Бедная богатая девочка Мелани Милберн

        Алессандро Валлини совершил огромную ошибку, сделав предложение Рэйчел Маккаллох, избалованной дочке австралийского бизнесмена. Ее отказ разбил ему сердце. Но теперь роли поменялись: Алессандро разбогател, а Рэйчел, лишившаяся всех сбережений, больше не похожа на светскую львицу, которую он знал, и теперь ее будущее зависит от него.
        Мелани Милберн
        Бедная богатая девочка
        Глава 1
        Рэйчел уже целый час ждала встречи с кандидатом в спонсоры ее собственной марки одежды. Она еще не привыкла к разнице часовых поясов после перелета и боролась со сном, листая журнал в приемной. Когда наконец ее провели в офис управляющего, ее ноги были ватными от волнения.
        «Надеюсь, теперь мой упорный труд принесет свои плоды»,  — думала она.
        — Мне очень жаль, мисс Маккаллох,  — сказал управляющий с виноватой улыбкой, не дожидаясь, когда Рэйчел сядет в кресло.  — Мы передумали. Сейчас идет реорганизация нашей компании, и мы не можем рисковать, сотрудничая с малоизвестным дизайнером.
        Рэйчел была потрясена.
        — Но в вашем письме… Но я же приехала сюда издалека ради вас!
        Менеджер поднял руку:
        — Один весьма авторитетный эксперт-аналитик посоветовал нам не рисковать. Совет директоров уже принял окончательное решение, поэтому рекомендую вам рассмотреть иные варианты финансирования.
        Иные варианты? Но какие?  — в отчаянии думала Рэйчел. Она должна была запустить свою марку одежды в Европе. Ее труд не может пропасть даром, иначе она снова выставит себя полной идиоткой. Если она в ближайшее время не достанет деньги, ее компания обанкротится, поэтому действовать нужно быстро.
        Она нахмурилась:
        — Не могли бы вы назвать имя человека, который посоветовал вам не связываться со мной?
        — Сожалею, но я не имею права разглашать данную информацию.
        Вдруг в ее голове молнией вспыхнуло подозрение.
        — Вы говорили, этот человек — уважаемый эксперт-аналитик.
        — Именно.
        — Не мог ли это быть Алессандро Валлини?  — спросила она, глядя на управляющего пронзительным взглядом.
        — Простите, мисс Маккаллох, я не вправе подтверждать или отрицать что-либо.
        Девушка поднялась и с мрачной решимостью перекинула сумку через плечо.
        — Спасибо, что уделили мне время,  — коротко сказала она и ушла.
        Рэйчел нашла адрес миланского офиса Алессандро Валлини, выйдя в Интернет с мобильного телефона. Здание было старинным, но выглядело стильно — весь его вид говорил об успехе человека, работавшего в нем.
        — Я хотела бы увидеться с синьором Валлини,  — сказала она элегантно одетой секретарше в его приемной.
        — К сожалению, синьор Валлини сейчас отдыхает на своей вилле в Позитано,  — ответила секретарша.  — Он управляет всеми своими делами оттуда.
        — Тогда я хотела бы назначить с ним встречу при первой же возможности.
        — Вы его клиент?
        — Нет, но…
        — Могу записать вас на конец сентября, если хотите.
        Рэйчел нахмурилась:
        — Но до конца сентября больше месяца, а я буду здесь только до конца августа.
        — Мне очень жаль, но…
        — Честно говоря, я не его клиент,  — призналась Рэйчел.  — Я… его давняя приятельница из Мельбурна. Он работал у моего отца. Я подумала, что мы могли бы встретиться, пока я здесь. Меня зовут Рэйчел Маккаллох.
        Секретарша замялась.
        — Я сначала поговорю с ним,  — сказала она, снимая трубку телефона.  — Присядьте подождите.
        Рэйчел села на мягкий кожаный диван, стараясь не думать о последней встрече с Алессандро. Если она права в своих подозрениях, это может означать только одно: он до сих пор не простил ее.
        — Сожалею, но синьор Валлини не хочет вас видеть.
        Рэйчел вскочила.
        — Но мне надо увидеться с ним во что бы то ни стало,  — настаивала она.
        — Он сообщил мне, что не желает видеться с вами ни при каких обстоятельствах,  — ответила секретарша.
        Рэйчел пришла в бешенство. Неужели он считает, что она примет его отказ после того, что он только что сделал? Она заставит его встретиться с ней.

* * *
        Когда автобус вез ее по извилистой дороге Амальфи до Позитано, она нервничала, но вовсе не из-за крутых поворотов. Рэйчел хотела взять напрокат машину, но ее кредитную карточку не приняли. Она позвонила в свой банк в Австралии, и ей сообщили, что карта была заблокирована, а учитывая историю операций — три года назад Крейг взял несколько кредитов на ее имя,  — разблокировать ее можно будет не раньше чем через двадцать четыре часа. Но ей срочно были нужны деньги.
        Рэйчел вышла из автобуса у обочины дороги, которая вела к вилле Валлини, стоявшей на высоком утесе. Но когда водитель открыл багажное отделение, ее чемодана в нем не было.
        — Наверное, его по ошибке погрузили в другой автобус,  — сказал водитель.
        — Как такое могло произойти?
        Водитель пожал плечами:
        — Такое у нас часто бывает. Я позвоню в головной офис и попрошу доставить чемодан в ваш отель. Если вы дадите мне информацию, я об этом позабочусь.  — Он достал ручку и блокнот.
        — Я пока не заказала номер в отеле,  — ответила Рэйчел, думая о своей проблеме с деньгами.
        — Тогда дайте мне номер своего мобильного, и я вам позвоню, как только мы найдем чемодан.
        Автобус уехал, и Рэйчел перевела взгляд на виллу, возвышавшуюся над ней. Четырехэтажное здание, которому было несколько веков, роскошные сады и панорамный бассейн, нависающий над морем. Солнце играло на синей глади воды, и от этого жара казалась ей еще невыносимее. Солнце било ей в глаза, а смутная головная боль, мучившая ее весь день, начала сильнее пульсировать в висках. Собравшись с духом, Рэйчел поднялась по крутым ступенькам к воротам виллы. Ворота были заперты на замок — так же, как и боковые ворота для пешеходов, рядом с которыми, впрочем, была кнопка домофона.
        — Non ci sono visitatori,  — произнес женский голос прежде, чем Рэйчел успела раскрыть рот.
        — Но я…
        Домофон замолчал. Она взглянула на виллу, вздрагивая от слепящего солнечного света, а затем снова нажала на кнопку.
        Женский голос снова ответил, на этот раз по-английски:
        — Посетители не принимаются.
        — Мне надо увидеться с Алессандро Валлини. Я не уйду, пока не увижу его.
        — Прошу вас, уходите,  — ответила женщина.
        — Но мне некуда!  — почти умоляла Рэйчел.  — Пожалуйста, скажите синьору Валлини, что мне некуда больше идти.
        Домофон снова отключился. Рэйчел села в тени, опираясь спиной о горячий камень, и уронила голову на колени. Она не могла поверить, что это происходит с ней. Она выросла в богатой, очень богатой семье — у нее было столько денег, сколько большинству людей даже и не снилось. Очень долго она воспринимала свое богатство как должное и никогда не думала, что может в одночасье его лишиться. Но это случилось, и, хотя последние два года она усердно работала, чтобы вернуть себе хоть часть того, что имела, теперь она сидела у ворот дома человека, которого отвергла пять лет назад. Может, судьба решила ей таким образом отомстить? Она закрыла глаза, молясь, чтобы голова перестала болеть.

* * *
        — Она еще там?  — спросил Алессандро свою экономку Лючию.
        — Да, синьор,  — ответила Лючия, отрывая взгляд от окна.  — Она уже больше часа там сидит, а на улице страшная жара.
        Алессандро потер подбородок, борясь с угрызениями совести. Пока он находится у себя в башне, Рэйчел ждет его у ворот, страдая от жары. И все же он не мог принять ее. Он уже попросил своего секретаря отклонить ее просьбу о встрече и думал, что этого будет достаточно. Почему же она продолжает упорствовать?
        — Боже мой, она вот-вот потеряет сознание!  — Лючия схватилась обеими руками за подоконник.
        — Да она притворяется,  — спокойно ответил Алессандро, снова берясь за бумаги и стараясь не обращать внимания на острое чувство вины и жестокую душевную боль.
        — Я схожу принесу ей воды и посмотрю, как она себя чувствует.
        — Делайте что хотите,  — ответил он, переворачивая страницу документа, на котором уже полчаса не мог сосредоточиться,  — только не пускайте ее ко мне.
        — Хорошо, синьор.

        Открыв глаза, Рэйчел увидела итальянку лет пятидесяти, державшую в одной руке стакан воды, а в другой — кувшин с кубиками льда и ломтиком лимона.
        — Возьмите попейте воды, прежде чем идти.  — Женщина просунула холодный стакан через решетку ворот.
        — Спасибо.  — Взяв стакан, Рэйчел принялась жадно пить воду.  — У меня жутко болит голова.
        — Это от жары.  — Женщина снова наполнила стакан.  — В августе у нас всегда так. У вас, наверное, обезвоживание.
        Выпив еще два стакана, Рэйчел улыбнулась женщине благодарной улыбкой:
        — Grazie. Вы в буквальном смысле спасли мне жизнь.
        — В каком отеле вы живете?
        Рэйчел встала, держась за прутья решетки.
        — Мне негде жить. У меня нет денег, чтобы оплатить отель, и к тому же я потеряла багаж.
        — Вы не можете остаться у нас. Синьор Валлини категорически против.
        — Я хочу увидеться с ним всего на пять минут. Пожалуйста! Я вас очень прошу.
        — Я могу потерять работу, если разрешу вам войти.
        — Пожалуйста!
        Женщина тяжело вздохнула, ставя кувшин и стакан на землю:
        — Хорошо, пять минут, но ни минутой больше.
        Взяв сумочку, Рэйчел шагнула за ворота, которые со щелчком закрылись за ней.
        Виллу окружал роскошный сад. Розы всех возможных цветов источали аромат, который становился еще сильнее под жаркими лучами солнца. Посреди подъездной аллеи был фонтан, распространявший вокруг себя приятно освежающую водяную дымку.
        Экономка открыла переднюю дверь виллы, и Рэйчел вошла в прохладное фойе с мраморными полами и лестницей. С потолка свисали хрустальные люстры, стены были украшены живописными полотнами, а через высокие окна проникал золотистый солнечный свет. Вся эта роскошь совершенно не вязалась с происхождением Алессандро. Как ему это удалось? Как мог вчерашний беспризорный мальчишка из пригородов Мельбурна достичь такого успеха за столь короткий срок? Окончив школу, он некоторое время работал на самых разных работах, а когда ему было около двадцати четырех, открыл свою фирму по садоводству и ландшафтному дизайну и одновременно начал учиться в университете. Позже он продал свою компанию, и теперь, в тридцать три года, владел всемирной сетью компаний по бизнес-анализу и менеджменту. Неужели ее отказ стал для него таким мощным стимулом к развитию?
        — Посидите здесь, пока я поговорю с синьором Валлини,  — сказала женщина, указывая Рэйчел на антикварный стул.
        Она отказалась садиться и вместо этого решила осмотреться вокруг. Вилла выглядела лучше любого пятизвездочного отеля. Ей казалось, что особняк ее семьи великолепен, но здесь все было на совершенно другом уровне. Вилла была настолько роскошна, что напоминала дворец. Рэйчел подошла к французскому столу, на котором стояла ваза с розами, и коснулась одного из кроваво-красных лепестков. Лепесток бесшумно упал на золотую скатерть, покрывавшую стол.
        Тут вернулась итальянка:
        — Он согласился уделить вам пять минут.
        Вздохнув, Рэйчел последовала за ней по мраморной лестнице. Проходя мимо зеркала на лестничной площадке второго этажа, она пожалела, что не попросила времени, чтобы умыться. Ее лицо покраснело от палящего солнца, волосы прилипли к щекам, блузка была мокрой от пота, а белые льняные брюки выглядели так, будто она целую неделю занималась в них археологическими раскопками. Словом, она была похожа не на модного дизайнера, а на несчастную, обгоревшую на солнце бродяжку.
        Экономка постучала в дверь на втором этаже и отступила в сторону, пропуская Рэйчел в комнату.
        Комната, в которую она вошла, оказалась библиотекой. Книги рядами стояли на полках, а перед окнами с тяжелыми занавесками стоял огромный письменный стол. По сравнению с остальной частью виллы эта комната выглядела мрачной — под стать человеку, сидевшему за столом. Когда их взгляды встретились, сердце Рэйчел слегка подпрыгнуло. Глаза Алессандро были синими и бездонными, как Средиземное море тем утром, и эта синева выглядела странной при его оливковой коже и черных волосах. У него было интересное лицо — его нельзя было назвать красивым в классическом смысле слова, но оно, несомненно, притягивало взгляд. Римский нос и резко очерченный подбородок придавали ему аристократический вид.
        И он не улыбался.
        Рэйчел невольно задалась вопросом о том, когда и кому он последний раз улыбался. Может, любимой девушке? Из статей, найденных в Интернете, она знала, что пару месяцев назад он порвал со своей последней пассией — представительницей одной из косметических компаний. Впрочем, в этом не было ничего странного — из тех же источников Рэйчел было известно, что ни один из его романов не длился более пары месяцев. Больше ничего о его личной жизни она узнать не смогла — кроме того, что он был одним из богатейших людей и самых завидных женихов Италии.
        — Спасибо тебе, что согласился принять меня,  — сказала Рэйчел, стараясь быть вежливой.
        Откинувшись в кресле, он посмотрел на нее спокойным оценивающим взглядом. Ее раздражало, что он даже не встал с места, когда она вошла. Неужели он делал это нарочно? Конечно. Он хотел выразить ей свое презрение. Но она не собиралась терпеть такое отношение к себе. Пусть она потеряла все свое состояние, у нее еще оставалась гордость.
        — Сядь.
        Всего одно слово. Приказ. Оскорбление. Рэйчел осталась стоять.
        — Я не отниму у тебя много времени,  — ответила она, силясь скрыть свое негодование.
        Уголок его рта изогнулся в презрительной ухмылке.
        — Не отнимешь.  — Он взглянул на часы.  — Скажи мне, зачем пришла, только быстро — у тебя осталось меньше четырех минут. Сразу же после тебя у меня другая встреча, причем гораздо более важная.
        Рэйчел разозлилась. Снизошел до встречи, а теперь играет в кошки-мышки, желая насладиться местью. Он явно злорадствует над тем, как все вышло — скромный садовник стал известным бизнесменом, а богатая девочка потеряла все свое состояние.
        — Я хотела бы знать, не ты ли помешал мне найти спонсора для моей марки одежды.
        — Не понимаю, о чем ты говоришь.
        — Не держи меня за дурочку,  — вспыхнула Рэйчел.  — Я знаю, это сделал ты. Глава спонсорской компании чуть было не выдал мне тебя.
        Алессандро продолжал смотреть на нее как на маленькую девочку, бьющуюся в истерике.
        — Ты что-то путаешь, Рэйчел,  — раздражающе спокойным тоном ответил он.  — Я никого не отговаривал от спонсирования твоей марки.
        — Я специально приехала в Италию, чтобы подписать контракт со спонсором. Но как только я вошла в офис, мне сказали, что компания не заинтересована в финансировании, поскольку один известный и весьма уважаемый эксперт посоветовал им не связываться со мной.
        — И ты сразу подумала, что тот самый уважаемый эксперт — я? Спасибо за комплимент, но уверяю тебя, что я не имею к твоей проблеме никакого отношения.
        — Я вот-вот потеряю все, над чем так долго и упорно работала. Я возлагала большие надежды на спонсора, и ты наверняка об этом знал. Вот почему ты это сделал. Но ты ведь и планировал довести меня до такого отчаяния, чтобы я приползла к тебе, умоляя о помощи?
        Алессандро долго смотрел на нее, лениво вертя в руке украшенную золотом ручку.
        — Ты специально подстроила эту встречу и теперь разыгрываешь тут спектакль, чтобы выпросить у меня денег?
        — Ничего я не подстроила!  — Рэйчел была вне себя от гнева.  — А уж о том, чтобы ты дал мне денег, я даже и не мечтаю.
        И тут она подумала: а что, если он действительно намерен дать ей денег? Он очень богат, и у него есть множество связей по всей Европе, которые бы здорово помогли ей. Конечно, ее гордость пострадает (чего он, скорее всего, и добивается), но, если она не достанет деньги в ближайшие сутки, она потеряет все, и гордость — не слишком большая плата за спасение.
        — Неужели ты и правда хочешь дать мне денег?  — спросила она, не узнавая свой собственный голос.
        Алессандро продолжал смотреть на нее своими невероятными синими глазами, выражение которых она не могла распознать.
        — Прежде чем принимать такое решение, мне нужно больше узнать о твоем бизнесе. Наверное, спонсорская компания отказалась сотрудничать с тобой потому, что кое-что выяснила о твоей жизни и побоялась, что твой жених пустит их деньги на торговлю наркотиками.
        Слова Алессандро были для Рэйчел как пощечина. Ее прошлое казалось ей несмываемым пятном. Она до сих пор расплачивалась за свои ошибки, глупость и упрямство.
        — Я еще три года назад порвала с Крейгом Хьюсоном.
        — А как же твой отец? Уж он-то, наверное, не пожалеет миллион-другой, чтобы помочь любимой дочке.
        Рэйчел закусила губу.
        — Я его не спрашивала.
        Алессандро поднял бровь и перестал вертеть ручку.
        — Потому что он не сможет тебе помочь, даже если ты попросишь?
        — Наверное, ты в курсе, что он потерял все свое состояние три года назад.  — Ее разозлило, что он напомнил ей об этом. Ее отец очень плохо относился к Алессандро, когда тот работал у него.
        — Он всегда любил азартные игры,  — заметил Алессандро.  — Жаль только, что он не всегда понимал, чем рискует.
        — Да…  — пробормотала Рэйчел.
        Банкротство отца сильно расстроило ее — и не потому, что они были особенно близки. Даже будучи его единственной дочерью, Рэйчел никак не могла заслужить его одобрение — за исключением того дня, когда она согласилась выйти замуж за Крейга Хьюсона. Но свадьба была отменена в последний момент, и поэтому она чувствовала себя виноватой в бедах отца. Семейное дело рухнуло за несколько дней, а ее карьера модели завершилась с грандиозным скандалом.
        — Сколько тебе нужно?
        Рэйчел была удивлена.
        — Т-ты и правда мне поможешь?
        Он смотрел ей прямо в глаза:
        — За определенную плату.
        — Ты имеешь в виду проценты?
        — Нет, не проценты.
        Она нахмурилась:
        — Не понимаю тебя. Сейчас мне нужна финансовая поддержка, чтобы запустить мою марку одежды в Европе. Разумеется, деньги должны быть добыты законным путем. Я готова платить проценты, но в разумных пределах…
        — Я не собираюсь давать тебе деньги взаймы. Считай, что я дарю тебе их…
        — Даришь?  — Рэйчел была потрясена.
        — С некоторыми условиями.
        — Я не могу принять от тебя деньги в качестве подарка и настаиваю на том, чтобы вернуть тебе их как можно быстрее. Это будет зависеть от моего успеха в Европе, но…
        — Ты неправильно меня понимаешь. Я не собираюсь спонсировать твою марку.
        — Но ты же хочешь дать мне деньги?
        — Да.
        — Но зачем тебе это? В нашем последнем разговоре…  — Ей не хотелось вспоминать ужасную сцену, произошедшую в ее двадцать первый день рождения.
        — Неужели ты не хочешь спросить меня об условиях?  — спросил Алессандро.
        — Если хочешь, чтобы я извинилась за то, как… э-э… как все вышло между нами, то прости меня. Я хотела рассказать тебе о Крейге и о планах выйти за него замуж. Я должна была сказать… но когда мы с тобой начали встречаться, я не хотела все портить…
        Алессандро молчал, и его лицо оставалось неподвижным, словно высеченным из камня.
        Вздохнув, Рэйчел продолжила:
        — Мне пришлось тяжело работать, чтобы меня снова начали воспринимать всерьез после моего провала как модели. От моего успеха зависит благополучие людей. Моим сотрудникам надо платить за жилье и кормить детей. Дело не только в том, что я хочу доказать миру, что я чего-то стою. Если мое дело провалится, будут потеряны не только мои деньги. Мой партнер по бизнесу вложила в компанию все свои сбережения, и я не могу подвести ее.
        Алессандро наблюдал за ней, барабаня пальцами по столу. Он долго ждал ее извинений за то, что она променяла его любовь на деньги другого мужчины. Но было ли ее раскаяние искренним? Он внимательно изучал ее черты, хотя ни на миг не забыл, как она выглядела. Он прекрасно помнил ее серо-зеленые глаза, блестящие каштановые волосы до плеч, высокие скулы и вздернутый носик, который придавал ее лицу невинное, детское выражение, совершенно не вязавшееся с ее сущностью. Под ее ангельской внешностью скрывалась жестокая, коварная и бессовестная приспособленка — такая же, как и все остальные известные ему охотницы за деньгами. Помнил он и ее губы — их мягкость и то, как они раскрывались под его поцелуями, как экзотический цветок навстречу солнцу. Помнил, как она искушала его, заманивала в свои сети, пока не устала играть с ним в игры и не ушла на более плодородные пастбища.
        — Я дам тебе десять тысяч евро,  — сказал он, прерывая напряженное молчание.
        — Но мне нужно намного больше.
        — Десять тысяч — и ни центом более.
        Ее серо-зеленые глаза сузились.
        — Тогда почему ты это делаешь? Если ты не намерен спонсировать мою марку, зачем вообще давать мне деньги?
        — Потому что это мне выгодно, если ты примешь мои условия.
        Ее глаза сверкнули.
        — Так какие же условия ты мне предлагаешь?
        «Зря она считает, что я хочу ей отомстить»,  — думал Алессандро.
        — Деньги будут переведены на твой банковский счет в течение получаса,  — ответил он спокойным, сдержанным тоном,  — но только в том случае, если ты согласна уйти отсюда и никогда больше не возвращаться.


        Глава 2
        Лицо Рэйчел побледнело, а затем залилось краской. Ее глаза сверкали как молнии, а все ее стройное тело дрожало от ярости.
        — Ты платишь мне, чтобы я… ушла?!
        Алессандро откинулся в кресле:
        — Таковы мои условия, Рэйчел. У тебя остается одна минута, прежде чем я отменю свое предложение. Имей в виду, другого предложения не будет.
        Она сжала кулаки в гневе:
        — Это возмутительно!
        — Это бизнес.
        — Бизнес? И что же ты за бизнесмен такой, если способен заплатить человеку за то, чтобы он ушел?
        — Я тебе совсем не рад, Рэйчел. Ты хочешь денег и не намерена уходить, пока их не получишь. Так что я предлагаю тебе компромисс. С каждой лишней минутой, которую ты проведешь здесь, цифра будет уменьшаться.
        Она смущенно посмотрела на него. От надменности богатой девчонки не осталось и следа. Теперь на ее лице отражалось лишь искреннее замешательство.
        — Но я ничего не понимаю.  — Девушка облизала губы.  — Ты платишь мне десять тысяч евро за то, чтобы я ушла и больше никогда не возвращалась?
        Алессандро кивнул.
        — Но получается… что ты даешь мне деньги практически даром. С чего бы это?
        — Я богатый человек,  — ответил Алессандро,  — и могу делать все, что захочу.
        Рэйчел не знала, доверять ему или нет. Если бы она не была в таком бедственном положении, ее эмоции только позабавили бы Алессандро. Ей явно хотелось принять его слова за чистую монету. Десять тысяч евро были небольшой суммой по ее меркам, но их хватило бы на жилье и еду до конца ее пребывания в Италии. Возьмет ли она их или же попытается выпросить у него сумму побольше?
        Он взглянул на часы.
        — Сумма уменьшилась до девяти тысяч евро. И что же ты решила?
        Она отвела взгляд:
        — Если бы речь шла обо мне одной, я бы еще пять минут назад ушла отсюда. Я вообще бы не пришла к тебе, если бы ты не попытался сорвать мой…
        — Ты лишаешь себя еще одной тысячи.
        — Можно мне еще немного подумать?
        — Нет.
        — Но ты с ума сошел! С чего ты взял, что я тебе поверю? Может, ты дашь мне деньги и тут же изменишь правила.
        — Я не намерен менять правила. Я просто хочу, чтобы ты забрала деньги и ушла.
        — Это месть, да? За то, что я выбрала Крейга, а не тебя?  — гневно спросила Рэйчел.
        Выражение лица Алессандро оставалось безучастным.
        — Если ты не возьмешь деньги, я найду того, кто в них нуждается, уж не сомневайся.
        — Но мне нужно намного больше. Я должна…
        — Это все, что я готов дать тебе. Теперь, прошу тебя, принимай решение, пока сумма, которую я тебе даю, не превратилась в копейки.
        — Хорошо. Я принимаю твое предложение.
        — Отлично. Дай мне реквизиты твоего счета, и я переведу деньги, как только ты выйдешь за ворота.
        Написав реквизиты на листочке бумаги, Рэйчел передала их Алессандро.
        — Вот и все? Ты даже не предложишь мне попить или поесть?
        — Нет, это тебе предложат в отеле.
        — Я пока не нашла отель.
        — Найдешь. В Позитано полно гостиниц на любой вкус и кошелек.
        — Но у меня нет даже багажа. Он по ошибке уехал с другим автобусом, и я не знаю, когда его вернут мне — если вообще вернут.
        — Это не моя проблема.
        — Бессердечный подлец! Тебе плевать на всех, кроме себя!
        — Беру пример с тебя, Рэйчел. Теперь я только о себе и думаю.
        — Ты и своим любовницам платишь, чтобы они уходили и приходили? Я слышала, что ты меняешь их как перчатки.
        — Так ты читаешь про меня в газетах?  — поинтересовался Алессандро с насмешливой полуулыбкой.
        — Ну, австралийской прессе нелегко выведать подробности твоей жизни, но в британских газетах то и дело появляются твои фотографии с очередной подружкой.
        — Правда, интересно получилось — мужчина, которого ты отвергла, теперь богаче и успешнее, чем твой отец и жених, вместе взятые?
        — И как же ты этого достиг?  — спросила Рэйчел и тут же прикусила губу, как будто пожалела о своем вопросе.
        — Я настроился на успех и ухватился за первый же шанс. Когда я приехал из Австралии сюда, передо мной открылось множество новых возможностей, которых иначе у меня просто не было бы.
        — Жаль, что у тебя нет семьи, которая могла бы тобой гордиться.
        Алессандро привык к тому, что Рэйчел отпускала колкости по поводу их разницы в происхождении. Она была богатой девушкой с аристократической родословной, он — жалким беспризорником. Он ненавидел ее за то, что она заставила его поверить, что он мог рассчитывать на ее любовь. Но он больше не повторит эту ошибку — ни с ней, ни с другой женщиной.
        — Зато у меня много близких друзей, которые заменяют семью. А теперь мне пора работать.
        — Ты не проводишь меня до дверей?
        — Это сделает Лючия. А у меня полно более важных дел.
        — Она очень любезна,  — заметила Рэйчел, нарочно затягивая разговор.  — Твоя экономка.
        — Да, Лючия — добрая душа. Она работает у меня с того дня, как я приехал в Италию. Она мне как мать.
        Рэйчел подумала о своей матери. Расплывчатый, неясный образ, время от времени возникавший в ее памяти. Она умерла, когда Рэйчел было три с половиной года, но ей ее до сих пор не хватало. Ее отец постоянно менял партнерш, но никто не мог заменить ей мать. Она мысленно поинтересовалась, чувствовал ли то же самое Алессандро, у которого никогда не было ни отца, ни матери. Он не говорил о своем детстве — она лишь слышала от других людей, что он жил то в детских домах, то на улице. Может, его родители умерли, а может, и нет. А может быть, он просто не хотел ничего о них знать.
        Алессандро нажал на кнопку на столе, чтобы вызвать Лючию.
        — Мисс Маккаллох готова идти.
        — Да, синьор,  — ответила Лючия.
        Рэйчел ужасно злило, что Алессандро общается с ней таким приказным тоном. Ей хотелось схватить его за белоснежный воротничок его рубашки и высказать все, что она о нем думает.
        — Тебе приятно издеваться надо мной, да?
        — Берегись, Рэйчел,  — ответил он.  — Не кусай руку, которая платит за твою еду и жилье.
        Тут появилась Лючия.
        — Я провожу вас до ворот, синьорина,  — сказала она, открывая перед ней дверь кабинета.
        — Спасибо,  — ответила Рэйчел и бросила последний гневный взгляд на Алессандро.  — Прощай, Алессандро. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.
        Он не ответил, и это взбесило ее еще сильнее.

* * *
        Отвернувшись от окна, Алессандро невидящим взглядом уставился в экран компьютера. Пару месяцев назад он заплатил бы Рэйчел за то, чтобы она осталась, и за то, чтобы она спала в его постели. Он с радостью показал бы ей, что она потеряла, выбрав Крейга вместо него, а затем хладнокровно и безжалостно избавился бы от нее. Точно так же, как она избавилась от него несколько лет назад.
        Но теперь все изменилось.
        Он не мог допустить, чтобы она узнала, что с ним произошло. Пока что об этом знали только его экономка, личный врач и физиотерапевт. Никому другому он доверять не мог, поскольку знал, что, если в прессе появится хоть слово о том, что у него возникли серьезные проблемы со здоровьем, это поставит под угрозу переговоры по самому масштабному проекту в его карьере. В его услугах был заинтересован один могущественный шейх из Дубая. Заключение контракта с шейхом означало появление новых клиентов, еще более состоятельных, чем нынешние. Алессандро боялся сорвать и без того непростые переговоры, но врач сказал ему, что нужен еще месяц на реабилитацию. Еще месяц в одиночестве — и он сможет вернуться к своей обычной жизни.
        На его столе загорелась кнопка коммутатора.
        — Да, Лючия?
        — Мне пришлось привести мисс Маккаллох обратно на виллу.
        — Почему?  — рявкнул он в ответ.
        — Ей плохо. Боюсь, у нее солнечный удар.
        Алессандро почувствовал угрызения совести. Пожалуй, он мог бы разрешить ей провести пару дней на его вилле, не выдавая серьезности своего состояния. Он знал, что Лючия будет молчать.
        — Хорошо. Поселите ее в одну из гостевых комнат подальше от меня. Может, вызвать врача?
        — Не думаю,  — ответила Лючия.  — Ей просто нужно пить больше жидкости и отдохнуть день-другой. К тому же она еще не привыкла к разнице часовых поясов.
        — Вы слишком мягкосердечны, Лючия,  — угрюмо ответил Алессандро.
        — Может, но мне кажется, она хорошая девушка.
        — Вы, в отличие от меня, плохо ее знаете. Она скорее всего притворяется.
        — Ничуть. Несколько минут назад ей было по-настоящему плохо, и мне пришлось чуть ли не на руках нести ее обратно на виллу. Казалось, она вот-вот потеряет сознание.
        Алессандро нахмурился:
        — Ей точно не нужно вызвать доктора?
        — Если после отдыха ей не станет лучше, я так и сделаю.
        Алессандро откинулся в кресле. Да, пускать Рэйчел на виллу, пусть всего на пару дней, рискованно, но и это он может превратить в приключение. Ему будет очень весело, когда она начнет вымогать у него еще денег — ведь она не получила от него того, что ей нужно, и теперь наверняка попытается еще раз. На какие же уловки она пойдет, чтобы усыпить его бдительность? Он будет играть с ней, как кошка с мышкой, заманивать ее так же, как она его в свое время,  — а потом выбьет почву у нее из-под ног.

        Очнувшись от глубокого сна, Рэйчел посмотрела на часы и с удивлением обнаружила, что проспала целые сутки. Голова больше не болела, а тошнота прошла. После душа она снова почувствовала себя человеком, хотя ей и пришлось надеть ту же самую одежду, заботливо выстиранную и выглаженную Лючией. Ей до сих пор не позвонили и ничего не сообщили насчет ее пропавшего багажа.
        Тут у ее кровати зазвонил мобильный телефон. Рэйчел ответила на звонок:
        — Алло!
        — Ну, как дела?  — Это была Кейтлин, ее подруга и партнер по бизнесу.  — Я уже давно жду твоего звонка. Тебе удалось получить финансирование?
        — Нет… не совсем,  — ответила Рэйчел и кратко рассказала о том, что произошло.
        — Черт, жалко,  — расстроилась Кейтлин.  — Может, попробуешь поговорить с ним еще раз?
        — Попробую, но боюсь, у меня ничего не выйдет. Он разрешил мне остаться на его вилле лишь потому, что вчера мне стало плохо,  — и то экономке еще пришлось его уговаривать.
        — Вижу, он здорово на тебя сердит.
        — Не то слово! Он смотрел на меня с такой ненавистью, что я места себе не находила.
        — Неудивительно, ты же в свое время не пошла за него замуж. Некоторые мужчины очень тяжело переживают отказ.
        — Но я не была уверена, что люблю его,  — защищалась Рэйчел.
        — Но ведь и Крейга ты не любила.
        — Ты права.
        Рэйчел стало стыдно за свой поступок. Желая сделать приятное отцу, она выбрала деньги, а не любовь. А ведь Алессандро говорил, что любит ее — этих слов она не слышала ни от Крейга, ни даже от отца.
        Рэйчел вспомнила те ужасные два года, когда она была невестой Крейга. Слава богу, что она не вышла за него замуж! Она вовремя узнала о его двойной жизни. Как она могла быть столь наивной? Ей потребовалось два года, чтобы забыть его, но в прессе до сих пор появлялись статьи о его связях с преступным миром, и воспоминания возвращались к ней снова. А недавняя блокировка кредитной карты навела Рэйчел на мысль, что прошлое будет преследовать ее вечно.
        Уезжая в Италию, она впервые за долгое время надеялась, что удача снова повернется к ней лицом и что она сможет добиться успеха, о котором всегда мечтала. Успеха, заработанного своим трудом, а не внешностью или отцовскими деньгами. Именно поэтому неожиданный отказ спонсора так расстроил ее. Она была уверена, что все это было спланировано Алессандро, чтобы унизить ее, и ненавидела его за это.
        Тут раздался стук в дверь. Лючия сообщила ей, что еда и напитки будут поданы у бассейна, если она желает присоединиться к Алессандро. Чувствуя себя ужасно неподготовленной, Рэйчел направилась к бассейну. У нее не было с собой купальника — он остался в чемодане, затерявшемся где-то между Позитано и Миланом. Впрочем, Алессандро вряд ли интересовался ею как женщиной — даже если бы она появилась перед ним голой, он бы и глазом не моргнул. Во время разговора с ним она изучала выражение его лица в поисках каких-либо признаков сексуального интереса, но не нашла их. И все же между ними было странное напряжение, которое она чувствовала до сих пор, вспоминая взгляд его бездонных синих глаз… Терраса, где находился бассейн, была залита солнечным светом, а с моря дул легкий ветерок. Алессандро плавал в бассейне, с легкостью рассекая воду руками. Мышцы его спины и плеч напрягались с каждым гребком, а блестящие капли воды стекали по его загорелой коже. Рэйчел не могла оторвать от него глаз. При ее появлении он остановился и взглянул на нее из-под ресниц, усеянных капельками воды.
        — У тебя есть купальник?  — спросил он, взглянув на ее блузку и белые брюки.
        — Нет, я только на пару минут,  — ответила она, краснея.  — И мне еще не звонили по поводу пропавшего чемодана.
        — Спроси Лючию, она тебе поможет. Думаю, наверху есть купальники, оставшиеся от предыдущих гостей.
        — Я не собираюсь носить одежду твоих бывших любовниц.
        — Тогда тебе придется купаться голой.  — Его глаза заблестели.
        Рэйчел почувствовала, как он окидывает ее взглядом с головы до ног, и ей показалось, что ее одежда вдруг стала прозрачной. Ее кожа горела, соски напряглись, упираясь в кружево бюстгальтера, а по бедрам разлился жар, который она отчаянно не хотела считать желанием. Она ненавидела Алессандро все больше и больше с каждой минутой, потому что он напоминал ей об ошибках прошлого. Под его взглядом она чувствовала себя совершенно беззащитной — за ее позерством и аристократическим лоском он видел неуверенную в себе женщину, которой она до сих пор себя ощущала. С ним она никогда не могла спрятаться за своим социальным превосходством — он имел над ней странную власть, и она не знала, что с этим делать.
        — Нет, спасибо, лучше уж посижу здесь,  — холодно ответила она.
        — Как хочешь.  — Он откинул прядь мокрых волос с лица.
        Рэйчел поджала губы, злясь на себя за то, что не может отвести взгляда от его широкой, мощной груди,  — но ее глаза были как два куска железа, притягиваемые магнитом. В отличие от большинства мужчин его поколения он не сбрил волосы, которые покрывали грудь и спускались вниз по животу узкой дорожкой, исчезавшей за краем черных плавок. Она была рада, что бортик бассейна не позволял ей видеть его ниже пояса,  — в прошлом, когда он ее целовал, она часто чувствовала его эрекцию. Тогда ей было стыдно, что в его объятиях она превращалась в необузданную тигрицу, отчаянно желавшую его поцелуев и обжигающих прикосновений.
        Алессандро был не тем человеком, которого хотел видеть рядом с Рэйчел ее отец. Он был недостойным, неприкасаемым, запретным плодом. Но ее тянуло к нему, и она была не в силах отказаться от тайных встреч с ним. Ее поведение было непростительным — она бессовестно соблазняла Алессандро, не имея никаких намерений поступать наперекор желаниям отца.
        Рэйчел заметила, что Алессандро смотрит ей в глаза, и мысленно поинтересовалась, помнил ли он те несколько страстных, сорванных тайком поцелуев и вечер ее двадцать первого дня рождения, когда все закончилось. Тем вечером было официально объявлено о ее помолвке с Крейгом, и ее сердце до сих пор болезненно подпрыгивало при воспоминании о взгляде Алессандро в тот день. Она никогда не видела такой ненависти, такого презрения и гнева — его глаза буквально прожгли ее насквозь. Неудивительно, что он до сих пор хотел отомстить ей.
        Она проглотила ком в горле. Ей было неприятно, что она стоит на солнце, мокрая и липкая от пота, а он спокойно плещется в воде.
        — Вон там, в тени, Лючия поставила напитки,  — сказал Алессандро.  — Не принесешь ли мне стаканчик холодного пива?
        Рэйчел взглянула на стол с напитками:
        — Сам возьми.
        — Мне не хочется вылезать из воды.
        Она сложила руки на груди:
        — Я тебе не прислуга.
        Алессандро медленно улыбнулся ей, и, занервничав, Рэйчел развернулась, подошла к столу с напитками и налила себе холодного вина. Когда она допивала стакан, Алессандро все еще был в бассейне, и она знала, что он смотрит на нее. Она налила себе еще стакан вина и начала пить медленными глотками. И почему только она не положила купальник в сумочку? Он бы совсем не занял места.
        — Ты намазалась солнцезащитным кремом?  — спросил Алессандро.
        — А ты?  — бросила она в ответ.
        — Я всегда пользуюсь защитой.
        По телу Рэйчел снова пробежала дрожь, и, чтобы отвлечься, она вскочила с места, взяла бутылку холодного светлого пива с подноса и отнесла ее Алессандро.
        — Хочешь, принесу стакан?
        — Нет, я попью из бутылки, спасибо.
        Он запрокинул голову и начал пить, и, глядя на его длинную сильную шею, Рэйчел подумала о том, какова была бы на вкус его кожа, если бы она провела языком по его подбородку… Испугавшись собственных мыслей, она вернулась к своему креслу в тени и снова принялась пить вино, крепко сжимая стакан обеими руками, чтобы унять дрожь. Она явно перегрелась на солнце — такое поведение было для нее нетипично, да и вообще она не из тех, кто соблазняется красивым телом или чувственной улыбкой. Наученная горьким опытом, Рэйчел стала расчетливой и рациональной. Больше никакой страсти, никаких мечтаний о бескорыстной любви. Всем нужна выгода — и ей тоже. Ей хотелось, чтобы он изменил свое решение о поддержке ее марки одежды. Если бы у нее было больше времени, она показала бы ему каталог своей весенне-летней коллекции, и он, поняв всю серьезность ее целей, поддержал бы ее. Так как же его убедить?
        Допив бутылку, Алессандро поставил ее подальше от края бассейна.
        — Ты точно не хочешь присоединиться ко мне?
        — Нет, спасибо.
        — Ты могла бы плавать в бюстгальтере и трусиках.  — Его глаза заблестели.  — Ведь они же на тебе есть?
        Рэйчел покраснела. Ее страшно злило, когда он вот так дразнил ее, напоминая о тех временах, когда она разгуливала перед ним по отцовскому поместью в откровенных нарядах. Тогда это ей нравилось — так она демонстрировала ему свое превосходство. Но теперь превосходство на его стороне.
        — Конечно, на мне есть нижнее белье,  — чопорно ответила она.
        — Полагаю, оно куда скромнее, чем некоторые бикини, которые мне приходилось видеть у себя в бассейне.
        Рэйчел представила миниатюрные кусочки ткани, которые носили его любовницы. Она и сама в прошлом любила такие бикини, и Алессандро видел ее в них. Теперь же она предпочитала классические модели.
        — Я могу искупаться позже, когда ты уйдешь.
        — Я пока не собираюсь уходить. Я каждый день плаваю по часу, иногда и два раза в день.
        — Ну, это уж слишком. Ты, наверное, готовишься к следующим Олимпийским играм?
        — Я люблю плавать. Это полезно и телу, и уму.
        Он снова поплыл вдоль бортика бассейна круг за кругом; его ритмичные движения оказывали на нее почти гипнотическое воздействие.
        Несмотря на тень от дерева, жара стала просто невыносимой — и Рэйчел поднялась и сняла сандалии, брюки и блузку. К счастью, на ней был вполне приличный комплект белья, который Кейтлин подарила ей на день рождения,  — белые трусики и бюстгальтер, расшитые крохотными розочками. Это белье было куда скромнее, чем некоторые купальники, которые она носила раньше, и все же, направляясь к бассейну, Рэйчел чувствовала себя совершенно голой. Когда она вошла в воду, Алессандро был на другом конце бассейна, но в тот же миг обернулся, будто какой-то внутренний локатор подал ему сигнал, что она присоединилась к нему.
        — Передумала?
        — Я чуть не растаяла на этой жаре,  — ответила она, скрыв блаженный вздох при прикосновении прохладной воды к ее коже.
        — Ты же из Мельбурна — жара для тебя дело привычное.
        — Сейчас там зима, причем весьма холодная.
        Алессандро лениво облокотился о край бассейна.
        — Иди сюда,  — позвал он.  — Здесь глубже.
        — Мне и тут хорошо. Я предпочитаю плавать там, где достаю до дна.
        — Но ты ведь умеешь плавать?
        — Конечно, только не так хорошо, как ты.
        — В последнее время я практикуюсь чуть больше обычного,  — ответил он, без видимых усилий подтянувшись на бортике и сев на край бассейна.
        Взгляд Рэйчел невольно упал на его плоский живот. На нем не было ни грамма жира, и каждый мускул, казалось, был прорисован резцом скульптора. Ей захотелось пробежаться пальцами по его коже, по темной дорожке волос… Ее сердце забилось быстрее, хотя она не проплыла и метра, а дыхание стало неровным, как будто ее легкие сжимала чья-то рука.
        — Не хочешь проплыть пару кругов?
        — А если окажется, что я плаваю хуже, чем профессиональные спортсмены, ты будешь меня критиковать?
        — Тебе нужно проще относиться к конструктивной критике, иначе ты не сможешь научиться ничему новому,  — с улыбкой ответил Алессандро.
        Вместо ответа Рэйчел соскользнула в воду и поплыла. Никогда еще она не чувствовала себя настолько уязвимой, несмотря на то что в прошлом выходила на подиум в нескольких больших городах, прежде чем ее карьера пошла прахом из-за двойной жизни ее жениха. Доплыв до противоположного конца бассейна, она остановилась, чтобы отдышаться. Она явно была не в лучшей физической форме.
        — Надо перестать сопротивляться воде,  — сказал Алессандро.  — Ты сама себе создаешь трудности, тратя вдвое больше энергии, чем нужно.
        Рэйчел откинула волосы с лица.
        — Да, но я ведь даже не вижу, куда плыву.
        — Тебе лучше заколоть волосы или надеть купальную шапочку и очки.
        — Если бы я знала, что здесь армия, я бы и экипировку с собой взяла.
        Алессандро снова улыбнулся:
        — Попробуй проплыть еще круг, но не молоти руками и ногами по воде. Пусть вода сама тебя держит.
        Рэйчел сделала еще один заплыв. На этот раз ей было легче и она дышала ровнее — хотя, когда она заметила, что Алессандро смотрит на ее грудь, ее дыхание снова сбилось. Ее бросило в жар, как будто он прикоснулся к ней, и ее соски напряглись. Видел ли это он? Помнил ли он, как однажды коснулся губами ее соска, когда они остались наедине в летнем доме ее отца?
        — Теперь попробуй брассом.
        — Вижу, ты в этих вопросах мастер.
        Его глаза заблестели.
        — Да, у меня много опыта.
        Рэйчел осознала двойной смысл его слов, и у нее запорхали бабочки в животе. Она поплыла брассом на свой манер, понимая, что у нее получается нечто среднее между движениями собаки, пытающейся удержаться на плаву, и прыжками лягушки с больной ногой. Алессандро был того же мнения, судя по гримасе, которую он изобразил, когда она доплыла до противоположного конца бассейна.
        — Мне еще учиться и учиться, да?  — спросила Рэйчел.
        — Жаль, что ты пробудешь здесь всего два дня,  — ответил он.  — Я бы дал тебе несколько бесплатных уроков.
        — Ну, я могу и подольше здесь побыть. У меня обратный билет только на первое сентября.
        — Два дня, Рэйчел. Я хочу, чтобы завтра утром ты покинула виллу.
        Она почувствовала, как злость возвращается к ней. Он практически выкидывает ее на улицу! Неужели он настолько сильно ее ненавидит?
        — А если мой багаж к тому времени не придет?
        — Тогда купишь себе одежду на деньги, которые я тебе дал.
        — Но почти все эти деньги пойдут на возвращение долгов, которые накопились у меня в Австралии.
        — Тогда тебе придется найти временную работу.
        В эту минуту к ним подошла Лючия. Она выглядела обеспокоенной, и Алессандро нахмурился.
        — Что-то случилось, Лючия?  — спросил он по-итальянски.
        — Да, синьор,  — ответила она, заламывая руки.  — У меня семейные проблемы. Моя невестка попала в больницу — у нее сложная беременность, и мой сын попросил меня присмотреть за внуками. Мне надо ехать к ним. Я пробуду там всего одну ночь, максимум две. Я позвонила Карлотте, чтобы она заменила меня, но она в гостях у своей матери на Сицилии.
        Они говорили по-итальянски, причем очень быстро, и Рэйчел не понимала, о чем речь, но ей было ясно, что Алессандро расстроен.
        Лючия взглянула на Рэйчел.
        — А как насчет мисс Маккаллох?  — спросила она, на этот раз по-английски.
        — Нет. Даже речи быть не может,  — отрезал Алессандро.
        — Но она уже здесь, и ей некуда идти, пока она не получит багаж,  — продолжала Лючия.  — Она могла бы заменить меня, пока я не вернусь или пока мы не найдем замену.
        — Я могу чем-нибудь помочь?  — спросила Рэйчел.
        Алессандро нахмурил брови:
        — Нет. Мне не нужна твоя помощь.
        Лючия снова заломила руки:
        — Синьор, прошу вас! Мне нужно немедленно уезжать, сын меня ждет.
        — Хорошо,  — ответил Алессандро.  — Поезжайте, а я уж что-нибудь придумаю.
        Лючия поспешила прочь.
        — Как я понимаю, произошло что-то неприятное,  — сказала Рэйчел, когда она ушла.
        — Да. Похоже, на ближайшие пару дней я остался без экономки, и мне придется искать замену.
        — Я могу заменить Лючию — я тоже умею готовить и убирать.
        Алессандро задумался. Это, конечно, решит проблему отсутствия экономки, но принесет другие неприятности. Пресса уже любопытствует, почему он на вилле один, без любовницы. С тех пор как он порвал с Лиссет, со всех сторон сыпались предположения о том, кто мог бы занять ее место. Конечно, девушка, отвергшая его в прошлом,  — идеальная кандидатура на эту роль. Впрочем, в этот раз все будет иначе — он просто нанимает ее. Никаких эмоций, только деловые отношения. Ему, ясное дело, придется составить контракт — одно неосторожное слово журналистам, и его будущая сделка окажется под угрозой. Но он был готов пойти на риск ради возможности видеть Рэйчел в качестве своей прислуги, пусть всего пару дней. Она не знала, на что идет,  — это-то ему больше всего и нравилось. Как только она узнает, она тут же уедет — и тем самым вновь докажет ему, что она — бессердечная эгоистка. Ее дерзость и упрямство заводили его куда больше, чем покладистость многих его бывших подружек.
        — Ты и правда хочешь работать на меня?  — спросил он.
        Рэйчел кивнула.
        — Если ты в благодарность за мою работу согласишься рассмотреть возможность финансировать мою марку одежды, тогда да, я сделаю для тебя все, что ты попросишь.
        Алессандро поднял бровь:
        — Все, что я попрошу?
        В ее взгляде промелькнула неуверенность.
        — В разумных пределах.
        — А как далеко ты готова пойти ради финансовой поддержки?
        Она закусила свою полную нижнюю губу.
        — Довольно далеко…
        — Я весьма требователен, Рэйчел. Ты уверена, что сможешь соответствовать моим высоким стандартам?
        Ее щеки залились краской, но она выдержала его взгляд.
        — Я сделаю все, что в моих силах.
        — Ты понимаешь, что люди, узнав, что ты здесь, сделают поспешные выводы о наших отношениях?
        Она покраснела еще сильнее.
        — Мне давно известно — люди всегда думают что хотят, невзирая на то что происходит на самом деле.
        — Ты будешь работать у меня в качестве временной экономки. Не рассчитывай на то, чтобы занять другие сферы моей жизни.
        Рэйчел бросила на него испепеляющий взгляд:
        — Тебе придется заплатить мне баснословную сумму, чтобы я стала твоей очередной любовницей.
        От ее дерзких слов в нем загорелся огонь желания, угрожавший уничтожить всю его решимость не иметь ничего общего с этой женщиной. Ему всегда хотелось укротить ее строптивый нрав, и теперь представилась отличная возможность.
        — Опасные слова, Рэйчел,  — бархатным голосом предупредил он.  — Прежде чем говорить, всегда думай о том, каковы будут последствия.


        Глава 3
        — Такие люди, как ты, думают, что на свои деньги могут купить все, что захотят, правда?  — разозлилась Рэйчел.  — Но я не намерена продавать себя, и уж тем более тебе.
        — В моралистки записалась, богатенькая девочка?  — ухмыльнулся Алессандро.
        Рэйчел заскрежетала зубами.
        — Я предлагаю тебе услуги экономки, и ничего более.
        — Думаю, будет очень весело видеть тебя у меня на побегушках,  — ответил он.  — Смена обстановки пойдет тебе на пользу. Я найду для тебя самую грязную работу — посмотрим, как ты с ней справишься.
        Рэйчел вылезла из бассейна, с силой оттолкнувшись от бортика. Откинув мокрые волосы с лица, она в гневе взглянула на Алессандро. Он сидел на краю бассейна, болтая в воде длинными загорелыми ногами, спокойный и собранный,  — и это разжигало в ней невиданную злость.
        — Сволочь!  — проговорила она дрожащими губами.  — Спорю, ты все это спланировал с самого начала.
        — Ничего я не планировал, Рэйчел,  — ответил он тем же спокойным, ровным тоном.  — Я просто сделал тебе деловое предложение. Между нами будет заключен временный контракт, а когда Лючия вернется, ты можешь уехать.
        — Значит, ты даже не хочешь подумать над тем, чтобы финансировать мою марку?
        — Я никогда не берусь за проекты, не взвесив все за и против, и никогда не занимаюсь тем, что не стоит моего времени и моих денег, заработанных тяжелым трудом.
        — Но ты хотя бы взглянешь на мои эскизы и бизнес-план?
        — Если будешь хорошо себя вести, я об этом подумаю.
        — Иными словами, если я лягу с тобой в постель.
        Он медленно окинул ее обжигающим взглядом:
        — Это твой способ вести дела?
        — Конечно же нет! Я просто предположила, что ты…
        — Ты не можешь ничего предполагать, когда дело касается меня,  — ответил он с едва заметной улыбкой.
        Рэйчел почувствовала себя загнанной в угол. Что же он еще от нее хочет, если не переспать с ней? Пять лет назад, во время их короткого романа, до секса дело не дошло, и заставить ее спать с ним за деньги было бы для него лучшей местью. Но если бы она занялась сексом с Алессандро, он был бы разочарован — в плане сексуальных умений она наверняка сильно уступала экзотическим, уверенным в себе красоткам, к которым он привык. И все же, находясь рядом с ним, Рэйчел чувствовала, что воздух между ними как будто наэлектризован, пронизан потоком чувственного тепла. Когда его взгляд останавливался на ней, волоски на ее теле вставали дыбом, а при звуке его низкого голоса ее пульс учащался. Знал ли он об этом? Может, он позволил ей остаться лишь затем, чтобы она поняла, каково это — быть отвергнутой?
        — Я дам тебе время подумать до конца дня,  — сказал Алессандро.  — Мои юристы составят соглашение — к ужину оно будет готово для подписания.
        Рэйчел нахмурилась:
        — Соглашение? Какое еще соглашение? К чему такой официоз?
        — Если хочешь остаться у меня хотя бы на день-два, ты должна будешь подписать контракт, запрещающий тебе общаться с прессой.
        — Ты не веришь мне на слово?
        — Иди прими душ,  — сказал Алессандро вместо ответа.  — Ты и так слишком долго пробыла на солнце.
        — А ты идешь в дом?  — спросила Рэйчел, недовольная тем, что ее прогоняют.
        — Нет, я еще поплаваю. Увидимся за ужином. Надеюсь, ты сообразишь, как пройти на кухню. В холодильнике полно еды — Лючия об этом позаботилась. В восемь тридцать я буду ужинать и приглашаю тебя поужинать со мной.
        — Звучит как-то странно. Ты ведь не ужинаешь с Лючией!
        — У нас с тобой совсем другой случай,  — ответил он.  — Ты находишься здесь не только как временный работник, но и как гостья.
        — Ну, гостьей меня назвать трудно. Ты с самого начала был мне не рад.
        — Если я не самый радушный хозяин, тебе некого в этом винить, кроме себя. Но раз уж ты здесь, я хочу, чтобы мы максимально приятно провели это время.

        Когда Рэйчел вошла в свою комнату, ее ноги сами понесли ее к окну. Она взглянула вниз на террасу. Алессандро не было ни у бассейна, ни возле него. Она решила вздремнуть перед ужином, чтобы подготовиться к очередной словесной перепалке с Алессандро, которой ожидала едва ли не с радостью, хотя и боялась признаться себе в этом.
        Отдохнув, Рэйчел снова надела льняные брюки и топ. У нее не было никаких украшений, кроме крошечной алмазной подвески, оставшейся от матери,  — она постоянно носила ее. Косметичку она оставила в чемодане, поэтому пришлось идти на ужин без макияжа.
        Она спустилась по лестнице, скользя ладонью по прохладному мрамору. Алессандро настаивал на том, чтобы она не задерживалась дольше двух дней, но теперь, когда у Лючии возникли проблемы в семье, у Рэйчел появилась возможность убедить Алессандро финансировать ее марку одежды. Но это будет нелегкой задачей. Деньги, которые он дал ей, закончатся до конца недели, поскольку у компании огромные долги. Пойдет ли она на то, чтобы просить у него помощи? Может, он именно этого от нее и ждет? Он очень интересный человек: таинственный, замкнутый и невероятно притягательный. Эти два дня станут для нее испытанием, которого она не ожидала. Не ожидала она и того, что каждый его взгляд будет так волновать ее. Его взгляд был похож на прикосновение — он следовал за каждым ее движением и обжигал ее кожу, как раскаленное железо. Ей нужно вести себя осторожно. Очень осторожно.
        Кухня оказалась мечтой любого повара — холодильник и буфет ломились от продуктов, из которых можно было приготовить самые изысканные блюда. Рэйчел с усердием принялась за дело, желая доказать Алессандро, на что она способна. Те дни, когда она нанимала поваров и уборщиков, давно остались в прошлом. За последние несколько лет она научилась очень многому и теперь гордилась тем, что может приготовить обед как на двоих, так и на десятерых.
        Она не услышала, как в столовую вошел Алессандро. Она заканчивала накрывать стол и даже не заметила, как он сел прямо перед бутылками шампанского и белого вина, стоявшими в ведре со льдом.
        — Ужин почти готов,  — сказала Рэйчел.  — Я только проверю цыпленка.
        — Я сказал, что ужин должен быть к половине девятого.  — Алессандро вызывающе посмотрел на нее своими темно-синими глазами.
        Рэйчел выпрямила спину:
        — На моих часах только восемь двадцать.
        — Значит, твои часы отстают,  — парировал он.
        — Ты всегда столь педантичен или просто меня дрессируешь?
        — Теперь ты работаешь на меня, Рэйчел. А я не потерплю небрежности и непунктуальности ни в каком виде.
        Негодование вспыхнуло внутри ее, как раскаленные угли, но она вернулась в кухню, чтобы принести еду.
        Когда она принесла закуски, Алессандро все еще сидел за столом. Рэйчел поставила их перед ним, а сама встала у своего места напротив него. Ее раздражало, что он сидит как король в ожидании своих подданных. Наверное, он делает это нарочно, чтобы она поняла, что недостойна того, чтобы ее замечали или вставали с места при ее появлении. Но он мог хотя бы выдвинуть для нее стул!
        — Меня удивляет, что ты не начал есть еще до того, как я села.
        — Это же верх наглости — начинать есть, пока все гости не расселись по местам и каждому из них не подали еду.
        — А если мужчина не встает, когда дама входит в помещение,  — это, кстати, тоже отнюдь не признак хороших манер.
        Алессандро посмотрел мимо нее, словно ожидая прихода других гостей.
        — Я пока не вижу никаких дам, вошедших в зал,  — ответил он с холодной улыбкой.  — Когда заметишь какую-нибудь даму, скажи мне.
        Рэйчел впилась пальцами в спинку стула, еле сдерживаясь, чтобы не дать ему пощечину за оскорбительный комментарий.
        — Что, наслаждаешься властью? Вижу, ты получаешь удовольствие от перемены ролей. Но твои барские замашки выглядят жалко — ведь никакие деньги не изменят того, кто ты есть на самом деле. Ты можешь окружать себя какой угодно роскошью, но внутри ты кем был, тем и остался — неотесанным уличным пацаном, которому однажды повезло.
        — Садись.
        Она сжала стул еще сильнее.
        — Я сяду, только когда ты встанешь.
        — Тебе придется очень долго ждать, Рэйчел. Так что садись, пока я не вышел из себя.
        Воздух между ними словно заискрился от напряжения.
        Под пронзительным взглядом его сапфировых глаз Рэйчел забеспокоилась. На его лице не было никаких признаков гнева, но она чувствовала его злость — она словно обвивалась и сжималась вокруг нее, как удав, все сильнее с каждым ударом ее сердца.
        После напряженного молчания Алессандро сказал:
        — Я приготовил бумаги тебе на подпись,  — и протянул их ей.
        Рэйчел замялась, но потом взяла их дрожащей рукой. Ей было неприятно чувствовать себя ребенком, которому читают нотации.
        — Прочитай их внимательно, прежде чем подписывать.
        Рэйчел выдвинула стул и села, сама не осознавая того, что делает. Она не собиралась садиться, пока он стоял,  — и все же получилось так, что он добился своего.
        — Хорошая мысль, Валлини,  — сказала она, злобно глядя на него.
        — Читай, Рэйчел,  — ответил он бесстрастным тоном.
        В документе говорилось, что она будет его домработницей и поэтому должна подписать соглашение о конфиденциальности. Если она будет общаться с прессой во время работы у него и в течение шести месяцев после окончания действия контракта, ей придется вернуть все деньги, полученные за работу, и в том числе те десять тысяч евро, которые дал ей Алессандро.
        — Есть вопросы?
        Ее удивляла его расчетливость — для двухдневного пребывания такие меры предосторожности казались ей излишними. Впрочем, у него были основания думать, что она пойдет на все, чтобы получить деньги, в которых отчаянно нуждалась. Беседа с прессой могла принести ей тысячи долларов, но она об этом и не мечтала — потому что сама знала, каково это, когда твою личную жизнь муссируют в каждом газетном заголовке.
        — Нет, не думаю. Вполне логично, что ты платишь мне за то, чтобы я держала язык за зубами.
        — Ты не пробудешь здесь больше двух дней. По истечении этого времени ты вольна идти куда хочешь и не будешь должна мне ни цента — если, конечно, будешь вести себя прилично.
        Рэйчел взяла ручку и подписала соглашение.
        — Ты каждую свою любовницу просишь подписать соглашение о конфиденциальности, прежде чем лечь с ней в постель?
        Его глаза засверкали.
        — Ты здесь не в качестве моей любовницы.
        Рэйчел почувствовала, что краснеет.
        — Откуда я знаю, что это не входит в список моих обязанностей?
        Алессандро долго молчал.
        — Я никогда не смешиваю дела с личной жизнью,  — ответил он.  — Это очень опасно — есть риск, что тебя будут эксплуатировать.
        Рэйчел знала, что он намекает на то, как она вела себя с ним в прошлом. Она флиртовала с ним, дразнила его, предлагая ему себя при любой возможности, и неимоверно наслаждалась этим. С ним она чувствовала себя настолько прекрасной, женственной и желанной, что совсем потеряла голову. Но теперь, оглядываясь назад, она жалела, что не повела себя немного благоразумнее.
        Отложив в сторону бумаги, Алессандро потянулся за бутылкой шампанского.
        — Ну что, отпразднуем наше временное соглашение?
        — Почему бы и нет?  — ответила Рэйчел нарочито беззаботным тоном.
        Он протянул ей бокал с вином и чокнулся с ней своим.
        — За умение постоять за себя.
        Она сделала маленький глоток и провела пальцем по краю бокала.
        — Теперь мне это удается намного лучше, чем раньше.
        — Ну, мне кажется, ты всегда умела отстаивать свои интересы.  — Чуть помолчав, он спросил: — Когда ты решила уйти от Хьюсона?
        Рэйчел опустила глаза:
        — Я поняла, что у нас ничего не получится. У нас было мало общего, кроме нашего происхождения. Я всегда об этом знала, но мой отец настаивал на моей помолвке с ним.
        — Он хотел, чтобы ты вышла замуж за толстый кошелек.  — Его слова прозвучали как упрек.
        — Да, но я была так воспитана. Меня учили, что я должна общаться только с людьми своего круга.
        — И все же ты периодически развлекалась, заигрывая с низшим классом.
        Рэйчел выдержала его ледяной взгляд.
        — Мне трудно объяснить свое поведение,  — ответила она, снова отводя глаза.  — Я не хотела тебя обидеть. Я много лет третировала тебя, но в один прекрасный день почувствовала сильнейшее влечение…
        — Словом, ты расторгла помолвку,  — сказал Алессандро после недолгого молчания.
        — Да. Я могла бы сделать это и раньше, но… мне было трудно… в общем, трудно признать, что я не понимала, что он за человек.
        — Гордость?
        Она взглянула на него, закусив нижнюю губу, как смущенный ребенок.
        — Да, гордость, а еще мнение моего отца, что Крейг будет ему лучшим зятем. Я отменила свадьбу за сутки до торжества, и мой отец теперь постоянно напоминает мне, что это было одной из причин его банкротства. Я знала, что Крейг вложил деньги в его бизнес, но не думала, что так много. Естественно, когда я отменила свадьбу, он забрал все свои вложения. И конечно, вся еда, платье, свадебный пирог… ну, ты понимаешь…
        — Понимаю.
        Она закусила губу еще сильнее, и Алессандро захотелось провести по ней большим пальцем, чтобы она снова стала полной и мягкой. Вместо этого он взял бокал и сделал еще один глоток шампанского. Ему было противно думать о ней с ее бывшим женихом — представлять, как он обнимал, целовал и ласкал ее, было для него сущей пыткой. Но она предпочла деньги Крейга любви Алессандро. Ее жадность и мелочность потрясли Алессандро до глубины души, и теперь его ненависть к ней вернулась с новой силой. Он ненавидел ее с той же страстью, с которой когда-то любил.
        — Он ведь никогда тебе не нравился, правда?  — спросила Рэйчел.
        Алессандро поставил бокал на стол.
        — Ты о ком — о твоем отце или о женихе?
        Рэйчел покраснела.
        — О них обоих…
        — Я понимаю, что неприятно слышать, как критикуют тех, кого ты любишь. Дети видят в родителях только хорошее.
        — Когда ты начал работать у нас, я уже вышла из детского возраста. Мне исполнилось восемнадцать — с юридической точки зрения я была взрослой.
        Алессандро вспомнил ее в те времена. Она совсем не знала жизни. Она смотрела свысока на тех, кто не был одет по последнему писку моды или водил не самую быструю и роскошную машину. Первые пару лет он терпел ее насмешки, но потом Рэйчел начала заигрывать с ним. Сначала он пытался не обращать внимания, но в конце концов не устоял. С тех пор как он впервые поцеловал ее, он прямо-таки изнывал от желания, но все же никогда не принуждал ее переспать с ним. Ему не нравилось скрывать их отношения, но она настаивала на том, чтобы никто о них не узнал. Тогда ему и в голову не приходило, что Рэйчел всего лишь играла с ним, чтобы потом отвергнуть его, как бездомную дворнягу, случайно попавшую на выставку породистых собак. Следя издалека за тем, как рушится ее карьера модели и как пресса обсуждает ее запятнанную репутацию, он втайне злорадствовал. Это было ей наказанием за то, как она обошлась в свое время с ним. Тогда он был ослеплен желанием, а теперь удивлялся тому, что вообще полюбил Рэйчел. Но он любил свою мечту, а не реальную женщину. Ему казалось, что она — добрая и любящая девушка, которой немного не
хватало уверенности в отношениях с мужчинами. Но он ошибался — в душе она была такой же злобной и высокомерной эгоисткой, какой казалась со стороны. И тот факт, что она пришла к нему просить денег, подтверждал это.
        У нее не было ни стыда, ни совести.
        Глядя на ее лицо без макияжа и на ее прекрасные и печальные глаза, он подумал о том, что с ней надо держать ухо востро. Она не могла в одночасье превратиться в застенчивую и кроткую овечку — так что она не дождется от него доброго отношения, пока не научится себя вести.
        Рэйчел играла с ножкой бокала своими наманикюренными пальчиками, и Алессандро, подумав о том, каково чувствовать эти руки на своем теле, ощутил прилив желания — но тут же прогнал эту мысль прочь. Врачи уверяли его, что ему понадобится некоторое время для полного излечения — но сколько именно? Прошло уже почти два месяца. Два месяца он делал все, что мог, чтобы вернуть себе утраченное, чтобы дать своему телу излечиться. Никто не обещал ему, что он полностью восстановит подвижность. Да, признаки улучшения были, но что, если дальше этого дело не пойдет? Ему повезло больше, чем другим,  — и все же ему хотелось снова жить нормальной жизнью.
        Закончив есть, Рэйчел отложила вилку в сторону и вдруг заметила, что Алессандро смотрит на нее.
        — В чем дело?  — спросила она.
        — Ничего, я просто проверял, правильно ли ты пользуешься столовыми приборами.
        Она покраснела.
        — Вижу, ты никак не простишь мне ехидство по поводу твоего происхождения?
        Алессандро поднял бокал с шампанским и выпил его до дна.
        — Что-то ты слишком раздражительна, моя дорогая.
        Сердце Рэйчел екнуло при его ласковом обращении. Его голос был бархатным, мелодичным и невероятно волнующим. Он ласкал ее, как рука влюбленного мужчины. Если один лишь его голос творит с ней чудеса, что же будет, если он решит изменить свои условия?
        — Почему ты назвал меня «дорогая»?  — спросила она.
        Алессандро улыбнулся, но выражение его глаз оставалось серьезным.
        — Ты все еще боишься, что я попытаюсь тебя соблазнить? Ведь теперь ты в моей власти.
        Она была потрясена его умением читать мысли и едва смогла скрыть от него свою реакцию.
        — Что ж, попробуй, но у тебя вряд ли что-нибудь получится.
        — Ты бросаешь мне вызов, Tesoro mio?  — В его глазах появился дразнящий блеск, от которого у нее по спине пробежали мурашки.
        — Нет конечно же. Я… э-э… меня это совсем не интересует.
        — Ты уже давно одна?
        Она задумалась, прежде чем ответить. Ей уже было двадцать шесть, но до сих пор у нее было всего двое мужчин. Ее первый сексуальный опыт случился в ранней юности и сильно подорвал ее уверенность в себе, а секс с Крейгом подтвердил все ее опасения. Тогда она была слишком молодой, глупой и упрямой, чтобы признать, что совершила ошибку, связавшись с Крейгом. Вместо того чтобы порвать с ним, она держалась за него все крепче, делая вид, что все не так, как есть на самом деле.
        — Рэйчел?  — Алессандро ждал ответа.
        Она взглянула ему в глаза:
        — Я слишком занята спасением своей марки, и у меня остается мало времени на общение.
        — Расскажи мне о своей подруге. Вы партнеры по бизнесу?
        — Да, мы с Кейтлин познакомились в школе дизайна и быстро подружились. Она очень помогла мне, когда я порвала с Крейгом. Не знаю, что бы я без нее делала. У нее самой в свое время был агрессивный и деспотичный партнер — она знает, каково это…
        Алессандро долго молчал, и, когда Рэйчел подняла на него глаза, она увидела, что он внимательно смотрит на нее, нахмурившись.
        — Прости… я ушла от темы.
        — Хьюсон бил тебя?  — спросил он, все еще хмурясь.
        — Нет, но он угрожал мне. Думаю, именно этим ему удавалось удержать меня. Я не знала, на что он способен, и боялась рисковать. Только благодаря Кейтлин я нашла в себе силы уйти от него.  — Она опустила глаза.  — Мне не хватило ума справиться самой.
        Алессандро протянул руку и коснулся ее предплечья:
        — Не вини себя.
        Рэйчел почувствовала, как по ее телу разливается тепло. Эти сильные загорелые руки могли бы гладить, ласкать ее, разжигая в ней огонь… Она медленно подняла глаза на Алессандро. Его зрачки были как черные дыры в темно-синем бездонном океане, в котором немудрено и утонуть…
        — Наверное, теперь ты рад, что я поплатилась за свои поступки.
        Алессандро убрал руку и откинулся на стуле.
        — Не думаю, что радоваться чужому несчастью — достойное занятие,  — ответил он.  — Все мы совершаем ошибки. Мне тоже случалось принимать решения, о которых я потом сожалел.
        Рэйчел догадывалась, о чем он жалел больше всего. Конечно же о том, что сделал ей предложение и всего через несколько минут узнал, что она выходит замуж за другого. Если бы только он знал, как ей хотелось повернуть время вспять и выбрать его вместо Крейга! Тогда все было бы иначе.
        — Я принесу второе блюдо,  — сказала она, нарушая неловкое молчание.
        Уйдя на кухню, Рэйчел потерла то место, где лежала его рука. Она злилась на себя за то, что ведет себя как влюбленная школьница, а не как разумная взрослая женщина. Ей нельзя поддаваться его чарам. Ее главная и единственная задача — спасти свой бизнес, и она не имеет права отвлекаться ни на что другое.
        Когда она вернулась, Алессандро перевел разговор на нейтральные темы. Он спрашивал Рэйчел о книгах, которые она недавно читала, фильмах, которые ей понравились, странах, где она проводила отпуск. Один раз он даже посмеялся над ее рассказом о том, как она снимала мерки с одного из своих знаменитых клиентов. Рэйчел неожиданно для себя поняла, что никогда раньше не слышала, как он смеется. Это было волшебное мгновение. Она вновь увидела прежнего Алессандро — вежливого, дисциплинированного и энергичного. Впрочем, он всегда был таким, несмотря на свою тяжелую юность. И почему только она так поздно это поняла?
        — Ты больше не возвращался в Австралию с тех пор, как уехал?  — спросила она, наливая ему горячий ароматный кофе.
        — Нет.
        — Почему?
        — Австралия — хорошая страна. Великая страна. Но мое сердце принадлежит Италии. Как только вышел из самолета, я понял, что вернулся домой.
        — Твой отец ведь был итальянцем, правда?
        — Да.  — Алессандро сделал глоток кофе.  — Он поехал в Австралию на подработку, но встретил мою мать и остался там.
        Рэйчел впервые слышала, как он говорит о своих родителях.
        — И как же ты оказался в приюте?
        Выражение его лица было отрешенным.
        — Мой отец умер в результате несчастного случая на работе, когда я был совсем маленьким, после этого все и пошло наперекосяк.
        — Ты его помнишь?
        — Да. Он был таким же высоким, как я сейчас, и его кожа была того же цвета. Он много работал, чтобы чего-то достичь в жизни, но ему так и не удалось добиться успеха. Казалось, что весь мир был против него, в том числе и моя мать.
        — Она еще жива?
        — Умерла несколько лет назад. Я узнал об этом, только когда ее уже похоронили.
        — Ты хочешь сказать, что… не общался с ней?
        Алессандро взглянул на нее, но выражение его глаз было непроницаемым.
        — Я старался, но у меня мало что получалось, и в итоге я решил оставить ее в покое.
        — А почему?
        — Она была совершенно ненадежной. Она постоянно меняла место жительства и партнеров, большинство из которых были ее агентами. Из-за нее моему отцу приходилось вкалывать на трех работах, чтобы свести концы с концами. Большую часть отцовской зарплаты она тратила на наркотики. Сама она не могла с этим справиться, а когда отец умер, и вовсе пошла вразнос.
        К горлу Рэйчел подступил ком. Она знала, что у Алессандро было тяжелое детство, но никогда не спрашивала о нем. Ходили слухи, что его выгнали из нескольких приютов, и она решила, что дело в его несносном характере.
        — Прости меня,  — тихо проговорила она.  — Я не знала, что тебе пришлось столько пережить. Мне казалось, ты просто был, что называется, трудным подростком. Ты никогда не рассказывал мне о своем детстве.
        — Мой отец совершил большую глупость, влюбившись в мою мать. Он всегда был у нее на втором месте — после наркотиков. Он должен был понимать, что есть люди, которым уже ничем не поможешь.
        — Какой ужас! Ведь когда отец умер, тебе больше не на кого было положиться. Как же ты справился?
        — Так же, как и любой ребенок,  — у меня включился инстинкт самосохранения. Поначалу я был озлоблен и агрессивен, но потом решил исполнить мечту отца о лучшей жизни — ушел с улицы и начал учиться.
        — Думаю, он бы тобой гордился.
        Алессандро пожал плечами:
        — Я вовсе не горжусь своим происхождением, но именно благодаря ему я стал тем, кто я есть сейчас. Я мог бы последовать примеру матери — очень многие в похожей ситуации просто скатились бы на дно. Это очень часто происходит в таких семьях — люди просто не знают другой жизни. Похоже, это заложено в генах и передается из поколения в поколение.
        — И как же тебе удалось переломить ситуацию?
        — Я был нацелен на успех, Рэйчел. Я всегда хотел добиться успеха — ведь у моего отца жизнь отняла все шансы.
        — Значит, тебе важно достичь успеха любой ценой?
        Он посмотрел на нее пронзительным взглядом:
        — Очень важно. Я не останавливаюсь, пока не получаю то, чего хочу.
        Рэйчел взяла чашку кофе, чтобы занять руки. Ей хотелось коснуться плеча Алессандро — так же, как он до этого коснулся ее. Может, она даже погладит его руку и переплетет свои тонкие пальцы с его сильными и длинными пальцами… Стремясь сохранить самообладание, она сильнее сжала в руке чашку с кофе. Чашка была очень горячей — и Рэйчел выронила ее, залив белую скатерть и свою блузку.
        — Не обожглась?  — спросил Алессандро.
        — Нет, все нормально,  — ответила Рэйчел, вытирая кофе салфеткой, которую дал ей Алессандро.  — Прости. Обычно я не такая неуклюжая.
        Пока она убирала со стола, он оставался на своем месте. Она старалась не злиться на него за это — ведь он платил ей большие деньги за работу по дому. Она не имела права обижаться,  — наоборот, она должна из кожи вон лезть, если хочет, чтобы он согласился финансировать ее марку. Конечно, ее положение было унизительным, но у нее не оставалось выбора.
        — Алессандро,  — начала она.  — Хочу сказать тебе, что я очень…
        — Иди ложись спать, Рэйчел,  — ответил он, словно она была ребенком, допоздна засидевшимся за столом со взрослыми.  — Ты слишком устала. Прости, что надолго задержал тебя. Я даже не заметил, как прошло время.
        Рэйчел ушла, расстроенная тем, что ее отправляют спать. Алессандро скорее всего жалел о том, что так много рассказал ей о себе. Ей было стыдно, что она не расспросила его об этом пять лет назад. Тогда она просто решила, что он был плохим мальчишкой,  — ей не хватило ума присмотреться к нему и понять, почему он столь энергичен и решителен. Его целью в жизни был успех — и она была частью плана, но подвела его.
        Успех был его самой жестокой местью.
        Умываясь перед сном, она заметила, что на шее нет маминой подвески. Она вытрясла одежду, надеясь, что подвеска зацепилась за нее, когда она раздевалась, но ее не было. В панике Рэйчел обошла всю спальню и другие комнаты своих апартаментов, всматриваясь в пол в поисках алмаза на серебряной цепочке, даже заглянула в раковину и унитаз, но так ничего и не нашла. Она попыталась вспомнить, когда последний раз чувствовала подвеску на шее, но она настолько привыкла к ней, что даже и не ощущала ее на себе. Она была как будто бы частью ее тела. А теперь она пропала.
        Рэйчел была готова разрыдаться. Она не может, не имеет права потерять ее — ведь это все, что осталось после ее матери! Она перевернет эту чертову виллу вверх дном и будет искать всю ночь, но найдет свою подвеску!
        Рэйчел накинула сатиновый халат, который ей дала Лючия, и спустилась вниз по лестнице, продолжая поиски. Она прошла через фойе и открыла дверь, ведшую в обеденный зал. Стол был в том же виде, в котором она оставила его,  — блестящий и чистый, с вазой душистых цветов посередине.
        Рэйчел опустилась на четвереньки и стала исследовать ковер, напрягая зрение изо всех сил. Она чуть не плакала — ее сердце разрывалось при мысли о том, что она потеряла последнюю ниточку, связывавшую ее с покойной матерью.
        — Господи, где же ты?  — громко спросила она, садясь на пятки и откидывая волосы с лица.
        Вдруг по ковру пробежал шелест, напоминавший мягкую поступь лисицы. Рэйчел сидела спиной к двери, и ей пришлось развернуться на коленях, чтобы увидеть, откуда шел звук. Когда она обернулась, ее сердце подскочило, словно подброшенное огромной пружиной. Перед ней был Алессандро в инвалидном кресле. Его темно-синие глаза смотрели прямо на нее.
        — Не это ли ты ищешь?  — спросил он.
        В своих длинных загорелых пальцах он сжимал подвеску ее матери.


        Глава 4
        Рэйчел сглотнула, переводя взгляд с инвалидного кресла на глаза Алессандро.
        — Я… я…
        Он посмотрел на нее бесстрастным взглядом:
        — Прости, что не могу подняться в твоем присутствии, но я надеюсь, что смогу это сделать через несколько дней.
        Ее охватило сокрушительное чувство стыда и раскаяния.
        — Я и понятия не имела… Мне так жаль… Если бы я знала, я никогда бы не сказала… Боже мой! Сколько ужасных вещей я тебе наговорила!  — Она закусила губу так сильно, что почувствовала вкус крови. Она вспомнила каждое оскорбление, которое бросила ему в лицо за то, что он не вставал с места при ее появлении. Ей и в голову не приходило, что встать он… просто не мог! Что он теперь думает о ней? Все время, когда они были вместе, он сидел — за исключением тех минут, когда плавал в бассейне. Но и там он ни разу не встал на ноги — он оперся на бортик, подтянулся на нем и сел, свесив ноги в воду. Но почему он ничего не сказал? Почему Лючия не предупредила ее? В чем же дело?
        Алессандро подъехал к ней в кресле.
        — Можешь встать. Не надо ползать передо мной на коленях, как рабыня из Средневековья.
        Рэйчел неловко поднялась, забыв о том, что на ней не было ничего, кроме тонкого халатика, через который просвечивали контуры тела,  — и только когда Алессандро окинул ее взглядом с головы до ног, она пожалела, что не попросила у Лючии чего-нибудь более скромного.
        — Ты нашел мою подвеску,  — сказала она, до сих пор пребывая в полной растерянности.
        — Да,  — ответил Алессандро, отдавая ее Рэйчел.  — Она, наверное, упала, когда ты вытирала кофе с блузки. Я нашел ее на полу, когда возвращался из столовой наверх.
        Рэйчел попыталась застегнуть цепочку на шее, но ее пальцы не слушались. После второй попытки украшение выскользнуло у нее из рук, и ей снова пришлось встать на четвереньки, чтобы поднять его с пола.
        — Давай я помогу,  — предложил Алессандро.
        Она наклонилась к нему, и их лица оказались так близко друг к другу, что у нее перехватило дыхание.
        Ей невыносимо захотелось коснуться его подбородка, провести пальцем вдоль линии его чувственных губ, а затем прижаться к ним своими губами. Ее сердце билось так сильно, что ей казалось, даже он слышит.
        Алессандро взял подвеску из рук Рэйчел и застегнул цепочку у нее на шее, приподняв ее волосы одной рукой. По телу Рэйчел пробежала дрожь. Его прикосновение обжигало, и каждый ее нерв был готов загореться, как бенгальский огонь.
        — Готово,  — сказал он, справившись с застежкой.  — Советую тебе сходить к ювелиру, чтобы убедиться, что она не разойдется снова.
        Рэйчел потрогала алмаз, все еще глядя в глаза Алессандро.
        — Спасибо,  — хрипло произнесла она, снова садясь на пол.  — Не знаю, что бы я делала, если бы потеряла ее.
        — Вижу, ты ею очень дорожишь.
        — Да, это подвеска моей матери. Это все, что осталось от нее.
        — Что ж, теперь она нашлась.
        Закусив губу, Рэйчел решила прямо спросить его о том, что больше всего волновало ее.
        — Что с тобой случилось?
        Алессандро долго молчал. Она ждала, затаив дыхание. Неужели именно поэтому ей пришлось подписывать соглашение о конфиденциальности? Неужели он настолько плохого мнения о ней, что пошел на такие крайние меры?
        — Ты знаешь, что такое синдром Гийена-Барре?  — наконец спросил он.
        — Да, слышала о нем. Он ведь возникает из-за вируса, правда?
        — Так и есть. Около двух месяцев назад, после поездки за границу, я заболел бронхитом. Я думал, это обычная простуда, но через несколько дней у меня начали слабеть ноги. Опять же, я подумал, что просто перетренировался — до этого я готовился к марафону. Но оказалось, это синдром Гийена-Барре. В результате этой болезни в периферических нервах разрушается миелин. Иногда паралич бывает столь сильным, что человек теряет способность дышать или глотать. Так что, как видишь, мне еще повезло — пострадали только ноги, и я надеюсь, что это не навсегда.
        Рэйчел не знала, что ответить. Она до сих пор не могла оправиться от потрясения, до сих пор корила себя за все то, что сказала ему. Но почему он молчал? Не мог же он рассчитывать на то, что она об этом не узнает за время своего пребывания на вилле! Или же он нарочно скрывал свою болезнь до последнего, чтобы отомстить ей?
        — Не переживай,  — сказал он, глядя на нее с горечью.  — Это не заразно.
        Она нахмурилась — так вот как он понял ее молчание!
        — Меня это совершенно не волнует.
        Он недоверчиво поднял бровь:
        — Неужели?
        — Конечно же нет.
        — Значит, ты не уедешь отсюда с первыми же лучами солнца?
        — Я никуда не уезжаю,  — совершенно искренне ответила она. Алессандро считает ее бессовестной и беспринципной, но она докажет ему, что у нее есть и совесть, и принципы. Она выполнит свои обязательства и останется так долго, как ему будет нужно.
        Алессандро отодвинул кресло подальше от того места, где она сидела.
        — Мне не нужна твоя жалость,  — с презрением проговорил он.
        — Это не жалость. То, что с тобой случилось, просто ужасно, но я чувствую к тебе сострадание, а не жалость.
        — Встань с пола, ради бога,  — раздраженно ответил он.
        Рэйчел поднялась и расправила подол.
        — Тебе что-нибудь нужно? Я могу тебе помочь?
        Его темные глаза заблестели.
        — И что же ты мне предлагаешь? Свое прекрасное тело, чтобы разбудить мои нервные окончания?
        Она покраснела.
        — Об этом мы не договаривались.
        — Что ж, мы можем договориться об этом сейчас.
        Ее глаза округлились от удивления.
        — Ты шутишь.
        — Я могу делать все, что захочу, Рэйчел. Теперь я заказываю музыку, как тебе известно.
        — И мне придется заплатить за каждое неприятное слово, сказанное в твой адрес? Ты нашел в моем лице девочку для битья?
        Его глаза были как две льдинки.
        — Ложись спать, Рэйчел. Увидимся утром.
        — Не отправляй меня в кровать, как маленькую. Ты уже не первый раз так говоришь, и это меня раздражает.
        Он взялся за поворотный механизм кресла.
        — Ты хочешь, чтобы я разозлился?
        — Я не боюсь тебя, Алессандро.
        — А зря. Я могу причинить тебе больший вред, чем десяток твоих жалких, бесхребетных женихов. Одно мое слово — и твоя карьера в мире моды пойдет прахом. Никто во всей Европе не захочет тебя поддерживать. Ясно?
        Рэйчел проглотила ком в горле.
        — Если ты это сделаешь, пострадаю не только я, но и Кейтлин.
        Его губы слегка дернулись.
        — Тогда веди себя хорошо, моя дорогая,  — сказал Алессандро и, не дожидаясь ответа, развернул кресло и удалился.

        Рэйчел долго лежала без сна, пока через занавески не пробились первые лучи утреннего солнца, окрашивая комнату в розовые и золотистые тона. В ее ушах все еще звучала угроза Алессандро. Он мог уничтожить ее карьеру всего одним словом, но она не знала, сделает ли он это. Но основания так поступить у него были, поэтому теперь ей ничего не остается, кроме как выполнять все его желания. Если сейчас она не спасет свое дело, это будет для нее не только профессиональным, но и личным поражением — подтвердятся все ее страхи о том, что у нее не хватает целеустремленности и таланта, чтобы достичь успеха в жизни.
        Пару часов назад она слышала жужжание лифта, увозившего Алессандро в его апартаменты. Похоже, он лег спать очень поздно. Уснул ли он или же лежит без сна, как и она сама? Он сказал, что надеется встать на ноги через несколько дней. А если это займет больше времени? Она мало что знала о его болезни. Алессандро был одним из самых активных людей среди тех, с кем она была знакома. Ее отец, пользуясь его желанием работать, жестоко эксплуатировал его, но Рэйчел не задумывалась об этом до тех пор, пока принципы отца не пошли вразрез с ее собственными. Она уже два года не общалась с ним — с тех пор, как он попросил ее вытащить его из очередной долговой ямы, в которую он угодил, проиграв в казино. В тот раз он проиграл все, включая их дом и сад, который так любила ее мать, и после этого Рэйчел больше не хотела общаться с ним. Он бы и мамину подвеску проиграл, если бы она не остановила его вовремя.
        Она встала с кровати и подошла к окну. Бассейн маняще поблескивал на солнце. Рэйчел надела бюстгальтер и трусики, в которых купалась в прошлый раз, и, обернув вокруг талии полотенце, спустилась по мраморной лестнице к бассейну. Войдя в воду, она поплыла. Было чудесное теплое утро, обещавшее жаркий день. Она перевернулась на спину и блаженно зажмурилась…

        Алессандро нахмурился, прочитав письмо шейха Алмида Халеда. Шейх просил Алессандро прийти со своей подругой на ужин, который состоится на следующей неделе в роскошном парижском отеле. Это было хорошим знаком — если шейх захотел увидеться с ним лично, значит, сделка близка к завершению. Однако теперь Алессандро предстояло решить нелегкую задачу: если он придет на ужин без партнерши, это может вызвать у шейха подозрения, что с ним не все в порядке. В практике Алессандро уже были случаи, когда из-за слухов о болезни он упускал выгодные сделки. Мир бизнеса жесток, и никому нет дела до твоих личных проблем — но чтобы в нем выжить, приходится принимать правила игры.
        Алессандро отвернулся от компьютера и посмотрел в окно — и тут увидел прекрасную и коварную русалку, плавающую в большом бассейне. Ее стройное тело светилось в лучах утреннего солнца, а волосы струились шелковистыми волнами. Он начал обдумывать, как извлечь пользу из сложившейся ситуации.
        Рэйчел нужны деньги, а ему нужна любовница на время.
        Как и другие женщины в его жизни, она сыграет свою роль — но на этом все и закончится. Его романтические отношения были очень похожи на деловые — стороны договаривались о том, что проведут некоторое время вместе, а затем расставались. Так же будет и с Рэйчел — выполнив свою задачу, она уйдет без малейших сожалений.
        И ничего не почувствует.
        Nada. Niente.
        Спускаясь к бассейну, он улыбался. Все будет куда веселее, чем ему казалось поначалу.
        Рэйчел обернулась и увидела его.
        — Я… не слышала, как ты появился,  — сказала она.
        Алессандро улыбнулся, похлопывая руками по колесам:
        — Это все потому, что мой высокотехнологичный транспорт позволяет мне бесшумно передвигаться.
        Она снова по-детски закусила губу — каждый раз, когда она это делала, его сердце сжималось. Ему нельзя поддаваться чувствам, нельзя забывать, что она — не невинный ребенок, а хитрая и расчетливая охотница за деньгами. Она уже продала себя однажды и не постесняется сделать это снова. Но на этот раз смеяться последним будет он.
        — Я, пожалуй, уйду, чтобы оставить тебе побольше места,  — сказала Рэйчел, отходя к краю бассейна.
        — Тут хватит места нам обоим.
        — Ну, я думала, ты хочешь поплавать без посторонних.  — Она взялась за перила бассейна.
        Алессандро окинул взглядом ее стройную фигуру, задержавшись на ее груди, и вдруг ощутил прилив желания.
        — Если кому-то и стоило бы скрыться от посторонних глаз, так это тебе,  — ответил он, сохраняя бесстрастное выражение лица.  — Надеюсь, твой багаж придет сегодня.
        — Я не думала, что ты придешь так рано. Я совсем не спала ночью и решила поплавать, чтобы освежиться.
        Алессандро подъехал к краю бассейна.
        — Да, плавание — это лекарство от многих болезней.  — Он осторожно встал с кресла и сделал пару шагов к ступенькам бассейна — это было уже намного лучше, чем вчера. Каждый такой успех укреплял его решимость продолжать тренировки. Он справится с болезнью — иначе и быть не может. Он проплыл пару кругов и вернулся к тому месту, где все еще стояла Рэйчел, держась за перила.  — Не бойся, вода после меня не заразная.
        — Вечно ты думаешь обо мне самое худшее.
        — Тогда давай плавать вместе, а то одному мне скучно.
        Рэйчел вернулась в воду.
        — Ты отлично плаваешь. Никто бы и не подумал, что ты…
        — Лишь наполовину человек?
        — Я такого не говорила. Мне это и в голову не приходило!
        — Но большинство именно так и думает.
        — Я — не большинство,  — ответила Рэйчел.  — Знаю, ты считаешь меня избалованной и недалекой. Признаю, что раньше я такой и была, но последние несколько лет изменили меня. Теперь я не сужу людей по внешности, происхождению или воспитанию. Мы все — люди, и все мы равны.
        Алессандро насмешливо фыркнул:
        — Хочешь, чтобы я поверил, что ты стала другим человеком? Ты и понятия не имеешь, как живет половина человечества. Тебе никогда не приходилось просить еду или спать на улице, коченея от холода. Ты не имела дела с бандитами, которые готовы душу из тебя вытрясти, чтобы достать деньги на очередную дозу.
        Он жалел, что так много рассказал о своем мрачном прошлом. Ей ничего не стоит использовать его откровения против него же самого. Пять лет назад у него была возможность рассказать ей все, но что-то его удерживало — ему не хотелось портить их едва начавшиеся отношения. Теперь он понимал, что в то время ее очарование во многом объяснялось смесью нахальства и невинности.
        Рэйчел снова закусила губу — причем впилась в нее зубами так сильно, что губа почти побелела. Черт возьми, почему она это делает?
        — Пожалуй, я пойду приму душ,  — сказала она, снова поднимаясь по ступенькам.
        — Рэйчел!
        Она остановилась и обернулась:
        — Да?
        — Я хочу кое-что тебе предложить.
        Она с опаской посмотрела на него:
        — И что же?
        — Я решил поддержать твой бизнес.
        Ее глаза заблестели от радости.
        — Правда?
        — Но я попрошу кое-что взамен.
        Она сразу же посерьезнела:
        — Что именно?
        — Я хочу, чтобы ты стала моей любовницей до конца месяца.
        Ее глаза стали огромными, а щеки вспыхнули.
        — Что-о?
        Алессандро улыбнулся. Как же хорошо она умеет притворяться! Сама скромность и святая невинность!
        — Что слышишь.
        — Прости, но мне показалось, ты попросил меня стать твоей любовницей.  — Она слегка встряхнула головой.  — Боюсь, мне в уши вода попала.
        — Я обеспечу полное финансирование твоей марки, а также щедро заплачу тебе за все время, что мы проведем вместе.
        Ее глаза сузились от злости.
        — Я так и знала, что ты изменишь правила игры ради собственной выгоды.
        — Будешь ты спать со мной или нет — твое личное дело,  — ответил Алессандро.  — Это не является условием сделки.
        Рэйчел озадаченно нахмурила брови:
        — Я… чего-то не понимаю. Ты же только что сказал, что заплатишь мне за то, чтобы я была твоей любовницей.
        — На людях, не обязательно наедине.
        Она нахмурилась еще сильнее:
        — То есть ты хочешь, чтобы я изображала твою любовницу?
        — Уверен, тебе удастся убедительно сыграть эту роль. Тебе ведь и раньше приходилось это делать, не так ли?
        Рэйчел сжала губы в гневе.
        — Какой же ты подлец!
        — Не хуже тебя, богатенькая девочка.
        Она вылезла из бассейна и схватила полотенце.
        — Чего ты ждешь? Что я скажу «да»?
        — Подумай, прежде чем отказаться от своей единственной надежды на спасение.
        Рэйчел одарила его взглядом, который мог бы насквозь пронзить камень.
        — Хорошо, я подумаю,  — ответила она.
        — Пока общественность ничего не знает о моей болезни. Я понимаю, что, если не восстановлю полную подвижность в ближайшие пару недель, скрыть уже ничего не удастся, но я отказываюсь даже рассматривать этот вариант. Мне уже удается пройти пару шагов с поддержкой, а в ближайшие пару дней я надеюсь перейти на костыли. Тогда появиться на публике будет легче — никто и внимания не обратит. В крайнем случае можно будет сказать, что у меня, к примеру, растяжение. Ты читала и подписывала соглашение о конфиденциальности, и я надеюсь, тебе не надо напоминать о последствиях неподчинения правилам.
        — Неужели ты думаешь, что я способна на такое?
        — Я составлю еще один контракт, который ты подпишешь сегодня вечером.
        — А если не подпишу?
        — Подпишешь,  — ответил Алессандро с ленивой улыбкой.
        — Твоя уверенность достойна восхищения, но я не продаюсь.
        — Тебе придется подписать контракт, потому что у тебя нет выбора. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я выкинул тебя на улицу.
        — Похоже, ты кое-что забыл — я не могу появиться с тобой на публике без одежды.
        — Не беспокойся, дорогая. Твой багаж будет доставлен сегодня же.
        — А если нет?
        — Тогда я сам куплю тебе новую одежду.
        — Я и так должна тебе. Не хочу влезать в еще большие долги.
        — Ты сама пришла ко мне,  — напомнил Алессандро.  — Теперь ты здесь. Кто знает — может, мы даже станем друзьями.
        — Странный у тебя способ заводить друзей,  — бросила Рэйчел, оборачивая полотенце вокруг талии и уходя прочь.
        Алессандро смотрел ей вслед. Его снова накрыла волна желания, которое никак не хотело покидать его. Он желал ее больше, чем любую другую женщину, больше, чем желал ее саму пять лет назад. Страсть горела внутри его адским огнем — день и ночь он только и думал о том, чтобы овладеть Рэйчел, чтобы разжечь огонь из искры притяжения, которое с самого начала возникло между ними. Если ей нужны деньги в обмен на ее тело, он их заплатит. Он был готов расстаться с целым состоянием, чтобы насладиться ею.
        Но, удовлетворив свои желания, он все равно покинет ее.

        Рэйчел стремительно ворвалась в душ и включила воду на полную мощность. Она была в бешенстве. Неужели он все это задумал с самого начала? Конечно же так оно и было! Он заманил ее сюда, чтобы играть с ней в свои игры. Лучшей мести и придумать нельзя — ведь теперь она не может сказать «нет», иначе потеряет все, в том числе те деньги, которые вложила в компанию Кейтлин. Как она скажет своим сотрудникам, что компании конец? Нет, это невозможно. А Алессандро, зная о ее положении, пользуется им, чтобы ее унизить.
        Вскоре после того, как она вышла из душа, Алессандро позвонил ей по внутреннему телефону и сказал, что ее багаж найден и будет доставлен через пару часов. Рэйчел удивилась, что Алессандро одним звонком удалось добиться того, чего она не смогла получить и после нескольких. Это еще раз напомнило ей о власти, которой он обладал.
        — Мне надо поработать, так что попрошу меня не беспокоить до обеда, который я буду ждать в час,  — сказал он.  — Надеюсь, ты найдешь чем заняться.
        — Что ж, отполирую пару дверных ручек,  — язвительно ответила Рэйчел.
        — Лючия вернется завтра утром, так что твои обязанности экономки закончатся сегодня в полночь. Я уже сказал ей, что ты останешься до конца месяца.
        — Я пока не давала на это согласия.
        Проигнорировав ее слова, Алессандро продолжил:
        — Кроме того, Лючия знает, что наши с тобой отношения не похожи на мои обычные романы.
        — Ты хочешь сказать, что ты обычно не шантажируешь своих подружек, чтобы заставить их выполнять твои желания?
        — Раньше мне не приходилось идти на такие меры. Большинству женщин вполне хватает той выгоды, которую они получают, прожив со мной определенное время.
        — Интересно, как ты определяешь длительность отношений? Может, тебе приходит уведомление, если твой роман продлится пару дней дольше отмеренного срока? «Ваше время истекло!» «Следующая!»
        — С нами такого не случится, не беспокойся. Первого числа следующего месяца я посажу тебя на самолет до Австралии. Даю слово,  — ответил он и повесил трубку.
        Рэйчел не понравилось, что он так резко закончил разговор — это лишний раз напомнило ей о ее положении, которое было немногим лучше, чем положение прислуги. Он мстит ей за решение, принятое в прошлом, которое, если бы ей дали чуть больше времени, могло бы быть совсем другим. Рэйчел вспомнила свой двадцать первый день рождения.

        …Особняк наполнился гостями в смокингах и вечерних платьях, пришедшими на торжественный прием. Рэйчел облачилась в свой самый лучший наряд и наносила последние штрихи макияжа, когда в комнату вошел ее отец.
        — Нам надо поговорить,  — сказал он с обеспокоенным видом.
        — Хорошо,  — ответила она, ставя на стол тюбик помады.  — В чем дело, папа?
        — Милая моя, я хотел бы попросить тебя об услуге. Очень большой услуге.
        — Если ты хочешь, чтобы я танцевала с Альбертом, тем придурком из твоей фирмы, даже не надейся,  — ответила она, снова беря в руки помаду.  — Я до сих пор помню, как он меня лапал на рождественской вечеринке — это было мерзко, и…
        — Крейг просит твоей руки.
        Рэйчел посмотрела на отца:
        — Может, ему стоило бы сначала спросить меня?
        — Похоже, он не видел в этом необходимости. Вы оба всю жизнь знали, что рано или поздно поженитесь. Мы с твоей мамой говорили об этом, когда вы еще были маленькими. Его родители, Кейт и Билл, тоже хотят вашего брака — и я думаю, настало время объявить о помолвке.
        Рэйчел положила руку на алмазную подвеску, которую отец дал ей накануне утром. Это была подвеска ее матери, которую ей в свое время тоже подарили, когда ей исполнилось двадцать один год. Она была на ней в день ее смерти.
        — Папа, я хотела кое-что тебе сказать…
        — Крейг вложил деньги в мой бизнес,  — перебил ее отец.  — Он поможет тебе устроиться в жизни. У него есть связи в модельном агентстве — стоит ему замолвить слово, тебя сразу же туда возьмут. Ты сможешь путешествовать по всему миру — Париж, Лондон, Нью-Йорк… Ты станешь знаменитой!
        — Но я не люблю его. Когда мы были подростками, он мне нравился, но теперь уже нет.
        — Ты думаешь, я любил твою маму?  — сквозь зубы спросил отец.  — Пойми меня правильно. Она была хорошей девушкой, но не более того. Мне нужно было жениться на хорошей девушке из соответствующих кругов общества. Есть женщины, с которыми спишь, и женщины, на которых женишься. Для таких, как ты, девушек из богатых семей действует то же правило. Ты можешь влюбляться в разных людей, но замуж надо выйти за человека своего круга. Такова жизнь.
        — Но я пока не готова выходить замуж. Мне нужно время, чтобы принять решение…
        Отец гневно нахмурился:
        — Что это еще за разговоры? Принять решение? Ты всегда знала, что выйдешь замуж за Крейга.
        Рэйчел сглотнула:
        — Я только что начала встречаться кое с кем другим…
        — С кем?  — выпалил отец.
        Она вся сжалась под угрожающим взглядом отца.
        — С Алессандро.
        Отец побагровел.
        — С этим дворовым мальчишкой?
        — Он не просто дворовый мальчишка. Он учится в университете по программе МБА и продолжает работать у нас только потому, что ему надо платить за учебу.
        — Он жалкий оборванец,  — презрительно ответил отец.  — Полукровка без роду и племени. Боже мой, да у его семьи нет ни гроша!
        — Он относится ко мне как к принцессе, несмотря на то что я отвратительно вела себя с ним раньше. Я только что начала узнавать его, и мне кажется, он чудесный…
        — Ты что, совсем сдурела? Он тобой пользуется, а тебе не хватает ума, чтобы понять это. Он хочет с твоей помощью войти в высшее общество. А будь ты бедной девчонкой из пригорода, он бы и не посмотрел в твою сторону.
        Рэйчел уставилась на отца, раскрыв рот от удивления. Неужели это правда и Алессандро использует ее как билет в успешное будущее? Они встречались всего несколько недель. Она настаивала на том, чтобы сохранить их отношения в тайне, но он не разделял ее опасений. Ему хотелось с самого начала объявить о них всем — он говорил, что стыдиться им нечего.
        Но к чему ему скрываться, если он и вправду использует ее, чтобы войти в ее круг?
        — Он утащит тебя на дно, откуда пришел сам,  — продолжил ее отец.  — Предупреждаю тебя, Рэйчел: если ты не примешь предложение Крейга, я вычеркну тебя из жизни и никогда больше не заговорю с тобой, поняла?
        Рэйчел посмотрела на отца, потрясенная и уязвленная. Неужели он так мало любит ее, что готов выбросить ее из своей жизни без малейшего сожаления? Она уже потеряла мать, и, если рассорится с отцом, у нее не останется никого в целом мире.
        — Как только придет Крейг, я отправлю его к тебе. Вы спуститесь вниз как жених и невеста. Если ты выйдешь за него замуж, я буду гордиться тобой. До сих пор ты давала мне мало поводов для гордости, но теперь у тебя есть такая возможность.
        Сердце Рэйчел упало. Через несколько минут раздался стук в дверь — но это был не Крейг, а Алессандро.
        Она сказала первое, что пришло ей в голову:
        — Как тебе удалось войти? Мой отец держит охрану, которая не пускает посторонних.
        — Я знаком с одним из охранников,  — ответил Алессандро с обезоруживающей улыбкой.
        Она закрыла дверь спальни и оперлась на нее, избегая его взгляда.
        — Тебе нельзя быть здесь, Алессандро. Не сегодня.
        — Я пришел поздравить тебя с днем рождения, а еще хочу кое о чем тебя попросить.
        Рэйчел взглянула на маленькую бархатную коробочку у него в руке.
        — Я не могу это взять.  — Она отошла от него, встала у туалетного столика и вцепилась в спинку стула с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели.
        Он подошел к ней, мягко развернул лицом к себе и вложил коробочку в ее руку.
        — Рэйчел,  — начал он,  — мы встречаемся всего несколько недель, но знаем друг друга намного дольше.  — Он смотрел ей в глаза, и в его взгляде читалась искренность.
        — Не надо,  — задыхаясь, проговорила Рэйчел.  — Прошу тебя, не надо.
        Алессандро сжал ее руку.
        — Я люблю тебя,  — с улыбкой произнес он.  — Я влюбился в тебя с первого дня, как только пришел работать к вам. Ты смеялась надо мной, над моими манерами, прической и одеждой, но теперь это не имеет значения. Я люблю тебя и прошу стать моей женой.
        Она хотела ответить, но ее губы как будто окаменели.
        — Алессандро, я…
        Тут в дверь спальни громко постучали, и прежде, чем Рэйчел успела открыть рот, в комнату вошел Крейг.
        — Что он здесь делает?  — спросил он Рэйчел.
        Она не могла поднять глаз на Алессандро, но чувствовала на себе тяжесть его взгляда.
        — Он уже уходит,  — ответила она.  — Алессандро просто пришел поздравить меня с днем рождения.
        — Что ж, Валлини, теперь ты можешь поздравить нас обоих,  — сказал Крейг, обнимая Рэйчел за плечи.
        Лицо Алессандро окаменело.
        — Поздравить… с чем?
        — Мы с Рэйчел помолвлены,  — ответил Крейг с самодовольной улыбкой.  — Сейчас мы спустимся вниз и объявим об этом. Правда, детка?
        — Это правда?  — спросил Алессандро, сверля Рэйчел взглядом.
        Рэйчел безумно хотелось ответить «нет» — но внизу ее ждал отец. Гости — друзья семьи, знаменитости и сливки мельбурнского общества — ждали, когда появятся Рэйчел и Крейг. Наверное, отец уже произнес торжественную речь, а бокалы наполнены шампанским и готовы к первому тосту. Как она может сказать им, что все отменяется, что она не приняла предложения Крейга? У нее не было другого дома, не было и других родственников, кроме отца. Может ли она лишиться всего ради отношений, которые едва начались? Она не была уверена, что любит Алессандро. А что, если он хочет жениться на ней лишь затем, чтобы, как сказал ее отец, войти в высшее общество? Нет, лучше уж выйти за самого черта, но знакомого, чем за «темную лошадку».
        — Это правда?  — повторил Алессандро, убийственным тоном выговаривая каждое слово.
        Рэйчел изобразила на лице надменное выражение, за которым она всегда скрывала свои истинные чувства.
        — Да, это правда.  — Она натянуто улыбнулась Крейгу и взяла его под руку.  — Мы собираемся пожениться.
        Алессандро не вымолвил ни слова. Бросив на Рэйчел взгляд исполненный гнева и презрения, он вышел из комнаты, хлопнув дверью.

        Рэйчел заморгала, возвращаясь мыслями в настоящее. Ей не хотелось думать о своем позорном, трусливом поступке, не хотелось вспоминать те ужасные два года с Крейгом, в течение которых он постоянно обманывал ее. Он брал кредиты на ее имя, подделывал ее подпись и в итоге оставил ее по уши в долгах и с загубленной репутацией. Не хотелось ей думать и о жизни, которая могла бы быть у нее с Алессандро. Может, она и не была влюблена в него в те времена, но дело к тому шло. А он теперь ее ненавидит — и имеет на это полное право.
        На вилле царила блаженная тишина, и Рэйчел, привыкшей к многолюдному офису, где все вечно заняты срочными делами, это нравилось. Одиночество пробудило ее творческую энергию, и в ее мозгу начали стремительно возникать идеи новых моделей — элегантных, изысканных и экзотичных, как и вилла, на которой она находилась. Она взяла тетрадь и начала делать наброски следующей коллекции. Только когда голод и жажда дали о себе знать, она остановилась и вспомнила, что пора готовить обед.
        Накрыв стол в затененной части террасы, Рэйчел отправилась на поиски Алессандро. В кабинете и гостиных его не было, а бассейн был пуст.
        Она подошла к двери комнаты на первом этаже, которую раньше не видела, и открыла дверь без стука. Комната оказалась спортзалом. Алессандро тренировался на своего рода реабилитационном тренажере для ходьбы, с трудом переставляя ноги. Его губы были решительно сжаты, а мышцы рук напряжены до предела.
        Рэйчел казалось, что она вошла бесшумно, но, наверное, Алессандро все же услышал ее — он посмотрел в ее сторону и злобно прорычал:
        — Уходи. Убирайся отсюда, черт возьми!
        — Прости, я думала… Ты же просил приготовить обед к часу…
        Он бросил на нее пронзительный взгляд:
        — Я не хочу есть. А теперь уходи.
        Рэйчел нервно сглотнула. Зал был полон тренажеров и приспособлений, к которым он, как она подозревала, уже некоторое время не притрагивался. Они напоминали о том, кем он был раньше и, возможно, уже не будет.
        — Я сказал тебе — уходи,  — повторил Алессандро.
        — Похоже, ты занят тяжелой работой,  — ответила она, не давая себя запугать.
        Его глаза потемнели.
        — Так оно и есть, и я хотел бы заниматься ею без посторонних.
        Рэйчел подошла к одному из тренажеров и спросила:
        — Для чего это?
        Алессандро шумно вдохнул.
        — Для тренировки мышц верхней части тела.
        — А это?  — не унималась она, указывая на жим для ног.
        Он выругался по-итальянски. Услышав короткое резкое слово, Рэйчел почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь. В ее воображении возник образ Алессандро, занимающегося с ней любовью и доставляющего ей неземное наслаждение. Она покраснела.
        — Впервые вижу, чтобы человек краснел и покрывался потом при одном взгляде на спортивные тренажеры,  — сухо заметил Алессандро.
        Рэйчел отвернулась и начала рассматривать гантели, надеясь, что краска сойдет с ее лица. Взяв пару самых легких гантелей, она сделала пару подъемов на бицепс.
        — Я не любитель заниматься в спортзале,  — ответила она.  — У меня есть друзья, которые тренируются по нескольку раз в неделю и места себе не находят, если вдруг пропустят тренировку. У них прямо-таки пристрастие к спорту.
        — Ну, это не самое худшее из пристрастий.
        Рэйчел положила гантели на место и снова повернулась к нему:
        — Думаю, ты прав…
        Алессандро пристально смотрел на нее — но теперь уже не гневно, а настороженно.
        — И что же тебе помогает сохранять фигуру? Страстный секс с мужчинами?
        Щеки Рэйчел снова вспыхнули.
        — Я же говорила, что последнее время я была очень занята работой. Я уже давно ни с кем не встречалась — честно говоря, с тех пор, как расторгла помолвку.
        В его глазах промелькнуло удивление, но он быстро скрыл его.
        — Что-то мне трудно представить, чтобы ты вела монашеский образ жизни, Рэйчел. Ты всегда жаждала мужского внимания — и тебе было не важно, что это за мужчины, главное, чтобы они тобой заинтересовались. А я на это повелся, как и многие — такие же дураки, как я.
        — И ты об этом никак не забудешь?
        — Полагаю, ты имеешь в виду мое довольно-таки неуклюжее предложение руки и сердца,  — с тем же отстраненным выражением ответил Алессандро.
        Сердце Рэйчел забилось со страшной силой.
        — Я не ожидала, что ты…
        — Чего не ожидала?  — резко перебил ее он, и его глаза снова вспыхнули гневом.  — Что я признаюсь тебе в любви?
        Рэйчел закусила нижнюю губу.
        — Я была удивлена, но не более того. Я не думала, что человек, и тем более мужчина, может так быстро влюбиться.
        Он презрительно усмехнулся:
        — Я не был влюблен в тебя, Рэйчел. Я просто хотел тебя, как и любой мужчина, который хоть раз в жизни приблизился к тебе на расстояние пушечного выстрела. Отец не говорил тебе, что есть женщины, которых любишь, и женщины, которых желаешь? Ты относишься к последним — и так будет всегда.
        Неужели ее никто никогда не любил по-настоящему? Неужели Алессандро всего лишь испытывал к ней физическое влечение и был равнодушен к ней как к человеку? У Рэйчел появилось чувство, будто рана внутри ее была грубо вскрыта и снова кровоточила. Слова отца о том, что он не любил ее мать, преследовали ее многие годы. Как мужчины могут быть столь расчетливы и холодны, когда дело касается отношений?
        — Тогда почему ты захотел на мне жениться?  — спросила она после короткого напряженного молчания.
        — Ты была для меня билетом в лучшую жизнь,  — ответил Алессандро, красноречиво посмотрев на нее.  — Женитьба на тебе открыла бы мне дорогу в высшее общество, в которое мне иначе было бы трудно попасть из-за моего сомнительного происхождения.
        Рэйчел с трудом могла скрыть обиду и разочарование из-за того, что еще один безжалостный и беспринципный мужчина воспользовался ею как средством для достижения своих целей.
        — Но ты добился успеха без меня. Тебе не понадобилась я, чтобы достичь того, чего ты достиг.
        — Ты права — я добился всего этого без тебя.
        — Так почему же теперь я здесь?
        — А сама ты как думаешь?
        Рэйчел не знала, что ответить. Казалось, весь ее мир перевернулся и она уже не сможет ничего сделать, чтобы исправить положение.
        — Так это твоя месть?
        Алессандро улыбнулся:
        — Как я могу тебе мстить? Ты красива, талантлива, и у тебя есть все возможности добиться успеха.
        — При условии, что я буду делать то, что ты скажешь,  — недовольно ответила Рэйчел.
        — Это твое дело,  — ответил он, возвращаясь к тренажеру.  — Я готов спонсировать твою марку, если ты сыграешь роль моей подружки.
        — Что ты хочешь, чтобы я делала?
        — Просто будь собой,  — ответил он, сжимая рукоятки тренажера и приводя ноги в движение.
        Алессандро двигался с огромным трудом, будто к каждой его ноге был прикреплен железнодорожный состав. На его лбу и над верхней губой выступил пот. Он скрежетал зубами, но мужественно продолжал тренировку.
        — Не рано ли тебе так усердно тренироваться? Может, стоит делать шаги помельче?
        — Мне не нужны твои советы,  — язвительно ответил он.  — У меня есть целая команда физиотерапевтов, которые составили для меня программу, и я тренируюсь по ней каждый день. А теперь, пожалуйста, позволь мне продолжить занятия. Ты мне здесь не нужна.
        Рэйчел сделала шаг назад, но потеряла равновесие и упала на скамью, стоявшую позади нее.
        Алессандро снова выругался — на этот раз по-английски — и заковылял к ней.
        — Ты не ушиблась?  — спросил он, подняв ее одной мускулистой рукой.
        Спасение оказалось неудачным: ни Рэйчел, ни Алессандро не могли держаться на ногах. Его ноги были слабыми из-за болезни, а ее тело словно превратилось в желе от одного прикосновения Алессандро — и она снова упала, утянув его за собой.
        Их тела оказались сплетены в объятии, которое должно было бы казаться неловким и неуместным, но почему-то таковым не казалось…


        Глава 5
        Рэйчел смотрела на губы Алессандро — те самые губы, которые пять лет назад, касаясь ее губ, каждый раз посылали по ее телу электрический разряд. Ее сердце заколотилось так, что он, должно быть, чувствовал его биение грудью, прижатой к ее груди. Его губы были слегка сухими, с шершавыми контурами: тонкая верхняя и чувственная, полная нижняя. Она помнила, как его шершавые губы сливались с ее губами, сводя ее с ума. И теперь он снова накрыл ее губы своими в жарком, чувственном, огненном поцелуе. Его тело лежало на ее теле, его грудь прижималась к ее груди, Рэйчел снова чувствовала его эрекцию. Внутри ее пульсировало желание. Когда его язык проник в ее рот, желание пронзило ее, как острое копье. Не в силах совладать с собой, Рэйчел выгнула спину, впиваясь пальцами в его ягодицы и прижимая его бедра к своим. Его поцелуй стал еще горячее, требовательнее, его зубы покусывали ее полную нижнюю губу. Она тоже начала кусать его губы, играя с ними, как котенок, и вызывая у него стоны желания.
        Алессандро прервал поцелуй и посмотрел на нее с выражением, которое она не могла распознать, но его дыхание было таким же неровным, как и ее собственное.
        — Все та же Рэйчел,  — сказал он.
        — Что ты имеешь в виду?  — спросила она, вспыхнув от негодования.
        Он взглянул на ее губы, распухшие от поцелуя.
        — Ты никогда не успокаиваешься, пока мужчина не окажется у тебя под контролем. Тебя забавляет то, как легко мужчины поддаются твоим чарам.
        — Слезай с меня.
        Алессандро усмехнулся:
        — Пару минут назад ты хотела совсем не этого. Собственно говоря, твои желания были диаметрально противоположны тому, о чем ты говоришь сейчас.
        — Но теперь я хочу, чтобы ты слез с меня.  — Рэйчел вылезла из-под него и встала.
        Алессандро приподнялся на локте, глядя, как она поправляет волосы и одежду. Она отвернулась, злясь на него за то, что он заставил ее почувствовать себя продажной девкой,  — но ведь он первый поцеловал ее! Или нет? Их губы были совсем близко друг к другу, а потом кто-то из двоих сократил расстояние. Был ли это он, она или они оба сразу, она уже не помнила. Рэйчел сложила руки на груди, стремясь успокоить бурю, все еще бушевавшую внутри ее. И почему только он так действовал на нее? Прошло пять лет, но все осталось по-прежнему — каждый раз, когда он приближался к ней, она сгорала от желания.
        — Это твоя тактика, да? Ты хочешь больше денег и пользуешься единственным известным тебе способом, чтобы добиться своего.
        — Ты думаешь, что все заметано, но я все еще могу уйти. Есть и другие люди, к кому я могу обратиться за помощью,  — ответила Рэйчел, не оборачиваясь.
        — Я провел небольшое исследование твоей компании,  — сказал Алессандро, выдержав паузу.
        Она развернулась к нему:
        — Не надо играть со мной в игры.
        — Дело в том, Рэйчел, что я боюсь, тебе уже никто не поможет.
        Она гневно посмотрела на него:
        — Потому что ты об этом позаботился, рассказав всем, что связываться со мной рискованно.
        — Я не имею никакого отношения к этому, даю слово. Впрочем, сейчас я ищу того, кто к этому причастен.
        Рэйчел не поверила ему ни на секунду. Конечно же ее имя очернил именно он — это было в его интересах.
        — Я хочу, чтобы ты изображала мою подружку, потому что ты идеально подходишь на эту роль,  — сказал Алессандро,  — потому что за короткое время нашего общения ты не влюбишься в меня. Я не хочу никаких сложностей.
        — Ну, это уж точно. Могу тебя заверить, что у меня не будет никаких чувств к тебе.
        Алессандро саркастически улыбнулся:
        — И все-таки это грубовато на твой вкус, да?
        — Ты — бессердечный, расчетливый подонок,  — разозлилась Рэйчел.
        — А ты — самовлюбленная вертихвостка, которая думает, что может добиться чего угодно с помощью своих женских прелестей.
        Рэйчел не собиралась сдаваться — эта словесная перепалка придавала ей силы. Раньше Алессандро был намного мягче, и теперь столкновение их характеров было для нее новым и захватывающим переживанием.
        — Ты и понятия не имеешь, какая я сейчас.
        — Некоторые люди не меняются,  — ответил Алессандро.  — С тех пор как я уехал из Австралии, я несколько раз встречал женщин твоего типа — таких, которые везде ищут выгоды и используют людей в своих целях.
        — Но я прошу помощи не только для себя, но и для моей подруги!  — запротестовала Рэйчел.
        — Ты хочешь спасти свою компанию, а не подругу. И все для того, чтобы доказать своему отцу, что ты хоть чего-то стоишь. Ты жаждешь его одобрения и боишься развала компании потому, что это твой единственный способ показать отцу, что у тебя есть не только красота, но и мозги.
        Рэйчел хотела было возразить, но не решилась. То, как Алессандро истолковал ее намерения, уязвило ее — не потому, что он был не прав, а, напротив, скорее потому, что в его словах была доля истины. Всю свою жизнь она пыталась угодить отцу, дать ему повод гордиться собой, но это никогда не удавалось ей в полной мере. Она усердно училась в школе, но все же не так успешно, как ее отец в свое время,  — и он постоянно напоминал ей об этом. Но ее злило то, что Алессандро считал, что она неискренна в своем желании поддержать Кейтлин.
        — Пойми, Рэйчел,  — продолжал Алессандро,  — тебе никогда не удастся угодить отцу. Даже если твоя марка одежды станет самой успешной во всем мире, гордиться тобой он не будет. Он эгоцентрик, и его интересует лишь то, что может выставить его в выгодном свете. А чужой успех — твой или чей-либо еще — только злит его, потому что отвлекает внимание публики от его персоны.
        — Мне не нужно одобрение отца,  — ответила Рэйчел.  — Я просто хотела бы занять свое место под солнцем. У меня есть талант, и я хочу выпустить свою продукцию на европейские рынки.
        — С моей помощью ты завоюешь целый мир,  — сказал Алессандро.  — Ну что, ты согласна мне помочь?
        — Ты просишь меня сыграть роль твоей подружки.
        — Так точно.
        — И я не обязана спать с тобой?
        — Нет, если только сама не захочешь.  — Его глаза заблестели.
        Рэйчел почувствовала, что краснеет.
        — А какую выгоду получишь от этого ты?
        — Я позабочусь о том, чтобы получить соответствующее вознаграждение — возьму себе долю прибыли по процентной ставке, которая будет приемлема для нас обоих.
        — Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
        — Другого предложения не будет, Рэйчел. Я бы на твоем месте принял его и извлек из него максимальную пользу.
        — Ты же знаешь, что у меня нет никакой возможности отказаться.
        — Если ты откажешься, это будет очень глупо с твоей стороны. Мне еще нужно будет проанализировать структуру твоей организации, и, если я захочу внести в нее изменения, тебе придется с этим согласиться.
        — Боюсь, у меня нет выбора.
        — Я уже организовал для тебя встречу с одним из ведущих поставщиков тканей. Он придет завтра.
        — Странно, ведь это я должна была бы пойти к нему,  — нахмурилась Рэйчел.
        — Сейчас я веду все свои дела здесь,  — ответил Алессандро.  — Теперь, прошу тебя, уходи и позволь мне закончить тренировку.
        Рэйчел направилась к двери, но затем обернулась.
        — Никто, кроме прислуги и врачей, не знает о твоей болезни?  — спросила она.
        Выражение глаз Алессандро стало жестким.
        — Нет, я хочу сохранить это в тайне.
        — Но тебе может понадобиться несколько месяцев, чтобы встать на ноги. Ты ведь владеешь огромной корпорацией, и люди заподозрят неладное, если ты перестанешь появляться на собраниях и прочих мероприятиях.
        — Быть главой корпорации хорошо, кроме всего прочего, потому, что можно самому выбирать, на какие собрания идти и когда,  — ответил Алессандро и потянулся за полотенцем.  — У меня очень толковый совет директоров, который ведет дела в мое отсутствие. Впрочем, я не планирую долго оставаться не у дел. Уже на следующей неделе мне предстоит важная встреча в Париже, и я хотел бы, чтобы ты пришла на нее со мной в качестве моей подруги. Мы проведем там всю неделю, и это будет твое первое появление на публике.
        Рэйчел подумала о том, что она будет очередной женщиной в огромном списке его подруг, которые, вероятно, тоже сопровождали Алессандро в разных городах, но у них все было по-настоящему.
        — Слышала о твоей последней подруге, модели косметической компании. Она знала о твоей болезни?
        Алессандро отбросил полотенце в сторону.
        — Мне нужно закончить тренировку, Рэйчел. А тебе, наверное, пора работать — рисовать эскизы, отвечать на письма, или что там еще делают дизайнеры?
        — Кто разорвал ваши отношения? Ты или она?  — не унималась Рэйчел.
        — Если ты не уйдешь отсюда, клянусь богом, что я изменю условия нашего договора прямо сейчас.
        — Ты же знаешь, что я не могу заплатить тебе, пока моя марка не выйдет на европейский рынок.
        — Я говорю не о деньгах.  — Алессандро многозначительно посмотрел на нее.
        По телу Рэйчел пробежала дрожь, а во рту пересохло. Она провела языком по губам, которых он касался всего несколько минут назад, и подумала о том, каково это — чувствовать вкус его кожи, касаясь языком его груди, спускаясь к его плоскому животу и ниже…

        — Рэйчел!
        — Д-да?  — выдавила она, поднимая на него взгляд. Неужели он догадывался, как далеко забрели ее мысли? Ей хотелось скрыть свои чувства. Как она может желать мужчину, который хочет ей отомстить? Как она может мечтать о его поцелуях и о том, чтобы он желал ее так же, как она желает его?
        — Уходи,  — устало произнес Алессандро.  — Мне надо заняться делом.
        Рэйчел взглянула на кресло, стоявшее слишком далеко от него.
        — Хочешь, я тебе помогу?  — предложила она, направляясь к креслу, чтобы подвинуть его ближе.
        — Черт подери, я же сказал тебе: уходи!  — рявкнул Алессандро.  — Убирайся отсюда, слышишь?
        Руки Рэйчел упали со спинки кресла.
        — Прости…  — тихо и неуверенно проговорила она.  — Я только хотела помочь…
        — Мне не нужна твоя помощь,  — ответил Алессандро, бросая на нее гневный взгляд.  — Я и сам справлюсь. Мне не нужна помощь — ни твоя, ни чья-нибудь еще.
        Рэйчел вышла из спортзала и тихо закрыла за собой дверь. Алессандро был невероятно сильным и гордым, но на этот раз его горечь и злость были направлены скорее на самого себя, чем на нее. Ему не нравилось показывать свою уязвимость и зависеть от других людей в том, с чем он раньше мог справиться сам. Ей совсем не хотелось участвовать в его планах, но иного выхода у нее не было — ей придется согласиться и принять на себя ответственность за последствия.
        Когда Рэйчел вышла из комнаты, Алессандро прерывисто выдохнул. Она застала его в минуту, когда он был наиболее уязвим, и это очень разозлило его. Мышцы болели после тренировки, но во сто крат сильнее, чем боль, было его желание овладеть ею. Целовать ее было опрометчиво с его стороны — когда ее мягкие губы раскрылись ему навстречу, он почувствовал, что теряет контроль над собой. Наверное, она не ушла сразу именно потому, что ей нравилось смотреть на его страдания, наблюдать за каждым его мучительным шагом на пути к исцелению. Как он может доверять ей после того, что она сделала с ним в прошлом? В этой истории его больше всего мучило то, что он не ожидал ее отказа. Он был настолько влюблен в нее, что не заметил игры, которую она вела.
        Алессандро решительно сжал поручни тренажера. Нет, больше он этого не допустит, не позволит ей снова разбить себе сердце. Отбросив в сторону чувства, он удовлетворит свое желание и доведет их отношения до логического конца.

        Рэйчел сидела у окна, любуясь роскошным садом. Весенние цветы уже отцвели, но еще оставалась пара цветков, которые пахли так сильно, что их запах проникал через открытое окно. Вдохновленная красотой сада, она набросала несколько эскизов. Она могла представить балы, проходившие здесь много лет назад, людей, гулявших по яркому и ароматному саду, звон бокалов с шампанским, струнный квартет, танцующие пары… Это романтичное место как нельзя лучше подходило для того, чтобы влюбиться…
        Выронив карандаш, она выпрямилась. Нет, она не намерена влюбляться — во всяком случае, не в Алессандро. Ей казалось, он неспособен на глубокие чувства, необходимые для того, чтобы создать прочные отношения. Он никого не пускал в свой внутренний мир. Может, он стал таким по ее вине, из-за ее глупости и эгоизма? И если так, что она может сделать, чтобы помочь ему?


        Глава 6
        Рэйчел заканчивала накрывать на стол в столовой, когда раздался шум лифта. У нее перехватило дыхание, а по коже побежали мурашки. Отойдя от стола, она пригладила волосы дрожащей рукой. На ней было длинное серебристое платье с сотнями пришитых вручную кристаллов на лифе, которое она придумала и сшила сама. Платье было слишком нарядным для обычного ужина, но из-за окружавшей ее роскоши каждый ужин казался Рэйчел торжественным.
        В дверях появился Алессандро, опиравшийся на пару костылей.
        — Ты ходишь!  — удивленно воскликнула Рэйчел.
        — Можно сказать и так,  — ответил он с кривой усмешкой.
        — Это же чудесно! Твои усилия начали приносить плоды.
        — Да.  — Помолчав, Алессандро добавил: — Ты прекрасно выглядишь.
        Рэйчел покраснела и опустила глаза.
        — Спасибо.
        — Но не знаю, стоит ли мне есть то, что ты приготовила.
        — Почему ты так говоришь?  — не поняла Рэйчел.
        — Я был груб с тобой сегодня днем и подумал, что в отместку ты могла бы подмешать в мою еду какую-нибудь отраву.
        Рэйчел выдержала его взгляд.
        — Если я чем-то и могу причинить тебе вред, то только словами.
        Его лицо озарилось улыбкой. Сердце Рэйчел екнуло, напоминая о том, что ей не удастся устоять перед ним, если он пустит в ход свои чары.
        — Тогда мне нужно держаться подальше от твоего острого язычка,  — ответил Алессандро, и его глаза заблестели.
        — Ты прав,  — ответила она, глядя ему прямо в глаза, но ее голос прозвучал тихо и хрипло — совсем не так, как она хотела.
        Алессандро подошел к столу, опираясь на костыли, но она решила не предлагать ему помощь, чтобы не обидеть его.
        — Спасибо,  — сказал он, сев за стол.
        — За что?
        — За то, что не относишься ко мне как к инвалиду.
        — Но ты не инвалид. Ты достиг больших успехов за очень короткое время, и я думаю, что совсем скоро ты полностью поправишься.
        Некоторое время они молчали.
        — А как же ты справился вчера вечером?  — спросила Рэйчел.
        — Справился с чем?
        — Как тебе удалось сесть за стол без посторонней помощи? Я нигде не видела ни костылей, ни кресла.
        — Я могу сделать несколько шагов, опираясь на мебель. А кресло я спрятал и достал только после того, как ты ушла наверх.
        — Почему ты ничего не говорил до вчерашнего вечера?
        — Я хотел быть уверен, что ты здесь ради денег, а не из жалости ко мне.
        — Ты предпочитаешь, чтобы я была здесь из-за денег, а не сострадания?
        — Ну, во всяком случае, на твое стремление получить деньги я могу рассчитывать.
        Рэйчел села, все еще хмурясь. Алессандро ужасного мнения о ней — но, учитывая то, как она обошлась с ним в прошлом, было бы странно, если бы он думал иначе. Как же ей реабилитировать себя в его глазах? Ей действительно нужны деньги, и она не может отказаться от сделки с ним, даже если того требует ее гордость.
        Алессандро посмотрел на нее, но выражение его лица было непроницаемым.
        — Это платье ты сама придумала?
        Рэйчел провела руками по бокам:
        — Да оно уже не новое. Как-то раз мне было нечем больше заняться, вот я и сшила его.
        — Так ты не только моделируешь одежду, но и шьешь?
        — Конечно. Именно с этого я и начинала — шила одежду для себя, а потом люди начали подходить ко мне на улице и спрашивать, где я купила то, что на мне надето. Тогда я решила, что кое на что способна, и поступила в школу дизайна. Там я познакомилась с Кейтлин, и мы решили объединиться в команду. Но теперь, похоже, я ее подвела…  — Рэйчел закусила губу.  — Она вложила много денег в наше предприятие, намного больше, чем я. А потом я оказалась на мели… Короче, не буду утомлять тебя подробностями, но после разрыва с Крейгом мои дела пошли плохо, и никто из кредиторов даже общаться со мной не хотел, не говоря уже о том, чтобы давать мне деньги.
        Алессандро продолжал смотреть на нее с тем же непроницаемым выражением, не говоря ни слова.
        Рэйчел указала рукой в сторону кухни:
        — Пожалуй, я принесу первое блюдо.
        — Так что же ты решила?  — спросил Алессандро.
        Рэйчел взглянула на документ, который он положил на стол рядом с собой.
        — Думаю, ты и так знаешь, что у меня не остается другого выбора, кроме как принять твои условия.
        Алессандро протянул ей бумаги и ручку.
        — Подумай сама,  — сказал он.  — Моя связь с тобой будет короче, чем все мои романы с другими женщинами.
        Рэйчел пролистала документ. Он был очень похож на предыдущий — от нее требовалось соблюдение конфиденциальности, за которое она получит финансирование для своей марки одежды и щедрое вознаграждение за каждый день, проведенный с Алессандро. Когда их отношения закончатся, он передаст дела, связанные с ее маркой, в ведение одной из компаний, которыми он владеет. Холодно, расчетливо, без эмоций. Ей не хотелось подписывать такой контракт, но перед ее мысленным взглядом возникли лица ее сотрудников и Кейтлин — и, тяжело вздохнув, она поставила свою подпись.
        — Я налью вина,  — сказал Алессандро, откладывая бумаги и протягивая руку к бутылке, которую Рэйчел предварительно выставила на стол.
        Когда она вернулась с закусками, бокалы уже были наполнены вином, и атмосфера стала более расслабленной. Она села за стол, делая вид, что это — просто обычный ужин двух людей, которые решили провести некоторое время вместе.
        — Тут так красиво,  — заметила она.  — Эта красота очень вдохновляет — любуюсь садами, и идеи возникают в голове сами собой. Сегодня я уже сделала множество эскизов.
        — Рад, что тебе здесь нравится. Расскажи мне о своих задумках. Что именно тебя вдохновило?
        — Не знаю… просто вся эта атмосфера. Я не знаю историю этих мест, но мне кажется, что раньше на этой вилле часто собиралось общество и проводились приемы, званые вечера, праздники… Могу представить женщин в роскошных платьях, мужчин в смокингах… Сады просто великолепны, а запах цветов чувствуется даже в моей спальне. Это место очень подошло бы для свадьбы…  — Рэйчел осеклась и опустила глаза. И зачем только она завела речь о свадьбе?
        — Тебе когда-нибудь приходилось придумывать свадебное платье?
        Рэйчел поставила бокал на стол и посмотрела ему в глаза:
        — Да, пару раз шила свадебные платья на заказ, и это мне очень понравилось. Мы с Кейтлин думали о том, чтобы специализироваться на свадебных платьях, но все будет зависеть от финансов.
        — Ты скучаешь по своей карьере модели?  — спросил Алессандро.
        — И да, и нет. С одной стороны, мне нравилось носить красивую одежду и быть в центре внимания, но у этой работы есть и недостатки — постоянное стремление соответствовать последнему слову моды, соперничество с девушками, которых я считала подругами, но оказалось, что дело обстоит совсем иначе. И я решила, мне будет лучше по ту сторону подиума.
        — Зато теперь тебе известны все секреты бизнеса по обе стороны подиума,  — заметил Алессандро.  — Ты, так сказать, воспринимаешь систему в целом.
        — И ты тоже, так ведь?  — спросила Рэйчел.  — Тебе удалось пробиться из низов к таким вершинам, о которых многие люди твоего происхождения и мечтать не смеют.
        — Мне, конечно, повезло, но в основном я достиг успеха благодаря упорному труду,  — ответил Алессандро.  — Я учился, работал, старался понять, как живут и работают люди из высших слоев общества, а потом использовал возможности, которые были мне предоставлены. Я такой же, как любой другой бизнесмен, добившийся успеха своими силами,  — для этого совсем не обязательно рождаться в богатой семье.
        Рэйчел взялась за бокал, чтобы занять руки.
        — Я все-таки хотела бы все объяснить тебе насчет того вечера… когда я объявила помолвку.
        — Забудь. Даже если бы у тебя были ко мне чувства, отец все равно не позволил бы нам быть вместе — он бы вышвырнул тебя на улицу, не оставив тебе ни гроша.
        — Если бы я любила тебя, мне было бы плевать на отца,  — ответила Рэйчел.  — Любовь дороже денег.
        Губы Алессандро изогнулись в усмешке.
        — И теперь, несмотря на то, чем кончилась твоя помолвка, твоя голова все еще полна романтических представлений о настоящей любви?
        — Я верю в любовь. Да, она не всегда легко дается, но вполне возможно долго и счастливо жить со своим партнером, меняясь и развиваясь вместе.
        — Как я понимаю, ты не теряешь надежды выйти замуж и родить детей?
        — Мне хотелось бы верить, что так и будет. Отношения — это главное в жизни, без них было бы слишком скучно и одиноко.
        После недолгого молчания Алессандро снова наполнил бокалы.
        — А как же ты?  — спросила Рэйчел.  — Ты собираешься жениться, завести семью?
        — На ближайшее время у меня нет таких планов. Мне тяжело даются длительные отношения. Дело, наверное, в моем происхождении, воспитании, отсутствии крепкой семьи, а может, в чем-то еще… Мой самый долгий роман длился полтора месяца. Его последние две недели были самыми ужасными в моей жизни — да и в ее жизни, пожалуй, тоже. Мы так и не смогли расстаться по-хорошему.
        — Ты любил ее?
        — Нет.
        — А она тебя?
        — Ей нравился стиль жизни, который я ей мог предложить. Роскошь нравится многим, если не сказать всем женщинам, которых я знаю. Но никакие поездки и бриллианты не могут заменить настоящих человеческих отношений.
        — Не соглашусь с тем, что большинство женщин гонится за роскошью. Тебя послушать, так мы все — жадные и пустоголовые охотницы за богатством, которых интересуют только прически, шмотки и драгоценности. Думаю, тебе просто попадались не те женщины. Тебе не помешало бы для разнообразия пообщаться с людьми из других слоев общества.
        Алессандро лениво улыбнулся:
        — Может, познакомишь с какой-нибудь женщиной, которая заставит меня изменить мнение?
        Рэйчел снова почувствовала пульсацию между бедер. Он был неотразим, когда вот так поддразнивал ее. Впрочем, он был неотразим почти всегда, даже когда был мрачен,  — и это ее тревожило. Она все еще помнила тот поцелуй в спортзале, и желание до сих пор жгло ее изнутри…
        — Ты вполне способен найти себе девушку и без моей помощи,  — резко ответила она.  — Сваха из меня плохая, да и самой мне не очень-то везет в любви.
        — В этом мы похожи, Рэйчел,  — ответил Алессандро, все еще улыбаясь.  — Нам обоим не везет в любви.  — Он поднял бокал и чокнулся с ней.  — Так выпьем же за то, чтобы каждый из нас нашел свое счастье.
        Рэйчел отпила из бокала. Ей было интересно, чего хотел Алессандро. Он сказал, что она не обязана спать с ним. И все же каждый раз, когда они были вместе, между ними повисало напряжение, которое стремительно росло. Она чувствовала его и сейчас, когда он смотрел на нее своими темно-синими глазами. Она была словно зачарована, и чем больше времени она проводила с Алессандро, тем слабее становилась ее броня. Может, в прошлом он и не испытывал к ней ничего, кроме физического влечения, но теперь ее притягивало к нему с невероятной силой, и она не могла ни объяснить это притяжение, ни совладать с ним. Рэйчел никогда не считала себя особо чувственной, и ее опыт с Крейгом только укрепил ее в этом мнении. Его критика глубоко ранила ее и заставляла чувствовать себя нежеланной и непривлекательной. Но Алессандро ставил под сомнение все ее представления о себе. С ним ее чувства были обострены, а желание, сильное и пламенное, не покидало ее…
        Но Алессандро нужен лишь кратковременный союз, деловые отношения, в которых нет места эмоциям, и она должна помнить об этом. Было бы глупо влюбляться в него сейчас. Шансы на любовь были у нее пять лет назад, а теперь уже поздно. Она посмотрела на него, и ее сердце сжалось. Поезд ушел, и назад уже не вернуться.
        — Все нормально?  — спросил Алессандро.
        Рэйчел печально взглянула на него:
        — Я думала о том, что все могло бы быть иначе, если бы мы провели больше времени вместе пять лет назад.
        Он посмотрел ей в глаза:
        — Мы достаточно долго были знакомы. Как ты помнишь, я целых три года работал у твоего отца.
        — Я знаю, но мы стали по-настоящему узнавать друг друга, только когда начали встречаться. Да что там, я и себя саму только тогда начала понимать…
        — Ты была молода и привыкла к определенному образу жизни. У нас все равно ничего бы не вышло.
        Рэйчел не знала, стоило ли соглашаться с ним. Ведь даже особы королевских кровей заключали браки с простолюдинами и жили вместе долго и счастливо. А что касается Алессандро, он обладал качествами, которых она не видела ни в одном другом мужчине. Его тяжелая жизнь дала ему мудрость, которая была недоступна людям из богатых семей.
        Ужин подошел к концу, и настало время убирать со стола. Рэйчел хотела было подняться, но Алессандро накрыл ее руку своей, и их взгляды встретились.
        — Спасибо за ужин,  — сказал он.  — Прости, что не могу помочь тебе убрать со стола.
        Его прикосновение было как огонь.
        — Ничего страшного,  — хрипло ответила Рэйчел.  — Я заварю кофе и принесу его в гостиную, хорошо?
        Алессандро медленно отпустил ее руку.
        — Отлично. Увидимся там через несколько минут, а пока мне надо сделать один звонок.
        Чуть позже, когда Рэйчел вошла в гостиную, Алессандро сидел в одном из кожаных кресел, вытянув длинные ноги. Костыли стояли у стены.
        Она поставила кофе на стол перед ним. Алессандро похлопал по креслу рядом с собой.
        — Садись,  — пригласил он.  — Не бойся, я не кусаюсь.
        Рэйчел села рядом с ним, стараясь не касаться его бедрами. Но даже так она чувствовала тепло его тела и цитрусовый аромат лосьона после бритья. Он повернулся к ней, и она сразу же поняла, что не надо было садиться рядом с ним — как бы она того ни хотела, ей не удастся скрыть свою реакцию на него.
        Алессандро протянул руку, коснулся выбившейся пряди на ее виске и так нежно и осторожно откинул ее назад, что у Рэйчел перехватило дыхание.
        — Как шелк,  — сказал он.  — Твои волосы похожи на шелковую пряжу.
        — Они такие тонкие и непослушные, что порой мне хочется остричь их.
        Алессандро накрыл ладонью ее затылок.
        — Пожалуйста, не делай этого,  — ответил он, серьезно глядя ей в глаза.
        Рэйчел нервно облизнула губы, не в силах сдержать себя. Он перевел взгляд к ее губам и точно так же, как и она, провел языком по сухой и шершавой коже своих губ.
        — Когда ляжешь спать, смажь губы бальзамом,  — тихо, почти шепотом сказала она.
        — Так вот почему у тебя такие мягкие губы.  — Алессандро провел подушечкой большого пальца по ее полной нижней губе.
        — Да…  — Ее сердце колотилось так, что она едва могла вздохнуть.
        Алессандро взял ее лицо в ладони, касаясь большими пальцами уголков губ.
        — Я тут подумал… Если мы хотим, чтобы люди поверили, что у нас роман, нам не помешало бы попрактиковаться.
        Сердце Рэйчел подпрыгнуло.
        — В чем?
        — В поцелуях, объятиях… Словом, во всем том, чем влюбленные пары занимаются на людях.
        Она наморщила лоб:
        — Но я не думала, что…
        Алессандро заставил ее замолчать, положив оба больших пальца на ее губы.
        — Так и не думай. Просто почувствуй то, что между нами. Почувствуй притяжение, жар…
        Рэйчел определенно чувствовала жар — в его пальцах, касавшихся ее губ, во всем своем теле, жаждавшем его прикосновений. От одного взгляда на Алессандро внутри ее начинало пульсировать желание, а когда он касался ее, оно становилось сильнее в тысячу раз. Она прижалась губами к его пальцам и провела по ним языком. Глаза мужчины вспыхнули, и он, отняв руки от ее лица, наклонился к ней и накрыл ее губы своими.
        Это был потрясающе страстный поцелуй, и он пробудил в Рэйчел чувства, о которых она раньше и не подозревала. Когда Алессандро опрокинул ее на диван, она прижалась к нему бедрами, тихонько постанывая от отчаянного желания. Их взаимное притяжение было подобно огню, вспыхивавшему, как только они оказывались в одной комнате. Теперь этот огонь горел во всем ее теле — особенно сейчас, когда их языки сплетались, изображая то, что их тела хотели больше всего на свете.
        Вдруг Алессандро отстранился от нее:
        — Я не должен был это начинать.
        Рэйчел же не хотела останавливаться. Она хотела, чтобы он овладел ею, поднял к вершинам наслаждения. Она не желала думать ни о том, почему она оказалась здесь, ни о том, что он был намерен отомстить ей. Важно было лишь то, как сильно она хотела его — и он хотел ее. Ведь он не мог этого отрицать.
        — Я хочу тебя,  — проговорила она, цепляясь за него.  — Я всегда хотела тебя.
        Алессандро отвел ее руки от своей груди.
        — Нет, Рэйчел.
        Она нахмурилась:
        — Но я же знаю, ты хочешь меня. Ты не будешь это отрицать?
        — Нет, конечно же я не буду отрицать это.
        — Тогда… почему?
        Алессандро отодвинулся от нее. Выражение его лица снова стало закрытым, но в уголке его рта пульсировала крохотная жилка, выдававшая то, как трудно ему совладать с собой.
        — Алессандро…
        — Оставь это, Рэйчел.
        — Я сделала что-то не то?
        Его губы изогнулись в печальной гримасе, а потом он протянул руку и коснулся ее щеки.
        — Нет, ты не виновата.
        Рэйчел накрыла его руку своей.
        — Это из-за болезни?  — тихо спросила она.  — Ты боишься, что…
        Алессандро свел брови и вырвал руку из-под ее ладони.
        — Я сказал — оставь эту тему,  — резко ответил он.
        Рэйчел сглотнула:
        — Прости.
        Он выдохнул, и выражение его лица смягчилось.
        — Не извиняйся. Ты здесь всего пару дней, и пока что мне просто хотелось бы поближе познакомиться с тобой. Я только что вложил большую сумму в твой бизнес и хотел бы узнать о тебе как можно больше.
        — Мне почти нечего рассказать,  — ответила Рэйчел.
        — Ты явно себя недооцениваешь. Например, я не знал, что ты умеешь готовить. Какие еще новые таланты у тебя появились?
        — Ну, это не таланты… Скорее, я бы сказала, интересы.
        — И какие же?
        — Я люблю ходить по картинным галереям и музеям. Однажды я целый день провела в Музее Виктории и Альберта в Лондоне.
        — Когда ты была в Лондоне?
        — Пару лет назад, после того, как мой отец потерял все свое состояние. Я тогда уехала из страны, чтобы развеяться.
        — И долго ты была за границей?
        — Два месяца. Я и в Париж съездила — он мне очень понравился, я целыми днями бродила по его улицам.
        — В Париж лучше ездить с любимым человеком, одному там слишком скучно.
        — Ты, наверное, много раз был там с разными женщинами…
        — Я хорошо знаю Париж,  — ответил Алессандро с едва заметной улыбкой.  — Мы с тобой поедем туда на следующей неделе.
        Рэйчел старалась не думать о тех женщинах, которых Алессандро возил с собой по всей Европе. Он, наверное, не отвергал их так, как отверг ее только что. Ею снова овладели сомнения и неуверенность — она вспомнила, как Крейг говорил ей, что у него пропадало желание. Она не знала, произошло ли то же самое с Алессандро, или он все еще борется со своей болезнью. В любом случае ей было стыдно за то, что она столь откровенно сказала ему о своем желании. Это лишь давало ему больше власти над ней.
        — Во время той поездки ты не заезжала в Италию?  — спросил Алессандро.
        Рэйчел внимательно посмотрела на него, но выражение лица не выдавало его чувств.
        — Я думала об этом. Мне было известно о том, что ты разбогател в Италии, но решила туда не ездить — ведь тебе не захотелось бы видеть меня после того, что я сделала.
        — Так ты думаешь, мне пора бы тебя простить?  — ответил он все с тем же непроницаемым выражением лица.
        — Думаю, что те, кто держит зло на своих обидчиков, в конечном итоге страдают сами,  — ответила Рэйчел.  — Я совершила много ошибок в прошлом, но теперь я знаю, как не допустить их повторения.
        Алессандро посмотрел ей в глаза долгим взглядом:
        — Как бы то ни было, предстоящие две с половиной недели покажут, так это или нет.
        — Я хочу изменить условия, Алессандро. Правда.
        Он не сразу ответил ей. Медленно поднявшись с кресла, он протянул руку за костылями.
        — Спокойной ночи, Рэйчел. Увидимся утром.
        Рэйчел поднялась. Алессандро снова давал ей понять, что разговор окончен. Он был уже не тем молодым, жаждущим любви мужчиной, которого она знала. Теперь он был сама сдержанность — он поцеловал ее, но с легкостью отстранился, в то время как она сама сгорала от желания.
        — Спокойной ночи,  — тихо ответила она, но Алессандро к тому времени уже вышел из комнаты.


        Глава 7
        Следующим утром, когда Рэйчел спустилась вниз, Лючия хлопотала на кухне.
        — Синьор Валлини сказал мне, что вы останетесь здесь до конца месяца,  — сказала она с улыбкой.  — Это хорошо, а то он совсем один. Ему надо отвлекаться от работы — он слишком много трудится, потому и заболел. Я постоянно твержу ему, что, если он не будет отдыхать, ничем хорошим это не кончится.
        — Он очень целеустремленный человек,  — ответила Рэйчел.
        — Вы уже давно знакомы с ним?  — спросила Лючия.
        — Да. А он вам не говорил?
        Лючия хихикнула:
        — Ему и говорить ничего не надо. Я ведь не слепая — вижу, что искры между вами так и летают.
        — Он меня ненавидит,  — ответила Рэйчел, и ее плечи опустились.  — Пять лет назад у нас был короткий роман, но потом я собралась выйти замуж за другого.
        — А-а, теперь все ясно.
        — Я горько сожалею о том поступке. Я была очень молода и не понимала, от чего отказываюсь. Если бы у нас было чуть больше времени, все могло бы быть иначе.
        — Придет время, и он вас простит. Он горячий, как все итальянцы. А еще он гордый — очень гордый.
        — Это ему вы приготовили кофе?  — спросила Рэйчел, указывая на поднос.
        — Да,  — ответила Лючия, передавая поднос Рэйчел.  — Он у себя в кабинете.
        Дверь кабинета была закрыта, и Рэйчел постучала.
        — Войдите!
        Когда она вошла, Алессандро оторвал взгляд от экрана компьютера.
        — Где Лючия?  — спросил он.
        — Я решила ей помочь,  — ответила Рэйчел.  — Куда поставить поднос?
        Алессандро небрежно указал на столик возле окна.
        — Оставь его там,  — ответил он, снова поворачиваясь к компьютеру.
        Поставив поднос на место, она встала за спиной у Алессандро.
        — Над чем ты работаешь?
        Он раздраженно взглянул на нее:
        — У тебя что, своих дел нет?
        Рэйчел не сдавалась:
        — Что-то ты с утра не в настроении. Не с той ноги встал, что ли?
        Их взгляды встретились. Почти не осознавая, что делает, она протянула руку и легонько коснулась его подбородка. Он побрился с утра, но его подбородок все равно был шершавым. Она провела пальцем по контуру его губ, нижней и верхней, и его глаза потемнели.
        — Что ты делаешь?  — спросил Алессандро низким, хриплым голосом.
        — Не знаю…  — Ее рука опустилась, а щеки залились краской.
        Алессандро взял ее руку и снова поднес к своим губам, целуя кончики пальцев. Ее серо-зеленые глаза загорелись желанием. Ему нравилось, что она желала его. Это было частью его плана: разжечь в ней страсть, а потом уйти от нее — словом, отплатить ей той же монетой. Он много лет мечтал о том, как займется с ней любовью,  — о ее шелковистой коже, о прикосновении ее губ, о том, как их языки сплетаются в танце… От поцелуя накануне вечером он чуть не потерял голову. Ему хотелось снова поцеловать ее, хотелось ласкать ее до тех пор, пока из ее памяти не сотрутся прикосновения всех других мужчин, кроме него. Ночью он лежал без сна, желая ее, и только ее. Но он не был уверен, что сумеет управлять своим телом. Что, если он окажется не на высоте, как она намекнула? Это было бы величайшим унижением, которое она может использовать против него, когда истечет шестимесячный срок договора о конфиденциальности.
        Алессандро взял ее руку в свою и положил ее себе на бедро, привлекая Рэйчел к себе, чтобы она могла увидеть экран компьютера.
        — Я работаю над новым проектом во Флоренции,  — сказал он.  — Мы реставрируем старый отель, пострадавший из-за плохого менеджмента. Это очень масштабный проект.
        — Похоже на то. Отель, как вижу, очень выгодно расположен.
        — Да, расположение — это все.
        Алессандро ощущал запах духов и аромат ее волос, чувствовал тепло ее ладони на своем бедре. Кровь быстрее побежала по его жилам. Может, его сомнения были напрасны? Жизнь пульсировала в его теле так же, как и раньше — а может, и еще сильнее. Сдерживая свое желание, он показал ей еще несколько страниц.
        — Вот этот отель я спроектировал в Мадриде, а этот — на Сицилии.
        — Дизайн просто великолепен,  — ответила Рэйчел.  — У тебя, наверное, целая команда дизайнеров интерьера?
        — Да, в моей корпорации работают профессионалы своего дела, но большую часть подготовительной работы я провожу сам.
        Она снова посмотрела на него:
        — Похоже, ты очень много работаешь.
        — Это единственный способ добиться успеха.
        Она взглянула на свою руку, лежавшую у него на бедре.
        — Алессандро…
        Он развернул кресло так, что она оказалась между его коленями, как в ловушке. Он почувствовал, как его мышцы наливаются силой. Может, это ее присутствие вернуло его нервы к жизни? До этого неделями боролся с болезнью, изнуряя себя тренировками, а теперь всего за пару дней его тело ожило так быстро, как он и представить себе не мог. И все же, даже сгорая от желания физической близости, он не мог позволить себе испытывать к Рэйчел какие-либо эмоции. Он не собирался менять свое мнение о ней, даже если она и вправду изменилась. Это было его оружием против нее.
        — Чего ты хочешь, Рэйчел? Еще денег? И поэтому ты предлагаешь мне себя? Увидев, насколько я богат, ты решила набить свой кошелек потуже?
        Ее глаза расширились от ужаса, и она попыталась вырваться, но он крепко сжал ее бедрами и не отпускал.
        — Почему ты всегда понимаешь меня превратно? Я себя вовсе не предлагаю. Я думала… Боже мой, даже не знаю, что я думала. Вчера вечером, когда ты поцеловал меня…
        — Ты подумала, что хочешь меня,  — ответил Алессандро.  — Но на самом деле ты хочешь только денег.
        Рэйчел покраснела от злости, и ее глаза засверкали как молнии.
        — Ты полагаешь, я бы переспала с тобой лишь потому, что ты богат и влиятелен? Ты и вправду считаешь, что я на это способна?
        — Я прекрасно знаю, на что ты способна. Ты готова на все ради успеха, и, если для этого тебе надо с кем-то переспать, ты сделаешь это не задумываясь.
        — Ты ведь и сам пользовался этим способом, не так ли? Спал с состоятельными женщинами, чтобы выбиться в высшее общество? Может, ты даже лег в постель с какой-нибудь богатой старушенцией, чтобы…
        — Замолчи!  — рявкнул Алессандро, резко вставая.
        Рэйчел сделала неловкий шаг назад, но задела бедром за край стола и, вздрогнув от боли, потеряла равновесие. Алессандро протянул руки, чтобы удержать ее от падения, но для этого ему пришлось оторвать их от стола, за который он держался.
        Все произошло очень быстро, но в памяти Рэйчел каждое мгновение отпечаталось четко, как в замедленной съемке. Когда она падала, сильные руки Алессандро схватили ее, но, поскольку он еще нетвердо держался на ногах, он и сам начал падать, и под его весом она уже окончательно потеряла равновесие. Но вместо того, чтобы рухнуть на нее, он каким-то образом извернулся и приземлился на пол, чтобы смягчить ее падение, и она упала на него, ахнув от испуга.
        — Не ушиблась?  — спросил Алессандро, тяжело дыша.
        — Н-нет… А ты?  — Рэйчел приподнялась на локтях и посмотрела на него.
        — Со мной все в порядке. Прости, что не удержал тебя от падения.
        — Ты не виноват.
        — Я забыл про свои ноги,  — с печальной гримасой ответил Алессандро.  — Они с каждым днем становятся сильнее, но пока не готовы к таким резким движениям.
        — Наверное, тебя это очень расстраивает.
        — Да, очень.  — Алессандро посмотрел на ее губы.
        Рэйчел облизнула их и сделала движение, чтобы встать, но Алессандро обнял ее за талию и притянул к себе. Ее сердце забилось сильнее, отзываясь пульсацией в глубине тела. Рука Алессандро скользнула вдоль ее спины к шее. Другой рукой он откинул волосы с ее лица.
        — Не двигайся,  — хрипло проговорил он.
        Рэйчел почувствовала, как все внутри ее сжимается от желания. Это просто безумие. Она не из тех, кто легко поддается зову плоти, но ее тело, по-видимому, считало иначе.
        — Алессандро, поверь мне, дело не в деньгах,  — сказала она.  — Я никогда ни с кем не чувствовала себя так, как с тобой.
        Он долго молчал, изучая взглядом каждую подробность ее лица.
        — Я всегда мечтал об этой минуте.
        — Да?  — прохрипела Рэйчел.
        Алессандро едва заметно улыбнулся ей.
        — Я всегда мечтал вот так обнимать тебя и чувствовать, как бьется твое сердце.
        — А ты это чувствуешь?
        — Да,  — ответил Алессандро, медленно проводя пальцами по ее груди и смотря ей в глаза.
        Тело Рэйчел горело от его нежных и вместе с тем властных прикосновений. Ее соски напряглись от желания. Ей хотелось, чтобы он сорвал с нее одежду и покрыл ее тело поцелуями, но он не сделал ни того ни другого.
        Алессандро осторожно перевернул ее на спину, будто бы она была чем-то невероятно ценным и хрупким.
        — Я никого не желал так, как тебя. Но мне нужно знать, что наше влечение взаимно. Не хочу, чтобы ты чувствовала, что вынуждена продавать свое тело ради спасения компании.
        — Я очень благодарна тебе, но пойми, я никогда не продам себя ни за какую цену. Я делала это раньше и очень в этом раскаиваюсь — ты даже не представляешь, как сильно. Но я хочу тебя ради тебя самого, а не из-за денег. Мне очень хочется почувствовать, каково это — заниматься любовью с человеком и быть на одной волне с ним. Я никогда еще этого не испытывала.
        Алессандро нахмурился:
        — А с Хьюсоном тебе не было хорошо?
        — Мне ужасно не нравилось спать с ним,  — ответила Рэйчел, опуская глаза.  — Это было как повинность. Он злился, но во время секса с ним я постоянно вспоминала, как ты целовал меня, и думала…
        Алессандро взял ее за подбородок и поднял ее лицо вверх, чтобы она снова посмотрела ему в глаза.
        — И о чем же ты думала?
        — О том, как все было бы с тобой. Если бы мы с тобой занялись любовью до моей помолвки, я не уверена, что сделала бы выбор в пользу Крейга.
        — Так ты не спала с ним до помолвки?
        — Нет. Подростком я была влюблена в него. Мы целовались, но до секса дело не дошло. Когда я заканчивала школу, я встречалась еще с одним парнем, но и об этом я предпочла бы забыть.
        — Значит, если бы мы занялись любовью сейчас, для тебя это было бы как впервые.
        Она горько улыбнулась:
        — Похоже на то.
        Его взгляд помрачнел.
        — Рэйчел, возможно, что наш первый раз не оправдает твоих ожиданий.
        К ней вернулись знакомые сомнения.
        — Я научусь делать это. Я знаю, надо расслабиться. Все проблемы не столько в теле, сколько в голове. Все говорят об этом. Ты меня научишь. С тобой мне хорошо и спокойно. Это ведь главное, правда?
        Алессандро накрыл ладонью ее щеку и провел большим пальцем по ее нижней губе.
        — Я не о тебе говорю, дорогая. Меня больше всего тревожит то, что я сам не в форме.
        Она взглянула на него со слезами на глазах:
        — Это не важно. Мне достаточно просто быть рядом с тобой, в твоих объятиях.
        Сердце Алессандро сжалось. Он ожидал насмешки, но получил сострадание. Похоже, он ее недооценивал. История ее отношений с Хьюсоном потрясла его. Алессандро считал Рэйчел весьма чувственной девушкой, и каждый раз, когда она оказывалась в его объятиях, был тому подтверждением. А этот бездушный негодяй разрушил ее уверенность в себе своим грубым поведением — но она заслуживала намного большего! И если он не может дать ей все, что она хочет, он, по меньшей мере, вернет ей веру в собственную сексуальную привлекательность.
        Он попытался встать с пола, и Рэйчел нахмурилась:
        — Что ты делаешь?
        Он поднялся и протянул ей руку:
        — Я не хотел бы впервые заниматься с тобой любовью на полу своего кабинета.
        Рэйчел встала.
        — Похоже, ты всегда был настоящим джентльменом, Алессандро. Просто поначалу я этого не заметила.
        Он печально улыбнулся, протягивая руку за костылем:
        — Я был бы рад отнести тебя наверх, в свою комнату, но пока что не могу. Боюсь, тебе придется подняться самой.
        Рэйчел легонько коснулась его губ своими.
        — Давай встретимся там через несколько минут, ты не против?
        Алессандро поцеловал ее в ответ медленным поцелуем.
        — Только не задерживайся слишком долго,  — ответил он, проводя пальцем по ее щеке.
        Она прижала его руку к своему лицу.
        — Хорошо, не буду,  — обещала она.

* * *
        Несколько минут спустя Рэйчел вошла в комнату Алессандро. На ней был шелковый халат, но в последнюю минуту она решила не снимать нижнее белье. Он все еще был полностью одет, и она подумала, что он не разделся для того, чтобы иметь возможность выпроводить ее из комнаты, если она передумает. Эта мысль дала ей понять, насколько изменились ее чувства к нему. Два дня назад она полагала, что ненавидит его, но сейчас ей казалось, что она никогда никого так не любила.
        — Я боялся, ты передумаешь,  — сказал Алессандро.  — Если так, то никаких проблем.
        — Я здесь потому, что сама захотела. Никто меня не заставлял.
        — Иди ко мне.  — Он похлопал по кровати, на которой сидел.
        Рэйчел неуверенно направилась к нему.
        Я не очень искусна в сексе, и мне не хотелось бы разочаровать тебя.
        Он взял ее руку и поднес к своим губам.
        — Хватит заниматься самоедством. Ты красивая. Все в тебе прекрасно и восхитительно.
        Она посмотрела ему в глаза — они горели желанием. Алессандро никогда не переставал желать ее, и это невероятно ее взволновало.
        — Обними меня,  — тихо произнесла она.  — Пожалуйста.
        В ответ он потянулся к ней и поцеловал, сначала нежно и осторожно, а потом со все большей страстью. Она ответила на его поцелуй так же пламенно, вложив в него всю тоску своей души по Алессандро, с которым ей столь долго не удавалось соединиться.
        И они пустились вдвоем в волшебное путешествие, медленно раздевая друг друга. Рэйчел поцеловала его шею, скользнула вниз к его груди и обвела языком его соски. Когда ее губы спустились к его бедру, ему стало щекотно, и он, смеясь, перевернул ее на спину и начал так же исследовать ее тело. Он целовал чувствительную кожу ее шеи и мочки ушей, а затем бережно снял с нее бюстгальтер и накрыл ладонями ее груди.
        — Какая ты красивая,  — проговорил Алессандро голосом, хриплым от желания.
        Сомнения Рэйчел в своей привлекательности исчезли, а его губы коснулись ее соска, она выгнула спину от удовольствия. Он уделил то же внимание ее второй груди, прежде чем начал медленно спускаться по ее животу все ниже… Ее желание становилось сильнее с каждой минутой, но она подумала о том, что с бывшим женихом ей никогда не было хорошо в постели, и инстинктивно напряглась, вспомнив, как он оскорблял ее.
        Алессандро ласково накрыл ее губы ладонью, помедлив, прежде чем двигаться дальше.
        — Ты не против?  — спросил он.
        Рэйчел закусила губу.
        — Как я уже говорила, я не очень искусна в этом деле.
        Алессандро сместился вверх и откинул волосы с ее лица.
        — Тебя никто не оценивает, дорогая. Двоим всегда нужно время, чтобы настроиться друг на друга. Что хорошо для одного человека, может совершенно не подходить другому.
        Рэйчел взглянула ему в глаза:
        — Ты намного опытнее меня.
        — Тебе нечего стыдиться. Заниматься сексом ради самого секса и заниматься любовью — это разные вещи.
        Она коснулась пальцами его губ.
        — А мы чем занимаемся — сексом или любовью?
        Алессандро поцеловал кончики ее пальцев.
        — Думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос,  — ответил он, накрывая ее губы своими.
        Он долго и нежно целовал ее, и ее тело заныло от желания. Она беспокойно дернулась, но он продолжал целовать ее губы и ласкать ее грудь и живот, не спускаясь ниже.
        — Пожалуйста…  — прошептала она.  — Я так хочу тебя.
        Алессандро ласкал ее клитор, пока она не достигла оргазма, который захлестнул ее, как огромная океанская волна маленькую ракушку.
        — О боже…  — выдохнула она, потрясенная.
        — Будет еще лучше,  — ответил Алессандро.
        — Ты думаешь?
        — Не думаю, а знаю,  — ответил он, вновь целуя ее.
        Теперь Рэйчел взяла его член в руки и, лаская его напряженную плоть, поняла, как долго он оттягивал свой собственный оргазм.
        — Я правильно делаю?  — спросила она.
        — Отлично,  — ответил он, тяжело дыша.  — Но мне нужно надеть презерватив, прежде чем продолжать.
        Он протянул руку к ящику прикроватного столика и достал презерватив. Она с удовольствием помогла ему надеть его, чувствуя себя все увереннее с каждой лаской. Затем он осторожно, не спеша вошел в нее. Это было не похоже ни на ее подростковый опыт, ни на то, что она испытывала с бывшим. Ее тело расцвело от наслаждения, которое становилось все острее с каждым движением Алессандро. И даже тогда он дождался ее оргазма, прежде чем извергнуть семя. Достигнув пика, он застонал, и она почувствовала мурашки, побежавшие по его плечам и спине. Довольная, она прижала его к себе, боясь разрушить волшебство мгновения.
        Алессандро, ощущая легкие прикосновения ее пальцев, хотел, чтобы это длилось вечно. Но тут его мысли вернулись в реальную жизнь — привязываться к Рэйчел для него немыслимо. Он дал обещание и сдержит его. Их отношения были чисто деловыми, и он не должен допускать никаких эмоций.
        Когда он отодвинулся от Рэйчел, она ощутила резкую перемену в его настроении — он снова закрылся от нее. Она надеялась… впрочем, она и сама не знала, на что надеялась. Алессандро сказал, что никогда не любил ее — он всего лишь хотел использовать ее, чтобы пробиться в высшее общество. Но во время близости с ним она почувствовала нечто большее, чем физическое притяжение, и теперь лелеяла тайную надежду на то, что он разделяет ее чувства.
        — Алессандро?
        Он выбросил презерватив, прежде чем повернуться к ней.
        — Ты была великолепна, Рэйчел. У тебя нет никаких причин для сомнений в своей способности доставить удовольствие. Любой мужчина был бы счастлив иметь такую партнершу, как ты.
        Любой, кроме него самого, подумала Рэйчел. Она всмотрелась в его лицо, но на нем не отражалось никаких чувств, похожих на ее чувства. Какая же она наивная! Для него это только секс. Она была для него всего лишь очередной женщиной, которую он затащил в постель, лишь с той разницей, что с ней ему давно хотелось это сделать, но не удавалось. Наверное, теперь, получив желаемое, Алессандро очень доволен собой. Галочка поставлена, миссия выполнена.
        — Рада, что тебе понравилось,  — сказала она, вставая с постели и накидывая халат.  — Дашь мне все десять баллов из десяти?
        Алессандро нахмурился:
        — О чем ты?
        — Ты прекрасно знаешь, о чем я,  — бросила она в ответ.  — Мы занимались любовью, но никакой любви нет. Был лишь зов плоти, который мы наконец-то утолили.
        Он поднялся с кровати, держась за стену и хмурясь еще сильнее.
        — Я тебя не понимаю. Что это еще за разговоры про любовь?
        Рэйчел сжала губы, но они все равно дрожали.
        — Ответь мне, ради бога,  — потребовал он.
        Она помолчала пару мгновений, чтобы успокоиться.
        — Алессандро, я давно хотела рассказать тебе, почему пять лет назад я сделала то, что сделала,  — почему я выбрала Крейга, а не тебя.
        Взгляд Алессандро помрачнел.
        — Я знаю почему. У него были деньги, а у меня — нет.
        — Деньги, конечно, сыграли свою роль, но это было не то, что ты думаешь. Большую часть своей жизни я провела, стараясь угодить отцу, но у меня мало что получалось. Единственный случай, когда он был доволен мной,  — это когда я согласилась выйти замуж за Крейга. Это был мой шанс стать ему той дочерью, о которой он всегда мечтал, и я не могла упустить его.
        Алессандро не возражал ей. Он молчал, ожидая продолжения ее монолога, но от этого ей было не легче.
        Рэйчел вздохнула:
        — Тем вечером отец пришел ко мне и сказал: если я не соглашусь выйти за Крейга, он больше никогда не заговорит со мной. Я рассказала ему о том, что мы с тобой начали встречаться, и он ответил, что ты просто используешь меня, чтобы войти в высшие слои общества. Он был так зол, а я испугалась, что меня отвергнет единственный родной мне человек, и я согласилась — у меня не оставалось выбора. Отец никогда не дал бы свое согласие на наш с тобой союз, так что я в любом случае оказывалась в проигрыше. Теперь я знаю, что сделала неправильный выбор. Иногда лучше быть одной, чем с родным человеком, которому наплевать на твое счастье.
        Наконец Алессандро заговорил:
        — Ты могла бы все объяснить мне тем вечером. Почему ты этого не сделала?
        — Я собиралась, но тут ворвался Крейг. И потом, ты же сам сказал мне, что хотел жениться на мне лишь затем, чтобы пробиться в люди.
        Алессандро провел рукой по волосам.
        — Мне не надо было говорить тебе такое.
        Она удивленно посмотрела на него:
        — Ты хочешь сказать, что это неправда?
        — Что теперь-то к этому возвращаться? Все уже позади.
        — Но ты любил меня тогда?
        Он внимательно посмотрел ей в глаза:
        — Я думал, что любил, но это чувство долго не продлилось — так что это никак не могло быть настоящей любовью. Если, конечно, любовь вообще существует.
        Сердце Рэйчел сжалось от разочарования.
        — Так, значит, это с самого начала было просто влечение.
        — Мне было двадцать семь лет, и я провел большую часть своей юности на улице. Я не знал, что такое любовь. Когда умер мой отец, я был совершенно уверен, что никого не люблю и что никто не полюбит меня. Ты была не из моего круга, но меня влекло к тебе. Поэтому, когда ты выбрала Хьюсона, я почувствовал к тебе жгучую ненависть. Я хотел показать тебе, как много ты потеряла, и это подстегивало меня. Я работал как проклятый, чтобы добиться того, что имею сейчас.
        — Но ты несчастен.
        Его взгляд стал жестче.
        — Я стремился к успеху, а не к счастью,  — хотя, впрочем, некоторым удается быть и успешными, и счастливыми одновременно.
        — А я хочу и того и другого. Но если бы пришлось выбирать, я выбрала бы счастье.
        — Жаль, что пять лет назад ты так не считала,  — ответил Алессандро, с горечью посмотрев на нее.
        — Ты думаешь, мы могли бы быть счастливы вместе?
        — Возможно, наш роман продлился бы какое-то время, но по своему опыту я знаю, что у большинства отношений, так сказать, ограничен срок годности.
        — А может, ты просто не готов работать над ними?
        — Что ты предлагаешь?  — насмешливо спросил Алессандро.  — Хочешь посмотреть, что получится у нас сейчас? Забудь об этом. Я говорил тебе об условиях нашей сделки — я финансирую твою марку, но через три недели мы расстаемся и возвращаемся каждый к своей жизни.
        — Но отношения — это не сделка,  — возразила Рэйчел.
        Его взгляд пронзил ее, как острый нож.
        — Наши отношения — это именно сделка,  — сказал Алессандро.  — И ты, богатенькая девочка, не забывай об этом.


        Глава 8
        Рэйчел не виделась с Алессандро до конца дня — Лючия сказала ей, что он работает над важным проектом и не хочет, чтобы его отвлекали.
        — Он просил меня напомнить вам, что сегодня к вам придет Рокко Джанатто, чтобы поговорить о тканях,  — добавила экономка.  — Он будет с минуты на минуту. А я пока приготовлю для него кофе.
        — Спасибо. Я подожду его в гостиной.
        Через несколько минут Лючия привела элегантно одетого мужчину лет сорока. Рэйчел протянула ему руку:
        — Спасибо, что приехали ко мне, синьор Джанатто.
        — Мне приехать не проблема,  — ответил Рокко с улыбкой.  — Когда Алессандро мне звонил, он рассказал о своей травме.
        Рэйчел не знала, что ответить. Алессандро ничего не говорил ей, кроме того, что не желал, чтобы пресса узнала о его болезни. Она подумала, что он подвергает ее своего рода испытанию, чтобы понять, не сболтнет ли она лишнего при первой же возможности.
        — Он очень расстроен этим,  — наконец сказала она.
        — Да, подвернуть ногу — это неприятно, но вы наверняка его утешаете,  — ответил Рокко.
        Она покраснела, но заставила себя сосредоточиться на деле.
        — Вот мое портфолио,  — сказала она, открывая его перед гостем на компьютере.
        — Наверное, Алессандро и впрямь впечатлили ваши работы, если он решил вложить деньги в ваш бизнес,  — сказал Рокко, просмотрев несколько работ.  — Он очень разборчивый инвестор — впрочем, в наши дни всем бизнесменам приходится быть осторожными.
        — Я очень рада, что он поддержал меня.
        — Ваши работы прекрасны, и я уверен — вы на пути к успеху.
        — Спасибо.
        Рокко достал из своего портфеля толстую папку с образцами тканей.
        — Вот некоторые из моих лучших тканей — все высшего качества. Посмотрите их на досуге. Я оставлю вам свои контакты, и, если у вас найдется время посетить фабрику до отъезда домой, я буду рад показать вам, как мы работаем.
        — Вы очень добры.
        — Всегда к вашим услугам,  — ответил Рокко с очаровательной улыбкой.
        Рэйчел хотела было предложить гостю еще кофе, но тут вошел Алессандро, опираясь на трость. Глаза Рэйчел расширились от удивления, но Алессандро просто улыбнулся, подошел к ней и обнял ее за талию.
        — Вижу, ты уже знаком с моей прелестной молодой подругой,  — сказал он Рокко.
        — Да, она и впрямь прелестна,  — ответил Рокко.  — Не похожа на большинство твоих девушек. Надеюсь, твой роман с ней продлится чуть дольше, чем все остальные.
        Рэйчел ощетинилась:
        — Я не привыкла, чтобы мужчины обсуждали меня так, будто я — пустое место.
        Алессандро поцеловал ее в макушку.
        — Видишь, какая она у меня боевая? Может, я и подольше с ней повстречаюсь. С ней весело. Когда она уедет в Австралию, я буду по ней скучать.
        — Если не смените тему, я сейчас уйду,  — предупредила Рэйчел.
        Алессандро ласково постучал пальцем по кончику ее носа:
        — Ты шутишь.
        «Я не шучу!» — хотела выкрикнуть Рэйчел, но сдержалась. Она не может уехать, не вернув ему все деньги, которые он дал ей,  — ведь он слишком умен, чтобы позволить эксплуатировать себя. Он мстит ей, и это очень хорошо ему удается. Она доверилась ему, а он относится к ней как к игрушке.
        Когда за Рокко Джанатто закрылась дверь, она в гневе повернулась к Алессандро:
        — Не смей обращаться со мной как с дешевой шлюшкой, которую ты купил себе ради развлечения!
        Он оперся на трость, но все равно возвышался над ней.
        — Ты слишком обидчива. Тебе прекрасно известны условия — ты согласилась действовать в качестве моей подруги на людях, а тот факт, что мы переспали, здесь ни при чем. Это только наше личное дело.
        Она заскрежетала зубами.
        — Как ты можешь быть настолько безразличен к этому? Это меняет все.
        — Ты все усложняешь,  — спокойно ответил Алессандро.
        — Я не хочу, чтобы люди думали, что я сплю с тобой за деньги. Когда ты говоришь, что поддерживаешь мою марку, люди именно это и предполагают. Наверняка и Рокко подумал то же самое, а ты активно поддержал его в этом мнении.
        — Почему тебе так важно, что подумают люди?
        — А почему тебе это не важно?
        — Как бы то ни было, тебе придется привыкнуть к этому, потому что я уже сделал заявление для прессы,  — ответил Алессандро.  — К утру все узнают, что ты — моя любовница.
        — Я и сама могу сделать заявление для прессы.
        — Можешь, но ты прекрасно знаешь, что случится, если ты это сделаешь. Ты прочитала и подписала соглашение.
        — Зря я вообще пришла к тебе.  — Рэйчел отошла в противоположный конец комнаты.  — Я так и знала, что это ничем хорошим не кончится.
        — Что значит — ничем хорошим не кончится? Твоя компания в безопасности. Ты получила что хотела. Я мог бы так и не помочь тебе, но все же помог.
        Рэйчел развернулась к нему:
        — Ты ничего не понимаешь!
        — А что я должен понимать?
        Рэйчел покачала головой:
        — Не обращай внимания. Я, как всегда, сморозила очередную глупость.
        — Ты совсем не глупая. Хватит уже себя ругать.
        Она усмехнулась:
        — Ты так добр ко мне, но все же хочешь, чтобы я уехала в конце месяца?
        — Так надо, Рэйчел.
        — А почему?
        — Ты живешь в Австралии, а я — здесь. И это лишь одна из множества причин.
        — И ты не приемлешь никаких компромиссов?
        — Нет.
        Рэйчел натянуто улыбнулась. Теперь ей хотелось скрыть от него то, как сильно он ее обидел. Пусть думает, что ей нужны его деньги, а не любовь — так проще.
        — Что ж, пожалуй, все не так уж и плохо. Я бы с радостью вышла замуж за миллионера. Может, познакомишь меня с парочкой твоих богатых друзей или даже устроишь мне свидание вслепую после того, как мы расстанемся?
        Его взгляд помрачнел.
        — Я об этом подумаю,  — ответил Алессандро и ушел, не сказав больше ни единого слова.
        Рэйчел тяжело вздохнула. Что толку стараться выиграть битву, когда война уже проиграна?

        Спустившись к ужину, Алессандро увидел, что стул напротив пуст, и нахмурился. Нет, Рэйчел не может отказаться от сделки сейчас — слишком многое поставлено на карту.
        — Где синьорина Маккаллох?  — спросил он Лючию.
        — Ей нездоровится, и она решила лечь пораньше.
        — Что с ней?
        — Женские проблемы,  — деловым тоном ответила Лючия.
        — Позаботьтесь о том, чтобы у нее было все необходимое.
        — Да, синьор. Я уже принесла ей парацетамол и бутылку с горячей водой.
        — Спасибо.
        — Синьор…
        — Лючия, вы здесь, чтобы готовить еду и убирать виллу. Мне не нужны ваши советы насчет моей личной жизни,  — резко сказал Алессандро.
        Лючия поджала губы:
        — Хорошо, синьор.
        Алессандро едва притронулся к еде, а вино и вовсе проигнорировал. Когда Лючия принесла второе, он отказался:
        — Я не голоден.
        — Не желаете кофе?  — спросила она, убирая со стола.
        — Нет.
        — А коньяку?
        — Нет.
        — Синьор…
        — Что такое?!  — огрызнулся Алессандро.
        — Я отнесу чашку чаю синьорине.
        Алессандро быстро встал со стула и потянулся за тростью.
        — Идите домой, Лючия. Отдохните до конца дня, а если хотите, и завтра тоже. Я лучше сам позабочусь о синьорине Маккаллох.
        Лючия просияла.
        — Спасибо, синьор.

        Рэйчел лежала в постели, когда раздался стук в дверь.
        — Войдите, Лючия.
        Дверь открылась, и вошел Алессандро с чашкой чаю в одной руке и тростью в другой.
        — Я отпустил Лючию до конца дня,  — сказал он.
        — А-а.
        — Как ты себя чувствуешь?
        Рэйчел покраснела.
        — Все нормально.
        Он протянул ей чай.
        — Хочешь печенья, тостов, чего-нибудь еще?
        — Нет, спасибо, чая достаточно.
        Они немного помолчали.
        — Прости, что я такая несносная,  — сказала Рэйчел, не глядя на Алессандро.
        — Да совсем ты не несносная. У тебя часто бывают болезненные месячные?
        — Нет. Мне кажется, это от нервов или из-за долгой дороги.
        Алессандро сел на край ее постели.
        — Думаю, последние два года были очень тяжелыми для тебя,  — сказал он.
        — Не то слово. Я потратила уйму сил на то, чтобы вернуть себе хорошую репутацию. Крейг обманом открыл несколько кредитов на мое имя, и мне ничего не оставалось, кроме как оплатить их. Потом я хотела взять кредит для бизнеса, но после истории с Крейгом никто не желал иметь со мной дела. Вот почему Кейтлин вложила в нашу марку так много своих денег. Мы обе упорно работали и больше всего на свете боялись потерять бизнес. Эта поездка в Италию была моей последней надеждой.
        — Но теперь все наладилось, и это главное.
        — Да, благодаря тебе.  — Рэйчел взглянула на него.  — Ты не представляешь, как я тебе благодарна. Прости, что злилась на тебя. Я иногда бываю такой дурой!
        Алессандро улыбнулся и ласково сжал ее руку:
        — Я тебя уже простил.
        — Ты уже так хорошо ходишь. Не могу поверить, что всего за пару дней ты достиг таких успехов.
        — Может, это потому, что ты здесь,  — ответил он.  — Ты дала мне стимул.
        Она провела пальцем по тыльной стороне его руки.
        — Наверное, это ужасно — вот так внезапно заболеть. Ты всегда был сильным и деятельным.
        — Да, все мы в какой-то мере принимаем здоровье как должное, пока не заболеем. Это стало уроком для меня — теперь я буду гораздо серьезнее относиться к своему здоровью.
        — Лючия говорит, ты слишком много работаешь. Тебе нужно больше отдыхать.
        Алессандро нахмурился:
        — Лючия иногда лезет не в свое дело.
        — Она заботится о тебе и хочет, чтобы ты был счастлив.
        Он начал подниматься с кровати.
        — Пожалуй, я пойду. Тебе пора спать.
        Рэйчел взяла его за руку:
        — Не уходи.
        — Рэйчел, тебе надо отдыхать.
        — Просто я бы хотела, чтобы ты обнял меня. Раньше никто меня так не обнимал. Пожалуйста…
        Алессандро сел обратно на кровать и откинул волосы с ее лица.
        — Ты еще не допила чай.
        — Я не хочу чая. Мне нужен только ты.
        Он лег рядом с ней и крепко прижал к себе.
        — Я уйду, когда ты уснешь.
        — Не уходи,  — ответила она, прижимаясь к нему еще крепче.
        «Но я должен уйти,  — подумал Алессандро.  — Я всегда ухожу».
        Но наутро Рэйчел все еще лежала в его объятиях, и ее дыхание ласкало его шею. Во сне она показалась ему настолько хрупкой и ранимой, что он просто не смог уйти. Но он понимал, что теперь все иначе и он не должен терять самообладания.
        Алессандро осторожно высвободился из ее объятий и потянулся за тростью — и все же не смог удержаться от того, чтобы полюбоваться спящей Рэйчел еще несколько мгновений. Она выглядела очень юной и невинной, и ему захотелось просыпаться рядом с ней каждое утро — и не неделю-другую, а всю оставшуюся жизнь. Может, именно это чувствовал его отец к его матери? Но он сам не хотел чувствовать ничего подобного. Это погубило его отца, погубит и его. Любовь — это пристрастие, которое тяжело поддается контролю. Поэтому для них обоих будет лучше, если они расстанутся, насытившись друг другом. Она считает, что любит его, но женщины так устроены, что связывают хороший секс с любовью. Она найдет себе кого-нибудь другого — того, кто разделит ее мечты о замужестве, верности, детях (тут он прогнал мысль о Рэйчел, беременной от другого мужчины, а то это уже превращалось в мазохизм).
        Алессандро наклонился и легонько поцеловал ее полные губы. Она что-то пробормотала, но он не разобрал слов. Потом, зарывшись в подушку, она тихонько вздохнула. Он взял трость и заковылял прочь из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
        Когда Рэйчел спустилась вниз, Алессандро был на террасе. Когда она вошла к нему через застекленную дверь, он обернулся к ней с улыбкой:
        — Сегодня ты выглядишь лучше, чем вчера вечером.
        — Я и чувствую себя намного лучше.
        — Может, если ты не против, пойдем позавтракаем на улице? Я отпустил Лючию на целый день — так что предупреждаю тебя, повар из меня никудышный.
        — Я что-нибудь приготовлю,  — предложила Рэйчел.
        — Нет, лучше нам, так сказать, взглянуть правде в лицо,  — возразил он, указывая жестом на газету, лежавшую на столе.
        Она не смогла прочитать статью, но в ней была ее фотография, взятая откуда-то. Она узнала свое имя и имя Алессандро, но могла лишь догадываться о том, что о ней пишут,  — в любом случае отзывы журналистов были отнюдь не лестными. Иначе и быть не могло. Ее непременно назовут очередной охотницей за деньгами, очаровавшей Алессандро ради денег и славы.
        — Наверное, журналисты придут к нам,  — сказал он.  — Им всегда нужно эксклюзивное интервью. А ты старайся не обращать на них внимания. Лучше, если ты вообще будешь молчать.
        — Не хочу идти на улицу,  — ответила она.  — Лучше давай останемся здесь.
        — Рэйчел, рано или поздно нам все равно придется появиться на людях. Рассматривай это как подготовку к поездке в Париж. Все не так уж страшно.
        — Для меня это страшно. Я не хочу, чтобы меня считали любовницей богача. Это унизительно.
        Алессандро раздраженно закатил глаза:
        — Я порой тебя не понимаю. Вчера ты сказала, что хочешь найти богатого мужа, а сегодня боишься выйти на улицу со мной. Может, тебя смущает моя трость?
        — Как ты мог такое обо мне подумать?  — изумленно ахнула она.
        — Я стараюсь быть справедливым к тебе — а теперь прошу, чтобы ты оказала мне услугу. Встреча в Париже очень важна для меня. Намечается сделка на огромную сумму денег, и я не хочу, чтобы хоть малейшее подозрение о моей болезни все испортило. А если рядом со мной будешь ты, это мне поможет. Не понимаю, почему ты так этого боишься. Ведь тебе это ничего не стоит!
        — Почему ты только и думаешь, что о бизнесе?
        — Потому что он для меня важен. На факты и цифры я могу положиться.
        — А на людей — нет?  — нахмурилась Рэйчел.
        — Я научился никогда не полагаться на людей. Кем бы они ни были, рано или поздно они тебя подведут.
        — Ты не даешь им возможности доказать, что это не так. Ты выкидываешь людей из своей жизни, прежде чем привяжешься к ним.
        — Когда это ты успела стать экспертом по отношениям?  — ухмыльнулся он.
        Рэйчел опустила глаза, уязвленная его едким замечанием.
        — Я и не называла себя экспертом…
        Он взял ее за подбородок и тяжело вздохнул.
        — Прости. Я был не прав.
        Она хотела улыбнуться, но у нее ничего не вышло.
        — Ничего страшного. Я знаю, в отношениях мне не особо везет. Может, я боюсь, что никто меня не полюбит, если я не сделаю того, что от меня ожидают. Я бы хотела… я бы просто хотела, чтобы хоть кто-нибудь любил меня ради меня самой — просто за то, что я есть на свете.
        Алессандро внимательно посмотрел ей в глаза, а потом отпустил ее подбородок.
        — Пойдем. Я бы хотел как можно скорее разобраться с журналистами.
        Из кафе, в которое Алессандро привел ее, открывался чудесный вид на Средиземное море и остров Капри вдали. Как только они вышли из машины, их сразу же окружили журналисты, но Рэйчел была к этому морально готова. Она избегала большинства вопросов, предоставляя слово Алессандро. Он был вежлив, но тверд и отвечал только на те вопросы, на которые хотел ответить.
        — Синьор Валлини, расскажите нам о своей травме.
        — Я упал с лестницы. Мне очень повезло, что я не сломал обе ноги.
        — Правда ли, что вы находитесь в процессе обсуждения сделки с шейхом Алмидом Халедом?
        — Без комментариев.
        — Сколько времени еще вы пробудете в Позитано?
        — До сентября.
        Когда они оказались на пороге кафе, из толпы выделилась журналистка и спросила:
        — Синьор Валлини, правда ли, что у вас был роман с мисс Маккаллох пять лет назад?
        — Да, это правда.
        — Вы впервые возвращаетесь к прошлым отношениям?  — настаивала журналистка.  — Можем ли мы рассчитывать, что в ближайшем будущем услышим звуки свадебного марша?
        — Нет, это означает лишь то, что нам с мисс Маккаллох хорошо вместе,  — ответил Алессандро, нахмурившись.
        Журналистка повернулась к Рэйчел:
        — Мисс Маккаллох, если синьор Валлини сделает вам предложение руки и сердца, что вы ответите?
        Рэйчел заставила себя улыбнуться:
        — Я скажу «да».  — Тут она почувствовала, как Алессандро сжал ее руку.
        — Простите, нам надо поговорить наедине,  — сказал он журналистам и провел ее внутрь кафе.
        Когда их усадили и подали кофе, Алессандро пристально посмотрел на нее.
        — Ты думаешь, что можешь заставить меня жениться на тебе?  — резко спросил он.
        — Я ни о чем таком и не помышляю.
        Он нахмурился:
        — Тогда зачем говорить такую глупость журналистам?
        — Ты же велел мне вести себя так, будто я влюблена в тебя, а в этом случае вполне логично, что я буду рада выйти за тебя замуж.
        — Ты должна была молчать.
        — Я не люблю, когда другие говорят за меня.
        — Я знаю, чего ты хочешь. Тебе нужно все сразу — богатый муж, жизнь в роскоши и уверенность в том, что больше никто не отнимет у тебя все это. Но тут я тебе не помощник.
        — Я и не прошу твоей помощи. Мне нужны только деньги на мой бизнес.
        Алессандро сжал челюсти.
        — Я думал, что мы наконец-то начали доверять друг другу, но теперь я боюсь, что ты не до конца честна со мной.
        Она откинула волосы с плеча.
        — Ты никому не доверяешь. Это твоя проблема, а не моя.
        — Две с половиной недели,  — проговорил Алессандро сквозь зубы,  — и все закончится.
        Рэйчел вскинула голову:
        — Я сяду на самолет прежде, чем ты успеешь попрощаться со мной.
        Алессандро потянулся за чашкой кофе.
        — Зря я вообще пустил тебя к себе на виллу.
        — Да что ты говоришь!  — Рэйчел закатила глаза.  — Ты сам заманил меня в ловушку.
        Он посмотрел на нее, все еще хмурясь:
        — Ты и впрямь считаешь, что это я помешал тебе получить финансирование?
        Она удивленно подняла брови:
        — А кто же еще?
        Он медленно выдохнул:
        — И кто теперь говорит о недоверии?
        — Но вся эта история… Ты и правда ничего не планировал?
        Алессандро отрицательно покачал головой.
        — Ты появилась в неподходящий момент. Я не был готов к посетителям и не собирался впускать тебя. Но тебе удалось очаровать Лючию, а потом мне пришло приглашение на ужин с шейхом Алмидом Халедом, и я решил, что из сложившейся ситуации можно извлечь пользу для нас обоих.
        Рэйчел немного помолчала, осмысливая ситуацию под новым углом зрения. Ей с самого начала казалось, что Алессандро заманил ее к себе, чтобы получить власть над ней, но оказалось, что он просто воспользовался случаем.
        — Расскажи мне про сделку с шейхом. Почему она так важна?
        — Если он выберет меня в качестве своего бизнес-аналитика, это будет самым большим достижением в моей карьере. Тот факт, что он пригласил меня провести неделю в Париже, означает, что он близок к принятию решения.
        — И он попросил тебя приехать с любовницей?
        — Он сам большой любитель женщин и редко когда бывает без подруги. Но на этот раз, я полагаю, он просто хочет получить общее представление о моей личной жизни. Так что прошу тебя, веди себя безупречно и помни, что любой промах будет стоить тебе огромных денег.
        Рэйчел бросила на него гневный взгляд:
        — Ты думаешь, мне надо об этом напоминать?
        — Просто играй по правилам — вот и все.


        Глава 9
        Парижский отель был полностью занят шейхом, его сопровождающими и избранными гостями. Везде стояли охранники. Рэйчел словно оказалась в другой реальности — обстановка была еще роскошнее, чем та, в которой она выросла. Это был мир личных самолетов и прислуги, удовлетворявшей каждую прихоть гостей. Теперь она в полной мере ощутила, насколько грандиозного успеха добился Алессандро,  — вращаться в мире акул большого бизнеса было для него обычным делом.
        Впрочем, за прошедшие несколько дней на вилле она узнала многое о нем как о человеке. Он был молчалив, ценил свое личное пространство и не любил пустой болтовни. Алессандро был начитан и интересовался тем, что происходит в мире. Он не был предвзятым, но его убеждения были твердыми и хорошо продуманными. У него было сдержанное чувство юмора, но он редко улыбался. Он всегда относился к прислуге вежливо и уважительно. Когда на виллу пришла бригада садовников, Алессандро болтал с ними о растениях и живых изгородях, как с коллегами, и это напомнило ей о том, как плохо в свое время обходился с ним ее отец.
        — Ужин подадут только к восьми,  — сказал Алессандро, когда их провели в личные апартаменты и они наконец остались одни.  — Чего тебе хочется сейчас — отдохнуть или чем-нибудь заняться?
        Рэйчел заметила, что его глаза заблестели. После той первой ночи он много раз целовал ее, но они больше не занимались любовью, и ее тело истосковалось по нему. Ее месячные уже давно закончились, но она не осмеливалась склонять его к сексу. Ей было так хорошо с ним, что она боялась влюбиться в него.
        — Что ты имеешь в виду?  — спросила она, стараясь скрыть свои чувства.
        Алессандро подошел к ней, взял за подбородок и посмотрел ей в глаза.
        — В чем дело?  — спросил он.
        — Ничего,  — ответила Рэйчел, пытаясь улыбнуться.
        Он провел большим пальцем по ее губе.
        — Эта улыбка была неискренней,  — сказал он.  — Что творится в этой прелестной головке? Ты всю дорогу молчала. Может, я чем-то тебя расстроил?
        Рэйчел закусила губу.
        — Алессандро… я не уверена, что могу разделять эмоции и секс так же, как ты.
        — О чем ты говоришь?
        Она посмотрела ему в глаза, но их выражение было непроницаемым.
        — Я не хочу влюбиться в тебя.
        — Так не влюбляйся.
        Она нахмурилась:
        — Я не могу запретить себе испытывать чувства.
        Алессандро отнял руку от лица Рэйчел.
        — Я с самого начала говорил тебе, как все у нас будет. Никаких привязанностей. Наши отношения закончатся, когда придет время.
        — А что, если одному из нас не хочется, чтобы они заканчивались?  — спросила Рэйчел.
        Алессандро подошел к окнам, из которых открывался вид на Сену и город.
        — Все должно закончиться,  — бесстрастно сказал он.
        Сердце Рэйчел сжалось.
        — Я хочу большего, Алессандро.
        Он обернулся и мрачно посмотрел на нее:
        — Этого не будет, Рэйчел.
        — Я не верю, что ты неспособен любить. Хотела бы поверить, но не могу.
        Он тоже хотел в это верить, но не хотел говорить ей о своих сомнениях и опасениях. Пять лет назад он многое отдал бы за то, чтобы услышать от нее признание в любви, но сейчас его охватывал страх при мысли, что он свяжет себя обязательствами, если она открыто заявит ему о своих чувствах.
        Алессандро подошел к Рэйчел и взял ее за плечи.
        — К чему этот разговор сейчас? Через пару часов начнется самая важная встреча в моей карьере, а ты говоришь о вещах, которые не имеют никакого отношения к делу.
        — Зато они имеют отношение ко мне,  — резко ответила она.
        Алессандро тихо выругался, но теперь его руки касались ее плеч мягче.
        — Я хочу тебя,  — сказал он.  — Так сильно, что последние несколько дней стали для меня пыткой. Но я не могу дать тебе больше, чем это, и тебе придется с этим смириться.
        Она взглянула в его темно-сапфировые глаза, и ее сердце растаяло.
        — Я тоже хочу тебя,  — прошептала она.
        Алессандро наклонился и поцеловал ее губы — горячо, властно, даже немного гневно, подумала Рэйчел. Его язык резко раздвинул ее губы, и Рэйчел уступила ему, издав тихий стон удовольствия. Он обнял ее так крепко, что она почувствовала его горячую, твердую эрекцию, и это подстегнуло ее собственное желание. Он захватил ее нижнюю губу зубами, а затем отпустил ее и погладил языком. Каждая ласка разжигала в ней огонь, и она отвечала ему игривыми покусываниями. Они начали неистово срывать друг с друга одежду.
        Алессандро накрыл губами ее сосок, а она обвила его ногами, притягивая к себе, и выгнула спину, чтобы принять его внутрь себя. Он вошел в нее со стоном наслаждения, от которого по ее коже пошли мурашки. Не в силах контролировать желание, он начал двигаться в бешеном ритме, но Рэйчел не отставала. Ее руки ласкали его спину и плечи, ее губы слились с его губами. Ее оргазм был настолько мощным и ярким, что у нее закружилась голова.
        Его оргазм был таким же сокрушительным — Рэйчел почувствовала, как все его мускулы напряглись, готовясь к финальному рывку, прежде чем он, содрогаясь, изверг в нее семя.
        Потом она лежала в его объятиях, тяжело дыша. Ей нравилось чувствовать его рядом с собой, и ей не хотелось, чтобы он отстранился от нее и закрылся, как в тот раз. Она хотела, чтобы эти мгновения были так же дороги ему, как и ей.
        — Я, наверное, слишком поспешил,  — сказал Алессандро, целуя ее шею.
        — Вовсе нет. Это было чудесно.
        Он приподнялся на локтях.
        — А еще должен был надеть презерватив,  — сказал он.  — Ты, наверное, пьешь таблетки?
        Рэйчел не решилась признаться ему, что пропустила пару дней, когда у нее потерялся багаж.
        — Конечно,  — ответила она.
        Алессандро откинул волосы с ее лба.
        — Можешь встать и принять душ, если хочешь.
        — Мне и так хорошо,  — ответила она, проведя кончиком пальца по контуру его губ.
        Он взял ее руку в свою и начал ласкать губами ее палец. По телу Рэйчел пробежала дрожь возбуждения — ей захотелось сделать то же самое с ним, но куда более интимно.
        Она высвободилась из-под его тела и опрокинула его на спину.
        — Лежи,  — приказала она.
        — Я и не ухожу никуда,  — ответил Алессандро, улыбаясь.
        Никогда еще Рэйчел не чувствовала себя настолько сильной и женственной. Она провела пальцами по его груди, задержавшись на пупке, прежде чем спуститься ниже. Она сместилась вниз и посмотрела на него из-под ресниц, прежде чем начать ласкать его ртом. Он тяжело дышал, наслаждаясь ее движениями. Это было совсем не похоже на ее опыт с бывшим, который заставлял ее ублажать себя. Это не было ни противно, ни пошло. Это было подобно священнодействию.
        Она вдохнула его запах, ускоряя ритм, и отпустила его как раз вовремя, прежде чем он достиг оргазма. Его дыхание замедлилось, и он легонько коснулся ее лица пальцами. Он ни слова не говорил — лишь молча изучал ее черты, будто желал запечатлеть их в памяти. При этом выражение ее лица было серьезным и задумчивым.
        — Мне никогда не было так хорошо в постели с мужчиной, как сейчас,  — тихо проговорила Рэйчел.  — С тобой все по-другому.
        Алессандро поцеловал кончики ее пальцев.
        — Ты — очень чувственная женщина. Я всегда знал, что ты такая.
        — Крейг так бы не сказал. Он говорил мне, что я фригидна.
        Алессандро нахмурился:
        — Тебе надо забыть о нем. Не упрекай себя за его недостатки.
        — Я знаю. Прости, я не должна была заводить разговор о нем.
        — Мне невыносимо думать о том, как он прикасался к тебе без всякого уважения к твоим чувствам.
        Рэйчел коснулась его щеки.
        — А ты, похоже, ревнуешь.
        Отняв ее руку от своего лица, он повернулся к ней спиной и встал с постели.
        — Нам надо готовиться к ужину. Иди в душ первой, а я пока перечитаю свое предложение.  — Алессандро накинул халат и потянулся за тростью. Выражение его лица было непроницаемым.
        Рэйчел тяжело вздохнула. Секс сексом, а дело — прежде всего, и ей нельзя забывать об этом.
        Она наносила последние штрихи макияжа, когда Алессандро вошел в комнату, одетый в черный парадный костюм. Увидев его в зеркале, она заметила, как расширились его зрачки, и по ее спине пробежали мурашки. Может, он и не любил ее, но он желал ее, и она буквально кожей ощущала это.
        — Ты выглядишь потрясающе,  — сказал он.
        Она была рада, что привезла черное платье из своей коллекции. Оно было длиной до щиколоток с оборкой по краю и подчеркивало ее стройную фигуру. На плечи она накинула тонкую, как паутинка, шелковую шаль. Волосы она подняла наверх и скрепила заколкой с кристаллами Сваровски.
        — Спасибо,  — ответила Рэйчел.
        Алессандро взял ее за руку, и его лицо посерьезнело.
        — Рэйчел…
        Она почувствовала, как в ее груди вспыхивает пламя надежды.
        — Что?
        Он поднес ее руку к губам и поцеловал ее.
        — Да ладно, не важно.
        — Что ты хотел сказать?
        — Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты сейчас здесь, со мной.
        — Разве у меня был выбор?
        — Ты могла уйти. Я постоянно ожидал этого от тебя — я и сам знаю, что со мной нелегко.
        — Мы оба несовершенны, Алессандро.
        — Ты права,  — ответил он, все еще держа ее за руку.
        Она посмотрела на часы на его запястье.
        — Не пора ли нам спуститься вниз?
        Алессандро взял ее под руку:
        — Пойдем.

        После того как шейха и Рэйчел представили друг другу, шейх провел их к столу. Алессандро слушал, как Рэйчел рассказывала шейху о своей работе и жизни в Австралии и вежливо задала несколько вопросов о его жизни и работе. Было заметно, что шейху это понравилось. Вечер прошел в оживленной беседе, совсем не похожий на чопорные ужины, на которых Алессандро доводилось присутствовать в прошлом.
        Прежде чем подали кофе, Рэйчел встала из-за стола и направилась в дамскую комнату.
        — Какая у тебя прелестная подруга, Алессандро,  — заметил шейх.  — Она просто находка для тебя. Она явно любит тебя, и ее совсем не интересуют твои деньги. Таким мужчинам, как мы, нечасто встречаются подобные женщины. Мне бы и самому хотелось найти такую же искреннюю девушку.
        Алессандро натянуто улыбнулся:
        — Да, она очень привлекательна.
        — Ты женишься на ней?
        — У меня пока нет определенных планов.
        — Ты можешь и не слушать моего совета, но я бы на твоем месте ухватился за нее, прежде чем это сделает кто-нибудь другой. Где же еще предложить женщине руку и сердце, если не в Париже?
        — Я обязательно подумаю над этим,  — ответил Алессандро.
        Правда ли она любила его или просто очень хорошо играла свою роль? Он вспомнил о мгновениях любви, которые они разделили, о том, с каким жаром она отдавалась ему, о наслаждении, которое она ему подарила. Было ли это любовью, страстью или просто благодарностью за то, что он спас ее бизнес?
        — Теперь поговорим о деле,  — прервал его размышления шейх.  — Предлагаю встретиться завтра, чтобы просмотреть мое портфолио. На неделе у нас будет еще несколько встреч. Моя секретарша подберет время, которое подойдет нам обоим, но я хотел бы свести число встреч к минимуму, чтобы ты мог как можно больше времени провести с Рэйчел.
        Тут вернулась Рэйчел, и мужчины встали.
        — Я только что говорил Алессандро о том, как вы очаровательны,  — сказал шейх.  — Я очень рад, что познакомился с вами, и благодарен вам за этот чудесный вечер.
        — Спасибо, я польщена,  — ответила девушка, краснея.  — Я тоже рада познакомиться с вами.
        — Возможно, мы поужинаем вместе еще раз после того, как завершим сделку. Надеюсь, вы приятно проведете время здесь, в Париже.
        — Спасибо,  — сказала Рэйчел.
        Шейх поднялся с места, собираясь уходить.
        Алессандро провел ее к лифту.
        — Ты произвела на него впечатление,  — сказал он.  — Благодаря тебе сделка, считай, уже у меня в кармане.
        — Он очень мил, но мне кажется, он прячется за своим богатством.
        Алессандро бросил на нее пронзительный взгляд:
        — С чего ты взяла?
        Она пожала плечами:
        — Он обходителен, но что-то мне подсказывает, что он никого не пускает к себе в душу.
        Алессандро отвернулся и стал разглядывать цифры на стенке лифта.
        — По своему опыту могу сказать, что, когда у тебя есть деньги, ты никогда не знаешь, кто твои друзья.
        Она подняла на него глаза:
        — Тебе, наверное, одиноко там, наверху.
        Алессандро помрачнел и резко нажал на кнопку с номером их этажа, хотя она уже загорелась.
        — Вовсе нет. У меня всегда есть компания.
        — Компания, которой ты, так или иначе, платишь деньги,  — горько усмехнулась Рэйчел.
        Алессандро придержал дверь лифта.
        — Что это значит?
        Рэйчел проплыла мимо него, оставляя за собой дразнящий шлейф духов.
        — Сам подумай,  — небрежно бросила она, снимая заколку с волос.
        Алессандро рывком открыл дверь апартаментов.
        — Черт подери, что за игру ты ведешь?
        Она обернулась к нему. Выражение ее лица, окутанного ароматным облаком волос, было гордым и вызывающим.
        — Я пошла спать. Сегодня я уже сыграла роль любовницы богатого мужчины, и теперь мне пора отдохнуть.
        Алессандро схватил ее за локоть:
        — Куда ты побежала? Не спеши.
        — И что ты сделаешь? Позовешь своих юристов и заставишь меня за все заплатить?
        Он крепче сжал ее руку:
        — Можешь уйти прямо сейчас и посмотреть, что из этого выйдет. Попробуй.
        — Ты хочешь, чтобы я нарушила контракт? Хочешь доказать, что я ненадежна? Но я никуда не уйду, пока не истечет срок сделки.
        — Тогда давай не будем тратить это время на ссоры,  — сказал Алессандро, касаясь ее губ своими.
        Рэйчел хотелось оттолкнуть его, но, как только их губы встретились, страсть вспыхнула в ней с новой силой. Весь вечер между ними висело напряжение. Его отстраненность раздражала Рэйчел, и она постоянно подталкивала его к реакции, а теперь не знала, что с этим делать. Он спустил лиф ее платья и накрыл ртом сначала одну грудь, потом другую, оттягивая и покусывая соски. Ее платье упало на пол, и она перешагнула через него, представ перед ним в одних туфлях и кружевных трусиках.
        Алессандро окинул ее взглядом, от которого ее желание стало еще сильнее.
        — Ни с одной женщиной я еще не терял над собой контроль так, как с тобой,  — хрипло проговорил он.
        Она сорвала с него галстук-бабочку, расстегнула пуговицы его рубашки, а затем решительно потянулась к ремню и застежке его брюк, желая как можно скорее ощутить его эрекцию своей кожей. Он грубо стянул ее трусики и, опершись на стену, вошел в нее. Она громко вскрикнула, когда он наполнил ее собой. Он начал ласкать ее пальцами, и она мгновенно достигла сокрушительного оргазма. Алессандро сделал резкий вдох и изверг семя внутрь ее все еще дрожавшего тела.
        — Надеюсь, я был не слишком груб,  — сказал он, тяжело дыша.
        — А разве я жаловалась?  — ответила она, водя пальцем от его груди к пупку и обратно.
        — Ты потрясающая партнерша, Рэйчел. Я и не помню последний раз, когда я чувствовал себя настолько… настолько…
        — Неспособным подобрать слова?
        Он печально улыбнулся:
        — Да, пожалуй, это самое точное описание. С тобой мне не хватает ни дыхания, ни слов.
        Рэйчел опустила глаза:
        — Ты разозлил меня.
        — И ты меня тоже здорово разозлила.
        Она посмотрела на него умоляющим взглядом:
        — Я не хочу с тобой ссориться.
        Он поцеловал ее в лоб:
        — Так давай не будем.
        — Итак, если мы не будем ссориться, чем же мы займемся до конца этой недели в Париже?
        Он поцеловал ее в шею.
        — У меня назначено несколько встреч с шейхом, но большую часть времени мы будем предоставлены сами себе.
        — Что ты обычно делаешь со своими любовницами, когда приезжаешь в Париж?
        Он нахмурился:
        — Почему ты об этом спрашиваешь?
        Она пожала плечами:
        — Мне просто интересно.
        — Интересно или ревнуешь?
        Рэйчел выдержала его взгляд:
        — Я не хочу делать то же самое и ходить по тем же местам. Пусть со мной все будет иначе. Мне хочется, чтобы ты навсегда запомнил эту неделю и не напрягал память, вспоминая, с кем ты был в таком-то месте или ужинал в таком-то ресторане. Хочу, чтобы ты помнил, что это была я, и только я.
        — Поверь мне, дорогая,  — ответил он, потянувшись губами к ее губам.  — Я всегда буду помнить, что это была ты.


        Глава 10
        Неделя, которую они провели в Париже, была незабываемой. Рэйчел знала, что Алессандро будет помнить ее всегда, как то бесценное время, когда они забыли о своих разногласиях и просто гуляли по Парижу, словно обычная пара. Алессандро мог проходить все большие и большие расстояния, но он все еще опирался на трость, особенно вечером, когда его мышцы уставали. Они не взбирались на Эйфелеву башню и не бродили часами по Лувру, но Рэйчел не возражала. Ей было достаточно того, что он рядом.
        Вечером они избегали шумных мест и ужинали в маленьких уютных ресторанчиках. Днем брали напрокат машину и ездили по разным интересным местам — в Живерни, чтобы посмотреть на сад Клода Моне, или в Нормандию, чтобы посетить аббатство Мон-Сен-Мишель. Они останавливались на местных рынках, покупая малину, а потом устраивали пикник и кормили ею друг друга, смеясь над своими запачканными пальцами и одеждой. Они пили вино и шампанское и ели новый сорт сыра каждый день.
        А еще они занимались любовью с такой страстью, что после этого тело Рэйчел несколько часов горело. Она все сильнее влюблялась в Алессандро, несмотря на то что времени у них оставалось все меньше. С ним она чувствовала себя единственной женщиной на свете, делавшей его по-настоящему счастливым.
        Но он ничего не говорил ей о своих чувствах.
        Утром их последнего дня в Париже она проснулась и посмотрела на спавшего рядом Алессандро. Любуясь его чертами, она провела пальцем по его бровям, вдоль носа, по верхней и нижней губе. Почему эти губы никак не скажут ей те слова, которые ей больше всего на свете хочется услышать? Мысль об этом навязчиво преследовала ее, как ноющая боль,  — она каждую минуту ждала его признания в своих настоящих чувствах.
        Алессандро открыл глаза и лениво улыбнулся ей.
        — Мне снился чудесный сон,  — сказал он.
        Рэйчел снова провела пальцем по его верхней губе.
        — Расскажи мне о нем.
        Он перевернулся на спину и посмотрел на нее глазами, полными страсти:
        — Мне снилось, что я был в Париже в постели с самой прекрасной женщиной на свете.
        Рэйчел задрожала от удовольствия, когда его мускулистое тело коснулось ее.
        — И ты был так же безумно и безнадежно влюблен в нее, как она в тебя?  — с игривой улыбкой спросила она.
        Его лицо окаменело на долю секунды, но этого было достаточно, чтобы разрушить чувственное очарование мгновения.
        — Рэйчел,  — начал он,  — это была сумасшедшая неделя — точнее, две недели. Но это совсем не похоже на реальную жизнь.
        Сердце Рэйчел упало.
        — Ты не веришь, что я люблю тебя? Думаешь, я говорю это только из-за денег?
        — Я знаю, дело не в деньгах,  — ответил Алессандро, вставая с постели.  — Я знаю, ты считаешь, что влюблена в меня, но ты путаешь физическое притяжение с чувствами.
        — Не знаю, как у тебя, а у меня чувства точно есть,  — раздраженно бросила она.
        Он посмотрел ей в глаза жестким, как сталь, взглядом, а затем отвернулся.
        — Мне надо готовиться к последней встрече с шейхом. Я позвоню тебе, когда закончу.
        Когда Алессандро вернулся от шейха, он объявил, что сделка заключена. Его миссия выполнена, но вместо того, чтобы радоваться, он все больше уходил в себя. Он молчал, хмурился и хромал сильнее, чем обычно, и пару раз, когда ему казалось, что Рэйчел не смотрит на него, он даже вздрогнул.
        — Все в порядке?  — спросила она, когда они возвращались к машине после вечернего чаепития в кафе.
        — Конечно.
        — Прости за то, что я сказала сегодня утром. Я не имела в виду, что ты — человек без чувств.
        Алессандро молча взглянул на нее, и на его губах промелькнула улыбка.
        — Ты сам на себя не похож,  — сказала Рэйчел, когда они проехали пару километров.  — Вчера мы разговаривали с тобой всю дорогу до отеля, а сегодня ты молчишь.
        — Все нормально,  — ответил он со вздохом облегчения.  — Неделя была тяжелой, и я рад, что она закончилась.
        Неужели он рад, что отведенное им двоим время подходит к концу? Оставалась всего неделя, и он ничего не говорил ей о планах продлить этот срок. А ей безумно хотелось побыть с ним подольше и услышать слова любви. Слова о том, что их отношения — не просто сделка, а нечто намного большее. Она уже дала ему возможность признаться в своих чувствах, но он снова ушел от ответа. Его молчание вызывало у нее желание припереть его к стене и заставить признать, что она нужна ему — не только сейчас, но и всегда.
        — Я тоже рада, что неделя закончилась,  — сказала Рэйчел.  — Хорошо, что на следующей неделе я улетаю домой. Если я буду продолжать так же ужинать, как в последнее время, я страшно растолстею.
        Он не ответил, а лишь снова нахмурился.
        — Интересно, кто же займет мое место?  — спросила она.
        Алессандро мрачно посмотрел на нее.
        — Я про твою следующую любовницу,  — сказала она.  — У тебя уже есть кто-нибудь на примете?
        — Конечно же нет.  — Он крепче вцепился в руль.
        — И как же ты выбираешь любовниц?
        — А как люди выбирают друг друга? Это вопрос взаимного притяжения.
        — Как бы то ни было, через месяц от этого притяжения не остается и следа,  — холодно ответила она.
        — Может, я пока еще не нашел ту, которая мне подходит.
        Когда они вошли в вестибюль отеля, Алессандро опирался на трость, а уголки его губ побелели, будто он страдал от боли.
        — С тобой точно все в порядке?  — спросила Рэйчел.
        — Все отлично.
        — Но выглядишь ты неважно. Может, вызовем врача?
        — Мне не нужен врач,  — огрызнулся Алессандро.  — Хватит уже надо мной трястись. Ты ведешь себя как жена, а не как любовница,  — а я вовсе не за это плачу тебе деньги.
        Они ехали на лифте в напряженном молчании. Когда они вошли в апартаменты, Рэйчел кинула сумку на диван и сбросила туфли.
        — Я пошла в душ,  — отрывисто сказала она.
        — Рэйчел!
        Каждый раз, когда он окликал ее по имени, она всегда останавливалась как вкопанная. Но на этот раз в его голосе была какая-то новая нотка, которую она прежде не слышала. В ее сердце затеплилась надежда — может, он молчал весь день потому, что готовился признаться ей в любви? Тогда понятно, почему он так напряжен.
        Она повернулась к нему с улыбкой:
        — Да?
        — У меня есть для тебя подарок.  — Алессандро извлек из ящика в прикроватном столике коробочку и вручил ей.
        Она взяла ее дрожащей рукой.
        — Что это?
        — Открой.
        В коробочке лежал комплект из ожерелья с бриллиантами и изумрудами и длинных сережек в том же стиле. Все это было красиво, но несколько аляповато на ее вкус, хотя наверняка стоило больших денег. Она попыталась понять, почему он выбрал для нее именно эти украшения.
        — Не знаю, что и сказать… Они красивые, но…
        — Если тебе не нравится, я попрошу свою секретаршу выбрать что-нибудь еще,  — ответил Алессандро, поворачиваясь к зеркалу и развязывая галстук.
        Рэйчел выпрямила спину, вспыхнув от гнева.
        — Значит, это твоя секретарша выбирала украшения для меня?
        — Конечно,  — ответил он, повернувшись к ней.  — Она выбирает все подарки от моего имени.
        Рэйчел захлопнула коробку и протянула ему:
        — Забирай. Мне это не нужно.
        Он нахмурился:
        — Рэйчел, этот комплект стоит намного больше, чем все прочие подарки, которые я когда-либо дарил своим любовницам.
        — Думаешь, для меня это важно? Давай забирай его. Сейчас же.
        Он сложил руки на груди:
        — Ты можешь продать его, когда наш роман закончится. Считай, что это издержки работы.
        Рэйчел захотелось ударить его, но вместо этого она швырнула подарок на кровать и отошла в другой конец комнаты.
        — Убери ее с моих глаз долой.
        — Не понимаю, с чего ты так завелась.
        — Как ты можешь такое говорить? Я дала тебе свою любовь, не прося ничего взамен, а ты все опошлил — преподнес мне эти безвкусные побрякушки за бешеные деньги. Ты хоть понимаешь, как я чувствую себя после этого?
        Алессандро взял коробочку и положил ее обратно в ящик стола.
        — Все, презренные бриллианты и изумруды убраны с твоих глаз долой. Теперь ты довольна?
        Она бросила на него гневный взгляд:
        — Как ты мог?
        — Как я мог — что?
        — Ты занимался со мной любовью всю неделю, а теперь даришь мне какую-то ерунду, которую даже не потрудился выбрать сам.
        — Пять лет назад я подарил тебе украшение, которое выбрал сам, а ты бросила его мне в лицо и приняла кольцо от другого мужчины,  — с усмешкой ответил Алессандро.  — Так к чему мне еще раз проходить через все это?
        Рэйчел горько вздохнула:
        — Я больше не могу оставаться здесь. Брось меня на растерзание своим адвокатам, и пусть они сожрут меня заживо, но я не выдержу больше ни недели, ни дня, ни даже часа рядом с тобой.
        Его лицо окаменело.
        — Если ты уйдешь сейчас, тебе придется иметь дело с последствиями.
        Рэйчел сглотнула, вспомнив о Кейтлин и своих сотрудниках. Неужели он погубит ее фирму, чтобы окончательно отомстить ей за прошлое? Что ж, если так, ничего не поделаешь.
        — Делай что хочешь,  — ответила она, отворачиваясь, чтобы он не видел отчаяния на ее лице.
        Когда Рэйчел собрала вещи и вышла из комнаты, Алессандро стоял у бара с бокалом в руке — судя по тому, как покраснели его щеки, это был не первый бокал, который он выпил за время ее короткого отсутствия.
        — Я пошла,  — объявила она.
        — Отлично,  — ответил он, осушая бокал.
        — Ты не проводишь меня?
        — Думаю, ты и сама знаешь, где дверь.
        — Так нельзя…
        — Можно.  — Он снова наполнил бокал.
        — Тебе хватило бы одного слова, чтобы удержать меня.
        — Я не хочу, чтобы ты оставалась. Все кончено, Рэйчел. Мне не стоило даже начинать — это было просто безумием с моей стороны.
        — Ты даже не попрощаешься за меня с Лючией?
        — Конечно. Она будет скучать по тебе. Ты ей очень понравилась.
        — Мне она тоже нравилась.  — Рэйчел немного подождала, но Алессандро продолжал стоять к ней спиной.  — Что ж, тогда прощай. Наверное, мы больше не увидимся.
        — Нет,  — ответил он, снова наполняя бокал.
        Когда за Рэйчел закрылась дверь, Алессандро отставил полный бокал в сторону. Ему хотелось побежать за ней и умолять остаться, но что толку? Так даже лучше. Она очень скоро вернется к своей жизни. Он не хотел, чтобы она смотрела на него с жалостью — он мог вынести что угодно, но только не это.
        — Черт подери,  — сказал он, роняя голову на руки.

        Лишь через четыре недели ему удалось снова встать на ноги, и даже тогда он прихрамывал — врач сказал, что хромота может остаться навсегда. Алессандро не ожидал рецидива — он слышал, что рецидивы характерны для синдрома Гийена-Барре, но в начале болезни он даже не принял в расчет такую возможность. Он ни на мгновение не позволял себе думать, что не сможет вернуть прежнее здоровье и подвижность. Он упорно тренировался, но после той недели в Париже ему пришлось снова начинать с нуля. Но он все же выздоровел, а время, которое он провел в больнице, научило его не только принятию своих ограничений, но и многому другому.
        Рэйчел однажды сказала ему, что он успешен, но не счастлив. Даже шейх Алмид Халед, неожиданно навестивший его в больнице, повторил то, что сказал ему в Париже — что Рэйчел идеально подходит ему, что его любовь к ней — редкий случай, который нельзя упускать. Тогда Алессандро понял, что для любви не обязательно нужны условия. Любовь Рэйчел была бесценным даром, который он отверг из страха.

        Алессандро вылетел в Мельбурн на своем личном самолете. Он хотел встретиться с Рэйчел и знал — он не успокоится, пока не увидит ее. Он надеялся, что она не нашла себе другого мужчину. Надеялся, что ее чувства к нему были искренними и что она снова примет его несмотря ни на что. Никогда еще Алессандро не чувствовал себя столь неуверенным и уязвимым, но он не мог продолжать жить дальше, пока не узнает, любит ли его Рэйчел со всеми его недостатками.
        Алессандро добрался до здания, где находилась ее фирма,  — по крайней мере, ее он не тронул. За прошедшие несколько недель коллекции Рэйчел привлекли к себе внимание общественности, и большой универмаг подписал с ней контракт на эксклюзивный показ, который откроет перед ней двери как австралийских, так и европейских клиентов.
        Стройная девушка за прилавком сонно заморгала, завидев Алессандро.
        — Чем вам помочь?  — спросила она.
        — Я надеялся увидеть Рэйчел,  — ответил он.  — Я… я ее старый знакомый.
        — Простите,  — ответила девушка,  — Рэйчел заболела и уехала домой.
        Алессандро нахмурился:
        — Что с ней?
        — Не знаю. Она уже третий день рано уходит с работы. Наверное, у нее что-то с желудком. Она все время плохо себя чувствует с тех пор, как вернулась из Италии.
        Девушка дала Алессандро ее адрес, и он, сжав его в руке, заковылял к своей машине. Он понимал — лучше сначала позвонить, но он так отчаянно хотел видеть ее, что не мог терять время.
        Доехав до ее района, он припарковался напротив ее скромной квартиры. Примет ли она его или хлопнет дверью у него перед носом? Он сунул руку в карман, где лежало кольцо, которое он сам придумал для нее. Но достаточно ли этого, чтобы она поверила, что он любит ее?
        Алессандро показалось, что прошло очень много времени, прежде чем она открыла дверь. Рэйчел выглядела так, будто не спала все время, прошедшее с ее отъезда. Под глазами залегли темные круги, а кожа была мертвенно-бледной.
        — Алессандро…  — проговорила она, бледнея еще больше.  — Что ты здесь делаешь?
        — Я хотел повидаться с тобой.
        — Сейчас… э-э… не лучшее время для этого,  — сказала она, нервно оглядываясь через плечо.
        Алессандро почувствовал резкую боль.
        — Всего пять минут.
        Она плотно сжала губы.
        — Я сейчас занята.
        — Я подожду.
        Она удивленно посмотрела на него:
        — Тебе придется уйти и приехать в более подходящее время.
        — Я не уйду,  — неумолимо ответил он.  — Я не должен был вот так отпускать тебя. Я почти месяц провел в больнице, ругая себя за то, что позволил тебе уйти.
        Ее глаза округлились от ужаса.
        — Ты лежал в больнице?
        — Меня туда забрали в ночь после твоего отъезда.
        — Почему ты ничего не сказал мне? Я спрашивала тебя весь день, а ты отвечал, что все в порядке.
        — Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной. Мне казалось, разумнее будет отпустить тебя.
        Она расстроенно посмотрела на него:
        — Ты понимаешь, как сильно ты меня обидел?
        — Понимаю. Прости меня.  — Он достал коробочку с кольцом.  — Вот тебе подарок.
        Рэйчел закатила глаза:
        — Скажи своей секретарше, чтобы записалась на курсы по развитию хорошего вкуса.
        — Моя секретарша здесь ни при чем,  — сказал Алессандро.  — Это украшение, дизайн которого я разработал сам.
        — Ты сам это сделал?  — Рэйчел открыла коробочку, из которой сверкнул бриллиант.
        — Тебе нравится?
        — Очень красиво.
        — Это обручальное кольцо,  — ответил Алессандро,  — если ты еще не заметила.
        — Ты просишь меня выйти за тебя замуж?
        — Да. Ты согласна?
        Рэйчел вернула ему кольцо:
        — Мне нужно подумать.
        Алессандро сглотнул.
        — Не мучай меня, Рэйчел. Даже если я этого заслуживаю.
        — Ты так и не сказал мне…  — Ее глаза затуманились слезами.
        Он сразу же понял, что забыл о самом главном.
        — Дорогая, я люблю тебя. Люблю тебя так, что не описать словами. Я любил тебя пять лет назад и люблю тебя сейчас.
        Ее лицо озарила радостная улыбка.
        — Ты серьезно?
        Он привлек ее к себе:
        — Да, но должен тебя кое о чем предупредить. Я, скорее всего, так и буду хромать до конца своей жизни.
        Она пожала плечами:
        — Ну и что? Я буду ходить и бегать за двоих.
        — А еще у меня в Италии бизнес, который я не могу оставить.
        — А моему бизнесу нужен итальянский филиал,  — ответила Рэйчел.  — Я могу оставить австралийский офис на Кейтлин, а сама поеду в Италию. Думаю, это будет отличное решение.
        Он нахмурился:
        — Ты готова на это ради меня?
        Она улыбнулась:
        — Я на все ради тебя готова. Наконец-то ты это понял.
        Алессандро коснулся ее лица, не веря своим ушам.
        — Я так долго любил тебя, сам того не понимая, пока шейх тем вечером не сказал мне, что ты — идеальная пара для меня.
        — Он и правда так сказал?
        — Да, но я струсил. Я всю неделю держал тебя на расстоянии и напоминал тебе о том дурацком контракте, надеясь, что ты не поймешь, как сильно я люблю тебя.
        Она посмотрела на него сияющими глазами:
        — Ты больше не ненавидишь меня за то, что пять лет назад я выбрала Крейга вместо тебя?
        Алессандро провел пальцем по ее нижней губе.
        — Какое-то время я думал, что ненавижу тебя, и лишь недавно понял: на самом деле ты хотела как лучше — пожертвовала своим счастьем, чтобы не расстраивать отца. Кстати, это он предупредил спонсоров о тебе.
        Рэйчел испуганно нахмурилась:
        — Да?!
        — Да, но не по той причине, о которой ты подумала. Пару недель назад я звонил ему, и он подтвердил эту информацию. Он хотел, чтобы ты пришла за помощью ко мне,  — так он решил загладить свою вину перед тобой.
        Рэйчел была потрясена.
        — Так он хотел, чтобы я пришла к тебе?
        — Я и о нем слишком плохо думал, дорогая. Он желает тебе счастья и успеха, но больше всего он хочет, чтобы ты была счастлива в браке. И чтобы у тебя были дети — хотя бы двое, а может, и трое…
        Рэйчел сглотнула:
        — Ты сказал… дети?
        Он приложил палец к ее губам.
        — Я хочу того же, что и ты, моя милая. Я хочу жениться на тебе, иметь детей и жить с тобой долго и счастливо. Как ты думаешь, когда нам лучше приступить к решению вопроса о детях?
        Рэйчел лучезарно улыбнулась и обняла его за шею:
        — В моей ванной комнате лежит кое-что, что даст нам ответ на этот вопрос. Вот чем я занималась, когда ты пришел. Думаю, сейчас три минуты уже прошли.
        — Ты беременна?
        — Пока не знаю. Пойдем наверх, посмотрим?


        Эпилог
        Рэйчел пропустила свой дебют на показе мод в Милане, но ничуть из-за этого не расстроилась. Когда малыш Леонардо Тристано Валлини появился на свет, она радостно взглянула на Алессандро:
        — Неплохо для первого раза, правда?
        Алессандро утер слезы, качая новорожденного сына на руках.
        — Потрясающе. Все, что ты делаешь, просто волшебно.
        Рэйчел прижалась к нему. Их совместная жизнь оказалась такой же прекрасной, какой она ее представляла. Алессандро быстро выздоравливал, и теперь его хромота была едва заметна — во всяком случае, так говорила Рэйчел. Их свадьба была великолепна и произвела фурор во всей Европе. Рэйчел была в платье собственного дизайна. Ее отец прилетел на свадьбу со своей новой подругой Джейн — серьезной, уверенной в себе женщиной, которая смогла раскрыть его лучшие качества. Еще никогда Рэйчел не видела отца таким счастливым.
        — Ты очень расстроена, что пропустила свой первый показ?  — спросил Алессандро, откидывая с ее лба прядь мокрых волос.
        — Нет. Кейтлин потом все расскажет. Самое важное, что мы теперь семья.
        — Семья…  — повторил Алессандро срывающимся голосом.  — Я и представить не мог, что у меня будет своя семья. Ты сделала меня самым счастливым человеком на свете. Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя.
        Она улыбнулась ему со слезами счастья на глазах:
        — Я уже начала привыкать к этому, но, чтобы я не сомневалась, тебе еще лет пятьдесят придется признаваться мне в любви каждый день. Договорились?
        Он наклонился к ней и поцеловал ее:
        — Договорились.