Останься рядом Лана Май

        Случайная встреча с институтским поклонником Мироном и его другом детства Женькой перевернет жизнь не только Анны Кораблевой. Это когда-то Мирон был бедным студентом в очках, который словно магнитом притягивал к себе неприятности, а теперь он зрелый мужчина, успешный бизнесмен. И Анна влюбилась… без памяти влюбилась в чужого мужа! Интриги и предательство, измены и поиски настоящей любви — сможет ли Анна рассмотреть ее в том, кто всегда хотел быть рядом?

        Лана Май
        Останься рядом

                                        Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства

        Часть первая
        Весеннее наваждение

        Глава 1
        Как часто мы желаем чего-то, но как редко надеемся, что наше желание сбудется… И напрасно. Одиноких и женатых, нищих и богачей, ученых и дураков во все времена объединяет одно — потребность любить и быть любимыми. Но, обретя любовь, люди порой чувствуют себя будто на краю бездонной пропасти и задумываются, как избавиться от наваждения. День за днем они продолжают подпитывать своими слезами, ревностью, страхами и подозрениями ненасытное чудовище, имя которому — Страсть. Голод его утолить невозможно. Желание обладать объектом вожделения толкает их на поступки, о которых они прежде и не помышляли, будит в них зверя, о существовании которого и не догадывались, пока не пришла любовь…
        Все это предстояло узнать и пережить Анне Кораблевой, женщине относительно молодой, свободной и, как она полагала, независимой.
        Совсем недавно она отпраздновала тридцатилетие, когда, зажмурив глаза и сделав глоток холодного шампанского, загадала встретить любовь. Наверное, в этот момент некий черный ангел где-то там, наверху, ухмыльнулся и потер руки, предвкушая, как преподнесет ей этот сомнительный дар. Чаще всего мы недальновидно оцениваем подарки по упаковке, неизменно обманываясь в ожиданиях. Хорошее на первый взгляд нам кажется плохим, а плохое — притягательным. И лишь потом, спустя время, мы узнаем истинную ценность приобретения.
        Анна, как и большинство романтичных девушек, ждала какого-то особенного чувства, ярких, бурных, всепоглощающих отношений. Ей казалось, что до этого момента жизнь ее будет серой, будничной, бессмысленной. Работа заполняла пустоту лишь отчасти, потому что после нее приходилось возвращаться в квартиру к родителям, и каждый последующий день был как две капли воды похож на предыдущий. Наряды и украшения не слишком радовали, так как не было рядом мужчины, восторженные взгляды и комплименты которого могли сделать Анну счастливой. Даже цель своей жизни она толком не могла определить, потому что хотела добиваться ее не в одиночку, а вдвоем — с тем, кого полюбит.
        Недаром ведь говорят «вторая половинка». Без этой половинки действительно чувствуешь себя неполноценной. Особенно в праздники. И ты можешь упрямо твердить себе и окружающим, что День святого Валентина — это сентиментальная чепуха, которая к тебе не имеет отношения. Только почему на сердце тоска, когда все вокруг воркуют как голубки? Потому что ты одна. Одна, всегда одна!
        «И как только они все нашли себе пару?  — часто спрашивала себя Анна, глядя на окружающих.  — Неужели все счастливы и только я одна такая невезучая?» И приходила к неутешительному выводу, что да, все нормальные люди живут парами. На первый взгляд, вполне счастливыми парами. Наблюдая за ними, она думала, что даже ругаться, выяснять отношения, спорить и ревновать — это куда лучше, чем холод и пустота в груди. И день за днем она загадывала одно и то же желание, глядя на луну, делая глоток шампанского или просто мечтая перед сном,  — встретить свою вторую половинку!
        Мало кто догадывается, что именно в такие моменты ангел начинает готовить просящему подарок. Поэтому, вынашивая мечту, важно помнить: все когда-нибудь сбывается. А вот каким будет ангел, что принесет тебе свой дар,  — темным или светлым, нам знать не дано.
        Разумеется, Анна тоже этого не знала.

* * *
        Был теплый ласковый май. Небо было бездонным и голубым, зелень — свежей и сочной; в воздухе витал сладкий аромат меда и цветов; первые пчелы деловито жужжали в розовых ветках сирени. В такой погожий день люди как никогда нуждаются в переменах в замершей за зиму жизни.
        Проснувшись от пронзительного звона будильника, Анна не подозревала, что сегодня наконец ее заветному желанию суждено сбыться. Как не знала и о том, что скоро она будет проклинать этот день.
        Анна работала менеджером в преуспевающей туристической фирме «Отдохнем». Людям, далеким от сферы услуг, это всегда казалось романтичным, и Анне многие завидовали, как будто она сама вместо скучной работы в офисе ездила по курортам и экзотическим странам. На самом деле ее работа была весьма прозаична, скучна и утомительна. Попадались такие дотошные клиенты, которые, приобретая даже самую дешевую путевку, выясняли каждую мелочь об отеле, от цвета штор в номерах до марок вина, которое подают на ужин. Другие от нечего делать могли целыми днями изводить менеджера звонками, уточняя цены и детали, но в итоге ничего не покупать. Третья категория клиентов была самая неприятная. Такие могли явиться в офис и закатить скандал по поводу неудачного отдыха, угрожать расправой и требовать вернуть деньги, хотя причиной этому могла быть банальная ссора с неверным супругом.
        Одним словом, работа не радовала Анну Кораблеву. Жизнь ее была предсказуема и пресна, как еда в санатории. Чтобы хоть как-то скрасить это монотонное существование, каждый вечер она покупала мороженое, даря себе единственно доступные положительные эмоции. Но с приходом весны Анна обнаружила, что поправилась.
        Утром, стоя перед зеркалом в нижнем белье, она окинула себя критическим взглядом и чуть не разревелась.
        — Корова,  — со злостью прошептала она, глядя на складки на животе.  — Толстая корова.
        Пришла весна, а значит, маскировать фигуру теплыми свитерами больше не получится, да и округлившийся зад дубленкой не прикроешь. Стоя перед зеркалом, Анна с ненавистью разглядывала свое тело с явными признаками целлюлита. Ей хотелось выть от бессилия, но было некогда. Нужно бежать на работу. Сделав двадцать приседаний и отказавшись от завтрака, Анна выскочила из дома. В обед она выпила только обезжиренный кефир, не утоливший голод, а лишь раззадоривший его. Стараясь не думать о еде, она с головой погрузилась в работу, которой в мае было всегда предостаточно, потому что люди желали отдохнуть…
        Парами, как всегда, парами!
        К счастью для Анны, полнота ее не слишком портила, уж очень миловидное было у нее личико. В ее тридцать лет ей давали не больше двадцати пяти, а иногда и двадцать. Темные волосы до пояса и выразительные карие глаза с черными пушистыми ресницами делали ее привлекательной даже при нынешней комплекции.
        Вечером, коря себя за безволие, Анна снова зашла в супермаркет купить мороженое. Она решила, что это будет последний раз, а завтрашнее утро она начнет с пробежки. Подобная решимость охватывала ее примерно раз в месяц, как правило весной, и крайне редко давала результат. Нет ничего проще, чем давать себе обещания. И нет ничего сложнее, чем выполнять их.
        Стоя возле морозильной камеры, Анна разглядывала яркие этикетки мороженого, такие манящие, привлекательные. Неожиданно для самой себя она отвернулась и переметнулась к полкам с фруктами, где принялась выбирать ананас, который, как писали, прекрасно сжигает жир. Это потребовало огромной силы воли, зато принесло облегчение. Сегодня Анна по праву гордилась собой.
        — Ну что ты экономишь?  — услышала она мужской голос за спиной.  — Давай возьмем сразу пару пачек.
        В ответ послышался заливистый смех:
        — Ну ты и любишь покушать, Жека! Все время боишься, что чего-то не хватит.
        — Нет, просто не хочется в день рождения голодными сидеть.
        В ответ снова послышался тот же задорный смех.
        Этот смех Анна не могла спутать ни с каким другим. Он мог принадлежать только одному человеку на свете — Мирону Увалову, парню из далекого прошлого, с которым у нее так ничего и не сложилось. Анна обернулась. Ну да, конечно. Она не ошиблась, это был Мирон. А рядом с ним стоял их общий друг — Женя Лужин.
        «Господи,  — пронеслось у нее в голове,  — сколько же лет я их не видела?»
        Она хотела подойти к друзьям, чтобы поздороваться, но, задумавшись, остановилась. Мирон когда-то пытался ухаживать за ней. Были и охапки роз, и дорогие кафе, и походы в театр. Но все, что он делал, заканчивалось какой-то нелепицей.
        Во время одного свидания к ним на улице пристал незнакомый пьяный парень, и Мирон недолго думая ввязался с ним в драку. На другом свидании он перебрал вина, поэтому время на танцполе Анна провела в гордом одиночестве, пока друзья приводили его в чувство, растирая снегом на улице. В третий раз он забыл дома деньги, так что счет за ужин пришлось оплачивать Анне.
        Внешне Мирон тоже мало привлекал ее: рыжий, бледнокожий, конопатый да еще и с плохим зрением. Но очки он носить смущался, поэтому все время близоруко щурился. Что тут скажешь? Неудивительно, что любовные отношения у них не сложились. Хотя, положа руку на сердце, Анна частенько вспоминала Мирона. По крайней мере, с ним ей всегда было весело и интересно. Энергия из него била фонтаном. Балагур и немного хулиган, он всегда имел успех и у мужчин, и у женщин. Мирон умел быть щедрым и безрассудным. Таких, как он, Анна больше не встречала. Но его ухаживания ей льстили, не более того. Поэтому постепенно их общение свелось к нулю.
        Женя был парнем попроще. Широких жестов не делал, неожиданностей не преподносил, анекдотов не рассказывал. Он был молчаливый, улыбчивый и медлительный. Анне он напоминал ласкового теленка. Даже большие карие глаза и широкий лоб под густой черной челкой были, как у молодого бычка. Да и весь он был крепкий, сильный, коренастый. Основательность и рассудительность сквозили в каждом его движении, слове, поступке. Анне с такими парнями было скучно. Хотя, когда ей удавалось поговорить с Женей по душам, становилось очень комфортно и тепло. От него исходило непередаваемое ощущение надежности и стабильности. Но кому это нужно в двадцать лет?
        Одним словом, ни с одним, ни с другим у Анны не сложилось. С момента их последней встречи минуло лет пять. И сейчас, стоя в двух шагах от друзей, Анна размышляла, достаточно ли хорошо она выглядит, чтобы подойти к ним поздороваться. Отругав себя за нерешительность, она все же приблизилась к друзьям, стоявшим к ней спиной.
        — Мирон,  — с улыбкой позвала она и легонько потянула его за рукав.  — Ми-рон.
        Мирон повернулся. Его лицо вытянулось от удивления.
        — Анька!  — воскликнул он.
        Женя тоже повернулся, и на его лице появилась смущенная улыбка.
        — Вот это встреча!  — Мирон схватил Анну за плечи и смело поцеловал сначала в одну, затем в другую щеку.  — Вот это мне подарок на день рождения!
        — У тебя сегодня…  — задумчиво пробормотала Анна, коснувшись указательным пальцем губ.  — Точно! У тебя же сегодня день рождения! Пятнадцатое мая… Как я могла забыть?
        — Анька, так ты поздравь меня, что ли!  — Мирон задорно рассмеялся и подмигнул другу.  — Стоишь, как чужая.
        Смутившись, Анна осторожно чмокнула Мирона в подставленную щеку.
        — Вот это другое дело!  — обрадовался он.  — А теперь говори, что пить будешь?
        — Пить?  — Анна удивленно посмотрела на парней, а потом на их загруженную доверху тележку с продуктами.  — Ой, что ты!  — Она замахала руками.  — Мне домой надо. Завтра на работу.
        — Аню-ю-ю-юта,  — с укоризной протянул Мирон.  — Шутишь? Столько лет не виделись, теперь столкнулись в магазине в мой день рождения… Неужели ты хочешь уйти?  — Он повернулся к Жене.  — Что ты молчишь? Скажи ей что-нибудь!
        — Поехали с нами,  — мягко предложил Женя.  — Если не хочешь, не пей, просто так посидим.  — Он лучезарно улыбнулся.  — Мы, кстати, к Мирону домой едем, посмотришь, как он теперь живет.
        — Я прошу тебя.  — Мирон взял Анну за руку и посмотрел ей в глаза.  — Поехали с нами. Без тебя я теперь не хочу ничего праздновать.
        Мирон сказал это так серьезно и искренне, что Анне ничего не оставалось, как согласиться.
        — Хорошо,  — кивнула она.  — Только не долго.
        — Анюта!  — Мирон подхватил ее на руки и, покружив, бережно поставил на пол.  — Я знал, что ты не откажешь.
        — Будешь много говорить,  — строго произнесла Анна,  — передумаю.
        — Молчу!  — Мирон показал жестом, что закрывает рот на замок.  — Можем ехать.
        — Скажи,  — Женя посмотрел на Анну,  — что тебе купить? Еды у нас много, но вина нет. Ты ведь белое сухое любишь?
        — А ты помнишь…  — Анна улыбнулась.
        — Анька,  — засмеялся Мирон.  — Это все помнят, потому что ты его все время из горлышка пила!
        — Скажешь тоже,  — смутилась Анна.  — Пару раз такое было.  — Она посмотрела на Женю.  — Да, возьми, пожалуйста, белое сухое.
        — Ты сходи за вином, а мы очередь в кассу займем,  — деловито сказал Мирон другу.  — Так быстрее будет.
        — Аня,  — Женя посмотрел на Анну большими карими глазами,  — пойдем со мной, выберешь себе вино.
        — Любое бери,  — отмахнулась она.  — Я тебе доверяю.
        Улыбнувшись, Мирон обнял ее за талию, и они пошли к кассам. Женя торопливо отправился к стеллажам с алкогольными напитками.
        В предвкушении чего-то нового Анна почувствовала легкое волнение.
        Глава 2
        Вскоре покупки были загружены в машину и все расселись по местам. Анна отметила, что друзья хорошо одеты и от них пахнет дорогим парфюмом. Не то что раньше: растянутые на коленях джинсы или спортивные костюмы и одеколоны, купленные на рынке. Она улыбнулась.
        Приехав, они выгрузили продукты и, ловко орудуя ножами, принялись намазывать бутерброды икрой, нарезать балыки, сыры и ароматные огурчики. Когда все было готово, они уселись за стол.
        — За тебя!  — сказала Анна, подняв наполненный вином бокал.  — С днем рождения, Мирон.
        — За тебя,  — подхватил Женя.
        — Спасибо!
        Выпив по рюмке коньяка, парни посмотрели на Анну.
        — Ну, рассказывай,  — произнес Мирон блаженно.  — Как жизнь? Что нового?
        — Нового?  — Анна поставила бокал на стол.  — Работаю в туристической фирме…
        — Здорово!  — восхитился Мирон.  — Не то что мы с Жекой.
        На этот раз восторг по поводу ее места работы Анну не смутил, а польстил.
        — А вы вместе с Женей работаете?  — спросила Анна, положив в рот оливку.
        — Нет,  — ответил Женя.  — У нас разный бизнес, но начали в одно время.
        — У вас свой бизнес?  — восторженно произнесла Анна.  — Какие же вы молодцы!
        Смутившись, Мирон снова наполнил рюмки и добавил вина в бокал Анны.
        — За достижения,  — сказала она, с гордостью глядя на парней.  — Вы молодцы.
        — Спасибо,  — хором ответили они и осушили рюмки.
        — Что за бизнес?  — поинтересовалась Анна, откусив большой кусок бутерброда.  — В какой сфере работаете?
        — Жека пластиковыми окнами занимается, а я алкоголь гоняю,  — сказал Мирон с набитым ртом.  — Но это не так интересно, как по заграницам мотаться.  — Прожевав, он серьезно посмотрел на Анну.  — Ты, надеюсь, не замужем?
        — Нет,  — ответила Анна, зардевшись.  — Я не спешу.
        — Вот это правильно!  — Мирон задорно рассмеялся.  — Красивые девушки замуж должны только после пятидесяти выходить.
        Женя угрюмо посмотрел на друга и отвел взгляд.
        Вечер проходил весело, даже музыку включили. Настроение у всех было отличное. Мирон шутливо пригласил Анну потанцевать, и она согласилась. Кружась в танце, она почувствовала, как в ней просыпается что-то новое, странное. Она ощущала нежные, но властные прикосновения Мирона, его тепло и запах, который ей очень нравился. Прижавшись к нему, она закрыла глаза. В этот момент она забыла обо всем: о Жене, о том, как она выглядит, о лишних килограммах. Она растворилась в этих объятиях и поняла, что именно этого ей не хватало столько лет. Мирон. Ей с ним было хорошо.
        Анна видела, что и с ним что-то происходит. Он почти не шутил и смотрел на нее как-то особенно. Подавая бокал, старался прикоснуться к ее руке. Проходя мимо, незаметно вдыхал запах ее волос. Анна поняла, что между ними происходит сближение, стремительно и неудержимо, как снежная лавина, сходящая с гор. Ее сердце выскакивало из груди. Ей было неловко, но она хотела, чтобы Жени сейчас здесь не было. Он был лишним.
        Словно услышав ее мысли, Женя подошел к танцующим.
        — Я пойду,  — произнес он с деланной бодростью.  — Меня уже такси ждет.
        — Такси?  — Мирон выпустил Анну из объятий.  — Уже?
        — Да,  — кивнул Женя.  — Уже поздно, а у меня завтра сложный день. Аня, если хочешь, я отвезу тебя домой.
        — Нет, спасибо,  — ответила она, залившись краской.  — Я сама.  — И добавила каким-то фальшивым голосом:  — Я тоже скоро пойду.
        — Как скажешь.  — Понурившись, Женя отправился в прихожую.
        — Я тебя провожу!  — Мирон бросился к двери.
        — Не надо,  — отказался Женя, обуваясь.  — У тебя дома гость, так что я сам. Только не засиживайтесь допоздна. У тебя сейчас тоже сложный период, и тебе нужно отдыхать.  — Он многозначительно посмотрел на Мирона.  — Пока.
        — Пока.  — Мирон опустил глаза.
        Друзья пожали друг другу руки, и Женя скрылся в темноте подъезда.
        Оставшись с Мироном вдвоем в квартире, Анна почувствовала сильное волнение, как когда-то давно перед выходом на школьную сцену. Ее сердце бешено билось, пальцы похолодели, ноги казались ватными.
        — О чем думаешь?  — поинтересовался Мирон.
        — Думаю, может, мне все-таки с Женей поехать…
        — Мне казалось, ты хочешь остаться.  — Мирон вплотную приблизился к Анне и заглянул ей в глаза.  — Или я ошибаюсь?
        Серые глаза так смотрели на нее, что ей показалось, будто она сейчас потеряет сознание от волнения.
        — Просто скажи мне,  — произнес он, не отрывая взгляда от ее лица.  — Да или нет? Я не буду настаивать. Ты хочешь уйти или остаться?
        Анне стало страшно, что она может сейчас потерять Мирона навсегда. Еще раз. После того как ее сердце забилось иначе, она не могла себе этого позволить.
        — Хочу остаться,  — еле слышно прошептала она, потупившись.
        — Это все, что я хотел знать.
        Мирон взял ее за подбородок и едва коснулся губами ее губ. Поцелуй был таким легким, как взмах крыльев бабочки. Анна умоляюще посмотрела на него. Он осторожно провел рукой по ее волосам и принялся не спеша покрывать лицо нежными поцелуями. Закрыв глаза, она боялась дышать, чтобы не спугнуть свое счастье. Легко подхватив Анну на руки, Мирон понес ее в спальню.
        — Сколько ты весишь?  — спросил Мирон, усадив ее на кровать.
        — Не знаю,  — смутилась Анна.
        — Легкая как перышко…
        Анна удивленно посмотрела на Мирона. Секунду назад она готова была обидеться на него за вопрос о весе, а теперь показалась себе действительно стройной.
        Каждое прикосновение Мирона было каким-то особенным, волнующим кровь, и ему не хотелось противиться. Он был так уверен в себе и в том, что делает, что Анна чувствовала себя, как школьница на первом свидании. Все происходило так, как будто кто-то подсмотрел мечты Анны и теперь они воплощались в жизнь.
        Сначала она лишь доверчиво отвечала на каждое прикосновение Мирона, дрожа и замирая от жарких поцелуев, а потом, осмелев, стала с жадностью ловить его губы и гладить крепкое мужское тело. От начала до конца все произошло настолько идеально, что в это сложно было поверить.
        — Аня, ты прекрасна,  — шептал Мирон ей на ухо.  — Я никогда никого не хотел так, как тебя.
        — Я тоже,  — горячо шептала в ответ Анна, целуя его голые плечи.  — Обними меня… обними меня крепче.
        Спустя двадцать минут Анна повернулась к Мирону, блаженно закрывшему глаза. Он молчал, и ей тоже не хотелось ничего говорить, будто словами можно было что-то испортить. Очень скоро Анна услышала, что Мирон заснул. Осторожно встав с кровати, она направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок.
        Включив свет, она вошла в ванную комнату, и ей бросилось в глаза обилие разных баночек с кремами. Анна удивленно взяла в руку одну из баночек и прочитала: «Антицеллюлитный гель для моделирования фигуры». Она поняла, что он никак не мог принадлежать Мирону. Остальные кремы «для увядающей кожи» и «30+» тоже явно имели другую хозяйку. В шкафчике над умывальником хранились шпильки, маски для лица и массажная рукавица. Сердце Анны сжалось. Она постаралась успокоить себя мыслями, что у Мирона живет его младшая сестра.
        Наспех одевшись и приведя себя в порядок, она разбудила его, легонько потолкав в бок.
        — Мирон, проснись.
        — Что, моя сладенькая?  — прошептал он, не открывая глаз.
        — Ты с сестрой живешь?  — Анна постаралась придать своему голосу беззаботность.
        — Нет.  — Мирон потянулся и сел.  — С чего ты взяла?
        Анна поймала себя на мысли, что ревнует Мирона. Но в то же время подумала: «В конце концов, не мог же он столько лет меня ждать! Конечно, у него была женщина. Но с этого дня в его постели буду только я».
        — У тебя в ванной женские кремы.  — Она пожала плечами.  — Но если бы у тебя было что-то серьезное, то все, что произошло между нами…  — Она замолчала, подбирая слова.  — Этого не случилось бы. Правда?
        Лицо Мирона стало неожиданно серьезным, он взял Анну за руки, но в этот момент зазвонил его мобильный телефон. Он тут же ответил на звонок, показав жестом, чтобы Анна вела себя тихо. Пожав плечами, она принялась одеваться.
        — Алло!  — ответил он бодро.  — Нет, не сплю, Жека только уехал, мы мой день рождения отмечали.  — Вдруг он широко улыбнулся, и его глаза заблестели каким-то особенным светом.  — Спасибо за хорошие новости! И вас тоже… Да, конечно, утром буду. Спокойной ночи.
        Закончив разговор, он, хитро улыбаясь, взял успевшую одеться Анну за руку и увлек за собой в гостиную. Улыбка не сходила с его лица. Он наполнил рюмку коньяком, а Анне плеснул вина.
        — Поздравь меня.  — Он протянул ей бокал.  — Только что я стал отцом. Представляешь, мы с дочкой в один день родились!
        — Что?  — Анна взяла бокал, но лицо ее стало озабоченным.  — Шутишь?
        — Нет.  — Мирон залпом выпил рюмку коньяка и закусил тонким кружочком лимона в сахаре.  — Только что тесть звонил.
        — Ты женат?
        Анна поставила бокал и отступила на шаг.
        — А ты не знала?  — Мирон удивленно вскинул брови и вытянул правую руку вперед.  — У меня же кольцо… Разве ты не видела?
        — Не видела,  — прошептала она мрачно.  — У меня раньше не было такого опыта.
        — Какого опыта?  — искренне удивился Мирон и шагнул к Анне.
        — Спать с женатыми мужчинами.  — Анна поджала губы.  — Да еще на их семейном ложе. Не понимаю, как ты мог?
        — Говорю же, я думал, что ты видела кольцо.  — Мирон недоумевающе пожал плечами.  — Поэтому я и спрашивал тебя, как ты хочешь, чтобы мы поступили.
        — Я не видела твоего кольца.  — Анна вышла в прихожую.  — Я думала, что ты порядочный…  — Дрожащими пальцами она принялась застегивать ремешок на босоножке.  — Хотя я всегда плохо разбиралась в людях.
        С этими словами она выскочила из квартиры, хлопнув дверью.
        — Анюта, ты не понимаешь…  — Мирон побежал вслед за Анной по лестнице.  — Все не так просто, как ты думаешь,  — пылко шептал он, догнав ее в парадном и схватив за руку.  — У нас с женой есть проблемы…
        — Иди ты знаешь куда?  — Резко повернувшись к Мирону, она толкнула его в грудь ладонью.  — Свои проблемы решай как-нибудь без меня. Понял?
        — Теперь не получится,  — глухо сказал он.  — Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой.
        — Знаешь,  — произнесла Анна язвительно, сверкая глазами в темноте.  — Я сочувствую твоей жене. Ты подлец!
        — Нет,  — упрямо возразил Мирон.  — Ты знаешь, что между нами всегда что-то было. Я никогда ей раньше не изменял. Ты особенная.
        — Поздравляю с рождением дочки!  — выпалила Анна и выскочила из подъезда.
        Расстроенный Мирон поплелся вверх по лестнице…
        Приложив ухо к щели, за дверью квартиры номер двадцать пять стояла соседка Галя. Она всегда была в курсе всех событий из жизни соседей. Теперь ее «информационная база» немного расширилась.
        Глава 3
        Утром Анна проснулась совершенно разбитая. С трудом оторвав голову от подушки, она поморщилась от давящей боли в висках. Но ее плохое самочувствие было вызвано вовсе не выпитым накануне вином и не тем, что этой ночью она спала всего четыре часа. Дело было в ночном происшествии. С Анной всегда так случалось: от сильного огорчения она могла слечь с температурой.
        Посмотрев в окно, за которым светило яркое майское солнце, она подумала, что произошедшее ночью больше похоже на сон, чем на реальность. Такого не могло случиться с ней, ярой противницей отношений с женатыми мужчинами. Она даже своих подруг не могла оправдать, если те становились на этот скользкий путь. И что теперь? Теперь она сама неожиданно пополнила их ряды.
        «Ничего я не пополнила,  — рассерженно возразила себе Анна.  — Если бы я сразу знала, что Мирон женат, то между нами ничего не произошло бы. Так что теперь я просто забуду о случившемся, словно это был глупый, нелепый сон».
        С этими мыслями она отправилась в ванную комнату. Механически елозя зубной щеткой по зубам, Анна старалась избавиться от чувства опустошенности. Она казалась себе грязной и порочной, как если бы совершила преступление. Затем чувство вины сменилось гневом и обидой, ведь Мирон банально соблазнил ее, скрыв свое семейное положение.
        «Просто использовал меня,  — думала Анна.  — Как наивную школьницу! И кто? Мирон Увалов! Тоже мне, Дон Жуан нашелся…»
        От мысли, что ею воспользовались, Анне стало обидно до слез. Она смотрела в зеркало и видела женщину, ставшую игрушкой для мужчины, жена которого сейчас находилась в роддоме.
        Сбросив ночную рубашку, Анна забралась в душевую кабинку, включила прохладный душ и крепко зажмурилась в надежде, что вода унесет с собой воспоминания о прошлой ночи. Сегодня Анне как никогда не хотелось идти на работу. Выйдя из ванной, она плюхнулась на кровать и уткнулась носом в подушку.
        — Аня!  — Неожиданно откуда-то издалека раздался голос матери, звучавший глухо, словно через толстый слой ваты.  — Ты завтракать собираешься,  — голос прозвучал отчетливее,  — или голодная на работу пойдешь?
        Протерев глаза, Анна встала с постели.
        — Сейчас приду!  — сонно крикнула она и поплелась в кухню.
        У плиты стояла мать, Елена Анатольевна, что-то помешивая ложкой в белой эмалированной кастрюле.
        — Овсянка?  — недовольно поморщила нос Анна.  — Уже надоела.
        — Надоела?  — фыркнула мать.  — В таком случае я напомню, что ты вполне можешь готовить завтрак сама, не маленькая.  — Она покосилась на притихшую дочь.  — Так ты будешь есть или нет?
        — Буду.  — Анна вздохнула.  — Не обижайся, у меня просто голова болит.
        Потерев виски, она заняла за столом свое любимое место. Мать поставила полную тарелку каши перед Анной.
        — Ты вчера поздно вернулась.  — Мать налила себе жидкой каши и устроилась напротив дочери.  — Хорошо отпраздновали?
        — Нормально.  — Анна зачерпнула ложкой горячую кашу и отправила в рот.  — Поговорили, потанцевали…  — Она закашлялась.  — И разъехались по домам.
        — Ты сама приехала или тебя кто-то провожал?  — Мать внимательно посмотрела на дочь и застыла в ожидании ответа, не замечая, как с ложки стекают вязкие капли.
        — Женя подвез,  — соврала Анна, сама не зная зачем.  — На такси.
        — Это хорошо. И как они тебе? Все те же оболтусы, что и раньше?  — спросила мать, помешивая кашу в тарелке.  — Или взялись за ум?
        — Они теперь совсем другие.  — Анна пожала плечами.  — Бизнесмены, а не студенты. Ты их, наверное, не узнала бы.
        — Так и должно быть.  — В глазах матери вспыхнули искорки любопытства.  — А за тобой кто-нибудь из них пытался ухаживать?
        — Мам!  — возмутилась Анна.  — Почему это они должны ухаживать за мной? У Мирона вчера, например, дочка родилась. У всех теперь своя жизнь.
        Она почувствовала, как к лицу прилила кровь.
        — Вот как?  — Мать изучающе смотрела на потупившуюся дочь.  — Вчера ты ничего мне об этом не говорила.
        — Я сама только под конец вечера узнала, что Мирон женат.  — Анна чувствовала, что ее уши пылают.  — Да и какое это имеет значение, женат он или нет?
        — Какое значение? Можно подумать, он на тебя никогда видов не имел!  — Мать всплеснула руками.  — Думаю, он молчал до конца вечера, потому что на что-то надеялся.  — Она доела кашу и отставила тарелку в сторону.  — Пока жена в роддоме…
        — Мама!  — вспылила Анна, вскочив из-за стола.  — Почему ты обязательно хочешь все опошлить?
        — Да что ты такая нервная с утра?  — Мать встала и убрала грязную посуду со стола.  — Просто так чаще всего и бывает… Когда жены беременные или рожают, мужикам непременно чего-нибудь эдакого хочется…
        — Ты всегда всех подозреваешь в самом худшем!  — Анна выбежала в коридор.  — Но только не думай, что у других все так же, как у тебя!
        — Что?  — удивилась мать.  — Ты на что это намекаешь?
        Поспешно обувшись и схватив сумку, Анна выскочила из квартиры. Слезы душили ее. Признать, что слова матери оказались правдой, было выше ее сил. В то же время она понимала, что именно это вчера и произошло: Мирона, уставшего от беременной жены, потянуло на подвиги. Вчера подвернулась она, а могла быть и другая. Большой разницы не было.
        Приключение, просто приключение.
        Мысль об этом была мучительной. Утро началось вовсе не так, как Анне хотелось бы. Ночное происшествие уже принесло первые плоды: ссора с матерью испортила настроение на целый день.
        «И где вы только взялись на мою голову?  — думала Анна, стоя в переполненной маршрутке.  — Дернуло меня ананас покупать, когда они там стояли. Лучше бы мороженое взяла. И черт с ними, с лишними килограммами».
        Не переставая корить себя, Анна подошла к входной двери в офис и обомлела. Перед ней словно из-под земли возник Мирон с огромным букетом белых роз, в центре которого красовалось алое сердце из цветов.
        — Зачем ты здесь?  — Анна остановилась, словно боясь приблизиться к нему.  — Уходи, нам не о чем говорить.
        Сегодня он был одет торжественно: белая рубашка, темно-серые брюки и туфли, начищенные до блеска.
        — Я хочу попросить у тебя прощения.  — Мирон виновато смотрел Анне в глаза.  — Вчера я плохо поступил с тобой, и мне очень жаль. Правда.
        — Боишься, что я все твоей жене расскажу?  — Она смерила его презрительным взглядом.  — Нужен ты мне очень! Я уже все забыла, так что спи спокойно.
        — Во-первых, я ничего не боюсь, а во-вторых, ничего не забыл.  — Мирон не сводил с Анны внимательных серых глаз.  — Я всю ночь не спал и думал о том, что между нами произошло. Для меня это не просто так…
        Анна заметила, что он на самом деле выглядел уставшим, словно не спал ночь. Но ей ни капли не было его жаль. В ее голове пронеслась мысль, что он так не ради нее нарядился, а ради жены, к которой наверняка собрался в роддом. И букет, наверное, для нее же купил. Анна знала, что Мирон очень эмоциональный, поэтому мог принять такое спонтанное решение прямо по пути к жене. Приоделся, побрился, купил цветы, а потом, растаяв от воспоминаний, решил заехать на работу к любовнице.
        Трогательно до слез!
        — Знаешь, мне совсем не интересно, что ты думаешь и как тебе спится.  — Обогнув Мирона с букетом, Анна решительно направилась к двери.  — А цветы лучше жене отнеси, пусть порадуется, потому что мне они не нужны.
        — А ты о моей жене не переживай.  — Мирон с размаху швырнул букет на дорогу.  — О ней есть кому заботиться.
        Пролетевшая на большой скорости машина тут же раздавила розы, превратив их в белое облако лепестков.
        — Вот и прекрасно!  — Анна злорадно засмеялась.  — Жаль, что твоя жена не знает, как ей повезло с таким заботливым мужем!
        Хлопнув дверью, она скрылась в офисе.
        День был для Анны испорчен. Один неосторожный шаг поссорил ее с матерью, испортил настроение и желание работать. Анна злилась то на себя, то на Мирона, который так бесцеремонно вмешался в ее жизнь. Ее радовало только то, что она не сообщила номер своего мобильного телефона ни ему, ни Жене. По крайней мере, Мирон не мог ей ни позвонить, ни написать. И не надо!
        Забыть, поскорее забыть! Что было, то прошло…
        Вернувшись домой после тяжелого рабочего дня, Анна наспех поужинала и легла спать в таком же дурном настроении, в котором и начала этот день. Но утром, к своему удивлению, она проснулась бодрой и свежей. Умывшись, она даже несколько раз улыбнулась своему отражению и состроила себе глазки.
        «Что ж,  — думала она, с аппетитом уплетая собственноручно поджаренную яичницу с беконом.  — По крайней мере, это какое-то приключение. Засиделась, как лягушка в болоте. Уже пора было вспомнить, как это — провести ночь с мужчиной, а то так и до старой девы недалеко».
        Подойдя к офису, она замерла как вкопанная: у двери ее снова поджидал Мирон. Теперь он был одет в джинсы и футболку, но в руках у него был не менее шикарный, чем накануне, букет розовых роз.
        — Я подумал, что тебе не нравятся белые,  — сказал он весело.  — Поэтому сегодня купил розовые. Так лучше?
        — Дурак,  — процедила Анна.  — Не приходи сюда больше. Я не желаю тебя видеть.
        Мирон покачал головой.
        — Не могу.  — Даже через линзы очков было видно, что его глаза воспалены от усталости.  — Теперь не могу.
        — Что ты хочешь сказать?  — насторожилась Анна.  — Что значит теперь?
        — Ты же знаешь, что я любил тебя тогда, много лет назад?
        — И что?
        — Та юношеская любовь прошла, и я забыл о тебе. Хотя если бы ты попросила помочь, то я бы никогда не отказал.  — Мирон был непривычно серьезен.  — Но после того, что сейчас случилось между нами, я уже не смогу забыть тебя. Не смогу выкинуть из головы, как тогда. Понимаешь?
        — Не понимаю. А как же твоя жена?  — ехидно поинтересовалась Анна.  — На ней ты, конечно, женился по принуждению и теперь мучишься?
        — Нет. Я люблю свою жену, и она — мать моего ребенка.  — Мирон смело смотрел Анне в глаза.  — Но тебя я тоже люблю. Хотя совсем иначе.
        — Это как?
        — Я не смогу жить, зная, что ты принадлежишь кому-то другому. Я ревную тебя.
        — Не зря у нас тогда ничего не получилось.  — Анна покрутила пальцем у виска.  — Ты просто псих.
        В это утро Мирон снова остался стоять за дверью с букетом цветов.
        Глава 4
        На самом деле Анна уже не злилась на Мирона и не считала его психом. Ее сердце давно смягчилось по отношению к старому знакомому. Он был таким искренним и непосредственным в проявлении своих чувств, что на него, как и на ребенка, сложно было долго сердиться. Но Анне было проще изображать из себя неприступную и оскорбленную особу, чем признать, что она простила Мирона.
        Усевшись за рабочий стол, она просматривала почту, но думала совсем о другом. То, что сказал ей Мирон, было правдой: она всегда знала, что может попросить его о помощи. Много лет назад, когда их студенческий роман не сложился, он действительно неоднократно приходил ей на выручку.
        Например, однажды был такой случай. Родители купили Анне дорогую шубу, которую она боялась сдавать в институтскую раздевалку, поэтому носила в пакете на лекции. Это никому не мешало, а она была уверена в том, что не придется ехать домой раздетой. Случаи пропажи из гардероба происходили раз в десять лет, однако ей не хотелось оказаться в такой неприятной ситуации.
        Институт, в котором училась Анна, находился в арендованном у интерната помещении. Директор интерната был известен своим дурным нравом и хамством. Однажды Анна, опоздав на лекцию, шла по пустому коридору. У лестницы ее остановил тот самый директор.
        — Что это?  — спросил он строго, указав на пакет в ее руке.
        — Шуба,  — не задумываясь ответила она.  — А что?
        — Сдавай в раздевалку.
        — Я никогда не сдаю ее,  — упрямо ответила девушка.
        — Не сдашь — не пропущу,  — рявкнул директор.
        Он был грузным и высоким, словно гора. Анна рядом с ним выглядела как пятилетний ребенок.
        — Я не буду ее сдавать.  — Она насупилась.  — Я имею право носить с собой что угодно, если это не мешает окружающим. Мое дело.
        — Тогда не пройдешь,  — зарычал он.  — Поняла?
        Надеясь попасть на лекцию, Анна все же попыталась проскользнуть мимо, но директор грубо схватил ее за руку. Споткнувшись о ступени, она едва не упала. Высвободив руку, Анна потерла запястье и заплакала. Директор посмотрел на нее взглядом победителя и величественно удалился.
        В этот день она не пошла на лекцию, а поехала домой. Анна чувствовала себя униженной и беспомощной, но отцу жаловаться не хотела, чтобы не расстраивать. Больше обратиться было не к кому. Да и что это могло исправить?
        Когда она ехала домой, ей позвонил Мирон и по голосу понял, что подруга расстроена. Ему удалось выведать, почему она в плохом настроении. Немногословно утешив ее, он попрощался.
        На следующее утро директор института вызвал Анну в свой кабинет. Там она узнала, что сразу после разговора с ней Мирон взял какого-то приятеля, пару бит и поехал в тот самый интернат. Они вошли в кабинет директора, закрыли дверь и сели за стол напротив него. Включив телевизор на полную громкость и оборвав телефонный кабель, парни демонстративно положили биты на стол. В течение получаса они делали вид, что не замечают и не слышат директора, с любопытством обсуждая между собой происходящее на экране. Когда напряжение директора дошло до наивысшей точки, они выключили телевизор. Тогда «рыжий хулиган» пригрозил директору, что, если он еще раз распустит руки, они этого так не оставят. После этого друзья удалились.
        К директору никто даже пальцем не притронулся, но он сильно испугался. Анна получила устный выговор, этим все и ограничилось. С тех пор при желании она могла бы ходить перед директором не то что в шубе, а даже в бикини, потому что он и смотреть в ее сторону боялся.
        Вспоминая этот случай, Анна всегда смеялась. Сейчас она смотрела в монитор и делала вид, что работает, но ее лицо снова расплылось в довольной улыбке. Всегда приятно, если есть тот, кто может заступиться за тебя и отстоять твои права.
        «Все-таки Мирон не такой, как все,  — подумала она, стараясь придать своему лицу серьезное выражение.  — Кроме него, так никто не поступил бы».
        Весь рабочий день Анна вспоминала какие-то мелочи, связанные с Мироном. Чаще всего это были глупые, нелепые ситуации, в которых он постоянно оказывался. Сотрудники недовольно косились на Анну, целый день витавшую в облаках. Родители тоже допытывались, о чем думает их дочь, но она лишь загадочно улыбалась в ответ.
        На следующий день Анна обратила внимание, что тщательнее обычного выбирает наряд, как-то по-особенному накладывает макияж и дольше обычного красуется перед зеркалом. По пути на работу ее мучил только один вопрос: «Он приедет снова? Или нет?»
        С замирающим сердцем она шла к офису. Еще издалека она увидела знакомую фигуру Мирона и вздохнула с облегчением. Анна почувствовала гордость и счастье, что ее так упорно добиваются.
        — А как ты относишься к пионам?  — спросил Мирон, шагнув навстречу Анне.  — Я так и не понял, какой цвет ты предпочитаешь, поэтому взял разные.
        Он поднял руку с пышным букетом, пестрившим белыми, розовыми и бордовыми цветами.
        — Не боишься разориться?  — спросила Анна, едва сдерживая довольную улыбку.  — Каждый день цветы покупать — это удовольствие не из дешевых.
        — Я хорошо зарабатываю.  — Мирон горделиво вскинул подбородок вверх.  — Так что можешь не переживать за меня.
        — Это не мне, а твоей жене волноваться надо.  — Анна пожала плечами и поправила волосы.  — Тебе с ней жить, а не со мной.
        На этот раз Анна сразу пожалела о том, что упомянула его жену.
        — Я буду рад, если ты примешь эти цветы,  — невозмутимо сказал Мирон, пропустив колкость мимо ушей.  — Мне понадобилось полчаса, чтобы выбрать тебе букет.
        Он протянул ей огромный букет, и Анна, не успев сообразить, что делает, приняла благоухающие цветы.
        — Я люблю пионы,  — тихо прошептала она, смутившись.  — Они пахнут, как розы, только намного сильнее.
        — Ну, не сильнее, чем я тебя люблю.  — Мирон грустно улыбнулся и подмигнул.  — Что ж, не буду больше задерживать. Хорошего тебе дня.
        — Спасибо,  — выдохнула Анна, смутившись.  — Тебе тоже.
        — Пока.
        Бросив прощальный взгляд на Анну, Мирон ушел. Стоя на крыльце, она смотрела, как он сел за руль темно-синего «ситроена» и уехал, посигналив ей.
        Уткнувшись носом в букет, она тихонько заплакала. Столько дней она боролась с собой, убеждая себя, что Мирон ей безразличен, но напрасно. Это было лишь самовнушение. Едва машина Мирона скрылась из виду, как Анна четко поняла: «Я люблю его». У нее не осталось сил, чтобы сопротивляться ему, но, к счастью, он уже уехал.
        На следующий день Анна бежала на работу с одной целью — встретить Мирона. Она нуждалась в нем, как в глотке воздуха.
        «Только увидеть,  — думала она,  — хотя бы на минутку. Больше мне ничего не надо».
        Когда она появилась возле офиса, Мирон уже был там.
        Стараясь успокоить дыхание, Анна подошла к нему.
        — У меня весь дом благоухает твоими пионами.  — Она улыбнулась.  — Как в оранжерее. Еще раз спасибо за цветы.
        — Спасибо, что ты приняла их. Я рад, что они тебе нравятся.  — Мирон немного смутился.  — Сегодня я без цветов, но у меня есть для тебя маленький подарок.  — Он вынул руку из-за спины.  — Это тебе на память.
        — Что это?  — усмехнулась Анна, взяв плюшевую собаку.  — И почему у нее такие грустные глаза?
        — Это я.  — Мирон комично скорчил рожицу.  — И без тебя у меня теперь всегда такие глаза.
        Анна молчала, глядя на него. Ей хотелось немедленно обнять его, вдохнуть его запах, прижаться губами к щеке. Но все это было под запретом. Она не могла дать себе волю.
        — Давай я заеду сегодня за тобой после работы?  — неожиданно предложил Мирон.  — Поужинаем где-нибудь, поговорим.
        — Не думаю, что это удачная идея,  — покачала головой Анна.  — Ведь ничего не изменилось. Ты по-прежнему женат, а я все еще не хочу становиться любовницей.
        — Я вижу, что ты ко мне чувствуешь то же, что я к тебе.  — Мирон повертел в руке ключи от машины.  — Скажи честно, не оглядываясь ни на чье мнение: я тебе нужен или нет? Ты хочешь, чтобы я остался в твоей жизни?
        Анна очень хотела сказать «нет», но язык словно перестал ее слушаться.
        — Да,  — прошептала она после долгой паузы.  — Хочу.
        — В таком случае я приеду сегодня в шесть.
        Мирон осторожно поцеловал Анну в щеку и отправился к машине, припаркованной неподалеку.
        Анна коснулась пальцами щеки и закрыла глаза. Она боялась шевельнуться, чтобы не спугнуть мгновение. Словно оно могло упорхнуть от нее, как бабочка. Весь оставшийся день Анна провела как в тумане: отвечала на звонки, что-то считала и писала, но не понимала, что делает. Едва дождавшись вечера, она выбежала из офиса.
        Мирон, ожидавший ее у «ситроена», галантно распахнул дверцу машины. В сверкающем чистотой автомобильном салоне приятно пахло. Анна поняла, что перед тем, как заехать за ней, он побывал на автомобильной мойке. В каждом взгляде и жесте Мирона она видела заботу о ней и желание произвести хорошее впечатление. Отнюдь не все мужчины в жизни Анны оказывались такими. Не все держали свои машины в чистоте, да и, по правде говоря, вообще не у всех они имелись.
        Путешествие оказалось коротким: ресторан находился всего в десяти минутах езды от работы Анны. Когда они покинули машину, она с облегчением вздохнула: за это время они едва обменялись парой фраз. Было такое ощущение, что обоих гнетет то, что они делают, но никто не хотел говорить об этом вслух.
        Ресторан «Плакучая ива» был открытым: со столиками в отдельных беседках и шашлыками, жарившимися на мангале. В это время людей было еще не много. Играла тихая музыка, слышались приглушенные голоса, официанты в белых рубашках деловито сновали между беседками с закусками на подносах и запотевшими бутылками шампанского.
        Когда они сели, Мирон удивленно посмотрел на Анну: она даже не открыла меню.
        — Тебе здесь не нравится?  — обеспокоенно спросил он.  — Если хочешь, поедем в другое место.
        — Нет,  — торопливо возразила Анна.  — Все хорошо. Просто я буду то же, что и ты. Не люблю листать меню.
        Мирон довольно улыбнулся.
        — Два шашлыка с гарниром,  — сказал он подошедшему официанту.  — А еще зелень, картошку и овощи гриль.
        Пока официант записывал заказ, Анна размышляла над тем, как она сейчас будет есть. Она не могла просто поглощать пищу в присутствии любимого. Ей казалось, что это неромантично. Если что-то и попробовать, то только десерт. Потому что его можно есть изящно и красиво. А шашлык? Как она, утонченная, воздушная, станет пережевывать мясо в присутствии кавалера? И вообще, можно ли связать поглощение пищи и романтическое свидание?
        Погруженная в свои мысли, Анна не заметила, как перед ней поставили длинную тарелку с ароматным шашлыком и маринованным луком.
        — Анюта, ты сегодня совсем неразговорчивая,  — сказал Мирон, разрезая сочное мясо.  — Что-то не так?
        — Нет, я о работе думала,  — соврала Анна.  — Ты, кстати, тоже молчишь весь вечер.
        — Ешь шашлык, пока горячий,  — посоветовал Мирон, положив большой кусок мяса в рот.  — Здесь очень вкусно готовят.
        Анна с ужасом заметила, что вслед за мясом он отправил в рот маринованный лук.
        «Значит,  — подумала она, осторожно накалывая колечко огурца,  — он не планировал сегодня целоваться со мной? Это не любовное свидание, а просто дружеский ужин».
        И от этой мысли ей почему-то стало очень тоскливо.
        — Почему ты не ешь?  — Мирон отломил кусок свежего лаваша и обмакнул в томатный соус.  — Разве ты не голодная?
        Разговор, как и выбранное для него место, получался не слишком романтическим. Анна сначала пожалела о своем решении пойти в ресторан, но потом мысленно порадовалась: это, к счастью, было вовсе не то, о чем она мечтала, а значит, получится без труда забыть и Мирона, и то, что между ними случилось.
        — Не очень, если честно,  — соврала Анна, сглотнув слюну.  — Я сегодня плотно пообедала.
        — А вот я голодный как волк, потому что даже позавтракать сегодня не успел.  — Неожиданно Мирон прекратил жевать и посмотрел на Анну.  — Знаешь, мне нравится, как ты ешь.
        От неожиданности Анна смущенно улыбнулась.
        — Если хочешь, то и мою порцию съешь.  — Она подвинула Мирону свою тарелку.  — Я не буду.
        Мирон нарезал шашлык. Затем, наколов аппетитный кусочек, поднес его к губам Анны.
        — Открывай рот,  — произнес он с напускной строгостью.  — Если сама не ешь, придется тебя кормить.
        Немного поупрямившись, Анна сдалась. Подсев поближе, Мирон принялся кормить ее ароматным мясом, горячим лавашем, овощами и хрустящим луком. Анна смеялась, вытирая капли томатного соуса с лица, и уплетала за обе щеки.
        — Вкусно?  — спросил Мирон, наблюдая, как она ест.  — Понравилось?
        — Очень вкусно!  — улыбнулась она.  — Я даже не думала, что такая голодная.
        Мирон засмеялся и положил ей в рот дольку поджаристой картошки.
        Анна и не предполагала, что этот ужин окажется таким веселым. Если бы ей раньше сказали, что поедание шашлыков с мужчиной может быть волнующим, она бы не поверила. Но сейчас, когда Мирон кормил ее, заботливо вытирая салфеткой рот и обнимая одной рукой, она чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Ей хотелось, чтобы этот ужин никогда не заканчивался. Но ничто не длится вечно: ни плохое, ни хорошее. Мирон оплатил счет, и они пошли к машине.
        — Домой?  — спросил он, открыв перед Анной дверь.
        — Да,  — согласилась она.  — Уже пора.
        На улице только начинало смеркаться. Мирон ехал очень медленно и о чем-то сосредоточенно думал. Некоторое время они ехали по пустынной трассе, а потом он неожиданно свернул на грунтовую дорогу, ведущую в придорожную лесополосу.
        — Куда ты едешь?  — заволновалась Анна.  — Зачем ты свернул в посадку?
        — Просто хочу обнять тебя.
        Анна почувствовала, как ее сердце часто-часто забилось в груди. Она сидела молча, доверившись судьбе.
        Мирон остановил машину и поставил на ручной тормоз. Анна, напряженно глядя перед собой, почувствовала, как его рука коснулась ее щеки. Сняв очки, он повернул ее лицо к себе.
        — Девочка моя,  — сказал он и прильнул к ее губам.  — Ты не представляешь, как я люблю тебя…
        Анна не противилась его поцелуям, тем более что так ее никто никогда не целовал. Мирон делал это очень умело. Анна почувствовала, как ее ноги стали ватными, закружилась голова.
        — Знаешь,  — прошептал он, оторвавшись от ее губ.  — Раньше я думал, что фразы типа «Он сходил с ума от ее аромата»  — это просто фигура речи. Но теперь…  — Наклонившись к ее шее, он вдохнул.  — Теперь я понял, что это правда. Обожаю твой запах, просто обожаю.
        Задыхаясь от страсти, они бросились друг другу в объятия. Во рту появился металлический привкус крови: в порыве исступления кто-то повредил губу. Но это не имело значения. Мирон торопливо расстегнул пуговицы на рубашке Анны и жадно прильнул губами к ее груди. Застонав, она вздрогнула. Но, превозмогая дрожь, прошедшую по всему телу, Анна неожиданно отпрянула.
        — Только не здесь…
        — Почему?  — спросил он, словно пьяный, глядя на нее затуманенными от желания глазами.  — Ты боишься, что нас здесь кто-то увидит?
        — Нет.  — Анна застегнула последнюю, верхнюю пуговицу на рубашке.  — Просто не хочу, чтобы это было вот так…
        — Юля уже вернулась из роддома домой, поэтому ко мне нельзя.  — Мирон нервно кусал губы.  — Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.
        Анна только узнала, как зовут его жену, но уже возненавидела ее имя. В этот момент первая стрела ревности пронзила ее сердце. Если бы Анна могла заглянуть в будущее, то нашла бы в себе силы остановиться. Она выпрыгнула бы из машины и бежала до трассы сломя голову. А потом, если пришлось бы, шла домой пешком. Но человек не может заглянуть вперед. Даже если мы можем предугадать результат, иногда искушение ступить на опасный путь сильнее, чем страх упасть.
        — Привет, брат! Как дела?  — Мирон уже звонил кому-то по телефону.
        От неожиданности Анна, поглощенная невеселыми размышлениями, вздрогнула.
        — Работаешь?  — продолжил Мирон разговор.  — Когда домой?  — Он понимающе кивнул.  — А что, если я сейчас подъеду к тебе и возьму ключ от квартиры? Буквально на час, думаю.  — Он лукаво посмотрел на Анну.  — А вообще, скорее всего, минут на двадцать, не больше.  — Он весело засмеялся.  — Ага… Хорошо. До встречи.
        Мирон нажал на кнопку отбоя и посмотрел на притихшую Анну.
        — Куда мы поедем?  — спросила она осторожно.
        — Жека Лужин сейчас даст нам ключ от второй своей квартиры, она как раз свободна.  — Мирон завел двигатель и, осторожно объезжая ухабы, выехал на трассу.  — Пересечемся с ним по пути.
        — Он знает, для чего тебе ключ?
        — Думаю, догадывается.  — Мирон заливисто рассмеялся.  — Нам же не по пятнадцать лет.
        — Мне как-то неудобно.  — Анна поежилась.  — Неловко получается.
        — Не переживай, это нормально.  — Он надел очки.  — Мы же друзья.
        В условленном месте Мирон остановил машину, и к ним тут же подошел Женя.
        — Привет!  — Мирон вышел из машины и обнял Женю.  — Давай чуть позже встретимся, пивка выпьем?
        — Давай,  — согласился Женя и украдкой заглянул в машину Мирона.  — Аня?  — удивленно произнес он.  — Это ты?
        — Привет,  — тихо ответила она, кивнув головой, и отвела глаза.  — Я.
        В этот момент она была готова провалиться от стыда сквозь землю. Попрощавшись с другом, Мирон сел за руль, и они поехали в квартиру, любезно предоставленную Женей. Сейчас Анне казалось, что это был самый большой позор в ее жизни: взять ключи у общего друга, чтобы поехать в его квартиру с женатым мужчиной.
        Но чуть позже она узнает, что есть намного больший стыд. А еще есть точка отсчета, после которой стыда больше не существует. Точка, после которой остается только «хочу» и «не могу без тебя». После определенной черты весь мир теряет смысл, и не важно, кто что думает или говорит о тебе. Это происходит, когда ты начинаешь видеть его глазами, слышать его ушами и чувствовать запахи, только если он дышит.
        И важно только одно: с кем он — с тобой или с другой женщиной?
        Глава 5
        За минувшие две недели Мирон брал ключ у Жени Лужина по меньшей мере восемь раз. Теперь влюбленные, как правило, виделись несколько раз в день. Случалось, что Мирон приезжал к Анне и в обеденный перерыв, чтобы поцеловать или угостить чем-то вкусным. Каждое утро он ждал Анну, чтобы отвезти на работу, а вечером привозил домой. Темно-синий «ситроен» он парковал исключительно за аркой ее двора, потому что она очень боялась, что об их связи станет известно родителям. Иногда ему не удавалось вырваться для вечерних любовных утех, тогда он просто отвозил Анну домой.
        За это время их отношения для обоих переросли в намного большее, чем просто увлечение или даже страсть. Прощаясь, они целовались на каждом светофоре и едва доживали до утра, чтобы встретиться. Они уже не могли представить себе жизнь друг без друга.
        — Пока не встретил тебя, я думал, что знаю, что такое любовь…  — Мирон лежал на скомканной постели, глядя в потолок.  — Ты не понимаешь… я теперь сдохну без тебя…
        — Не говори так!  — взмолилась Анна, прижавшись всем телом к возлюбленному.  — Я тоже не смогу без тебя. Ни дня… Когда тебя нет рядом, я все время думаю о тебе. Каждую секунду.
        — Если бы не мое семейное положение, то я бы уже сегодня просил твоей руки у родителей.  — Мирон отвел покрасневшие глаза.  — Я не понимаю, почему так сложилось? Ведь мы могли быть вместе еще тогда…
        — Мирон, но ты ведь понимаешь, что нам все равно придется расстаться?  — сказала Анна серьезно.  — Чем дальше, тем сложнее нам будет. Мы расстанемся, но будем помнить об этом всю жизнь.
        — Нет.  — Мирон прижал к себе Анну и принялся осыпать ее лицо поцелуями.  — Я никогда не отпущу тебя.
        — Любимый, ты сам знаешь, что у нас нет будущего.  — В глазах Анны блеснули слезы.  — Мы слишком поздно встретились.
        — Мне жалко Юльку, потому что я ей обещал не такую жизнь. И она хороший, добрый человек.  — Мирон прерывисто вздохнул.  — Но если хочешь, я уйду от нее прямо сегодня.
        — Что ты такое говоришь?  — Анна села и поправила растрепавшиеся волосы.  — Я не хочу, чтобы из-за нас кто-то страдал. К тому же у тебя ребенок.
        — Хорошо, давай подождем, пока дочке исполнится хотя бы год,  — задумчиво произнес Мирон.  — К этому времени я уже как-то подготовлю Юлю, да и ей будет проще, чем сейчас. А потом я разведусь.  — Он сел и посмотрел Анне в глаза.  — И тогда мы с тобой поженимся.
        — Не говори так.  — Анна заплакала.  — Ты рвешь мне душу. Я не могу без тебя, но и рушить чужую семью не хочу. Я не знаю, что делать. Не знаю…
        Обняв Анну, как маленькую девочку, Мирон гладил ее по голове и успокаивающе покачивался из стороны в сторону.
        — Тихо, тихо,  — шептал он.  — Мы что-нибудь придумаем.
        Каждый раз, приходя домой после свидания с Мироном, Анна старалась поменьше общаться с родителями, чтобы они не догадались о том, что происходит в ее жизни. Она стала замкнутой, ранимой и плаксивой. Часы, проведенные без возлюбленного, казались ей пыткой. Она не могла ни есть, ни читать, ни смотреть телевизор. Все ее мысли были о Мироне. За эти две недели Анна похудела на пять килограммов. Если бы она хотела избавиться от них раньше, то не помогли бы ни пробежки, ни диета. Эмоции оказались лучшим жиросжигающим средством.
        По вечерам Анна либо погружалась в воспоминания, либо предвкушала встречу, лежа на кровати. Но когда ее сердце начинала точить ревность, она принималась писать Мирону сообщения. Чаще всего он тут же отвечал ей, но иногда ответ приходил не сразу. Тогда Анна рисовала в своем воображении самые ужасные картины близости между любимым и его женой. Мирон клялся ей, что больше не спит с Юлей, но она в это не очень верила.
        В ее голове часто всплывала картина, которая причиняла ей боль. Однажды, когда они, разгоряченные, лежали с Мироном в постели, зазвонил его мобильный телефон, который он никогда не отключал. Не прекращая двигать корпусом, он взял трубку. Звонила его жена. Лежа сверху и глядя Анне в глаза, он механически двигался, но говорил с Юлей. Она хотела что-то узнать о стиральной машине. Сначала Анне показалось это забавным, но потом она поняла, что даже в такой момент он не способен прекратить быть мужем. А она для него всего лишь любовница. В тот самый миг она решила, что больше не желает оставаться вторым номером. Нужно было лишь дождаться удобного случая для разговора.
        Время, проведенное без любимого, потеряло всякий смысл. Всегда рассудительная молодая женщина стала безрассудной и эмоциональной, как подросток. Анна все понимала, но ничего не могла с собой поделать, словно ее поразила болезнь невероятной силы, лекарства от которой не существовало. Любовь текла по ее венам, как сильнодействующий яд, парализовавший волю и ум.
        Дни пролетали в ожидании коротких тайных встреч, и с каждым разом расставаться становилось все сложнее. Постепенно влюбленные потеряли осторожность, затягивая свидания допоздна. Мирон говорил жене, что ходит на волейбол и в бассейн, а Анна лгала родителям, что проводит время с подружками. Родители, мечтавшие, чтобы у дочери наконец появилась личная жизнь, благосклонно относились к ее поздним возвращениям. Казалось, они ждали, что она вот-вот принесет им добрые вести. Анна чувствовала это. Поначалу ей было неловко от того, что она лжет родителям, но постепенно стыд стал ее привычным состоянием и она попросту перестала обращать на него внимание. Со временем Анна привыкла к мысли, что разрушает чужую семью, и она больше не казалась ей такой страшной.
        «Что же делать, если Мирон полюбил другую?  — думала она.  — Не ломать же ему свою жизнь просто потому, что его жена родила ребенка? Ничего, придет время, она тоже встретит другого. И настанет день, когда все снова будут счастливы».
        Анна больше ни секунды не сомневалась, что между ними вспыхнула настоящая любовь, ради которой можно и жизнь отдать. Мирон тоже любил ее словно безумный.
        Теперь им было мало встреч в квартире Жени, да и не всегда хотелось туда ехать. Они все чаще находили укромные места, где можно было припарковать машину на полчаса. Больше это Анну не смущало.
        — Знаешь,  — прошептала Анна, водя пальцем по голой груди Мирона, сидящего на заднем сиденье автомобиля.  — Я думаю, что нет смысла ждать целый год. Если ты все равно решил уйти от нее, то лучше сделать это сразу.
        — Это не так просто, как ты думаешь.  — Он опустил глаза.  — Я хочу, чтобы, когда мы будем вместе, тебя никто не винил. Хочу, чтобы никто не знал, почему я ушел.
        — О чем это ты?  — Надув губы, Анна натянула футболку.  — Пошел на попятную?
        — Глупенькая! Ты ничего не знаешь.  — Мирон с грустной улыбкой покачал головой.  — Я каждый день придираюсь к жене по мелочам, чтобы она сама устала от меня. Я все время ищу поводы для ссор.  — Он принялся натягивать джинсы.  — Когда мы расстанемся, все будет выглядеть так, что это она меня бросила. И ей так будет легче это принять, и ты останешься чистой.  — Мирон застегнул ремень.  — Во всем виноват только я. Это моя карма, и я хочу взять всю нашу боль только на себя. Понимаешь?
        — Я не боюсь осуждения.  — Анна покачала головой.  — Мне все равно, что будет дальше. Главное, чтобы мы были вместе.
        — Ты изменила всю мою жизнь.  — Мирон погладил Анну по темным волосам.  — Ты дала мне так много, что даже представить себе не можешь. Я навсегда принадлежу тебе.
        — А я тебе,  — как эхо повторила Анна.  — Я твоя.
        Едва надетая одежда снова упала на пол.
        Глава 6
        В этот раз Мирон возвращался домой позже обычного. Стрелки часов показывали десять вечера. Осторожно открыв дверь ключом, он вошел в квартиру. К его удивлению, на пороге стояла обувь тестя и тещи. Они никогда не наносили им таких поздних визитов, поэтому в душу Мирону закралось нехорошее предчувствие. Он быстро вошел в гостиную.
        На большом диване сидела Юля с заплаканными глазами. Ее мать, Наталья Георгиевна, обнимала дочь за плечи. В кресле в дальнем углу сидел Игорь Степанович. Когда в комнату вошел Мирон, он даже не шелохнулся. Только его глаза злобно буравили зятя.
        — Юля!  — воскликнул Мирон, и его сердце замерло от страха.  — Что происходит?
        — Что происходит?  — Юля посмотрела на него чужим холодным взглядом.  — Тебе намного лучше известно, что происходит!
        — Я могла ожидать такого от кого угодно,  — процедила Наталья Георгиевна.  — Но только не от тебя, Увалов.
        — В чем дело?  — вскричал Мирон.  — Мне кто-нибудь объяснит, в конце концов?
        — Все тайное, мой дорогой,  — произнесла теща театрально,  — когда-нибудь становится явным.
        — Мама…  — жалобно попросила Юля.  — К чему это сейчас?
        — К тому.  — Наталья Георгиевна многозначительно посмотрела на Мирона.  — Шила в мешке не утаишь.
        Юля устало покачала головой. Мирону было больно на нее смотреть, но сейчас он никак не мог ее пожалеть.
        — Значит, хочешь, чтобы тебе объяснили?  — угрожающе произнес Игорь Степанович и, поднявшись с кресла, направился к застывшему на пороге зятю.  — Так сейчас я тебе все популярно объясню.
        На всякий случай Мирон попятился от наступавшего на него тестя. Игорь Степанович был высоким крупным мужчиной с массивным подбородком, и у него была тяжелая рука, под которую Мирону совершенно не хотелось попасть.
        — Пока твоя жена занимается вашим ребенком, ты, щенок, за ее спиной за какой-то юбкой волочишься!  — зарычал тесть.  — Даже не утруждаешься скрывать свои шашни поганые!
        — С чего вы взяли?  — Мирон побледнел.  — Кто вам такое сказал?
        — Он, видите ли, хочет знать, кто мне сообщил эту радостную новость!  — орал Игорь Степанович словно безумный.  — Ты думаешь, тебе это сойдет с рук? Да я тебя…
        Не церемонясь с зятем, он отвесил ему оплеуху, от которой Мирон пошатнулся и едва устоял на ногах.
        — Игорь!  — воскликнула Наталья Георгиевна, всплеснув руками.  — Игорь, остановись!
        — Папа!  — Юля вскочила с дивана.  — Что ты делаешь?
        — А что ты хотела?  — свирепствовал Игорь Степанович.  — Чтобы я с ним сейчас диалоги вел? Или сделал вид, что ничего не случилось?
        — Ну, знаете!  — Мирон негодующе сжал кулаки.  — В моем собственном доме указывать мне будете?
        Громко топая, Мирон удалился в спальню. Юля, бросив испепеляющий взгляд на отца, посеменила за мужем.
        — Мирон,  — жалобно протянула она, забежав в комнату.  — Скажи, это правда?
        — Думай что хочешь!  — злобно выкрикнул Мирон.  — Заварила эту кашу — теперь сама расхлебывай. Можно было как-нибудь без твоих родителей сейчас обойтись.
        Открыв шкаф, он сгреб в охапку всю свою одежду и швырнул на кровать. Достав чемодан, принялся бросать в него все, что попадалось ему на глаза.
        Все это время Юля с тоской наблюдала за действиями мужа.
        — Мирончик, ну что ты делаешь?  — Она коснулась его руки, но он оттолкнул ее.  — Ты же не бросишь меня, правда?
        — Какое-то время поживу у матери,  — процедил Мирон.  — А там видно будет.
        — Скажи мне честно,  — произнесла Юля дрожащим голосом.  — У тебя кто-то есть?
        — Да.  — Мирон посмотрел жене в глаза.  — И я пока не знаю, что мне с этим делать. Мне нужно время, чтобы разобраться в себе. Все слишком сложно.
        — Ты ее любишь?  — звенящим от слез голосом спросила Юля.
        Мирон ничего не ответил, а просто молча посмотрел на жену.
        Под его взглядом она опустилась на кровать. Мирон продолжал собираться. Громко хлопнула входная дверь: так родители заявили о своем уходе, но сейчас до этого никому не было дела.
        — Кто она?  — Юля смотрела на мужа взглядом побитой собаки.
        — Ты ее не знаешь.
        — Она работает с тобой?  — не унималась Юля.
        — Нет!  — воскликнул Мирон гневно.  — Разве это имеет значение? Зачем ты задаешь эти вопросы?  — От злости его тонкие губы побелели.  — Ты бы еще спросила, какой у нее любимый цвет.
        Он отвернулся от притихшей жены и принялся запихивать спортивный костюм в наполненный до отказа чемодан. Какое-то время в комнате не было слышно ничего, кроме его сосредоточенного сопения. Но ему никак не удавалось уложить костюм, поэтому он, тихо выругавшись, швырнул его обратно в шкаф.
        — А ты правда к маме поедешь?  — нарушила тишину Юля, глядя на мужа глазами, полными слез.  — Ты же не к ней идешь, правда?
        — Нет, не к ней.  — Мирон застегнул чемодан.  — Пока что я еду к маме.
        Не глядя на всхлипывающую жену, он вышел из комнаты.
        Сердце Мирона разрывалось от боли. Когда он оказался на улице, ему стало немного легче, но все же на душе было гадко. Он чувствовал, что сейчас произошло нечто, что нельзя изменить.
        Бросив чемодан в багажник, он забрался в машину. Некоторое время он сидел, уронив голову на руль и бессмысленно глядя в пол.
        С одной стороны, то, чего он боялся, наконец произошло. С другой — он не был готов к тому, что это произойдет именно так и уже сейчас. Он и хотел этого, и боялся. Теперь для него ничего не могло быть по-прежнему.
        Он пытался понять, как о его романе с Анной могли узнать. Прокручивая в голове события последнего месяца, он неожиданно ударил ладонями по рулю.
        — Вот же лицемер!  — выругался он.  — Предатель!
        С этими словами он завел двигатель, и «ситроен» понесся вперед, петляя по темным улицам. Он приехал к Жене во двор. Захлопнув дверцу машины, влетел в подъезд, поднялся на лифте на девятый этаж, нажал пальцем кнопку звонка и не убирал, пока дверь не открылась.
        — Чего трезвонишь?  — На пороге стоял сонный Женя Лужин.  — Я уже спать лег.
        — Не думал, что ты меня так подставишь, брат.  — Убрав друга с пути, Мирон вошел в квартиру.  — Зачем ты рассказал Юле о моих отношениях с Анной? Тебя совесть теперь не мучит?
        — Ты сейчас понимаешь, что говоришь?  — Женя подался вперед и принюхался.  — Ты пил?
        — Я не пил. И ты мне голову не морочь.  — Мирон уставился на приятеля.  — По твоей милости я только что ушел от жены.
        — При чем здесь я?  — Женя сложил руки на груди и смерил гостя взглядом.  — Я думал, что ты из-за Анны собираешься уйти от жены. Разве ты ей этого не обещал?
        — Еще издеваешься?  — Мирон презрительно сощурил глаза.  — Ты всегда был неравнодушен к Аньке. Признайся.
        — Я этого не скрываю,  — пожал плечами Женя.  — А вот насчет твоих чувств я не уверен.
        — Что?  — Лицо Мирона побледнело.  — Это я ее не люблю? Я ради нее всю свою жизнь сломать готов!
        — Во-первых, как я понимаю, ты все еще врал бы жене, если бы твой секрет не раскрылся,  — рассудительно начал Женя.  — А во-вторых, если бы ты любил Аню, то не стал бы тянуть ее на дно. Ты ведь не хуже меня понимаешь, что портишь ей жизнь. Правда? Но желание обладать ею сильнее желания сделать ее счастливой, счастливой по-настоящему.
        — Это чем я порчу ей жизнь?  — запальчиво воскликнул Мирон.  — Не тебе судить о том, что ее делает счастливой.
        — Я думаю, она заслуживает лучшей судьбы, чем секс на чужих квартирах и в машине.  — Подумав, Женя добавил:  — Она совсем другая.
        — Вот как?  — Мирон демонически засмеялся.  — Теперь я, кажется, понял, в чем проблема. Все не можешь забыть, что мы с Аней были в твоей квартире и спали на твоей кровати?
        Мирон жадно искал проявления гнева на лице друга, но тот оставался невозмутим.
        — Мне было несложно дать вам ключи,  — ответил он, помолчав.  — Просто я удивляюсь: как ты не видишь, что губишь любимого человека? Ты похож на заигравшегося ребенка.
        — Понятно!  — торжествующе воскликнул Мирон.  — Воспользовавшись случаем, ты решил отомстить мне за то, что я с Аней, а не ты. Вот и заложил.
        — Мне кажется, ты меня не слышишь.  — Женя покачал головой.  — Ты правда считаешь, что я мог это сделать?  — Прислонившись плечом к стене, он с любопытством смотрел на Мирона.  — Ты уверен, что это сделал я?
        — Да,  — мрачно произнес Мирон.  — Потому что больше некому.
        — Ну, если больше некому…  — В голосе Жени послышались саркастические нотки.  — Тогда, конечно, это сделал я.
        — Сделал гадость, а признаться смелости не хватает?  — Мирон достал из кармана джинсов мобильный телефон.  — Знаешь, я удаляю твой номер.  — Нервно нажимая на кнопки, он нашел и удалил контакт Жени.  — Ты для меня больше не существуешь. Понятно? Мне такие друзья не нужны.
        — Аналогично,  — произнес Женя, холодно, с презрением глядя на бывшего друга.  — Мне тоже такие друзья не нужны.
        Мирон развернулся и вышел в подъезд, захлопнув дверь перед Жениным носом.
        Оставшись один, Женя, сжав кулаки, быстрым шагом направился в спальню. Взяв с тумбочки мобильный телефон, он нашел контакт Мирона Увалова. Поколебавшись секунду, он решительно стер номер бывшего друга. Совесть Жени была чиста, но оправдываться с пеной у рта ему не хотелось. Если друг настолько не доверяет ему, что это за дружба? Даже если бы Женя знал, что это сделала соседка из квартиры номер двадцать пять, то все равно не стал бы ничего доказывать. Тем более что его сердце разрывалось, когда он видел Анну. Поначалу она была счастлива, но со временем стала нервной, взвинченной. Она похудела, но это почему-то не сделало ее более привлекательной. Наверное, потому что в душе ее что-то было не так. Поэтому Женя даже радовался, что больше не будет вкладывать лепту в эти губительные отношения.
        Разъяренный Мирон выскочил из подъезда и сел в машину. Надавив на педаль газа, он помчался прочь от места, ставшего ему теперь ненавистным. Привязанность к другу испарилась в один момент, оставив после себя лишь воспоминания.
        Глава 7
        Анна собиралась ложиться спать, когда зазвонил мобильный телефон. Увидев номер Мирона, она застыла в нерешительности. Прежде он никогда не звонил ей вечером. Тем более так поздно. В ее голове пронеслась мысль, что это звонит Юля, которой стало известно о романе мужа. Анна торопливо закрыла дверь в своей комнате и, справившись с волнением, ответила на звонок.
        — Алло!  — произнесла она вкрадчиво.
        — Привет!  — В трубке прозвучал напряженный голос Мирона.  — Я только что ушел от жены.
        — Ушел от жены?  — Анна опустилась на кровать.  — Как это?
        — А вот так!  — с вызовом ответил он.  — Собрал в чемодан рубашки со штанами, бритву… и погрузил все это в машину.
        — Значит, она теперь знает обо мне?
        — Она знает, что у меня есть другая женщина, которую я люблю.
        — Ты уверен, что правильно поступил?  — прошептала Анна, стараясь скрыть радость в голосе.  — Может, не нужно было спешить?
        — Ты хочешь, чтобы я вернулся?  — язвительно поинтересовался он.  — Я тебе уже не нужен?
        — Что ты!  — испугалась она.  — Я просто не хочу, чтобы ты потом о чем-то жалел. Или винил меня…
        — Во-первых, твоей вины нет ни в чем. А во-вторых, сожалеть можно как о сделанном, так и о несделанном.  — Он тяжело вздохнул.  — Знал бы, где упадешь, соломки постелил бы.
        Произнеся это, Мирон поморщился: это была любимая тещина пословица.
        — В таком случае пришло время познакомиться с моими родителями.  — Анна светилась от счастья.  — Мне ужасно надоело прятаться.
        — Я не знаю, получится ли у меня сразу развестись…  — Он замялся.  — Юля может не дать развод, пока ребенку не исполнится три года.
        — Все равно,  — отрезала Анна.  — Пора сделать наши отношения официальными. А развод — это дело второстепенное. Главное, что ты теперь свободен.  — Она задумалась.  — Мне будет намного спокойнее, если мы прекратим прятаться. Так что, если тебе не сложно, давай сделаем все как положено.
        — Хорошо,  — ответил он.  — Твои родители сейчас дома?
        — Да, телевизор смотрят,  — насторожилась Анна.  — А почему ты спрашиваешь?
        — Минут через пятнадцать я буду у твоего подъезда. Официально так официально.
        — Мирон!  — попыталась возразить Анна.  — Сейчас не самый удачный момент. Уже поздно…
        — Жди,  — сказал он и оборвал разговор.
        Анна поспешно набрала его номер, чтобы убедить перенести мероприятие на более удобное время, но телефон Мирона был отключен.
        — Вот же упрямец!  — буркнула она.  — Просто осел!
        Наспех поправив прическу, она вошла в комнату, где родители смотрели какой-то захватывающий фильм. Визжали тормоза, мигали огни полицейских машин, а на полу в полутемном подвале кто-то истекал кровью.
        — Мама, папа,  — осторожно начала Анна.  — Сейчас к нам ненадолго заедет один человек…
        — Интересно.  — Елена Анатольевна убавила звук у телевизора и посмотрела на дочь.  — Немного поздно для визитов, но, наверное, есть повод?
        — Да,  — выдохнула Анна.  — То есть нет. Это не то что повод. Просто он хочет познакомиться с вами.
        — В такой час?  — Алексей Юрьевич посмотрел на часы, показывавшие двадцать два пятьдесят.  — Думаю, ты как минимум хочешь познакомить нас с будущим зятем. Я угадал?
        — Да.  — От волнения у Анны пересохло в горле.  — Если быть точной, то вы с ним уже знакомы.
        Мать выключила телевизор и положила пульт рядом.
        — Кто это?
        — Мирон Увалов,  — почти шепотом сказала Анна.
        — Ты же говорила, что он женат.  — Елена Анатольевна поднялась с дивана.  — И у него, если не ошибаюсь, недавно родилась дочка. Или я что-то путаю?
        Отец недоуменно хлопал глазами, переводя взгляд с жены на дочь.
        — Все верно,  — кивнула Анна.  — Но он только что ушел от жены и в ближайшее время подаст на развод.
        — Ты в своем уме?  — Мать всплеснула руками.  — Тащить в дом женатого мужика! Ни стыда ни совести! Леша!  — Она повернулась к мужу.  — Что ты молчишь?
        — Что ты хочешь, чтобы я сейчас сказал?  — Алексей Юрьевич встал с дивана и прошелся по комнате.  — Для меня это тоже шок! Моя дочь закрутила интрижку с женатым. Что тут скажешь!
        — Это не интрижка!  — В отчаянье Анна топнула ногой.  — Он мой жених. И прошу уважать мой выбор. Мы любим друг друга.
        — Они любят…  — Мать закрыла лицо ладонями.  — Господи, за что это на мою голову?
        — При чем здесь ты?  — возмутилась Анна.  — Не хотите знакомиться — не надо. Я просто уйду из дома — и все!
        — Я пошел спать.  — Алексей Юрьевич вышел из комнаты, бурча на ходу:  — Разводитесь, женитесь, знакомьтесь…
        — Мама, это не просто отношения.  — Анна заплакала.  — Я не могу жить без него.
        — Ты разбиваешь чужую семью, и не думай, что такое проходит бесследно.
        Мать погрозила пальцем.
        — Мне все равно. Потом я готова и в аду гореть.
        — Чтоб ноги его в моем доме не было!  — Мать гордо вздернула подбородок и вышла из комнаты.  — Никогда.
        Поджав губы, Анна наспех обулась и, взяв ключи, выскочила из квартиры.
        Когда она вышла на улицу, во двор заехал синий «ситроен». Едва он остановился, Анна села в машину и расплакалась.
        — Они никогда не разрешат мне быть с тобой!
        — Не хотят со мной знакомиться?  — Мирон прижал к себе плачущую Анну.  — И не надо. Как-нибудь без их благословения обойдемся.
        — Я не понимаю, почему они не хотят, чтобы их дочь наконец была счастлива?  — Анна подняла на Мирона заплаканные глаза.  — Разве любовь — это не главное?
        — Что они могут знать о любви, моя девочка?  — Мирон нежно поцеловал глаза Анны.  — Я не хочу, чтобы ты плакала. Скоро все немного уляжется, я найду квартиру и мы начнем новую жизнь.
        — Быстрее бы!  — обрадовалась Анна.  — Чувствую, я так долго не протяну.
        — Но пока что хороших условий не жди.  — Мирон смущенно опустил глаза.  — Своего ребенка я все равно буду содержать. А бизнес сейчас, к сожалению, не так уж хорошо идет.
        — Я согласна жить в любой квартире.  — Анна поцеловала Мирона.  — Вдвоем мы все сможем.
        — Да, Анюта. Сначала будет сложно, но мы справимся.  — Мирон ласково погладил ее по волосам.  — Сейчас уже поздно, я поеду к матери. Мне завтра нужно прийти на работу пораньше.
        — Напиши сообщение, когда приедешь.  — Анна посмотрела на возлюбленного долгим взглядом и открыла дверь.  — Я люблю тебя.
        — И я тебя.
        Поцеловав Мирона, Анна вышла из машины. Он дождался, пока любимая скрылась в подъезде.
        Прежде чем тронуться с места, он откинулся на спинку кресла и, устало вздохнув, провел ладонями по лицу. Пока что все шло совсем не так, как ему хотелось бы. Красиво уйти от жены не удалось, родители Анны его не приняли, да и мать сейчас наверняка устроит ему взбучку или будет всю ночь лить слезы. Но больше ехать было некуда. Не жить же в машине!
        Позвонив матери и предупредив, что скоро приедет, Мирон завел двигатель и поехал прочь со двора.
        Сегодня ему явно не везло.
        Глава 8
        Отец Мирона тоже бросил жену. Ему тогда было семь лет, а сестре — пять. С тех пор он был единственным мужчиной в семье. Он присматривал за сестренкой и помогал матери по хозяйству. Сестра давно вышла замуж за состоятельного иностранца и жила в Германии, но о матери он и по сей день заботился. Мирон знал, что такое жизнь без отца, поэтому обещал себе, что никогда не поступит так со своей семьей. Теперь судьба словно наказывала его за самоуверенность или заставляла понять и простить отца, поступившего когда-то так же.
        Проехав по улицам частного сектора, где собаки захлебывались от лая, он увидел у открытых ворот мать. Поверх ее длинной ночной рубашки был наброшен халат с коротким рукавом. Загнав машину во двор, Мирон чмокнул мать в щеку и подошел к собачьей будке, вокруг которой метался сходивший с ума от счастья большой рыжий пес.
        — Каштан!  — Мирон потрепал его по загривку.  — Привет, псина!
        Пес отвечал хозяину звонким лаем.
        — Заходи в дом,  — прошептала мать.  — Соседей разбудите. Завтра нацелуетесь.
        Мирон не стал спорить и пошел за матерью, стараясь угадать ее настроение по походке.
        Зайдя в этот простенький одноэтажный домик, Мирон почувствовал прилив сил и тепло, как будто его кто-то погладил по голове и обещал, что теперь все будет хорошо.
        — Есть будешь?  — спросила мать на ходу, не оборачиваясь.  — Вечером чебуреки жарила.
        — От твоих чебуреков я никогда не откажусь!  — Мирон, ничего не евший после обеда, сглотнул слюнки.  — Так, как ты, никто готовить не умеет.
        — Ладно,  — улыбнулась мать, запирая дверь на веранду.  — Хватит подлизываться. Поговорить все равно придется.
        — А я не отказываюсь.  — Мирон пожал плечами и вошел в кухню.  — Мне скрывать нечего.
        В кухне, как всегда, вкусно пахло едой. В углу висела старая икона. На холодильнике стоял букетик сухих осенних цветов, успевших покрыться пылью и копотью. На столе лежала потертая клетчатая клеенка. Александра Николаевна была женщиной набожной, поэтому во всем придерживалась скромности и излишеств себе не позволяла.
        — Нечего ему скрывать,  — пробурчала мать, вынув тяжелую кастрюлю, завернутую в теплое одеяло.  — Ишь какой!  — Она поставила перед сыном чистую тарелку и открыла кастрюлю, доверху наполненную чебуреками.  — Ешь, еще теплые.  — Мать села напротив сына, подперев щеку кулаком.  — Как узнала, что у вас там произошло, так и ждала, что ты приедешь.
        — М-м-м-м!  — покачал головой Мирон, откусив чебурек, полный сока.  — Мамочка, ты кудесница! Кроме тебя, нигде чебуреков с чабером не ел. Самые вкусные на земле!
        — Ешь, ешь на здоровье.  — Александра Николаевна расплылась в довольной улыбке.  — Вон как осунулся. Ну ничего, я тебя откормлю.
        Улыбаясь матери, Мирон один за другим уплетал чебуреки, изредка вытирая жирный рот заботливо подложенными салфетками.
        Покончив с поздним ужином, Мирон вкратце поведал матери историю своей любви. Она не стала его упрекать, лишь немного пожурила. Уложив спать в чистую постель, пожелала приятных снов и ушла в спальню.
        Мирон попытался вспомнить, когда ему было так хорошо и спокойно, как сейчас. Скорее всего, лишь в далеком детстве. Жить в чужой квартире с чужими родителями было сложно, зато экономно. После свадьбы они с Юлей решили откладывать сбережения, чтобы однажды купить собственную квартиру. Но, став частью чужой семьи, он часто чувствовал себя не в своей тарелке. Постоянно нужно было думать о том, в какой одежде ходить по квартире, как разговаривать с женой, в конце концов, где и когда заниматься любовью. Его это тяготило, но постепенно он привык к такому образу жизни. Чтобы поменьше сталкиваться с Юлиными родителями, он стал чаще ходить с друзьями пить пиво и играть в бильярд. Да и с работы домой не сильно спешил. Юля жаловалась, что ей не хватает внимания мужа, но он лишь отмахивался: вся жизнь впереди, еще успеем надоесть друг другу.
        Родители решили, что семейную жизнь дочери нужно спасать, и арендовали детям квартиру поблизости от своей. Дети поселились отдельно, но родители навещали их чуть ли не каждый день. Не выдержав, Мирон сам снял квартиру на другом конце города. Теперь Юлины родители бывали у них в гостях значительно реже. Но все равно вдвоем они прожили не так уж долго. Почти сразу Мирон встретил Анну, и все пошло вовсе не так, как хотели родители.
        С ранних лет Мирон чувствовал себя ответственным за других: сначала за сестру с матерью, а потом — за жену. До сегодняшнего вечера он даже не представлял, как это давило на него. Неожиданно он почувствовал счастье и свободу. Он ушел от жены, избавив себя от необходимости видеться с ее родителями и обременительной ответственности; спрятался в доме любящей матери от криков новорожденной дочки; получил собственную комнату, отсутствие контроля и вкусную еду. Чем не мечта для взрослого мужчины, утомленного постоянными заботами? И неожиданно эта мечта стала явью.
        «Не было бы счастья, да несчастье помогло,  — подумал Мирон, поудобнее устроившись на мягкой подушке.  — Поживу немного у матери, наберусь сил, а потом заживем с Анькой».
        В эту ночь Мирон видел только хорошие сны.
        Но Александра Николаевна времени даром не теряла. Едва уложила сына спать, как тут же позвонила невестке.
        — Юленька,  — сказала она приглушенным голосом.  — Как ты, моя хорошая?
        — Александра Николаевна, мне так плохо!  — всхлипнула Юля в трубку.  — Он у вас?
        — Да, только что спать уложила,  — с гордостью произнесла она.  — Накормила, поговорила и постель постелила.
        — И что он вам сказал? У него это серьезно?
        — Я тебе так скажу,  — прошептала она.  — Если бы это было серьезно, то он сейчас не у меня в доме спал бы, а со своей пассией миловался.  — Она усмехнулась.  — Не зря говорят: запретный плод сладок. Сейчас немного поживет у меня под присмотром, остынет и вернется к тебе.
        — Вы думаете?  — с надеждой в голосе спросила невестка.  — Вернется?
        — Поверь мне, я знаю, что говорю!  — Александра Николаевна самодовольно улыбнулась.  — На коленях к тебе приползет прощения просить. Я не позволю какой-то вертихвостке семью разбить.
        — Ой, Александра Николаевна!  — прохныкала Юля.  — Даже не знаю, что бы я без вас делала.
        — Не волнуйся, все будет хорошо. У всех мужиков такое бывает,  — уверенно заявила она.  — Перебесится и поймет, что ты и малышка для него значите.
        — Спасибо вам,  — всхлипывая, произнесла Юля.  — Я никогда не забуду вашей доброты.
        — Все, а теперь спи, дочка.  — Александра Николаевна прислушалась к звукам в доме и продолжила:  — У тебя сейчас на первом месте должен быть ребенок. А с остальным я разберусь.
        — Спокойной ночи,  — прошептала невестка.  — Дай бог вам здоровья.
        — Спокойной ночи, моя дорогая.
        Нажав на кнопку отбоя, Александра Николаевна вышла из спальни. Не включая свет, она прокралась на кухню и наполнила стакан водой. На лице ее заиграла умиротворенная улыбка. Выпив воды, она вернулась в спальню и, коротко помолившись, легла спать.
        А вот Анне никак не удавалось уснуть. Она ворочалась, переворачивалась с живота на бок, убирала подушку, комкала одеяло, но сон не шел. Она думала о том, где сейчас Мирон, который так и не прислал ей сообщение. А что, если он вернулся к жене? Обиделся, что ее родители его на порог не пустили, и решил вернуться. От этой мысли Анне стало так страшно, что хотелось тихонько скулить.
        «С матерью у него, конечно, состоялся серьезный разговор,  — думала Анна, стараясь успокоить себя.  — Он ей все объяснил, рассказал о нашей любви. Теперь она захочет познакомиться со мной.  — Волнуясь, она кусала нижнюю губу.  — Возможно, завтра. А после Мирон найдет квартиру для нас и подаст на развод. Господи, как же это прекрасно и одновременно страшно…»
        Примерно с такими мыслями Анна продолжала ворочаться с боку на бок, когда луна начала незаметно бледнеть на сереющем небе.
        В этот вечер всем участникам истории казалось, что они знают, как развернутся дальнейшие события в их жизни. По крайней мере, каждый знал, что собирается делать в ближайшее время. Но размышления часто далеки от реальности и то, что нам преподносит судьба, оказывается совсем не похожим на наши фантазии.
        Глава 9
        Месяц пролетел незаметно. Теперь стало очевидно, что разоблачение отношений Мирона и Анны не принесло им облегчения. Напротив, все усложнилось. До того как любовники открыли свои карты, им не требовалось больших усилий, чтобы встретиться. Теперь же шаг каждого из них находился под жестким контролем близких.
        Родители Анны не спускали с нее глаз ни на минуту. Если она не приезжала с работы вовремя, мать закатывала скандал. Даже по телефону было сложно поговорить, потому что теперь, стоило Анне закрыться в своей комнате, родителям срочно требовалось попасть на лоджию, где хранилась провизия. Если мать заставала Анну за написанием сообщений, на нее снова сыпались упреки.
        У Мирона дела обстояли не лучше. Как только он собирался сделать решительный шаг, уйти из родительского дома и снять квартиру, мать хваталась за сердце и требовала вызвать скорую. Опасаясь за здоровье матери, Мирон был вынужден общаться с Анной шепотом, накрывшись одеялом с головой. Выходные тоже проходили не безоблачно. Александра Николаевна подговорила многочисленную родню, чтобы те приходили на семейные обеды, ставшие в последнее время ритуалом. В большой семье Мирона, имевшей греческие корни, было не принято проявлять неуважение к родным, поэтому Мирон был вынужден полдня просиживать за столом с дядями и тетями.
        Чтобы встретиться с Мироном, Анна стала задерживаться на обеденном перерыве, уходить домой до окончания рабочего дня или приезжала на работу с опозданием. Первое время начальство терпело такое поведение сотрудницы, но потом начались выговоры. Анна не обращала на это внимания, поскольку так она выкраивала лишние полчаса, чтобы побыть с любимым.
        Чаще всего любовники встречались на съемных квартирах, пропитанных запахом табака и дешевых духов. Скоро Анна начала ненавидеть эти тайные встречи: приторно пахнувшее постельное белье, чужие ванные комнаты, быстрый секс по расписанию. Она хотела начать нормальную жизнь с любимым человеком. Но Мирон говорил, что не может уйти, пока мать не примирится с его выбором. Да и Анне, проникшейся рассказами о слабом здоровье Александры Николаевны, не хотелось брать грех на душу.
        Александра Николаевна, в свою очередь, сдержала обещание и всеми силами помогала невестке вернуть мужа домой. Когда Мирон научился увиливать от семейных обедов под благовидным предлогом, мать придумала новую уловку. Ссылаясь на то, что неизвестно, сколько еще она протянет с больным сердцем, она умоляла привозить к ней на выходные Юлю с дочкой.
        Поупрямившись, Мирон был вынужден согласиться. На это было несколько причин. Во-первых, так он усыплял чувство вины перед женой и говорил себе: несмотря ни на что, он принимает участие в жизни и воспитании дочери. А во-вторых, для него это было необременительно: Юля была неожиданно приветливой, улыбчивой и дружелюбной. Она ни разу не поднимала тему его ухода из семьи и не проявляла обиды. Мирону было вовсе несложно привезти жену к матери, чтобы этим простым жестом всех осчастливить. Понимая, что Анне такая дружба не понравится, он решил скрыть от нее визиты жены. Но, как известно, рано или поздно все тайное становится явным.
        В один субботний день, привезя жену к матери, он украдкой договаривался с Анной по телефону о встрече. Как бы невзначай в комнату вошла Юля и весело спросила:
        — Мироша, ты побудешь с Полечкой? Мы с мамой пока обед приготовим.
        Надеясь, что возлюбленная не расслышала голос его жены, он тут же нажал на кнопку отбоя и отключил телефон. Он решил, что при встрече соврет Анне, что телефон разрядился, а он был не дома.
        Анна, успевшая услышать голос Юли, тут же попыталась дозвониться Мирону, но безуспешно. В тот момент ей показалось, что она умерла.
        «Говорит, что не уходит из-за больной матери,  — подумала она, чувствуя, как слезы обжигают щеки.  — А на самом деле налаживает отношения с женой. Даже телефон отключил».
        Задыхаясь от ревности, она вышла из дома и отправилась в город, чтобы отвлечься, но по пути передумала и решила приехать к дому Александры Николаевны. Несколько лет назад она однажды была здесь. Тогда Мирон заболел, и она приезжала, чтобы проведать его.
        Анна вышла на нужной остановке и села на лавку, с которой можно было наблюдать за домом Александры Николаевны. Через некоторое время она увидела, как из открывшихся ворот выехала машина Мирона. За рулем сидел он, а рядом, как догадалась Анна,  — жена с ребенком на руках. Они проехали мимо, но Мирон ее не заметил, потому что о чем-то увлеченно разговаривал с женой.
        Хватая ртом воздух, Анна едва сдерживала рыдания.
        — Лжец,  — заплакала она, не выдержав.  — Лжец!
        «Это же не я просила тебя уйти от жены,  — думала она, всхлипывая.  — Ты сам это придумал, сам сделал. А я поверила тебе. Как ты мог так поступить со мной?»
        Ее бросало то в жар то в холод. Она не помнила, как добралась домой. Увидев на пороге дочь, мать даже не стала ее ни о чем спрашивать. На Анне лица не было. Вернувшись, она сразу закрылась в своей комнате, отключила телефон и, забывшись сном, до утра не выходила. Родители сочувствовали ее боли, но тайком радовались. Они надеялись, что ее злосчастный роман наконец окончен.
        На следующее утро Мирон, не сумевший накануне дозвониться любимой, ждал ее, как обычно, за аркой. Он не знал, что в эту ночь измученная Анна приняла решение, что порвет с ним отношения, чего бы ей это ни стоило. Но, увидев знакомую машину, она почувствовала слабость в коленях. Мирон вышел ей навстречу и посмотрел в глаза. В этот момент она поняла, что, как бы она ни злилась, готова простить этому человеку все на свете.
        Усадив Анну в машину, Мирон объяснил ей, что по выходным пообещал привозить к матери Юлю с дочерью, а не сказал ей об этом, чтобы не тревожить. Ему удалось уверить Анну, что все происходящее совершенно безобидно и связано только с ребенком, который не виноват, что родители решили развестись. Мирон, с которым уже успели провести множество нравоучительных бесед, принял решение заботиться о ребенке и жене. В его понимании он должен был покупать и привозить по звонку Юли все необходимое: еду, одежду, памперсы, лекарства. У них все останется как в нормальной семье, но жить и спать он теперь будет с Анной.
        Анне было сложно принять такую позицию возлюбленного, но его не интересовало ее мнение по данному вопросу. Он принял решение, на которое она никак не могла повлиять. Анна могла допустить мысль, что Мирон будет содержать дочь и видеться с ней по выходным, но то, что он придумал, она понять не могла. Пока что она не хотела даже думать о том, как все будет происходить.
        Однажды Анна с Мироном, прогуливаясь по городу, сели в сквере на скамейку.
        — Мирон,  — лицо Анны стало серьезным,  — ты любишь меня?
        — Конечно!  — Он крепко обнял возлюбленную и страстно поцеловал в губы.  — Почему ты задаешь такие вопросы?
        — Потому что у тебя на руке все еще обручальное кольцо…  — Анна замолчала, не желая даже произносить ненавистное ей имя.  — Кольцо, которое тебе надела на палец другая женщина.
        — Аня…  — Мирон взволнованно посмотрел на кольцо.  — Это всего лишь условность. Для меня оно ничего не значит.
        — Правда?  — Анна доверчиво подалась к нему.
        — Конечно!  — обрадовался он.
        — Дай мне его, пожалуйста.  — Анна протянула раскрытую ладонь.
        — Зачем?
        — Ты боишься?
        — Ничего я не боюсь.  — Нехотя стащив кольцо с пальца, он положил его Анне на ладонь.  — Держи.
        Улыбнувшись, Анна размахнулась и бросила его на большой газон, покрытый густой травой.
        Мирон побледнел и обернулся.
        — Ты же сказал, что оно для тебя ничего не значит?  — спросила она с деланным весельем.  — Правильно?
        — Да, но зачем тебе понадобилось его выбрасывать?
        — Если хочешь, иди поищи его.  — В глазах Анны мелькнуло презрение.  — Может, найдешь, пока не поздно.
        — Я не буду его искать,  — процедил он.  — Просто не понимаю, зачем ты это сделала.
        — Странно, что ты не сделал этого раньше сам,  — ответила Анна гневно и встала со скамейки.  — Не буду тебе мешать. Иди же, ищи кольцо!
        Анна развернулась и, гордо вскинув подбородок, пошла к автобусной остановке. Мирон не стал ее удерживать. Но уже на следующий день они помирились, забыв об этом инциденте.
        И снова все вернулось на круги своя: тайные свидания, короткие встречи и съемные квартиры. Тогда Александра Николаевна решила, что для невестки и ребенка слишком утомительно приезжать и уезжать в один и тот же день. Юля охотно согласилась оставаться ночевать в ее доме с субботы на воскресенье. На этот раз Мирон предусмотрительно сообщил Анне неприятную новость.
        Этого влюбленная женщина вынести не могла. Она настояла на том, чтобы ночь, когда там остается жена, Мирон проводил с ней. Так появилась новая традиция: арендовать квартиру не на час, а на сутки. Александре Николаевне оставалось только скрипеть зубами от досады, что все пошло не так, как она рассчитывала. Родители Анны тоже ничего не могли поделать. Они решили закрыть глаза на отлучки дочери в обмен на то, что в будние дни она стала вести нормальную жизнь и больше не говорила о своей любви к Мирону. Родители надеялись, что, если не вмешиваться, эти отношения постепенно себя исчерпают.
        Так у любовников начался новый этап во взаимоотношениях. Оба с нетерпением ждали субботы. Теперь они проводили ее вместе, а на ночь ехали в арендованную квартиру. Там они всегда устраивали маленький пир, покупая любимые продукты: вино, балык, сыры и сладости, а иногда заказывали еду на дом. Ночь для влюбленных пролетала, как один час. Все воскресенье до самого вечера они проводили в постели в объятиях друг друга. Затем приходили горькие минуты расставания и снова ожидание субботы.
        Все это негативно отразилось на работе Анны. Нехватку общения они с Мироном компенсировали долгими телефонными разговорами. Самым удобным для этого, как ни странно, оказалось рабочее время. Анна каждый час выходила на улицу, чтобы поговорить с ним по телефону. Иногда она могла вернуться в слезах, иногда — с глупой улыбкой на лице. И счастье, и несчастье в равной степени мешали ей сосредоточиться на работе с заказчиками. Она допускала все больше ошибок, все больше клиентов оставались недовольны ее обслуживанием. В конце концов начальству это надоело. Ее уволили.
        Анна, никогда не знавшая нужды, не слишком испугалась того, что стала безработной. Она знала, что обеспеченные родители всегда поддержат ее материально. Но она решила пока не сообщать им эту новость, а воспользоваться появившейся свободой на полную катушку.
        Узнав об увольнении любимой, Мирон тоже обрадовался. Теперь можно было не скрываться, не считать минуты и не выкраивать время для встреч. Он соврал матери, что ему срочно нужно уехать на неделю в командировку, а сам снял квартиру и сделал закупку продуктов. Теперь с утра до вечера влюбленные были вместе.
        Однако без контроля бизнес Мирона постепенно стал чахнуть. Те, кому он доверил управлять делом, спешили набить свои карманы. Прибыль становилась все меньше, но он был поглощен любовью и не придавал этому значения.
        Как два наркомана, Анна, потерявшая работу, и Мирон, пустивший бизнес на самотек, наслаждались жизнью. Казалось, больше никто и ничто им не было нужно. Они были счастливы.
        Глава 10
        Но все когда-нибудь кончается. Как правило, в делах любовных все происходит с легкой руки какого-нибудь «доброжелателя». Кто-то из родительских знакомых увидел Анну заходящей с Мироном в чужой подъезд и поинтересовался, не вышла ли она замуж.
        Услышав описание «мужа» и адрес, куда заходили молодые, Елена Анатольевна все поняла. Она видела Мирона всего один раз в жизни, но хорошо запомнила его и не могла спутать ни с кем другим. Домой она вернулась в скверном расположении духа.
        — Ты должен это остановить!  — крикнула она с порога, чтобы муж услышал ее.  — Так больше продолжаться не может.
        Елена Анатольевна разулась и бросила сумочку на полку.
        — О чем ты, Леночка?  — донесся голос Алексея Юрьевича из гостиной.  — Что-то случилось?
        — Оказывается,  — сказала она, войдя в комнату,  — рабочее время Аня проводит на съемной квартире со своим избранником, а не в офисе. Все наши слова и просьбы — как об стену горох.
        Она тяжело опустилась на диван рядом с мужем.
        — Откуда ты знаешь?  — Прервав чтение, он отложил книгу в сторону.  — Это достоверная информация?
        — Да, достоверная.  — Она вытерла испарину, выступившую над верхней губой.  — Я только что ехала в лифте с Афенкиными,  — вздохнула она.  — Сказали, что уже не раз видели Аню в подъезде приятелей с каким-то мужчиной. Они приезжают туда каждое утро, чтобы подвезти знакомых на работу. И как раз когда они сидят в машине, видят, как приезжает Аня с Уваловым. Значит, она говорит нам, что идет на работу, а сама ездит по съемным квартирам, как дешевая проститутка.
        — Позор!  — Алексей Юрьевич в одних трусах вскочил с дивана.  — Мало того что она губит свою жизнь, так еще и нас делает посмешищем! Сегодня ее одни встретили, завтра другие, а послезавтра станет известно, что она увела чужого мужа из семьи.
        Алексей Юрьевич пригладил чуб на взмокшем от волнения лбу и поправил полосатые трусы.
        — С этим пора кончать,  — дрогнувшим голосом сказала Елена Анатольевна, повертев на пальце обручальное кольцо.  — Пора нам вмешаться, хватит, намолчались уже.  — Закрыв глаза, она покачала головой.  — Иначе дело закончится ребенком, помянешь мое слово.
        — Не каркай!  — рявкнул Алексей Юрьевич на притихшую жену.  — Никаких детей не будет!  — Заложив руки за спину, он уставился в окно.  — Ты адрес знаешь?
        — Да.  — Она пожала плечами.  — Ты хочешь поехать туда?
        — У тебя есть другие предложения?
        Алексей Юрьевич отправился в спальню одеваться.
        Через минуту он вошел в гостиную, где неподвижно сидела его жена. За это время он успел надеть брюки; над поясом свисало внушительного вида брюшко.
        — Когда мы уже установим кондиционер?  — спросил он, раздраженно застегивая ремень на брюках.  — Жара невозможная!
        Он провел ладонью по взмокшей красной шее.
        — А чего ты на меня кричишь?  — возмутилась жена.  — Хочешь — устанавливай. Я тебе не даю, что ли?
        — Ну что за жизнь?
        Тихо выругавшись, Алексей Юрьевич снова удалился в спальню. Елена Анатольевна утомленно посмотрела ему вслед.
        Скоро супруги двинулись в путь. Ни пробки на дороге, ни слепящее солнце, ни встретившиеся по пути приятели не смогли изменить намерений четы Кораблевых. Чем ближе к цели, тем увереннее в своих действиях они становились. Елена Анатольевна еще не видела своего мужа таким решительным. Ее переполняла гордость.
        Когда они вошли во двор, Елена Анатольевна остановилась, оглядываясь по сторонам.
        — Кого ты ищешь?  — недовольно пробурчал муж.
        — Мне Афенкина сказала, что они приезжают на темно-синем «ситроене».  — Она ткнула пальцем в густую тень старой липы.  — Кажется, это его машина.
        — Значит, они на месте,  — пробормотал Алексей Юрьевич.  — Что ж, сейчас расставим все точки над і.
        Ускорив шаг, он двинулся к подъезду. Взволнованная жена едва поспевала за мужем.

* * *
        В однокомнатной квартире царил полумрак. На столе стояли бокалы с недопитым вином, в вазе лежали фрукты. Единственным напоминанием о некогда съеденной пицце были крошки на столе и коробка на полу. Окна квартиры выходили в тихий зеленый двор, в котором в такой час не было слышно никого, кроме воробьев и голубей.
        Ни о чем не подозревавшие влюбленные наслаждались моментом близости. Анна лежала на животе на разобранной постели. Длинные темные волосы блестели в лучах красноватого вечернего солнца. Мирон пальцем писал на ее спине какие-то буквы и узоры, а она, зажмурившись, хихикала.
        — Ты у меня такая красивая…  — прошептал Мирон, гладя бархатную кожу Анны.  — Я от тебя с ума схожу. Даже не верится, что ты — моя женщина.  — Наклонившись, он заглянул ей в глаза.  — Ты ведь моя?
        — Нет,  — засмеялась Анна, зажмурившись.  — Я не твоя!
        — Что?  — Он перевернул ее на спину.  — Не моя, говоришь? Сейчас мы это проверим!
        Он принялся осыпать поцелуями ее нагое тело, пока ее дыхание не участилось.
        Глядя на возлюбленную сверху вниз, он спросил тоном победителя:
        — Так что ты теперь скажешь? Ты моя?
        — Да,  — томно прошептала Анна, раскрыв объятия Мирону.  — Твоя, только твоя.
        Мирон припал к ее зовущим губам.
        Дверной звонок заставил их испуганно подскочить.
        — Кто это?  — забеспокоилась Анна, машинально натянув на себя простыню.  — Ты ведь, кажется, заплатил до воскресенья?
        — Да,  — недоуменно развел руками Мирон.  — Я не знаю, кто это может быть.
        — Нужно посмотреть в глазок,  — предложила Анна.  — Только так, чтобы с той стороны не увидели.
        Осторожно ступая босыми ногами, Мирон прокрался к двери и, прикрыв дверной глазок от света, заглянул в него.
        — Наверное, ошиблись адресом,  — прошептал он, так же осторожно вернувшись в постель.  — Какая-то пара.
        — Может, они тоже хотят снять квартиру?  — Анна улыбнулась.
        — Нет,  — покачал головой Мирон.  — Слишком пожилые для таких забав.
        — Ты считаешь, что только в тридцать может быть такое, как у нас?
        — Я считаю…  — Мирон повалил Анну на лопатки.  — Что такое, как у нас, вообще ни у кого не может быть. И никогда.
        Не обращая внимания на звонки в дверь, Мирон принялся скользить поцелуями по телу Анны, дрожащему от возбуждения.
        Не дожидаясь, пока им откроют дверь, родители позвонили Анне на мобильный.
        — Пусть звонит,  — шептала она, тяжело дыша.  — Мне все равно…

* * *
        — Что будем делать?  — спросила Елена Анатольевна.
        — Ждать,  — сухо ответил муж.  — Без машины он точно не уедет. Так что никуда они не денутся.
        В ожидании супруги устроились на скамейке. Они поглядывали то на темно-синий «ситроен», то на часы. Но долго ждать им не пришлось.
        Как только солнце коснулось горизонта, влюбленная парочка появилась на улице. Не разжимая объятий, они шли к машине. Увлеченные друг другом, они не заметили, как к ним направились родители Анны.
        — Ну что?  — уже издалека набросился отец.  — Работаешь не покладая рук?
        Анна вздрогнула и еще крепче сжала ладонь Мирона.
        — Папа? Мама?  — почти шепотом произнесла она, растерянно глядя на родителей.  — Что вы здесь делаете?
        — Ты лучше скажи, что ты здесь делаешь!  — негодовала мать.  — Надо понимать, ты уволилась?
        — Меня уволили,  — нахмурилась Анна и опустила глаза.  — Сегодня…
        — Неудивительно!  — фыркнула мать, смерив взглядом парочку.  — Ты же ничего вокруг не видишь.
        Анна поморщилась, как от зубной боли.
        — Мам, давай потом поговорим,  — взмолилась она.  — Дома.
        Опасаясь вмешиваться, Мирон молча наблюдал за семейной сценой. Он поглядывал на свою машину, стоявшую всего в десяти шагах, как на остров спасения.
        — Больше никаких разговоров дома не будет,  — выпалила мать.  — Я устала жить как на пороховой бочке! Никогда не знаешь, что ты выкинешь на этот раз.
        — Аня,  — перебил отец, жестом заставив жену замолчать.  — Я вижу, ты чувствуешь себя вполне взрослой и независимой.  — Он посмотрел на нее долгим изучающим взглядом, словно пытаясь отыскать знакомые черты в чужой женщине.  — Тебе не пятнадцать лет, и ты имеешь право на собственный выбор…
        — Алексей!  — возмутилась Елена Анатольевна, недоуменно глядя на мужа.  — О чем ты говоришь?
        — Помолчи, скажешь, когда я закончу,  — осадил он жену и продолжил:  — Мы с мамой, в свою очередь, тоже имеем право на свое мнение. И мы считаем, что женатый мужчина тебе не пара…
        — Он подаст на развод,  — попыталась возразить Анна, с надеждой взглянув на Мирона.
        Мирон опустил глаза.
        — Когда разведется, тогда и поговорим,  — отрезал отец.  — Но я думаю, что этого не произойдет. Пока что он даже не потрудился снять с пальца обручальное кольцо.  — Он ухмыльнулся.
        Анна бросила взгляд на правую руку Мирона, потом на него: как она могла не заметить, что у него снова кольцо на пальце? Мирон потупился и молчал.
        — Так вот,  — продолжил отец.  — Пока что ты должна принять решение, где ты будешь жить. Потому что если ты сейчас сядешь в его машину, домой можешь не возвращаться.  — Прищурив карие глаза, он с презрением посмотрел на Мирона.  — Делай выбор: или он, или мы.
        — Я уже сделала выбор!  — Анна оскорбленно вскинула подбородок.  — Если вам не нужна больше дочь…
        — Аня,  — с укоризной произнес Мирон.  — Не горячись. Давай не будем устраивать драм.
        — Что?  — Анна высвободила руку из ладони возлюбленного.  — Ты… ты… лицемер!
        — Давай поговорим,  — сказал он настойчиво и спокойно.  — Прошу тебя.
        Анна устало вздохнула и убрала с лица пряди волос.
        Мирон покровительственно взял ее за руку и отвел в сторону от родителей, не скрывавших ликования.
        — Что бы ни происходило в твоей жизни,  — прошептал он, глядя Анне в глаза,  — помни, что это твои родители. Нельзя вот так взять и порвать с ними.
        — Ты когда-нибудь думал, чего мне стоят встречи с тобой?  — спросила Анна, неотрывно глядя в глаза любимому.  — Мы же с ними постоянно ругаемся. Я больше так не могу. Я хочу жить с тобой. И сейчас лучший момент для того, чтобы мне уйти из дома.
        — Ты же знаешь мою ситуацию…  — Он жалобно посмотрел на Анну.  — Не все происходит так, как мы хотим, понимаешь?
        — Понимаю,  — с вызовом ответила она.  — Понимаю, что тебе понравилось жить с мамой. Значительно удобнее, чем неизвестность со мной и ответственность.
        — Аня, ну зачем ты так?  — Мирон взял ее за руки.  — Я просто не хочу, чтобы со временем в твоих глазах пропал блеск и ты стала несчастна со мной.
        — А почему я должна стать несчастной?  — Голос Анны дрогнул.
        — Потому что у тебя не будет ничего, к чему ты привыкла сейчас.  — Мирон коснулся золотого браслета на ее запястье.  — Ни этого…  — Он тронул кожаную сумку, висящую на ее плече.  — Ни этого… Я должен содержать жену и ребенка, чтобы не чувствовать себя сволочью. Ты останешься без поддержки родителей, а значит, должна будешь обеспечивать себя сама…
        — Ничего, я снова пойду работать.  — Анна пожала плечами.  — Разве это проблема?
        — Хорошо.  — Мирон смотрел в сторону.  — Родители сказали, чтобы ты сделала выбор. Но куда мы сейчас пойдем? Как мы сумеем так быстро найти квартиру?
        — Переночуем на посуточной, а утром что-нибудь найдем.
        — А если моей маме опять станет плохо от такой новости?
        — Я тебя поняла.  — В глазах Анны заблестели слезы.  — Играть в большую любовь и совершать поступки — это не одно и то же.
        — Ты не права…
        — Я права.  — Она посмотрела на обручальное кольцо на его пальце.  — И папа прав. Ты снова носишь кольцо, потому что у тебя одна нога там, а другая — здесь.
        — Я ношу его, чтобы мама не волновалась…
        — Я твоим враньем сыта по горло!  — закричала Анна в сердцах.  — Даже не представляю, как ты ходил по тому газону в поисках кольца…  — Она поморщилась.  — Как подумаю об этом, противно становится.
        — Я его не искал…
        — Прекрати лгать. Что ни слово, то ложь.  — Анна устало вздохнула.  — Пойми, на двух стульях не усидишь!
        Она резко развернулась и направилась к стоявшим в стороне родителям.
        — Аня!  — позвал он.  — Подожди, Аня…
        Анна ушла, не оборачиваясь.
        Мирон смотрел ей вслед, а потом закрыл глаза. Единственный человек, с которым он мог быть до конца честным в данном вопросе,  — он сам. И его правда заключалась в том, что на самом деле он очень боялся сделать решительный шаг. Его пугала мысль, что Анна порвет со своей семьей. Ведь это означало бы, что только он несет ответственность за женщину, которая ради него отказалась от семьи и финансового благополучия.
        «Юлька ради меня от семьи не стала бы отказываться,  — подумал он, усаживаясь в нагретую солнцем машину.  — Наверное, Аня просто не понимает, на что идет. Если бы я ее сейчас не остановил, она бы потом сильно пожалела.  — С облегчением вздохнув, он мысленно добавил:  — Еще благодарить меня будет».
        Когда он открыл глаза, двор был пуст. Он посмотрел на кольцо на своем пальце. Совершенно случайно он забыл снять его сегодня, перед встречей с Анной, как делал в последнее время. В тот день, когда она выбросила кольцо, он позвонил другу, у которого был металлоискатель. Вместе они быстро нашли украшение. Кольцо было для Мирона неким символом прежней жизни, былого мира. И он не мог позволить, чтобы его выбросил кто-то, пусть и любимая женщина. Он не был готов расстаться с ним. По крайней мере, вот так.
        Когда мы любим, то хотим видеть своих партнеров только лучшими, смелыми и благородными. И когда придуманный нами образ оказывается не похожим на реальность, нам бывает очень больно. Словно нас предали. На самом деле обижаться в таком случае можно только на себя за нежелание видеть правду.
        Обманываться сладко и приятно, но рано или поздно наступает момент, когда мы вынуждены открыть глаза.
        Глава 11
        Наверное, медленнее всего время тянется для расставшихся влюбленных. С того дня, как Анна вернулась домой с родителями, прошло около двух недель, казавшихся ей вечностью. Она уже не была уверена в правильности своего решения в тот вечер. Сила воли покинула ее.
        Стоило ли расставаться с любимым человеком, который проявил нерешительность? Как бы она поступила на его месте? Что сделала она, столкнувшись с первой трудностью? Эти вопросы не давали ей покоя. Его одолевало чувство вины. Чтобы оправдать любимого в своих глазах, она безжалостно винила себя за малодушие и слабость. Но это не приносило никаких плодов. Злость, по крайней мере, заставляет двигаться вперед. Желание доказать свою правоту помогает подняться выше. А самобичевание не приводит ни к чему, кроме депрессии.
        Для Анны дни тянулись мучительно долго, но занять себя хоть чем-то не хватало сил. Сначала она решила, что найдет работу, снимет квартиру и все начнет с чистого листа. В планы Анны входило устроить свою личную жизнь и заставить Мирона кусать локти из-за того, что он ее потерял. Но время шло, и это желание становилось все слабее. Она записывалась на собеседования скорее для отчета перед родителями, чем для себя, поэтому ей никак не удавалось устроиться на работу. С личной жизнью тоже не ладилось. Анна даже смотреть не могла на кого-то, кроме Мирона, не то что строить отношения.
        Забыв о гордости, она ждала звонка Мирона. Но он оказался крепким орешком: за это время от него не было ни одного сообщения или звонка. За две недели ни одной весточки, словно его никогда и не было в ее жизни. От обиды желание встретиться с ним становилось только сильнее. Кусая ночью подушку, Анна рыдала, коря себя за то, что не сумела тогда понять любимого. Возможно, в его словах была правда. Да и какая теперь разница, кто прав, когда ей так плохо?
        Первые дни Мирон не мог заставить себя выйти на работу. Он презирал себя за трусость, и ему было бы стыдно смотреть Анне в глаза. Он целыми днями лежал на диване, бессмысленно переключая каналы телевизора. Вечерами он встречался с друзьями и крепко выпивал. Он не помнил, чтобы раньше так сильно напивался, как сейчас. Но от спиртного легче не становилось. С каждой рюмкой было все сложнее запретить себе позвонить Анне. Позвонить можно, но что дальше? Снять квартиру и начать новую семейную жизнь?
        «Не успел уйти от одной, как меня уже захомутала другая,  — думал он, погружаясь в глубокий сон.  — Ну уж нет, я еще хочу немного и для себя пожить».
        Но приходило утро и мысли об Анне снова не давали ему покоя. Его чувства раскачивались, как маятник: то он готов был на все, лишь бы быть рядом с любимой, то принимал решение не сдаваться и терпеть до конца, пока окончательно не сотрет ее образ из своей памяти. Мирон отказался привозить Юлю на выходные, чем сильно огорчил мать, но сейчас ему это было безразлично. Видя состояние сына, Александра Николаевна не стала устраивать сцен. Она лишь осторожно наблюдала за ним, боясь спросить о чем-нибудь, чтобы не подтолкнуть к любовнице. Но о том, что с ним происходило, она исправно докладывала невестке.

* * *
        Однажды Юлина мать решила вместе с дочерью нанести визит Александре Николаевне, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и, возможно, продумать план действий по возвращению мужа в семью.
        Собравшись в кухне за столом, женщины пили чай. В центре стола на большом блюде лежали румяные булочки с пылу с жару.
        — Мне кажется,  — начала Наталья Георгиевна, доедая сдобную булочку с маковой начинкой,  — нельзя ждать. Нужно принимать меры.
        — Мама!  — взмолилась Юля.  — Я сделала все, что было в моих силах. Мы уже говорили об этом.
        — Нет, Юлечка,  — возразила Александра Николаевна, с аппетитом откусив булочку.  — Мама права. Если муж все еще не вернулся, значит, мы плохо думаем. А что, если…  — Она задумчиво подперла голову рукой.  — Что, если тебе поговорить с ее родителями?
        — Зачем?  — удивилась Юля.  — Чтобы еще больше унизиться?
        — Цаца какая! Боится унизиться!  — всплеснула руками мать.  — Не о том думаешь. Тем более что хуже, чем есть, не будет. Наверное, об этом судачит весь подъезд.
        — Ничего не судачит!  — Юля надула губы.  — Делать им больше нечего.
        — Ага!  — фыркнула мать.  — Если Галина из двадцать пятой что-то знает, то, поверь, знают все.
        Юля сконфуженно молчала.
        — Не о том вы говорите, Наталья Георгиевна. Юле и без того нелегко.  — Александра Николаевна погладила невестку по спине.  — Смотрите, на бедной девочке лица нет.
        — А кто виноват?  — воскликнула мать Юли.  — Это не моя дочь вашему сыну рога наставляет.
        — Мам, ну, понеслась!  — возмутилась Юля.  — Давай не будем искать виноватых? Александра Николаевна здесь ни при чем.
        — А я считаю, что очень даже при чем,  — отрезала мать, ударив ладонью по столу.  — Она своим примером сына испортила.
        В комнате повисла напряженная тишина.
        — Александра Николаевна,  — осторожно начала Наталья Георгиевна, успокоившись.  — Я погорячилась, извините. Просто все дни на взводе…
        — Я вас понимаю,  — вздохнула хозяйка.  — Что ж, вернемся к нашему разговору. Я предлагаю позвонить родителям Анны.
        — Правильно,  — кивнула мать Юли.  — Вдруг они вообще ни о чем не знают? А узнают и приструнят эту вертихвостку!
        — И что я им скажу?  — Юля жалобно посмотрела на женщин.
        — Плачь, проси, умоляй…  — Александра Николаевна стряхнула крошки с рук.  — Нельзя сидеть и молчать. Нужно действовать.
        — Хорошо,  — сдалась Юля.  — Мне терять нечего. Даже гордости не осталось.
        — О ребенке подумай.  — Мать покачала головой.  — В конце концов, не для себя стараешься, а для дочки.
        — Я согласна, но где их номер взять?
        — Мой двоюродный брат в полиции работает.  — Александра Николаевна встала из-за стола и взяла с тумбочки блокнот.  — Я уже давно справки навела и номера телефонов записала.  — Она протянула Юле открытый блокнот.  — Думала, что могут пригодиться.
        — А вы молодец,  — похвалила Наталья Георгиевна.  — Времени даром не теряете.
        Александра Николаевна довольно улыбнулась.
        — Еще чаю?
        — Можно,  — кивнула мать Юли.
        Зардевшись, Александра Николаевна наполнила пустые чашки.

* * *
        Наконец Мирон вышел на работу. Оценив урон, нанесенный бизнесу в его отсутствие, он приуныл. Он вспомнил о своем старшем двоюродном брате, Мише, владевшем популярным ночным клубом «Фламинго». Позвонив ему, он договорился о встрече, чтобы попросить совета. Миша предложил заехать к нему в клуб в обеденное время.
        «Фламинго» был в самом центре города. Это был красивый, славившийся хорошей музыкой и приятной публикой клуб.
        Осмотревшись, Мирон вошел. Внутри ему понравилось еще больше, чем снаружи. Здесь было просторно и в меру экстравагантно: коричневые и оранжевые кожаные диваны, блестящие стойки, полы с подсветкой, колонны из мрамора и большая сцена. В дневное время здесь находился только персонал и девочки-танцовщицы, репетировавшие вечернюю программу.
        — Привет, брат,  — раздался голос за спиной Мирона.  — Рад тебя видеть.
        Обернувшись, он увидел перед собой Мишу: тот, как всегда, отлично выглядел, несмотря на ночной образ жизни; черные волосы были гладко зачесаны назад, модный костюм сидел безупречно.
        — Привет!  — Мирон похлопал брата по спине.
        — Что будешь пить?
        — Еще только час дня,  — заколебался Мирон.  — Да и я за рулем.
        — Хорошо.  — Миша ослепительно улыбнулся.  — Я тебя понял.
        Он подал подчиненному в модных рваных джинсах знак, и тот, кивнув, вышел из зала.
        — Ты хотел поговорить.  — Миша жестом пригласил брата сесть на диван.  — Что-то с бизнесом?
        — Да,  — кивнул Мирон, усаживаясь на диван.  — Хотел посоветоваться, какую тактику лучше избрать. Может, ты посоветуешь.
        — Ты по-прежнему занимаешься алкоголем?
        — Да.
        — Давай обсудим варианты сотрудничества.
        — Ты серьезно?  — обрадовался Мирон.  — Я о таком даже не мечтал.
        К ним подошел парень в рваных джинсах и положил на стеклянный стол маленький прозрачный пакетик с белым порошком.
        — Сейчас все твои мечты станут явью.  — Миша подмигнул Мирону.  — Чтобы вести с тобой бизнес, я должен тебе доверять. А это возможно, только если ты доверяешь мне.  — Раскрыв пакетик, он смотрел на брата.  — Понятно?
        — Да, но…
        — Возражения не принимаются.
        Положа руку на сердце, Мирону и не хотелось возражать. Уж слишком удобный был диван, мягкое освещение и красивые девушки на сцене. За последние месяцы он так устал от всего, что надеялся хотя бы ненадолго забыться. Раз алкоголь не помогал, нужно было искать что-то другое. Когда выпадает такой шанс, отказываться просто глупо.
        Миша высыпал содержимое пакета на стол и с помощью кредитной карты сделал две белые дорожки. Усмехаясь, он достал из кармана пачку долларов. Свернув пятидесятидолларовую банкноту трубочкой, он подставил ее к ноздре и, наклонившись, вдохнул кокаин. Быстро выпрямившись, он помотал головой из стороны в сторону и улыбнулся.
        — Ох и хорошо!  — Он протянул такую же банкноту Мирону.  — Держи, теперь ты.
        Мирон сделал все в точности как брат. Что было дальше, он помнил плохо. Кажется, они пили коньяк, снова нюхали кокаин. Потом зал постепенно заполнился молодыми людьми, двигающимися в такт музыке. Он тоже танцевал с какой-то рыжей девушкой и пил коктейли. А потом все словно провалилось в дыру и стало темно.

* * *
        Елена Анатольевна сидела на диване и нервно пилила ногти. В каждом ее жесте читалось раздражение. Притихший муж сидел в кресле с газетой в руках. Когда входная дверь, щелкнув замком, открылась, Елена Анатольевна стала водить пилочкой по ногтям еще активнее.
        — Привет!  — поздоровалась Анна, заглянув в комнату.  — Почему такие мрачные?
        — Ты нас с отцом в могилу, наверное, свести хочешь,  — пробурчала мать, не поднимая глаз.  — Такой позор… Что ж, видимо, мы заслужили это.
        — Ты о чем?  — Анна зашла в комнату.  — Что произошло?
        — Мне звонила жена твоего любовника,  — процедила мать и сверкнула глазами.  — Рыдала, умоляла…
        — При чем здесь ты?
        — При том, что она тоже мать!  — В сердцах Елена Анатольевна бросила на пол пилочку для ногтей.  — Она хочет, чтобы у ее дочери был отец. Не знаю, говорил ли он тебе, но они планировали этого ребенка.  — Она потрясла указательным пальцем.  — Целый год он не пил и не курил. Это, знаешь, чего-то стоит.
        — И что теперь?  — Анна сложила руки на груди.  — Если он год назад планировал ребенка, а теперь разлюбил жену, то ему всю оставшуюся жизнь мучиться?
        — Знаешь, почему существуют браки?  — Мать встала с дивана и, уперев руки в бока, приблизилась к дочери.  — Потому что это не то же самое, что по съемным квартирам ездить развлекаться. Мужчина берет на себя ответственность.
        — Мы любим друг друга,  — всхлипнула Анна.  — У нас тоже будет семья.
        — Сегодня он бросит ее, а завтра — тебя,  — философски заключил отец и снова принялся за чтение.
        — Все мужчины могут сходить налево.  — Мать обернулась и посмотрела на мужа.  — Твой отец тоже не святой.
        — Лена!  — возмутился он.  — К чему это?
        — Леша, все помнят, как ты месяц мне нервы мотал.  — Мать махнула рукой.  — Но твой отец вернулся в семью. Ты бы хотела расти без него?
        — Значит, у него все иначе было,  — возразила Анна.  — А Мирон не хочет жить со своей женой.
        — Дурочка!  — воскликнула мать.  — Он тебе мозги попудрит и бросит. Не уйдет он от нее. А ты останешься в сорок лет одна.
        — Он не бросит меня!  — рассердилась Анна.  — Мне не нужны твои нравоучения!
        Анна выбежала из гостиной и закрылась в своей комнате. К ужину она не вышла, как мать ни уговаривала. Ей нужно побыть одной и подумать. Ей не хотелось признавать, но в глубине души она понимала, что поступает неправильно. И этот разговор снова разбередил рану.
        Один давний знакомый Анны, Артем, на протяжении нескольких месяцев упорно домогался свидания с ней. Но она была поглощена то любовью, то страданиями, поэтому всегда отвечала отказами. Артему, видимо, надоело добиваться ее расположения, и он самоустранился. Вспомнив о нем, она прошептала: «Клин клином вышибают». После этого Анна написала ему сообщение с предложением встретиться завтра утром. В ответ он прислал ей сообщение, что с нетерпением будет ждать завтрашнего дня.
        Артем приехал за ней на пятнадцать минут раньше назначенного времени.
        — М-да,  — протянула Анна, увидев под окнами старенький «ланос».  — Не фонтан.
        — Чего ты бурчишь?  — спросила мать весело.  — По крайней мере, не в маршрутке толкаться будете.
        — Можешь не радоваться,  — огрызнулась она.  — Я просто еду позавтракать со знакомым.
        — Разве я что-то говорю?
        Как только Анна вышла за порог, Елена Анатольевна что-то прошептала себе под нос, трижды сплюнула и постучала кулаком по деревянному столу. Затем, выглянув в окно, перекрестила машину.
        — С богом,  — сказала она шепотом.
        — Думаешь, это поможет?  — насмешливо спросил Алексей Юрьевич, войдя в комнату.
        — Сам ничего не делаешь и другим не мешай.
        — Завтракать сегодня будем?  — спросил он, поглядывая на кастрюли, стоящие на печке.
        — Вот же нетерпеливый!  — Бросив взгляд на отъезжающую машину, она поставила на стол миску с варениками с творогом и покачала головой.  — Садись.
        Усевшись напротив жены, он невозмутимо наколол вареник на вилку и, макнув в сметану, отправил в рот.
        Глава 12
        Анна сидела напротив Артема и крошила круассан.
        — Здорово, что мы встретились,  — улыбался он, доедая омлет.  — Приятно вот так позавтракать.
        — Угу,  — промычала Анна невесело.  — Очень приятно.
        — Мои друзья сегодня в лес поехали,  — сказал он, отодвинув пустую тарелку.  — Я должен был с ними ехать, но решил, что лес никуда не денется, а вот ты можешь!
        Он радостно засмеялся.
        — Ты из-за меня нарушил свои планы?  — Анна удивленно смотрела на приятеля.
        — Да. И совершенно не жалею.
        Анна задумчиво ела круассан, макая его в чашку с кофе. Они с Артемом провели вместе не больше получаса, а ей уже нестерпимо хотелось домой.
        — Слушай! У меня есть идея!  — начал Артем с воодушевлением.  — А ты не хочешь поехать в лес?
        — Когда?
        — Да хоть сейчас.
        — Но я без вещей…
        — Заедем, все возьмем.
        — Даже не знаю,  — пожала она плечами.  — Так неожиданно.
        — Спонтанные поездки всегда самые удачные.
        Анна посмотрела в окно — стояла прекрасная летняя погода.
        «А что? Сейчас только утро субботы. Что я буду делать? Сидеть плакать и ждать Мирона?  — подумала она.  — Может, это мой шанс…»
        — Поехали,  — решительно сказала Анна, встав из-за стола.  — Я сто лет в лесу не была.
        — Здорово!  — Артем положил деньги на стол и пошел к выходу.
        Открыв дверь, он вышел первым, оставив за спиной Анну.
        «Наверное, слишком обрадовался,  — подумала она, придерживая тяжелую дверь рукой.  — Или растерялся».

* * *
        Утром Мирон проснулся в своей постели, чуть живой от головной боли. Он помнил, что они с Мишей ударили по рукам, после чего стали партнерами по бизнесу. Теперь его дело должно было пойти в гору. От этой мысли Мирону стало немного легче.
        Едва передвигая ноги, он вошел в кухню и вынул из морозилки кубики льда. Наполнив стакан апельсиновым соком, насыпал туда лед и выпил залпом. Он не слышал, как в кухню вошла мать.
        — Мирон,  — сказала она строго.  — Нам нужно поговорить.
        — Ой, мам.  — Он поморщился.  — Только не сейчас. У меня жутко болит голова.
        — Нет,  — возразила мать.  — Именно сейчас. Так жить больше нельзя.
        — Что ж.  — Мирон шумно отодвинул стул и тяжело опустился на него.  — Давай, говори.
        — Сначала приведи себя в порядок.  — Мать недовольно посмотрела на сына.  — Умойся, причешись, оденься, в конце концов.
        Вздохнув, Мирон вышел из комнаты и отправился под холодный душ.
        Через тридцать минут ему стало немного легче, хотя головная боль, похоже, не собиралась его сегодня отпускать.
        — Я готов,  — сказал он, усевшись за кухонный стол.  — Говори.
        — Мироша,  — ласково начала мать.  — У тебя сейчас не самый легкий период в жизни. Я понимаю…
        — Правда понимаешь?  — Мирон засмеялся.  — Ты когда-нибудь любила человека больше жизни? И этот человек был твоим любовником, которого никто не хотел принимать?
        — Нет,  — сдалась мать.  — Такого в моей жизни, слава богу, не было. Но так жить, как ты, нельзя.
        — А что тебе не нравится?  — Мирон развел руками.  — Ради твоего спокойствия я порвал с любимой женщиной. Может, мне еще почку себе вырезать? Или сразу сердце?
        — Мирон!  — с укоризной воскликнула мать.  — У тебя есть семья. И ты должен рано или поздно вернуться к ней. Нельзя так просто бросить жену и собственного ребенка.
        — Правда?  — Положив руки на стол, Мирон подался всем корпусом вперед.  — А жить с одной женщиной, но любить другую — можно?
        — Со временем ты забудешь ее,  — тихо произнесла мать, опустив глаза.  — Ты всегда любил Юлю. А это временное помутнение.
        — Раз это помутнение, позволь мне самому решить, как выйти из этой ситуации.  — Мирон поднялся из-за стола.  — Сейчас я живу в аду, поверь.  — Он вышел из комнаты и бросил с порога:  — Кстати, по твоей милости!
        — Мирон!  — воскликнула мать.  — В чем ты меня винишь?
        Она выбежала на веранду за сыном, но услышала, как со двора выезжает его машина.
        — Я еще и крайней останусь,  — пробормотала Александра Николаевна, вернувшись в дом.  — Так и делай людям добро…

* * *
        Едва Мирон выехал со двора, зазвонил мобильный телефон. Он с удивлением увидел на экране: «Аллочка». Он понятия не имел, кто это и почему у него есть ее номер.
        Из любопытства он решил ответить на звонок.
        — Алло.
        — Привет, пупсик!  — послышался радостный голос в трубке.  — Ты скоро?
        — Что я скоро?  — Растерявшись, Мирон припарковал машину на обочине.
        — Ты забыл обо мне?  — воскликнула девушка обиженно.  — Я так и знала!
        — Аллочка, я не забыл о тебе,  — сориентировался Мирон.  — Я немного заблудился.
        — Ты потерял адрес?
        — Да,  — вздохнул он.  — И навигатор не работает. Расскажешь, как ехать?
        — Конечно, пупсик!  — ответила она радостно.
        Мирону нравился голос Аллы, хотя и раздражала ее манера называть его пупсиком. Но ему сейчас было так плохо и тяжело на душе, что хотелось с кем-нибудь поговорить. Он решил, что сейчас ему не помешает немного отвлечься.
        Пока Мирон ехал, направляемый Аллой, в его памяти всплыли какие-то картины прошлой ночи. Алла была той самой рыжеволосой девушкой из его воспоминаний. Кажется, она работала стриптизершей в клубе его брата. Мирон силился вспомнить, что он вчера пообещал ей.
        Подъехав к нужному подъезду, он опешил. Алла была явно выше его ростом, с длинными рыжими волосами, собранными в хвост; одета в черный кожаный костюм, состоящий из коротких шорт и топа. На стройных ногах были летние сапоги на высоком каблуке. Для полноты образа не хватало только хлыста.
        — Ого!  — пробормотал Мирон, глядя на девушку.
        — Привет, пупсик.  — Алла по-хозяйски открыла заднюю дверь и бросила на сиденье небольшую дорожную сумку.  — Поехали?
        — Поехали,  — согласился Мирон, разглядывая татуировки на ее руке.  — Отлично выглядишь.
        — Спасибо.
        Алла без смущения схватила Мирона за воротник рубашки и, подтянув к себе, поцеловала.
        Мирон почувствовал, что ее язык шарит где-то между его гландами, и понял, что ночью между ними что-то было. Но он совершенно не помнил что.
        — Куда едем?  — спросил Мирон, высвободившись из крепких объятий подруги.  — На север или на юг?
        — Ты не помнишь, что обещал отвезти меня на выходные в лес?
        Нахмурившись, Алла сурово смотрела на Мирона.
        — Помню, конечно!  — поспешно воскликнул он, чувствуя, что рыбка может сорваться с крючка.  — Это я к навигатору обращался.
        — А ты забавный,  — усмехнулась она.  — Выходные будут веселыми.
        — Да-а-а-а…  — протянул Мирон, лихорадочно соображая, что еще он мог пообещать девушке.  — Я такой.
        Выехав со двора, он направился в единственную известную ему гостиницу в лесу, в которой они когда-то останавливались с друзьями.
        Закурив, Алла вставила в магнитолу свой диск. От первых же аккордов Мирон сжался. Он никогда не любил тяжелый рок. Повернув ручку громкости до отказа, девушка откинулась на спинку кресла и опустила окно.

* * *
        Машина Артема не только была старенькой, но еще и барахлила. По дороге она успела дважды заглохнуть, отчего Анна испытывала напряжение на протяжении всего пути. Когда наконец они оказались в лесу, Артем, наклонившись, стал вглядываться в вывески гостиниц.
        — Та-а-ак,  — протянул он.  — Эта дорогая.  — Проехав дальше, он снова хмыкнул.  — Эта тоже.
        Так продолжалось примерно полчаса. Анна терпеливо ждала, когда Артем наконец на чем-то остановится. Он заходил в несколько гостиниц, но садился за руль и еще десять минут причитал, как дорого стоят номера.
        — Здесь вообще цены не сложат,  — пробормотал он, проезжая мимо гостиницы с надписью «Старый замок».
        — Ты уже бывал здесь?  — спросила Анна с грустью в голосе.  — Выглядит прилично.
        — Знаю я такие приличные.  — Он надавил на газ.  — Три шкуры сдерут за ночь. Мы же не будем в номере сидеть.  — Он залихватски подмигнул Анне.  — Мы по лесу гулять будем. Правильно?
        — Так, может, в машине спать будем?  — саркастично заметила Анна.  — Еще дешевле получится.
        — Это идея!  — обрадовался Артем, не поняв шутки.  — Если ты не против…
        — Еще как против! Совсем иронии не понимаешь,  — разозлилась Анна.  — Останови здесь.  — Она кивнула на парковку возле гостиницы «Мама Вера».  — Я оплачу половину стоимости за номер. Так что не переживай.
        — А я и не переживаю.  — Артем оставался невозмутимым.  — Здесь так здесь.
        Припарковав машину, они направились в гостиницу.
        — Так дорого?  — прошептал Артем Анне на ухо, когда администратор назвала цену.  — Давай еще поищем?
        Глядя на пару, администратор не пыталась скрыть презрительную ухмылку.
        — Я больше никуда не поеду,  — процедила Анна, бросив взгляд на администратора.  — Остановимся здесь.
        — Можно найти лучшие варианты,  — попытался возразить Артем.  — Надо только поискать.
        — Замолчи, пожалуйста,  — оборвала его Анна.  — Потом поговорим.
        Заполнив документы, они поднялись в номер на второй этаж. Он был не очень большой, но вполне приличный.
        — Прекрасный вид из окна,  — сказала Анна, выглянув на улицу.  — Очень симпатичный и ухоженный сад.
        — М-да, за такую цену могли дать что-нибудь получше.  — Словно не слыша слов подруги, Артем заглянул в ванную комнату.  — Все-таки двадцать баксов.
        — Вот моя половина.  — Анна торопливо отсчитала деньги и положила на его сумку.  — Так что для тебя уже десять баксов.
        Артем невозмутимо сложил купюры в свой кошелек.
        — Что ж, погуляем?  — спросил он повеселевшим голосом.  — Время идет.
        — Ты иди, а я тебя через пять минут догоню.
        — Только не долго!  — Артем игриво приподнял брови.  — А то меня кто-нибудь уведет у тебя из-под носа.
        — Хорошо.
        Как только Артем вышел из номера, Анна прыснула со смеху.
        — Господи, какой болван…
        Она обхватила голову руками. Пока что поездка не сулила ей ничего хорошего. А увлекательным романом тут и не пахло. Артем раздражал Анну своей жадностью и бестолковостью. Она даже не знала, как провести с ним этот день. Но затем, взяв себя в руки, приняла решение: несмотря ни на что, она будет наслаждаться тем, что имеет.
        «Глупо было тащиться в такую даль, если собираешься страдать,  — подумала она, выходя из номера.  — Страдать намного удобнее на своей кровати и в одиночестве».
        Анна прошла мимо администратора, гордо вскинув подбородок. Ей не хотелось, чтобы ее жалели или насмехались из-за ее спутника. Она считала, что о ее проблемах окружающим знать не обязательно.
        Выйдя на улицу, она лучезарно улыбнулась дню, от которого все еще ждала приятных сюрпризов.
        Глава 13
        Увидев знакомое название гостинцы, Мирон сбавил скорость.
        — О! Я говорил тебе об этой гостинице.
        — «Мама Вера»?  — Алла погасила окурок и выбросила в окно.  — Звучит прикольно.
        — Не могу сказать, что она шикарная.  — Припарковав машину, Мирон вышел.  — Зато здесь можно жарить шашлыки и есть отдельные беседки на улице.
        — Класс!  — Алла вышла из машины и потянулась.  — То, что надо.
        Зарегистрировавшись на ресепшен, они поднялись на второй этаж.
        — Пупсик, кто первый пойдет в душ?  — Переступив порог номера, Алла сняла сапоги.  — Ты или я?
        — Можно тебя попросить…  — Мирон смутился.  — Не называй меня так.
        — Пупсиком?  — Она фыркнула.  — Как скажешь. Но вчера ты был не против.
        — Вчера я выпил больше, чем нужно.
        — Да и выкурил немало.  — Алла хрипло засмеялась.  — Пых-пых-пых! Настоящий растаман.
        — Я курил траву?  — удивился Мирон.  — Ничего себе! Я не делал этого с института.
        — Ну и зря. Это же классно.
        — Не уверен. Вернее, уверен, что нет.
        — Ты всегда во всем сомневаешься?  — спросила Алла.
        — Нет,  — буркнул он.  — Когда не знаю, как правильно.
        — А я всегда знаю.  — Она снова засмеялась.  — Поэтому первой в душ пойду я.  — Перед тем как уединиться в ванной комнате, она чмокнула его в щеку и бросила:  — Ты забавный.
        — Ты уже говорила,  — пробурчал Мирон, когда его подруга скрылась в ванной.  — Забавный, гм… Во что я вляпался?
        Вскоре на пороге появилась обнаженная Алла, успевшая распустить волосы по плечам. Стараясь оттянуть момент близости, Мирон ушел в ванную и находился там так долго, как мог. Сейчас ему совсем не хотелось развлекаться с женщиной, которая называла его пупсиком и курила больше, чем он сам в студенческие годы.
        Вдруг дверь душевой кабинки отодвинулась в сторону и к нему вошла Алла.
        — Тоже любишь понежиться в теплой воде?  — игриво спросила она.  — Теперь понятно, почему тебя так долго не было.
        «Надо было закрыть дверь на замок»,  — успел подумать Мирон, прежде чем почувствовал, как его лопатки прижались к прохладному кафелю.
        Алла была умелой, опытной, жадной и нетерпеливой. И, разумеется, ей непременно нужно было доминировать. После секса с ней Мирон чувствовал себя, как школьник, которого изнасиловала учительница.
        «Судя по тому, как она вела себя сейчас, вчерашней ночью не обошлось без хлыста,  — подумал он, стараясь не смотреть ей в глаза.  — Значит, предстоит веселая ночка. Эх, смыться бы! Но не могу же я бросить ее здесь одну. Как-то не по-мужски».
        Когда они вышли на улицу, в его голове продолжал звучать хриплый смех Аллы в душевой кабинке и ее повелительные возгласы: «Кто твоя госпожа?», «На колени, раб!». Для Мирона самое страшное заключалось в том, что он не мог ей отказать. Он получил очень сомнительное удовольствие от их близости и совсем не хотел повторения. Еще он надеялся, что в соседнем номере никто не слышал того, что происходило между ними.
        Между тем Алле все было мало. Мирону пришлось приложить все усилия, чтобы не быть изнасилованным ею прямо в лесу.
        — Ты любишь шашлыки?  — спросил он, стараясь перевести ход ее мыслей в более безопасное для него русло.  — Я предлагаю съездить за углями и мясом.
        — Успеем.
        — Можем не успеть. Тогда останемся без шашлыков.
        — Что ж…  — Алла неохотно убрала руку с ягодиц Мирона.  — Жрать действительно хочется. Поехали.
        — Тогда по коням!
        Чуть ли не вприпрыжку Мирон бросился к машине. Он хотел немного расслабиться с новой подружкой, а получилось, что это она расслаблялась с ним. За этот короткий день он почти перестал чувствовать себя мужчиной. Раньше он никогда не сталкивался с подобными женщинами и надеялся пережить предстоящую ночь, а если не суждено, то умереть достойно.

* * *
        Анна провела весь день с Артемом в лесу. Они ходили по тропинкам, не отклоняясь от проложенного маршрута ни на метр, потому что мама сказала ему, что это может быть опасно. Стиснув зубы, Анна решила принять его правила игры, потому что ни одно слово его матери невозможно было оспорить. Похоже, она знала все на свете. В том числе и то, как мужчина должен ухаживать за женщиной.
        Когда они вдоволь нагулялись, Артем предложил поехать в магазин и купить салатов на развес, чтобы не тратить деньги на кафе. Анна с радостью согласилась, потому что идти в кафе с ее спутником значило пережить новые минуты позора.
        Пока ее кавалер заказывал салаты, Анна стояла поодаль. Она видела, как продавщица от его капризов уже закатывает глаза и мученически вздыхает. И она совсем не осуждала девушку. Когда наконец довольный собой Артем подошел к ней с двумя крохотными пластиковыми коробками с салатами, Анна задумалась.
        — Может, хотя бы мяса купим?  — поинтересовалась она, глядя на содержимое их продуктовой тележки.  — Давай шашлыки пожарим, раз уж в лес приехали.
        — Давай.  — Артем заглянул в свой тощий бумажник.  — Только у меня денег не хватит на мясо. Я не рассчитывал на дополнительные траты.
        — Шашлыки в лесу — это что-то экстраординарное?
        — Конечно. Деньги счет любят.
        — Я добавлю сколько нужно,  — с металлом в голосе произнесла она.  — Как чувствовала, взяла с собой деньги.
        — Совсем другой разговор!  — Потерев руки, Артем бодро направился к мясному отделу.  — Возьмем вот это.  — Он ткнул пальцем в стекло витрины.  — Уже нарезано и замариновано. Мама всегда такое покупает.
        Анна кивнула. Ее так и подмывало спросить, почему он не выбирает самое дешевое мясо, но промолчала.
        Когда они устроились в беседке за накрытым столом, солнце уже готово было скрыться за верхушками сосен. На мангале дымились ароматные шашлыки. Когда жир с мяса капал на раскаленные угли, появлялся маленький голубоватый язычок пламени, который Анна гасила брызгами вина. Потягивая кислое вино из бутылочного горлышка, она впервые за весь день чувствовала себя расслабленной и довольной жизнью.
        — Никогда не видел, чтобы женщина пила из бутылки.  — В голосе Артема послышались осуждающие нотки.  — По-моему, это слишком вульгарно.
        — Правда?  — В глазах Анны мелькнули озорные искорки.  — Это тебе мама сказала?
        — Мама говорит, что порядочная женщина вообще не должна пить алкоголь.  — Артем проткнул ножом кусок мяса, чтобы проверить, готово ли оно.  — Она говорит…
        — Ой, прости,  — перебила Анна.  — Я на минутку отойду.
        За сегодняшний день фразу «Мама говорит…» Анна услышала от своего спутника по меньшей мере раз пятьдесят. Ее терпение лопнуло. Она хотела провести ночь с кем-то, кроме Мирона, чтобы попытаться избавиться от любовного наваждения, но получилось все с точностью до наоборот. Она не только не забыла его, но стала скучать еще больше. Сейчас, чтобы доконать Артема, как он ее, она решила попросить у кого-нибудь сигарету, хотя никогда не курила. Осмотревшись, она увидела курившую неподалеку рыжеволосую девушку в татуировках.
        — Простите.  — Анна кашлянула.  — У вас не найдется лишней сигаретки?
        — Найдется, конечно.  — Рыжеволосая окинула Анну бесстыдным взглядом и протянула пачку.  — Угощайся. С кем ты здесь?
        — С-с-с-с парнем,  — почему-то заикаясь ответила Анна, прикуривая.
        — Я тоже с парнем.  — Девушка подмигнула.  — Можете присоединяться к нам. Вчетвером веселее будет.
        — Спасибо, мы не можем.  — Анна сделала затяжку, едва сдерживаясь, чтобы не закашляться.  — У нас медовый месяц,  — сказала она неожиданно для самой себя и поспешила в свою беседку.
        Казалось, что рыжеволосая девушка все еще смотрит ей вслед. Под ее взглядом она чувствовала себя очень неуютно.
        — Как шашлыки?  — спросила она, подойдя к Артему с сигаретой.  — Еще не готовы?
        — Ты куришь?
        Анне показалось, что Артем побледнел, увидев ее с сигаретой в руке. Но, возможно, это была лишь игра света.
        — Когда пью,  — кивнула она утвердительно.
        — Это вредно.
        — Да, говорят, от этого умирают. Но просто так умирают тоже.
        У Ани в горле запершило. Закашлявшись, она решила все же погасить сигарету, потому что ее вполне устроил произведенный эффект. Дразнить Артема было приятнее, чем производить хорошее впечатление.
        За ужином Анна вспоминала, как совсем недавно они с Мироном ели шашлыки в ресторане «Плакучая ива». Ей очень хотелось позвонить ему, но, предвидя такой поворот событий, она умышленно оставила телефон в номере.
        Береженого Бог бережет.

* * *
        Мирон жарил шашлыки долго, как только мог. Это был единственный момент, когда Алла оставила его в покое.
        — Представляешь,  — сказала она, оторвавшись от игры на телефоне.  — Люди в эту дыру даже на медовый месяц приезжают.
        — С чего ты взяла?
        — Да подходила одна за сигаретой.  — Она пожала плечами.  — Не понимаю таких.
        — А куда бы ты хотела поехать?
        Мирон повернул шампуры с мясом.
        — Не смеши!  — Алла засмеялась так сильно, что начала кашлять.  — Я не планирую выходить замуж.
        Вставив наушники в уши, она забросила ноги на лавку и курила, пока Мирон не позвал ее к столу.
        — Выглядит аппетитно!  — обрадовалась она.  — Так ты еще и повар, пупсик.
        — Алла,  — насупился Мирон.  — Я же просил…
        — Прости,  — беззаботно бросила она, взяв рукой кусок жареного мяса.  — Подай мне пиво.
        Мирон протянул ей банку и наколол шашлык одноразовой вилкой с такой силой, что пластмасса предательски затрещала. Он принялся ожесточенно жевать мясо.
        Алла не нравилась Мирону вульгарностью и дурными манерами. Рядом с ней он все чаще вспоминал Анну.
        «Все познается в сравнении,  — подумал он.  — Таких, как Аня,  — одна на миллион».
        Несколько раз за вечер его рука тянулась к телефону, чтобы написать той, которая занимала его мысли. Но Алла не оставляла его ни на минуту и могла стать свидетельницей его переписки.
        Не желая ставить себя в дурацкое положение, он передумал писать сообщение.
        Да и что было сообщать? Правду? Опять лгать? Но иногда даже прирожденный лжец устает от собственной лжи.

* * *
        Наступил поздний вечер. Запели цикады, таинственно зашелестели деревья. Стало совсем темно. Только остывающие угли вспыхивали красными огоньками от порывов ветра.
        — Пойдем спать?  — предложил Артем, зевая.
        — Да,  — согласилась Анна, протянув ему пакет с мусором.  — Выброси это, пожалуйста, по дороге.
        — Разве за такие деньги не хозяева за нами убирать должны?
        — Мы платим за номер и пользование инфраструктурой,  — сдержанно пояснила Анна.  — Думаю, ничего с нами не случится, если мы уберем со стола сами.
        — Хорошо,  — согласился Артем, беря пакет с недовольной гримасой.  — Как скажешь.
        Проводя его взглядом, Анна вздохнула. Видимо, она выбрала не того героя-любовника для утешения. Не дожидаясь его, она отправилась в номер спать, чтобы этот томительный день поскорее для нее закончился…
        Неподалеку Мирон, напротив, изо всех сил оттягивал момент возвращения в гостиничный номер.
        — Малыш,  — позвала Алла откуда-то из темноты.  — Ты скоро?
        — Я хочу убрать со стола,  — буркнул он.
        — Брось это!  — Она обхватила его сзади за талию.  — У меня есть другие аттракционы в ассортименте. Порезвимся?
        Мирон непроизвольно передернулся.
        — Ты иди в номер, а я присоединюсь, когда наведу порядок.
        — Оно тебе надо?
        — Надо.
        — Ладно.  — Страстно впившись в губы Мирона, Алла пощекотала его языком.  — Бай, птенчик.
        Пупсик, малыш, теперь вот птенчик… Не поставить ли эту амазонку на место?
        Но Мирон промолчал. У него не осталось сил, чтобы спорить с ней по поводу своих многочисленных прозвищ. Да и сегодняшняя ночь тревожила его намного больше…
        Тем временем Анна тихонько вошла в свой темный номер. Увидев, что Артем спит, она прокралась на цыпочках в ванную комнату. Умывшись и надев ночную рубашку, она так же тихо добралась до кровати и улеглась под одеяло. Закрыв глаза, она мысленно порадовалась, что ее неудачный уикенд подошел к концу, и тут же подскочила: на ее обнаженное бедро легла пятерня Артема.
        Анна застыла, пытаясь определить: это случайность или он пристает к ней. Осторожно убрав его руку, она перевернулась на бок. Едва она начала дремать, как на бедро снова легла ладонь. Она решила подождать, чтобы застать любвеобильного соседа врасплох. Ждать пришлось недолго. Пальцы Артема скользнули по Аниному телу.
        — Что ты делаешь?  — прошипела она возмущенно, схватив его за руку.  — Прекрати немедленно!
        — Что такое?  — сонно пробормотал он.  — Я ничего такого…
        — Даже не пытайся.  — Анна сбросила пятерню похотливого кавалера со своего тела.  — Это исключено.
        — Почему?  — Он закинул руки за голову и обиженно уставился в потолок.  — Разве мы не за этим сюда приехали?
        — Вот как ты заговорил?  — Она усмехнулась.  — Ночью мальчик превратился в мужчину?
        — Ты сомневаешься во мне?  — Он привстал на локте.  — Я могу доказать тебе…
        Он попытался ее поцеловать, но лишь обслюнявил лицо. Не сдержавшись, Анна захохотала.
        — Давай спать,  — произнесла она, давясь от смеха.  — Разве мама не говорила тебе, что недосыпание плохо сказывается на здоровье?
        В этот момент за стеной послышались крики:
        — Да, моя госпожа!
        — Громче! Я не расслышала!
        — Да, госпожа!
        — На пол!
        Раздался грохот.
        Артем и Анна переглянулись.
        — Вот это да!  — весело сказала Анна.  — Люди отдыхают.
        За тонкой стеной слышалась возня, а потом тот же женский голос требовательно произнес:
        — Раздевайся!
        Мужчина пробормотал что-то невнятное, а женщина закричала в ответ:
        — Кто твоя госпожа?
        Артем раздраженно сел на кровать.
        — И долго это будет продолжаться?
        — Ну, это как дело пойдет,  — с издевкой ответила Анна.  — Может, и на всю ночь растянется.
        — А ты откуда знаешь?  — Он посмотрел на Анну и, сморщившись, как от зубной боли, отвернулся.  — Так ты тоже из этих? Ужас.
        — Да,  — с готовностью подтвердила она.  — Мама не похвалила бы тебя за такую подружку. Но, если хочешь, можем попробовать…  — По-кошачьи прищурив глаза, она придвинулась к Артему.  — Я буду твоей госпожой…
        Он вскочил с кровати, словно ошпаренный. Пользуясь темнотой, Анна засмеялась, уткнувшись лицом в подушку.
        — Мне это надоело!  — возмутился он, слушая стоны, доносившиеся из-за стены.  — Пойду поговорю с ними.
        — Ты уверен?  — Анна удивленно подняла брови.  — Может, не стоит?
        — У меня отличные способности к установлению контакта с людьми,  — произнес он важно.  — Мама говорит, что я — будущий дипломат.
        — Ну, раз мама говорит…
        Артем обул тапочки и вышел из номера.
        Анна услышала, как на его стук открылась дверь в коридоре. Потом он несколько минут мямлил что-то невнятное. Послышался звонкий удар, хриплый женский смех, и дверь захлопнулась.
        — Ну как?  — спросила Анна, когда он вернулся.  — Установил контакт?
        — Да,  — сконфуженно ответил он.  — Они постараются вести себя тише.
        Тут же за стеной продолжились крики, переходящие в стоны.
        Анна хихикнула.
        Артем обиженно засопел и улегся в постель.
        Она включила лампу на тумбочке, чтобы подтвердить свою догадку. При ярком свете на его щеке был отчетливо виден след от пощечины.
        — Мама права, ты отличный дипломат,  — с иронией сказала она.  — Кого угодно убедить можешь. В том, что ты — размазня и тряпка.
        С этими словами она погасила свет и легла спать.
        То, что сейчас было комедией, могло легко превратиться в трагедию, если бы она знала, что за стеной находится Мирон. Но Судьба оказалась милостива к ним. Она просто немного пошутила. Судьба ведь тоже обладает чувством юмора, правда, весьма специфическим, не всегда понятным тем, с кем она забавляется.
        Одним словом, ночь оказалась не роковой, но весьма полезной. И Мирон, и Анна надолго запомнили свой неудачный опыт случайных связей. Особенно Мирон. После того как ему пришлось посещать врача-венеролога и принимать лекарства, он даже не смотрел на одиноких привлекательных девушек. И Анну не тянуло к мимолетным приключениям или коротким интрижкам. Оказалось, что переживать свою боль в одиночестве намного легче, чем в сомнительной компании.
        Глава 14
        Но не только Мирон и Анна страдали. Юле тоже приходилось несладко. Однажды, когда она тосковала одна в квартире, раздался звонок в дверь. Опасаясь, чтобы он не разбудил дочку, она поспешно открыла входную дверь. На пороге стояла улыбающаяся подруга, Вера, с которой Юля не виделась уже несколько месяцев. Вера работала тренером в фитнес-клубе и имела безупречную фигуру, которой по праву гордилась.
        — Что делаешь?  — спросила Вера таким тоном, словно они расстались каких-нибудь пять минут назад.  — Ты сейчас не занята?
        — Нет,  — прошептала Юля.  — Только ребенок спит, поэтому говори тише.
        — Можно?  — Подруга послушно перешла на шепот.  — Кофе угостишь?
        — Проходи.
        Юля впустила подругу. Вера окинула Юлю недовольным взглядом.
        Закрыв дверь в кухню, подруги сели за стол.
        — Та-а-ак.  — Вера критично осмотрела стоящие на столе продукты.  — Конфетки, мармелад, печенье… Ты соображаешь, что делаешь? Когда ты на весы последний раз становилась?
        — Между прочим, я молодая мать,  — обиделась Юля.  — Я не должна себе ни в чем отказывать.
        — Ты кормишь грудью?
        — Нет,  — нехотя ответила Юля.  — Молока нет.
        — Короче.  — Вера отправила все сладкие запасы в мусорное ведро, невзирая на вялые протесты подруги.  — Завтра у нас пробежка.
        — Нет,  — попыталась сопротивляться Юля.  — Я не могу. Мне не на кого Полину оставить.
        — А мама твоя для чего?
        — Вера,  — умоляюще произнесла Юля,  — давай позже.
        — Сейчас у меня нет времени,  — отрезала Вера.  — Но завтра в восемь ноль-ноль жду у подъезда. Если не явишься, буду звонить, пока всех не перебужу.  — Она встала из-за стола, энергичная, подтянутая.  — Расслабилась ты, Юлечка. Ну, ничего. Я приведу тебя в форму.
        Закатив глаза, Юля сдалась:
        — Ну хорошо, хорошо.
        — Вот и прекрасно!  — Бодрой походкой Вера вышла в коридор.
        Юля засеменила за ней.
        — А зачем ты приходила?
        — Видела тебя из окна и поняла, что надо спасать.  — Она похлопала Юлю по округлившемуся заду.
        — Что ж, очень мило с твоей стороны.
        — Чао!  — Обувшись, Вера послала подруге воздушный поцелуй.  — До завтра.
        — Чао,  — сказала Юля, закрыв дверь.
        Она хорошо знала, что перечить Вере бесполезно. Вера — как стихия, и бороться с ней бессмысленно. К тому же Юля понимала, что действительно набрала вес, списывая это на беременность и роды. В глубине души она радовалась, что нашелся кто-то, кто заставит ее делать то, чего она сама не может. Она договорилась с матерью, чтобы та приехала к ней рано утром, и, приготовив спортивный костюм, легла спать.
        Утром, в назначенное время, Юля вышла на улицу. Там ее уже ждала Вера. С неизменной улыбкой, в обтягивающих спортивных штанах и со стянутыми хвостом каштановыми волосами.
        — Опаздываем,  — пожурила Вера и приготовилась бежать.  — Ну, ничего, наверстаем. За мной!
        Вздохнув, Юля побежала за подругой к ближайшему стадиону. Запыхавшуюся Юлю не радовало ни утреннее пение птиц, ни солнечный свет, ни то, что она в конце концов начала заниматься спортом. Бежать оказалось сложнее, чем она предполагала. Лишний вес давал о себе знать. Она чувствовала, как при беге колышется жир на животе и округлившийся зад. Кроме того, уже на пятой минуте она начала задыхаться и почувствовала, как в горле запершило.
        — Следи за дыханием,  — бодро наставляла Вера.  — Вдох-выдох! Повторяй за мной. Вдох-выдох…
        Как Юля ни силилась, дольше десяти минут не выдержала. Остановившись, она уперлась руками в колени и старалась восстановить дыхание.
        — Все,  — застонала она.  — Не могу. Беги без меня.
        — М-да-а-а…  — Вера строго посмотрела на приунывшую Юлю.  — Удивляюсь, как от тебя еще муж не ушел. Наверное, любит.
        Для Юли эти слова стали последней каплей. Скривившись, она заплакала.
        — Эй!  — Вера подошла к подруге и присела, стараясь заглянуть ей в глаза.  — Ты что? У тебя что-то болит?
        — Он… он,  — всхлипывала Юля.  — Он меня не любит. Он ушел от меня.
        — О боже!  — Взяв Юлю за плечи, она прижала ее к себе.  — Прости меня, дуру. Язык как помело.
        — Ты не виновата,  — продолжала плакать Юля.  — Это он, все он…
        — Так…  — Вера взяла подругу за руку и повела на скамейку.  — Садись. Слезами горю не поможешь. Здесь нужно иначе действовать.
        Вера, пользовавшаяся неизменным успехом у мужчин, рассказала о некоторых приемах соблазнения. Неискушенная Юля слушала ее разинув рот. Вера рассказала, как сделать походку более грациозной: для этого нужно ступать по одной линии. При такой манере ходьбы бедра соблазнительно колышутся.
        — Ты знаешь, что косолапишь?  — строго спросила Вера.  — Стаптываешь обувь внутрь.
        — Правда?
        — Еще как!  — Вера покачала головой.  — Есть такая хитрость, чтобы научиться ходить ровно. Когда идешь, представь себе, что у тебя в обуви лежит по сливе и нужно идти так, чтобы их не раздавить.
        — Вот так?  — Встав с лавки, Юля несколько раз продефилировала мимо подруги.  — Лучше?
        — Хотя бы на что-то похоже.  — Вера скептически посмотрела на Юлю.  — Тренируйся каждый день, только тогда появится результат.
        Юля принялась ходить взад и вперед по аллее, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих.
        — А что у тебя со спиной?  — Вера встала и, приблизившись к Юле, взяла ее за плечи.  — Представь, что у тебя за спиной висит тяжелый рюкзак.
        — Ну,  — кивнула Юля,  — представила.
        — Теперь стряхни его с себя.  — Вера передернула плечами, горделиво вскинув подбородок.  — И расправь плечи.
        Покончив с темой осанки и походки, Вера рассказала о силе ароматических масел, которые призваны расслаблять и возбуждать: пачули, лаванда и корица. Юля не упускала ничего из того, что говорила ей более опытная подруга.
        Пробежки, начало которым было положено не совсем удачно, стали ежедневным ритуалом. Юля хотела вернуть мужа, а для этого нужно было не сидеть обиженно сложа руки, а действовать. Причем чем быстрее, тем лучше, больше шансов на победу. Если Мирон начнет жить с Анной и почувствует себя комфортно, сложно будет заставить его вернуться в дом, где постоянно плачет ребенок. Юля понимала, что рождение дочери имело как положительные, так и отрицательные моменты. С одной стороны, дочь была единственной причиной, чтобы Мирон вернулся, а с другой — трудности, связанные с уходом за крохотным ребенком, могли его отпугнуть.
        Но в любом случае Юля твердо решила следовать всем рекомендациям Веры. Она понимала, что это единственный человек в ее окружении, у которого она может чему-то научиться. Ни ее мать, которая со школьной скамьи встречалась только с ее отцом, ни свекровь, от которой тоже ушел муж, не могли знать никаких женских хитростей, которые привлекают мужчин. Доверившись тренеру, Юля работала над собой, ожидая удобного случая, чтобы произвести впечатление на мужа.

* * *
        С появлением новой точки сбыта бизнес Мирона потихоньку ожил. Но вырученных денег все равно было мало, потому что теперь он стал искать утешения в кокаине, а это обходилось недешево. Ему нравилось состояние после приема белого порошка, когда он не чувствовал ни боли, ни стыда. И если кокаин не мог решить его проблем, то отлично помогал хотя бы на время забыть об их существовании.
        Просыпался Мирон ближе к обеду, когда мать уже была на работе. Он умышленно изменил свой распорядок дня, чтобы не сталкиваться с матерью и не выслушивать ее нотации или просьбы. День он проводил в клубе или за рулем, объезжая приятелей или занимаясь закупками алкоголя. Вечер Мирон чаще всего коротал с братом под воздействием кокаина.
        Со временем перед всеми деловыми встречами он начал принимать наркотик. Во-первых, это было не так скучно, а во-вторых, в этом состоянии он был гораздо красноречивее и общительнее, чем обычно. Хотя это, к его удивлению, мало влияло на заинтересованность клиентов, которых у него с каждой неделей становилось все меньше.
        Привычка постоянно почесывать кончик носа, шмыганье и периодически сочащаяся из ноздрей кровь оказались очевидными признаками для людей сведущих. Мирон еще не знал, что по городу пошла дурная слава о его образе жизни. С наркоманом никто не хотел иметь дела, ведь никогда не знаешь, чего от него можно ожидать. Если Мирон и раньше не отличался спокойным нравом, то теперь и вовсе лишился выдержки. Поскольку основным и почти единственным клиентом Мирона остался Миша, все свободное время он проводил у брата в клубе. Мише удавалось лучше скрывать свои пристрастия, да он ни от кого и не зависел, поэтому не слишком переживал на этот счет. Стараясь подражать успешному брату, Мирон скатывался вниз, но не замечал этого.
        Как-то ночью Мирон ехал из клуба за рулем своей машины. Ему показалось, что у него на носу виден порошок. Не сбавляя скорость, он наклонил зеркало заднего вида так, чтобы увидеть свое отражение.
        — Чистый,  — сказал он сам себе, проведя ладонью по лицу.
        Внезапно раздался глухой стук о дверцу машины. Оглядевшись по сторонам, Мирон никого не увидел. Испугавшись, что только что сбил кого-то, он надавил на педаль газа и помчался вперед, не разбирая дороги. Мирон не помнил, чтобы ему когда-то было так страшно, как сейчас. Он приехал домой и тут же залез в постель. Всю ночь ему снилось, что его арестовывают за убийство человека. После этого случая Мирон несколько дней продержался без наркотика. Но, успокоившись, вернулся к прежнему образу жизни.
        Сколько Александра Николаевна ни пыталась убедить сына вернуться в семью, он и слышать об этом не хотел. На протяжении последнего года он впервые чувствовал себя свободным от ответственности. Мать стирала, убирала, готовила. Единственной обязанностью Мирона было покупать продукты по пути с работы домой. Еще иногда приходилось выслушивать материнские нотации, но это было не так сложно, как казалось сначала. При жене он не мог бы тратить столько денег на кокаин, да и она бы заметила, что с ним что-то не так. А живя с матерью, Мирон возвращался поздно и в любом состоянии. При этом отчитываться не было нужды. Никто не ревновал и не закатывал сцен. Кто же добровольно поменяет такую жизнь на семейную? Уж конечно не Мирон.
        Глава 15
        Как-то утром, когда мать снова завела разговор за завтраком, Мирон, сладко потянувшись, заявил:
        — Знаешь, я вернусь к Юле только при одном условии…
        Он отправил в рот последний кусок яичницы и задумчиво провел ладонью по небритым щекам.
        — Каком условии?  — оживилась мать.  — Говори, сынок!
        — Аня ради меня готова была отказаться от родителей и их опеки.  — Он задумчиво вытер пальцами уголки губ.  — Юлины родители сильно оскорбили меня своим поведением. В конце концов, они унизили меня!  — Неожиданно разгорячившись, Мирон вскочил и принялся ходить по кухне.  — И я им этого не забуду.  — Сев на стул и положив ногу на ногу, он посмотрел на мать взглядом победителя.  — Пусть Юля навсегда порвет со своими родителями.  — Он шумно отхлебнул из чашки горячий кофе.  — Вот тогда я вернусь к ней.
        — Что ты говоришь?  — Мать испуганно поднесла ладонь к губам.  — Разве можно такое даже думать, Мироша? Это грех большой: дочку с родителями разлучать.
        — Мама, тебя послушать, все грех: и работать, и не работать, и жениться, и разводиться, и любить, и ненавидеть…  — Он встал со стула.  — Я свое слово сказал. Можешь Юле так и передать. И пока это не произойдет, больше эту тему не поднимай, а то сниму квартиру и уйду.
        Вздохнув, мать покачала головой.
        — Ох, сынок, сынок…
        — Все, хватит причитать, мне пора на работу.
        Чмокнув расстроенную мать в щеку, Мирон вышел из дома.
        Но Александра Николаевна не любила отступать. Для нее все средства были хороши, чтобы вернуть сына в семью. Взяв мобильный телефон, она набрала номер невестки.
        — Юленька,  — произнесла она так мягко, как обычно говорят с больными.  — Как ты, моя хорошая, поживаешь?  — Выслушав жалобные реплики, перемежавшиеся вздохами, свекровь деловито продолжила:  — Я считаю, нам нужно переходить к радикальным действиям, а то эта вертихвостка уведет его у нас прямо из-под носа…
        Коротко объяснив невестке ее задачу, Александра Николаевна попрощалась с ней и тут же позвонила сыну.
        — Алло!  — произнесла она взволнованно.  — Сынок, нужна твоя помощь. Полиночка приболела, нужно завезти ей лекарство. Юля одна, и ей не на кого ребенка оставить. Возьми ручку и запиши, что нужно купить…
        Мирон уже успел вдохнуть белый порошок, теперь не переводившийся у него в бардачке, но не мог отказать в помощи больной дочери. Заехав в аптеку, он отправился к Юле.
        Мирон давно не видел жену и ребенка, поэтому сейчас испытывал легкое волнение перед встречей. Нажав на кнопку звонка, он прислонился плечом к стене. Вскоре послышались торопливые шаги и дверь открылась.
        На пороге стояла Юля, на которой не было ничего, кроме короткого банного полотенца. С темных волос на плечи стекала вода.
        — Ты так быстро?  — не то с радостью, не то с огорчением произнесла она.  — Проходи, я сейчас.
        Она на цыпочках побежала по коридору, не смущаясь того, что полотенце едва прикрывало ее округлый зад. Мирон уже три недели не виделся с Анной, и сейчас полуобнаженное тело жены его взволновало. Стараясь не смотреть на нее, он разулся.
        — Полиночка заснула,  — прошептала Юля, стоя в ванной перед зеркалом.  — Так что не шуми, пожалуйста. Ты проходи, я сейчас.
        Мирон вошел в квартиру. В гостиной пахло приятно и сладко. Блаженно прикрыв глаза, Мирон втянул носом воздух.
        Вошедшая в комнату жена едва сдерживала довольную улыбку.
        — Нравится?  — поинтересовалась она с порога.  — Это ароматические масла пачули и корицы.
        Мирон обернулся. Короткое полотенце Юля сменила на тонкую комбинацию, под которой отчетливо проступали контуры ее тела. Вид жены вызвал в нем смешанные чувства: и смущение, и страх отнестись к ней не так, как предполагают их нынешние отношения, и любопытство.
        — Запах приятный,  — согласился он и, деловито подтянув джинсы, опустился на диван.  — Ты ведь раньше не пользовалась маслами?
        — Нет. Но с тех пор много воды утекло…  — задумчиво произнесла Юля.  — Чаю?  — спросила она, расчесывая пальцами длинные мокрые волосы.  — Или кофе?
        — Нет,  — кашлянул Мирон, отводя глаза.  — Я на минуту. Лекарство отдам и поеду.
        — Извини, что я в таком виде.  — Юля потянула двумя пальцами комбинацию.  — Все постирала, даже нечего надеть.
        — Ничего, это твой дом, как хочешь, так и одевайся.  — Он вынул из кармана маленькую коробочку.  — Кстати, вот лекарство.
        Встав, он протянул его жене.
        — Спасибо,  — улыбнулась Юля, подойдя к Мирону так близко, что он ощутил тепло ее разгоряченного тела.  — Когда Поля проснется, сразу дам ей. Ты нам очень помог.
        — Ну, это и мой ребенок, в конце концов…
        — Да,  — прошептала она, глядя Мирону в глаза.  — А я все еще твоя жена.
        С ее плеча соскользнула бретелька. Мирон машинально поправил ее. Коснувшись гладкой кожи, он заметил, что под комбинацией больше ничего нет.
        — Я еще не завтракала,  — промурлыкала Юля.  — Составишь мне компанию?
        — Вообще-то мне надо на работу,  — неуверенно произнес Мирон.
        — Да ладно,  — отмахнулась она.  — Я приготовила твои любимые блинчики с клубникой.
        — Правда?  — оживился Мирон.  — Разве что парочку…
        — Пойдем.
        Юля игриво подмигнула и пошла в кухню. Мирон последовал за ней, стараясь не думать о том, что жена за время разлуки похорошела. Его это немного смущало: а вдруг у нее кто-то появился? Да и вообще она вела себя не так, как обычно. Стала загадочной и соблазнительной. Просто искусительница.
        Словно услышав его мысли, Юля обернулась и посмотрела на него томным взглядом, а затем двинулась вперед, непривычно покачивая бедрами.
        Мирон расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, воротник которой сейчас показался ему слишком тугим.
        Юля ликовала: пока что все советы Веры работали, ни один урок не прошел даром. Она видела, как на нее смотрит муж. Этот взгляд пьянил ее и придавал смелости.
        На кухонном столе стояло блюдо с блинчиками, а рядом — только что взбитые сливки. Все, как любил Мирон.
        — Ну, что стоишь?  — засмеялась Юля.  — Недавно ушел, а стесняешься, как будто год прошел.
        — Спасибо,  — смущенно ответил Мирон, усевшись на свое прежнее место.  — Очень аппетитно все выглядит.
        — Угощайся.  — Она поставила перед мужем чистую тарелку и подала приборы.  — Блинчики должны быть очень вкусными.
        — Они у тебя всегда вкусные.
        Наклонившись над столом так, что Мирону стало видно ее тело под комбинацией, жена принялась накладывать ему в тарелку блинчики.
        — Еще?  — спросила она, положив четыре штуки.
        — Да,  — произнес Мирон осипшим голосом, даже не глядя в тарелку.
        Когда Юля положила девятый блинчик, она вопросительно посмотрела на мужа, не сводившего с нее глаз. Обменявшись взглядами, они все поняли без слов.
        Больше не в силах сдерживаться, Мирон поднял жену за талию и усадил на стол. Дрожащими то ли от волнения, то ли от страсти руками Юля расстегнула ремень на его брюках. Он снял с нее комбинацию и принялся ласкать нагое тело, пока она снимала с него рубашку. Обхватив мужа ногами, она прижалась к нему. На мгновение оба замерли, глядя друг другу в глаза. Не больше чем после десятка движений Мирон вздрогнул и обмяк.
        — Прости,  — прошептал он сконфуженно, застегивая брюки.  — Так быстро получилось… Ты же знаешь, обычно у меня все нормально.
        — Ничего.  — Юля смотрела на него своими большими серыми глазами.  — Так бывает от волнения или сильного желания.
        — У меня, наверное, все вместе,  — смущенно хихикнул Мирон.
        — Я даю тебе шанс исправить это.  — Юля легко спрыгнула со стола.  — Например, сегодня вечером.
        — Ты же знаешь, я не могу.  — Он застегнул рубашку.  — Я теперь у мамы живу.
        — Что тебе мешает снова переехать ко мне?
        Юля вопросительно смотрела на мужа, не спеша надеть комбинацию, брошенную на пол пару минут назад.
        Мирон задумчиво сел за стол и принялся за блинчики, обильно сдабривая их сливками.
        Сейчас напротив него сидела обнаженная жена, которая, казалось, не была на него даже немного обижена за историю с любовницей. Улыбаясь, Юля ела блинчик. Клубничный сок стекал по губам, она набирала сливки пальцем и облизывала, не сводя хищных глаз с мужа.
        Мирон сглотнул слюну и пожалел, что ему не двадцать лет. Вот тогда он показал бы ей, что такое шторм в девять баллов. Он ел, размышляя о том, что жена сильно изменилась. Перед ним сидела новая, желанная и интригующая женщина. Он чувствовал умиротворение и все возраставшее желание остаться в этом доме. К тому же его мучил вопрос: «Кто ее сделал такой?» Ведь месяц назад это была скучная собеседница и неинтересная женщина, предсказуемая партнерша без огонька. А теперь? Теперь он даже немного боялся ее.
        После завтрака он попрощался с Юлей и ушел. По дороге в клуб ему стало не по себе: он чувствовал, что предал любимую. Первый раз — когда струсил и отправился жить к матери, а второй — теперь, когда изменил Анне с женой. При этой мысли он чувствовал себя опустошенным.
        Он понимал, что, если сейчас сделает этот шаг, обратного пути не будет. Но идти к Анне, пусть и любимой, было очень сложно и страшно. А вернуться назад, пусть и к не столь любимой женщине,  — это просто и понятно.
        Глава 16
        На радость всем родным в этот вечер Мирон вернулся в семейную гавань.
        Юля встретила его с распростертыми объятиями. По случаю возвращения мужа она приготовила итальянскую пасту с сырным соусом и купила бутылку его любимого вина, а также поставила на стол цветы и свечи.
        Вечер начинался чудесно. Но, выпив немного, Мирон загрустил. Чтобы поднять себе настроение, он хотел понюхать кокаин, но не мог найти повод, чтобы выйти из дома. Живя у матери, он уже отвык от таких проблем.
        — Я на минутку выйду.  — Мирон встал из-за стола.  — Скоро вернусь.
        — Ты куда?  — Юля смотрела на него немигающим взглядом.  — Далеко?
        — На стоянку, отгоню машину.
        — Сейчас ночь, и ты пил вино.  — Юля прищурилась.  — Куда ты на самом деле собрался?
        — Говорю же,  — произнес Мирон с напором.  — Я совсем забыл, что меня просили отогнать машину на стоянку. Завтра из-за меня человек не сможет на работу выехать.
        — Завтра воскресенье,  — насторожилась жена.  — У всех выходной.
        — Чего ты от меня хочешь?  — занервничал Мирон.  — Чтобы я остался там до утра и выяснил, когда он работает?
        — Нет.  — Юля встала и приблизилась к мужу.  — Я просто хочу понять: ты собрался ей позвонить?
        — Юля!  — воскликнул Мирон возмущенно.  — Мне совсем не нравится этот допрос.
        — Не кричи,  — прошептала она.  — Ребенка разбудишь.
        — А ты не говори ерунды.  — Он вышел в прихожую и принялся шарить в темноте в поисках своей обуви.
        — Имей в виду: или здесь, или там,  — произнесла Юля шепотом и включила свет.  — Жизни на два дома больше не будет.
        — У меня нет сил на это.  — Мирон обул туфли и вышел в подъезд.  — Все-таки уже не мальчик.
        — Как говорится…  — Юля просунула голову в щель между дверью и стеной.  — Седина в бороду, бес в ребро.
        Сначала Мирон хотел ей ответить, но передумал. Махнув рукой, он побежал вниз по лестнице.
        Юля корила себя за то, что проявила излишнюю настойчивость, устроив мужу допрос. Вера предупреждала ее, что мужчина должен чувствовать себя свободным, только так можно его не только вернуть, но и держать на коротком поводке. Когда мужчине запрещают что-то или диктуют правила, он думает, что попал в ловушку. Вот тогда он и уходит от опостылевшей жены.
        Убрав со стола, Юля пообещала себе впредь быть умнее.
        Когда Мирон вернулся домой, она уже легла. Приняв душ, он нырнул под одеяло и почувствовал зовущие руки жены, ласкающие его тело. Мирона немного смущал тот факт, что у противоположной стены стояла кроватка со спящей дочкой. Но, подумав, он повернулся к жене и крепко обнял ее. Он жаждал реабилитации, поэтому хотел измучить ее, чтобы она сама попросила его перейти от ласк к делу. Потратив минут десять на то, чтобы заставить ее учащенно дышать, он услышал детский плач.
        — Поля!  — воскликнула жена.  — Подожди.
        Выскользнув из его объятий, она выпрыгнула из постели.
        — Что за невезение?  — прошептал Мирон себе под нос и посмотрел в темноту.
        Достав из кроватки крохотное тельце, Юля принялась расхаживать с ним по комнате, шептать и напевать, плавно покачиваясь из стороны в сторону.
        Мирон прикрыл глаза и, слушая колыбельную, начал дремать. Неожиданно он почувствовал, что жена, взобравшись на него сверху, целует его требовательно и настойчиво. Едва он успел перевернуть ее на лопатки, как ребенок опять заплакал.
        — Прости,  — прошептала Юля, снова соскользнув с постели.  — Я быстро. Наверное, у нее животик болит.
        До ушей дремлющего Мирона доносились лишь обрывки фраз:
        — Моя маленькая… принцесса… Почему нам не спится? Животик болит?
        Мирон проснулся ранним утром от детского плача. Сначала он старался спрятаться от крика под подушкой, но очень скоро начал задыхаться. Примирившись с мыслью, что сегодня ему выспаться не удастся, он отправился в душ.
        — Мирон!  — донесся крик жены из соседней комнаты, едва он вышел из ванной.  — Поставь варить кашу.
        Войдя в кухню, Мирон замер на месте. Он понял, что понятия не имеет, как варить кашу, потому что ни разу в жизни ему не приходилось этого делать. Забыв о поручении, он занялся своими делами.
        Через полчаса перед Мироном стояла Юля с перекошенным от злости лицом.
        — Неужели так трудно сделать то, о чем я попросила?  — процедила она.  — Разве это так много?
        — Ты о чем?  — спросил Мирон, недоумевая.
        — Я просила сварить кашу,  — проворчала она.
        — Да, точно.  — Мирон развел руками и глупо улыбнулся.  — Но я не умею.
        — Избаловала я тебя,  — бросила она, выходя из комнаты.  — Избаловала…
        От ее тона Мирону стало тоскливо, словно он из взрослого мужчины превратился в мальчишку, который обязан безропотно выслушивать упреки матери. Решив, что конфликт ему ни к чему, он промолчал. Но сразу после обеда решил улизнуть из дома.
        Не успел он завязать шнурки на туфлях, как Юля, словно полицейский, остановила его:
        — Ты куда?
        — На работу.
        — Ты забыл, что сегодня воскресенье?  — строго произнесла она.  — Ты мне нужен. Поможешь искупать Полю.
        — Давай сделаем это вечером?  — с надеждой в голосе предложил он.
        — Вечером?  — фыркнула Юля.  — Тогда и завтракать будем вечером, а не утром.
        Покачивая бедрами в своей новой манере, она скрылась в спальне. Проводив ее взглядом, Мирон нехотя разулся и поплелся в квартиру.
        — Вернулся на свою голову,  — пробормотал он, вздыхая.
        — Что ты говоришь?  — донесся голос жены из спальни.  — Мне не слышно.
        — Ничего,  — буркнул он и добавил шепотом:  — Болван.
        — Иди в ванную,  — скомандовала Юля.  — Мой руки, а я пока Полю подготовлю.
        Опустив голову, Мирон поплелся в ванную. Ему показалось, что купание длилось целую вечность. Полина, захлебываясь от крика, норовила выскользнуть из рук. Юля нервничала и все время критиковала его: «Не так держишь головку», «Куда ты смотришь?», «Ниже», «Осторожнее можно?». После купания Мирон, не снявший ставшую мокрой рубашку, был взбешен. Громко топая, он прошел в спальню.
        — Какие мы нежные!  — крикнула ему Юля вдогонку.  — Один раз дочку искупал — можно подумать, перетрудился! А я ее, между прочим, десять часов рожала, пока кто-то развлекался в свое удовольствие!
        Словно понимая, из-за чего ругается мать, Полина тихонько захныкала.
        — Знаешь,  — снимая мокрую рубашку, Мирон поджал и без того тонкие губы,  — вчера ты совсем не такая была! И не такую жизнь мне обещала.
        — Это я тебе что-то обещала?  — Юля театрально засмеялась, покачивая на руках плачущую дочку.  — Мне кажется, это ты что-то обещал мне, когда звал замуж.
        — Звал замуж!  — передразнил Мирон.  — Ты мне на горло наступила и потребовала этот дурацкий штамп.
        — Ах вот как?  — Юля продолжала убаюкивать заливавшуюся плачем дочку.  — То есть это была моя идея?
        — А разве нет?  — заорал Мирон, швырнув рубашку на пол.  — Разве не ты хотела эту чертову свадьбу? Разве не ты говорила, что тебе пора рожать? Твои родители мне жизни не дали бы, если бы я не женился на тебе!
        Он выскочил из спальни, словно ошпаренный.
        — А ты, бедный, всегда делаешь то, что тебе велят?  — Юля положила дочку в кроватку и поспешила за мужем.  — Только один раз, наверное, с любовницей и оступился?
        — А ты ее не трогай,  — огрызнулся Мирон, обуваясь.  — Она лучше всех вас, вместе взятых.
        — Правда?  — захохотала Юля.  — Только в постели она не очень?  — Она снова залилась смехом, вытирая несуществующие слезы.  — А то, я смотрю, ты так изголодался, что за все время нашей совместной жизни никогда тебя таким не видела. Весь супружеский долг за тридцать секунд исполнил.  — Согнувшись, она продолжила смеяться.  — Я при случае твоей милой скажу, как сильно ты меня хотел, пока с ней был!  — Она подмигнула.  — Может, научу чему-нибудь, если будет себя хорошо вести.
        — Ты ее научишь? Не смеши!  — Мирон наигранно засмеялся.  — Я тебя вообще захотел только по одной причине,  — прошипел он.  — Я Аню месяц не видел. А на тебя только слепой позариться может.  — Он смерил ее презрительным взглядом.  — Оттого, что ты голая передо мной расхаживала по квартире, ты ни лучше, ни красивее не стала. И в постели ты такая же скучная, как в жизни.
        Хлопнув дверью, он вылетел в подъезд. Сейчас он вспомнил, какой была для него жизнь с Юлей и почему он полюбил Анну. Теперь, выйдя на залитую солнцем улицу, он понял, что обратной дороги нет. Он не любит эту женщину и не сможет вынести с ней даже трех дней. Он не кривил душой: с Юлей в постели он не испытывал и части того, что с Анной. И забыть это было сложно. Невозможно.
        Посмотрев на солнце, Мирон улыбнулся: впереди был день, полный свободы. Впереди была жизнь, обещавшая счастье. И он решительно шагал ей навстречу.
        Глава 17
        За время разлуки с Мироном Анна успела пойти на курсы автомобильного вождения. Так она занимала себя и меньше находилась под испытующими взглядами родителей. Она очень тяжело переживала разрыв отношений, потому что до этого не знала, что такое любовь. И сейчас страдала, словно бабочка, полетевшая на огонь, который опалил ей крылья. Теперь она уже никогда не сможет беззаботно порхать, как прежде. Эти отношения разбудили Анну, позволили узнать то, что прежде ей было неведомо. Но они же и сломили ее, и на то, чтобы вновь стать на ноги, нужно было потратить немало времени и сил.
        Чтобы вернуться к нормальной жизни, Анна договорилась встретиться в это воскресенье с подругой, на что у нее до этого не хватало времени из-за насыщенной личной жизни. Теперь его было предостаточно, но не на что было тратить.
        Пока Анна ехала в маршрутке, чтобы чем-то занять себя, она решила просмотреть сообщения в своем телефоне. За последние две недели она выучила их содержание наизусть. Прочитав обрывки текста, она повторяла про себя, как заклинание: «Ты для меня и котенок, и ребенок, и любимая женщина…», «Не хочу, чтобы мои любимые глазки плакали…», «Ты моя Вселенная, ты моя слабость, я без тебя не смогу теперь жить…».
        Анна опустила глаза, которые начало щипать от выступивших слез. Это были лишь слова Мирона, которые не имели никакого отношения к реальности. Теперь она не исключала, что все это он написал после того, как съел ужин, приготовленный женой, и исполнил супружеский долг.
        Глубоко вздохнув, Анна нажала на кнопку удаления всех сообщений от абонента «Мирон». В один миг ее телефон опустел. Она смотрела на экран, словно сама не верила в то, что сделала. Сегодня ей надоело страдать и ждать. Анна поняла, что тот, кто любит, не станет так мучить любимого человека. Больше ей не хотелось ни прощать, ни просить. Она приняла решение начать новую жизнь, в которой все будет иначе.
        Ее спина вдруг выпрямилась, как будто она сбросила тяжелый рюкзак с плеч. Впервые за многие дни она улыбнулась — искренне, с надеждой. Она почувствовала благодарность к Мирону за то, что он оказался трусом, что бросил ее, дал пережить это расставание, не напоминая о себе.
        Лишь взглянув на ситуацию со стороны, Анна поняла, что этот путь завел бы ее совсем не туда, куда ей хотелось попасть. Теперь, когда она решила жить по-новому, ее распирало от желания действовать. Она почувствовала себя настолько сильной, что могла горы свернуть. Анна довершила дело: удалила номер телефона Мирона. Он ей больше не был нужен.
        Анна будто стала другим человеком: свободной, независимой и сильной женщиной, которая знает, чего хочет от жизни. Самое главное — она поняла, что для того, чтобы быть счастливой, ей не нужен Мирон. В этот момент весь мир заключался в ней самой. И ей было очень хорошо на душе.
        До встречи с подругой у Анны оставалось больше получаса. С интересом поглядывая на других мужчин, она решила немного прогуляться по городу пешком. Она шла по солнечной аллее, восхищаясь красотой старых лип и причудливыми тенями, которые их ветки отбрасывали на асфальт. Теплый июньский ветерок трепал ее заколотые наверх волосы и развевал юбку. Благодаря стрессу Анна похудела и впервые за последние пару лет начала снова нравиться себе.
        — Девушка,  — послышался мужской голос сзади.  — Вас подвезти?
        — Спасибо, меня ждут,  — улыбнулась Анна, посмотрев на сероглазого парня за рулем джипа.
        — Что ж.  — Он подмигнул.  — Может, в другой раз.
        Джип уехал, но самооценка Анны значительно повысилась.
        Сегодня она чувствовала, что хороша как никогда: пышная персиковая юбка по колено, белая блузка с глубоким вырезом и жемчужный комплект, подаренный на день рождения родителями. Дополняли образ новые духи с нотами майской розы и ванили. Анна шла по воскресному городу, улыбаясь редким прохожим.
        Похоже, что именно в моменты нашей наибольшей уверенности и решимости что-то изменить небо посылает нам контрольное испытание. Возможно, это кто-то наверху хочет быть уверен, что завтра мы не передумаем и не изменим наши намерения.
        В сумке у Анны зазвонил мобильный телефон.
        — Алло,  — ответила она весело, уверенная, что это ее подруга.  — Уже на месте?
        — Ты очень красивая сегодня.  — В трубке раздался голос Мирона.  — Самая красивая в городе.
        — Что?  — Анна остановилась и осмотрелась по сторонам.  — Ты?
        — Я очень соскучился по тебе, безумно. Даже не думал, что настолько сильно, пока не увидел.
        — Мне некогда…
        Анна хотела положить трубку.
        — Дай мне всего одну минуту,  — попросил он.  — Это единственное, о чем я прошу.
        В душе Анны боролись сразу несколько желаний. Разум говорил, что ей нужно бежать отсюда и больше никогда не встречаться с этим человеком. Задетая гордость шептала, что нужно дать увидеть себя такой красивой и счастливой, чтобы ему было больно всю оставшуюся жизнь. А сердце тихо плакало, предчувствуя беду.
        — Нет, Мирон, нет,  — севшим голосом произнесла Анна.  — Слишком поздно, и это больше ни к чему. Мы расстались.
        — А теперь встретились,  — услышала она в трубке.
        Подняв глаза, она увидела, как ей навстречу идет он. Больше она не замечала лип, теней и ветра. Больше она не была собой. Она стала частью этого мужчины, его рабой.
        В тот вечер подруга так и не дождалась Анну в кафе.
        Часть вторая
        Осень золотая

        Глава 18
        Лето пролетело. Незаметно пришел сентябрь, теплый и ласковый, как молодой теленок. Но все же это была осень: небо стало выше и прозрачнее, крики птиц — тише, утром не бывало духоты, а днем — палящего зноя; девушки все еще щеголяли в коротких юбках, хвастаясь загорелыми ногами, но уже носили с собой зонты и кофты; с каникул вернулись школьники и студенты, заполнившие город гомоном и суетой.
        Вечером пошел дождь. Он был по-осеннему крупный и неожиданно холодный. Непогода согнала молодежь со скамеек, загнала дворняг в подворотни, а кошек — в подвалы и подъезды; сосредоточенные люди спешили, укрывшись под зонтами, на остановки автобусов, чтобы быстрее добраться домой.
        Стоя у окна в офисе, Женя Лужин не мог придумать, чем занять себя в этот дождливый вечер. Сидеть дома в такую погоду одному было тоскливо, поэтому он решил прогуляться по торговому центру и купить себе какую-нибудь обновку.
        Оказавшись на улице, Женя подумал, что сегодня должно произойти что-то необыкновенное. Разогретый за день асфальт пах мокрой пылью, вдоль бордюров бежали бурные потоки воды. Он стоял на пороге и наслаждался отражениями разноцветных автомобильных фар в лужах, когда мимо него торопливо пробежала мать, держащая малолетнего сына за руку. Мальчик норовил остановиться, чтобы потопать по луже резиновыми сапожками, но мать была непреклонна и тянула его за собой. Они скрылись в арке, и тут Женя услышал горький детский плач. Он подумал, что, когда у него будет ребенок, он станет хорошим отцом, настоящим другом.
        Раскрыв большой зонт, Женя вышел на тротуар и не спеша направился в ближайший торговый центр. На первом этаже, где находился продуктовый магазин, было многолюдно: после работы все хотели купить что-нибудь к ужину. Женя на эскалаторе направился на второй этаж. Бродя по магазину мужской обуви, он увидел, как снаружи мелькнул знакомый силуэт.
        Выскочив из магазина, Женя улыбнулся: он не ошибся, это была Анна. Она неторопливо брела по торговому центру, без особого интереса поглядывая по сторонам.
        — Аня!  — закричал он, устремившись за ней.  — Аня!
        Женя сам не мог понять, отчего в его груди потеплело при виде давней знакомой. Заметно похудевшая Анна была одета в джинсы и футболку, на ее руке висел маленький складной зонтик, с которого на пол стекали капли.
        Он догнал ее и, поколебавшись, коснулся плеча. Вздрогнув, Анна обернулась.
        — Женя?  — слабо улыбнулась она.  — Привет!
        — А я думаю: Аня или нет?  — затараторил Женя, которого переполняли эмоции.  — Ты так похудела, просто не узнать.
        — Да, почти на десять килограммов,  — с гордостью произнесла Анна, сбив челку набок.  — Весь гардероб пришлось обновлять.
        — Значит, это вдвойне приятно.  — Женя окинул ее взглядом.  — Хорошо выглядишь, но раньше ты мне тоже нравилась.
        — Надеюсь, что никогда не стану такой, как раньше.
        Анна смущенно хихикнула.
        Кроме того что Анна похудела, Женя также заметил, что она сильно осунулась и побледнела. Вид у нее был измученный, но об этом он не решался сказать, хотя ему было грустно видеть обычно веселую Анну такой унылой и поникшей. Он чувствовал, что что-то в ее жизни не так, но из деликатности не хотел лезть не в свое дело.
        — Может, кофе выпьем?  — предложил он.  — Если ты, конечно, не спешишь.
        — С удовольствием!  — Глаза Анны загорелись.  — Как раз об этом думала, но не люблю ходить в кафе без компании.
        Болтая о погоде и жизни, молодые люди направились в кафе этажом выше. Оба чувствовали себя непринужденно, словно расстались всего пару дней назад.
        — Какой кофе будешь?  — спросил Женя, усадив Анну за столик.
        — Большой американо с горячим молоком и корицей.
        Через пару минут Женя вернулся с двумя бумажными стаканчиками и сел напротив Анны.
        — Мы так давно не виделись,  — начал он, положив перед Анной салфетку и сахар в бумажных упаковках.  — Расскажи, что у тебя нового?
        — Нового?  — Анна всыпала сахар в стакан и принялась размешивать его деревянной палочкой.  — Сменила работу. Точнее, фирму.  — Она засмеялась.  — По правде говоря, меня уволили и мне пришлось найти новую работу. Теперь бронирую авиабилеты, причем не в офисе, а дома.
        — Рад за тебя. А как твоя личная жизнь?  — Женя поднес маленький стаканчик к губам и застыл в ожидании ответа.  — Все хорошо?
        — Да,  — не слишком весело ответила Анна.  — Я теперь с Мироном живу.
        — Правда?  — Женя не смог скрыть удивления.  — Значит, он все-таки развелся?
        — Нет.  — Между бровями Анны появилась морщинка, ставшая, видимо, привычной.  — Его жена пока отказывается дать развод.
        — Понятно.  — Женя поставил опустошенный стаканчик на стол и посмотрел на нее.  — Но ты счастлива?
        — Да,  — напряженно произнесла Анна.  — Конечно, счастлива. Теперь никто не донимает расспросами и претензиями. Я сама себе хозяйка.
        — Нравится взрослая жизнь?  — с иронией спросил Женя.  — Или утомляет?
        — Я не жалуюсь.
        Женя слушал Анну, и его не покидало чувство, что она говорит вовсе не то, что думает. Как будто ей хотелось сказать другое, а приходилось лгать. Поразмыслив, он решил, что это в нем говорит ревность и зависть к чужому счастью.
        «Она счастлива,  — думал он, слушая Анну.  — Улыбается, наслаждается жизнью. Порадуйся за нее, если любишь».
        Но сколько Женя ни старался убедить себя, что она счастлива, он чувствовал, что что-то не так.
        «В первые месяцы жизни с любимым человеком она должна искриться от счастья, излучать энергию,  — подумал он.  — Я вижу, что ей плохо. Может, просто поссорилась с Мироном?»
        — Слушай, может быть, нам сходить куда-нибудь?  — спросил Женя с надеждой в голосе.  — Например, в боулинг или аквапарк?
        Ему очень хотелось развеселить Анну, заставить смеяться, расслабиться.
        — Было бы здорово,  — грустно улыбнулась она.  — Я с удовольствием сходила бы, но не сегодня.
        — Эта неделя обещает быть напряженной,  — задумчиво произнес Женя.  — Что скажешь, если мы встретимся в субботу?
        — Давай! Отлично,  — искренне обрадовалась она.  — Встретимся в этом кафе, хорошо?
        — У тебя есть мой номер телефона?
        — Нет.  — Анна опустила глаза.  — Мирон ревнует меня, поэтому иногда проверяет мой мобильник. Да и ты позвонить можешь не вовремя. Лучше не будем обмениваться номерами.  — Видя замешательство друга, она добавила:  — Я не хочу, чтобы Мирон узнал, что я с тобой общаюсь. У вас с ним какой-то конфликт, кажется, произошел…
        — Произошел,  — пробурчал Женя.  — Хорошо. Сделаем, как скажешь.
        — Ну, не обижайся, пожалуйста.  — Анна встала и поцеловала друга в щеку.  — Послезавтра в пять часов вечера на этом месте.  — Она взяла зонт и повесила сумочку на плечо.  — Спасибо за кофе.
        Женя поспешно встал.
        — Уже уходишь?
        — Да, мне пора.
        — Я провожу тебя?
        — Не надо,  — покачала она головой.  — Я здесь неподалеку живу.
        Улыбнувшись на прощание, Анна быстро пошла прочь.
        Женя не ошибся: на душе у нее действительно скребли кошки. С одной стороны, она получила то, чего хотела. С другой — все это походило на отражение в кривом зеркале. И винить некого, и сил продолжать этот путь не осталось. Хотя она верила, что теперь в ее жизни все наладится и она вновь станет счастлива с любимым мужчиной.
        Глядя под ноги, Анна брела по тротуару, сторонясь мчавшихся по лужам машин. Пока она пила кофе с Женей, на улице стемнело. Сквозь густые темные тучи не было видно ни звездочки.
        «Так темно, как в моей жизни,  — подумала Анна, подняв глаза к небу.  — Но когда-нибудь тучи рассеются, выйдет солнце…»
        Стараясь не печалиться, Анна просто двигалась вперед по знакомому пути. За полчаса она дошла до своего дома, где они с Мироном уже три месяца снимали квартиру. Ей не нравилась эта темная лачуга с убогой обстановкой и затхлым запахом. Поначалу Анна даже плакала, вспоминая свой дом, но потом привыкла. Когда в отношениях все идет гладко, то и на бытовые неудобства можно закрыть глаза, но когда что-то не ладится, в такой обстановке страдания усиливаются в сотни раз. Однако с их средствами перебирать не приходилось. Бизнес Мирона шел слабо, да и работа Анны не приносила большого дохода.
        Поднявшись на второй этаж, Анна открыла хлипкую деревянную дверь ключом. В квартире было темно и тихо. Сбросив промокшие туфли, она прошла в комнату и включила свет. Замерев как вкопанная, она несколько мгновений смотрела на спящего на диване Мирона.
        — Нет,  — замотала она головой.  — Нет! Ты же обещал! Обещал бросить свой чертов порошок!
        Заплакав, она прислонилась спиной к стене и сползла по ней на пол.
        — Господи!  — всхлипывала она.  — Господи, спаси меня из этого ада! Я больше не могу. Помоги мне…
        Она всем телом вздрагивала от рыданий. Спрятав лицо в ладонях, она сидела на полу. Потеряв счет времени, Анна молилась Богу, в которого раньше не верила. Да и теперь не была уверена, что он существует. А если и существует, то вряд ли слышит ее.
        Устав от слез, она встала и, пошатываясь, приблизилась к дивану. Окинув Мирона презрительным взглядом, она решительно подошла к шкафу. Открыв дверцу, Анна принялась вытаскивать из него все свои вещи, аккуратно разложенные на полочках.
        Все! С нее хватит!
        Счастье совместной жизни длилось совсем недолго. Очень скоро Анна заметила, что Мирон часто задерживается и довольно странно себя ведет. Он был теперь подвержен резким перепадам настроения — от гнева до готовности ползать перед ней на коленях. Однажды Анна нашла в его машине белый порошок в маленьком пакетике, но он поклялся, что это какая-то дружеская шутка. Как-то раз Мирон исчез на несколько дней, после чего она хотела уйти, думая, что он вернулся к жене. Тогда он решил сознаться, что давно попал в наркотическую зависимость, и попросил ее о помощи. С тех пор Анна жила как на пороховой бочке: она никогда не знала, в каком состоянии он вернется домой сегодня. Каждый день Мирон обещал, что это последний раз, клялся, что любит ее и только она сможет спасти его. Потом уходил и снова возвращался под кайфом. Устав, после последней ссоры она дала себе обещание бросить его, если он еще раз купит эту дрянь.
        Какое-то время угроза действовала, Мирон почти неделю вел здоровый образ жизни, но жаловался на головные боли. И вот сегодня все вернулось на круги своя. Анна понимала, что невозможно бесконечно лгать себе. Ее любимый превратился в настоящего наркомана, просаживающего деньги на порошок. Ее зарплата была лишь каплей в море. Денег едва хватало, чтобы оплачивать часть аренды квартиры и питание.
        Увидев Мирона, забывшегося в наркотическом бреду, Анна поняла, что больше не в силах тянуть этот груз на своих хрупких плечах.
        Достав чемодан, она принялась укладывать в него свои вещи. От шума проснулся Мирон.
        — Анька?  — щурясь от света, он смотрел на лежавшие в беспорядке вещи.  — В чем дело?
        — Я говорила, что уйду,  — процедила она.  — И я сдержу обещание.  — Она бросила на него высокомерный взгляд.  — Должен же хоть кто-то отвечать за свои слова.
        — Анюта!  — Придя в себя, Мирон вскочил с дивана.  — Клянусь…
        — О-о-о-о! Нет!  — оборвала его Анна, выставив вперед ладонь.  — Больше никаких обещаний. Будешь их давать какой-нибудь другой дурочке, но только не мне. Хватит, наслушалась.
        — Мне не нужна никакая другая!  — Мирон упал на колени перед возлюбленной.  — Прошу, я же сдохну без тебя.
        — А с тобой я сдохну… К тому же я твои клятвы слышала уже миллион раз,  — хмыкнула Анна, продолжая собирать вещи.  — С тобой стало невозможно.
        — Ты больше не любишь меня?
        Анна повернулась и посмотрела на болезненно бледное лицо Мирона. От того мужчины, которого она полюбила, осталась только тень. Призрак. Перед ней был совершенно чужой, незнакомый человек.
        — Не люблю,  — спокойно и холодно произнесла она.  — Мне кажется, в последнее время у нас не было ничего, кроме секса. Но я не хочу тебя больше.
        — Не хочешь?
        Словно озверев, Мирон повалил Анну на пол.
        — Пусти!  — Она дернулась.  — Отпусти меня, говорю! Слышишь?
        — Сейчас мы проверим, как ты меня не хочешь!  — Он принялся стаскивать с брыкающейся Анны джинсы.  — Подожди, сейчас…
        Он как безумный осыпал ее тело требовательными поцелуями. Сжавшись, она пыталась высвободиться из его мертвой хватки, но не могла. Ей стало страшно.
        — Я прошу тебя, Мирон…  — зарыдала она.  — Прошу, остановись. Я же никогда не смогу простить тебе этого…
        Словно очнувшись, он остановился и посмотрел Анне в глаза. Она замерла в ожидании.
        — Прости,  — прошептал он, целуя ее ноги.  — Я не знаю, что мне делать без тебя. Не уходи.
        — Мирон,  — плакала она,  — посмотри, что с нами стало? На кого мы похожи? Я не хочу так жить… Не хочу…
        — Тише, тише.  — Обняв Анну, Мирон принялся гладить ее по волосам.  — Все наладится, я тебе обещаю.
        Отпрянув, Анна вскочила на ноги.
        — Нет.  — Она покачала головой.  — Ничего не наладится.
        Не обращая внимания на сидящего на полу Мирона, она забросила оставшиеся вещи в чемодан и застегнула его.
        — Ты не уйдешь от меня,  — произнес он угрожающе и достал из ящика травматический пистолет, купленный пару месяцев назад для самообороны.  — Сначала я убью тебя, а потом себя.  — Он направил на нее оружие.  — Только так.
        Анна замерла.
        — Ты не сделаешь этого.  — Она тяжело дышала.  — Ты не сможешь убить меня.
        — Сомневаешься?  — Мирон снял пистолет с предохранителя.  — Давай проверим.
        — Знаешь, мне уже все равно.  — Вздернув подбородок, Анна смотрела на него пустым взглядом.  — Единственная причина, почему я до сих пор не сделала этого,  — мои родители.  — Она выпрямила спину.  — Мне моя жизнь уже ни к чему.
        — Я очень виноват перед тобой.  — В глазах Мирона заблестели слезы.  — Я хочу все исправить. Дай мне шанс сделать тебя счастливой.
        — Я не знаю, что может получиться теперь из наших отношений, если ты дошел до того, что угрожаешь меня убить.
        — Прости.  — Мирон положил пистолет на диван.  — Просто я не смогу без тебя. Все потеряет смысл.
        — Все теряет смысл от твоих проклятых наркотиков!  — Анна зарыдала.  — Я не думала, что все будет так.
        — Умоляю, останься.  — Мирон упал на колени перед Анной.  — Я стану прежним и верну твою любовь.
        — Хорошо,  — всхлипнула она.  — Но это последний раз, когда я остаюсь. Потом можешь меня хоть утопить, хоть задушить, но я с тобой не останусь. Понятно?
        — Милая, милая,  — шептал Мирон, горячо целуя Анну.  — Я люблю тебя больше всего на свете. Ты не пожалеешь… Обещаю.
        Он обнимал Анну, гладя по голове, как любимого ребенка, вытирая слезы на ее щеках и утешая ласковыми словами.
        Через час влюбленные, крепко обнявшись, лежали в кровати под одеялом. Мысленно Анна ругала себя за безволие, но в то же время радовалась, что осталась с Мироном. Она его любила, а сердцу, как известно, не прикажешь.
        Мирон был счастлив: он чувствовал в своих руках тепло любимого тела и вдыхал родной запах. Больше он ничего не хотел. Он знал, что ему предстоит сложный путь, но ради того, чтобы вот так обнимать Анну, он был готов пройти его достойно.
        И ни один, ни другой не знали о том, что принесет им новый день. Не зря говорят: «Бог смеется, когда мы строим планы».
        Или печалится?
        Глава 19
        Утро у влюбленных началось с поцелуев и признаний в любви. Обоим не хотелось расставаться, почти как в первые дни их совместной жизни. Наспех позавтракав омлетом с сыром, Мирон отправился на работу. У него было много дел. Он хотел улучшить их жилищные условия и начать баловать Анну, как и подобает влюбленному мужчине. Для этого нужны были деньги. Мирон решил, что должен найти новых партнеров, чтобы больше не встречаться с братом, тянущим его на дно.
        Днем, как и ожидал Мирон, организм стал требовать привычную дозу наркотика. Поскольку он был готов к этому, то сумел противостоять, загружая себя работой. Через несколько дней борьбы ему стало значительно легче, ломка прошла.
        Всего через пару дней жизнь Анны переменилась, как по мановению волшебной палочки: любимый одаривал ее украшениями, цветами и обновками. Теперь Мирон каждый день водил ее в рестораны, кино и театр. Глаза Анны вновь лучились счастьем. Она порхала по дому, напевая и пританцовывая, словно переизбыток энергии не давал ей сидеть на месте. Каждое утро она встречала с улыбкой и каждый вечер засыпала, благодаря Бога за то, что наконец в ее жизни наступила светлая полоса.
        Надолго ли?

* * *
        Курсы вождения, на которые ходила Анна, закончились. Пришло время сдавать экзамен. Предстоящее испытание поглотило ее всю.
        Бизнес Мирона быстро пошел в гору, и он смог отказаться от работы с Мишей. Наслаждаясь присутствием красивой женщины, которая счастлива рядом с ним, он решил, что пора подавать на развод. Он не знал, как отреагирует Юля, но больше не хотел оставлять все как есть. Ему хотелось все изменить и двигаться вперед. Даже Александра Николаевна, казалось, устала вмешиваться в дела сына. Она уже не критиковала его и не читала нотаций, а лишь делала вид, что Анны не существует. Мирона это вполне устраивало. Он решил, что, когда они поженятся и у них родится ребенок, мать неизбежно изменит свое отношение к невестке. Торопить события сейчас было ни к чему.
        Как-то в обеденное время Александра Николаевна позвонила сыну и, сославшись на простуду, попросила купить хлеба к обеду в ее любимой пекарне. Мирон заехал туда и, стоя в очереди, услышал за спиной голос Юли:
        — Привет!
        Он обернулся и с удивлением посмотрел на жену, стоящую сразу за ним.
        Юля была одета в короткое пальтишко и высокие сапоги, подчеркивавшие ее длинные ноги. Она сменила прическу, добавив длинную челку.
        — Привет! Что ты здесь делаешь?
        — Странный ты,  — усмехнулась Юля.  — Хлеб покупаю. А что, нельзя?
        — Нет, я не это имел в виду.  — Мирон смутился.  — Просто не знал, что ты тоже сюда ходишь.
        — Меня твоя мама приучила к этому хлебу.  — Юля кивнула на стеллажи с ароматной выпечкой.  — Теперь никакой другой есть не хочется. Ты тоже здесь покупаешь?
        — Нет,  — покачал головой Мирон.  — Это мама попросила купить…  — Его взгляд остановился на округлившемся животе жены.  — Мне кажется или нет?
        — Да, я беременна.  — Юля гордо смотрела на мужа.  — От тебя, если ты еще не понял.
        — Как это?  — Мирон отступил на шаг.  — Это невозможно. Когда?
        — Тогда.  — Она многозначительно взглянула на него.  — В кухне, на столе.
        — Господи…  — Мирон провел ладонью по лицу.  — Не может быть.
        — У меня, в отличие от тебя,  — ехидно произнесла Юля,  — других мужчин не было и нет. Я понимаю, обидно осознавать, что тридцать секунд удовольствия — и ты отец. Но ничем не могу тебя порадовать.
        — Мужчина, так и будем стоять, очередь задерживать?  — На Мирона недовольно смотрела полная женщина за прилавком.  — Заказывайте.
        — Хлеб.  — Он указал пальцем на полку.  — Такой.
        Рассчитавшись, он вышел из очереди и посмотрел на беременную жену. Ему казалось, что кто-то выбил почву у него из-под ног. Подождав Юлю, он вышел с ней на улицу.
        — Тебе что-нибудь нужно?  — спросил он, глядя себе под ноги.  — Может, помощь нужна какая-то?
        — Мне очень много всего нужно.  — Юлины глаза покраснели от слез.  — Денег ни на что не хватает.
        — Я буду помогать.
        — Знаешь, какое первое слово сказала Полинка?  — Юля вопросительно посмотрела на мужа.  — Папа.
        Для Мирона это стало ударом ниже пояса, который он ощутил почти физически.
        — Мне очень жаль нашу дочку,  — шмыгнула носом Юля, поглядывая на мужа.  — Разве она это заслужила?
        Мирону казалось, что это дурной сон и он вот-вот проснется. Но Юля продолжала:
        — Хуже всего, что второй ребенок тоже вырастет без отца. Я молюсь, чтобы это был не мальчик. Ведь они сам знаешь, какими могут вырасти без отца.
        — Как это могло случиться?  — Мирон отвернулся к стене и ударил кулаком в шероховатую штукатурку.  — Разве это все может быть со мной?
        — Дорогой,  — произнесла Юля мягко и грустно.  — Что ж, мы это как-нибудь переживем. Но ты только, пожалуйста, помогай нам деньгами. Мы сами не справимся.
        Простившись, Юля гордо ушла на троллейбусную остановку, а Мирон, сев в машину, поехал к матери. Он решил не говорить ей о новостях, чтобы спокойно, без ее нотаций обдумать происшедшее.

* * *
        В последние дни Анна была в прекрасном расположении духа. Сегодня она решила в знак благодарности за все, что для нее делает Мирон, побаловать его вкусным ужином. Она нашла рецепт турецкого блюда из баклажанов, начиненных мясным фаршем, и с воодушевлением принялась за дело. Разрезав баклажаны пополам, она пересыпала их солью и занялась фаршем. Вдруг она подскочила.
        — Ой! Сегодня же суббота!  — воскликнула она.  — Женя…
        Она вспомнила, что они договорились сходить сегодня куда-нибудь развлечься. До назначенного времени оставался всего час. Вымыв руки, Анна пошла в комнату одеваться. Она решила, что не может просто не явиться на встречу, но и идти гулять никуда не хочет. Теперь, когда их отношения с Мироном снова наладились, она не желала обманывать и встречаться с кем-то за его спиной.
        Натягивая джинсы, Анна решила, что встретится с Женей, чтобы все ему объяснить и предложить больше не видеться. Сейчас она пожалела, что у нее не было его номера телефона. Ведь она могла бы ему позвонить и продолжать заниматься ужином, а не тащиться в торговый центр.
        Окинув свое отражение критическим взглядом, Анна подкрасила ресницы тушью. Она не была довольна собой, поэтому, чтобы скрыть круги под глазами, воспользовалась корректором. Подумав, Анна добавила немного румян.
        — Ну вот,  — прошептала она, нанося блеск для губ.  — Уже на что-то похоже.
        Посмотрев на часы, она на ходу надела свитер и, схватив куртку, выскочила из дома.

* * *
        В мрачном настроении Мирон сидел один в своем офисе. Уронив голову на ладони, он смотрел прямо перед собой. У него разрывалось сердце от боли за детей. За полгода он успел свыкнуться с мыслью, что бросил жену с дочкой, но оставить второго ребенка — это было выше его сил. Он понял, что теперь загнан в угол, откуда есть только один путь.
        Когда Мирон пообещал Анне порвать с наркотиками, он честно уничтожил все свои запасы. Но после сегодняшней встречи с беременной женой снова купил дозу. Сейчас он принял, наверное, самое сложное решение в своей жизни — вернуться к жене и воспитывать своих детей. Высыпав содержимое пакетика на зеркало, он привычным движением разбил порошок на дорожки. Закрыв одну ноздрю, он наклонился и резко втянул наркотик через свернутую в трубочку купюру. Откинувшись на спинку кресла, он запрокинул голову.
        — Ты победил,  — сказал он вслух кому-то, кто находился у него над головой.  — Ты победил, можешь ликовать.
        Взяв мобильный телефон, он набрал номер Анны.
        — Алло,  — бодрым голосом ответила она.  — Говори, любимый!
        — Аня, я…  — Мирон потер глаза пальцами, словно туда попал песок.  — Сегодня я встретил Юлю.  — Он замолчал, раздумывая над словами.  — Понимаешь, она беременна. От меня.
        — Что?  — прошептала Анна.  — Ты же говорил, что между вами ничего нет…
        — Это произошло только один раз. Так получилось, прости.  — Играя желваками, Мирон поднялся с кресла.  — Но этого хватило, чтобы она забеременела.
        Он замолчал, ожидая услышать что-то в ответ, но Анна молчала.
        — Я тебя очень люблю,  — произнес он дрогнувшим голосом.  — Люблю как никого и никогда. До тебя я не жил. И без тебя меня не станет. Но бросить двоих детей я не могу. Это слишком.
        — Я не понимаю, к чему ты ведешь?
        — Видно, пришло время нам расстаться. Я не могу ничего поделать. Прости меня, если сможешь.  — Мирон прижался лбом к стене.  — Я никогда не забуду тебя, клянусь. Но ты заслуживаешь лучшей жизни.
        — Мне не нужна другая жизнь…  — Анна заплакала.  — Мне не нужен никто, кроме тебя.
        — Прости, но я возвращаюсь к жене.
        — Мирон, ты же понимаешь, что обратного пути не будет?
        — Я очень хорошо это понимаю. Прощай.
        Не дожидаясь ответа Анны, он нажал на кнопку отбоя.
        Анна, стоявшая в момент разговора посреди торгового центра, была не в силах остановить слезы, ручьями стекавшие по ее щекам. Почувствовав, что ноги не держат ее, она опустилась на скамейку, стоящую неподалеку. Бессмысленным взглядом она смотрела на свои дрожащие руки и никак не могла осознать то, что ей только что сказал Мирон.
        Все, что было вокруг: люди, голоса, блеск витрин, музыка и запахи — все перестало существовать, словно чья-то рука вдруг стерла с листа неудачный рисунок.
        «Спал с женой,  — думала Анна, кусая губы.  — А говорил, что не прикасался к ней с тех пор, как встретил меня… И теперь у них будет еще один ребенок. Ну почему я такая дура? Почему верила?»
        Стараясь успокоиться, Анна поднялась со скамейки и побрела в условленное с Женей место. По мере приближения к нему боль Анны сменилась сначала ревностью, а потом гневом. Еще издалека она увидела Женю, сидящего у темного окна. Внезапно в ней все перевернулось: она поняла, как справиться с той болью, которую ей причинил Мирон. Она отомстит ему. И тогда, возможно, ей станет легче.
        Глава 20
        У всех этот вечер складывался по-разному. Кто-то грустил, а кто-то радовался.
        Юля сидела на диване, положив ноги на подушку. Она смотрела на мобильный телефон, и улыбка не сходила с ее лица. Много сил было потрачено на то, чтобы привести себя в прежнюю физическую форму, и на то, чтобы в нужный момент сделать решительный шаг. У Юли было две наставницы: соблазнительница Вера и прагматичная Александра Николаевна. И наконец она увидела результат их общего труда.
        Немного посидев с мечтательным выражением лица, Юля нашла номер свекрови и приложила телефон к уху.
        — Александра Николаевна,  — произнесла она, светясь от радости.  — Вы говорить можете?
        — Рассказывай, дочка.  — В трубке послышался нетерпеливый голос свекрови.  — Как все прошло?
        — У нас все получилось!  — Юля от радости подпрыгивала на диване.  — Я все сделала, как вы сказали: сунула накладку под кофту…  — Она довольно погладила себя по плоскому животу и посмотрела на маленькую подушку с пришитой резинкой.  — Потом приехала в пекарню и случайно встретила там Мирона. Рассказала ему, как нам с дочкой тяжело живется и что теперь станет еще сложнее, когда родится наш второй ребеночек…
        — И что он?
        — Вы же знаете, у Мироши доброе сердце. Он немного подумал и вот только что позвонил.  — Губы Юли растянулись в улыбке.  — Он расстался с Анной и сегодня вернется домой.
        — Так и сказал?
        — Так и сказал,  — засмеялась Юля.  — Так что сейчас пойду готовить ужин.
        — Как я рада!
        — Спасибо вам за все, Александра Николаевна. Вы спасли меня.
        — Мы одна семья. И я не позволю какой-то вертихвостке портить нашу жизнь.
        — Что ж, хорошо все, что хорошо кончается.  — Юля встала с дивана и, взяв в руку подушку, спрятала ее в шкаф.  — Александра Николаевна, вы извините, но я пойду ужин готовить. Хочу побаловать любимого мужа.
        — Да, конечно! Ты старайся теперь, дорогая. С богом.
        — Спасибо.
        Попрощавшись со свекровью, Юля направилась в кухню. Напевая себе под нос что-то веселое, она принялась вынимать из пакета покупки, среди которых была пластиковая коробка с салатом «Мимоза». Она ловко выложила салат в блюдо и украсила зеленью. Всплеснув руками, она достала из пакета пирожки с повидлом и выложила их на поднос, накрыв полотенцем.
        — Ну вот.  — Прищурившись, словно художник, она посмотрела на свое творение.  — Ужин готов, милый.
        Взяв тарелку с семечками, она пошла в гостиную и легла на диван. Включив свой любимый сериал, она блаженно улыбнулась: жизнь снова начинала ее радовать.

* * *
        При встрече Анна честно рассказала Жене обо всем, что с ней произошло за последние месяцы. Ей сейчас нужно было сочувствие и понимание, как глоток чистого воздуха. Женя умел слушать. Это было его сильное качество. Выговорившись, Анна почувствовала, что ей стало легче. Выпив по две чашки кофе, они отправились в боулинг. Там они смеялись и резвились как дети. Анна, казалось, совсем забыла о своей беде и полностью расслабилась, наслаждаясь игрой.
        — Я выиграла!  — хлопала она в ладоши, когда их время подошло к концу.  — Ха-ха! С тебя коктейль.
        — Я помню, что обещал.  — Женя довольно посмотрел на подругу.  — Я готов купить тебе хоть сотню коктейлей, если тебя это заставит улыбаться.
        — Тогда пойдем в бар,  — улыбнулась Анна, сев на диван.  — Буду пить, пока не упаду.
        — Ого!  — Женя сел рядом и принялся разуваться.  — Давно я не видел прежнюю Анну.
        — Все только начинается.
        Анна игриво подмигнула и стянула с ног кроссовки. Женя последовал ее примеру. Переобувшись, они направились в ближайший бар.
        «Нет уж,  — думала она.  — Я не стану больше плакать из-за тебя. Достаточно я слез пролила».
        После боулинга они поехали на каток. Но Анна боялась становиться на коньки, поэтому сидела в кафе. Потягивая коктейль с кофейным ликером, она наблюдала, как катается Женя. Анна была удивлена тем, как он ездил на коньках: быстро и легко. Это совсем не вписывалось в ее представления о нем, таком медлительном и спокойном.
        — Вот это да,  — сказала она, когда раскрасневшийся от езды Женя сел к ней за столик.  — У тебя хорошо получается.
        — Я часто приезжаю сюда после работы.  — Женя сделал глоток только что принесенного ему коктейля.  — Спорт помогает сконцентрироваться и снять напряжение.
        — Согласна,  — кивнула Анна, допивая свой напиток.  — Что будем делать дальше? Куда поедем?
        — А куда ты хочешь?
        — Я бы посмотрела какой-нибудь хороший фильм.
        — Надо найти афишу.  — Женя достал мобильный телефон.  — И время сеансов.
        — Нет.  — Анна покачала головой.  — В кино сейчас нет ничего интересного. Если ты не против, можем поехать к тебе.
        — Я не против,  — ответил он, глядя Анне в глаза.  — Сейчас вызову такси.
        Поздним вечером они приехали к Жене домой.
        — Ух ты!  — воскликнула Анна, разуваясь.  — А у тебя очень уютно. Можно я пройдусь по комнатам?
        — Конечно,  — засмеялся Женя.  — Делай что хочешь.
        Анна прошла в гостиную. Обстановка соответствовала характеру хозяина. Все вещи были добротные, ничего лишнего. Кожаная мебель, большой телевизор, мягкий светлый ковер, искусственный камин и круглый стол. Осмотревшись, она прошла дальше. Кухня казалась воплощением мечты любой хозяйки: светлая, оборудованная по последнему слову техники, заполненная необходимыми мелочами и красивой посудой.
        — Какая красота!  — восторженно произнесла Анна, цокнув языком.  — Никогда бы не подумала, что у тебя может быть такая замечательная квартира.
        В ответ на ее слова Женя лишь тихонько рассмеялся.
        Мягко ступая, Анна вошла в спальню. Большая двуспальная кровать из светлого дерева была застелена покрывалом. Напротив нее стоял стенной шкаф с зеркальной стенкой, на полу у окна — пальма.
        Она села на кровать и взглянула на Женю, стоявшего в дверном проеме. Он смотрел на нее, но не двигался с места. Тогда она стянула с себя свитер и осталась в красном бюстгальтере, купленном позавчера специально для Мирона.
        Женя медленно приблизился к Анне и сел рядом на кровать. Оба молчали. Женя прикрыл глаза и осторожно коснулся губами ее губ. Анна внимательно смотрела на него. Он снова поцеловал ее, но уже более долго и требовательно. Но как ни стремилась Анна, так и не смогла добиться от него настоящего взрослого поцелуя с использованием языка. Женя целовался немного по-детски, слишком широко открывая рот и тяжело дыша. Она поняла, что при таком умении целоваться он явно не будет блестящим любовником. Но, как ни странно, она чувствовала влечение к нему.
        Через несколько минут, увидев огоньки в ее глазах, Женя принялся целовать ее шею и грудь. Задыхаясь от желания, он сбросил с себя одежду и начал раздевать Анну. Он никак не мог справиться с застежкой на бюстгальтере, отчего еще больше нервничал. Заметив его волнение и улыбнувшись, она помогла ему.
        Как Анна и подозревала, Женя оказался не очень искусным любовником. Все время чего-то смущался, закрывал глаза и не слишком утруждал себя ласками. Большого удовольствия она не получила. Скорее, чувствовала удовлетворение, думая, что отомстила Мирону. Что может быть обиднее для мужчины, чем секс с его другом, пусть и бывшим? Это проверенная тактика, и она всегда дает результат.
        Ухмыляясь, Анна смотрела в потолок, пока Женя мылся в душе.
        «Слава богу, с физическими данными у него все в полном порядке,  — думала она.  — А остальному при желании можно научить. Дело времени».
        Когда она закончила принимать душ и зашла в спальню, Женя уже спал. Она посмотрела на часы, показывавшие начало второго. Поколебавшись, она забралась под одеяло. Через пять минут она почувствовала, как Женя обнял ее сзади и сладко засопел. Очень скоро Анна погрузилась в глубокий сон.
        Утром Анну разбудил запах кофе и еды. Протерев глаза, она увидела перед собой улыбающегося Женю с подносом в руках.
        — Доброе утро!  — бодро сказал он, поставив поднос на кровать.  — А вот и твой завтрак.
        — Ой, спасибо,  — растерялась Анна.  — Мне никогда не приносили завтрак в постель…
        — Приятно быть первым.
        Анна посмотрела на поднос: красивый кофейник, изящная фарфоровая чашка, маленький молочник со сливками, круассан, посыпанный миндальными орехами, маслины и оливки, сыр нескольких видов и конфитюр.
        — Это все мне?
        — Я уже позавтракал,  — улыбнулся Женя.  — Мне пора на работу.
        — А как же я закрою дверь?
        — Разве ты не останешься?  — Лицо Жени стало грустным.  — Зачем тебе уходить?
        — Женя, то, что произошло между нами…  — Анна подбирала слова.  — Это не начало отношений.
        — А что это было в таком случае?
        — Честно?  — Анна поставила поднос в сторону.  — Я просто хотела забыться и утишить боль.
        — То есть…  — Женя смотрел себе под ноги.  — Я просто средство для снятия стресса?
        Анна опустила глаза.
        — Подожди,  — сказала она, спрыгнув с кровати.  — Я оденусь за две минуты.
        Женя молча вышел из комнаты. Он чувствовал, что всего того, что радовало его пять минут назад, больше не существует.
        Анне было жаль приятеля, с помощью которого она пыталась вернуть себе душевное равновесие, но совесть ее не мучила. Когда человеку плохо, он редко замечает чужую боль. Анне было настолько тяжело перенести уход Мирона, что сейчас ее сердце превратилось в кусочек льда.
        Когда они покинули квартиру, на смятой кровати стоял поднос с еще горячим кофе.
        Глава 21
        С того злополучного для Жени утра прошло пять дней. Сколько он ни пытался дозвониться Анне, она не отвечала ни на его звонки, ни на сообщения. Если человеку ранить душу, он порой совершает большие глупости, не думая о последствиях. Чтобы забыться, кто-то начинает принимать наркотики, кто-то выбирает алкоголь, а кто-то — новые связи. Женя вел спортивный образ жизни, поэтому ему был ближе третий вариант.
        Он видел, что на него уже давно положила глаз Катерина, подруга одной его сотрудницы. Она частенько приезжала по вечерам, чтобы после работы погулять с подругой. Женя решил попробовать закрутить с ней роман, чтобы не сохнуть по Анне, тем более что ей он был явно не нужен.
        Решившись на что-то, Женя никогда не отступал. В этот вечер он пригласил Катерину в ресторан. Иногда это становится началом большого и красивого романа, новой любви, но в случае с Женей это оказалось началом очередного разочарования и обмана.
        Катерина была яркой, красивой женщиной, особенно для неискушенных мужчин. В ней было мало натурального. Грудь третьего размера, роскошные ресницы, длинные ногти и полные губы — все было работой рук искусных специалистов. Она не жалела ни времени, ни денег на поддержание себя в форме. Катерина всегда говорила, что, чтобы что-то получить, сначала нужно не поскупиться и вложить в себя деньги. Мол, только так можно поймать крупную рыбу. Для нее этой рыбой стал Женя, который еще не знал, что клюнул на простую блесну.
        На первое свидание она явилась в роскошном платье: темно-синем, с глубоким вырезом на спине, доходящим почти до копчика, и на высоченных каблуках. Сидя в ресторане, она то и дело закидывала ногу на ногу, давая Жене заметить под платьем кружевные чулки с подтяжками. Она не ошиблась: мужское сердце забилось все чаще. Когда же она принялась поглаживать его ногу носком туфли, его дыхание сбилось.
        — Может, поедем куда-нибудь?  — предложила она, многозначительно глядя ему в глаза.
        — Например?  — спросил он, стараясь сохранять хладнокровие.
        — Например, к тебе.
        — Хорошо,  — произнес Женя неожиданно севшим голосом и поднял руку, подзывая официанта.  — Сейчас, только счет оплачу.
        Ее алые губы растянулись в самодовольной улыбке.
        Катерина умела внушить мужчине, что он необыкновенный и она тает от одного его взгляда. Женя не был исключением. Он все глубже заглатывал крючок, искренне веря в честность женщины.
        Проснувшись в объятиях Катерины, он посмотрел на ее почти ангельское лицо: по-детски пухлые губы, длинные ресницы и завитки белокурых волос, ниспадавших на лоб. Этой ночью она шептала ему, какой он особенный и не похожий на других мужчин. Она рассказала, как больно ее предавали и использовали, поэтому теперь ей очень трудно поверить мужчине. Женя утешал ее, говорил какие-то нужные слова и пообещал, что не предаст ее. Теперь ему было сложно вспомнить, как именно разговор перешел в такое русло. К своему стыду, все, чего сейчас хотел Женя,  — это разбудить свою подругу и отвезти ее домой.
        — Катя.  — Он осторожно прикоснулся к ее плечу.  — Просыпайся.
        — Что?  — сонно пробормотала она.  — Зачем?
        — Через тридцать минут я должен уйти на работу,  — смутился Женя.  — У меня важная встреча, и я не могу опаздывать.
        — А я при чем?  — Передернув плечом, женщина надула губки.  — Мне же никуда не нужно ехать.
        Женя был в замешательстве.
        — Я думал, что перед работой отвезу тебя домой.
        — Мне и здесь хорошо,  — улыбнулась она, поудобнее устроившись на подушке.
        — Но у меня нет еды,  — выпалил Женя.  — Никакой. Поэтому тебе лучше поехать со мной.
        — О-о-о-о, милый, ты такой заботливый,  — промурлыкала она, пощекотав его длинными ногтями по шее, словно любимого кота.  — Не волнуйся обо мне, я закажу что-нибудь из доставки еды. Просто оставь мне деньги.
        С этими словами она перевернулась на другой бок.
        Растерянный Женя открыл рот, чтобы что-то сказать, но, передумав, встал с кровати и вышел из комнаты.
        В такой ситуации он оказался впервые и совершенно не был готов к такому повороту событий. Природная скромность Жени не позволила ему прямо сказать женщине, что он не планировал оставлять ее у себя дома.
        «Что ж,  — подумал он, положив несколько крупных купюр на журнальный столик в гостиной.  — Доверюсь судьбе, пусть все идет как идет».
        Коря себя за бесхарактерность и нерешительность, он вышел из квартиры.
        Вечером, вернувшись домой, Женя услышал громкую музыку. Он осторожно вошел в квартиру, словно был здесь не хозяином, а гостем. Посреди гостиной Катерина, закрыв глаза, двигалась в такт зажигательным ритмам. На ней не было ничего, кроме изумрудного кружевного белья. Женя некоторое время с любопытством наблюдал за ее танцем, а потом она открыла глаза и заметила хозяина квартиры.
        — Женя!  — воскликнула она, бросившись к нему.  — Женечка! Я так соскучилась!
        Катерина, словно маленький ребенок, повисла у него на шее, целуя в щеки.
        — Что ты,  — смущенно бормотал Женя, стараясь увернуться от поцелуев.  — Не надо…
        Закончив с объятиями, Катерина лукаво прищурилась.
        — Будем ужинать.  — Взяв растерянного Женю за руку, она привела его в кухню.  — Садись.
        Женя послушно опустился на стул. Перед ним на столе начали появляться баночки с оливками, маслинами, красной икрой, сыры, итальянская ветчина и вяленые помидоры.
        — Знаешь,  — Катерина принялась нарезать хлеб,  — иногда я люблю ужинать вот так, простенько, но со вкусом.
        — Да,  — неуверенно сказал Женя, глядя на две пустые тарелки на столе и множество баночек.  — Но я бы съел чего-нибудь горячего, если честно.
        — Тебе не нравится!  — плачущим голосом произнесла Катерина.  — Я не хотела тебя огорчать, прости…
        — Нет, что ты!
        — Ты меня даже не поцеловал, когда вернулся.  — Надув губы, она готовилась заплакать.  — Ты не любишь меня.
        — Катя,  — мягко произнес Женя.  — Не выдумывай. Лучше давай сходим куда-нибудь.
        — Я не могу.  — Шмыгнув носом, она сложила руки на груди.  — Я вчера была в этом платье, а все мои вещи дома.
        — Сейчас поедем к тебе, возьмем что захочешь.
        — Правда?
        — Конечно.
        Катерина вприпрыжку выбежала из кухни и скоро появилась на пороге в полном обмундировании.
        — Я готова.
        Через двадцать минут они приехали в пункт назначения. Катерина попросила Женю остаться в машине. Изнывая от голода, он ждал ее не меньше получаса. Наконец в дверях подъезда показалась Катерина с огромным чемоданом на колесиках. Женя вышел, чтобы помочь погрузить его в багажник.
        — Куда ты хочешь это отвезти?  — поинтересовался он, усаживаясь за руль.  — Надо еще куда-то заехать?
        — Нет, больше никуда не нужно, это все.  — Она пожала плечами.  — Едем ужинать.
        — Ты не переоделась?  — удивился Женя, глядя на Катерину, усаживающуюся рядом.
        — Ничего страшного,  — махнула она рукой.  — Мне нравится это платье.
        Только сейчас до Жени дошел смысл наличия этого чемодана в его машине: Катерина везла свои вещи к нему домой. По сути, она переезжала к нему. И у него было такое ощущение, что она его перехитрила.
        «Господи!  — подумал он, чувствуя, как его прошибло холодным потом.  — Неужели теперь она поселится у меня?»
        Ужин в ресторане прошел гладко, если не считать его окончания, когда Катерина отлучилась в туалет и вернулась с глазами, полными слез.
        — Милый,  — хныкала она.  — Телефон…
        — Что?  — Женя непонимающе смотрел на нее.  — Что случилось?
        — Я уронила телефон в унитаз.
        Слезы полились из ее глаз ручьями.
        — Успокойся.  — Женя напряженно поглядывал на соседние столики — на них уже смотрели.  — Мы сейчас поедем и купим тебе новый телефон.
        — Ура!  — Слезы Катерины тут же высохли, и она захлопала в ладоши.  — Ты у меня самый лучший!
        Вымученно улыбнувшись, Женя оплатил счет за ужин.
        Поздно вечером уставший Женя наконец лег в постель, где уже лежала Катерина. Стараясь не разбудить ее, он осторожно укрылся одеялом и, вздохнув, закрыл глаза. Он прикинул, какую сумму потратил за этот день, и его настроение испортилось еще больше. Как правило, он не тратил столько и за неделю. К тому же из-за присутствия Катерины он был лишен личного пространства и привычного режима.
        Перевернувшись на живот, он твердо решил, что завтра поговорит с ней, объяснит, что пока не готов к серьезным отношениям, и попросит уехать. Вдруг он почувствовал, как к его уставшим за день плечам прикоснулись нежные руки Катерины. Не произнося ни слова, она принялась делать ему массаж. Ему сейчас было так хорошо, что он забыл не только о тратах, а обо всем на свете. Когда он полностью расслабился, Катерина проделала с ним еще более увлекательные манипуляции. После этого Женя перестал бояться ее присутствия в доме.
        Глава 22
        В это утро Анна проснулась еще затемно. За окном шел дождь. Мирон оставил ее почти неделю назад, и за эти дни она осунулась и повзрослела. Все то детское, что сохранялось в ее облике годами, исчезло всего за несколько дней.
        Держа в руках чашку горячего кофе с молоком, Анна бесцельно наблюдала за женщиной, выгуливавшей собаку посреди двора. Который день она жила как в тумане, ее мысли путались, дни сливались с ночами. Боль предательства пронизывала все ее тело, ранила душу и сердце.
        В первые дни после измены с Женей ей стало легче. Она чувствовала себя отомщенной. Ликуя, она представляла себе реакцию Мирона, если он узнает о случившемся. Но постепенно чувство радости сменилось осознанием того, что Мирону, вернувшемуся к жене, теперь безразлично, с кем и как она проводит время.
        Все плохие воспоминания ушли на второй план, уступив место хорошему. Анне стало казаться, что у них с Мироном все было идеально, они прекрасно друг друга понимали и жили душа в душу. Даже наркотическая зависимость больше не казалась серьезной проблемой. Закрыв глаза, Анна вспоминала, как часто Мирон говорил ей, что ему ни с кем не было так хорошо в постели, как с ней. Еще он обожал ее стряпню и жаловался на пресную пищу, которую готовила жена. К тому же Анна видела в машине Юлю, которая внешне тоже не представляла собой ничего особенного. Стараясь быть объективной, она понимала, что жена Мирона уступает ей по всем параметрам.
        «Почему же тогда он с ней?  — снова и снова спрашивала она себя.  — Почему он выбрал ее, а не меня?»
        Проходя мимо зеркала, Анна остановилась. Она не без гордости отметила, что, несмотря на сложный период, выглядела она прекрасно: похудевшая, с выразительными чертами лица и хорошей прической.
        «Что ж,  — решила Анна, вконец измученная ревностью.  — Ему все равно, что я сейчас чувствую. Для него главное — покой жены. Но не на ту напали, я им покажу…»
        В это утро она решила нанести визит семье Мирона. Ей плохо, но, в конце концов, почему она одна должна страдать и расплачиваться за общие ошибки? Пусть и у них выходные будут испорчены.
        Анна подошла к шкафу и, открыв дверцы, задумалась. Сняв с плечиков короткое черное платье, она улыбнулась. Она знала, что в нем выглядит неотразимо, к тому же это был недавний подарок Мирона. Одевшись, она прищурилась и посмотрела на свое отражение.
        «Пусть сравнит свою серую мышку со мной,  — думала она, крася ресницы.  — Он на нее даже смотреть потом не сможет».
        Закончив макияж, она надушилась любимыми духами. Выглянув в окно, где вдоль бордюров текли реки дождевой воды, она колебалась: обуть туфли на каблуке или удобные ботинки?
        Решив, что должна быть неотразимой, она обула туфли на шпильке и, вызвав такси, выпорхнула из дома.
        Поездка к Мирону заняла не больше пятнадцати минут, но для нее они тянулись, как несколько часов. Пока таксист рассказывал ей анекдоты, Анна вежливо улыбалась, но думала о своем. Больше всего ее тревожило, как на ее появление отреагирует Мирон. Рассчитавшись с таксистом, она вышла у знакомого подъезда. От волнения ее начало немного подташнивать. Достав из сумочки мятный леденец, она решила немного подышать свежим воздухом. Успокоившись, Анна вошла в подъезд и поднялась на нужный этаж. Оказавшись перед дверью, она снова почувствовала приступ страха: кто откроет ей дверь? Непослушной рукой она нажала на кнопку звонка и очень скоро услышала щелканье замков.
        Дверь распахнулась. Перед ней стояла озадаченная жена Мирона. Она была в розовом домашнем халате и огромных тапках в виде забавных кошачьих мордочек.
        — Здравствуйте,  — холодно поздоровалась Анна.  — Мирон дома?
        — Нет,  — насторожилась Юля.  — Он уехал. А вы кто?
        — Я его любовница,  — вызывающе произнесла Анна.  — Думаю, вы слышали обо мне.
        На секунду повисла тягостная пауза.
        — Да, слышала что-то,  — произнесла Юля спокойно.  — Что ж, раз уж вы здесь, заходите, выпьем чаю.
        Такого поворота событий Анна не ожидала, но отказываться не стала. Слишком любопытно было поговорить с той, которую предпочел ее возлюбленный.
        Пока что она была довольна увиденным. Жена Мирона не представляла собой ничего особенного. Критический взгляд Анны подметил все детали: блеклое лицо, крашеные волосы, рост выше среднего и слишком толстые щиколотки. А еще ее раздражало, что Юля шла, словно она царица, а не домохозяйка в халате и тапочках.
        Когда они вошли в кухню, Юля с натянутой улыбкой повернулась к гостье.
        — Кстати, вы знаете, как меня зовут?  — спросила она.
        — Да,  — кивнула Анна.  — Юля.
        — А я вот не знаю вашего имени.  — Юля вопросительно смотрела на собеседницу.  — Если честно, Мирон никогда о вас не говорил.
        — Меня зовут Анна,  — раздраженно ответила гостья.
        Это был первый гол в ее ворота. Причем она была уверена, что жена прекрасно знала ее имя, но решила подчеркнуть, что она для них никто.
        — Я только что заварила чай.  — Юля наполнила две чашки чаем и обеспокоенно посмотрела на гостью.  — Вы устало выглядите, вам покрепче сделать?
        Анна готова была скрипеть зубами от злости. Когда дело доходило до подобных игр, она становилась бессильна. Она была слишком прямолинейна, чтобы поддевать собеседников. Но после Юлиного вопроса она уже не чувствовала себя такой уж красивой. Даже в шикарном платье.
        — Мне все равно,  — ответила она, не подавая виду, что гордость ее задета.  — Я на минутку.
        — Мироша поехал с дочкой к моим родителям.  — Юля поставила на стол чашки и тарелку с купленным печеньем.  — Но, думаю, нам и без него есть о чем с вами поговорить. Кстати, перейдем на ты?
        — Перейдем,  — согласилась Анна.  — Насколько я знаю, Мирон в конфликте с твоими родителями?
        — Неужели двое влюбленных обсуждают такие скучные вещи?  — Юля усмехнулась, отхлебнув чай.  — Нет, у них все хорошо. Просто у мужа есть привычка преувеличивать значение происходящего.
        От слова «муж» у Анны пробежал мороз по коже. Она перестала понимать, что делает в этом доме с женой человека, который ее бросил.
        — Так, может, для него через несколько дней и твоя беременность ничего не будет значить?  — язвительно произнесла Анна.  — Утратит актуальность, так сказать…
        — Беременность?  — Юля засмеялась и махнула рукой.  — Я тебя умоляю!  — Она бесстыдно распахнула халат и продемонстрировала свой живот.  — Это все идея Мирона была.
        — Что значит «идея»?
        Анне казалось, что за полминуты ее температура поднялась до сорока градусов.
        — Он решил, что тебе не так больно будет, если он бросит тебя из-за моей беременности.  — Юля очень искренне изобразила огорчение.  — Я сразу была против лжи. Но ты же понимаешь, Мироша умеет быть таким настойчивым.
        — Хочешь сказать, что ты не беременна?
        — Говорю же, нет!
        Анна встала из-за стола, стараясь сохранить видимость хладнокровия.
        — Спасибо за чай.
        — Уже уходишь?  — Юля с досадой цокнула языком.  — Так быстро… А я думала, мы немного поболтаем…
        — У меня много дел.  — Анна холодно улыбнулась.  — Я хотела забрать у Мирона ключ от квартиры, потому что он его так и не вернул. Не хочу, чтобы он воспользовался им когда-нибудь.
        На этот раз гол забила Анна. От этих слов Юлино лицо исказилось, как от неожиданной пощечины. Конечно, ей было неприятно слышать, что муж вроде и вернулся к ней, но с ключом от квартиры любовницы.
        — Если ты подождешь,  — сказала Юля, едва сдерживая злость,  — я могу поискать.
        Анна поняла, что Юле очень хотелось бы сейчас отдать ей ключ, чтобы оборвать возможность встречи с мужем. Она прошла в прихожую.
        — Прости, но я очень спешу.  — Ее руки так дрожали, что ей никак не удавалось попасть в рукава пальто.  — Как-нибудь в другой раз заберу. Или Мирон привезет.
        Это был второй гол в ворота Юли. Но почему-то Анне не стало легче. Повесив пальто на руку, она поспешно обулась и вышла из квартиры.
        — Кстати,  — ехидно бросила она, обернувшись,  — привет Мирону можешь не передавать.
        — Как скажешь.
        Выдавив из себя улыбку, Юля захлопнула за гостьей дверь.
        Глава 23
        Лишь оказавшись на улице, Анна, дрожавшая от напряжения, прислонилась к стене дома и заплакала. Ей стоило невероятных усилий не разрыдаться при Юле. Когда она ехала сюда, ее распирало от гордости за себя. В ее планы входило испортить настроение Мирону и его жене. А в наиболее удачном варианте — разругать их, чтобы Мирон снова ушел от Юли. Но все сложилось совсем не так, как она ожидала. В проигрыше опять оказалась она. Узнать, что тебя не просто бросили, но еще и придумали причину — это ли не предательство?
        Снова пошел холодный сентябрьский дождь. Не замечая его, Анна брела вперед. Прочь от ненавистного места. Больше всего ей сейчас хотелось заснуть и не проснуться.
        Проводив нежданную гостью, Юля тоже дала волю чувствам. Ей хорошо удалось изобразить уверенную в себе жену, но, как ни крути, сейчас в ее доме была любовница мужа. Как только она посмела прийти? Если она заявилась сюда вот так, утром выходного дня, то чего можно ожидать дальше? И что, если Мирон действительно не просто так оставил себе ключ от ее квартиры?
        Вернувшись в кухню, она горько заплакала. Во-первых, она, к своему большому огорчению, узнала, что Анна — красивая женщина. Конечно, Юле очень хотелось, чтобы любовница была толстой, беззубой и кривоногой, но это оказалось не так. Анна была красоткой, с которой ей не тягаться, сколько бы она себе ни лгала. Во-вторых, она почувствовала, что часть Мирона всегда будет принадлежать другой женщине. В-третьих, сейчас она поняла, как рискует, затеяв игру с беременностью. Не сегодня, так завтра Мирону станет все известно. И что тогда? Тогда он возненавидит ее и еще сильнее привяжется к любовнице. Такой союз будет уже невозможно разбить никакими интригами.
        — Господи, зачем я только послушала ее?  — стенала Юля, идя в спальню.  — Зачем?
        Она взяла мобильный и набрала номер свекрови.
        — Алло, Александра Николаевна,  — шмыгнула Юля.  — Сейчас такое было…
        Перемежая слова со всхлипываниями, Юля приступила к рассказу о знакомстве с Анной. После этого разговора свекровь весь день пила валерьянку попеременно с корвалолом. Юля купила большой шоколадный торт и для успокоения нервов съела его в одиночку до прихода мужа. Нервы это успокоить не помогло, но переключило мысли с любовницы на лишние килограммы. В ее случае это было не так уж плохо. Хотя, конечно, настоящему животу до накладного еще далеко.
        Анна не сомкнула глаз до глубокой ночи. Возможно, если бы она знала, что ее визит хоть что-то значил для Юли, ей стало бы легче. Но Анна была уверена, что видела перед собой вполне счастливую жену ее прежнего возлюбленного, который подло предал ее.
        «Неужели ты не мог просто бросить меня?  — Мозг Анны, не зная покоя, выстраивал диалоги с отсутствующим собеседником.  — Обязательно нужно было унизить? Растоптать меня? Ты меня уничтожил…»
        Все больше проникаясь жалостью к себе, Анна рыдала, уткнувшись носом в насквозь мокрую подушку.
        Однако ничто не проходит бесследно. Любой наш шаг имеет свои причины и последствия. Даже пока Анна плакала, что-то менялось вокруг нее. Обессилев от слез, она наконец глубоко заснула. И в это время внутри нее созрело решение, о котором она и сама еще не знала.
        Обычно Анна просыпалась рано, но в это утро, как ни старалась, не могла открыть глаза, снова и снова погружаясь в сон. Встать с постели ей удалось лишь ближе к десяти часам утра. Порадовавшись, что ей не нужно ехать на работу в офис, она отправилась умываться. Бронировать билеты можно было, сидя на диване, поэтому она сразу договорилась с руководством, что будет работать дома. Это давало ей свободу и избавляло от ненавистных поездок в общественном транспорте.
        Анна понимала, что должна позавтракать, но ничто ее сегодня не радовало. Постояв перед открытым холодильником, она решила выпить кофе с круассаном в кафе поблизости. Она все время отказывала себе в этом удовольствии, но сегодня ей хотелось себя побаловать.
        Сидя у окна с большим латте и горячим круассаном с миндальным кремом, она подумала, что не позволит себе раскиснуть.
        «Ладно, если бы Мирон заслуживал моих слез,  — размышляла Анна.  — Но он их не стоит. Только новые морщины появятся, пока буду оплакивать разбитые надежды».
        И пока она наслаждалась вкусом миндаля, ей в голову пришла неожиданная идея: нужно поехать отдыхать! Сейчас, когда начинается сезон дождей, когда все время хочется плакать, нужно срочно бежать отсюда.
        Анна не откладывая позвонила знакомой, которая нашла ей отличную горящую путевку в Турцию. Ее сбережений хватало и на покупку нового купальника, и на недельный отдых.
        Забыв о своих печалях, Анна решила пройтись по магазинам, занявшись покупками. Она больше не хотела быть жертвой. Она хотела стать победительницей. И сейчас Судьба благоволила ей. Окунувшись с головой в приятные хлопоты, Анна предвкушала скорый отдых, до которого оставалось всего несколько дней.
        Глава 24
        Турция встретила Анну сорокаградусной жарой. Выйдя из прохладного здания аэропорта, она прикрыла глаза рукой от слепящего южного солнца. Находясь в дождливом осеннем городе, она совершенно забыла взять с собой солнцезащитные очки. Влажный воздух был пропитан густым запахом хвои. Улыбнувшись горам, синевшим на горизонте, она нашла глазами представителя ее туристического оператора с табличкой.
        Через тридцать минут комфортабельный микроавтобус с кондиционером вез ее по гладкой дороге в отель. Анна думала о том, что ей пришлось пережить за последние полгода, и не могла понять, как она справилась со всем этим. Удивляясь собственной выносливости, она решила, что этот отдых станет началом ее новой жизни, а прошлое пусть останется в прошлом.
        У входа в отель ее встречали с подносом, на котором стояла тарелка с лукумом и восточными сладостями. Жуя на ходу конфету, Анна прошла в холл. После регистрации ее проводили в номер. Здесь все было как в сказке: белоснежная постель усыпана лепестками роз, в холодильнике стояли соки, пиво и вода. До обеда оставалось еще полчаса. Подумав, Анна включила музыкальный канал и откупорила банку пива. Пританцовывая, она вышла на балкон и поняла, что ей очень повезло: из ее номера было видно море, а под окнами росли высокие кипарисы. Анна улыбнулась от удовольствия. Отдых обещал быть потрясающим.
        Во время обеда Анна решила ни в чем себе не отказывать. Она ела все, на чем останавливался взгляд. А выбор, надо сказать, был здесь богатым. От разнообразия блюд голова шла кругом: печеные овощи, оригинальные салаты из артишоков, гигантские оливки, стейки из семги на гриле, кебабы с запеченными баклажанами, копченый тунец, паста с десятью видами соусов и сырами. Наевшись до отвала, Анна подошла к столам с десертами и поняла, что еще не скоро покинет этот зал: тирамису, свежайшие восточные сладости с орехами, пирожные со взбитыми сливками, халва, тыква с тахинной пастой, нежнейший десерт трилече, умопомрачительные торты и пирожные, клубника и спелый инжир — все это хотелось попробовать.
        Доедая последние крошки в тарелке, Анна посмотрела на свой живот, стянутый джинсами: он явно стал больше.
        «О боже,  — подумала она.  — Если я буду так есть, то скоро не только вернусь к прежнему весу, но и побью все рекорды».
        Она тяжело встала из-за стола и двинулась к выходу.
        — Девушка!  — раздался за ее спиной мужской голос.  — Подождите!
        Анна шла, не останавливаясь, уверенная, что здесь к ней никто обращаться не может.
        Став на эскалатор, она поехала вниз. Она услышала тот же мужской голос, но совсем рядом:
        — Девушка!
        Оглянувшись скорее из любопытства, Анна увидела прямо перед собой красивого брюнета с волосами, доходившими почти до плеч. Она не могла понять, что в его лице ярче: карие глаза или широкая белозубая улыбка.
        — Вы быстро ходите,  — улыбнулся он.  — Еле догнал.
        — Меня?  — Удивленно хлопая ресницами, Анна ткнула себя пальцем в грудь.  — Вы, наверное, обознались.
        Она отметила, что мужчина не только хорошо сложен, но и одет со вкусом. Несмотря на жару и непринужденную курортную обстановку, он был в темно-синих брюках и черной рубашке с коротким рукавом.
        — Нет,  — еще шире улыбнулся незнакомец.  — Вы забыли вот это.
        Он протянул ей ее электронный ключ от номера.
        — О-о-о-о!  — удивилась Анна.  — Спасибо большое! Я всегда что-нибудь забываю.
        — Значит, вам нужен кто-то, кто будет с вами рядом.  — Брюнет подмигнул.  — С кем вы сюда приехали?
        — Одна.  — Неожиданно для себя Анна смутилась.
        — Я тоже один,  — искренне обрадовался мужчина.  — Меня зовут Эрол. А вас?
        — Анна.
        — Очень красивое имя.  — У двери Эрол пропустил ее вперед.  — Мое любимое.
        — Вы очень хорошо говорите по-русски.  — Анна вышла на улицу.  — Где вы учили язык?
        — У меня папа турок, а мама — болгарка,  — пояснил Эрол.  — Я много лет жил в Болгарии и учил русский язык в институте. Потом переехал в Турцию и занялся торговлей. Кстати, у меня небольшой магазин женской одежды.
        — Может, перейдем на ты?
        — Да, так будет удобнее,  — обрадовался Эрол.  — Встретимся сейчас у бассейна?
        — Я предпочитаю море, спасибо.  — Анна подошла к лифту.  — Что ж, это мой корпус.
        — А мой вон тот.  — Новый знакомый указал пальцем туда, где находился его номер.  — Если станет скучно, приходи к бассейну.
        — Ага,  — кивнула Анна и зашла в лифт.  — Было приятно познакомиться.
        — Мне тоже.
        Анна ехала в лифте, едва сдерживая улыбку. Не успела приехать на курорт, как с ней уже познакомился такой красавчик.
        «Видел бы Мирон,  — подумала она ехидно.  — Умер бы от ревности. А я возьму, да еще и закручу с ним роман».
        Нарядившись в леопардовый купальник и соломенную широкополую шляпу, Анна критическим взглядом окинула свое отражение в зеркале. Подумав немного, она повязала на бедра зеленое парео и вышла из номера.
        Как обычно, после обеда море немного волновалось. В лучах дневного солнца оно выглядело ярко-бирюзовым. Постелив полотенце, Анна опустилась на лежак. Соленый морской воздух расслаблял, солнце вселяло уверенность в завтрашнем дне, а прекрасные пейзажи настраивали на романтический лад. Анна с завистью подумала о людях, которые живут у моря.
        «У них, наверное, совсем плохого настроения не бывает,  — размышляла она.  — Не то что мы. Двести дней в году живем в снегу и слякоти. Еще как-то умудряемся найти поводы для радости…»
        Почувствовав на себе чей-то взгляд, Анна открыла глаза. Перед ней стоял Эрол. Улыбнувшись и помахав рукой, он направился в море. Она с трудом оторвала взгляд от его красивой смуглой спины с рельефными мышцами. Анна заметила, что все женщины на пляже смотрят на него. Гордо выпрямив спину, она пошла следом за своим новым приятелем.
        К ее удивлению, Эрол практически не умел плавать, поэтому он лишь вальяжно прохаживался из стороны в сторону и перепрыгивал небольшие барашки волн. Увидев, как смело ныряет Анна, он спросил:
        — Научишь меня плавать?
        — Легко.
        Остаток дня они, смеясь, дурачились и плескались соленой водой. Несмотря на эффектную внешность, Эрол оказался очень веселым и простым мужчиной, с которым время летело незаметно. Анне было так легко с ним, как будто они были знакомы много лет. Она уже и не помнила, когда в последний раз так смеялась.
        — Скоро ужин,  — сказал Эрол, натягивая шорты на мокрые плавки.  — Пойдем вместе?
        — Давай.
        На ужин новые знакомые, как и договаривались, отправились вместе. Анна, как обычно, смущалась есть при мужчине, который ей нравился, поэтому ее порция была очень скромной. Да и теперь появился тот, ради кого хотелось держать себя в форме. Выпив по бокалу красного вина, они решили прогуляться к морю.
        Они медленно вышли на деревянный пирс, подсвеченный множеством фонариков. Дул легкий морской бриз, откуда-то доносились звуки музыки, вокруг не было ни души и отчаянно хотелось романтики.
        — Я рад, что мы встретились с тобой.  — Эрол посмотрел на Анну.  — Даже не представляю, что бы я делал здесь без тебя.
        — Я тоже рада.  — Анна устремила взгляд на темную воду.  — Я сбежала сюда от проблем, и мне очень повезло, что встретила тебя.
        В душе ее творилось что-то невообразимое, все смешалось: желание отомстить Мирону, боль от предательства, отчаянье, вера в лучшее и надежда на любовь.
        Словно прочитав ее мысли, Эрол приподнял ее лицо за подбородок и заглянул в глаза. Анна не стала противиться ему, когда он осторожно провел языком по ее губам. Он так искусно целовал ее, что она забыла обо всем на свете.
        Сгорая от нетерпения, они пришли в номер Эрола. Анна даже понять ничего не успела, как оказалась обнаженной в его постели. Она слышала, что турок называют опытными любовниками, поэтому ее сердце бешено билось: сможет ли она ему соответствовать? Но через пять минут, изнемогая от его жарких прикосновений, Анна забыла обо всем. Когда он забрался под одеяло с головой, осыпая ее тело поцелуями и виртуозно работая языком, она вскрикнула. Эрол оказался неутомимым любовником, несмотря на то что ему было почти сорок. Далеко за полночь Анна попросила у него пощады и тут же забылась крепким сном.
        Глава 25
        Утром Эрол заказал для них завтрак в постель. Анна всегда мечтала о таком. Сидя на балконе с видом на море, она с аппетитом жевала сдобную булочку с тахинной пастой и запивала ароматным кофе.
        — Чем займемся сегодня?  — спросил Эрол, безуспешно пытаясь наколоть оливку на вилку.  — Чего бы ты хотела?
        — Даже не знаю.  — Анна пожала плечами.  — Наверное, будем отдыхать, как и положено на курорте.
        — У меня есть другое предложение.  — Положив в рот оливку, Эрол подмигнул.  — Нет женщины, которая не любит шопинг.
        Вспомнив, что в ее распоряжении всего пятьдесят долларов, взятых на всякий случай, Анна натянуто улыбнулась.
        — Не думаю, что это хорошая идея.
        — Я не верю!  — Эрол хлопнул себя по ногам.  — Ты не можешь отказаться от шопинга. Вставай.
        — Зачем?
        Эрол встал и взял Анну за руку.
        — Ты закончила завтракать?
        — Да.
        Анна стряхнула крошки.
        — Одевайся.  — Эрол направился в комнату.  — Я подожду тебя в вестибюле.
        Все произошло так быстро, что Анна даже не нашла слов для возражений. Шутливо помахав на прощанье, Эрол вышел из номера.
        «Что ж,  — решила она, застегивая сарафан.  — Буду говорить, что мне ничего не нравится, и куплю себе что-нибудь не дороже двадцати баксов».
        В город Эрол повез Анну на такси с кондиционером. Прибыв на место, Анна ощутила волнение. Она стояла перед большим торговым центром, забитым вещами на любой вкус, а в карманах у нее практически не было денег.
        — У тебя нет солнцезащитных очков?  — Эрол посмотрел, как Анна щурится на солнце.
        — Я их дома забыла.
        — При таком ярком солнце вредно ходить без очков.  — Эрол деловито взял ее под руку и устремился в торговый центр.  — Сейчас купим.
        Он привел ее в магазин, заполненный дорогими брендовыми очками. После осмотра нескольких полочек с товаром у Анны язык не поворачивался сказать, что ей здесь ничего не нравится. Но все цены начинались от ста долларов. Помявшись, она решила быть честной.
        — Эрол,  — прошептала она спутнику, поглядывая на улыбающегося продавца.  — Я не могу здесь ничего купить. У меня слишком мало денег.
        Эрол удивленно вскинул брови.
        — Ты серьезно?
        — Да,  — выдохнула она.  — У меня всего пятьдесят долларов.
        — Ты серьезно решила, что я повел тебя на шопинг за твой счет?  — Он выглядел обиженным.  — Не знаю, какие тебе встречались мужчины, но у нас так не принято.
        Анна почувствовала, как от смущения к ее лицу прилила кровь.
        Эрол заставил ее выбрать очки, а затем, расплатившись, взял за руку.
        — Я хочу сделать тебе какой-нибудь особенный подарок.  — Он посмотрел на нее влюбленным взглядом.  — Давай зайдем в ювелирный магазин?
        Не дожидаясь ответа, Эрол потянул Анну за собой. В ювелирном магазине все так сверкало и блестело, что Анна сжалась. Увидев несколько ценников, она хотела уйти, но Эрол удержал ее. О чем-то поговорив с продавцом по-турецки, он дал Анне примерить несколько колец и, расплатившись, протянул ей коробочку.
        — Это тебе.
        — Это слишком дорогой подарок.  — Анна жалобно смотрела на Эрола.  — Я не могу принять его.
        — Милая,  — строго сказал он.  — Ты хочешь меня обидеть?
        — Нет,  — сдалась Анна.  — Но мне очень неудобно…
        — Это от чистого сердца.  — Эрол снова протянул коробочку.  — Прими его.
        Анна взяла подарок и, открыв коробочку, ахнула: Эрол подарил ей кольцо с потрясающе красивым большим бриллиантом.
        — Надень его,  — попросил Эрол.
        — Спасибо,  — прошептала Анна, надев кольцо.  — Оно очень красивое.
        Они провели в торговом центре почти весь день и купили подарки не только Анне, но и Эролу.
        В эту ночь Анна снова осталась у Эрола. Засыпая, она думала о Мироне.
        «Мирон никогда не подарил бы мне такое дорогое кольцо,  — размышляла она, глядя в потолок.  — Видел бы он, какой мужчина за мной ухаживает,  — лопнул бы от ревности. А его жена — от зависти. Никого, кроме Мирона, на себе женить не смогла, вот и вцепилась.  — Она улыбнулась.  — Когда вернусь, скажу Мирону, что у меня теперь другой, а его я больше не люблю.  — Засыпая, напоследок она успела подумать:  — И кольцо ему покажу, пусть мучится всю оставшуюся жизнь…»
        Дни отпуска были наполнены для Анны солнцем и большими надеждами. Она понимала, что для Эрола их отношения — это не просто курортный роман.
        «Если бы он всех своих любовниц кольцами с бриллиантами одаривал, то уже разорился бы,  — думала она.  — А с его внешностью у него женщин, наверное, море было».
        Нельзя сказать, что Анну поглотила страсть к Эролу или, тем более, любовь. Скорее, она охотно подыгрывала состоятельному красавцу, который был всерьез увлечен ею. Ей казалось, что Эрол горел от желания к ней двадцать четыре часа в сутки. Ей льстила его страсть, его увлечение ею. Никогда она не чувствовала себя такой желанной, даже с Мироном. Эрол был влюблен и не скрывал этого, не стесняясь выражать свои чувства и сто раз на день. Он без устали восхищался ее фигурой, волосами, походкой, глазами и руками. Он говорил ей столько комплиментов, сколько она не слышала за всю свою жизнь. Анне очень нравилось гулять с Эролом, потому что никогда прежде ей не приходилось видеть столько завистливых взглядов, которыми одаривали их окружающие.
        Новоиспеченная пара продолжала наслаждаться отдыхом, все больше привыкая друг к другу. Всего за пять дней Анна преобразилась. Изменились ее осанка, взгляд, манера улыбаться и появилась неведомая до сих пор уверенность в своей неотразимости. Она стала спокойнее, добрее и обольстительнее. Поистине, женщина выглядит настолько хорошо, насколько любима своим мужчиной. Эрол открыл в Анне женщину. Сначала она удивилась, но потом поверила и привыкла к новому восприятию себя.
        Но временами Анне становилось очень тоскливо. Тогда она находила предлог, чтобы уединиться в своем номере. Немного поплакав, приводила себя в порядок и отправлялась в какое-нибудь кафе. Съев что-нибудь вкусное, она вновь начинала наслаждаться жизнью.

* * *
        Однажды вечером, выпив вина, Анна не выдержала и отправила Мирону сообщение: «Спасибо, что бросил меня. Только теперь я поняла, что такое любовь». К этому сообщению она приложила их фотографию с Эролом, где они, сидя на берегу моря, обнявшись, улыбаются в объектив.
        Получив сообщение, Мирон едва не сошел с ума от злости. Раньше он не понимал, почему Анна ревнует его к жене, но теперь, увидев возлюбленную с другим мужчиной, рассвирепел. Стараясь отвлечься от своих невеселых мыслей, он принялся наводить порядок в кладовке.
        «Не успели расстаться, как она уже нашла мне замену!  — Мирон нервно перебирал инструменты в ящике.  — Она просто играла со мной, а я чуть не бросил семью, идиот».
        — Нельзя потише?  — раздраженно прошипела Юля у него за спиной.  — Завтра займешься этим.
        — Теперь ты будешь командовать, когда мне порядок наводить?
        Посмотрев на взъерошенного и чем-то огорченного мужа, Юля решила не злить его.
        — Я только что Полю уложила,  — произнесла она примирительно.  — Разбудишь.
        Бросив инструменты, Мирон вышел из кладовки и уединился в кухне с чаем. Вынув телефон из кармана, он снова посмотрел на фотографию. Сердце щемило от обиды: Анна и без него вполне счастлива, к тому же наслаждается отдыхом у моря с таким красавцем.
        Не успел он прийти в себя после первой новости, как ему пришло еще одно сообщение от любовницы. Он открыл его и на несколько минут, казалось, перестал дышать. Анна прислала ему фотографию своей руки с новым кольцом, подаренным Эролом. Подпись гласила: «Кстати, он сделал мне предложение».
        Вылив только что заваренный чай в раковину, Мирон вышел из кухни. В этот вечер он был сам не свой и никак не мог найти себе места. Юля боялась даже заговаривать с ним, стараясь держаться подальше. Она не могла понять, что произошло, но чувствовала, что все дело в Анне. Юля ждала, пока Мирон уйдет в ванную, чтобы просмотреть сообщения в его телефоне, как она обычно поступала. К ее удивлению, он забрал телефон с собой. Сцепив зубы она наблюдала, как в душе ее мужа бушует ураган.
        Закрывшись, Мирон напустил себе горячей воды в ванну и забрался в нее. Он разглядывал фотографии Анны, всматриваясь в каждую деталь, словно намеренно причинял себе боль. С каждой минутой он все отчетливее понимал, что больше не любит жену и уже никогда не сможет полюбить. Более того, она все сильнее его раздражала. Он не знал, можно ли построить счастливую семью лишь на чувстве долга. Ему не хотелось ни разговаривать, ни спать с Юлей, поэтому сразу после возвращения он перебрался в отдельную комнату. И сейчас, после полученных сообщений, ему казалось, что даже в одной квартире с женой ему будет тесно.
        Словно читая его мысли на расстоянии, Анна улыбалась. Впервые за долгое время ей стало легче. Не только наладилась ее жизнь, но она еще и сообщила об этом Мирону, чем, без сомнения, причинила ему страдания. Большая любовь давно превратилась в желание причинить большую боль. Такую же, какую день за днем ей причинял Мирон. И сейчас ей ни капли не было его жаль.
        Перевернувшись на бок, Анна посмотрела на спящего рядом Эрола. Море, свобода и вино делали свое дело: сегодня Анна сказала Эролу заветные слова, о которых он ее настойчиво просил.
        — Я тебя люблю,  — прошептала она ему вечером, сгорая от страсти.
        Эрол с нетерпением ждал этих слов. И мысль о том, что этим она добивает Мирона, грела ее душу. Месть была сладкой.
        — Да, я тебя люблю,  — с удовольствием повторила она, хотя не чувствовала по отношению к турку ничего подобного.
        Но разве это имело значение, когда влюбленная и оскорбленная женщина исцеляет свою израненную душу? А для спасения, как известно, все средства хороши.
        Глава 26
        Для Мирона сообщения Анны стали ударом ниже пояса. Вдоволь намучившись, разглядывая фотографии, он наконец удалил их. Выйдя из ванной, он постелил себе постель на несколько часов раньше обычного. Мирон не хотел спать, но так он мог спрятаться от жены. Сейчас он не хотел ни видеть ее, ни слышать, ни ощущать ее присутствие в одной комнате.
        Поскольку Мирон теперь обосновался в гостиной, Юля приходила сюда лишь для того, чтобы посмотреть телевизор. Это были единственные часы, позволяющие сблизиться с мужем.
        — Уже ложишься спать?  — удивилась Юля, войдя в комнату.  — Так рано… А я хотела фильм посмотреть.
        Ложь о беременности вынуждала Юлю носить дома фальшивый живот. Даже изнемогая от усталости, она цепляла подушку и надевала халат. То, что Мирон теперь спал отдельно от нее, огорчало ее, но в то же время спасало от разоблачения. Если бы он решил развлечься с ней, обман тут же был бы раскрыт.
        — Хотела фильм посмотреть?  — задумчиво повторил Мирон, глядя куда-то мимо жены.  — Что ж, хорошо.
        Он отключил телевизор от сети и вместе с тумбочкой на колесиках покатил в спальню. Юля торопливо последовала за ним.
        — Вот, наслаждайся,  — произнес он шепотом, покосившись на кроватку.  — Теперь этот дурацкий ящик полностью твой. Владей. Пялься в него сколько хочешь. Пока глаза на лоб не полезут.
        — Мирон.  — Юля сделала шаг к мужу.  — Я думала, мы вместе что-нибудь посмотрим. Я соскучилась по тебе…
        — Я устал и хочу спать.  — Он был невозмутим.  — Спокойной ночи.
        — Спокойной…
        Юля услышала, как муж закрылся в гостиной, и заплакала. Пока что из того, что советовала свекровь, не получалось ничего хорошего. Муж вернулся, но стал еще отстраненнее, чем полгода назад. Опустившись на кровать, она отстегнула «живот» и со злостью швырнула его на пол. Внутри нее все бушевало: как вышло так, что Мирон полюбил другую, а ей приходится ходить с накладной подушкой по собственному дому? И чем дальше, тем больше она запутывалась во лжи, не зная, как повернуть время вспять.
        Включив телевизор без звука, чтобы не разбудить ребенка, Юля улеглась на кровать.
        «Рано или поздно он узнает, что я солгала,  — думала она, глядя на сменяющие одна другую картинки чьей-то счастливой жизни.  — И лучше не затягивать, а сказать ему об этом самой».
        Засыпая, Юля была решительно настроена открыть перед мужем карты. Она больше не хотела играть в такие игры, тем более что результат они давали очень сомнительный. Получалось, что душу продала, а получила совсем не то, что хотела. Впрочем, с дьяволом всегда так.
        Мирон долго не мог заснуть. Ревность не давала ему покоя. Он все представлял себе, как Анна, закрыв глаза, ласкает тело другого мужчины, целует его, признается в любви и стонет от удовольствия. Мирон то ложился на смятую постель, то вскакивал и ходил по комнате. Ему было то душно, то зябко, то хотелось пить, то мешали шумные соседи. Лишь вконец измотав себя, он лег. Внезапно он понял, что лучшей местью Анне будет его любовь к жене.
        «В конце концов,  — думал он, ворочаясь,  — до встречи с Анной я любил Юлю и она родила мне дочь».
        Он решил, что утром начнет все снова: вернется в спальню к жене, будет помогать ей заниматься дочерью.
        Утром Юля открыла глаза от крика дочки, которая всю ночь не давала ей спать.
        Мирон тоже проснулся.
        «Пусть Юля поспит,  — решил он, вставая с постели.  — А дочкой займусь я».
        Сонная Юля поднялась с кровати и, наклонившись к детской кроватке, взяла Полю на руки.
        — Не устала кричать?  — спросила она ласково, качая ребенка.  — А вот я устала… Ты даже не представляешь, как сильно твоя мама устала.
        Неожиданно распахнулась дверь, и в спальню вошел Мирон.
        Не зря говорят, что все наши мысли слышат не то ангелы, не то демоны. Не успела Юля подумать перед сном, что хочет признаться мужу в обмане, как ей представился прекрасный случай сделать это. И отступать было некуда.
        Раньше Мирон никогда не входил в спальню, тем более по утрам. Сегодня он застал Юлю врасплох. Обычно она не пристегивала «живот» до выхода из комнаты. Вот и сейчас она стояла в короткой ночной рубашке, просвечивающейся на фоне окна. Естественно, без подкладки ее фигура не имела ни малейшего намека на беременность.
        — Мирон?  — воскликнула она, прижав к себе дочку.
        Мирон не сразу сообразил, что именно в облике жены ему кажется странным. Но когда она испуганно отступила, стараясь прикрыться ребенком, он все понял.
        — Покажи,  — сухо произнес он, приблизившись.  — Покажи живот.
        Юля затравленно смотрела на мужа, не издавая ни звука.
        — Господи!  — Мирон схватил себя за короткие волосы на голове.  — Даже не верю, что я оказался таким лохом!
        — Мироша,  — пролепетала жена, прижимая к себе притихшую Полину.  — Я сейчас все объясню. Как раз собиралась с тобой поговорить.
        — Меня тошнит от тебя.  — Он смерил ее презрительным взглядом.  — Как ты могла так поступить со мной?
        — Это была не моя идея,  — всхлипнула Юля.  — Это твоя мама так посоветовала.
        — Значит, сговорились за моей спиной!  — Мирон затрясся.  — Как я смогу верить вам после этого? Они еще мне морали читали!
        — Мирон, прости меня, пожалуйста!  — Юля торопливо положила дочку в кроватку.  — Я очень виновата перед тобой. Но это все от любви, поверь.
        Неожиданно Юля упала перед мужем на колени и обхватила его за ноги.
        — Театр продолжается!  — воскликнул он, высвободившись из ее объятий.  — Если бы я раньше знал, на ком женился…
        Мирон стремительно вышел из комнаты и, обувшись, выскочил из дома.
        Юля сидела на полу, пока не услышала, как хлопнула дверь. Встав, она принялась укачивать дочку. Когда Полина заснула, Юля пошла в кухню. Сделав себе чай с молоком и прихватив печенье, она перебралась в спальню к телевизору. Включив любимый сериал, улеглась на кровать и принялась с аппетитом грызть печенье, макая его в чай с молоком.
        «Никуда он не денется,  — думала она, стряхнув крошки с ночной рубашки.  — С любовницей он расстался, и теперь она вряд ли его простит. Так что вернется он ко мне как миленький».
        Успокоив себя, она расслабилась и, отставив чашку на тумбочку, задремала.
        А вот Мирон был на взводе. Проехав несколько километров куда глаза глядят, он остановил машину и заглушил двигатель. В душе его поднялась буря: он отказался от женщины, которую любит, потому что жена сказала, что беременна. А теперь, когда его любимая быстро нашла ему замену, оказалось, что все напрасно. И ревность, и обида, и желание отомстить — все это, собравшись воедино, заставляло его искать утешения в одном — в кокаине.
        Недолго думая Мирон приехал в клуб к Мише. Брат не удивился его приезду и принял очень радушно, угостив дозой порошка. Миша никогда не интересовался тем, что происходит в жизни Мирона. Сегодняшний день не был исключением. Немного поболтав о жизни, братья попрощались.
        Когда Мирон вышел на улицу, начинался дождь. Низкое небо нависло над землей. Где-то вдалеке сверкнула молния, перерезавшая потемневшее небо пополам. Досчитав до двадцати, Мирон услышал гром. Он с наслаждением вдохнул влажный грозовой воздух, пахнущий мокрым асфальтом и опавшими листьями.
        Сев за руль, он понял, что все сложилось как нельзя лучше. Теперь у него появился прекрасный повод уйти от жены и при этом не чувствовать угрызений совести. Она сама виновата, что так поступила с ним. Он решил, что сегодня же уйдет из дома и позвонит Анне, которая наверняка затеяла игру лишь из мести. И тогда у них все снова наладится: она бросит своего красавчика и вернется к нему. Посмотрев на свое отражение, Мирон повернул ключ зажигания и, полный решимости, двинулся домой.
        Он вошел в квартиру. Вокруг было тихо. Заглянув в спальню, он увидел жену. Раскинув ноги и руки в стороны, она крепко спала, уткнувшись лицом в подушку. Полина тоже спала. Но Мирон не хотел ждать, пока жена проснется. Он решил, что должен немедленно поговорить с ней и расставить все точки над і.
        — Юля,  — позвал он тихо.  — Проснись.
        Дернув ногой, Юля открыла глаза.
        — Что?  — сонно спросила она, очнувшись от глубокого сна.  — Что такое?
        — Нам надо поговорить,  — сказал Мирон серьезно.  — Давай выйдем отсюда, чтобы не разбудить Полю.
        Кивнув, Юля встала и поплелась за мужем.
        Мирон сел на диван, сложив руки в замок.
        — О чем ты хочешь поговорить?  — спросила Юля, усаживаясь в кресло.
        — О нас.  — Глядя в пол, Мирон играл желваками.  — О том, что произошло.
        — Мне очень жаль…  — начала Юля.
        — Я считаю,  — перебил Мирон,  — нам надо расстаться. И дело уже не в Анне. Просто я не смогу жить с человеком, которому не могу доверять. Понимаешь?
        — Я оступилась всего один раз в жизни,  — взмолилась Юля.  — Ведь это ты предал меня.
        — Я не спорю.  — Он развел руками.  — Но если ты можешь простить и жить со мной дальше, то я не смогу забыть этого. Накладной живот — это слишком. Мне кажется, вы смотрите чересчур много сериалов.
        — Мирон, я прошу тебя.  — Юля жалобно смотрела в глаза мужу.  — Не руби сгоряча. Мы оба ошиблись, но это не повод все сломать…
        — По-моему, ломать больше нечего.  — Он пожал плечами.  — Все сломано. Вокруг нас одни руины от прежней жизни.  — Мирон театрально осмотрелся по сторонам.  — Разве осталось хоть что-то?
        — Я все еще люблю тебя,  — прошептала Юля, поднявшись с кресла.  — Разве это не в счет?
        Она села на диван рядом с мужем.
        — Теперь я не верю ни одному твоему слову,  — сказал он, отодвинувшись от жены на другой конец дивана.  — Так что предлагаю расстаться по-хорошему и без сцен.
        Юля хотела что-то сказать, но потом, передумав, встала с дивана и вышла из комнаты.
        Дождь монотонно барабанил по стеклу. Мирон, сморенный дождем и наркотиком, решил прилечь, перед тем как собрать вещи, и незаметно заснул.
        Передумав, Юля все же решила сказать мужу свое последнее слово. Когда она вошла в комнату, он уже крепко спал. На журнальном столике рядом с диваном лежал его мобильный телефон. Немного поколебавшись, Юля прошла на цыпочках в комнату и, осторожно забрав телефон, беззвучно выскользнула.
        Закрыв дверь в спальню, она задумалась. Ей больше нечего было терять. Можно не опасаться неверных шагов, потому что хуже уже не будет. Она прекрасно понимала, что, проснувшись, Мирон уйдет. Вопрос был только в том, куда и к кому. Поэтому для Юли задачей номер один было поссорить его с Анной так, чтобы они никогда не встретились.
        Юля решительно набрала номер Анны.
        В это время Анна собиралась на ужин в своем номере. Увидев, что ей звонит Мирон, она задумалась: ответить ли на звонок? Она поняла, что ее вчерашние сообщения не прошли незамеченными и сейчас он станет умолять ее вернуться к нему. Анна решила, что выслушает его, а потом лично сообщит, что теперь любит другого и собирается за него замуж.
        — Алло,  — ухмыляясь, ответила она.  — Что тебе надо?
        — Ты убила его,  — мрачно произнесла Юля.  — Убила…
        — Что?  — Анна почувствовала, как кровь прилила к ее лицу.  — Кто это?
        — Это жена Мирона,  — всхлипнула Юля.  — Его тело только что нашли…  — Ее голос снова и снова срывался от слез.  — Он застрелился.
        — Что ты такое говоришь?
        Почувствовав слабость в ногах, Анна села на кровать.
        — Он застрелился и оставил предсмертную записку.  — Голос Юли звенел от слез.  — В ней он просит винить во всем тебя. Он написал, что ты сломала его жизнь.
        Онемев от шока, Анна нажала на кнопку отбоя. Перед ее глазами все плыло. Она почувствовала, что задыхается. Вскочив, она выбежала на балкон. Хватая ртом воздух, она смотрела на небо. В номере снова настойчиво звонил ее телефон. Она ответила.
        — Что?  — произнесла она, едва ворочая языком, словно пьяная.  — Что тебе надо?
        — Я найду тебя и сотру в порошок!  — закричала Юля.  — Твоя жизнь будет адом, и ты будешь молиться о смерти!
        Анна оборвала разговор, бросив телефон на кровать. Но через несколько минут мобильный снова зазвонил.
        Ничего не говоря, Анна приложила телефон к уху.
        — Ты ведь слышишь меня, я знаю,  — прошипела Юля.  — Пусть твои дети страдают, как мои…
        Анна поспешно нажала на кнопку отбоя. Дрожащими пальцами она добавила номер Мирона в черный список, чтобы его жена больше никогда не смогла ей позвонить. Уронив голову на руки, она зарыдала, захлебываясь от слез. В этот момент она поняла, что раньше не знала, что такое боль.
        Она не вышла ужинать, не открыла дверь на стук и не отвечала на звонки. Горе раздавило ее. Все, что ей казалось важным, потеряло смысл. Ей стало гадко от мысли, что она занималась любовью с мужчиной, когда ее любимый, не выдержав, нажал на спусковой крючок. Она с ужасом думала, что причиной оказались вчерашние фотографии, которые толкнули Мирона на самоубийство. Сломленная бедой, Анна лежала на полу. У нее не было сил даже перебраться на постель.
        Задыхаясь от слез, она достала из бара бутылку коньяка и стала пить прямо из горлышка, не закусывая. Кривясь, она пила, но не пьянела, словно это был чай или вода. Когда она опустошила больше половины бутылки, ей стало плохо. Едва она добежала до унитаза, ее вырвало. Но опьянение так и не наступило. И рассудок, и тело оставались трезвыми. Оказалось, что в настоящем горе невозможно напиться.
        До самого утра Анна сидела на полу, перебирая в памяти воспоминания о своих отношениях с Мироном. Она старалась воскресить его образ. В конце концов она стала разговаривать с ним, словно он был рядом.
        — Прости меня,  — шептала она.  — Прости, любимый. Мне не нужен никто, кроме тебя. Я не знаю, как теперь буду жить.
        Несколько раз за эту бесконечную ночь она решала покончить с собой, но не могла найти способ: ни лезвий, ни веревок в номере не было. Да и жила она всего лишь на втором этаже. Спрыгнуть можно, но разбиться насмерть не получится.
        Мирон понятия не имел о мучениях Анны. Он проснулся от того, что у него затекли шея и рука, на которой он лежал. Высвободив руку, он принялся разжимать и сжимать ее в кулак, чтобы восстановить кровообращение. Справившись с неприятным покалыванием, он сел и размял шею. Он понял, что всю ночь спал в одном положении, отчего теперь ныло все тело. Вспомнив вчерашний разговор с Юлей, Мирон поморщился: он так и не позвонил Анне, неожиданно заснув.
        Прислушавшись к звукам за закрытой дверью, он услышал, как Юля тихо разговаривает с ребенком. По-прежнему полный решимости, он взял мобильный телефон, лежавший на журнальном столике, и набрал номер Анны. Потерев лоб, он с удивлением посмотрел на дисплей и снова нажал кнопку вызова. Проделав такую манипуляцию десяток раз, Мирон понял, что Анна заблокировала его номер.
        Он не ожидал такого поворота событий и не знал, как поступить. Растерявшись, Мирон сидел на диване, склонив голову и глядя себе под ноги.
        Юля периодически прислушивалась к тому, что происходит за дверью гостиной. Позвонив Анне, она предусмотрительно стерла все совершенные вызовы и вернула телефон на место. Теперь оставалось только ждать. Приложив ухо к двери, она слышала, как Мирон нервно ходит по комнате, бросает телефон на стол, вздыхает и ругается шепотом. Но она была спокойна, потому что знала: Мирон не сможет связаться с любовницей. Она была уверена, что муж немного побунтует и в конце концов останется с ней и ребенком. Набравшись терпения, она с головой погрузилась в заботы о дочке.
        Глава 27
        Анна проснулась на полу своего номера. Во рту было сухо и противно. Она дотянулась до бутылки с водой и жадно припала к горлышку. Утолив жажду, она встала и посмотрела на свое отражение в зеркале. Она не помнила, чтобы когда-то выглядела так плохо, как сейчас: растрепанные волосы, отекшее лицо, круги под глазами и бледные сухие губы. Стресс сразу отразился на ее внешности. Но Анне было все равно, как она выглядит. Еле передвигая ноги, она направилась в ванную.
        Более-менее приведя себя в порядок, она села на кровать. В ее голове не укладывалось, что Мирона больше нет. Как бы ей ни было плохо, принять это она не могла. В ее сознании он был жив.
        В дверь настойчиво постучали. Она поднялась и нехотя открыла дверь. На пороге стоял Эрол.
        — Дорогая!  — воскликнул он, стремительно войдя в номер.  — Куда ты пропала? Я везде искал тебя!
        — Я была в номере,  — мрачно ответила Анна.  — Мне было плохо.
        Эрол закрыл дверь и, глядя в глаза, обнял ее за плечи.
        — Я тебя чем-то обидел?  — взволнованно спросил он.  — Скажи, в чем моя вина?
        — Твоей вины нет.  — Неожиданно Анна заплакала.  — Просто умер мой… мой… жених…
        — Кто?  — Эрол застыл.  — Ты же говорила, что свободна.
        — Да, так и есть,  — рыдала Анна, вытирая слезы.  — Мы расстались, и я прилетела сюда. А вчера он застрелился.
        Ее рыдания превратились в сплошной вой. Эрол хотел обнять ее, но она упала на колени на пол.
        — Любимая моя,  — приговаривал Эрол, гладя ее по волосам.  — Что мне сделать? Как я могу тебе помочь?
        — Никак,  — качала головой Анна, заливаясь слезами.  — Я его убила. Это я убила…
        — Ты ни в чем не виновата.  — Эрол поднял Анну с пола и усадил на кровать.  — Каждый отвечает сам за себя. Зачем ты берешь его грех на душу?
        Несколько часов Эрол утешал плачущую Анну. Ее лицо выглядело ужасно: глаза покраснели от слез и превратились в щелочки, нос распух, из него текли сопли. Но Эрол, казалось, ничего не замечал.
        В номере зазвонил телефон. Анна вздрогнула. Оставив ее, Эрол поднял трубку.
        — Алло,  — сказал он.  — Да… да…  — Он покосился на Анну.  — Я понял. Спасибо.
        — Кто это?  — спросила она настороженно.
        После вчерашних угроз Юли ее душа была не на месте. Ей стало страшно, что жена и родственники Мирона найдут ее, чтобы отомстить за его гибель.
        — Это звонили с ресепшен, чтобы напомнить, что ты должна освободить номер до одиннадцати часов.
        — Как это?
        — Сегодня заканчивается твоя путевка,  — печально произнес Эрол и посмотрел на наручные часы.  — Сейчас десять часов. Твой самолет вылетает в два часа дня.
        Анна смотрела перед собой остекленевшими глазами и кусала нижнюю губу.
        Сейчас ей стало страшно. Что будет, когда она вернется домой? Ее найдут и растерзают, словно коршуны, мать, друзья и жена. Все будут сыпать ей вслед проклятия, пока она не сломается и не покончит с собой.
        — Ты не хочешь улетать?  — Эрол прервал ее размышления.  — Ты хочешь остаться в Турции?
        — Как это?  — Анна смотрела на Эрола.  — Если я продлю путевку, то сгорит мой билет на самолет…
        — Я имею в виду, не хочешь ли ты остаться в Турции навсегда?  — Эрол внимательно смотрел на нее.  — Ты выйдешь за меня замуж?
        — Эрол, ты не обязан спасать меня,  — покачала головой Анна.  — Ты мне ничего не должен.
        — Я люблю тебя.  — Эрол осторожно поцеловал Анну в опухшие губы.  — И хочу, чтобы ты осталась со мной.
        — Так нельзя,  — замотала она головой.  — Слишком все быстро.
        — Выходи за меня.  — Эрол стал пред Анной на колено.  — Я сделаю тебя счастливой, и со мной ты никогда не будешь плакать. Ты моя королева.
        Ошарашенная Анна смотрела на мужчину, стоявшего перед ней на колене. Еще вчера она думала, что просто развлекается с ним, а сегодня он предлагает ей выйти замуж.
        — Решайся,  — твердо сказал Эрол.  — Там тебя ждут слезы, а здесь твоя жизнь превратится в праздник.
        Анна вновь вспомнила об угрозах Юли и сжалась. Она подумала, что там ее жизнь будет загублена, а в другой стране она получит шанс стать счастливой. Да, она не любит Эрола, зато он любит ее. К тому же чего ей еще желать: красивый, состоятельный, щедрый мужчина влюбился в нее как мальчишка. Зачем ей обязательно любить его? По крайней мере, сразу. Пройдет время, и она тоже полюбит его. А пока он — ее спасение.
        — Скажи мне «да»,  — умоляющим голосом произнес Эрол, заглядывая Анне в глаза.  — Ты не пожалеешь об этом.
        — Да,  — прошептала она.  — Я согласна.
        — Спасибо, моя любимая.  — Вскочив, Эрол подхватил Анну на руки и закружил.  — У меня в отеле оплачено еще две ночи. А потом мы полетим в Стамбул.
        — Хорошо,  — тихо ответила она.  — Но ты ведь понимаешь, что сейчас я не смогу дать тебе всего того, чего ты ждешь? Мне нужно время.
        — Я готов ждать.
        Эрол бережно поставил Анну на ноги и поцеловал.
        Никогда раньше Анна не мыслила своей жизни с кем-то, кого не будет любить по-настоящему. Но, вдоволь настрадавшись от любви, она переменила мнение. Теперь ей хотелось, чтобы ее любили, берегли, чтобы о ней заботились и не предавали. При этом у нее больше не осталось сил на то, чтобы любить самой. Да она и не хотела: ревность, боль, обиды — все это она уже проходила и твердо решила не возвращаться к прошлому.
        Ответив на поцелуй Эрола, она ничего не чувствовала. Как и от согласия на его предложение. Молчали и сердце, и тело. С гибелью Мирона она больше не видела смысла в жизни. Все желания ушли вместе с ним. У нее осталась одна надежда: справиться с той болью, что сковала все ее существо. Справиться, пережить и найти силы идти дальше.
        Глава 28
        Отпуск закончился, если так можно назвать последние дни пребывания Анны в отеле. Она почти не выходила из номера и все чаще старалась забыться во сне. Свернувшись калачиком, она лежала на кровати. Эрол приносил ей еду в номер и все время уговаривал пойти к морю, но Анна упрямо отказывалась. Совесть и душевное состояние не позволяли ей сейчас наслаждаться жизнью. Она хотела страдать, чтобы хоть как-то заглушить чувство вины. Предсмертная записка Мирона, о которой сказала Юля, не давала ей покоя.
        «Как же ты жестоко поступил со мной,  — шептала Анна, закрыв глаза и представляя перед собой Мирона.  — Ты провел меня через все круги ада: от греха, измены и наркотиков до смерти… Я не знаю, как мне это пережить, любимый. И нужно ли?»
        Наступил день отъезда. Набравшись смелости, Анна позвонила родителям и сообщила, что остается в Турции, потому что встретила здесь мужчину своей мечты. Она решила не говорить о гибели Мирона, поскольку в глубине души боялась, что после этой новости родители вздохнут с облегчением. Она не хотела, чтобы гибель любимого человека принесла кому-то утешение.
        «Пусть считают, что я ветреная и влюбчивая,  — думала она.  — Вчера один, а сегодня другой».
        Получив родительское благословение и выслушав материнские наставления, Анна с Эролом отправились в Стамбул. Из аэропорта они на такси поехали к нему домой. Поставив вещи, Анна даже отказалась разуваться.
        — Я хочу погулять по городу,  — сказала она.  — Сегодня.
        — Хорошо,  — согласился Эрол.
        Снова сев в такси, они отправились в центр. Раньше Анна не бывала в Стамбуле, и город поразил ее величием, чистотой и обилием зелени и старинных построек в центре, сохранившихся до наших дней. Отовсюду разносились крики торговцев, шум машин и звон трамваев. В воздухе витали запахи выпечки, жареных каштанов, кукурузы и мелкой рыбешки, жарящейся в раскаленном масле прямо на улице.
        — Я хочу попробовать.  — Анна ткнула пальцем на большую миску с рыбой.  — Очень аппетитно выглядит.
        — Не думаю, что тебе это понравится,  — удивился Эрол.  — Но как скажешь.
        Он купил порцию рыбы, с которой Анне дали свежий турецкий батон, салат из синей капусты, лука и помидора и лимон. Словно очнувшись от спячки, Анна принялась уплетать блюдо.
        — Никогда не ела такого,  — качала она головой.  — Очень вкусно.
        — Ты просто голодная,  — смеялся Эрол.  — В кафе намного вкуснее.
        — Ты ничего не понимаешь,  — отмахивалась она.
        Поев, Анна стала заметно спокойнее. Новые впечатления отвлекали ее от грустных мыслей. Вертя головой по сторонам, она спрашивала обо всем, что ее интересовало: «А это что?», «А вот это?».
        — Сегодня нас ждут на ужин мои родители и друзья,  — сказал Эрол, взяв Анну за руку, и удивленно посмотрел ей в глаза.  — Ты сняла кольцо?
        — Кольцо?  — Анна смутилась.  — Забыла надеть.
        На самом деле после известий о гибели Мирона она просто не смогла надеть это кольцо. Слишком много воспоминаний. Тяжелых. Болезненных.
        — Очень жаль.  — Эрол печально покачал головой.  — Придется сказать семье, что ты забыла кольцо дома, когда мыла руки. Не хочу, чтобы они решили, что я не делал тебе предложение.
        — Прости, я не думала, что это так важно для тебя.
        — Ничего.  — Эрол поцеловал Анну в лоб.  — Вы не в последний раз видитесь.
        Скоро пара приехала в гости к родителям. Здесь их встречали не только отец и мать Эрола, но и лучший друг со своей невестой.
        Квартира была просторная и светлая. Ничего лишнего, но очень уютно. В гостиной на мягкой мебели были пушистые розовые накидки, а на потолке вращался огромный вентилятор, какие Анна раньше видела только в фильмах. К их приезду приготовили маринованное мясо, которое молодежь отправилась жарить на мангале. К удивлению Анны, мангал находился прямо на просторном балконе. Оказалось, что в Турции дома строят сразу с мангалом и трубой.
        Пока они жарили овощи и шашлыки, мать Эрола, Гюльтен, жестами позвала Анну за собой в кухню. Обстановка, в принципе, не отличалась от той, к которой Анна привыкла на родине: современная печка, большой холодильник, деревянный стол со стульями и кулер с водой. Анна сразу поняла, что Гюльтен любит готовить и много времени проводит в кухне, поэтому все стоявшее в помещении подбиралось с большой любовью.
        Гюльтен не говорила по-русски, поэтому женщинам пришлось изъясняться с помощью жестов. Анне нравилось наблюдать за хозяйкой дома: невысокая, средней комплекции с густыми волосами, собранными в высокий пучок, она очень ловко двигалась. Одно удовольствие было смотреть, как она работает.
        Будущая свекровь достала из духовки противень с небольшими запеченными зелеными перцами. Затем, держа перец за ножку, она начала чистить его от тонкой потемневшей кожицы. Анна взяла перец и проделала то же самое. Когда с чисткой было покончено, Гюльтен смешала воду с уксусом и солью. Разложив перец в баночки, она залила его горячим рассолом.
        Справившись с первым блюдом, они перешли ко второму. Анне так и не удалось разобрать его название, сколько Гюльтен ни повторяла. Махнув рукой, женщины принялись за дело. Они очистили от кожуры запеченные на мангале баклажаны и начали разминать мякоть вилкой. Анна пыталась выяснить, не проще ли делать это блендером, но свекровь отрицательно качала головой. Гюльтен поручила Анне смешать густой йогурт с чесноком. Вообще, то, что они называли йогуртом, не было похоже на привычный для Анны продукт. Йогурт в Турции больше напоминает очень густой жирный кефир. Свекровь выжала в баклажанную массу сок лимона, добавила оливковое масло и вылила йогурт, который Анна смешала с раздавленным чесноком. Выложив закуску в красивое блюдо, Гюльтен оформила его дольками помидоров и сладким перцем. Улыбнувшись, она вручила его невестке и указала в сторону гостиной. Анна послушно понесла блюдо в комнату.
        В комнате, полной табачного дыма, царило оживление. Мужчины только что справились с приготовлением шашлыка и ставили его на стол. Вошла Гюльтен с какими-то овощными закусками и хлебом. Все сели за стол и принялись за еду. Эрол старался переводить Анне все, о чем говорили, но все равно она чувствовала себя немного не в своей тарелке.
        К удивлению Анны, когда ужин был закончен, Гюльтен принесла бутылку крепкого турецкого напитка, ракы, который она уже успела попробовать в отеле. Наполнив шесть стаканов на одну треть напитком, Гюльтен долила туда воды и бросила лед. За едой никто не пил, а теперь, после ужина, семья вела мирную беседу, потягивая ракы. Анна быстро справилась со своим напитком и принялась убирать посуду со стола. Гюльтен возражала, прося ее жестами сесть, но Анна все равно собрала грязные тарелки и пошла на кухню. Она не могла позволить, чтобы пожилая хозяйка обслуживала ее и гостей.
        Следом за ней в кухню вошла улыбающаяся Гюльтен. Она стала рядом, наблюдая, как невестка моет посуду. За время жизни с Мироном Анна привыкла вести хозяйство, поэтому справлялась ловко. Вымыв посуду, она вытерла ее насухо и поставила на полочку. Гюльтен кивнула в знак благодарности, и женщины направились в гостиную. Как только они вошли, свекровь что-то громко сообщила по-турецки. Все взгляды устремились на Анну.
        — Что она говорит?  — спросила шепотом Анна у Эрола.  — Я что-то не так сделала?
        — Нет, дорогая.  — Эрол улыбнулся.  — Наоборот, мама хвалит тебя.
        Покраснев от смущения, Анна опустила глаза.
        Гюльтен удалилась из комнаты. Все снова оживленно о чем-то беседовали, когда хозяйка вернулась с подносом, на котором стояли маленькие кофейные чашечки и стаканы с водой и дольками лимона.
        Подойдя к Анне, Гюльтен взяла блюдце с чашкой, но не отдавала ей.
        — Тэшэкюр эдэрим,  — произнесла Гюльтен медленно.
        — Мама просит, чтобы ты повторила,  — улыбнулся Эрол.  — Это по-турецки означает «спасибо».
        — Тэ… теш…  — Анна жалобно смотрела на Эрола.  — Я не поняла. Скажи еще раз.
        После нескольких безуспешных попыток повторить турецкую благодарность Гюльтен с улыбкой поставила кофе перед Анной.
        Вечер подошел к концу. Гости засобирались домой. Попрощавшись со всеми, Эрол и Анна вышли на улицу. Ночь была теплая, как летом.
        — Ты понравилась моим родителям.  — Эрол посмотрел на Анну с каким-то особым теплом в глазах и взял ее за руку.  — Спасибо тебе.
        — За что?  — удивилась Анна.  — Тебе спасибо за все.
        — Ты не такая, как другие девушки.  — Медленно шагая, он снова посмотрел на Анну.  — Ты настоящая.
        — Это хорошо?  — усмехнулась Анна.
        — Очень.  — Эрол был на удивление серьезен.  — Устала? Могу вызвать такси.
        — Да, устала,  — кивнула Анна.  — И очень хочется лечь.
        Эрол нажал на кнопку на желтой металлической коробке, висевшей на столбе.
        — У вас так вызывают такси?  — удивилась Анна.  — Здорово! И никакой путаницы, водитель сам знает, куда ехать.
        — У вас разве не так?  — ничуть не меньше удивился Эрол.
        — Нет, мы по телефону вызываем.
        Не прошло и пяти минут, как к молодым людям подъехала желтая машина. Анна с удовольствием отметила, что стоимость проезда указывается большими красными цифрами на табло, которое находится на зеркале заднего вида.
        — Очень удобно! С таким счетчиком ни обмануть, ни подкрутить не получится,  — завистливо произнесла Анна.  — Вот бы и у нас так было…
        В ответ на ее реплику Эрол лишь непонимающе пожал плечами и улыбнулся.
        Когда Анна первый раз оказалась в квартире Эрола, она так спешила уйти, чтобы посмотреть город, что дальше порога не заходила. Теперь, пройдя внутрь, она осмотрелась по сторонам. Квартира была просторная, с лепниной на потолке и большими окнами. Все выглядело современно. Кран в ванной напоминал по форме маленький водопад, вместо мыла в баночке с дозатором находилась пена для мытья рук. Спальня в красной цветовой гамме смотрелась просто, если не считать одной детали — большого зеркала во весь потолок, которое много говорило о своем хозяине. Но, зайдя в туалет, Анна несколько опешила. В родительском доме вместо привычного унитаза была дырка с местами для ног — такие Анна привыкла видеть только в общественных туалетах. Она решила, что у родителей не хватило средств поставить унитаз. Но здесь, в хорошо обставленной современной квартире Эрола, было то же самое. К тому же у Эрола не было привычной туалетной бумаги, зато в стену был вмонтирован шланг с краником. Не успела она спросить, как пользоваться туалетом, как он предложил:
        — Я сейчас поставлю в туалет бумагу. Держу ее для гостей.
        — А ты ею не пользуешься?
        — Я мусульманин.  — Эрол покачал головой.  — Наши правила предписывают пользоваться водой.
        — И нельзя иметь унитаз с сиденьем?  — полюбопытствовала Анна.
        — Нет.  — Он улыбнулся.  — Хотя, например, в отеле я пользуюсь тем, что есть. Но дома все должно выглядеть именно так.
        — Я хочу принять душ и лечь спать.  — Анна зевнула.  — Очень устала сегодня.
        — Вот полотенца.  — Эрол вынул из шкафа стопку белоснежных полотенец разного размера.  — А вот халат.
        — Спасибо.
        Приняв душ, разморенная Анна вошла в спальню. Эрол постелил постель и теперь тоже собирался в душ.
        — Прямо возле дома находится мечеть,  — сказал он, раздеваясь.  — Рано утром муэдзин будет призывать пением к молитве. Не пугайся, потому что будет очень громко. Он будет петь в микрофон.
        — Ты просто не знаешь, что такое громко.  — Анна улыбнулась, посмотрев в окно у кровати.  — В моей последней квартире окна выходили на центральную улицу.  — Она забралась в постель.  — Машины всю ночь не давали спать. А мотоциклы…  — Зевнув, она укрылась одеялом.  — Спокойной ночи.
        — Спокойной ночи,  — нехотя произнес обнаженный Эрол, глядя на Анну.  — Может, дождешься меня?
        — Дорогой, я хочу спать.
        — Хорошо,  — вздохнул он и, погасив свет, вышел из комнаты.
        Анна тут же уснула.
        Громкий мужской голос нарушил утреннюю тишину. Анна вскочила, в темноте ударившись лбом об открытое окно. Ее сердце испуганно билось. Она не могла понять, где находится и что за звуки раздаются на улице. Крик превратился в пение. Вспомнив, что она в квартире Эрола, она стукнула себя по лбу.
        — Это же муэдзин!  — засмеялась она.
        — Что такое?  — послышался сонный голос Эрола.  — Аня, ты звала меня?
        — Нет,  — хихикнула Анна, ложась в постель.  — Спи.
        Глядя в темноте на потолок, она слушала призыв к молитве. Это было так необычно, как будто Анна оказалась на другой планете. Слушая молитву, слов которой не понимала, она вдруг осознала, что смерти не существует и Бог всегда рядом с ней. Странная светлая грусть охватила ее. Не выдержав, Анна тихонько заплакала.
        Через несколько дней Эрол предложил поехать на турецкие острова неподалеку от Стамбула. Анна охотно согласилась. Она боялась долго оставаться на месте, потому что тогда начинала думать о Мироне. И чем больше она думала о погибшем возлюбленном, тем больше любила его. Все обиды уходили, уступая место светлым воспоминаниям. У нее не получалось ни обижаться на него, ни вспоминать что-то плохое. Словно в их отношениях и не бывало трудных периодов.
        Сев на большой морской катер, они с Эролом поплыли на остров, расположенный в Мраморном море, который турки называли Авша. Что это означает, Анна так и не поняла. Через пару часов их катер причалил к бетонному пирсу. Неподалеку был еще один остров, напоминавший по форме перевернутую ложку.
        Взяв сумку с вещами, Эрол повел Анну за собой, ловко лавируя в толпе. Они поселились в маленькой частной гостинице, которых здесь было множество. Вокруг росли цветы и пальмы, пахло жареным сладким тестом и симитами — турецкими бубликами в кунжуте. Молодые сразу отправились на пляж. Торговцы продавали большие яблоки на палочках, покрытые красной карамелью, и кукурузу. Людей здесь было не очень много, потому что вода была уже не такой теплой, как летом.
        — Да,  — кивнул Эрол, войдя в воду по колено.  — Это не Средиземное море, в котором до ноября купаться можно.
        Услышав эти слова, Анна решила доказать мужчине, что ее это не пугает. Усмехнувшись, она решительно вошла в воду и поплыла. Вода оказалась не ниже двадцати градусов, вполне приятная. Вдоволь наплававшись, она вышла из воды и посмотрела на Эрола взглядом победительницы. В этот момент он, сидящий на берегу, выглядел жалко. Она подумала о своем выборе — выйти замуж за мужчину, не умеющего плавать. Чего он еще не умеет? Сможет ли она жить с ним, видеть каждый день и просыпаться рядом? Ее настроение испортилось.
        Хотя на самом деле виной всему был вовсе не Эрол, побоявшийся холодной воды, а воспоминания о Мироне, терзавшие душу Анны. Она в очередной раз поняла, что для нее никто и никогда не сможет сравниться с Мироном и утолить ее боль утраты. Закрыв глаза, она легла на горячий песок.
        Часть третья
        Белые снежинки…

        Глава 29
        Анне очень нравился Стамбул, но все время находиться рядом с Эролом для нее было невыносимо. Он почти не ходил в свой магазин женской одежды. Любимым его занятием были социальные сети и компьютерные игры. Его красота, на которую засматривались все женщины, быстро наскучила Анне. Как говорится, с лица воду не пить. К тому же Эрол не разрешал ей гулять в одиночестве, оправдывая это тем, что волнуется за нее. Поэтому они либо сидели в квартире, либо гуляли по городу вместе. Но Анне очень хотелось побыть в одиночестве. В ее положении свободу ей могло обеспечить одно-единственное место — отель с большой территорией.
        Хорошо обдумав свои пожелания, Анна вошла в комнату, где Эрол в наушниках сидел за ноутбуком.
        — Эрол,  — позвала она и, не дождавшись, пока он ответит, спросила:  — Ты слышишь меня?
        — Да, дорогая,  — ответил он, даже не обернувшись.  — Чего ты хочешь?
        — Я больше не могу сидеть дома.
        — Сейчас пойдем гулять.  — Эрол поспешно закрыл крышку ноутбука и снял наушники.  — Не переживай, любимая.
        — Нет,  — глухо ответила она.  — Поехали опять в Анталью?
        — Зачем?  — удивился он.  — Здесь тоже есть море…
        — Я хочу в отель,  — сказала Анна дрогнувшим голосом.  — Или это невозможно?
        — Хорошо.  — Эрол встал из-за стола и приблизился к возлюбленной.  — Что-то не так, дорогая?
        — Так мы поедем?  — не отступала Анна.
        — Да,  — сдался он.  — Выбирай отель.
        — Спасибо!
        Обрадовавшись скорой свободе, Анна крепко обняла Эрола. Он решил воспользоваться удачным случаем, чтобы предаться любовным утехам, от которых Анна стала все чаще отказываться. Дружеские поцелуи стали все более настойчивыми. Анна чувствовала себя обязанной мужчине и не стала противиться. Сдавшись, она позволила стянуть с себя одежду и опрокинуть на диван. Ей казалось, что Эрол смотрел слишком много порнофильмов, и ее раздражало его поведение во время секса. Словно он получал удовольствие не от самого процесса, а от того, как он смотрится в этот момент. Еще ей не нравилось, что он удалял у себя на теле волосы воском. Иногда Анне казалось, что его кожа была даже более гладкой, чем ее.
        — Пойдем в спальню,  — прошептал он ей на ухо.
        — Зачем?
        — Пойдем…  — Эрол подхватил Анну на руки и понес в спальню.  — Здесь нам будет удобнее.
        На самом деле Анна знала ответ на свой вопрос, и от этого внутри у нее все клокотало. Он нес ее в спальню, потому что там было зеркало на потолке. За все время, что молодые провели вместе, секс у них бывал исключительно на кровати в спальне. К тому же Анна всегда должна была находиться сверху, пока Эрол не сводил глаз с их отражения. Даже когда у Анны появлялось настроение заняться любовью, такое поведение партнера гасило все ее желание. Впервые в своей жизни она перестала осуждать женщин за имитацию оргазма. Более того, она научилась изображать его настолько искусно, что готова была поверить в это сама. Раньше она спрашивала себя: «Зачем они притворяются?» Теперь поняла, что это самый простой и быстрый способ, чтобы мужчина оставил ее в покое и не задавал дурацких вопросов.
        Честно исполнив свой долг невесты, Анна поспешно удалилась в душ. Приведя себя в порядок, она улыбнулась: очень скоро ее ждал прекрасный отпуск. Она решила не откладывать на потом то, что можно сделать сегодня. Усевшись за ноутбук, она принялась искать подходящий отель.
        — Я нашла!  — воскликнула Анна через тридцать минут поисков.  — Хочу поехать в этот отель.
        — Какой?  — Приблизившись, Эрол посмотрел на экран.  — Ого!
        — Дорого?  — Анна удивленно взглянула на жениха.  — Я думала, что это наше свадебное путешествие…
        — Нет, не дорого,  — возразил он.  — Бронируй.
        Анна счастливо улыбнулась.
        Уже на следующий день они были в выбранном отеле. Он был дороже и лучше, чем тот, где Анна познакомилась с Эролом. Но турок так много рассказывал ей о своем успешном бизнесе, что Анна не думала, что надо себя в чем-то ограничивать. Сразу после обеда пара отправилась к бассейну, потому что сегодня море штормило. Пока Анна наслаждалась плаваньем, жених наблюдал за ней или смотрел в телефон, сидя на лежаке. У каждого было свое занятие, и здесь Анна себя чувствовала намного спокойнее, чем в большом городе.

* * *
        В помещении было шумно и душно. Женя не любил бывать в кафе в обеденное время: слишком много людей. Он только что доел свой лагман, среднеазиатский суп с бараниной и лапшой, и теперь смотрел на Катерину. Ему не нравилось, как она ест, и, несмотря на множество совместных обедов, он так и не привык к ней. Перед ней стояла тарелка равиоли, которые она обмакивала в соус, прежде чем отправить в рот. Жене казалось, что она слишком торопливо и некрасиво ест, как будто боится, что блюдо вот-вот заберут.
        Чтобы не раздражаться, он перевел взгляд на окно. Сегодня выдался приятный осенний день без дождя. Тускло светило солнце. Легкий ветерок срывал последние листья с деревьев. Тротуары были застелены разноцветными золотисто-бордовыми ароматными коврами из листьев. Радуясь временному потеплению, люди старались провести обеденный перерыв на улице: пили кофе из бумажных стаканчиков, болтали и смеялись.
        — Я хочу десерт,  — капризно произнесла Катерина.  — Позови официанта.
        Подняв руку, Женя подозвал официанта.
        — Слушаю вас.  — Вежливо склонив голову, официант посмотрел на Катерину.  — Что-нибудь еще?
        — Да,  — недовольно произнесла она, не глядя на него.  — Тирамису.
        — И принесите, пожалуйста, счет,  — попросил Женя.
        Кивнув, официант исчез.
        Женя пытался привыкнуть к заносчивой манере общения Катерины с персоналом, но, стоило ей открыть рот, он тут же напрягался.
        — Если ты не против, я оставлю тебя.  — Женя встал из-за стола.  — Я совсем забыл, что у меня важная встреча.
        — А перенести ее ты не можешь?  — Катерина нахмурилась.  — Не люблю есть в одиночестве.
        — Нет, дорогая,  — терпеливо ответил он.  — Перенести ее нельзя.  — Он посмотрел на принесенный чек и отсчитал нужную сумму.  — Я не знаю, увидимся ли мы сегодня. Я позвоню тебе вечером.
        Чмокнув Катерину в выпяченные губы, он стремительно вышел из кафе. Оказавшись на улице, он почувствовал себя так, будто сбежал из тюрьмы. Сегодня он был свободен. Не то чтобы ему не нравилась Катерина, но он уставал от нее. Она была хороша в сексе, в искусстве расслабления и массажа ей не было равных, но в остальное время Женя изнывал от скуки и какой-то неестественности в общении. Женщина словно заигралась в маленькую девочку. Она все время обиженно дула губки и топала ножкой, желая получить свое. Сначала Женю это забавляло и даже трогало, но со временем стало раздражать. Кроме того, ее образ маленькой девочки плохо вязался с тем, как по-хамски она вела себя с окружающими.
        Женя сел в машину и включил радио. Услышав знакомую французскую песню, он добавил громкость. Эта песня ассоциировалась у него с Анной, которая свободно владела французским языком и однажды переводила ему текст. Надавив на газ, он отправился туда, куда обычно ехал, чтобы насладиться тишиной и подумать. Скоро Женя приехал в небольшой лесок неподалеку от города. Выйдя из машины, он поднял лицо к небу и закрыл глаза. Ему казалось, что здесь он становится ближе к истине, вдали от суеты и людей. Осмотревшись, Женя понял, что очень давно здесь не был. Постоянно не хватало времени. Вокруг все было покрыто золотой листвой, которая пахла грибами и свежестью.
        Неожиданно Женя понял причину своей меланхолии, ставшей его постоянной спутницей в последние месяцы. Ему не хватало Анны. Хотелось поговорить с ней, помолчать, сходить на каток, выпить вина и, конечно, заняться любовью. Он решил позвонить ей и попросить о встрече. Если понадобится, он был готов умолять. Он вынул из кармана куртки мобильный телефон и задумчиво посмотрел на номер Анны.

* * *
        Пока Анна наслаждалась плаваньем, Эрол задремал. Его разбудил телефонный звонок на ее мобильный телефон. Он увидел, что на дисплее высветилось имя «Женя». В нем взыграла ревность, но он прекрасно понимал, что не сможет запретить невесте общаться с теми, с кем она захочет. Он мог притворяться, что не замечает чего-то, что он глупее, чем на самом деле, но все это лишь для того, чтобы не идти на конфликт. Потерять Анну он не хотел, а управлять ею не мог. Нужно было действовать хитрее. Подумав несколько секунд, он незаметно столкнул мобильный телефон в бассейн.
        Наплававшись, ничего не подозревавшая Анна вылезла из бассейна.
        — Отличная вода,  — сказала она, укладываясь на лежак.  — Просто наслаждение. Кстати, который час?  — Взволнованно проверив карманы в своей одежде, она села.  — А где мой телефон?
        — Может, в номере остался?  — спросил Эрол, надев солнцезащитные очки.  — Я его не видел.
        Еще раз осмотрев свои вещи, Анна встала.
        — Я схожу в номер.
        — Хорошо, дорогая.
        В номере телефон Анна, конечно, тоже не нашла. Она вернулась к бассейну и села на свой лежак.
        — Его нигде нет,  — расстроенно произнесла она.  — Украли…
        — Ну, не переживай.  — Эрол поправил волосы.  — Купим тебе новый.
        — Мне мой нужен.  — Анна готова была заплакать.  — Там все контакты…
        — У тебя началась новая жизнь,  — примирительно произнес Эрол, не открывая глаз.  — Забудь о прошлом и наслаждайся жизнью.
        Анна злилась на жениха, который проявил такое равнодушие. Ей хотелось участия и сочувствия, а он продолжал преспокойно загорать, и ему не было дела до ее горя. Самое печальное для Анны было то, что в телефоне она хранила их с Мироном снимки и ролики. Ей было вдвойне грустно, потому что у нее больше не было ни одной его фотографии. Она опустилась на лежак. Хорошее настроение улетучилось в одно мгновение.
        Глава 30
        Женя вновь и вновь пытался дозвониться Анне, но бесполезно. Оператор говорил, что абонент находится вне зоны досягаемости.
        — Где же ты?  — прошептал Женя, глядя вдаль.  — Где ты, когда так нужна мне?
        Женя несколько часов провел в лесу, время от времени звоня Анне. Сейчас он как никогда почувствовал, что нуждается именно в этой женщине.
        Женя решил найти Анну и поговорить лично, раз ее телефон не отвечает. Так было даже лучше, потому что он отчаянно хотел увидеть ее. Идею поехать домой к ее родителям он отбросил сразу. Он прекрасно знал, что они были категорически против ее романа с Мироном, и за полгода вряд ли что-то изменилось. Он побоялся, что ее родители могут обрушить на него шквал негодования, потому что он — лучший друг любовника их дочери.
        Он сел в машину и задумался. Желание увидеть Анну оказалось так велико, что он решился на отчаянный шаг — поговорить с Мироном. Но, поскольку он в ссоре удалил номер друга, оставалось только поехать домой к Александре Николаевне. Женя не был уверен, но предполагал, что Мирон, оставив Анну, поселился у матери.
        Вскоре Женя припарковал белый «ниссан» у дома Александры Николаевны. Не увидев машины Мирона, он вошел во двор.
        Звеня цепью, к нему с радостным лаем бросился рыжий пес.
        — Привет, Каштан.  — Женя потрепал пса по загривку.  — Привет, хороший.
        На шум во дворе вышла хозяйка.
        — Женя?  — Она удивленно застыла на пороге, вытирая руки кухонным полотенцем.
        — Здравствуйте, тетя Саша.
        Не обращая больше внимания на ластящегося к нему пса, он подошел к Александре Николаевне.
        — Вот так сюрприз!  — воскликнула она.  — Сто лет тебя не видела! Куда ты пропал?
        — Как всегда, дела.  — Женя смущенно опустил глаза.  — А Мирон сейчас с вами живет?
        — Не-е-е-ет,  — с гордостью протянула она.  — Со своей законной супругой, Юлей.
        — Правда?  — Женя не смог скрыть радости в голосе.  — Это же прекрасная новость!
        — Да!  — Александра Николаевна обрадовалась, увидев своего единомышленника.  — Одному Богу известно, чего нам это стоило.  — Покачав головой, она вздохнула.  — Но хорошо то, что хорошо кончается. С кем не бывает…
        — Вы правы,  — бодро поддержал Женя.  — Что ж, заеду к Мирону. А то все времени не хватало, чтобы друга увидеть,  — сказал он, пятясь к выходу со двора.  — Потерял телефон, поэтому даже позвонить не мог. До свидания!
        — До свидания, Женя,  — растерянно кивнула Александра Николаевна.  — До свидания…
        Женя едва не подпрыгнул от радости. Больше всего он боялся, что Мирон снова живет с Анной. Но оказалось, что он не только расстался с ней, но и сошелся с женой. Камень упал с его души. Значит, Анна теперь свободна.
        Он помчался к Мирону и вихрем взлетел по лестнице. Выдохнув, нажал на кнопку звонка.
        — Кто там?  — раздался Юлин голос из-за двери.
        — Это Женя.
        Дверь открылась.
        — Какими судьбами?  — Юля удивленно смотрела на гостя.  — А Мирона нет дома.
        За то время, что Женя не видел Юлю, она похудела, но, казалось, стала старше.
        — Он не скоро будет?  — Женя переминался с ноги на ногу.  — Я подожду в машине, если что…
        — Заходи,  — пригласила Юля.  — Мирон поехал с Полиной к моим родителям. Не думаю, что это надолго.
        Женя вошел.
        — Пойдем в кухню.  — Юля прошла в комнату.  — Я как раз чай пью.
        Она достала чашку для гостя и наполнила ее свежезаваренным чаем.
        — Спасибо.
        Женя сел за стол.
        — А я на сухофрукты вместо выпечки перешла,  — улыбнулась Юля.  — Худею.
        — Ты хорошо выглядишь.
        Женя чувствовал, как от смущения кровь прилила к его щекам. Он не представлял, о чем говорить с этой женщиной. Положа руку на сердце, она ему никогда особенно не нравилась и он не понимал выбор друга.
        Юля, в свою очередь, тоже не была рада визиту Жени. После случая с Анной она чувствовала неприязнь и к нему. Она считала, что если бы не он, то в жизни мужа не появилась бы любовница. Но сейчас она умело изображала радушие с одной целью: выяснить, для чего ему нужен Мирон. Юля боялась, что Женя пришел, чтобы сообщить что-то от лица Анны.
        — А ты просто так приехал или с какой-то целью?  — Юля отхлебнула чай и внимательно посмотрела на собеседника.  — Может, я могу чем-то помочь?
        — Мне как-то неудобно у тебя об этом спрашивать…  — Женя взял с блюдца крупную курагу и повертел в руке.  — Думаю, для тебя эта тема будет слишком неприятной.
        — Нет уж,  — возразила Юля твердо.  — Начал — значит, договаривай.
        — Я хочу найти Анну.  — Женя виновато посмотрел на хозяйку и от волнения принялся кусать курагу.  — Она, наверное, сменила номер, поэтому я не могу ей дозвониться.
        — Вот оно что…  — Юля задумчиво посмотрела в окно.
        С виду она была спокойна, но в душе ее свирепствовала буря. Она лихорадочно соображала, как не дать Жене встретиться с Анной, потому что ее ложь о смерти Мирона тут же всплывет на поверхность. А это может стать концом ее едва устроившейся семейной жизни. Также нельзя позволить мужу встретиться с другом, потому что их общение рано или поздно приведет к тому же самому. У Юли был только один вариант: новая ложь.
        — Женя,  — произнесла она почти ласково.  — Я так понимаю, Анна была тебе дорога, раз ты пришел к Мирону, чтобы найти ее?
        — Что значит «была»?  — Женя отложил курагу и выпрямился.  — Она мне и сейчас дорога, если ты не против, конечно…
        — Я не против.  — Юля тяжело вздохнула.  — Не знаю, с чего начать и как тебе сказать…  — Она посмотрела на внимательно слушавшего ее Женю.  — Не стану скрывать, я не питала к ней теплых чувств. Да и теперь не питаю… Но ее больше нет.
        — Что?  — Женя словно окаменел.  — Объясни, что ты имеешь в виду?
        — Женечка, я имею в виду,  — терпеливо начала Юля,  — что, расставшись с Мироном, Анна полетела в Турцию. И утонула там. Наверное, выпила с горя, был шторм…
        — Этого не может быть!  — Женя вскочил со стула.  — Откуда тебе это известно?
        — Как ты думаешь, почему Мирон вернулся ко мне?  — Юля тоже встала и приблизилась к Жене.
        — Потому что ты сказала ему, что беременна,  — мрачно ответил Женя.
        — Нет.  — Юля покачала головой и поправила волосы.  — Это он придумал, чтобы оставить Анну. Она писала ему из Турции сообщения с признаниями в любви. А потом ему позвонили и сказали, что произошел несчастный случай.
        — Как это возможно?  — Женя сжал ладонями голову.  — Я не верю.
        — Ты можешь не верить, но это вряд ли что-то изменит.  — Юля положила Жене руку на плечо.  — Мне очень жаль. Не думла, что она столько для тебя значит.
        — Как он… как Мирон теперь живет с этим?  — спросил Женя, едва сдерживая слезы.  — Ведь это он погубил ее!
        — Женя, нам всем пришлось нелегко из-за их романа.  — Ее лицо стало суровым.  — Каждый сделал выбор, как прожить свою жизнь.
        — Я должен увидеть Мирона!
        — Я прошу тебя не встречаться с ним.  — Юля умоляюще сложила перед собой руки.  — Мирон только недавно начал приходить в себя. Ты же знаешь о его беде с наркотиками?  — Пустив слезу, она внимательно смотрела на безучастного Женю.  — Врач сказал, что ему нельзя встречаться с людьми из прошлой жизни. А воспоминания об Анне и вовсе выбьют его из колеи. Если тебе все равно, что я чувствую, то пожалей хотя бы ребенка.
        — Не думаю, что это что-то изменит…
        — Анны больше нет!  — дрожащим голосом воскликнула Юля.  — Неужели тебе станет легче, если ты сломаешь нам жизнь?
        — Хорошо,  — простонал Женя.  — Я не буду встречаться с ним.
        — Ты правда послушаешь меня?  — с надеждой спросила Юля.
        — Я же уже ответил тебе,  — произнес он сухо.
        — Спасибо,  — всхлипнула она, приложив руку к груди.  — И от меня, и от Поленьки.
        Женя вышел в прихожую. Обувшись, он открыл дверь и, не прощаясь, скрылся в темном подъезде.
        Юля закрыла дверь за гостем и, прислонившись к стене, вздохнула с облегчением. Немного слез, немного драматизма в глазах — и человек готов сделать то, что тебе нужно.
        Она была довольна собой. Открыв кухонный шкафчик над мойкой, Юля достала оттуда шоколадку. Сев за стол, она развернула фольгу и отправила в рот сразу несколько сладких, тающих во рту квадратиков. Проглотив их, она откусила большой кусок прямо от шоколадной плитки. Закрыв глаза, откинулась на спинку стула.
        «Как хорошо, что Мирона не было дома,  — думала она.  — Все-таки есть на свете Бог».
        Выйдя из подъезда, Женя почувствовал, что ноги его не держат. Он сел в машину и попытался завести двигатель, но его руки предательски дрожали. Отъехав на десять метров, он заглушил мотор и, уронив голову на руль, заплакал. Анна была для него особенным человеком. И пусть он не умел проявлять чувства, может, был недостаточно многословен, но он любил ее. Только слишком поздно понял это.
        Он посмотрел в окно. В этот момент во двор въехала машина Мирона, из окон которой доносилась музыка. Припарковав машину, Мирон вышел и потянулся. Открыв заднюю дверь, он взял дочь, сидевшую на детском сиденье, и бодро направился в подъезд.
        Жене хотелось спросить, глядя бывшему другу в глаза, как он живет с таким камнем на душе. Но он взглянул на крохотного человечка на его руках и вспомнил слова Юли. Анна мертва, и никакими разговорами ее не вернуть. А о таких людях, как он, нужно просто забыть. Возможно, когда-нибудь Мирон поймет, что натворил, и раскается. Но не сейчас. Женя завел двигатель и медленно выехал со двора.
        В этот момент он понял, что полчаса назад потерял какую-то часть себя.
        С помощью лжи Юле удалось повернуть русла трех рек так, как ей того хотелось. Три жизни изменили ход по одному щелчку ее пальцев. И ей не было страшно, что под большим напором воды плотину может снести. Напротив, теперь она чувствовала себя в полной безопасности.
        Глава 31
        В кругу друзей и знакомых Женя славился спокойствием и рассудительностью. Как правило, его почти невозможно было вывести из равновесия, даже когда внутри него все кипело. Свои беды и огорчения он переживал глубоко в себе. Но известие о гибели Анны подкосило его.
        Целых четыре дня Женя не выходил из дома. Обычно он начинал утро с пробежки, потом принимал контрастный душ и завтракал гречневой кашей, залитой кефиром. Но в эти дни он спал до обеда, не вставая с постели, пил водку и снова проваливался в сон. Из этого состояния его не могли вывести ни телефонные звонки по работе, ни сообщения от Катерины. Он снова и снова пытался дозвониться Анне, даже слал ей сообщения, в которых признавался в любви и открывал душу. Он чувствовал себя таким одиноким в этом мире, как никогда.
        Он не брился, не переодевался и выходил из дома лишь для того, чтобы купить водки. Соседи не узнавали его, всегда аккуратного, одетого с иголочки и вежливого. Через неделю взрослые стали на него коситься, а дети боялись заходить с ним в лифт.
        Однажды у магазина к Жене подошел не очень трезвый мужчина подозрительного вида и предложил сыграть в карты. Он отказался, но незнакомец был настойчив. Решив, что игра в карты отвлечет его от грустных мыслей, Женя все же сел за стол с тремя сомнительными личностями. Он плохо понимал, что делает, потому что от недельного пьянства ничего не соображал. Женя не помнил, как так вышло, но его уговорили играть на деньги. Проиграв круглую сумму, он поставил на кон дорогие часы. Лишившись часов, он побрел домой. За это время он успел немного протрезветь и испугался произошедших в нем изменений. Еще неделю назад он был успешным бизнесменом, а сегодня играл на деньги с дворовыми алкашами. Хорошо еще, что остался только без карманных денег и часов, а ведь все могло закончиться намного хуже.
        Это событие привело Женю в чувство. Вернувшись домой, он заставил себя снять грязную одежду, побриться и принять душ. После этого он через силу съел яйцо всмятку — единственная еда, которая была у него дома. Глядя на свое отражение, Женя понял, что за неделю пал так низко, что не поверил бы, если бы кто-нибудь раньше сказал ему об этом. Подумав, он решил, что сейчас для него единственным спасением будет женское общество. В этот вечер он лег спать пораньше.
        Утром, как только проснулся и умылся, Женя позвонил Катерине. После того как он целую неделю не отвечал на ее сообщения и звонки, он опасался, что теперь она не захочет его видеть. Но, к его удивлению, она почти сразу ответила на звонок.
        — Катя,  — сказал он хрипло и прокашлялся.  — Это я… Не хочешь позавтракать со мной?
        Катерину нельзя было назвать гордой и своенравной девушкой. Она с удовольствием приняла приглашение на завтрак. И уже через час они сидели за столиком в кафе.
        — Ты исчез,  — сказала она обиженно.  — Я думала, что больше никогда тебя не увижу. И мне стало так страшно…
        — Правда?  — Женя невозмутимо ел омлет, щедро посыпанный зеленью и сыром.  — И чего же ты испугалась?
        — Сначала я злилась. А потом решила, что с тобой могло что-то случиться, а я даже не знаю об этом.  — Уголки ее рта опустились.  — И тогда мне стало грустно.
        Женя отодвинул тарелку и посмотрел в окно. Некоторое время он молча наблюдал за прохожими. Он вспоминал: когда Анна не отвечала на его звонки, он тоже сначала злился, а потом узнал, что ее больше нет. Посмотрев на Катерину, он решил, что она чувствовала почти то же, что и он. С той разницей, что он жив, а Анна мертва. Он был словно беспомощный заблудившийся ребенок. В следующее мгновение в его голове родилась неожиданная даже для него самого мысль.
        — Катя.  — Глядя на Катерину, Женя стал серьезен как никогда.  — Выходи за меня замуж.
        Это решение он принял спонтанно. Он понял, что жить в одиночестве он теперь не сможет. Чтобы как-то забыться, ему лучше всего жениться и завести детей. Это изменит всю его жизнь. Ему не хотелось ходить по кабакам, водить домой проституток и в конце концов остаться без бизнеса и квартиры. А все шло именно к тому. Искать новую подругу не имело смысла, потому что он знал, что не будет ее любить, как и Катерину. Анну ему не заменит никто. Так зачем оттягивать момент?
        — Замуж?  — Катерина смотрела на него открыв рот.  — Ты шутишь?
        — Я абсолютно серьезен.  — Женя выжидательно взглянул на подругу.  — Так что ты скажешь? Да или нет?
        — Да!  — Не сдержав эмоций, Катерина подпрыгнула на стуле.  — Но только…  — Она задумчиво покусала нижнюю губу и посмотрела на правую руку.  — Что я скажу девочкам? Где мое кольцо?
        — Сейчас зайдем в ювелирный магазин и купим тебе кольцо.
        — Я не хочу обычное кольцо.  — Катерина надула губки.  — Я хочу шикарное, чтобы мне все завидовали.  — Ее глаза загорелись.  — А потом хочу поехать в свадебное путешествие на шикарный курорт.
        — Именно на шикарный?  — Женя насмешливо прищурил глаза.  — А иначе?
        — Иначе я не выйду за тебя,  — отрезала Катерина, тряхнув головой.  — Поскольку в Турции еще не закончился курортный сезон, предлагаю поехать туда.
        — Выбирай что хочешь.  — Женя равнодушно пожал плечами.  — И кольцо, и курорт.
        — Ты мой сладенький!  — Женщина вскочила из-за стола и принялась шумно целовать Женю в щеки.  — Обожаю тебя!
        — Ну ладно, хватит.  — Женя смущенно огляделся.  — На нас уже все смотрят.
        — Пусть завидуют,  — громко ответила она.  — Мне все равно, что о нас думают эти жалкие людишки.
        Женя хотел что-то возразить ей, но передумал. Ему стало безразлично.

* * *
        С тех пор как Мирон вернулся к жене, его жизнь вошла в прежнее русло. Первые дни он немного бунтовал, пытался противиться, но потом привык и смирился. Когда надо, шел за продуктами, купал дочку, гулял с коляской, выбирал новые обои, отрастил небольшой животик, отчитывался за опоздания и отдавал деньги в домашнюю копилку, которой распоряжалась жена. Все было, как у всех.
        Очень скоро Мирон стал ненавидеть свою жизнь. Бизнес шел в гору, но деньги не радовали, потому что он тратил их только на ремонт и памперсы, а остальное отдавал жене. Всем бюджетом заведовала Юля, планируя финансы и откладывая на крупные покупки. Почти каждый день к ним стала наведываться Наталья Георгиевна, якобы для того, чтобы помогать по хозяйству. Но вместо этого они смотрели с Юлей сериалы или просто сплетничали за чаем. Мирон чувствовал, как в нем растет напряжение.
        С Юлей Мирону было совершенно не о чем говорить, кроме как о ребенке или бытовых вопросах. Раньше он не придавал этому значения. Но после Анны, которая много читала и всегда могла рассказать что-нибудь интересное, он больше не мог не замечать этого. Секс с женой был еще хуже, чем раньше, или просто стал казаться таким — Мирон не знал. Когда они занимались любовью, Мирон закрывал глаза и представлял себе, что он в постели с Анной. Но тут же слышал недовольный голос жены:
        — Зачем ты закрываешь глаза?
        Ему приходилось открывать глаза и смотреть на Юлю, которая сейчас совершенно не вдохновляла его на подвиги. Через полминуты его механизм давал сбой, и он виновато уходил в ванную.
        После того как такое повторилось несколько раз, Юля съязвила:
        — А не рановато у тебя проблемы начались?
        — Раньше у меня такого не было,  — бессильно ответил он.  — Я не знаю, что это. Возможно, это нервное.
        — Нервное!  — передразнила Юля.  — До нее у тебя такого не было.  — Она раздраженно вскочила с кровати.  — Это она из тебя импотента сделала!
        — Как раз с ней у меня такого не случалось!  — заорал Мирон.  — Сама фригидная!
        — Если ты не можешь доставить мне удовольствие, то это не моя, а твоя проблема!  — закричала она в ответ.
        В соседней комнате послышался плач Полины.
        Скрипя зубами от злости, Юля вышла из комнаты.
        Мирон все чаще думал об Анне. Однажды, не выдержав, он позвонил ей, но ее номер не отвечал. После нескольких тщетных попыток дозвониться ей он понял, что она сменила номер телефона. Мирон даже наведался в квартиру, где они жили вместе. Там ее не оказалось. Позвонив хозяину, он узнал, что ее вещи забрали родители. Решив, что она вернулась домой, он немного успокоился: скорее всего, у нее никого нет. Мирон понимал, что рано или поздно его место займет другой мужчина, но смириться с этим не мог.
        Иногда Юля замечала, как муж задумчиво смотрит в окно, как будто ждет кого-то. Она хорошо понимала, кто является причиной его грусти. Юлю не покидал страх, что Женя все же нарушит обещание и встретится с Мироном. Эта встреча могла разоблачить ее и испортить все, что она сумела сделать. Ей нужно было заставить мужа поверить, что Анна мертва. Она решила, что только так может заставить Мирона выбросить из головы соперницу.

* * *
        Юля с Мироном сидели за столом. Мирон с аппетитом макал хлеб в майонез, оставшийся от салата оливье. Юля знала, что это любимый салат мужа, поэтому решила его сегодня побаловать. Когда он отодвинул пустую тарелку, она положила ладонь на его руку.
        — Мироша,  — произнесла она ласково.  — Я должна тебе кое-что сказать.
        — Мне не нравится твой тон.  — Мирон сложил руки на груди.  — Что-то случилось?
        — Да.  — Она виновато опустила глаза.  — И я должна была сказать это раньше, но все не могла решиться.
        — Ну, говори уже!
        — Однажды Анна приходила сюда, чтобы поговорить со мной.  — Юля шумно сглотнула.  — Мы мило побеседовали и даже обменялись номерами телефонов. На всякий случай.
        — Ты мне ничего не говорила об этом.  — Нахмурившись, Мирон облокотился на стол.  — Это все?
        — К сожалению, нет. Несколько дней назад мне позвонили с ее номера…  — Юлино лицо исказила гримаса боли.  — Она утонула.
        — Что за бред ты несешь?
        Ударив кулаком по столу, Мирон вскочил.
        — Ты можешь злиться на меня, но это ничего не изменит. Ее больше нет.  — Юля не мигая смотрела на мужа.  — Утонула в Турции. Купалась в нетрезвом состоянии.
        — Кто это тебе сказал?  — Схватившись за голову, Мирон отвернулся к окну, за которым уже было темно.  — Почему тебе позвонили, а мне нет?
        — Думаю, это была ее мать.  — Наконец Юле удалось пустить слезу.  — Обзванивала всех, кто был в ее телефонной книге. А твой номер Анна еще при мне удалила.
        Мирон повернулся и с презрением посмотрел на плачущую жену.
        — Думаешь, я поверю, что тебе ее жаль?  — Его глаза, налившиеся кровью, стали безумными.  — Не надо лить лживые слезы!
        Он выбежал из кухни.
        Юля сидела, вжавшись в стул. Ей стало страшно, потому что она никогда не видела мужа таким. Она уже пожалела о сказанном, но слова не вернешь назад. Вздрогнув от звука хлопнувшей двери, она с облегчением вздохнула.
        «Побегает, позлится, поплачет, в конце концов,  — подумала она.  — И забудет».
        Поднявшись со стула, она принялась убирать посуду.

* * *
        Запыхавшийся Мирон давил на звонок в квартиру родителей Анны. Сейчас он забыл все свои обиды. Они остались для него единственной связью с потерянной возлюбленной. Все, что он хотел,  — это попросить скачать фотографии Анны с ее компьютера. Он хотел, чтобы у него хоть что-нибудь осталось на память о ней.
        Дверь открыла встревоженная Елена Анатольевна в халате и бигуди.
        — Ты?
        Она хотела захлопнуть дверь перед носом Мирона, но он успел подставить ботинок.
        — Убери ногу!  — рявкнула она.  — Уходи, а то полицию вызову!
        — Елена Анатольевна!  — взмолился Мирон.  — Неужели даже смерть Анны не заставила вас стать мягче?
        Ошарашенная мать открыла дверь.
        — Что ты сказал?
        — Анна мертва, нам больше нечего делить…
        Схватившись за сердце, Елена Анатольевна прислонилась к стене. Открывая рот, как рыба без воды, она смотрела на Мирона. Он подхватил ее на руки и зашел в квартиру. В гостиной гремел телевизор. Мирон вошел в комнату, где на диване в пижамных штанах сидел Алексей Юрьевич.
        — Леночка!  — Увидев жену, он вскочил им навстречу.  — Что с тобой?
        — Аня…  — завыла она.  — Что-то с нашей Анечкой!
        Мирон бережно усадил мать Анны на диван.
        Отец побледнел и, окаменев, смотрел на любовника дочери.
        — Что случилось?
        — Я не понимаю…  — Мирон недоуменно развел руками.  — Жена сказала, что вы позвонили ей еще неделю назад и сказали, что Аня… она…  — Он замолчал, стараясь подобрать слова.  — Как будто вы ей звонили сообщить, что Аня утонула.
        — Неделю назад?  — спросила Елена Анатольевна, продолжая держаться за сердце.  — Я разговаривала с ней несколько часов назад!
        — Она завтра прилетает из Турции.  — Тяжело вздохнув, отец опустился на диван.  — Идиотский розыгрыш какой-то.
        — Значит…  — упершись руками в бока, Мирон играл желваками,  — жена соврала мне. Вот же мразь!
        — Слава богу.  — Елена Анатольевна устало откинулась на спинку дивана.  — Я чуть с ума не сошла.  — Она посмотрела на Мирона.  — От тебя одни неприятности!
        — Я просто хотел взять фотографии Ани на память.  — Мирон измученно провел рукой по лицу.  — Значит, Аня завтра прилетает?
        Супруги переглянулись и промолчали.
        — Извините за вторжение.  — Мирон пошел к входной двери.  — Надеюсь, что в следующий раз мы встретимся по радостному поводу.
        — Надеюсь, что мы никогда больше не встретимся!  — воскликнула Елена Анатольевна.  — Оставь Аню в покое.
        — Если ты любишь ее, забудь,  — строго сказал отец и открыл дверь перед нежданным гостем.  — Не порти ей жизнь.
        — Хорошо, что у Ани такие заботливые родители,  — ухмыльнулся Мирон.  — Четко знают, что сделает их дочь счастливой.
        — Иди отсюда!  — проворчал Алексей Юрьевич.  — В своей семье порядки наводи.
        Мирон даже не обиделся. С одной стороны, он представлял себе, какой стресс испытали родители Анны от его прихода. А с другой, он был на седьмом небе от счастья: Анна жива — значит, нужно действовать.

* * *
        В эту ночь Мирон не поехал ни к жене, ни к матери. Он устал от лжи и не желал больше слушать их истории. Он уже никому не верил. Мирон понял, что остаться с Юлей — это испортить и ее, и свою жизнь. Этого он не мог допустить. И теперь он не боялся перемен.
        Надеясь на скорое возвращение мужа, Юля вызвала такси и отвезла дочь к родителям, а на обратном пути заехала в магазин и купила любимое вино Мирона. Она решила, что, поскитавшись, он вернется и не откажется помянуть с ней утонувшую Анну. Но все пошло не по плану.
        Спустя несколько часов после ухода Мирона Юля решила позвонить ему. Он долго не брал трубку, а потом она услышала его усталый голос:
        — Я не хочу больше ни видеть, ни слышать тебя. Если ты думала, что ложью можно добиться любви или спасти отношения, ты ошибалась.
        Юля ничего не успела ответить, как Мирон отключил телефон.
        — Вот черт,  — прошептала она, сев на пол.  — Он обо всем знает…
        Юля потеряла счет времени, сидя в темной прихожей. Взяв себя в руки, она поднялась и, не раздеваясь, легла на кровать. Она поняла, что у нее не осталось ни малейшего шанса удержать мужа. Все то, что сначала казалось победой, стало большим поражением. Сон не шел. Юля вышла из спальни и отправилась в кухню. Откупорив бутылку вина, купленную для «поминок», запрокинув голову, она принялась пить прямо из горлышка. После нескольких глотков она почувствовала, что боль немного притупилась, уступив место бессильной злости и желанию отомстить. Ведь в чем была ее вина? Она пыталась сохранить свой брак. Пусть ее методы были не самыми честными и не самыми правильными, но ведь у нее хотели отнять мужа. Что ей оставалось делать?
        Осушив бутылку, Юля легла на пол. Сначала она рыдала, потом хохотала как безумная, затем встала и, держась за стены, пошла в гостиную. Включив радио, она начала танцевать. В душе разгоралась обида, и в ее пламени сгорала ее любовь к мужу. Больше она не хотела бороться за него. Она жаждала лишь мести. Шатаясь, она направилась в спальню и открыла тумбочку Мирона.
        — Вот ты где…  — Она пьяно погрозила пальцем.  — Хотел спрятаться? Не выйдет.
        Она достала из ящика травматический пистолет мужа, который он всегда держал при себе, но сегодня впопыхах оставил дома. Погладив пистолет, она бережно положила его на подушку Мирона.
        — Ну вот. Сегодня я не буду спать одна.
        Она легла в постель и, не успев укрыться, забылась тяжелым сном.
        В это же время законный владелец пистолета устроился на ночлег в своей машине. Подложив под голову руки, он смотрел в небо. В эту ночь звезды были яркими, как летом. Мирон подумал, что где-то там, далеко, на другом краю вселенной, может быть, тоже есть кто-то, похожий на него. Но только у того, другого, жизнь явно складывается иначе, не так глупо, как у него. Мечтая о завтрашней встрече с Анной, Мирон заснул. Ему казалось, что его ждет что-то новое и прекрасное.
        Ведь должна же когда-то начаться белая полоса…
        Если бы Мирон подумал о том, что светлая полоса рано или поздно должна начаться у всех участников любовной драмы, его настроение неизбежно испортилось бы. Ведь кто знает, кто будет первым?
        Глава 32
        Анна была рада, что не успела выйти замуж за Эрола. Оказавшись в новом отеле, она с удивлением наблюдала за переменами в поведении жениха. Он все так же поправлял волосы, горделиво вскидывал подбородок, так же вальяжно передвигался и сидел, словно на троне. Но к этому добавились новые черты. Анна стала замечать, что он не пропускает ни одной юбки. Западает буквально на каждую симпатичную мордашку.
        Как-то раз она пришла к бару, чтобы выпить кофе, и застала его за милой беседой с юной девушкой. Эрол не видел Анны, подошедшей сзади. Облокотившись на барную стойку, он держал в руке запотевший бокал светлого пива. Рядом с ним стояла изящная молоденькая блондинка в купальнике, кокетливо хлопая наращенными ресницами. На ее плече красовалась татуировка в виде бабочки.
        — Отель неплохой,  — говорил Эрол скучающим тоном.  — Но я видел и получше.
        — Ну, я пока что лучше отелей не видела.  — Девушка смущенно хихикнула.  — Если честно, я и сюда попала случайно. Подруга работает в туристическом агентстве, и за символическую плату она оформила меня в информационный тур.
        — Да, повезло.  — Он отпил пиво, разглядывая девушку.  — И надолго ты сюда прилетела?
        — Нет,  — грустно ответила она.  — Завтра рано утром мы с группой переезжаем в новый отель.  — Затем добавила с гордостью:  — За неделю мы увидим шесть разных отелей.
        — Жаль,  — вздохнул он.  — Вот так всегда! Только встретишь кого-то интересного…
        — Милый,  — громко обратилась Анна к жениху.  — Тебе уже скучно со мной?
        Испуганно выпучив глаза, Эрол резко обернулся.
        — Дорогая?
        — Да, дорогой, это я.  — Анна широко улыбнулась.  — Кстати, могу вернуть тебе кольцо, если хочешь надеть его на палец другой девушке.  — Она посмотрела на притихшую блондинку.  — Например, вот этой.
        — Я ничего такого не имел в виду!  — Эрол вспыхнул.  — Мы просто беседовали.
        Нахмурившись, блондинка быстро удалилась к бассейну. Проводив ее взглядом, Анна с ехидной улыбкой обратилась к Эролу:
        — На молоденьких потянуло?
        — Аннушка,  — прошептал он, бережно взяв ее за руки.  — Ты все не так поняла. Она подошла и спросила, нравится ли мне отель. Не мог же я молчать?
        — Конечно нет.  — Анна изобразила искреннее сожаление.  — Ты все правильно сделал. Ладно, развлекайся, а я пойду почитаю.
        — Ты не злишься на меня?  — взволнованно спросил Эрол.  — Я не сделал ничего плохого.
        — Все нормально.  — Анна улыбнулась и высвободила руки.  — Позже встретимся.
        Она направилась в номер.
        — Я люблю тебя!  — крикнул ей вдогонку Эрол.  — Слышишь?
        Обернувшись, она помахала ему рукой.
        Эта ситуация для Анны оказалась скорее забавной, чем неприятной. Ей было любопытно наблюдать за тем, как Эрол лгал, изворачивался, будто он хитрее ее.
        На следующее утро Анна страдала от мигрени, поэтому решила не идти на пляж. Эрол предложил остаться с ней в номере, посмотреть вместе телевизор. Но Анне хотелось побыть одной, поэтому она солгала, что хочет спать. Понурившись, Эрол отправился на пляж в гордом одиночестве. Взяв книгу, Анна устроилась на кровати.
        По правде говоря, она утомилась от постоянного присутствия турка. Он ничем не занимался, а только смотрел телевизор или пытался добиться физической близости с ней. Но у женщины физическое желание тесно связано с уважением к мужчине, интересом к нему. Уважать мужчину, который, не успев почистить утром зубы, сразу включает телевизор, сложно. Вечерами он просиживал в баре с бокалом коньяка, а днем — с пивом. В первые дни Анна пила вино, но потом ей это наскучило. Отказавшись от спиртного, она поняла, что ей совершенно не о чем разговаривать с Эролом. Теперь она наслаждалась временем, когда его не было рядом.
        Вдоволь начитавшись, Анна решила все же пойти на море. Надев купальник и повязав парео на бедра, она вышла из номера. Ее перестали радовать солнце, хорошая погода, вкусная еда и отсутствие обязанностей. Как ни странно, ей наскучила такая жизнь. Партнер не вызывал ни любви, ни интереса, ни желания. Все становилось тусклым и пресным.
        Подойдя к пляжу, Анна не поверила своим глазам: Эрол с энтузиазмом намазывал маслом для загара какую-то смуглую красотку. Она лежала лицом вниз, а он, склонившись над лежаком, массировал ее талию и бедра. Они разговаривали вполголоса, поэтому Анне ничего не было слышно. Хотя она без труда прочитала все их слова на расстоянии: по улыбкам, движениям и прикосновениям. Развернувшись, Анна отправилась обратно в отель. Ей не хотелось строить из себя дурочку, делая вид, что она не понимает, с кем связалась.
        По пути в отель Анна приняла решение уйти от Эрола. Все, что ей требовалось для этого,  — деньги, которых у нее практически не осталось. Зато у нее было кольцо с бриллиантом, подаренное неверным женихом. Переодевшись, она взяла кольцо и пошла в ювелирный магазин, чтобы сдать подарок.
        — Здравствуйте,  — сказала Анна улыбчивому продавцу в ювелирном магазине.  — Я бы хотела продать вот это.  — Она протянула ему кольцо.  — Белое золото с бриллиантом.
        Турок взял кольцо и, приставив к глазу увеличительное стекло, повертел украшение под светом лампы.
        — Это не бриллиант,  — сказал он, улыбнувшись, и положил кольцо на весы.  — За золото дам сто двадцать долларов.  — Отдаешь?
        — Вы уверены, что это не бриллиант?  — растерянно уточнила Анна.  — Этого не может быть.
        — Девушка, я не первый год торгую.  — Турок положил кольцо на стеклянный прилавок и подвинул к Анне.  — Это точно не бриллиант.
        В магазин вошли покупатели и принялись рассматривать украшения на витрине. Анна сжала кольцо в ладони, но не уходила.
        — Продаешь или нет?  — спросил турок, поглядывая на покупателей.  — Видишь, у меня нет времени.
        — Нет.  — Она покачала головой.  — Не продаю.
        Пожав плечами, турок занялся вошедшими покупателями.
        Выйдя из магазина, Анна отправилась в следующий. Там ситуация повторилась. Она успокоилась лишь после того, как в пяти ювелирных магазинах ей дали одинаковый ответ. Получалось, что невиданная щедрость Эрола тоже оказалась фальшивой. Это был всего лишь фианит.
        Вне себя от злости и обиды Анна вернулась в отель. Ей не терпелось сказать Эролу, что его обман раскрыт, но его не оказалось в номере. Она вышла в коридор с бесконечной чередой дверей. В раздумьях она решила побродить по отелю. Коридоры с проемами в стенах и изящными балконами были украшены цветами, вокруг было тихо, поэтому прогулка быстро успокоила нервы Анны. Поглядывая вниз, где раскинулся прекрасный парк с кустами роз, она наслаждалась тишиной. Бесцельно бродя по этажам, где-то внизу она неожиданно услышала голос Эрола:
        — Я прекрасно провел сегодняшний день.
        Анна подошла к лестнице и, перегнувшись через перила, посмотрела вниз.
        Эрол стоял напротив той самой смуглой брюнетки с пляжа на расстоянии вытянутой руки.
        — Я тоже,  — кокетливо ответила она, передернув плечом.  — Пока я не встретила тебя, думала, что умру здесь от скуки.
        — Дорогая, со мной тебе никогда не будет скучно.
        Он сделал шаг к девушке, глядя ей в глаза.
        — Это я уже поняла.
        Она сделала шаг навстречу ему.
        — Если пригласишь меня в свой номер,  — сказал он, погладив ее по голым плечам,  — я покажу тебе то, чего ты еще не видела.
        — Мне уже страшно.  — Девушка хихикнула.  — А ты не маньяк?
        — Маньяк,  — прошептал он ей на ухо и прижал к себе.  — Когда ты так близко, я перестаю себя контролировать.
        — В таком случае…  — она снова хихикнула,  — я приглашаю тебя в мой номер. Очень люблю мужчин без комплексов.
        — Только не забудь.  — Он игриво укусил ее за ухо.  — Ты сама меня позвала.
        — Посмотрим, кто из нас первый попросит пощады.
        Брюнетка страстно впилась губами в губы Эрола и, открыв дверь, увлекла за собой.
        Как только за ними захлопнулась дверь, Анна побежала вниз по лестнице. Остановившись перед дверью в номер брюнетки, она задумалась. Из комнаты доносились голоса и смех. Она поднесла руку, чтобы постучать, но, передумав, пошла прочь.
        Во-первых, Анна поняла, что никогда всерьез не собиралась замуж за этого человека, и была рада, что сейчас все обернулось именно так. А во-вторых, ей не хотелось ставить себя в глупое положение. Она утешила себя мыслью, что, по крайней мере, ее не будет мучить совесть из-за того, что она разбила чье-то сердце. В душе Анны боролись чувства: гнев сменялся безразличием. Конечно, ей было очень неприятно, что она оказалась доверчивой глупышкой, поверившей в курортный роман, хотя в глубине души все же хотелось думать, что Эрол не предлагал каждой своей девушке выйти за него замуж.
        «Да и, в конце концов,  — решила она, выйдя на улицу,  — не знакомит же он их всех со своими родителями и друзьями! Он представил им только меня».
        Немного утешившись тем, что Эрол все же любит ее, Анна понюхала большую алую розу на кусте и пошла дальше. Она понимала, что ей не нужна любовь турка, но это был серьезный удар по самолюбию. Очень скоро Анна почти забыла об инциденте, но для обретения полного спокойствия ей хотелось отвлечься, и она решила побаловать себя чем-нибудь вкусненьким. С такими мыслями она отправилась в кондитерскую отеля, где можно было полакомиться свежими пирожными с кремом или какими-нибудь фруктами.
        Глава 33
        Женя и Катерина прилетели после обеда. Убежать от промозглой ноябрьской погоды было приятно. Дни в Турции стояли по-летнему теплые, хотя по ночам, как и положено, было свежо. Он думал, что теперь для него начнется новая жизнь. Пока что ему все нравилось, даже Катерина была какой-то особенной и расслабленной. Видимо, предвкушение отдыха заставило ее забыть о постоянных капризах.
        — Нравится?  — спросил Женя, когда Катерина осмотрела номер.  — Все, как обещали?
        — Да!  — ответила она, порхая по комнате.  — Все, как в каталоге.
        Упав на кровать, она вытянула вперед правую руку и посмотрела на кольцо на своем пальце.
        Женя открыл чемодан и принялся развешивать свой скромный гардероб в шкафу.
        — Кольцо все еще нравится?  — с иронией в голосе спросил он.  — Бриллиант на месте?
        — Пока что меня все устраивает,  — ответила она, продолжая любоваться украшением.  — Посмотрим, что будет дальше.
        — Пожалуй, я пойду на пляж.  — Закончив распаковывать чемодан, Женя вынул плавки.  — Хочу немного поплавать, пока солнце не село.
        — Я знаю более интересное занятие.  — Щелкнув пультом, Катерина включила телевизор и быстро нашла музыкальный канал.  — Я не разрешаю тебе никуда уходить.  — Она приблизилась к Жене и схватила его за ремень.
        — Я устал, если честно.  — Он попытался высвободиться.  — Я моря несколько лет не видел. Все некогда было.
        — Теперь, когда я твоя жена, командовать буду я,  — игриво произнесла она.
        — Допустим, ты пока что почти жена.
        — Ах вот как?  — Щеки Катерины вспыхнули от гнева.  — В таком случае иди на свой пляж без меня!
        — Я не хотел тебя обидеть.  — Женя примирительно коснулся кудряшек Катерины.  — Ты на меня надавила, и я сказал лишнее.
        — Не трогай меня.
        Тряхнув волосами, Катерина отступила от Жени на шаг.
        — Надеюсь, когда я вернусь…  — Отвернувшись, Женя поспешно стянул джинсы и надел плавки.  — Ты будешь в лучшем настроении.
        С этими словами он вышел из номера.
        Он сделал Катерине предложение, но внутри него все протестовало, потому что он ее не любил и не мог полюбить. Она была совсем не похожа на женщину, с которой ему хотелось прожить всю свою жизнь.
        Сбежав по лестнице, он остановился у клумбы с кустом роз. Одна, самая большая роза так и манила его к себе. Склонившись, он вдохнул ее аромат и закрыл глаза от удовольствия. Он почувствовал прилив сил. Бросив еще один взгляд на розу и улыбнувшись, он пошел к морю.

* * *
        Побаловав себя сладким, Анна решила, что ей хочется посидеть у моря. Солнце близилось к горизонту, дул легкий морской бриз. Придя к пляжу, она разулась и ступила босыми ногами на еще теплый песок. В этот момент ей стало легко и светло на душе. Все плохое словно исчезло. Она неспешно направилась к морю.
        На берегу лежали чьи-то вещи: джинсовые мужские шорты и полотенце. Вдалеке Анна увидела голову плавающего человека. Ей нравились мужчины, которые умеют хорошо плавать и не боятся дальних заплывов. Эрол к таким не принадлежал, и это раздражало Анну. Ей вдруг стало интересно посмотреть на пловца, который выйдет из воды. Мужчина плавал долго и умело, используя различные стили. Было видно, что на берег он не спешит, хотя солнце опускалось все ниже, а температура воды была не выше двадцати градусов.
        Анна села на песок. Прикрыв глаза, она наблюдала за пловцом и наслаждалась ароматом Средиземного моря, которое почему-то пахло арбузами. Наконец мужчина направился к берегу и, подплыв ближе, встал. Анна оценила его широкие плечи и подтянутый торс, но лица все еще не было видно. Женское любопытство взяло верх: какой же он?
        Женя еще издали заметил женский силуэт на берегу. Сначала он огорчился, что это пришла Катерина, но, вытерев глаза от соленой воды, увидел, что это кто-то другой. Его удивляло, что в такое время женщина в одиночестве сидит на берегу, когда все готовятся к ужину. Он решил, что она пришла проститься с морем. Забыв о ней, он продолжал плавать и нырять. Подплыв к берегу, он увидел, что незнакомка все еще сидит на берегу. Что-то в ее облике казалось ему родным и знакомым. Он не мог избавиться от мысли, что она очень похожа на Анну. Ее длинные темные волосы, развевавшиеся на ветру, осанка и даже манера касаться лица — все напоминало Анну. Оказавшись в десяти метрах от женщины, он застыл. И тут у него перехватило дыхание, сердце забилось чаще. На берегу сидела Анна.
        Она тоже открыла рот от изумления. По колено в воде перед ней стоял Женя.
        — Женя?  — вскочив на ноги, она бросилась к другу.  — Глазам не могу поверить! Это ты?!
        Женя решил, что это сон. Он знал, что Анна мертва, но, вопреки всему, видел ее на расстоянии пары метров.
        — Аня…  — ошарашенно прошептал он.  — Не может быть…
        — Что ты застыл как вкопанный?  — Анна решительно зашла в воду по щиколотку и обняла друга.  — Как будто боишься меня.
        — Это точно ты?  — Женя коснулся ее руки.  — Как это могло случиться?  — По его лицу пробежала тень.  — Ну конечно! Как я мог поверить! Это Юля устроила…
        — Что устроила?  — Анна нахмурилась.  — При чем здесь она?
        Друзья вышли из воды и посмотрели друг другу в глаза.
        — Она мне сказала, что тебя больше нет.  — Его голос дрогнул.  — Сказала, что ты утонула на курорте в Турции.
        — Вот же зараза!  — воскликнула Анна в негодовании.  — Уже и до такого додумалась!
        — Я звонил тебе и писал.  — Женя не мог оторвать взгляд от женщины.  — Но ты не отвечала.
        — У меня украли телефон.  — Анна покачала головой.  — Все одно к одному. Сначала Юля позвонила мне и сказала, что Мирон застрелился из-за меня.  — Она виновато посмотрела на друга.  — Рассказала, что Мирон в записке обвинил меня…
        — Ничего не понимаю. Какой еще записке?  — Женя потер лоб.  — Давай сядем.
        Постелив полотенце на лежак, они сели бок о бок.
        — Что случилось с Мироном? Когда?
        — Месяц назад,  — мрачно произнесла Анна.  — Ты не знаешь, что ли?
        — Ну и змея!  — Женя цокнул языком, глядя куда-то вдаль.  — Даже не думал, что такие люди бывают.
        — Теперь я совсем ничего не понимаю.  — Анна растерянно смотрела на друга.  — Объясни мне все по порядку.
        — Мирон жив, как ты и я.  — Женя устало вздохнул и провел ладонью по лицу.  — Наслаждается семейной жизнью с законной супругой.
        — Ты не можешь ошибаться?
        — Когда я искал тебя, то заезжал к тете Саше, а потом к нему домой.  — Женя стряхнул мокрый песок с ног.  — Его не было дома, потому что он поехал с дочкой к Юлиным родителям. Вот тогда она мне и сказала, что ты погибла, и просила не искать встреч с Мироном ради их ребенка.
        — Значит, Мирон жив?
        — Да.
        — Я думала, что он мертв…
        Заплакав, Анна спрятала лицо в ладонях. Женя обнял ее, прижав к себе, как маленького ребенка.
        Позади них стояли Катерина и Эрол. Оба наблюдали за сценой, не понимая, что происходит.
        — Вы знаете их?  — спросил Эрол у Катерины.
        — Это мой жених,  — раздраженно ответила Катерина.  — По крайней мере, до недавнего времени был им. А вы, наверное, ее знаете?
        — Это моя невеста.
        — Мы так и будем молча наблюдать за этим?
        — Нет,  — ответил Эрол.
        Быстрыми шагами Катерина и Эрол направились к паре. Увлеченные друг другом друзья не слышали и не замечали ничего, что происходит вокруг них.
        — Женя!  — металлическим голосом произнесла Катерина, уперев руки в бока.  — Я тебя повсюду ищу.
        Женя удивленно посмотрел на невесту. Вздрогнув, Анна мягко отстранилась от него и посмотрела на Эрола.
        — Дорогая, где ты была весь день?
        Не сговариваясь, Женя и Анна поднялись с лежака.
        — Ты нас не познакомишь?  — спросила Катерина.  — Как я понимаю, вы давно знакомы?
        — Это моя… лучшая подруга.  — Женя сконфуженно посмотрел себе под ноги.  — Очень неожиданная встреча.
        — Да уж,  — проворчала Катерина.  — Если бы не я сама выбирала отель для нашего свадебного путешествия, то решила бы, что вы сговорились.
        — Ты женился?  — Анна удивленно взглянула на друга.
        — Еще нет.  — Он словно остолбенел.  — Решили, что распишемся, когда вернемся.
        — Но кольцо уже на пальце!  — торжествующе воскликнула Катерина.  — Так что считай, что он муж. Мой муж!
        — Поздравляю.  — Анна приобняла друга.  — От всей души.
        — Спасибо,  — ответил он без воодушевления.  — Но еще рано.
        — Мы, между прочим,  — вмешался Эрол, стоявший все это время поодаль,  — тоже собрались пожениться.  — Он подошел к Анне и обнял ее за талию.  — И кольцо тоже есть,  — добавил он не без гордости.
        — В таком случае и я тебя поздравляю!  — Женя попытался изобразить радость на лице.  — Будьте счастливы.
        Эрол посмотрел на притихшую Анну и протянул руку Жене:
        — Меня зовут Эрол.
        — Женя.
        — Очень приятно.
        — Женя, я была рада встретить тебя, но теперь пойду в номер,  — сказала Анна, поспешно обув шлепанцы.  — Голова разболелась.
        — Опять?  — удивился Эрол.  — Целый день болит.
        Ничего не ответив, Анна стремительно удалилась, оставив компанию на пляже.
        Узнав, что Мирон жив, Анна сначала обрадовалась, но потом почувствовала тяжесть на сердце. Она свыклась с мыслью жить без него, пережила свое горе, а теперь оказалось, что все напрасно. Ее радость быстро сменилась болью от предательства и обиды. Теперь больше всего ее огорчало, что Женя собрался жениться. Она думала, что он неравнодушен к ней, но оказалось, что она и в этом ошибалась.
        Осознав, что потеряла Женю, Анна лишь теперь поняла, что только с ним ей было так хорошо и спокойно, лишь с ним она чувствовала себя под защитой и могла расслабиться. Он никогда не изменил бы ей и не оставил в трудную минуту, как остальные. Но именно его она оттолкнула от себя, даже не попытавшись построить отношения.
        Эрол оказался бабником и лгуном. Мирон разбил ей сердце изменой и жестоким обманом. Только Женя был с ней честен, только он поддерживал ее в сложное время. И теперь она его потеряла. Сначала она любила Мирона, потом закрутила роман с турком, а Женя всегда был поблизости. Она всегда могла рассчитывать на его помощь и дружбу. Он давал, но ничего не просил взамен, даже не ждал. Но в этот раз она жестоко ошиблась в своем выборе, и менять что-то было слишком поздно.
        Войдя в номер, Анна заперла дверь и упала на кровать. Не сдерживая слез, она уткнулась лицом в подушку. Женя был жив, но потерян для нее навсегда. Он жил где-то поблизости, но спал с другой женщиной. И это было невыносимо.
        — Я опять опоздала!  — всхлипывала Анна.  — Опять я не вовремя… Ну почему со мной всегда так происходит, Господи?
        Но Бог бесстрастно молчал.
        Глава 34
        У Мирона это утро выдалось не самым приятным. Проснувшись от боли в спине, он открыл глаза. За ночь он так замерз, что зуб на зуб не попадал. Он пожалел, что никогда не держал в машине одеяло и подушку для подобного случая. За окном было еще темно. Дрожа от холода, Мирон включил обогреватель. Подставив руки под струю теплого воздуха, он потер ладони. Размяв шею, одеревеневшую от сна в неудобном положении, посмотрел в запотевшее окно. За ночь небо затянули плотные низкие тучи, обещавшие снег.
        «Ну конечно,  — подумал он.  — Сегодня же первый день зимы».
        Вчера он специально припарковал машину неподалеку от ресторана фастфуда, который открывался в шесть часов утра. Выйдя из машины, он попрыгал на месте и, включив автомобильную сигнализацию, двинулся к светящейся вывеске ресторана.
        Мирон оказался первым посетителем. Взяв на завтрак большой стакан горячего кофе и яичницу, он сел за столик. Подвигавшись и выпив горячего, он быстро согрелся. С аппетитом уплетая свой завтрак, Мирон думал о предстоящем дне. Прямо отсюда он решил поехать в аэропорт, чтобы не пропустить ни один самолет, прилетающий сегодня из Турции. Позавтракав, он умылся в туалете ресторана и, насколько это было возможно, привел себя в порядок.
        Через тридцать минут Мирон стоял под огромным табло аэропорта с расписанием всех рейсов. Первый самолет нужно было ожидать через час. Усевшись на стул, он решил ждать.

* * *
        Юлю в это утро разбудил неожиданный телефонный звонок. Найдя мобильный телефон на ощупь, она поднесла его к уху.
        — Алло,  — произнесла она, болезненно поморщившись от головной боли.  — Я слушаю.
        — Юля, это мама Анны.
        — Что?  — Юля с трудом открыла глаза.  — Откуда у вас…
        Она не закончила фразу, потому что вспомнила, как однажды звонила женщине, требуя образумить дочь, которая рушила ее семью. В тот раз мать Анны не спорила и даже была на стороне жены. Но ничего путного женщинам тогда придумать не удалось. С тех пор они больше не общались.
        — Что вам нужно?  — Юля попыталась сесть, но тело ее не слушалось.  — В такую рань звоните.
        — Вчера вечером к нам приезжал Мирон. Ты ему сказала, что Аня…  — Елена Анатольевна запнулась и поплевала:  — Тьфу-тьфу-тьфу!.. Что Аня утонула.
        — Да.  — Юля не стала возражать.  — Но, по-моему, это не помогло. Мирон не вернулся ночевать.
        — Понимаешь, мы вчера были так растеряны, не могли понять, что происходит.  — Она вздохнула.  — Короче, муж проговорился, что Аня прилетает сегодня из Турции. Думаю, Мирон поедет ее встречать в аэропорт.
        — И зачем вы мне об этом говорите?  — раздраженно произнесла Юля, наконец сев.  — Чтобы я защитила вашу дочь от его домогательств?
        — Дело твое,  — сухо ответила Елена Анатольевна.  — Мне мужа возвращать в семью не нужно. А стоит им встретиться, и все… Можешь быть уверена, что потеряла его навсегда.
        — Спасибо за заботу,  — насмешливо ответила Юля.  — Вы бы лучше дочке советы давали.
        Она нажала на кнопку отбоя и бросила телефон на кровать.
        — Я его и так потеряла,  — прошептала она.  — Навсегда.
        Неожиданно ее взгляд упал на пистолет, лежавший на подушке мужа. Задержав на нем взгляд, она задумалась.

* * *
        Для Анны минувшая ночь расставила все по местам и охладила воспаленный рассудок. В последнее время ей приходилось так часто залечивать раны, что она научилась вставать на ноги с каждым разом все быстрее. После каждого нового удара ей казалось, что жизнь кончена, но откуда-то брались силы и, поднявшись, она шла дальше.
        Когда этой ночью Анна стояла на балконе, слушая песни цикад и шум прибоя, решение пришло к ней само собой: нужно ехать домой и все начинать с чистого листа. Возможно, Эрол будет убеждать ее остаться, просить прощения и обещать золотые горы. Но надо быть стойкой и делать то, что решила. Зачем ей жить в чужой стране, языка которой она не знает, да еще и с нелюбимым мужчиной, который ей изменяет? Мирон оказался жив, так что причин для самоизгнания больше не оставалось.
        Вернувшись с балкона в номер, она посмотрела на спящего Эрола. У нее не было ни капли нежности к нему. Перед сном она сняла кольцо и положила на столик перед зеркалом, а затем легла в постель подальше от своего несостоявшегося жениха.
        Утром Анна проснулась от пения Эрола в ванной комнате. Открыв глаза, она потянулась и встала. Она чувствовала себя разбитой и слабой, но нужно было действовать, пока не передумала.
        — Доброе утро,  — бодро сказал Эрол, выйдя из ванной.  — Ты поздно легла.
        — Да.  — Анна повернулась к нему.  — Мне нужно было о многом подумать.
        — Интересно, о чем?  — Он сбросил с бедер полотенце и остался совершенно голый.  — Расскажешь?
        — Я хочу вернуться домой.  — Анна опустила глаза, стараясь не смотреть на обнаженного Эрола.  — Все равно у нас ничего не выйдет.
        — Наверное, ты права,  — легко согласился он после короткого молчания и натянул трусы.  — Если хочешь, я оплачу билет.
        Анне стало обидно, что он так просто согласился на ее отъезд.
        — Да, хочу, потому что у меня нет денег.  — Анна посмотрела на полированный столик возле зеркала.  — Я хотела продать кольцо, но оно стоит меньше, чем билет.
        — Да? Что ж, я куплю тебе билет,  — сказал Эрол, совершенно не смутившись.  — Выбери рейс.
        — Хорошо.
        Анна скрылась в ванной. Ей показалось, что Эрол с кем-то разговаривает, но потом она решила, что он просто включил телевизор. Покончив с утренним туалетом, Анна открыла ноутбук и села за стол.
        — Кстати, кольцо я оставляю тебе,  — бросила она, щелкая по клавишам.  — Может, пригодится.
        — Как хочешь,  — пожал плечами Эрол.  — Но можешь забрать его, я не против.
        — Как-нибудь обойдусь.  — Усмехнувшись, Анна занялась поиском билетов. Найдя нужный, она подозвала Эрола.  — Вот этот оплати, пожалуйста.
        — Двести долларов?  — удивился он, уставившись в монитор.  — Ничего себе…
        — На ближайшие даты это самая низкая цена,  — холодно ответила Анна.  — Вычти из стоимости сто долларов за кольцо, и получится не так уж дорого.
        — Аня, я совсем не это имел в виду…  — Набрав номер своей кредитной карты, Эрол оплатил билет.  — Все, он твой.
        — Спасибо,  — процедила она.  — Я перечислю тебе деньги, когда вернусь домой. Запиши мне номер карты.
        — Не надо,  — насупился он.  — Ты слишком обидчивая.
        Фыркнув, Анна принялась собирать вещи. Положа руку на сердце, она надеялась, что ее жених хотя бы для вида изобразит печаль перед предстоящей разлукой. Не говоря о том, что он мог попытаться уговорить ее остаться. А он, когда она собирала вещи, как ни в чем не бывало прихорашивался перед зеркалом.
        — Когда ты уходишь?  — поинтересовался Эрол, положив в рот жевательную резинку.  — Скоро?
        — Через десять минут,  — ответила Анна, не прекращая собирать вещи.  — А что?
        — Проводить тебя?
        — Нет, не надо.
        — Тогда я пойду?  — спросил он, поправив волосы перед зеркалом.  — Позавтракаю и на море.
        — Ты пойдешь на море?  — насмешливо переспросила Анна.  — Конечно, иди, если хочешь,  — ответила она, больше не взглянув на него.  — Удачи.
        — И тебе всего хорошего.
        Попрощавшись, Эрол вышел из номера.
        Закончив собирать вещи, Анна заметила, что он забрал кольцо, которое она оставила на столике перед зеркалом. Усмехнувшись, она покачала головой.
        — Ну и жених!
        Анна не думала, что их прощание будет таким. Как-никак он делал ей предложение и знакомил с близкими людьми. Не важно, что кольцо оказалось не с бриллиантом и жених не считал, что должен хранить верность. Неужели все, что произошло между ними, не имело для него решительно никакого значения? Анна была ошеломлена его поведением.
        Но она удивилась бы еще больше, если бы узнала, что вчера вечером на пляже он улучил момент и договорился о встрече с Катериной. Этим утром его ждало новое приключение, новая женщина и покорение новых вершин. Анна ему нравилась, но как долго можно выдавать себя за хозяина магазина женской одежды, если ты всего лишь временно безработный продавец? Деньги таяли, так что это были последние дни его отдыха перед поиском работы. Анна оказалась слишком требовательной и умной. Эролу такие не нравились. Катерина была куда проще и покладистее. И без груза проблем за спиной. Развлекаться с такими, как она,  — одно удовольствие. Они охотно верят любым рассказам о богатстве и готовы на все в надежде, что сорвали большой куш.
        Анна старалась убедить себя, что ей безразлично, что ее предал Эрол, но, по правде говоря, ей было больно. Можно лгать себе сколько угодно, но от этого легче не станет. Еще совсем недавно у нее, казалось, было трое мужчин, а в итоге не осталось ни одного. Все трое предпочли ей других женщин. А если выбрали не ее, значит, она хуже?
        «С детства родители говорили мне, что я самая лучшая, особенная,  — думала она.  — Значит, обманывали или были слепы, как все родители. Ведь я никому не нужна».
        Погрузившись в раздумья о собственном несовершенстве, Анна застегнула чемодан и вышла из номера.
        Глава 35
        Для того чтобы изменить жизнь, не нужно много времени. Даже желания не нужно. Как правило, такое случается само собой, без нашего участия.
        В это утро Женя, как обычно, отправился на пробежку. Движение и спорт всегда помогали ему привести мысли в порядок и составить план действий на ближайшее время. Сегодня он бегал с особенным энтузиазмом, не щадя себя. Когда его футболка стала мокрой от пота, он вернулся в номер. К его удивлению, Катерины не оказалось в комнате. Это было странно, поскольку она никогда не вставала так рано.
        Принимая душ, Женя услышал, как хлопнула входная дверь. Вытершись, он вышел из ванной. Катерина поспешно доставала свои вещи из шкафа и швыряла на кровать. Несмотря на довольно ранний час, она была при полном параде: на высоких каблуках, в коротком обтягивающем платье, с прической и макияжем.
        — Катя?  — Женя с удивлением наблюдал за девушкой.  — Что ты делаешь?
        — Не видишь, что ли?  — раздраженно бросила она.  — Собираю свои вещи.
        — Что-то случилось?  — взволнованно спросил он.
        — Да.  — Катерина закрыла шкаф и достала чемодан.  — Извини, но я нашла себе другого, более достойного спутника жизни и ухожу к нему. По крайней мере, он не будет сидеть на пляже с какой-то девицей…
        — Девицей?  — хмыкнул Женя.  — Анна — моя лучшая подруга.
        — Подруга! Ха!  — Усмехнулась Катерина, неестественно запрокинув голову.  — Знаем мы таких подруг.  — Она запихнула в чемодан свои вещи.  — Сама дружила.
        — Ладно, я понял,  — ухмыльнулся Женя.  — Нужен повод, чтобы уйти красиво. Я не против. Если надо, даже помогу собраться.
        — Ах вот как ты заговорил!  — Уперев руки в бока, Катерина с презрением посмотрела на Женю.  — Подлец!
        — Кто подлец? Я?  — От негодования у Жени отобрало речь.  — Можешь не утруждать себя сборами. Я сам уйду.
        Женя быстро собрал свои немногочисленные вещи и, хлопнув дверью, выскочил из номера. Он задыхался от гнева. Наглость Катерины выбила его из колеи. Сначала он обжегся с Анной, теперь — с ней.
        «Что за невезение?  — думал он, садясь в такси.  — Почему у всех все иначе? Почему у меня так сложно?»
        Глядя в окно, Женя никак не мог успокоиться. Он подумал о вчерашней встрече с Анной и о том, как он повел себя. Пока он считал ее погибшей, сожалел, что не открыл ей свои чувства. Но стоило ему оказаться с ней с глазу на глаз, как он испугался, струсил, как мальчишка. В его памяти возникла картина вчерашней встречи, когда она доверчиво положила ему голову на колени, а он гладил ее по волосам. В эти минуты он был счастлив как никогда.
        У Анны были недостатки, но предать она не могла. Ей можно было доверять. Но что он мог сделать вчера? Ведь она помолвлена и, наверное, счастлива с тем темноволосым красавчиком. Не мог же он объявить ей о своих чувствах, когда рядом с ним его невеста, а рядом с Анной — жених? В последнее время все так запуталось, что было непонятно, как поступить.
        Коря себя за глупость и за то, что связался с Катериной, Женя вышел из такси. Войдя в здание аэропорта, он купил билет на ближайший рейс и отправился на регистрацию. Став в очередь, он не поверил своим глазам: перед ним стояла Анна.
        — Аня!  — воскликнул он.  — Аня!
        Анна обернулась, и ее лицо вытянулось от удивления. Извиняясь, она вернулась в конец очереди и стала рядом с Женей.
        — Вы летите домой?  — спросила она, глядя на друга.
        Ей показалось, что в ожидании ответа ее сердце перестало биться.
        — Только я лечу.  — Женя многозначительно посмотрел на Анну.  — Один.  — Увидев вопросительный взгляд подруги, он добавил:  — Мы с Катериной расстались.
        — Мне очень жаль…
        — Не стоит,  — беззаботно ответил он.  — Не о чем сожалеть.  — Он взглянул на Анну.  — А где Эрол?
        — Не хочу повторяться…  — Анна звонко засмеялась.  — Но мы тоже расстались. И, думаю, он не очень страдает по этому поводу. Более того, предполагаю, он нашел себе кого-то поинтереснее, чем я.
        — Катерина тоже нашла кого-то более достойного,  — ответил Женя задумчиво.  — Она так сказала. И похоже на то, что теперь я знаю, кого именно.
        — Думаешь, они с Эролом?  — Анна приложила указательный палец к губам.  — Знаешь, очень похоже на правду.
        — Они будут прекрасной парой.  — Женя усмехнулся.  — Друг друга стоят.
        — Боюсь только, что это у них ненадолго.  — Анна тоже засмеялась.
        — Но я вижу, что ты не расстроена?
        — Ни капли.  — Она покачала головой.  — Я рада, что все так закончилось.
        — Наша очередь.  — Взяв Анну за руку, Женя подвел ее к стойке, где стояла девушка в белой рубашке.  — Здравствуйте. Можно нам места рядом?
        — Конечно,  — улыбнулась девушка.  — Ставьте багаж на ленту.
        Получив посадочные талоны, друзья отправились в зал ожидания. За кофе они не заметили, как пролетело время и объявили посадку на рейс.
        — Садись возле окна,  — предложил Женя, когда они зашли в самолет.  — Там тебе интереснее будет.
        — Спасибо.
        Анна охотно заняла место возле окна. Тут же она вспомнила, как летела с Эролом из Стамбула в Анталью. Он даже не спросил, где она хочет сидеть, а просто уселся возле окна. Тогда она не придала этому значения, но теперь ей стало вдвойне приятно внимание Жени к таким мелочам. От чувства благодарности за заботу в ее груди разлилось тепло. Она посмотрела на Женю. Почему она раньше не замечала, что он такой привлекательный?
        «На него, наверное, все женщины заглядываются,  — подумала Анна, почувствовав укол ревности.  — Может, я ему уже и не нравлюсь».
        Женя пристегнул ремень и бросил взгляд на подругу: пристегнула ли она. Анна отметила этот взгляд и поняла, что именно такой мужчина ей был нужен всегда. И кого она искала все эти годы? Почему не видела и не ценила таких простых и важных человеческих качеств, которыми обладал Женя?
        Вскоре им подали еду. Женя все так же заботился о том, чтобы Анна поела и ни в чем не нуждалась. Наслаждаясь его опекой, Анна не переставала удивляться, как раньше не замечала, что он — идеальный мужчина.

* * *
        К обеду Мирон успел встретить два рейса из Турции. Он не находил себе места, шагая по залу из конца в конец. Утром он не подумал купить цветы для Анны и теперь корил себя за это. За прошедшее время он успел выпить пять чашек кофе, отчего у него стучало в висках и давило лоб, словно железным обручем.
        Все, кто ждал Анну в аэропорту, изнемогали от нетерпения. Мирон боялся, что за время разлуки он утратил власть над ней. Раньше, стоило ему прикоснуться к ее руке, она начинала учащенно дышать, его поцелуи выбивали почву у нее из-под ног; когда они были не вместе, она писала ему сообщения, не в силах сдержать чувств. Но во время последнего расставания что-то произошло. Она больше не писала ему. Как будто отдалилась от него.
        Следующий рейс должен был прибыть из Антальи через пятнадцать минут. От волнения у Мирона вспотели ладони и спина. Взяв на столике в кафе пачку салфеток, он беспрерывно промокал пот со лба. Он чувствовал, что Анна прилетит этим рейсом, поэтому не находил себе места.
        В этом же зале, но в дальнем его конце, находилась Юля, наблюдавшая за мужем. После разговора с Еленой Анатольевной она не могла успокоиться. Она понимала, что родители Анны хотят использовать ее в своих целях: сделать преградой между их дочерью и Мироном. Но в Юле тоже горел огонь мести.
        Сразу после телефонного разговора она поднялась с кровати и поплелась в ванную. Умывшись, она выпила воды и почувствовала, что снова захмелела. Держась за голову, Юля сварила крепкий кофе без сахара. Потом позвонила матери и попросила пока не привозить дочку, потому что у нее появились неотложные дела. Она не могла допустить, чтобы у мужа с любовницей все сложилось так легко: она прилетает, он ее встречает и впереди их ждет долгая и счастливая жизнь.
        «А меня как будто и не было,  — думала Юля, натягивая пальто.  — Просто вычеркнули из жизни и все? Нет уж. Не выйдет».
        В аэропорту она без труда нашла Мирона. Увидев, как он мечется по залу, Юля подумала, что вряд ли он так переживал, когда она рожала. Глядя на собственного мужа, пылко влюбленного в другую женщину, она чувствовала себя униженной и уязвленной.
        «Ну конечно!  — злобно подумала она.  — Когда я рожала Полю, ты притащил подружку в наш дом и уложил на нашу кровать. В тот вечер твои мысли были очень далеко от меня с ребенком».
        Ни разъяренная жена, ни неверный муж — никто не видел родителей Анны, сидевших в кафе за столиком у окна. Мирон был так взволнован, что, наверное, не узнал бы их даже на расстоянии вытянутой руки, а Юля их никогда не видела.
        Родители приехали встретить Анну, предполагая, что здесь может развернуться настоящая драма. И на этот случай они хотели быть рядом, чтобы протянуть дочери руку помощи, не дать сделать ошибку.
        — Не надо было звонить Юле,  — корил жену Алексей Юрьевич.  — Мало ли что она здесь устроить может.
        — Пусть устроит,  — спокойно ответила Елена Анатольевна, отпив кофе из чашки.  — У Ани появится причина еще раз подумать, хочет ли она в это ввязываться. Жаль только, что мы не знаем, как эта Юля выглядит.
        — Когда вцепится Ане в волосы, мы сразу ее узнаем,  — саркастически заметил муж.  — Уж тогда ни с кем не спутаешь.
        — Не говори ерунды!  — Жена недовольно посмотрела на мужа.  — Вечно ты…
        — Не нравится мне все это!  — Алексей Юрьевич кивнул в сторону, где нервно прохаживался Мирон.  — И он здесь, и жена, конечно, тоже. Ничего хорошего из этого не выйдет, вот увидишь.
        — Тебя вчера никто за язык не тянул!  — вспылила жена, со звоном поставив чашку на стол.  — Это ты ему сказал, что Аня сегодня из Турции прилетает. Так бы все спали спокойно.
        — Теперь я еще и виноватым останусь?  — Лицо мужа побагровело от возмущения.  — Дождался на свою голову!
        — Леша, успокойся.  — Жена примирительно положила ладонь на его руку.  — Я тебя ни в чем не виню. Что случилось, то случилось, и говорить об этом нет смысла.
        Насупившийся Алексей Юрьевич не смотрел на жену, стараясь всем своим видом показать, как он обижен. Елена Анатольевна, привыкшая к таким сценам, снова принялась за кофе.
        — Самолет прилетит через десять минут,  — озабоченно произнес муж.  — Надо перебраться поближе.
        Встав со стула, он осторожно, чтобы его никто не видел, пошел к выходу. Закрыв глаза, Елена Анатольевна коротко помолилась и отправилась вслед за мужем.
        Не подозревая, что в аэропорту их ждет столько людей, Анна и Женя наслаждались обществом друг друга. Анна давно забыла, как это, когда мужчина не делает вид, что слушает тебя, а на самом деле проникается к тебе интересом. Она видела, какими глазами он смотрит на нее, и в душе расцветала весна. Обоим было неловко вспоминать ночь, которую они провели вместе, но оба о ней не забывали. Во время разговора то он, то она как бы невзначай касались друг друга. Им хотелось говорить, слушать и чувствовать собеседника. Но признаться в этом пока не было ни смелости, ни сил.
        Когда самолет пошел на снижение, оба подумали, что не хотят расставаться и полет был слишком коротким. Анна чувствовала, что, возможно, еще пару часов — и произошло бы что-то важное. Но полет неумолимо подходил к концу, а они так и не сказали друг другу о главном. Обоим казалось, что можно не спешить, ведь впереди еще так много времени.
        Но никто не знал на самом деле сколько.
        Глава 36
        Друзья не спеша спускались по трапу самолета. Бледно светило солнце, дул свежий холодный ветер. Сегодня наступила зима. С неба срывались первые робкие снежинки, казавшиеся невесомыми и прозрачными, словно пушинки.
        — Даже не верится!  — Анна зачарованно наблюдала за снежинками, ложащимися ей на черный пушистый воротник пальто.  — Они такие маленькие, но когда их много, получаются сугробы, снежные заносы и лавины…
        — Рано или поздно количество переходит в качество,  — деловито ответил Женя.  — Этот закон работает во всех сферах нашей жизни.
        — Ты такой серьезный!  — Анна звонко засмеялась.  — Как будто диссертацию защищаешь. А я всего лишь любуюсь первым снегом.
        Женя сконфуженно хихикнул.
        — С первым днем зимы!  — улыбнулась Анна.
        — Тебя тоже.
        Их взгляды встретились и задержались друг на друге чуть дольше, чем обычно. Немного смутившись, они вместе с остальными пассажирами вошли в подъехавший за ними автобус. Здесь было тесно, и Анна невольно попала в объятия Жени. До здания аэропорта они ехали молча, и для обоих эти несколько минут оказались очень волнующими.
        Щурясь, Анна смотрела на белесый солнечный диск. Ее мысли и чувства больше не путались. Этот перелет помог ей получить ответы на все вопросы.
        Выйдя из автобуса, Женя подал руку Анне и, когда они вошли в здание аэропорта, не отпустил. В ответ женщина только крепче сжала его руку и уверенно пошла рядом с ним.
        Когда процедуры паспортного контроля и получения багажа были пройдены, продолжая держаться за руки, друзья направились к выходу из здания, катя за собой чемоданы.
        Неожиданно Анна остановилась как вкопанная.
        — Что случилось?  — спросил Женя и посмотрел на Анну.  — Ты как будто привидение увидела.
        Анна застыла, как каменное изваяние. Проследив взглядом, куда она смотрит, Женя увидел Мирона, быстро идущего им навстречу.
        — Привет!  — крикнул Мирон издалека.  — С возвращением!
        — Только его здесь не хватало,  — сокрушенно произнес Женя.  — Надо было предвидеть, что все не может закончиться так просто.
        — Зачем ты здесь?  — Глядя на бывшего возлюбленного, Анна растерянно хлопала ресницами.  — Откуда ты узнал, что я прилетаю?
        — Разве это имеет значение?  — Мирон смотрел на нее, как удав на кролика.  — Не важно, как, важно, что я здесь.  — Он взглянул на руки друзей, которые по-прежнему были сцеплены.  — Хотя… Может, все не так однозначно, как я думал.
        — Чего ты хочешь?  — спросил Женя.  — Может, хватит сотрясать воздух?
        — Что я хочу?  — Мирон посмотрел на снующих вокруг людей и перевел взгляд на Анну.  — Аня, давай отойдем, мне нужно с тобой поговорить.
        Женя хотел остаться, но Анна увлекла его за собой, не позволив выпустить ее руку. Все трое отошли в сторону, где их разговору никто не мог помешать.
        — Аня, как ты поняла, я здесь не просто так. Я приехал встретить тебя, чтобы больше никогда не расставаться. Но вижу, что ситуация радикально изменилась…  — Запнувшись, Мирон шумно сглотнул и бросил ревнивый взгляд на Женю.  — Поэтому я предлагаю сделать тебе выбор прямо сейчас. Он или я?
        — Неужели это говоришь мне ты, женатый человек, который полгода обманывал и меня, и свою жену?  — произнесла Анна насмешливо.  — Какой выбор я должна сделать?
        — Я ушел от жены.  — Мирон многозначительно помолчал.  — Даже если ты сейчас выберешь не меня, я не вернусь к ней. Между нами все кончено.  — Он недовольно покосился на Женю.  — Я хочу жить только с тобой.
        — Жить?  — Анна задумчиво склонила голову набок.  — Заманчиво, но это я уже проходила.
        — Я хочу жениться на тебе,  — выпалил Мирон.  — Ты мне нужна. Пожалуйста. Ради всего, что у нас с тобой было, и ради того, что может быть…
        На последней фразе его голос зазвенел от слез. Сердце Анны дрогнуло.
        — А что-то осталось?  — спросила она.
        — Да,  — ответил Мирон.  — И ты не сможешь забыть об этом, как и я. Эти воспоминания стали частью нас.
        Анна промолчала, понимая, что он прав. От воспоминаний нельзя избавиться так же легко, как от хлама. Они проросли в ее сердце и пустили корни. Мгновенно в ее памяти всплыла та ужасная ночь, когда она узнала, что Мирон погиб. По ее коже пробежали мурашки. В этот момент она готова была простить ему все. И теперь он стоял перед ней бледный, усталый, несчастный и ждал ответа. Анна молчала. Она вспоминала, каково это: таять в его объятиях, целовать его губы, смеяться вместе над чем-нибудь, ходить в кино, готовить ему, строить планы на будущее, просто мечтать о чем-то.
        В Мироне была заключена огромная часть ее жизни, а не те короткие полгода, которые они провели вместе. При взгляде на него в ее сознании одно за другим, словно огоньки, проплывали воспоминания. Мирон был близок ей, как никто и никогда. Он знал о ней все самое сокровенное. Именно благодаря его любви она стала собой.
        Анна посмотрела Жене в глаза, словно надеялась прочитать в них ответ на свой вопрос. Но он упрямо молчал. Она опять перевела взгляд на Мирона и сложила руки на груди. Кроме хороших воспоминаний и улыбок, она пережила с Мироном слишком много боли и лжи. Тоже как ни с кем. Могла ли она ему верить? Как скоро он снова предаст ее? Анна молча переводила взгляд с одного мужчины на другого. Ей казалось, что прошла вечность, но на самом деле — всего несколько минут, за которые она успела пройти весь путь с Мироном. Оставалось принять решение: идти с ним дальше или выбрать более надежного спутника жизни.
        Родители Анны наблюдали за сценой издалека. Они боялись, что, вмешавшись, сделают только хуже: Анна из упрямства выберет Мирона.
        — Ты видишь, я же говорил, что она не выйдет замуж за турка!  — торжествующе сообщил отец.  — За руку с каким-то симпатичным парнем.
        — Боже мой! Это же Женька Лужин…  — Мать приложила ладонь ко рту.  — Даже не узнала бы. Как похорошел! Вот бы у них с Аней что-то сложилось.
        — Я бы на твоем месте так рано не радовался,  — саркастически заметил отец.  — Ты уверена, что он, например, не женат?
        — Аня говорила, что он вроде холостой…
        Мать неуверенно пожала плечами.
        — Вроде,  — передразнил отец.  — После истории с Уваловым я уже ни в чем не уверен. Пока не увижу чистый паспорт своими глазами — не поверю. И вообще, у него даже судимость может быть или брошенные дети,  — проворчал он.  — Или то и другое вместе.
        — Леша!  — взмолилась мать.  — Хватит уже!
        — Ладно, буду молчать.  — Он показал жестом, что застегнул рот на замок.  — Потом только не плачь.
        — Смотри,  — прошептала мать, указывая пальцем в сторону.  — К ним идет какая-то женщина. Наверное, это и есть Юля.
        — Скоро узнаем.
        Это действительно была Юля. Она быстро приближалась к Мирону, Анне и Жене.
        Анна все еще не дала ответ Мирону, пытаясь понять, чего хочет Женя. Но Женя был не из тех мужчин, которые уговаривают женщину остаться. И сейчас он смотрел под ноги, не выдавая своих мыслей ни взглядом, ни жестом. Со стороны могло показаться, что ему все равно, кого предпочтет Анна, но на самом деле больше всего на свете желал, чтобы она выбрала его. Он просто не хотел влиять на ее решение, чтобы она не совершила ошибку. Поэтому он молчал.
        Видя замешательство Анны, Мирон выпрямился и едва сдерживал торжествующую улыбку. Он уже чувствовал, что она выберет его.
        — Мирон!  — раздался голос Юли.  — Мирон!
        Все трое повернулись и увидели Юлю, вышедшую из-за колонны. Ее покрасневшие от усталости глаза казались безумными. Темные волосы разметались по плечам. В руках она крепко сжимала травматический пистолет мужа.
        — Юля?  — Мирон в недоумении сделал шаг назад.  — Что ты здесь делаешь?
        — А как ты думаешь?  — Юля подошла ближе.  — Я пришла за тобой. Ты заставил меня пережить такое унижение, о котором я раньше и подумать не могла.  — Ее подбородок дрожал от всхлипываний.  — И теперь я хочу, чтобы ты заплатил мне за все. Выбирай — она…  — всхлипнув, жена кивнула на Анну,  — или смерть. Знай, что другого пути у тебя нет.
        — Не сходи с ума.  — Мирон смело приблизился к жене и вытянул руку вперед.  — Отдай пистолет. Не делай глупостей.
        — Еще раз повторяю,  — процедила Юля, отступая.  — Ты сейчас немедленно уйдешь со мной, своей законной женой, в наш дом.  — Ее руки заметно дрожали.  — В противном случае я за себя не ручаюсь.
        — Ты же не станешь стрелять в меня, правда?  — Мирон обескураженно улыбнулся.  — Это полный абсурд.
        — Абсурд?  — Юля злобно усмехнулась.  — Еще как стану,  — глухо произнесла она.  — Или уходишь со мной, или я выстрелю. С ней ты все равно не останешься.  — Она бросила торжествующий взгляд на Анну.  — Посмотрим, любишь ли ты ее настолько, чтобы умереть.
        — Что ж, если ты хочешь это проверить…  — Мирон печально посмотрел на Анну, словно хотел запомнить ее лицо навсегда.  — Я скажу тебе: да, я люблю эту женщину настолько, что готов умереть за нее.
        — Уверен?  — Юля нервно усмехнулась и прицелилась.  — Я не шучу.
        — Да, уверен,  — сказал он, выпрямившись, чтобы жене было проще попасть ему в грудь.  — Стреляй.
        Удивительное спокойствие и бесстрашие Мирона было легко объяснить. И это не было связано с его любовью к Анне. Он всегда хранил пистолет разряженным, а Юля совершенно не разбиралась в оружии. Он играл на публику, чтобы возвыситься в глазах возлюбленной, будучи абсолютно уверен, что не пострадает.
        Юля закусила нижнюю губу до крови и, задержав дыхание, нажала на спусковой крючок. Но, опередив выстрел на доли мгновения, Женя заслонил собой друга. Пуля попала ему в грудь. Падая, он успел обернуться и бросить последний взгляд на Анну, а затем как подкошенный рухнул на каменный пол.
        Все произошло так быстро, что больше напоминало сцену из фильма, героями которого все они невольно оказались. Анна, закрыв лицо руками, упала на колени рядом с Женей.
        — Женя!  — закричала она, прижавшись лицом к его куртке.  — Женечка! Нет!
        Мирон недоуменно смотрел на друга, заслонившего его собой от пули, и на жену, уронившую в испуге пистолет на пол. Бахвалясь перед друзьями минуту назад, он не знал, что рисковал своей жизнью. Юля нашла в Интернете инструкцию к пистолету и основательно подготовилась. Мирон смотрел на окружающих, как оглушенный, не осознавая в полной мере того, какая беда его миновала.
        С другого конца зала к Анне бежали ее родители.
        — Дочка!  — закричала подбежавшая Елена Анатольевна, обняв дочь.  — Анечка! Анюта, с тобой все хорошо?
        — Женя…  — плакала Анна, склонившись над его телом.  — Как же так, Господи? Как?
        Мать тоже заплакала, глядя на красивое неподвижное лицо Жени. Его глаза были плотно закрыты.
        Запыхавшийся Алексей Юрьевич стоял рядом и растерянно наблюдал за полицейским, застегнувшим наручники на запястьях обессиленной Юли.
        Выстрел испугал всех. Крики, визг, шум, плач детей — все сливалось в один общий хор. Вскоре в зале появились врачи с носилками. Уложив на них Женю, они направились к выходу. Анне не разрешили сесть в скорую, закрыв дверь перед ее носом. Включив мигалку, машина унеслась прочь, оставив за собой лишь облако сизого дыма и удалявшийся вой сигнализации.
        Глава 37
        Женя сидел на теплом песке. У его ног бились о берег морские волны. Небо было ясным и безоблачным. Прикрыв глаза рукой, он смотрел на солнце.
        — Пап, давай строить замок из песка?  — пропищал детский голосок.
        Женя посмотрел на дочку. В белой косыночке и красных трусиках она напоминала ему персонажа из какого-то мультика, но он никак не мог припомнить, из какого. Схватив ее на руки, он принялся осыпать ее поцелуями.
        — Ты моя клубничка со сливками!  — шутливо рычал он.  — И я тебя съем!
        — Нет!  — визжала дочка.  — Не надо меня есть! Ты волк, а волки не едят клубнику.
        — Я не простой волк, я вегетарианец.  — Он принялся в шутку кусать хохочущую дочку за голый животик.  — А ты правда невкусная.
        — Конечно,  — охотно согласилась она.  — Поставь меня на место.
        — Ладно.  — Вздохнув, Женя поставил малышку на песок.  — Как скажешь.
        — Пап, пойдем плавать.  — Дочка потянула его за руку.  — Хочу на матрасике.
        — Возьмем с собой маму?
        — Да!
        — Анюта, мы уходим в плаванье.  — Женя наклонился к Анне, загоравшей лицом вниз, и поцеловал в голое плечо.  — Ты идешь с нами?
        — Пойду, если возьмете.  — Анна поднялась и улыбнулась, поправив купальник.  — Как же вы справитесь без меня?
        — Никак, любимая.  — Женя помог Анне встать и нежно прикоснулся губами к ее щеке.  — Без тебя ни дня, ни минуты…
        Анна посмотрела ему в глаза и, шевеля губами, беззвучно произнесла: «Я люблю тебя». В ответ Женя так же беззвучно сказал: «Я тебя тоже».
        — Вы такие смешные,  — засмеялась дочка.  — Как маленькие!
        Все трое весело засмеялись и, взявшись за руки, побежали в море.

* * *
        Женя очнулся. Некоторое время он пытался понять, куда исчезло море и Анна с дочкой. Голова раскалывалась от боли, а в груди жгло как огнем. С трудом подняв тяжелые веки, он осмотрелся. Он находился в небольшой комнате, откуда-то из-под двери пробивался холодный белый свет. Женя повернул голову вправо и увидел окно, за которым сыпал снег. Только сейчас он заметил, что находится в больничной палате на койке, подключенный к капельнице. Он лежал здесь в тишине и полном одиночестве. Вокруг не было ни пляжа, ни любимой женщины. Женя едва не заплакал от досады.
        Он вспомнил, как ему было хорошо, когда они летели с Анной в самолете, как ему не хотелось отпускать ее. А потом их встретил Мирон и все пошло наперекосяк. И вот он лежит здесь с пулевым ранением в грудь, а рядом ни души. Он посмотрел на кружащиеся снежинки, и ему стало еще тоскливее.
        «Где она сейчас?  — мысленно спросил себя Женя.  — С ним. Конечно, Анна собиралась остаться с Мироном, когда перед ними появилась Юля, окончательно спутав все карты. Но разве все произошедшее могло стать помехой для любви? Никогда».
        Женя был очень слаб, но его физическое состояние не шло ни в какое сравнение с теми душевными муками, что он испытывал. Лежа в этой палате, он чувствовал себя одиноким и брошенным. В этот момент он больше всего сожалел о том, что Юля всего лишь ранила его, а не убила. Ему не хотелось жить. Он не видел в своем будущем ничего радостного, светлого. После того как вспомнил о своем видении, где у них с Анной был ребенок, Жене белый свет был не мил. Подумав, он решил, что знает способ прекратить свои страдания. Все, что для этого нужно,  — отключить капельницу. Судя по тишине в больнице, это глубокая ночь, все медсестры спят. Он отключит капельницу, и тогда, возможно, к нему вернется тот мираж, где они с Анной и дочкой на море, счастливы и влюблены.
        Грезя о скором счастье, он слабо улыбнулся. Для того чтобы отключить капельницу, ему нужно было приподняться на локте. Это далось ему с трудом. От усилий на лбу и над губой выступила испарина. Справившись, он потянулся к трубочкам, по которым ему в вены текла какая-то жидкость. Он взялся за них, но, прежде чем выдернуть, заметил, что на полу кто-то лежит.
        Присмотревшись, Женя понял, что это Анна. Она спала в спальном мешке, из которого торчала только ее голова. Свернувшись калачиком, она тихо и размеренно дышала. Зачарованно глядя на нее, он собрал последние силы и сел. Женя хотел убедиться, что это не сон и на полу действительно лежит Анна. В этот момент у него закружилась голова и, качнувшись, он зацепил капельницу. Зашатавшись, она загрохотала, но устояла на месте.
        — Женя?  — воскликнула Анна, тут же проснувшись.  — Что случилось?
        Она выбралась из мешка и подбежала к нему.
        — Ты очнулся!  — засмеялась она, обнимая его.  — Женечка!
        — Я думал…
        — Молчи.  — Она приложила палец к его губам и ласково уложила в постель.  — Тебе нельзя говорить. Береги силы. Они тебе понадобятся.
        — Аня…  — прошептал он слабым голосом.  — Анюта…
        — Тихо.  — Анна поправила подушку под его головой и села на стул, стоявший рядом.  — Ты двое суток провел в коме. Пуля застряла рядом с сердцем, но, слава богу, все обошлось.  — Увидев немой вопрос в его глазах, она улыбнулась.  — Все это время я провела рядом с тобой. Даже дома не была. Папа привез мне спальный мешок. Сегодня вечером врачи сказали, что кризис миновал и твоя жизнь вне опасности. Только я забралась в мешок — сразу отключилась.  — Она усмехнулась.  — Стоило мне заснуть, как ты тут же проснулся.
        — Что с Юлей?
        — Ее забрала полиция. Мирон поехал вместе с ней.  — Анна фыркнула.  — Устроил шума больше, чем она. Кричал на весь аэропорт, чтобы ее отпустили, потому что у нее маленький ребенок.
        — Значит, ты уже сделала выбор?
        — Выбор?  — Она улыбнулась.  — Я его давно сделала. Еще когда впервые осталась у тебя на ночь…  — Задумчиво посмотрев в потолок, она приложила палец к губам.  — Нет. Все-таки выбор я сделала утром, когда ты принес мне завтрак в постель. Обожаю мужчин, которые приносят женщинам завтрак в постель.
        — Ты же ничего не ела тогда.  — Женя слабо улыбнулся.
        — Все выглядело просто прекрасно.  — Наклонившись, Анна поцеловала его в щеку.  — Конечно, много было сделано ошибок, но любовь, как и беда, не приходит одна.
        — Настоящая любовь приходит одна,  — пробормотал Женя.  — Как большое-большое счастье. На всю жизнь.
        За все время знакомства с Женей она не слышала таких слов от него. Анна радостно засмеялась. Она никогда не испытывала такого полного счастья, как теперь, в темной больничной палате. Ведь главное было то, что ее держал за руку тот самый мужчина, которого она искала всю свою жизнь. И пусть их пути расходились на время, Судьба вновь свела их.
        — И еще,  — прошептал Женя.  — Я хочу жениться на тебе…
        — Я согласна,  — так же тихо ответила Анна.  — Я люблю тебя.
        Она склонилась к Жене и поцеловала.
        А за окном все падал снег. И из маленьких легких снежинок на земле образовались настоящие сугробы. Белые-белые, чистые. Как лист, с которого хочется начать все сначала.