Забудь и вспомни Андреа Лоренс

        Уилл Тейлор потрясен: его вздорная невеста, которую он уличил в измене, после авиакатастрофы стала совершенно другим человеком. Правду он узнает, обнаружив, что на ее теле отсутствует татуировка. Однако Уилл успел полюбить эту новую Синтию…
        Андреа Лоренс
        Забудь и вспомни
        Пролог
        - Больше никогда не полечу самолетом этой компании. Знаете ли вы, сколько я заплатила за билет? Это просто смешно!
        Визгливый женский голос привлек внимание Эйдриенн в тот момент, когда она поднялась в самолет и направилась к своему месту. Резкий тон возмущенной пассажирки выражал ее собственные чувства. Только Эйдриенн злилась на себя, а не на беззащитную стюардессу. Она возвращалась домой, потерпев неудачу.
        Тетя предупреждала, что потратить деньги, полученные по страховому полису после смерти отца, на открытие магазина модной одежды в Манхэттене не только рискованно, но и глупо и через год Эйдриенн вернется в Милуоки поджав хвост.
        Впрочем, тетя оказалась не совсем права. Прошло целых три года. Эйдриенн имела некоторый успех, у нее появились постоянные клиенты. И все-таки содержать магазин модной одежды в Нью-Йорке слишком дорого. Требовался решительный прорыв, которого она так и не дождалась.
        Эйдриенн направилась к своему месту. И с ужасом поняла, что капризная женщина будет ее соседкой. Правда, она больше не кричала, но вид у нее был очень мрачный. Эйдриенн убрала сумку в багажное отделение и быстро села с книгой в руках, избегая смотреть на соседку.
        - Не могу поверить, что меня вышвырнули из салона первого класса из-за каких-то японских бизнесменов, которые обязательно хотят лететь все вместе, - возмущалась дама. - И место у иллюминатора! Я не могу пошевелиться!
        Эйдриенн решила, что это будут самые долгие два часа в ее жизни.
        - Хотите, поменяемся местами? - предложила она ради собственного спокойствия.
        Ей очень хотелось отправить эту женщину обратно в первый класс, но там, видимо, действительно больше не было мест. Разве что на коленях у пилота.
        Маленькая любезность возымела колоссальное действие.
        - Это просто замечательно! Спасибо.
        Выражение лица женщины немедленно смягчилось, она улыбнулась, продемонстрировав идеально ровные белые зубы, и Эйдриенн смогла наконец оценить ее привлекательность. На миг эта женщина напомнила ей мать: те же длинные прямые темно-каштановые волосы, те же зеленые глаза. Эта дама могла бы быть ее старшей сестрой. К тому же она прекрасно одета. Дорогой, безупречно сшитый костюм, туфли словно позаимствованы с обложки модного журнала.
        Эйдриенн подавила чувство зависти. Ее соседка гораздо больше подходила на роль единственной дочери Мириам Локхарт. Эйдриенн унаследовала от матери любовь к модной одежде и умение шить, но в ее внешности было много отцовского, начиная с кривых зубов, которые она так и не смогла исправить.
        Эйдриенн встала, чтобы поменяться с женщиной местами. Ее не смущало место у иллюминатора. К тому же интересно посмотреть, как Нью-Йорк будет исчезать под крылом самолета. Вместе с мечтами.
        - Меня зовут Синтия Демпси, - представилась женщина.
        Эйдриенн удивилась. Она была уверена, что дама забудет о ней, как только получит желаемое. Однако улыбнулась, надеясь, что соседка не заметит ее кривые зубы, положила книгу в кармашек кресла и протянула руку:
        - Эйдриенн Локхарт.
        - Прекрасное имя. Оно замечательно выглядело бы на рекламном щите на Таймс-сквер.
        Или на этикетке модной одежды.
        - Слава не для меня, но все равно спасибо.
        Самолет начал выруливать на взлетную полосу.
        Синтия устроилась поудобнее и стала крутить кольцо с огромным бриллиантом, слишком большим для ее тонких пальцев.
        - Вы скоро выходите замуж? - спросила Эйдриенн.
        - Да. - Синтия вздохнула, но ее лицо осталось безучастным, словно она говорила не о себе. - В мае в «Плазе». За Уильяма Тейлора Риса Третьего. Его семье принадлежит «Дейли обсервер».
        Да, об этой свадьбе будет говорить весь город. Синтия Демпси сидит рядом с ней, но она словно явилась из другого мира. Вероятно, она потратит на свадебное платье больше, чем все, что Эйдриенн получила в наследство от отца.
        - Где вы шьете свадебное платье? - поинтересовалась Эйдриенн.
        Наверное, мода - единственная тема, которая может интересовать их обеих. Синтия назвала известный дом моды.
        - Мне нравятся их работы, - заметила Эйдриенн. - Я стажировалась у них одно лето, когда училась в колледже. Но сама я предпочитаю одежду на каждый день. Спортивный стиль. Костюмы. Юбки и блузки.
        - Вы занимаетесь дизайном одежды?
        Эйдриенн поморщилась:
        - Занималась. У меня был маленький магазинчик, но недавно пришлось его закрыть.
        - И где можно посмотреть ваши работы?
        Эйдриенн показала на свою серо-розовую блузку с оригинальным многоугольным воротом и необычной строчкой:
        - Поскольку я отошла от дел, это единственная возможность увидеть произведение Эйдриенн Локхарт.
        Синтия нахмурилась:
        - Какая жалость. Мне очень нравится эта блузка.
        Моим подругам она тоже понравилась бы. Наверное, мы недостаточно часто выбираемся в город.
        Эйдриенн три года старалась продвинуть свои работы. Посылала их стилистам в надежде, что они попадут в журнал мод. Носила свои платья везде, где был хоть малейший шанс привлечь к ним внимание какого-нибудь влиятельного лица. И надо же, ей встретилось такое лицо как раз тогда, когда она возвращается домой.
        - Леди и джентльмены, пожалуйста, приготовьтесь к взлету.
        Эйдриенн откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Она ненавидела взлеты и посадки. Вообще ненавидела летать. Она твердила себе, что такси не менее опасно, но это не помогало.
        Мотор взревел. Самолет помчался по взлетной полосе.
        Эйдриенн приоткрыла один глаз и увидела, что Синтия опять нервно крутит кольцо. Кажется, ей тоже не нравится летать.
        Колеса оторвались от земли. Самолет тряхнуло. Кольцо соскользнуло с пальца Синтии и покатилось куда-то назад.
        - Черт! - воскликнула женщина, оглядываясь.
        Эйдриенн собиралась произнести слова утешения, но вдруг страшный треск заставил ее забыть о потерянном кольце. Самолет задрожал и стал падать. Эйдриенн в отчаянии выглянула в иллюминатор. Они поднялись не очень высоко.
        Она крепко вцепилась в ручки кресла и зажмурилась, не обращая внимания на крики и стоны вокруг. Бледный пилот вышел и объявил, что они совершают экстренную посадку.
        Эйдриенн наклонилась вперед, уткнула лицо в колени. Больше она ничего не могла сделать.
        Свет в салоне погас. Самолет накренился.
        Теперь ей оставалось только молиться.
        Глава 1
        Четыре недели спустя

        - Синтия!
        Голос прорвался сквозь туман, прерывая столь необходимый ее телу сон. Хотелось попросить, чтобы голос шел прочь, что ей лучше, когда она спит и не чувствует боли, но голос требовал, чтобы она проснулась.
        - Синтия, Уилл пришел.
        Каждый раз, когда кто-то произносил это имя, в ее мозгу рождалось странное беспокойство, растерянность. Как будто бабочка садилась ей на плечо, но улетала прежде, чем она успевала ее рассмотреть.
        - Может быть, мне прийти позже? Ей нужен отдых.
        Низкий мужской голос подтолкнул ее к реальности. Так происходило каждый раз с тех пор, как она впервые услышала его.
        - Нет, она просто дремлет. Врачи считают, что ей надо бодрствовать, разговаривать.
        - Зачем? Она даже не знает, кто мы такие.
        - Доктора говорят, что память может вернуться к ней в любую минуту. - Женский голос звучал так, словно его обладательнице было неприятно замечание мужчины. - Разговаривать с ней - лучшее, что мы можем сделать. Это не просто, я знаю, но нам надо пробовать. Синтия, милая, проснись. Пожалуйста.
        Ее глаза открылись. Потребовалась еще минута, чтобы они стали видеть ясно. Сначала она разглядела лампы на потолке, потом лицо склонившейся над ней женщины средних лет. Кто это? Ей говорили, что женщина - ее мать, Полин Демпси. Очень печально, когда мозг отказывается узнавать ту, которая произвела вас на свет.
        Сегодня Полин Демпси выглядит хорошо. Вероятно, она побывала в салоне красоты: седина исчезла, волосы подстрижены. У нее на шее шелковый шарф. Он подходит к синему брючному костюму и зеленым глазам.
        Синтия хотела поправить шарф, но ее остановила перевязь, поддерживающая сломанную руку. Если шарф расположить немного по-другому, он станет выглядеть красивее. Почему эта мысль пришла ей в голову? Амнезия - странная вещь.
        - Дорогая, Уилл пришел.
        Тревога покинула ее, когда Полин нажала на кнопку и приподняла изголовье кровати. Синтия бессознательно пригладила волосы и поправила перевязь, чтобы тяжелой от гипса руке стало удобнее.
        Приняв сидячее положение, она увидела Уилла. Он сидел на кровати. Ей сказали, что он - ее жених. Но, глядя на красивого хорошо одетого мужчину, она с трудом верила, что это так. У него были голубые глаза, однако она не знала, какого именно оттенка, потому что избегала смотреть ему в глаза, сама не зная причины. Может быть, из-за их холодности. Или из-за того, что он внимательно изучал ее.
        Она не знала абсолютно ничего. Не знала даже, чего именно не знает, но за прошедшие несколько недель поняла, что жених ее недолюбливает. Он все время держался на расстоянии, смотрел на нее, нахмурив брови. Казалось, ему совершенно безразличны и ее состояние, и она сама. От этой мысли ей хотелось плакать, но она не решалась: при малейшем волнении ей давали успокоительное.
        И она сосредоточила внимание на его одежде. Она заметила, что ей нравится смотреть, как люди комбинируют различные элементы своего туалета. Сегодня на нем был обычный темный костюм, синяя рубашка и галстук в ромбах. Он занимался изданием газеты и мог приходить только в обеденный перерыв или после работы, и то если не предвиделись деловые встречи. А у него было много деловых встреч.
        Или он не хотел приходить и использовал их как предлог.
        - Привет, Уилл, - проговорила она не слишком внятно.
        Многочисленные операции на лице прошли успешно, но многое еще предстояло сделать. Ее передние зубы сломались. Ей вставили импланты, и, когда она произносила что-нибудь, ее голос звучал натужно и хрипло.
        - Я вас оставлю, - сказала Полин. - Хотите, Уилл, я принесу вам кофе?
        - Нет, спасибо.
        Ее мать вышла, и они остались вдвоем в огромной палате для ВИП-пациентов. Ей сказали, что она - ВИП, потому что ее семья пару лет назад сделала большое пожертвование в пользу этой больницы.
        - Как ты себя чувствуешь сегодня, Синтия?
        Она точно не могла сказать и занялась анализом. Лицо еще болело, рука ныла, но в общем ей было не так плохо, как в тот день, когда она впервые пришла в себя. Она проделала большой путь за несколько недель.
        - Сегодня терпимо. А ты как?
        - Я в порядке. Много работы, как всегда.
        - У тебя усталый вид. - Это была правда. Она заметила темные круги у него под глазами и морщинки в уголках глаз. - Ты спишь нормально?
        Он пожал плечами:
        - Не думаю. Это был напряженный месяц.
        - Тебе нужно что-то вроде этого. - Она указала на таблетки, лежащие на столике. - Хочешь ты или нет, проспишь как убитый шестнадцать часов.
        Уилл улыбнулся, и ей это понравилась. Этот мужчина излучал уверенность и сексуальность, которые не могла подавить даже стерильная больничная обстановка. И его смех, наверное, тоже очень сексуален.
        - Еще бы, - ответил он, глядя на нее немного смущенно.
        Она терялась, разговаривая с ним. Чем обходительнее она была, тем сильнее он упирался, словно не ждал от нее вежливости.
        - У меня кое-что есть для тебя, - добавил Уилл.
        От неожиданности она приподнялась:
        - Серьезно?
        Ей часто приносили подарки. Казалось, все цветы и воздушные шарики Манхэттена собрались в ее палате. Как-никак в авиакатастрофе выжили только трое, она в том числе.
        Уилл достал из кармана маленькую бархатную коробочку:
        - Мне позвонили из авиакомпании. Они разбирали обломки самолета и нашли вот это. Установили, что бриллиант приобрел я, и вернули его мне.
        Он открыл коробочку. Там лежало кольцо с огромным бриллиантом. Сначала она решила, что это искусная подделка, но, приняв в расчет то, что ей стало известно о состоянии жениха, поняла, что это все-таки настоящий бриллиант. Потрясающе!
        - Оно очень красивое.
        Уилл нахмурился. Кажется, она сказала что-то не то.
        - Это твое помолвочное кольцо.
        Она едва не рассмеялась, но вовремя заметила, каким серьезным было выражение его лица.
        - Мое? - Она смотрела, как Уилл осторожно надевает кольцо на безымянный палец ее руки. Кольцо было немного мало, ее пальцы отекли после всех врачебных процедур. - У меня такое ощущение, что я уже видела его раньше, - сказала она. Врачи советовали ей проговаривать вслух все, что всплывет в памяти.
        - Отлично. Кольцо уникальное, и если тебе кажется, что ты его видела, это хороший знак. Не удивительно, что ты потеряла кольцо во время катастрофы. Из-за твоей предсвадебной диеты оно стало тебе велико.
        - А теперь оно мне мало. И вообще, я выгляжу как боксер, которого побили на ринге, - пробормотала она.
        Ее щека ныла, но гордость была ранена еще сильнее. Она понятия не имела, как выглядит ее свадебное платье, но была уверена, что, если оно требует стройной фигуры, диета ей не поможет.
        - Не беспокойся, впереди много времени. Сейчас только октябрь. К маю ты полностью поправишься.
        - В мае в «Плазе».
        - Начинаешь понемногу вспоминать, - заметил Уилл с улыбкой, которая почему-то не затронула глаза. Он встал и положил коробочку в карман. - Я сегодня обедаю с Алексом. Так что мне пора.
        Она помнила Алекса. Он навещал ее неделю назад. Алекс был школьным товарищем Уилла и умел говорить комплименты. Он сказал ей, что она - красавица и что он украл бы ее, не будь она невестой Уилла. Конечно, это была шутка, но она оценила.
        - Желаю вам приятно провести время. А нас, кажется, собираются сегодня кормить курицей с отварным рисом.
        Уилл хмыкнул:
        - Увидимся завтра.
        Он наклонился и ободряюще погладил ее по руке. Его прикосновения, пусть краткие, действовали лучше морфия. Когда его пальцы скользили по ее коже, в ней просыпалось ощущение жизни, возбуждение, совсем не соответствующее ее нынешнему состоянию. Глаза не узнавали его лицо, однако тело безошибочно опознавало любовника.
        Если бы только она нравилась мужчине, на которого так реагировала. Эта мысль, как игла, протыкала пузырь, который защищал ее от всего, что шло не так.
        Уилл посмотрел на свою руку, потом - с любопытством - на нее, и она спросила себя, не испытывает ли он то же самое? И тут заметила, что его глаза были серо-голубыми. На мгновение они стали теплыми и ласковыми - внутреннее тепло растопило выражение ледяного безразличия. Но тут его телефон зазвонил, и он отстранился.
        - До свидания, Синтия, - сказал Уилл и вышел.
        И палата опять стала пустой и стерильной, как любая больничная палата. А ей стало одиноко как никогда.

        Алекс молча потягивал виски. Они молчали уже довольно долго. Уилл ценил умение своего друга уважать тишину и не вести пустых разговоров. Алекс же понимал, что Уиллу есть о чем подумать.
        Уилл пригласил приятеля пообедать, потому что ему надо было поделиться с кем-то, кто будет с ним откровенен. Обычно ему говорили то, что он хотел услышать. Алекс был одним из тех немногих, кто имел больше денег, чем он, и потому не стал бы заговаривать ему зубы. И он не станет подшучивать, когда Уилл спросит его совета по поводу Синтии.
        Как все запуталось! Подумать только! Несколько недель назад он считал, что хуже быть уже не может. Получается, дразнил судьбу.
        Когда им принесли десерт, Алекс оторвал Уилла от размышлений, спросив:
        - Как поживает Синтия?
        - Лучше. Она быстро поправляется физически, но по-прежнему ничего не помнит.
        - И ссору тоже?
        - И ссору, - вздохнул Уилл.
        Перед отъездом Синтии в Чикаго Уилл предъявил ей доказательства ее измены и разорвал помолвку. Она настаивала на том, что они поговорят, когда она вернется, но его это уже не трогало. А потом ему позвонили и сообщили об авиакатастрофе. Когда Синтия пришла в себя и выяснилось, что она ничего не помнит, Уилл растерялся. Напоминать об их разрыве в такой момент казалось жестокостью. Он решил подождать, пока она не поправится.
        По крайней мере, таков был первоначальный план. Но потом все запуталось. Поэтому Алекс сейчас сидел напротив него. Приятель поможет разобраться, что к чему, пока ситуация не усложнилась еще больше.
        - Ты ничего не говорил ей?
        - Нет. Я думаю поговорить с Синтией, когда ее выпишут из больницы. Там мы редко остаемся вдвоем, а я не хочу, чтобы ее родители вмешивались.
        - Как я понимаю, она перестала быть капризной куклой?
        Уилл покачал головой. В каком-то смысле он хотел, чтобы Синтия осталась прежней. Тогда он бросит ее, не чувствуя за собой никакой вины. Но после катастрофы она стала совершенно иной. Уиллу было трудно привыкнуть к новой Синтии. Он ждал, что она начнет ругать больницу, скандалить с персоналом. Но этого не случилось. Уилл взял за правило приходить к ней каждый день и, как ни боролся с собой, получал все большее удовольствие от этих визитов.
        - Словно инопланетяне украли ее и вернули подставное лицо, - задумчиво произнес Уилл.
        - Не могу не признать, что она была очень мила, когда я навещал ее.
        - Каждый раз, бывая в больнице, я с недоверием наблюдаю, как она благодарит всех за то, что навестили ее или принесли ей что-нибудь. Она любезна, добра, интересна. Совсем не та Синтия, которая уезжала в Чикаго.
        Алекс нахмурил брови:
        - Ты улыбаешься, когда говоришь о ней. Все действительно переменилось. Она тебе нравится, - заявил он тоном обвинителя.
        - Опять становишься в позу школьного учителя? Да, она стала гораздо более приятным человеком, и рядом с ней я испытываю удовольствие. Но врачи говорят, что амнезия, скорее всего, временное явление. Она мгновенно может вернуться в свое обычное состояние. И я не хочу начинать все сначала.
        - Может быть, она такой и останется.
        - Это не важно, - Уилл покачал головой. Алексу свойственно толкать его на рискованные поступки. - Возможно, она не помнит, что натворила, но я-то помню. Я никогда не смогу доверять ей, а значит, между нами все кончено.
        - Или у тебя появился еще один шанс. Если Синтия стала другой, относись к ней как к другой. Не держи на нее зла за прошлое, которого она не помнит. Ты можешь потерять что-то очень важное.
        Алекс занялся десертом и на время оставил Уилла в покое.
        Приятель высказал то, что Уилл боялся произнести даже мысленно. Он мчался в больницу из офиса, думал о Синтии, вместо того чтобы сосредоточить внимание на оформлении первой страницы «Обсервера». А сегодня… Когда он дотронулся до нее, его словно током ударило. Раньше он никогда так не реагировал.
        Но что, если в ней еще живет прежняя Синтия? Лживая женщина, которая раздавила его чувства высоким острым каблучком. Он порвал с той женщиной и не желал тратить на нее сердце, свободу и годы жизни.
        Доктора говорят, она вскоре сможет вернуться домой. Уилл не сомневался, что Полин и Джордж захотят увезти ее к себе в имение, но он будет настаивать, чтобы она жила в их квартире. Доктора тут ближе, а знакомые вещи помогут ее памяти пробудиться.
        А если ее память пробудится и она станет прежней? Что ж, ему не придется рвать с ней во второй раз.

        «Хотите, поменяемся местами?»
        Эти слова всплыли в ее голове, когда сон смешал реальность, фантазию и приступы боли.
        «Меня зовут Синтия Демпси».
        Она нахмурилась. Если бы они перестали называть ее так! Но она не знала своего имени. Если она - не Синтия Демпси, разве ей не полагается знать, кто она на самом деле?
        Имя буквально дрожало на кончике языка.
        Но вой загоревшегося двигателя не оставил места для имени в ее памяти. Остался только ужас падения на землю.
        - Нет!
        Она села в постели, и боль пронзила тело. Сердце билось в горле. Монитор у ее постели запищал, и прежде, чем она успела успокоиться, дежурная медсестра вошла в палату:
        - Как вы себя чувствуете, мисс Демпси?
        - Перестаньте так называть меня! - крикнула она.
        - Ну хорошо. Синтия. Как вы себя чувствуете?
        Она включила лампочку над кроватью и увидела, что перед ней ее любимая медсестра, Гвен, худенькая девушка-южанка с вьющимися светлыми волосами и строгими взглядами на жизнь. Умение брать на анализ кровь, не причиняя боли, немедленно поставило ее в глазах Синтии на первое место.
        - Все в порядке. - Синтия потерла глаза здоровой рукой. - Просто ночной кошмар. Извините, что я накричала на вас.
        - Не тревожьтесь, - улыбнулась Гвен, выключая сигнал тревоги. - Многим после таких травм снятся кошмары. Дать вам снотворное?
        - Нет. Я устала чувствовать себя не собой. И начинаю думать, не связано ли это с лечением.
        Гвен села на край кровати и погладила ее по колену:
        - Вы перенесли очень тяжелую травму головы. Возможно, вы уже никогда не будете чувствовать себя прежней. Так что старайтесь приспособиться к вашему теперешнему состоянию.
        Синтия решила воспользоваться присутствием единственного человека, с которым можно поговорить об этом. Уилл ее просто не поймет. Полин проводит с ней все вечера, показывает фотографии, старается пробудить память. Сказать Полин, что она не чувствует себя самой собой, значит, обидеть ее.
        - Я чувствую, что все не так… Эти люди… Как они относятся ко мне… То есть вот, посмотрите. - Она вынула руку из перевязи и показала Гвен кольцо.
        - Очень красивое, - вежливо сказала медсестра, но ее темные глаза расширились при виде огромного бриллианта.
        - Бросьте. Да на это кольцо можно целый год кормить какую-нибудь страну третьего мира.
        - Наверное, - согласилась Гвен.
        - Я не чувствую, что оно мое. Я не ощущаю свою принадлежность к столичным снобам, которые посещают частные школы и получают все, что хотят. Я - как рыба, выброшенная из воды. А так не должно быть. Если это моя жизнь, почему она кажется мне чужеродной? Как я могу быть той, кто я есть, если не знаю, кем была?
        - Дорогая, это слишком серьезный разговор для трех часов ночи. Но вот вам совет рыбки из Теннеси, которая плавает в водах Манхэттена. Перестаньте спрашивать себя, кем вы были, и будьте самой собой. Вы потеряете рассудок, если будете постоянно думать о том, что вам следует делать и как поступать.
        - Как этого добиться?
        - Для начала перестаньте сопротивляться своим ощущениям. Когда вы выйдете из больницы, чтобы начать новую жизнь, считайте себя Синтией Демпси. И поступайте так, как подсказывают ваши чувства. И если новой Синтии чизбургеры и пиво нравятся больше, чем икра и дорогие вина, ешьте чизбургеры и пейте пиво. Только вы знаете, кем хотите теперь быть. И никому не позволяйте мешать вам.
        - Спасибо, Гвен. - Она обняла медсестру, своего единственного друга в новой жизни. - Меня выпишут завтра. Уилл увезет меня в нашу квартиру. Я представления не имею, что ждет меня там, но, если мне захочется чизбургеров и пива, вы составите мне компанию?
        Гвен улыбнулась:
        - Непременно. - Она записала свой номер телефона в маленький блокнотик Синтии. - И не волнуйтесь. Жизнь с Уильямом Тейлором не может быть плохой.
        Синтия кивнула и улыбнулась в ответ. Ей оставалось надеяться, что Гвен права.
        Глава 2
        Уилл наблюдал, как Синтия бродит по квартире. Словно по музейному залу. Честно говоря, эта квартира, со всем ее мрамором, хрусталем и кожей, действительно напоминала музей. Сам он предпочел бы что-нибудь другое.
        Она осматривала каждую комнату, останавливалась у картин, проводила пальцами по дорогой кожаной обивке. Все это ей явно нравилось. И не удивительно - она сама выбирала эти вещи. Вместе с декоратором, которого наняла.
        Синтия двигалась медленно. Мышцы еще плохо слушались ее. Врачи заменили гипс тугой повязкой, которую можно было снимать во время мытья. И с лица бинты также были сняты. Осталась только легкая желтизна на лице и теле. Если бы Синтия не прихрамывала и могла свободно двигать рукой, нельзя было бы сказать, что она перенесла серьезные травмы.
        Полин перед выпиской привела в больницу парикмахера. Врачам пришлось обрезать Синтии волосы, но парикмахер превратил результат их поспешных действий в шик. И теперь ее волосы элегантно спадали на плечи. Новый стиль для новой в жизни Уилла женщины.
        Его не оставляла мысль, что все это принесет ему одни проблемы.
        Уилл обернулся и увидел, что Синтия смотрит на большую фотографию, сделанную в день их помолвки. Насколько он знал, до сих пор она не видела ни одной своей прежней фотографии. Наверняка через минуту Синтия позвонит доктору Такаши и примется отчитывать его за плохую работу. Ему же казалось, что врач потрудился на славу, хотя она и выглядела не совсем так, как до катастрофы.
        Но ничего не произошло. Синтия некоторое время молча изучала фотографию, а потом направилась в другие комнаты. Тут его телефон запищал. Читая полученное послание, Уилл услышал, как она говорит в коридоре:
        - Какая огромная ванная! Это моя?
        - Там сток ниже уровня пола? - спросил он.
        - Нет.
        - Тогда это гостевая, - ответил со смешком Уилл. - Наша расположена рядом со спальней.
        Недели за три до катастрофы Синтия жаловалась, что ванная для гостей слишком мала. Он поинтересовался, не собирается ли она приглашать туда друзей на коктейли, и она раскричалась.
        Уилл пристегнул телефон к поясу, отправился на поиски Синтии и нашел ее в гардеробной. Она внимательно рассматривала одежду и читала имена на этикетках:
        - Диор. Донна Карен. Кейт Спейд. И все это… мое?
        - Абсолютно все. Ты выкинула отсюда мои вещи, чтобы поместилась коллекция туфель.
        Она оглянулась и увидела стену из обувных коробок. Открыла одну, сняла тапочки и надела туфли на высоких тонких каблуках:
        - Они немного велики.
        - Если твои ноги почему-то стали меньше после катастрофы, ты, конечно, сможешь обзавестись такими же туфлями на размер меньше.
        Она недоверчиво посмотрела на Уилла:
        - Зачем? Просто воспользуюсь вкладышем.
        Синтия положила туфли обратно в коробку и опять занялась одеждой:
        - Почему я вспоминаю эти имена, знаю, что они знамениты, но не могу вспомнить собственную мать?
        Хороший вопрос. Уилл понятия не имел, как действует амнезия. Он ответил:
        - Может быть, твой мозг помнит то, что важнее всего?
        Синтия повернулась к нему:
        - Неужели платья были для меня важнее собственной семьи?
        Уилл пожал плечами:
        - Не знаю. Ты не мне поверяла свои секреты.
        Синтия, потеряв интерес к гардеробной, прошла мимо Уилла и исчезла в коридоре.
        Он двинулся за ней и увидел, что она сидит на диване и невидящими глазами смотрит на уродливое произведение искусства, висящее на стене.
        - Ты в порядке?
        Она коротко кивнула, но он ей не поверил.
        - Мне кажется, что все ходят вокруг меня на цыпочках, - сказала Синтия. - Если я задам тебе несколько вопросов, ты ответишь на них честно?
        Уилл нахмурился, но согласился и сел на диван рядом с ней. Им все равно надо поговорить. Наверное, откладывать разговор не имеет смысла.
        - Ты и я любим друг друга?
        Она явно была откровенна, и он решил последовать ее примеру.
        - Нет.
        - Тогда почему мы помолвлены? - В ее больших зеленых глазах читалось разочарование.
        - Мы не помолвлены.
        - Но… - Синтия посмотрела на свое кольцо.
        - Когда-то давно мы любили друг друга, - объяснил Уилл. - Наши семьи дружили, мы начали встречаться, учась в колледже. Два года назад я сделал тебе предложение. А потом ты изменилась, и мы отдалились друг от друга. Твоя семья еще не знает, но я разорвал помолвку как раз перед твоим отъездом в Чикаго.
        - Почему?
        - Ты завела любовника. Твоя измена перевесила для меня выгоды от брака с тобой.
        - Выгоды? Ты так холодно рассуждаешь о подобных вещах.
        - Но это правда. Твой отец и я работали вместе над проектом, выгодным для обеих компаний. Но твой отец предпочитает семейный бизнес, и я решил попробовать. Надеялся, что мы с тобой поладим. Но когда я узнал, что ты уже довольно давно имеешь любовника, выбора не оставалось. Даже проект не мог заставить меня жениться. Я сказал тебе, что к концу октября меня здесь не будет. Однако катастрофа спутала все планы.
        - Ты останешься? - Синтия посмотрела на Уилла полным надежды взглядом, и этот взгляд проник в его сердце. Ему показалось, что несправедливо карать ее за грехи, о которых она даже не помнит.
        - Нет. Я побуду здесь, пока ты не поправишься. А потом мы объявим о нашем разрыве. Как и планировали.
        Синтия понимающе кивнула. Но Уилл успел заметить в ее глазах слезы.
        - Я, наверное, была ужасным человеком. Я всегда была такой?
        - Мне нравилась девчонка, с которой я когда-то познакомился. Но я был не в восторге от женщины, которой она стала.
        Синтия уставилась на свои сложенные на коленях руки:
        - Я была доброй хоть с кем-нибудь?
        - В основном с родными и друзьями. Ты баловала свою сестренку. Но взрывалась каждый раз, когда кто-нибудь делал или говорил что-то для тебя неприятное.
        - Я и теперь такая? - спросила она.
        - Нет, - ответил Уилл. - После катастрофы ты совершенно изменилась…
        - Но?..
        - Но я не знаю, надолго ли это. Врачи говорят, что твоя память может проснуться в любую минуту. То есть в любую минуту женщина, с которой я сейчас сижу рядом, может исчезнуть.
        - Ты не хочешь, чтобы это случилось?
        Лицо его невесты, такое знакомое и - одновременно - совершенно новое, повернулось к нему. В ее зеленых глазах была мольба, и он вдруг увидел в этих глазах золотистые искорки, которых раньше не было. Очень красивое сочетание. И ему захотелось смотреть в эти глаза, изучать их. Знал ли он Синтию по-настоящему? Любил ли он ее, или идею вхождения в семейный бизнес? Самая красивая девушка в университете и капитан команды поло. Оба из богатых семей, принадлежащих к высшему свету Манхэттена. Это был брак, уготованный небесами.
        Но сейчас с Уиллом творилось совсем другое. Он хотел помочь женщине, которая сидела рядом с ним, познать мир, вспомнить, кто она и кем хочет быть. Но надо быть честным до конца. Следует повторить, что все это закончится, если память вернется к ней. Однако вместо этого Уилл произнес:
        - Нет. Я этого не хочу.
        - Знаешь, - протянула она задумчиво, - мне не хватает какой-то части меня самой, и это тревожит. Но после того, что я услышала, думаю, так даже лучше. Лучше, что я ничего не помню и можно начать все сначала.
        Ее слова нашли отклик в его сердце. Алекс говорил, что, возможно, это еще один шанс для их отношений. Но можно ли ей предложить такое? Уилл не был уверен.
        - У тебя есть возможность выбора, - заметил он. Синтия задумчиво наморщила лоб:
        - Что ты имеешь в виду?
        - Память может вернуться в любую минуту. Когда это произойдет, ты решишь, стоит ли возвращаться к твоему прежнему «я».
        Она кивнула, продолжая смотреть на свои руки и набираясь храбрости для продолжения расспросов.
        - Я тебе не нравилась. Но, по крайней мере, чувствовал ли ты физическое влечение ко мне?
        - Ты была красивой женщиной.
        - Это не ответ, - отрезала Синтия и посмотрела ему в лицо.
        Румянец раздражения, смущения и гнева скрыл следы, оставшиеся от кровоподтеков. Глаза ее выражали растерянность и печаль одновременно. Разительное и приятное отличие от ледяной принцессы, которую знал Уилл.
        Интересно, что было бы, если бы он занялся с ней любовью? Его пах тут же заныл, и Уилл прогнал эту мысль. Ему не дано узнать правду. Так что лучше не задаваться таким вопросом.
        - Я повторяю - ты была очень красива. Всех парней в университете тянуло к тебе, включая меня.
        - Та фотография в зале…
        - В день нашей помолвки?
        - Да. Я теперь так не выгляжу. Думаю, никогда не буду так выглядеть.
        На ее лице появилось совершенно новое выражение, которого Уилл прежде не видел, - беззащитность. Синтия никогда не проявляла слабость. А в сидевшей рядом с ним женщине ощущалось что-то хрупкое. Ему захотелось приласкать ее, успокоить. Раньше Уилл не испытывал ничего похожего. Особенно если речь шла о Синтии.
        Не в силах сопротивляться своему желанию, он провел рукой по ее щеке:
        - Раньше ты была как статуя в музее. Прекрасная, но холодная. - Его пальцы, гладившие ее щеку, чувствовали особое тепло. - Сейчас ты гораздо симпатичнее. И внутренне тоже.
        Синтия накрыла рукой его ладонь:
        - Спасибо, даже если это неправда. - Она обвила пальцами его руку и положила к себе на колени. - Не помню, что именно я тебе сделала. Могу только предполагать. Мне очень жаль. Сможешь ты когда-нибудь простить меня?
        В ее глазах стояли слезы, и от этого у Уилла заныла грудь. Синтия сжала его руку, словно в немой мольбе. Ее мучила вина, о которой она ничего не помнила. Она не просила любви. Не просила Уилла остаться. Просила только простить ее.
        В его душе пробудились новые чувства. Если он не возьмет их под контроль, они, вполне возможно, породят новую боль. Этого Уилл не мог допустить, хотя его тело требовало, чтобы он попробовал еще раз.
        - Может быть, нам обоим нужно оставить прошлое позади и начать сначала? - предложил он.
        Глаза Синтии расширились от удивления.
        - Сначала?
        - Да. Мы оба должны двигаться вперед. Тебе следует перестать думать о прошлом. Лучше подумай о том, чего ты хочешь в будущем. А мне, вероятно, надо прекратить карать нас обоих за то, чего мы не в силах изменить.
        - Что это означает для тебя и меня?
        Хороший вопрос. Уилл не был готов ответить на него.
        - Давай начнем сначала. Как будто раньше мы не знали друг друга. Чем это закончится, покажет время.
        - А как насчет этого? - Синтия подняла руку с кольцом.
        - Продолжай пока носить его. Это наше с тобой дело. Не стоит кого-либо вмешивать, особенно наших родных. Решение будем принимать только мы.
        Синтия кивнула и улыбнулась краешками губ. Слезы исчезли из ее глаз, в них появился оптимизм, надежда. Она была красива. Так красива, что у Уилла возникла потребность поцеловать ее.
        Он наклонился и осторожно прижал губы к ее губам. Это был очень короткий поцелуй, как бы подтверждение того, что все будет хорошо, даже если их отношения не сложатся.
        По крайней мере, так было задумано. Однако Уилл мгновенно осознал, что его реакция там, в больнице, не была случайной. Тогда он убедил себя, что всему виной длительное воздержание. Возможно, так обстояло дело и на этот раз, но каждый его нерв требовал, чтобы он обхватил ладонями ее лицо, упился ею. Однако он не рискнул. Прежде всего Уилл боялся причинить Синтии боль - она еще не совсем поправилась. Кроме того, это был бы первый шаг в кроличью нору, которая вела неизвестно куда.
        - Подумай, какой жизни ты для себя хочешь. И чего хочешь для нас, - прошептал он.
        И отстранился, чтобы не передумать и не сделать что-то, в чем потом пришлось бы раскаяться.

        Синтия не ощущала себя красивой. Не важно, что Уилл так говорит. И поцеловал он ее, вероятно, из жалости. Она видела, что ему с ней неуютно. Едва его телефон зазвонил, он тут же убежал в комнату, которая, как она поняла, была его кабинетом. И оставил ее одну - устраиваться и привыкать к новому старому дому.
        Проблема заключалась в том, что она не чувствовала себя дома. Молодая женщина оценила четкость линий и красоту тканей, но все это было слишком современно, на ее вкус. Диван жесткий, обит холодной кожей. Стулья из дерева и металла, с жесткими сиденьями. Побродив по квартире, она удалилась в спальню и стала смотреть телевизор. Большая роскошная кровать прекрасно подходила для того, чтобы устроиться поуютнее и отдаться какому-нибудь бездумному развлечению.
        Когда это ей надоело, она решила воспользоваться ванной и принять душ - впервые после катастрофы. Она разделась, осторожно сняла повязку с больной руки и удивилась, увидев, какой худой и бледной стала ее рука. Потом она добрых полчаса простояла под струями горячей воды. После душа молодая женщина почувствовала себя лучше, но, когда она села перед зеркалом, ощущение покоя исчезло.
        Они прятали от нее зеркала. Полин - то есть мать - настояла на этом. Синтия не знала, как она должна выглядеть, но ей не требовалось зеркало, чтобы понять по выражению лиц окружающих, что она изменилась сильно, и не в лучшую сторону.
        Потом доктор Такаши, сняв с ее лица последние бинты, дал ей маленькое зеркальце. Сначала Синтия даже не хотела смотреть. Ее мать была привлекательной женщиной, младшая сестра, Эмма, хорошенькой девочкой. Но что, если она пошла в отца? Джордж был властным мужчиной с ястребиным носом и холодными глазами, сурово поглядывавшими на персонал больницы.
        Посмотреть на себя в зеркало в первый раз было трудно, но с каждым днем она выглядела все лучше. Это отражалось и на лицах родных. Но никто никогда не показывал ей фотографии, сделанные до катастрофы.
        А тут, в квартире, Синтия сразу увидела фотографию себя и Уилла. Она опешила, столкнувшись лицом к лицу со своей прежней внешностью.
        У женщины на фотографии были тонкие черты. Белая кожа, ясные глаза, макияж наложен умело и почти незаметен.
        Синтия боялась, что расстроится, впервые увидев свою фотографию, но, как ни странно, снимок не произвел на нее сильного впечатления. Она словно смотрела на чье-то чужое лицо.
        Но теперь, глядя на отражение в слегка затуманенном зеркале, она невольно сравнивала и подмечала отличия.
        Глаза и улыбка остались прежними. Хотя выражение глаз изменилось. Может быть, она не была расстроена, когда делался тот снимок?
        Вздохнув, Синтия налила на руку немного привезенного из больницы лосьона и осторожно протерла лицо и шею. Считалось, что лосьон должен ускорить заживление.
        - Наверняка это было приятное разнообразие после мытья в больнице.
        Синтия повернула голову и увидела, что Уилл стоит в дверях, засунув руки в карманы.
        Смущенная, она туже затянула банную простыню, чтобы та случайно не сползла. Она не могла не признать, что ее тянет к Уиллу, но оказаться перед ним почти голой ей было неприятно. Они, возможно, сотни раз видели друг друга обнаженными, но Синтия не сохранила никаких воспоминаний об этом. Он был для нее чужим. Как и все остальные, включая ее саму.
        Уилл заметил ее реакцию и немедленно отступил:
        - Извини. Я, вероятно, смутил тебя. Я не подумал. Я лучше уйду.
        - Нет-нет, - возразила она.
        Синтия больше не хотела оставаться в одиночестве. Она несколько часов бродила по квартире, потерянная, грустная, в надежде, что ее память проснется. И появление Уилла, даже в такой ситуации, обрадовало женщину.
        Уилл вышел и через минуту вернулся с пушистым банным халатом:
        - Твой любимый. Тебе нравилось по вечерам надевать этот халат и устраиваться на диване с книгой и бокалом любимого вина.
        Синтия встала, придерживая простыню, и он накинул халат ей на плечи. Она скользнула в мягкое тепло и туго завязала пояс. И сразу успокоилась - теперь она прикрыта с головы до ног.
        Теплый душ, теплый халат… Синтия чувствовала себя прекрасно. По крайней мере, до тех пор, пока ее пальцы не коснулись пальцев Уилла, когда она поправляла воротник халата. Она тихонько охнула, и он отдернул руку. Она повернулась и посмотрела на него с бьющимся сердцем. Как простое прикосновение могло вызвать такой отклик в ее теле?
        - Это замечательно, - пробормотала она. - Спасибо.
        Уилл продолжал смотреть на нее. Что скрывается за его взглядом? Желание? Сдерживаемая злость? Любопытство?
        - Хочешь поесть? - спросил он.
        - Да, - призналась Синтия. В последний раз она ела утром, в больнице.
        - А что бы ты хотела?
        - Что угодно, только не больничную еду, - ответила она с улыбкой.
        - Хорошо, - сказал Уилл и улыбнулся в ответ. - Тут за углом есть очень милый тайский ресторанчик. Принести тебе что-нибудь оттуда?
        - Да. Только не очень острое.
        Она понятия не имела, нравится ей тайская кухня или нет.
        Уилл кивнул и вышел. Через секунду она услышала, как хлопнула входная дверь.
        Синтия распустила волосы и пошла в гардеробную, собираясь одеться. Некоторые платья были ей узки, но ведь Уилл говорил, что она сидела на диете. Она потянулась за вещами большего размера. И тут зазвонил телефон.
        Сначала молодая женщина растерялась, но потом подумала, что звонить могут и ей. Уилл, например. И сняла трубку:
        - Слушаю.
        - Синтия? - спросил мужской голос. Но этот голос принадлежал не Уиллу.
        - Да, я. Кто говорит?
        - Детка, это Найджел.
        Найджел… Это имя не вызвало никаких ассоциаций, хотя, судя по его тону, должно было объяснить ей все. Но он назвал ее «детка», и это ей не понравилось.
        - Извините, я вас не помню. Я попала в авиакатастрофу, и врачи диагностировали амнезию.
        - Амнезию? Боже мой, Синтия, я должен тебя увидеть. За эти недели я чуть с ума не сошел от тревоги. Твой мобильный телефон был отключен. Меня не пускали в больницу, потому что я не член семьи. Мне известно только то, что писали в га зетах. Пожалуйста, скажи, что мы скоро увидимся. Может быть, завтра, пока Уилл будет на работе?
        У Синтии свело желудок. Уилл не вдавался в подробности ее романа, но нетрудно понять, что Найджел и есть ее любовник.
        В голове всплыли слова Уилла: «У тебя есть возможность выбора».
        И она сделала выбор. Синтия явно не была счастлива с Уиллом и не думала, что удар по голове может все изменить, но она хотела попробовать. В данный момент ей было нужно, чтобы Уилл остался. А тот, в телефоне, лишит ее последней надежды.
        - Нет. Извините.
        - Детка, подожди. Я приеду утренним поездом из Бруклина и встречу тебя у кафе.
        - Нет. И, пожалуйста, не звоните больше.
        Она повесила трубку. Телефон тут же опять зазвонил, и на дисплее высветился тот же номер. Синтия не сняла трубку. Наконец телефон перестал трезвонить.
        Она глубоко вздохнула и пошла в гардеробную - одеваться для обеда с Уиллом.
        Глава 3
        Уилл сидел у стола и смотрел невидящими глазами на монитор компьютера. После обеда он ушел работать в свой кабинет - как обычно. Газеты не делаются сами собой, а ему приходилось тратить большую часть дня на непродуктивные, но необходимые деловые встречи. И работать по-настоящему он мог только в эти часы. Многих удивляло, сколько времени он посвящает тому, чтобы держать «Обсервер» на плаву. Но если честно, последние годы кабинет был для него единственным убежищем, позволяющим отвлечься от проблем с Синтией.
        Но сегодня Уилл был не в силах сосредоточиться на работе. Все его мысли занимала Синтия.
        Он наблюдал за ней через стеклянную дверь, отделявшую кабинет от гостиной. Направляясь в ресторанчик, он думал, что между ними все хорошо. Даже лучше, чем хорошо, если вспомнить ее влажную после душа кожу и его реакцию. К счастью, короткая прогулка подействовала как холодный душ, и он смог взять эту реакцию под контроль.
        Но теперь ему казалось, что Синтию опять что-то тревожит. Они ели и непринужденно беседовали. Когда зазвонил телефон, она чуть не упала со стула. А звонила всего лишь Полин. Узнать, как дела. Мать и дочь поговорили немного, а Уилл убрал со стола и ушел в кабинет.
        Он не удивился, когда Синтия рано удалилась в спальню. Она очень устала в первый день вне больницы. И не только физически. Их разговор должен был дать ей пищу для размышлений. Вероятно, он совершил ошибку, выложив всю правду прямо сегодня. Но Синтия настаивала на откровенном разговоре.
        Пожалуй, ему стоит сегодня лечь в гостевой спальне. Так будет лучше.
        В квартире стало тихо, и Уилл смог наконец сосредоточиться на работе. Около полуночи он выключил компьютер. Утром придется встать около шести, но ему этого хватит. Он отоспится в могиле. Или на пенсии. Смотря что наступит раньше.
        На следующее утро Уилл был уже полностью одет и пил кофе на кухне, когда Синтия вышла из спальни с заспанным видом.
        - Доброе утро, - сказала она, протирая глаза.
        Синтия, которую он знал раньше, не позволяла никому, даже жениху, видеть ее без макияжа. Решительно, надо привыкать к новой Синтии. Но очень трудно изменить свое мнение о ней.
        - Доброе утро, - ответил он. - Хочешь кофе?
        - Нет, спасибо. Я попробовала кофе в больнице, и мне не понравилось.
        Уилл придвинул к ней тарелку с намазанными маслом тостами:
        - В буфете есть чай и какао, если хочешь.
        Синтия села и отломила кусочек тоста. Она казалась более спокойной, чем вчера вечером, и Уилл вздохнул с облегчением. Может быть, оставшись одна в квартире, она заново к ней привыкнет?
        - Не хочется уходить сразу после того, как ты встала, но мне пора на работу. Постараюсь не слишком задерживаться.
        - Ты очень много работаешь, - заметила она.
        Уилл пожал плечами, встал и поставил чашку в раковину.
        - Я делаю то, что должен. Помощница по хозяйству придет около полудня, так что ты не будешь одна. Я попросил ее приготовить обед, чтобы нам не надо было выходить. Она хочет приготовить что-нибудь классическое. Думаю, это будет жареное мясо.
        - Прекрасно, - кивнула она, но ее лоб нахмурился.
        - Что-нибудь не так? - спросил Уилл.
        - Мне неловко, что кто-то будет готовить и убирать за мной.
        - Ты быстро привыкнешь к роскоши, особенно когда попробуешь блюда Аниты. У нее дар кулинара. Если тебе что-нибудь потребуется, позвони, - добавил он. - Я оставил на холодильнике список номеров родных и знакомых, на случай, если тебе станет одиноко.
        - Спасибо.
        Синтия встала, чтобы проводить его. Они прошли к входной двери. Уилл взял сумку с ноутбуком:
        - Увидимся вечером.
        Он наклонился, собираясь поцеловать ее на прощание. И увидел, как глаза женщины расширились, а тело напряглось. Уилл сдержался, помахал ей рукой и вышел.
        Спускаясь в лифте, мужчина покачал головой. Какого черта? Он ведет себя так, словно не собирается порвать с ней. Он начинает увлекаться Синтией, то есть вступает в зыбучие пески.
        Надо побыстрее добраться до работы. Там-то он, по крайней мере, знает, что делать.

        Синтия в полной растерянности смотрела на закрывшуюся дверь. Сердце подпрыгнуло в груди, когда она сообразила, что Уилл хочет поцеловать ее. Вечерний поцелуй пробудил в ней желание большего. Уилл не проявлял враждебности после вчерашнего разговора, но речь вряд ли могла идти о чем-то серьезном. Для этого еще слишком рано. А поцелуи только усложнят дело.
        Однако теперь она знала, какими могут быть поцелуи Уилла. Когда Синтия вдохнула запах его одеколона, она порадовалась, что тут нет больничных мониторов, которые уловили бы мгновенное ускорение ритма ее сердца.
        Синтия покачала головой и пошла к себе в комнату одеваться. Она никуда не собиралась идти, но считала, что одеться тем не менее необходимо. В гардеробной молодая женщина выбрала брюки цвета хаки и серовато-розовую блузку с длинными рукавами.
        Потом она вернулась на кухню, поставила кипятиться воду для чая, намазала тост клюквенным джемом. Когда вода вскипела, Синтия приготовила себе чай, взяла тост и пошла в комнату, которую Уилл называл ее кабинетом.
        Вчера она заглянула туда только на минуту, а сегодня решила осмотреть все внимательно. Если она отыщет то, что боится найти, необходимо отделаться от этого раз и навсегда.
        На столе в идеальном порядке были сложены папки и глянцевые журналы. На стенах висели рекламные постеры. Синтия решила, что это постеры, которые создала она: родные рассказывали, что она работала в рекламном агентстве, и работала успешно.
        От вида этих постеров ей стало немного не по себе. Она не представляла себе, какая рыночная стратегия стоит за ними. Ей понравились платья на моделях. И только.
        Теперь, когда она потеряла память, ей надо прежде всего подумать о том, как продолжить карьеру. Особенно учитывая, что Уилл собирается порвать с ней. Правда, он оставил дверь открытой и перебросил мяч на ее сторону, предоставил Синтии самой решать, чего она хочет. Если она действительно ранила его так сильно, как он говорит, он имеет право уйти. Но после вчерашнего разговора с Найджелом Синтия поняла, что хочет попробовать наладить отношения с женихом.
        Но, с другой стороны, не стоит на это рассчитывать. Если она зря понадеется, больно будет ей. От этой мысли Синтии стало грустно.
        И она начала перебирать бумаги. Отчасти, чтобы отвлечься, отчасти в надежде найти что-нибудь, что пробудило бы ее память. Она открывала папки, просматривала материалы. Увы! Они ничего не говорили ей.
        Синтия отложила папки, открыла ящик стола, нашла стопку писем, вынула их и осмотрела. Все адресованы ей. Самые старые присланы больше года назад.
        Она развернула самое первое письмо. Это было любовное послание от Найджела. Настоящее любовное послание, написанное от руки - электронные письма он считал холодными и безликими. Вероятно, она хранила эти улики из сентиментальных соображений.
        Синтия вздохнула и откинулась на спинку кресла. Ей было известно, что у нее был роман, но свидетельства этого смутили ее. Оказывается, у них был самый настоящий роман. Найджел - художник, отчаянно стремившийся получить признание. Они познакомились на какой-то выставке и с тех пор тайно встречались, пользуясь тем, что Уилл целые дни проводил на работе, даже уезжали вместе на выходные под видом деловых поездок.
        Письма оказались романтичнее, чем ожидала Синтия. Судя по всему, они действительно были влюблены друг в друга. Это поразило ее, потому что не соответствовало тому, что ей рассказали о Синтии Демпси. Как могла девушка из высшего общества влюбиться в бедного художника? Ей наверняка было неудобно появляться с ним на публике. Папа и мама, конечно, этого не одобрили бы. Но как можно было любить Найджела и выйти за Уилла? Или она хотела дополнить одного другим?
        Синтии стало нехорошо. Она стремилась узнать свою прошлую жизнь, но теперь не желала о ней вспоминать. Хотела избавиться от прошлого.
        Она сложила письма на столе и стала искать другие свидетельства своей вины. Ее ноутбук и мобильный телефон разбились вместе с самолетом, так что никаких электронных улик не осталось. Ей нужен новый компьютер. И новый мобильный телефон. Она сменит номер, так что Найджел не сможет ей звонить. В одной из папок Синтия нашла несколько поздравлений с Днем святого Валентина и днем рождения. От Уилла не было ни одной открытки. Там же лежали ее фотографии со светловолосым мужчиной, которого она не помнила. От них надо избавиться.
        К приходу помощницы по хозяйству Синтия набрала целую кучу бумаг, которые хотела уничтожить. Она нашла Аниту в гостиной, где та вытирала пыль с каминной полки.
        Камин! Великолепная идея.
        - Мисс Демпси! - Домработница улыбнулась, но Синтия не заметила особой искренности в ее улыбке. - Приятно видеть вас дома. Я постараюсь вам не мешать.
        Похоже, домработница тоже ее недолюбливала. Кто еще?
        - Пожалуйста, зовите меня Синтией. И вы мне вовсе не мешаете. Мне, честно говоря, неудобно сидеть без дела, когда вы работаете.
        Анита не сумела скрыть удивления:
        - Спасибо, мисс Демпси. Все в порядке. Могу я что-нибудь сделать для вас?
        Ну раз уж она спросила…
        - Меня немного познабливает. Хотелось бы прилечь тут и почитать. Могу я попросить вас разжечь камин?

        Субботний день выдался удивительно теплым. Обычно в ноябре люди кутаются в пальто и свитера, случается даже первый снег, но в тот день было почти двадцать градусов тепла. Уилл, как обычно, ушел было в свой кабинет, но, увидев, как Синтия бродит по квартире, не находя себе места, ощутил укол совести.
        До катастрофы он взял за правило с головой уходить в дела, чтобы не иметь дела с Синтией, хотя работать так много было не обязательно. Теперь ему впервые за долгое время хотелось побыть с ней. Слишком сильно хотелось, и он специально задержался в кабинете. Но сидеть там вечно не мог.
        Уилл выключил компьютер и вышел в гостиную. Синтия сидела на диване и читала какой-то роман в бумажной обложке. Раньше он эту книгу не видел.
        - Что ты читаешь?
        - Я купила книгу вчера на углу. Она мне очень нравится.
        Уилл постарался не выказать удивления, потому что Синтия начинала нервничать каждый раз, когда понимала, что делает что-то ей не свойственное. Вообще, чем меньше она будет понимать, насколько изменилась, тем лучше. Новая Синтия была совсем другой, но его это устраивало.
        - Я заметил, что вчера ты топила камин. Сегодня очень тепло. Не хочешь погулять? Пройтись по парку, например?
        Ее лицо просияло, как лицо ребенка, которому дали мороженое. Она отложила книгу, отметив страницу:
        - Мне переодеться?
        До этого вопроса Уилл не замечал, что на ней надето. Если бы заметил, в очередной раз удивился бы: на Синтии были темные джинсы, мягкие сапожки по щиколотку и светло-серый свитер почти до колен со светло-розовым поясом. И розовый браслет на здоровой руке.
        - Розовый, - не удержался он.
        Синтия улыбнулась и провела рукой по поясу:
        - Я решила, что это мой любимый цвет. Тебе нравится?
        Этот пояс Синтия приобрела в прошлом году на благотворительной ярмарке - необходимо было купить хоть что-нибудь. Теперь она, похоже, в восторге от него. Уилл заметил, что ей нравится подбирать детали ансамбля. На нее было приятно смотреть. Волосы распущены и слегка вьются. Лицо свежее. Никакой косметики. Синтия выглядела очень мило.
        Для прогулки по парку ее костюм подходил так же хорошо, как его спортивные брюки и рубашка.
        - Ты в полном порядке, - решительно заявил он. - Но сможешь ли ты гулять в этих сапожках?
        Она встала, попробовала пройтись:
        - Думаю, да. Они очень удобные. А ежедневные прогулки идут мне на пользу.
        Уилл взял в прихожей легкую ветровку и пропустил Синтию вперед. Они спустились на лифте и помахали рукой консьержу, который открыл для них дверь.
        Они быстро добрались до Центрального парка и молча бродили по дорожкам, по лужайкам, которые осень усыпала желтыми, красными, оранжевыми листьями. Уилл любил осень. В Манхэттене это лучшее время года. Жара спадает, приближается День благодарения… Все это дарило ему внутреннее умиротворение. Как будто мир не спеша готовился встретить зиму.
        - Мне нравится осень, - сказала Синтия, с удовольствием ступая по ковру из опавших листьев. - Думаю, это было мое любимое время года. Правда, я не очень помню, что бывает в остальные три времени года, поэтому сейчас мне трудно принимать решения.
        Уилл улыбнулся, взял телефон, который сигналил уже несколько раз с тех пор, как они отправились на прогулку, и стал читать сообщения. Но тут Синтия потянула его за рукав и показала на ближайший ларек:
        - Давай попробуем выяснить, нравятся ли мне хот-доги.
        Уилл положил телефон в карман и пошел за ней к ларьку. Такая простая вещь, как ларек с хот-догами, вызвала у Синтии восторг. И этот восторг был так заразителен, что он с удовольствием купил два хот-дога и два стакана газировки. Они сели на скамейку и принялись уплетать ланч.
        Уилл наполовину одолел хот-дог, когда, взглянув на Синтию, увидел, что она уже съела свой. Значит, хот-доги ей нравились.
        - Хочешь еще?
        - Нет. - Синтия покачала головой и отпила воды. - Одного вполне достаточно. Есть столько разных вещей, которые мне надо попробовать. Я растолстею, если буду слишком усердствовать.
        Уилл заметил, что ее лицо помрачнело. Она задумчиво пила воду, глядя, как с дерева падает листва.
        - О чем ты думаешь? - спросил он.
        Синтия вздохнула и откинулась на спинку скамейки:
        - Какая я никчемная. Возможно, ты уйдешь через несколько недель. Едва ли я смогу вернуться к прежней работе, если моя память не восстановится. Я утратила все навыки. Что же мне делать?
        Ему следовало подумать об этом, пока она лежала в больнице. Хорошо еще, что у нее нет необходимости зарабатывать на жизнь. Другую такая ситуация погубила бы.
        - Ну, сейчас ты ничего не умеешь, но у тебя солидный счет в банке. Ты можешь спокойно жить некоторое время.
        - Я с ума сойду, сидя без дела в этой квартире. Особенно если останусь одна.
        Уилл заметил, как Синтия покосилась на него, когда произносила эти слова. Она не хотела, чтобы он ушел. Да и он, сидя с ней в парке, тоже не хотел уходить.
        - Я говорил с твоим боссом, Эдом. Он понимает ситуацию, и, если ты решишь вернуться, все будет в порядке. К тому же ты всегда можешь работать у твоего отца.
        - И что я там буду делать? Я ничего не понимаю в технике и не хочу получать жалованье в «Демпси корпорейшн» просто потому, что я - дочь хозяина.
        Уилл признал, что это справедливо.
        - Ты можешь позволить себе роскошь попробовать что-нибудь новенькое. Перед тобой целый мир. Чем бы ты хотела заняться? Что тебя интересует?
        Она задумалась на минуту, потом ответила:
        - Одежда. Честно говоря, это единственное, что меня привлекает. Я хочу не просто покупать и носить одежду, а, например, комбинировать ткани по цвету и качеству. Но я не знаю, справлюсь ли.
        Уилл заметил, что Синтия в больнице обращала внимание на то, как люди одеты, делала им комплименты, спрашивала, где они купили ту или иную вещь.
        - А ты не хотела бы заняться моделированием одежды? Или стать стилистом?
        Синтия повернулась к нему. Ее зеленые глаза расширились.
        - А это действительно возможно - моделировать одежду? В больнице я смотрела записи показов модной одежды, и мне было очень интересно. Но может быть, я не способна?
        - Ты ничего не потеряешь, если попробуешь. Мы купим тебе бумагу и цветные карандаши. И посмотрим, что у тебя получится. Тебе не обязательно становиться вторым Версаче, но ты, надеюсь, получишь удовольствие.
        Синтия улыбнулась и обняла Уилла за шею. Он растерялся от этого полного энтузиазма объятия, но не отстранился. Ему захотелось поддержать ее стремление, даже если он не успеет увидеть результаты.
        Уилл обнял ее и привлек к себе. Она уткнулась лицом ему в шею, и он вдохнул запах Синтии - смесь цветочного шампуня и духов. И ее тепло. Он узнал любимые духи Синтии, но что-то в их аромате было иным, удивительно приятным. И его тело откликнулось на эту перемену - вопреки настояниям разума.
        Алекс говорил о втором шансе. От того, чтобы воспользоваться этим шансом, его удерживает только упрямый инстинкт самосохранения. Но женщина, которой Уилл сделал предложение два года назад, внутренне совсем не похожа на женщину, которую он сейчас обнимает, несмотря на внешнее сходство. И, как бы он ни сопротивлялся, она интересует и привлекает его, как не привлекала ни одна другая женщина.
        Надо посмотреть, что будет дальше, хотя бы для удовлетворения собственного любопытства. Он владеет своим сердцем и избежит беды. А если он сможет поддерживать с ней отношения и это удовлетворит Джорджа Демпси? Что ж, это будет очень полезно для дела. Похоже, ситуация беспроигрышная.
        Синтия немного отстранилась и посмотрела на Уилла. Новые перспективы явно радовали ее, но, когда она поймала его взгляд, что-то изменилось. И он тоже ощутил перемену. Ее тянуло к нему так же сильно. Это было ясно уже по тому, как участилось ее дыхание, как слегка раскрылись губы.
        Она хотела, чтобы Уилл ее поцеловал. И он хотел поцеловать Синтию. Хотел узнать, что почувствует при этом. Это просто тест, не больше. И, отдавшись требованию тела и любопытства, мужчина поцеловал женщину. По-настоящему. Дрожь возбуждения пробежала по его позвоночнику, заставила привлечь ее ближе, возжелать большего.
        Синтия прильнула к нему и погладила по щеке. Его язык коснулся ее языка. Ощущения были неожиданными, новыми. Как шелк и мед. Рука, лежавшая на ее бедре, скользнула вверх, лаская бок, прижимаясь сильнее. Она тихонько простонала - нежный женственный звук, вызвавший в его теле первобытную реакцию. Еще никогда поцелуй так не действовал на Уилла.
        Все - от ласки ее руки до легкого прикосновения ресниц к его щеке - заставляло его кровь вскипать. Она была сама сладость, сама невинность. Она отдавалась желанию и подстрекала его к тому же. Ему потребовалась вся воля, чтобы не схватить Синтию в охапку, отнести домой и взять от нее все, что он мог.
        Хотя, вероятно, Уилл осознал бы свою ошибку, пока нес бы ее на руках четыре квартала. Некоторое время они неподвижно сидели, обнявшись, но мозг уже предупреждал его о последствиях необдуманного поступка. Нужно слушаться разума, а не плоти, иначе все пойдет вкривь и вкось.
        Громкий звонок телефона вывел их из транса. Синтия смущенно поправила одежду. Извинившись, Уилл ответил на звонок, но быстро закончил разговор.
        - Давай купим тебе все для рисования, - предложил он. Другие слова казались неуместными.
        Синтия и Уилл покинули парк и направились к ближайшему магазину. На сей раз они шли, взявшись за руки. Он не помнил, когда ходил, держа кого-то за руку. Наверное, еще в школе.
        И с каждым шагом его все сильнее тянуло к обворожительной женщине, которую он отказывался любить.
        Глава 4
        - Синтия, я очень рада, что вы позвонили. Я беспокоилась, как вы приспосабливаетесь к реальной жизни.
        Синтия улыбнулась медсестре Гвен, которая устроилась за столиком напротив нее. Гвен была единственным человеком, с которым она могла поговорить. Анита немедленно замыкалась, как только она пыталась завести разговор, а родные каждый раз уговаривали ее переехать к ним. Даже сестренка Эмма порой поднимала этот вопрос, вероятно, по просьбе матери. Синтии было очень хорошо с Полин. Время от времени они встречались за ланчем, но она не знала, как оправдать надежды, которые мать лелеяла в душе. А с Гвен Синтия познакомилась после катастрофы, и ей приятно было общаться с человеком, который не смотрел на нее так, будто она не в своем уме.
        - Это было интересно. К счастью, я сумела уклониться от встреч со многими людьми. По-моему, они и сами не хотят видеться со мной, пока я в таком состоянии. Но боюсь, это ненадолго. Мама собирается устроить большой прием в честь моего выздоровления. Вчера она заявила, что хочет разослать множество приглашений и нанять оркестр. Я постаралась ее отговорить. Все это слишком пышно, да и ни к чему.
        Гвен улыбнулась и откусила кусочек чизбургера:
        - Ваши родственники растерялись, не знают, как обращаться с вами. Чем скорее они узнают новую Синтию, тем скорее к ней приспособятся. Вы собираетесь возвращаться на работу?
        - Не думаю.
        - Иногда возвращение в прежнюю обстановку оказывается полезным.
        - Может быть, но, мне кажется, это невозможно. Если бы я была, например, хирургом, хотели бы вы, чтобы я оперировала вас, надеясь, что прежний опыт вернется ко мне как по волшебству?
        Гвен наморщила носик:
        - Нет.
        - Я работала в рекламном бизнесе. Это, конечно, не нейрохирургия, но я ничего не помню. И мне это неинтересно.
        - Тогда что вы собираетесь делать? Стать одной из светских дам, которые организуют благотворительные вечера?
        Синтия то ли застонала, то ли засмеялась:
        - О нет. Как раз сейчас я пробую кое-чем заняться.
        - Расскажите, - попросила Гвен и откусила еще кусочек чизбургера.
        Синтия вспомнила, сколько бумаги она извела за выходные, стараясь нарисовать платья разных фасонов. Сначала у нее ничего не получалось. Но потом рисунки стали лучше. Она поборола внутреннее стеснение, и в ее голове одна за другой начали рождаться идеи. Сочетания цветов, которые она выбирала, очень нравились ей. Детали одежды прекрасно сочетались друг с другом. Ей захотелось увидеть какую-нибудь модель не на бумаге, а на вешалке. Может статься, она неплохой художник, но никуда не годная швея.
        - Я пытаюсь моделировать одежду, - сказала Синтия. - Пока это всего лишь наброски, но я стараюсь поступать, как вы мне советовали - слушаться инстинктов. Делать то, что велит сердце.
        - Моделирование одежды? Да ну! И вам это нравится?
        Синтия не смогла сдержать улыбку:
        - Да. Я рисую, рисую, и когда Уилл приходит домой, я поражаюсь, узнав, сколько часов провела за работой.
        - Похоже, вы нашли себя.
        - Мне тоже так кажется. И теперь я хочу купить швейную машинку и постараться сшить что-нибудь.
        - Вам надо бы открыть магазин модной одежды и поучаствовать в Неделе моды, - подзадорила ее Гвен.
        Энтузиазм подруги заставил Синтию рассмеяться.
        - Ну, вы слишком торопитесь. Сначала мне надо научиться вставлять нитку в иголку. Потом, если что-нибудь получится, я буду двигаться дальше. До подиума мне еще далеко.
        - Но вы двигаетесь в верном направлении. Вы строите новую жизнь. Это здорово.
        У Синтии потеплело на душе. Уилл поддерживал ее, но она спрашивала себя: не говорит ли в нем чувство долга? Мать делала вид, что ей интересно, но было видно, что Полин надеется превратить дочь в такую же светскую даму, как она сама, или что Синтия, по крайней мере, начнет работать в «Демпси корпорейшн». Очень важно, что Гвен поддержала ее выбор.
        - Да, здорово, - вздохнула Синтия. - Только мне хотелось бы, чтобы и все остальное шло так же хорошо.
        - Например? - спросила Гвен, озабоченно хмурясь.
        - Например, Уилл и я. - У нее опустились плечи. Она не понимала Уилла. То он говорит о том, как она будет жить, когда они расстанутся, то целует ее на скамейке в парке и гуляет с ней за руку. Это недобрый знак. - Я не знаю, что происходит между нами. Иногда он кажется далеким.
        Синтия учитывала, что не должна говорить никому, даже Гвен, ни о разрыве помолвки, ни о Найджеле, который опять звонил сегодня, когда Уилл ушел на работу. Она хотела было сообщить о звонке Уиллу, но это напомнило бы о прошлом, которое они решили забыть. А Найджел рано или поздно перестанет звонить.
        - Может быть, ему трудно привыкнуть к тому, что вы изменились, - предположила Гвен. - Он как будто оказался рядом с другим человеком. В хорошую сторону вы изменились или нет, все равно. Ему надо привыкнуть.
        Синтия посмотрела на свой наполовину съеденный чизбургер (она обнаружила, что чизбургеры ей нравятся) и кивнула. Гвен права: Уиллу, должно быть, так же тяжело, как и ей. В нем борются желание быть с ней и обида. И трудно сказать, что победит. Они пришли из парка держась за руки, но потом он сразу скрылся в кабинете.
        - Между вами что-нибудь было после того, как вы вернулись домой? - поинтересовалась медсестра.
        - Поцеловались один раз, - сказала Синтия и покраснела, как школьница.
        - Это уже кое-что. Если бы вы ему не нравились, он не стал бы вас целовать.
        - Но с тех пор больше ничего не было.
        Гвен отпила глоток сока и пожала плечами:
        - Я бы не стала тревожиться. Может быть, он ждет, когда вы окончательно поправитесь. Или занят делами компании. Но позвольте спросить: вы хотите, чтобы что-нибудь было?
        Синтия нахмурилась:
        - Что вы имеете в виду?
        - Вы были с ним много лет, вы сами его выбрали, но для новой Синтии он стал чужим. Что, если бы вы просто встретились с Уиллом на улице? Понравился бы он вам?
        Синтия постаралась представить себе, что встретилась с Уиллом в другой вселенной и они раньше не знали друг друга. Воображаемый Уилл улыбнулся ей, и она тут же утонула в его серо-голубых глазах. Его могучей ауре трудно сопротивляться, даже в фантазиях.
        Она ощутила прилив вожделения. Да, ее тянет к Уиллу. Да, она не может вспомнить прошлое, но ее вкус в том, что касается мужчин, явно остался прежним.
        Вопрос в том, может ли она позволить себе влюбиться в него. Он предложил ей подумать об этом. И она подумала. Синтия хотела дать им еще один шанс, но не доверяла самой себе. Она не знала, на что способна. И не хотела заставить Уилла снова страдать. Но игнорировать такого мужчину невозможно.
        - Думаю, мне в любом случае было бы трудно им не увлечься, - заключила она.
        - Тогда почему вы сопротивляетесь? Самое трудное позади. Вы поймали одного из лучших мужчин Манхэттена. Что бы ни было в прошлом, я не вижу, почему бы вам не насладиться отношениями с ним.
        Синтия могла бы перечислить дюжину «против». И только одно «за». К сожалению, это одно перевешивало дюжину.
        Она желала Уилла. Очень сильно.
        И - правильно это или неправильно - она готова была сделать все, чтобы заново построить отношения с ним. Удержать его.

        Джордж Демпси сидел напротив Уилла. На столе между ними лежали документы. Юристы подготовили все, что нужно, для совместной работы. Мелкие вопросы можно уладить потом, по ходу дела.
        Однако Уилл видел, что они, к сожалению, сегодня не продвинутся далеко. У будущего тестя на уме было другое.
        - Меня беспокоит Синтия, - сказал он, безразлично глядя на контракт.
        - Врачи говорят, что процесс выздоровления идет хорошо.
        - Меня волнует не ее лицо, - буркнул Джордж, отодвигая бумаги, - а ее голова. Полин говорит, что она не хочет возвращаться в агентство и не желает работать у меня.
        - Электроника не интересует ее так сильно, как вас. И никогда не интересовала. Почему сейчас что-то должно измениться?
        - Потому, наверное, что изменилось все остальное. Она целыми днями возится с платьями. Я не узнаю собственную дочь.
        - Она вас тоже не узнает.
        Джордж сердито нахмурил брови:
        - Не шути с этим. Меня беспокоит ее эмоциональное здоровье. И, если честно, меня беспокоит свадьба.
        В голове Уилла зазвонили тревожные колокольчики. Только он, Синтия и Алекс знали о разрыве помолвки. Идея начать сначала нравилась им, но все было неопределенно. Поцелуй в парке был потрясающим, и даже больше. Это-то и тревожило Уилла. Они могли продвинуться вперед слишком быстро. А потом все полетит в пропасть прежде, чем успеют высохнуть чернила на контракте. Уилл попытался сделать шаг назад, несколько дней держался подальше от Синтии. Он заказал для нее подарок, планировал повести ее вечером в ресторан, но предсказать будущее не мог. Документы на столе не будут стоить и ломаного гроша, если Джордж решит, что их отношения идут к концу.
        - Устраивать свадьбу в мае слишком рано, - осторожно произнес он. - Возможно, ей потребуется больше времени, чтобы прийти в себя.
        Джордж перегнулся через стол и вперил в Уилла стальной взгляд:
        - А как насчет тебя? Собираешься переиграть?
        Уилла до сих пор шокировала резкость этого человека.
        - Почему вы так говорите?
        - Вы двое уже не такие голубки, как были когда-то. Я еще до катастрофы почувствовал неладное. Не хочется думать, что ты негодяй и бросишь ее после того, что случилось.
        - Я не собираюсь бросать Синтию в таком состоянии. Но любые отношения могут распасться, даже если вы этого не хотите.
        Джордж лукаво посмотрел на Уилла:
        - Ты знаешь, что я предпочитаю работать с членами семьи. Они не всадят тебе нож в спину, чтобы доставить удовольствие акционерам. Если у тебя есть сомнения, лучше скажи о них прямо сейчас, пока мы не подписали бумаги.
        - Мистер Демпси, электронное чтение - перспективный проект, выгодный обеим компаниям. «Обсервер» - тоже семейное дело. Мы работаем в этом бизнесе шестьдесят лет. Мне понятны ваши сомнения, но знайте: будет свадьба или нет, мы искренне заинтересованы в успехе «Демпси корпорейшн».
        Старый ястреб смотрел на него и видел искренность, которая, как надеялся Уилл, была написана на его лице. Казалось, Джордж был удовлетворен. Пока, по крайней мере.
        - Лучше бы это была правда. И еще одно, Тейлор.
        Уилл не без опаски спросил:
        - Да?
        - Я много кого знаю в этом городе. Бизнес бизнесом, но, если ты обидишь мою девочку, я сделаю все, чтобы уничтожить твою газету.
        Уилл проглотил ком в горле и кивнул.

* * *
        Когда Синтия после ланча с Гвен вернулась к себе, ее подозвал консьерж:
        - Мисс Демпси!
        - Добрый день, Келвин. Как поживаете?
        Келвин улыбнулся, и улыбка его была искренней, чего Синтия прежде не замечала.
        - Спасибо, мисс Демпси, все в порядке. У меня тут для вас посылка. Тяжелая. Если хотите, вам доставят ее в квартиру.
        - Это было бы замечательно. Спасибо.
        Она направилась к себе, и через несколько минут Роналд, другой консьерж, принес большую белую коробку.
        - О боже! - воскликнула Синтия, впуская его. - Пожалуйста, поставьте ее на стол.
        Когда Роналд, получив чаевые, ушел, молодая женщина занялась коробкой. Взяв ножницы, она разрезала веревку и сняла крышку.
        И увидела дорогую большую швейную машинку. Синтия не смогла вынуть ее из коробки и только любовалась ею. К машинке прилагалась инструкция для пользователя. До прихода Уилла оставалось время. Она достала инструкцию и принялась изучать.
        Синтия как раз кончала читать инструкцию, когда услышала, что Уилл открывает входную дверь. Вскочив с дивана, она бросилась ему навстречу. Он взглянул на нее, а потом прошел на кухню, где стояла коробка:
        - Подарок доставили, как я вижу.
        - Да! - воскликнула она. - Ты купил ее мне? Она замечательная!
        - Я купил ее сегодня утром. Меня заверили, что это последняя модель.
        Синтия, не колеблясь, крепко обняла его и поцеловала. Она хотела просто поблагодарить Уилла, но, когда ее губы коснулись его губ, планы изменились. Уилл обхватил ее за талию и привлек к себе. Он старался не приближаться к Синтии с тех пор, как поцеловал ее в парке. Она думала даже, что неинтересна ему. Но ее сомнения рассеялись, когда его губы впились в ее губы, а пальцы - в ее плоть.
        Как хорошо в его объятиях. Как… правильно… В отличие от всего остального. Молодой женщине часто казалось, что она вселилась в чужое тело, украла жизнь и внешность Синтии Демпси. Все было ненормально, нереально. Кроме дизайна одежды и Уилла. Да, да. Попробовать с Уиллом еще раз - верное решение.
        Наконец она слегка отстранилась:
        - Спасибо.
        - Всегда пожалуйста, - сказал он, лукаво улыбаясь. - Если бы я знал, что ты так обрадуешься, то купил бы ее два года назад.
        Синтия смущенно улыбнулась.
        - Я… я читаю, как пользоваться машинкой, - с трудом выговорила она.
        Он выпустил ее из своих объятий и отступил на пару шагов:
        - Уже?
        Этого оказалось достаточно, чтобы ее мысли прояснились и вернулись к машинке.
        - Да. Думаю, завтра утром я попробую на ней работать. Как ты думаешь, можем мы отправиться в маленькую экспедицию? Мне бы хотелось приобрести нитки, ткани, пуговицы.
        Уилл поставил сумку с ноутбуком на пол и снял пиджак:
        - Конечно. Я собирался повести тебя сегодня пообедать. По дороге зайдем в магазин тканей. Я только переоденусь.
        Синтия собралась быстро. Ей откуда-то было известно, что большинство магазинов тканей закрывается рано. Они вышли из дома, Уилл остановил такси, и они поехали в супермаркет. Старомодный лифт доставил их на третий этаж, и Синтия вошла в отдел тканей как в святилище. Уилл ждал ее у выхода.
        Через полчаса она появилась, сияя, с набитой сумкой.
        Все было здорово. Судьба захлопнула двери в прошлое, но перед ней открывался новый мир.
        - Ты скупила весь магазин? - поинтересовался Уилл, подталкивая ее к выходу.
        - Пока не весь. На следующей неделе, может быть.
        - Хорошо иметь перед собой цель, - заметил он со смехом. - Ты созрела для обеда?
        - Да, - ответила Синтия.
        Время ланча давно прошло, но она так увлеклась швейной машинкой, что не заметила, как проголодалась.
        - Тут недалеко есть уютный ресторанчик. Ты не против?
        - Звучит заманчиво.
        В ресторане Синтия тут же решила, что ее одежда слишком проста. Стены зала были обшиты деревянными панелями, на столах, накрытых темно-вишневыми скатертями, лежали аккуратно сложенные белые салфетки. Ее брюки и свитер никак не подходили ко всей этой роскоши. Уиллу пришлось подтолкнуть ее.
        - Здесь слишком красиво, - прошептала она.
        - Ты в полном порядке, - заверил ее Уилл и подошел к официанту. - Столик на двоих, пожалуйста.
        Столик им предоставили в уютном алькове, отделенном от остального зала. Официант явно решил, что у них свидание. Но Синтия так не считала. По крайней мере, пока Уилл смотрел на свой телефон, а не в меню.
        - Хотите попробовать что-то из нашей коллекции вин? - спросил официант.
        Уилл отложил телефон и вопросительно взглянул на нее. Синтии говорили, что раньше она любила вино, но сейчас ей хотелось выпить большой стакан диетической колы. Она так и сказала.
        Он кивнул:
        - Пожалуйста, колу для дамы и мерло для меня.
        Когда официант ушел, Синтия постаралась сосредоточиться на меню. Она с удовольствием попробовала бы почти все. Кроме брюссельской капусты. Наконец она остановилась на мясе и морепродуктах.
        Когда официант принял заказ и они остались вдвоем, Синтия поняла, как романтичен этот ресторан, особенно их маленький альков. В зале пылал огромный камин. Отблески пламени золотили стены, отражались в глазах Уилла, смотревших на нее с напряженным вниманием. Пляшущие тени падали на его лицо и волосы.
        Синтия прерывисто вздохнула и облизала губы кончиком языка. Его взгляд на секунду коснулся ее губ, потом вернулся к глазам. Она представила себе, что будет, если ее груди прильнут к его стальной груди.
        - Здесь очень мило, - сказала она и отпила глоток колы, чтобы увлажнить пересохшее горло.
        - Да, - согласился Уилл и откинулся на спинку кресла. - Хорошо, что мы сюда зашли.
        - Как дела на работе? - спросила Синтия. Она отчаянно искала тему для разговора, которая избавила бы ее от желания прикоснуться к Уиллу.
        - Работы много, как всегда, - ответил он. - Между прочим, я сегодня видел твоего отца.
        Синтия тут же остыла.
        - Да, мама говорила, что он собирался встретиться с тобой. Как он?
        - Хорошо. Мы обсуждали детали работы над совместным проектом. Весной его можно будет запустить.
        - В чем суть проекта?
        - Компания твоего отца сумела создать сенсорный экран, настолько тонкий и дешевый, что вскоре он будет у всех и каждого. Мы надеемся продавать его вместе с долговременной подпиской на нашу газету.
        - У твоей газеты проблемы?
        - Пока нет - в отличие от многих других газет. Дело в Интернете. Несколько лет назад я открыл подписку на электронную версию «Обсервера», но, мне кажется, электронная книга - следующая ступень. И я хочу, чтобы наши компании оказались впереди всех. Хочу перебраться на новый уровень. За это я борюсь многие годы.
        Синтия кивнула, хотя не очень понимала, о чем, собственно, идет речь. Ей нравилось держать в руках книгу. Вероятно, она далеко не сразу согласится заменить книгу электронным устройством. Но проект сулит выгоды обеим компаниям.
        - Из-за этого мы собирались пожениться? - неожиданно поинтересовалась она.
        Рука Уилла с бокалом застыла на полпути.
        - Я не из-за этого сделал тебе предложение. Нет.
        - Но из-за этого ты терпел меня, хотя со мной было трудно?
        - У нас обоих имелись причины вступить в брак, пусть не всегда разумные.
        - Мне кажется, вам с Джорджем выгодно работать вместе. Почему для подписания договора мы должны были пожениться?
        - Все это не так, - возразил Уилл. - Предложение выйти за меня замуж не имело никакого отношения к делам. Это произошло потом. Еще один стимул быть с тобой, когда нам стало трудно, как ты выразилась. Твой отец предпочитает семейный бизнес. Разрывая помолвку, я понимал, что проект погибнет, как только Джордж об этом узнает.
        - Если у нас не получится начать сначала, это нанесет вред твоей компании?
        - Нет. Но и пользы тоже не будет.
        - Я могла бы поговорить с отцом. Скажу, что мы расстались по моей вине.
        - Это очень любезное предложение, но я пока что не нуждаюсь в твоем героизме.
        Уилл наклонился над столом и взял ее за руку. Тепло его прикосновения подействовало на Синтию как горячий душ. Ей хотелось закрыть глаза и забыться, отдаться этому прикосновению.
        - Почему ты думаешь, что у нас ничего не получится? - спросил он с дьявольской улыбкой, которая почти заставила ее поверить, что все будет хорошо.
        Почти.
        Глава 5
        - Уилл, ты поцеловал ее?
        Удивленный возглас Алекса наверняка был слышен за стенами кабинета.
        - Потише, пожалуйста. Мой администратор - король сплетников. - Уилл встал и плотно закрыл дверь.
        - Нет ничего страшного в том, что ты поцеловал свою невесту. О чем тут сплетничать?
        - Ну, начнем с того, что Синтия уже не моя невеста.
        - Да, но кто об этом знает? Когда мы говорили в последний раз, ты был совершенно уверен, что уйдешь, как только она встанет на ноги. Что-то изменилось?
        Уилл откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы на затылке:
        - Ничего. И все.
        - Я так и знал.
        Уиллу не понравилось замечание, но он и так потратил слишком много сил на отрицание того, что увлекся Синтией.
        - Ни одна женщина меня так не волновала, - признался он.
        - Значит, ты остаешься?
        - Нет. Да. Пока. Даже если она завтра превратится в бешеную кошку, я буду ее гладить, пока она не поправится. Мы договорились начать сначала, и смотри, что произошло. Но у меня еще есть сомнения. А это сулит неприятности в будущем.
        - Тогда почему ты поцеловал ее?
        Уилл вздохнул:
        - Потому что хотел этого. Честно говоря, у меня уже давно пропало желание целовать ее. И вдруг между нами возникла химия. Меня будто ударяет током каждый раз, как я к ней подхожу. Раньше такого не было. Рядом со мной совсем другая женщина. Нежная, добрая, ласковая. Она заводит меня, Алекс.
        Светлая бровь приятеля подскочила вверх.
        - Синтия заводит?
        - Даже больше. Теперь, когда она освоилась, из нее бьет ключом энергия, радость. Мне нравится быть с Синтией. Я радуюсь, когда радуется она. Я купил эту чертову швейную машинку.
        - Что? Зачем?
        - Потому что я решил, что ей будет приятно, и оказался прав. Она выбросила всю рекламную макулатуру и увлеклась дизайном одежды.
        - Она собирается заняться этим?
        - Думаю, да. Синтия не очень хочет возвращаться в рекламное агентство. Дизайн ее вдохновляет. И она счастлива.
        Алекс кивнул:
        - А ты счастлив, что она счастлива. В чем же проблема?
        - Все это ненормально! - крикнул Уилл и стукнул кулаком по столу. - Я хотел одного - уйти от нее, а Синтия мне не позволяет. Я иногда спрашиваю себя, не делает ли она это нарочно. Когда я порывал с ней, она настаивала, что мы можем прийти к соглашению. Ей хотелось избежать проблем, связанных с разрывом помолвки. Она даже не сняла кольцо. Сказала, что мы поговорим, когда она вернется. Что, если она разыгрывает эту мелодраму, чтобы заставить меня остаться?
        - Ты хочешь сказать - симулирует амнезию?
        - Я бы не удивился. Я не доверял ей тогда и не уверен, что могу доверять сейчас. Она обманывала меня больше года.
        - Она едва не погибла. Даже Синтии не мог прийти в голову такой план.
        Уилл хмуро смотрел на Алекса. Он знал, что его друг прав. Это просто паранойя. Недоверие к Синтии в прошлом мешает ему правильно оценивать настоящее. Конечно, она не способна инсценировать все это, но ему почему-то проще относиться к ней с подозрением.
        - Черт меня подери! До чего же я запутался! - воскликнул он.
        Алекс встал и подошел к маленькому бару, где Уилл хранил запас виски и содовой.
        - Хочешь выпить?
        - Нет, - ответил Уилл. - Но ты пей.
        Алекс налил себе немного виски и подошел к окну, откуда открывался вид на бетонное море Нью-Йорка:
        - Думаю, ты смотришь на вещи с неверной точки зрения.
        - Просвети меня.
        - Ты предложил Синтии начать с чистого листа, но старая история все еще вертится у тебя в голове. Давай попробуем вырвать страницу из книги. Забудь свое прошлое с Синтией. Забудь о сотрудничестве с «Демпси корпорейшн». Забудь даже о том, что вы были помолвлены.
        Уилл недоверчиво уставился на друга:
        - Ну предположим.
        - А теперь, - продолжал Алекс, - задай себе один простой вопрос: ты ее хочешь?
        Кто-кто, а Алекс умеет свести ситуацию к естественным потребностям. Но в этом есть смысл. Хочет ли он Синтию? Учитывая, что его кровь закипает от ее смеха? Что он часами сидит в кабинете, боясь совершить какую-нибудь глупость?
        - Да.
        - Что ты делаешь, если чего-нибудь хочешь?
        - Я это получаю.
        Алекс покачал головой:
        - Ты не просто получаешь. Ты добиваешься. Когда ты хотел стать капитаном студенческой команды, то старался как никто другой. Синтия может заполучить любого мужчину. Но ты заставил ее влюбиться в тебя. Ты умеешь решать проблемы. Пойдем дальше. Похоже, ты интересуешь ее, а она - тебя. Так в чем же дело?
        - Все не так просто. Старые препоны остаются. Я живу не в пустоте.
        - Да, но кому будет плохо, если вы попробуете устроить экзамен этим вашим новым отношениям?
        Уилл знал, что плохо может быть только ему, но он этого не допустит. Синтия способна завладеть его мыслями и сердцем, но он не позволит ей проникнуть слишком глубоко. Он не перенес травму головы и не забыл, на что способна эта женщина. Если ему удастся сохранить сердце нетронутым, это будет полезно для дела, и он, возможно, с удовольствием будет приходить по вечерам домой.
        - Никому, - признал он.
        Алекс отпил виски и лукаво улыбнулся:
        - Дружище, это, конечно, твое дело, но я бы попробовал. Иди домой и заставь ее снять трусики. И наслаждайся ею, доколе сможешь. Если она все вспомнит и вы опять возненавидите друг друга - что ж, ты уйдешь. Ты не потеряешь ничего, кроме того, что потерял до катастрофы.
        - А если она не поправится?
        - Тогда вы будете жить долго и счастливо. Все просто.
        Все было непросто, но Уилл получил пищу для размышлений. Он встал и налил себе немного виски.
        Алекс прав. Уилл сказал Синтии, что простил ее, но в душе он сомневался. Надо насладиться этой женщиной, даже если нельзя позволить себе любить ее. Рано или поздно что-нибудь разрушит то, что у них есть. Значит, следует воспользоваться возможностью.

        Синтия закончила строчить последний шов и оборвала нитку. Потом вывернула платье налицо и встряхнула. Она работала несколько дней - и вот первое платье готово. Она внимательно осмотрела плоды своих трудов и улыбнулась. Неплохо.
        Синтия начала с модели, которая нравилась ей больше всего. Платье чем-то напоминало стиль пятидесятых годов прошлого века. Без рукавов, с круглым воротником и поясом. Юбка клеш словно выплескивалась из обтягивающего корсажа и заканчивалась чуть ниже колена. Синтия даже думала о нижней юбке, но предпочла подождать, когда платье будет готово, и тогда решить, нужна ли она.
        Розовые и малиновые тона придавали платью дополнительную пышность и блеск. Привлекательно, мило и совершенно не похоже на то, что она видела на улицах.
        А теперь решающий экзамен. Она надела платье, посмотрела в большое зеркало и осталась довольна. Платье сидело идеально, красиво облегая фигуру.
        Однако к нему непременно требовались туфли на высоких каблуках. Синтия нашла в одной из коробок подходящие туфли, надела их и пошла в гостиную, чтобы как следует рассмотреть себя.
        Протяжный свист заставил ее резко повернуться.
        Уилл стоял в дверях. Его глаза выражали откровенный восторг. Он вбирал ее в себя, всю целиком, но, она не сомневалась, отнюдь не из-за успехов в шитье. Он улыбнулся и закрыл за собой дверь.
        - Вы только посмотрите на нее, - сказал Уилл.
        - Тебе нравится? - спросила Синтия и покрутилась перед ним.
        - Да, - ответил он и сглотнул. - Кажется, я никогда не видел ничего подобного.
        - Я закончила его буквально минуту назад.
        Брови Уилла подскочили вверх.
        - Ты хочешь сказать, что сама его сшила?
        - Ну да. Это мое первое платье. Пройма немного не получилась, но я быстро научусь.
        - Ты меньше чем за три дня прошла путь от первого знакомства со швейной машинкой до создания платья, которое можно смело показывать на подиуме? Моей сестре понадобилось две недели только на то, чтобы понять, как работает швейная машинка. А ее первое платье напоминало картофелину.
        Синтия кивнула. Поначалу у нее были те же проблемы. К счастью, Уилл купил машинку, которая практически шила сама. К тому же она внимательно прочитала инструкцию и быстро поняла, как что работает. Раскроить и сложить вместе детали платья тоже оказалось несложно. Словно она занималась этим всю жизнь. И если честно, это встревожило бы ее, если бы не радость удачи.
        - Наверное, я была права, что слушалась своих инстинктов. Мне очень хочется сделать еще что-нибудь. Я даже собираюсь сшить платье для праздника.
        Уилл снял пиджак и бросил его на подлокотник дивана:
        - Ах да, прием, который устраивает твоя мать. Все в городе о нем говорят. Правильно выбери фасон и, возможно, попадешь на обложки всех светских журналов Манхэттена.
        Синтия замерла. Ее губы чуть-чуть приоткрылись. Об этом она не подумала. На приеме будут журналисты. Фотографы. Если она действительно хочет стать дизайнером, нельзя упускать такой шанс.
        А если ее поднимут на смех и ей придется работать в компании отца? Кто она такая, чтобы за один день стать первоклассным модельером? У нее нет знаний, нет опыта. Немного поработать карандашом и ножницами - не значит сделать карьеру.
        - Может, стоит поискать что-нибудь в моей гардеробной? - спросила она.
        - Нет, - ответил Уилл, подходя к ней. - Нельзя появляться в том, в чем тебя уже видели. Ты должна либо купить новое платье, либо сшить. И, я считаю, стоит его сшить. Пусть все видят, что Синтия Демпси вернулась и стала еще прекраснее и наряднее, чем прежде.
        Синтия покраснела от комплимента и опустила глаза:
        - Ты просто хочешь быть любезным.
        - Нет, - сказал Уилл, подходя к ней вплотную и обнимая за талию, красиво очерченную новым платьем. Его пальцы нежно погладили Синтию, и жар разлился по ее жилам. Во рту пересохло, груди напряглись от желания прижаться к его стальной груди.
        Уилл наклонился к ней, и она порадовалась, что надела туфли на высоких каблуках. Теперь они были равны - губы к губам, грудь к груди.
        - Кажется, у меня появился первый поклонник, - пробормотала она хриплым от желания голосом.
        - Конечно.
        Уилл стал целовать ее с неудержимой страстью. Синтия с восторгом приняла поцелуй. Раньше в его ласках ощущалось сомнение. Сейчас все барьеры рухнули. Его губы завладели ее губами, руки скользили по телу Синтии, словно заново узнавая ее. Она обняла Уилла за шею, прижалась к его груди.
        Уилл застонал от наслаждения. Он потихоньку вел Синтию вдоль стены гостиной и ласкал губами ее лицо - очень осторожно, - помня о перенесенных операциях. Потом положил руку ей на шею, затем через ткань платья дотронулся до набухшего соска.
        Синтия охнула. Наслаждение охватило ее. Она приподняла одну ногу, коснулась коленом его бедра. Уилл прижал ее к себе, и она не смогла сдержать возглас восторга. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного, и ее тело содрогалось от силы ощущений.
        Уилл продолжал целовать ее шею, а его пальцы осторожно расстегивали пуговицы корсажа. Прежде чем Синтия поняла, что происходит, верх ее платья соскользнул с плеч. Их разделяло теперь лишь тонкое кружево бюстгальтера.
        У Синтии перехватило дыхание, когда губы Уилла спустились в ложбинку между ее грудями. Он отбросил бюстгальтер, обхватил губами сосок, и ее горло исторгло стон наслаждения.
        - Уилл, пожалуйста, - прошептала Синтия. Он чуть-чуть отстранился и спросил:
        - Что? Чего ты хочешь?
        - Тебя, - с трудом выговорила она. И в этот момент зазвонил телефон. Она готова была разбить его глупый мобильный телефон о стену, но звонил стационарный телефон. На дисплее высветился номер, который Синтия меньше всего хотела видеть. Она не могла скрыть ужаса, не могла сделать вид, что не знает, чей это номер.
        Взглянув на Уилла, молодая женщина поняла, что ему этот номер тоже знаком. Его челюсти сжались, щеки покраснели от гнева.
        Он повернулся, не говоря ни слова, и ушел, захлопнув за собой входную дверь.
        Синтия в полном отчаянии прислонилась к стене и закрыла лицо руками. Телефон продолжал звонить. Она схватила его и швырнула в стену. С жалобным звоном телефон разбился и замолчал. Но беда уже случилась.
        Найджел позвонил опять, и Уилл понял, кто звонит.
        Глава 6
        Когда Уилл в первый раз посмотрел на часы, было больше десяти. Он бродил по городу, стараясь решить, что же ему теперь делать. Холодный ночной воздух щипал щеки, заставлял глубже прятать руки в карманы, но он едва замечал все это - его мысли были заняты другим. Да, он заслужил наказания за свою глупость.
        Он едва не зашел слишком далеко. Послушался дурацкого совета Алекса и дал волю чувствам. И что? Любовник опять звонит ей.
        Это бы еще ничего. Синтия не может заставить его не звонить. Но Уилл надеялся, что она не узнает высветившийся на дисплее номер.
        Однако она пришла в ужас. Это было видно по ее лицу. Синтия точно знала, кто звонит. В тот момент его грудь сжалась так сильно, что он едва мог дышать.
        Она не помнила родителей и друзей. Уилл казался ей незнакомым человеком. Синтия не знала, нравятся ли ей хот-доги, но любовника она не забыла. Он был прав, не доверяя ей. Женщина, которая предала его, не исчезла.
        Уилл увидел пустую скамейку и сел, чтобы дать отдых уставшим ногам. Обувь, которую он носил на работе, не очень подходила для долгих прогулок. Черт, на нем все еще деловой костюм. Кроме пиджака. Он выскочил на улицу, не сообразив, как там холодно. Он не поел. Даже не проверил свой телефон, хотя тот звонил несколько раз.
        Считалось, что авиакатастрофа дала им еще один шанс. Что ее любовник и все остальное осталось в прошлом. Но едва Уилл решил воспользоваться этим шансом, Синтия все погубила. Ночная прогулка по Манхэттену ничего не изменит. Разве только поможет прояснить мысли.
        Уилл вскочил на ноги и направился домой самым коротким путем. В квартире было темно. Только в прихожей Синтия оставила свет. Он вошел в гостиную, повернул выключатель и увидел разбитый телефон.
        Уилл направился в спальню. Он не заходил туда с того дня, как Синтия вернулась из больницы.
        Свет из коридора упал на кровать. Он с трудом различил свернувшуюся под одеялом маленькую фигурку.
        Уилл зажег ночник.
        Синтия лежала, подтянув колени к груди, сжимая в руке носовой платок. Другой платок, совсем мокрый, валялся на ночном столике. На ее щеках он увидел следы слез. Она переживала сильнее, чем он предполагал.
        - Синтия, - позвал Уилл тихонько, чтобы не испугать ее.
        Она что-то пробормотала, выпрямилась, открыла глаза и вперила в него взгляд. Ее зрачки расширились, и она села, хотя, судя по всему, еще не вполне проснулась.
        Уилл опустился на край кровати:
        - Почему Найджел опять звонит тебе?
        Его голос звучал бесстрастно:
        - Я не знаю. Впервые он позвонил в тот вечер, когда я вернулась из больницы. Ты как раз ходил за обедом. Он говорил так, будто я знаю, кто он, но я не знала. Но очень скоро я поняла. - Она покачала головой и посмотрела на платок, который мяла в руке. - Он требовал, чтобы я встретилась с ним.
        Синтия посмотрела на Уилла. Крупные слезы стояли в ее глазах. Когда он увидел эти слезы, ему показалось, что его ударили кулаком в живот. Уиллу захотелось приласкать ее, успокоить, но он этого не сделал. У него было достаточно оснований думать, что это новая тактика Синтии.
        - Я не могла исправить то, что уже сделала, - продолжала она, - но не желала повторять это. Я сказала ему, что не встречусь с ним, и попросила больше не звонить.
        Уилл сжал кулаки. Он хотел верить Синтии, но в свое время услышал от нее слишком много лживых слов.
        - Почему ты ничего не сказала мне? Я думал, мы начинаем с чистого листа и будем честны друг с другом.
        - Я не хотела вновь вытаскивать прошлое. И он действительно долго не звонил. Потом начал звонить опять, но я не брала трубку.
        - Я не знаю, можно ли верить тебе.
        Она откинула одеяло и села рядом с Уиллом. На ней была темно-синяя пижама, которая мало что говорила воображению. Тем не менее его тело напряглось от ощущения ее близости, от ее запаха. Ему стало трудно сосредоточиться. Уилл ненавидел себя за то, что даже сейчас, презирая Синтию, он желает ее. Но он не отстранился.
        - У тебя нет причин верить мне, - продолжала она. - А у меня нет причин верить тебе. Мы - чужие друг другу. Но я хочу большего. Хочу, чтобы у нас все получилось. И у меня нет другого способа тебя убедить. - Синтия сняла кольцо. Секунду она смотрела, как оно блестит в свете ночника, потом протянула его Уиллу. - Оно не мое. Ты дал его другой женщине. Это символ нашего прошлого. - Она разжала его кулак и положила кольцо ему на ладонь. - Я знаю, ты боишься, что однажды я проснусь и опять стану прежней. Даже если память завтра вернется ко мне, клянусь, что не стану вновь той, кем была.
        Уилл с самого начала знал, что возвращение памяти убьет их отношения. Это был последний барьер, последнее, что не позволяло ему подойти к Синтии слишком близко. Но она разрушила этот барьер. И теперь он беззащитен перед ней и их новыми возможностями.
        - Давай попробуем построить новые отношения из обломков прошлого, - предложила Синтия. - Мы можем ходить на свидания, узнавать друг друга заново. Пусть все, включая моего отца, считают, что мы помолвлены. И когда ты захочешь - если захочешь - вернуть мне кольцо, что ж, хорошо.

        Синтия искала на лице Уилла какой-нибудь знак того, что она не останется одинокой и бездомной, что ей не придется уйти, волоча за собой по улице двести коробок с обувью, но он оставался бесстрастным. Она облегченно вздохнула только тогда, когда он слегка пожал ей руку.
        - Договорились, - согласился Уилл, хотя на его лице еще не разгладились морщины.
        То, что она вернула кольцо, свидетельствовало о ее искреннем желании наладить отношения. Она надеялась, что со временем у них появятся новые воспоминания и они затмят прежние. Это будет медленный процесс, но она будет двигаться шаг за шагом в нужном направлении.
        - Я хочу узнать тебя, - сказала она, лукаво улыбаясь и, как школьница, толкая его. - То, что я уже узнала, мне нравится.
        Выражение его лица смягчилось. Он тоже улыбнулся.
        - Я уже давно не ходил на свидания, - признался Уилл. - Я могу быть немного неуклюжим.
        - Это ничего, - ответила она, пожимая плечами. - Я вообще не помню, как ходила на свидания. Так что тебе легко будет произвести на меня впечатление.
        - Я рад, что ты не ждешь слишком многого. - Он осторожно поцеловал ее в губы. - Спокойной ночи.
        Синтия хотела, чтобы Уилл остался, чтобы продолжил то, что прервал телефонный звонок. Но это была не лучшая идея.
        - Спокойной ночи, - прошептала она, когда он выходил из комнаты, и осторожно закрыла за ним дверь.
        Но она не могла спать. Синтия была так возбуждена, будто выпила целый кувшин кофе. Она легла в постель в слезах, будучи уверенной, что все погибло. А теперь перед ней открывался целый мир. Она лежала в темноте, призывая сон, но сон не шел к ней.
        Ей не надо было утром рано вставать, не надо было никуда идти. И она решила потратить энергию на нечто более полезное. Молодая женщина осторожно вышла из спальни и прокралась по коридору, собираясь сделать кое-какие наброски.
        Идея самой сшить платье для приема у матери не покидала ее. Это был по меньше мере амбициозный план, поэтому следовало начать как можно скорее. Платье, подходящее для приема, сшить неизмеримо сложнее, чем то, которое она только что закончила. Оно должно стать звездой ее коллекции, чудом, о котором каждый мог бы сказать: «Вот новейший дизайн Синтии Демпси».
        Кроме того, Синтия собиралась превосходно выглядеть ради Уилла, чтобы ему немедленно захотелось снять с нее это платье, и они прибыли бы на прием с большим опозданием, если бы вообще прибыли. Пусть он желает ее с таким же нетерпением, как она его.
        Уилл был удивительно красивым мужчиной. Не милым, как модели на фотографиях в журналах. Он был именно таким, каким должен быть мужчина. Сильным. Умным. Уверенным в себе. Стоило ему подарить ей обворожительную улыбку, и Синтия оказывалась перед ним беззащитна. Но лучшая форма защиты - нападение. И она надеялась, что ее новое платье лишит его рассудка.
        Синтия принялась листать блокнот в поисках фасона, который разжег бы воображение. Ее внимание привлекло одно из платьев на каждый день. Она сразу поняла, как переделать его в элегантный вечерний туалет.
        Синтия взяла цветные карандаши и приступила к работе над моделью. Верх платья остался обтягивающим, но юбка стала широкой и удлинилась. Вырез принял форму сердца и углубился.
        Откинувшись на спинку кресла, она потерла глаза и осмотрела свое произведение. Сшить такое платье - непростая задача, но она постарается. Осталось выбрать подходящий цвет.
        В ее коллекции было много рисунков в черно-белых тонах. Черный цвет подойдет к фасону, но будет ли черное платье достаточно элегантным? Ее взгляд скользил по отрезам материи, разбросанным по софе, пока не остановился на изумрудно-зеленой ткани. Этот цвет Синтия еще не использовала, но он, несомненно, подойдет. Она взяла карандаш соответствующего цвета и стала раскрашивать рисунок. Улыбка заиграла на ее губах. Платье просто идеальное.
        Изумрудно-зеленое, как ее глаза.

* * *
        На следующий день Уилл после работы зашел в цветочный магазин. Он не шутил, предупреждая Синтию, что может быть немного грубоват, когда дело касается свиданий. Он ходил на свидания, когда учился в старших классах, потом на первом курсе, но это было давно. Девочки в колледже многого не требовали, а Синтия никогда не прельщалась такими глупостями, как цветы и шоколад.
        Он понятия не имел, чего ждет от него Синтия. Впрочем, нет, имел. Она хочет очень немногого, так что любой знак внимания будет принят с благодарностью. Но это даже сложнее.
        Уилл выбрал букет роз. Они напомнили ему, как ее щеки розовеют, когда он целует ее. Кроме того, розовый - любимый цвет Синтии. Повернувшись, Уилл увидел на другой полке лилии нескольких видов. Может быть, она предпочитает что-то экзотическое?
        Он мог только предполагать, поэтому предпочел прислушаться к интуиции и вернулся к первоначальному выбору.
        Придя домой, Уилл позвонил в дверь. И услышал быстрые шаги.
        - Ты забыл клю… - начала Синтия и замолчала, увидев в его руке букет роз. - Ой! - воскликнула она, и ее лицо озарилось улыбкой.
        - Я приглашаю тебя сегодня пообедать в ресторане, - сообщил он. - А это тебе.
        - Спасибо, - сказала она. - Я поставлю их в воду и переоденусь. Они такие красивые, Уилл. Спасибо.
        - Всегда пожалуйста. Я заказал столик на шесть тридцать. Поторопись, иначе мы опоздаем.
        Синтия посмотрела на часы, охнула и исчезла в глубине квартиры. Уилл терпеливо ждал, сидя на диване. Сумеет ли она собраться так быстро?
        Через десять минут он получил ответ на свой вопрос. Синтия вышла к нему в узкой черной юбке и белой блузке с оборками, украшенной черной строчкой. Ее темно-каштановые волосы были уложены в пучок, губы были полными и влажными, как вишни. Она выглядела идеально.
        - Ты неотразима, - сказал он.
        - Спасибо. Я торопилась.
        - И преуспела. Мы, возможно, придем немного раньше.
        Они взяли пальто, сели в такси и поехали в ресторан. Это был дорогой итальянский ресторан, но не из тех, куда часто заглядывают представители светского общества. Вероятность встретить там знакомых была невелика. Уилл не хотел, чтобы кто-нибудь помешал им во время первого свидания, а потом сплетничал, где и когда их видел и почему на пальце невесты нет кольца.
        Они сидели в маленькой кабинке на двоих за столом, освещенным мягким светом свечей. Официант принес список вин, и Уилл уже готов был заказать что-нибудь для Синтии, но не решился.
        - Ты будешь пить воду или попробуешь вино? - спросил он.
        Она задумалась:
        - Вино, но что-нибудь легкое и сладкое.
        Уилл кивнул и сделал заказ.
        - Обычно на первом свидании я прошу женщину рассказать о себе. Что она любит, где выросла и так далее. К сожалению, ты едва ли сможешь ответить на эти вопросы.
        Синтия засмеялась и отпила из бокала:
        - Очень вкусно. Спасибо за выбор. Может быть, ты расскажешь что-то о нас с тобой? Попробуй просветить меня.
        Он отломил кусочек хлеба:
        - Давай попробуем эзотерический подход. Если бы тебе предстояло оказаться на необитаемом острове, какие три вещи ты взяла бы с собой?
        - Ну если на этом острове вообще ничего нет, я взяла бы еду, воду и зубную щетку. А если это есть, тогда кое-какие книги, блокнот с карандашами и плеер с комплектом солнечных батарей. А ты?
        - Ну если там есть все, что нужно для удовлетворения повседневных потребностей, я… - Уилл покачал головой. - Я просто не знал бы, что делать с массой свободного времени.
        - А как ты развлекаешься?
        - Развлекаюсь? Я работаю. Иногда Алекс уговаривает меня поиграть в волейбол, или ты ведешь меня на какую-нибудь вечеринку или в театр. Кажется, это все.
        - А разве у газеты нет постоянных мест на стадионах?
        - Есть, но обычно я отдаю билеты клиентам или друзьям.
        - Почему? Тебе не нравится спорт?
        - Нравится, но у меня нет на него времени. Ты не желала сопровождать меня, а у Алекса либо было свидание, либо деловая поездка.
        - Думаю, я с удовольствием пошла бы.
        Уилл улыбнулся, представив себе Синтию на стадионе с пивом в одной руке и хот-догом в другой, что-то кричащую игрокам.
        - Конечно, мы можем сходить на матч. Есть еще что-нибудь, что ты хотела бы попробовать, если у нас будет второе свидание? - поинтересовался он, подмигивая.
        - Ну… - Синтия задумалась. - Может быть, боулинг. Или прогулка по городу. Я почти не помню его.
        - Желаешь посмотреть на статую Свободы или на Таймс-сквер?
        - Что-нибудь в этом роде. И купить майку с надписью «Я люблю Нью-Йорк».
        Уилл невольно рассмеялся. Эта женщина удивляет его каждый день. Она и правда стала совершенно другим человеком. Добрая, отзывчивая, со вкусом к жизни и простым удовольствиям. Как тур по городу, например. Неужели она действительно изменилась? Настолько изменилась, что он может доверить ей чувства, которые живут в нем, но о которых он не решается говорить.
        - Я много работаю, но с радостью поброжу с тобой по городу, если это доставит тебе удовольствие.
        - Доставит. Но скажи, почему ты работаешь так много?
        Уилл, обдумывая ответ, отломил еще кусочек хлеба:
        - Когда мой отец ушел на покой и я занял его место, мне пришлось потратить много часов, чтобы понять, как делается газета. А потом это стало стилем жизни.
        - Разве у тебя нет помощников?
        У Уилла было много способных помощников - по крайней мере, он на это надеялся.
        - Вероятно, да, если бы я им позволил. Но мне нравится работать самому. Я не из тех боссов, которые сидят в башне из слоновой кости и ни во что не вникают.
        - Но должна быть золотая середина. Черта, которая определяет, когда ты работаешь, а когда нет.
        Например, что бы ты сказал, если бы я заметила, что постоянно проверять свой телефон во время свидания некрасиво?
        Рука, которую Уилл как раз протягивал к телефону, повисла в воздухе. Он посмотрел на Синтию сузив глаза и кивнул:
        - Я сказал бы, что ты права, и перевел бы телефон на автоответчик.
        Уилл взял телефон и нажал кнопку, оборвав тем самым каскад писков, шипений и звонков. Но выключать телефон совсем не стал - всегда могло произойти что-то серьезное.
        - Ну вот, - улыбнулась Синтия, - это шаг в правильном направлении. Когда ты в последний раз брал отпуск?
        - В понедельник - после того, как твой самолет разбился.
        Она нахмурилась:
        - Это ненастоящий отпуск. Я имею в виду песок между пальцами ног и стакан с ледяным напитком в руке.
        - Увы, это было после окончания университета. Отец в качестве подарка оплатил мне неделю пребывания на Антигуа.
        - С тех пор прошло много времени. А на будущее ты планируешь что-нибудь?
        - Наш медовый месяц. Две недели на Бали. Забронирован маленький домик на берегу.
        Уилл представил, каково это - они вместе на пляже. Синтия недовольна тем, что пополнела после катастрофы, но ему это не казалось ужасным. Ее груди и бедра округлились и будут прекрасно смотреться в бикини. Он намажет ее кремом для загара, чтобы уберечь нежную кожу от солнечных ожогов. Ему нестерпимо захотелось столкнуть Синтию в воду и покачаться вместе с ней на волнах.
        - Звучит заманчиво, - сказала она, словно откликаясь на его мысли. - Мы придумаем что-нибудь. Не обязательно проводить две недели на Бали, но необходимо вытащить тебя с работы, а меня - из квартиры.
        - Непременно, - согласился Уилл. Он твердо решил, что там, куда они поедут, будет пляж, и он купит Синтии розовое бикини.
        Тут им принесли заказ.
        - Ура! - воскликнула Синтия и с энтузиазмом погрузила вилку в спагетти, подарив Уиллу роскошную возможность наблюдать за ней так, чтобы она этого не замечала.
        Все в Синтии восхищало Уилла. Очевидно, взглянув в лицо смерти, человек учится ценить любые мелочи жизни, даже такие, как спагетти с соусом из морепродуктов. И ему захотелось постоянно показывать Синтии что-то новое и заваливать ее подарками. Он устроит для нее прогулку по городу и, как только врач разрешит ей путешествовать, увезет Синтию куда-нибудь в тропики.
        А сейчас он даст ей нечто иное. Как только они попадут домой, он извлечет максимум наслаждения из ее тела.
        Глава 7
        Синтия чувствовала перемену, возникшую в их отношениях. В какой-то момент она подняла глаза и увидела, что Уилл пристально наблюдает за ней. Все ясно - поев, они отправятся домой.
        Это ее устраивало.
        Но когда лифт поднял их наверх, нервы Синтии натянулись как струны. Она не девственница, но у нее очень мало опыта. Как ей себя вести? Конечно, она в надежных руках, но женщине хотелось доставить удовольствие Уиллу. Надо надеяться, он все поймет и не подумает, что она не годна для постели.
        Еще Синтия знала, что Уилл обязательно будет сравнивать, какой она была и какой стала, и это ее тревожило. Она пополнела, потому что все платья стали ей узки. Может быть, Уилл будет разочарован тем, как изменилось ее тело? А что, если он захочет оставить свет? Синтия не была уверена, что у нее хватит для этого храбрости.
        Уилл взял ее за руку и повел к двери квартиры. Закрыв дверь, он бросил ключи на столик, где раньше стоял телефон, и прошел в гостиную.
        Когда он потянулся к выключателю, Синтия взяла его за руку.
        - А как насчет камина? - спросила она.
        Огонь камина ярок, тем не менее он будет отбрасывать тени, которые скроют изъяны ее тела.
        Уилл молча кивнул и принялся разжигать камин, жестом указав ей на ковер. Синтия сбросила туфли и села. Он исчез на кухне и вернулся с двумя бокалами:
        - Хочешь шампанского?
        - Давай.
        Она взяла бокал. Уилл опустился на ковер рядом с ней:
        - Тогда выпьем за первое из тех впечатлений, которые, я надеюсь, порадуют тебя сегодня вечером.
        Он поднял свой бокал и легонько стукнул им по ее бокалу.
        Синтия почувствовала, что краснеет. Она поднесла бокал к губам и отпила глоток сладкой шипучей жидкости. Чудесно! Синтия отпила еще глоток. Пузырьки словно побежали по ее телу, согревая, успокаивая, расслабляя мышцы.
        - Нравится? - спросил Уилл. Он поставил наполовину пустой бокал на кофейный столик и наклонился к ней.
        - Да.
        - Это хорошо.
        Он придвинулся вплотную к Синтии и положил руку ей на шею. Его губы коснулись ее губ, и у нее тут же закружилась голова. Но не от шампанского. Губы Уилла были теплыми, сладкими. Его пальцы гладили ее волосы. Глаза Синтии закрылись, и она отдалась ощущениям.
        Молодая женщина ощутила тепло его руки на своем бедре. Уилл гладил ее, медленно поднимая юбку все выше. Его ласки зажгли огонь в ее теле, и она положила руку ему на грудь. Но рубашка мешала ей. Синтия жаждала ощутить его кожу. И она стала расстегивать рубашку, пока не добралась до пояса брюк. Когда ее пальцы коснулись живота Уилла, он застонал от восторга. Синтия осмелела, расстегнула последнюю пуговицу и спустила рубашку с его плеч, обнажив грудь.
        Теперь она хотела видеть Уилла. Синтия открыла глаза и залюбовалась его мускулистой грудью, освещенной мерцающим пламенем камина. Потом провела пальцами по животу. Его мышцы напряглись, когда ее пальцы коснулись пупка.
        - Еще рано, - прошептал Уилл и положил ее руку себе на плечо.
        Он опять стал целовать Синтию, одновременно расстегивая ее блузку. Потом расстегнул и отбросил в сторону бюстгальтер и жадными руками обхватил грудь.
        Синтия вскрикнула, когда он осторожно надавил на сосок. Острое ощущение мгновенно наполнило ее тело, она изогнулась и прижалась к Уиллу.
        Уилл расстегнул ее юбку и осторожно уложил Синтию на спину. Ее тело осветил огонь в камине. Когда она увидела, как он смотрит на нее полными вожделения глазами, ее сердце чуть не выскочило из груди. На минуту Синтия забыла все свои сомнения и отдалась блаженству. Это было новое, дивное ощущение. Губы Уилла скользили по ее обнаженной груди. Он обхватил губами ее сосок и одновременно снял с Синтии трусики.
        Она приподнялась на локте, чтобы полюбоваться его совершенным телом, но сумела разглядеть лишь золотые отблески на волосах Уилла.
        Он не отрываясь смотрел на нее, а пальцы его путешествовали вниз по ее животу в поисках средоточия женственности. Синтия хотела сдержать крик и не сумела - ощущения были слишком сильны. Электрический ток бежал по всему ее телу. Ничего подобного она еще никогда не испытывала. Но в ней росло желание большего.
        - Уилл, - прошептала она, - пожалуйста.
        Уилл раздвинул ее бедра как можно шире и, не переставая смотреть ей в глаза, вошел в готовое принять его тело. Он наполнил Синтию настолько совершенно, что она застонала. Наслаждение было выше ее сил. Она так долго ждала Уилла, что ей захотелось обвить его ногами и не выпускать.
        Но она была не так глупа, чтобы останавливать его ритмичные движения - вперед-назад, вперед-назад. Голова Уилла опустилась, он сдавил зубами ее сосок.
        - О, Уилл!
        Синтия крепко сжала его руку повыше локтя. Развязка зрела внутри ее. Но было еще рано. Слишком рано. Она желала, чтобы восхитительные ощущения длились вечно.
        Уилл отпустил сосок и поцеловал Синтию. Она сжала его в объятиях. А он двигался все быстрее, и каждый рывок нес новую волну наслаждения.
        Ему доставляло удовольствие следить за выражением ее лица. Губы женщины раскрылись, грудь часто вздымалась и опускалась в предчувствии приближающегося оргазма.
        - Да! - выкрикнула она, когда наступила развязка, и ее крик смешался с его криком.
        Потом они долго лежали на ковре друг подле друга, тяжело дыша, постепенно успокаиваясь. Это было самое невероятное ощущение в ее жизни. Объятия Уилла, близость с ним дали Синтии не только наслаждение, но и чувство покоя, которого ей так не хватало.

        Уилл осторожно постучал в дверь кабинета Синтии, ставшего мастерской, и позвал ее. Швейная машинка стихла.
        - Что? - спросила она из-за двери.
        - Мы отправляемся на прогулку, - объявил он.
        Синтия уже несколько дней практически не выходила из мастерской. Но сегодня, хочет она или нет, они выйдут на свежий воздух. И не важно, если ей придется явиться на прием в недошитом платье.
        - Знаешь, не думаю, что я… - начала она, но Уилл покрутил дверную ручку, и протест оборвался. - Нет, нет, иду. - Синтия выскользнула из комнаты и тут же закрыла за собой дверь. - Не подглядывай! - хмурясь, напомнила она.
        - Ты слишком много работаешь - даже по моим меркам. Это скверно. Сегодня я веду тебя на прогулку.
        - Мне бы не хотелось… - начала Синтия, отступая к двери, но Уилл не пустил ее.
        - Если ты туда войдешь, - предупредил он, - я ворвусь за тобой и вынесу тебя на руках. И кроме того, я увижу твое платье, и никакого сюрприза не будет.
        Синтия посмотрела на свои исколотые пальцы и сдалась.
        - Наверное, мне стоит немного побыть на улице, - вздохнув, согласилась она.
        - Великолепно! - обрадовался Уилл. Он снял куртку и пошел по коридору к гостевой спальне. - Я быстро переоденусь.
        Он снял рубашку и галстук и бросил на кровать.
        - Наверное, мне тоже следует переодеться. Что надеть?
        Уилл вышел в коридор и оглядел Синтию.
        На ней были джинсы и блузка, распущенные волосы падали на плечи. Идеально для его плана. Он хотел сообщить об этом Синтии, когда она вдруг раскрыла рот и издала удивленный возглас. Уилл посмотрел на свою обнаженную грудь, на ее раскрасневшиеся щеки. Они спали вместе две ночи назад, и его появление без рубашки при ярком свете, кажется, произвело на нее впечатление.
        Он улыбнулся:
        - Перестань, иначе мы никогда не уйдем. Ты в полном порядке. Просто надень куртку и удобные туфли.
        Синтия подняла брови, но спорить не стала.
        Уилл быстро натянул джинсы, спортивную рубашку и кроссовки. Он уже успел забыть, как удобно в такой одежде.
        Синтия пошла за ним в прихожую:
        - Как я понимаю, сегодня мы идем не в ресторан.
        - Нет, - ответил Уилл, подталкивая ее к лифту.
        - Честно говоря, это меня даже радует. Я устала напоминать себе, что нельзя класть локти на стол.
        - Я рад, что ты рада.
        - А ты не скажешь, куда мы идем? - спросила она в лифте.
        - Не скажу.
        Ее глаза выразили разочарование, но оно быстро сменилось веселым возбуждением.
        Для начала они взяли такси и доехали до небольшой пиццерии рядом с театральным кварталом. С точки зрения Уилла, это была одна из лучших пиццерий в городе, и к тому моменту, когда Синтия доела вторую порцию, он был уверен, что она с ним согласна.
        Потом они прошли несколько кварталов до Сорок второй улицы. Увидев название какого-нибудь театра, Синтия вопросительно смотрела на него, но он не останавливался. Сегодня никаких театров. Вместо этого Уилл купил билеты на вечерний тур «Огни города». И когда огромный двухэтажный автобус подъехал, он понял, что сделал правильный выбор. Лицо Синтии осветилось. На втором этаже автобуса было прохладно, но Уилл обнял ее за плечи и притянул к себе. Она спрашивала его о местах, мимо которых они проезжали, и он рассказывал все, что знал. Уилл всегда считал, что вечерние огни города - это красиво, но любоваться ими вместе с Синтией было особенно приятно.
        Часа за два они объехали весь Манхэттен и вышли из автобуса около Таймс-сквер. Уилл порадовал ее майкой с надписью «Я люблю Нью-Йорк» и пирожком с яблоками. Потом они немного прогулялись, а затем Синтия затащила его в большой игрушечный магазин покататься на карусели.
        В другое время такое развлечение не прельстило бы Уилла, но ее энтузиазм был заразителен.
        - Тебе стоило бы прокатиться в тележке, запряженной пони, - усмехнулся он, когда они вновь оказались на улице.
        - А что плохого в том, чтобы покататься в тележке, на которой нарисована радуга?
        - Ничего, если тебе пять лет от роду, - фыркнул Уилл.
        - Где же твоя жажда приключений?
        Уилл остановился, подождал, пока загорится зеленый свет, взял Синтию за руку и перевел через улицу.
        - Наверное, я забыл ее в других брюках.
        - Кстати, - заметила Синтия, - мне нравятся твои джинсы. Ты выглядишь в них беззаботным.
        Уилл пожал плечами. Он действительно чувствовал себя беззаботно, но не из-за брюк. Еще днем он принял решение выключить телефон. Уходя с работы, Уилл предупредил об этом своего секретаря и своего заместителя, Дэна.
        - Думаю, дело в том, что я отключил телефон.
        - Не только звонок? Сам телефон? - Синтия едва не подавилась последним кусочком пирожка.
        - Да.
        - К чему бы это? - спросила она, оглядывая море неоновых огней.
        - Ты же сама говорила, что я работаю слишком много. Вот я и решил предпринять кое-что. Правда, я все равно время от времени автоматически поглядываю на дисплей, но это первый шаг.
        Синтия улыбнулась:
        - Может быть, в скором времени ты возьмешь отпуск и насладишься жизнью вне офиса. - Она повернулась к Уиллу и обняла его за шею. - Я ценю твои усилия. Ведь я знаю, как много значит для тебя «Обсервер».
        - Верно. Но люди тоже кое-что значат. Сейчас я стараюсь расслабиться. Насладиться твоим обществом.
        Уилл посмотрел на Синтию. В ее глазах отражались неоновые огни. Он обнял ее за талию и притянул к себе. Синтия приподнялась на цыпочки навстречу поцелую. Когда их губы встретились, звуки города вдруг исчезли. Остались только ощущение могучей груди Уилла у ее груди, сладость его губ, тепло его тела.
        Уиллу было неловко стоять посреди тротуара. Он медленно подвел Синтию к проулку между двумя домами и прижал к стене.
        Теперь они могли дать волю рукам. Ее пальцы впились в его грудь через рубашку.
        Она охнула, когда Уилл продемонстрировал свою эрекцию, прижавшись к ее животу, а он закрыл глаза, чтобы полностью отдаться ощущениям. Его губы скользили по ее губам, руки проникли под куртку и ласкали грудь Синтии сквозь тонкую ткань блузки.
        - Извините.
        Уилл отступил на шаг от Синтии. Они повернулись и увидели конного полицейского. Страж порядка удивленно покачал головой: он ожидал увидеть двух подростков, которые не решаются заниматься такими вещами дома.
        - Таймс-сквер нынче стал местом семейных прогулок, - сказал он. - Почему бы вам не снять комнату где-нибудь?
        - Да, начальник, - ответил Уилл, силясь подавить улыбку.
        Полицейский поднес два пальца к фуражке и поехал дальше.
        Уилл прижал Синтию к стене, но не решился вновь поцеловать ее - он боялся, что не сможет остановиться.
        - Лучше нам пойти домой, прежде чем нас арестуют за неподобающее поведение.
        Он остановил такси. Синтия улыбнулась и выгнула спину, желая еще раз прикоснуться к нему. Уилл сжал зубы, чтобы сохранить свой быстро исчезающий самоконтроль.
        - Полезай в такси, ты, рысь, - приказал он.
        Глава 8
        Следующие несколько дней, хотя и пролетели быстро, оказались для Уилла тренировкой в воздержании. Так как день приема приближался, Синтия превратилась в нечто вроде музейного экспоната: на нее можно было смотреть, но не трогать руками. Он попробовал ее на вкус, и желание пробовать еще росло и крепло в нем с каждым днем. Но Уилл твердил себе, что воздержание прибавляет мудрости.
        Для них стало ритуалом завтракать вместе каждый день перед тем, как он уходил на работу, а Синтия исчезала в мастерской. Вернувшись, Уилл вытаскивал ее оттуда обедать. Но, убрав опустевшие тарелки, она, несмотря на его протесты, вновь бежала к себе. Он не настаивал. Уилл понимал, что платье так же важно для Синтии, как для него - газета.
        Тем не менее каждый вечер, лежа в постели, он с тоской прислушивался к урчанию швейной машинки.
        К счастью, все позади. Прием состоится сегодня, и Синтия явит миру свое творение.
        Уилл поправил галстук и одернул черный смокинг. Потом еще раз оглядел себя в зеркале и остался доволен.
        Синтия провела в ванной больше часа. Уилл слышал шум воды, потом гудение фена. Потом стало тихо. Он порадовался, что ему не надо заботиться о прическе и макияже. Мужчина заходит в парикмахерскую, стрижется, потом принимает душ и бреется. И все.
        Уилл посмотрел на часы. Пока они укладываются в расписание. Лимузин приедет за ними через несколько минут. Он присел на диван.
        Ждать пришлось недолго. Уилл услышал стук каб лучков, поднял глаза и остолбенел.
        Он встал, открыл рот, но не смог ничего сказать. Трудно было описать словами представшую перед ним красавицу. Синтию такая реакция устроила - она улыбнулась и покрутилась перед ним. Темно-зеленое одеяние блестело, когда свет попадал на бисер.
        Платье эффектно обрисовывало изгибы ее фигуры. Глубокий вырез доходил до начала двух вершин и ущелья между ними. На обнаженной шее блестело изумрудное ожерелье, которое Уилл подарил Синтии, когда она стала партнером в рекламном агентстве. Самый крупный изумруд свешивался, как слезка, в ложбинку между грудями.
        Синтия зачесала волосы назад, уложив их в замысловатый пучок и открыв бледную красоту лица. Золотые серьги с изумрудами удивительно гармонировали с зелеными глазами. Умело наложенный макияж придавал женщине вид сексуальный и таинственный.
        Она была просто умопомрачительна. Зря Синтия огорчалась из-за того, что выглядит не так, как раньше. Но ее лучезарная улыбка и добрый нрав придавали ей прелесть, которой прежде не было.
        Доктор разрешил ей больше не бинтовать руку, и золотые браслеты скрывали шрамы. Каждый, кто увидит ее сегодня впервые, решит, что она - само совершенство.
        - Ты неотразима, - с трудом выговорил Уилл. - И платье тоже не из худших.
        - Спасибо, - ответила она и покраснела, смущенная комплиментом.
        Уилл впервые заметил, что у нее краснеют и шея, и грудь. Ему очень хотелось попробовать порозовевшую кожу на вкус. Но тогда они не попадут на прием. Оставалось набраться терпения.
        - Ты готова? - спросил он.
        - Да.
        Синтия взяла маленькую сумочку и пальто. Уилл подал ей руку, и они вышли в вестибюль.
        В лимузине он признался:
        - Ты головокружительно прекрасна. Меня так и тянет стащить с тебя платье еще до того, как мы приедем в отель.
        - Может быть, мне подвинуться, чтобы между нами было больше пространства? - поинтересовалась она с улыбкой.
        - Только попробуй! - пробормотал он хрипло и притянул ее к себе.
        - Я могу предложить тебе кое-что для поднятия настроения?
        Уилл высоко поднял брови:
        - Что ты имеешь в виду?
        Синтия погладила его по щеке:
        - В данный момент только поцелуй. Чтобы у тебя было что вспомнить, когда ты заскучаешь на приеме и захочешь удрать.
        Она потянулась к нему чуть приоткрытыми губами. Мягкие губы пахли персиком.
        Уилл позволил ей проявить инициативу, зная, что, если он возьмет дело в свои руки, прием Полин не состоится.
        Синтия быстро, слишком быстро прервала поцелуй.
        - Ты запасла достаточно этой персиковой штуки? - спросил он.
        - Да. - Синтия открыла сумочку и достала губную помаду.
        Когда лимузин остановился у отеля, ее губы вновь искусительно блестели.
        В бальном зале царил абсолютный хаос. Великосветский, роскошный, но хаос. Родители Синтии приветствовали всех входящих в зал. Ее появление стало кульминацией безумия.
        Синтия надеялась проскользнуть в зал незаметно и акклиматизироваться, но эти надежды увяли, когда Полин громко объявила о ее прибытии. Уилл чувствовал, как она напряглась, а гости один за другим начали подходить к ней. Это было море чужих людей. Синтия вцепилась в руку Уилла, и он не решился оставить ее и завязать деловые беседы. Впрочем, у него не было настроения заниматься делами.
        - О, Синтия! - Женщина, подошедшая к бедняжке, потерявшей память, всплеснула руками. - Вы выглядите просто замечательно, дорогая. О, - продолжала она, когда Синтия растерянно посмотрела на нее, - извините, я забыла. Я Дарлен Винтерс, главный редактор отдела моды журнала «Тенденции сегодня». Мы вместе работали над рекламными постерами для нашего журнала. - Синтия сообразила, что такой человек, как Дарлен Винтерс, способен помочь ей продвинуть коллекцию одежды. - Дайте-ка я посмотрю на вас, дорогая, - продолжала Дарлен, отступая на шаг. - Это платье - само совершенство. У кого вы его шили?
        Синтия от волнения не могла произнести ни слова. Уилл пришел ей на помощь:
        - Вы смотрите на произведение Синтии Демпси.
        Она сама разработала фасон и сшила это платье.
        На лице Дарлен, во многом утратившем живость и выразительность из-за пластических операций, все-таки можно было прочесть удивление и восторг.
        - Теперь вы моделируете одежду? Это замечательно!
        Синтия заставила себя заговорить.
        - Да. - Ее голос, слабый вначале, обретал уверенность с каждой секундой. - Я работаю над своей первой коллекцией. Это платье - ее сердце. Я им очень горжусь.
        - И не зря, дорогая. Слушайте, я не хочу сегодня отнимать у вас время, это ваш праздник, но, пожалуйста, позвоните мне. Я хочу встретиться с вами на следующей неделе и посмотреть, над чем вы работаете. Честно говоря, у меня слюнки текут, когда я смотрю на это платье.
        Синтия кивнула и растерянно помахала рукой удалявшейся Дарлен.
        - Это правда или сон? - спросила она Уилла.
        - Правда, - ответил он с улыбкой и осторожно поцеловал ее в персиковые губы. - И не стесняйся говорить людям о своей работе. Она замечательна, и пусть все об этом знают.
        Синтия улыбнулась ему. На ее глазах выступили слезы.
        - Пойдем выпьем чего-нибудь, - предложил он. - Нам обоим станет легче.
        Когда они подошли к бару, Уилл узнал светловолосую голову стоявшего впереди мужчины.
        - Алекс? - На всякий случай он обнял Синтию за талию и привлек к себе.
        Алекс повернулся к ним:
        - Привет, Уилл. - Он пожал приятелю руку, потом посмотрел на Синтию. Его взгляд задержался на вырезе ее платья на секунду дольше, чем хотелось бы Уиллу. - Синтия, - сказал он с той улыбкой, которая всегда и везде покоряла сердца пожилых леди, - ты выглядишь чудесно. - Алекс наклонился и поцеловал ее в щеку. - Ты - богиня швейной машинки.
        Синтия покраснела. Уилл был спокоен. Он знал, что у Алекса есть свой строгий кодекс чести и что соблазнение женщины друга - нарушение этого кодекса. Так что Синтия в безопасности. А вот прочие женщины в этом зале…
        - Синтия!
        Размышления Уилла прервало появление сестры Синтии, Эммы. Девочка улыбалась, полная радостного возбуждения. Она едва достигла возраста, позволяющего присутствовать на приеме. Полин позволила ей надеть модное платье и наложить макияж. Это было премилое создание, очень похожее на свою сестру. Такая же нежная кожа, высокие скулы и блестящие темные волосы. Но всем было видно, что Эмма, несмотря на стремление выглядеть взрослой, все еще подросток.
        Однако через несколько лет у Полин и Джорджа, несомненно, появится повод волноваться из-за нее.
        Синтия улыбнулась, поцеловала сестру и отошла с ней - поговорить о делах девичьих, решил Уилл.
        - Как я вижу, ты соблазнил ее и заставил снять трусики, - заметил Алекс.
        Уилл покачал головой и вздохнул:
        - Ты невыносим. Но, позволь спросить, как ты догадался?
        Алекс отпил глоток и лукаво взглянул на приятеля:
        - У тебя серьезные проблемы, братец.
        Уилл нахмурился и порадовался в душе, что Эмма увела Синтию.
        - Проблемы?
        - Ага. Она тебя зацепила. Это видно по тому, как ты на нее смотришь. Я сказал бы, еще шаг - и ты пропал.
        Уилл осушил рюмку в надежде, что алкоголь заставит замолчать тревожные колокольчики, которые зазвенели у него в голове. Он-то считал, что контролирует ситуацию.
        - Не будь смешным, - буркнул он.
        Алекс похлопал его по спине и улыбнулся:
        - Я не говорю, что ты должен с этим бороться, парень. Ничто не сравнится с потерей головы из-за хорошенькой женщины. С Синтией ты выглядишь по-настоящему счастливым. Я надеюсь, ты позволишь себе насладиться всем этим.
        И прежде чем Уилл успел ответить, Алекс подмигнул ему, помахал рукой Синтии и исчез в толпе гостей.

        Примерно через час Синтия расхрабрилась настолько, что смогла отойти от Уилла. Она позволила родителям представить ей тысячу разных людей, а потом выслушала массу речей в свою честь.
        Теперь она стояла одна в уголке и потихоньку пила вино, чтобы расслабиться. Молодая женщина была очень утомлена.
        Мужская рука осторожно взяла ее за локоть и увлекла за декоративную занавеску. Она поставила бокал и позволила себя увести, решив, что это Уилл. Однако увидела другого мужчину.
        Синтия узнала Найджела по фотографиям, которые нашла в кабинете, но сейчас он выглядел совсем не таким веселым, как на снимках. Его большие темные глаза смотрели зло, волосы были растрепаны, подбородок небрит. Неуклюже сидевший на нем смокинг явно был взят напрокат. Она не понимала, чем он мог увлечь ее.
        - Роскошно выглядишь сегодня, - насмешливо бросил он. - Одного ожерелья хватило бы, чтобы три года платить за мою студию в Бронксе.
        - Уберите руку, - холодно проговорила Синтия.
        - Ни в коем разе, красотка. Иначе ты убежишь обратно к своему богатенькому женишку.
        - Я сказала по телефону, что понятия не имею, кто вы такой, и больше мне сказать нечего. - Она попробовала вырвать руку, но он только крепче сжал ее. - И вообще, как вы сюда попали?
        - Истратил последнюю сотню долларов, чтобы раздобыть смокинг и дать на чай швейцару, - объяснил Найджел, очень довольный собой.
        - Зачем? Чего вы хотите?
        Его темные глаза впились в нее, и ей стало не по себе.
        - Хочу вернуть женщину, которую люблю.
        - Женщина, которую вы любили, погибла в авиакатастрофе. Теперь я совершенно другой человек.
        - И ты думаешь, что можешь отмахнуться от меня, потому что я не Уильям Тейлор Третий? - спросил он со злой усмешкой. - А ведь говорила, что любишь меня.
        Синтия заметила, что в глазах Найджела мелькнуло что-то похожее на печаль. Значит, их отношения до сих пор для него важны. И Синтии стало жаль его. Но ей был дорог Уилл, и она не собиралась губить их вторую возможность.
        - Я не знаю, что было у нас с вами, но в любом случае все кончено. Я налаживаю отношения с Уиллом.
        Она чувствовала, как в Найджеле поднимается ярость. Его пальцы впились в ее руку железной хваткой.
        - Ты пожалеешь об этом, Синтия, - процедил он сквозь зубы, отпустил ее и зашагал к выходу.
        Она порадовалась, что в их доме день и ночь дежурят консьержи. Когда дверь за Найджелом захлопнулась, Синтия прислонилась к стене, потом растянула губы в лучезарной улыбке и пошла к своему бокалу. Она сделала огромный глоток и поставила бокал на стол, боясь, что кто-нибудь заметит, как дрожат ее руки.
        - Тыковка!
        Синтия обернулась и увидела отца, идущего к ней с озабоченным видом.
        - Да, папа?
        - Что происходит? Может быть, позвать охрану?
        Этого она хотела меньше всего на свете.
        - Нет, папа. Все это не важно.
        Острый взгляд отца замер на красных пятнах, которые оставили на ее руке пальцы Найджела.
        - Это не кажется мне не важным.
        - Просто недоразумение. Я в порядке. А где мама?
        Он пожал плечами, позволяя ей переменить тему:
        - Разговаривает с ужасной дамой из благотворительного клуба. Это всегда обходится дорого.
        После разговора с Найджелом нервы Синтии начали сдавать.
        - Я хочу найти Уилла. Надеюсь уговорить его уехать домой. Я страшно устала. А ты выручай маму, пока ее не уговорили сделать взнос.
        - Хорошо. - Джордж Демпси крепко обнял дочь. - Если захочешь, чтобы я занялся этим делом, только скажи, - прошептал он ей на ухо.
        - Ты говоришь как гангстер, папа, - улыбнулась Синтия. - Все в порядке.
        - Ладно, ладно. Ты сегодня такая красивая, Тыковка. Надеюсь, ты славно провела время.
        Он поцеловал Синтию в щеку и не очень охотно отправился искать жену.
        Оставшись одна, Синтия пошла к бару и взяла еще один бокал вина. Она отпила глоток, закрыла глаза и глубоко вздохнула.
        - Вот ты где, - послышался голос Уилла.
        Синтия обернулась.
        - Привет, - сказала она, заставив себя улыбнуться. - Тебе тут нравится?
        Он пожал плечами:
        - Если честно, меня никогда не привлекали подобные мероприятия. Я с удовольствием увез бы тебя отсюда и посмотрел бы, что скрывается под твоим платьем.
        В его серо-голубых глазах горел огонь, согревающий Синтию. Тепло его рук проникло в ее плоть, и она тут же забыла все свои тревоги. Она хотела попросить Уилла отвезти ее домой, однако он посмотрел на часы:
        - Боюсь, больше мы не можем от этого уклоняться.
        - От чего?
        - Мы должны протанцевать хотя бы один танец, прежде чем уедем. Полин слишком много заплатила оркестрантам, и мы просто обязаны танцевать.
        - Боюсь, я не умею танцевать, - призналась Синтия, когда он вел ее через толпу гостей.
        - Не беспокойся. Я не Фред Астер.
        Они вышли на середину зала, где уже танцевали несколько пар. Уилл обнял Синтию за талию и привлек к себе.
        Мелодия звучала медленная, па - простые, но она не замечала ничего, кроме своего красавца-партнера.
        - Я собираюсь строже за тобой присматривать сегодня, - прошептал он ей на ухо.
        Синтия почувствовала, что у нее сжимается грудь и замирает сердце. Что, если он видел Найджела?
        - Почему? - спросила она.
        - Потому что все глаза в этом зале смотрят на тебя. И каждый мужчина думает, что это платье сидит на тебе так, как будто ты родилась в нем.
        Возможно, Найджел все-таки не погубил сегодняшний вечер.
        - Ну… - Синтия немного успокоилась, но ее волновали его прикосновения. Дни без них были ужасно долгими. - Значит, я хорошая портниха.
        - Это точно.
        - Но почему ты не думаешь, что они смотрят на тебя? Ты сегодня очень красив.
        - Нет, хотя спасибо за комплимент. Сегодня все внимание отдано тебе. И ты это заслужила.
        Синтия немного удивилась. Она сомневалась, что выжила в авиакатастрофе, так как заслуживала этого. Ей просто повезло.
        - Чем заслужила? Что не погибла?
        - Ты борец. Я восхищаюсь тем, как ты справилась с проблемами, которые свалились на тебя. Мне кажется, я недооценивал тебя. Я всегда был слишком занят, чтобы разглядеть, какова ты на самом деле. - Уилл перестал кружить ее, и они замерли в объятиях друг друга. Он наклонился и осторожно приподнял ее подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза. - Теперь я вижу тебя настоящую, Синтия, и мне очень нравится то, что я вижу.
        Синтия утонула в его серо-голубых глазах, которые смотрели на нее с обожанием и неприкрытым желанием. Слова Уилла не были объяснением в любви, но это был шаг в нужном направлении. Синтия не переставала мечтать о счастливом будущем с ним, полном радости и любви. Стоя посреди бального зала, окруженная мягким светом хрустальных канделябров, увлекаемая музыкой, она выпустила сердце из-под контроля. Синтия едва знала Уилла, но это было не важно. Она не сомневалась в его честности. Он хороший человек. Он достоин любви, которая переполняла ее грудь.
        Синтия искренне любила Уилла. Она хотела сказать ему это, но чувствовала, что еще не время. Этот вечер был подобен эмоциональным американским горкам. Ей требовались утешение и покой в объятиях Уилла. В его постели. Может быть, тогда ей хватит смелости рассказать ему о стычке с Найджелом.
        А пока она попросила только:
        - Поцелуй меня.
        Он сделал это без колебаний.
        Их не волновали ни ее макияж, ни тот факт, что сотни глаз смотрят на них. Существовали только он и она, двое влюбленных, защищенные от остального мира сферой, которую даже Найджел был не в силах пробить.
        Когда они отстранились друг от друга, чтобы вздохнуть, Синтия поняла, что не может оставаться здесь ни минуты.
        - Ну вот, - проговорила она с лукавой улыбкой, - мы потанцевали. А теперь отвези меня домой.
        Глава 9
        Синтия сидела в лимузине, ожидая объятий Уилла. Но ему не хотелось начинать что-то, что он не сможет закончить.
        Кратковременное ожидание никому не вредит. Последние несколько дней убедили его в этом.
        Но Синтию такое положение дел не устраивало. Она пересела на противоположное сиденье. Теперь Уилл не мог оторвать от нее взгляда. Чего она и добивалась.
        Синтия медленно подняла юбку выше колен. Потом сняла туфли, вытянула тонкую изящную ногу и медленно, ласково провела ею по ноге Уилла, от щиколотки вверх.
        Уилл напрягся, когда ее нога коснулась внутренней стороны его голени. Уголки ее губ поднялись в многообещающей улыбке, когда пальчики ног коснулись паха мужчины.
        Уилл застонал и сжал кулаки. Слава богу, перегородка поднята. Не хватало, чтобы водитель услышал стон, который он не смог сдержать, когда нога Синтии начала ритмичное движение вверх-вниз.
        Ничего. Они уже почти дома.
        - Ох, - вздохнула Синтия, когда лимузин остановился у подъезда, - я только начала получать удовольствие.
        Она опустила юбку и надела туфли, и Уилл облегченно вздохнул.
        Синтия выскочила из машины. Он бросился за ней. Они мгновенно взбежали по ступенькам. Уиллу казалось, что он взорвется, если немедленно не обнимет ее.
        В квартире было темно. Горела только лампочка у входа. Синтия, встав так, чтобы свет лампочки падал на нее, протянула руку, предлагая ему не двигаться с места. Уилл оперся спиной о дверь и развязал галстук, чтобы не задохнуться. Он понял, что задумала эта женщина.
        Синтия медленно сняла ожерелье и положила его на столик. Затем вынула из ушей серьги, сняла браслет.
        Хитро улыбнувшись, она повернулась спиной к Уиллу, оглянулась и подмигнула ему. Ее пальцы ловко вынули шпильки, и волосы блестящей темно-каштановой волной упали ей на плечи.
        Потом ее руки дотянулись до молнии платья. Синтия расстегивала молнию медленно, постепенно открывая кожу, и сердце Уилла билось сильнее с каждым ее движением.
        Молния остановилась чуть ниже поясницы. Он жадными глазами вбирал все, что представало перед ним, включая тот факт, что на Синтии не было бюстгальтера.
        У него пересохло в горле.
        - Боже праведный, - пробормотал Уилл. Весь вечер между ними не было ничего, кроме тонкой зеленой ткани.
        Синтия повернулась к нему лицом. Ее груди, шея и лицо порозовели. Уилл хотел сказать ей, чтобы она не стеснялась, но не успел - платье упало к ее ногам.
        Она переступила через зеленую лужицу. Ее лицо выражало смесь вожделения и волнения. Сегодня Синтия отдавала ему себя целиком. Прежде темнота скрывала ее, она нервничала, смущалась. Теперь она призывала Уилла всей своей плотью.
        Уиллу безумно хотелось быстро сократить расстояние между ними, но он держался. Он страстно желал Синтию, но не собирался торопиться. Медленно приближаясь к ней, он начал расстегивать рубашку. Синтия смело шагнула к нему, расстегнула последнюю пуговицу, стянула рубашку вниз, одновременно гладя его мощные бицепсы.
        Уилл позволил ее рукам изучать его грудь, живот, расстегивать ремень на брюках.
        Ее пальцы готовы были скользнуть ниже, но он остановил Синтию. Она удивилась.
        - Я хочу прикоснуться к тебе, - сказала она.
        В ответ Уилл, наклонившись, впился в ее губы.
        Синтия прильнула к нему всем телом. Ее пышные груди распластались на его груди.
        Их губы, и языки, и зубы исполняли бешеный танец, а руки Уилла ласкали, исследовали ее тело, свободное от докучливых покровов.
        Она охнула, когда он обхватил ее грудь, и ее нежный живот потянулся навстречу восставшему символу его мужественности. Уилл застонал, а она, воспользовавшись моментом, потянулась губами к его шее и легонько куснула ее. Волна наслаждения едва не унесла Уилла за грань реальности.
        Подчиняясь инстинкту, он подхватил Синтию на руки и помчался в спальню.
        - Да ты Ретт Батлер, - заметила она, когда он ударом ноги отворил дверь и осторожно опустил ее на кровать.
        Уилл отступил на шаг - полюбоваться Синтией. Она была так прекрасна, так раскованна сегодня. Судьба поднесла ему бесценный дар, а он долго не мог оценить его. В этой женщине сосредоточено все, чего он мог желать. Четыре месяца назад Уилл посмеялся бы над всяким, кто сказал бы ему, что он будет стоять и смотреть на Синтию, исполненную желания, отдающую ему себя.
        В ней было столько энергии, столько жизни, что ему захотелось разделить с ней судьбу. Любить ее. Алекс был прав. Он пропал. Несмотря на все усилия, Уилл влюбился в нее. Влюбился в женщину, которая научила его каждый день радоваться возвращению домой после работы, а не только заниматься делами.
        Уилл, не отрывая от нее глаз, сбросил с себя оставшуюся одежду.
        Синтия напряженно следила за ним из-под полуопущенных ресниц, но выражение ее лица изменилось, когда она увидела, как он возбужден. Ее влажные губы раскрылись, щеки вспыхнули. Она улыбнулась и пальцем поманила Уилла к себе.
        Он долго ждал и теперь не собирался отказывать ей.
        Синтия задержала дыхание, ощутив тяжесть мускулистого мужского тела. Его тепло разлилось по ней, и дрожь наслаждения охватила ее. Ноющие груди Синтии прижались к груди Уилла, его копье уперлось в ее живот.
        Она протянула руку, хотела дотронуться до Уилла, но он откинулся назад, встал на колени, поцеловал ее ступни, потом колени.
        Синтия с наслаждением отвечала на ласки. Когда Уилл осторожно раздвинул бедра женщины, ее ноги начали дрожать. И она не могла справиться с дрожью, потому что ее тело ослабло от вожделения. Уилл медленно вычерчивал пальцем круги на животе Синтии, и ей казалось, что любое его движение способно лишить ее сознания. Но она хотела не этого. Она хотела Уилла.
        - Ты нужен мне, - прошептала Синтия.
        - Ты меня получишь, - ответил он голосом, хриплым от страсти. - Но сначала я хочу немного поиграть.
        Она застонала, чувствуя, что его ласка приближает кульминацию. Синтия не желала восходить на вершину без Уилла. Сегодня вечером она призналась себе в любви к нему, отдалась ему во всех смыслах, стала беззащитной. И она хотела, чтобы ее крик наслаждения слился с его криком.
        - Только вместе, Уилл.
        Он услышал ее мольбу и потянулся за презервативом. Синтия с облегчением вздохнула: сама она была слишком возбуждена, чтобы вспомнить об этом.
        В следующую секунду Уилл резко вошел в нее. Это было невероятное ощущение - единение с человеком, которого она любила. Настолько невероятное, что Синтия не смогла сдержать слезы, выступившие на глазах. Слова, которые ей так хотелось сказать, дрожали у нее на губах, однако Уилл начал двигаться. Момент был упущен.
        Уилл перенес свой вес на локоть, прижался грудью к ее груди. Их тела сливались воедино, растворялись друг в друге. Синтия чувствовала движение каждой его мышцы, каждый спазм. Она собиралась этой ночью обладать Уиллом целиком, без остатка.
        - Люби меня, как тебе нравится. Не сдерживайся, - прошептала она.
        Уилл не ответил. Только прижался лицом к ее шее. Синтия обвила ногами его поясницу. Перемена позы позволила ему войти глубже, и она услышала крик наслаждения.
        И не могла больше ждать.
        - Уилл! - закричала женщина.
        Ее тело содрогалось в конвульсиях наслаждения, пальцы впились в спину Уилла. Наконец и он достиг апогея. Некоторое время они лежали неподвижно, не размыкая объятий. Синтия попыталась поднять голову, чтобы наполнить легкие воздухом, и не смогла. Ее тело слишком устало, сердце переполняли невысказанные чувства.
        Когда дрожь наслаждения улеглась, она открыла глаза и увидела, что Уилл смотрит на нее.
        - Ты, - сказал он, приподнимаясь и откидывая влажную прядь волос с ее лба, - была необыкновенна сегодня. Ты боялась не понравиться гостям и покорила их без всякого усилия. Ты была элегантна и грациозна. Каждая женщина в зале мечтала одеться так же, как ты, и выглядеть хотя бы наполовину также хорошо. А мужчины… Ну давай признаемся, что сегодня ночью я испытал то, о чем мечтали они.
        - Я тоже пережила сегодня то, о чем мечтала.
        Уилл наклонился и нежно поцеловал Синтию. Ее тело ответило на ласку, но пора было спать. Сейчас по крайней мере.
        Уилл натянул на них обоих одеяло, Синтия прижалась к его груди, и они заснули, так и не погасив свет, оставив одежду разбросанной по всей квартире.
        Незадолго до рассвета Синтия проснулась - все еще в объятиях Уилла. Она осторожно высвободилась и села на край кровати.
        - Ты в порядке? - спросил он хриплым со сна голосом.
        - Да. Просто я хочу пить. И надо почистить зубы. Принести тебе воды?
        - Нет, не надо.
        Синтия встала и нагая пошла в ванную. У дверей она оглянулась и посмотрела на Уилла, думая, что он опять заснул. Но он приподнялся на локте и смотрел на ее ягодицы так напряженно, что она спросила:
        - Что-нибудь не так?
        Его взгляд стал еще напряженнее, когда он взглянул на ее лицо.
        - Нет, - резко ответил Уилл. Его тон наводил на мысль, что он говорит неправду.
        Но Синтия слишком хотела спать и не обратила на это внимания. Она вошла в ванную, налила воды в чашку. Единственным ее желанием было поскорее вернуться в постель и заснуть рядом с Уиллом.
        Выйдя из ванной, она выключила свет, скользнула под одеяло и положила голову ему на грудь. Она слушала, как бьется его сердце, и думала, что еще никогда не была настолько счастлива. Эта ночь стала именно тем, на что Синтия надеялась, когда возвращала ему помолвочное кольцо - шансом начать все сначала.
        - Я люблю тебя, - прошептала она, уверившись, что он спит. Потом повернулась на бок, закрыла глаза и немедленно заснула.

        Уилл не спал, хотя лежал с закрытыми глазами. Десять минут назад он чувствовал себя усталым, но был счастлив, потому что обнимал женщину, которую любил. Его бизнес процветал, личная жизнь складывалась как нельзя лучше. И вдруг все это у него отняли. Остались только боль и растерянность. Новость не укладывалась в голове. Это было невозможно. Необъяснимо. И все-таки реально.
        Татуировка отсутствовала.
        Он сразу возненавидел вытатуированную розу. Во время последних университетских каникул Синтия отправилась с подругами к морю и решила увековечить память об этой поездке татуировкой на левой ягодице. Уилл старался не замечать эту розу, а потом, когда их любовные отношения дали трещину, забыл о ней.
        Теперь она исчезла.
        Он сделал открытие, когда наблюдал, как эта женщина уходит в ванную. Его словно ударили раскаленным прутом. Не было ни татуировки, ни следа попыток убрать ее. Ничего. Он не знал, что ответить, когда она спросила: «Что-нибудь не так?»
        Боже праведный! Все не так. Она - не Синтия Демпси.
        За один миг весь его мир разбился и упал грудой осколков к его ногам. Их отношения, как оказалось, построены на обмане. Все, что она говорила, все, что они делали в последние недели, не значило ничего.
        С кем он только что занимался любовью? Эта самозванка… Кто она и как получилось, что она стала жить чужой жизнью? Врачи говорили, что у нее амнезия. А сама она знает, что она не Синтия? Произошла трагическая ошибка или эта женщина намеренно воспользовалась ситуацией? Неужели она так же хитра и расчетлива, как Синтия?
        Уилл долго держал оборону, поскольку боялся, что Синтия вновь причинит ему боль. Но оказалось, что есть боль куда более сильная. Женщина, которую он полюбил, которая проникла в его сердце и заставила задуматься о том, правильно ли он живет, не Синтия. Настоящая Синтия никогда не смогла бы ранить его так сильно, потому что он не позволил бы ей. Однако Уилл сам разрушил барьеры и позволил своей таинственной возлюбленной разбить его сердце.
        Когда она, не подозревая о его открытии, положила голову ему на грудь, Уиллу стоило колоссальных усилий удержать слова боли и возмущения, которые рвались с языка. Женщина в его объятиях - не Синтия. Эта мысль не укладывалась в голове. Он вспоминал все их разговоры, все прикосновения, стараясь понять, не было ли это очевидно с самого начала. Но он был слишком ослеплен, чтобы увидеть правду.
        Неудивительно, что эта женщина смогла его провести. Он знал Синтию со школьных лет, но в последнее время они стали практически чужими друг другу. Настолько, что Уилл спутал ее с кем-то. А он должен был бы заметить разницу, несмотря на пластические операции. Какой глупец!
        Уилл хотел разбудить ее и бросить обвинение ей в лицо, но было три часа ночи, и он понимал, что она не ответит вразумительно. Утром он докопается до правды, а потом посмотрит, что она скажет в свое оправдание. Теперь же надо постараться уснуть.
        И как раз тогда, когда Уилл лежал с закрытыми глазами и пытался заснуть, женщина в его постели прошептала, что любит его.
        До этого момента он считал, что хуже просто не может быть.
        Глава 10
        Утро наконец наступило, но солнце не сделало взгляд Уилла на мир светлым. Он не спал всю ночь, и с каждой секундой боль и возмущение в его душе становились сильнее. Он встал около семи утра, сказав этой женщине, что с воскресным номером газеты возникли проблемы. Он не хотел говорить, что не желает видеть ее. Надо сначала узнать, кто она такая и каковы ее цели, для чего придется провести расследование.
        Она (Уилл больше не мог называть ее Синтией) поцеловала его, чтобы он думал о ней целый день.
        Он будет думать о ней целый день - это точно. Только не так, как она рассчитывает.
        Придя на работу, Уилл попросил секретарей собрать для него все, что писали газеты об авиакатастрофе, и внимательно просмотрел материалы.
        И не нашел ничего, что могло бы ему помочь.
        Тогда он спустился в зал, где работали корреспонденты, и нашел человека, который писал об авиакатастрофе для «Обсервера»:
        - Майк, можно вас на минуту?
        Журналист был удивлен, что владелец газеты стоит у его стола.
        - Да, мистер Тейлор?
        - Мне нужна информация о катастрофе самолета Синтии. Сохранились у вас какие-нибудь материалы, которые не попали в статью?
        - Конечно. - Майк потянулся к этажерке и взял папку с надписью «Рейс 746 в Чикаго». - Здесь все, что я собрал, включая официальные отчеты.
        - Здесь есть список пассажиров с указанием номеров их кресел?
        - Да, сэр.
        - Великолепно. Спасибо, Майк.
        Уилл отнес папку в свой кабинет и начал листать страницы. Согласно информации, предоставленной авиакомпанией, Синтия занимала кресло 14А у иллюминатора. Потом он увидел, что кресло 14Б занимала некая Эйдриенн Локхарт. Она погибла. Как и многие другие.
        Уилл включил компьютер и принялся искать в Интернете сведения об Эйдриенн Локхарт. И сразу же наткнулся на сайт ее магазина модной одежды.
        Дизайнер одежды… Его желудок сжался от страшного предчувствия. Он явно был на верном пути. Уилл зашел на сайт и увидел объявление о том, что магазин закрывается. Объявление было помещено за день до катастрофы.
        Уилл щелкнул по строке меню «О дизайнере». Он увидел фотографию улыбающейся темноволосой женщины. Она и Синтия могли бы быть сестрами. Их черты лица и фигуры были схожи, хотя и не идентичны. Волосы женщины слегка вились, но были того же цвета.
        Уилл щелкал по фотографии до тех пор, пока изображение не увеличилось настолько, что он смог рассмотреть то, что его больше всего интересовало, - глаза. Уилл убедил себя, что раньше просто не замечал золотистых пятнышек в глазах Синтии, потому что избегал ее взгляда. Однако их никогда не было. Но пятнышки явно были в глазах женщины на снимке.
        В его квартире поселилась не Синтия Демпси. Эта женщина, конечно, Эйдриенн Локхарт.
        Но почему?
        Как это случилось?
        Конечно, ошиблась бригада спасателей. Либо тела выбросило из кресел, либо женщины поменялись местами. Уилл знал, что Синтия не любила сидеть у иллюминатора. Наверняка она уговорила соседку пересесть. А потом… Обе женщины очень похожи.
        Если Эйдриенн очнулась в больнице с лицом, восстановленным по фотографии Синтии, родственники тоже легко могли ошибиться. Все считали ее Синтией, потому что так говорили врачи. Но ей достаточно было сказать: «Я не Синтия Демпси», когда она очнулась. А она этого не сделала. Изображала полную растерянность, и у нее диагностировали амнезию.
        Ну конечно. Она не узнавала приходивших к ней людей. Потому что никогда раньше их не видела. Она не узнала свой дом, не помнила ничего об их прежней жизни. Все одно к одному.
        Но также она не помнила, кто она на самом деле.
        Уилл всегда считал, что амнезия бывает только у героев мыльных опер. И теперь, узнав правду, не изменил своего мнения.
        Женщина с фотографии возвращалась в родной штат, потеряв все, что имела. Неужели роскошная жизнь, в которой Синтия больше не нуждалась, так привлекла ее? Богатые родители, квартира в фешенебельном районе, платиновое кольцо с бриллиантом в пять карат… Конечно, это лучше, чем вернуться домой неудачницей.
        Через несколько недель Эйдриенн Локхарт освоилась с ролью Синтии и направила жизнь в нужное ей русло. Она не только - удивительно хорошо для новичка - моделировала одежду, но и завела связи, необходимые для того, чтобы обеспечить успех своей коллекции.
        Разумеется, это колоссальный риск. Она не могла знать о татуировке, но есть сотни других вещей, которые разоблачили бы обман. Соблазнение Уилла было самой большой глупостью с ее стороны. Или она была уверена, что он, ослепленный любовью, не заметит разницы?
        До сих пор все это прекрасно работало. Уилл отмахнулся от туфель слишком большого размера, от золотистых пятнышек в глазах. Не удивился по поводу того, что она оказалась первоклассной швеей.
        Приучил себя не замечать, что прежний и теперешний характер Синтии различаются как день и ночь. Да, он был слеп. Травма головы не способна превратить холодное черствое существо в жизнерадостную добросердечную женщину, которая очаровала его с первой минуты.
        Но может, и это только игра? Если она достаточно хитра, чтобы присвоить себе личность другого человека, все остальное - тоже часть инсценировки. Будь ласковой, отзывчивой, бесхитростной, и все полюбят тебя и не будут задавать вопросов.
        Ну хватит. Он не допустит, чтобы его в очередной раз использовали. Уилл выключил компьютер, взял пальто, вышел на улицу, поймал такси и поехал домой.

        Синтия не находила себе места. Она должна была бы витать в облаках от счастья после потрясающей ночи с Уиллом, но его поведение ее встревожило. Уилл преуспел в стараниях работать поменьше и проводить больше времени с ней. Но сегодня утром он как будто избегал ее. Он не смотрел ей в глаза. Его губы были холодно сжаты, когда он поцеловал ее перед уходом. А потом Уилл умчался на работу - решать проблему, которую не обязательно должен решать владелец газеты.
        От этого Синтии стало не по себе. Она считала, что ночь была потрясающей, и не понимала, в чем дело. Может быть, Уилл слышал ее признание в любви? Она была уверена, что он спит, но вдруг он бодрствовал? Значит, она поторопила события? Глупо. Она забыла правило «Дождись, чтобы мужчина сказал это первым».
        Время шло, Уилл не давал о себе знать, и Синтия решила позвонить Дарлен Винтерс. Вообще говоря, стоило подождать до понедельника, но ей необходимо было отвлечься. Дарлен предложила ей прийти во вторник в редакцию с готовыми платьями и рисунками.
        Проблема заключалась в том, что у Синтии были готовы только три вещи: два платья и ансамбль, состоящий из юбки и блузки. Если она принесет все три, то лишится возможности надеть что-то, сшитое ею. Успеть закончить ко вторнику еще одну модель невозможно.
        Синтия пошла в гардеробную и стала осматривать висящие там вещи. Она выбрала темно-вишневую юбку - ей понравились цвет и покрой. Но к юбке требовалась блузка.
        Краем глаза молодая женщина уловила сочетание темно-вишневого и белого цветов и сняла с кронштейна блузку с длинными рукавами. Идеально! Вишневые полосы сочетаются с цветом юбки, элементы дизайна очень похожи на те, которые Синтия хотела использовать в своей коллекции. Любопытства ради она взглянула на этикетку под воротником. «Дизайн Эйдриенн Локхарт».
        Несколько секунд она пристально смотрела на это имя, а ее мозг пытался справиться с хлынувшим потоком информации. Как будто прорвало плотину. Все воспоминания одновременно вспыхнули в голове.
        Она вспомнила, как придумала и шила эту блузку. Вспомнила женщину, которая купила ее в магазине. Женщина говорила, что ищет подарок для подруги, у которой есть все, и поэтому требуется что-то оригинальное.
        Она вспомнила свой маленький магазинчик и то, как больно ей было возвращаться в Висконсин, потерпев неудачу.
        Эйдриенн Локхарт.
        Вешалка выпала у нее из рук, но она не стала ее поднимать.
        - Меня зовут Эйдриенн Локхарт, - произнесла она вслух, и впервые за два месяца тревожные колокольчики перестали звонить. Имя Синтия Демпси всегда вызывало у нее ощущение, что что-то не так. И не зря.
        Потому что Синтия Демпси была похоронена в Висконсине под ее именем.
        Все это время Эйдриенн жила чужой жизнью. Влюбилась в жениха погибшей женщины. Она несколько раз занималась с ним любовью. Как сказать ему правду? Что делать?
        Уилл говорил, что теперь она нравится ему больше, чем раньше. Не изменит ли его чувства тот факт, что она - не Синтия Демпси?
        Эйдриенн часто размышляла, что будет, когда память вернется к ней, но не предполагала, что окажется другим человеком. Семья Синтии думает, что она жива. Друзья Синтии, все, кто пришел на прием, были рады, что она спаслась. А Эйдриенн все считают мертвой.
        Молодую женщину затошнило. Она бросилась в ванную.
        Почему она не послушалась инстинктов? Тревожные колокольчики предупреждали, что это не ее жизнь. Квартирка Эйдриенн в Нью-Йорке была переделана из старого гаража. Ее дом в Милуоки - маленький коттедж на окраине города. Самая дорогая вещь - нитка жемчуга, принадлежавшая матери. А драгоценности Синтии…
        Она опустилась на пол, прислонилась к стене, вытерла рот и порадовалась, что на руке нет кольца. Оно принадлежало женщине из совершенно другого мира. У той женщины были наряды и кредитные карты, о которых Эйдриенн могла только мечтать. Синтия Демпси была ужасным человеком: обманула Уилла, запутала собственную жизнь.
        О боже, Уилл!
        Эйдриенн закрыла лицо руками.
        - Как я скажу ему? - спросила она громко.
        - Что ты собираешься мне сказать?
        Эйдриенн подняла голову и увидела, что Уилл стоит в дверях ванной.
        Она тут же заметила перемену в нем. Его холодные глаза уставились на нее как два лазера. Руки засунуты глубоко в карманы, все тело напряжено.
        - Я… - начала Эйдриенн и не смогла найти слов. Что сказать? «Моя память восстановилась. Я не твоя невеста. Извини, что я спала с тобой»?
        - Почему бы нам не поговорить начистоту, Эйдриенн?
        Ее глаза расширились. Уилл знает! Каким-то образом он сумел сложить два и два раньше, чем она.
        - Я только что вспомнила…
        - Брось. Не старайся скормить мне какую-нибудь идиотскую историю. Я поймал тебя.
        - Поймал?
        У Эйдриенн упало сердце. Она боялась, что Уилл огорчится, узнав правду, но надеялась, что он поймет, в чем дело, и их чувства друг к другу перевесят тот факт, что она не Синтия. Но ее надежда тут же растаяла от его обвинительного тона. Похоже, Уилл зол. И уверен, что она сознательно пошла на обман из корыстных побуждений.
        - Каким подарком судьбы должно было все это стать для тебя. Бизнес прогорел. Ты садишься в самолет без семьи, без друзей, без денег, приходишь в себя наследницей миллионного состояния, с новым лицом и оказываешься в центре внимания.
        Эйдриенн поднялась с пола. Непрошеные слезы выступили у нее на глазах.
        - Нет, - возразила она. - Все было не так. Я понятия не имела…
        - А я, глупец, думал, что в тебе вдруг проснулся скрытый талант к дизайну одежды. Ты с самого начала планировала продемонстрировать свои работы Дарлен? Воспользоваться связями Синтии, чтобы сделать собственную карьеру?
        - Зачем? - спросила Эйдриенн. - Это была бы не моя карьера, а Синтии. Вся эта жизнь была жизнью Синтии, и я всегда чувствовала, что не вписываюсь в нее. Но мне твердили, что я - это она и что когда-нибудь я это вспомню.
        - Очень трудно вспомнить то, чего с тобой никогда не происходило.
        От усмешки Уилла слезы потекли по ее щекам.
        - Как ты узнал?
        - Тебе не стоило заманивать меня в постель, Эйдриенн. Доктор Такаши поработал только над твоим лицом. Это был большой риск с твоей стороны - обнажиться.
        - Что же убедило тебя, что я - не она?
        - У Синтии была татуировка в виде розы. У тебя ее нет.
        Татуировка? Так вот почему он так странно смотрел на нее, когда она пошла в ванную прошлой ночью. Искал татуировку. Прежде они занимались любовью в темноте, но вчера не погасили свет. И Уилл догадался. А она была так глупа, что через двадцать минут заявила, что любит его.
        - Я боюсь иголок, - сказала Эйдриенн. - Я никогда не стала бы делать татуировку.
        - Но ты не побоялась втереться в семью, которая должна была бы оплакивать гибель дочери.
        Как он может плохо думать о ней? Разве он не узнал ее за эти несколько недель?
        - Я не знала. Клянусь, я не знала. А сегодня я нашла в гардеробной блузку…
        - Гардеробная! - передразнил Уилл, не дав ей договорить. Ему явно не требовались ее оправдания. - Я должен был бы сразу догадаться. Наверняка тебе не терпелось узнать, такой ли у Синтии размер одежды, как у тебя.
        - Нет, - настаивала молодая женщина. - Я никого не обманывала. Я говорила и поступала искренне. И искренне отдала тебе свое сердце, Уилл. Я никогда не предала бы тебя, как она.
        Ноздри Уилла раздулись, на лице выступили красные пятна.
        - Не смей осуждать Синтию. Она, возможно, была неидеальной, но не пыталась казаться другой.
        Эйдриенн не удержалась:
        - Она никогда не любила тебя и вполовину так, как полюбила я. Синтия была влюблена в художника-неудачника из Бронкса. А тебя использовала как прикрытие, чтобы ее светские друзья не узнали, насколько низко она пала. - Эйдриенн судорожно пыталась найти нужные слова. Убедить его: все, что она говорит, - правда. Ей оставалось только одно. - Я люблю тебя, Уилл.
        - Убирайся.
        Эйдриенн охватила паника. Она не ждала такой реакции. Убираться?! Уилл не настолько жесток, чтобы выбросить ее на улицу без денег, без телефона, без документов. Все, что у нее было, принадлежало Синтии Демпси. Эйдриенн потеряла в катастрофе все, что имела. Даже если она сумеет уговорить тетю прислать ей денег, невозможно купить билет без документов. Как она попадет домой?
        - Уилл, пожалуйста, - взмолилась она.
        - Я сказал - убирайся! - крикнул он.
        Эйдриенн поняла, что битва проиграна. Кивнув, она направилась к двери, ожидая, что он отойдет и даст ей дорогу.
        - Я говорила правду. Я полюбила тебя.
        Уилл посторонился и отвернулся, не желая видеть ее. Он принял решение, огласил приговор и привел его в исполнение. Для него Эйдриенн была мертва.
        Побежденная, она побрела к выходу и ушла из его квартиры и его жизни.
        Глава 11
        Эйдриенн стояла у дома, где когда-то был ее магазин. Через всю витрину тянулось объявление о распродаже детских вещей. Сквозь стекло она видела детские кофточки и ползунки, развешанные там, где когда-то красовались ее элегантные творения. Ей хотелось плакать, кричать, запустить камнем в витрину.
        Не у каждого есть талант. Эйдриенн не сомневалась, что она талантлива. Имея нужные связи, она могла бы сделать карьеру. Даже под именем Синтии Демпси. Все равно это было бы исполнением ее мечтаний. Но она опять упустила свой шанс.
        Как и шанс с Уиллом. И это было самое плохое.
        Она готова была отказаться от карьеры модельера, лишь бы у них все было хорошо. Он никогда не простит ее, не будет ей доверять. Уилл вырвал ее из сердца, как и Синтию, когда узнал, что она обманывает его. Даже если он одумается, будет слишком поздно. Эйдриенн скоро вернется в Милуоки и устроится швеей в салон свадебных платьев.
        Лучше бы она погибла.
        Эйдриенн прижала руки к груди. От прохладного ветра по коже бежали мурашки. Она была одета по-домашнему: в джинсы, майку и тапочки. Надо было захватить с собой пальто, но она не хотела, чтобы Уилл обвинил ее в краже вещей Синтии. Удивительно, что он не выгнал ее на улицу голой.
        Но это не важно. Никакой холод не мог заглушить боль. Эйдриенн думала, что потеряла в авиакатастрофе все, однако она ошибалась. Потери, понесенные позже, оказались гораздо существеннее. Мужчина, которого она полюбила, возненавидел ее. Люди, которых она считала родственниками, поступят так же, узнав правду.
        Она бесцельно бродила по улицам, пока не оказалась у своего бывшего магазина. Солнце уже садилось, и ситуация ухудшалась с каждой минутой. Можно обратиться к Гвен и попросить у нее в долг денег на дорогу, но Эйдриенн не знала номера ее телефона. Можно пойти к кому-нибудь из прежних друзей. Но они испугаются. Ведь ее считают погибшей. Наверное, следует найти ночлежку для бродяг.
        За несколько часов опуститься из пентхауса в ночлежку. Кошмар! А ведь она, проснувшись сегодня утром, не сомневалась, что ей принадлежит весь мир.
        Стояние у витрины делу не поможет. И Эйдриенн отправилась в больницу, где надеялась отыскать Гвен, если та дежурит сегодня.
        Она собиралась повернуть за угол, когда железная рука опустилась ей на плечо.
        Великолепно!
        Без денег, без крыши над головой, без всякой надежды, и ее собираются ограбить. У нее осталась только гордость, но вряд ли это заинтересует скупщиков краденого. Эйдриенн быстро повернулась и оказалась лицом к лицу с Найджелом.
        - Что вам надо? - воскликнула она. - Вы до смерти напугали меня.
        Она стряхнула с плеча его руку и отступила на шаг. Найджел выглядел ужасно. Он не переоделся и не побрился с тех пор, как они виделись на приеме. И, похоже, не ложился спать. Его глаза покраснели от нервного напряжения и бессонницы.
        - Как вы нашли меня? - спросила Эйдриенн. - Следили за мной?
        Он кивнул:
        - Я наблюдал за твоим домом и пошел за тобой, чтобы поговорить и заставить тебя мыслить здраво.
        - Вы много часов ходили за мной по Манхэттену?
        - Я сделал то, что должен был сделать.
        В его голосе крепли истеричные нотки. Эйдриенн это не понравилось.
        - Нам не о чем говорить, потому что я не Синтия Демпси.
        - Это твоя новая сказка, да? - выкрикнул Найджел, и его верхняя губа скривилась от злобы. - И кто же вы, ваше величество?
        Почему никто не верит ей, когда она пытается говорить правду?
        - Произошла ошибка. Меня зовут Эйдриенн. Память вернулась ко мне.
        Найджел нахмурился:
        - Ты считаешь меня идиотом?
        Как убедить его? Может быть, так же, как она невольно убедила Уилла?
        - У меня нет татуировки, Найджел. Рано или поздно вы заметили бы это. Уилл вышвырнул меня из дома, увидев, что татуировка отсутствует. Поэтому я и брожу по Манхэттену. Без пальто, без сумки, без денег.
        Найджел с трудом проглотил ком в горле:
        - Если ты Эйдриенн, где Синтия, черт подери?
        Эйдриенн закрыла глаза. Каждый раз, когда она думала, что хуже уже быть не может, судьба доказывала ей обратное.
        - Мне очень жаль, но Синтия погибла в авиакатастрофе. Нас перепутали. Думали, что погибла я, а не она.
        Лицо Найджела побагровело, нижняя челюсть выпятилась.
        - Хватит врать!
        Он шагнул к ней, его рука взлетела. Прежде чем Эйдриенн успела увернуться, Найджел ударил ее в подбородок, и она упала.
        Последним, что запомнила Эйдриенн, был холодный тротуар. Потом все исчезло.

        - Я не понимаю. Что она делала на улице без денег, без документов? Ее ограбили?
        Эйдриенн узнала дрожащий от тревоги голос Полин Демпси. На минуту все смешалось у нее в голове. Где она? Как оказалась в одной комнате с родителями Синтии? Ей стало любопытно, но она не хотела открывать глаза - голова очень болела.
        - Возможно, но я не уверен. Полицейские считают, что на нее напал кто-то, кого она знала. Диспетчер скорой помощи говорит, что мужской голос назвал ее имя. Иначе мы бы не установили, кто она, - при ней не было документов.
        - Готов поклясться, это вчерашний тип. Я же предлагал вызвать охрану. Как моя девочка может поправиться в такой ситуации?
        Этот голос принадлежал ее отцу… то есть Джорджу Демпси.
        Она что, опять в больнице? Стоп. Найджел ударил ее, когда она сказала, что Синтия мертва. Наверное, сильно ударил, если она потеряла сознание.
        - С ней все будет хорошо. К счастью, преступник ударил ее в челюсть, а не в скулу или какое-то другое место, еще не зажившее после операции. У мисс Демпси гематома, за ней надо немного понаблюдать, но, я думаю, ничего серьезного нет.
        - Ничего серьезного? - Раздраженный Джордж повысил голос. - Моя дочь не в состоянии вспомнить, кто она такая, а вы говорите, что новый удар по голове - не серьезно?
        Эйдриенн заставила себя открыть глаза и тут же со стоном схватилась за челюсть:
        - О!
        - Синтия!
        Они по-прежнему уверены, что она - Синтия.
        Уилл не сказал им. У нее остается шанс. Эйдриенн не хотелось, чтобы люди, которые были к ней так добры, возненавидели ее, как Уилл.
        Молодая женщина села и огляделась. Она находилась в больничной палате. Полин и Джордж стояли справа от нее, доктор - слева. А в углу прислонился к стене Уилл.
        Он не сказал ни слова, когда Эйдриенн взглянула на него. Просто смотрел на нее с холодным безразличием. Он ненавидит ее, это ясно. Но почему Уилл ничего не сказал родителям Синтии?
        - Синтия, как ты? Что с тобой случилось? На тебя напали? - Полин ласково погладила ее по руке.
        - Я не Синтия, - сказала она и осторожно покачала головой.
        Полин и Джордж нахмурились и обменялись встревоженными взглядами.
        - Кто же ты, дорогая? - спросила Полин.
        - Я все вспомнила. Меня зовут Эйдриенн Локхарт.
        Супруги Демпси посмотрели на врача полными растерянности и тревоги глазами.
        - Что происходит, доктор? - спросил Джордж.
        Врач нахмурился, подошел к кровати, стал светить фонариком ей в глаза и задавать вопросы о числах, днях недели и политических деятелях. Эйдриенн отвечала правильно, что, видимо, его не обрадовало.
        - Вы утверждаете, что вы не Синтия Демпси?
        - Да, - сказала она, кивнув, и скривилась. Мерзавец Найджел здорово ударил ее. - Я уверена, что меня зовут Эйдриенн Локхарт. Я из Милуоки. Моих родителей звали Ален и Мириам Локхарт. - Эйдриенн взглянула на Полин и Джорджа. - Я не понимаю, почему меня приняли за другого человека.
        Полин отступила назад и прижалась к мужу. Эйдриенн пришла в отчаяние, увидев боль на их лицах. Ее заявление означало, что их дочь мертва. Кроме Эйдриенн катастрофу пережили только маленький ребенок и подросток.
        - Вы очень сильно пострадали, вас почти невозможно было узнать. - Врач готовил почву для защиты во время неизбежного суда. - Что вы вспомнили?
        - Я не помню день катастрофы, но хорошо помню все, что было до и после.
        - Память, кажется, к вам вернулась. Возможно, в результате повторного удара по голове. Но, пожалуйста, извините меня. Мне надо поговорить с супругами Демпси наедине.
        Когда дверь за ними закрылась, Эйдриенн, испустив вздох облегчения, откинулась на подушки. И закрыла глаза, потому что слезы затуманили фигуру сердитого человека, стоявшего напротив ее кровати. Она не хотела плакать при Уилле. Он никогда не поверит, что ее сердце разбито, и обвинит ее в том, что она проливает крокодиловы слезы, дабы вызвать к себе сочувствие.
        - Ты им не сказал, - проговорила она.
        - Я хотел посмотреть, как ты поступишь. Эйдриенн открыла глаза:
        - И?..
        - И ты - лучшая актриса в мире. Уилл повернулся и, не оглядываясь, вышел из палаты.
        И унес с собой остатки любви и надежд Эйдриенн. Больше она не стала сдерживать слезы.

        - Оставайтесь у меня сколько хотите. Или сколько выдержите. Я живу на пятом этаже без лифта, и в моей квартирке всего двадцать квадратных метров. Так что, думаю, к среде вы сбежите. - Гвен протянула ей ключ и листок бумаги с адресом. - Чувствуйте себя там как дома. Обязательно поешьте. Вам, вероятно, подойдет что-нибудь из моей одежды. Хотя брюки будут коротки. Я приду около шести утра.
        Эйдриенн наклонилась и тепло обняла Гвен - единственного друга, оставшегося у нее после того, как все выяснилось. Не прошло и суток с тех пор, как стало известно о гибели Синтии Демпси, а мир уже потерял всякий интерес к Эйдриенн Локхарт.
        - Вы не представляете, как я вам благодарна, - сказала Эйдриенн, сдерживая слезы, последнее время постоянно грозившие политься из глаз.
        - Все в порядке. Следите за своим подбородком и своей гематомой. Утром я осмотрю вас - убедиться, что доктор вам больше не нужен.
        Эйдриенн выписали после обеда. Ей предстояло удивить тетю известием о том, что она жива, и попросить прислать денег, чтобы купить билет на автобус. Ехать поездом слишком дорого, а о самолете не могло быть и речи.
        Эйдриенн помахала Гвен и пошла к лифту. Выйдя из больницы, она вынуждена была остановиться - к ней подъехал большой черный автомобиль. Окошко у заднего сиденья открылось, и Эйдриенн увидела Полин.
        - Миссис Демпси?
        - Пожалуйста, зовите меня Полин, дорогая. За вами кто-нибудь должен заехать?
        - Я собиралась ехать на метро.
        Пожилая женщина пришла в ужас:
        - Ни в коем случае. Вы постоянно попадаете в какие-нибудь истории. На вас опять нападут.
        Дверца автомобиля распахнулась. Эйдриенн спросила:
        - Вы уверены?
        Она чувствовала себя неловко с членами семьи Синтии.
        - Пожалуйста, садитесь в машину.
        Эйдриенн подчинилась. Строгий материнский тон Полин не оставил ей выбора.
        - Дайте Генри адрес, - распорядилась миссис Демпси. Эйдриенн протянула водителю листок с адресом, и машина поехала. - Я хотела поговорить с вами до вашего отъезда в Висконсин.
        - О чем? Я мало что помню.
        Эйдриенн надеялась, что вспомнит день катастрофы и встречу с Синтией, но этого не произошло.
        - Дорогая, мне не нужна информация. Я тревожусь о вас. Дочь вы мне или нет, но я пять недель просидела возле вас в больнице, пила скверный кофе и молилась, чтобы вы поправились. Я гордилась вами в субботу, на приеме в вашу честь. Вы красивая талантливая молодая женщина.
        - Спасибо. - Эйдриенн стало неловко от комплиментов. - Мне очень жаль Синтию.
        Полин кивнула и посмотрела на свои сложенные на коленях руки:
        - Я очень любила старшую дочь, но иногда с ней было трудно. Бывали дни, когда я думала, что Уилл - святой, раз не бросает ее, не говоря уже о женитьбе. Но мне очень понравилось время, проведенное с вами. Несмотря на боль и слезы, вы всегда были милы. Я могла бы догадаться, что вы - не моя дочь, однако надеялась на перемены к лучшему. Может быть, я сохраню эти воспоминания, как последние воспоминания о Синтии.
        Эйдриенн заговорила не сразу:
        - Моя мама погибла в автомобильной катастрофе, когда мне было восемь лет. Она любила шить, и я часами смотрела, как она придумывает платья для моих кукол. А потом я села за ее швейную машинку. Вот откуда моя страсть к моделированию одежды. Но в моей жизни так и осталась пустота. Девочке трудно расти с отцом-одиночкой. А когда несколько лет назад папа умер, у меня не осталось ничего. Если бы не эта путаница, я очнулась бы в больнице совершенно одна, и никто не заботился бы обо мне. То, что вы и Джордж были со мной в больнице, очень много значило для меня. Мне очень хотелось бы иметь семью. Вам обоим, возможно, тяжело видеть меня, но, пожалуйста, не прерывайте связь со мной.
        В машине было полутемно, но Эйдриенн разглядела слезы на глазах Полин.
        - Спасибо. - Мать Синтии обняла ее. - Я буду следить, как продвигается ваша карьера.
        - Не уверена, что мне удастся сделать карьеру, но все равно спасибо, что верите в меня. Вообще говоря, у меня почти ничего не осталось. Все, чем я пользовалась, принадлежало Синтии.
        - Об этом я не подумала. Вы все потеряли во время катастрофы? Ужасно. Как вы собираетесь попасть домой?
        - Я попрошу тетю прислать денег на автобусный билет. Ведь я считаюсь умершей. Только тетя может снять деньги с моего счета.
        Полин положила руку ей на колено:
        - Я хочу кое-что сделать для вас.
        Эйдриенн удивленно взглянула на пожилую женщину:
        - Нет. Вы и так много сделали. Прием, должно быть, стоил целое состояние.
        - Чепуха. Я хочу помочь вам вернуться домой и не приму отказа. Если вы настаиваете на автобусе, пусть будет так, но есть еще и поезда. - Полин открыла сумочку, достала мобильный телефон и, прежде чем Эйдриенн смогла возразить, заказала билет на поезд на следующий день. Потом посмотрела на нее и улыбнулась: - Билет будет ждать вас завтра в кассе. Поезд отходит в пятнадцать сорок пять.
        Эйдриенн не могла, да если честно, и не хотела возражать. Трехдневная поездка в автобусе с ночевками в терминалах - путешествие не очень приятное.
        - Спасибо. За все.
        - Вы осветили жизнь всех нас, включая Уилла. Я никогда не видела его таким счастливым. Я смотрела, как вы танцевали на приеме. Уверена, он в вас влюблен. И я первая признаю, что вы подходите ему лучше, чем моя дочь. Может быть, когда пройдет шок, он поймет это.
        Эйдриенн постаралась сделать вид, что смущена словами Полин, но на самом деле едва сдерживала слезы. Она не надеялась, что Уилл изменит свое решение.
        Машина подъехала к тротуару, Генри вышел и открыл Эйдриенн дверцу.
        - Позвоните нам, когда благополучно доберетесь домой, - попросила Полин. - Я надеюсь получать от вас весточку по крайней мере раз в месяц. Так мы договаривались с Синтией, а теперь и с вами.
        Эйдриенн обняла миссис Демпси.
        - Да, мэм, - сказала она и вышла из машины.
        Полин уехала. Эйдриенн радовалась, что они продолжат знакомство. Она не может обладать мужчиной, которого любит, но отношения с Полин и Джорджем - это нечто большее.
        Потом она достала из кармана ключ, отперла дверь и поднялась в квартиру Гвен.
        Глава 12
        Возвращение домой было отнюдь не таким торжественным, как прием в ее честь в Нью-Йорке. Тетя Маргарет с хмурым лицом ждала Эйдриенн у вокзала в своей старенькой машине. Не было ни слез радости, ни объятий. Только жалобы на то, что поезд прибыл как раз в час пик. Они никогда не были особенно близки. Маргарет недолюбливала мать Эйдриенн и перенесла это отношение на дочь.
        Всю дорогу до дома тетя рассказывала, сколько сил и денег потратила на похороны. Когда они подъехали к дому, Эйдриенн поймала сердитый взгляд тети. Маргарет, вероятно, недовольна тем, что так и не сможет переехать в этот дом, который всегда хотела заполучить. После смерти брата тетя уговаривала племянницу продать ей дом, но Эйдриенн не согласилась.
        Зато теперь ей было куда вернуться. Только этот дом, полный детских воспоминаний, Эйдриенн могла считать своим домом. Здесь она надеялась найти успокоение.
        Тетя Маргарет уехала, Эйдриенн вошла и немедленно принялась возвращать себе свою жизнь. Прежде всего надо было аннулировать свидетельство о смерти. Ей это удалось путем долгих объяснений и огромного количества бумаг. Наконец она получила доступ к своим счетам и кредитным картам. Потом Эйдриенн очистила дом от слоя пыли.
        Но когда все это было сделано, она оказалась лицом к лицу с необходимостью начать новую жизнь в Милуоки.
        Надо было бы найти какую-нибудь работу, но ее душа к этому не лежала. Приближался День благодарения, до Рождества тоже оставалось не так много времени. Эйдриенн легко могла найти временную работу в каком-нибудь универмаге, но продавать платья за мизерную зарплату не хотела. У нее остались кое-какие средства, к тому же в Милуоки можно три месяца прожить на сумму, которой в Нью-Йорке едва хватит на месяц.
        Подсчитав свои средства, Эйдриенн решила отложить неизбежное, чтобы акклиматизироваться и справиться с эмоциями. Она думала, что выплакала все слезы по Уиллу Тейлору в одноместном купе по дороге домой, но время от времени боль возвращалась.
        Чтобы бороться с болью, надо было постоянно что-то делать. Коробки с нераспроданными платьями, которые она отправила из Манхэттена за день до отлета, ждали в гостиной. Эйдриенн перенесла их в бывшую мамину, а ныне ее мастерскую и развесила платья на длинном алюминиевом кронштейне. Мамина швейная машинка всегда вдохновляла ее и приносила удачу. Мастерская тоже дарила вдохновение.
        Коллекция, которую Эйдриенн начала в квартире Уилла, закончилась так же быстро, как и их отношения. Ей требовалось что-то иное. Эйдриенн решила работать над новыми моделями. Шитье всегда было для нее лучшей терапией. Несколько лет назад оно помогло перенести смерть отца, а теперь поможет перенести разрыв с Уиллом.
        Эйдриенн взяла карандаши и бумагу, уселась за старенький стол и начала делать наброски новой коллекции, которая должна была напоминать ей о счастливых днях с Уиллом.
        Выбрать палитру цветов было легко. Несколько юбок и блузок теплых осенних тонов - как листья в парке, где они гуляли. Кожаный пиджак цвета красного вина и темно-коричневые брюки напоминали декор итальянского ресторана, где у них состоялось первое свидание. Короткое светло-розовое платье походило на розы, которые он ей принес. И - вершина коллекции - бальное платье с длинной широкой юбкой, серо-голубое, как глаза Уилла.
        Работа заняла много дней. Эйдриенн трудилась даже в День благодарения - тетя не пригласила ее к себе. Но теперь у нее была замечательная коллекция из тридцати моделей, которую нужно было воплотить в ткани.
        Эйдриенн успешно погребла свое горе в работе. Острая боль от разрыва с Уиллом сменилась глухой тоской, которую она научилось игнорировать в течение дня - до тех пор, пока не нужно было ложиться одной в холодную постель.
        Однажды вечером, когда молодая женщина шила в мастерской, зазвонил телефон. Эйдриенн сняла трубку:
        - Алло!
        - Добрый день. Могу я поговорить с Эйдриенн Локхарт?
        - Я слушаю.
        Голос показался ей знакомым.
        - Эйдриенн, это Дарлен Винтерс из журнала «Тенденции сегодня». Не знаю, помните ли вы наш разговор на приеме.
        - Конечно, помню. И очень рада вновь говорить с вами. - «Очень рада» - слишком мягко сказано. Ее сердце забилось так громко, что она перестала слышать собеседницу. - Извините, что я не смогла встретиться с вами.
        - Я все понимаю, хотя впервые встречаю человека, излечившегося от амнезии. Это потрясающая история. Я следила за ней по газетам.
        Радость Эйдриенн частично угасла. Может быть, Дарлен звонит, чтобы, воспользовавшись знакомством, узнать какие-то подробности?
        - На самом деле это не так интересно, как кажется.
        - Дорогая, я видела, как вы танцевали с Уиллом Тейлором. Можете говорить газетчикам что угодно, но я умею распознать смачную историю, когда на нее налетаю. Однако я звоню не поэтому.
        Эйдриенн нащупала рукой стул и села. Если у Дарлен есть для нее хорошие новости, лучше выслушать их сидя.
        - Вы, вероятно, думаете, что я заинтересовалась вами только потому, что считала вас Синтией Демпси. Но я до сих пор не забыла ваше платье. Я не видела остальные модели, и это меня огорчает.
        Эйдриенн не знала, что ответить. Она готова была послать Дарлен курьерской почтой все.
        - Я ценю ваш интерес. Это замечательный комплимент.
        - Вы его заслужили. Слушайте, знаете ли вы о благотворительных мероприятиях, которые устраивает наш журнал?
        Эйдриенн смутилась:
        - Нет, но, пожалуйста, расскажите.
        - Ну, каждый год примерно в это же время мы устраиваем благотворительную демонстрацию моделей одежды. Все собранные средства идут на поддержку преподавания искусства и дизайна в школах. Мы называем это шоу «Тенденции завтра». Так мы помогаем вырастить новое поколение модельеров. В этом шоу демонстрируются работы четырех начинающих дизайнеров. Маленькие коллекции, всего по десять моделей. А после шоу мы выбираем победителя и отдаем ему пять страниц нашего журнала.
        Хорошо, что Эйдриенн выслушала все это сидя. У нее перехватило дыхание. Она с замиранием сердца ждала, когда Дарлен произнесет волшебные слова. Иначе зачем бы она звонила?
        - Обычно мы отбираем участников за несколько месяцев до шоу, чтобы они имели время подготовиться, - продолжала главный редактор. - Но в этот раз один из приглашенных модельеров тяжело заболел и вынужден был отказаться от участия.
        Я прошу вас занять его место.
        - Да, - не колеблясь, согласилась Эйдриенн. Дарлен смутил столь решительный ответ.
        - Вы уверены? Осталось две неде…
        - Да, - перебила ее Эйдриенн. - Даже если бы осталось два часа, я все равно сказала бы «да».
        - Что ж, хорошо. Я попрошу моих помощников как можно быстрее выслать вам подробную информацию о шоу и бумаги, которые вы должны подписать. Дефиле состоится в субботу пятнадцатого числа. Так что надеюсь скоро увидеть вас и десять ваших сногсшибательных моделей.
        - Спасибо, что дали мне такую возможность, Дарлен.
        - Вы всех покорите. А пока - до свидания.
        Телефон давно умолк, а Эйдриенн все еще сжимала трубку в руке. Она будет показывать свои модели в Нью-Йорке, на дефиле, которое спонсирует один из самых известных журналов мод. Последствия могут быть просто невероятные. А если коллекция попадет на страницы журнала…
        Может быть, ее карьера еще не кончена? Эйдриенн помчалась в столовую. Там на столе были разбросаны ее рисунки. Тридцать моделей существовали пока только на бумаге. Можно обойтись и тем, что у нее уже готово, но эти вещи не так интересны. Эйдриенн отобрала десять моделей, которые, по ее мнению, должны были произвести наибольшее впечатление, в том числе серо-голубое платье. Даже десять вещей трудно сшить за такое время. Придется две недели провести за машинкой. Но она это сделает.
        Другого выхода у нее нет.

        - Мистер Тейлор? - Секретарша заглянула в кабинет. - К вам мистер Демпси.
        Уилл нахмурился и отпил большой глоток кофе. Он знал, что рано или поздно это произойдет. Несколько недель ему удавалось избегать встречи с Джорджем, потому, вероятно, что Джордж избегал встреч с ним. Они виделись только на похоронах Синтии, которые неожиданно превратились в балаган.
        Любовник Синтии с воплями бросился на гроб. Присутствующие быстро поняли, кто он такой, и смотрели на Уилла с жалостью. Полин и Джорджа эта сцена привела в ужас. Правда, Джордж не был удивлен. Похоже, всем было известно, что их отношения развалились, несмотря на отчаянные старания Уилла скрыть этот факт. А потом он с головой ушел в работу.
        - Пригласите его войти, - распорядился Уилл.
        Костюм Джорджа, казалось, стал ему велик. Мистеру Демпси было за шестьдесят, но Уилл в первый раз заметил, что пожилой мужчина выглядит на свой возраст или даже старше. Появились мешки под глазами, морщины обозначились резче. Видимо, смерть дочери сказалась на нем тяжелее, чем Уилл мог предположить.
        - Джордж, садитесь, пожалуйста. Демпси коротко кивнул и сел в кресло:
        - Как поживаешь, Уилл?
        - Если честно, плохо. - Не из-за смерти Синтии. Его чувства к ней умерли гораздо раньше. Но Уилла ужасало, как она погибла. Никто не заслуживает такой судьбы. - Я все время здесь. Боюсь, мне придется работать в праздники.
        Джордж кивнул:
        - Полин не находит себе места. Пытается украсить дом к Рождеству, но каждый раз находит что-то напоминающее ей о Синтии и начинает плакать. Порой кажется, что Синтия просто еще не вернулась с работы и вот-вот придет. А потом вспоминаешь…
        Уилл понимал это. Его квартира превратилась в дом призраков. Вечером, возвращаясь туда, он ждал, что сейчас увидит Эйдриенн. Услышит, как ее босые ноги шлепают по полу, когда она бежит встречать его. Или найдет ее за кухонным столом с чашкой чая и тостом…
        - Я много думал, Уилл. - Джордж откинулся на спинку кресла. - Твой проект перспективен. Поэтому я решил, что мы должны и дальше работать над ним.
        Брови Уилла от удивления взлетели на лоб.
        - А как насчет семейного бизнеса?
        Джордж пожал плечами:
        - Синтии больше нет, Уилл. Эмме только шестнадцать лет, и я не собираюсь выдавать ее замуж в интересах дела. Я люблю работать с родственниками, но не знаю никого, кто обеспечит этому проекту успех так, как обеспечишь его ты.
        Уилл не знал, что сказать. Джордж всегда был тверд как скала. Такой поворот событий по меньшей мере удивителен.
        - Спасибо, сэр. Я рад, что вы готовы продолжать работать с нами.
        - Хочу, потому что ты славный малый, Уилл. Ты не бросил Синтию в беде, хотя мы оба знаем, что вы расстались. Правда, это оказалась не она. Такую честность и верность мне важно видеть в партнере по бизнесу. - Он замолчал, выражение его лица смягчилось. - Ты почти стал моим сыном, Уилл. Мне этого хватает.
        Слово «потрясен» недостаточно точно описывало состояние Уилла, но он сумел сдержать эмоции. Они поговорили немного о том о сем. Потом Уилл поблагодарил Джорджа и проводил до двери, обещав прислать необходимые документы до конца недели.
        Он чувствовал себя так, словно его оттолкнули от края пропасти. Этот проект поставит «Обсервер» в один ряд с самыми популярными изданиями.
        Уиллу хотелось отпраздновать успех, однако он опустился в кресло. Без Эйдриенн победа казалась пустой и ненужной. Он не мог забыть обиды и подозрения, но в глубине души знал, что именно ее хотел расцеловать, с ней пойти гулять по городу, с ней пить шампанское. А ее больше не было рядом.
        Уилл вдруг ощутил, что галстук сдавил ему шею.
        С тех пор как Эйдриенн ушла, офис стал его убежищем. Но сейчас стены этого просторного помещения давили на него. Он не хотел больше оставаться здесь ни секунды. Уилл вскочил, даже не выключив компьютер.
        - Я ухожу, - бросил он секретарше. - Перенесите все мои встречи. Дэн остается за меня.
        Он вошел в квартиру, держа почту в одной руке, пальто в другой, и остановился в дверях. Он надеялся, что сжимавшее его грудь щемящее чувство теперь отпустит, но этого не произошло.
        В отчаянии Уилл снял галстук, отправился в спальню и бросил на кровать все, что держал в руках. Кровать была застелена. Она пребывала в таком состоянии с тех пор, как он выгнал Эйдриенн. Спать тут без нее казалось ему дикостью, и он снова перебрался в гостевую комнату.
        От него словно отрезали кусок. Уилл боролся с этим ощущением, но упрямство и обида мешали ему понять, что именно беспокоит его. Каждую ночь их ссора всплывала у него в голове. Он вспоминал страх и боль на лице Эйдриенн, ее попытки объяснить что-то. Но он не стал ее слушать.
        Уилл подошел к двери гардеробной. В день ухода Эйдриенн он в ярости захлопнул эту дверь и с тех пор не отворял. И не входил в ее мастерскую.
        Уилл открыл дверь гардеробной. Коробки с обувью стояли у стены, одежда висела на кронштейнах.
        Только одна блузка лежала на полу. Он наклонился и поднял ее. И увидел под воротником этикетку: «Дизайн Эйдриенн Локхарт».
        Уилл обрушил на себя тысячи проклятий. Вот что Эйдриенн хотела сказать ему в тот день, а он не пожелал ее выслушать. Сделал свои выводы и оттолкнул ее.
        Почему?
        Потому что это был самый простой выход. Уилл не желал признать, что влюбился в Эйдриенн, что занимался с ней любовью, в глубине души зная, что она не его невеста. И выпутался из затруднительной ситуации, все свалив на Эйдриенн.
        Почему он решил, что она лжет? Эйдриенн едва не погибла в авиакатастрофе, перенесла не одну операцию, долго пролежала в больнице. Лицо бедной женщины было так изуродовано, что ее приняли за другую пассажирку. И все-таки травма головы, вызвавшая потерю памяти, казалась ему странной.
        Может быть, память вернулась бы раньше, если бы Эйдриенн показали что-то знакомое. Может быть, увидев своих родных и друзей, она поправилась бы раньше. Но ее окружали чужие люди, а доктора уверяли, что она - Синтия Демпси.
        Уилл должен был бы поговорить с ней, вместо того чтобы наблюдать, как она делает то, что Синтии совершенно несвойственно. Они давным-давно могли бы все выяснить. И ему бы не было так больно… Но не было бы и так радостно, так хорошо.
        Уилл признался себе, что не хотел ничего выяснять. Не хотел отпускать ласковую отзывчивую женщину. Он чувствовал себя лучше чем когда-либо, он впервые захотел жить полноценной жизнью. Потом обвинил Эйдриенн и выгнал ее.
        И все потерял.
        Что теперь делать? Если он полетит первым же рейсом в Милуоки и явится к ней, она, вероятно, вышвырнет его вон. И правильно сделает.
        Уилл вышел из гардеробной и бросился на кровать. И невольно уронил на пол какой-то конверт. Протянув руку, он поднял его. Похоже на приглашение.
        Он вскрыл конверт и увидел приглашение на благотворительный показ моды «Тенденции завтра». Раньше он отправлял туда Синтию с чеком, а сам оставался дома. В этом году он пошлет чек по почте. К приглашению был приложен тоненький листок бумаги. Уилл взял его и прочитал: «Ввиду изменившихся обстоятельств Ник Маттео не сможет участвовать в нашем шоу. Вместо него свою коллекцию представит дизайнер Эйдриенн Локхарт».
        От удивления Уилл открыл рот. Он не предполагал, что она так скоро вернется в Нью-Йорк, да еще будет участвовать в шоу «Тенденции завтра». Это дверь в будущее для нее. И для него. Он не поедет в Висконсин. До показа осталось очень мало времени. Эйдриенн надо как следует подготовиться.
        Но после…
        В этом году он вручит чек лично.
        Глава 13
        - Пояс не тот! Кто надел его на нее?
        Эйдриенн бросилась к манекенщицам, которые уже выстроились в ряд, чтобы явить миру ее модели. Она сняла пояс и заменила другим, из той же темно-вишневой кожи, которую использовала для жакета. Потом отступила на шаг и облегченно вздохнула. Вот теперь лучше.
        Последние три часа за кулисами творился сумасшедший дом. Девушкам надо было сделать прически, наложить макияж, надеть ансамбли, в которых они должны были выйти на подиум. Эйдриенн несколько раз проверяла, чтобы все манекенщицы воспользовались аксессуарами, подходящими именно к их комплектам.
        - Все готовы? - спросил распорядитель.
        Просидев две недели на кофе, почти без сна, Эйдриенн не была уверена, что готова. Но, как бы то ни было, ее час настал. Если она продержится еще минут пятьдесят, сможет спокойно проспать целую неделю.
        - Мисс Локхарт, ваш выход. - Распорядитель протянул ей микрофон. - Удачи!
        Эйдриенн сделала глубокий вдох, поправила свою коричневую юбку и темно-зеленую блузку - фактически одиннадцатую модель коллекции - и уверенным шагом вышла на подиум.
        Разглядеть, что происходит в зале, было почти невозможно: свет направленных на сцену прожекторов бил в глаза. Если бы не гром аплодисментов, она могла бы уверить себя, что зал пуст. Эйдриенн никогда не умела выступать на публике, предпочитая общаться со швейной машинкой. Но это часть ее работы.
        Когда аплодисменты стихли, она поднесла микрофон к губам:
        - Всем добрый вечер! Меня зовут Эйдриенн Локхарт, и я в восторге от того, что могу показать вам сегодня свои работы. На эту коллекцию меня вдохновили несколько невероятных месяцев, проведенных в Нью-Йорке. Возможно, вы видели мое имя в газетах. А если не видели, я вас просвещу. Я едва не погибла, получила новое лицо, потеряла память, полюбила, разлюбила и, наконец, вновь обрела страсть к моделированию одежды. Манхэттен - потрясающее место, и все, что мне довелось там пережить, я постаралась отобразить в моей коллекции. Надеюсь, она вам понравится.
        Эйдриенн помахала зрителям рукой и под гром аплодисментов исчезла за кулисами. Она передала микрофон распорядителю, и из динамиков полилась музыка, которую она выбрала для дефиле. Это была красивая мелодия с четким ритмом, который задавал темп манекенщицам.
        Эйдриенн не успела перевести дыхание, а первая девушка уже вышла на подиум, и показ начался.
        «Боже, помоги мне!»
        Эйдриенн наблюдала на экране монитора, как манекенщицы по очереди демонстрировали туалеты. Это был парад глубоких тонов, прекрасных тканей и крови, слез и пота. Это была идеальная осенняя коллекция и идеальное отражение того, что она испытала вместе с Уиллом.
        Последняя манекенщица вышла на подиум в серо-голубом парчовом вечернем платье - вершине коллекции. Из туго обтягивающего фигуру корсажа словно выплескивалась начинавшаяся у бедер широкая длинная юбка. Эйдриенн нарочно выбрала для этого наряда самую полную манекенщицу: пышная грудь и широкие бедра были совершенно необходимы для того, чтобы платье сидело идеально.
        Когда девушки выстроились для финального прохода, у Эйдриенн перехватило дыхание.
        - Дамы, улыбайтесь и аплодируйте, - сказал распорядитель, когда все шли на подиум. - И вы тоже, - напомнил он Эйдриенн.
        Молодая женщина, изобразив на лице сияющую улыбку, пошла за манекенщицей в бальном платье, махая залу. Шквал аплодисментов буквально сбил ее с ног.
        Это был ее час. На глазах у Эйдриенн выступили слезы. Она еще раз помахала зрителям и послала им воздушный поцелуй. Неожиданно ей показалось, что в первом ряду она разглядела знакомое лицо.
        Конечно, это самовнушение. Ее воображение наделило другого мужчину лицом Уилла, потому что Эйдриенн хотелось разделить этот момент именно с ним. Или слезы вкупе с прожекторами затуманили ей зрение. Уилл Тейлор никак не мог сидеть в первом ряду с букетом роз на коленях.
        Эйдриенн тряхнула головой, чтобы отогнать видение, и поспешила за кулисы. Призрак Уилла не заставит ее плакать, не испортит такой прекрасный момент.
        К счастью, суета за кулисами помогла ей отвлечься. Эйдриенн хотелось бы, чтобы рядом с ней кто-то был. Но Гвен дежурила, а приглашать супругов Демпси было неловко - прошло слишком мало времени после похорон Синтии. Не зная, чем бы заняться, она стала помогать манекенщицам, аккуратно развешивая свои творения на кронштейне. Журналисты не оставляли ее в покое.
        - Что вдохновило вас на выбор чудесного серо-голубого цвета для бального платья? - спросил репортер.
        - Цвет глаз мужчины, которого я любила, - ответила Эйдриенн с лукавой улыбкой.
        Ей пришлось побывать в пяти магазинах в поисках подходящей ткани. Выбор в Милуоки не так богат, как в Нью-Йорке.
        Журналист записал ее ответ, сделал несколько фотографий и направился к другим дизайнерам.
        Вскоре шум стих, манекенщицы и журналисты ушли. Эйдриенн сложила модели в чемодан.
        Она сделала это! Она едва не заморила себя, но создала коллекцию и показала ее на подиуме в Манхэттене.
        - Эйдриенн! - позвал женский голос.
        Она обернулась и увидела Дарлен.
        - Спасибо за все.
        - Дорогая моя, спасибо вам. Когда наш четвертый дизайнер выбыл из строя, я просто не знала, что делать. Вы спасли меня и уж конечно не разочаровали. Все только и говорят о ваших работах. Думаю, ваша коллекция - лучшая.
        - Правда?
        Эйдриенн мечтала сделать что-то выдающееся, но считала, что по сравнению с работами других дизайнеров, имевших много времени на подготовку, ее коллекция будет выглядеть бледно.
        - Я говорила с Милтоном, владельцем нашего журнала. Мы оба считаем, что вашу коллекцию следует представить в мартовском номере. Мне очень понравились вещи из кожи, а бальное платье просто божественно.
        - Вы серьезно? - пролепетала Эйдриенн.
        Больше она ничего не сумела сказать.
        - Совершенно серьезно. Не знаю, как вам это удалось, но работа получилась выдающаяся. Если вы сможете задержаться на неделю, мы подготовим фотографии ваших моделей к изданию.
        - Конечно, смогу.
        Эйдриенн остановилась у Гвен и все равно собиралась провести в Нью-Йорке пару дней, навестить друзей и купить кое-что к Рождеству. Ей всегда нравилось, как украшены витрины и улицы в это время года.
        Эйдриенн протянула Дарлен одну из недавно отпечатанных визитных карточек с номером своего мобильного телефона.
        - Я позвоню вам завтра, - обещала Дарлен. - А теперь идите праздновать. Вы это заслужили.
        Эйдриенн смотрела вслед Дарлен, а когда та скрылась из вида, бросилась в кресло у гримерного столика. Она вымоталась эмоционально и физически, но это не так важно. У нее хватило таланта сделать это. Иногда она сомневалась в себе, но лучшего подтверждения, чем слова Дарлен, быть не могло. Дарлен не станет разбрасывать пустые комплименты. Ей надо продавать журнал.
        Теперь дела должны пойти лучше. Конечно, у нее нет средств на собственный магазин, но пока можно завести страничку в Интернете. Может быть, Гвен согласится снять на двоих двухкомнатную квартирку. Платить пополам легче.
        - Ты не думаешь открыть собственный магазин в Манхэттене? - спросил знакомый голос.
        Ее мозг опять шутит. Сначала она увидела Уилла в зале, теперь слышит его голос. Наверное, чтобы забыть его, ей потребуется много времени. Эйдриенн повернулась в кресле, открыла рот, чтобы ответить, но не смогла.
        Нет, она не сошла с ума. Уилл стоял шагах в десяти. В джинсах и кожаной куртке вместо делового костюма он выглядел еще красивее. Злость больше не искажала его лицо. В руке он держал букет роз.
        Эйдриенн не позволила себе возродить надежду. Она выжила в катастрофе, сумела исполнить мечту своей жизни. Череда везений должна прерваться - особенно в отношении любви.
        - Нет, - сказала она, вставая, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. - Каким бы удачным ни было сегодняшнее шоу, оно не принесет мне ни гроша, если на мои модели не будет спроса. У меня нет средств.
        - Очень жаль, - бросил Уилл. - Я знаю одного парня, который готов сдать прекрасное помещение. Он, возможно, сделает большую скидку, если ты проявишь интерес.
        Он что, пришел сюда, чтобы предложить ей снять помещение? Видимо, розы значат не очень много. Просто широкий жест. Остальные дизайнеры тоже получили букеты.
        Каким бы ни было это помещение, снять его она не сможет. Но спросить стоит.
        - Какова арендная плата?
        - Никакой.
        Эйдриенн покачала головой и посмотрела на мыски своих туфель:
        - Ничто не дается бесплатно.
        - Совершенно бесплатно, - настаивал он. - И никаких условий.
        Она рассердилась. Уилл смеется над ней. Щеки покраснели, ей стало жарко.
        - Зачем ему это надо?
        - Деньги ему не нужны. Но, я думаю, он расстроен из-за того, что с тобой произошло.
        Эйдриенн скрестила руки на груди:
        - У меня все прекрасно. Я только что впервые приняла участие в модном показе. Мои модели появятся в журнале «Тенденции сегодня». Моя карьера продвигается успешно. Так что можешь сказать ему, что я не нуждаюсь в подачках из жалости.
        Глаза Уилла расширились от такой отповеди. Он задумчиво нахмурил лоб. Разговор явно принял не тот оборот, на который он рассчитывал.
        Уилл не сомневался, что ему достаточно прийти сюда, предложить Эйдриенн помещение, поднести букет роз, и все будет в порядке. Но он ошибался. Он разбил ее сердце, выгнал на улицу без копейки в кармане. Эйдриенн не может доверять человеку, который так обошелся с ней. А где нет доверия, там нет и любви. Что же у них осталось?
        Ничего.
        - Выступая перед показом, ты сказала, что за несколько месяцев успела полюбить и разлюбить, - заметил он грустно.
        Эйдриенн сделала это заявление, не предполагая, что Уилл сидит в зале. В душе она еще любила его. Ей хотелось протянуть руку и убрать прядь волос с его лба, прижаться к нему, крепко обнять, чтобы он больше никогда не смог уйти. Но это было бы глупо. Она была честна с ним, а он предал ее.
        - Ну и что? - с вызовом поинтересовалась она.
        - Я, - начал он, подходя ближе, - хочу знать, правда ли это. Ты действительно больше не любишь меня?
        - Правда, - солгала она. - Я больше не люблю тебя, Уилл Тейлор.

        Уилл даже не пытался сдержать улыбку. Он сказал неправду, заявив в больнице, что Эйдриенн - великолепная актриса. Она не смогла бы два месяца лгать всем, симулируя амнезию.
        Но, что еще важнее, она сейчас лжет. Эйдриенн еще любит его. Уилл ее понимал. Он оскорбил ее, предал. Он недостоин ее любви. И все-таки он очень хочет, чтобы Эйдриенн любила его. Надо заставить ее признаться.
        - Я хотел бы возродить то, что погубил, но если тебе это больше не нужно, что ж… Хотя я сожалею по поводу аренды. - Уилл немного отошел.
        - Почему? - спросила она и сделала шаг к нему.
        - Видишь ли, у человека, о котором я говорил, есть приятель, агент по недвижимости, и он уговорил его вложить деньги в собственность, но этому человеку не все равно, кто эту собственность арендует. Он без ума от одной женщины, однако, если она не хочет ни его, ни магазин, он сдаст эту собственность за хорошие деньги подростковому клубу.
        - Нет! - испуганно воскликнула Эйдриенн.
        - Нет? - Уилл увидел, что ее оборона дала трещину. - Нет - ты хочешь этот магазин? Нет - ты хочешь меня? Или нет - не надо сдавать помещение клубу?
        Эйдриенн покачала головой и сдалась:
        - Все сразу.
        Уилл медленно подошел к ней и протянул букет:
        - Я принес это тебе.
        Она взяла розы и вдохнула их аромат:
        - Спасибо.
        - Прости меня. Мне было трудно разобраться во всей этой путанице, и я сорвался на тебе. - Эйдриенн подняла на него глаза, ясные, но еще не вполне доверчивые. И он продолжил: - На днях Джордж дал согласие работать дальше над нашим проектом. Но я не мог радоваться, потому что не имел возможности разделить радость с тобой. Не с Синтией, а с тобой, Эйдриенн. За короткое время ты стала для меня важнее всего на свете. Важнее всех. - Она продолжала молчать, но опустила взгляд на цветы, так крепко сжав стебли, что ее пальцы побелели. Уилл подошел к ней и осторожно взял за руку. Надо было развить успех. - Я ужасно обидел тебя и не заслуживаю прощения. И все-таки прошу прощения. Потому что я люблю тебя, Эйдриенн. Я никогда ни к кому не испытывал ничего подобного и, если честно, испугался. Но без тебя мне словно не хватало части меня самого. Даже если я не могу обладать тобой, если я все погубил, мне не жить, зная, что ты возненавидела меня.
        Он приподнял ее подбородок, заглянул в глаза и увидел слезы.
        - Я не возненавидела тебя, - прошептала Эйдриенн и постаралась отвести взгляд, но Уилл ей не позволил.
        - Ты все еще любишь меня?
        Она кивнула, и слеза покатилась по ее щеке.
        - Да. Я люблю тебя.
        Он взял у нее цветы и положил на гримерный столик, а потом обнял так крепко, что у нее затрещали косточки, спрятал лицо в ее вьющихся волосах и вдохнул знакомый аромат, которого ему так недоставало.
        - Я счастлив, - признался Уилл, отпуская ее. - Знаешь, я продолжал надеяться и на всякий случай принес вот это. - Уилл достал из кармана коробочку и опустился на одно колено. И с удивлением увидел, что кровь отхлынула от лица женщины. - Открой, - попросил он.
        Эйдриенн дрожащей рукой взяла бархатную коробочку, подняла крышку и от удивления раскрыла рот:
        - Другое кольцо!
        Это был розовый сапфир весом в два карата, окруженный великолепными бриллиантами. Ювелир сказал, что его вдохновило обручальное кольцо принцессы Дианы.
        Судя по выражению лица Эйдриенн, Уилл сделал правильный выбор.
        - Кольцо Синтии было большим и вычурным, потому что такова была она сама. Твое кольцо должно быть необычным, красивым, бесценным, как ты. - Уилл вынул кольцо из коробочки и надел ей на палец. Оно подошло прекрасно. Это было ее кольцо, только ее. - Эйдриенн, ты перевернула мой мир. Я увидел жизнь твоими глазами, и мне это нравится. Будь моей женой.
        Эйдриенн опустилась на колени рядом с ним и некоторое время смотрела то на кольцо, то на него.
        - Оно такое красивое. Я не знаю, что сказать, Уилл.
        Он улыбнулся и взял ее руки в свои:
        - Просто скажи «да».
        - Да. - И она бросилась ему в объятия.
        Уилл не удержался и упал на пол, увлекая за собой Эйдриенн. Она поцеловала его. Он прижал ее к себе. Как хорошо снова держать ее в объятиях!
        Когда их губы наконец расстались, он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
        Эйдриенн засмеялась.
        - Что случилось? - спросил Уилл.
        - Мы женимся, - ответила она, как будто сообщала ему новость.
        - Я знаю. - Он сел. Эйдриенн обвила ногами его талию. - Значит ли это, что ты вернешься в Нью-Йорк и будешь жить со мной?
        Эйдриенн кивнула:
        - Мне придется поехать домой, завершить кое-какие дела. Ненадолго. А здесь я хочу начать сначала, провести границу между тем, что было и что будет. Надо найти другую квартиру.
        - Конечно. - Уилл уже искал квартиру в другом районе, поближе к работе.
        - И купить другую мебель? Та мебель… Я не знаю…
        - Я знаю. - Он засмеялся. Уилл ненавидел почти все в той квартире. - Мы ее продадим. Возьмем только то, что нам действительно нужно.
        - Мою швейную машинку, например. Нам осталось решить только один вопрос.
        - Свадебные планы, да?
        Уилл не знал, какой Эйдриенн представляет себе их свадьбу, но не сомневался, что это будет что-то замечательное. Как и их совместная жизнь.
        - Мы сделаем все, что ты захочешь. Я принесу тебе все розовые розы Южной Америки, если пожелаешь.
        Эйдриенн улыбнулась:
        - Спасибо. Но я имела в виду не это.
        Уилл с любопытством поднял бровь:
        - Что может быть важнее свадебных планов?
        - Ты говорил, что можно бесплатно снять помещение для нового магазина.
        Эпилог
        «Дейли обсервер», светская хроника от Аннабелл Рид-Грэхем.
        Суббота, двадцатое октября,
        Центральный парк.
        Уверена, что наши читатели весь последний год с интересом следили за романом владельца «Дейли обсервер» (и моего босса) Уильяма Тейлора Риса Третьего и его прекрасной невесты, талантливого модельера Эйдриенн Локхарт. Я тоже переживала за них и радовалась, когда жених сделал предложение и вручил невесте кольцо с сапфиром и бриллиантами, достойное члена королевской семьи. Долгие месяцы я ждала, затаив дыхание, и вот на прошлой неделе имела удовольствие присутствовать на их свадьбе.
        Те из вас, кто ждет подробного описания всяческих экстравагантностей, будут разочарованы. Тонкий вкус и независимый характер невесты хорошо известны, но никто точно не знал, как будет проходить торжество. Делались самые разные предположения - от ярко-розового свадебного наряда до церемонии на крыше, - но все оказалось не так. Это была милая свадьба в традиционном стиле, что сделало ее в своем роде уникальной.
        К всеобщему удивлению, невесту вел к алтарю Джордж Демпси, отец покойной Синтии Демпси. Невеста выглядела потрясающе в шелковом платье цвета слоновой кости, которое придумала и сшила сама. Длинная, похожая на колокол юбка спускалась от украшенного жемчужным узором корсажа до самой земли, но, приглядевшись внимательно, можно было заметить белые туфельки невесты.
        Цветы выбирали опытные флористы. Невеста держала букет из бело-розовых роз и белых орхидей с розовыми сердцевинами. Розовая лента, которой был перевязан букет, гармонировала с платьем подружки невесты, мисс Гвендолин Райт, медицинской сестры, которая ухаживала за невестой в больнице после трагедии, случившейся год назад.
        И жених, и его дружка, мистер Алекс Стентон, были одеты в костюмы «Армани». Жених был совершенно спокоен. Он так пристально смотрел на свою невесту, пока она шла по усыпанному лепестками проходу, что не заметил бы, если бы гости разошлись по домам. У алтаря жених и невеста произнесли традиционные обеты. Я лично описала немало свадеб и должна сказать, что ни разу не видела пары, сияющей от любви и радости так, как эта.
        После церемонии гостей усадили в запряженные лошадьми коляски, и все поехали в плавучий ресторан в Центральном парке, где состоялся прием. Гостям подали коктейль «Босоногая невеста» - смесь водки, клубничного сока и сельтерской воды.
        Теплые тона деревянных стен ресторана великолепно гармонировали с кремовыми, розовыми и золотистыми украшениями. Столики были покрыты розовыми полотняными скатертями. Свет белых свечей отражался в высоких золотых вазах с розами и лилиями.
        Когда свадебный кортеж прибыл, жених и невеста исполнили первый танец под мелодию «Никогда не знаешь, что может случиться» Чака Берри. Затем к ним присоединились подруга невесты и дружка жениха. Когда музыка смокла, я ощутила что-то романтическое в этой паре. Что-то, за чем стоит понаблюдать, так как дружка - личность заметная.
        Свадебный торт оказался шедевром пекарни «Алхимия выпечки». Вместо традиционных сахарных цветов он, сообразно вкусу невесты, был украшен каскадом розовых, белых и темно-вишневых сахарных шаров.
        После обеда невеста появилась в платье собственного дизайна. Оркестр играл до позднего вечера. Как и пророчило название коктейля, невеста и многие другие дамы сняли туфли и танцевали босиком на гладком белом полу, украшенном инициалами молодоженов.
        Гости, не желавшие танцевать, могли совершить тур вокруг озера на гондолах или воспользоваться баром с богатым выбором угощений. Я лично соблазнилась ванильным мороженым. Все женщины перед уходом получили по маленькой матерчатой сумочке, а мужчины - по вышитому носовому платку от Эйдриенн Локхарт.
        Перед отъездом я получила возможность поговорить со счастливой парой. Я спросила их, как спрашиваю всех молодоженов, каким они видят свое будущее.
        - Я хотела бы, - сказала невеста, - чтобы ближайшие пятьдесят лет мы каждый день были так же счастливы и влюблены друг в друга, как сегодня.
        - Скажи лучше - шестидесяти, - поправил жених и крепко поцеловал невесту, отчего ее щеки стали похожи на розовые бутоны.
        Когда я смотрела, как молодые садятся в коляску и уезжают, у меня на глаза навернулись слезы. Я надеюсь, что мистер и миссис Уильям Тейлор будут счастливы всегда. Я прежде не встречала пары, более достойной счастья, чем эта.