Город влюбленных Кэтрин Манн
        Селия и Малколм были влюблены друг в друга, но не смогли бороться за свои отношения и в конце концов расстались. Прошло много лет. Селия изменилась, стала независимой, научилась не вспоминать прошлое. Но Малколм неожиданно появляется в ее жизни, желая во что бы то ни стало возродить былые чувства…
        Кэтрин Манн
        Город влюбленных
        Глава 1
        Во время репетиции хора средней школы, разучивавшего композицию «Такой маленький мир», Селия Патель обнаружила, насколько мир действительно тесен.
        Ей пришлось уворачиваться от участниц хора, которые с восторженным визгом сбегали со сцены. Все они неслись к выходу из зала. Там стоял он.
        Малколм Дуглас.
        Семикратный обладатель премии «Грэмми».
        Рок-звезда с миллионными тиражами записей.
        И мужчина, который разбил сердце Селии, когда им обоим было по шестнадцать лет.
        Селия отодвинула в сторону пюпитр, пока последние из хористок пролетели мимо. Близняшки Валентина и Валерия чуть было не сбили Селию с ног. Малколма уже окружала толпа учениц. Два телохранителя неуверенно переминались с ноги на ногу под нескончаемый визг и хихиканье.
        Малколм успокаивающе взмахнул рукой и вновь посмотрел на Селию, ослепительно улыбаясь. Он повзрослел - теперь Малколм излучал уверенность.
        Успех и богатство способствуют этому. Селия хотела, чтобы он просто исчез. Для душевного спокойствия ей это было необходимо. Но пока он здесь, она не сможет отвести от него взгляд.
        Брюки цвета хаки и дизайнерские лоферы придавали Малколму вид элегантной непринужденности. Из-под закатанных рукавов рубашки выглядывали крепкие загорелые руки с тонкими пальцами музыканта.
        Лучше не думать об этих талантливых, изящных руках.
        Русая шевелюра совсем не поредела за годы. Волосы были по-прежнему чуть длинноваты и прикрывали лоб. Когда-то Селии так хотелось пригладить их. И эти голубые глаза - боже милостивый!  - она вспомнила, как темнели они, когда Малколм целовал ее с пылкостью подростка, у которого вовсю играют гормоны.
        Он стал мужчиной.
        Что он здесь делает? Малколм не приезжал в Азалею лет восемнадцать. Знакомый отца Селии, судья, предложил Малколму выбор - колония для несовершеннолетних или исправительное заведение армейского типа. С того самого времени, как Малколм оставил Селию - испуганную, беременную,  - прошла, кажется, целая вечность.
        Малколм, приложив листок к коленке, подписывал его для Валентины или Валерии. Их невозможно было отличить, даже родная мать иногда путала их. Сейчас это не имело никакого значения для Селии, потому что, глядя на Малколма, стоящего в окружении девочек, она ощутила радость и боль одновременно.
        Им уже не шестнадцать, и Селия отбросила безрассудные мечты в тот самый день, когда отдала свою новорожденную дочь в другую семью.
        Селия расправила плечи и направилась в сторону толпы, полная решимости достойно вынести неожиданное испытание.
        - Девочки, не обступайте так плотно мистера Дугласа.
        Подавляя желание поправить свой ярко-желтый сарафан, Селия подошла к роящимся вокруг него школьницам. Слегка похлопала Сару Линн Томсон по руке.
        - Девчонки, не выдергивайте у него волосы, чтобы потом продать на аукционе через Интернет.
        Лицо Сары стыдливо зарделось.
        Малколм поставил последнюю подпись и спрятал ручку в карман рубашки.
        - Все в порядке, Селия, но спасибо, что сберегла мою шевелюру от преждевременного облысения,  - произнес он.
        - Селия?  - спросила Валерия. Или Валентина?  - Мисс Патель, вы знакомы? О боже! Как? Почему вы нам не говорили?
        Селия не собиралась ворошить мрачное прошлое.
        - Мы вместе учились в школе. Теперь давайте вернемся на место, и я уверена, что мистер Дуглас по порядку ответит на все ваши вопросы, раз уж он все равно прервал нашу репетицию.
        Она строго посмотрела на Малколма, в ответ же получила далекую от раскаяния улыбку.
        Сара не отходила от Селии:
        - Вы встречались?
        Слава богу, тут прозвенел звонок, означавший окончание урока.
        - Ребята, стройтесь в линейку на последний урок,  - скомандовала Селия.
        Тут она заметила, что в дверях стоят директор и завуч, которые, кажется, тоже пребывали в неимоверном восторге. Как Малколм вообще умудрился сюда проникнуть?
        Селия повела учеников к двустворчатым дверям, звук ее шагов отдавался по деревянному покрытию зала. Ей становилось ясно, что двое телохранителей были лишь частью бригады, сопровождавшей Малколма. В коридоре стояли еще четверо накачанных мужчин.
        Малколм пожал руки директору и завучу и представился, хотя в этом не было необходимости.
        - Я оставлю фото с автографами вашим ученикам.
        Неохотно покидавшая спортзал Сара при этих словах оглянулась:
        - Всем?
        - Мисс Патель скажет мне, сколько надо автографов.
        Школьники вышли в коридор, дверь закрылась за директором и завучем. Селия стояла рядом с Малколмом, за его спиной нависали два телохранителя.
        - Я полагаю, ты приехал проведать меня?
        - Да, дорогая,  - протянул он. Его сладкий баритон действовал на нее подобно изысканному вину.  - Мы можем где-то поговорить наедине?
        - С твоей охраной это, по-моему, невозможно.  - Она с улыбкой посмотрела на мускулистых мужчин.
        Малколм кивнул им, и телохранители молча вышли в коридор.
        - Они останутся у дверей, но они здесь не только для моей, но и для твоей безопасности.
        - Моей безопасности?  - Селия сделала шаг назад, чтобы аромат его лосьона не кружил ей голову.  - Я сильно сомневаюсь, что фаны станут окружать меня только потому, что я знала тебя тысячу лет назад.
        - Я не об этом.  - Малколм почесал затылок, как бы подыскивая подходящие слова.  - До меня дошли слухи, что тебе угрожали. Лишняя охрана не помешает, не так ли?
        - Спасибо, но у меня все в порядке. Это просто неприятные звонки и странные записки. Такого рода вещи случаются очень часто, когда отец ведет серьезное дело.
        Хотя откуда Малколм узнал об этом? Селии стало не по себе, она быстро подавила зарождавшуюся было панику. Она не хотела, чтобы присутствие Малколма нарушило блаженную рутину ее существования. Она не хотела, чтобы пульс ее бился сильнее.
        Черт побери, Селия уже не та потрясенная девушка с разбитым сердцем, которая страдает из-за расставания.
        Душевное спокойствие далось ей очень нелегко, и помогли ей очень дорогие психоаналитики. Селия не позволит чему-либо или кому-либо - особенно Малколму Дугласу - стать угрозой будущему, которое она для себя выбрала.

        Любовь к Селии Патель навсегда изменила его жизнь. До сих пор так и не стало ясно, плохо это или хорошо.
        В любом случае их судьбы были связаны. Почти восемнадцать лет Малколму удавалось сдерживать себя. Но он так и не смог забыть ее, даже когда выступал на другом конце света. По этой причине он и приехал сюда: он слишком много узнал о ее жизни, о грозившей ей опасности. Малколму хотелось защитить Селию. Ему надо только придумать, как убедить ее довериться ему.
        Он не мог оторвать от нее глаз, когда она сделала шаг вперед. Ее темные волнистые волосы струились по плечам и спине. Ярко-желтый сарафан облегал ее фигуру. Малколм вспомнил, как когда-то касался этих соблазнительных форм.
        В этом самом здании они учились. На этой же сцене он репетировал в школьном хоре. Малколма не волновали смешки и подколки - пока один идиот не сказал что-то неприличное о Селии. Малколм повалил грубияна на пол, за что и был отстранен от занятий на три дня. Ерунда. Ради Селии он был готов на все.
        Очевидно, это чувство не улетучилось. Один из его приятелей знал, что за дело должен был вести отец Селии. Один из криминальных авторитетов указал на нее как на возможную мишень. Малколм поставил в известность местные власти, но они не удосужились проверить представленные им доказательства.
        Местные власти не любят вмешательства посторонних и предпочитают самостоятельно решать свои дела. Кто-то должен был отреагировать, и, очевидно, этим кем-то станет Малколм. Ничто, абсолютно ничто на свете не помешает ему защитить Селию. Он должен сделать это, чтобы загладить свою вину восемнадцатилетней давности.
        Селия открыла дверь рядом со сценой, быстро и напряженно вошла в маленький кабинет, заставленный стеллажами, окружающими крошечный стол. Повсюду валялись всевозможные инструменты: треугольники, ксилофоны, барабаны бонго… Запах бумаги, чернил и кожи смешивался со знакомым миндальным ароматом Селии.
        Она обернулась к Малколму, ее волосы нежно взметнулись, и прядь коснулась его запястья.
        - Кое-что изменилось, Малколм. Я изменилась,  - сказала она прохладным тоном, которого он раньше никогда не слышал.
        - Ты не будешь меня ругать за то, что сорвал урок?
        - Это было бы некрасиво с моей стороны.  - Ее пальцы нервно перебирали струны гавайской гитары, ноты еле слышно наполняли комнату.  - Встреча с тобой - огромное событие в их еще только начинающейся жизни.
        - Но, очевидно, не для тебя.  - Отступив, Малколм засунул руки в карманы, чтобы побороть желание перебирать эти струны вместе с ней.
        Он вдруг вспомнил, как они вместе играли на гитаре и пианино, как любовь к музыке сблизила их. Может, он преувеличивает? С тех пор прошло очень много лет.
        - Зачем ты приехал?  - Ее тонкие пальцы, скользящие по струнам, просто околдовывали его.  - У тебя же нет концертов в наших краях.
        - Ты следишь за моими концертами?  - Он пристально посмотрел на нее.
        Селия насмешливо фыркнула:
        - Весь город следит за каждым твоим движением. Что ты ешь на завтрак. С кем встречаешься. Надо быть глухой и слепой, чтобы не быть в курсе болтовни о чудо-мальчике. Но я не являюсь членом фан-клуба Малколма Дугласа.
        - Вот теперь я тебя узнаю.  - Он улыбнулся.
        Она не улыбнулась в ответ:
        - Ты так и не сказал, зачем ты тут?
        - Из-за тебя.  - По телу эхом прокатилось желание. Черт побери, почему она сейчас еще более чувственная, чем прежде?
        - Из-за меня? Не думаю,  - холодно произнесла Селия, ее пальцы по-прежнему нежно ласкали струны гитары, она наслаждалась звучанием каждой ноты.  - Я занята сегодня вечером. Тебе следовало предупредить меня.
        - Ты стала гораздо более спокойной, чем прежде.
        На мгновение на ее лице появилось выражение, которое он не смог расшифровать. Она продолжила:
        - Тогда я была подростком. Сейчас я взрослый ответственный человек. Так что, если можно, давай побыстрее?
        - Ты, может, и не следила за моим расписанием, но я следил за твоим.
        Малколм все знал и про звонки с угрозами, и про проколотую покрышку, и про другие угрозы, которых становилось все больше. Он также знал, что отцу она сообщала далеко не все. При мысли об этих угрозах страстный пыл Малколма уступал место все более сильному желанию защитить ее.
        - Я знаю, что ты с отличием окончила музыкальный факультет Университета Южного Миссисипи. И после окончания преподаешь здесь.
        - Я горжусь своей жизнью, большое спасибо. Ты приехал с запоздалым подарком на окончание? Если нет, то можешь идти и закончить раздачу автографов.
        - Тогда давай сразу к делу.  - Малколм резко подошел к ней, как бы доказывая себе, что может находиться рядом с Селией и не касаться ее.  - Я приехал защитить тебя.
        Ее пальцы дернули струну гитары, и, хотя она не собиралась уступать, взгляд все же отвела.
        - Хм, а можно поконкретней?
        - Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Эти звонки с угрозами, о которых ты говорила. Дело, которым сейчас занимается твой отец. Наркобарон, криминальный авторитет. Догадываешься?
        - Мой отец - судья. Он наказывает плохих людей, и они иногда сердятся и угрожают впустую.  - Селия снова встретилась с ним взглядом.
        Неловкость пропала, на смену ей пришла спокойная отчужденность, так не свойственная той взбалмошной девчонке, которой она когда-то была.
        И здесь Селия права. Она не принадлежит Малколму, и он не должен опекать ее, но от этого желание оберегать Селию не уменьшалось.
        - Черт возьми, Селия, ты же все понимаешь.
        Она сжала губы, затем произнесла:
        - Тебе пора.
        Малколм сдержал свой порыв, понимая его причину - нереализованное желание. Его влечение к Селии оказалось более сильным, чем он предполагал.
        - Извини за резкость. Я слышал об угрозах в твой адрес, и можешь считать меня ностальгирующим идиотом, но я беспокоюсь за тебя.
        - Как ты узнал подробности?  - На лице ее читалось смятение и подозрение.  - Мы с отцом сделали все, чтобы это не попало в прессу.
        - Твой папа, может быть, и влиятельный судья, но он не всесилен.
        - Это не ответ.
        Малколм не мог объяснить ей. Она не все знала о нем. Он умел хранить секреты лучше ее отца.
        - Но я прав.
        - Одно из дел, которое ведет отец, приняло… неприятный оборот. Полиция занимается этим.
        - Ты доверишься это лавочке с тремя сотрудниками, которую они называют полицией?  - Он не мог скрыть насмешку.  - Тебя охраняют просто по-королевски. Я скажу своим людям взять это на заметку.
        - Не надо ерничать. Я принимаю меры. Это не первый раз, когда нашей семье угрожают из-за папиной работы.
        - Но сейчас дело обстоит как никогда серьезно.
        - Ты, кажется, хорошо осведомлен о моей жизни.
        Она внимательно смотрела на Малколма своими карими глазами, которые по-прежнему околдовывали его и сводили с ума.
        - Селия, я слежу за твоей жизнью, ты мне небезразлична, и я хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
        - Спасибо. Это… мило.  - Напряжение чуть ослабло, как и ее настороженность.  - Мне приятна твоя забота, хотя и не совсем понятна. Я буду осторожна. А теперь, когда ты выполнил свой… долг или что там, мне действительно пора собираться и идти домой.
        - Я провожу тебя до машины.  - Он поднял руку и изобразил лучезарную улыбку.  - Не отказывайся. Я понесу твои книжки, как в старые добрые времена.
        - Если не считать такой мелочи, как вся эта сверхсекретная охрана.
        - Со мной ты будешь в безопасности.  - Больше, чем она себе даже может представить.
        - Так мы думали восемнадцать лет назад.  - Селия приложила ладонь ко лбу.  - Извини. Мне не следовало так говорить.
        - Извинение не требуется, но принято.  - Малколм знал, что предал ее, и никогда больше не повторит этой ошибки.  - Давай пойдем поужинаем и обсудим мой план, как обеспечить твою безопасность на время процесса.
        - Спасибо, но не надо. Мне еще надо выставить годовые оценки.
        - Ты же должна поесть.
        - И поем. У меня дома в холодильнике остались бутерброды.
        Она, может, и стала более сдержанной, но упрямство никуда не делось.
        - Хорошо, тогда у меня нет выбора. Скажу сейчас. Эта угроза реальна. Очень реальна. Благодаря роду своих занятий я имею доступ к секретной информации. Тебе нужна охрана, которую не сможет обеспечить полиция и даже твой отец.
        - Ты драматизируешь.
        - Наркобароны, Селия, ворочают огромными деньгами и не стесняются в средствах.
        Малколм взял вину на себя, когда был подростком, чтобы обезопасить мать.
        - Они могут причинить тебе вред, могут даже убить в надежде повлиять на вердикт твоего отца,  - продолжал он.
        - Ты думаешь, я не знаю этого? Я сделала все, что смогла.
        - Не все.
        - Хорошо, мистер Всезнайка,  - сдалась Селия со вздохом и отбросила упавшую на лоб челку.  - Что еще я могу сделать?
        Малколм взял ее за руки, подступил ближе, с трудом удерживаясь, чтобы не обнять ее нежно и не поцеловать. Хотя, если придется использовать для убеждения страсть, пусть будет так. Так или иначе он добьется своего.
        - Позволь моим телохранителям обеспечить твою безопасность. Поехали со мной в турне по Европе.


        Глава 2
        Турне по Европе? С Малколмом?
        Ошеломленная его бредовой идеей, Селия ухватилась за край стола, чтобы не упасть. Он, вероятно, шутит. Они не общались уже восемнадцать лет, за исключением нескольких коротких посланий и пары телефонных разговоров сразу после расставания. Они расстались, стали удаляться друг от друга, затем вообще прекратили общение, после того как были улажены все формальности с передачей ребенка приемным родителям.
        Когда Малколм только начинал свою музыкальную карьеру, Селии было немногим более двадцати, она училась в университете, и ее курировал высококвалифицированный психотерапевт. Она представляла себе, как однажды Малколм появится на пороге. Как подхватит ее на руки, и они начнут все сначала.
        Но этим фантазиям не суждено было осуществиться. Они только мешали ей двигаться вперед, и Селия научилась создавать собственную реальность - четкие планы на будущее.
        Даже если бы тогда Малколм вернулся, ни сейчас, ни раньше Селия не была уверена, что они могли бы начать все сначала. Ее душевное спокойствие далось ей нелегко. Было бы рискованно променять эту хрупкую стабильность на суматоху гастрольных поездок с поп-идолом.
        Но тем не менее само предложение было ей лестно, и было приятно сознавать, что она ему небезразлична. Хотя теперь эта глуповатая затея была как мертвому припарка.
        Селия бросила взгляд на дверь.
        - Пошутили и хватит, Малколм. Я не поеду с тобой в Европу. Но предложение порадовало, спасибо. Сейчас я поеду домой, так как, кажется, впервые мне не надо торчать здесь, чтобы рассаживать учеников в автобусе. У тебя, может, и есть время на шуточки, а мне еще надо расписывать ведомости успеваемости.
        Останавливая ее, Малколм коснулся ладонью ее обнаженной руки:
        - Я не шучу.
        В сердце кольнуло, по коже побежали мурашки. И, черт побери, в животе запорхали бабочки.
        После стольких лет ее тело все равно реагировало на его прикосновения, и это просто бесило.
        - Ты никогда не бываешь серьезен. Спроси журналистов. Таблоиды полны рассказов о твоих причудах.
        Малколм придвинулся ближе, крепко сжимая ее руку, распаляя давно потухшие угли:
        - Когда речь идет о тебе, я всегда говорю на полном серьезе.
        А может, они изменились? В молодости у Селии был рисковый, взрывной характер, а Малколм много работал, чтобы обеспечить себе будущее. Или, по крайней мере, она надеялась, что он серьезно думал о будущем,  - пока его не арестовали и не надели на него наручники.
        На какой-то миг ком подступил к горлу, потом Селия смогла взять себя в руки:
        - Тогда я буду просто реалисткой. У меня никак не получится поехать с тобой в турне. Еще раз спасибо за заботу, но не стоит утруждать себя.
        Малколм склонил голову, его лицо было так близко, что своим дыханием она могла растрепать непослушный клок волос, упавший ему на лоб.
        - Ты иногда представляла, как мы любим друг друга в Париже под сенью Эйфелевой башни.  - Его голос звучал хрипло и соблазнительно, эти голосовые связки, которые стоили теперь миллионы долларов, искушали ее не меньше прикосновения его пальцев.
        Она медленно, но решительно отвела его руку:
        - Теперь я точно никуда не поеду с тобой.
        - Хорошо. Тогда я перенесу свое турне и стану твоей тенью, пока ты не будешь в полной безопасности.  - Малколм нагло ухмыльнулся и засунул руки в карманы.  - Но это очень огорчит моих фанов. У них иногда сносит крышу, они могут даже быть опасны, а ведь моя главная задача - это твоя безопасность.
        Он это всерьез?
        Все это очень странно. Селия сжала кулаки:
        - Как, ты говоришь, тебе удалось узнать про дело Мартина?
        На мгновение он замешкался.
        - У меня связи.
        И в этот самый миг Селия вновь вспомнила их последнюю ссору, желание Малколма подхалтурить в злачном кабаке, потому что там якобы хорошо платили. Он был полон решимости сыграть свадьбу и создать с ней семью. А Селия была не в меньшей степени уверена, что они оба еще слишком молоды для этого.
        Его арестовали в баре во время операции группы наркоконтроля, а ее отправили рожать в школу-интернат в Швейцарии.
        Даже сейчас Селия видела в его глазах сожаление, смешанное с осуждением. Она не пойдет с ним по этому пути снова. Ее душили слезы негодования, боль потери сдавливала грудь, и хотя Селия понимала, как вредно сдерживать эти эмоции в душе, она не позволяла себе расплакаться у него на глазах.
        - Деньги конечно же помогли бы тебе тогда,  - сказала Селия, вспомнив, как Малколм потерял возможность учиться в школе Джуллиарда,  - но никакие деньги не изменили бы мое решение. Все, что было у нас,  - это уже прошлое.  - Селия двинулась вперед.  - Спасибо за заботу, но мы закончим на этом. Прощай, Малколм.
        Она проскочила мимо него и, выходя в спортзал, задела ногой ящик с бубнами. Малколм может делать что хочет, но ее это больше не касается. Уборщица потом закроет кабинет, после того как подметет. Селии нужно поскорее уйти от Малколма, пока из-за него она не сделала глупость.
        Снова.
        Каблуки ее туфель выбивали четкую и скорую дробь, пока Селия шла в направлении парковки для преподавателей. Слава богу, ей не надо идти через коридоры, чтобы вся школа смотрела и шушукалась. Глаза щипало от слез, в голове отдавался звук ее собственных шагов, но она продолжала двигаться к выходу.
        Парковка была почти пуста, через час должны были закончиться последние занятия. Вдали на игровой площадке весело возилась ребятня. Работа здесь и радовала и печалила - Селия любила ее, но школа постоянно напоминала ей о том, что она потеряла.
        Какого черта этот Малколм Дуглас снова появился в ее жизни и какого черта она все так же сильно и глупо тянется к нему? Селия смахнула слезы и поспешила к своему маленькому зеленому седану. От асфальта поднимался горячий воздух. По всему паркингу ощущался разносимый ветром запах магнолий. Под дворником трепыхался листок бумаги.
        Она остановилась как вкопанная. Очередной угрожающий намек от папиного врага?
        Каждый день она находила такой листок под дворником своего автомобиля, намеки на смерть. Контора ритуальных услуг. Схема захоронений на кладбище. Страховка от несчастных случаев. Полиция считала это совпадением.
        Селия вытащила листок из-под дворника, поправила сумку на плече. Что там на этот раз рекламируется?
        Купон на цветы? Она с облегчением вздохнула.
        Совсем безобидная реклама. Она рассмеялась, скомкала проспект. У нее уже развивается паранойя, это значит, что злоумышленникам удалось-таки запугать ее. Селия вытащила ключи от машины и нажала разблокировку дверей. Затем положила сумку с ноутбуком на сиденье…
        И застыла.
        В подставке для чашки стояла черная роза. Это, без сомнения, зловещее послание. Каким-то образом этот мрачный цветок попал в салон. Значит, кто-то проник в ее запертую машину.
        Во рту загорчило. Селия подумала о рекламном флаере цветочного магазина под дворником. Она вновь вытащила листок и разгладила его на сиденье.
        Селию охватила паника, она и так была на пределе после неожиданной встречи с Малколмом. Она выскочила из машины и, пятясь, оступилась. Наткнулась на кого-то. Крепкий мужской торс. Она хотела было завизжать, но быстро обернулась и увидела, что у нее за спиной стоит Малколм.
        Он нежно приложил ладонь к ее затылку:
        - Что случилось?
        - У меня в машине черная роза - жуткая такая. Я не знаю, как она туда попала. Я, как приехала, закрыла машину.
        - Тогда позвоним в полицию.
        Селия покачала головой, отводя его руку:
        - В полиции запишут мои показания и скажут, что у меня развивается паранойя из-за каких-нибудь недовольных учеников.
        Пожилой полицейский начальник намекнет на проблемы с психикой в прошлом, хотя отец пытался сделать так, чтобы о них никто не знал.
        По мрачному взгляду Малколма Селия поняла, что он все это воспринимает всерьез. Он нежно взял ее за плечи и отвел в сторону, под защиту своих телохранителей. Потом подошел к седану, посмотрел на розу, затем нагнулся и заглянул под машину.
        Ищет бомбу или еще что-то подобное?
        Селия сглотнула ком в горле:
        - Малколм, давай пока все-таки позвоним в полицию. Пожалуйста, отойди от моей машины.
        - Согласен.  - Он двинулся вперед, схватив ее за руку так, что мозоли на его пальцах царапнули ее кожу.  - Пошли.
        - Ты что-нибудь увидел снизу?
        - Нет, но я не заглядывал под капот. Я тебя заберу отсюда, а мои люди пока убедятся, что с машиной все в порядке.
        Малколм уводил Селию все дальше от машины.
        - Куда мы идем?  - Она оглянулась на здание из красного кирпича с развевающимися на ветру флагами.  - Мне надо всех предупредить.
        - Мои телохранители уже занимаются этим,  - успокоил он ее.  - Мы сядем в мой лимузин. У него пуленепробиваемые стекла и бронированный кузов. Обсудим дальнейшие планы.
        Пуленепробиваемые стекла, бронированный кузов, сопровождающие машины. Малколм действительно заработал те деньги, о которых мечтал, и возможностей у него побольше, чем у местного полицейского управления. Он в состоянии защитить ее ото всех угроз, реальных или мнимых.
        От страха Селию трясло, и по пути к «кадиллаку» она не стала обманывать себя: присутствие Малколма тревожило ее.


* * *
        Волнение Малколма немного уменьшилось, когда Селия оказалась в надежном укрытии его бронированного лимузина и шофер повез их к ее дому.
        Два человека из его охраны остались у автомобиля дожидаться приезда полиции. Малколм считал, что с автомобилем все в порядке, но лучше было подстраховаться и использовать все свои финансовые возможности, чтобы убедиться.
        Малколм больше не юнец без гроша в кармане. Теперь у него есть средства и власть, и он поможет Селии. Может, теперь он наконец простит себя за то, что предал ее.
        Пока они проезжали по усаженной азалиями Мейн-стрит, Малколм чувствовал на себе взгляд Селии.
        Он засунул мобильник в карман и повернулся к ней:
        - Что случилось?
        - Я только что подумала. Это ты подсунул цветок мне в машину, чтобы испугать меня и заставить пойти с тобой?  - Она смотрела на него с подозрением.
        - Неужели ты могла такое подумать?
        Я не знаю, что вообще думать. Я не видела тебя восемнадцать лет. И вдруг ты появляешься, предлагаешь свою опеку, и случается это. Как только представлю, что они где-то рядом, в школе, около моих учеников…  - Селии не хватало воздуха, она обхватила руками колени и подалась вперед.  - Мне сейчас станет дурно.
        Малколм положил руку Селии на спину, сдерживая желание привлечь ее к себе поближе, лишь бы только снова коснуться ее.
        - Ты знаешь меня. Ты знаешь, как я тогда хотел заботиться о тебе. Я страдал из-за того, что мой отец не заботился о моей матери. Неужели я мог подложить розу тебе в машину?
        Селия убрала упавший на глаза локон, посмотрела на него, все еще с трудом дыша:
        - Хорошо, я верю тебе, извини. Хотя в глубине души я хотела бы, чтобы это был ты, я бы тогда меньше волновалась.
        - Все будет хорошо. Всякий, кто захочет причинить тебе вред, будет иметь дело со мной,  - ответил Малколм, стараясь не думать о прошлом. Сейчас другие времена. На его счете в банке совсем другая сумма.  - Полиция осмотрит твой автомобиль и перекроет парковку, если что-то будет не в порядке.
        - Десять минут назад ты сказал, что полиция не сможет обеспечить мою безопасность.
        Ее темно-коричневые локоны струились по его руке, такие же нежные, как раньше. Малколм убрал руку, пока был еще в силах сделать это. Он, может, и не верил больше в силу любви, но очень верил в силу влечения.
        - Нам все равно нужно сообщить в полицию. Где твой отец? В суде?
        - На диспансеризации у врача. У него проблемы с сердцем. Он подумывал уйти в отставку после дела Мартина.  - Она откинулась на кожаное сиденье.  - Я в это не верю.
        Он открыл мини-бар и вытащил бутылку.
        - Никто теперь тебя не тронет.  - Он дал ей прохладной воды.  - Мы в бронированном автомобиле с пуленепробиваемыми стеклами.
        - Папарацци докучают?  - Селия взяла бутылку, стараясь не коснуться пальцев Малколма.  - Нравится жить как под стеклом?
        - Я делаю, что хочу.  - У него теперь была свобода, выходящая далеко за рамки богемной жизни.
        - Тогда я рада за тебя.  - Она сделала глоток, все страхи как будто улетучились.
        Но Малколма нельзя обмануть, хотя с годами Селия научилась скрывать свои эмоции гораздо лучше, чем в юности.
        - Завтра последний день занятий в школе. Поехали со мной в Европу. Ради твоего отца или твоих учеников, но не дай гордости помешать тебе принять мое предложение.
        Она вертела бутылку в руках, смотрела на него из-под своих пушистых ресниц.
        - А не будет ли это слишком эгоистично с моей стороны принять твое предложение? Ты ведь тоже подвергнешься опасности?
        Ах. Малколм постарался сдержать улыбку. Она не сказала «нет». Что-то изменилось; он чувствовал это. Она раздумывала над его предложением.
        - Та Селия не беспокоилась бы по этому поводу. Она бы просто рванула вперед, и мы бы вместе справились с этой проблемой.
        Автомобиль качнуло на дороге, и от толчка Селия невольно прижалось к Малколму. Он инстинктивно обнял ее, и тут же все в его душе забурлило. Ее миндальный аромат… нежные груди, прижавшиеся к его боку… ладонь на его торсе. Боже, когда она так смотрит на него, он бы отдал все на свете, чтобы обладать ею. Ее широко раскрытые карие глаза излучали ту же самую энергию, что наполняла его вены.
        Прикусив губу, Селия отодвинулась подальше.
        - Мы выросли и должны поступать разумно,  - строго сказала она, устанавливая бутылку в подставку.  - Я не могу так просто поехать с тобой по Европе. Это просто… нереально. Что касается учеников, как ты заметил, учебный год заканчивается, и если эти угрозы действительно связаны с делом, которое ведет мой отец, то все должно разрешиться до конца лета. Понятно? Все логично. Но спасибо за приглашение.
        - Перестань благодарить меня,  - резко произнес он.
        Это был его шанс искупить свою вину, и, черт побери, он не упустит его.
        Лимузин ехал по знакомым улицам города, и, слава богу, выбоины на дорогах теперь были совсем небольшие. Тут мало что изменилось; лишь несколько семейных забегаловок объединились в ресторанную сеть около небольшого торгового центра.
        Малколм и не подозревал, что его так сильно влечет к Селии. Он мог добиться любой женщины, и за эти годы у него было множество романов. И вот он здесь, и ему хочется именно эту женщину.
        - Малколм?  - Голос Селии вернул его к реальности.  - Почему ты приехал сейчас? Я не верю, что ты на самом деле все эти восемнадцать лет следил за каждым моим шагом.
        Резонный вопрос. Он действительно следил за ее жизнью все эти годы.
        - Я думал о тебе всю эту неделю. Этот день.
        Селия на мгновения закрыла глаза, потом откликнулась:
        - Ее день рождения.
        Он не мог говорить, поэтому лишь кивнул. На лице ее отразилась боль, первая подлинная эмоция, которую она проявила с тех пор, как увидела его.
        - Прости.
        - Я тоже подписал бумаги.
        Малколм отказался от родительских прав. Он знал, что у него нет выбора. Ему повезло избежать тюрьмы, но он жил в строгой изоляции в исправительном заведении военного типа в Северной Каролине.
        - Но ты ведь не хотел.  - Селия коснулась его руки, вместо деланого спокойствия в ее глазах читалась глубокая уязвимость.  - Я понимаю тебя.
        Он изо всех сил старался удержаться и не броситься к ней, чтобы поцелуями прогнать эту боль в ее глазах.
        - С моей стороны было бы эгоистично упорствовать, когда у меня не было будущего и никаких возможностей помочь вам обеим.  - Малколм поежился на сиденье и задал вопрос, который мучил его все эти годы: - Ты вспоминаешь о ней?
        - Каждый день.
        - А про нас с тобой?  - продолжал расспрашивать он, изучая ее руку, все еще лежащую на его запястье.  - Ты ни о чем не жалеешь?
        - Я сожалею, что причинила тебе боль.
        Он положил ладонь на ее руку и крепко прижал:
        - Поехали со мной в Европу. Ради твоей безопасности. Чтобы отец так не волновался. Чтобы прошлое больше не преследовало нас. Время настало. Позволь мне сейчас помочь тебе, как я не смог сделать тогда.
        Селия покусывала нижнюю губу, и он чувствовал, что победа близка…
        Лимузин остановился у ее дома. Она на миг закрыла глаза и высвободила руку. Взяла с пола сумку.
        - Мне надо побыть дома, подумать. Это все так неожиданно.
        Она не отказалась наотрез, и это уже хороший знак. Малколм добьется своего. Он теперь всего добивается. Слава и положение приносят свои плоды.
        Он выскочил из машины и пошел провожать Селию до двери. Он не собирался заходить в дом и оставаться на ночь, но хотел удостовериться, что с ней все в порядке. Он инстинктивно обнял ее за талию, пока они шли к небольшому флигелю за особняком с колоннами.
        - Тебе уже известно, где я живу?  - поинтересовалась она.
        - Это не секрет.
        Малколм всегда удивлялся ее выбору жилища. Это был вовсе не огромный дом, принадлежащий ее отцу. Маленький флигель белого цвета был безумием с точки зрения безопасности. Снаружи плохо освещенная лестница вела к главному входу над гаражом. Малколм пошел за Селией следом, стараясь не смотреть на ее покачивающиеся бедра и мерцающие в солнечном свете шелковистые темные волосы.
        Она остановилась на тесной площадке перед дверью, повернулась к нему:
        - Спасибо, что проводил меня и вызвал полицию. Я правда искренне тебе благодарна.
        Сколько раз он целовал Селию на прощание, пока ее отец не начинал включать и выключать свет на пороге? Малколм не мог даже сосчитать. Ему ужасно хотелось снова привлечь ее к себе и испытать ту негасимую страсть, что бурлила в его венах, но теперь он умел держать себя в руках. У него была более важная цель.
        Селия уедет из страны вместе с ним.
        Он протянул руку за ключами:
        - Дай только проверю внутри и уеду.
        Недалеко, правда.
        Малколм больше не был тем подростком-идеалистом. Каждый день он думал о том, как появится перед домом Селии. Как докажет, что не сделал ничего плохого. Он всегда был порядочный человек, которого лишили семьи.
        Малколм и в страшном сне не мог вообразить, что станет поп-звездой и лицо его будет смотреть со всех афиш. Он занимался этим ради денег.
        Однажды после концерта у него в гримерке появился бывший директор интерната и предложил сумасшедшую идею.
        Богемный стиль жизни Малколма, путешествия по всему миру служили прекрасным прикрытием для работы внештатным агентом Интерпола.
        - Дай, пожалуйста, ключи.
        Секунду поколебавшись, Селия положила ключи в его ладонь. Малколм открыл замок - он мог открыть его и без ключа благодаря кое-каким полезным навыкам - и распахнул дверь. Перед ним предстало просторное и светлое помещение, наполненное свежим лимонным ароматом. Окна прикрывали легкие полупрозрачные шторы, в центре стояло старинное пианино.
        Малколм шагнул внутрь, чтобы убедиться, что тут нет никаких роз или чего похуже. Селия отключила сигнализацию. Шестое чувство подсказывало Малколму, что что-то здесь неладно, но его нюх был притуплен присутствием Селии, и, черт возьми, это было недопустимо.
        Сосредоточившись, он понял… Боже мой…
        Он кинулся к Селии:
        - Ты не выключила свет, уходя из дома?
        Она ахнула:
        - Нет. Я всегда выключаю.
        Он загородил ее собой и тут увидел… что на диване сидит человек.
        Ее отец.
        Малколм чуть было не отпрянул от удивления. Судья Патель постарел. Малколм понимал, что с годами человек меняется, но видеть его сейчас таким было как-то… неуютно. Он терпеть не мог этого человека, иногда даже ненавидел, но в душе понимал, что у них сейчас общая цель: обезопасить Селию.


        Глава 3
        Селия готова была поклясться, что слышит раскатистый смех судьбы.
        Она поочередно смотрела то на отца, то на Малколма, ожидая ссоры. Они никогда не ладили. Малколм всегда хотел, чтобы она была хозяйкой своей судьбы. Родители же баловали ее и излишне оберегали. Они считали, что ей не следует встречаться с Малколмом.
        Тем не менее их нежелание лишь усилило ее решимость быть с ним.
        Может, они теперь поумнели? Селия очень надеялась на это. При мысли о возможном конфликте ей стало не по себе, особенно сейчас, на исходе тяжелого дня, который и без того лишил ее душевного спокойствия.
        Малколм кивнул ее отцу:
        - Добрый вечер, сэр.
        - Дуглас.  - Отец поднялся и протянул руку: - Добро пожаловать на родину.
        Они пожали руки, восемнадцать лет назад об этом и помыслить было нельзя. Они держали себя корректно, хотя и несколько настороженно. В последний раз, когда они встречались, отец дал Малколму в челюсть, узнав о беременности дочери, а мама рыдала на диване. Малколм не дал сдачи, хотя был по меньшей мере сантиметров на пятнадцать выше ее отца.
        Боясь нарушить хрупкое перемирие, Селия повернулась к Малколму и слегка коснулась его руки:
        - Все в порядке. Ты можешь идти, и большое тебе спасибо.
        Он склонил голову и тихо произнес:
        - Завтра обсудим. Но не отказывайся только потому, что это мое предложение.  - Открывая дверь, снова кивнул ее отцу: - Всего доброго, сэр.
        И все? Он действительно ушел? Без скандала? Селия была потрясена тем, как спокойно закончилась неожиданная встреча. Она была в шоке от того, сколь важно было для нее их нормальное расставание. Тем не менее в голове у нее продолжала звучать последняя фраза Малколма.
        Селия повернулась к отцу. Уют родного дома стал успокаивать ее, прогоняя прочь тревоги прошедшего дня.
        Этот небольшой флигель был меньше особняка, в котором она выросла, или тех модных курортов, которые, если верить газетным сплетням, посещал Малколм. Но Селия гордилась им. Она обошла все аукционы по продаже винтажных вещей, все блошиные рынки и смогла создать такую обстановку, которая подчеркивала ее любовь к антиквариату и музыке.
        Дом Селии стал своего рода отражением ее собранной по кусочкам души, в которой лучшие мгновения прошлого уживались с надеждами на будущее. Отбрасывая худшие дни, признавая свои ошибки, она становилась свободной и могла радоваться своим успехам.
        И с этой свободой становилось легче оказываться наедине с отцом. Теперь ей не надо было оправдываться, сейчас она лишь беспокоилась за него.
        - Папа, что ты здесь делаешь? Я думала, ты у врача.
        - Новости быстро разлетаются.  - Он подвинул диванные подушки и откинулся назад; выглядел он уставшим: мешки под глазами и складки на лбу.  - Когда я узнал о неожиданном визите в школу Малколма Дугласа, то велел доктору поторопиться с анализами.
        Иногда она все еще не могла поверить в то, что отец уже седой. Так же как и тому, что ее непреклонный отец был ростом всего метр семьдесят. Он всегда выглядел таким импозантным. Но когда умерла мама, отец сразу сдал и стал все больше походить на дедушку Пателя - только без индийского акцента.
        Мама и папа Селии были старше родителей ее друзей. Она была поздним ребенком, сестра умерла до ее рождения. И Селия не раз задумывалась над тем, что, будь жива ее старшая сестра, родители, возможно, и не зачали бы ее.
        Селия никогда не сомневалась в их любви и не чувствовала себя просто заменой ребенку, которого убил рак. Но потеря заставила их излишне опекать ее и баловать.
        Она взглянула на свои изящные серебряные часики.
        - Он появился в школе меньше часа назад. Ты, должно быть, просто с места сорвался.
        - Я же говорю, городок у нас маленький.
        В Азалее, штат Миссисипи, было трудно сохранить тайну, и тем удивительнее казался тот факт, что Селия умудрилась родить ребенка и отдать его в приемную семью и при этом не стать предметом обсуждения всего города. Малколма отправили в исправительное учреждение казарменного типа в Северную Каролину, а ее - в Швейцарию, по программе обмена. На самом деле она до самых родов жила отдельно и училась на дому.
        Селия сглотнула ком в горле и присела на подлокотник дивана:
        - Что доктор говорит по поводу твоей недавно появившейся одышки?
        - Я здесь. Доктор Грэхэм не отпустила бы меня, если бы не была уверена, что я в порядке.  - Он поправил свои круглые очки, на пальцах у него были следы чернил. Отец не доверял компьютерам и делал копии по старинке - на бумаге.  - Меня больше волнуешь ты и твои опасения, что кто-то угрожает тебе.
        Ее опасения? Он тоже сомневается?
        - Насколько серьезно это дело Мартина?  - спросила Селия.
        - Ты же знаешь, я не могу об этом говорить.
        - Но это важно.
        - Каждый судья мечтает провести какой-то очень важный процесс, особенно перед уходом в отставку.  - Он нежно похлопал ее по руке.  - Так, хватит отвлекать меня. Зачем Малколм Дуглас приехал?
        - Он узнал об этом твоем деле, и каким-то образом до него дошла информация о моих заявлениях в полицию. Меня это удивило, потому что там никто не принимает меня всерьез.  - Может, после сегодняшнего случая они наконец придадут этому должное внимание?
        - И Малколм Дуглас - поп-звезда мировой величины - прибегает к тебе после восемнадцатилетней разлуки?  - В его карих глазах сквозила озабоченность.
        - Я знаю, выглядит странно.  - Селия покачала ногой скамеечку, переделанную из старого кожаного барабана.  - Если честно, я думаю, это просто совпало с другой датой.
        - Какой датой?
        Ей стало больно оттого, что он не помнил.
        - Папа, сегодня ей семнадцать лет.
        - Ты все еще думаешь о ней?
        - Конечно.
        - Но ты не говоришь об этом.
        - Зачем? Папа, у меня все в порядке. Правда. Мне надо поставить годовые оценки и сдать их руководству.
        Отец хлопнул себя по коленям:
        - Тебе следует вернуться домой.
        - Теперь мой дом здесь,  - тихо напомнила она.  - Я согласилась, чтобы ты оплачивал более надежную сигнализацию. У тебя в доме такая же, ты сам знаешь, раз выбрал пароль. Пожалуйста, иди к себе и отдохни.
        Селия переживала за отца, ее беспокоили бледность его лица и усталая понурость плеч.
        - Папа, я думаю поехать отдохнуть сразу после окончания учебного года.
        - Если ты вернешься домой, то будешь на всем готовом.  - Он настаивал, а она продолжала отказываться. Селия так решила для себя в день окончания университета, когда ей исполнилось двадцать четыре. Ей потребовалось еще два года, чтобы осуществить задуманное, но, слава богу, она смогла сделать это.
        - Мне нужно тебе кое-что сказать, только пойми меня правильно и не обижайся.
        - Тогда говори скорее, потому что у меня уже поднимается давление.
        Она набрала воздух в легкие и выпалила:
        - Малколм предлагает мне поехать с ним в турне.
        Он удивленно вскинул седые брови, снял очки и стал протирать их салфеткой.
        - Он предложил это из-за твоих заявлений в полицию?
        Селия раздумывала, рассказать ли отцу о розе, но по тому, как быстро он узнал о приезде Малколма, было ясно, что скоро он узнает и о маленьком «сюрпризе» в ее машине.
        - Сегодня мне снова угрожали.
        Он сразу перестал тереть очки, затем не спеша надел их:
        - Что случилось?
        - Купон в цветочный магазин.  - Она попыталась казаться спокойной, чтобы не волновать отца, но голос ее дрожал, и она, скорее всего, не смогла скрыть свое состояние. Тем не менее изо всех сил продолжала изображать непринужденность.  - В следующий раз они подбросят голову лошади, как пародию на «Крестного отца».
        - Это не смешно. Ты должна вернуться домой.
        Селия видела, как пульсируют вены на его висках, и все больше осознавала, что ее присутствие осложняет его положение.
        - Малколм предложил мне свою охрану. Я думаю, бешеные фаны не уступят наемным киллерам.
        - Это тоже не смешно.
        - Я знаю.  - Ей тоже было не смешно.  - Боюсь, он прав. Я ставлю тебя в уязвимое положение и подвергаю риску моих учеников. Если я поеду с ним в турне по Европе, это поможет утрясти многие проблемы.
        Селия не хотела волновать отца, но признавалась себе, что это решение принимает не только ради него. Малколм предлагал не просто защиту. Он давал шанс разобраться с их прошлым. Он был прав.
        Но смогут ли они в самом деле провести вместе все это время? Турне, которое длится почти месяц?
        - Это единственная причина?  - уточнил отец.
        - Тебя интересует, испытываю ли я еще какие-то чувства к нему?
        - А испытываешь?
        - Я с ним столько лет не общалась…
        Малколм не искал ее после рождения ребенка, и это было обидно.
        - Ты будешь и дальше упрашивать меня вернуться домой?  - произнесла Селия, сменив тему.
        - Нет. Поезжай в Европу.  - Отец смотрел на нее глазами мудрого судьи.  - Закончи эту главу своей жизни, чтобы не мучиться больше неопределенностью. Я хочу перед смертью быть уверенным, что на душе у тебя спокойно.
        - Я спокойна,  - сказала она и поспешила добавить: - И счастлива.
        Отец встал со вздохом, поцеловал ее в лоб.
        - Ты все правильно сделаешь.
        - Папа…
        - Спокойной ночи, Селия.  - Он нежно похлопал ее по руке, направляясь к вешалке.  - После моего ухода поставь на сигнализацию.
        Она последовала за отцом, ошеломленная, не в состоянии поверить тому, что только что услышала.
        Селия закрыла дверь и набрала код сигнализации. Шум в коридоре заставил ее отпрянуть. От страха у нее заныл живот, и она схватила лежавшую на стуле гитару, собираясь использовать ее как бейсбольную биту. Селия потянулась было к сигнализации, когда из спальни вышла огромная тень.
        Мужчина.
        Малколм.
        Он усмехнулся:
        - Твоя сигнализация никуда не годится.
        Он увидел, как залились краской гнева щеки Селии, когда она убрала руку от сигнализации. Она положила гитару обратно в кресло.
        - Ты жутко меня напугал.
        - Прости.  - Он зашел в гостиную, комната была украшена старинными музыкальными инструментами, на которых ему очень хотелось попробовать поиграть. В другой раз. Сейчас у него дело к Селии.  - Я, кажется, ясно дал понять, что беспокоюсь за тебя.
        - Поэтому проник ко мне в дом?
        - Просто чтобы показать, какая у тебя дрянная защита.  - Малколм отключил сигнализацию, взобрался на ближайшее дерево и залез к ней в окно - все это заняло меньше десяти минут.  - Подумай об этом. Если я - обычный музыкант - могу проникнуть к тебе в дом, что уж говорить о профессионале?
        - Я поняла.  - Она указала на дверь.  - Теперь, пожалуйста, уходи.
        - Но ты по-прежнему здесь, в этом плохо охраняемом домике. Моя совесть неспокойна.  - Он лениво побродил по комнате, изучил холст над камином, рисунок с музыкальными инструментами и, пониже на каминной арке, висевшую на крючочке старинную флейту-пикколо.  - Судя по твоему разговору с папочкой, ты не хочешь переезжать к нему.
        - Ты подслушивал?
        - Да.  - Малколм взял флейту и подул в нее, быстро сыграл гамму - она неплохо звучала для инструмента, которому было почти двести лет.
        - У тебя ни стыда ни совести.  - Селия выхватила флейту у него из рук и повесила обратно на стену.
        - Мне не стыдно, и я беспокоюсь за тебя.  - Он отодвинул в сторону бронзовый пюпитр, на котором были разложены многочисленные партитуры, написанные от руки,  - очевидно, для учеников, с пометками Селии,  - и сел на фортепианный стул напротив пианино.  - Раз мы говорим начистоту, я все слышал, и даже твой отец советует тебе принять мое предложение.
        - Мне не нужно его разрешение.
        - Да ну?
        Она присела в кресло-качалку рядом с пианино.
        - Ты пытаешься манипулировать мной,  - заметила Селия.
        - Я пытаюсь обеспечить твою безопасность и да…  - Он нежно взял ее руку. Совсем невинный жест. Так?
        Не так. Ее шелковистая кожа напомнила ему, как в свое время он изучал каждую клеточку ее тела.
        - Может, по ходу дела мы уладим прошлые недоразумения.
        - Их было слишком много.
        Он согласился:
        - Тогда не решай сгоряча, подумай над этим.
        - Обсудим утром?
        - За завтраком.  - Малколм еще раз сжал ее руку и, вставая со стула, отпустил.  - Где тут постельное белье?
        Она пораженно посмотрела на него, ее руки пытались разгладить замявшиеся полы сарафана.
        - Ты напрашиваешься ночевать у меня?
        - Ты предлагаешь мне спать на крыльце?  - Сначала Малколм собирался ночевать в лимузине, но потом передумал.  - Я мог бы забронировать нам пару номеров в отеле или мини-гостинице, но туда долго добираться. Нас могут увидеть. Моему импресарио нравится, когда я мелькаю в прессе. А мне? Мне - не очень.
        - Будет неловко, если нас увидят вместе в отеле.  - Ее пальцы мяли ткань, которую Селия только что разглаживала.
        - Очень.  - Он присел рядом на корточки, стараясь не соприкоснуться с ней, не сейчас, когда все его тело молило о поцелуе.  - Давай я останусь на ужин и потом переночую на диване. Про Европу не будем говорить, пока ты сама не захочешь.
        - Что думает по поводу твоей поездки подруга?
        Подруга? Сейчас он не мог думать ни о ком, кроме Селии.
        - Опять эти дурацкие газетные сплетни. У меня нет «подруги». Это выдумал мой импресарио, чтобы придать мне солидности.
        Отношения создавали много проблем, и Малколм считал ниже своего достоинства заводить интрижки с крутящимися вокруг него фанатками. Он «встречался» с женщинами, чьи менеджеры сотрудничали с его импресарио, все это было для рекламы. Что касается секса, у него были женщины, которые не делали из этого проблему, женщины, которым не нужна была огласка и осложнения. Женщины, как и он, уставшие от сказок про любовь.
        - Так ты поэтому здесь?  - Селия продолжала нервно теребить подол сарафана, слегка задирая его и обнажая ослепительно волнующий кусочек икры.  - Ты сейчас один, и как раз так совпало?
        Ее тон начал беспокоить его.
        - Неужели так трудно поверить, что я волнуюсь за тебя?
        - Мне хорошо в моем мире. Мне комфортно одной.
        - Значит, у тебя никого нет?
        Черт, зачем он это спросил? Это все ревность.
        Селия молчала слишком долго.
        - Кто?  - глухо произнес Малколм.
        И почему это не он, мужчина, спешащий ей на помощь?
        - Я пару раз встречалась с директором школы.
        Собранная о ней информация не сообщала об этом.
        Его люди подвели.
        - Это серьезно?  - спросил он с волнением.
        - Нет.
        - А будет?  - Он поднял руку.  - Я спрашиваю по старой дружбе.  - Вранье. Его взгляд снова опустился на ее икры и колени.
        - Тогда спрашивай не так ревниво.  - Она всегда умела прочесть его мысли.
        - Конечно…  - Малколм подмигнул.  - И?…
        Она пожала плечами, снова разгладила сарафан:
        - Я не знаю.
        - Я из кожи лезу вон, чтобы получить ответ, и это все, что ты можешь сказать?
        - Почти все.  - Она оперлась на подлокотники кресла и встала.  - Хорошо. Ты выиграл.
        Вставая, он спросил:
        - Выиграл что?
        - Можешь сегодня остаться - на диване.
        Ему захотелось победно сжать кулаки.
        - Рад, что мы договорились.
        - Ты обрадуешься меньше, когда узнаешь, что у нас на ужин. У меня есть немного хлеба, запеченного с сыром. Там едва хватит для меня одной. Я собиралась поехать за покупками после занятий.
        - Ужин уже в пути.  - Малколм дал шоферу указания, прежде чем лезть на дерево.  - Мой шофер доставит еду, не привлекая излишнего внимания.
        - Ты заранее предположил, что я соглашусь? Ты стал еще более самоуверенный.
        - Спасибо.
        - Это не комплимент.
        - Все нормально.  - Малколм просто тонул в блеске ее карих глаз, с каждым вдохом ее грудь вздымалась все быстрее и быстрее. Его руки изнывали от желания прикоснуться к Селии, снова узнать ее тело, найти те самые эрогенные точки и, безусловно, обнаружить еще и новые.  - Нам не следует слишком любезничать.
        - А почему так?
        - Потому что, и Бог мне свидетель,  - нежно простонал он, тело его горело желанием, которое за восемнадцать лет ни на йоту не стало меньше,  - я так сильно хочу поцеловать тебя, что еле сдерживаюсь, чтобы не обнять тебя.


        Глава 4
        Каждое слово, произносимое Малколмом, словно электрический ток отзывалось во всем теле Селии. И не только его голос волновал ее, но и мужественные черты его красивого лица, мощь и сила его взрослого тела.
        Подростковое влечение превратилось в глубокое пьянящее чувство. Малколм по-прежнему казался ей безумно привлекательным, и тот факт, что у них так много было в прошлом, делал это желание еще более острым.
        Это предвещало опасность.
        Особенно сейчас, когда от ее спальни их отделяли всего лишь несколько шагов.
        Селия подняла взгляд и собрала волю в кулак, чтобы не поддаться искушению.
        - Ты любил говорить мне это восемнадцать лет назад. Я думала, ты будешь более изобретательным. Или, став легендой поп-музыки, ты теперь просто ленишься придумывать романтические фразы?
        Он весело рассмеялся:
        - Насколько я помню, в свое время мои фразы тебя вполне устраивали.
        - С той поры мои требования и ожидания несколько изменились.
        - Ты хочешь, чтобы я был настойчивей?  - Его взгляд как бы провоцировал ее.
        - Я не об этом.  - Спокойствие и уверенность не сразу вернулись к ней.
        - Тогда что ты имеешь в виду?  - Его рука скользила по клавишам пианино, лишь беззвучно касаясь их.
        По телу ее пробежала дрожь.
        - Мне было всего шестнадцать.  - Она быстро пробарабанила мелодию на другом конце клавиатуры, нервы ее были на взводе.  - Не думаю, что меня было сложно околдовать.
        - Мое бедное самомнение.  - Он сыграл гамму.
        - Извини, что обидела тебя.  - Селия повторила ту же гамму. Часто ли они так делали?
        - Нет, я на полном серьезе. Ты хорошая,  - сказал он без всякой иронии.  - Как здорово, когда рядом со мной человек, которому могу доверять.
        - Мне пожалеть несчастную богатенькую поп-звезду?
        - Не надо.  - Малколм присел на табурет перед инструментом, постепенно гамма перешла в мелодию, которая одновременно и успокаивала и очаровывала Селию.
        Не желая сопротивляться, Селия расположилась рядом с ним и стала подыгрывать, это получалось так легко и непринужденно.
        - Ты знаешь, меня всегда привлекало то, как ты независимо держался, никогда не был впечатлен состоянием или возможностями моего отца.
        - Я уважаю твоего отца - хотя он и отправил меня подальше от тебя. Черт, будь у меня дочь и…  - Он сбился.  - Ладно. Давай я возьму и переделаю эту фразу.
        - Я знаю, о чем ты.  - Она перестала играть.  - Никакому родителю не понравилось бы, что его шестнадцатилетняя дочь занимается сексом, тем более небезопасным сексом.
        Его лицо помрачнело от осознания вины, рука приблизилась к Селии и прикоснулась к ее щеке.
        - Я должен был лучше позаботиться о тебе,  - заметил Малколм.
        - Нам обоим надо было быть ответственней.  - Не отдавая себе отчет, Селия положила руку на его ладонь.
        Не прошло и суток, а они уже снова говорили на одном языке, и, боже праведный, как же это пугало ее. Селия встречалась с другими мужчинами - спала с другими мужчинами,  - но никогда ей не было так хорошо. Она уже чувствовала, как ее тело предвкушает близость. Ее тянуло к Малколму словно магнитом.
        Его рука замерла у нее на щеке, эти знакомые мозоли на пальцах, результат бесчисленных часов игры на гитаре. В голове у нее сейчас звучала музыка, это были звуки родства их душ.
        Губы ее приоткрылись в предвкушении.
        Раздался звонок в дверь.
        Селия отпрянула.
        Малколм поднялся, опустил руку и снова погладил ее по щеке.
        - Это ужин.  - Он нахмурился.  - И телефон.  - Он вытащил из кармана мобильник.
        - Ужин?  - повторила Селия, удивившись, что еще может говорить.
        Как в тумане вспомнила, что он посылал своего шофера-телохранителя за едой. Целый штат был в его круглосуточном распоряжении, еще одно напоминание о том, в каких разных мирах они теперь живут.
        Направляясь к двери, Малколм обернулся и сказал:
        - Мой шофер все организует, пока я сделаю звонок. Мне только нужны одеяло и подушка.
        Прежде чем она успела ответить, он открыл дверь, жестом пригласил шофера и вышел наружу. Очевидно, Малколм не хочет, чтобы Селия слышала этот разговор.

        Как так вышло, что он едва не поцеловал ее?
        Малколм стоял, держась за деревянные поручни маленького крыльца перед домом Селии. Он нервно вдыхал влажный ночной воздух и слушал, как его водитель сервирует ужин. Во дворе и за воротами расположились его телохранители.
        Телефон продолжал звонить, и Малколм понимал, что придется ответить. Он перезвонит, как только немного успокоится.
        Он приехал, чтобы загладить свою вину перед Селией. Помочь ей, как не смог сделать тогда.
        При чем здесь секс?
        До сего дня Малколм успешно контролировал свои желания, наслаждаясь здоровым и безопасным сексом. Он никогда больше не забывал использовать презерватив. Но забота о Селии подразумевала не только безопасный секс.
        Вытащив мобильник из кармана, он нажал кнопку «Перезвонить» и стал ждать ответа директора интерната полковника Джона Сальваторе. Теперь его куратора по Интерполу. Джон поменял свою директорскую форму на целый гардероб из серых костюмов с красным галстуком.
        - Сальваторе у телефона,  - произнес Джон привыкшим к выкрикиванию военных приказов голосом.
        - Вы звонили мне, сэр. Есть какие-нибудь новости касательно машины Селии Патель?
        - Я изучил доклад полицейского управления, и они проверили отпечатки, но в школе так много учеников, что все путается.
        Он расстроился:
        - Камеры наблюдения?
        - Ничего конкретного, но мы засекли время, когда флаер прилепили к автомобилю. Мы не смогли увидеть, кто это сделал. Был обеденный перерыв, и перед камерой прошла большая группа людей. Сразу после этого под дворником оказался этот листок.
        Малколм смотрел на улицу за стеной, пытаясь разглядеть что-то подозрительное в неспешном движении автомобилей по улице.
        - Стало быть, человек, подкинувший этот листок, знаком с системой наблюдения в школе.
        - Очевидно. Один из моих людей сейчас свободен и займется этим.
        - Благодарю вас, сэр.
        В подчинении Сальваторе была группа внештатных сотрудников и агентов наружного наблюдения, состоявшая в основном из бывших его подопечных по интернату. Эти люди умели докапываться до истины. Они занимали высокие посты и могли вращаться во влиятельных кругах и собирать нужную информацию.
        Сегодня Малколму нужна помощь Сальваторе. Он терпеть не мог просить кого-либо об одолжении, но когда дело касалось Селии… ну, очевидно, он по-прежнему неравнодушен к ней.
        - Я хочу попросить вас об одной вещи…
        - О чем?  - сразу ответил Сальваторе.
        - Сегодня вечером мне нужна машина с поддельными номерами и документы.  - Меры предосторожности, чтобы уехать с Селией утром, в случае если инстинкт его не обманывает. Он привык доверять своему инстинкту.
        - Я не возражаю, но просто интересно,  - сухо откликнулся Сальваторе. От старика ничего не ускользало, даже в бытность директором интерната.  - Почему бы вам не поручить это своим людям? У вас же отличная команда.
        - Это слишком важно.  - Жизнью Селии нельзя было рисковать.  - Если бы дело касалось только меня, я бы вас не побеспокоил. Но поскольку кто-то угрожает Селии…  - Он стукнул кулаком по перилам, слова застревали у него в горле при этой жуткой мысли.
        - Разумно.  - Сальваторе прекратил расспросы. Они давно работали вместе и доверяли друг другу.
        - Спасибо. Я ваш должник.
        Навсегда.
        В свое время полковник Джон Сальваторе заменил Малколму отца.
        - Малколм,  - продолжал Сальваторе.  - Я могу обеспечить ее безопасность тут, в Штатах, чтобы ты спокойно поехал в свое турне.
        - Со мной ей будет надежнее.
        Сальваторе хмыкнул:
        - Ты ее никому не доверишь? А себе можешь?
        Черт, его бесило, как легко Сальваторе читает его мысли.
        - При всем моем уважении, сэр, не надо инсинуаций. Я сделаю все возможное, чтобы обеспечить ее безопасность. Все, что в моих силах.
        Малколм смотрел на маленький садик в ее дворе, засаженный фиолетовыми и розовыми цветами. Он узнал любимую ею лаванду. Его мама смогла бы назвать все эти цветы. Какие-то росли прямо в земле, какие-то в горшочках. В каменной стене был устроен маленький фонтанчик, рядом стояли железный стульчик и небольшой столик. Один стульчик. Селия сидела здесь в одиночестве.
        У него не было никаких прав интересоваться, с кем она встречается. Но он не мог отрицать, что рад тому факту, что она еще не поставила здесь второй стул для своего дружка-директора.
        - Что, если ты мне будешь нужен в другом месте?  - спросил Сальваторе.
        - Не заставляйте меня выбирать,  - резко ответил он.
        - Очевидно, ты уже все решил.
        - Да.  - Безопасность Селии прежде всего, даже с риском ухудшить отношения с Сальваторе. Малколм лишь надеялся, что до этого дело не дойдет.  - Сэр, мне интересно, почему я не получил всю информацию по Селии.
        - Не понимаю, о чем ты,  - уклончиво ответил собеседник.
        - Понимаете.  - Малколм едва сдерживался.  - Вы просто пытаетесь выведать, что мне удалось узнать самому.
        - Ты долго собираешься играть в эту игру, Малколм?
        - Вы со мной или против меня? Я думал, мы с вами заодно.
        - С тобой гораздо больше людей, чем ты предполагаешь.
        Малколм хранил молчание, и Сальваторе продолжил:
        - Отец Селии помог тебе, отправив под мою опеку. Без его вмешательства ты бы попал в колонию для несовершеннолетних.
        Малколм застыл. Он всегда считал, что судья использовал свое влияние, чтобы отправить подальше от Селии. А он, оказывается, помог ему избежать тюрьмы… Малколм не знал, что и думать. Ему не нужны были поблажки. Важная часть его теперешней жизни заключалась в том, чтобы помогать правосудию наказывать людей за их преступления.
        После стольких лет неприязненного отношения к судье Пателю на душе у него сейчас было странное ощущение… Но потом, помня про своего отца, он инстинктивно не доверял другим людям. Эта мысль напомнила ему, что Сальваторе что-то недоговаривает.
        - Селия встречается с директором школы. Что он за человек?
        - Это не показалось нам важным, поэтому мы и не сообщили об этом. Очевидно, для тебя это важно и о чем-то говорит.
        - Эта информация может оказаться важной. А что, если он ревнив? Что, если еще кто-то недоволен их отношениями? Такие детали важны. Думаете, я стану преследовать его? Я уже не безмозглый упертый подросток.
        - Ты никогда не был идиотом, Малколм. Просто был молод.  - Сальваторе вздохнул, и Малколм представил, как он задумчиво проводит рукой по своим седым, коротко стриженным волосам.  - Извини, что не сообщил о нем в своем донесении. Если я что-то узнаю, то сообщу тебе. Пока же я окажу тебе любую посильную помощь, чтобы обеспечить вашу безопасность.
        Малколм слегка успокоился:
        - Спасибо, сэр.
        - Не за что. Спокойной ночи и будь осторожен.  - Он закончил разговор.
        Малколм засунул телефон в карман, но не пошел в дом. Он больше не мог обманывать себя. Он только что заявил, что не является упрямым идиотом - а сам вел себя как дурак, рявкая на Сальваторе, на человека, в чьем влиянии и поддержке так нуждался.

        Этот ужин оказался удивительным.
        Пока Селия ставила тарелки в посудомоечную машину, Малколм уже в который раз выглядывал в окно, проверяя, все ли в порядке.
        Он заказал очень вкусное мясо, которое они ели с картошкой фри в сырном соусе, и чай. На десерт Малколм выбрал ореховый пирог с мороженым. В такие минуты их образ жизни, казалось, не сильно отличается.
        Селия включила посудомоечную машину. Она думала о Малколме. В юности они, бывало, часами изучали друг друга, стараясь утопить друг друга в страсти.
        От этих воспоминаний у нее запылало лицо.
        - Спасибо, что заказал ужин. Это намного лучше, чем подогретые бутерброды,  - произнесла она.
        Малколм повернулся к ней, его голубые глаза следили за каждым ее движением.
        - Надеюсь, ты простишь меня, что выбрал на свой вкус. Я так много путешествую, что скучаю по простой еде. В следующий раз заказываешь ты. Все что угодно, я все исполню.
        Все что угодно? Лучше не говорить, чего она сейчас хочет. Сегодня Селия уже один раз чувствовала себя неловко, потеряв контроль над собой.
        - Как дико осознавать, что можешь получить все по мановению руки.  - Она свернулась клубком в кресле, чтобы они не оказались снова рядом на диване - или за пианино.  - Ты из тех звезд с причудами, которым все нужно на блюдечке с голубой каемочкой?
        - Надеюсь, что нет.  - Малколм уселся на табуретку у пианино, на расстоянии вытянутой руки от Селии.  - Я такой же, как и прежде, только с кучей денег, поэтому сам хозяин своей судьбы. Может, мне стоит взять с собой в турне повара, который умеет готовить средиземноморские блюда.
        Селия обхватила руками подушку:
        - Ты всегда любил ореховый пирог.
        - И с ежевикой. Боже, как я по нему соскучился, и по бисквитам на пахте.
        - Ты, наверное, какие-нибудь новые вкусности узнал, путешествуя по миру.  - Даже в джинсах с драными коленками он выглядел очень элегантно.  - Ты изменился. Восемнадцать лет - долгий срок.
        - Конечно, в чем-то я другой. Мы все меняемся. Ты тоже другая.
        - Как так?  - осторожно спросила она.
        - Ну вот. Эта фраза, которую ты произнесла, и каким тоном.  - Малколм облокотился на пианино.  - Ты говоришь более осторожно. Более взвешенно.
        - Чем плохо быть осторожной?  - Ее импульсивная натура, ее взбалмошность и желание получить все - получить его - любой ценой чуть было не испортили им обоим жизнь.
        - Не плохо. Просто это другое. К тому же ты меньше улыбаешься, и я соскучился по твоему смеху. Он для меня лучше любой музыки. Я пытался передать его в песнях, но…  - Малколм покачал головой.
        - Это так… печально. И жутко трогательно.
        Он улыбнулся:
        - Или слезливо. Но я зарабатываю на жизнь написанием и исполнением слезливых песенок про любовь.
        - И заставляешь женщин терять из-за тебя голову.  - Селия закатила глаза, стараясь припомнить все разы, когда его журнальные фотографии с другими женщинами заставляли ее терзаться сомнениями.
        - Женщины не теряют голову из-за меня. Это просто имидж, созданный импресарио. Все знают, что это просто для рекламы. Это все ненастоящее.
        - Ты говорил, что музыка - это часть тебя.  - Селия махнула рукой в сторону пианино.  - Ты так был увлечен игрой и своим творчеством.
        - Я был юным идеалистом. Но я стал реалистом. Я уехал из города полный решимости заработать денег больше, чем есть у твоего отца. Музыка была моим единственным средством добиться этого.
        - Ты достиг своей цели. Я искренне рада за тебя. Поздравляю, что смог превзойти моего старика.
        - Больше чем превзошел.  - Глаза его блестели подобно звездам на ночном небе.
        - Ты заработал денег больше чем в два раза? Во сколько раз, в пять?
        Он пожал плечами, глаза по-прежнему улыбались.
        - В восемь?  - пораженно продолжала Селия.
        Он молчал.
        - Больше чем в десять раз? Обалдеть…
        - Ну, уже близко.
        - Вау.  - Селия негромко присвистнула.  - Песни про любовь хорошо оплачиваются.  - Гораздо лучше, чем маленькие этюды, которые она сочиняла для своих учеников в надежде однажды опубликовать их в методическом пособии.
        - Люди хотят мечтать и надеяться,  - сухо сказал он.
        - Это звучит цинично.  - Ей стало грустно, когда она подумала, как сильно Малколм любил музыку.  - Зачем ты поешь о том, во что не веришь? Ты же больше не нуждаешься в деньгах.
        - Тебе нравилось, когда я пел для тебя.  - Он повернулся к пианино и положил руки на клавиши, его пальцы начали наигрывать простую, смутно знакомую балладу.
        - Я была одна из тех слезливых женщин, влюбившихся в тебя.
        Когда Селия была в Швейцарии, с ребенком во чреве, она мечтала о том времени, когда вернется, Малколма выпустят из интерната и их жизнь наладится. Но письма его приходили все реже, и наконец она поняла, что ей говорили правду. Это была просто школьная влюбленность.
        Малколм сыграл еще пару куплетов песни, которую написал для нее тогда, в юности. Он говорил, что песни - это все, что он может подарить ей. «Игра наверняка» была ее любимой. Мелодия звучала все быстрее, аранжировка теперь была уже более сложной, чем тогда. Когда Малколм закончил, последняя нота эхом отдалась в маленьком флигеле.
        И в сердце Селии.
        Ей было трудно дышать, слезы жгли глаза, и его образ за пианино расплывался. Селии так хотелось обнять Малколма и прижаться щекой к его спине. Ей было больно от того, что она потеряла.
        Сделав глубокий вдох, она решилась спросить:
        - У нас было по-настоящему?
        Отвернувшись от нее, Малколм молчал, и Селии казалось, что он уже не ответит. Наконец он посмотрел на нее. Она все прочла по его лицу.
        Он тяжело вздохнул, прежде чем смог сказать:
        - По-настоящему, раз мы так страдали. По-настоящему, потому что сидеть вот так сейчас вместе тоже нелегко.
        - Малколм, как же будет в Европе, если трудно уже сейчас?
        - Ты все-таки решилась поехать со мной? Больше нет сомнений?
        Она встала из кресла и подошла к нему:
        - Я думаю, мне следует поехать.
        - Из-за угроз?
        Селия коснулась его небритых щек:
        - Потому что пора исправить это.
        Прежде чем она смогла заставить себя отказаться от того, чего хотела,  - того, что нужно было ей больше чем воздух,  - Селия прижалась губами к его губам.


        Глава 5
        Малколм не собирался целовать Селию, но в тот миг, когда ее губы коснулись его, у него не осталось ни единого шанса на отступление. Вкус напоминал сочную начинку орехового пирога и еще… что еще, он уже не помнил. Что-то знакомое и одновременно новое.
        Тело его молнией пронзило желание. Поцелуй обещал, что в этот раз все будет еще лучше, чем у тех неловких неопытных подростков, которые только изучали законы страсти.
        Господи, Селия снова переворачивает вверх тормашками всю его жизнь.
        Едва начавшись, поцелуй оборвался.
        Селия коснулась рукой своих дрожащих губ, изгрызенные ногти говорили о том, как в последнее время расшатались ее нервы.
        - Не самая умная затея. А я гордилась собой, считала, что стала разумней.
        Она не предложила расстелить ему постель. И уж точно не пригласит в свою комнату. Он другого и не ожидал… хотя мужчина всегда может надеяться.
        - Мы не всегда делаем то, что полезно.
        - Это точно. Музыка на меня так подействовала. Ты помнишь эту нашу песню… Я не могла не расчувствоваться. А теперь надо вновь стать разумной.
        - Все в порядке, Селия. Не надо ничего объяснять.  - Малколм провел пальцем по ее губам.  - Я не буду психовать, если ты меня не позовешь в свою постель после первого же поцелуя.
        При этом в голове его кружились безумные фантазии. Он представлял, как они срывают друг с друга одежду, как он несет ее на руках к пианино и сажает на клавиатуру…
        А вдруг это столь же неизбежно, как и восемнадцать лет назад?
        Во взгляде Селии читалась нерешительность. Она тоже думает об этом? Пульс его зачастил на безумных оборотах. А она покачала головой и отвернулась.
        - Я не могу,  - тихо произнесла она, отступая, пока его рука не сползла с ее лица. Она достала из шкафа простыню и подушку, затем вытащила из дивана стеганое одеяло.  - Спокойной ночи, Малколм.
        Она вручила ему белье и, прежде чем он успел что-то сказать, резко развернулась, чтобы выйти. Было очевидно, что она в таком же смятении, как и он. Подавив порыв рвануться к ней, Малколм тем не менее не отказал себе в удовольствии понаблюдать за ее покачивающимися бедрами. Все его тело горело от желания, и он знал, что, даже когда она закроет дверь, он еще долго не успокоится.
        После ухода Селии воцарилась тишина, постельное белье наполняло комнату ароматом лаванды. Малколм не ночевал на диване со времен начала своей музыкальной карьеры, когда по утрам шел полусонный на занятия, не выспавшись после выступлений. Он окончил музыкальный факультет, а в качестве второго предмета изучал бухгалтерское дело, чтобы потом никакой импресарио не облапошил его по финансовой части. Он не собирался быть одним из тех музыкантов, что сначала становятся миллионерами, а потом превращаются в банкротов.
        Потянувшись, чтобы размять плечи, Малколм откинул простыню и встряхнул покрывало. Он часто останавливался в самых роскошных номерах, но никогда не забывал, как этого добился - и никогда не забудет. Как только человек становится самодовольным и утрачивает бдительность, то тут же теряет все.
        Его больше никогда не застанут врасплох. Самым ужасным днем был тот, когда Малколм сидел в камере в полицейском участке, арестованный за хранение наркотиков, волнуясь за Селию.
        Он совершил много ошибок и ответил за них. Искупление не требует аплодисментов. Похвала только уменьшала значение всего того, что он, возможно, сделал правильно.
        Кстати, об искуплении…
        Малколм подтянул к дивану кожаный портфель. Его шофер оставил там все необходимое. Он вытащил планшет и решил проверить, нет ли от Сальваторе новой информации о Селии.
        Пока его кровь бурлит при воспоминании о поцелуе, он все равно не скоро сможет уснуть.


* * *
        Селия лежала с закрытыми глазами. Она только что пробудилась после беспокойного сна. Она поуютнее закуталась в одеяло, у нее слегка кружилась голова, а тело наполняло сексуальное желание, подстегиваемое прикосновением постельного белья из египетского хлопка. Всего один поцелуй, и она снова безумно хотела Малколма Дугласа.
        Малколм не стал настаивать, и ее это поразило. Но он и в юности никогда не заставлял ее. Инициатива исходила от самой Селии. Они были знакомы уже несколько лет. У них был один и тот же преподаватель музыки, они даже вместе участвовали в выступлениях. Но что-то изменилось, когда после летних каникул они пошли в девятый класс.
        Ее друг превратился в красавчика.
        Другие девчонки тоже заметили это. Но Селия уже решила: он будет принадлежать только ей, и она стала действовать агрессивно.
        Селия оправдывала собственные действия интересом, который читался в его глазах.
        Они встречались уже пять месяцев, и Селии стало казаться, что она теряет его. Его мать подготавливала запрос на стипендию, чтобы Малколм мог посещать специальную школу искусств.
        Она почти не видела его, занятого работой и уроками музыки, да к тому же их родители навострили уши. Тем не менее Малколму и Селии удавалось выкроить время, чтобы поласкать друг друга, поболтать, помечтать - потом еще поласкать. Их поцелуи становились все горячее, насколько это было возможно без настоящей близости.
        Селия помнила каждую минуту того дня, когда лишилась девственности. Она помнила, что на ней было надето - розовые джинсы и майка с изображением какой-то рок-группы. Что она ела - хлопья, яблоко и, пожалуй, все, потому что хотела влезть в эти джинсы.
        Но лучше всего она помнила, как лежала на заднем сиденье с Малколмом, они припарковались ночью у реки. Она уже скинула майку и бюстгальтер, он тоже снял рубашку, потому что так здорово было прижиматься голой грудью к его обнаженному торсу.
        Ее рука пробралась к нему в штаны, а он возился с молнией ее розовых джинсов. Они уже знали, как довести друг друга до оргазма руками.
        Той ночью Селия думала о себе. Боялась потерять Малколма. И сделала глупость.
        Они не пользовались презервативом.
        Первый - настоящий - секс оказался совсем не таким умопомрачительным, как она представляла. Не в тот раз.
        Тогда Селия не забеременела. В последующие недели они вели себя еще более безрассудно, пока Малколм с наслаждением пытался научиться доводить ее до того умопомрачительного оргазма.
        Закутавшись в одеяло, Селия убаюкивала себя воспоминаниями. Сначала хорошими, потом плохими. На протяжении многих лет она повторяла, что, возможно, Малколм не любил ее так же сильно, как она его; что они были вместе лишь из-за секса. Но вчера вечером, когда он играл ту песню, Селия осознала, что лишь пыталась загладить свою вину перед ним; осознала, как их разрыв сильно ранил и его тоже.
        Черт возьми. Малколм здесь меньше суток, а желание уже перевернуло вверх тормашками весь ее мир. Этот внезапный поцелуй, вызванный ностальгическими воспоминаниями, только все осложнил.
        Селия не может допустить, чтобы влечение затмило разум.
        Она вылезла из постели, услышав какой-то звук. Нахмурившись, Селия подошла к окну и распахнула деревянные ставни.
        У нее перехватило дыхание. Она быстро отошла от окна.
        Вся лужайка перед домом была заставлена автомобилями, передвижными станциями, даже шатрами.
        Очевидно, у Малколма были свои преследователи.
        Селия подобрала с пола свой халат, натянула его и выскочила из комнаты.
        Малколм лежал на диване. Он был в одних джинсах. У Селии пересохло во рту. Ее взору предстали его шикарные мускулы, которые она оценила еще вчера вечером. Не прошло и двух минут, как она поклялась себе не попадать под обаяние Малколма. Она так сильно была потрясена видом его обнаженного торса, что забыла про толпу на лужайке. Селия упала на диван, ее рука нежно опустилась на его плечо.
        От прикосновения к коже Малколма по телу у нее побежали мурашки. Она резко убрала руку:
        - Малколм? Малколм, тебе надо просыпаться…
        Он вскочил с дивана. Оказалось, что в его руке, прятавшейся под покрывалом, был пистолет.
        - Малколм?!  - взвизгнула она.  - Откуда это?
        - Это мой, и у меня есть лицензия. Я ношу его из предосторожности, которая не помешает.  - Он с усмешкой посмотрел на нее.  - Лучше не пугать меня, когда я сплю.
        - Тебя часто будят ненормальные фаны?  - Внезапно ей стало холодно, и Селия принялась растирать руки.
        - Когда я впервые попал в чаты, один фан умудрился пролезть ко мне в дом, минуя охрану. Теперь моя вооруженная охрана стоит как непреодолимая стена между мной и слишком рьяными почитателями.
        - Зачем тогда спишь с оружием?
        - Твоя жизнь слишком дорога мне, чтобы доверить ее кому-то. Я хочу быть уверен.
        Сердце сжалось в груди Селии, и она еле сдержалась, чтобы не погладить его лицо, поцеловать его, снова прильнуть к его идеальным устам.
        Она откашлялась и кивнула в сторону окна комнаты, закрытого вместо штор простыми белыми ставнями.
        - Выгляни на улицу,  - произнесла она.
        Малколм послушался.
        - Черт.  - Он отступил в сторону, чтобы его не заметили.  - Хотел бы сказать, что удивлен, но я этого опасался. Надо было нам уехать вчера, пока они не успели собраться.
        Сомнения снова стали терзать ее.
        - По поводу Европы. Я…
        - Да, согласен.  - Он схватил рубашку со спинки стула, стал натягивать лоферы.  - Нам надо уезжать.
        Селия вертела в руках кончик пояса халата.
        - Я не уверена…  - пробормотала она.
        Он на секунду замер.
        - У нас теперь нет выбора, благодаря всем этим камерам на улице.
        - То есть ты не просто так подозревал, что это может случиться?
        - Я не мог быть уверен.  - Он убрал планшет в кожаный портфель.  - Но я должен подумать и разработать соответствующий план.
        - Какой план?
        - Как нам выбраться отсюда, пока не поздно.  - Малколм засунул пистолет в кобуру.  - Одевайся скорее.
        - Может быть еще хуже? Там уже нет свободного места.
        - Место всегда найдется,  - мрачно сказал он.  - Одевайся, а я налью кофе нам в дорогу. Поедим в пути.
        - А что, если я решу остаться и ты поедешь один?  - Вот тебе и решимость преодолеть страхи. Трусиха.
        Он застыл. Ждал. Дал Селии время осознать - у нее больше нет выбора. Когда журналисты увидят, что он ушел, они останутся ждать ее на лужайке или еще умудрятся пробраться в дом. Ей надо спешно выбираться отсюда, пригнув голову.
        - Хорошо.  - Она вздохнула.  - Я еду с тобой. Но почему так быстро? А вещи?
        - Все уже собрано.
        - Ну конечно.
        Благодаря деньгам и влиянию Малколм мог теперь делать что угодно. И сейчас Селия была не в том положении, чтобы сопротивляться.
        - Боже, как все становится сложно.  - Она вытащила застрявшие в расческе волосы.  - У меня сегодня вечером заключительный концерт, и нужно еще оценки поставить.
        Малколм держал в руке телефон.
        - Скажи, что надо, и я все организую. Если потребуется, могу окружить всю школу вооруженной охраной.
        - Это как-то страшно и опасно. Я позвоню нашему руководителю хора. Она может провести концерт без меня, если я отправлю состав, а отметки могу поставить на компьютере. Видя, что тут происходит, я думаю, руководство поймет мое желание взять отгул.
        Он протянул руку:
        - Селия. Я очень извиняюсь…
        - Все в порядке.  - Меньше всего ей надо было, чтобы его прикосновение снова разбередило ее мысли.  - Ты просто пытался помочь.
        Развернувшись, она помчалась в комнату. Вытащила сарафан и туфли из маленького стенного шкафчика и стала переодеваться.
        Ей не давала покоя мысль, почему, зная о возможном нашествии фанатов, Малколм приехал сюда не инкогнито. Так он пытался заставить ее принять его план? Если да, то почему? Зачем ему вмешиваться и защищать ее от преследователя?
        Селия вытащила свежее нижнее белье и даже не задумалась, почему взяла кружевное лимонно-желтого цвета вместо простого белого.
        Из кухни уже доносился приятный аромат. Еще полминуты Селия потратила на то, чтобы на скорую руку почистить зубы и причесать волосы, а затем метнулась обратно в гостиную, по пути схватила свою большую сумку, чтобы положить кошелек и ноутбук.
        - Думаю, пора твоей охране помочь нам пулей пролететь до лимузина.
        Он подал ей чашку с кофе:
        - Мы не едем на лимузине. Мы идем вниз, в гараж.
        - Моя машина осталась у школы.  - Селия перекинула сумку через плечо. При мысли об этой толпе фанатов на улице у нее заныл живот.  - Мне надо позвонить папе. И, черт возьми, Малколм, хотя я и еду с тобой, это не означает, что мы будем спать вместе. Ты должен понять…
        - Селия, перестань. Все хорошо. Я слышу тебя. Теперь послушай ты. Мне вчера ночью подогнали машину на случай непредвиденного побега - так как лимузин в гараж все равно не влез бы. Ты позвонишь отцу и тому преподавателю музыки по дороге.  - Он взял ее под руку - от этого прикосновения у Селии пробежали мурашки,  - затем сжал ее ладонь.  - Доверься мне. Я не позволю никому - в том числе и самому себе - обидеть тебя.
        Нежно подталкивая ее, он повел Селию вниз по лестнице в гараж. Дверь открылась, и она увидела…
        Красный «мазерати».
        - О… Это… хорошая машина.
        Роскошная и изысканная, как и сам мужчина рядом с ней.
        - Более того, это быстрая машина.  - Малколм открыл для нее дверь, затем обежал автомобиль и сел за руль. Он открыл бардачок и вытащил синюю бейсболку.  - Ты готова?
        - Нет.  - Ее пальцы вцепились в нежную кожу сиденья.  - Но это не важно.
        - Извини.  - Малколм натянул бейсболку, нажал кнопку дистанционного управления дверьми гаража и завел мотор.
        Дверь гаража с грохотом поползла вверх, снаружи стали видны группки людей. Почему-то Селия неосознанно потянулась к Малколму и сжала его руку повыше локтя.
        Раздался визг фанатов, вспыхнули камеры, их свет проникал даже сквозь толстые тонированные стекла.

        Спустя час Малколм уже гнал на полной скорости по пустынной загородной трассе. Перед ними простирались незасеянные поля, изредка встречались деревья или полуразрушенные сараи.
        Самое главное, почти не было машин. На обочине виднелись следы от проехавших по ней тракторов.
        Пока им попалась лишь пара грузовиков. Селия успокоила отца и объяснила ситуацию с хором преподавателю музыки.
        Наконец-то Селия была рядом с Малколмом и в безопасности. Он подозревал, что пресса сможет отыскать такую заметную машину, поэтому у него были продуманы запасные варианты. Пока же у них было немного времени побыть наедине.
        Селия испугалась ехать с Малколмом в Европу, когда увидела всю эту толпу у себя перед домом. Однако это нашествие папарацци предоставило ему идеальную возможность по-быстрому увезти ее.
        Каким-то образом тот поцелуй изменил все. Хотя Селия и сказала, что вместе они спать не будут, влечение все еще было, и с каждой минутой оно становилось все сильнее.
        Прошлой ночью Селия не была готова позволить этому влечению вырваться на волю. Малколм понимал это. Он был искренен, когда говорил, что не сделает ничего дурного и не обидит ее.
        А что с их прошлыми чувствами? Детской влюбленностью. Все это лишь красивое вранье про родственные души, чтобы продавать музыку, кино и открытки. Теперь Малколм более практичный мужчина. Они с Селией смогут заниматься сексом, не раня сердец друг друга.
        Надо просто убедить ее в этом.
        Малколм взглянул на Селию и заметил ее маленькую ножку, пальчики, накрашенные розовым лаком, выглядывали из туфелек.
        Черт.

«Смотри на дорогу, идиот».
        Он сбавил скорость.
        - Извини, что сорвал тебе концерт.
        - Ты же просто пытался мне помочь.
        - И все равно обидно потерять то, над чем так много работаешь.  - Малколм чувствовал на себе ее взгляд и, обернувшись, увидел, что Селия нахмурилась.  - Что такое?
        - Спасибо, что понимаешь, как это важно для меня, и не смеешься. У нас же не забитый до отказа стадион или королевская капелла.
        - На музыку никак не влияет размер или богатство аудитории.
        Она улыбнулась впервые с тех пор, как они уехали из дома.
        - Музыка должна волновать душу и сердце,  - произнес он.
        Малколм крепче сжал руль, вспомнив, как Селия когда-то уже говорила подобное. Однажды он взял гитару, чтобы спеть ей при свете звезд. Он захватил еду, напитки и скатерть. Тогда Малколм поклялся, что наступит день и он сможет дать Селии гораздо больше. Больше. А она ответила, что деньги не главное; главное - душа и сердце.
        Ему следовало прислушаться тогда к ее словам.
        Он погнал быстрее по пустой дороге.
        - А мы классно удрали. Я думала, что наверняка кто-то попадет под машину или хотя бы по ногам кому-нибудь проедем. Но ты смог увезти нас, никого не задев. Где ты научился так хорошо водить машину?
        - Часть моей работы.
        Правда, это больше касалось работы в Интерполе, а не в шоу-бизнесе. Малколм старался как можно меньше врать, словно это извиняло то, что он многое недоговаривает.
        Она весело рассмеялась:
        - А нам не давали уроки вождения при обучении музыке.
        - У меня друг автогонщик.  - Это была правда.  - Он давал мне уроки.
        - Что за друг?  - Селия повернулась к нему, при этом задрав коленку так, что ей пришлось подвинуться всем телом.
        На миг его взгляд скользнул по подолу ее сарафана.
        - Эллиот Старк. Мы вместе учились.
        Она ахнула:
        - Ты учился вместе с Эллиотом Старком, знаменитым автогонщиком?
        - Ты знаешь Старка?  - Малколм пристальней стал смотреть на дорогу и приказал себе не отвлекаться.  - Большинство знакомых мне женщин не интересуются гонками.
        - Милый, это же Юг, здесь все живут гонками.  - Селия сказала это с местным акцентом и снова засмеялась.
        - Хорошо. Значит, ты слышала об Эллиоте.
        - Должно быть, много уроков надо, чтобы научиться маневрировать… ездить на скорости.  - Она покачала головой, волосы закрыли ее плечи.  - У меня немножко кружится голова.
        Он пристально посмотрел на нее:
        - Ты в порядке? Я не хотел тебя испугать.
        - Ты не испугал. Я в порядке.  - Селия вновь нежно рассмеялась.  - Меня в юности часто штрафовали за превышение скорости. Сейчас я езжу аккуратней. Папа больше не будет оплачивать мои штрафы.
        - Так много времени прошло.
        - И тем не менее ты здесь. Мы здесь.  - Ее смятение передалось ему. Но прежде чем он сумел сообразить, что ответить, Селия продолжала: - Я только не хочу, чтобы ты пострадал, оберегая меня.
        - Все в порядке. Я обещаю. Все под контролем.  - Жаль, что он не мог сказать то же самое по поводу вновь возникших чувств к Селии. Малколм ощущал ее присутствие всем телом.
        - Хорошо. Как скажешь.  - Она выпрямилась на сиденье.  - Куда мы едем?
        В единственное место, где их никто не найдет.
        - К маме домой.


        Глава 6
        К маме?
        Даже спустя полчаса Селия не могла успокоиться.
        Из газет она знала, что Малколм заботился о матери. Он считал, что она заслужила роскошную жизнь после стольких лет самопожертвования ради сына. Но никто не знал, куда переехала Терри Анн Дуглас, после того как четырнадцать лет назад покинула Азалею.
        Если честно, то Селии не очень хотелось общаться с женщиной, которая напомнит ей о том, что она потеряла. В свое время Терри Анн недолюбливала Селию, и на то были причины. Селия олицетворяла все, от чего эта женщина пыталась уберечь своего сына: была избалованной эгоисткой, готовой легко расстаться с девственностью, лишь бы покрепче привязать к себе Малколма.
        Когда они подъезжали к массивным раздвижным воротам, увитым плющом, у Селии заныл живот при мысли о новой встрече с Терри Анн. Из листвы, почти незаметные, следили камеры наблюдения. Малколм остановился рядом с воротами, набрал код. Ворота широко распахнулись, впереди простиралась дорога, ведущая в… никуда, просто в лес.
        Селия не видела дом и не заметила бы людей, появись они откуда-нибудь. Здесь было просто… невероятно надежно.
        У нее испортилось настроение. Селия обманывала себя. Да, когда Малколм вернулся, весь ее мир изменился, но она еще не готова вспоминать прошлое.
        - Малколм, объясни, что происходит?
        - Сейчас мы вне досягаемости преследователей, и у нас есть немного времени.
        Внезапно он свернул с пыльной дороги на асфальт. Деревья поредели, и перед глазами Селии предстала огромная территория, обнесенная забором.
        Этот дом был великолепным укрытием. Но сейчас он показался ей тюрьмой.
        - Ты хочешь, чтобы я осталась здесь?
        - Ни в коем случае. Мы едем в Европу. Я говорил, что моя охрана будет оберегать тебя. Просто мы полетим отсюда, а не из аэропорта.
        Селия слишком сильно обрадовалась. Черт возьми, она должна была испытать облегчение от их встречи, а не желать провести с Малколмом как можно больше времени.
        - Я не очень понимаю, как мы попадем отсюда в Европу. Я не вижу взлетной полосы.
        Он показал вдаль: вертолет.
        Селия вжалась в сиденье, хотя знала, что через тонированные стекла ее не видно.
        - Газетчики нас уже нашли?
        - Нет, это за нами.  - Малколм припарковал машину рядом с широкой бетонной площадкой. Здесь и приземлится эта огромная птица.
        Селия не отрываясь наблюдала, как вертолет подлетает все ближе. Вскоре он завис в воздухе. Затем с ревом опустился на землю в нескольких метрах от них, лопасти поднимали пыль.
        - Ты шутишь…
        - Нет. Мы полетим на нем в другое место, там пересядем на частный самолет и покинем страну. Приходится заметать следы, когда хочешь ускользнуть от папарацци.
        - Мне показалось, ты сказал, что мы навестим твою маму.
        - Я сказал, что мы едем к ней домой. Ее сейчас здесь нет.  - Малколм взял портфель с заднего сиденья.  - Она отдыхает в своей квартире в Лондоне.
        Квартира для отдыха?
        - Ты хороший сын. Такой роскошный дом. Еще и квартира в Англии.
        - Это все не сравнится с тем, что она сделала для меня.  - В его глазах появилась грусть, даже боль.  - Дом, квартира, с моими деньгами это сейчас пустяки. А ей приходилось работать на двух работах, чтобы нам было что поставить на стол. Она даже убиралась в доме моей учительницы по фортепиано в обмен на мои уроки. Мама заслужила право на отдых. Так, ты готова?
        Селия никак не могла найти момент, чтобы сказать о том, что угнетало ее еще с прошлого вечера.
        - Я не хочу, чтобы ты придавал слишком много значения этому поцелую.
        - Какое значение?
        - Ты по-прежнему привлекаешь меня, у нас много общего. Но у наших отношений нет будущего, и нам не следует уступать влечению.
        Сейчас Селия не знала, сможет ли снова расстаться с Малколмом, если они опять сблизятся. Им надо воспользоваться поездкой и обсудить то, что случилось тогда, в юности.
        - Иногда мне кажется, что я предлагаю своим поклонникам неправильные идеалы,  - тихо произнес Малколм.
        - Почему? Ты же веришь в любовь?  - Она повернулась к нему и сжала кулаки, борясь с желанием обнять его.  - У нас же была любовь. Я знаю. Вчера вечером твоя песня доказала это. Хоть она и прошла…
        - Детское увлечение.
        Она вздрогнула, его слова были как струя обжигающе холодной воды.
        - Ты специально строишь из себя гада?
        - Просто помогаю тебе удержаться от поцелуя.  - Он открыл дверь.  - Вертолет ждет нас.
        Лопасти винта вертолета со свистом разрубали воздух.
        Селия с опаской залезла внутрь, воздух наполнился запахами кожи и масла. Она посмотрела на пустое место второго пилота: сейчас ей не хотелось испытывать судьбу. При мысли о полете у нее сдавило грудь. Селия постаралась выровнять дыхание.
        Черт возьми, она может сделать это.
        Поглядывая на приборную панель, она пристегнула ремень безопасности, немного перетянув его.
        Малколм уселся в кресло пилота. Приладил наушники и передал другую пару Селии.
        Он наклонился к ней:
        - Если хочешь что-то сказать, просто нажми вот эту кнопку.
        Затем Малколм принялся проверять приборы, его голос отдавался в ее ушах, пока он запрашивал диспетчера о разрешении на взлет. Как же люди на другом конце не узнают голос Малколма Дугласа? Его мягкий баритон ласкал ее слух просто обычным разговором, и, даже не глядя на него, она так хорошо различала его интонации.
        Малколм действовал уверенно и быстро.
        - Малколм? Ты в самом деле будешь управлять этим…
        Вертолет оторвался от земли. Селия вскрикнула и вцепилась в кресло.
        - Ты и в самом деле управляешь вертолетом! У тебя ведь есть лицензия?
        - Да, мэм.
        - Только не говори, что это Эллиот Старк научил тебя.
        - Не Эллиот.  - Он обернулся и подмигнул ей.  - Частные уроки.
        Она откинулась в кресле.
        - Конечно. Как я не догадалась…
        Сейчас было уже бесполезно сомневаться. Селия летела в Европу с мужчиной, который покорил - и разбил - ее сердце восемнадцать лет назад.

        Малколм управлял вертолетом.
        Здорово все-таки иметь огромный счет в банке. У него были самые крутые игрушки. Работа в Интерполе только расширила его возможности.
        Какой контраст между нынешнем временем, когда он управлял вертолетом - этой маленькой птичкой,  - и годами, когда они с мамой еле могли содержать подержанный «шевроле».
        Малколм смотрел на показания приборов, его ноги и руки работали в унисон - как и при игре на пианино, при управлении вертолетом требовалась координация движений. Угроза осталась позади, хотя бы на время.
        Как бы сильно Малколм ни хотел снова лечь с Селией в постель - а он хотел так сильно, что у него сводило мышцы,  - он не мог забывать о своей главной задаче. Надо обеспечить ее безопасность, а это означало держать в узде свои желания.
        Заметив, как Селия вцепилась в кресло, он понял, что она больше не та отчаянная девочка, которую он когда-то знал. Ее бледное лицо причиняло ему боль, Малколму было стыдно за свои циничные слова о любви.
        - Все будет хорошо, Селия, я клянусь,  - произнес он.  - Мы поедем к моему другу, у него загородный дом во Флориде. Он поможет нам уехать из страны без фанфар, шума и риска.
        По крайней мере, он увез ее из Азалеи. Первый шаг в верном направлении.
        Селия отвела взгляд от ветрового стекла и посмотрела на Малколма:
        - Школьный приятель?
        - Ага, нас несколько человек, и мы не теряем друг друга из вида.
        Точнее, несколько избранных, работающих на Сальваторе, группа школьных приятелей, которые прозвали себя «Альфа-братством».
        - Близкие друзья?
        - Да,  - просто ответил он.  - В той школе было два типа людей. Одни хотели посвятить себя военной карьере. А другим просто нужна была строгая военная дисциплина.
        - Ты и так был невероятно дисциплинирован и целеустремлен.  - Ее нежный голос ласкал его слух, перекрывая даже шум вертолета.  - Тебе это не требовалось.
        - Очевидно, требовалось.  - Малколм не мог отрицать этого.  - Я не назвал бы успешной жизнью шатание по барам и беременность моей несовершеннолетней подружки.
        - Я к этому тоже приложила руку.
        Его тронуло сожаление, слышавшееся в ее голосе.
        - Мне очень повезло попасть туда, где меня смогли направить на правильный путь.
        - Это было ужасное заведение?  - Селия сложила руки на коленях.  - Я так переживала за тебя.
        - Лучше, чем тюрьма. Я знаю, что мне повезло. Как я уже сказал, я получил отличное образование, мне давали уроки музыки и приучили к дисциплине.
        Сам бы он, конечно, не выбрал для себя такой путь, но постарался полностью воспользоваться возможностью, чтобы доказать всем сомневающимся.
        - И самое главное: маме не пришлось больше работать в две смены.
        - Значит, ты остался в этой школе из-за матери?
        - Ты всегда видела меня насквозь.  - Малколм снова взглянул на приборную панель, не позволяя своим мыслям отвлекать его от полета.  - Я был так зол тогда и хотел сказать судье, что он может засунуть это свое предложение себе в задницу. Я был невиновен, и никто не мог назвать меня наркоманом. Но, видя лицо матери, я понимал, что у меня нет другого выбора.
        - И ты уехал.
        - Да.
        Он бросил Селию. Тяжелее всего было сознавать, что она носит его ребенка, а он не может обеспечить их будущее.
        - Мне вряд ли удалось бы уйти чистым с того процесса.
        К тому моменту Малколм уже знал, что Селия собирается отдать ребенка приемным родителям, и он ничего не мог предложить ей взамен. Он уехал из города. Не было смысла оставаться.
        - Расскажи мне об этих близких друзьях, которые помогут нам?
        - Когда мы прилетим, нас встретит Трой Донован.
        - Хакер Робин Гуд… Я этого не ожидала.
        Еще подростком Трой проник в компьютерную систему министерства обороны, чтобы выявить случаи коррупции. Он совершил преступление и гордо отмотал срок в интернате. Теперь он научился не попадаться.
        Малколм продолжил:
        - Потом мы встретимся с Конрадом Хью.
        - Владельцем сети казино с сомнительными связями? А еще Эллиот Старк, автогонщик и плейбой?  - Селия рассмеялась, вжавшись в кресло.  - Мне тут с вами будет совсем не спокойно.
        Если бы она только знала…
        Он как мог объяснил:
        - Да, мы попали в этот интернат по делу и вышли оттуда лучшими людьми. Если тебе это поможет, то в наше «Альфа-братство» входит доктор Роуэн Бут.
        - Доктор-филантроп, который попал в список ста самых сексуальных мужчин по версии журнала «Пипл»? Он изобрел какую-то революционную технологию хирургического вмешательства…
        - Вместе с нашим компьютерщиком Троем. Теперь ты доверяешь моим друзьям?
        Черт возьми. Селия провела его, заставив рассказать больше, чем он хотел. Малколм постоянно попадал под очарование этой женщины.
        Она могла казаться не такой импульсивной, более уравновешенной. Но была все так же соблазнительна.


* * *
        Почему ей так нравилось все, что она узнавала о Малколме?
        Весь полет Селия пыталась обнаружить в нем хоть какой-то недостаток, и чем больше он рассказывал о своей жизни, тем больше она восхищалась им.
        Селия оторвала взгляд от его красивого профиля, когда вертолет начал снижение рядом с домом Троя Донована на северном побережье Мексиканского залива. Очевидно, хакер Робин Гуд позволял вертолетам приземляться на своей лужайке.
        Какая неожиданная дружба. Малколм был таким пуританином, а сейчас в журналах его представляют этаким кутящим Ромео.
        Селия думала о том, что Малколм выбрал интернат и не стал оспаривать решение суда из-за своей матери. Она прекрасно знала, что он не притрагивался к наркотикам.
        С каждой секундой перспектива поездки с Малколмом в Европу становилась все более угрожающей - и все более манящей. Какие еще секреты он хранит?
        Вертолет аккуратно приземлился на лужайку. Охранник в форме открыл для нее дверь и подал руку. Селия схватила свою сумку и ступила на землю дрожащими от напряжения ногами.
        Малколм был уже рядом. Он обнял ее за талию теплой и крепкой рукой и повел к взлетной полосе, где, готовый, стоял частный реактивный самолет.
        Спустя несколько мгновений Селия оказалась в роскошном салоне с полированной обивкой и мебелью из дорогой кожи. Здесь была еще одна пара.
        Рыжеволосая женщина с веснушками поднялась навстречу и протянула руку:
        - Вы, должно быть, Селия. Я Хилари, супруга Троя.
        Жена хакера Робин Гуда.
        В джинсах и майке Хилари выглядела просто, хотя было видно, что ее одежда высокого качества.
        Малколм уже прошел вперед, чтобы пожать руку мужчине, которого Селия видела на фото в газетах - Трой Донован, загадочный компьютерный магнат, который однажды использовал свое мастерство, чтобы пробраться к секретам министерства обороны.
        Она услышала знакомый ей южный говорок Малколма.
        - Извините за опоздание. Дорога оказалась длиннее, чем мы предполагали.
        - Никаких проблем, дружище.  - Трой подвел Малколма к экранам в углу нашпигованного оборудованием самолета.  - Я быстро введу тебя в курс, пока моя супруга развлечет нашу милую гостью.
        Когда он склонился над компьютером, взгляд Селии задержался на широких плечах Малколма и его крепкой шее.
        Хилари нежно коснулась ее руки и жестом предложила сесть.
        - У вас такой потрясенный вид. Думаю, он вам мало что объяснил. Но чтобы ускользнуть от папарацци, фанов и ваших преследователей, нужно действовать быстро.
        Селия упала на кожаный диван и стала искать ремень безопасности. Они уже улетают? А багаж, паспорта? И никого не предупредила… Что она делает?
        Селия снова взглянула на Малколма. Что за человек, с которым она согласилась улететь из страны?
        Хилари присела рядом.
        - Малколм много о вас рассказывал.
        Она быстро и настороженно взглянула на нее.
        - Что именно?
        - Что вы давно знакомы и вас кто-то преследует. И он помогает вам.
        - Да. Мне повезло,  - признала Селия.
        Раздался голос командира, приветствующий их на борту воздушного судна. Всех четверых. Селия не ожидала, что Хилари полетит с ними.
        Не удивительно, что за поцелуем ничего не последовало.
        Селия должна быть благодарной. Она может расслабиться, раз Малколм не собирается искушать ее. Она может забыть о своем диком желании наброситься на него и просто списать все это на ностальгию. Селия продолжала мысленно повторять это, пока самолет набирал высоту, направляясь в первый пункт европейского турне Малколма.
        Однако, как бы Селия ни убеждала себя, она не могла отрицать очевидного. Она хотела еще, хотела поцелуев Малколма. Хотела его.
        И не могла уступить этому желанию.


        Глава 7
        Наступала ночь. Полет через Атлантику плохо запомнился Селии. Они направлялись во Францию. Благодаря возможностям Малколма Селия наслаждалась роскошью и скоростью. Она прямо по электронной почте отправляла в школу оценки.
        Самолет прибыл в аэропорт имени Шарля де Голля, это была первая остановка европейского турне Малколма и его друзей.
        К удивлению Селии, ей понравилось общаться с Хилари, и обе остались довольны. Хилари как будто взяла Селию под свое крыло, тем самым позволив ей удержаться и не броситься к Малколму в объятия.
        Охрана аэропорта и сотрудники полиции создали живую стену, отделяющую фанатов от прибывших. Визжащие женщины бросали цветы и…
        Трусики? Фу. Какая пошлость.
        Ухмыляясь, Трой напялил фетровую шляпу.
        - Мне кажется, я вижу женщину, которая хочет, чтобы ты оставил автограф ей на сиськах,  - произнес он.
        Малколм улыбался. На нем были джинсы и рубашка с пуговицами на воротнике.
        - Скажем ей, что я забыл фломастеры.
        - Я уверена, что могу одолжить тебе фломастер,  - встряла Хилари.
        - Не смешно…  - пробурчал Малколм.
        Селия согласилась. При виде всех этих визжащих женщин ей становилось дурно.
        Трой похлопал его по спине:
        - Где твое чувство юмора, дружище? Ты же всегда любишь сострить, когда кому-то не до смеха.
        Остряк? В школе Малколм им не был. Он был решительным и целеустремленным, но далеко не шутником или насмешником. Селии стало немного грустно.
        - Я буду гораздо менее напряжен, когда мы приедем в отель. Так что в путь.  - Малколм протянул Селии сумку.
        Трой подавился со смеху.
        Малколм недовольно посмотрел на него:
        - Что такое, Донован?
        - Не думал, что когда-нибудь увижу, как ты подаешь даме сумочку.
        Селия вырвала сумку у него из рук.
        - Это не сумочка. Это большая сумка с ноутбуком. Кстати, моя любимая. Это коллекция от Веры Брадли…
        Все рассмеялись и поспешили по направлению к выходу из самолета. Селия осознала, что никогда прежде не видела Малколма в компании друзей. В юности у него не было времени на гулянки. Он разрывался между школой, работой и уроками музыки, он был одержим успехом. У него не было той жизни, которую большинство подростков воспринимают как данность. Что еще изменилось с тех пор в его жизни?
        Они остановились у открытой двери самолета, визги зазвучали громче. Малколм опустил руку на талию Селии, и его теплое прикосновение прервало ее размышления.
        - Малколм?  - Стоя на вершине трапа, она в смятении смотрела на него.  - Что ты делаешь?
        - Вот что,  - произнес он и через мгновение прильнул губами у ее устам.
        А она всю дорогу опасалась, как бы не поцеловать его. Его знакомые губы вскружили ей голову, и, прежде чем Селия смогла прийти в себя, ее рука уже прижалась к его торсу. Пальцы вцепились в куртку.
        Толпа взревела. Или это был ее пульс?
        Малколм отстранился, поглаживая лицо и волосы Селии, а потом снова привлек ее к себе. Слава богу, он придерживал ее за талию, потому что она едва держалась на ногах. В висках стучало, пальцы по-прежнему не отпускали лацканы его куртки.
        - Что происходит?  - прошептала Селия, стараясь не смотреть на улыбающихся у них за спиной друзей.
        Малколм взял ее за руку, его голубые глаза выразительно смотрели на нее.
        - Хочу, чтобы все знали, что ты моя и всякий, кто обидит тебя, дорого заплатит.
        Он взял ее под руку, и они стали спускаться по трапу. Селия старалась держаться покрепче за его ладонь, у нее все еще подкашивались ноги от поцелуя на глазах толпы. Ее знобило, несмотря на теплый летний ветерок.
        Неподалеку их ожидал роскошный белый лимузин.
        Стараясь сохранять равновесие, она прошептала Малколму на ухо:
        - Я думала, мы должны были изображать дружбу. Просто приятельские отношения. Ты же опасался, что в отеле нас увидят папарацци?
        - Я не хотел, чтобы ты знала о моих намерениях, пока не окажешься в безопасности.
        В безопасности? Ее чувства к нему означали все что угодно, кроме безопасности.
        - Ты же смеялся над детской влюбленностью тогда, в лимузине…  - растерянно произнесла она.
        - Милая, это не детская влюбленность, а взрослая страсть. Невозможно врать, находясь целыми сутками под прицелом камер. Папарацци увидят, как сильно я хочу тебя.
        У нее перехватило дыхание.
        - Я не знаю, что ответить.
        Малколм остановился у лимузина, помахал еще раз толпе, прежде чем снова посмотрел на Селию обожающим взглядом. Он жестом пригласил ее в лимузин и последовал за ней.
        - Селия,  - быстро сказал он, пока Трой и Хилари еще не успели сесть в машину,  - вместо того чтобы скрывать наше влечение и еще больше распалять прессу в их попытках обнаружить то, что им и так уже известно, лучше играть по-честному. Поэтому предупреждаю: я буду целовать тебя, прикасаться к тебе и ухаживать за тобой открыто.
        От предвкушения у нее по спине побежали мурашки. Как она сможет устоять перед таким романтическим напором?
        - Но я уже говорила тебе. Мы не можем этого делать. Мы не можем повернуть время вспять. Я не лягу снова с тобой в постель.
        - Это не имеет значения.  - Малколм поцеловал ее в нос, затем прошептал, коснувшись губами ее кожи: - У тебя такие кристально чистые глаза. Камера уловит правду.
        Она уже не могла дышать и вспыхнула, когда он коснулся ее. Поцеловал ее.
        - Скажи, Малколм, в чем эта правда?
        - Милая, ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.  - Он положил руку на спинку сиденья, пока Трой и Хилари усаживались напротив них.
        Хилари лучезарно улыбнулась:
        - Добро пожаловать в Париж, город влюбленных.

        Малколм стоял в одиночестве на балконе отеля, откуда открывался вид на Эйфелеву башню. Селия и Донованы уже устроились в своих номерах и легли спать, слишком уставшие от смены часовых поясов.
        Ему не спалось. Малколм очень хотел привести Селию в свой номер, в свою постель. Временами он мечтал, как привезет Селию во Францию, будет брать ее на концерты и сделает предложение в каком-нибудь романтическом месте - таком, как это.
        В течение всего полета он не мог оторвать от Селии глаз. Наслаждался ее видом: волнистые волосы окутывают плечи, щеки слегла розовеют; она задумчиво смотрит в одну точку, раздумывая над оценками или чем-то еще…
        Селия завораживала его. Так было всегда.
        Тут Малколм почувствовал на себе чей-то взгляд и резко обернулся. В дверях стоял полковник Джон Сальваторе, одетый в неизменный серый костюм с красным галстуком. Полковник работал в отделении Интерпола в Лионе, поэтому его появление не казалось удивительным. Неожиданно было только то, что пришел он посреди ночи.
        - Добрый вечер, сэр.  - Малколм не стал спрашивать, как Сальваторе попал в его номер.  - Вы могли бы позвонить. Есть что-то новое?
        - Ничего.  - Бывший директор интерната вышел к нему на балкон.  - Приехал в город на твой концерт. Хотел зайти поприветствовать тебя, Моцарт.
        Моцарт… В свое время одноклассники называли его так, потому что Малколм много времени посвящал классической музыке.
        - Благодарю за дополнительную охрану, Сальваторе. Мне гораздо спокойнее сознавать, что Селия в безопасности, пока ситуация не прояснится.
        Полковник распустил галстук.
        - Ты уверен, что поступаешь правильно?  - спросил он.
        Малколм покачал головой, взгляд его был прикован к мерцающей в ночи Эйфелевой башне.
        - Нет, но я не могу дать задний ход.
        - Ты ей мстишь за что-то?
        - Что?  - Малколм резко взглянул на него, удивленный вопросом.  - Я думал, вы лучше меня знаете.
        - Я помню, с каким проблемами ты попал к нам в интернат.
        - Мы все были с проблемами.
        Рассерженные, дерзкие, желавшие учиться в нормальной школе, но хорошо понимающие, что пути назад нет.
        - Ты три раза пытался бежать.
        - Я не хотел сидеть под надзором,  - произнес Малколм, скрывая истинную причину своих поступков.
        - Ты мог загреметь в тюрьму.  - Сальваторе облокотился о поручни балкона.
        - Но вы меня не сдали.  - Малколм до сих пор не знал почему, как и не мог понять, зачем они обсуждают это сейчас.
        - Потому что я знал, что ты был одним из немногих невиновных, попавших в этот интернат.
        От удивления Малколм выпрямился. Он никогда не говорил, что невиновен, и все считали, что он попал туда за дело. Все, кроме Селии, но и она в конце концов покинула его. И вот теперь, слыша такую безусловную уверенность полковника… Для него это было важно, и тогда и сейчас.
        - Откуда такая уверенность?
        - За время работы в интернате я повидал немало наркоманов и дилеров и легко могу узнать их. Ты не имел отношения к наркотикам, ни в каком виде,  - сказал Сальваторе.  - Кроме того, будь у тебя проблемы с наркотиками, этот образ жизни давно бы тебя доконал.  - Словно в подтверждение его слов с улицы донесся пьяный смех.
        - Вы поверили в меня, исходя из своего опыта?
        - Факты просто подтвердили мое предположение. Я также знаю, что человек сделает все ради своего ребенка. Я это понимаю. Я готов умереть за своего ребенка,  - продолжал он.  - Я понял, что ты взялся за эту работу в баре в надежде подзаработать денег, чтобы прокормить Селию и малышку. Ты не хотел, чтобы она отдавала ребенка.
        - Черт возьми, полковник.  - Малколм сделал шаг назад, словно пытаясь спастись от правды.  - Я думал, у вас ученая степень по истории, а не по психологии.
        - Не надо быть психоаналитиком, чтобы понять, что ты оберегаешь свою мать и у тебя есть причина ненавидеть своего отца. Итак? Ты мстишь? Для этого приблизил Селию к себе?
        - Нет, черт побери.  - Малколм искренне отрицал это. Меньше всего он хотел причинить боль Селии.  - Мы с Селией теперь взрослые люди. Что касается нашего ребенка, она тоже почти взрослая. Так что пути назад нет. Нет смысла мстить или что-то переделывать.
        - Смысл есть всегда. Запомни это.
        Малколму надоело бесцельно бередить старые раны.
        - Давайте лучше поговорим о вашем ребенке? Вам не надо сходить с ним на футбол или еще что-то?
        - Хорошо.  - Сальваторе поднял вверх руки.  - Тогда скажу прямо. Это замечательно, что ты хочешь обеспечить безопасность Селии. Но если ты желаешь, чтобы твоя жизнь продолжалась нормально, тебе следует помнить, что твои чувства к этой женщине живы.
        И, сделав этот прощальный залп, Сальваторе исчез так же бесшумно, как и появился, оставив Малколма в одиночестве. Боже, ему надо пойти в комнату и уснуть, набраться сил перед выступлением, поберечь свой голос от ночной сырости.
        Выходило, что Малколму вряд ли удастся расстаться с прошлым. Как бы он ни пытался, он все равно будет нести эту горестную ношу вины за происшедшее. Более того, он по-прежнему питал чувства к Селии.


* * *
        Вертя в руках жемчужное ожерелье, Селия стояла за кулисами рядом с Хилари, пока Малколм, схватив микрофон, прохаживался по краю сцены и мурлыкал песни для беснующейся толпы особей женского пола. Их визги соперничали с акустическим оборудованием, выплескивающим его голос и звуки оркестра. В жизни Селии часто приходилось выступать на сцене, поэтому свет и громкая музыка не пугали ее. Тем не менее она была потрясена энергетикой многотысячного стадиона, собравшегося послушать Малколма Дугласа.
        Малколм настоял, чтобы она осталась за кулисами. Он считал, что в гуще толпы может быть небезопасно. Селия наблюдала за ним со стороны, наслаждаясь видом его профиля. На Малколме были черный костюм и рубашка без галстука. Он пел современный смягченный рок и ремиксы старой классики.
        И голос его был таким же волнующим, как тот поцелуй в аэропорту.
        Компанию ей составляли Хилари и еще одна женщина, Джейн Хью. Джейн была замужем за их очередным приятелем по интернату.
        Если Хилари была вся такая свежая, с веснушками и очень естественная в джинсах и расшитой блестками майке, то Джейн выглядела элегантно и благородно в своем платье-футляре. Селия разгладила вспотевшими руками свое легкое шелковое платье, которое выбрала из кучи одежды, заказанной для нее Малколмом. Сам он весь день провел на концерте.
        Шикарная блондинка Джейн обратилась к ней:
        - Это просто потрясающе.
        Хилари приподнялась на цыпочки, чтобы получше видеть происходящее.
        - Невероятно.
        - И потрясающе,  - повторила Джейн.
        Селия несколько изменила свое мнение о Джейн Хью как о надменной светской львице, когда осознала, что та искренне беспокоится за нее.
        - Можете спросить,  - ободряюще произнесла она.
        - Спросить что?  - Джейн недоуменно приподняла бровь.
        - Зачем я здесь? Почему с Малколмом?  - Селия взглянула на сцену.  - Или, может, вам уже все понятно…
        - Только то, что вы с Малколмом выросли в одном городе и вы приехали сюда, чтобы спастись от преследователя.  - Джейн поправила свою безупречную прическу.
        Она выглядела женой магната игорного бизнеса, обожаемой и балуемой. Любимой.
        Селия снова стала смотреть на сцену. Нежный баритон Малколма околдовывал ее, он был такой родной, хотя зрелые нотки добавляли его голосу сочность.
        - Мы знакомы с детства, встречались в старших классах.
        Джейн склонила голову набок:
        - Вы не такая, как другие его женщины.
        Селии было интересно, о каких женщинах она говорит: о тех, с кем у него были настоящие отношения, или о тех, с кем фотографировался в рекламных целях.
        - Вы умная,  - без колебаний произнесла Джейн.
        - Серьезная,  - заметила Хилари.
        - Неприставучая,  - продолжала Джейн.
        - Образованная,  - добавила Хилари.
        С их слов Селия получалась ужасной занудой.
        - Спасибо за… м-м-м…
        - Комплимент,  - вставила Хилари.  - Без проблем.
        Джейн стала пританцовывать в такт музыке, началась одна из более ритмичных песен Малколма.
        - Я познакомилась с ним лет семь назад. Сколько знаю его, он дружит только со своими приятелями по интернату.  - Хилари подняла палец.  - И он близок со своей матерью.
        Да, Селия знала это.
        В голубых глазах Джейн читалась симпатия.
        - Вы, очевидно, были очень важны для него.
        - У нас много общего,  - откликнулась Селия.
        - А мы болтушки. Не обращайте на нас внимания и наслаждайтесь концертом.
        Радуясь тому, что ее больше не обсуждают, Селия повернулась к сцене, где прожектор выхватил из темноты высокий табурет с прислоненной к нему гитарой.
        Малколм сел, поставил ногу на нижнюю ступеньку и взял гитару.
        - У меня для вас сегодня новая песня, простая, от самого сердца…
        Сердца? Селия хотела было иронично закатить глаза, вспоминая, как он клялся, что не верит в свои песни про любовь. Она смотрела на Малколма новым, более искушенным взглядом.
        С первыми аккордами она ахнула. Ее обуяло знакомое чувство.
        Каждый звук этой песни подтверждал страхи Селии, бередил ее душу и переворачивал все внутри. Это было нечестно и подло - и сделано для того, чтобы сразить ее. Она не знала, плакать или визжать, когда он пропел первые строки. Именно эти слова он написал для нее много лет назад.

«Игра наверняка».


        Глава 8
        Мелодия «Игры наверняка» напоминала Малколму о том времени, когда он действительно верил словам. Публика с удовольствием проглотила незамысловатые ноты и слащавый текст.
        Уходя со сцены, Малколм сомневался в правильности выбора песни для обольщения Селии. В тени кулис он не мог разглядеть выражение ее лица, но зато знал, что в его душе творится неладное. Слава богу, его приятели по «Альфа-братству», подобно надежной стене, защищали его.
        Путешествие в прошлое напоминало бег по лезвию. Они с Селией должны довести это дело до конца. Разобраться с прошлым, прежде чем двигаться дальше. Аплодисменты и возгласы за спиной не имеют никакого значения, пока он не решит самый важный вопрос.
        Боже, как прекрасна Селия в темно-синем шелковом платье, которое доходило до колен. И это декольте - Малколм не мог отвести взгляд, особенно когда она теребила свое жемчужное ожерелье. Ее женственность всегда сводила его с ума и лишала способности соображать. Но чувствовать он был в состоянии.
        Малколм был готов лишиться возможности дышать, лишь бы держать ее обнаженную в своих объятиях. Он желал этого сильнее любого концерта или даже любого задания. Сейчас его главным заданием было уложить Селию в постель. Она есть и всегда будет самой желанной женщиной.
        Когда Малколм подошел, он понял, что совершил огромную ошибку, исполнив эту песню. Губы Селии были сжаты, глаза пылали гневом. В них было что-то еще… Боль.
        Черт. При виде ее страданий он словно получил нокаут. Малколм хотел растопить ее сердце, а не причинить ей страдания.
        В тени кулис он потянулся к ней:
        - Селия…
        Она выставила перед собой руки, не подпуская его ближе:
        - Отличный концерт. Твоим поклонникам очень понравилась эта новая песня про любовь. Я готова отправиться спать. У меня теперь, кажется, полно охранников, так что ты официально отпущен со службы,  - хрипло произнесла она.
        Ядовито улыбнувшись, Селия развернулась и, расталкивая толпу, быстро пошла прочь.
        Хилари осуждающе посмотрела на Малколма, затем подтолкнула локтем Джейн, и они вместе поспешили за Селией. Из темноты возникли телохранители, окружив женщин надежным кольцом.
        Малколм прислонился к ящикам с запасной аудиоаппаратурой. Ему удается подчинять себе целые стадионы, и в то же время он не в состоянии выстроить отношения с одной-единственной женщиной.
        Кто-то хлопнул его по плечу, и от неожиданности он вздрогнул. По левую руку от него стоял Трой, по правую - Конрад. В последнее время, помирившись со своей супругой, владелец казино был гораздо веселее.
        Трой снова хлопнул Малколма по спине:
        - Женщины?
        - Как всегда,  - только и ответил Малколм.
        - Хочешь совет? Не дави на нее…  - предложил Трой.
        - Но и не отступай надолго, чтобы она не думала, что ты избегаешь ее,  - встрял Конрад.
        - Дай ей время остыть по поводу той глупости, что ты сделал,  - продолжал Трой.
        - Все верно, за исключением того факта, что я не могу не быть рядом с ней, когда…
        - Кто-то преследует ее,  - закончил Трой его фразу.  - Правильно. У нее есть охранники. Мы будем играть в карты в соседней комнате. А пока поехали в отель, и не забывай улыбаться по дороге.

        Пока они добирались до отеля по ночным улицам Парижа, со сверкающей вдали Эйфелевой башней, в лимузине царило неловкое молчание.
        Наконец - слава богу, наконец!  - они приехали. Дамы улыбались репортерам, поднимаясь по ступенькам, украшенным по бокам каменными львами. Малколм опомниться не успел, как Селия захлопнула у него перед носом дверь в свою комнату.
        Он вернулся в просторную гостиную, соединяющую все спальни. Антиквариат и резная мебель сейчас не производили на него никакого впечатления. Друзья еле сдерживали улыбки.
        - Господа,  - Малколм почесал трехдневную щетину,  - вам нет смысла оставаться со мной в этой конуре. Хотя, конечно, это роскошная конура. Так что наслаждайтесь карточной игрой и закажите за мой счет любые напитки. Я на сегодня все.
        Трой расположился в обеденном зале номера.
        - Черта с два. Мы не позволим тебе уйти, так же как ты не позволишь это сделать нам. Сейчас уже придут остальные.
        Раздался сигнал персонального лифта, возвестивший о прибытии этих остальных.
        Двери распахнулись, и появились три человека, выпускники школы второй ступени в Северной Каролине. Товарищи по «Альфа-братству», рекрутированные Сальваторе на службу в Интерпол.
        Концерты Малколма были прекрасным поводом для встреч. Первым из лифта шагнул Эллиот Старк, гонщик. Его недавно бросила невеста за слишком лихое поведение. За ним появился доктор Роуэн Бут. В интернате он подавал большие надежды; теперь он занимался спасением сирот из Африки. И наконец, импресарио Малколма, Адам Логан, по прозвищу Акула, готовый на все ради сомнительной славы клиента.
        Отойдя от окна, Малколм снял пиджак, на котором еще оставались следы пота после концерта.
        - Нам понадобится стол побольше,  - заметил он.
        Импресарио ухмыльнулся.
        - Сейчас уже подадут еду и напитки.  - Он придвинул стул.  - Ты разобьешь немало сердец своих поклонников, когда они узнают, что Селия не просто твое новое мимолетное увлечение.
        От друзей ничего не скроешь. Они знали его слишком хорошо.
        - Логан, я не понимаю, о чем ты.
        Конрад спокойно тасовал колоду.
        - Дружище, ты так и будешь продолжать?  - поинтересовался он.
        Доктор плюхнулся в свое кресло:
        - Я думал, между вами все кончено.
        - Очевидно, что нет,  - ответил Малколм.
        Эллиот выбрал себе напиток из бара:
        - Что же тогда ты делал все эти восемнадцать лет? Это я теперь свободен, после того как Джианна отправила меня восвояси.
        Когда это они все сговорились наброситься на него?
        - Так хотела Селия. Сейчас у нас совсем другая жизнь. Прошлого не вернешь.
        Импресарио почесал затылок:
        - Два музыканта, которых тянет друг к другу. Хм… не вижу логики, чем вы не подходите друг другу.
        - Для нее было лучше, чтобы мы расстались,  - ответил Малколм, начиная раздражаться.  - Я однажды уже испортил ей жизнь и больше не имею права повторять эту ошибку.
        Логан продолжал настаивать:
        - Ты отпустил ее, но заработал миллионы, чтобы перещеголять ее отца.
        - Может, я просто люблю дорогие игрушки.
        Трой покачивался на стуле, поглаживая свой дизайнерский галстук.
        - Ну, на одежду ты точно не тратишься.
        - Ты что, из полиции моды?  - Малколм расстегнул манжеты и завернул рукава.  - Начинай сдавать. Я сейчас.
        Он подошел к окну из пуленепробиваемого стекла, чтобы сигнал был сильнее, и проверил, нет ли сообщений от Сальваторе. Он видел, что на концерте его наставник сидел в ложе, рядом с роскошной женщиной. Но даже во время светских мероприятий Сальваторе всегда держал руку на пульсе.
        Малколм отправил Сальваторе сообщение и отключил телефон. Он обернулся и увидел рядом «святого» доктора.
        - Черт, Роуэн,  - рявкнул Малколм,  - ты мог бы издать хотя бы звук, чтобы предупредить о своем присутствии!
        - У тебя какой-то хрипловатый голос, дружище. Концерты уже стали сказываться на твоих связках? Давай проверю, если что не так.
        - Все в порядке.  - Он повесил мобильник на ремень, но Роуэн не сдвинулся с места.  - Что еще?
        - Есть еще дело,  - упорствовал «золотой» мальчик. Он всегда хотел исправить мир.  - Зачем ты так разрываешь себе душу, снова думая о ней?
        - Ты хороший человек. Ты поймешь. Однажды я очень подвел ее.  - Малколм направился к своей спальне, чтобы сбросить мокрый пиджак и попытаться собраться с мыслями.  - Я должен реабилитировать себя. Довести начатое до конца.
        - И ты просто уйдешь, когда выяснишь, кто преследует ее?  - саркастически спросил он.
        - Ей не нужна такая жизнь, как у меня, а мне никак не подойдет ее образ жизни.  - Меньше всего Малколм хотел вернуться обратно в Азалею, штат Миссисипи.  - Я обещал себе, что не буду потом вмешиваться в ее дела. У нас была просто детская влюбленность.
        - А если через месяц кто-то ворвется к ней в дом? Или какой-нибудь ученик проколет покрышки ее машины? Ты снова прибежишь на помощь?
        Логика Роуэна уже сильно достала Малколма.
        - Хватит умничать.  - Он прошел мимо него обратно в гостиную.
        Развалившись на стуле, импресарио обратился к нему:
        - Хватит обманывать себя. Она или твоя, или нет. Но надо сделать выбор.
        - Черт возьми, Адам!  - прорычал Малколм, приближаясь к круглому столу.  - Ты мог бы говорить потише? Я думаю, тебя только в России не услышали.  - Он с опаской посмотрел в конец коридора, туда, где располагалась комната Селии.
        - Сделать выбор?  - повторил магнат игорного бизнеса.  - Я прямо слышу, как при этих словах смеется моя жена. Дружище, выбирают они. Забирая тело и душу.
        Эллиот скорчил гримасу:
        - Ты звучишь прямо как слащавая песня Малколма… «Игра наверняка»? Признайся, чувак, ты написал ее, чтобы склеить кого-то.
        Малколм с трудом удержался, чтобы не вытащить его из-за стола и не дать в морду, как сделал когда-то в интернате, когда Эллиот сболтнул лишнего. Он представил опечаленное лицо Селии.
        - Надеюсь, ты счастливо состаришься в компании гоночных машин и кота.  - Малколм взял свои карты.  - Мы играем в покер или нет?
        Хотя он и делал вид, что друзья говорят глупости, он не мог обманывать себя. Сегодня вечером Малколм оставит Селию в покое. Ему надо выбросить из головы мечты о соблазнении и заняться делом всерьез. Ухаживание и соблазнение совсем не то что влюбленность. Малколм различал эти понятия, так же как и Селия.

        Селия подставила лицо под лучи солнца. Она плыла по Сене на пароходе. Хилари Донован сказала, что они арендуют речной трамвайчик для всей компании, чтобы посмотреть достопримечательности города, перед тем как лететь дальше.
        Селии было интересно, почему Малколма окружают такие важные персоны. Обычно артисты путешествуют с менее известными людьми, чтобы самим все время оставаться в центре внимания. Но Малколм общался с высокопоставленными людьми из самых разных сфер.
        Гулял ветер, тонкая блузка щекотала чувствительную кожу Селии. Ей нужна была эта отдушина, прежде чем она снова увидит Малколма. Сегодня утром он не поехал с ними, и она была слегка расстроена. По всей видимости, он хотел выспаться, утомленный вчерашним представлением.
        Рассматривая Эйфелеву башню на фоне исторических монументов города, Селия мысленно благодарила его друзей за заботу и возможность не сидеть в номере отеля.
        Она плохо спала и не могла успокоиться, вспоминая поступок Малколма. Он прямо на сцене играл с ее чувствами. Он всегда был очень целеустремлен, но Селия не ожидала, что он окажется таким бессердечным. Ветер растрепал ее прическу, она стояла, держась за медные поручни палубы.
        - Почему ты избегаешь меня?  - раздался сзади мужской голос.
        Голос Малколма.
        От его сочного, околдовывающего тона по ее спине побежали мурашки. Пальцы свело судорогой.
        Селия повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, и оперлась спиной о перила. Как долго от звука его голоса у нее будут подкашиваться ноги? И от его вида? На нем были бейсболка и темные очки, вероятно, Малколм хотел оставаться неузнанным, но она узнала бы его везде.
        Селия зажмурилась от лучей утреннего солнца, выглядывающего из-за его широких плеч.
        - Я думала, ты все еще спишь.
        - Я приехал на корабль раньше вас всех, заскочил вместе с капитаном, чтобы папарацци было трудно найти меня.  - Малколм поймал прядь ее волос, развевающихся на ветру, и убрал ей за ухо.  - Так ты не ответила. Почему ты избегала меня вчера вечером, после концерта?
        - Избегала тебя?  - Она наклонила голову, уклоняясь от его волнующего прикосновения.  - Зачем мне делать это? Мы же не в школе.
        - Ты сказала мне пару слов сразу после концерта - и все.  - Он нахмурился, засунул руки в карманы джинсов.  - Ты сердишься за тот поцелуй в самолете?
        - За то, что поцеловал меня без спроса?  - От этого поцелуя у нее мороз прошел по телу.  - Или мне сердиться по поводу наших фото во всех журналах? И не забудь телевизионные ток-шоу. Мы - я цитирую - «поднимаем бокал за Париж».
        - Поэтому ты отказалась разговаривать со мной?  - Малколм прижал палец к виску, чуть пониже края бейсболки.
        - Это я переживу. Но ты поддразнил меня нашей песней.  - Селия начала сердиться.  - Песней, которую ты недавно назвал шуткой про детскую любовь. И вот это меня взбесило.
        - Черт побери, Селия.  - Он поддел пальцем петельку ремня на ее джинсах и потянул к себе.  - Я не хотел.
        - А что ты хотел?  - спросила она, не видя его глаз за темными очками.
        - Я просто хотел вспомнить нашу историю. Не мифологизируя, но и без иронии,  - искренне произнес он.  - У нас было тогда что-то общее. Я думаю, мы снова можем разделить его.
        - Тебе не удалось выразить это на сцене, Малколм.
        - Дай мне шанс исправиться.  - Сняв темные очки, он прижался лбом к ее лбу, взгляд его голубых глаз околдовывал ее.
        - Не надо ничего делать. Ты защищаешь меня от преследователя. Уже за одно это я благодарна тебе.  - Селия сжала лацканы его куртки.  - Но я тебе ничего не должна.
        Он обнял ее за талию:
        - Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной.
        Так близок был поцелуй, так близко было блаженство. От предвкушения у Селии дрожали губы. Становилось все труднее избегать прикосновений. Шум становился все громче, пока она не осознала, что это не река и не ее сердце.
        - Черт возьми, журналюги!  - рявкнул Малколм, делая шаг назад и снова надевая темные очки.
        Папарацци бежали по берегу с камерами в руках. Ветер доносил разрозненные фрагменты фраз.
        Селия побежала с ним к кабине капитана.
        - Я думала, ты захочешь, чтобы мы поцеловались на камеру.
        - Передумал,  - отозвался он, открывая дверь.  - Важнее показалось не расстраивать тебя.
        Малколм втащил ее внутрь, капитан с удивлением посмотрел на них. Малколм жестом показал ему не обращать на них внимания. «Очевидно, Эллиот Старк не учил его гонять на лодке»,  - подумала Селия, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Ее нервы были на пределе.
        - Что теперь?  - спросила она.
        Малколм кивком указал на сумку, висевшую у нее на плече:
        - Можешь ответить на звонок.
        Она посмотрела вниз, трель телефона ужасно удивила ее.
        - Я даже не слышала его.
        Порывшись в сумке, она нащупала мобильник. Вытащила его и увидела на экране номер отца.
        - Привет, папа. Что случилось?
        - Просто хотел узнать, как дела у моей малышки,  - заботливо произнес он.  - Все в порядке? Я видел тебя сегодня в газетах.
        Она состроила гримасу, стараясь не смотреть на Малколма.
        - Все в порядке. А фото… инсценировка. Это все для того, чтобы всем было известно, что я под надежной охраной команды Малколма.
        - Инсценировка, хм?  - скептически ответил отец.  - Я никогда не думал, что у тебя талант актрисы. На фото ты очень правдоподобна.
        От слов отца у нее сдавило грудь.
        - Я не знаю, что еще сказать.
        - Мне целый день звонят,  - продолжал отец.
        - Газетчики?  - Селия сделала глубокий вдох, подумав о том, как они изводят его.
        - Моего номера нет в справочнике. Ты знаешь это. Звонки от твоих друзей по школе, объявился этот твой директор, с которым ты пару раз встречалась.
        - Я не встречалась с ним.  - Селия украдкой взглянула на Малколма, и тут ее осенило.
        Ее жизнь теперь изменилась навсегда. Ее размеренное существование кануло в небытие. Она теряла контроль - и впервые это не казалось чем-то ужасным.
        - Нам просто довелось сидеть рядом на мероприятиях по работе.
        - Кто был за рулем?
        - Папа, прекрати,  - выпалила она, затем виновато поморщилась.  - Я люблю тебя и ценю твою заботу, но я уже взрослая.
        - Малколм сейчас рядом с тобой?
        - При чем тут это?  - И почему она просто не закончит разговор?
        На другом конце провода он услышала вздох отца.
        - Береги себя, Селия. Ты всегда будешь для меня моей девочкой,  - произнес он вместо ответа.
        Селии стало стыдно. Она приложила руку ко лбу, у нее кружилась голова от голода и чувства вины.
        - Папа, обещаю, я буду очень осторожной.  - Она взвешивала каждое слово, чтобы отец не мог уловить дрожь в ее голосе.  - А ты? Все в порядке? Больше не было угроз?
        - У меня все хорошо. Давление в норме и никаких угроз.
        - Слава богу,  - сказала она, молясь, чтобы так продолжалось подольше.  - Спасибо, что позвонил. Я люблю тебя, папа.
        Селия дрожащими руками бросила телефон обратно в модную сумку от Веры Брадли.
        - Ну, твой план работает. Весь мир - в том числе мой отец - считает, что у нас отношения.  - Она старалась дышать глубже, чтобы прогнать охватывающую ее панику, и у нее это получалось не очень.  - Может, мы поедем сразу в отель?
        - Ты в порядке?  - спросил Малколм, когда ей вдруг показалось, что пароход начинает крениться.
        А, черт. Она едва успела протянуть руку к Малколму, как потеряла сознание.


        Глава 9
        Словно блуждая в тумане, Селия пыталась понять, что происходит. Сейчас утро? Она дома? Нет… она в машине.
        С каждым глотком воздуха она все явственнее ощущала присутствие Малколма. Она знала, что он где-то рядом.
        Прошлое сливалось с настоящим, Селия вспомнила, как однажды потеряла сознание. Ей было шестнадцать, она улизнула из дома в полночь, чтобы встретиться с Малколмом, после того как он закончит смену в закусочной. Она не ела, потому что ее подташнивало, и изо всех сил старалась не уснуть. Надо было рассказать ему, прежде чем родители все узнают, прежде чем станет заметно… Она не успела договорить и упала в обморок.
        Малколм отвез ее к врачу, а тот, естественно, позвонил ее родителям. Селия до сих пор с ужасом вспоминала гнев отца. Малколм говорил, что они поженятся, а отец набросился на Малколма. Мама рыдала.
        Тогда Селии хотелось умереть…
        Сейчас, по крайней мере, она была уверена, что не беременна. Она потеряла сознание совсем по другой причине.
        Селия начала ощущать мягкость кожаного сиденья лимузина. Должно быть, ее отнесли на руках в машину. Голоса стали более четкими. Ей было не по себе и не хватало воздуха. Селия открыла глаза. Она была в лимузине в окружении Малколма и его друзей.
        Он склонился над ней и поглаживал ее волосы. Доктор Роуэн Бут держал ее за запястье, проверяя пульс.
        Было ужасно неловко.
        Она оперлась на локоть и села:
        - Который час? Как долго я…
        - Тихо, тихо…  - Малколм коснулся ее плеч и взглянул на Роуэна: - Док?
        - Пульс в порядке.  - Роуэн отпустил ее руку и сел на свое место.  - Не вижу смысла ехать в пункт неотложной помощи. Я осмотрю ее более тщательно в самолете.
        Малколм придвинулся поближе, вид у него был обеспокоенный.
        - Ты точно в порядке? Что случилось?
        - Все отлично.  - Селия выпрямилась на сиденье, заморгала, пытаясь преодолеть головокружение.  - Наверное, просто сахар понизился в крови оттого, что не завтракала.
        Врать было противно. Но как признаться? Как объяснить ее постоянные приступы паники? Она была не готова к признанию.
        Малколм, казалось, поверил. Он немного успокоился и открыл мини-бар. Дал ей бутылку апельсинового сока и протеиновый батончик.
        - Не обижайся, красавица, но вид у тебя не очень.
        Селия открыла бутылку и сделала глоток, лишь бы умиротворить Малколма и придать правдоподобность своей версии. На самом деле ей нужно было сделать дыхательные упражнения или принять лекарства. Или не думать о всех тех чувствах, которые пробуждал в ней Малколм.
        Селия посмотрела в окно лимузина. Они ехали по набережной Сены.
        Сердце отстучало пять ударов, пока Малколм внимательно смотрел на нее:
        - Мы всегда понимали друг друга с тех пор, как ты однажды на детской площадке набросилась на того мальчишку, который дразнил меня из-за приступа астмы. Теперь я хочу отплатить тебе тем же.
        Малколм замолчал, не стал стеснять ее и сел подальше, на другой конец.

        Когда самолет взял курс на Берлин, Малколм по-прежнему не докучал Селии, что на самом деле было лучшим способом снова привлечь ее. Он помнит этот момент из прошлого? Селия стала искать в сумке свою электронную книгу, желая убить время и успокоить нервы. Она была все еще на взводе после обморока.
        Доктор Бут присел напротив, взял футляр у нее из рук, открыл его и положил перед ней книгу.
        - Скажите, что с вами?
        Она посмотрела на него. Казалось, все были заняты делами или разговорами. Хилари была организатором мероприятий и сейчас увлеченно беседовала с Джейн по поводу вечера сбора пожертвований для клиники доктора Бута.
        Селия беззаботно сказала:
        - Я уже говорила Малколму. Я не завтракала, но сейчас мне лучше.  - Но доктор не сдвинулся с места.  - Я почитаю перед обедом. Спасибо.
        Он взял ее за запястье:
        - У вас опять частит пульс, и вам тяжело дышать.
        - В лимузине вы сказали, что пульс у меня в порядке.  - Она убрала руку.
        - Я так сказал, чтобы не нервировать Малколма.
        - Спасибо.  - Она демонстративно взяла в руки книгу.  - Я дам вам знать, если у меня произойдет сердечный приступ. Обещаю.
        Он сел рядом с ней:
        - Не думаю, что дело в этом, с медицинской точки зрения.
        Конечно, не в этом, но Селия не собиралась рассказывать, как сглупила и забыла лекарства дома. Они ей не часто были нужны, и она уже давно не принимала седативные препараты, она надеялась…
        Доктор Бут развалился в кресле, словно ведя непринужденную беседу.
        - Мы можем обсудить это как пациент и врач, и я никому не скажу ни слова. Все строго конфиденциально.
        Селия быстро взглянула на него, и ей показалось, что он не собирается выносить никаких оценок.
        Взвесив возможные варианты, она решила, что может довериться ему.
        - Я борюсь с приступами паники. Я так быстро уехала, что не смогла взять из дома свои… лекарства. Мне не нужно принимать их регулярно, но врач выписал мне седативные препараты. Они остались у меня дома, в ванной.
        Это была большая оплошность с ее стороны. Но мысль о преследователе пугала гораздо меньше, чем воскрешение старых чувств к Малколму, воспоминаний о том, что они потеряли. Селия и не подозревала, как сильно может повлиять на нее его близость.
        Она не хотела признавать это.
        Роуэн задумчиво кивнул:
        - Это проблема. Но решаемая. Ваш врач может передать рецепт сюда.
        Она уже думала об этом.
        - Малколм так волнуется по поводу угроз в мой адрес, что я и шагу не могу сделать без его присмотра,  - произнесла она.  - Не то чтобы мне было стыдно или… Я просто пока не готова признаться ему.
        - Понятно,  - спокойно ответил он.  - Если вы мне разрешите переговорить с вашим врачом, я бы выписал вам рецепт.
        - Спасибо.  - При мысли о возможной помощи ей стало немного легче дышать.
        - Когда начались эти приступы?
        - После расставания с Малколмом. У меня была депрессия и приступы беспокойства. Не всегда, но когда бывал сильный стресс…  - Она сделала глубокий выдох, пытаясь угомонить свой разбушевавшийся пульс.
        - Сейчас, безусловно, у вас такой же стресс, угрозы дома и вся эта безумная кутерьма гастрольной жизни Малколма.
        Под звуки рокочущего мотора Селия подумала о тех африканских пациентах, которых доктор регулярно навещает, об их проблемах, и ей стало неловко за свои мелкие переживания.
        - Вы лечите серьезно больных людей. Я, наверное, кажусь вам капризной девушкой из богатенькой семьи, которая не может справиться со своими эмоциями.
        - Погодите.  - Он поднял руку.  - Это не соревнования. Уверен, ваш врач говорил вам, что депрессия и нервное расстройство - такие же болезни, как и диабет. Серотонин или инсулин… вашему организму нужны эти вещества. И вы правильно делаете, что следите за своим здоровьем.
        - Но ваши пациенты…  - Селия не договорила, так как Малколм отошел от компьютеров. Она взяла в руки электронную книгу.  - Спасибо, доктор Бут. Я благодарю вас за заботу.
        Она включила книгу и сделала вид, что читает. Если бы Селия могла так же легко разогнать все свои проблемы.
        Но когда дело касалось Малколма, она не могла прятать свои чувства.
        Тем не менее сказать ему «прощай» она была не в состоянии.

        Номер люкс в центре Берлина мало чем отличался от парижского, разве что меньше позолоты на антикварной мебели. За время турне гостиничные номера и концертные залы слились в одно большое пятно. Попытка показать Селии Париж оказалась не очень удачной. Малколм хотел остановиться и подумать, как завоевать ее сердце.
        Для начала нужно отвязаться от его доброжелательных друзей-советчиков. Они мешали ему оставаться наедине с Селией.
        Концерт в Берлине прошел лучше, чем в Париже, поскольку Малколм не стал исполнять «Игру наверняка».
        Он оглядел гостиную, заполненную его друзьями, и остановил взгляд на Селии, которая свернулась клубочком в кресле. Подперев голову рукой, она слушала рассказ Троя о школьных годах.
        Скоро все разойдутся, и Малколм останется с Селией наедине.
        Малколму не терпелось прогнать всех. Волнение отчасти было вызвано тем, как сдружились Селия и Роуэн. Сегодня он не раз поглядывал на них, увлеченных задушевной беседой. Добрый доктор даже принес Селии коробку пирожных, чтобы та вдоволь наелась сладкого.
        Малколм ревновал. У него не было ни малейшего понятия, как вести себя дальше. Все его планы дали осечку: поцелуй для прессы, «Игра наверняка». Тогда он стал делать то, что умел лучше всего. Любуясь прекрасным лицом Селии, он погрузился в музыку. Он поудобнее устроился с гитарой и стал перебирать струны, пока Трой продолжал свой рассказ.
        - Когда я был в старших классах,  - говорил Трой, покручивая на пальце шляпу,  - Эллиот только пришел в нашу школу и старался произвести впечатление. Он замкнул провода зажигания и без ключа завел двигатель грузовика, возившего белье в прачечную, и ночью вывез нас на нем. Мы поехали в стрип-клуб.
        Хилари сорвала шляпу с пальца своего супруга:
        - Стрип-клуб? Неужели? Ты об этом решил рассказать?
        Джейн рассмеялась, прижавшись к мужу.
        - Кто-то сегодня спит один,  - улыбнулась она.
        Трой развел руками:
        - Дай договорить. Мы сразу поняли, что этот клуб совсем не такой, как мы видели в кино. Женщины там выглядели… изможденными. Кто-то из ребят хотел остаться, но большинство поехали в блинную, которая работала всю ночь.
        Малколм хорошо помнил ту ночь. Он решил остаться в грузовике, настроение у него было отвратительное, потому что это был день рождения Селии, и ему было жутко неприятно вспоминать об этом. Ему так ее недоставало.
        С тех пор мало что изменилось.
        Хилари напялила шляпу себе на голову:
        - Я не очень тебе верю.
        Трой поцеловал жену в лоб:
        - Я никогда не обманываю тебя, дорогая.
        Хилари закатила глаза:
        - Я полагаю, Эллиот пошел с вами в блинную, иначе как бы вы снова завели грузовик?
        Конрад поднял руку:
        - Я тоже, для справки. Я не остался в стрип-клубе. Я взял блины с черничным сиропом и беконом. Официантки были полностью одеты.
        Джейн ткнула его в живот:
        - Ну, хватит уже.
        Их дружелюбное подтрунивание напомнило Малколму о том, что было у них с Селией - и что они потеряли.
        Селия обняла маленькую подушку.
        - А почему Эллиот попал в интернат?  - Она взглянула на Малколма.  - Ничего, что я спрашиваю?
        - Об этом написано в его биографии на сайте, это не секрет.  - Малколм устроился на стуле рядом с ней - прежде чем туда успел сесть Роуэн - и продолжил лениво перебирать струны, импровизируя пассажи и вдыхая миндальный аромат Селии.  - В Википедии написано, что Эллиот попал в интернат, потому что угонял автомобили. На самом деле он решил покататься на машине своего отчима и врезался в отбойник.
        Селия немного расстроилась:
        - Какое-то строгое наказание за увеселительную поездку.
        Малколм перестал перебирать струны, пытаясь придумать, как бы повернуть разговор на другую тему, чтобы снова развеселить ее.
        Трой ответил:
        - Не одна поездка. И не одна авария. Его отчим сильно бил его. Он хотел, чтобы его поймали. Либо просто хотел умереть. В любом случае выбраться из этого дома.
        Селия подалась вперед:
        - Почему же его отчима не остановили и не наказали?
        - У него были связи, кто-то из родных работал в полиции. Его предупреждали, но не более того.
        Она сжала губы и покачала головой:
        - Мать должна была встать на его защиту.
        - Точно,  - согласился Трой.  - Но я сбиваюсь. Давайте вернемся к более веселым историям нашего братства. Например, как нас оставили в наказание в интернате на рождественские каникулы. Тогда мы залезли в кабинет Сальваторе, раскидали землю по полу и набросали быстрорастущих семян. Когда он вернулся, там была уже целая лужайка. Он знал, кто это сделал, но вид его стоил того…
        Малколм вновь начал перебирать струны, добавляя к рассказам Троя свою импровизацию, но сам думал о словах Селии: почему мать Эллиота не заступилась за сына. Ее реакция была искренней. Малколм представил Селию, мать их дочери, изо всех сил пытающуюся защитить его. Он так долго был расстроен из-за того, что потерял ребенка, что не до конца осознавал, как страдает она.
        И чувство это трогало и волновало Малколма совсем не так, как секс. Сейчас он еще меньше, чем восемнадцать лет назад, понимал, как ему вести себя с этой женщиной.

        Следующим вечером, после концерта Малколма в Нидерландах, Селия организовала в их номере небольшой поздний ужин. Покопавшись в мини-баре, она обнаружила четыре бутылки сока, воды и содовой, а также четыре сорта сыра. Она выбрала гауду и фризский и положила рядом крекеры и виноград.
        После отъезда друзей Малколма она была на взводе. Теперь она осталась одна. Как странно, что вначале ей очень не нравилось их присутствие, а сейчас она мечтала о том, чтобы они задержались еще хоть на день. Импресарио Малколма стоял вместе с ней за кулисами. В отеле Логан остановился в отдельном номере, на другом этаже.
        Малколм не сильно докучал Селии, с тех пор как они приехали в Нидерланды. После случившегося на реке он как будто отстранился.
        В их номере было две спальни и гостиная, соединявшая их. В центре стоял рояль.
        Малколм принимал душ, и Селия слышала звук льющейся воды, пока сервировала поднос, пытаясь отвлечься от мыслей о том, как сильно изменился Малколм.
        Селия взяла поднос с едой и чаем и пошла в гостиную.
        Это помещение было ярче, светлее, чем другие номера, в которых они останавливались. Голландский дизайн был Селии ближе. По пути она наклонила голову, чтобы понюхать тюльпаны, стоявшие в голубом кувшинчике на подносе. Она заварила чай с медом и лимоном, чтобы Малколм смягчил горло после трех концертов подряд. Связки, должно быть, уже подустали.
        Дверь его спальни открылась, и Селия увидела Малколма. Он был босой, в джинсах и майке, которая прилипла к еще влажному телу. Мокрые волосы были зачесаны назад.
        Она хотела снова переспать с ним, почувствовать себя женщиной в его объятиях. Все эти интригующие фрагменты прошлого и настоящего Малколма, о которых поведали друзья, влекли ее к нему, искушали ее.
        Сможет ли она набраться смелости, отбросить опасения прочь и реализовать свои желания?
        - Я приготовила поесть… и еще чай с медом и лимоном для твоего горла.
        - Спасибо, но ты могла и не ждать меня,  - ответил Малколм более хриплым, чем обычно, голосом, подтверждая необходимость чая.
        Он прошел в глубину комнаты, потрогал миниатюрную деревянную мельницу, стал медленно раскручивать ее лопасти.
        - Прямые указания твоего импресарио,  - сказала Селия.  - Ты должен есть, пить и беречь здоровье во время турне.
        - А ты? Сегодня голова не кружилась?  - Он отрезал кусок сыра.  - На, поешь.
        - Я в порядке. Обещаю. Твой приятель-доктор сказал, что все нормально.
        Малколм прищурился и начал нервно расхаживать по комнате.
        - Вы, кажется, вполне сдружились,  - заметил он.
        Селии стало интересно, куда их заведет разговор о Роуэне, и она налила чашку горячего чая.
        - А что именно он изобрел?
        Малколм присел на другой край дивана и с неохотой взял чай.
        - Они вместе с Троем разработали новую систему компьютерной диагностики. Запатентовали ее и срубили кучу денег. По сути, если захочет, Роуэн может уже не работать.
        Интересно, но не удивительно, друзья у Малколма все были непростые.
        - А он предпочел работать в клинике в Западной Африке. Какой альтруист.
        - Ты можешь вступить в клуб фанатов Роуэна Бута. Он большой.
        Она изумленно посмотрела на него:
        - Ты недолюбливаешь его?
        - Конечно нет. Он один из моих самых близких друзей. Я для него на все готов. Я просто ревную, потому что вы хорошо сдружились.  - Малколм хотел было отпить чай и, обжегшись, чертыхнулся. Быстро поставил чашку обратно и пошел к мини-бару за водой.
        Он ревнует? К Роуэну? Затеплилась надежда.
        Она осторожно поставила чашку на стол.
        - Я много читала о твоей благотворительности. Каждый раз, когда я вижу тебя в приюте или в детской больнице… Я восхищена тем, как ты используешь свой успех, Малколм. И да, я следила за тобой, так же как ты следил за мной.
        Малколм опорожнил бутылку воды, прежде чем повернулся к ней:
        - Роуэн - надежный, солидный человек, такой, какой, по твоим словам, тебе и нужен. Но, черт побери, я все еще хочу тебя. Если ты что-то к нему чувствуешь, скажи мне сейчас, потому что через пять секунд я буду зацеловывать тебя до потери пульса.
        - Глупышка.  - Она вскочила и пошла к нему.  - Тебе нет причины ревновать. Я просто просила помощи у врача.
        - Что именно он сказал?  - Малколм словно лазером прожигал ее взглядом.
        - Малколм, я должна признаться.  - Селия сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Прежде чем они перейдут к безумным поцелуям, она хотела, чтобы Малколм узнал правду о случившемся.  - У меня был банальный приступ нервного расстройства.
        Он несколько мгновений моргал, ничего не понимая, потом схватил ее за плечи:
        - Черт возьми, Селия, почему ты не сказала мне, вместо того чтобы…
        - Потому что ты бы вел себя точно так, как сейчас. Завелся бы, сделал из мухи слона, и поверь, этого бы я вчера не выдержала.
        На его красивом лице читалось понимание.
        - Роуэн помогал тебе. Как врач.  - Он схватился за голову.  - Какой же я идиот.
        - Не идиот. Просто мужчина.  - Она с облегчением вздохнула, препятствие было преодолено без изматывающих мучений.  - Я забыла лекарство дома. Он помог мне связаться с моим врачом и выписать рецепт.
        - У тебя раньше были такие расстройства?
        - Случалось время от времени.
        Он подался вперед, пока в размышлении растирал лоб:
        - Это турне было плохой идеей. О чем я думал?
        - Ты не мог ничего знать, ведь я тебе ничего не говорила.  - Селия не хотела, чтобы он винил себя. Она погладила его лоб. Недолгое прикосновение, от которого по руке пробежали мурашки.  - Оставаться дома, когда какой-то бандит подбрасывает в машину розы, было не очень-то приятно. Как нам кажется, дома я бы волновалась еще больше. Ты много сделал, чтобы помочь мне.
        - Сейчас все в порядке?  - Малколм протянул к ней руки и замер, словно боясь, что она отпрянет.
        - Не будь чересчур осторожным со мной. После сна я чувствую себя гораздо лучше. Мне не надо пить лекарство каждый день. Больше не надо. Его выписывают только по необходимости. Вчера мне нужна была помощь, а сегодня уже все в порядке.
        - Когда начались эти приступы? Ничего, что я спрашиваю?
        Селии было трудно собраться с мыслями.
        - У меня была послеродовая депрессия. Врач сказал, что это гормональное, и, хотя стресс не способствовал улучшению состояния, это не было единственной причиной…  - она коснулась его,  - так что не вини себя.
        Он погладил ее ладонь:
        - Легко сказать…
        - Я тебя прощаю.  - Ее сердце уже совсем смягчилось. Селия никогда не умела сопротивляться этому мужчине, и было непонятно, почему она думала, что на этот раз ей это удастся.  - Я говорю искренне.
        - После вчерашнего я в это не поверю.  - Его прекрасное лицо исказилось.
        - Ты должен.  - Селия приложила руку к его щеке, легкая щетина приятно щекотала ладонь.  - Я безумно хочу заняться с тобой любовью, а этого не произойдет, если ты будешь винить себя или жалеть меня.


        Глава 10
        Малколм не мог понять, что произошло.
        Он ломал голову над тем, как соблазнить Селию, обескураженный мыслью, что для нее больше подходит Роуэн. Затем переживал из-за ее здоровья. А в итоге она сама предложила ему секс, и оказалось, что ему для этого ничего не надо делать…
        Боже, ему никогда не понять Селию Патель. И Малколм никогда не сможет отвергнуть ее предложение.
        - Ты уверена, что хочешь этого? Последние два дня были очень непростыми для тебя, и я хочу, чтобы ты не сомневалась.
        - Вчера у меня был приступ, а сегодня я абсолютно спокойна и уверенна.  - Пальцы Селии гладили его затылок, прикосновение было приятным, уверенным… соблазнительным.
        - Хорошо.  - Голос его звучал хрипло и надорванно, но выступления на сцене не были тому причиной.
        Отбросив сомнения, Малколм потянулся к ней. Привлек Селию к себе. И наконец она оказалась в его объятиях.
        Целовать ее было так же естественно, как и дышать. Соглашаясь, она вздохнула от удовольствия, ее губы раскрылись для поцелуя. Языком ощутила привкус лимона и меда. Малколм напрягся всем телом, он безумно хотел ее после столь долгого ожидания. Сколько бы времени ни прошло, он навсегда запомнил Селию и то, как прекрасно было держать ее в своих объятиях. И, что еще лучше, как прекрасно было ощущать, что она тает в его объятиях.
        Ее пальцы ерошили его волосы, слегка потягивали их, отчего ему становилось еще приятнее. Они слились в поцелуе. Всепоглощающем, как символ обладания друг другом.
        От прикосновения тела Селии, ее бедер и грудей, прижимающихся к нему, у Малколма начинал зашкаливать пульс. Жар ее тела чувствовался даже сквозь одежду, он предвкушал, как горяча будет ее плоть, когда они сольются.
        Его руки ощупывали ее спину, поднимались к волосам - у этой женщины была потрясающая шевелюра. Ее локоны опутывали его пальцы, словно каждой частичкой своего тела она хотела удержать и ласкать его. Малколм нащупал застежку и потянул вниз молнию ее черного шелкового платья. Стал ласкать ее спину, обнажая каждый дюйм нежнейшей кожи. Его дразнил легкий аромат, который он вдыхал полной грудью.
        Желая насладиться ею, Малколм запустил руки под платье и обхватил ее ягодицы. Он привлек Селию ближе, и она жадно прильнула к нему всем телом. Он слышал, как от этого идеального слияния стучит его пульс. Она что-то шептала ему на ухо, но он не мог разобрать ни слова. Малколм едва сдерживал себя.
        Потом, когда их страсть немного утолится, он будет действовать медленнее. Гораздо размереннее, всю ночь не спеша наслаждаясь, как бы заново открывая все уголки ее тела.
        Он снова стал гладить спину Селии, чувствуя, как мурашки бегут по ее коже. Он потянул платье вниз, показались ее оголенные плечи и лямки бюстгальтера. Селия была еще красивее, чем он запомнил ее. Ему хотелось упасть на колени перед ней.
        Стон вожделения вырвался у него из груди, и Малколм стянул ее шелковое платье, обнажив роскошные формы, которые грозили свести его с ума. Малколм покусывал и ласкал ее шею и грудь, на миг коснулся застежки бюстгальтера, но не сделал попытки снять его. Позже. Малколм стал спускать ее платье все ниже и ниже. Добрался до бедер. Прижавшись лицом к ее животу, он вдыхал манящий цветочный аромат.
        - Селия Мари.  - Он нашептывал ее полное имя снова и снова.
        Пальцы Селии ерошили его волосы, все ее тело горело желанием, призывая Малколма не останавливаться. Он уже почти снял с нее платье и увидел, что на ней были черные чулки, которые просто молили о том, чтобы он стянул их, обнажив гладкие ножки. Малколм взял блестящую материю, пропитанную ароматом Селии, и стал с наслаждением снимать их.
        Он отстранился и стал рассматривать ее, оставшуюся в черных сатиновых трусиках и бюстгальтере. Селия была прекраснее всех его фантазий, а он мечтал о ней постоянно.
        - Малколм?  - Ей с трудом удалось унять дрожь в голосе.  - Ты собираешься сидеть так всю ночь? У меня более срочные планы.
        - Планы?  - Он нежно засмеялся, радуясь, что она не задает вопросы или терзается сомнениями. Она старалась выглядеть непринужденной.  - Расскажи мне о них.
        - Планы относительно нас на диване, в душе и, наконец, в постели. Но чем дольше я говорю, тем больше времени мы теряем. Так что иди сюда, и я тебе покажу.  - Селия подняла его с колен, чтобы он поцеловал ее.
        Движения ее языка были смелыми и знакомыми. Селия взялась за края его майки и, резко дернув, вытащила ее из-за пояса джинсов, а затем сняла через голову. Ее руки, гладящие его пресс, медленно спускались к молнии. Малколм едва с ума не сошел. Он никогда не умел сдерживаться в ее присутствии.
        - Секунду. Подожди.  - Прерывисто дыша, он отступил.
        - Ты издеваешься?  - Селия облокотилась на рояль, и ее поза подсказала Малколму новую идею.
        Как только он позаботится об одной очень важной детали.
        - Контрацепция,  - сказал он, подняв руку и направляясь к своей комнате.  - Стой и не двигайся. Вот в такой позе.  - Он улыбнулся.  - Прошу тебя.
        Он быстро метнулся к чемодану и вернулся с презервативом. И застыл на месте, потрясенный до глубины души. В юности Селия была прекрасна и сексуальна. Сейчас она стала роскошной чувственной женщиной.
        Она стояла, как он просил, по-прежнему прислонившись к роялю, сатиновое нижнее белье оттеняло ее кожу. Длинные волосы волнами ниспадали на плечи, словно лаская ее, подобно тому, как он намеревался ласкать ее сам.
        Приближаясь к ней, Малколм сбросил свои джинсы и трусы. Селия сладострастно улыбнулась, лаская глазами его тело. Она вытянула руку и не позволила ему сразу прижаться к ней.
        Она расстегнула бюстгальтер, лямки которого стали сползать, пока, наконец, он не упал. Она стянула трусики и отбросила их в сторону.
        - Селия,  - простонал Малколм,  - ты просто убиваешь меня.
        Она улыбнулась:
        - Могу заверить, что это взаимно. И всегда было так.
        Когда Малколм провел тыльной стороной руки по ложбинке ее грудей, во рту у него пересохло. Одно прикосновение к обнаженному телу потрясло его. Селия провела ладонями по его животу, слегка царапая его ногтями - сначала вниз, потом вверх, поднимаясь к плечам. Она прижалась к нему всем телом…
        Малколм принялся страстно целовать ее. Нужно было довести до конца свою задумку.
        Он подошел к роялю, убрал подпорку и закрыл крышку из черного дерева.
        Селия наклонила голову набок:
        - Что ты делаешь?
        Он обхватил ее за талию, поднял и посадил на рояль.
        - Вот что я делаю. Есть возражения?
        Глаза ее загорелись.
        - Никаких.
        Малколм придвинулся ближе, раздвинув ее ноги. Селия закинула их ему на плечи…
        Наконец она снова принадлежала ему.
        Малколм наклонился и принялся ласкать ее лицо, спускаясь к нежной шее. Потом долго целовал ее груди, хотя уже изнывал от желания войти в нее.
        Но ему надо было удостовериться, что Селия так же страстно желает его, как и он - ее. Малколм облизнул ее сосок, дразня его языком и покусывая, пока Селия не откинула голову, наслаждаясь невероятными ощущениями. Малколм сдерживался с трудом.
        Руки его скользили по спине Селии, поцелуи становились все глубже. У него перехватило дух при виде роскошного обнаженного тела на гладкой поверхности рояля из черного дерева. Волосы Селии струились шелковыми волнами. Он запомнит эту картину на всю жизнь. Она отпечаталась навечно в его памяти и в его душе.
        Малколм раздвинул ее ноги и коснулся средоточия ее женственности. Хриплые стоны были той музыкой, которая сводила его с ума.
        Стоны становились все громче, и вскоре Селия выгнула спину, испытав невероятное наслаждение. Он поцеловал ее последний раз, потом еще раз в живот и наконец поднялся.
        Малколм наклонился над Селией и глубоко вошел в нее. Он застонал от безумного блаженства. Ее тело пульсировало под ним, и он чуть было не кончил, не успев начать двигаться. Боже, как давно он хотел быть внутри ее.
        Селия развела руки в стороны и схватилась за края рояля, чтобы Малколму было удобнее входить в нее, покрепче обвила его талию ногами. Она вела его. Держала его. Селия чувствовала его движения каждую секунду, и они кончили вместе, их стоны наслаждения слились в один.
        Малколм укрыл ее своим телом, потрясенный мощью того, что они испытали. Он уткнулся носом в ее волосы, их обнаженные тела блестели от пота. Вдыхая цветочный аромат Селии и постепенно успокаиваясь, он начинал понимать…
        Даже если утром все эти угрозы исчезнут, он ни за что на свете ее не отпустит.

        Обнаженная Селия сидела на шелковых простынях в спальне Малколма, разгоряченная и расслабленная после секса на рояле. И у стены. И в постели. И в душе.
        Сейчас они снова были в постели. Или, точнее, она была одна. Малколм пошел в другую комнату за сыром и фруктами.
        Они не спали почти всю ночь, и не только из-за секса. Посреди ночи Малколм принес свою гитару и пел ей глупые песенки про любовь. Селия так хохотала, что у нее заболели бока, потом передразнивала его, забрав гитару и сочиняя в ответ свои куплеты.
        Утром они должны были лететь в Лондон. Селия выспится в самолете. А пока она собиралась насладиться ночью с Малколмом, потому что будущее казалось слишком неопределенным, и она не хотела вновь паниковать и падать в обморок.
        Наклонившись, Селия взяла за гриф гитару, лежащую на стуле у кровати. Она нашла медиатор на столике и стала наигрывать мотив собственного сочинения, конечно же не такой замысловатый, как песни Малколма. Селия тоже любила музыку. И ей нравилось, что эта страсть объединяет их с Малколмом.
        Прошедшая ночь была слишком идеальной. Слишком особенной.
        Малколм вернулся в комнату, и она вновь засмотрелась на его роскошное тело. Рельефная мускулатура, загорелая кожа, светлые, выгоревшие на солнце, волосики. Он поставил на середину кровати большой серебряный поднос.
        - Что ты играешь? Оду моему умелому… медиатору?
        - Ха, ты не только рок-звезда, но и комик. Здорово!  - Селия со смехом отложила гитару.
        Он остановил ее, прикоснувшись к запястью.
        - Я хочу, чтобы ты продолжала играть. Мне нравится музыка и твой вид.
        - Мы можем поиграть попозже.  - Она отложила гитару и взяла виноград.  - Сейчас я умираю от голода.
        Малколм осторожно сел рядом, чтобы не опрокинуть поднос на толстое стеганое одеяло.
        - Мне жаль, что не показал тебе Амстердам. Завтра, когда прилетим в Лондон, у нас будет свободен весь вечер, а потом два концерта подряд и перелет в Мадрид.  - Он открыл бутылку и наполнил водой два хрустальных стакана.  - Мне обидно, что ты мало что увидела, мало где побывала, хотя мы посетили самые красивые города мира. Придумай, что ты хочешь делать завтра, в выходной.
        - То же самое, что и сегодня, и побольше.  - Селия приложила виноградинку к его губам.
        - Я не возражаю.  - Он лизнул ее палец.
        - Мы закроемся в отеле…  - тихо начала она.
        - В Лондоне у меня своя квартира.  - Малколм коснулся ее волос, все еще влажных после душа.
        - А, точно. У твоей мамы там квартира.  - Селия откатилась, взяла стакан воды, стараясь не смотреть Малколму в глаза.
        Интересно, будет ли Терри Анн более благосклонна к ней на этот раз? В противном случае оставаться вместе в этой квартире будет достаточно неловко.
        - У меня в Лондоне еще есть и дом. Я купил его, чтобы мы могли встречаться с мамой, пока она в городе. Мы не хотим друг другу мешать.  - Он ободряюще улыбнулся.  - Не беспокойся. Я не повезу тебя к ней домой, чтобы потом мне пришлось тайком пробираться к тебе в комнату.
        Селия кивнула. Она больше не играла в такие игры. Она изменилась.
        - Твоя мама никогда меня особо не жаловала, и я ее понимаю. Она оберегала тебя. И если честно, я восхищаюсь тем, как много она работала, чтобы насколько возможно облегчить твою жизнь.  - В их родном городе ходили сплетни о том, как отец Малколма - музыкант оркестра - сыграл в Азалее и ушел из семьи.  - Прошлое и настоящее все время переплетаются.
        - Помнишь, как в шестом классе мы вместе были на уроке музыки? Ты была как волшебница за роялем, так вдохновенно играла. Музыка просто оживала у тебя под пальцами.  - Он нежно взял ее за руку.
        Селия рассмеялась, сжала его руку:
        - Ты играл рядом, увеличивал темп, хотел выпендриться. Я очень хорошо помню тот день.
        - Нет, я хотел, чтобы ты заметила меня. У меня была хорошая техника, но я не понимал музыку так глубоко, как ты.  - Малколм прислонился к спинке кровати, держа стакан на колене.
        - Я так и не догадалась.  - Она удивленно моргнула.  - Я думала, тебе нужна была партнерша, чтобы продемонстрировать свой талант.
        - Тебе удалось постичь то, что дни напролет все учителя музыки вдалбливали нам. Я очень уважаю самопожертвование моей матери, но все это было бы невозможно без тебя.
        Селия вырисовывала пальцем круги на накачанном животе Малколма.
        - Ты бы всего добился и сам. Я просто оказалась в нужном месте, когда ты стал готов к музыке.
        Она помнила те дни, когда Малколм из техничного исполнителя превратился в талантливого творца. Она буквально чувствовала, как во время игры музыка идет у него из сердца, а не из головы.
        - Считай как тебе удобнее.  - Он отставил в сторону их стаканы, затем прижал ее к себе.
        - Почему ты не нашел меня, когда закончил интернат? Меня было просто найти, я всегда оставалась в нашем городке,  - вдруг спросила Селия.
        Он задумчиво прижался подбородком к ее макушке.
        - Я уже однажды испортил тебе жизнь,  - сказал он глухим голосом.
        - Но сейчас ты со мной, потому что я в опасности.  - Вместо того чтобы избегать жестких вопросов, она решила получить честные ответы.  - Ты бы так никогда и не появился?
        - А ты?  - задал он встречный вопрос.
        - Ты всемирно известный исполнитель. Я бы не прорвалась даже через первый кордон твоих телохранителей. Эта охрана, которой я сейчас наслаждаюсь, помнишь?
        - Я бы не прогнал тебя.  - Малколм покрепче обнял ее.
        - Мы же не можем винить злых родителей, которые разлучили нас. Мы расстались сами.  - Если не его, то свои причины она понимала.  - Я корила себя. Пыталась искупить вину за все выходки дрянной девчонки.
        - С чего ты взяла, что была дрянной девчонкой?
        - Я была засранкой.
        Малколм взял Селию за подбородок и внимательно посмотрел на нее:
        - Ты была непослушной, смешной, избалованной и абсолютно великолепной. И осталась такой.
        - Избалованной?
        - Великолепной.  - Малколм подтвердил свои слова поцелуем, прикусил ее нижнюю губу и затем уткнулся носом ей в ушко.  - Я не хочу, чтобы это закончилось, когда я объеду все города или когда все враги твоего отца окажутся за решеткой.
        Потрясенная, Селия отпрянула и напряженно смотрела в его глаза:
        - Ты это серьезно?
        - Абсолютно серьезно,  - кивнул он.  - Давай проведем это лето вместе, испытаем наши чувства, посмотрим, что из этого выйдет.
        А что будет, когда через месяц закончится турне? Где они проведут остаток лета? Малколм не был в родном городе почти восемнадцать лет, но Селия любила это место. Вряд ли Малколму понравится такая жизнь.
        Да и сама Селия изменилась. Может, он до сих пор хочет видеть ту взбалмошную, отчаянную девчонку, которой она была когда-то.
        - А если я скажу, что после твоего турне хочу провести остаток лета в Азалее?  - осторожно произнесла она.
        - Если тебе хочется,  - он сделал паузу, покачал головой,  - я смогу выдержать там несколько недель.
        Выдержать?
        - Звучит не очень оптимистично. А осенью?
        Они лишь отсрочивают неизбежный конец. Еще остались ее вина за загубленные жизни и его злость.
        Малколм любил путешествовать и привык к роскоши. Он не останется в маленьком городке.
        - Ты хочешь убедиться, что я серьезен? Это не просто увлечение, и я могу доказать это.
        Селия не собиралась ничего у него требовать. Сердце застучало в груди, она ощутила страх. Что, если он сделает предложение и она согласится? Сможет она забыть о прошлом и просто быть с Малколмом? Сможет ли смириться с неопределенностью шумной жизни после стольких лет стабильного существования?
        - Селия, я не музыкант.
        - Я знаю. Ты талантливый композитор.
        - Я не это имел в виду.
        - О…  - В душе у нее перемешались смятение и огорчение.  - Что же тогда?
        Он сделал глубокий вдох:
        - То, что я тебе скажу, должно остаться между нами, но я хочу, чтобы ты знала: я доверяю тебе. Я серьезен.
        Опять это слово - «серьезен».
        - Я работаю на полковника Сальваторе.  - Он сделал паузу.  - А Джон Сальваторе работает в Интерполе.


        Глава 11
        Селия пыталась осознать услышанное, но все это было так невероятно, так неожиданно. Казалось, Малколм не мог говорить это всерьез. Но взглянув на него, она поняла, что он абсолютно искренен. Он и вправду какой-то секретный агент.
        - Интерпол?  - повторила она. Селии хотелось знать больше подробностей, чтобы хоть как-то поверить в возможность этого.  - Я не очень понимаю, о чем ты. Помоги мне разобраться.
        - Я доверяю тебе строго конфиденциальную информацию. Сальваторе является руководителем группы внештатных агентов Интерпола. Он обращается к этим людям не больше пары раз в год, чтобы с их помощью получить сведения при расследовании международных уголовных дел. Благодаря музыкальной карьере я вращаюсь во влиятельных кругах - в том числе и в теневых. Мое участие в работе Интерпола помогает не терять целые месяцы на разработку легенды.
        В ее голове постепенно начала складываться картина. Попутно стали проясняться и другие вещи.
        - Таким образом ты и узнал об угрозах в мой адрес. У тебя связи в разведке.  - При мысли об этом у Селии по коже побежали мурашки.  - Ты следил за мной.
        - Просто не терял тебя из виду, чтобы удостовериться, что у тебя все в порядке.  - Малколм нахмурился.  - Это не так. Это была не слежка. Скорее просьба сообщить мне, если у тебя возникнут какие-либо проблемы. О своей работе я никому, кроме тебя, не рассказываю.
        - Даже своему импресарио? Или друзьям?  - Все его крутые друзья учились в интернате полковника Сальваторе. И они собрались все вместе, чтобы охранять ее? Или обсудить свою общую работу?  - Они тоже внештатные агенты, вращающиеся во влиятельных кругах?
        Малколм поцелуем заставил ее замолчать.
        - Не задавай вопросы, на которые я не имею права отвечать. Я рассказал тебе все, что мог. Ты должна понять, что я серьезно воспринимаю наши отношения. Они важны для меня. Ты важна для меня. Я доверяю тебе. А ты, в свою очередь, можешь довериться мне?
        Его слова так сильно напоминали то, что они сказали друг другу много лет назад. Сейчас они стали старше, мудрее. Но по-прежнему многое оставалось неясным. Селия изо всех стремилась забыться здесь, вдали от Азалеи, но, казалось, дом и прошлое продолжают преследовать ее.
        И огромный пласт этого прошлого ожидает ее в Лондоне, где Селия снова встретится с матерью Малколма.

        Из аэропорта Малколм повез Селию на «астон-мартине» в английскую провинцию. Он многое доверил ей в Амстердаме, но его откровения вызвали не тот эффект, которого он ожидал. Малколм надеялся, что Селия поймет: он пытается открыть перед ней свой мир. Правдивый рассказ о работе в Интерполе был для него очень серьезным шагом. Черт возьми, а признание своих чувств напоминало гигантский скачок.
        В ответ он получил молчание. Малколм видел: что-то происходит, но не мог понять, о чем думает Селия. Мог только теряться в догадках. Она опечалена по поводу его тайной работы? Беспокоится? При этом нервного расстройства у нее не наблюдалось.
        Малколм посмотрел на Селию, сидящую рядом с ним:
        - С тех пор, как мы улетели из Амстердама, ты какая-то задумчивая.
        Она улыбнулась в ответ:
        - Я думала, мужчинам нравится, когда их не достают.
        - Может, я к старости становлюсь мнительным.
        - А может быть, ты набрался этих навыков интуиции на своей второй работе,  - сказала она полушутя.
        - Внештатный агент Интерпола - это совсем не так романтично, как кажется.
        - Можешь рассказать мне что-нибудь о вашей работе?
        Малколм задумался, взвешивая слова, пытаясь сделать все возможное, чтобы успокоить Селию. Его работа не должна мешать их отношениям. Он открыл ей правду, а все стало только сложнее.
        - Ну вот представь себе, что творится в шоу-бизнесе.
        - Наркотики?
        - На эту тему у меня уже с давних пор есть легенда,  - мрачно произнес он, имея в виду свои проблемы с законом.
        - Прикрытием служит твой богемный образ жизни?
        - Я не об этом.  - Он взял ее за руку, почувствовал мягкость шелкового платья.  - Я никогда не был святым, но к наркотикам не прикасаюсь. И никогда бы не стал, помня о том, через что пришлось пройти моей матери по вине отца.
        - Твой отец был наркоман?  - От удивления ее голос звучал сдавленно.
        - Он употреблял метамфетамин.  - Признание жгло грудь, Малколм все еще был зол на отца за предательство.  - Он был типичным обкуренным музыкантом в никудышной группе. Он пускал на ветер все, что они с матерью могли заработать. За дозу он продал бы свою душу - или семью.
        - Твоей матери пришлось очень нелегко.  - Селия крепче прижалась к нему.  - Мне жаль, что из-за меня ты причинил ей боль.
        - Перестань винить себя за все произошедшее. Я сам отвечаю за свои поступки.  - Он поцеловал ее пальчики.  - А то получается, как будто все произошло помимо моей воли. Я хотел тебя. Ради тебя я бы сделал что угодно.
        - Не что угодно…  - тихо сказала она и повернулась к открытому окну, словно домики и стада овец были ей безумно интересны.
        - Эй.  - Он стал тянуть Селию за руку, пока она снова не повернулась в его сторону.  - Ты о чем?
        - Ни о чем. Забудь. Сколько еще до твоего дома?
        Малколм собирался настоять, но затем заметил, как нервно Селия грызет ноготь. Она совсем не была так спокойна, хотя и притворялась. Он вспомнил о ее нервных срывах и отступил. Он задаст этот вопрос в более подходящий момент.
        - Уже скоро. Прямо за деревьями будут ворота.
        Они въехали на пригорок, и их взгляду открылся дом, который за последние два года стал пристанищем Малколма.
        Селия ахнула:
        - Ты снял целый замок?
        Он рассмеялся:
        - Ну, не замок - особняк.  - Очень большой кирпичный особняк, реставрированный, но построенный в семнадцатом веке. Он хотел владеть местом, где можно было спрятаться от суетной жизни Лос-Анджелеса, и эта маленькая деревушка очень приглянулась.  - И я не снял его. Я его купил.
        - А у твоей мамы квартира в Лондоне? И что же это тогда за квартира? Палаты в Букингемском дворце?
        - Не во дворце, но с прекрасным видом на него.
        Мать Малколма почти десять лет ездила с мужем по разным кабакам и притонам, где он выступал, таская с собой и сына. Однажды утром, когда они играли в Азалее, мать проснулась и обнаружила на подушке записку. Там говорилось, что женщина с ребенком плохо влияет на творчество группы.
        И все свои силы она отдала сыну и его таланту, хотя помнила о дурных наклонностях мужа и его любви к музыке, и ей было, видимо, нелегко смириться. Она приняла его выбор, когда решила, что он станет звездой и у него будет все, чего не смог добиться его отец. Он старался сделать ее счастливой, отплатить за то, что в свое время лишил покоя.
        Он сбросил газ, и автомобиль неспешно покатился под уклон в сторону увитых плющом ворот.
        - Нам с матерью нужно пространство после стольких лет жизни в этой убогой двухкомнатной квартирке.
        - Здесь действительно… просторно.
        - Ты не одобряешь?  - Он остановился у массивных чугунных ворот, отключил сигнализацию.
        Она покачала головой:
        - Это твои деньги. Я просто немного ошарашена объемами того, что ты имеешь.
        Малколм въехал в ворота. Для него очень важно было ее отношение к дому, который он выбрал.
        - Вот такой сказочный дом я хотел тебе подарить.
        - Где можно будет жить долго и счастливо, как поется в твоих песенках.  - Селия озорно улыбнулась.
        Он поморщился, снижая скорость на повороте:
        - Ты знаешь, не очень хорошо тыкать мне в нос моим цинизмом.
        - Я просто сказала правду.  - Она высунулась в окно, глубоко вдохнула.  - Боже, тут кругом цветы. Это в самом деле замечательный дом.
        Селия любила французские сады. Малколм не знал названия большинства этих цветов. Наблюдая за работами, он просто показал на фотографии в альбоме дизайнера ландшафта и попросил обязательно посадить вьющуюся розу и лаванду.
        - Я рад, что тебе нравится.  - Его распирало от гордости. Он сделал ей приятно. Наконец он на верном пути, и его ухаживания принесут ожидаемый результат.
        - Кому же не понравится? Здесь великолепно,  - заметила Селия.
        Малколм хотел большего. Он, конечно, не самый проницательный человек на свете, но что-то в ее голосе было не то.
        А начинать серьезный разговор сейчас было неуместно, так как на веранде появилась мать Малколма, вышедшая поприветствовать их.

        Сидя на веранде рядом с Терри Анн Дуглас и чувствуя на себе ее сверлящий взгляд, Селия вытерла вспотевшие руки о свое красное шелковое платье. Малколм припарковывал машину и разбирал их нехитрый багаж. Было видно, что он попросил свою мать позаботиться обо всем остальном. Терри Анн велела накупить продуктов, взбить перины. Она отпустила на выходные почти всю прислугу, лишь банкетная служба должна была быстро и незаметно подвозить еду.
        - Миссис Дуглас…
        - Пожалуйста, называйте меня Терри Анн,  - любезно сказала мать Малколма.
        - Хорошо. Терри Анн… м-м-м…  - Она забыла, что хотела сказать.
        Господи, это так неловко. Селия старалась подготовиться к разговору с этой женщиной еще в тот момент, когда думала, что Малколм оставит ее со своей матерью в Штатах. И все же Селию застали врасплох.
        Может, эта неловкость возникла из-за того, что воспоминания об их ночи еще так свежи и ей не терпелось снова заняться сексом. Селия водила пальцами по невысокой ограде, отделявшей ее от чудесного сада, где под лучами солнца уходящего дня блестел фонтан с ангелочками. В воздухе витал блаженный аромат, а ей становилось все хуже, в животе начинались спазмы. Мать Малколма была рядом, разливала чай и подавала сэндвичи, словно все в порядке и в прошлом у них не было конфликта. Словно они могли стереть из памяти их последний разговор.
        Это был даже не разговор, это был настоящий скандал.
        Терри Анн кричала и обвиняла Селию в том, что та ломает Малколму жизнь.
        Это случилось так давно.
        Время оказалось милостиво к Терри Анн, тревоги постепенно ушли в прошлое. Ее русые волосы слегка поседели, но под голубыми глазами больше не было черных кругов усталости. Она по-прежнему предпочитала ковбойские сапоги и джинсовые юбки. Интересно, забыла ли она былые обиды?
        Селия попыталась улыбнуться, показывая рукой в направлении столика, заставленного сэндвичами, кексами и чаем:
        - Спасибо за ваше гостеприимство.
        - Не за что. Малколм столько делает для меня, это минимальное, чем я могу отплатить ему.  - Терри Анн присела и стала наполнять тарелку.  - И он не часто просит меня о помощи.
        Селия откусила кусочек сэндвича с огурцом.
        - М-м-м… спасибо.  - Черт, она как заезженная пластинка.
        - Малколм захотел бы более плотный завтрак, но мне кажется, вам больше понравится легкая еда.
        - Простите.  - Селия аккуратно отставила фарфоровую тарелочку.  - Вы не возражаете, если до возвращения Малколма мы поговорим начистоту?
        - Не понимаю, о чем вы.  - Терри Анн складывала и расправляла салфетку на коленях.
        - Восемнадцать лет назад вы ясно дали мне понять, что не одобряете выбор вашего сына.  - Селия сжала подол своего платья и ненавидела себя за то, что выдала свою нервозность. Еще больше ей было неприятно, как эта женщина вновь заставила ее почувствовать себя шестнадцатилетней провинившейся девчонкой.  - Я не жду, что мы станем подругами только потому, что Малколм привез меня сюда.
        - Спасибо, что сказали,  - невозмутимо ответила Терри Анн.  - Я не хотела бы расстраивать своего сына.
        - А я не собираюсь тут рассказывать сказочки и мутить воду. Я знаю, у вас нет причин доверять мне, но я теперь не та самовлюбленная эгоистичная девчонка.
        - Раз мы говорим начистоту, то да, вы были избалованной, но мой сын сам сделал свой выбор,  - неожиданно великодушно ответила Терри Анн.  - В конечном итоге вы не сломали ему жизнь. Этот интернат был лучшим выходом из сложившейся ситуации. У него появились возможности, которых я никогда не могла ему предоставить, сколько бы ни подрабатывала уборщицей или официанткой.
        Селия никогда не рассматривала случившееся с этой точки зрения. Для нее его приговор был… наказанием за преступление, которое Малколм не совершал. Она хранила молчание, а Терри Анн продолжала:
        - Ваш отец помог нам. Он уговорил судью направить Малколма в этот интернат, а не в тюрьму или какую-нибудь жуткую колонию для несовершеннолетних.
        В голове Селии мелькали картинки ее прошлого и секреты, которые хранил отец. Почему он не сказал ей, что сделал для Малколма?
        - Папа никогда не говорил мне. Но тогда у меня у самой были серьезные проблемы.
        Во время беременности у нее началась депрессия, только усилившаяся после рождения ребенка. Послеродовая депрессия превратилась в настоящее нервное истощение. Потом последовал долгий и мучительный процесс реабилитации, и только много позже Селия смогла снова вернуться к нормальной жизни.
        Может, отец просто не хотел травмировать ее этими воспоминаниями? Тогда она, возможно, и была не в силах обсуждать эту тему, но сейчас уже готова. И как странно было осознавать это. Принять это. Успокоиться душой.
        Терри Анн улыбнулась, пальцем вытерла размазанную помаду с уголка губ.
        - Я не буду отрицать, что была довольна, что вы исчезли из жизни моего сына. Я знаю, что значит быть родителем в таком юном возрасте, и хотела для него лучшей участи,  - произнесла она.
        - Но Малколм так многого добился. У него такая интересная жизнь.  - Интересно, знает ли Терри Анн о его работе в Интерполе и о том, каким хорошим человеком он в итоге стал?  - Вы в одиночку вырастили замечательного сына.
        - Это было очень трудно, но я была за него в ответе, раз произвела на свет. Думаете, я хотела бы, чтобы он прошел через те же мучения, что и я? Он стал отцом в более раннем возрасте, чем я родила его. Мне-то было, по крайней мере, девятнадцать.  - Терри Анн выразительно посмотрела на нее.  - Но вы прекрасно понимаете, что значит сделать правильный выбор для своего ребенка. Мы можем сделать только то, что в наших силах.  - Мать Малколма снова потрясла ее своим неожиданным пониманием.  - Нам не надо, как вы говорите, быть подругами. Я вас не знаю, вы уже взрослый человек. Предлагаю начать все с чистого листа.  - Она поднялась, расправила джинсовую юбку, взяла пару сэндвичей и завернула их в салфетку.  - Я оставлю вас с Малколмом. Скажите ему, что в холодильнике есть его любимое жаркое, а на столе ореховый пирог.

        Показывать Селии дом было одновременно приятно и волнительно. Пока ей все нравилось. Она ахала, разглядывая антиквариат в обеденном зале. Кружилась в лучах солнца, проникавших сквозь купол зимнего сада. Блаженно вздыхала в музыкальной комнате.
        А Малколм все терялся в догадках, отчего она так напряжена после разговора с его матерью.
        Может, настало время выяснить?
        - О чем вы с мамой говорили?  - спросил он, ведя Селию через кухню к погребку, где находилась главная достопримечательность его дома.
        - О тебе, конечно. Она оставила для тебя твою любимую еду,  - ответила она, скользя пальцами по прохладной каменной стене коридора. Путь освещали канделябры, в которых, казалось, пляшут огоньки пламени.  - И мы вспоминали, как ты попал в интернат. Как она благодарна за это моему папе.
        - Хорошо…  - На пару секунд сердце его забилось сильнее обычного, прежде чем он смог снова заговорить.  - Не просто болтовня ни о чем.
        - Она знает про твою работу в Интерполе?
        Ее шаги эхом отдавались по коридору.
        - Нет, я не хочу волновать ее.  - Малколм обернулся.  - Я доверяю тебе, и это правда.
        Селия смотрела на него своими карими глазами, немного настороженно, даже смущенно. Может, он слишком спешит и следует сосредоточиться на том, что сближает их лучше всего. На сексе. Настоящем нежном сексе. Потом, когда она будет готова, он сможет рассказать ей о своих чувствах.
        Малколм сделал шаг в сторону, чтобы Селия насладилась еще одним чудом, которое он приготовил для нее. Ему хотелось баловать ее постоянно.
        В дальнем углу старого подвала находился пузырящийся горячий источник. Это был не просто подвал. Малколм переделал его, не испортив атмосферу эпохи, в роскошную гидромассажную ванну со всеми современными удобствами. Стены были выложены огнеупорным кирпичом, словно подернутым патиной времени. По гладким ступенькам можно было спуститься в манящую воду. Пар поднимался к спрятанным в потолке нагнетателям, растекающаяся в воздухе нега обещала расслабляющее и умиротворяющее удовольствие.
        В углу располагались шезлонги и деревянный бар, стилизованный под стойку паба. В баре имелся холодильник. Наверху горели свечи, освещая вазы с цветами и серебряное ведерко, в котором стояла бутылка шампанского - он сам положил ее туда. Некоторые вещи просто нельзя доверять маме.
        Это было идеальное место, где можно было спрятаться от суеты в отчаянном поиске спокойствия и одиночества. Расписные перегородки укрывали кабинки для переодевания, а на стенках были развешаны ворсистые халаты и полотенца.
        Вздох восхищения Селии смешался со звуком капающей воды.
        - Это невероятно!
        - Я осмотрел несколько особняков, даже пару замков. Но как только вошел сюда и увидел горячие источники, мне стало ясно: это будет мой дом.
        Малколм знал, что это дом, который он когда-то мечтал подарить Селии. И даже думая, что никогда не увидит ее, он все равно купил его как память об их прошлом. Как напоминание о том, что ему надо исправить в своей жизни.
        - Ты тут все переделал, да?  - Селия рассматривала канделябры на стене, освещающие помещение приглушенным светом.
        - Мне понадобилась помощь специалистов, но да, многое здесь - мои идеи. Как ты догадалась?  - Он вытащил бутылку шампанского и откупорил ее.
        - Я не была уверена, пока ты не подтвердил. У тебя отличный вкус.
        Малколм наполнил два хрустальных бокала.
        - Один из моих друзей порекомендовал мне мастера, реставратора исторических построек. Он соединяет прошлое с современными технологиями, при этом учитывая пожелания заказчика. Я не хотел, чтобы это был просто дом для глянцевого журнала, в котором никому не захочется жить. Я хотел, чтобы это был мой дом… твой дом.
        - Но, покупая его, ты не знал, увидимся ли мы когда-нибудь.
        - И тем не менее все, что я делал здесь, я делал с мыслью о тебе.  - Малколм подал ей хрустальный бокал с искрящимся шампанским.  - Еще в юности, когда мы встречались, я мысленно составлял списки всего, что однажды подарю тебе.
        - Жаль, что тебе казалось, будто мне надо что-то еще.  - Селия пригубила шампанское.  - Это было нечестно по отношению к тебе.
        - Ты была девушкой с богатыми любящими родителями.
        - Ты хочешь сказать, родителями, которые испортили меня.
        - Я был застенчивый подросток, гордый и злой на весь свет, потому что даже не мог отвезти тебя в кино на нашем старом драндулете, так как мама работала в ночную смену и машина нужна была ей.
        Они чокнулись.
        - Что еще было в списке?
        - Украшения. Дома. Машина, но не купленная твоим отцом. И цветы.  - Малколм схватил вазу со свежесрезанными розами, стоящую на баре.  - Бесконечно много свежих цветов.
        - Мне нравятся цветы, и тут, и на улице.
        - У меня есть идеи по поводу этих цветов.  - Он вытащил из вазы кремовую розу.
        - Какие?
        - Постель там наверху, усыпанная лепестками. Ванна здесь в лепестках.  - Малколм оторвал несколько лепестков и смочил их в пузырящихся струях.  - И всегда ты при этом обнаженная.
        - Ты тоже, естественно.  - Она поставила бокал на край бассейна.
        - Это можно.

        Селия не могла вспомнить, чтобы когда-то так быстро раздевалась. Наверное, только тогда, когда они с Малколмом уезжали на свидание и купались голышом в реке. По счастью, он сбросил одежду так же стремительно и вновь наполнил шампанским их бокалы. И положил на бортик несколько презервативов.
        Поглядывая через плечо загадочным взглядом, Селия стала спускаться по ступенькам. Вода показалась чуть горячее, чем надо, но через секунду уже идеально расслабляла уставшие мышцы. Она быстро привыкла к температуре и даже подумала, что, возможно, слишком драматизирует ситуацию. Может, стоит просто радоваться каждому дню. Просто наслаждаться друг другом и безудержным сексом как наградой за все эти потерянные годы, когда никто не мог так безумно возбудить ее.
        Нагретая вода дошла Селии до пояса, стала подниматься все выше, дразня ее груди и возбуждая соски. Гладкий каменный пол согревал и успокаивал ноги. Она не ожидала, что наслаждение будет ощущаться даже пальцами ног. Вокруг нее лопались пузырьки, спускались вниз, ласкали ее между ног и в ложбинке грудей. Это было роскошно.
        - О боже, это… больше, чем мне нужно. Ты бросил в воду успокоительное?  - Она поморщилась от своих слов и быстро взглянула на него.  - Это была неудачная шутка.
        - Что это по Фрейду?  - На его красивом лице читалась озабоченность.
        Ей надо было видеть его глаза, когда она заговорила:
        - Я должна знать, что тебя не пугают мои приступы. Я должна знать, что ты не будешь меня пестовать из страха, что у меня снова случится нервный срыв.
        Малколм положил руки ей на плечи, обнял:
        - Я всегда хотел оберегать тебя, задолго до того, как узнал о лекарствах или депрессии после… послеродовой. Я не могу обещать, что не превращусь в зверя, если кто-то будет угрожать тебе. Но я обещаю, что это никак не связано с твоими нервными срывами.  - Несколькими фразами он рассеял ее сомнения.
        - Это меня устраивает.
        Он усадил ее к себе на колени.
        - Тогда в юности я ненавидел себя за то, что у меня нет денег, чтобы ухаживать за тобой как следует. Я все представлял себе, как это будет, когда у меня появятся деньги.
        - Я очень дорожила твоим вниманием. Ты всегда был такой заботливый, прямо как сейчас.  - Селия отпила шампанское, наслаждаясь тем, как оно щекочет нос, радуясь ощущению мускулистой ноги Малколма под ее ягодицами.  - Я и тогда знала, что твое внимание лучше, чем простое швыряние денег. Помнишь, как ты посадил подсолнух на месте нашего первого поцелуя.
        - Я украл подсолнух с обочины.
        - Это было так мило.  - Селия пригладила его непослушный локон, покрутила его пальцами.  - Не порть воспоминания.
        Он коснулся ее груди, медленно описывая круги пальцами. Он возбуждал ее, пока от его прикосновений набухали соски.
        - Я хотел купить тебе цветы и привезти на встречу выпускников.
        - Я просто хочу быть с тобой.  - Повернувшись, чтобы видеть его, Селия уселась поудобнее.  - Я хочу тебя.
        - Меня не надо уговаривать.
        Селия потянулась за презервативом, затем стала тереться грудью о его торс, волоски его тела с мучительным наслаждением щекотали ее соски. Она застонала от удовольствия, головка его члена упиралась в нее, сгусток нервов, молящий об освобождении.
        Делая все нарочито медленно, она ласкала его. Селия снова хорошо изучила его тело после той ночи в Амстердаме, но тогда он руководил процессом. Сейчас инициатива была в ее руках.
        - Селия, милая, ты убиваешь меня…  - От напряжения у него сводило мышцы, нервы были напряжены.
        - Скажи, как сильно ты меня хочешь?  - Селия нагнулась ниже, ее пальцы вцепились в его бицепсы, вздувшиеся при ее прикосновении, тела их терлись друг об друга. Она скользила лобком и животом по его члену, но удерживала себя, чтобы не дать раньше времени то, чего они оба жаждут.
        Он простонал, покусывая ее за плечо:
        - Ты знаешь, что я никого никогда так не хотел, как тебя.
        - Ты знаешь, сколько ночей я не спала, думая о тебе, страдая от желания? По утрам я включала радио, и меня заставал врасплох твой голос, и я снова хотела тебя. Хотела этого.
        Малколм вошел в нее, издав стон наслаждения, и она поняла, что перед этим желанием он так же беззащитен, как и она. Селия прижалась к нему бедрами, выгнула спину, чтобы подставить его губам свои груди. Каждое движение его языка, каждый засос все сильнее сжимал пружину внутри ее тела. Он умел играть с ее телом, возбуждать самые чувствительные точки, гладить и теребить до тех пор, пока ее желание кончить в его объятиях не становилось мучительно сильным.
        Вокруг бурлила вода, когда их тела слились и стали двигаться в едином порыве. По его лицу скользили тени от канделябров, дразня ее вспышками, освещающими его наслаждающееся лицо. Его руки обхватили ее ягодицы и подняли ее. И ее тело ответило, сжало его, держало его, пока росло напряжение и удовольствие, пока…
        Оргазм, как прорвавшаяся плотина, захватил Селию, достигнув каждой клеточки тела. Она задыхалась, сотрясаемая оргазмом, вонзив ногти в плечи Малколма, стараясь продлить наслаждение. Руки ее дрожали. Он все сильнее сжимал ее, все быстрее и быстрее становились его толчки, и затем их обоюдный оргазм слился в единое целое.
        Она прижималась к нему, чувствуя на своей шее его горячее дыхание, ощущая, как его щетина приятно царапает ей висок.
        Они долго еще оставались в объятиях друг друга, ее ноги обвивали его талию, а его член все еще был в ней. Селии стало прохладно, хотя повсюду их окружал теплый пар. Она как бы сидела в неге этого ласкового пузырящегося прибоя.
        Селия выдохнула, уткнувшись в его плечо. Она хотела его, и, помоги ей Господь, она любила его. Всегда любила.
        Но сможет ли она дальше быть с Малколмом? Сможет ли вести эту суматошную жизнь с человеком, который выступает на переполненных стадионах и перед королевскими особами? Даже если она и свыкнется с этой неспокойной жизнью, как быть с историей с Интерполом и нежеланием Малколма проводить время в Азалее?
        Селия отчаянно стремилась найти выход из этого безумного лабиринта жизни. Замечательной жизни, вне всякого сомнения, но не ее. Это даже близко не походило на то, о чем она мечтала. Ну, разве что за исключением гидромассажной ванны…
        Боже, она запуталась. Ей надо найти выход ради них обоих.
        Если она его не найдет, то лишь продлит неизбежную и нарастающую боль новой потери.


        Глава 12
        Малколм сидел на веранде. Он был расслаблен. На столе был накрыт поздний завтрак, который организовывала нанятая матерью вышколенная обслуга. Он просматривал почту, ожидая, пока Селия выйдет из душа.
        Селия.
        Его рука замерла у экрана планшета, а взгляд обратился к роскошному саду, который он посадил для Селии, даже еще не зная, встретятся ли они когда-нибудь. Взгляд задержался на кусте роз, укутывавшем сводчатый проем над скамейкой. Сколько раз за последние пару лет он представлял Селию, читающую книгу или поющую на этой скамейке? Все эти годы Малколм думал о ней, во всех своих замыслах руководствовался ее желаниями.
        Малколм сделал все для карьеры, но сейчас вдруг осознал, что это было ради Селии. Он не терял ее из виду и хотел, чтобы она снова вернулась в его жизнь. Его желание охранять ее было лишь поводом. Сейчас Малколм, как никогда, был близок к тому, о чем мечтал в юном возрасте. Но он не позволял успеху заставить его пренебречь долгом, а именно охраной Селии. Скоро Сальваторе упрячет за решетку того, кто ей угрожает.
        - Доброе утро.  - Селия стояла в проеме распахнутых застекленных дверей и улыбалась, солнце освещало ее красоту. Волосы, стянутые в хвост, ниспадали на ее плечо.
        Она прошла на веранду. При ходьбе простой сарафанчик, длинный и ярко-синий, словно ласкал ей ноги. Когда она наклонилась, чтобы поцеловать Малколма, ее рука скользнула по его телу. От ее кожи все еще исходил аромат лепестков роз, напоминающий о часах, проведенных в гидромассажной ванне, о любви. Если бы только они могли подольше укрыться вдвоем от всего остального мира.
        Желание защитить ее вспыхнуло в Малколме с новой силой, и он даже разозлился. Неужели так трудно проследить, кто угрожает ей? Он заставил себя расслабиться и погладил ее волосы:
        - Доброе утро, красавица. Будешь завтракать? Выбирай что угодно, тут полно всего.
        Она села за стол, уставленный тарелками. Здесь были яйца, бекон, колбаски, хлебцы и грибы.
        Все это Селия проигнорировала, взяла только лепешку и маленькую порцию лимонного джема. Садясь, она так женственно и элегантно поправила платье, что ему захотелось подхватить ее на руки, отнести в сад и снова любить ее там.
        Малколм заметил, что она нахмурилась.
        - Что случилось?  - спросил он.
        Она намазала лимонный джем на лепешку.
        - Все пытаюсь разобраться в том, что узнала о тебе. Пытаюсь заполнить те пробелы, которые оставили годы, проведенные порознь.
        - А именно?  - осторожно уточнил он.
        Малколм хотел, чтобы она была частью его жизни, но он не привык говорить о себе. С возрастом он стал держать людей на некотором расстоянии.
        - Я знаю, ты не можешь рассказать мне о своих друзьях и о работе в Интерполе, но расскажи хотя бы об интернате. О первых днях нашей разлуки.
        Он не очень понимал, зачем это Селии, но не видел причин отказываться.
        - Мы не были типичными серьезными ребятами, которые хотят сделать военную карьеру. У нас просто образовалась своя компания, заменявшая семью, которой нас лишили. Мы нарушали правила, выходили за границы дозволенного. Мы называли себя «Альфа-братство» и помогали друг другу не сойти с ума в этих застенках.
        - Ты сказал «нарушали правила» - вроде того грузовика, угнанного Эллиотом Старком?
        - Точно.  - Он подцепил с тарелки бекон.  - Однажды Трой взломал охранную систему, перекодировал ее всю, и электронное устройство для контроля заключенных не смогло отслеживать нас. Мы убежали из интерната, купили пиццу и вернулись.
        Смеясь, она вытерла крошки с губ, это движение напомнило ему о том, как ночью этими губами она сводила его с ума.
        - Настоящие бунтари.
        Он откашлялся:
        - Это типа метки.
        - Метки?  - Селия откусила еще кусочек лепешки, внимательно слушая его, словно от этих слов зависела ее судьба.
        - Психическая атака, игра в войну - пробраться на территорию врага и оставить метку, что ты был здесь. Дать понять врагу, что его система охраны ничего не стоит.  - Малколм вспомнил, как наслаждался этими победами тогда, злой на весь белый свет.  - Не надо ничего разрушать. Просто покажи им, что можешь прийти, когда тебе заблагорассудится, что, если пожелаешь, можешь развалить всю их систему. Так гораздо легче выживать.
        - А ваш директор, тот, что работает сейчас в Интерполе, полковник Сальваторе. Он был ваш враг?
        - В то время - да. И проскользнуть у него под носом считалось высшим достижением для группы подростков, которым казалось, что против них ополчился весь мир.
        Они и представить себе не могли, что это было частью плана Сальваторе. Они должны были научиться действовать слаженной командой.
        - А почему ты передумал и в итоге стал работать вместе с ним?  - Селия обхватила руками чашку и исподлобья смотрела на него.
        Малколм со звоном отложил вилку.
        - Оказалось, он играет в войну лучше нас. Он нашел мое уязвимое место и использовал его.
        - Я не очень понимаю.  - Селия аккуратно поставила чашку на блюдце и взяла лепешку.  - Что он сделал?
        В его памяти всплыл тот судьбоносный разговор с Джоном Сальваторе, когда полковник предложил ему работать в Интерполе, когда рассказал о тех возможностях, которые откроются при его согласии, возможностях следить за жизнью Селии. Возможность знать… все. Это было и хорошо и плохо.
        - Он показал мне фотографии нашей дочери.

        Лепешка стала крошиться в руках Селии, ее пальцы слишком сильно сжали тесто, когда до нее дошел смысл слов Малколма. Он ни разу об этом не обмолвился. Ни разу не утешил ее тем, что знал.
        У Селии дрожали руки, но она отряхнула крошки и заставила себя не делать преждевременных выводов, следовать логике и выслушать его.
        - У тебя был доступ… к такой информации?
        Он опустил глаза и смотрел в тарелку:
        - Я ее лично не видел и не пытался. Я не нарушал условий.
        В душе у нее заныла старая рана. Так болезненно. Так опустошающе.
        Селия закрыла глаза и выпалила:
        - Я знаю, ты винишь меня за то, что отдала ее приемным родителям.
        Вот тебе и спокойная логичная реакция.
        - Селия… Селия,  - произнес Малколм, держа ее за руку, пока она не открыла глаза.  - Я сам все подписал. Я ответственен за свои решения. Я не мог быть отцом, сидя в интернате, за тысячи миль от вас. Я был бы эгоистом, если бы заставил вас ждать, пока я выйду.
        - Почему же тогда ты не простил меня? Почему мы не можем быть счастливы?
        - Я сожалею о случившемся. Это не то же самое, что держать обиду.  - Малколм сжал ее руку, стараясь приободрить, но это не особенно помогло растопить холод в ее душе.  - Хотел бы я, чтобы все произошло по-другому? Безусловно. Я хотел быть мужчиной, который сможет позаботиться о вас обеих.
        Тень сомнения проникла в ее душу.
        - Так вот в чем дело. Ты пришел сейчас на помощь, стараясь загладить вину за то, что якобы не смог сделать восемнадцать лет назад?
        - Частично да,  - кивнул он, подтверждая опасения Селии по поводу их будущего, после всего того, что произошло в прошлом. Невозможно начать с чистого листа. Малколм подался вперед.  - На кого она была похожа при рождении?
        - Твои агенты в Интерполе не прислали фото из родильного дома?  - резко спросила она, затем замолчала и подняла руку.  - Извини за агрессивность. Она была… сморщенная, с грустным лицом. У нее были темные волосы и нежнейшая кожа. Я так ждала ее.  - У Селии перехватило дыхание, каждое слово резало незажившую рану словно бритва.
        Она отодвинулась, ей не хватало воздуха и пространства.
        - Я действительно хотела ее, и всю свою жизнь я получала то, что хотела. Но что-то изменилось во мне, когда я посмотрела ей в глаза. Я знала, что никогда не смогу дать ей то, что ей нужно.
        Селия вскочила, отчаянно стараясь убежать от тяжелых воспоминаний и обвинения, которое она прочтет во взгляде Малколма.
        - Я не могу. Не сейчас.
        Она пошла к дверям, сквозь слезы перед глазами ее всплыли две розы, стоящие на столе.
        - Ее зовут Мелоди,  - сказал он сдавленным голосом.
        Она остановилась как вкопанная, не смея верить услышанному. Взявшись за ручку двери, она сказала, не оборачиваясь:
        - Приемные родители спросили меня, как бы я назвала ее. Я не ожидала, что они оставят это имя.
        - Они оставили. Я видел только одну ее фотографию - сделанную в семилетнем возрасте,  - но и на ней она похожа на тебя.
        Селия хлопнула себя ладонями по ушам:
        - Прекрати. Если она захочет найти нас, то найдет. Она должна сама захотеть. Мы так решили.
        - Я могу организовать это.  - Малколм вскочил, быстро подошел к ней и обнял за плечи.  - Мы теперь пара. Мы можем пожениться и найти ее.
        - Я хочу, чтобы это было ее решение. Я обязана оставить выбор за ней, я в долгу у нее.  - Селия моргала от слез, голова шла кругом, а сердце сжималось. Она не хотела, чтобы он делал что-то ради прошлого.  - И это твое предложение сейчас так же внезапно, как и тогда, когда мы были подростками.
        В его глазах мелькнуло разочарование.
        - И ты так же быстро отказываешься.
        - Ты хочешь изменить всю мою жизнь.  - Селия убрала его руки со своих плеч.  - Ты должен понять, что я больше не взбалмошная отчаянная девчонка. У меня жизнь, которой я горжусь и которую не собираюсь менять. Я не подхожу для такого сумасшедшего образа жизни, какой ведешь ты,  - все эти гастроли и Интерпол. Боже, Малколм, пойми. Мы не можем кидаться в этот омут сломя голову.
        - Тогда признайся. Вопрос не в моем или твоем образе жизни. Вопрос в том, хочешь ли ты быть со мной.  - Он сделал шаг назад, на его каменном лице читалось разочарование, точно так же он смотрел на нее тогда, много лет назад.  - Просто ты не хочешь даже попробовать. Как и тогда.
        Как же он не понимает, что она не отвергает его, просто хочет найти компромисс.
        - Это неправда. Ты даже не пытаешься встать на мое место. Малколм, черт возьми, я изменилась. Я не хочу, чтобы ты снова разбил мое сердце.
        Гордо задрав подбородок, Селия развернулась и чуть было не сбила Терри Анн, стоящую в проходе. Неужели этот унизительный, разрывающий душу эпизод еще не закончен? Черт с ней, с гордостью. Селии надо выбраться отсюда.
        Пробормотав «извините», она быстро обошла Терри Анн, затем понеслась вперед сломя голову. Ее босоножки стали отбивать по деревянному полу дробь, когда она помчалась по коридору особняка. Селия взбежала по изогнутой лестнице, ворвалась в свою спальню, украшенную антиквариатом и обоями с цветочными и полосатыми мотивами. Она захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и тут увидела…
        Она не одна в комнате.
        Широкоплечий мужчина отпрянул от ее чемодана, в одной руке он сжимал ее сумку, в другой - листок бумаги.
        - Адам Логан?  - Она подошла к импресарио Малколма.  - Что вы делаете в моей комнате?
        Взгляд ее опустился на листок в его руке. Это была записка, напечатанная большими заглавными буквами, она видела такие же на угрожающих записках, которые получала последнюю пару недель. Эти заглавные буквы Селия могла прочесть и с того места, где стояла.



«БЕРЕГИСЬ, ТВАРЬ».
        Малколм потер лицо, стараясь успокоиться, прежде чем заговорить с матерью. Одному богу известно, что она успела услышать из этой безнадежной беседы.
        - Мама? Что ты делаешь тут? Тебе что-то нужно?
        - Я хотела поговорить с вами, но, возможно, сейчас не лучший момент.  - Терри Анн неуверенно застыла в дверях.
        - Нет, мама, все нормально. Нам обоим нужно немножко остыть.  - Хотя они не остыли даже за восемнадцать лет.  - Присаживайся. Попробуй лепешки.
        - Если настаиваешь.  - Она подошла к столу, стуча каблуками желтых кожаных сапог по полу веранды.
        Он отодвинул в сторону тарелку Селии.
        - Что ты хотела сказать?
        - Я слишком долго позволяла тебе содержать меня,  - быстро произнесла она, словно эта фраза давно хотела вырваться наружу.
        Что за ерунда? Мир, что ли, перевернулся, а он не заметил?
        - Мама, это глупости. Я так обязан тебе. Я хочу подарить тебе все это - все, что ты хочешь.
        - Ты мой сын.  - Она потрепала его по руке.  - Это была моя обязанность заботиться о тебе. Ты мне ничего не должен.
        - Мама, эти деньги для меня совсем не важны. Я не замечаю этих трат.  - Малколм мог закончить концертные выступления еще несколько лет назад.
        - Дело не в этом,  - гордо бросила она, складывая руки на груди.
        - Для тебя - может быть. Но не для меня. Я не могу позволить тебе снова напрягаться на работе.  - Накопившееся за эти годы чувство вины было так сильно, что он не знал, сможет ли когда-либо преодолеть его.  - Я просто не могу, мама.
        - Ну, я не собираюсь жить в жуткой нищете.  - Она весело рассмеялась.  - Я привыкла к хорошей жизни. И, может, она мне просто немного наскучила.
        - Что ты имеешь в виду?  - Он пытался понять смысл ее слов, действительно пытался, но, очевидно, не мог разгадать души двух самых важных женщин в своей жизни.
        Терри Анн сделала глубокий вдох, как бы набираясь решимости, затем продолжила:
        - Твои огромные средства могли бы позволить твоей старой матери пройти обучение? Я хотела бы открыть фирму, обслуживающую бюджетные свадьбы и банкеты. Когда я сказала, что привыкла к хорошей жизни, я не шутила. Я хотела бы поделиться этими радостями и вкусностями жизни с теми, кто думает, что никогда не сможет позволить себе это.
        Малколм был поражен. Но изложенный ею план выглядел очень убедительным. Все сходилось, и он был рад за мать.
        - Я думаю, это отличная идея. Но мне интересно, почему это тебе пришло в голову?
        - Я прочитала в новостях про тебя и Селию, потом узнала про нее. Она могла жить беззаботно на деньги отца, но поступила по-другому. Она трудилась. Это замечательно, сын.
        Терри Анн была права. Селия нашла себя. И это делало ее сильнее и увереннее. Она не раз говорила ему, что уже не та избалованная эгоистка, но понял ли он смысл ее слов? Принял ли? Малколм постарался задуматься над словами матери. Видимо, мужчине никогда не поздно прислушиваться к словам своей матери.
        - Малколм, на тех фотографиях было видно, как любят ее ученики, как любит она свою профессию.
        Это может показаться странным, но я никогда не думала, что работа значит так много. Для меня работа была просто средством прокормить нас. Да и выбор был небогат. Благодаря тебе теперь у меня есть выбор…
        Раздался крик.
        Это был голос Селии.
        Что случилось?
        Малколм вскочил, уронив стул, и бросился вверх по лестнице. Селия не переставала визжать, к ее крикам примешивались мужские возгласы. От страха у Малколма сжалось сердце. Где охрана? Почему не сработала сигнализация? Какого черта он утратил бдительность?
        Он влетел в комнату и успел лишь увидеть, как Селия размахнулась огромной вазой с цветами и со всей силы ударила ей по голове…
        Адама Логана?
        Его импресарио?
        Ноги Логана подкосились, и он рухнул на пол.
        Малколм закричал:
        - Что здесь происходит?! Селия, ты в порядке?!
        Она отступила, показывая на импресарио, пытающегося встать на четвереньки в луже воды, посреди разбитого стекла и роз.
        - Он был в моей комнате, рылся в моих вещах. У него была угрожающая записка и мертвая роза. Он собирался положить ее в мою сумку.
        Малколм повернулся к Логану, человеку, которого считал своим другом, своим братом:
        - Адам? Это ты угрожал Селии? Какого черта происходит?
        Логан с трудом поднялся:
        - Я просто хотел, чтобы вы снова сошлись.
        Чушь. Малколм посмотрел на Селию, она была в таком же замешательстве. Он собирался обнять ее за плечи, прижать покрепче, но она неподвижно стояла на другом конце комнаты.
        - А ну объясни. И поживее.  - В висках бешено стучал пульс, все внутри переворачивалось от гнева.
        Логан подался вперед, в его глазах заблестел отчаянный беспощадный огонек, который помог раскрутить карьеру Малколма до заоблачных высот.
        - Твой имидж плохого парня начал негативно сказываться на доходах. И ты должен признать, мы получили хорошую рекламу от этой истории встречи бывших влюбленных одноклассников. Инсценировать угрозы было несложно, как и сделать так, чтобы об этом узнал Сальваторе.  - Он пожал плечами.  - По сути, даже забавно - снова приколоться над старым полковником.
        Малколму было не до смеха. Этот негодяй запугивал Селию без всякой разумной причины. После спора с Селией Малколм был вне себя от разочарования и второй раз свою злость сдержать уже не смог. Он размахнулся и врезал Логану прямо в челюсть.
        Этот удар вновь свалил Адама с ног. По сути, просто формальность, так как Селия уже сама с ним разобралась. Она стояла, сильная и величественная, полностью контролируя ситуацию.
        И в этот миг его осенило. Селия способна позаботиться о себе сама. Как говорила Терри Анн, Селия живет той жизнью, которая ей нравится. Он единственный все бегает наперегонки с прошлым, пытаясь изменить его или спрятаться от самых тяжелых испытаний. Он ведь не вернулся в Азалею, к Селии, чтобы снова не оказаться перед выбором, чтобы снова не рисковать своим сердцем.
        У нее были все причины сердиться на него. Малколм не сумел понять, какой сильной и удивительной женщиной она стала. Женщиной, которую он по-прежнему любит.
        Если он не сможет разобраться в том, чего хочет, у него не будет шанса снова завоевать сердце Селии. Потерять ее он теперь не имел права. Он любит эту женщину всеми фибрами души. Каждая взятая им нота, каждый вдох - ради нее. Всегда ради Селии.

        Вечером Селия все еще размышляла над поразительным поступком импресарио Малколма. Она была потрясена тем, что это он стоит за угрозами. Адам Логан сделал это все в рекламных целях, лишь для того, чтобы привлечь внимание публики к Малколму. Ею просто безжалостно манипулировали.
        Но гнев и обида были ничем по сравнению с разочарованием от предательства друга, которое испытал Малколм. После этого случая у них никак не находилось времени поговорить. Малколм был так занят исправлением сложившейся ситуации, что Селия просто оказалась исключена из этого процесса. Он решил связаться с Сальваторе и поручил ему разобраться с юридическими последствиями дела. Предательство импресарио должно было плохо сказаться на имидже Малколма.
        Селия не могла просто взять и уехать. Из уважения к их прошлому и настоящему она осталась на сегодняшний концерт. Если Адам Логан прав и Селия помогала Малколму получить хорошую рекламу, она поможет ему преодолеть этот непростой момент. А что случится после того, как он последний раз споет на бис?
        Селия уже знала. Ей только хотелось получить какой-нибудь знак свыше, что делать дальше? Выйти замуж за Малколма и поменять свою жизнь? Или вернуться к прежней?
        Селия наблюдала за Малколмом, завороженная его околдовывающей харизмой. Зрители внимали каждой ноте, каждому слову песен. Выступление проходило как никогда гладко, хотя сегодня он не мог играть на фортепиано или гитаре. Ударив импресарио, он сломал себе два пальца. Врач наложил ему лонгет, и Малколм сразу же отправился на репетицию.
        Сегодняшнее выступление было поистине феноменальным. Селия не могла сразу понять, в чем разница. Взгляд ее скользил по переполненной аудитории. Зал напоминал ту площадку в Амстердаме. Акустика в этом старом здании была превосходна, но не самая лучшая. Световое оформление оставалось прежним. И тем не менее… что-то сегодня было по-другому. Гораздо лучше, хотя невозможно было понять почему.
        Может, потому, что это еще и благотворительный концерт? Селия разгладила свое длинное красное сатиновое платье, чувствуя себя Золушкой на балу за несколько секунд до полуночи. В смокинге Малколм выглядел просто сногсшибательно. Концерт подходил к концу, и она поняла, что он не собирается исполнять «Игру наверняка». Хотя как она может винить его в этом, после того как устроила ту сцену? Она упрекала Малколма в обмане своих поклонников, в том, что поет песни, словам которых сам не верит.
        И вдруг, после того как он закончил последнюю балладу, спев ее сидя и обращаясь непосредственно к залу, она смогла осознать, в чем же отличие сегодняшнего концерта. Отличие было в самом Малколме.
        Он не играл.
        Сегодня, когда Малколм пел об обретенной и потерянной любви, о радостях и страданиях, связанных с этим, Селия была готова поклясться, что он верит самому себе. Вот в чем дело. Он действительно испытывал эти эмоции, верил в вечную любовь. Его искренность читалась в глазах. Предложение было не инстинктивным желанием или потребностью защитить ее. Непостижимым образом Малколм снова обрел веру в вечную любовь. Он снова поверил в нее. Это и был тот знак судьбы, которого она ждала. До этого Селии казалось, что его предложение было просто данью старым добрым временам, желанием Малколма искупить свою вину.
        А она просто плюнула ему в душу, отказавшись.
        У Селии сдавило в груди, когда она поняла, что же натворила, какую напрасную боль причинила им обоим. Они оба многое пережили. Из-за своих ошибок они многим пожертвовали и многое потеряли. Они искупили вину.
        Они заслуживают счастья.
        Подхватив полы своего длинного платья, она выбежала в коридор, стала искать проход за сцену, сожалея, что из страха отказалась взять туда пропуск. Из-за какой-то упрямой потребности отгородиться от Малколма стеной.
        Селия подбежала к стоящим у двери охранникам, и, слава богу, один из них помнил ее и, подмигнув, пропустил за сцену. Даже показал дорогу. Стуча каблуками по бетонному полу, она неслась мимо ящиков и пюпитров, бесконечной кучи оборудования, загораживающей ей проход. Наконец она пробралась к самому выходу на сцену, остановившись рядом с режиссером, который поднес палец к губам, призывая не шуметь. Хотя гром аплодисментов, раздавшийся, когда Малколм закончил выступление и начал раскланиваться, заглушил бы любые звуки.
        От этого отчаянного спринта у нее сбилось дыхание. Сердце бешено стучало в предвкушении и надежде. Малколм уже уходил со сцены и направлялся в сторону Селии. Он еще не видел ее, поскольку продолжал приветствовать повскакавших с мест и аплодирующих ему зрителей.
        Малколм наконец попал в темноту кулис, его рука уже привычно потянулась за бутылкой воды, которую ему обычно подавали ассистенты.
        Селия сама резко протянула ему бутылку воды, их пальцы соприкоснулись.
        Как всегда, заискрило.
        Малколм застыл как вкопанный:
        - Ты здесь.
        - Где же мне еще быть?  - просто ответила она. Она не собиралась взвешивать свои слова, чтобы сохранить гордость. Такая глупость, в конце концов.  - Я люблю тебя, и поэтому я здесь.
        Режиссер прикрыл рукой улыбку.
        Малколм схватил ее за руку и повел в сторону. Улыбка на лице режиссера быстро уступила место панике, пока Малколм уводил Селию подальше вглубь за сцену.
        - Селия, я не ослышался?
        - Я отвечаю за каждое слово и прошу прощения, что не сказала этого раньше, а просто убежала от тебя.
        Он привлек ее к себе и крепко обнял.
        - Боже мой, Селия, я тоже люблю тебя,  - прошептал он.  - Никогда не переставал любить тебя.
        А она уже знала это. Она услышала это в каждом слове его песни. И тем не менее как же приятно было слышать это снова и снова!
        Он чуть нагнул голову, обхватив ладонями ее лицо:
        - Прости, что столько лет не давал о себе знать. Моя гордость мешала мне исправить ошибки прошлого, построить наше будущее. И больше всего я прошу прощения за то, что не доверял тебе, не прислушивался к твоим взглядам на жизнь. Не верил той, что сейчас стоит передо мной.
        - Что же это может быть?  - Селия поправила волосы, упавшие ему на лоб.
        - Восемнадцать лет назад я был без ума от тебя. Но сейчас ты просто околдовываешь меня. Ты удивительная женщина, потрясающая, независимая. С такой щедрой душой, что я не могу понять, чем я заслужил этот второй шанс.
        Рев зала в ожидании еще одной песни на бис был ничем по сравнению с бешеным стуком ее сердца, отдававшимся у нее в ушах.
        - Пришло время нам обоим поверить в то, что мы заслуживаем счастья. Мы заслуживаем, чтобы у нас было общее будущее,  - произнесла Селия.
        - Милая, мне нравится ход твоих мыслей.  - Их губы слились в крепком сладком поцелуе. Затем он чмокнул ее в носик и прижался лбом к ее лбу.  - А что, если я завершу свою деятельность?
        Подошел режиссер, но Малколм жестом отогнал его.
        - В Интерполе? Я знаю, что Адам Логан очень навредил тебе…
        Он покачал головой:
        - Ты не поняла. А что, если после этого турне я закончу концертную деятельность?
        - Я… ошарашена.
        Он внимательно смотрел на нее.
        - Ошарашена по-хорошему или по-плохому?
        - Я просто удивлена. Я думала, ты живешь музыкой.  - Селия показала в сторону сцены, где зал аплодировал стоя, в ожидании еще одной песни на бис.  - Они живут твоей музыкой. И сегодня ты вложил всю душу в свои песни и поднялся на новый уровень.
        - Селия, это все ты. И всегда была только ты. Я гнался за успехом, чтобы доказать твоему отцу, тебе - и себе - то, что в общем-то не имеет значения. За эти несколько дней я так многому научился у тебя… Мне хочется сочинять музыку, и, если на то будет моя воля, средства позволяют мне больше не работать.
        Он говорил это на полном серьезе. Это не какая-то скороспелая идея. Малколм сделал свой выбор. И тот факт, что он приписывал это ей, значил для нее очень многое.
        - Малколм, твои поклонники будут опечалены.
        - Куча певцов с радостью займет мое место в хитпарадах.
        - Ты не шутишь…
        - Абсолютно. Не так давно мне предложили написать саундтрек к фильму, этакая длинная постапокалиптическая сага, с модной темой встречи прошлого и настоящего - Адам отсоветовал тогда мне…  - Малколм на секунду поник, затем сделал глубокий вдох и снова посмотрел ей в глаза.  - Я могу заняться этим где угодно, даже в Азалее.
        - Или и там и тут,  - предложила Селия компромиссное решение.  - Мы можем жить и в Азалее и в Лондоне. Я могу давать частные уроки, поработаю над серией методических пособий по музыке.
        - Эта партитура, что я увидел в тот день у тебя в кабинете…
        - Ну вот мы и строим совместные планы. А детали можем обговорить позднее, потому что сейчас тебе надо закончить концерт.
        В глазах его заблестел озорной огонек.
        - А давай споем на бис вместе?
        Она со смехом закатила глаза:
        - Они ждут тебя.
        - Безумная идея, я знаю, но я не хочу отпускать тебя.  - Малколм потянулся за гитарой.  - Может, ты будешь аккомпанировать, так как сейчас я не в состоянии. Споем вместе, как в старые времена. Мы можем быть дуэтом, ты и я.
        Больше не колеблясь, Селия взяла его под руку, и он вывел ее на сцену. Завидев ее, зал пришел в бешеный восторг. Малколм взял Селию за руку, помогая сесть на табурет, и воцарилась тишина. Селия подняла глаза и в первом ряду увидела сияющую от удовольствия Терри Анн. Селия улыбнулась ей в ответ, взяла гитару и повернулась к Малколму.
        Она стала проникновенно играть первые аккорды «Игры наверняка», ноты, которые помнила уже много лет; мелодию, которая стала частью ее души.