Придворная роза Аманда Маккейб

        Судьба не была благосклонна к Селии. Джон Брэндон, тот, кого она так страстно любила, исчез из ее жизни внезапно и бесповоротно. Прежде богатые родители расплачивались за ошибки сына, который довел семью до разорения. Селию выдали замуж за Томаса Саттона, грубого и жестокого человека. Несчастная женщина благодарила Бога, когда ее супруг скончался. Прошло три года с тех пор, как исчез ее любимый, и вот при дворе королевы Елизаветы молодая вдова Селия Саттон вновь встретила Джона Брэндона. Его полный желания взгляд сказал ей, что она не забыта. Селия не могла и не хотела простить Джона, но ее оскорбленное, истерзанное сердце вновь заговорило о любви...
        Аманда Маккейб
        Придворная роза
        Глава 1
        Уайтхолл, декабрь 1564 года

        Это был он! Почувствовав внезапный приступ головокружения, Селия Саттон оперлась рукой об обшитую панелями стену приемного зала королевы. Ее обступала плотная толпа - колышущееся море расшитого драгоценными камнями бархата и узорчатого атласа загораживало обзор. Наполнявший комнату нервный смех и оживленный говор людей, нетерпеливо ожидавших момента, когда можно будет обратиться к королеве с петициями, показался Селии птичьим клекотом, бессмысленным гулом.
        Она провела рукой по глазам и, встав на цыпочки и вытянув шею, взглянула снова. Но его высокая фигура уже не маячила у дверей. Он исчез вместе со своей беззаботной усмешкой.
        Скорее всего, его вообще тут не было, и это просто проделки ее воображения. Селия не выспалась этой ночью, засиделась на рождественском пиру. И у нее слишком много изнурительных забот. Утомленный мозг сыграл с ней шутку. Только и всего.
        Но все же - он выглядел таким настоящим.
        «Это не он»,  - прошептала Селия.
        Джон Брэндон исчез. Она не видела его уже больше трех лет - трех очень долгих и тяжелых лет - и никогда не увидит снова. Более того - она и не желала его видеть, боялась, что в ней снова проснется глупая девчонка, которой она когда-то была, а ей так хотелось забыть о своей жалкой слабости к его смазливому лицу. А именно сейчас Селия должна быть сильной.
        Она отступила от стены и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Вскоре королева пришлет за ней, и тогда ей понадобится весь ее ум. Ее будущая жизнь зависит от этой встречи. Отныне Селия Саттон смотрит только вперед, а не оглядывается на прошлое. На Джона Брэндона, например.
        Но все же мелькнувшая в толпе худощавая мускулистая фигура - или это было видение?  - отпечаталась в ее мозгу и отозвалась учащенным биением сердца. И несмотря на пылающий огонь в каминах и то, что она одета в теплое черное с лиловым бархатное платье, отороченное мехом, Селия задрожала.
        Ее окружали люди, чьи лица выражали отчаяние и надежду - они видели свой последний шанс в том, чтобы привлечь внимание королевы. Неужели и на ее лице написано такое же выражение? Селия боялась, что так и есть. Что сказал бы Джон, увидев ее сейчас? Да и узнал бы он ее?
        Наконец распахнулась дверь, ведущая в личные покои королевы, и все головы повернулись в ту сторону. Каждый надеялся, что сейчас выкликнут его имя. Но надежды не оправдались - это были Антон Густавсон и лорд Лэнгли, которые вышли от королевы. И взволнованный гул снова пробежал по толпе.
        Поймав взгляд Антона, Селия похолодела. Он был ее шведским двоюродным братом, связь с ним надолго оборвалась. Теперь он прибыл в Англию, чтобы предъявить права на дедушкино поместье Брайони-Мэнор. Это поместье было последней надеждой Селии на благополучную, независимую жизнь, в которой ей не пришлось бы выполнять прихоти жестокого деспота. Но, наблюдая, как Антон очаровывает королеву, а заодно и остальных придворных дам, Селия совсем потеряла надежду. Поместье достанется ему, а она будет брошена на милость семейки покойного мужа.
        Антон настороженно кивнул ей, она присела в ответ. Он был единственным ее родственником, больше у нее никого не осталось, но она совсем его не знала и не испытывала к нему никакого доверия. Это был один из уроков, преподанных ей Джоном Брэндоном,  - никогда не доверять людям, основываясь на их внешности или на собственных эмоциях. Всегда быть начеку.
        Последняя пассия Антона, золотокудрая Розамунд Рэмси, подошла к нему и нежно притронулась к его руке. Он улыбнулся ей, и они с обожанием уставились друг на друга, словно кроме них никого не было в громадном зале. Наблюдавшую за ними Селию охватила тоска. Когда-то она точно так же смотрела на Джона, уверенная, что и он ощущает связывавшую их огненную нить… Но в конце концов ее постигло разочарование.
        Она поскорее отвернулась от влюбленной пары и сделала вид, что рассматривает сложный узор на гобелене, покрывавшем стену. Но яркие зеленые и алые шелковые нити расплылись перед глазами, и Селия вспомнила тот давно минувший летний день. В безоблачном лазурном небе сияло горячее солнце, зато под древним дубом, где она ждала его, было прохладно и сумрачно. Ждала, предвкушая его поцелуи и объятия сильных рук… Но он так и не пришел, хотя совсем недавно намекал на их совместное будущее. Животворящее солнце зашло, и остались лишь холодные унылые тени.
        «Это был не он»,  - яростно сказала себе Селия. Его нет здесь.
        Двери распахнулись снова, и на этот раз в них появился мажордом королевы. Над толпой повисла напряженная тишина. Селия обернулась, поспешно вытирая глаза. Вот уже три года, как она не плакала. Не стоило начинать и теперь.
        - Мистрис Селия Саттон. Ее величество примет вас,  - объявил слуга.
        На Селию обратились взгляды, полные едкой зависти, но она, не замечая их, медленно вышла вперед. Нельзя допустить, чтобы воспоминания о Джоне Брэндоне даже на мгновение заставили ее расслабиться. Он и так отнял у нее слишком многое.
        За дверью на стене висело маленькое зеркало, и Селия поймала в нем свое отражение. Черный чепец на гладко причесанных темных волосах, высокий меховой воротник платья, гагатовые серьги в ушах. Но в глубоком трауре по мужу, она не могла оплакивать его от чистого сердца.
        Он волнения лицо ее сделалось белым как мел, подобно лицам остальных просителей в зале, лишь воспоминание о давно минувшем летнем дне оставило на щеках яркие пятна. А в серых глазах сверкали готовые пролиться слезы. Селия усилием воли удержала их и, сцепив руки, последовала за мажордомом во внутренние покои королевы. Здесь тоже было многолюдно, но атмосфера царила более непринужденная, а в разговорах отсутствовала нервозность, характерная для приемной.
        На низких скамеечках и пуфиках вокруг мраморного камина сидели за вышивками фрейлины в светлых шелковых платьях и негромко переговаривались и смеялись. В углу играли в карты хорошенькие пажи и бросали нескромные взгляды на дам.
        Однако фаворита королевы Роберта Дадли нигде не было видно. При дворе поговаривали, что после недавних тревожных событий - попытки покушения на жизнь королевы - он день и ночь трудится, чтобы обеспечить безопасность дворца. Бросалось также в глаза отсутствие личного секретаря Елизаветы лорда Берли, крайне редко покидавшего свою повелительницу.
        Королева Елизавета сидела у окна за столом, заваленным прошениями. Бледные лучи солнца, пробивавшиеся сквозь толстые стекла, зажгли ее золотисто-рыжие волосы огненным ореолом, зарумянили белое, как слоновая кость, лицо. На королеве была роскошная мантия из малинового бархата, отороченная мехом горностая, а под ней платье из золотистого шелка, на пальцах и в ушах сверкали рубины, волосы покрывала жемчужная сетка. Она выглядела юной и солнечной, но темные глаза смотрели мрачно, губы были сложены в жесткую складку - видимо, события последних дней не прошли для нее даром.
        Селия слышала, что не только эти жуткие происшествия угнетали королеву. В Уайтхолл прибыли посланники из Австрии и Швеции с настойчивыми брачными предложениями. Испания и Франция вели себя враждебно. А северная кузина королевы Мария Шотландская терновым шипом впилась в королевский венец. Думая об этом, Селия была почти готова признать свои проблемы просто ничтожными. По крайней мере, на ее жизнь, как и на ее руку, никто не покушается!
        - Мистрис Саттон,  - обратилась к ней королева,  - боюсь, вам пришлось долго ждать.
        Селия присела в глубоком реверансе и затем приблизилась к столу. Елизавета постучала длинными белыми пальцами по бумагам, и камни в ее кольцах вспыхнули.
        - Я очень признательна, что ваше величество нашли время принять меня.
        Елизавета слегка махнула рукой:
        - Возможно, вы не будете так признательны, когда услышите то, что я собираюсь сказать, мистрис Саттон. Присядьте.
        Лакей проворно подбежал с табуретом, и Селия с благодарностью опустилась на него. Ею уже овладело тягостное предчувствие, что этот разговор пройдет далеко не так, как она всей душой надеялась.
        - Речь о Брайони-Мэнор, ваше величество?
        - Да.  - Королева взяла в руки свиток.  - Совершенно очевидно, что ваш дед желал передать это поместье матери мастера Густавсона, а потом и ему самому. Мы не можем это оспорить.
        Селия почувствовала, как ее обдало холодом,  - разочарование и гнев, которому нельзя было дать выхода, снова заставили ее задрожать. Если она не может жить в Брайони, то куда ей деться? Где ее дом?
        - Да, ваше величество.
        - Мне жаль.  - В голосе Елизаветы, кажется, прозвучало искреннее сочувствие. Она даже употребила местоимение «мне» вместо официального «нам».  - В юности у меня тоже не было своего дома. Вообще не было места, где я могла бы чувствовать себя в безопасности. Все, чем я пользовалась, принадлежало кому-то еще - отцу, брату, сестре. Вся моя жизнь зависела от их прихоти.
        Селия с удивлением взглянула на королеву. Елизавета говорила с ней о своем тяжелом прошлом! Почему именно с ней?
        - Да, ваше величество.
        - Я понимаю, что вы сейчас испытываете, мистрис Саттон. Мне даже кажется, что между нами есть что-то общее. И поэтому я решилась попросить вас оказать мне важную услугу.
        Попросить? Или же потребовать?
        - Я, разумеется, сделаю все, что смогу, чтобы услужить вашему величеству.
        Елизавета снова забарабанила пальцами по бумагам:
        - Вы, конечно, в курсе слухов, которые ходят о моей кузине королеве Марии. Она всегда вызывает повышенный интерес среди моих придворных.
        - Я… в общем, да, ваше величество. Я слышала, что о ней говорят. Вы имеете в виду какую-то конкретную историю?
        Елизавета рассмеялась:
        - О да, их превеликое множество. Но я говорю сейчас о ее намерении вступить в повторный брак.
        Полагают, что она рассчитывает на союз, равный ее первому, с королем Франции. Насколько мне известно, она имеет виды на дона Карлоса Испанского - сына короля Филиппа.
        - Я тоже слышала что-то в этом роде, ваше величество,  - проговорила Селия. Еще она слышала, что дон Карлос страдает слабоумием и известен своим бешеным нравом, но, как видно, даже такая признанная красавица, как королева Мария, готова закрыть глаза на эти изъяны ради шанса стать королевой Испании.
        Неожиданно Елизавета с силой ударила ладонью по столу, отчего чернильница, подпрыгнув, опрокинулась на пол.
        - Невозможно! Нельзя допустить, чтобы кузина заключила столь могущественный союз. И без того она представляет угрозу для всех нас. Я предложила ей в мужья английского аристократа. Мне просто необходим верный человек в ее окружении, на которого я могу положиться.
        - Да, ваше величество,  - растерянно пробормотала Селия. Разумеется, королева не собирается возложить подобную миссию на нее!
        Елизавета понизила голос до шепота:
        - Видите ли, мистрис Саттон, у меня есть план. Но мне нужен помощник, который проследит за его осуществлением.
        - Чем я могу помочь, ваше величество? Я совсем не представляю, кто еще может быть претендентом на руку королевы Марии.
        - Нет-нет, об этом я позабочусь сама, мистрис Саттон. У меня на уме есть превосходная кандидатура - человек абсолютно надежный. Пока я не могу открыть вам его имя, но обещаю, что очень скоро вы узнаете все, что необходимо.  - Елизавета откинулась на спинку кресла и взяла со стола одну из бумаг.  - Между тем моя кузина графиня Леннокс, которая также приходится кузиной Марии, испрашивает разрешения для своего сына, лорда Дарнли, навестить его отца, проживающего сейчас в Эдинбурге.
        Селия кивнула. Ей было известно о прошении графини - леди Леннокс сама на днях проболталась ей об этом. Леди Леннокс надеялась, что стоит королеве Марии встретить лорда Дарнли - высокого блондина с ангельской внешностью,  - как она тут же возьмет его в мужья и сделает королем Шотландии. А его высокое происхождение утвердит Марию в ее стремлении стать наследницей Елизаветы.
        Селия сильно сомневалась, что из подобного плана может что-то получиться, поскольку зависел он целиком от лорда Дарнли, а даже за недолгое время, проведенное при дворе, она успела убедиться, что за привлекательной наружностью этого человека скрывается пустой бахвал и пьяница, к тому же граф слишком любил мужское общество.
        - Да, ваше величество,  - снова повторила она.
        - Кажется, леди Леннокс за эти последние дни близко сошлась с вами?
        - Леди Леннокс оказала мне гостеприимство, но она беседует со мной в основном о том, как скучает без мужа.
        - Мне не хотелось бы отпускать лорда Дарнли на север,  - произнесла Елизавета.  - Он из тех, за кем необходимо присматривать. Но лорд Берли дал совет, с которым я согласилась - все-таки отпустить его в эту поездку. Он отправится в Шотландию через неделю.
        - Так скоро, ваше величество?  - Селию удивило то, что кто-то способен сейчас отправиться в путешествие - такой суровой зимы не помнили даже старожилы. Вот и Темза промерзла до самого дна. Благоразумные люди предпочитали сидеть дома у своих каминов.
        - Я считаю, что в этом деле время терять не стоит,  - сказала королева.  - А лорд Дарнли так и рвется в путь. Я желаю, чтобы вы, мистрис Саттон, присоединились к его сопровождению.
        Селия едва удержалась, чтобы не разинуть рот, словно деревенская дурочка. Она не то чтобы не находила слов - даже мысли ее смешались в беспорядочный клубок. Ей в самом деле предлагают отправиться в Шотландию с секретным поручением?
        - Боюсь, что не совсем понимаю, чем могу быть полезна вам в Эдинбурге, ваше величество…
        Елизавета нетерпеливо вздохнула:
        - Вы станете фрейлиной королевы Марии - в качестве подарка от меня. Мне нужен внимательный женский взгляд на ситуацию при дворе Марии, мистрис Саттон. Конечно же и без мужчин тут не обойдется, у лорда Берли будут там свои люди. Но женщина способна увидеть то, что недоступно мужскому глазу. Особенно если дело касается другой женщины. Мне необходимо знать сокровенные мысли Марии насчет ее возможного замужества. И мне необходимо знать, насколько она поддается на уговоры в этом вопросе.
        - Вы считаете, что я сумею это исполнить?  - осторожно спросила Селия.
        Елизавета рассмеялась:
        - Не сомневаюсь, что сумеете. Последние несколько дней я наблюдаю за вами, мистрис Саттон, и вижу, как вы наблюдательны. Вы умеете смотреть и слушать. Именно такой человек мне нужен. А не самодовольный придворный павлин, который не видит дальше своего носа. Мне жизненно необходимо знать, что затевает моя кузина. От выбранного ею супруга зависит безопасность наших северных границ.
        Селия кивнула. Она знала, что шотландская королева славится своей непредсказуемостью. Кто же не знает этого? И Селия правда все больше молчала и слушала - как еще выжить одинокой женщине? И она прекрасно сознавала, насколько скуден стоящий перед ней выбор. Без денег, без своего угла, без поддержки мужа, без собственной семьи, она целиком зависела от благосклонности королевы. Но это лучше, чем принимать подачки от родни покойного мужа.
        - Разумеется, ваши труды будут вознаграждены,  - продолжала королева.  - Как только брачный союз шотландской королевы будет заключен наиболее благоприятным образом и вы вернетесь назад к нашему двору, мы подумаем о вашем замужестве. Самом заманчивом для вас, это я вам обещаю, мистрис Саттон. И ваше будущее будет устроено.
        Селия предпочла бы собственное поместье, а не нового мужа. Опыт показал ей, что от мужа нет никакого проку. Но сейчас оставалось только согласиться на предложение королевы - а торг оставить на потом.
        - А какой союз будет наиболее благоприятным?  - спросила она.
        Королева улыбнулась, достала из-под толстой книги сложенное письмо и протянула Селии:
        - Здесь вы найдете все, что вам требуется знать, мистрис Саттон. Я намерена предложить королеве Марии свой вариант. Как только у вас появится для меня сообщение, вы сможете переслать его через доверенное лицо, которое обеспечит его своевременную доставку.
        Селия спрятала письмо в бархатный рукав:
        - Доверенное лицо, ваше величество?
        - Да. С этим человеком вы познакомитесь прямо сейчас.
        Елизавета кивнула мажордому, тот поклонился и исчез за дверцей в стене, замаскированной под панель. Но уже через мгновение появился снова вместе с высоким худощавым человеком, одетым в модный черный с желтым костюм из бархата и атласа.
        Джон Брэндон! Значит, ей не померещилось, и это все-таки был он. Увидев его, Селия приподнялась было с табурета, но тут же опустилась. Она похолодела с головы до ног.
        При виде ее его яркие небесно-синие глаза, которые она когда-то так любила, широко раскрылись. И на краткий миг ей почудилось, что в их глубине промелькнуло некое чувство. Уголки губ тронула улыбка. Но тут же на эти глаза опустилась завеса, и в них уже нельзя было прочесть ничего, кроме модной нынче в обществе скуки. Он никак не показал, что узнал ее.
        - Вот и вы, сэр Джон,  - произнесла королева Елизавета. Она жестом подозвала его и протянула руку для поцелуя, над которой он склонился с чарующей улыбкой, предварительно отвесив наицеремоннейший поклон, заставив королеву рассмеяться.
        - Ваше величество затмевает само солнце,  - сказал он.  - Вы даже среди зимы несете нам тепло и свет.
        - А вы невозможный льстец,  - со смехом ответила королева.
        Селия слишком хорошо помнила эту его улыбку, помнила, как она смеялась и краснела, когда он улыбался ей. Правда, тогда его улыбка полускрывалась в короткой бородке. Теперь Джон был чисто выбрит, изящные линии его прекрасного лица были полностью открыты.
        Уголком глаза Селия заметила, как кое-кто из фрейлин захихикал, а кто-то томно вздохнул. Она сама прекрасно помнила, как таяла и расцветала от его улыбки. Но это было очень давно, и, поддавшись магии чар Джона Брэндона, она испытала на себе их болезненные последствия.
        - Сэр Джон, это мистрис Селия Саттон, которая тоже отправится в Шотландию,  - произнесла Елизавета и понизила голос: - Сведения, которые она станет передавать вам, вы будете незамедлительно переправлять мне. И вам также надлежит позаботиться о ее безопасности в Эдинбурге.
        Лицо Джона слегка омрачилось, словно задание не слишком его обрадовало. Что касается бедной Селии, то она была в полном замешательстве и отчаянии. Сердце у нее оборвалось. Ей придется путешествовать с ним? Секретничать с ним?
        Ее охватило безумное желание вскочить с табурета, крикнуть, что она отказывается выполнять поручение королевы, и выбежать из комнаты. Но ей пришлось заставить себя остаться на месте. Она так крепко прикусила губу, чтобы удержать крик, что почувствовала привкус крови. Королеве не перечат. Да и бежать ей некуда.
        Зато морщинка на лбу Джона разгладилась так же быстро, как и возникла. Он вновь поклонился и сказал:
        - Я покорный слуга вашего величества.
        Елизавета откинулась в своем кресле с довольной кошачьей улыбкой:
        - Будет вам, сэр Джон. Уж это задание нисколько вас не обременит. Мистрис Саттон вполне привлекательна, разве нет? Уверена, что общение с ней во время вашего долгого путешествия не будет вам в тягость.
        Шутливый тон королевы заставил Селию замереть. Взгляд Джона скользнул по ней без особого интереса.
        - Боюсь, что в присутствии вашего величества я больше никого не замечаю,  - заявил он.
        Елизавета засмеялась:
        - И все-таки я рассчитываю, что вы двое благополучно поладите. Ваша мать была шотландкой, не так ли, сэр Джон?
        Селия увидела, как его лицо слегка напряглось.
        - Да, ваше величество.
        - Она была придворной дамой матери королевы Марии во времена ее регентства, я права?  - Елизавета проговорила это так небрежно, словно война между английской и шотландской армиями в годы регентства Марии Гиз была не более чем пустой забавой.  - Значит, вы сможете помочь мистрис Саттон разобраться во всех тонкостях жизни шотландского двора. Возможно, вы даже отыщете там кого-то из своей родни.
        - Все мои родные живут в Англии,  - проговорил Джон твердо.
        На это Елизавета только махнула рукой:
        - Вы оба можете быть свободны. Вам, несомненно, есть чем заняться перед отъездом, а мне надо покончить с этими прошениями до вечернего пира.
        Селия медленно поднялась с табурета и присела в реверансе, чувствуя слабость в ногах. Ей все еще не верилось, что во время этой короткой аудиенции произошло столько странного. Теперь можно было не тревожиться о том, что ей негде и не на что жить, зато неожиданное появление Джона Брэндона и поездка в Шотландию, чтобы шпионить там за королевой Марией, внесло полную сумятицу в ее мысли. Даже голова закружилась от столь стремительного поворота в жизни. Селии хотелось не то смеяться, не то плакать.
        Джон поклонился королеве, и мажордом подошел, чтобы проводить их. Но не в битком набитую приемную, а сквозь потайную дверцу в маленькую, полутемную комнатку. После ярко освещенных королевских покоев Селия могла разглядеть здесь только неясные очертания гобеленов, покрывавших темные дубовые стены.
        Она потерла пальцами глаза и глубоко вздохнула. Когда же подняла взгляд, то обнаружила, что слуга удалился, и они остались вдвоем с Джоном. Он пристально смотрел на нее. Его широкие плечи слегка напряглись, но красивое лицо оставалось абсолютно бесстрастным.
        - Здравствуйте, Селия,  - спокойно произнес он.  - Давненько мы с вами не виделись.
        Глава 2
        В полумраке тесной каморки Селия подняла глаза на Джона. Полосы мутноватого света падали на его лицо, и она увидела, что годы изменили его, так же как ее саму. Он похудел, весь как-то подобрался, а в синих глазах, осторожно разглядывавших ее, застыл лед.
        Когда-то она сравнивала их с теплым летним небом, они растопили ее сердце, прорвали ее оборону. А теперь ее сердце окаменело и тяжелым грузом придавило чувства. И хорошо, такой быть гораздо практичнее. Чувства обманывают и предают. Им нельзя доверять. Особенно если речь идет именно об этом мужчине.
        Селия попятилась и уперлась спиной в жесткие дубовые панели. Джон не тронулся с места, но и не отвел глаз от ее лица, однако Селии показалось, что он двинулся за ней и прижал ее как когда-то к стене твердым горячим телом, требующим ответного отклика ее тела. Она впилась ногтями в ладони, делая усилие, чтобы не отвести глаза. Не выказать свою слабость.
        - Да, в самом деле давно,  - проговорила она, наконец-то обретя способность говорить. В последнюю их встречу он целовал ее под дубом, на их тайном месте свиданий. Он прижимал ее к шершавой коре, его губы властно завладевали ее ртом, руки, проникшие под ее юбки, позволяли себе полную свободу действий. В тот день ими овладело настоящее безумие, охватившее их обоюдное желание достигло небывалой силы. И он заставил ее мечтать о романтически чудесном совместном будущем… А на следующий день исчез без всяких объяснений.
        - Впрочем, прошло немало времени,  - холодно произнесла Селия.  - Я уже не рассчитывала с вами увидеться.
        Он окинул взглядом ее строгое платье, пальцы без колец, гладко зачесанные волосы. На мгновение перед ней промелькнуло еще одно воспоминание - вот Джон распускает ей волосы, освобождая их от шпилек и гребней, и пропускает сквозь пальцы густые волнистые пряди. Прячет в них лицо и называет ее Королевой Фей…
        Проницательные синие глаза снова остановились на ее лице и прищурились, словно пытаясь проникнуть в ее мысли. Когда-то она делилась с ним самым сокровенным, раскрывалась перед ним с пылкой доверчивостью. Хотелось надеяться, что теперь она уже не такая дура. Селия посмотрела на него с холодным спокойствием. Пускай попробует снова начать свои игры. Прежняя влюбленная глупышка, которую он когда-то знал, исчезла. Джон убил ее - а помогли ему ее презренный муж и незадачливый брат.
        - А я о вас думал, Селия,  - сказал он.
        Селия поспешила скрыть невольное удивление.
        Он думал о ней, вот как? Наверняка лжет. Разве что посмеивался над ее наивностью. Сельская простушка, с ходу попавшаяся на удочку скучающего повесы, решившего слегка поразвлечься. Она рассмеялась:
        - Боюсь, что жизнь при дворе не оставляет времени для праздных воспоминаний, Джон. Стольких дам надо очаровать, столько побед одержать. Я просто уверена, что каждая минута человека с вашими… достоинствами заполнена до предела.
        Она тоже позволила себе оглядеть его с ног до головы - длинные стройные ноги в высоких кожаных сапогах, узкие бедра и мощные плечи. Прошедшие годы нисколько не добавили ему мягкости.
        Взгляд ее упал на выпуклость под его бриджами, и она поспешно отвела глаза. Эту часть его тела она помнила слишком хорошо…
        - В общем,  - добавила она натянуто,  - у вас наверняка хлопот более чем достаточно.
        Тут его железное самообладание по-видимому дало трещину.
        Стремительно, словно коршун, бросающийся на добычу, он схватил ее за плечи своими сильными руками и прижал к стене. Синие глаза, только что казавшиеся ледяными, вспыхнули ярким огнем. Селия почувствовала, как ее старательно возведенные бастионы рушатся, и попыталась собрать всю свою волю. Нет, этого не произойдет! Она не позволит Джону сокрушить ее защиту. Селия рванулась из его рук, но он держал крепко.
        - Пустите меня!  - воскликнула она.
        Но его руки по-прежнему крепко сжимали ее. Исходящий от него жар, переполнявшая его жизненная сила обвили ее бархатными путами. Селия вспомнила нежное и жгучее желание, которое он когда-то в ней пробудил.
        - Что с вами случилось, Селия?  - спросил он.
        - О чем это вы?  - процедила она. Застыв, она смотрела на его исполненное решимости лицо над высоким воротником камзола. Его губы были плотно сжаты, щека чуть подрагивала, выдавая раздражение. Она стала представлять, как охватывает руками его горло, пытаясь задушить, пока он не выпустит ее. Потому что она сделала ему больно, так же больно, как он сделал когда-то ей.
        - По виду вы все та же Селия, которую я помнил,  - проговорил он. Его ладонь скользнула вниз по ее бархатному рукаву и коснулась обнаженного запястья. Наверное, он уловил биение ее пульса, и в его глазах что-то промелькнуло. Он переплел свои пальцы с ее пальцами. Оцепенение, сковавшее Селию, не позволило ей отстраниться. Она в самом деле ощущала себя добычей коршуна, безвольно ожидавшей, пока хищник добьет ее сильным ударом клюва.
        - Вы даже еще больше похорошели,  - заметил он, смягчая свой резкий голос.  - Только взгляд стал такой… жесткий.
        Селия снова рванулась:
        - Хотите сказать, что я больше не глупая и доверчивая девчонка, которую так легко завлечь сладкими словами? Я очень хорошо усвоила урок, который вы мне преподали, Джон, и я правда благодарна вам за него.
        Он поднес к своему лицу ее руку и посмотрел на нежные пальчики. Провел большим пальцем по ее безымянному, отметив отсутствие обручального кольца. Селия попыталась уклониться от этой ласки, но он держал крепко.
        - Так вы не замужем?  - спросил он.
        - Уже нет,  - ответила она с горьким смешком.  - Слава богу. И не собираюсь больше выходить никогда.
        Он вдруг, к ее изумлению, приник приоткрытыми губами к впадинке на ее ладони. Селия ощутила влажный жар на своей коже, и у нее задрожали колени, а тело самым предательским образом обмякло, и она крепче прижалась спиной к стене.
        Эта слабость, вспышка желания, от которого она полагала себя освобожденной, разозлила ее. Она заставила себя собраться и призвала на помощь всю свою стойкость.
        - Я, может, и изменилась, Джон, но вы определенно нет,  - выговорила она холодно.  - Вы, как и прежде, словно завоеватель, берете все, что вам хочется, ни о ком не думая, и выкидываете за ненадобностью то, что перестало забавлять.
        Его губы застыли на ее ладони. Он медленно поднял голову, и их взгляды встретились. Селия едва не ахнула, увидев в глубине его глаз обжигающую неприкрытую ярость. Ясная синева обратилась в грозовую черноту.
        - Вы обо мне ничего не знаете,  - прошептал Джон, и прозвучало это более убедительно, чем если бы он крикнул.  - Не знаете, что мне приходилось делать в жизни.
        «Я знаю, что вы меня бросили!» - внутренне крикнула она. Передал ее в жестокие руки мужа, в жизнь, где ей не у кого было искать защиты. Она закусила губу, чтобы не выкрикнуть эти слова вслух.
        - Я знаю, что мне не хочется выполнять задание королевы вместе с вами,  - сказала она.
        - Так же как и мне,  - откликнулся он. Еще раз тяжело взглянув на Селию, он выпустил ее, отвернулся и провел рукой по волосам. Плечи его были напряженно подняты.  - Но такова воля королевы. Вы готовы ее ослушаться?
        Селия приложила ладони к стене, пытаясь подавить импульсивное желание пригладить его светло-каштановые кудри, которые он взъерошил.
        - Разумеется, я не пойду против ее воли.
        - Значит, мы отправляемся в Эдинбург,  - заключил Джон, глубоко вздохнув, и его лицо вновь приняло отстраненное выражение. Он сухо улыбнулся ей через плечо.  - Мы увидимся на завтрашнем балу.
        Она смотрела, как он покидает маленькую каморку, как за ним затворяется дверь. Глубокая тишина окружила ее, она давила на нее из всех углов, вызывая желание закричать. Селия медленно скользнула вниз по стене и опустилась на пол, в пышную клумбу своих юбок. В висках стучало, она уронила голову в ладони, из последних сил сдерживая слезы. Ей казалось, что все самые тяжелые испытания в ее жизни остались позади. Как же она ошибалась! Сэр Джон Брэндон - так называлось ее самое главное ужасное испытание.

        Помилуй бог, Селия Саттон!
        Джон оттолкнул кипу документов от себя с такой силой, что часть бумаг разлетелась по полу, и резко откинулся на спинку кресла. Необходимо было срочно ознакомиться с этими бумагами, чтобы уяснить, с чем придется столкнуться в Шотландии, но он не мог ни о чем думать, не мог ни на чем сосредоточиться. Перед глазами стояла Селия.
        Селия. Селия!
        Он с силой взъерошил волосы, но изгнать ее из мыслей не удалось. Эти холодные серые глаза, изучающие его в полумраке комнаты, скользящие по его фигуре, словно она вспоминала именно то, что вспоминал он сам…
        Горячее соприкосновение обнаженных тел, жадные губы и руки исследуют, дразнят, ласкают. Ее волнующие вскрики в тот момент, когда он овладел ею, и их соединение, такое самозабвенное, захватывающее, какого он не испытывал прежде.
        Но ее взгляд изменился в одно мгновение, стал тяжелым и отстраненным, холодным, как замерзшая Темза за окном. Его Селия - женщина, воспоминания о которой поддерживали и укрепляли его, несмотря ни на что, столько времени,  - она исчезла.
        Но может быть, она просто спряталась, словно отгородив себя стеной презрения и недоверия, которые он увидел в глазах этой новой Селии. Было ясно, что она пытается защититься от чего-то, что душа ее глубоко уязвлена, и не важно, чем они раньше были друг для друга, теперь она для него недосягаема. И она права - ведь одна из ран на ее душе нанесена им.
        Когда-то она была нужна ему больше всего на свете. Она пробудила в нем чувства, на которые он не считал себя способным. На какое-то мгновение он даже отважился вообразить себе их совместное будущее. И связь между ними не исчезла за все эти годы - стоило ему к ней прикоснуться, и он словно прочитал ее мысли, почувствовал ее гнев, волнение. И ненависть - настолько похожую на страсть, что Джон почти ощутил ее вкус, потому что и сам переживал нечто подобное.
        Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не позволить себе повалить ее на пол, поднять юбки, обхватить ладонями бедра и припасть губами к самым интимным прелестям. Потаенным местечкам. Вкушать, смаковать, упиваться - пока его Селия не будет с ним снова. Эта девочка, которая когда-то заново научила его улыбаться.
        Одно лишь воспоминание о вкусе ее кожи - теплом, медовом, о том, как она запускала пальцы в его волосы и тянула его на себя, возбудило его не на шутку.
        Но убийственно холодный взгляд ее глаз не обещал для него ничего хорошего, похоже, что ему остаются только воспоминания.
        Джон резко поднялся с кресла, пересек маленькую комнату и подошел к окну, подняв раму, позволил ворваться внутрь морозному воздуху, хотя только что снял камзол и остался в одной тонкой льняной рубашке. Холод привел его в чувство и напомнил о долге, о предстоящем задании. Он ни разу не провалил ни одно поручение королевы. И сейчас неудачи быть не должно, как бы ни отвлекала его Селия.
        Окно выходило на реку, замерзшую серебряную ленту, серую и заледеневшую, как глаза Селии. Такого холодного Рождества никто не помнил, река промерзла до самого дна, и на льду устроили зимнюю ярмарку. На Богоявление немного потеплело, но река все еще была скована льдом, а люди, отважившиеся выйти на улицу, кутались в плащи и шарфы.
        А ему в такой холод предстоит совершить путешествие в Шотландию и еще взять с собой Селию. Вот они жмутся друг к другу в возке, чтобы согреться, ночуют в уединенных гостиницах, плечом к плечу выполняют тайное поручение королевы Елизаветы. Может быть, там она доверится ему, он сможет разрушить по камешку все ее укрепления, и его Селия снова станет прежней?
        Нет! Джон с силой ударил ладонью по краю подоконника, отколов щепку от хрупкой от холода древесины. Цель поездки - нейтрализовать постоянную угрозу, исходящую от королевы Марии и ее возможных брачных альянсов, а вовсе не удачно подвернувшаяся возможность для него забыться в объятиях Селии. Он размечтался о несбыточном.
        Если у них с Селией и был какой-то шанс, он давно уже потерян.
        В дверь постучали.
        - Войдите!  - крикнул Джон громче, чем хотел. Нервы его были на пределе, и следовало срочно обуздать их. Но все же он не успел полностью взять себя в руки, когда в комнату вошел его приятель, лорд Маркус Стэнвил. Бросив взгляд на лицо Джона, он приподнял темно-золотистую бровь.
        - Может, я лучше зайду позже?  - спросил он.  - Не хочу, чтобы ты расквасил мне нос.
        Джон невольно усмехнулся и покачал головой. Он вернулся в кресло и потер затылок:
        - Придворные дамы не простят мне, если я испорчу твою красоту.
        Маркус усмехнулся в ответ и картинным движением головы откинул назад длинную рыже-каштановую гриву волос, также высоко ценимую дамами. В детстве они оба осиротели, жили у общих родственников, росли вместе. Не дружи они с тех самых пор, Джон, скорее всего, презирал бы Маркуса за фатовство.
        Но он знал, что за красивой внешностью скрывается острый ум и быстрая реакция опытного фехтовальщика. Им не раз приходилось спасать друг другу жизнь.
        - Да, моя наружность их вполне устраивает,  - подтвердил Маркус, небрежно погружаясь в кресло напротив.  - Но одна-две расчетливо полученные раны могли бы вызвать сострадание в сердце некоей дамы…
        - То есть леди Фелиции?
        - Да! Это такая бесчувственная особа.
        - Ты просто не привык добиваться женщин,  - засмеялся Джон.  - Они, как правило, сами падают к твоим ногам от одной твоей улыбки.
        Маркус фыркнул:
        - И это говорит человек, в спальню которого рвутся попасть все дамы Лондона.
        Джон вспомнил серые глаза Селии, которые, глядя на него, сделались холодными, как зимнее небо, и помрачнел.
        - А вот и не все,  - пробормотал он.
        - Что? Не говори только, что женщина отказала сэру Джону Брэндону! Это как если бы над Тауэром увидели летящих свиней. Неужто настали тяжелые времена?
        Джон швырнул в улыбающуюся физиономию приятеля тяжелый том. Маркус перехватил фолиант и метнул назад.
        - Я и не надеялся дожить до этого дня,  - продолжал Маркус.  - Неудивительно, что ты такой пришибленный.
        - Веселись, пока ты в состоянии,  - ответил Джон.  - Очень скоро мы двинемся в этот проклятый заледенелый Эдинбург.
        Маркус сразу стал серьезным:
        - Да уж, не могу сказать, что в восторге от задания - состоять нянькой при неотесанном напыщенном пьянчуге. Его и сам дьявол не спасет от бед.
        - Думаю, что от этой нашей поездки ожидают многого,  - сказал Джон.
        Маркус подался вперед, уперев ладони в колени:
        - Ты говорил с Берли?
        - Нет пока, но завтра нас наверняка вызовут.
        - Это будет то же, что поездка в Париж? Джон вспомнил Париж и то, с чем там пришлось столкнуться. Измена, опасность… сожаления по поводу того, что произошло с Селией.
        - Шотландская королева для Елизаветы все равно что шип в заднице.
        - И нам придется его вырвать?
        - Боюсь, что да. Так или иначе.  - А ему предстоит справиться с собственным шипом - у которого на самом деле такая белая мягкая кожа.  - Королева посылает в Эдинбург еще кое-кого.
        Маркус застонал:
        - Это помимо Дарнли и его дружков?
        - Да. Мистрис Селию Саттон.  - Стоило ему лишь произнести ее имя, как внутри у него все сжалось. Воспоминания о нежных чувствах, которые он к ней некогда питал, не отпускали.
        - Селия Саттон?  - широко раскрыл глаза Маркус.  - От ее ледяного взгляда у меня яйца замерзают.
        Джон хрипло хохотнул, вспомнив свое недавнее состояние. Мгновенное возбуждение от одного ее взгляда, прикосновения, запаха ее кожи.
        - Ей предстоит стать личным агентом королевы - а официально знаком расположения Елизаветы к ее кузине.
        - Могла бы с тем же успехом и колечко отравленное подарить,  - съехидничал Маркус.  - Хотя в этой мистрис Саттон есть что-то такое…  - Он не окончил фразы, и его глаза вопросительно устремились на Джона.
        Тот вскинул руку:
        - Лучше помолчи.
        Они знали друг друга с таких давних пор, что Маркус хорошо понял предостерегающий взгляд Джона. Пожав плечами, он поднялся с кресла.
        - Твои чувства касаются только тебя,  - произнес он,  - какими бы странными они ни казались. Так же как мои - только меня. А теперь мне пора идти одеваться на бал. У меня совсем мало времени осталось, чтобы завоевать благосклонность леди Фелиции, прежде чем мы отправимся в этот ад.
        Маркус вышел, снова оставив Джона наедине с его мыслями. Он посмотрел в окно, за которым быстро опускалась морозная зимняя ночь. Вдоль набережной мерцали факелы - единственный источник света в накрытом тьмой городе.
        Он уже чувствовал себя в аду. Он пребывал в нем уже три года, с тех пор как предал Селию, и потому потерял ее навсегда. Единственную женщину из всех, с кем сводила его бурная жизнь, с которой он отважился представить себе совместное будущее.
        Глава 3
        Селия наблюдала в маленькое зеркало, как служанка расчесывает и заплетает ее волосы, затем скручивает в тугой узел. Она снова радовалась, что королева предоставила ей комнату на отшибе, вдалеке от любопытных глаз и праздных языков. Сейчас любой, всмотревшись в нее пристальнее, заметил бы смятение в ее глазах, ее дрожащие руки.
        Она сжала их на коленях, спрятав поглубже в меховую отделку платья. Сейчас ей предстоит отправиться на бал и там улыбаться и разговаривать как ни в чем не бывало. Предстоит присматриваться и прислушиваться, разузнать все, что можно, о скрытых причинах этой внезапной поездки в Эдинбург. Быть настороже, контролировать каждый шаг, как всегда.
        Она закрыла глаза, внезапно почувствовав сильную усталость. Последние три года ей приходится быть настороже каждый день, каждую минуту. Неужели теперь вся оставшаяся жизнь будет такой? Она боялась, что так. Томас Саттон умер, но туго натянутые нервы и настороженность остались с ней.
        Она бессознательным движением потерла плечо. Оно давно зажило, но Селия была уверена, что временами ощущает боль. Она много сил положила, чтобы научиться владеть собой, и теперь не могла снова уступить завоеванное. Только не из-за него!
        Перед ее закрытыми глазами появилось лицо Джона Брэндона, выступившее из таинственного полумрака, синие глаза заглядывали ей в самую душу и словно видели сквозь ее доспехи то, что было так тщательно за ними спрятано. Прикосновение его рук всколыхнуло в ней столько воспоминаний о, казалось, забытых ощущениях, которые она считала давным-давно умершими и погребенными, которые никогда уже не рассчитывала испытать, поскольку ее брак убил их.
        Один взгляд Джона напугал ее сильнее, чем все побои Томаса. Потому что Томас на самом деле никогда не знал ее и не обладал ею. Она всегда таила от него свое настоящее «я», как ни пытался он выбить его из нее. Но Джон владел ею до кончиков ногтей, обладал всем, что она могла предложить, но теперь все это было утрачено - по его вине.
        - Вы здоровы, мистрис Саттон?  - услышала она голос служанки, вернувший ее в настоящее.
        Селия открыла глаза и вежливо улыбнулась девушке:
        - Немного голова разболелась. Ничего, сейчас все пройдет.
        - Может, не затягивать туго так волосы? Сейчас модно выпускать локоны, здесь и здесь.
        Селия изучающе взглянула на свое отражение в зеркале. Волосы уже были причесаны как всегда - тяжелые черные волнистые пряди туго заплетены в косы и заколоты узлом на затылке. По случаю бала его покрывала сетка из черного бисера, единственное допускаемое ею украшение волос. И это тоже было частью ее брони.
        - Нет, оставь так,  - возразила Селия, вдевая в уши гагатовые серьги.  - А сейчас одеваться.  - Она скинула халат и позволила служанке надеть на себя платье - лиф и верхняя юбка из черного бархата, корсаж с длинным мысом спереди отделан блестящей фиолетовой парчой и расшит гагатовыми бусинами, нижняя юбка тоже парчовая. Рукава черные, перевязанные фиолетовыми ленточками. Туфли и даже подвязки на белых шелковых чулках черные. Томас вот уже много месяцев как мертв. Можно отказаться от траура и снова носить яркие цвета - синие, зеленые, как она любила раньше. Но ей необходимо было напоминать себе о том, что с ней случилось и чего она поклялась больше никогда не допустить. Ее устраивал траурный сумрак. Она протянула служанке руки, позволяя зашнуровать рукава и выпустить наружу складки белой нижней рубашки между лентами. Задумчиво глядя в камин, Селия позволила мыслям вернуть ее в тот день, когда она встретила Джона…
        Она была всего-навсего глупенькой девчонкой, никогда не бывавшей при дворе, не покидавшей привычный круг родни и ближайших соседей. Джона Брэндона выслали в имение его дяди из-за какого-то придворного скандала. Ему предписывалось оставаться в деревне, пока он не усвоит урок и не раскается.
        Таинственный намек на некую двусмысленную шалость заставил ее кузин строить самые немыслимые предположения еще до того, как они увидели его. Селия тоже не отставала от них. Она, как все девушки, любила зимними вечерами слушать у камина разные романтические истории, и красивый лондонский повеса представлялся ей идеальным героем таких историй. И когда она наконец впервые увидела его в доме его дяди, на другом конце зала во время пира…
        Это было как если бы весь мир перевернулся вверх ногами и все изменилось самым непонятным образом. Его глаза, улыбка, походка, которой он прошел сквозь толпу гостей и, приблизившись к ней, поцеловал ей руку,  - все околдовало ее.
        Вспоминая это, Селия затрясла головой: «Глупая, глупая гусыня!»
        Но значит, она по-прежнему глупа? Разве не она едва не растаяла снова от его прикосновений не далее как сегодня?
        Но при следующей их встрече она сохранит самообладание. Это жизненно необходимо.
        Когда служанка кончила приводить в порядок платье, Селия прицепила к поясу веер из черных перьев и коробочку с ароматическим шариком. Это за неимением меча.
        Но когда служанка отвернулась, Селия подобрала юбки и, нагнувшись, сунула за подвязку маленький кинжал. Она не могла выходить в свет совсем безоружной.
        Она шла по бесконечным лестницам и извилистым коридорам дворца, все больше людей попадалось ей навстречу, наконец она оказалась в большом зале. После ночных рождественских гуляний можно было ожидать, что придворные устанут от блистательных появлений королевы. Но в воздухе снова повис восторженный гул, и вошедшую в зал Елизавету окружил оживленный говор и смех.
        Зазвучала энергичная мелодия гальярда, зашаркали в такт ноги танцующих пар. Вокруг зашуршал атлас, заискрились драгоценные камни, запахло дорогими духами, разогретой кожей, вином. Голова у нее вдруг закружилась, но людской поток уже подхватил ее, и выбраться стало невозможно. Ее неумолимо увлекало в зал.
        Селия протиснулась к нише у занавешенной гобеленом стены, в сторону от толкотни и бурного веселья. В толпе ей становилось трудно дышать.
        Она приняла у слуги в королевской ливрее кубок и пригубила красное французское тонкого букета вино, потихоньку оглядывая собравшихся. Только бы здесь не было Джона, только бы он не увидел ее. Она с таким трудом обрела душевное равновесие после их последней встречи. После того, как он был так близко от нее в той темной комнате…
        Она сделала еще несколько глотков. Обычно она пила только пиво, и то немного, всегда помня, в какое чудовище превращало вино ее покойного мужа. Как оно погубило отца, после несчастья, случившегося с ее братом. Но сегодня любое подкрепляющее средство не будет лишним.
        Вино немного согрело ей кровь, и Селия принялась наблюдать за обществом.
        Королева открыла бал в паре с красавчиком Робертом Дадли, теперь графом Лестером. По общему мнению, этот титул должен был сделать его достойным статуса супруга шотландской королевы. Пышные рыжие волосы королевы сияли ярче, чем ее платье из золотой парчи, она смеялась и двигалась в танце грациознее и легче остальных дам. Пугающие события последних недель и грядущие новые тревоги забылись среди музыки и веселья.
        Селия отыскала взглядом графиню Леннокс, дородную даму в черном, стоявшую у противоположной стены и глядящую на празднество с плотно сжатыми губами. Коротко кивнув Селии, она повернулась к своему сыну, который с мрачным видом переминался с ноги на ногу. Кажется, он уже был сильно пьян. Селия знала, что он недолго задержится подле матушки - и часа не мог прожить без своих беспутных утех.
        Селия признавала, что он хорош собой. Высокий, стройный, с золотистыми волосами и тонкими чертами Тюдоров. Но, как и у матери, у его губ залегла жесткая складка, которую Селия сразу отметила. Он не внушал доверия, и Селия не понимала, что за игру Елизавета вела с ним и Марией. И уж совсем она не знала, почему ее вовлекают в это зыбкое политическое болото. Но нищим не подобает быть разборчивыми.
        - Добрый вечер, кузина.
        Над ее ухом прозвучал глубокий спокойный голос с легким скандинавским акцентом. Селия повернулась и оказалась лицом к лицу с человеком, которого она некогда винила в том, что стала нищей,  - со своим двоюродным братом Антоном Густавсоном. Они прежде никогда не встречались, его мать, сестра отца, вышла замуж за шведского аристократа и исчезла где-то на холодном Севере еще до рождения Селии. Но вдруг он появился при дворе в числе посланцев шведского короля с брачными предложениями для королевы. А заодно предъявил права на поместье, которое надеялась получить Селия. Оно было единственным, что осталось от утраченного состояния ее семьи.
        Именно из-за Антона рухнули ее надежды. Но теперь, глядя в его темные настороженные глаза, она почувствовала, что больше не винит его. Он тоже искал свою фортуну здесь, в Англии, и, видимо, нашел, обретя поместье и леди Розамунд. А ей еще предстоит отыскать свою.
        - Вам тоже доброго вечера, кузен,  - отозвалась она.  - А где леди Розамунд? Все говорят, что в последнее время вы почти неразлучны.
        - Не совсем так,  - сказал Антон и указал на танцующих, кружащихся в феерическом вихре сверкающих драгоценностей и шелков.  - Она танцует с лордом Маркусом Стэнвилом.
        Селия и вправду увидела, что леди Розамунд танцует с лордом Стэнвилом, и их золотоволосые головы почти соприкасались.
        - Лорд Маркус - один из самых отъявленных повес при дворе,  - заметила Селия, допивая свой кубок и меняя его на полный.  - Немного странно.
        Антон рассмеялся:
        - Розамунд невосприимчива к его ухаживаниям.
        - Но не к вашим?
        Он изогнул темную бровь:
        - Не к моим. Мы скоро обвенчаемся.
        Селия с трудом сделала большой глоток вина и перевела взгляд на танцующих. Внутренности ее больно сдавил тугой холодный узел. Когда-то она тоже наивно надеялась, что сможет выйти замуж за любимого человека.
        - Мои поздравления, кузен. Вряд ли, покидая Швецию, вы надеялись достичь столь многого.
        - Я надеялся обрести здесь семью,  - сказал Антон.  - По-видимому, нас осталось только двое. Могли бы мы заключить мир и стать друзьями?
        Селия изучающе взглянула на него поверх серебряного края кубка. Так и есть, он единственный, кто остался из всей ее родни. На секунду ей показалось, что она уловила в нем сходство с отцом, и тугой узел внутри снова больно сжался. Как ей не хватало семьи! Как одиноко и грустно бывало временами.
        - Мир, кузен,  - произнесла она и медленно протянула ему руку.
        Антон рассмеялся с облегчением и склонился к ее руке:
        - Всегда буду рад вас видеть в нашем доме, Селия.
        Селия покачала головой:
        - Не бойтесь, Антон, я не стану омрачать вам жизнь. Королева посылает меня с поручением, и я вряд ли скоро вернусь.
        По его лицу пробежала тень.
        - Что это за поручение?
        Селия уже собралась дать какой-нибудь расплывчатый ответ, но тут внезапно шею сзади словно обдало жаром. Она прижала пальцы к этому месту как раз под скрученными в узел волосами и вздрогнула.
        Медленно обернулась, посмотрела через плечо и встретила пристальный взгляд ярко-синих глаз Джона Брэндона. Он задумчиво склонил голову набок, словно собрался решать головоломку, затем направился в ее сторону.
        Реакция Селии была инстинктивной. Она сунула пустой кубок Антону в руки и пробормотала:
        - Простите, мне надо идти.
        - Селия, что такое?  - испуганно спросил он, но она уже исчезла. Она знала одно - надо бежать, спасаться, прежде чем Джон перехватит ее и сорвет все защитные покровы с ее души своим взглядом, как он уже чуть не сделал это накануне.
        Зал был битком набит, в воздухе стоял гул, и Селии пришлось проталкиваться к выходу локтями. Хорошо, что она была маленькой и сумела-таки протиснуться в коридор. Сюда тоже долетал гул голосов, но приглушенно, как бывает под водой. Воздух словно спрессовался вокруг, плотный и жаркий.
        Но она могла поклясться, что слышит позади тихие шаги его сапог, которые неумолимо приближались.
        - С ума я, что ли, схожу?  - прошептала она.
        Подхватив тяжелый подол платья, Селия побежала в конец коридора, где он делал поворот, а затем еще один. Уайтхолл - огромный лабиринт. Постепенно кругом стало сумрачнее, стены сдвинулись теснее, факелы на стенах попадались все реже. Из-за гобелена в проеме стены вдруг раздалось сдавленное хихиканье и сладострастный мужской стон.
        Селия запуталась, в какую сторону бежать, и поплатилась за секундное замешательство. Предплечье ей сжали крепкие пальцы и резко развернули.
        Она покачнулась и почти упала, уткнувшись в обтянутую бархатом грудь, руки Селии уперлись в нее, в нежную ладонь впилась бриллиантовая пуговица. Это был Джон. Она узнала его сразу по запаху. Ястреб все-таки настиг свою добычу.
        Селия заставила себя расправить плечи и встать спокойно, хотя хотелось одного - в панике бежать сломя голову дальше.
        - У вас неотложная встреча, Селия?  - спокойно спросил он.  - Вы явно куда-то очень торопитесь.
        Селия попыталась осторожно высвободиться из его рук, но, должно быть, сделала это слишком вяло. Его рука удержала ее за плечо. Она чувствовала ладонями спокойные сильные удары его сердца. Ее же пульс совсем обезумел. Его запах окружал ее, и она боялась вдохнуть глубоко. Зажмурившись, она попыталась отыскать внутри себя ледяную сердцевину, которая все эти годы не давала ей развалиться на части. И не нашла. Он вырвал ее с корнем.
        - Я устала,  - сказала Селия,  - и просто хотела отдохнуть. Незачем было за мной гнаться.
        Джон хрипло усмехнулся:
        - Как правило, если женщина так убегает, она хочет, чтобы ее догнали.
        Как загнанный олень на королевской охоте, подумала Селия. Она бывала на таких охотах и видела своими глазами, как Елизавета собственноручно вырезает у убитого оленя сердце. Бедная Селия, она считала, что у нее не осталось ничего на месте сердца, но, как видно, ошибалась. Какая-то маленькая его частица еще кровоточила, и Джон был очень близок к тому, чтобы ее отыскать.
        Джон, несомненно, поохотился на множество женщин со времени их последней встречи и точно так же удерживал их у своей груди, целовал в темноте, и они счастливы были отдать ему всю кровь.
        - Ко мне это не относится,  - сказала она вслух и снова попыталась вырваться.
        Но он только крепче прижал ее к себе, и она в смятении закрыла глаза. Приподняв Селию, Джон понес ее куда-то, она вдруг ощутила леденящий холод каменной стены сквозь парчовый лиф. Раскрыв глаза, она увидела, что они оказались в маленькой оконной нише, где их окружила темнота и тишина.
        - Это правда,  - произнес он.  - Вы, Селия Саттон, нисколько не похожи не остальных английских женщин.  - Сказано это было очень странным тоном - удивленным и сердитым одновременно.
        - А вы, надо полагать, познали их всех,  - пробормотала она.
        Джон со смехом опустил ее на пол и уперся ладонями в стену по обе стороны от ее головы, снова преградив ей путь к отступлению своим телом.
        - Ваша вера в мои возможности очень трогательна, моя Королева Фей. Но я провел на этой земле всего двадцать восемь лет - увы, это слишком мало, чтобы познать всех женщин.
        Услышав имя, которое он когда-то прошептал ей на ухо в дубовой роще,  - Королева Фей,  - Селия почувствовала, как что-то внутри у нее надломилось. Он не имел больше права так называть ее.
        Не успев подумать, она протянула руку к его бриджам и сжала пальцами его мужское достоинство. Он замер, и она услышала, как он резко вдохнул сквозь зубы. Он впился в нее глазами, а воздух вокруг, кажется, зазвенел от напряжения. Этот странный поединок шел с переменным успехом.
        Гульфик на его бриджах не был по-модному вычурно отделан, и сквозь тонкий бархат она почувствовала объемность его мужской плоти, уже явно пришедшей в возбуждение, и когда Селия сильнее сжала пальцы, Джон дернулся и выпрямился. О да, она прекрасно помнила, как он любил, когда она вот так его трогала и ласкала. И она почувствовала, как ее с трудом обретенное самообладание еще не совсем ее покинуло.
        Она повернула руку, чтобы обхватить его пенис снизу, затем медленно скользнула пальцами вверх. Она помнила, каков он был на ощупь обнаженным - горячий атлас поверх стали и пульсирующая в вене жизненная сила.
        - Вот так бывает, когда ты настигаешь своих жертв, да, Джон?  - прошептала она, продолжая ласкать сквозь бархат его плоть ладонью и легонько царапая ногтем большого пальца.
        Она ощущала на себе его обжигающий взгляд, тогда как сам он словно закаменел. На сей раз ей удалось лишить его душевного равновесия. Он не знал, что она сделает в следующую минуту. Она и сама не знала. Больше она ничего не знала о себе, и в этом виноват был он.
        Селия действовала инстинктивно, стремясь всего лишь обрести контроль над собой. Но, кажется, он ускользал от нее все стремительнее.
        - Обычно они становятся на колени и работают губками,  - хрипло произнес Джон. Одна его рука оторвалась от стены, и легким как шепот движением он коснулся пальцем ее нижней губы.
        Селия втянула воздух, и его палец воспользовался этим, чтобы проникнуть в ее рот и прикоснуться к язычку. Она отдернула голову, но успела ощутить вкус вина и соли. Если бы она могла вырваться от него и, выхватив кинжал из подвязки, всадить его ему в сердце, чтобы больше никогда он не смог играть с ее сердцем!
        - На это надеяться не стоит,  - сказала она.
        - Нет? Я думаю, это произойдет сегодня ночью, во сне,  - сказал Джон.  - Но вы, Селия, наверное, предпочитаете, чтобы это я встал на колени у ваших ног?
        Она не успела опомниться, как он ловко освободился от ее захвата, а его рука устремилась от ее губ вниз и подняла тяжелый подол ее платья, открыв ноги. Белые чулочки засветились в темноте.
        Селия в оцепенении смотрела, как он опускается на колени и проникает к ней под юбки. Она попыталась оттолкнуть его ногой, но крепкие руки обхватили ее бедра как раз поверх чулок. Погладив их внутреннюю поверхность, где кожа была особенно нежной, он раздвинул ей ноги чуть пошире. И она ощутила его горячее дыхание на самом интимном нежном месте, а в следующее мгновение его язык проник в нее.
        Огненный вихрь стремительно пронесся по ее телу. Она крепко зажмурилась и, задрожав, прижала ладони к стене, она уже и забыла, каково это - когда он делает с ней такое! Вспомнила, как он любил такие ласки и в какой восторг она сама от них приходила. Медленно он лизнул ее снизу вверх, потом еще раз, потом легко защекотал кончиком языка трепетную скрытую сердцевинку. От наслаждения Селия обмякла, чувствуя, как между бедрами стало влажно, и застонала.
        Как она хотела его, как тосковала по нему. Тосковала вот по этому, по чудесному чувству переполнения жизнью. Она не испытывала ничего подобного уже давно. Уже очень давно все внутри у нее омертвело…
        Одно мгновение она позволила себе испытать это, позволила ему доставить ей наслаждение. Ведь это Джон, единственный мужчина, который затронул ее сердце. А его рука тем временем с нежностью поглаживала ее бедро, как раз в том месте, чуть ниже которого находился кинжал. С обманчивой нежностью - прямо как прежде.
        Перед тем как он уничтожил ее.
        С судорожным вдохом она рванулась прочь. Подхватила юбки и толкнула его на пол. Но и сама потеряла равновесие и тяжело осела у стены. Оперлась руками о холодный камень, изо всех сил сдерживая слезы и чувства.
        Но жар его тела все еще окутывал ее, и мускусный запах его возбуждения, и круговорот ее собственных чувств. Надо было бежать от всего этого без оглядки.
        Джон гибким кошачьим движением привстал на колени. В темноте она разглядела, что он нахмурился, что глаза у него мрачные. Он сделал движение к ней:
        - Селия…
        Но она остановила его, уперев ему в грудь каблук своей туфли. Она, разумеется, знала, что он с легкостью может преодолеть любое ее сопротивление, но он замер, наблюдая за ней. Она сильнее уперлась каблуком, чтобы удержать его на месте.
        - Селия, что с тобой стряслось?  - тихо спросил он.
        Она вымученно засмеялась. И как прикажете отвечать на такой вопрос? Она слегка толкнула его ногой, и когда он пошатнулся, потеряв равновесие, вскочила и выскользнула из ниши, на этот раз он не последовал за ней.

        Проклятье! Инстинкт властно повелевал Джону бежать за Селией, схватить ее в объятия, прижать к груди и не отпускать до тех пор, пока она не откроется, не расскажет ему все свои тайны, которые омрачают ее душу. И еще больше ему хотелось сорвать с нее одежду, чтобы увидеть ее обнаженное тело и овладеть ею.
        Но он был слишком зол, а она хрупка как стекло. Да она распадется на части, если он даст себе волю. А его нынешнее состояние не позволит ему быть особенно сдержанным. Он оперся ладонями о холодный каменный пол, уткнулся в него лбом, зажмурившись, собирая остатки самообладания.
        Его Королева Фей. Он отчетливо помнил ее такой, какой она была в тот день,  - черные как полночь волосы падают на голые плечи, а серые глаза мерцают таинственным серебром. Она раскинулась на лесной поляне, блики солнца играли на ее коже. Джон никогда не видел создания более прекрасного и свободного, настолько слитого с природой. Королева Фей, околдовавшая его своими магическими чарами. При виде ее он забыл свои юношеские сумасбродства, преисполнился неведомой ранее нежностью и вообразил себе то, чего иметь никак не мог.
        Но теперь в Селии совсем ничего не осталось от той девочки. Она скорее казалась Снежной королевой, закованной в лед. Но когда он обнял ее, в ее холодных глазах промелькнуло что-то от прежней Селии.
        И - о боже!  - на вкус она была такой же, как ему помнилось, роса и мед. Место, которое он целовал, увлажнилось, шелковые складочки затрепетали под его языком. Не так уж она заледенела! И, возможно, тоже кое-что помнит.
        Но все равно она казалась такой далекой. Джон вспомнил панику в ее взгляде, когда она оттолкнула его, и то, как словно захлопнулись створки в ее глазах. Видеть, как она боится и избегает его, было мучительно больно, пусть он и знал, что заслужил это в полной мере.
        Очень хорошо, что сейчас она убежала, потому что он, похоже, совсем не владел собой. Разве не решил он еще сегодня днем держаться от нее подальше? Забыть все, что было между ними в прошлом? Не делать больше больно ей, не терзать себя тем, чего ему не дано иметь? И всего несколько часов спустя уже стоял на коленях под ее юбками.
        Джон рывком поднялся и машинально поправил гульфик. Он снова почувствовал на себе ее тонкие пальчики, ласкающие его так, чтобы свести с ума. Наслаждение и боль от этой ласки неразрывно сплелись в плотный клубок.
        Когда Джон вышел в коридор, Селии давно и след простыл. Музыка из бального зала долетела до него, эхом отражаясь от стен, дразня его своим весельем. Он почувствовал на себе чей-то взгляд и, резко обернувшись, увидел Маркуса, который стоял, опершись на мраморную колонну, со скрещенными на груди руками и пристально смотрел на него. Бровь его вопросительно поднялась.
        - Ну, как поживают твои яйца, не совсем отмерзли?  - ухмыльнулся он.
        Джон жестом послал его подальше и, повернувшись, двинулся по коридору. Вслед ему раздался смех приятеля. Путешествие в Эдинбург обещало быть долгим и безотрадным. Или же оно прямиком приведет их в самый ад?
        Глава 4
        - Это все ваши вещи, мистрис Саттон?  - спросила служанка, запирая дорожный сундучок.
        Селия окинула взглядом небольшую спальню. Все ее черные платья и скудные личные пожитки уже упаковали и унесли, а шкатулку с парой украшений и письмами королевы Селия держала под мышкой. Причин задерживаться не было.
        - Да, спасибо, это все,  - ответила она, бросая напоследок взгляд в зеркало. Она надела в дорогу простую черную шерстяную юбку и бархатный камзольчик. Волосы ей зачесали кверху, убрали под сетку и спрятали под маленькую бархатную шапочку. Вид у нее был вполне спокойный и невозмутимый, но больше всего на свете ей хотелось сейчас забраться под кровать, чтобы избежать неминуемого.
        Последние несколько дней прошли в череде встреч с королевой и лордом Берли, во время которых Селия детальнее познакомилась со своим заданием. Ей предстояло подружиться с королевой Марией, которая обычно запросто болтала со своими фрейлинами, попытаться выведать ее взгляды на замужество и сообщить о них королеве. Кроме того, она должна попробовать убедить Марию, что брак с англичанином по выбору ее кузины - наиболее предпочтительный вариант. А еще наблюдать и слушать, что Селии в последнее время хорошо удавалось. Люди, которые постоянно ждут неприятностей, всегда настороже и потому присматриваются и прислушиваются к тому, что творится вокруг.
        Правда, Елизавета считала, что Марии следует выйти замуж за лорда Лестера, а Берли - что за Дарнли. Селия так и не поняла, к какому варианту склонять королеву Марию, если Мария вообще обнаружит готовность куда-либо склониться.
        Праздники продолжались, и каждый день устраивали то бал, то пир, придворные и гости ходили смотреть на игры в мяч, гуляли в парке, и всюду Селия ступала с опаской, словно по раскаленным углям преисподней. Но главный демон, Джон Брэндон, так нигде и не появился, чтобы мучить ее, завлекать в укромные уголки и обнаруживать в ней осколки прежней Селии, которую она считала давно погребенной на дне ее души. Чтобы смотреть на нее взглядом, говорящим слишком многое.
        Но Селия так и не поняла - рада она тому, что он не показывался, или нет.
        «Просто у него много других развлечений»,  - думала она, рывком натягивая кожаные перчатки для верховой езды. Ведь надо же ему попрощаться со всеми своими любовницами.
        Лорд Берли сказал, что в Эдинбурге Джон будет ее связным для передачи сведений королеве, так что Селия сознавала, что ей придется в конце концов увидеться с ним. И разобраться в чувствах, которые он в ней будоражил.
        Селия смотрела на свою затянутую в перчатку ладонь и вспоминала ощущение его горячей плоти. И испытанное удовольствие, и удовлетворение, когда эта плоть обрела твердость. И как хотелось тогда ей сбросить платье и почувствовать его тяжесть на своем теле. Снова испытать блаженство.
        Она с силой сжала кисть в кулак. Может быть, стоило причинить ему боль, раздавить его плоть, и тогда она покончила бы с ним раз и навсегда, как он некогда покончил с ней?
        Но прикосновение его губ, заставившее ее потерять рассудок, говорило, что между ними далеко еще ничего не кончено.
        Селия резко повернулась и, взмахнув стеком, со свистом рассекла им воздух. На мгновение она представила, как стек опускается на мускулистые ягодицы Джона. Но тут же поспешно отогнала эту мысль, поймав себя на внезапном приступе желания. Чем меньше она думает о Джоне Брэндоне с его великолепным телом и сладкоречивым голосом, тем лучше!
        Селия поспешила вниз и вышла во двор, где собиралась компания путешественников. Здесь царила суматоха, лошади выстроились в вереницу, экипажи теснили друг друга, слуги поспешно загружали забытые впопыхах вещи.
        Лорд Дарнли с матерью стояли немного в стороне от всех, и леди Леннокс что-то настойчиво шептала сыну на ухо. Он угрюмо кивал, глядя, как отобранные им в спутники друзья играют в кости на ступенях крыльца. Хотя день еще только начинался и их ожидала долгая дорога, все они явно были навеселе.
        Селия порадовалась, что в ее обязанности не входит присматривать за ними. Того и гляди, кто-нибудь свалится с лошади и замерзнет в каком-нибудь сугробе.
        Она оглядела остальных сопровождающих. Слуги забирались в переполненные повозки, придворные, которым не посчастливилось попасть в свиту, разыскивали своих лошадей. Леди Элисон Паркер, фрейлина Елизаветы, также посланная королевой морочить голову королеве Марии, разрешила одному из друзей Дарнли подсадить себя в седло. Она со смехом оправляла пышные зеленые юбки, кокетливо позволяя бедному парню любоваться ее длинными ногами и ярко-рыжими волосами, блестевшими в сероватом утреннем сумраке. У Селии создалось впечатление, что она и леди Элисон едва ли станут закадычными подругами в этой поездке.
        И тут она увидела Джона, краем глаза заметила его светло-каштановые волосы и замерла. Все ее чувства обострились, свет словно стал ярче, ветер свежее.
        Она оглянулась через плечо и увидела, что он стоит в начале каравана, держа под уздцы норовистого угольно-черного жеребца. Он нежно поглаживал морду коня, что-то шептал ему на ухо, но глаза его пристально смотрели на Селию. Все его тело подобралось, словно он выжидал, что она станет делать. В каком направлении кинется бежать.
        Селия вспомнила свою фантазию - как прохаживается стеком по его ягодицам, и ее губы растянулись в улыбке. Она скользнула взглядом по его длинным ногам, обтянутым кожаными бриджами для верховой езды и обутым в высокие черные сапоги.
        Когда она снова посмотрела ему в глаза, то прочла в них некое невысказанное обещание. Он словно прочел ее мысли, ее фантазии и теперь будет ждать, когда застанет ее одну, чтобы воплотить их в реальность.
        Селия резко отвернулась от него и тут же наткнулась на взгляд лорда Маркуса Стэнвила, который наблюдал за ней из дверей. Она несколько раз видела его в компании Джона, они явно приятельствовали. Селии нравился лорд Маркус, золотоволосый беззаботный весельчак, но сейчас его взгляд вызвал в ней крайне неприятное ощущение. Как и Джон, он будто читал ее потаенные мысли, и это его забавляло.
        - Превосходный день для путешествия,  - сказал он,  - не правда ли, мистрис Саттон?
        - Для того, кто не боится отморозить себе нос, возможно,  - резко ответила она.  - Я лично предпочла бы сейчас сидеть у теплого камина, но, возможно, у вас другие склонности, лорд Маркус.
        Он засмеялся, и Селия почувствовала на себе тяжелый взгляд Джона. Неожиданно для нее лорд Маркус взял ее за руку и поднес к губам.
        - Думаю, я люблю приключения не меньше любого другого,  - сказал он,  - но, мистрис Саттон, иногда самые захватывающие приключения случаются как раз у камина. Нам в любом случае придется выполнить приказ королевы.
        - Это несомненно,  - кивнула Селия.  - Нравится нам это или нет.
        - Признаюсь вам, что вначале наше задание не слишком привело меня в восторг,  - продолжал лорд Маркус.  - Но в компании с вами и моим другом Брэндоном оно может оказаться более захватывающим, чем любое театральное действо.
        Прежде чем Селия успела потребовать у него объяснить суть сказанного, он взял ее под локоть и повел к ожидавшей лошади. Легко подсадил ее в седло и широко улыбнулся:
        - Итак, мистрис Саттон, игра начинается.
        Селия невольно взглянула на Джона, который стоял в нескольких шагах от них и, прищурившись, наблюдал за ней и Маркусом, и подумала, что игра началась уже давно. И у нее появилась удручающая уверенность, что ей суждено проиграть.

        Селия глядела на окрестности, по которым тащилась ее лошадь, и едва удерживалась от того, чтобы не начать яростно растирать занемевшие бедра. Они ехали уже несколько часов, и холод заодно со скукой вогнали ее в полусонное состояние. Это монотонное продвижение казалось нескончаемым, как будто не было ничего прежде него, как ничего не будет потом.
        Времени подумать в ее распоряжении имелось более чем достаточно.
        Отпустив поводья, Селия оглядывала унылые серые деревья, тянувшиеся по обе стороны дороги. Ветер то стонал в похожих на костлявые руки ветвях, то нашептывал ей о прошлом.
        Она старалась не оборачиваться назад, туда, где, как она знала, ехал Джон, но каждое мгновение чувствовала его близкое присутствие. В тишине, которая воцарилась над караваном после того, как холод сковал даже самые болтливые языки, Селии казалось, что она слышит, как он ерзает в седле и вполголоса переговаривается с Маркусом.
        Селия тряхнула головой. Путь предстоял бесконечно долгий, и лучше всего думать о том задании, которое ожидает ее в Эдинбурге. И о награде, обещанной королевой, если она хорошо с ним справится,  - выгодный брак, в котором она никогда ни в чем не будет нуждаться. Выгодный брак с неким неведомым ей незнакомцем, без имени и лица, о котором ей только остается молить Бога, чтобы он оказался более удачным, чем ее первый. Это был теперь ее единственный шанс выжить. И за него предстояло бороться.
        Но когда ее взгляд скользил по Джону, она всякий раз опасалась лишиться сил для борьбы. Он всегда заставлял ее подчиняться единственно чувствам, с самого первого мгновения, как она его увидела.
        У Селии озноб пробежал по коже, когда она вспомнила, как в тот далекий день он взял ее за руку и улыбнулся, словно старой знакомой.
        - Замерзли, мистрис Саттон?  - услышала она его вопрос. И на мгновение ей показалось, что она перенеслась в прошлое. Она заморгала и, подняв взгляд, обнаружила, что, пока витала в облаках, Джон на своей лошади поравнялся с ней. Этот негодяй словно чувствовал моменты, когда она оказывалась совершенно беззащитной.
        - Да,  - сказала она.  - Такое ощущение, что я уже месяц сижу в седле.
        Легкая улыбка тронула его губы, и он опустил взгляд на ее ноги. Она сидела, развернувшись в его сторону, юбки обтянули колени, и она мгновенно вспомнила, как он залез под них на балу. Вспомнила прикосновение его рук, языка…
        Внезапно ее бросило в жар, она торопливо отвела взгляд и с негодованием услышала, как он довольно усмехнулся, словно угадав ее мысли.
        - Мы уже почти в Харли-Холле,  - сказал он.  - Остановимся здесь на ночлег.
        - Хм. Всего одна ночь, чтобы согреться, а завтра снова на мороз! Это такая доброта или скорее жестокость?
        - Дразнить вкусом того, что мы иметь не можем?
        Селия подняла на него взгляд, удивленная напряжением, прозвучавшим в этих словах. Но лицо у него оставалось невозмутимым, а глаза - равнодушными.
        - Если вам станет совсем невтерпеж, Селия,  - продолжал он,  - вы всегда можете пересесть ко мне в седло. Я с радостью вас согрею.
        Селия сердито фыркнула и устремила взгляд вперед. Но образ, порожденный этими словами, уже возник в ее воображении - вот она примостилась впереди Джона, он обхватил ее руками и уткнул подбородок ей в плечо, согревая ее ухо своим дыханием. Может, если не отвечать ему, он отстанет от нее и обратит свое внимание на леди Элисон, которая то и дело украдкой на него посматривала. Но Джон остался рядом с Селией, и некоторое время они ехали бок о бок в молчании.
        - Вы, значит, постоянно живете при дворе?  - наконец заговорила она, чтобы нарушить молчание и отогнать навязчивые мысли.
        - Большую часть времени. Когда мое присутствие не требуется в поместье, а это случается нечасто,  - ответил он.  - Я привык к такой жизни. А почему вы спрашиваете?
        - Я находилась при дворе уже несколько недель, а вы появились только в тот день, когда я встретилась с королевой.
        - И вы рассчитываете, что снова сможете как-то избегать встреч со мной?
        Именно на это Селия и рассчитывала, но промолчала.
        - Селия, вы не могли не думать, что мы однажды увидимся снова,  - сказал Джон.  - Наш мир слишком мал, чтобы уклоняться от встреч постоянно.
        - Я именно думала, что мы больше никогда не увидимся,  - сказала она.  - Я простая сельская мышка, а вы… После того, как вы так внезапно исчезли, я даже не знала, куда вы делись. Может, отплыли в Китай или в еще более далекие земли.
        - Я не хотел уезжать,  - проговорил он с неожиданной горячностью.
        Селия изумленно повернулась к нему и встретила ледяной взгляд синих глаз.
        - Но у меня не было выбора.
        - У меня тоже,  - сказала Селия. Она собиралась его дождаться, верила, что он непременно вернется. Но проходили дни, недели, а он даже не прислал весточки, и Селии открылась горькая правда. Он ее бросил. И она осталась одна.
        Внезапно она почувствовала, что затянувшаяся было старая рана снова кровоточит и ноет.
        - После того как вы уехали… после того как мне пришлось выйти замуж…  - После трагедии с братом, разорения семьи…  - Мне пришлось выйти замуж за Томаса Саттона. Его семья давно хотела этого брака, хотя мои родные относились к нему недоверчиво. Но после случившегося с братом мне все равно не приходилось выбирать. Пришлось согласиться на этот союз.
        - Расскажите про ваше замужество, Селия,  - попросил Джон по-прежнему странно напряженным, ломким голосом. И воцарилась тишина.
        Это был ад. И она вырвалась из этого ада, только со смертью Томаса. Она тогда упала на колени и возблагодарила Бога за свое избавление. Но немыслимо рассказать об этом Джону. Она и так слишком уязвима перед ним.
        Селия пожала плечами:
        - Замужество как замужество, по счастью, оно продлилось недолго.
        - Это из-за него вам захотелось оторвать мне член?
        Захваченная врасплох, Селия рассмеялась:
        - Кажется, вы сами дали мне повод, Джон Брэндон! Вообще-то я хотела совсем не этого.
        Он покосился на нее и улыбнулся с таким видом, словно и сам знал, что этой его части тела можно найти другое, более полезное применение.
        - Ну а вы, Джон, были женаты?  - спросила она. Впрочем, разве ей так уж хотелось знать ответ? Сама мысль о том, что Джон мог связать свою жизнь с другой женщиной, была ей невыносима.
        - Вы же знаете, что не был. У меня слишком неподходящий для этого характер.
        - Что, у кого-то он разве подходящий? Это просто жизненная необходимость, с которой нам приходится мириться. Только королева вольна делать свободный выбор,  - проговорила Селия, не сумев скрыть зависти.
        - И все-таки вы позволяете королеве устроить вам новое замужество, невзирая на все, что пришлось вытерпеть в первом,  - произнес вдруг Джон с отчетливой злостью, сильно ее озадачившей.
        Она пожала плечами:
        - У меня снова нет выбора. Мой родной дом - Брайони-Мэнор - отошел к Антону, а вдовья часть совсем крохотная. Мне снова придется терпеть.
        - Селия…  - Он стремительным движением руки накрыл ее кисть, и когда Селия попыталась выдернуть ее, только крепче сжал пальцы.  - Расскажите, как вы жили с Саттоном. Только правду.
        - Я ничего не обязана вам рассказывать!  - воскликнула она.  - У вас нет права ничего у меня требовать, Джон. Буду вам очень благодарна, если вы сию минуту меня отпустите.
        Ее взгляд упал на стек, висевший на седле.
        - Вы бы с удовольствием сейчас применили его ко мне, правда, Селия?  - спросил он резко.
        Селия снова отдернула руку. Но он крепко ее удерживал. Ее приводила в бешенство легкость, с которой он все время поступал с ней по-своему.
        - На этот раз не я вам делаю больно,  - пробор мотала она.
        Его глаза сверкнули.
        - Расскажете мне о муже. И обо всем, что с вами случилось с нашей последней встречи.
        Процессия внезапно остановилась, и Селия с облегчением увидела впереди высокие ворота Харли-Холла, места их первого ночлега. Джон поднес ее руку к губам и поцеловал пальцы, обтянутые перчаткой. Она почувствовала жар его дыхания.
        - Между нами ничего еще не кончено, Селия,  - проговорил он.
        Ей наконец-то удалось высвободиться.
        - Ах, Джон, все это было так давно…
        Глава 5
        Селия облокотилась о зубчатую стену Харли-Холла, опоясывающую внутренний двор, и вгляделась в ночь. Час был поздний, даже Дарнли и его дружки разбрелись по кроватям, осушив предварительно винные запасы щедрого хозяина. Дом погрузился в тишину, но Селия не могла заснуть.
        Она плотнее закуталась в широкий плащ и, запрокинув голову, смотрела на звезды. Как ярко они сияли в ледяном пространстве, словно по черному бархату рассыпали алмазы и жемчужины. В детстве она любила лежать в саду на спине и вот так смотреть в небо на звезды, представляя, как подпрыгивает все выше, выше и оказывается среди них. Летит между ними, и звездный свет влечет ее все дальше, и наконец она становится одной из них.
        Теперь она хорошо понимала, что из цепких объятий этого мира вырваться можно только в мечтах. А варианты, предлагаемые здесь, на земле, суровые и малоприятные. Браки заключаются из соображений выгоды, и сердца нуждаются в защите.
        Селия крепко, до боли в ладонях, схватилась за каменные перила. Почему Джон не может держаться от нее подальше? Зачем он ехал сегодня рядом, говорил с ней, смотрел на нее таким взглядом, словно ждал чего-то от нее?
        Она уже давно усвоила, что самое лучшее - вообще ничего не чувствовать, оставаться невосприимчивой к происходящему вокруг. Но всякий раз при встрече Джон умудрялся пробиваться сквозь толщу льда, в который она облекла свое сердце, настойчиво, непреклонно, пока не начинала чувствовать кожей опаляющий жар.
        Селия спрятала лицо в ладонях, отгораживаясь от ночи. Зачем он снова появился в ее жизни, напоминать о ее глупости?
        Он заметил, как она смотрела на свой стек, и догадался, как сильно ей хочется причинить ему боль, заставить страдать, как некогда страдала она сама. Это первобытное желание напугало ее своей неистовостью.
        Скорее бы закончилось это путешествие. Или пусть Джон снова исчезнет и перестанет терзать ее.
        И тут, как назло, скрипнула и открылась дверь, ведущая на крышу. Она отняла руки от лица и замерла.
        Разумеется, это мог оказаться кто угодно, но Селия не сомневалась, что в дверь вошел именно он, Джон. Селия почувствовала это каждым дюймом кожи, она почуяла его и поспешно придала лицу привычно равнодушное, безучастное выражение, за которым так удобно прятать тайные мысли, и обернулась. Она нисколько не удивилась, в самом деле увидев Джона,  - он стоял прислонясь к дверному косяку, скрестив руки на груди и наблюдал за ней.
        Несмотря на холодную ночь, он не надел плаща. Его малиновый бархатный камзол был небрежно расстегнут, белая сорочка наполовину расшнурована и распахнута на груди. Волосы растрепались и мягкими каштановыми кольцами падали ему на лоб.
        Селия поспешно отвернулась, боясь, что глаза выдадут, какое смятение царит в ее душе.
        - Я почему-то так и думала, что вы меня и здесь найдете, Джон Брэндон,  - сказала она, снова вглядываясь в ночь невидящими глазами.  - Вы, кажется, всерьез настроились мучить меня.
        - Я бы сказал, что, напротив, это вы меня мучаете, Селия,  - ответил он.  - Я пришел бы сюда уже давно, если бы знал, где вы прячетесь. Просто хотелось сбежать куда-нибудь от ужасающего храпа моих соседей по спальне.
        Ворчливые нотки в его голосе невольно заставили Селию улыбнуться, благо он не мог этого видеть.
        - А я спасаюсь здесь от нескончаемой болтовни леди Элисон. Эта дама - неиссякаемый источник сплетен.
        - Значит, здесь мы можем наконец-то свободно вздохнуть вдвоем,  - сказал Джон.
        Она услышала его тихие приближающиеся шаги по каменным плитам и напряглась, но он остановился в нескольких шагах от нее и так же, как она, облокотился на низкую стену, вглядываясь в темноту. Селия понемногу успокоилась и расслабилась, прислушиваясь к его негромкому ритмичному дыханию.
        Не поворачивая головы, он произнес:
        - У вас волосы растрепались.
        Селия шевельнулась, непроизвольно вскинула руку и дотронулась до рассыпавшихся по плечам прядей:
        - Не думала, что здесь кого-то встречу. У меня разболелась голова от гребней.
        - Вы слишком туго стягиваете волосы.
        - Мне не пристало разгуливать с легкомысленными локонами, как в девичестве,  - усмехнулась она.
        - Но не обязательно так их мучить,  - сказал он.
        Он придвинулся к ней и, протянув руку, нежно коснулся ее волос. Потом провел кончиками пальцев по всей длине волнистой пряди, свисающей до пояса. От этого прикосновения Селия ощутила тепло, и то, как напряглась ее грудь под корсетом, ставшим вдруг тесным. Ей вдруг пришло в голову, что Джон, словно хищник, завораживает ее взглядом, чтобы она не могла ускользнуть. Чтобы даже желания ускользнуть не возникло.
        Медленно он обернул волосы Селии вокруг своего запястья и мягко притянул ее к себе:
        - У тебя самые красивые волосы, какие я видел. Они такие же темные, как ночь. Мне часто снилось, как я их трогаю, целую, как они щекочут мне грудь, когда ты склоняешься надо мной, и я укрываюсь ими, как одеялом…
        Селия резко втянула в себя воздух, и сердце у нее так и подпрыгнуло при воспоминании о том, как все это происходило в действительности. Она, оседлав его бедра, шатром набрасывала на него волосы и наклонялась, чтобы его поцеловать. Волна нежности пробежала по ее телу. Она попятилась, но его рука не отпустила ее.
        - Расскажи мне про своего мужа, Селия,  - проговорил он мягко, но настойчиво. И именно этот голос заставил ее замереть на месте, а не его рука.
        - Теперь это уже не имеет значения,  - ответила она, стараясь говорить ровно. И не упасть ему на грудь, не схватиться руками за его плечи.  - Он умер.
        - Давно?
        - Около года назад. В ту осень в нашей округе свирепствовала лихорадка. Мои родители тоже умерли от нее.
        Рука Джона скользнула вверх по ее волосам, он намотал локон себе на палец и провел им по своей щеке. Синие глаза его даже в темноте ночи ярко блестели. Селия зажмурилась и почувствовала, как вторая его рука обхватила ее за талию поверх плаща и медленно развернула, так что ее спина оказалась прижатой к его груди. И ей невыносимо захотелось уступить ему снова, чтобы не быть одной. Только ему, и никому другому.
        - Но ты не заболела?  - спросил он.
        Сейчас, когда глаза ее были закрыты и Селия его не видела, а только чувствовала его пальцы на своей щеке, она ощутила вдруг странную свободу. И немного опустила свой щит.
        - Я тоже болела,  - сказала она и нахмурилась, вспомнив те ужасные дни.
        Но его пальцы разгладили морщинку, возникшую между ее бровей, и снова рука опустилась на ее талию.
        - У меня тоже была лихорадка, я мало что помню о своей болезни. Только кошмары и сильный обжигающий жар и жажду, которую никак не удавалось утолить. Помню, как мне хотели отрезать волосы, но я не дала.
        - Слава богу,  - пробормотал Джон, и ей показалось, что он на миг прижался губами к ее голове.  - Отрезать такие волосы - это преступление.
        - Я была единственная из наших, кто не умер от этой болезни.
        - Это потому что ты - самая упрямая из всех, кого я знаю. Тебя и сам дьявол не затащит в ад.  - Он проговорил это с гневом и горечью.
        - Но он пытался,  - горько усмехнулась Селия.
        Джон прижал ладонь к ее волосам:
        - А когда ты выздоровела, узнала, что твой муж умер?
        - Да.
        - Что ты стала делать?
        И Селия, к своему изумлению, сказала правду:
        - Я встала на колени в часовне и поблагодарила Бога… или дьявола, кто бы ни забрал его, за свое счастливое избавление.
        Джон внезапно сжал ее плечи и снова повернул к себе. Она открыла глаза и увидела перед собой его лицо, охваченное яростью, неприкрытое лаком светского воспитания.
        Селия испуганно отпрянула, но его хватка тут же ослабла, и лицо вновь стало невозмутимым. Он медленно привлек ее к себе и обхватил теплыми ладонями ее голову.
        - Зачем ты вышла за него?  - выговорил он.  - Ведь твои родители не могли тебя заставить…
        Она яростно затрясла головой и плотнее прижалась лицом к его груди, к мягкой льняной рубашке, стиснула в пальцах складки ткани, глубоко вдохнула его запах.
        - У меня не было выбора, как и у родителей. После того как ты… исчез…  - Она перевела дыхание и с силой сжала ладони в кулаки.  - Ты и сам знаешь, что случилось у нас в семье. Это все знают.
        Она почувствовала, как напряглись его мышцы. Он замер:
        - Твой брат?..
        Да. Ее брат. Бедный глупый Вилли оказался вовлеченным в дела, в которых ничего не смыслил.
        - Он стал изменником. Принял участие в католическом заговоре с целью свергнуть королеву.
        Очень странно, ведь ее семья никогда не отличалась набожностью и не слишком ревностно посещала еженедельные службы протестантской церкви. Брат вообще не выказывал интереса к подобным вещам. Но он решился поддержать своих незадачливых друзей, замысливших посадить на трон сестру Елизаветы, Марию. И это его решение так же пагубно отразилось и на ее жизни.
        - Они даже не умели хранить свои секреты,  - продолжала Селия бесстрастным голосом.  - Их конечно же выследили и поймали, правосудие свершилось быстро. Уже через неделю он был казнен. Правда, поместье родителям оставили, но штрафы были наложены убийственные. Когда они умерли, поместье продали.
        - Так ты поэтому вышла за Саттона?
        Селия кивнула и снова уткнулась ему в грудь:
        - Саттоны давно зарились на земельные наделы родителей, чтобы увеличить свои владения. Вот они их и получили, а заодно и меня, мое древнее имя и новые деньги.
        А она получила два года супружеской жизни с Томасом Саттоном. Это стало ее казнью. Но даже накануне своего бракосочетания, готового свершиться под самыми несчастливыми звездами, до последнего мгновения она все ждала Джона, надеялась и молилась, верила, что была причина его внезапного исчезновения, ведь он любит ее и вернется за ней.
        Но он не вернулся, и Селия усвоила истину - она осталась одна. Вот и сейчас, даже в его объятиях, она одинока.
        Все же Селия не смогла удержаться и поцеловала его в то место на груди, где бьется сердце, и почувствовала его мощные удары.
        Но в следующее же мгновение она оттолкнула его и отбежала к двери. Услышав за спиной его нерешительные шаги, она испугалась и одновременно понадеялась, что он остановит ее и снова заключит в объятия. Но он позволил ей уйти, и она бежала по лестнице, а потом по коридору, пока не отыскала спальню, которую ей отвели на эту ночь.
        Леди Элисон крепко спала, и Селия забралась, никем не замеченная, в узкую постель и накрылась теплым шерстяным одеялом с головой, но не перестала дрожать.
        Глава 6
        Джон смотрел вперед, вдоль изрытой колеями грязной дороги, туда, где Селия ехала бок о бок с лордом Ноултоном, который явно начинал оказывать ей знаки внимания. Она кивала в ответ на какие-то его слова, рассеянно улыбалась, но даже на таком расстоянии Джон видел, что взгляд у нее безучастный, а рука судорожно сжимает поводья.
        Он был рад, что она мало обращает внимания на ухаживания другого мужчины. Если бы она смеялась, позволяла ему целовать ей руку, Джон стащил бы ухажера с седла и свернул ему челюсть. Сегодня любая мелочь выводила его из себя.
        Обычно в подобном настроении он искал ссоры, чтобы дать выход раздражению, или довольствовался примитивной интрижкой с любой привлекательной особой. Но сегодня ни то ни другое не годилось.
        Он злобно глядел на лорда Ноултона и Селию, которая наконец рассмеялась в ответ на шутку кавалера. Ее смех прозвучал резко, и похоже, неожиданно для нее самой, словно она не смеялась давным-давно.
        Джон с силой сжал пальцы в кулак и ударил себя по ноге, мускулы ныли от желания схватить Селию в объятия и целовать до тех пор, пока она снова не начнет чувствовать - чувствовать его. Он и сам не знал, злится оттого ли, что она смеется с другим, или на себя самого за то, что его это волнует.
        Когда-то она волновала его не на шутку. Она проскользнула ему в душу прежде, чем он это осознал: с черными волосами и серебристым смехом, поцелуями и страстью, которая пылала так же жарко и неистово, как и его собственная. Тогда он едва не провалил задание…
        А теперь из-за него она глубоко ранена и навсегда изменилась. Когда он смотрел в ее холодные, пустые глаза и вспоминал, как они вспыхивали, как она отталкивала его, чувство вины обжигало ему внутренности.
        Он терпеть не мог испытывать вину. Вина - это груз, которым он не мог себя обременять с такой работой, как у него. Эта работа некогда стала его спасением. Если он начнет страдать за каждого бедолагу, настигнутого королевским правосудием, он погибнет.
        Но ведь Селия вовсе не каждый, Селия - это Селия! И до сих пор она была ему далеко не безразлична.
        Она осторожно, быстрым бессознательным жестом потерла плечо. Джон уже видел, как она делает так, когда думает, что никто за ней не наблюдает. И он отметил, что улыбка при этом пропала с ее губ.
        И сейчас ему захотелось снять ее с седла - не ради того, чтобы целовать, пока она не воспламенится так же, как он, а чтобы стянуть с нее черный камзол и посмотреть на обнаженное плечо, смягчить, исцелить боль, которая ее не отпускает. Хотелось забрать всю ее боль и снова сделать ее жизнь ясной, но он боялся, что это ему не под силу.
        - О боже!  - скрежетал он зубами и стискивал кулаки.
        - Кто-то сегодня малость не в духе,  - бодро съязвил Маркус, подъезжая к Джону.
        - А кто-то отвратительно весел безо всякой причины,  - откликнулся Джон.
        - Ну-ну, смягчись,  - усмехнулся Маркус.  - Сегодня у меня свидание с хорошенькой служанкой леди Элисон. Но я, так и быть, готов сделать одолжение и подраться с тобой, если тебе станет легче после того, как я разукрашу твою физиономию.
        - Ты, видимо, забыл, что случилось во время нашей последней драки.
        - Нет, отчего же. У меня целую неделю глаз не открывался,  - безмятежно признал Маркус, оценивающе глядя на Джона.  - Но в тот раз в бешенстве был я.
        - Я вовсе не в бешенстве,  - возразил Джон. Он еще раз взглянул на Селию, которая кивала в ответ на какие-то слова лорда Ноултона. Плечо она больше не растирала, но и не улыбалась.
        - Тебе виднее,  - сказал Маркус.  - Но я нисколько не виню тебя за мрачный вид. Вынужденное путешествие посреди зимы даже мое радужное настроение способно омрачить. А погода между тем, кажется, окончательно портится.
        Джон так углубился в созерцание Селии, что даже не заметил, что ветер становится все резче, дорогу сковывает льдом, и их продвижение вперед замедляется. На самом деле караван едва тащился. Он посмотрел на небо и увидел, что облака сгустились и почернели. Едва только перевалило за полдень, а стемнело так, словно опустился вечер. В воздухе ощутимо запахло морозом.
        - О господи!  - воскликнул Джон.  - Нам не успеть добраться до ближайшей деревни, вот-вот повалит снег.
        - Просто надо прибавить ходу,  - предложил Маркус.  - В конце концов, впереди нас ждет теплая постель…

* * *
        Гостиница была забита путешественниками, искавшими убежища от ледяного дождя, хлынувшего с неба, но приличные комнаты предоставили только важным персонам вроде лорда Дарнли и его спутников. Селии досталась каморка в углу на двоих с леди Элисон, там она торопливо переоделась в сухое платье и заняла место поближе к камину в общем зале, где накрывали ужин.
        Отпивая из кружки горячий густой глинтвейн, Селия оглядывала заполненную людьми комнату. Рядом с ней расположился лорд Ноултон и завел разговор о последних придворных новостях, услужливо подавая ей тушеное мясо с деревянного подноса. Во время сегодняшнего переезда он проявлял к ней особенное внимание, всегда был рядом, скрашивал утомительные часы пути. Он был немного постарше ее, казался приятным человеком, вполне безобидным, с мягкими карими глазами, был щедр на комплименты и заботлив.
        Обычно Селия сторонилась мужчин, но общество лорда Ноултона ее нисколько не тяготило. Селия его почти не замечала, не то что Джона Брэндона, чье появление она мгновенно чувствовала и всегда безошибочно угадывала, где он находится в данный момент, хотя сегодня он весь день держался от нее на расстоянии. Он притягивал ее как магнит.
        Она слегка повернула голову, чтобы отыскать его взглядом. Джон сидел в затененном углу рядом с лордом Маркусом и еще двоими мужчинами. На коленях Маркуса устроилась одна из гостиничных служанок, они весело хохотали, но Джон, кажется, их вообще не замечал. Он задумчиво уставился в свой кубок, явно мыслями витая где-то очень далеко от затрапезной гостиницы. Этот его взгляд был ей очень хорошо знаком.
        Он медленно постукивал пальцами по изрезанной ножом столешнице, и Селия поймала себя на том, что завороженно смотрит на ритмичные движения его руки. Какие у него красивые руки, и пальцы длинные и изящные, они умеют обращаться со шпагой и укрощать норовистых коней…
        И ласкать женщин.
        Он внезапно поднял глаза и встретился с ней взглядом. Потаенный гнев кипел в этих синих глубинах, и Селия почувствовала, как щеки у нее запылали. Внешне Джон выглядел изящным и очаровательным придворным джентльменом, безупречно одетым по последней моде. Но Селия знала, что этот безупречный джентльмен умел драться, как уличный вор с Ист-Энда, и занимался любовью с испепеляющим пылом.
        Поймав его взгляд, она отчетливо вспомнила, как это было, и ей захотелось сейчас же вскочить и убежать. Она чувствовала, что сегодня его потаенное «я» вот-вот выйдет из-под контроля.
        - Не правда ли, мистрис Саттон?  - спросил лорд Ноултон.
        Услышав свое имя, Селия отвела глаза от Джона, но продолжала ощущать на себе его выжидающий взгляд. Он ждал от нее чего-то.
        - Простите, лорд Ноултон,  - сказала она,  - кажется, я не расслышала ваши последние слова.
        Он с улыбкой посмотрел на нее добрыми карими глазами:
        - Да. Здесь слишком шумно. Я просто спросил, собираетесь ли вы задержаться при дворе королевы Марии после того, как мы доставим туда нашего подопечного.  - Он кивнул на лорда Дарнли, игравшего у камина в кости со своими друзьями. Его тонкое породистое лицо уже покраснело от выпитого, глаза опасно сверкали.
        - Если его доставят в целости и сохранности,  - пробормотала Селия.  - До Эдинбурга еще далеко.
        Лорд Ноултон засмеялся:
        - К счастью, нас тут немало, чтобы справиться с заданием. Если только мы не замерзнем где-нибудь на полпути. Вам хотелось бы поскорее оказаться в Холируде, мистрис Саттон?
        Селия улыбнулась. Восхищенные взгляды лорда Ноултона заставили ее расслабиться. Давно мужчины не смотрели на нее с простодушным, ни к чему не обязывающим восхищением, и это было приятно.
        - Не могу сказать, что жду этого с таким уж большим нетерпением. Хотя, по-моему, там будет довольно интересно.
        - Это мягко сказано.  - Он, улыбаясь, подлил ей эля.  - Говорят, что королева Мария - очаровательная женщина.
        - И невероятная красавица.
        - Да, и это тоже. Посмотрим, каков окажется ее двор по сравнению с двором ее величества. Чего вы ждете от пребывания в гостях у шотландской королевы, мистрис Саттон?
        Попивая эль, они мило проговорили в таком духе остаток вечера, о Шотландии и политической ситуации в этой стране, о жизни в Англии, а в комнате тем временем становилось все более душно и шумно.
        Внезапно Селия почувствовала, что устала. Голоса вокруг слились в хаотичный гул, и когда лорд Ноултон в очередной раз предложил наполнить ее кубок, она покачала головой.
        - Я, пожалуй, пойду спать, лорд Ноултон,  - сказала она.  - Час уже поздний. Но я рада, что мы с вами так приятно побеседовали.
        - И я тоже, мистрис Саттон. Я, право, очень рад.  - Он поднес ее руку к губам, и внезапно его взгляд, обращенный на нее поверх их соединенных рук, сделался напряженным. А губы, приникшие к ее коже, раскрылись.
        По спине Селии пробежала тревожная дрожь, прежнее спокойное удовольствие от его общества померкло. Отчего все переменилось? Она не поняла, что за мысль сейчас промелькнула в его голове и почему ей вдруг вспомнился покойный муж.
        Селия отняла руку, осторожно отодвинулась и встала:
        - Доброй ночи, лорд Ноултон.
        - И вам доброй ночи, мистрис Саттон.
        Селия повернулась и заспешила прочь. Обстановка в зале ей совсем не нравилась. Хотелось поскорее отыскать свою постель и остаться в одиночестве.
        Но едва она шагнула на первую ступеньку лестницы, ведущей в спальни, как услышала крик.
        Она резко обернулась и успела увидеть, как рослый дородный мужчина схватил лорда Дарнли спереди за камзол и толкнул к стене. Приятели Дарнли всем скопом набросились на этого человека, стол опрокинулся, со звоном посыпалась посуда, завизжали дамы. Странное напряжение, которое Селия уже некоторое время ощущала в атмосфере, разразилось настоящей дракой.
        Она взбежала на верхнюю площадку лестницы, откуда могла видеть потасовку, не подвергаясь опасности. При виде насилия ее затошнило, и она прижала ладонь ко рту. Но когда она разглядела в центре свалки Джона, ей стало еще хуже. Его кулак молниеносно поражал челюсти, его локти вонзались в шеи и спины, ноги сшибали противников наземь. Во всех его движениях была какая-то жестокая грация и сила, но Селии стало страшно за него, ей захотелось громко позвать его, броситься в середину свалки и вытащить в безопасное место этого неуемного мужчину.
        Джон схватил человека, молотившего Дарнли по физиономии, и отшвырнул. Дарнли отполз подальше, но нападавший заревел от ярости и ринулся теперь на Джона. Тот ушел от удара, отступив в сторону, поднырнул под занесенную руку и нанес удар кулаком противнику под дых.
        Но он не видел другого нападавшего, и тот сзади ткнул Джона в бедро суковатой дубинкой. Нога окрасилась кровью, и Селия завизжала от охватившего ее первобытного ужаса. Она кинулась в самую гущу драки, протиснулась между буянами, которых пытались растащить хозяин гостиницы и его работники. К Джону она пробилась почти одновременно с Маркусом.
        - Джон!  - крикнула она, вовремя подхватывая его под руку, потому что он пошатнулся.
        Он отстранил ее и прижал к ране ладонь:
        - Пустая царапина.
        - Все равно уйдем отсюда,  - сказал Маркус, обхватывая Джона за плечи и увлекая его за собой.  - Пока кто-нибудь не попортил твою красоту. Мистрис Саттон, найдите нам какую-нибудь комнату.
        Не слушая протестов Джона, Селия упросила хозяйку отвести их в небольшую комнатку с горящим камином.
        - Давайте сюда,  - позвала Селия Маркуса, смахивая со скамьи кучу тряпья.
        Маркус решительно уложил Джона на скамью и выпрямился:
        - Что бы она с тобой ни сделала дальше, приятель, ты это заслужил тем, что полез в эту свару.
        - Полностью с вами согласна,  - подтвердила Селия, опускаясь на колени рядом со скамьей и стараясь не замечать свирепый взгляд Джона. Страх, пережитый Селией, когда она увидела, как Джона ранили, все еще не отпускал ее, и руки заметно дрожали.  - Разве обязательно надо было вступаться за этого полоумного Дарнли?
        - К сожалению, это моя прямая обязанность,  - выдавил Джон.  - Будь моя воля, я для него и пальцем бы не пошевелил.
        - Но зачем?  - Селия осторожно, словно боясь, что он как волк бросится на нее и укусит, закатала на его раненой ноге разорванные бриджи.  - Зачем вообще нужно его защищать?
        Джон вцепился пальцами в край скамьи, но не отдернул ногу.
        - Дарнли не должен прибыть в Шотландию по частям,  - прошипел он.
        - Непонятно только, ради чего,  - пробормотала Селия. Она внимательно осмотрела кровоточащую рану, стараясь не задерживать взгляд на гладкой теплой коже, по-мужски покрытой жесткими волосками.  - Не думаю, что мы много потеряем, если кто-то в самом деле выведет его из игры.
        Джон переглянулся с Маркусом за ее спиной.
        - К сожалению, не мы принимаем решение,  - беззаботно пожал плечами Маркус.
        - Пока что,  - добавил Джон.
        Селия не была настроена вникать в подоплеку их высказываний. Ей нисколько не хотелось углубляться в личные дела королевы и ее родни. У нее хватало и своих забот. Например, изо всех сил не обращать внимания на то, что происходило с ней, когда она рядом с Джоном. Она вздохнула с облегчением, когда служанка принесла ей дорожную сумку. Селия открыла ее и выудила оттуда бальзам и травяную настойку, предусмотрительно захваченные в дорогу. Когда она поставила флаконы на пол, Маркус заявил:
        - Оставляю друга вашим заботам, мистрис Саттон. Уверен, что теперь с ним все будет в порядке.
        Поклонившись, он повернулся на каблуках и вышел, затворив дверь. Одно мгновение Селия слышала звуки спора, доносившиеся из общего зала, брань, крики хозяйки, требовавшей заплатить за разбитую посуду. Потом снова наступила тишина, и Селия осталась наедине с Джоном в освещенной пламенем камина комнатке, полной таинственных колеблющихся теней.
        Она закусила губу, силясь подавить нервную дрожь. сучок пропорол Джону ногу от паха до колена, оставив длинный порез. Кровь почти остановилась, свернулась по краям раны, только слабо сочилась из середины. Селия чувствовала ее острый медный запах, но теперь вид крови не заставит ее лишиться чувств. У нее было время закалиться.
        Но вот запах Джона… От него у нее кружилась голова. Замша, вино, пряный аромат мыла, пот… мужской мускусный дух. Пьянящий, соблазнительный. С этими запахами к ней с новой силой вернулись воспоминания о том, как когда-то они с Джоном были настолько близки, насколько бывают близки мужчина и женщина…
        Селия отодвинулась от него на более безопасное расстояние, села на корточки и, еще покопавшись в сумке, достала чистую салфетку, обильно смочив ее лавандовой водой.
        - В рану попали занозы,  - сказала она.  - Придется вынуть их, а уж потом перевязать.
        Он сильнее сжал края скамьи. Она увидела, что его костяшки разбиты - видно, противникам досталось больше, чем ему. Но все могло кончиться куда хуже. Что, если бы сучок вонзился выше?
        - Тебе еще повезло.  - Селия решительно стиснула зубы и, наклонившись, промокнула края раны салфеткой. Мышцы его ноги напряглись, но он не издал ни звука.  - Чуточку повыше, и все придворные дамы погрузились бы в траур.
        Он хохотнул:
        - А ты бы расстроилась, Селия?
        - Вот уж нет,  - едко возразила она.  - Я бы возликовала - славя спасение женщин.
        - Не верю.
        Он оторвал от скамьи руку и протянул к ней. Она ощутила легкое прикосновение его пальцев к выбившейся из прически во время возни пряди волос. Ласкающим движением он провел по ней рукой. Селия сжала зубы, решив не отстраняться, не показывать ему, что его прикосновения лишают ее сил, напоминают о вещах, о которых лучше забыть - как некогда он был ей необычайно дорог…
        - Я уверен, что ты помнишь, как можно сделать много всякого чудесного,  - прошептал он,  - даже руками, языком…
        Селия плотно прижала салфетку к ране, и Джон с шипением выпрямился. Он убрал руку от ее волос.
        - Надо закончить с этим поскорее,  - спокойно сказала она,  - если ты не хочешь получить нагноение и лишиться ноги. И кое-чего еще.
        Он хмыкнул и откинулся назад, опершись на ладони:
        - Ну что же, Селия, действуй. Но я все равно уверен, ты ничего не забыла.
        Очищая и перевязывая рану, Селия не произнесла ни слова. Закрепив повязку, она выпрямилась и подняла на него взгляд. Джон следил за ней с улыбкой. Глаза казались совсем темными, а кожа в пламени камина отливала расплавленным золотом. Камзол расстегнулся, под распахнутой рубашкой виднелась грудь, влажная от пота. Взгляд казался ленивым и задумчивым, ни дать ни взять восточный падишах, наблюдающий за рабыней, простертой у его ног.
        Селии внезапно захотелось согнать с него эту лень, этот вид самодовольного господина. Она улыбнулась ему, и его улыбка тотчас пропала с губ. Тогда она медленно наклонилась вперед и положила ладонь на здоровую ногу. Тут же тело его подобралось. Селия наклонилась ниже и коснулась раскрытыми губами бедра под разорванными бриджами. И несколько раз поцеловала, пробуя кожу на вкус.
        - Селия…  - выговорил он хрипло.
        Она плотнее прижала ладонь, и он замер. Закрыв глаза, Селия снова коснулась губами его ноги, но уже выше, через бархат, потом еще выше, и почувствовала выпуклость в паху. Запах пота и мускуса сказал ей, как когда-то, что Джон хочет ее. Да, он бросил, предал ее, но этого он по-прежнему хочет. Эта мысль доставила ей острое наслаждение. По крайней мере, у нее что-то осталось. И теперь ей захотелось большего, захотелось знать о нем все.
        В груди закипели смешанные чувства. Ладонь сама собой скользнула вверх по его ноге, к гульфику, и обхватила его снизу. Его пенис уже пришел в возбуждение и под ее пальцами становился еще тверже и больше. Она нащупала под бриджами пульсирующую вену и погладила ее вверх-вниз.
        - О да,  - прошептала она,  - я помню все, что можно сделать руками и губами…
        Едва она коснулась губами выпуклости на его бриджах, как почувствовала, что он погружает пальцы в ее волосы и вынимает из них оставшиеся там гребни. Она откинула голову, и их глаза встретились.
        Его пылающий взгляд пронзил ее насквозь, и одно за другим разрушил ее укрепления и обратил их в пепел.
        - Селия, ты сводишь меня с ума,  - проговорил Джон, и в следующий миг его губы впились в ее рот. Язык проник внутрь, смакуя ее, требуя, заявляя свои права. Она попробовала отстраниться, но он крепко держал ее за затылок, слившись с ней губами.
        Селия застонала и попыталась вытолкнуть его язык своим, но у нее ничего не получилось. Вкус его поцелуя был таинственный и сладкий, как вино, как ночь, и ей хотелось, чтобы он длился вечно. Ее охватило желание такой первобытной силы, что она испугалась не на шутку. Она больше не могла раздумывать, рассчитывать. Он стал для нее всем, а остальное просто исчезло.
        Свободной рукой Джон привлек ее к себе и усадил на колено здоровой ноги, не прерывая поцелуя ни на секунду.
        Селия обхватила его за шею, запустив пальцы в мягкие волосы на затылке, и стала ласково массировать его голову. Джон застонал и прижал ладонь к тому месту на ее шее, где бешено пульсировала артерия.
        Он распахнул на ней накидку и провел пальцами по нежной коже грудей над корсажем. Ей не хотелось, чтобы он останавливался. Она со стоном блаженства выгнула спину, и его ладонь прижалась теснее к ее груди.
        Его указательный палец проник за корсаж и погладил напряженный сосок, раз, другой, все сильнее, заставив ее вскрикнуть. Теперь и большой палец последовал за указательным, и он сжал ими сосок.
        Наслаждение пронзило Селию, и она, невольно откинувшись, нечаянно задела каблуком его раненую ногу. Он резко втянул в себя воздух.
        - Ах, черт!  - воскликнула Селия, отрываясь от его губ. Высвободившись из его рук, она вскочила. Он потянулся к ней, но она увидела на его повязке проступившую кровь. Это привело ее в чувство скорее, чем что-либо другое. Он увлек ее в их потайной мир, где существуют лишь чувства, ощущения, которые он вызывал в ней. Но она не могла оставаться там, как бы этого ни хотела. Однажды это уже погубило ее.
        - Я… я сейчас позову кого-нибудь, чтобы тебя заново перевязали,  - пробормотала она, запинаясь. Джон протянул к ней руки, но она мотнула головой и, повернувшись, выбежала из комнаты. Снова она убежала от него, от могучей связывавшей их силы, но что еще она могла сделать!
        Запахнув накидку, Селия пробежала через опустевший зал и поспешила наверх. Мимо храпящих в коридоре слуг - в комнатушку, где уже дремала леди Элисон. Вся дрожа, Селия разделась и, оставшись в сорочке, юркнула под одеяло. Крепко зажмурилась и попыталась заснуть, забыть о Джоне Брэндоне, несмотря на то что ее тело, заново пробужденное к жизни, покалывало иголочками сверху донизу.
        - А вы, однако, шалунья, мистрис Саттон,  - услышала вдруг она позади шепот и, открыв глаза, обернулась. Элисон смотрела на нее с заговорщицкой улыбкой.  - Он вправду настолько искусен в любви, как про него говорят?  - прошептала она.
        Селия почувствовала, как кровь приливает к щекам. Устыдившись этого, она отвернулась и закрыла глаза, а леди Элисон тихо рассмеялась.
        Да, подумала Селия с горечью. Джон Брэндон настолько искусен, что способен погубить любую женщину.
        Глава 7
        Джон поерзал в седле, стараясь не морщиться оттого, что кожаное седло немилосердно натирало раненую ногу. Давненько он не ввязывался в кабацкие драки, хотя и имел репутацию отчаянного драчуна, и теперь результаты своего буйства он ощущал в разбитых кулаках и ноющей ране на бедре.
        И все же оно того стоило, чтобы понять - Селии он по-прежнему небезразличен! Стоило вытерпеть любую боль, если можно вспоминать теперь, как она перевязывала ему рану, присев между его колен. Как целовала его пылко и самозабвенно, словно кроме него у нее нет ничего на свете.
        Он и сам чувствовал нечто подобное, когда целовал ее, вспоминая вкус ее губ. Все тогда исчезло, кроме этих губ. И между ними не было никаких преград.
        Но это было прошлой ночью, а сегодня при холодном свете дня все виделось совсем иначе.
        День выдался дьявольски морозным. Вскоре после того, как путники торопливо перекусили хлебом и сыром, крупными мохнатыми хлопьями повалил снег, в считаные минуты они запорошили их плащи. Вдоль дороги намело высокие сугробы, ветер ледяными иглами впивался в кожу, и даже лорд Дарнли, с лицом в ссадинах,  - следами вчерашней потасовки,  - был суров и молчалив.
        Джон отыскал взглядом Селию, которая ехала в повозке, стиснутая двумя сундуками. На голову она натянула черный капюшон, и он видел только округлость ее бледной щеки. Длинные густые ресницы отбрасывали тени на высокие скулы. Она не отрывала глаз от книги, которую крепко держала руками, затянутыми в перчатки, но за пятнадцать минут ни разу не перевернула страницу. Джон это точно знал, потому что все время не сводил с нее глаз. Но она и не спала - он понял это, глядя на ее напряженные плечи и стройную спину.
        Селия ни разу не посмотрела в его сторону, ни разу ни единым жестом не дала понять, что сознавала его присутствие. Снова она возвела вокруг себя оборонительные стены, и подняла перед ним разводной мост. И для них обоих лучше, если он так и останется поднятым. Не стоит бередить старые раны, ни к чему.
        И все же глубоко в нем теплилось желание увидеть ее глаза без этого ледяного холода, опасливого выражения, увидеть снова свою прежнюю Селию!
        Убедить ее, что она никогда не переставала быть его Селией.
        Но она не принадлежала ему. Ни сейчас, ни прежде. Все оказалось страшной ошибкой. Ему нельзя было пускать ее в свое сердце, но он позволил ей это, а потом выяснилось, что ее брат является одним из заговорщиков, изловить которых он и был прислан в эту округу. Но к тому времени, как он это узнал, уже успел увлечься Селией не на шутку.
        - Можно подумать, что вчера ты только разминался, а главное развлечение приберег на сегодня,  - услышал он голос нагнавшего его Маркуса.  - У тебя жутко свирепый вид.
        - Так не лучше ли тебе держаться от меня подальше?!  - прорычал Джон.
        - Я не из пугливых,  - беззаботно ответил Маркус.  - Если тебе хочется кого-то отколошматить, Дарнли тут как тут. Но не думаю, что это тебе поможет.
        - Разумеется, нет. Королева с меня шкуру спустит, если я попорчу ее хорошенькую безделушку.
        - Я хотел сказать, что драка уже не успокоит тебя. Ты когда последний раз был с женщиной?
        Джон мрачно покосился на приятеля:
        - Знаешь что, Маркус…
        - Неужели настолько давно? Тогда неудивительно, что ты так лютуешь.
        «Так и есть»,  - подумал Джон. С тех самых пор, как снова увидел Селию, он не прикоснулся ни к одной женщине. Все это время когда он смотрел на женщин, разговаривал с ними, видел их призывные улыбки, внутри у него ни разу ничто не шевельнулось.
        - Леди Элисон всегда не прочь порезвиться, сам знаешь,  - продолжал Маркус, не подозревавший, какое смятение царит в душе друга.  - Или возьми мистрис Эндрюс! Вроде бы она числится нынешней возлюбленной Дарнли, но девушка явно скучает, ожидая, когда у него встанет. Или вот - в следующем городишке, говорят, имеется славный бордель…
        - Ты мне не нужен в роли сводника, Маркус,  - прервал его Джон.
        - Это и понятно. Куда бы ты ни пошел, женщины так и падают к твоим ногам. Тебе не приходится их домогаться. Но надо же как-то тебе избавиться от дьявола, который тебя гложет…
        - Лучше уйди, Маркус,  - мрачно процедил Джон.
        - Чтобы ты снова погрузился в уныние? Ну нет, мы как-никак друзья. Я, конечно, понимаю, что это путешествие не назовешь увеселительной прогулкой, но дело ведь не только в нем. В чем же?
        Тон Маркуса внезапно стал серьезным. Они с Джоном знали друг друга давно, со времен бесшабашной юности. Теперь кроме дружбы их связывала еще и полная опасностей работа. Джон непроизвольно взглянул на Селию, сидевшую в повозке. Теперь рядом с ней ехал лорд Ноултон, и она улыбалась каким-то его словам, как накануне в гостинице, когда они вместе сидели за столом. Похоже, он пришелся ей по душе.
        Он импульсивно сжал в руках поводья.
        - А-а,  - тихо протянул Маркус.  - Ну все понятно.
        Оторвав взгляд от Селии, Джон свирепо покосился на Маркуса:
        - Что тебе понятно?
        - Всякий раз, как я вижу вас вдвоем, мне кажется, что вы или поубиваете друг друга, или сорвете друг с друга одежду, а может, то и другое сразу.
        Безжалостная холодная волна отчаяния нахлынула на Джона. Встреча с Селией сделала бесполезными все отговорки и самооправдания. Он ведет себя как дурак.
        - Неужели это так очевидно?
        - Только для меня, но ведь меня ты тоже видишь насквозь. Для всех прочих ты по-прежнему беззаботный лихой сэр Джон Брэндон. Но я не помню, чтобы прежде ты так сходил с ума из-за женщины. Может, объяснишь, в чем причина?
        Джон, оглянувшись, убедился, что они немного поотстали от остальных и их никто не подслушивает. Каждый путешественник был занят страданиями собственного мерзнущего тела, чтобы обращать внимание на кого-то еще.
        - Несколько лет назад, когда я был с заданием в одном графстве, у нас случился… роман,  - ответил он.
        Маркус тихо присвистнул:
        - И, как я догадываюсь, ничем хорошим это не кончилось.
        Принимая во внимание то, что он предал ее брата и его друзей суду и казни, это определенно не кончилось хорошо. Он оставил Селию, но его сердце осталось вместе с ней. И так и не смог ее забыть.
        - Нет,  - коротко отрезал он.
        - Но ты по-прежнему ее хочешь?
        Джон молчал, а Маркус вдруг рассмеялся:
        - Значит, впереди нас ждет еще не одна потасовка. Разве что ты растопишь ледяной панцирь мистрис Саттон, заново переспишь с ней и вздохнешь наконец свободно.
        - Полагаешь, она пустила бы меня опять в свою постель, зная обо мне правду?  - горько спросил Джон.
        Маркус не ответил, и они поехали дальше в тягостном молчании.

        - Сто-ой!
        Селия оторвала взгляд от лежавшей на коленях книги и увидела, что командир охраны лорда Дарнли на своем коне преградил путь каравану. Она за все время так и не прочла ни одной страницы, просто смотрела в книгу, чувствуя на себе взгляд Джона. И снова и снова вспоминала вчерашний поцелуй. Что-то во время этого поцелуя неуловимо изменилось, что-то важное, хотя она так и не могла дать объяснения той власти, которую Джон до сих пор имел над ней.
        Она пыталась как-то отвлечься. Убрав книгу обратно в седельный мешок, она спрыгнула с повозки и схватилась за деревянные перекладины, потому что сильно затекли ноги. Все остановились, явно обрадовавшись передышке. Холод усиливался, снег валил все гуще.
        - Здесь мост через реку сломан!  - объяснил командир охраны.  - Нам придется или вернуться назад и устроить привал на этом берегу, или двинуться вниз по течению до следующей переправы и следовать дальше до другого жилья.
        В любом случае им предстояло провести на холоде еще несколько часов. Селия прислонилась к повозке, глядя, как солдаты охраны принялись обсуждать ситуацию с Дарнли и его людьми. Похоже, обсуждение затянется надолго. Селия повернулась и, протиснувшись мимо спешившихся путников, отошла подальше от шума и нашла уединенное местечко на покатом речном берегу, покрытом коркой льда. Она обхватила себя руками и замерла неподвижно, наблюдая, как бежит мимо еще не замерзшая черная вода.
        Кажется, это путешествие никогда не кончится. Она не избавится от Джона, от ежедневных встреч с ним, от воспоминаний. О том, какой глупой она была когда-то, о ее страстном влечении к Джону. Но дьявольщина, ее и сейчас неудержимо влекло к нему!
        Она услышала сзади хруст снега и, затаив дыхание, догадалась, не оборачиваясь, чьи это шаги. Она всегда чувствовала присутствие Джона.
        - Тебе, кажется, нравится общество лорда Ноултона?  - резко спросил он.
        Селия едва не рассмеялась. Неужели в его тоне прозвучала ревность? Нет, конечно. Это слишком смешно. Джон постоянно окружен женщинами.
        - Лорд Ноултон очаровательный мужчина.
        Джон то ли фыркнул, то ли рассмеялся:
        - Ну разумеется. Он вознамерился уложить тебя в постель.
        - Он джентльмен,  - возразила Селия, пытаясь отогнать беспокойство, которое она почувствовала вчера рядом с Ноултоном.
        - Как и я,  - серьезно произнес Джон.
        Селия покачала головой и, повернувшись к нему лицом, увидела, что он сжимал руки в кулаки и выражение лица его мрачнее тучи. Все оттого, что она разговаривала с Ноултоном? Но какое Джону дело? Ему незачем задавать вопросы. А ей не к чему чувствовать такую сильную боль, что готово разорваться сердце.
        - Джон, ты настолько не джентльмен, насколько это вообще возможно,  - возразила она.
        - О господи! Селия, перестань отталкивать меня!  - внезапно выкрикнул он. Молниеносным движением шагнул к ней, схватил за руку и притянул к себе.  - Скажи, что ты испытываешь ко мне? Какие чувства я в тебе вызываю?
        Какие чувства он в ней вызывает? Гнев и боль, каких Селия прежде не знала и так долго таила в себе, вырвались наружу, как лава из проснувшегося вулкана. Она просто взорвалась и, рванувшись вперед, ударила его по щеке.
        - Ты бросил меня!  - выкрикнула она, снова ощутив ту давнюю боль.  - Ответь, почему? Скажи, что ты тогда чувствовал? Скажи мне…  - Она снова замахнулась, и Джон инстинктивно отстранился. Ослепленная гневом, Селия ладонью попала ему по подбородку. Удар был несильным, но от неожиданности он попятился. Она снова замахнулась, но Джон перехватил ее руку. Его пальцы сжали ее тонкое запястье, и она, зарыдав, рванулась.
        В его глазах промелькнули боль и обида, так хорошо знакомые Селии чувства, она не выдержала и зарыдала.
        - Ты не имеешь права задавать мне вопросы, Джон Брэндон!  - выкрикнула она.  - Ты вообще не имеешь права говорить со мной. Ты бросил меня. Тебя нет в моей жизни.
        - Селия…  - сдавленно, с трудом выговорил он, словно сам был на волосок от того, чтобы взорваться, но удержал себя в узде невероятным усилием.
        - Нет! Я сейчас выживаю как могу. А ты… ты…
        Его пальцы сильнее сжали ей запястье, и он потянул ее к себе. Она упиралась каблуками в замерзшую грязь, но где ей было мериться силой с ним!
        Его взгляд жег ее огнем. На нее никто так никогда не смотрел. Джон словно знал ее наизусть и сам был ее частью. Но это не так, давно уже не так. Она одна.
        Селии захотелось поскорее убежать и спрятаться, освободиться раз и навсегда от оков, которые он когда-то надел на нее. Она изогнулась, чтобы только не прикоснуться к нему телом, с силой рванулась назад. Но ноги подкосились, и она почувствовала, что падает.
        Руку она все же высвободила, но уже не смогла удержать равновесие.
        - Селия!  - услышала она его крик.
        Пятясь назад, она зацепилась о ветку и успела увидеть ужас на лице Джона, низко нависшее серое небо над головой и в следующий миг покатилась вниз с обледенелого отвесного берега. Быстрее и быстрее.
        Она попыталась затормозить падение, уцепиться за что-нибудь, но не смогла. Она ударилась обо что-то головой, в глазах будто рассыпались искры. Тело потеряло чувствительность.
        Селия вновь ощутила тело, когда погрузилась в воду. Ледяные волны сомкнулись над головой, в кожу впились тысячи кинжалов. Она хотела закричать от боли и ужаса, и тогда вода хлынула ей в рот.
        Селия умела плавать, она отчаянно забилась, пытаясь подняться на поверхность. Тяжелые юбки и сапожки моментально намокли и тянули на дно. С великим трудом, прилагая судорожные усилия, Селия на миг вынырнула и глотнула ртом драгоценный воздух. Но река не отпускала ее из своих объятий. Она схватила ее снова и потащила вниз.
        Внезапно Селии с небывалой силой захотелось просто жить. Когда умер брат, когда она уже была замужем за Томасом, ей и тогда не хотелось умирать. Но она просто существовала, преодолевала день за днем как могла. Иначе боль и бессильная ярость могли сокрушить ее.
        Но теперь, чувствуя, как немеет тело, как поток затягивает ее на глубину, она яростно захотела жить. Слушать музыку, видеть многоцветье мира, радоваться солнцу. Видеть Джона, отвесить ему еще одну пощечину и наконец выяснить, что все-таки случилось, отчего он бросил ее. Или поцеловать его как когда-то, самозабвенно и радостно.
        Эта мысль успела пронестись в голове Селии, и ее снова увлекло под воду, в темноту. Драгоценный воздух в легких кончился.
        Внезапно сильная рука обхватила ее за талию и рванула вверх, к свету.
        Она схватила ртом воздух, чувствуя, как ее тянут к берегу. Он оказался очень далеко, но теперь она не испытывала страха. Каким-то образом ей стало ясно, что это Джон держит ее и что он ее не выпустит. Не отдаст реке.
        Доплыв до берега, Джон волоком втащил Селию на берег, на скользкий склон. Ее била крупная дрожь, думать о чем-либо не было сил. Он опустил ее на землю, откинул ей юбки и достал из ножен на бедре ее собственный кинжал. Разрезал быстрыми умелыми движениями заледеневший камзол и корсет, перевернул ее на живот. Тяжелая ладонь крепко шлепнула Селию между лопатками раз, другой, и ее легкие извергли воду.
        Тогда Селия разрыдалась от пережитого смертельного ужаса и облегчения и сквозь рыдания почувствовала, как он обнимает ее, прижимает губы к ее щеке. И тут потрясенная Селия ощутила на своей коже его слезы.
        - Силы небесные, Селия!  - проговорил он.  - Я испугался, что ты утонула. Я уже решил…
        - Ты меня спас,  - всхлипнула она, клацая зубами.  - Ты… сам мог утонуть.
        - Я бы не отпустил тебя одну,  - сказал он.
        А к ним уже со всех сторон бежали люди.
        - Джон!  - крикнул Маркус.  - Что тут случилось? Ты поранился?  - На этот раз в его голосе не было и следа обычного легкомыслия.
        - Селия упала в воду,  - ответил Джон, не выпуская ее из объятий.
        - Боже! Мистрис Саттон, но вы так насмерть замерзнете!  - взвизгнула леди Элисон.
        Зашелестела ткань, и теплый плащ с меховой подкладкой опустился на заледеневшее тело Селии. Потом ее потащили прочь от Джона, как ни пыталась она цепляться за него.
        - Нет,  - слабо запротестовала она. Но тут все кругом померкло, тьма, вызванная холодом и страхом, накрыла ее, и Селия погрузилась в забытье.
        Глава 8
        - Тш-ш. Лежи тихо. Отдыхай.  - Джон осторожно разгладил прохладный влажный компресс на лбу Селии, продолжая нашептывать невнятные слова, пока она снова не откинулась на подушки. Она, хмурясь, все продолжала цепляться за простыни, словно они могли удержать ее на краю бездны. Но постепенно успокоилась, и Джон вновь опустился на стул у ее постели и плотнее укутал одеялом.
        Уже прошло три дня с тех пор, как Селия упала в заледеневшую реку - и все эти три дня они были одни в маленьком охотничьем домике, затерянном в лесу. Жестокая простуда, результат ледяного купания, понемногу шла на убыль, но временами Джон боялся, что это только его горячее желание. И страх потерять ее снова - теперь уже навсегда - с новой силой охватывал его.
        Он, взяв ее руку в свою, разглядывал тонкие белые пальчики. Селия перенесла лихорадку, которая забрала в могилу ее родителей и мужа, потому что под ее внешней хрупкостью скрывался неукротимый боевой дух. Он был искренен, когда назвал ее самой упрямой из всех знакомых ему людей. И с этим она тоже справится, уж он позаботится, приложит все усилия, чтобы она вернулась к нему.
        Только однажды он осмелился думать о совместном будущем с женщиной, и этой женщиной была Селия. Мог ли он позволить себе задуматься снова об этом? Что мог он предложить ей? Здесь она находится именно из-за него. Но Джон и помыслить не мог, чтобы снова причинить ей страдания.
        - Я не должен был ссориться с тобой тогда, Селия,  - прошептал он. Ему следовало заранее знать, что она станет сопротивляться, бороться с ним как воин - его Королева Фей с коготками. Он же не хотел, чтобы она навредила себе.
        Джон бережно опустил ее руку поверх одеяла и продолжил протирать ей кожу влажной салфеткой. Кожа стала прохладнее на ощупь, а голые руки были горячими просто оттого, что он развел в очаге жаркий огонь. На ней была сорочка без рукавов, выше локтя белела повязка, которую наложил лекарь, когда пускал кровь. Растрепанная толстая черная коса лежала у нее на плече.
        Джон медленно натянул одеяло ей до ключиц и бросил взгляд на плечо, которое заставило его закипеть от ярости, когда ее раздевали.
        У нее определенно была тяжелая травма, которую не сумели грамотно залечить, потому что кость выпирала из-под гладкой белой кожи. Вдоль руки тянулся бледный неровный шрам. И на спине и ягодицах отчетливо виднелись следы, тонкие белые шрамы, которых не было три года назад.
        Ее ожесточенность и холодность, ненависть к мужу и благодарность за его смерть стали теперь предельно ясны. Если бы этот ублюдок не был уже мертв, Джон убил бы его своими руками, медленно и жестоко, тупым кинжалом и раскаленной кочергой.
        Но мучения Томаса Саттона не вернут ему прежнюю Селию. Под силу ли это кому-нибудь вообще?
        - Ты должна бороться за жизнь, моя Королева Фей,  - с силой произнес он.  - Хотя бы ради того, чтобы продолжать меня ненавидеть.  - Продолжать наказывать его. Меньшего он не заслуживает. Но если Селия умрет, он этого не вынесет. Она унесет с собой все его мечты о жизни лучшей, чем та, которую он вел последнее время.
        - Борись, черт возьми!  - выкрикнул он.
        - Ох, Джон, отстань от меня, ты мешаешь мне спать,  - выговорила Селия хрипло.
        Джон устремил взгляд на ее лицо. Она открыла глаза, теперь они были ясными, из них ушел лихорадочный стеклянный блеск. Она смотрела так, словно действительно сознавала, что это именно он, Джон, а не галлюцинация из кошмарного сна.
        - Селия, ты очнулась!  - воскликнул Джон, и его радость вытеснила отчаяние и злобу. Он осторожно взял ее за руку и, когда ее пальцы слабо сжали его руку, переполнился счастьем.
        - Правда?  - спросила она и, нахмурившись, осторожно шевельнулась в постели.  - Меня словно утопили и четвертовали. Где мы?
        - В одном из охотничьих домиков королевы. К счастью один человек из отряда Дарнли вспомнил, что есть такой тут неподалеку.
        - Неподалеку от чего?  - Селия выглядела растерянной, совсем юной и беззащитной.
        - Ты не помнишь?  - спросил Джон.
        - Помню… мы ехали по морозу. Еще шел снег…  - Она широко раскрыла глаза.  - Я упала в реку! Я хотела, чтобы ты объяснил мне… кое-что.
        Джон покачал головой:
        - У тебя начался сильный жар. Мы здесь уже три дня.
        - Три дня?  - Ее глаза забегали по комнате: по большой кровати с резным изголовьем, выцветшим гобеленам на стенах, почерневшим балкам на потолке, камину из грубо отесанного камня. За сводчатым оконцем хлестал дождь вперемешку со снегом.  - Мы здесь одни?
        - Не волнуйся, Селия,  - задорно улыбнулся Джон, ему хотелось хохотать, кричать от восторга. Селия очнулась! Он справится с чем угодно, если только она будет жива, будет рядом.  - Я не имею привычки насиловать бесчувственных женщин.
        - Но ты прыгнул за мной в реку. Как же ты сам не заболел?
        - Я пробыл в воде не так долго, как ты. И не могли же мы заболеть оба.
        Она окинула взглядом свое тело, накрытое одеялом, повязку. Таз с холодной водой.
        - Ты ухаживал за мной?
        - Остальным надо было ехать дальше, чтобы прибыть в Холируд в намеченный срок. А этот окаянный Дарнли еще и боялся заразиться.
        - А поделом бы ему было,  - пробормотала Селия и с трудом повернулась на бок.  - Очень хочется пить.
        - Вот, выпей вина. Лекарь сказал, оно придаст тебе сил, но до сих пор твой желудок не принимал его.
        Джон присел рядом с ней на кровать и, подсунув руку ей под плечи, приподнял и подставил свое плечо для опоры. Селия задрожала, было видно, что за время болезни она сильно осунулась.
        Она и так была тоненькая, намного тоньше, чем три года назад. Пока они не смогут продолжить дальнейший путь, ему придется позаботиться, чтобы она ела как следует и набиралась сил. Горячая волна нежности прилила к его сердцу.
        Он поднес к ее губам кубок с густым красным вином, Селия с жадностью принялась пить и осушила все до капли. Потом он аккуратно уложил ее на подушки и подоткнул одеяло со всех сторон.
        - Хочешь немного бульона?
        Она покачала головой:
        - Кажется, у меня не хватит сил.
        - Тогда поспи. А утром почувствуешь себя гораздо лучше.
        Он хотел встать, но она задержала его руку.
        - Побудь со мной,  - прошептала она.
        Джон заглянул ей в глаза, сейчас светло-серые, как зимние сумерки за окном. Она ответила прямым спокойным взглядом, в котором читалась просьба.
        До чего ему хотелось остаться с ней, обнять ее, чувствовать ее дыхание, стук ее сердца, биение жизни. Джон сознавал, что лучше держаться подальше и не волновать ее, и все же не нашел в себе сил уйти.
        Он медленно прилег на кровать рядом с ней, а она повернулась на бок, спиной к нему. Джон обнял ее за талию и услышал облегченный вздох, почувствовал, как расслабилось ее тело. В этот самый момент она была с ним. И сейчас ничто другое не имело значения.
        - Спасибо,  - выдохнула она и тотчас забылась целительным сном.
        Но Джон не сомкнул глаз всю ночь. Баюкая ее в объятиях, он вспоминал все то, чего лишился, когда потерял Селию. Смел ли он надеяться все это когда-нибудь вернуть?

        Селия медленно пробудилась от глубокого сна, постепенно припоминая, где находится. Она хорошо выспалась, впервые с начала болезни ее не преследовали страшные сны, тело не болело и не горело. Щека лежала на мягкой подушке, на плечи были наброшены чистые льняные простыни, тепло от камина приятно согревало лицо. Кругом было тихо, мирно. Безопасно. Давно ли она чувствовала себя в безопасности? Она и припомнить не могла. Может быть, она умерла и попала в рай? Селия глубже зарылась в теплый кокон одеяла и наконец окончательно вспомнила, где находится. И кто здесь вместе с ней.
        Джон. Он вытащил ее из реки, ухаживал за ней во время болезни. Было так странно думать, что они здесь только вдвоем, и вместе с тем это казалось естественным. И все же горечь и обида на него никуда не делись. Селия находилась в полном замешательстве.
        Медленно и осторожно она оторвала голову от подушки и огляделась. Ей смутно припомнилось, как Джон обнял ее, когда она засыпала. Теперь его здесь не было, она одна лежала на пуховой перине, но вдруг отчетливо различила отпечаток его головы рядом с собой на подушке.
        Придерживая простыню на груди, она села. И увидела, что на ней только тонкая сорочка с отрезанными рукавами, а на одну руку наложена повязка. Неужели это она сама разделась, отрезала рукава? Нет, это, очевидно, сделал Джон! Значит, он видел ее плечо!
        Селия потерла шишку на плече. Интересно, что он подумал об этом? Ну, в конце концов, у каждого из них свои секреты. И ничто, даже самое горячее желание, ничего тут не изменит. Не надо об этом забывать, пусть даже она чувствовала сейчас одну только бесконечную нежность к нему.
        Но куда же он делся?
        Она откинула одеяло и осторожно встала с кровати. Колени подогнулись от слабости, но она схватилась за резной столбик и, переждав, пока пройдет головокружение, выпрямилась. На стуле висела небрежно наброшенная кожаная куртка Джона, Селия взяла ее и накинула на плечи. Куртка хранила в себе знакомый запах Джона: лимонного мыла, которым он пользовался, кожи и самого Джона.
        Этот запах снова заставил Селию задрожать.
        Медленно ступая босыми ногами по холодным деревянным доскам пола, она подошла к окну. Ромбовидные стекла затянуло инеем, и она, протерев пальцем маленькую дырочку, выглянула наружу.
        Шел снег, белым бесшумным одеялом покрывая землю, деревья, погружая мир в холод и молчание. Джон говорил, что они в охотничьем домике, а все остальные поехали дальше. Сколько они еще пробудут здесь вдвоем?
        Открылась дверь комнаты, и, обернувшись, Селия увидела Джона с подносом в руках. Он нахмурился, поставил поднос на столик и быстро подошел к ней.
        Селия машинально попятилась, но едва смогла отступить всего на один шаг, как он уже оказался перед ней. Он обхватил ее руками, приподнял и повернулся к кровати.
        - Что ты за глупая женщина!  - резко сказал он.  - Зачем ты встала?
        Селия попыталась вырваться, оттолкнуть его, но проклятая слабость сковывала тело.
        - Я хорошо себя чувствую! Просто хотела посмотреть в окно.
        - Лучше я расскажу тебе, что там за окном. Снег и еще раз снег.  - И он усадил ее на кровать и сам устроился рядом с ней, не давая ей вылезти.  - Ты только что перенесла жуткую простуду, и снова получишь ее, если станешь разгуливать босиком.
        - Где мои сапожки?  - спросила она, хотя сказать хотелось совсем другое. Ей хотелось потребовать от него ответа: почему он бросил ее три года назад и что он думает и чувствует сейчас по этому поводу? Но она не осмелилась.
        - Твой сундучок здесь. Сапожки свои получишь, когда я разрешу. А до тех пор будешь лежать в кровати.
        - Мерзкий тиран!  - проговорила Селия, падая на подушки.
        Джон улыбнулся задорной мальчишеской улыбкой, от которой на его небритой щеке появилась ямочка, а в груди Селии странно защемило. Она почувствовала себя до смешного юной и беззащитной.
        - Запомни,  - сказал он,  - если, чтобы ты полностью поправилась, понадобится удерживать тебя здесь силой, я готов на это пойти. Не заставляй меня привязывать тебя к кроватному столбику.
        Селия прищурилась, изучая новое жесткое выражение его лица, желая понять, шутит он или нет. Она вдруг представила себя обнаженной, привязанной к кровати, а Джон с тем же выражением сосредоточенной решимости склоняется над ней…
        Она откатилась от него, к своему смущению чувствуя, как краснеет.
        - Ты этого не сделаешь,  - прошептала она.
        - Хочешь проверить, моя Королева Фей?  - спросил он.
        Селия бессознательно скрестила руки на груди, и он, рассмеявшись, положил ее ступни себе на колени и принялся нежно растирать их, отогревая замерзшие пальцы ног.
        От этих успокаивающих прикосновений Селия расслабилась. Она разрешила себе опустить голову на подушки и закрыть глаза. Джон медленными бережными круговыми движениями массировал ей голени и щиколотки, вычерчивая на коже узоры, и ощущение было восхитительно приятным.
        Она знала, что надо бы отодвинуться от него, уклониться от этих ласк, но не могла, ослабела. И как приятно было чувствовать прикосновения его рук, хотя бы ненадолго забыть об одиночестве. И вспоминать все хорошее, что когда-то было между ними.
        - Ты, кажется, сказал, что мы в охотничьем домике королевы?  - спросила она.
        - Да, но, видимо, им не пользовались со времен ее батюшки-короля,  - заметил Джон.  - Кроме этой комнаты, здесь нигде нет мебели. Все покрыто пылью.
        - Но еда тут есть?  - вспомнила она про поднос в его руках.
        - Нам оставили провизию. Есть мясной бульон и хлеб, и я прослежу, чтобы ты съела все до крошки.
        - Вы все-таки жуткий тиран, сэр Джон.  - Она улыбнулась, ощущая, как тело расслабляется под его руками.
        - Конечно. Как иначе справиться с такой непослушной девчонкой, как ты.
        Селия провела ступней по его бедру и почувствовала под кожаными бриджами твердые как железо мышцы.
        - Подожди, дай мне только окрепнуть…
        Она почувствовала, как он наклоняется, и ощутила его губы на своей щиколотке. Кончик языка мимолетным движением легко прошелся по нежной коже.
        - Буду ждать этого дня с большим нетерпением. Но теперь пора ужинать. Иначе твой огненный дух никогда к тебе не вернется.
        После того как она наелась бульона и быстро ополоснулась в тазике с теплой водой, Джон закутал ее в одеяло и задул свечи. Когда комната погрузилась во тьму, озаряемую только трепещущими язычками пламени из камина, он снова вернулся в кровать и лег рядом с ней.
        Сперва Селия чувствовала его неуверенность, напряжение его тела, но вот он привлек ее к себе, спиной к своей груди, и осторожно положил ладонь ей на бедро. Селия непроизвольно кончиками пальцев провела по покрытой волосками коже его руки.
        Он застыл, напрягся, но не отодвинулся. Селия закрыла глаза и просто позволила себе ощущать, как его грудь прижимается к ее спине. По окну барабанили льдинки, потрескивали поленья в очаге, ограждая их от внешнего мира, оберегая их маленький мирок и неповторимые мгновения настоящего. Вся горечь утекла куда-то, осталась только согревающая нежность старых воспоминаний, от которых она так долго отгораживалась. Это были мгновения, далекие от суровой реальности.
        Наверное, именно это ощущение обманчивой защищенности заставило ее задать вопрос:
        - Куда ты исчез, когда уехал из дядиного дома?
        Его пальцы напряглись, и она удержала его руку, чтобы он не отодвинулся. Так хотелось еще немного продлить ощущение их близости.
        - Я уехал в Париж,  - ответил он резко.
        - В Париж?  - Селия сама не знала точно, какого ожидала ответа, но только не этого. Он уехал во Францию? В такую даль? Чтобы сбежать от нее, от их романа, который грозил выйти из-под контроля? Оттого ли он оставил ее так поспешно?
        И что он нашел в Париже?
        - Я получил место в нашем посольстве.
        - И долго ты там пробыл?
        - Почти два года.
        Два года при самом распущенном, извращенном дворе Европы. Неудивительно, что он забыл свой деревенский роман. Селия уткнулась лицом в подушку, справляясь со старой болью, которая снова шевельнулась в ней. Сейчас это было очень некстати.
        - Мне было велено вернуться в Лондон за новым заданием,  - продолжал он.  - Но по дороге подвернулась еще одна работа.
        Селия не сдержала смеха:
        - Ты наверняка предпочел бы остаться в Париже, если бы знал, что задание связано с лордом Дарнли и королевой Шотландии.
        Джон тоже засмеялся, его теплое дыхание обдало ей висок, и она задрожала, несмотря на хорошо прогретый воздух в комнате. И нежность, которую она всегда к нему испытывала, с угрожающей силой вернулась к ней.
        - Наверное, предпочел. Но я приехал бы гораздо раньше, если бы знал, что ты здесь.
        Он отвел в сторону ее волосы и поцеловал в шею за ушком. Селия крепко зажмурилась, и все мысли о французских дамах и о том, чем занимался с ними Джон, мгновенно вылетели из ее головы. Только настоящее имело значение.
        Джон поцеловал ее в щеку и в уголок губ, прикоснулся к ним языком, но едва она приоткрыла губы, чтобы Джон поцеловал ее по-настоящему, как он отодвинулся.
        Он обхватил ее рукой и ближе привлек к себе, вытянул ноги, и теперь их тела соприкасались по всей длине. Она чувствовала его возбуждение, готовность к любви, но он только прошептал ей на ухо:
        - Спи, Селия, набирайся сил. Особенно если ты до сих пор мечтаешь отхлестать меня стеком.
        С тихим смехом Селия закрыла глаза. Она в самом деле чувствовала усталость, тело обессилело после борьбы с болезнью. Было только страшно увидеть во сне Джона, лежащего на кровати голым, в ожидании наказания, но с глазами полными нежности…

        Пока Селия спала, Джон ни на миг не выпускал ее из объятий, вслушивался в ее мерное дыхание, чувствуя малейшее движение, дивное биение жизни в ней. Во время ее болезни были моменты, когда он боялся, что она умрет. Однажды он уже потерял ее и не был уверен, что перенесет это снова. Тем более что ее смерть уже никогда не даст возможности исправить все то, в чем он перед ней провинился. А он больше всего хотел загладить причиненную ей боль, что следовало сделать давным-давно. Если бы только знать как.
        Селия вздохнула во сне и прижалась к нему с доверчивостью, которой не испытывала наяву. Он убрал с ее лба завитки черных волос и вспомнил, как увидел ее в первый раз. Это было как в каком-нибудь сонете или мадригале, над которыми он непременно бы поиздевался, пока не встретил Селию.
        Юность он растратил впустую, годы в Кембридже прошли в пьянках, ничего не значащих связях с женщинами и драках. Потом одна слишком скандальная история привлекла внимание дядюшки, и тот вынудил его найти новую дорогу в жизни. Заставил встать на путь исправления, послужив королеве. Его послали в провинцию выявить участников католического заговора, имевшего по слухам целью сместить Елизавету и посадить на трон королеву Марию,  - такого рода заговоры множились, как сорняки, из года в год и требовали постоянного выявления и уничтожения заговорщиков. Задание показалось несложным. Довольно легкий способ вернуть уважение семьи и отличиться перед королевой.
        Но вот на каком-то пиру он увидел Селию - она стояла в глубине зала, одетая в простое белое платье, а волосы цвета ночи волнами спадали ей на плечи. Ему показалось, что все освещение комнаты сосредоточилось на ней одной - на ее застенчивой улыбке, ясном безмятежном личике. Все кругом замерло в этот миг.
        Все необратимо изменилось. Ему всегда нравились женщины - их голоса, смех, мягкие надушенные тела. Он слишком любил их, чтобы остановить свой выбор на какой-то одной, но с Селией все было иначе. Она заставила его задуматься о новой жизни, новом образе мысли и существования. До тех пор, пока все не рухнуло,  - о том, что это случится, он знал с самого начала.
        Но он не мог держаться от нее на расстоянии. Это было выше его сил.
        Селия снова вздохнула, сдвинула брови, будто увидела во сне что-то тревожное.
        - Тш-ш,  - прошептал Джон, и она снова затихла в его объятиях. Во сне она доверяла ему.
        В этот миг, в безмолвной темноте ночи, в своем маленьком мирке, окруженные снегом и светом горящих поленьев, они были вместе. Он оберегал ее. И хотел продлить этот миг до бесконечности.
        Глава 9
        Селия проснулась и, даже не открывая глаз, поняла по светло-серому свету за сомкнутыми веками, что уже наступил день. Но пока она не была готова расстаться со своими снами. Хотелось еще немного подержаться за мир фантазий и волшебства, за исчезающие мгновения, во время которых они с Джоном не были врагами. Она медленно вытянулась на смятых простынях и поняла, что почти нигде ничего не болит. Она даже чувствовала прилив сил во всем теле, приятную теплоту в обнаженных руках.
        Она повернулась на подушке, открыла глаза и обнаружила, что лежит в постели одна. Снег уже не падал, из окон струился серый свет.
        Она приподнялась на подушках и увидела, что Джон сидит у камина и с сосредоточенным видом изучает какие-то бумаги. Рядом с ним на столике стоял таз, лежала кипа салфеток, похоже было, что он только что умывался. Он был без рубашки, и с влажных волос медленно падали хрустальные капли воды на его обнаженные плечи и грудь. Светло-золотистая кожа светилась от влаги и пламени, он был прекрасен.
        Селия жадно смотрела, как одна капелька прокладывает дорожку через легкую россыпь каштановых волос на его груди и устремляется к застежке на кожаных бриджах. Ей представилось, что это ее рука скользит по его коже вниз дразнящим движением…
        Он поднял глаза и поймал ее взгляд. Губы его тронула озорная улыбка, как если бы он угадал ее мысли. У нее запылали щеки, и она зарылась в одеяло, чтобы он не заметил ее глупого, как у невинной девушки, румянца.
        - Вот ты и проснулась,  - сказал он.  - Хорошо выспалась?
        - Да, спасибо,  - выдавила из себя Селия.  - И мне гораздо лучше.
        Она услышала, как опустились на стол бумаги, как он, босой, направился к кровати. Потом встал коленом на матрас, взялся за край одеяла и стянул с ее лица. Она увидела перед собой синие глаза, улыбка озаряла его лицо. Похоже, он был в превосходном настроении.
        - Очень рад слышать, что тебе лучше,  - произнес он, не переставая улыбаться.  - Не откажешься позавтракать? У тебя голодный вид.
        - Я…
        Она не успела договорить, как его рот завладел ее губами. Жадно, горячо, словно он намеревался проглотить ее. Это разбудило что-то глубоко дремавшее в Селии, источник желания, жажду, которую вызывал в ней только Джон. Он принес в ее жизнь не только боль и гнев, но и чудесные, необыкновенные вещи. Ощущения и чувства, которые ей прежде не снились.
        И это никуда не делось. Своим поцелуем он увлек ее в огненную реку. Раскрыв губы, она втянула в себя его язык и застонала от удовольствия. О да, она прекрасно все помнила. И снова почувствовала то же, что прежде.
        Джон крепче прижал ее к своей груди. Пока они целовали друг друга все самозабвеннее, она положила ладони ему на плечи и ощутила их влажный жар. Джон глухо застонал, скомкал в кулаках складки ее сорочки, словно готовясь сорвать ее.
        Набравшись смелости, Селия провела ладонями вниз, смакуя ощущения его тела. И оно было таким, каким она его помнила,  - каким оно было в лихорадочных снах из прошлой жизни,  - и даже лучше. Сильнее, тверже, горячее. Вот что было ей нужно. Забыть о прошлом, принять Джона таким, каков он сейчас, и саму себя, какой она была сейчас. Освободиться от прошлого, думать только о настоящем, глубже переживать этот неповторимый миг.
        Она провела пальцами по его соскам и почувствовала, как они затвердевают. Она надавила сильнее, чтобы сделать чуть-чуть больно, но он не оттолкнул ее и не ударил, как это делал муж. Кожа у него пошла мурашками, но он не прервал поцелуя.
        Селия заскользила пальцами вниз, исследуя каждый дюйм его кожи. Она была на ощупь как горячий атлас, туго натянутый на железные мускулы. Завитки волос легко щекотали ей ладони. Она ненадолго задержалась на его пупке и двинулась дальше, к поясу бриджей.
        Но внезапно храбрость покинула ее. Запястьем она ощутила каменно-твердую выпуклость под бриджами.
        - Боже, Селия, только не останавливайся,  - прошептал он, оторвавшись от ее губ. И снова принялся горячо целовать ей подбородок, мягкий изгиб шеи, легко захватывая зубами кожу.
        Ахнув, Селия запрокинула голову, судорожно обхватив его за талию. Сердце стучало так, что грозило разорваться, она чувствовала, что и у Джона, который все сильнее прижимался к ней, оно так же бьется.
        Тем временем он приник губами к жилке, пульсирующей у основания ее шеи, особо чувствительное место, быстро провел по ней кончиком языка, а потом чуть прикусил.
        - Джон!  - вскрикнула Селия, еще сильнее запрокидывая голову, так что перехваченные лентой волосы хлестнули его по руке. Она почувствовала, как он стянул ленту и волосы свободно упали ей на плечи. Не поднимая головы, он провел губами по ее ключицам, по впадинкам у плеч и добрался до груди. Селия ухватилась за пояс бриджей, заставив его усмехнуться.
        - Тебе все еще это нравится?  - прошептал он.
        - А тебе вот это?  - Она накрыла ладонью твердое возвышение под кожей бриджей. Провела пальцами вдоль него, но не так сильно, как тогда в Уайтхолле, а медленным ласкающим движением, заставив его застонать.
        Она прижала большой палец к месту внизу, как он любил и что приводило его, как она помнила, в неистовство.
        Внезапно Джон стянул с нее через голову сорочку. Она осталась обнаженной перед ним, чего не было так давно. На миг накал страсти стих, она вспомнила, что не все в ней так, как было раньше. Она похудела, груди утратили пышность. И еще плечо… Селии хотелось, чтобы он помнил ее такой, какой она когда-то была, а не такой, как сейчас.
        Она попыталась отвернуться, спрятать плечо под волосами, но его руки уже снова устремились к ней. Он повернул ее к себе и склонился к ее груди.
        - Ты такая красивая,  - пробормотал он.  - Такая невероятно красивая, Селия.
        И когда он посмотрел ей в глаза, она почти почувствовала себя снова такой же, какой была когда-то с ним. Его губы сомкнулись на ее соске, и Селия, зажмурившись, откинулась назад. Распущенные волосы щекотали ей спину, его губы обжигали сладко ноющую грудь.
        Он все сильнее втягивал ее сосок в рот, и Селия кусала губы, чтобы не вскрикнуть, чего ей очень хотелось. В ее теле, так долго остававшемся онемелым и застывшим, заново пробуждался огонь жизни.
        Он накрыл ее вторую грудь ладонью, раскинул пальцы, лаская. Кончик одного пальца погладил разбухший сосок, и она все-таки не смогла сдержаться и вскрикнула. И почувствовала, как он улыбается, вот его зубы слегка сдавили сосок, а второй он ущипнул пальцами.
        Она лихорадочно протиснула руку между их телами, чтобы расстегнуть на нем бриджи и стянуть их.
        Освобожденный пенис, горячий и твердый как камень, упруго упал ей на живот, и когда она наконец взяла его пальцами, Джон, не в силах больше сдерживаться, зарычал и откинул голову.
        Селия заглянула ему в глаза, темные и горящие, грозная чернота желания почти скрыла синеву. Она потянулась, чтобы поцеловать его в шею и слегка укусить ее, так же как это делал он. Его кожа была соленой и одновременно сладкой, этот пьянящий, дурманящий, ночной вкус Джона она узнала бы всегда.
        Целуя его, она провела ладонью вдоль его пениса к разбухшей головке, где копилась влага, и, смочив палец, медленно провела им вверх. Она хорошо помнила, как делала это раньше.
        Ладони Джона стиснули ей ягодицы, он притянул ее еще ближе. Селия выпустила его пенис, и Джон медленно прижал его кончик к мягкому влажному гнездышку между ее бедрами. Двинулся вверх-вниз, раздразнивая набухшую ямку.
        - Джон…  - прошептала она.
        - Ты такая горячая…  - простонал он и быстрым движением опрокинул ее навзничь на кровать, навалился сверху, снова завладевая ее губами в страстном поцелуе.
        Селия обхватила ногами его бедра и инстинктивно прижалась к нему. Он был таким большим, сильным, властным. Она чувствовала себя окруженной им со всех сторон, его теплом и силой. Вдруг у нее перехватило дыхание. Высвободив губы, она запрокинула голову, чтобы глотнуть воздух. Пальцами вцепилась ему в плечи, словно желая оттолкнуть его.
        Джон почувствовал неладное и понял, что страх ледяной рукой овладевает ею, напоминая об ужасе, в который превратилось для нее брачное ложе. Его ладони опустились ей на талию, и он быстрым ловким движением перевернулся с ней вместе на спину, так что она оказалась сидящей на нем сверху.
        Она изумленно уставилась на него. Воздух вокруг внезапно снова разрядился, страх рассеялся, как облака после бури. Ее не прижимали, не подавляли силой. Она была свободна, но и связана с Джоном взглядом и прикосновением его рук к ее талии. Его голодные глаза смотрели так плотоядно, и в то же время их заполняла глубокая ободряющая нежность. Лицо, напряженное от усилий сдерживать себя, дышало страстью.
        Он замер, как будто догадавшись, что именно сейчас ей требовалось - самой контролировать происходящее. Селия проглотила комок в горле. Ей давно не приходилось оказываться в этом положении, смотреть на мужчину сверху. Это было довольно приятно.
        Очень даже приятно, подумала она, опуская ладони Джону на грудь и плавно ведя ими вниз. Его тело было таким напряженным, словно он с трудом держал себя в тугой узде, давая ей трогать себя таким образом. И от этого желание охватило Селию с новой силой. Она откинула волосы и улыбнулась Джону. Подбородок его дрогнул, он ни на секунду не отвел взгляда. Она нежно сняла его руки со своей талии и, прижимая их к кровати, наклонилась и коснулась его груди раскрытыми губами. Его руки дернулись, но он не оттолкнул ее.
        Она лизнула кончиком языка его коричневый сосок, который тут же затвердел, и услышала, как он с шумом выдохнул.
        Желая большего, она прихватила зубами кожу на его груди, отчего он изогнулся.
        - Я всегда это помнила, Джон,  - прошептала она.  - Даже когда я тебя ненавидела и проклинала, все равно вспоминала ночами твой вкус, запах. Прикосновение твоей кожи к моей. Эти ощущения были сильными, словно наяву. Наверное, ты колдун, раз постоянно являлся ко мне во сне…
        Она лизнула впадинку на его бедре, соблазнительную мужскую линию мышц, и наклонилась над его мужской плотью. Дохнула теплым воздухом на пенис и снова выпрямилась.
        - Это ты колдунья,  - проговорил он, пронзительно глядя на нее.  - Ни одна женщина не вызывала во мне таких ощущений, Селия. С первого же момента, как я тебя встретил.
        Селия покачала головой. Ей не требовалось знать, что он думал о ней. Не сейчас. Хотелось вспоминать, как это происходило у них когда-то. Она хотела этого, вдвоем с ним, сейчас.
        - Иногда ночью, когда ты мне снился, Джон, мне было очень больно. И приходилось делать вот так.  - Она закрыла глаза и прижала ладонь к груди. Медленно, очень медленно провела ею вдоль тела по животу вниз и остановилась в месте, где уже копилась для него интимная влага. Он научил ее этому, и Селия помнила, как воспламенял его вид ее руки в этом месте.
        Она скользнула пальцем между складок, и большего уже не понадобилось.
        - Черт, Селия!  - вскрикнул Джон, теряя самообладание.
        Его руки в один миг схватили ее за бедра, но он не повалил ее на кровать, чтобы овладеть ею, а подтянул ее бедра к себе и впился губами в ее сокровенные лепестки. Селия вскрикнула, схватилась за резной столбик кровати. А он, погрузив пальцы в ее мягкие ягодицы, целовал, смаковал ее губами и языком. Селия больше не владела собой, но ей было все равно. Только бы чувствовать на себе его губы и руки. Предъявляющие права, заставляющие вспомнить все - и забыться.
        Он лизнул ее чувствительное место внутри, и она застонала. Он провел рукой по ее бедру и погрузил длинный палец в манящую глубину, вслед за языком. Потом палец выскользнул наружу, и Селия беззвучно вскрикнула.
        - Джон…  - простонала она.
        - Расслабься, моя Королева Фей,  - прошептал он.  - Ты со мной. Ты в безопасности.
        Она и вправду чувствовала себя странно защищенной, как никогда прежде. Вот в нее скользнул второй палец, и она ощутила стесненность в низу живота. Какое забытое ощущение! Близость с мужчиной давно стала для нее болью и унижением, и вот теперь Селия вспоминала, чем еще она может быть… была… с Джоном. С одним только Джоном. Возбуждение стремительно росло изнутри, так что уже стало трудно дышать. Все ее тело заполнилось золотым светом.
        - Не сдерживайся!  - проговорил он и с силой нажал языком на ее чувствительную точку, изгибая пальцы.
        Селия уже и сама не могла дольше сдерживаться. Она содрогнулась, давление достигло предела и взорвалось, словно огненный шар. Селия вскрикнула, вцепилась руками в кровать, чтобы не улететь в разверзшуюся пропасть.
        Но Джон не считал, что это конец. Он оторвал от нее губы и привалился к спинке кровати, притянул Селию к себе, и она снова оказалась сидящей на нем верхом.
        - Покатайся на мне, Селия,  - хрипло выговорил он.  - Я весь твой.
        Она уперлась ладонями в его скользкие от пота плечи, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Она видела, как блестит на его губах ее сокровенная влага, видела его глаза, потемневшие и дикие от желания. Она чувствовала, как смешиваются их запахи, и от этого ее желание многократно возросло. Она хотела, чтобы и он хотел ее с такой же неистовой силой. Чтобы вспомнил, как когда-то они принадлежали друг другу.
        Она немного привстала, ощутив под собой его трепещущий пенис, и медленно своей раскрытой плотью поглотила его, опустилась ниже, соприкоснувшись с ним бедрами. Его глаза вдруг затуманились, он откинул назад голову, с силой сжал ее талию.
        - Черт побери, Селия,  - простонал он.  - Ты такая нежная… такая прекрасная. Я не могу больше…
        Она снова приподнялась и опустилась, еще и еще, ловя ритм. Он выгнул бедра навстречу ей. Они задвигались быстрее, энергичнее. И вот Селия почувствовала, как близится решающий миг, и зажмурилась. В черноте перед ней неслись звезды, голубые, зеленые, белые, они ослепительно вспыхивали, и Селия бессознательно выкрикивала имя Джона.
        - Селия!  - вскрикнул и он, бормоча бессвязные ругательства, и тело его застыло. И она почувствовала, как он наполняет ее освободительным теплом, сам освобождаясь и взлетая.
        Она в изнеможении упала на кровать, вся дрожа, охваченная небывалой слабостью, едва переводя дух. Низкий потолок с дубовыми балками медленно вращался над головой. Джон вытянулся рядом. Они не касались друг друга, но она чувствовала жар его тела, слышала его прерывистое дыхание.
        Селия повернула к нему голову. Глаза его были закрыты, влажные волосы падали на лоб. Она нежно убрала их, а он поймал ее руку и поцеловал ладонь.
        Селия со вздохом закрыла глаза, чувствуя, как он прижимает ее ладонь к своей груди. Прохладный воздух остудил ее пылающую кожу. Огонь в камине потух, но ей было все равно. Она слишком устала, слишком насытилась ощущениями, чтобы замечать что-либо, кроме рук Джона на своем теле.
        - Ай-ай, ты так и не отказался от привычки ругаться в постели, Джон Брэндон!  - поддразнила она его.  - Где ты набрался таких слов? В Париже?
        Он сонно усмехнулся:
        - А ты не разучилась сводить меня с ума. Ты и правда трогала себя в этом месте, вспоминая меня?
        Селия улыбнулась:
        - Женщина должна хранить свои секреты, Джон.
        И почти сразу провалилась в глубокий сон без сновидений.
        Глава 10
        «Женщина должна хранить свои секреты». Джон повторял в уме эти слова Селии, глядя, как она, обхватив руками подушку, спит на постели, где только что лежал и он, и серый утренний свет разливается по ее коже. Черные волосы разметались по смятым простыням. Одеяло сползло с нее, открыв соблазнительные ягодицы. Соблазн и правда был велик, и мышцы уже пружинились, чтобы пересечь комнату, схватить простыни и сдернуть с нее, чтобы она осталась совсем нагой.
        Чтобы она раскрылась перед ним снова, позволила ему видеть себя всю, тело и душу. Чтобы снова выкрикивала его имя, чтобы хотела его так же, как он хотел ее в тот миг.
        Он сжал кулаки и уронил на них голову, чтобы не видеть ее, отгородиться от искушения. С Селией всегда было так, с первого момента их знакомства. Тогда она была невинной и беззащитной, но в серых глазах светился острый ум. Порой бывала едкой, не умела снисходительно относиться к людской глупости. И ее глаза, обращенные на него, вспыхивали страстью, не уступавшей его страсти, сводили с ума.
        Ее образ преследовал Джона все эти годы, и наконец он уверился, что своим воображением превратил ее в то, чем она никогда не являлась. В недосягаемый мираж, в Королеву Фей, существовавшую исключительно в мечтах и снах.
        Но сейчас Селия доказала ему, что полностью отвечает всем его представлениям. Никогда и никто не вызывал в нем такого страстного желания. Когда она, оседлав его, с пылающими страстью глазами впустила его в себя, он едва не обезумел. От нее. И даже осмелился подумать, что теперь все пойдет по-другому.
        Снова она принадлежала ему и только ему. Мыслей не было вовсе, только чувства, первобытные, буйные.
        И вот теперь он жалел только об одном - что она не обратилась в бегство. Не оттолкнула его, не сбежала так далеко, чтобы никогда больше не встретиться. Потому что стоило им встретиться, как все происходило само собой, стихийно, как ураган, и столь же разрушительно. Они погубят друг друга, если не смогут держаться порознь.
        Секреты. Да. Она совершенно права. Между ними слишком много секретов. И с этим ничего никогда нельзя будет поделать.
        Джон поднял голову и потянулся за бумагами, разбросанными по столу. Маркус прислал их с курьером вчера, пока Селия спала. Похоже, что возникли новые сложности, и Маркусу требовалось присутствие Джона. Что-то настораживало в окружении Дарнли, помимо драк и попоек.
        Новые секреты.
        Со стороны кровати донесся звук, и, подняв глаза, Джон увидел, что Селия пошевелилась. Медленно вытянулась на простынях, одеяло сдвинулось ниже, открыв ямочки на ягодицах, которые он недавно целовал. Джон с усилием оторвал от них взгляд и перевел глаза на ее лицо, обращенное к нему в профиль.
        Ее губы тронула улыбка, по-детски открытая. Она выглядела такой счастливой и невинной, что он уже готов был подойти к ней, лечь рядом и, забыв обо всем на свете, покрыть ее поцелуями.
        Но вот она окончательно проснулась и все вспомнила. Улыбка исчезла, она слегка нахмурилась, распахнула глаза, перевернулась на спину и поймала его взгляд. И тут же резко села, дернула на себя простыню и прикрылась до подбородка.
        Джон, подавив острое разочарование, сухо улыбнулся.
        - Добрый день, Селия,  - произнес он.
        Быстрым нервным движением она провела языком по губам, отчего в паху у него все запылало огнем. Она отбросила назад водопад черных волос и знакомым упрямым движением вскинула подбородок. Снова она облачалась в свои доспехи.
        - Значит, все было на самом деле,  - тихо произнесла она.
        - Если угодно, можешь притвориться, что это был сон,  - ответил Джон спокойно и холодно, как ни болело при этом его сердце. Он вовсе не хотел, чтобы она считала это сном! Хотел, чтобы она помнила каждый миг, каждое прикосновение и поцелуй так же ясно, как помнил он. Чтобы она желала его с такой же страстью, с какой желал ее он.
        - Я в последнее время разучилась притворяться,  - сказала она.
        - Как угодно. И можешь не прятаться под простыней, я же не голодный волк, готовый проглотить тебя целиком.
        - Нет, потому что сейчас волк сыт. И я не прячусь,  - огрызнулась она. И добавила уже мягче, словно обращаясь к себе: - Это уже не нужно.
        При этих словах Джон невольно посмотрел на ее поврежденное плечо и вспомнил, как в ее глазах мелькнул страх, когда он прижал ее к кровати. И только когда они поменялись местами, этот страх исчез. Как ему хотелось подойти к ней, схватить в объятия, прижать к груди и не отпускать, пока она не забудет, не выкинет из своей жизни всех, кроме него.
        Он не сумел защитить Селию от мужа-подонка. Но должен защитить ее сейчас.
        И Джон заставил себя остаться на месте и, сжимая кулаки, смотрел, как она тянется за упавшей на пол скомканной сорочкой, как надевает ее на себя. Мелькнула ее нагая грудь, и вот Селия снова уже одета.
        Она приблизилась к столу, взяла кувшин с элем, не глядя на него, наполнила кружку и сделала несколько глотков. Джон старался не смотреть, как мягко двигается ее горло при глотании, как тонкие пальчики обхватывают кружку. Не вспоминать, что она делала этими пальчиками в постели.
        - Что это?  - Она указала кружкой на письмо.
        - Послание от Маркуса,  - ответил Джон, сосредотачиваясь на бумагах.  - Кажется, там у них трудности.
        Селия усмехнулась и снова отпила эль:
        - Почему-то это ничуть не удивляет. Необходима наша помощь?
        - И безотлагательно. Как только ты достаточно окрепнешь, чтобы ехать дальше. Я не хочу, чтобы ты снова заболела.
        Она пожала плечами и снова наполнила кружку:
        - Это была всего лишь простуда. У меня хватит сил выехать хоть сейчас.
        - Селия…  - предостерегающе начал он.
        - Я говорю, что готова ехать,  - оборвала она его.
        Недосказанные слова повисли в воздухе. Джон отлично ее понял - она не хотела дольше оставаться здесь с ним вдвоем. Наверное, это было естественно, но Джон внезапно рассердился. Ему захотелось, чтобы она передумала.
        - Я пошлю за экипажем для тебя.  - Он резко встал и отошел от стола. И от нее.
        - Это только лишние проволочки, ты сам знаешь. Я прекрасно поеду верхом.
        - Нет. Селия!
        Она повернулась к нему лицом, ее глаза вспыхнули.
        - Ты что, после этой ночи сомневаешься в моих силах?
        Он скрестил руки на груди, сжал зубы. Их взгляды встретились, и воздух вокруг словно заискрился. Селия отвернулась первой, опустила плечи.
        - Приготовь лошадей, пока я одеваюсь,  - сказала она тихо и очень спокойно.
        Ему не хотелось уходить, окончив разговор на такой ноте, когда столько осталось недосказанного. Такого, что, может быть, никогда нельзя будет сказать. Но ее спокойствие удержало его. Селия выглядела так, словно тронь он ее, и она сломается. Ничего, он подождет благоприятного момента. За последние годы он научился терпению.
        - Ладно,  - проговорил Джон, вышел из комнаты и тихо затворил за собой дверь, в то время как хотелось оглушительно хлопнуть ею.
        Или схватить Селию в охапку, закрыть ей рот поцелуем, сорвать с нее сорочку и снова повторить все то, что было между ними ночью.

        Глядя на свое отражение в окне, Селия воткнула гребешки в закрученные на макушке косы и отметила про себя, что выглядела изможденной и бледной как привидение.
        Она туже затянула волосы и задумалась о возложенном на нее поручении. Сегодня утром она была сама не своя, теперь надо снова стать собой.
        Она покосилась через плечо на смятую постель. Совсем недавно на этих скомканных простынях она чувствовала себя свободной и раскрепощенной. Все, что она так долго таила в себе, вырвалось на волю. Благодаря Джону! Его поцелуи, прикосновения всегда высвобождали в ней нечто, чего она сама толком не понимала. И наслаждение, которое она испытывала от этой первозданной свободы, не поддавалось описанию.
        Сейчас ей хотелось выть от злости и разочарования. Когда она пробудилась от восхитительного сна и увидела отстраненное настороженное выражение его глаз, ей захотелось броситься на него. Ударить по лицу, расцарапать кожу, чтобы только он как-то откликнулся, дал понять, что ее ласки произвели на него впечатление. И она, несмотря ни на что, по-прежнему желанна.
        Но ей удалось сохранить самообладание, противопоставить его холодности собственную. У нее было время научиться прятать чувства и переживания. Временами ее спасала только полная безучастность.
        Теперь при холодном свете дня Селия поняла, что Джон прав, держась отстраненно. Наверное, то, что случилось этой ночью, было неизбежно - ведь кое-что осталось между ними, сохранилось с прошлых дней. Их тела помнили друг друга, что бы ни приказывал рассудок. Но все это уже в прошлом! Сейчас пропасть, лежавшая между ними, шире, чем Ла-Манш.
        Она отвернулась от окна, надо было собираться в дорогу. Она надела самую теплую рубашку и шерстяную юбку, к ней черный стеганый шерстяной камзол с высоким горлом. Сунула ноги в сапожки для верховой езды, надела шапочку и перчатки. И почувствовала себя готовой к бою.
        Селия поспешно покинула комнату, где произошло столько всего, почти бегом спустилась по лестнице, словно спасаясь от Джона, от того, что он заставил ее почувствовать. Но он уже ждал ее в пустом холодном холле.
        Он тоже был готов в дорогу, одет в коричневые кожаные бриджи и шерстяной камзол, волосы зачесаны назад. Селия невольно задержала взгляд на его волосах, вспоминая, как запускала в них пальцы, чтобы притянуть его к себе, но тут же отвернулась.
        - А ты все не расстаешься с трауром,  - услышала она его равнодушный голос.
        - Я не могу позволить себе придворные наряды,  - ответила Селия.  - Черная одежда - это все, что я получила в дар от мужниной родни, у меня нет выбора. Так мы можем отправляться в путь?
        Джон нахмурился, словно собрался что-то добавить, но всего лишь кивнул. Широко распахнул дверь, и порыв холодного ветра взвихрился вокруг Селии.
        - Что ж, едем,  - сказал он.
        Глава 11
        На гребне холма Селия придержала лошадь, чтобы перевести дыхание после энергичного галопа. Она с улыбкой посмотрела на догонявшего ее Джона. Ее утренние сомнения рассеялись в азарте скачки, в бессознательной радости просто оттого, что она жива.
        - По-моему, я пришла первой,  - сказала она.
        - На этот раз да,  - усмехнулся он.
        - И в следующий раз я тебя обгоню, Джон Брэндон. И опять, и опять.
        - На вашем месте я не был бы так уверен, милая леди. Что, если я просто поддался тебе?
        - Разумеется, нет,  - рассмеялась Селия.  - Прославленный сэр Джон, которому все всегда удается, и вдруг уступил женщине? Вряд ли тебе захочется, чтобы об этом узнали,  - такой удар по твоей репутации при дворе.
        - Не вижу тут никого, кто был бы свидетелем моего проигрыша. Так что моей репутации ничто не грозит.
        Он обвел стеком вокруг, и Селия с улыбкой взглянула на голые застывшие поля, разделенные каменными оградами. Так приятно было снова говорить с Джоном, дразнить его, чувствовать себя свободно в его присутствии.
        Первое время, покинув охотничий домик, они ехали по пустынным дорогам в молчании, говорили только по необходимости. На ночлег останавливались на постоялых дворах, где наспех закусывали и валились в постель. Селия отметила, что Джон всегда спал на точно выверенном расстоянии от нее, настолько близко, чтобы защитить, если придется, в незнакомом месте, и достаточно далеко, чтобы избежать случайного контакта.
        Он подавал ей руку, помогая сойти с седла, справлялся о самочувствии, настаивал, чтобы она подкреплялась вином, следил, чтобы тепло укрывалась. Но не более того.
        И Селия была рада этому молчанию и сдержанности. Она и так слишком много о нем думала.
        Безрадостный зимний пейзаж был не в силах отвлечь ее от воспоминаний о том, что произошло между ними в охотничьем домике. Ощущение его рук на ее коже, прикосновение губ, языка, его хриплые стоны и брань в разгар любовной схватки. Селия помнила, как он смотрел на нее,  - все было по-прежнему, как тогда, мучительно-сладко и волшебно.
        Сейчас Джон рассеянно похлопывал лошадь по холке и обводил взглядом окружавшую их каменистую долину. Губы его были задумчиво поджаты. В настоящий момент его мысли, похоже, витали за тридевять земель отсюда, и вопреки здравому смыслу Селии мучительно захотелось проникнуть в них. Что за тайны хранит он в глубине своей души?
        Но она боялась, что, если, встретившись с ним глазами, увидит в них подлинного Джона, ей придется самой быть искренней, чего она никак не могла себе позволить.
        - Так это и есть Шотландия?  - спросила она.  - Почти ничем не отличается от Англии.
        По крайней мере, не отличается от Англии, которую она созерцала последние несколько дней. Суровая, недружелюбная Северная Англия, так не похожая на разнеженную Южную Англию, на шумный сумбурный Лондон. Подобное место Селия видела впервые, безмолвное, серо-зеленое, куда ни глянь.
        Неожиданно ей понравилось здесь. Суровость казалась величаво-красивой, она так соответствовала ее теперешнему настроению.
        - Да, Шотландия,  - сказал Джон.  - Как она тебе на первый взгляд?
        Селия еще раз огляделась и глубоко вдохнула. Здешний воздух ей тоже нравился, чистый и кристально-прозрачный. Пахло лесом, травой и едва уловимо торфяниками.
        - Мне очень нравится местность,  - призналась она.  - Особенно, наверное, тем, что она такая пустынная.
        Джон посмотрел на нее, как ей показалось, с удивлением.
        - Сомневаюсь, что в Эдинбурге будет пустынно.
        - Да уж, конечно нет. Если двор Марии Шотландской похож на двор ее кузины, нам не удастся послушать тишину.
        - Говорят, она старается привить там французский дух - танцы, карты, маскарады, охота. Едва ли это по нраву Ноксу и его пуританам. Они уж надеялись больше не увидеть свою королеву-католичку.
        Так, несомненно, и было. Приверженцы Нокса полагали, что с отбытием Марии во Францию станут сами править Шотландией по своему усмотрению. Религия, культурные традиции, политические альянсы - они руководили всем. Но королева Мария нежданно-негаданно вернулась и завела свои порядки.
        - Были уже какие-то конфликты?  - спросила Селия.
        - Пока ничего серьезного. Вернувшись из Парижа, Мария неожиданно обрела большую популярность среди подданных, кроме тех людей, которые считают себя истинными правителями Шотландии, определяющими ее политику и религию. Были угрозы, бросали камни в кареты придворных, появлялись безобразные памфлеты, направленные против женского правления. Но это только начало, а продолжение последует неминуемо.
        - Это пишет лорд Маркус в своем письме?
        Джон подвигался в седле:
        - Нокс и королева Елизавета не единственные, кто желал бы руководить королевой Марией. При ней до сих пор остаются люди из ее французского окружения, а у них свои соображения насчет того, как вести себя их королеве.
        - Не говоря об испанцах,  - пробормотала Селия. Как приятно было вот так просто разговаривать с Джоном, делиться мнениями, выслушивать его мысли о запутанной ситуации, сложившейся в Шотландии.  - Иметь на северных границах Англии союзника - большое благо для католической Испании. Неужели остается еще возможность брака между королевой Марией и доном Карлосом?
        - Думаю, очень небольшая, иначе Мария уже ухватилась бы за нее. Не стала бы она тратить время на Дарнли, имея в кармане испанского наследного принца.
        - И от какой из этих партий больше всего неприятностей в Эдинбурге?
        Джон зловеще усмехнулся:
        - Там, где на кон поставлена корона, неприятностей всегда не оберешься. Мы должны доставить их нашим противникам побольше, чем они доставят нам.
        В этом и заключается его нынешняя жизнь? Чинить неприятности другим, пока они не успели сделать то же самое ему? Селия еще ничего не успела сказать, как Джон подхватил поводья и начал спускаться с холма.
        - Надо найти место для ночлега!  - крикнул он, перекрывая шум ветра.
        Селия пустила лошадь следом. Налетевший холодный ветер не давал им продолжить беседу, и они скакали через поле, пока снова не выехали на дорогу - узкую, вязкую, изрытую копытами. Тут и там ее преграждали упавшие ветви, но Джон и Селия не сбавили темпа.
        Быстро опускались сумерки, и наконец они остановились перед открытыми воротами. Кованые ворота с замысловатым узором увенчивал родовой герб, однако со временем они порядком проржавели. За воротами Селия рассмотрела заросшую аллею, терявшуюся за высокими деревьями. Джон уставился на герб с непонятным выражением лица.
        - Что, остановимся здесь?  - спросила Селия.
        Он молчал, наверное, целую минуту, и она уже решила, что ответа не дождется. Что он вообще забыл о ней. Но он произнес наконец:
        - Почему бы и нет? Почти стемнело, а до деревни скакать и скакать.
        Он направил лошадь в приоткрытые ворота, Селия следовала за ним. Пока они медленно ехали по дорожке, ей казалось, что она оказалась в балладе о заколдованных деревьях и призраках. Здесь было даже еще тише, чем на холме, безмолвие царило абсолютное, словно ветер не осмеливался тревожить эти голые скелеты деревьев.
        Можно было догадаться, что это был некогда шикарный парк, разбитый для верховых прогулок, с красивыми просеками и правильными аллеями, но сейчас тут все заросло. Селия заметила невдалеке замерзшее озеро с причудливо украшенной беседкой из светлого камня на берегу. В сгустившемся вечернем тумане она выглядела мрачно и таинственно. Селия невольно вздрогнула.
        - Ты замерзла?  - спросил Джон.  - Скоро будем на месте и сразу разведем огонь.
        - Со мной все в порядке,  - заверила его Селия, хотя почувствовала, как по спине пробежал холодок.
        Дорожка сделала поворот, и перед ними неожиданно возникло изящное здание из темно-красного кирпича, с деревянными балками, которые некогда были раскрашены. Небольшие окна смотрели на них пустыми черными глазницами. Над дверью снова красовался вытесанный из камня герб.
        - Откуда ты знал про этот дом?  - полюбопытствовала Селия у Джона, который соскочил с лошади и подошел к ней, чтобы помочь спешиться.  - Ты уже бывал здесь раньше?
        - Нет, просто слышал о нем в детстве.  - Поставив Селию на землю, он не сразу отпустил ее, как раньше, а задержал ладони на ее талии, оглядывая дом прищуренными глазами.  - Он принадлежал семье моей матери.
        - Твоей матери?  - удивленно повторила Селия, припоминая, что мать Джона, кажется, была шотландкой - в том числе поэтому королева и послала его сюда. Но сам Джон никогда не упоминал о матери.  - И где же твои родные?
        - Умерли. После того как мать отправили в Англию служить одной из многочисленных жен Генриха. Мне было шесть лет, когда не стало моих родителей, тогда я и унаследовал этот дом.  - Он пнул с дорожки осколок кирпича.  - Но от него немного было проку.
        Селия моргнула. Ей приходилось видеть Джона злым, холодным, страстным, но таким отстраненным и рассеянным - никогда. От этого она снова невольно вздрогнула, и его руки крепче сжали ей талию.
        - Пойдем, тебе надо в тепло,  - сказал он.
        Селия кивнула, хотя ей совсем не хотелось входить внутрь. Это место воистину казалось населенным призраками. Но уже совсем стемнело, и ничего другого не оставалось.
        Джон распахнул дверь перед Селией.
        Охотничий домик, где они провели несколько дней, казался ей тихим и заброшенным, но он ни в какое сравнение не шел с этим местом. В холле царила такая тишина, что слышно было, как посвистывает ветер снаружи. Пол растрескался и вспучился, балюстрада на лестнице обвалилась. Где-то вверху на потолке вроде бы зашелестели крылья птиц или летучих мышей.
        Она зябко потерла предплечья и последовала за Джоном в комнату, некогда бывшую, по-видимому, большим залом. У дальней стены находился камин, повсюду на полу валялись обломки мебели. Джон отыскал целый стул и поставил его перед холодным камином.
        - Садись и отдыхай,  - велел он.  - А я попробую развести огонь, чтобы ночью было поуютнее. А завтра присоединимся к остальным.
        Завтра. Их уединение очень скоро закончится, и жизнь каждого потечет своим чередом. Ей бы радоваться, что Джон останется в прошлом, и двигаться вперед - трудиться на благо королевы в ожидании нового замужества. К прошлому нет возврата.
        Но вместо этого Селия ощущала только холод и пустоту внутри. Джон был ей самым близким человеком, какими бы обманчивыми ни оказались чувства к нему. Но она страстно желала хоть мельком увидеть еще раз в его глазах отблеск давнего тепла.
        Однажды она смогла выбросить его из своей жизни. Значит, и снова сможет?
        Обхватив себя за плечи, Селия наблюдала, как он растапливает камин обломками мебели. Сначала они не хотели гореть, но древесина была сухая, ломкая, и вот пламя ожило и весело заплясало. Селия понемногу согревалась и успокаивалась. Пока они здесь и вдвоем, разве этого мало?
        Когда огонь разгорелся, Джон сходил за дорожными мешками и на скорую руку приготовил ужин из сухарей, вяленого мяса и вина. Уже опустилась непроглядная ночь, оба молчали, и тишину нарушали только потрескивание пламени и порывы ветра за окном.
        Селия смотрела, как Джон, сидевший на полу, опустив голову, устало растирает затылок. Что-то внутри у нее дрогнуло, и она непроизвольно подалась вперед и коснулась его руки. Мышцы его спины напряглись, он настороженно оглянулся на нее.
        - Давай я разотру тебе плечи,  - тихо предложила она.  - Помнишь, тебе понравилось, как я это делала тогда, после охоты?
        Ей показалось, что он сейчас откажется. Выйдет из комнаты и оставит ее в одиночестве. Но он придвинулся ближе и положил голову ей на колени, так что она сквозь юбки ощутила ее тяжесть. Ее руки легко заскользили по его плечам. Камзол на Джоне был расстегнут, и она спустила его с плеч, а он обхватил ее за голени. Она принялась разминать напряженные мышцы, кожа под его рубашкой была теплой и гладкой.
        Селия нажала большими пальцами точки на его спине, где копилось напряжение.
        - Наверное, раньше это был роскошный дом,  - сказала она, чувствуя, как он постепенно расслабляется.
        - Да, мать в детстве рассказывала мне о нем всякие истории.  - Голос Джона прозвучал холодно и сухо.  - Здесь устраивали грандиозные пиры. Особенно на Рождество. Танцы, музыка. Приглашали актеров, менестрелей. У этого самого камина звучали песни и баллады. Однажды дом посетила даже королева Мария Гиз.
        Селия оглядела зал, пытаясь увидеть его таким, каким он был в те времена. Полы натерты до зеркального блеска, стены украшены гобеленами, на резных буфетах расставлены серебряные блюда с деликатесами. Наверху на галерее музыканты играют павану, а нарядные гости кружатся в танце.
        - Как печально, что теперь этот дом не готов принять дочь королевы Марии,  - пробормотала Селия.
        - Кто знает, насколько правдивы были матушкины истории,  - заметил Джон, снова откидываясь на руки Селии.  - Может, этот дом пустовал уже задолго до ее рождения. Ей очень нравилось, чтобы в ее рассказах Шотландия представала романтическим сном. О боже, Селия, до чего, однако, приятно! Ты очень пригодилась бы мне после турниров, твое прикосновение может исцелить любую рану.
        Селия улыбнулась, но не стала смаковать удовольствие, которое ей доставили его слова. А как хотелось бы ей увидеть его на турнире, со своей ленточкой на его копье!
        - Значит, ты все-таки помнишь мать?  - спросила она.
        - Помню немного. У нее были каштановые волосы, и пахло от нее розовой водой. Она ночами подолгу сидела у моей кровати и рассказывала сказки со своим шотландским акцентом. Но иногда мне кажется, что я просто это выдумал.
        - Но что же случилось с твоими родителями?
        Джон резко тряхнул головой, словно прогоняя старые сны:
        - Как и твои, они умерли от лихорадки. Я был единственным ребенком.
        - Как жаль,  - прошептала Селия и нежно провела ладонью по его плечу. Кожа под ее рукой покрылась мурашками. Она и не знала, что он тоже один на свете. Осиротел совсем еще ребенком…
        - Из всей родни у меня тогда остался лишь дядя, а он в то время воевал во Франции,  - равнодушно рассказывал Джон, словно обсуждал погоду за окном.  - Меня отдали опекунам, и у них я встретил Маркуса, который стал мне кем-то вроде брата.
        - Так в этом доме ты никогда раньше не бывал?
        - Нет.  - Он с усмешкой взглянул на нее.  - Не слишком шикарное наследство, правда?
        Селия еще раз оглядела зал.
        - У меня и такого нет. Здесь можно все обустроить, привести в порядок и снова жить.
        По его лицу пробежала тень.
        - Но я служу королеве Елизавете и не могу стать шотландцем.
        Оба замолчали, и Селия потихоньку принялась растирать кончиками пальцев его затылок. Ее охватила странная, неожиданная для нее самой нежность.
        - Ты, наверное, устала, Селия,  - вдруг спохватился Джон, высвобождаясь из ее рук. Она поморгала, подавляя слабые ростки несбыточной мечты, и молча смотрела, как Джон расстилает их плащи и одеяла, извлеченные из мешков, сооружая у огня временное ложе.
        - Да,  - прошептала она, и вправду чувствуя себя глубоко уставшей, вымотанной и замерзшей.
        - Тогда ложись рядом и поспи немного. А я тебя согрею.  - Он протянул ей руку, но Селия мешкала. Уголки его губ тронула улыбка.  - Даю слово, что сегодня не стану тебя соблазнять. Просто полежи со мной.
        Селия улыбнулась в ответ и, стараясь отогнать шевельнувшееся разочарование оттого, что быть соблазненной сегодня ей не суждено, дала ему руку и легла рядом с ним на одеяла. Она повернулась на бок, лицом к огню, а Джон обнял ее сзади, придвинулся вплотную, прижал согнутые ноги к ее ногам. Его теплое дыхание согрело ей затылок.
        Селия закрыла глаза и попыталась уступить навалившейся на нее усталости, но сон никак не шел. Было слишком приятно лежать в объятиях Джона, так естественно, так безопасно. Это сближало их даже надежнее, чем страстные любовные игры.
        И все же ей хотелось повернуться к нему, поцеловать в горячие губы и раствориться в его теле, уступая бездумному вожделению, самозабвенному желанию.
        Она понимала, что такое физическое влечение, и даже отчасти умела управлять им и пользоваться. Но сердечная тоска, порожденная его нежностью, разрывала ее на части.

        Джон оперся ладонями на расколотый подоконник и вгляделся в ледяную черноту ночи. За его спиной в глубине комнаты спала Селия, беспокойно ворочалась, прерывисто вздыхала, затихала снова. Ему тоже хотелось бы забыться сном, обнять ее и обрести мир в душе, хотя бы на одну ночь. Однажды он обрел его с Селией… Но сейчас они были в его родовом доме, который он не надеялся увидеть никогда. И это неожиданно взволновало его до глубины души. Не стоило привозить сюда Селию, но у них практически не было выбора. Ей срочно требовался отдых, и этот дом оказался ближе всех.
        И Джон отправился бродить по пустому, покрытому пылью помещению, полному зыбких теней. Сейчас, ночью, комната выглядела почти так, какой, вероятно, была когда-то. Темнота скрыла облупившуюся штукатурку, покоробленный пол. А потрескивание горящей древесины временами даже казалось отзвуком когда-то звучавшего здесь смеха.
        Давным-давно это был семейный дом, но сам Джон никогда не знал семьи, рано осиротевший и оставленный один на один с суровым миром. Не знал, что значит заботиться о ком-то, и до поры до времени это казалось нормальным, пока он не встретил Селию. Но мысль, что он может обрести что-то большее, в конце концов оказалась иллюзорной. Вроде этого зала, меняющего свои очертания в зыбком пламени камина.
        Он скрестил на груди руки и вгляделся в Селию, которая теперь спала спокойно и тихо. Лицо ее освещало пламя. Она раскинула руки, пальцы были сжаты, словно она держалась за что-то невидимое.
        Нет, не стоило привозить ее сюда. Она и этот дом вызывали в нем ненужные чувства. Нельзя снова мечтать о ней. Снова обмануть ее.
        Селия шевельнулась, провела рукой по одеялу.
        - Джон…  - пробормотала она.
        - Я здесь,  - откликнулся он. Пересек зал и лег рядом, хотя и знал, что лучше было держаться подальше. Что-то всегда притягивало его к ней, некая темная непонятная сила. Он снова привлек ее к себе, и она свернулась калачиком у его груди, беззащитная, хрупкая, совсем не такая, как в реальной жизни.
        Джон легко поцеловал ее волосы, втянул глубоко ее запах, будто хотел удержать его в себе навсегда.
        - Я здесь,  - повторил он.  - Спи.
        Она улыбнулась и снова удалилась в страну снов.
        Но у Джона не получилось последовать туда за ней, он так и пролежал до восхода, оберегая ее в этом царстве призраков.
        Глава 12
        Вот и наконец Эдинбург. Проезжая вместе с Джоном через городские ворота, Селия распрямила ноющие плечи, ей казалось, что она провела в пути не несколько недель, а много лет. Еще бы - столько всего случилось с тех пор, как она покинула Лондон. Она с трудом узнавала в себе прежнюю Селию.
        Но вот путешествие окончено, а впереди ожидало неясное будущее. И дни, проведенные наедине с Джоном, тоже закончились.
        Он ехал рядом, немного опережая ее и ограждая от толпившихся на узких извилистых улицах зевак. Ей следовало радоваться, что их уединение нарушено. Что он больше не будет проникать под ее доспехи, напоминать ей о ее прежних чувствах к нему и о том, как она распахивала перед ним душу. Не сможет больше искушать ее.
        Она с усилием оторвала взгляд от его мускулистых плеч и переключила внимание на окружавший их город. После долгого пути по безмолвным зимним холмам и равнинам городская суета, звуки и запахи захватили органы чувств врасплох. Крики, смех, прибаутки торговцев заполнили ей уши. Запах дыма от сотен каминных труб, смешиваясь с запахами жареных пирожков с требухой, ночных горшков и множества людей, скопившихся в тесном пространстве, резко ударял в нос.
        Внезапно Джон схватил ее лошадь за поводья и резко дернул в сторону, потому что как раз в это мгновение из окна выплеснулось содержимое одного из горшков на мостовую. И вместе с другими отходами большого города оно устремилось в сточную канаву, тянувшуюся вдоль улицы.
        Селия посмотрела вверх. Улицы здесь были еще более узкие, чем в Лондоне, дома стояли впритык плотным строем. И все казалось покрытым копотью и глубоко въевшейся сажей. Кучи грязи в выгребных ямах под окнами и в сточных канавах припорошил легкий снежок. Крыши домов почти соприкасались и закрывали и без того скудно пробивавшийся дневной свет.
        Селия снова поймала взгляд Джона. После того как они покинули дом его предков, он казался абсолютно спокойным, лицо не выражало никаких эмоций. Он был по-деловому хладнокровен, заботился о ее удобствах. Только на миг ей показалось, что в глубине его глаз что-то вспыхнуло, но тут же погасло.
        - Все в порядке, Селия?  - спросил он спокойно.
        - Разумеется. Мне в жизни уже приходилось уворачиваться от ночных горшков.
        - Мы скоро будем в замке.
        - Замечательно. Хотя, если откровенно, вокруг Уайтхолла немногим чище.
        Перед тем как отвернуться, он улыбнулся одними губами:
        - По крайней мере, в замке будет теплее.
        Они миновали оживленный центр и теперь поднимались все выше по крутым улицам, в ту часть города, где воздух был чище и дома побогаче. Селия увидела, что над городом высятся скалистые горы, голые и суровые на фоне холодного неба, и молчаливый серо-зеленый массив Артурова Трона, давно потухшего вулкана. Селии он все равно показался зловещим, он словно затаился и ждал удобного момента, чтобы заново затопить лавой всю округу.
        Наконец они добрались до арочных ворот в сторожевой башне и, миновав их, въехали во двор Холирудского замка.
        Селия узнала его по описаниям, которые ей приходилось читать. Приземистый, словно присевший на корточки, выстроенный в форме четырехугольника из камня медового цвета, с двухэтажным фасадом и трехэтажными боковыми крыльями.
        Он выглядел на удивление современным и удобным. Селия читала, что старое здание было повреждено королем Генрихом, когда много лет назад он пытался устроить свадьбу своего сына с малюткой инфантой Марией посредством боевых действий. Но Мария Гиз отослала дочь во Францию, где та обручилась с дофином, и Генриху пришлось поискать партию для сына в другом месте. Холируд отстроили в более современном стиле, с башнями, большими окнами, впускающими много света, балюстрадами и зубчатыми брустверами.
        С двух сторон от входа, увенчанного королевским гербом Шотландии, красовались грациозные башенки. Над стеной развевались королевские штандарты с гербами Шотландии, Франции и Англии.
        Следом за Джоном Селия проехала по разводному мосту и дальше по широкой гравиевой дороге, огибавшей молчащий фонтан, к замку. Откуда-то долетали голоса, смех и музыка и даже звериное рычание, но никого не было видно. Покатые газоны по обе стороны дороги пустовали, только у входа и на замковой стене стояла стража в королевских мундирах.
        Но стоило им подъехать к дверям, как они распахнулись, и на крыльцо выбежала женщина. Селия узнала рыжие волосы леди Элисон и замерла, увидев, как та кокетливо улыбается Джону.
        - Вот и вы наконец!  - крикнула она.  - Маркус сказал, что вы, скорее всего, приедете сегодня и чтобы я караулила вас.
        Джон ответил Элисон улыбкой, и Селия едва сдержалась, чтобы не выдать своего раздражения. Что ей за дело, даже если он станет флиртовать с каждой дамой при дворе королевы Марии. Такая слава ходила о нем еще в Лондоне, так почему здесь он должен вести себя иначе?
        Потому ли, что в охотничьем домике и в доме его матери она увидела его с другой стороны, когда оба они ненадолго сбросили свои маски? Она увидела, как он борется с чем-то темным и потаенным в своей душе, и жаждала узнать, что это было. Но в то же время это пугало и завораживало ее.
        Но сейчас сидевший в седле мужчина имел такой вид, словно самое отчаянное, что он задумал,  - обычная придворная проказа: развлечение с женщиной, выпивка, поединок. С широкой улыбкой Джон спрыгнул с лошади, подошел к Селии, чтобы снять ее с седла, и слегка придержал, когда ее занемевшие от долгой езды ноги коснулась земли.
        Она ощутила на талии его крепкие и теплые руки в перчатках и приложила усилие, чтобы не покачнуться и не схватиться за него. Не обхватить его шею руками и не уткнуться ему в грудь. И попросить забрать отсюда и увезти поскорее обратно в охотничий домик…
        Вместо этого Селия высвободилась из его рук и сделала шаг назад. Его улыбка увяла, глаза прищурились. И он тоже в свою очередь отступил назад, повернулся к улыбающейся леди Элисон. Взял ее протянутую руку и поцеловал.
        Селия стиснула в пальцах стек.
        - Как вы тут, Элисон?  - спросил он.
        Та довольно усмехнулась:
        - Я уверена, что с вашим приездом будет намного веселее. Вот только боюсь, что королевы Марии сейчас нет в Холируде - она и большинство придворных уехали охотиться. Лорд Дарнли поехал на встречу с ней в замок Уэмис.
        - Надеюсь, что его свита не бросила его одного,  - мрачно откликнулся Джон.
        - Ну разумеется! Не то он засел бы в деревенской пивной на многие месяцы. С ним поехали большинство его друзей и еще Маркус, чтобы присматривать за всеми ними. Потому он и поручил мне встретить вас. Вы оба, наверное, страшно устали. Мистрис Саттон, если вы пойдете со мной, я покажу вашу комнату и распоряжусь, чтобы вам принесли поесть. А вы, Джон, насколько я знаю, способны позаботиться о себе сами.
        - Благодарю вас, леди Элисон,  - пробормотала Селия. Она вошла следом за Элисон в двери, удерживаясь от того, чтобы не оглянуться на Джона.
        Элисон повела ее по длинному полутемному коридору и пустым холодным комнатам.
        - Тут кое-кто очень скучал без вас,  - доверительно сообщила Элисон, когда они начали подниматься вверх по винтовой лестнице.
        Селия засмеялась:
        - Кто же это - ума не приложу.
        Элисон лукаво посмотрела на нее через плечо:
        - Неужто? А вот лорд Ноултон каждый день справлялся о вас.
        - В самом деле?  - удивилась Селия. Она вспомнила беседы с ним, его восхищенные взгляды и странную ревность Джона. Нервный спазм сжал ей желудок.
        Элисон расхохоталась:
        - Да, именно так. Я уверена, что он будет очень счастлив увидеть вас. И не только он один…

* * *
        Джон сделал несколько глотков крепкого эля и, закрыв глаза, ощутил, как обжигающее питье проскальзывает в горло. Но сегодня выпивка не сулила забвения. Все его мысли занимала Селия.
        Он положил локти на каменный парапет башни и вгляделся в ночное небо. Звезды скрылись за густыми облаками, и вновь пошел снег, мокрый и рыхлый. Давно уже все в замке разошлись по своим и чужим спальням, но Джон, не надеясь заснуть в эту ночь, поднялся сюда на башню.
        Он вспоминал, как за ужином она смеялась и болтала с одним из придворных. И улыбалась - а вот ему, Джону, она совсем перестала улыбаться. От этого что-то мучительно сжималось у него внутри, и это не на шутку злило Джона. Злило и наполняло темными желаниями.
        «Ты не заслуживаешь того, чтобы она тебе улыбалась»,  - говорил он себе. Он ничего не заслуживал, но хотел очень многого. Осмеливался надеяться на многое.
        Он еще глотнул эля и вытер губы тыльной стороной ладони. Всю свою жизнь он был один и ни в ком и ни в чем не нуждался. Потеряв родителей в раннем детстве, он почти не помнил их. И с тех пор шел по жизни в одиночку. Его служба Короне давала ему цель в жизни, стремление совершить нечто важное для кого-то более значительного, чем собственная персона.
        Но внутри он постоянно ощущал пустоту, которую ничто не в силах было заполнить. И так было до тех пор, пока не увидел Селию, такую красивую, с ее блестящими черными волосами и неповторимой улыбкой, обращенной только к нему. И тогда эта пустота впервые исчезла.
        До той поры, пока он не потерял ее.
        «Это больше не повторится»,  - поклялся он себе.
        Внезапно где-то внизу открылась дверь, ночь прорезал янтарный луч фонаря, и в то же время зазвучал женский смех. Джон перегнулся через стену и увидел, как Элисон с одним из ее кавалеров и с ними еще несколько человек бегут по дорожке, быстро заносимой снегом.
        За ними следовала фигурка, закутанная в темный плащ. Она помедлила и обернулась, капюшон спал с ее головы, и он узнал профиль Селии. Она подняла глаза и увидела его.
        В то же мгновение громкие голоса затихли, ночь замерла, и не осталось никого и ничего, кроме него и Селии. Ее губы приоткрылись, и Джон мог поклясться, что почувствовал их вкус на своих губах.
        Но тут кто-то тронул ее за рукав, она отвернулась, и чудесное мгновение оборвалось. Джон увидел с ней того молодого придворного, с которым она сидела за ужином. Селия улыбнулась и позволила ему увести себя.
        - Господи,  - процедил Джон и допил остаток эля. Эта ночь не сулила ему покоя.
        Глава 13
        - Королева едет! Королева!
        Крик пажа заставил Селию оторваться от книги. Сидевшая напротив леди Элисон отложила вышивание.
        - Наконец-то,  - обрадовалась она.  - Теперь мы повеселимся.
        Они покинули маленькую гостиную и поспешили присоединиться к хлынувшим в коридор людям. Из-за крепостного вала послышались звуки трубы, возвещавшей, что королева Мария возвратилась в Холируд. Дни ожидания закончились.
        На улице шел сильный снег - крупные мокрые хлопья быстро собирались в сугробы вдоль стен. Был только полдень, но небо тяжело серело и кругом царил сумрак.
        Слуги и придворные высыпали на крыльцо, глядя, как отворяют ворота. Селия пригладила волосы, и без того гладко зачесанные и заколотые под черной шапочкой, расправила складки отороченной мехом накидки. Наблюдая, как большие ворота медленно распахиваются, она занервничала. Она терпеть не могла сомневаться в чем-либо, а особенно терять уверенность в себе. Двор королевы Елизаветы был хорошо ей знаком, но Шотландия сильно отличалась от Англии.
        Сцепив руки на талии, она вдруг почувствовала на себе чей-то тяжелый горящий взгляд, отчего на затылке зашевелились волосы. И конечно же сразу догадалась, кто это был.
        Она не собиралась оборачиваться, не собиралась смотреть на него. Она усиленно избегала его с тех пор, как увидела на стене башни, старалась думать только о том, что ей предстоит выполнить здесь, чтобы получить возможность вернуться в Англию. И лишь над своими снами она была не властна.
        Все же Селия отважилась взглянуть через плечо и увидела, что Джон стоит в дверях, скрестив на груди руки, и пристально наблюдает за ней. На нем снова был придворный костюм, изумрудно-зеленый с черным, из тонкого бархата, с изумрудными пуговицами и золотым шитьем. В ухе покачивалась жемчужина, каштановые волосы уложены блестящими волнами. Он ничуть не походил на того Джона, к которому она привыкла во время их долгого пути, с душевностью и нежностью, которыми она осмелилась наделить его.
        На рукав ему легла белая женская ручка, и он отвернулся от Селии. Она увидела, что это леди Элисон, и, когда Джон наклонил голову, она что-то зашептала ему на ухо.
        Селия резко отвернулась от неприятного зрелища и сосредоточилась на всадниках, скакавших по подъездной аллее. Но все равно услышала, как Джон смеется, тихо, хрипло, игриво, и с силой стиснула пальцы.
        «Хватит»,  - яростно думала Селия. Она больше не желала, чтобы Джон Брэндон смущал ее.
        Первый всадник держал королевский штандарт, за ним следовала группа придворных. Обычно королева Елизавета и ее окружение, выезжая на охоту, представляли собой красочную группу, сверкавшую драгоценностями, но королева Мария по-прежнему носила траур по покойному мужу - французскому королю. Он умер еще в 1561 году, но весь ее двор ходил в сером и темно-фиолетовом, сливаясь сейчас с зимним безрадостным небом.
        Впрочем, темные тона одежды компенсировались дороговизной ткани и модными французскими фасонами. На фоне сурового шотландского ландшафта группа являла собой изящество и утонченность.
        В окружении свиты на белой лошади ехала королева Мария в черно-белом костюме из мягкого бархата и блестящего атласа. Шапочка с пером была лихо сдвинута на высоко уложенных темно-рыжих волосах. Селия догадалась, что это королева, по тому, как она возвышалась над своими спутниками - ей еще не приходилось видеть женщину столь высокого роста.
        Другой человек в кавалькаде, еще более высокий, ехал бок о бок с королевой - лорд Дарнли. Он и королева весело смеялись.
        Всадники остановились у крыльца, Дарнли соскочил с седла, желая помочь королеве сойти с лошади, но перед тем как поставить на землю, он несколько раз со смехом покружил ее в воздухе. Мария засмеялась в ответ и, когда он задержал руки на ее талии, не спешила отстраниться.
        «Очень любопытно»,  - подумала следившая за ними Селия. Неужели Мария уже сделала свой выбор, так быстро и легко? А как же дон Карлос, лорд Лестер и еще некий неизвестный французский кандидат? Выбыли из борьбы? Что на это скажет королева Елизавета?
        Королева Мария приподняла подол и легко взбежала по ступеням, продолжая улыбаться. Дарнли и остальные последовали было за ней, но она остановилась и заговорила с дожидавшимся ее мажордомом. Тут неожиданно для Селии золотисто-карие глаза королевы обратились на нее, и улыбка Марии засияла еще приветливее.
        - Ах, наконец-то! Прибыла посланница дорогой кузины.  - Она порывисто схватила Селию за руки, а та испуганно присела в реверансе.
        - В-ваше величество,  - пробормотала она.
        - Мы слышали о случившемся с вами ужасном происшествии,  - продолжала королева, не выпуская рук Селии. По-английски она говорила безупречно, лишь с неуловимым французским акцентом. Теперь она улыбалась сочувственно.  - Надеюсь, вы совсем поправились, мистрис Саттон?
        Селия сразу поняла, почему королева Мария так славится своим обаянием, почему каждый встречный мужчина влюбляется в нее. Она обладала способностью все свое внимание дарить тому, с кем говорила, словно ничто другое ее в данную минуту не волновало.
        - Да, вполне поправилась, благодарю, ваше величество, и готова служить вам по мере сил,  - сказала Селия.
        - Я очень рада вашему приезду. Вы должны рассказать мне все о моей кузине и ее дворе. Я давно мечтаю встретиться с ней, но пока удовольствуюсь вашими рассказами.  - Теплые карие глаза окинули толпу.  - А кто же из них ваш спаситель? Мне не терпится увидеть и его.
        Джон выступил вперед и отвесил низкий галантный поклон:
        - Ваше величество, сэр Джон Брэндон, к вашим услугам.
        Мария тихо, мелодично рассмеялась:
        - О да, мы слышали о вас, месье. Мои дамы полны желания познакомиться с вами.  - Позволив Джону поцеловать свою обтянутую перчаткой руку, она указала другой рукой на стоявших рядом дам.  - Это мои дорогие Мэри, которые со мной с самого моего детства. Мэри Сетон, Мэри Ливингстон, Мэри Флеминг. А вот леди Хелен Маккерриган, она позаботится, чтобы вы, мадам Саттон, познакомились с моим двором так же хорошо, как вы знаете двор моей кузины.  - Королева снова засмеялась и продолжала: - Но вами она заниматься не станет, сэр Джон. У нее страшно ревнивый муж, а я не терплю распрей в моем окружении.
        Джон смело взглянул на королеву:
        - Благодарю за предостережение, ваше величество.
        - Можно подумать, месье, что вы слушаете предостережения. Ваш тип людей мне встречался и прежде.  - Королева засмеялась снова и протянула руку Дарнли, который подставил ей локоть.  - А сейчас мне надо согреться и отдохнуть. Мы еще поговорим с вами обоими на сегодняшнем пиру.
        Королева прошла внутрь в сопровождении своих придворных, а Джон бросил на Селию долгий взгляд, но, к ее облегчению, тоже вернулся в помещение. Лорд Ноултон, проходя мимо, улыбнулся и кивнул ей. Селия вспомнила, что говорила о нем Элисон, и почувствовала, как кровь прилила к щекам.
        - Мистрис Саттон?  - услышала она негромкий голос и, обернувшись, увидела даму, которую королева представила как леди Хелен Маккерриган. Она была маленького роста, рыжеволосая, хорошенькая, в лиловом бархатном платье и белой расшитой жемчугом шапочке. Селия отчего-то никогда не доверяла таким утонченным красавицам. Но Хелен улыбнулась ей дружелюбно и открыто.  - Я леди Хелен Маккерриган, и мы все слышали историю о том, как вы чуть не утонули. Я очень рада видеть вас в добром здравии.
        Селия едва не застонала в голос. Предполагалось, что, оставаясь скромной и незаметной, она будет наблюдать за окружающими. Но как это сделать, если она оказалась объектом сплетен?
        - Боюсь, что я просто оступилась. В этой истории нет ничего романтического, леди Хелен.
        - Разве?  - выгнула золотистые брови Хелен.  - Даже в вашем спасении этим красавцем сэром Джоном Брэндоном? Здешние дамы уже почти поголовно влюблены в него.
        - А вы?  - спросила Селия.
        Хелен засмеялась:
        - А я - нет. Вы разве не слышали про моего ревнивого мужа?  - Она взяла Селию под руку и повела внутрь дома.  - Теперь позвольте мне показать вам вашу комнату. Королева велела отвести вам самую большую, в полное ваше распоряжение. Я жажду услышать все о ваших захватывающих приключениях…

        Парадный зал королевы Марии был меньше размерами, чем зал в Уайтхолле, но не уступал ему в великолепии. С кессонным потолком и мозаичным полом, устланным ароматным тростником, искусно вышитыми дорогими гобеленами на стенах, золотой и серебряной посудой в буфетах - сказочная пещера с сокровищами. Под ногами сновали маленькие собачки в ошейниках с драгоценными камнями.
        Селия вместе с леди Хелен прошла в распахнутые двери и оказалась среди толпы придворных, которые как раз рассаживались за длинные столы, протянувшиеся во всю длину зала. В воздухе звучала английская речь с певучими французскими интонациями, и французская с густым шотландским акцентом. Французских придворных королевы Марии было очень легко отличить от местных - шотландцы были одеты ярче, разговаривали громче, держались раскованнее.
        Селия слышала, что королева Мария старается устроить свою жизнь в Шотландии по французскому образцу - с музыкой, танцами, театральными представлениями и дружескими карточными партиями. Но шотландская знать была чересчур беспокойна, грубовата, слишком держалась за старые обычаи, усвоенные в отсутствие Марии. Эта двойственность бросалась Селии в глаза повсюду. Возможно, Мария полагает, что ее могучему обаянию под силу объединить их всех, сплотить королевство и навести в нем порядок?
        Может быть, у нее и получится, думала Селия, стоя рядом с леди Хелен и наблюдая, как Мария торжественно входит в зал. Она еще не встречала таких женщин. И дело было не только в высоком росте шотландской королевы, ее изящных нарядах и королевских манерах. Что-то исключительное было в ее улыбке, в ее непоколебимой вере в себя.
        Мария практически родилась на троне, унаследовав его через несколько недель после рождения. В отличие от Елизаветы, тоже в свою очередь обладавшей мощной притягательностью правителя, Марии не пришлось бороться за свое место под солнцем. И это сквозило в каждом ее жесте, в непринужденной беззаботной улыбке. Окружавший ее мир принадлежал ей по праву, она не сомневалась в этом.
        Селия попыталась представить, каково это - не править, а наслаждаться своим королевством, не сражаться за каждый его дюйм, не бодрствовать постоянно, но быть неоспоримой владычицей своей страны?
        Она сделала реверанс проходившей мимо Марии и из-под ресниц всмотрелась в нее пристальнее. Королева Мария снова шла под руку с Дарнли, их головы почти соприкасались, они были поглощены беседой. Селия отметила, что даже Дарнли с Марией держит себя по-иному. С его красивого лица исчезло капризное выражение жестокого ребенка, что определенно пошло на пользу его внешности. Он выглядел привлекательнее, моложе, веселее.
        Мария смотрела на него с сияющей улыбкой.
        - Интересно, кто кого затмит, если королева Мария когда-нибудь встретится с королевой Елизаветой?  - вдруг услышала Селия позади чей-то шепот.
        Она оглянулась и встретила взгляд лорда Ноултона, смотревшего на нее и улыбавшегося уголком рта.
        - Трудно сказать,  - медленно проговорила она.
        Лорд Ноултон тоже выглядел иначе здесь, в янтарном свете факелов. Старше, серьезнее. Суше.  - Но очень хотелось бы увидеть, как это будет.
        Он улыбнулся шире:
        - Королева Мария уверена, что очарует свою вспыльчивую кузину и они навсегда останутся добрыми соседями.
        Мария заняла свое место на помосте, Дарнли сел рядом.
        - Боюсь, для этого потребуется нечто большее, чем просто очарование.
        - Думаете, чудо?
        Мария жестом пригласила всех садиться, и Селия позволила лорду Ноултону отвести себя к одному из столов, сервированных тончайшей серебряной посудой, с позолоченными корзинками для белого хлеба, причудливыми солонками и кувшинами с вином. Слуги сновали туда-сюда с подносами, нагруженными самой изысканной снедью.
        - Я просто счастлив снова видеть вас здоровой, мистрис Саттон,  - сообщил лорд Ноултон, кладя ей на деревянный подносик сочный кусок цыпленка, приправленного пряностями.
        - Спасибо, лорд Ноултон, я и сама счастлива, что хорошо себя чувствую.  - Селия пригубила глинтвейна, внимательно оглядывая сидевших за столом, прислушиваясь к громкому хору голосов и смеха, всматриваясь в лица.
        Джона среди них не было. Его вообще не было в зале, и Селия медленно позволила себе расслабиться и насладиться щедро предлагаемыми яствами и беседой с лордом Ноултоном. Он и впрямь оказался интересным собеседником, хорошо разбирался в музыке, поэзии, а заодно был в курсе всех придворных сплетен. С кем из лордов у какой дамы роман, кто у кого оспаривает благосклонность королевы, кто из шотландцев особенно ненавидит кого-то из французов, и наоборот. Слушать его было интересно и весьма познавательно.
        Селия даже невольно смеялась в ответ на его ухаживания. Он не пробуждал в ней бурю эмоций, как Джон, не злил, не пугал, не заставлял испытывать необузданные желания. Он был добрым и забавным. И она не могла понять, почему в какой-то момент он вызвал в ней дурное предчувствие. Хорошо, если королева Елизавета найдет ей в мужья кого-то вроде него.
        В конце трапезы Селия весело и непринужденно болтала с лордом Ноултоном, леди Хелен и ее чертовски привлекательным мужем. Вот слуги вынесли столы, освобождая зал для танцев. Наверху на галерее музыканты принялись настраивать лютни и виолы.
        - Мистрис Саттон, вы окажете мне честь быть моей партнершей в паване?  - с поклоном произнес лорд Ноултон.
        Селия со смехом покачала головой:
        - Боюсь, что я слишком давно не танцевала и забыла все фигуры.
        И внезапно вспомнила, когда и где танцевала в последний раз - с Джоном Брэндоном, накануне той ночи, когда он исчез из ее жизни. Это было медленное итальянское пассамьенто, его руки крепко держали ее за талию, их тела скользили в унисон. Он смотрел на нее без улыбки, пристально вглядывался в лицо, словно хотел запомнить его во всех подробностях. И прочесть ее мысли. Тогда она еще не была обручена с Саттоном и смела мечтать, как мечтает любая романтически настроенная девушка.
        Селия стряхнула воспоминания и загнала их поглубже внутрь, где хранились потаенные мысли. Если бы только они не имели возможности вырываться наружу по собственному усмотрению! И снова заставлять ее надеяться.
        - Нет, я уже больше не танцую,  - сказала она.
        - Тогда просто посидите со мной,  - попросил лорд Ноултон.  - Мне страшно не хочется лишаться вашего общества, мистрис Саттон.
        Селия заставила себя улыбнуться. Это получилось с некоторым трудом, а ведь совсем недавно улыбка снова давалась ей легко и естественно. Черт бы побрал Джона Брэндона! Разве он не получил свое? Разве она мало отдала ему?
        - Только если вы расскажете мне еще что-нибудь из эдинбургской жизни,  - сказала она.  - Вот, например, о придворном поэте, говорят, он безумно влюблен в королеву.
        Они сели на скамью у стены, и, вслушиваясь в его рассказ, Селия попыталась вновь обрести ощущение непринужденности, которое испытывала за столом. Она кивала, смеялась в нужных местах и следила, как танцующие умело исполняют сложные фигуры танца.
        Мария танцевала с редкостным изяществом и наслаждением, которое передавалось остальным. Кавалеры со смехом поднимали и кружили партнерш, чьи юбки задорно взлетали в такт музыке. Селия даже пожалела, что не заставила себя пойти танцевать. А главное - что она не та девочка, которой когда-то была, способная бездумно отдаваться музыке и движению и ощущению мужских рук на талии.
        Рук одного-единственного мужчины.
        Ряд танцующих на миг расступился, и Селия внезапно увидела Джона на другом конце зала, словно его перенесли сюда ее мысли. И на мгновение ей показалось, что всех этих минувших лет не было и она видит Джона в первый раз. Горло сдавило, на шее под высоким тугим воротом забилась жилка.
        Его взгляд отыскал ее, и она выпрямилась, не в силах отвести глаза. Кажется, он тоже не мог этого сделать. Его лицо напряглось, заиграл мускул на щеке, и Селия почувствовала то же самое, что в тот первый день их встречи. Когда она увидела его на другом конце зала, внутри у нее все сжалось, повлекло к нему. Тогда она не могла этого объяснить и не хотела. Она отвела глаза, а когда снова посмотрела, он улыбался своей хорошенькой рыжеволосой соседке, одной из королевских фрейлин, которая, смеясь, положила ладонь ему на руку. А потом они удалились вместе и затерялись в толпе.
        Селия поникла, словно вдруг лопнул обод, соединявший ее с Джоном.
        - Вам нехорошо, мистрис Саттон?  - забеспокоился лорд Ноултон.  - Вы побледнели.
        Она покачала головой:
        - Все в порядке, лорд Ноултон, я просто устала. Наверное, еще не отдохнула как следует после дороги.
        - Позвольте, я принесу вам вина.
        - Нет, благодарю. Я лучше пойду к себе. Королева Мария, пожалуй, способна танцевать до рассвета, но мне этого точно не выдержать.
        Лорд Ноултон мягко коснулся ее локтя:
        - Вы разрешите проводить вас?
        От этого прикосновения Селии стало тепло и приятно, хотя оно вовсе не переполнило ее желанием чего-то большего. Да, этот мужчина подошел бы ей прекрасно. Если только у нее хватит духу решиться на повторное замужество.
        - Я уже сумею отыскать мою комнату, лорд Ноултон,  - ответила она.  - И мне не хочется, чтобы из-за меня вы отказались от танцев. Надеюсь, завтра мы увидимся?
        - Непременно, мистрис Саттон.  - Он поцеловал кончики ее пальцев и с улыбкой сожаления отпустил ее руку.  - Отдохни как следует.
        Селия пробралась через шумную разгоряченную толпу танцующих. Музыка звучала оживленнее, пары теснее прижимались друг к другу. Селии захотелось на воздух. Она почти добралась до дверей, когда кто-то схватил ее за руку. Она испуганно обернулась, готовая ударить наглеца свободной рукой, и встретилась с синими глазами Джона, глядящими на нее в упор.
        - Уходишь так рано?  - спросил он.
        Глава 14
        Селия попробовала выдернуть руку, скрыться от этих глаз, которые видели ее насквозь. Хотелось отвесить ему пощечину, оттолкнуть его, вышвырнуть вон из своих мыслей. Но она замерла в неподвижности, прикованная к месту его взглядом.
        - Я устала. Мне сегодня не до танцев.
        - Боюсь, что еще немножко придется поработать. Пойдем потанцуем, нам кое-что надо обсудить.
        Она поглядела назад, на танцующих. Зал был полон людьми. Музыка играла какой-то сумасшедший стремительный танец.
        - Не помню, чтобы танцы входили в порученное мне задание,  - заметила она.
        - От тебя потребуется еще много всякого, Селия,  - ответил Джон с раздражающе очаровательной улыбкой.  - Пойдем. Всего один танец. Обещаю, что не уроню тебя.
        «Слишком поздно уже для обещаний»,  - подумала она с горечью. Но ей поручено наблюдать за Марией, а значит, нельзя уклоняться от придворных развлечений. И от Джона не убежишь, нет такого места, даже самого отдаленного, где она сможет его забыть.
        И Селия подала ему руку, их пальцы переплелись. Она почувствовала жар его ладони, шершавой от шпаги и турнирного копья. Он улыбнулся шире и повел ее назад в зал.
        Предыдущий танец как раз закончился, и пары выстраивались для следующего, пока музыканты переводили дух. Королева Мария по-прежнему шла в первой паре с Дарнли и, кажется, нисколько не устала. С сияющей улыбкой на прекрасном лице она хлопала в ладоши, призывая придворных занимать места для нового танца.
        Селия вспомнила, что королева еще очень молода - ей двадцать два года, как и самой Селии. Статус королевы с детства сделал ее не по годам уверенной, но сейчас, упоенная танцами, она казалась юной и счастливой. А вот Селия чувствовала себя столетней старухой.
        Но только до тех пор, пока Джон не взял ее за талию и не привлек к себе. Он заглянул ей в лицо, и его улыбка исчезла, глаза сузились. Пальцы крепче сжали ее талию, она почувствовала через корсаж их жар, словно он дотронулся до обнаженной кожи. Его руки были властными и требовательными.
        Селия провела языком по пересохшим губам, и он поймал глазами это быстрое движение.
        - Я очень давно не танцевала,  - прошептала она.  - Сомневаюсь, что правильно помню фигуры.
        - Я покажу тебе, делай как я,  - сказал он.  - Уверен, что ты помнишь гораздо больше, чем тебе кажется.
        Она правда помнила. Помнила, как танцевала с ним именно этот танец и весело смеялась, когда он кружил ее, подняв в воздух, и прижимал к себе.
        Музыканты заиграли, живительная мелодия наполнила Селию. Как она раньше любила танцевать! Как упивалась движением и звуками и черпала силы от других танцоров. И никогда не было у нее такого чудесного партнера, как Джон, никто другой не танцевал так гибко, грациозно, уверенно. Тела их двигались с естественной гармонией, словно составляли единое целое.
        То же самое бывает во время любовной близости, когда возникает волшебное ощущение неразрывной связи, словно целую вечность знаешь другого и все происходящее правильно и естественно. Самим Небом узаконено.
        Джон увлек ее в танец, мягко направляя движения. Раз-два, наклон, поворот, прыжок. Теперь она и сама вспомнила и встала на носки, кружась под его поднятой рукой. Ноги покалывало от счастья, от того, что им дана вновь возможность танцевать.
        Сколько всего она забыла! И о скольких вещах Джон напомнил ей. Прыгая легко с носка на носок, вращаясь вокруг него, Селия невольно смеялась, отдаваясь движению, музыке и его прикосновениям. В эти мгновения ничего другого для нее не существовало. И ничего больше она не желала.
        Но все закончилось слишком быстро. Музыка смолкла, Селия низко присела, Джон поклонился. Она подняла глаза и увидела его улыбку.
        - Вот видишь,  - прошептал он,  - ты все вспомнила.
        «Только с тобой»,  - подумала она. Он был единственный, с кем она испытывала чувство полета.
        Внезапно он перевел взгляд на кого-то позади нее. Селия обернулась и увидела в дверях Маркуса, который слегка кивнул.
        - Идем со мной,  - резко сказал Джон.
        - Куда?  - удивилась Селия.
        - Ты все время задаешь вопросы,  - пробормотал он.  - Просто слушай меня.
        Селия боялась, что и так чересчур уступает ему во всем. Как могла она снова довериться Джону Брэндону, раскрыться перед ним? Первый раз он едва не погубил ее. Ее сердце так и не исцелилось с тех пор, и еще один удар его окончательно разобьет.
        - Нет,  - ответила она.  - Я не могу.
        Не выпуская ее руки, Джон так посмотрел на нее, что ее кожа покрылась мурашками.
        - Твой кинжал с тобой?  - спросил он.
        Селия кивнула.
        - Тогда, если я обману твое доверие, можешь пустить его в ход,  - холодно произнес он.  - Это меня остановит.
        Селия очень сомневалась, что таким путем его можно заставить отказаться от задуманного. Но она все-таки вышла за ним в коридор, где ждал Маркус.
        Он прислонился к стене со скрещенными на груди руками и полуулыбкой на лице и выглядел воплощением ленивого, беззаботного придворного, но Селия отметила, как его острый взгляд скользнул по их с Джоном соединенным рукам.
        - Есть новости?  - спросил Джон.
        Маркус пожал плечами:
        - Как будто. Идемте.  - Он повел их вверх по лестнице, мимо парочек, погруженных в тихую беседу, и вдоль узкого коридора в маленькую темную каморку. В открытое оконце задувал холодный ветерок, залетали хлопья снега. Серебристый свет полной луны освещал два кресла и пустой камин.
        - Мы не одни здесь в Шотландии,  - сообщил Маркус.
        - Разумеется, нет,  - согласился Джон.  - Всю Европу интересуют брачные планы королевы Марии.
        - Но, кажется, кое-кто уже готов предпринять конкретные шаги.
        И Маркус изложил то, что сумел узнать,  - все группировки сплотились здесь, при обманчиво легкомысленном дворе Марии, против королевы Елизаветы. Семейка Гиз не хотела терять Марию и ее связи с французской короной. Испанцы мечтали о влиянии на северного соседа Елизаветы. Сама же Мария была абсолютно непредсказуема.
        И потому двор кишел иностранными агентами.
        У Селии разболелась голова. Она плохо понимала, во что оказалась втянутой. К тому же час уже был очень поздний.
        - Я провожу тебя до твоей комнаты,  - сказал Джон, будто почувствовав, что ее одолевает усталость.
        Селия смутно расслышала, как Маркус пробормотал извинения и покинул комнату, бесшумно притворив за собой дверь.
        Она ощутила легкое прикосновение руки Джона к своей спине повыше корсажа. И улыбнулась ему через плечо, надеясь, что выглядит спокойнее и увереннее, чем на самом деле чувствовала себя. Сейчас ей требовалось все ее хладнокровие и собранность.
        - Я уже хорошо ориентируюсь в замке,  - похвалилась она.
        - Сейчас глубокая ночь,  - сказал Джон, не отвечая на ее улыбку. Он просто смотрел на нее, не убирая руки с ее спины.
        - Не думаю, чтобы наши враги напали на меня прямо в замке королевы Марии,  - пожала плечами Селия.  - Я всего лишь обыкновенная безобидная фрейлина и ничем им не угрожаю.
        На этот раз он скупо улыбнулся, уголки его губ дрогнули, на щеке появилась и исчезла ямочка.
        - Ты никогда не была обыкновенной, Селия. В этот час в замке полно пьяных мужчин, а я не вполне уверен в твоем умении обращаться с кинжалом.
        - Неужели?  - прошептала Селия.
        Его самодовольный тон и горячее прикосновение руки к спине пробудили в ней давно дремавший дух озорства. Она медленно обернулась, касаясь его своим телом, и замерла, прижавшись к его груди. Положила ладони на его живот, ощутив под парчовым камзолом твердые мышцы. Он замер от ее прикосновения, и она увидела, как мгновенно вспыхнули его глаза.
        - Может, ты хочешь, чтобы я продемонстрировала тебе свое умение?  - спросила она и едва узнала собственный голос - такой напряженный и низкий, полный желания и страсти, которые он так искусно умел в ней пробудить.
        Джон ближе привлек ее к себе:
        - Селия…
        Она стиснула в пальцах гладкую дорогую ткань его камзола, потянула вверх и вслед за этим проскользнула ладонями под камзол. Ощутила его мускулистое тело под тонкой льняной рубашкой. Джон казался таким сильным и крепким на ощупь, настоящим защитником. Рядом с ним можно свернуться в клубочек и чувствовать себя в безопасности, забыв обо всем на свете.
        Но кто защитит ее, Селию, от него самого? Ей всегда приходилось бояться его больше, чем кого-то другого. А она так устала бояться. Устала быть постоянно начеку, идти по острию лезвия в ожидании боли и несчастья.
        Она вытащила руки из-под его камзола и, уперев их ему в грудь, толкнула его к стене. Он крепко обхватил ее за талию, чтобы удержать у своей груди, но Селия пока не собиралась убегать.
        Она обвила руками его шею, погрузила пальцы в волосы, вившиеся на затылке. Джон приподнял ее, так что ей пришлось встать на цыпочки, прижаться к нему, отчего их тела соприкоснулись каждым дюймом. Она почувствовала животом пульсацию его плоти, тихо застонала и, закрыв глаза, запрокинула голову.
        - Господь милосердный, Селия, что ты со мной делаешь!  - хрипло выдавил Джон.
        - А что я с тобой делаю?  - спросила она. Может быть, сводит с ума? Потому что именно это делал с ней он, тогда и сейчас.
        Джон нагнулся, и висок Селии обдало его теплое дыхание, потом она почувствовала на нем его губы.
        - Не знаю - то ли поцеловать тебя, то ли привязать к кровати и хорошенько выпороть.
        Селия испуганно засмеялась. От чувственного видения, которое ей представилось, ее охватила дрожь. Вот она привязана к кровати Джона, нагая, в полной его власти, отдана на волю его прихотей…
        Больше она никому не доверяла настолько, чтобы снова заняться такими играми, чтобы оказаться беззащитной, но фантазия была волнующей.
        - Может, стоит попробовать и то, и другое?  - предложила она, накручивая его волосы на пальцы. Потом резко потянула за прядь и оттолкнула его от себя.  - Но я предпочитаю, чтобы ты был привязан к моей кровати, Джон Брэндон.
        - Мы постараемся выполнить и это, моя Королева Фей!  - прорычал он. И внезапно впился ей в губы ожесточенным, причинявшим боль поцелуем.
        Селия не то чтобы решила подчиниться. Желание поднималось в ней, грозя поглотить ее целиком. Но она не хотела, чтобы Джон снова уничтожил ее, разбил ей сердце, не хотела оставаться прежней наивной простушкой.
        Желание, которое она испытывала к нему сейчас, было желанием женщины, сознающей, как холоден и беспощаден окружающий мир, и жаждущей хотя бы на миг ощутить тепло близкого человека и забыться, насколько это возможно.
        Она раскрыла ему губы навстречу. И Джон тут же захотел большего. Она ощущала это по туго натянувшимся мышцам его тела, жадным атакам огненного языка. Она с силой привлекла к себе его голову, чтобы теснее слиться, упиться этим мгновением.
        Он издал хриплый гортанный звук, примитивный животный рык, на который эхом откликнулось ее тело. Приподнял ее выше, откинул юбки, а Селия схватилась за его плечи и оплела его ногами. Она почувствовала, как его пенис под бархатом бриджей уперся ей в промежность, выгнулась и застонала.
        И засмеялась от радости, потому что он хотел ее, и она могла доставить ему наслаждение. Потому что в этот миг он полностью в ее власти, тогда как обычно властвовал над ней он. И теснее прижалась к нему, пока он не ощутил бедром кинжал за подвязкой ее чулка.
        - Гляди-ка, Джон, кажется, ты был прав,  - прошептала она, уткнувшись ему в шею.  - Здесь в замке повсюду полно мужчин, подстерегающих бедных фрейлин. Что же мне теперь делать?
        - Может, полижешь меня своим язычком?  - предложил он с надеждой.
        - А может, пощекотать тебя кинжалом?  - засмеялась она, запрокинув голову.
        - Ты ведьма,  - застонал он,  - а никакая не Королева Фей, теперь я вижу, что ты наводишь злые чары.
        Селия прижалась раскрытыми губами к его подбородку. Прошлась вниз по крепкой бронзовой колонне шеи, благоговейно замерла на бьющейся внизу жилке. Ощутила вкус соли, вина, мужчины. Неповторимой сути Джона.
        Затем расстегнула жемчужные пуговицы камзола, распахнула его, открыв грудь под клиновидным вырезом незавязанной рубашки. Гладкая золотистая кожа с завитками темных волос. Она принялась целовать его грудь, глубоко вдыхая пьянящий запах.
        - Так научи меня применять их на благо, Джон!
        Из его груди вырвался мучительный сладостный стон, он снова овладел ее губами в настойчивом, неукротимом поцелуе, претендуя на более глубокое, более полное соединение. Селия запрокинула голову и отдалась на волю обуревавших ее эмоций.
        Вдруг за дверью послышался звук нетвердых шагов и хихиканье, разнесшееся эхом по коридору. Тут же все снова стихло, но Селию внезапно словно холодной водой обдало - она вспомнила, где они и что делают. Что она делает.
        Она оторвалась от Джона и, глубоко вдохнув, открыла глаза. Он смотрел на нее полными желания глазами. В их глубине она уловила злые огоньки.
        Злые? На самом деле это ей надо злиться на Джона, остерегаться его, а ее вместо этого тянет к нему. Сильнее и сильнее, и будет просто ужасно, если в конце концов она снова влюбится в него…
        Селия соскользнула на пол так поспешно, что едва не упала. Он поддержал ее за плечи.
        - Пойдем сейчас со мной, Селия. Ко мне,  - прошептал он ей на ухо, поглаживая обнаженное плечо, заставляя ее задрожать.
        Какое искушение. Она представила, как их с Джоном тела переплетаются в постели, что они при этом чувствуют, и эти видения испугали ее.
        Она покачала головой и шагнула назад. Он опустил руки.
        - Не сегодня,  - выговорила Селия.
        - Селия…
        Она снова покачала головой, повернулась и заспешила прочь так торопливо, насколько позволяли дрожащие ноги. Оказавшись вдали от него, вдохнув воздух, в котором не будет запаха Джона, она почувствует себя сильнее.
        Он назвал ее Королевой Фей, ведьмой, но на самом деле это он владеет магией и привораживает всех женщин, которых встречает на своем пути, своей улыбкой, силой своей обнаженной чувственности. Она не исключение. Ее тело помнило и жаждало его снова.
        Надо стать сильнее ненадежного тела и слабого сердца.
        Селия свернула в узкий коридор, ведущий к ее спальне. Здесь было темно, горел единственный фонарь в самом конце. По каменному полу пронесся холодный сквозняк, и Селия ускорила шаг. Хотелось поскорее укрыться в своей комнате.
        Слабый звук заставил ее остановиться. Селия застыла на цыпочках, напрягая слух. Она не приняла всерьез слова Джона и Маркуса о врагах, поскольку считала себя слишком незначительной фигурой в этих королевских играх, но сейчас вдруг испугалась по-настоящему. Нынешняя ночь была такая странная, а Холирудский замок - чужой, незнакомый. Здесь могло случиться все что угодно.
        Она подхватила одной рукой юбки, готовясь второй вытащить кинжал. Осторожно попятилась к стене, озираясь, затаив дыхание.
        И облегченно вздохнула, увидев источник звука - в дверном проеме стояли, обнявшись, Маркус и Элисон, они с упоением целовались. Она стаскивала с его плеч камзол, он запустил руки ей за корсаж. Их яркие волосы - золотистые и рыжие - блестели в свете фонаря.
        Селия закусила губу, чтобы не рассмеяться. Наверное, сегодня за ужином в вино подмешали любовное зелье, и каждый, кто отведал его, возжаждал плотских утех.
        Маркус нашарил за спиной ручку, открыл дверь, и они с Элисон исчезли в спальне. Селия снова осталась одна, не теряя больше времени, добежала до своей комнаты и заперла за собой дверь. С нее довольно колдовских чар этой ночи.
        Глава 15
        Селия вполуха слушала Мэри Флеминг - одну из трех Мэри королевы Марии, которая напевала французскую балладу, аккомпанируя себе на лютне. Звуки песни перемежались смехом, перешептыванием, шуршанием шелковых платьев, шорохом иголок, протыкающих ткань. Общество было исключительно женское: фрейлины королевы собрались этим холодным днем в ее комнате. Все здесь пропиталось французскими духами, пудрой, розовым маслом и медовыми пирожными.
        Но мысли Селии витали далеко, и их объектом был мужчина. Что он сейчас делает? Злится на нее из-за того, что прошлой ночью она так внезапно убежала, предварительно раздразнив его? Она так и не смогла разобраться в вихре чувств, мелькнувших в его глазах.
        Селия с силой вонзила иглу в полотно. Какое ей, собственно, дело до его чувств и мыслей? Тем более сейчас, при жестком свете дня.
        Но Селия-то знала, что эта тема ее занимала даже слишком.
        - Ай!  - вскрикнула она, уколов иглой подушечку пальца. Поднесла палец к губам, чтобы смягчить боль, и заметила, что за ней наблюдает леди Элисон. Мимолетно улыбнувшись, та снова углубилась в свое шитье.
        Селия с досадой обнаружила, что сделала неправильный шов на рукаве, над которым трудилась все утро, и теперь придется распарывать. Она покосилась на королеву Марию, сидящую у окна с пяльцами, а ее маленькие собачки разместились вокруг скамеечки для ног. Не в пример Селии, королева явно увлекалась шитьем и была искусной мастерицей. Она методично втыкала и вытаскивала иглу с золотой нитью, подпевая с улыбкой на губах.
        Селия удивилась, когда утром ей передали приглашение королевы присоединиться к другим фрейлинам в королевских апартаментах. Она не предполагала, что так быстро войдет в кружок приближенных, думала, что это произойдет не сразу. Но, как видно, королева Мария была лишена недоверчивости королевы Елизаветы. Она встретила Селию дружеской улыбкой, принялась расспрашивать об Англии и своей кузине, перезнакомила со всеми придворными дамами.
        Вот только о брачных планах королевы Марии никаких разговоров не велось.
        Селия опустила на колени испорченный рукав и обвела взглядом комнату. Не такая большая и не слишком роскошно обставленная, как можно бы представить, она помещалась в одной из башен. В нее вела узкая винтовая лестница, низкий панельный потолок покрывали сплетенные инициалы родителей Марии - короля Якова и Марии Гиз. Несмотря на высокие окна, выходящие на расположенное по соседству аббатство, и большой, жарко натопленный камин, комната казалась маленькой и темной.
        Селия посмотрела через открытые двери в смежную комнату, где располагалась охрана королевы, потом через другие, напротив, полузакрытые, за которыми находилась крошечная восьмиугольная трапезная. Дальше шла спальня королевы с массивной резной кроватью под красным балдахином. Все здесь казалось не по-королевски неброским и скромным. Во Франции Мария, наверное, привыкла к большей роскоши.
        - Говорят, что главный советник королевы - лорд Мейтланд - влюблен в нее,  - внезапно прошептала Элисон на ухо Селии.
        Та удивленно вскинула брови:
        - Влюблен в королеву? Это неудивительно, здесь каждый мужчина в нее влюблен.
        Элисон рассмеялась:
        - Ну, скажем, не каждый. Но Мейтланд еще и влюблен в Мэри Флеминг, хотя и старше ее на двадцать лет. Говорят, королева собирается устроить им роскошную свадьбу.
        - Правда?  - пробормотала Селия.
        - Вы разве не знаете, мистрис Саттон? Все три Мэри поклялись не выходить замуж раньше королевы. Если одна из них скоро собирается венчаться…
        Селия пытливо взглянула на королеву, хохотавшую над резвящимися собачками.
        - Кто?..
        - А вы как думаете?  - игриво хихикнула Элисон.
        Мария внезапно хлопнула в ладоши, требуя внимания.
        - Сегодня такой унылый серый день,  - весело произнесла она с мелодичным французским акцентом,  - что просто необходимо как-то оживить его.
        Мэри Флеминг радостно встрепенулась:
        - Ваше величество! Вы собираетесь…
        - Да, собираюсь!  - весело сказала королева.  - Давно мы этим не занимались. N’est-ce pas?[1]
        Фрейлины дружно рассмеялись. Селия непонимающе смотрела на них.
        - Мистрис Саттон, леди Элисон, надеюсь, вы к нам присоединитесь,  - предложила королева.  - Уверена, что и вам это придется по душе.

        Селия не могла не удивляться тому, что, стараясь быть осторожной, ввязалась в такую авантюру.
        Но, с другой стороны, может быть, хватит с нее осторожности? Иногда свобода намного увлекательнее. Она никогда еще не испытывала ничего подобного.
        Следуя за королевой Марией и ее дамами по темным улицам Эдинбурга, Селия взглянула на свое отражение в заледенелой лужице. И с трудом узнала себя. На ней были высокие сапоги, бархатные бриджи, мужского покроя шерстяной камзол и короткий плащ,  - все зеленого цвета с золотым шитьем. Волосы гладко забраны под надвинутый на лоб берет с перышком. С ее стройной фигурой она легко могла сойти за юношу, если не особенно приглядываться.
        Она сейчас очень напоминала своего брата, такого, каким его помнила, тонкого и темноволосого.
        Но Селия не хотела думать о брате, его фатальной глупости и печальном конце. Не сейчас, когда кровь ее пела от радостного предвкушения и азарта. В последний раз она испытывала нечто подобное с Джоном в постели. Или в коридоре, обвив ногами его талию…
        Она отогнала упоительные воспоминания о прошлой ночи, когда таяла от наслаждения в поцелуе Джона, и поспешила следом за Марией. Королева тоже облачилась в мужской костюм, малиновый с черным, и высокий рост делал ее еще больше похожей на молодого человека, чем Селию. Она держала за руку Мэри Флеминг, одетую в свое обычное платье и плащ, и они заговорщицки смеялись.
        Они и в самом деле были сейчас заговорщиками.
        Селия покосилась на леди Хелен Маккерриган, которая шла рядом, и тоже в мужском платье, вот только чувствовала она себя в нем куда свободнее, чем Селия. Она точно не в первый раз участвовала в таком маскараде. С королевой, а может, со своим красивым мрачноватым мужем?
        Интересно, подумала Селия, что сказал бы Джон, увидев ее в этом наряде? Потемнели бы его глаза, как они всегда темнели от возбуждения? Потянулся бы он к ней с вспыхнувшими от страсти синими глазами?..
        «Остановись!  - строго приказала она себе.  - Немедленно прекрати!» Эти мысли слишком далеко уводят.
        - И часто королева Мария устраивает такое?  - шепотом спросила она Хелен.
        Та улыбнулась:
        - Наверное, не так часто, как ей хотелось бы. Но время от времени, когда обстановка в Холируде становится слишком уж серьезной. Не так-то легко лавировать между шотландскими придворными и французскими друзьями.
        Селия кивнула. Она определенно успела почувствовать напряжение между двумя группировками и то, как Мария старается не обидеть ни тех, ни других.
        - И ее ни разу не узнали?
        Хелен засмеялась:
        - По крайней мере, никто ей об этом не говорит.
        И она гуляет где хочет. Мне кажется, она рассчитывает услышать, о чем болтает народ на улицах.
        - И ей это удавалось?
        Группа пуританских клириков в простых черных одеяниях вышла на крыльцо церкви, мимо которой, весело смеясь, проходила королева. Их землистые лица осуждающе скривились, один даже сделал угрожающий жест.
        - Иногда она слышит больше, чем способна принять к сведению,  - пробормотала Хелен.  - Королева слишком долго не жила в Шотландии. Многим тут совсем не хочется иметь государыней французскую католичку.
        Они поторопились за Марией, которая свернула в узкий переулок. Под ногами в булыжной мостовой зияли выбоины, в воздухе висел стойкий запах пищевых отбросов и мочи. Селия достала надушенный платок и ускорила шаг.
        - Поговорим лучше о приятных вещах,  - предложила Хелен, беря Селию под руку.  - В каких вы отношениях с этим красавчиком, сэром Джоном?
        Селия в замешательстве взглянула на молодую женщину, внезапно насторожившись. Неужто она уже сделалась предметом сплетен?
        - О чем вы?
        Хелен снова засмеялась:
        - Я видела, как он смотрит на вас. Это просто восхитительно. Разве женщина может устоять перед таким обаянием?
        - Но вы-то замужем, леди Хелен,  - сказала Селия, снова вспомнив мужа Хелен и то, как он неотрывно пожирает жену страстным взором.
        Хелен только захохотала, обращая на себя внимание прохожих.
        - Безусловно, и муж сделал меня вполне счастливой. Но у меня есть глаза, к тому же по натуре я ужасно романтична. Муж все время поддразнивает меня по этому поводу, говорит, что я воспринимаю жизнь как балладу, пропетую трубадуром.
        - Но иногда жизнь в самом деле напоминает балладу,  - пробормотала Селия, припоминая чувства, которые неизменно охватывали ее в присутствии Джона.
        - Вы думаете?
        - Я предпочитаю, чтобы мои дни текли более спокойно.
        - Но это же так скучно!  - запротестовала Хелен.  - Кому нужен покой, если мужчина вроде сэра Джона смотрит так, словно готов съесть вас целиком?
        Теперь засмеялась Селия:
        - Неужели он смотрит именно так?  - Мысль о том, что Джон смотрит на нее с голодным выражением, и вообще возможность быть им съеденной не вызвала в ней неприятия.
        - Именно!  - Хелен за локоть притянула к себе Селию.  - Хотя такая глубина чувств в мужчине может быть опасна. Поверьте мне. Я сначала пыталась убежать от мужа. Но разве не хуже противиться чувствам, не жить полной жизнью?
        Селия покачала головой:
        - Вы не понимаете. Однажды я уступила чувствам, и это кончилось для меня очень печально.
        Хелен пытливо всмотрелась в нее:
        - Но все может измениться. Например, как для нас с моим Джеймсом.
        - Для меня это невозможно,  - твердо сказала Селия, в глубине души испытывая смущение.
        Хелен явно хотела что-то добавить, но королева, внезапно резко сменив направление, вошла в какие-то открытые двери, и разговор пришлось прекратить.
        Но слова Хелен продолжали звучать в голове Селии. Надо отдаваться чувствам, жить полной жизнью? Когда-то Селия от души согласилась бы с ней, пока еще чувства не сокрушили ее. Но теперь…
        Теперь она и сама не знала, что чувствует. Ее влекло к Джону, но смела ли она доверять ему? И чувствам, которые он снова вызвал в ней?
        Мария привела их в пивную, обшарпанную, темную, с изрезанными столами и липким выщербленным полом. За каминной решеткой еле теплилось пламя, густо пахло элем и тушеным луком. Даже в этот час она была полна, посетители самого непритязательного вида сосредоточенно подкреплялись элем из своих кружек и вполголоса переговаривались. Вошедших проводили внимательными сумрачными взглядами.
        Селия положила руку в перчатке на эфес короткой шпаги, висевшей на ее талии, готовясь выхватить ее при малейшем намеке на опасность.
        Мария, кажется, ничего не замечала. Она уверенно прошла через комнату к свободному столу в углу и махнула всем, призывая садиться вокруг нее. Потом велела, чтобы подали эль, и усадила Селию рядом с собой.
        - Милая мистрис Саттон,  - прошептала она задушевным тоном, который так располагал к ней самых разных людей.  - Вы должны рассказать мне все о лорде Дарнли.
        Селия растерянно взглянула на королеву:
        - Но… ваше величество, я даже ни разу не разговаривала с ним.
        - Зато вы жили при дворе моей кузины,  - улыбнулась Мария.  - И вы проделали вместе долгий путь сюда. Я знаю, вы умеете наблюдать.
        Селия быстро глотнула из своей кружки, мучительно соображая. Как сказать правду королеве, этой женщине с огромными блестящими янтарными глазами? Сначала надо понять, чего именно хочет королева Елизавета.
        - Все признают, что он необыкновенно красив, ваше величество,  - проговорила она осторожно.
        Мария рассмеялась серебристым смехом, заразив весельем своих спутниц.
        - Я это и сама вижу, мистрис Саттон! Отлично вижу. А как насчет его склонностей? Каков он с женщинами?
        Селию спасла от ответа песня, которую запели слишком громко, и Мария, повернувшись, начала хлопать в такт. Но, конечно, это была краткая отсрочка. Мария снова возобновит расспросы, к ним следовало подготовиться.
        Внезапно в дальнем конце зала открылась маленькая дверца, и в проеме возникли темные фигуры. Все еще смеясь над озорной песней, Селия повернулась, чтобы рассмотреть пришедших поверх края кружки.
        И застыла, так и не сделав глотка. В дверях стоял Джон и смотрел прямо на нее пылающими синими глазами. Селия осторожно поставила кружку на стол, чтобы не расплескать эль.
        Из-за плеча друга появился и Маркус, а потом мимо них проскользнули какие-то люди, незнакомые Селии, и покинули пивную. Джон что-то сказал Маркусу, продолжая глядеть на Селию. А она, завороженная его взглядом, тоже не могла оторвать от него глаз. Что он здесь делает? Их встреча в этой пивной явно не сулит ничего хорошего. Или тут какой-то заговор, о котором ее держат в неведении? За последнее время вокруг нее и так слишком много заговоров.
        Джон медленно направился к ней, огибая столики с посетителями, по-прежнему не сводя с нее прищуренных глаз.
        - Сэр Джон! Лорд Маркус!  - весело воскликнула королева Мария.  - Присоединяйтесь к нам. Мы тут знакомим наших английских друзей с французскими песенками.
        - Какая неожиданность - встретить здесь всех вас,  - не моргнув глазом произнес Маркус, словно наткнуться на королеву, одетую мужчиной, в дешевой пивной - самое обычное дело.  - Просто очаровательный сюрприз. Вы скрасили весьма скучный день.
        - По вам не скажешь, что вы умеете скучать, лорд Маркус,  - игриво произнесла Мэри Флеминг.  - Кстати, вы знаете какие-нибудь хорошие песни?
        - Представьте себе, знаю парочку,  - ответил он, присаживаясь рядом с фрейлиной и приобнимая ее за плечи.  - Может быть, только они не слишком утонченные.
        Джон занял место на скамье рядом с Селией, которое ему любезно уступила леди Хелен, передвинувшись дальше, взял из ее холодных пальцев кружку и поднес ко рту. Селия настороженно смотрела, как он, развернув кисть, пьет с того края, которого она касалась губами.
        - А вы привезли какие-нибудь французские песни из вашей поездки во Францию?  - спросила она его.
        - Боюсь, что не смогу вас им научить.
        - А почему? У меня такой ужасный голос?
        - Потому что они слишком непристойные, Селия, а я не вынесу, если вы станете вашим хорошеньким ротиком произносить некоторые слова оттуда,  - ответил он резко и снова приложился к кружке.  - Я и без того от вас теряю голову.
        Селию удивило то, что он признал это. Она никогда не дала бы ему над собой такую власть, пусть при каждом прикосновении к нему она просто сгорала от желания. Она покосилась на леди Хелен, и та подмигнула ей. Селия едва не расхохоталась в полный голос. Может быть, дело было в мужском костюме или выпитом эле, но она ощутила в себе необыкновенную силу. Такого с ней еще не бывало.
        Она взяла кружку и сделала большой глоток.
        - Как, например…  - И она прошептала ему на ухо слово, которое никогда не произносила вслух.
        - Селия…  - хрипло прорычал Джон.
        Селия поставила кружку и, опустив руку под стол, нащупала его бедро, мышцы которого под шерстяными бриджами сразу подобрались от этого дразнящего прикосновения. Медленно она провела кончиками пальцев вверх, и едва готова была коснуться гульфика, как Джон перехватил ее кисть, но она все равно чувствовала, что его мужская плоть готова к любви. Она читала эту готовность и в глазах Джона.
        - В какую игру ты играешь, Селия?  - тихо, но требовательно спросил он.
        - Королева приказала мне сопровождать ее,  - сказала Селия, высвобождая свои пальцы,  - не могла же я отказаться.
        - Я не о том, что вы заявились сюда переодетыми.  - Яркие синие глаза медленно скользнули по ней, задерживаясь на каждом дюйме ее тела, обтянутого облегающим мужским костюмом, и Селия просто физически ощутила их ласкающие прикосновения.  - Хотя вид у тебя крайне соблазнительный. Хотелось бы…
        - Сэр Джон!  - неожиданно окликнула его королева.  - Лорд Маркус уверяет, что вы все же знаете кое-какие песни. Научите нас хотя бы одной.
        Джон еще раз окинул Селию долгим взглядом, подразумевающим, что разговор их далеко не окончен, и повернулся к Марии, прислонившись к Селии плечом.
        - Разумеется. Ваше желание - приказ для меня. Какая вас больше порадует - шуточная, повествовательная? Может быть, любовная?
        - Да, любовная,  - вздохнула Мария.  - Любовные я люблю больше всего. Что за жизнь без любви?
        Глава 16
        По дороге обратно в замок Джон неотступно следовал за Селией. На улицы Эдинбурга быстро опускалась ночь, тьма окутывала покатые крыши домов, сползала вниз, растекалась по влажным мостовым. Королева Мария смеялась чему-то со своими подругами и так же, как они, нетвердо держалась на ногах после вечера, проведенного за пивом и фривольными песенками.
        Селия и Джон замыкали компанию. Селия, казалось, пребывала в спокойном задумчивом настроении, словно бы вовсе не пробиралась по слякоти зимних улиц. Она вообще часто уходила в себя, погружалась в свои печали, и ему было не дотянуться до нее, как бы он ни хотел этого. Он так много желал получить от Селии и так много ей дать.
        Джон стиснул рукоять шпаги, чтобы удержаться и не коснуться ее крепких ягодиц, так соблазнительно выступающих под бриджами. Он возбуждался, просто наблюдая за ней, вдыхая ее аромат. Удивительно, но Селия всегда вызывала в нем желание. Сближение всегда происходило у них стремительно, бурно, но затем наставали моменты пронзительной нежности, неизбывного желания.
        Однако неумолимые обстоятельства уводили их прочь друг от друга.
        Селия оглянулась на него через плечо, и ее глаза расширились, должно быть, она прочитала пылающую страсть в его взгляде. Ее щеки медленно порозовели, только усиливая в нем желание. Ему захотелось схватить ее за талию, прижать к стене, ощутить, как она обхватывает его ногами, как раскрываются ее губы ему навстречу…
        Уголки ее губ дрогнули, и она быстро прикоснулась к его руке, сжимавшей рукоять шпаги. Прикосновение было мимолетным, улыбка таинственной, и в груди у Джона что-то шевельнулось. Что-то теплое, нежное, такое, что он испытывал только с Селией.
        Взрыв смеха впереди идущей компании отвлек ее внимание, и она отвернулась от него. Теперь, когда спокойные серые глаза не изучали его лицо, он смог перевести дыхание. Напряжение в груди немного ослабло. Но когда она ускорила шаг, чтобы нагнать остальных, он не отстал от нее.
        - Ах да, сэр Джон должен хорошо помнить Елисейские поля, ведь он совсем недавно из Парижа!  - воскликнула Мария.  - Где вы, сэр Джон? Идите поговорите с нами.
        - Я здесь, ваше величество,  - откликнулся он.
        - Расскажите им, какие там прекрасные сады. Я решила здесь в Холируде воссоздать такие же аллеи и рощи. Как бы мне хотелось повидать их снова…
        Внезапно тишину ночи нарушил оглушительный взрыв. Впереди черное небо полыхнуло красным и оранжевым, высоко над крышами взметнулось пламя. Раздались крики. Джон увидел, как Маркус толкнул королеву к стене, сам схватил Селию и закрыл своим телом от сыпавшихся искр.
        Она задрожала, вцепилась пальцами в его камзол.
        - Что это?  - ахнула она.
        - Не знаю.  - Джон испытывал сейчас только первозданное желание защитить ее, оградить от опасности.  - Нам нужно в любом случае вернуться в замок. Немедленно.
        Подхватив Селию под руку, он побежал с ней следом за остальными, и наконец они вырвались из лабиринта улиц и оказались перед воротами Холируда. Там уже толпились королевские стражники с алебардами на изготовку. Отсюда было видно, как внизу в городе горит какое то здание. Королеву, бледную и встревоженную, но внешне спокойную, препроводили в ее покои. Но Селия и в замке все продолжала цепляться за Джона.
        - Что же это такое?  - шептала она.  - Все так внезапно случилось…
        - Тише, теперь ты в безопасности,  - проговорил он, целуя ее в голову, в щеку, чувствуя губами ее живое тепло, драгоценное и хрупкое. Сейчас, когда она рядом, он мог быть уверен в ее безопасности. Но это не продлится долго…
        - Мне не по себе,  - выговорила она прерывающимся голосом, с трудом переводя дыхание.  - Я никогда не чувствую себя в безопасности с тех пор, как…
        С тех пор, как умер ее брат. Смерти которого поспособствовал Джон. Он крепче прижал ее к себе.
        - Джон.  - Он услышал, как его негромко окликает Маркус. Джон взглянул поверх головы Селии и увидел мрачное лицо друга, указывающего на дверь.
        - Селия, мне надо идти, необходимо выяснить, что там стряслось,  - шепнул он ей на ухо.  - Иди присмотри за королевой, я потом разыщу тебя.
        Он еще разок поцеловал ее и мягко отодвинул от себя. Она кивнула, напряженная и бледная, с блестящими сухими глазами. Она не плакала - Джон ни разу не видел ее плачущей.
        Она побежала вверх по лестнице, и Джон проводил ее взглядом, пока она не скрылась из поля его зрения.
        Глава 17
        Селия медленно, задумчиво мерила шагами свою маленькую спальню. Было поздно, и замок после вечерней суеты погрузился в тишину и молчание. Королева настояла, чтобы снова устроили танцы, старательно делая вид, что ничего особенного не случилось, но теперь и она отошла ко сну.
        Селия знала, что ей тоже лучше лечь. На завтра была намечена охота, и выехать предстояло с раннего утра. Но она чувствовала, что если ляжет в постель, закутается с головой в мягкое одеяло, закроет глаза, то все равно не заснет.
        Джон не пришел к ужину, не появился на танцах. Она не видела его с того момента, как они расстались в дверях.
        Она зажмурилась и закуталась плотнее в подбитую мехом накидку, пытаясь отогнать тревогу. Она до сих пор ощущала руки Джона, обхватившие ее, когда взорвалось небо, вспоминала, как он собой закрывал ее и его сердце билось у ее груди. Как она поверила, что он защитит ее.
        Поверила ему.
        Но кто защитит его сейчас там, куда он отправился? Что, если он опять исчезнет из ее жизни? И ей ничего не останется, как снова подбирать осколки сердца? Потому что сейчас - как она ни боялась этого - ее чувства были даже сильнее, чем прежде.
        Селия задрожала и запахнула на груди накидку. Она хотела бы убежать от Джона как можно быстрее и дальше, но тяга к нему оказалась сильнее. Ей нужно было видеть его, ощущать, знать, что он живой и настоящий и принадлежит ей.
        Только он не принадлежал ей. Ни сейчас, ни раньше.
        В дверь вдруг тихо постучали, и Селия от неожиданности затаила дыхание. Резко повернувшись, она потянулась к кинжалу, лежавшему на столе. Нарушивший глубокую тишину стук обострил все ее чувства.
        - Кто там?  - окликнула она.
        - Селия, это я. Ради всего святого, впусти меня.
        Пальцы сомкнулись вокруг холодной рукоятки.
        Джон. Он пришел именно в тот момент, когда жажда увидеть его охватила ее с небывалой силой. Она не знала, как ей поступить - отослать его прочь или распахнуть дверь и кинуться в его объятия.
        Она тихо положила кинжал на место, глубоко вдохнув, подошла к двери и отодвинула засов.
        Джон стоял там, опираясь на дверной косяк. От него пахло дымом, на заросшей щетиной щеке темнело пятно сажи. Он смотрел на нее, прикрыв веки.
        - Что случилось?  - спросила Селия.
        Вместо ответа, он подхватил ее на руки и внес в комнату. Ногой затворил дверь, и единственная свеча затрепетала и погасла от сквозняка, оставив их в темноте.
        - Джон…  - проговорила Селия, но слова замерли в гортани, потому что он накрыл губами ее рот, нетерпеливый язык проник в него. Селия почувствовала, как в ней растет ответное желание, вытесняющее все остальные, кроме одного. И кроме подстегнувшей ее мысли, что она могла потерять его навсегда. Она ощутила, как его руки жадно стягивают с нее накидку, как пальцы рвут кружевные тесемки сорочки и срывают последний тонкий слой ткани, покрывавший тело, оставляя его нагим. Но ей было все равно, она и не хотела прятаться, закрываться от него. Хотела одного - чувствовать его прикосновения на всем теле.
        Одну руку он запустил ей в волосы, запрокидывая ее голову для поцелуя, а другой с силой провел вниз по спине к изгибу пышных ягодиц и привлек ее мягкое тело к себе.
        Селия встала на цыпочки и обхватила его голову, раскрывая губы, впуская его язык. Он застонал, она почувствовала животом его твердую мужскую плоть под бриджами и теснее прижалась к нему.
        Джон подхватил ее, и она обняла его ногами, погружаясь в жаркий обволакивающий туман его поцелуя, прикосновений, близости.
        Одна его рука пробралась по внутренней стороне ее бедер, длинный палец проник между влажными складочками. Селия вскрикнула от пронзившего ее острого наслаждения, запрокинув голову, подставляя шею его ищущим губам. Раскрытые и влажные, они скользнули вниз вдоль ее горла, зубы сжали кожу на мягком изгибе плеча.
        - Джон!  - вскрикнула она.
        - Ты хочешь меня, Селия?  - прошептал он. Кончик языка лизнул укушенное место, и Селию сотрясла дрожь желания.  - Скажи, что хочешь меня так же, как я тебя.
        Хочет ли она? То, что она испытывала сейчас, выходило за грань простого желания. Это перешло в острую жизненную потребность, в невообразимую нежность.
        - Я хочу,  - выговорила она. И его губы опустились ниже и сомкнулись вокруг ее ноющего соска, с силой втянув его.  - Боже, как же я хочу тебя!
        Он попятился вместе с ней, опустил ее на кровать, на мягкое бархатное одеяло, и отодвинулся, и когда ее ноги соскользнули с его бедер, она едва не заплакала от ощущения потери. Но тут же он принялся раздеваться, срывать и отбрасывать прочь одежду, чтобы снова заключить ее в объятия.
        Они слились в горячем поцелуе, и воздух вокруг сделался горячим и густым, как перед бурей. Эта буря бушевала внутри Селии, яростная и неистовая, и все, что она сдерживала в себе три долгих года, освободилось и теперь грозило затопить ее.
        Джон оторвался от нее, снова заставив обездоленно застонать, но только для того, чтобы с силой, до боли, сжать ее бедра. И Селии хотелось этой боли, чтобы глубже почувствовать реальность их единения. Скоро она будет принадлежать ему, пусть всего на одну ночь.
        Они стояли на коленях посреди кровати, и он отвязал шторы полога, чтобы красным бархатом отгородить от внешнего мира их маленький мирок, потом снова потянулся к ней и горячими нетерпеливыми руками привлек ее к себе.
        Селия опустила ладони на его плечи.
        - Ты такой красивый,  - прошептала она. Гладкая влажная кожа, обтягивавшая упругие мускулы, была безукоризненна, только тонкий белый шрам перечерчивал его ребра с одной стороны. Она медленно провела ладонью по его груди, осязая каждый дюйм кожи, каждый мускул и складку. Он позволил ей исследовать его, легко придерживая ее за бедра.
        Завитки волос на его груди защекотали ладонь и заставили ее улыбнуться, но улыбка пропала, когда кончики пальцев переместились на плоские диски его сосков. Она ноготком царапнула один, и сосок упруго заострился, а Джон застонал. Он откинул голову назад, полузакрыл глаза, и Селия ощутила прикосновение горячего и твердого к своему животу.
        Она нагнулась и взяла губами его затвердевший сосок, втянула в себя. Губами она почувствовала, как сильно застучало его сердце, дыхание стало неровным. Его руки крепче стиснули ее бедра. Тогда она провела пальцами дальше по его груди, через живот к стрелке волос, ведущей вниз, а раскрытые губы следовали за ладонями, ласкали, смаковали его. Трепещущей как бабочка ладонью она накрыла его пенис, твердый как стальной наконечник, на который натянули горячий шелк. Проступившие на нем вены пульсировали от возбуждения. Он хотел ее и все то, что она сейчас делала, и осознание этого наполнило Селию наслаждением.
        Она прижалась губами к его плоскому животу, продолжая ласкать ладонями мужскую плоть и то место внизу, прикосновения к которому он особенно любил.
        - Селия!  - выкрикнул он и, глубже запуская пальцы ей в волосы, притянул ее к себе.
        Она с улыбкой провела губами вниз, захватила ими головку пениса. Вкус был сладкий, мускусный, кожа пылала как огонь. Когда муж принуждал ее делать это, ей бывало мучительно, до боли стыдно. Но теперь с Джоном, повинуясь только своему желанию, она чувствовала что-то необыкновенное. Она доставляла ему удовольствие в ответ на то, что он давал ей, и это было чудесно.
        - Селия,  - хрипло выдавил он, поглаживая ей волосы, пока она пробегала вверх и вниз языком. Потом обхватила его крепкие ягодицы и принялась ласкать их и впадинку на пояснице. Он подался вперед бедрами, но вдруг взял ее за плечи и отодвинул от себя.
        Селия вскинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо - в красном полумраке черты его казались резкими, заострившимися.
        - Я дольше не вынесу, Селия,  - пробормотал он и привлек ее к себе, чтобы поцеловать. Теперь в его поцелуе не было желания соблазнить, а только обнаженная страсть, отвечавшая ее собственной.
        Она обняла его, и они опрокинулись на кровать. Джон лег сверху, поместившись между ее разведенными ногами, и стал целовать ей подбородок и чувствительную впадинку за ухом. Потом принялся покусывать шею, отчего Селия вскрикнула и изогнулась от мучительного удовольствия.
        Он провел языком вниз и, поймав губами ее сосок, взял его в рот, слегка сжав зубами.
        - Джон, Джон!  - вскрикнула она, обнимая и прижимая к себе его голову, ощущая свое тело восхитительно живым, тающим от желания, от ожидания того, что еще он станет с ней делать.
        Одна его рука пробралась по внутренней поверхности бедер к заветному месту, палец проник глубоко внутрь. За ним последовал и второй, еще глубже, настойчивее, как раз так, как ей хотелось, а ладонь при этом ласкала самую уязвимую, чувствительную точку. Он безошибочно знал, чего ей хотелось, словно бы заглядывал ей в сердце.
        Она отмела тревожную мысль, что он знает ее лучше, чем кто-либо еще, и просто отдалась ощущениям. Позволила себе забыться с ним.
        Но Джон, кажется, уловил этот миг беспокойства. Он оторвал от нее руку и, взяв за талию, перекатился на спину так, что Селия оказалась сверху. Твердыми руками он посадил ее на себя:
        - Скачи, Селия.
        Она засмеялась и, уперев ладони в его бедра, приподнялась и впустила его в себя, медленно и осторожно поглотила его, позволила ему заполнить себя до отказа. Зажмурилась и запрокинула голову, упиваясь этим ощущением соединения. Он обвил концы ее волос вокруг своих запястий и качнул бедра вверх.
        Отдаваясь желанию, Селия поймала его ритм и задвигалась с ним вместе, словно они были едины. Напряжение внутри все нарастало, ширилось - и вот взорвалось. Она закричала от наслаждения, выгибая спину, как натянутая над его телом тетива.
        - Селия!  - вскричал он, и она ощутила, как он вытянулся и застыл, и почувствовала внутри себя жар его освобождения.
        Силы медленно оставляли Селию, охваченная слабостью, она упала рядом с ним на кровать, слушая неровный ритм его хриплого дыхания.
        Он привлек ее к себе и натянул сверху одеяло. Здесь в темноте за тяжелыми шторами было только нежное прикосновение его ладони к волосам, шорох его тела на подушках. Мысли в усталом мозгу беспорядочно ворочались.
        Селия повернулась на бок и, закрывая глаза, почувствовала, как он бережно прижимает ее к себе. Ей захотелось только немного отдохнуть…

        Медленно Селия выплыла из тумана забытья, осознавая окружающее. А просыпаться так не хотелось - ей снилось, что она лежит на теплом летнем лугу и Джон целует ее. В этом сне ласково пригревало солнце, золотое и теплое, и долгая зима была позади, а она смеялась вместе с Джоном, счастливая, довольная, беззаботная.
        Сейчас она снова почувствовала холод и привычные для замка сквозняки, проникающие за тяжелый полог кровати. Открыв глаза, она поморгала и увидела, что лежит на боку в темноте с натянутым до груди одеялом.
        И почувствовала на голом плече губы Джона.
        Его тяжелая ладонь легла ей на талию, губы медленно блуждали по ее коже, но эти поцелуи не расслабляли, а возбуждали, между ногами стало влажно. Этой ночью он подарил ей такое блаженство, что временами она забывала обо всем и чувствовала себя восхитительно свободной от тревог и забот. Теперь здравомыслие возвращалось, напоминая о том, что случилось, кто они и зачем здесь, но поцелуи Джона упорно не уступали ему дорогу.
        - Ты проснулась, Селия,  - пробормотал он.  - Я же чувствую.  - Он откинул ей волосы на плечо и прижался губами к затылку.
        Она подалась назад навстречу ему и почувствовала ягодицами доказательство его желания.
        - Ты тоже, как я понимаю.
        Он хрипло рассмеялся:
        - Да. Уже давно. Но так хотелось полюбоваться на тебя спящую.
        - Зачем?  - спросила она, и в сердце шевельнулась смехотворная надежда.
        - Потому что, когда ты спишь, мы не ссоримся. Ты, кстати, улыбалась во сне - что же такое тебе привиделось?
        - Место, где не было снега.
        - И королевы не играли там в свои игры?
        - Этого я не смею желать.  - Она положила ладонь поверх его руки на своей талии и пощекотала кончиками пальцев теплую кожу, покрытую волосками, ощутив упругие мускулы. Вспомнилось, как в первые мгновения после взрыва он обхватил ее руками, защищая. И возникшее даже в этом хаосе чувство безопасности рядом с ним.
        - Вы с Маркусом выяснили, что случилось вчера?  - спросила она.
        Он на мгновение замер, но тут же привлек ее к себе и снова расслабился:
        - Ничего серьезного. Какой-то неуравновешенный пуританин, сторонник Нокса, заклятого врага королевы Марии. Ему взбрело в голову, что заброшенное строение на окраине города собираются превратить в католический храм, и он решил, что лучше поджечь его. К несчастью, там хранились запасы виски из соседней пивной, и произошел взрыв.
        - Там и в самом деле собирались устроить храм?
        - Нет, конечно. Единственная католическая церковь в Шотландии, если не считать тайных, находится здесь, в Холируде. Королева провозгласила, что протестантизм останется официальной религией Шотландии, а сама молится по-своему в частном порядке.
        - Того человека поймали?
        - Да. Но таких, как он, полным-полно.
        Селия снова пробежала пальцами по его руке, думая о многоликости зла. И опасностях, которые подстерегают простого смертного вблизи венценосных особ. Ее бедный брат получил жестокий урок, а она сама теперь в Шотландии, окруженная интригами, смысла которых толком не понимает.
        - Все-таки собирается королева Мария замуж или нет?  - спросила она.
        - Несомненно. Она не из тех женщин, которые могут долго обходиться без мужчины.
        - За Дарнли?
        - Да.
        - Но почему?  - вырвалось у нее.  - Он же пустышка, ничтожество, а она королева.
        - Королева, чей выбор весьма узок. В Европе всего единицы приемлемых принцев, а за подданного ей не позволит выйти гордость.
        - Елизавета предлагала ей Лестера.
        Джон засмеялся:
        - Мария слишком самолюбива, чтобы согласиться на бывшего любовника кузины.
        - Итак, остается Дарнли.  - Селия никогда не думала, что, сама неимущая и бездомная, сможет пожалеть королеву. И тем не менее ей стало жаль и Марию, и Елизавету. Они пленницы своего положения. Им никогда не испытать того чувства, что она испытала с Джоном, даже запрещая себе это.
        - Мария видит Дарнли другими, чем мы, глазами,  - сказал Джон.
        - Правда?
        - Конечно.  - Он обернул прядь ее волос вокруг своего запястья.  - Я успел повидать всяких людей, Селия, и очень многие из них вполне предсказуемы.
        - Особенно женщины?  - Конечно же он читает женщин как книгу и знает все их мечты и желания.
        Он невесело засмеялся:
        - Как раз в мысли некоторых женщин проникнуть намного труднее, чем в мысли мужчин.  - Он крепче обнял ее.  - А кое-кого из них я решительно не понимаю.
        - А королеву Марию?
        - Мария, хотя и выросла при французском дворе, редкостном змеином гнезде, его нравы не изменили ее. Она не умеет скрытничать, ее чувства у всех на виду. Она очень импульсивна. И очень одинока. Уже столько лет, как она вдовеет.
        - А Дарнли такой красавчик…  - пробормотала Селия. Но она слишком хорошо знала, что может скрываться за красивым лицом.
        - Да. И умеет очаровать, если захочет. Будучи в родстве с Марией, он стоит почти в такой же близи от английского трона, как она сама. Вот это она сейчас и берет в расчет. То, что на поверхности.  - Джон выпустил ее волосы и расправил их у нее на плече.  - Но стоит ей заключить с ним брак, и она очень скоро пожалеет об этом. Из него выйдет жалкий супруг.
        Да. Селия больше не завидовала ни одной из королев. Она внезапно устала от них и их запутанных путей. Сейчас ей нужен был только Джон и те ощущения, которые он вызывал в ней. Она повернулась к нему лицом и села, позволив одеялу соскользнуть с груди.
        - А как начет меня?  - спросила она.  - Что ты можешь сказать обо мне?
        Он положил ладонь ей на бедро и привлек ближе к себе.
        - Ты, Селия, сводишь меня с ума,  - проговорил он и прижался губами к ее животу пониже пупка.  - Я хочу понять тебя, постоянно видеть тебя, но ты все время от меня ускользаешь.
        Селия погрузила пальцы в его взлохмаченные волосы, откинула голову и зажмурилась, отдаваясь наслаждению. Все-таки можно понять, что толкает королеву Марию на столь пагубный брак,  - ей не хватает вот этого чувственного дурмана, куда погружает только ласка возлюбленного. Пыла поцелуев, близкого человека рядом в темноте. Тайны, которая соединяет мужчину и женщину…
        Он притянул ее к себе и, нагнувшись, погрузил горячий кончик языка в ее пупок, проложил им по животу извилистую дорожку. Осторожными прикосновениями он словно ставил на ее коже свое несмываемое клеймо.
        Сквозь полузакрытые веки Селия видела, как он опускается ниже, и почувствовала, как его губы приближаются к заветному месту. Он раздвинул ей ноги, осторожно подул, и у Селии мурашки побежали по коже. Она с замиранием сердца жаждала продолжения, но он только легко коснулся губами ее влажных лепестков.
        - Джон…  - вымолвила она, задыхаясь.
        Он медленно прошелся языком взад и вперед по ее животу, лаская одновременно кончиками пальцев чувствительную точку, а потом его язык проник в нее. Острое наслаждение пронзило Селию. Она обхватила его голову руками и прижала к себе, чтобы усилить ощущение.
        Он взял ее ногу и закинул себе на плечо, чтобы проскользнуть еще глубже в нее. Ощущение при этом было даже более сильным, чем когда они соединялись обычным путем.
        Слегка ущипнув ее зубами, он с силой погрузил в нее язык, отчего она вскрикнула, взлетев на вершину блаженства. И Джон застонал, усиливая этим ее ощущения. Когда она вернулась на землю, он поцеловал ее снова, едва касаясь, и приподнялся на коленях. Она увидела, что он с улыбкой подносит пальцы к губам, еще раз смакуя ее вкус. Пламя желания разгоралось в ней снова.
        - Ты такая сладкая,  - проговорил он и уткнулся лицом ей в шею, в спутанные волосы, упавшие на плечо. Он просто обнимал ее и жадно вдыхал запах волос, словно хотел вдохнуть всю ее в себя. Селия почувствовала, как ее обволакивает желание, и обхватила его за спину. Кожа его была влажной, гладкой.
        - Селия, Селия,  - шептал он, целуя ее волосы, снова и снова повторяя ее имя. От этого Селии вдруг захотелось плакать и не отпускать его от себя никогда.
        Джон поднялся, привлек ее к себе, и она села верхом на его колени лицом к нему, ощутив животом огненно горячий и твердый пенис. Она приподнялась, рукой помогла ему найти правильный путь и медленно опустилась на него, поглотив его своей плотью.
        Джон со стоном подался вверх бедрами, заполнив ее до конца, а она крепче обвила его ногами, уронила голову ему на плечо и почувствовала себя и его единым существом. Он вышел из нее и медленно вошел снова, дюйм за дюймом, и Селия в такт ему приподнялась и опустилась. Даже их сердца и легкие работали в такт.
        Со стоном он сильнее сжал ей талию, они задвигались быстрее, он врывался в нее глубоко, стремительно.
        - Джон!  - ахнула она, впиваясь ногтями ему в плечи, двигаясь в одном ритме с ним. Ее груди скользили по его торсу, ноги их переплелись. Она уже не могла ни дышать, ни думать, только двигаться, скользить телом вдоль его тела, а он снова и снова сладостно пронзал ее.
        - Джон!  - выкрикнула она, чувствуя, что больше не выдержит, если сию секунду не настанет освобождение от этой сладкой муки.
        Он откинул голову, вены на шее напряглись, глаза закрылись, и он последний раз вошел в нее:
        - Селия…
        Она не помнила, чтобы когда-нибудь ее имя произносилось с таким чувством. Они опустились на постель, не разнимая объятий. Он медленно, нежно гладил ее по волосам, успокаивая бешеный стук ее сердца. Она не могла говорить, слова пропали, она, схватившись за него, падала и падала в бесконечность.
        Глава 18
        Возвращаясь вместе со всеми из церкви после длинной и шумной службы, Селия закрывала рот рукой, чтобы не рассмеяться. Дарнли считал правильным посещать протестантские службы, чтобы заявить о своей лояльности Шотландии, и Селии с остальными приходилось за ним приглядывать. Ей бы хотелось оставаться в Холируде или вернуться в Уайтхолл, где пасторы ограничивались короткими внятными проповедями. Нокс вещал об ужасах женского правления с таким жаром, что Селия боялась расхохотаться в полный голос. Бедная, бедная королева Мария, она наверняка скоро пожалеет, что не осталась во Франции.
        Селия глубоко ушла в свои мысли и не заметила, как кто-то догнал ее и пошел рядом, пока не почувствовала чье-то прикосновение к своей руке. Вздрогнув, она подняла глаза и увидела улыбающееся лицо лорда Ноултона.
        - Невольно начинаешь скучать по нашему английскому священству, пусть оно и не такое благочестивое, как на ваш взгляд?  - спросил он.
        Селия засмеялась:
        - У королевы Елизаветы службы намного короче, что да, то да. А Нокс какой-то жутковатый.
        - И как по-вашему, кто возьмет верх? Нокс или королева Мария?
        - Они оба люди упорные, и я бы не решилась биться об заклад. Надеюсь, что, когда дело у них дойдет до прямого столкновения, мы уже благополучно уедем отсюда.
        Лорд Ноултон посмотрел на нее внимательным, задумчивым взглядом. Селия смутилась и отвела глаза. Они общались нечасто, но ей нравилась их непринужденная болтовня. С ним было легко и просто, не то что с Джоном.
        Но сегодня поведение лорда Ноултона ощутимо изменилось. Он вел себя так, словно хотел что-то выяснить у нее о ней самой. Все здесь в замке говорили одно, а думали другое, и Селия тоже давно поступала так же, таясь и осторожничая.
        Как же это было утомительно!
        Она ускорила шаги, чтобы догнать остальных, но лорд Ноултон не отставал от нее.
        - Значит, вам не терпится вернуться в Англию?  - спросил он.  - Шотландия не слишком пришлась по душе?
        - Шотландия - интересная страна, мне, напротив, очень даже нравится здесь,  - осторожно ответила Селия.  - Но, разумеется, я буду рада вернуться в Англию.
        - И что вы станете делать по возвращении?  - продолжал лорд Ноултон.  - Останетесь служить при дворе? Или вернетесь к родным?
        Что она станет делать в Англии? Селия избегала думать об этом, вообще заглядывать в будущее, сосредоточившись на насущных задачах. На коротких встречах с Джоном. Но слова Ноултона напомнили о том, как быстро приближается к ней будущее.
        - У меня нет родных,  - ответила она.  - Так что останусь при дворе на какое-то время.
        - Может быть, вы предпочли бы иметь собственный дом и семью?  - проникновенно спросил он.
        Селия удивленно подняла на него глаза:
        - Предпочла бы, но боюсь, что подобные вещи не так легко достаются.
        Он кивнул:
        - Вот уже много лет, как я вдовец, мистрис Саттон, и жизнь моя довольно пуста. Но очень скоро, если мои надежды оправдаются, я многое смогу предложить своей новой жене.
        - Это… хорошо, я рада за вас, лорд Ноултон,  - пролепетала Селия, не зная толком, что добавить. Прежде он никогда не говорил с ней так и теперь застал ее врасплох. Неужели он собирается сделать ей предложение? Что такое должно случиться, чтобы он приумножил благосостояние? Может, он тоже находится здесь по заданию Елизаветы?
        - Вы разрешите мне возобновить этот разговор, когда мы вернемся в Лондон?  - спросил он.
        Селия молча кивнула, и он улыбнулся, продолжая идти рядом.
        - А скажите, мистрис Саттон, какие у вас впечатления о дворе королевы Марии? Мне интересно знать ваше мнение…

        Селия возвращалась в свою спальню, уставшая и озадаченная. Ее вымотала необходимость улыбаться и смеяться вместе с другими фрейлинами, в то время как хотелось одного - уединиться и спокойно подумать. А подумать было над чем. Две королевы, лорд Ноултон, Джон - тем для размышления накопилось достаточно.
        Наконец она подошла к своей двери, отворила ее - и обнаружила, что одной остаться не удастся. На ее кровати разлегся Джон, откинувшись на валик, он лениво перебирал какие-то бумаги. Услышав, как она закрывает дверь, он поднял на нее взгляд и улыбнулся плутовской улыбкой.
        Селии внезапно всей душой захотелось, чтобы он перестал ей так улыбаться, перестал морочить голову, мучить, напоминать о том, чего она когда-то страстно желала, но так и не смогла получить. Хотя мучил ее совсем не он, а ее собственное сердце, ее чувства.
        - А я тебя жду,  - сказал Джон.  - Вижу, в данный момент ты преисполнена благочестия?
        - А я думаю, это нечестно, что ты прохлаждался здесь, когда всем остальным пришлось выслушивать проповедь о геенне огненной,  - проворчала Селия.
        Она положила перчатки и молитвенник на стол и отколола от шапочки вуаль. Приглаживая растрепавшиеся на ветру волосы, она увидела в зеркале отражение Джона. Он откинулся назад и, подложив руки под голову, наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. Камзол на нем был расстегнут, рубашка обтянула плечи и грудь, напоминая о том, как он выглядит нагим. И о том, чем они занимались прошлой ночью в этой самой кровати.
        И внезапно ей захотелось все повторить.
        Кончиком языка она облизнула пересохшие губы, и взгляд его стал напряженным, он сел, наблюдая, как она развязывает накидку и дает ей соскользнуть с плеч на пол. Потом она медленно расстегнула высокий гофрированный воротник рубашки, возвышавшийся над глубоким квадратным вырезом черного бархатного платья, и распахнула лиф.
        - Так ты узнала сегодня что-нибудь полезное?  - спросил Джон, не сводя с нее глаз.
        - Да, много всего.  - Селия вытащила из волос гребни, и тяжелая темная масса волос упала ей на плечи. Она взяла щетку.  - У лорда Дарнли очень хорошо получается изображать религиозное рвение. Нокс распаляет себя, исходя ненавистью к женщинам на троне. Мне кажется, что королеве Марии лучше было бы оставаться во Франции.
        Она зажмурилась, провела щеткой по волосам и услышала, как Джон поднялся с кровати, подошел и встал позади. Тепло его тела окутало Селию и властно поманило к нему. Он забрал у нее щетку и скользящими, ласкающими движениями стал причесывать ее. Она, замерев, наслаждалась тем, как он осторожно пропускает волосы сквозь щетину.
        - Больше ты ничего не подметила?  - прошептал он ей на ухо.
        - Кажется, лорд Ноултон собирается сделать мне предложение,  - выпалила она.
        Щетка на мгновение замерла в его руке, но тут же возобновила медленные мягкие движения.
        - Неудивительно. Я думаю, что многие мужчины хотят жениться на тебе.
        «Но только не ты»,  - печально подумала она.
        - Еще он сказал что-то странное - вроде как скоро у него будет чем обеспечить жену.
        - Что, по-твоему, он имел в виду?
        Селия пожала плечами:
        - Полагаю, скоро его богатство возрастет. Говорят, что его теперешнее состояние достаточно скромное. Может быть, королева Елизавета обещала наградить его, так же как нас? Или же…  - Внезапно в голову ей пришла неожиданная мысль.
        - Или что?
        - Нет, глупости. Лорд Ноултон самый мягкий и обходительный из всех мужчин, которых я знаю. Судя по всему, предан королеве Елизавете, как и все ее придворные. Но лорд Берли говорил, что мы столкнемся здесь с французскими и испанскими шпионами, у которых свои идеи насчет брачных планов королевы Марии.
        Она сказала это и почувствовала себя глупо. Лорд Ноултон - и вдруг шпион? Но приходится предполагать и такие вещи, подозревать всех вокруг. Вот только прикосновения Джона сильно мешали ясности мысли.
        - Похоже, что за лордом Ноултоном придется приглядеть повнимательнее,  - сказал Джон.  - А что ты ответишь на его предложение?
        - Сначала надо, чтобы он его сделал,  - пробормотала Селия.  - Но за кого-то мне придется выйти, а он - не самый плохой вариант. Что главное - совсем не похож на моего первого мужа.
        - Может быть, тебе сначала стоит обдумать другие предложения?
        Она горько рассмеялась:
        - Какие предложения ты имеешь в виду?
        Он не ответил, отложил щетку, и Селия почувствовала, как он взял в руки шелковистую массу ее волос и поднес к своему лицу, глубоко вдохнув. Селия откинула назад голову, ему на плечо, а он жадно поцеловал ее в шею. Селия погрузила пальцы в его короткие шелковистые кудри и ахнула, когда он ущипнул ее зубами.
        - Селия…  - простонал он, уперев лоб ей в плечо.  - Я так тосковал по тебе, так много думал о тебе все эти годы. Моя прекрасная Селия…
        От этих слов ее сердце сильно застучало в груди, словно ожившее, оттаявшее, после того как долго оставалось скованным льдом. Неужели он тоже думал о ней? Надежда, смешанная со страхом, шевельнулась в груди. Что означают эти его слова для прошлого - и для будущего?
        Она медленно повернулась и отступила назад, чтобы заглянуть ему в лицо. Мягко положила ладони ему на плечи, посмотрела в глаза. Джон замер от этого прикосновения, его потемневшие глаза были полны невысказанной боли. Никогда прежде Селия не видела его таким, и по ее спине пробежал холодок.
        Но она заставила себя не опускать взгляда, продолжала смотреть. Когда-то она ненавидела его за то, что он разбудил в ней любовь, а потом бросил ее. Теперь она видела, что Джон уже не тот порывистый бесшабашный юноша, похитивший ее глупое девичье сердце. Он повидал много такого, чего она и представить себе не могла, как ни хотела. А она хотела знать о нем, таком, какой он сейчас, все, до последней капли.
        Она легко скользнула пальцами по его лицу. Обвела острые углы скул и подбородка, решительный нос, упрямый лоб. Он закрыл глаза, и тогда она погладила его губы. Он приоткрыл их, поймал зубами ее пальчик и втянул его в себя.
        - Джон,  - прошептала Селия и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку.  - Джон…
        - Я здесь, Селия,  - ответил он и, подхватив ее на руки, понес на кровать.
        Она упала спиной в подушки и, приподнявшись на локтях, посмотрела на него. А он, глядя на нее из-под полуопущенных век, снял с нее туфли. Потом его ладони двинулись вверх, откидывая по пути юбки. Нагнувшись, он поцеловал чувствительное место под коленом, обдав его жаром сквозь шелковый чулок. Селия запрокинула голову и зажмурилась, чтобы полностью отдаться нахлынувшим чувствам. Хотелось не упустить ни единого его прикосновения, поцелуя, дыхания.
        Джон развязал ленточку подвязки и медленно стянул с нее чулок, потом все то же проделал со вторым. Губы его следовали за белым шелком, прокладывая на ее коже огненный след. Он провел языком по подъему ступни, рука пробралась под юбки, чтобы развязать тесемки.
        Селия приподняла бедра, чтобы ему легче было раздевать ее. Он целовал каждую часть ее тела, которая обнажалась, благоговейно, почтительно, как святыню. Это было мучительно и сладостно, и Селии захотелось плакать. Ее сердце снова готово было расколоться и впустить его внутрь.
        Когда она осталась перед ним совсем нагая, он быстро разделся, не сводя с нее глаз, швырнул на пол камзол и рубашку. Селия села, потянулась к застежке на его бриджах, сгорая от желания поскорее увидеть его нагим, и торопливо стянула их вниз.
        - Селия…  - простонал он.
        Глядя ему в глаза, она легла на спину и развела колени, приглашая его лечь сверху, любить ее так, как он предпочтет. Отдавая ему всю себя.
        И Джон прекрасно понял ее. Его ноздри затрепетали, в глубине глаз вспыхнул огонь. Он медленно опустился на нее, а она обхватила его бедра ногами и притянула к себе. Их тела слились, сердце к сердцу, и губы встретились в нежном изучающем поцелуе.
        Селия застонала, когда его язык пробежал по ее губам и раздвинул их. Повинуясь потребности осязать его, она впилась пальцами в его спину, ощутив влажный жар кожи и напряженные мускулы. Они уже много раз соединялись прежде, по очереди понуждая один другого, но в этот раз Селия впервые почувствовала, что они воистину заодно.
        В какой-то момент они еще оставались двумя разными людьми, отдельными существами, но вот он резким движением бедер вошел в нее, и они стали единым целым. Он устремился вперед, пока не заполнил ее до конца, глубже, чем раньше. После чего на какое-то время затих, давая ей возможность свыкнуться с положением тел.
        - Ох, Джон, пожалуйста…  - прошептала она, сама толком не понимая, о чем хочет попросить. Она просто хотела большего, хотела его.
        Он нарочито медленно подался назад, почти выйдя из нее, и, когда она вскрикнула, стремительным сильным движением вошел снова, только чтобы тут же выйти.
        Селия впилась в его крепкие ягодицы, побуждая к движению вперед, отдаваясь ему без остатка, демонстрируя, что он тоже принадлежит ей, пускай только на время. Джон уперся ладонями в кровать по обе стороны от ее тела и ворвался в нее, дыша тяжело и возбуждающе ей в ухо, целуя ее, тогда как Селия вовсе не могла дышать. Она зажмурилась, запрокинула голову, отдавая ему всю себя. Позволяя ему овладеть собой, жадно и стремительно, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце в предвосхищении апогея.
        - Подожди меня, Селия,  - выдохнул он,  - кончим вместе.
        - Да,  - пробормотала она,  - да.
        Он ускорил ритм, повинуясь нараставшему желанию. Селия втягивала в себя воздух от острого наслаждения, а он выкрикивал ее имя, выгибая спину. Раскрыв глаза, она увидела перед собой его лицо, выражавшее первобытное упоение, мышцы рук вздулись от напряжения.
        И вот он обрушился на кровать рядом с ней, уронив руку ей на бедро. Никогда прежде Селия не испытывала такого покоя, который снизошел на нее серебристым облаком. Она свернулась у него под боком, а он прижался губами к ее волосам.
        Селия не могла вымолвить ни слова. Она и дышать была почти не в силах. Она просто соскользнула в сон в объятиях Джона. И никогда еще не спала так глубоко и крепко, как сейчас под его защитой.
        Глава 19
        Джон нежно провел ладонью по голой спине Селии, по ее покалеченному плечу, наблюдая, как она спит. Что за мягкая у нее кожа! Шелковистая, тонкая, уязвимая.
        Он погладил ее плечо, осторожно скользнул ладонью вдоль предплечья и взял за руку. Вот эта самая ручка крепко держит его своими тонкими пальчиками.
        Селия шевельнулась, вздохнула во сне, и он снова прилег с ней, обняв ее за талию. Ее волосы черным облаком окутали его голую грудь, и он уткнулся носом в атласные пряди, чтобы глубже вдохнуть ее запах.
        Их задание подходило к концу, истекало время, отпущенное им с Селией. Джон даже зажмурился от боли, спазмом сдавившей сердце. Что-то сдвинулось внутри у него сегодня, когда он овладел Селией. Но нет - все переменилось еще тогда, когда он увидел ее в Уайтхолле. Очень долго она жила в его воспоминаниях как мечта, прекрасная и страстная юная женщина, озарившая на краткий миг его существование, подавшая надежду на жизнь иного рода. Он слишком много повидал жестокости, уродства и алчности, но Селия была сама нежность, сияла как солнце. Она никогда не была кроткой, но ее едкий язычок смешил его, дразня и раззадоривая, пробуждая желание жить.
        За все, чем она одарила его, он отплатил болью и бедами. И все же трепетно хранил память об их совместном прошлом.
        Теперь воспоминания обрели плоть и кровь. Селия стала еще красивее, еще смелее. И когда она легла на кровать и протянула руки, доверяясь ему, его душа раскололась, раскрылась, и его истинное «я» устремилось наружу. Она освободила его.
        Теперь Джон хотел только одного - удержать ее рядом навсегда. Хотя ни на миг не забывал, что это не суждено. Селия никогда не будет никому принадлежать, особенно ему. Стоит только рассказать ей, какую он сыграл роль в том, что произошло с ее братом. А ему придется рассказать - это самое малое, что он должен ей, и еще он должен искупить вину перед всеми людьми, которым нанес вред на своей службе королеве. И частью этого искупления будет расставание с Селией навсегда. После чего от него останется только черствая, циничная, вылущенная оболочка, которой он был до встречи с ней.
        Но только это случится не сегодня. Сегодня они еще принадлежат друг другу.
        Он сдвинул тяжелую массу волос с ее плеча и поцеловал его. Как хотелось исцелить эти рубцы, забрать всю боль из ее прошлого. Она непроизвольно прижалась к нему во сне и вдохнула, когда он стал покрывать поцелуями ее спину. Провел языком по впадинке над ягодицами, и она пробормотала его имя.
        - Я здесь,  - отозвался он, затем мягко повернул ее на спину. И, положив подбородок ей на живот, взглянул и увидел, что она смотрит на него грозовыми серыми глазами. Белые щеки залил румянец желания.
        - Я тебя разбудил, моя Королева Фей?  - спросил он.  - Весьма сожалею.
        - На самом деле ты ничуть не сожалеешь,  - откликнулась она и, медленно подняв ногу, ступней провела по его твердому, готовому к новым любовным играм пенису. При этом прикосновении он еще больше разгорячился.  - Кое-кто просто желает поразвлечься…
        - Я смотрел на тебя, пока ты спала,  - сказал он, легко целуя ее в бедро и упругий живот вокруг пупка.  - Ты такая красивая во сне.
        Селия закинула руки за голову, полностью открыв его взгляду свое тело, зажмурилась, чувственно, по-кошачьи потянулась.
        - Я видела во сне тебя.
        - Меня? И что я там делал?  - Он ущипнул зубами кожу на бедре, заставив ее ахнуть, и скользнул губами к внутренней поверхности бедра, повыше колена.
        - Вот… что-то вроде этого, только немного выше.
        - Вот здесь?  - Он выписал языком замысловатый узор на внутреннем сгибе колена. Ноги ее сами собой раздвинулись, и она притянула его к себе.
        - Может, здесь?  - прошептал он и дохнул теплым воздухом на влажные розовые складочки.
        Селия застонала, глубже запуская пальцы ему в волосы:
        - Да, именно здесь!
        - Ты доводишь меня до сумасшествия, Селия!  - простонал он, смакуя ее сладкую трепещущую плоть кончиком языка.  - С каждым разом я хочу тебя все больше и больше…
        - Знаю, Джон, знаю. Но я…
        Ей не дал договорить отрывистый стук в дверь.
        Джон резко приподнялся, непроизвольно сунул руку под подушку, где лежал его кинжал. Селия замерла, не отводя от него взгляда.
        - Джон?  - услышали они голос Маркуса, и стук повторился снова.  - Мне надо с тобой поговорить. Я знаю, что ты здесь.
        Джон проглотил ругательство и выпустил кинжал из руки. Его приятель всегда выбирает самое неподходящее время. Все тело его дрожало и томилось от желания, вызванного запахом возбужденного тела Селии, ее сладкими вздохами.
        Но он прекрасно знал - Маркус не заявился бы сюда, не будь дело безотлагательным. Он развлекался бы с леди Элисон или с какой-нибудь другой дамой. Джон перевел взгляд на Селию, которая ответила ему тревожным взглядом. Кивнув, она поднялась повыше на подушках и прикрыла свою наготу одеялом.
        Джон оторвался от нее и соскочил с кровати. Быстро собрал одежду, бросил Селии рубашку, натянул бриджи. И задернул полог кровати, перед тем как открыть дверь.
        - Что такое?!  - рыкнул он.
        На лице Маркуса было написано сильное беспокойство, но, увидев через плечо друга зашторенную кровать, он ухмыльнулся.
        - А я решил, что ты шутишь, когда сказал, что отправился искать мистрис Саттон,  - сказал Маркус.  - А ты и правда тут как тут.
        Джон схватил друга за плечо и втащил в комнату:
        - Что случилось?
        - И лучше, если ваша новость окажется действительно стоящей, лорд Маркус,  - подала голос Селия с постели.
        Маркус усмехнулся шире:
        - Она такова и есть. Но я мог бы и повременить, зная, что мой друг никогда ничем не делится.
        Джон едва не ударил Маркуса, но услышал, как хохочет Селия. Она раздернула полог, и, повернувшись, Джон увидел, что она сидит на краю кровати. Его рубашка доходила ей почти до колен, сборчатый мягкий лен прикрывал тело лучше, чем атласные платья. Но черные волосы спутанной массой падали ей на плечи, а лицо раскраснелось, и он понял, что не хочет, чтобы кто-то другой видел ее такой. Никогда.
        Маркус прав, он не любил делиться своими женщинами. Тем более Селией. Он не имел на нее никаких прав, но хотел их иметь. Хотел, чтобы она принадлежала только ему одному.
        Он скрыл свои чувства и кинул ей валявшуюся на полу накидку. Когда она набросила ее на себя, он прислонился к кроватному столбику и, скрестив руки на груди, свирепо посмотрел на Маркуса.
        - Я тоже не расположена делиться,  - сказала Селия чересчур спокойно, на его взгляд.  - И мы сейчас слишком заняты. Что произошло?
        - Я и сам был занят,  - ответил Маркус,  - но считаю, что вам надо это знать.
        - Знать что?  - спросил Джон.
        - Мы полагали, что, несмотря на свое непонятное увлечение Дарнли, королева Мария не намерена вступать в брак с англичанином. И вот теперь Элисон выяснила, что некто по наущению дядюшек Марии Гиз убеждает королеву Марию принять их кандидатуру - а именно графа де Морнея. А Морней не питает никакой любви к Англии. Он наверняка расстроит всякую возможность согласия между двумя королевами.
        - И опять начнется война с Шотландией,  - пробормотал Джон.  - Еще более кровавая, чем при Марии Гиз.
        - Кто же этот предатель?  - спросила Селия.  - И как леди Элисон его обнаружила?
        - Она подружилась с неким месье д’Албле,  - сказал Маркус.  - У сего джентльмена не хватило ума хорошенько спрятать свои секретные бумаги. Элисон искусно умеет расшифровывать тайнопись. Ну а англичанин, продавшийся французам,  - это лорд Ноултон.
        - Что?  - поразилась Селия.
        Джон повернулся и увидел, как вспыхнуло ее лицо, и вспомнил, что этот человек вроде бы собирался жениться на ней. Что-то недоброе шевельнулось внутри его, стоило только подумать о Селии как о жене другого мужчины.
        - Не ожидала такого от своего поклонника?
        - Он намекал, что вскоре разбогатеет,  - пробормотала она,  - и сможет после этого снова жениться.
        Гневный спазм сотряс тело Джона.
        - И он выбрал тебя!
        - Он ваш воздыхатель, мистрис Саттон?  - спросил Маркус, окидывая Селию оценивающим взглядом.  - Может быть, он признается вам? В порыве откровенности?
        - Нет!  - чуть не закричал Джон.  - Она не будет в этом участвовать.  - Селия не должна подвергать себя опасности, он этого не допустит, он оградит ее.
        Селия встала с постели, подошла к мужчинам и легко опустила ладонь Джону на руку:
        - Я уже участвую, пойми. Меня затем и послала сюда королева Елизавета - помогать отстаивать ее интересы. Я вообще-то смутно представляю нашу истинную цель, и до сих пор от меня было немного проку. От леди Элисон явно больше пользы. Но с лордом Ноултоном я способна поговорить. Если я намекну, что его чувства находят во мне отклик, он, может быть, расскажет мне подробнее о планах французов?
        - Прекрасная идея, мистрис Саттон!  - одобрил Маркус.  - Вы чрезвычайно облегчите эту часть нашей задачи.
        Джон с трудом удержался, чтобы не двинуть приятеля в челюсть.
        - Это никуда не годная идея! Селия, ты будешь держаться от него как можно дальше!
        - Здесь он мне ничего плохого не сделает,  - возразила Селия.  - Я позабочусь, чтобы мы не оставались наедине. Я только попробую выяснить, чем он здесь занимается за обещанное вознаграждение.
        - А мы будем поблизости, Джон,  - сказал Маркус.  - Дама никогда не пострадает, если она на нашем попечении.
        Джон заглянул в серые глаза Селии. Она казалась абсолютно спокойной и невозмутимой. В прошлом она очень пострадала из-за него, и не единожды. Больше он не мог допустить подобного. Ведь он поклялся себе, что защитит ее. Даже от себя самого.
        Но ее пальцы крепче сжали ему руку.
        - Я обещала королеве,  - прошептала Селия.  - Она поможет мне, только если я помогу ей. От меня требуется совсем немного.
        Джон вспомнил, что именно королева пообещала Селии за выполненное задание - выгодный брак, обеспеченное будущее. Все то, чего он своими действиями когда-то лишил ее. Джон перевел взгляд на выжидающе наблюдавшего за ними Маркуса. Он сознавал, что, если сейчас не даст разрешения Селии сделать то, о чем они говорят, она пойдет с Маркусом и все равно сделает это, без его ведома, и он не сможет защитить ее. Он снова посмотрел на Селию, такую хладнокровную и безмятежную. Нет, она не потеряет головы.
        А разговоры, расспросы - ему и не таким приходилось заниматься в прошлом при выполнении заданий. Они с Маркусом сумеют приглядеть за ней.
        - Только никаких разговоров с ним, если нас не будет поблизости, даже мимоходом,  - резко произнес он.  - И не раньше, чем ты как следует подготовишься.
        - Конечно,  - послушно кивнула Селия.
        - Отлично,  - усмехнулся Маркус.  - Давайте завтра встретимся на крепостном валу. А пока я оставлю вас, можете продолжать ваши… занятия.
        Он выскользнул за дверь, а Джон и Селия снова остались одни. Они некоторое время молча смотрели друг на друга, и он пытался прочитать по глазам ее мысли. Но они подернулись туманной дымкой, а уголки ее губ медленно поползли вверх.
        Она шагнула назад и уронила с плеч накидку. Не опуская взгляда, взялась за подол рубашки и стянула ее с себя через голову. Откинула назад волосы и осталась стоять перед ним нагая, кожа ее светилась, розовые соски были твердые. С жадностью глядя на нее, Джон забыл все тревоги и опасения и роковую правду, которую скоро должен будет открыть ей. Он видел и помнил только одну Селию. И она была совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Их сближение всегда было легким, пламенным, прекрасным, полным восхитительного забвения.
        Он за талию властно привлек ее к себе, уткнулся в изгиб ее шеи, вдыхая ее запах, ощущая вкус. Его Селия. Она всегда будет его Селией, даже если снова возненавидит его.
        - У нас все равно еще целая ночь впереди,  - прошептала она, ероша ему волосы.  - Как мы ее проведем?
        В ответ Джон зарычал и, подхватив ее на руки, понес обратно на кровать. Ее смех отозвался в его ушах сладкой музыкой.
        Глава 20
        Селия неторопливо дошла до конца улицы, держась поближе к каменной стене, и повернулась, чтобы идти обратно. Она не ожидала, что станет так нервничать. В конце концов, именно для этого она приехала в Эдинбург - чтобы притворяться, выведывать. Но руки оставались ледяными даже в теплых перчатках.
        Она натянула капюшон плаща на голову и старалась не смотреть на дверь, за которой притаились Джон и Маркус со своими пажами. Улица была узкой, темной, совершенно безлюдной. Было так тихо, что она, кажется, слышала, как падают на землю снежинки. И чувствовала себя жутко одинокой.
        Медленными шагами Селия двинулась назад. Она назначила свидание лорду Ноултону под вывеской аптекаря, но что, если он не придет? И она провалит задание, даже не приступив к нему?
        Нет, неудачи не может быть. Тогда ей просто некуда будет идти.
        - Мистрис Саттон!  - услышала она негромкий голос лорда Ноултона.
        Селия резко обернулась и увидела его в конце улицы. Он тоже закутался в плащ от холода, и на какой-то миг, на этой заснеженной пустынной улице, его силуэт показался ей зловещим, пугающим, похожим на ворона на церковном дворе.
        Но, приблизившись к ней, он улыбнулся и взял ее за руку, хотя взгляд его был озадаченным.
        - Я немного удивился, получив вашу записку,  - сказал он, целуя ей руку.
        От этого прикосновения Селия затрепетала, но не от удовольствия, как когда ее целовал Джон. От странного ощущения совершаемой ошибки. Ее мысли заволокло туманом, все происходящее было каким-то ненастоящим.
        - Надеюсь, это не стало для вас неприятным сюрпризом,  - сказала она кокетливо. И даже сумела улыбнуться.
        Он улыбнулся в ответ, но что-то непонятное снова промелькнуло в его взгляде. Взяв Селию под руку, он подвел ее к стене:
        - Нисколько. Вы догадывались, что я хотел поговорить с вами наедине, а это во дворце решительно невозможно.
        - В самом деле, лорд Ноултон?
        - Я надеялся, что мои слова, сказанные при нашей последней встрече, не были слишком туманны и не напугали вас,  - произнес он, не выпуская ее руку.  - С первой минуты нашего знакомства я не перестаю восхищаться вами.
        - Вы очень добры. После смерти мужа я отвыкла от мужского внимания.
        - Вдовство тяготит вас, как и меня?
        Нисколько! Замужество пугало ее, и что-то в выражении глаз Ноултона, в прикосновении его руки говорило ей, что и с ним оно не сулит ей радости.
        Селия улыбнулась и оперлась о его руку, придвинулась ближе к нему, чтобы он почувствовал прикосновение ее тела.
        - И весьма. Одинокой женщине очень неуютно в мире.
        - Как и одинокому мужчине.  - Заблестевшими глазами он окинул ее свободно лежащие на плечах волосы, полуоткрытые губы.  - С тех пор как умерла моя жена, я не знал женской ласки.
        - В самом деле? И это говорите вы, знатный дворянин, приближенный королевы?
        Он покачал головой и пальцем провел по ее подбородку. Селия заставила себя выдержать это, не отстраняясь.
        - У меня особенный вкус, мистрис Саттон… Селия. Я ищу женщину красивую, утонченную, но одновременно не легко доступную. Покорить которую не так просто.
        - П-покорить?  - пробормотала Селия, запинаясь. Она не ждала от него чего-то подобного. Добродушный мягкий мужчина, с которым ей нравилось беседовать, теперь, когда они остались одни, куда-то исчез.
        - Вы всегда кажетесь такой холодной, Селия. Бесстрастной и равнодушной.  - Он провел ладонью в кожаной перчатке по ее шее, сдвинув капюшон и коснувшись обнаженной кожи.  - Мне страстно хочется знать, что скрывается за этой холодностью,  - прошептал он.  - Стать единственным, кто сможет разгадать ваши секреты.
        Селия покачала головой и попятилась. Но его рука удержала ее за талию и вернула на прежнее место.
        - У меня нет никаких секретов.
        - А я уверен, что есть. Как и у всех нас.
        - Значит, у вас есть секреты, лорд Ноултон?
        - Конечно. И благодаря им я смогу позаботиться о вас так, как вы того заслуживаете, милая Селия.
        Смогу забрать вас из Англии в безопасное спокойное место, где мы сможем без помех поделиться друг с другом нашими секретами.
        Селия втянула в себя воздух и, сделав над собой усилие, расслабилась в его руках. Неужели сейчас он ей откроется? И неужели так легко выудить у человека признание?
        - Я не собираюсь жить в Шотландии,  - сказала она.
        Он засмеялся:
        - В этом богом забытом месте? Разумеется, нет. Когда я выполню здесь свою работу, мы поедем в гораздо более гостеприимные земли. Где вашу красоту оценят по достоинству.
        - Вашу работу?  - переспросила она. Не слишком ли заинтересованно?
        Он прищурился и крепче взял ее за талию:
        - Я не могу выдать свои секреты даром, дорогая моя. Мне нужно от вас кое-что взамен.
        - Я уже сказала, что у меня нет секретов, чтобы делиться с вами. Но я хочу быть уверена, что мой будущий муж сумеет обо мне позаботиться.
        - Вот в этом вы можете не сомневаться, если мы решим, что подходим друг другу.  - Он наклонил голову и легонько поцеловал ее в лоб.  - Докажите мне, что мы подходим, Селия. Что вы та, для которой я трудился, которую ждал так долго.
        - Но как?  - Она ахнула, когда он приоткрытыми губами провел по ее щеке. Они были горячими, сухими, требовательными. У нее засосало под ложечкой.
        - Поцелуйте меня,  - велел он и, приподняв ее на цыпочки, накрыл ее губы своими. Язык раздвинул ей губы и глубоко проник внутрь.
        Селию охватило жуткое ощущение. То же самое она испытывала со своим мужем - будто ее загнали в западню. Лед сковал ее, заморозив, обездвижив тело.
        - А вы в самом деле настоящая ледышка,  - пробормотал Ноултон, наконец-то - какое счастье!  - оторвав от нее губы.  - Но ничего, мы это исправим.
        Селия зажмурилась и попыталась представить, что на самом деле ее здесь нет и она наблюдает за происходящим со стороны, как в театре. Так она делала, будучи замужем. Иногда только это и спасало ее рассудок.
        - Я не выйду за человека, который не сможет меня обеспечить,  - повторила она.  - Если королева Елизавета благосклонна к вам…
        - Королева Елизавета?  - с горечью повторил лорд Ноултон.  - Она - никто, а Англия - ничто. Вся власть в этом мире принадлежит Франции и Испании, и они в один прекрасный день сокрушат Елизавету как незаконно захватившую трон. Как бастарда, как выскочку!
        Эта внезапная вспышка поразила Селию, которая привыкла видеть его уравновешенным и осмотрительным. Она потрясенно смотрела на его искаженное до неузнаваемости лицо.
        - Но это… измена.
        - Это всего лишь правда, которую знают все умные люди.  - Он вдруг прижал ее к стене, навалившись всем телом.  - И если у вас хватит ума, то вы поедете со мной, пока не окажется слишком поздно.
        - В Испанию?  - прошептала она.
        - В Испанию?  - Он засмеялся.  - В Испании не до веселья. Мы отправимся во Францию, как только королева Мария поступит так, как хотят Гизы, ее дядья. Несмотря на ее глупое увлечение Дарнли, она скоро поймет, в чем ее настоящая выгода.
        Вот наконец правда и вышла наружу. Селия закрыла глаза, собираясь с мыслями. Он, в сущности, признался в измене, этого будет достаточно для Елизаветы и лорда Берли. Но ее он тоже загнал в угол.
        - Вы, значит, связаны с французами?  - сказала Селия.  - Они дадут вам денег, и вы сможете жениться на ком пожелаете.
        И тут же поняла, что слишком поторопилась. Его тело сразу напряглось.
        - Зачем вам эти подробности, Селия?  - спросил он спокойно.  - Я уже сказал вам все, что нужно.
        Она тряхнула головой:
        - Мой покойный муж всегда лгал мне. Я больше не вынесу лжи.
        - А вы сами никогда не лгали ему?  - Он внезапно впился губами в ее шею, заставив ее содрогнуться.  - А мне вы сейчас не лжете?
        - Нет!  - воскликнула она.
        Тут же его ладонь в перчатке зажала ей рот, заглушив слова, не давая вздохнуть, другой рукой он схватил подол ее юбки и потянул вверх. Селия ощутила кожей холодное дыхание ветра, под свинцовой тяжестью его тела почувствовала себя замурованной, и легкие ее наполнились криком.
        - Покажи, какой ты можешь быть хорошей женой, Селия,  - прошипел он ей на ухо, хватая ее за бедро.
        В тот же миг его оторвали от нее, и до боли холодный воздух хлынул ей в легкие. Ее затрясло так сильно, что она едва удержалась на ногах и оперлась о стену. Сквозь туманную завесу слез она увидела, как Джон швырнул Ноултона на мостовую. Тот упал на живот, и Джон, придавив его коленом, пытался заломить ему руки за спину. Таким Селия Джона еще не видела. Его красивое лицо исказила первобытная ярость. Изысканный щеголь уступил место убийце.
        Вжимаясь в стену, она с ужасом смотрела, как Джон и Ноултон сцепились, словно псы, в уличной грязи, по очереди подминая один другого, и вскоре в воздухе резко запахло потом и кровью. Она вскрикнула, когда Ноултон повалил Джона на землю, но Джон вскоре поменялся с противником ролями и оказался сверху.
        Но стоило ему с трудом подняться на ноги и отвернуться, как Ноултон выхватил из сапога нож и, вскочив, всадил его Джону в бок. Джон пошатнулся, уставился на кровь, выступившую на порванном камзоле.
        - Джон!  - пронзительно крикнула Селия.
        Он обернулся только на мгновение и в следующий миг вонзил свой кинжал Ноултону в грудь. Тот рухнул на землю и замер, и драка завершилась так же быстро и жестоко, как и началась.
        Селия кинулась к Джону, потому что он тоже начал падать, чтобы подхватить его под руку, передать ему свою жизненную силу. Не дать ему покинуть ее.
        Внезапно из темноты перед ними возник Маркус.
        - Уводите его в замок,  - сказал он, сильно сжав ей руку и этим вернув к действительности.  - Натан вам поможет. А об этом… позабочусь я.
        - Что, если кто-то видел?  - прошептала она.
        - Если кто-то и видел, он будет держать язык за зубами,  - отрывисто ответил Маркус.  - Идите и позаботьтесь о Джоне.
        Селия послушно кивнула. Паж закинул безвольную руку Джона себе на плечо и поднял его на ноги, Селия подбежала с другой стороны и обхватила его за талию. Она слышала, как Джон с силой втягивает в себя воздух, и только радовалась тому, что он жив и с ней рядом.
        - Селия… прости,  - выдавил он.
        Она покачала головой:
        - Джон, лучше не разговаривай. Побереги силы, а то мы не доберемся до замка.
        В конце улицы она обернулась, но ни Маркуса с его пажом, ни тела лорда Ноултона уже не увидела. На ночной улице снова воцарилась тишина, словно ровным счетом здесь ничего не случилось.
        Вот только в воздухе до сих пор висел запах крови. Селия, вздрогнув, отвернулась.

        Джон никак не мог дотянуться до нее.
        Его окружал плотный серебристый туман, скрывая все, кроме одной только манящей фигуры Селии, маячившей впереди. Черные волосы свободно падали ей на спину, и она с чарующей улыбкой звала его за собой. Протягивала ему руку, но, когда Джон в ответ тянулся к ней, со смехом ускользала.
        - Селия!  - кричал он и слышал только смеющееся эхо. И его охватывало глухое отчаяние. Жизненно важно было догнать ее, заключить в объятия и убедиться, что она существует. Что она принадлежит ему, и больше никогда он ее не потеряет.
        Но она исчезла. И Джон бежал через туман, выкликая ее имя. И слышал ее смех и шепот:
        - Я здесь, Джон! Здесь, совсем рядом.
        Но увидеть ее не мог.
        Но вот и смех затих, и он с ужасающей ясностью понял, что потерял ее. И снова остался один и теперь никогда не сможет выйти из этого тумана.
        - Джон!  - снова прозвучал ее голос.  - Джон!
        Он резко обернулся на голос, снова окрыленный надеждой. Хотя и сознавая, что надеяться глупо, что он не может позволить себе такую роскошь. Но в ее голосе уже не было смеха, задора, обольщения. Только страх и слезы.
        Но этого не могло быть. Селия никогда не плачет.
        Джон с трудом поднял тяжелые, засыпанные песком веки и увидел над собой зеленый полог. Здесь не было холодного тумана, а веяло теплом от натопленного камина, кожу ласкали мягкие простыни. На его руке лежала прохладная женская ручка, и пахло летом - запах духов Селии!
        Он повернул голову и увидел ее, сидящую сбоку кровати. Серые глаза пристально, озабоченно смотрели на него.
        - Слава богу, ты очнулся!  - сказала она.  - Я очень боялась, что твоя рана откроется - ты так метался.
        - Я и в самом деле уже не сплю?  - произнес он и обнаружил, что в горле пересохло. Все тело ныло, пульсировала рана на боку, но он перенес бы любую боль, пока она вот так сидит рядом с ним.
        - Надеюсь. Тебя сильно лихорадило, но теперь жар немного спал.  - Она ласково провела ладонью по его щеке и улыбнулась.  - И глаза ясные. Думаю, ты скоро пойдешь на поправку.
        Джон накрыл ее руку своей и, закрыв глаза, поцеловал ее ладонь, вдохнул сладкий аромат ее кожи.
        - Это потому, что ты была здесь, рядом со мной. Ты вернула меня к жизни.
        - Кажется, для нас это стало дурной привычкой,  - сказала Селия. Она протянула руку и нежно пригладила ему волосы.  - Выхаживать друг друга. В дальнейшем все-таки будь осторожнее.
        Джон усмехнулся:
        - Зачем, если я получаю такой результат? Ты сидишь у моей постели, не споришь, не бранишься, не дразнишь меня своим язычком.
        Селия легко поцеловала его в лоб и отстранилась:
        - Если подобное повторится, я тебя не только языком отделаю.  - Она взяла со стола кубок и поднесла к его губам.  - Выпей.
        Джон сжал пальцами ее запястье:
        - Надеюсь, это не яд?
        Селия фыркнула:
        - Стала бы я так старательно тебя лечить, чтобы потом взять и разделаться с тобой. Это просто вино, настоенное на лекарственных травах. Сама королева Мария послала тебе лучшего французского вина из своих запасов.
        - Королева Мария?  - Джон жадно осушил кубок и откинулся на подушки. Великолепное вино придало ему сил и вернуло ясность мысли.
        - Да. Она потрясена тем, что с посланцем дорогой кузины в ее собственной столице так обошлись.  - Селия пересела с кровати на стул. Джон заметил, что платье на ней помято, словно она давно не снимала его. Из заколотой на затылке косы выбились длинные пряди.  - Мария отправила в Лондон французского друга лорда Ноултона с письмом, где выражает королеве Елизавете глубочайшее сожаление.
        - Сколько же времени я здесь провалялся?  - спросил Джон.
        - Всего два дня, вернее, три, потому что уже скоро ночь. Королева Мария действует быстро, если захочет.  - Селия мимолетно улыбнулась.  - Еще она пролила целое море слез.
        - Но она что-нибудь решила насчет замужества?
        Селия пожала плечами:
        - Брак с французом теперь весьма сомнителен. Она говорит, что самым разумным ей представляется совет королевы Елизаветы - выйти замуж за англичанина. А прошлой ночью она опять танцевала исключительно с лордом Дарнли.
        - Ты сама их видела?
        - Нет, я сидела здесь, ухаживала за одним безголовым негодяем, который метался в беспамятстве. Мне сказала леди Элисон. Она, кстати, гораздо умнее, чем мне представлялось вначале.
        Джон поморщился:
        - Это свойство хорошего шпиона - способность прятать свое истинное «я», быть таким, каким тебя хотят видеть.
        - А ты тоже хороший шпион, верно, Джон?  - бесстрастно спросила Селия.
        Он взглянул на нее. Она осушила слезы и снова надела маску спокойствия и невозмутимости. Ему захотелось схватить ее и сжимать в объятиях до тех пор, пока его Селия снова не покажется из-за этой маски.
        - Был таким, пока не потерял голову и не позволил ранить себя.
        Селия кивнула:
        - Как вышло, что ты взялся за эту работу?
        Он, прищурившись, всмотрелся в ее лицо, скользнул взглядом по рукам, сложенным на коленях. Что ей известно? Что можно рассказать ей прямо сейчас? Но в любом случае дольше таиться он не мог. Он слишком дорожил ею и многим был ей обязан.
        Внезапно его охватила усталость, и он закрыл глаза и упал головой на подушки. Что за травы положили в это вино? Невозможно открыть ей всю правду сейчас, он слишком слаб, у него не хватит сил, чтобы убедить Селию, заставить понять его, простить за предательство, совершенное в далеком прошлом.
        - Я был необузданным обозленным юнцом. Жаждал драк, кровопролития, но в то время не было войны, куда бы я мог направить свою активность. И все сводилось к потасовкам в пивных, скандалам всякого рода, кутежам и борделям.
        Селия кивнула:
        - Тебя выслали в деревню?
        - Когда я получил тюремный срок, после того как мой приятель убил человека в уличной драке, в которой я тоже принимал участие, мой дядя решил отправить меня в тихое место, где я смогу поразмыслить о своих грехах.  - Все это было правдой. Он не добавил только, что лорд Берли дал ему возможность искупить свои проступки, разоблачив заговор против королевы, а наградой за успех стали все более сложные и тяжелые поручения. Дела, которые так надолго оторвали его от Селии, от которых приходилось защищать ее.  - Но там я нагрешил еще больше,  - горько произнес он.
        - Твоим грехом стала я?  - спросила Селия.  - Но я сама хотела того, что случилось. Я хотела быть с тобой. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного - до той минуты, как увидела тебя.
        - И я тоже. Ты была - и есть - совсем другая, чем все, кого я знал. Я понимал, что надо остановиться, держаться подальше от тебя, но не мог.  - Не мог он и сейчас. Что-то в ней притягивало его снова и снова.
        - Я очень этому рада,  - спокойно, твердо произнесла Селия.  - То, что между нами было, помогло мне выдержать все, что случилось потом.
        Сердце Джона больно сжалось при мысли о том, что он стал причиной ее страданий. И своих собственных, когда ему пришлось ее покинуть.
        - Селия…  - начал он, понимая, что должен объяснить ей все прямо сейчас и исправить, загладить содеянное…
        Но тут распахнулась дверь, и рука, которую он протянул к Селии, упала на кровать. На пороге стояла леди Элисон, окидывая их цепким взглядом. Она поставила на стол поднос, который держала в руках, и улыбнулась:
        - Я принесла вам ужин, сэр Джон, и готова подменить на какое-то время вас, Селия. Вы, должно быть, страшно устали.
        Селия утомленно кивнула:
        - Спасибо, леди Элисон. Я и правда устала.  - Она встала со своего стула и обменялась взглядом с Джоном. Но теперь он ничего не смог прочитать в ее глазах.  - Я вернусь через пару часов.
        Джон смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью. Запах ее духов продолжал висеть в воздухе. Он услышал, как зашуршали юбки леди Элисон, которая усаживалась на стул, и, повернувшись к ней, встретил ее понимающую улыбку.
        - Кто бы мог подумать,  - сказала она,  - что легкое на первый взгляд задание повлечет за собой такие последствия. Вы неважно выглядите, Джон.
        - А вы умеете сказать приятное, Элисон.  - Он закрыл глаза.  - Ваши речи поистине ласкают слух.
        Элисон рассмеялась:
        - А вашему другу Маркусу они пришлись по душе. Увы, вы оба вскоре отправитесь назад в Англию, а я останусь здесь присматривать за королевой Марией.
        Это такая скука.
        Глаза Джона округлились.
        - Мы возвращаемся в Англию?
        - Да. Сегодня прибыл человек от королевы Елизаветы с письмом, где она велит вам немедленно вернуться в Лондон. По-видимому, ваше присутствие там нужнее. Хотя я думаю, что сейчас вам придется путешествовать самым тихим ходом.
        - А как насчет Селии?
        Элисон пожала плечами:
        - Это вы у нее сами спросите.  - Она достала из мешочка, висевшего у нее на поясе, книгу и поудобнее устроилась на стуле.  - Сейчас вам лучше отдохнуть. Боюсь, нас ждет еще много работы.
        Глава 21
        - Вы рады будете вернуться домой?  - спросила леди Элисон у Селии, когда они вышли прогуляться в сад при замке.
        - Домой?  - повторила Селия.
        День снова выдался холодный, и она плотнее запахнула плащ, наблюдая, как королева Мария и ее фрейлины весело бегают между деревьями с королевскими собачками. У нее не было дома, в котором ее ждали, она даже с трудом представляла, каким может быть родной дом. Твое собственное место, принадлежащее тебе по праву. Очень долго Селия была пленницей или гостьей. Только в постели с Джоном, в его объятиях она чувствовала себя на своем месте. И это было до того прекрасно, что даже пугало.
        Она поймала насмешливый взгляд Элисон и поняла, что пауза слишком затянулась. И сказала с улыбкой:
        - Разумеется, я буду счастлива вернуться в Англию.
        Элисон рассмеялась:
        - Вам так опротивела Шотландия?
        - Это странный край. Суровый, неприветливый.  - Селия оглядела утесистый излом Артурова Трона, который высился позади замка, и почему-то вспомнила медленно разрушающийся родительский дом Джона.  - Но по-своему он все равно красив. Я довольна, что побывала в Шотландии.
        - Но и с удовольствием о ней забудете.
        - Возможно.  - Шотландия стала для нее сном, оторванным от действительной жизни местом, в котором, заново обретя Джона, она воскресла к новой жизни, уже решив было, что все внутри у нее умерло. Разве сможет она пожалеть об этом, даже если сон неизбежно близится к концу? Нет, Селия ни о чем не жалела.
        Но она чувствовала себя уязвимой и ломкой, словно едва держалась, чтобы не рассыпаться на кусочки. Один порыв ледяного ветра - и она разобьется вдребезги.
        - Я плохо представляю, что меня ждет в Англии,  - сказала Селия.  - Но все равно скоро придется посмотреть в глаза будущему. Время не остановишь.
        - Может быть, вы захотите оказать новые услуги подобного рода королеве Елизавете,  - спокойно сказала Элисон.  - Они по-своему высоко ценятся.
        Селия повернулась к ней. Ей все еще непривычно было видеть серьезное выражение на хорошеньком личике Элисон. Селия до сих пор не могла понять, как раньше не замечала в ней этого свойства, как не сумела заглянуть дальше фасада. Она нахмурилась, задумавшись о том, сколько всего еще она упустила из виду.
        - А вы, леди Элисон, давно выполняете подобного рода работу?  - спросила Селия.
        Элисон пожала плечами, и капюшон плаща сполз с ее рыжеволосой головки.
        - Я - дочь безнадежно обедневшего герцога. Когда мне исполнилось четырнадцать, отец выдал меня замуж за богатого старика.
        За этими простыми словами и историей, столь обычной для многих юных девушек, Селия услышала скрытую боль. Разве она сама не испытала что-то подобное?
        - И долго продлился ваш брак?
        Элисон снова пожала плечами:
        - Несколько лет. Я научилась от мужа многим полезным вещам. Он был очень требователен в постели, хотя с большим трудом возбуждался. А после его смерти я снова оказалась без гроша.
        - И стали служить королеве?
        - Да… Лорду Берли показалось, что я кое на что способна, и он дал мне пробное задание. Потом еще одно, и еще. Я поправила свое положение и заодно приношу пользу Англии.
        Селия остановилась в конце дорожки, прислушиваясь к веселому смеху королевы Марии и заливистому лаю собачек. Она подумала о Джоне и своих прошлых наивных надеждах. Она позволила этим надеждам воскреснуть, хотя прекрасно знала их беспочвенность.
        - И вам никогда не хотелось чего-то другого?  - спросила Селия.
        - Чего, например?  - усмехнулась Элисон.  - Желания выйти замуж снова я не испытываю. Тем более по чужому выбору. С меня надолго хватит этой радости.
        Селия поняла, что завидует ей. Иметь цель, занятие, которое тебе по душе, служить чему-то более важному, чем собственная персона, делать это по призванию. То же самое делал Джон.
        - Я ошиблась в лорде Ноултоне,  - сказала Селия.  - Мне и в голову не пришло подозревать его. Как я смогу делать то же, что вы, если не умею разбираться в людях?
        - Этому учатся,  - ответила Элисон.  - Стоит усвоить пару приемов, и люди откроются вам как на ладони. Большинство из них.  - Она засмеялась.  - А вот вас я не могла раскусить, мистрис Саттон.
        Селия подхватила ее смех:
        - Я и сама себя временами не понимаю. Но как вы этому научились?
        Лицо Элисон смягчилось.
        - Мне во многом помог Маркус, после того как мы с ним познакомились. Они с Джоном на этой работе дольше, чем я.
        - А вы часто работаете вместе?  - спросила Селия, отгоняя некстати шевельнувшуюся ревность. Судя по всему, Элисон питала слабость к Маркусу, а не к Джону, и все же…
        - С Маркусом часто. С Джоном реже. Но мы втроем были вместе недавно в Париже, искали предателя в нашем посольстве. Всегда находятся желающие продаться за французское золото, как лорд Ноултон. Там было по-настоящему опасно.
        - Но все обошлось?  - прошептала Селия, внезапно ясно осознав, что благополучный исход далеко не всегда обеспечен. У нее похолодели руки.
        - Мы успешно прикрывали друг друга. Джона послали в Париж сразу после того, как он покончил с заговором Дрейтона, и я не знаю, что с ним стряслось, но он так и рвался в бой. Французы против него не имели шансов.
        Селия замерла. Артуром Дрейтоном звали одного из друзей ее брата - того, кто и завлек его на изменнический путь. Но, наверное, она ослышалась, неправильно поняла Элисон. Нет, это невозможно. Невозможно! Разве можно допустить… Но Селия уже поняла, что это и есть правда, которая давно лежала перед ней на поверхности, как она ни пряталась от нее.
        Стиснув края плаща похолодевшими пальцами, Селия повернулась к Элисон.
        - Чем Джон занимался перед тем, как уехал в Париж?  - прошептала она.
        Элисон нахмурилась, видимо, выражение лица Селии ее встревожило.
        - Лорд Берли узнал о назревавшем мятеже в графстве, где жил дядя Джона. Его и послали поохотиться на изменников. А после сразу же направили в Париж… Вы сильно побледнели, мистрис Саттон, вам плохо?
        Селия покачала головой. Ей показалось, что она превратилась в ледяную глыбу. Лицо, кожу, сердце сковало льдом, но мысли неслись в голове лихорадочной гурьбой.
        Конечно же Джона сослали в провинцию не за скандальное поведение. Он приехал, чтобы поймать в западню ее бедного безрассудного брата и его незадачливых друзей, затеявших глупую игру в заговорщиков. Разве мог Вильям тягаться с таким хладнокровным и коварным хищником, каким был Джон Брэндон? А разве она сама могла?
        Она упала к нему в постель, как созревшая слива. Но, по крайней мере, тогда она была наивной девчонкой, никогда прежде не встречавшей таких людей, как Джон. Но теперь-то она была женщиной, вдовой, понимающей, что сердце следует оберегать. И все-таки снова не устояла перед ним!
        Значит, она просто вдвойне дура. Селия почувствовала, как ее сердце расщепляется, раскалывается, рассыпается на тысячу осколков.
        - Мне надо вернуться в замок,  - проговорила она глухо.
        - Я вас провожу,  - сказала Элисон, но Селия покачала головой.
        - Останьтесь с королевой,  - выдавила она с трудом,  - со мной все в порядке. Мне надо лишь чуточку отдохнуть.
        И убить Джона Брэндона. Но даже если он исчезнет из ее жизни, исчезнет с лица земли, она все равно никогда не избавится от боли, навеки поселившейся внутри. Да, эта боль утихала на время, когда Селия лежала в объятиях Джона, но теперь она вернулась и сдавила душу железными клещами.
        Селия с трепетом сознавала, что это уже навсегда.
        Она повернулась и пошла назад. Заставляя себя идти не спеша, размеренными шагами, хотя ей хотелось броситься бежать сломя голову. Она и в замок вошла чинно, поднялась по лестнице, минуя придворных, кавалеров и дам, весело сновавших мимо или шептавшихся в оконных нишах. Их лица расплывались в мутные пятна.
        Ее мозг затуманился, застыл, словно время приостановилось, она совсем ничего не чувствовала. Боль проникла слишком глубоко. Если бы до конца жизни сохранить это оцепенение…
        Свернув в глухой коридор с закрытыми дверями, Селия машинально расстегнула застежку плаща и даже не заметила, когда он соскользнул с ее плеч на пол. Глаза были прикованы к двери комнаты Джона, простой, деревянной, самого невинного вида, за которой разверзался ад.
        Она распахнула ее без стука и встала на пороге. Джон в незаправленной в бриджи рубашке поверх наложенной повязки, с растрепанными волосами, собирал в дорожный сундук свои бумаги и книги. Он был сейчас такой красивый, так похож на того Джона, которого она любила, что сердце сжала невыносимая боль.
        Но дело в том, что этот Джон существовал только в ее сумасбродном воображении. Настоящий Джон - это тайный агент, матерый шпион, очерствелый лжец. Он погубил ее брата, ее семью, ее жизнь.
        И все же она продолжала любить его и от этого ненавидела еще больше.
        Он поднял взгляд и улыбнулся. Глаза засияли синевой, ярче, чем теплое летнее небо.
        - Селия,  - сказал он.  - Чем ты сегодня занята?
        Услышав свое имя из его уст, Селия почувствовала, как трещит сковавший ее лед. Неистовое пламя ненависти вспыхнуло в груди, к нему - за то, что все случившееся между ними он превратил в ложь, к самой себе - за то, что ему поверила. Она кинулась на него и оцарапала ему щеку острыми ногтями. Длинные полосы на золотистой коже только больше разожгли ее ярость, и она со всего размаха ударила его ладонью.
        От неожиданности Джон попятился, и она ударила его еще раз. Закричав, замахнулась снова, но он уже опомнился. Ярость придала ей сил, но Джон был сильнее. Он железными пальцами схватил ее руку и заломил за спину, развернув ее спиной к себе. Другой рукой обхватил за талию.
        - Как ты мог!  - крикнула она и, к своему ужасу, почувствовала, что из глаз хлынули горячие слезы. Она лягнула его, рванулась, но юбки обмотались вокруг ног.  - Ненавижу тебя!
        - Тише,  - прошипел Джон ей на ухо. Прижав ее к себе, он сделался неуязвимым для ее ударов.  - Тише, Селия.
        - Ты погубил его,  - прорыдала она.  - А я… я позволила себя обмануть, из-за своей жалкой страсти, а он умер из-за тебя.
        Тело Джона напряглось.
        - Ты все знаешь.
        У нее еще оставалась крошечная глупая надежда, что он опровергнет обвинения. Но при этих спокойных словах последняя надежда умерла, и Селия обмякла в его руках. Пламя гнева угасло, его снова сменил мертвенный холод.
        Она дала волю слезам. Она сдерживала их так долго.
        - Значит, это правда. Тебя послали, чтобы найти изменников, расстроить заговор.
        - Да,  - резко ответил он. Селия почувствовала, как он прижался лицом к ее волосам, прерывисто дыша.  - Именно поэтому я приехал в ваши места. Поручение казалось нетрудным. Но я и представить не мог, что ты со мной сделаешь.
        Селия зажмурилась, шмыгнула носом, прижалась мокрой щекой к его плечу, и от его знакомого запаха снова сжалось сердце.
        - Ты использовал меня, чтобы получить сведения? Подозревал меня?
        Он горько рассмеялся:
        - Если ты помнишь, у нас почти не было времени для разговоров. Ты ни о чем мне не рассказывала. Они сами себя выдали с головой.
        - Но зачем тогда…
        - Я сошелся с тобой? Потому что не мог удержаться. Понимал, как это глупо, гадко, но ты должна была стать моей. Ни одна женщина не вызывала во мне такого дикого, безумного желания. Моя Королева Фей…  - Слова его звучали резко, отрывисто, словно он с огромным трудом сдерживал наплыв чувств.
        - Не называй меня так,  - прорыдала Селия.
        - Прости.  - Он надолго замолчал, только его хриплое дыхание нарушало тишину в комнате.  - Ты больше не будешь меня бить?
        - Пока нет,  - сказала она, чувствуя себя настолько обессиленной и подавленной, что едва могла поднять руку. Все в ней окоченело. Только мучило раскаяние оттого, что поверила ему снова, невзирая ни на что. Дура, безнадежная дура.
        Джон осторожно поднял ее на руки и отнес на кровать. Селия зажмурилась и отвернулась, мучительно сознавая, что он стоит над ней и пристально смотрит на нее. Наконец его шаги отдалились, и он вроде бы сел на стул, на котором она провела много часов, пока он лежал здесь раненый.
        - Я собирался все рассказать тебе,  - сказал он.
        - Когда?
        - Скоро. А может через много-много лет, когда ты станешь старенькой и у тебя не будет сил, чтобы меня отдубасить. Но я понимал, что после всего, что мы пережили, ты заслуживаешь знать правду.
        Селия не могла заставить себя открыть глаза и посмотреть на него.
        - Почему ты не рассказал раньше?  - Прежде, чем она снова отдалась ему, распахнула для него сердце.
        - Наверное, из слабости, из корысти. Ты нужна была мне именно сейчас.
        - Десятки женщин с радостью согрели бы тебе постель. Зачем было снова играть со мной?
        - Господь милосердный! Селия, ты знаешь, что у нас все совсем не так!  - воскликнул Джон.  - Я понимал, что поступаю дурно, но должен был тебя вернуть. Я готов был на все для этого.
        Селия едва не расплакалась снова, чтобы слезами облегчить боль и смятение, но, кажется, слез уже не осталось. У нее совсем ничего не осталось. Она медленно приподнялась и села на край кровати. Джон не шевельнулся, но следил за ней, как филин за мышью, словно мог предугадать все ее последующие действия.
        Но это было ему не дано. Она и сама не знала, что станет делать дальше. Ей хотелось потребовать у него объяснений, почему он снова поступил с ней так. Что заставляет его причинять ей боль? Но не хотелось доставлять ему удовольствие описанием своих чувств.
        - Ну что же, вот ты и получил меня, Джон,  - сказала она.  - А я тебя. И на этом поставим точку. Навсегда. Больше у меня ни для кого ничего не осталось.
        - Селия, прошу тебя…  - начал он, но она вскинула ладонь, призывая его молчать.
        - Сейчас я хочу остаться одна,  - сказала она.  - Пожалуйста, не ходи за мной.
        Соскользнув с кровати, она двинулась к двери, но покачнулась - задрожали ноги. Джон рванулся, чтобы помочь, но стоило ему прикоснуться к ней, как она вздрогнула и отшатнулась.
        - Селия, это не конец,  - с силой произнес он.
        - Не сейчас,  - прошептала она.  - Пожалуйста, не сейчас. Если у тебя есть ко мне хоть капля жалости, то позволь мне уйти. Если ты до меня дотронешься, я сломаюсь.
        Селия больше не доверяла себе.
        Она чувствовала, как хочется ему сжать ее в объятиях, но он не сдвинулся с места. Крепко обхватив себя руками, она пошла к двери. Ей было холодно, она чувствовала себя больной и бесконечно уставшей.
        Закрыв за собой дверь, она бросилась бежать. Подобрала с пола плащ и не останавливалась до самой своей спальни. И там осела на пол в изнеможении, закрыв ладонями лицо, всеми силами желая избавления от невыносимой муки. Чтобы снова заледенеть уже навсегда.
        Но боялась, что рана никогда не затянется.

        Джон грохнул кулаком по столу, расшвыряв бумаги во все стороны. Боль растеклась по руке, но он даже не заметил этого. Он видел перед собой лицо Селии, когда она отвернулась от него. Бледное, неподвижное, с потухшими глазами. Мертвое.
        И именно он сделал это с ней. С Селией, женщиной, которую любил.
        - Я люблю ее,  - прошептал он. И смысл этих слов настиг его словно удар молнии, осветив то, что слишком долго оставалось спрятанным в темноте.
        Спрятанное им самим.
        Он любил Селию - и вот он потерял ее. Своими действиями в прошлом он ранил ее во много раз сильнее, чем на то способен был ее окаянный супруг.
        - О господи!  - воскликнул он и одним взмахом руки смел все бумаги со стола на пол. Надо было немедленно пойти за ней и загладить, исправить содеянное. Он отдал бы все на свете, стал кем бы она пожелала, чтобы только снова доверилась ему, как доверила свое тело.
        В отчаянии он бросился к двери и распахнул ее, чтобы немедленно разыскать Селию. И столкнулся на пороге с Маркусом. Лицо друга, обычно веселое и беспечное, сейчас было очень серьезным. Он втолкнул Джона обратно в комнату и, сам войдя следом, закрыл дверь. Потом скрестил руки на груди и загородил проход.
        - Что бы там ни случилось, мне сейчас некогда!  - прорычал Джон.  - Дай мне пройти.
        Маркус покачал головой:
        - К Селии Саттон?
        Джон стиснул кулаки:
        - Да.
        - Что происходит между вами?  - спросил Маркус.  - Я полагал, что она интересует тебя всего лишь как неприступная крепость, которую надо во что бы то ни стало взять. Но сейчас весь замок только и судачит о ваших ссорах.
        - Она никогда не была для меня только, как ты выражаешься, «неприступной крепостью»,  - сказал Джон.
        - Тогда почему ты собрался бежать к ней с таким бешеным взглядом? Обычно с подобным выражением ты выезжаешь на турниры.
        Бешеным? Джон и правда испытывал приступ бешенства, порываясь схватить Селию, прижать к стене и заставить выслушать себя. Заставить ее понять и простить, хотя чувствовал, что никакое прощение уже невозможно. И что бы он ни делал теперь, стремясь вернуть ее, это только оттолкнет ее еще дальше.
        Джон рухнул на стул и схватился за волосы:
        - Мы были знакомы раньше… несколько лет назад.
        Маркус несколько расслабился, но от двери не ушел.
        - Она была твоим юношеским увлечением, которое печально закончилось? И теперь вы встретились снова и решили все повторить?
        - Что-то в этом роде,  - пробормотал Джон.  - Помнишь заговор Дрейтона?
        - Еще бы. Одно из твоих самых удачных дел.
        - Ее брат был в числе заговорщиков, но я узнал об этом только после того, как мы с Селией стали близки. Его казнили, ее семья разорилась.
        - Черт побери,  - пробормотал Маркус.  - Но она ни о чем не догадывалась?
        - До сегодняшнего дня. Я собирался рассказать ей, но она сама откуда-то узнала. И теперь я ей отвратителен.
        - Так вот почему…
        - Что?
        - Элисон сказала, что королева Мария распорядилась дать сопровождение мистрис Саттон, потому что та завтра утром выезжает в Лондон.
        - Она собралась уезжать?!  - воскликнул Джон.  - Я должен немедленно ее увидеть.
        - Нет, Джон, этого сейчас не стоит делать,  - возразил его друг.  - Ей надо дать время подумать.
        Но Джон оттолкнул его с дороги и, распахнув дверь, бросился бежать по коридорам к комнате Селии. Дверь оказалась заперта, но из-за нее доносились приглушенные голоса.
        - Селия!  - крикнул Джон и ударил кулаком в дверь.
        Проходившие мимо придворные испуганно взглянули на него, но Джону было не до них. Он думал только о том, что Селия уезжает и времени у него в обрез.
        - Селия, я знаю, что ты тут,  - произнес он, упираясь лбом в дверь.  - Пожалуйста, дай мне всего минуту.
        После долгого молчания загремел засов. Дверь приоткрылась, и в щели показалось лицо Селии. Ее волосы снова были туго затянуты в узел, она надела глухое черное безо всякой отделки платье. Глаза по-прежнему выражали полнейшее каменное безразличие.
        - Пожалуйста, Джон,  - произнесла она тихо и монотонно,  - говорить нам больше не о чем.
        Им было о чем поговорить, о массе всевозможных вещей. Но Джон смотрел на нее, стоявшую так близко, и видел, что их разделяет океан.
        - Прости меня,  - только и сказал он.
        - За что простить? Ты делал свою работу. А я подвернулась тебе на пути.  - Ее слова были наполнены невыразимой горечью. Она отвела взгляд, от нее веяло ледяным холодом.  - Больше этого не повторится.
        - Потому что ты возвращаешься в Лондон без меня?
        - Королева Мария согласилась выделить мне сопровождающих. Королева Елизавета захочет услышать отчет о том, что здесь случилось. Мне больше незачем обременять тебя.
        - Обременять?
        Дольше Джон не мог сдерживаться. Он схватил ее за руку и с силой сжал. Кожа ее была холодной. Она не отстранилась, но и никак не отозвалась на это прикосновение, и Джон с трудом сдержал примитивное желание повалить ее на кровать и не отпускать до тех пор, пока она не сдастся и не признает, кем они являются друг для друга.
        - Селия, скажи, как мне все загладить?  - спросил он.  - Как доказать тебе, что я стал другим?
        Она покачала головой:
        - Джон Брэндон, ты не обязан мне ничего доказывать. Я устала. Пожалуйста, отпусти меня.
        - Нет, Селия. Пока не позволишь рассказать тебе подробно, как было дело!
        - Я знаю, как все было. И теперь это уже не важно. Ничего не важно.  - Она быстро высвободилась и захлопнула дверь.
        Джон уперся сжатыми кулаками в разделившую их дверь. Если бы смести эту преграду, разрушить барьер, заявив права на Селию, его Селию! Но он прекрасно знал, что это не поможет, она отгородилась от него своей холодностью. Приходилось укротить пыл, запастись терпением, хорошенько подумать.
        Селия снова будет принадлежать ему. Отныне их судьбы навечно переплетены, ни один не сможет жить без другого. Просто Селия еще не знает этого.
        Глава 22
        Селия, стоя на обрывистом берегу, смотрела вниз на бурлящую реку. Вода была серо-голубая, студеная, усеянная кружевными льдинками. Селия еще слишком хорошо помнила, как упала в эту реку и воды сомкнулись над ней. И как Джон вытащил ее из холодной глубины, спас ей жизнь.
        Она закрыла глаза и содрогнулась, но не от налетевшего порыва ветра. Всю дорогу домой ей становилось холодно от воспоминаний. Несколько дней назад она пустилась в обратный путь, назад в Англию, надеясь, что, оставив Джона, сможет забыть его и то, как отдала ему свое сердце - во второй раз.
        Но воспоминания донимали ее по ночам во сне, не давали покоя долгими холодными днями. То перед ней вставало лицо Джона в мгновения близости, охваченное страстью, то он улыбался ей во время танца, то закрывал собой в момент взрыва. И эти последние воспоминания перекрывали те, давние, они были более сильными и яркими, чем буйные картинки их юности.
        И ранили они гораздо сильнее, после того как она узнала истинную сущность Джона и приоткрыла перед ним свою.
        Селия отвернулась от реки и пошла вдоль берега, рассеянно прислушиваясь к разговорам сопровождавших ее слуг, сделавших привал, чтобы перекусить. Сама она не в силах была и куска взять в рот с тех пор, как они оставили Эдинбург. Она прокручивала в голове слова Джона, мучительно стараясь понять смысл того, что случилось с ними в далеком и недавнем прошлом. Понять и его самого, и чувства, которые он вызвал в ней.
        Шагая под бурлящие звуки реки, Селия заставила себя вспомнить брата. Вильям был первенцем, но всегда казался ей младшим братом, как ребенок, с легкостью увлекающийся новыми, самыми странными мыслями и идеями. Любимчик родителей, он был их наследником, их надеждой на возрождение пошатнувшегося благосостояния семьи, но даже они сознавали, что он изменчив словно ртуть.
        Когда люди королевы явились к ним в дом, чтобы арестовать его за участие в заговоре, Селия испытала потрясение и ужас, но не удивление. Подобное безумство было вполне в духе Вильяма. Оно стоило ему жизни, а родителям - состояния. И разоблачил Вильяма ни кто иной, как Джон, мужчина, в которого она влюбилась со всем пылом юного сердца и которого полюбила снова всей своей израненной душой.
        Селия с силой тряхнула головой, словно это могло избавить ее от тяжелых мыслей и чувств, но они упорно не желали уходить. Ярость, которую она испытала, впервые узнав о подлинной сути работы Джона, перегорела за последние дни, холодные и одинокие. К ней постепенно возвращалась рассудительность, трезвый взгляд на обустройство этого мира. Ее брат по глупости нарушил закон и неизбежно был бы пойман. У Джона просто не оставалось выбора.
        Но тогда он покинул ее, и этого Селия понять не могла. Она жаждала услышать из его уст, что она для него значит. И значит ли что-нибудь. И у нее тоже было что сказать ему.
        Настало время похоронить прошлое и двигаться вперед.
        Селия повернулась и пошла назад, твердо зная, что будет делать дальше.
        Глава 23
        Она вернулась к исходной точке, словно в промежутке ничего не было.
        Селия оглядела приемный зал Уайтхолла и вспомнила, как стояла здесь несколько недель назад и смотрела, как эти же самые люди толпились, переговаривались, отчаянно надеялись на благосклонность королевы. Здесь все выглядело по-прежнему, шумело по-прежнему, но на самом деле все изменилось. Случилось множество событий, и прежде всего изменилась сама Селия.
        И она все так же была одна.
        Она зябко потерла предплечья под лиловыми атласными рукавами, хотя из-за тесноты и пылающего огня в камине в зале было жарко и душно, несмотря на барабанящий в окна ледяной дождь. Селия стояла в углу и не обращала внимания на нацеленные на нее любопытные взгляды. Она просто их не замечала.
        Она видела только лицо Джона, такое, каким она запомнила его перед тем, как захлопнуть дверь. Это мелькнувшее в дверной щели лицо преследовало ее во время всего пути в Лондон, полное страсти, негодования и еще чего-то непонятного. Звучал в ушах его голос, требовавший выслушать его.
        Родовое гнездо Джона, где они провели ночь, обнимали друг друга, беседовали - перевернуло ей сердце. Она прочитала там историю Джона, его прошлое, которое привело его на нынешний путь. Она увидела место, которое могло стать его домом.
        Но потом она просто не нашла в себе сил его выслушать - боль, гнев были еще слишком свежими.
        Она сомневалась, что вообще что-либо услышит. Он предал ее даже не единожды, а дважды - она сама, ослепленная страстью, ему это позволила.
        Дорога в Лондон дала Селии возможность успокоиться и подумать и заново начать латать свое бедное сердце. Но она оставалась в замешательстве, ей необходимо было поговорить с Джоном, разобраться в водовороте мыслей и чувств.
        Она оглядывала придворных в дорогих бархатных и шелковых нарядах, слушала напряженные голоса и нервный смех. И вспоминала Джона, королеву Марию, лорда Дарнли, Холируд, Маркуса, Элисон - существовали ли они на самом деле? Или все было сном, и только эта комната на самом деле реальна?
        - Мистрис Саттон?  - услышала она сзади голос и, очнувшись от грез, увидела одного из пажей королевы.
        - Да?  - отозвалась она.
        - Ее величество сейчас примет вас.
        Селия последовала за мальчиком к дверям, охраняемым стражей. Как и во время ее первой аудиенции у королевы, ее провели через анфиладу комнат, во внутренние покои, в святая святых - рабочий кабинет королевы. Там паж поклонился и исчез, а Селия осталась наедине с королевой Елизаветой.
        На этот раз они действительно были вдвоем. На пуфиках и скамеечках не сидели дамы, не маячила позади фигура лорда Берли. Двор перебирался в другой дворец, и по всей комнате стояли раскрытые корзины и сундуки. Королева сидела за столом у окна, с гусиным пером в длинных пальцах над разбросанными бумагами. Сегодня на ней было черно-белое платье, рыжие волосы были заколоты на макушке перламутровыми гребнями. Елизавета подняла взгляд и улыбнулась:
        - А, мистрис Саттон? Вот вы и вернулись.
        Селия низко присела в реверансе:
        - Да, ваше величество.
        - Вы счастливы снова оказаться дома, в Англии?
        Счастлива? Селия давно сомневалась, что понимает смысл этого слова.
        - Очень!
        Елизавета жестом пригласила ее приблизиться, полыхнув драгоценными камнями в перстнях.
        - Подойдите, присядьте рядом и расскажите о Шотландии. Насколько мне известно, вы разоблачили негодяя?
        - Моя роль в этом была совсем ничтожной,  - сказала Селия, опускаясь на стул напротив королевы.
        Это Джон схватился с лордом Ноултоном, Джон получил рану, Джон убил предателя. Джон сделал многое, чтобы ее жизнь навсегда изменилась.
        - Я слышала другое.  - Елизавета откинулась на спинку стула, внимательно разглядывая Селию. Серьезный вдумчивый вид королевы резко контрастировал с беззаботным весельем ее кузины.  - Вы помогли избавить нас от изменника, находившегося на службе у врагов. Мы обязаны вас отблагодарить.
        Селия сглотнула:
        - Я боюсь, что подвела вас, не сумев выполнить ваше поручение.
        - Касательно брачных намерений моей дражайшей кузины?  - Елизавета постучала пальцами по столу.  - Да, я слышала, что она очарована лордом Дарнли. В настоящее время он подхватил корь, и она собственноручно выхаживает его. Но вы ни в коем случае не подвели меня, мистрис Саттон. Вы очень помогли мне.
        Селия в замешательстве покачала головой:
        - Но, ваше величество…
        - Вы считаете меня глупой, мистрис Саттон?
        - Что вы, ни в коем случае, ваше величество!
        Елизавета рассмеялась:
        - Вот и хорошо. Взрослея, я научилась разбираться в людях, понимать их подлинные страхи и стремления. Угадывать, что они намерены сделать, еще до того, как сами это поймут. В то время это был единственный путь для меня уцелеть. Мне кажется, что и вы жили по этим правилам, мистрис Саттон, не так ли?
        Селия только кивнула. Ее прошлая жизнь до Джона действительно была такой.
        - И, конечно, вы понимаете, что иногда мы должны отказаться от наших желаний, чтобы исполнить долг. Моя кузина - королева с рождения, она не понимает, что это такое, когда теряешь все. Я знала, что она никогда не выйдет замуж за графа Лестера, иначе не стала бы предлагать ей его.
        - О,  - выдохнула Селия. В ее голове медленно вырисовывались истинные цели королевы и понимание того, насколько умно действует королева Елизавета, как ловко она двигает даже такими фигурами, как лорд Берли и лорд Дарнли.
        - Вы видите, мистрис Саттон? Я не могла позволить Марии снова объединиться с Францией и Испанией, это гибельно для нас. И я не отдала бы ей моего Роберта, она не сумела бы оценить его. Он стал бы слишком сильным консортом. А Дарнли, напротив…
        - Беспринципный, бесчестный пропойца,  - прошептала Селия.
        - Но хорош собой, умеет очаровывать и по рождению почти так же близок к трону, как сама Мария. Он способен поддерживать видимость брака до тех пор, пока доведенная до отчаяния женщина не захочет поменять мужа. Стоит ему водрузить на голову брачный венец, как…
        - Неминуемо последуют несчастья,  - сказала Селия.  - Ваше величество, какой умный ход.
        - Благодарю, мистрис Саттон. Вы довольно долго пробыли при дворе моей кузины. Как по-вашему, мой маленький план сработает?
        Селия вспомнила, как рука Марии покоилась на руке Дарнли, как она смеялась, танцуя с ним. Вспомнила одиночество в глазах королевы Марии, очень хорошо понятное самой Селии.
        - Весьма вероятно. Королева Мария созрела для новой любви.
        - Значит, вы хорошо мне послужили.
        Елизавета поднялась с кресла и подошла к окну.
        Подняв раму и впустив в комнату холодный воздух, она посмотрела вниз на заснеженный сад. И Селия заметила, как по ее бледному лицу пробежала болезненная судорога, но привычное царственное выражение тут же вернулось на прежнее место.
        - И все же в одном отношении я не могу не завидовать кузине, мистрис Саттон,  - произнесла она негромко.
        Селия неуверенно засмеялась:
        - Неужели тому, что она получит в мужья Дарнли?  - Что-что, а этого Селия представить себе не могла.
        Елизавета тоже засмеялась и жестом подозвала Селию к окну:
        - Нет, конечно. Я никогда не сделала бы такой плачевный выбор. Только потому, что она может позволить себе выбирать, выйти замуж и иметь близкого человека рядом. Трон, знаете ли, довольно холодная вещь, если ни с кем его не делишь - так же как жизнь.
        Селия осторожно выглянула через плечо королевы в сад. Там гулял высокий широкоплечий мужчина в зеленом бархатном камзоле, в берете с пером на черных волосах. Граф Лестер… Прохаживаясь по дорожке, он тоже выглядел очень одиноким. Елизавета наблюдала за ним, крепко вцепившись пальцами в оконную раму.
        - Вы были замужем, мистрис Саттон,  - сказала она.  - Вы грустите без мужа?
        - Нет, ваше величество,  - откровенно ответила Селия. По такому мужу, как Томас Саттон, грустить было невозможно.
        - Но вы согласились бы получить мужа в награду за вашу службу мне?
        Селия пожала плечами. Ей так хотелось избавиться наконец от давней тоски по дому, по родным людям.
        - У меня нет дома, ваше величество. Мне хочется иметь собственный кров.
        - Ну, для этого не обязательно выходить замуж.  - Королева задумчиво взглянула на Селию.  - Как вы чувствовали себя, общаясь с Джоном Брэндоном?
        Так неожиданно произнесенное вслух имя Джона ошеломило Селию. Не зная, что ответить, она продолжала смотреть вниз на сад.
        - С сэром Джоном?
        - Он хорош собой, правда? Добрая половина моих фрейлин в него влюблена. А он, представьте, так ни с кем и не сблизился. Когда вы встретились с ним здесь…  - Елизавета покачала головой.  - Я уже говорила вам, мистрис Саттон, что умею понимать людей. Я знаю о них даже то, чего они сами не знают о себе. Сейчас вы можете идти. Я подумаю, как мне лучше наградить вас.
        - Спасибо, ваше величество.  - Селия неловко присела и вышла из комнаты.
        Странный получился разговор! Селия не знала, что о нем думать. Неужели королеве известна их с Джоном история? Но откуда, если сама Селия толком не понимала, что именно между ними произошло.
        Охваченная странным оцепенением, она медленно поднималась вверх по лестнице, машинально кивая в ответ на приветствия. И даже не заметила, как оказалась перед дверью своей комнаты.
        Толкнув ее, она переступила порог… и увидела на своей кровати Джона. Он без улыбки смотрел синими горящими глазами, как она медленно закрывает за собой дверь.
        - Добрый день, Селия. Надеюсь, твоя встреча с королевой была полезной?
        Глава 24
        - Значит, ты вернулся в Англию,  - медленно выговорила Селия, впиваясь в него глазами, отмечая каждую подробность облика, каждую деталь. Во время долгого пути домой она думала о Джоне каждый день, повторяла в уме каждое произнесенное им слово, вспоминала все их прикосновения и поцелуи… И вот он снова здесь, перед ней, а она не знает, что сказать.
        Ей хотелось подбежать к нему, обхватить руками и ощутить, что он действительно с ней, рядом.
        Но на самом деле он не был с ней. Короткое расстояние от двери до кровати разделяло их так же, как все пространство от Эдинбурга до Лондона.
        - Я выехал вскоре после твоего отъезда и мчался во весь опор всю дорогу,  - сказал Джон.
        Селия видела на его лице свидетельства бешеной скачки - резкие складки на лбу и у губ, темные круги под глазами, говорившие об усталости. Влажные, словно он только что вымыл их, зачесанные назад волосы открывали строгие изящные черты лица. Камзол из малинового бархата самого модного при дворе покроя был расстегнут.
        - К чему было так спешить?  - пробормотала она.
        - Я хотел увидеть тебя,  - сказал Джон. Он в свою очередь тоже жадно вглядывался в ее лицо, словно никак не мог наглядеться. Неужели он правда скучал по ней? Думал о ней в разлуке?
        Что-то подалось, раскололось внутри Селии. Она с силой обхватила себя руками за плечи, словно могла удержать внутри чувства, грозившие вырваться наружу при воспоминании о том, что было между ними в Шотландии.
        - Я хотел сразу броситься за тобой вдогонку, стащить с лошади, прижимать к себе, пока ты не выслушаешь меня,  - произнес он резко, глядя ей прямо в глаза.  - Хотел, чтобы ты поняла.
        Селия отвела глаза, не выдержав его пристального тяжелого взгляда.
        - Почему же ты не бросился?  - Она отошла к окну, но пелена в глазах мешала разглядеть замерзшую реку.
        - Первым моим побуждением было именно так поступить,  - выговорил он с сожалением.  - Меня удержал Маркус. Он сказал, что тебе нужно успокоиться, все хорошо обдумать и что мне самому тоже нужно подумать. И, наверное, он был прав.
        Из губ Селии вырвался сдавленный смешок.
        - Эдинбург уже остался далеко позади, а я все боялась… все надеялась услышать, как ты догоняешь меня.
        - Что бы ты стала делать, если бы я догнал?
        - Не знаю. Ударила бы тебя. Закричала. В общем, Маркус был прав, когда уговорил тебя проявить осторожность.
        Она услышала, как он поднялся с кровати, медленно приблизился к ней и остановился позади, так близко, что она почувствовала, как ее окутало тепло его тела, как зашевелились волосы на затылке от его дыхания. Задрожав, она зажмурилась.
        - Сейчас ты тоже закричишь, Селия?  - спокойно спросил он.  - Ты ненавидишь меня?
        Ей показалось, что он легко притронулся к ее волосам, но стоило ей откинуть голову назад, как он убрал пальцы. Нет, в ней не было к нему ненависти. Если она и ненавидела его, то только в приступе жгучей боли, узнав о том, что он сделал. Теперь она понимала, в каком мире он существовал, на что должен был идти, чтобы выжить. И чувства, которые она испытывала, были много сложнее и противоречивее.
        - Ты тогда использовал меня, Джон? Чтобы выяснить, что замышляют мой брат и его друзья?  - Этот вопрос преследовал ее уже много дней.  - Только ответь правду. Это все, зачем я была нужна тебе?
        - Нет, Селия!  - произнес он твердо. Положив ей руки на плечи, Джон развернул ее к себе лицом. Его глаза пылали ярким синим огнем, и она испугалась, что сейчас утонет в них и пропадет навеки.  - Я знал, что ты не имеешь отношения к действиям твоего брата. Я только…
        - Только - что? Говори! Я хочу знать.
        Джон покачал головой:
        - Я старался избегать тебя, но не смог. Ты каждый раз притягивала меня, улыбкой, поцелуем. Я еще никогда не испытывал ничего подобного. Это было сильнее меня.
        - Сильнее тебя,  - прошептала Селия.  - И со мной было то же самое. Я не могла без тебя. Я видела одного тебя.  - Она боялась, что не сможет без него и сейчас. Что любовь к нему никогда не покинет ее, несмотря ни на что.
        - Я не хотел сделать тебе больно,  - проговорил он тихо.
        - Мой брат совершил глупость и заплатил за нее дорогую цену,  - сказала она.  - Ты не смог бы его остановить. И не смог бы предать королеву ради него. Теперь я это понимаю.  - После того, что ей самой пришлось делать в Шотландии, она по-другому взглянула на окружающий мир, увидела его более ясно и трезво.
        - Перед отъездом в Париж я вернулся за тобой,  - хрипло выговорил Джон, крепко сжимая ей плечи.  - Я понимал, что не должен, но не смог удержаться. Я собирался уговорить тебя поехать со мной.
        Селия ахнула, отчаянно затрясла головой, словно хотела опровергнуть эти слова с их надеждой и болью:
        - Но этого не было! Я больше не видела тебя до того, как мы снова встретились в Уайтхолле!
        - Это оказался как раз день твоей свадьбы,  - продолжал Джон с таким страданием в голосе, что Селии захотелось горько заплакать над их несбывшимся прошлым, о котором она продолжала тосковать, несмотря ни на что.  - Я издалека увидел, как ты идешь в церковь в голубом платье, с цветами в волосах. Тогда имя Томаса Саттона мне ничего не говорило. Если бы только я знал, то перехватил бы тебя по дороге и силой увез с собой, невзирая на последствия. Но тогда я решил, что тебе будет лучше без меня.
        - Лучше без тебя?!  - воскликнула Селия и закрыла рот ладонью, чтобы сдержать судорожные рыдания.  - Все три года я так тосковала по тебе! Мучилась оттого, что тебя потеряла, боялась, что с тобой случилось что-то плохое.
        - И я тоже очень тосковал. Думал о тебе каждый божий день. Но представлял тебя в безопасности, в кругу семьи, в родном доме. Довольную своей жизнью, успокоившуюся после всего страшного, что я сделал. Боже мой, Селия, если бы только я знал!  - Он притянул ее к себе, положил ее голову себе на плечо.  - Ты сможешь когда-нибудь простить меня за все, что я сделал?
        Селия уткнулась лицом в мягкий лен его рубашки, глубоко вдохнула. Слезы жгли ей глаза, но никак не могли прорваться наружу.
        - Джон, ты меня любишь?
        - Я тебя люблю так сильно, так отчаянно, что никогда не смогу избавиться от этого чувства. Я весь твой.
        И тогда она наконец дала волю слезам, одновременно засмеявшись от счастья. Ее сердце, так долго запертое и бдительно охраняемое, раскрылось и впустило надежду и радость. Запрокинув голову, она улыбнулась ему, а он обхватил ладонями ее лицо, залитое слезами, сияющее, и жадно поглощал его глазами.
        - И я твоя, Джон. Я люблю тебя,  - сказала она.  - Я все, все тебе прощу, навсегда, если ты только пообещаешь никогда больше не покидать меня.
        - Я просто не смогу этого сделать, Селия, мы с тобой отныне навеки связаны, и будь что будет.
        Навеки. Сладостнее слова Селия никогда не слышала. Она привстала на цыпочки, и губы Джона завладели ее губами, властно и пылко, и с этим поцелуем она изведала истинный смысл слов «люблю» и «навсегда». Прошлое ушло, боль растворилась, они обрели друг друга наконец.
        Он принадлежал ей, а она - ему. Навсегда.
        Эпилог
        Шотландия, год спустя

        - Ой, леди Брэндон! Что это вы там делаете?
        Селия обернулась на возглас пожилой служанки, сжимая в руке край гобелена. Стол, на котором она стояла, скинув туфли, в одних чулках, был сколочен на славу и абсолютно надежен.
        - Просто пытаюсь представить, как он здесь будет смотреться, Майра. Его только что доставили из Лондона, и, по-моему, на этой стене ему самое место.
        - Так вам следовало позвать меня или пажа. Сэр Джон очень рассердится, если узнает, что вы в вашем положении вскарабкались на стол.
        - Я осторожно,  - спокойно ответила Селия, прижимая ладонь к едва округлившемуся животу под атласным платьем. Через несколько месяцев в этих коридорах и комнатах, наконец возродившихся к жизни после долгих лет запустения, зазвучит детский голос.
        Селия с помощью Майры спустилась со стола на выложенный плиткой пол и, оправив юбки, осмотрела зал. Он разительно отличался от того, каким она увидела его впервые, в ту ночь, когда Джон привез ее сюда, чтобы укрыться от непогоды, и рассказал историю своей семьи.
        Когда после их свадьбы королева Елизавета снова послала Джона в Шотландию в составе посольства ко двору королевы Марии, Селия приложила все усилия, чтобы превратить заброшенный дом в настоящий семейный очаг. Теперь комнаты были отремонтированы и обновлены, обставлены удобной мебелью, украшены яркими гобеленами, нарядными портьерами, в окнах заблестели новые стекла, толстые ковры не пускали внутрь шотландскую стужу. Но лучшим способом согреться было конечно же уединиться с мужем за уютным пологом кровати. Там каждую ночь Джон согревал ее своими ласками, страстными поцелуями, словами любви, которых она была так долго лишена.
        - Вот что, миледи, дайте-ка я сама повешу этот гобелен,  - сказала Майра.  - А вы лучше присядьте к огоньку. Не следует вам напрягаться.
        - Я нисколько не устала,  - проговорила Селия, которую некоторые воспоминания заставили раскраснеться.
        И все же она позволила служанке забрать у нее тяжелый ковер. Пока та карабкалась на стол, из передней послышался какой-то шум, голоса и звяканье шпор.
        - Сэр Джон вернулся!  - Селия вскочила и, подхватив юбки, выбежала из комнаты, не слушая Майру, которая увещевала ее не бегать. Джон долго пробыл в Эдинбурге, и Селия уже начинала бояться, что он не вернется к ней.
        Но вот он стоит в передней их дома, в распахнутые двери врывается холодный ветер. Дорожный костюм из черного бархата помят от бешеной скачки, волосы спутаны. Он явно устал с дороги, но при ее появлении на его губах засияла радостная улыбка, и он раскрыл ей свои объятия. Селия кинулась ему навстречу, ухватилась за него, как за самое бесценное свое сокровище.
        - Моя Королева Фей,  - хрипло произнес Джон, приподнимая ее и прижимаясь лицом к ее волосам.  - Как же я скучал по тебе.
        - Как и я по тебе,  - сказала Селия.  - Добро пожаловать домой, мой супруг.
        И когда Джон целовал ее, она думала о том, что наконец их давнее желание сбылось и они обрели настоящий дом. Их общий дом.

        [1] Не правда ли? (фр.)