Небесный сапфир Анастасия Масягина
        Она рождена для того, чтобы петь. Ее нежный голос способен растопить даже ледяное сердце. Яну зовет Москва. Такая манящая и недостижимая для простой деревенской девчонки…
        В его глазах небо. Штурвал самолета Арсений предпочел спокойной и обеспеченной жизни сына дипломата. Война в Афганистане закалила его, а битвы большого бизнеса отточили характер.
        Встреча в аэропорту захолустного городка становится началом сказочной любви, страстной и романтичной. Но тут в жизни Яны появляется знаменитый продюсер, готовый не только осуществить мечты о сцене, но и сделать девушку кинозвездой. Вот только взамен ему нужна ее свобода…
        Небесный сапфир
        Пролог
        Такого не ожидал никто из пассажиров, летевших накануне нового года в Москву. Через полчаса после взлета самолет совершил вынужденную посадку. Метель не позволила двигаться дальше. И вот теперь они, сидя кто в креслах, а кто и на чемоданах в зале ожидания аэропорта тянули чай и кофе из маленьких одноразовых стаканчиков и ждали новостей о своем рейсе.
        Яна Синицына напевала себе под нос недавно разученную песню. Композиция была удивительно нежной, способной тронуть душу даже самого черствого человека, особенно если правильно расставить акценты. А еще… эта песня напоминала ей о папе.
        И тут объявили, что вылет отложен до завтра.
        - Вот так номер… Это значит, нам всю ночь тут на чемоданах куковать. Яна, не крутись. Помоги разложить продукты. Ты хоть чем-нибудь мне поможешь? Будет от тебя хоть какой-то прок? - ругалась мать.
        Яна слушала вполуха. Она привыкла. Зато отец любил Яну так сильно, что это с лихвой компенсировало холодность матери. Девочка росла совершенно особенной, он не была похожа ни на кого из своих родственников. В пять лет она начала петь. Сначала - простые детские песенки на утренниках в детском саду и очень скоро стала настоящей звездой в их округе. Ее чистый, звенящий голос завораживал.
        Папа баловал ее как мог. Привозил из дальних командировок небольшие подарки, подолгу беседовал, читал книги о приключениях и путешествиях. Именно тогда Яна решила, что, когда вырастет, непременно покинет родную деревню и объедет весь мир. Когда Яна была совсем маленькой, они жили в городе, но когда отца стали часто отправлять в командировки, мать настояла на том, чтобы вернуться с детьми в родную деревню Сафоново. У Яны была старшая сестра, Аня, очень похожая на мать. Темноволосая, темноглазая, с жестким характером. Малышку она терпеть не могла и ревновала к ней отца. Позже Яна поняла, что все эти выступления на сцене, похвала учителей и прохожих, вызывают у Ани зависть.
        Мать была с Яной очень сдержанной. Девочка старалась как могла. Школьницей пасла летом коров, чтобы принести в семью хоть какие-то деньги, пару раз ей удалось заработать даже на своих выступлениях. Но за это Яна удостаивалась лишь сдержанной похвалы.
        Прошлым летом девятнадцатилетняя Аня познакомилась с москвичом, гостившим в Сафроново у бабушки, и теперь собиралась за него замуж. Мать радовалась выгодной партии и постоянно ставила старшую дочь Яне в пример, хотя той было всего пятнадцать.
        - Хороший муж и дети, вот о чем надо мечтать, - повторяла мама. - А не о сцене с песнями и танцульками.
        Правда, Яна была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что на самом деле стоит за свадьбой сестры. Когда в сентябре студент уехал домой, Аня в слезах призналась матери, что беременна. Та бросилась к бабке парня, связалась с его родителями. Те сперва даже слышать о внуке не хотели. И тогда мама принялась писать их начальству, угрожала добиться отчисления Аниного кавалера из института… Сестра рыдала, умоляя мать остановиться. Говорила, что ей ничего не нужно, что справится сама. Но мать была непреклонна. В конце концов, будущие сваты сдались.
        А потом папу в очередной раз отправили в Афганистан. И из этой командировки он не вернулся.
        И вот теперь они втроем летели в Москву на эту странную свадьбу.

* * *
        Внимание Арсения привлекла девочка лет пятнадцати в соседнем ряду. Она была одета в видавшее виды зимнее пальто и вязаную шапку. Русые волосы рассыпались по плечам и на них продолжали таять снежинки. Ее мать и сестра если запеченную курицу и о чем-то беседовали, а эта девочка казалась полностью поглощенной своими мыслями.
        Девушка была живой и непосредственной, как ребенок. Казалось, она еще совсем не сознает, насколько красива. Арсений невольно любовался ею, сознавая, насколько это бессмысленно. Пройдет несколько лет, прежде чем она станет прекрасной девушкой, за которой можно открыто ухаживать. Уже завтра они разлетятся по разным городам и каждый вернется к своей привычной жизни. Девочка обернулась и на короткое время их взгляды встретились. Глаза незнакомки были пронзительно-синими, как небо над Африкой.
        - Не крутись! - прикрикнула на девочку мать. Судя по виду, простая деревенская тетка.
        Арсений вдруг задумался, что если девочка живет в каком-нибудь захолустье со строгой матерью, жизнь ее будет совсем не такой, какой могла бы быть в большом городе.
        А вот он, Арсений, бежит их московских хором и при этом счастлив. Единственный сын дипломата все-таки отвоевал свое право на свободу. Еще несколько месяцев и он навсегда покинет Сызрань, где учился и отправится к месту службы. Маму до сих пор вид сына за штурвалом вертолета приводил в ужас.
        - Ну неужели ты совсем ничего не понимаешь? - со слезами на глазах вопрошала Ольга Павловна. - Летать он хочет… детский сад. Ну летал бы, раз так хочется. Есть же училища гражданской авиации. Почему тебе непременно надо быть военным? Я еще понимаю, было бы время спокойное… Так ведь Афганистан. Там вертолетчики пачками гибнут. Я понимаю тех, кто давно выбрал эту профессию, кому деваться некуда. Но ты куда лезешь? Шел бы в МГИМО, как отец, продолжать династию….
        - А твой отец, мой дедушка, был полковником ВВС. Почему я не могу пойти по его стопам? - всегда возражал Арсений. Деда он очень любил. - И войну прошел, и небу был предан до конца жизни.
        Мать вздыхала и дальше как правило, пыталась доказать сыну, основываясь на собственных предположениях и доводах, что самолеты, на которых сражался с фашистами ее отец, куда безопаснее современных вертолетов. Ее рассуждения не выдерживали никакой критики, но Арсений терпеливо слушал.
        - У него винт заклинит ты упадешь, - в конце концов говорила Ольга Павловна.
        - Тут, мама, все зависит от мастерства пилота.
        Он понимал, что мать просто не в силах смириться с неизбежным. Однажды сев за штурвал, Арсений Медведев не выпустит его из рук до конца жизни.
        Повинуясь внезапному порыву, Арсений взял в руки гитару и заиграл то, что было у него на душе. Взбудораженные известием пассажиры еще не собирались спать. Тихая музыка никому не помешает.

* * *
        Яна вздрогнула. Это была та самая мелодия. Та, что она напевала вот уже вторые сутки. Понимая, что вызовет гнев матери, она пробралась поближе к парню в военной форме и тихонько запела:
        - Покроется небо пылинками звёзд. И выгнутся ветви упруго Тебя я услышу за тысячу вёрст: Мы - эхо, мы - эхо, Мы долгое эхо друг друга
        Мы - эхо, мы - эхо, Мы долгое эхо друг друга
        Люди стали оборачиваться в их сторону. У Яныв самом деле был удивительный голос.
        Это было волшебно. Арсений боялся произнести хоть слово, боялся спугнуть ее, как маленькую экзотическую птичку, внезапно севшую ему на плечо.
        И мне до тебя, где бы я ни была, Дотронуться сердцем не трудно. Опять нас любовь за собой позвала. Мы - нежность, мы - нежность, Мы - вечная нежность друг друга! Мы - нежность, мы - нежность, Мы - вечная нежность друг друга!
        Ее голос проникал в душу. Вокруг них уже собралась толпа. Каждый хотел услышать это поразительное пение.
        И даже в краю наползающей тьмы, За гранью смертельного круга Я знаю с тобой не расстанемся мы! Мы - память, мы - память, Мы - звёздная память друг друга Мы - память, мы - память. Мы - звёздная память друг друга!
        Девочка исполнила еще несколько песен под его аккомпанемент. Слушатели аплодировали. Женщины смахивали слезы. А потом мать грудного ребека подошла и попросила их отложить пение до утра. Когда люди понемногу разошлись, Арсений решился, наконец, заговорить с незнакомкой.
        - Меня зовут Арсений.
        - А я Яна. Вы из Москвы?
        - Мои родители москвичи, хотя вырос я в Африке, там работал отец. А сейчас учусь в Сызрани, в авиационном.
        - Значит, вы будете пилотом вертолета? - в глазах Яны мелькнуло странное выражение.
        - Да. Я… с детства мечтал об этом.
        - Мой папа был вертолетчиком.
        - Был?
        - Он погиб три месяца назад, в Афганистане.
        - Простите…
        Они немного помолчали.
        - А у Вас… потрясающий голос. Вы учитесь музыке?
        - Пою в хоре при нашем деревенском клубе… Выступаю на районных конкурсах. Мой папа говорил, что для меня петь, все равно что летать для летчика. А значит, однажды я обязательно добьюсь своего.
        - Я уверен, так оно и будет, - искренне сказал Арсений.
        Ему отчаянно не хотелось отпускать ее, но он не знал, что еще сказать.
        И тут мать позвала Яну.
        - Мне пора…
        Он понимал, что, скорее всего больше никогда ее не увидит и от этого на сердце стало тоскливо. Должно быть, во всем виновата эта странная ночь в аэропорту захолустного городка. Или коньяк, которым, тайком от матери, поил его из фляжки отец, «чтобы не заболеть». Она последний раз подняла на него свои волшебные синие глаза, помахала на прощание рукой и стала пробираться к своей семье.
        Следующим утром Арсению удалось увидеть Яну лишь мельком, их места оказались в разных концах салона. Когда самолет приземлился в Шереметьево и папин водитель, загрузив сумки в багажник, повез их домой, на Фрунзенскую набережную, Арсений все еще думал о ней. Об этой необычной девочке с хрустальным голосом и синими, как африканское небо, глазами.
        Глава 1
        Свадьба Ани и Миши была скромной и какой-то скомканной. Родители жениха пригласили две пары своих ближайших друзей, у которых были такие сочувствующие лица, будто они не на праздник пришли, а поддержать в трудный час. Мама Миши, хрупкая блондинка Наталья Львовна, пыталась заверить всех, что плачет от умиления, но выходило неправдоподобно и Яна заметила, что она то и дело бегает на кухню. Должно быть для того, чтобы выпить успокоительное.
        Отец жениха сидел с каменным лицом. Было ясно, что он уже смирился с происходящим, хотя перспектива жизни в крохотной распашной хрущевке с сыном, невесткой и внуком его не слишком радует. Василий Романович был рядовым инженером на заводе и твердо знал, что никаких перспектив по расширению жилплощади у семьи теперь нет. Правда, после нескольких рюмок водки глава семьи заметно повеселел.
        Миша пригласил на свадьбу трех своих институтских товарищей. Один из них прихватил гитару.
        - Пусть Яна споет, - вдруг попросила Аня.
        Это было очень неожиданно. Аня никогда не просила ее спеть, наоборот, всячески игнорировала и принижала ее талант. Но, должно быть, близость разлуки заставила ее смягчиться.
        И Яна запела.
        - Под разливы деревенского оркестра
        Увивался ветерок за фатой,
        Был жених серьёзным очень, а невеста
        Ослепительно была молодой…
        Гости подняли головы от тарелок и стали слушать. Никто не подозревал, что эта худенькая, плохо одетая девочка, младшая сестра невесты, может так петь. Она будто преобразилась, как только раздались первые аккорды.
        - Потрясающе, - сказала, на мгновение забыв о своих горестях, Наталья Львовна. - Ей в консерваторию поступать надо. Такой талант.
        - Да какое там! - махнула рукой Елена Ивановна. - В машиностроительный техникум пойдет. Муж погиб, мне одной ее тянуть.
        Друг жениха играл плохо, но она, как могла, старалась скрыть огрехи. И невольно вспоминала, как пела в аэропорту, под аккомпанемент курсанта. Арсений, без сомнения, был самым красивым мужчиной из всех, кого она встречала. Темные глаза, обаятельная улыбка, широкие плечи. Он мог бы стать знаменитым актером, если бы только пожелал. Но он желал поскорее сесть за штурвал вертолета и выполнять боевые задачи, что бы это не значило. И это делало его еще более притягательным. Она чувствовала, что их встреча не случайна - Арсений слишком напоминал отца. Он даже учился в том самом училище, которое когда-то закончил папа. Это было будто… будто отец передает ей привет. Как жаль, что она больше не увидит его.
        Спустя три дня Яна с мамой вернулись в Сафоново. Ребенок Ани и Миши должен был родиться в начале марта и Елена Ивановна сильно сомневалась, что новые родственники будут рады снова видеть их в гостях. Они ясно дали понять, что готовы, скрепя сердце, терпеть в своем доме невестку-бесприданницу, но не ее деревенскую родню.
        - Ну и ладно, - вздыхала мама, - главное, что Ане хорошо. - Она теперь замужняя женщина, москвичка. А как ребенка родит, так и вовсе своей там станет. Осталось мне тебя замуж выдать, и тогда моя совесть спокойна.
        Но жизнь преподнесла им сюрприз. Первой предложение о замужестве получила не Яна, а Елена Ивановна.
        Она уже несколько лет работала официанткой в придорожном кафе, где останавливались перекусить дальнобойщики. И вот один из постоянных клиентов, здоровяк Олег, стал за ухаживать за Еленой Ивановной. Дарил цветы и небольшие подарки. Мать резко похорошела, снова стала следить за собой и выглядела теперь почти как раньше.
        В марте пришла открытка из Москвы - у Ани родился мальчик весом три шестьсот, назвали Костей. Приглашения повидаться с внуком и племянником в послании не было.
        Мама с дядей Олегом выпили дома вина, по случаю рождения Кости. Впервые налили бокал и Яне. Ей было немного обидно, что сестра забыла о них ради новой, благополучной жизни, но она от всей души желала Ане счастья. И малышу Костику тоже.
        Когда после гибели отца прошел год, мама объявила, что выходит замуж за дядю Олега и он переехал к ним.
        Это было странно. Видеть чужого мужчину в семейных трусах, который по-хозяйски расхаживает в доме. В том доме, который с таким трудом и любовью строил папа и где они были когда-то так счастливы. К счастью, отчим часто отсутствовал - он доставлял грузы по всей стране. А когда бывал дома, пил. Мама, казалось, не замечает недостатков нового мужа.
        Однако все это было не самым страшным. Гораздо больше Яну пугали те ночи, когда мама работала в кафе, а отчим был дома.
        Вот и сегодня, она пыталась заснуть в своей комнате, но слышала, как отчим ходит по гостиной и эти шаги тревожили ее. В течении дня она не раз замечала взгляды, которые он бросал на груди, бедра и ноги. Яне было шестнадцать. Во многих вещах она все еще оставалась ребенком, но в то же время была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что значат эти взгляды. И вот теперь мать на работе. И защитить Яну некому. Сквозь тонкие стены она слышала, как Олег открывает пивные бутылки. Одну за другой.
        А потом дверь вдруг скрипнула и он застыл на пороге. Сердце Яны колотилось как бешеное. Отчим перешел черту. Его лица не было видно, но она и так знала - он смотрит на нее.
        Яна продолжала притворяться спящей в надежде, что он не решится подойти. Девочка отчаянно ругаласебя за то, что не спрятала под одеялом что-то тяжелое. Что-то, чем можно защититься. Вот хотя бы громоздкий кубок с верхней полки за первое место в конкурсе солистов…
        Дядя Олег недолго пребывал в нерешительности. Он преодолел расстояние от двери до ее кровати за несколько шагов, поставил бутылку пива на пол и резким движением сдернул одеяло. Теперь Яна лежала перед ним в хлопковой ночной рубашке, которую привез из азиатской командировки папа и под которой не было ничего.
        - Хватит притворяться, - шепнул ей на ухо дядя Олег, обдав запахом дешевого пива, - я знаю, что ты не спишь.
        И тут раздался громкий и настойчивый стук в дверь. Яна поверить не могла, что ей так повезло.
        - Вот… - выругался дядя Олег. - Кого среди ночи принесло? Ладно, лежи тихо, сейчас уйдут.
        - Это, наверное, соседка, - дрожащим голосом сказала Яна. - Тетя Таня. Она знает, что я дома. Если не открыть, она волноваться будет, маме позвонит.
        Отчим нехотя встал и пошел открывать. На пороге он обернулся и прошипел:
        - Ты эт… если маме об этом пискнешь, мало не покажется.
        Через пару мгновений из прихожей донесся взволнованный голос тети Тани.
        - Олежек! Наконец-то. Ты прости, что разбудила. Мне нитроглицерин срочно нужен, дедушке нашему плохо. Я скорую вызвала, но ты же сам знаешь, сколько она в нашу деревню ехать будет. Лена говорила, ты тоже сердечник, всегда с собой возишь.
        - Заходи, - вздохнул дядя Олег. - Сейчас дам таблетки.
        Яна не теряла времени даром. Она быстро натянула джинсы и теплый свитер, открыла окно, спрыгнула на покатый навес и по одному из столбов опоры спустилась во двор. В два прыжка она преодолела расстояние до калитки и бросилась в придорожное кафе, к матери.
        Выходя она заметила, как от заносят носилки в скорую у соседского дома. Значит, отца тети Тани все же забрали в больницу. Больше на деревенских улицах в этот час ей никто не встретился.
        Снег скрипел под ногами. Было холодно. Но Яну колотило так, что она, казалось, не замечала, что оказалась в декабре в свитере и джинсах. Девочка думала только о том, чтобы быстрее добежать да маминого кафе. Вместе они что-нибудь придумают. Ее нисколько не пугали угрозы Олега. Конечно, она обо всем расскажет маме. Это просто невозможно, скрыть такое.
        В кафе «Удача» было почти пусто, лишь за дальним столиком потягивали пиво за неторопливой беседой да запоздалых посетителя. Судя по одежде - не местные.
        Елена Ивановна смотрела телевизор за стойкой. Увидев в дверях заведения младшую дочь без верхней одежды, с растрепанными волосами и в домашних тапочках, она вскочила и бросилась к ней.
        - Что там? Олег? Ему плохо с сердцем?
        Она выглядела такой напуганной, что Яна, казалось, только сейчас осознала, насколько же мать любит этого мерзавца.
        - Нет мама. Он жив и здоров.
        Елена Ивановна пощупала ее руки, которые, разумеется, оказались ледяными. А потом, как в детстве нос.
        - Так. Садись за столик, сейчас я горячего чая тебе принесу. Расскажешь, что такого страшного стряслось. Она ушла и вернулась с большой чашкой обжигающего ароматного чая и стопкой коньяка.
        - Вот, выпей сначала. Как лекарство. Обязательно надо, чтобы не заболеть.
        Яна выпила стопку и в самом деле вскоре почувствовала, что ей становится лучше, по телу разливается приятное тепло, а все произошедшее этой ночью кажется ей уже не таким ужасным. Ведь ей удалось избежать страшного. Сейчас она здесь, рядом с мамой.
        Яна сделала большой глоток чая и рассказала маме все как было, без утайки.
        - Может, он не хотел ничего плохого? - наивно спросила Елена Ивановна.
        Вид у мамы был растерянный и напуганный. Было ясно, что она отчаянно не хочет верить в услышанное.
        - А чего он по-твоему хотел? - спросила Яна и в упор посмотрела на нее каким-то новым, взрослым взглядом.
        - Ну, проверить, например, спишь ли ты или опять допоздна читаешь.
        - С чего бы? Он никогда не проверял! Так всегда делаешь ты. Но в любом случае, для этого достаточно просто заглянуть в комнату. Зачем одеяло стаскивать? Или он думал, что я читаю под одеялом с фонариком?
        Яна говорила уверенно, а версия Елены Ивановны выглядела беспомощно. Так беспомощно, что Яне было ее жаль.
        - Я уверена, что Олег не хотел ничего плохого, - продолжала бормотать мама. - Он ведь до тебя даже не дотронулся… Ты наверняка все не так поняла.
        - Мама, ты серьезно?! А что бы ты сказала, если бы он сделал это со мной? Что я сама виновата? Ты… ты вообще кому веришь - ему или мне?
        - Вы оба мне очень дороги, Яночка… Вы мои самые близкие, самые дорогие люди. Я просто не могу поверить в такое… прости…
        Мама уронила голову на руки и заплакала. Яна вдруг подумала, как много появилось у нее новых морщин. Она будто вдвое постарела с тех пор, как погиб папа. Она просто пыталась жить. Так, как умела. С тем мужчиной, который захотел быть рядом.
        Яна сделала еще несколько глотков чая и спокойно заговорила. Как бы то ни было, она должна себя обезопасить. Ей надо закончить десятый класс. Осталось всего полгода. Полгода, и она навсегда покинет деревню Сафоново. Уедет в Москву. Устроится кем угодно - маляром, уборщицей, лишь бы комнату дали. И будет пытаться поступить в консерваторию. Она станет певицей. Во что бы то ни стало.
        - Мама… Я редко о чем-то прошу. Но сейчас мне необходимо, чтобы ты меня выслушала и поняла. С Олегом вдвоем дома я больше не останусь. Если ты продолжишь работать по ночам, я просто уйду из дома. Сяду в поезд или на попутку и ты меня никогда больше не увидишь. Мне не хотелось бы этого делать. Потому что всего полгода осталось до аттестата. Потом я уеду, буду жить самостоятельно. Но я буду благодарна тебе, за то, что ты помогла мне. Всего шесть месяцев. О большем я не прошу… Если ты после того, что случилось, примешь решение остаться с Олегом, я не стану осуждать. Это твое право. Ты взрослая и понимаешь, что делаешь. Надеюсь, понимаешь…
        Елена Ивановна подняла на нее полные слез глаза и молча кивнула. Этой ночью Яна спала в кладовой кафе там, где время от времени отдыхали ночные официантки. Утром они вместе с мамой вернулись домой. Олег уже уехал в рейс. Дома было хорошо и тихо. Мама зашла вместе с Яной в ее комнату, будто желая своими глазами увидеть место несостоявшегося преступления. В дневном свете комната выглядела почти как обычно, уютной и знакомой. Вдруг Елена Ивановна заметила на полу возле кровати открытую бутылку пива. Того самого, которое так любил Олег. Должно быть, отчим забыл про эту "улику". Яна видела, как изменилось мамино лицо.
        Она одним движением сгребла Яну в охапку, прижала к себе и долго н отпускала. Так они и стояли, обнявшись, посреди комнаты. Впервые за долгие годы мать и дочь были настолько близки.
        Глава 2
        Когда Олег вернулся из рейса, Елена Ивановна объявила, что разводится с ним. Отчим был похож на загнанного зверя. Он сверлил Яну красными от злости и ярости глазами, понимая, что она, несмотря на его угрозы, обо всем рассказала матери. Но Елена Ивановна не отходила от дочери ни на шаг.
        Олег своего согласия на развод не дал, заявив, что у жены просто «крыша поехала» и он не собирается обращать внимание на эти глупости. Матери пришлось самой подавать заявление. Съезжать отчим тоже отказался.
        - Мама, я боюсь… Я так боюсь, - говорила Яна. - Я с ним ночью больше вдвоем не останусь.
        Матери ничего больше не оставалось, кроме как отказаться от ночных смен, которые оплачивались по двойному тарифу. Денег стало меньше, зато спалось спокойнее. Мама переехала теперь в ее комнату и они спали с не в одной кровати, как две подружки. В комнату Яны принесли теплые вещи. Чтобы, в случае чего, можно было убежать от Олега через окно.
        Как-то раз, когда он отправился в гараж к приятелю, мама позвала Яну на чердак.
        - Смотри. Вот эту доску снимаешь… Третья сверху, вторая от стены. Повтори.
        - Третья сверху, вторая от стены, - послушно повторила Яна. - Здесь все наши деньги. Все, что осталось. Олег не знает про этот тайник. Если что, смело все забирай и езжай к Ане, поняла? Она, конечно, сама в приживалках живет, но тебе чем-нибудь да поможет. Сестра ведь. Поняла?
        - Но мам… Как же ты… Давай ты с ним разведешься, а уж потом, когда ты будешь в безопасности, когда я получу аттестат…
        - Надеюсь, все так и будет, - кивнула Елена Ивановна. - Но ты должна знать, где лежат наши деньги.
        Яна тогда не поняла смысла ее слов. Зачем ей забирать у мамы деньги, да еще без ее ведома?
        А через три недели мать, выходившую с работы, сбил на трассе грузовик. Яна была в школе, на уроках. В класс заглянула директор, Вероника Степановна. И всем было ясно, что что-то случилось, потому что просто так Вероника Степановна к ним не заглядывала.
        - Синицына, на минутку, - попросила она.
        Яна вышла.
        - Не знаю, как сказать, тебе, Яночка. Но лучше, наверное, сразу. Твою маму сбила машина. По дороге в больницу Елена Ивановна скончалась. Мне очень жаль. Мы поможем, чем сможем, на похороны деньги соберем…
        У Яны все поплыло перед глазами. Она не помнила, как Вероника Степановна отвела ее в свой кабинет и напоила валерьянкой.
        - Тебе шестнадцать…
        - Почти семнадцать, - зачем-то поправила Яна.
        - Вот именно, что почти… До совершеннолетия больше года и ты круглая сирота, - грустно сказала директриса. - Главный вопрос, который сейчас предстоит решить, это опека. Кто-то должен оформить над тобой опеку, чтобы ты не попала в детский дом. Я взяла на себя смелость позвонить твоему отчиму. Олег Борисович чудесный человек. Несмотря на то, что они с твоей мамой были на грани развода, он готов оформить опеку…
        - Н-нет, - замотала головой Яна. - Нет, умоляю, нет…
        Она рыдала и не могла остановиться.
        - Напрасно ты так. Понимаю, ты сейчас в шоке, но рассуди здраво: либо отчим, либо детдом.
        - У меня… сестра в Москве есть. Совершеннолетняя.
        Вероника Степановна пожала плечами.
        - Аня славная девушка. Можешь, конечно, связаться с ней. Но мы с твоей мамой как раз недавно говорили о них. Елена Степановна рассказывала, что Аня живет в тесной квартирке с родителями мужа и они даже на несколько дней вас не позвали на малыша посмотреть…
        - С Олегом мне нельзя, - твердила Яна.
        - Знаешь что, не руби с плеча. - Иди домой, выспись как следует, подумай обо всем. Я возьму на себя организацию похорон. Это то немногое, что мы для тебя можем сделать. К этому моменту ты должна будешь решить.
        - Отчим или детский дом? - с горькой иронией спросила Яна.
        - Увы, иного выхода я не вижу.
        Разумеется, домой Яна не пошла. Она постучалась к соседке, тете Тане. Та уже была в курсе последних новостей.
        - Ох, Яночка, ох горе-то какаое… Леночка, уж какая добрая была душа….
        - Тетя Таня, можно у вас до похорон пожить? - прямо спросила Яна.
        - Можно, конечно, папа опять в больнице, ночуй в его комнате… А домой почему идти не хочешь?
        - Не знаю, как Вам сказать, но скрывать, уже наверно, смысла нет, раз мама…
        Но тетя Таня догадалась сама.
        - Приставал он к тебе, да?
        Яне оставалось только кивнуть.
        - Ох Олег, ну жучара! Я ведь так и знала! Видела, какими глазами он на тебя смотрит! Мама знала?
        Яна опять кивнула.
        - Бедняжка…
        - Так он, теть Тань, теперь еще опеку надо мной оформить хочет. И Вероника Степановна за. А я… убегу я. В Москву поеду, к Ане. Я так и так хотела, летом, но, видно, раньше придется. Не ругайте меня, ладно? Мне кроме Вас помочь некому.
        Тетя Таня немного помолчала.
        - Так… Развод Лена с ним оформить не успела, выходит, он имеет полное право жить в твоем доме. А ты с ним, по одной крышей, конечно же, не сможешь. Детский дом - тоже не вариант. Выходит, все правильно ты придумала. Ты девочка красивая, талантливая… Деньги хоть есть у тебя?
        - Мама немного оставила, - сказала Яна, - думая о том, что надо еще как-то забрать деньги из тайника.
        - Это хорошо. Я тоже немного дам…
        - Не надо, что Вы…
        - Да брось ты, всю жизнь мы с твоей мамой дружили.
        Водителя грузовика не нашли. И, сходив к следователю, Яна поняла, что не особо ищут.
        Похороны были простыми и скромными, собралась вся деревня. Все жалели Яну, много добрых слов сказали о ее покойных родителях. Поминки устроили в кафе «Удача», где работала мама. Олег в их глазах односельчан был чуть ли не героем. Он объявил, что готов оформить опеку над падчерицей. И только тетя Таня все понимала и украдкой сжимала ее руку под столом.
        Яна видела, что отчим изрядно набрался. Значит, как домой придет, захрапит перед телевизором. Ну что ж, момент самый подходящий.
        После того, как Олег распрощался и отправился домой, она выждала час и двинулась следом. На цыпочках, точно воровка, проникла в родной дом. Стараясь, чтобы ступеньки под ней не скрипели, влезла на чердак.
        Третья сверху, вторая от стены. Деньги на месте.
        Яна взяла деньги и собралась также тихонько покинуть дом, но тут услышала скрип ступенек. На чердак лез Олег. Она бросилась к маленькому балкончику но не успела.
        - Куда собралась, дочурка? А поговорить? Сейчас ты мне за все ответишь.
        Он подошел к ней сзади и с силой прижал к себе. Яна едва могла дышать от запаха перегара. Она собрала все силы, что у нее были и ударила его локтем в живот. Отчим, не ожидавший от хрупкой растерянной девочки такой прыти, на мгновение отпрянул. Этих секунд хватило Яне, чтобы, оказавшись на балкончике, сбросить вниз веревочную лестницу - они с папой так играли, он учил Яну спускаться и залезать по ней, засекал на казенном секундомере время. И вот теперь этот навык ей пригодился. Пьяный отчим в ярости еще метался по балкончику, а она уже неслась к тете Тане.
        - Тетя Таня, я уезжаю. Прямо сейчас… Он ни мне, ни Вам спокойной жизни не даст.
        Тете Тане хватило одного взгляда на дочь подруги, чтобы все понять.
        - Ты была там? Забрала деньги? А вещи? Ну что ж… Я отвезу тебя в райцентр.
        - В каком смысле? Вы что, умете водить? - изумилась Яна. - Никогда Вас за рулем не видела.
        - Если честно, очень плохо, - призналась тетя Таня. - Машина папина, ему, как ветерану, дали. Он меня не подпускает обычно, говорит, не женское дело, ждет когда внуки вырастут. Но сейчас ситуация критическая.
        И она выгнала из гаража старенький «Москвич».
        - Садись, поехали.
        Мамина подруга, несмотря на опасения, вела машину вполне прилично. Скоро они были в райцентре.
        - Держи, - соседка без лишних объяснений сунула девочке конверт с деньгами.
        - Я не могу взять…. Вы ведь одна двоих детей растите, да еще папа у вас старенький…
        - Держи. Станешь однажды знаменитой певицей. Будешь по телевизору выступать, привет мне передашь, - улыбнулась тетя Таня.
        Яна порывисто обняла соседку на прощание и спустя несколько мгновений уже бежала к зданию вокзала.
        Здесь иногда останавливались проходящие поезда дальнего следования. Стоянки были недолгими - всего несколько минут. Пассажиры едва успевали покурить и купить у закутанных в древние шали бабушек свежих пирожков.
        Первым делом Яна бросилась к расписанию. Сердце бешено колотилось. Вот он. Проходящий. На Москву. Через пятнадцать минут. Повезло.
        Теперь надо было вычислить вагон, в который будет проще всего пробраться. В крайнем случае, можно будет дать взятку проводнику, но… это значительная часть оставленных мамой денег. А деньги во что бы то ни стало следует экономить. Яна трезво смотрела на вещи и понимала: семья Ани вряд ли встретит ее с распростертыми объятиями. Но больше ей податься было некуда.
        Состав остановился и она быстрым шагом шла мимо него, вглядываясь в лица проводников и стараясь отыскать среди них «слабое звено». Вот одна из проводниц смеется, слушая анекдоты пассажира, высокого мужчины с пышными усами. Вот он галантно достает зажигалку, чтобы помочь ей прикурить, но от сильного ветра пламя тухнет раньше времени, и они немного отходят от вагона, чтобы, заслонив огонь руками, сохранить его немного дольше.
        В эту секунду Яна взбирается по ступенькам и несется по вагону. Проводница что-то кричит ей вслед, но она уже выскакивает в тамбур и спустя несколько секунд уже оказывается в другом вагоне. Поезд, наконец трогается. Отлично. Еще немного и можно будет спрятаться в туалете.
        - В поезде "зайцы", - слышит она хриплый женский голос за спиной. - Надо найти.
        - Да в своем вагоне я воде всех проверяла…
        Яна пересекает тамбур и бросается в последний вагон. Увы, туалет все еще закрыт.
        Кто-то открыл сзади дверь.
        - Девушка, Вы из какого вагона? Можно Ваши документы?
        Казалось, вся жизнь в этот момент пронеслась у нее перед глазами.
        Яна толкнула дверь в первое попавшее купе. Это был единственный путь к спасению. Все, что ей оставалось. На ее счастье, дверь оказалась не заперта.
        Эти глаза она узнала бы из миллиона других. На этот раз он был одет в гражданское - темный свитер и брюки, но, пожалуй, выглядел еще эффектнее, чем год назад.
        - Ты…
        Арсений встал с полки и двинулся к ней. Он едва знал ее. Но весь год думал только о ней. Образ маленькой девочки с синими глазами и хрустальным голосом не выходил у него из головы. Всех своих девушек Арсений сравнивал с ней. Воздух между ними был пронизан электричеством. Это было наваждение. Что-то выше привычной логики и здравого смысла.
        - Привет… Вот это встреча… И опять в пути. Ты как здесь оказалась? - Арсений Медведев был смущен и растерян, как никогда в жизни. Его руки дрожали и он боялся, что голос его выдаст. Его не страшил Афганистан, в который его наверняка отправят совсем скоро, если только война внезапно не кончится. Но эта девочка…
        Яна просто молча смотрела на него, не двигаясь с места. Она еще не могла поверить, что видит его перед собой. Смуглого, черноглазого, с очаровательной белозубой улыбкой. Под пристальным взглядом этих глаз она просто не могла сдвинуться с места. Вот бы стоять так всю жизнь чувствуя на себе взгляд Арсения и его дыхание на своей коже.
        Глава 3
        В купе становилось все жарче. Арсению отчаянно хотелось поцеловать Яну, но он поспешил напомнить себе, что она всего лишь ребенок. Маленькая, испуганная девочка. Он просто не имеет права на эти чувства…
        - Как ты тут очутилась?
        - У меня нет билета. Проводница видела, как я садилась в поезд и теперь ищет по всем вагонам.
        - Так дело в этом? Хочешь, я куплю тебе билет? На следующей же станции…
        Яна испуганно замотала головой.
        - Нельзя… Тогда меня найдет отчим.
        - А почему…
        Тут в купе постучали. Яна умоляюще взглянула на Арсения.
        - Ляг на мою полку и накройся одеялом.
        Яна скользнула под одеяло, укрылась до подбородка и отвернулась к стенке. Подушка все еще хранила запах одеколона Арсения.
        - У вас посторонних нет?
        - Нет. Здесь только мы с женой. Говорите, пожалуйста, тише, она спит. А в чем, собственно дело?
        - Пропала шестнадцатилетняя девочка. Все сегодняшние поезда проверяют. Говорят, в Москву уехать хотела.
        - Ясно… Так что если увидите, сообщите своему проводнику.
        - Непременно, - пообещал Арсений, стараясь говорить как можно спокойнее.
        Как только проводница вышла, он тут же закрыл дверь и повернул ручку замка.
        - Так, значит, ты сбежала?
        Яна выбралась из-под одеяла и только теперь стянула пальто.
        - Сбежала. Спасибо тебе.
        - А как же мама?
        - Маму сбила машина три дня назад. Сегодня были похороны. Если меня найдут, отправят в детский дом. В лучшем случае.
        - Значит, ты к сестре добираешься? А почему без вещей?
        - Так получилось. Мне… пришлось срочно уехать.
        Яна не хотела рассказывать, что отчим дважды пытался ее изнасиловать и теперь, по всей видимости, намерен вернуть обратно и оформить опеку. Ей страшно было даже вспоминать об этом. Скорый поезд набирал ход. Деревушка Сафоново осталась в прошлом. Впереди Москва и новая жизнь.
        - Ты уже закончил учебу?
        - Да, я успешно сдал все экзамены. Теперь летаю. Говорят, скоро наш полк могут… перебросить.
        - Вас отправят…туда?
        Арсений уже жалел, что заговорил об этом. Яна только сегодня утром похоронила мать, а он невольно напомнил ей о гибели отца.
        - Это пока не точно. Никто ничего наверняка не знает.
        - А почему ты один в купе? - спросила Яна. - Все вагоны битком.
        - Прихоть моей мамы. Это она выкупила купе. Очень в ее духе. Послушай… а твоя сестра знает, что ты едешь к ней? Что если она не сможет тебя приютить?
        «Скорее всего не сможет», - подумала Яна, но вслух этого не сказала.
        - Я устроюсь на работу. Пока не знаю, как и кем, но в Сафоново точно не вернусь. Я очень хочу стать певицей. Может, однажды поступлю в консерваторию.
        - Ты уже закончила школу?
        - Нет пока. Пять месяцев осталось доучиться.
        Яна промолчала о том, что доучиться, похоже, теперь тоже не получится.
        - Значит тебе семнадцать?
        - Скоро исполнится. В июне.
        Арсений вздохнул. На долю секунды он поверил, что эта прекрасная девушка старше, чем есть. И тогда он мог бы сказать ей о своих чувствах. Его глаза говорили ему, что это взаимно… Но… Что толку? Сказать, а через пару месяцев в Афганистан. Она уже потеряла там самого любимого мужчину на свете. А сегодня похоронила и мать. Ей ни к чему еще одна потеря. Ничего нельзя обещать и гарантировать, если ты собрался в горячую точку.
        Он принес горячего чая с лимоном и все пирожки, какие нашел. Арсений хотел бы сходить в ресторан за настоящей едой, но не решился оставить Яну без защиты.
        Они ели пирожки, смеялись и говорили ночь напролет обо всем на свете, как старые друзья. Арсений знал, то, что происходит с ними - самое настоящее чудо. Они встретились вновь, хоть это казалось таким невозможным. И вот теперь Яна сидит напротив, забравшись с ногами на его полку, отбрасывает с красивого лица длинную прядь, смеется над его шутками. Он больше не потеряет ее. Чего бы это не стоило.
        Казалось, московский поезд еще никогда не был таким скорым. Арсений многое отдал бы, чтобы ехать вдвое медленнее.
        Они прощались на вокзале. Арсений взял ее руку в свою. Он долго думал, и в конце концов решил, что в этом не будет ничего предосудительного.
        - Я больше не хочу тебя потерять. Когда мне в следующий раз дадут отпуск, я прилечу в Москву и очень хотел бы, чтобы мы встретились.
        - Вот адрес моей сестры. Аня в любом случае будет знать, где меня найти.
        Она встала на цыпочки и вдруг поцеловала Арсения в щеку.
        Ему казалось, что от этого поцелуя внутри все растаяло.
        - Ты вернешься, Арсений. Ты выживешь. Я… просто знаю.
        Глава 4
        Повинуясь внезапному порыву, Яна обернулась. Арсений так и не сдвинулся с места. Он все еще стоял на ступенях вокзала и смотрел ей вслед. Даже на расстоянии она чувствовала его взгляд, полный любви. Любви, от которой вырастают крылья и появляются силы совершить невозможное.
        Весь год, весь этот страшный год Арсений был ее мечтой, прекрасной и недостижимой. Она любила его издалека, самой нежной и трепетной первой любовью и думала, что он об этой любви никогда не узнает. Но Арсений, похоже, все знал. Между ними будто существовал молчаливый заговор. Они не говорили о своих чувствах, но прекрасно понимали друг друга. Этот красивый мужчина из другого мира, которого она видела второй раз в жизни, стал ей родней и ближе, чем те люди, которые окружали ее с детства.
        Яна подняла руку и помахала ему. Теперь у нее хватит сил, чтобы выжить в этом большом чужом городе. Теперь в ее душе поселилась надежда на новую встречу.
        Арсений не двигался с места, пока Яна не скрылась в переходе метро. Еще вчера, а поезде, он объяснил ей, как добраться до Планерной, где жила теперь Аня. Сердце готово было выскочить из груди, когда он провожал ее взглядом.
        Он едва расстался с Яной, но уже мечтал о новой встрече. В этой девочке словно было какое-то волшебство, какой-то магнитизм. Арсений подозревал, что дело тут даже не в ее красоте - длинных пышных волосах, не тронутых краской, точеных чертах лица, гибком стройном теле. Во всем виноват тот свет, который излучают ее сапфировые глаза.
        Арсений вдруг подумал, чтобы сказала его изысканная и рафинированная матушка, одержимая идеей женить единственного сына на девочке «из приличной семьи». Чтобы сказала быОльга Павловна, признанная столичная красавица и жена дипломата, если б узнала, что Арсений уже год влюблен в десятиклассницу из деревни Сафоново?
        В полупустом вагоне метро Яна попыталась собраться с мыслями. Итак, отчим, похоже, всерьез взялся за ее поиски. Конечно, его возможности весьма ограничены, ведь он обычный дальнобойщик. Да и в Москву он за ней вряд ли поедет, но все равно… Милиция в курсе, Яна в розыске, значит, нужно быть очень осторожной. Ведь у сестры тоже будут искать. Аня - единственный родственник.
        Хрущевка на Планерной была такой же неказистой, какой Яна ее запомнила. Она бросила быстрый взгляд на часы. Девять. Муж сестры уже должен был отправиться в институт, а его родители на работу.
        Аня распахнула дверь и уже в следующее мгновение заключила ее в объятия.
        - Янка! Живая… Ох… как же я перепугалась. Ты вообще-то в курсе, что тебя вся деревня ищет? Олег мне телеграмму дал, чтобы я немедленно сообщила, если тысо мной свяжешься, он очень волнуется. Из милиции приходили…
        - Ты почему на похороны мамы не приехала? - тихо спросила Яна. - Тыже ее любимицей была…
        - Кто ж меня отпустит, - вздохнула Аня. - На это деньги нужны, а я… с Костиком сижу, ничего не зарабатываю. Да и кто будет тут его нянчить, если я уеду? Свекровь не горит желанием. Городские бабушки, они совсем другие. Они все больше работают и молодятся. Как Костик подрастет, я на работу пойду, с первой же зарплаты куплю билеты и вместе с малышом на могилу мамы поеду.
        Так. Значит все еще хуже, чем она думала. Значит, Аня не имеет в этой семье совсем никаких прав.
        - Значит, они не разрешат тебе оформить опекунство?
        - Опекунство? - Аня растерялась. Она явно не ожидала такого поворота событий. - Но ведь это и не нужно, Олег написал, что позаботится о тебе, поможет в машиностроительный техникум поступить, как мама мечтала.
        Тут из кухни донесся детский плач.
        - Пойдем на кухню, ладно? Там Костик один, как бы из стульчика не вылез.
        Посреди маленькой кухни на специальном высоком стуле для кормления гордо восседал племянник.
        - Привет, малыш! - улыбнулась Яна. - Вот и увиделись. Я твоя тетя.
        - Ты чай будешь? Индийский…
        - С удовольствием, - честно призналась Яна.
        Кроме пирожков, добытых Арсением в поезде, она ничего не ела после поминок.
        - Может, тебе овсянки сварить? Ты ведь любишь, - догадалась Аня.
        - Не откажусь.
        Яна устроилась за маленьким колченогим столиком у стены и подумала, что члены семьи, должно быть, едят по очереди. Всем вместе им на этой кухне просто не поместиться.
        - Так что стряслось? Почему ты из дома уехала?
        Яна рассказала сестре все с самого начала, не утаив того, почему на самом деле Олег так жаждет оформить над ней опеку.
        - Вот гад. Дом наш оттяпал, теперь законным способом хочет наложницу заполучить. В милиции у него, похоже, тоже все схвачено. Слушай… - Аня даже села, опешив от внезапной догадки. - А ты уверена, что он не причастен к смерти мамы? Она ведь собиралась с ним разводиться, и тогда дом бы точно уплыл из его рук. А потом ее машина на трассе сбила. И он как раз водитель… Не слишком ли много совпадений?
        - У меня была такая мысль. Я ходила к следователю, но меня там даже слушать не стали. В общем… с нашими возможностями нам ничего не доказать, даже если это правда… Грустно, но приходится признать.
        - Янка, ты такая стала взрослая. Просто выросла за год…
        - Жизнь заставила. Но увы, по документам я все еще ребенок. Мне без твоей помощи даже школу не закончить.
        Сестра выглядела такой несчастной и беспомощной, что Яна даже пожалела, что пришла к ней. Аня ведь и сама в Москве на птичьих правах. Но как бы то ни было, попробовать стоило.
        - Если честно, свекрови я боюсь даже говорить. Мне кажется она, если узнает, сразу в милицию позвонит. Очень за свои квадратные метры трясется, все время попрекает меня. И Мишу, за то, что женился на деревенщине. Василий Романович неплохой человек, но он под каблуком у нее, так что сама понимаешь. Миша единственный, кто не выдаст и может помочь. У него друзей много, некоторые со связями. Он осенью одному мальчику иногороднему помог в общежитие институтское устроиться. Как-то там с комендантом договорился. Значит так… мы сейчас прямо собираем Костика и вместе едем к нему в институт.
        Увидев сестер с ребенком в коридоре института, Миша понял, что занятия на сегодня окончены.
        - Рад видеть, Яна, - ободряюще улыбнулся он родственнице. - На самом деле, рад. Пойдемте в парк, там поговорим.
        Устроившись на пустой скамейке, Яна снова рассказала свою историю.
        - Все ясно, - кивнул муж сестры. - Возвращаться нельзя, тут и говорить нечего. Моим родителям тоже сообщать не будем. Это непробиваемая стена. Хорошая новость в том, что в музыкальное училище берут после девятого класса. Конкурс, конечно, огромный, но у Яны талант и… внешность. Вполне может получиться. А потом, если захочет, в консерваторию поступит. Но экзамены только летом. Что до этого времени делать…
        - Мы должны что-то придумать, - со слезами на глазах сказала Аня.
        - Да я ведь и не отказываюсь. Нужно жилье и какая-то работа. И все это, скорее всего, не официально… Летом запросим в школе документы и легализуем тебя. В какой-нибудь техникум ты у нас поступишь. Будем надеяться, что по специальности. Значит так. Тут холодно сидеть. Езжайте пока домой. Я переговорю кое с кем. Надеюсь, к вечеру все успею. Должен успеть.
        - Миша все сделает, - шепнула Аня сестре, когда они возвращались в метро на Планерную. - Раз обещал, поможет обязательно.
        Аня сказала, что родители Миши возвращаются с работы около семи. Было уже пять, и сестры то и дело нервно посматривали на часы.
        Миша прибежал в половине шестого. Он был красный, растрепанный, пот лил с него градом, но в руке он сжимал какие-то бумажки и выглядел страшно гордым.
        - Я все устроил. Нашел жилье, работу. Тебя записали как совершеннолетнюю. И даже добыл билет. Ты, Янка, едешь в Сочи.
        - В Сочи?!
        - В Сочи, в Сочи, - подтвердил Миша, пытаясь отдышаться. - В город у моря. Поживешь там пять месяцев. Будешь работать в ресторане, почти на законных основаниях. Тебя записали как совершеннолетнюю. Поживешь там пять месяцев, летом вернешься и будем решать вопрос с твоим поступлением. Но самое главное - там тебя точно никто искать не будет. Жилье я тоже нашел. Будешь снимать комнату у бабушки моего друга за символическую плату. А его дядя как раз и есть директор этого самого ресторана.
        Яна прослезилась.
        - Я даже не знаю, что сказать. Там Олег уж точно искать не будет. Спасибо тебе огромное! Я даже не думала Миш, что ты такой… настоящий. Как же я рада, что у Ани такой муж! Лучшего и представить нельзя!
        Миша расплылся в улыбки.
        - Ой, а билет…
        - Не бери в голову. Я эти деньги не украл, а заработал прошлым летом.
        Миша промолчал, что билет стоил почти всех его денег.
        - Я верну тебе. У меня есть немного…
        - Даже не думай. Мы должны были бы оставить тебя здесь. Но мы не можем, и мне за это очень стыдно. Когда-нибудь у нас с Аней и Костиком будет своя, отдельная квартира, и ты станешь там желанным гостем. А сейчас… прости, но тебе пора ехать. Скоро вернутся родители. Если засекут, вся операция насмарку. Ты поела?
        - Да, Аня меня накормила до отвала. Еще и с собой еды собрала.
        - Вот это правильно.
        Яна обняла у дверей Аню и Мишу, поцеловала маленького Костика. Ее снова ждал вокзал. И поезд до Сочи. И море, которого она никогда не видела.
        Глава 5
        Покидать Москву было жаль. Яна была знакома со столицей лишь шапочно. Они встречались пока всего дважды, да и то ненадолго. Зато сколько раз она видела этот чудесный город в кино! Ей так нравился фильм «Москва слезам не верит», а песня про Александру стала одной из самых любимых.
        «Москва - большая лотерея. Здесь можно сразу все выиграть», - говорила Людмила, героиня Ирины Муравьевой. Что ж, Яне пока не представился шанс сыграть. Но совсем скоро она вернется и вот тогда… Конечно, придется еще долго учиться. Но это не страшно, лишь бы пройти конкурс в музыкальное училище…
        Теперь Яна знала, что в Москве ее ждут. Здесь живут Аня с Мишей, сюда когда-нибудь непременно вернется Арсений.
        Через Москву лежит путь к мечте. И, как знать, быть может однажды, много лет спустя, она споет для Алентовой и Меньшова, Муравьевой и Смоктуновского.
        Сочи встретил Яну теплым ветром. Сразу стало понятно, что зимнее пальто не понадобится. Вполне достаточно свитера.
        Она протянула бумажку с адресом таксисту, и тот привез ее к неказистому деревянному домику в частном секторе. Хозяйку звали Зинаида Филипповна. Миша сказал, что ей около семидесяти.
        Калитка оказалась не заперта и Яна пошла к дому. На стук вышла симпатичная пожилая женщина.
        - Здравствуйте… Меня зовут Яна, буду работать в ресторане у Вашего сына. Я насчет комнаты….
        - Ох, а мне внук и не сказал, что ты такая красивая, - всплеснула руками Зинаида Филипповна.
        - А он меня и не видел, - призналась Яна. - Он дружит с мужем моей сестры.
        - Только такая юная… Совсем девочка. И как только тебя родители отпустили?
        - Их нет в живых, - просто ответила Яна.
        - Прости, я ведь не знала.
        Зинаида Филипповна в сезон сдавала три комнаты на втором этаже, а бывало, отдыхающие были готовы арендовать и сарай во дворе. Сейчас, в конце февраля, жильцов не было, все комнаты пустовали. Поэтому Яне досталась просторная светлая спальня с вполне приличной, хоть и не новой, мебелью. В ее распоряжении оказались кровать, тумбочка и даже старомодное трюмо.
        - Ну как, нравится? - спросила хозяйка.
        - Очень. Даже не знаю, как Вас благодарить. Здесь просто замечательно!
        - Душ и туалет на этаже, - пояснила Зинаида Филипповна. - Завтрак я подаю в восемь, он входит в стоимость. Но если опоздаешь - извини. Обедать и ужинать станешь в ресторане, там кормят сотрудников. Сегодня Егор велел тебе к семи вечера приехать. Так что отдохни немного и отправляйся на работу. Теперь насчет оплаты. Этот месяц живешь в долг, а уже со следующего, как зарплату получишь, начнешь платить. Деньги всегда вперед беру, вначале месяца, а если решишь переехать куда, скажешь мне за две недели.
        - Я никуда переезжать не собираюсь, - поспешила Яна. - Меня все здесь устраивает, я очень Вам благодарна. Если не выгоните, так и буду жить до лета.
        - Вот и славно, - хозяйка, похоже, осталась довольна проведенной беседой.
        Ресторан «Каравелла» располагался прямо на набережной. Он сиял огнями и поражал дорогой отделкой. Девушка задержалась на пару минут, чтобы полюбоваться на море. Оно было неправдоподобно синим и манящим, но, по словам Зинаиды Филипповны, еще слишком холодным, чтобы купаться.
        В холле ресторана Яну встретил гардеробщик, который взял ее плащ и аккуратно повесил на плечики.
        На Яне было скромное синее платье, которое когда-то сшила мама. Оно, как нельзя лучше оттеняло ее необычные глаза. На ногах - лакированные лодочки. Туфли были слегка малы, и пальцы ног уже ныли, но другой парадной обуви у нее не было.
        - Вы не подскажите, как мне пройти к директору, к Егору Федоровичу?
        - По коридору направо, - подсказал старик. - На двери табличка имеется.
        - Спасибо.
        В ресторан заходили пары. Женщины были хорошо одеты и благоухали духами, мужчины ухаживали за спутницами, помогая им снять верхнюю одежду. Здесь царила атмосфера веселья и праздника. Было слышно, как в зале играет оркестр и какая-то женщина довольно фальшиво исполняет старинный романс.
        Директор оказался крупным мужчиной лет за сорок.
        - Ты значит Яна Синицына? - уточнил он, окинув девушку оценивающим взглядом. - А что ты умеешь делать, Яна? Кем ты хочешь у нас работать?
        - Я согласна на любую работу. Моя мама была официанткой. Я часто помогала ей в кафе и знаю, как все устроено.
        - Знаешь, как все устроено? - усмехнулся Егор Федорович. - Ну-ну, интересно. И что же это было за кафе?
        - Кафе для дальнобойщиков. - уже не так уверенно сказала Яна. - В нашей деревне. Там рядом трасса как раз проходит…
        - Видишь ли, моя дорогая, работа большого ресторана несколько отличается от работы деревенского кафе. Думаю, ты сама скоро это поймешь. Я буду с тобой откровенен. Ты очень хорошенькая, и мне нужны такие официантки. Но выглядишь ты как ребенок. Тебе и четырнадцать можно дать. А нам нужно, чтобы никто не усомнился, что тебе… восемнадцать. Ты понимаешь меня?
        - Да-да, конечно… Большое спасибо, что согласились помочь…
        - Не продолжай. Об этом здесь ни слова, - директор бросил быстрый взгляд на дверь. - У тебя хоть какие-то деньги есть?
        - Есть…
        - Тогда завтра утром купишь на них косметику и туфли на каблуках. Можешь смело тратить. Мы своих сотрудников хорошо кормим, один из плюсов работы здесь. К двум часам приходи.
        Утром Яна купила тушь, помаду и даже карандаш для глаз. Краситься она умела, это часто требовалось для выступлений. Профессиональных гримеров районный дом культуры для этого не выделял, поэтому все приходилось делать самой. Она промучилась целый час, сооружая на голове, при помощи шпилек прическу «улитка». Такую всегда носила мама. Зато в результате всех усилий Яна выглядела гораздо старше своих лет.
        Егор Федорович встретил ее и познакомил с официанткой по имени Марина, красивой рыжеволосой женщиной лет тридцати пяти.
        - Маринка у нас самая опытная, - пояснил директор. - С самого открытия здесь работает. Она тебя в два счета всем премудростям обучит.
        Марина выдала Яне форменное платье. Оно село точно по фигуре.
        - Теперь пойдем обедать, - скомандовала она. - Персонал кормят на кухне, готовит наш повар и из тех же продуктов, что едят клиенты. Так что питание что надо, сама понимаешь. Коллектив дружный. Текучки кадров почти нет. Чаевые разрешают оставлять. Если честно, по моему мнению, это лучший ресторан в городе, так что можешь считать, что тебе крупно повезло.
        Когда они вошли на кухню, там уже собрались повара и официанты, уборщицы и посудомойки. Они с аппетитом ели ароматный борщ и весело болтали.
        - Минуту внимания! - провозгласила Марина зычным голосом. - Это Яна, наша новая официантка. Прошу любить и жаловать.
        Сотрудники ресторана заулыбались и начали наперебой называть свои имена. Многие поздравляли с трудоустройством. И Яна вдруг поняла, что напрасно так переживала. Она попала в большую дружную семью.
        Глава 6
        Работа оказалась по-настоящему тяжелой, но Яна не унывала. Она сама теперь зарабатывала деньги, с первой зарплаты отдала долг Зинаиде Филипповне, а со следующей планировала начать откладывать, чтобы к возвращению Москву у нее на руках была какая-то сумма.
        Самым сложным было часами ходить на высоченных каблуках, но здесь директор был непреклонен. Он не хотел рисковать и очень боялся, что кто-нибудь догадается, сколько на самом деле лет Яне. Он уверял, что высокая девушка с ярким макияжем смотрится гораздо старше. И, в общем, был прав.
        Зато какое наслаждение она испытывала после смены, надевая старенькое удобное платье и разношенные туфли на плоской подошве.
        Как-то раз она задержалась, уговаривая подвыпившую посетительницу сесть в такси. В раздевалке уже никого не было, официантки и повара благополучно разошлись по домам. Яна никуда не торопилась. Дома ее никто не ждал. Она не спеша переодевалась и пела. Далеко не сразу она поняла, что находится в помещении не одна. Марина стояла в дверях, опершись о косяк и, затаив дыхание, слушала.
        - Ты… давно здесь стоишь?
        - Да уже второй песней наслаждаюсь. Сначала я решила, что магнитолу кто-то принес. Собралась уходить уже, но решила вернуться. Очень хотелось узнать имя исполнительницы. А это ты оказывается исполняешь.
        - Я люблю петь, - простодушно призналась Яна. - Хочешь я спою для тебя? Какая у тебя любимая песня?
        - А можешь из «Жестокого романса»? Про бабочку?
        Яна кивнула и тут же запела. Ей нравилась эта красивая, но такая грустная композиция.
        - Я, словно бабочка к огню,
        Стремилась так неодолимо
        В любовь, в волшебную страну,
        Где назовут меня любимой.
        Где бесподобен день любой,
        Где не страшилась я б ненастья.
        Прекрасная страна - любовь, страна - любовь
        Ведь только в ней бывает счастье.
        Откуда-то из подсобки, услышав чудесное пение официантки, пришла, гремя ведрами, ночная уборщица, баба Нэля. Она, как и Марина, застыла в дверях.
        - Пришли иные времена,
        Тебя то нет, то лжешь, не морщась.
        Я поняла, любовь - страна,
        Где каждый человек - притворщик.
        Моя беда, а не вина,
        Что я - наивности образчик.
        Любовь - обманная страна,
        И каждый житель в ней - обманщик.
        Марина плакала навзрыд, то и дело смахивая слезы, должно быть, вспоминая подробности какой-то личной драмы. Этот романс, исполненный невероятным голосом Яны, не смог бы никого оставить равнодушным.
        - Это ж надо, чудо какое - такой голос, - покачала головой баба Нэля, когда песня закончилась.
        - Ты почему сразу не сказала что умеешь так петь? - спросила Марина.
        - А разве это важно для официантки? - пожала плечами Яна.
        - Ох, какая ж ты еще наивная, - улыбнулась Марина. - Ладно, звезда моя, иди домой спать. Завтра поговорим.
        На следующий день Яну вызвал к себе директор. Марина уже была в его кабинете.
        - Так, Синицына. Ты, говорят, можешь немного петь…
        Яна скромно кивнула.
        - Немного?! - воскликнула Марина. - Егор Федорович, да Вы бы слышали, как она поет.
        - А я, собственно, затем ее и вызвал, чтобы послушать. - Ну что ж, Яна, чем ты так поразила Марину и бабу Нэлю, что они превратились в твоих преданных поклонниц?
        Яна снова спела тот же романс.
        - Так… - сказал директор после третьей композиции. - А как ты, Яна Синицына, смотришь на то, чтобы попробовать петь на сцене в нашем ресторане?
        Яна растерялась. Ничего подобного она не ожидала. Петь? На сцене? В этом шикарном месте?!
        - Решено. Марин, тебя назначаю ответственной за ее сценический образ. А как ты думала? Инициатива наказуема. Сегодня после смены репетируете, послезавтра премьера. Суббота, людей много будет. Так что подготовьтесь, как следует.
        Яна вышла из кабинета начальника на ватных ногах.
        - Эй, ты чего такая? Все лучше, чем с подносом бегать!
        - А вдруг… вдруг я не справлюсь? Одно дело на районных конкурсах петь и на деревенских праздниках, а тут совсем другие люди соберутся…
        - Да какая разница, какие люди! - махнула рукой Марина. - В твой голос невозможно не влюбиться.
        Они репетировали всю ночь, до самого утра. Вместе выбрали двенадцать песен, веселых и грустных. В основном это были популярные композиции, хорошо известные ресторанному оркестру. Но никогда прежде у них не было такой потрясающей певицы.
        - Ты просто готовая звезда, - призналась Марина. - Хоть сейчас на «Песню года».
        Для премьеры они раздобыли удивительное платье из струящейся серебристой ткани, которое великолепно сидело на Яне и удачно подчеркивало все достоинства ее фигуры.
        Все было готово и от репетировано. Петь на сцене с раннего детства было заветной мечтой Яны с самого детства. Но все равно, стоило ей оказаться на сцене в свете прожекторов перед несколькими десятками разодетых женщин и мужчин, как страх заставил сердце сжаться. Но стоило запеть, и легкие вновь наполнились воздухом.
        Люди в зале забыли о еде на своих тарелках. Отодвинули в сторону бокалы с вином и прекратили разговоры. Голос Яны проникал в самую душу. Он завораживал. Он заставлял смеяться и плакать. Юную певицу множество раз вызывали на бис. Официанты улыбались, видя ее успех, даже повара, вопреки запрету, пару раз появлялись в дверях, чтобы посмотреть на нее и послушать. В тот вечер Яна Синицына произвела фурор.
        Директор был просто в восторге.
        - С этого дня ты будешь работать у нас певицей, - пообещал он, когда Яна, наконец, сошла со сцены.
        Она была по-настоящему счастлива. Когда Миша нашел для нее вакансию в ресторане в далеком Сочи, она была ему очень признательна, но ждала, что это будет работа, ради которой придется забыть на время о своей мечте. Кто бы мог подумать, что именно здесь, на побережье Черного моря она впервые получит работу певицы.
        Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Арсений узнал, что она теперь поет со сцены. Чтобы услышал, как ей аплодируют посетители ресторана. Но он был далеко, Яна даже не знала, где именно. Она только верила, что он жив и что он о ней помнит.
        Глава 7
        Арсений оказался в Афганистане намного раньше, чем предполагал. Не зря его тогда отпустили в Москву к родителям всего на одни сутки. Вопрос с командировкой был уже делом решенным.
        Мама, конечно, была в ужасе. Она ничего этого не хотела - ни вертолетов, ни военной формы и, казалось, совсем не испытывает гордости. Один только страх за единственного ребенка.
        В старших классах представить было невозможно, что ее золотой мальчик, отличник французской спецшколы, влюбленный в книжки очкарик, вдруг пожелает стать военным летчиком. И, что еще более невероятно - осуществит эту мечту. Первую медицинскую комиссию Арсений, к большой радости мамы не прошел. Не помог даже авторитет деда- полковника авиации, героя Советского Союза. С таким зрением как у абитуриента Медведева, путь в пилоты был заказан.
        На помощь неожиданно пришел отец. Он посоветовался с коллегами в МИДе и вышел на гениального профессора, Ростислава Федотова, который делал уникальные операции.
        Профессор был необыкновенно востребован, но их принял в тот же вечер. Ростислав Андреевич оказался оказался невысоким мужчиной средних лет с живыми глазами и душой мальчишки.
        - Так значит, ты хочешь быть летчиком? - спросил он после осмотра.
        - Очень хочу, - признался Арсений.
        - И единственная загвоздка - твое зрение. Летчики стране ох как нужны. Везде нужны. И для перевозок и на войне, доставлять солдат. А уж как они нужны нам в здравоохранении… Ты знаешь, я говорил об этом министру. Дай нам медицинскую авиацию, мы бы сделали в сотни раз больше операций… В общем, я тебя понимаю, парень. Ты очень правильную профессию выбрал, вот только…
        - Что? - спросил взволнованный Арсений, чувствуя, что именно сейчас, в этом кабинете, решается его судьба. Сейчас, а вовсе не во время медицинской комиссии или вступительных экзаменов. - Вы лучше сразу говорите, как есть.
        - Ну что ж. Сначала хорошая новость: такие операции мы делаем… - профессор немного помолчал. - Собственно, только мы их пока и делаем. Но они экспериментальные, понимаешь? То есть существует весьма серьезный риск, я обязан об этом сказать. Технология не до конца еще отработана. В восьмидесяти процентах случаев все хорошо, но бывают такие результаты, что я за голову хватаюсь.
        - Чем это может грозить? - нахмурив брови спросил папа.
        - Отторжение, воспалительный процесс… Зрение может стать хуже, чем сейчас. Мы сделаем все, что возможно, но дать стопроцентных гарантий я не могу. И Вы должны это понимать.
        - Я хочу эту операцию, - твердо сказал Арсений.
        - Подожди! - перебил его отец. - Риск двадцать процентов, ты же слышал. Это очень много… Ты хоть представляешь, что будет с мамой…
        - Есть восемьдесят процентов, что я пройду медкомиссию. Восемьдесят. Я никогда не прощу себе, если не попробую.
        Арсений верил, что оказался в этом медицинском центре не случайно. Верил, что этот врач с душой летчика, мечтающий о медицинском десанте, сможет ему помочь.
        Операция прошла на удивление успешно. Мир впервые приобрел четкие очертания. Арсений даже не сразу смог привыкнуть к этой новой реальности.
        Очки превратились в ненужный аксессуар. Профессор Федотов уверял, что теперь с медкомиссией проблем не будет.
        Дед был горд и счастлив, отец вздохнул с облегчением. Но мама все равно не обрадовалась. Вертолетное училище означало для нее только одно - Афганистан. Войну, с которой многие не возвращаются.
        В итоге все так и вышло. Лейтенант Медведев, второй пилот боевого вертолета Ми-8, отправился в горячую точку уже через полгода после выпуска.
        Арсению необыкновенно повезло. Командир эскадрильи майор Игорь Монахов был опытным пилотом. Он воевал в Афганистане уже без малого три года. Всего за несколько месяцев здесь он научил Арсения большему, чем тому удалось узнать за все время в училище.
        В тот день их боевая задача была особенно сложной. Майор Монахов возглавлял группу в составе трех транспортных и трех боевых вертолетов. Их машина шла первой. А значит, основной шквал огня обрушится именно на них. Игорь Александрович был спокоен, как всегда. Эта уверенность командира передавалась всему экипажу.
        - Ну, а девушка у тебя есть? - вдруг спросил Монахов будто продолжая давнюю беседу.
        - Есть, - не задумываясь ответил Арсений. - Только она об этом не знает. У нее отец вертолетчик в Афгане погиб год назад и мама недавно умерла. Ну зачем ей еще один груз двести… Вот если вернусь, тогда…
        - Отец, говоришь, был у нее вертолетчик? - заинтересовался командир. - А как фамилия?
        - Синицын.
        - Подожди-ка…неужели Пал Палыч? Он погиб в том году… А дочку Яной зовут и поет как соловей?
        - Вы знали его?!
        - А то! Я с ним летал. Такой мужик был. Надежный, как скала. И летчик от Бога. Ты бы ему точно понравился.
        - Вы думаете?
        - А то! А уж как Янку он любил. Все время только и говорил о ней. Ну, живы будем, на свадьбу пригласишь.
        - Мы на месте, командир, - доложил штурман.
        Здесь, под ними, прятались в горах душманы. Майор первым привел машину на их позиции, вызывая огонь на себя. Тем самым моджахеды обнаружили свои позиции, и боевые вертолеты нанесли сокрушительный удар. А потом в дело вступил десант. Душманы сражались со страстью смертельно раненых хищников. Они открыли огонь по солдатам из единственного уцелевшего пулемета. Игорь Александрович, не раздумывая, повел свою машину на помощь десантникам. Ми-8 завис над склоном. Счет шел буквально на минуты. Летчики ждали, пока на борт загрузят всех раненых, а моджахеды отчаянно обстреливали вертолет.
        - Все! Личный состав на борту, можно взлетать!
        Не так-то это просто под шквалом огня. Ми-8 взревел и рванул в воздух, зависнув ненадолго над ущельем, и стал уходить, отчаянно маневрируя. Командир уводил машину, полную раненых от вражеского огня.
        И тут вертолет тряхнуло от сильного взрыва.
        - Граната! Прямо в лопасть.
        Не успели они придти в себя, как раздался новый взрыв. Арсений почувствовал резкую боль в плече, но основной удар пришелся по командиру.
        - Лейтенант Медведев, - сказал Игорь Александрович твердым, но каким-то глухим голосом. - Принимайте управление. Давай, Сеня…
        И все. Он отключился. Впереди Арсений видел залитого кровью штурмана. Но в этот момент Арсений Медведев думал только об одном - только бы дотянуть до базы. Довезти ребят. Лишь бы хватило горючего.
        Бойцам повезло. Молодой лейтенант, меньше года назад окончивший училище и, к тому же, раненый в плечо, смог посадить разбитый вертолет на родной базе.
        Все, происходившее после посадки, Арсений помнил плохо.
        - Штурмана насмерть. Монахов в отключке. Ранили на взлете. Он живой, врача срочно…
        - Твою мать…У вас машина вдребезги! Как вы вообще сели?
        - Лейтенант Медведев посадил, - доложил командир десантников. - Сам.
        - Да он тоже ранен. Сколько крови потерял. Медведев! Эй, Сеня! Не отключайся, подожди немного. Сейчас доктор будет. Ты молоток, Сеня. Глаза не закрывать! Отставить, я сказал! Ну держись, сынок! Ты потерпи…
        Но Арсений помимо воли уже погружался в какой-то странный сон. В котором девочка с синими глазами пела ему красивую и трогательную песню. Вот только слов он не мог разобрать.
        Глава 8
        Арсений пробыл в военном госпитале около месяца. Очнувшись, он узнал, что командир тоже выжил, и что его самого ждут по возвращении погоны старшего лейтенанта. Очередное звание присвоят досрочно. А кроме того, ему дали отпуск.
        Отец взял путевки в один из лучших санаториев Сочи, а мать явно была намерена потратить двадцать один день на то, чтобы все же убедить чудом выжившего сына оставить армейскую службу. Арсений понимал ее. Но теперь твердо знал, что останется в Афгане до конца. Это его долг перед майором Монаховым и погибшим штурманом Толей Люберецким, перед теми, кто, погиб там до него, как отец Яны.
        В Москве он первым делом бросился домой к Ане. Он раз за разом давил на звонок, но дверь, обитую дешевым дермантином, так никто и не открыл. Пришлось стучаться к соседям.
        Пожилая дама из квартиры напротив приветливо заулыбалась, увидев молодого красивого военного.
        - Вы не знаете, когда соседи напротив вернутся?
        - А так они в деревне, - пояснила словоохотливая старушка. - Бабке их совсем плохо.
        - Все вместе уехали? - уточнил Арсений. - И родители, и сын с женой и ребенком?
        - Да не… Только родители. А Мишка с Анькой и сыночком еще раньше от них сбежали. Повздорили в очередной раз, да и съехали в общагу. Оно и правильно, наверное. Молодые должны жить отдельно.
        - А где, где это общежитие?
        - Так откуда ж я знаю! Соседи вернутся, ты у них и спроси!
        - А скоро они вернутся?
        - Не думаю. Вчера только уехали. А на работе аж на неделю отпросились. Вот ты через неделю и заходи.
        Арсений был зол. Значит, придется ехать в Сочи, не повидавшись с ней. Ну уж по возвращении… По возвращении он точно выбьет у родственников ее новый адрес.
        - Постой! - крикнула пожилая дама ему вдогонку. - Могу сообщить, в каком институте Мишка учится. Может, так его разыщешь?
        К вечеру Арсений, наконец, встретился с Аней. Она была одета в байковый халат, который уже не мог скрыть беременность. Выходит, у Яны скоро будет еще один племянник.
        - Значит, Вы Арсений? Медведев? - Казалась, она рада этой встрече ничуть не меньше, чем он. - А я верила, я знала, что Вы в конце концов появитесь. Но как Вы нас нашли, мы переехали, и родителей дома нет…
        - Да уж нашел. Ну, говорите скорее, где Яна?
        - Она… В Сочи! Но скоро уже в Москву вернется, будет в музыкальное училище поступать. Сейчас я Вам все напишу. И домашний адрес, и рабочий. И телефон ресторана…
        - Ресторана?!
        - Она официанткой сначала там работала. А теперь работает певицей! Так повезло… Люди специально приходят, чтобы ее послушать. В общем, это долгая история. Она Вам сама при встрече расскажет.
        Тут подошел Миша с Костей на шее.
        - Миша, ты знаешь, кто это? Это Арсений Медведев! - объявила Аня с такой гордостью, как будто Арсений был членом ЦК.
        - Рад знакомству. Очень рад, - Миша протянул ему руку, другой придерживая сына. - Поужинаете с нами?
        - Я бы рад, честное слово. Но родители с ума сойдут, я только что из госпиталя, так что… Спасибо вам огромное! И всего самого доброго!
        - И Вам! - крикнула на прощание Аня.
        Значит, Яна в Сочи. Ему опять повезло.
        В санатории им выделили просторный люкс.
        - Ну что, обмоем твои новые погоны? - предложил Сергей Викторович, едва распаковав чемоданы.
        - Ну, погоны еще рано обмывать, мне их еще не вручили, - уточнил Арсений.
        - Тогда выпьем просто за то, что ты жив.
        Мама, как всегда в таких случаях, нервно вздохнула.
        - Вообще-то я очень хотел попасть в ресторан «Каравелла», - признался Арсений. Он был больше не в силах ждать. - Один мой друг очень его хвалил…
        - Ну и отлично, - кивнул отец. - Я им сейчас позвоню на всякий случай, а Вы переодевайтесь.
        Мать облачилась в длинное лиловое платье с запахом, за пять минут соорудила высокую прическу, нацепила жемчужные серьги и вдруг стала похожа на себя прежнюю, красавицу и жену дипломата. В конце концов, Арсений жив и он рядом. Можно немного повеселиться.
        Ресторан располагался на набережной. Все здесь буквально воплощало роскошь. Администратор усадил Медведевых за единственный свободный столик.
        Когда вдруг заиграл оркестр, сердце наполнилось радостным предвкушением. Вот сейчас… Все ради этих минут.
        На освещенную сцену поднялась девушка с длинными русыми волосами. На ней было тмно-синее платье, и когда она пела, ком стоял в горле. Это был именно тот голос, который он слышал там, между жизнью и смертью и который помог ему выжить. Это была Яна.
        Он мог снова смотреть на нее - видеть ее прекрасное лицо, нежные руки и плечи. Платье было таким узким, что в этот вечер можно было любоваться ее фигурой. Но главное, он снова видел ее глаза и представлял, как подойдет к ним его подарок. Ему хотелось остаться с ней наедине как можно скорее. Но Яна продолжала петь, и очарованная публика не отпускала ее. Даже Ольга Павловна, похоже, была в восторге.
        - Какой голос… Подумать только, какой голос…
        - Я сейчас, - вдруг сказал отец и скрылся где-то за сценой.
        Когда Яна после продолжительных оваций появилась на сцене, она выглядела серьезной и взволнованной.
        - Эту песню родители лейтенанта Арсения Медведева попросили исполнить для их сына, пилота вертолета Ми-8, который совершил в Афганистане настоящий подвиг, спас жизни многим своим сослуживцам.
        Я вернулся!
        Знать судьба моя такая,
        Тридцать лет в горах летаю
        Я устал
        Наверно это моя осень
        Не участвую в парадах
        Что мне думать о наградах
        На пределе на износе
        Я, Ми-8
        Я вернулся
        Кто б скомандовал мне вольно
        Нахватал я пуль довольно
        Ох как больно.
        Где то в полночь я проснулся,
        Капитан ко мне вернулся,
        Затянулся
        К борту мне ладонь прижал он
        И ладонь его дрожала
        Так устала
        Говорил что всё в порядке
        Гладил мне рукой заплатки,
        И заплакал
        Когда Яна пела, в ее прекрасных глазах стояли слезы. И только Арсений знал, почему.
        Глава 9
        На следующее утро Арсений проснулся раньше родителей. И, пока они спали, выскользнул из номера. Он не хотел ничего объяснять маме с папой. Не прямо сейчас. Он слишком долго ждал этого момента, чтобы тратить время на объяснения. Завтрак в столовой санатория уже подавали. Арсений оказался одним из первых отдыхающих. Кроме него в зале был лишь один пожилой мужчина с военной выправкой, читавший газету.
        По санаторию прошел слух, что дипломат Медведев привез с собой сына, красавца и героя. Официантка отчаянно флиртовала с ним, подавая кофе и блинчики. Но все мысли Арсения были о Яне. Ему очень хотелось подойти к ней вчера, сразу после выступления, но он сдержался. Рядом были родители, а так хотелось, чтобы этот момент принадлежал лишь им двоим.
        Таксист привез его к небольшому деревянному домику на зеленой улочке.
        - Здравствуйте. Я ищу Яну. Яну Синицыну. Мне дали Ваш адрес…
        Хозяйка, улыбаясь, проводила наверх по скрипящей деревянной лестнице.
        - Вот здесь она живет. Только Вы уж сначала постучитесь. И… у меня приличный дом, имейте в виду.
        Зинаида Филипповна бросила на него строгий взгляд.
        - Я… понимаю. Спасибо, что проводили.
        В следующее мгновение он уже стучал в дверь Яны. Она открыла ему в просто ситцевом платье в мелкий цветочек Волосы рассыпаны по плечам, синие глаза блестят. Она мало напоминала вчерашнюю диву из ресторана, но такой нравилась ему даже больше.
        Она повзрослела за то время, пока Арсений ее не видел. Стала женственнее и грациозней. Было ясно, что теперь она достаточно взрослая, чтобы в полной мере сознавать свою красоту, способную сразить любого мужчину. Он почувствовал укол ревности. Сколько их, мечтающих о прекрасной певице среди посетителей ресторана. Публика там не бедная. И наверняка многие мужчины приходят просто на нее посмотреть. А он… он все равно не сможет сейчас остаться рядом. Как бы не мечтал.
        В горле пересохло. Пока ехал, Арсений придумал столько красивых слов, но теперь все они вылетели из головы. В конце концов, Яна нарушила молчание первой.
        - Привет, - сказала она. - Я так рада, что ты здесь.
        - У тебя есть сейчас немного времени? Никуда не торопишься?
        - Конечно, заходи.
        Он вошел в комнату и чувствовал себя неловко. Он больше не мог изображать случайного знакомого и скрывать свои чувства. Он пришел специально. Он пришел к ней.
        - Ты стала еще красивее, - наконец сказал Арсений.
        - Спасибо. А у тебя очень красивая мама. И молодая. Я даже не ожидала.
        - Как ты оказалась в Сочи? Что случилось?
        - Мне нужно было где-то жить и работать до конца учебного года и Миша, муж моей сестры, нашел этот вариант. Наш директор согласился закрыть глаза на мой возраст. А комнату я снимаю у его мамы. Начинала как официантка, а потом мне позволили петь. Даже жаль будет уезжать отсюда…
        - А зачем ты хочешь уехать?
        - Попробую поступить в музыкальное училище. Но Егор Федорович уже сказал, что если у меня не получится, я всегда могу вернуться. Но лучше… расскажи, что с тобой случилось? Тебя ранили? Как это произошло?
        И Арсений рассказал ей. Рассказал о том, как помнил ту операцию и о том, как себя в тот момент ощущал. Он не был так откровенен даже с родителями.
        - Ты представляешь, майор Монахов, наш командир, знал твоего папу и летал с ним. Он столько слов хороших о нем сказал.
        Яна слушала, не проронив ни слова. Теперь рядом с ним была женщина, которая ждала его и мечтала о нем.
        - Я привез тебе подарок, - робко сказал Арсений и достал из кармана небольшую коробочку.
        Он сделал этот кулон на заказ у знакомого ювелира, к услугам которого всегда прибегала мать, но который был достаточно порядочным, чтобы сохранить все в тайне. Арсений никогда и никому не дарил таких подарков, кулон стоил больших денег, но прежде он и не встречал подобной девушки.
        - Это мн?… Правда? Можно открыть?
        - Конечно…
        Небесный сапфир на цепочке из белого золота. Крупный камень эксклюзивной огранки, сияющий в лучах солнца, как и ее глаза.
        - Как красиво…
        - Тебе нравится?
        - Не то слово! Мне никогда прежде не дарили драгоценностей. Ты… поможешь мне застегнуть его?
        Яна, конечно, вполне могла бы и сама справиться с застежкой. Но ей отчаянно хотелось, чтобы Арсений подошел к ней и она не знала, как попросить его об этом.
        Он преодолел расстояние между ними в несколько шагов, Яна подняла волосы наверх, и Арсений застегнул на ее нежной и тонкой шее цепочку, на мгновение залюбовавшись выпавшим локоном. Он не в силах был больше себя сдерживать. Теперь она была слишком близко.
        Словно почувствовал это она повернулась и бросила на него взгляд, полный любви и нежности. Арсений прижал ее к себе и поцеловал.
        - Я… так мечтала об этом. Я так хотела, чтобы ты был рядом. Каждый вечер, выходя на сцену, я представляла, что однажды ты придешь, сядешь за дальний столик и услышишь, как я пою. Я старалась напомнить себе, что, может быть, все уже изменилось. Может, ты уже забыл обо мне.
        - Я никогда не забывал. Ни на минуту. Я люблю тебя, Яна. С самой первой нашей встречи там, в аэропорту. А когда мы снова встретились в поезде…
        - Это ведь не могло быть случайностью, да? Я тоже люблю тебя. Я… даже высказать не могу, как сильно люблю. Ты был такой красивый тогда, в зале ожидания, в военной форме. Ты играл, а я пела… Но я подумала, что для тебя я просто маленькая девочка.
        - Так и было, - кивнул Арсений. - Поэтому я тогда и не посмел… Ты и сейчас еще маленькая…
        Он вдруг подумал, что, если бы все шло как положено, Яна сейчас бы еще училась в десятом классе.
        - Мне семнадцать в следующем месяце, - гордо сказала Яна.
        Сердце Арсения сжалось. Ей еще только будет семнадцать. Как же рано Яне пришлось повзрослеть. Но он любил ее всей душой. Вопреки здравому смыслу.
        - Ты вернешься в Афган? - спросила Яна.
        - Да, - сказал он. - Там моя часть, и я должен вернуться. Но… Я буду здесь еще три недели и мы сможем видеться хоть каждый день. Я познакомлю тебя с родителями…
        - Это правда, что война скоро кончится?
        Арсений пожал плечами.
        - Так говорят.
        Он очень боялся ей это обещать. Он был готов отдать Яне что угодно, но не мог пообещать, что выживет.
        - Ты будешь петь сегодня вечером?
        Яна кивнула.
        - Да. Ты придешь?
        - Обязательно. Приду, сяду за дальний столик и буду весь вечер слушать, как ты поешь. Все, как ты мечтала.
        Яна чуть не расплакалась от этих слов. Но тут Арсений снова поцеловал ее.
        Глава 10
        Арсений сел за дальний столик и заказал бокал вина. Его мечта превращалась в реальность. Спустя несколько минут Яна выйдет на сцену и будет петь для него. Он хотел запомнить каждое мгновение, запечатлеть в памяти, чтобы потом можно было просматривать, подобно любимому фильму. Он знал, что спустя месяц, когда вокруг снова будет война, эти воспоминания смогут согреть, придать сил и даже вернуть к жизни. Он верил в то, что любовь обладает большой силой.
        Для Яны этот вечер был особенным. Каждый раз, выходя на сцену, она представляла, что поет для Арсения. Что он слышит ее. Но сегодня он на самом деле будет сидеть в зале. У них впереди три недели, а потом… потом, быть может, они не увидятся долгие, долгие месяцы. Это будет ее ему подарок.
        Она выбрала для выступление черное с серебром платье - лучшее из всех, что у нее были. На шее сверкал небесный сапфир. Еще никогда Яна не чувствовала себя такой счастливой. Это будет ее подарок любимому. Он все поймет, как только услышит.
        Свет в зале был погашен, сцена наоборот, была освещена лучами софитов, так что посетители могли хорошо рассмотреть певицу, а она видела их плохо. Но Арсения за дальним столиком заметила сразу. Он смотрел на нее не отрываясь. В этот момент казалось, что в зале нет никого, кроме них двоих.
        Оркестр заиграл знакомое вступление. Это была та самая песня, которую они пели во время своей первой встречи в аэропорту.
        - Покроется небо пылинками звёзд.
        И выгнутся ветви упруго
        Тебя я услышу за тысячу вёрст:
        Мы - эхо, мы - эхо,
        Мы долгое эхо друг друга
        Мы - эхо, мы - эхо,
        Мы долгое эхо друг друга
        И мне до тебя, где бы я ни была,
        Дотронуться сердцем не трудно.
        Опять нас любовь за собой позвала.
        Мы - нежность, мы - нежность,
        Мы - вечная нежность друг друга!
        Мы - нежность, мы - нежность,
        Мы - вечная нежность друг друга!
        Теперь эти слова были наполнены новым, понятным только им смыслом. Люди, сидевшие за столиками не знали их истории, но Яна пела так проникновенно, что в зале стало очень тихо. Все не отрываясь смотрели на сцену.
        - И даже в краю наползающей тьмы,
        За гранью смертельного круга
        Я знаю с тобой не расстанемся мы!
        Мы - память, мы - память,
        Мы - звёздная память друг друга
        Мы - память, мы - память.
        Мы - звёздная память друг друга!
        Арсений сидел и слушал, пока она не закончила петь. В тот вечер он провожал ее до дома. Они шли пешком до самого дома Зинаиды Филипповны и не могли наговориться. Яна и представить не могла, какое это счастье - ощущать рядом присутствие любимого человека. Так хорошо, что даже страшно.
        А что если… Если он не вернется? Если его снова ранят и ранение окажется смертельным? Если ее любовь не в силах его защитить? Если этот отпуск - их последняя встреча? Она гнала от себя эти мысли, но они возвращались снова и снова. В конце концов она поняла, что все, что может сделать - просто ждать его и верить в лучшее.
        - Я люблю тебя, - сказал Арсений, когда они оказались у калитки.
        - Я так люблю, что мне даже страшно, - призналась Яна.
        Он поцеловал ее на ступеньках дома и долго не отпускал из своих объятий.
        - Когда у тебя выходной?
        - В понедельник. В этот день меньше всего посетителей.
        - Отлично. Значит, в понедельник я познакомлю тебя с мамой и папой.
        - Так скоро?.. А вдруг я им не понравлюсь.
        - Такого просто не может быть. Ты удивительная. И я люблю тебя. Они это поймут, вот увидишь. Я обещаю…
        - Вот если бы ты мог пообещать мне, что вернешься.
        - Ты ведь знаешь, что именно этого я не могу обещать… Я не знаю, что может случиться.
        - Я понимаю… Пойдем, - еле слышно позвала Яна. - Она взяла его за руку и повела в дом.
        Хозяйка давно уже спала и скрип ступеней ее не потревожил.
        Арсений вдыхал запах волос Яны и любовался ее точеными плечами. Он все еще не мог поверить в то, что это происходит на самом деле.
        Он поцеловал ее сразу, как только за ними захлопнулась дверь.
        Яна принялась расстегивать пуговицы его рубашки, одну за другой.
        - Ты уверена, что хочешь этого? - выдохнул Арсений.
        В голове его была тысяча мыслей. О том, что Яна - совсем еще ребенок и ей нет еще семнадцати и о том, что он может не вернуться. Он не хотел причинить ей боль. Но когда она поцеловала его, все доводы рассудка разом померкли.
        Глава 11
        Лунный свет пробивался сквозь легкие занавески. Это была чудесная южная ночь, полная любви и нежности.
        Яна лежала рядом с Арсением, стремясь запомнить каждую черточку его мужественного лица, впитать его запах. Впервые любимый был так близко. На мгновение Яне вспомнилась совсем другая ночь, когда отчим вломился в ее комнату, откинул одеяло, и она лежала перед ним, абсолютно беззащитная, вздрагивая от страха.
        Арсений мгновенно почувствовал эту смену настроения.
        - О чем ты думаешь?
        Мелькнула даже мысль, уж не жалеет ли она? Он стал ее первым мужчиной, а что он может ей дать? Пачку писем из Афгана? Не так уж много…
        Яна колебалась несколько секунд. Ей не хотелось вновь переживать произошедшее, но она не могла врать Арсению.
        - Мой отчим, Олег… он хотел меня изнасиловать… И однажды это едва не случилось.
        Арсений слушал молча.
        - Ты очень смелая, - сказал он, когда Яназакончила рассказ. - Ты сумела дать ему отпор. Хотя этого сложно ожидать от юной девушки… Я горжусь тобой. Ты сумела начать новую жизнь. Смела осуществить свою мечту. Теперь ты поешь на сцене и, может быть, однажды станешь знаменитой.
        «Я горжусь тобой», - эти слова ей прежде говорил только папа.
        - Ты правда так думаешь? - Яна приподнялась на локте. - Ты правда считаешь, что однажды я смогу стать известной певицей? Я имею в виду, по-настоящему известной…
        - Так думаю не только я, а каждый, кто слышит твое пение. И кто видит тебя на сцене. И при этом ты еще так молода. Для тебя жизнь еще только начинается.
        Утром они проснулись в объятиях друг друга и отправились прогуляться по берегу моря. Яна чувствовала себя окрыленной. По сравнению с тем счастьем, которое дарил ей Арсений, меркли даже ее мечты о большой сцене. Она дорожила каждым часом, каждой минутой, проведенной с любимым.
        Вечером он снова отправился в ресторан послушать, как она поет. А в понедельник привел с собой родителей.
        Яна надела скромной темно-синее платье с белым воротничком и новые лодочки, купленные взамен тех, что она привезла из деревни. Ей очень хотелось им понравиться. Она помнила, как враждебно приняли ее сестру родители Миши, но успокаивала себя тем, что у них с Арсением совсем другая ситуация. Они пока все равно не могут жить вместе, материально Яна себя обеспечивает, так что в этой встрече нет никакой подоплеки.
        Ольга Павловна держалась с достоинством королевы, но при этом была с ней весьма любезна.
        - Вы великолепно поете, - сказала она Яне.
        - Благодарю.
        - Не удивительно, что мой сын так очарован. Море, солнце, южный воздух, прекрасная певица…
        - Мы с Яной знакомы уже давно, - счел нужным пояснить Арсений.
        Его отец отодвинул в сторону бокал вина.
        - Вот как?
        - Помните, мы застряли на ночь в аэропорту? Я еще был курсантом, а летели в Москву, все вместе…
        - Было что-то такое…
        - Я играл на гитаре, а она пела…
        - Да, - прищурилась Ольга Павловна. - Было что-то такое. Но мне казалось, что ты аккомпанировал какой-то маленькой девочке…
        - Мне было тогда пятнадцать, - улыбнулась Яна.
        - А сейчас? - настороженно спросил отец.
        - Семнадцать исполнится в следующем месяце.
        Медведев-старший выразительно посмотрел на сына. Связь Арсения с несовершеннолетней девушкой явно обеспокоила осторожного дипломата.
        - К тому времени, как война закончится, ей как раз исполнится восемнадцать, - тут же отреагировал Арсений. - И мы сможем пожениться. Если Вы конечно не возражаете.
        - Конечно не возражаем, - кивнул его отец прежде, чем его жена успела хоть что-то сказать. Под столом он получил весьма ощутимый удар лакированной туфелькой, но на его настроении это никак не отразилось.
        Яна пребывала в эйфории. Ей казалось, что знакомство с родителями прошло просто замечательно. У Арсения тоже отлегло от сердца.
        - Вот видишь, я же говорил, что ты им обязательно понравишься. И мне так спокойнее. Через две недели я уеду, и ты опять останешься одна. Мало ли что случится… Приставать кто-нибудь начнет или отчим разыщет… А так ты сможешь обратиться к ни за помощью и защитой.
        В это время в номере санатория «Жемчужина» происходил совсем другой разговор.
        - Кто тебя за язык тянул? Зачем ты ему обещал?
        Ольга Павловна производила осмотр номера в поисках предмета, который можно было бы швырнуть в провинившегося супруга.
        - Олечка, ну неужели ты не понимаешь? Наше мнение спросили просто так, для проформы. Из уважения к старикам. Мальчик все уже решил. Он вырос, понимаешь? Захотел летать и летает. А раз решил жениться… то женится. Зачем отношения портить с единственным сыном, да еще в такое время?
        - А то, что наш сын решил жениться на ресторанной певичке, тебя совсем не смущает? Ни капельки? Из какой там, говоришь, она деревни?..
        - Позволь тебе напомнить, любимая, я тоже приехал в Москву из деревни. И как-то вышел в люди, верно? Не плохо ведь живем. Путь, конечно долгий - сначала армия, потом рабочий факультет. В двадцать три только первокурсником стал в МГИМО. Но все возможно. Все зависит от самого человека, а не от того, где он родился. Почему ты отказываешь этой девочке в праве…
        - Да я не отказываю! Пускай пробивается! Но только не за наш счет. Он там на войне, а она тут в ресторане неизвестно чем занимается…
        - Она поет. И, между прочим, очень неплохо. А насчет Афгана… Вот тут ты права. Это сейчас самое главное. Чтобы он вернулся живым. А уж там… пусть что хочет делает. Женится, разводится. Так что будь добра…
        В этот момент хлопнула дверь номера - вернулся Арсений, и его родителям пришлось прекратить разговор.
        Глава 12
        Арсений никогда прежде не был так счастлив. Все это казалось таким нереальным - Сочи, скрипящий под ногами песок, теплое море и нежный бриз, ласкавший волосы лучшей девушки на свете. Девушки, о которой он мечтал всю жизнь. По вечерам Яна пела в ресторане на побережье и люди выстраивались в очередь, чтобы только послушать ее. Но он, сидя за дальним столиком и не привлекая внимания, всегда знал, что на самом деле она поет только для него.
        Отпуск кончился внезапно. То есть он знал, разумеется, что это непременно случится, и спустя три недели придется вернуться в часть, но все равно не был готов к расставанию.
        - Теперь ты будешь мне писать?
        - Конечно, - у него ком в горле стоял, когда он смотрел на Яну. - Теперь ты - моя невеста.
        Он так боялся этого с самого начала. С момента их второй встречи в поезде. Того, что признается ей в своих чувствах. Того, что этичувства окажутся взаимны. И того, что в конце концов она останется ждать его с войны, рискуя второй раз в жизни потерять в Афгане любимого человека. Но это случилось. И он вовсе не жалел о том, что так произошло. И знал, что Яна, тоже ни о чем не жалеет.
        - Мы не знаем, что случится дальше. Но по крайней мере, у насесть эти три недели. И их уже никто никогда не отнимет, - сказала она ему однажды ночью на пляже. - Теперь это наша любовь и наши воспоминания. Твои и мои. Я слишком люблю тебя, чтобы отказаться от них. Понимаешь?
        Он понимал. Но теперь, когда обнимал ее перед отъездом, сердце сжималось от боли.
        В части Арсения ждали погоны старшего лейтенанта и новое назначение. Теперь он был командиром экипажа, первым пилотом «Ми-8», одной из машин в составе эскадрильи майора Монахова. Командир должен был вернуться через неделю - его ранения было более тяжелым. Но, главное, ему разрешили летать. Арсению не терпелось рассказать командиру, что он обручен с Яной и намерен сдержать обещание, данное во время последнего полета - пригласить на свадьбу, если они оба выживут.
        Арсений впервые поднялся в небо в качестве командира «Ми-8» седьмого июня, в день, когда Яне исполнилось семнадцать лет.
        Она в этот момент ехала в поезде. Ее ждала Москва и вступительные экзамены в музыкальное училище. Она пила чай у окна и задумчиво смотрела в небо зная, что где-то там, за много километров, веде на боевое задание свою машину Арсений. Яна плакала молилась о том, чтобы с ним ничего плохого не случилось. О большем подарке нельзя и мечтать.
        Она знала, что надо сосредоточиться на поступлении, но мыслями все время возвращалась к любимому. Она писала ему как только выдавалась свободная минутка и вкладывала в письма всю душу. Ей хотелось, чтобы Арсений каждую минуту чувствовал, как она любит его и ждет.
        В прошлый раз Москва встретила ее не очень приветливо. Их первое свидание длилось меньше суток. Что ж, посмотрим что будет теперь. Не смотря ни на что, Яна все же чувствовала себя куда лучше, чем полгода назад. Теперь она знала, что у нее есть любимый человек, ее жених, и ребята из ресторана «Каравелла», куда директор обещал взять ее обратно, если она вдруг не поступит. А в Москве ждут Аня и Миша, которые сумели как-то добыть ее документы из школы. И кроме того, Арсений сказал, что при возникновении любых сложностей она должна немедленно звонить его родителям. Впрочем, помня о печальном опыте старшей сестры, она вовсе не собиралась обременять Медведевых. Если поступит, станет жить в общежитии до возвращения Арсения.
        Почти все, поступавшие вместе с Яной были на два года младше. Они пришли после окончания восьмого класса и, как правило, музыкальной школы. Яна планировала окончить десятилетку, но из-за побега сделать этого не удалось. Поэтому из ее школьного образования в зачет шли тоже только восемь классов.
        Программу она тщательно готовила. Романсы, свременные песни и даже одна ария. В первую очередь включила те номера, которые шли «на ура» в «Каравелле»
        - Скажите пожалуйста, а почему Вы не учились в музыкальной школе? - спросила полная дама с зычным голосом.
        - В нашей деревне не было музыкальной школы, - пояснила Яна, чувствуя, что все больше волнуется. - Я занималась в музыкальном кружке при клубе и пела в хоре. И в конкурсах побеждала, я все грамоты приложила к заявлению.
        Дама без особого энтузиазма перелистала грамоты. Все они были с конкурсов местного значения и не произвели на преподавательницу большого впечатления. Это в Сафоново да еще в "Каравелле" Яна была настоящей звездой. А здесь для них - просто девчонкой-переростком из длинной очереди.
        - Значит, на музыкальных инструментах Вы не играете? - уточнил пожилой мужчина с седой бородкой.
        - На фортепиано… немного, - совсем сникла Яна.
        - Немного?! - вспыхнула полная дама. - Девушка, да Вы хоть представляете себе, какой нужно иметь уровень, чтобы поступить к нам в училще. Нотную грамоту хотя бы знаете?
        - Да-да, конечно.
        - Ну, хоть так. Ну ладно, что Вы там приготовили? Начинайте.
        - А напоследок я скажу:
        Прощай, любить не обязуйся.
        С ума схожу.
        Иль восхожу к высокой степени безумства.
        Как ты любил? Ты пригубил погибели.
        Не в этом дело.
        Как ты любил? Ты погубил.
        Но погубил так неумело.
        А напоследок я скажу…
        Работу малую висок еще вершит.
        Но пали руки,
        И стайкою, наискосок,
        Уходят запахи и звуки.
        А напоследок я скажу:
        Прощай, любить не обязуйся.
        С ума схожу. Иль восхожу
        К высокой степени безумства.
        Так напоследок я скажу…
        Потом она пела «Мы эхо», их с Арсением песню, лица комиссии несколько смягчились.
        - У Вас хороший голос, - сказал пожилой профессор. - И Вы вкладываете в песню душу, это похвально. Но Вам еще учиться и учиться… Вы совершенно не знаете основ… Ваш репертуар, он как бы это сказать, несколько в стиле шансона…
        - Так, а почему Вы из десятого класса ушли? - возмутилась дама, которая в этот момент продолжала просматривать ее документы.
        - Так вышло… По семейным обстоятельствам. Родители умерли, я должна была работать. Но я работала по специальности.
        - По специальности? - удивился профессор. - Это как?
        - Певицей. Я пела в ресторане в Сочи.
        - Ну вот вам и объяснение, Петр Аркадьевич. Она в ресторане пела, - скептически заметила дама. - Отсюда такой репертуар.
        - Я могу исполнить арию Виолетты из оперы «Травиата», - быстро сказала Яна.
        - Не стоит. Это ничего не изменит. У Вас все равно ресторанный формат…
        И только совершено лысый мужчина не проронил ни слова. Он внимательно смотрел на Яну, но лицо его не выражало ничего. Было не ясно, понравилось ему ее выступление или нет. Яна слышала, пока ждала в коридоре, что он не только преподаватель училища, но и продюсер музыкальной группы "Апрель", который всего за несколько месяцев сделал из обычных детдомовских мальчишек настоящих звезд, и теперь коллектив колесит по всей стране, зарабатывая кучу денег.
        - Ну что ж, спасибо, - заключил Петр Аркадьевич. - О результатах узнаете.
        После экзамена Яна отправилась в сквер. Чтобы хоть как-то поднять себе настроение, купила мороженое и устроилась на скамейке у фонтана.
        Ну вот и все. А столько было надежд… В «Каравелле» провожали ее всем коллективом и нисколько не сомневались в успехе. А тут… тут «ресторанная певица» - это, похоже, клеймо. Хотя Яна понять не могла, что же плохого в том, чтобы петь в ресторане. Люди приходят, им нравится. И, к тому же, она ведь еще только начинает…
        Совершенно неожиданно рядом с ней на скамейку опустился лысый мужчина в костюме. Тот самый, из приемной комиссии. Девочки из очереди несколько раз восхищенно повторяли его фамилию, но сейчас Яна не могла ее припомнить.
        - Ну что, расстроилась? - просто спросил он.
        Яна кивнула и смущенно улыбнулась. Она никак не ожидала, что звездный продюсер проявит к ней внимание и не знала, как себя вести.
        - Ты молодец, что не плачешь, - похвалил ее мужчина. - А то девицы обычно провалятся на экзаменах и в три ручья ревут.
        Яна хотела ему сказать, что есть на свете вещи пострашнее не поступления в музыкальное училище, но передумала.
        - Значит, я не прошла по конкурсу и это уже известно? - твердым голосом спросила она.
        - Увы. Здесь все довольно консервативно. Но у меня есть для тебя альтернативное предложение. Видишь ли, Яна, мы сейчас планируем съемки музыкального фильма. Нужна актриса на главную роль. Там, безусловно, очень важно уметь петь. Но не менее важна и внешность. Ты могла бы попробовать… Пройти кастинг. Что скажешь?
        - Я… конечно, попробую с удовольствием. Спасибо за приглашение. Только ведь там желающих, неверное, еще больше, чем в училище.
        - Желающих много, это правда. Но мне кажется, ты можешь подойти. Голос у тебя отличный, петь научим. Актерские данные есть и внешность. И еще ты сирота а я, честно говоря, предпочитаю работать с сиротами. Честно говоря, не только потому, что такой добрый и хочу помочь. Есть и свой интерес. Родители не донимают, в дела коллектива не лезут. Так что ты приходи на кастинг. Мне талантливые и работящие позарез нужны. Сейчас вот кино, а потом… Есть у меня еще один проект. Ты про мою группу «Апрель» слышала?
        - Кто же про нее не слышал! Поют из всех приемников.
        - И на всех лучших сценах, - кивнул продюсер. - Думаю теперь девчачий коллектив создать по тому же принципу. Так что, если сработаемся… Вот адрес. Жду завтра к десяти на кастинг. Ну, привет!
        Он сунул Яне бумажку с адресом и, насвистывая под нос одну из популярных песен «Апреля» пошел в сторону училища. Видимо, ему надо было возвращаться к работе.
        Яна осталась сидеть. Она была не в силах поверить, что все это происходит с ней. Неужели так бывает?
        Глава 13
        Яна ночевала в общежитии у Ани и Миши. Костик немного подрос и стал еще более очаровательным. Аня была уже на седьмом месяце беременности и, когда Миша говорил о будущем малыше, его лицо светилось от счастья. Его, казалось, совершенно не смущает тот факт, что приходится заботиться о беременной жене маленьком сыне, работать и писать диплом по ночам. Он не сетовал на то, что пришлось переехать из родительской квартиры в общежитие и искренне верил в то, что сумеет всего в жизни добиться самостоятельно.
        - Меня не берут в училище, но зато… Есть шанс, чо я буду сниматься в кино. И даже петь в новой группе, - заявила Яна с порога.
        - Да ладно?! - Аня ничего подобного не ожидала. - Садись и рассказывай по порядку!
        Яна рассказала и показала записку с адресом.
        - Получается, это был сам Ермаков, продюсер «Апреля». Лысый да?
        - Точно.
        - Ну это ж надо! Янка, это шанс! Покруче, чем твое музыкальное училище. Куда бы ты потом после этого училища? Музыкальные занятия в детском саду вести? А Ермаков… Он может сделать тебя настоящей звездой, ты хоть понимаешь, что происходит? Если честно, я не верила, что можно вот так вот запросто приехать из Сафоново и покорить Москву… Даже с твоим талантом. Потому что сюда едут все самые красивые и самые талантливые. Но это очень похоже на счастливый билет. Вот только одну тебя отпускать нельзя. Пожалуй, будет лучше, если я пойду с тобой.
        Яна вздохнула с облегчением. Она очень боялась идти на этот кастинг, хотя и понимала, что нельзя пренебрегать такой возможностью. В этот момент в дверях появился Миша.
        - О, привет! Ты уже дома? Ну, как прошел экзамен?
        Аня даже не дала ей ответить.
        - Миш, ты завтра с Костиком посидеть сможешь?
        - В принципе да, а что?
        - На экзамене Яна познакомилась с Виктором Ермаковым, тем самым, понимаешь? Продюсером группы «Апрель»… И он пригласил ее на кастинг. Так вот я с ней пойду, на всякий случай.
        - Решение правильное, кивнул муж сестры. - И новость просто замечательная!
        Они до поздней ночи решали, какие песни стоит исполнить завтра на кастинге. А потом принялись обсуждать гардероб. Теперь, после нескольких месяцев работы в ресторане, Яне было из чего выбрать. В конце концов остановились на коралловой блузке и узкой юбке. Образ получился одновременно ярким и скромным.
        Когда на следующей день она появилась на киностудии, у Виктора Ермакова не было ни малейших сомнений, что он откопал бриллиант. Да, безусловно, девушка очень неопытна, но… перед ним настоящая красавица с уникальным голосом и, к тому же, круглая сирота.
        Сам он выглядел безукоризненно в темном костюме с галстуком. На вид ему было лет сорок с небольшим.
        - Здравствуйте, - робко сказала Яна. - Это моя сестра Аня, она пришла меня поддержать.
        Присутствие заботливой сестры не привело Ермакова в восторг, но он не подал вида. Ему нравилось в Яне очень многое: ее грация, скромность, роскошные волосы и стройные ноги. Он смотрел на нее очень внимательно и Яне казалось, что он видит ее насквозь.
        - Очень приятно, Анна. Я Виктор, - он протянул руку сестре и та, похоже, сочла его вполне приличным человеком. - Итак, Яне сегодня предстоят кинопробы, потом я посмотрю отснятый материал и мы все вместе побеседуем.
        Яну пригласили в студию, стены которой были обиты звукоизолирующими панелями.
        Потом вошла какая-то дама в мужском костюме и протянула ей машинописный лист. Яна совсем растерялась. Она думала, ей придется только петь. Продюсер ведь говорил, что это кастинг в музыкальный фильм.
        - Это Ваша роль, - с легкой усмешкой пояснила дама. - Текст, который Вам необходимо озвучить перед камерой, чтобы стало понятно, подходите Вы или нет.
        У Яны тряслись коленки от страха. Никогда прежде она не делала ничего подобного. Спеть ее все же попросили, но в самом конце.
        Потом все та же ироничная дама вывела ее в коридор, где дожидалась Аня.
        - Ну как?
        - Не знаю. Мне дали читать текст, признание в любви. Я прочла, как смогла, но это гораздо сложнее, чем петь.
        - У тебя просто мало опыта. Уверена, если ты немного потренируешься, все получится.
        Виктор Ермаков вышел к ним спустя полчаса. Аня сразу определила по его лицу, что продюсер доволен.
        - Прошу за мной! Через дорогу отличный ресторан. Там мы сможем спокойно поговорить, к тому же всем не мешает подкрепиться. Особенно Вам, Анна.
        Анна отметила, какой он внимательный. Ей и впрямь очень хотелось есть. Малыш в животе уже стучал ножками, недовольный нарушением режима.
        В ресторане Ермакова встретили как дорогого гостя и, вместе со спутницами, провели в отдельный кабинет.
        Они быстро сделали заказ. Каждому из троих не терпелось перейти, наконец, к сути.
        - Итак, Яна… У меня будет к тебе несколько вопросов. Во-первых, ты можешь переехать в Москву?
        - Да, - твердо сказала Яна. - Если мне будет, где жить.
        - Этот вопрос мы решим, - отмахнулся продюсер. - Первое время ты будешь жить вместе с другими нашими артистами в подмосковном пансионате. Там с тобой будут работать педагоги по вокалу и актерскому мастерству. Особенно по актерскому мастерству…
        - Я никогда раньше не играла в спектаклях, - призналась Яна. - Даже в школе. Только пела. Но если надо, я научусь.
        - Само собой, научишься, - кивнул Ермаков. - Потом тебе надо будет сменить гардероб. Этим тоже займется наша сотрудница.
        Яна кивнула.
        - И еще один вопрос, который меня волнует. Сведения о тебе, Яна Синицына, очень противоречивые. С одной стороны, ты почти полгода работала певицей в ресторане в Сочи и отзывы о твоей работе самые восторженные. А до этого была самой обычной десятиклассницей. Так сколько тебе лет на самом деле?
        Яна заколебалась. Если скажет правду, вдруг тем самым подставит Егора Федоровича, директора «Каравеллы»? Ведь он не имел права брать на работу несовершеннолетнюю.
        - Мне нужно всегда правду говорить, - пояснил Ермаков, будто подслушав ее мысли. - Ты очень скоро это поймешь. Я действую в твоих интересах.
        - Мне семнадцать. Несколько дней, как исполнилось.
        Виктор кивнул. Он ожидал чего-то подобного. Уж слишком она невинна и неопытна.
        - Это не очень хорошо, но решаемо. И последний вопрос: твои родители действительно умерли или ты просто сбежала от них?
        - Папа погиб в Афганистане, а мама попала под машину. Я сбежала от отчима, но он никогда не был моим официальным опекуном.
        Ну что ж. Значит, она полностью в его власти. Беременная сестра не в счет.
        - Все ясно. Считай, что ты принята, Яна Синицына. Мое почтение, девушки. Ешьте спокойно и никуда не торопитесь.
        Он поднялся и исчез так же неожиданно, как в прошлый раз.
        - Что… что все это значит? - потрясенно спросила Яна у Ани, которая так и не притронулась к еде.
        - Ты же слышала. Он взял тебя на работу. Ты будешь звездой, Янка! Самой настоящей!
        Глава 14
        Аня была просто в восторге от Виктора Ермакова.
        - Он такой вежливый, предупредительный и явно заинтересован в сотрудничестве с тобой, - восхищалась она по дороге. - А глаза… Ну очень интересный мужчина. Если бы не лысина, вообще был бы красавцем.
        Но Яна по-прежнему считала самым привлекательным мужчиной на свете Арсения.
        Когда они вернулись в общежитие, Миша строил с Костиком космический корабль из табуреток и покрывала.
        - Яну берут! Жилье, обеспечение, гардероб, зарплата…У нее будет все, понимаешь? Как в сказке, Миш…
        Но Миша не разделял восторгов жены.
        - Пока вы были на кастинге, мы с Мишей спустились к коменданту и я позвонил в училище. Вы в курсе, что завтра второй экзамен, сольфеджио? Яна к нему допущена.
        - Но… она же провалила первый экзамен…
        - Мы об этом знаем только со слов этого великого продюсера! Результатов нет. И списков тоже пока нет. А пока списков нет, есть шанс.
        - Но Миш. Ты сам подумай - зачем ему врать? Он ведь входит в состав комиссии…
        - Да очень просто. Он ей сейчас мозги запудрит, Яна не поступит и окажется у него на крючке.
        - Э… - по-моему, ты перегибаешь палку. Ермаков солидный, уважаемый человек. Его вся страна знает. «Апрель» - самая популярная группа…
        - А ты знаешь, что о нем говорят? Что у него не один «Апрель», а четыре.
        - Как это? - не поняла Яна.
        - Да очень просто. Одна оригинальная группа и три клона, которые ездят по стране с концертами и зарабатывают бешеные деньги для него.
        - Откуда ты знаешь?
        - Так, слышал, - не стал уточнять Миша.
        - Но ведь ты не знаешь наверняка, - возразила Аня. - Он богатый, успешный. Вполне естественно, что многие ему завидуют. Вот и говорят всякую ерунду… Ты же не считаешь, что надо отказываться от такой возможности из-за слухов?
        - Я считаю, - твердо сказал Миша, что завтра Яне надо пойти на экзамен. - А уже потом, когда будут известны официальные результаты вступительных, принимать решение.
        - Да как ты можешь сравнивать? - недоумевала Аня. - Ну даже если она поступит… Будет рядовой студенткой с нищенской стипендией и сомнительными перспективами. А тут - контракт в кармане, деньги, одежда… Надо хотя бы попробовать! Если ничего не получится, на следующий год поступит, кто мешает. Теперь она знает, какие требования в училище, подготовится как следует…
        - Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, - буркнул Миша.
        - Ничего себе бесплатный сыр! - возмутилась Аня. - Да ей круглыми сутками пахать придется - сначала учиться, потом сниматься в кино и выступать. Яна, скажи ему… Ну почему ты молчишь?
        Яна сидела на полу рядом с племянником и молча слушала их перепалку.
        - Я думаю, Миша прав. Мне стоит пойти на экзамен, - наконец сказала она. - Если не пойду, так никогда и не узнаю, по силам мне это или нет. Я ведь столько готовилась!
        Аня только пожала плечами. Мол, делай, как знаешь, и отправилась на общую кухню готовить ужин. Миша, довольный одержанной победой, вернулся к строительству ракеты, чем очень порадовал Костика. Малыш уже готов был заплакать, держался из последних сил. Он не понимал, о чем говорят взрослые, но знал, что они ругаются и совершенно не обращают на него внимания.
        Яна засела за учебники. Она не могла объяснить, почему ей так важно сдать этот экзамен. Маловероятно, что Ермаков, даже в случае успеха, позволит совмещать работу с учебой. Но она все равно решила, что сделает все от нее зависящее, чтобы поступить.
        Экзамен оказался сложным. Яна несколько месяцев изучала те учебники по сольфеджио, что смогла найти в Сочи, но этого оказалось недостаточно. Она никогда не училась в музыкальной школе и потому те вопросы, которые другим абитуриентам казались вполне привычными, для нее оказывались совсем непростыми.
        - Где Вы учились в музыкальной школе? - спросил наконец пожилой профессор. - Ясно, что не в Москве, но какой это был город?
        - Я… не училась в музыкальной школе, - в который раз пояснила Яна чувствуя, как заливается краской. - Я выросла в деревне Сафоново, там был только музыкальный кружок при клубе.
        Профессор был явно удивлен.
        - Вот что. Значит, Вы современная Фрося Бурлакова? Дочь лесника?
        - Мой папа был вертолетчиком, - пояснила Яна.
        - Был… Афганистан?
        Она кивнула.
        - А у меня погиб племянник, - грустно сказал профессор. - Ну что ж Яночка, буду с Вами откровенен. - Ваши знания могу оценить в лучшем случае на тройку, а это при нашем конкурсе не проходной бал. Но Вы в этом не виноваты, не имели возможности учиться в музыкальной школе, готовились самостоятельно. Такое упорство дорогого стоит. Вы ведь на вокальное отделение поступаете? Тогда сделаем так. Вы мне сейчас споете, и, если я пойму, что Вы действительно талантливы, пропущу Вас. В этом случае все будет зависеть от результатов первого экзамена.
        Яна почувствовала, что нужно спеть военную песню. И исполнила ту, которую особенно любил папа.
        - От героев былых времён не осталось порой имён.
        Те, кто приняли смертный бой, стали просто землёй и травой.
        Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых.
        Этот вечный огонь, нам завещанный одним,
        Мы в груди храним.
        Погляди на моих бойцов, целый свет помнит их в лицо.
        Вот застыл батальон в строю, снова старых друзей узнаю.
        Хоть им нет двадцати пяти, трудный путь им пришлось пройти.
        Это те, кто в штыки поднимался, как один,
        Те, кто брал Берлин.
        Дедушка снял очки и было видно, что на глазах у него выступили слезы.
        - Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой,
        И глаза молодых солдат с фотографий увядших глядят.
        Этот взгляд, словно высший суд, для ребят, что сейчас растут.
        И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть,
        Ни с пути свернуть.
        - Спасибо, Яна Синицына. Удачи Вам. И если Вы не станете нашей студенткой, то моей вины в этом не будет. У Вас настоящий дар.
        - Благодарю Вас…
        Первым человеком, с которым Яна столкнулась в коридоре был Виктор Ермаков.
        - Хотел бы я знать, что ты здесь делаешь, - сказал продюсер. - Мне казалось, мы обо всем договорились.
        Глава 15
        - Я пришла на второй экзамен, - отважно ответила Яна, хотя под пристальным взглядом темно-карих глаз продюсера сложно было не оробеть.
        - Какой смысл, если ты завалила первый? Я же тебе объяснил, что ты не поступила. Ты правда хорошо поешь. Но здесь несколько другие требования. Академические, так сказать. Твоя проблема в том, что ты не училась в музыкальной школе. А значит, будешь отставать. С такой студенткой пришлось бы заниматься дополнительно, подтягивать до общего уровня.
        - Но Вам я зачем-то понадобилась, - тихо сказала Яна, помня о словах Миши.
        - Я заметил то, что для них не имеет никакого значения. Твою красоту и твои амбиции. Для сцены этого, честно говоря, иногда бывает достаточно. А у тебя есть еще и голос.
        - Если я поступлю, то буду здесь учиться, - вдруг сказала Яна.
        Она сама не знала, почему произнесла эту фразу. В глубине души она считала предложение Виктора заманчивым, но ее смущал его напор.
        - Дело твое. Думаешь, буду уговаривать? Удачи тебе.
        И все. Он развернулся и пошел прочь.
        Миша пришел в восторг, когда Яна рассказала, о том, как прошел экзамен и о разговоре с продюсером.
        - Вот видишь! Не даром он так отреагировал. Взбесился, когда понял, что ты поступишь. Тебя, может, ждет слава оперной певицы. А не пляски вокруг шеста в полуобнаженном виде.
        - Вообще-то речь шла о съемках в кино и об участие в музыкальной группе, - напомнила Аня.
        - Это он так заманивает! Хорошо, что я догадался позвонить в училище….
        - Не думаю, что Ермаков очень расстроится. Знаешь сколько найдется желающих на место Яны!
        Миша был так уверен в успехе, что, в конце концов, Яна тоже перестала сомневаться. Один из двух экзаменов она уже точно прошла и если она и впрямь так талантлива, как говорил профессор, то студенческий у нее уже в кармане.
        Поэтому когда она не нашла своей фамилии в списке поступивших, минут десять не могла в это поверить. Может, они ошиблись? Может, написали неправильно?
        Санина, Серов, а потом сразу Солнцева. Синицыной нет. Совершенно точно. Значит, все-таки не поступила.
        Вот тут она расплакалась. По-настоящему. Яне было стыдно за эти слезы, но она ничего с собой поделать не могла. Только что рухнула ее мечта. Она не поступила в училище, поругалась с Ермаковым. Это значит, что с Москвой придется проститься. Все, что ей остается - вернуться в Сочи и петь в ресторане. Да и то при условии, что Егор Федорович сдержит свое обещание. Вполне может быть, что он уже нашел другую певицу.
        Она сама не помнила, как вышла на улицу. Тот же парк и даже вроде бы та же скамейка, на которой она ела мороженое после первого экзамена. Ермаков еще похвалил ее тогда за то, что не плачет. А вот теперь зато ревет в три ручья. Потому что теперь уж точно - все. Москва дала ей шанс. Даже целых два шанса. И Яна упустила оба.
        - Я мороженое принес. Ванильный пломбир, правильно? Ты вроде его в прошлый раз ела.
        Яна подняла глаза. Виктор Ермаков собственной персоной. Только на сей раз без привычного пафоса.
        - Спа… сибо.
        Она взяла мороженое и принялась его разворачивать. Продюсер тем временем устроился рядом.
        - Я сам с третьего раза только поступил, - вдруг признался он. - Кем только не работал в Москве - от грузчика до официанта. Я из Рязани. А ты?
        - Из Сафоново. Это в Самарской области.
        - Ясно. Ты не расстраивайся так. Просто у всех изначально разные стартовые возможности, понимаешь? Кто-то живет в Москве, в шикарной квартире, мама с папой водят в музыкалку и нанимают репетиторов. А кто-то как мы с тобой. Все сам. Да еще нужно думать, где жить и что покушать. Я ведь пытался тебя предупредить.
        Яне нечего было на это возразить. Виктор действительно сразу сказал, что она не поступит.
        - Что мне теперь делать?
        - Мое предложение в силе. Но я так понял, оно тебе не слишком нравится?
        - Если честно… мне немного страшно.
        - Уж поверь, работать на меня не опаснее, чем петь в кабаке, - усмехнулся Ермаков. - Ну хорошо. Хочешь начистоту - давай начистоту. Что тебе надо для уверенности, контракт? Будет тебе контракт. Это, правда, не очень просто, придется сначала оформить твою сестру опекуном, а уж потом подписать контракт с ней, но я это сделаю, не вопрос.
        - Аня будет моим опекуном?
        - Формально. Это всего на год. А фактически ты будешь находиться под моей опекой. Что еще тебя смущает? Наслушалась сказок и боишься, что петь по саунам придется?
        - А это сказки? - уточнила Яна.
        Виктор пожал плечами.
        - Да как тебе сказать. У каждого свой бизнес. Есть и те, кто поставляет проституток крутым ребятам. В том числе и поющих. Мне это не интересно. Я занимаюсь музыкой и в последнее время еще кино. Я ведь начинал как музыкант. Но тогда возможности были совсем другие. Цензура. А сейчас… Сейчас такие дела можно замутить! Но у меня самого возраст уже не тот для сцены. Вот и продвигаю молодежь. Это моя работа и получается вроде неплохо.
        Говоря это, он вдруг стал похож на нормального человека. Яна впервые верила ему.
        Все бюрократические формальности были улажены за неделю. Похоже, продюсер и впрямь обладал серьезными связями.
        На выходные Ермаков предоставил свою машину с водителем в распоряжение помощницы Марго и та все выходные возила Яну и Аню по магазинам, подбирая начинающей певице новый гардероб. Обедали они в ресторанах. Все расходы взял на себя Виктор. По крайней мере, Яна понимала фразу «За счет фирмы», которую часто произносила Марго, именно так. Шесть новых платьев на все случае жизни, три сумки и две пары туфель на головокружительных каблуках.
        - Я даже не предполагала, что ты можешь быть такой потрясающей, - прошептала Аня, увидев сестру в белом сарафане с кружевными вставками.
        Яна улыбнулась постаралась отбросить остатки сомнений. Виктор хочет сделать ее звездой? Что ж, отлично, значит, у них общая цель.
        Глава 16
        Письма от Арсения были полны любви и страсти, тоски и нежности. Он писал ей обо всем, что с ним происходило. О том, что думал и чувствовал. Яна в свою очередь написала о том, что не поступила в музыкальное училище, как мечтала, но за то со следующей недели начнет сниматься в кино, а совсем скоро станет солисткой новой группы. Она верила, что любимый будет гордиться ею.
        Виктор познакомил ее с режиссером картины и тот не мог скрыть своего восторга. Он видел пробы и понимал, что Яна очень хороша, но и не предполагал, что настолько. Ей подобрали гардероб, стилисты поработали с макияжем и волосами и теперь ничто не выдавало в ней деревенскую девчонку. Красота и грация были умело подчеркнуты, появился столичный лоск и все это делало образ незабываемым.
        В глубине души она понимала, что не может полностью доверять Ермакову. Что-то подсказывало ей, что продюсер выше всего ставит свои собственные интересы и цели. И ей очень хотелось бы посоветоваться с Арсением. Но это невозможно. Он далеко, а значит, все решения принимать Яне самой.
        У нее теперь были только Аня и Миша и на долгом семейном совете они решили, что все же стоит подписать этот контракт. Миша сомневался до последнего, но в конце концов даже он вынужден был признать что на данный момент все, что связано с эстрадой и кино рискованно, и если уж Яна выбрала для себя эту профессию, стоит хотя бы попробовать.
        Один-единственный контракт давал Виктору право представлять интересы Яны, заключать новые контракты от ее имени. От нее требовалось лишь в точности выполнять распоряжения босса.
        Комната в пансионате, где она теперь жила, напоминала гостиничный номер. И если внешне пансионат выглядел совсем непрезентабельно, то интерьер просто поражал своей роскошью. Всюду мрамор и красное дерево, идеально вышколенный персонал. Яне казалось, что она попала заграницу. Хотя она никогда, конечно, в других странах не была, и о жизни там могла только догадываться. Виктор Ермаков снимал для своих подопечных целый этаж. Там же находился зал для репетиций, танцевальный зал, студия звукозаписи и роскошно обставленный кабинет самого продюсера, в котором он, впрочем, бывал довольно редко. На других этажах постояльцы все время менялись. Чаще всего это были мужчины в дорогих костюмах с очень красивыми девушками. Причем одни и те же девушки появлялись порой с разными мужчинами, так что их род деятельности не был для Яны секретом. Порой она боялась, что ее саму примут за проститутку и однажды даже поделилась своими опасениями с сестрой.
        - Дурочка, скоро все увидят фильм, в котором ты сыграешь главную роль и вопросы сразу отпадут! И потом, все эти горничные и официанты великолепно знают, что ты живешь на этаже музыкальной компании.
        В местном ресторане Яну кормили «за счет фирмы». И каждый день приходили преподаватели. Похоже, Ермаков всерьез задался целью сделать из золушки принцессу. С утра до вечера ее учили петь и танцевать. Но самыми сложными были занятия по актерскому мастерству. В отличие от многих девушек Яна никогда не грезила о карьере актрисы, она с самого детства видела себя певицей. Эта роль стала для нее полной неожиданностью, но она знала, что должна сыграть ее хорошо. Потому что если фильм будет иметь успех, это станет лучшей рекламой для новой группы. Ее лицо появится на плакатах и афишах, а зрители станут приходить на концерты, чтобы только посмотреть на нее.
        Она мечтала поскорее познакомиться с «Апрелем» и подробно расспросить членов группы о работе с Ермаковым, но ребята были на очередных гастролях и поговорить о своих переживаниях было не с кем. Раз в неделю, по воскресеньям, водитель Ермакова отвозил ее к Ане и Мише, чтобы она могла пообщаться с родственниками.
        Ермаков не переставал твердить, что очень скоро Яна станет настоящей знаменитостью. Он требовал, что бы она постоянно была в образе, привыкала к нему, каждую минуту выглядела на миллион долларов. Новая прическа, новый гардероб и аксессуары, новый, яркий макияж. Пожалуй, учителя и соседи из Сафоново сейчас не узнали бы ее.
        Вскоре после заключения контракта Ермаков привез ей деньги в конверте. Открыв его, она едва не вскрикнула. Столько денег сразу она не видела никогда в жизни и в первый момент не могла поверить, что это все ей.
        - Ну а что ты удивляешься? - улыбнулся Виктор. - Я же обещал, что ты станешь хорошо зарабатывать. - Я свои обещания выполняю. Вот тебе аванс. И учти, это только начало…
        Она не знала, какую сумму заплатили Ермакову иностранные инвесторы, которых молодая актриса привела в восторг и не понимала, что это лишь малая толика от того, что заработал он.
        Накануне первого съемочного дня Виктор Ермаков приехал в пансионат и повел свою подопечную ужинать.
        На ней было атласное розовое платье, волосы уложены в высокую прическу, в ушах - массивные серьги, которые очень шли ей. Головокружительные каблуки не вызывали никаких затруднений, напротив, делали Яну еще грациознее. В тот вечер в ресторане она с легкостью затмила всех красоток. Было видно, что Виктор доволен ей.
        - Ты очень изменилась за этот месяц. Выглядишь, как настоящая звезда. А уж когда люди услышат твой голос… Мы произведем фурор, уж поверь мне. Ты посмотри, здесь все смотрят только на тебя.
        - А мне кажется, они смотрят… на Вас, - призналась Яна.
        Виктор рассмеялся.
        - Ну, не без этого. Как ты знаешь, я уже приобрел определенную известность, благодарю успеху «Апреля». Но новый проект побьет все прежние рекорды.
        Ты только не забывай, что слава и популярность - это прежде всего тяжелый ежедневный труд.
        - Я понимаю.
        - И роль выучила?
        - Конечно… Я каждый день учила, вечерами. Анна Станиславовна, педагог по актерскому мастерству очень мне помогла, подсказала, где сделать акценты.
        - Ну тогда - за твой успех! - Ермаков поднял вверх бокал с шампанским. - Извини, для тебя только минералка. Мои подопечные не пьют. Это условие контракта.
        В контракте, составленном юристами Ермакова, было множество самых неожиданных условий. Этот документ регламентировал каждую мелочь. И у Яны было ощущение, что она все-таки стала студенткой очень необычного учебного заведения.
        Разговор за ужином вышел довольно непринужденным. Яна рассказывала о своем детстве, а Ермаков - о первых годах в столице.
        - Если честно, мне до сих пор не верится, что все это происходит на самом деле. Что завтра я начну сниматься в кино.
        - Это только начало, - повторил Виктор свою излюбленную фразу и бросил быстрый взгляд на часы. - А теперь иди на верх. Тебе пора спать. Завтра первый день съемок и ты должна быть хороша, как никогда.
        Глава 17
        «Я давно уже заметил, что способен предчувствовать приход твоих писем. Вчера была необыкновенно звездная ночь. Я очень люблю летать в такие ночи, как эта. Там, в темном небе, среди звезд, бывает спокойно даже посреди войны. Я летел и думал о тебе. Я знаю, что завтра для тебя наступит особенный день. Ты начнешь сниматься в кино и этот фильм непременно сделает тебя звездой, как только выйдет на экраны. Ты засияешь ярко, на радость миллионам людей. На мгновение мне вдруг стало страшно. Я испугался, что могу потерять тебя. Но в этот момент в мой душе зазвучал твой голос. Мы эхо друг друга, так было и будет. Я твой, а ты моя!»
        Яна сжимала письмо Арсения в руках, пока ехала на съемки на заднем сидении автомобиля Ермакова. За рулем был водитель, а сам продюсер обещал прибыть непосредственно на съемки. Она не минуту не забывала о любимом и о той опасности, которая ему грозила. Каждое письмо могло оказаться последним. Она уже потеряла отца, и потому разлука с Арсением оживила старую боль и сделала ожидание особенно мучительным. Перед тем, как войти в павильон, Яна спрятала письмо в сумочку. Оно было для нее как талисман - новое свидетельство любви Арсения.
        Сниматься в кино оказалось проще, чем она предполагала. Анна Станиславовна, педагог по актерскому мастерству, присутствовала на съемочной площадке ежедневно. Пожилая дама была готова постоянно помогать Яне и направлять ее. Партнеры по фильму, хоть и были уже знаменитыми актерами, оказались весьма доброжелательны. Они всякий раз приходили на помощь, когда Яне не хватало опыта и уверенности в себе.
        В прессе появилось несколько статей о фильме и о том, что главную роль в нем исполнит молодая актриса Яна Синицына - очень красивая девушка с сильным голосом, протеже продюсера Ермакова.
        Вернулась с гастролей группа «Апрель». Яна познакомилась с ее участниками и у них довольно быстро установились приятельские отношения. Несколько раз Ермаков вывозил их на кинопремьеры. Там тоже были журналисты, которые снимали молодых артистов для газет. На Яну они пока обращали мало внимания, а вот мальчишки из «Апреля» были настоящими звездами. Репортеры готовы были покалечить друг друга, лишь бы пробраться к ним первыми.
        На одной и премьер Яной заинтересовался пожилой народный артист, но Ермаков моментально решил этот вопрос. Что именно он сказал одному из главных ловеласов советского кино, так и осталось для Яны тайной, но с тех пор мэтр лишь уважительно здоровался с ней при встрече.
        Это была совсем другая жизнь, похожая на волшебный сон. Да, работать приходилось очень много, но было ясно - еще чуть-чуть, и самые смелые мечты сбудутся.
        Виктор Ермаков был в полном восторге - он предвкушал небывалый успех. Яна легко и непринужденно справлялась с ролью. Да и играть ей приходилось, в общем, саму себя - начинающую певицу, которая, благодаря трудолюбию, добивается в столице успеха и находит любовь. Он давно хотел выяснить, как обстоят у Яны дела на личном фронте и однажды решился.
        - Скажи, а у тебя есть молодой человек?
        Ему невозможно было солгать. В Викторе чувствовалась какая-то скрытая сила, которая делала окружающих беззащитными перед ним.
        - Есть.
        Виктор вздрогнул. Он не ожидал столь однозначного и уверенного ответа. Признаться, он был почти уверен, что Яна девственница.
        - Гм. А твой парень в курсе, что для тебя сейчас на первом месте работа?
        - Он в Афгане. Поверьте, Арсений никак не может помешать мне сниматься. Тем более что он очень поддерживает меня, верит, что я смогу добиться успеха.
        Но продюсер знал далеко не все.
        С того дня, как они с Арсением расстались, прошло уже девять недель. И если раньше она могла списать изменения в самочувствии на переживания, связанные с экзаменами и предстоящими съемками, то теперь сомнений не осталось.
        Как теперь быть, Яна понятия не имела. Через пару месяцев ее беременность уже будет бросаться в глаза, и тогда… Разумеется, ее нынешнее положение ставило съемки под угрозы. Инвесторы вложили в фильм астрономические суммы и придут в бешенство узнав, что потеряют деньги.
        И да, в контракте с Ермаковым был пункт, запрещавший ей выходить замуж и рожать детей во время их сотрудничества. А значит, беременность была нарушением этого контракта. Она с ужасом думала о том дне, когда придется сообщить Виктору о беременности.
        Но… Яна твердо знала, что, во-первых, никогда не прервет жизнь ребенка по собственной воле и не откажется от него. А во-вторых… если Арсений все же не вернется с войны, у нее останется хотя бы этот малыш - его ребенок. Она знала, что он был зачат в ту, самую первую южную ночь, когда они, позабыв обо всем, растворялись в объятиях друг друга.
        Глава 18
        - Мне ты можешь не врать, - заявила Анна Станиславовна, когда Яна вернулась из туалета. Взгляд преподавательницы актерского мастерства не оставлял сомнений: ей действительно все ясно.
        Первые недели беременности Яна чувствовала себя просто отлично, и уже надеялась, что традиционная утренняя тошнота минует ее. Но в конце первого триместра вдруг ощутила все прелести токсикоза. По утрам в выходные не было съемок, но зато на эти дни были перенесены занятия. Актерское мастерство в расписании стояло первым. И вот, во время урока, Яна не смогла справиться с очередным приступом. Пришлось, спешно извинившись, нестись в туалет.
        - Те беременна, - безжалостно заявила пожилая женщина.
        Она не спрашивала, а утверждала. Впрочем, один вопрос все же задала:
        - Ермаков?
        - Н-нет…У нас чисто рабочие отношения…
        Актриса вздернула бровь.
        - Да ладно? Странно как-то для Виктора. Он из тех, кто своего не упустит. К тому же вся Москва гудит о вашем романе.
        Для Яны это стало новостью. Она жила изолированно, в пансионате, общалась только с сотрудниками музыкальной компании и, когда отпускал Виктор - с ближайшими родственниками. Вечеринки и премьеры посещала только с ним и с участниками «Апреля», в сопровождении охраны.
        - Да, все говорят, что Витя активно взялся раскручивать свою любовницу, правда, очень талантливую и красивую девочку. Я, признаться, тоже была уверена…
        Голос строгой преподавательницы даже немного потеплел. Было понятно, что в свете новых сведений ее мнение о Яне изменилось в лучшую сторону.
        - Так… А Виктор знает про жениха?
        - Знает, кивнула Яна. - Он как-то спросил, есть ли у меня парень и я рассказала. Может, поэтому он и не стал ко мне приставать. А может действительно не хочет мешать работу и личную жизнь.
        Пожилая актриса только вздохнула.
        - Ты еще очень наивна. Я же вижу, какими глазами Виктор на тебя смотрит. Он только что не облизывается, как кот на сметану. Я даже рискну предположить, что он сперва подумал, что у тебя еще не было мужчины. Это вполне логично в твоем возрасте и с твоей биографией. Не хотел спугнуть. Быть может, надеялся вызвать ответные чувства. Он же не насильник какой, а интересный молодой мужчина со своими амбициями. И, поверь, если он положил на тебя глаз, никакой жених ему не помешает…
        - Но я люблю Арсения. Мы поженимся, как только он вернется. И у нас будет ребенок…
        Анна Станиславовна тяжело вздохнула.
        - Девочка моя… Ты даже не представляешь, в какую скверную историю попала. Виктор не даст тебе родить. Ты актриса, а актрисе ради ролей приходится очень многим жертвовать. А у тебя главная роль… И это сейчас, когда кино в нашей стране почти не снимают! Да тебе… все звезды завидуют. А когда фильм увидят, станут завидовать еще больше. Более неподходящую ситуацию для беременности и придумать сложно.
        - Что мне делать? - задала Яна давно мучивший ее вопрос. - Как сказать Виктору?
        - Самым безопасным для тебя было бы ничего ему не говорить. Если ты скажешь, он озвереет.
        - Но как? Скоро живот выпирать начнет…
        Анна Станиславовна пожала плечами.
        - Найти врача, решить проблему по-тихому и промолчать об этом. У тебя бывают выходные?
        - Сейчас всего полдня. Водитель отвозит меня к сестре…
        - Вот под предлогом визита к сестре все и провернешь. Сбежите через другой вход или через окно и в больницу. А водитель пусть думает, что ты все еще там. Физически очень тяжело будет, но провернуть это реально, если под гастроли «Апреля» подгадать. Виктор в Красноярск с ними полетит. Подумай, это шанс… А телефон доктора я подскажу, если что. Чистенько все сделает. К нему в нашем театре все девчонки бегают…
        - Анна Станиславовна, спасибо за предложение, но Вы, наверное, неправильно меня поняли. Я не хочу делать аборт. Я очень рада этому ребенку. Сцена и кино, это, конечно, прекрасно, я мечтала петь с самого детства, но… Если выбирать между этим и жизнью ребенка, то для меня выбор очевиден… Я понимаю, что Ермакову это причинит неудобства, но…
        - Неудобства? Да он тебя в порошок сотрет вместе с ребенком. Ты знаешь, сколько в этот проект денег вложено?
        Яна зарыдала. Она вдруг почувствовала, что очутилась в ловушке. Неужели жизнь ее малыша в самом деле зависит от Виктора Ермакова?
        Анна Станиславовна вдруг обняла ее.
        - Ну, тише… тише… Ничего ведь пока не случилось…
        - Я не могу его убить… Просто не могу, понимаете? Я с ума сойду…
        - Я понимаю, - вздохнула пожилая дама. - Представь себе, понимаю. В шестьдесят втором я первый раз забеременела, а мне было уже тридцать пять лет. Довольно много по тем временам. И знаешь, обрадовалась. Даже в детские магазины заходила, кроватки присматривала. А потом режиссер Лаврецкий позвал меня на главную роль в «Жизнь вдвоем». Ты видела этот фильм, радость моя?
        - Он потрясающий, - сквозь слезы сказала Яна. - Это лучшая Ваша роль…
        - Ради нее я сделала аборт. А потом… через несколько лет попыталась забеременеть, но ничего не вышло. Муж умер десять лет назад. Так и живу одна. Квартира шикарная, драгоценности. Все есть, кроме детей. Жалею ли я? Сложно сказать… В тот момент я считала, что поступаю правильно. А сейчас нет-нет да и подумаю: а вот был бы у меня сыночек… Или доченька… Уже и внуки пошли бы. Приезжали бы ко мне по выходным на чай с пирогами. Я ведь пироги не умею печь. Но ради внуков обязательно научилась бы…
        - А если я пообещаю Виктору, что стану работать после родов и отдавать ему часть зарплаты? Уверена, Арсений согласится помочь. Постепенно мы вернем Ермакову долг…
        - Столько тебе с твоим старшим лейтенантом не заработать… А родители его где живут?
        Яна немного приободрилась. Она совсем забыла, что можно обратиться за помощью к Медведевым.
        - В Москве, на Фрунзенской набережной! Его папа дипломат, - с гордостью сообщила девушка.
        - А вот это уже похоже на шанс. Ты знакома с ними?
        - Да, конечно, они нас даже на свадьбу благословили.
        - Тогда в следующий раз сделай вид, что отправляешься к сестре, а сама навести их и расскажи обо всем. Но только поезжай, не надо по телефону. Дело очень серьезное.
        - Вы думаете, дипломат может победить продюсера? - прямо спросила Яна, утирая слезы.
        Анна Станиславовна усмехнулась.
        - Это как спросить, кто сильнее - тигр или слон. У каждого свои преимущества. Но без защиты тебе точно не справиться.
        Глава 19
        После ухода Анны Степановны у Яны тряслись руки. С одной стороны, ей стало немного легче. Пожилая актриса была первым человеком, с которым она поделилась своей маленькой тайной.
        Она встала под душ и, пока освежающие струи текли по ее лицу и телу, попыталась привести мысли в порядок.
        Даже Ане и Мише она до сих пор ничего не сказала. Главным образом потому, что Миша наверняка скажет что-то в духе «я же говорил». И скажет он это не только ей, но и Ане. А сестре на днях рожать. Ни к чему, чтобы она чувствовала себя виноватой.
        Миша столько раз предупреждал ее по поводу Ермакова… Но это был единственный путь к мечте, который открылся перед ней.
        Анна Станиславовна говорит, что Виктор, узнав обо всем придет в бешенство. Самое ужасное, что он будет по-своему прав, ведь Яна сама подписала контракт (то есть подписала, конечно, Аня, но по ее просьбе), в котором обязалась не выходить замуж и не заводить детей во время их сотрудничества. И вот прошло чуть больше месяца, а она уже нарушила условия контракта.
        Даже более того. Она согласилась сниматься в этом фильме уже будучи беременной. Правда, тогда она об этом не знала.
        И теперь, если мама и папа Арсения за нее вступятся и оставят Ермакова с носом, он действительно окажется пострадавшей стороной. Продюсер поверил в нее, дал шанс, нашел инвесторов, которые вложили деньги. Он не простит ей это бегство.
        За этот месяц Яна уже успела понять, что мир шоу-бизнеса очень тесен, и то, как она собирается поступить с Виктором, непременно отразится на ее карьере, иначе и быть не может.
        Но сейчас на первом месте малыш, которого она носит под сердцем и пожертвовать его жизнью она просто не имеет права. Она не могла понять откуда это знает, но какой-то внутренний голос подсказывал ей, что это мальчик. И Яна уже знала, что назовет его Павлом в честь своего погибшего отца. И знала, что Арсений непременно одобрит этот выбор.
        Она прикоснулась тонкими пальцами к своему еще совершенно плоскому животу. Малыш, зародившийся внутри, не был для нее эмбрионом, зародышем или нелепой случайностью. Там жил ее ребенок, желанное детя большой любви, которое она во что бы то ни стало защитит.
        Занятие по вокалу прошло как в тумане. Яна могла думать только о предстоящей встрече с родителями Арсения. Сегодня они узнают, что станут дедушкой и бабушкой.
        Немного поразмыслив, она решила, что не станет скрываться, притворяясь, что едет к сестре. Все равно совсем скоро все тайное станет явным. Яна смело назвала водителю адрес Медведевых и велела ехать туда. Тот немного удивился, но ничего не сказал. Спустя час она была уже у подъезда.
        - Я к Медведевым, в двести семнадцатую, - приветливо улыбнувшись, сообщила она консьержке.
        Та, прервав вязание, махнула рукой в сторону лифта - иди, мол.
        Яне никогда прежде не приходилась бывать в подобных домах. Только сейчас она вдруг осознала, как отличались те условия, в которых вырос Арсений от их деревенского быта.
        Дверь открыла домоработница. Женщина с простым и добрым лицом. Арсений что-то говорил о ней. Кажется, ее все зовут Лидочка и когда-то она была его няней.
        - Здравствуйте! Вы… Яна?
        - Да… А откуда Вы знаете?
        - А мне Арсений Вашу фотографию показывал. «На этой девушке, Лидочка, так и сказал».
        Яна почувствовала, как на сердце потеплело.
        - Я бы хотела поговорить с Ольгой Павловной и Николаем Семеновичем.
        - Николай Семенович в Африке, в командировке. А хозяйка дома, пойдемте со мной.
        Квартира Арсения поражала роскошью. Невозможно было поверить, что здесь живет советская семья. Пусть даже семья дипломата. Яне казалось, она попала в английский замок. Сейчас около пяти и Ольга Павловна, должно быть, прикажет подавать чай…
        Мама Арсения обнаружилась в столовой. Она сидела в уютном кресле и самозабвенно болтала по телефону.
        - Ты думаешь она на это способна? В ее-то возрасте… Да Лида, чего тебе?
        - К Вам гостья.
        Яна зашла в гостиную вслед за Лидочкой.
        - Ты?
        Ольга Павловна казалась изумленной. Было не понятно, рада она Яне или нет, но то, что очень удивлена - точно.
        - Мне очень надо с тобой поговорить.
        Она окинула Яну оценивающим взглядом с ног до головы, отметив, что девушка одета куда лучше, чем при прошлой встрече. И сказала кому-то:
        - Я перезвоню.
        Лидочка продолжала топтаться в дверях.
        - Иди уже, Лида. Я позову, если что-то понадобится.
        - Ну что ж, садись, раз пришла, - она указала Яне на другое кресло. - Я тебя внимательно слушаю.
        - Арсений велел связаться с Вами, если понадобится помощь. Я думала, что не стану этого делать, но обстоятельства сложились таким образом, что…
        - Очень долгое предисловие, - фыркнула Ольга Павловна.
        - Я беременна и у меня контракт с продюсером Ермаковым, по которому я не имею права рожать детей. Сейчас я снимаюсь в фильме, в который вложены огромные деньги, - протараторила Яна. Она чувствовала себя совершенно растерянной. Эта женщина, казавшаяся такой милой в Сочи, сейчас смущала ее, сбивала с толку.
        - Все это очень интересно, я признаться, даже кое-что слышала от подруг о твоей… гм… стремительной карьере под крылом Ермакова, но… Я не могу взять в толк: причем тут я и мой сын?
        В ее словах слышался явный сарказм.
        - Как… ну… Вы скоро бабушкой станете…
        Она рассмеялась звучным, недобрым смехом. Яна вдруг поняла, кого она ей напоминает - снежную королеву. Снежную королеву в своем белоснежнойм дворце. Этот смех был похож на пытку. Он отражался от высокого потолка и стен.
        - Я? Бабушкой?! Скажи мне, я похожа на идиотку? Ну да, у тебя был курортный роман с моим сыном. Потом он вернулся на войну, а ты легла под влиятельного продюсера, который в кино тебя пристроил. Ну и отлично, Яна, я только рада за тебя. Я тебя своей невесткой, честно говоря, никогда не видела. Так лучше для всех. Но зачем этот фарс?
        - Мои отношения с Ермаковым чисто деловые, - сказала Яна, понимая, что уже второй раз за день произносит эту фразу. Но, в отличие от преподавательницы, Ольга Павловна ей не поверила.
        - То, что Вы любовники, ни для кого не секрет, девочка. В тайне такое не утаишь. Да и разве станет такой человек, как Ермаков делать что-то бескорыстно? Раскручивать деревенскую девчонку за «спасибо». Таких как ты голодранок полгорода…
        - Он, конечно, рассчитывает на прибыль от моих концертов, но он не сделал ничего такого, что можно было бы истолковать двусмысленно. Я бы никогда не позволила… Мы с Арсением переписываемся и как только он вернется, поженимся. Мы очень хотели детей. Конечно, это произошло чуть раньше, чем мы планировали, но так уж вышло…
        Внезапно Ольга Павловна подскочила к ней и отвесила ей пощечину.
        - Не смей даже произносить этого, шлюха… Если твой папик не верит, что ты от него залетела, значит, есть на то основания. Значит, не только с ним путалась. Ты что, решила что мой сын разгребать будет? Чужого выродка растить?
        По щекам катились слезы и Яна ничего не могла с этим поделать. До сегодняшнего дня она даже не подозревала, что кто-то считает, что у них с Ермаковым роман. И вдруг все перевернулось с ног на голову.
        - Простите… Я, наверное, зря пришла… - прошептала она.
        - Это точно. Не на тех напала.
        Яна не помнила, как добралась до машины. Даже всегда молчаливый водитель спросил, не плохо ли ей. Ей было очень плохо, но она, разумеется, ответила, что все в порядке.
        Только добравшись до своей комнаты она упала на кровать и залилась слезами. Она не знала, сколько времени провела так. Очнулась, когда кто-то постучал в дверь комнаты и, не дожидаясь ответа, вошел.
        - Эй, а ты почему дома в выходной? Ребята из «Апреля» на вечеринку собрались. Это не обязательно, но, может, прокатишься с ними, развеешься?
        Охрану я дам.
        - Спасибо. Мне сегодня хочется просто отдохнуть. Спрятаться ото всех…
        - Даже от меня? - Виктор добродушно улыбнулся.
        В этом человеке удивительным образом переплеталось добро и зло. Одни считали его великодушным гением, другие хладнокровным дельцом. Самое интересное, что и те, и другие были правы.
        Он подошел к окну и раздернул шторы.
        - Все-таки здесь, загородом, совсем другие рассветы.
        Потом он взял трубку и, набрав короткий внутренний номер, велел:
        - Светочка, ужин на две персоны в триста пятый.
        Потом он заставил Яну поесть. Цыпленок табака и запеченная картошка были необыкновенно вкусными, но проглотить даже кусочек сперва казалось мукой. Впрочем, доев все и выпив чашку сладкого чая, Яна почувствовала, что мир вокруг перестает быть таким мрачным.
        - Ну, а теперь рассказывай, - вкрадчивым голосом сказал Ермаков. - Ты помнишь? Я сделаю все, чтобы тебе помочь. Но ты должна быть со мной предельно откровенна…
        Глава 20
        Яна чувствовала себя загнанным в угол котенком. Виктор смотрел на нее не отрываясь своими пронзительными темными глазами. В его взгляде было даже что-то отеческое. Он вдруг улыбнулся ей и спросил:
        - Ольга Медведева сказала, что ты не пара ее драгоценному сыночку? Я прав?
        - Как… Как Вы узнали?..
        На мгновение у Яны мелькнула мысль, что Анна Станиславовна, поговорив с ней, тут же отправилась к шефу.
        - А мне Вася доложил, что ты к сестре не поехала, вместо этого зачем-то отправилась по другому адресу и вернулась сама не своя. - Пояснил продюсер. - А потом весь день не выходила из комнаты. Я предположил, что это как-то связано с твоим женихом, потому что родственников, кроме Ани с Мишей у тебя нет, друзей в Москве тоже. Я навел справки узнал, что у дипломата Медведева, живущего в этом подъезде, сын воюет в Афгане и зовут парня как раз Арсений. Ольгу Медведеву я немного знаю. Она пафосная стерва и скандалистка. Хотя, надо признать, для дамы своих лет исключительно красива. Ты наверно в курсе, в молодости она начинала как актриса. Правда, с талантом дело там обстоит много хуже, чем с внешними данными, ей в основном доставались роли секретарш и горничных. А самый длинный текст, который удалось озвучить на сцене «кушать подано». Потом замуж удачно выскочила. За атташе. Муж быстро в гору пошел… Так что ты имей в виду, тут еще и профессиональная зависть.
        - Я не знала что мама Арсения раньше была актрисой, - тихо сказала Яна.
        - Была…Меня, если честно, больше волнует другое. Зачем ты к ней ходила? Маловероятно, что просто чаю попить. За все время, что ты у меня работаешь, ни разу будущую свекровь не навестила. А тут вдруг… К тому же ты чем-то вывела ее из себя. У меня есть одно предположение…
        «Он знает, - вдруг отчетливо поняла Яна. - Он уже обо всем знает».
        - …Но будет лучше, если ты расскажешь сама.
        Яна вздохнула.
        - Виктор… Я хочу сказать, что очень благодарна за все, что Вы для меня сделали. Вы дали мне шанс, уникальный шанс, о котором мечтают девчонки по всей стране. Анна Станиславовна говорит, что даже взрослые, состоявшиеся актрисы были бы рады оказаться на моем месте. Я это очень ценю и никогда да не сделала бы ничего, чтобы подвести Вас. Но… я… не знала, правда…
        - Ты беременна, - подсказал Виктор. Выражение его лица при этом не изменилось.
        Яна готова была к взрыву, к удару, к тому, что он начнет кричать на нее и отправит делать аборт. Но Ермаков просто молчал и улыбался.
        - Да… - тихо сказала Яна. - Десять недель. Я понимаю, что для съемок это очень плохо и что это противоречит контракту…
        Виктор махнул рукой.
        - Выкрутимся. Думаю, еще полтора- два месяца можно будет продолжать, немного изменив гардероб. Увеличим темпы, чтобы успеть побольше. Потом перерыв на несколько месяцев. Ну а после родов сразу вернешься к работе. Тяжело, конечно, но что поделаешь.
        - Вы серьезно? - Яна не могла поверить своим ушам. А как же угрозы, принудительный аборт, многомиллионная неустойка, гром и молнии?
        Ермаков пожал плечами.
        - Ну а что делать, если ты уже беременна? Ты же говоришь, что не знала, когда контракт подписывала. Я тебе верю. Это не самое плохое. Хуже то, что ты в положении ревешь часами вместо того, чтобы по парку гулять или вон в бассейне пансионата плавать и ешь только из-под палки. Тебе питаться как следует надо. Забудь на время о фигуре. От тебя здоровье ребенка зависит.
        Яна все еще не могла поверить, что продюсер говорит серьезно.
        - И насчет Ольги я тебя понимаю. Когда я еще официантом работал, случилась у меня первая любовь. Она была студенткой, в МГУ училась. Я на все был готов, лишь бы на ней жениться. Но у нее… папа профессор. Он как-то пришел на работу и интеллигентно объяснил, что я его дочери не пара. Мы некоторое время продолжали встречаться тайно, но потом, постепенно, они и ее сумели против меня настроить, нашли подходящего жениха… До сих пор обидно когда вспоминаю. Но знаешь, после этого я стал работать с удвоенной силой. Мне очень хотелось доказать, как они ошиблись…
        - А что с ней сейчас? Вы знаете?
        Виктор рассеяно смотрел в окно, туда, где догорал закат.
        - Замужем. Двое детей. Наверное, даже счастлива. Для меня это давно перестало иметь значение. Я и сам толком не помню, когда. Ведь дело не только в том, что родители были против жениха из провинции. Она сделала свой выбор.
        - Значит, я могу перестать скрывать беременность? - се еще не веря своему счастью, спросила Яна.
        - Пока рано. Расскажем, когда остановим съемки. Я проконсультируюсь с костюмером, до какого момента сможем скрывать при помощи одежды. Тут есть один важный момент. Мое маленькое условие, продиктованное исключительно производственной необходимостью.
        Ну вот, этого следовало ожидать. Яна внутренне напряглась. Она даже не представляла, чего он может потребовать за свое великодушие. Но продюсер снова поразил ее.
        - Вы с Арсением должны пожениться. До того, как все узнают о беременности. Скандал нам не нужен. Одно дело беременная жена героя, и совсем другое…
        Он вздохнул, так и не закончив фразу. Но Яна все поняла.
        - Я сегодня же ему напишу.
        Виктор кивнул.
        - Сделай это раньше, чем Ольга изложит ему свою версию. Пусть возьмет отпуск на несколько дней и сообщит даты. С организацией свадьбы я помогу, если надо. Можем прямо в пансионате устроить.
        - Огромное спасибо. От нас обоих… От троих! Вы даже представить себе не можете, как я Вам благодарна.
        Она говорила искренне, и Виктор почувствовал это.
        - Просто береги малыша и продолжай стараться на съемках.
        Как только он ушел, она села писать Арсению. Яна чувствовала себя совершенно счастливой. Она беременна от любимого, совсем скоро они с Арсением поженятся, а после родов съемки фильма продолжится. Она станет не только женой и мамой, но и кинозвездой. Она знала, что и Арсений будет счастлив, когда узнает обо всем.

* * *
        Арсений вернулся с боевого вылета. Все прошло успешно. Ему не терпелось обсудить проведенную операцию с командиром, майором Монаховым, но он все еще не вернулся.
        Спустя полчаса Арсений начал беспокоиться. Он не мог больше ждать и отправился прямиком к командиру части. В коридоре его едва не сбил с ног запыхавшийся зам подполковник Литвинов. Добродушный, чуть полноватый мужик.
        - Что случилось?
        За такой вопрос можно было и взбучку получить, но его уважали в части и, к тому же, в этот момент Арсению было не до церемоний. У него было тревожное предчувствие.
        - Монахов в засаду попал. "Духи" его обстреляли. Вынужден был совершить аварийную посадку в районе контролируемом моджахедами.
        Арсений хорошо понимал, что значат эти слова. В лучшем случае плен. Впрочем, командир вряд ли сдастся живым.
        Старший лейтенант Медведев принял решение моментально.
        - Товарищ подполковник, разрешите обратиться! Прошу разрешения вылететь за ним.
        Заместитель командира колебался.
        - Надо у Иващенко спросить, - выдал он наконец.
        Они вместе отправились к полковнику.
        - Товарищ полковник, старший лейтенант Медведев просит разрешения возглавить спасательную операцию.
        - Категорически нет, - рявкнул командир части. - Вы его не спасете, Медведев. Вы просто погибните вместе с ним.
        - Но товарищ полковник.
        - Я сказал «нет»! Идите спать. Это приказ.
        Арсений был вне себя от злости. Как это возможно? Просто бросить человека на верную гибель.
        - Арсений, - сказал Иващенко, когда он уже повернул ручку. - Ты сделал сегодня все, что мог. И даже больше. А майор Монахов и вовсе совершил невозможное. Но он пошел на риск, не предусмотренный планом операции. Он опытный летчик и понимал, какими могут быть последствия. Это война. Рисковать людьми и техникой без всякой надежды на успех я не могу. Не имею права. По крайней мере, в нынешних условия. Он совершил подвиг и непременно получит звезду героя, я все для этого сделаю.
        Арсений резко повернулся к нему и глядя прямо в глаза, произнес только одно слово:
        - Посмертно.
        Разумеется, спать Арсений не пошел. Он бегом направился к своему вертолету. Ну и пусть. Пусть дальше берегут людей и технику. Он полетит один.
        Он взлетал, когда увидел рядом с машиной запыхавшегося Литвинова.
        - Стой, Сеня, стой. Ты что творишь? Ты же приказ нарушаешь! - кричал подполковник. - Тебя из армии попрут, под трибунал пойдешь!
        Но «Ми-8» уже взмыл в ночное небо.
        Глава 21
        Арсений, казалось, не слышал того, что кричал ему подполковник. Всем своим существом он устремился туда, где ждали его помощи Игорь Монахов и его экипаж. Только бы успеть! Все придется делать очень быстро.
        - Арсений? Ты один? Почему ты один?
        - Я за вами. Цепляйте машину.
        В следующее мгновенье в глазах командира эскадрильи мелькнула странная тень. Должно быть он догадался. Но спрашивать ни о чем больше не стал. Нельзя тратить драгоценное время на разговоры. Если не успеют - все здесь останутся.
        - Доставайте тросы!
        Закипела работа. При помощи тросов они прикрепили поврежденный вертолет Монахова к внешней подвеске машины Арсения. Моджахеды могли обнаружить их в любой момент. Сердце бешено колотилось в груди. Старший лейтенант Медведев вовсе не чувствовал себя героем. Ему было страшно, по-настоящему страшно. Но от этого он работал только быстрее.
        Как только дело было сделано, «Ми-8» поднялся в воздух. Арсений шел на небольшой высоте и минимальной скорости, больше всего опасаясь, что тросы не выдержат, что не хватит горючего. Он мысленно обращался к своему вертолету и уговаривал его потерпеть.
        - Еще не много… Я знаю, что очень тяжело… Ты держись…
        Когда они оказались за пределами опасного района, Арсений осознал, как странно, должно быть, он выглядит со стороны. Безумный вертолетчик. Теперь хватило бы горючего…
        Когда старший лейтенант Медведев в целости и сохранности привел на базу оба вертолета, посмотреть на это чудо сбежалась вся часть.
        Подполковник Литвинов вытирал пот со лба, обнимал Арсения и в первые десять минут повторял только:
        - Ну Сеня, ну ты даешь… Я уж слова подбирал, как твоим родителям о твоей гибели написать.
        Командир части на месте событий так и не появился. Утром он вызвал Арсения к себе.
        - Ну что, старший лейтенант Медведев. У меня для Вас есть две новости. Одна хорошая, другая плохая. Начнем, пожалуй с хорошей. Решиться и провести транспортировку неисправной боевой машины весом двенадцать тонн мог либо идиот, либо ас. Так вот, я никогда не говорю такого своим бойцам, но вы ас, Медведев. Мне много лет и я мало видел таких талантливых пилотов. Не поленился, залез в личное дело и узнал, что Ваш дед легендарный боевой летчик. Должно быть, Вы унаследовали его талант. Я очень надеюсь, что Вы продолжите летать.
        Последняя фраза насторожила Арсения. Что значит продолжит? Это его работа.
        - А теперь вторая новость. Вы будете уволены из вооруженных сил, - сообщил Иващенко. - Вы нарушили приказ, Медведев. Для того, чтобы быть военным летчиком даже такого таланта как у Вас недостаточно. Нужна дисциплина. Приказы не обсуждаются. Иначе это не армия будет, а пионерский лагерь. Я хочу, чтобы Вы поняли - то, что Вы выжили, привели назад обе машины и сохранили людей - настоящее чудо. Гораздо больше шансов было, что все вы останетесь там. Это был огромный риск, на который Вы Медведев, не имели никакого права. Вы обратились ко мне и я принял решение. Оно Вам не понравилось и Вы решили поступить по-своему.
        - Но товарищ полковник…
        - Сеня, - командир сменил тон с официального на вполне дружеский. - Ты хороший парень, я бы счастлив был иметь такого сына. Но армия - это не твое. Небо - твое, армия - нет. Советую подумать о гражданской авиации. Если надо, я помогу устроиться, есть кое-какие связи.
        - Но…
        - Вот видишь, я прав. Ты даже сейчас пытаешься оспорить решение старшего по званию. Подумай лучше, как родители обрадуются. Я прочел в личном деле, что ты один в семье.
        Родители, конечно, они обрадовались. По случаю благополучного возвращения Арсения папа отпросился в отпуск, а мама устроила настоящий прием, пригласив на него, кажется, половину министерства иностранных дел. Сперва ему показалось, что он этого просто не выдержит. Он давно разучился вести светские беседы, очаровывать друзей родителей. Ему вовсе не хотелось сразу же очутиться в этой шумной компании. Он никак не мог дождаться момента, когда сможет со спокойной совестью попрощаться и броситься к ней - своей маленькой девочке с синими, как небесные сапфиры, глазами и волшебным голосом. Но уйти сразу было нельзя.
        В глазах экзальтированных жен дипломатов и чиновников Арсений выглядел настоящим героем. Они снова и снова заставляли его повторять историю о том, как он на тросах дотащил неисправный вертолет до базы.
        Мать взяла его за руку и чуть ли не силой повела за собой. Они подходили к каждому гостю. С теми, кого он не знал, пришлось познакомиться, с теми, с кем был знаком с детства обменяться парой ничего не значащих фраз. Это была «программа минимум», которая повторялась на каждом приеме из года в год.
        Потом Лидочка подавала обед. Начищенные приборы и подсвечники сверкали. Все они были, разумеется, серебряными. Бокалы с шампанским, на которые попадали отблески свечей, искрились огнями.
        Арсения усадили за стол. С одной стороны - папа с мамой. С другой - семейство Ольховских - папа заместитель министра, элегантная явно не работающая мама и дочь, довольно симпатичная девица в вечернем платье, студентка юридического. Она не переставая болтала, рассказывая о своей учебе, о каких-то премьера и выставках. Арсений слушал в пол уха и думала о том, как отвык от столичной жизни. Эта девушка младше всего на несколько лет, а кажется - на пару десятилетий. В ее спокойной и обеспеченной жизни нет никаких проблем (по крайней мере, таких, какие не смог бы с легкостью решить ее отец). Афганистан кажется ей далекой экзотикой. На вид ей было лет двадцать, но она вела себя точно так, как зрелые дамы в этой компании. Должно быть, с детства ходит на приемы с отцом, хорошо усвоила все их правила и уловки. Марина была безусловно умна. Казалось, нет такой темы, разговор на которую она не сможет поддержать. Еще до того, как подали горячее, она успела побеседовать с каждым из своих соседей по столу и наконец повернулась к Арсению.
        - Значит, Вы вернулись насовсем? - спросила она, как будто продолжая давно начатую беседу. - Что же Вы будете делать в Москве?
        Вот так. Легко, непринужденно и сразу на больную мозоль.
        - Честно говоря, пока и сам не знаю. Мой дед, он летчик, посоветовал переучиться на пилота гражданского самолета. Да и командир части, в которой я служил, того же мнения.
        - А долго учиться?
        - Он говорит, недели три. Центр переподготовки находится в Ульяновске. Ребят после Афгана берут охотно.
        - А где сейчас Ваш дедушка? Вы меня с ним познакомите?
        - Не получится, к сожалению. Он предпочел остаться дома - не любит шумных праздников, возраст, сами понимаете. Мы говорили по телефону.
        - Знаете, Вы меня удивили, - вдруг сказала Марина, отхлебнув шампанского.
        - Интересно чем?
        - Вы так не похожи на большинство моих знакомых. Они только учатся и рассуждают о том, как начнут работать там, куда их в конце концов пристроят. А Вы уже столько пережили.
        Арсению нравилась ее прямота. Она не ходила вокруг да около, а вместо того, чтобы флиртовать, задавала прямые вопросы. Быть может, несколько лет назад он бы и увлекся Мариной, но сейчас его сердце было прочно занято и он лишь коротал время, дожидаясь окончания банкета.
        На мгновение он попытался представить Яну здесь, среди этих людей и у него ничего не вышло. Она была совсем другой - простой и естественной. Быть может, именно поэтому его к ней так тянуло.
        - Арсений, иди на кухню, помоги Лидочке донести мясо, - вдруг сказала мать.
        Арсений слегка удивился. Прежде Лида подавала на стол без чьей-либо помощи но, может быть, за время его отсутствия дома все изменилось. В конце концов няня ведь не молодеет.
        Лиды на кухне не оказалось, там курили две нарядные дамы, мамины подруги. Он замер за дверью, размышляя, удобно ли прерывать их беседу или лучше дождаться, пока бычки окажутся в пепельнице и гостьи соберутся в гостиную.
        - Бедный мальчик, - говорила Маргарита, - говорят, он успел ей предложение сделать, отец дал согласие, хотя девчонка из глухой деревни, бесприданница, образования никакого. Они на все были готовы для сына. Золотые родители.
        - Я бы так не смогла, - призналась Зоя, другая мамина подруга.
        - И только он вернулся в Афганистан, она закрутила с Ермаковым. Оно, конечно, понятно, там такие возможности, деньги. Он в кино ее уже снимает, слышала? Но все равно… Подождала бы, когда жених вернется, сказала бы ему честно, а уж потом….
        - Может, она шанс упускать не хотела… Да и потом ну как о таком написать? Ее понять-то можно. Парень и так на войне, а тут она со своими признаниями, что полюбила другого.
        - Да уж какая там любовь…
        - Не скажи. Этот Ермаков такой интересный мужчина….
        - Это для тебя интересный, - засмеялась Маргарита. - А для девочки Арсения он явно староват.
        Арсений почувствовал, как на спине выступила испарина. Неужели это они о Яне?!
        Забыв про мясо, он бросился в гостиную.
        - Мама, на пять минут, - он без церемоний взял Ольгу Павловну за локоть и повел в сторону лоджии.
        - Да что с тобой? Что случилось?
        - Надо поговорить, - сказал он, закрывая дверь.
        - Ты… что-то знаешь про Яну? Что-то произошло, пока меня не было?
        Ольга Павловна замялась.
        - Я не хотела говорить пока ты не вернешься… Но все равно ведь узнаешь…
        - Мама, не томи. Что стряслось?
        - Она любовница продюсера Ермакова. Ну того, который группу «Апрель» раскрутил. Они особо этого не скрывают, всюду вместе, вся Москва в курсе. Нам с папой, это, конечно, очень неприятно, мы думали, она честная девушка, готовы были принять ее в семью, а она… Так жаль, что мне приходится об этом говорить, но ты бы все равно узнал, сын. Всем об этом известно…
        «Всем, кроме меня», - пронеслось в голове Арсения.
        Он бросился назад, в гостиную, и спустя несколько мгновений Ольга Павловна услышала, как хлопнула входная дверь.
        Глава 22
        - В плодном яйце определяется один живой эмбрион. Размеры матки соответствуют срокам беременности, - сообщила Яне врач.
        - Это значит, с ним все в порядке? - Яна преподнялась на локтях, пытаясь хоть что-то разглядеть на мониторе.
        - Да, - улыбнулась женщина. - Все в порядке. Все именно так, как должно быть.
        Девочка была такой молоденькой и так искренне переживала за своего ребенка, что она моментально прониклась к ней симпатией.
        - Я выпишу Вам витамины, швейцарские. В нашей стране их нет, но Виктор Леонидович обещал достать любые лекарства. Так что остановимся на самых лучших. Но помните - Ваше питание и режим имеют большое значение. Постарайтесь побольше отдыхать, в том числе и в середине дня. У Вас небольшой тонус. Это не страшно, но нужно быть осторожнее. Если почувствуете себя плохо - ложитесь и полежите хотя бы час.
        Яна представила как уляжется отдыхать на съемочной площадке и от душе понадеялась, что загадочный тонус никак себя не проявит.
        - В случае чего - звоните мне в любое время. Ну а если все будет в порядке, жду Вас через месяц.
        На посещении врача настоял Ермаков. Он объяснил Яне, что продюсер несет ответственность за своих подопечных и в том числе должен следить за их здоровьем. Врача тоже нашел он. Елена Геннадьевна считалась одним из лучших гинекологов в Москве. Она вела беременность у жен и дочерей партийной элиты. Яна и представить себе не могла, что ее беременность станут наблюдать в Кремлевской больнице. Хорошо, что врач оказалась милой и приветливой женщиной.
        Водитель отвез ее в пансионат, где уже ждали костюмер и гример. Вечером, впервые за долгое время Яне предстояло выступать на сцене. Яну и ее продюсера пригласил на свой юбилей Константин Владеленович, режиссер фильма, в котором она снималась. И Ермаков сказал, что Яна должна спеть.
        Что бы там не говорили про ресторанных певиц, но Яне нравилась атмосфера дорогого ресторана. Тот момент, когда посетители вдруг перестают есть и пить, замолкают разговоры, все потрясенно смотрят на сцену и слушают, как она поет.
        Имениннику исполнялось пятьдесят и знаменитый ресторан на Никитском бульваре закрыли для случайных посетителей. Здесь были только его гости - родители и дети, бывшие жены и любовницы, актеры и актрисы, учителя и ученики, многочисленные друзья и знакомые. Яна поймала себя на мысли, что каждый третий сегодня в зале - знаменитость. Она так мечтала попасть в их круг. Хотя бы просто увидеть мельком. Но сегодня… сегодня она будет для них петь. Причем каждый знает, что она не просто приглашенная певичка, она - актриса, которая играет главную роль в нынешнем проекте мэтра.
        - Не робей, - шепнул ей на ухо Ермаков. - Чем раньше ты вольешься в эту тусовку, тем лучше. Это тоже часть работы.
        Ресторан был дорогим и уютным. Мраморные полы, белоснежные скатерти, эксклюзивное шампанское рекой.
        Распорядитель посадил их с Виктором за столик у самой сцены. Яне достаточно было мельком оглядеться, чтобы понять - места по соседству достались самым именитым гостям.
        Официант хотел было налить ей шампанского, но Виктор остановил его и попросил сок. Для себя он заказал виски.
        - Выше нос, Яна. Совсем скоро ты станешь одной из них. Привыкай и веди себя соответственно.
        На Яне было черное коктейльное платье и нитка жемчуга на шее. Она все еще носила каблуки на съемках и официальных мероприятиях, но знала, что скоро от них придется отказаться. С тех пор как она рассказала Ермакову о своей беременности, Яна пребывала в состоянии эйфории. Ей не надо было больше бояться за себя и ребенка. Только бы с Арсением все было хорошо… Лишь бы он поскорее получил ее письмо, скорей бы стать его женой…
        - А теперь мы услышим волшебный голос восходящей звезды советского кинематографа, замечательной актрисы Яны Синицыной!
        Гости зааплодировали и Яна вдруг очнулась, поняв, что это ее зовут на сцену. Ей предстояло исполнить любимую песню именинника.
        - Константин Владеленович! Я поздравляю Вас с юбилеем от себя лично и от лица нашей музыкальной компании. Для меня огромная честь сниматься в вашем фильме. Я очень многому научилась за время работы над картиной и от души благодарна Вам…
        Она должна была исполнить любимую песню юбиляра и, когда Яна запела, присутствующие замерли. Ярко-синие глаза, густые русые волосы, точеная фигура, длинные ноги. Будь она просто красивой девушкой, многие посчитали бы, что этого достаточно. Но этот голос… он наполнял особым смыслом не только саму песню, но и все вокруг.
        Эти глаза напротив калейдоскоп огней.
        Эти глаза напротив ярче и все теплей.
        Эти глаза напротив чайного цвета.
        Эти глаза напротив что это, что это?
        Пусть я впадаю, пусть
        В сентиментальность и грусть.
        Воли моей супротив эти глаза напротив.
        Вот и свела судьба, вот и свела судьба,
        Вот и свела судьба нас.
        Только не подведи, только не подведи,
        Только не отведи глаз.
        Прямо напротив сцены было огромное панорамное окно, залитое летним дождем. Видно было, как по бульвару бредут прохожие, перескакивая через лужи. Но никто, кроме нее не видел, как к окну ресторана подошел красивый молодой мужчина в военной форме. Не обращая никакого внимания на дождь, он приложил ладони к стеклу и просто стоял и смотрел, как она пела. И Яна знала, что он ее слышит. Сердцем.
        Глава 23
        Именинник прослезился и попросил Яну исполнить песню еще раз. Гости встретили это предложение овациями. И Яна снова пела для них, а друзья юбиляра снова аплодировали.
        - Спасибо! - сказал Константин Владеленович, поднявшись на сцену. - Признаться, такого чудесного исполнения я давно не слышал. Теперь Вы все видите, что Виктор Леонидович нашел самый настоящий бриллиант. Когда он вдруг пришел ко мне и предложил на главную роль юную, никому не известную девочку, я рассмеялся ему в лицо. Он сказал, что я должен выгнать знаменитую актрису, не стану называть ее фамилию, которая, кстати сказать, уже была утверждена, и взять деревенскую девчонку без всякого опыта и образования. Я думал, он сошел с ума. А потом Виктор Леонидович показал мне пробы. И - все. Я влюбился в этот голос. Не говоря уже о том, что Вы, Яночка, настоящая русская красавица.
        Она благодарила режиссера, на автомате произнося какие-то дежурные слова. Все ее мысли были только об Арсении. Он здесь! Он вернулся! Несколько минут и она, наконец, обнимет любимого.
        Ермаков сидел за столиком и не сводил с Яны глаз, пока она пела. Сегодня она хороша, как никогда. Беременность сделала ее только красивее. Глаза блестели еще ярче, грудь налилась и стала еще соблазнительней и в каждом движении сквозила новая, неуловимая женственность. Она была его идеалом, его Галатеей. Он жаждал обладать ей. Он хотел ее до дрожи, до боли в мышцах. Но только не силой. Не по принуждению. Не теперь, когда она так по-детски любит своего летчика. Виктор вдруг кожей почувствовал чей-то взгляд. Неведомая сила заставила его обернуться.
        Не может быть. Нет, только не сейчас… Он не должен был появиться сейчас. Слишком рано. Письмо просто не могло дойти, это ведь не телеграмма. Или… или он не получал никакого письма? А это меняет дело. Ну что ж. Раз он уже здесь, придется держать оборону. Хорошо хоть, успел переговорить с Владеленовичем. Старик точно не подведет.
        Когда счастливый режиссер наконец отпустил Яну со сцены, Ермаков заботливо подал руку. Она все равно оступилась - ступеньки были слишком крутыми и Ермаков поймал ее, придержав за талию.
        - Виктор мне… Мне надо срочно идти…
        - Подожди секундочку, я только добавлю от себя пару слов к нашему поздравлению. А то Константин Владеленович столько хорошего о тебе сказал, неудобно ничего ему не ответить.
        - Ну хоть на минутку…
        - Пять минут и можешь быть на сегодня свободна, - высказал свое предложение продюсер.
        Яна нервно кивнула. Она видела, что Арсений уже договорился с секьюрити, стоявшим у входа и тот, похоже, согласился его пустить, при условии, что летчик оставит верхнюю одежду в гардеробе. Она с замиранием сердца следила, как он торопливо снимает плащ и почти не слушала, о чем говорят режиссер и продюсер.
        - Спасибо, что согласились пойти нам на встречу, - говорил тем временем Виктор. - Я знаю, какие это создаст сложности для проекта и очень Вам признателен.
        - Ну что ты, Витя. Дети - это такое счастье. Ни с чем несравнимое. Мои уже выросли, и знаешь, если бы меня заставили выбирать между ними и славой… Вот не задумываясь отдал бы все регалии и звания. А тебе давно пора остепениться. Не мальчик уже. А по срокам… думаю, нагоним потом.
        Арсений стоял уже рядом с ними. Но Ермаков, казалось, не замечал его и цепко держал Яну за локоть.
        - Я Вас поздравляю, ребята, - громко сказал Константин Владеленович, обращаясь к Яне и Виктору. - Вы будете замечательными родителями! Витя, давай за это выпьем! Нам обязательно надо выпить за здоровье малыша!
        Яне показалось, что она ослышалась. Он что, бредит?
        Арсений смотрел ей в глаза. Он был бледен, как полотно. Яна рванулась к нему, но хватка продюсера стала только крепче.
        - Пустите, пожалуйста. Там мой жених…
        - Шампанского! Принесите нам шампанского! - требовал юбиляр.
        Виктор выпустил, наконец, руку Яны.
        Арсений шагнул к ним.
        - Поздравляю! - серьезно сказал он. - Надеюсь, ты будешь счастлива.
        Развернулся и пошел прочь.
        Яне казалось, что ей это снится. Такого просто не может быть.
        - Стой! Стой, ну куда ты… Ты что… Ты все не правильно понял! Константин Владеленович, он перепутал…
        Яна бежала за ним, но Арсений и не думал останавливаться. Он не поверил министерским сплетницам, хотя они были довольно убедительны. Не поверил родной матери, хотя та ни разу не давала повода сомневаться в себе. Но сейчас… Все очевидно. Яна не просто полюбила другого, у них практически семья. Ребенок скоро родится. О чем тут разговаривать? Не о чем. Незачем мучить ее объяснениями. Так вышло. Так бывает… Наверное.
        Он шел очень быстро, почти бежал. Он не мог позволить себе обернуться. К счастью, прямо у ресторана скучал таксист в ожидании подвыпивших гостей юбиляра.
        Арсений сел в машину и велел:
        - На Фрунзенскую набережную. Быстрее.
        И только когда водитель рванул с места, он все-таки не выдержал, оглянулся. Она стояла под дождем. Виктор уже был рядом. Он открыл зонт и держал его над Яной. Она плакала и что-то кричала.
        Хрупкая девочка в слезах у дверей ресторана. Одинокая и растерянная.
        Такой она останется в его сердце. Прощай, малышка. Пусть твои мечты сбудутся. Пусть твоя звезда засияет ярче всех других звезд. Пусть твой малыш растет здоровым и счастливым в полной и благополучной семье. Прошу тебя об одном: пожалуйста, будь счастлива.
        Глава 24
        Первое время Арсению казалось, что жизнь идет отдельно от него. Будто он включил автопилот и доверил управление полетом технике. Он жил в своей комнате, ел любимые блюда, которые так старательно готовила для него Лидочка, играл в шахматы с отцом, добросовестно посещал все мероприятия, организованные его неутомимой матерью. Несколько раз навещал деда. Но все это он делал на автомате, душа его была далеко отсюда. И порой, посреди очередной светской беседы на его лице появлялось недоуменное выражение. Его взгляд будто спрашивал: "Что я здесь делаю?"
        Он знал, что надо сесть и поразмыслить о дальнейшей жизни. Что, должно быть, правы дед и полковник Иващенко - ему надо пройти переподготовку, вернуться в небо в качестве пилота пассажирского лайнера и снова вздохнуть полной грудью. Но Арсений был к этому не готов. Деньги еще не кончились, а родители не требовали немедленно решить вопрос с трудоустройством. Казалось, что они просто наслаждаются тем, что сын вернулся домой, живой и здоровый. Папа, правда, несколько заводил разговор о том, что надо бы обратиться к психологу, потому что война - тяжелое испытание для нервов, но Арсений лишь качал головой. Не нужны ему душеспасительные беседы и антидепрессанты. Да они и не помогут.
        Его мир только что рухнул. Он спас друга и его экипаж, но поплатился за это военной карьерой. Даже не так. Арсения выгнали из армии, несмотря на все боевые заслуги. Женщина, которую он любит больше жизни, ждет ребенка от продюсера, человека, способного осуществить ее мечты. Может, оно и правильно. Ну что мог бы дать ей Арсений? Мог бы он сделать ее звездой эстрады, устроить в фильм знаменитого режиссера вместо популярной актрисы, познакомить со всеми этими людьми, которых он прежде видел лишь по телевизору и на страницах журнала «Огонек»?
        Без музыки Яна задохнулась бы, как рыба без воды, затосковала бы, как вольная птица с подрезанными крыльями, запертая в тесной клетке. Он хорошо понимал ее одержимость любимым делом, потому что сам столь же страстно любил небо. Потому сейчас в его сердце не было ненависти, обиды или презрения. Только тоска и печаль о рухнувшем счастье.
        В конце декабря Ольга Павловна объявила, что новый год они будут отмечать на даче у папиного коллеги по министерству. Арсений не имел ничего против. Честно говоря, ему было все равно.
        Это была одна из тех больших государственных дач, чести жить на которых удостаивались лишь первые лица государства. Большая столовая с антикварной мебелью и вторым светом, витая лестница, камины с просторных спальнях.
        Хозяева встретили их на крыльце. Только в этот момент Арсений понял, что перед ним заместитель министра иностранных дел, его жена и дочь. Они познакомились на приеме в честь его возвращения из Афганистана, в тот самый день…
        Девушка радушно улыбалась ему. Она немного изменилась с их последней встречи - коротко остригла блестящие темные волосы и такая прическа очень шла ей. «Марина, - припомнил Арсений. - Ее зовут Марина, кажется».
        Оказавшись в гостиной, Арсений понял, что хочет чего-нибудь выпить. Домработница незамедлительно принесла ему отличный виски. Сделав несколько глотков, он подумал, что пожалуй даже рад, что поддался уговорам матери и оказался здесь. Морозный зимний день, приятная копания, дорогой алкоголь и треск дров в камине. Что еще нужно, чтобы встретить новый, восемьдесят девятый год?
        Большинство мужчин были пожилыми и солидными, дамы хвастались друг перед другом французскими туалетами, будто дело происходило не в Советском Союзе, а в одной из европейских гостиных.
        Марина беседовала с кем-то из друзей отца. Казалось, за эти полгода она немного повзрослела. Казалось, огонь камина отражается в ее блестящих волосах маленькими медными искрами. На ней было простое стильное темно-зеленое платье, которое, как казалось Арсению, гораздо больше подходило для посиделок на даче, пусть и великосветских, чем наряды из шелка и органзы, в которых щеголяли большинство дам. Будто почувствовав его взгляд, девушка обернулась. На ее лице отразилась искренняя радость, а карие глаза излучали свет. Сказав что-то своему собеседнику, она направилась к Арсению.
        - Я не могла дождаться, когда снова Вас увижу! - заявила она с обезоруживающей улыбкой.
        Все такая же дерзка и искренняя.
        Это заявление заставило Арсения улыбнуться в ответ.
        - Взаимно. Как Ваши дела в университете?
        - Пишу диплом. У меня ведь пятый курс.
        - А потом? Уже думали, куда пойдете работать?
        - Я бы хотела поступить в аспирантуру, если меня примут, - призналась Марина.
        Арсений снова удивился. Довольно необычное желание для дочери заместителя министра. Обычно, получив диплом престижного вуза, такие девочки сразу выходят замуж. Тем более, учитывая ее красоту, от женихов наверняка отбоя нет. С другой стороны, разве лучше, если она погрязнет в домашней рутине, выбирая, какое платье надеть на очередной прием, как большинство подруг матери. С ее-то живым умом и сильным характером…
        Они еще немного поболтали, а потом гости стали садиться за стол, и хозяйка посадила свою дочь рядом с ним. Арсений был даже рад этому обстоятельству - Марина была едва ли не единственным человеком здесь, с которым приятно разговаривать.
        - Ну, а как Ваши дела? Вы уже водите большие белоснежные лайнеры? Уверена, новая форма Вам идет даже больше военной.
        Арсений снова рассмеялся, совершенно неожиданно для себя. Интересно, она всегда говорит то, что думает? Никакого кокетства или смущения.
        - Честно говоря, нет. Я решил, что мне просто необходима передышка. Слишком много перемен произошло в жизни. Надо как-то… осознать это. Я не могу просто взять и пойти дальше.
        - Знаете, я Вам завидую, - призналась Марина. - Если бы я была мужчиной, я бы тоже непременно отправилась в Афганистан. Чтобы заниматься настоящим делом, а не просто зубрить кодексы и вести нудные разговоры о политике.
        Арсений снова был шокирован, но она, похоже, говорила вполне искренне.
        Без пятнадцати полночь хозяин дачи произнес длинную речь, исполненную патриотизма, гости под бой курантов осушили бокалы. Марина и Арсений схлестнули свои. Он и не предполагал, какое желание загадала эта девушка. А она решила завоевать сердце красавца-пилота. Во что бы то ни стало.
        Как бы то ни было, встреча нового года получилось на удивление приятной и во многом благодаря новой знакомой.
        Но ночью, когда Арсений заснул, ему приснилась совсем другая девушка. Она пела на летней веранде ресторана, на берегу моря. Русые волосы ласкал южный ветер, синие глаза сияли, а на груди сверкал небесный сапфир - его первый подарок.
        Глава 25
        На следующий день гости проснулись ближе к обеду и, когда Арсений спустился в столовую, уже грелись у камина. Наряды были более неформальными, чем вчера, но от этого становилось только уютнее. Арсений устроился в кожаном кресле рядом с небольшим журнальным столиком. Перед ним моментально возникла домработница и поинтересовалась, чего он желает на завтрак.
        Кофе был выше всяких похвал, омлет, должно быть приготовлен по особому рецепту - Арсений и не предполагал, что простое блюдо может быть настолько вкусным.
        И вдруг она опустилась в кресло напротив. Запросто, как она все делала. Не спрашивая разрешения. Да и к чему ей разрешение Арсения, если это ее дом? То есть, конечно, служебная дача ее отца, заместителя министра, но если подумать, разница не так уж велика.
        - Ма-арина, - пробормотал он. - Доброе утро. Или уже, скорее, день.
        - Мне нравится, как Вы произносите мое имя.
        На девушке был черный шерстяной костюм, который идеально оттенял волосы. Она смотрела на него взглядом победительницы, и тут Арсений решил признаться:
        - С Вашим именем у меня многое связано.
        - В самом деле?
        - Да. Вы, должно быть знаете, что мой папа - специалист по странам Азии и Африки. Когда мне было семь лет, мы с родителями жили в Мали, это франкоязычная Африка. Я как раз закончил первый класс в школе при посольстве. И папа принес маленькую обезьянку, совершенно очаровательную. Она сидела у меня на плече, перебирала волосы, лопотала что-то на ушко. Это был мой первый питомец и мне разрешили дать ей имя. Так вот, я ее назвал…
        - Неужели Мариной?
        Девушка рассмеялась.
        - Именно!
        - Только не говорите, что я на нее похожа!
        - Вообще-то есть немного. Она тоже обладала способностью появляться ниоткуда и делала все, что ей вздумается.
        Они проговорили несколько часов подряд, и к вечеру Арсению стало казаться, что он хорошо ее знает. Она мечтала об аспирантуре и юридической карьере, дружила со спортом. Особенно нравились Марине плавание и большой теннис. Потом она предложила пойти покататься на лыжах и Арсений с радостью принял это предложение. Ему вовсе не хотелось провести весь день в четырех стенах. Родители девушки не возражали. Они считали Арсения Медведева серьезным и достойным мужчиной.
        Они смеялись, резвились как дети, и Арсений впервые за долгое время почувствовал себя живым. Он уже забыл, что это такое - получать удовольствие от жизни.
        Вдруг, не заметив очередной склон, Марина упала и Арсений остановился, чтобы помочь ей. Она вдруг притянула его к себе и поцеловала, страстно и горячо. Арсений, не ожидавший нападения, замер от неожиданности. А потом решил сделать вид, что ничего не произошло. Они вернулись в дом и переоделись к ужину.
        Отец Марины, хозяин дома, сам играл на рояле. К столу подавали рыбу и шампанское. Арсений, впрочем, попросил виски. Ему хотелось немного расслабиться после происшествия на прогулки. Марина вела себя как ни в чем ни бывало и снова сидела рядом с ним. Выглядела она сногсшибательно в блестящем темно-бордовом платье, облегавшем все ее безупречные выпуклости. Мужчины за столом не сводили с нее восхищенных глаз и Марина явно наслаждалась этим.
        В конце концов Арсений успокоился настолько, что пригласил ее танцевать.
        Она отлично танцевала, а дорогой виски уже ударил в голову. Арсений поймал себя на мысли, что ему нравится ощущать гибкое тело Марины в своих руках, вдыхать аромат ее духов, нравилось смотреть, как вздымается ее пышная грудь, как блуждают медные искры в ее темных волосах.
        Он отдавал себе отчет, что это не более чем физическое влечение. Должно быть, слишком давно у него не было близости с женщиной. С тех самых пор, как они попрощались в мае с Яной. Он тогда и помыслить не мог о другой. Ему нужна была только Яна и он готов был ждать столько, сколько нужно… Но она решила иначе, и кому теперь хранить верность?
        - Надеюсь следующая композиция тоже будет медленной, - призналась Марина. - И Вы продолжите меня обнимать.
        Он никак не мог привыкнуть к ее откровенности. Но выпитый алкоголь раскрепостил его и Арсений принял вызов:
        - Скажите честно, чего Вы добиваетесь?
        - Хочу Вам понравиться, - глядя ему прямо в глаза, ответила Марина.
        - Хотите мне понравиться?
        - Очень, - призналась она
        Тот поцелуй на прогулке все еще не шел у него из головы. Но она слишком молода, чтобы затевать отношения, которые никуда не приведут. Марина привлекала его физически, но он не испытывал к ней чувств.
        - Пойдем немного прогуляемся, - она легко и запросто перешла с ним на «ты» и Арсений почувствовал даже некоторое облегчение от этого. Теперь они были просто парнем и девушкой, а не детьми высокопоставленных родителей, представленными друг другу на приеме.
        Марина влекла его и вместе с тем он боялся сказать или сделать лишнее. Особенно здесь, в доме ее родителей. Ни в коем случае нельзя давать ей повод надеяться на что-то серьезное, потому что обманутые надежды могут иметь серьезные последствия, в том числе и для карьеры его отца. Но она была так сексуальна и так беззастенчиво добивалась его, что когда посреди темного двора она вновь поцеловала его, Арсений ответил на поцелуй. Она казалась опытной и искушенной, несмотря на юный возраст. Ее поцелуи были смелыми и страстными, они будили в нем какое-то первобытное, животное желание. Ему стоило большого труда сдержаться, вовремя остановиться, пока он окончательно не угодил в ловушку этой девушки.
        Позже, оставшись один в комнате для гостей, он жалел о том, что вообще пошел за ней. Марина - совсем не та девушка, с которой можно просто развлекаться. Это слишком опасно и не разумно.
        После праздников Арсений почувствовал себя лучше и решил, что пора, наконец, браться за дело. Он связался с командиром летного отряда в Домодедово по номеру, оставленному полковником Иващенко и тот пригласил его на собеседование.
        - Итак, вертолетное училище, Афганистан, погоны старшего лейтенанта досрочно, и вместо рук, говорят, у Вас крылья, - задумчиво произнес Илья Брусникин.
        - Приятно, что так говорят, - смутился Арсений.
        - А еще говорят, что дисциплина у Вас хромает, - продолжал командир.
        Арсений промолчал. Множество мыслей посетили его голову за время, прошедшее со дня увольнения, но он ни разу не пожалел о том, что вернулся за Монаховым и его ребятами.
        - Ну так что скажите Арсений?
        - Очень хочу летать.
        Командир улыбнулся.
        - Ну что ж, это отлично. И вообще Вы мне нравитесь. Я сам, признаться, не самый покладистый человек. Понимаете, что придется пройти переподготовку? Три месяца в учебном центре в Ульяновске.
        - Понимаю. Когда ехать?
        - В конце января у них набор групп. Как раз успеем документы оформить…
        Больше всех обрадовался дедушка.
        - Ты выбрал правильный путь, даже не сомневайся, - улыбнулся дед, пожимая ему руку на прощание.
        - Надеюсь, что это так!
        - Ты еще вспомнишь наш разговор, когда станешь лучшим пилотом гражданской авиации в этой стране!
        Двадцать седьмого января Арсений отправился в Ульяновск. За три месяца ему предстояло изучить все, что нужно знать пилоту «ИЛ-62», флагмана Советской авиации. Первый блок - теория и занятия на тренажерах. А потом наконец практика. Арсений и предположить не мог, что пребывание в учебном центре доставит ему столько удовольствия. Он истосковался по любимому делу и теперь, наконец, возвращался к жизни.
        Разместили его в общежитии гостиничного типа. Соседом по комнате оказался Толя Модестов, бортинженер, недавно перешел в Домодедово из Внуково, где летал на «ТУ-154». Теперь он тоже осваивал «ИЛ-62». Толя уже имел семью - жену и двух дочек и не скрывал, что воспринимает поездку на учебу как отпуск от бытовых проблем. Вечерами он пропадал в городе и всегда звал с собой Арсения, но тот предпочитал проводить вечера за учебниками.
        - Не понимаю я тебя, - вздыхал Толя. - Ты ведь холостой! Гуляй, пока есть возможность. Потом сложнее будет.
        Сам Модесов не упускал ни одной возможности, чтобы развлечься, и потому тем вечером, отпирая дверь комнаты Арсений крайне удивился. Судя по аппетитным запахам, Толя не только был дома, он еще и готовил. Впрочем, открыв дверь, Арсений удивился еще больше.
        - Марина?!
        Глава 26
        - А…а… где Толя? - спросил Арсений, тщетно пытаясь уцепиться за соломинку.
        Одно дело столкнуться с этой соблазнительницей на даче, в присутствии родителей. Там, где полно других гостей. И со всем другое - оказаться рядом в тесной комнатке общежития. На этот раз куда сложнее будет спастись бегством.
        - Я привезла ужин из ресторана. Подумала, ты слишком устанешь после занятий, чтобы куда-то идти, - сообщила Марина таким тоном, как будто они давно условились о встрече. Толя не придет. Он сказал, что сегодня останется на ночь у знакомой.
        Так. Значит, она уже и с Толиком успела договориться. Рыба под соусом пахла так соблазнительно, что Арсений, подавив тяжелый вздох, опустился на стул и взялся за приборы и решил наслаждаться ужином. Ну, не выгонять же ее, раз уж приехала.
        Марина по-своему нравилась ему. Он не испытывал к ней даже подобия тех чувств, которые были к Яне, но беседовать с ней было приятно. Многое в девушке вызывало уважение. Пожалуй, если бы не те поцелуи на темном дворе, они вполне могли бы стать добрыми друзьями. Но было совершенно ясно, что такой расклад Марину не устроит. Она привыкла получать все, чего пожелает.
        А он… он не был готов к новым отношениям. В глубине душе Арсений, вопреки всему, продолжал мечтать о девушке с синими глазами и нежным голосом. О той, другой, такой не похожей на Марину.
        - Ты никогда не думал о политической карьере? - вдруг спросила нежданная гостья.
        Арсений рассмеялся. Да, пожалуй политик куда больше подошел этой целеустремленной девушке.
        - Никогда. Если бы думал, пошел бы в МГИМО или МГУ. Мне нравится летать. Небо - это как раз мое.
        - Жаль… Из тебя бы вышел хороший министр… У тебя есть все нужные качества.
        - Ты приехала, чтобы подбить меня на политические подвиги?
        - Просто я думаю, у нас получился бы отличный тандем, - прямо заявила Марина. - Вместе мы могли бы горы свернуть.
        - Мне кажется у нас несколько разные цели. Ты думаешь о юридической карьере, а я…
        - О чем ты мечтаешь, Арсений?
        - Я хотел бы продолжать летать.
        - Но однажды ты не сможешь. Постареешь, не пройдешь медкомиссию. Что тогда? Ты думал об этом?
        - Я хотел бы иметь детей, - честно признался Арсений. - И маленький домик загородом. Я бы выращивал виноград. А ты когда-нибудь думала об этом?
        Марина ни разу не заговорила о детях. Он, как ни старался, не мог представить ее матерью.
        - Виноград в Подмосковье? Хотя… почему бы и нет? И я не против детей, - пожала она плечами. - Если захочешь, они у нас будут.
        Как она это делает?! Он ничего не обещал ей, он даже не считал Марину своей девушкой, а она уже планирует их будущее?
        - Тебе не кажется, что говорить об этом слишком рано? - сказал он довольно резко.
        На глазах девушки выступили слезы и он тут же пожалел о том, что был с ней так груб.
        - Прости… Я… я люблю тебя, Арсений… И порой сама не понимаю, что говорю.
        Он этих слов сердце сжалось. Он хорошо понимал, что значит любить кого-то и быть отвергнутым.
        Повинуясь порыву, он прижал Марину к себе и принялся гладить по волосам.
        - Не плачь, пожалуйста, не надо. Просто я… Наверное, не самый лучший объект для любви. Я даже не уверен, что смогу когда-нибудь снова полюбить. Я не хотел бы обидеть тебя или подвести, ты понимаешь?
        На мгновение она отстранилась от него а потом поцеловала с такой тоской и страстью, что Арсений вновь ощутил то же неистовое желание, что и тогда, но государственной даче.
        - Послушай, ты играешь с огнем… Я ведь могу и не сдержаться, и тогда…
        - Я вовсе не хочу, чтобы ты сдерживался, - сказала Марина низким голосом и решительно взялась за ремень его брюк.
        Одним движением он подхватил ее на руки и уложил на кровать. Еще посмотрим, кто кого соблазнит. В постели он ей командовать не позволит.
        У него никогда еще не было такой умелой партнерши и к тому моменту, когда их тела, наконец слились, Арсений понял, что не имеет смысла спрашивать. Она просто не может быть девственницей.
        На следующий день Марина уехала и он не знал, что сказать ей на прощание. Ее это, впрочем, ничуть не смущало.
        - Просто позвони мне, когда вернешься в Москву, - сказала она и поцеловала Арсения на прощание.

* * *
        Яна несколько раз звонила Арсению домой в надежде поговорить с ним, но всякий раз трубку брала Ольга Павловна. Она говорила Яне такое, что после этих бесед девушка несколько часов рыдала и в конце концов она просто запретила себе звонить. Ради малыша. Может позже, когда он родится, она предпримет еще одну попытку но пока… пока нужно думать о здоровье ребенка.
        Ермаков, казалось, сам расстроился из-за сложившейся ситуации.
        - Константин Владеленович сам сделал выводы, - уверял он Яну. - Я ему вообще ничего про отца ребенка не говорил, сказал только, что ты беременна. Согласись, скрыть этот факт от режиссера фильма было бы просто невозможно. Пойми, в артистической среде так всегда происходит. Если появляется красивая юная дебютантка… Особенно если она настолько красива, как ты… Все тут же начинают гадать, с кем из людей, имеющих в нашем деле влияние, она спит. Причем, как правило, любовник действительно есть, а то и не один. Поэтому, как только я начал тебя раскручивать, многие предположили, что у нас роман. Ты можешь мне не верить, но несколько лет назад то же самое говорили про мальчишек из «Апреля». Вот где был кошмар!
        Но Яна и не винила ни его, ни режиссера. Самую большую боль причиняла ей не эта нелепая ситуация, а то, что Арсений тут же ушел. Даже не дал ей возможности объяснить. Так легко поверил, что она спала с продюсером пока он там, в Афганистане… Она готова была возненавидеть его за это и вместе с тем, вопреки своей воле, все еще продолжала любить.
        Она жила благодаря съемкам. На шестнадцать часов в день Яна перевоплощалась, становилась другим человеком и на это время забывала о своем горе. Пожалуй, только сейчас она по-настоящему поняла, что значит быть актрисой. Она испытывала настоящее наслаждение от работы и предвкушала тот момент, когда фильм выйдет на экраны.
        Свой единственный выходной она по-прежнему проводила с Аней и Мишей. Сестра родила, второго ребенка. Малышку назвали Наташей, и Костик ее просто обожал. Ему нравилось чувствовать себя старшим братом.
        - Дети - это счастье, - не переставала твердить Аня. - Жаль, конечно, что так вышло с твоим Арсением, мне он нравился. Но ребенок - это счастье само по себе, ты поймешь, когда он родится. Тем более, Ермаков не против. Яна, он так заботится о тебе… Лучших врачей нашел, со съемками вопрос решил, инвесторов успокоил. Ну не верю я, что это было так легко, как он говорит. Да и не стал бы он этого делать ради другой актрисы. В лучшем случае, контракт бы разорвал и отправил домой с позором. Вот кто тебя действительно любит, Яна. Ты этого не видишь, а я вижу.
        - Он никогда даже не пытался…
        - И это тоже, кстати, говорит в его пользу. Что твой Арсений? Ну да, он, конечно, молодой и красивый. Летчик-герой. Тебе этого достаточно, чтобы влюбиться. Но если подумать, а что он для тебя сделал? Ты беременна от него, а он и знать не знает. Хотя должен ведь понимать, что когда спишь с девушкой и не предохраняешься, могут быть дети. Нет, о мужчине надо судить по его поступкам. Вот Виктор реально заботится о тебе. Хотя ты чужого ребенка носишь.
        - Ань, ну перестань уже… И так тяжко…
        - Ну, ты хотя бы подумай об этом. Посмотри на него как на мужчину, - настаивала сестра.
        На пятом месяце съемки пришлось прекратить. Никакие ухищрения костюмера уже не могли скрыть растущий живот. Благодаря бешеному графику в первые месяцы они значительно опережали план. Константин Владеленович получил путевку на курорт, солидную сумму на расходы и, казалось, вполне смирился с вынужденным отпуском. Другие члены съемочной группы тоже были рады пяти свободным месяцам с сохранением работы. Многим тут же предложили возможность подработать на других проектах студии.
        Яна с удовольствием ходила по магазинам, покупая приданное для малыша. Поняв, что сестра влияет на нее исключительно положительно, Ермаков позволил Ане с детьми приезжать в пансионат, причем для этого ей достаточно было лишь позвонить его помощнице и заказать машину с водителем на удобное время. Яна с детства была увлечена пением и никогда, в отличие от сестры, не интересовалась рукоделием, но теперь с удовольствием училась вязать детские вещи под ее руководством.
        Врачи уверяли, что беременность развивается хорошо, а на очередном узи Яне сообщили, что у нее родится мальчик. Все именно так, как она чувствовала.

* * *
        В середине февраля война, наконец, закончилась. Из Афганистана были полностью выведены советские войска.
        У майора Монахова не было семьи. Родители уже умерли, а жена ушла еще до того, как часть перебросили в горячую точку. Но зато война подарила ему друга, надежного и отчаянного. Того, который спас жизнь его экипажу и поплатился за это военной карьерой.
        Поэтому, получив долгожданный отпуск, Игорь отправился на Фрунзенскую набережную. Но увы - его там встретила только домработница.
        - Так Арсений в Ульяновске, - сообщила она симпатичному летчику. - На гражданского пилота переучивается. Будет теперь на «ИЛ-62» летать.
        - Может, хоть его родители дома? - с надеждой спросил Монахов.
        Лида покачала головой.
        - Ольга Павловна к мужу в Африку улетела. Вы, может, чаю хотите?
        - Спасибо, но я пойду тогда наверно. Вы передайте Арсению вот это и скажите, что Монахов заходил. Через несколько месяцев я снова в Москву приеду, тогда и повидаемся.
        - Конверт какой-то…
        - Это письмо Арсению пришло уже после того, как он домой уехал. От его девушки. Я думаю, они уже обо всем лично поговорили, но все равно, отдать надо.
        Он вышел из подъезда, насвистывая любимую мелодию, немного расстроенный тем, что не встретился с другом.
        Глава 27
        Яне казалось, что после всего пережитого она родит раньше времени, но малыш не спешил появиться на свет. Воды отошли двадцатого февраля, на два дня позже назначенного срока. Если бы этого не случилось в воскресенье, в понедельник ее бы в любом случае положили в отделение патологии, чтобы вызвать родовую деятельность.
        Схватки были очень болезненными. Сестра предупреждала, конечно, что рожать больно, но Яна и не предполагала, что настолько.
        Впрочем спустя минут пятнадцать вошел улыбчивый анестезиолог и весело спросил, согласна ли Яна на анестезию.
        Яна была согласна на что угодно, лишь бы боль хоть немного утихла.
        - Давайте, только скорее, если можно.
        Анестезиолог кивнул и принялся быстро и ловко колдовать над капельницей. Через полчаса боль значительно уменьшилось и Яне удалось даже немного подремать.
        Через несколько часов анестезиолог пришел снова и анестезию уменьшил. Яна начала левой рукой ломать стойку капельницы и тихонько подвывать от боли. Зато наконец началась активная стадия родов. Пожилая акушерка внимательно наблюдала за этим процессом и, как только заметила головку, вызвала врача.
        Доктор появилась спустя пару минут.
        - Тужься! - велела она. - Тужься!
        Яна родила сына с четвертой потуги. Он был маленьким и каким-то сморщенным, но кричал громко и яростно.
        - Кто?! - задорно улыбнувшись спросила Елена Геннадьевна.
        - Мальчик! - радостно объявила Яна. - Павел Синицын.

* * *
        Арсений встретился с Мариной даже раньше, чем ожидал. Она прилетела к нему спустя месяц и снова у Толика оказались неотложные дела в городе. Арсений начал к ней привыкать. С Мариной ему было комфортно, у них всегда находились общие темы для разговора, причем по многим вопросам их взгляды совпадали. Кроме того, она была великолепной любовницей и это тоже имело значение.
        Он все время ловил себя на мысли, что взвешивает «за» и «против», плюсы и минусы. Такого не было с Яной. Яну просто любил и все. Вопреки обстоятельствам. Но надо признать, что она потеряна навсегда. Признать и жить дальше. Иначе не будет ни детей, ни винограда в саду.
        Рано или поздно ему придется впустить в свою жизнь другую женщину. Арсений был уверен, что такая любовь, как была у них с Яной, случается в жизни лишь однажды и не ждал от судьбы второго подарка.
        Постепенно он пришел к мысли, что Марина его вполне устраивает. Хорошо, что она совсем не похожа на Яну, иначе бы он все время их сравнивал.
        Уже во второй свой приезд, заметив, как он потеплел к ней, девушка стала говорить о том, как хорошо им было бы вместе, как счастливо они жили бы в кооперативной квартире, купленной ее отцом, какими красивыми были бы их дети.
        Арсений уходил от прямых ответов, искренне не понимая, куда она так торопится в двадцать один год. Тем более в планах - аспирантура. Ведь можно просто встречаться, получать удовольствие от близости и общения. Впрочем, он понимал, что это пока он здесь, в Ульяновске, родители не задают вопросов, но когда их роман продолжится в Москве, тут же со всех сторон посыплются требования узаконить отношения. Причем требовать станут не только ее родители, но и его собственные. Ведь на кону, вполне возможно, окажется дипломатическая карьера отца.
        Впрочем, пока он предпочитал об этом не думать. Новые знания Арсений схватывал на лету, а перспектива в ближайшее время оказаться за штурвалом белоснежного лайнера и вызывала эйфорию.
        - Как насчет того, чтобы провести майские праздники на даче, с моими родителями? - как бы невзначай спросила она в конце апреля, перед самым возвращением в Москву.
        «Началось», - подумал Арсений. Но вслух сказал совсем другое:
        - А их не смутит, что мы… хм… живем вместе?
        - Да ты что, - Марина рассмеялась. - Мой папа уверен, что я до сих пор девственница. Так что спальни у нас будут разными до тех пор, пока не поженимся. Но ночью можно потихоньку приходить друг к другу. Это так захватывающе…
        - Как же они тебя тогда отпускают в Ульяновск?
        Марина пожала плечами.
        - А они не знают. Я договорилась с теткой, она в Звенигороде живет. Родители думают, я периодически езжу к ней в гости. Мы и в самом деле очень близки, так что это вполне естественно.
        Арсений не нашел причин, по которым он мог бы отказать своей девушке. К тому же ему действительно нравилась государственная дача ее родителей. Там было хорошо и спокойно.
        Ольга Владимировна прилетела на несколько дней в Москву, чтобы встретиться с сыном. И он уже ухватился было за этот предлог, но, узнав о матери Марины о приглашении, она заявила, что они непременно должны поехать, причем вдвоем. Отказаться просто не было возможности.
        Домработница на госдаче варила все такой же отличный кофе. А еда и вовсе была выше всяких похвал. Из Москвы часто приезжали гости. В доме бывали чиновники, высокопоставленные военные, знаменитые ученые.
        Мамы самозабвенно сплетничали целыми днями, перемывая косточки министерским знакомым.
        Арсению нравилось подолгу беседовать с Сергеем Викторовичем, отцом Марины. Причем симпатия явно была взаимной. Заместителю министра пришелся по душе молодой человек дочери.
        Марина, похоже, даже ревновала к папе. Хотя они почти все время были вместе. Днем играли в бадминтон и настольный теннис, ездили купаться на речку. Ночи Арсений с Мариной неизменно проводили в объятиях друг друга.
        Как-то утром они затеяли очередной раунд сексуальной игры в полной уверенности, что домашние еще спят. Арсений был уже близок к кульминации, когда дверь в комнату Марины распахнулась и на пороге возник хозяин дома. В очках и с утренней газетой.
        - Доброе утро, Сеня… Мариночка, э… - Сергей Викторович сперва опешил, но довольно быстро взял себя в руки. - Я хотел сказать, что вчера вечером, когда вы были на танцах, звонил твой научный руководитель. Что-то насчет диплома… Я вчера забыл сказать, а сегодня утром вспомнил. Ты бы перезвонила ему.
        И он закрыл за собой дверь очень тихо, но было ясно, что это затишье перед бурей.
        Глава 28
        - Что теперь будет? - спросила Марина, как только отец ушел. Она выглядела испуганной маленькой девочкой.
        - Теперь мы спустимся и скажем, что решили пожениться, - со вздохом сказал Арсений. - Думаю, все обрадуются.
        - Правда? - она смотрела на него своими большими карими глазами, полными надежды. - Ты делаешь мне предложение?
        - Считай, что так. Ты выйдешь за меня?
        Марина бросилась ему на шею.
        - Да! Конечно же да! Я думала, ты уже никогда не спросишь! Мы будем очень счастливы, вот увидишь!
        Одевшись, он спустились в гостиную. Арсению было стыдно, что его поймали с поличным в столь интимный момент и вместе с тем он понимал, что теперь у него просто нет другого пути, кроме как жениться на Марине.
        Родители были уже в гостиной. Сергей Викторович, как ни в чем ни бывало, читал свою газету.
        Домработница принесла вновь прибывшим овсянку и кофе.
        - Сеня, мы тут поспорили, когда тебе дадут первый отпуск на новой работе. Переподготовка считается или нет? - весело спросила мама. - Хотелось бы, чтобы вы куда-то съездили с Мариночкой.
        Он еще ничего не сказал, а родители уже обсуждают медовый месяц.
        - Мы с Арсением решили пожениться! - выпалила Марина, но даже она, с ее способностью опережать события, немного опоздала. Родители и так уже все поняли.
        - Уже выбрали дату? - отложив газету, поинтересовался Сергей Викторович. Было видно, что он доволен.
        - Гм… Нет пока…Может быть осенью? - предложил Арсений.
        - Я всегда мечтала выйти замуж летом, - призналась Марина. - Осенью только грязь подолом месить.
        Он понял, что от него уже ничего не зависит. Все решено. И какая разница, в каком именно месяце?
        - Я бы предпочел, чтобы Марина сначала получила диплом, - признался будущий тесть. - Но раз Вы так решили….
        Арсений не мог поверить, что все это происходит на самом деле. Но все было уже решено.
        Он совсем не был уверен в своем решении, но в то же время уже не мог поступить иначе. Марина выглядела совершенно счастливой. Она стала еще более страстной, чем раньше, будто при помощи близости пыталась убедить его, что все нормально. Будто боялась, что он может передумать.
        Прямо с государственной дачи он позвонил своему отцу в Бенин. Папа поздравил его, но был куда более сдержан, чем мама и родители невесты.
        - А что с Яной? Той девушкой, певицей, на которой ты собирался жениться, когда мы были в Сочи?
        - Она предала меня, пап. В день, когда я вернулся из Афгана, узнал, что у нее роман с продюсером… Оказывается, знали все, кроме меня…
        - В самом деле? Мне казалось, между вами искренние чувства, я был за тебя так рад…
        - Так и было. Но потом, ей видимо, сделали предложение, от которого она не смогла отказаться. Она так мечтала о сцене. А этот тип, кроме всего прочего, ее и в кино пристроит. Яна выбрала карьеру. А может… может и правда влюбилась в него. Меня столько времени не было. С глаз долой, из сердца вон. А он был рядом и исполнял любой каприз.
        - Может, она просто запуталась?
        - Сейчас это уже не имеет значения. Яна беременна от него и, наверное, родит через пару месяцев.
        - Ну раз так… Марина, конечно, славная девушка. И семья хорошая. Если ты действительно этого хочешь… Когда свадьба? Я возьму отпуск.
        - В начале июля, заявление не подали пока. Как узнаю дату, сразу сообщу.
        После разговора с отцом сомнения с новой силой охватили Арсения, но он говорил себе, что это нормально, кто же не сомневается, принимая такое важное решение.
        Свадьба состоялась в ресторане «Метрополь». Марина выглядела просто потрясающе в белоснежном платье, расшитом жемчугом. Фату заказывали в Париже. Женщины вздыхали и охали. Мужчины завидовали Арсению. Он женится на такой красавице, да еще и дочери заместителя министра.
        Она была так хороша и так влюблена в него, что в какой-то момент Арсению стало казаться, что он поступает правильно. В конце концов, Яна сделала свой выбор. У нее давно другая семья.
        Марина искренне гордилась женихом и с радостью знакомила его со своими друзьями. Красавец, летчик, прошедший Афганистан, сын известного дипломата. О таком муже можно только мечтать. И он, наконец-то принадлежит ей. Теперь и навсегда.

* * *
        Ермаков нашел опытную няню, которая поселилась в пансионате в соседнем номере с Яной. Она присматривала за Павликом, когда его мама была съемках. А приступить к работе пришлось почти сразу, спустя всего две недели после родов. Зато к июлю съемки фильма уже закончились.
        Яна чувствовала себя окрыленной. Сын родился здоровым и каждый день теперь наполнен счастьем, картина вот-вот выйдет на большие экраны, в мае ей наконец-то исполнилось восемнадцать, а значит, не нужно больше ни от кого прятаться. Да еще Ермаков объявил, что в июле Яна примет участие в главном в стране конкурсе молодых исполнителей «Янтарная волна».
        Павлика решено было взять с собой. Море и свежий воздух только на пользу малышу, перелет не слишком долгий, а во время репетиций и выступлений за ним присмотрит няня.
        Юрмала казалась другим миром. Безупречный сервис, вышколенные официанты. Большой выбор качественных товаров в магазинах. Особенно хорош оказался латвийский трикотаж. Яна накупила для сына множество очаровательных костюмчиков.
        Она навсегда полюбила Балтику с ее соленым ветром и золотыми дюнами.
        Гостиница находилась на самом берегу. Они заняли половину этажа. Номер для музыкантов, технического персонала, Ермакова, для няни, для Яны с Павликом.
        Завтрак подавали на открытой веранде. Белоснежные салфетки. Омлет и свежевыжатый апельсиновый сок. Продюсер протянул ей утреннюю газету.
        - Смотри, тут сообщение о конкурсе. И очень милая твоя фотография. Пишут, что ты одна из фавориток. Но ты победишь, я в этом просто уверен.
        Яна прочла статью, от первого до последнего слова. Сердце радостно трепетало. Кажется, все складывается именно так, как она мечтала. Она здесь, на конкурсе. Лучшие профессионалы страны услышат, как она поет. Соперники весьма серьезные, но сама возможность принять участие в этом состязании - уже счастье.
        Она отложила газету и взяла стакан соком. И тут… что-то привлекло ее внимание на последней странице.
        Это был раздел поздравлений. Друзья поздравляли Арсения и Марину Медведевых с днем бракосочетанием. Рядом была фотография счастливых молодоженов. Стакан выпал из рук и разбился на множество мелких осколков.
        Глава 29
        Яна стояла на балконе своего номера и смотрела, как оранжевое солнце тонет в высоких волнах. Весь день прошел как во сне. Примерки, репетиции, разговоры и обед с важными людьми. Она лишь физически присутствовала там. Думать о чем-то кроме свадьбы Арсения, она не могла. Кто эта девушка рядом с ним, которая выглядит такой счастливой на фото?
        Яна, как могла, пыталась забыть о фотографиях и о том, что Арсений теперь женат. Но никак не получалось. Только сейчас она осознала, что где-то глубоко в душе до сегодняшнего дня жила надежда, что однажды он все поймет и вернется. И они будут все вместе. Втроем. Он, она и Павлик.
        Кто-то очень тихо открыл дверь на балкон и встал рядом. Яна вздрогнула и обернулась. Виктор.
        - Дверь в твой номер была не заперта, - сказал он в свое оправдание.
        Яна лишь равнодушно кивнула. За год совместной работы она привыкла, что Ермаков появляется там, где ему вздумается, ни у кого не спрашивая разрешения.
        - Красивые места, правда? - сказал он глядя на закат. - Море… И воздух… И нет такой толпы туристов как на юге. И климат местный мне, признаться, куда больше по душе.
        - Да, здесь очень хорошо. Так и хочется остаться подольше. Жаль, что так мало свободного времени, некогда бродить по пляжам.
        - Ты права, - рассмеялся Виктор. - Но на сегодня все дела уже сделаны, Павлик спит под присмотром няни, и мы вполне можем немного отдохнуть, поужинать где-нибудь.
        Яна так устала. Сама мысль о том, что придется покинуть уютный номер приводила ее в ужас. Но обижать Ермакова не хотелось. Он так много для нее сделал.
        - Хорошо. Если Вы подождете меня в холле, я переоденусь.
        - Не стоит, - улыбнулся Виктор, будто почувствовав ее настроение… - Ты можешь поехать прямо так, в майке и шортах. Только захвати купальник!
        - А Вы уверены, что нас в таком виде пустят в ресторан?
        - Я знаю одно чудесное место на побережье. Там все очень просто.
        Яна взглянула на продюсера с благодарностью и вышла из номера следом за ним. Сам Ермаков тоже был в шортах и Яна подумала, как не похожи они сейчас на знаменитого продюсера и восходящую звезду.
        Ермаков договорился с одним из таксистов, дежурившим у гостиницы и спустя пару минут они уже мчались вдоль побережья. Яна радовалась, что им не придется ужинать в одном из дорогих ресторанов. Должно быть, это будет маленькое уютное кафе, хозяева которого знают и уважают Виктора.
        Но водитель вдруг свернул на узкую дорогу, вдоль которой не было домов и в конце концов остановился у небольшого симпатичного домика, стоявшего прямо над морем. Дом выглядел жилым и мало напоминал кафе.
        - Где мы? - изумленно спросила Яна.
        - Ты знаешь, когда я впервые попал в Юрмалу, я так в нее влюбился, что купил здесь дом у самого моря.
        - У Вас здесь дом?! - изумилась Яна. - Зачем же тогда Вы живете в гостинице?
        - Это моя работа. Я должен быть рядом с тобой и музыкантами. Только так мы можем победить.
        Яна знала - он ничуть не преувеличивает свою значимость. Все они оказались здесь только благодаря Ермакову. И если они действительно победят… Это во многом будет заслуга продюсера.
        - Если позволишь, я покажу тебе его.
        Яна вздрогнула. Она вышла вслед за ним из машины и водитель уехал. Они впервые остались вдвоем. И рядом никого.
        - Не бойся, - шепнул Ермаков, как всегда, уловив ее эмоции. - Я заказал ужин в ресторане, когда понял, что ты никуда не хочешь иди. Мы просто поедим, а потом я отвезу тебя домой.
        Это звучало так убедительно, что Яна тут же отругала себя за глупые подозрения. К тому же, кому какое дело, если она поужинает вдвоем с привлекательным мужчиной? Арсений теперь женат, он не вправе чего-то ждать от нее. Он их оставил. Не важно, кто и что сказал - он сам принял такое решение вместо того, чтобы во всем разобраться.
        Она последовала за Ермаковым. Дом оказался небольшим, но очень уютным. Но самое потрясающе - панорамные окна, выходившие на море и пустынный пляж.
        - Я знал, что тебе понравится, - улыбнулся Виктор.
        На столе их ждал ужин. Отбивные и запеченные овощи. Только сейчас Яна поняла, насколько голодна.
        Ермаков налил ей бокал вина.
        - Но по контракту мы не должны пить…
        - Дорогая моя, ты уже столько раз нарушила контракт, что один бокал ничего не изменит. Насколько мне известно, ты уже не кормишь грудью и, к тому же, тебе сегодня просто необходимо выпить. Трудный был день.
        И Яна вдруг поняла, что он, конечно же, знает про свадьбу Арсения. Но Виктор, к счастью, не стал развивать эту тему.
        Себе он налил виски и бросил в бокал два кубика льда.
        Алкоголь подействовал, причем довольно быстро. Приятное тепло разлилось по телу, ком в горле куда-то исчез.
        Яна вдруг подумала, отчего Ермаков так добр с ней. Он позволил ей родить ребенка, хотя это нарушило все его планы и, как она уже знала, обошлось в круглую сумму. Он угадывает ее желания. Ужин в тишине с видом на море… Именно то, что сейчас нужно. Но во зачем? Конечно, это его работа, которая приносит немалые деньги. Но может… Может, дело не только в этом?
        Они говорили о монтаже фильма и его грядущей премьере, о конкурсе и конкурентах, о Латвии и Юрмале, о янтаре и Балтийском море.
        - По-моему, самое время искупаться, - улыбнулся Виктор.
        Яна переоделась в туалете, и они отправились на пляж. На берегу кроме них никого не было. В свете луны Яна была необыкновенно хороша в темно-синем закрытом купальнике.
        Она бросилась навстречу пенным волнам, точно ребенок, и Виктор последовал за ней. Он отлично плавал и готов был придти на выручку, если что. Яна отметила, что Ермаков в хорошей физической форме. Он явно ходит в спортзал и следит за собой.
        На горизонте показалась очередная волна и Яна, смеясь, нырнула под нее, а когда вынырнула, Виктор подхватил ее на руки.
        - Какая же ты красивая… Самая красивая девочка на свете…
        - Что Вы делаете? - испуганно спросила Яна.
        На самом деле она прекрасно сознавала, что именно происходит между ними, но сопротивляться совершенно не хотелось.
        - Пожалуйста, говори мне «ты» хотя бы когда мы вдвоем. И… не бойся меня.
        В следующее мгновение он поцеловал ее и в этом поцелуе было столько жажды и столько страсти, что Яна не могла понять, как не замечала всего этого раньше.
        Он вынес девушку на берег и положил на мокрый песок и поцеловал снова. А потом еще раз. Он слишком долго ждал и сдерживал себя и теперь его страсть обрушилась на Яну сокрушительным потоком. Руки Виктора скользнули под купальник, и Яна вдруг поняла, что ей нравится то, что он делает с ее телом. Это вовсе не было благодарностью продюсеру, она в самом деле получала удовольствие от его ласк и не хотела останавливаться. Его пальцы были нежными и мягкими. Он действовал так умело, что она вновь и вновь изгибалась от наслаждения.
        Все смешалось - страх и желание. Ничего подобного Яна не испытывала никогда прежде. Она точно знала, что не любит этого мужчину. Не любит так, как любила Арсения. Но то, что он делал с ней, было невероятно. И ей хотелось, чтобы он продолжал.
        Когда все закончилось, Ермаков с легкостью подхватил ее на руки и отнес в спальню. Там, на белоснежных льняных простынях они наслаждались друг другом до самого рассвета. Виктор ничего не говорил, никак не комментировал свои действия и Яна была ему за это благодарна. То, что происходило между ними, было похоже на сумасшествие. Он слишком взрослый для нее. Слишком богатый и знаменитый. И да, она все еще любит друг друга. Но когда пальцы Ермакова скользили по ее телу, Яна забывала обо всем на свете.
        Утром они пили кофе на его стеклянной кухне. Яна боялась того, что он скажет. Но Виктор просто приготовил ей омлет и рассказал, где в его ванной лежат полотенца и новая зубная щетка. Он вел себя так, будто то, что произошло между ними, совершенно естественно, стараясь ничем не смутить ее.
        Таксист уже ждал на улице. Перед тем, как выйти из дома, он вдруг прижал ее к себе и спросил:
        - Ты жалеешь о том, что произошло?
        - Нет, я…
        Яна хотела сказать «сама виновата», но слова застряли в горле.
        - Я сделаю все, чтобы ты не пожалела, - сказал Виктор и поцеловал ее.
        Глава 30
        Все шло по плану. Генеральная репетиция перед первым конкурсным днем. Вот только Яна боялась даже смотреть на своего продюсера. Казалось, стоит ей поднять глаза, и случится что-то страшное. Звук его голоса, запах его парфюма, все будило воспоминания о ночи, проведенной вместе. А стоило Виктору подойти ближе, как руки начинали трястись. Оставалось только крепче ухватиться за микрофон, чтобы никто этого не заметил. Яна приложила все усилия, чтобы не оставаться с Ермаковым наедине. Если он заговорит о том, что произошло, она этого просто не выдержит.
        Самым счастливым был тот момент когда вечером она, забрав у няни Павлика, заперла дверь на ключ. Малыш был счастлив, что мама наконец вернулась. Она сделела ему массаж так, как ее учили и мальчик довольно улыбался, глядя на нее пронзительными карими глазами. Тот же взгляд, что у его отца.
        И, хотя Яна понимала, что она ничего не должна Арсению, а после того, как он женился, эту страницу своей жизни надо закрыть навсегда, она испытывала странное чувство - как будто она виновата перед ним в том, что позволила Виктору прикосаться к себе…
        В этот момент в дверь постучали. Только бы не Ермаков…
        На пороге стояла горничная.
        - Это Вам… Просили передать…
        В руках у Яны оказался небольшой сверток.
        В недоумении она положила его на кровать рядом с Павликом и развернула. В свертке обнаружилась красивая лакированная коробочка а в ней… На черном бархате в свете гостиничных ламп переливалось огнями роскошное колье. В первый момент от увиденного перехватило дух. Подобные вещи она замечала на приемах. Их носили самые знаменитые и обеспеченные дамы. Яне всегда казалось, что пройдет много лет, прежде чем она сумеет примерить что-то подобное. Потому что если это бриллианты… А это, скорее всего, они, то страшно представить, сколько может стоить подобное украшение.
        Павлик пришел в восторг и уже потянул руки к новой сверкающей игрушке. Яна моментально захлопнула коробку и дала сыну погремушку.
        Подарок… Никто и никогда прежде не дарил ей таких дорогих подарков.
        Она хранила кулон с небесным сапфиром, который подарил ей Арсений. Она решила, что однажды отдаст его Павлику, а тот, может быть - любимой девушке. В конце концов, эта единственная вещь, которая теперь напоминает о его отце.
        Но тогда все было иначе. Отношения с Арсением были простыми и искренними, в их любви не было место смущению.
        С Виктором по-другому. Их связывает работа. А еще ночь, полная страсти и плотских удовольствий.
        Яна вздрогнула, поняв, что телефон в гостиничном номере звонит уже довольно давно.
        Конечно же, это был Ермаков.
        - Привет, малышка! Как ты себя чувствуешь?
        - Я… э… спасибо, хорошо…
        Она не знала, что ему говорить и как себя вести. После всего случившегося она боялась его еще больше. И себя боялась. Главным образом потому, что прошлой ночью ей было так хорошо с ним. Вопреки чувствам.
        - Я хотел сказать, что тебе вовсе не обязательно от меня прятаться, - произнес Виктор со всей нежностью, на которую был способен. - Я бы очень хотел, чтобы то, что произошло между нами, повторилось, но это произойдет, только если ты сама захочешь.
        Яна уже знала - сделать так, чтобы она его захотела, Виктору вполне по силам.
        - Я хотела сказать… Спасибо большое за колье, но я просто не могу его взять….
        Яне казалось, что она падает в пропасть. Несколько часов назад она отдалась мужчине, которого не любит а теперь, в качестве платы за проведенную вместе ночь, он дарит ей колье…
        - Конечно можешь. Оно очень подойдет тебе. Ты сможешь надеть его на прием после финала… Можно мне войти к тебе в номер? Пустишь? Или так и будешь сидеть взаперти?
        Этот человек знает про нее все… Даже то, заперла ли она дверь…
        - Я хотела бы сама уложить Павлика, а потом мы могли бы встретиться в кафе внизу, - храбро сказала Яна.
        В конце концов, надо взять себя в руки. Она взрослая женщина. Мать. Певица и актриса. Они вместе работает, от Виктора зависит ее карьера, а значит, во многом, и будущее Павлика. Глупо и дальше его избегать.
        Когда Яна спустилась, Ермаков ждал ее за столиком. На нем были легкие брюки и льняная рубашка с расстегнутым воротом. Он пил кофе, несмотря на поздний час, а Яна заказала себе чай.
        - То, что произошло между нами, не должно тебя смущать. Это было замечательно. Нет ничего плохого в том, что мужчина и женщина нравятся друг другу и получают от этого удовольствие. Ты очень красивая, этого может не заметить только слепой. И вчера, когда мы наконец остались вдвоем на пляже… под звездами… Яна, я просто потерял голову. Я сошел с ума. Прости, если мое поведение оскорбило или напугало тебя. Но мне казалось, нам было хорошо.
        Яна вздохнула. Ну в чем же он виноват? В том, что доставил ей такое невероятное наслаждение?
        - Мы оба свободны, и я подумал… почему бы нам хотя бы не попробовать?
        - Все будут говорить, что я сплю с тобой ради карьеры.
        Она впервые обратилась к нему на «ты» и это вышло довольно естественно.
        - Девочка моя… Люди уложили нас в постель еще год назад. Они любят приклеивать ярлыки. И теперь, если мы на самом деле начнем встречаться, это никого не удивит. Скажи, мы можем попробовать?
        У Яны перед глазами пронеслась вся ее жизнь за последние несколько лет. Первая встреча с Арсением в аэропорту… Их первая ночь… Три недели безоблачного счастья в Сочи… Его нежные письма из Афганистана… И тот день, когда любимый, не желая слушать ее объяснений, ушел в дождливый летний день, на мокрую мостовую, в новую жизнь.
        Ей тоже пора начинать жить дальше.
        - Я думаю, мы могли бы… - не слишком уверенно произнесла Яна.
        В тот день он просто проводил ее до номера и поцеловал на прощание в щеку сказав, что ей надо как следует выспаться перед первым конкурсным днем. Виктор прекрасно понимал, что на Яну не стоит давить. Однажды она сама откроет ему дверь. Ждать осталось недолго.
        Конкурсные испытания «Янтарной волны» в этом году начались с того, что участники исполняли песни из знаменитых кинофильмов. Яне предстояло петь «Нежность». Она очень не хотела этого, но организаторы настояли. Эта песня в ее устах звучала особенно проникновенно. Когда она пела, в глазах стояли слезы. Это было ее прощание с Арсением. Она начинала новую жизнь совсем с другим мужчиной.
        Опустела без тебя Земля…
        Как мне несколько часов прожить?
        Так же падает в садах листва,
        И куда-то всё спешат такси…
        Только пусто на Земле одной без тебя,
        А ты… Ты летишь,
        И тебе дарят звёзды
        Свою нежность…
        Так же пусто было на Земле,
        И когда летал Экзюпери,
        Так же падала листва в садах,
        И придумать не могла Земля,
        Как прожить ей без него, пока
        Он летал, летал,
        И все звёзды ему отдавали
        Свою нежность…
        Опустела без тебя Земля…
        Если можешь, прилетай скорей
        Зал взорвался аплодисментами. Многие зрители вставали со своих мест и продолжали аплодировать стоя. Довольный Ермаков за кулисами показывал ей два больших пальца.
        В первом туре Яна набрала максимальное количество очков и произвела большое впечатление на жюри. Теперь, год спустя, она понимала, как наивна и неопытна была при поступлении в училище. Год интенсивных занятий не прошел даром. И вот настало время выпускного экзамена на самой желанной для молодых эстрадных исполнителей сцене.
        Ермаков продолжал присылать Яне цветы и подарки, они всюду ходили вместе и Виктор уже не пугал ее так, как раньше. Он больше не делал попыток соблазнить ее, он терпеливо ждал, когда Яна сама созреет для продолжения. И она все чаще вспоминала их ночь на берегу без страха и сожаления. Удивительно, те же самые воспоминания теперь вызывали совсем другие эмоции - эйфорию и возбуждение. Она даже втайне гордилось тем, что смогла привлечь такого взрослого, успешного и опытного мужчину.
        - Конкурс завершился уверенной победой Яны. Репортеры писали, что на стала настоящим открытием фестиваля и самой яркой из восходящих звезд, популярные исполнители останавливались на улице, чтобы поприветствовать ее и все знали, что исход состязания предрешен.
        Но когда ведущая, вскрыв конверт, назвала ее имя… Яне казалось, что сердце вырвется из груди от переполнявшего ее счастья. Девочка из села Сафоново, та, что приехала в Москву, не имея даже билета на поезд, которую не приняли даже в среднее музыкальное училище теперь стояла на главной сцене знаменитого фестиваля в Юрмале, одетая в роскошное золотое платье.
        Она - главная дебютантка советской эстрады. А значит, впереди новые песни и роли, гастроли по всей стране, портреты во всех журналах, слава и деньги.
        После церемонии награждения был фейерверк, а потом самые именитые гости были приглашены на роскошный прием. Яна весь вечер принимала поздравления. Виктор был рядом и буквально светился от гордости. Все знамениты певцы и певицы, которых когда-то Яна видела только по телевизору, теперь подходили пожать ей руку и поздравить с заслуженной победой.
        Только в самом конце, когда многие уже уехали, им с Виктором удалось немного потанцевать.
        - Спасибо, - шепнула Яна своему продюсеру. - Спасибо тебе за все это. Ты… ты настоящий волшебник.
        - Я сделаю тебя суперзвездой, - серьезно сказал Ермаков. - Я обещаю.
        Этой ночью Яна снова спала в его объятиях.
        Глава 31
        - Девушка, пропустите, мне нужен командир корабля…
        Стюардесса за спиной Арсений отступила в сторону, нарушив все инструкции.
        - Прошу Вас, пожалуйста, разрешите пассажирам дождаться вылета в самолете. В зале ожидания деревянные стулья и просто невыносимо холодно. У многих дети… Пожалуйста, включите свет и запустите отопление снова. Я знаю, вы можете это сделать…
        Арсений понимал, что он должен повернуться, потому что там, за его спиной, какая-то женщина просит о помощи, но он так боялся, что мираж развеется. Ему опять мерещился ее голос. Это случалось так часто, что он уже привык. Должно быть, надо обратиться к психоаналитику. Сейчас стало модно, на западный манер, изливать душу психоаналитикам. Но он предпочитал напиться со своим лучшим другом, Игорем Монаховым, когда становилось совсем невмоготу. Так сказать, по старинке.
        Он обернулся, ожидая, как всегда, наткнуться на незнакомое лицо. Но на этот раз это действительно была она. Яна. В этой глуши.
        Он так часто видел этот момент в своих снах, что сначала не мог даже поверить, что это происходит наяву.
        В следующий момент он понял, что именно случилось. Рейс отменили - сильный снегопад, нелетная погода. Им предстояло ждать несколько часов прежде, чем вылет разрешат. Он обратился к пассажирам и сказал, что сейчас их перевезут на автобусах в зал ожидания. Но те пешком пришли обратно. Каким-то чудом на аэропорту оказалась сама Яна Синицына и пассажиры делегировали звезду для переговоров с командиром корабля. Ну разве можно отказать такой женщине?
        Эти люди многого не знали. Например, того, что за штурвалом сам президент авиакомпании «Аэрокинг» Арсений Медведев, да-да, тот самый, из прошлого номера «Форбс», который, дабы не смущать никого, всегда представляется фамилией деда, если лично пилотирует пассажирский самолет. Они не знали того, что много лет назад, когда он был военным вертолетчиком, а Яна только собиралась покорить звездный олимп, они любили другу друга. Того, как она ждала его из Афганистана, а он писал ей письма каждый вечер. И того, что эта любовь так никуда и не делась из его сердца.
        Слова застряли в горле
        - Я… да… Конечно, Яна… Я включу…
        - Спасибо… - прошептала она внезапно севшим голосом и унеслась.
        - Командир, мы в самом деле оставим их в самолете? - спросл бортинженер.
        - Да. Включай систему. Я… отойду по одному делу.
        Арсений надел куртку и пешком отправился в здание аэропорта. Лицо тут же занесло снегом, ветер пробирал до костей, но он казалось, не чувствовал этого.
        В дальнем углу был небольшой лоток с цветами. И он выбрал самый красивый букет.
        Когда он вернулся, в салоне уже снова было тепло и горел свет. Пассажиры занимались своими делами, ели, читали, укладывали детей.
        - Вы замерзли! Может быть кофе? - заботливо спросила стюардесса. - У Вас даже брови белые…
        - Кофе был бы кстати, - кивнул Арсений. - И знаешь что, отнеси этот букет Яне Синицыной.
        Стюардесса удивилась. Она прекрасно знала, что президент компании вовсе не бабник. Многие девушки пытались его соблазнить, но Медведев не реагировал. И тут вдруг цветы…. Актрисе… Впрочем, может он просто любит ее фильмы?
        - Не стоит. От кого - не говори.
        Интересно, она одна летит или со своим… Впрочем, какая разница?
        За эти восемь лет она стала только красивее. В чертах появилась утонченность и аристократичность. Трогательная юная девочка исчезла, но зато появилась роскошная молодая женщина. Яне было всего двадцать шесть, и ее красота только-только расцвела в полную силу.
        Все эти годы Арсений пытался ее забыть, выкинуть из головы, но так и не смог. Стоило щелкнуть пультом телевизора телевизор - там крутили ее клип. Если поменять канал, непременно попадешь на фильм или сериал с ее участием. Если он включал в машине радио - из динамика несся голос Яны. Останавливался у газетного киоска - непременно видел родное лицо на обложках. Он знал - у нее просто идеальная жизнь. Загородный дом, похожий на маленький замок, любящий муж, готовый ради нее на все. Маленький сын, которому она посвящает каждую свободную минуту. Яна счастлива…. Она получила все, о чем можно мечтать и даже больше. Взлетела на самую вершину, пожертвовав их любовью. Он очень хотел за нее порадоваться, но почему-то не получалось.
        Арсений и сам не мог пожаловаться на карьеру. Благодаря тестю он вовремя сориентировался, одним из первых в стране открыл частную авиакомпанию и почти сразу стал лидером рынка. Сергей Викторович практически уговорил его заняться бизнесом. Сам Арсений хотел только одного - летать. Небо - это единственное, что ему осталось после того, как он потерял Яну.
        - Да не вопрос, - проявил гибкость отец Марины. - Слышал когда-нибудь о таком понятии «играющий тренер»? - Мало кто так поступает, но раз ты настаиваешь … Думаю, тебе вполне по силам будет руководить компанией и порой самому садиться за штурвал. Ты пойми, Союзу осталось от силы несколько месяцев. Потом правительство сменится и я превращусь в обычного старика с хорошей пенсией и служебной машиной. Придет совсем другая власть. Времена грядут не самые легкие. Я хочу помочь тебе встать на ноги, пока еще могу. Скоро ты будешь в ответе за всю нашу семью, я хочу, чтобы ты понял, как это важно.
        Увы, Арсений понимал. Если он не сможет справиться с этой ношей, Марина перестанет его уважать. Мама и теща, нигде толком в жизни не работавшие, сойдут с ума без платьев из последних коллекций и приемов. Они просто не умеют жить иначе. А что если сократят штат летчиков? Такое тоже возможно… Тогда он рискует вовсе остаться без неба. А значит, придется лезть в бизнес.
        Впрочем, он зря опасался. Сергей Викторович использовал все свои связи и фактически совершил невозможное. Они стали одними из первых игроков на рынке и уже благодаря этому получили колоссальное преимущество.
        Едва дав согласие, он позвонил Монахову, который к тому времени был уже подполковником. Друг его выслушал и на следующий день уволился из армии и уже через неделю был в Москве. С тех пор они были неразлучны. Их жены тоже дружили, а дочки ходили в одну группу детского сада.
        Сперва штат компании состоял из них двоих, а роль офиса выполняла крохотная комнатушка. Зато теперь в штате почти триста человек. Внушительный парк собственной техники, офисы в разных странах. В тридцать один год Арсений Медведев стал по-настоящему богатым человеком. Но так и не бросил летать.

* * *
        Яна бегом вернулась в салон и вжалась в кресло.
        - Ну что?! - набросились на нее пассажиры, распахнув шторку, скрывавшую пассажиров бизнес-класса от посторонних.
        - Сейчас все включат…
        Только бы Виктор не заметил. Ее колотила крупная дрожь. Арсений… Она знала, что он теперь глава большой компании и очень богатый человек. Она и предположить не могла, что он до сих пор совершает регулярные рейсы в качестве пилота. Может, на своем личном самолете, но чтобы за штурвалом пассажирского лайнера… Хотя, если подумать, это как раз на него похоже. Гораздо больше, чем все эти безупречные костюмы и роскошные интерьеры на страницах глянца. Она ведь почти убедила себя, что Арсений изменился, стал другим, а значит не о ком жалеть. Но там, в кабине она вдруг столкнулась нос к носу с ним прежним, и это просто невыносимо.
        Если бы можно было сбежать, она бы сбежала. Но куда? Город нефтяников, где она давала концерт за огромные деньги, в двадцати километрах отсюда. В аэропорту находиться невозможно. На улице непроглядная темень и метель. И, в конце концов, надо как-то лететь в Москву…
        Вспыхнул свет. Ермаков тут же нажал на кнопку вызова стюардессы и потребовал виски со льдом. Вот уж кто умел сохранять спокойствие в любой ситуации.
        Вот уже восемь лет они жили вместе, и Яна приносила ему огромный доход, который давно превысил даже те немалые суммы, которые он на заре перестройки заработал на группе «Апрель». Ермаков знал, что она не любит его. Но мирился с этим. Их ночи по-прежнему были прекрасны, а днем… организация ее концертов, контракты с кинокомпаниями все это составляло основу его бизнеса. Когда они появлялись вместе на гламурных вечеринках, все оглядывались. Дамы - на него, господа - на нее.
        Несколько лет назад они поженились, и Виктор сделал все для того, чтобы роскошная свадьба превратилась в очередной рекламный ролик для телеканалов.
        - Я не могу за тебя выйти, - сказала Яна, когда он сделал предложение.
        К тому моменту они давно уже жили вместе, и Ермаков отлично ладил с Павликом.
        - Почему? По-моему, быть женой продюсера куда престижнее, чем любовницей.
        Сам он считал свое предложение великодушным. Он ведь легко мог избежать свадьбы. Яна бы все равно никуда не делась.
        - Потому что… потому что я не люблю тебя, Витя. По крайней мере так, как ты того заслуживаешь. Это было бы не честно…
        Она никогда не произносила этого вслух, а вот в тот вечер сказала. Ну что ж, этим она и отличалась от других. Ни одна другая певица не посмела бы заявить подобное Виктору Ермакову. Но ему нужна была именно Яна.
        - Возможно, любовь придет позже, - скривившись, как от удара, предположил Ермаков. - Пока я готов предложить тебе свою защиту и покровительство.
        Яна вздохнула. Он и так был ее защитником и покровителем. Ее и Павлика. Сейчас, в девяностые, когда певиц с корпоративов частенько увозили в сауны, не спрашивая их согласия, это было особенно важно. Ермаков так много сделал для них. Ему она обязана головокружительной карьерой, он гарантирует ее безопасность. Никогда прежде Виктор не просил ничего взамен. Даже тогда, в их первую ночь в Юрмале…. А вот теперь назвал свою цену. Ему нужна свобода Яны. На меньшее он не согласен.
        Несколько лет назад она бы возмущалась, сопротивлялась, боролась. Но теперь, когда Арсений исчез из ее жизни, а вся ответственность за Павлика лежала на ней, карьера стала самым главным.
        Они отпраздновали свадьбу в декабре. Платье для Яны шил один из лучших парижских модельеров. Фотография счастливой невесты украсила рекордное количество обложек глянцевых изданий. Но мало кто понимал, что на самом деле скрывается за ее безупречной красотой и лучезарной улыбкой. И только на дне синих глаз можно было разглядеть тоску пойманной птицы.
        …Вошла стюардесса с очередной порцией виски для мужа и роскошным букетом.
        - Это Вам… Просили передать.
        - Спасибо большое, - искренне поблагодарила Яна. - А от кого?
        Она уже пожалела, что задала этот вопрос при Викторе, потому что увидела ответ в глазах стюардессы. Нет, это не от благодарных пассажиров. Только бы она не назвала его имени…. Лишь бы не назвала…
        Но девушка и не собиралась этого делать.
        - Просили не говорить, - с улыбкой произнесла она и вышла из салона.
        - Значит, тайный поклонник? - с притворной ревностью спросил Ермаков.
        Он привык, что его жене дарят цветы. Всегда и везде.
        Яна улыбнулась и вдохнула аромат белоснежных роз.
        Глава 32
        После того, к шасси коснулись земли и Арсений объявил посадку, прошел уже почти час. Он все еще не мог заставить себя покинуть самолет. Арсений не стал выходить в салон - стюардесса сказала, что Яна летит с продюсером. Он не хотел видеть их вместе. Это уж слишком. Одно дело - мельком в новостях или на страницах некстати попавшего в руки журнала. К этому Арсений привык. Но видеть, как он обнимает ее здесь, на его территории…
        Восемь лет… Прошло уже восемь лет… Но ненависть к Ермакову сильнее, чем в тот самый день. Впрочем, к чему лукавить: он никогда не забывал про Яну. Он сразу понял, что не получится.
        Предсвадебные иллюзии развеялись сразу, стоило им с Мариной приехать в Крым на медовый месяц. В каждом киоске, на обложках журналов, по телевизору в гостиничном номере - всюду была Яна Синицына в золотом платье, победительница конкурса «Янтарная волна», самая яркая из восходящих звезд. Каждый кто слышал «Нежность» в исполнении юной певицы понимал, почему члены жюри единодушно проголосовали за нее. Но только Арсений понимал, что эта песня - ее с ним прощание. Каждый раз, когда он слышал эту запись, не мог сдержать слез.
        Только пусто на Земле одной Без тебя,
        а ты, Ты летишь, и тебе
        Дарят звезды Свою нежность…
        А потом вышел фильм с ее участием. Афиши по всей стране, очереди в кинотеатры… Приз международного кинофестиваля и снова репортажи в новостях…. Все журналисты страны будто сговорились, чтобы свести Арсения с ума.
        Сколько раз бессонными ночами он корил себя, что просто ушел тогда из ресторана. А Яна бежала за ним, рыдала, умоляла остановиться и выслушать ее. Ну и что с того, что она спала с этим Ермаковым? Ну, совершила ошибку, кто без греха… А ребенок… Да какая в конце концов разница, от кого он? Надо было закрыть на все глаза и вырастить как своего.
        Он пытался заглушить боль, искал утешения в постели с Мариной и на короткое время даже находил… А надо было бороться с этим Виктором. А ее простить и принять…
        Сегодня Яна бегом бросилась от него, как от призрака. Впрочем, он и есть призрак. Ее прошлого, их большой любви.
        Арсений вызвал такси и поехал в любимый бар. У него, несмотря на статус, никогда не было личного водителя. Свой большой джип Сеня водил сам. Но сегодня… Его посетило непреодолимое желание напиться, чтобы стало немного легче. Он позвонил Марине и сказал, что будет поздно.
        Дома, когда он вернулся, все спали. Медведевы давно уже переехали из кооперативной квартиры, подаренной на свадьбу Сергеем Викторовичем. Теперь они жили в трехэтажном пентхаусе на Кутузовском. Марина хотела особняк загородом, но Арсений, который и так проводил на работе большую часть суток, не мог себе позволить тратить несколько часов в день на дорогу.
        В конце концов, они нашли компромисс. Трехуровневая квартира на последних этажах элитного жилого комплекса изнутри напоминала частный дом. Там были широкие мраморные лестницы с коваными перилами, как мечтала Марина, и детская в Мансарде для Даши. Был частный лифт, которым пользовались только члены их семьи и домашний персонал, но при этом глава семьи утром тратил на дорогу до офиса не более получаса.
        Он слышал, как приоткрылась дверь в комнату Лидочки. Значит, няня услышала, что он пришел, но оценив ситуацию, не стала выходить и приставать с расспросами. После свадьбы Лида попросилась к ним и мама вынуждена была отпустить.
        Стараясь никого больше не разбудить, Арсений поднялся в мансарду. Это был ритуал. Каждый раз, вернувшись из рейса, он первым делом шел в комнату дочери. Малышка мирно спала в своей кроватке, прижимая к груди очаровательного мишку, которого Арсений полгода назад привез ей из Чехии. Дверь в смежную комнату, Дашиной няни, была приоткрыта, как и положено. Сеня хотел, чтобы его дочь тоже воспитывала Лида, но Марина была категорически против. Она настояла на том, чтобы взять в дом китаянку, чтобы с детства учить этот язык. Оба дедушки Даши, в прошлом высокопоставленные сотрудники министерства иностранных дел, а ныне пенсионеры, в один голос уверяли, что у Китая большое будущее в экономическом плане. А значит, к тому моменту, как Даша вырастет, китайский язык придется как раз кстати. Арсений вынужден был сдаться. Он назначил Лиду экономкой. Она заведовала всем его домашним хозяйством, руководила прислугой.
        Марина, которая никогда даже не заходила на кухню, не понимая, что ей там делать, осталась вполне довольна таким положением вещей. Она закончила аспирантуру и сделала неплохую карьеру. От помощника юриста до партнера в одном из самых известных в столице адвокатских бюро. Четыре года назад незапланированная беременность вызвала у нее досаду. Она даже хотела сделать аборт, не поставив в известность мужа, но он чудом углядел тест на беременность в мусорном ведре, выудил улику, все еще допуская, что беременна одна из горничных, но когда задал прямой вопрос жене, она сказала, что действительно в положении, но срок небольшой, как раз подходящий для того, чтобы «быстро решить проблему без последствий». А рожать сейчас, на самом взлете, просто глупо.
        - Я не позволю убить своего ребенка. Ты меня поняла?! Он не только твой, он и мой тоже. Не хочешь быть матерью - никто тебя не заставляет. Рожай и проваливай на все четыре стороны!
        Горничные наблюдали за ними сверху. Сеня орал так громко, что было ясно, что экономка, повар, няня и Маринин водитель тоже все слышат.
        - Пожалуйста, давай поговорим потом….-увещевала мужа Марина.
        - Когда потом?! Когда ты уже убьешь его?! О чем нам потом говорить? Я запру тебя здесь на девять месяцев!
        Никогда прежде и никогда потом никто не видел хозяина дома в таком бешенстве. Марина в слезах позвонила родителям, те тут же приехали, но приняли сторону зятя. Марине просто больше ничего не оставалось, кроме как выносить и родить. Но стоило дочке появиться на свет в элитном роддоме, она тут же была передана заранее выписанной из Китая няне. Кормить грудью Марина напрочь отказалась.
        Арсений понял, что женился на женщине, для которой всегда на первом месте будут ее карьера и амбиции. Но справедливо рассудил, что для ребенка лучше такая мать, чем никакой. Да и слишком многим он обязан Сергею Викторовичу.
        Да и какая разница, если он все равно почти все время проводит на работе. А с представительскими функциями жены крупного бизнесмена Марина великолепно справляется. Ее к этому с детства готовили.
        Когда он вернулся домой, жена уже спала. Он разделся и лег на другой край кровати, в который раз подумав, что это, сделанное на заказ в Италии супружеское ложе, столь велико, что можно с легкостью не заметить присутствия друг друга.
        Засыпая, он в который раз вспомнил то, что сегодня произошло. Яну, ее лицо… И снова подумал, что их встреча так похожа на тот день, когда она вдруг открыла дверь в купе его поезда.
        Может быть, еще не слишком поздно…. Она убежала от него. Бегом. А значит, ей не все равно. Эта встреча…
        Это судьба. Прощение. Второй шанс. И он просто не в праве его упустить.
        Глава 33
        Арсений чувствовал, что настал решающий момент. Либо он сможет наконец разорвать этот порочный круг, либо так и будет до конца жизни жить с нелюбимой женщиной вздрагивая каждый раз, когда слышит по радио голос Яны.
        Это решение очень долго зрело в нем. Сперва он был уверен, что поступил правильно. Она не дождалась его, закрутила роман с богатым и успешным соперником, забеременела от него…. О чем же тут говорить? Но потом он начал сомневаться в своем решении. Вдруг… Ну а вдруг каким-то невероятным образом она смогла бы все объяснить? После рождения дочери, когда он увидел, насколько плохой матерью оказалась его жена, Арсений стал думать, что надо было все простить Яне. Абсолютно все, чтобы там ни произошло. Забыть и начать жизнь заново. Но зато - с любимой женщиной. Тогда сейчас они были бы счастливы.
        Чтобы не натворила Яна, главную ошибку совершил он сам. Именно он разрушил их отношения. Арсений окончательно понял это в тот момент, когда снова увидел ее. Вот только на этот раз Яна бросилась прочь.
        Что ж, заслужил. Вполне.
        Но теперь он не сдастся. Как бы не так. Он больше не тот вспыльчивый старший лейтенант. Годы в большом бизнесе закалили волю Арсения ничуть не меньше, чем война. Он возьмет реванш и будет драться с соперником, пока не победит.
        Пришла пора платить по счетам и исправлять свои ошибки.
        Но для начала он должен был снова ее увидеть.
        Арсений узнал, что она снимается в новом фильме и это какой-то грандиозный проект, совместный с Голливудом.
        Добыть пропуск на киностудию не составила труда. Его сердце бешено колотилось, когда верный «лэнд ровер» легко и бесшумно мчал к его к павильону.
        Очевидно, картина будет исторической. Шелка, кринолины, массивные украшения.
        Он заметил Яну издалека. На ней было бледно-голубое пышное платье с открытыми плечами. Волосы завили в локоны и уложили в сложную прическу. Она напоминала сказочную принцессу. Красива как никогда. Арсений шел к ней и каждый шаг давался ему все труднее. Что она скажет ему? Как отреагирует?
        Сотрудники студии уже заметили знаменитого миллионера и шептались, что Медведев, должно быть, решил выступить инвестором новой картины. И Арсений, услышав подобный разговор краем уха, подумал, что мысль не так уж плоха. Надо поручить помощнику выяснить все подробности… По крайней мере тогда у него был бы легальный повод….
        В этот момент Яна наконец заметила его, и он забыл обо всем на свете.
        - Какая ты красивая… - выдохнул он. - Кого ты играешь?
        - Любовницу императора. Польскую княжну. Он очень любил ее, и непременно женился бы, если бы смог. Но он не смог… Так бывает.
        Арсений смутился. Так двусмысленно прозвучало в этот момент ее объяснение.
        - А ты как здесь? По делам?
        - Я приехал, чтобы увидеть тебя, - не стал лукавить Арсений.
        Яна побледнела. От ее приветливой улыбки не осталось и следа.
        - Нет… - пробормотала она. - Нет, пожалуйста.
        Казалось, еще чуть- чуть и она вновь бросится бежать от него, как тогда в самолете.
        Он взглянул в ее глаза и увидел в них такую тоску и такую одиночество, что наконец осознал, какую боль причинил ей.
        - Только не уходи.
        Они просто стояли рядом посреди съемочной площадке, просто смотрели друг другу в глаза, но этого было вполне достаточно, чтобы понять, что за восемь лет между ними ничего не изменилось. Их чувства, вопреки всему, остались прежними. И чтобы это понять, не нужны слова. Они, как и раньше, обходились без слов.
        - Ты можешь уехать сейчас?
        Яна покачала головой, будто приходя в себя и вновь обретая способность мыслить трезво.
        - Как раз сегодня мы снимаем ключевую сцену. Наследник престола понял, что все его усилия убедить императора тщетны и он должен сообщить любимой, что женится на другой…
        - Тогда… вечером? После съемок? Я буду ждать и никуда не уйду…
        Он снова был похож на мальчишку.
        - Слишком поздно Сеня… Я замужем и я… уже не могу этого изменить. И… не хочу, наверное. Я всем обязана своему мужу. У нас семья. И у тебя, тоже семья, насколько я знаю. Дочка совсем маленькая… Зачем ты пришел?
        - Я должен был снова увидеть тебя. Я… понимаю… ты не можешь так сразу. Что я сам во всем виноват. Но тогда мне казалось, что я поступаю правильно. Я дам тебе время. Столько, сколько тебе будет нужно.
        - Зачем, Сеня? Зачем? Чтобы тебе было с кем развлечься? Ты не бросишь свою империю и свою жену… Не ври себе… Ты просто не сможешь.
        Каким же он был дураком… Зачем послушал маму, поддался Марине, зачем дал тестю заключить себя в эту миллиардную тюрьму? Если всю жизнь мечтал только об этой женщине с глазами цвета небесных сапфиров…
        - Яна, пятиминутная готовность, - сообщил пробегавший мимо администратор.
        - Я должна идти. Прощай Сеня.
        - До свидания…
        Он ее не отпустит. Теперь - ни за что.

* * *
        Арсений пытался связаться с ней, но Яна не отвечала на его звонки. Он женат, она замужем, каждый из них в ответе за свои семьи. Яна отдавала себе отчет в том, что без помощи Ермакова не смогла бы так быстро и высоко взлететь. Да и Арсений вряд ли разбогател бы без помощи тестя. Скорее всего, тут не обошлось без связей заместителя министра…
        Восемь лет назад она готова была на все ради любимого. Чтобы сохранить их ребенка, могла бы снова сбежать и скрываться, на этот раз от Виктора. Но Арсений не пожелал даже выслушать…
        Так чего же он хочет теперь? Неужели в самом деле готов сломать жизнь стольким людям? Или это просто упрямство молодого миллионера, стремление доказать, что он может получить все, что пожелает?
        Когда-то она ясно представляла, как Арсений будет возиться с Павликом, как они вместе будут собирать модели вертолетов и самолетов и отец подробно объяснит сыну, чем они отличаются друг от друга. Как однажды они полетят вдвоем, а она останется ждать и переживать…
        Но в тот момент, когда Арсений развернулся и ушел, все изменилось. Павлика вырастил совсем другой человек. Перед свадьбой Виктор признался ей, что бесплоден, у него никогда не будет собственных детей, и ее мальчик заменил ему сына… Павлу восемь, он знает, что Виктор - не родной отец но говорит, что будь папа хоть трижды родным, он не смог бы любить его сильнее.
        Сын сделал Виктора мягче, Яна никогда прежде не подумала бы, что жесткий и бескомпромиссный продюсер станет так дорожить семьей. Но все изменилось. Сначала это проявилось в отношении к ней и к Павлику, а потом стало заметно и окружающим. Если не было гастролей и выступлений, они проводили выходные вместе. Много путешествовали. Катались на лыжах в Андорре, танцевали на пляжах Греции, кормили жирафов в Кении.
        Между ней Виктором не было той сумасшедшей любви, ой невероятной нежности и всепоглощающей срасти, которые, подобно цунами, всякий раз поглощали их с Арсением. Но их отношения были построены на дружбе и доверии, спокойной уверенности и уважении.

* * *
        Арсений решил во что бы то ни стало стать инвестором исторического сериала, в котором снималась Яна. Его помощники уже вовсю вели переговоры с киностудией. Тогда, восемь лет назад, он никак не мог помочь ее карьере. Все козыри оказались на руках у Ермакова. Но теперь ему есть, что противопоставить Виктору. Цена не имеет значения. Он знал, что в конце концов продюсеры сериала не устоят и дадут добро, но не мог так долго ждать следующей встречи с любимой.
        Поэтому позвонил партнеру по бизнесу и хорошему приятелю Артуру Золотницкому. Он готовился отпраздновать день рождения на следующей неделе в одном из лучших ресторанов столицы.
        - У меня к тебе довольно деликатная просьба, - признался Сеня. - Между нами, надеюсь.
        - Ну, в этом можешь не сомневаться, - рассмеялся Артур. - В конце концов, ты знаешь куда больше моих секретов, чем я твоих.
        - Я насчет праздника. Ты не мог бы заказать выступление Яны Синицыной? Как будто это твоя инициатива, а я все оплачу…
        - Ох, ну наконец-то, Сеня, - усмехнулся Артур. - Я уж, грешным делом, думал, с тобой что-то не так. Ну совсем бабами не интересуешься. А эта Синицына, красивая она. И поет классно. Понравилась тебе? Думаю, проблем не будет. Актрисы, они, обычно сговорчивые…
        Арсению захотелось врезать приятелю, но он сдержался.
        - Считай, уже звоню ее концертному директору. И денег не надо. Рад помочь другу. А с Маринкой ты как вопрос решишь?
        - Ну для тебя ведь не секрет, что она твою супругу терпеть не может. Она уже заявила, мне, что не пойдет. Я буду с Игорем Монаховым.
        - Ну тогда вообще нет проблем! И не смущайся ты, Сеня. Нормальная просьба. Мужская.
        На торжестве Арсений сидел за одним столом с именинником. Он не мог дождаться, когда Яна выйдет на сцену. Когда это, наконец случилось, он не мог отвести от нее глаз как когда-то в юности.
        Она была в длинном лиловом платье, облегавшем ее по-прежнему безупречную фигуру. Ее нельзя уже было назвать ребенком. На сцене стояла редкой красоты женщина. Единственная, кого он любил. Она спела множество красивых и душевных песен, но публика все не отпускала ее, вновь и вновь вызывая на бис.
        Когда она вышла в очередной раз, Арсений наконец поймал ее взгляд. Он смотрел на нее внимательно и спокойно. Он хотел, чтобы она поняла: он не отступит.
        Потом она ушла в гримерную, чтобы немного передохнуть.
        - Друг, давай, дуй следом, - шепнул ему Артур. - Сейчас самое время, ты мне поверь.
        Яна сидела перед зеркалом и поправляла прическу. На ней было другое платье - серебристое с открытыми плечами. Значит, она еще будет сегодня петь.
        - Если ты скажешь, я уйду. Тебе нужно просто сказать…
        Яна хотела сказать, чтобы он уходил, напомнить о том, что они оба несвободны, но не могла вымолвить ни слова.
        Арсений подходил все ближе и она вдруг поняла, что не в силах его остановить. Что это чувство сильнее ее разума и воли. Он был уже близко, опасно близко, она чувствовала его дыхание на своей щеке. Ощущение, которое она так и не смогла забыть… Она просто стояла и смотрела на него, не в силах пошевелиться, хотя где-то в глубине душе понимала, что это ее последняя возможность спастись, избежать этого безумия.
        Арсений поцеловал ее, готовый к взрыву негодования, проклятиям, к пощечине. Он решил, что стерпит что угодно, потому что все это вполне заслужил.
        Но когда он поцеловал Яну, она заплакала. Она плакала потому, что они оба совершили столько ошибок и теперь то, что они сделали, непоправимо. Она думала, Арсений никогда больше к ней не вернется и почти научилась жить без него. Но он вновь ворвался в ее жизнь, срывая все преграды на пути. И в этот момент она просто не могла думать ни о чем другом..
        - Я люблю только тебя… Ты даже не можешь себе представить, как я мечтал об этом, - сказал Арсений.
        В этот момент ему казалось, что все, что произошло с ним за эти годы, все ужасы войны, все войны большого бизнеса, все было ради этого единственного мгновения, когда он смог снова заключить Яну в свои объятия.
        - Что же мы будем делать дальше, Сеня? - прошептала она очень тихо.
        Дверь скрипнула и он едва успел отпрянуть.
        - Яна, пора на сцену, - сообщила организатор мероприятия.
        Сейчас иду. Арсению тоже пришлось вернуться в зал.
        Яна что-то сказала музыкантам и вдруг запела песню, которая была так не похожа на все предыдущие, но Арсений знал, к кому она обращается. Яна больше не избегала его взгляда. Она говорила с ним так, как лучше всего умела.
        Каким ты был, таким остался,
        Орел степной, казак лихой!
        Зачем, зачем ты снова повстречался,
        Зачем нарушил мой покой?
        Зачем опять в своих утратах
        Меня хотел ты обвинить?
        В одном, в одном я только виновата,
        Что нету сил тебя забыть.
        Свою судьбу с твоей судьбою
        Пускай связать я не могла.
        Но я жила, жила одним тобою,
        Я всю войну тебя ждала.
        Арсений почувствовал ком в горле. Он вспомнил, как слышал этот голос в Афгане. Как выжил благодаря ему. Что он сделал с их жизнями? Как мог допустить такое?
        Ждала, когда наступят сроки,
        Когда вернешься ты домой…
        И горьки мне, горьки твои упреки,
        Горячий мой, упрямый мой!..
        Твоя печаль, твоя обида,
        Твоя тревога ни к чему:
        Смотри, смотри, душа моя открыта,
        Тебе открыта одному.
        Но ты взглянуть не догадался,
        Умчался вдаль, казак лихой…
        Каким ты был, таким ты и остался,
        Но ты и дорог мне такой.
        Глава 34
        После банкета Яна ждала его в гримерке. Сеня наспех попрощался с именинником, который подмигивал ему сразу двумя глазами и бросился к любимой. Она стояла у окна в своем чудесном серебристом платье.
        Когда он вошел, Яна повернулась к нему.
        Сеня встал на колени. Ее голос, ее песня все еще звучала в его сердце.
        - Прости… Я… Я знал, что ошибся, что все разрушил… но и не думал, что причинил тебе столько боли. Я надеялся, что ты счастлива. Твоя жизнь в журналах и новостях казалась просто идеальной…
        Она подошла и прикоснулась к его волосам. Ей весь вечер отчаянно хотелось дотронуться до него.
        - Мне казалось, ты уже никогда не вернешься, - честно призналась Яна.
        - На самом деле, я очень давно хотел увидеться с тобой. Первых пару лет еще надеялся, что смогу забыть, выкинуть из головы, но потом понял, что это невозможно… Ты повсюду.
        - Почему же ты не пришел? - голос Яны дрожал.
        Почему он не пришел тогда, когда они с Виктором были просто любовниками, и все было еще поправимо?
        - Я чувствовал себя виноватым перед женой, - признался Арсений.
        - А сейчас не чувствуешь? Что изменилось?
        - Она хотела убить ребенка, моего ребенка. Марина едва не сделала аборт, я буквально поймал ее за руку. Я узнал случайно… Почему? Мы живем в достатке и она знала, что я до дрожи хочу детей. Ты бы так никогда не поступила!
        Яна прикусила губу. Нельзя ему говорить про Павлика. Тогда Сеня точно не остановится, пока не разнесет все вокруг. Если он узнает, что у него есть сын, их сын… Его не удержать никому, даже ей.
        Она знала, что в нынешней ситуации виноват не только Сеня. Она ведь прекрасно знала, что в шоу-бизнесе люди редко помогают друг другу просто так. И то, что она оказалась в долгу перед Ермаковым - ее осознанное решение. Да, Виктор будто по взмаху волшебной палочки решил все ее проблемы, но теперь Яна расплачивается с ним… Но и это далеко не все. За эти годы между ней и Ермаковым возникла искренняя привязанность. В отличии от Марины, он великолепно относился даже к неродному ребенку и Яне не в чем было его упрекнуть. И сейчас… она чувствовала себя предательницей.
        - Я разведусь с Мариной, - сообщил Арсений с видом мальчишки, который вел себя плохо, но, не ожидая ничего получить на новый год, вдруг нашел под елкой целую гору подарков. - Не думаю, что она слишком уж огорчится. Честно говоря, я не знаю, зачем ей вообще нужен муж. Должно быть для того, чтобы сопровождать на приемы и появляться с ней на страницах глянцевых журналов. Все, что интересует эту женщину - адвокатская практика. Я в долгу перед тестем, но, думаю, этот вопрос можно решить. Я отдам ему столько акций компании, сколько он захочет. Если надо будет, я готов передать ему контрольный пакет. Я не из тех, кто всю жизнь мечтает о черном кожаном кресле. Я летчик. Моя стихия - небо. Все что мне на самом деле нужно - это ты, Дашка и штурвал. Жаль, что я слишком поздно это понял. А Марина… Иногда мне кажется, что мы живем как соседи. Ты знаешь, она неделями порой не заходит в детскую. Дашу я заберу с собой. Ты ведь примешь ее?
        Яна молчала. Из ее глаз катились слезы. То, о чем она так мечтала, происходит. Но оказывается, что в жизни бывает слишком поздно. Даже для большой любви. Он вернулся тогда, когда она потеряла надежду. Когда у нее появился муж, а у Павлика - отец.
        - Ты выйдешь за меня? - продолжал спрашивать Арсений. - Я обещаю, что остаток жизни потрачу на то, чтобы вымолить твое прощение. Я буду заботиться о тебе, носить на руках и сдувать пылинки. Возможно, после развода я уже не буду так богат, но я сделаю все для того, чтобы ты, Даша и Павлик никогда ни в чем не нуждались.
        Но в глазах Яны были боль и отчаяние.
        - Ты согласна?
        - Он нашел мне роль в фильме, когда я еще была никем, - тихо сказала она наконец. - Он помог мне сделать карьеру даже с младенцем на руках. Я не могу просто встать и уйти… Это нечестно. Я… не просто его жена, понимаешь? Я его партнер и главный источник его дохода, понимаешь? Если я уйду, разрушу не только семью, но и его карьеру.
        - Я думаю, он неплохо за работал еще на группе «Апрель». Только этих денег хватит его внукам.
        - Дело не в деньгах. Точнее, не только в них. Шоу-бизнес - его жизнь, его страсть…
        Арсений не мог поверить, что Яна действительно говорит все это. Как она может оставаться с другим, если их чувства все еще живы?
        - Может… ты его любишь?
        - Нет… Я сразу сказала ему об этом. Но мы все равно поженились. Я знала, что ты женат и была уверена, что ты никогда не вернешься. А мне… нужно было делать карьеру.
        Яна едва не сказала «ставить на ноги сына», но сдержалась.
        - Но ведь для этого не обязательно спать с продюсером, правда?! - вспыхнул Арсений. - Разведись с ним и продолжайте вместе работать. Я не в восторге от этого, но, если так надо, чтобы сохранить бренд, который принес вам обоим славу и деньги… Что ж, я могу это понять.
        Яна покачала головой.
        - Он любит меня, Сеня. И если я уйду к тебе, друг превратится во врага. И тогда…
        - Да ты сама сказала, что он забирает себе большую часть доходов! Уверен, ты даже не видишь этих денег. Неизвестно, как и на кого оформлены счета…
        Сеня был уверен, что Ермаков попросту использует Яну, как и других своих подопечных. Что ни о какой любви с его стороны и речи нет.
        - Скажи мне, кто подписывает контракты с кинокомпаниями и с организаторами гастролей?
        - Витя… Но это его работа, он мой продюсер.
        - Ты хоть раз лично видела эти контракты?
        - Нет… Но я и не должна…
        - Что и требовалось доказать! Твой муж грабит тебя, зарабатывает огромные деньги, от которых ты, в случае чего, получишь несколько копеек. В лучшем случае. При этом поет песни о любви и заставляет чувствовать себя обязанной. Поздравляю, дорогая, ты попала в рабство!
        - Ты не прав… - сказала Яна, хотя в ее голосе уже не чувствовалось прежней уверенности. - Как бы там ни было, я не могу просто взять и развестись. Он заботился обо мне все эти годы. Даже не как муж. Почти как отец…
        - Ну, он в отцы тебе и годится, - буркнул Арсений. - Ему уже за пятьдесят, наверное.
        Сеня был в бешенстве и даже не думал этого скрывать.
        - Тем более… В таком возрасте развестись и начать новую жизнь гораздо сложнее.
        - Значит… Ты… ты хочешь остаться с ним навсегда? - Арсений был в ужасе. Казалось, если Яна это скажет, его сердце просто не выдержит.
        Яна плакала. Ей больше всего на свете хотелось стать женой Сени и провести остаток жизни с ним. Познакомить, наконец, с Павликом. Пригреть его несчастную дочку, лишенную материнской любви. И родить ему еще столько детей, сколько он захочет. Но… если она так поступит, если просто соберется и уйдет, Виктор возненавидит ее и будет прав. Ведь это предательство. После всего, что он сделал.
        - Мне нужно время… Я… постараюсь осторожно поговорить с ним… Может быть, он поймет, даже если не сразу… Ты ведь тоже не сразу понял, что готов развестись. Ты пришел только через восемь лет.
        Арсению нечего было на это возразить. Он боялся. В отличии от Яны, Сеня догадывался, что продюсер коварен и искушен в интригах. Чем больше времени у него будет, тем больше вероятность, что он так и не отпустит ее, сыграв на ее порядочности. Но и он уже не тот наивный мальчик. Он не отступит. В конце концов, самое главное, что Яна все еще любит его после всего, что было.
        - Я понял… Мне это все не нравится, но если это единственный выход… Я буду ждать тебя, Яна. Сколько потребуется. Я во всем виноват сам и то, что ты не прогнала меня - уже огромное счастье. Ты даже представить себе не можешь, как я благодарен тебе.
        Он подошел и поцеловал ее долгим нежным поцелуем. И Яна снова почувствовала себя юной влюбленной девушкой, певицей из ресторана на берегу.
        В этот момент позвонил водитель. Он знал, что гости разъехались и не понимал, почему Яна до сих пор не вышла. Уж не случилось ли с ней чего?
        - Я должна идти, - грустно сказала она. - Мне очень жаль.
        - Мы снова расстаемся, - вздохнул Арсений. - Хорошо, что на этот раз ненадолго. Я позвоню тебе. Как же тяжело снова отпустить тебя… Давай хотя бы до выхода провожу.
        Яна улыбнулась, но улыбка вышла печальной.
        - Не надо, чтобы водитель видел.
        - А мы через другой вход. Тут есть еще один, из переулка…
        Яна взяла собрала вещи и они спустились по лестнице. Там на улице, у входа, которым пользовались только повара и официанты, Арсений снова поцеловал ее и она вдруг ясно осознала, что, чтобы ни случилось, будет любить этого мужчину всю жизнь.
        - Теперь мы встретимся очень скоро, - шепнул он, нехотя выпуская Яну из своих объятий.
        Она свернула на проспект, чтобы, сесть в машину и вернуться в свой идеальный загородный дом.
        А он… смотрел ей вслед, любовался тем, как развиваются на ветру ее дивные волосы. И впервые за долгие годы снова чувствовал себя счастливым.
        И ни один из них не заметил, что в дальнем конце переулка стоит, надвинув шляпу, Виктор Ермаков и не спускает с них глаз.
        Глава 35
        После того, как Яна скрылась за углом, Арсений еще долго стоял, кутаясь в пальто и вдыхая зимний московский воздух. Невыносимо было думать, что Яна снова вернется к Виктору будет спать с ним в одной постели. От мысли о том, что может в этой постели произойти, он заскрипел зубами.
        Сеня был уверен: Ермаков как продюсер далеко не так бескорыстен, как считает Яна. Наверняка он обворовывает ее, забирает себе львиную долю доходов от съемок и концертов. А как муж он внушил ей, что она в неоплатном долгу. Неизвестно даже, что хуже…
        Что хуже… А хуже то, что Сеня сам толкнул ее в объятия продюсера. Они поженились всего три года назад. Должно быть, это произошло, когда она потеряла надежду. Или когда увидела в журналах снимки «счастливой» семьи Арсения с новорожденной дочерью?
        Он вспоминал, как Яна стояла у окна в серебристом платье, а он целовал ее. Он помнил, как пульсировала жилка на ее тонкой изящной шее, как русые локоны падали на плечи, какой нежной была кожа, когда он провел по щеке кончиками пальцев. За это можно убить. Ради этого счастья Сеня готов был на что угодно.
        За годы в бизнесе он привык совершать невозможное. Одних только связей тестя не хватило бы, чтобы Арсений оказался там, где он был сейчас. У конкурентов тоже были связи, и даже армии головорезов. Но, на самом деле, они не умели по-настоящему воевать. А у Сени был боевой опыт. Среди конкурентов не было ни одного профессионального пилота, а Сеня летал лучше, чем ходил. Поначалу они смеялись над этими преимуществами. Потом насторожились. Потом уже опасались всерьез и пару раз даже пытались ликвидировать его физически. Но помимо прочего, Арсений был еще и сыном дипломата. Он рос в посольствах и мог договориться даже с самым непримиримым соперником. В конце концов его, вчерашнего мальчишку, начали уважать. И вот тогда он победил. Наградой стал статус, положение президента крупной компании и большие, очень большие деньги.
        Теперь ему предстояла главная битва в жизни - битва за любовь и собственное счастье.
        Он снова приехал домой поздно, и снова все спали. Арсений осознанно поступал так, когда не хотел сталкиваться с домашними. Он снял обувь еще в прихожей, и на сей раз не проснулась даже Лидочка.
        На цыпочках Сеня пробрался в комнату дочери и склонился над ней. Обычно в таких случаях дочка продолжала крепко спать, но сегодня вдруг заворочалась в кроватке.
        - Папочка, - пробормотала она потягиваясь, но не открывая глаз. - Папочка…
        Дочь пошла в него - темные кудри, пронзительные карие глаза.
        - Я люблю тебя малышка. И никогда не брошу, - на всякий случай сказал он, не понимая, слышит дочка или нет.
        А она вдруг ухватила его за шею своими маленькими ручками и прошептала:
        - Никому не отдашь?
        - Никому, обещаю.
        - И я тебя никому не отдам, - серьезно ответила Даша, перебираясь к отцу на руки. - Я хочу с тобой. Я тут боюсь.
        - Чего ты боишься, маленькая?
        - Волков.
        - Но здесь нет волков, - попытался убедить ее Сеня. - Наш дом охраняют большие сильные дяди. Внизу караулит Лида, она тоже никого не пропустит. За стенкой твоя няня, она…
        - Я только с тобой не боюсь.
        - И я тоже рядом.
        - Ты далеко, - грустно вздохнул ребенок. - Ты уйдешь и я опять буду бояться.
        - Тогда идем со мной.
        Так, с дочкой на руках, он спустился по лестнице и вошел в супружескую спальню. Там он тихонько положил малышку под одеяло между собой и Мариной и, раздевшись до трусов, лег рядом. Даша прижалась к нему. Рядом с папой отступили все страхи. Она и думать забыла о волках, угрожавших их элитной многоэтажке. Отец и дочь почти уже спали, когда раздался вопль:
        - Ты опять притащил ее в постель?! Опять?!
        Она визжала так, будто Сеня принес мышь, а не их единственного ребенка
        - Марина, не кричи, пожалуйста, ты разбудишь дочку….
        - Я тебе сколько раз говорила! Ребенок должен спать в своей комнате под присмотром няни!
        Даша плакала, прижимаясь к Сене и слушая, как родители ругаются.
        - Но порой ей хочется спать с родителями, чувствовать, что мы ее любим. Я, когда маленьким был, тоже иногда приходил в постель к маме с папой, - вполне миролюбиво возразил Сеня.
        - Это ненормально, когда взрослый мужик спит с маленькой девочкой! - верещала жена. - Я не допущу подобного! Я не собираюсь спать втроем!
        - Отлично, - кивнул Сеня. - И не надо. Тогда мы вот как сделаем: я сейчас снова уложу дочку, которую ты разбудила, а ты пойдешь и ляжешь в любой из гостевых комнат.
        - Ты меня выгоняешь?!
        - Это мой дом, дорогая. Если тебе со мной и дочерью не комфортно, спи в другом месте, я не против. У нас с тобой полно комнат. Я, кстати, никогда не понимал, зачем так много, но тебе ведь хотелось.
        Марина хлопнула дверью. Сеня был в бешенстве. Ему хотелось немедленно выбежать следом и объявить о своем решении развестись. Но он, конечно, не стал этого делать. Как бы то ни было, они прожили в браке восемь лет. И разойтись должны мирно. Потому что их всегда будет соединять маленькая девочка, сопящая сейчас в его объятиях.
        - Мамочка сердится? - шепотом спросила Даша.
        - Спи, малыш… - у мамы просто был тяжелый день.
        Утром Арсений нехотя передал дочь няне, та покормила Дашу и увезла в детский сад. Когда он спустился в столовую, Марина была еще там, хотя Сеня надеялся, что жена давно уехала на работу. На ней был деловой костюм и она, как обычно, выглядела идеально: безупречный макияж, укладка волосок к волоску. Марина внимательно смотрела на него, не произнося ни слова. Но Сеня по опыту знал, что сейчас разразится скандал. В их семье ссоры были привычным делом.
        Горничная подала омлет и кофе, но стоило приступить к еде, как жена заявила:
        - Нам надо поговорить.
        - Я не против, - кивнул Сеня, вытирая салфеткой рот.
        - Ты не можешь так со мной обращаться! Ведешь себя как неандерталец. Совсем с ума сошел со своим бизнесом. Дашку избаловал…. Я столько усилий приложила, чтобы у нее была лучшая няня, лучшие педагоги, лучший детский сад… А ты унижаешь меня в присутствии ребенка. Арсений, так дальше нельзя!
        - Тут я с тобой полностью согласен.
        - В смысле?
        - Думаю, нам вообще не стоило жениться.
        Глава 36
        - Так ты серьезно? - Марина закинула ногу на ногу и посмотрела на Арсения с насмешкой. - О-очень остроумно, ничего не скажешь.
        - Я не пойму, что здесь смешного? Для всех будет только лучше, если мы разведемся. Ты можешь оставить себе эту квартиру. А что касается бизнеса, то, я уверен, мы обо всем договоримся с твоим отцом. Дашу я заберу. Ты сможешь снова выйти замуж. Не сомневаюсь, много времени тебе для этого не потребуется.
        Она улыбнулась, продемонстрировав безупречные зубы.
        - Сеня, я потратила на тебя восемь лет жизни. Нет, я не собираюсь с тобой разводиться. И дочь тебе не отдам, и не надейся. Вернись уже на землю со своих небес! Более, чем девяносто процентов подобных дел решаются в нашей стране в пользу матери. Уж поверь мне, я кое-что понимаю в судопроизводстве.
        - Но зачем? Ты ведь ее не любишь. Даша раздражает тебя. А так ты будешь наконец свободна и от меня, и от нее.
        Марина вдруг подлетела к мужу и влепила ему пощечину.
        - Не смей говорить, что я не люблю своего ребенка. Если я не сюсюкаю над ней по ночам, это не значит, что я не забочусь о дочери. Я контролирую каждый шаг. Слежу за меню, ищу для нее педагогов, контролирую няню. Я воспитываю ее так, как меня воспитывали мои родители. Так что если Даша вырастет достойным человеком, то уж точно не благодаря тебе. И, заметь, я бываю дома гораздо чаще, чем ты.
        - Наверное потому, что я зарабытываю на все это деньги…
        - Ах, деньги! Да где бы ты сейчас был, если бы не мой папа!
        Арсений почувствовал, что начинает по-настоящему злиться. Жена умела вывести его из себя.
        - Ты не права. Сергей Викторович очень помог мне на начальном этапе. Но ведь бизнес я построил сам.
        - Вот это и называется семьей. И она у нас на зависть многим. Так что, Сеня, ради нашей дочери и ради всего, что нас связывает, я сделаю вид, что этого разговора не было. Ты просто переутомился, наверное. Я много раз говорила, что тебе пора больше времени уделять отдыху. Быть может, нам всем вместе слетать куда-нибудь на курорт? Только я, ты и Дашка! Даже няню брать не будем. Куда-нибудь, где тепло… Погреться. Мальдивы, Сейшелы, Маврикий…. Я подумаю. Вечером поговорим.
        Вот так. Она всегда решала, какую квартиру купить, какую мебель выбрать, куда поехать отдыхать… Арсений не спорил - ему, по большому счету, было все равно. Он восстал против нее только один раз за все эти восемь лет, да и то для того, чтобы сохранить жизнь дочери. Второй такой эгоистки, как его жена, Арсений не встречал за всю свою жизнь. Она была уверена, что во всем права. Что он просто не может однажды уйти от нее.
        Раз так, придется самому подать на развод. Может, тогда Марина поймет, что он серьезно? Сеня допил кофе и отправился в офис своего адвоката. Как ни странно, стало легче. По крайней мере, не надо больше притворяться любящим мужем.
        Марина смотрела ему вслед. Ну что ж, пусть идет. Он даже не представляет, какой козырь спрятан у нее в рукаве.

* * *
        Когда Яна вернулась домой, Павлик уже спал. Честно говоря, она надеялась, что муж тоже спит, но Виктор ждал ее.
        - Почему так поздно? - прямо спросил он.
        - Долго не отпускали со сцены, пришлось несколько раз петь на бис. А потом, ты не поверишь, сломалась застежка на платье, на том, серебряном. Никак не могла его снять. Порвать - жалко, это эксклюзив, сам знаешь. Но и идти в таком в концертном наряде по улице не хотелось… Полчаса провозилась, не меньше.
        - Ты могла бы просто накинуть сверху шубу и дойти до машины, - проворчал Виктор.
        Яна переоделась в ночную рубашку, смыла макияж и теперь расчесывала волосы, сидя перед зеркалом.
        - Я же сказала, мне не хотелось. Ну вдруг увидит кто-то. А потом выяснилось, что водитель забыл заправиться. Ты же знаешь, у него бывает иногда. Пришлось на запрвку заезжать.
        Ермаков кивнул. Из всех ее объяснений, только это было правдой. Он сам позвонил их водителю и велел заехать на заправку, чтобы успеть домой раньше Яны. Ему доложили сразу, как только господин Медведев объявился на студии, и с тех пор он не спускал с жены глазю
        Виктор подошел к ней и, схватив за плечи, с силой развернул к себе.
        - Ты помнишь, что я сказал тебе, когда мы только встретились? Никогда не ври мне! Никогда!
        Яна вздрогнула. Никогда прежде Ермаков не был с ней груб. С другими - да, но с ней ни разу. Неужели кто-то уже донес? Но ведь никто не видел их с Арсением. Никто не знает…
        - Я спрошу еще раз. И ты скажешь мне правду. Почему ты задержалась?
        - Я… встретила друга юности. Мы немного поболтали, - выдавила из себя Яна.
        Она вдруг поняла, что просто не может ему сказать. По крайней мере, сейчас, когда он так зол.
        - А ты знаешь, что твой друг юности будет финансировать сериал?
        - Нет… Я не знала об этом, - на этот раз она сказала чистую правду.
        - Голливуд дал добро. Американским продюсерам все равно, откуда деньги. А мне - нет. И если он еще раз подойдет к тебе, я его убью.
        И, глядя в его глаза, Яна ничуть не сомневалась, что муж способен выполнить угрозу.
        Глава 37
        Следующие несколько недель стали для Яны настоящим кошмаром. Виктор всюду сопровождал ее. Он был предельно нежен и заботлив, дарил цветы и драгоценности, но от этого становилось только хуже. Яна боялась, что Ермаков и впрямь может причинить вред Арсению. Она снова перестала брать трубку, опасаясь, что телефон прослушивается, и всей душой надеялась, что любимый догадается о причинах ее молчания.
        Потом была командировка в Тунис. По замыслу сценаристов, героиня Яны должна была оказаться в Безерте с эскадрой русских кораблей. С точки зрения хронологии, до этого момента в сценарии было еще очень далеко, но линейные продюсеры заявили, что сейчас, во время низкого сезона, снимать в Тунисе дешевле. И это решило вопрос.
        Яне не хотелось так далеко улетать из Москвы. Все-таки на студии была надежда хоть мельком увидеть Арсения. Теперь он - инвестор, один из главных людей в команде сериала. Но выбора не было.
        Виктор, казалось, был совершенно счастлив. В первый же вечер он отвел ее в лучший ресторан и не переставал восхищаться красотой жены. А в разгар ужина, когда супруг отлучился в уборную, к ней подскочил молодой официант и быстро вручил записку. У Яны дрожали руки, когда, развернув клочок, она читала строки, написанные рукой Арсения:
        «Я жду тебя у старого маяка завтра, в 4.30 утра. Безумно люблю».
        В тот вечер она приложила все усилия, чтобы Ермаков выпил больше обычного. Она не торопилась домой и он, довольный тем, что жена в приподнятом настроении, совсем не возражал. В итоге они добрались до номера только в начале третьего. И Виктор сразу лег спать.
        - Да уж, мне такие загулы уже не по возрасту, малышка… - пробормотал он перед сном.
        Убедившись, что Ермаков спит, Яна привела себя в порядок и бросилась на набережную. Сеня уже был там. В брюках и свитере он ничем не напоминал важную персону из журнала «Форбс».
        Он взял ее за руку и Яна едва не сошла с ума от восторга, чувствуя, как переплетаются их пальцы. Именно об этом она мечтала столько дней.
        Они снова были вдвоем на берегу, как когда-то в юности, и снова были счастливы. Вот только теперь это счастье было каким-то преступным, краденым. Яна вздрагивала от мысли, что Виктор может вот-вот проснуться и, не обнаружив ее лежащей рядом, пуститься на поиски.
        - Я подал на развод, - тихо сказал ей Арсений.
        - А что Марина?
        - Она против. Ей зачем-то нужен этот фарс, эта видимость брака. Но рано или поздно нас все равно разведут. Марина взрослая, разумная женщина. Даже чересчур разумная. Думаю, она скоро успокоится и объявит свои финансовые требования. И это будут сотни миллионов евро.
        Яна даже не могла вообразить себе такие суммы. Сто миллионов евро… Вот сколько это? Как они выглядят? Уместятся в несколько чемоданов или засыпят весь пляж? Она понимала, конечно, что речь идет о безналичном расчете, но сумма отступных все равно казалась астрономической.
        - И ты отдашь?
        - Отдам. Все, кроме дочери.
        Сеня не стал пока говорить, что в этом и кроется основная проблема. Марина знает его слабое место и шансы отсудить ребенка у нее действительно высоки. Его адвокат признал, что здесь ему пока не за что зацепиться. Вот если бы мать ребенка была алкоголичкой, наркоманкой или душевнобольной. Но Марина - блестящий юрист с безупречной репутацией.
        Как бы то ни было - это его проблема, и он ее решит. Сколько бы не потребовалось сил, времени и денег. Даша не останется с матерью, которая ее не любит.
        - А ты поговорила с Ермаковым?
        - Не успела, - покачала головой Яна. - Он первым начал этот разговор. Оказывается, уму доложили сразу, как ты переступил порог студии. Тебе… надо быть осторожным. Виктор опасен. Он сказал, что если ты снова приблизишься ко мне…
        Сеня рассмеялся.
        - Яна, меня дважды пытались убить. Уже после Афгана. Мало ли кто чего хочет… Да, я могу понять его злость. Он тоже любит тебя и не хочет отпускать. Но… ему придется.
        - Я боюсь за тебя…
        - Напрасно. Его время давно прошло. Во всех смыслах. Но чтобы ты не дергалась, хотя бы сейчас…
        Он увлек Яну за собой, и она, наконец, заметила небольшую надувную лодку, которая покачивалась на волнах в нескольких метрах от них. Арсений сел на весла, а она устроилась рядом.
        - Куда мы плывем?
        - В соседнюю бухту. Впрочем, лучше ты сама увидишь.
        Через несколько минут она увидела небольшую моторную яхту и, приглядевшись, разобрала на борту название «Небесный сапфир».
        - Это твоя яхта? - спросила Яна, уже зная ответ.
        Он назвал ее в честь драгоценного камня, подаренного на первом свидании. Для непосвященного человека название судна - лишь красивый образ. А для них двоих - память о первой любви, до сих пор живущей в сердцах.
        Внутри яхта Сени напоминала небольшую уютную квартиру. Кожаные диваны, пушистые ковры и пледы. Никого из команды на судне не было. Арсений всех отпустил.
        - Вот теперь мы точно одни, - выдохнул он. - Здесь никто не станет за нами шпионить.
        Он притянул ее к себе и поцеловал с такой страстью, что было ясно - он не отпустит. Мужчина, сжимавший ее в своих объятиях был словно из стали. Он походил на прежнего Арсения и в то же время был гораздо сильнее.
        Яна была уверена, что если даже Арсений все бросит и прилетит на съемки в Тунис, им не удастся провести наедине и пары минут - повсюду будут шпионы мужа. Но вот они вдвоем. И никто не станет здесь их искать.
        Одним движением Арсений распустил волосы Яны и они рассыпались по плечам. В это мгновение она вновь стала похожа на ту юную девочку, в которую он влюбился когда-то.
        - Я так тебя люблю, - шептал он. - Когда мы расстались, мне казалось, что я умер. Ходил, действовал, жил автоматически. Как у нас говорят, на автопилоте. Мне нельзя без тебя. Ты моя. Прости милая… Прости за все годы, что мы потеряли…
        Она просто стояла и смотрела на него, наслаждаясь каждым мгновением. Она помнила, что это он все разрушил. Это он бросил ее с ребенком на руках, пусть и не зная об этом. Но сейчас обида вдруг отступила. Она снова чувствовала, что любит его, и не в силах больше сопротивляться этому чувству.
        Арсений подхватил ее, унес в свою каюту и бережно уложил на белоснежные простыни. Они отдавались друг другу с невероятной нежностью. Казалось, Арсений пытается своей страстью растопить весь тот лед, который покрыл сердце Яны за эти годы, проведенные вдали друг от друга. Они снова стали единым целым, твердо зная, что не расстанутся вновь.
        Глава 38
        - Мне надо возвращаться.
        Они стояли на палубе, наслаждаясь каждым мгновением, и понимая, что следующее свидание может случиться нескоро.
        Арсений подошел и обнял ее сзади.
        - Может, не стоит? Может, просто уплывем туда, где нас никто не найдет? И начнем новую жизнь в какой-нибудь другой стране. Там, где все время солнце. Я могу это устроить.
        Яна рассмеялась, но в глазах у нее стояли слезы.
        - Мы не можем. У нас ведь дети, а у тебя еще и пожилые родители. Не можем просто сбежать от наших проблем. Так что придется возвращаться. И… разводиться. Теперь все иначе, Арсений. Мы взрослые. И должны быть разумными. Сначала мы оба должны развестись, а уж потом…
        - Я уже подал на развод. Теперь дело за тобой.
        - Ты хоть представляешь, сколько может длиться этот развод со связями и возможностями твоей жены?
        - Я же сказал - отдам ей все, что она пожелает, соглашусь на любые финансовые условия.
        - Но у нее есть гораздо более мощное оружие против тебя - дочка. Что если она не разрешит тебе забрать Дашу?
        Арсений не говорил Яне о главной проблеме, но она и сама догадалась.
        - Я такой же родитель, как и она. Где это написано, что мать имеет приоритет? Тем более, такая мать. Насколько знаю, ни в одном законе ничего подобного нет. А значит, это всего лишь предрассудки. Мне предстоит серьезное сражение. И, может на не одно. Если Виктор не захочет отдать Павлика, нам придется биться и за него.
        Яна вздрогнула. На самом деле, с юридической точки зрения с Павликом все было гораздо проще - по документам он до сих пор оставался только ее сыном, рожденным вне брака. В графе отец так и стоял прочерк. Ермаков несколько раз заговаривал о том, чтобы официально усыновить мальчика, но она каждый раз тянула время, находила любые предлоги, чтобы этого не делать.
        Яна очень ценила все то, что Виктор делает для ее сына, но не могла просто взять и забыть о том, что у ее ребенка есть родной отец. Да, этот человек однажды бросил ее, не пожелав выслушать. Но он и понятия не имел о ребенке. Вполне возможно, если бы Яна смогла смирить свою гордость и предприняла еще одну попытку объясниться с ним, если бы Сеня узнал, что она носит под сердцем его ребенка, вполне возможно, все было бы совсем иначе. Но она была слишком обижена на него. А когда обида немного отступила, было уже слишком поздно - он был женат на Марине, она была любовницей Ермакова. Они с Арсением оба были слишком молоды и горячи, чтобы, оставив эмоции, посмотреть на ситуацию спокойно и подумать о последствиях.
        А теперь… Что бы ни было написано в свидетельстве о рождении, Павлик справедливо считает Виктора отцом, хотя знает, что он неродной. И это держит крепче любых контрактов.
        Теперь Яна хорошо понимала, что сцена в ресторане, скорее всего, была специально разыграна Виктором, что он долгие месяцы готовил для этого почву. Она отдавала себе отчет и в том, что муж хорошо понимает, что для нее, как матери, на первом месте интересы сына. И постепенно стал одним из главных людей в жизни Павлика. Постепенно Ермаков опутал ее по рукам и ногам. И как теперь сбежать? Но самым страшным было то, что за долгие годы она и в самом деле привязалась к мужу. Она не идеализировала его, не было той всепоглощающей любви и страсти, которые связывали ее с Арсением. Но Ермаков стал ей близким человеком и сердце замирало от мысли, что придется причинить ему боль.
        В этом смысле Арсению куда проще - их связь с Мариной, судя по всему, давно прервалась. Судя по тому, что он говорит о жене, они давно чужие друг другу люди, которых связывает только общий ребенок.
        - Нам много чего предстоит, - вздохнула Яна. - Не забывай о журналистах. Как только просочится хоть какая-то информация про наш роман, они тебе прохода не дадут.
        Они стояли на палубе и целовались, глядя на рассвет.
        - Когда здесь, я представляю, как ты рос в Африке, среди всей этой красоты.
        - Вообще-то мой отец работал в центральной Африке, там еще жарче. Но не менее красиво. Мы когда-нибудь слетаем туда, я тебе покажу.
        Яна подумала, как славно было бы взять с собой Павлика и Дашу. На берегу она в последний раз прижалась к Сене, благодаря судьбу за каждое мгновение, проведенное с любимым.

* * *
        Когда она ушла, Арсений места себе не находил. Это напоминало изысканную пытку. Он должен отпускать свою женщину к другому. Он, Арсений Медведев. Да каждый человек в его компании от вице-президента Игоря Монахова до курьера, считает, что он может все. Выходит, он ничего не может. И даже денег недостаточно для того, чтобы купить свободу для себя и Яны.
        Ближайшим рейсом он вылетел в Москву, хотя изначально планировал остаться в Тунисе до окончания съемок. Но он не мог больше ждать. Ему необходимо было немедленно увидеть своего адвоката.
        Лев Самбурский считался одним из лучших юристов стране. Несмотря на преклонный возраст, он сохранил бодрость духа и стальную хватку. А уж по части опыта в щекотливых делах с ним никто не мог тягаться. Когда Арсений Медведев ворвался в его офис на Тверской, пришлось отменить совещание адвокатского бюро. Но Лев знал - в отличии от большинства «новых русских» Сеня, сын дипломата, не носит золотых цепей и малиновых пиджаков, он хорошо воспитан и обладает безупречными манерами. Если просит принять его немедленно, значит, дошел до точки. Кроме того, адвокату было что ему сказать.
        - Лев Вениаминович, я все понимаю, дело непростое… Но я Вас прошу, я умоляю Вас. Как своего доброго друга, как друга моего отца… Развод мне нужен как можно скорее. Я за ценой не постою.
        - Ты влюблен Арсений?
        - И давно. Честно говоря, я вообще не должен был жениться на Марине. Это самая главная ошибка в моей жизни.
        - И сейчас тебе не терпится развестись и жениться на любимой?
        Лев Вениаминович достал из бара коллекционный коньяк и две стопки.
        - Все не так просто. Она… замужем, понимаете? И в этом тоже я виноват. Так что мне потом понадобится Ваша помощь и в этом деле. Должно быть, я кажусь Вам ужасным человеком, но мы с Яной любим друг друга всю жизнь, и….
        - Вовсе нет. Выпей, тебе это просто необходимо.
        Они чокнулись и одним махом опрокинули в себя по стопке.
        - Я, Сеня, свою жену тоже увел. И вот уж сорок лет мы с ней душа в душу. И подумать страшно, как бы я без моей Ани. Так что не мне тебя судить. И да, я все сделал. Твоя жена уже нашла тебе адвоката. И сегодня утром я как раз встречался с ним. После совещания собирался тебе звонить.
        Лицо у Льва Вениаминовича было таким, как будто сейчас он сообщит крайне неприятные новости. Но когда старик налил ему вторую стопку, Сеня совсем упал духом.
        - Мне плевать, если сумма будет астрономической, - тихо сказал он.
        - Дело не в отступных, Сеня. Тут совсем другое. Мне жаль, что это говорю тебя именно я, но… Даша не твоя дочь.
        Глава 39
        У Арсения поплыло перед глазами. В этот момент Лев Вениаминович подвинул ему вторую стопку.
        - В каком смысле… не моя? - каким-то не своим голосом спросил Сеня.
        - Ты выпей… Знаешь, в жизни иногда бывают такие дни, когда все рушится. Но потом, как правило, потом все меняется к лучшему. Со временем. Сейчас тебе нужно просто принять все новости, не заработав инфаркт в молодом возрасте, и составить план дальнейших действий.
        Но Арсению было не до плана.
        - Вы сказали, что Даша не моя дочь. Но это невозможно.
        - Запросто мой друг. По статистике десять процентов мужчин воспитывают неродных детей и не подозревают об этом. Это мать всегда рожает родного ребенка. Хотя и тут, знаешь ли, бывают варианты. Но уже в роддоме, как правило. Я столько раз сталкивался с подобным за годы практики, что сейчас могу с уверенностью сказать: ситуация неприятная, но далеко не уникальная.
        - Не знаю, с чем Вы там сталкивались, но в нашем случае все четко. Я… я даже знаю, когда мы Дашу зачали.
        - Ну хорошо, - не стал спорить Самбурский. - Тогда постарайся припомнить, что было за девять месяцев до ее рождения.
        - Не за девять, а за семь, - уточнил Сеня. - Даша родилась семимесячной.
        - С чего ты взял? - вскинул бровь Лев Вениаминович. - Впрочем, пока неважно, продолжай.
        - У Марины был очень важный процесс в Лондоне, она улетела на три месяца и, когда наконец вернулась, усталая и измученная, мы сразу отправились в отпуск на Мальдивы. Это было как второй медовый месяц. Жена отдыхала, приходила в себя, мы занимались любовью несколько раз в день и не так тщательно предохранялись, как обычно. Она как-то перестала настаивать. А я думал, что это шанс. Надеялся, что она, наконец забеременеет. Так и вышло.
        - Ага, - удовлетворенно кивнул адвокат. - А теперь послушай, что происходило на самом деле. Марина вернулась из Лондона и поняла, что беременна. Причем возможно, поняла она это уже на Мальдивах. Потому и выглядела уставшей - это один из признаков токсикоза. Предохраняться тебя не заставляла, так как ей нужно было, чтобы ты поверил, что ребенок твой.
        - Но она хотела сделать аборт! Это я настоял.
        - Даже так? Тогда все еще проще. Она изначально не собиралась оставлять ребенка, планировала медицинское вмешательство после отпуска, так какой смысл предохраняться, если все уже случилось? Видно, потому на аборт и собралась, что ребенок не твой.
        - Но тогда бы Даша родилась доношенной! А она… месяц в кювезе и еще месяц в больнице….
        - Ты ее видел в кювезе, под аппаратами?
        - Нет, - вздохнул Арсений. - Меня не пускали. - Только Марину. Такие дурацкие правила. Папам нельзя… Только мамам…
        - Мне очень жаль Сеня, но тебя ввели в заблуждение. Я успел навести справки и это было довольно легко. Тебе просто не приходило в голову проверять…. От близких людей обычно не ждешь подвоха. На самом деле Даша родилась доношенной, хотя и не крупной. А это значит, Марина совершенно точно забеременела во время командировки. Ты навещал жену в Лондоне?
        Сеня покачал головой. Он все еще не мог поверить услышанному.
        - Она не хотела. Говорила, что занята с утра до вечера, да я и сам в то время пахал без выходных. Марина говорила, так даже интереснее. Соскучимся друг по другу, а потом устроим совместный отпуск.
        - Видимо, в Лондоне у нее был роман.
        - А… как Вы узнали-то?!
        - В связи с тем, что ты подал на развод, Марина решила обнародовать эту информацию. Ты ведь хотел забрать дочь….
        - Я и сейчас хочу! - рявкнул Сеня. - Даша - мой ребенок и мне плевать, чьи клетки участвовали в процессе ее создания.
        Лев Вениаминович кивнул.
        - Я знал, что ты так скажешь. Но это может серьезно усложнить дело.
        Да Вы поймите: Дашу нельзя оставлять с Мариной. Ее раздражает ребенок. Она и не подойдет к дочке - бросит на няню и все. Она родила только потому, что я ее практически заставил. И потом… Каким образом она может лишить меня прав? Я записан в свидетельстве о рождении как отец. Насколько знаю, в нашей стране усыновленные дети приравниваются к родным.
        - Это так. Но в данной ситуации, если на в суде появится биологический отец, который скажет, что не подозревал о существовании Даши и теперь хочет принимать участие в ее жизни…
        - То этому постороннему человеку отдадут моего ребенка?
        - Маловероятно. Скорее всего, тогда Дашу оставят с матерью. Мы, конечно, поборемся, но шансов в этом случае будет значительно меньше.
        - После того, как она совершила подлог, объявив дочь недоношенной? Да я два месяца не спал и не ел, думал, там моя Дашенька за жизнь борется.
        - Увы, это недоказуемо. По документам никакого подлога нет. Дата рождения настоящая, по всем данным в роддоме ребенок доношенный. И никаких сведений о госпитализации. Можно, конечно, привести твоих родственников в качестве свидетелей, но это слабый аргумент.
        - И что мне делать?
        Самбурский помолчал немного.
        - Помириться с женой. Ты, видимо обидел ее своим заявлением о разводе. Постарайся загладить вину, убедить, что годы, проведенные с ней, были лучшими в твоей жизни, но этой прекрасной истории пришел конец, Ваши пути разошлись, но это не мешает вам остаться добрыми друзьями ради дочери.
        - Ну нет… Она изменила мне, объявила ребенка умирающим, а я должен…
        - Ради дочки должен, Сеня. Другого пути я просто не вижу.
        Арсений чувствовал себя диким зверем, попавшим в капкан. Казалось, он просчитал все варианты. Он готов был хорошо заплатить за свою свободу, но такое даже предположить было невозможно. Семейная жизнь оказалась даже большим фарсом, чем о думал. А он, дурак, чувствовал вину перед Мариной, что не может забыть Яну. Оказывается, жена первой изменила ему.
        По дороге домой он купил орхидеи, которые так нравились Марине. Жена была уже дома, но еще не успела сменить кремовый офисный костюм на соблазнительный пеньюар.
        - Цветы? Спасибо, милый, - она чмокнула его в щеку так, как быдто это был самый обычный семейный вечер.
        - Я хотел извиниться… Я был груб с тобой. Я вовсе не хочу разводиться со скандалом. Давай останемся друзьями. Даша будет жить со мной. Потому… потому что ты так занята, у тебя ответственная работа, ты настоящая звезда в своей области. Но ты сможешь ее видеть, когда захочешь. Водить куда-то, брать в путешествия. Думаю, когда она вырастет, будет благодарна, что мы сохранили добрые отношения и не лишили ее никого из родителей.
        Марина уселась в кожаное кресло и улыбнулась.
        - Сеня, ты ничего не понял. Ты уже не можешь ставить условия. Теперь мы играем по моим правилам. А значит, будет так, как я решила.
        - А как ты решила? - спросил Арсений, чувствуя, что в горле пересохло.
        - Видишь ли, как любая нормальная мать, я хочу, чтобы моя дочка росла в полной семье. Так что одно из двух - либо ты останешься моим мужем, либо я выйду замуж за ее настоящего отца. А он давно мечтает на мне жениться.
        Глава 40
        Ермакова внезапно вызвали в Москву. Руководители одного из центральных телеканалов предложили ему возглавить жюри музыкального шоу и он просто не мог упустить такую возможность. Яна не сомневалась, что мужу все равно докладывают о каждом ее шаге, но сейчас ее это мало волновало. Арсений улетел еще раньше. Хотел как можно скорее решить вопрос с расторжением брака. На душе было неспокойно. Арсений уж подал на развод, а она… она пока так и не решилась поговорить с Виктором. Да и как сказать о таком после всего, что он для нее сделал? Пожалуй, отъезд мужа был к лучшему. Больше не приходилось каждый день терзаться угрызениями совести из-за того, что она все никак не может начать разговор.
        Яна полностью сконцентрировалась на работе и режиссер сериала был счастлив. Наконец-то его главная звезда засияла в полную силу.
        В конце недели из Москвы прилетел Павлик со своей няней Галиной Семеновной. Хоть сын и был еще ребенком, рядом с ним почему-то всегда становилось спокойнее.
        «Не грусти, мама, - говорил мальчик с тех пор, как ему исполнилось четыре. - Давай я решу проблему». И действительно пытался решить. Натягивал перчатки и мыл в доме лестницы, вел недетские разговоры с отчимом, мирил ее с Аней, если сестры вдруг ругались. Сын был ее лучшим другом, как когда-то его дедушка, недаром она назвала ребенка в честь своего погибшего отца.
        Все, чего Павлик хотел взамен - как можно больше времени проводить с мамой. И Яна старалась. В любой выходной они обязательно были вместе - гуляли, ходили в кафе, читали вслух классиков и смотрели интересные фильмы. Кроме того, уезжая в командировки или на фестивали, она всегда старалась взять его с собой.
        Яне сразу понравилась опытная пожилая няня, нанятая Виктором, но первое время мечтала о том дне, когда сможет уволить ее и проводить все свое время с Павликом. Постепенно они сблизились и Аня как-то посоветовала ей:
        - Послушай, Галина Семеновна - просто клад у тебя. Мне бы домой такую тетку! Лучше не найдешь, а одна с твоей работой все равно не справишься. Так что ты прекращай уже ревновать своего драгоценного мальчика. Ты его мама, ты. Все равно никто тебя не заменит.
        - Это так заметно?
        - Очень. Как она еще не сбежала от такой сумасшедшей хозяйки, просто не знаю. Либо она крепко к нашему Павлику привязалась, либо Ермаков ей прилично платит.
        - И то и другое, - вздохнула Яна.
        - Так чего ж тебе еще. Она одинокая?
        - Одинокая.
        - И отлично. Живет у вас. Вот и представь, что она Павлу родная бабушка. Скажи мне, это нормально, если бабушка проводит время с внуком, когда мама на работе?
        - Конечно…
        - Ну вот. Была бы у тебя свекровь. Что бы ты, не дала ей с внуком видеться?
        Яна попыталась представить, как Ольга Медведева, мама Арсения, возится с Павликом и не смогла. Пожалуй, Галина Семеновна и впрямь была бы для мальчика лучшей бабушкой. Постепенно она привыкла к пожилой женщине, а та всей душой полюбила не только мальчика, но и его маму.
        Они провели вместе в Тунисе десять чудесных дней. И, когда съемки наконец закончились, Яне совсем не хотелось возвращаться в Москву, где снова придется решать нерешаемые вопросы, делать выбор, который в любом случае разорвет ей сердце.
        Разумеется, организацию всех перелетов съемочных групп взяла на себя компания главного инвестора. Так было проще и дешевле. Поэтому, заметив на борту лайнера красную надпись «Аэрокинг», Яна ничуть не удивилась. Они заняли свои места в бизнес-классе, Павлик попросил у стюардессы пепси, Галина Семеновна - крепкий кофе, а сама Яна - чашку зеленого чая с жасмином.
        - Дамы и господа, с вами говорит командир корабля пилот международного класса Арсений Говоров. экипаж приветствуют вас на борту самолета Боинг 737, выполняющего рейс по маршруту Хаммамет-Москва. Время в пути четыре часа двадцать минут. В полете вам будут предложены напитки, обед и товары магазина беспошленной торговли. Туалеты расположены в хвостовой части самолета. Курение запрещается вовремя всего полета.
        Яна вздрогнула. Пассажиры не в курсе, что за штурвалом глава компании. Сеня снова представился фамилией деда. Он может одурачить кого угодно - клиентов, Ермакова, руководство киностудии, но только не ее. Этот голос…
        - Мама, что стряслось? - нагнулся к ней Павлик. - Ты побелела прямо. Боишься лететь? Ты же никогда не боялась.
        Ну вот. Даже Виктор не заметил прошлый раз. А от сына ничего не скроешь.
        - Все в порядке милый, просто понимаешь, пилот… мой старый знакомый.
        - Круто, мам! Наконец-то я в кабину попаду!
        - Эээ… В смысле?
        Она понимала, что рано и ли поздно придется их познакомить, но чтобы прямо сейчас. Нет-нет. Она не готова.
        - Конечно, раз он твой старый знакомый, ему ничего не стоит…
        Глаза у Пашки уже загорелись.
        - Ну, знаешь что, нет. Может как-нибудь в другой раз, мы заранее договоримся и тогда…
        Павлик не мог скрыть своего разочарования, а она… Ей казалось, стоит этим двоим встретиться, и все все сразу поймут. Слишком уж они похожи, слишком…
        Сын немного подулся, потом вздохнул и включил музыку в наушниках. Яна пыталась читать, но не смогла осилить и двух страниц. Смысл прочитанного тут же улетучивался из ее сознания. Она могла думать только о том, что Арсений здесь, рядом, в двух шагах от нее и сына. В конце концов, Яна отложила книгу и провалилась в сон. Ей снилось, что она тонет, что пытается выбраться, но водоросли держат ее, тащат на дно. Она проснулась, так и не досмотрев этот кошмар до конца. Галина Семеновна крепко спала. Павлика рядом не было.

* * *
        - Мне необходимо поговорить с командиром корабля, - убеждал Павел стюардессу. - Он друг моей мамы. Просто передайте ему.
        - Ну хорошо, - в конце концов сдалась девушка. - Я передам.
        А потом… потом она вернулась и позвала его в кабину.
        - Значит, ты - Павел Синицын? - спросил пилот с пронзительными карими глазами. - И ты хотел меня видеть?
        Он сразу понравился Павлику. С первого взгляда.
        - Можно, я посмотрю, как Вы управляете самолетом? Хотя бы недолго. Ну пожалуйста!
        Арсений рассмеялся и разрешил ему остаться. Он показал ему в тот день каждый рычажок и каждую лампочку. Павлик понимал, конечно, что мама и Галина Семеновна, должно быть, сходят с ума, ведь он никому ничего не сказал, но не мог отвлечься даже на минуту. Ничего интереснее он в жизни не слышал и не видел. К концу полета Павлик был твердо уверен, что, если понадобится, сам сможет управлять боингом. Так просто и понятно звучало все из уст этого обаятельного мужчины.
        А когда шасси коснулись посадочной полосы в аэропорту Внуково, мальчик уже окончательно решил, что однажды станет летчиком, как дедушка, мамин папа, и как пилот международного класса Арсений Говоров.
        Глава 41
        - Мама, ты почему никогда не рассказывала, что у тебя есть такой друг? Ты бы его в гости пригласила хоть раз! Но же в Афгане служил в той же части, что и дедушка! Он один раз своего друга на тросах их опасного района вынес вместе с машиной и всем экипажем. Его за это уволили из армии и он стал пилотом. Он в какие страны только не летал… Мама! Ты же знаешь, как я люблю самолеты! Он мне столько всего рассказал… Ма-ам! Ну почему ты даже не сказала, что ты его знаешь?
        Павлик смотрел на нее широко раскрытыми глазами и недоумевал, как она могла скрывать от сына такого замечательного человека.
        Что же будет, когда он узнает, что Арсений - его родной отец? А когда они наконец поженятся?
        Но… стоп. Виктор появится в зале прилета с минуты на минуту. Нельзя, чтобы этот разговор продолжался в машине. Она села на корточки перед сыном.
        - Понимаешь, папа… он не слишком-то любит Арсения. - Ей тяжело было говорить. С одной стороны, Яна твердо решила, что не скажет им обоим правду, пока оба развода не будут оформлены, чтобы не мучать своих любимых мужчин еще больше. А с другой стороны… Она никогда не врала своему ребенку. Бывало, конечно, недоговаривала. Но никогда не обманывала его. - Понимаешь, папа очень не любит Арсения. Когда-то очень много лет назад мы с Сеней любили друг друга и даже хотели пожениться. Поэтому он не бывает у нас в гостях и не стоит говорить папе об этой встрече. Он расстроится.
        Мальчик притих, пытаясь осмыслить услышанное. К счастью, в этот момент к ним подошел Ермаков, тем самым избавив Яну от дальнейших объяснений.

* * *
        Арсений наблюдал за Яной и Павликом издалека. Этот мальчишка за четыре часа сумел покорить его сердце. Он много раз представлял себе первую встречу с сыном Яны. Думал, как ему понравиться. Прокручивал в голове разные варианты. Но Сеня никак не ожидал, что однажды мальчик сам явится к нему в кабину.
        Павлик не был похож ни на мать, ни на Ермакова. Он был невероятно живым и любознательным. Сказал, что мечтает стать пилотом. Открыв рот, слушал его летные байки.
        Теперь он смотрел на них со стороны. Яна присела на корточки и что-то говорила сыну. Потом подошел Ермаков. Он вручил жене роскошный букет и обнял Павлика.
        Только сейчас Сеня подумал не о том, как все будет, а о том, как все могло быть… Если бы они поженились сразу… Если бы не потеряли столько лет… Если бы он воспитывал этого замечательного парня. Как жаль, что Павлик - не его сын.

* * *
        Спустя неделю в Москву приехали голливудские продюсеры фильма. По этому поводу российская кинокомпания устроила грандиозный прием. Проект действительно был уникальным. Самый дорогой сериал в истории российского кино с бюджетом более десяти миллионов долларов. Картина, которую покажут не только нашим, но и западным зрителям.
        Участие в проекте американцев давало гарантию голливудского качества. Все производственные параметры определялись голливудскими стандартами. Кроме того, их участие гарантировало, что сериал о любви, коварств и интригах при дворе российского императора гарантировало прокат фильма во всем мире.
        Виктор не мог сопровождать жену на прием - у него снова были съемки в Останкино. В последнее время он вообще редко бывал дома. Грандиозный телевизионный проект требовал от продюсера полной отдачи. Яна относилась к этому спокойно - у каждого своя работа. Ермаков просто не может сопровождать ее всегда и везде. В конце концов, она уже взрослая девочка. И потом… Там ведь будет Арсений. Ей вовсе не хотелось, чтобы они сталкивались.
        На этот раз Яна не поехала со своим водителем - студия прислала за ней лимузин. Ну еще бы - на банкете будут представители всех телеканалов и радио, газетчики и фотографы знаменитых глянцевых журналов. А значит, появление ведущей актрисы должно быть эффектным. Платье было нежно-голубым. Она немного подумала и сделала то, чего не делала почти никогда. Надела на шею кулон с небесным сапфиром. Тем самым, подаренным много лет назад Арсением. Она обожала это украшение, хотя муж не скупился на дорогие подарки, выбор был большим. Но надевать кулон на совместные выходы с Виктором ей казалось неуместным.
        Лимузин прибыл вовремя. Она поцеловала Павлика, дала последние указания няне и отправилась купаться с лучах славы там, где мужчины восхищались ей, а женщины завидовали. Ни те, ни другие и представить себе не могли, как холодно и одиноко порой на вершине.
        Интервью журналистам, снимки для глянца, шампанское, икра, блеск драгоценностей, пустые разговоры и пафосные тосты. Все как всегда. Она ждала, что дверь откроется и появится Арсений. Быть может, им не удастся даже поговорить, но она хотя бы увидит его. Впервые за всю неделю. Но он так и не пришел. Главный инвестор не явился на прием. Похоже, это шокировало не толлько ее.
        Когда официальная часть подошла к концу, Яна попрощалась с коллегами и спустилась к подъезду. Лимузин ждал ее, чтобы доставить обратно домой.
        Она села на заднее сиденье и скинула туфли. И впервые за весь вече, проведенный на высоких каблуках, почувствовала себя комфортно.
        Она думала о том, почему все-таки Арсений не приехал. Бизнес? Жена? Что-то с дочкой?
        И вдруг она поняла, что водитель везет ее в сторону, противоположенную ее дому.
        - Извините, а куда мы едем? Мне бы домой, на Новую Ригу…
        Шофер обернулся, и вздернув бровь, поинтересовался:
        - Серьезно? Ты хочешь домой? Но часы еще не пробили двенадцать… Карета не превратилась в тыкву. Я мог бы тебя похитить…
        Конечно, это был он. Сеня готов был на что угодно - лично пилотировать самолеты, водить арендованные лимузины, только бы быть рядом. Хотя бы несколько часов.
        Глава 42
        Это был номер дорогого, но небольшого отеля. Сеня заранее договорился, что они войдут с черного хода. Скоро, совсем скоро, Яна будет принадлежать только ему. Но пока этого не случилось, он не хотел усложнять ей жизнь и бросать тень на ее репутацию.
        Яне казалось, будто она у кого-то крадет время собственной жизни. Сейчас, когда за ними закрылись двери номера, ей хотелось в полной мере насладиться каждой долей секунды, проведенной рядом с любимым.
        Он без конца говорил о Павлике. Какой он умный, добрый, серьезный и любознательный. О том, что мальчик непременно станет пилотом, причем таким, каких еще не было. И в конце концов заявил:
        - Ты знаешь, я всегда представлял, что у меня будет именно такой сын…
        Яна была в шаге от того, чтобы сказать «Он и есть твой сын», но что-то ее удерживало. Если она скажет, пути назад уже не будет. Уж лучше действовать по намеченному плану - сказать, как только они оба разведутся. В глубине души ей хотелось знать, что он сделал это для нее, а не потому, что узнал правду про Павлика.
        Когда они, наконец, оторвались друг от друга, чтобы немного отдышаться, Арсений заказал в номер ужин.
        - Тебе надо поесть, - безапелляционно заявил он.
        - Да я же после банкета.
        Ты ничего там не ела, я же видел.
        - Как это? Тебя же не было на приеме?
        - Я был наверху. Встретился с Томом Эвансом, обсудили все насущные вопросы. А потом просто стоял на балконе и любовался тобой.
        Яна вздохнула. Она искала его повсюду, но даже не подумала, что стоит просто поднять голову вверх.
        - Я всегда тобой любуюсь Мне нравится просто на тебя смотреть. Знаешь, когда у нас с тобой наконец-то будет свой дом, я повсюду повешу твои портреты. Я всегда мечтал так сделать.
        - И мы посадим в саду виноград? - Яна улыбнулась и вдруг снова стала похожа на юную девушку.
        - Ты помнишь? - Арсений был тронут. - Посадим обязательно.
        - Странно…
        - Что именно?
        - У тебя есть все, о чем другие люди могут только мечтать, но до сих пор нет маленького домика с виноградником.
        - Это потому, что ты - пока не моя жена. В какой-то момент я понял, что не хочу делить мечту с кем-то другим.
        - Как идут дела с твоим разводом? - спросила Яна, набрасывая халат.
        С минуты на минуту принесут ужин. Лучше, если на ней будет что-нибудь из одежды.
        - Ситуация несколько усложнилась. Видишь ли, оказалось, что Марина родила Дашу не от меня. Она изменяла мне. Но что самое печальное, это дает ей некоторое преимущество. По ее словам, биологический отец готов включиться в борьбу. Она поставила мне ультиматум - либо я остаюсь с ней, либо она выходит за этого человека и дочь остается с ними.
        Яна была в шоке. Она и предположить не могла ничего подобного. Там, на яхте, Арсений почти убедил ее в том, что сумеет развестись и ребенка все равно отсудит, даже если ради этого придется доказывать, что Марина - никудышная мать. Она уже представляла, как будет воспитывать маленькую девочку - его дочь. Окружит ее заботой и вниманием…
        - И что… что ты собираешься делать теперь? - спросила она дрожащим голосом.
        В этот момент в дверь номера постучали. Ужин.
        Арсений пошел открывать, и горничная вкатила небольшой столик с серебряной посудой. Яна, стояла, отвернувшись к окну и смотрела, как по ночным московским улицам проносятся машины. Она не могла дождаться, когда девица, наконец уйдет.
        - Прошу к столу, - сказал Арсений.
        В его голосе чувствовалось напряжение. Он понимал, что сейчас ему придется ответить на ее вопрос. Он вторгся в ее налаженную жизнь спустя много лет, пообещал золотые горы, и теперь Яна имела полное право спрашивать. Вот только он не знал, что ей сказать. Пока Сеня и сам не видел выхода из сложившейся ситуации. Он только знал, что на этот раз все равно не сдастся и выход найдет.
        - Я думаю, теперь ты не сможешь от нее уйти, - тихо сказала Яна, усаживаясь за стол.
        - Конечно я уйду. Мы уже сейчас живем на разных этажах. Никого нельзя привязать к себе насильно.
        - Это совсем другое, - покачала головой Яна. - Для нее важен статус твоей жены. Она годами создавала образ идеальной семьи и теперь не собирается от него отказываться. Ребенок - замечательный крючок, за который она станет дергать, как только ты соберешься уйти.
        - Что ты такое говоришь? Яна, я разведусь, ты можешь не сомневаться. Я нанял самого Самбурского и он мне обещал…
        - Она загнала тебя в угол. Я с самого начала боялась, что это произойдет. Так и случилось. Я не обвиняю тебя, Сеня. Ты просто попался. Как и я в свое время. Я угодила в ту же ловушку. Мне ведь тоже сперва казалось, что в моем романе с продюсером нет ничего страшного. Многие певицы и актрисы так поступают. Потом он предложил узаконить отношения. Ну, почему бы и нет? Что это изменит, если мы все равно живем вместе? Я поняла, что наделала, только когда снова встретила тебя. Недаром говорят: «связать свою жизнь с человеком». Мы сами дали себя связать.
        - Не говори так…
        Он подошел к ней и встал на колени.
        - Яна, все, что с нами произошло - следствие моей ошибки. И я сумею все изменить, вот увидишь. Для начала поговорю с этим типом, биологическим отцом. Я найду выход, это точно. Просто пока не знаю какой. Но я больше никогда не откажусь от тебя. Ни за что.
        Спустя пару минут они снова оказались в постели.
        Когда Яна, наконец, попала домой, в столовой горел свет. Виктор ждал ее. Он казался постаревшим лет на десять и Яне сразу стало ясно - каким-то образом он узнал о ее измене.
        - Сядь.
        Он приготовил ей чай и, пока вода лилась в чашку, Яна судорожно соображала, что может сказать в свое оправдание. И главное - хочет ли.
        - Нам надо поговорить, - спокойно сказал Виктор. - И принять решение.
        - Я… я знаю, что понять такое непросто, но…
        Виктор грустно улыбнулся.
        - Малыш, на самом деле жизнь очень проста. Все усложняют сами люди. Скажи мне, ты любишь его?
        Сказать это глядя в глаза человеку, который заботился о ней долгие годы, было все равно, что выстрелить в упор. Но врать дальше Яна не могла.
        - Люблю.
        - Тогда уходи. Я стар уже, чтобы бороться с ним.
        Яна не поверила своим ушам.
        - В каком смысле?
        - Иди к нему. Ты свободна. Я никогда ни к чему не принуждал тебя силой. И сейчас не стану. Я желаю тебе только счастья.
        Из глаз брызнули слезы. Он сделал ей самый дорогой подарок за годы семейной жизни. Он подарил ей свободу. Вот только эта победа оказалась горькой.
        - Вить, я не знаю, что сказать.
        - Ничего сейчас не говори. Ты свободна. Я оставлю тебе дом и машины. И, если хочешь, продолжу представлять твои интересы. Но это все. Ты ничего мне не должна.
        Все чувства смешались она просто не ожидала ничего подобного. Яна бросилась в сад, забралась в свою любимую беседку и зарыдала. Кажется, именно об этом она мечтала, но что делать теперь, совершенно не представляла. Позвонить Сене? Разбудить Павлика? Помочь Виктору сложить вещи?
        Она была рада, что вопрос решился, всем сердцем любила Сеню, но ей было до боли жаль Ермакова.
        Немного успокоившись, Яна решила вернуться в дом и поговорить с мужем. Сейчас. Они должны расстаться по-человечески. Она должна за все его поблагодарить, сказать, что навсегда останется верным другом.
        В первый момент ей показалось, что в столовой никого нет. Но ежедневник Виктора остался лежать на столе, а от всюду носил его с собой. Яна прошла чуть дальше и заметила мужа. Он лежал на полу без сознания.
        Глава 43
        О том, что у знаменитого продюсера Виктора Ермакова случился инфаркт, но операция прошла успешно, Арсению сообщил в шесть утра его адвокат, Лев Самбурский.
        Сеня испугался до ужаса. Только не это. Теперь он вновь может ее потерять. Казалось, сама судьба против них. Каково сейчас Яне? А что, если она станет в всем винить себя?
        Он бросился в больницу и нашел ее в холле. Заплаканные глаза скрывали черные очки. Он уже не боялся, что кто-то из персонала увидит их вместе. Он боялся только одного - снова ее потерять.
        - С ним ведь все хорошо, да? Виктор скоро поправится и будет почти здоров, - начал Сеня.
        Яна покачала головой.
        - Все изменилось. Мы… не должны были. Мы с тобой не имели права… Он здесь из-за нас.
        - Но это сейчас он беспомощен, - разозлился Сеня. - А очень скоро выйдет из больницы и станет точно таким же подонком, как раньше.
        - Я буду ему нужна. А ты нужен своей дочке. У Даши никого кроме тебя нет. Матери она не нужна, ты сам это знаешь. Прошу тебя, не отказывайся от нее. Ничто на свете не стоит таких жертв. Еще вчера, в отеле, как только ты рассказал мне, я поняла, что это все. Ничего не получится. Я не стану строить счастье на детских слезах.
        В этот момент в коридор вышел врач, и Яна бросилась к нему.
        Арсений был зол. Он все еще верил, что Яна передумает, как только оправится от шока. Как только Ермаков встанет на ноги. Она должна понять, что глупо отказываться от собственного счастья. Сеня уже не тот наивный мальчишка. Он не отступит. Будет ждать столько, сколько нужно.
        Глава 44
        Молодой красивый парень явно нервничал в ожидании встречи с командиром летного отряда и вице-президентом. Он с детских лет мечтал стать пилотом, причем именно в этой авиакомпании. И вот диплом получен, два собеседования успешно пройдены, остался только экзамен присутствовать на котором будет вице-президент компании. Говорят, понравиться этому человеку практически невозможно. Игорь Монахов совершенно непредсказуем.
        - Волнуешься? - красивая девушка, не спрашивая разрешения, села рядом с ним. - Ты стажер?
        - Я только хочу им стать, - признался парень.
        - Тогда все ясно. Игорь Петрович, он такой, мало кого берет. Я дам тебе один совет. Не бойся его. Будь вежлив, но при этом отстаивай свое мнение. Если еще и самолет на имитаторе посадишь, не завалишь экзамен, он возьмет тебя. И всему научит.
        - Спасибо, - улыбнулся молодой человек.
        Девушка ему понравилась. Красивая, уверенная в себе, но при этом нежная, искренняя и очень юная. На первой взгляд она казалась подростком. Впрочем, скорее всего, восемнадцать ей все же есть. Очевидно, одна из стюардесс.
        - Ты хочешь кофе? Я сейчас принесу, - предложила новая знакомая. - Я кстати, Даша.
        - Павел, очень приятно. Ты скажи, где раздобыть этот волшебный напиток и я доставлю его для нас обоих.
        - Тебе там не дадут, - шепнула Даша. - Так что просто жди.
        Она скрылась в одном из кабинетов и очень скоро вернулась с напитком отличного качества. Они продолжили болтать так легко и непринужденно, будто бы знали друг друга очень давно. Павел поймал себя на том, что давно ни с кем не говорил так откровенно.
        Этот год был сложным для его семьи - от третьего инфаркта умер отчим. Мать, несколько лет назад неожиданно получившая в наследство родительский дом, отправилась в родную деревню дописывать мемуары, начатые покойным мужем, стоявшим у истоков российского щоу-бизнеса. В этой книге было все, включая историю создания группы «Апрель», между прочим, самой популярной группы времен перестройки. Правда о том, сколько на самом деле было составов и каким образом они достигли грандиозного успеха. История восхождения к славе простой деревенской девушки Яны Синицыной, которая теперь была одной из самых популярных певиц в стране, кинозвездой, а незадолго до смерти мужа получила звание народной артистки. И, конечно же, история их любви. Мама говорила, закончить книгу - ее долг перед Виктором. Павлик, получив долгожданный диплом пилота, неожиданно остался один в пустом доме.
        - Синицын! - позвала наконец секретарша.
        - Удачи, - ели слышно шепнула Даша и он понял, что во что бы то ни стало должен получить эту работу. Стать пилотом знаменитой авиакомпании. Чтобы однажды увидеть ее вновь.

* * *
        Ермаков был благодарен Яне за то, я то она не ушла от него, осталась рядом, продолжала быть его женой. За то, что не отняла у него сына - единственную радость в жизни.
        Арсений смирился далеко не сразу. Он звонил ей, но она никогда не отвечала на звонки. Яна боялась, что один только голос любимого способен причинить ей невыносимую боль. Он передавал ей письма с самым разными людьми, в которых умолял о встрече. Яна сперва читала их, а потом стала бросать в камин не читая. Ведь, если продолжать в том же духе, рана никогда не заживет. Она однажды уже научилась жить без него. Ей пришлось. Значит, и на этот раз сможет.
        За эти годы он стремительно, у нее на глазах, превратился в старика. Виктор почти не покидал участка. Яна множество раз пыталась вытащить мужа в гости или на отдых. Но он всякий раз отказывался, предпочитая проводить время с Павликом. Только сын держал его на этом свете, он один не давал умереть.
        Яна уезжала на съемки и возвращалась снова. Она во всем винила себя. Если бы она не позволила Арсению снова ворваться в ее жизнь, снова увлечь, заставить поверить в невозможное… В то, что можно просто взять и повернуть время вспять. Если бы она поставила сембю и верность выше любви, муж был бы здоров и они по-прежнему были бы счастливы. А теперь… Теперь она считала своим долгом оставаться рядом до конца.
        Она была на съемках в Петербурге, когда раздался звонок сына.
        - Мам, у папы третий инфаркт. Прошлый не успел еще толком зарубцеваться. Врачи делают, что могут, но, похоже, это все… Если ты вылетишь сейчас…
        Яна бросилась в аэропорт. Она успела.
        Ее сразу провели в реанимацию. Муж был похож на тень себя прежнего. Яна взяла его за руку и не могла сдержать слез.
        - Все будет хорошо…
        - Не надо, - сказал Виктор через силу. - Я же всегда просил тебя: не ври мне. Я хотел попросить у тебя прощения…
        - За что? Это ведь я предала тебя, изменила…
        Яна плакала навзрыд.
        - Ты сделала то, что подсказало сердце. Я хорошо знаю, что такое любовь. Я любил тебя все эти годы. Но… ты должна знать.
        - Ничего не говори. Не смей извиняться. Я была с тобой счастлива. Ты столько сделал для меня… Ты… Ты…
        - Яна. Если бы не я, ты поступила бы тогда в училище. Тебя бы взяли. И еще… тот случай в ресторане, когда будущий олигарх Медведев обиделся и ушел… Я знал, что он вспылит и поступит именно так. А потом Ольга не растеряется, женит на ком-то из свох. Я все рассчитал. Заставил его думать, что ребенок от меня. Прости… Все это было эгоистично. Но причина только одна - я влюбился в тебя сразу, как увидел.
        - Я знаю, - сквозь слезы улыбнулась Яна. - Знаю все твои страшные тайны. Не скажу, что я поняла сразу. Но догадалась очень давно. Ты превратил меня в звезду. Ты выполнил обещание. И ты помог мне воспитать Павлика. Витя… у нас с тобой замечательный сын. Ты чудесный муж и отец. И великий продюсер. И я… я люблю тебя.
        Яна не лгала. Ее сердце в самом деле разрывалось от этой потери. Через несколько минут после этого разговора ушел из жизни близкий и дорогой человек.
        Сеня больше не вернулся в квартиру жены. По совету Игоря Монахова он купил апартаменты в том же доме. Площадь его нового холостяцкого жилья была куда меньше. Всего четыре не слишком большие комнаты. Из прислуги забрал с собой только Лидочку. Марина пообещала, что не станет препятствовать его общению с дочерью, если Арсений, в свою очередь, не станет официально оформлять развод. С этого момента каждый зажил своей жизнью. Изредка они появлялись вместе на официальных мероприятиях и никто в деловых кругах столицы не подозревал, что семья Медведевых давным давно распалась.
        Впервые в жизни у Сени появились любовницы. Несколько деловых и красивых женщин, которые были всегда рады встретиться с ним в любое удобное время. Периодически он звонил одной из них, чтобы просто заняться сексом. Но все чаще ловил себя на мысли, что делает это скорее по инерции, чем ради удовольствия. Без чувств секс перестал быть чем-то особенным.
        Как он оказался здесь? Почему, вместо того, чтобы растить детей с любимой, снова слушает истерики бывшей супруги?
        - Конечно, все меня бросили. И ты тоже бросишь… Зачем мне жить? - в очередной раз говорила Марина.
        - Перестань, - раздраженно буркнул Сеня. - Ты знаешь, что я не уйду. Пока ты сама не захочешь.
        Да и некуда ему идти. Его пугали ее частые угрозы самоубийства. В тот день, когда Даша уехала учиться в закрытую школу в Лондоне, он снова подал на развод и, наконец, получил его, не испытав от долгожданной свободы никакой радости. А потом ему позвонил тесть и попросил приехать в больницу. Марина наглоталась таблеток. Вскоре он узнал, что после суда она бросилась к любовнику, биологическому отцу Даши, и сообщила, что теперь он может на ней жениться. Вот только мужчина спокойно ответил, что не собирается этого делать.
        После больницы Арсений взял бывшую жену под свою опеку. У него не осталось никаких чувств к ней, кроме жалости, но представлять, что она сведет счеты с жизнью было невыносимо. Почему она сразу не попыталась уйти к тому, кого любила, в разгар романа? Он отпустил бы ее с легким сердцем. Быть может, для обоих жизнь сложилась бы куда счастливее.
        Сеня продолжал жить в одном подъезде с бывшей, хотя изначально планировал продать эту квартиру сразу после отъезда дочери. Между ними теперь была какая-то странная дружба. Он следил, чтобы Марина много не пила. Она не хотела отпускать его от себя, хотя понимала, что их семья восстановлению не подлежит. Пожалуй, в этой жизни по соседству был лишь один плюс: когда Даша приезжала на каникулы, ей не приходилось разрываться между родителями.
        Дочке исполнилось шестнадцать. Даша превратилась в темноволосую красавицу, безупречно говорившую на трех языках. А этим летом внезапно заявила, что хочет поработать стюардессой в компании отца. И он ничего не имел против.
        Глава 45
        Даша действительно оказалась стюардессой. И теперь они летали в одном экипаже на 757 "боинге".
        Павел никогда не думал, что все случится так неожиданно. Все годы учебы он искренне считал, что «первым делом самолеты» и на девушек почти не смотрел. Да и отчим, который был для него главным авторитетом, все время повторял, что жениться раньше сорока не следует.
        Он был пока всего лишь стажером. Да, он носил форму, сидел в кресле второго пилота и выполнял все должностные обязанности, но за его спиной всегда стоял опытный наставник, пилот-инструктор, который контролировал буквально каждый шаг. На основании рапорта этого человека руководство компании примет решение, брать на работу выпускника Ульяновской авиационной академии или не стоит.
        А Даша… Она была такой красивой, такой веселой и непосредственной, что сопротивляться ее чарам было просто невозможно. Бывали дни, когда им удавалось переброситься всего лишь парой фраз, но Павел ловил себя на том, что с нетерпением ждет этих моментов, а потом, перед сном снова и снова прокручивает в памяти.
        Он влюблен, наивно это отрицать. Со стороны их отношения кажутся дружескими и только он знает, как сердце делает сальто-мортале, стоит девушке оказаться рядом.
        Он уже знал, что Даша учится в школе, и что как только лето закончится, она должна будет вернуться в Лондон. Не ясно было, как в таком юном возрасте ее вместе с лучшей подругой Ирочкой взяли работать стюардессами, но скорее всего через знакомых, подробно об этом он не расспрашивал.
        Павел знал, что ей всего-то шестнадцать и, как порядочный человек, он должен подождать ее совершеннолетия, но это было непросто. Она все время провоцировала его - случайными прикосновениями, дружескими поцелуями при встрече, долгими разговорами наедине. Павел, пожалуй, мог бы выдержать и это, оставаясь пока в статусе друга. Но внимание мужчин, в особенности пассажиров бизнес-класса, к девушке было для него совершенно невыносимым. Павел едва сдерживал ревность, когда видел, какими взглядами они провожают Дашу.

* * *
        Даша не могла дождаться того момента, когда Павлик, наконец, скажет ей о своей любви. Она знала, верила, что ее чувства взаимны, но он, казалось, предпочитал делать вид, что они просто близкие друзья.
        Это произошло в июле. В тот день Павла вызвали на замену в другой экипаж. Он должен был отправиться в рейс в качестве второго пилота самостоятельно, без инструктора. Огромная честь для стажера. Если справится, скорее всего, будет принят. Но, вместе с тем, это был первый полет, куда он отправлялся без нее.
        - Береги себя, - сказала Даша на прощание. - Я знаю, у тебя получится. Я люблю тебя.
        Он кивнул, пытаясь найти подходящие слова и вместо ответа вдруг поцеловал ее. В этот момент все смешалось. Они переступили черту. Павлик знал, что ничего уже не будет как раньше, да и не хотел этого. Даша любит его. Она сама сказала.
        В этот момент его окликнул командир экипажа. С трудом оторвавшись от девушки, он бросился к турникету. Но в последний момент обернулся. Даша стояла на прежнем месте.
        - Я люблю тебя! - крикнул он так громко, что услышали все вокруг. Люди улыбались, глядя на влюбленного молодого пилота, командир экипажа закатил глаза, а Даша почему-то плакала.
        Уже в следующее мгновение он был на аэродроме. Ну что ж, первый самостоятельный полет в качестве второго пилота. Внутренний рейс. Анадырь. Значит, они увидятся только через три дня. В этот город самолеты их авиакомпании летают лишь дважды в неделю.
        Отправляясь из Лондона в Москву к родителям и соглашаясь на авантюрное предложение лучшей подруги Иры Монаховой поработать стюардессами в «Аэрокинге», Даша и предположить не могла, что это лето изменит ее жизнь, что здесь, в компании, которую создал ее отец, она встретит большую любовь.
        Они с Павлом были неразлучны. Летали в одном экипаже, в выходные они гуляли в парке, устраивали пикники под деревьями и говорили обо всем, что было важно для них. Правда, любой разговор с Павликом рано или поздно сворачивал на тему авиации, но Дашу это ничуть не смущало. Она была дочерью летчика и в такие моменты любимый напоминал ей отца. Тот тоже жить не мог без своих самолетов. Она очень боялась, что он узнает, что она - дочь президента компании. Даша была намерена как можно дольше скрывать этот факт. Нет, однажды ей, конечно, придется познакомить двух своих любимых мужчин, но пусть лучше это произойдет тогда, когда отношения станут достаточно серьезными. Павел тоже мало что рассказывал о своей семье. Даша знала, что у него недавно умер отчим, и что мать на время уехала из Москвы в деревню, чтобы там, вдали от друзей и знакомых, немного придти в себя.
        Порой они целовались, в темном уголке кафе или в кино. Но дальше поцелуев дело пока не шло. Даша сразу призналась ему, что еще девственница, и они условились, что не будут торопиться, но соблюдать это соглашение с каждым днем становилось все труднее. Даше казалось, что они созданы друг для друга. Именно таким она всегда представляла себе идеального мужчину. Красивым, серьезным и вместе с тем романтичным, влюбленным в самолеты и чем-то неуловимо похожим на ее отца.
        В тот день они должны были приземлиться в Бангкоке, но диспетчер сообщил, что боковой ветер - тридцать семь метров в секунду. А это значит, садиться нельзя. Нужно уходить на запасной аэродром.
        Боинг взял курс на одну из тайских провинций, Ире и Даше пришлось отправиться к пассажирам и объяснить им, что ничего страшного, из аэропорта их заберут автобусы, которые доставят в Бангкок, но туристы, разумеется, не желали понимать, почему должны терпеть такие неудобства.
        - Ну неужели они не понимают, что если бы мы попытались сесть, наверняка разбились бы? - шепнула Иришка, когда они покинули салон.
        - Может, и хорошо, что не понимают, - мудро ответила Даша.
        Экипаж разместили в небольшом отеле неподалеку от аэропорта и на следующий день обещали отправить в Бангкок.
        Отель был скромным, а номера совсем маленькими. Кровать, шкаф и два стула. Она уже собиралась ложиться, когда в дверь постучал запыхавшийся Павлик.
        - Я принес тебе местные фрукты. Дуриан, манго и драконий глаз.
        - Мне одной столько не съесть. Может, посидишь со мной немного?
        Павлик замялся, понимая, как сложно будет противостоять искушению, когда Даша будет сидеть рядом в тонкой ночной рубашке. Тем ни менее он остался. Они проболтали до часу ночи.
        - Мне пора. Я… должен идти к себе.
        Он встал со стула, готовый покинуть номер. Но в этот момент Даша вдруг вскочила и, оказавшись рядом, поцеловала его. Поцелуй был долгим, настойчивым и куда более решительным, чем раньше. Когда они с трудом оторвались друг от друга, Павлик уже знал, что она скажет.
        - Я не хочу, чтобы ты уходил…
        Он подхватил ее на руки, уложил на кровать и осторожно лег сверху. Даша не сделала ничего, чтобы его остановить. Она знала, что достаточно одного ее слова, что в любой момент может передумать, но она вовсе не собиралась этого делать. Он шептал ей, как любит ее и желание нарастало.
        Чтобы придать ему уверенности, она потянулась к пуговицам его рубашки и принялась неловко их расстегивать.
        - Даша… Что ты делаешь? Ты уверена? Мы должны остановиться…
        - Я люблю тебя… - шепнула девушка. - И хочу быть с тобой.
        Он потянул завязки на ее ночной рубашке и осторожно снял ее. Через мгновение руки Павла были уже у нее на груди.
        - Я тоже тебя люблю…
        От того, что он был рядом, он предвкушения того, что должно случиться, кружилась голова. Даша не хотела останавливаться, да и не могла. Слишком долго они себя сдерживали и то, что сейчас происходило между ними, было естественно и прекрасно.
        Глава 46
        Совершенно неожиданно работа над книгой принесла Яне гораздо больше удовольствия, чем она рассчитывала. Ей приятно было вспоминать прошедшие годы. Это был долгий и трудный путь к успеху. Каждая новая веха давалась кровью и потом, но оно того стоило. Она приехала в Москву из деревни, и в свои тридцать восемь стала одной из самых востребованных актрис. Ее песни можно услышать на волнах всех популярных радиостанций, а билеты на концерты расхватывали сразу, как только они поступали в продажу. При этом внешне она практически не изменилась - спасибо родителям за чудесные гены и косметологам за их профессионализм. В отличие от большинства коллег по цеху она ни разу за все это время не прибегала у услугам пластических хирургов и по-прежнему оставалась убежденной сторонницей естественной красоты.
        Несколько лет назад умер Олег, ее отчим. Они с Аней получили в наследство родительский дом и письмо, полное запоздалого раскаяния. Правда, Аня с тех пор в Сафоново еще ни разу не была - Мише предложили престижную работу в Амстердаме, и теперь семья сестры жила там.
        Яна приезжала сюда минимум дважды в год. Сначала она приложила немало усилий, чтобы вернуть дому прежний вид. Олег, очевидно, сильно пил в последнее время и совершенно не заботился об уборке. Но теперь, после ремонта, дом снова был таким же уютным как в детстве. Яне было хорошо здесь. Устав от заграничных курортов и московских пробок она наслаждалась тишиной и классической красотой русских пейзажей.
        Закончив очередную главу рукописи она сбегала на пляж. На этом берегу речки как и во времена ее детства, было немноголюдно. Лишь изредка можно было встретить молчаливого рыбака, поглощенного собственными мыслями.
        Вот и сегодня она растянулась на полотенце, подставив лучам солнца свое стройное тело, отливавшее бронзовым загаром. Из одежды - только бикини. Здесь, в деревне, она не красилась, а только умывалась водой из колодца. Пышные волосы Яна собрала в конский хвост на затылке, а в уши воткнула наушники плеера. Эрос Рамасотти проникновенно пел о любви.
        В синем небе ни облачка. И, если бы не легкий ветерок, дувший с реки, жара была бы невыносимой.
        Дослушав любимую композицию до конца она встала и пошла к реке. Прохладная вода приятно обволакивала разгоряченное тело. Яна немного поплавала и, когда наконец направилась к берегу, заметила на берегу мужские ноги. Ничего особенного, просто ноги в сандалиях. Но сердце почему-то подпрыгнуло и упало в желудок.
        - Привет, - пробормотала она, не поднимая глаз.
        Она была не готова. Совсем не готова к этой встрече. Яна и представить не могла, что однажды он вот так вот запросто появится здесь, в ее маленьком, затерянном в российской глубинке мире.
        - Привет! Я приехал узнать, как ты себя чувствуешь.
        «Я приехал узнать». Он сказал это так, будто они расстались позавчера, а сегодня он вдруг разволновался и забежал проведать. Усилием воли она заставила себя взглянуть в глаза Арсению.
        Яне всегда нравился этот взгляд пронзительных глаз. Глубокий, пронзительный и понимающий. Он смотрел так, что становилось ясно: ему известно все. Даже то, чего не знают другие. Она уже почти забыла, какой он высокий, огромный мужчина. От него исходило ощущение силы. И что теперь делать? Выйти на берег и предстать перед ним в одном только мокром бикини?
        Но Арсений не дал ей поразмышлять на эту тему. Он быстро сбросил сандалии, стянул футболку и шорты и спустя мгновение оказался рядом. Сеня по-прежнему обладал крепким и красивым телом. В нем почти ничего не осталось ничего от того мальчика в летной форме, но теперь он производил впечатление мужчины, который многое повидал и понял. От него исходило ощущение силы и от того, что он был так близко, перехватило дыхание.
        Он вдруг попытался схватить Яну, заключить ее в свои объятия, но она увернулась и быстро поплыла в противоположенную сторону. Арсений погнался следом, врезаясь в прохладные волны и загнал ее в небольшую бухту, которая находилась в тени большой старой ивы.
        - Сеня… - умоляюще начала Яна, но он не дал ей ничего сказать.
        Он прижал ее к отвесному берегу и одной рукой очень быстро стянул купальник.
        - Послушай, нельзя же вот так…
        Арсений на секунду остановился и заглянул ей в глаза. Они были полны желания.
        Не говоря ни слова, Сеня прижал ее еще крепче и они стали погружаться в прохладную воду. Когда все закончилось, и они вынырнули на поверхность, Яна жадно глотала ртом воздух и чувствовала себя совершенно счастливой.
        - Как ты узнал, где я?
        - Твоя сестра сказала. Я разыскал ее в Амстердаме. Сначала она пыталась меня запутать, но потом, поняв, что рано или поздно я все равно все выясню, рассказала. Я… не мог больше, понимаешь? Я обещал тебе ждать столько, сколько потребуется. И сдержал слово. Я больше не делал глупостей. Я воспитывал Дашу и занимался своей компанией. Но когда я узнал, что он… что его… Что ты снова свободна, я больше ждать не мог. Я тебя не отпущу, даже не мечтай. Жизнь слишком коротка и мы должны торопиться. Я хочу от тебя детей. Как минимум, двоих… Как только пройдет год после похорон, мы поженимся. Ты выйдешь за меня?
        Яна снова прильнула к его губам и забыла обо всем на свете.
        Глава 47
        Это был чудесный день. Она кормила его деревенским борщом и запеченной курицей. Знакомила с соседями и поила чаем из настоящего самовара. Арсений впервые увидел такой - с сапогом.
        Он смотрел на нее с восхищением. Никогда еще она не была так прекрасна, как в этом простом сарафане, облегавшем знакомую великолепную фигуру.
        Стоило снова увидеть ее, и в памяти снова всплыло все, что было между ними. Страсть и нежность, боль и наслаждение, целая вечность, прожитая в одиночестве и тоске. И все же, если бы можно было вернуться на двадцать с лишним лет назад и влюбиться в другую, Арсений все равно не пожелал бы этого. Любовь к Яне наполняла его жизнь смыслом. Слишком разными были их судьбы. Слишком разными дорогами пришлось идти друг к другу.
        Его чувства, подобно фениксу, при каждой встрече возрождались вновь, становясь сильнее и прекраснее.
        И вот теперь их пути слились, наконец воедино. И так будет до конца. Столько, сколько отпущено.
        - Я смотрел все твои фильмы, - признался он ей, поглощая варенье из слив, приготовленное по рецепту бабушки.
        - Кто бы мог подумать, когда мы встретились… Я тоже читала все новости о тебе. Я знала, что нельзя, запрещала себе, но… это как наркотик. Ты тоже времени даром не терял. Построил настоящую империю.
        - Теперь я думаю, мы оба добились того, о чем мечтали? - грустно сказал Сеня.
        Что значили все его достижения, если рядом не было женщины, которую он любил? Он подарил ей то, о чем она просила - позволил исполнить долг перед человеком, который дал ей путевку в жизнь. Но каких душевных мук ему это стоило.
        - Да… Порой мне казалось, что наши ошибки непоправимы. В кино у моих героинь почти всегда был второй шанс… А в жизни. Мне казалось, что все уже закончилось…
        Сеня покачал головой.
        - У нас с тобой ничего не кончается уже двадцать три года, с тех пор как я встретил ту маленькую девочку в зале ожидания. Ты была даже младше, чем моя Дашка сейчас…
        Казалось, они снова вернулись назад, в дни своей молодости. Они снова были счастливы и свободны. Счастье столько раз ускользало из рук, но Яна верила, что больше такого не случится. Они заплатили высокую цену за то, чтобы быть вместе. Им пришлось исправлять ошибки, ломать стены, ими же самими возведенные.

* * *
        От его поцелуев у Яны перехватывало дыхание. Они годами были далеко друг от друга. Ходили по тонкому льду, избегая случайных встреч. А потом вдруг вновь сталкивались, чтобы пережить свои лучшие мгновения. Также, как и Арсений, Яна понимала, что они созданы друг для друга. И вот он наконец пришел к ней. Сам. Насовсем. Но это выстраданное счастье настолько хрупко, что, кажется, любой неосторожный шаг может все разрушить.
        Оставалась одна, последняя тайна. Главная тайна в жизни Яны. Она должна рассказать ему про Павлика. Двадцать один год назад она так мечтала о том дне, когда Сеня, наконец, узнает правду. Знает и поймет, как он был неправ.
        Он обвинил ее в измене, а Яна всегда была верна ему. Он решил, что малыш - сын Виктора, но Ермаков даже не мог иметь детей. Когда они встретились вновь, он считал, что простил ей предательство, а прощать было нечего. А когда Павлик пришел к нему в кабину во время перелета из Туниса, он почти догадался. «Я всегда именно так представлял своего сына», - сказал Арсений. И Яне так хотелось открыть ему правду, но тут стало ясно, что он не может развестись, потому что это сломает жизнь маленькой девочки… Было слишком поздно. И грусть такая была от этой безысходности.
        И вот теперь, кажется, самое время. Вот только что скажет Сеня, когда поймет, что она всю жизнь скрывала от него родного ребенка? И что скажет Павлик, когда узнает, что великолепный пилот, которого он встретил в восьмилетнем возрасте и который навсегда запал в душу, на самом деле - его родной отец?
        - Почему ты дрожишь? - тихонько спросил Арсений, в очередной раз стягивая с нее сарафан.
        - Я боюсь, что все опять закончится… Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
        - Мы просто не станем больше расставаться. Будем все время вместе. В горе и в радости… Мне кажется, мы заслужили немного счастья.
        Его руки заскользили по ее телу, пробуждая забытые ощущения и желания. И тут зазвонил его телефон. Арсений сначала взглянул на дисплей, будто размышляя, стоит ли отвечать, но, прочитав имя звонившего, взял трубку. Он в основном слушал, отвечал собеседнику односложно, изредка задавал уточняющие вопросы. Но Яна видела, как его лицо становится все мрачнее. Наконец он произнес: «Выезжаю» и медленно опустил руку с телефоном на стол.
        - Что случилось, Сеня?
        Но он, казалось, ее не слышал и не видел. Он не отрываясь смотрел на телефон и о чем-то напряженно думал.
        - Что-то случилось?
        Он вздрогнул, будто очнувшись.
        - Я должен немедленно лететь в Москву. В Сомали захватили самолет.
        - Вашей авиакомпании?
        - Да… И это не все. Там моя Даша. И Иринка, дочка Монахова.
        - Я лечу с тобой…
        - Но Яна…
        - Это не обсуждается. Ты ведь сам сказал: теперь всегда вместе, и в горе и в радости.
        Глава 48
        Они вошли в офис компании «Аэрокинг» вместе, рука об руку. Арсений знал, что ему придется сделать официальное заявление для прессы, выдержать не один тяжелый разговор и только после этого он сможет вылететь на место событий. Туда, где он на самом деле должен быть. Но Яна должна остаться в Москве. Это не обсуждается. Вот только как ее убедить.
        Игорь Монахов уже ждал их. Он ходил из угла в угол, чтобы хоть как-то успокоиться, но это плохо помогало. Он, боевой летчик, пережил сотни опасных ситуаций. Но теперь под угрозой оказалась жизнь его дочери и он с ума сходил от собственного бессилия. Увидев Яну, он кивнул ей в знак приветствия но, казалось, ничуть не удивился. В такой момент ему было не до запутанной личной жизни лучшего друга. В опасности были дети. И зачем только они допустили эту стажировку? Сеня говорил, что однажды его дочь унаследует компанию, созданную отцом и дедом и ей нужно знать дело изнутри. Совсем неплохо, если она начнет с работы стюардессой. Тем более, если Даша сама этого хочет. Ну а лучшая подруга Ира всегда была рядом с ней. Как Игорь рядом с Арсением.
        - Через час журналисты будут здесь, - рапортовал Монахов. - Я подготовил текст твоего заявления. На вот, ознакомься пока.
        Яна старалась никому не мешать. Она пила кофе, наблюдала за Сеней. Но он был поглощен подготовкой к пресс-конференции. А как может быть иначе? Случилась трагедия. Страшная трагедия.
        Матери и отцы, жены и дети пассажиров захваченного самолета будут с жадностью ловить каждое слово Арсения. Им нужна надежда на то, что заложников спасут. Они хотят знать, как вообще произошло подобное.
        Пресс-конференцию пустят в эфир все центральные каналы. Его слова будут цитировать по радио, их подхватят газеты и журналы. Но страшная правда в том, что Арсений Медведев, глава компании «Аэрокинг» сам не знает, когда и чем это закончится. Он сам боится, потому что несет ответственность за всех этих людей. А еще потому, что на борту его дочь.
        - Пора, - в очередной раз нервно взглянув на часы, сообщил Игорь. - Пойдем, Сеня. Я буду рядом.
        Игорю казалось, что «буду рядом» слабенькое утешение. Но Арсений считал иначе. Он много раз говорил Монахову, что без него не справился бы, и говорил это искренне.
        Они вошли в конференц-зал. На трибуне стояли столы с табличками «Арсений Медведев, президент компании «Аэрокинг» и «Игорь Монахов, вице-президент компании «Аэрокинг», бутылки с дорогой минеральной водой и стеклянные стаканы. А перед ними - ряды стульев, и ни одного свободного места. Больше пятидесяти журналистов. Операторы, сражающиеся за место в проходах, фотографы, готовые, как только кто-то из охранников отвернется, подойти к трибуне вплотную. Открытые объективы. Пальцы на кнопках. Включенные диктофоны. Готовность номер один.
        Они не должны увидеть напуганного отца. Перед ними президент компании, готовый сделать все возможное, чтобы спасти заложников. Арсений глубоко вздохнул и начал:
        - Добрый день. Как вы все уже знаете, боинг, принадлежащий нашей авиакомпании…

* * *
        Яна осталась совсем одна в кабинете Арсения. В коридорах офиса сотрудники суетились, куда-то бежали, а она чувствовала себя совершенно беспомощной. Что она может сделать, чтобы помочь Арсению?
        Секретарша предложила ей кофе и включила телевизор. Они вместе отыскали канал, который вел прямую трансляцию выступления Арсения из конференц-зала. Потом она ушла, извинившись - офисные телефоны буквально разрывались от звонков.
        И в этот момент зазвонил мобильный Яны. Незнакомый мобильный номер.
        - Алло.
        - Яна Павловна? С Вами говорит жена командира боинга Юлия Божко. Я всех членов семьи экипажа обзваниваю. Мы с Вами должны отправиться в офис компании и добиться, чтобы Медведев нас принял. Невозможно слушать эти сказки. Пусть расскажет без камер, как обстоят дела на самом деле. Мы имеем право знать. Вы где сейчас находитесь? Сможете через час быть на проходной?
        У Яны все поплыло перед глазами. Кто такой Кирилл Божко, она великолепно знала. Командир корабля, первый пилот, который взял ее сына под свое крыло. Но причем тут они? Их не должно там быть. У них совсем другой рейс… К тому же сын ни словом не обмолвился, что летает в одном экипаже с Дашей Медведевой.
        - Вы что-то путаете, - произнесла Яна, чувствуя, что голос перестает ее слушаться. - Мой сын и Ваш муж сейчас летят в Лаос…
        - Так Вы ничего не знаете, - вздохнула Юля. В ее голосе слышалось сострадание. - Их поставили на другой рейс. В последней момент поменяли экипаж, там первый пилот с температурой свалился. Поставили наших…
        - Вы уверены?
        - Хотела бы я ошибиться, - невесело усмехнулась жена командира. - Вы включите телевизор или в компанию позвоните, Вам подтвердят. А потом сразу езжайте на место, ладно? Постарайтесь успеть. Мы только вместе сможем чего-то добиться от руководства.
        Следующий час в одиночестве был для Яны очень страшным. Пресс-конференция все еще продолжалась. Арсений отвечал на вопросы журналистов.
        - Мы не можем их пустить! Просто не можем! - кричал кто-то за дверью в приемной. - Пусть подождут. Вот Медведев с Монаховым вернутся с пресс-конференции и примут решение. А мы не имеем права, понимаешь?
        Яна решительно распахнула дверь. На секретаршу Арсения кричала какая-то пожилая дама.
        - Я так понимаю, речь о родственниках членов экипажа?
        - Да, Нэлли Александровна запрещает их пускать, - сообщила заплаканная девушка.
        - Мы их пустим. С Арсением я договорюсь, - сообщила Яна.
        - А Вы тут причем? - спросила Нэлли Александровна, явно важная шишка в компании.
        Она была сбита с толку. С одной стороны возмущена тем, что посторонняя женщина пытается отдавать ей приказы, а с другой стороны, перед ней стояла известная всей стране актриса, которая только что вышла из кабинета владельца компании.
        - Я жена Арсения Медведева, - уверенно заявила Яна, удивившись самой себе. - Он сам хотел пригласить родственников пассажиров, но не успел из-за встречи с журналистами. Очень хорошо, что эти люди здесь. Я сейчас же спущусь к ним.
        Нэлли Александровна застыла в недоумении. Секретарша восхищенно смотрела на Яну.
        - Вы поможете мне разместить этих несчастных людей? - обратилась Яна к девушке.
        Та кивнула и вприпрыжку побежала за ней.
        К тому моменту, как Арсений и Игорь вернулись, все родственники, под предводительством Яны уже сидели за длинным столом в кабинете президента. Мать Даши, Марина Медведева, так и не появилась.
        - Это родственники членов экипажа, - рапортовала секретарша. - Ваша жена велела впустить.
        - Я говорила, что не стоит этого делать, - шипела за ее спиной Нэлли Александровна.
        - Ты правильно поступила, - кивнул Сеня Яне. - Светочка, принеси мне, пожалуйста личные дела сотрудников. Кроме Даши и Иры, конечно.
        Света вернулась через несколько минут и положина перед ним папки.
        - Ну что ж, давайте познакомимся. Командир Кирилл Божко. Кто из родственников пришел?
        - Я жена, - подала голос Юлия, симпатичная брюнетка чуть за тридцать.
        - Очень приятно, - кивнул Сеня. - Второй пилот. Второй пилот у нас стажер…
        - Я мать, - в тон Юле тихо сказала Яна и на глазах у нее выступили слезы.
        - В смысле?! - Арсений вздрогнул.
        - Второй пилот это Павлик. Так получилось. Я сама узнала час назад от Юли. Они ведь не должны были лететь…
        - Твой сын пилот в моей компании? - медленно произнес Арсений. - И я об этом ничего не знаю? Как такое вообще возможно? Кто… кто брал его на работу? Почему мне не сказали…
        - Я брал, - признался Монахов. - Просто классный парень. Ну Синицын и Синицын. Фамилия распространенная. Я и подумать не мог, что это тот самый Синицын…
        Сеня в растерянности смотрел на папки, лежавшие перед ним.
        - Света, где личное дело второго пилота?
        - Да вот же, - тут же пришла на помощь секретарша. - Синицын Павел Арсеньевич. Восемьдесят девятого года рождения. Окончил Ульяновскую академию гражданской авиации. Диплом с отличием…
        Она говорила что-то еще, но Сеня уже не слышал. В его висках стучало только одно слово, отчество Павлика «Арсеньевич».
        На мгновение он закрыл лицо ладонями. Он ведь почувствовал, когда Павлик пришел в кабину. Но опять не поверил своему сердцу. Позволил голосу разума его перебить. Если сегодня он не сойдет с ума, это будет чудом.
        «Арсеньевич». Это может значить только одно.
        Он в упор посмотрел на Яну. Их разделяли несколько метров стола для переговоров. Ему не нужно было спрашивать. Она взглядом ответила ему.
        - Сеня, все в порядке? - спросил Игорь.
        - Да…
        И тут вулкан, клокотавший внутри, наконец взорвался.
        - Нет! Нет, представь себе, все не в порядке! Наш самолет захватили террористы. Там двести двенадцать пассажиров и двое моих детей в составе экипажа. И я лечу в Африку, прямо сейчас. А ты, будь добр, что-нибудь им скажи.
        - Друзья! - быстро сказал Игорь. - Поверьте, я вас понимаю, на борту мой единственный ребенок. Вы уж меня простите, я боевой летчик и не привык разговоры разговаривать. Да и болтовней делу не поможешь. Поэтому я лечу вместе с Арсением и мы постараемся сделать все, что от нас зависит.
        Через несколько мгновений оба покинули кабинет.
        Глава 49
        Арсений Медведев был зол. Он пулей выскочил из офиса, в три прыжка достиг парковки, и уже в следующее мгновение был за рулем своего большого джипа. Игорь Монахов едва успел прыгнуть на соседнее сидение прежде, чем друг рванул с места.
        - Как?! Ты мне можешь объяснить, как? - недоумевал Сеня по дороге. - У меня есть сын от любимой женщины. Виктор заставил меня думать, что Яна носит его ребенка. И я сразу поверил. Я даже не поговорил с ней. Не выслушал ее версию. Вот осел. Все эти годы он жил в Москве, ходил по соседним улицам, мечтал стать пилотом, совсем как я когда-то. А я ничего не знал. Я даже предположить не мог!
        Игорь слушал молча. Он мысленно ругал себя последними словами за то, что не догадался о том, кто перед ним во время экзамена. Синицын. Павел. Арсеньевич. Внук его учителя Пал Палыча Синицына. Сын Арсения и Яны. Да он, если подумать, вылитый Сенька в молодости. Такой же кудрявый, черноглазый и горячий. С той же страстью к самолетам. С тем же талантом. Сбило с толку и подкупило то, что парнишка пришел буквально с улицы. Никто за него не просил, не рекомендовал. Пришел и просто потряс комиссию тем, что посадил самолет на имитаторе в сложнейших условиях. Не лебезил перед ним, как большинство кандидатов. Не боялся спорить.
        Игорь подумал даже, что кого-то этот парень ему напоминает, но так и не вспомнил кого.
        - Когда я с ним встретился… Павлику было восемь… Игорь, ты даже представить себе не можешь, как я тогда завидовал Ермакову. Потому что у него такой чудесный сын от Яны. А она не сказала мне… Я… не в обиде, наверное, заслужил. Представляешь, как ей было страшно в семнадцать одной с младенцем?
        - Слушай, - вдруг сказал Игорь. - А в том, последнем письме совсем ничего про беременность не было? Оно ведь после твоего отъезда пришло. И шло не долго, я еще смотрел по штемпелю, думал, уже наверное, встретились. Но все равно завез.
        - Что за письмо? - сдвинул брови Арсений.
        - Ну, которое я твоей няне передал, когда ты в Ульяновске переучивался.
        - Ты передал мне письмо?
        Игорь кивнул.
        - От Яны?!
        - Так тебе что, не отдали?
        Сеня резко развернул машину.
        - Ты передумал ехать в аэропорт?
        - Я должен знать. Сейчас. Я должен узнать, что тогда на самом деле произошло. Заодно захватим рации, я их для экспедиции покупал. И оружие.
        - У тебя дома есть оружие?
        - А то!
        Лида обнаружилась на кухне.
        Няне было уже за семьдесят и в последние годы она сильно сдала. Эта женщина его вырастила. Дала ему то тепло, которого он никогда не видел от родной матери и которым смог потом поделиться с Дашей.
        - Лидочка, мне надо с тобой поговорить, - начал он спокойным тоном. - Ты сядь, пожалуйста, и не волнуйся.
        Няня опустилась на стул.
        - Ты помнишь, как впервые с Игорем встретилась?
        - Как не помнить. Ты с учебы вернулся и Игорек как раз в Москву приехал, в дом стал захаживать. Ну а уж потом Сергей Викторович подсказал вам, как компанию открыть. И пошло-поехало.
        - Все так. А как ты его в первый раз увидела, помнишь? - прищурился Сеня. Он старался не давать волю своим эмоциям, жалея старушку. - В самый. Первый. Раз.
        - Так это. Он приходил, когда тебя не было. Ты в Ульяновске был. Расстроился жутко.
        - И ты мне об этом не сказала, потому что Игорь встречал меня из Ульяновска? Мы вместе тогда приехали. Зачем говорить, если уже увиделись, да?
        Лида кивнула. Сеня заметил, что руки у нее задрожали. Очевидно, няня поняла, куда он клонит.
        - Он просил передать мне письмо, - продолжал Сеня. - Где оно?
        - Ты уж прости меня, Сенечка… - заплакала Лидочка. - Я сразу поняла, что оно от той девушки, которую мама твоя невзлюбила. А ты уже на Марине жениться собирался, чести девичей ее лишил.
        Сеня поморщился.
        - А девушка та, хорошая, добрая, красивая, только видать из бедной семьи. Ну что за жизнь была бы у нее с такой свекровкой? Мама твоя всю прислугу из дому выжила, никто у нее долго не задерживался. Я осталась потому, что к тебе привязалась шибко. Своих детей господь не дал, ты мне самый родной. Ты уж прости меня, старуху…
        Сеня обнял маленькую тщедушную женщину и прижал к груди.
        - Я сам дурак, Лида… Захотел бы, узнал. А письмо ты выбросила?
        Лида отстранилась и затрясла головой.
        - У меня оно, Сенечка. Как было запечатано, так и лежит.
        - Так что же ты молчишь! Неси его скорей.
        Лидочка стрелой бросилась в свою комнату, забыв про артрит, счастливая, что может хоть как-то загладить вину, и спустя минуту то самое письмо было у Сени в руках. В этот момент на кухню зашел Игорь.
        - Сень, я рации нашел, а оружие не могу. Признавайся, где ты свой арсенал прячешь?
        - В сейфе. Пойдем достанем.

* * *
        Арсений распечатал конверт только в самолете. Он очень боялся это письмо читать. Помнил, насколько сильные эмоции у него вызывали послания Яны, которые он получал в Афганистане. Арсений хранил их все, хотя уже давно выучил наизусть. И вот еще одно. Быть может, самое важное.
        Письмо начиналось как обычно. Яна рассказывала о своих буднях, о съемках фильма и занятиях. А потом вдруг продолжала, другой ручкой. Явно решив продолжить уже готовый текст.
        «Арсений, я недавно узнала, что беременна. Хочу сказать, что я очень счастлива. Я уже боялась, что мне снова придется бежать, но, к счастью, продюсер отнесся к этой новости с пониманием. Он только просит нас пожениться как можно скорее, чтобы это не навредило моей репутации. Поэтому, если ты можешь, возьми короткий отпуск и сообщи даты. Сотрудники компании все устроят.
        Я была у твоей мамы, но она меня выгнала. Надеюсь, со временем мы сможем поладить с Ольгой Павловной и она станет замечательной бабушкой для нашего малыша».
        Мама. Ну разумеется, тут не обошлось без Ольги Павловны. Значит, она все знала, в отличие от Лиды. Знала про Павлика. Все эти годы. Только, вместо того, чтобы «налаживать отношения» с Яной, подсунула сыну Марину.

* * *
        К тому моменту, как Арсений и Игорь добрались до штаба, переговоры с террористами достигли апогея. Они требовали вертолет и три миллиона долларов в обмен на пассажиров. Экипаж они планировали взять с собой в качестве заложников.
        - Давайте дадим им то, что они просят.
        - Это невозможно. Мы не должны идти на поводу у террористов, - тут же возразил представитель Сомали. - Иначе этот случай повторится.
        - Дадим им то, что они просят, - продолжал Арсений. - Террористов они отпустят. А вертолет… вертолет будем пилотировать мы с Игорем. А боевая группа полетит следом за нами вне зоны видимости и ждет сигнала.
        - Вы уверены, что справитесь с вертолетом?
        - В Афганистане мы оба справлялись.
        - Прошу прощения, не предполагал, что у Вас такой опыт. И все равно, Вы очень рискуете.
        - Там наши дети, - просто ответил Сеня.

* * *
        На рассвете все двести двенадцать пассажиров боинга были освобождены. Арсений сидел за штурвалом, готовый забрать террористов.
        - Они ведут их… сволочи… - сказал наконец Игорь.
        И тут Сеня тоже увидел. Экипаж со связанными руками. Под прицелом. Павлик шел рядом с Дашей и от этого почему-то стало чуточку легче. Лицо у сына было разбито, очевидно, он пытался сопротивляться. Арсений молился, чтобы девочки сумели сдержать эмоции, увидев их с Игорем. Это был очень важный момент.
        Главарь террористов потребовал лететь в Кению, но Сеня, взяв на себя огромный риск, повел машину в Эфиопию. К счастью, амбал им поверил. Но потом, видимо, все же заподозрил неладное, потому что скомандовал на плохом английском:
        - Садимся здесь.
        Арсений отыскал подходящую площадку для посадке, стал снижаться, и вдруг.
        - Сеня, мы горим! - крикнул Игорь. - Пожар в одном из отсеков.
        Он быстро перевел террористам и те испугались ни на шутку.
        Спустя пару минут повалил дым. Бандиты схватили чемодан с деньгами и спрыгнули, бросив погибающую машину с заложниками на произвол судьбы. Из-за дыма Сеня ничего не видел.
        Он только слышал крик Игоря Монахова:
        - Проводка, …
        Он сам не знал, как посадил машину. Он только помнил, когда дым немного рассеялся, Игоря Монахова, который соединял провода обожженными руками. Он очевидно, успел чем-то замотать ладони, теперь и не понять чем, остались одни угли, а руки - сплошной ожог. Он соединял провода руками, и поэтому они не рухнули вниз.
        Потом они Сеня освобождал мужиков, вытаскивал из кабины девочек и к тому моменту, как закончил, обнаружил Павла с рацией в руках.
        - Я передал координаты группе захвата. Они их возьмут, обязательно, вот увидите.
        Спустя несколько часов террористы были пойманы, а захваченные деньги изъяты. Игоря Монахова отправили в военный госпиталь, но к вечеру обещали отпустить, чтобы они все вместе могли вернуться домой. Медики обещали сохранить функции обеих рук, хотя кожу на ладонях в Москве еще долго придется восстанавливать.
        Их везли в местный отель на автобусе, чтобы дать возможность немного передохнуть. Хотя Арсений подозревал, что у дверей гостиницы дежурят представители всех мировых телеканалов.
        Вдруг на сиденье рядом с ним опустился Павлик.
        - Я хотел с Вами поговорить.
        - Говори мне «ты». И уж позволь, на правах старшего сначала я выскажусь. Ты мой сын. Я узнал вчера вечером. Понимаю, это шокирует, и не жду, что ты…
        - Я знаю, - мягко сказал Павлик.
        - Ты знаешь?! Похоже, все кругом знают, кроме меня! Тебе мама сказала?! Когда?!
        - Я начал догадываться, когда мы с Вами встретились, может, помните? Летели из Туниса и я пришел к Вам в кабину. Мне лет семь было.
        - Восемь. Еще бы не помнить.
        - Я потом маму про Вас спросил. А она сказала, что вы с ней когда-то были вместе, любили друг друга и глаза у нее стали грустные-грустные. Она про папу Витю никогда так не говорила. Хотя он хороший был. Но мама не скрывала, что он мой отчим.
        Еще у меня отчество - Арсеньевич. И я подумал - а вдруг мой папа на самом деле жив? Вдруг это ты? Мне так хотелось в это верить. Ты мне сразу понравился. Потом я очень хотел тебя разыскать, узнать какие-то подробности. Ты ведь представился пассажирам - «Арсений Говоров».
        - Я всегда, если сам за штурвал сажусь, фамилией деда представляюсь. У тебя, Павлик, невероятный прадед. На истребителях в войну летал. Надо познакомить вас. Счастье, что он дожил.
        - Вот я и искал Арсения Говорова, - продолжал Павлик.
        - И не нашел… - вздохнул Сеня.
        - Нашел, только поздно. Почти перед самым выпуском. Папа Витя мне наследство оставил, я пошел бумаги оформлять и в приемной нотариуса наткнулся на деловой журнал. Никогда таких не читал. А там ты. Только не говоров, а Медведев. Я сразу узнал. Ну, сопоставил кое-какие факты…
        - И догадался?
        - Ну да. Я ведь уже большой мальчик. Но маму беспокоить не хотел. И вообще как-то глупо, как в Санта-Барбаре - здравствуй папа, я твой сын. И тогда я решил устроиться к тебе на работу. Как-то проявить себя, познакомиться поближе, а уж потом, при случае…
        - Да уж, случай представился что надо, - усмехнулся Сеня.
        - Ты еще не все знаешь, - сказал Павлик. - Уверен, что готов меня выслушать?
        - Павел, вчера утром я наконец-то сделал твоей матери предложение. Снова, после всех этих лет. Потом террористы захватили самолет. Потом я узнал что там Даша, моя дочь и дочь моего друга Ира. Потом выяснилось, что ты мой сын и тоже в числе заложников. Дальше ты знаешь. Чем еще ты хочешь меня удивить?
        - Мы с Дашей… Мы ведь не брат и сестра, верно? Ей твоя бывшая жена все рассказала, думала ее против тебя настроить, но она тебя обожает все равно. В общем, мы не кровные родственники, и значит в этом нет ничего такого….
        Сеня поднял бровь.
        - Между Вами что-то было?
        - Мы хотим пожениться. Я прошу у тебя ее руки.
        Глава 50
        Ночь перед свадьбой выдалась беспокойной. Арсений изо всех сил делал вид, что спит, но это плохо у него получалось. Он едва дождался шести утра и тогда со спокойной совестью отправился на кухню варить кофе. Он старался не разбудить Яну, но она тут же соскользнула с кровати и отправилась следом
        - Ну что ты так нервничаешь? - недоумевала Яна.
        Вопреки всем суевериям, она накануне свадьбы ночевала у Сени. Они просто не в силах были расстаться, пусть даже на одну ночь. - Боишься жениться?
        - Ты уже моя жена. И этого никто не изменит. Я до сих пор не верю, что мы наконец-то вместе. Понимаешь, я не знаю молитв, но каждый день благодарю Бога за то, что простил нам все ошибки, совершенные по молодости, и подарил это счастье - просто быть вместе. Как умею благодарю, своими словами. Я засыпаю счастливым и просыпаюсь счастливым.
        У Яны слезы на глаза навернулись.
        - Тогда… почему ты такой? Ночью почти не спал…
        - Даже не знаю, как сказать. Павлик отличный парень. Он наш сын. Но Дашка… Может, надо было убедить их подождать? Хотя бы до ее совершеннолетия.
        - Мы с тобой достаточно в жизни ждали. И за себя, и за них, - улыбнулась Яна.
        В ее словах сквозила легкая грусть. Но на самом деле теперь она ни о чем не жалела. Она мечтала петь и насладилась сценой и славой сполна. Арсений мечтал о небе. Десятки самолетов взлетают каждый день под его руководством. У них есть сын и дочь, которые любят друг друга и сегодня поженятся. Будь все иначе, их детей просто не было бы на свете. Они бы никогда не встретились, не полюбили бы друг друга и не сделали бы мир богаче на одну любовь. Так уж вышло. Жизнь состоит из разлук и встреч. Но эти встречи того стоили. А сегодня… сегодня все они, наконец, станут одной семьей.
        - Ей же всего шестнадцать, - продолжал ворчать Сеня. - Она почти подросток… У меня даже в голове не укладывается, что она в таком возрасте уже занимается сексом. А тут замуж…
        Яна отвернулась, сделав вид, что наблюдает, как льется в кружку ароматный кофе из кофеварки, хотя на самом деле просто прятала от мужа снисходительную улыбку.
        - Скажи, а сколько мне было лет, когда мы с тобой этим занимались? Причем забыв о всякой контрацепции?
        - Благодаря этому у нас есть Павлик, - парировал Арсений.
        - Все верно. Но все же. Мне было семнадцать, а тебе двадцать три. Всего на год старше…
        Арсений поймал ее и усадил к себе на колени. Нежные пальчики жены тут же заплесали по егу лицу и шее и он забыл обо всем на свете.
        - Ты хочешь сказать, что я дурак? - прищурился он.
        - Ты - папа, - улыбнулась Яна. - И вполне нормально, что ты переживаешь. Даша и Павлик всегда будут рядом, они останутся нашими детьми. Но с сегодняшнего дня у них будет своя семья. Они выросли, понимаешь? Мне тоже немного грустно это сознавать, но это неизбежно. Так что может, ты лучше вспомнишь о том, что у кого-то еще сегодня свадьба?
        Не в силах больше сдерживаться, Арсений поцеловал ее и запустил руку под шелковый халатик.
        - А что сказал врач? Нам можно или лучше пока воздержаться? - спросил он охрипшим от желания голосом.
        - Можно, - засмеялась Яна. - Доктор сказал, все идет просто отлично. Так что не грусти, папочка. Да и чувствую я себя даже лучше, чем двадцать три года назад. Совсем скоро тебе снова будет о ком волноваться. У тебя есть всего семь месяцев, чтобы немного передохнуть.
        - Семь медовых месяцев, - шепнул он, освобождая Яну от халатика, под которым не было нижнего белья.
        - Семь медовых? - рассмеялась она. - Не слишком ли много? Положено только один!
        - Я слишком долго ждал!

* * *
        Сад нового дома Арсения Медвинского утопал в цветах. Даша казалась похожей на сказочную принцессу в пышном белоснежном платье с корсетом. Она выглядела очень юной и вместе с тем решительной. Главным ударом для девушки стало то, что ее родная мать категорично заявила, что не придет на свадьбу. Марина была просто в бешенстве, что дочь в шестнадцать лет собралась замуж за «сына кабацкой певички». Ее вовсе не волновал тот факт, что Яна народная артистка, что ее имя не сходит с афиш, а лицо с обложек. А когда мама узнала, что свадьба будет двойной, она демонстративно укатила в Канны отдыхать с любовником.
        Бабушка Оля тоже не пришла в восторг. Она заявила, что не пойдет на свадьбу после грандиозной ссоры с папой. Папе было что ей сказать - оказывается, Ольга Павловна великолепно знала правду про Павлика, но много лет скрывала ее от сына. Зато бабуля не стала осуждать Дашу, пожелала ей счастья и даже подарила на свадьбу свое роскошное колье с бриллиантами.
        Зато бабушка со стороны мамы, оба дедушки и прадед приехали и были в отличном настроении.
        Но самое главное - рядом обожаемый Пашка. Еще несколько минут, и он наконец-то станет ее мужем. Отныне и вовек. Сердце часто-часто колотилось от радостного предвкушения.
        А еще… еще она никогда в жизни не видела своего папу таким счастливым.

* * *
        Яна выбрала атласное белое платье, облегавшее ее безупречную фигуру. На этом сроке животик еще не мог выдать будущих родителей. Они решили пока никому ничего про ребенка не говорить. Пусть он будет их маленькой тайной.
        Из украшений - только кулон с небесным сапфиром, подаренный много лет назад Сеней.
        По приказу Арсения белое вино за их столом заменили на минеральную воду. Яна поднимала бокал за бокалом, ее синее глаза сияли от счастья, и никто из гостей та и не догадался, что она не выпила в тот вечер ни капли алкоголя.
        Это было похоже на сказку. Все испытания позади и они, наконец, становятся самой настоящей семьей. Сегодня. Здесь. В саду их дома. Среди родных и друзей.
        Эпилог
        За несколько часов до нового года в небольшой уютный коттедж Медведевых съезжались гости. Из Амстердама прилетели Аня с Мишей и их взрослые дети. Приехали родители Арсения. Первое время после того, как узнал, что мать скрыла правду про Павлика, Сеня не хотел общаться с ней, но несколько лет назад они наконец помирились. Прибыл Игорь Монахов с женой, дочерью и Иринкиным женихом. Приехал даже Сергей Викторович, дедушка Даши и бывший тесть Арсения, с которым тот сумел сохранить добрые отношения. Старик был рад, что компания «Аэрокинг», созданная таким трудом, находится под управлением Сени, а его внучка Дашенька и ее замечательный муж Паша во всем ему помогают, учатся вести семейный бизнес.
        Сами Даша с Пашей появились в тот момент, когда гости уже сидели за столом. Все тут же вскочили и бросились к молодым родителям. Год назад, получив диплом магистра экономики, Даша родила двух девочек, тем самым превратив их с Яну и Арсения в дедушку и бабушку.
        Сеня, как всегда при встрече с внучками, не мог сдержать слез. Он все еще не мог поверить, что все это происходит наяву. Несмотря на все ошибки юности у них с Яной трое детей на двоих и общие внуки.
        Чтобы никто не заметил сурового президента компании и отважного летчика плачущим, хозяин дома поспешил скрыться в ванной.
        Арсений по-мальчишески улыбнулся своему отражению. Для своего возраста ты, дедуля, неплохо сохранился. Конечно, тебе, старик, уже пятьдесят три. Но ведь не восемьдесят пять! Все те же коротко подстриженные темные кудри, хотя уже и с легкой проседью, которая, по словам жены, придает особый шарм. Вот только морщин прибавилось. Зато фигура совсем как в юности.
        Яна, как всегда, выглядела великолепно. Казалось, время не властно над ней. Рядом с семилетней Вероникой она казалась молодой мамой. А стоило разместить в социальных сетях первую фотографию с двойняшками, как журналисты решили, что они снова стали родителями. Пришлось давать интервью самому популярному в стране глянцевому изданию и объяснять, что на самом деле у них родились внуки.
        Били куранты, взлетали вверх бокалы с шампанским, звучали тосты. Но даже большей популярностью, чем шампанское, пользовалось вино, сделанное из винограда, выращенного лично Арсением Медведевым на этом самом участке.
        А потом родные стали просить Яну спеть. Она загадочно улыбнулась и объявила:
        - У меня для Вас сюрприз. Сегодня впервые я буду петь не одна. Эта песня посвящается нашему замечательному папе.
        Сеня подмигнул жене. Он единственный видел, как они репетировали. Вероника знала уже весь мамин репертуар. Но даже хозяин дома не ожидал того, что произошло дальше. На миниатюрную сцену, оборудованную в гостиной поднялась его семилетняя дочка Вероника. А в следующее мгновение он узнал эту мелодию. С нее когда-то все началось…
        - Покроется небо пылинками звёзд.
        И выгнутся ветви упруго
        Тебя я услышу за тысячу вёрст:
        Мы - эхо, мы - эхо,
        Мы долгое эхо друг друга
        Мы - эхо, мы - эхо,
        Мы долгое эхо друг друга
        У дочки был волшебный голос. Такой же проникновенный и звенящий, как у ее матери. И те же синие глаза, которые засияли, как звезды, стоило ей подняться на сцену. У гостей перехватило дыхание. И тут вступила Яна:
        - И мне до тебя, где бы я ни была,
        Дотронуться сердцем не трудно.
        Опять нас любовь за собой позвала.
        Мы - нежность, мы - нежность,
        Мы - вечная нежность друг друга!
        Они пели вдвоем с Вероникой. Дочка была в пышном серебристом платье как у мамы и с маленькой диадемой на голове. Вся жизнь пронеслась у него перед глазами. Первая встреча в аэропорту, потом еще одна - в поезде. Счастливые дни в Сочи, когда был зачат Павлик. Афган. Долгие годы без Яны. То утро на яхте в Тунисе. Новое рсставание и наконец солнечный берег деревенской речки. Рождение Вероники…
        - И даже в краю наползающей тьмы,
        За гранью смертельного круга
        Я знаю с тобой не расстанемся мы!
        Мы - память, мы - память,
        Мы - звёздная память друг друга
        Мы - память, мы - память.
        Мы - звёздная память друг друга!
        И тут Сеня все-таки заплакал. В этом было больше любви и нежности, чем он мог выдержать.

* * *
        Сеня всегда любил гостей, и они бывали в их уютном доме часто. Но еще больше ему нравился этот момент: гости разъехались, уставшая счастливая Вероника спит в своей кроватке. А они с Яной снова только вдвоем. И снова так тихо, что слышно, как потрескивают поленья в камине.
        - Не знаю, как это возможно, но я люблю тебя с каждым годом все больше, - сказал он, подходя сзади и обнимая жену за талию. Он принялся осторожно, одну за другой, расстегивать пуговицы на ее вечернем платье.
        - У меня… есть еще один подарок. Только я не знаю, как сказать.
        Будто на что-то решившись, она вдруг повернулась к нему лицом. И сердце сжалось…
        - У, как все серьезно. Будь мы с тобой моложе, я бы решил… - шутливым тоном начал Арсений, но тут же замолчал, уловив в глазах жены знакомое выражение. - Этого же не может быть… Или может?
        - Оказывается, может… - шепнула Яна. - Еще как. Хотя я тоже сначала не поверила. Думала, какой-то сбой. Зато самый опасный триместр прошел незаметно. И уже известно, что у нас с тобой будет маленький мальчик. Еще один сын.
        Он подхватил ее на руки закружил по комнате под отблески огня в камине, уютное сияние елочных огней среди волшебных гирлянд и конфетти.
        ?????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????Конец