Сердце на замке Мелани Милберн
        Соблазн — Harlequin #132
        Полицейский Марк Ди Анджело, решивший на время перебраться из большого города в глубинку, подозревает местного доктора Джемму Кендал в том, что она заставила свою пациентку изменить завещание в свою пользу. Несмотря на свои подозрения, Марк незаметно для самого себя увлекается молодой женщиной, однако не только у нее есть тайны…

        Мелани Милберн
        Сердце на замке

        The Man With the Locked Away Heart «Сердце на замке»
        Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

* * *

        Глава 1
        —К тебе кое-кто пришел, Джемма, — сообщила Нейрель, заглянув к ней в кабинет.
        Джемма оторвалась от бланков, которые заполняла, прежде чем уйти домой.
        —Надеюсь, это не пациент под конец рабочего дня? — спросила она, чувствуя, как у нее сводит живот.
        Она проработала двенадцать часов и думала лишь о том, как отправится в Хантингтон-Лодж и ляжет спать.
        —Нет, — ответила Нейрель и, прикрыв рот рукой, прошептала: — Это сержант полиции.
        Джемма расправила плечи, словно марионетка, которую дернули за веревочки.
        —Сержант? Почему? Что случилось?
        —Это новый коп. Знаешь, вместо Джека Чага. — Глаза Нейрель блестели. — Он в приемной. Думаю, он всего лишь хочет представиться. Мне подождать тебя?
        Джемма встала из-за стола:
        —Нет, езжай домой, Нейрель. Руби и Бен скучают по тебе. Ты и так задержалась. Я и не думала, что перевозка Ника Гоглина в Брисбен займет столько времени.
        —Думаешь, он выздоровеет? — нахмурившись, спросила Нейрель.
        Джемма пожала плечами и ответила:
        —Кто знает? Сложно предсказать исход после травмы головы. Нейрохирурги в Брисбене сообщат нам свои выводы. Остается молиться и надеяться, что он выйдет из комы без повреждений.
        —Да, все в Джингили-Крик болеют за него, и конечно же Мэг с детьми. Я отправлю посетителя к тебе, когда пойду домой. Удачи, Джемма.
        —Спасибо. Тебе тоже, — сказала Джемма, складывая папки на столе.
        В коридоре послышались шаги, и через пару секунд в дверь приемной постучали.
        —Войдите, — ответила она, улыбаясь.
        Дверь открылась, и от удивления улыбка Джеммы угасла. Почему-то она ожидала увидеть располневшего копа почти пенсионного возраста, согласившегося поработать в малонаселенных районах, прежде чем покинуть свой пост. Она представляла себе лысеющего мужчину со свисающим над ремнем животом, вроде недавно уволившегося Джека Чага. Ни на секунду она не думала увидеть шикарного высокого, широкоплечего и стройного брюнета лет тридцати пяти, чье тело наверняка выглядит еще лучше без джинсов и рубашки.
        —Доктор Кендал? — В два шага он оказался рядом, хотя остальным требовалось три или четыре, и протянул ей руку: — Я сержант Марк Ди Анджело.
        Джемма пожала его руку и замерла. Электрический разряд прошел по ее телу. Что самое ужасное, сердце в груди ухнуло вниз.
        —М-м-м, здравствуйте. — Она чувствовала, как профессионализм покидает ее при взгляде в эти кофейно-карие глаза.
        —Извините, что так поздно беспокою вас, но я недавно прибыл в город и решил, что надо представиться вам.
        —Не хотите ли присесть? — спросила Джемма, указывая на стул рядом с ее столом. Сейчас ей хотелось, чтобы между ними была преграда.
        Расстояние между ними казалось слишком маленьким, когда он сел. Если он пошевельнется, то коснется ее. У него были сильные, накачанные ноги. Джемма старалась не обращать внимания на мышцы, напрягшиеся под тканью джинсов, но это ей плохо удавалось. Она посмотрела в глаза сержанту, и ее сердце вновь замерло на мгновение. Взгляд его темных глаз был слишком таинственным, словно он повидал в жизни очень многое, но не был готов делиться тем, что с ним произошло.
        —Добро пожаловать в Джингили-Крик, — сказала Джемма, пытаясь взять себя в руки. — Надеюсь, вам здесь понравится.
        Он пристально смотрел на нее, как и все полицейские, с которыми она имела дело: невозможно было понять, о чем он думает.
        —Судя по тому, что я видел, здесь все иначе. Несмотря на его обычную одежду, было видно, что он приехал из крупного города. Джемма задумалась, почему именно его отправили в глубинку? Приехал ли кто-нибудь с ним? Может, жена или подруга. Она отбросила эти мысли, злясь, что вообще подумала об этом. Его личная жизнь ее не касается.
        —Ну да, у нас очень тихо тут, но и иногда что-нибудь да случается.
        —Как давно вы в городе, доктор Кендал? — спросил он, откидываясь на спинку стула.
        Взгляд Джеммы снова скользнул по его сильным ногам и тут же вернулся к его лицу.
        —Уже три года. Я приехала из Мельбурна. Хотелось помочь малонаселенным районам. Здесь не хватает врачей. Думаю, и полицейских тоже. Мы полгода ждали, пока найдут замену сержанту Чагу.
        Марк кивнул:
        —А что держит вас здесь, доктор Кендал? Кажется, это неподходящее место для молодой одинокой женщины.
        —Как вы узнали, что я одна? — Джемма нахмурилась.
        Его взгляд упал на ее сложенные на коленях руки. Неужели в его глазах мелькнуло самодовольство?
        —Вы не носите кольца.
        —И?.. — Она взволнованно поерзала на стуле.
        Неужели она выглядит такой же отчаявшейся и неприкаянной, как иногда себя чувствует? Первый год на новом месте ушел на борьбу со своим разбитым сердцем. Сейчас все было в порядке. Она справилась. Или что-то в ней так и кричит об ее одиночестве? Джемма не пользовалась косметикой, ее светлые волосы нуждались в походе к парикмахеру, и она уже забыла, сколько времени не выщипывала брови. Она бы сделала это вчера, но уснула перед телевизором.
        —Я не ношу украшения на работе, как и многие врачи.
        Его губа дернулась, будто он хотел улыбнуться.
        —Ясно.
        Последовавшая тишина пугала. Может, все так и задумано? Он явно оценивал ее, составлял свою базу данных в уме, как и большинство полицейских. Они умеют считывать людей, правильно трактовать любое движение тела и видеть подтекст в словах. Наверное, Ди Анджело — специалист в этом.
        Она скрестила руки и ноги, и разряд пронзил ее, когда она случайно коснулась его колена. Ей показалось, что в его глазах зажегся интерес, но уже через секунду он снова стал таким же невозмутимым.
        —Сейчас вы живете в усадьбе под названием Хантингтон-Лодж. Все верно?
        —Для человека, недавно прибывшего в город, вы хорошо все изучили, сержант Ди Анджело, — подняв брови, ответила Джемма.
        Он пожал плечами:
        —В таком маленьком городке, думаю, я быстро узнаю обо всех то, что мне следует знать.
        Он так это сказал, словно это было его целью, и Джемма поверила, что он добьется своего, если надумает. Он упрям и решителен. Джемма видела это по его прямому подбородку, римскому носу и сжатым неулыбающимся губам. Этот мужчина явно привык получать свое во всех областях жизни. Легкая заносчивость, отчужденность и задумчивость и вместе с тем привлекательность говорили Джемме держаться от него подальше.
        —Я приехала из Мельбурна. Глэдис Рикардс была моей пациенткой. Она сдавала комнаты в усадьбе с тех пор, как умер ее муж. Я решила остаться с ней, а не искать себе жилье. Ей было одиноко, и моя компания ей нравилась. Мы стали друзьями. Думаю, я осталась в Джингили-Крик именно из-за Глэдис, я не хотела ее покидать. В самом конце она очень зависела от меня.
        —Миссис Рикардс умерла не так давно, верно? — Его взгляд неотрывно следил за Джеммой.
        Ей было неуютно, потому что сержант уже все это знал. Что еще он уже знает?
        —Да, это очень грустно. Она была поддержкой сообщества, все ее очень любили и будут по ней скучать, — сказала Джемма и вздохнула. — Прошел всего месяц, и я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что ее нет.
        Сержант поднял брови, в лице читался интерес.
        —От чего она умерла?
        Джемма вновь нахмурилась:
        —Ей было восемьдесят девять лет, сержант. У нее долго были проблемы с почками из-за диабета второго типа. Почечная недостаточность. И она решила умереть дома.
        Темные бездонные глаза изучали ее.
        —Вы были с ней?
        Что-то в вопросе ее насторожило.
        —Сержант Ди Анджело, я была со многими умирающими пациентами. В Джингили-Крик не проводят диализ, здесь нет оборудования для пересадки органов и оборудования вообще. А если бы и было, Глэдис все равно выбрала бы дом. Она прожила долгую и насыщенную жизнь. Ей не хотелось никакого вмешательства. Я почувствовала, что ухаживать за ней — привилегия для меня. Она была очень добра ко мне после того, как я приехала в город.
        —Вероятно, она была очень высокого мнения о вас. — Сержант продолжал сверлить ее взглядом. — Хантингтон-Лодж теперь принадлежит вам, верно?
        Джемма облизнула пересохшие губы. С кем она вообще разговаривает? Рэй Грант, единственный полицейский в городе, не сказал о приезде нового сотрудника, хотя они виделись час назад у Ника Гоглина. Разве что пару недель назад он размышлял вслух, согласится ли кто в своем уме приехать сюда, чтобы Грант мог наконец-то отдохнуть.
        —Послушайте, сержант Ди Анджело, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, но я не знала о том, как Глэдис напишет завещание. Это стало для меня сюрпризом. Я не ожидала от нее такого поступка, ничего подобного мы не обсуждали.
        —Как ее семья отреагировала на то, что наследство досталось вам?
        —Глэдис и Джим потеряли своего единственного сына сорок лет назад, — ответила Джемма, стараясь не нервничать под его пронзительным взглядом. — Остались племянники и троюродные сестры и братья, но редко кто из них приезжал или связывался с ней.
        —Значит, вам повезло унаследовать все ее имущество.
        Это не было ни вопросом, ни утверждением, а скорее обвинением, как показалось Джемме.
        —Усадьба Хантингтон-Лодж состоит из нескольких построек в очень плохом состоянии и требует денег для поддержания в порядке больше, чем можно на ней заработать.
        —Как вы хотите поступить? Оставить себе или продать?
        —Я еще не решила, — ответила Джемма не совсем правдиво. Хотя она любила Джингили-Крик и заботилась о его жителях, усадьба Хантингтон-Лодж, все еще красивая, нуждалась в опытном владельце. Но впервые со смерти ее матери у Джеммы было место, которое она называла домом. Его продажа сразу после вступления в наследство и отъезд были бы неверно восприняты местными жителями. Поэтому Джемма решила сделать все, что в ее силах, пока не наступит время для новых планов.
        —Не принимали серьезных решений, чтобы не вызвать лишнего шума?
        Джемма поджала губы, прежде чем ответить. Марк все еще изучающе смотрел на нее, сопоставляя каждое ее слово и движение.
        —Не знаю, какое отношение имеют эти вопросы к вашему назначению, сержант. Но должна предупредить вас: если вы подвергнете каждого жителя городка такому допросу, то ваше пребывание здесь станет не таким приятным и продуктивным, как могло бы быть.
        Мелькнувшая улыбка не затронула его глаз.
        —Я рискну. Спасибо вам за то, что нашли время.
        Джемма поднялась со стула, ноги ее дрожали. Приемная словно уменьшилась, приняв в себя высокого сержанта. Джемма даже уловила запах его лимонного крема после бритья и мужского пота, не такого неприятного, как пот ее активно работающих, курящих и пьющих пациентов. Марк Ди Анджело пахнул как мужчина в расцвете своих сил и сексуальности.
        —Как долго вы собираетесь здесь работать? — спросила Джемма, позабыв о вежливости.
        —Не знаю, это от многого зависит.
        —То есть вы всего лишь на замене?
        —Вроде того.
        —Вы уже познакомились с другим полицейским? Я была на вызове с Рэем Грантом, но, думаю, он уже в участке. Он не упоминал о том, что ждет вас сегодня.
        —Я говорил с ним по телефону, сообщил, что я уже на месте. А сейчас отправлюсь к нему. — Ди Анджело достал из нагрудного кармана карточку. — Моя контактная информация на случай, если меня не будет на месте.
        Джемма взяла ее, еще теплую от его тела, и положила на стол.
        —А где вы остановитесь?
        В Джингили-Крик было мало гостиниц, а сержант вряд ли мог остановиться в каком-нибудь пабе.
        —Мне заказали номер в отеле, кажется, он называется «Убежище гуртовщика».
        —Ясно. Это уже давно не убежище. Все, что вы получите, — это кровать, общая ванная, холодное пиво и сосиски.
        —Вы могли бы посоветовать другое место?
        Джемма задумалась. Поселить Марка Ди Анджело в Хантингтон-Лодж не входило в ее планы, даже если бы она и хотела найти постояльцев, чтобы получить возможность заплатить за помощь Роба Фостера — садовника и мастера на все руки.
        —Ну, тут не так много вариантов. Вам придется ехать в мотель в Миннигаре, но это в ста километрах отсюда.
        —То есть вы пока не принимаете постояльцев?
        Джемма чувствовала, что краснеет, но ничего не могла с этим поделать.
        —Сейчас я делаю ремонт.
        Она обманывала его, и по его взгляду можно было понять, что он это понял.
        —Пожалуй, я остановлюсь в местной гостинице, прежде чем займусь делом. Спасибо вам еще раз за беседу.
        Джемма стояла, затаив дыхание, пока сержант не покинул здание. Что-то подсказывало ей, что она еще не раз подвергнется проверке решительного и весьма привлекательного сержанта.

        Дорога в Хантингтон-Лодж, особенно на закате, всегда вдохновляла Джемму: желто-оранжевое небо, красная пыль открытых равнин. Несколько месяцев не было дождя, но последние ливни впервые за десять лет смогли наполнить водой русла рек и резервуары.
        Фермы, окружающие Джингили-Крик, боролись с последствиями засухи, но местные жители надеялись, что до наступления зимы еще будет дождь.
        Вдоль дороги к старинному, в викторианском стиле, особняку росли тополя, чьи листья только начали желтеть и шуршали на ветру. Стайка какаду пронзительно кричала в зарослях эвкалипта на берегу реки. Несмотря на живописную обстановку, Джемма ощутила прилив одиночества, увидев пустое кресло-качалку на веранде.
        Флосси, бордер-колли Глэдис, прохромала по ступенькам, чтобы встретить ее. Джемма присела и обняла собаку:
        —Эй, Флосс. Я тоже по ней скучаю.
        Собака посмотрела на нее и прошла в дом. Джемма накормила ее и, приняв душ, сделала прохладительный напиток и вышла на веранду насладиться лучами заходящего солнца. Пара кенгуру паслась в загоне, осмелев от знания того, что зрение и нюх Флосси уже не те, что раньше.
        На дороге поднялась пыль, но Джемма не могла разглядеть, сосед это или турист. С тех пор как в восьмидесятых построили дорогу к городу, в Джингили-Крик нечасто появлялись туристы, но, свернув с главного шоссе, редкие посетители все же оказывались здесь. Глэдис всегда радушно встречала их, предлагала теплую еду и постель на пару ночей. Джемма любила наблюдать, как хозяйка развлекает городских, как она их называла. Джемма напоминала ей о том, что она тоже была городской, но Глэдис настаивала, что в ней течет деревенская кровь, ведь она так легко влилась в их сообщество. Джемма подозревала, что Глэдис знала, как ей хотелось быть частью хоть чего-нибудь после долгих лет неприкаянности. Джингили-Крик стал для нее большой семьей. Ее любили, ценили, уважали, но в последнее время этого стало мало.
        Через пару минут пыль взвихрилась вновь, но вместо того чтобы продолжить путь по дороге, машина повернула и въехала на территорию Хантингтон-Лодж.
        Джемма поднялась с железного кресла (качалкой Глэдис она не могла пользоваться) и облокотилась на перила веранды, когда бронзово-серая машина въехала в ворота. Проехав по извилистой дороге, машина наконец остановилась перед домом.
        Джемма вздрогнула, увидев за рулем знакомый силуэт, и сжала поручни. Ди Анджело вышел из машины. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, так что была видна его загорелая грудь, и у Джеммы перехватило дыхание. Спустя годы она впервые почувствовала себя женщиной. Она не могла припомнить, сколько времени не встречала такого привлекательного мужчину. Она считала, что ее бывший жених — красавец, но Марк Ди Анджело превосходил его.
        —Добрый вечер, сержант, — сказала она, когда он поднялся на веранду. — Обозреваете окрестности?
        Он посмотрел на ее розовую, с надписью «Принцесса живет здесь» футболку, под которой не было белья, и медленно поднял взгляд. Джемма чувствовала, как воздух вокруг них сгущается. Ей не хотелось думать о том, что это значит.
        —Эти места явно стоит осмотреть еще раз. — На его губах блуждала едва заметная улыбка.
        Джемма задумалась, скольких женщин целовали эти губы. Она тайком взглянула на его руку, на которой не оказалось обручального кольца. Внутри у нее вдруг все перевернулось. Может, она слишком много времени провела одна в этой глуши?
        —Чем я могу вам помочь, сержант Ди Анджело? — намеренно холодно спросила она.
        К этому времени он уже шагнул на первую ступеньку веранды и держался за поручень. Флосси, махая хвостом, проковыляла к нему и, когда сержант наклонился и потрепал ее по голове, вздохнула от удовольствия.
        Джемма видела, как напряглись мышцы его загорелых рук, покрытых темными волосками до самых пальцев. Его оливковая кожа, как и его имя, говорило об итальянских корнях. Некоторые слова он произносил с акцентом, а значит, хорошо говорил по-итальянски. Но, судя по его разговорному английскому, он родился в Австралии.
        —Кажется, в гостинице нет мест.
        —Странно, — нахмурившись, ответила Джемма, — у Рона всегда есть места. Он постоянно жалуется, что уже несколько лет гостиница не заполняется.
        —Видимо, не в этот раз. Он сказал, что я должен поехать к вам, потому что вы можете сдать комнату.
        Сердце Джеммы подпрыгнуло.
        —М-м-м, я пока что не готова к гостям. — Она запнулась и махнула рукой в сторону дома: — Я все еще снимаю краску и исправляю поломки. Как видите, тут все очень запущено.
        Ди Анджело взглянул на дом.
        —Мне подойдет, — ответил он и посмотрел ей в глаза. — Я готов платить. Могу даже помогать по дому в свободное время. Мои руки меня не подведут.
        «Наверняка», — подумала Джемма, глядя на его широкие ладони.
        —Что ж, тогда, думаю, вы можете остаться.
        «Как будто у меня есть выбор», — подумала она и решила, что, когда ее вызовут в паб, она прилюдно выскажет свое мнение о Роне Кертисе.
        Джемма отпустила поручни и вытерла влажные ладони о свои выцветшие домашние штаны.
        —Пожалуй, к такому вы не привыкли. Тут обычная кровать, завтрак. Я могу готовить ужин, если я не на вызове или на самолете со службой санитарной авиации.
        —Кажется, вы все время на работе, доктор Кендал.
        —Так и есть, но это глубинка. Я единственный врач на этой стороне Миннигары, а второй — уже почти на пенсии. Ближайшая больница — Рома. А серьезные случаи отправляют в Брисбен.
        —У вас сейчас есть постояльцы?
        —Нет, — ответила Джемма, тут же пожелав, чтобы дом наполнился гостями, затмив его присутствие.
        Ди Анджело спустился с веранды:
        —Я принесу из машины вещи.
        Джемма провела рукой по все еще влажным волосам.
        «Черт побери, почему я не высушила их и не выщипала брови, пока у меня была возможность? Воспользовалась ли я дезодорантом? Когда я в последний раз брила ноги, в конце концов?» — спрашивала себя Джемма. Вот он, результат долгого одиночества. Ты перестаешь пытаться, потому что не видишь никого, ради кого можно было бы стараться.
        Она наблюдала, как Марк Ди Анджело открыл багажник машины, его бицепсы напряглись, пока он доставал спортивную сумку, небольшой чемодан и ноутбук. Пальцем он подцепил свою кожаную куртку и, перекинув ее через плечо, направился к дому.
        Джемма отступила, пропустив его вперед:
        —Добро пожаловать в Хантингтон-Лодж, сержант Ди Анджело, — произнесла она, надеясь, что Глэдис не переворачивается в гробу от ее неискренности.
        Глаза Марка Ди Анджело блеснули, и он ответил:
        —Спасибо, доктор Кендал. С нетерпением жду, какие еще преимущества приготовит для меня столь пустынная местность.
        Глава 2
        Джемма показала Марку комнату, которая была в самом лучшем состоянии и неожиданно оказалась самой дальней от ее собственной. Его замечание о дополнительных льготах еще сильнее насторожило ее. Джемму словно притягивало к нему, она ощущала на себе обаяние этого отстраненного незнакомца — тяжелая смесь для женщины, которая почти четыре года не была на свидании.
        Джемма показала главную ванную комнату, находившуюся дальше по коридору на втором этаже.
        —Хотя несколько месяцев назад у нас и прошли отличные ливни, но лучше принимать душ по-быстрому. Никогда не знаешь, когда прольется следующий дождь. А прогнозы не всегда правдивы.
        —Я привык к таким ограничениям, — ответил Марк. — Хотя последнюю пару лет я прожил в Брисбене, родился я в Мельбурне.
        —Правда? А в какой части?
        —Я жил в пригороде. У моих родителей был ресторан в Данденонге.
        —Вы работали там же?
        —Нет, в центре города. Криминальный отдел.
        От того, как он произнес последние слова, по коже Джеммы побежали мурашки.
        —А что привело вас в Брисбен?
        —Мне хотелось сменить обстановку. Новые задачи, новый климат.
        —О да, по сравнению с Мельбурном в Брисбене и Квинсленде вы получите этого с лихвой.
        —Вы скучаете по своей семье, ведь вы так далеко?
        Джемма подумала о своем отце и его второй семье. Он женился спустя четыре месяца после гибели матери в аварии. Она так и не простила ему этого. Ее уютный дом детства превратился в неузнаваемый шедевр с обложки журнала. Словно ее мачеха пыталась стереть все, что напоминало об ее предшественнице. Детская спальня Джеммы превратилась в третью ванную комнату, которой никто никогда не пользовался.
        —Не очень. У нас разные жизни. Если вы меня извините, я начну готовить ужин, пока вы располагаетесь. В ванной есть чистые полотенца, если вы решите принять душ перед едой.
        Джемма бросилась к себе в спальню и переоделась в джинсы и рубашку, забыв при этом про бюстгальтер. Она расчесала волосы и собрала их в высокий хвост, чтобы они не висели как сосульки. Она воспользовалась дезодорантом и духами, выщипала пару волосков из бровей и слегка коснулась губ блеском. Она слышала, как в гостевой ванной шумит вода, и старалась не представлять, как обнаженный Марк Ди Анджело стоит под струями.
        Она решительно отмела эти мысли. Может, он и красавец, но он полицейский, а насколько она знает, большинство копов славятся силой и самоконтролем. Они делают хорошее дело, это честь — рисковать своей жизнью ради спасения других, но Джемме совершенно не хотелось связываться с парнем из полиции. Кроме того, он здесь по делу, как и она. Как она будет выглядеть, если заведет страстный роман с первым же приехавшим в город мужчиной? Отчаянной и одинокой — вот как. Ей уже порядком надоели намеки на ее приближающийся тридцатый день рождения и на то, что она до сих пор одна. Казалось, каждый пациент считает своей миссией выдать Джемму замуж до ее тридцатилетия. Предыдущие кандидаты ее никак не заинтересовали. Но сержант Ди Анджело был совсем другим, хотя слишком привлекательным, слишком высокомерным и слишком сдержанным, на ее взгляд.
        Она готовила плов с курицей, когда на кухню зашел Марк Ди Анджело. Он переоделся в синие джинсы и черную футболку, которая облегала его бицепсы и накачанную грудь, словно вторая кожа. Его живот был таким плоским, что Джемма сразу же втянула свой.
        —Ужин еще не готов. Что вы будете пить? Вино, пиво, лимонад, сок?
        —А что будете вы?
        Джемма как следует поперчила плов.
        —Перед вашим приездом я выпила минеральной воды и подумывала о бокале вина.
        —Вы сегодня дежурите?
        Джемма посмотрела на него и поставила перечницу на место.
        —Я всегда дежурю. Так здесь заведено. Я — единственный доктор в радиусе четырехсот миль.
        —Должно быть, тяжело не иметь возможности расслабиться.
        Она не выдержала его пронзительного взгляда и отвела глаза:
        —В любом случае я не люблю вечеринки. Я видела, что делали с молодыми людьми такие пирушки. Жизнь может измениться мгновенно, и редко когда ее можно вернуть.
        —Я нагляделся подобного в городе. Я не любитель спиртного, но выпью с вами вина.
        Джемма вновь посмотрела на него:
        —Так вы сегодня не на службе, сержант?
        Его губы вновь слегка дрогнули в улыбке.
        —Пока нет. Я приехал на неделю раньше, чтобы осмотреться.
        —Впервые в глуши?
        Его глаза сверкнули.
        —Так заметно?
        —Немного. Но мне ли судить? Мне потребовались недели, чтобы ко всему привыкнуть. Время идет здесь медленнее. Никто не спешит без надобности. Сначала это раздражает, а потом привыкаешь. Вы будете красное или белое вино?
        —Красное, если есть. Но белое тоже подойдет.
        —Я… м-м-м… достану его из погреба, — ответила Джемма, положив ложку.
        —У вас есть погреб?
        —Он не мой, то есть не я его копала. Его сделали, когда строили этот дом. В таком климате вину слишком жарко наверху.
        —Не возражаете, если я спущусь с вами?
        Джемма бы отказалась от его предложения, но она терпеть не могла спускаться в погреб, и тогда Роб Фостер сам доставал для Джеммы вино. От темноты и сырости по коже бегали мурашки. Когда Джемма единственный раз спустилась туда одна, прямо перед ней по земляному полу пробежала мышь, и это стало последней каплей.
        —Конечно, почему бы и нет? — ответила она, тщательно скрывая облегчение. — Мне все равно понадобится ваша помощь, чтобы поднять деревянный люк. Он здесь, на кухне.
        Сержант Ди Анджело взялся за ручку люка и приподнял его, словно тот был из картона, а не дерева, скрепленного железными скобами.
        Джемма нащупала выключатель и остановилась.
        —Что-то не так? — спросил сержант.
        —Да нет, — ответила она, глубоко вздохнула и сосредоточилась на ступеньках.
        —Давайте я пойду первым. Там могут быть пауки.
        —Это будет здорово, — сказала Джемма, нервно улыбаясь. — Я не очень люблю пауков.
        Она стояла наверху, пока Марк спускался вниз, и пошла за ним, когда он показал ей, что все в порядке. Оставшись на последней ступеньке, она махнула рукой:
        —Думаю, красное где-то там.
        Марк Ди Анджело посмотрел на нее:
        —У вас клаустрофобия?
        Джемма потерла руки:
        —Наверное… немного.
        —Поднимайтесь наверх. Я возьму вино. Есть какое-то особенное, которое мне стоит или не стоит брать?
        —Нет, любое. — Джемма бросилась вверх по ступенькам. — Не думаю, что там будет «Гранд эрмитаж» или «Хил оф Грейс».
        —Никогда не знаешь наверняка, — ответил сержант и нагнулся, чтобы разглядеть этикетки на бутылках.
        Джемма не отрываясь смотрела на то, как обтягивали его сзади джинсы, как красиво напрягались мышцы его рук, когда он вытаскивал бутылки. Она привыкла видеть развитые тела. Мужчины здесь были загорелы и сильны от работ на земле, но что-то в Марке Ди Анджело будило в ней все женские чувства. Он был чертовски привлекателен. Его глаза, такие темные, будто шоколад, его чувственные губы, его упрямый подбородок, словно говорящий: «Не шути со мной».
        Внутри Джеммы все всколыхнулось, когда он наконец поднялся с бутылкой вина.
        —Отходите. — Марк протянул ей вино. — Я закрою люк.
        —Ну, — сказала Джемма, прижимая бутылку к груди, — никаких пауков?
        —Ни одного не увидел, — ответил Марк, вытирая руки о штанины.
        Джемма закусила губу:
        —У вас на лбу грязь.
        Он провел тыльной стороной ладони по лбу:
        —Все?
        Она покачала головой:
        —Нет, все еще там.
        Держа одной рукой бутылку, другой Джемма указала на его левую бровь:
        —Вот здесь.
        Марк еще раз вытер лицо, по-прежнему упуская это место.
        Джемма почувствовала на себе его взгляд. Марк стоял так близко, что она видела темные зрачки его необычных карих глаз, видела короткую щетину, которая подчеркивала его мужественное лицо: сильный подбородок, прямую верхнюю губу и чуть пухлую нижнюю, линии его скул. Джемма чувствовала аромат свежести и чистоты, чувствовала, как мужской запах и запах цитрусов слился в одну острую и опасно заманчивую смесь. Дыхание ее перехватило, во рту пересохло. Сердце бешено заколотилось, ей казалось, что ее ноги вот-вот подкосятся.
        —Возьмите, — сказал сержант и достал из кармана сложенный чистый носовой платок. — Вытрите, пожалуйста.
        Джемма проглотила комок в горле. Все еще прижимая к груди бутылку, другой рукой она вытерла с его лба грязь. Касаться его, даже сквозь ткань, было словно прикасаться к оголенным проводам. Джемма ощутила, как дрожит ее рука. Кажется, он тоже что-то почувствовал. Она увидела, как его ноздри расширились, будто у жеребца, и ее сердце вновь заколотилось.
        —Что ж, думаю, все, — сказала она, и ее голос звучал совсем по-детски.
        —Спасибо, — ответил Марк и убрал платок в задний карман джинсов.
        «Почему он не отходит? — думала Джемма. — Мне некуда отступать. Я почти прижата к стене».
        —Могу ли я чем-нибудь помочь в приготовлении ужина?
        И тут Джемма вспомнила об оставленном на огне плове.
        —О боже! — воскликнула она и почти бросила ему бутылку. — Откройте ее, а я проверю курицу. Штопор во втором ящике.
        —Здесь откручивающаяся крышка.
        —А, точно. — Она взволнованно взглянула на него, поднимая крышку кастрюли.
        Аромат курицы, риса и марокканских специй наполнил воздух, и Марк почувствовал, как в животе у него заурчало. Сэндвич и кофе, которые он проглотил по дороге к Джингили-Крик, были давно забыты.
        Вся вся его жизнь словно осталась далеко позади. Вот как все ему теперь виделось: до и после. Он застрял в этом «после» и не мог переиграть решений, даже если бы очень хотел. Сельская жизнь должна была ему помочь, позволить вернуть все в прежнее русло. Дать ему вновь почувствовать удовольствие от работы. Заставить его забыть.
        Но он не хотел забывать. Видение истекающего кровью Саймона не покидало его, стало его наказанием. Лицо его жены Джулии тоже преследовало Марка темными бессонными ночами. И его крестник Сэм, маленький Сэм, который так и не осознал до сих пор, что его отец не вернется домой. Марк в ужасе ждал того дня, когда Сэм узнает, что произошло в день, когда погиб его отец. Как мальчик будет смотреть на него?
        Он не хотел ни забывать, ни прощать себя. Не в этой жизни. Но отвлечься ему было необходимо.
        Как только он приехал сюда, ему показалось, что время здесь остановилось. Все было взято словно из старого кино: магазины с высокими банками несовременных сладостей на витринах, выцветшие рекламы мороженого на стенах домов. Единственный автосервис выглядел обычно, хотя его вывеска и устарела вместе с ценами на бензин. Марк отлично знал, почему номеров в отеле не оказалось. В таком маленьком городке слухи расползаются быстро. Опытный полицейский из города не слишком желанный гость в местной забегаловке — плохо для бизнеса. Каждый будет опасаться, что его могут задержать за вождение в пьяном виде, мелкие нарушения или драку. Неудивительно, что Рон Кертис сразу же отправил его к Джемме Кендал. Хотя и она оказалась не особо гостеприимна. Она неохотно пустила его, и было ясно, что ей неловко. Спросив в магазине о местах, где можно остановиться, и услышав о недавнем наследстве Джеммы, сержант заинтересовался. Все выглядело естественно. Никто в городе ничего не заподозрил, но Марк не был бы копом с тринадцатилетним опытом, если б не разбирался в человеческой жадности.
        Джемма Кендал была милой маленькой блондинкой, которая, по ее словам, прибыла сюда, чтобы помочь жителям маленького городка. Но совсем недавно она получила наследство, что по любым меркам казалось немного странным. Конечно, дом обветшал, как она и говорила, но одна-две покраски и небольшой ремонт принесут ей неплохие деньги на рынке недвижимости. Как она это сделала? Как заставила старую женщину переписать перед смертью завещание и оставить все ей? Джемма Кендал себе на уме, это точно. «Ее невинная внешность весьма убедительна, даже чересчур», — думал Марк, глядя на то, как она помешивает плов.
        —А чем вы занимаетесь в свободное время? — спросил он, налив им обоим по бокалу вина.
        Сделав глоток, Джемма ответила:
        —У меня до сих пор было не так много времени. Обычно я очень занята в клинике, на вызовах, потом я все время нужна была Глэдис. Нейрель — нянечка и по совместительству администратор, которую вы встретили сегодня в клинике, — помогала, когда могла. Она вдова с двумя детьми. Ее муж умер четыре года назад. Она ведет хозяйство и работает неполный день со мной. Ее мать помогает, конечно, но это не так просто.
        Марк отпил вина, которое оказалось на удивление приятным.
        —Что случилось с ее мужем?
        —Автокатастрофа, — ответила Джемма, убавляя огонь на плите. — Он ехал на своем внедорожнике по проселочной дороге. Поблизости не оказалось доктора, иначе бы он выжил.
        —Думаю, это проблема всех отдаленных районов. Время и расстояние всегда против вас.
        —Да, все так, — кивнула Джемма, поставив на огромный кухонный стол две тарелки и разложив приборы. — Сегодня утром у нас произошел другой несчастный случай. Местный фермер, Ник Гоглин, упал со своего велосипеда. Сейчас он в коме с повреждениями головы и, возможно, позвоночника. Его жена и дети не переживут, если он погибнет. Одна Мэг не справится со скотом и фермой.
        —Да, жизнь в глубинке очень тяжела, — сказал Марк, — что заставляет меня спросить, почему же вы остались здесь так надолго.
        Взгляд ее серо-голубых глаз встретился с его.
        —Три года — не так много, сержант.
        —Возможно. — Он поднес ко рту вилку. Джемма тоже начала есть. — Пахнет великолепно. Вам нравится готовить?
        —Очень. А вам? Ваши родители настаивали на вашей работе в семейном ресторане?
        Марк поднял бокал и слегка качнул его:
        —Я провел много времени, изучая все тонкости. Конечно, ожидалось, что я возглавлю бизнес, но у меня к этому не лежала душа. Моя младшая сестра с мужем сейчас управляют рестораном.
        —Родители отошли от дел?
        —Да, они много путешествуют. Моя вторая сестра живет на Сицилии. Она замужем, у нее двое детей. Родители любят проводить время с ними.
        Джемма оперлась локтями на стол:
        —Ну а что насчет вас, сержант? Существует ли миссис Ди Анджело или будущая миссис в Брисбене, которая ждет вашего возвращения?
        Марк смотрел на нее чуть дольше, чем следовало.
        —Никаких колец, — ответил он, подняв левую руку. — Ни жены, ни невесты, ни девушки.
        Серо-голубые глаза Джеммы слегка расширились от удивления.
        —Либо вам сложно угодить, либо с вами ужасно плохо.
        Марк усмехнулся. В какой-то степени это было правдой. Даже его сестры прямо говорили ему, что рядом с ним не так уж приятно находиться. А девушки… Секс — это, конечно, неплохо, но Марк не хотел обязанностей, которые влекли за собой отношения. Он бродяга. Если оставаться на месте слишком долго, начинаешь привязываться, а этого он не хотел ни как профессионал, ни как человек.
        —А вы? Есть ли в вашей жизни мужчина?
        Джемма опустила бокал, и ее щеки слегка порозовели.
        —Сейчас нет.
        —Слишком сложно угодить, или трудно быть вместе? — Его глаза блестели.
        —Слишком далеко, — грустно ответила Джемма. — Мужчины здесь женятся молодыми, а у женщин моего возраста уже по трое-четверо детей. Я не хочу быть с кем-то просто чтобы быть. Так может каждый. Я хочу от жизни большего. Я хочу ощутить связь — не только физическую, а эмоциональную.
        Марк откинулся на спинку стула:
        —Так вы романтик, доктор Кендал?
        Она ответила на его взгляд:
        —Разве это преступление?
        Он снова наклонился к столу и поднял бокал:
        —Нет, конечно. Просто редко встретишь таких людей. Вам придется долго ждать, пока встретите человека, который подойдет вам по всем параметрам.
        —Лучше быть пять лет с подходящим человеком, чем двадцать пять с не тем.
        Марк ощутил, как чувство вины снова охватывает его. Саймон и Джулия были вместе пять лет. Он был шафером на их свадьбе. Марк отчетливо помнил тот день. Он забыл кольца и попросил коллегу привезти их в церковь на патрульной машине. Все смеялись, думая, что так и было задумано. Столько воспоминаний. Столько счастливых моментов, которые он разделил вместе с ними. Марк помнил день, когда Саймон сообщил ему, что станет отцом. Он так гордился тем, что строит семью с Джулией. В участке весь его стол был обклеен фотографиями Джулии и Сэма. За неделю до того, как Саймона убили, они отпраздновали годовщину свадьбы. Марк отобрал у них все: их будущее, их надежды и мечты, их счастье.
        Тишину нарушало лишь тиканье больших напольных часов.
        —А вы, сержант? Собираетесь когда-нибудь создать семью?
        Марк взглянул на Джемму, и его глаза казались темными и пустыми.
        —Я австралиец, но, как вы могли догадаться, у меня сильные итальянские корни. Семья для нас, итальянцев, очень важна, но, кажется, я отклонился от этой нормы.
        Джемма надула губы:
        —То есть вы повеса, не так ли?
        Сержант вновь грустно улыбнулся:
        —Я всегда пытался выйти из любовных приключений без потерь.
        —Вы когда-нибудь любили? — «О боже, зачем я спрашиваю об этом?» — с досадой подумала Джемма. Она быстро глотнула вина.
        —Нет, если не считать того, что я влюбился в свою первую учительницу, мисс Мофат. Я не пропустил ни одного дня в первом классе. Мама была очень разочарована, когда все прошло. Вплоть до старших классов ей пришлось подкупать меня, чтобы я ходил на уроки.
        —Школа всегда была испытанием для мальчиков, — ответила Джемма. — Много ребят здесь бросают учебу. Жаль видеть, как весь их потенциал тратится впустую.
        —С какими социальными проблемами вы здесь сталкиваетесь?
        —Обычные проблемы: пьянство, жестокость, вандализм. Настоящая проблема — это молодое коренное население. Они застряли между двумя мирами и не могут прибиться ни к одному из них. Кто-то справляется, как Рэй Грант, но большинство — нет. Но у белых все так же. Молодежь здесь скучает, потому что им нечем заняться, если они не работают на земле. Я стараюсь не слишком переживать, но редко удается не вникать в суть. В большом городе работать в клинике проще: ты не видишь прошлого за именем на информационном листке пациента. Здесь же ты знаешь и пациента, и его родителей, и остальных членов семьи. Они не просто пациенты. Многие становятся друзьями.
        —Звучит так, будто вы действительно переживаете за своих пациентов.
        —Так и есть. Быть доктором в маленьком сообществе — большая ответственность. Люди во многом от тебя зависят. Но это я и люблю в своей работе.
        Джемма поняла, что рассказала Марку гораздо больше, чем могла бы рассказать человеку, которого знает всего несколько часов. От этого ей стало немного неуютно. Он знал о ней гораздо больше, чем она — о нем.
        —А что вам больше всего нравится в работе полицейского?
        —Длинная смена, кошмарная зарплата, преступления и холодный кофе.
        Джемма удивленно посмотрела на него:
        —Очень забавно.
        —Я назвал бесконечную бумажную работу? — Его рот слегка скривился.
        —Не обязательно. В моей работе — то же самое.
        Марк положил приборы на тарелку, обозначая, что уже сыт.
        —Служить обществу в правоохранительных органах всегда нелегко, — сказал он. Его глаза снова потухли. Тень легла на его лицо, словно облако набежало на луну, но тут он моргнул, и тень исчезла. Марк поднял бокал: — Не все можно исправить. Нельзя разрешить каждое дело.
        Джемма покрутила бокал в руках:
        —А почему Джингили-Крик, а не какой-нибудь курортный городок?
        Его карие глаза встретились с ее, лицо слегка напряглось.
        —Я хотел полностью сменить обстановку. Решил, что это место как раз подходит.
        —Кидали дротики в карту?
        Улыбка на мгновение смягчила его черты.
        —Ну… почти.
        Джемма задумалась. Что же он скрывает? Почему переехал сюда? Его окружала какая-то таинственность, его отстраненность была связана не только с его профессией.
        —Вы теперь будете главным в участке?
        —Да, констебль Грант сможет возобновить свои прежние обязанности.
        В отдаленных городках молодые офицеры всегда занимают должности повыше из-за постоянной нехватки работников. Какое-то время точно уйдет на привыкание. Джек Чаг был строгим, но справедливым. У Рэя Гранта более спокойный подход, особенно когда дело касалось коренного населения, с которым его связывали кровные узы. Интересно, примет ли Марк Ди Анджело подход Рэя: «Живи и давай жить другим».
        —Вам надо будет действовать осторожно. У Рэя был свой подход к делу.
        —Я приехал сюда работать, — ответил Марк, — а не получать призы в конкурсе «Мистер популярность».
        Джемма несколько секунд изучала его лицо.
        —Будет здорово, если получится это совместить, вы так не думаете?
        Марк откинулся на стуле:
        —Может, мне стоит взять пару уроков у вас, доктор Кендал, и научиться очаровывать местных жителей? Кто знает, какие бонусы мне это принесет?
        Джемма натянуто улыбнулась и, встав из-за стола, принялась убирать посуду. Рука Марка легла на ее запястье. Улыбка слетела с ее губ, сердце застучало так, что заглушило тиканье часов. Джемма чувствовала жар его руки.
        —Нет, позвольте мне убрать. Вы готовили, будет честно, если я помою посуду.
        Джемма высвободилась, чувствуя, как горит ее лицо.
        —С-с-спасибо, — ответила она. — Я сделаю кофе. У меня нет никакого десерта, то есть я ничего специально не готовила. Есть фрукты и йогурт, если хотите.
        —Кофе вполне достаточно.
        Безуспешно пытаясь восстановить дыхание, Джемма достала молотый кофе. Кухня со стоящим у раковины Марком Ди Анджело вдруг показалась ей очень маленькой.
        Такая домашняя сцена заставила ее почувствовать, что она слишком быстро переступила границу. Все было слишком интимно, но сержант оставался таким же незнакомцем. Она делила крышу над головой с едва знакомым мужчиной, но почему-то ей не было страшно, по крайней мере, физической угрозы она не ощущала. Она была как на иголках, но все из-за своей реакции на него, на его прикосновения. К чему это все? Почему ее сердце выскакивало из груди, когда его пальцы прижали ее запястье к столу? Его темные глаза приковывали ее к месту. Эти бездонные глаза, которые видели так много, но так мало давали понять…
        Джемма принялась готовить кофе, хотя, будь она одна, она заварила бы растворимый. Она вдохнула чудный аромат, думая о том, как много времени привлекательный сержант проведет в городе. В ее доме.
        Делить кухню, жилые комнаты, столовые приборы и посуду, видеть, как его губы касаются чашки, из которой она сама недавно пила, или вилки, которой она пользовалась раньше… Когда Глэдис принимала постояльцев, все было не так. Супружеская пара средних лет из Тувумбы, к примеру. Они жили здесь две недели, и ни разу Джемма не задумалась о полотенцах, которыми они оборачивались, или о воде, которая стекала по их телам в душе, или простынях, которые укрывали их ночью.
        Мысль о Марке Ди Анджело в душе вызвала у нее дикое сердцебиение, а ведь это всего лишь первый день. А что будет утром? Услышит ли она, как он бреется, или поет, или бормочет себе под нос, или он из тех раздражительных типов, которые не просыпаются раньше десяти, или пока не вольют в себя двойную дозу кофе?
        —Куда это положить? — спросил Марк, вырвав Джемму из ее раздумий.
        —Ох… — Джемма разволновалась, и на этот раз не сумела скрыть своих эмоций. — Хм, приборы — в верхний ящик, а тарелки в навесной шкаф.
        Она следила, как он потянулся вверх, его руки были такими загорелыми, сильными, по-настоящему мужскими. Она сглотнула, когда он повернулся и пристально посмотрел на нее.
        —Что-то не так? — Марк приподнял брови.
        Джемма покачала головой, облизывая пересохшие губы:
        —О, нет, совсем нет. Я лишь задумалась о том, что мне пришлось бы вставать на цыпочки, чтобы дотянуться до этого шкафа.
        Он закрыл шкаф, не отрывая взгляда от нее:
        —Вы напряжены, доктор Кендал.
        —Ерунда, — ответила она и сложила руки на груди. — Почему я должна быть напряжена? Это гостевой дом. Вы — гость.
        —Тогда, может, вы станете называть меня Марком, раз мы будем жить вместе?
        Джемма вновь покраснела. Он специально это делает, чтобы вывести ее из равновесия? Ее беспокоило, что он видит гораздо больше, чем ей бы того хотелось. Его глаза были такими темными и пронизывающими, а выражение лица — таким невозмутимым… А ее замешательство, наверное, очень заметно.
        —Хорошо, Марк, — сказала она, изобразив на лице улыбку.
        —Я ваш первый гость с тех пор, как этот дом перешел к вам? — спросил сержант, прислонившись к шкафу.
        Джемма достала чашки.
        —Да, первый с тех пор, как Глэдис умерла. За пару недель до ухудшения у нас было очень много гостей. Весенние дожди привлекли сюда нескольких туристов, которые хотели посмотреть, как все расцветает.
        —Не возражаете, если я буду называть вас Джемма?
        От того, как он произнес ее имя, у Джеммы побежали мурашки.
        —Хм, нет, конечно. В Джингили-Крик не особо любят церемонии. — Она взяла поднос, на котором стояли чашки и кофейник. — Хотите, пойдем на веранду? Там сейчас приятно и прохладно, по крайней мере прохладней, чем внутри.
        —Звучит заманчиво, — ответил Марк и взял из ее рук поднос.
        Джемма отступила, чувствуя, как горят ее пальцы там, где он их коснулся Марк. Она пыталась успокоиться, но ничего не получалось. Она не могла оторвать взгляда от его упругих ягодиц, когда он шел впереди нее на веранду.
        Марк опустил поднос на стол, стоящий между двумя коваными креслами, дождался, пока Джемма сядет, и только потом сел сам. Стояла тишина, которую нарушил лишь стук когтей по полу — Флосси присоединилась к ним на веранде.
        Небо, черное, словно чернила, было усыпано тысячами звезд. На одном из сараев ухала сова, в отдалении лаяла лисица, призывая самца. Флосси приподняла уши, но, вздохнув, словно говоря, как она устала от всего этого, опустила морду на лапы.
        Джемма поерзала в кресле:
        —Какой кофе вы предпочитаете?
        —Черный, спасибо.
        Она налила кофе и протянула Марку чашку:
        —Извините, что у меня нет пончиков.
        Свет из окон дома был тусклым, но его хватило, чтобы увидеть изумление в его глазах.
        —Не все копы питаются лишь кофе и пончиками.
        Джемма откинулась назад, держа в руках чашку.
        —Это суровая работа, — сказала она, сделав глоток, — которая порой выворачивает душу наизнанку.
        Марк помолчал, прежде чем ответить, и она вновь увидела, как тень пробежала по его лицу.
        —Да, но никто меня не заставлял это делать. Я сам выбрал ее. И не откажусь от нее.
        Джемма зачем-то помешала кофе.
        В его фразе слышалась непреклонность. Стальное упорство в его характере и нравилось Джемме, и слегка нервировало ее. Она не могла припомнить ни одного человека, который был бы так же упрям, столь же сосредоточен и волнующе и чертовски привлекателен. Она представляла, как Марк расследует дело, обнаруживая информацию, которую другие наверняка бы пропустили. Его острый ум, умение видеть людей насквозь, понимать ситуацию сделают его грозой любого преступника, который рискнет попытаться его перехитрить.
        Сова крикнула еще раз, затем почти беззвучно пролетела над ними в сторону леса.
        —Кажется, это место слишком тихое для человека, расследовавшего убийства в большом городе, — сказала Джемма. — Здесь десятки лет никто никого не убивал.
        Марк с удовольствием отпил кофе:
        —Уверен, что найду чем занять свое время.
        Услышав звонок телефона, Джемма вскочила:
        —Простите, я должна ответить. Я жду новостей о Нике Гоглине.
        Марк поставил чашку, поднялся и прошел к перилам веранды. Опершись на них, он взглянул на звезды. На похоронах кто-то из родственников Саймона сказал маленькому Сэму, что его отец всегда будет наблюдать за ним с ночного неба, где бы он ни был.
        —Где же ты там, дружище? — тихо спросил Марк.
        Глава 3
        —Джемма…
        Звонил один из волонтеров скорой помощи, Малкольм Гард.
        —Мы только что получили известие об аварии на Брекен-Хилл. Проезжавший мимо человек позвонил нам. Мы уже на пути, но будет лучше, если ты тоже подъедешь. Кажется, дело плохо.
        —Уже еду, — ответила Джемма и повесила трубку.
        Марк вошел на кухню, прижимая к уху телефон:
        —Да, я поеду с доктором Кендал.
        Джемма схватила свою сумку и телефон:
        —Это Рэй?
        —Да, он встретит нас на месте. Мне повести?
        —Лучше мне. Я знаю дорогу. Флосси, на место.
        Собака тут же повиновалась и устроилась на подстилке у задней двери рядом со своей миской.
        Джемме не хотелось признаваться, но ехать на Брекен-Хилл в компании с кем-то было гораздо спокойнее. Дорога была вся в выбоинах и, конечно же, не освещалась. Хотя ночь и была ясной, но кусты по бокам петляющей дороги казались темными и грозными. Мысль о необходимости выехать из дома даже с телефоном немного пугала. С Марком Ди Анджело ей не было так страшно, хотя он пугал ее по другим причинам. Она остро осознавала его присутствие в машине. Его длинные ноги занимали гораздо больше места, чем у ее предыдущих пассажиров. Джемме пришлось максимально отодвинуть кресло назад, когда Марк сел в машину. Сейчас он сидел чуть ближе, чем когда они были на веранде, и она чувствовала запах его крема после бритья. Легкий лимонный аромат дразнил ее ноздри, заставляя думать о том, как бы пахло его тело, окажись оно еще ближе.
        —Вы хорошо водите, учитывая…
        —Учитывая что? — спросила Джемма, тут же ощетинившись. — Что я женщина?
        —Нет. Учитывая, что дорога очень неровная, а в кустах много кенгуру, опоссумов, динго, лис и вомбатов.
        —Знаю, я уже видела трех кенгуру.
        —Только трех? Я насчитал четырех.
        Джемма не смогла взглянуть на него, потому что полностью сосредоточилась на дороге. После очередного поворота она увидела свет фар перевернувшейся машины в полукилометре от них. Вторая машина стояла на обочине с другой стороны. Видимо, ее водитель и сообщил об аварии.
        —Скорая помощь еще далеко? — спросил Марк, оборачиваясь.
        Джемма взглянула в зеркало и с облегчением выдохнула, увидев отдаленный свет фар на одном из поворотов.
        —Уже не так далеко. Малкольм водит не очень быстро. Он один из самых старых волонтеров и старается не рисковать лишний раз.
        Человек, позвонивший в скорую, был из местных, Билл Вернон. Он был явно потрясен тем, что оказался на месте аварии, и, как только Джемма и Марк вышли из машины, поспешил к ним.
        —Когда я нашел ее, она была здесь, — сказал он, указывая на девушку, лежащую на обочине. — Наверняка она въехала в кенгуру и резко повернула. Она была не пристегнута.
        —Спасибо, что побыл здесь, Билл, — сказала Джемма, начав осмотр пострадавшей. — Ты знаешь, кто это?
        —Не-а, никогда ее не видел. Она молодая.
        Девушке оказалось примерно девятнадцать-двадцать лет, и она никак не реагировала на Джемму. Она надела на нее воротник на случай, если у нее есть повреждения шеи или спины, и порадовалась, что Билл не трогал ее. Скорая прибыла через несколько минут, и Джемма, надев пострадавшей кислородную маску, с помощью Малкольма, Марка и Дэйва уложили девушку на носилки. Теперь Джемма смогла уставить капельницу.
        По дороге в клинику она находилась рядом с пациенткой, пытаясь привести ее в сознание. Рэй Грант появился как раз тогда, когда они уже покидали место происшествия. Он остался на месте аварии с двумя офицерами, чтобы провести расследование. Марк предложил Джемме отвезти ее машину к клинике и ехал первым.
        Попавшая в аварию девушка не реагировала на голос, и Джемма увидела, что справа на лице у нее ссадины, а на голове образовалось гематома. На губах выступила кровь, дыхание было неглубоким, всего пятьдесят вдохов в минуту.
        Джемма попросила Дэйва измерить пульс и давление девушки, надела на нее оксиметр и распределила датчики электрокардиографа, после чего снова осмотрела пациентку. Дыхание было явно чем-то затруднено, поэтому Малкольм остановил машину, Дэйв зафиксировал неподвижное положение шеи девушки, и Джемма расстегнула шейный воротник и провела интубацию. В машине не было дыхательных аппаратов, поэтому им пришлось проводить ручную вентиляцию легких.
        Когда пациентку доставили в клинику, Джемма смогла лучше оценить уровень повреждений. Давление начало падать после вентиляции легких, но не было видимой потери крови. Джемма разорвала футболку и белье девушки и обнаружила повреждение левой груди и гематому. Костный и подкожный хруст указывал на место повреждения. Джемма взяла стетоскоп, и оказалось, что слева воздух не проходит вообще, при постукивании это становилось ясно слышно. Трахея сместилась вправо, а шейные вены набухли, что говорило о попавшем в вены воздухе слева. Джемма прошла курс по неотложному жизнеобеспечению, прежде чем приехать в маленький городок: нераспознанный вовремя пневмоторакс был частой причиной смерти при различных катастрофах.
        Джемма ввела катетер над левой грудью, и воздух со свистом вышел. Она попросила Дэйва помочь ей, пока она вставляла дренажную трубку, и все время с ним разговаривала, зная, что он не очень уверен в себе. В такие моменты она думала о хорошо оборудованных машинах и опытных парамедиках, с которыми она работала в клинике в Мельбурне. Они настолько хорошо справлялись с любой ситуацией, что к моменту, когда пациент поступал в отделение реанимации, он уже был стабилизирован.
        Здесь с минимумом оборудования и волонтерами Джемма ощущала себя одной-единственной на всю малонаселенную местность. Пациенты выживали или умирали в зависимости от ее диагноза. Она имела дело с живыми людьми, и в ее руках было их будущее. Будущее людей, которые любили, семей, которые разрушались из-за потери ребенка, родителей, любимых. Джемма сама ощутила это, когда ее мать сбила машина. Еще мгновение назад любимый человек был жив, а теперь он уже мертв. Навсегда.
        Она встретила взгляд Марка:
        —Вы очень помогли нам. Наверняка работали с дорожными происшествиями.
        —Да. Повидал много того, чего не хотелось бы видеть.
        —Знаю это ощущение, — сказала Джемма и обратилась к Дэйву: — Пульс, давление?
        —Пульс сто тридцать, давление девяносто на шестьдесят.
        Пациентка начала реагировать на боль, и Джемма обнаружила боли в левой верхней части брюшной полости.
        —Что вы думаете? — спросил Марк.
        —Сложно точно сказать, однако мне кажется, что у нее разрыв селезенки. Но у нас нет никакого сканирующего оборудования.
        —И что теперь?
        —Я проведу повторный осмотр, чтобы исключить остальные повреждения, — ответила Джемма. — А затем она отправится в Рому. У них есть отделение общей хирургии и ультразвук. Если у пациентки разрыв селезенки, она истечет кровью без лапаротомии прежде, чем они доберутся до Брисбена. Когда они остановят кровотечение, она отправится в Брисбен на нейрохирургическую диагностику.
        Джемма передала клиническую характеристику Артуру Роджерсу, хирургу в Роме. Пациентке вновь надели фиксирующий воротник, затем ее уложили на носилки и перенесли в машину скорой помощи под наблюдением Джеммы. Малкольм жаловался на усталость, а Дэйв намекал, что не рад поездке в Рому.
        —А если я поведу «скорую», а вы поедете вместе с доктором Кендал? Констебль Грант все еще на месте аварии с офицерами из Миннигары.
        —Все в порядке, — заверила волонтеров Джемма. — Это новый сержант. Он умеет водить машину.
        —Да, мы слышали о нем от Кертиса, — ответил Малкольм, обменявшись взглядами с Дэйвом.
        Джемма тут же забралась в «скорую» и устроилась рядом с пациенткой и Дэйвом. По радиосвязи она сообщила новую информацию в клинику в Роме. Она так же смогла сообщить имя девушки, так как Марк нашел в машине ее сумочку и водительские права. Джемма поразилась его манере работы. Он помогал, где только мог, но, как настоящий полицейский, проверил, чтобы дорога была расчищена от осколков и все надели флюоресцирующие жилеты на случай, если из-за угла вылетит машина. Он переложил обязанности на Рэя, но не полностью. И сейчас он вел автомобиль скорой помощи с той уверенностью, которой так не хватало в волонтерах. Поездка обычно занимала пару часов, но, взглянув на мелькнувший дорожный знак, Джемма поняла, что они окажутся на месте через тридцать — сорок минут.
        Когда пациентку доставили в Рому, Дэйв выразил желание остаться у своей дочери, которая жила в нескольких кварталах от центра. Джемма не сомневалась — дело в не в том, что ему некомфортно с Марком, а в его желании свести их с Марком. По взглядам, которыми обменивались Малкольм и Дэйв, можно было заподозрить, что они что-то затеяли. Джемма укоризненно посмотрела на Дэйва, но тот избегал ее взгляда. И только когда он садился в машину своей дочери, Джемма увидела, что он слегка смущен.
        Марк повернулся к ней:
        —Я что-то не то сказал?
        —Думаю, дело во мне, — ответила Джемма, закатив глаза. Лучше сразу выложить всю правду. — Как только я прибыла в Джингили-Крик, местные решили, что обязаны найти мне мужа. Для них это очевидное безобразие, что мне двадцать девять, а я до сих пор одна.
        —То есть я оказался очередным кандидатом? — удивленно глядя на нее, спросил Марк, открывая перед ней дверцу.
        Джемма отвела взгляд и забралась в машину. Она дождалась, пока он сядет за руль, и сказала:
        —Послушайте, если вы не будете обращать внимание на это, то они скоро все поймут. Это смущает, я знаю, но они желают нам только добра.
        —Я ни капли не смущен, — ответил Марк, отъезжая от больницы.
        Джемма уставилась на него:
        —Правда?
        Марк пожал плечами:
        —Вы доктор от природы, очень опытный, могу добавить, что я видел нескольких, которые на месте происшествия очень неуклюже справлялись со своими обязанностями. Вы умеете готовить. О, и вы не так уж и плохо выглядите.
        Джемма пораженно подняла брови:
        —Не так плохо? Что это значит?
        Марк вновь слегка скривил губы — легкий намек на улыбку:
        —Думаю, вы знаете, что я имею в виду, доктор Кендал.
        Джемма откинулась на сиденье и задумалась над его комментарием. В свое время предательство ее жениха очень ранило ее. И хотя она предпочитала думать, что уже пережила эту боль, сильный удар по ее уверенности оставил свой след. Она до сих пор не могла найти в себе ничего привлекательного. Как и любой женщине, многое в себе ей не нравилось. Она хотела бы быть выше, чем пять футов и шесть дюймов, и чтобы ее живот был более плоским, а грудь, наоборот, — попышнее, но в целом у нее было здоровое тело, а это гораздо больше, чем у многих в ее возрасте. Она никогда не забудет девушку шестнадцати лет, которой поставили диагноз «остеосаркома». Увлеченная спортсменка, у которой вся жизнь еще была впереди, Мэдисон Макдугал умерла после долгого лечения, включающего ампутацию ноги.
        Джемма благодарила Бога за свое здоровье и силу, и если на нее находил приступ жалости к себе, она вспоминала мужество той девушки и шла вперед. Джемма не знала точно, что имелось в виду под «не так уж и плохо выглядите», но ей было приятно, что сержант Ди Анджело взглянул на нее явно не один раз.
        В Джингили-Крик они добрались куда быстрее, чем ожидала Джемма. Она почувствовала, как машина остановилась, и вздрогнула. Моргнув слипающимися глазами, она сказала:
        —Извините, должно быть, я уснула.
        —Тем лучше, что вы не были за рулем, — хмыкнул он.
        Они ехали в Хантингтон-Лодж на ее машине, и снова Джемма позволила Марку вести. Она и не подозревала, что так устала после осмотра пострадавшей. Сосредоточенность и ответственность высосали из нее все силы.
        Было уже за полночь, и Флосси едва подняла морду с лап, когда Джемма с Марком вошли в дом.
        —Не хотите чего-нибудь выпить? — спросила Джемма, поправляя волосы, выбившиеся из хвоста.
        —Нет, спасибо. Вы выглядите вымотанной. Так проходят все ваши дни?
        —Нет, слава богу, — ответила Джемма, наливая себе стакан воды. — Большинство проходит достаточно тихо. Дни в клинике могут быть сумасшедшими, но не такими, как сегодня.
        —Когда вы едете в город? Завтра?
        —Смена начинается в полдевятого утра. Днем у меня пара вызовов — пожилые пациенты, которые не могут приехать сами. — Она поставила стакан на сушилку. — Пожалуйста, можете взять хлопья, тосты и что-нибудь еще, если меня утром уже не будет. Все необходимое вы можете найти в кладовке либо в холодильнике. Извините, что я не могу предложить вам такого обслуживания, как Глэдис. Она бы приготовила вам полноценный завтрак.
        —Не стоит волноваться. Я вполне могу позаботиться о себе.
        —Ну хорошо, — сказала Джемма, заправляя за ухо выбившуюся прядку, — спокойной ночи. О, и спасибо большое за помощь сегодня. Это очень ценно.
        —Рад был оказаться полезным.
        Некоторое время стояла полная тишина. Даже часы не тикали.
        Заставив себя отвести взгляд от темных глаз Марка, Джемма выскользнула из кухни.
        Когда Джемма проснулась, луну закрывали облака. Обычно она засыпала сразу, но часто просыпалась среди ночи. После смерти Глэдис стало еще хуже. Большой старый дом казался таким пустым, что любой скрип половиц или ступенек заставляли ее желать лучшей компании, чем оглохшая к старости и почти слепая собака.
        Джемма лежала на боку и глядела в окно, ожидая, пока луна появится из-за облаков. Ее мысли крутились вокруг Марка Ди Анджело. Она предложила ему большую спальню, решив, что с его ростом ему понадобится кровать подлиннее. Теперь Джемма представляла, как он спит, возможно, на животе, как простыни обмотались вокруг его бедер… Или он предпочитает спать на спине? Его руки раскинуты, мускулистая грудь поднимается и опускается в такт дыханию. А может, он спит голым? Перед ее мысленным взором предстало его загорелое тело во всей красе. Она видела много мужских тел, всех форм и размеров, но ей казалось, что тело Марка Ди Анджело должно быть идеальным.
        Джемма перевернулась на спину, прижала подушку к груди и вздохнула от разочарования. Ну почему она не может просто отключить голову и уснуть? После ночных выездов всегда было тяжело. Она прокручивала в мыслях все действия, проверяя и перепроверяя, правильно ли провела процедуры и составила протокол. Джемма подумала о родителях девушки: каково им будет, когда они узнают, что их дочь сильно пострадала в аварии. Она могла представить, как они будут волноваться, она видела это много раз в отделении интенсивной терапии в Мельбурне: измученные лица тех, кто мог лишь надеяться и молиться за своих любимых.
        Джемма повернулась на бок и увидела луну, выглянувшую из-за облаков. Она закрыла глаза и начала расслаблять каждую мышцу, чему она научилась на занятиях по йоге много лет назад. Пальцы ног, щиколотки, икры, колени, бедра…
        Внезапно Джемма резко поднялась на кровати, широко распахнув глаза и прислушиваясь. Ее сердце бешено колотилось.
        За деревянной обшивкой комнаты раздавалось слабое царапанье. Затем она услышала тихий писк, а потом еще.
        Джемма накинула на себя покрывало и вылетела из комнаты, зовя собаку:
        —Флосси? Флосс! Иди сюда, девочка.
        —Что-то не так? — Из своей комнаты вышел Марк. Обернувшись полотенцем, он одной рукой придерживал его на месте.
        Джемма остановилась, сердце все еще выстукивало чечетку в ее груди, но сейчас оно заколотилось еще быстрее.
        —В-в-в моей комнате м-мышь, — заикаясь, сказала она. — Вообще, их там, наверное, сотни или еще больше. Я слышала, как они скребутся за стеной. Мне нужна Флосси.
        Марк нахмурился и получше закрепил полотенце на бедрах:
        —Не уверен, что бедняга Флосси поможет. Хотите, я взгляну?
        —О, правда? — Джемма смотрела на него с благодарностью.
        —У вас уже были проблемы с мышами? — спросил он, направляясь в ее комнату.
        Джемма шла позади на случай, если вредные грызуны решат выскочить в коридор.
        —Глэдис раньше с ними как-то справлялась, — ответила Джемма, застыв в дверях. — Но они были всегда внизу, на кухне или в прачечной, но потом Роб заделал дырки, в которые они могли просочиться.
        —Роб? — переспросил Марк, прижимаясь ухом к стене. — Кто такой Роб?
        —Роб Фостер. Местный мастер на все руки. Он помогал Глэдис долгое время. — Джемма, замерев, наблюдала за действиями Марка. После долгой паузы она прошептала: — Вы что-нибудь слышите?
        Марк выпрямился.
        —Ничего. Может, это ваше воображение?
        Джемма слегка покраснела, потому что воображение рисовало ей совсем другие картины, пока она не услышала писк.
        —Конечно нет, — обиженно ответила она, покачав головой.
        —Пожалуй, вам лучше спать в другой комнате.
        —Да. — Джемма поежилась. — Я подумаю над этим.
        Их взгляды встретились, тишина вокруг пульсировала, словно заряженная электричеством.
        Джемма ощутила, как внутри все перевернулось. Она чувствовала жар внизу живота. Чтобы Марк не заметил, как он на нее влияет, она перевела взгляд на его идеальную мускулистую грудь. Она была покрыта волосами, которые ниже тянулись дорожкой по его животу и исчезали под полотенцем, обмотанным вокруг его стройных бедер. Джемма едва могла дышать, ее глаза чуть расширились. Под полотенцем она разглядела намек на его возбуждение, и напряжение в воздухе стало просто невыносимым.
        Джемма медленно отвела глаза и встретилась с его взглядом. Что-то в его глазах напомнило ей, что она стоит перед ним в атласном топике и шортах, которые подчеркивали все изгибы ее тела.
        —Извините, что я побеспокоила вас посреди ночи, — начала она, отступая назад в коридор.
        Марк последовал за ней, закрыв за собой дверь в ее комнату.
        Джемма облизала губы:
        —Наверное, вы думаете, что я ужасная трусиха, раз боюсь маленькой мышки, но я никак не могу себя перебороть. Я их не выношу.
        Его лицо вновь стало невозмутимым.
        —Может, вам стоит завести кошку?
        —Да, пожалуй.
        —Я могу сделать ловушки, если хотите.
        —Я попрошу Роба. Вы здесь не ради контроля над паразитами.
        —Не над такими паразитами, пожалуй, — сухо ответил он.
        Джемма натянуто улыбнулась.
        —Что ж, спокойной ночи, — сказала она, делая шаг назад, и наткнулась на умывальный столик. — Ох!
        Марк подался вперед и взял ее под руку:
        —Вы в порядке? Кажется, вы сильно ударились.
        Джемма больше чувствовала свою неуклюжесть, а не боль, хотя она и правда ударилась сильно бедром. Ее лицо горело, а там, где Марк касался ее запястья, кожу жгло, будто ей поставили клеймо.
        —Я в порядке.
        Они молчали, глядя друг на друга. Джемма видела его темные зрачки, чувствовала, как он сжал ее руку, будто почувствовал, что она может вырваться. Ее дыхание ускорилось, пульс все ускорялся, а молчание затягивалось.
        Может, он хотел поцеловать ее? Джемма уж точно думала об этом. А он? Похоже на то. Взгляд его темно-шоколадных глаз скользнул на ее губы и задержался там на несколько мгновений. Внутри ее все переворачивалось от мысли, что сейчас его язык скользнет между ее губ, ворвется в рот.
        —Вам следует смотреть, куда вы идете, — сказал Марк, вдруг отпуская ее руку. — Если с вами что-нибудь случится, что произойдет с обществом Джингили-Крик? Пройдут недели, если не месяцы, пока они найдут нового доктора.
        Джемма заморгала:
        —Синяк меня не убьет. Я переносила раны и потяжелее.
        «Как, например, пониженная самооценка, — подумала она. — Почему он не поцеловал меня?» Джемма решила, что она пробыла в глуши слишком долго. Она мечтала о мужчине, которого только что встретила. Что с ней вообще происходит? Даже живя в городе, она не поддавалась страстям и глупым влюбленностям. Ее отношения развивались очень медленно. Она наслаждалась возможностью куда-нибудь пойти с кем-то, хотя интимная сторона жизни иногда казалась ей рутинной обязанностью. Она не испытывала страсти к Стюарту, но всегда винила в этом свою утомительную работу. «Это были обычные отношения», — пытались развеселить ее друзья после их расставания. Оказалось, что Стюарт завел роман с одной из нянечек в онкологическом отделении.
        Ничего обычного с Марком Ди Анджело Джемма не могла представить. Все в нем говорило о том, что в его руках она испытает страсть и жар эмоций. Он лишь дважды за весь день коснулся ее, а ее кожа все еще горела. Взглянув в его глаза, она ощутила дрожь желания где-то глубоко внутри, накатывающие волны возбуждения. Ее грудь набухла и стала более чувствительной, соски напряглись. Джемма медленно облизнула пересохшие губы и, затаив дыхание, увидела, что он следит за ее движениями.
        —Если я сделаю то, что, как мне кажется, вы хотите от меня, то все станет гораздо сложнее, — сказал Марк глубоким немного хриплым голосом, пристально глядя ей в глаза.
        Джемма надменно вскинула голову, зная, что покрасневшие щеки ее выдадут.
        —С чего вы взяли, что я хочу, чтобы вы поцеловали меня?
        —Знаете, не стоит притворяться, что в вашей комнате мыши, чтобы затащить мужчину в постель. Есть и другие способы привлечь внимание.
        Джемма открыла рот от удивления и пару секунд не могла ничего сказать.
        —Думаете, я бы переспала с вами, хотя мы только что познакомились?
        Марк провел большим пальцем по ее пухлой нижней губе и слегка улыбнулся:
        —Уверен, что да. По крайней мере, вы хотели меня поцеловать.
        Джемма закусила губу, которая горела от его прикосновений.
        —Ваша самоуверенность неуместна, сержант Ди Анджело, — строго ответила она. — Я не собиралась вас целовать. Ни сейчас, ни когда-либо.
        —Отлично. Вы не собираетесь меня целовать. Я не собираюсь вас целовать. Не хотите ли заключить пари? — спросил он, и в его глазах сверкнул огонек.
        Она подбоченилась и подняла подбородок:
        —Сколько?
        —А сколько вы готовы потерять?
        Джемма была вне себя от его самонадеянности.
        —Я не собираюсь ничего терять, сержант Ди Анджело, — ответила она с несколько неуместной заносчивостью.
        —Посмотрим, — сказал он и, прежде чем она могла развернуться и, как все женщины, гордо уйти с высоко поднятой головой, он удалился к себе и закрыл дверь.
        Глава 4
        Когда утром Джемма спустилась на кухню, то увидела в окно, как Марк бежит по подъездной дорожке. На нем были футболка, шорты и кроссовки. От каждого его шага с земли поднималось облачко пыли. Он выглядел поразительно спортивным, и, хотя он вспотел, это не сравнилось бы с тем, как бы выглядела Джемма, пробеги она хотя бы четверть такой дистанции.
        Она втянула живот и вздохнула. Она не могла даже вспомнить, когда последний раз выходила на пробежку. Джемма решила, что пора начать ходить в бассейн или, в случае с Джингили-Крик, к реке. Пока Глэдис не слегла, Джемма каждый день плавала в заводи. Это был словно оазис посреди глухой местности, свежий и зеленый; ветви плакучих ив, растущих на берегу, создавали тень и уединение. Сейчас было не время плавать, но Джемма пообещала себе пойти на реку днем, когда вернется с работы.
        Марк вошел через заднюю дверь, принеся с собой запах деревьев и активных упражнений. Он потрепал Флосси за ухом и взглянул на Джемму:
        —Собираетесь на работу?
        —Да. Я оставила вам ключ, так что вы сможете приходить и уходить, когда захотите. У Флосси есть своя дверца, но она пользуется ею, только когда одна дома.
        —Хорошо. Я уеду, как только приму душ. Я решил съездить в Миннигару и познакомиться с полицейскими. Буду дома в шесть.
        «Дома. Как интимно и по-домашнему он это сказал», — подумала Джемма, захватывая ключи, сумку и очки.
        —Хорошего дня, сержант.
        —Разве мы не решили опустить формальности? Или вы боитесь меня?
        Джемма вскинула голову.
        —Хорошего дня, Марк, — ответила она, сделав акцент на его имени.
        —И вам, — сказал он и впервые улыбнулся по-настоящему. — Не загоняйте себя.
        Джемма не могла выбросить из головы его улыбку. И его глаза. Темные, как шоколад, глаза, которые видели сквозь одежду, независимо от того, что на ней было. Ночью в пижаме она чувствовала себя незащищенной, но и сегодня, в брюках и рубашке, Джемма ощутила себя так же.
        «Называть друг друга по имени опасно», — думала она. Это добавляло еще один уровень интимности. Они и так живут в одном доме. Их спор тоже заставлял ее нервничать. Почему-то, возможно, потому, что теперь это было запрещено, Джемме ничего так не хотелось, как попробовать на вкус его губы. Она хотела ощутить его мужское начало, его силу. Ей стало интересно, с какими женщинами он раньше встречался. Кто они, коллеги по работе или случайные знакомые? Предпочитал ли он беспорядочный секс или имел постоянную партнершу? Не надо было напрягать фантазию, чтобы понять, что он будет удивительным любовником. Не то чтобы у нее был большой опыт по сравнению с ее сверстницами, но что-то в его манере вести себя убеждало ее в том, что он знает подход к женскому телу, как маэстро — к скрипке Страдивари. Джемма ощущала прилив желания глубоко внутри каждый раз, когда он смотрел на нее. Бог знает, что бы произошло, обними он ее и доведи начатое до конца.
        Нейрель была уже в клинике, когда приехала Джемма. Она отвлеклась от компьютера и усмехнулась:
        —Ну что, сексуальный сержант остановился у тебя, да?
        Джемма обиженно посмотрела на нее:
        —Лишь потому, что Рон Кертис притворился, что у него нет свободных комнат. — Джемма с грохотом кинула сумку и ключи на стол. — Ты поверишь? У него пятнадцать комнат. Он всегда жаловался, что никто к нему не приезжает. Как только смогу, я отправлюсь туда и выскажу ему все, что думаю.
        Нейрель раскачивалась на своем кресле:
        —Признайся, что в Хантингтон-Лодж гораздо лучше, чем в пабе.
        —Это не обсуждается. Если бы Глэдис была жива, не было бы никаких проблем.
        Нейрель озорно сверкнула глазами:
        —Так тебе нужна пожилая компаньонка? Ну что, он уже пытался за тобой ухаживать?
        Джемма почувствовала, как ее лицо вспыхнуло, и, чтобы скрыть это, кинула вещи в ящик стола.
        —Конечно нет. Он не в моем вкусе.
        —Ну же, Джемма. Он во вкусе любой женщины. Он высокий и красивый, и стоит лишь посмотреть в эти глаза, говорящие «переспи со мной», как поймешь, что он идеален в постели.
        Джемма заставила себя сделать равнодушное лицо, хотя внутри у нее все дрожало.
        —Меня это не интересует. Он слишком надменный.
        —Он не надменный, а просто уверен в том, чего хочет и как этого достичь, — сказала Нейрель, потянувшись к позвонившему телефону.
        «Это как раз мой случай», — подумала Джемма, заходя в приемную. Приняв всех пациентов, она отправилась в Хиндмарш-Даунз, которым владела семья Хиндмарш. Элизабет Хиндмарш, главе семьи, было уже за девяносто, и она страдала слабоумием. Родственники не хотели отсылать ее в клинику за несколько сотен миль, но было ясно, что ухаживать за хрупкой больной женщиной им нелегко. Больше всего забот легло на Джанин Хиндмарш, невестку Элизабет.
        —Как она сегодня? — спросила Джемма Джанин, когда та встретила ее у ворот.
        —Как всегда вспыльчива, — ответила уставшая Джанин. — Сегодня утром я нашла ее на огороде в одних тапочках. Хорошо, что ни одного рабочего не было рядом.
        Джемма сдержала улыбку:
        —Пожалуй, вам очень тяжело следить за ней, когда на вас еще столько дел.
        —И не говорите. Джо помогает, когда может, но ему неловко помогать матери одеваться или мыться, поэтому почти все ложится на меня.
        —Вы больше не думали о доме престарелых?
        Джанин покачала головой:
        —Джо даже слышать об этом не хочет. Его прадед и прабабка умерли на этой ферме, его отец тоже. Он хочет, чтобы Элизабет похоронили в Джингили-Крик вместе с остальными родственниками. Мне остается лишь смириться.
        —Может, мы сможем найти кого-нибудь в городе, кто смог бы помогать вам за определенную плату? — предложила Джемма. — Я могу поспрашивать знакомых или повесить объявление в кафе или пабе. Вдруг кому-то нужна работа.
        —Возможно, это выход. Даже если этот кто-то будет хотя бы дважды в неделю помогать мне мыть ее или сидеть с ней и слушать ее болтовню. Она каждый раз рассказывает мне одну и ту же историю. Так сложно притворяться, что мне интересно.
        —Да, это особенность старческой деменции. Обычно прошлое предстает во всех деталях, но когда речь заходит о вчерашних или пятиминутной давности событиях, больной ничего не помнит.
        Джанин провела ее в большую гостиную, где Элизабет сидела у окна и что-то бормотала себе под нос.
        —Мама, к тебе пришел доктор, доктор Джемма. Ты ее помнишь? Она послушает твое сердце и легкие.
        Элизабет повернула голову и уставилась на Джемму, после чего заявила своей невестке:
        —Я не хочу видеть никаких докторов и отвечать на их глупые вопросы. То какой сегодня день, то как зовут премьер-министра… Неужели эта молодая особа думает, что я сошла с ума?
        —Миссис Хиндмарш, я хочу проверить ваше давление и послушать, как вы дышите. И все. Вы согласны?
        Женщина повернулась в кресле, словно поправляющая свои перья курица-наседка.
        —Я не больна, — проворчала она. — Я ни дня не болела в своей жизни. Не провела ни дня в постели, даже когда рожала детей. Я тут же вернулась на кухню готовить еду для рабочих, спросите Генри. Он вам расскажет. Джанин, приведи его сюда. Пусть Генри скажет девушке, что мне не нужны эти дурацкие таблетки.
        —Мама, Генри покинул нас десять лет назад, — ответила Джанин, округлив глаза и посмотрев на Джемму.
        —Покинул? Куда это он отправился? О чем ты говоришь? Никуда он не делся. Сегодня утром я говорила с ним о стаде в загоне у реки. Животных нужно будет перегнать на случай дождя.
        —Мама, дождя не будет, — устало произнесла Джанин. — Теперь дай доктору осмотреть тебя.
        Джемма достала стетоскоп и погрела его в руках, прежде чем поднести к Элизабет. Когда она прижала стетоскоп к спине, то услышала булькающие звуки в легких. Она выпрямилась и положила инструмент в сумку:
        —Думаю, нам надо следить за вашими легкими. Нельзя допустить, чтобы у вас развилась пневмония.
        —Пф-ф-ф, — фыркнула Элизабет.
        Джемма надела на худую руку женщины браслет для измерения давления и наблюдала за цифрами.
        —Ваше давление чуть выше нормы, но не о чем волноваться.
        Элизабет выдернула руку:
        —Говорила же, что я не больна.
        —Я навещу вас завтра, хорошо?
        —Делайте что хотите, — сердито ответила Элизабет. — Но не думайте, что я буду считать от ста до единицы.
        Джемма попрощалась и пошла за Джанин на кухню.
        —Не хотите чаю?
        Джемме хотелось уйти, но она знала, как Джанин соскучилась по общению с кем-то, кроме старой и вспыльчивой женщины.
        —Конечно, это очень мило с ваше стороны.
        Джанин наполнила чайник водой и накрыла крышкой.
        —Я слышала, новый сержант очень симпатичный, — начала она, доставая заварочный чайник и чашки. Она повернулась к Джемме и улыбнулась: — А еще я слышала, что он остановился в Хантингтон-Лодж.
        Джемма надула губы:
        —Да, но это была не моя идея.
        Джанин выложила на блюдо домашнее печенье.
        —Но я думала, вы хотите иметь постояльцев. Разве это не хороший план для поддержания дома в порядке?
        —Да, конечно, но прежде чем принимать гостей, мне нужно было многое сделать.
        —Разве Роб не помогает вам?
        —Помогает, но он не может носить тяжести, потому что у него больная спина. Он обещал прийти сегодня и помочь счистить краску в холле. Это будет большая удача.
        Джанин улыбнулась и подала Джемме чашку и блюдце:
        —Может, красавец сержант поможет вам? Джо сказал, он сильный и спортивный. Как долго он у вас останется? Как думаете, он найдет себе свое жилье?
        —Не знаю, — ответила Джемма, отгоняя от себя образы сильного тела Марка. — Кажется мне, что он здесь на время. Не представляю, как он может остаться. На нем написано, что он коп из большого города.
        Джанин села и подперла голову рукой:
        —Сколько вам, почти тридцать, верно? Самое время поискать мужа. Пока вам еще не сорок и не слишком поздно иметь детей. Вы не похожи на одинокую карьеристку, Джемма.
        Джемма ощутила слишком знакомую тоску при мысли о том, что она всю жизнь проведет одна. Она уже давно не переживала из-за разрыва со Стюартом. Прожив некоторое время в Джингили-Крик, она поняла, что их отношения не пережили бы расстояния, даже если бы он оставался ей верен. Сейчас ей хотелось успокоиться, создать семью с мужчиной, который любил бы ее, мужчиной, который был бы честен с ней. Джемма понимала, что, оставаясь в глубинке, она крадет у самой себя возможность с кем-нибудь познакомиться. Но и уехать отсюда у нее не хватало мужества. Здесь был ее дом, и от чувства принадлежности было очень сложно отказаться, а найти его в городе — еще сложнее.
        —Мужчины тут на голову не падают.
        —Это верно, — сказала Джанин, беря печенье. — А удалой сержант одинок?
        Джемма взяла печенье, напоминая себе, что собиралась поплавать.
        —Видимо, да.
        Джанин игриво вскинула брови:
        —Может, он и есть ваш единственный. А даже если нет, роман вам не повредит. Бог видит, у нас тут нет особого выбора, и нужно брать то, что есть.
        —А предложила ли бы ты мне флиртовать с Марком Ди Анджело, если бы он был на двадцать лет старше, на пенсии и разведенным со взрослыми детьми?
        Джанин усмехнулась:
        —Кажется, он гораздо чудеснее, чем Джо рассказал. Вперед, Джемма. Он красивый, с нормальной ориентацией, и он здесь. Нужно брать от жизни все.

        Джемма ехала в город, чтобы купить продуктов к ужину. Она переходила дорогу от паба к магазину, когда услышала крики. Двери паба распахнулись, и двое местных вывалились на улицу. За ними вышли другие люди в сопровождении хозяина и менеджера «Убежища гуртовщика» Рона Кертиса.
        —Хватит, вы двое, — сказал Рон. — Я не хочу драк в своем пабе, слышали?
        Но двое задир продолжали мутузить друг друга. Вокруг стояла такая пыль, что невозможно было понять, кому меньше повезло. Джемма хорошо понимала, чем это все закончится. Редкий рабочий день обходился без того, чтобы ей пришлось зашивать раны на чьем-то лице или накладывать шину на сломанные пальцы. Алкоголь был одной из серьезных проблем, особенно у молодежи. Джемме было горько видеть, как они уродуют свой организм, ведь она прекрасно знала, к каким последствиям это приведет.
        Высокая фигура вдруг выросла словно из-под земли.
        —Так, ребята, прекращаем, — сказал сержант Ди Анджело, — иначе кто-нибудь пострадает.
        Один из мужчин плюнул в Марка, а другой попытался ударить его, но хватка Ди Анджело была очень крепкой, а руки — слишком длинными, чтобы кулак драчуна коснулся его лица.
        —Вы же не хотите попасть в тюрьму за нападение на полицейского?
        Того, кто помладше, Даррена Слейтфорда, Джемма осматривала пару недель назад в клинике. У него случился приступ гастрита. Она тогда предупредила его об опасностях пьянства, но, видимо, ее слова не были услышаны. Юноша, заикаясь, произнес:
        —Э-эй, п-п-простите. — Когда Марк отпустил его, он пошатнулся. — Я не понял, кто вы.
        Другой парень был едва ли менее пьян. Сквозь кровь и пыль Джемма смогла разглядеть в нем Трента Бейтса, который был тем еще смутьяном. На этот раз он понял, что не прав, и, сдаваясь, поднял руки:
        —Ладно, все.
        Марк отпустил его, как раз когда Джемма подошла к Даррену. У него была разбита губа, и кровь не останавливалась.
        Все случилось так быстро, что Джемма не поняла, как она оказалась на земле, а ее голова гудела, словно колокол.
        Быстрое ругательство Марка словно ножом прорезало воздух. Он набросился на Трента и скрутил ему за спиной руки, а затем передал подошедшему Рэю Гранту. Затем Марк наклонился над Джеммой.
        —Вы в порядке? — спросил он, откидывая волосы с ее лба.
        —Да, думаю, да… — Она подняла руку и почувствовала влагу на лбу. — Ох.
        —Он дернулся и ударил вас вместо меня. Я должен был предположить это, но мне казалось, вы еще далеко. Вы уверены, что все в порядке? Голова не кружится? В глазах не двоится?
        —У меня зрачки одинаковые? — спросила Джемма и дернулась от боли в голове.
        Марк посмотрел ей в глаза:
        —Да, одинаковые, но слегка расширенные.
        —Тогда все в порядке, — сказала Джемма, пытаясь сесть.
        —Давайте я помогу, — сказал Марк и поднял ее, будто она ничего не весила.
        Джемма не смогла решить, почему у нее в глазах звездочки: то ли потому, что она ударилась головой, то ли потому, что она находится в крепких руках Марка. Было удивительно приятно прижиматься к его стройному телу. Он словно весь состоял из мускулов, и Джемма ощутила аромат лимона с терпкой примесью запаха пота. С каждым его шагом, ее грудь касалась его, и от этого ее голова кружилась еще сильнее.
        Нейрель была в клинике, когда Марк внес Джемму.
        —О господи! Что случилось?
        —Ее случайно ударили по голове, — угрюмо сказал Марк.
        —Я в порядке, правда, — возразила Джемма. — Хватит волноваться по пустякам.
        —Давай я тебя перевяжу, — сказала Нейрель, осматривая рану. — Зашивать, кажется, не надо. Пластыря будет достаточно.
        —У нее уже проявляется синяк, — сказал Марк, укладывая Джемму на кушетку.
        Джемма ощутила его дыхание на своем лице, оно было свежим, мятным с легким запахом кофе.
        —Я чувствую себя такой дурой, — сказала Джемма. — Я знаю этого Трента. У него проблемы с властями.
        —Да уж, и он встретится с еще большими проблемами, если я за него возьмусь, — ответил Марк и отступил назад, дав пройти Нейрель. — Пожалуй, я вернусь к Рэю в участок. С вами все будет хорошо, пока я не вернулся?
        —Конечно. Ой! — воскликнула Джемма, когда Нейрель намазывала ее синяк бетадином.
        —Позаботьтесь о ней, — сказал Марк и вышел.
        —Хорошо, — ответила Нейрель и, приподняв брови, посмотрела на Джемму: — Ой-ой-ой, кажется, у тебя есть верный рыцарь в сверкающих доспехах, готовый ко всему.
        —Не начинай, — проворчала Джемма, скривившись от неприятных ощущений.
        —Серьезно, Джемма, — начала Нейрель, снимая перчатки, — когда последний раз красивый мужчина нес тебя на руках? Он абсолютно великолепен. Я та-ак завидую. Хотелось бы и мне, чтобы кто-нибудь взял меня и унес на закате. Он должен быть очень сильным. Я вот ношу на себе лишних двадцать фунтов.
        —Он принес меня в клинику, — с ноткой прагматизма ответила Джемма. — И во всем виновата я сама.
        —Ты уверена, что все в порядке? — спросила Нейрель.
        —Все хорошо, разве что голова немного болит. Думаю, я пойду домой и прилягу.
        —Ай-ай-ай, — пригрозила ей пальцем Нейрель. — Никакого вождения в первые сутки после травмы головы.
        Джемма хмуро спустила ноги с кушетки:
        —Кажется, я слишком хорошо тебя обучила.
        —Джемма, тебе надо быть осторожнее, — серьезно сказала Нейрель. — У тебя набухает серьезный ушиб. Я принесу тебе льда, пока мы ждем сержанта Ди Анджело, чтобы он отвез тебя домой. Я попрошу кого-нибудь из ребят доставить твою машину.
        «Ну вот, опять это слово — „домой“, — подумала Джемма. — Теперь весь город будет говорить обо мне и привлекательном сержанте».
        Это была заманчивая идея. Даже слишком. Но Джемма всегда была настороже. Марк в городе лишь временно. Какой смысл затевать роман, как советовала Джанин, если, когда он завершится, а это наверняка так и случится, ее сердце будет разбито? Ей хотелось гораздо большего, чем интрижки. Джемма мечтала о дружбе, взаимных обязанностях, любви и верности. Современные отношения далеки от этого, но ничто не могло заставить Джемму считать иначе. Ей хотелось стать матерью. Ей хотелось всего: карьеры, детей, мужа. Мужа, которому она сможет доверить свою жизнь и свою любовь.
        Джемма вздохнула и опустила ноющую голову на подушку.
        Есть ли на свете такой мужчина?
        Глава 5
        —Как вы себя чувствуете? — спросил Марк, войдя в перевязочную.
        Джемма поднялась, и он поддержал ее, чтобы помочь спрыгнуть с кушетки. Он снова заметил, какая она маленькая по сравнению с ним. Он возвышался над ней, особенно когда она была без туфель. Марк чувствовал аромат ее духов. Он остался на его одежде после того, как он нес ее в больницу. Держа ее на руках, он сожалел о недавнем споре с Джеммой. Ему не хотелось упускать такой случай, но спор есть спор. И еще ему было интересно посмотреть, кто первый нарушит слово.
        Его восхищали ее губы. Верхняя была изящно изогнутой, а нижняя — такой пухлой, мягкой, призывающей к поцелую. Марк мог представить, каково это — прижаться к ее губам. Почти всю прошлую ночь он думал об этом. Как он мог подумать, что такая привлекательная женщина окажется здесь, вдали от большого города? Их роман определенно продлился бы какое-то время, но Джемма производила впечатление женщины, которая хочет серьезных отношений. Когда-то он тоже был таким. Он хотел того, что было у Саймона, активно искал этого…
        Но это было до.
        —Все хорошо, только немного болит голова, — ответила Джемма, ища туфли.
        Марк нашел их и поднес Джемме, чтобы она могла сразу же надеть их на свои маленькие ножки с розовым лаком на ногтях.
        Она смущенно посмотрела на него:
        —Надеюсь, вы не арестовали Трента. Он не собирался бить меня.
        —Верно, но он хотел ударить меня. Его проступок будут рассматривать в суде. Я отправил его в Рому с констеблем Грантом. Ему, скорее всего, выпишут штраф.
        —Как к этому отнесся Рэй? — хмуро спросила Джемма.
        —Теперь я главный, а не констебль Грант, — ответил Марк, помогая ей слезть с кушетки.
        Джемма не ответила, но послушно взяла его за руку, пока он вел ее к своей машине. Ею завладевало желание прижаться к нему. Ему же хотелось прижать ее к себе и ощутить, как его твердости отвечает мягкость ее форм. Она божественно пахла, какой-то легкий цветочный свежий аромат, который дразнил его ноздри. Даже в пыльной одежде и с большим синяком на лбу она была чудесна. Это была именно такая девушка, которую, как он знал, его мама хотела бы, чтобы он нашел. Марк отбросил эти мысли. Он не заводил серьезных отношений. Он не вправе их заводить.
        —Спасибо, что спасли меня, — сказала Джемма, пока он помогал ей залезть в машину. — Но я беспокоюсь о губе Даррена. Вот почему я тогда подошла. Я увидела, что у него сильное кровотечение. Нейрель пришлось зашивать ему рану. Он заявился в клинику сразу после того, как вы ушли.
        —Вам стоит быть внимательнее в таких ситуациях, — сказал Марк.
        Внутри у него все переворачивалось при мысли о том, что один случайный удар мог ее убить. Он видел слишком много трагических смертей, вызванных чрезмерным употреблением алкоголя. Люди теряют контроль и забывают последствиях. Иногда они даже не помнят о том, что произошло. А жизни уже разрушены. В такой ситуации не могло быть победителя, и его огорчало, что дела становились все хуже.
        —Я знаю, — покачала головой Джемма.
        Марк быстро взглянул на нее и завел машину.
        —Ну, пока что с вами все в порядке. У вас многовато синяков. Как поживает тот, что сзади?
        Ее щеки порозовели, и она быстро отвернулась к окну:
        —Все в порядке, спасибо.
        Марк подавил улыбку и, выехав из города, направился в Хантингтон-Лодж. Он бы с удовольствием проверил бы сам, но не хотел усугублять ситуацию.

        Джемма проснулась после долгого сна. Марк настоял на том, чтобы она отдохнула, и она подчинилась. Она спустилась вниз, на кухню, вдыхая запах тайских специй.
        —Думаю, вы проголодались, — сказал Марк, когда она вошла. — Я решил немного похозяйничать. Надеюсь, вы не возражаете.
        Джемма опустилась на ближайший стул:
        —Конечно нет. Мне, правда, немного неловко, что вам приходится все делать самому. Глэдис, наверное, в гробу переворачивается.
        —Думаю, она посчитала бы нормальным то, что я забочусь о вас после такого происшествия. Знаете, вас могли убить.
        Джемма закусила губу:
        —Да, я знаю. У меня был пациент в Мельбурне, который умер после пьяной драки. Ему было всего девятнадцать. Такая трагическая смерть. Парень, который его ударил, был неплохим человеком. Он никогда никого не обижал. Просто слишком много выпил в тот раз.
        —Не все жертвы оказываются в морге.
        Джемма заметила, как тень пробежала по его лицу, а губы сжались. Какие ужасы он повидал на работе? Не поэтому ли он приехал сюда, в глушь? Может, он страдает от посттравматического стресса? Спросить его, или пусть он сам расскажет в свое время? Джемма сама терпеть не могла говорить о своих рухнувших отношениях. И прошло несколько месяцев, пока она смогла говорить о них без слез. Но спустя время жизнь пошла дальше. Может, Марку тоже нужно время…
        Ужин был великолепный, и хотя Джемма отказалась от вина, ей было легко сидеть напротив Марка, пока они ели и болтали о всякой ерунде. Он предложил сделать кофе, а Джемма сидела на веранде и смотрела, как луна поднимается над горизонтом.
        Она с наслаждением вдыхала свежий ночной воздух. Кваканье лягушек и стрекот сверчков напоминали ей о том, как далека она сейчас от своей прежней жизни. Ей здесь нравилось, но чем ближе было ее тридцатилетие, тем больше она беспокоилась. Возвращение в Мельбурн ее не привлекало, Джемма чувствовала, что больше не принадлежит большому городу. Ее отец была поглощен второй семьей, а друзья разбрелись, многие совмещали работу и воспитание детей. Пожив здесь, Джемма изменилась. Она научилась ценить просторы, свежий воздух, запах земли, смену времен года, палящий зной и бесценный дождь, пыль и мух, но больше всего — друзей, которых она обрела здесь. В ней нуждались не только потому, что она врач, но потому, что она — член общества. Но Джемма боялась, что, оставаясь здесь, она упустит то, в чем больше всего нуждается.
        Марк вернулся с кофе:
        —Голова еще болит?
        Джемма выпрямилась на кресле:
        —Нет, совсем нет.
        Он поставил поднос на стол:
        —Вы хмурились.
        —Я всегда хмурюсь, когда думаю.
        —О чем вы думали? — спросил он, наливая кофе.
        —Ничего важного.
        Марк сел напротив и взял чашку:
        —Забыл сказать, что я видел вашего работника Роба Фостера. Он и еще один местный парень привезли вашу машину, пока вы спали. Он не захотел вас беспокоить, пока вы отдыхали. Он сделал пару ловушек для мышей и насыпал яда.
        Джемма вздрогнула:
        —Я всегда чувствую себя виноватой, используя яд и ловушки. Это жестоко.
        —Жизнь жестока, Джемма, — ответил Марк, отпив кофе.
        Она взглянула на него, освещенного луной. Он опять хмурился, а лицо было напряжено, словно он, стиснув зубы, пытался что-то преодолеть в себе.
        —Почему вы заняли этот пост, Марк?
        Его взгляд был тяжелым и мрачным.
        —Почему вы спрашиваете?
        —Я могу ошибаться, но у меня возникло чувство, что вы здесь не потому, что этого очень хотели.
        Он шутливо приподнял брови:
        —Так вам захотелось немного побыть детективом, правда, доктор Кендал? Что вы еще обо мне думаете?
        —Вы циничны и считаете, что все вокруг обязательно преступники.
        —Было бы глупо всех и каждого судить лишь по внешности, даже если они так убедительны, как вы.
        Джемма встала и подошла к перилам. Она сжала их так крепко, что пальцы побелели. Сделав глубокий вдох, она повернулась к Марку:
        —Вы все еще считаете, что я каким-то образом убедила Глэдис переписать на меня завещание? Вы хоть кому-нибудь верите, сержант Ди Анджело?
        Он смотрел ей в глаза, но на его лице ничего нельзя было прочитать.
        —Были случаи, когда дети использовали в своих целях пожилых родителей. Дети, которые, взяв опеку над родителями с деменцией или старческой потерей памяти, считают, что могут пользоваться их имуществом.
        —У Глэдис не было слабоумия, — сухо сказала Джемма. — Она знала, что делает. К тому же я вообще не знала ничего об ее завещании.
        —Были случаи, когда чужой человек заставлял старика передать ему все средства или переписать завещание в его пользу, — продолжил Марк, словно не слыша ее. — Иногда человек специально настраивал пожилого человека против его семьи или супруга. Был случай, когда один молодой парень втерся в доверие к пожилой паре. Муж женщины умирал от рака, и парень предложил ей следить за их маленькой фермой. Ее родственники, живущие в разных штатах, не могли повлиять на ее действия, пока она была дееспособна. Она передавала большие суммы денег этому парню, пока у нее ничего не осталось.
        —И что вы этим хотите сказать? — спросила Джемма.
        —Ничего. Все в городе очень высоко вас ценят. Вы последняя, кого они заподозрят в подобных махинациях.
        Джемма сложила руки на груди и пристально посмотрела на Марка:
        —В отличие от вас.
        —Я этого не говорил.
        —Думаю, вам надо подыскать себе другое пристанище, сержант Ди Анджело, — сказала Джемма, опустив руки, и поспешила внутрь. — Вам здесь больше не рады.
        Марк поймал ее за руку:
        —Постойте, Джемма.
        Она ощутила, как трепет пронизал ее, когда Марк сильнее сжал ее руку. Жар пронесся и охватил ее. Джемма взглянула в его темно-карие глаза, и внутри ее все перевернулось. Его взгляд скользнул к ее рту. Он облизал пересохшие губы, давая понять, как ему хочется поцеловать ее. Джемма чувствовала, как сгущается воздух, как Марк привлекает ее к себе. Она ощутила прикосновение его бедер и его растущее возбуждение. Он взял ее вторую руку, его пальцы, словно наручники, сомкнулись на ее запястьях. Он медленно водил пальцами по ее ладоням, и внутри Джеммы вспыхивали фейерверки. Его взгляд снова скользнул к ее губам, и он медленно стал наклоняться к ней.
        —Так вы проиграете пари, — пробормотала Джемма.
        Марк остановился так близко, что она чувствовала его дыхание на своих губах.
        —Я еще не поцеловал вас, — хрипло ответил он.
        —Нет. — Она взволнованно облизнула пересохшие губы. — Но собирались.
        Марк криво усмехнулся, отчего сердце Джеммы впервые за несколько месяцев бешено забилось.
        —Может, я поцелую, а может, и нет. — Его пальцы по-прежнему поглаживали ее ладони.
        «Ну же, сделай это», — беззвучно молила Джемма. Ее грудь, прижатая к его груди, ныла, твердые соски терлись о кружево белья. Внутри все дрожало от волнения. Ее так давно никто не целовал. Ее снедало нестерпимое желание.
        Марк медленно выпрямился и отпустил ее, сделав шаг назад.
        —Думаю, мне стоит собрать свои вещи, — сказал он и направился в дом.
        Джемма схватила его за руку, как прежде он. Его рука была теплой и сильной, покрытой волосками, которые щекотали ее ладонь и пальцы.
        —Нет, — мягко произнесла она. — Пожалуйста… Пожалуйста, не уходите.
        Он вопросительно поднял брови:
        —Вы хотите, чтобы я остался?
        Она облизнула губы:
        —Я… Я не прошу вас спать со мной, сержант Ди Анджело.
        Он приподнял ее лицо и заглянул в глаза:
        —А о чем же вы просите?
        Джемма выдержала его взгляд:
        —Прошу вас поверить, что я не в состоянии принудить старую женщину действовать в моих целях.
        Марк на секунду взглянул на ее губы:
        —Доверие вам очень важно, не так ли?
        —Да, так и есть.
        Он провел пальцем по ее нижней губе, заставляя Джемму жаждать большего.
        —У вас красивые губы, просто созданные для поцелуя.
        «Ну так поцелуй же меня!» — мысленно кричала она.
        —Я мог бы запросто наклониться и поцеловать вас, — сказал Марк, глядя ей в глаза и продолжая гладить ее губу.
        —Что же вас останавливает? — дрожащим голосом спросила Джемма.
        Марк вновь криво улыбнулся:
        —Не люблю проигрывать.
        —Отмените пари.
        Он провел пальцем по ее щеке:
        —Это то же самое, что и проигрыш.
        —Ваше самообладание всегда так крепко?
        —Я научился мыслить здраво независимо от напряженности момента. Самообладание и дисциплина вбиты в нас, в копов. Нельзя терять контроль в смертельной опасности.
        —Едва ли эта ситуация опасна для жизни, — искоса глядя на него, ответила Джемма.
        —Возможно, — ответил он, опустив руки, и его лицо вновь стало непроницаемым. — Вам стоит лечь в постель. Я все уберу.
        —Я думала, что доктор здесь я, а вы — гость. Кажется, сегодня мы поменялись местами.
        —Вы не привыкли, что за вами ухаживают, правда?
        Джемма отвернулась от его всевидящего взора:
        —Я люблю независимость. Я поняла, что так меня сложнее подвести.
        —Кто вас подвел? Возлюбленный?
        Джемма взглянула на призрачные очертания деревьев на берегу.
        —В Мельбурне у меня был жених, — помолчав, сказала она. — Он нашел себе другую и забыл сообщить об этом мне. Когда она забеременела, я все еще носила его кольцо. Сейчас они поженились.
        —С этим, наверное, сложно было справиться.
        —Да, но я пережила это.
        —Вы молодец.
        Она повернулась к нему:
        —Пожалуй, я пойду спать и позволю вам все убрать. Это был сложный день. Спокойной ночи.
        —Джемма…
        Она остановилась и обернулась:
        —Да?
        Кажется, прошла целая вечность, прежде чем Марк отвел взгляд и проговорил:
        —Почему вы не отмените пари?
        Джемма ощутила всплеск желания, но быстро подавила его.
        —Я подумаю об этом, — ответила она и оставила Марка одного в лунном свете.
        Глава 6
        Марк уже уехал, когда она проснулась. В этот раз Джемма спала в одной из гостевых комнат, чтобы вновь не услышать мышей. Сон ее был беспокойным, голова до сих пор болела, но синяк был не так заметен, и она замаскировала его тональным кремом. И, слава богу, никакого писка она больше не слышала.
        Когда она делала чай, приехал Роб. Она помахала ему, и он направился к дому, снимая на ходу свою шляпу.
        —Я слышал, вам досталось в драке? — спросил он, глядя на ее лоб.
        —Я сама виновата, что попала под руку, — ответила Джемма и решила сменить тему: — Не хотите чашечку перед тем, как займетесь холлом?
        Роб потер поясницу, его лицо скривилось от боли.
        —Да, было бы неплохо.
        —Сегодня сильно болит, Роб?
        —Как обычно.
        Джемме было его жаль. Постоянные боли изматывали Роба и влияли на его настроение. Роб стоически выносил боль, но все больше казалось, что он подавлен и рассеян. Ему было сорок с небольшим — слишком мало, чтобы жить как старику. Джемма знала, что он не хочет выходить на пенсию. Он родился и жил на земле, и отказаться от тяжелой работы значило отказаться от собственной мужской гордости. Она прописала ему болеутоляющие, но Роб их не принимал, говоря, что не хочет зависимости от таблеток.
        —Как долго сержант останется у вас? — спросил мужчина, принимая у Джеммы чашку чая.
        —Я не знаю.
        —Неплохой вроде парень, — сказал он и, подмигнув, добавил: — И симпатичный.
        Джемма насмешливо посмотрела на него:
        —Если еще кто-нибудь скажет, как хорошо было бы мне закрутить роман с сержантом Ди Анджело, я закричу.
        —К слову о криках. Сержант сказал, что вы слышали мышей за стеной. Я положил яд на чердак и поставил несколько мышеловок на сервант под лестницей. Перед отъездом я их проверю.
        —Спасибо, Роб. Я очень ценю вашу работу. О, и спасибо за то, что пригнали мою машину.
        —Без проблем, — ответил он, дуя на чай, чтобы немного остудить его. — Есть ли новости о Нике Гоглине?
        —Я наводила справки, пока ждала в клинике сержанта Ди Анджело. Он все еще в коме, но предварительное обследование говорит, что есть надежда. Должно пройти время, прежде чем мы поймем, восстановится ли он.
        —Мэг и детям очень тяжело. Нейрель сказала, что вы планировали устроить благотворительный бал, чтобы собрать немного денег для Мэг.
        —Все верно. Я подумала, можно было устроить танцы в большом ангаре. Там надо будет как следует подмести и все украсить. Можно устроить барбекю и провести лотерею.
        —Звучит неплохо, — ответил Роб, ставя чашку на стол. — Что ж, пора мне начинать.
        —Не усердствуй, Роб, — сказала Джемма, увидев, как он дернулся, потянувшись за шляпой.
        Смяв шляпу в руках, он посмотрел на Джемму:
        —Без нее все не так, правда?
        —Да, Роб, — мягко ответила она.
        Мужчина вздохнул:
        —Я очень скучаю по старушке. Она всегда была так добра ко мне. Иногда я думаю, что бы я делал без нее все эти годы, особенно после смерти моего отца.
        —Она обожала вас, Роб. Все это видели.
        Он грустно улыбнулся:
        —Она была мне как мать. Моя родная мать ушла от нас, когда мне было четыре. Какая мать так поступит со своим ребенком?
        —Я этого не знала. Как ужасно.
        —Мы с отцом делали все, чтобы держать хозяйство на плаву. Я точно знаю, что из-за этого моей спине так худо. Я слишком много работал ребенком. У меня почти не было детства. Я не виню своего отца, он всего лишь пытался свести концы с концами. Но в итоге нам пришлось продать половину земли, чтобы после засухи выплатить долги банку.
        —Вы видели свою мать потом?
        —Нет. — Роб покачал головой. — Она сбежала с каким-то торговцем и уехала в город.
        Джемме было жаль того мальчика, которым был Роб. Она сама потеряла мать в автокатастрофе и, хотя уже была взрослой, по сей день остро переживала потерю. Не удивительно, что Роб так одинок. Измученный болью и тоской, которым десятки лет.
        —Роб… — начала она и запнулась.
        —Я знаю, что вы хотите сказать.
        —Да?
        —Глэдис хотела, чтобы вы задержались в Джингили-Крик. Это был ее способ заставить вас остаться с нами навсегда.
        —Она говорила с вами об этом перед смертью? — удивленно спросила Джемма.
        —Всего пару слов, но я видел, как она хочет, чтобы вы остались. Этого все хотят. Вы принадлежите этому месту, Джемма. — Роб улыбнулся. — Кроме того, если вы продадите дом и уедете, возможно, у меня уже не будет работы. Новые хозяева могут не захотеть, чтобы кто-нибудь у них здесь ходил.
        Джемма сжала его руку:
        —Я пока никуда не собираюсь. К тому же у меня есть о ком заботиться. О Флосси.
        Роб наклонился и потрепал собаку по голове:
        —Она тоже по ней скучает, да, Флосс?

        У Джеммы не было ни минутки отдыха до обеда. Клиника была полна пациентов, желающих сделать прививки, а также более серьезных больных, с которыми надо было обсудить дальнейшее лечение. Но наконец последний пациент ушел, и Джемма смогла закрыть дверь. Она вздохнула и прошла на маленькую кухню, где можно было приготовить чай или кофе, стояла микроволновая печь и тостер.
        Нейрель подняла голову, когда Джемма зашла внутрь.
        —Бедная Элис умирает, да?
        —Да, — ответила Джемма, думая о том, как поддерживали Элис Питерсон ее родственники в сложной борьбе с лейкемией. У нее была агрессивная форма болезни, которая не поддавалась лечению. Элис решила вернуться домой после долгого лечения в Брисбене, чтобы умереть в кругу семьи.
        —Ты думаешь о чем-то другом, — сказала Нейрель, оглядывая Джемму. — Я вижу. Что случилось? Может, с горячим сержантом стало слишком сложно управляться? Только не говори, что он поцеловал тебя. О господи! Неужели так и было?
        Джемма ощутила, как от звука его имени по ее телу разливается жар.
        —Конечно нет. К тому же у нас пари.
        —Пари? Какое?
        —Что мы не будем целоваться, — ответила Джемма, покраснев.
        —Не могу поверить, что слышу это, — покачала головой Нейрель. — То есть ты заключила пари с сержантом Ди Анджело, что вы не будете целоваться? Ты совсем сошла с ума?
        Джемма поджала губы:
        —Мне надо было установить кое-какие границы. Он проживет в Хантингтон-Лодж неизвестно сколько времени. Слишком легко вести отношения.
        —И?.. Ну же, Джемма. У тебя же никого не было после того идиота в Мельбурне. Не пора ли забыть об этом и немного порадоваться жизни?
        —Почему всем так нравится решать за меня? — спросила Джемма, беря чашку.
        Казалось, все только и думают о том, что Марк Ди Анджело — чудесная партия для нее. Ей приходилось пропускать мимо ушей комментарии и не замечать интересующихся взглядов в клинике. Каждый пациент хотел узнать, как у нее дела с симпатичным сержантом. Ей и без лишних напоминаний сложно было выкинуть его из головы. Джемме было неловко оттого, что все видят ее одиночество. Она и не подозревала, что это так заметно.
        —Потому что мы заботимся о тебе, Джемма, — сказала Нейрель. — Ты так много делаешь для нашего сообщества, но никто не ждет, что ты от всего откажешься. Ты должна жить полной жизнью.
        —Хорошо. Я просто не уверена, что должна делать это здесь.
        Нейрель замерла:
        —Ты же не думаешь уезжать отсюда?
        Джемма закусила губу:
        —Не знаю… Я запуталась. Я бы не осталась тут так надолго, если бы не Глэдис. А теперь она подарила мне Хантингтон-Лодж. Думаю, я буду выглядеть жадной и корыстолюбивой, если вдруг продам дом и уеду.
        —Тебе следует поступить так, как считаешь нужным. Ты здесь совсем не счастлива?
        —Конечно, я счастлива! Я люблю это место. Ты, как никто другой, знаешь это.
        —Но тебе все еще чего-то не хватает.
        —Думаю, я все еще пытаюсь понять, чего хочу, — со вздохом ответила Джемма.
        —Как и все мы, — согласилась Нейрель, передавая ей шоколадное печенье.
        Когда Джемма ехала домой, жара только усилилась. Роб уже уехал, а машины Марка не было видно. Самое время для того, чтобы поплавать. Джемма надела купальник под футболку и брюки, сунула ноги в сандалии и направилась к реке. Флосси дошла с ней до ворот и, устало вздохнув, вернулась в дом.
        Вода была холодной, и Джемма блаженно вздохнула, погрузившись в реку. После сложностей последних дней плеск воды и мягкое дуновение ветра освежали ее.
        Птицы встревоженно заголосили, и Джемма оглянулась, вглядываясь сквозь ветки ивы.
        Из тени вышел Марк. На нем были джинсы и прилипшая к телу влажная от пота футболка. Ее сердце забилось быстрее, когда Марк снял очки и посмотрел на нее:
        —Кажется, это самое подходящее место для столь жаркого дня.
        —Как вы узнали, что я здесь? — спросила Джемма, продолжая двигать ногами и руками, чтобы удержаться на плаву.
        —Я увидел вас, когда сворачивал на подъездную дорожку. Как вода?
        —Мокрая.
        Марк усмехнулся:
        —Хотите, составлю компанию?
        Она быстро взглянула на его джинсы:
        —У вас есть с собой плавки?
        —А они мне нужны? — невозмутимо поинтересовался Марк.
        Джемма вздрогнула.
        —Что ж… Я все равно собиралась выходить, — сказала она, поворачивая к берегу.
        —Я не испорчу вам веселья, — сказал Марк, скидывая футболку на прогретый солнцем камень. — Думаю, здесь хватит места для двоих.
        Когда он стал расстегивать джинсы, ее руки соскользнули с тростника, за который она цеплялась, чтобы вылезти из воды. Ее глаза сверкнули, а сердце заколотилось еще быстрее, когда она услышала звук расстегиваемой молнии. Марк снял ботинки, носки и стянул джинсы. На нем были черные узкие трусы, не оставлявшие места для фантазии. Джемма поедала его глазами, разглядывая каждый дюйм его великолепного тела, пока он не оказался в воде.
        —М-м-м, так лучше. — Марк нырнул.
        Джемма оттолкнулась от берега и отплыла к центру заводи, чтобы дать ему место.
        Вынырнув рядом с ней, Марк случайно коснулся ее ногой. Почти незаметное прикосновение пронзило тело Джеммы, словно электрический разряд. Она отплыла назад, но Марк не отставал. Его темные глаза, обрамленные густыми ресницами, следили за ней.
        —Хотите наперегонки до четвертой ивы и обратно?
        Джемма почувствовала, как все мышцы напряглись в предвкушении соревнования.
        —Почему бы и нет?
        —Вы объявляете старт, — сказал Марк, поравнявшись с ней. — Дать вам несколько футов преимущества?
        Джемма ответила ему негодующим взглядом:
        —На старт, внимание, марш!
        Конечно, он ее победил, но Джемма выложилась полностью. Борьба за каждый дюйм воодушевляла, но в конце Марк вырвался вперед с такой силой и скоростью, которых у Джеммы уже не было. Радость победы светилась в его глазах. Джемма с досадой заметила, что он даже не запыхался, тогда когда ее легкие горели.
        —В следующий раз дать фору?
        —Ни за что, — ответила она, стараясь скрыть неровное дыхание. — Когда я выиграю, то выиграю честно.
        —Вы так говорите, словно так и будет, — с легкой улыбкой заметил Марк.
        —Уверенность — ключ к успеху. Думая, что можешь выиграть, активно движешься к цели. Если считаешь, что проиграешь, то сам настраиваешь себя на поражение.
        Его взгляд загорелся.
        —Так вы не передумали насчет нашего пари?
        Джемма вскинула голову:
        —С чего бы это?
        Марк быстро взглянул на ее губы:
        —Потому что, я думаю, мы оба хотим сделать этот шаг вперед.
        Джемма почувствовала, как внутри все сжалось от желания. Она облизнула губы и ощутила солоноватый вкус воды и необычайную потребность в его поцелуе. Она перевела взгляд на его губы, и внутри все перевернулось от волнения и предвкушения. Это был напряженный и захватывающий момент. Поцелует он ее или нет? Или она, отбросив осторожность, сделает шаг и прижмется к его губам просто так, просто чтобы ощутить его вкус и пронзающую дрожь от мысли, что она желанна?
        Но тут Джемма вспомнила, с какой уверенностью и надменностью Марк уверял ее, что она сдастся первая. Она не любила быть предсказуемой. Джемма кокетливо улыбнулась и нырнула, мощными рывками рассекая воду, удаляясь от берега.
        Когда она вынырнула, Марк медленно, в свое удовольствие, плыл в противоположном направлении. Джемма вернулась к берегу, забралась на один из камней и, обняв колени руками, принялась наблюдать за Марком.
        Через некоторое время он вышел из воды и с гораздо большей мощью и грацией, чем чуть раньше — она, как уныло отметила Джемма. У нее даже остались ссадины на коленках. По сравнению с его загорелыми, густо покрытыми волосами ногами ее собственные казались молочно-белыми. Садясь рядом с ней, Марк случайно обрызгал ее.
        —Вам никто никогда не говорил, что одной плавать опасно? — спросил он, откидывая с лица мокрые волосы.
        —Я хорошо плаваю.
        —Корни деревьев и подводные ветки не лучшие условия для такой уверенности. Вам всегда надо брать кого-то с собой.
        —Возможно, вы не заметили, но у меня нет телохранителей, сержант.
        —Тогда на крайний случай сообщайте кому-то, куда вы идете.
        —Коп — всегда коп.
        —Что это значит?
        —Вы считаете, что ваша обязанность беречь всех и всегда, — ответила Джемма, уткнув подбородок в колени и искоса глядя на Марка. — Вы когда-нибудь расслабляетесь?
        —А вы? — Его взгляд был задумчив.
        —Я знаю, что могу сгореть на работе, — после маленькой напряженной паузы ответила Джемма. — Это одна из опасностей, подстерегающая специалистов в изолированном сообществе. Никакого простоя, если вы специально не ищете его. Вы всегда кому-то нужны.
        Марк смотрел вдаль, щурясь от света заходящего солнца. Спустя время он поднялся и произнес:
        —Нам стоит уйти отсюда прежде, чем появятся комары.
        Джемма встала и пошла за одеждой. Она оделась и присоединилась к Марку. На полпути к дому телефон Марка зазвонил, и он ответил на звонок. Джемма прошла вперед на случай, если это личное. Через пару минут Марк догнал ее, и, обернувшись, она увидела его хмурое лицо.
        —Что случилось?
        —Ваш телефон с вами?
        —Нет, я оставила его дома. Кто-то пытался связаться со мной?
        —Несчастный случай в ущелье. Женщина упала с высоты двенадцати футов. Никто не может вызволить ее без альпинистского снаряжения. Муж не знает, жива ли она.
        —Скорую уже вызвали? — спросила Джемма, бросаясь к дому.
        —Да, Рэй. Он уже на пути. До этого ущелья далеко?
        —Не очень. Мы будем там через пятнадцать… через десять минут, если поторопимся.
        Добравшись до дома, Джемма схватила свою сумку, и они с Марком сели в машину. Она объяснила ему дорогу, и они поехали гораздо быстрее, чем если бы за рулем была она. Марк включил переносную сирену, и ее звуки вызвали в Джемме прилив адреналина.
        Они подъехали к ущелью за секунду до скорой. Муж жертвы собирался сам спуститься вниз, чтобы спасти жену, но Рэй изо всех сил пытался остановить его.
        —Парень, подожди, пока у нас появятся спецсредства. Без них нам ее не поднять. Скорая уже здесь, доктор тоже. Успокойся, ладно?
        Бедняга плакал и бормотал сквозь слезы:
        —Мы женаты только неделю. Это был наш медовый месяц. Она позировала для фотографии. Надо было догадаться, что это опасно. Я пытался поймать ее, но она выскользнула из моих рук.
        Джемма выскочила из машины, пока Марк оценивал обстановку.
        —Мне надо спуститься к ней. Каковы мои шансы?
        Марк вздохнул, оглядывая местность:
        —Вы занимались скалолазанием?
        —Нет, но если есть снаряжение, то я рискну, — ответила Джемма, чувствуя, как от одной лишь мысли внутри все сжимается в комок.
        —Я пойду с вами. Но, думаю, нам понадобится вертолет, чтобы достать девушку, если она жива, конечно.
        Джемма сглотнула, глядя на молодую женщину, лежавшую на груде камней так далеко внизу.
        —Сколько времени прошло после падения?
        —Полчаса, — ответил Марк, глядя на обезумевшего от горя мужа несчастной, сжавшего голову руками.
        —Я вызову спасательный вертолет, — сказала Джемма и достала телефон, проверяя сигнал. — Это займет какое-то время. В любом случае лучше ее поднять с помощью лебедки.
        Марк не ответил. Он уже направлялся к Рэю, но быстро остановился, чтобы потрогать капот машины. Для чего, Джемма так и не поняла. Через пару минут Марк принес снаряжение.
        —Я помогу вам спуститься, — сказал он, разматывая веревки и закрепляя карабины.
        Спускаться вниз по скале было очень страшно, но рядом с Марком и Рэем, который следил за веревками, Джемма чувствовала себя в полной безопасности. Она пару раз ударилась о камни, но потом поняла, как контролировать свое передвижение.
        Ощутив твердую землю под ногами, когда они наконец спустились на дно ущелья, Джемма испытала огромное облегчение, но у нее не было и секунды осмыслить это. Марк взял с собой ее сумку и протянул ее Джемме, когда они склонились над жертвой. У молодой женщины, Кейт Барнс, была травма головы, и по неестественному изгибу ее правой ноги и левой щиколотки стало ясно, что они сломаны.
        Джемма проверила пульс, и, к ее удивлению и радости, он хоть слабо, но прощупывался.
        —Она жива. Лучше сообщить об этом мужу, пока я осматриваю ее, — сказала Джемма, быстро надевая перчатки.
        Марк позвонил Рэю, что показалось Джемме странным, ведь можно было просто крикнуть.
        —Как она? — спросил он, тоже надевая перчатки.
        —Дыхательные пути чисты, дыхание в порядке, но меня беспокоит рана на ее голове, — сказала Джемма, пытаясь остановить кровотечение. — Еще у нее может быть внутреннее кровотечение. Ей пришлось долго падать.
        —Возможно, ей удалось за что-то уцепиться, иначе бы она не выжила после такого падения, — отозвался Марк, глядя на скалу.
        —Это чудо, конечно, но опасность пока остается.
        Джемма провела первичное обследование: двадцать вдохов в минуту, пульс около восьмидесяти, кровяное давление слабое, но стабильное; пять-шесть баллов по шкале глубины комы, на боль реагирует слабо, пониженная температура. Из сумки Джемма достала жесткий воротник, уменьшила его и с помощью Марка плотно закрепила на шее пострадавшей. Кислородный баллон и маску спустили вниз из машины скорой помощи, и Джемма смогла обеспечить пациентке дыхание. Затем была подключена капельница с физиологическим раствором, которую им также спустили. Вторичный осмотр показал отсутствие пульса в правой ступне, скорее всего в результате перелома голени. Джемма попросила пневматическую шину и, пока Марк держал пациентку, зафиксировала перелом и наложила шину. Со вздохом облегчения она ощутила, как пульс вернулся в нижнюю конечность. Затем с помощью Марка пострадавшую аккуратно переместили на жесткие носилки и закрепили ее положение мешками с песком. Учитывая переохлаждение, девушку накрыли одеялом и в ожидании вертолета постарались обеспечить насыщение кислородом и нормальное кровообращение.
        Джемма с радостью услышала звуки приближающегося вертолета. Она не была уверена в том, что Кейт выживет, но лучше, чтобы ее поскорее доставили в Брисбен. Пока с вертолета спускали парамедика и носилки, Джемма по радиосвязи передавала в травматологическое отделение данные о состоянии Кейт и ее жизненных показателях.
        Когда пострадавшую подняли из ущелья и разместили на вертолете, уже стемнело. Рэй освещал путь Марку и Джемме, но подниматься оказалось намного сложнее и медленнее.
        —Не смотри вниз, — сказал Марк, когда Джемма потеряла опору и замерла. — Вперед, моя хорошая. Вы отлично справляетесь. Смотрите на следующий камень, за который хочешь зацепиться. Сосредоточься на этом.
        Джемма сделала глубокий вдох, чтобы сдержать панику. Она чувствовала, как по плечам стекают капельки пота, а ее ладони внутри перчаток, которые дал ей Марк, стали липкими. Ее сердце безумно колотилось. Голова кружилась, и чуть-чуть тошнило. Это было самое ужасное приключение в ее жизни.
        —Ну же, дорогая! — Марк снова подбадривал ее. Его голос был спокойным и мягким, словно у возлюбленного. — Вы можете. Один шаг за другим.
        —Я не могу. — Джемма посмотрела на него с отчаянием. — Марк, я не уверена, что справлюсь. Насколько легче было спускаться…
        Марк оттолкнулся ногами от скалы и протянул ей руку.
        —Потому что тогда ты думала о спасении Кейт, — улыбнувшись, сказал он. — Возьми меня за руку. Мы поднимемся вместе.
        Дрожащая рука Джеммы скользнула в крепкую теплую ладонь Марка, и медленно, но уверенно они поднялись на скалу.
        —Хорошая работа, — все еще держа ее за руку, сказал Марк. — Я знал, что вы справитесь.
        —Извините меня, — смущенно глядя на Марка, сказала Джемма. — Не знаю, что на меня нашло. Я просто не могла пошевелиться.
        —Это был тяжелый подъем для новичка, — ответил Марк, отпуская ее руку и снимая шлем.
        Он провел рукой по мокрым от пота волосам и вместе с Рэем стал собирать снаряжение.
        Когда машина была загружена, Рэй подошел к Джемме:
        —Я отправил мужа пострадавшей, Джейсона, вместе с женой. Я боялся, что он сам прыгнет в это ущелье.
        —Какое кошмарное происшествие, да еще в медовый месяц. Они местные?
        —Нет, из Сиднея. Думаете, она выживет?
        —Сложно сказать. У нее тяжелая травма головы. Но мы оказались здесь достаточно быстро, так что у нее больше шансов, чем если бы она пролежала там несколько часов.
        К ним подошел Марк и присоединился к разговору.
        —Когда точно тебе позвонил ее муж, Рэй? — спросил он констебля.
        —В пять тридцать, — ответил тот. — Я был в участке. Сразу же связался с вами. Потом попытался дозвониться до Джеммы, но она не отвечала.
        —Я забыла телефон дома, — ответила Джемма, кусая губы.
        —Вы не можете все время быть на связи. У вас и так очень напряженная работа.
        —Я бы хотел поговорить с мужем, — перебил Марк. — Вы сумели получить от него хоть какую-нибудь информацию?
        —Нет, он едва соображал. Я смог установить только то, что они приехали в ущелье незадолго до половины шестого.
        —Как он отреагировал на то, что его жена жива?
        У Джеммы по спине пробежали мурашки. Она не совсем понимала, куда клонит Марк. Неужели он считает, что падение Кейт не несчастный случай? Поэтому он позвонил Рэю, а не крикнул, чтобы тот смог посмотреть реакцию мужа? И не поэтому ли он проверил, насколько теплый капот, когда ходил за снаряжением?
        —Он был вне себя. Парень не сомневался, что его жена мертва. Его ошеломила новость, что она жива.
        Марк молчал, сосредоточенно оглядывая место происшествия.
        Джемма переглянулась с Рэем, но тот лишь непонимающе пожал плечами.
        Марк подошел к тому месту, где стояла машина молодой пары. Он дважды обошел ее и наклонился, чтобы рассмотреть следы. Джемма видела, как он возвращается к ним, освещая землю вокруг себя.
        —Какие у вас предположения, Марк? — спросила она, когда он вернулся к ним.
        —Я хочу, чтобы это место оцепили для полного исследования. Я вызову полицейских из Миннигары.
        Рэй моргнул, будто пытаясь понять, что же он пропустил.
        —То есть вы думаете, что это убийство, сержант?
        Марк угрюмо взглянул на него и достал телефон:
        —Я решу это тогда, когда все улики будут собраны, в том числе и показания жены, если она выживет.
        —Вы думаете… — Джемма запнулась, — что муж столкнул ее со скалы?
        —Думаю, это возможно. Мотор машины был абсолютно холодный. И он был холодным, когда мы приехали. А значит, они пробыли здесь гораздо дольше, чем с половины шестого вечера.
        —То есть вы считаете, что… он подождал какое-то время, прежде чем позвать на помощь? Но зачем ему это? Если он хотел бы ее убить и создать впечатление, что это несчастный случай, почему бы не вызвать скорую сразу же?
        —Потому что он хотел быть уверен в том, что она будет мертва, когда придет помощь, — с каменным лицом ответил Марк. — Возможно, женщина была все еще в сознании, когда она ударилась о землю.
        Глава 7
        Сложив руки на груди, Джемма наблюдала за тем, как полицейские из Миннигары присоединились к Марку и Рэю, оцепляя территорию. Прошло уже два часа с тех пор, как улетел вертолет, но о состоянии Кейт не было никаких новостей. Дрожа от ночной прохлады, Джемма раздумывала над теорией Марка, что могло произойти на самом деле. Он неутомимо работал с другими офицерами, направляя их в этом сложном исследовании, которого бы не было, если бы не его наблюдательность и острота мысли. Джемма видела, что Рэй все еще пытается уловить ход его мыслей, но явно чувствует себя не в своей тарелке. Единственные нарушения, с какими он сталкивался в Джингили-Крик, — ограбление или пьяная драка. Преднамеренное убийство было чем-то совершенно новым для него.
        Марк оставил двух полицейских стоять на посту, а сам вернулся к Джемме:
        —Я отвезу вас домой. Извините, что так долго.
        —Все в порядке, — ответила она, направляясь за ним к машине. — Вы правда думаете, что муж столкнул ее? Может, она просто оступилась и упала? Это не первый такой случай. В прошлом году местный мальчик сломал здесь ногу — кидал камни в ущелье и свалился вниз. Ему повезло. Он схватился за корень дерева, но все равно был на волоске от гибели.
        —Мы изучим все возможности, — ответил Марк, открывая перед Джеммой дверцу.
        Она забралась в машину и, дождавшись, пока Марк сядет за руль, спросила:
        —Почему вы его подозреваете?
        Он коротко взглянул на нее, заводя мотор:
        —Я коп. Мне положено всех подозревать.
        —А если вы не правы? Несчастному будет еще хуже, если его осудят ни за что.
        —Никто его ни в чем не обвиняет. Я лишь смотрю на ситуацию с разных сторон. Это то, чему меня учили.
        —Кажется, Рэю ничего в ситуации подозрительным не видится. Как и полицейским из Миннигары.
        —Я проработал в криминальном отделе почти десять лет. И у меня есть опыт в оценке подобных ситуаций. Я не говорю, что Рэй и остальные — плохие копы. У них просто нет того опыта, что у меня.
        —Что вы будете делать теперь? Вам придется ехать в Брисбен, чтобы опрашивать мужа?
        —Я поговорю с коллегами и составлю анкету для официальных показаний. Надо собрать о нем информацию: выяснить, было ли у него уголовное прошлое, сколько времени он женат, на какую сумму застрахована его жена и прочее.
        Джемма удивленно посмотрела на Марка:
        —Ух, неужели вы настолько циничны?
        —Мотив, Джемма, — ответил он, сворачивая к Хантингтон-Лодж. — Его мы и должны искать. Я не всегда прав. Иногда ситуация кажется подозрительной, но в итоге все оказывается по-честному.
        —Значит ли это, что вы поменяли свое мнение о том, что я как-то повлияла на Глэдис?
        Марк быстро взглянул на Джемму:
        —Вы не похожи на человека, который будет использовать других в своих целях.
        —Вы основываетесь на интуиции или фактах?
        Марк остановился у ворот и пристально взглянул на нее:
        —Я еще не изучил всех особенностей, но, думаю, осталось совсем немного.
        От этих слов у Джеммы по спине пробежали мурашки.
        —Вы со мной заигрываете, сержант Ди Анджело?
        Улыбка тронула уголки его губ.
        —Возможно.
        —А как же пари?
        —Я его не проиграю.
        —Звучит весьма самоуверенно.
        —Так и есть.
        Джемма сжала губы, неуверенная в том, хочет ли признавать, насколько он привлекателен.
        Марк обошел машину, чтобы открыть дверцу для Джеммы. Она вышла и почувствовала, как ее ноги вдруг стали ватными. Марк закрыл дверцу и оставил руку на крыше автомобиля, перекрывая Джемме пути к отступлению. Он коснулся ее другой рукой, и она задрожала в предвкушении. Внутри все перевернулось.
        —Что вы делаете? — срывающимся голосом спросила она.
        —Какие ставки были в нашем пари? — спросил Марк, глядя на ее губы.
        —Мы не договаривались о конкретной сумме. — Джемма облизнула губы.
        —То есть если я сейчас вас поцелую, то пострадает только моя гордость, а не кошелек. — Марк не отрывал глаз от ее губ.
        Сердце Джеммы сделало скачок, дыхание сбилось.
        —Некоторые оценивают свою гордость выше денег.
        —Моя гордость тоже кое-что для меня значит, но я не позволю ей помешать мне сделать то, чего хочу.
        Марк придвинулся ближе, его бедра коснулись ее, разжигая внутри ее огонь. Он наклонился к Джемме, но вместо губ коснулся ее щеки. Искорки желания пронзили ее нутро.
        —И это поцелуй? — с придыханием спросила она.
        —Поверь мне, хорошая моя, ты поймешь, когда я тебя поцелую.
        Восторг разлился по телу Джеммы. Внутри все дрожало от нарастающего желания, губы жаждали поцелуя. Это была пытка — ощущать его губы так близко. Может, он делал это специально, для того чтобы она первая нарушила свое слово? Марк прижался к ней, лаская ее шею, касаясь ее кожи губами и кончиком языка. Джемма чувствовала его напрягшуюся плоть, так и кричащую о его желании, и таяла от его прикосновений.
        —Вы… вы нарушаете правила, — выдохнула она.
        —Так оштрафуйте меня, — хрипло отозвался Марк и слегка куснул ее за мочку уха.
        Ногой он раздвинул ее бедра и прижался к Джемме, так что у нее перехватило дыхание. Еще никогда она не осознавала настолько своей женственности, своего желания. Эта сила не подчинялась ей. Ее жажда началась с маленького огонька, но теперь превратилась в пожар. Она не смогла бы потушить его — пламя охватывало ее с немыслимой скоростью, сжигая остатки здравого смысла.
        Джемма так и не поняла, кто проиграл пари. Их губы встретились в всплеске жара, который излучало ее тело. Это был взрыв, сметающий все на своем пути. Поцелуй стал настойчивее, и сердце Джеммы забилось с бешеной скоростью. Руки Марка опустились на ее бедра и прижали к себе. Поцелуй длился и длился, а Джемма чувствовала, как ее тело слабеет, становясь мягким и податливым.
        Марк провел языком по ее губам и, проникнув внутрь, вызвал у Джеммы слабый стон. Их языки переплелись в страстном танце нарастающего желания. Поцелуй был таким сладким, таким мужским, ничего похожего с ней раньше не случалось. Она знала, что никогда не сможет им насытиться. Джемма обвила руками шею Марка, и он оказался настолько близко, что одежда уже едва была барьером между их телами. Их бедра были прижаты друг к другу, Джемма ощущала, как кровь пульсирует в его венах, и от жара его тела ее уносило в пучину желания. Марк будто освободил что-то внутри ее, и теперь она не могла сдержаться. Остановиться, оттолкнуть его и действовать с прежним здравым смыслом, которым она так гордилась, сейчас было бы немыслимо, невыносимо.
        Джемма запустила пальцы в его волосы, и Марк издал грудной звук, похожий на стон и рык одновременно. Его язык дразнил ее, вовлекая в новое сексуальное танго, от которого по всему ее телу бежали мурашки, словно пузырьки искрящегося шампанского.
        Ее грудь ныла от возбуждения, чувствительные соски напряглись, упершись в твердую грудь Марка. Внизу живота все горело. Тело Джеммы, объятое язычками пламени, дрожало в ожидании его прикосновений.
        Одной рукой Марк прикоснулся к ее груди. Не осторожно, но и не грубо. Его пальцы изучали, исследовали, и перед ними невозможно было устоять. Он водил пальцем по ее соску, от которого по всему ее телу расходились волны ощущений. Как она могла так долго выживать без телесных удовольствий? Ей до боли хотелось, чтобы он коснулся ее без одежды, ощутить на коже его теплые пальцы, ощутить, как его горячие губы затягивают ее в поцелуй.
        Марк медленно отстранился, держа ее в объятиях. Его дыхание было неровным.
        —Не знаю, кто был первым, а вы?
        Джемма вскинула брови:
        —Вы.
        Марк улыбнулся:
        —Пусть будет ничья, согласны?
        —Мы вообще не должны были заключать это глупое пари.
        —Почему? — Его глаза горели так соблазнительно. — Потому что вы знали с первого дня, что подобное произойдет?
        Джемма сжала губы, чтобы они перестали гореть в жажде поцелуя, но лишь почувствовала, как они опухли и стали еще чувствительнее.
        —Это был просто поцелуй, сержант Ди Анджело. Не из-за чего так волноваться.
        Он скользнул к ее запястьям, сжимая их пальцами, словно наручниками.
        —Думаете, если перейдете на официальный тон, все то, что происходит между нами, исчезнет?
        Джемма сглотнула:
        —Должно исчезнуть. Нужно быть разумными. Мы оба профессионалы, мы живем в маленьком сообществе. Нам придется непросто, если мы будем вместе.
        —Половина города и так думает, что мы вместе. — Он перевел взгляд на ее губы и чуть склонил голову. — Двум смертям не бывать, а одной не миновать, как говорят.
        Если бы у Джеммы было хоть какое-то чувство самоуважения и самодисциплины, она бы выскользнула из его объятий, пока могла. Но как только их губы соприкоснулись, она словно потеряла себя. Джемма твердила себе, что это просто потому, что Марк так хорош. О, он умел целоваться. Знал, сколько страсти вложить в поцелуй, где быть настойчивее… Жар внутри ее превратился в острое желание, рассылающее по всему телу горячие огоньки, и каждый нерв реагировал на эти сигналы. Их тела были прижаты друг к другу, его возбуждение было настолько сильным и ощутимым, что Джемма вновь начала терять опору. Все ее тело будто превратилось в карточный домик, который в любое мгновение мог рассыпаться.
        Поцелуй становился все более страстным, его губы жадно впивались в ее рот, и Джемма с трепетом сознавала, что он не настолько контролирует себя, как хочет показать. Она чувствовала, как напряжение в нем растет с каждым движением их губ и языков, как его тело выдает, чего он действительно хочет. Чего она хочет. Чего жаждут их тела.
        Марк оторвался от ее губ, стараясь восстановить дыхание.
        —Я хочу спать с тобой. Я хочу видеть тебя подо мной, на мне, любыми способами хочу обладать тобой. Думаю, надо прояснить кое-что. Я не создан для серьезных отношений. Если мы будем вместе, то лишь на время.
        Прежде чем ответить, Джемма облизнула губы, сообразив, что он считает ее чопорной старомодной барышней.
        —Ты думаешь, что я совсем отстала от жизни?
        Марк заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос:
        —Нет, я так не думаю. Мне кажется, что ты милая женщина, которой нужен мужчина, который даст тебе все, чего ты хочешь. Я не такой.
        —Откуда ты знаешь, чего я хочу?
        Он грустно улыбнулся:
        —Милая, то, что ты хочешь, — нормально: свадьба, дети и все такое. Я для себя не хочу ни того, ни другого. Тебе нужно это понять.
        —Поцелуй не значит, что я сразу буду строить свадебные планы, — раздраженно ответила Джемма. — Или ты считаешь, что в каждой женщине под тридцать заложена биологическая бомба, которая вот-вот взорвется?
        Марк вздохнул и провел рукой по волосам:
        —Послушай, я признаю, что ты можешь постоять за себя. Но мне бы хотелось лишь страстного романа с тобой. Через месяц или два я уеду. Я не собираюсь оставаться здесь навсегда. Это лишь временное убежище.
        —Я достаточно взрослая, чтобы справиться с этим. Если бы мне хотелось закрутить с тобой интрижку, а ты самонадеянно считаешь, что так и есть, то от меня зависит, как я справлюсь с последствиями, если мы обязательно должны будем расстаться.
        —Никаких самонадеянных мыслей у меня нет, Джемма. Я понимаю, что местные на тебя давят, потому что хотят, чтобы ты осталась здесь. Это понятно, ведь ты замечательная и милая и станешь кому-то великолепной женой. Но мне бы не хотелось, чтобы ты заблуждалась. Это будет всего лишь роман, а не любовь на всю жизнь.
        —Договорились. Я учту это, если окажусь настолько глупой, чтобы согласиться. А теперь, если ты меня извинишь, я хочу принять душ.

        Джемма стояла под струями горячей воды, но они не могли смыть стыда, возникающего в ней при мысли о том, что Марк так легко разгадал ее сокровенные желания. Она чувствовала себя слишком неуклюжей и наивной рядом с ним. Конечно, он считает ее деревенской простушкой, которой почти тридцать, и она отчаянно пытается найти себе мужа. А все сообщество подбадривает ее и пытается помочь. Ох. Как неприятно! Неудивительно, что он решил поставить все на свои места. Он привык к городским девушкам, которых устраивали отношения на одну ночь. Ему неинтересна женщина, которая мечтает о маленьких детишках и счастливом будущем с мужчиной, который любит и уважает ее.
        Голод заставил ее спуститься на кухню. Там была Флосси и еще — ее постоялец, который неизвестно чего ожидал. Неужели он думает, что она согласится на его условия? Неужели думает, что она так отчаянно изголодалась по мужчине, что примет все, что он ей предложит? Закусив губу, она открыла холодильник.
        Было бы гораздо проще, если бы он ей не нравился. Было бы проще, если бы у нее было больше опыта. Было бы проще, если бы она не была почти влюблена в него.
        Джемма отчаянно нарезала лук. Сельдерей и морковь постигли та же участь. Через пару минут она обжаривала на медленном огне овощи с рисом.
        На кухню вошел Марк. Он тоже принял душ и переоделся. Его волосы были все еще влажными и казались сделанными из черного атласа. Джемма видела следы от расчески.
        —Есть что-то, чем я мог бы помочь?
        —Можете налить вина, если хотите, — сухо ответила Джемма.
        Она услышала, как вино льется в бокалы.
        —Джемма…
        —Не надо, — сказала она, глядя на Марка сквозь клубы пара.
        Он слегка удивился:
        —Вы действительно сердитесь.
        —Почему это я сержусь? — спросила она, едва взглянув на него из-под ресниц.
        —Расскажите мне.
        Джемма положила деревянную ложку на стол.
        —Видимо, я должна быть благодарна вам за вашу честность. Многие мужчины взяли бы то, что есть, а потом бормотали бы нечто вроде «дело во мне, а не в тебе».
        —Я просто сказал вам, как все обстоит на самом деле, Джемма.
        —Почему вы так уверены, что не хотите того, что есть у ваших родителей и сестер? Чем вы так отличаетесь от всех них?
        Что-то промелькнуло в его темных глазах.
        —Я не говорил, что не верю в брак и семью. Просто я не хочу этого для себя.
        Джемма долго изучающе смотрела на него.
        —Знаете что, сержант? Я вам не верю. Думаю, вы хотите от своей жизни гораздо большего.
        —Занимайтесь своей работой, доктор Кендал, — ответил Марк, слегка пригубив вино. — Оставьте расследование специалистам.
        —Думаю, поэтому вы и здесь. Вы на распутье. Зачем еще городской полицейский приедет в изолированное сообщество?
        Его лицо напряглось.
        —По той же причине, что и городской терапевт приедет в глубинку — исполнять свой долг.
        —Я приехала сюда, чтобы залечить разбитое сердце. Я сбежала. Вы тоже сбежали, Марк?
        Он медленно поставил бокал вина и посмотрел на Джемму:
        —Я никогда в своей жизни ни от чего не убегал. Прошу прощения, но сейчас мне надо поехать в участок.
        Она хмуро обернулась к нему:
        —А ужин?
        —Что-нибудь перехвачу. Не ждите меня. У меня есть ключ.
        Марк вышел из кухни, и Джемма вздохнула. Она слышала, как завелась его машина и как он выехал со двора. Она взглянула на Флосси, которая понимающе смотрела на нее своими мудрыми глазами.
        —Можешь не говорить, что ты меня предупреждала, Флосси. Знаю, я запуталась. Я знала это еще тогда, когда он только вошел в приемную. Вопрос в том, что мне с этим делать?
        Глава 8
        Как только Джемма вошла в клинику, Нейрель удивленно подняла брови:
        —У тебя была долгая ночка, а?
        Джемма ощутила, как покраснела:
        —В ущелье произошел несчастный случай. Женщина упала с высоты в двенадцать футов. Пришлось вызывать вертолет.
        —Я слышала об этом от Рэя. Но он сказал, к девяти вы закончили. И мне любопытно, чем вы таким занимались, что у тебя под глазами синяки.
        —Ничем.
        —Лгунишка, — сказала Нейрель и подалась вперед: — Вы целовались, да?
        Джемма безразлично пожала плечами:
        —А даже если и так?
        Нейрель выпучила глаза:
        —И кто проиграл?
        —Судьи пока не решили. Это просто… случилось.
        —Как это было?
        —Я не хочу обсуждать столь личные вещи даже со своей близкой подругой.
        —Ну вот, испортила все удовольствие, — шутливо надула губки Нейрель.
        —И никаких мыслей о свадьбе. Сержант Ди Анджело очень точно выразился. Он не останется здесь дольше чем на пару месяцев. Для него этот пост — всего лишь временный.
        Нейрель пощелкала ручкой:
        —Может, у него разбито сердце? Может, он приехал сюда, как и ты, Джемма, зализывать раны? Как ты думаешь?
        Джемма нахмурилась, вспомнив, как окаменело его лицо, когда она спросила, зачем он приехал в их маленький городок. Он не вернулся переночевать. И даже не позвонил ей. Вместо этого рано утром он прислал ей сообщение, что отправится к ущелью и продолжит расследование.
        —Я не знаю, почему он здесь. Но уверена: глупо на что-то надеяться.
        —Рэй считает, что он отличный коп, — сказала Нейрель. — Он сказал, всем стало стыдно, что никто не заподозрил ничего особенного, пока Марк не высказал свои идеи.
        —Я до сих пор не уверена, что это убийство. Местные настаивали на установке заграждения еще с тех пор, когда Джарред Тентерфилд сломал там ногу.
        —Я знаю, но от пары вопросов хуже не будет. Если это не несчастный случай, а тот парень уйдет безнаказанным, представь, как будет ужасно. Рэй говорит, что с кем-то другим может произойти то же самое.
        —А с каких пор вы с Рэем все обсуждаете? — Джемма игриво наклонила голову.
        На этот раз покраснела Нейрель:
        —Мы просто друзья. Знаем друг друга всю жизнь. Они с Лил учились в одном классе.
        —Здорово, что у тебя есть кому за тобой присмотреть. Рэй — отличный парень.
        —Знаю, но не хочу торопить события. Надо помнить о Бене и Руби. Они до сих пор скучают по отцу. Я никогда его не забуду, но он хотел бы, чтобы я жила дальше. Я бы желала для него того же, если бы мы поменялись местами.
        —Я рада за тебя, Нейрель, — улыбнулась Джемма. — Надеюсь, все получится.

        Джемма выходила из булочной, когда увидела Рона.
        —Рон, мне нужно кое-что с тобой уладить, — сурово начала она. — Мне надо было сказать раньше, но из-за пьяной драки было не до того.
        Он ухмыльнулся:
        —Что? Сержант Ди Анджело не так хорош?
        Джемма прищурилась:
        —Ты понимаешь, насколько это неловкая ситуация? — Она понизила голос, чтобы никто в булочной их не услышал. — Все думают, что мы встречаемся.
        —Ты можешь все испортить. А вдруг ты сможешь повлиять на него, и он останется здесь надолго?
        —Не думаю, Рон. Мне кажется, маленький городок не для него.
        —Да, конечно, ты сама так говорила, а теперь что получилось? Ты одна из нас. Мы не сможем без тебя, а ты — без нас. Мы команда.
        Джемма закусила губу.
        —Рон… Я знаю, все хотят, чтобы я осталась навсегда, особенно учитывая, что Глэдис оставила мне дом, но что, если я хочу вернуться в город?
        Рон нахмурился:
        —Ты же не собираешься нас покинуть?
        —Я не знаю… — Джемма вздохнула. — Иногда мне кажется, что жизнь проходит мимо меня.
        —По-моему, ты не любительница ресторанов и ночных клубов, Джемма.
        В этот момент высокий мужчина перешел дорогу и направился к булочной. На обветренном лице Рона появилась улыбка.
        —Как дела, сержант? Джемма хорошая хозяйка?
        Марк снял полицейскую шляпу, поднимаясь на веранду.
        —Все отлично. Она очень старается.
        Джемма косо посмотрела на Марка. Рон улыбнулся и вернулся в паб.
        —Извини, что я не позвонил, — начал Марк. — Хотя следовало бы.
        Джемма гордо подняла подбородок:
        —Вы гость, и вы платите. Вы вправе приходить и уходить, когда вздумается.
        Марк провел пальцами по волосам.
        —Я на несколько дней уеду в Брисбен, чтобы допросить мужа Кейт Барнс, Джейсона.
        —Есть какие-то новости о ее состоянии? Мне стоило самой позвонить, но я закрутилась с пациентами. С утра ни минуты свободной не было.
        —Она все еще в коме. Доктора не знают, выживет ли она.
        —Дал ли муж официальные показания?
        —Да, но есть некоторое несоответствие с тем, что мы обнаружили, приехав в ущелье. Я хочу вести расследование дальше.
        —Местные жители годами упрашивают правление Миннигары построить там заграждение. Думаю, рано или поздно подобное должно было произойти.
        Марк нахмурился:
        —Все считаете, что это несчастный случай, пока вина мужа не доказана?
        Джемма подняла брови:
        —Кажется, принимать решения — это ваша работа.
        —Моя работа — наказать виновных за их преступления.
        Дверь булочной открылась, и Марк отступил.
        —Привет, Джемма, — сказала седовласая Мэгги Иннс, давняя пациентка Джеммы. — Это тот самый симпатичный сержант, о котором все говорят?
        —Э-э-э…
        —Добрый день, сержант, — сказала Мэгги, повернувшись к Марку. — Не могу описать, как мы все рады тому, что за нами приглядывает такой опытный полицейский. Как долго вы пробудете у нас?
        —Не знаю точно. Может, месяц или два.
        Мэгги улыбнулась, и ее светло-серые глаза заблестели.
        —Может, наша чудесная Джемма заставит вас переменить свое решение? Вы, кажется, у нее остановились? Она хорошая хозяйка?
        —Очень хорошая.
        —Мы все очень гордимся нашей Джеммой. Она лучший врач, который когда-либо здесь был. Мы с ужасом думаем о том, что она может собрать вещи и уехать в Мельбурн. Вы должны помочь нам уговорить ее остаться.
        —Я сделаю что смогу, — ответил Марк с абсолютно невозмутимым выражением лица.
        Мэгги помахала им рукой и направилась к магазину.
        —У вас целый фан-клуб, — заметил Марк.
        —Не думай, что ты обязан в него вступать.
        Он пару секунд смотрел в глаза Джемме:
        —А что в пакете?
        Она спрятала за спину бумажный пакет:
        —Калории.
        Он почувствовал, как губы расплываются в улыбке.
        —Много?
        —Не спрашивайте.
        Джемма покраснела, отчего стала выглядеть юной и ранимой, слишком молодой и ранимой для такого циничного и пресытившегося жизнью человека, как он.
        —Думаю, мы увидимся, когда я вернусь, — сказал Марк после долгого молчания. — Нужно ли что-то привезти из города?
        Джемма покачала головой:
        —Нет, но спасибо, что спросили. — Она начала спускаться с веранды. — Мне надо идти. Пациенты ждут.
        Марк, сощурившись от беспощадного солнца, смотрел ей вслед. Когда она вошла в здание, из его груди вырвался тяжелый вздох.

        Прошла неделя, а Джемма не получала никаких вестей от Марка. Все новости о расследовании случая в ущелье она получала от Нейрель, с которой делился ими Рэй. Пару раз в новостях даже показали репортаж об этом деле. Джейсон Барнс попал под подозрение и нанял отличного адвоката, который должен будет доказать его невиновность. Родственники Барнса давали ему исключительно положительную характеристику. Джемма так и не решила, чему верить. Не первый раз невиновного человека осудили в СМИ, и полиция тоже не всегда бывает права.
        Новости о Нике Гоглине были лучше, но прежде, чем он вернется на ферму и сможет работать, пройдет немало времени. Подготовка к благотворительному балу шла полным ходом. Между визитами в Хиндмарш-Даунз к Элизабет и поездками к другим пациентам Джемма расклеила по всему городу объявления о танцах. Больше всего в маленьком сообществе ей нравилось именно это — все старались помочь друг другу. Ей уже предложили принести еду и напитки. Рон выделил ей пиво, безалкогольные напитки и лед, а некоторые, как Мэгги Иннс, предложили испечь пироги и печенье для ужина. С помощью Роба Джемма вычистила ангар, а Нейрель с детьми решили развесить шары и ленты к субботе.
        В пятницу вечером Джемма последний раз решила все перепроверить. Нейрель с детьми уже ушла. Она не услышала звуков приближающейся машины. Флосси даже не подняла уха.
        Она отошла назад, чтобы оценить свою работу, и на кого-то натолкнулась. Ее сердце подскочило к горлу. Тяжело дыша, Джемма обернулась и поняла, что это Марк.
        —Вы меня до ужаса напугали! — выдохнула она. — Разве нельзя было окликнуть меня?
        —Я думал, вы слышали машину. Я посигналил Нейрель, когда она выезжала.
        Джемма заправила за ухо выбившуюся прядку. Она чувствовала себя грязной, пыльной, растрепанной… и забытой, потому что он ни разу не связался с ней, не сообщил, когда вернется.
        —Я не думала, что вы приедете сегодня вечером, — ответила Джемма, стараясь говорить не слишком грубо.
        —Я оставил сообщение на автоответчике. — Он окинул взглядом ангар. — Хорошая работа.
        —Спасибо. Пришлось потрудиться, но, думаю, все именно этого и ждут.
        —Нужно еще чем-то помочь?
        —Я хотела передвинуть несколько тюков с сеном, чтобы люди могли на них сидеть, — сказала Джемма, указывая на загроможденный угол. — Роб должен был мне помочь, но у него совсем плохо со спиной. Я собиралась попросить кого-нибудь завтра, но раз уж вы здесь… Не возражаете?
        —Абсолютно нет.
        Марк бросил ключи на один из столиков и принялся за работу.
        Джемма наблюдала, с какой легкостью он поднимает тюки, расставляя их вокруг танцплощадки. Она видела, как напрягаются мышцы под его обтягивающей футболкой. Закончив работу, Марк подошел к ней. В его волосах застряли соломинки, на одежде осела пыль. Его глаза казались темнее, чем обычно, густые ресницы прикрыли глаза, когда он взглянул на ее губы. Джемма едва подавила желание облизнуть их. Ей не хотелось, чтобы Марк знал, как отчаянно она хочет повторения того взрывного поцелуя.
        —У вас в волосах травинка, — сказал Марк и протянул руку.
        Джемма ощутила, как все в ней заныло от желания.
        —У вас тоже, — сипло ответила она.
        Уголок его рта дрогнул.
        —Она у меня хотя бы не во рту. Я еще не стал деревенским парнем.
        Джемма с укоризной взглянула на него:
        —Так вот какими вы видите всех, кто живет в глуши…
        Марк внимательно посмотрел на нее:
        —Не поймите меня неправильно, Джемма. Они хорошие люди, я это вижу. Но я не собираюсь оставаться здесь надолго и привязываться к ним. Я городской человек.
        —Я раньше тоже так думала. Я собиралась пробыть здесь всего полгода.
        —Так почему вы остались?
        Джемма нахмурилась, раздумывая над ответом.
        —Не знаю, что или кто изменил мое решение, — ответила она, бросая соломинку на пол. — Думаю, все произошло постепенно. Когда я приехала сюда, все во мне болело. Я думала, что жизнь кончена. Я не видела будущего без Стюарта. Мы были вместе с медицинского колледжа. — Джемма посмотрела на Марка: — Я думала, что люблю его. Тогда я считала именно так, но спустя время смогла пересмотреть прошлое. Наша помолвка была чем-то само собой разумеющимся. Думаю, он даже не делал мне предложение. Это воспринималось как данность. Я так привыкла к тому, что мы пара, что постепенно потеряла представление о том, кто я есть и чего хочу.
        —Такое случается.
        —Глэдис была так добра ко мне, — продолжила Джемма. — Она была мне как мама, а скорее бабушка. Она помогла мне понять, сколько я могу сделать для других. Ответственность за пациентов по-настоящему позволила вырастить мою уверенность в себе как специалиста. Я никогда и не думала, что смогу так. В городе все просто. Ты можешь отправить пациента к другому специалисту, если не уверен в диагнозе. Но здесь я столкнулась с вещами, с которыми не встречалась в городе.
        —Если бы Хантингтон-Лодж не достался вам по наследству, вы бы уехали?
        Джемма сжала губы.
        —Не уверена. Может, она поэтому и передала его мне, чтобы у меня было время поразмыслить.
        —Я вижу, что на вас давят, желая, чтобы вы остались. Каждый, с кем я говорил, даже недолго, сказал мне, какое вы сокровище для сообщества.
        Джемма тоскливо посмотрела на Марка:
        —Фан-клуб.
        —Не смущайтесь. Это комплимент вашей ответственности и преданности своему делу.
        Джемма поправила бумажную скатерть на столике.
        —Вы придете на танцы завтра вечером, или у вас другие планы? — Она повернулась к нему и заглянула в глаза. — Вечер будет не таким изысканным, как вы привыкли.
        Марк пристально глядел на нее:
        —Мне неприятно говорить об этом, но я очень неуклюжий.
        Джемма склонила голову:
        —Я вам не верю.
        Марк протянул к ней руки:
        —Попробуйте и убедитесь сами. Я даже вальсировать не умею. Обе мои сестры пытались научить меня, но я так часто наступал им на ноги, что они бросили эту затею.
        Джемма скривила губы, пытаясь понять, не уловка ли это. Он был самым физически развитым мужчиной из всех, кого она знала.
        —Хорошо. — Она шагнула ему навстречу. — Положите руку мне на талию. Да, вот так. А теперь дайте мне вторую руку. — Она едва скрыла свою реакцию на его прикосновение. Его теплая большая ладонь казалась ей раскаленной.
        —Тут нет музыки, — заметил он, придвинувшись к ней.
        —Музыка нам не нужна, — сказала Джемма, ощущая, как дрожь пробежала по ее телу. — Сосредоточьтесь на своем внутреннем ритме. Теперь вы делаете шаг вперед левой ногой, а я делаю шаг назад. Так… Ой!
        —Извините. Я вас предупреждал.
        —Ничего страшного. Давайте еще раз. Шаг, шаг, приставить, шаг, шаг, приставить, поворот. Так лучше. Думаю, вы поняли.
        Они описали круг по ангару. Марк еще пару раз наступил Джемме на ногу, но потом освоился и вел ее с большей уверенностью.
        —Как у меня получается? — шепотом спросил он, ловко сделав поворот.
        —Вы очень быстро учитесь. Хотите попробовать сельский танец? Он несложный. Вальс вы уже изучили, теперь осталось еще немного.
        —Согласен, если вы не против.
        —Хорошо. — Джемма встала справа от него, положив его правую руку себе на плечи. — Три шага вперед, нога вверх, три шага назад, потом…
        Вскоре Марк запомнил последовательность движений и почти не наступал Джемме на ноги.
        —Что ж, хорошо. — Она улыбнулась. — Только что вы блестяще окончили школу танца Джеммы Кендал. Сестры гордились бы вами.
        Марк по-прежнему держал ее за руки. Его глаза были совсем темными, такими Джемма их еще не видела. Она чувствовала, как он притягивает ее к себе, к горячему сильному телу, хотя он даже не пошевелился. В воздухе почувствовалось напряжение.
        Марк медленно склонил голову, его теплое дыхание коснулось ее кожи, и поцеловал ее.
        Это был поцелуй мечты. Джемма забыла обо всем. Нежность его губ сменилась открытым желанием. Его язык переплелся с ее, но это был уже не медленный вальс, а сексуальное танго, требующее продолжения. Джемма чувствовала, как его тело говорит с ней на языке любовников, его возбужденная плоть усиливала ее возбуждение.
        Рукой, лежавшей у нее на талии, он привлек ее к себе, а другой коснулся ее щеки. Поцелуй стал глубже, чувственнее.
        Его рука скользнула по ее груди — дразнящий намек на то, как ему хочется изучить ее тело. Джемма прижалась к нему, желая большего, изнемогая от желания, от ощущения его ладоней и пальцев на своем теле, его ласковых покусываний и поцелуев. Марк сделал несколько шагов, будто в танце, одно бедро было между ее бедер, мучая ее своей силой, заставляя мечтать о том, каким будет его проникновение в нее.
        Марк прижал Джемму к стене, и она ощутила спиной ее неровность. Ее поцелуй был влажным, просящим, она покусывала его нижнюю губу, с жадностью переплетала свой язык с его. Марк застонал. Прижав ее к себе, он стал торопливо вытаскивать из джинсов ее рубашку.
        Она ощутила тепло его ладоней, когда он коснулся ее груди. Даже сквозь белье это было приятно, ее соски напряглись и почти горели от возбуждения. Марк наклонился и коснулся ее соска губами через ткань. Джемма изогнулась и напряглась всем телом.
        Марк взглянул на нее:
        —Хочешь завершить здесь или пойдем внутрь?
        Джемма внезапно поняла, что она делает… или что позволяет делать ему. Грубые игры грубых деревенщин. Вот чем это было для Марка. Еще одно сексуальное приключение, каких у него наверняка были сотни. Ни слова о любви или хотя бы симпатии. Просто похоть. Никак это больше не назовешь.
        Марк вопросительно поднял бровь:
        —Джемма?..
        Она почувствовала, как жар заливает ее щеки и шею.
        —Извини, — сказала она, подныривая под его руку и отходя на безопасное расстояние.
        —Я что-то сделал не так?
        Она закусила губу, вздрогнув от осознания происходящего.
        —Я не могу, Марк, не так. — Она обвела рукой ангар. — Это как-то… неправильно.
        —Если ты хочешь розы и шампанское, то тебе придется вернуться в город.
        —Ты не тот, кто будет дарить девушке розы и поить ее шампанским.
        —Ты права.
        —Мне жаль, что я спровоцировала тебя, — помолчав, произнесла Джемма. — Я попалась на крючок. Меня никто раньше так не целовал.
        Его взгляд на мгновение потерял свою колкость.
        —Это был потрясающий поцелуй, не так ли?
        Она слегка улыбнулась:
        —Это точно.
        Он ответил ей своей кривоватой полуулыбкой:
        —Знаешь, ни одна женщина мне еще не говорила «нет».
        —Искренне сочувствую тебе.
        Марк подошел к ней и, глядя в глаза, провел рукой по волосам:
        —Спасибо за урок танцев.
        —Всегда пожалуйста.
        Его взгляд задержался на ее губах.
        —Надеюсь, я не оттоптал тебе ноги.
        —Нет. — «Но ты близок к тому, чтобы разбить мое сердце», — подумала Джемма.
        Его рука упала, и он отступил:
        —Ты ужинала?
        —Нет, но я могу что-нибудь приготовить. Здесь уже все сделано.
        —Увидимся внутри. Я заберу вещи из машины.
        Флосси поднялась и поковыляла вслед за Марком.
        —Предательница, — пробурчала Джемма.
        Глава 9
        Когда Марк спустился вниз, Джемма уже приготовила салат и киш. Ощущение дома, уютной кухни со спящей под стулом старой собакой крепко сжало его сердце. Он вспомнил о доме родителей, в котором он вырос. Вспомнил о доме Саймона и Джулии до того, как…
        —Хочешь выпить?
        —Нет, спасибо. — Марк посмотрел на нее. — Я едва справился с собой в ангаре.
        —Извини… — Ее щеки слегка порозовели.
        —Не стоит.
        Когда они сели за стол, Джемма взглянула на него:
        —Как продвигается расследование в Брисбене? Я мельком слышала отрывки новостей, но ничего больше.
        —Джейсон Барнс нанял адвоката, как я и думал.
        —А другой бы так не поступил? Я, например, так бы и сделала. Мне бы не хотелось, чтобы меня в чем-то обвиняли, а я не могла защититься. Люди могут переврать твои слова и поставить все с ног на голову. Одному — слишком опасно.
        —Справедливо, но на этом парне написано, что он виноват. Он получил страховой полис на жену за три месяца до свадьбы. К тому моменту они встречались всего полгода. Она из богатой семьи, у них очень много денег. Родители не хотели говорить, но одна из сестер разговаривала с Кейт после свадьбы, и ей показалось, что у них какие-то проблемы.
        —Какие?
        —Кейт ничего толком не сообщила. Это было всего лишь впечатление от их беседы.
        —В каждом браке есть свои сложности. Должно пройти время, пока двое притрутся друг к другу. Может, Кейт просто выпускала пар?
        —Возможно.
        —Ты когда-нибудь ошибаешься? — спросила Джемма, передавая Марку салат.
        —Конечно. Расследование не точная наука. Даже ДНК можно подменить. Нужно быть очень внимательным в изучении всех вероятностей в подобных случаях. А это очень распространено в маленьких городках. Сколько убийц осталось безнаказанными лишь потому, что здесь мало опытных полицейских, которые смогли бы провести расследование.
        —Может, тебе стоит пробыть здесь дольше? Рэй и другие ребята могли бы поучиться у тебя.
        Марк нахмурился:
        —Я уже говорил, что останусь здесь на месяц или два.
        —И не передумаешь?
        —Нет. — Его лицо опять стало невозмутимым. — А должен?
        Джемма натянуто улыбнулась:
        —Действительно, зачем?
        Джемма позволила Марку убрать со стола, потому что ей позвонила Джанин Хиндмарш. Элизабет упала, и Джанин беспокоилась, не сломала ли она ребро.
        —Я приду и осмотрю ее.
        —Сейчас? Уже почти десять вечера.
        —Не важно. Если Элизабет что-то сломала, то чем раньше мы доставим ее в больницу, тем лучше.
        —Мне так неудобно, что я вытаскиваю тебя из дому.
        —Ничего страшного. Буду через двадцать минут.
        Марк вытер руки:
        —Составить компанию?
        —Ты умеешь общаться с пожилыми леди?
        —У меня есть бабушка. Она никогда и ничего не сделает для других, но меня она слушается. Сестры с матерью ненавидят меня за это.
        —Тогда вперед. — Джемма кинула ему ключи.
        Когда они выехали на дорогу, Джемма на всякий случай вызвала скорую.
        —И часто ты так?
        —Что? Еду посреди ночи по вызову?
        —Для одного тут слишком много работы.
        —Знаю, но здесь все так живут. Недавно у меня сломалась машина, и Джо Хиндмарш был первым, кто помог мне ее починить. Здесь так заведено.
        —Вот и скорая, — сказал Марк, поворачивая к Хиндмарш-Даунз.
        После короткого приветствия Джемма направилась к Элизабет, которая сидела в кресле в странной позе.
        —Я уже сказала, я в порядке, — проворчала старая женщина. — Я бы не упала, если бы Джанин не оставила обувь рядом с задней дверью. В мои дни я держала это место свободным. Все вещи на своих местах и никакого беспорядка.
        Джемма посмотрела на Джанин, которая выглядела совсем измотанной.
        —Джо здесь?
        Джанин покачала головой:
        —Нет, он уехал в Чарльвиль за новым быком. Вернется только завтра.
        —Думаю, будет лучше, если мы отправим Элизабет в Рому на обследование. Она могла упасть из-за болезни.
        —То есть у нее случился удар?
        —Думаю, легкий. Люди, страдающие атеросклерозом, могут пережить множество мини-инсультов и даже не заметить их. Они могут потерять сознание на пару секунд. Конечно, очень плохо и опасно, что они могут упасть и повредить себе что-нибудь.
        —Боюсь, она не согласится поехать в больницу. — Джанин взглянула на пожилую женщину, которая с каменным лицом сидела в кресле и бормотала себе что-то под нос.
        —Посмотрим, что я могу сделать, чтобы убедить ее. Боюсь, она вполне могла сломать пару ребер во время падения. Когда я осматривала ее, она показалась мне очень хрупкой. В любом случае ты заслужила пару дней отдыха.
        —Мне надо ехать с ней?
        —Нет, ты останешься здесь. Дэйв и Малкольм справятся вдвоем. Только собери, пожалуйста, ее вещи: пару ночных рубашек и туалетные принадлежности.
        После потока возражений, которые становились все более едкими, Элизабет Хиндмарш наконец погрузили в машину скорой помощи, но только после того, как за дело взялся Марк. Он почти околдовал ее, сказав, что больница — лучшее место, где за ней будут приглядывать сутки напролет.
        —Не знаю, как ты это сделал, — сказал Дейв, закрывая дверцу машины.
        —Проще простого, — сухо ответил Марк.
        —Будешь мне должна, — буркнул Дейв, садясь за руль с Малкольмом на переднем сиденье.
        Джемма сладко улыбнулась:
        —Приятной дороги.
        Джанин предлагала им поужинать, но Джемме не хотелось подставлять Марка под очередную попытку сватовства. Она и так видела, как восторженно загорелись глаза Джанин, когда Марк вошел в дом.
        —Спасибо, Джанин, но уже слишком поздно, и нам надо быть в постели, — сказала Джемма и тут же вспыхнула: — То есть, ему — в своей, а мне — в своей.
        Джанин широко улыбнулась:
        —Как вам нравится в Хантингтон-Лодже, сержант Ди Анджело?
        —Я отлично провожу время, — улыбнулся он в ответ. — Джемма даже научила меня танцевать.
        Джанин подняла брови:
        —Да? Изумительно. Значит, вы придете завтра на танцы?
        —Ничто на свете не сможет меня удержать.
        —Вы поняли, что сейчас сказали? — вытаращив глаза, спросила его Джемма по дороге к машине.
        —Извините, дорогая, но это вы сказали «Надо быть в постели», — сухо заметил он.
        —Всего лишь оговорилась. — Она мрачно посмотрела на него: — Могли бы еще сообщить на весь город, что мы… что мы…
        —Мы — что?
        —Ничего. — Она села в машину и сердито хлопнула дверцей.
        —Вы слишком волнуетесь о том, что подумают люди. Что такого, если у вас роман с заезжим полицейским?
        —Я не ищу временных или обычных отношений. Я иначе устроена.
        —Что? То есть вы собираетесь провести оставшуюся жизнь в ожидании, пока приедет идеальный мужчина? Ну же, Джемма. Вернитесь в реальность. Так вся жизнь пройдет, а вы и не заметите.
        —Могу то же самое сказать и о вас.
        Марк бросил на нее настороженный взгляд:
        —Меня все устраивает.
        —Конечно, устраивает, — сказала Джемма, сложив руки на груди. — Встречи на одну ночь без обещаний и обязательств, без слов о любви, детей и совместной старости. Да, я вижу, как вам это нравится.
        —Вы не знаете, о чем говорите, — мрачно буркнул Марк.
        —Знаю. Я видела пары, которые всю жизнь прожили вместе. Они пережили разочарование и счастье, взлеты и падения, но остались вместе. Вот какой должна быть жизнь. Не в одиночестве, а в отношениях, в сообществе с другими.
        —Не все справляются. Не все получают свое «жили долго и счастливо».
        —Знаю, но люди поддержат вас в трудные времена.
        —Удачи, Джемма. Надеюсь, вы получите то, чего хотите.
        «Я тоже надеюсь», — грустно подумала Джемма.

        Марк ушел на рассвете. Он встал и собрался раньше, чем Джемма проснулась. Они встретились за завтраком, но не обменялись ни словом. Казалось, он чем-то озабочен, но то же можно было сказать и о ней. Несколько часов Джемма провела без сна, думая о нем, о том, не сожгла ли она все мосты, отвергнув его предложение о короткой интрижке. Она слышала, как он ходит по комнате, будто тоже не может уснуть. Неужели нельзя закрутить роман, если он продлится всего несколько недель? Или она слишком все усложняет? Пожалеет ли она об этом в будущем? Марк считал, что она тратит здесь впустую свою жизнь. Ее это тоже волновало.
        Джемма не планировала оставаться здесь навсегда. Но неужели ее жизнь будет более полной, если она вернется в город? Здесь она нужна людям. Она принадлежала гораздо большей семье, чем ее собственная. Приятно ощущать себя нужной и принятой, но будет ли это устраивать ее и дальше?

        Марк еще не вернулся, когда прибыли первые гости. Джемма приветствовала всех, разнося еду и напитки, пока Рон, Роб и Рэй настраивали аппаратуру. После пары заминок из колонок раздалась музыка, и несколько пар вышли танцевать.
        —Вижу, что три «Р» взяли все под контроль, — заметила Нейрель, когда Джемма проходила мимо нее с сырными кубиками, оливками и маринованным луком.
        Джемма улыбнулась:
        —Да, спасибо Господу за мужчин.
        —К слову, а где твой Марк?
        —Он не мой Марк, — ответила Джемма, и ее улыбка погасла.
        —Дальше поцелуя дело не пошло, а?
        —Я не хочу об этом говорить.
        —О, вот и он. — Нейрель кивнула в сторону дверей. — Если ты не пригласишь его на танец, это сделаю я.
        —Он отдавит тебе ноги, — предупредила Джемма.
        —Оно того стоит, — заявила Нейрель и подняла повыше поднос с закусками.
        Джемма сделала напитки для детей, которые пришли с родителями.
        —Держи, Эми, — сказала она белокурой голубоглазой девочке.
        —Спасибо, — скромно ответила она.
        —А у нового сержанта настоящее оружие? — спросил старший брат Эми, Томас, пока Джемма наливала ему оранжад.
        Джемма задумалась, как лучше ответить, как у столика возник Марк.
        —О… привет. Томас и Эми, это сержант Ди Анджело. Сержант, это Томас и Эми Бентвуд.
        Томас протянул руку, и после короткой паузы Марк ответил ему крепким рукопожатием.
        —Приятно познакомиться, Томас. И с тобой, Эми. У тебя очень милое платье.
        —Оно новое, — гордо ответила Эми. — Мамочка специально сшила его для меня.
        —Вы когда-нибудь кого-нибудь убивали? — спросил Томас.
        Джемма заметила, что тень промелькнула по лицу Марка, но он тут же справился с собой. Он взглянул на детей, улыбаясь, но видно было, что он напряжен.
        —Иногда полицейским приходится делать то, что вовсе не хочется делать, ради того, чтобы спасти остальных.
        —Когда я вырасту, я хочу стать полицейским, — ответил Томас. — Я хочу стрелять в людей. — Он сложил пальцы в виде пистолета и направил на сестру: — Пуф-пуф-пуф, ты мертва!
        —Томас. — Джемма ласково положила руку на плечо восьмилетнего мальчишки. — Почему бы тебе с сестрой не подойти к столику миссис Иннс, где стоят кексы? Я видела у нее леденцы.
        Дети сорвались с места, а Джемма взглянула на Марка:
        —Дети…
        —Да. — Он засунул руки в карманы и долгое время смотрел на танцующие пары. — Вы собрали много народу.
        —Да, думаю, тут весь город. Это хорошая возможность повидаться со всеми.
        —Думаю, мне стоит пригласить вас на танец.
        Джемма неприветливо посмотрела на него:
        —Никто за руку вас не тянет.
        Его губы изогнулись в улыбке.
        —Хочу удостовериться, что смогу станцевать под музыку.
        —Думаю, вы справитесь. Это как кататься на велосипеде.
        —Точно?
        Джемма улыбнулась, когда Марк взял ее за руку и повел на площадку.
        —Просто держите свои неповоротливые ноги подальше от моих, — сказала она и растаяла в его объятиях.
        Джемма знала, что все смотрят на них, но почему-то сейчас это не имело никакого значения. Ей хотелось наслаждаться его объятиями как можно дольше. Ей все сложнее и сложнее было найти причины, чтобы не перевести эти отношения на новый уровень. Дело было не только в желании. Смешно, но она столько лет была вместе со Стюартом, не зная точно, любит ли его, а с Марком ей хватило нескольких дней, чтобы ее любовь к нему распустилась, словно цветок навстречу солнцу.
        —Как я справляюсь? — спросил Марк, уводя ее с пути другой пары.
        —Впечатляюще. Вы только один раз наступили мне на ногу.
        —Значит, я не безнадежен.
        —Сержант, могу ли я украсть вашу партнершу? — подойдя к ним, спросил Роб. — Извини, Джемма, один из детей упал. Я подумал, что тебе стоит его осмотреть.
        —Конечно, — ответила Джемма, выскальзывая из рук Марка. — Кто, и что случилось?
        —Мэтью Эйвери. Ты же знаешь, какой он сорвиголова. Он спрыгнул с бака и разбил коленку.
        Джемма подошла к мальчику, который старался выглядеть очень отважным. Крови было много, но пары швов было бы достаточно. Марк отнес его в дом, и Джемма достала свою сумку.
        Пришла мать Мэтью. На руках у нее сидел самый младший сынишка, а рядом стоял средний.
        —Что он на этот раз натворил? — устало спросила она.
        —Ничего серьезного. Я наложу пару швов, и если вы приведете его ко мне в понедельник, то я смогу проверить, все ли в порядке.
        Рану вскоре обработали, и Мэтью, гордо демонстрируя всем перебинтованную коленку, направился с мамой в ангар.
        —У вас когда-нибудь бывает перерыв? — спросил Марк, пока Джемма убирала бинты и вату. — Кажется, вы по первому же зову готовы прийти на помощь.
        —Думаю, я уже привыкла. Сначала меня смущали неофициальные консультации, но потом я поняла, что люди приняли меня. Им удобно обращаться ко мне. Мне это нравится. Я чувствую себя нужной здесь.
        —Вам стоит установить какие-то границы, — хмуро заметил Марк. — Иначе вы сгорите на работе.
        —Я думала о том, чтобы взять выходной, когда Глэдис была больна. Теперь, когда мне надо заботиться о Флосси, мне стоит пересмотреть свой график.
        —А куда вы собираетесь отправиться?
        Джемма поправила покрывало на кровати:
        —Думаю, куда-нибудь на побережье, где подают коктейли с зонтиками и тропическими фруктами.
        —Я уже завидую.
        —А когда был ваш последний отпуск?
        —В прошлом году, целый месяц. Я съездил к сестре на Сицилию и прокатился по Европе.
        —Один?
        —Мне кажется, это лучший способ путешествовать. Ты делаешь что хочешь и когда хочешь. Не надо ездить туда, где тебе неинтересно.
        —Вы всегда были одиноким волком, Марк?
        Он сразу закрылся.
        —Думаю, пора вернуться на танцплощадку, — сказал он, придерживая для нее дверь.
        Джемма не сводила с него взгляда:
        —Марк, расскажите, что с вами случилось?
        Марк сжал губы так, что они побелели.
        —Джемма, хватит. Ладно?

* * *
        Вечер прошел весьма удачно. Было собрано несколько сотен долларов, Мэг и детям обещали дальнейшую поддержку. После их разговора Джемма больше не видела Марка. Возможно, он улизнул с вечеринки, чтобы не смущать тех гостей, кто решил выпить по последней бутылке пива, прежде чем отправиться домой. Джемма видела, как Рэй предупреждал кое-кого не вести машину в состоянии опьянения, но большинство вели себя вполне адекватно.
        Было уже почти час ночи, и Джемма убирала на кухне, когда появился Марк.
        —О, я думала, вы ушли спать. Я вас нигде не видела.
        —Я решил прогуляться, — сказал Марк, взяв бокал и наливая себе немного вина.
        Не поднимая глаз, Джемма снова вытерла стол:
        —Надеюсь, я не расстроила вас. Думаю, я переступила черту. Я так привыкла к тому, что люди открывают мне душу, что неуважительно отнеслась к вашей скрытности.
        —Все в порядке. — Марк сделал глоток и поставил бокал на стол.
        Джемма повернулась к нему:
        —Ну правда, Марк. Мне очень жаль. То, что происходит в вашей жизни, не мое дело.
        Марк посмотрел на бокал, но отодвинул его в сторону. Было время, когда только выпивая бокал за бокалом, он мог заглушить боль в своей душе. Но от этого не становилось проще. Это не избавляло его от вины, не могло изгнать из его памяти помертвевшее от горя лицо Джулии и изумленное личико ее сына Сэма. Прийти к ним вечером и сообщить, что Саймон больше не вернется домой, было самым сложным делом в его жизни. Даже после похорон он едва был в состоянии приехать к ним. Ему было сложно свыкнуться с тем, что они потеряли, и как он разрушил их жизнь. Потом вмешался его начальник, выставив ему ультиматум. Марк принял его, потому что хотел проверить, сможет ли он быть таким же хорошим полицейским, как и раньше. Это была его жизнь, его призвание, но иногда он сомневался, сможет ли он работать так, как и прежде.
        —Марк? — Джемма мягко окликнула его, и он поднял голову.
        —Я своими глазами видел, как моего лучшего друга застрелили. Мы были на работе. Я руководил операцией. Саймон следовал моим приказам. Я никогда не прощу себе, что на пути пули оказался он, а не я.
        —О, Марк…
        —Жена Саймона и его сын потеряли смысл жизни. Еще вчера они были счастливой семьей, а сегодня у них это отняли. Сэм вырастет без отца, Джулия будет жить без мужа, которого она любила со школы.
        —Это не твоя ошибка, — сказала Джемма. — Нельзя винить себя. Не ты стрелял в него.
        Марк скривил губы в подобии улыбки:
        —Я знаю. Парень, который сделал это, получил пожизненное, но от этого не легче. Я тоже получил пожизненный приговор.
        Джемма обошла стол и положила ладонь на руку Марка:
        —Это ты сам подписал себе приговор. В наказание ты отрицаешь себя и свою жизнь. Я уверена, Саймон не хотел бы такого. Пожелал бы ты ему такой жизни, если все случилось бы наоборот?
        Марк посмотрел на ее мягкие губы. Их поцелуй был большой ошибкой. Он пересек черту, и теперь нет пути назад. Джемма не похожа на других женщин, с которыми он встречался. От нее исходило ощущение свежести и невинности, и это завораживало. Марк подумал о тех пресыщенных девушках, с которыми он проводил короткие часы физической близости. Он едва мог вспомнить их имена. Ни одна из них не заставляла его дрожать от желания лишь после первого поцелуя. Марк чувствовал это даже сейчас. Он целовал многих, но вкус губ Джеммы был совсем иным: она пахла земляникой и теплом летних ночей, закатом и дождем. Как удивительно было почувствовать, что ему вновь хочется поцеловать ее. Как ему хочется ощутить эту страсть снова и снова. Поцелуя было недостаточно. Марку хотелось большего. Он хотел проникнуть в нее, вознести их обоих на вершины блаженства.
        Марк накрыл ладонь Джеммы своей. Ее кожа казалась совсем белой по сравнению с его загаром. Он почувствовал, как дрожит ее рука, и внутри его словно лопнула какая-то струна.
        —Боже, я не хотел этого, — выдохнул он, привлекая Джемму к себе.
        Она растаяла в его объятиях. Кровь пульсировала в висках, желание разливалось по венам, лишая ее возможности здраво мыслить. Он припал к ее губам, его ноздри задрожали, когда он вдохнул ее запах, он смаковал ее вкус, поцелуй все длился и длился. Джемма инстинктивно прижалась к нему, безмолвно моля об удовольствии, которое они могли подарить друг другу.
        Неудержимая сила захватила их. От мысли об их переплетенных телах, об обоюдном желании, о том, как он проникает в нее, у Марка по всему телу пробежали мурашки. Он хотел этого. Джемма хотела этого. Не было смысла противостоять страсти. Они взрослые люди, опытные и ответственные, чтобы получить желаемое и не причинить друг другу боль.
        Джемма растворилась в опьяняющем поцелуе. Он обжигал и сводил с ума еще больше, чем прошлый. Марк впивался в ее губы, но его язык проник в нее, лишь когда она бессильно вздохнула, слегка приоткрыв рот. Это было словно удар молнии. Джемма изогнулась под его натиском, каждая клеточка ее тела звенела от напряжения. Его поцелуй был жадным, страстным, будто в мыслях он принял какое-то решение, но не мог облечь его в слова. Поцелуй все длился, и желание Джеммы достигло высшей точки. Ее тело с готовностью отвечало на его ласки. Ее грудь напряглась и ныла от желания, соски упирались в его грудь, когда он крепко прижимал ее к себе.
        Марк оторвался от ее губ и взглянул на нее глазами, полными страсти и огня.
        —Это безумие. Я не знаю, что в тебе такого, но я не могу держаться от тебя подальше.
        —Это желание, — с легким придыханием ответила Джемма. — Такое бывает.
        Он сжал ее лицо руками.
        —Ты милая девушка, Джемма, — сказал он, уткнувшись лбом в ее лоб. — Обычно я не сплю с милыми девушками.
        —Может, настало время перейти на другую сторону?
        —Вот почему ты зацепила меня. Ты умная и забавная. Не думаю, что я встречал кого-то, похожего на тебя.
        —Звучит как реплика из кино.
        Его губы искривились в подобии улыбки.
        —Правда?
        Джемма долго смотрела на него, внутренне решаясь на что-то.
        —Марк, я…
        Он прижал палец к ее губам.
        —Молчи. Мы почти незнакомы, — продолжил он, все еще прижимая палец к ее губам. — Я не хочу давать тебе ложную надежду или обманывать тебя. Я хочу четко обозначить границы наших отношений.
        Джемма оттолкнула языком его палец, видя, как в глазах отразилась новая волна желания.
        —Когда ты замолчишь наконец и займешься со мной любовью?
        Его глаза загорелись.
        —Этим, доктор Кендал, — сказал Марк, поднимая ее на руки, — я займусь с превеликим удовольствием.
        Марк отнес ее в свою комнату, плечом открыл дверь и скорее нетерпеливо, чем аккуратно опустил ее на кровать. Она лежала перед ним — женственная, мягкая, ее глаза блестели, и его живот вновь скрутило от приступа желания. Марк едва мог вспомнить, чтобы хотел кого-то так, как ее. По его венам текли огненные реки, они бушевали в нем, унося с собой остатки разума. Марк сорвал с себя футболку, скинул ботинки и принялся расстегивать джинсы. Джемма все лежала на кровати, мягко улыбаясь, но ее грудь вздымалась в том же бешеном ритме, что и его.
        —Ты уверена, что хочешь пойти так далеко?
        Она заглянула ему прямо в глаза:
        —Уверена.
        Марк снял джинсы и остался в одном белье. Он опустился на кровать, прижимаясь к Джемме, и она раздвинула ноги, словно приглашая его.
        —Ты красавица, — прошептал он, отодвигая ее волосы, чтобы поцеловать в шею.
        Она повернулась к нему, и их губы встретились. Она была такой вкусной, сладкой и свежей, что Марку сносило голову от удовольствия. Будто он впервые занимался любовью. Все казалось новым и волнующим: ее прикосновения, то, как ее пальцы ласкали его, гладили его волосы.
        Марк с нежностью раздевал ее, наслаждаясь каждым мгновением. У нее была великолепная кожа, мягкая и молочно-белая, слегка тронутая солнцем, но не сожженная загаром.
        Он коснулся губами ее груди, посасывая сосок через тонкую ткань белья, наслаждаясь тем, как она выгибается от его прикосновений.
        —Тебе нравится?
        Она ответила ему горячим влажным поцелуем, от которого его мысли разлетелись прочь. Они сплелись языками, соревнуясь и дразня друг друга, пока этого не стало мало.
        Марк снял с Джеммы бюстгальтер, глядя на ее маленькую, но идеальной формы грудь. Она была настолько мягкой, такой нежной, с маленькими розовыми сосками. Он по очереди ласкал их языком, пока они оба не набухли, и наслаждался тем, как Джемма тает под его прикосновениями.
        Марк скользнул вниз, целуя ее живот, каждый изгиб ее тела, ямку ее пупка. Джемма вновь выгнулась, и он успокоил ее, коснувшись рукой ее бедра.
        —Расслабься, милая моя, не все сразу.
        Джемма тихо застонала, когда он поцеловал ее сквозь кружево ее трусиков. Она так сильно реагировала на его действия, что он ощущал себя совершенно на новой территории. Она прижималась к его ладоням, когда он стянул с нее трусики.
        Ее тело просило большего. И он дал ей это.
        Марк нежно развел ее бедра, исследуя ее тело, ее запах наполнил его ноздри. Он коснулся ее губами, пробуя ее, дразня ее языком, пока она не застонала от наслаждения.
        —Я не… Я думала… — Она покраснела, встретившись с Марком глазами.
        Он провел пальцем по ее румяной щеке:
        —Ты же не девственница?
        —Нет, просто у меня никогда не было такого… Мне казалось, что это неправильно… До сих пор. — Она отвернулась от него.
        Марк взял ее подбородок и повернул ее лицо к себе:
        —Тут нечего смущаться. Секс — это химия. Что хорошо и правильно для одной пары, не обязательно хорошо для другой.
        Джемма на секунду поджала губы:
        —Думаю, ты гораздо опытнее, чем я.
        —Это проблема?
        —Нет, конечно. — Она закусила нижнюю губу, напомнив ему смущенного ребенка, который чего-то не понимает и знает это.
        Он провел пальцем по ее губе:
        —Я занимаюсь безопасным сексом. Тебя это волнует?
        —Нет, я спокойна, — ответила она, но Марк не знал, правда это или нет.
        —Если ты не готова, ничего не будет. — Марк отодвинулся от нее.
        Джемма схватила его за руку, пытаясь остановить:
        —Не уходи, пожалуйста…
        Он молча смотрел в ее серо-голубые глаза.
        —Я хочу тебя. Не представляю, чтобы хотел кого так же сильно, как тебя. Это тоже кажется тебе избитой фразой?
        Она обвила его шею руками, привлекая к себе.
        —Это звучит замечательно, — сказала она и поцеловала его.
        Марк ощутил, как желание жарким потоком разлилось по его телу, когда Джемма стянула с него белье и мягкими, но уверенными пальцами коснулась его тела. Он замер, когда она обхватила его плоть, сжимая его именно так, как нужно. Марк потянулся к ящику, где оставил кошелек и оружие, за презервативом. Пришлось приложить усилия, но Джемма была занята. Он быстро разорвал упаковку и надел презерватив, пока Джемма не довела дела до конца.
        Аккуратно войдя в нее, он удивился тому, как ее узкое сильное тело сжалось вокруг него. Он постепенно ускорял темп, стараясь растянуть удовольствие, хотя это и было тяжело. Джемма негромко постанывала, пока он двигался в ней, вновь и вновь удивляясь ее податливости. Марк ласкал ее пальцами, мягко и постепенно вознося ее на вершину удовольствия, и она с радостью отвечала ему. Почувствовав волны ее оргазма, он излился в нее, чувствуя себя так, словно пробежал марафон.
        Джемма гладила его плечи и спину, ее пальцы изучали его тело. Она запустила пальцы в его волосы, сжимая их и гладя, пока он не ощутил, что от удовольствия по телу бегут мурашки. Он ощутил ее легкий поцелуй в подбородок, щеку, и они встретились вновь губами, ее язык, легкий, но игривый вновь дразнил его. Ее губы опухли, и он ослабил давление, понимая, что давно их никто так не целовал. Сколько времени прошло с тех пор, Марк не знал и не хотел знать. Он не хотел думать о том, куда это может завести. Сейчас и здесь было хорошо. Удивительно хорошо. Настолько хорошо, что он ощутил в себе силы для следующего забега. Джемма пошевелилась, ее тело было мягким и чувственным, пахнущим сексом.
        Марк поднял голову и посмотрел на нее:
        —Подожди, пока я поменяю презерватив.
        Она смущенно улыбнулась:
        —Ты не устал?
        —Только не с тобой, дорогая моя, — сказал он, быстро подготовившись.
        В этот раз они смаковали каждое прикосновение. Марк исследовал ее тело, вместе с ней отправившись в волнительное и чувственное приключение. Когда все произошло, он привлек ее к себе, прижавшись подбородком к ее голове. Джемма уснула. Ему тоже хотелось спать, но мысли все еще крутились в его голове.

        Джемма проснулась и потянулась, ощущая, что их ноги во сне переплелись. Ее сердце забилось сильнее при воспоминании о том, что произошло. Она повернулась и увидела спящего Марка Ди Анджело. Во сне черты его лица стали мягче, теперь он казался еще красивее. Его губы — внутри ее все перевернулось от мысли, где эти губы были и что они с ней сделали, — были расслаблены, чуть приоткрыты. Он дышал спокойно и ровно. Ему следовало побриться — Джемма ощутила это, когда они целовались. Ее кожа сразу же реагировала на щетину, и она чувствовала себя еще более хрупкой и женственной. Джемма увидела маленький шрам у Марка на лбу и осторожно коснулась его.
        Он приоткрыл один глаз:
        —Готова поиграть снова?
        —Ты притворялся!
        Одним движением Марк оказался на ней.
        —Я очень чутко сплю, — ответил он, легко касаясь ее губ.
        —Ты голоден?
        —Ужасно. — Он куснул ее шею.
        Джемма вздрогнула и поддалась его поцелую. Голод отступил на второй план. После нескольких поцелуев Марк оторвался от нее и заявил:
        —Давай поедим, вернемся в постель и продолжим начатое.
        Джемма закуталась в халат, стараясь не выдать ему своего смущения. Одно дело — спать с мужчиной, а другое — ходить перед ним обнаженной. Слава богу, она побрила ноги.
        Марк схватил ее за пояс и притянул к себе. Он все еще сидел голый на кровати.
        —Эй, — сказал он, жестом приглашая ее сесть рядом.
        Джемма села на край постели, придерживая халат, чтобы он не распахивался.
        —Да?
        Марк провел пальцем по ее груди.
        —Ты красива. Каждый дюйм твоего тела — изумителен.
        —Это цитата?
        —Это правда.
        —Значит, когда ты вернешь в Брисбен, ты будешь обо мне вспоминать? — Джемме хотелось, чтобы это прозвучало легко и кокетливо, но получилось нетерпеливо и требовательно.
        Он смотрел на нее пару секунд, потом опустил руки и встал с кровати, чтобы одеться.
        —Извини, — сказала она, кусая губы. — Мне не хотелось, чтобы это звучало так, как звучало.
        Он застегнул джинсы одним движением, словно заканчивая разговор.
        —Встретимся внизу. Мне надо проверить почту.
        Джемма вздохнула и откинулась на кровать, глядя в потолок.
        Глава 10
        Когда Джемма спустилась вниз, Марк был уже в форме и собирался ехать на работу. Джемма не знала, действительно ли сейчас его смена, или он старается избегать ее. Сложно было угадать, о чем он думает. Он рассказал ей о трагических событиях, из-за которых приехал сюда, но Джемме по-прежнему казалось, что он не готов к близким отношениям.
        —Джемма, нам надо поговорить.
        Она ощутила некоторую неловкость:
        —Все в порядке, Марк. Я поняла условия наших отношений. Никто не держит тебя под дулом пистолета.
        Он подошел к ней и провел ладонью по щеке. Легкое прикосновение пробудило в ней желание.
        —Ты заслуживаешь кого-то, кто сможет дать тебе то, чего ты хочешь. А я могу тебе дать лишь секс.
        —Все в порядке, — сказала она, хотя это было ложью.
        Марк долго смотрел на нее:
        —Если бы я встретил тебя раньше… — Его губы скривились, и он со вздохом опустил голову.
        —До смерти Саймона?
        —Я не могу так поступить с тобой, Джемма. Я не могу разрушить твою жизнь так же, как разрушил жизнь Джулии.
        —Ты считаешь, что обязательно должно произойти что-то плохое. Это неправильный подход к жизни. Не каждого копа убивают на работе.
        Его глаза наполнились болью.
        —Когда Джулия открыла мне дверь в тот день, она знала, что я ей сообщу. Она смотрела на меня так, как смотрят все жертвы. Ее лицо словно… раскололось. Я вижу его, когда пытаюсь уснуть. Когда лежу и думаю, как бы все вернуть. Этот кошмар преследует меня. Я должен был идти первым. Я должен был почувствовать, что ситуация серьезнее, чем нам казалось вначале. Я гордился тем, что умею безошибочно оценивать обстановку. Но тогда я ошибся. Очень сильно ошибся.
        —Люди не всегда предсказуемы. Ты не мог знать наверняка, что произойдет.
        —Я вижу лицо Сэма, — продолжал Марк, будто не слыша слов Джеммы. — Как я скажу ему, когда он подрастет, что это я послал его отца на смерть? Как я могу жить нормально, когда мой друг погиб, а жизни Джулии и Сэма разрушены?
        —Марк, перестань винить себя. Это не поможет ни тебе, ни Джулии, ни Сэму. Я не уверена, что им бы хотелось видеть тебя таким несчастным только потому, что так распорядилась судьба.
        —Я был шафером на их свадьбе, — продолжал Марк. — Я не могу представить свою свадьбу без Саймона. Я не могу вынести мысли, что Джулия и Сэм будут сидеть на скамье и смотреть на место, где должен был быть Саймон. Я не могу, просто не могу.
        Джемма сморгнула слезы:
        —Ты слишком жесток к себе, Марк.
        Он глубоко вздохнул и посмотрел на нее:
        —Думаю, я увижу тебя сегодня вечером.
        Он наклонился и поцеловал ее. Его сухие губы словно не хотели отпускать ее.
        Джемма молча смотрела, как он уезжает. Ее сердце ныло, будто стиснутое двумя огромными ладонями.
        Нейрель первая явилась, чтобы помочь навести порядок. Она оставила Бена и Руби с бабушкой и приехала к Джемме. К ней присоединился и Рэй после утренней смены.
        —Вчера был хороший вечер, — сказала Нейрель, снимая ленты. — Кажется, все остались довольны, даже твой Марк.
        Джемма убирала бумажные скатерти со столиков.
        —М-м-м…
        Нейрель взяла ее за руку:
        —Что-то случилось? Ты чем-то озабочена.
        —Ничего. — Джемма заставила себя улыбнуться. — Я устала. Была долгая ночь.
        Нейрель было не обмануть.
        —Так, выкладывай. Что происходит между тобой и Марком?
        —Ничего… То есть ничего серьезного с его стороны.
        —Но ты же влюблена в него, правда?
        Джемма глубоко вздохнула:
        —Если это видишь ты, значит, видят и все остальные. Я не вынесу, если все будут жалеть меня, когда он наконец уедет.
        —Может, он останется, а может, ты поедешь с ним. Никто не осудит тебя, если ты последуешь за любимым.
        Джемма уныло посмотрела на подругу:
        —Он не попросит поехать с ним. Он всегда один. Никаких отношений, никаких обязательств. Вот его стиль жизнь. У него есть прошлое.
        —Он коп, — закатив глаза, ответила Нейрель. — У них у всех есть прошлое.
        —У него оно особенно тяжелое. Он наказывает себя за то, что случилось с его напарником. Его застрелили на работе. Марк винит себя в этом.
        —Он сам тебе это рассказал? — хмуро спросила Нейрель.
        —Да, прошлой ночью. Он отказывает себе в нормальной жизни, потому что Саймон, его напарник, погиб. Я пыталась поговорить с ним об этом, но его не переубедить. Я не в состоянии указать ему, насколько бессмысленно самобичевание. Оно не поможет ему жить дальше. Не поможет никому.
        —Думаю, тебе надо просто смириться. Марк открылся тебе, и это хороший знак. Может, ему нужно время. Не волнуйся о том, что будет, и наслаждайся тем, что у тебя есть.
        —Но как долго у меня это будет? Я постоянно чувствую, что Марк может в любой момент покинуть меня.
        —Ты не знаешь этого наверняка. Ты мучаешься от неуверенности, потому что помнишь, что случилось со Стюартом. Радуйся тому, что у вас с Марком. Все видят, как вы отлично друг другу подходите. Просто расслабься. Больше ты ничего не можешь сделать.
        —Ты права, — вздохнув, ответила Джемма. — Нужно идти дальше. Я должна наслаждаться путешествием, а не беспокоиться о том, где я окажусь.
        —Вот молодец, — усмехнувшись, ответила Нейрель. — Так, а куда мне положить эти ленты?

        Джемма заканчивала уборку, когда вошел Марк.
        —Привет, — сказала она беззаботно. — Я оставила тебе ужин.
        —Спасибо.
        Она улыбнулась и хотела выйти, но Марк схватил ее за руку и развернул к себе.
        —Я скучал по тебе, — сказал он, беря ее за запястье.
        Он поднял ее руку и поцеловал. Его взгляд не отрывался от нее, словно очаровывая.
        —Приятно слышать, — мягко сказала Джемма.
        Он провел языком по пульсирующей венке, и внутри Джеммы все задрожало. Он опустил ее руку и прижал к себе. Ее грудь оказалась прижатой к его твердому торсу, их бедра соприкоснулись, и Джемма затрепетала. Марк наклонился к ней, и ее ресницы задрожали, когда он поцеловал ее.
        Это был жадный, настойчивый поцелуй. Марк увлек Джемму за собой, заставляя ее жаждать продолжения. Его язык разомкнул ее губы, исследуя ее рот и переплетаясь с ее языком. Джемма отвечала ему так же нетерпеливо и жадно. Внутри ее клокотало желание, требуя удовлетворения.
        —Я ужасно тебя хочу, — произнес Марк, отрываясь от ее губ. — Весь день я думал только о тебе.
        —Я тоже.
        По дороге в спальню они то и дело останавливались, чтобы поцеловаться. Джемма уже была не в силах сдерживаться, когда он наконец опустил ее на постель.
        Марк лег рядом, накрыв ее губы своими, и запустил руки под ее блузку.
        —М-м-м… Ты такая милая, нежная, теплая и женственная.
        Джемма расстегнула его рубашку и пробежалась пальцами по груди, словно заново открывая его тело. Когда она добралась до его живота, Марк был уже возбужден. Он застонал от ее дразнящих прикосновений и убрал ее руку.
        —На тебе слишком много одежды, — сказал он.
        Когда все было снято, ее кожа вспыхнула под прикосновением его горячих губ. Ее грудь напряглась, горела и требовала еще прикосновений. Внутри все задрожало, когда он прижал ладонь к низу ее живота, прежде чем скользнуть пальцем в ее влажное горячее лоно. Джемма плавилась под его ласками, тихо постанывая от восторга. Волны наслаждения накатывали на нее одна за другой, пока не накрыли ее с головой. Она застонала и изогнулась, стараясь продлить этот чудесный момент, но напряжение схлынуло, оставив ее в изнеможении.
        —Ты самая чуткая любовница из всех, что я встречал, — сказал Марк, целуя ее живот и грудь.
        —Думаю, я наверстываю упущенное, — отозвалась Джемма, стараясь говорить легко и игриво.
        Он замер, глядя на нее. На его лице невозможно было что-либо прочитать.
        —Или стараешься взять все, пока оно есть?
        Улыбка застыла на ее лице, став натянутой и неестественной.
        —Возможно.
        Марк откинул невидимую прядку с ее лица.
        —Джемма…
        Она прижала палец к его губам:
        —Давай не будем говорить о том, что невозможно. Просто насладимся моментом.
        Он взял ее палец губами, эротично втягивая его в рот. Его взгляд неотрывно следил за Джеммой. Отпустив палец, он вновь накинулся на ее губы, пока Джемма вновь не возбудилась, требуя от него нового и нового удовольствия.
        Он достал презерватив, и в этот раз она помогала ему надеть его, лаская его, удивляясь, насколько остро он реагирует на нее. Может, он и думает, что она очень чуткая, но он сам был таким же. Марк тяжело и прерывисто дышал, его глаза блестели, когда он ворвался в нее.
        Каждое его движение нагнетало в ней такое напряжение, какого она не могла в себе представить. Каждый нерв был натянут, словно тетива. Марк подвел ее к разрядке, и его тело содрогнулось от глубочайшего удовлетворения.
        Джемма слушала, как тяжело он дышит, все еще обнимая ее, держа ее в объятиях, словно желая, чтобы она никогда не покидала его. Как скоро он уедет? Увидит ли она его снова? Будет он вспоминать это как очередную интрижку или станет думать об их связи как об особенной, удивительной совместимости? Для Джеммы так и было. Марк показал ей настоящую страсть, полностью изменив ее представления о близости. Сможет ли она обрести это с кем-то другим?
        Марк перекатился на спину, обняв ее, и теперь Джемма оказалась сверху.
        —Эй.
        —М-м-м?
        Он взглянул на ее губы, потом в глаза:
        —Останься со мной на ночь, Джемма. Я еще не закончил с тобой.
        Она кокетливо взглянула на него из-под ресниц:
        —Мы не будем спать?
        Марк сменил положение и навис над ней.
        —Как получится, — ответил он и накрыл ее губы поцелуем.

        Последующие дни Джемма отбивалась от комментариев по поводу ее отношений с красавчиком сержантом. Было ясно: все хотят, чтобы Марк остался и женился на Джемме. Она смеялась над этими предположениями, отчаянно стараясь вести себя как обычно, хотя день ото дня ее любовь к Марку росла. Какие-то мелочи давали ей понять, какой он особенный человек, и как она будет скучать по нему. Однажды Джемма пришла домой после долгого рабочего дня, а он приготовил ужин. В другой раз Марк помыл Флосси и вычесал ей шерсть. Он водил Джемму на пикник на берегу реки, и это оказалось самое романтическое свидание, на котором она когда-либо была. Он взял с собой вино, приготовил еду. Они плавали вместе нагишом и занимались любовью при свете заходящего солнца.
        Марк никогда не говорил о будущем. Никогда не говорил о своих чувствах. И хотя он был очень чувствительным и отзывчивым любовником, Джемма чувствовала: какая-то его часть остается закрытой от нее. Физически он откликался на нее, но эмоции, казалось, остаются незатронутыми.
        Спустя несколько недель расследование происшествия в ущелье приняло новый оборот. Кейт очнулась от комы. Она смогла рассказать полиции, что муж попросил ее позировать на скале, а она очень волновалась, потому что боится высоты. Кейт не смогла точно ответить, сама она потеряла равновесие или ее столкнули, потому что ее память не полностью восстановилась. В любом случае она собиралась поддерживать мужа, была очень рассержена тем, что его обвиняют, и отказалась помогать полиции.
        —Как ты думаешь, что случилось? — спросила Джемма, садясь ужинать.
        —Сложно сказать. Многие жены прикрывают своих мужей, несмотря на сложности в отношениях. Такое не раз случалось. Она может убедить себя, что он не мог так поступить или что она ничего не помнит.
        —Ты не расстроен тем, что не получил четкого ответа?
        Марк покрутил в руках бокал:
        —Немного, но это работа. Иногда все происходит не так, как хотелось бы.
        Наступила тишина. Марк взглянул на Джемму:
        —Мне надо кое-что тебе сказать.
        Джемма проглотила возникший вдруг комок в горле.
        Он нахмурился, и его глаза потемнели.
        —Я возвращаюсь в Брисбен в конце следующей недели. Я знаю, это немного неожиданно, но мне предложили место, и я решил принять его.
        —Ты уезжаешь? — Внутри ее что-то оборвалось. — Вот так просто?
        Марк расстроенно посмотрел на нее:
        —Я всегда был честен в своих намерениях вернуться в город. Ты же не скажешь, что я не предупреждал тебя.
        —Но ты здесь всего лишь месяц.
        —Я пробыл здесь достаточно, чтобы понять, что это не для меня. Это был временный пост. Ничто не может этого изменить.
        Джемма с горечью посмотрела на него:
        —Скорее ты пробыл здесь достаточно, чтобы понять, что я тебе не подхожу. Так будет вернее, правда?
        Его лицо напряглось.
        —Джемма, не принимай близко к сердцу. Было весело, но я должен вернуться к своей жизни.
        —Своей жизни?! — выкрикнула она. — Что это за жизнь? С девицами на одну ночь, выпивкой и постоянной работой в попытке уменьшить вину за то, что выжил?
        Он прищурился:
        —Ты не знаешь, что говоришь.
        Джемма стукнула ладонью по столу:
        —К черту, Марк. Я знаю, что говорю. Думаешь, я ни о чем не сожалею? Думаешь, не чувствую себя виноватой, что не успела спасти пациентов? Это жизнь. Тяжелая жизнь. Наша работа требует от нас многого, и мы выкладываемся. Потому что это не карьера, а призвание.
        Марк встал из-за стола, отбросив салфетку, словно она была грязной.
        —Я не хотел, чтобы все так закончилось, Джемма.
        Она смотрела на него полными слез глазами:
        —А как ты хотел, чтобы это закончилось, Марк? Ты хотел оставить мне записку на подушке? Или сообщение, когда ты будешь далеко? Это тебе больше по душе?
        Он провел рукой по волосам:
        —Не усложняй, Джемма.
        —У тебя кто-то есть? — со стиснутыми зубами проговорила она.
        —Нет, конечно нет. Дело во мне, Джемма. Это не твоя ошибка. Я хочу, чтобы ты знала это.
        —Ты должен простить себя, Марк. Ты должен простить себе то, что не тебя убили в тот ужасный день.
        —Спасибо за подсказку, — холодно ответил он. — Я запомню.
        —Думаю, тебе стоит провести остальное время в гостинице.
        —Я уже поговорил с Роном об этом.
        Джемма чувствовала себя так, будто ее ударили под дых.
        —Тогда не смею задерживать тебя.
        Он на секунду задержал на ней взгляд.
        —Если ты когда-нибудь будешь в Брисбене…
        —Не думаю, Марк, — натянуто улыбаясь, ответила Джемма. — Лучше, если мы совсем разорвем наши отношения.
        —Как хочешь.

        Джемма дождалась, пока он уедет, и только тогда позволила себе расплакаться. Она чувствовала себя такой глупой. Ведь она знала, что рано или поздно Марк уедет. Почему же ей так больно? Джемма любила его. Она надеялась, что он тоже полюбит ее. Так нечестно, что он с легкостью покинул ее. Он ушел из ее жизни, даже не обернувшись. Вот что у него получалось лучше всего: уйти до того, как он смог привязаться к кому-то. Сердце Джеммы разрывалось на части при мысли о том, что она никогда не увидит его. Он позволил своему чувству вины разрушить и свою жизнь, и ее. Никогда в жизни, она не чувствовала себя такой беспомощной. Она не смогла помочь Марку. Всей своей любовью она не смогла излечить его измученную душу. И сможет ли кто-то вообще сделать это?
        Флосси подошла к Джемме, и она опустилась на колени и обняла собаку.
        —Почему любовь приносит столько боли?

        —Не смотри на меня так, словно я при смерти, — сказала Джемма, входя в больницу. — Меня тошнит от этих взглядов.
        —Джемма, постарайся не реагировать, — ответила Нейрель. — Просто все беспокоятся за тебя. Прошло три недели с тех пор, как Марк уехал, а ты все еще плачешь ночи напролет.
        Джемма швырнула сумку в ящик стола:
        —Я не плачу по ночам.
        —У тебя красные глаза.
        —Это аллергия на пыль.
        —И с каких пор у тебя аллергия?
        Джемма направилась в свой кабинет:
        —Не хочу, чтобы меня беспокоили по мелочам. У меня нет посетителей до десяти часов. Мне нужно разобраться с бумагами.
        —А ты слышала о Кейт Барнс?
        Джемма остановилась и обернулась:
        —Нет, а что произошло?
        —Она обвиняет своего мужа в покушении на убийство.
        Джемма округлила глаза:
        —Но я думала…
        —Марк оказался прав, — мрачно сказала Нейрель. — Джейсон подождал пару часов, прежде чем позвать на помощь. Он думал, что Кейт мертва. Он планировал убить ее и получить страховку. Если бы Марк не заподозрил его, ему бы все сошло с рук.
        —Кейт вспомнила что-то о происшедшем, или муж сам признался?
        —Кейт подслушала его разговор с другом о том, что его попытка не удалась и он хочет попробовать снова.
        —Ужасно… Бедная девушка.
        —Да, но как здорово, что Марк сразу взялся за дело. В нашей глуши с парой таких опытных копов было бы гораздо лучше. Уверена, что из города могли бы выслать кого-то.
        Джемма кивнула и вошла в кабинет:
        —Только срочные дела, ладно?
        Нейрель прокрутила кресло и плюхнулась в него:
        —Поняла.
        Джемма слышала, как холл наполняется посетителями. Стоило ей разобрать первую стопку записей, как в дверь просунулась голова Нейрель.
        —Извини, что отвлекаю тебя, но пациентов уже много, и к тебе тоже посетитель.
        Джемма, прищурившись, посмотрела на нее:
        —Это срочно?
        —Похоже на то. Впускать?
        —Раз они пришли сами, не так уж и срочно, — пробурчала Джемма, вставая.
        Дверь распахнулась, и в комнату вошел высокий мужчина. Сердце Джеммы чуть не выпрыгнуло из груди. Ладони вспотели, а губы пересохли так, что она не могла вымолвить ни слова.
        —Здравствуй, Джемма, — сказал Марк.
        Джемма проглотила комок:
        —Марк…
        —Ты похудела, — заметил он, окинув ее взглядом.
        —Да, здорово, правда? Я три года пыталась хоть что-то сделать. Вот что значит дисциплина.
        Его губы слегка искривились в улыбке.
        —Как Флосси?
        —Хорошо.
        —А ты?
        —Мы можем опустить эту часть и ты сразу скажешь, зачем ты здесь?
        —Знаю, ты злишься на меня, и я тебя не виню, но если ты меня выслушаешь, я…
        —Я не злюсь на тебя. Я зла на себя. Ты объяснил мне условия, а я все равно влюбилась в тебя. Это моя ошибка. Ты ничего мне не обещал. Я деревенская простушка, помнишь? Я попалась в романтическую ловушку: влюбилась в красивого незнакомца, приехавшего в город. Кстати, поздравляю с раскрытием дела. Нейрель сказала, вы поймали того парня.
        —Спасибо, но я с большим удовольствием поймал бы свою девушку.
        Джемма смотрела на него, раскрыв рот:
        —Ч-что ты сказал?
        Его взгляд смягчился.
        —Я боялся, что ты будешь ненавидеть меня. Бог знает, я заслужил это, бросив тебя так.
        —Я не ненавижу тебя, Марк. Хотела бы, но не могу. Может, никто бы меня не жалел, если бы я ходила по городу, говоря всем, что я тебя ненавижу.
        —Я думал, мне здесь больше не рады. Рон сделал мне выговор. Да и Мэгги Иннс тоже. Она прямым текстом сказала, что если я не сделаю что нужно, она сама прогонит меня прочь из города.
        —Мэгги? Мне кажется, ей не под силу гнать кого-то, — сказала Джемма, улыбаясь.
        —Я скучал по этому.
        —По чему? — Джемма нахмурилась.
        Марк шагнул к ней и провел пальцем по ее губам:
        —По твоей улыбке. Она словно лучик солнца. Освещает даже самые темные уголки моей души.
        Джемма старалась заглушить вспыхнувшие в ней надежды, но они заполняли ее грудь, так что она едва могла дышать.
        —Зачем ты приехал, Марк?
        Он взял ее за руки:
        —Я хотел увидеть тебя. Хотел сказать тебе, как я тебя люблю.
        Джемма, не мигая, смотрела на него.
        Марк сжал ее руки и продолжил:
        —Я приехал в Брисбен с мыслью окунуться в работу, но через неделю понял, что сделал ошибку. Я протянул еще неделю и отправился к Джулии. Я месяцами не виделся с ней. Знаю, ей было больно, но я не мог быть с ними в их горе. Мое горе становилось от этого еще сильнее. Чувство вины давило на меня.
        —Что она сказала?
        —Почти то же, что и ты. Что я наказываю себя, но это не вернет Саймона. Получается, что пропадут две жизни вместо одной. Джулия сказала мне, что Саймон был готов к худшему, и она знала это. Он хотел, чтобы она продолжала жить дальше, что бы ни случилось. Джулия потихоньку справляется с этим. Она сказала, не стоит винить себя за то, что от меня не зависело.
        —Разумная женщина.
        Марк улыбнулся:
        —Да, и она очень ждет встречи с тобой на свадьбе.
        Джемма вновь нахмурилась:
        —Свадьба? Какая?
        Марк прижал ее ладонь к своей груди:
        —Наша свадьба, милая моя. Ты выйдешь за меня замуж, ведь правда? Я проделал весь этот путь, чтобы спросить тебя лично. Ты не скажешь мне «нет».
        Джемма в наигранной задумчивости надула губки:
        —Хм, я не уверена насчет твоего предложения. Наверное, мне нужно подумать.
        —Куда мы идем? — спросил Марк, когда она вытянула его за собой в холл, где собралась почти половина Джингили-Крик.
        —Спроси меня еще раз. Мне нужны свидетели. Я должна знать, не привиделось ли мне все это.
        Марк оглядел лица присутствующих. Шум разговоров мгновенно стих. Он обернулся к женщине, которую любил больше жизни:
        —Джемма Кендал, выйдешь ли ты за меня замуж? Проживешь ли ты со мной в Джингили-Крик, служа сообществу, пока мы живы?
        Улыбка Джеммы осветила комнату и сердце Марка.
        —Сержант Ди Анджело, — она встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ, — я думала, что ты никогда не попросишь меня.
        Эпилог
        Был чудесный зимний день. Светило яркое солнце, пушистые белые облака плыли по ярко-синему небу. Ангар был украшен розами и жасмином, их аромат наполнял воздух вокруг.
        Марк стоял у импровизированного алтаря, глядя на сияющую Джулию, державшую за руку Сэма. Марк подмигнул мальчику, и тот улыбнулся в ответ. Марк перевел взгляд на свою семью. Его мать плакала, как обычно делала на всех свадьбах, крестинах, днях рождения и даже барбекю, если представлялся случай. Отец смотрел на него с гордостью и улыбался. Его сестры изо всех сил старались первыми увидеть Джемму. Теперь он их не интересовал, ведь у них должна была появиться обожаемая невестка. Они так же полюбили ее, как и она их. Его племянники и племянницы относились к ней так, словно в их жизни не было ничего лучше с тех пор, как изобрели игрушки.
        И вот появилась его невеста. У Марка перехватило дыхание, когда он смотрел, как Джемма идет к нему, сияя от любви. Это была ее идея — устроить свадьбу в ангаре. И ее идеей было не приглашать свидетелей. И это он любил в ней больше всего. Джемма была такой чувствующей и понимающей, давая ему нужное время, чтобы залечить раны и продолжить жить дальше. И Марк уже был близок к этому. Очень близок.
        Пастор приехал из Миннигары, чтобы провести церемонию, и она была такой же священной, как и в любой церкви. Срывающимися голосами они обменялись клятвами, но от этого они звучали еще более душевно. Марк знал на собственном опыте, что значит «пока смерть не разлучит нас». Это понимала и Джемма. Порой ее работа была опасной, и с этим ему еще предстоит смириться. Впереди у них долгая дорога вместе, но будущее предугадать невозможно. Важно ценить то, что происходит здесь и сейчас: путешествие, а не пункт назначения.
        —Можете поцеловать невесту.
        Все гости вздохнули, когда Марк коснулся губ Джеммы, закрепляя свою клятву поцелуем, полным любви и надежды на будущее.
        Джемма взглянула на него. Ее глаза блестели от слез счастья.
        —Подходящее мгновение, чтобы сказать, как я люблю тебя?
        —Волшебное мгновение, — ответил Марк, слегка удивившись тому, что его голос задрожал. Джемма ждала, пока он сможет совладать с эмоциями. — Я тоже тебя люблю. Эти слова было так приятно произносить.
        Джемма смущенно взглянула на него из-под ресниц:
        —Я должна кое-что тебе сказать, но, возможно, сейчас не время…
        Марк ощутил легкое волнение:
        —Милая, ты можешь говорить мне все, что хочешь, в любое время.
        —Я беременна. — Радостно пританцовывая, она продолжила: — Ты можешь в это поверить?
        На глазах Марка выступили слезы.
        —Ты уверена?
        Джемма светилась от счастья:
        —Я сделала тест сегодня утром.
        Марк сжал ее руки, прижимая их к груди.
        —Давай расскажем гостям? — спросил он, гордо улыбаясь.
        Ее глаза блеснули, и они повернулись к своим друзьям и родственникам. Марк только открыл рот, как гости взорвались шумными и радостными аплодисментами. Марк удивленно посмотрел на свою красавицу невесту:
        —Думаю, они уже все знают.
        Джемма улыбнулась:
        —Некоторые вещи настолько очевидны, как ты думаешь?