Клятва у озера Никки Логан

        В двадцать первом веке возможно многое, даже непорочное зачатие. Бел Рочестер собирается выносить и родить детей своей погибшей сестры. Но опекуном племянников хочет стать и Флинн Брэдли. Удастся ли им решить неразрешимую проблему? Может, поделить детей? Или полюбить друг друга?..
        Никки Логан
        Клятва у озера
        Глава 1
        Лондон, Англия

        Двери клиники распахнулись перед Бел Рочестер. Она вытерла вспотевшую от волнения руку о джинсы. Другой рукой девушка прижимала к себе небольшую дорожную сумку, словно это был ее спасательный круг. Ей никогда не случалось проходить через подобное: больницу она покинет будущей матерью-одиночкой.
        Беременной детьми собственной сестры.
        Слава богу, все произошло очень быстро - всего шесть часов назад ей позвонили из клиники и сообщили положительные результаты анализов на совместимость, и вот она уже готова к процедуре. Из-за сумасшедшей спешки у Бел не было времени волноваться. Или передумать. В любом случае она не принадлежала к тем женщинам, которые способны менять решения на ходу. К тому же Бел долго шла к этому ответственному шагу.
        Она терпеливо ждала, когда администратор наконец освободится, задумчиво глядя на длинный коридор, тот самый, куда заходила несколько недель назад. Именно там ей провели первый сеанс гормональной терапии. Интересно, в какой из двенадцати лабораторий находятся эмбрионы Гвен и Дрю?
        Ее племянники.
        Ее будущие дети.
        - Прости, милая? Чем могу помочь? - обратилась к ней администратор.
        - Я - Белинда Рочестер. - Девушка улыбнулась, выкладывая на стойку необходимые документы. - Сегодня мне назначена подсадка эмбрионов.
        Администратор что-то проверила в компьютере, затем взглянула на документы и спросила:
        - У доктора Кабаналло? Отделение искусственного оплодотворения?
        Как бы глупо это ни казалось, слово «оплодотворение» заставило Бел покраснеть, хотя то, что ей предстояло, никакого отношения к сексу не имело. Гормональная терапия, имплантация, вынашивание… Очень далеко от романтики.
        Впрочем, ей и сравнивать-то не с чем.
        Она прокашлялась и кивнула:
        - Все верно.
        Администратор обратила внимание на то, что Белодна, и поинтересовалась:
        - А с тобой никто не пришел, дорогуша? Для поддержки?
        Неужели ей это потребуется? Бел не задумывалась над подобным вопросом. Она привыкла все делать сама. Конечно, Гвен обязательно пришла бы вместе с ней, но сестра погибла два года назад, что и стало основной причиной появления Бел в клинике. Гвен и ее муж, Дрю, утонули при крушении парома, путешествуя по Юго-Восточной Азии. Они не оставили никаких распоряжений относительно замороженных эмбрионов, хранящихся в лаборатории. Такие эмбрионы, как правило, предназначались для проведения операций бесплодным женщинам, давно стоящим в очереди, но Бел дошла до Верховного суда, чтобы получить право на вынашивание детей Гвен и Дрю.
        Это стоило ей бессонных ночей, стоило уймы потраченных денег, доставшихся в наследство от бабушки. Кроме того, деньги подтверждали ее способность содержать детей. Бел была готова сражаться до последнего вздоха за то, чтобы племянники остались с ней.
        Ведь они принадлежали семье Рочестер.
        Бел гордо вздернула подбородок и попыталась улыбнуться:
        - Я буду одна.
        Именно поэтому ее документы проверяли так кропотливо. Ей пришлось доказывать трем разным судьям, что она не только главный претендент на детей сестры, но имеет возможность достойно их обеспечить. Хотя нигде и никогда не работала. Хотя по ряду причин не общалась с собственными родителями. Хотя не была замужем.
        Была ли у нее поддержка? Абсолютно никакой.
        Но Бел поклялась, что эмбрионы Гвен и Дрю не попадут к чужим людям. Или в печь.
        - Заполните эти бумаги, пожалуйста.
        Администратор передала ей документ, прикрепленный к папке, и сразу начала разговор со следующим клиентом.
        Бел инстинктивно повернулась к дверям, почувствовав поток холодного лондонского воздуха, насыщенного неожиданным ароматом свежей земли. В холл вошел широкоплечий стройный мужчина. Он направился в их сторону, проводя рукой по намокшим темным волосам. Его потертые тяжелые ботинки противно скрипели. Он был одет в ковбойском стиле, не хватало только шляпы.
        Иногда в Лондоне попадаются подобные чудаки.
        Взгляд Бел пробежал по его длинным ногам, обтянутым джинсами, и остановился на ботинках. Обувь давно пора было выбросить, но, видимо, ботинки были дороги владельцу. Знакомый аромат заставил ее задрожать.
        Просторы… На природе Бел любила бывать больше всего на свете.
        Правда, теперь ей нечасто придется покидать собственную квартиру. Еще одна жертва, на которую она пошла добровольно.
        Когда глаза мужчины и девушки встретились, Бел поспешила вернуться к документам, а он заговорил с администратором:
        - Меня ожидает Рассел Ивс.
        У Бел зашевелились волосы на макушке, ей стало больно дышать.
        Мужчина говорил с австралийским акцентом.
        Два года - с тех пор, как они потеряли Дрю, - Бел не слышала подобного акцента. И именно сегодня… Она заморгала, пытаясь удержать нахлынувшие на глаза слезы.
        - Юридический отдел? - непроизвольно вырвалось у нее.
        Бел почувствовала, как он сверлит ее взглядом, и была вынуждена посмотреть на него. У мужчины оказались красивые глаза - небесно-голубые, бездонные, обрамленные густыми ресницами, которые могли вполне сравниться с ее собственными. Однако глаза его казались безжизненными.
        - А вам какое дело? - Его голос был так же лишен эмоций, как взгляд.
        Бел постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее:
        - Совсем никакого. Прошу вас, продолжайте разговор.
        Он не удостоил ее ответом.
        Боже, а ведь он похож на Дрю - тот же разрез глаз, те же густые брови. Может, все австралийские мужчины выглядят одинаково? Однако высокомерие не было свойственно мужу сестры, очарование которого заставило Гвен потерять голову от любви с первого взгляда. Незнакомец вопросительно приподнял бровь… Знакомая до боли мимика Дрю.
        Бел попыталась сосредоточиться на цели своего визита в клинику. Сегодня у нее нет времени разбираться с эгоистичными иностранцами. Ее немного разозлило, что пришлось уступить ему место у стола администратора. Она нарочито медленно скрепила бумаги между собой, затем отошла от стойки и направилась в уютную зону ожидания, где села на диван, чтобы закончить с документами.
        Бел пыталась найти разумное оправдание его плохим манерам. Возможно, здесь лежит его умирающая жена. Возможно, он сам смертельно болен. Она издали изучала незнакомца. Мускулистый, сильный, с отличной осанкой. Потрясающе смотрится в джинсах. Нет, такое тело не может быть больным. И когда он снова провел рукой по все еще влажным волосам, Бел отметила, что жены у него нет.
        Значит, грубиян.
        Она погладила свой пока еще плоский живот. Через пару часов в нем поселятся две жизни, у которых будет набор хромосом Дрю и Гвен, но которые станут ее детьми. Рочестерами.
        Сердце Бел забилось часто-часто. Она ничего не знала о материнстве. Но других вариантов не существовало. Конечно, от эмбрионов можно было избавиться, отдав их другим женщинам или навсегда оставив замороженными. Но сама Бел была изгоем в собственной семье и твердо намеревалась добиться того, чтобы никто из Рочестеров не чувствовал себя нежеланным родственником.
        Она шумно вздохнула, заставив администратора посмотреть в ее сторону. Мистер Грубиян наконец закончил длительные переговоры и теперь стоял, облокотившись о стойку.
        Бел демонстративно громко хлопнула папкой с документами прямо около его локтя.
        Администратор полностью переключила внимание на нее:
        - Доктор ждет вас, мисс. Знаете, куда идти?
        - Да, спасибо. Хорошего дня, - сказала Бел в надежде преподать урок вежливости мистеру Грубияну.
        Администратор встала, чтобы пожать ей руку:
        - Удачи.
        Бел кивнула, но перед тем, как повернуть в сторону коридора, снова встретилась взглядом с мужчиной. Глаза его смотрели по-прежнему равнодушно, но в них появился новый оттенок.
        Ей показалось или она прочла в них сожаление? Неужели он раскаивается? Бел покосилась на его жесткое лицо и засомневалась, затем подняла сумку и решительно направилась к палате.
        И только на полпути к цели она вдруг поняла, что совершенно перестала нервничать.

        - Уже слишком поздно просить о наркозе? - поинтересовалась Бел, пытаясь сдержать дрожь в голосе.
        Она смотрела на батарею пробирок, трубок и длинных-предлинных иголок, стоящих возле нее, снова и снова пытаясь понять, правильно ли она поступила, отказавшись от наркоза. Судя по всему, все было готово к подсадке, и совсем скоро наступит момент, когда эмбрионы Гвен окажутся внутри ее. Кроме того, врач принял решение проводить операцию через пупок, учитывая ее… статус, и теперь она имела возможность наблюдать за его действиями под местной анестезией.
        Сестра положила ужасный с виду шприц на поднос.
        - Совсем поздно, - улыбнулся доктор Кабаналло.
        - Может, стоило все-таки провести подсадку обычным способом?
        Сестра хихикнула, а доктор в ужасе запротестовал:
        - И я лишился бы возможности стать свидетелем непорочного зачатия? Шутишь?
        Ах да. Шутки о девственницах всегда были в моде. В отличие от доктора Кабаналло, считавшего происходящее чудом, присяжные так и не смогли определиться, какое обстоятельство кажется им самым абсурдным: рождение детей у девственницы или то, что девушка из Челси может к двадцати трем годам оставаться нетронутой.
        - Все правильно, - спокойно сказала она. - Я и забыла, какое это имеет для вас значение.
        - Конечно, имеет, Бел. Вы читали договор перед тем, как подписывать его?
        Несмотря на дружескую иронию, они с Марко Кабаналло прекрасно ладили. Бел побывала в трех репродуктивных центрах перед тем, как попасть к нему.
        - Хорошо. - Доктор оторвался от микроскопа, стоящего в другой части палаты. - Приступим к главному…
        В коридоре послышались громкие голоса. Медсестра нахмурилась. Видимо, происходило что-то необычное. Голоса не замолкали, более того, они постепенно приближались. Доктор Кабаналло замер. Обе медсестры последовали его примеру. Заволновалась и Бел.
        - Что за черт… - Врач снял перчатки и направился к выходу из операционной, как вдруг в предоперационную палату вошли двое мужчин в деловых костюмах, охранник и недавний знакомый Бел.
        Мистер Грубиян.
        Когда он увидел Бел на операционном столе, его глаза округлились, а над бровями образовалось такое количество морщин, что лоб незнакомца стал похож на карту пересеченной местности. Бел осмотрела себя, чтобы убедиться, что все важные части тела закрыты, поскольку теперь в палате было полно людей. Кроме небольшого кусочка живота, видного через квадратное отверстие, проделанное в накидке, ничего не было видно. Доктор Кабаналло загораживал проход в операционную, тихо обсуждая что-то с господами в костюмах. Он взглянул сначала на Бел, потом на своих собеседников, затем замотал головой, сопровождая все это эмоциональными жестами, свидетельствующими о его итальянских корнях.
        Бел нахмурилась. Незнакомец внимательно наблюдал за ее реакцией. Словно пытался понять что-то важное.
        Доктор Кабаналло стянул вниз маску для лица и продолжал мотать головой. Бел пыталась понять по губам, о чем именно он говорит. Дискуссия становилась все более жаркой, затем один из мужчин поднял руку, призывая закончить спор. Австралиец не сводил с нее глаз, но при этом хранил молчание.
        Бел повернулась к нему и вопросительно подняла брови. Немного поколебавшись, он достал из кармана какой-то документ, развернул его и прижал к стеклу, чтобы она смогла прочитать, что там написано.
        Весь текст издалека прочитать было невозможно, поскольку он был набран мелким шрифтом, но Бел сумела разглядеть заголовок. Она почувствовала, как у нее свело живот, когда увидела слова, набранные крупными буквами: «СУДЕБНЫЙ ЗАПРЕТ».
        Ее тело внезапно стало ужасно тяжелым. Затем Бел взглянула на лицо, выглядывающее поверх судебного предписания.
        Полное ненависти. И жестокости.
        Девушка зарыдала.
        Глава 2
        Прекрасное лицо Белинды Рочестер скривилось, и из ее глаз хлынули потоки безудержных слез. Флинн Брэдли понял, что победил. Ведь избалованная принцесса привыкла получать все на блюдечке с голубой каемочкой. Как и ее младшая сестра.
        Потом она закрыла лицо руками, словно пыталась спрятаться от них всех. Спрятаться от правды. Если только она рыдала не от злости. Нет, ее слезы были совершенно искренними - слезами отчаяния. Так же горько плакала его мать, когда пришло известие о гибели Дрю. Они узнали об этом от правоохранительных органов, а не от великих и могущественных Рочестеров, которые снизошли лишь до того, чтобы прислать им краткое соболезнование.
        Казалось, весь медицинский состав клиники собрался, чтобы успокоить младшую сестру Гвен. Один из медиков что-то бормотал о гормонах, которые ей кололи, и о реакции на их действие. Но говорил он это скорее для собственного спокойствия. Наконец она взяла себя в руки. Итальянец метался по палате, постоянно поглядывая на часы. Охранник был готов ко всему. Юристы сохраняли спокойствие и терпеливо ждали конца истерики.
        А он…
        Флинн едва стоял на ногах, испытывая неимоверное облегчение. Он все-таки успел.
        Десять тысяч миль по воздуху, три часа бешеной езды на автомобиле - и вот он прибыл к самому началу. Он повел себя неразумно, решив пройтись по окрестному парку, но ему надо было успокоить нервы, почувствовав под ногами привычную землю после хождения по асфальту. Получение судебного запрета стало первой победой Флинна. Он перехватил его по пути из Хитроу у судебного пристава и сразу бросился в клинику, в юридический отдел.
        Когда он узнал, что операция по подсадке эмбрионов проходит именно сейчас, его чуть не хватил удар. Юристам пришлось догонять его на пути в операционную.
        Флинн снова взглянул на сестру Гвен. Ее огненно-рыжие волосы были подняты наверх, на лице совсем не было косметики. Казалось, ей всего лишь шестнадцать.
        - Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?
        Тонкий голос Белинды Рочестер прекрасно сочетался с ее наружностью. Флинн с удивлением понял, что это та самая девушка из приемной с длиннющими ногами в высоких замшевых сапогах. Ее вопрос на мгновение выдернул его из состояния потерянности, в котором он пребывал с того самого момента, как начал решать вопрос с получением судебного запрета.
        Высокомерный блеск в ее глазах, когда она посмотрела на его запачканные грязью ботинки, должен был сразу выдать в ней представительницу семейства Рочестер.
        - Мисс Рочестер. - Один из юристов вышел вперед, чтобы прояснить ей ситуацию. - Для нашей клиники такая операция - неприемлемый риск.
        Она повернулась к Флинну:
        - Вы подали апелляцию? Но почему? На каком основании?
        - На основании того, что моей семье ничего об этом не сообщили, - бросил он.
        - Ка… какой семье?
        - Семье Брэдли. Семье Дрю.
        Девушка прищурила васильковые глаза:
        - Но… ведь семья Дрю была оповещена. Они не возражали.
        Флинн пожал плечами:
        - Письмо было утеряно.
        Его замечание разозлило Бел. На лоб упала непослушная прядь огненных волос, которую она откинула назад.
        - Ты что, издеваешься? Играешь со мной в игру типа «ничего не видели, ничего не знаем»?
        Он снова пожал плечами. Да, они получили письмо, но в одном из почтовых отделений что-то перепутали, решив, что письмо адресовано Дрю, и безутешная мать положила конверт вместе с остальными вещами погибшего сына, избегая каких-либо напоминаний о нем. Только по чистой случайности Флинн обнаружил письмо, когда разбирался в вещах брата месяц назад.
        Он чуть не погиб сам, когда мчался на бешеной скорости в Сидней, чтобы оплатить самого лучшего адвоката.
        Белинда села. Еще в приемной ее ноги показались Флинну неестественно длинными, теперь он понял, что они просто бесконечны. Ее сестра не была такой высокой.
        Девушка взяла себя в руки:
        - В любом случае я самая близкая родственница из ныне живущих.
        Он фыркнул:
        - Это в каком мире?
        - Гвен была моей сестрой. Биологически я тетя этих детей.
        - А Дрю был моим братом. Поэтому я такой же родственник, как и ты.
        - У Дрю не было брата.
        Флинн приготовился к атаке:
        - Могу показать свидетельство о рождении, которое убедит тебя в обратном.
        Она нахмурилась:
        - Гвен не стала бы скрывать это.
        Неужели Дрю попал под влияние Рочестеров и не рассказывал им о собственной семье? Старые раны начинали болеть все сильнее.
        - Факт остается фактом. Мы с Дрю были братьями, и у меня есть доказательство в виде судебного запрета.
        Васильковые глаза посмотрели на него со смущением и страхом.
        - Чего ты добиваешься?
        - Отмены подсадки.
        - Но почему?
        - Потому что у тебя нет абсолютного права на эмбрионы. По закону у нас с тобой равные права.
        Бел нахмурилась и сжала виски идеально наманикюренными пальчиками. Все присутствующие молчали.
        - Ты хочешь сам воспитывать детей? - спросила она.
        - Я хочу, чтобы вопрос об опекунстве был пересмотрен. - Флинн был твердо уверен: единственное, что осталось от Дрю, не должно покинуть их семью.
        - Но… ведь у нас нет времени. - Теперь девушка обращалась к доктору. - Я права, Марко?
        Все посмотрели на врача. Сейчас он скажет, что эмбрионы могут остаться в замороженном состоянии, и тогда у брата Дрю будет время и возможность добиться опекунства над близнецами. А у нее отнимут единственный шанс.
        - Вы правы. Времени у нас нет, - твердо проговорил доктор Кабаналло.
        У Флинна закружилась голова. В чем дело?!
        - Операция еще не началась! - воскликнул он.
        - Но эмбрионы были к ней подготовлены. Вы не можете разморозить их, а потом заморозить опять, словно это полуфабрикат.
        В глазах Белинды вспыхнул огонь.
        - Надо срочно подсадить их!
        - Да, именно так, - подтвердил врач.
        Один из юристов вмешался, резко охладив пыл обоих:
        - Операции не будет!
        - Но ведь они умрут! - На этот раз в глазах Бел плескался ужас. - Прошу вас! Вы убьете их!
        Ужас сковал позвоночник Флинна. Эти частички ДНК были единственным, что осталось от Дрю после того, как затонул паром. Это был подарок судьбы, о котором никто из Брэдли долгое время не знал. Второй шанс. Флинн не мог допустить, чтобы эмбрионы имели отношение к Рочестерам, но позволить им умереть он тоже не мог.
        Он повернулся к юристам:
        - Что вы предлагаете?
        Встрял итальянец:
        - Сколько вы видите здесь женщин, готовых к оплодотворению, мистер Брэдли?
        Флинн в отчаянии обвел взглядом палату и остановился на одной из ассистирующих доктору медсестер.
        Та фыркнула, скрестила руки на груди и выпалила:
        - Даже не смотри на меня, солнышко.
        Он уставился на представителей клиники:
        - Но ведь должно быть какое-то решение. Как еще можно сохранить эмбрионы?..
        - Операция должна быть произведена прямо сейчас, - отрезал доктор. - На счету каждая минута. Учитывая то, как долго Бел добиралась до больницы, времени совсем не осталось.
        Сердце Флинна было готово выпрыгнуть из груди. Застарелая обида на Рочестеров вылилась на хрупкую девушку, нервно присевшую на край операционного стола.
        - Может, сначала тебе педикюр сделать, принцесса?
        Ее губы сжались в тонкую ниточку, а руки нервно сжали больничную накидку. Но она не огрызнулась. Напротив, в ее глазах читалась мольба, а Флинн был уверен, что эта женщина не привыкла о чем-либо просить.
        В этот момент власть была в его руках.
        Белинда Рочестер была в таком же отчаянии, как и он. А отчаявшиеся люди совершают отчаянные поступки. У Флинна родился план.
        - Ни один суд в мире не предоставит мне опекунство над детьми после того, как ты их родишь. - Он посмотрел на юристов. - Так?
        Оба выглядели так, словно очень сожалели, что не остались сегодня дома, сославшись на болезнь. Однако кивнули.
        - Почти наверняка, - сказал наиболее смелый из них.
        - Господин Брэдли, пожалуйста. - Итальянец постучал по наручным часам.
        Флинн продолжал в упор смотреть на Белинду:
        - Если это так, что заставит тебя не спрятаться от меня?
        Она пожала плечами:
        - Закон.
        - Закон мне никогда не помогал.
        - А как же запрет?
        - За него мне пришлось сражаться.
        - Даю тебе слово.
        Смех Флинна больше походил на лай.
        - Слово Рочестеров? Бесперспективно.
        - И что тогда? Нам надо торопиться.
        - Ты поедешь со мной.
        - Что? Куда?
        - В Австралию. Ко мне домой.
        - Ты сошел с ума? Флинн слишком много задолжал своему брату. И своим родителям.
        - Тебе нужны эти дети или нет? Ты едешь со мной, или эмбрионы отправятся на помойку.
        - О господи! Это шантаж.
        - Думай что хочешь, дорогая. Я должен быть уверен, что ты не сбежишь, унеся с собой наше совместное «имущество». Значит, я буду постоянно находиться рядом с тобой. До тех пор, пока они не родятся.
        - И что потом? - поинтересовалась Бел, недоуменно разведя руками.
        - Потом мы дождемся решения суда по поводу предоставления нам равных прав.
        - Этого не случится. Ты сам сказал, что суд будет на моей стороне.
        Флинн перевел взгляд на юристов и остановился на более смелом, который не побоялся открыть рот в прошлый раз:
        - Каким образом лучше разыграть эту партию в соответствии с законодательством Великобритании?
        Вмешалась одна из медсестер:
        - Разыграть партию? Это не матч. Мы говорим о жизни двух детей.
        Флинн выдержал ее сердитый взгляд и пробормотал:
        - Надо было раньше об этом думать. Ну что?
        Тот, что был повыше, натужно рассмеялся, хотя, по всей видимости, ему было не до веселья.
        - Женитьба - оптимальное решение.
        Медсестры ойкнули, а Флинн повернулся к Белинде, раскрывшей рот от изумления. Он лихорадочно пытался сообразить, какие еще варианты у него остаются. Потом пожал плечами. Его жизнь все равно уже превратилась в сплошной хаос и неразбериху.
        - Это будет формальный брак, - произнес он, готовый к ее отказу.
        - Ты спятил?
        - Нет, я в отчаянии. И ты тоже. Тебе нужна подсадка или нет?
        - Ты же знаешь, что нужна. Жизнь без этих детей не имеет для меня значения!
        Ее глаза были полны решимости, и Флинн неожиданно понял, что из Бел получится прекрасная мать, умеющая защитить своих детей. Эта мысль не показалась ему неприятной.
        - Значит, ты готова заплатить любую цену, так?
        Никто из присутствующих не осмеливался дышать.
        Единственным звуком, прерывающим тишину, было мирное тиканье настенных часов.
        - Бел… - Доктор Кабаналло наконец прервал молчание, многозначительно кивнув в сторону пробирок, в которых, по всей видимости, находились эмбрионы.
        Она мрачно посмотрела на Флинна:
        - Непродолжительный брак. Формальный. Только на бумаге. Если ты подойдешь ко мне слишком близко, я переломаю тебе все кости.
        - Полностью согласен.
        Чего бы это ему ни стоило. Белинда Рочестер станет суррогатной матерью близнецов его брата, а когда подойдет время, он заберет детей и посадит ее на самолет, вылетающий в Англию.
        Бел бросила на него еще один яростный взгляд, затем легла на операционный стол.
        Юридическая команда клиники ждала его указаний.
        Флинн сделал глубокий болезненный вдох и произнес:
        - Начинайте.
        Глава 3
        Новый Южный Уэльс, Австралия

        «Добро пожаловать в Оберон».
        Выйдя из машины, Бел сразу съежилась и скрестила руки на груди, пытаясь немного согреться в тонкой рубашке. Во время трехчасовой поездки из Сиднея через горы ее порядком разморило в уютном салоне. Там было гораздо теплее, чем на улице.
        Она прислонилась к машине и пробурчала: - Я думала, в Австралии всегда тепло. Флинн лишь вздохнул. Это были первые слова, произнесенные Бел после молчания, продлившегося сутки. Нет, конечно, они не молчали постоянно. Им пришлось обменяться несколькими репликами. Например, он сообщил, что его зовут Флинн, а Бел пришлось пару раз просить его встать со своего кресла в самолете, чтобы пропустить ее в туалет. Ей некого было в этом винить, потому что она сама выбрала место у иллюминатора. Смотреть на бесконечные просторы проще, чем поддерживать светский разговор с мужчиной, который фактически похитил ее.
        Бел была готова сбежать, когда они оказались в зале ожидания аэропорта. У нее были с собой паспорт, кредитная карта с изрядной суммой денег, чемоданы со всем необходимым, подсаженные эмбрионы и очень веская причина удрать.
        Но она дала клятву в то самое утро, когда готовилась к имплантации. Она пообещала покойной сестре, что дети никогда в жизни не столкнутся с тем, через что пришлось пройти ей самой.
        - Мы поднялись довольно высоко, - сказал Флинн. - Это Голубые горы. Мы находимся где-то на тысячу сто ярдов выше тех мест, где жарко. Надеюсь, ты захватила теплую одежду.
        Бел, не отвечая, оглядывалась.
        - А как ты себе это представляла?
        Она нахмурилась, удивленная, что мистер Молчаливый соизволил поддержать беседу:
        - Название звучало как-то… волшебно.
        Оберон. Бел сразу вспомнила пьесы Шекспира и представила себе леса, в которых можно встретить фей. И все же небольшой город в горах не был лишен очарования. Он показался ей типично австралийским. Впрочем, Бел могла судить об Австралии лишь по Сиднею и картинам сельской жизни, которые проносились за окном машины.
        - Ты живешь в Обероне? - спросила она.
        - Нет. Я живу в десяти километрах отсюда. В местечке, которое называется Баньип-Рич.
        - А почему мы здесь остановились?
        - Мне показалось, тебе не помешает отдохнуть. И еще нам надо согласовать наши версии.
        Бел удивленно посмотрела на него:
        - Но у нас было на это двадцать четыре часа.
        - Мне казалось, что ты… - Флинн пытался подобрать правильное слово.
        Недоступна? Нет, наверное, не так. Большую часть дороги она слушала музыку, звучавшую в наушниках, погруженная в чтение электронной книги. Словно была незнакома со своим соседом. Хотя, наверное, с незнакомцем она заговорила бы.
        - Не готова к разговору, - закончил он.
        К разговору? С мужчиной, который не произнес и пятидесяти слов с тех пор, как выкрутил ей руки в больнице? Бел вдохнула прохладный горный воздух:
        - Что ты имеешь в виду, говоря о наших версиях?
        Флинн предложил:
        - Давай выпьем что-нибудь согревающее. И учти, тебе действительно придется одеваться гораздо теплее.
        В его голосе прозвучали уже знакомые ей командные нотки. Неужели он всегда так разговаривает?
        - Я одеваюсь сама с четырех лет, Флинн. Не волнуйся, я справлюсь.
        Они миновали несколько домов и наконец очутились в кафе.
        Флинн заговаривал с прохожими, кивал кому-то, а она ловила на себе любопытные взгляды. Он был довольно популярен среди местных жителей, и это не делало им чести, раз их любимчиком являлся высокомерный грубиян.
        Только когда они оказались за столиком и Бел получила свой травяной чай, а Флинн - кофе, он снова заговорил:
        - Итак, я хотел бы обозначить несколько основных правил.
        Она приподняла брови:
        - Правда?
        - Есть вещи, о которых моей семье знать пока не надо. Но у них, естественно, возникнут вопросы…
        - Ты возвращаешься домой с невестой, беременной детьми их погибшего сына. Наверное, им будет любопытно.
        Флинн сжал губы и посмотрел в окно.
        - Так они не знают об эмбрионах? - пролепетала Бел.
        - Нет. Я - единственный, кто читал письмо.
        - Ты серьезно? И как ты собираешься объяснить им… про нас?
        - Мы скажем, что отец - я.
        - Неужели? И что? Мы встретились во время твоего путешествия в Лондон, быстренько переспали, и ты сразу надел кольцо мне на палец? Отлично сработано, Брэдли!
        - Нет. - Флинн был в некотором замешательстве. - Они ни за что не поверят. Они слишком хорошо знают меня. Думаю, мы познакомились в Мельбурне год назад, - начал фантазировать он, - когда ты проводила там отпуск.
        - Но я не была в Мельбурне.
        - А потом мы случайно встретились в Лондоне. Пару раз сходили на свидание, памятуя о старых добрых временах. Так все и закрутилось.
        Она нахмурилась:
        - И ты сделал мне предложение?
        - Ну, что еще сказать? Я парень влюбчивый.
        - Ого. При этом ты никогда не рассказывал родственникам обо мне, прелестной девушке, которая свела тебя с ума в Мельбурне. Им не покажется это странным?
        - Дело в том, что именно год назад у меня был роман в Мельбурне. Просто не с тобой. Но об этом им знать не следует.
        Бел нечего было возразить. Значит, у Брэдли может быть подруга. Девушка, которая будет болезненно переживать то, что он привез из Англии беременную невесту. Боже, неужели проблемы только начинаются?
        - О нет… А она…
        - Она в прошлом, - развеял ее сомнения Флинн.
        - Хорошо, пусть будет Мельбурн, - согласилась Бел. - В прошлом году. Место встречи: вечеринка, футбол или паб?
        - Надо придумать место, более подходящее для девушки твоего… воспитания. - В его устах это прозвучало как оскорбление. - Кубок Мельбурна. Наверное, скачки наиболее убедительны. Что скажешь?
        - Представления не имею. Никогда на них не была.
        Флинн прищурился:
        - Ты никогда не была на скачках?
        - Варварский спорт.
        - Но ты родилась в Челси.
        Бел пожала плечами:
        - И что?
        - А поло?
        - Поло - более гуманный вид спорта. Но довольно глупый.
        - Насколько я понимаю, охота на лис тоже исключается. Стипль-чез?
        Бел как можно выразительнее посмотрела на Флинна:
        - Так мы ни к чему не придем. Давай вообще исключим версию, связанную с издевательствами над бедными животными. Ты считаешь, твоя семья настолько наивна, что поверит в такое совпадение? Второй их сын встретил девушку по фамилии Рочестер чисто случайно, да?
        Флинн внимательно смотрел на нее:
        - Поэтому мы не будем называть твою настоящую фамилию. Как твое второе имя?
        - О нет. Только не это.
        Он наклонился к ней:
        - Почему?
        - Потому что оно мне не нравится. Давай лучше что-нибудь придумаем.
        - И все же… Какое оно?
        - Не твое дело.
        Можно было бы соврать, но серьезное выражение его голубых глаз остановило Бел. Он так на нее смотрел…
        - Ладно, сдаюсь. Белаква.
        - Белинда Белаква…
        - Теперь понимаешь?
        Он нахмурился:
        - Похоже на псевдоним порнозвезды.
        - Ну, спасибо большое.
        - Хорошо, выбери другое имя.
        Бел принялась фантазировать:
        - Дэпп?
        - Белинда…
        Она не была готова к тому, как отреагирует ее тело на то, каким голосом Флинн произнесет ее имя. И здесь нельзя было свалить все на Дрю, потому что тот всегда называл ее Бел. Каким образом столь неприятный тип, как Флинн, умудрился заставить семь букв звучать так красиво?
        Бел лукаво улыбнулась:
        - Тогда Клуни.
        - Белинда Клуни. Должен признать, звучит правдоподобно. Мои родители не слишком часто ходят в кино. Но на всякий случай мы назовем тебя Клюни. Белинда Клюни.
        Это случилось опять. Ее сердце забилось часто-часто, отозвавшись на его голос. Некоторое время она колебалась, но затем сказала:
        - Честно говоря, ты немного похож на Дрю.
        - Совсем нет.
        - Одинаковая верхняя часть лица. А еще твоя улыбка. Но хотя у тебя такие же глаза…
        И в ту же секунду Бел пожалела, что завела об этом речь. На лице Флинна появилось выражение такой глубокой печали, что она застыла, не смея продолжить.
        Он прокашлялся:
        - Точнее, у нас у обоих глаза бабушки.
        Печаль сменилась добродушием. И он показался ей более человечным.
        - А я с ней познакомлюсь?
        - Более того, ты будешь жить с ней - по крайней мере, до свадьбы.
        Бел не могла поверить:
        - Ты спроваживаешь меня к своей бабушке?
        Флинн как-то странно посмотрел на нее. Грустно и одновременно сконфуженно.
        - Дрю тебе ничего не рассказывал?
        - Возможно, его попросила Гвен. Правду мы уже не узнаем. - Бел продолжала помешивать чай, просто для того, чтобы чем-то занять руки.
        - Я живу в Баньип-Рич с бабушкой и дедушкой и еще с родителями.
        - У вас что-то вроде коммуны? - поинтересовалась девушка.
        Флинн засмеялся, и впервые его смех был искренним и лишенным ноток сарказма.
        - Это не коммуна. Это семья. А Рич - поместье площадью сто семьдесят акров.
        Бел продолжала недоумевать:
        - И вы все живете вместе?
        В ее семье подобное было недопустимо. Она уехала из дома, когда ей исполнилось семнадцать лет, перебравшись в небольшую квартиру, доставшуюся ей по наследству от бабушки.
        - Не совсем, - сказал Флинн. - У меня свой дом на отдельном участке земли. Он был предназначен для нас с Дрю, когда мы повзрослеем. Ты будешь жить с моей семьей.
        - Но ведь они для меня совершенно чужие люди! - воскликнула она. - Не считая того, что они являются бабушкой и дедушкой детей, которые родятся. - Бел опустила руку на живот. - Почему я не могу сразу поселиться с тобой?
        Он всплеснул руками так, словно она не желала понимать очевидное:
        - Потому что мы не женаты.
        Бел заморгала:
        - Но ведь они скоро поймут, что я беременна. Наверное, они догадаются, что мы спали вместе.
        Его глаза снова превратились в кусочки льда.
        - Мы допускаем, что ты беременна. Но не поженимся, пока не получим точного подтверждения. Иначе нет смысла.
        Флинн был прав. Если она не забеременела, он сразу же отпустит ее. Они это обсуждали. Бел поерзала на стуле:
        - Итак, подведем итоги. Я назовусь вымышленным именем. Совру насчет нашего знакомства. Совру, что собираюсь выйти за тебя замуж. А потом, когда придет окончательное решение суда, я во всем признаюсь твоей семье и позволю им высмеять меня.
        Флинн поджал губы:
        - Я представлял себе все немного не так. Если помнишь, меня вынудили обстоятельства.
        Бел захлебнулась от возмущения:
        - Тебя вынудили обстоятельства? Это говоришь ты, человек, который шантажировал меня жизнью двух эмбрионов? Назови мне хотя бы одну вескую причину, по которой мне нельзя рассказать всю правду.
        - Потому что моя семья ненавидит твою семью. И ты не дождешься радушного приема.
        - Что ты сказал?
        - Моя семья не жалует Рочестеров.
        - Хорошо, я им не понравлюсь. Это не беда. Но если я совру, то все равно вызову их ненависть, только немного позже. - Она начала понимать, к чему он клонит, и прищурилась. - Тебе на это наплевать, так?
        Флинн задумался. Стоит ли сказать ей правду?
        - А в чем проблема? Ты вернешься в Англию, поэтому никакого значения это иметь не будет.
        - Почему ты считаешь, что я соглашусь участвовать в этом цирке?
        - Потому что ты потеряла свою сестру - так же, как моя мать потеряла своего любимого сына. И известие о том, что у сына, которого она никогда больше не сможет обнять, появятся дети, разорвет ей сердце.
        Бел искренне любила своего зятя, несмотря на тайны, которые хранил Дрю. Он был достоин ее любимой сестры, к тому же принадлежал к тому типу мужчин, о котором она и сама мечтала. Бел не могла не сочувствовать матери, глубоко переживающей смерть такого прекрасного человека.
        - Если ты выиграешь дело в суде, что ты собираешься делать? - спросила она.
        - Если выиграю, я расскажу родителям правду.
        - А если выиграю я?
        - Тогда я им ничего не скажу. Мы разведемся, и ты уедешь в Англию.
        Бел совсем не знала его и, наверное, не имела права задавать подобные вопросы. И все же она поинтересовалась:
        - Почему ты считаешь, что потеря твоих детей доставит родителям меньше огорчения, чем потеря детей Дрю?
        - Это дело прошлое… Ты сможешь высылать им снимки со дня рождения детишек. Это больше, чем мы получали в последние годы от Дрю.
        Раздался телефонный звонок. Флинн ответил:
        - Алло! Да, мы скоро приедем. - Ему задали какой-то вопрос. Он поднял глаза на Бел. - Да, я сказал «мы». Как только приеду, все объясню. Пожалуйста, убедись, что комната для гостей убрана и в ней не валяются рыболовные снасти папы. Спасибо, мам. Я тебя люблю.
        Последние слова Флинн пробормотал немного смущенно. Итак, этот мужчина любил свою мать. Бел это не очень удивило: она видела, как он яростно боролся за то, чтобы уберечь мать от новой боли. Но от этого он не стал для Бел святым.
        - Ну что? Мы договорились? - Его глаза снова были безжалостными.
        - Договоренность подразумевает согласие обеих сторон. Пока ты диктуешь мне, что именно я должна соврать.
        - Я уже согласился с твоими условиями.
        - Какими?
        - Я не прикоснусь к тебе. Иначе ты меня покалечишь.
        - Таково было мое условие до приезда сюда, но я не готова врать людям, с которыми собираюсь жить. Кроме того, ты упомянул о ненависти, питаемой твоими родственниками к Рочестерам. Мне кажется, что пункт о неприкосновенности неравноценен твоим требованиям.
        - И чего ты хочешь?
        Бел задумалась.
        Один год. Ей нужен один год. И даже меньше, если суд состоится быстро или если эмбрионы не приживутся. Не вся жизнь. Не вечность. Флинн предлагает великолепное решение: когда она вернется домой, у нее на руках будут близнецы, рожденные в законном браке, что очень обрадует родителей.
        Или она вернется одна, если проиграет дело в суде.
        Более одинокая, чем раньше.
        Бел уже наняла целый взвод лучших адвокатов, которые занимались ее делом и с которыми она держала связь по электронной почте. Все, что требовалось от нее в настоящий момент, - благополучно выносить детей в первом триместре. А это можно осуществить в любом месте земного шара.
        Она немного расслабилась.
        - Как только я придумаю, сразу сообщу. А пока давай договоримся, что ты задолжал мне выполнение одного требования.
        Он невесело рассмеялся:
        - Почему ты считаешь, что я соглашусь играть вслепую?
        - Потому что ты можешь потерять больше, чем я. Я не знаю твою семью. Для меня не составит проблемы причинить им боль.
        Грубо, но честно.
        Он внимательно рассматривал Бел.
        - Не понимаю, как мой брат ладил с тобой. Когда ты придешь ко мне со своей просьбой, Белинда, не забудь, что у тебя всего лишь один шанс.
        Бел выпрямилась, отставив полупустую кружку с чаем.
        - Хорошо. Я исполню роль Белинды Клюни, любительницы скачек и противницы контрацепции. Думаю, мы обсудили все детали предстоящего фарса. - Она понизила голос. - Но я отдаю себе отчет в том, что ложь служит прикрытием твоей неприглядной роли в этой игре. Судебное дело, угрозы, шантаж. Что скажет твоя семья, узнав об этом?
        Его глаза заволокла печаль.
        - Не думаю, что они ждут от меня чего-то другого. Даже не рассчитывай, что это станет твоим основным козырем.
        «Не думаю, что они ждут от меня чего-то другого»…
        Внезапная боль в его голосе заставила Бел задуматься. Видимо, не все прекрасно в поместье Брэдли. И хотя ей следовало размышлять о том, во что она ввязалась, в голове девушки крутились странные мысли по поводу того, что, возможно, не она одна жила изгоем в собственной семье.
        И что она была не единственным человеком, стремящимся доказать свою состоятельность.
        И как ни странно, Бел не вздрогнула, почувствовав его теплую ладонь у себя на спине, когда он пропускал ее вперед, выходя из кафе.
        Глава 4
        Белинда чувствовала себя не в своей тарелке, когда четыре часа спустя семейство Брэдли в полном составе собралось за ужином. Ее усадили на единственное свободное место - рядом с бабушкой Флинна, Элис. Учитывая тот факт, что присутствовало пять человек, а стол был рассчитан на шестерых, несложно было догадаться, чей стул заняла Бел. Сидя на месте, предназначенном для Дрю, она испытала неожиданное умиротворение. Словно он стоял сейчас сзади и пытался ободрить, положив руки на плечи.
        - Ну, разве же это не прекрасно? - восторженно спросила Дениз Брэдли, улыбаясь. - Что тебе подсказывает твой организм, Белинда?
        Девушка бросила взгляд на настенные часы, висящие над столом, сделала в уме беглые расчеты и ответила матери Флинна:
        - Что все в порядке. У меня на родине сейчас время обеда.
        Флинн накладывал в свою тарелку разнообразные блюда, его примеру последовали и остальные, но Бел не спешила. Пожалуй, не стоило обвинять в отсутствии аппетита растущих внутри ее близнецов. Скорее это было связано с беспокойством, которое она испытывала. Родственники Флинна приняли Бел как долгожданного и более чем желанного гостя, не позволив и на миг усомниться в том, что ей рады.
        И Бел обнаружила, что врать им будет намного сложнее, чем она предполагала изначально.
        - У тебя большая семья, дорогая? - спросила бабушка Флинна.
        - А… нет. Только я и моя… - Бел засомневалась, стоит ли посвящать хозяев в подробности своей родословной. Она закашлялась, чтобы оправдать паузу, и сделала глоток воды. Наконец девушка приняла твердое решение. - Две сестры и родители.
        Честно говоря, она была готова ответить просто «две сестры», потому что родители большую часть времени проводили на званых ужинах и роскошных вечеринках.
        Бел бросила взгляд на Флинна и заметила, как напряженно ходят его желваки, пока он накладывает в тарелку картофельное пюре. Видимо, он не ожидал, что вопросы о семье начнутся так скоро.
        - Билл, пожалуйста, объясните, откуда появилось название вашего поместья, - обратилась она к отцу Флинна. - Что оно означает?
        - Баньип - одно из самых известных мифических существ австралийских аборигенов, - начал свой рассказ Билл Брэдли, и Бел сразу поняла, что угодила в точку. Именно Билл был заядлым рассказчиком. Внезапно она представила, как он сидит перед камином с двумя мальчиками на коленях и рассказывает им сказки о баньипах и других сказочных существах.
        - Все это чепуха, - встряла бабушка Флинна, - россказни для туристов.
        - Вы работаете с туристами?
        - Мы построили несколько шале ближе к горам, - сообщил Билл. - Там ловят форель, поднимаются в горы. Экологические туры.
        Бел вопросительно подняла брови и посмотрела на Флинна:
        - Шале? Не может быть.
        Она была готова убить Флинна. Все, чего она хотела, - свернуться калачиком в уютном кресле перед камином и посмотреть какую-нибудь мелодраму в тишине и спокойствии, а вместо этого вынуждена врать и изворачиваться на семейном ужине.
        - В это время года они все заняты, - поспешил оправдаться Флинн.
        Бел обратила внимание на то, что от присутствующих не ускользнуло напряжение, существующее между ними.
        - О, я благодарна вам за гостеприимство. Я чувствую себя как дома.
        - Мы очень рады тебе, Белинда. Просто все немного неожиданно. - Дениз бросила многозначительный взгляд на сына, который делал вид, что поглощен процессом поедания мяса.
        - Прошу вас, называйте меня Бел. Мне так привычнее.
        - Но Флинн не называет тебя так.
        Удивленная Бел повернулась к Элис.
        - Он называет тебя Белинда.
        И в тот же момент Бел поняла, кто был настоящей хозяйкой в семье. Флинн не спешил отвечать на реплики мамы, но вопросы бабушки не оставлял без спокойных уважительных ответов.
        - Только из-за того, что все остальные зовут ее Бел, - пояснил он.
        Элис улыбнулась:
        - Теперь понимаю. Очень мило. Это делает ее особенной.
        - Ничего особенного, бабушка.
        Элис повернулась к девушке:
        - А ты как ласково зовешь Флинна, дорогая? Настал момент сладостной мести: за печаль, за злость, за оскорбленное самолюбие. Бел не могла упустить подобный шанс.
        - Ну, сначала я называла его мистер Много-шума-из-ничего.
        Флинн чуть не подавился горошком.
        - Но ему это не особо понравилось. Поэтому я перешла на прозвище Флинн-Павлин и наконец остановилась на Мармеладном Зайце.
        Все члены семьи разразились неудержимым хохотом. У Билла Брэдли изо рта выпало несколько кусочков картошки.
        Это было не очень приятно.
        Но так чудесно!
        За столом в семействе Рочестеров никогда не смеялись. Только они с сестрой иногда хихикали, за что тут же изгонялись из столовой.
        Итак, Бел сидела на месте Дрю и смотрела на Флинна с улыбкой триумфатора.
        Он единственный не улыбался.
        Когда он заговорил, его голос прозвучал нежно и сексуально, заставив ее почувствовать, что в животе порхают бабочки.
        - Белинда, ты совсем не ешь.
        Как он и рассчитывал, все сразу переключили внимание на нее, и обе женщины, следуя материнскому инстинкту, принялись наполнять тарелку Бел овощами, кусочками жаркого и ломтиками свежеиспеченного домашнего хлеба. Девушка попыталась объяснить, что не голодна, но количество еды на тарелке продолжало расти, и, переведя взгляд на Флинна, она впервые заметила на его лице улыбку.
        Совсем незаметную.
        Отлично, она принимает правила. Внезапно Бел ощутила азарт.
        Игра началась, Мармеладный Заяц.

        - Прошу меня извинить. - Флинн очень торопился и чуть не уронил вилку в мусорное ведро, когда сбрасывал с тарелки остатки еды, но он не мог позволить Бел закончить ужин первой. Ему нужно было время, чтобы все обдумать. - Я собираюсь проверить утконосов.
        - Утконосов? - переспросила удивленная Бел.
        - Это такое животное, дорогая. Никогда не слышала? - сказала бабушка.
        Флинн через кухню вышел на свежий воздух.
        - Слышала, но считала, что они так же неправдоподобны, как баньипы.
        Брэдли снова рассмеялись, а отец ответил:
        - Нет, утконосы реальны. Хотя такие же странные, как мифические существа.
        Флинн захлопнул за собой кухонную дверь и больше не слышал речь Белинды, слишком длинные гласные которой дразнили его слух. Ее манера говорить была очень схожа с манерой сестры. Неужели никто не заметил этого?
        Он считал, что все сразу проявят враждебность по отношению к ней, как только она произнесет первые слова. Но Белинда очаровала их, поддерживая шутливый разговор и громко смеясь над шутками папы. Она не была похожа на свою сестру, с ее постоянной высокомерной улыбкой, которая сильно обидела всех в тот единственный раз, когда Гвен приезжала в гости.
        Когда отец испачкал стол кусочками еды, вылетевшими изо рта, сердце Флинна ушло в пятки.
        Но ему пришлось признать, что она повела себя довольно странно. Ей это даже понравилось. Несмотря на то что ее нервы были напряжены до предела, она прекрасно вписалась в семью Брэдли.
        Это казалось нереальным.
        В их семье нет места для Белинды Рочестер. Флинн чуть не сошел с ума, увидев ее сидящей на стуле Дрю. Он сразу вспомнил, что они потеряли его задолго до гибели. И не важно, что Эндрю сам уехал от них. Виноваты были Рочестеры.
        Дрю явно лебезил перед сестрой Белинды после того, как совершенно неожиданно женился на ней во время отпуска на острове Корфу, лишив мать счастливой возможности присутствовать на свадьбе любимого сына. Мама тщательно скрывала свою боль, но после десяти минут общения с Гвен Рочестер ни у кого не осталось сомнений насчет истинного положения вещей. Дрю заявил, что причина, по которой они поженились так быстро и втайне от всех, заключалась в том, что они не хотели пышного торжества. Однако Флинн и его родственники предполагали, что Дрю был против встречи двух семейств.
        А теперь в их дом проникла замаскировавшаяся Рочестер. Какая ирония судьбы!
        Флинн медленно прошел к ручью и остановился, чтобы вдохнуть прохладный свежий воздух. Ему требовалось немного расслабиться, потому что утконосы - очень чувствительные существа и сразу почувствуют негативную энергию, исходящую от него.
        Он опустился на скамью и закрыл глаза.
        Они с Белиндой врали, но это была ложь во спасение.
        Странно, но он никогда не видел, чтобы человек оживал прямо на глазах, как это произошло с Белиндой. Он до сих пор видел перед собой ее потухший равнодушный взгляд в больнице и во время путешествия на самолете. А теперь, когда Флинн увидел ее с легким макияжем, когда увидел ее милую улыбку… Он был очень удивлен, что его тело отреагировало, как только она начала дразнить его за ужином, придумывая глупые прозвища. Белинда притягивала его к себе, и он поспешил сбежать.
        Из-за облаков показалась луна, посеребрившая ручей. Стало светлее, и Флинн заметил, как по мелководью к нему приближаются две маленькие фигурки. Этот утконос и его самка свили гнездо за пределами поместья, но частенько наведывались к водоемам в Баньип-Рич, где искали пищу.
        - Эй!
        Животные моментально исчезли, как только появилась Белинда, освещающая себе путь фонарем. Кончилось его одиночество.
        - Твоя бабушка предложила мне присоединиться к тебе. Посмотреть утконосов.
        Так он и думал.
        Обмануть Элис будет непросто. В течение многих лет она убеждала внука найти хорошую девушку и остепениться. И теперь бабуля сделает все, чтобы ее план осуществился, - с помощью Белинды. И поскольку девушка смеялась над старомодными шутками Билла Брэдли, она сразу победила в конкурсе на звание идеальной жены для внука.
        «Пока они не узнали правду», - подсказал внутренний голос.
        - Видимо, они хотят, чтобы мы побыли одни, - сказала Бел.
        - Даже не сомневайся.
        Через несколько секунд она произнесла:
        - Может, нам стоит решиться на совместное проживание, чтобы им не приходилось постоянно вмешиваться в ситуацию?
        Флинн не желал видеть Белинду разумной и сообразительной. Он предпочел бы, чтобы она оставалась глупой и раздражительной. И конечно, он совсем не желал проводить с ней время наедине.
        - Ты можешь приходить ко мне в гости и оставаться там, пока я работаю. Все будут думать, что мы вместе.
        - А я ничем не могу… помочь?
        - Держись от меня подальше. Это главное.
        Девушка выдержала удар, переведя взгляд на серебристую воду, а затем снова взглянув на него.
        - Я быстро соскучусь, ничего не делая, и стану беспокоиться. А когда я беспокоюсь, то всех достаю, - улыбнулась она.
        - А я считал, что ничегонеделание - любимое занятие Рочестеров.
        - Почему? - спросила Бел. - Разве Гвен вам не помогала?
        - Нет. И не оставляла времени Дрю делать это.
        - Неудивительно. У них был тогда медовый месяц.
        - Теоретически у нас с тобой тоже.
        - Но ведь должно быть что-то, с чем я справлюсь. Я не люблю бездельничать.
        - Но ты никогда не работала.
        - Потому что мне не надо зарабатывать на жизнь. Но это не значит, что я не хочу.
        - Работа на ферме совсем не похожа на шитье одеял для бедных детей из Африки, или посещение благотворительных аукционов, или… - Флинн пытался придумать, какие еще причуды бывают у богатых.
        Она посмотрела на него, как на безумца:
        - Я не умею шить и ненавижу толпы людей.
        Он вздохнул:
        - Поговори с бабушкой. У нее всегда что-нибудь найдется. Я уверен, она не упустит возможности расспросить тебя о деталях нашего знакомства.
        - Понятно, не лучшая идея.
        Флинн пожал плечами:
        - Мне показалось, тебе понравилась игра за ужином.
        - Ты это заслужил. Бросив меня на произвол судьбы. Если бы я не знала ситуацию, решила бы, что ты хочешь моего проигрыша.
        Она говорила прямолинейно. Как Дрю.
        - Я не хочу твоего проигрыша. Я вообще не хочу игр.
        - Тогда не провоцируй меня. И вообще, почему ты сидел за столом мрачнее тучи? Как они поверят нам, если ты едва смотришь в мою сторону?
        - Мне показалось, что для тебя игра не составляет труда.
        - Все дело в практике, - бросила Бел.
        - О чем ты говоришь?
        Она посмотрела на руки, собираясь с мыслями:
        - В моей семье принято постоянно заботиться о внешнем лоске. Мы с раннего детства должны были выглядеть блестяще и счастливо. Ты много знаешь блестящих счастливых подростков? Я очень рано научилась создавать видимость.
        Почему она рассказывает об этом ему? Тень печали, промелькнувшая на ее лице, отозвалась болью в груди Флинна. Он знал, о чем идет речь. Ему тоже приходилось испытывать тоску.
        - А твоя сестра?
        - Гвен была другая. Она больше подходила под стандарты. Ей не приходилось особо притворяться.
        Неужели она наконец готова признать, что Гвен была истинной последовательницей своих родителей?
        - Мне странно, что вы хорошо ладили, будучи такими разными, - заметил Флинн.
        - Гвен было легко любить, - тихо проговорила Бел. - Возможно, поэтому мы с Дрю нашли общий язык. У нас обоих была Гвен.
        - А теперь?
        Она посмотрела на журчащий ручей, затем перевела взгляд на живот:
        - А теперь мне нужно воспитать новое поколение Рочестеров. И если они будут похожи на своих родителей, я буду счастлива.
        Если у нее будет право воспитывать их.
        - Ты собираешься воспитать их, как сделали бы это Гвен и Дрю, и не хочешь, чтобы они были похожи на тебя?
        Бел подняла голову:
        - Ни за что. Я добивалась подсадки не для этого.
        Флинн придвинулся к ней:
        - Зачем это все, Белинда?
        - Потому что у них есть полное право остаться в семье. Остаться вместе. Они - Рочестеры.
        - И Брэдли.
        - Верно. Но еще неделю назад я ничего о вас не знала. Дрю говорил, что его изгнали из семьи.
        Флинн возмущенно поджал губы.
        - Что случилось между вами, ребята? - рискнула спросить Бел. - Почему он уехал?
        - Из-за твоей сестры. - Он ответил слишком быстро. И неуклюже.
        - Но они встретились в Лондоне после того, как он туда перебрался.
        - Для сотрудников банка в Обероне работы нет.
        - Сидней не так далеко.
        - Жажда приключений? - предположил Флинн.
        - Возможно. Но здесь есть что-то еще. Гвен была не из тех, кто готов отдать королевство без боя.
        - Королевство? - поразился он.
        Бел окинула взглядом величественные зеленые просторы:
        - Все это. Твою семью.
        Неужели она именно так представляет себе настоящую семью? Нет, он не поддастся желанию изменить отношение к ней.
        - Может, ты заблуждалась на ее счет?
        - Я познакомилась с твоей семьей и не верю, что они плохо приняли Гвен. Она повела себя ужасно?
        - Она забрала у нас Дрю.
        - Все вырастают и покидают родительский дом.
        - Но не все вычеркивают родных из своей жизни. Когда Эндрю стал членом твоей семьи, он забыл нас. Его приезд вместе с твоей сестрой был похож на прощальное турне.
        Бел плохо понимала, что он имеет в виду.
        - И вы обвиняете в этом Гвен?
        - Всех вас. Тот образ жизни, который пропагандируют Рочестеры: связи, деньги. Все то, чего не можем дать мы.
        - Но посмотри, как много может дать твоя семья, - настаивала девушка. - Я никогда так не наслаждалась ужином.
        Флинн сразу вспомнил фонтан крошек, летящих изо рта отца. Ей его не провести.
        - Никогда бы не поверил.
        - Для Гвен все это было в новинку, но я не могу понять, как она обидела вас. Таких хороших людей.
        Они действительно были такими, и отец очень гордился этим.
        - Поэтому мне трудно следовать нашему договору, - продолжала Бел. - Мы не могли бы пересмотреть условия? Рассказать им правду? Твоя мама - сильная женщина. Она справится.
        - Тебя здесь не было, и ты не видела, что ей пришлось пережить. Дрю был ее светом.
        Хотя он предал и мать, и всю семью ради новой жизни.
        Бел и Флинн одновременно повернули голову, когда на камнях в нескольких ярдах от того места, где они сидели, появились два утконоса.
        - О боже, - прошептала Белинда. - Только посмотри на них. Они потрясающие. Мне кажется, что творец природы подобрал остатки, не пригодившиеся другим животным, и создал утконосов. Чтобы ничто не пропало даром, - заметила она, смеясь. - Клюв утки, хвост бобра, тело выхухоля. Живут в воде и откладывают яйца.
        - Да уж, домашние животные Франкенштейна, - пробурчал Флинн.
        - Я обязательно отправлю домой их снимок. В центре они очень понравятся.
        - В центре? - переспросил он.
        Огромные глаза Бел были широко распахнуты от удивления. Она выглядела юной и наивной.
        - Я работаю в экологическом центре. Мы заботимся о ежах.
        - Ты шутишь? - Неужели она занимается волонтерством? Волонтерством в области экологии? Флинн ожидал от нее всего, но только не этого. Точнее, именно этого он никак не ожидал. - Но почему ежи?
        - А почему нет? Ежи не хуже остальных животных. Мы реабилитируем около шести тысяч особей каждый год. Я думала, что буду скучать по работе… Но похоже, мне здесь будет интересно. Эти ребята послужат достойной заменой ежам.
        Флинна заворожила ее сияющая улыбка. Интересно, как Белинда жила в Англии? Она оказалась далеко от семьи, от друзей, от родного города, но единственное, что ее расстраивает, - разлука с ежами…
        У него с трудом укладывалось в голове то, что происходило. Сначала ему было сложно признать в этой девушке Рочестер по внешним данным: рыжекудрая Бел не была похожа на блондинку Гвен. Потом он обнаружил, что наследница огромного состояния собирается забыть о себе и помочь родиться детям сестры. И теперь выясняется, что она большую часть времени проводит помогая ежам…
        - Знаешь, ты совсем не похожа на сестру.
        - Тем не менее я так же тебя раздражаю.
        - Я пытался сделать тебе комплимент.
        - Большую часть детства я провела, пытаясь стать похожей на Гвен. Так что для меня это не комплимент.
        Утконосы словно почувствовали, как на берегу нарастает напряжение, и, желая разрядить обстановку, перестали чистить перья и принялись бегать друг за другом вдоль ручья.
        - Ты тоже совсем не похож на Дрю. Человека, который наплевал на свою семью…
        - Спасибо. Бел покачала головой:
        - У меня складывается впечатление, что мы говорим о разных людях. Мои Дрю и Гвен были прекрасными, счастливыми и талантливыми молодоженами, которым не терпелось начать семейную жизнь. А ты видел в них бездумных самовлюбленных негодяев. Как они могли совмещать в себе столь противоположные черты?
        Вопрос на миллион долларов.
        - Возможно, все зависит от того, с какой точки смотреть?
        Бел встала, продолжая наблюдать за играющими утконосами.
        - Ты слишком много берешь на себя, Флинн. Ты совсем не знаешь меня.
        И она была права. Он не знал ничего. Но уже понял, что она умна и рассудительна.
        Флинн попытался прогнать ненужные мысли. Раз и навсегда.
        - Вносим изменения в наш план, - решительно произнес он. - Найди деда и предложи ему свою помощь, если не намерена бездельничать, как твоя сестра. Расскажи ему о ежах. Посмотрим, какую работу он предложит тебе на пару часов в день.
        - Спасибо.
        - Постарайся максимально изучить дикую природу Австралии в ближайшее время. Все может закончиться через неделю, - напомнил Флинн.
        Если она не забеременеет, ей придется уехать.
        И еще: если она не забеременеет, у нее останутся только воспоминания.
        Бел кивнула, бросила последний взгляд на резвящихся утконосов и пошла к дому, оставив Флинна наедине с самим собой.
        Глава 5
        Белинда забеременела.
        Она удивительно гармонично вписалась в жизнь поместья Баньип-Рич. В течение первых трех дней она чувствовала себя гостьей, а потом начала завоевывать свои собственные позиции. Бел сама стирала. Помогала готовить. И не только из-за того, что для нее все здесь было в новинку. Бел нужно было постоянно чем-то заниматься, чтобы освободить голову от лишних мыслей и беспокойств в ожидании первого анализа.
        Через две недели она получила результаты анализов, и, хотя положительный ответ был для нее самым желанным, особой радости Бел не испытывала. Эмбрионы прижились, а это означало, что начинается судебная тяжба с Флинном за маленькие жизни, зародившиеся в ее теле.
        И это должно повлечь за собой новые неприятности.
        Адвокаты Бел знали, где она находится, и просили ее присылать им любую информацию, которая могла бы свидетельствовать против Флинна. Но что она могла им рассказать? Что место просто идеальное, а дети будут расти в любви и ласке.
        Девушка подозревала, что защитники Флинна делают то же самое. Ему теперь известно, что она - одинокая, безработная, с несчастливым детством. И естественно, он умолчит о ее волонтерских достижениях и о том, что у нее есть свой дом.
        Бел все это знала, но не могла сдержаться и открылась ему. Она остро нуждалась в том, чтобы быть с кем-то откровенной. Кроме того, она ничего не утаила от суда, когда подавала изначальное прошение, поэтому не имело смысла держать что-то в секрете.
        Днем Бел работала вместе с дедушкой Флинна, Артуром, и стойко выносила его ужасный юмор. Он посвятил более шестидесяти лет работе с дикой природой Австралии. Дед не был таким наблюдательным, как его жена, - или тщательно это скрывал, - а потому в его обществе Бел позволяла себе быть самой собой. Наслаждаться общением с животными. Наслаждаться природой.
        Бел покинула родной дом за несколько недель до своего восемнадцатилетия. Ее родители все поняли и общались с дочерью только тогда, когда она сама звонила им, а случалось это нечасто. Бел решила, что они рады избавиться от проблемного ребенка и счастливы, что она сама приняла такое решение. Когда через некоторое время за ней последовала Гвен, они огорчились намного больше. Но Бел получила то, о чем мечтала: свою собственную жизнь.
        Она не отправилась в университет, который ей старательно навязывали, и навсегда отказалась от светских раутов, алкогольных вечеринок и болтовни с приятелями.
        - Не могла бы ты принести мне сумку?! - крикнул Артур из загона, где содержались детеныши кенгуру, оставшиеся без матери.
        Для каждого малыша был сшит своеобразный карман из вывернутой шерстью внутрь овечьей шкуры. В них они проводили большую часть времени, если их не кормили, не мыли и не взвешивали. Сейчас там было всего три кенгуренка, однако загон был рассчитан на дюжину. Сердце Бел сжалось, когда она увидела, как Артур достал из кармана детеныша и аккуратно положил его в сумку, которую она ему передала. Кенгуренок был настолько маленьким, что у него еще почти не было меха, а сквозь тончайшую кожу на ногах просвечивали темные ниточки вен. Артур повесил сумку на старомодный безмен, и стрелка едва шевельнулась. Совсем кроха!
        Раньше она не была сентиментальной. Неужели переезд в Австралию так повлиял на нее? Или это из-за беременности? Бел еще не до конца осознала, что внутри ее зародилась новая жизнь. Она пока не могла представить, как сможет родить детей, но старалась не думать об этом, уверенная, что сумеет преодолеть свой страх.
        Конечно, кенгуру гораздо проще: они рожают детенышей размером с рисовое зернышко, и те дорастают в сумках матерей.
        Бел внимательно наблюдала за действиями Артура и прикидывала, что сможет делать она сама. Ехидны, угодившие под колеса автомобилей, мало отличались от ее ежиков, и она сразу прониклась особым теплом по отношению к ним. Бел прекрасно проводила время, и, как только закончился первый триместр, она убедилась, что ей не хочется уезжать из поместья. Будущая мама решила предложить свою помощь в выполнении других обязанностей.
        Она могла бы многому здесь научиться.
        Бел наклонилась, собираясь налить воды в керамическую миску, как вдруг ее накрыла волна слабости. Ей пришлось крепко схватиться за изгородь, чтобы удержаться на ногах. Миска выскользнула у нее из рук. Артур заметил это и в одно мгновение оказался рядом с ней:
        - Белинда!
        - Ого… - Оперевшись на него, она потерла глаза и лицо, прогоняя непрошеное головокружение.
        - С тобой все в порядке?
        - Я… - Бел не могла объяснить, что произошло. - Возможно, я наконец ощутила австралийскую жару. - Неужели беременные плохо себя чувствуют не только по утрам? - Я скоро приду в норму, Артур. Не волнуйтесь.
        - Я позвоню Флинну.
        - Нет!
        Даже кенгурята вздрогнули в своих мешках. Только подозрительного взгляда Флинна ей сейчас не хватало! Он постоянно наблюдал за ней, пытаясь найти признаки того, что что-то идет не так. Он вполне способен немедленно заказать билеты на самолет в Великобританию. В один конец.
        - Флинн запретит мне помогать вам. А в этом нет никакой необходимости. Мне лучше. Видите? - Она уже стояла без поддержки, однако по-прежнему пошатывалась.
        - По крайней мере, сходи к Элис, - посоветовал Артур. - Выпей чего-нибудь холодного и немного отдохни.
        - Хорошо, я так и сделаю.
        Бел поплелась в дом и немного подождала, прежде чем отправиться в кухню, где бабушка Флинна мариновала лук. Как только она увидела, чем занята Элис, сразу забыла про головокружение и тошноту.
        Бел была готова отдать полжизни за кусочек маринованного лука.
        - Ты выглядишь уставшей, - сказала Элис. - Садись, я налью тебе попить.
        - Я могу сама справиться.
        - Конечно, можешь, но я все равно стою у холодильника. Садись.
        Бел села и закрыла глаза. Когда она открыла их, Элис уже поставила перед ней стакан холодной воды с лимоном и тарелку с домашними деликатесами: кусочками вяленого мяса, соусом чатни, сыром и странным темным шариком. Бел наклонилась, чтобы повнимательнее его рассмотреть.
        - Это маринованное яйцо, - объяснила Элис. - Их готовит Билл.
        Бел взяла в руки ужасное на вид яство:
        - Зачем?
        - У всех разные вкусовые пристрастия, - хихикнула пожилая женщина. - Он их обожает.
        И вдруг - совершенно неожиданно - Бел почувствовала острое желание попробовать что-то новое. И она отправила в рот маринованное яйцо, зажмурившись от наслаждения.
        - А тебе рассказывали, что в молодости я была акушеркой, Бел? - словно невзначай упомянула Элис.
        Говорить с целым яйцом во рту было неудобно, поэтому Бел просто вопросительно подняла брови, продолжая жевать.
        - Женщины, выросшие в наших краях, должны были знать основы родовспоможения, - продолжала Элис. Затем она посмотрела на емкость с маринованными яйцами. - Они всегда пользовались популярностью среди будущих мам. Впрочем, как любые маринованные деликатесы.
        Бел замерла, но быстро сообразила, что это выглядит очень подозрительно, поэтому сделала вид, что не произошло ничего особенного.
        - Очень необычный вкус, - сказала она. - Немного не то, чего я ожидала.
        - Хочешь еще? - От цепких глаз бабушки ничто не ускользало.
        Да! Отчаянно!
        - Нет, спасибо. Будем считать, что эксперимент прошел успешно. - Она отпила воды.
        - Не надо было Артуру загружать тебя работой. Ты выглядишь изможденной.
        - Он не виноват, - возразила Бел. - Я не могу привыкнуть к жаре и к тому, что ее быстро сменяет холод. А с Артуром очень интересно. Детеныши кенгуру такие замечательные.
        Она с удовольствием ела вяленое мясо, запивая его водой. Надо признаться, до приезда в Австралию Бел не была поклонницей протеина, но здесь мясо стало ее любимым блюдом. Элис поделилась с ней, какие заготовки она сделала на этой неделе.
        - Закончила? - спросила пожилая женщина, когда Бел подошла к ней с полупустой тарелкой.
        - Да. Не хочу портить аппетит перед обедом. Я, пожалуй, поищу Флинна, - сказала Бел. - Спасибо. Мне намного лучше.
        Элис улыбнулась:
        - Отлично. Напомни мальчику, что мы ждем его к ужину. В последнее время он слишком много работает и пропускает семейные трапезы.
        - Так и сделаю.
        Элис напоминала ей бабушку, по которой она до сих пор скучала. Бабушка была единственным человеком, который любил маленькую Бел.
        Она выскользнула из кухни и отправилась на поиски Флинна.
        Он старательно избегал ее последние три недели, появляясь на миг и снова исчезая. Для мужчины, который яростно сражался за сохранение двух жизней, растущих внутри ее, Флинн выглядел не слишком обрадованным, когда беременность подтвердилась. Наверное, только у ручья, рядом с утконосами, Бел по-настоящему наслаждалась общением с ним.
        Флинн категорически отказывался от дальнейших обсуждений Гвен и Дрю, словно решил, что они не стоят его воспоминаний.
        В конце концов Бел надоели попытки втянуть его в нежеланную дискуссию. Она поняла, что хочет узнать больше о нем самом. Причем не о Флинне-брате или Флинне-сыне, а о Флинне-мужчине.
        Но сначала - самое главное!
        - Кажется, твоя бабушка нас раскусила, - выпалила она в тот самый момент, когда появилась у его дверей.
        Глава 6
        Флинн оторвался от документов:
        - Что ты натворила?
        У Бел перехватило дыхание от возмущения. Он ее обвиняет?!
        - Ничего.
        Но сегодня она задавала много вопросов и рассказывала о родах.
        Он снова переключился на бумаги:
        - Элис была акушеркой.
        Ей нравится об этом вспоминать.
        - Она странно смотрела на меня. Словно маринованное яйцо стало сигналом…
        Флинн напрягся:
        - Какое маринованное яйцо?
        - Которое я попробовала. Я… немного устала…
        Он вскочил на ноги:
        - Но зачем ты его ела?
        - Потому что Элис положила его на тарелку. Я не хотела показаться невежливой. К тому же мне жутко захотелось попробовать. А что в этом такого?
        - Моя мама их ненавидит.
        - Ее можно понять. Они выглядят не слишком аппетитно.
        - Но она с ума сходила по ним, когда была беременна Дрю.
        - Не может быть!
        - Не ешь их больше.
        - Не буду, - вынуждена была подчиниться Бел. - Тебя ждут сегодня к ужину.
        - Я занят…
        - Нет уж. Ты не посмеешь снова оставить меня одну со своей семьей. Уже три недели я выхожу к ужину одна. Ты считаешь, они поверят, что мы пара, видя, как ты избегаешь меня, словно я прокаженная?
        - Они знают меня довольно хорошо.
        - И что это значит?
        - Они не удивляются. Я вел себя подобным образом всегда.
        Она удивленно смотрела на него:
        - Даже когда ты дома?
        - Только из-за того, что мы живем в одном поместье, мы не должны постоянно быть вместе. Я люблю свою семью, но у меня есть личное пространство.
        Бел оно не было нужно. Дни и вечера, которые она провела в гостеприимном домашнем кругу, стали одними из самых счастливых в ее жизни. Но Бел было немного грустно. Наверняка у членов клана Брэдли накопилось немало вопросов к ней, но они предпочитали тактично молчать.
        - Чем дольше я остаюсь с ними одна, тем сложнее мне приходится. - Она попыталась посмотреть ему в глаза, однако он отвернулся. - Скоро они начнут задавать вопросы, к которым я не готова. Наше поведение ненормально. Мы должны больше времени проводить вместе.
        - Хорошо! - прорычал он. - Теперь ты будешь ужинать со мной.
        Ее сердце ухнуло вниз.
        - Здесь?
        - Так мы выиграем некоторое время.
        Время, к которому они будут знать наверняка, что один из эмбрионов окончательно закрепился и постепенно превращается в маленького Рочестера… Нет, Рочестера-Брэдли. К тому же это избавит их от необходимости постоянно врать.
        Однако Бел все еще сомневалась:
        - А что, если они захотят позвать тебя на ужин?
        - Мы видимся в течение дня. Думаю, они переживут.
        - Но они ждут меня.
        Он пожал плечами:
        - Тогда иди. Мне казалось, мы решаем твою проблему.
        - Ты поступил не совсем честно, предоставив мне самой разбираться с ситуацией. Ты просто… самоустранился.
        - Повторяю, они к этому привыкли.
        - А я нет. Я постоянно в напряжении. Что, если я скажу что-то не то?
        - Тогда приходи ужинать сюда. Со мной.
        Ужин с Флинном наедине, в его доме, где витает неповторимый мужской аромат, который заставляет ее сердце учащенно биться…
        Одно дело - приходить к нему утром и делать вид, что они проводят время вместе. И совсем другое - ужинать с ним, с мужчиной, который ненавидит ее семью, а значит, и ее саму.
        Бел встала и направилась к дверям:
        - Увидимся утром.
        Флинн поднялся и схватил ее за руку, прежде чем она успела открыть дверь.
        - Белинда… Останься.
        Он произнес это низким тихим голосом - тем самым, которым разговаривал с охотничьими собаками. Флинн словно просил их оказать ему любезность, а не требовал беспрекословного подчинения. Эти интонации напомнили Бел разговор, который она подслушала в кафе, когда он звонил матери. Нежные, интимные интонации.
        Это невозможно. Только не с ней.
        - Думаю, ты права. Мы должны ограничить время, которое ты проводишь с моей родней. Особенно с бабушкой, самой внимательной из них.
        На долю секунды она позволила себе порадоваться маленькой победе над Флинном: наконец-то он признал ее правоту.
        - А ты на самом деле останешься дома или отправишься искать норы вомбатов, пока я ем в одиночестве? - поинтересовалась Бел.
        - Я буду здесь, с тобой. Мы поговорим.
        Ого!
        И вдруг она поняла, как хочет этого. Правда, о чем они могут разговаривать, оставалось только догадываться.
        - Я пойду и предупрежу твою маму, - сказала Бел.
        - Не надо. Я сам. Устраивайся поудобнее.
        И Флинн, немного отодвинув ее, исчез в дверях.
        Итак, устроиться поудобнее. Вряд ли это у нее получится. В компании Флинна.
        Если говорить о комфорте, проще всего Бел было общаться с Артуром, занимаясь с дикими животными. Дед не задавал вопросов ни о ее прошлом, ни о будущем, не интересовался ее семьей. Далее шли Билл и Дениз, которые были так похожи на Дрю, что Бел не могла не полюбить их. И наконец Элис. Рядом с ней будущая мамочка не могла расслабиться ни на минуту.
        Замыкал список сам Флинн. В его присутствии она становилась злой, нервной и неуверенной…
        И еще ощущающей каждую клеточку своего тела. Как это случилось пару минут назад, когда он прикоснулся к ней своими сильными руками, отодвигая от дверей.
        Он обладал харизмой, как и брат, но использовал ее совсем по-другому. У Дрю она трансформировалась в легкое обаяние и остроумие, которые доставляли радость всем вокруг. Флинн привлекал своей молчаливостью и недюжинным интеллектом. С ним было нелегко, но Бел чувствовала себя по-настоящему живой.
        Она решила осмотреть просторный дом, начав с застекленной веранды. Бел приблизилась к огромным окнам, чтобы полюбоваться великолепным видом горных уступов, поросших лесом. Если следовать по извилистой дорожке вглубь, можно, по словам Флинна, дойти до пещер, в которых недолго потеряться и навсегда остаться в Голубых горах.
        Бел предпочитала любоваться горами издалека, но для двух мальчишек они, вероятно, были идеальным местом для прогулок. Наверное, Дрю и Флинн придумывали разные приключения, когда играли здесь. Ее рука скользнула на живот. Если опека перейдет к ней, сможет ли она приезжать сюда, чтобы ребенок Дрю мог насладиться красотой этих мест? Если. Если…
        - Высматриваешь баньипов? - прозвучал голос Флинна совсем близко. Интересно, почему ее больше не раздражает его австралийский акцент. - Тебе придется зайти для этого в самую чащу.
        - Я пыталась представить себе, как вы с братом росли. Наверное, это была настоящая идиллия.
        Флинн фыркнул:
        - Теперь я верю, что Дрю ничего про нас не рассказывал.
        Она начала сердиться:
        - А до этого ты сомневался?
        Он пожал плечами, закидывая шляпу на крючок:
        - Меня бы ничто не удивило.
        Бел попыталась не реагировать на едкое замечание.
        Флинн разговаривает с ней, а это совсем не свойственно человеку, который в течение дня произносит не более сотни слов. И еще он говорит о Дрю. Бел решила не упускать шанс и докопаться до того, что произошло между двумя братьями.
        - Вы что, не играли здесь?
        Он как-то странно посмотрел на нее:
        - Нет. Мы из Сиднея. Я удивлен, что мои предки не рассказали тебе нашу историю.
        - Нет.
        - Мы жили в большом городе, пока мне не исполнилось четырнадцать, а Дрю - шестнадцать лет.
        - А почему переехали?
        Его лицо помрачнело.
        - По многим причинам.
        Бел устроилась на диване:
        - Не хочешь рассказать?
        - Тебе? Нет.
        - Значит, я ошиблась, полагая, что за ужином мы будем беседовать.
        - Моя бурная молодость - не лучшая тема для обсуждения.
        - А кто сказал, что мне интересен ты?
        Его глаза вспыхнули и сразу потускнели.
        - А, речь опять о Дрю. Я должен был догадаться.
        - Может, мне интересно, каким человеком был муж моей сестры.
        Правда. Но только наполовину. На самом деле Бел хотелось понять, как природа создала столь разных людей, связанных родственными узами. Один был словно сделан из воздуха и воды, другой - из земли и огня.
        Флинн ушел в кухню и открыл кладовку, изучая ее содержимое.
        - Дрю всегда был городским мальчиком в глубине души, - сказал он, ставя на плиту кастрюлю с водой.
        - В отличие от тебя?
        - Мне казалось, что это не для меня.
        - Понятно. Продолжай.
        Он выглядел слегка растерянным, поскольку все-таки позволил втянуть себя в разговор.
        - Да особо не о чем говорить. Деревня была не для него.
        - Ты прав, я не могу его здесь представить. Дрю, которого я знала, был готов испачкать ботинки исключительно на спортивном поле.
        Но Бел прощала ему нелюбовь к природе, потому что у него было много прекрасных качеств. Острый ум. Преданное сердце. Целеустремленность.
        Флинн достал пакет замороженных овощей и бросил их в кипящую воду. Затем повернулся к ней, стараясь сохранять равнодушный вид. Но в его глазах она увидела отблески сильной боли.
        - Что он тебе рассказывал? - спросил Флинн.
        Сердце Бел сжалось. Она поднялась и подошла к кухонному проему.
        - О тебе?
        - О нашей семье. Дрю рассказывал, где жил в Австралии?
        - В пригороде Сиднея.
        Флинн что-то пробормотал себе под нос, отправляя в кастрюлю консервированные помидоры.
        - То есть он никогда не упоминал… О том, что у него есть брат? Нет.
        - А Гвен удивилась, когда увидела тебя?
        - Не совсем.
        - Значит, Гвен знала. Но я - нет. - Что же произошло между братьями? - Но почему?
        Кухонный нож, которым Флинн нарезал пряные травы, стучал по разделочной доске.
        - Это из-за меня.
        - Помочь тебе с ужином? - вежливо спросила она.
        - Конечно. Можешь нарезать хлеб и густо намазать его маслом?
        - Твои артерии вряд ли поблагодарят меня за это, - заметила Бел, улыбаясь.
        - Мои артерии в идеальном состоянии.
        Тело, которое она видела перед собой, подтверждало его слова. Бел поспешила отвести взгляд и сосредоточиться на чем-то другом, но, увидев отражение Флинна в окне, почувствовала, как ей не хватает воздуха, а сердце начинает биться часто-часто.
        Она пыталась восстановить дыхание, пока нарезала хлеб и промазывала ломти вкуснейшим домашним маслом.
        - Так о чем ты хотел поговорить? - поинтересовалась Бел, когда молчание стало невыносимым. Не услышав ответа, она продолжила сама: - Ты же сказал, что нам надо поговорить.
        Флинн повернулся спиной к плите, скрестив руки на груди:
        - Я хотел бы обсудить еще несколько условий, раз ты собираешься остаться здесь.
        - Судя по всему, у меня нет выхода. Но адвокаты могут решить все в рекордные сроки, - напомнила она. - И мне придется уехать через пару недель.
        - На моем веку суды никогда не действовали быстро.
        - Похоже, ты часто сталкивался с законом. - Бел хотела пошутить, но, судя по мрачному виду Флинна, он воспринял ее замечание серьезно.
        Очень интересно.
        - Сейчас на нас работают две команды адвокатов, которые изучают прецеденты взаимодействия юридических систем двух стран в области семейного права, - сказал он. - Быстро они не справятся.
        Да, скорее всего, Флинн прав. Но прошло уже три недели из тех двенадцати, за которые Бел надеялась решить проблему.
        - О чем ты задумался?
        - Мне кажется, бабуля нас раскусила. Она слишком наблюдательна. Она странно посмотрела на меня, когда я подошел к дому… Нам придется более правдоподобно изображать пару.
        - И как ты себе это представляешь?
        - Начнем планировать свадьбу. Отменить все можно в последний момент.
        Внезапно одурманивающий запах соуса показался Бел тошнотворным. Она считала, что Флинн отказался от идеи свадьбы, так как не упоминал об этом в течение последних недель. Впрочем, ее подпись на свидетельстве о браке была одним из основных условий договора. Это - единственное, что делало их равными в глазах закона. Даже адвокаты сочли брак самым разумным выходом. И им придется пройти через процедуру.
        Хотя они оба этого не хотят.
        - Что конкретно ты предлагаешь? - спросила Бел.
        - Брэдли никогда не поверят нам, Бел, если мы не будем прикасаться друг к другу. Но я дал тебе слово. Поэтому и решил переговорить с тобой и внести поправки в договор.
        «Если ты подойдешь ко мне слишком близко, я переломаю тебе все кости», - припомнила она. Ей стало не по себе от того, как тело отреагировало на его предложение.
        - Ты хочешь начать… - О боже! Как бы выразиться покорректнее? - Прикосновения?
        - Не только.
        Кровь прилила к голове Бел. Она была уверена, что честно выполняет все его условия, и даже больше. Белинда Рочестер привыкла выполнять свои обязанности идеально.
        - Правда? И где я недостаточно старалась?
        - Ты не относишься к ситуации серьезно. - Флинн скупо улыбнулся и придвинул ей небольшую белую тарелку, полную горячей картошки. Затем он поставил на стол закуски и миску с неаполитанским соусом.
        Бел даже не взглянула на еду.
        - Поверь, я не развлекаюсь. Я делаю все возможное, чтобы соблюсти условия смехотворного плана, предложенного тобой. - Она сжала кулаки. - Я ненавижу себя за то, что вру твоей семье.
        Флинн с наслаждением поглощал ужин, словно они обсуждали погоду, а не предстоящую свадьбу, которая закончится молниеносным разводом и разбитым сердцем того, кто проиграет суд.
        - У нас один выход - изобразить безумную страсть, - решительно проговорил он. - Тогда сообщение о предстоящей свадьбе не будет выглядеть подозрительно.
        - Ты сам вызываешь подозрения, постоянно пропадая где-то и предоставляя своей семье разбираться со странной девушкой.
        - Я не оставляю тебя.
        - Неправда. И все это уже заметили. Единственное, что меня удивляет, - почему-то об этом не говорят. Пока.
        - Они не будут вмешиваться в мои дела.
        - Это твоя семья, Флинн. Все семьи так поступают.
        - Не со мной.
        Бел замерла. Он снова вспомнил прошлое?
        - Что делает тебя особенным?
        Флинн помолчал, потом ответил, пожав плечами:
        - Семья уважает мое личное пространство.
        - Чушь. Что все-таки происходит? Или мне поговорить с бабушкой?
        Он бросил на Бел мрачный взгляд, макая хлеб в остатки соуса:
        - Думаю, ты все равно узнаешь.
        - О чем?
        Он откинулся на спинку стула, вытер салфеткой рот.
        - У меня была очень бурная молодость.
        Она подцепила вилкой картофелину, ожидая продолжения.
        - Ты не особо удивлена, - заметил он обиженно.
        - Самый скрытный и мрачный из всех знакомых мне мужчин имеет темное прошлое. Какая неожиданность! - Бел соскребла часть масла со своего ломтя хлеба. - Наркотики?
        - Почему ты подумала о них?
        - Ты похож на человека, способного прибегнуть к подобному бегству от действительности.
        - На самом деле наркотики - единственное, в чем я не был замечен.
        - Когда ты сказал «бурная», я подумала об исключении из школы за бритую голову или что-то в этом роде. Я близка к истине?
        - Я ходил с бритой головой по правилам… заведения, в котором находился.
        Бел заморгала:
        - Ты был в тюрьме?
        - В центре содержания несовершеннолетних. В течение трех месяцев. Тогда мне было четырнадцать лет.
        - А что ты натворил? - Бел отодвинула тарелку.
        - Я плохо учился в школе, не любил читать, не учил уроки. Я связался с плохой компанией, очень хотел стать вожаком и переусердствовал. Мы напились и устроили гонки на украденной машине.
        Бел ойкнула:
        - А Дрю знал?
        Флинн снова помрачнел:
        - Дрю и привез меня в полицейский участок. Я так понимаю, мои подвиги плохо сказывались на его репутации.
        - Он сдал тебя полицейским? - Она никак не ожидала подобного поведения от Дрю. От того Дрю, которого знала.
        - Он считал, что это закалит мой характер, - бросил Флинн.
        Ничего себе!
        - Вам, должно быть, нелегко было уживаться вместе.
        - Три месяца, проведенные за решеткой, я только об этом и думал.
        - Вы так и не поговорили?
        Флинн нахмурился:
        - А о чем мы могли поговорить? Дрю донес на меня. К тому же он не очень хотел поддерживать со мной отношения после того, как я вышел на свободу. Пока я был в колонии, моя семья приняла решение переехать в Оберон.
        - Чтобы ты не общался со своими дружками?
        - Чтобы никто из нас не общался со старыми знакомыми.
        Бел вспомнила тот день, когда она бросила ненавистный колледж и сбежала в свою собственную квартиру. Одна. В то время она чувствовала себя отрезанной от всего мира, а потом начала строить новую, собственную, жизнь. Но это был ее личный выбор. А в случае Флинна и Дрю…
        - Наверное, вам всем пришлось нелегко. - Бел увидела усмешку на его губах. - Это всего лишь предположение. Ведь ты не просил, чтобы тебя увозили. Поэтому твои родители пляшут вокруг тебя? Из-за того, что лишили тебя привычной жизни?
        Флинн был изумлен:
        - Это они оставили свою жизнь ради меня. Я всегда понимал это и ценил.
        - А твой брат?
        Он вздохнул:
        - Дрю был здесь несчастлив. Он обожал город.
        - Он обвинял тебя?
        - Это и так было ясно. Дрю промучился два года, затем получил стипендию и поступил в Оксфорд. Все ужасно гордились им. Ни один житель Оберона не достигал подобных высот.
        - И он сразу перестал с вами общаться?
        - Я бы сказал, Дрю потерял связь с нами в тот самый момент, когда семья въехала в ворота поместья.
        Бел начала кое-что понимать.
        - А потом он встретился с нами.
        - Новая великолепная семья далеко за океаном, - криво усмехнулся Флинн.
        Бел сжала кулаки:
        - Они не такие уж великолепные. Поверь.
        - К сожалению, Рочестеры были вне конкуренции. Они могли дать ему все.
        - Вы очень скучали по Дрю?
        - Он сделал то, что должен был сделать. Я не имел права судить его, поскольку моя семья переехала ради меня.
        - А я все отдала бы за то, чтобы убраться из своей семьи и стать частью семьи Дрю. Твоей семьи, члены которой любят друг друга так, что готовы горы свернуть.
        - Ты любила сестру, - заметил Флинн.
        - Гвен и я… Мы всегда были очень разными.
        - Вы и внешне совсем не похожи, - сказал он.
        В комнате постепенно темнело. Флинн зажег свечу, которую поставил на середину стола. Похоже, он не собирался заканчивать вечер. В отблесках огня его лицо выглядело более жестким и мужественным. Ее сердечко забилось быстрее.
        - Я не считала себя родной дочерью, - призналась Бел. - Я даже сделала тест ДНК.
        Он застыл с горящей спичкой в руке.
        - Ты серьезно?
        - Когда мне было тринадцать лет, никому не сказав, я сдала на анализ волосы мамы и свои.
        - И что потом?
        - К сожалению, родство подтвердилось. Незаконной я тоже быть не могу, что бы там ни писали в колонках сплетен. Я ни на секунду не сомневаюсь в преданности моей мамы отцу, но… правда всегда нелицеприятна.
        - Просто ты оказалась белой вороной в собственном доме?
        - Скорее, красной, - улыбнулась она, вспомнив имбирный оттенок кожи деда - единственного исключения в семье аристократических блондинов. - У меня ушли годы на то, чтобы докопаться до правды, и годы на то, чтобы принять эту правду.
        - И в чем она?
        Бел пожала плечами, надеясь, что тусклый свет скроет выражение боли на лице.
        - Мои родители хотели девочку, и родилась Гвен. А потом появилась я.
        Внезапно Флинн все понял:
        - Незапланированная беременность?
        - Мама всегда считала, что виноваты противозачаточные средства, которые в прошлом были не очень качественными. Ей тяжело далась первая беременность. Ее раздражал токсикоз, она не могла смириться с располневшим телом. Маме совсем не хотелось проходить через все это снова.
        Флинн смотрел на нее очень внимательно:
        - Именно поэтому ты сделала все, чтобы получить разрешение на подсадку эмбрионов?
        - Я не сомневалась, что их будут любить и ценить те, кому они достанутся. Но я не могла допустить этого, поскольку у них есть родная семья.
        - Я бы добавил: две семьи.
        - Давай откроем им правду. Они прекрасные люди и все правильно поймут.
        Флинн замотал головой:
        - Объясни мне вот еще что… Как двадцатитрехлетняя девушка решилась посвятить свою жизнь детям сестры?
        - Будущее казалось мне таким далеким. А они нуждались во мне.
        - Они были заморожены. Они могли ждать годами.
        Бел нахмурилась, не зная, что ответить. Все, о чем она мечтала, - это добиться в суде права на имплантацию. И как только она получила разрешение, инстинктивно начала действовать, боясь, что возникнут какие-то преграды.
        - Это почти то же самое, что сделали твои родители ради тебя, Флинн.
        - И никто не был против? - спросил он.
        Неужели Флинн интересуется ее личной жизнью?
        - Ты считаешь, я позволила бы себе бросить все и поехать за тобой, если бы была связана серьезными отношениями?
        - Но ведь ты допустила нечто подобное в отношении меня. Помнишь разговор о моем романе в Мельбурне?
        - Тогда я тебя еще не знала.
        Он скрестил руки на столе и придвинулся совсем близко к ней:
        - Теперь ты знаешь меня лучше?
        Бел не стала отодвигаться:
        - Немного. Ты не совсем такой, как мне показалось вначале.
        - А что тебе показалось?
        - Что ты не любишь, когда тебе говорят, что надо делать. - Ее прерывистое дыхание заставляло свечку то почти гаснуть, то вспыхивать еще ярче.
        - Так оно и есть.
        - И что ты делаешь все это ради мамы.
        - Я делаю это ради всей семьи.
        - Не думаю, что все так просто.
        - Неужели? - Флинн поднял брови, вроде бы призывая ее продолжить, однако блеск в его глазах предупреждал, что он бросает ей вызов. Бел всегда любила отвечать на вызовы.
        Но вдруг, когда она уже открыла рот, Флинн поднял руку и коснулся пальцами ее подбородка. Неожиданное проявление ласки лишило Бел возможности дышать.
        Грубые пальцы ласкали ее нежную кожу, заставляли тело трепетать. В руках Флинна чувствовалась настоящая сила, и она инстинктивно прижалась щекой к его ладони.
        Затем отшатнулась, зардевшись:
        - Что ты делаешь?
        Флинн сжал кулак и хрипло ответил:
        - Экспериментирую с прикосновением. Если ты так будешь на это реагировать, они никогда не поверят нам.
        Бел зарделась еще сильнее… Он прав.
        - В следующий раз предупреждай.
        - Может, изобретем условный сигнал? - усмехнулся он. - Что, если я буду крякать каждый раз перед тем, как прикоснуться к тебе?
        И несмотря на неловкость ситуации и напряженность его тона, Бел не смогла сдержать улыбку, представив себе Флинна, имитирующего кряканье утки. Уголки ее губ поднялись вверх, стирая маску серьезности, которую она не осмеливалась снимать в последнее время, и Бел захихикала весело и непринужденно - в первый раз с момента приезда в Австралию.
        - А если я решу прикоснуться к тебе? - спросила она.
        - Это входит в твои планы?
        - Ну, будет странно, если я не стану отвечать тебе взаимностью…
        - Просто действуй, и все. Мне сигналы не нужны.
        - Я думала об обмене взглядами в течение секунд пяти.
        - Может, наоборот, стоит потренироваться с прикосновениями сейчас, чтобы снять напряжение и расколоть лед?
        - Пожалуй, - пробормотала Бел.
        Флинн рывком отодвинул стул, заставив Бел подпрыгнуть от неожиданности. Что он собирается сделать? Обнять ее?
        - Пойдем-ка посмотрим на утконосов, - предложил Флинн.
        Бел вскочила, и Флинн сразу ощутил ее близость. Когда она пыталась проскользнуть мимо него, он протянул руку и коснулся пальцами ее предплечья. Бел обернулась.
        - Кря, - предупредил Флинн с небольшим опозданием, а потом его рука скользнула к запястью Бел и обвила ее ладонь. - Расслабься. Это на случай, если нас увидят, пока мы будем идти по двору.
        Она вопросительно взглянула на него:
        - Ты считаешь, твои родственники сидят у окна с биноклями, проверяя, насколько ласковы мы друг к другу?
        - В отношении бабушки вполне можно допустить подобное.
        - Но прогулка взявшись за руки - это еще не показатель отношений.
        - Зато прекрасное начало.
        Бел никак не могла расслабиться, но послушно шла рядом с Флинном. Едва ли они смогут кого-то обмануть.
        - Ну, а теперь что не так? - тихо поинтересовался он.
        Она ничего не ответила.
        Им придется очень сильно постараться, чтобы в ближайший месяц семья Флинна поверила в их серьезные намерения создать семью.
        Флинн знал, что самое главное - развеять подозрения бабушки, хотя прекрасно понимал, что его поступки мало походят на отношение к женщине, с которой он собирается связать жизнь.
        К невесте.
        А Бел надо привыкнуть идти с ним рука об руку. И это заставило его улыбнуться. Совершенно неожиданно.
        Флинн вел Бел по темной тропинке. Ее пальчики, нежные и теплые, словно были созданы для его огромной ладони. Она не носила колец - в отличие от модницы сестры.
        Они шли нога в ногу, направляясь в сторону ручья. В их синхронном движении было что-то неуловимо сексуальное.
        А они всего лишь шли рядом.
        Они собирались изображать влюбленных. Это была всего лишь игра, но наслаждение от прикосновения к Бел Флинн воспринял как приятный бонус. Впрочем, его это не удивляло. Как бы плохо ни относился он к высокомерной Гвен Рочестер, Флинн понимал, почему Дрю привлекла миниатюрная, изящно сложенная блондинка.
        Может быть, притяжение между Рочестерами и Брэдли носит вселенский характер? Ему и в голову прийти не могло, что он может испытывать нечто подобное в отношении Бел.
        Флинн достаточно понаблюдал за ней, чтобы понять: Бел не умеет притворяться. Она искренне наслаждалась обществом его родных. И хотя ей не нравилось скрывать правду и ежедневно изворачиваться, в поместье Бел чувствовала себя как дома. Она не смотрела на Брэдли сверху вниз, как ее сестра. И на том спасибо. Но все же яблоко от яблони недалеко падает. Она все равно Рочестер.
        Флинн оглянулся, убедившись, что лес надежно отделил их от любопытных глаз, и освободил руку Бел. Она немедленно отдернула ее:
        - Мы опоздали?
        Бел выросла в мегаполисе, однако она всегда с волнением предвкушала встречу с природой. Появление утконосов… Забота о кенгурятах… Рассветы… Флинн в очередной раз вспомнил, что, получив наследство бабушки, она могла позволить себе ничего не делать всю жизнь, но Бел предпочла работать с дикими животными, а не проводить время на светских вечеринках.
        А еще она сделала выбор в пользу подсадки эмбрионов.
        - Давай посидим минут пять, - предложил он. - Иногда они ждут, когда луна поднимется выше.
        Бел опустилась на скамейку под эвкалиптом и уставилась на воду.
        - Итак… - начала она, - по поводу прикосновений. Я согласна, что надо обсудить условия. Точнее, границы. Ты о каких касаниях говорил?
        Бел говорила шепотом, стараясь не спугнуть утконосов. Флинн спросил с долей иронии:
        - Хочешь, чтобы я перечислил?
        - Да, прошу тебя. Я хочу знать, к чему мне надо быть готовой.
        - Очевидно, мы будем держаться за руки.
        - Очевидно.
        Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
        - Ну, - замялся Флинн, - моя рука у тебя на талии, на плече…
        - Согласна.
        - Я могу коснуться твоего бедра.
        - Неужели?
        - Ну, это не обязательно.
        - Бедро. Отмечено. - Ее голос звучал глуше, чем обычно.
        Он присел рядом с Бел, пристально изучая ее профиль:
        - Я могу притянуть тебя к себе. Ненадолго.
        Бел кивнула, а затем сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле.
        - А… мне стоит прильнуть к тебе в ответ?
        - В зависимости от обстоятельств. - Он скользнул взглядом по ее волосам, отметив, что отдельные пряди выбились из прически и упали на щеки Бел. - Возможно, я откину волосы с твоего лица. - Его взгляд скользнул ниже. - Или уберу их с твоей шеи.
        Когда она заговорила, ее голос прозвучал нежно, как никогда:
        - Звучит убедительно.
        - На это все и рассчитано.
        Она подняла глаза, перехватив его взгляд:
        - Что еще?
        Она хочет большего? Будь осторожнее с мечтами, детка.
        - Если мы окажемся наедине, например здесь, я могу сесть сзади тебя, а ты прислонишься ко мне спиной. - Чем дольше говорил Флинн, тем труднее ему было произносить слова. Губы Бел приоткрылись, она в упор смотрела на него. - Мой подбородок будет лежать на твоем затылке.
        - Правда? - Она дышала с трудом. - Но почему?
        - Чтобы быть ближе. - Он нахмурился. - Точнее, чтобы казаться ближе.
        - А что делать мне? Чтобы казаться ближе?
        На то, о чем он мечтает, она никогда не согласится.
        - Ты могла бы положить руку на мои колени.
        Ее глаза напоминали две черные луны.
        - Ладно, - согласилась Бел.
        Он набрал полную грудь воздуха.
        - А когда им будет казаться, что мы не замечаем их, я могу провести большим пальцем по твоим губам. Словно собираюсь поцеловать тебя.
        Черт, он хотел сделать это прямо сейчас. Погладить ее нежнейшую нижнюю губу своим грубым пальцем. У него пересохло во рту.
        - Но на самом деле ты не собираешься целоваться, - заметила Бел.
        - В присутствии моей семьи - никогда.
        - Но почему?
        Флинн наклонился к ней и прошептал:
        - Потому что поцелуй - это очень личное, и происходит это только между мужчиной и женщиной - без зрителей.
        - Но люди целуются на публике постоянно.
        - Не так, как я.
        Он провел кончиком языка по пересохшим губам, пытаясь выдержать долгий изучающий взгляд Бел. Интересно, она чувствует то же, что и он?
        - Ого! Я рада, что мы все обсудили. Нам предстоит настоящий спектакль.
        - Да, таков план действий. Мы придадим новое значение глаголу «притворяться».
        Бел постаралась улыбнуться:
        - Думаю, все понятно.
        - Ты не будешь спорить?
        - Я… - Она выпрямилась, словно стремясь избавиться от притяжения, возникшего между ними несколько минут назад. - Я так же, как и ты, желаю развеять сомнения твоей семьи. Поэтому спорить не буду. Твое предложение допустимо.
        Допустимо… Словечко Гвен, а также напоминание о том, что, как бы ярко ни сверкали ее глаза, Белинда остается Рочестер.
        И для Флинна общение с ней является лишь временной необходимостью. Обходным маневром. И ничем более.
        Глава 7
        - Осталось двадцать минут. - Флинн одарил ее улыбкой, которая выглядела многообещающе. Но только не для Бел.
        Двадцать минут до возвращения в поместье Баньип-Рич. Через двадцать минут наступит момент, который больше нельзя откладывать. Через двадцать минут они выдадут родственникам очередную ложь, пополнив длиннейший список вранья и усложнив ситуацию еще сильнее.
        Если верить сиднейскому гинекологу, опасный период миновал и эмбрионы прекрасно себя чувствуют.
        Бел закрыла глаза.
        Близнецы… Двое здоровых малышей. Мечта ее сестры и Дрю.
        Она знала, что такое возможно, но пыталась убедить себя в том, что приживется только один эмбрион. С одним ребенком Бел справилась бы.
        Но двое…
        Она тяжело вздохнула. Что, если ей не хватит сил? Что, если она проиграет, как проигрывала раньше?
        - С тобой все в порядке, Бел? Она посмотрела на него:
        - Я с ужасом думаю… Он кивнул, глядя на дорогу:
        - Есть о чем задуматься.
        - Тебе тоже.
        Хотя, конечно, воспитание близнецов при поддержке трех поколений, в том числе двух опытных матерей, в поместье казалось не столь устрашающим, как пребывание малышей в небольшой лондонской квартире. Флинн бросил на нее странный взгляд:
        - А на бумаге все решается за считаные секунды.
        - На бумаге? - удивилась Бел.
        - Я говорю о судебном решении. Я позвонил, чтобы внести поправку в прошение, пока ты переодевалась.
        Бел заморгала. Флинн успел известить адвокатов? Она даже не подумала об этом, потрясенная известием о двойне.
        - Быстро сработано, - бросила она.
        Флинн продолжал вести машину, держа руку на рычаге переключения скорости - совсем близко к ее колену.
        На какой-то момент Бел показалось, что сносить прикосновения Флинна часто будет очень трудно.
        Дела пошли неплохо: многозначительный взгляд там, нежная улыбка здесь… все это создавало прекрасную иллюзию романтических отношений. И Бел - по глупости или по неопытности - решила, что в дальнейшем ей будет легче и легче.
        Но становилось все хуже - и не потому, что она с трудом переносила его прикосновения.
        Совсем наоборот.
        Ее кожа вспыхивала каждый раз, когда грубые обветренные пальцы Флинна касались ее. Он был очень привлекательным мужчиной, она - молодой женщиной, готовой к близости. Он прикасался к ней - она таяла, он слегка гладил - она дрожала. Он прислонялся к ней - она с трудом держала себя в руках.
        Флинн играл… а Бел ему верила.
        И его семья тоже верила. Брэдли явно испытали облегчение и радость, когда Флинн начал демонстрировать свой интерес к гостье. Заговорщики смогли усыпить их бдительность.
        А беременность окончательно развеет все сомнения.
        - Как ты планируешь устроить свадьбу? - поинтересовалась Бел.
        - Ну, через пару недель мы снова поедем в Сидней. И там распишемся.
        Она уставилась на Флинна:
        - Официальная роспись и все?
        Он нахмурился, удивленно глядя на нее:
        - Только не говори, что надеешься на всю эту чушь с белым свадебным платьем.
        - Не я, Флинн, твоя мама. Насколько я поняла, она не попала на свадьбу старшего сына. Ты хочешь лишить ее и этого удовольствия? Несчастная Дениз!
        Он помрачнел и надолго замолчал, глядя на дорогу.
        - Ты злишься на меня? - не выдержав, спросила Бел.
        - Я сержусь на себя, Бел. Я должен был подумать об этом. Ради мамы.
        Его признание обезоружило ее. Флинн Брэдли не из тех, кто легко признает свои ошибки.
        - Ты готова выдержать свадебную церемонию?
        - Это все равно будет брак только по документам. Дадим мы очередное представление или нет, для меня не имеет особого значения.
        - Но нам придется дать клятвы.
        Если вся жизнь - сплошное вранье, еще немного лжи не повредит.
        Бел поджала губы:
        - Мои родители произносили клятвы, когда еще не были сильно привязаны друг к другу.
        А вот у Гвен и Дрю все было по-настоящему. От всей души и от всего сердца. В глубине души Бел надеялась, что встретит мужчину, который так же, как муж ее сестры, полностью отдаст себя ей.
        - Предоставь это мне, - сказал Флинн. - Я что-нибудь придумаю.
        Бел ощутила острый укол боли. Почему его равнодушие так ранит? Она усмехнулась: - Звучит очень романтично. Флинн ничего не ответил.

        За ужином воцарилось молчание.
        Флинн откашлялся:
        - Ну, хоть кто-нибудь. Скажите слово. Пожалуйста.
        Флинн был максимально напряжен, судя по морщинкам в уголках его губ и побелевшим костяшкам пальцев, вцепившихся в край стола. Глядя на него, Бел чувствовала себя немного лучше: не она одна испытывала стресс.
        На них смотрели четыре пары изумленных глаз. Изумленных, но не испуганных, как отметила Бел. Наконец Дениз шевельнулась, и все остальные словно пробудились к жизни. Мать поспешила обнять Флинна, а Артур заключил в объятия Бел.
        - Близнецы! - Деда взволновала новость.
        - Свадьба! - воскликнула Дениз. - Здесь, в Обероне. - Она немного отодвинулась, чтобы посмотреть сыну в глаза, и понизила голос. - Ведь церемония пройдет здесь?
        - Добро пожаловать в нашу семью, Белинда, - тихо сказал Артур.
        Ей было тошно от вранья. Бел всю жизнь мечтала о подобном приеме… но все шло неправильно.
        - Спасибо, Артур…
        - А я давно догадалась, - заявила Элис, отодвигая мужа, чтобы обнять Бел. - Я еле сдерживалась, чтобы не расспросить тебя.
        - Из-за маринованных яиц?
        Пожилая женщина рассмеялась:
        - Не в них дело. Я обратила внимание на то, как изменились твоя кожа, твои волосы, на заботливое отношение к тебе Флинна.
        - Когда? - спросила Бел.
        - С тех пор, как вы приехали. - Элис улыбнулась. - Словно ты - хрупкая драгоценность. Он постоянно опекал тебя. Наблюдал за тобой. Я сразу все поняла.
        Бел растерялась. Флинн все время отсутствовал. И молчал.
        - Тебе не стоит работать с дикими животными, - заметила Элис.
        - Нет! Пожалуйста, не лишайте меня этой возможности. Я… нуждаюсь в них.
        Животные были ее спасательным кругом, возможностью не сойти с ума.
        - Нуждаешься?
        Бел попыталась исправить оплошность:
        - Наслаждаюсь. Мне очень нравится эта работа.
        Элис кивнула, но хмуриться не перестала:
        - Хорошо. Но тебе придется заботиться о безопасности гораздо больше.
        - С удовольствием.
        Бабушка засмеялась:
        - Похоже, об этом стоило подумать пару месяцев назад, а?
        - Флинн, иди сюда и встань рядом со своей женой, матерью будущего ребенка, - раздался громогласный призыв Билла.
        - Детей! - поправила мужа Дениз. - И внуков!
        Бел зажмурилась, а когда открыла глаза, то обнаружила, что он приближается к ней. Флинн нежно обнял ее за талию и прижал к себе. Как обычно, кожа сразу покрылась мурашками.
        Бел нацепила дежурную улыбку и прильнула к нему. Флинн моментально напрягся, но она не собиралась отстраняться. Если она будет гореть в аду за ложь, непременно прихватит его с собой.
        Он составит ей неплохую компанию там.

        Свадебная церемония ожидалась небольшая.
        Больше Бел ничего не знала. Флинн сказал, что на нее потребуется не более пятнадцати минут, присутствовать будут лишь члены семьи. Позже состоится семейный ужин.
        Дениз и Элис суетились вокруг нее все утро, изображая подружек невесты и предугадывая малейшие желания Бел. Ей было очень больно оттого, что приходилось постоянно врать.
        Бел с трудом верила в происходящее. Она собирается выйти замуж за Флинна.
        - Разве тебе совсем не интересно, где именно будет проходить церемония? - спросила Элис.
        Да уж, в проницательности бабушке Флинна не откажешь. Невеста должна сгорать от любопытства, однако теперь слишком поздно изображать волнение, которого на самом деле она не испытывает.
        - Я полностью доверяю Флинну. Он всегда знает, что делает.
        Дениз улыбнулась:
        - Да, он такой. Флинн всегда был очень способным мальчиком. И очень вдумчивым. Уверена, он подыскал самое лучшее место.
        Было бы проще, если бы он подыскал какое-нибудь ужасное место. Тогда Бел смогла бы разыграть очередной акт спектакля с наименьшими потерями. К тому же, хотя она и не считала себя верующей, не смогла бы лгать в храме.
        - Нас могут поженить даже в овраге - мне все равно. - Женщины обменялись многозначительными взглядами, и Бел заставила себя улыбнуться. - Главное - чтобы Флинн пришел.
        Дениз рассмеялась и взяла ее за руку:
        - О, он придет. Он очень взволнован происходящим.
        «Похоже, он лучший актер, чем я, раз умудряется морочить голову людям, которые прекрасно знают его».
        - Флинн всегда делал только то, чего хотел сам, - мягко продолжила Дениз. - И если он просит тебя стать его женой, значит, твердо верит в то, что ты ему предназначена.
        Все было бы намного проще, если бы женщины знали правду. Наверняка они все равно были бы счастливы присутствовать на свадьбе их сына с ней - девушкой по фамилии Рочестер. Умной, надежной, очаровательной Белиндой Рочестер. А если представить, что она на самом деле носит детей Флинна…
        Бел затрепетала.
        Она старалась привыкнуть к прикосновениям Флинна, которые становились все более частыми. Он был так нежен, что порой ей хотелось поверить, что он делает это не из необходимости развеять подозрения родственников. Рассудок удерживал Бел, но тело подчинялось другим законам. Оно не хотело знать правду, и каждая ее клеточка таяла от наслаждения, как только он прижимался к ней во время прогулок. Пальцы Флинна, гладившие ее волосы, заставляли Бел дрожать, а сердце было готово выскочить из груди, когда он что-то шептал ей на ухо.
        Что с ней происходит?
        - Вот так-то лучше, - одобрительно пробормотала Элис. - Немного краски на твоих фарфоровых щеках. О чем бы ты ни подумала, продолжай в том же духе во время церемонии.
        Бел попыталась отогнать непрошеные мысли. Естественно, она не позволит себе идти к алтарю, мечтая о сильных руках Флинна, его мускулистых длинных ногах и натренированном теле атлета.
        Дениз взяла невесту за руки:
        - Нам пора. Пойдем, пока тебе не стало дурно от волнения.
        Бел бросила последний взгляд на свое отражение в зеркале. Ее платье из тонкого материала было совсем простым. Это был единственный наряд, который она привезла в Австралию на случай какого-нибудь торжества. Она могла бы стать одной из немногих невест в возрасте после двадцати, по праву надевших на свадьбу белый наряд - символ невинности, - но ее платье было светло-розовым.
        Элис вставила небольшие белые бутоны в косички, которые заплела невесте Дениз, и прическа получилась невероятно красивой. Образ был прост, но идеален и настолько соответствовал ее мечтам о свадьбе, что на глаза Бел навернулись слезы.
        Ей было стыдно…
        - Даже и не думай. Ты испортишь макияж. - Элис увела ее от зеркала. - Белинда, ты выглядишь так, словно вышла из сказочного леса. Оберон никогда не видел столь прекрасной невесты. Когда Флинн дождется тебя у алтаря, его сердце остановится.
        Пожилая женщина говорила совершенно искренне. И Бел осознала, что ей хочется, чтобы Флинн Брэдли посмотрел на нее как на настоящую невесту - девушку, способную заставить его сердце остановиться. Бел позволила себе представить, как она подойдет к нему, словно фея из сказочного леса, и оба они притворятся, что все происходящее не основано на лжи.
        Она подняла глаза и улыбнулась:
        - Пора идти.

* * *
        Как оказалось, к месту проведения церемонии ей предстояло идти по некоему подобию трапа: довольно крутой металлической лестнице. Цвет ее платья изменился в лучах солнца, пробивающихся сквозь просветы в скалистых ущельях. Теперь было сложно понять, какого оно цвета.
        По мере того как Бел, Дениз и Элис вслед за свадебным распорядителем продвигались в глубь пещерной системы, влажность увеличивалась, а температура понижалась, и постепенно кожа Бел покрылась множеством мельчайших капелек.
        Наконец распорядитель отстегнул цепочку, огораживающую место проведения церемонии, и пропустил их вперед.
        - Вот мы и на месте, - тихо объявил он.
        Глазам Бел стало больно от яркого солнечного света. Она не смогла сдержать возглас восхищения, изумленная представшей перед ней красотой. Они находились в расщелине, ведущей к высоченной скале. Впереди ослепительно сверкала тихая гладь горного озера, окруженного густым темно-зеленым кустарником.
        - Бел! - Кто-то из женщин попытался слегка подтолкнуть ее.
        Но она не двигалась с места. Наконец влажный от слез взгляд Бел остановился на безошибочно узнаваемом силуэте.
        Флинн.
        Рядом с ним стояли Билл и Артур, гордые за своего сына и внука.
        Бел начало трясти. Она умоляла Флинна не проводить церемонию в церкви, так как ей было бы стыдно, но то, что он выбрал… Трудно представить, что можно оказаться настолько близко к природе.
        Справа и слева от тропы поднимались высоченные горные вершины, словно придворные стражники, призванные блюсти порядок и спокойствие. Наконец Бел ступила на гранитное возвышение, на котором ждал Флинн.
        Ждал ее.
        Она не могла глаз отвести от мужчины, стоящего перед ней. Он не надел смокинг или пафосный вечерний наряд. На нем был простой темный костюм, подчеркивающий мужественную фигуру и широкие плечи. Его волосы были аккуратно зачесаны назад, а накрахмаленный до хруста воротник рубашки не скрывал темные волоски на загорелой шее.
        Флинн так посмотрел на нее, когда она подошла ближе… ее сердце готово было выскочить из груди.
        Он притянул Бел к себе и сказал:
        - Я боялся, что ты можешь передумать.
        Однако во взгляде его не было неодобрения - только волнение.
        - Я опоздала?
        - Ты дрожишь. Все в порядке?
        Бел понимала, что все смотрят на них. Она попыталась улыбнуться:
        - Я… замерзла по дороге сюда.
        Отлично! Теперь не осталось ни одного человека, которому она не соврала бы.
        - Потерпи совсем чуть-чуть. Помни, надо играть убедительно.
        Ее ноздри раздулись от ярости. А она не старается? Распорядитель вышел вперед и взял папку с покрытого скатертью стола, который она только что заметила.
        - Вы - священник? - Бел откашлялась.
        - Полноправный, - заверил ее мужчина. - Я часто провожу свадебные церемонии.
        Флинн взял невесту за руку. Настал момент, когда отступать было некуда. Как только Флинн получит ее подпись под свидетельством о браке, для закона они станут равными. У них будут равные права на получение опекунства.
        Бел опустила ресницы, переживая невероятные ощущения. То, что она находилась здесь, рядом с этим мужчиной, казалось ей… правильным.
        Он - дядя детей и обладает такими же правами, как она, их родная тетя. Флинн просто сражается за свое. Как и она.
        - Бел?
        Что бы ни произошло, они пройдут через это вместе. Возможно, не слишком удачное начало, но впервые за многие годы Бел чувствовала понимание со стороны человека, стоящего рядом с ней.
        Она открыла глаза и впервые за последние месяцы сказала правду:
        - Я готова. Оба посмотрели в глаза священнику.
        - Пожалуйста, возьмитесь за руки, - попросил тот.

        Клятвы оказались необычными, как и место проведения церемонии. Как и сама свадьба. Флинн сумел организовать все так, что священнику не пришлось упоминать фамилии новобрачных.
        Бел была благодарна ему за это.
        Ей оставалось лишь рассеянно слушать слова священника, судорожно сжимая руку Флинна.
        - И пусть ваше жертвование свяжет вас, - произнес священник, выливая на землю шампанское, - и поддержит вас подобно тому, как вы держите сейчас друг друга за руки.
        Флинн накрыл ее ладонь второй рукой, и она удивилась, как хорошо почувствовали себя ее дрожащие пальцы. Он внимательно наблюдал за Бел с самого начала церемонии, видимо опасаясь, что она может допустить оплошность.
        Ее глаза встретились с глазами Флинна, и она позволила себе утонуть в его бездонном взгляде. Интересно, священник заговорил о жертвовании случайно? Ведь они оба были готовы принести себя в жертву ради детей, которые находились в утробе Бел.
        - И пусть семья поддерживает вас, а земля дает силу.
        Бел многозначительно посмотрела на Флинна, но тот лишь мило улыбнулся в ответ.
        - Кольца, пожалуйста, - распорядился священник.
        Артур вышел вперед с двумя кольцами из белого золота. Одно было миниатюрное и украшенное выгравированными на нем завитками, другое - большое и широкое. Флинн не забыл о кольцах. Почему-то она о них даже не вспомнила.
        Флинн приподнял левую руку Бел и медленно надел миниатюрное кольцо на безымянный палец, не переставая все время смотреть ей в глаза.
        Словно он не думал о том, что скоро предстоит снять его.
        Священник многозначительно кашлянул.
        Бел взяла дрожащими пальцами большое кольцо. Его ногти были такими же аккуратными, как при встрече в Лондоне. Забавно, но это наблюдение заставило ее хихикнуть. Флинн нахмурился.
        - Итак, в присутствии ваших родственников вы объявляетесь мужем и женой, - провозгласил священник.
        Новобрачные посмотрели на него с удивлением, заставив немного смутиться. Но тут Дениз и Элис восхищенно захлопали, и он присоединился к ним, добавив:
        - Вы можете поцеловаться.
        Поцеловаться? Бел растерялась:
        - А… а брак считается действительным без этого?
        Лицо священника помрачнело.
        - Да, считается, но все же…
        - Она шутит, - вмешался Флинн, бросив на нее многозначительный взгляд. - Кроме того, она очень стеснительна. Это всего лишь поцелуй, Бел.
        Приступ паники отозвался болью в теле.
        - Я не… я не могу… на нас смотрит твоя семья.
        - В том-то и дело. Что они подумают? Предполагается, что мы с тобой сделали детей, а ты не желаешь поцеловаться со мной?
        «Да мне наплевать, что они подумают. Важно, что почувствую я сама».
        Ее сердце было готово выпрыгнуть наружу.
        - Ты говорил, что не целуешься прилюдно.
        - Я готов сделать исключение. - Флинн обхватил ладонями ее лицо. - Они ждут.
        Бел отчетливо слышала, что сердце Флинна бьется так же быстро, как и у нее, когда он провел большим пальцем по ее нижней губе.
        Ее тело немедленно покрылось мурашками. Бел казалось, что воздух в легких вот-вот закончится.
        Флинн скользнул взглядом по ее полуоткрытому рту, затем снова посмотрел ей прямо в глаза, наблюдая за реакцией. Наконец он наклонился. Его губы были мягкими, теплыми и настойчивыми, ее - прохладными, дрожащими и безучастными.
        Бел инстинктивно подалась назад, но пальцы Флинна, обхватившие ее затылок, не позволили ей отодвинуться. Он крепко прижал Бел к себе, и тепло его дыхания начало отогревать ее замерзшее тело, а запах земли, исходящий от него, - кружить ей голову. Он опустил руку ей на талию, помогая удержаться на ногах.
        Они ненадолго прервались, чтобы перевести дыхание. И это был момент, когда Бел должна была бы сделать шаг назад, закончить поцелуй и весь этот фарс.
        Но пухлые чувственные губы Флинна оставались всего лишь в дюймах от ее лица. Они все еще были теплыми и зовущими. Она ощутила близость его сексуального мускулистого тела, и все те мысли, которые посетили ее утром в комнате Элис, вернулись. Она снова размечталась о том, что это настоящая церемония. Но на этом Бел не остановилась. Она представила, как он ложится на нее и они растворяются в поцелуе и друг в друге.
        Бел вцепилась в лацканы его пиджака. Глаза Флинна удивленно блеснули, но он колебался лишь мгновение, а затем снова прильнул к ее губам.
        Теперь это был настоящий поцелуй. Просто убийственный.
        Движения его губ подталкивали Бел к действию. Потом пришла очередь языка, и она забыла обо всем, отдавшись наслаждению.
        Флинн прижал ее к себе еще крепче. Бел беспомощно подалась навстречу ему, чувствуя, как сама земля закружилась вокруг них в бешеном хороводе.
        Сзади кто-то тактично закашлялся, возвращая пару в реальность. Бел оторвалась от губ Флинна и скользнула затуманенным взглядом по удивленным лицам его родственников.
        Родственников Дрю. Он тоже должен был присутствовать здесь.
        Флинн отпрянул от нее, а потом хрипло прошептал на ухо:
        - Ошиблась братом, Принцесса.
        Бел ужаснулась ледяному равнодушию в его глазах, в которых секунду назад пылал огонь.
        Боже, неужели она произнесла имя Дрю вслух? Судя по выражению лица Флинна, он все слышал. Краска прилила к ее лицу, а Элис захлопала в ладоши, неправильно истолковав румянец. Бел была благодарна Флинну за то, что он не отпускал ее. Она прислонилась к нему, так как стоять была не в силах.
        - Флинн…
        Взгляд, который он бросил на нее, мог бы вызвать землетрясение. Флинн подвел Бел к столу, где она дрожащими руками подписала документ. Он поставил свою размашистую подпись, другой рукой предусмотрительно прикрывая фамилию Бел. Но все были слишком взволнованы и счастливы, чтобы обращать внимание на их фамилии.
        Бел все еще плохо держалась на ногах после поцелуя.
        - Флинн…
        - Забыли, - отрезал он, избегая смотреть на нее, пока Артур делал снимки своим допотопным фотоаппаратом. Как только фотосессия закончилась, он сразу отпустил ее. - Уверен, ты не единственная мечтала о том, чтобы Дрю был здесь.
        - Я не собиралась…
        Как объяснить Флинну, что его поцелуй заставил забыть ее обо всем на свете?
        Наконец Бел почувствовала, что твердо стоит на ногах.
        - И что теперь? - спросила она.
        - Теперь нацепи дежурную улыбку и притворись, что это не худший момент в твоей жизни, - распорядился он.
        - Флинн…
        Билл и Дениз распростерли объятия, выкрикивая поздравления. Артур и Элис последовали их примеру. «Позже», - прочитала она по губам Флинна.
        Глава 8
        «Позже» произошло намного позже. Торжественный ужин затянулся, а Бел получила возможность увидеть, что такое праздник в семье Брэдли. Флинн вздрагивал каждый раз, когда пробка от шампанского ударялась об потолок, Дениз с Биллом танцевали безумные танцы, а Артур все время норовил сгрести в свои объятия Бел и покружить ее по комнате. Все было так… по-деревенски.
        Его жена смеялась, хлопала в ладоши и наслаждалась тем, что была сегодня в центре всеобщего внимания.
        Его жена.
        Это звучало странно.
        Флинн почувствовал, что между ними возникла невидимая связь, когда они стояли перед священником. Бел дрожала, и он пытался помочь ей немного расслабиться. Для них обоих это было настоящим испытанием, но он, по крайней мере, находился у себя дома, в окружении родных людей.
        А Бел была совсем одна.
        Но потом она прошептала имя его брата. Флинн не ожидал иного, учитывая тот факт, что ради Дрю все и было затеяно. Но все-таки он надеялся, что услышит от Бел другие слова после фразы: «Можете поцеловаться».
        И после умопомрачительного поцелуя.
        Он бросил взгляд на Бел, танцующую с дедом. Подол ее полупрозрачного платья слегка приподнимался, обнажая фарфоровые ноги. Они были такими длинными, что могли дважды обвиться вокруг него. Как только она останавливалась, платье ложилось на бедра так, словно целью его было не скрыть, а подчеркнуть ее изумительные формы. Бел считала, что уже немного раздалась в талии, но Флинн не замечал ничего лишнего.
        - Потанцуй с женой, Флинн, - сказала бабушка. - Хватит пялиться на нее.
        Бел двигалась как профессиональная танцовщица, а не как беременная женщина.
        Тело его напряглось, и он нервно заерзал на стуле. Зазвучала медленная мелодия, Артур отпустил Бел и отправился поискать более подходящую по возрасту партнершу.
        Плохо отдавая себе отчет в том, что делает, Флинн вскочил на ноги и оказался перед Бел.
        Она удивленно посмотрела на него:
        - Нам пора уходить?
        Она очень надеялась, что нет. Он понимал это. Почему у нее печальные глаза? Она боится оказаться с ним наедине? Вряд ли, ведь речь не идет о настоящей брачной ночи, тем более что призрак умершего брата преследует их.
        Он протянул руку:
        - Думаю, по традиции жених и невеста должны танцевать.
        Музыка играла достаточно тихо, и они могли разговаривать. Родители Флинна танцевали в кухне, а бабушка с дедушкой уютно расположились на диване.
        Бел чувствовала себя неуклюжей. Он наклонился и прошептал:
        - Ты выглядишь так, словно я веду тебя на гильотину.
        Она посмотрела на него:
        - О том, что случилось недавно…
        Нет. Они не будут обсуждать это здесь и сейчас.
        - Как ты себя чувствуешь? - спросил Флинн.
        - Подавленно, - призналась она.
        - Расслабься.
        - Нет. Я смогу расслабиться только тогда, когда все будет позади.
        Его губы плотно сжались.
        - Когда вернешься в Лондон?
        - Когда вернусь в реальный мир.
        - Но это реальный мир.
        - Возможно - для тебя. Но я чувствую себя так, словно однажды ночью ворвалась сюда, а никто не заметил, что я - чужестранка.
        Первые недели Флинн очень волновался по поводу того, как она будет вести себя. Но с каждым днем он убеждался, что Бел прекрасно справляется. Казалось, она жила в его семье, на их земле всю жизнь.
        Он нахмурился, прогоняя непрошеные мысли.
        - У тебя хорошо получается.
        - Хорошо? - вздохнула Бел, устало глядя на него васильковыми глазами. - Какое банальное слово. Я надеялась, ты признаешь, как тяжело мне приходится, а ведь я очень стараюсь.
        Она не была виновата в том, что Флинн переступил черту на сегодняшней церемонии. Позволил себе забыть, что свело их друг с другом. Он прижал ее к себе и сказал:
        - Я знаю.
        - Мне приходится играть от рассвета до заката. Я становлюсь самой собой только в одиночестве. - Бел была готова расплакаться.
        Он сжал ее руки:
        - Или со мной.
        Она как-то странно взглянула на него:
        - Даже с тобой не могу. Учитывая твое отношение к моей семье.
        Флинн убедился, что их никто не слышит.
        - Слушай, я готов согласиться, что ты сделана совсем из другого теста, нежели твоя сестра.
        - Гвен. - Бел умудрилась сохранить равнодушное выражение лица. Но ее глаза метали искры. - Ее звали Гвен. И хотя она тебе не нравилась, я ее очень любила. И она заслуживает того, чтобы ее называли по имени.
        - Ты не такая, как Гвен. Теперь я это понимаю.
        - Твоей семье нравится Белинда Клюни из Лондона. Думаешь, им не понравилась бы Белинда Рочестер? Неужели они сами не заметили бы разницу?
        Флинн нахмурился:
        - В конечном итоге заметили бы. Но думаю, они просто не дали бы тебе шанса, если бы знали твою фамилию с самого начала.
        - Так же, как они не дали его Гвен?
        Он замер, потом пробормотал:
        - Наши миры такие разные…
        - Но я не пытаюсь осуждать ваш.
        Внезапно Флинн ощутил жгучее желание остаться с ней наедине. И основательно все обсудить.
        Он снова притянул Бел к себе и направился на середину комнаты.
        - Думаю, нам пора идти! - объявил он, стараясь перекричать музыку.
        Родственники хотели запротестовать, но увидели выражение его глаз и не посмели. Бел пробормотала пожелания доброй ночи, и они направились к дверям.
        На улице стало совсем холодно, а на ней было все то же легкое платье. Флинн снял пальто и набросил ей на плечи. Оно выглядело смешно и мешковато на ее изящной фигурке, но Бел не стала менее красивой. Она так усердно танцевала, что ее огненные волосы растрепались, словно она недавно побывала на сеновале. Подобный образ моментально вызвал отклик у него в паху.
        - Спасибо, - тихо поблагодарила она, заворачиваясь в пальто. - Мои сумки…
        - Папа перенес твой багаж сегодня утром. Вещи в твоей комнате.
        Бел испытала такое облегчение, что Флинн невольно задумался, чем же ценен ее багаж. Или это из-за того, что он сказал «в твоей комнате»? Она боялась, что он будет принуждать ее?
        - Послушай, давай договоримся… - начал Флинн. - Хотя у нас отдельные комнаты, нам придется много времени проводить вместе, - напомнил он. - Мы будем… соседями по квартире. Я постараюсь не путаться у тебя под ногами.
        - Дом небольшой. Это будет непросто.
        Он вздохнул:
        - Поверь, ты даже не будешь знать, дома я или нет.
        Бел нахмурилась:
        - Я не хочу, чтобы ты избегал меня.
        Он был поражен.
        - Я жила в родном доме как призрак. Не хочу снова становиться невидимой.
        Ему стало жалко Бел. Хотя почему она не привлекала к себе внимания, оставалось для него загадкой.
        - Ты именно так чувствовала себя?
        - Всегда. Со всеми, кроме Гвен. Она меня замечала. - Ее взгляд смягчился. - А потом появился Дрю.
        И снова она говорит о его брате. Неужели недостаточно того, что в прошлом Флинн всегда жил в тени Дрю? Неужели ему придется слушать рассказы о нем в первую брачную ночь?
        - Он был очень дорог тебе? - спросил Флинн.
        - Твой брат был лучшим мужчиной, которого я когда-либо встречала.
        Флинн не удержался:
        - Дрю не был рыцарем на белом коне, Бел. У него был далеко не лучший характер, он не прощал обиды. Мой брат не заслужил столь высокой оценки.
        - Ты не можешь об этом судить. Дрю спас меня, когда мне было семнадцать, и я совсем съехала с катушек. Он многому меня научил.
        Дрю?! Трудно поверить, потому что он совсем не так поступил с Флинном, когда тот нуждался в его поддержке.
        - И как это произошло?
        - Он всегда поддерживал меня и позволил мне стать частью их с Гвен семьи. Хотя мог вычеркнуть меня из их жизни, как это сделали мои родители.
        Да, его брат был способен посвятить себя чему-то без остатка, возможно, поэтому он достиг успеха.
        - Может, ему льстило внимание юной длинноногой подхалимки?
        А может, Флинну захотелось оказаться на его месте?
        Бел сжала кулаки:
        - Скорее всего, Дрю повзрослел. Изменился.
        Флинн ощутил неожиданный укол боли. Дрю пришлось покинуть семью, чтобы стать хорошим человеком, а младший брат, как обычно, остался с носом.
        - Твоя горячая преданность его памяти похвальна, Бел. Но возможно, ты заблуждаешься.
        - Я устала переубеждать тебя. Пора признать, что в Англии твой брат и моя сестра были другими.
        - Или тебе пора признать, что ты была настолько ослеплена очарованием Дрю, что не видела правды.
        - Я не была очарована им, - возразила Бел, чувствуя, как краска приливает к щекам.
        - Да ладно. Ведь ты была влюблена в него.
        - Я любила его, но… Он стал мне братом.
        Он посмотрел на нее в упор:
        - Он был моим братом, а не твоим.
        Жар, с которым были произнесены эти слова, удивил самого Флинна.
        - Похоже, это ты одержим Дрю! - выкрикнула Бел. - Ты годами носишь в себе обиду и злость. Тебе повсюду мерещится его тень.
        Он отвернулся от нее. Нахмурился, но спорить не стал.
        - Почему ты не пытался встретиться с ним, Флинн? Поговорить и освободиться от страданий?
        - Все, что я говорил ему, только ухудшало наши отношения. Поэтому я прекратил попытки.
        Бел грустно улыбнулась:
        - Дрю всегда был настойчивым.
        - Воинственным, - уточнил Флинн.
        - Целеустремленным.
        - Упрямым.
        Он посмотрел на нее из-под полуопущенных ресниц и вздохнул:
        - Дело в том, что у меня оставалась надежда вернуть Дрю домой, но она рухнула в тот самый день, когда он встретил твою сестру.
        Снова он обвиняет Гвен. Но кто-то из них должен повести себя разумно и выяснить все до конца.
        - Я была тогда с ними, Флинн, - сказала Бел. - Это была любовь с первого взгляда, о которой пишут в книгах. Они сразу поняли, что созданы друг для друга. Они были половинками единого целого.
        - Ты правда веришь в эту чепуху?
        - Похоже, ты считаешь, что настоящей любви не существует? Несмотря на то что видишь в поместье живые примеры обратного?
        Флинн посмотрел на нее так, что она почувствовала себя несмышленым подростком.
        - Мои бабушка и дедушка поженились, потому что бабушка забеременела. Они не любили друг друга, но строили совместную жизнь ради отца. - Он поджал губы. - Что касается родителей… Они познакомились в школе и никогда с тех пор не расставались. Нет никакой романтики.
        Бел было грустно оттого, что он не желал признать правду.
        - Но твой брат нашел настоящую любовь.
        - Еще одно очко в его пользу. В пользу великолепного Дрю.
        - Он мертв, Флинн. Как можно плохо говорить о мертвом?
        - Я знаю, Белинда. - Флинн посмотрел на нее сверху вниз. - Он погиб в бурной реке, пытаясь спасти твою сестру.
        - Потому что он любил ее. Гвен была его воздухом, его жизнью. Их связывала любовь, о которой можно только мечтать.
        - А ты отказываешься от возможности испытать подобное, посвящая себя воспитанию их детей, - заметил он.
        Бел стало больно. Слова Флинна воскресили самые сокровенные страхи.
        - Ты считаешь, это невозможно совместить? - поинтересовалась она.
        - Ты приносишь огромную жертву.
        - У этих детей должна быть семья. Они должны быть любимыми. И любить.
        - Они. А ты?
        Бел вздрогнула:
        - Думаешь, я не встречу человека, который полюбит меня?
        Флинн сделал шаг вперед и посмотрел на нее так тепло и нежно, что она затрепетала.
        - Именно поэтому ты решила подсадить эмбрионы. Поэтому проехала полмира с незнакомцем и согласилась выйти за него замуж. Прекрасная двадцатитрехлетняя девушка… - Он внимательно наблюдал за ее реакцией. - Ты считаешь себя недостойной любви.
        Внезапный приступ паники помешал ей дышать. Бел понимала, насколько близок Флинн к правде, и боялась, что выражение лица может выдать ее состояние.
        - Вряд ли подобная любовь возможна дважды в одной семье.
        - Не думаю, что она имела место в первый раз, - равнодушно проговорил Флинн. - Ты была еще ребенком и поэтому ошиблась.
        - Ребенком? Мне было семнадцать лет.
        - По документам.
        - Ты считаешь, что меня обманули собственные глаза? Они были безумно влюблены друг в друга.
        - А ты знаешь, как выглядит любовь?
        Она нахмурилась:
        - Я обязательно заметила бы…
        - Бел, ты выросла в доме, где не принято демонстрировать чувства. Ты возвела людей, которых потеряла, в ранг святых. Даже мучеников. И ты настаиваешь на таком понимании любви, потому что оно помогает оправдать все происходящее в твоей жизни.
        Например, вынашивание и воспитание детей сестры.
        - То, что ты видела, было физическим притяжением, - закончил Флинн. - Обычным притяжением, и ничем другим.
        - Конечно, и это тоже, но… Было нечто большее. Невероятная связь. Гвен и Дрю обручились через три недели после знакомства. Они были уверены, что нашли друг друга.
        Флинн усмехнулся и повернул к дому. В комнатах горел свет, а из каменной трубы шел дым. Папа все предусмотрел. Молодец!
        - Двое самовлюбленных людей смогли отыскать друг друга в толпе! Достойный заголовок для желтой прессы.
        - Не пытайся уйти от темы.
        - От темы? Верю ли я в существование истинной любви? Худшая тема для обсуждения в первую брачную ночь, - бросил он.
        - Знаешь, вы с братом больше похожи, чем мне казалось, - задумчиво произнесла Бел. - В основе ваших характеров лежат одинаковые черты. Вы сильные. Верные. Возможно, мне не всегда нравилось то, что ты делаешь или говоришь, но ты так же надежен, как земля, по которой мы идем.
        Флинн постарался пропустить мимо ушей критику в его адрес и сконцентрироваться на том, что он в чем-то схож с «лучшим мужчиной, которого она когда-либо встречала».
        Он повернулся к Бел и посмотрел на нее очень внимательно. Ее упрямство напоминало ему его собственное поведение в молодости.
        - Знаешь, я долго размышлял над тем, почему между нами с самого начала летают искры.
        Ее глаза округлились от удивления.
        - Ты имеешь в виду что-то помимо детей Гвен и Дрю?
        Он махнул рукой:
        - А, нет. Я не об этом.
        - Тогда в чем дело?
        - Я думал, что ты такая же, как Гвен.
        - Не поняла. Они остановились на верхней ступеньке лестницы, ведущей в дом.
        - Именно это причина того, почему я постоянно бесился.
        Порыв ветра заглушил вздох, вырвавшийся из груди Бел. Она слегка приоткрыла губы и опустила глаза, слушая его признание.
        - Я ожидал увидеть стильную избалованную штучку, любительницу вечеринок и модных тусовок, - сказал Флинн. - Но ты оказалась совсем другой. Ты нескладная, беспокойная и…
        - Знаешь, ты мне нравился больше, пока молчал, - заявила Бел.
        Он прервал ее:
        - Ты такая земная, теплая, естественная. - Флинн поднял руку и заправил выбившуюся прядь ее огненных волос за изящное ухо. - Ты соответствуешь моему представлению о настоящей женщине.
        Она застыла.
        - Флинн, ты напился?
        Он хрипло засмеялся:
        - Нет. Я никак не мог понять, почему ты сильно волнуешь меня. Почему я не избавился от тебя на второй неделе твоего пребывания здесь. Что мне нравится в тебе. Теперь я все понял.
        Сердце Бел билось все сильнее.
        - И?..
        - То, как ты сражаешься за опеку над детьми, то, что ты не примешь ничего, кроме победы. То, как быстро ты ориентируешься в изменяющихся обстоятельствах. То, как ты завоевала любовь моей семьи и стала для них лучом солнца, без которого они не могут обойтись. То, как ты умеешь меня насмешить.
        Она задержала дыхание.
        - Ты не Гвен, - закончил Флинн. - Ты - Дрю.
        Наступила тишина.
        - Ты хочешь сказать, что я - женское воплощение твоего брата?
        - Ты очень похожа на него. Не знаю, почему я раньше этого не заметил.
        - Я похожа на бескомпромиссного педанта и нарцисса Дрю? - холодно уточнила Бел.
        Он запнулся:
        - Ну… нет… не совсем… Очевидно…
        Она коснулась ручки двери:
        - Спокойной ночи, Флинн.
        Он попытался удержать ее:
        - Бел, я всего лишь хотел…
        - Чего хотел? Победить меня? Сделать мне больно?
        - Больно?! Но ведь ты поклоняешься этому мужчине.
        - А ты его ненавидел.
        Флинн застонал:
        - Я не ненавидел его, Бел. Мы были братьями. Но Дрю постоянно доставлял мне проблемы.
        - Значит, я тоже доставляю тебе проблемы?
        - Женщины! - воскликнул он. - Вы ничего не понимаете.
        - Спокойной ночи, Флинн.
        - Бел, подожди. - Он сжал ее запястье.
        Она вздернула подбородок:
        - Ну, что еще?
        - Я пытался все объяснить и извиниться перед тобой за то, что порой бываю груб.
        - Порой?
        Вызов, сверкающий в ее глазах, заставил его сердце учащенно забиться. Бел отвернулась, толкнула входную дверь и замерла в восхищении:
        - О боже…
        Похоже, к ним заходил не только папа. Помимо того, что в камине горел огонь, гостиную освещали десятки свечей. Это было очень красиво. И совершенно не соответствовало тону их недавнего разговора.
        Бел повернулась к Флинну. Ее васильковые глаза блестели ярче пламени в камине.
        - Хорошо. Твои извинения приняты… если это были извинения. Я готова смириться с тем, что у меня есть лучшие черты характера твоего брата.
        Его большой палец поглаживал ее обнаженное запястье. Флинн понимал, что Бел хочет спровоцировать его на новую вспышку, но что-то - возможно, тусклый отблеск свечей на ее коже и огненно-рыжих волосах - заставило его изменить ход беседы.
        - Значит, я не похож на бога царства мертвых, как ты считала?
        - Я так никогда не думала.
        Он помог Бел снять пальто.
        - Сегодня ты стояла рядом со мной с таким видом, словно тебя приносили ему в жертву.
        - Сегодня был… странный день. - Она поспешно отвернулась и посмотрела на огонь.
        - Ты была центром внимания.
        Бел покосилась на него:
        - Тебе не показалось все происходящее насмешкой судьбы?
        - Насмешкой?
        - Находиться в великолепном месте и делать что-то столь… - протянула Бел.
        - Не великолепное? - подхватил Флинн.
        - Столь лживое.
        - Именно это волновало тебя? Что мы притворялись?
        - Никогда не поверю, что ты ни на миг не задумался о том, что бы ты чувствовал, если бы рядом с тобой стояла женщина, которая действительно тебя любит. И которую любишь ты.
        Напоминание о том, что Бел согласилась на брак под давлением, очень расстроило его. Флинн чувствовал себя ужасно, стоя в расщелине на берегу горного озера в ожидании невесты. Но когда он обернулся, перед ним предстало сияющее видение, направляющееся к нему… Бел была напугана, но шла смело и решительно. А он мечтал поскорее надеть кольцо ей на палец.
        И сделать ее своей.
        Это было полное безумие.
        Возможно, он слишком далеко зашел в своих мечтах. Это касалось и брачной ночи. Медленный танец. Ее близость. Возможность касаться ее тела. Отблеск огней в ее волосах…
        - Сладкая мечта. Поэтому ты поцеловала меня? - спросил Флинн.
        Она подняла глаза:
        - Поцелуй был необходим. Ты сам это сказал.
        Он прислонился к кухонному столу, скрестив руки на груди, и спросил о том, о чем не решался заговорить весь вечер:
        - Первый поцелуй был необходим для игры. Но почему ты поцеловала меня во второй раз?
        Бел тяжело вздохнула. Флинн сразу вспомнил вкус ее губ и сладкие игры ее языка.
        - Я…
        Флинн скрестил лодыжки, пытаясь унять внезапную сильнейшую дрожь в ногах. Он не хотел торопить Бел, потому что ее ответ имел огромное значение.
        - Ты хотел, чтобы все выглядело убедительно, - пробормотала она.
        Бел чувствовала себя некомфортно, но Флинну было не до вежливости, поскольку они собирались жить под одной крышей. Кто-то должен рискнуть и заговорить об искрах, пробегающих между ними, которые они продолжали упорно игнорировать.
        - Мы заставили бабушку покраснеть, - пробормотал Флинн. - Такое я вижу впервые. Почему ты сделала это?
        Бел машинально играла с подолом платья. Каждое ее движение приоткрывало потрясающие длинные ноги. Он с трудом сдерживал жгучее желание.
        Наконец Флинн рискнул:
        - Ты хотела поцеловать меня.
        - Остынь, Флинн. Мне было любопытно…
        - Любопытно?
        - Ты часто прикасался ко мне в последнее время. И я хотела выяснить, стоит ли продолжать.
        Она хотела поцеловать его. Флинна накрыла неожиданная волна тепла. Он отодвинулся от стола. Бел прекрасно умела притворяться, но теперь он знал, чего ожидать от нее.
        - И как я тебе?
        Она посмотрела на него с вызовом:
        - Неплохо.
        - Неплохо?
        - Вполне приемлемо.
        Ого! Его эго моментально выступило в защиту мужского достоинства.
        - Ты же понимаешь, что это далеко не самое главное. Многие считают поцелуй лишь прелюдией…
        Так случилось и с ним, когда он почувствовал ее нежный язык.
        - Ого, похоже, задето мужское самолюбие.
        - Может, предоставить тебе рекомендации? От моих предыдущих подружек? - поинтересовался Флинн.
        Ее смех моментально разрядил напряжение. Бел немного отстранилась:
        - Нет, спасибо.
        - Значит, ты не оставляешь мне выбора. Я докажу тебе все сам.
        Он обнял Бел за талию и притянул к себе, а затем наклонился и прильнул к ее губам. Несколько мгновений она была неподвижна, и Флинн начал сомневаться, правильно ли он ее понял. Но сопротивление Бел было слабым, к тому же оно позволило им сблизиться.
        Тело Флинна моментально отозвалось на ее прикосновение. Бел внимательно посмотрела на него своими глубокими васильковыми глазами и окончательно перестала сопротивляться. Его руки ласково изучали каждый дюйм ее обнаженной мягкой кожи на гибкой спине и плечах.
        Медленно, очень медленно Бел начала расслабляться в его объятиях, пока наконец не обняла его за шею, испустив легкий стон. Ее рот приоткрылся, и тело Флинна пронзило острое желание, когда язык Бел вступил в дуэль с его языком. Она слегка прикусила его губу и взвизгнула, когда он ответил ей тем же. Ее соски плотно прижались к его груди. Тот факт, что они напряглись, завел Флинна еще сильнее.
        Бел и не думала останавливаться, позволив ему увлечь ее к дивану. Он приподнял ее и уложил, а затем опустился рядом, действуя аккуратно, чтобы не задеть живот. Где росли две новые жизни.
        Бел запустила пальцы в волосы Флинна, прижавшись губами к его губам. Одной рукой он гладил ее грудь, а другую спускал все ниже - к бедрам. Он приподнял юбку Бел, желая одного - выяснить, какова на ощупь шелковистая кожа ее нереально длинных ног. Флинн дотронулся до того места, где проходила тонкая полоска ее трусиков.
        Бел распахнула глаза. И внимательно посмотрела на него, одновременно пытаясь перевести дыхание.
        - Флинн… - Она задержала его руку.
        Он поцеловал ее в подбородок, затем в мочку уха и выдохнул:
        - Что?
        Бел глухо застонала и впилась в его губы. Этот звук заставил его потерять остатки самоконтроля и почувствовать невероятно острое желание обладать ею. Боже, почему они не сделали этого раньше?
        - Флинн!
        Решительный тон Бел наконец привлек его внимание. Он взглянул на нее.
        Она лежала перед ним, пылающая, растрепанная, беззащитная и безумно красивая.
        - Я не… - Очевидно, ей сложно было говорить. - Это не может…
        Это не может произойти?
        - Но ты начала первой, Принцесса.
        Флинн всего лишь планировал поцеловать ее, на диване она оказалась добровольно.
        - Я знаю… я… о боже… - Ее сверкающие глаза прищурились. - Позволь мне встать. Я не могу сосредоточиться, когда ты…
        Флинн отодвинулся. Бел поднялась. Она была смущена. Что это? Стыд?
        - Я должна объясниться.
        Он не рискнул посмотреть ей в глаза и бросил:
        - Тут нечего объяснять.
        - Нет, Флинн, я все же объясню. - Бел глубоко вздохнула и произнесла: - Я девственница.
        Внезапно в комнате стало невозможно дышать. Флинн раскрыл рот в немом изумлении, пытаясь хоть как-то наполнить опустевшие легкие.
        - Девственница?! Бел неловко улыбнулась:
        - Потому все это… немного ново для меня.
        - Все это…
        Флинн не мог поверить. Его руки стали первыми руками, прикоснувшимися к ее идеальному телу? Она никогда не спала с мужчиной?
        - Ну, конечно, я целовалась. - Бел пожала плечами. Пунцовые щеки очень гармонично смотрелись на фоне блестящих васильковых глаз. Она казалась еще красивее.
        Флинн с трудом мог соображать.
        - Как так получилось?
        Она сконфуженно засмеялась.
        - Правда, объясни.
        Бел помолчала, потом произнесла:
        - Я ждала правильного мужчину.
        Флинн прищурился. Что-то было не так. Девушка, подобная ей, должна постоянно выслушивать предложения руки и сердца. С Белиндой Рочестер такого случиться не могло.
        - Правильного или достойного тебя?
        Бел возмутилась, однако взяла себя в руки:
        - Ладно. Ты прав. Я ждала особенного мужчину. Но не потому, что считала особенной себя. Я просто… установила слишком высокую планку.
        «Лучший мужчина, которого я когда-либо знала». Сомнения снова охватили его. Он кивнул на диван:
        - Что это было? Утешительный приз?
        Бел расстроилась, глядя на искаженное лицо Флинна. По его мнению, она пыталась дать ему понять, что он не соответствует ее представлениям об особенном мужчине. Бел хорошо знала, что такое старые раны, и сразу определила застарелую боль. Флинн совсем забыл, что она лежала под ним с задранной юбкой. Он запомнил только ее последние слова.
        И неправильно их истолковал. У нее был один путь. Путь честности и открытости.
        - Поговорим о нас, Флинн. О тебе и обо мне. И о том, что нам не хватает воздуха в присутствии друг друга. - Она все еще видела сомнение в его глазах. - Ты не собираешься отрицать?
        - Нет, не собираюсь. Я чувствую то же, что и ты, хотя, возможно, не все могу понять.
        - Пару минут назад мы страстно целовались.
        Он скрестил руки на груди:
        - Возможно, я слишком поторопился…
        - С девушкой из семьи Рочестер? - усмехнулась Бел. - Не думаю. Но вот мы стоим рядом, как пара смертельно уставших гладиаторов.
        И она безумно хочет прикоснуться к его груди. И безумно желает, чтобы Флинн понял: ей нужен именно он.
        - Я соглашусь с тобой в том, что касается взаимного притяжения. Но я совсем не устал. Я только начал.
        - Ну, тебе придется заканчивать самому. Я полностью вымотана и собираюсь лечь спать.
        - Я с тобой.
        Бел рассмеялась:
        - Это было не приглашение.
        - Я знаю.
        - У нас не будет секса, Флинн.
        - Я и не предлагаю, Белинда.
        Она застыла:
        - А что тогда?
        - Ты признала, что между нами существует притяжение. Может, стоит попробовать?
        - Попробовать?
        - Разные моменты. Посмотреть, как далеко нас это заведет. Может, это просто волшебство сегодняшнего дня?
        - Давай отложим проверку на завтра.
        Флинн бросил взгляд на настенные часы:
        - Уже завтра. Только что наступило.
        - Флинн, это смешно.
        - Правда, - его интонация заставила ее тело вновь напрячься, - десять минут назад ты так не считала. Все казалось совсем не смешным. Словно мы оба ждали этого с первой минуты знакомства.
        - Мне не хочется…
        - А давай проверим прямо сейчас?
        Он притянул Бел к себе и захватил в плен ее рот.
        Пытаясь доказать свою правоту.
        Обозначая свою территорию.
        Этот поцелуй не был похож ни на первый, ни на последующий. Бел поспешила высвободиться из его объятий и вытереть губы. Флинн не пытался удержать ее.
        - Знаешь, время от времени я снова вижу в тебе трудного подростка, - сказала она, наблюдая за тем, как в его глазах зарождается опасный блеск. - Но в глубине души ты другой. Даже сейчас я не сомневаюсь, что ты винишь себя за то, что грубо обращался со мной.
        - Может, и в самом деле в моих поступках нет состава преступления?
        - Что ты имеешь в виду?
        Он подошел ближе:
        - Сначала я был хорошим мальчиком, превратившимся в плохого, потом - плохим мальчиком, ставшим хорошим. Вероятно, во мне постоянно уживаются и тот и другой. Может, мне просто стоит получить то, чего я желаю, и перестать извиняться за несовершенные грехи?
        Бел не совсем понимала, о чем речь.
        - А что тебе нужно? - растерянно спросила она.
        - Прямо сейчас? Ты.
        Ее сердце учащенно забилось.
        - Особенно сейчас, когда я разобрался, почему ты сводишь меня с ума. Я постараюсь быть более… эффективным.
        - Эффективным?
        Флинн приблизился к ней. Она услышала жаркие слова, произнесенные у ее уха:
        - Доставить больше удовольствия.
        Его губы замерли на ее подбородке, а затем поднялись к губам. Бел попыталась сопротивляться, но почувствовала, что тело ей неподвластно. Оно слушается только мужчину.
        - Флинн…
        - Ты совершенно права по поводу притяжения между нами. Оно реально. Оно существует. Несмотря ни на что.
        Несмотря на то что она похожа на старшего брата, с которым у Флинна не сложились отношения. Несмотря на то что они представляют враждующие стороны в суде. Он прижался лбом к ее лбу.
        - У нас не будет секса, Флинн, - прошептала Бел.
        Чем чаще она будет это повторять, тем больше вероятность, что поверит в это сама.
        - Я и не предлагаю, - пробормотал он, играя ее волосами. - Я говорю о постели. Мы можем поспать. Вместе. В нашу брачную ночь.
        - Ты хочешь спать вместе… в буквальном смысле?
        Значит, он предлагает ей свернуться в клубочек рядом с ним, обнять его мускулистое тело? Флинн ходил по гостиной, задувая свечи:
        - Я вымотан, Бел. Я не спал двадцать два часа. В любом случае сегодня мне не до секса.
        - Это не лучшая идея, - прошептала она.
        - Бел… Ты - девственница на пятом месяце беременности. Ты носишь двойню. Я не стану рисковать. Я просто хочу спать.
        - Я сильно сомневаюсь, что нужна тебе в постели для того, чтобы было теплее.
        Флинн подошел к ней и крепко сжал ее ладонь:
        - Очень смешно.
        Он повел Бел по коридору.
        - Куда мы идем?
        - Моя кровать шире.
        - Я пока не согласилась, хотя…
        - Тебе придется. Этого хочет твое тело.
        Она все еще пыталась остановить его:
        - Мое тело не знает, чего хочет.
        Это была неправда. Проклятье! Ее тело остро нуждалось в его теле.
        - Давай проверим.
        - Флинн, это смешно.
        - Нечто совсем незначительное. Просто поспим вместе. Без обязательств. Ведь нет ничего опасного в том, чтобы спать вместе?
        Какое заблуждение!
        - Если тебе не понравится, в любой момент ты вольна уйти к себе, - сказал Флинн.
        - Может, лучше выпить теплого молока? - робко предложила она.
        - Нет. Мне нужна ты.
        Три простых слова.
        Немного не то, что хотела бы услышать Бел, но довольно близко. Могла ли она рассчитывать на большее? Флинн пытается завоевать ее расположение после всего, что случилось между ними. Мужчина, который, казалось, ненавидел ее, уговаривает довериться ему. Закончить вражду.
        - Я очень устал, Бел. Кажется, я не провел ни одной ночи спокойно с тех пор, как ты приехала сюда. - Флинн провел большим пальцем по ее подбородку. - Но если ты хочешь отказать мне, я отведу тебя в твою комнату. И помогу запереть дверь.
        Она задумалась на долю секунды. Ей предстояло лежать в холодной кровати одной, думая о том, что за стеной беспокойно мечется в постели самый сексуальный на свете мужчина. Может, стоит разделить с ним постель? С ним, мужчиной, которого она безумно хочет! С мужчиной, чьей женой она мечтает стать на самом деле.
        Хотя бы на одну ночь.

* * *
        Бел проспала рядом с Флинном всю ночь и все утро, уютно прижавшись к его сильному телу. Он снял костюм и остался в неожиданно эротичных спортивных трусах, затем лег рядом с ней на огромную мягкую кровать, словно так оно и было задумано.
        Сначала оба устроились так, чтобы не мешать друг другу. Но время шло, и Бел позволила себе расслабиться и укрыться в его теплых объятиях.
        Она мечтала об этом… Интересно, как давно?
        Бел лежала в темноте, наслаждаясь запахом Флинна и его ровным дыханием, ласкающим ее шею. Его руки нежно поглаживали тело Бел, изучали каждый его изгиб, словно он выполнял некий обряд поклонения. Она прижималась к разгоряченному телу Флинна, наслаждаясь новыми ощущениями. Но никто из них не предпринял попытки пойти дальше. Оба понимали, что секс не поможет им решить совместные проблемы.
        Доктор Кабаналло все-таки получит чудо непорочного зачатия, и она выйдет из комнаты Флинна совершенно не изменившись. Физически, но не эмоционально.
        Бел слегка отстранилась, чтобы лучше разглядеть спящего рядом мужчину.
        Его лицо было расслаблено, он чем-то походил во сне на мальчишку.
        Это был ее муж. Да, она осталась девственницей, но тем не менее чувствовала себя его женой.
        Бел не могла вспомнить, когда и как это случилось, но реакция ее тела и учащенное биение сердца во время поцелуя в ущелье говорили сами за себя.
        Очередная девушка из семейства Рочестер влюбилась в очередного представителя клана Брэдли. Так же сильно и навсегда, как и первая.
        Вопреки всякой логике.
        Когда она осознала, что Флинн так же хорош, как его брат, и даже лучше? Что он предназначен ей судьбой? Бел не могла вспомнить, когда она перестала вздрагивать, услышав его шаги, и стала с нетерпением ждать их.
        Он был ворчливым, неприступным, ранимым… и словно созданным для нее.
        Скоро Флинн откроет глаза, и им придется поговорить.
        Что сказать ему?
        - Перестань думать так громко, - произнес он хриплым голосом.
        Бел вздрогнула и перевела взгляд с мужской груди, к которой она прижималась, на лицо Флинна. Его глаза были приоткрыты.
        - Доброе утро, - пробормотала она.
        Он повернул голову, посмотрел на настенные часы и опустился на подушку:
        - Кажется, уже день.
        - Ого! - Бел приподнялась на локтях. - Что скажут твои родители?
        - Они решат, что мы хорошо потрудились прошлой ночью. И будут недалеки от истины, хотя речь совсем о другом.
        Не слишком банальная первая брачная ночь. Но разве в их отношениях было хоть что-то банальное?
        - Мне надо пройти в мою комнату. - Бел села на край огромной кровати Флинна.
        Он обнял ее за талию:
        - Не уходи.
        Всего два слова. Больше ничего. Но в них столько интереса и манящего обещания! Наслаждение прошлой ночи снова стало ощутимым, добавив краски ее щекам. То, чем они занимались… Они всего лишь целовались. Наверное, у Флинна было много женщин до нее…
        Она отодвинула его руку и бросилась в ванную. К счастью, ей не пришлось переживать унижение и опустошать желудок в нескольких ярдах от Флинна. Бел справилась с приступом, выпив стакан воды и сполоснув лицо.
        - С тобой все в порядке?
        Она повернулась к дверям, и ее тело напряглось, как струна, когда она увидела Флинна, стоящего перед ней с обнаженным торсом и похожего на Адониса. Бедра он задрапировал покрывалом.
        - Все нормально. В последние недели утренний токсикоз мучает меня все реже. Думаю, может быть, это из-за наших… действий вчерашним вечером.
        Конечно, это было маловероятно. Бел снова почувствовала, как начинает предательски краснеть. Флинн улыбнулся, опираясь о дверной косяк:
        - Ты такая красивая, когда краснеешь.
        Ее сердце забилось быстрее. Странно, но проведенная вместе ночь и даже их яростные споры бледнели по сравнению с тем, как глубоко тронули Бел его последние слова.
        «Что с нами происходит, Флинн?» Вопрос фактически сорвался с ее языка.
        Бел начала замерзать и слегка задрожала. Флинн натянул покрывало на плечи и раскрыл объятия, приглашая ее согреться вместе с ним. Она зарылась носом в его грудь, чувствуя себя удивительно защищенной.
        - Тебе не по себе, - пробурчал он.
        Флинн ошибался. Окруженная кольцом его сильных рук, согреваемая его пылающим телом, Бел чувствовала себя на редкость комфортно. Тошнота практически отступила. Она подняла голову, пытаясь понять выражение его лица.
        - Тебе все это не кажется странным? - спросила она.
        Интересно, он часто так поступал? Стоял почти обнаженный, прижимая к себе женщину, в ванной? Бел боялась услышать ответ.
        - Не странно. Возможно, удивительно. Я на такое не рассчитывал, Бел.
        - Я знаю.
        - Но я не собираюсь снова извиняться, если ты ждешь от меня этого.
        - Я не жду ничего. Я просто не знаю, как теперь поступать.
        Флинн улыбнулся. Убрал пряди волос с ее лица:
        - Теперь? Все просто. Мы одеваемся, мы едим, мы идем смотреть, чем заняты все остальные.
        Она кивнула и подумала: «Мы притворяемся, что ничего не случилось».
        - Или, - Флинн вывел ее из ванной, - мы возвращаемся в постель, а все остальное откладываем на завтра.
        - Но мы не можем спать весь день. У нас обоих есть обязанности.
        - Вчера состоялась наша свадьба. Никто не ожидает, что мы будем работать сегодня.
        - Но…
        - Почему нет? Это великолепная идея.
        И ужасная одновременно.
        - Мы, случайно, не испытываем судьбу? - усмехнулась Бел.
        Каждая минута, проведенная вместе в постели, могла превратиться в повод подтвердить реальность их брака.
        - Я похож на человека, который привык рисковать? - Его сексуальная улыбка была способна развеять любые сомнения. - Слово скаута, Бел. Твоя невинность не пострадает.
        - Но почему?
        - Что - почему?
        - Почему ты на это идешь? Тебе, наверное, это неприятно.
        Она заметила, что Флинн с трудом подбирает правильные слова:
        - В сексе есть масса возможностей, помимо поцелуев и самого акта, Бел. И у нас достаточно времени, чтобы изучить этот перечень и проверить, насколько мы подходим друг другу.
        - Но это не из-за того, что я беременна? - Она подразумевала увеличение объема талии.
        Флинн нахмурился:
        - Не совсем. - И неожиданно добавил: - Расторжение нашего брака будет обусловлено тем, что мы не подходим друг другу. Это в интересах обеих сторон. Если мы собираемся получить разрешение на развод как можно быстрее…
        Бел опустилась на край кровати. Расторжение брака. Флинн не забыл о судебном разбирательстве. А она-то предалась мечтам о любви и вечном счастье вместе.
        - Ты прав. Конечно, прав. - Ее голос стал жестче. - И что из этого следует?
        - Что-то происходит между нами, Бел. Не знаю пока, к лучшему это или к худшему. И у нас впереди месяцы, чтобы попытаться справиться с этим… Так что ты выбираешь? - спросил он весело. - Кровать или завтрак?
        - Я голосую за завтрак.
        Он удивился. И немного расстроился:
        - Пару минут назад тебя чуть не стошнило.
        Бел пожала плечами:
        - Я же беременна. Теперь я ужасно проголодалась.
        - Значит, завтрак.
        - Скорее, обед.
        Несмотря на бурные события прошлой ночи, они вполне мирно провели время в кухне, приготовив и съев тосты с сыром. Порой происходящее казалось Бел кадрами из сюрреалистического фильма. Играть роль жены человека, с которым она ожесточенно сражалась на протяжении нескольких месяцев, было странно. Не менее странно, чем видеть его полураздетым и прижиматься к нему. И самой быть не совсем одетой в его присутствии.
        Бел чувствовала себя такой… живой. Удивительно, возмутительно живой.
        И она не переживала подобного с… самого рождения.
        Флинн передал ей тряпку, и она смахнула крошки со стола.
        - Вчера я проснулся сразу после того, как заснула ты, - сказал он. - Я думал и смотрел на тебя.
        - Неужели?
        Флинн закашлялся.
        - Главное - я принял решение. - Он посмотрел на нее, ожидая реакции.
        - И что ты решил?
        - Я не хочу больше вспоминать о Гвен и Дрю. Прошлое останется в прошлом. Все равно я не могу ничего изменить. Я хочу смотреть в будущее.
        - Думаю, это великолепная идея, - согласилась она. - Детям не нужны дополнительные сложности в виде дяди, который не любил их родителей.
        Флинн пристально посмотрел на нее:
        - Дяди? Ты уверена, что получишь опекунство?
        - Не вижу другого выхода.
        - И ты собираешься рассказать детям, что они не твои? Не наши?
        Бел замешкалась:
        - Ну да. А ты против?
        - Это слишком тяжело для детского понимания.
        - Что родители так сильно их любили и желали их появления, что решились на процедуру ЭКО?
        - Что их родители погибли, а их выносила тетя.
        - Но это правда! - воскликнула она.
        - Правда не всегда является правильным решением.
        - А как объяснить им, почему у них только один родитель? Ведь мы с тобой разведемся.
        Ей казалось, что Флинн начинает злиться.
        - Надо окружить их теплом и заботой, - сказал он.
        - Такой вариант подойдет тебе, - отрезала Бел. - Но у меня нет группы поддержки. Я совсем одна. У них буду только я.
        Она нахмурилась. Звучало не слишком оптимистично. Что, если с ней что-нибудь случится? Его ноздри раздулись.
        - Давай отложим этот разговор до решения суда.
        Бел положила руки на живот:
        - Судьям лучше поторопиться, пока дети не пошли в школу.
        - Надеюсь, ты достаточно подзаправилась?
        Она вспомнила медсестру в лондонской больнице и, скрестив руки на груди, заявила, подражая ее голосу:
        - Даже не думай, солнышко.
        Но, увидев сконфуженное выражение лица Флинна и вспомнив, что она не в силах отказаться от его прикосновений, Бел глубоко вздохнула и добавила от себя:
        - По крайней мере, до заката.
        Глава 9
        Зима в Обероне мало отличалась от лондонской зимы.
        Толстый слой снега покрыл недавно зеленеющие поля и образовал шапки на обнаженных черных ветвях.
        Бел лежала на диване возле окна в основном здании поместья, завернувшись в клетчатое теплое одеяло, связанное из шерсти альпаки. Она грела руки о чашку с горячим шоколадом и наслаждалась изумительным видом.
        Она окончательно приспособилась к жизни в Австралии, а Баньип-Рич стал для нее настоящим домом. Здесь она обрела новых родителей, бабушку и дедушку. У нее был муж, который любил разговаривать с ней и которому нравилось ее тело.
        Что-то произошло с Флинном в тот момент, когда он признался, что Бел напоминает ему брата. С тех пор он стал относиться к ней тепло и с нежностью. Он начал смеяться ее шуткам, был готов учиться новому. Позволил себе… не то чтобы любить… но, по крайней мере, наслаждаться ее обществом.
        Близнецы хорошо развивались и к восьмому месяцу беременности набрали значительный вес. Живот Бел был огромен. Пару недель назад она предложила Флинну разойтись по своим комнатам, чтобы не мешать ему комфортно спать. Но он решительно отказался. И Бел продолжала упиваться жаром его тела, его легким дыханием у себя над ухом, биением его сердца и тяжестью сильной руки на необъятном животе.
        Возможно, это не было идеально, зато прекрасно и неожиданно. О таком Бел не позволяла себе даже мечтать. Их отношения напоминали ей любовь.
        Неудовлетворенную, нереализованную, безответную любовь.
        Прежде она не задумывалась о том, как выглядит, но теперь ей ужасно не хотелось, чтобы Флинн наблюдал, как раздувается ее тело, а сам оставался стройным и прекрасным. Для нее было очень важно, что он не отказался от совместного сна, несмотря на то что время получения судебного решения неумолимо приближалось. В глубине души Бел боялась, что сердце Флинна осталось нетронутым, как ее тело. В конце концов, признания в любви ни разу не прозвучали. О будущем они тоже не говорили. Иногда она чувствовала, что готова забыть о судебном разбирательстве и наслаждаться жизнью на австралийской ферме. Однако это была всего лишь иллюзия счастливой семьи.
        Бел старалась не думать о той лжи, которой они с Флинном себя окружили. Может, действительно, если постоянно говорить неправду, начинаешь верить в то, что она истинна?..
        - Черт! - ругнулась Дениз.
        Бел оторвала взгляд от книги. Последние шесть недель она была освобождена от всех обязанностей и проводила почти все время в главном доме, дожидаясь возвращения Флинна и сходя с ума от скуки.
        Слушание их дела было назначено на начало месяца.
        - Проблемы? - спросила Бел.
        - Интернет отключили из-за непогоды. Во время бури мы, как правило, остаемся без Сети на несколько дней.
        - Ищете что-то конкретное?
        Дениз рассмеялась:
        - Я пытаюсь не терять связь с внешним миром. Мне надо отправить кучу писем по электронной почте. Придется послать Флинна и Билла в город, чтобы они попытались поймать сигнал там. Подумай, не нужно ли тебе что-нибудь, - предложила свекровь.
        Бел особо ни в чем не нуждалась. Она решила приобрести все необходимое для малышей в следующем месяце в Сиднее, когда родит. В принципе у нее и так было все: теплый, уютный дом и пусть не любовь, но, по крайней мере, забота и внимание мужа.
        Она долгие годы пыталась заслужить хотя бы каплю любви людей, с которыми жила под одной крышей.
        Умение скрывать чувства стало ее второй натурой. Но Бел чувствовала себя несчастной, когда просыпалась среди ночи от толчков детишек и лежала, размышляя о том, что вскоре ей придется навсегда отказаться от объятий мужчины, спящего рядом с ней. Постепенно это вошло у нее в привычку. К сожалению, фиктивный брак не затронул сердце Флинна, как она мечтала, и ее любовь осталась неразделенной.
        Вскоре она покинет Австралию - либо одна, либо с близнецами на руках.
        Уже не в первый раз в душе Бел зародились сомнения. Что, если она не готова стать матерью-одиночкой? Что, если она не справится?
        Но у нее не было других вариантов. Флинн ни разу не позволил себе произнести: «Что, если…» Например: «Что, если ты останешься?»
        Близился день, когда Бел придется признаться людям, которые полюбили ее, что она лгала им, забрать детей из рук любимого мужчины и исчезнуть из его жизни навсегда. Или уйти ни с чем.

        - Мне ничего не надо, спасибо. - Бел улыбнулась Флинну, наблюдая, как мужчины клана Брэдли залезают в старый автомобиль Билла. Они заявили, что с длинным списком поручений от Элис смогут справиться только втроем, но Бел подозревала, что у них была назначена встреча с друзьями в таверне.
        Иногда мужчинам надо проводить время в тесном кругу. Без женщин. Небольшие расставания идут на пользу семейным отношениям.
        Интересно, с каких это пор она стала экспертом в семейных отношениях? Однако моменты встречи с Флинном после нескольких часов разлуки были самыми сладкими для Бел.
        - Дай мне твой телефон, - сказал он. - Я найду сигнал и отправлю твои письма.
        Флинн говорил о конкретном адресате, о котором Бел предпочитала не задумываться. Но она протянула ему телефон:
        - Спасибо, Флинн. Увидимся, когда вернешься.
        «Я уже начинаю скучать».
        Флинн положил телефон в карман, притянул Бел к себе и запечатлел на ее губах нежный сладкий поцелуй, словно прочитав ее мысли. Как всегда, его прикосновение заставило Бел затрепетать.
        И как всегда, она стояла, по-идиотски улыбаясь, и смотрела, как он взбирается на заваленное всяким хламом заднее сиденье грузовика своего отца. Все мобильные телефоны уезжали вместе с ними.
        Три женщины поспешили вернуться в теплый дом, как только машина исчезла за поворотом.
        - Чаю, Бел?
        - Из-за того, что я англичанка? - позволила себе она саркастическое замечание.
        Возможно, оно сорвалось с ее губ из-за того, что Бел никак не могла выспаться. Или ей было очень больно из-за холодности Флинна.
        Элис включила плиту и поставила на конфорку чайник, наполнив его ключевой водой.
        - Англичанка, которая как-то гостила у нас, не пила чай. Только кофе. Без сахара и молока. Нам это показалось странным.
        Бел замерла.
        Гвен. Бабушка вспомнила Гвен. Бел уже решила, что Брэдли никогда не заговорят о ее сестре, но теперь она все отдала бы, лишь бы не развивать тему. Тем не менее любопытство и возможность выяснить причину неприязненного отношения к Гвен сделали свое дело.
        - Она проживала в одном из ваших шале? - спросила она осторожно, стараясь не выдать волнения.
        Элис рассмеялась:
        - Вовсе нет, моя дорогая. Она была нашей невесткой.
        - Брат Флинна был женат на англичанке? - Голос Бел прозвучал немного хрипло.
        - Она была очень изысканной девушкой, - продолжала Элис. - Очень европейской. Сильно отличалась от жителей австралийского высокогорья.
        Значит, они не видели Гвен разгуливающей в спортивных штанах по дому с куском пиццы во рту.
        - Она погибла вместе с нашим Эндрю, - вздохнула пожилая женщина.
        - О, мне очень жаль.
        - Не стоит жалеть только нас. Уверена, ее семья горько оплакивала свою утрату.
        - Она не стала вам дочерью? - Бел почувствовала, что поступает нечестно.
        Элис мрачно улыбнулась:
        - Нет - в отличие от тебя, солнышко. Мы почти не знали ее.
        - Почему?
        - Мы встречались с ней только один раз. - Элис бросила беглый взгляд на Дениз. Похоже, женщинам был не очень приятен этот разговор. - Она не… вписалась. Она не смогла бы жить здесь.
        - Возможно, она это тоже почувствовала, - заметила Бел.
        - Пойми меня правильно. Мы были ей рады, несмотря ни на что. Она любила нашего Эндрю. Они были созданы друг для друга. Но ей здесь не нравилось.
        Бел нахмурилась:
        - О чем вы говорите?
        - Наши мальчишки не могли найти общий язык, - призналась Элис. - Когда они жили здесь вдвоем, всем было очень тяжело. Мы сохраняли нейтралитет и не вставали ни на чью сторону, а Гвендолин поддерживала только Дрю. И это заслуживало уважения, хоть и не нравилось нам.
        Дениз фыркнула:
        - Давай не будем опять спорить.
        Элис подняла глаза к потолку, сняла с плиты кипящий чайник и разлила воду по трем кружкам.
        - Эндрю уехал от нас не из-за Гвендолин Рочестер, и ты это прекрасно знаешь, - сказала она дочери, поджала губы и повернулась к Бел. - Но могу заверить тебя, что именно из-за нее он держался подальше от нас. Он безумно ее любил.
        - Видимо, ему посчастливилось найти то, что удается немногим, - прошептала Бел.
        Элис бросила на нее странный взгляд:
        - Не нравится мне твой тон. Только не говори, что очарование медового месяца осталось в прошлом.
        Увы, безумная любовь неприменима к ней и Флинну. Между ними слишком много лжи и секретов. И еще судебное разбирательство.
        - Ну, несмотря на то что твой акцент идентичен акценту Гвендолин, ты возродила нашу веру в англичан, - улыбнулась Элис.
        Бел сделала вид, что машет невидимым флагом:
        - Я победила!
        - Не говоря уже о том, что ты сделала Флинна по-настоящему счастливым.
        Она решилась сунуть свой нос в дела мужа.
        - А что произошло между Флинном и его братом? - спросила Бел.
        - Тот, кто считает, что отвергнутая женщина страшнее ада, никогда не видел Флинна Дугласа Брэдли, - хихикнула Элис.
        Бел нахмурилась:
        - Разве не Дрю развязал войну, уехав от вас?
        - Я уверена, что Флинн именно так объяснил это тебе, но… Дрю закончил ее, уехав. Незадолго до его отъезда они окончательно и непоправимо испортили отношения. - Глаза пожилой женщины стали грустными.
        - Расскажите мне обо всем.
        - О, нам понадобится не один час, чтобы поведать тебе эту печальную сагу.
        Бел пожала плечами:
        - Я никуда не тороплюсь.
        И рассказ начался. Рассказ, полный боли и печали.
        Флинн, младший брат, которому учеба давалась с трудом, буквально поклонялся Эндрю, следовал за ним по пятам, как щенок. Флинн был неуклюжим подростком, не пользовавшимся большой популярностью у сверстников, и не был столь талантлив, как его старший брат. Дрю окончил школу на два года раньше и начал вести активную жизнь взрослого человека. Тинейджер, путающийся под ногами, раздражал его. Флинн нашел понимание и поддержку у ребят из неблагополучных семей с окраин Сиднея и почувствовал себя взрослее. И стал попадать в неприятности.
        Хороший мальчик стал плохим.
        Бел переосмыслила то, что говорил Флинн. Он не ненавидел брата, а любил его. Слишком сильно любил.
        - Все его выходки были направлены на то, чтобы привлечь внимание Дрю, - прошептала Бел.
        Ее сердце заныло при мысли о том, каким чувствительным мальчиком был Флинн. Внезапно это заставило Бел задуматься о себе. Если бы родители любили ее, все могло сложиться по-другому. Может, решения, которые она принимала, не сильно отличались от решений Флинна? Может, все ее поступки были продиктованы единственным желанием: привлечь внимание семьи?..
        - Они так и не помирились? Дрю и Флинн?
        - Феноменальный успех Дрю в делах стал последней каплей, переполнившей чашу терпения Флинна, - прошептала Элис. - Он осознал, что остался далеко позади. Что проиграл.
        - Но у него все прекрасно получается, когда он занят своим делом.
        - Флинн развивал другие качества, отличные от талантов брата, - заметила Дениз.
        - Я знаю, с кем из них я предпочла бы попасть в неприятность, - согласилась Бел.
        И это была правда. Несмотря на таланты Дрю и его блестящие способности, он не был сведущ в практической стороне жизни.
        «Если бы на пароме в Таиланде был Флинн, он спас бы Гвен», - подумала Бел.
        Эта мысль поразила ее. Прежде она и представить не могла, что это придет ей в голову. Что же случилось?
        «Ты знаешь что».
        Не имеет значения, насколько был важен для нее Дрю, теперь она любит Флинна. И уважает его. И ценит. Все в соответствии с произнесенной ими клятвой.
        - Ты говоришь так, словно знала Дрю, - вмешалась Дениз, и Бел поняла, что играет с огнем. - Он был прекрасным любящим мальчиком, который не доставил нам ни малейшей неприятности.
        Элис печально усмехнулась:
        - Я рада, что Флинн рассказывал тебе о нем. Ему давно пора выговориться на эту тему.
        Бел протянула руку над столом, чтобы взять кружку, но вдруг согнулась пополам, ощутив сильнейший приступ боли. Кружка опрокинулась, и чай разлился.
        - Бел! - К ней подбежала Дениз, помогая удержаться на ногах. - Скорее на диван.
        Только сейчас Бел сообразила, что острые боли внизу живота, учащенное сердцебиение, одышка появляются сегодня уже не в первый раз.
        - О нет…
        - Не паникуй, милая, - сказала Элис, дотрагиваясь до ее плеча. - Возможно, это ложные схватки. Такое часто случается. Я понаблюдаю за тобой.
        Земля ушла у Бел из-под ног. Их мобильные телефоны находились в грузовике. Во дворе стояла машина Флинна, но Элис не умела водить, а Дениз не могла сесть за руль без очков, которые тоже увезли в Оберон для починки. Сама Бел не поместилась бы за рулем из-за огромного живота, даже если бы ей не было больно. Придется ждать мужчин.
        - Флинн… - прошептала Бел.
        Еще никогда она так не нуждалась в поддержке. Ей был необходим умелый рассудительный Флинн.
        - Он скоро приедет, - попыталась приободрить ее Дениз.
        - Слишком рано, - пробормотала Бел, чувствуя, что очередной приступ боли заканчивается.
        Элис отодвинула намокшие от пота пряди волос со лба Бел:
        - Для близнецов - нет. Теперь попытайся расслабиться и выпить чаю.

        Бел устроили на ковре в гостиной, на теплом одеяле, подложив под спину кучу подушек, которые поддерживали ее в полусидячем положении - единственном положении, которое казалось ей удобным в течение последних пяти часов. Роды начались раньше.
        - Боже, как хорошо, что вы обе рядом, - сказала она женщинам, которым лгала до этого каждую минуту.
        Так же, как и мужчинам, включая Флинна. Теперь и от него ей приходилось круглосуточно прятать свои истинные чувства.
        Элис хихикнула:
        - Некоторые женщины рожают в худших условиях: рядом с ними нет опытной акушерки и женщины, родившей двух детей. К тому же ты находишься в удобном теплом доме, где есть электричество и горячая вода.
        Бел кивнула. Пожилая женщина была абсолютно права. Но все равно она ужасно боялась. Не за себя - за детей. Что, если она не сможет вынести бесконечную ужасную боль? Ей казалось, что она не переживет роды.
        - Так и должно быть? - простонала Бел.
        Элис серьезно посмотрела на нее:
        - Да. Пожалуй, подошло время осмотра.
        На глаза Бел навернулись слезы. Где же Флинн?
        Но ей придется справляться с кризисными ситуациями самой, когда она вернется в Лондон. Почему бы не начать прямо сейчас?
        - Хорошо.
        Элис исчезла в кухне, чтобы вымыть руки. Дениз оставалась рядом, готовая в любой момент прийти на помощь.
        Бел отвернулась, когда Элис начала осмотр. Ого! Если пальцы проникают с таким трудом, как появятся малыши?
        Голос Элис привлек ее внимание:
        - Расслабься, Бел. Вспомни, что ты читала о родах. Тело женщины создано для того, чтобы производить на свет детей. Малыши проходят по родовым каналам тысячелетиями. Это просто.
        - Врушка.
        Элис рассмеялась, продолжая щупать, измерять, осматривать. В какой-то момент Бел заметила растерянность в ее глазах и поняла, что забыла о главном.
        Девственная плева.
        Которая так и осталась нетронутой из-за каприза доктора Кабаналло. Которая, судя по словам гинеколога, сама должна порваться, когда роды будут в полном разгаре.
        Она все еще была цела, что означало две вещи: во-первых, роды только начались и, во-вторых…
        Их с Флинном раскусили.
        - Мам? - встревожилась Дениз, увидев, что Элис застыла в недоумении.
        Пожилая женщина не сводила прищуренных глаз с роженицы:
        - Все в порядке. Но времени у нас еще много. Не стоит торопиться, Дениз. Я бы с удовольствием выпила сейчас чаю, если ты не против.
        Еще чаю. Деревенская панацея от всех бед. Хотя сейчас он не поможет. Как только Дениз ушла и не могла услышать их, главная женщина клана Брэдли наклонилась к Бел:
        - Ты ничего не хочешь рассказать мне?
        Из ее глаз хлынули слезы.
        - Я не могу.
        - Почему?
        «Потому что вы возненавидите меня». Потому что она лгунья, которая собирается увезти ее правнуков.
        - Эта история не только моя. - Бел ощутила, что надвигается очередная волна боли. - И сейчас не время.
        Элис продолжала внимательно смотреть на нее:
        - Значит, позже. Давай сначала поможем деткам выбраться.
        Бел откинулась назад, пытаясь скрыть облегчение. Но Элис не собиралась сдаваться:
        - Как только все закончится, мы поговорим. Вместе с Флинном. Я подозреваю, что мы узнаем немало интересного.
        В очередной раз Брэдли убедятся в том, какими недостойными являются девушки по фамилии Рочестер, и однажды, когда Флинн приведет в дом новую жену, будут рассказывать о Бел так же, как о Гвен.
        Эта мысль разбила сердце Бел, и она не смогла подавить крик, который потонул в воплях двух малышей, рвущихся на свет раньше времени.

        Билл и Артур оставили попытки втянуть Флинна в разговор, поняв по выражению его лица, что ему не до этого. Поездка потеряла для него всю прелесть в тот момент, когда они смогли выйти в Интернет и он прочитал полученные за последние два дня сообщения.
        Там было письмо от адвокатов. В теме значилось: «Решение найдено. Следующие шаги?»
        В голове Флинна проносились воспоминания последних восьми месяцев. Было ужасно глупо с его стороны закрыть глаза на то, что на самом деле происходило между ним и Бел. Ему было несложно обмануть себя, играя в счастливую семью, обучая тело Бел новизне ласк и проявляя заботу о беременной женщине. Он предпочитал не задумываться о том, к чему все это приведет.
        А теперь они близки к завершению игры. Через пару недель на свет появятся малыши. Он должен что-то придумать. Поискать другой выход, чтобы никому не сделать больно. Особенно детям.
        Машина подъехала к дому, и Артур тревожно посмотрел по сторонам:
        - Куда все подевались?
        Даже собаки не выбежали встречать своих хозяев.
        - Бел! - Крик ужаса вырвался из самых глубин сердца Флинна.
        Мужчины клана Брэдли не имели привычки бегать, но сейчас все трое, не сговариваясь, бросились к дому, решив, что их женщины в опасности.
        Флинн чуть не сорвал дверь с петель и застыл на пороге, увидев невероятное зрелище.
        Бел полулежала на полу, все ее тело было напряжено. Ноги согнуты в коленях.
        Смертельно бледная мать стояла рядом, держа в руках кипу чистых полотенец.
        Бабушка была занята осмотром Бел и даже не подняла голову.
        - Еще раз, Бел. У тебя получится. Осталось совсем чуть-чуть. - Голос Элис был твердым. - Флинн Брэдли, прекрати таращиться на нас и быстро иди сюда.
        Только теперь его присутствие заметила Бел. Ее взгляд был полон страха, боли и неимоверного облегчения одновременно. Она протянула к нему дрожащие руки.
        Сердце Флинна ухнуло вниз, и все чувства, которые он пытался игнорировать и подавлять в последнее время, накрыли его с головой, мешая дышать. Он осуждал Бел, использовал, дразнил, ссорился, целовал… Он так мало ей дал.
        А сейчас она протягивала к нему руки. И он наконец мог сделать для нее хоть что-то.
        Через мгновение он оказался рядом с Бел на полу, присев сзади, чтобы она могла откинуться на него, а не на подушки. Она выдохнула его имя между нескончаемыми стонами и криками боли, разрывающими его сердце.
        - Уже очень близко, Бел. Умница, - приговаривала Элис.
        Его отец подбежал к матери, а дед встал рядом с бабушкой, ожидая инструкций. Элис с любовью улыбнулась мужу. Флинн прекрасно знал эту улыбку. Но почему он никогда не задумывался о том, как сильно бабушка и дед любят друг друга?
        Отношения этой пары начались достаточно странно, но они смогли найти свой путь.
        Возможно, им с Бел это тоже удастся…
        - Мне нужны зажимы для волос, дорогой.
        Бел задрожала, когда Артур ринулся вверх по лестнице, и вдруг Флинн понял, что Бел смеется.
        - Неужели ты думаешь о прическе, Элис?
        - Я пережму ими пуповины, пока мы будем ехать в больницу.
        Пуповины. Множественное число.
        - Это мальчик, - сказала Элис.
        У него родился сын.
        Сын Дрю.
        Новые крики Бел вернули Флинна в реальность.
        Все, что он мог для нее сделать, - это крепко обнимать и шептать на ухо ободряющие слова.
        Внезапно Флинн разозлился на самого себя. Роды не должны были стать дефлорацией для Бел. Тогда ей не было бы так невыносимо больно и страшно. Ему следовало довести до конца то, что он начал в первую брачную ночь. Сделать их брак настоящим и эмоционально, и физически.
        И тут Флинн осознал, насколько тщетны все его надежды. Он мог стать для Бел мужчиной, которому она подарила бы свою невинность. Он должен был помочь ей познать свое тело, показать особенности тела мужского. Он мог обладать ею - но только до тех пор, пока их брак не будет расторгнут в соответствии с договоренностью.
        Он обладал бы ее телом. Сердце ему затронуть бы не удалось.
        А теперь день потери невинности станет для Бел страшным воспоминанием.
        Но когда Флинн услышал очередной ее крик и увидел ее лицо, искаженное болью, он заметил в глазах Бел совершенно новый блеск. Она была исполнена решимости помочь малышам появиться на свет и защищать их до последнего вздоха.
        На его глазах рождалась мать. Не важно, кем ей приходились эти дети. Независимо от решения суда. Бел на его глазах превратилась из девушки в женщину, в мать. Она расцвела в кругу его семьи, в его объятиях и доказала Флинну, что совсем не похожа на свою сестру.
        Теперь он точно знал, как поступит.
        Но на данный момент от него требовалось одно - поддерживать ее и ждать, когда два крошечных, но ценнейших дара жизни окажутся в заботливых руках бабушки.
        Глава 10
        Родились два мальчика. Крошечный Флинн и крошечный Дрю. Вечное напоминание о двух братьях. Бел закрыла глаза и мысленно сообщила новость Гвен, сразу ощутив прилив тепла, словно на нее снизошла благодарность старшей сестры. Но то, что она испытала, когда Элис аккуратно положила малыша ей на грудь, невозможно было сравнить ни с чем. Дениз подошла с его братиком.
        У обоих мальчиков на месте пуповинного отростка торчали зажимы для волос.
        Руки Флинна заметно дрожали, когда он взял малыша у Дениз. Бел не знала, на кого ей смотреть: на Флинна, малыша, лежащего у нее на груди, или на его братца, уютно устроившегося на руках мужа.
        - Братишки, - прошептал Флинн, и она поняла, что в этот момент он так же, как и она, думает о Дрю.
        Все думали о нем. Во взгляде Дениз сквозила боль, и Билл крепче прижал ее к себе. На лице Элис сияла улыбка.
        Детки родились идеальные. Они молчаливо изучали совершенно новый мир, окруживший их. А еще у них были глаза отца.
        И соответственно, глаза их дяди.
        Флинн положил крошечного мальчика, родившегося первым, на грудь Бел, рядом с его братом, и малыши инстинктивно повернули головы друг к другу.
        - Они хорошо знакомы, - пробормотал Флинн.
        - Иначе и быть не может. Они провели вместе восемь месяцев. - Бел произнесла это совсем тихо, но, услышав ее голос, малыши сразу безмятежно закрыли глаза.
        - Голос их мамы им тоже знаком, - хрипло проговорил Флинн.
        Их мамы. Не стоит рассуждать на тему генетики. Бел выносила их, она разговаривала с ними, любила их и произвела на свет. Эти дети были ее детьми.
        Но что она знает о материнстве? О воспитании близнецов? Сомнения, которые проносились у нее в голове, стали реальностью.
        - Они такие крошечные…
        - Это из-за того, что они близнецы, к тому же родились немного раньше срока, но они быстро наберут вес, - успокоила ее Элис, вытирающая руки последним чистым полотенцем.
        Только в этот момент Бел осознала, во что превратилась гостиная Брэдли с кровавыми лужами повсюду. Видимо, придется купить постельное белье и новый ковер.
        - Нужно отвезти ее в больницу, - напомнила Элис.
        Флинн смертельно побледнел:
        - Но почему? Что не так?
        Бабушка громко рассмеялась:
        - Бел только что родила на полу. Близнецов. Вот что не так. - Она взяла внука за руку. - Ее и детей должны осмотреть врачи, еще Бел надо провести некоторое время в постели и восстановить силы.
        - Я сам отвезу ее. Прямо сейчас.
        - Ты считаешь это лучшим выходом, Флинн? Засунуть двух новорожденных и роженицу в двухместный автомобиль? И никого не будет рядом с вами на случай, если что-то произойдет? Дорогой, не лучше ли позвонить в скорую помощь?
        - Я свяжусь с ними по рации! - крикнул Артур из кухни, ставя на конфорку чайник, чтобы приготовить спасительный для всех чай.
        Бел заметила, как трясутся пальцы Элис и как она побледнела. Ей пришлось нелегко. В жизни семидесятилетней женщины подобные ситуации случаются нечасто. Бел прижала к себе малышей одной рукой, а вторую протянула бабушке:
        - Элис, спасибо.
        Губы Элис сжались, и Бел поняла, что она изо всех сил старается не расплакаться.
        - Ерунда. Они родились благодаря тебе. И Флинну, - сказала она, пристально глядя на Бел. - Хотя, честно говоря, я не хочу повторения. Не думаю, что мое сердце это выдержит. И еще я не чувствую коленей…
        Билл помог Элис подняться и усадил ее на ближайший диван. Она с удовольствием откинулась на спинку. Дениз собрала грязное белье, затем принесла теплое чистое одеяло для Бел и малышей.
        Бел лежала и смотрела на своих трех мужчин.
        - Тебе больно? - прошептал ей на ухо Флинн.
        «Ты даже не представляешь себе насколько». И речь шла не о физической боли, а о том, что произойдет в ближайшие месяцы. Бел помотала головой:
        - Посмотри на них, Флинн. Они так похожи… на отца.
        Его глаза блеснули, и он улыбнулся:
        - Да, я вижу.
        - Посмотри на эти фирменные лбы Брэдли, - заметила Дениз. - Но мне кажется, что они больше похожи на новорожденного Дрю. Флин был намного темнее.
        Взгляд, который Элис бросила на Бел, заставил ее задуматься. Похоже, пожилая женщина нашла недостающие детали пазла.
        - Я бы не расстроилась, даже если бы они были похожи на ваших мифических баньипов! - с жаром воскликнула Бел. - Для меня они просто идеальны.
        - Я все слышу, - заметил Артур из кухни, и внезапно все члены семьи начали вспоминать их собственные переживания, связанные с рождением детей.
        Флинн поцеловал Бел в затылок и прошептал:
        - Тебе нужно что-нибудь?
        - Я хочу лежать и смотреть на них.
        «А еще - чтобы ты был рядом со мной. Всегда».
        Малыш номер один начал сосать подбородок малыша номер два.
        - Может, надо их покормить, Элис? - спросила Бел.
        Она не имела ни малейшего представления о том, как это делать. Ей была известна только сухая книжная теория, а кормление - нечто очень личное… Бел только недавно привыкла к тому, что Флинн видит ее обнаженную грудь, а теперь она должна была показать ее всей семье.
        - Не спеши, - сказала Элис. - Они пережили такой же стресс, как и твое тело. Больше всего им сейчас необходим сон и медицинский уход. И контакт с родителями. Всему свое время.
        Она встала и отправилась в душ.
        Бел улучила момент, чтобы шепнуть Флинну:
        - Элис знает.
        Он уставился на нее:
        - Что ты имеешь в виду?
        - Она почувствовала… Она знает, что я была девственницей. У меня не было сил придумывать оправдание, Флинн.
        Он сжал ее руку:
        - Ты ни в чем не виновата. Мы оба рассчитывали на то, что роды пройдут в больнице. Может, бабушка решит, что это всего лишь отклонение от нормы?
        - Если бы я быстрее сориентировалась, возможно. Но Элис, несомненно, знает, что у нас есть секрет. Только она не в курсе, какой именно.
        Флинн кивнул:
        - Ладно, мы что-нибудь придумаем.
        - Нет. Я не буду больше врать.
        Он хотел было поспорить, но внезапно на его лице появилось выражение настоящей муки.
        - В ближайшее время нам в любом случае придется все рассказать, - заявил Флинн.
        Бел нахмурилась. Что он имеет в виду?
        - Но тебе не стоит сейчас беспокоиться. Поговорим, когда ты полностью восстановишь силы. Я постараюсь ответить на все вопросы бабули.
        - Нет, Флинн, я не собираюсь прятаться за твою спину. Я должна сама покончить с проблемой и честно рассказать обо всем. Это самое малое, что я могу сделать для твоих родных, особенно после того, что произошло сегодня.
        - Хорошо, Бел, - согласился он. - Как только ты выйдешь из больницы. А сейчас побыстрее набирайся сил и помогай малышам.
        - Нам надо выбрать имена, Флинн.
        Он осторожно провел большим пальцем по щечке малыша, лежавшего ближе, и произнес то, о чем они оба думали:
        - Эндрю?
        - Ты уверен?
        - Уверен.
        Она нахмурилась:
        - Но кратко мы будем называть его Энди.
        Дрю будет больно слышать всем. Флинн перевел взгляд на второго младенца. Тот был сильнее. Невозможно найти мужской эквивалент имени Гвендолин. Тогда Бел вспомнила о втором имени своей сестры. Лиана.
        - Лиам?
        - Идеально, - согласился Флинн.
        Чем дольше Бел смотрела на спящих детей, тем сильнее клонило в сон ее саму.
        - Поспи, - прошептал Флинн у ее виска, крепко сжимая роженицу и малышей в своих объятиях и давая понять, что он не собирается оставлять их. - Я буду с вами, когда вы проснетесь.
        Но надолго ли? Бел было сложно расслабиться. Вскоре будет вынесен вердикт, в соответствии с которым один из них останется с пустыми руками и разбитым сердцем.
        Теперь, ощущая на себе тяжесть двух младенцев, Бел осознала, что имеет значение только одно - то, что нужно близнецам.
        Прямо сейчас они нуждались в здоровом сне, как и их мать.
        Глава 11
        Поскольку после родов никаких осложнений ни у Бел, ни у близнецов не наблюдалось, было принято решение остаться в ближайшей больнице, а не ехать в Сидней.
        Но это вовсе не означало, что Бел не столкнулась с трудностями. Энди, более слабый, оказался ленивым сосунком.
        Бел пыталась прикладывать его к груди снова и снова, но у них ничего не получалось. Растерянность и страх, что она не сможет накормить своего ребенка, порой охватывали ее, но она старалась держать себя в руках, помня о том, что решение суда вскоре может оставить ей лишь воспоминания об этих чудесных моментах. Кроме того, у маленького Энди всегда была возможность полакомиться сцеженным молоком.
        Она взяла бутылочку и осторожно засунула соску в крошечный ротик.
        Флинн постоянно был рядом и даже не намекал на то, что вскоре может их покинуть. Его постоянное присутствие начинало действовать Бел на нервы. Для нее было унизительно чувствовать свою некомпетентность в вопросах кормления, позволять Флинну смотреть на подобную вымени грудь. Взгляды, которые бросали ему вслед медсестры, заставляли Бел в очередной раз задуматься над тем, что она, живя с Флинном в поместье, сочинила волшебную сказку. С какой стати этому мужчине связывать себя с ней, если любая женщина в округе готова принадлежать ему? Женщина, рожденная в Австралии, в сельской местности. Женщина, которая знает, что нужно делать на земле, которую Флинн так сильно любит.
        Почему он считает необходимым проводить время с ней? Может, он боится, что она сбежит от него вместе с детьми? Или он старается подчеркнуть, что она неспособна в одиночку справляться с близнецами? Но ведь не у каждого есть поддержка семьи…
        - Может, тебе не стоит постоянно здесь зависать? - резко спросила Бел.
        Флинн промолчал. Он вопросительно поднял одну бровь и аккуратно забрал Энди из ее дрожащих рук, чтобы покормить его из бутылочки. Бел посмотрела на Лиама, мирно спящего в колыбели, и покачала головой.
        Неужели наступил момент, когда надо забыть о сказках? Неужели все, что было между ней и Флинном, оказалось всего лишь иллюзией, хрупкой и фальшивой, немного затянувшимся курортным романом? Если так, ей некого винить в этом, кроме себя. Он ничего не обещал.
        Бел вздохнула:
        - Флинн, прости… Я просто…
        - Ты устала.
        Его ответ смутил ее:
        - Речь не об этом. Я не устала. Я очень беспокоюсь. Что мы теперь будем делать?
        Наконец кто-то из них решился задать этот вопрос. Осмелился признать, что проблема не исчезла.
        - Мы можем отложить разговор, Бел.
        - Мы и так избегаем обсуждать эту тему несколько дней. Точнее, месяцев. Но время пришло. В любой момент мы можем получить постановление суда, которое определит, будут мальчики расти в Австралии или в Англии. И мне кажется, что я не готова услышать ни одно решение.
        Он старательно избегал ее взгляда, укачивая Энди на руках.
        - Бел…
        - Не пугай меня, Флинн. Нам надо поговорить. Сейчас многое изменилось по сравнению с тем, как обстояли дела, когда я приехала в Австралию.
        Изменилось все. Появились дети. Флинн стал ее мужем. Она полюбила Флинна. Он насторожился:
        - Чего же ты хочешь?
        - Скорее речь о том, чего я не хочу. Не думаю, что смогу растить их одна, Флинн. - Голос Бел предательски дрогнул, и ей пришлось дважды кашлянуть, прежде чем продолжить. - Что, если я не справлюсь?
        - Ты будешь прекрасной матерью.
        - Как? - спросила она в отчаянии. - Это очень сложно.
        - Все когда-нибудь учатся этому. Ты не можешь оставить детей, даже не попробовав научиться. Ты возненавидишь себя за это.
        Пораженная, Бел уставилась на него.
        - Я не говорю, что собираюсь бросить их. Я мечтаю остаться с ними здесь. - Она посмотрела ему в глаза. - С тобой.
        Флинн молчал. Сердце Бел билось так сильно, что ей было больно.
        - Мальчики должны расти в деревне, а не в шумном мегаполисе. А мы… У нас хорошо получалось жить вместе.
        Он продолжал молчать.
        - Неплохо, во всяком случае.
        Если этим словом можно хоть частично охарактеризовать их великолепные совместно проведенные дни и волнующие ночи откровений.
        - Мы можем приостановить работу адвокатов, принять другое решение…
        - Ты говоришь обо всей жизни, Бел. Не о паре лет. Обо всей жизни. Рядом со мной.
        - Я понимаю.
        - Что, если ты встретишь кого-то еще? И полюбишь его?
        - Это исключено. - Теперь она понимает, что такое любовь. - Я знаю, о чем прошу.
        Он заметно побледнел:
        - Уверена? Или ты боишься быть матерью-одиночкой и поэтому выбираешь меньшее из двух зол?
        - Мне было бы проще забрать детей и улететь, а не пытаться поговорить с тобой.
        - Ты хочешь жить в Баньип-Рич, - медленно произнес Флинн. - Хочешь, чтобы у нас был настоящий брак. Ради детей.
        - И ради меня самой.
        - Потому что?..
        - Потому что я люблю тебя.
        Его ноздри раздулись, а подбородок задрожал. Но он не шевельнулся.
        - А почему ты так решила?
        Бел бросило в жар. Она не рассчитывала на взаимность, но тем не менее не ожидала, что ей придется доказывать свои чувства.
        - Я сплю с тобой. Если это можно так назвать.
        - В наши дни это не важно, - бросил он.
        - Не для меня.
        - Ты можешь путать желание с любовью.
        - Это не так.
        - Ты уверена? Тебе не с чем сравнивать. Если не считать Дрю.
        Обида сжала ее горло.
        - Если ты не хочешь, чтобы я осталась, так и скажи. Не пытайся прятаться за спину брата.
        - Ты понимаешь, что будет означать твоя жизнь? Мы будем мужем и женой… в прямом смысле слова.
        - В горе и в радости.
        Флинн подошел к кровати.
        - Это не игра, Бел. Изменения коснутся всей жизни - для нас обоих. Что, если дело все же в гормонах?
        - Я отвечаю только за себя.
        - Возможно, ты готова на все, чтобы получить детей. И сделаешь все.
        «Например, буду спать с ним», - мелькнуло у нее в голове. Бел было больно это слышать, но, честно говоря, она дала Флинну не один повод так думать. Все, что она делала с момента встречи с ним, было связано с детьми.
        - Ты правда так считаешь? - спросила она.
        - Мне кажется, ты и сама так считаешь.
        Ее сердце сжалось от отчаяния.
        - Ты не чувствуешь того же, что и я.
        - Бел… - Он покачал головой. - Мне тридцать пять лет, а я никак не могу понять, что испытываю на самом деле, находясь рядом с тобой. Двадцатитрехлетняя девушка без какого-либо жизненного опыта…
        - Ты хочешь сказать, что мне надо сначала нагуляться и приобрести опыт? С кем-то еще?
        - Нет, я хочу сказать, что ты не должна заставлять себя. Да и я ничего не обещал тебе.
        - О, я прекрасно тебя понимаю. Я действительно наивная двадцатитрехлетняя девушка. Я надеялась, что любовь придет к нам, как это случилось с твоими бабушкой и дедушкой. Но твое сердце закрыто для эмоций, так?
        - Речь не обо мне…
        - Ну конечно нет. Я полюбила бы первого встречного, если бы это гарантировало мне получение опекунства. Странно, что я не влюбилась в присяжных…
        - Посмотри на меня, Бел, и скажи, что мальчики здесь ни при чем. Скажи, что, даже если бы их не было, ты все равно это чувствовала бы.
        - Если бы их не было, мы вообще не встретились бы, - заявила она. - Что нам теперь делать? Ждать решения суда и снова начинать этот разговор?
        - Решение получено.
        Она посмотрела на Флинна, чувствуя, что внутри все леденеет от ужаса.
        - Как? Когда?!
        - В тот день, когда родились мальчики.
        У Бел пересохло во рту, она лихорадочно пыталась осознать то, что услышала. Флинн тогда промолчал. Это означало, что он не хотел причинить ей боль. То есть…
        В палате не было больше воздуха. Ее взгляд заметался от Энди к Лиаму. Она потеряла детей. Все, что у нее останется, - это воспоминания.
        - О нет…
        - Дыши, Бел. Ты не потеряла их, - ласково проговорил Флинн.
        Она подняла на него полные отчаяния глаза. В васильковой бездне сверкнула искра долгожданного облегчения. Но потом ее взгляд вновь потух. Если выиграла она, значит, проиграл Флинн. Ее счастье было его горем и горем тех людей, которые заботились о ней.
        Бел обняла его:
        - О, Флинн…
        - В соответствии с постановлением суда, если бы выжил один младенец, он уехал бы с тобой в Англию.
        Бел стало дурно. Но речь должна идти о двоих… Что-то в глазах Флинна заставило ее вздрогнуть. Она набрала воздуха в легкие и отважилась:
        - Но?..
        - Если родятся оба, опекунство будет поделено.
        Бел ничего не понимала.
        - Суд решил, что мы должны возить их туда-сюда?
        - Нет, Бел, речь идет о разделении, а не о совместном опекунстве. - Голос Флинна дрогнул. - У каждого из нас останется по ребенку.
        - Нет… - Она отбросила одеяло и подбежала к колыбели, где мирно посапывали новорожденные братья. - Нет, Флинн… Это невозможно.
        - Суд счел такое решение целесообразным.
        - Целесообразным? Они - дети, а не вещи.
        Флинн помотал головой:
        - Дрю и Гвен пошли на искусственное оплодотворение. Эта процедура позволяет относиться к эмбрионам как к собственности.
        - Но они уже не эмбрионы, - глухо проговорила Бел.
        - Наш прецедент привел к внесению поправок в семейный кодекс.
        - Флинн, даже зная об этом, ты все равно отказываешься построить со мной семью?
        Он в отчаянии теребил волосы, глядя в ее полные слез глаза.
        - Я настолько противна тебе?
        Флинн почувствовал, как в его душе поднимается буря чувств, в которые он отказывался верить.
        - Бел…
        - Как дела у счастливых родителей?
        В дверях стояли Элис и Артур с одинаковыми плюшевыми мишками голубого цвета. Из-за их спин выглядывали Дениз и Билл, заметившие царившее в палате напряженное молчание.
        Бел посмотрела на игрушки и разразилась слезами, которые постаралась скрыть, сбежав в ванную комнату.
        Все застыли в недоумении. Но, как обычно, ситуацию разрядила бабушка, спокойно заметив:
        - Это все гормоны. Давайте пока оставим Бел и сходим перекусить в буфет.
        Мужчины радостно поддержали предложение. Дениз замешкалась, поглядывая на спящих близнецов.
        - Ты не идешь? - спросила она у свекрови.
        - Буду через минуту. Закажите мне суп, - попросила Элис.
        Бабушка закрыла дверь и, прислонившись к косяку, посмотрела на Флинна с таким состраданием и пониманием, что он чуть не разревелся.
        - Дадим ей минуту, - сказала она спокойно. - А потом вы вместе объясните мне наконец, что происходит.
        Сердце Флинна ухнуло вниз. Он не посмеет соврать бабушке.
        А это означало, что все кончено.
        Все.
        Глава 12
        «Выбирай, или вы как можно скорее все им расскажете, или я задам вам вопрос в лоб за ближайшим семейным ужином».
        Флинн должен был принять решение. Элис не привыкла разбрасываться пустыми угрозами, к тому же, учитывая решение суда, Бел не представляла себе, как можно испортить дело еще сильнее.
        Теперь уже ничто не имело значения: ни ее ложь, ни ее придуманное имя, ни то, чего она хочет. Главное - будущее детей.
        Теперь малыши стали частью семьи Брэдли.
        Женщины не отходили от мальчиков ни на шаг, особенно Элис. Флинн созвал семейный совет, но никто не знал, о чем пойдет речь.
        Бел чувствовала себя так, словно шла на эшафот, да и выглядела она не лучше.
        Она понимала, что однажды этот день наступит, но никогда не представляла себе, насколько сложно ей будет делать признание.
        Особенно тяжело было смотреть на старейшин рода Брэдли.
        Бел попыталась натянуть длинные рукава свитера на ледяные пальцы. Все смотрели попеременно то на нее, то на Флинна, а она не рисковала отвести глаза от дальней точки на стене.
        - Меня зовут… Меня зовут не Белинда Клюни. Мое имя Белинда Рочестер. Я - младшая сестра Гвендолин.
        Дениз побледнела. Билл застыл от ужаса. На лице Артура появилось выражение, которого Бел никогда до этого не видела.
        - Я не сказала вам об этом сразу, потому что мы… - Бел замешкалась. Она и так доставила Флинну массу неприятностей, способных поссорить его с семьей. - Потому что я знала, как вы относитесь к моей сестре, и сочла, что вы не обрадуетесь моему появлению. Но факт остается фактом. Я тоже Рочестер.
        - Ты - Брэдли! - воскликнула Дениз. - Ты вышла замуж за нашего сына!
        - Брак действителен? - поинтересовался Артур.
        - Да, действителен, - невесело ответил Флинн, - но будет расторгнут. - Его кадык двигался вверх и вниз, словно он пытался не сказать больше, чем нужно.
        - Но… - начала Дениз. Очевидно, она сделала простые подсчеты, посмотрела сначала на близнецов, потом на сына. - Они не твои, Флинн? Они не наши?
        Бел сжала губы, чтобы подавить рыдания. Она долго боролась за то, чтобы дети Гвен и Дрю появились на свет, но теперь готова была все отдать за то, чтобы это были дети Флинна.
        - Они… они… - Бел так и не решилась сказать правду и, словно со стороны, услышала твердый холодный голос Флинна:
        - Это дети Дрю.
        Теперь побледнел даже Артур. Дед решил, что она спала с Дрю.
        - И Гвен, - добавила Элис.
        Затем она посмотрела на Бел и ободряюще кивнула.
        - Дрю и моя сестра незадолго до гибели готовились к процедуре ЭКО, - продолжила Бел. - Лиам и Энди были замороженными эмбрионами, и я не могла представить себе, что они достанутся незнакомым людям. Не могла допустить, что их разделят. Я обратилась в суд с просьбой выносить и вырастить их.
        Из всех присутствующих только Дениз начала понимать, что происходит. Ее глаза смягчились. Моментально.
        - Не сообщив об этом нам? - спросил Билл.
        - Адвокаты пытались… - Внезапно Бел поняла, что вела себя не лучше членов семьи Брэдли. Она обвиняла их в том, что они не приняли Гвен, но не попыталась связаться с ними лично. Она убедила себя, что семье Дрю не нужны эти дети. - Я должна была написать вам сама, - призналась Бел. - Не следовало доверять адвокатам.
        - Это была ошибка, - вставил Флинн. - Но я исправил ситуацию до того, как было узаконено опекунство Бел.
        - Но ведь ты женился на ней, - изумился дедушка. На прошлой неделе он называл ее Белли, а теперь говорил о ней в третьем лице. - Мы стояли в этой проклятой расщелине и слушали ваши свадебные клятвы.
        Флинн выдержал взгляд старика:
        - Это было необходимо с юридической точки зрения. У меня появилось больше шансов получить опекунство. Это была единственная причина.
        Его тщательно продуманные слова отозвались волной боли в сердце Бел.
        - Ты считаешь, Флинн, что мы способны смириться со всей этой ложью? - взорвалась Дениз.
        - Мама… - попытался возразить он.
        - Ты предал нас, поступил хуже, чем брат. Он покинул нас из-за тебя, а теперь тебе хватило совести привезти сюда…
        Она перевела обезумевшие глаза на Бел, но не решилась закончить фразу. Флинн побледнел.
        - Именно поэтому мы не стали называть ее настоящую фамилию. Вам нравилась Белинда Клюни.
        - Я любила Белинду Клюни. - Голос Дениз дрожал от горя. Сердце Бел кровоточило. - Но все это оказалось ложью. Хоть что-нибудь за последние восемь месяцев было правдой?
        - Правда в том, что эти дети - ваши внуки, - сказала Бел. - В вашей гостиной находятся сыновья Дрю. Именно ради этого мы с Флинном так поступили.
        - Хотите за это медаль? - горько усмехнулась Дениз. - Это не вернет мне сына.
        - В тот день мы все кого-то потеряли, Дениз, но у вас остался еще один сын. Живой и невредимый. Вы должны держаться за него, а не пытаться прогнать за то, что он попытался защитить вас.

        - Бел… - Голос Флинна был слаб.
        Дениз перевела глаза на него:
        - О чем она говорит?
        - Он пошел на это ради вас, Дениз, - заявила Бел. - Флинн считал, что вам будет слишком больно, потому что вы так и не смирились со смертью Дрю. Любимый сын покинул вас навсегда, в то время как оставшийся сын изо всех сил старался завоевать ваше внимание.
        Флинн встал между Бел и матерью:
        - Бел, хватит.
        - Это неправда, - запротестовала Дениз. - Я чуть с ума не сошла, когда погиб мой старший сын, но я сумела пережить потерю.
        - Это так, Бел, - пробормотала Элис. - Все мы смогли смириться.
        То, что она услышала, не укладывалось в ее мозгу. Почему?..
        - Так в чем же дело? - спросила Бел.
        Все взгляды сосредоточились на самом молодом мужчине в комнате. Он выглядел как зверь, загнанный в ловушку.
        - Я не одна врала? - мягко поинтересовалась она.
        - Я не… С нами или вдали от нас мой брат всегда оставался важной частью нашей семьи, - простонал Флинн. - Его гибель изменила нашу жизнь навсегда.
        Волна сострадания накрыла Бел с головой. Все, что сделал Флинн, было связано с его непомерным чувством вины перед семьей, которой он нанес удар в возрасте четырнадцати лет. А еще с потерей брата, которому он ни на секунду не прекращал поклоняться.
        - И ты решил, что искупишь свою вину, если воспитаешь его детей? - продолжала она расспросы.
        - Он бросил нас.
        - Он умер, Флинн.
        - Он бросил нас задолго до этого.
        Бел заговорила мягче:
        - Ты имеешь в виду, что он бросил тебя? Ты обожал старшего брата, поэтому постоянно испытывал обиду. А потом он погиб, и стало слишком поздно. - Бел подошла к нему и прошептала: - Тебе нужны были эти дети, потому что они - сыновья Дрю. - Они принесли ему исцеление. Как она не заметила этого раньше? - Ты так и не смог отпустить его.
        Голос Флинна сорвался.
        - Он был моим старшим братом…
        - Конечно, - прошептала Бел. Она очень хорошо знала, что значит быть вторым номером для людей, которых сильно любишь. - Но пришло время проститься. Отпусти его.
        Так они и стояли, глядя друг другу в глаза, в комнате полной людей.
        Но вдруг раздался голос Дениз:
        - Факт остается фактом: ты врала нам с того момента, как переступила порог этого дома. А теперь ты используешь двух малышей для того, чтобы растрогать нас и добиться разрешения остаться с нами.
        - Ничего подобного, Дениз, - вмешалась Элис. - Белинда, объясни им, как все обстоит на самом деле.
        «Объясни, что ты собираешься оставить одного малыша с ними, забрав другого в Англию. Скажи, что бюрократы приняли решение, которое перечеркнуло все, ради чего вы с Флинном проделали этот трудный путь». Но как?
        Бел посмотрела на Элис, затем на малышей. И помотала головой:
        - Нет. Я не пытаюсь прикрываться детьми. Но должна признаться, для меня они тоже были средством достижения цели. Флинн, я была такой несчастной. Я жила одна, родители постоянно заставляли меня чувствовать себя ничтожеством. Мне казалось, что моя собственная жизнь закончилась в тот ужасный день, когда пришло сообщение из Таиланда. Для меня эти малыши стали единственным смыслом жизни, а борьба за подсадку эмбрионов помогла мне осознать свое предназначение. Идея родить и воспитать детей Гвен и Дрю крепла во мне с маниакальным упорством. Я не задумывалась о своей некомпетентности. О том, насколько не подходит для воспитания детей моя квартира. Как мне будет одиноко без помощи и поддержки сестры. Ничто не имело значения, кроме страстного желания удержать их при себе. Теперь я понимаю, насколько эгоистично вела себя. Наверное, горе заставило мой разум помутиться. Но в главном я остаюсь непоколебимой: мальчики никогда не будут разделены.
        Флинн уставился на нее не мигая:
        - Ты намерена продолжить борьбу?
        - Я больше не воюю. Я оставляю их вам.
        - Бел, - выдохнула Элис.
        Стон сорвался с губ Дениз.
        - Но ты их мама! Ты им нужна, - сказал Флинн.
        - И я поступаю, как мать. Не важно, что именно я чувствую. Эти мальчики не будут воспитываться вдали друг от друга, общаясь по Интернету.
        - Тогда останься, - предложил он. - Воспитывай их здесь.
        - Ты же знаешь, что ничего не получится, Флинн.
        - Мы постараемся.
        - Брак, основанный на лжи, ранит детей, которых я пытаюсь защитить.
        - Мы постараемся, - тупо твердил он.
        - Без любви? - Боже, как больно произносить эти слова.
        - Я… - Он не смел смотреть ей в глаза.
        - Ей не будут здесь рады, - вмешалась Дениз. - Она проявила неуважение к нашей семье.
        Флинн повернулся к матери:
        - Она сделала это ради меня.
        Бел вскочила:
        - Это не имеет значения, Флинн. Я не останусь в доме, где мне не рады. Я не смогу вынести то, через что прошла Гвен.
        Артур уставился в пол.
        - Значит, мы уедем вместе, - бросил Флинн. - Будем воспитывать детей сами. В другом месте.
        - Нет! - Теперь кричала Элис. - Я не позволю тебе разбивать семью.
        - Но ты останешься совсем одна, Бел…
        Услышать это от него было так же больно, как узнать, что он ее не любит.
        - У меня остаюсь я сама. Видимо, пришло время научиться жить и верить в себя.
        - Бел, это смешно. Ты не должна уезжать, - наконец подал голос Артур. - Все можно исправить.
        - Нет, - твердо произнесла Дениз.
        Женщина, которая помогла родиться детям, не хотела ее видеть.
        Бел подошла к Флинну и заговорила, обращаясь только к нему, словно в комнате никого не было:
        - Флинн, я прожила семнадцать лет на вражеской территории и чуть не сошла с ума. Это было ужасно и невыносимо. Я не могу пройти через это опять…
        - Значит, я…
        - Нет. Ты винишь себя за то, что однажды стал причиной распада семьи. Я не позволю тебе повторить поступок Дрю. Бросить их. Ради меня. - Бел посмотрела на детей. - Они вырастут в любви, на чистом воздухе. Они будут бегать, играть в прятки, купаться в ручье, врываться в дом в грязных ботинках под ворчание Элис. Они будут послушными, а иногда непослушными, но зато им обеспечена поддержка трех поколений. У них будет все, что положено членам клана Брэдли. Забудь все, что было между нами, - взмолилась она. - Позволь мне уехать.
        Флинн смотрел на нее, тяжело дыша. В его потемневших глазах плескались отчаяние и боль.
        - Флинн, помнишь про мое желание? В тот день, когда мы приехали в Оберон, я сказала, что когда-нибудь объявлю, чего хочу от тебя за все, что мы делаем. Вот мое желание. - Бел вложила ему в руку обручальное кольцо из белого золота. - Я должна уехать, Флинн.
        Семья замерла в ожидании развязки. Наконец он заговорил низким хриплым голосом, в очередной раз разрывая ее сердце:
        - Я отвезу тебя в аэропорт, когда ты будешь готова.

        Бел выбежала из дома не оборачиваясь. Она даже не попрощалась со своими мальчуганами. Правда, она сделала это уже тысячу раз с тех пор, как узнала о решении суда и поняла, что не позволит разделить их. Каждый ее взгляд, каждое прикосновение, каждый поцелуй были прощальными. Бел забила холодильник сцеженным молоком. Как только оно закончится, связь с ними окончательно прервется. Многие дети вырастают на смесях. Элис позаботится о них.
        - Бел!
        Она споткнулась и упала на снег, но вскочила и бросилась прочь. Это было глупо. Ей все равно придется провести несколько часов наедине с Флинном по дороге в аэропорт, но сейчас она не могла видеть его.
        - Бел. - Он поймал ее за руку и повернул к себе, но она вырвалась и вновь упала.
        - Бел, не надо, - простонал Флинн, опускаясь рядом с ней на снег и сжимая ее в своих объятиях.
        - Не прикасайся ко мне!
        Она не сможет вынести его прикосновения, зная, что это в последний раз.
        - Бел, послушай меня…
        Она билась в его объятиях, словно раненая птица.
        - Ты не сделаешь этого. Ты не переживешь.
        - Я не могу остаться.
        - У нас будет свое жилье в Обероне. Так мы не покинем мою семью.
        - Ты не любишь меня, Флинн.
        - Бел…
        - Ты хочешь, чтобы я жила в окружении людей, которые не выносят меня?
        - А как же мальчики? - Он понимал, что говорит не о том.
        - Какими они вырастут, глядя на нас? Чему мы их научим? Я заслуживаю настоящей любви - независимо от того, сколько ошибок я сделала и через что прошла в детстве. И я стала сильнее.
        - Достаточно сильной, чтобы сотворить нечто необдуманное?
        - Достаточно сильной, чтобы выжить.
        - Но ты не сможешь вычеркнуть их из своего сердца.
        - Не смогу. Ни одного из вас. Но как ни больно мне будет в одиночестве, это легче, чем остаться здесь и страдать. Ты обвинил меня в том, что я ничего не знаю о любви, так как мне не с чем сравнивать. - Она снова разрыдалась. - Ты - тот, с кем я буду сравнивать всех, Флинн.
        - Бел…
        - Ты ничего не обещал. Это я настроила воздушных замков, мечтая о том, чего на самом деле не было.
        - Бел…
        - Это моя дурная привычка: я умею любить, но никогда не добиваюсь взаимности.
        - Бел, может, замолчишь и выслушаешь меня? Я хочу спросить кое о чем. Когда ты смотришь на меня, что ты видишь?
        Она посмотрела на него в недоумении:
        - Я вижу тебя.
        - Посмотри глубже.
        - Я вижу мальчика, который преклонялся перед своим старшим братом, уехавшим и не проявившим желания общаться с ним. Я вижу мужчину, который всю жизнь от всех ожидал подобного отношения. Мужчину, который не верит, что бывает по-другому.
        Флинн нахмурился:
        - Как ты могла полюбить такого человека? Полного неудачника?
        - Даже неудачники заслуживают любви, согласен? Но ты - умный и целеустремленный. Ты - любящий и нежный. Преданный и сильный. И честно говоря, я сама не подарок.
        - Ты считаешь себя никчемной? - Флинн был поражен.
        Бел всхлипнула:
        - Всю жизнь я боялась разочаровать других. Я боялась увидеть выражение лица, которое было сегодня вечером у твоей матери и у всех остальных. Я совершила много ошибок, Флинн.
        - И все же ты была готова остаться со мной навсегда?
        - Я не рассчитывала, что все так закончится. - Она вздохнула. - Тебе лучше жить на другом материке.
        - Кого ты пытаешься убедить? - улыбнулся он. - Меня или себя? Ты замерзла, Бел?
        - Мне всегда будет холодно без тебя. - Бел сжала губы, пытаясь унять дрожь. - Так ты не отпустишь меня?
        Флинн снова улыбнулся. Два раза за последние секунды. Мировой рекорд.
        Наконец он сжалился над ней:
        - Я искал причины, чтобы не любить тебя, Бел. Мне было легко скрывать свои чувства, но потом ты предложила остаться, и я… запаниковал. Оттолкнул тебя. Я думал, что ты - избалованная принцесса, вместе с сестрой укравшая Дрю. Но ты оказалась совсем другой, и я растерялся. Ты сразу вписалась в нашу семью. Ты была красивой, сексуальной и на сто процентов недоступной для меня, хотя я был очарован тобой. По ночам, сжимая тебя в объятиях, я пытался изобрести сотни причин, почему мы не можем быть вместе, но не находил ни одной. Поэтому начал придумывать всякую ерунду. Твоя сестра. Твои отношения с Дрю. Я лишь пытался подготовить себя к удару судьбы, который считал неизбежным. Реальность превзошла мои худшие ожидания. Женщина, которую я люблю, решила остаться со мной из-за детей. Ты не представляешь, что я чувствовал. Я был убит горем. Я не слушал тебя, Бел. Пожалуйста, прости меня. И тогда я использовал решение суда, чтобы все окончательно разрушить.
        - Ты был сердит. Расстроен, - уговаривала его Бел.
        - Я вел себя как последний урод.
        - Мы все не идеальны.
        - Быть идеальным непросто.
        - Ты был прав насчет Дрю. Он не был идеален, Флинн. Он совершил ошибки, очень много. Но Дрю умел учиться на них. - Бел обняла его. - Наверное, он был внимателен ко мне из-за того, что хотел компенсировать ваше отчуждение. Думаю, он жалел о том, как поступил с тобой. Со временем у вас все наладилось бы.
        - Ты действительно веришь в это?
        - Да.
        Флинн набрал в легкие побольше свежего горного воздуха и сжал ее руку:
        - Мне кажется, Золотой мальчик совершил по крайней мере одну непростительную ошибку.
        - Какую?
        - Он выбрал не ту сестру.
        Бел не смела дышать, ощущая, как по всему ее телу теплой волной разливается робкая надежда. Взгляд Флинна стал еще мягче.
        - Я должен быть ему за это благодарен, - пробормотал он. - За то, что Дрю помог тебе сберечь себя. Для встречи со мной. Бел, мне было очень хорошо рядом с тобой, и каждый день я сражался со своими чувствами. - Он спрятал ее ледяные руки под свой вязаный джемпер. - Я лег с тобой в постель, убеждая себя, что смогу получить твое тело и это не затронет мое сердце. Я ошибся. Твое лицо стало преследовать меня повсюду. Лишь твоя улыбка, твои поцелуи заставляют мое сердце биться. Я пытался убедить себя, что такая девушка, как ты, не может полюбить мужчину, подобного мне. Неудачника. Человека, который разрушил семью. Я был уверен, что, однажды проснувшись, ты поймешь, что притяжение, возникшее между нами, исчезло и ты связала свою жизнь с нелюбимым человеком.
        - Никогда.
        - Я верю тебе. Теперь.
        - А притяжение никуда не исчезает. - Бел, прижавшись к нему, улыбнулась. - Мы оба это чувствуем.
        Флинн смотрел на нее не отрываясь:
        - Правда? Последние десять минут я не ощущаю тело ниже груди.
        Бел никогда бы не поверила, если бы ей сказали, что сегодня она будет смеяться. Но смех вырвался из ее груди, растапливая ледяной воздух вокруг них. Флинн воспользовался удачным моментом и поймал ее смеющиеся губы, покрывая их жаркими поцелуями.
        Она подалась навстречу:
        - Я люблю тебя, Флинн. Но я не уверена, что мне хватит сил доказывать это постоянно.
        - Ты и не должна ничего доказывать, просто будь самой собой.
        Как же долго она мечтала о том, что кто-то полюбит ее такой, какая она есть.
        - Более того, - продолжал Флинн, - это мне придется постоянно доказывать тебе, как сильно я люблю тебя.
        Облегчение, счастье и страсть - все смешалось в одном порыве, когда их губы встретились. Они целовались так, словно делали это в первый раз. Так, словно не замерзли.
        Но все же одна мысль мучила Бел.
        - А как же твоя семья? Они не хотят, чтобы я оставалась здесь.
        - Сегодня был день шокирующих откровений для всех. Они показали себя не в лучшем свете. Так же, как и я.
        Флинн потерся замороженным носом о ее ледяной нос.
        - Что ты делаешь? - спросила Бел.
        - Это старинный брачный ритуал в Баньип-Рич. Теперь ты моя навсегда.
        Ее дрожащие от холода губы растянулись в подобии улыбки.
        - М-м-м… очень возбуждает.
        Флинн посерьезнел:
        - Ты - жена их сына и мать их внуков. Мы справимся - независимо от того, какое решение примут родители.
        - А если они не простят меня?
        - Тогда мы поселимся в другом месте.
        - Я не хочу рушить твою семью, Флинн.
        - Не ты делаешь это, а они. Кроме того, нам пора думать о своей собственной семье. Близнецы - нелегкий труд. Тем более что в их жилах течет кровь Брэдли.
        - Они будут фантастическими мальчишками, - сказала Бел. - Они будут обожать и всегда защищать своих младших братьев и сестер.
        - Еще дети… - протянул Флинн. - Сразу?
        - Я просто мечтаю. Нам понадобится помощь на ферме. - Она поцеловала его в холодные губы. - А может, я ищу повод затащить тебя в постель. Уверена, ты с огромным удовольствием этим воспользуешься.
        - После восьмидесяти семи ночей рыцарского поведения я готов к небольшому дебошу.
        - Ты считал?
        - Каждую минуту.
        - Давай встанем, не то мы отморозим себе все, что нам скоро понадобится.
        - Боже, конечно. К тому же в доме спят два мальчика, которые ждут маму.
        Дверь дома распахнулась. На крыльце появилась Элис, держа в руках любимое одеяло Бел из альпаки.
        В гостеприимных руках.
        Во всепрощающих руках.
        И в тот самый миг Бел поверила, что никакие трудности не страшны, пока рядом с ней находятся ее мужчина, их любимые дети и самая прозорливая бабушка на свете.