения такси, тут Инка права - абсолютно все равно на чем добираться до нужного места, лишь бы быстро. Вот только он чувствовал, что вряд ли она ему позвонит. Постесняется.
        - Договорились, - подмигнул он ей, - буду ждать.
        Она улыбнулась. Так чертовски мило и от чего-то застенчиво. В идеале было бы еще и прикоснуться им друг к другу губами к губам, чтобы совсем покончить уже с этой неловкостью и стать снова близкими друзьями, беззаботно общающимися. Но к месту не выходило, потому Вадим и не дергался в ее сторону.
        - Ладно, я пойду, - сказала она, не находя больше причины задерживаться. - На чай, кофе уж не приглашаю, - пошутила и снова улыбнулась.
        - А почему не приглашаешь? - спросил.
        Бесцветно-серые глаза, раскрасив свою блеклость, бликами тусклых фонарей, загорелись заинтересованным любопытством и легко повелись на предложенную авантюру.
        - Ну, хорошо, приглашаю, - засмеялась. - Зайдешь?
        И вот тогда получился именно тот момент, когда стало можно и нужно прикоснуться губами к манящей улыбке.
        Глава 33
        Когда приглашают поздно вечером на чай, тем более после абсолютно недружеских поцелуев в машине, не подразумевают же, что они действительно будут его пить. Верно? Хотя Инна зачем-то все-таки ушла на кухню его готовить. Для вида, наверное. Не рассчитывала же она, что они реально сядут и будут чаевничать: помешивать сахар в кружке, жевать печеньки, да еще и умно беседовать при этом о погоде или о политике. Смешно и наивно. Даже мать Инны, открывшая им дверь, все сразу правильно поняла. Ее ошарашенный взгляд красноречиво говорил, что поздний гость ей совсем не понравился, а уж чем он собрался заниматься с ее дочерью, вообще возмутило. Возможно, она бы и высказала все, что думала в тот момент, но Инна просто не дала ей этой возможности - поспешно потянула Вадима за собой в комнату.
        - Не хочу лишних расспросов, - пояснила она, едва они вошли, и сразу заперла за собой дверь.
        Вадька лишь пожал плечами. Не хочет, значит, не хочет. Он вообще-то тоже не горел желанием с кем-то знакомиться. Когда поднимались в квартиру, он как-то упустил из виду, что Инна живет не одна. А впрочем, все это неважно. Мало ли что может не устраивать чьих-то родителей. Вадим с Инной взрослые люди, им уже давно за двадцать и они сами вправе решать что им делать, когда и где.
        Захотят, сексом будут заниматься всю ночь напролет. Захотят кофе с пряниками и в самом деле попьют. А захотят и просто игровые диски с комиксами и мангами поразглядывают. Вадька, вообще-то, с огромным удовольствием как раз и полазил у Инки по полкам, пока она ходила за тем никому ненужным чаем. Там было чего посмотреть. Игры у нее, конечно, одни РПГэшки в основном были, а Вадька к ролёвкам так себе относился - ровно. Его болезнь - это шутеры. Контра, Батла, КоД, например, или ГТА, на крайний случай. Но, тем не менее, он с немалым интересом повертел в руках коробки с красочными коллекционными изданиями и ознакомился с содержимым. Недешевое удовольствие, но Инка, похоже, не скупилась на такого рода блажь. Вообще было заметно, что она очень увлекалась собирательством. Комната просто пестрела бесчисленной фэндомной ерундой. Одних только фигурок, расставленных вокруг, офигеть сколько было - целая команда пиратов аниме-сериала "Ван-Пис", марвеловские мстители, супергерои из DC, персы-воины из игр и много тех, кого Вадим даже сам не смог узнать.
        Огляделся. Заваленные безделушками полки - это еще не все, что можно было обнаружить в комнате. На стенах постеры, картинки, фотографии. Даже огромный крафт молота Харли Квин имелся, в углу стоял - для косплея, наверняка, мастерился.
        По всей видимости, Инка-училка была тем еще задротным фанатиком - эльф восьмидесятого уровня, так сказать, в своих фэндомных стихиях. Ну, может не сейчас, но в школьные годы и в студенчестве "фимоз головного мозга" у девочки, однозначно, процветал. Диагноз налицо. Дизайн ее комнаты в родительской квартире, созданный так тщательно и с любовью, когда-то задолго до появления в жизни Инки зануды Витька, красноречиво об этом говорил. И теперь понятно, откуда ветер дул с этими ее смешными разноцветными косичками. В них она отлично вписывалась в это свое пристанище.
        Хотя, впрочем, и в образе учительницы Инка ему здесь вполне нравилась. Вадим с воодушевлением встретил вернувшуюся, наконец, в комнату девчонку, а то как-то подустал ее уже ждать. Помог ей пристроить на стол поднос.
        - Тебе с сахаром, - захлопотала она над посудой.
        - Конечно, - хмыкнул Вадим и потянул девушку к себе, - обязательно с сахаром, - шепнул он ей на ухо. Пальцы нагло нырнули в вырез рубашки. Четыре расстегнутые пуговицы, как он и предполагал, смотрелись идеально. - Только сначала тебя хочу. Давно уже.
        Инка покосилась на слегка открывшееся взору белое кружево и глубоко вдохнула.
        Прав был Вадька, никому не нужный кипяток в компании с вазочкой со сладостями, так и остался остывать на столе. Не понадобился вообще. Разве что все это нужно было для того, чтобы родителям пыль в глаза пустить. Пусть те наивно верят, что примерные дети тут вовсе не развратом занялись.
        Незастеленная еще с прошлой ночи двуспальная кровать, над ней огромная надпись во всю стену "I`M A JEDI". Из-за разбросанных подушек, словно из засады выглядывал плюшевый Капитан Америка. Он удивленно таращил свои большие круглые глаза, в немом молчании наблюдая, как на скомканном одеяле его хозяйка, погрязнув в распутном бесстыдстве, без доли стеснения отдавалась пришедшему в их маленький мир чужаку ситху. Кэп даже не сомневался, что Вадька не кто иной, как представитель Темной Силы, который собирался наглым образом беспощадно подчинить себе их доблестного джедая-Инну и взять полную власть над ней.
        Инкины руки то безвольно скребли пальцами простынь, то настойчиво тянули к себе Вадима, крепко ухватив его за плечи. Тело, изгибаясь, двигалось навстречу. Губы покорно открывались для поцелуев и с упоением шептали "Хочу".
        Вадька и сам не знал, зачем ему так нужно было услышать это от нее. И так было видно, что ей, черт возьми, все нравилось. Она растекалась, металась в безумстве и млела под ним как похотливая кошка по весне. Без слов все ясно. И по идее, вообще-то, любая девчонка в предоргазменном состоянии может сказать все, что захочешь. Даже в любви признаться. Вадька уже бывало слышал такие глупые, смешные откровения. Они не имели ничего общего с реальностью. Это не любовь, это банальная похоть и поплывшие от страсти и возбуждения мозги. Он все это прекрасно понимал и все равно зачем-то пристально вглядывался в помутневшие расфокусированные глаза и настырно заставлял твердить ее это дурацкое слово "Хочу".
        Ему просто необходимо это было слышать. Что она его хочет. Именно его - Вадима, а не Виктора или кого-то еще. Здесь и сейчас, откинув все условности. Наплевав на возраст, статус, образование, семейное положение и нелюбовь. На все на свете. Он хотел точно знать, что не было ничего важнее для Инки в тот момент - только Вадим, она и их общий приближающийся экстаз.
        - Так хорошо, - расплывшись в томной улыбке и не стесняясь полученного оргазма, Инка лениво потянулась, совсем не обращая внимания на еще продолжающиеся в ней резкие движения.
        - Да, круто, - очень скоро согласился с ней Вадька и тоже разулыбался.
        Не просто круто. Кайф и полное умиротворение. Так офигенно ему не было уже давно. Почти месяц. Последний раз с Машкой накануне Степкиного дня рождения, после которого все и пошло кувырком. С тоской на секунду заглянув в прошлое, Вадим решительно отогнал ненужные воспоминания.
        С Инкой тоже хорошо. Она, конечно, не настолько искушенно-развратная, как бывшая любовница. Но это дело поправимое и наживное. Да и вообще не проблема. Зато девочка не диктует как ей надо, используя его словно машину для удовлетворения. Можно самому вести и делать с ней все, что захочешь, и главное - ей все нравится. Это круто.
        Вадька оценивающе оглядел Инну и удовлетворенно улыбнулся. Девчонка реально выглядела расслабленной и довольной, словно съела килограмм счастья. Из глаз пропала былая тусклость, щеки раскраснелись, учительская строгая прическа разлохматилась. Прежняя уютная Инка вернулась.
        Пропустив сквозь пальцы слегка вспотевшие у корней волосы девушки, Вадим аккуратно вытащил запутавшуюся шпильку. Одну, вторую, третью...
        "Надо будет завтра купить ей мороженое в стаканчике", - твердо решил он, - "с шоколадной крошкой", - а вслух спросил:
        - Ты куришь
        Прибалдев от возни в ее волосах, Инна неохотно приподняла голову и удивленно покосилась:
        - Ты что это? Ты же со мной пять дней прожил в одном номере. Не заметил, что нет? - нахмурилась. - А ты что, куришь?
        - Я нет, - засмеялся Вадим, - ты же тоже видела. Я просто к тому, вдруг после секса тебе хочется. Бывает такое. Я же этого еще не знаю.
        Вадим не зря спрашивал. Машка, например, всегда первым делом бралась за сигареты. У нее все эмоции через дым пропускались. Расстроилась - надо покурить. Обиделась - то же самое. Довольная как удав - естественно, сразу же за зажигалку. Особенно трахаться любила, глубоко затягиваясь, а уж после оргазма тем более. Это даже не обсуждалось.
        - А. Ясно. Нет, не курю, - мотнула головой Инка, села на кровати, сама быстро и ловко распустила волосы. - Но вот в душ с удовольствием бы сходила, - бросила короткий обреченный взгляд на дверь. Выходить за пределы комнаты ей явно не хотелось. - А то такое ощущение, что я вся тобой пропиталась.
        Вадька пожал плечами. Вообще-то ему нравилось, как Инка пахла им. И как он пах ей, ему тоже нравилось. Непонятно, что ее раздражало.
        - Не вся, - заверил он и, притянув к себе, обнял - только снаружи. - Уткнувшись в шею, глубоко вдохнул.
        Запах сейчас у нее определенно был офигенный, вкусный, немного соленый. Как море. И ощущать голое, немного влажное тело девчонки, теперь абсолютно и полностью находящееся в его власти, было более чем приятно. Конечно же логично, что ему сразу вспомнилась поездка. Вообще, Инка в одной с ним постели - это стойкая ассоциация с Турцией и отдыхом.
        "В следующий раз надо сразу брать номер с такой же широкой двуспальной кроватью, как здесь, а не маяться дурью с односпалками. И комнаты надо обязательно две. Для Милки, само собой, отдельную. Потому что нечаянно увидеть, что отец будет вытворять с учительницей, дочери точно не нужно", - в голове Вадима вдруг завертелись дельные, но пока еще не совсем понятные мысли. Очень зыбкие и плохо сформированные желания. Пока было совершенно непонятно, как, зачем и почему они все втроем снова должны были оказаться на курорте, ведь вообще неизвестно, хотелось ли Инке еще раз повторить путешествие в их компании - с ним и тем более с его дочерью, но он сам лично теоретически с удовольствием снова съездил бы куда-нибудь. Необязательно туда же. Можно и в какое-нибудь другое место. - Куда она там хотела? В Таиланд?"
        - Ты хочешь в Таиланд? - он сам не заметил, как опять жадно вдохнул все еще сохранившийся на девушке аромат недавнего секса. Лизнул ключицу.
        Инка поерзала в его объятиях.
        - В Таиланд? - переспросила удивленно, но в то же время заинтересованно, - Не знаю. Вообще-то да. Я там не была. А что это ты вдруг о нем?
        - Да просто так. Подумалось. Я тоже не был. И съездил бы.
        - На эротический массаж? - Инка подозрительно прищурилась. Ее неожиданный щипок за живот вышел очень щекотным.
        Вадька дернулся и, перехватив руку девушки, засмеялся:
        - Можно и массаж, - не задумываясь, согласился. От него бы он точно не отказался. Можно даже простой, не обязательно тайский. Было бы здорово, если прямо даже сейчас. Мечтательно откинулся на подушку, закинув руки за голову, на секунду представил Инкины руки, мнущие ему мышцы. Массаж он любил, вот только мало кто хотел ему его делать. Может и стоило съездить в эту страну ради него. - Он же не обязательно эротический, - сказал вслух. - И что думаешь, там больше нечем заняться, как только снимать проституток?
        - В Таиланде-то?
        - Ну.
        - Конечно, есть, - оживилась Инка, - я много читала про него, когда мы собирались туда ехать, - она на мгновение сникла, видимо, вспомнив, с кем именно планировала отдых, но быстро справилась с эмоциями и снова начала азартно рассказывать. - Там много офигенных пляжей, между прочим. Храмы буддисткие. Да и вообще культура у них интересная.
        - То есть, Милке там бы понравилось?
        - Милке? - Инка поморщила лоб, пожала плечами. - Ну, в принципе, да. Там же, говорю, пляжей много... Но... Слуууушай, - вдруг она вскочила осененная чем-то, - ей знаешь, где ей точно было бы интересно?
        - Где?
        - В Дисней Лэнде.
        - В Калифорнии? - присвистнул офигевший от заявления Вадька. Нет, на это удовольствие у него средств пока точно не имелось.
        - Ну почему? Дисней еще в Париже есть, - невозмутимо возразила Инна. Но Вадим вряд ли сейчас потянул бы и Париж. Хотя, опять же, чисто теоретически, идея, наверное, неплохая, но, если честно, скучноватая. Ну что там интересного в этом детском парке развлечений? Аттракционы, да мультяшные и сказочные персонажи. Это добро его и тут в телевизоре достало по горло.
        - Нет. Если Европу, то лучше тогда Амстердам, - резонно заявил он и подмигнул. Встретив тут же брошенный на него возмущенный взгляд, такой учительский, с укором, рассмеялся. - Ладно-ладно, не в Амстердам, - сдался он. - В Чехию.
        Инка затихла на несколько секунд, видимо, зашевелила мозгами, выискивая в своей личной Википедии, в чем мог таиться подвох в этой стране. Как там с легализацией легких наркотиков? Имелся ли там свой личный знаменитый квартал каких-нибудь Красных фонарей, или еще какая непристойная пошлость. Не найдя ничего подозрительного, осторожно спросила.
        - А почему Чехия?
        - Там пиво чешское, - широко улыбнулся Вадька.
        - Пиво? - задумалась. - Ну, пиво я бы тоже попила. И в Чехии красиво, кстати, - согласилась она. - А еще я бы очень хотела в Скандинавию, - с воодушевлением тут же продолжила. Фантазии о путешествиях ее привлекли не на шутку.
        - Угу. А в Скандинавии у нас что? - Вадиму тоже нравилось прыгать из точки в точку по карте мира, причем еще и не вылезая из постели. Скользить при этом невзначай ладонью по мягким изгибам женского тела, не менее очаровательным, чем расхваливаемые фьорды. Впрочем, он и к ним, к этим ручьям в скалах был не против сгонять. Почему бы и нет? Прокатиться с ветерком на катере по ущелью. Красота. А дальше забраться на самую вершину какой-нибудь горы и сигануть с нее вдвоем на параплане. Посмотреть на мир свысока, ощутить свободу птичьего полета. Долететь на этом параплане, ну или не на нем, а на воздушном шаре, например, до самой до Австралии, поймать там кенгуру или загадочного тасманского дьявола, заглянуть к ним в сумки. Ни Вадим, ни Инка никогда не заглядывали в сумки к сумчатым тварям. Какие они? Замшевые или меховые? Надо заглянуть и разрешить, наконец, их спор - влезет ли в сумку Миланка. Глупость? Да, но интересно же. И смешно. А еще обязательно сделать селфи на память. А дальше нырнуть с аквалангом в пучину морскую, проплыть мимо затерянной Атлантиды, через Бермудский треугольник. Он же где-то
рядом? Да? И вынырнуть где-нибудь в озере Титикака. Каким образом? Да как-нибудь! А там и до Мачу-Пикчу рукой подать. Совсем рядом. Инка непременно должна поглазеть на цивилизацию древних инков. Непременно.
        Это было невообразимо здорово, весело и интересно бродить в безбашенных фантазиях по странам, заглядывать во все уголки мира и мечтать, что хотя бы что-то из всего этого выдуманного безумия может исполниться. В кромешной темноте Вадим с Инной то еле различимо шептались, то взрывались хохотом, нарушая спокойствие уснувшей квартиры. Дурачась, катались по кровати, мутузя друг друга и еще больше приводя в беспорядок постель, потом тут же замолкали, забывшись в поцелуях. И тогда снова наступала тишина, доносящая лишь короткие сдавленные вздохи и предательский скрип матраса.
        Во сколько они в итоге угомонились - неизвестно. На часы никто из них не смотрел. Просто в какой-то момент, выбившись из сил, они незаметно разом провалились в сон.
        "Все же надо будет непременно куда-нибудь отправиться" - последнее, что успел подумать Вадька. - "Осталось решить, куда именно податься в первую очередь, ну и первым делом, конечно же, заработать для этого кучу бабла".
        Глава 34
        Утром их разбудил стук - резкий, настойчивый недовольный, а следом возмущенное рявканье. Что конкретно прокричала мать Инны, Вадим не разобрал. Находясь в полной дезориентации от окружающей темноты не сразу смог понять, где находится. Пока вырванный внезапно из крепкого безмятежного сна медленно пытался выстроить логическую цепочку вчерашних событий: собрание, Инка, машина, чай... Со спины почувствовалась возня, бурчание, щелчок выключателя на ночнике и, наконец, зажегся тусклый рассеивающийся свет, который несмотря на приглушенность все равно неприятно резал глаза, заставляя щуриться и искажая при этом все вокруг.
        С первого взгляда это было реально немного жутковато. Глаза. Два неестественно больших мультяшных глаза. Они на него враждебно пялились в упор. ?Вадим в недоумении пару раз моргнул.?
        - Тьфу ты, блин, - чертыхнулся, сообразив, наконец, что лежит нос к носу с плюшевой игрушкой.
        Выдернутый из привычной постели Капитан Америка, сверкнув трусами в красно-белую полоску, сделал двойное сальто, мягко уткнулся в противоположную стену головой и, отлетев, поспешил укрыться от сердитого чужака где-то на полу под столом.
        Вадим, перехватив подушку, удобнее пристроил на ней голову и даже кажется, на пару секунд успел продлить сон.
        - Инна, - вновь послышался за дверью гневный окрик.
        Возня за спиной возобновилась, раздался шумный вздох.
        - Встаю, - сонно проворчала в ответ Инка, чуть повысив голос, и потянулась, доставая сотовый телефон. - Блин, - с ужасом воскликнула.
        "Проспали", - понял Вадим.
        А дальше началась беспокойная суета. Инка лихорадочно носилась по комнате, хватая в охапку одежду, параллельно цепляя на себя выуженную откуда-то пижаму, которую этой ночью ей так и не пришлось надеть. Через минуту девчонка улетела в ванну.
        Вадиму вставать не хотелось, он бы с удовольствием еще как минимум пару часиков поспал, к тому же ему точно торопиться было некуда, но оставаться здесь без Инны ему вряд ли позволили бы. Пришлось тоже шевелиться.
        Пока не спеша собрал с пола всю свою одежду и влез в нее, вернулась Инна.
        - Я тоже умоюсь? - спросил Вадим. Чтобы окончательно проснуться, хотелось хотя бы сполоснуть лицо и рот. Девчонка замялась и лишь пожала плечами.
        Идея с утренним моционом вышла, действительно, так себе. Не зря Инка сомневалась - это он понял едва только вышел в коридор. Не пересечься с хозяевами дома в малогабаритной квартире оказалось сложно. Поутру взгляд матери оказался еще более недобрый, чем вечером, можно даже сказать убийственный, полный ненависти и презрения. Любой при таком отношении к себе почувствует себя неуютно. Пожелание ей доброго утра, женщина восприняла, кажется, как издевательство над ней. А впрочем, чего еще можно было ожидать? Ситуация вышла действительно не очень красивой, но Вадька, если честно, вообще смутно представлял, как надо было себя вести, чтобы относились к нему более менее лояльно. Как-то пока толком и не приходилось ему бывать в таких обстоятельствах. Скорее всего, просто не стоило заявляться в гости так поздно, ну и, естественно, неправильно оставаться на ночь. Лучше бы к нему домой поехали. Но что сделано, то сделано.
        А вообще, какая ему Вадиму разница? Пофиг! Он этих людей и не увидит, скорее всего, больше никогда. Так что пусть смотрят на него как хотят. Ему совершенно неважно их мнение. Главное, что ему с Инкой хорошо вместе. И ей вроде с ним нравится. Во всяком случае, ночью ему так показалось, да и на отдыхе они неплохо ладили.
        Тем не менее, как бы ни было Вадиму все равно, напрягать Инкиных родителей он своим видом долго не стал. Зачем нагнетать обстановку? Вступать в контр отношения и добавлять тем самым проблемы Инне он не хотел. И так, похоже, девчонке из-за него последующих вечерних разборок по возвращению домой после работы не избежать. Не затягивая с моционом быстро вернулся в комнату. Инна стоя у зеркала торопливо вставляла в волосы вчерашние шпильки. В целом она, кажется, уже была готова к выходу из дома. Их совместно проведенная ночь стремительно подходила к завершению, оставляя чувство неудовлетворенности. Расставаться так сразу и сейчас не хотелось.
        Подойдя сзади Вадим обнял Инку за талию, потерся носом о шею. Может он выдумывал, но казалось, что она до сих пор пахла им и их ночью. Прижал крепче. Жаль, что совсем не оставалось времени, о котором они в один миг внезапно снова забыли.
        Невзирая на то, что по сути они уже опаздывали (Инка как минимум точно, ей же срочно нужно было бежать в школу учить детей), мозг Вадима, вдруг исподтишка начал выдавать авантюрную идею. Что пять минут в принципе ничего не решали, зато запал девчонки с которым она отвечала на поцелуи, тем самым в полоборота заводя Вадима, давал немалый такой аргумент задержаться.
        "Если постараться и трех минут хватит", - дурные мозги выторговывали время, совсем не учитывая того, что хватит возможно только ему. К тому же мало того, что девушка в итоге может потом остаться неудовлетворенной, так еще сколько еще потом ей опять приводить себя в порядок.
        Поэтому, пока действительно в конец не увлеклись, им надо было все же срочно уходить. Из комнаты быстро юркнули в прихожую, оставалось всего ничего, только обуться, но зло не дремало. Мать едва только завидев их, таких "красавчиков", пытающихся незаметно свалить, тут же позвала дочь.
        Обеих собеседниц Вадьке не было видно, зато слышно замечательно. Разговаривающие даже не пытались скрыть предмет обсуждения. Естественно речь шла о нем, и само собой не в положительном аспекте. Да и не разговор это был, а самый обычный скандал, который устроили родители дочери, так и не дождавшись вечера. Не помешало ни отсутствие времени, ни присутствие Вадима. Хотя не исключено, что все задумано было с расчетом на то, что он как раз станет свидетелем всего этого безобразия.
        - У тебя что совсем крыша поехала? - выговаривала ей повышенным тоном мамаша. - Давай теперь весь сброд домой таскать...
        Вадька с трудом поверив, что правильно расслышал слова, хмыкнул.
        Сбродом его еще никто не называл. Даже отец, тот который больше всего не скупился на эпитеты для него, и то не додумался до такой характеристики. С чего вдруг его в когорту опустившихся людей определили, Вадим вообще не понял. Тут же мельком оглядел себя. По каким критериям и на основании чего сделаны такие выводы? Пожал плечами. Обычная одежда, вполне аккуратная и не на барахолке, кстати, купленная. К тому же здесь у них дома он не пьянствовал и не буянил, ко всем старался относиться учтиво. В общем вел себя точно не как непонятно кто. А вот его почему-то ни с того ни с сего взялись оскорблять.
        Вадим хоть и плевал на все и всех, но тем не менее ему все равно немного неприятно было такое слышать. Сам он знал наверняка, что ничего общего с тем, что пытались приписать какие-то левые люди к его образу жизни, у него не было. Да и Инка вряд ли считала иначе, чем он, однако почему-то даже не пыталась возразить и опровергнуть всю ересь, которую несла ее маман. Молча выслушивала как выливалось на нее все говно, и ни слова даже не произносила против. Вообще полная тишина. Честно даже обидно стало. Что ей так сложно языком пошевелить и заткнуть весь это словесный понос?
        Он между прочим, тогда в аэропорту, как дурак оправдывал ее перед своими родными, когда она невоспитанно и совсем непедагогично свалила по английски. Лепетал какую-то маловразумительную охинею, что Инна Владиславовна учительница в целом очень хорошая, и как девушка приличная и, как видно, даже замужняя, а потому она просто давний замечательный друг. А Миланка, его умнейший ребенок на всем белом свете, сразу тут же заверила, что папа и учительница, действительно, просто друзья и они нисколько не нравятся друг другу. Они даже спали на разных кроватях. Так что неправильные мысли опровергаются легко и просто. Убедить можно хоть кого в чем угодно, если захотеть и не молчать, тупо со всем соглашаясь.
        Однако, все же даже и не это самое возмутительное во всем этом утреннем скандале оказалось. Инка в общем-то не обязана была вступаться за него. Кто он ей? Так лишь знакомый, с которым приятно перепихнулась. Только и всего. Самое мерзкое - это, то что эти с виду порядочные люди непонятно зачем смешивали с грязью своего ребенка, который в принципе и не виноват ни в чем был. Да еще и говорили девушке мерзости в присутствии парня. Зачем? Зачем так унижать? Это ладно Вадька для них сброд. Пусть так. Они же его не знают. Поэтому могут говорить все что угодно. Ну а дочь-то, как можно обозвать шлюхой, шалавой и проституткой озабоченной, которая не имея ни стыда, ни совести и тащит домой вот таких как он - быдло необразованное и недалекое. Именно поэтому, по их мнению, с ней нормальные люди и отказывались жить - из-за ее неразборчивости и распущенности. Вот такой вот вывод сделали.
        "Трэш какой-то. Это кто нормальный-то? Сука-Витёк? Ну-ну" - Вадим аж захлебнулся в негодовании. Он терялся в эмоциях. Первым делом, конечно, хотелось встрять в эту "милую воспитательную работу" и сказать по-своему, по-быдлятски, что он обо всем этом думал, а точнее послать всех подальше, а Инку-дуру встряхнуть, чтобы не смела молчать. Но, скорее всего, он этим сделал бы только хуже. Может в целом эти люди и правы? Он не тот, кто нужен их дочери. Да он, в принципе, и не собирался с ней ничего серьезного мутить. Вообще, наверное, не стоило связываться и тем самым устраивать девчонке проблемы. Ночь была классная, но она точно не стоила таких последствий.
        По идее надо было сразу не дожидаться, когда закончатся разборки и уйти по-тихому - пропасть навсегда. Однако он все же зачем-то дождался возвращения Инны. Она явно была не в духе - расстроена и растеряна. Впрочем, легко понять от чего у нее пропало настроение. Тем не менее девушка вид постаралась создать равнодушный, наигранно улыбнулась. Когда вышли в подъезд, завела какой-то пустой непринужденный разговор. Вадим не уловил о чем она сказала, уж слишком взбудоражила его устроенная только что в ее доме сцена. Поэтому ничего не ответил ей, она тоже замолчала. Так в напряженном безмолвии они вышли на улицу.
        За ночь подморозило, дорожки припорошило снегом. Да и до сих пор с пока еще темно-серого предрассветного неба падали редкие белые хлопья.
        - Ух ты снег! - воскликнула Инна, ее лицо осветила красивая улыбка - добрая, милая и немного наивная. Вадим помнил, точно так же она улыбалась во время прибытия на турецкую землю, светясь словно ребенок неподдельным счастьем и бескорыстно делясь им.
        Вадька кивнул, задрав голову немного понаблюдал за кружащимися снежинками. Действительно: "Ух ты!". Вот и зима пришла. Почти.
        Тоже улыбнулся начинающемуся утру. Несмотря на скандал, свидетелем которого он невольно стал, начинающийся день ему, как ни странно, нравился. До сих пор нравился. Красиво, здорово, а с Инкой так хорошо. Но. Пожалуй все же хватит. Стоп. Эта дорога куда-то не туда. Он реально не хотел Инне зла. Зачем ей все эти потраченные нервы из-за него? Все!
        - Тебя подвезти или... - выпалил решительно Вадим, но в конце все же слегка запнулся, - или сама дойдешь?
        Девчонка в миг растеряв все свое восхищение, замерла и в недоумении уставилась на Вадьку. Да, он и сам прекрасно понимал, что неуместно тут это "или" звучало - грубо, по хамски и стопроцентно обидно.
        - Не знаю, - едва шевеля онемевшими губами еле слышно прошептала она.
        - Мне просто на шиномонтаж надо заехать. На шипы переобуться. Снег. Видишь? И на мойку заодно. Машина вся грязная уже. И в колледж... Занятия там. С утра. Пары. Надо быть...
        Он старался говорить невозмутимо и по деловому, но чем дальше, тем неувереннее получалось.
        "Действительно ли так надо было поступить?" - сомневался он. - "Или же еще не поздно рассмеяться и сказать, что пошутил?". Но секунды тикали, а он набравшись наглости молчал.
        - Понятно, - согласилась Инна, явно так ничего толком и не поняв. - тогда я пешком. Тут недалеко, - суетливо махнула рукой. Неестественно рассмеялась. - Две остановки. Я так хожу... Близко.
        - Ага, - хмыкнул Вадька. - Пока тогда?
        - Пока. - Инна на удивление собралась и пришла в себя от шока скоро. Бросила быстрый взгляд в телефон. - Ой, блин, время. Ладно, Вадим, я побежала. Некогда.
        - Звони, если что, - бросил он несмело вдогонку, но девушка, кажется, его уже не услышала. Или просто больше не хотела слышать.
        Глава 35
        "Во второй раз оказаться брошенной уже не так болезненно, можно даже сказать - привычно. Просто с досадой в очередной раз приходишь к мысли, что все мужики какие-то не мужики вовсе. Козлы и сволочи, одним словом".
        Именно так сгоряча Инна и думала в тот день, сорвавшись, прочь от Вадима. Но потом, немного успокоившись и все, хорошо обдумав, пришла к выводу, что ничего кошмарного не произошло. Все правильно. Именно таким и бывает секс без обязательств, а она на большее с Вадькой и не претендовала. Какое может быть большее с этим несерьезным бестолковым мальчишкой? У которого и целей пока определенных в жизни нет. Болтается как говно в проруби - ни путевой постоянной работы, ни образования. Зато есть залетный ребенок и коллекция девочек. Про девочек Инка, конечно, наверняка не знала, но предполагала. Просто по нему похоже, что он любитель заводить такие непринужденный знакомства, как с ней. Развлекаться всю ночь, а потом на утро сваливать в закат. Или все же в восход? Неважно. В общем едва попрощавшись, больше не звонить и не объявляться.
        Вообще-то, по правде сказать, Инна не совсем так себе представляла свободные отношения. Естественно она не ожидала от партнера неустанного внимания и уж точно не претендовала на верность, но на какое-никакое общение все же рассчитывала. И одноразовый перепих, само собой - это не то, чего она хотела от Вадима. Однако после истерики устроенной матерью, не удивительно, что он больше не захотел с Инной видеться. Так что и не стоило на него сильно обижаться.
        Это просто кошмар какой-то, что закатила мама в тот день. Невообразимый стыд. Инна даже растерялась. Она знала, что ей влетит за приведенного ночевать в квартиру парня, но никак не думала, что разборки произойдут прямо при нем и в таком масштабе. Это так было неожиданно, что она даже не сообразила сразу что ответить. Она раньше не позволяла себе оставлять мальчиков дома на ночь, и в этот раз тоже не собиралась. Все вышло как-то спонтанно. Поэтому предугадать какими ужасными могут быть последствия просто не могла. Но что-то ей подсказывало, что приведи она совершенно другого, какого-нибудь абстрактного приятеля и уложи с собой спать, ей бы обязательно все равно влетело, конечно, но однозначно не так феерично унизительно и мозговзрывательно, как за Вадьку. Так вышло, что по иронии сложившихся обстоятельств и чьей-то бурной фантазии, именно он стал в этом доме антигероем номер один и персоной нон грата.
        Пока Инка и Вадим спокойно загорали на берегу моря под солнцем и заливали каждый свое горе беспонтовым бесплатным турецким пивом, при этом во все глаза приглядывая за неугомонным ребенком, каких только сплетен про них не напридумывали тут. Оказалось, что все знали про них даже лучше, чем они сами.
        Получалось, по слухам, что они уже давние любовники, и Виктор просто устал от этих постоянных измен будущей жены. Но он любил и прощал ее. Прощал и любил. И так бесконечно, пока не устал и решил вернуться в нормальную, здоровую семью. Потому что Инна с ним эту самую "нормальную и здоровую" строить отказывалась. Она даже рожать от него не хотела. То ли специально предохранялась, то ли причина - бесплодие приобретенное в последствии аборта, который она делала из-за сомнений в отцовстве ребенка. Да-да, именно сомнений. А то бы вышла такая история - родила и не знает от кого. Виктор чужого ребенка воспитывать бы не стал, а тому безалаберному пацану, то бишь Вадиму, который плодился направо и налево с тринадцатилетнего возраста, дети естественно были не нужны. Так что Инка легко и непринужденно избавлялась от ненужной обузы и, если верить "знающим людям", то даже и не один раз. В общем бредовее истории про себя Инка еще не слышала. Вряд ли во всей этой полной дезинформации можно было винить только Виктора. Он, само собой подлец, но все же не до такой степени сказочник. Скорее всего, общую картину
собирали и домысливали, откуда, только можно, через десятые руки, но в итоге характеристику получили себе, что Вадим, что Инна самую непристойную.
        И вот это исчадие ада и причину всех своих бед, Инка же притащила еще и домой, чтобы творить беспутство дальше. Естественно, какую еще реакцию родителей можно было ожидать в таком случае? Никакие заверения, что все сплетни это наглая возмутительная ложь, а Вадим обыкновенный друг, не могли теперь их переубедить и заставить отбросить предвзятое отношение к парню. Хотя бы по одной простой причине, что если друзья бывает и ездят отдыхать вместе на море, и в это еще как-то можно поверить, то ночами кроватью, как в порядке вещей, они точно не скрипят.
        Так что родственники постарались на славу - вытравили случайно попавшего под замес мальчишку из Инкиной жизни. И, наверное, это к лучшему. Потому что, хоть Инка и заглядывала в телефон весь последующий день после проведенной с Вадимом ночи, в тайной надежде, что он все же ей напишет, но именно тогда она и пришла к одной правильной мысли: "Больше ей никакие мужики не нужны. Ни даром, ни с деньгами, ни с презентами, ни с полностью ничем не обязывающими отношениями. Лучше она посвятит свою жизнь карьере и станет самодостаточной".
        Какой именно карьере она собралась себя посвящать, Инка пока не знала. Перспектив в педагогической сфере она видела мало. Были, конечно, пределы и выше учителя математика-инфоматика. Например, завуч или директор школы. Или даже, скажем, при желании до исполкома можно дорасти - устроиться гос служащим в отдел управления образования. Но как загореться этим желанием Инна представления не имела, а главное, каким образом достичь этой цели, тоже смутно представляла. Каким образом простые смертные люди пробиваются в высшие эшелоны власти? Что для этого нужно? Удача? Связи? Или небывалые способности? Или может все вместе сразу?
        Как бы то ни было, здесь и сейчас этого ей все равно было не достичь. Но зато можно сделать первый шаг к самостоятельной не зависящей ни от кого жизни - надо срочно приобрести свое собственное жилье. Инке просто необходимо такое место, где она будет полноправной хозяйкой, где не будут следить за каждым ее шагом и понукать при этом. И куда она сможет приглашать того, кого захочет и когда захочет, и при этом ей ни один человек не выскажет ни слова против.
        Инна и раньше строила планы на ипотеку, тогда еще совместные с Виктором, однако теперь она стала умнее. Жизнь научила. Квартира ей требовалась только в ее личной безраздельной собственности, чтобы не было никаких нервотрепок и судебных тяжб в случае вот таких недоразумений в виде - сегодня любовь, а завтра прости, ты мне не подходишь для создания нормальной здоровой семьи.
        Загоревшись возникшей идеей, Инна полностью отвлеклась от постигших ее горестей и печалей. Всякие подлецы Викторы, бестолковые Вадимы и надоедливые родители со своими нескончаемыми советами, как и с кем надо жить, все они отошли на второй план. Или даже не на второй, а на двадцатый - самый последний. Весь ее разум охватили теперь мир недвижимости и процентные ставки по кредитованию. Она пока плохо представляла, сможет ли скромная учительница средней школы сама одна осуществить поставленные цели, но такая придуманная мечта ее действительно очень вдохновляла.
        Осенние каникулы закончились больше трех недель назад. Остался позади ноябрь. Наступила настоящая календарная зима - первое декабря, хотя снег на улице лежал уже давно и, кажется, успел порядком всем поднадоесть.
        Прозвучал звонок с последнего урока. Пятиклашки шумно с довольным гомоном собирались. Инка в образе Инны Владиславовны с нетерпением ждала, когда освободится кабинет. У нее это тоже были последние занятия на сегодня. По времени она еще успевала зайти в пару банков, прозондировать условия предоставления кредитов и льготы на них.
        "Потом можно прогуляться по магазинам или к подругам забежать в гости. К Светке или Ленке. А еще лучше всем вместе в кафе посидеть. Давно не виделись. А сегодня как раз пятница. Надо созвониться".
        Подгоняя нерасторопных слишком долго копающихся ребят, Инна тут же машинально проверяла, вся ли аппаратура выключена и мысленно прокручивала в голове планы на оставшуюся часть дня.
        Как только исчез из поля зрения последний ученик, и наступила долгожданная тишина, а намеченные планы готовы были вот-вот начать свершаться, дверь в класс снова отворилась и внутрь ввалилась Миланка. Решительно подойдя к учительскому столу, она грузно сбросила с себя, по всей видимости, увесистый рюкзак. Во всяком случае, по звуку массивно шмякнувшейся об пол сумки с книгами, так показалось. Груз за плечами ребенка был не легкий. Освободив себя от тяжелой ноши, девочка плюхнулась на стул напротив.
        - Привет, - недовольно буркнула она, - у меня к тебе дело.
        Инка, стараясь сохранять хладнокровие, дабы в конец не растерять статус "Владиславовны", неуютно поерзала на месте. Сердце тревожно замерло. Судя по тому, как обстоятельно расположилась перед ней ученица, дело, похоже, было серьезное, а учитывая наглое фамильярное обращение еще и, скорее всего, неприятное.
        Не ошиблась.
        - Мне надо пятерку, - нагло заявила девчонка, даже не моргнув своими серыми глазенками. Вылупилась в ожидании Инкиной реакции. А как должна была себя повести Инна в такой ситуации? Знать бы, как правильно реагировать в таких случаях. А ведь чего-то такого она боялась. Не могло все так слишком спокойно пройти. С самого приезда девочка вела себя подозрительно отстраненно и равнодушно, словно и не было их совместного отдыха. Разве что иногда бросала едва заметные взгляды и так же слегка улыбалась, в ожидании одобрения. А Инна, кстати, всегда старалась ей помочь, где-то даже делала едва заметную поблажку. За первую четверть четверку вывела авансом, в надежде, что родители, а точнее папаша, наконец соизволит позаниматься с ребенком. И вот на тебе - четверки оказалось мало, надо пятерку. Ненасытная какая.
        "Так. Ладно" - Инка постаралась собраться и еще больше успокоиться. Выпрямилась, сложила руки перед собой в замок, строго посмотрела, как и подобает мудрому квалифицированному педагогу.
        - До конца четверти еще время есть, если постараешься, будет и пятерка, - как ни в чем не бывало, заверила обнаглевшую ученицу.
        Мила, естественно, не такой ответ рассчитывала услышать. Кто бы сомневался.
        - Нет, мне надо просто так, - тут же не растерялась она, - или я расскажу, что ты с папой спала на море.
        Инка в момент заткнулась. Что тут ответишь на такое? Можно, конечно, встать в позу, и сделать вид, что ей все равно, да и всем остальным вряд ли интересны такие подробности ее личной жизни. Взрослые люди все с кем-нибудь спят и даже с чьими-то папами. Но обсуждать эту тему с восьмилетним ребенком Инке вообще не хотелось.
        - Ладно. Хорошо, - малодушно сразу же отступила она и не стала спорить. Пятерка так пятерка. Без проблем.
        - Что хорошо? - Милка на удивление вдруг и сама растерялась, видимо не ожидала такой скорой капитуляции учительницы.
        "Ну, а зачем сопротивляться? - подумала Инна. - В общем и целом кому она нужна эта информатика второго класса? Еще не так давно никто и не преподавал в школе, как пользоваться почтой и офисом. И ничего, подавляющее большинство людей сами сориентировались и приспособились. Мало, наверное, сейчас людей, кто хотя бы как-то смутно не представлял что такое "электронка" и как ей пользоваться. Да сейчас уже абсолютно каждая бабка продвинутая. Не найдешь таких, которые не висят в скайпе или хотя бы не строчат письма, где-нибудь в "Одноклассниках". И это дитё не дурнее паровоза, когда-нибудь созреет. Настанет нужда - всему сразу научится. Так что..."
        - Будет тебе пятерка, просто так, - заверила Инка, и для пущей уверенности через учительский компьютер, который не успела еще выключить, зашла в электронный дневник и влепила шантажистке оценку "отлично" за последнее занятие.
        Миланка, не поверив, аж привстала. Заглядывая в экран и затаив дыхание, уставилась на заветный "пятак". Увиденная картина, похоже, ей понравилась - разулыбалась.
        - Что и за четверть так же поставишь? - с огромным недоверием спросила.
        - Поставлю, - пожала плечами Инна. Зачем ссориться из-за пустяков? Ошалелый вид мелкой шантажистки ее даже развеселил. Похоже, заявляясь сюда с требованиями, девчонка не очень-то и рассчитывала на успех своего предприятия.
        Оперевшись руками о стол и при этом, слегка подпрыгивая на ровном месте, Миланка еще какое-то время с радостью любовалась отметкой красующейся напротив своего имени, а потом вдруг резко нахмурилась и засопела. Похоже, счастье оказалось еще не полным.
        - А ты папе звонить не будешь что ли? - обескураженно спросила.
        - Папе? Зачем? - удивилась Инна.
        - Ну, пожаловаться.
        - На что?
        - Ну, то, что я тебя пугаю.
        - Пугаешь? - хмыкнула Инка. - Это называется не пугать, а шантажировать. Шантаж. Вымогательство, посредством запугивания о разглашении.
        Милка похлопала глазами, переваривая поток непонятных слов, с шумом досадно выдохнула.
        - Ну, шантажироваю, - невозмутимо поправилась она.
        - Шантажирую, - машинально снова исправила ее Инка, но Мила больше повторять сложное непонятное слово не стала. Требовательно смотрела на Инну и ждала ответа.
        - Нет, не буду, - успокоила та ее.
        Миланка уселась снова на стул, уходить, похоже, со своим заветным выклянченным выигрышем не спешила. Реснички хлопали, взгляд задумчиво уставился в никуда.
        - Нет, так нельзя, - наконец, все обдумав, решительно заявила она, - ты должна позвонить и пожаловаться.
        - Зачем? - Инна все меньше и меньше понимала, что задумала Вадькина дочка.
        - Чтобы он пришел и меня наругал. Чего непонятного? - возмущенно всплеснула руками девчонка. - Так же нельзя делать. Шана... жеровать, - замолкла, так и не справившись с произношением сразу вылетевшего из головы нового понятия.
        Чего непонятного? Да вообще ничего не понятно, если честно. Или же наоборот как раз все более-менее стало проясняться. Инна растерянно смотрела на Милу и не знала что ответить.
        "Несчастный, глупый ребенок" - грустно улыбнулась она, в горле даже ком встал от накатившей жалости. Кого и следовало "поругать" в этой ситуации, так это придурка Вадима. Убила бы.
        Звонить непутевому папаше не очень хотелось, но она все же взяла телефон.
        - Хорошо, давай позвоним. - Сделала три попытки и на все три слышались лишь длинные долгие гудки. Абонент не отвечал. - Не берет, - развела Инна руками.
        - Давай еще немного подождем, может у него на беззвучном стоит, - приунывшая Миланка не теряла надежду.
        - Ну, давай подождем, - Инка взглянула на время. Вот честно, ввязываться в эту семейную драму нисколько не хотелось, но и как отправить подальше эту горе-шантажистку, просто-напросто соскучившуюся по папе, она не знала. Банки и кредиты, похоже, на сегодня отменялись. - А может маме позвонить? - предложила она. Глупая идея, конечно, но может хоть так девчонка отвяжется.
        - Нет, маме не надо, - сразу же уверенно замотала головой та в ответ, - мама про вас не знает. А если узнает, то уже не меня, а тебя будет ругать.
        "Вот значит как?"
        - И за что же? - усмехнулась.
        - Ну, то, что ты с папой спала.
        - Понятно. А почему с ним спать нельзя?
        - Потому что вы не женились, - устало выдохнула Милка.
        Действительно, зачем объяснять элементарные вещи - порядочные люди только после свадьбы вместе спят. Подмены понятий у ребенка, слава богу, пока еще не существовало, а они такие нехорошие взрослые люди подавали ребенку очень некрасивый пример. Инка почувствовала, что даже покраснела. Чтобы скрыть смущение снова попыталась набрать номер Вадима. Результат вышел тот же. Так можно просидеть вечность, может ее папаша специально игнорирует Инку. Может он просто не хочет с ней общаться, а она ему тут названивает.
        - Знаешь, он, когда увидит пропущенные звонки сам, скорее всего, перезвонит. Давай сейчас все же по домам, а когда у меня получится с ним связаться, я ему обязательно скажу, чтобы он домой пришел и тебя поругал. Хорошо?
        - Нет. Домой он не придет, - упрямо возразила Милка.
        - Почему?
        - Они с дедушкой опять поругались и он теперь домой не ходит.
        - Да? И из-за чего?
        - Его опять на сессию не пустили.
        - Не пустили? К сессии не допустили?
        - Ага.
        - Ну, тогда понятно, - хмыкнула Инка.
        "Дурдом полный. Какой все-таки бестолковый этот Вадька", - мысленно возмутилась, а Милке сказала:
        - Тогда знаешь, давай, как сделаем. Когда он мне позвонит, я ему скажу, чтобы он завтра в школу пришел. Идет?
        Мила задумалась.
        - Ну, хорошо, - вроде уговорилась, неохотно встала и начала взваливать на себя рюкзак. - Только не забудь, а то я точно тогда всем расскажу.
        - Не забуду.
        Миланка дождалась, когда учительница закроет кабинет, и они вместе зашагали по коридору к выходу.
        - А тебя кто-нибудь встречает? - спохватилась вдруг Инна.
        - Да, там мама скорее всего уже ждет. Бабушка.
        Инка невольно затормозила. Что-то не хотелось ей встречаться с этой мамой-бабушкой. А Милка, как ни в чем ни бывало, ухватила ее за руку и потянула за собой, чтобы не отставала.
        - А ты и в самом деле мне пять за четверть поставишь? - не обратив внимания на смятение учительницы, продолжила воодушевленно. Вопрос о встрече с отцом закрылся, и теперь она снова решила вернуться к так заманчиво замаячившими перед ней хорошими отметками.
        - Поставлю, - куда теперь деваться Инке, раз обещала. Печально вздохнула. - Только ты и сама немного постарайся. Хорошо занимайся.
        - Ладно, - кивнула довольная по уши Мила. - Я очень стараюсь.
        Внизу их действительно уже ждала взволнованная не на шутку женщина.
        - Ты где пропала? - высказала она бросившейся в ее объятия девочке. - Тебя учительница по всей школе ищет. И телефон недоступен.
        - Он у меня сел. А я с Инной Владиславовной занималась, - тут же нашлась что ответить Милана, - мне там надо было доделать. Я все правильно сделала, и она пять мне поставила, - врала без зазрения совести хитрюга и не запиналась, - вот прям сейчас можешь зайти в дневник и увидишь - там пять. Вот посмотри, посмотри, - настаивала она и радостно скакала. Уж больно ей хотелось похвастаться хорошей оценкой.
        - Посмотрю. Но ведь предупреждать надо, - женщина все еще до конца не отойдя от переживаний, ворчала. Но укор, насколько Инна поняла, прозвучал больше для нее, чем для дочери. Можно подумать это Инка притащила ее ребенка к себе в кабинет. Пришлось оправдываться, что была не в курсе, что ученица никого не предупредила. Но если выбирать, то лучше такой упрек в ее адрес, чем обсуждать свою личную жизнь. Не хватало тут еще выяснений кто с кем спал или не спал в присутствии ребенка. А Миланка, похоже, и не стремилась подставлять учительницу, а особенно своего обожаемого отца. Ни слова компрометирующего про них не пикнула. Так что утряслось все довольно быстро.
        Несмотря на произошедший довольно-таки неприятный инцидент, Инка возвращаясь с работы шла и едва заметно улыбалась. Забавная все-таки у Вадьки девчонка. Ушлая и находчивая. Такая в жизни точно не пропадет.
        Глава 36
        К вечеру Инна совсем успокоилась и подругам, которых все-таки уговорила выбраться в кафе, она рассказывала произошедшую историю, уже как нечто ужасно комичное. Однако ни Ленке, ни Светке услышанное веселым совершенно не показалось. Наоборот, они вспыхнули в шквале отрицательных эмоций, особенно Ленка.
        - Пипец какой-то, - негодовала она, - Инн, ты что, совсем сдвинулась? Что смешного-то? Ты вообще странная стала, как с Витькой рассталась и с этим недоумком связалась. У тебя совсем крыша поехала? - для убедительности подруга покрутила у виска. - Придурошная. Тут плакать надо, а не ржать. И работу другую искать. Эта соплячка тебя точно в покое не оставит. И на пятерках одних не успокоится.
        Инка фыркнула:
        - Милка? Да ну, прям! Она не такая.
        Инна точно знала, что Вадькина дочь хоть и беспокойная, но абсолютно беззлобная, впрочем, как и ее отец. Может Инна наивная и слишком идеализировала, но она почему-то была уверена на все сто процентов, что просто так из вредности пакостить ей, ни тот, ни другая точно не станут. Ну, или не совсем на сто процентов, а на девяносто девять. Во всяком случае, тревогу бить по этому поводу пока считала рано. Если бы не безалаберное отношение Вадима к учебе, девчонка вообще вряд ли бы пришла к учительнице с требованиями. Долгое отсутствие отца ее волновало намного больше, чем успеваемость. Только ради пятерок Милана на конфликт, скорее всего, и не пошла бы, а сама по себе Инна ее, кажется, не интересовала. К тому же, если этот пропавший папаша наконец объявится, то он непременно приструнит дочь. Инна ни сколько не сомневалась, что он такие выкрутасы своего дитя без внимания точно не оставит. Обязательно объяснит глупой маленькой шантажистке, как можно делать, а как нельзя. А Мила папу любила до одурения и потому выполнит все в точности так, как он ей скажет. Так что, комедия, которую разыграла ей Милка,
вообще не причина для переживаний и тем более не повод для увольнения с работы. Зря подруги нагнетали. Когда Вадька позвонит, они сразу со всем разберутся.
        Если позвонит, конечно. Время шло, а он так пока и не объявлялся. Инна уже всерьез начала подумывать, что Вадим просто ее специально игнорировал. Возможно, решил, что она пытается навязаться ему. Думает, что она из таких, кто после одного поцелуя сразу свадебное платье бежит примерять? Глупости, какие. Как известно, сейчас даже секс - это еще совсем не повод для знакомства. Так, что Инке от Вадима абсолютно ничего не было нужно. Ну, может не совсем уж и абсолютно ничего. Если честно, она немножко скучала по нему. Совсем чуть-чуть. И еще жутко обидно было оказаться девочкой на одну ночь, в прямом смысле этого слова. Хотелось немного другого отношения к себе, более уважительного. Но это ничего не имело общего с посягательством на свободу парня. Ей вообще-то и самой такой бестолковый муж, который даже техникум не мог закончить, совершенно был не нужен. Да ей вообще замуж уже больше не хотелось. Что там хорошего в этой семейной жизни? Ничего. И, наверное, Вадиму сразу надо было дать понять о своих намерениях на счет него, точнее ненамерениях. Но влезшая в то утро совсем некстати бешеная мама, спутала
дочери все планы.
        И вот теперь, похоже, по этой причине ее телефон молчал, а девчонки выговаривали. Учили жизни. Точнее брызгала ядовитой слюной Ленка, а Света лишь своей кислой миной полностью с ней соглашалась.
        - Ты дура! Как тебя угораздило с ним спать при ребенке? Да и вообще с ним спать, - чуть ли не кричала на нее подруга.
        - Во-первых, мы с ним при Милке не спали, - Инна возмутилась и даже обиделась, непонимание девчонок угнетало. - То есть спали, но просто спали, а не... спали... как ты тут думаешь. И что тебя не устраивает? Что в нем не так? - она честно не понимала, почему все вокруг так ополчились на Вадима. - Обычный парень.
        - Я так думаю? - хохотнула Лена. - Идиотка! Это не я так думаю, это его дочь так думает. Ученица, между прочим, твоя. И да. Конечно. Он обычный парень. У обычных обычно в двадцать лет у всех дети школьники. Ничего удивительного. Вообще ничего!
        - Ему двадцать четыре, - вспыхнула не на шутку Инна. Достала ее подруга своей язвительностью и злорадством. - И причем здесь вообще Милка? Не вижу связи. И не вижу ничего плохого в том, что он не стесняется признать своего ребенка. Лучше бы он ее бросил, и знать не знал? Так лучше? Нормальный он, не говоря уже о том, что в постели - просто идеальный.
        - Ха! Идеальный! Значит, вы все-таки спали?
        - Да, но не при дочери же. И не надо хахакать. Это мое личное дело. Я же не лезу и не обсуждаю, чем ты занимаешься и с кем. И есть ли этот вообще кто. Или ты по ночам сама себя любимую любишь.
        Это было немного жестоко. Невезение подруги в отношении с парнями и отсутствие у той личной жизни, сюда приписывать не стоило. Но уж больно ее достала эта стерва. Только и может - обсуждать и осуждать. Инка была уверена, что большая часть сплетен, что донеслась до ее родителей - это все с ее подачи.
        Так они, похоже, дошли бы до крупной ссоры в своем недопонимании друг друга, каждый доказывая свою правильную правду, но Инну отвлек звонок.
        Не прошло и года - объявился Вадим. Оказался легок на помине. Почувствовал, наверное, жаркие дебаты вокруг своей персоны. Всплыл.
        - Привет. Звонила? - услышала Инна в трубке бодрый голос. Никакого недовольства в интонации не чувствовалось, наоборот Вадька показался очень даже доброжелательным и в хорошем настроении.
        - Привет, - Инка в ответ расплылась в улыбке, вмиг улетучился осадок от неприятной размолвки с подругой. Однако она все же постаралась тут же умерить свое радушие. Все-таки их разговор должен касаться деловых вопросов, а не личных. - Звонила, еще днем, - пояснила она. - Ты трубку не брал.
        - Да, в машине оставил, - тут же поспешил оправдаться Вадим, - а потом он сел. День суматошный. Я только заметил, а то сразу бы перезвонил.
        - Понятно. Ты уже дома?
        - Нет пока, собираюсь. А ты где? Шумно у тебя как-то.
        - Я в кафе. Сидим с девчонками.
        - Ясно. Снова пьете? - послышался язвительный смешок.
        - Что значит снова, - возмутилась Инна, но тоже рассмеялась в ответ, - нет, мы просто сидим. Завтра же на работу. Не пьем. Пиццу едим.
        - А. Тоже хорошо... Тебя забрать? Подвезти?
        Они перекидывались друг с другом ничего не значащими бестолковыми репликами, и Инка что-то даже позабыла, о чем на самом деле она с ним собиралась поговорить.
        - Забрать? - возможность встречи ее, конечно, привлекла. Причина звонка отошла еще дальше на задний план. Идея увидеть Вадима хотя бы на десять-пятнадцать минут показалась очень заманчивой, тем не менее, она застеснялась. Страх показаться ему назойливой и прилипчивой победил. - Не знаю. Нет, наверное... Спасибо. Такси потом вызову. Вообще-то я на счет другого. На счет Миланы звонила.
        - Миланы? - в голосе Вадима послышалось явное разочарование. Ну да, с его ребенком звонок от учителя мог предвещать только нехорошее. - Что? Опять двойки? - спросил недовольно.
        - Нет, наоборот, пятерка.
        Ступор. Молчание. И через некоторое время, неуверенный вопрос:
        - Это же вроде хорошо. Нет?
        - Хорошо, - Инна улыбнулась, и вдруг ей совсем расхотелось сегодня портить настроение ни ребенку, ни ее отцу. Жаловаться на девочку, во всяком случае, по телефону, не стала. Просто как-то надо напомнить, чтобы он не забывал про дочь. - Вадим, ты ей позвони хотя бы. Она очень скучает... - дальше слов не смогла подобрать.
        Снова молчание. Потом тяжелый выдох.
        Инна, замерев, ждала, что вот-вот он выпалит ей в ответ что-то гневное, в духе того, что это совсем не ее дело. Но нет, ничего такого он не сказал. Он вообще по этому поводу ничего не сказал. Он просто спросил:
        - Ты в каком кафе? - и тут же предупредил, не принимая возражений. - Я сейчас приеду.
        ***
        Инна отложила телефон. Девчонки как-то не хорошо на нее пялились.
        - Что? - с вызовом огрызнулась она.
        - Ничего, - нестройным хором ответили подруги. Но, похоже, им не понравилось, как она поговорила с отцом шантажистки. Понятно, что не так надо было. Надо строго и по существу, а не мямлить, да еще и млеть от счастья при этом. Хорошо хоть Вадим по телефону не мог видеть ее глупый вид.
        "Ну и ладно". - Инна взяла стакан с соком, откинувшись на спинку диванчика, невозмутимо отхлебнула и отвернулась. - "Пусть думают, что хотят". - Больше обсуждать эту историю она ни с кем не хотела.
        Взгляд зацепился за ребят за столиком расположенным неподалеку. Не обратить на них внимания было невозможно. Два парня стандартно пили пиво, жевали пиццу, переговаривались, но при этом еще и, не стесняясь, поглядывали в их сторону и даже не скрывали этого. Как правило, в таких случаях при обоюдном желании можно было бы соединить компании и весело провести остаток вечера вместе. Не обязательно предполагалось при этом продолжение, можно было просто пообщаться. Ничего необычного. Вот только замужней Светке однозначно это не нужно, да и у Инки нет настроения для знакомств, разве что Ленке не мешало бы отвлечься, чтобы занялась уже собой, а не лезла к другим со своим дурацким мнением.
        Молодые люди с виду, кстати, достаточно интересные были. И на лицо не страшненькие и телосложение в норме: не доходяжные и не толстые, и ростом судьба не обделила. Обычные такие среднестатистические парни, хорошего среднего возраста, чуть меньше тридцати. Не малолетки какие-нибудь безмозглые. Если бы еще и не женатые оказались, то вообще цены бы им не было, но не сейчас, не сегодня. Сегодня Инна ждала Вадима.
        Ленка же никого не ждала, и ее никто не ждал, и потому, очень скоро, раньше, чем Вадька успел сюда приехать, Руслан и Игорь (так представились им незнакомцы) все-таки подошли к ним.
        Инна ради подруги не стала возражать, приветливо отнеслась к подкатившим ребятам, вдруг у той что-то и срастется с одним из них, просто парням сразу дала понять, что лично ее новые знакомства не интересуют. Молодые люди оказались деликатными. Руслан на ее заявление лишь сказал:
        - Очень жаль, - но настаивать не стал. Хотя номер телефона все же попытался узнать на всякий случай, вдруг ей когда-нибудь станет интересно. Естественно Инка никому ничего давать не стала, и ей в отличие от этого русоволосого парня с серыми, как и у нее самой, глазами, было нисколько не жаль, потому что пришел Вадим.
        Вадька беглым взглядом оценил обстановку быстро. Поприветствовав присутствующих, не раздумывая, плюхнулся рядом с Инкой на диван, участливо спросил у нее:
        - Не помешал? - А сам тут же притянул ее за талию к себе еще ближе. Рукой по-хозяйски провел по бедру и, так и оставил свою ладонь, где-то там в районе Инкиной задницы.
        Инна, глупо улыбнувшись, мотнула головой.
        Рядом находились четыре пары глаз: показушно закатившиеся кверху Ленкины, оценивающе смотрящие Светкины, внезапно ставшие равнодушно-холодными серые Руслана и еще там какие-то, непонятно какие они были у непонятно какого Игоря. Наплевав на всех, Инка ткнулась носом в едва пробившуюся щетину на Вадькином подбородке.
        - Нет. Не помешал, - уверенно заявила она. Он все так же вкусно пах летом, парком, немножко морем и очень сильно той ночью, проведенной вместе в ее комнате.
        Заметив нового посетителя, к их столу сразу же подоспел официант. Вадим ткнул в меню пальцем в первую понравившуюся пиццу.
        - И яблочный сок, - сделал он заказ. Потом немного подумал и добавил, - и мороженое. С шоколадной крошкой.
        Глава 37
        В кафе Инна вообще не собиралась изначально надолго задерживаться, но как-то так получилось, что разошлись только после одиннадцати. Светка, та, конечно, убежала домой скоро - у нее семья, дети. А Инке пришлось сидеть с Ленкой и караулить ее. Подруга все-таки приглянулась, кажется, кому-то из молодых людей. Во всяком случае, раз они не ретировались после прихода Вадима от их стола, значит, единственная свободная из них девушка на данный момент вызвала чей-то интерес. Инка переживала, главное, чтобы не у обоих сразу. Безбашенная Ленка в новой компании сразу без раздумий сменила сок на пиво. И потому, страх, что парни могут воспользоваться захмелевшей девчонкой, удерживал Инну от ухода. Мало ли. С виду приличные ребята могли и изнасиловать дурочку. Всякое бывает.
        К счастью Вадим не спешил, он ждал Инну, а с ним она чувствовала себя уверенно, какая-никакая защита. Вот так и пришлось задержаться. Лишь только, когда они выгрузили пьяную подругу у ее дома, Инна почувствовала укор совести. По правильному ей давно следовало отправить папашу к дочери домой, а она вместо этого нагло пользовалась его обществом. Ближе к полуночи настал черед для серьезного разговора. Она не знала, как начать. Там в кафе в компании они вели себя легко и непринужденно, словно и не было у них перерыва в общении на целый месяц, словно не исчезли они из жизни друг друга сразу после проведенной вместе ночи. Будто только вчера утром расстались, а теперь снова сидели рядом. Он слегка обнимал ее, а она, прикасаясь плечом к его груди, ощущала его ровное, вселяющее мир и покой, дыхание, и беззаботно облизывая ложку, с наслаждением ела мороженое с шоколадной крошкой. Все это было в кафе, а теперь в машине, где остались только он и она, вдруг им стало как-то неуютно.
        - На каникулы с Милкой домой ездили. К родителям моим. В гости, - вдруг заговорил Вадька.
        - Домой? - переспросила Инна. - Это далеко, что ли?
        - Ну как... не очень. Километров пятьсот. Я же не местный.
        - Да?
        - Ага. Здесь только пять лет живу. Нет, шесть, - задумался на секунду. - Да, шесть, - повторил уверенно. - Милке два было. Отец предложил, с ней помочь, ну и, учиться тоже надо было. Так что вот, сюда переехал.
        - Понятно, - кивнула Инка, хотя ей не совсем было понятно, зачем он ей это рассказал. Наверное, чтобы разбавить гнетущую обстановку. И правда, не молчать же. - Ну и как? - решила она поддержать разговор.
        - Что как?
        - Как в гостях?
        - Да нормально, - пожал он плечами, - обычно. Когда нас долго нет, нас любят, - усмехнулся. - Так что, нормально.
        - Ну да, на расстоянии любовь сильнее, - поддакнула Инка.
        - Это точно, - с досадой вздохнул он. - А потом учеба... - продолжил он, перескочив на другую тему. - Сессия вот сейчас началась. Точнее зачетная неделя. Замотался. У меня же диплом в этом году. Времени вообще нет. И... работа. Я... В общем некогда совсем. Прям запара полная.
        Его плохо связываемые слова выглядели, как оправдание. Инна подозрительно посмотрела на Вадима.
        "Сессия? Зачетная неделя? Он вообще о чем?"
        Остановившись на светофоре, он тоже посмотрел на нее.
        - Ты обижаешься, что я не звонил? - спросил.
        Обижается ли она? Конечно. Очень. И не столько на него, сколько на ситуацию в целом. Обидно, что она действительно ждала его звонка. Делала вид, уговаривала себя, что ей абсолютно все равно, но ждала. Обидно, что он был ей нужен, а она ему нет. Ей бы тоже хотелось так же наплевательски ко всему отнестись. Подумаешь, съездили отдохнуть, вывернули друг перед другом души, потом потрахались и разошлись, как ни в чем не бывало. Подумаешь, ерунда какая. Но не получалось так почему-то, и она ждала, непонятно на что надеясь. Хоть и хорошо осознавала, что она для него всего лишь одна из удачно подвернувшихся девочек. Так что, Вадиму не обязательно знать о ее обиде, вообще никому не нужно. Есть такое понятие - гордость. Хватит, поунижалась уже перед Виктором. Больше от нее такого никто не дождется. Во всяком случае, не этот завравшийся сопляк точно.
        "На сессии он был. На зачетной неделе. Еще и диплом наверняка сам пишет, все ночи напролет. Да-да. Непременно, именно так. Пиздобол", - мысленно обозлилась Инна, а сама, не снимая с лица маску беспечности, пожала плечами, даже улыбнулась легкой надменной улыбкой.
        - Нет, не обижаюсь. Я знаю, почему ты не звонил. Расслабься. Я не та, перед кем ты должен оправдываться.
        "Вот такие козлы кстати и делают из девчонок стерв", - подумалось вдруг. Нахмурилась. Улыбка резко сошла с ее лица. - Вадим, тебя не допустили к сессии. Что ты мне тут рассказываешь?
        Не выдержав ее взгляда с упреком, Вадька, недовольно отвернулся. Благо дело загорелся зеленый свет, и он смог сделать вид, что увлекся дорогой.
        - Ко мне Милана сегодня заходила. - продолжила Инна. Вот и настал воспитательный момент. Было жаль портить такой замечательный вечер нравоучениями, которые наверняка приведут к тому, что Вадим снова исчезнет теперь уже навсегда, но она должна была это сделать. Он вправе относиться к Инне как угодно, но дочь, чтобы ее забывали, такого точно не заслужила. - Ты к ней вообще собираешься приходить? Нет? - спросила строго.
        - Конечно, - недовольно отозвался Вадим.
        - Она шантажировала меня. Требовала пятерки и, чтобы я тебе позвонила.
        - Шантажировала? - машину дернуло от резкого притормаживания. Инка думала, это так подействовала на водителя шокирующая информация, но впереди сверкнули задние фары вильнувшей перед ними машины какого-то лихача. - Урод, - выругался Вадька. - Чем шантажировала?
        - Сказала, расскажет всем, что мы спали вместе.
        - Она-то откуда знает? - Вадим бросил на Инну удивленный короткий взгляд.
        - В Турции.
        Наверное, Вадьке было о чем подумать, потому что оставшиеся две три минуты пути он молчал. Лишь только припарковавшись у подъезда, развернулся полным корпусом к Инне, локтем уперся в руль.
        - Значит, ты позвонила, потому что Милка попросила?
        - Потребовала.
        - Понятно. Потребовала. И пятак влепила?
        - Да.
        - Замечательно, - хмыкнул Вадим. - Педагог восьмидесятого уровня. Тебя как на работу вообще взяли?
        - А что я должна была делать?
        - Послать подальше.
        Инка вспыхнула. Легко ему говорить. Это его ребенок и он его может заткнуть, без проблем не напрягаясь. Нашелся тут папаша сто пятидесятого уровня.
        - Так ты собираешься к ней приходить? - с вызовом наехала снова на него она.
        - Конечно, я же уже сказал. У нее завтра день рождения, - Вадим оглянулся на приборную панель. Часы высвечивали без двадцати двенадцать, - как я могу не прийти? Вон, даже подарок купил, - кивнул назад.
        Инка оглянулась. На заднем сиденье лежала красочная коробка.
        Точно! Сегодня же первое декабря. Пока еще сегодня, а второго числа у них у обоих день рождения, а Инна и забыла совсем. Растерянно похлопала глазами. Потянулась, достала упаковку, с интересом уставилась на куклу в ляпистой одежде за прозрачным пластиком.
        - Монстер Хай, - прочитала она название написанное на английском языке.
        - Ага. Монстры. Что просила, то и взял, - равнодушно отмахнулся Вадим, ему содержимое совершенно было не интересно.
        - Прикольно, - улыбнулась Инка, с умилением погладила коробку. - В наше время такие же были, только Братц. Куклы Братц. У меня их дома целых три штуки. Я тоже просила, - тихонько засмеялась она.
        Вадим непонимающе еще раз посмотрел на игрушку, так ничего и, не разглядев ценного, пожал плечами. Кукла как кукла - непонятно за что деньги бешеные дерут.
        - Слушай, давай я их Милке отдам. Братц. Все равно лежат и мне уже не нужны.
        - Да зачем? У нее много игрушек.
        - Братц вряд ли есть. Их уже, наверное, даже не выпускают. У меня и одежек к ним много. Ей точно понравится, - заверила, загоревшись идеей Инна. - Будет еще подарок.
        - Ну как хочешь. Неси.
        - Я сейчас, - Инка завозилась, собираясь выйти, потом взглянула на Вадьку, - или... если хочешь, можешь тоже подняться.
        Вадим засмеялся, покачал головой.
        - Думаю, не стоит, - отказался он.
        Ну да, кто бы сомневался. В такой негостеприимный дом он теперь никогда в жизни не зайдет.
        - Родители спят уже, скорее всего, - попыталась все же уговорить его Инна, взглянув на темные окна своей квартиры, - да и хуже уже точно не будет.
        Вряд ли это звучало как успокоение, но взгляд парня на секунду заинтересованно блеснул, потом еще секунда сомнения и потом решительное:
        - А пойдем.
        Поднимаясь по подъездным ступенькам, Инка беззаботно тараторила:
        - Я вообще скоро отсюда съеду. Хочу квартиру взять себе. На счет ипотеки сейчас уже узнаю. Буду жить отдельно. Сама. Одна. Котенка себе заведу. Хочу котенка.
        - Не рано ли тебе кошек заводить? - хмыкнул чуть позади плетущийся Вадька. - Молодая вроде еще.
        - В смысле? - Инка остановилась и развернулась. Находясь на ступеньку выше, она была почти вровень с Вадимом, во всяком случае, их глаза оказались как раз напротив, и нос, и губы. - Я же не только котенка, еще и любовника заведу, - бесцеремонно заявила она.
        - Любовника? - все так же насмехаясь, переспросил Вадим.
        - Да. Или любовников.
        - Ого. Разом и несколько? Я чего-то о тебе не знаю? - его бровь приподнялась. - Ганг банг?
        - Дурак, - она возмущенно пихнула его в грудь, - по очереди конечно. Один день один, в другой день другой. Сам ты - ганг банг, - проворчала недовольно.
        Вадька рассмеялся, обхватил Инку за талию, уткнулся лбом в ее лоб.
        - Меня-то в любовники возьмешь? По субботам? - легко коснулся ее губ. - Я забиваю субботы.
        - Обязательно, - руки мягко легли на Вадькину шею, нос потерся об нос, губы снова соприкоснулись. - Ты будешь вип любовником. В любой день. Без очереди.
        В темноте комнаты тяжелое мужское тело приятно вдавливало Инку в матрас, движения внутри отдавались мелкой дрожью по всему ее телу, возле уха слышался шепот:
        - Ты меня хочешь? - настойчиво спрашивал он.
        - Хочу, - нервно облизывая губы, отвечала она, - хочу.
        Инкина голова лежала на груди парня, уверенный ровный стук сердца, гулко отдавался в ухо, рука парня приятно гладила спину. Вадька снова был тут в ее постели и странно, когда он рядом не чувствовалось никакой обиды. Возможно, завтра он и пропадет опять неизвестно на сколько, но главное здесь и сейчас, в это самый миг все так хорошо и замечательно.
        - С днем рождения! - вдруг опомнившись, она приподняла голову и улыбнулась. Инка не знала, который час, но в любом случае уже точно время перекатилось за полночь. - Вадька! - подобралась она к его губам и чмокнула. - Блин, знаешь я и забыла ведь совсем. У меня нет для тебя подарка, - виновато сморщила нос.
        - Как это нет? - рассмеялся он в ответ. - У меня теперь есть статус вип любовника, - напомнил. - Обалденный подарок. Мне нравится.
        - Да?
        - Угу. Во всяком случае, это намного лучше, чем куклы с одежками.
        - Ой, ну ты и дурак, - ткнула она ему ладонью в лоб, - она же ребенок и девочка. Точно, сейчас достану, совсем тут с тобой забыла по Милку.
        Щелкнул выключатель ночника и комнату озарил тусклый свет. Как есть голышом, Инка спрыгнула с кровати, скрипнув створками шкафа, затерялась где-то там в его недрах. Некогда любимые и такие ценные куклы, действительно, давно уже стали невостребованными и хранились в дальнем углу.
        - Ну вот, - достала она большую коробку из под обуви, приоткрыла ее, - тут всё. - Достала одну из Братц, в красном клетчатом брючном костюме, заботливо поправила на игрушечной девочке искусственные волосы. Подала Вадиму. Он, естественно, без интереса повертел пару секунд ее в руках и отдал назад. Инка хотела и другую достать - показать, но в их уединение вторгся звук входящего сообщения. По тональности это просигналил не ее телефон, значит Вадькин.
        - В куртке в кармане достань, - попросил Вадим, вставать ему было лень.
        Инна достала и подала, ей не сложно. Вообще-то она не собиралась заглядывать, кто и что ему там написал. Она никогда не читала чужие письма, но нечаянно все равно заметила. Глаза просто так и нырнули самовольно в загоревшийся экран, когда хозяин телефона открыл сообщение.
        Контакт "Маша" писал:
        "С днем рождения, малыш".
        Всего один контакт и всего четыре слова и одна запятая, но вдруг стало как-то грустно. Если бы поздравила какая-нибудь Оля, Таня или Лариса, наверное, было бы не так вымораживающе гнусно на сердце. Но Маша... Кто такая Маша Инна знала хорошо - это тоже, что и Виктор, только еще хуже. Виктор и Маша - это отравляющий яд, это разрушительное зло.
        Она поспешно отвела глаза, пытаясь сделать вид, что ничего не видела. Вадим на мгновение замер, пока тоже читал послание, потом, как ни в чем не бывало, отложил телефон. Если что-то его и встревожило, то он это удачно скрыл. Потянулся беспечно.
        - Время уже второй час, - сказал он как бы между прочим, - я пойду, наверное. Хорошо? И спасибо за... - он постучал пальцами по обувной коробке, - кукол. Милке скажу, что от тебя и, чтобы больше не клянчила пятерки, - подмигнул и встал.
        В прихожей, плотно закутавшись в одеяло Инка переминалась босыми ногами на голом холодном полу. Вадька обувался. Перевела взгляд на зеркало на стене, оттуда на нее смотрело привидение, облаченное в белое в цветочек одеяние, сверху торчала лохматая голова с бесцветными глазами, обрамленными темными разводами. Инна поспешно подтерла краем пододеяльника остатки вчерашней косметики, но даже после этого вид ее не намного улучшился. Такая себе она... с Машей точно не сравнится. Ее она видела на фотографиях в телефоне Вадима. Он сам ей на море показывал по ком тоска и печаль у него. Красивая женщина.
        Инка поджала губы и отвернулась.
        Вадька встал, одернул куртку, забрал с тумбочки коробку с презентом, окинул беглым взглядом закутанное в одеяло нечто, улыбнулся. Потом обнял этот мягкий ворох, в котором где-то там находилась Инка, зарылся носом в взъерошенные волосы, поцеловал за ухом и очень вкусно в губы.
        - Ты только обязательно к Миланке зайди, - прошептала Инна Вадиму как-то слишком тоскливо.
        - Конечно. Прямо сейчас и поеду, - пообещал он.
        Подушки, простыни, одеяло все вокруг пахло летом, парком и чуть-чуть морем. Даже Капитан Америка, который при появлении Вадьки моментально испуганно слетел с кровати, а теперь беспечно лежал снова на своем законном месте, крепко обнимаемый Инкой, и тот, кажется, впитал в себя этот изумительный дурманящий запах.
        Утро, скорее всего, встретит Инну тяжелым недосыпом, ворчанием родителей и новой изматывающей надеждой на звонок, но сейчас так было хорошо просто лежать и ни о чем не думать и вдыхать, вдыхать, вдыхать.
        Тинь-тинь. Пришло сообщение. Теперь уже звук знакомый, теперь адресат Инна. В письме два слова и одно вложение.
        "Спокойной ночи"
        На присланной фотографии Вадька лежал рядом с крепко спящей Миланкой. Позади в изголовье стояла обувная коробка, а на ней яркая ляпистая Монстер Хай.
        Глава 38
        Свое восьмилетие с друзьями и одноклассниками Милана справляла в воскресение в детском игровом центре. Благо дело, десяток приглашенных детей развлекать не требовалось. Этим занимались аниматоры, с которыми и резвилась в данный момент ребятня. Вадим сидел в сторонке, своим присутствием отбывал родительскую повинность и откровенно скучал. Одно хорошо - в этот раз за дочерью приглядывать толком тоже не приходилось. Этим занималась мачеха - носилась среди детворы как квочка c цыплятами.
        Поправив на себе веселый бумажный праздничный колпачок, который только что настойчиво заставила его напялить Милана, Вадим поморщился и огляделся в поисках зеркала. Поблизости ничего похожего не нашлось. Достал телефон, включил фронтальную камеру. Собственный придурковатый вид вызвал усмешку. Дурашливо покривлялся немного, сделал пару кадров и снял с себя это убожество - удерживающая резинка уж больно неприятно стягивала подбородок.
        "Инке отправить? Пусть поржет!" - возникла вдруг забавная идея. С утра, когда собирались сюда на праздник, у него мелькнула мысль:
        "Не позвать ли и ее с собой".
        Вдвоем веселее тут было бы в клоуны наряжаться и глумиться, наблюдая за конкурсами. Но почему-то мысль так и осталась не до конца оформленной мыслью. К тому же не любительница детей вряд ли бы с охотой пошла на такое мероприятие, даже Степка и тот предатель отказался составить компанию, так что приходилось прохлаждаться тут сегодня одному.
        Не дождавшись скорого ответа от Инны с оценкой его нелепого вида, еще сильнее заскучал. С грустью попялился в молчащий телефон и пальцы сами на автомате непроизвольно потянулись к входящим сообщениям.
        "С днем рождения, малыш", - прочел он, наверное, уже в сотый раз за эти сутки.
        Поздравление от Марии оказалось очень неожиданным. От нее он совсем уже ничего не ждал и ни на что не рассчитывал. Все в прошлом. Ушла и ушла, ничего не поделаешь. От Вадима все девчонки рано или поздно уходили. Какие-то сами бежали в растерянности прочь едва узнавали по дочь, кого-то он сам таким способом подталкивал к скорому расставанию. Последнее даже происходило чаще. Очень удобно было пользоваться Миланкой, чтобы избавиться от надоевших подруг. Да и даже и от не надоевших тоже. Такие проверки, можно сказать, уже вошли у него в привычку. Все с большим и большим, даже с каким-то уже маниакальным интересом, он стремился увидеть реакцию очередной девушки. Посмотреть, как себя поведет, что скажет. И так же каждый раз с чувством морального удовлетворения убеждался, что исключений, как правило, не бывает. Да и не нужны ему были эти исключения. Зачем? Вот и Машка не выбилась из стада, тоже выпилилась в один момент едва увидела Вадькиного ребенка. Правда, он тогда не собирался еще с ней рвать. Как-то само собой все так получилось. Глупо. По-идиотски. Не нужно было Маше Милку показывать. Вообще больше
никому ее не надо показывать и ввязывать в свои взрослые некрасивые игры.
        Вадим отыскал глазами дочь, радостно прыгающую в компании друзей. Милое невинное существо, появившееся благодаря его непроходимой тупой дурости и до сих по страдающее из-за бестолковости отца.
        "Да. Не нужно", - твердо решил он. - "Больше никто никогда о ней не узнает".
        Дернуло же его в тот день позвать к дочери Машку. Вот так и бывает - снова один неверный шаг и все опять полетело кувырком. Ссора их возникла буквально из ничего. Он психанул, она психанула. И ушла такая вся из себя - не звони, не пиши, забудь. А теперь вот, сучка, похоже отошла. Соскучилась. Сама первая написала. Не просто написала, а поздравила - не забыла, а ведь Вадим кажется всего лишь однажды упоминал между делом о дате своего рождения. Запомнила. Что ни говори, приятно, черт возьми.
        Вадька едва заметно улыбнулся и снова заглянул в телефон.
        "С днем рождения, малыш".
        Когда он первый раз это прочел - не поверил и растерялся. Первая его реакция - конечно же, хотелось сразу перезвонить, но рядом была Инка, с этими своими куклами, которые, к слову, Милке действительно понравились. А он лежал голый в ее постели. И Машкино сообщение в данный момент, само собой, влезло, как инородное тело - корявое, неправильное, неуместное. Тут любой дурак поймет. И неважно, что он и Инка просто развлекались друг с другом. Это все равно неправильно. Так нельзя. Третий лишний, даже в таких случаях, когда и отношения совсем не отношения, а только лишь игра.
        Да, Вадиму, несомненно, все это было понятно как дважды два. Да, нельзя. Да, неправильно. Да сообщение неуместное, но оно почему-то оказалось такое, сука, манящее и не дающее ему покоя вот уже более чем сутки.
        Спустившись от Инки вниз в машину, Вадим еще долго сидел, уткнувшись в руль. Теперь уже можно было и позвонить или хотя бы написать Марии, но он так и не сделал ни то и ни другое. Первый порыв прошел, осталась лишь назойливо стучащая в мозгах мысль:
        "Она написала. Она помнит. Она скучает. Она его хочет".
        Что делать с этой логично выстроенной цепочкой Вадим пока не знал. Он так и уснул рядом с дочерью, сжимая телефон в руках, а на экране так и осталось висеть неотправленное в ответ:
        "Спасибо".
        Эта скупое слово благодарности еще много раз за последующий день набиралось и стиралось. Пару раз пальцы зависали и напротив функции вызова звонка, но Вадима что-то держало. Непонятно откуда взявшиеся сомнение и нерешительность не давали сделать шаг навстречу потерянной и вдруг чудом воскресшей любви.
        Так и сейчас Вадька опять поглядел, погляделел на засмотренные до разряженного состояния аккумулятора заветные три слова, полученные в подарок и, отключив, убрал телефон в карман.
        Милка настойчиво звала включиться в игру.
        - Пап, ну ты же тоже именинник, тебя тоже надо поздравлять. Пойдем, сейчас еще один конкурс будет.
        Пришлось снова одевать колпак и топать в центр зала, а потом прыгать, ползать, ловить, бросать, угадывать и даже танцевать. Веселое вышло двадцати четырехлетие у него, ничего не скажешь.
        "Нет ничего зашкварнее, чем ребенок родившийся в твой собственный день рождения", - эту аксиому Вадька вывел еще восемь лет назад и с каждым годом все больше и больше убеждался в этом.
        А Машке он все же ответил. Вечером в очередной раз открыв сообщение просто взял и написал:
        "Я приеду".
        Буквально сразу же вернулось категоричное:
        "Нет"
        Вадька хмыкнул и нагло заявил.
        "Это не вопрос".
        Дальнейшие попытки сопротивляться его не интересовали. Все что он знал - это она написала, она помнит, она скучает, она его хочет. Все остальное отстойное, тупое, наигранное притворство.
        В тот же выходной, сразу после праздника Вадим к Маше не поехал. Не стал огорчать Милку новым исчезновением и провел этот день с ней до конца. А потом началась новая рабочая неделя. Суета, работа, учеба опять же, будь она неладна. Что-то и с ней нужно было решать. Так что заявиться с обещанным визитом к любовнице получилось только в пятницу. Но это и к лучшему. В их распоряжении предстояли все выходные. Времени вагон, успеют они с Машкой и разобраться во всем, и помириться, и вдоволь натрахаться.
        В павильоне "Планеты цветов" он озадаченно переводил взгляд с одного букета на другой, которые ему любезно подсовывала продавец, старательно при этом каждый из них пиаря. На Вадькино непритязательное мнение они все были одинаково хороши. Угадать бы со вкусом. Какие нравятся Марии он раньше как-то не интересовался. В перечисляемые названия даже не вникал, все равно, кроме роз, да пожалуй, хризантем, мало что мог отличить друг от друга. А еще стоило разобраться, куда все это разнообразие лучше упаковать. Корзинки, коробки, пакеты, сетки, бумаги самых различных расцветок. Можно и просто ленточкой перевязать.
        - Давайте вот такой, - Вадим, наконец-то определившись, хмуро ткнул в один, тот что поближе. Мелкие бледные розы, собранные в невзрачную крафтовую бумагу, смотрелись вполне мило и главное не громоздко.
        - Замечательная композиция, - согласилась женщина-продавец и услужливо засуетилась. - Может еще мягкую игрушку? - тут же попыталась пропихнуть она другой свой товар.
        Вадим мотнул головой:
        - Нет, спасибо.
        В презент для Маши включать "плюшевую няшность" он категорически не рассчитывал. Игрушки - это уже совсем глупость, хватит и цветов с кофе. Однако пока пробивался кассовый чек, взгляд машинально скользнул по полке, заставленной пушистыми зверями. Зайцы, мишки, слоники, щенки, котята и... На приторном бело-розовом фоне непонятно как затесавшийся яркий сине-красный Человек Паук невольно привлек внимание. Белые пустые склеры большеголового монстрика смотрели на Вадьку словно с суровым укором. Смешно, но и в то же время слегка жутковато. Вадим даже немного передернулся - эти Мстители, создавалось ощущение, преследовали его. Любопытный Капитан Америка в Инкиной спальне, теперь этот. Обложили. Хотя Инна это плюшевое чудо наверняка бы оценила. Ей бы точно можно было его приобрести для коллекции.
        Мимолетное воспоминание о девушке, с которой вот только на днях он развлекался в ее кровати, вдруг царапнуло совесть. Неуютно стало, как будто это не игрушечный супергерой наблюдал за ним сейчас, а сама Инка смотрела, как он покупал цветы для Маши. Вадька торопливо отвернулся.
        "Инна не любит цветы", - мысленно уверенно проговорил он, убеждая непонятно в чем самого себя и этого неожиданного шпиона, и поспешил убраться прочь от идиотских белых глаз с отсутствующими зрачками, и вдруг, так некстати, возникших неприятных мыслей. Впереди предстояло еще забежать в Бинхартс и взять приличное кофе латте.
        Глава 39
        Когда Вадька был мелкий, еще в школе, задолго до рождения Милки, он безумно мечтал о PSP (портативная игровая консоль). У многих знакомых пацанов давно имелась такая игрушка, а ему, сколько он ни просил, ее не покупали. И не потому что дорого, а из-за того что нецелесообразно - так открещивался от Вадима отчим. Никакие заверения вообще не пронимали родителя. Ни обещания хорошо учиться, ни предложенная посильная безвозмездная помощь по дому. Почти безвозмездная. Цена вопроса была лишь игровая приставка. Но нет, ему ни в какую ее не брали.
        - Ненужная безделица, - стоял на своем отчим, - и так целыми днями за компьютером торчишь. Эта ерунда тебе зачем?
        Зачем? Как зачем? Это же мечта! Причем очень труднодостижимая мечта вышла эта PSP. Даже то, что ей будет пользоваться не только Вадим, а и братишка обязательно поиграет, не служило аргументом. Между прочим, родному сыну отчима должно было перепасть удовольствие, не только Вадьке. Но. Не купили.
        А потом, когда он уже отчаялся ждать и перестал просить, на тринадцатилетие абсолютно неожиданно его несбыточное желание вдруг исполнилось.
        Рад ли был Вадька? Не то слово! Он пищал от восторга. Первые дни пылинки с коноли сдувал, боялся поцарапать. А как играл он в нее. Наверное, целую неделю вообще безвылазно погряз в виртуальном мире. Кстати, все это происходило в ущерб урокам и так рьяно обещанной помощи по дому. Но на счет братишки он слово сдержал - не жадничал. Мишка, возвращаясь из садика, как и старший брат, вдоволь гонял на машинах в "Need Of Speed" или спасал мир вместе со своими любимыми Черепашками Ниндзя. Ну, собственно, через пару месяцев только он на этой "пиэспишке" и играл. Надо признать, прав оказался отчим. Вещь эта оказалось хоть и крутой, но нецелесообразной. Много игр в нее не загрузишь, к тому же новые через полгода-год по параметрам совместимости не стали подходить, ну и надоела в целом быстро безделушка. Сейчас-то Вадим уже хорошо соображал, что портативную игрушку с полноценным компьютером не сравнить. Действительно блажь это все, да и только. Сейчас он и сам уже ворчит на Миланку и пытается убедить, что не все, что ей хочется на самом деле необходимо.
        Та же история примерно вышла и с "Play Station". Не то чтобы он сильно хотел купить и эту игровую приставку, но время от времени прохаживаясь по магазинам, поглядывал в ее сторону и прикидывал - если бы не некоторые обстоятельства его личной жизни и побольше свободного времен, то он непременно с удовольствием порубился в нее.
        "Вот уж плойка - это точно вещь стоящая", - считал он. В детстве он бы непременно писался кипятком, будь она у него в личном владении.
        А потом "Play Station" четвертой версии взял себе Степка. Брат, он так себе геймер - посредственный. В сравнении с задротом, каким Вадька был раньше, можно даже сказать полный нуб. Вообще непонятно зачем этому любителю побухать, потусить и девок снять такое чудо техники было нужно. Но как бы то ни было, к превеликому удовольствию, Вадим таким образом получил замечательную возможность на этом чуде погамать.
        Ну и что в итоге? Ну да, зависли они со Степаном на несколько дней у экрана плазмы, выпили при этом не один литр пива, выслушали миллион нотаций от мачехи, два миллиона недовольств от отца, и все - прошел весь запал, испарился меньше чем за две недели. Так что теперь, когда Вадим если и появлялся неподалеку от магазина с играми и игровыми приставками, то не задерживаясь проходил мимо. В общем вывод оказался однозначным - лучше чем компьютер еще ничего не существовало - универсальная многофункциональная техника. А все остальные навороченные девайсы - это бесспорно круто и даже офигенно, но так - на время поразвлечься.
        Вадим лежал на кровати и бесцельно бестолково пялился в темный потолок. Рядом сладко посапывала утомленная и удовлетворенная Маша. Радость встречи после продолжительной разлуки, как только Вадька заявился весь такой довольный, наглый и с цветами, моментально перевела их в горизонтальную плоскость и затянулась до глубокой ночи, а если взглянуть на время, то скорее всего даже до очень раннего утра. Соскучившись друг по другу они оторвались по полной, ну и вымотались, естественно. Вадим тоже устал, но почему-то не спалось. В голову лезли странные воспоминания и мысли.
        Маша, пожалуй, была самая офигенно-красивая девушка, которую он встречал в своей жизни. Если сравнить ее с игровыми приставками, то это даже не "Play Station 4". Она улучшенная версия с гарнитурой VR. Она идеальна. Секс с ней словно погружение в другую реальность, полную ярких захватывающих красок. В ее присутствии забываешь время, теряешь разум, теряешь себя. В мыслях постоянно остается только она, она и она и бесконечное желание ей обладать. Она словно звезда на темном небосклоне, манящая своим холодным блеском.
        Машка тоже была его мечтой. Одержимой, страстной, срывающей с катушек мозги. Поначалу она казалась такой несбыточной и недосягаемой. Вадька рвал и метал, рыл землю. Можно сказать даже с бубном танцевал, но добился все-таки своего. Добрался до мечты. Дорвался. Но и тут не все гладко вышло. Мечта, сука, едва попадая в руки тут же ускользала, словно вода текла сквозь пальцы. Неуловимая и неудержимая она еще больше распаляла желание, доводя тем самым до белого каления и выжигая все изнутри.
        А теперь вот снова нежданно-негаданно вдруг все само свалилось ему в руки. Опять сюрприз вышел на день рождения. Его мечта, его прелесть вдруг стала вся его. Она лежала рядом счастливая и смиренная, можно было брать хоть сейчас, хоть завтра. Вадим повернул голову в сторону спящей Машки, окинув взглядом идеальное тело, лениво скользнул ладонью по изгибам идеальной задницы. Нет. Чего-чего, а именно сейчас ему брать точно ничего и никого не хотелось. Затяжной секс марафон на сегодня пресытил, однозначно. Лучше на самом деле - завтра.
        Спать не получалось, трахаться не желалось. Вадька тяжело вздохнул и вышел на кухню.
        Открыв холодильник, окинул скучным взглядом продукты, голод не чувствовался. Немного подумав, надорвал пакет с фруктами и выковырнул мандарин.
        Бестолку потоптался взад вперед. Подойдя к окну уныло уставился на застывшую и занесенную снегом реку. Не было сейчас ни яхт ни прогуливающегося народа. Хотя откуда там им взяться и тем, и другим зимой, глубокой ночью. Один лишь депрессивный пейзаж на всю округу. Темнота, ни одного фонаря в этой стороне. Только мелко падающий снег, да завывающий ветер.
        Вадим с досадой отвернулся. Здесь, на кухне, в целом, как и в комнате, тоже делать было нечего. Вообще в Машкиной стерильной квартире заняться, кроме как Машкой, никогда не найдешь чем. Хотя до разрыва вообще-то это ни разу его не напрягало. Вся энергия уходила на то, чтобы понравиться хозяйке квартиры, ну и посношаться, конечно, бесчисленное множество раз. Вообще трахать ее не надоедало никогда, а сегодня все отчего-то получалось не так. Куда-то внезапно растерялся весь запал. Нет, само собой, Мария по-прежнему оставалась самой шикарной, самой лучшей в постели. Особенно в плане минета ей не было равных. Ради него Вадим готов был таскать кофе латте утром в обед и вечером, да даже сам, пожалуй, научился бы его готовить. Хотя, нет, готовить все же вряд ли бы стал. Эта премудрость не для него, но тем не менее, Мария минетчица была знатная. Если честно он только с ней и разобрал всю разницу в этом виде наслаждения. Да и с кем, собственно, сравнивать? С теми девочками, такими же зелеными и сопливыми как и он, что были у него до Маши? Сколько их было? Десять? Двенадцать?
        Вадька мысленно порылся в памяти, освежая образы девиц, так или иначе промелькнувших в его половозрелой жизни. Да, столько точно набиралось, может даже на парочку больше, если припомнить совсем уж случайные связи. В ряд выстроенных в мозгах милых мордашек, образ Инки Вадим почему-то включить забыл. Даже, точнее сказать, не забыл, а просто не захотел. Не вписывалась она почему-то туда. Она вроде как не была его девушкой и в то же время она абсолютно точно не случайная. Неформат какой-то. Милкина училка - девчонка с синими косичками, она вообще отдельно от всех. Она...
        Что она, Вадька так и не смог придумать. Вообще вспоминать о ней, здесь в Машкиной квартире было как-то стремно. Мысли о ней отдавались неприятным зудом где-то в районе лопаток. Вадька дернул плечом, словно сбрасывая с себя назойливо прилипшую муху, и раздраженно бросил мандариновые шкурки на подоконник. Рваные оранжевые лоскутки некрасиво разметались на идеально чистой белой поверхности.
        Машка непременно взбесится, когда их обнаружит, но плевать.
        "Плевать!"
        Вадька задумчиво посмотрел на созданную им безобразную композицию, подтолкнул пальцем, разбрасывая еще сильнее, и только сейчас заметил лежащие тут же сигареты в необычной для этого дома красной упаковке.
        "Не Машкины. У Машки не такие". - Вадим покрутил в руках начатую пачку. - "Крепкие".
        Чьи они, понятно без слов. Даже заморачиваться с вопросом не стоит. Явно, какого-то мужика. Сомнительно, что девушки такие курят.
        "А, впрочем, похер", - злобно отмахнулся и от этой мысли Вадька.
        Достал одну сигарету, озабоченно огляделся. На секунду задумался, прикусывая губу - зажигалки поблизости не наблюдалось. Подойдя к плите, щелкнул авторозжигом газовой горелки. Едкий дым, моментально заполнивший гортань от первой затяжки, заставил поперхнуться. Судорожно задохнулся, не сумев сдержать кашель. Поморщившись, размазал языком по небу противную горечь.
        "Гадость. Когда не куришь - вообще откровенная гадость, особенно такие, непривычно крепкие", - тем не менее, Вадим затянулся повторно, в этот раз аккуратнее, не глубоко. Так горло драло меньше, однако даже от малой дозы никотина попавшей в организм, свинцовая тяжесть все равно растеклась по рукам и ногам, даже голову немного повело. Не любил он это состояние болезненного бессилия, потому и не курил. Приоткрыл окно. Ворвавшийся в комнату морозный воздух, отрезвляя, пронизал голое тело. Вадим с наслаждением вдохнул придающую сил холодную свежесть, а потом от третьей затяжки, кажется, даже кайфанул. В чумной голове пропали все мысли, а в дверном кухонном проеме появилась заспанная красавица Маша. Нереальная красавица. Все-таки самая офигенная - это невозможно было отрицать. Даже, невзирая на лежащую тут рядом на подоконнике среди мандариновых шкурок красную пачку, эта девушка являлась самой красивой из тех, кого он имел.
        Маша удивленно вскинула бровь.
        - Куришь? Почему не спишь? - подошла, покосилась на хмурое Вадькино лицо, машинально сгребла с подоконника весь мусор - мандариновые шкурки вместе с сигаретами нещадно полетели в ведро под раковиной - вернувшись, мягко провела по Вадькиной спине, заботливо приглаживая то место, где только что у него так неприятно скребло, и тоже закурила, свои дамские - тонкие.
        - Не знаю, - он пожал плечами, - не спится.
        Теплая ладошка, скользящая между его лопаток - ощущалась знатно. Она ласкала и приятно согревала. Отсутствие мыслей и мягкие нежные касания - что еще нужно для расслабления растревоженной души? Однако когда те же самые изящные женские пальчики спустились ниже, намного ниже, вдруг поднялась и нахлынула волна раздражения. Холодная и вымораживающая, точно такая же, как сквозящий из фрамуги студеный декабрьский воздух.
        "Холодно. Так и простыть можно", - Вадька резко развернулся, тем самым как бы невзначай отстраняясь от настойчиво заигрывающих рук, закрыл окно, оглянулся, в поисках, куда бы пристроить окурок. Пепельница осталась в комнате. Машка традиционно сегодня курила там - на траходроме. Не придумав ничего лучше, небрежно швырнул в раковину.
        "Нет. Курить - это все же фигня полная. Лучше уж тогда водовки жахнуть", - плюхнулся на табурет.
        Маша нахмурилась. Неизвестно, что ее расстроило больше: бегство Вадима или вонючий бычок в начищенной раковине. Скорее всего, и то, и другое, но поднимать обычное в таких случаях недовольное брюзжание не стала.
        - Чай будешь? - быстро вернув невозмутимый вид, спросила она.
        - Буду, - согласился Вадим. Чай, как таковой, он не уважал, но избавиться от осевшего неприятного привкуса во рту хотелось.
        Машка неторопливо возилась, доставая из шкафов чашки, ложки и прочую прилагающуюся к чаепитию снедь. Вадька задумчиво пялился на голые длинные ноги, плавно изящно передвигающиеся по застеленному линолеумом полу, а перед глазами настойчиво всплывала картинка с такими же босыми ногами, спрятанными под ворохом цветастого одеяла, зябко переминающимися на холодной плитке прихожей.
        Вадим тряхнул головой, отмахиваясь от накатившего видения.
        "Черт", - досадно потер лоб.
        - Что-то случилось? - вырвал его из мыслей вопрос. Взгляд Марии не сказать, чтобы был встревоженный, скорее озадаченный. Душевное состояние любовника ее явно сегодня не устраивало.
        Вадька поерзал на табуретке и уперся подбородком в кулак.
        Что-то случилось? Вообще-то да, у него случилось. У него много чего случилось. Случились у него как-то почти одновременно две пары босых ног, одни шикарные, другие... маленькие и озябшие. Случились еще цветы с кофе и осуждающие глаза Мстителей. Случился так и не набранный Вадькой ответ для Инки, на пришедшую ему все же чуть позже подпись к его фото в дурацком колпаке. "Ты милашка! А где Миланка?" - написала ему Инна, а он ничего не написал. И Милкину фотку не выслал. Забыл. Вот такая вот ерунда случилась. А потом случился классный секс с привкусом никотиновой горечи, и случилась красная пачка крепких сигарет, забытая кем-то на подоконнике. А еще с постоянной бесящей регулярностью случались в его жизни неправильные пустые мечты. Вот что у него случилось.
        Вадим тяжело сокрушенно вздохнул:
        - Да, меня не допустили к сессии, - ответил он невесело.
        Машка хмыкнула, поставила перед ним чашку горячего чая и ласково потрепала по волосам.
        - И в чем проблема? Так сложно договориться? Ты где учишься, малыш?
        - Не сложно. Просто надо, - он еще раз издал печальный вздох и взял в руки чайную ложку. - Надо собраться и пойти.
        После чая вдруг резко склонило в сон. Продрыхли они до обеда, а в свете ярких солнечных лучей все тягостные мысли как будто вроде отступили. Во всяком случае, после пробуждения, пока на Вадьке с жадной страстью прыгала красотка, вообще ни о чем не думалось, а уж когда она же смаковала его член во рту тем более, какие могут быть мысли. Похоть взяла верх над разумом, виной и обидами.
        Ближе к вечеру Мария засобиралась.
        - С друзьями встретиться, - пояснила она.
        - Друзьями? - переспросил Вадим с долей издевки и недоверия.
        - Да, друзьями. Мы заранее договаривались, - Машка, кажется, оправдывалась. - Я же не знала, что ты придешь. Иначе... - замялась.
        - Ну, сходи, - пожал он плечами.
        - Ты можешь подождать здесь, - предложила она.
        "Замечательно. Сесть и подождать. Супер просто". - Вадим засмеялся:
        - Нет, Маш, я домой, - и добавил серьезно, - к дочке надо.
        - Смотри сам. Я бы тебя с собой взяла, но тебе там будет не интересно.
        Это оправдание прозвучало еще нелепей.
        - Почему это? - Вадим, в принципе и сам бы не пошел к ее друзьям, но все же стало интересно.
        Маша не ответила, только улыбнулась и чмокнула его в губы:
        - Малыш. Приходи вечером.
        Вадим кивнул.
        - Хорошо, обязательно. Сегодня, ну или завтра. Завтра точно.
        На улице каждый расселся в свою машину. Мария в "Опель", а Вадька в свой раздолбанный "Ларгус".
        Этим вечером он на самом деле собрался поехать к Милке.
        "По каким там у нее снова двойки накопились? Нужно, в конце концов, позаниматься с ней", - твердо решил он, - "А в понедельник срочно в свой деканат. Срочно".
        Пока прогревался автомобиль, пощелкал по каналам приемника и удовлетворенно остановился на знакомых, нравящихся ему битах.
        "На баре синие мы танцуем под минимал
        Да-да-да ты красивая, но таких как ты... да-да-да...", - зазвучала в динамиках зацезуренная для радио "клин" версия песни Элджея.
        - Да, да, да, - поддакнул в такт Вадька, - таких как ты до...
        Призывный мощный сигнал клаксона с улицы отвлек от музыки. Обернувшись, сквозь стекла автомобилей заметил красивую Машкину улыбку и прощальный взмах руки. Вадим кивнул в ответ и тоже тронулся.
        "...Мои мозги в дребезги.
        Быть с тобою какое-то палево,
        Ты ломаешь все на куски.
        Это все было неправильно,
        Это все было неправильно..."
        - напевным ритмом рассказывали аудиоколонки.
        Смысловая нагрузка бесхитростных слов слышанных наверное уже сотню раз, кажется впервые доходила до сознания Вадима.
        - Это все было неправильно, - отчаянно бормотал он себе под нос, - это все было неправильно... - уверенно вторил Такая пиздатая похоть, а остальное - бесящее...
        С Милкой дома занимались информатикой. Дочь не понимала - зачем. У нее и так есть одна пятерка, да и за четверть у нее точно двойки не будет. И совсем не потому, что Милана собиралась устраивать новый шантаж. Просто человек, отдавший своих кукол, ни за что никогда пару уже не влепит. Как можно этого не понимать?
        А к Маше Вадим в этот вечер так и не пошел. И на следующий тоже. Поленился. Заигрался вдруг со Степкой в PS4 и не захотел.
        Глава 40
        Холл на первом этаже школы кишел мелкой ребятней. Занятия у младших школьников закончились, и учителя спешили сдать чада с рук на руки их родителям.
        Счастью Миланки не было предела. Второй день ее не оставляли на продленку и второй раз подряд ее забирал отец.
        - Сегодня опять по работе поедем? - с деловым и в то же время счастливым видом поинтересовалась она.
        Когда Вадим вчера ее забирал после уроков, он вообще-то планировал с ней погулять и совсем не рассчитывал таскать ее за собой, но так получилось - позвонили, и срочно пришлось поехать по делам. Дочь ни капли не расстроилась по этому поводу, ей кажется все равно, чем было заниматься, лишь бы не оставаться в школе, а уж с папой готова была ехать хоть на край света. Так что она с превеликим удовольствием прокатилась с ним по промзоне и ни разу не пикнула, что ей стало скучно или устала. Ну а сегодня он надеялся, что обещанная прогулка у них все же состоится.
        - Нет. Сегодня точно не поедем никуда. Сходим куда-нибудь. Куда хочешь? - уверенно пообещал он, оглядываясь между делом по сторонам.
        Вчера, кстати, он так же осматривался.
        Какова доля вероятности, что в трехэтажном здании, рассчитанном на тысячу с лишним учеников, можно встретиться здесь у парадного входа с одним человеком? Небольшая. А если этот человек учитель, и ко всему он преподает не только у малышей, но и у старшеклассников? В таком случае, скорее всего, вероятность стремилась к нулю. У Инки наверняка предстояли еще уроки с другими детьми, или какие-нибудь другие свои педагогические дела. Однако случайности случаются и потому Вадька время от времени озирался. Вдруг ей прямо сейчас просто необходимо пройти этим коридором. Хотя, кажется, даже если ей это требовалось, то она подобрала бы либо немного другое время, либо пошла обходным маршрутом, потому что в холл с каждой минутой набивалось все больше и больше мелюзги. Учителя младших классов одни за другими стройными рядами выводили к родителям своих подопечных, у которых, оказывается, учебный день заканчивался одновременно.
        - Тогда пойдем на елку, - предложила Мила. Она не замечала немного рассеянное состояние отца и во всю строила планы. - Возле мэрии уже елку начали ставить и горки тоже. В контакте писали - я читала. И девочки в классе тоже говорят.
        - Ёлку? - Вадим постарался сосредоточиться на том, что говорила дочь, отвлекаясь от царящего вокруг бедлама. Кажется высматривать учительницу информатики здесь было действительно бессмысленно. По идее, если сильно захотеть с ней увидеться, можно просто взять и позвонить. Нет ничего проще - берешь набираешь номер и спрашиваешь: "Как дела?". А потом слово за слово, и само собой все разруливается. Плёвое дело. Вадим на этой неделе даже несколько раз порывался взять в руки телефон, но тут же впадал в ступор. Звонок после теперь уже очередного долгого его отсутствия в жизни Инны требовал либо веского повода, либо как минимум объяснения, почему он вдруг внезапно опять пропал.
        Милка, как ни странно, последнее время неплохо стала учиться. Видимо, был толк в его вечерних занятиях с дочерью. Так что, на счет нее не позвонить. Поговорить об успеваемости Миланы - так себе повод, несущественный.
        Про колледж второй раз заливать бессмысленно - не поверит, однозначно. Хотя в этот раз Вадим действительно немалое время уделил своей учебе. Медленно, но верно, как мог закрывал долги. Однако, как ни крути, даже затык с сессией вряд ли мог помешать нормальному человеку черкнуть хотя бы пару слов девушке. Типа, что он о ней помнил, не забыл, а просто очень занят. Так что, нет, шарага в которой он якобы учился, как обоснование глобальной занятости в этот раз тоже не прокатывала. В общем оправдание придумать он не смог, а настоящую причину решил Инне лучше не знать.
        Дурацкая какая-то ситуация вышла у него. Даже сам не понял как так получилось, что замутил разом с двумя девчонками. Так-то, если разобраться, ничего особенного. Для Степана, например, такая ситуация вообще в порядке вещей - он может морочить голову не только двум сразу, но и трем, и четырем бабам. И совесть его не ёкает ни на секунду. Стыда вообще ноль. В принципе, Вадька тоже бы сильно не заморачивался по этому поводу. Ни одна из девушек ему не жена и даже не постоянная подружка с официально заявленными отношениями. Ни одной из них он абсолютно ничего не обещал. Но. Но почему-то все равно чувствовал себя, словно нагадивший в неположенном месте котенок.
        Ладно Машка - она заслужила к себе такое отношение. На счет нее вообще было плевать. Она сама оказалась еще та шмара.
        Вадим вспомнив вдруг Марию и свои недавние дебильные смешные страдания по шлюхе-красавице поморщился:
        "Нахрена по ней убивался - вообще непонятно. Прав был Степка - я идиот. Полный".
        - Хорошо, пойдем на елку. Давай переобувайся бегом, - хмуро поторопил он Милку, стараясь отгородиться от неприятных дум, - сколько можно ждать.
        Однако не прошло и минуты, и Вадим снова погрузился в размышления.
        Нет, вполне возможно он и наговаривал на Машу. Никакая она не шмара и не шлюха. Смешно рассчитывать, что за два месяца, что они были в ссоре, у Машки никого не появилось. Вакантное место долго пустовать не будет. Это нормально. Она офигенно красивая - такая без любовника точно не останется. Но ведь не каждый же день она кого попало в дом таскала. Так что все объяснимо и оправдываемо, однако каждый раз в мыслях прокручивая и представляя, как красотку дерет какой-то другой мужик, Вадим невольно передергивался. Все хоть и объяснимо, но уж очень неприятно. С двумя одновременно - это все же неправильно. Как-то это... мерзко что ли.
        И он, если разобраться, и сам, кстати, не лучше потаскушки Машки оказался. Именно поэтому перед Инкой сейчас было как-то стыдно. Именно поэтому он уже вторую неделю не решался ей позвонить. По-гадски все получилось. Вообще лучше, наверное, не стоило спать с училкой. Общались бы сейчас просто как друзья. Как круто было на море - весело и никаких заморочек. Пошли бы сейчас все втроем на елку...
        Вадька уныло посмотрел на застегивающую ботинки дочь и снова по-инерции оглянулся. А может и не по-инерции, а на звук знакомого голоса. Да, он явно услышал Инкины повышенные нотки голоса. Обычно она так визжала на отдыхе, когда Миланка не слушалась, ну или сам Вадим зихерил. Ей при этом, наверное, самой казалось, что у нее получалось очень строго, но на самом деле было немного смешно и нисколько не страшно. Будь Вадька на месте этой пузатой мелочи, кем являлись ее ученики, на кого Инка сейчас пыталась прикрикивать, он бы ни за что не стал ее слушаться. Что собственно эти сопляки и делали.
        Вадим даже едва слышно засмеялся наблюдая эту картину. Непонятно почему Инна Владиславовна - учитель информатики, тоже тащила к выходу за собой очередной выводок детишек, но в отличие от предшествующих до этого стройных рядов, ее ватага выглядела разрозненным стадом, из которого то и дело какой-нибудь очумелый бестолковый барашек пытался выбиться. Именно в попытке загнать паршивую овцу на место и слышались узнаваемые повизгивания.
        К ее счастью, едва вся компания подошла к выходу, половина ребятишек сразу же разлетелась по родительским рукам. Инна только успевала кивать в знак приветствия присутствующим взрослым и где-то в мозгах у себя с облегчением минусовала убывающих из под ее ответственность учеников. Вид у нее при этом был сосредоточенно-озадаченный, губы едва заметно шевелились, глаза шарили вокруг, отмечая кто где находится. И тут она, наконец, заметила Вадима. Увидев его, замерла от неожиданности, а потом улыбнулась и тоже кивнула.
        "Улыбается. Значит, не обижается - это хорошо", - Вадим расслабился и воспрянул. - "Главное оправдываться не нужно. Здорово".
        - Привет, - подошел он к ней, когда через пару минут народ заметно поубавился и она немного освободилась, - ты теперь первоклашек учишь? - спросил как бы между прочим.
        Инка с опаской покосилась на оставшихся родителей. С виду тем не было никакого дела ни до Инны, ни до дружественно настроенного к ней Вадьки.
        - Ай, - махнула она разочарованно рукой, - это не первоклашки. Это второй класс, - пояснила как будто в этом была существенная разница. - Такие же как твоя Миланка. Параллельный класс, - продолжила она распыляясь. - Я математику подменяла у них. Последний урок. Их учительница уехала на неделю. Вот, - с едва заметной долей раздражения махнула теперь в сторону ребятни, - навязали.
        Вадим примерно понял суть проблемы. Усмехнулся:
        - Тоже отдыхать уехала их учительница? - Ну а что? Чем не вариант? Полетела куда-нибудь греть кости и лечить нервную систему. Так же как Инка свалила в свое время на пять дней с ним в Турцию. Так и тут. Почему бы и нет? Пока не наступили каникулы у детей, туры стоят намного дешевле, чем в тот период, когда ребятня освобождается от занятий.
        - Нет, не отдыхать. Там умер у нее кто-то вроде. На похороны, - приглушая голос пояснила Инна, - в общем неважно, - не захотела она распространяться громко и долго о чьей-то трагедии.
        Вадьке и самому были не особо интересны подробности жизни и смерти абсолютно незнакомого ему человека. Так просто спросил, для связки слов.
        - Поняяятно, - протянул он, - а мы на елку собрались, - сказал опять же, чтобы что-то сказать. Легко и непринужденно разговор что-то отказывался завязываться.
        - Ясно. Молодцы, - улыбнулась Инна сначала Вадьке, потом наконец-то обувшейся и подошедшей к ним Милке, - ее разве уже поставили? - спросила с сомнением.
        - Нет еще, ставят, - пояснила Мила Инне и нетерпеливо подергала за руку отца, - мы просто посмотрим как делают. Да, пап?
        - Да, - понуро поддакнул Вадим. Что-то срочно уходить на ёлку не очень-то и хотелось. Хотелось о чем-нибудь еще немного поговорить.
        - Дааа, интересно, наверное, - Инна Владиславовна постаралась изобразить на лице неравнодушие - получилось слабо и неубедительно. Машинально поправила у Миланы ослабившийся за день хвостик на волосах. Растрепавшаяся к концу учебного дня прическа у дочери сильно бросалась в глаза, даже Вадим это заметил, но ему все равно непонятно было зачем стало нужно наводить красоту, если один фиг сейчас шапку на улицу надевать.
        Дождался, когда Инна закончит, взял из Милкиных рук головной убор с огромным попоном и небрежно натянул его на детскую макушку.
        Если хочешь, пойдем с нами, - предложил, - тоже посмотришь.
        Он не считал, что глядеть на то, как поднимают у мэрии елку и строят детский городок развлечений - это такое сильно занимательное зрелище. Однако вместе и в самом деле было бы наверняка веселее. Было бы круто, если Инна согласилась.
        Инна помялась в ответ, оглянулась на крохотный остаток своих учеников, тусующихся поблизости.
        - Не знаю. У меня еще не всех детей забрали, - ответила неуверенно, - и одежда у меня не для прогулок. Я в капронках. Змерзну.
        "В капронках".
        Взгляд Вадима на автомате скользнул вниз - шерстяное платье слегка прикрывало колени, а на ногах, действительно, капроновые колготки. Однажды он уже стягивал их с этих ног, раздвигал голые колени...
        Ладонь непроизвольно слегка сжалась в кулак. Пальцы, кажется, до сих пор помнили обхват гладкой лодыжки, мягкость бедер, тягучую влажность между них...
        Вадька мотнул головой и нервно почесал затылок:
        - Ну, мы можем подождать, - уверенно заявил он и оглянулся на дочь. - Да, Мил? А потом заедем к тебе, и ты переоденешься, - уставился в ожидании на Инку. На ноги больше не смотрел, глядел в глаза и иногда косился на губы. Он ждал что они произнесут в ответ.
        Губы умеющие так завораживающе шептать сквозь стон: "Хочу", в этот раз сначала слегка улыбнулись, а потом ответили:
        - Ладно. Хорошо. Если только подождете...
        Милка демонстративно закатила глаза, тяжело выдохнула, расстегнула куртку, стянула с себя шапку и плюхнулась на скамейку у выхода:
        - О, Господи, - буркнула она обреченно - конечно подождем.
        ***
        Интересно, что может быть интересного в разглядывании огромной центральной елки, к тому же еще недостроенной. Хотя с виду она смотрелась вполне себе готовой к употреблению. И это даже хорошо, что они задержались немного в школе, дожидаясь Инну, потому что как раз успели к первому пробному запуску иллюминации. Милка завизжала от восторга, когда увидела множество засверкавших огней на новогодней красавице. А Вадька с Инкой заулыбались за компанию, держась за руки и щурясь на бегающие разноцветные фонарики. Да была в этом какая-то своя прелестьот несколько подзабытого в последнее время, чувства детского восторга.
        - Замерзла? - Вадим сжал в своей ладони ледяные девчачьи пальцы, немного потер их и сунул к себе в карман.
        - Нет, руки только, - мотнула головой Инка, но придвинулась ближе. Забежав домой бегом-бегом переодеться, она действительно оделась потеплее, а вот про варежки или перчатки совсем позабыла.
        - Иди сюда, мерзлячка, - Вадим, развернул девушку к себе лицом. На руки надеть у него самого сроду ничего не было, поэтому и вторую ее руку отправил греться в другой свой карман. Так, почти обнимаясь, стояли прижавшись друг к другу и продолжали улыбаться. Какие-то непонятно от чего счастливые, сами светились словно новогодние елки. В некогда серых глазах, словно брызги искр от бенгальский огней, мельтешили отражаясь гирлянды. Все-таки здорово, что Инна согласилась пойти с ними. С ней реально не так скучно выгуливать ребенка.
        Вадька притянул девушку еще ближе к себе и потерся кончиком носа о ее нос.
        - Теплый, - заметил смеясь.
        Хотел еще и губами коснуться губ. Совсем чуть-чуть. Отметить, так сказать, свое полное право на эту девчонку и удостовериться, что Инка действительно на него не обижалась.
        "Может она и не заметила, что меня долго не было?" - подумал было, расслабившись, Вадим. Хотя тут же закономерно встал ребром другой вопрос:
        "Как можно не заметить три недели? Странно. Разве что, ей совсем все равно - есть я или меня нет. Пофиг ей, что ли?".
        Такой вывод вызвал досаду. И ведь непонятно, что хуже - ее обида или равнодушие. Ясно одно - и то, и другое портили настроение.
        "Поэтому лучше не заморачиваться и ни о чем не думать. Сейчас же все хорошо? Хорошо. Все просто замечательно", - послал к чертям он все тревоги. Беззаботно отбрасывая ненужные мысли, еще раз ткнулся носом в Инкин нос:
        - Теплый, значит, точно не замерзла, - заявил довольно улыбаясь, и опять невольно посмотрел на губы. От них отмахнуться так легко не получалось, уж слишком назойливо близко они находились, однако целовать все же не стал. Рядом прыгающая Милка, хоть и казалось, что полностью увлеклась запуском пробной иллюминации, все равно то и дело искоса поглядывала на них.
        "Позже. Потом как-нибудь. Без свидетелей и не на морозе, а лучше в той самой джедайской кровати" - решил Вадим.
        Нет, пожалуй, зря взбрело ему в голову, что не стоило лезть в постель к училке. Глупая идея. Очень даже стоило. Гулять на недоделанной елке всем вместе - это, конечно, здорово, но он бы сейчас с огромным удовольствием лучше забрался бы в кровать с Инкой и согрел бы ее всю, от кончиков ледяных пальцев до кончика теплого смешного носа. Так согрел бы, чтобы аж пот у нее выступил. На лбу, на шее, на ключице - по всему телу стекал бы мелкими капельками, солеными, как морская вода. Инка пресыщенная и довольная, лениво потягивалась бы и рассказывала, как ей очень хорошо.
        Так что, нет, не зря все у них было и... будет. Обязательно будет.
        "Интересно, я еще не лишился своего статуса VIP любовника?" - мелькнула у него обеспокоенная мысль. Мелькнула и пропала. Очень уж не хотелось сомневаться в своей значимости для этой девчонки.
        - Может, чай попьем? Согреешься, - кивнул он в сторону установленной тут же на площади передвижной будки "бистро".
        - Да, давайте. Я буду сосиску в тесте, - возникла тут как тут Милана. И откуда успела услышать? Только что ведь прыгала возле ледяных фигур Деда Мороза, Снегурочки и собаки.
        На морозе горячий чай дымящийся клубами пара и сосиска в тесте, обмакиваемая в кетчуп - это, наверное, самая божественная пища. Все втроем, они с превеликим наслаждением уминали по третьей порции. Милка и за едой не могла спокойно постоять пять-десять минут. Мельтеша туда-сюда вдоль стола она жевала, облизывая промасленные губенки и тут же с интересом озиралась на работающую вокруг полным ходом технику.
        - Пап, смотри, там воду привезли, - вдруг вызвала восторг у нее одна из подъехавших машин, - каток будут заливать. Сходим, посмотрим? - с азартом предложила.
        Вадиму идея не понравилась. Ничего интересного. Нахмурился:
        - Стой и ешь спокойно, - приструнил, готовую сорваться с тормозов дочь, - воду, что ли не видела?
        - Видела, но там же каток, - возмутилась Мила.
        - И что?
        - Хочу посмотреть.
        - Стой и ешь, я сказал. И хватит бегать.
        - Ну, паааааап, - законючила дочь, но Вадька даже не отреагировал.
        Милка попыталась немного обидеться и подуться. Попыхтела, стоя спокойно, как и просили, у стола, молча дожевывая, потом придвинулась к Инне.
        - Ты тоже не хочешь посмотреть? - спросила у нее.
        - Нет, - засмеялась Инка.
        - А ты на коньках умеешь кататься?
        - Умею, конечно.
        - Вот и хорошо, - обрадовалась девчонка, снова входя в хорошее настроение, - я тоже умею, - похвасталась. - А папа не умеет.
        - Не удивительно, - усмехнулась Инна и весело покосилась на Вадьку. Он демонстративно отвернулся от заговорщиц.
        - Когда застынет, будем кататься? - продолжала подбивать клинья Милка.
        - Ну, можно, - пожала плечами Инна.
        - А долго застывать будет?
        - Не знаю, от погоды зависит. Дня два-три, точно.
        Ответ девочку устроил, удовлетворенно заерзав, она мечтательно уставилась на водовозку.
        - Я первоклассный киберспортсмен, между прочим, - заявил Вадим, когда они закончили трапезу и не спеша пошли к автомобилю. Как бы ни хороша была совместная прогулка, ее следовало заканчивать. Он бы мог язве-Инке еще напомнить и про достижения в таком виде спорта как секс-марафон, ведь марафонец из него не такой уж и плохой, уж кто-кто, а Инна должна об этом хорошо знать, но упоминать не стал. Во-первых говорить пошлости в присутствии ушастой Милки не стоило, а во-вторых просто такого рода шутки сегодня точно казались неуместными. Поэтому решил козырнуть своими успехами в компьютерных играх. А то нашлась тут ярая спортсменка-активистка. То волейбол, то коньки. "CS GO" или "Dota" - вот реальная тема для спорта.
        - О да! Я помню! - ехидно засмеялась в ответ Инна. - Задрот.
        Задрот? - хмыкнул Вадька. "А сама-то кто?" - припомнил он коллекционнки Ассасина, Скайрим и Ведьмака на Инкиных полках, но наезжать и критиковать не стал, потому что... - Ты знаешь, сколько эти профессиональные задроты бабла снимают за одну игру?
        - Ну, представляю, - равнодушно пожала плечами Инна. - До ф..., - осеклась оглядываясь на бредущую рядом с ними ученицу, - много, очень много.
        - Вот именно. Миллионами. Реально. Я раньше, ну, до Милки, серьезно мечтал попасть в крутую команду. Может и попал бы... Да даже просто стимы - это реальная тема. Понимаешь? На них тоже можно не хило поднять. Или блоги... Вообще, знаешь, идей много было. Но... - Вадька досадно цыкнул и замолчал. Один нечаянный залет в один миг разрушил все его детские мечты. А может и к лучшему. Не даром же говорят, что все что ни делается - к лучшему. Значит, надо считать, что так.
        Тот день, когда он впопыхах заделал дочь, был самой огромной ошибкой в его жизни, в этом он убеждался раз за разом, вот уже на протяжении более, чем восьми лет. Однако если бы вдруг существовала такая фантастическая возможность переиграть жизнь заново с последнего сохранения, как в играх. Просто нажимаешь на какой-нибудь специальной клавиатуре клавишу F9 и возвращаешься на исходную точку. Имейся в наличии такая функция, Вадька все равно бы теперь уже ничего не стал менять. Потому что мир, в котором исчезнет с лица Земли Милка - это какой-то не такой мир. Как так ее не будет? Все будут существовать, как и существовали раньше. И он, и ее мать-сука, и Инка, чья теперь уже теплая рука, все так же сжимала его ладонь в его кармане. Все они будут жить, а Милка исчезнет, сотрется. Навсегда. Нет уж, пусть лучше все будет как есть сейчас. И пусть из-за дочери Вадькин скилл слетел весь к гребеням до нуля. Пусть своим рождением она вайпнула все его создаваемые мечты начисто. Ну и ладно. Фигня это все. Не это главное в жизни.
        Хотя что на самом деле главное, он пока так до конца и не мог разобраться. Каждый день приоритеты менялись.
        Сегодня, например, очень важными казались вот эти пальцы в его руках, которые он задумчиво перебирал. И важно, чтобы они были не только сегодня. Завтра, например, тоже. Или послезавтра. Или когда там должен застыть этот каток? На днях. Значит, совсем скоро будет причина снова позвать Инку с собой. Придя к такой мысли, Вадька удовлетворенно расслабился.
        "Причина встретится снова есть, и пока, кажется, это главное".
        У Инкиного подъезда, прощаясь надо было что-то сказать.
        "Спасибо за компанию?", "Рад был увидеться?" или "Мне понравилась прогулка?"
        Нет, все это звучало по-идиотски. Это все совершенно не то, что он думал. А что он думал он не знал. Вылетели все мысли разом от волнения, впрочем, и способность говорить тоже из-за этого же пропала.
        Молчал как дурак и растерянно пялился на девчонку.
        "Надо что-то сказать", - стучало в мозгах.
        - Пока, - не растерявшись, сказала она первая.
        - Пока, - кивнул он в ответ.
        "Да. Можно и просто "Пока", хотя как-то это тоже не то".
        Инна с Вадимом замерли глядя друг на друга, а потом разом синхронно еще раз повторили это бестолковое "Пока", отчего, едва заметно склонившись друг к другу, рассмеялись.
        А потом, после звука хлопнувшей двери, наступила тишина.
        Ну, как тишина? В салоне вообще-то фоном звучала какая-то музыка, но она пролетала мимо ушей не доходя до сознания.
        "Пока", - вертелось единственное несуразное слово в голове. Чем больше он его повторял, тем более странно оно, казалось, звучало. Четыре буквы "п", "о", "к", "а", а все вместе они почему-то означают - "До встречи". Именно "До встречи", а не "Прощай". И это тоже - главное.
        Неожиданно раздавшийся прямо над ухом голос Милки заставил вздрогнуть и выйти из транса. Дочь высунула между сидений свою любопытную мордашку.
        - Что не поцеловались? - рассудительно на полном серьезе поинтересовалась она.
        "Поцеловались?" - нахмурился Вадим.
        - Чтооо? Ну ка, сядь и пристегнись, мелочь. Поехали.
        Глава 41
        Через два дня они, действительно, встретились, только не на катке, как планировала в своих детских мечтах Милка, а... в театре.
        Инна привела туда второклашек, все еще брошенных своей учительницей. Спихнули на нее, помимо занятий по математике, еще и проводить детей на новогодний праздник.
        - Ничего сложного, - заявили ей в учебной части, - просто всех сначала посадить в автобус, завести в здание, раздеть, рассадить по местам, а остальное все сделают организаторы праздника - и спектакль покажут, и хороводы вокруг елки поводят, и подарки вручат. Останется только потом всех снова загрузить в автобус и вернуть в школу. Плевое дело в общем, главное никого не потерять и всех, ровно в количестве двадцати двух штук, привезти в целости и сохранности назад.
        Конечно, плевое дело. Ерунда какая: загрузить, выгрузить, раздеть, посадить, одеть и привезти. Но, если честно, Инка выдохлась уже на первом этапе. И если с посадкой для транспортировки ребятни особых заминок не вышло - все детишки сами с удовольствием влетели в подъехавший к воротам школы "Пазик", то что творилось потом в самом салоне во время поездки - это надо было пережить. На подмогу к Инне хоть и была приставлена для сопровождения мамаша одного из учеников, даже с ней не очень получалось угомонить детвору. Да и помощь, если честно, от нее оказалась такая себе. Создавалось ощущение, что родительница пришла смотреть только за своим сыном, за которым и смотреть, собственно, было совершенно не нужно. Это был самый тихий и самый незаметный ребенок, которого встречала в своей жизни Инна. Так что если и следовало за ним приглядывать, так только за тем, чтобы его кто-нибудь ненароком не обидел. Так что пришлось Инке весь удар от сорванцов принимать на себя.
        Как только автобус тронулся, непоседливые детишки вдруг как китайские болванчики начали крутить головами, вскакивать со своих мест, перемещаться с безызвестной целью, прыгать от окна к окну и в промежутке между всем этим еще и мутузить друг друга. Нет, не все, конечно. Из десяти девочек и двенадцати мальчиков, только пять-шесть наводили смуту. Но зато какую! Вот бы чьих родителей сюда требовалось пригласить. Пусть бы сами возились со своими бешеными чадами.
        Поэтому неудивительно, что в здание драмтеатра Инна Владиславовна втащила ватагу оболтусов злая и раздраженная, а там стало еще хуже. Вестибюль первого этажа оказался весь забит до отказа гомонящей и хаотично передвигающейся "мелочью", среди которой Инна моментально выпустила из глаз своих подопечных. На новогоднее представление заявилось помимо ее учеников еще как минимум десять начальных классов из других школ города.
        - Второй "А" двадцать третья гимназия, - кричала она срывая голос, пытаясь перекричать всеобщий гул, - не разбегаемся, все стойте возле меня. Второй "А" двадцать третья гимназия...
        Второй "А" двадцать третья гимназия, как и требовала учитель, в основном всем составом и топтался хоть и чуть разрозненно, но в целом где-то рядом. Тем не менее двух-трех Инна все равно, кажется, недосчитывалась.
        Десять девочек и двенадцать мальчиков. Нет, одиннадцать. Этого бледного заморыша, находящегося под пристальным вниманием своей мамаши можно не учитывать. Инка уже в который раз пыталась пересчитать детей. Их то вроде с виду хватало, то вроде нет.
        Будь проклят тот день, когда ее непонятно каким образом занесло учиться в педагогический институт.
        И вот в этом храме Мельпомены или, положа руку на сердце, проще сказать - дурдоме, Инна и встретила Вадима. Параллельный 2 "Б" класс приехал сюда на другом автобусе и, благополучно раздевшись у гардероба, уже готов был двинуться в зал.
        Правильно, они и выехали раньше. Задние сигнальные огни их "Пазика" мелькнули за поворотом, когда Инка вся в поту и на нервах только выволокла свою банду на улицу. Да и вообще, учительнице 2 "Б", в отличие от Инны, было намного проще, во-первых она знала своих учеников и занималась с ними не первый год, а не как некоторые четвертый день. Уроки информатики не в счет, на своем предмете Инна даже не пыталась всех учеников запомнить. А во-вторых ее сопровождали не один, а двое родителей, одним из которых и был Вадька. Хотя, Инна подозревала, что его пригласили, скорее всего, исключительно только для присмотра за своей дочерью. Чертенок-Милка тот еще подарок, и ее мудрая учительница заранее позаботилась о своем спокойствии, свалив ответственность за непоседу на ее отца. Но, если разобраться, Миланка не такой уж и ужасный ребенок. Да, немного излишне подвижная, но только и всего, а в остальном очень даже хорошая девочка. С ней, если постараться, вполне реально справиться. Не то что с этими. Инна еще раз обвела взглядом рядом стоящих детишек:
        "Раз, два, три... пять... семь... одиннадцать. Всё. Все тут. Мальчики тут, а девочек можно и не считать, они послушные", - облегченно вздохнула.
        - Быстро все раздеваемся и переобуваемся. Аккуратнее. Одежду не раскидываем и не теряем, - скомандовала, и в это время как раз и подошел к ней Вадим.
        - Привет, второй "А" двадцать третья гимназия, - передразнил он ее, смеясь, - ты тоже здесь? - он, кажется приятно удивился встрече.
        Инка тоже удивилась. Уж кого-кого, а Вадима здесь она увидеть точно не ожидала, хоть и в курсе была, что класс его дочери тоже едет в театр. Вся параллель здесь собралась. Не только "А" и "Б", но и еще "В" класс, к слову, тут присутствовал. Просто отец на празднике ребенка - это несколько необычно. Особенно не на каком-нибудь спортивном соревновании, а на новогоднем хороводе.
        - Ой, Вадим? - улыбнулась. Его увидела и даже настроение поднялось и раздражение немного улеглось. - Привет, - окинула парня любопытным взглядом. Сегодня он выглядел немного непривычно, видимо вырядился для посещения театра. Нет, конечно не в смокинге и даже не в костюме, но рубашка с брюками придавала ему солидный интересный вид. Хотя... подлецу все к лицу. Вадька Инке нравился в любом стиле одежды, даже просто в трусах. А если вообще без них, то впрочем тоже.
        А таким принаряженным она видела его впервые. Особенно в паре с дочерью он смотрелся мило. Такой весь из себя настоящий папа держал за руку настоящую маленькую принцессу. Инна реально залюбовалась глядя на них.
        - Мила, какая ты красивая, - заметила, слегка погладив девочку по плечу, - платье шикарное, - оценила. Она не льстила, пышное длинное платье смотрелось на чуть нахмуренной Вадькиной дочке на самом деле восхитительно. Если не знать какой это на самом деле бесенок, то с виду можно подумать, что к ним спустился на землю прямо ангелочек ангелочком.
        "Ангелочек" засмущалась от внимания к себе, зардевшись потупила глазенки, наклонилась оценивая подол из многослойной сетки нежно-сиреневого цвета, покачалась с носков на пятки и с досадой выдохнула.
        - Да, но я вообще-то, хотела быть Суперменом или Бэтманом, - всплеснула обреченно руками.
        - Супермэном? - Инна впала в ступор.
        - Да, - кивнула Милка, - это платье такое. Вот тут такая буква "S", - провела она у себя на груди загогулину и юбка вот такая, - раскинула в стороны ладошки, - как в балете. Но мама вот это взяла, - поджала губы снова заглядывая себе под ноги, из под краев подола достающего до пола выглянули краешки белых туфель.
        Инна еще раз оглядела обалденное "вот это":
        - Нет, Мил, это тоже очень красивое, - заверила она девочку, - очень. Серьезно.
        Инка плохо представляла "Супермена в балете", может он и выглядел здорово, по-суперменски, но от этой принцессы она просто обалдела
        - Да? - Милка расслабилась и даже заулыбалась.
        - Да, - кивнула Инка и вдруг спохватилась. Это, конечно, здорово, что Вадька с дочкой тут такие красивые принц с принцессой и к тому же рядом. Но у нее и свои красавицы и красавчики имелись.
        "Раз, два, три, четыре... десять, одиннадцать. Ну и двенадцать", - скользнула она взглядом по пацанам. - "Раз, два, три... восемь... десять. Десять девочек. Замечательно".
        - Что, так и не вернулась еще учительница? - донесся до обеспокоенного сознания голос Вадима
        - Нет, - уныло и безысходно пробурчала Инка, - на неделю же уехала. В понедельник или вторник только вернет... ся... Данил! Паша! Да, сколько можно? - взвизгнув, сорвалась она на полуслове. Все наметившееся хорошее настроение как рукой сняло. - Ну-ка, прекратите! Опять начали? Я же сказала раздеваться, а вы что делаете. - Эти двое ее сегодня достали. Так бы и дала каждому по подзатыльнику, да и еще отпинала бы. Нашлись тут вояки, да супергерои. Один мечом джедая размахивает, да чиркает светом туда-сюда, другой когтями длиннющими тычет во всех, они хоть и пластмассовые игрушечные, но того и гляди глаза ненароком кому вытащит ими. - Данил, дай сюда, сказала. Немедленно.
        Данил, естественно, ничего немедленно не отдал, Инна и не ожидала от него безоговорочного повиновения. Убрал бы от греха подальше эти когти и то ладно. Пацан же только отскочил в сторону, чтобы его не поймали. Нагло улыбаясь, хихикнул и в этот же момент от неожиданности сдавленно крякнул и подвис за шкирку в руке Вадима, а еще через пару секунд с пустыми руками, хлопая растерянно глазами, влетел в общую кучу ребятни.
        Все это произошло так быстро и внезапно, что Инка толком и не смогла сообразить, что случилось. Судя по обиженному лицу ребенка и почесыванию затылка, заслуженную оплеуху тот все же получил. Не сильную, но, похоже, ужасно оскорбительную.
        Инна опасливо огляделась, не заметил ли кто расправы над ребенком, но вокруг продолжался все тот же галдеж. Слава богу, никому ни до кого не было дела, иначе скандала не избежать.
        Однако Данька не стерпел сам, отойдя от шока тут же возмущенно налетел на Вадима.
        - Отдай. Это мое, - завопил он, - я же Росомаха. Это мои когти. Отдай.
        Вадим покрутил в руках, разглядывая, добытый трофей. Попробовал нацепить себе на ладонь, почесал им макушку. Нет, что ни говори, это была хоть и игрушка, но слишком какая-то опасная для такого столпотворения. Вадиму по всей видимости так же показалось.
        - Слышь, Росомаха, - склонился он к пацану, - я Дедпул, понял? Тебе же сказали переодеваться, шевелись давай, - подтолкнул он мальчишку в сторону гардероба.
        - Ну, отдай, - заныл Данька снова, - это мое.
        - Давай-давай, - не церемонясь, снова отмахнулся от распустившей нюни Росомахи Вадим, - когда домой поедешь отдам.
        Инна все же выбрала случай и выговорила Вадиму. Пока он помогая ей, стаскивал с каждого ребенка верхнюю одежду и передавал в гардероб, Инна в это время принимала от него разоблаченное дитя и как могла приводила того, в более-менее надлежащий вид - где одежку поддернет и складку разгладит, где кудряшку очередной принцессе подправит, вылетевшую заколку или шпильку вернет на место. Так конвейером дело шло быстрее.
        - Ты вообще знаешь, что детей бить нельзя? - приглушенным голосом прошептала она Вадьке.
        - Вообще да, - Вадим подтолкнул к Инке очередного готового ученика, - но, во-первых, я пока еще никого не бил, а во-вторых мне можно, я не учитель и ни в одном кошмарном сне, слава богу, им никогда не собирался быть. И не понимаю, как тебя вообще занесло в школу? Японский ёжик, что за романтика?
        - Не матерись.
        - Я не матерюсь. Какие мозги надо иметь, чтобы в пед поступить? Тебя что, шантажировали? Угрожали?
        - Сам ты шантажировали. Что ты несешь?!
        - Ну, а что тогда? Еще скажи - всю жизнь учителем мечтала быть. Пошла бы вон лучше на парикмахера учиться, - кивнул он на голову девочки, куда Инна старательно пыталась прицепить диадему.
        Инка пожала плечами:
        - На парикмахера не учатся. Точнее учатся, но там курсы только, а не высшее.
        - А тебе надо было высшее?
        - Ну да. Высшее надо.
        - Зачем?
        - Ну, как это зачем?
        - Зачем?
        - Надо. Что за вопрос ненормальный? Хочешь сказать надо просто девять классов закончить и барыжничать потом? Так? - Инка взвинтилась, аргументов на счет педагогического института у нее не было, но она точно знала, что и Вадькина ситуация тоже абсолютно ненормальна. Хотя зря она о нем начала. Вадим нахмурился, сопя затолкал в обувной мешок чьи-то детские ботинки и швырнул его на стойку гардероба.
        - Я вообще-то про парикмахера говорил, а не про барыгу, - огрызнулся он. - Не парикмахер, так кондитер, пошла бы булочки печь и тортики делать. Что профессий что ли мало?
        - Нет, нет, нет. Готовить я не люблю, - тут же наотрез отказалась Инна, - умею, но не люблю. А вот парикмахером, если честно, хотела. Курсы даже пройти, параллельно с институтом думала. На маникюр еще тоже... Но отец не разрешил.
        - Почему? Дорого?
        - Нет, сказал, нечего чужих вшей чесать.
        Вадим озадаченно посмотрел на голову одного ребенка, другого, но больше ничего не ответил.
        Дети для переодевания закончились, почти все готовые они носились поблизости, далеко не разбегаясь. Он встал в ожидании, когда и Инна управится с последним ребенком. Милана нетерпеливо переминалась рядом и зудела, что уже все ушли и они теперь опоздают.
        - Пап, уже звонок прозвенел, - обеспокоенно сообщила она, - пойдем быстрее.
        - Всё, уже идем, - пообещал он, - не переживай, еще два звонка будет, только потом начнется.
        Инка огляделась, пока они возились в вестибюле театра кроме ее класса почти никого не осталось, а к представлению и в самом деле, уже минут десять, как прозвучал первый предупредительный звонок.
        - Раз, два, три, четыре..., - начала она считать уже сто пятьсотый раз за этот день своих учеников, - восемнадцать, девятнадцать..., - еще раз внимательно посмотрела, да девятнадцать. Руки и ноги сразу обмякли от испуга. - Где еще двое? - всполошилась. - Раз, два, три... пять... десять..., - снова лихорадочно засчитала.
        Милка устало вздохнула и закатила глаза, Вадька обреченно выдохнул и высыпал на стойку собранные номерки выданные гардеробщицей, начал их перебирать.
        - Двадцать один, - тоже пересчитав сообщил он, - успокойся, здесь они где-то. Куда они денутся с подводной лодки, тем более без одежды. На выходе вахтер не выпустит. Сейчас появятся, не паникуй, - снова сгреб номерки в руки. - Куда их?
        Инна сунула жетончики в сумку и растерянно оглянулась на стоящую у входа грузную женщину в форменной одежде охраны - такая точно не выпустит и сквозь нее не просочишься.
        "Деться, конечно, никуда не денутся", - размышляла Инна. - "Но, блин, ёлки палки, японский ёжик, где эти гребаные недоумки? Задолбали уже разбегаться".
        По зданию разнесся еще один призывный звонок.
        - Ну паааап, - снова встревоженно заныла Мила.
        - Мы опоздаем, - завопили возмущенно теперь уже и остальные дети.
        - Лёва и Пашка в туалете, - вдруг сообщил кто-то.
        - Ну вот видишь, - Вадим развел руками и подмигнул, - в туалете, засранцы. А ты переживала.
        - Засранцы, засранцы, - естественно тут же подхватили ребятишки.
        "Что-то дурное так они быстро схватывают. Вадька такой бестолочь все же". - Инка осуждающе покачала головой, но тоже улыбнулась.
        "Фиг с ним. Пусть засранцы. Главное - всё. Второй этап "раздеть" - пройден. Осталось рассадить".
        Уже прозвенел и третий звонок, и свет приглушили, и занавес начал раздвигаться, а Вадима обещавшего притащить сюда "засранцев" все не было. Инка, естественно, ерзала и волновалась. Почему так долго? Хотела уже сама побежать и посмотреть, что там случилось, но и оставить здесь остальных двадцать подопечных без присмотра она не могла, а позвонить почему-то не догадалась.
        Наконец, когда по сцене забегали первые артисты, дверь тихонько отворилась и под бурчание администратора в зал тихонько прокрались и присели на свободные с края места Вадька, Миланка и Инкины потеряшки. Инна облегченно выдохнула. Все с виду вроде живые, здоровые, не побитые, а мальчишки вроде даже и довольные. Вот только одеты как-то... Пашка, тот который Дарт Вейдер. Она точно помнила мальчик внизу на первом этаже носился в черной водолазке, в черном плаще, в общем весь черный, когда размахивал своей светящейся палочкой. А сейчас от черного остались одни штаны, а сверху обычная футболка - белая с красной надписью "Supreme". Лёвка, так вообще, оказался закутанный в теплый свитер.
        Инна погипнотизировала взглядом Вадима, но тот в полном зале ее не замечал, сразу уставился с серьезным видом на сцену, пытаясь вникнуть в происходящее.
        "Что случилось" - набрала Инна смс, в неведении все равно спокойно не сиделось.
        Через секунду Вадька вздрогнул и закопошился, проверяя карман. Вытащил телефон, прочитав, спешно оглянулся, но все равно в темном помещении ни кого не разглядел и Инку, естественно среди толпы не нашел. Начал набирать ответ. Инна замерла в ожидании. Вадим долго возился, тыча пальцами в экран. Она уже настроилась читать целое сочинение, но спустя пару минут пришло короткое.
        "Нормально все. Облились немного водой. Переодевались".
        Видимо не так уж и немного, раз переодевались, подумала Инна, но все равно, успокоившись, довольно улыбнулась. Как здорово все же, что Вадим сегодня оказался здесь.
        "Спасибо" - снова полетело сообщение на крайние места.
        Вадька прочел, усмехнулся. Через секунду в руках у Инны вжикнуло.
        "Отработаешь", - а следом добавочное, - "Ночью", - а потом еще одно, - "Сегодня".
        Инка прикусила язык, чтобы не засмеяться.
        "Ок. Сегодня ночью".
        Вадим просмотрел, что ему написала Инна, но больше ничего не ответил, убрал телефон. Оглянулся на Миланку, что-то ей шепнул, та кивнула и оба улыбаясь уставились на сцену. Инка тоже пыталась смотреть показываемое представление. Да она видела носящихся по сцене пиратов, слышала произносимые ими слова, слушала песни, но, честно, вникнуть за все время в смысл так и не смогла. Просто приходилось постоянно отвлекаться на ребятню и одергивать балующихся, а еще глаза почему-то так постоянно сами и косились туда, к краю в сторону выхода, останавливаясь на двух знакомых, таких поразительно одинаковых профилях. Просто один большой, а другой чуть поменьше. И носы одинаково вздернуты и лбы один в один - прямые, и даже наклон головы в одну сторону. Странно что ей раньше казалось, что Милка совершенно не похожа на Вадима. Ничего подобного, очень даже похожа. Точно папина дочка.
        Глава 42
        - Может, ко мне поедем? - Вадим с Инной только вышли из здания школы и ее руки еще не успели замерзнуть, скорее наоборот, вспотели, пока она сдавала ребятишек второго "А" класса их родителям, но Вадька все равно ухватил девчачью ладонь и сунул себе в карман. Ну и что, что не холодно, ну и что, что сегодня температура на улице поднялась почти до ноля - просто ему так нравилось.
        Инка осторожно огляделась и только потом придвинулась ближе, прижавшись к плечу. Ее все еще напрягало, что кто-то мог обнаружить их связь. А Вадима немного коробило, что девушка его стеснялась, но с другой стороны, наверное, она и права. Учительница, замутившая интрижку с отцом ученицы - это неправильно и совсем не то, что стоит делать достоянием общественности. Так что...
        Он тоже окинул беглым взором двор: тройка школьников, слишком занятые игрой в снежки, которым точно было не до учительницы информатики и ее спутника, да Милка шагающая впереди с рюкзаком на спине в форме собаки. Довольная - целый килограмм, а то и больше сладостей, выданных на елке, болталось у нее за плечами.
        - Ну, так что? - повторил он вопрос. - Поедем? Можно, конечно, и к тебе, но твои родаки мне не очень рады.
        Инка хмыкнула. Ну да, "не очень" - это мягко сказано, точнее было бы выразиться - ненавидят. Правда, Вадим так до конца и не понял за что. Так-то ему плевать на любое чужое мнение, однако зачем лишний раз тревожить людей, если просто можно не мозолить им глаза.
        - А твои мне будут рады? - с сомнением отозвалась Инна.
        - Мои?
        Это смотря кого считать его родителями. Если мать с отчимом, то... Вадим задумался. Первую и, в общем-то, единственную его девушку, которую они имели честь лицезреть - Милкину мать. И ее они на дух не переносили. Всю вину и ответственность за случившееся, естественно, родные скинули на нее. Это она, по их мнению, совратила пацана и испортила ему жизнь. Поэтому радоваться там вообще было некому. А как бы отнеслись они же к Инке, заявись Вадим с ней домой? Кто ж его знает? Матери, вполне возможно, она и понравилась бы. Два педагога как-никак, к тому же два математика. Они,
        наверное, смогли бы найти общий язык. Но это никогда не суждено узнать - его родители далеко отсюда. А отец и мачеха хоть и здесь, но им вряд ли интересно, с кем он проводит время, если это, конечно, никак не касается Миланки. А вот тут как раз и возникала проблема. Инна очень даже имела отношение к его дочери, ближе некуда - она ее учительница, следовательно, сомнительно, что они запрыгают от восторга при знакомстве от осознания того, что та, которая должна подавать хороший пример детям, зажигает с таким непутевым балбесом как он. Так что, скорее всего, нет - никто счастлив ее видеть у себя дома не будет, но Вадим и не собирался ее к ним вести. Поэтому и ответил безразлично:
        - Мои - не знаю. Я вообще-то один живу. Ну, или иногда вдвоем с Милкой, - случались моменты, забирал он ее на какое-то время к себе, разбавить свою холостяцкую жизнь заботами о ребенке. Чаще после размолвок с родственниками, а иногда и просто под настроение. Но в основном его берлога обычно пустовала, служа Вадиму лишь ночлегом, да и то не всегда. Был, кстати, период, когда Степка пытался пристроиться и использовать личное Вадькино жилье для устройства гульбищ и разврата, но Вадиму это сразу не понравилось. В квартире и без того с порядком всегда была полная напряженка, убираться он не любил, да и не очень-то и умел, а после таких развлечений она стала напоминать вообще какой-то бомжатник. Так что халяву брату он прикрыл быстро, отправив того для своих утех хаты снимать. И сейчас получалось так, что Инка - это, пожалуй, первая девушка, которую он собирался пригласить к себе. - Кроме меня, там больше никого нет, - заверил он ее, - а я тебе буду очень рад.
        - Один живешь? - с удивлением переспросила Инна. - Снимаешь, что ли?
        - Нет, своя.
        - Ипотека?
        - Ну, - замялся он, не зная как, не вдаваясь в подробности жизненных перепетий его семьи, короче объяснить, что это что-то типа наследства. Да и зачем ей эта информация? - Да, - ответил, не заморачиваясь, пусть будет кредит.
        - Молодец, - с уважением похвалила она его и сразу согласилась. - Хорошо, давай к тебе.
        Милка, все это время прыгающая неподалеку, затормозила и со счастливым видом вклинилась между Вадимом и Инной, взяла обоих за руки своими маленькими ладошками.
        - Дома можно чай с конфетами попить, - с оптимизмом влезла она в разговор. - Там много всяких, я уже посмотрела. Ты какие любишь? - задрала она голову в сторону Инны. - Шоколадные или сосательные? Или ириски? Ириски тоже есть.
        - Не знаю, - пожала плечами Инна, - наверное, ириски и еще мармелад.
        - Мармелад? Мармелад вроде тоже есть, - задумчиво на полном серьезе ответила Мила. - Не мишки-харибо, конечно, но какой-то точно должен быть. Мишек любишь?
        - Мишек люблю, - засмеялась Инка.
        - И я. Они жуются. И червяков тоже.
        Вадим нахмурился. Мишки, червяки, ириски. Кажется, эта шмакодявка намылилась вместе с ними. Не подумал он что-то, что эта мелочь будет уши греть, когда разговаривал с Инкой. Впредь надо следить за словами. Время летит, и не заметил совсем, как дочь выросла уже и начала все больше и больше лезть туда, куда не следует. Чтобы избежать лишних вопросов и недовольств, не стал сразу разочаровывать ребенка, что никакие чаи с леденцами и мармеладом ей сегодня не светят. Пусть с бабкой конфеты свои разбирает. Милка этой ночью им в компанию вот абсолютно была не нужна.
        Обиды и возмущения начались, когда они добрались до дома Вадькиного отца и мачехи. Милана, почуяв, что от нее наглым образом хотят избавиться, встала в позу и наотрез отказалась выходить из машины.
        - Я поеду с вами, - упрямо заявила она.
        - Куда? Мы никуда не едем, я просто провожу Инну домой.
        - Значит, я поеду с тобой провожать.
        - Не поедешь.
        - Поеду.
        - Нет. Мил, быстро вылазь. Не зли меня, - Вадька и в самом деле начал злиться. - Тебя что, как маленькую вытаскивать и на руках тащить?
        - Нет.
        - Выходи, сказал, никуда ты не поедешь, - потянул дочь за рукав.
        Милана возмущенно оттолкнула отца и, состроив недовольную мину, все же вывалилась из машины, развернувшись, со всей силы хлопнула дверцей и помчалась к подъезду. Надутая, сначала демонстративно молчала, а в лифте разразилась истерикой.
        - Ты мне врешь, ты не провожать ее поедешь, ты с ней к нам домой пойдешь, - закричала она на Вадима. - Я что, глухая? Я же все слышала. Не надо мне врать. Обманщик. Ты с ней будешь. Зачем врешь?
        Последние слова возмущения прозвучали уже у двери квартиры, а потом и в самой квартире.
        - Что случилось? - на шум тут же коршуном влетела в прихожую мачеха.
        - Мам, он врет. Он постоянно врет, - из детских глаз моментально выкатились крупные слезы. - Он сейчас с ней в наш дом поедет, а меня сюда привел.
        - С кем с ней? Куда? - ничего не могла понять женщина.
        - Ни с кем я никуда не еду, - буркнул недовольно Вадим, - Мил, прекрати концерт закатывать. Раздевайся, - стянул с дочери шапку.
        - Не прекращу, - вырвалась Милка. - С Инной он едет. Туда, к себе, к нам. В ту квартиру. Обманщик. Говорил, что она ему не нравится совсем, а сам. Сам только возле нее бегает и улыбается. Пойдем с нами гулять на елку... Мы тебя подождем... - ехидно передразнила, припоминая Вадиму, как он уговаривал учительницу пойти с ними. - Три часа ждали! Сегодня вообще из-за нее в театр опоздали.
        - Вы не были в театре? - мачеха оглянулась растерянно на Вадима. - Какая Инна?
        - Были, конечно, - ответил он, - мы... - но Милка своей гневной тирадой не дала вставить отцу и слова.
        - Были, но опоздали. После третьего звонка пришли, пока этих ее засранцев ждали. Все уже смотрели спектакль, а мы в туалете бегали и искали во что переодеться. Как придурки, честное слово.
        Рассказ Миланы был до того сумбурным и непонятным, да еще сквозь слезы, что мачеха даже забыла сделать замечание по поводу неподобающего лексикона дочери.
        Пытаясь вникнуть в суть проблемы, она то и дело переводила встревоженный взгляд с Милы на Вадима и обратно.
        - Говорит, не нравится, а сами обнимаются и целуются, как будто влюбились, и еще думают, никто ничего не видит, - продолжала тем временем в запале ябедничать Мила. - Все всё видят. Все!
        - Мил, ты что придумываешь? - возмутился раздраженно Вадим. Дочь, кажется, от обиды не на шутку понесло.
        - Я придумываю? Я ничего не придумываю, - закричала еще сильнее она. - На елке вы что, не обнимались, еще скажи. Обнимались! И носами вот так делали, - Миланка помотала зареванной мордашкой, пытаясь изобразить, как Вадим с Инной терлись друг с другом носами на прогулке, - как будто парочка. И на море вообще целовались. Тоже скажешь - нет?
        - Нет.
        - А когда мы с пирса прыгали, и вы в море упали? Целовались? Целовались. А на караоке, когда вы меня в номере ночью одну оставили? Я все видела. Мы с пацанами бегали, подглядывали. Прямо при всех в засос сосались. При всех! И спали вы вместе в одной кровати! И сейчас идешь с ней спать.
        Взрослые замерли в напряженном молчании, а Миланка, усевшись прямо у входа на пол, уткнулась в ладони и совсем разрыдалась.
        Кто с кем целовался или нет, стало, пожалуй, не так уж и важно. Эх, Милка-Милка! Дочь в порыве гнева разболтала уйму неприятных и не предназначенных для разглашения вещей. Особенно ушам мачехи это все было слышать не положено.
        Не став дожидаться, когда еще и эта присоединится к обвинениям, Вадим поспешно развернулся к двери.
        - Вадим, - все-таки задержал его обеспокоенный женский голос, но сегодня Вадька слушать точно больше ничего не хотел. Как-нибудь потом разберутся с этими прыжками в воду, засосами и ночными подглядываниями. Дернул дверную ручку, - Вадим. Она же замужем, - все же догнали его встревоженные слова мачехи.
        Остановился. С насмешкой посмотрел в ошарашенные глаза.
        - И что? - равнодушно пожал плечами, хотя на самом деле уже был на взводе, внутри все кипело и тоже хотелось кричать, как и дочери. - То, что отец был женат, тебя же почему-то не остановило. Так ведь?
        За захлопнутой дверью рев дочери стал глуше, а через лестничный пролет, куда Вадька ринулся вниз пешком, вообще стих. И все равно на душе удушающим грузом повис тяжелый ком. Нехорошо было на сердце. Почему у него все всегда получалось как-то не так и неправильно? Почему все так сложно?
        Глава 43
        Два поворота ключа в замочной скважине, и отворившаяся дверь встретила их негромким попискиванием сигнализации. Вадим щелкнул выключателем, осветив прихожую, набрал на пульте нужную комбинацию и кивнул Инке:
        - Заходи.
        - Ух ты, даже трешка! - окинув беглым взглядом стандартную планировку, с восторгом и даже некой завистью оценила квартиру Инна.
        - Да. Проходи-проходи, не стесняйся, раздевайся, - подтолкнул ее Вадька.
        Инна и не думала деликатничать. Уж с кем с кем, а с эти оболтусом она ощущала себя как нельзя легко и просто. Было бы из-за кого робеть - это ж Вадька. С любопытством она беспечно прошлась по квартире, быстро обошла все комнаты, нигде надолго не задерживаясь. Смотреть толком здесь было нечего - полупустая гостиная, да две спальные комнаты.
        Вадим не обманул, обитал он здесь один. Это определить можно было сразу - по необжитости, неухоженности и беспорядку. Беспорядком Вадька переплюнул даже не очень аккуратную по жизни Инну. Хотя, справедливости ради сказать, у хозяина квартиры с личной гигиеной все было не так уж и плохо. Вещи, судя по огромнейшему вороху чистого белья, небрежно сваленному на диване в гостинной, время от времени стирались, но видимо до шкафа никогда в жизни так и не добирались.
        Было заметно, что кое-какие усилия для поддержания чистоты в доме, Вадим прилагал. Допустим, слоя пыли толщиной в палец в доступном обозрении Инна не обнаружила, а на полу не наблюдалось ни грязи, ни так все время бесящих крошек. Впрочем, их с лихвой заменяли без труда просочившиеся из Милкиной комнаты кубики от конструктора и мелкие игрушки. На одной такой Вадька споткнулся, пока проводил для Инны быстрый экскурс по своему жилью. Скривившись от внезапно пронзившей ступню боли, он недовольно выдохнул подходящим для такого случая словом и пинком отправил куда подальше попавшую под ноги мелочь. Смурфик из "Киндер сюрприза", прогремев по ламинату пластмассовым боком, стремительно пересек коридор из детской прямиком во взрослую спальню и укрылся где-то под кроватью. Скорее всего, надолго.
        Инна сначала посмотрела туда, в непроглядную темноту, куда улетела игрушка, потом на пустую банку пива, притулившуюся на полу у ножки кровати, потом на саму кровать, впопыхах заправленную, кривовато наброшенным клетчатым пледом. Сегодняшний вечер, по всей вероятности, им предстояло провести тут, а может даже и ночь. Без слов понятно для чего ее пригласил к себе Вадим, да Инна и сама в принципе для этого и пошла с ним, но не с порога же раздеваться догола и сразу нырять в постель. Хотя в предыдущий раз надолго не затянувшаяся прелюдия в подъезде в считанные минуты загнала их обоих в кровать, они даже не разделись толком, терпения хватило лишь спустить штаны. И только потом, намного позже, чуть разрядив нахлынувшее желание, в перерывах между толчками, ахами и стонами, когда катастрофически стало не хватать еще более тесного соприкосновения телами, они стали стягивать с себя оставшиеся на них шмотки.
        Восстановленные в памяти ощущения прокатились по Инкиному телу приятной волной возбуждения и сладостного предчувствия. Секс с Вадькой был вкусным, но все же сегодня не хотелось так сразу с места в карьер. Инна оглянулась на Вадима. Его взгляд блуждал по кровати. Непонятно, что он при этом думал:
        - Здесь спальня, - вдруг машинально пояснил он очевидное и, сорвавшись поднял с пола банку, - ну что, все посмотрела? Пойдем, посмотрим, что можно замутить на ужин.
        "Мутить" толком было не из чего, в этом они убедились, просмотрев всевозможные ящики большого, но как оказалось практически абсолютно пустого и потому совершенно бесполезного кухонного гарнитура. Вадим готовить не умел, а потому продуктов и посуды в наличие у него оказалось негусто. Несколько тарелок и столько же кружек-ложек, ну и, кажется, где-то набор кастрюль промелькнул. Непонятно для чего хозяин квартиры устраивал здесь все эти прикольные навороты со встраиваемой техникой, приведшие Инку в тихий восторг и зависть, если сам ничем практически не пользовался.
        - Может, пасту? - предложила она.
        - Пасту? Макароны, что ли?
        - Ну да, просто ничего другого у тебя тут нет, - помахала она нераскрытой пачкой спагетти, завалявшейся в закромах бесчисленных ящиков. - Их, во всяком случае, можно хотя бы просто полить кетчупом. И колбасы кусочек есть. Ее пожарить и сыром посыпать, - быстро сориентировалась Инна.
        - Можно, конечно и так, - Вадька пожал плечами и подошел к окну, заглянул в давно уже образовавшуюся на улице черноту. Вряд ли он что-то разглядел из-за яркого света освещаемого их кухню обилием "точечников" на потолке, и спустил жалюзи, обычные такие - белые, горизонтальные, как в офисе. Штор в этой квартире, кажется, отродясь не существовало. - Вообще надо было в магазин заехать, - огорченно заметил он. - Не подумал что-то. Милка все мозги вывезла.
        - Милка? - Инна снова захлопала дверцами шкафов, теперь отыскивая, в чем поставить кипятить воду. - Сильно обиделась?
        - Да, - невозмутимо махнул рукой Вадим, - поревет - успокоится. Ничего страшного. Может тогда лучше заказать чего-нибудь. Ролы? Пиццу? - предложил. - Можно даже ту же самую пасту, если хочешь.
        - Ролы - нет. Не хочу, - тут же не задумываясь, отказалась Инка. - Надоели. А пиццу можно, конечно, но я уже воду поставила, - кивнула на газовую плиту, где языки пламени вовсю облизывали запотевшие от конденсата стенки кастрюли. - Сейчас, быстро сварим, не суетись. Быстрее, чем доставка - точно. Сковородка у тебя где? Мне нужна сковородка.
        - Сковородка, - повторил Вадим и задумчиво крутанулся вокруг своей оси, - сейчас. - Выдвинул ящик, расположенный под духовкой и вытащил оттуда нечто отдаленно напоминающее сковороду.
        Непонятно почему, ведь Вадим сам ничего не готовил, но антипригарное покрытие у посуды было нещадно содрано.
        - Да уж. Сковородка! - Инна провела пальцем по дну сковороды, но за неимением лучшего и ее пристроила на одну из конфорок.
        В целом вот так вот хлопотать над приготовлением еды ей нравилось, хотя в свое время, живя с Виктором, порой уже выть хотелось от бесконечного дежурства у плиты. А сейчас вдохновилась, видимо, соскучилась по бытовым заботам за три месяца прозябания на маминых харчах. Жаль, продуктов толком не было - устроила бы она Вадьке праздничный ужин.
        Вадим, словно услышав ее мысли про праздник, спохватился:
        - Слушай, ром же где-то был, - снова захлопали дверцы кухонного гарнитура.
        - "Бакарди"? - застыла Инна с ложкой в руке, заметив бутылку, возникшую в руках Вадима после непродолжительных поисков.
        - Да. Я ж обещал тебе коктейль сделать.
        - Это та самая из дьютика?
        - Ага.
        - Все еще не выпил?
        - Нет. Забыл совсем. Тебя ждал, - взглянув на Инку, Вадим хитро улыбнулся и подмигнул.
        - Круто, - вода закипела, Инна еще раз помешала высыпанные туда макароны, развернулась, - ну давай, показывай свой мастер класс, бармен, - рассмеялась, с любопытством уставившись на Вадьку.
        - Ага, сейчас, подожди, - бутылку он водрузил на стол и заозирался, почесывая затылок одной рукой, второй, задрав футболку, потер плоское пузо, - блин, делать-то не из чего, - вдруг опомнился и огорченно уставился на Инну, - может, я все же в магазин сгоняю? А? Вообще ведь нихрена тут нет.
        Инка оглянулась на кипящие макароны и на одинокую бутылку на столе. Если честно, оставаться одной и ждать в чужой квартире не хотелось, идти куда-то вместе тоже было лень. Фиг с ним с этим коктейлем, не так уж и нужен он им сейчас.
        - Давай лучше в другой раз, - предложила.
        - В другой? - Вадька сник еще больше, но внезапно озаренный чем-то, тут же воспрянул. - Хотя... - рванул к холодильнику и вытащил оттуда начатую "полторашку" колы. - Банально, конечно, но тоже нормально. В другой раз я тебе обязательно настоящий намешаю. "Пина Коладу", например. Любишь "Пина Коладу"?
        - "Пина Колада" - это с ананасом которая? - припоминая, переспросила Инна.
        - Ну да, с ананасовым соком и сливками. Ну и ром, если алкогольный делать. А. Шейкер еще надо будет взять. Напомни. Хорошо?
        - Хорошо, - засмеялась Инна. - Шейкер. Без него никак?
        - Без него никак. Можно, но сложно, - заявил с деловым видом.
        Вадим так смешно суетился. Словно по волшебству всплыли в его руках идеально прозрачные, возможно даже новые, стаканы и пристроились рядом с бутылкой.
        - Так. И как этот будет называться? - Инка, забросив варку макарон, пристроилась с интересом наблюдать, как ром, налитый на дно стакана, забурлил, смешиваясь с шипящей черной жидкостью. Вообще-то, ничего мудреного нет в том, чтобы смешать газировку с алкоголем.
        - Этот? - Вадька пожал плечами. - Этот никак. Просто темный ром с колой. По идее сюда еще лед и немного лайма надо, но нет, ни того, ни другого, - с досадой цыкнул и мелкие пузырьки запрыгали теперь и во втором стакане. - Ну, или "Куба Либре". Вообще-то, он так еще называется. Если не ошибаюсь, конечно.
        - "Куба Либре", - повторила, улыбаясь, Инка и взяла протянутый ей в руки стакан. - Куба - Свобода?
        - Ну да, что-то типа того - Свободная Куба, наверное, так точнее.
        - Свободная, - кивнула Инна. - Заглянула в стакан, пузырьки от газировки почти уже перестали прыгать. - Понятно. Значит, ты реально барменом был?
        - Ага, был. Давно уже, после школы, еще там - у себя дома. Сначала официком, потом барменом. Ну что, выпьем что ли? - Вадька стукнул стаканом по стакану в Инкиных руках и глотнул донельзя облегченный вариант "Свободной Кубы".
        С трубочками для коктейлей в сегодняшнем экспромт-баре, как и с ингредиентами в целом, тоже была напряженка. Инне так же пришлось пригубить коктейль через край стакана. Облизнула задержавшуюся на губе каплю. На вкус "Куба Либре" напоминала просто колу. Разве что чуть более терпкую, но все равно колу.
        - А бутылки вот так кидать умеешь? - Инна покрутила в воздухе кистью руки.
        - Как?
        - Вот так, - повторила жест, - красиво чтоб. - И снова отхлебнула напиток.
        - Красиво?- рассмеялся Вадим. - Вот так, что ли? - в одну секунду бутыль с ромом оторвался от стола, взметнулся невысоко в воздух и тут же, ловко пойманный Вадькой, непонятно каким образом обогнул его запястье, и в целости и сохранности вернулся на свое место.
        - Ну-ка, ну-ка, не поняла, - оживилась Инна, распахнув восхищенные глаза, - повтори еще.
        - Еще?
        - Еще!
        - Ладно, - пожал он плечами, - но если уроню, убирать сама будешь.
        - А ты можешь уронить?
        - Естественно. Я же уже давно бывший бармен.
        - Тогда не на... - она хотела сказать, что не стоит рисковать, но бутылка уже снова сделала еще один незамысловатый, немного другой кульбит, и к счастью целой и невредимой вернулась в руки Вадима. - Всё, всё. Хватит, - отобрала она у него ром и с интересом, как будто в первый раз взглянула на этикетку. - "Бакарди Блэк", - прочитала она и так известное название, едва слышно шевеля губами. Вздернула бровь, - Блэк Бака-а-арди, - улыбаясь, пропела буквально на днях прогремевший новый, но уже так прочно засевший и теперь постоянно крутящийся на языке хит внезапно всплывшей группы "GAZIROVKA".
        Вадька, скосив взгляд на Инну, хмыкнул:
        - Танцы в моей кровати... - поддержал он, не подпевая, а просто проговаривая следующие слова песни. Петь он, к сожалению, все-таки не умел. Тоже поиграл бровями. Взгляды Инны и Вадима пересеклись и завороженно застыли друг на друге.
        "Блэк Бакарди.
        Танцы в моей кровати.
        Не говори мне хватит.
        Снимай свое платье..." - навязчиво зашумело в мозгах. Вадькины губы тоже имели вкус колы. Сладкие, дурманящие они пьянили и разгоняли в венах кровь, пожалуй, даже сильнее и крепче, чем намешанная здесь экспромтом "Куба Либре".
        "Блэк Бакарди.
        Танцы в моей кровати..."
        "Танцы" внезапно начавшиеся на кухне, через некоторое время сами собой перенеслись в Вадькину кровать. А на выключенной наспех газовой плите так и остались раскисать в кипятке макароны.
        Инкин телефон, оставленный на кухне, разрывался от звонков, но еще несколько минут назад хозяйке было совершенно не до настойчивого абонента. Не до земного бренного бытия ей было. Какие могут быть разговоры, с кем и о чем, когда стая разноцветных бабочек так и трепыхалась нетерпеливо у нее в животе. С каждым ее вздохом, с каждым выдохом они вырывались в счастливом освобождении и словно яркие брызги искр рассыпались, взмывали вверх, образуя переливающуюся множеством красок слепящую глаза радугу, и снова разлетались, уносясь далеко в космос к далеким неизведанным звездам, туда где, наверное, и находился тот самый рай.
        Проще говоря, погрязла Инка в плотском греховном наслаждении. Весь ее мир сузился до границ, очерченных краями кровати с беспорядочно разворошенным на ней постельным бельем, пропитанным потом и запахом секса. Никто и ничто не могло проникнуть в этот мир. Он существовал только для них двоих, жарких и похотливо жадных. Для Инны и Вадима. Только их и больше ничей он был, этот маленький, эгоистичный, развратный мир. И Вадька ревностно, стойко охранял его от чужого вторжения, заставляя Инну забыть о времени, слышать только его голос, чувствовать только его прикосновения и настойчивые проникновения. Никаких отвлечений на внешние раздражители, никаких назойливых звонков. Только он и она. И в тот момент для Инки, действительно, не было ничего важнее Вадима и приближающегося оргазма.
        И только когда последняя бабочка, так долго искавшая выход, наконец выпорхнула, содрогая изможденное тело в сладком экстазе, до Инны наконец донеслись настырные мелодичные позвякивания.
        - Кто так уперто долбит? - недовольно выдохнул Вадька в Инкин затылок и прижался к нему губами. Его руки продолжали лениво скользить по ее животу, нежно поглаживая.
        Инна едва заметно повела плечом:
        - Не знаю, - ответила равнодушно. Обернулась и на мгновение прижалась к его губам своими. Они уже давно не пахли ни колой, ни ромом, они просто были обалденно вкусными. Улыбнувшись, прикрыла глаза и расслабленно откинулась на Вадима, упираясь мокрыми лопатками в его такую же потную грудь. Это ли не блаженство?
        Разве есть какая-то разница, кому она так сильно понадобилась здесь и сейчас, когда они все еще вдвоем, вместе в этом их мире, заканчивающемся краями кровати. А кто там пытается ее достать из другой вселенной - абсолютно все равно. Не хотелось ни знать, ни думать, а просто вот так бесконечно долго сидеть и нежиться в Вадькиных объятиях, ощущая его хоть и обмякшего, но все еще в себе.
        Бесконечно не получилось, Вадим отодвинулся и развернул ее лицом к себе. Уставившиеся на нее глаза чего-то ждали. Чего - непонятно, но они были такие славные, в них так было приятно смотреть. Инна, улыбаясь, потянулась к нему, срывая еще один поцелуй. Наверное, она выглядела глупо со своей этой назойливой нежностью, но ничего не могла с собой поделать. Нравился ей этот мальчишка, а после секса, эмоции просто переполняли. Играть в любимых с ним было приятно. И легко. Умел он притворяться любящим.
        - Не знаю. Мама, наверное, - она все же постаралась умерить свой пыл. Пожала плечами и поежилась, без согревающих рук вдруг стало зябко.
        - Мама? - недоверчиво переспросил Вадим.
        - Ну да. - Кто мог еще названивать в такое время. Потеряла наверняка. Времени-то уже сколько? Инке давно пора было вернуться с работы домой, а предупредить родителей, что задержится как-то и забыла совсем. - У тебя есть что-нибудь надеть? - Инна озабоченно огляделась. Наткнулась взглядом на свое платье, влазить в него было не вариант, а телефон, до сих пор раз за разом так и звонящий, все же следовало взять, бегать же голышом по чужой квартире казалось неудобным.
        Вадим окинул ее взглядом, задержавшись на оголенной груди, и тоже осмотрелся.
        - Футболка пойдет? Или чистую принести?
        - Пойдет, конечно.
        Смысл выделываться и искать другое, если Инна сама похлеще Вадькиной одежды вся по уши смешалась с его запахом. Так что напялила она на себя подкинутую ей мужскую футболку, как свою родную.
        Девятнадцать непринятых звонков высветилось на экране. И да, все они были от мамы. Точнее маминых шестнадцать и три от отца, но это сути не меняло. А время? Время почти детское - чуть-чуть перевалило за десять вечера. Кошмар какой-то! С того времени, как только она вернулась в родную обитель после разрыва с Виктором, никакой личной жизни. Тотальный контроль.
        Инна раздраженно вздохнула, а возле ее уха смеясь выдохнули:
        - Маленькая девочка, - протянул, дразнясь, Вадька, обнял ее за талию и, задрав футболку, заскользил по ребрам. Губы коснулись шейного позвонка.
        Этот негодяй, когда Инна просматривала телефон, без зазрения совести заглядывал ей через плечо и даже не скрывал этого.
        Инна возмущенно пихнула проходимца локтем в бок и отойдя на пару шагов нажала на вызов. Мама взяла после первого гудка и тут же налетела с истеричным воплем.
        - Инна, ты где?
        - Я... у Вадима, - не стала она ничего придумывать и сказала как есть. - Не слышала просто, телефон в сумке был, - тут уже немного приврала, опуская ненужные подробности. Все равно пришлось выслушивать вполне ожидаемые причитания:
        - Господи, опять Вадим. Связалась же с... - невнятное бубнение. - Позвонить нельзя было? - упрек.- Ушла и пропала. Мы тут с ума сходим, - снова упрек. - Вообще ни о чем и ни о ком не думаешь, - и еще один упрек. На все это отвечать было не обязательно, можно просто виновато сопеть и внимать. Внимать и сопеть, изображая раскаяние. Инка, закатив глаза и поджав губы, раздраженно покачивала головой.
        Бесит. Как ее это все ужасно бесит. Действительно, как будто она маленькая девочка. Двадцать пять лет как-никак ведь уже, и одно "почти замужество" позади.
        - И надолго? Когда домой собираешься? - это, кажется, был уже настоящий вопрос, на который следовало отозваться.
        - Когда? - Инна обернулась к Вадиму, который все так же не скрывая вслушивался в разговор.
        - Завтра, - ответил он как само собой разумеющееся.
        - Завтра, - повторила она в трубку.
        - Завтра? - гаркнуло в ухо и затихло переваривая информацию. - Господи, глупая какая, - послышался шепот и следом за ним чуть громче совет, а может и угроза. - Смотри. Хотя бы не забеременей там от него.
        Слушать этот маразм больше не было сил. Это еще большой вопрос, кто из них глупый и глупости несет. Конечно она смотрит. Не маленькая же. И не дура безмозглая, как эта Вадькина... Имени матери Миланы она не помнила, а может даже и не знала. Не важно. Важно, что о таких элементарных вещах даже напоминать не стоило, бессмысленно сотрясая воздух и нервную систему. Чтобы "смотреть", у Инны мозгов всегда хватало. Да и Вадим после однажды полученного неожиданного презента в виде дочери, теперь был более чем щепетилен в этом вопросе. Так что мама могла там не кипешевать - внуков в обозримом будущем у нее точно не предвидится. К тому же еще непонятно, сможет ли Инна вообще когда либо стать матерью. Учитывая многоразовые бесплодные попытки заделать ребенка с Виктором, Инка опасалась, что с этим делом у нее будут проблемы.
        Инна с досадой бросила телефон, немного постояла задумчиво вглядываясь в пустоту напротив себя, потом перевела взгляд на остывшую на плите кастрюлю. Помешала ложкой образовавшуюся там кашу из макарон.
        "Паста. Праздничный ужин. Куба Либре" - грустно усмехнулась. - "Да уж".
        Вадька тоже заглянул в кастрюлю.
        - Ну что? Пиццу?
        Инка кивнула:
        - Да. Пиццу.
        ***
        - Какую будешь? - Вадим, сидя за столом, просматривал в телефоне меню одного из сайтов доставки еды. Инна, облокотившись о столешницу, пристроилась рядом. Мелькающие фотографии соблазнительных блюд сочностью красок вызывали аппетит, давая знать о давно подступившем голоде. Если честно, она сейчас любую бы съела.
        - Так-то все равно. Можно с грибами или охотничью, - предложила она. И цена приемлемая, и состав проверенный. Нет никаких сюрпризов в виде ананасов, например. К их присутствию в пицце Инка относилась подозрительно.
        - Тогда возьмем и ту, и другую.
        - Да, лучше две, - согласилась Инна.
        Пиццы - и грибная, и с охотничьими колбасками, тут же отправились в виртуальную корзину.
        - Еще что-нибудь?
        - А что еще есть? - От назойливого посасывания в желудке подмывало заказать что-нибудь дополнительно.
        - Давай посмотрим.
        На экране замелькали картинки, Вадька монотонно водил пальцем по стеклу, Инна склонившись разглядывала предлагаемый ассортимент.
        - О! Может, вок? - воскликнула она, осененная мыслью.
        - Вок?
        - Да, вок. Лапшу вок.
        - Давай вок, - не стал возражать Вадим. - На, выбирай сама, - придвинул ей телефон, и теперь Инка взялась пролистывать меню.
        Увлеченная выбором, она не замечала на себе пристального взгляда. Вадим долго, внимательно разглядывал ее лицо в профиль, слишком долго и как-то придирчиво.
        Под тщательный осмотр попало все. Лоб, почти весь скрытый взъерошенными прядями волос. Нос. Губы, время от времени облизываемые краешком языка. Подбородок. И снова губы, едва слышно шепчущие названия блюд. Ресницы, днем перед походом в театр тщательно вытянутые тушью, а теперь несколько утратившие длину. Еще раз нос - он иногда чуть кривился и морщился, изменяясь вместе с мимикой лица.
        Инка не знала, что ее так досконально разглядывают, а то может и волосы бы немного пригладила, и тушь подправила, и не кривлялась глупо. А Вадька тем временем изучал, всматривался, приценивался, а может даже и сравнивал. Кто его знает, что происходило в тот момент в его мозгу. О чем он думал? Его взгляд, закончив блуждать по лицу, наконец, скользнул ниже, быстро пробежав по заимствованной футболке, застыл на выпяченной оголенной заднице. Босым ступням уделилось секундное незначительное внимание.
        - Кстати, что там с твоими планами? - спросил Вадим вдруг, между прочим.
        - Какими планами? - Инна на мгновение скосила непонимающий взгляд и снова уткнулась в телефон.
        - Ну, там котенок... Любовники. Несколько.
        - А, - Инка снова скривила нос, - никак, - ответила раздосадованно. Непонятно, к какому "кстати" Вадим задал этот вопрос, но он очень удачно надавил на больную мозоль. Не хотела она вдаваться в подробности своих мытарств по кредитным организациям и тем более о постигших ее неудачах, но тем не менее пояснила. - Не дают мне кредит. Зарплата маленькая. Первоначалку большую надо. Так что, так и умру без котенка, - закончила печально.
        Вадька разулыбался, чужое горе его, кажется, обрадовало.
        - Ну ничего, у тебя времени еще вагон, - смеясь, успокоил он ее, - к пенсии заведешь. Сразу несколько. Котят, я имею ввиду.
        Инна выпрямилась и прищурившись посмотрела на парня.
        "В лоб что ли дать?" - подумала. - "Насмехается тут".
        - Слушай, а тебе как ипотеку дали? Ты же толком не работаешь, тем более с ребенком. И трешка... - с подозрением огляделась. Кухонный гарнитур, хоть и совершенно без посуды, но со встроенной техникой, тянул, наверняка, на немаленькую сумму.
        - Почему это не работаю? - возмутился Вадим. - Уж раза в два точно больше тебя зарабатываю. Даже больше.
        - Да?
        - Да! Ну что, выбрала свои макароны? - поспешил он срулить с неинтересной уже ему темы.
        - Выбрала. Не макароны, а лапша вок. Ты будешь?
        - Буду. Все буду. Есть хочу.
        Ужин вышел сытным и вкусным, а с Баккарди еще и веселым. Отличный день, замечательный вечер, потрясающая ночь. За последний месяц, а то и два-три, это точно самое лучшее событие, случившееся в ее жизни. Так же здорово было, пожалуй, только в октябре, в Турции. Тесно прижавшуюся в кровати к Вадиму Инну, воспоминания об отдыхе на берегу моря будоражили особенно остро. Она не могла сказать, что конкретно ей понравилось в той в общем-то беспокойной поездке. Если вдуматься, то хорошего было мало - постоянное напряжение, нервы, споры, препирательства, плюс сюда же добавить боль и отчаяние из-за предательства любимого человека. Но если это все отбросить, то оставалось море, палящее солнце, перемежающееся с прохладным ветерком, дурачества, смех. Их смех и еще более задорный, счастливый - детский. Миланкин. Прогулки по вечерам, откровенные беседы с сочувствием и абсолютным пониманием. И вот такие же ночные объятия - теплые и, несмотря на узкую кровать, уютные. Непонятно, как за столько ночей они так и остались до безобразия целомудренными. Сейчас это казалось таким до умиления смешным и трогательным.
        Инка улыбнулась, потерлась кончиком носа о Вадькино плечо и украдкой едва заметно коснулась губами солоноватой на вкус кожи.
        Да, та поездка была самая крутая из ее поездок на моря. Самая неповторимая. Незабываемая.
        К чувству восторга тут же внезапно подкатила гадкая невыносимая тоска. Пробралась в сердце и тут же удушающими метастазами разрослась по всему телу. Побочный эффект алкоголя начал действовать, не иначе. Часто такое случается - после эйфории и веселья вдруг накатывает унылая безнадега.
        Буквально через неделю заканчивается год. Итоги, которые можно было подвести за прожитый период, выходили малорадужные и неутешительные. Что она имела на сегодняшний день? Ничего! Работа - ужас-ужасный, от которой ни минимума удовольствий, ни прибыли. Семьи больше нет - распалась. Просуществовала ни шатко ни валко два года, а потом, как оказалось, семьей-то никогда и не была. Жить с Инной, как выяснилось, просто невозможно. Непригодный она для сосуществования человек. Ни хозяйки из нее не получилось, ни матери. Так - недоразумение какое-то, недостойное ни заботы, ни уважения, ни любви. Словно она не живой человек, а девайс какой-то. Приобрели, попользовались, и так и сяк прикинули. Нет, не подходит для дома - не совершенная модель, не вписывается в интерьер, да и вообще, брак какой-то. На свалку ее. Нет, не на свалку, а на завод-производитель, по гарантии, так сказать - к маме с папой.
        Для родителей, само-собой, неважно какая она хозяйка и мать. Для них она вечный ребенок. И это все, конечно, здорово, но все же грустно. Не о таком счастье она мечтала.
        Не везет ей во всем почему-то.
        Фиг с ней с семьей. Не годилась в жены - ну и ладно. У нее даже с любовником, который нужен-то был только для души и тела, ничего не выходило. Впрочем, она вообще-то пока и не начинала думать об этом вопросе. Боялась она новых отношений, пусть даже и несерьезных. Предательство Виктора подкосило веру в себя и в других. Да и к тому же у нее ведь был Вадька. Любовником его, естественно, назвать язык не поворачивался. Какой из него любовник? Объявлялся хитросделанный мальчик раз в месяц, да и то тогда, когда ему ребенка нужно было выгулять, себе для компании, так сказать, и в помощь, а потом опять пропадал надолго. Так что, не любовник он, а так - баловство. Хотя, стоит отметить, очень симпатичное и привлекательное баловство. Классное и так обалденно пахнущее...
        Инна еще раз мазнула губами по плечу парня и глубоко вдохнула, сладко зажмурившись.
        "Жалко, что он такой молодой, бестолковый и... неизвестно чей..."
        - Ты латте любишь? - вырвал ее из невеселых раздумий голос.
        Все это время, пока Инка колыхалась на волнах печали, взращивая и лелея свою накатившую грусть, Вадим медленно, лениво водил пальцами по ее бедру и помалкивал. Тоже, видимо, погряз в каких-то своих мыслях. И вот, получается, думал, думал и придумал.
        "Кофе ему что ли еще приспичило?" - нахмурилась Инна.
        - Неа, - тут же отмахнулась, - я вообще кофе не люблю.
        - Не любишь?
        - Нет.
        - А что любишь?
        - Не знаю. Фанту, колу, спрайт. Лимонад, в общем, любой. Сок яблочный без мякоти. Ананасовый. Ты мне, кстати, обещал Пина Коладу замутить. Помнишь?
        - Помню, - продолжая приятно поглаживать ей ногу, Вадим все так же пялился в потолок. - Сделаю, - пообещал невозмутимо.
        - А еще, знаешь, чего я бы выпила?
        - Чего?
        - Холодный молочный коктейль. Ну, из мороженого и сока. Обычный. - У Инки от одной только мысли о сладком ледяном напитке потекла слюна. От выпитого алкоголя начало сушить во рту и потому о питье мечталось в удовольствием, - любишь такой?
        - Молочный так себе, - честно сознался Вадим, - Милка любит.
        - Я тоже люблю.
        - Ясно, - сквозь темноту почувствовалась в его словах улыбка. - Все, давай спать.
        Глава 44
        "Кап, кап, кап-кап... кап, кап..." - неритмично стучала о железный карниз заунывная капель. В комнате было достаточно темно, сквозь полотно опущенных жалюзи едва пробивалась рассветная хмарь.
        "Кап-кап, кап"
        Вадим потер заспанные глаза, бессмысленно посмотрел на попавший в поле зрения пустой угол комнаты у окна.
        "Зима, блин" - с ленивой досадой отметил он так некстати свалившуюся на город под новый год оттепель, и, закрыв глаза, снова забылся в уютном сне. Но ненадолго - секунд на пять-десять максимум. Внезапно встрепенувшись, резко оглянулся. Рядом было пусто. Еще более бессмысленно попялился на свободную половину кровати. После пробуждения мысли сопротивлялись, работали медленно, нехотя. Девушек никогда не было в этой кровати и утро в одиночестве - это нормальная стандартная картина, но вчера все немного выбилось из обыденности. Инна осталась на ночь, разделив с ним постель, и теперь ее, Инки, здесь не было. Прислушался - в квартире стояла никем и ничем не нарушаемая тишина, разве что вот это добивающее "кап-кап", да где-то вдалеке едва слышный, монотонный, сливающийся с общим фоном гул.
        Выбравшись из кровати, Вадим поежился от утренней прохлады, но так неодетый и поплелся обходить квартиру. Выключенный свет в туалете и ванной красноречиво говорил о том, что там никого нет. Пусто было и в необжитой гостиной, и на кухне тоже. Тоже никого. Зато нашелся источник гула - во включенной посудомоечной машине шумным напором плескалась вода.
        "Шур-шууух, шур-шууух", - машинка старательно обдавала горячей струей сложенную в нее кухонную утварь. - "Шур-шууух, шур-шуууух".
        Вадим огляделся, бардак после вчерашнего пиршества чудесным образом испарился. Впрочем, не очень-то и чудесным. Инна все убрала. И бутылки со стаканами, и тарелки, и коробки из под пиццы и лапши-вок. Кастрюля с "пастой" тоже исчезла. Скорее всего, это как раз она и позвякивала сейчас металлическими краями, счастливо намываясь до блеска за дверцей "посудомойки".
        "Шур-шууух, шур-шууух".
        Это все понятно, но где сама Инка?
        Вадим пошел назад. По пути в прихожей отметил отсутствие у входной двери женской обуви, но все равно зачем-то заглянул и в Милкину комнату, и в темень санузла. На всякий случай, хотя уже четко осознавал - она ушла.
        Вернувшись в спальню, задумчиво глядя на смятые простыни, потер сначала шею, потом слегка шершавый подбородок.
        В каких-нибудь романтических фильмах обычно в такой момент, после хорошо проведенной ночи, девушки бросают на подушку записку с наивным бредом в стиле:
        "Любимый, я ушла" или "Ночь была просто замечательной". "Спасибо. Все было круто".
        Все, что угодно - не в содержании суть.
        Вадька, естественно, не надеялся ни на какое послание. Однако то, что Инка вот так вот "ливнула" совсем неожиданно, не сказав ни слова, его несколько озадачило. Он даже поднапряг память, пытаясь припомнить, может она все же пробовала с утра его растолкать. Но вроде бы ничего похожего не всплывало.
        После затянувшегося глубоко за полночь ужина они еще раз трахались, потом лежали и немного говорили. Перед тем как заснуть, у Вадима даже мелькнула мысль побаловать девушку кофе, принеся ей его утром в постель. Вот просто захотелось ему сделать ей приятное. И не потому, что надо уделить внимание, а чтобы увидеть ее растерянные и восхищенные глаза. Почему-то ему казалось, что Инка бы обязательно удивилась и обрадовалась, а потом, улыбнувшись, поцеловала. Она всегда, абсолютно всегда, с необычайной легкостью не скупилась на ласки. Она вообще была очень нежной и легкой. Вадьке это нравилось. Несмотря на все ее хныканья по поводу несчастной жизни и напускные бурчания, от нее просто несло лавиной оптимизма и добра. Жаль, что у него постоянно выходило ее обижать. Он никогда не стремился целенаправленно ей сделать плохо, все получалось само собой, без злого умысла. Раз за разом обходился с ней некрасиво, а она все равно потом прощала и щедро раздавала ему улыбки, смех и ласки.
        Вот он и хотел ей утром сделать приятное - просто так. Так же как купил ей тогда в аэропорту эту брызгалку - духи. Правда, это изначально была Милкина идея, но ему она тоже понравилась. И реально приятно было смотреть, как Инна хоть и отнекивалась, но украдкой все равно расплылась от удовольствия из-за полученного подарка. И завтрак бы ей непременно понравился. Только не кофе надо было нести, а, как выяснилось, коктейль, но и это не проблема. Нужно просто было пораньше встать и съездить куда-нибудь в Макдональдс.
        Но встал он только сейчас, когда от Инны и духа в квартире не осталось, одни лишь смятые простыни и шуршащая на кухне посудомоечная машина. И нет, никто его с утра не тормошил - он это знал точно.
        Вадим взял телефон.
        "Девять семнадцать. Ничего себе", - мысленно присвистнул. С недоверием покосился на окно.
        "Кап, кап, кап".
        Из-за сгустившихся туч и не скажешь, что уже давно наступило утро, а на экране мобильника, кроме индикатора времени и оповещения в углу, что за бортом температура воздуха плюс один по Цельсию, больше ничего. Ни звонков, ни сообщений.
        Большая ли это беда, если девушка утром ушла, не прощаясь? Никто же ее не выгонял и даже не намекал об этом. Сама добровольно освободила помещение. По идее это должно быть неплохо, но на душе собрался неприятный осадок, с вопросом полным непонимания:
        "Что не так? Вот что не так?"
        Недовольно выдохнул. На экране всплыл список контактов.
        "В ГАИ надо смотаться и Димону позвонить", - вспомнились тут же оставленные на сегодняшний день дела, заставляя взбодриться и настроиться на рабочий лад. Но первой он все же набрал Инну.
        - Привет. Ты где? - в его голосе сквозило недовольство, он сам это чувствовал, да и не скрывал.
        - Привет, - вопреки ему Инна ответила добродушно и радостно. - На работе, - на заднем фоне слышались громкие детские голоса, топот и повизгивания. Попал видимо на перемену.
        - А. Да. На работе, - голос его немного смягчился. Про то, что у Инны сегодня рабочий день он знал, она ему говорила об этом, просто он забыл. Тому, что девушка спешно унеслась от него, не предупредив, появилось вполне достойное объяснение.
        - Встал? - тем временем раздалось заботливо в трубке.
        - Встал, - кивнул он. Злость испарилась, но недоумение осталось, - ты почему не разбудила? Я бы отвез.
        Несколько секунд Вадька слушал тишину, точнее ребячий гомон. Инка ответила не сразу. Видимо сложно ей было объяснить, почему она так поступила не по-людски. Ну и что, что между ними просто секс, но ведь помимо этого они еще и вроде как друзья. Во всяком случае, не совсем посторонние люди.
        - Не знаю. Не подумала. Ты спал хорошо, - промямлила она неуверенно. Так неуверенно, что, скорее всего, и сама себе не поверила, не только Вадька.
        - Ну и что, Инн, надо было разбудить.
        - Да я на автобусе доехала.
        На автобусе? Отсюда и до ее гимназии хоть и не сказать, что очень далеко, но прямого маршрута не существует. Ехать надо с пересадкой, да к тому же в час пик, когда в транспорте толкучка. Это надо было Вадима посчитать последним козлом, чтобы побояться его разбудить и не попросить довезти. Разве бы он отказал? Неужели он заставил бы девчонку, после совместной ночи идти пешком? На автобус, в слякоть. Даже не на такси. Он что, последний пи...
        На этой мысли он осекся. До него дошло, что он как раз и есть тот последний "козел" и "пи". Самый что ни на есть "пи" из "пи". После первой их ночи он как раз и отправил Инку в слякоть, в первый припорошивший дороги снег, топать своими ногами. Психанул на разверещавшуюся с утра ее мать, решил, что нафига ему, да и ей, впрочем тоже, все это надо. Да, может и не надо, но подвезти-то, придурок, мог. Подвезти, а потом уже честно сказать, что все было здорово, но может не стоит ничего продолжать.
        Просто такое сложно говорить, легче уйти. Лично он не смог. А такие честные да правильные, которые могут, разве где-то водятся? Водятся конечно - в кино, там же, где записки оставляют на подушках. А в реальной жизни Вадька никого подобного не встречал. Во всяком случае, не в своем окружении.
        Трудно быть героем, трудно быть честным, трудно носить коктейли по утрам в постель.
        - Знаешь, не надо больше на автобусе, - попросил он немного виновато. - В следующий раз буди. Хорошо?
        - Хорошо, - с легкостью согласилась Инна.
        В следующий раз. Следующий раз Вадька устроил бы хоть сегодня вечером. Почему бы и нет? Он бы с удовольствием все повторил. К тому же их ждала обещанная им Пина Колада. Причина для встречи неплохая. Вот только как это будет выглядеть со стороны? Не слишком ли оскорбительно для девушки, звать ее на ночь каждый день?
        - Слушай, может, сходим куда-нибудь? - немного подумав, предложил он.
        - Сходим? - в голосе Инны послышалось удивление и вместе с тем интерес. - Куда?
        - Не знаю. Милка вроде на каток просилась, - не смог он придумать ничего лучше.
        - На каток? - раздался смех. - Ты на улицу смотрел?
        - Смотрел. - Он как раз на нее и смотрел сейчас из кухонного окна, подняв наверх жалюзи.
        - Там вода. На катке сейчас если только плавать.
        - Да, зима, блин, - он тоже засмеялся.
        "Кап, кап-кап, кап", - весело стучали по жестянке капли.
        - Но когда-нибудь замерзнет же.
        - Когда-нибудь замерзнет, - согласилась Инка, и в это время ее перебил противный громкоголосый школьный звонок. - Ладно, Вадим, мне пора, - тут же поспешила она попрощаться. - Сходим, обязательно сходим. Давай, пока.
        - Ага. Пока. Я позвоню еще, - сказал Вадька вдогонку и очень надеялся, что она успела его услышать, прежде чем отключилась.
        "Кап, кап, кап, кап", - продолжала усердно молотить капель.
        "Вообще-то это хорошо, что кап-кап", - удовлетворенно подумал Вадим. Сегодня у него дел выше крыше, и даже при большом желании, у него ни для какого катка просто физически не хватало времени.
        Машинально стряхивая прилипший к ступням мусор, с поднявшимся настроением он прошагал в коридор, мимоходом ткнул пальцем ноги кнопку выключателя скучающего у стены автоматического пылесоса. Робот сразу же радостно встрепенулся, зажужжал и, усердно загребая щетками, словно оголодавший, пополз жадно собирать рассыпанные вчера по полу крошки с барского стола.
        - Так. Димыч-Димон, - задумчиво проговорил Вадька и снова уткнулся в экран телефона.
        ***
        На каток им сходить так и не удалось. Сначала погода подвела, а вскоре и сам Вадька уехал с Миланкой к матери. Новый год он по обыкновению встречал в своем родном городе.
        Но до отъезда, после той ночи с "Блэк Бакарди" и "танцами" в его кровати, с Инной он все же еще раз увиделся.
        Скучно и тоскливо стало в один из вечеров. Еще и день выдался в целом не самый удачный, что не способствовало улучшению настроения. Побродив в гнетущей тишине квартиры, похлопав несколько раз дверцей пустого холодильника, он уже было собрался отправиться к отцу, к брату, к дочке. Там хоть поесть можно и с братом поболтать. Мультик какой-нибудь, в конце концов, с Милкой посмотреть, и благополучно уснуть. Все-таки будет не так одиноко.
        Он бы и пошел, не задумываясь, если бы не долги по учебе с таким трудом закрывающиеся, о которых отец не задержится - обязательно поинтересуется, да еще и ответ держать заставит. А Миланка... С ней он буквально завтра отправится на каникулы и пробудут они вместе, как минимум, неделю. Успеют еще надоесть друг другу. И это не совсем то, чего он на самом деле сейчас хотел.
        "К черту условности", - вдруг решил он. Если ему хочется одного, то почему Инке обязательно должно хотеться другого? Можно и в следующий раз сходить погулять. И он без всяких ухищрений и поводов просто позвонил ей и предложил:
        - Приходи ко мне.
        - К тебе? Сейчас?
        Часы показывали, что еще каких-то полчаса и уже наступит завтра.
        - Ну да, сейчас, - пожал он плечами и для убедительности добавил, - у меня есть мороженое.
        - Да ладно, - в трубке раздался мелодичный смех, а следом игривое кокетство, - у меня тоже есть мороженое.
        - Серьезно?
        - Да.
        - С шоколадной крошкой?
        - С шоколадной крошкой.
        - Но зато там у тебя нет меня. - Такой аргумент Инке крыть было нечем. - Возьми такси, я встречу, - пообещал он и тут же сорвался в круглосуточный магазин. Недалеко - всего ничего - наискосок через два двора и вдоль по проспекту еще метров триста-пятьсот. Если быстрым бегом, то займет три минуты туда, три минуты обратно.
        Кто бы мог подумать, что какая-то шоколадная крошка - это дефицит. Есть просто мороженое, есть в шоколаде, есть шоколадное, есть вперемешку с печеньем, а вот с шоколадной крошкой нет. Весь лоток перерыл - не нашел.
        Сливочное мороженое в бумажном стаканчике - две штуки, по килограмму - мандарины и бананы, ананас, ветчина "К завтраку", которая планировалась к ужину, коробочка плавленого сыра с грибами, батон и "Спрайт".
        - Все? - отсканировав штрихкоды, уточнила продавец-кассир.
        - Все, - кивнул Вадька, но внезапно, вспомнив, спохватился. - Хотя, нет, не все, - бегло осмотрел стеллаж у кассы. В общую корзину полетела упаковка с презервативами. - Теперь все.
        И снова рысью триста-пятьсот метров назад по проспекту и два двора наискосок, а потом еще десять минут ожидания у подъезда такси.
        Мороз покусывал щеки и кончики ушей - даже накинутый капюшон не спасал. Вслед за оттепелью снова пришла зима. Наступающая через один день праздничная ночь, по всей видимости, обещала быть по-настоящему новогодней. Лужи на дорогах заледенели, растаявшую грязь припорошил легкий снежок. Каток у мэрии тоже застыл, но Вадиму и Инне было сейчас совершенно не до него.
        Чтобы встретиться друг с другом, вовсе не нужно выискивать причину, надо просто очень сильно соскучиться и захотеть.
        - Ты меня хочешь? - задавал Вадька шепотом вопрос, ставший уже привычным и, можно сказать, ритуальным. Глубоко вбиваясь между широко разведенных Инкиных ног, он слегка покусывал ее торчащие возбужденные соски.
        - Хочу, - заученно отзывалась она и подавалась навстречу, стараясь соединиться с ним еще сильнее, ближе, глубже. - Хочу, - вылетало тяжелым выдохом из пересохших губ. Ее язык, словно в лихорадке, беспокойно облизывал их, к нему следом присоединялся Вадькин.
        "Хочу. Хотим" - кричали каждые клеточки, каждые частички их тел, содрогаясь в сладостном экстазе.
        Для встречи, определенно, никакие причины им больше были не нужны. Надо просто очень сильно соскучиться и захотеть.
        - Я уеду на Новый год. - Вадим подал Инне стаканчик с мороженым, а сам, присев рядом у изголовья, поправил за спиной подушку и глотнул лимонад прямо из горлышка. - С Милкой.
        - К родителям?
        - Ага.
        - Надолго?
        - На каникулы.
        - Понятно. - Инкиа слизнула с ложки холодную сладкую массу и причмокнула языком.
        - Будешь скучать? - Вадим это спросил несерьезно, просто так. И чтобы Инка не подумала вдруг неправильно, шутливо ткнул ей ладонью в бок и провел легонько большим пальцем по ребрам.
        Инна дернулась от щекотки, засмеялась. Прохладные сладкие губы коснулись его губ.
        - Ну, ты же будешь звонить, - хитро прищурилась она.
        - Буду, - пожал он плечами, - конечно, буду.
        И он звонил. Сначала сообщил, что они с Миланкой выехали, а потом, что благополучно добрались. Инна настоятельно просила его об этом отчитаться, вот он и выполнил просьбу.
        - Доехали без происшествий. Живы - здоровы.
        А потом позвонил уже после боя курантов.
        - С Новым годом.
        - Спасибо. И тебя.
        - Как праздник?
        - Да, никак. Сижу вон, телек смотрю, - на заднем фоне слышалась музыка, а потом затихла. Инна нашла для разговора тихий укромный уголок - ушла в свою комнату.
        - Мои тоже смотрят. - Вадим покосился на дверь. Из соседней комнаты отчетливо доносились звуки того же праздничного концерта. Дома были мать, отчим, Мила, которая спать сегодня точно не собиралась, и он, как дурак, торчал тут с ними. Семнадцатилетний братишка Мишка умотал куда-то отрываться в своей компании. - Ты дома? Одна?
        - С родителями.
        - Никуда не пошла?
        - Куда? Некуда! Да и не с кем. У Светки семья, а у Ленки сейчас Игорь, - уныло отозвалась Инна, - ну тот, помнишь, когда в кафе сидели, а ты еще пришел перед днем рождения к нам, - напомнила она ему и по-простецки стала выкладывать странную, но для нее, наверняка, очень важную информацию. - Вот они там познакомились и теперь до сих пор встречаются. Все серьезно. Устроили праздник чисто на двоих. Романтик, все дела. Свечи, шампанское. Я, в общем, там точно не нужна.
        Вадька только промычал в ответ что-то нечленораздельно-утвердительно-одобряющее. Личная жизнь Инкиной подружки его абсолютно не интересовала. Хотя то, что Инна осталась дома, так же как и он, одна, в обществе родителей - это ему понравилось. Не одному же ему быть неприкаянным дурачком.
        - Четвертого числа вот думаем все вместе собраться.
        - Вместе? С кем?
        - Ага. С девчонками. В кино.
        - Какое?
        - Ай, не помню. Комедия какая-то рождественская. Премьера. Игорь с Ленкой выбирали. Мне без разницы.
        - Он тоже, что ли с вами будет?
        - Кто?
        - Игорь.
        - Конечно. Они же теперь друг без друга никуда.
        "Друг без друга никуда! Свечи с шампанским. Романтическая комедия. Пипец просто как все очаровательно" - Вадим развалился на братишкином диване. Под ноги попался брошенный посреди комнаты футбольный мяч. Покатал его немного, подмяв под пятку.
        - А этот. Рыжий. Тоже с вами пойдет? - спросил, между прочим.
        - Какой рыжий?
        - Ну, второй, который в кафе был.
        - А. Руслан? - Инна сообразила, кого имел ввиду Вадька. - Он же не рыжий. Светленький просто. Русый скорее.
        - Ничего не знаю. Рыжий он, - упрямо повторил Вадим и пнул куда подальше надоевший мячик. Тот звонко стукнулся о противоположную стену, проскакал по письменному столу, всколыхнул штору, задев ее, и откатился к шкафу. - Так он тоже идет с вами, что ли?
        - Даже не знаю. Может быть, - равнодушно отозвалась Инка. Ей было все равно, составит ли "рыжий-русый" им компанию или нет. Да и Вадьке тоже, собственно, было плевать на это. Просто так спросил, чтобы разговор поддержать. А они долго еще потом разговаривали - целый час, а то и больше. А чем еще заниматься? Не "Голубой огонек" смотреть же!
        Первого числа, после того как Вадим хорошо отоспался после бестолково проведенной новогодней ночи, он заявил матери, что третьего числа поедет назад.
        - Допсессия начнется, - пояснил он поспешность своего отъезда, - диплом еще. Да и работы дофига.
        И ничего он не врал. Были у него и в самом деле и допсессия, и диплом, и работа. Все это, несомненно, можно отложить на пару-тройку дней. Просто нечего ему было делать в этом городе. Бывшие друзья и знакомые все давно растерялись. Вся его жизнь полностью перекочевала далеко отсюда, за пятьсот километров.
        Глава 45
        В торговом центре зимним вечером было по обыкновению людно и шумно. Уютно развалившись на диванчике возле детской игровой площадки, Инка и Вадим отправили Милану резвиться среди других детей, а сами по уши погрязли каждый в своем телефоне. Неизвестно, что высматривал Вадим там у себя на экране, Инна же от души зависла в Инстаграме. С увлечением просмотрела все новые появившиеся посты, выложенные теми, на кого она была подписана, тщательно все "отлайкала", а некоторое и прокомментировала. Удовлетворившись проделанной работой, поерзала, устраиваясь удобнее в объятиях Вадима, и перешла к своим публикациям.
        Зимние каникулы получились на удивление богатыми на интересные фотографии. Запланированный поход в кино принес целую фотосессию. Сам фильм оказался так себе, но вечер, плавно перешедший потом в прогулку по вечернему городу, усыпанному праздничными огнями, вышел замечательным. Давно она с подругами так не веселилась. К тому же в тот день внезапно объявился в городе Вадька, ему пришлось срочно вернуться от родителей по каким-то вдруг обнаружившимся делам. В компании с ним было не так одиноко на фоне умиротворенной в устоявшемся семейном спокойствии Светки и светящейся счастьем влюбленной Ленки. Из-за удачного стечения обстоятельств Инне не пришлось оказаться без пары среди подруг. Хотя, вообще-то, если бы Вадим не изъявил внезапное желание тоже сходить на комедию, то предполагалось навязать в общество Инке Руслана - для равного количества. Может, конечно, с Русланом она бы и не скучала, но с ним все равно было бы не так здорово. Вадька раздолбай, появляющийся как свет в окошке изредка и по настроению, но он все равно в сто раз лучше. В тысячу. В миллион. В миллиард. Ровно в столько, сколько валилось
в тот вечер с бескрайнего неба, нависшего над городом огромными тяжелыми снежными тучами, мягких пушистых снежинок. Инка, закинутая в сугроб бестолковым Вадькой, лежала распластанной звездочкой, заливисто смеялась и балдела от блаженства. Сотни, тысячи, миллионы, миллиарды крупинок счастья щедро сыпались на нее сверху. На лоб, на щеки, на нос, на ресницы, на губы и на высунутый язык, наполняя ее сердце необъяснимой радостью. В тот момент она была по-настоящему счастлива.
        - Вадим прикольный и красивый, - сказала ей позже Лена в приватной беседе по телефону, - но все равно. Зачем он тебе нужен? Какой от него толк?
        Какой толк? А почему обязательно нужен был какой-то толк, если ей просто с этим парнем было хорошо. Он пока был для нее единственным чем-то светлым и не унылым в ее давшей трещину жизни. Вот когда все наладится и все разбитые кусочки склеятся, тогда она и начнет искать этот самый толк. А пока что ей хотелось просто смеяться и наслаждаться, ни о чем не думая. Ей же пока еще двадцать пять - все еще впереди.
        Инна, улыбаясь, еще немного полюбовалась на себя ржущую в сугробе с высунутым языком и пролистнула дальше.
        Дальше шли снимки с центральной площади, с долгожданного Милкой катка. Давненько Инка не стояла на коньках, думала, что уже разучилась. Но ничего - ноги сами вспомнили все движения, едва она только ступила на лед. А у Миланки сколько было восторга! Девочка поначалу немного дулась на взрослых, показывая характер. Последняя их встреча закончилась неприятно, с обидами. Инна не подавала вида, но в душе немного переживала, что Милка теперь взъестся на нее как Глеб - сын Виктора. Чего-чего, а снова войны с ребенком она точно не хотела. Все-таки для создания семьи стоит выбирать мужчину без багажа из прошлой жизни. Детская ревность и неприятие отвратительны и разрушительны. Но Вадькина дочка отошла на удивление быстро. Она самое милое (недаром родители ее назвали Милой) и самое незлопамятное существо. Уже через несколько минут катания вовсю раздавалось задорное детское:
        - Инна, поехали вон до туда и обратно.
        - А наперегонки. Кто быстрее? Папа, смотри, кто первей.
        - Я первая!
        - Инна, а ты вот так можешь?
        - А вот так?!
        - А поехали вместе по кругу.
        - Пап, сфоткай нас.
        "Сфотканные" папой фотографии теперь красовались у Инны в Инстаграме.
        Ребенок вдвойне обрадовался, когда в эту ночь отец остался дома. В самый разгар Инкиных месячных, он легко и без сожаления мог себе это позволить.
        А потом был выезд на базу отдыха. Туда Инна поехала все так же с Вадимом и его дочерью. Шикарные яркие изображения на фоне природы пополнили Инкину страничку, но сама поездка вышла не такой уж и радужной. Если честно, не отдых вышел, а тихий ужас.
        Собрались в этот раз в компании Вадима. Да и не столько это была компания, сколько сборище родственников и иже с ними - братья, сестра, их семьи и друзья. Народа собралось прилично.
        Мало кто чувствует себя уютно среди незнакомых людей, а Инка из присутствующих знала, разве что, одного Илью - двоюродного брата Вадима, который подвозил их в аэропорт. И то, вряд ли это можно назвать знакомством.
        Их приезд вызвал повышенное любопытство.
        - Ого, Вадька с девочкой приехал, - воскликнул кто-то, едва они только вышли из машины. Остальные, словно это была действительно сенсация, оглянулись. Центр всеобщего внимания моментально переметнулся на них.
        - Это Маша, что ли? - Инна сразу почувствовала на себе оценивающие взгляды.
        Вадим, видимо, не ожидавший такого нескромного интереса, растерялся и разнервничался. Инна и раньше замечала у него при сильном волнении трудности с произношением. В таких случаях он обычно то запинался, глотая буквы, то тянул слоги, а тут вообще заткнулся, как будто онемел.
        Инна понимала, что знаменитая Маша занимала немаловажное место в его жизни, но упоминание о ней все равно прозвучало, как железом по стеклу. С этого неловкого момента и пошло все наперекосяк.
        - Это не Маша, это Милкина учительница, - влез тут же с пояснениями Илья. - Очень хорошая учительница, - пояснил он, веселясь, и подмигнул. - Да?
        - Да! - поддакнула наивная Мила, а Инка промолчала, еще больше теряя настроение. Слова Ильи прозвучали хоть и беззлобно, но все же с какой-то издевкой.
        - Это Инна, - выдавил, наконец, из себя Вадька. Взял ее за руку влажной ладонью и больше ничего никому не захотел объяснять.
        Нездоровое внимание к ним, естественно, очень скоро угасло. Видя, в какое смущение их вогнали своими репликами и смешками, все от них отстали. Каждый занялся своими делами. Вообще-то тут, наверное, было весело. Все суетились, готовили стол, на мангале румянились шашлыки. Некоторые отдыхающие, не дождавшись общего стола и перебиваясь мелкой закуской, уже "стограмились". Вокруг бегали довольные визжащие дети. Разговоры и хохот не умолкали. Разговоры, похоже, были очень увлекательные и содержательные. Да. Наверняка. Просто Инна не очень понимала о ком и о чем они велись. Неудивительно, она на этом празднике была не своя, и потому ей было немного скучно.
        Вадька, создавалось впечатление, тоже мало чего понимал и, вообще, находился в какой-то прострации. Инна его не узнавала. Не видела она еще его таким загнанным и неуверенным. Он то неестественно суетился, пытаясь кому-то чем-то помочь, то наоборот зависал и вздрагивал, когда к нему обращались. Его паническое замешательство действовало на Инну гнетуще. Но так было недолго. Вскоре он напился, и тогда его скованность и напряжение как рукой сняло.
        Инна тоже немного выпила, что помогло и ей расслабиться. Коньяк животворящий сотворил свое чудо. Окружающие ее люди стали теперь казаться вполне милыми и забавными. Понемногу и ее начало пробивать на хихиканье и болтовню. Легче всего получилось найти общий язык со Степкой. Во-первых, потому что тот сам подсел к ней поговорить, а во-вторых, парень и по возрасту здесь был самый подходящий для компании. Балагур он оказался еще тот. Потешный и бестолковый. Пожалуй, даже еще бестолковее, чем Вадька. От его пустого и чуть пошловатого трепа уши очень скоро завяли. Тем не менее, Инка смеялась и, наигранно закатывала глаза. Ну а как еще относиться ко всей той ахинее, которую, ни на секунду не замолкая, нес этот оболтус.
        А Вадим смеяться и не начинал. За долгие годы сосуществования с говорливым братцем ему, наверняка, успели надоесть эти глуповатые хохмы. Он слушал бесконечный словесный понос Степана и лишь изредка кривил губы. А еще пил, пил и пил. По мнению Инны многовато уже выпил. Лучше бы тоже включился в разговор, а не сидел молчком с кислой мордой. А еще лучше - вообще не стоило им сюда приезжать, во всяком случае - вместе. Слегка поднявшееся настроение начало снова падать. Остаться вечером в незнакомой компании, за городом, с нажравшимся в дикий хлам другом, перспектива так себе.
        И Инна не зря переживала. Вскоре алкоголь из Вадима, да и из его брата тоже полез во всей красе. Первому надоел неиссякаемый треп второго. Сцепились. Разорались. Еще бы чуть-чуть и подрались бы, наверное.
        - Стёп, иди сюда, - позвала разгулявшегося парня сестра.
        Стёпа, бурча, ушел. В беседке, в которой они сидели, сразу стало тихо. Инка вдруг ощутила, что из-за долгого сидения на одном месте начала подмерзать. Принятые до этого четыре рюмки коньяка не спасали. Вся съежившись, она потерла озябшие руки, взглянула на Вадима и улыбнулась, пытаясь разрядить напряженную обстановку.
        - Болтун, - кивнула она вслед уходящему парню.
        Вадим кивнул в ответ, но не улыбнулся.
        - И чпокарь, - невозмутимо добавил он и пояснил, чтобы понятнее было, упрямо глядя Инке в глаза, - чпокает всех подряд. - Постучал ладонью по кулаку и в довершение еще и издал характерный звук губами. Раздался звонкий "чпок". После этого Вадька скривился в злорадной ухмылке и снова закивал головой, уверенно заявляя и не давая сомневаться. - Всех. Без разбора всех, - и снова послышался этот противный "чпокающий" звук.
        Инна перестала улыбаться. Все. Приехали. Тушите свет.
        - Понятно, - пожала она плечами и приосанилась, - и зачем мне эта информация?
        - Просто так. На всякий случай, - Вадим пьяно засопел и снова потянулся к бутылке.
        - На какой случай?
        Инка взъелась. Будь она абсолютно трезвой, у нее бы хватило ума не обращать внимания на пьяные бредни и не дергать находящегося на взводе парня. Но из-за алкоголя, разогнавшего ее кровь и от создавшейся ситуации в целом, ее и саму начало бомбить. И не только из-за этой похабной "заявочки", брошенной между прочим, а из-за всего этого дня, проведенного здесь. Злилась она на Вадима за все на свете: за Машу, за "очень" хорошую учительницу и за его ни "бэ", ни "мэ" по этому поводу. За тупое похлопывание длинными девчачьими ресницами, когда над ним и Инной тут все похихикивали, за неуютность, за невыносимого придурка брата и даже за холод, продирающий теперь все ее тело.
        - На любой. Откуда я знаю, на какой случай у тебя бывает, - пробубнил Вадька. Коньяк забулькал в пластиковый стаканчик.
        - Так ты сам недавно мне его продвигал. Давай я тебя с братом познакомлю, - фыркнула Инка. - Нафига тогда, спрашивается. А? Если он такой не ламповый.
        - Когда это я его продвигал? - возмутился Вадим.
        - Тогда. Цветы, говорил, будет дарить. Конфеты. В рестораны водить. Нет?
        - Кто?! Степка?! В рестораны?! - Вадим удивленно воскликнул и тут же подавился смехом, а потом вообще захлебнулся в икоте. - Не. Не будет, - еще раз судорожно икнул. - Цветы не будет и рестораны. И рестораны тоже. Ничего не будет. Я не помню, чтобы я такое говорил, - нагло обманывая, заявил он, - но все равно. Он тебе не подойдет. Не мечтай.
        Инка округлила глаза.
        "Не мечтать? О ком? Об этом вот недоразумении?" - перевела взгляд на Степана. Тот шатался, барагозил и что-то громко доказывал сестре. - "Пьянь. Да на кой черт он сдался? Одного недоумка выше крыши".
        - Ага. Не подойдет, значит? - взбесилась она.
        Они со своими выяснениями расшумелись, устраивая новое бесплатное представление собравшимся. - "Да и пофиг" - послала мысленно всех куда подальше Инка. Пусть и дальше ржут. Да, она не красавица-Маша. И учительница хреновая. Девочка для посмешища. Можно издеваться сколько влезет. Наплевать.
        А Вадим и не замечал, что говорил очень громко:
        - Нет. Не вариант.
        - Охренеть. А ты прямо вариант. Да? Опупеть просто. Перспективный мальчик! Молчал бы...
        - Я? Причем тут я? - вскинулся он и сразу замолчал. Заткнулся, не произнося больше ни звука. Похлопал растерянно длинными красивыми ресницами и придвинул поближе стаканчик с плещущейся в ней янтарной жидкостью. Тяжело выдохнул, настраиваясь проглотить содержимое.
        - Пап, - извернувшись, тут же пролезла к нему под руку Милка, - тетя Аля сказала тебе больше не пить.
        Вадим покосился на непонятно откуда всплывшую в его пьяном поле зрения девочку.
        - Скажи тете Але, чтобы она пошла в...Скажи, чтобы не лезла.
        - Пап, ну хватит, ты уже пьяный, - продолжила уговаривать дочь, глядя на отца встревоженными глазенками. - Не пей.
        Мольбы ребенка тронули сердце бестолкового папаши. Он выслушал, полюбовался милым личиком дочери, потом меланхолично улыбнулся и крепко прижал ее к себе.
        - Я не пью, - успокоил. - Не пью.
        - Пьешь. Вон же. В руке, - пропыхтела Мила, зарываясь лицом ему в куртку.
        - Нет. Ничего нет в руке. - Стакан с глухим стуком шмякнулся под стол и повалился на бок, оставляя на снегу темное коричневое пятно. - Видишь?
        - Ага. Не пей. И не ругайтесь.
        - Мы не ругаемся. Просто разговариваем.
        - Кричите.
        - Ну... - он виновато развел руками. - Не будем кричать.
        Пока Миланка, канюча и выговаривая, ластилась к отцу, к Инне подошел Илья.
        - Так, молодежь, все - отбой. Спать. Без шума и драк.
        Время еще было не позднее, но Вадиму, пожалуй, поспать не помешало бы. Впрочем, Инна даже рада была оказаться подальше от всех, пусть и наедине в комнате со спящим упившимся парнем. Впечатлений и развлечений ей за этот день хватит надолго.
        Когда они остались одни, Вадька сразу успокоился и стал вполне покладистым. Отправить его в постель не составило труда. Он, конечно, попыхтел недовольно, когда Инка ему категорично отказала в сексе (не было у нее на тот момент ни на что настроения), но спорить не стал. Правда, бубнил еще что-то какое-то время. Инна прислушалась.
        - Я получу в этом году диплом. Вот увидишь. И в институт поступлю. На бюджет, - ворчал он.
        "Да уж! Конечно поступит! На бюджет! А как же!" - Инка покачала головой.
        - Могу и два закончить. Два высших, - продолжал грозиться Вадька.
        - Может тогда и аспирантуру? - не выдержав, поддела его. В ответе не прозвучало ни грамма сомнения:
        - Могу и аспирантуру, - уверенно заявил, - диссертацию напишу. Докторскую.
        Инна улыбнулась, потрепала его по волосам и прилегла рядом.
        "Ну, вот как на такого держать зло? На дурачков разве обижаются.
        Наступившее утро стерло все вчерашние обиды. Они просто исчезли и канули в вечность, растворились в глубине Вадькиных глаз, затерялись в его нежном шепоте, смылись лавиной оргазма.
        - Ты красивая, - заявил Вадим в тот момент, когда Инну, накрываемую волнами наслаждения, еще потряхивало мелкой дрожью. Внутренние мышцы сокращались, а она, сидя на нем, продолжала по инерции медленно покачиваться.
        Слова до сознания дошли с небольшой задержкой. Инна перевела поведенный поволокой взгляд на распластавшегося на кровати парня.
        - Красивая, - повторил он, расслабленно улыбаясь и действительно любуясь ей. Руки поглаживали ее разведенные бедра. Услышанные слова восхищения ввели Инку в эйфорию и вызвали новую волну содрогания, а также желание снова двигаться, двигаться и двигаться.
        Заведенные за голову руки, чуть задранный подбородок, едва приоткрытые губы и наоборот чуть-чуть прикрытые веки - явное, ничем не прикрытое удовольствие без труда читалось на ее лице. Щелчок и яркая зарница вспышки на камере телефона своей неожиданностью и неуместностью взорвали ее мозг вдребезги. Мощные потоки адреналина и эндорфина хлынули в кровь. Бесчисленными импульсами рассыпались и понеслись по каждой клеточке тела, вводя Инну в исступление, доводя до сумасшедшего экстаза, вырывая из горла короткий вскрик.
        Это было феерично, но она все равно потом для проформы ворчала на бессовестного Вадьку, а сама с интересом рассматривала пикантное фото. На ее вкус и скромное мнение, снимок был... "Ну, такое себе"... "Эротичненько", конечно - голая грудь попала в кадр. А в остальном Инна сама себе не очень нравилась. Не полный ужас, но бывали фотографии и лучше, на которых она не такая бледная и бесцветная, да еще с по-идиотски приоткрытым ртом.
        Хотя, справедливости ради сказать, воспоминание о запечатленном моменте, кровь будоражило сильно, и дыхание, при одном только взгляде на фото, сначала замирало, а потом тут же учащалось.
        Кадр не из лучших, но уничтожать его Вадиму было жалко и он рьяно протестовал. Сошлись на том, что снимок обрезали.
        А этот кретин еще и подшутил:
        - Давай тебе верх, а мне низ. Честно и поровну, - засмеялся он.
        - Обойдешься, - фыркнула она.
        Дурачок получил недовольный тычок в грудь и следом компенсационный поцелуй.
        Обрезанные голые сиськи улетели туда, откуда нет возврата, стерлись, исчезли с лица земли, а остальное изображение, получившееся теперь на вид вполне приличным, разместилось у Инны в Инстаграм. Вадим же поставил фото в своем телефоне на Инкины вызовы. Можно было бы установить на ее контакт что-то более симпатичное, но Вадька заявил, что это фото просто офигенное - самое лучшее и другого не надо.
        Вот такой вышла та поездка и такие получились фотографии...
        Из почти незамечаемых и проносящихся мимо ушей детских криков, раздающихся в торговом центре, Инкин слух вдруг отчетливо выцепил повышенные нотки голоса Миланы. Инна машинально бросила взгляд на игровую площадку и прыгающую-бегающую ребятню.
        Драки нет, пострадавших тоже нет. Вадькина дочь что-то командным голосом выговаривала двум детишкам чуть помладше нее. Ничего серьезного - жива, здорова, просто чем-то сильно недовольна, а эти мелкие ее вряд ли чем могли обидеть. Значит все нормально.
        Инна снова уткнулась в телефон и еще раз внимательно рассмотрела снимок, сделанный в то утро на базе отдыха. До сих пор она так и не нашла в нем ничего особенного. Фото как фото, особенно если не знать, в какой момент оно сделано. Однако пост на удивление собрал немалое количество "лайков" - порядком больше, чем другие на ее странице. Оценили его не только друзья и подписчики, а и некоторые совершенно посторонние пользователи.
        "Может, и в самом деле красивая?" - Инна залезла в список тех, кому понравилась фотография. Из новеньких- большинство ников мужского пола. Ухмыльнулась и... замерла.
        Виктор. Среди оценивших находился Виктор. Виктор, который в жизни не признавал никакие соцсети и знать не знал, как заходить в Инстаграм, теперь был зарегистрированным пользователем. Инна для полной уверенности зашла в профиль. Да. И имя-фамилия указаны его, и на фотографиях он. Его-то уж Инна ни с кем не спутает. Ни его, ни Глеба, ни... бывшую-настоящую жену. Да, на снимках была и эта. В широкой шубе у новогодней елки, в обнимку с сыном и мужем. Счастливая.
        "Ну прям идиллия. Куда ж деваться?!", - Инна поджала губы. Зависти не было, но обида не отпускала. Ни за что на свете она бы не сошлась снова с этим козлом. Ни при каких условиях. Но все равно грустно. И вовсе не нужны ей были эти его виртуальные сердечки. Пусть исчезнет.
        Пристроившись поближе к Вадиму, она переключила телефон на фронтальную камеру и вытянула руку вперед. Щелк.
        На получившемся снимке Вадька успел состроить рожицу.
        С этим балбесом разве создашь вот такую же видимость благополучной жизни? Одни сплошные дурачества у него. Хотя...
        Инка смотрела на фото и улыбка сама собой расползалась по лицу. Даже вот такой бестолковый Вадька все равно был классный. Она еще немного полюбовалась сделанным снимком и все-таки тоже выложила его в сеть. Пусть несерьезный, зато веселый и смешной. Да и сама Инна вроде неплохо тут вышла.
        - Я, знаешь, что думаю? - пока она возилась с новой публикацией, Вадима посетила какая-то мысль.
        - Что?
        - Давай возьмем куриные ноги-руки и пожарим. С картошкой.
        - Ноги-руки? - Инка оторвалась от телефона.
        - Ну, да. Ужинать чем будем? Пиццу что-то уже не хочется.
        Инка пожала плечами.
        - Хэ зэ, можно и курицу. - Готовить ее очень просто - залить маринадом, да в духовку сунуть. А картошку можно и этого оголодавшего проглота заставить почистить. Но! - Но, - Инка посмотрела на Вадима, - мама вообще-то сегодня манты дома делает.
        - Манты?
        - Ага.
        - Ну тогда сегодня идем ночевать к тебе, - тут же невозмутимо решил Вадим и с опаской оглянулся на детскую площадку. Громко высказывать свои планы в присутствии дочери последнее время он не рисковал. А та, словно почувствовав заговор за ее спиной, уже спешила к ним.
        Вадька выпрямился, раскрывая перед ней свои объятия.
        - Ну что? Наигралась?
        - Нет. Я в туалет хочу.
        - В туалет? - Отец с дочкой тут же уставились на Инну.
        Инна недовольно выдохнула, но встала.
        - Пошли, - подала она Милке руку, но не преминула повредничать.- Как ты раньше сам обходился, просто не понимаю? - буркнула мимоходом.
        Вопрос, естественно, был произнесен в пустоту. Само собой, всегда можно попросить кого-нибудь проводить ребенка до уборной, но если есть Инна, зачем же просить кого-то.. А ей вообще-то и не сложно. Один ребенок - это не двадцать-тридцать шалопаев в классе. К тому же, Инна с Миланой вроде как попритерлись друг к другу, можно даже сказать - сдружились. Это так здорово, когда нет никаких детских капризов и конфликтов..
        Мила крепко держалась за Инну и, о чем-то задумавшись, спокойно шла рядом, а потом вдруг тяжело вздохнула и заявила:
        - И все-таки вы меня обманываете.
        - Обманываем? - насторожилась Инна. - В чем?
        - Вы влюбились и теперь поженитесь.
        Инкина рука дрогнула.
        Влюбились? Поженятся? Что за бред? Что этот глупый ребенок себе напридумывал? Вот тебе и без конфликтов. И ведь не объяснишь пока еще несмышленой, что не всегда те, кто проводят много времени вместе, женятся. На самом деле, это вообще не причина для того, чтобы создавать семью. Абсолютно не повод!
        Объяснять Инна ничего не стала, но зачем-то спросила осторожно:
        - А ты против? - и затаила дыхание в ожидании ответа.
        - Пока не знаю, - серьезно ответила та, - наверное, против. Но вы же меня не спросите.
        Глава 46
        Экстренный сбор подруг произошел в этот раз в доме у Ленки пятнадцатого февраля вечером. Случилось нечто сверхнеординарное.
        - Это брюлики?! - ахнула Светка, раскрыв от удивления рот и глаза.
        - Ого! Ничёсе! - поддержала Инка восторг подруги. Они обе уставились на колечко, красующееся на Ленкином пальце. Та лишь кокетливо повела плечом, повертела кистью - камушки ярко блеснули, отражая в себе свґет люстры.
        - Не знаю, - ответила Лена якобы равнодушно, будто зевая, - может и фианиты. Это ж просто на четырнадцатое февраля. Подарочек небольшой.
        - Ну да, - тоскливо кивнула Света, - просто на четырнадцатое... - Ее "подарочек" на День Влюбленных был намного тривиальней. Стандартный набор из букета хризантем, коробки конфет, бутылки вина. И плюс ко всей этой "банальщине"... мультиварка. Мультиварка, бесспорно, вещь хорошая и нужная, более того, давно находящаяся в списке того о чем мечталось, но колечко, пусть даже и с фианитами, да еще на вставке из белого золота, все-таки вне конкуренции. Есть чему позавидовать.
        - Ага. На четырнадцатое, - поддакнула Инка. - Прямо вообще не на праздник. Ерунда полная. Что выделываешься-то, коза? - фыркнула и отвернулась.
        День Святого Валентина! Ах, эта любовь, ах, эти влюбленные. Во всех киосках, ларьках и магазинах, раздражая глаза, пестрели открытки и сувенирчики с приторными сердечками. Народ суетился, скупая плюшевые игрушки, парфюм, брелки, фоторамки и кружки. Некоторые особо влюбленные, такие как Игорь, штурмовали ювелирные магазины, и, исходя из своей состоятельности и степени влюбленности, покупали - кто бриллианты, кто их качественную имитацию. И лишь только Инна плелась уныло мимо всего этого праздника жизни и ни на что не оглядывалась. Не для кого ей было приобретать всю эту шелуху, и ей никто ничего не принес в этот раз. Ни букеты, ни конфеты, ни, к примеру, очень нужную сковородку. Какая там сковородка или мультиварка с кольцом?! Инна и задрипанной валентинки не получила. Даже ни одной "эсэмэски" никто не прислал. Никто и ничего. Ни-че-го!
        Вадька мог бы вместо подарка и сам хотя бы явиться, и то не так грустно было бы на фоне всеобщего безумия и "подаркодарения". Ну, или позвонить. Но, увы, в праздник его снова где-то черти носили.
        Инна вообще-то ни на что на День Влюбленных и не рассчитывала. Но раз уж она и Вадим на время заменяли друг другу вторую половинку, то могли бы сыграть и здесь - устроить себе развлечение, сделать приятное, уделить внимание. Не сложно ведь. Но.
        Но пропал ее фиктивный возлюбленный. Ничего сверхудивительного. Такое и раньше случалось - терялся на день-два, максимум на три, а потом объявлялся. Приходил весь из себя такой деловой с сотней объяснений и извинений. Дела-дела. Суетился Вадька всегда много, окунаясь в заботы с головой и забывая обо всем на свете. Ну, может и не совсем обо всем, но Инна порой вот так вылетала на обочину его жизни. Однако все причины его отсутствия, которые Вадим потом так красноречиво втирал Инне, на первый взгляд выглядели вроде правдоподобными. Она ему верила. Хотя, нет-нет, но бывало подбирался к ней червь сомнения и начинал противно грызть - не имеют ли Вадькины дела длинные ноги и имя Маша. Ну, или нечто подобное. Как уж без таких мыслей?
        Ревность плескалась в Инке по полной, благо дело, что не через край. Невозмутимый вид ей сохранять пока получалось.
        - Ну а тебе твой что подарил? - ехидно спросила "выделывающаяся коза".
        Настала очередь хвастаться Инне. Было бы только чем.
        - Мне? Кто - мне? У меня никого нет, - беззаботно улыбнулась Инка. Слишком беззаботно и слишком широко. Так, что сразу же поймала на себе сочувствующие взгляды подруг.
        - Расстались, что ли? - снова ахнула Светка.
        - Да неужели? Наконец-то! - радостно воскликнула Лена и затараторила. - И правильно! Давно пора. Я тебе сразу говорила, что нет от него толка. Никакого. Это же бесперспективняк полный. Серьезно. Впустую тратить время на какой-то тухляк. Инн, ну ты что? Нашла в кого влюбляться.
        Инна убрала с лица улыбку. Во-первых, притворяться счастливой и самодостаточной все равно не получилось - девчонки сразу раскусили, что на душе у нее котята нагадили. А во-вторых, она возмутилась:
        - Почему это он тухляк?
        - Здрасте, - всплеснула руками Ленка, - ну а что в нем сто?ящего? Что? Кроме смазливой морды, конечно, и этого... - она характерно помахала ладонью между ног, где-то ближе к коленям, - как я поняла, хорошо стоя?щего. Что?
        Инна потупилась. Перечисленные подругой достоинства у Вадима, бесспорно, имелись, но все же не в этом были его главные качества. Он к тому же еще был добрый, веселый, щедрый, отзывчивый, помогал всегда, чем мог. Не тунеядец - работает. Правда, непонятно как и где, но на шее родителей не висит. Ну и учиться теперь немного начал, во всяком случае, долги почти по всем предметам закрыл - Инна сама его зачетку видела. И "вышку" они вместе с ним решали. Препод по математике неподкупным оказался, пришлось Вадиму вникать по минимуму в задания, чтобы получить хотя бы слабенький трояк. Так что Вадька еще ко всему старательный и упорный, если, конечно, очень сильно захочет. Никакой он не тухляк.
        - Угу, - покивала головой Ленка на рассуждения Инны, - и где он сейчас этот старательный и упорный? На ком старается? И щедротами там же, наверняка, отзывчиво сыплет. Потому что с тобой я большой щедрости у него что-то не наблюдаю. На что же он расщедрился? На мороженое?
        - Ну, нет. Не только, - Инна поджала губы. Кольца с неопознанными камнями Вадим ей, конечно, не дарил, но за все совместные покупки, обеды и развлечения он всегда расплачивался сам. И поездка на море, кстати, была полностью за его счет, а ведь тогда они были с ним вообще едва знакомы.
        - Знаешь. Я, наоборот, вижу от него одно лишь потребительское отношение к тебе. Хорошо пристроился. Учебу ему тянешь, в постели обслуживаешь. Поди жрать еще ему готовишь? - подруга уставилась на Инну подозрительно.
        - Ну, - Инка отвела взгляд. - Да. Бывает. Но не голодными же сидеть. Мне не трудно...
        - Ну вот. Вот! - вскинулась тут же Ленка, воодушевленная своей правотой. - Я же говорю! Потрахаться и пожрать. А что взамен?
        - Мы не только жрем и трахаемся, - Инна совсем обиделась, но аргументов возражать становилось все меньше и меньше.
        - А что еще? Ребенка его выгуливаете?
        Инна промолчала. С Милкой они гуляли часто. Если разобраться, то с ней только и гуляли. А если без нее, то да, чаще всего трахались. Ну и ели само собой. Еда - это естественный жизненный процесс, без нее никуда. Впрочем, остальное тоже все естественно и не безобразно.
        - И какой выхлоп тебе из всего этого? - все больше вопросов оставалось без ответов - Если ты даже четырнадцатого февраля сидишь одна, без подарков и поздравлений, не говоря уже о дальнейшем будущем. Тебе с ним ничего не светит, понимаешь?
        - А что мне должно светить?
        - Как что? Дом, семья, дети. Любовь, наконец, хотя бы. А не как у вас... - Лена презрительно поморщилась, - непонятно что.
        Инка совсем сникла. Да, в День Влюбленных она сидела одна, потому что у нее с Вадимом непонятно что. И с Виктором у нее было непонятно что. Ни с кем у нее не может быть ничего понятного.
        - Потому что не тех выбираешь, - ответила на ее невеселое умозаключение Лена. - На козлов ведешься, а от нормальных нос воротишь.
        - От кого это я ворочу?
        - От Руслана. Что в нем тебе не понравилось? Он тоже симпатичный. Зато взрослый, детей очень хочет. Семью. И работа нормальная. Пока зам начальника участка, но тем не менее. Растет потихоньку. Карьеру делает, а не в учаге долги семилетней давности закрывает. И главное, ты ему нравишься. Но нет, тебе надо сопливого раздолбая, которому ты нахер не нужна.
        Ну, на хер, допустим, Инна ему как раз и нужна была в первую очередь. А в остальном, похоже, Ленка все же права. Инка печально вздохнула, но тут, наконец, в их разговор влезла притихшая Светлана:
        - А мне кажется, что Вадим тебя, Инна, любит.
        Любит ли? Уже не в первый раз высказали ей такое предположение. Миланка, к примеру, считала так же, а вот теперь и Светка. С чего они это взяли? Потому что парень проводит с ней много времени? Инна последнее время и сама ловила себя на тайно подбирающейся к ней надежде, что это действительно так. Она сколько угодно могла делать вид и доказывать окружающим, что ей абсолютно все равно какие у нее с Вадимом отношения и, что ее полностью устраивают легкие ничем не обязывающие встречи, но, как ни крути, ей очень хотелось быть любимой и единственной. Кому такого не хочется? А учитывая то, что она сама того, не заметив, очень сильно привязалась к Вадиму и даже, чего уж скрывать, влюбилась как дурочка, то взаимности теперь хотелось вдвойне.
        Однако, как показывала жестокая реальность, это были всего лишь ее наивные, не имеющие под собой никакой почвы мечты. Разве любящий парень, может забыть о своей любимой в самый важный для влюбленных день? Не может. Это нонсенс. Не так ли? Да и даже не это главное. Дело в том, что Вадим ни разу ни одним словом не намекнул Инне о своих чувствах. Более того, не так давно произошел у них один инцидент, который убедил ее совершенно в обратном.
        Частенько, в тот самый момент, когда Инкин одурманенный и отравленный Вадькой мозг улетал в нереальность, а каждый сантиметр тела тонул и вязнул в сверхнаслаждении, Вадим обожал спрашивать, хочет ли она его. Это была такая фишка, от которой у него непременно срывало крышу. Он просто балдел от нетерпеливо произнесенного Инной "Да". Зачарованно смотрел на ее губы. Улыбался, знал наверняка, что они сейчас непременно прошепчут жадное "Хочу", но все равно, затаившись, ждал. Словно должна была прозвучать самая сногсшибательная новость. Дразнил, останавливаясь, и повторял, если Инка забывала ответить. И, наконец, добившись своего, зажигал свои красивущие глаза восторгом и кайфовал. Нравилось ему это признание, да и Инне самой тоже нравилось. Было в этом что-то такое интимное и сокровенное - то, что выбивало их секс из рамок простого механического удовольствия.
        А в тот раз вслед за привычным вопросом прозвучал еще один. Неожиданный и такой приятный, заставивший ее отключить последние остатки разума.
        - Ты меня любишь? - спросил он. Глаза Вадима застыли в ожидании, а губы больше не кривились в лукавой улыбке. Он был серьезен. Это был серьезный вопрос. Без игр. Настоящий. Так казалось.
        - Да, - нисколько не сомневаясь и не заметив подвоха, ответила она. Это была чистая правда. Наступил момент истины.
        Вадькин взгляд переметнулся на ее губы и замер в замешательстве, не веря, что оттуда могло вырваться это слово.
        - Любишь? - переспросил. Губами легко коснулся ее губ, побуждая их снова говорить.
        И после такой нежности разве сложно было согласиться?
        - Люблю, - легко выдохнула она, счастливо вручая ему признание.
        Вадькины зрачки вмиг расширились до бесконечности и утянули Инку с собой, словно в черную дыру, выворотили наизнанку всю ее душу. Раскрыли, взломали сердце. И посыпалась, полилась из него любовь словами откровения, громкими стонами, жаркими поцелуями. Впилась в тело Вадима острыми ногтями, въелась, вжилась, обволокла, желая немедленно пробраться в его сердце и там остаться. А Вадим жадно с наслаждением собирал все эти дары предназначенные ему - любимому и единственному, глотал их оголодало и ненасытно, утолял жажду, пока, наконец, не напился и не развалился, как обожравшийся сметаной довольный кот. Лежал сытый и удовлетворенный, и счастливо щурился в потолок.
        - Инн, ты охрененная девчонка, - признался он ей тогда. Потом немного подумал и добавил, - я тебя... обожаю.
        Странное признание. Не это Инка хотела услышать, но все равно улыбнулась.
        - Я тебя тоже, - прильнула она к нему и поцеловала.
        Он обнял ее, устраивая ее голову у себя на груди, а своей рукой удобно устроился на ее. Потеребил легонько сосок.
        - Ты классно кончаешь, - заявил удовлетворенно.
        Это точно был день откровений. Только в отличие от Инкиных, исповеди Вадима были несколько иные. Совсем иные.
        - По-настоящему, - продолжал он сорить комплиментами, - не прикидываешься.
        Нет, с Вадимом Инна, конечно же, не прикидывалась. Зачем бы ей все это было нужно? Находиться в таких условных отношениях, да еще и имитировать при этом оргазмы. Хотя с таким явлением, как не получить удовлетворение после близости она, вообще-то, была знакома. Не со всеми и не всегда она кончала. Даже с Вадькой у нее такое случалось. Например, когда наспех или в тот раз, когда Милка осталась в Вадькиной квартире. Совместный вечер вышел замечательным, а вот ночью полностью расслабиться не получилось. Впрочем, Вадим это отлично видел сам. Тем не менее, в большинстве случаев их интимная жизнь проходила на высоте. И вот, как выяснилось, в диком восторге от нее была не только Инна, но и Вадим. Приятный факт. Так что прозвучавшие слова, нескромные и не о любви, теплоты в душе все равно прибавили.
        А потом... Потом все рухнуло.
        Вадька еще немного полежал, мечтательно глядя туда же, в потолок, и вдруг разулыбался, вспомнив что-то смешное. Точнее очень смешное, потому что даже хохтнул едва слышно.
        - Ты, кстати, помнишь сама, что только что говорила? - спросил он.
        Помнит ли она? Естественно помнит. Она находилась в экстазе, но не в беспамятстве же и не в бреду. Почему она должна что-то забыть? Вот только вроде ничего смешного она не произносила, над чем можно было с удовольствием поржать. Поэтому с непониманием осторожно переспросила:
        - Что?
        - Серьезно? Не помнишь? - Вадька развеселился еще больше и зашевелился, разворачиваясь. Заглянул ей в глаза. - Не помнишь? Ты говорила - любишь. Меня, - уточнил, снова беспардонно ныряя своим взглядом в ее испуганное затравленно замершее сердце. А усмешка не сходила с его лица.
        - И что? - Инка едва смогла пошевелить онемевшими губами. Ей стало так неудобно, словно ее поймали с поличным на чем-то нехорошем и постыдном.
        - Любишь? - повторил он и уставился подозрительно.
        На кончике Инкиного языка, как над обрывом, уселось, свесив ножки, готовое расправить крылья, сорваться и полететь над пропастью, такое логичное и правильное "Да". Оно елозило в нетерпении и подначивало:
        "Ну же! Ну! Скажи еще раз. Пусть он знает, и будь что будет. Не бойся. Скажи, ведь ты его любишь". Надо было сказать "Да". Но Инна трусливо соврала:
        - Нет, - ответила и тоже рассмеялась. И Вадька рассмеялся еще больше. Они долго давились этим хохотом, дурачились, катались по кровати и снова делали вид, что занимаются любовью. Но теперь Инка знала точно - Вадим ее не любил, и ее любовь ему была не нужна.
        Не любит он ее. Ошибаются и Миланка, и Светка. И Инке, наверное, стоит и в себе душить это чувство на корню. Права Ленка. Отношения с Вадимом - путь в никуда. Может, правильнее все же бросить все, пока снова не стало мучительно больно? Вот, в самом деле, где этот паразит сейчас? С кем? Еще один день на исходе, а его все нет и нет. Третий день его нет.
        - Ну что? Может, попробуешь? - вырвала ее из печальных мыслей подруга.
        - Чего? - нахмурилась Инна.
        - С Русланом. Ты просто попробуй. Вдруг он тебе понравится. Ты же даже пытаться не хочешь. Зациклилась на этом своем недоразвитом Вадиме. Неужели не хочется пообщаться с умным человеком? Инн, ну попробуй. Встреться с ним. Один раз хотя бы. Может понравится. А нет - так нет. Будешь и дальше киснуть с Ваааадиком, - Ленка презрительно протянула Вадькино имя. Вот ненавидела она его почему-то и все тут.
        - Попробовать? - Инна растерялась.
        Нет. Дом, семья, дети и надежный серьезный муж, который уже зам начальника участка и к тому же оказывается умный - это все, конечно, здорово. Спору нет. Но, вообще-то, Инна с Вадимом этим летом уже всерьез запланировали поездку на машине на Алтай. В горы. Она еще ни разу не была там и, ни разу не путешествовала на автомобиле. А еще она очень-очень хотела прыгнуть в пропасть над рекой на "тарзанке". Ужасно страшно, но ведь так хочется. Это, наверное, была мечта всей ее жизни. Вот так вот ухнуть вниз и полететь. А на Алтае она непременно должна была быть эта "тарзанка". Вадим обещал, что уж она-то непременно там имеется. Так что, все давно у них было решено. Оставалось лишь дождаться Инкиного отпуска и Миланкиных каникул. И всем вместе поехать.
        А теперь получалось что? Придется бросить все эти мечты? Отказаться? Променять их на дом и детей? На детей какого-то рыжего Руслана? Сомнительный какой-то получался обмен.
        Перед Инной всплыл образ навязываемого ей жениха. Этот образ вдруг расплылся и разделился еще на парочку сероглазо-белобрысых клонов, только намного меньше ростом от исходного образца. Всю эту компанию она поместила в небольшой, уютный таунхаус. Да, именно таунхаус. А почему бы и нет? Интересно, этот Руслан-зам начальника участка, в состоянии такой организовать? Инна совсем не против жить в черте города в своем доме. Вела бы она в нем в свое удовольствие хозяйство, и даже, наверное, стала домохозяйкой. Да, домохозяйка - это намного лучше, чем учитель. Намного. Или нет, она открыла бы свой салон красоты. Небольшой. Можно просто парикмахерскую. Интересно, как этот Руслан отнесется к такой идее. Не заведет такую же песню про вшей, как и ее отец? Не поморщится брезгливо, указывая супруге свое место на кухне? Вот Вадька точно одобрил бы.
        В противовес нарисованной семейной идиллии сразу же встал образ Вадима. Он стоял за руку с Миланой у обрыва. Далеко внизу бурлила горная река.
        - Что-то даже не знаааю, - в смятении протянула Инка.
        - Чего не знаешь? - Ленка начала сердиться.
        - Ничего не знаю. Я подумаю, - пообещала Инна, поспешно отмахиваясь, - может когда-нибудь. Не сейчас. Потом.
        А потом, сразу после ее слов, раздался телефонный звонок на ее сотовом. И бодрое Вадькино:
        - Привет, - рассеяло все сомнения. - Ты где? - беззаботно спросил он.
        - Привет, - счастливо улыбаясь, ответила она. - Я у Ленки. А ты где пропал?
        -Я? Да так... А ты сама что не звонишь?
        "Нет. Ни сейчас, ни потом и вообще никогда" - уверенно решила Инна. Вот только сообщить об этом подруге она позабыла. Все ее внимание уже переключилось на Вадима.
        Глава 47
        Никогда не поймешь этих девчонок, какую трагедию и из-за чего они в один миг могут себе придумать. Хоть бы объясняли сразу - кто, как и в чем вдруг оказался перед ними виноват. А то сиди тут и догадывайся, что не так сказал или сделал. Вадька недоумевал.
        Инка выскочила из подъезда подруги вполне довольная и счастливая, улыбаясь в полный рот. Глаза сияли. Вадим поцеловал ее в губы, как обычно при встрече. Даже нет, не совсем обычно. Обычно это - чмок и все. А в этот раз после чмок вышла секундная задержка, и больше уже не захотелось отпускать от себя девчонку. И Инка не захотела отрываться от него. Как будто давно не виделись и соскучились. Хотя, сколько прошло с последней их встречи. День? Нет, все же, кажется, два. Но все равно завелись оба с полоборота, словно месяц не могли добраться друг до друга. Жаль, что на улице стоял февраль - зима, холодно, много одежды, а они сидели в некомфортном "Ларгусе", да еще во дворе пятиэтажки. Не место и не время для секса.
        Однако, когда Инкина ладонь откровенно легла на Вадькину ширинку, а ее рот выдохнул горячее:
        - Хочу тебя.
        Все перечисленные неудобства ему показались полной ерундой. И Вадим с Инной, наверняка, что-нибудь и придумали бы наспех, но к сожалению или к счастью, грузно хлопнувшая неподалеку тяжелая подъездная дверь, немного отрезвила их. Случайный прохожий спустил разгоряченную парочку на землю и вернул им обоим мозги на место.
        - Пойдем к тебе, - предложил Вадим.
        - Пойдем, - тут же согласилась Инна.
        - Только сначала давай заедем купим бумагу где-нибудь.
        Неожиданный переход на стороннюю тему озадачил Инну:
        - Какую бумагу?
        - Обычную А4. Мне распечатать надо кое-что.
        Вадим, если честно, задолбался уже с этими распечатками, да и со всей учебой в целом тоже. Достала она его. Но, хочешь не хочешь, пора было завязывать с ней - семь лет вместо положенных четырех - это уже перебор для колледжа. Вот закончит, наконец, учебу в этом году, и тогда и груз с плеч свалится. И матери перестанут на мозги капать, и отец не будет орать, и Инка прекратит насмехаться над неучем. Она хоть и шутя Вадима в этом упрекала, но каждый знает - в каждой шутке есть доля шутки. Вадька не показывал, что ему это неприятно, но все равно в душе обижался.
        К счастью, финиш был близок. Из долгов осталась вот только философия. Весь вчерашний день Вадим потратил на этот нудный и бестолковый предмет. В итоге экзамен худо-бедно он сдал, и теперь оставалось по-быстрому к завтрашнему утру подготовить один реферат. И, считай, всё - все мучения позади. Потом предстояли только госы и диплом. Но это уже отдельный геморрой, главное с хвостами разобрался. Почти разобрался. Реферат вот еще нужен был.
        - Реферат надо сдать срочно, - он так и сказал об этом Инне, для пущей важности. Все, что касалось его учебы, она всегда безоговорочно поддерживала. Но в этот раз именно на этих его словах и сникла.
        И вот тогда-то и возник этот вопрос, мучающий Вадьку уже целые десять минут. Что? Что он сделал или сказал не так? Инна недовольна, что какой-то козел безрукий не придержал железную дверь на тугих пружинах и тем самым обломал им кайф? Так Вадим и сам не в восторге, но это же не причина надувать губы. Правильно? Правильно. Или надо было бросить все и срочно бежать домой трахаться? Невтерпеж? Ни на минуту нельзя отложить перепих? Причем до такой степени, что это может вызвать обиду? Глупость какая-то, несвойственная Инне, но вывод напрашивался именно такой.
        В круглосуточном гиппермаркете Вадька кинул толстую пачку офисной бумаги на дно корзины.
        - Что-нибудь еще хочешь? - повернулся к Инне.
        - Еще? - Инка скептически посмотрела на упаковку формата А4 и язвительно фыркнула.
        - Ну в смысле, может еще что-нибудь возьмем? - поняв, что немного неправильно выразился, Вадим улыбнулся, - Мороженое, например. Или сок. Коктейль, кстати, можно замутить. Или маме твоей шоколадку. Или тортик. - Вадька продолжал перечислять возможные варианты покупок, которые могли бы заинтересовать девушку. - Ну, чтобы из-за меня ее не так сильно бомбило. Можно цветы. Ты их не любишь, знаю. А твоя мама любит цветы? Или тоже нет?
        Естественно, на счет цветов он пошутил, чтобы немного развеселить Инну. Цветы потенциальной теще Вадька преподнести, конечно, мог. Но Инкина мамаша такой презент от такого зятя вряд ли бы оценила. Полетел бы он с этим веником вниз по лестнице, считая ступеньки. Хотя, взять какие-нибудь сладости к чаю - идея очень даже неплохая. Или продукты. Чтобы родители Инны не считали, что Вадим, иногда оставаясь у них дома на ужин и на завтрак, тем самым объедал их семью. Паразитизм любого взбесит - он это хорошо понимал.
        Однако, почему-то именно это невинное, на Вадькин взгляд, заявление послужило пределом Инкиного терпения. Шутку Вадима она не оценила. Наоборот, взбеленилась на ровном месте.
        - Моя мама цветы любит, - заявила она, злопыхая, - и я, между прочим, иногда тоже их люблю. Только смотря когда и от кого. И, Вадим, я так понимаю, если бы тебе не надо было срочно печатать реферат, ты бы сегодня ко мне опять не приехал. Так? - Инка обвиняюще уставилась на Вадима.
        "Вот те на!" - Вадим опешил. Нет, он определенно отказывался понимать женскую логику. Во-первых, зачем орать-то? Из-за чего истерика? Во-вторых, если нужно, то возьмет он им обеим по букету, да хоть по два. Какие проблемы? Только зачем надо было тогда гнать про то, что цветы ей не нравятся. Вообще не нравятся! Никогда! Лучше вместо них мороженое. Это он сам своими ушами слышал. Что за двойные стандарты вдруг появились? В каких случаях тогда, получается, ей нравятся цветы? Откуда он должен об этом знать? Он что, телепат? И от кого? От него они ей нужны все-таки или нет? Да и вообще, хрен с ними с этими букетами. Что это за пурга, что он ради распечатки к ней приехал? Что за чушь? Да, у Вадима принтера своего нет - зачем он ему. А у Инны есть, она учительница, ей принтер нужен. Никогда раньше претензий не поступало, что Вадим время от времени печатает у Инны дома долбанные контрольные, курсовые и рефераты. Она, между прочим, сама ему предложила воспользоваться своим принтером, добровольно. Бумагу Вадим приносил свою, картридж заправлял сам, когда краска заканчивалась. Непонятно, почему именно в этот
раз распечатывание вдруг воспринялось с какой-то странной подоплекой. Если Инна не в курсе, то существуют сотни других принтеров, доступных для Вадима. Зачем далеко ходить - у Степки например он стоит дома, а у Ильи в офисе аппаратура вообще на любой вкус и цвет. Вот что Инка несет? Сама вообще слышит себя? Кто ее покусал сегодня? Что за беспочвенные наезды?
        У Вадима внутри тоже все закипело. Захотелось послать все нахрен. Ради кого он бегает весь в мыле с этими зачетами? Кому они нужны? Кто ему все мозги выедает о нужности образования? Кто стесняется, что у ее парня багаж знаний из 9 классов. Кто? Зачем ему сейчас вот эти упреки, что он забыл об Инне на какие-то два дня. Самой ей слабо было позвонить и напомнить о себе? Постоянно все только он должен. Ему, например, тоже обидно, что она не спрашивает, не волнуется - сдал он или не сдал. Если сам похвастается невзначай об этом, то она, само собой, радуется вместе с ним, а если промолчит, то и плевать - пофиг ей.
        Еще бы чуть-чуть и накрутил бы себя уже и Вадим. Завелись бы оба и разругались из-за никчемных бумажек. А ругаться с Инной Вадим не хотел. Он вытащил из корзины пачку бумаги и швырнул ее назад на стеллаж.
        - Я приехал просто к тебе. Ничего мне не надо печатать, - успокоил он ее.- Я два дня тебя не видел и не слышал, поэтому приехал. Слушай, если бы я сегодня не позвонил, ты бы обо мне когда, интересно знать, вспомнила? А? Через неделю? - лучшее средство защиты - это нападение. Во всяком случае, в этот раз это средство сработало.
        - Дурак ты, Вадим, - проворчала Инна уже не так злобно, а скорее печально, - ты прекрасно знаешь, что я о тебе всегда помню, - вернула в корзину офисную бумагу, а почему она ему первая всегда стесняется звонить, объяснить не потрудилась. - Пойдем возьмем мороженое и сок. Хотя... нет. Давай лучше вина возьмем. Выпьем немного. Что думаешь?
        - Вина? - Вадим пожал плечами.- Давай вина, - вообще-то он лучше бы предпочел бы пиво. Ну, это на его вкус. Но раз девушка хочет вина, значит, будут пить его. Тем более девушка сегодня находилась немного не в духе, поэтому стоило выполнить любой ее каприз.
        - А маме киви, - голос Инны выровнялся, в нем зазвучали воодушевленные нотки.
        - Киви?
        - Да, она очень любит киви. С киви даже ты ей понравишься, - пошутила она.
        - Поехали тогда брать киви, - Вадим направил тележку в сторону продуктовых рядов.
        - Поехали, - кивнула Инка, - и не два, а три, - заметила между прочим.
        - Чего три? - не понял Вадька. - Киви? Штук или килограмм?
        - Каких килограмм? Тебя не два дня не было, а три.
        - Меня? Три?
        - Да!
        - Ну надо же, - озадачился Вадька. Как время летит!
        Нет, Инна все же самая лучшая из девчонок, которых он встречал в своей жизни. У нее, если и случались вот такие непонятные бзики, то она очень скоро о них забывала, и все снова становилось просто замечательно. Любовь и полное согласие.
        Вадим до конца так и не мог определиться, что на самом деле означало это слово - любовь. Как понять, что любишь? До этого не так давно Вадиму казалось, что он до безумия был влюблен в Машу. Но тут все же надо учитывать ключевое слово - "до безумия". Как сейчас понимал Вадька, это действительно было просто умопомрачение, сдвиг по фазе, а проще сказать страсть. Красота, мать его, страшная сила. Он Машкой восхищался, он ее боготворил, он ее просто хотел трахать.
        А Инка... С ней не обязательно было не вылезать из кровати. От нее нужно было, чтобы она просто была с ним. И в постели, и вот так в магазине, и на отдыхе на берегу моря, и на прогулке с его дочкой и без нее. Всегда. Даже, когда он вдруг зарывался на два-три дня в свои заботы, и, казалось, что исчезал бесследно, но даже в это время он все равно хотел знать, что Инна до сих пор с ним. Только с ним и не с кем другим. Что он в любой момент может приехать к ней, и она ему обязательно обрадуется. Если Вадьке вдруг захочется высказаться, она непременно выслушает его. Утешит при неудачах и обязательно будет гордиться его достижениями. С интересом вникнет во все его планы и, пусть немного посмеется над ними, но все равно обязательно будет верить, что у него все когда-нибудь получится. А еще пусть в самом безумном экстазе, но однажды она снова прошепчет ему такое классное нежное "Люблю". Кому-то это может показаться дурацкими мелочами, но ради вот этих мелочей Вадька готов был для Инны на многое. Просто она этого, видимо, не понимала и поэтому, случалось, вот так обижалась на него, считая его
невнимательным козлом.
        Хорошо, что эти приступы неуверенности в нем у нее случались нечасто, а если и возникали, то были непродолжительными.
        Вадька так и не понял, из-за чего вспыхнул и тут же погас весь этот сыр-бор, но уже через какие-то пять минут после стихийно возникшей размолвки Инна совершенно спокойно торчала возле стеллажей со сковородками, озабоченно крутила в руках то одну, то другую и слишком долго размышляла, какую из двух лучше взять.
        - Эту или эту? - так и не определившись с выбором, Инна обратилась за советом к Вадиму. Повертела перед его глазами сковородой и тоже сковородой.
        Проще было бы сказать - бери обе. Но, скользнув глазами по ценникам и прикинув, какими финансами на данный момент он располагает, Вадим побоялся, что "на киви для мамы" вполне возможно может не хватить. К тому же еще неизвестно, на какое вино упадет у Инны взгляд.
        - Бери вот эту, - ткнул он на левую Инкину руку, потому что она была поближе.
        Инна внимательно посмотрела сначала на Вадима, потом на то, что у нее было в руках, еще раз тщательно покрутила и ту, и эту, и, наконец, определившись, отправила в корзину "правую".
        К кассе они подошли, уже позабыв совсем, что недавно немного ссорились. Тучи недопонимания, внезапно сгустившиеся над ними, полностью рассеялись. Снова засветило ясное солнце в виде Инкиной довольной улыбки. С деловым удовлетворенным видом она сортировала покупки по пакетам. Офисную бумагу, вино, профитроли, грильяж в шоколаде и, конечно же, киви в одну сторону - все это они возьмут с собой домой к Инне. Сковороду, сахар, крупы, растительное и сливочное масла, кондиционер для белья и таблетки для посудомоечной машины в другую - эти вещи предстояло оставить в машине и после отправить в Вадькину квартиру.
        - Сливочное масло завтра обязательно убери в холодильник. - Удобно устроившись на пассажирском сиденье, Инка щелкнула замком ремня безопасности.
        Вадька кивнул:
        - Хорошо. - Повернул ключ зажигания. Машина тронулась. - А остальное куда?
        - Остальное потом сама разберу, - пообещала Инка, - просто домой занеси.
        Вадим еще раз кивнул. Сама - это хорошо. Всю бытовую суету он не любил. Абсолютно. И потому был просто счастлив, переложить домашние хлопоты в чьи-нибудь другие руки. С другой стороны, Инна с каждым днем все больше и больше хозяйничала в его квартире. Чем могло это быть чревато впоследствии, он пока не задумывался. С первого взгляда его вроде все устраивало. Дома стало ощутимо уютнее, и вдвоем находиться там было намного веселей. Так что от присутствия своей девушки на его территории он находил только плюсы. Однако на днях Степан скептически хмыкнул:
        - Ты ей еще ключи дай.
        Вообще-то у Вадима пару раз мелькала такая мысль. Вариант, когда по вечерам дома его уже ждут, казался вполне удобным и привлекательным. Останавливало лишь то, что не каждый вечер он туда приходил, а, следовательно, рисовалась перспектива постоянного отчета - где он находится, с кем и когда вернется. И хоть ни с кем из девушек, кроме Инны, он теперь время не проводил, к такому ущемлению свободы он точно не был готов. Так что здесь брат прав был в своей насмешке. Отдать ключи - это затянуть себе на шее удавку. Нет, лучше он пока так и будет созваниваться с Инкой каждый день и либо приходить к ней сам, либо как сегодня забирать. Правда забрал он ее сейчас от подруги и ехали они не к нему, а к Инне, но это уже нюансы.
        "От подруги..." - внезапно прострелившая голову мысль напрягла Вадьку. - "Инна была у подруги. У Ленки". Эту змею-подружку он почему-то на дух не переносил. Дура-дурой и стерва к тому же. А Инка сегодняшний вечер провела у нее.
        - Ты у Ленки сейчас была? - Вадька покосился на притихшую и замечтавшуюся о чем-то Инку. Она тоже покосилась на Вадима - удивленно - вопрос был очевидный и к тому же запоздалый.
        - Да, у Ленки, - согласилась она.
        - Вдвоем?
        - Нет.
        От ответа у Вадима разом все передернулось внутри. Пальцы непроизвольно с силой сжали оплетку руля.
        - Еще Светка была, - уточнила Инна.
        - А, втроем, - Вадька сразу расслабился - как передернулось, так и отлегло бесследно.
        - Втроем. Ну и родители само собой.
        - Что делали? - чем они там занимались втроем, да еще и при родителях, Вадьке стало уже не так интересно, но начатый разговор пришлось продолжать.
        - Да ничего, - равнодушно отозвалась Инна, - на кольцо смотрели.
        - Кольцо?
        - Ага. С фианитами или бриллиантами, так и не поняли. Игорь ей подарил. Она хвасталась.
        - Ничего себе, - хмыкнул Вадим, - предложение, что ли уже сделал?
        - Пока нет. Просто подарил на День Влюбленных. Но такими темпами, похоже, скоро сделает. Будем на свадьбе гулять. К лету, наверное. Мне так кажется.
        - К лету? - Вадим растерянно повторил последнее расслышанное слово и поспешно вытащил свой сотовый телефон, по обыкновению небрежно брошенный возле ручника. Включил экран.
        "Пятнадцатое февраля. Черт! Пятнадцатое! Как же так? Сегодня пятнадцатое".
        Внутри снова все онемело. Таким придурком он себя еще не чувствовал никогда.
        - Блин! - включив "поворотник", Вадим резко сдал вправо и через несколько секунд остановился на автобусной остановке. Ткнув пальцем в "аварийку", бросил ошарашенной Инке, - подожди, я сейчас, - и пулей выскочил на улицу.
        Не чувствуя под собой ног влетел в подземку и остановился у самого первого павильона. Глаза сразу же разбежались от цветного изобилия. Над ухом зазудела материализовавшаяся из ниоткуда продавец:
        - Розы, хризантемы, герберы, лилии, композиции, - заученно затараторила она, - выбирайте, все свежее.
        Но Вадька ничего этого не слышал, в ушах стоял лишь обиженный Инкин голос:
        - Я, между прочим, иногда тоже цветы люблю. Только смотря когда и от кого.
        Вчера, он - Вадим должен был подарить Инке цветы. Идиот. Придурок. Кретин.
        Когда? Вчера! Кто? Он! Цветы? Да цветы! Какие? Какие - он не знал. Почему про это она не сказала? Ему хотелось взять такие, которые ей обязательно понравятся и тогда, станет неважно, что вчера давно прошло и уже было на исходе сегодня.
        Еще раз, обведя взглядом павильон, он решился.
        - Вот эти, - взволнованно выдохнул. Ярко синие, почти такие же, какие летом были у принцессы Рапунцель забавные косички.
        - Ирисы? - переспросила продавец.
        - Да, ирисы.
        - Во что завернуть?
        - Ни во что. Просто ленточкой. Синей. Есть синяя?
        - Конечно, есть.
        Пока цветочница возилась с лентой, Вадим досадно размышлял.
        Бриллианты... Фиониты... Ни на то, ни на другое у него сейчас средств не было, да и нет их тут в подземке. Разве что только конфеты в других ларьках, но Вадим сегодня уже взял к вину сладости - грильяж и профитроли. Еще одна коробка в подарок вроде как ни к чему. Он огляделся. Взгляд зацепился за женщину у противоположной стены с корзинкой у ног.
        Забрав готовый букет, он подошел к ней и заглянул внутрь корзины. На дне копошились разномастные пушистые комочки. Белый с рыжими пятнами, серый с белыми пятнами, обычный полосатый и черный.
        - Почем? - поинтересовался Вадька.
        - Десять копеек, - обрадовано сообщила женщина.
        Порывшись в карманах, Вадим выудил рубль.
        - Без сдачи. Давайте, самого ушастого.
        Цветы на пятнадцатое февраля, оказались нисколько не хуже, чем на четырнадцатое. Инна сначала удивилась, а потом искренне обрадовалась, и на Вадькино:
        - Прости, я забыл, - лишь потупила взор и спрятала улыбку в душистом синем ворохе.
        А потом из-за пазухи Вадима раздался пронзительный "мявк". Инна в недоумении насторожилась.
        - Ах, да, - спохватился он, - вот еще, - расстегнув куртку, с усилием отодрал намертво вцепившегося в его толстовку котенка. - Это тоже тебе.
        - Ой, - ойкнула Инка, букет тут же моментально опустился на колени, - како-о-ой ма-а-асечка, - аккуратно взяла в руки мохнатый комок и прижала к себе.
        "Масечка", конечно, был такой себе - весь непроглядно черный, истошно, до боли в барабанных перепонках, визжащий, и уши у него были абсолютно обычные, среднестатистически кошачьи, но Инна, пребывая в предобморочном восторге от десятикопеечного зверя, кажется, этого не заметила. Бережно затолкала "чучело-мяучело" к себе за пазуху, погладила образовавшийся у себя на груди пузырь, и расстроенно проговорила.
        - Меня ж, наверное, мама с ним домой не пустит, - посмотрела на Вадьку растерянным взглядом.
        Ну и что он мог сказать на это? Что делать с таким неоднозначным подарком? Выход был один - отстаивать право на существование.
        - Твоя мама? - быстро нашелся он.- Твоя - пустит, не переживай,- нисколько не сомневаясь заверил. - Со мной пускает, а с ним и подавно смирится.
        Глава 48
        Вадим оказался прав. Мама долго не сопротивлялась по поводу нового жильца, смирилась почти сразу, лишь заметив:
        - Ладно хоть не ребенка подарил.
        А вскоре абсолютно безропотно передвигалась по квартире с прицепившемся к подолу ее халата "подарком" и сочувственно подкармливала подкидыша в дни, когда его хозяйка не оставалась дома ночевать.
        Ленка же, заглянувшая однажды в гости, в отличие от матери отреагировала не так спокойно. Она застыла в недоумении посреди комнаты и ошарашенно уставилась на свернувшуюся посреди кровати кучку взъерошенного черного меха. Нет, не сам зверь ввел ее в шок. Подумаешь, невидаль какая. Что она, кошек не видела? Озадачил ее Инкин комментарий по поводу этой "твари мохнатой".
        - Вадим подарил, - Инна поделилась радостью с подругой и ласково почесала у котика за ухом. Тот, почувствовав прикосновение, поднял заспанную мордочку, зевнул и снова завалился спать, в этот раз блаженно растянувшись во всю длину.
        Лена подошла поближе, недоверчиво поглядела на зверя:
        - Породистый, что ли?
        - Ага. Двортерьер.
        - Двортерьер? - подруга еще подозрительнее осмотрела то, что только что определили к странной разновидности. - Есть такая порода разве? Это разве не собаки? Терьеры?
        Инна рассмеялась:
        - Это значит дворовые - никакие не породистые. Ты что не видишь, что ли? Обычный котенок. Черненький. Буська.
        - Вижу, что обыкновенный кошак, - фыркнула Лена, - только не пойму, чему ты радуешься? - брезгливо покосилась на подарок.
        - Ну он милый, - пожала плечами Инна, снова почесала - теперь уже кошачье пузо, - мася-я-янечка, - посюсюкалась с питомцем, - моя ла-а-апочка.
        - Ну, хорошо. Милый, - согласилась Ленка, правда присела подальше от этой милоты. - Но что тебе мешало самой его взять, не понимаю. Уличного. Он же даром Вадиму достался, правильно?
        - Даром, - кивнула Инна.
        - Ну.
        - Что ну?
        - Что в нем ценного?
        Инна, ничего не понимая, растерянно посмотрела на котенка. Как объяснить подруге, что в этом звереныше ценного? Котенок - это котенок, и неважно, какая у него порода.
        - А почему в нем должно быть что-то ценное? Я же его продавать не собираюсь.
        - Ты не собираешься. Конечно. Кому он, кроме тебя, нужен?! Но, смотри, - словно несмышленой девочке, Лена на пальцах начала объяснять Инне простые вещи, - что твоему Вадиму стоил этот подарок? Сама подумай. Он поймал на улице выброшенного кошака и притащил тебе. С праздником, любимая! Так?
        - Он не выброшенный, - несмело возразила Инна, - там женщина своих домашних раздавала. Буська даже без блох. И прививку мы ему сделали.
        - Даже без блох! Радость какая! - съязвила подруга и тут же вспылила. - Да какая разница где он его взял. Буську. Суть в том, что это - мусор. Это равносильно тому, что он тебе с помойки что-нибудь притащит никому не нужное. Хлам какой-нибудь. Барахло. И подарит. Понимаешь?
        Инна замолчала. Ленка теоретически была права: дармового котенка с золотым кольцом, естественно, не сравнить.
        - Он тебе хоть, наконец-то, сказал, что любит? - продолжала добивать подруга.
        Инна опустила глаза и помотала головой. Вадим цветы с котенком ей принес и извинился, что забыл про День Святого Валентина. Получается, вроде как автоматически подразумевалось, что он ее любит. Разве нет? Однако слов любви ни в тот вечер, ни после он так и не произнес - этот факт оставался фактом. Означало ли это, что Инна выдавала желаемое за действительность?
        - Инн, я понимаю, были бы вы школьниками, - подруга, видимо, решила прочитать полный курс нотаций, - это выглядело бы, пожалуй, мило. И то... Брысь, - спихнула она на пол пытающегося забраться к ней на колени Буську, - и то сомнительная какая-то милота, - отряхнула руки. - А вам, елки-моталки, уже по двадцать пять. Что за детство в попе до сих пор? Вот так проторчишь с ним, время только потеряешь. А нормальных мужиков и так толком не найти.
        - Слушай, да не нравится мне этот Руслан, - недовольно перебила Инна Лену, понимая к чему та снова сейчас начнет клонить. - Ну, в смысле, он, конечно, нормальный, но я его не люблю.
        - Не любит она, - Ленка фыркнула, - не любишь, так потом полюбишь, когда получше узнаешь. И сравнишь: вот это вот свое недоразумение - вечного студента с котятами и кульком семечек и нормального состоявшегося мужчину с определенными целями в жизни. Ты в Вадика, можно подумать,с первого взгляда влюбилась. Тоже ведь не сразу угораздило. До него по Вите убивалась. Так ведь? Так что и понравится и полюбишь. Вот увидишь.
        По Вите, да, Инна убивалась. Но насчет первого взгляда с Вадимом, насколько Инна помнила их первую встречу, то Вадька ей сразу понравился. Пусть не любовь, но симпатия точно была. Она даже немножко целовалась с ним сразу же в тот день. Само как-то вышло. А вот представить себя так же с Русланом Инна никак не могла. Не тянуло к нему, хоть что ты ни делай. Если честно, от такой мысли даже немного передергивало. Ничего она смотреть не хотела.
        - Да и вообще, в семье любовь не главное. Она приходит и уходит, - резюмировала тем временем свою речь подруга. - Главное - порядочность и уважение. С этими качествами можно смело и всю жизнь вместе прожить.
        Дверь приоткрылась, в комнату заглянула мама. Специально или нет, но она точно подслушивала их разговор.
        - Лена все правильно говорит, - заметила как бы между прочим и тут же перевела тему, - я там чай поставила, пойдемте пить.
        ***
        Иногда так сложно бывает противостоять окружающим. Непонятно как, но в тот вечер мама и подруга задавили все-таки своими доводами Инну, посеяли зерно сомнения. Ей на какой-то момент вдруг показалось, что она какую-то неправильную жизнь проживает. Веселую, но бесцельную. Надо думать о будущем, а не только о настоящем. Внушили ей все-таки, наконец, что вариант под названием "Руслан" не следует так быстро списывать со счетов, а стоит внимательно к нему присмотреться. Тем более она ничего, по сути, не теряла. Скоротать один из вечеров в компании подруги и двух умных перспективных мужчин не сложно, более того - даже приятно. А вдруг и в самом деле что-то из этого выйдет.
        Несколькими днями позже Лена воодушевленно сообщила:
        - Мальчишки столик в ресторане заказали. Посидим, пообщаемся.
        У Инки же за время, что прошло с того вечера, когда ей прочищали мозги, уверенность немного растерялась.
        - Если он такой замечательный, что ж его до сих пор никто к рукам не прибрал, - засомневалась она.
        - Что значит - не прибрал? - обиделась за Руслана подруга. - Он что, вещь, что ли? Просто у него раньше были несколько другие планы. На ноги вставал, карьеру делал. Мужику уже тридцать. Слава богу, нагулялся, созрел для семьи, создал материальную базу и ищет теперь подходящую хорошую девушку.
        - Ага, а я значит подходящая хорошая девушка, - Инна скептически скривила губы, - это, значит, меня, наоборот, подбирают как вещь к своей базе, материальной.
        - Ну а что, ты плохая, что ли? И что ты придираешься к словам?
        - Придираюсь, - возмутилась Инка. - Конечно, придираюсь. Я хорошая. Я очень хорошая. Только вдруг этот искатель, весь такой офигенный, найдет потом еще лучше экземпляр. И что? Меня снова с чемоданами к родителям?
        Ленка возмутилась еще больше - Инкины сомнения ее уже бесили:
        - Ой, ну ду-у-ура, - устало выдохнула она. - Инн, ну вот что ты несешь? Что несешь? Теперь будешь всех к Витьке равнять и нормальных мужиков стороной обходить? Все вокруг сволочи и тебя обязательно бросят. Да?
        - Да. Запросто. Как нефиг делать.
        - Да-да-да, давай поэтому будем отбросы собирать, на которые точно, кроме тебя, никто не позарится. Так?
        Инна только раскрыла рот, но подруга поспешила ее перебить, пока она не начала снова отстаивать честь Вадима:
        - Все, прекращай ерунду городить. Сделай лицо попроще и вид позаинтересованней. И убирай нафиг весь свой этот... как его...скепсис. Да, скепсис.
        Инна, как и советовала подруга, сделала доброжелательное лицо и весь вечер с огромным вниманием слушала умные вещи умных серьезных людей. Стоит заметить, что Руслан и в самом деле оказался серьезным и умным. Правда, не настолько умным насколько хотел казаться, но, тем не менее, дурачком его назвать было нельзя.
        Обычный, среднего разлива ресторан, не люкс, но вполне уютный с восточной стилизацией и с очень неплохой узбекской кухней. Позже появилась и живая музыка. В целом все довольно обычно и не особо весело. На вкус Инны она бы лучше предпочла какой-нибудь клуб, даже самый захудалый. Очень хотелось расслабиться и потанцевать от души. Давно она не посещала развлекательные заведения. Виктор такого рода отдых не уважал и Инкины стремления повеселиться не одобрял. И эти ребята тоже почему-то выбрали для знакомства тихое местечко. С другой стороны они правы, спокойная обстановка для общения располагала больше. В приватной комнате за сытным вкусным ужином и бокалом вина, с кальяном впридачу, который, к слову, Инка терпеть не могла, вели они неспешную, светскую беседу.
        Честно сказать, это вовсе не беседа была, а театр одного актера какой-то. Сольное выступление идеального во всех отношениях мужчины. Парнишка дождался своего звездного часа, устроил минуту славы. Он все знал, он все умел и абсолютно на все имел свое единственно правильное мнение. Влюбленные голубки - Ленка и Игорь - миловались и почти не вмешивались в монолог, предоставив другу возможность показать себя во всей красе. Ну еще бы - жених на выданье, в поисках подходящей партии, ему и карты в руки. В общем, Руслан старательно выделывался, а Инна так же старательно мило улыбалась и между делом иногда вставляла междометия.
        Спустя некоторое время выбрала подходящий момент и утянула Ленку в туалет.
        - Уф, я сейчас взорвусь, - выпалила раздраженно, едва они только скрылись за дверью дамской комнаты. Прислонилась спиной к прохладной стене, задрала голову и прикрыла глаза. Ровно, глубоко задышав, попыталась расслабиться.
        - Что? - удивленно уставилась на нее подруга.
        - Ничего, - Инка помотала головой все так же с закрытыми глазами, потом все же не вытерпела, распахнула их и, пуская пар из ушей, вознегодовала, - слушай, Лен, у этого полубога вообще изъяны имеются? Рисуется - трындец просто. Я уже не могу. Честно.
        - В смысле, рисуется? - еще сильнее удивилась Ленка. Подруга то ли была так сильно занята своим парнем и ничего не замечала, то ли просто отказывалась видеть позерства Руслана.
        - В обычном смысле! Золотая медаль в школе, молодежная сборная по волейболу, призовые места, кубки. Причем одно другому вообще ни хрена не мешало. Вообще! И ботаник и спортсмен - два в одном флаконе. Держите меня семеро! - фыркнула Инка и, не замолкая, продолжила возмущаться. - Институт в Москве закончил. Странно, что не на красный диплом. Очень странно! Прям даже разочаровал. Зато бизнес замутил. Там же! В Москве! Чуть ли магнатом не стал. И вернулся. Вернулся! В нашу "деревню". Я так думаю, специально за мной!
        Подруга внимательно выслушала раскипятившуюся Инку и невозмутимо пожала плечами:
        - Ну вообще-то у него на самом деле медаль золотая. И кубки тоже есть, сама видела. Я не понимаю, ты что бесишься? Ну хорошо учился мальчик, в мячик играл тоже хорошо. Что в этом плохого? Что? И бизнес они с другом мутили. В Москве. Но небольшой. С чего ты вообще взяла про магната?
        - Он так преподнес.
        - Да ладно. Ты просто придираешься.
        - Придираюсь? - выговорившаяся и только начавшая успокаиваться Инка снова вспыхнула. - Я придираюсь? А этот бред с криминальными разборками? Он где, в каких фильмах это насмотрелся. Их били, оружие к виску прикладывали, утюгом наверное еще пытали.
        На этих словах Ленка прыснула и они вместе расхохотались.
        - Ну да, чуть-чуть перегнул, - успокоившись, согласилась подруга. - Но их действительно там немного прижали, поэтому все бросил и вернулся сюда. Немного освоится и здесь что-нибудь обязательно сообразит. Нормальные у него перспективы. Расслабься. Он просто хочет тебе понравиться.
        Хочет понравиться. Инка устало вздохнула. Этим своим рьяным стремлением он наоборот все портил. Чтобы ее очаровать, необязательно иметь в дипломе отличные оценки, по сути его вообще необязательно иметь - диплом. Как оказалось, достаточно закончить девять классов и при этом к тому же можно на дух не переносить все игры с мячом. Мужчине ее мечты не требуется состоять ни в каких молодежных сборных, и не надо ему получать никакие призы и кубки, и вообще, совсем не нужно быть спортсменом. Это все абсолютно неважно! И работой кичиться перед ней он тоже не должен. Ни бизнесом, ни должностью. Инке вообще глубоко по барабану при помощи какой волшебной магии мужчина добывает деньги. Главное, чтобы они у него были, и ему за это ничего не было. Криминал ее, кстати, ни капельки не возбуждал. Пистолеты и пытки каленым железом - это минус. Минус к карме Руслана. Но самый огромный его минус на данный момент - это до смешного пафосное хвастовство. Уши в трубочку сворачивались от него - не до расслабления.
        - Не могу расслабиться. Меня от него тошнит, - Инка скривилась и сглотнула, поднеся руку к горлу. Ее и в самом деле слегка мутило.
        Ленка нахмурилась:
        - Ты что беременная?
        - Нет, - с полной уверенностью отказалась Инна, - это от кальяна вашего дурацкого. Гадость тошнотворная. Фу, прям, - она снова поморщилась, припоминая стойкий сладкий аромат, витающий в их кабинке.
        Подруга продолжала недоверчиво таращиться.
        - Нет же, - снова настойчиво возразила Инна, - можешь даже не смотреть так. Я же сказала - нет. Исключено. Из меня льет вовсю. Праздники! Какая беременность? О чем ты вообще?
        У нее на самом деле второй день шли месячные. Все подоспело вовремя без всяких сбоев и задержек. Да и прецедента, собственно, не было, чтобы переживать. Инна, а особенно Вадим в этом вопросе были очень аккуратны. Так что - нет, нет и нет. Все подозрения подруги по поводу залета безосновательны. А вот невозможно-противный запах от кальяна и занудный кандидат в мужья - это как раз мегавеские причины для того чтобы проблеваться.
        Лена еще раз придирчиво просверлила взглядом сначала Инкино лицо, потом ее живот и удовлетворенно улыбнулась.
        - А-а-а. Ну, поня-я-ятно, - протянула она удовлетворенно. - Понятно теперь почему ты такая дерганая и неадекватная. Праздники, оказывается, - моментально определила она причину Инкиного психоза. - Ну, ничего. Успокоишься и потом увидишь, что Рус - он вообще-то классный. Ну, во всяком случае, получше твоего Вадима будет в сотни раз.
        Инна поспорила бы, кто из парней лучше, но упоминание о Вадиме неприятно кольнуло в душе. Дергалась она в большей степени сегодня как раз из-за Вадьки. Когда дело касалось только разговоров о предстоящих смотринах, все казалось легко и просто. Что в этом такого? Посидят, поговорят, приглядятся. Это же не измена, а просто общение с людьми, пусть даже эти люди и другого пола. Тем более Вадим не знал ничего об этой встрече и, по идее, никогда не должен был узнать. По счастливому стечению обстоятельств сегодня у Инны выпал свободный вечер - Вадим прийти не обещал. Каждый из них в этот момент мог заниматься чем угодно - у них же не было никаких обязательств друг перед другом. И, тем не менее, вся эта авантюра со сватовством теперь ее очень напрягала. Это неправильно. Инна поступала сейчас определенно подло. Ей бы самой очень не понравилось, узнай она о подобных посиделках Вадима.
        От мысли, что до Вадьки все же сможет каким-то образом дойти информация о ее загуле, ей стало совсем не хорошо. Вино кувыркнулось в желудке, просясь наружу. Инка судорожно сглотнула и тревожно заглянула в телефон. Время не позднее - часы только-только успели дотикать до десяти. Вадька весь вечер, как и предполагалось, помалкивал, не появляясь в эфире. Вроде переживать было не о чем, однако Инна все равно поспешила завершить это сомнительное развлечение. Хватит - нагулялась.
        - Лен, давай по домам, - робко предложила она. - Что-то мне уже надоело все. Да и на работу завтра, - чтобы никого не обидеть, она попыталась найти адекватную причину своего бегства. - И живот болит. Не весело мне как-то.
        Ленка расстроилась:
        - Блин. Инн. Ну ты что! - огорченно воскликнула она и заканючила. - Ну что ты сникла? А? Нормально же все. Хорошо сидим. Давай еще совсем чуть-чуть хотя бы.
        Как бы Инке не жаль было огорчать подругу, она все же упрямо повторила:
        - Нет. Ты как хочешь, а я домой. Не могу. Честно.
        - Ну, ладно. Домой. Но в следующий раз еще соберемся. Хорошо? - попыталась вытребовать обещание подруга. Но Инка уже ни в чем не была уверена.
        - Нет. Не знаю. Посмотрим. Может быть потом, как нибудь, - спешно отмахнулась она.
        Провожать Инну пошел, естественно, Руслан. По дороге домой он на удивление стал чуть приятнее. Возможно понял, что перегнул с показухой, а может просто исчерпал запас, того, чем можно еще козырнуть перед девушкой. Парень поутих и сразу стал вполне сносным, а временами даже интересным собеседником.
        При расставании у подъезда, он без навязчивой попытки поцеловать, просто поблагодарил за вечер, улыбнулся и пообещал позвонить.
        Поднимаясь по подъездной лестнице, Инка тоже запоздало улыбнулась:
        "Скромно, мило и по-джентльменски" - щедро добавила она к карме Руслана три маленьких плюсика. Три очень-очень маленьких плюсика. А оказавшись дома, наконец, с облегчением выдохнула и расслабилась. От тошноты не осталось и следа. Лишь крохотный тревожный осадок так и блуждал в районе Инкиного желудка, заставляя ее еще долго крутиться в постели, и не давал уснуть.
        - Привет, - не выдержала она наконец и набрала номер Вадима.
        - Привет, - ответил он удивившись.
        - Спишь? - прислушалась к звукам. На заднем фоне у Вадьки было тихо.
        - Пока нет.
        - Ты дома?
        - Да. То есть нет. У отца. А что? Что-то случилось?
        - Нет. Я просто.
        - Просто?
        - Да, просто соскучилась.
        Вадька затих, переваривая неожиданный поздний звонок. Инка посмотрела на экран телефона - почти двенадцать, но еще не полночь. Не настолько и поздно. Есть еще пара минут для трех самых важных слов, которые ей обязательно нужно было сегодня сказать. Иначе не уснуть ей сегодня и не избавиться от этого привязавшегося к ней чувства вины.
        - Знаешь, Вадим, - выпалила она решительно, снова приложив трубку к уху. - Ты можешь сколько угодно смеяться, но я тебя люблю.
        Смеха не последовало, просто тишина растянулась до бесконечности. Ни звука, ни вздоха, одно сплошное молчание.
        - Спокойной ночи, - прошептала она так и не дождавшись ответа.
        - Спокойной, - наконец, отозвался Вадим.
        Инка нажала отбой и, отбросив телефон, раскинулась на кровати. Совесть ее больше не грызла. Правда слабое чувство разочарования из-за Вадькиного молчания, вызывало толику грусти, но с этим вполне можно было ужиться. Через несколько минут уютно укутавшись в теплое одеяло она со спокойной душой заснула. Сладко, безмятежно и так крепко, что совсем не слышала, как сначала настойчиво неподалеку жужжал беззвучным вызовом сотовый, потом так же требовательно трезвонил звонок в дверь. Не слышала ни злого ворчания матери, ни тихих заикающихся оправданий Вадима, ничего. Она просто спала.
        Февральские морозы с метелями - самые беспощадные. Вымораживают все моментально, что попадается им на пути, особенно ночью. Вадька поежившись стянул с себя одежду и быстро нырнул под одеяло. Пролез заледенелыми пальцами под девчачью байковую пижаму с наслаждением вбирая в себя живое тепло. Инна в полусне недовольно буркнула:
        - Холодный, - привычно крутанулась в знакомых объятиях и уткнулась носом в Вадькин подбородок.
        Вадька, улыбаясь, провел губами по ее переносице.
        - Это такой вытрезвитель для девочек алкашек, - пошутил он, беззвучно смеясь.
        - Сам такой, - обиделась Инка, но еще крепче прижалась к нему.
        Через несколько минут они оба крепко спали.
        ГЛАВА 49
        Как отвязаться от навязчивого поклонника? Может Инна сама была виновата в том, что Руслан до сих пор никак не мог отстать от нее? Со своей стороны она теперь окончательно отбросила все сомнения и оставила в прошлом мысли о перспективном замужестве, да и вообще о замужестве в целом. Пусть ее считали дурой, упускающей свой шанс, единственно правильный и чуть ли не последний. Ведь вполне возможно, ей в дальнейшем мог больше не подвернуться такой достойный экземпляр. Все могло случиться и ничто не исключено. Да и черт с ним. Экземпляр может и неплохой, но абсолютно ей не нужный. Инке надо было давно сразу четко дать понять Руслану, что он ее больше не интересует. Да в принципе и не интересовал никогда. Это все Ленка со своими бредовыми идеями. Будут они дружить семьями, детей одного возраста родят, даже может двойную свадьбу сыграют. Непонятно о какой свадьбе мечтала подруга - ей еще никто ничего не предлагал, а у Инны и подавно все вилами на воде писано. Они с Русланом даже толком еще не знали друг друга. Тем не менее, у подруги фантазии разыгрались чуть ли не до рождения внуков.
        И вот теперь из-за своей нерешительности и недосказанности Инна стояла с Русланом посреди вестибюля гимназии и не знала как себя вести. Что сказать? Какую состроить мину на лице? Улыбнуться или же наоборот нахмуриться? И, главное, куда деть эти чертовы цветы, которые приволок ей в школу такой уж слишком внимательный ухажер?
        Вот, блин, задала ей подруга задачку своим сводничеством.
        Инна в смятении взяла букет из рук парня и ради приличия все же слегка улыбнулась, пролепетала нечто похожее на благодарность, одновременно заметив, что этого совсем не стоило делать, нервно оглянулась.
        Неужели он сам не понимал, что таким своим пафосным появлением он привлек нездоровое внимание ее учеников и коллег. Бог с ними - с коллегами. Те максимум поинтересуются - что это за франт тут нарисовался. Но дети насчет жениха с цветами посреди белого дня, да еще в школе, не смолчат. Это ж надо было додуматься, притащиться к ней на работу, да еще с цветами.
        - Вот, решил заглянуть, - как ни в чем не бывало заявил довольный Руслан, - в прошлый раз не получилось хорошо познакомиться. Может, сегодня продолжим? Как себя чувствуешь, кстати, - вдруг спохватился он и участливо поинтересовался.
        Ошарашенная неожиданным визитом Инка плохо соображала.
        - Я? Себя чувствую? - растерялась она. Причем тут ее здоровье дошло не сразу. Хотя, если припомнить прошлые посиделки они свернули ссылаясь как раз на ее плохое самочувствие. - Ничего вроде. Нормально, - пожала она плечами.
        - Вот и замечательно, - еще больше обрадовался Руслан. - Я тут билеты взял на вечер, - запустив руку во внутренний карман куртки, вытащил две цветные бумажки. - В органный зал, - пояснил он.
        - Билеты? - пришибленно переспросила Инка. - К-ку-у-уда? - вытаращила глаза и даже немного поперхнулась от удивления. - В органный зал? - выдавила, все еще не веря своим ушам, хотя в руках у парня отчетливо видела нечто действительно похожее на билеты на какой-то концерт.
        - Да, в органный, - кивнул Рус, - ты любишь органную музыку? Сегодня играет немецкий органист...
        Инна еще больше растерялась. Любит ли она органную музыку? Что ей на такой вопрос ответить? Сказать, что ни черта в ней не понимает, хоть и таскали их в музыкальной школе и на концерты симфонической музыки, и на тот же самый орган? Но удобно ли в этом сознаться? Не посчитает ли он ее невежей?
        - Э-эм-м, - промычала. - Ну да. Да. Иногда да. Для разнообразия, - ответила неопределенно.
        - Я так и подумал, что для разнообразия будет очень даже интересно, - тут же воодушевленно подхватил Руслан. - Здесь акустика у нас, кстати, очень даже неплохая. Хотя не сравнить, конечно, с тем, что я слушал в соборе в Риге. Там ощущения совсем другие. Но тут у нас тоже вполне. Вполне...
        Мда-а-а. Началось. В Риге наверняка лучше, кто бы сомневался. И тут у нас, конечно же, вполне-вполне. Инна старательно покивала в ответ головой.
        - Да неплохая...Акустика... Слушай, Руслан, извини, мне вообще-то некогда, - поспешила она прервать его распыления по поводу качества звука, да и вообще о классической музыке в целом. - У меня урок.
        - А. Ну да. Конечно, - спохватился он, - конечно. До вечера тогда? Я заеду - заберу тебя.
        Ей непременно следовало сказать: "Нет не надо ни приходить, ни забирать". И вечер совместный ей не нужен, пусть даже такой необычный. Однако она опять трусливо промолчала, тем самым одобрив планы парня.
        "Не в школе же выяснять отношения", - подумала она, стараясь быстрее избавиться от устроенного бесплатного шоу. Вот вечером во всем и разберутся. А еще лучше, чтобы без лишних объяснений Руслан просто тихо исчез. Такой вариант был бы идеальный.
        Пока шли занятия, Инна постоянно прокручивала в уме ситуацию - как правильнее и проще поступить, чтобы и самолюбие парня сильно не задеть, и своим отказом ненароком не внести разлад в отношения Лены и Игоря. Все же, как-никак, Руслан теперь их общий приятель. Перед уходом домой она позвонила подруге.
        - Лен, ты не могла бы ему сама все популярно объяснить? - попросила Инна, вкратце объяснив случившееся. - Не хочу я с ним встречаться. Зачем он вообще на работу ко мне приперся? С цветами к тому же.
        - Ну и что тебе опять не понравилось? - Ленка сразу взяла все в штыки. - Что с цветами не так? И чем тебя орган не устроил? Куда ему тебя надо было позвать? В кино мультики смотреть? Или на батуте попрыгать? - съязвила она, явно намекая на времяпрепровождение с Вадимом. Хотя эти развлечения в свое время для Миланы устраивались, а не для Инны, и сарказм подруги здесь был вообще не уместен.
        В итоге не дождалась Инна от Ленки помощи, только разругались с ней снова в очередной раз.
        Отключив вызов, Инка задумалась. Встречаться с Русланом совершенно не хотелось. "Надо позвонить ему и сказать, что ей внезапно стало некогда", - пришла неожиданно гениальная мысль. "А потом прислать вдогонку смс - "Не звони мне больше", "И не пиши", "И не приходи", "Никогда"". И пусть думает что хочет. Если не дурак, то все поймет. И плевать на всех обиженных. Устала она от интриг.
        Внезапно принятое решение вызвало легкость на душе. Сразу задышалось свободнее и даже спустившийся на город вечер заиграл красками. Инна улыбнулась, решительно включила телефон и отыскала Руслана в списке контактов.
        - Я уже жду, - донеслось из динамика, едва только прошел первый гудок вызова.
        Кто виноват, что поклонник слишком навязчив? Инна виновата. Она и только она, больше никто. Нужно сразу четко и внятно, не стесняясь, уметь отказывать. Не надо метаться и идти на поводу у мнения окружающих. Это же так просто.
        Руслан, не перебивая, выслушал невнятную сбивчивую речь Инки. Она с полной решительностью вывалила на парня все, что так тяготило ее последнее время. Как на исповеди ни о чем не умолчала - рассказала, и все что касалось Руслана, и то, что, по сути, ему вряд ли могло быть интересным. В первую очередь, как бы ни было стыдно, созналась про полное равнодушие к орга?ну, и, что она абсолютно ничего не смыслит в акустике и классической музыке, а ее вкусовые предпочтения, да простят ее истинный меломаны, не в состояние подняться выше "попсы". И, вероятно, по причине того же "дурного вкуса", к сожалению, она не испытывает никаких чувств к вроде бы такому замечательному во всех отношениях Руслану. Руслан, он очень интересный и достойный внимания, но любит она, к всеобщему ужасу, Вадима, который почему-то никому кроме нее не нравился. Ну, разве что, Миланка от него без ума, но она его дочь, и ее обожание отца неудивительно. А для остальных же он просто непутевый и безнадежный шалопай. С особенным болезненным отвращением относились к Инкиному выбору мама и Ленка. Уж очень они не противились такому
бесперспективному общению. И именно из-за их напора и навязчивой идеи свести Инну с подходящим приличным человеком, и случилась вся эта некрасивая ситуация. Подруга-фантазерка заочно в мечтах уже и поженила Инку с Русланом, и детьми их снабдила. Вот такая вот вышла неприглядная история.
        Инна печально вздохнула и виновато опустила глаза. Неприятно, совестно, зато - правда.
        Десять плюсов к карме Руслана. Нет, двадцать или даже тридцать огромных жирных плюсов. Он не стал ни ругаться, ни возмущаться, ни обвинять кого-либо. Даже, кажется, не обиделся и не очень-то расстроился после всего услышанного. Он только лишь покивал головой и усмехнулся:
        - Это тот парнишка, который был в кафе, что ли? - поинтересовался.
        - Да - он, - Инка развела руками и исподлобья покосилась на Руслана, - ты тоже считаешь, что он никчемный?
        Руслан пожал плечами.
        - Ничего я не считаю. Я его не знаю. Но насчет Ленки...- Рус приосанился, выпрямляясь на водительском сиденье, - тут ничего она не придумала. У нас на самом деле могли бы быть с тобой дети. Я тоже хочу себе маленькую принцессу, которая меня безоговорочно обожала бы, - он посмотрел на Инну прямым серьезным взглядом, тем самым предлагая ей последний шанс сделать окончательный выбор. С Инной или с кем-то еще, но он, действительно, в ближайшее время намеревался создать семью. Он четко знал что хочет и потому расчетливо настойчиво шел к своей цели.
        Инна тоже посмотрела на Руслана и задумалась. Но задумалась она совсем не о том, о чем стоило бы. На ум ей пришла Миланка. Можно ли ее назвать принцессой? Честно, девчонке больше подошло бы определение "мелкая проказница" или "ежик в заднице". Или "маленькая разбойница", тоже как вариант. Но принцесса - это очень сомнительно. А потом вспомнился новогодний детский праздник в театре и Милка в шикарном платье. Вот тогда она, действительно, выглядела как принцесса. Или фея. Или милый ангел. В общем, очаровательное дитя. Милана - определенно красавица. Временами, конечно, невозможно шкодливая, но для Вадьки она все же безусловно тоже была "его маленькой принцессой".
        А Руслан... Руслан мог, конечно, мечтать о ком угодно, но только не в тандеме с Инной. В этом вопросе она ему все-таки не помощница.
        - Извини, - она снова виновато потупила взор.
        - Да ничего, - рассмеялся Руслан, переводя свое завуалированное предложение в шутку, - меньше всего мне бы хотелось, чтобы мой ребенок потом неожиданно оказался похож на твоего Вадима. Так что... до встречи на Ленкиной свадьбе, что ли? - весело подмигнул.
        - Да. До встречи.
        Какой замечательный вечер. Инка выпрыгнула из машины и, счастливо зажмурившись, глубоко вдохнула пахнущий приближающейся весной воздух. Эпопея под названием "выйти правильно замуж за Руслана" наконец-то закончилась.
        Радостно мурлыча себе под нос напрочь бессмысленные, но как клещ цепляющиеся за мозг слова, Инна поднималась по лестнице:
        - Отпечатки на руках, заводной магнитофон.
        Время - тихая вода, утекающая вон.
        Кто не видит в небе знак - потеряет восемь ног.
        Снова в мире пустота, а в медузе осьминог...
        (Слова из песни Matrang "Медуза")
        - Медуза-а-а, медуза, медуза, мы друзья-я-я, - бодро отсчитывая ступеньки, пела она, - медуза, ме... - и вдруг остановилась как вкопанная. У ее входной двери, подперев спиной стену, сидел Вадька.
        ***
        Темная паста скользила по аккуратным только что распечатанным листам и останавливаться совсем не собиралась. Вадим недовольно наблюдал, как зав кафедрой уже в который раз перечеркивал в дипломной работе целые абзацы. Это не так и это тоже, а вот тут давай вернемся к прежнему варианту. Препод, честное слово, просто издевался над ним. Вадька писал проект не сам и переделывал его после вот такой вот "черкатни" тоже само собой не сам, но как же его это все задолбало. Еще и телефон бесконечно названивал. Милка упрямо долбила "входящими", пытаясь достучаться до отца с очередной своей какой-то ничтожной детской проблемой, а Вадька так же настойчиво "скидывал" - некогда ему было.
        Через четверть часа, хлопнув дверью кабинета и оказавшись в коридоре, он швырнул папку на подоконник.
        - Ну, что еще? - выдохнул раздраженно в трубку. - Если не беру, значит, занят я, неужели непонятно. Перезвоню, когда смогу. Сколько раз тебе объяснять! Мил, ты как маленькая!
        Дочь не стала ни обижаться, ни оправдываться - слишком важным и неотложным казалось ей ее сообщение, чтобы отвлекаться на мелочи.
        - Я не маленькая. Пап, ты знаешь, к нашей Инне сегодня мужик приходил. С цветами, - заявила она возмущенно.
        - Какой мужик? Куда? - Вадим не врубился - Милка несла какую-то чушь. Информация была до того невероятной, что не укладывалась в голове. У Инки не могло быть других мужиков. У нее же есть он - Вадим - и она его любит.
        - В школу. Прям в школу, представляешь! И сейчас он ее ждет в машине, - продолжала стучать дочь, - ну ждал, во всяком случае, когда мы с мамой домой пошли. Думаешь это нормально? А?
        Не нормально. Конечно не нормально! Потому что такого не могло быть. Вадим не верил. Милана явно придумывала, но доставленная в доказательство фотография, развеяла все сомнения.
        Из Милки папарацци такой себе, снимок, сделанный спешно, да еще в сумерках, качества получился неважного. Машина за воротами школы, коих в городе тысячи, сама по себе ни о чем не говорила. Тойота "Королла" и что такого? Однако смазанные очертания водителя при тщательном рассмотрении пробудили тревогу. Мужик уж очень смахивал на "рыжего из кафе". Или же это слова дочки заставили фантазию Вадима разыграться? Он приблизил изображение, старательно отыскивая десять отличий. Но чем больше смотрел, тем больше их отыскать не мог. Смотри не смотри, все-таки это был Руслан.
        Первый порыв был тут же набрать на телефоне Инку, но так же сразу и передумал. Схватил с подоконника папку и стремительно побежал к выходу. Куда и зачем, пока не знал, но спешил. Возле машины притормозил и задумался, припоминая день недели и количество Инкиных уроков. Взглянул на время. Ни туда, ни сюда. Сейчас Инна с одинаковой долей вероятности могла быть и в школе, и дома, и по пути домой, ну и, возможно, с Русланом.
        Палец снова завис над контактом Инны и так и не опустился на экран телефона. Вадим бесцельно оглянулся, бессмысленно цепляя глазами парковку и здание колледжа. Уперся взглядом в капот своей потрепанной машины. И что же делать?
        Надежда, что это все-таки ошибка не отпускала. Когда он ехал к Инне домой, и когда звонил в дверь, и даже когда Инны дома не оказалось, он по-прежнему верил, что произошло какое-то недоразумение. Какое именно он обдумывать отказывался. Не хотел ничего предполагать. Он просто стоял у подъездного окна и тупо пялился во двор и чего-то ждал. Там проходили прохожие, проезжали машины, шумно разбивая колесами смесь грязи, снега и воды.
        А потом из арки вырулила "Тойота". Та самая, что и на фото. Черная, слегка заляпанная весенней дорожной жижей, а в целом блещущая относительной чистотой. Вадька перевел взгляд на свой "Ларгус" редко балуемый мойкой. На его замызганном фоне относительная чистота "Короллы" выражалась особенно ярко.
        "Не такая уж и новая у него тачка", - Вадим окинул придирчивым взглядом кузов вставшего у подъезда автомобиля. - "Одиннадцатого или двенадцатого года выпуска, максимум тринадцатого", - прикинул он, моментально определяя модификацию, и тут же автоматически перевел все в денежный эквивалент. - "Тысяч - шестьсот. А если постараться можно найти и чуть дешевле. Пятьсот восемьдесят где-то минимум". Еще раз взглянул на свое корыто. - "А если мою подшаманить, она легко уйдет за триста. Триста двадцать даже может быть. Потом если еще столько же добавить, то вполне тоже можно взять что-то приличное", - Вадька досадно сплюнул. Цифра не астрономическая, но и не маленькая.
        Тойота так и продолжала стоять у подъезда, не двигаясь. Из нее никто выходить, похоже, не собирался. Чем там занимались в салоне Инна с Русланом, сверху Вадим разглядеть не мог.
        "Выйти в морду, что ли, дать?" - мелькнула кровожадная мысль. - "Размазать рыжего об руль его вылизанной тачки, пусть заплюет там у себя все кровью".
        Представленная картина ему понравилась.
        "А что? И вмажу! Завтра. Или сегодня попозже, когда разберусь с Инкой. Что за фигня вообще происходит?" - Вадька отвернулся от окна. Спокойно ждать и наблюдать не хватало уже никаких нервов. Поднявшись на один лестничный пролет, Вадим уселся у Инкиной двери, схватился за голову.
        "Если через пять минут не придет, так и сделаю", - решил он. - "Убью нахер", - уткнулся в колени головой. - "Обоих. Да. Обоих. И Инку тоже. Почему все так? Почему?". - В горле застрял ком обиды, глаза прорезала боль. Вадька крепко зажмурился. - "Почему?"
        Внизу подъездная дверь хлопнула раньше чем через пять минут. Намного раньше. Послышались легкие шаги, а чуть позже и тихий голос Инны. Счастливый голос. Инка летела на крыльях счастья вверх и пела. Пела!
        - Медуза, мы друзья-я-я! Медуза, ме... - шаги приблизились, голос осекся. - Вадим? Ты... ты что тут сидишь?
        Вадька поднял голову.
        - Жду.
        - Ждешь? - Инна растерянно замялась. - А... почему здесь? Что случилось? Ты же... вроде... диплом..., - и тишина.
        "Вот-вот я вроде - диплом! А она? Она с рыжим! Распелась тут... довольная". - Вадькины глаза блеснули злобой.
        - Что на тойоте лучше кататься, чем на моем тазике? - выплюнул презрительно в лоб. Хотел он это сказать гневно и четко, а вышло как обычно черти что - сбивчиво и невнятно. Вадька ненавидел сам себя за это. Способность говорить, как обычно, терялась в самый нужный момент. Не был он ни красноречивым. Ни умным. Ни крутым. Никаким. Просто никому ненужный отстой. Никому. Даже самому себе. И Инку он ненавидел, застывшую сейчас с раскрытым ртом, которая только и смогла выдавить в ответ едва слышное испуганное "Нет".
        "Нет? Нет? Если нет, то почему же тогда все вот так? Почему?" - ему хотелось кричать и крушить все вокруг. Стать Халком, раскрошить все стены, выломать все перила, разворотить все вокруг, весь этот неправильный мир и испариться, исчезнуть. Навсегда. И не знать больше ничего, не видеть и не помнить. Ни черной тойоты, ни загнанного Инкиного лица, ни губ иногда страстно шепчущих ему - "Я тебя люблю". Зачем Инне надо было так говорить Вадиму, а потом выходить по уши счастливой из тойоты? Зачем она заставила его верить в свою любовь?
        Зачем? А впрочем, уже не важно. Плевать на все. Плевать. Похер.
        Вадька снова уткнулся лбом в колени. Сглотнул очередной комок в горле и выдавил вновь подоспевшую к глазам боль.
        Послышался шорох. Почувствовал прикосновение опустившейся рядом с ним девчонки и склонившуюся голову к его голове. Дернул раздраженно плечом, хотя ему на самом деле нравилось ощущать Инну рядом. Очень нравилось. Это приятно. Тепло и спокойно. Раньше было спокойно. А теперь...
        Почему все это произошло? Ведь все было так хорошо.
        - Почему? - выдохнул он. - Инн, почему? - повторил отчаянно. - Я просто серьезно не понимаю. Объясни. Что тебе нужно? Что? А?
        Инка тяжело вздохнула и ничего не сказала, лишь крепче прижалась к нему.
        - Ты же сама хотела, чтобы я учился. Вот я и учусь. Бегаю как дебил с этим дипломом. Времени ни хера ни на что не остается Но все же уже. Все закончил. Почти закончил. Скоро стану свободнее. К Илье работать пойду, - продолжал рассуждать Вадим. - Или может тебе машина моя не нравится? Хорошо, давай поменяем машину. Хочешь?
        Инка мотнула головой.
        - Или тебе кольцо надо? Как у Ленки? С бриллиантами. Давай возьмем кольцо. Хочешь, прям сейчас поехали. - Вадька интересовался уже, кстати, насчет золотых украшений. Вполне подъемные суммы - можно легко что-нибудь подобрать, тысяч за десять-пятнадцать. И не только с бриллиантами, а и с другими цветными камушками, тоже блестящими. Пусть Инна только скажет, что ей нравится, и он возьмет без проблем. Но она снова помотала головой:
        - Не хочу, - прошептала.
        - А что хочешь? Зачем ты с ним поехала? Что он тебе предлагал?
        - Он? Да так... замуж предлагал, - усталым бесцветным голосом отозвалась Инна. Ее голова легла Вадиму на плечо. - Детей хочет. Ну и в органный зал приглашал.
        Органный зал как аргумент Вадька откинул сразу, повернул голову и подозрительно посмотрел на Инку.
        - Ты хочешь замуж?
        Глядя задумчиво в одну точку, она неопределенно пожала плечами.
        - Не знаю. Наверное. Как все уж. Все хотят обычно.
        - Все хотят замуж? - уточнил он
        - Ну да, - согласилась она.
        - И детей хочешь? - Вадькины брови хмуро сдвинулись
        Инна, не замечая скептицизма Вадима, кивнула:
        - И детей само собой хочу.
        Странные все же и загадочные эти существа девчонки. Абсолютно непонятные. Каждый день новое мнение и желания у них. Не успеваешь сориентироваться. Хочу - не хочу. Буду - не буду. Нравится - не нравится. Сколько с цветами голову Инка ему морочила. То не любит она их, то любит как-то выборочно, а в итоге расплылась от счастья едва получила в руки букет... А дети? Сколько доказывала, что она их ненавидит, и вдруг на тебе - теперь уже хочет. Где логика? Она вообще существует? Как это понять? Как разобрать в какой момент наступает исключение из правил? Как? Все так непонятно. Сложно...
        Сложно далось Вадьке в этот раз его решение. Очень сложно. Но следующие месячные у Инки так больше уже и не пришли. Инна конечно мечтала выйти замуж, и совсем ничего не имела против ребенка. Но не таким уж и срочным было исполнение этого желания. Она бы могла немного и повременить с семьей, отодвинуть это событие на пару-тройку лет. Или даже на четыре. Ничего страшного бы не случилось. Гораздо сильнее, на тот момент, она хотела сначала побывать на Алтае и все-таки пронестись хотя бы разок над пропастью на тарзанке. Но... просто надо было четче и последовательней излагать свои мечты и правильно расставлять приоритеты.
        ЭПИЛОГ
        - Пап, ты уверен, что сын - это хороший подарок на день рождения? - недоверчиво спросила Милана.
        - Конечно, - ничуть не сомневаясь, ответил Вадим, - самый лучший.
        Прикольно получилось - Инну увезли в роддом после обеда первого декабря, но пацан появился на свет только после полуночи. Как раз к Вадькиному и Милкиному дням рождения. Чем не подарок?
        - Ты рад?
        - Да. Очень.
        - А когда я родилась, ты так же радовался?
        Вадька посмотрел на дочь и улыбнулся.
        - Ну само собой, радовался, еще как радовался, - и глазом не моргнув, заявил он, перекладывая из одной руки в другую большой пакет. Что решили натолкать туда мачеха и теща для Инны и ребенка, Вадька не заглядывал. Стоило надеяться, что все нужное и ничего лишнего. Новоявленные бабушки все утро созванивались друг с другом, озабоченно советуясь какой передачей для молодой мамы стоит снарядить счастливого папашу.
        - А я же тоже твой подарок, - не унималась Мила. - Да?
        - Угу. Подарок, - Вадим на секунду скривил губы в усмешке, а потом рассмеялся, обнимая и прижимая дочь к себе свободной рукой. - Конечно подарок. Ты мой первый, самый лучший подарок, - заверил он дочь. Без обмана и лукавства. Девять лет назад он, само собой пока еще так не считал, но сейчас с полной осознанностью он точно мог это сказать - он, действительно, счастлив, что у него есть такая замечательная взрослая дочь.
        Удовлетворившись ответом Милка расслабилась, заботливо поправила в руках букет из плюшевых мишек и смиренно согласилась.
        - Я тоже считаю, что братишка это классный подарок на день рождения. Самый лучший. Честно.
        KOHEЦ
        ОТ АВТОРА
        НУ, ВОТ И ВСЕ. НА ЭТОМ, ПОЖАЛУЙ, ПОПРОЩАЕМСЯ С ГЕРОЯМИ, С КОТОРЫМИ НЕ РАССТАВАЛИСЬ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ. ОГРОМНОЕ СПАСИБО ЧИТАТЕЛЯМ, И ДЕВОЧКАМ И МАЛЬЧИКАМ, ВСЕМ, КТО ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ БЫЛ РЯДОМ - ПЕРЕЖИВАЛ И РАДОВАЛСЯ ЗА ГЕРОЕВ, ПОДДЕРЖИВАЛ МЕНЯ ДОБРЫМ СЛОВОМ И ВРЕМЕНАМИ ПОДГОНЯЛ, НАПОМИНАЯ О ПРОДОЛЖЕНИИ. БЛАГОДАРЮ ВСЕХ ЗА УЧАСТИЕ И ТЕРПЕНИЕ.
        ВСЕМ КТО ДОБРАЛСЯ ДО ФИНАЛА, ХОЧУ НАПОМНИТЬ - ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ИСТОРИЯ, НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ОЦЕНИВАТЬ - СТАВИТЬ ЛАЙКИ И ДЕЛИТЬСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЯМИ. МЕЛОЧЬ, НО АВТОРУ ПРИЯТНО - СТИМУЛИРУЕТ И ВДОХНОВЛЯЕТ НА НОВЫЕ ИДЕИ ;)
        ЗАМЕЧАНИЯ, КСТАТИ, ТОЖЕ ПРИВЕТСТВУЮТСЯ. НЕ СТЕСНЯЙТЕСЬ. МНЕ ИНТЕРЕСНО ЛЮБОЕ МНЕНИЕ ;)
        ПОКА-ПОКА - ДО НОВЫХ ВСТРЕЧ.
        notes
        Примечания
        1
        Слова из песни "Розовое вино" Элджей & Feduk