Отдать все, кроме сердца Мелани Милберн

        Чтобы спасти брата, отличавшегося буйным характером, от неприятностей с полицией, Натали вынуждена обратиться к Анжело Белландини. Когда-то их связывали очень близкие отношения, но Натали ушла от него… Чего сейчас ей ждать от человека, которого она унизила пять лет назад?
        Мелани Милберн
        Отдать все, кроме сердца

        Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

        Surrendering All But Her Heart
        
        «Отдать все, кроме сердца»
        
        
        

        

        Глава 1
        «Придется тебе с ним встретиться».
        Натали слышала отчаяние и мольбу в голосе матери, когда нажимала кнопку вызова лифта в роскошном лондонском офисе Анжело Белландини. Эти слова буквально поселились у нее в голове. Они не давали ей заснуть уже двое суток, сопровождая ее, как тяжелый багаж, всю дорогу от дома в Эдинбурге. Они подскакивали на железнодорожных шпалах, пока не превратились в мантру, вгонявшую Натали в ступор: «Придется с ним встретиться. Придется с ним встретиться. Придется с ним встретиться…»
        Последние пять лет каждая газета, каждый блог публиковали фотографии и новости о красавце Белландини. Бурный образ жизни Анжело обсуждался по всему Интернету. Его огромное состояние — надо сказать, унаследовал он только половину, а вторую сколотил сам упорным трудом,  — заставляло с ним считаться.
        И теперь ей тоже придется с ним считаться из-за глупостей, совершенных ее легкомысленным братом.
        Шагнув в капсулу лифта из стекла и хрома, Натали почувствовала, как по спине пробежал холодок. Руки едва заметно дрожали. Согласится ли Анжело принять ее после того, как она бросила его пять лет назад? Так же сильна его ненависть сейчас, как любовь в прошлом? Натали и сама выросла в богатой семье, поэтому роскошь и элегантность приемной не должны были произвести на нее подавляющее впечатление. Но при первой их встрече Анжело не сказал, что богат. Она считала его просто трудолюбивым и красивым итальянцем, который учился в магистратуре школы бизнеса. Он приложил немало усилий, чтобы скрыть свое происхождение, но ей грех было жаловаться. Еще меньше Натали поведала ему о себе.
        — Боюсь, сейчас синьор Белландини не принимает,  — сообщила ей секретарь строгим, деловитым тоном.  — Хотите назначить встречу на другое время?
        Натали посмотрела на девушку — красивую, как модель, с идеально гладкими светлыми волосами и ясными голубыми глазами,  — и почувствовала, как ее самооценка, и без того низкая, падает под плинтус. Хотя в лифте она подкрасила губы и поправила ничем не примечательные каштановые волосы, ее внешность нельзя было сравнить с профессиональной работой стилиста. А ее одежда! Она выглядит так, словно в ней спали, хотя за последние сутки Натали не сомкнула глаз, так что обычно персиковая кожа выглядела серой. Под глазами залегли круги, щеки запали.
        Натали решительно расправила плечи. Она не уйдет, не увидев Анжело, даже если придется ждать целый день!
        — Скажите синьору Белландини, что я в Лондоне всего двадцать четыре часа.  — Она вручила секретарше свою личную визитку, а также карточку отеля, в котором остановилась.  — Со мной можно связаться по номеру мобильного телефона или номеру отеля.
        Секретарша взглянула на визитки, а потом на Натали:
        — Вы — Натали Армитаж?  — спросила она.  — Владелица «Интерьеры Натали Армитаж»?
        — Э-э-э… да.
        Глаза секретарши засияли восторгом.
        — У меня есть ваши простыни и полотенца,  — сказала она.  — Ваша весенняя коллекция просто восхитительна! Благодаря мне ваши товары теперь есть у всех моих друзей. Они такие женственные и свежие, такие оригинальные!
        Натали вежливо улыбнулась:
        — Спасибо.
        Секретарша наклонилась к интеркому:
        — Синьор Белландини? Вас желает видеть мисс Натали Армитаж. Можно втиснуть встречу перед вашим следующим клиентом или лучше назначить позже, во второй половине дня?
        На долю секунды сердце Натали замерло. Удивился ли Анжело? Раздражен? Сердится?
        — Нет,  — раздался спокойный глубокий баритон с таким сексуальным акцентом, что Натали показалось, будто к ее коже прикоснулся нежный шелк.  — Я приму ее сейчас.
        Секретарь проводила Натали по широкому коридору и улыбнулась, остановившись перед дверью с бронзовой пластинкой с именем Анжело.
        — Вам очень повезло,  — прошептала она заговорщицким тоном.  — Обычно он не принимает клиентов без предварительной записи. Большинству приходится неделями ждать встречи.  — В глазах секретарши заиграли веселые огоньки.  — Может, он хочет испробовать гладкость ваших простыней, так сказать?
        Натали слабо улыбнулась шутке и вошла в открытую секретаршей дверь. Ее взгляд немедленно устремился туда, где за столом черного дерева сидел Анжело. Между ними простиралось футбольное поле ковра.
        Дверь за спиной Натали закрылась с щелчком, словно в тюремной камере.
        У Натали сжалось горло. Анжело выглядел таким же поразительно красивым, как всегда. Черты его лица практически не изменились, только две глубокие складки пролегли по бокам от неулыбчивого рта. Его черные как смоль волосы были острижены короче, чем пять лет назад, но все равно эффектно вились над воротником голубой рубашки. Он был чисто выбрит, но темная тень упорной щетины была заметна вдоль высоких скул и упрямого подбородка. Глаза в обрамлении густых ресниц сохранили цвет черного кофе, такой темный, что нельзя было различить зрачки или понять настроение.
        Анжело поднялся, но Натали не знала почему — из вежливости или из желания подавить ее. Он был внушительно, угрожающе высок. Даже на каблуках Натали приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть ему в глаза.
        Она провела языком по пересохшим губам. Ей нужно было сохранять спокойствие. Большую часть своей жизни Натали держала эмоции под строжайшим контролем. Сейчас не время показывать, как беспокоит ее ситуация с братом. Догадавшись, Анжело непременно воспользуется этим, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу. Ей нужно только расплатиться за причиненный Лакланом ущерб, а потом бежать отсюда не оглядываясь.
        — Спасибо, что приняли меня сразу,  — сказала она.  — Я понимаю, насколько вы заняты, и не стану отнимать много времени.
        Какой-то момент непроницаемый взгляд не отрывался от ее глаз. Затем Анжело нажал кнопку интеркома и произнес:
        — Фиона, отсрочьте все мои встречи в следующий час и не переключайте на меня звонки. Не беспокойте меня ни при каких обстоятельствах.
        — Да, сэр.
        Натали изумленно моргнула.
        — Нет необходимости прерывать ваше плотное расписание…  — начала она.
        — Это совершенно необходимо,  — сказал Анжело, силой своего взгляда не давая ей отвести глаза.  — То, что ваш брат сотворил с номером моего отеля в Риме,  — уголовное преступление.
        — Да.  — Она кивнула, с трудом сглатывая.  — Я знаю. Но сейчас у него трудный период, и я…
        Анжело иронически выгнул черную бровь.
        — И в чем заключаются его трудности?  — поинтересовался он.  — Папочка отобрал «порше» или не дал карманных денег?
        Натали сжала губы, пытаясь удержать под контролем эмоции, которые угрожали выплеснуться наружу. Как Анжело смеет смеяться над тем, что переживает ее брат?! Да, ее братец Лаклан — ходячая часовая бомба, и Натали нужно предотвратить его саморазрушение. Много лет назад она не смогла спасти младшего брата, но теперь готова перевернуть небо и землю, чтобы сделать все правильно.
        — Он просто ребенок,  — начала она.  — Он только что окончил школу и…
        — Ему восемнадцать.  — Губы Анжело были сердито сжаты.  — Мальчик достаточно взрослый, чтобы голосовать! В этом возрасте он может сам расплачиваться за последствия своих действий! Вместе со своими пьяными дружками он причинил одному из моих самых престижных отелей ущерб на сто тысяч фунтов.
        У Натали все внутри сжалось. Он не преувеличивает? Мама описывала произошедшее так, словно достаточно было оплатить химчистку для ковров, купить несколько новых украшений, может быть, перекрасить стены… О чем брат только думал? Почему устроил такой безумный разгром?
        — Я готова оплатить ущерб, но сначала хочу увидеть все своими глазами,  — сказала она, решительно вздернув подбородок.
        Анжело ответил на ее взгляд вызовом:
        — Вы готовы лично покрыть все счета?
        — В разумных пределах, конечно.
        Анжело скривил верхнюю губу:
        — Вы не представляете, на что подписываетесь. Вы знаете, что устраивает ваш брат, когда развлекается с дружками?
        Натали слишком хорошо это знала: в последние месяцы она не могла спать по ночам. Она знала, почему Лаклан так себя ведет, но мало что могла сделать, чтобы его остановить. Лаклан был рожден на замену умершему Лайаму — возрожденная копия потерянного сына. С самого рождения мальчика заставляли жить не своей жизнью, а жизнью Лайама. Все мечты и надежды, которые предназначались родителями старшему сыну, достались Лаклану, и в последнее время он не выдерживал давления. Натали боялась: однажды он слишком далеко зайдет, или его подтолкнут… Она уже пережила одну смерть, и второй бы не выдержала…
        — Откуда вы знаете, что за ущерб отвечает Лаклан?  — спросила она.  — Почему не кто-то из его друзей?
        — Номер был снят на его имя,  — ответил Анжело, сопроводив слова взглядом острым, как кинжал.  — При регистрации он вручил свою кредитную карту. Юридически именно он несет ответственность за имущество, даже если не переложил с места на место ни одной подушки.
        Натали подозревала, что ее брат натворил куда больше. Она не раз видела, как протекают последствия его запоев. В опьянении Лаклан не спал и не веселился: лишний стакан выпускал его сдерживаемую ярость, пугающую и внезапную. Однако через несколько часов он уже ничего не помнил. Пока что ему удавалось защититься от полиции, но только потому, что их богатый и влиятельный отец оказал властям несколько услуг.
        Но это работало в Британии. Сейчас же Лаклан находился во власти итальянской полиции, поэтому Натали и приехала в Лондон, чтобы поговорить с Анжело.
        Ну почему из всех римских отелей он остановился в принадлежащем Анжело Белландини?!
        С покорным вздохом Натали открыла сумочку и вынула чековую книжку.
        — Хорошо,  — сказала она, выуживая ручку.  — Я поверю вам на слово и оплачу ущерб.
        Анжело насмешливо фыркнул:
        — Думаете, если подпишете чек, я закрою на все глаза?
        Натали пришлось снова сглотнуть комок в горле.
        — Вы хотите больше ста тысяч фунтов?  — спросила она, и голос зазвучал слишком высоко, почти визгливо.
        Их взгляды встретились. Натали чувствовала, как напряжение поднимается по спине, позвонок за позвонком. Чувствовала его на коже, по которой разбегались мурашки. И, к своему ужасу, чувствовала его между ног, как будто Анжело протянул руку и погладил ее по бедру длинными умелыми пальцами…
        Он не говорил ни слова, но в этом не было нужды: Натали умела читать подтекст в этих темных насмешливых глазах. Анжело было наплевать на деньги, ему хватало собственных. Но Натали точно знала, что он хочет. Знала в ту минуту, когда вошла в офис и встретилась с ним взглядом.
        Анжело хотел ее.
        — Это все, что я могу предложить,  — сказала она и швырнула чек на стол между ними.
        Анжело взял чек в руки и медленно порвал его на клочки, а затем позволил им упасть на стол, как конфетти. Все это время он не отводил от Натали непроницаемых мерцающих глаз.
        — Как только вы выйдете отсюда, я сообщу римским властям, что они могут выдвигать обвинения,  — сказал он.  — Ваш брат отправится в тюрьму, я это гарантирую.
        Сердце Натали тяжело стучало в ребра, как груша под ударом боксера. Сколько ее брат продержится в иностранной тюрьме? Там он окажется среди убийц, воров и насильников. Могут пройти годы, прежде чем магистрат рассмотрит его дело. Лаклан всего лишь ребенок. Конечно, он поступил неправильно, но это не его вина. Ему нужна помощь, а не тюрьма.
        — Зачем ты это делаешь?  — спросила она.
        Губы Анжело изогнулись в полуулыбке, взгляд безжалостно дразнил ее:
        — А ты не догадываешься?
        Она резко вдохнула:
        — Не слишком ли это много для мести? То, что произошло между нами, должно оставаться между нами. Мой брат тут ни при чем. Никто не замешан, кроме нас двоих.
        «Кроме меня,  — добавила она про себя.  — Всегда была виновата только я».
        Глаза Анжело опасно заблестели, улыбка совершенно исчезла, и губы превратились в тонкую презрительную черту.
        — Почему ты это сделала?  — спросил он.  — Почему ушла от меня к мужчине, которого сняла в баре, как дешевая шлюха?

* * *
        Натали не могла больше выдерживать его взгляд.
        Да. Тогда все произошло не очень красиво, но она не видела иного способа заставить Анжело отпустить ее. Он влюбился. Говорил о браке и детях. Более того, он уже купил обручальное кольцо! Натали нашла его, когда убирала носки в ящик: кольцо мерцало бриллиантом, дразнило ее, напоминало обо всем, что она хотела, но не могла получить. И Натали запаниковала.
        — Я тебя не любила.
        Это, по крайней мере, было правдой… отчасти. Она научилась никого не любить. Ничего не чувствовать. Не поддаваться эмоциям, которые нельзя контролировать.
        Если любишь — теряешь. Если дорожишь чем-то, рано или поздно будет больно. Если откроешь кому-то сердце, его вырвут у тебя из груди, когда ты меньше всего этого ожидаешь…
        Что касается физической стороны отношений… тут все было иначе. Она позволяла себе расслабиться. Не то чтобы у нее был выбор — об этом Анжело позаботился. Ее тело находилось в его власти с их первого поцелуя. Натали сдерживала свои эмоции, но физические реакции до сих пор звучали в ее теле, как дразнящая мелодия, которую она не могла забыть, сколько бы ни старалась…
        — Значит, это был просто секс?  — спросил Анжело.
        Натали заставила себя встретить его взгляд и пожалела об этом — так ярко в нем горела черная ненависть.
        — Мне был всего двадцать один год,  — сказала она, снова отвернувшись.  — Тогда я не знала, чего хочу.
        — А теперь знаешь?
        — Я знаю, чего не хочу.
        — Чего же?
        — Давай перейдем к делу!  — потребовала Натали.  — Я пришла сюда, чтобы расплатиться за ущерб, причиненный моим братом. Если ты не примешь деньги, что тогда?
        Властный взгляд Анжело не давал ей отвернуться.
        — Почему бы тебе не присесть? Мы все обсудим,  — сказал он, указывая на кресло, рядом с которым она стояла.
        Натали опустилась в него с облегчением. Ноги у нее так подкашивались, сердце отчаянно колотилось, кожа была горячей и липкой, несмотря на кондиционеры.
        Анжело прошел на другую сторону стола и сел. При высоком росте двигался он со свободным изяществом. Он был поджарым и стройным, не слишком мускулистым, хотя бицепсы отчетливо прорисовывались под крахмальной голубой рубашкой. Этот цвет превосходно оттенял его оливковую кожу.
        В прошлом Натали видела Анжело только в повседневной одежде или вообще без одежды…
        Когда-то руки и губы Натали обводили каждый изгиб его тела. Она до сих пор помнила соленый вкус его кожи на языке. Помнила его запах — смесь мускуса и цитрусов, остававшийся на ее коже много часов после того, как они занимались любовью. Помнила властные движения его тела и то, как умелые прикосновения разрушали ее тщательно поддерживаемый контроль, словно мастер играл на сложном инструменте, с которым больше никто не мог справиться.
        Она мысленно выругала себя и уселась прямее. Скрестив ноги и руки, она уперлась взглядом в Анжело и постаралась изобразить стальную уверенность, которую не ощущала.
        Анжело откинулся на спинку кресла, переплетя пальцы под подбородком и не отрывая от нее нервирующего пристального взгляда.
        — Я слышал, все, кто что-то собой представляет, спит на твоих простынях,  — сказал он.
        — Вряд ли ты берешь с них пример.  — Натали вернула ему взгляд — холодно и высокомерно.
        Губы Анжело дрогнули, словно скрывая улыбку.
        — Пока нет,  — пожал он плечами.
        У Натали внутри все затрепетало от воспоминания об оставшемся в прошлом желании. Анжело всегда обладал над ней такой властью… Один взгляд, случайное касание, простое слово — и она таяла.
        Но теперь ей нельзя поддаваться прежним желаниям. Нужно быть сильной, чтобы все пережить. От нее зависело будущее Лаклана. Если его последняя проделка попадет в газеты, вся жизнь брата рухнет. Он собирался поступить в Гарвард. Уголовное дело все испортит.
        Отец их просто убьет! Убьет их обоих.
        Натали во всем винила себя. Может быть, она невольно выдала брату свои прежние отношения с Анжело? Может, из-за того, что у нее не было любовников, он стал подозревать причину ее одиночества именно в Анжело? Сложил два и два?
        Натали никогда ни с кем не откровенничала. Она занималась созданием бизнеса и не жалела, что не ходит на свидания. Одна-две случайные встречи оставили ее холодной. В конце концов она решила, что не создана для близости. Страсть, которую она испытывала с Анжело, дорого ей обошлась. Снова столько платить она не готова. Лучше уж быть одной.
        — Понимаю, как тебя раздражает поведение моего брата,  — сказала она.  — Но я вынуждена умолять тебя не выдвигать обвинений.
        Анжело снова выгнул темную бровь:
        — Позволь мне убедиться — ты меня умоляешь?
        Натали поджала губы, пытаясь сдержать вскипающие эмоции. Он выжмет из ситуации все, что сможет, и ей придется подчиниться.
        — Я лишь прошу проявить снисхождение.
        — Ты подлизываешься.
        Натали снова расправила плечи:
        — Я оплачу ущерб, если захочешь, оплачу вдвойне.
        Анжело по-прежнему оценивал ее неподвижным взглядом:
        — Ты хочешь разрешить ситуацию прежде, чем она просочится в прессу, да?
        Натали надеялась, что ее лицо не выдает панику, которую она испытывала. Она всегда гордилась умением скрывать свои чувства. Годы столкновений с перепадами настроения отца научили ее скрывать страх. С детства внешняя холодность прятала внутреннюю бурю эмоций. Она служила ей щитом, броней — защитными доспехами.
        Но взгляд Анжело был умным и проницательным. Еще до их расставания Натали чувствовала: он начинает понимать ее характер.
        — Конечно, я хочу скрыть это от прессы,  — не стала скрывать она.  — А ты не хочешь? Что подумают люди о безопасности в твоих отелях, если гость может причинить такой ущерб, который ты приписываешь моему брату? Твои отели предназначены для высшего общества. Что подобные новости скажут об их клиентуре?
        Уголок рта Анжело дрогнул.
        — У меня есть причины считать, что твой брат выбрал мой отель нарочно,  — заявил он.
        У Натали все сжалось внутри:
        — Почему ты так считаешь?
        Анжело открыл ящик стола, вынул листок бумаги и вручил Натали. Ее рука едва заметно дрожала. Листок оказался факс-копией записки, которая была написана рукой ее брата и адресована Анжело: «Это за мою сестру».
        Прочитав, Натали вернула записку:
        — Не знаю, что сказать. Я никогда ничего не говорила Лаклану о… о нас. Ему было всего тринадцать, когда мы встречались. Он учился в школе-интернате, пока мы жили в квартире в Ноттинг-Хилле. Он тебя даже не видел.
        Как и остальные члены ее семьи, Натали не хотела, чтобы Анжело стал свидетелем отвратительного лицемерия ее отца или тошнотворного подчинения матери.
        — Наверное, ты ему все же что-то сказала,  — заметил Анжело,  — иначе почему он это написал?
        Натали покусала губы. Она ничего никому не говорила, только то, что ее короткий, страстный и жаркий роман с Анжело закончился, потому что она хотела сосредоточиться на карьере. Даже ее ближайшая подруга, Изабель Астонберри, не знала, как разрыв с Анжело сказался на Натали.
        Со временем она выбралась из бездны тоски и вернулась к прежней жизни. Работа — самое надежное лекарство от печали. Ее бизнес по дизайну интерьеров скоро стал развиваться, продажи через Интернет стремительно увеличивались. Натали начала планировать открытие магазинов в Европе. Теперь бизнесом занимались наемные управляющие, а сама Натали могла посвятить себя любимому делу — дизайну белья и отделки.
        И всего этого она добилась сама. Она не пользовалась богатством и статусом отца, чтобы находить клиентов. Как и Анжело, она не полагалась на семейное состояние и привилегии, решив добиться всего собственным талантом и трудом.
        — Натали?  — Глубокий голос Анжело вырвал ее из размышлений.  — Как по-твоему, почему твой брат адресовал мне эту записку?
        — Я не знаю.  — Она отвела глаза, убирая прядь волос за ухо.
        — Наверняка он знал, что это причинит тебе массу неприятностей.
        Сердце Натали забилось где-то в самом горле.
        — Сто тысяч фунтов — это большие деньги, но свобода того стоит.
        Анжело ответил загадочной полуулыбкой:
        — Конечно, но о чьей свободе мы говорим?
        Под его нечитаемым взглядом Натали охватила волна паники.
        — Хватит уже этих игр,  — сказала она.  — Почему бы тебе не сказать прямо, какую расплату ты мне приготовил?
        Его темный взгляд стал твердым.
        — Думаю, ты знаешь, чего я хочу,  — сказал он.  — Того же, что и пять лет назад.

        Натали резко втянула воздух.
        — Ты не можешь желать романа с женщиной, которую ненавидишь. Это так…. так отвратительно!
        Анжело безразлично улыбнулся:
        — Разве я говорил о романе?
        Натали ощутила головокружение. Колени дрожали, хотя она свела их вместе, чтобы скрыть дрожь.
        — Ты шутишь?  — прошептала она едва слышно.
        Темные, непроницаемые глаза Анжело держали ее в плену, заставляя каждым нервом остро ощущать его чувственную власть.
        — Мне нужна жена,  — сказал он, как будто это было что-то будничное, как чашка кофе.
        Натали вздернула подбородок:
        — Предлагаю тебе традиционный способ ее приобретения.
        — Я уже пробовал, не получилось,  — парировал Анжело.  — Решил попробовать другой способ.
        — Шантаж?  — Натали смерила его презрительным взглядом.
        Анжело безразлично пожал широким плечом.
        — Твоему брату придется ждать слушания года четыре,  — заявил он.  — Юридическая система в Италии требует очень много времени и денег. Не стоит и говорить, что он вряд ли избежит заключения. У меня достаточно доказательств, чтобы засадить его лет на десять.
        Натали вскочила на ноги, теряя контроль над собой:
        — Ублюдок! Ты делаешь это только для того, чтобы отыграться, признай это. Хочешь отомстить мне, потому что я первая женщина, которая от тебя ушла! В этом все дело, да? Ты хочешь мести?
        Анжело стиснул зубы.
        — Сядь!  — процедил он.
        Натали ответила ему взглядом, полным искренней ненависти, затем бросила:
        — Иди к черту!
        Он оперся ладонями на стол и медленно поднялся. Почему-то в этом было больше угрозы, чем если бы он агрессивно оттолкнул стул.
        — Мы поженимся. Если ты не согласишься, твоему брату придется отвечать за свои действия. Хочешь что-то сказать?
        Она сказала, не по-женски грубо. Ругательства повисли в воздухе, но она почувствовала себя не сильной, а пристыженной. Он все-таки заставил ее потерять контроль, и за это Натали его ненавидела.
        Губы Анжело изогнулись в насмешливой улыбке.
        — Я не против иногда самостоятельно доставить себе удовольствие, как ты очаровательно предположила, но предпочитаю разделять этот опыт с партнершей. И, честно признаться, никто не справляется с этим лучше тебя.
        Натали схватила сумочку и прижала к себе так сильно, что почувствовала, как лежавшая внутри золотая ручка ткнула ее в живот.
        — Лучше бы ты умер и горел в аду!  — бросила она.  — Надеюсь, ты заразишься какой-нибудь ужасной и мучительной неизлечимой болезнью и будешь страдать от нее до конца своих дней!
        Анжело продолжал смотреть на нее раздражающе спокойно.
        — Я тоже тебя люблю, Тати,  — сказал он.
        Использование ласкового прозвища, которое он когда-то придумал, застало Натали врасплох. Она словно получила удар. Гнев растворился в ней, как аспирин в стакане воды. На глазах выступили слезы. Она чувствовала их жжение и знала: если сейчас же не выйдет отсюда, Анжело их увидит.
        Развернувшись, Натали вслепую нашла дверь, распахнула ее и выбежала прочь.


        Глава 2
        Натали вернулась в свой отель и, войдя в номер, в изнеможении прислонилась спиной к закрытой двери. От звонка телефона она подскочила и едва не уронила мобильный, пытаясь нажать на кнопку непослушными пальцами.
        — А-алло?
        — Натали, это я… Лаклан.
        Она оттолкнулась от двери.
        — Я уже сутки пытаюсь тебе дозвониться! Где ты? Что происходит? Почему ты это сделал? Господи, Лаклан, ты с ума сошел?
        — Извини,  — произнес брат.  — Слушай, мне разрешают сделать только один звонок. Надо говорить быстро.
        Натали зажмурилась, не желая представлять мрачную камеру, в которой его запрут, и жестоких охранников, следящих за каждым его шагом.
        — Говори, что нужно сделать,  — сказала она, снова открыв глаза.  — Как тебе помочь? Я приеду, как только смогу.
        — Просто сделай то, что просит Анжело,  — сказал Лаклан.  — Он со всем разберется. Не будет никаких проблем.
        Натали отшатнулась от окна.
        — Ты с ума сошел?
        — Он все сделает правильно,  — вздохнул Лаклан.  — Просто делай, как он скажет.
        Натали начала измерять комнату шагами.
        — Он хочет на мне жениться. Эту маленькую деталь он тебе упомянул?
        — Есть варианты похуже.
        Натали ахнула:
        — Лаклан, ты шутишь? Он меня ненавидит!
        — Он мой единственный шанс,  — сказал Лаклан.  — Я знаю, что попался, и не хочу в тюрьму. Анжело предложил мне выбор, и я не мог не согласиться.
        Натали презрительно хмыкнула:
        — Он предложил выбор мне, а не тебе. Моя свобода в обмен на твою.
        — Не обязательно навсегда,  — возразил брат.  — Ты можешь через несколько месяцев развестись. Он не заставит тебя оставаться с ним до конца дней.
        А вот в этом Натали была не так уж уверена. Богатые и влиятельные мужчины отлично умели получать желаемое и держать при себе. Достаточно посмотреть на их отца. Он держал мать при себе, изменяя ей и издеваясь. Натали была невыносима сама мысль о том, что она окажется в такой же ситуации. Трофейная жена, украшение интерьера, игрушка, которую можно снимать с полки и ставить обратно, когда захочется. У нее будет лишь собственная красота, которая однажды увянет, и тогда ей останутся только бриллианты, дорогие наряды и алкоголь в утешение за одиночество…
        — Зачем ты это сделал?  — с отчаянием спросила она, остановившись у окна.  — Почему именно его отель?
        — Помнишь нашу последнюю встречу?
        Натали слишком хорошо ее помнила. Пару месяцев назад Натали приехала в Париж на выходные посетить выставку тканей. Лаклан навещал друга, который отмечал свое восемнадцатилетие за городом. Его с позором выставили из шато родителей друга после того, как он напился и устроил скандал.
        — Да,  — с укором сказала она.  — Я с трудом очистила пальто от запаха алкоголя и рвоты.
        — Ну да. Но тогда я увидел на заднем сиденье открытый журнал. Там была статья про Анжело и его последнюю любовницу — двадцатилетнюю богатую наследницу из Техаса.
        Натали попыталась подавить укол ревности, который пронзил ее при воспоминании о той статье. Там было фото с поразительно красивой девушкой, которая буквально висела на руке Анжело на какой-то светской вечеринке.
        — И что?  — спросила она.  — Он не первый раз привел с собой на вечеринку безмозглую грудастую красотку.
        — Нет, не первый раз,  — согласился Лаклан.  — Но я впервые видел, как тебя это расстраивает.
        — Я не расстроилась!  — быстро возразила она.  — Мне просто было противно.
        — Это одно и то же.
        Натали резко выдохнула и снова зашагала по комнате.
        — И ты решил отомстить ему, разгромив один из самых роскошных гостиничных номеров в Европе? Только потому, что решил, будто я немного расстроена?
        — Знаю, знаю, знаю,  — виновато зачастил Лаклан.  — Теперь это звучит так глупо… Наверное, я просто сердился: у него жизнь так хорошо складывается, а у тебя — нет.
        Натали нахмурилась.
        — О чем ты?  — переспросила она.  — Я самостоятельно управляю успешным бизнесом. Плачу за свой дом. Я довольна своей жизнью.
        — Довольна?  — уточнил он.  — Правда?  — Тишина стала ей приговором.  — Ты работаешь круглые сутки,  — продолжил Лаклан.  — И никогда не ездишь в отпуск.
        — Я просто ненавижу летать.
        — Для этого есть психотерапевтические программы.
        — У меня нет на это времени!
        — Это из-за того, что случилось с Лайамом?  — спросил Лаклан.  — Ты ни разу не садилась на самолет с тех пор, как погиб Лайам…
        Вина схватила Натали за горло когтями. Их брат утонул в Испании много лет назад. Она все еще помнила, как маленький белый гроб с телом Лайама грузили в самолет. Она наблюдала за процессом со своего места у окна. Сидела там и смотрела, ощущая пустоту и боль в груди. Она была виновата в том, что брат утонул в бассейне…
        — Мне нужно идти,  — сказал Лаклан.  — Меня переводят.
        — Куда переводят?
        — Просто сделай то, что говорит Анжело, пожалуйста!  — опять стал умолять он.  — Нат, прошу тебя, сделай то, что он хочет! Он обещал не сообщать прессе. Я вынужден принять его помощь. Иначе моя жизнь кончена. Пожалуйста!
        Натали сжала пальцами переносицу, пока из глаз не брызнули горькие сердитые слезы. Клетка ее совести захлопнулась. Она оказалась в ловушке.

        Анжело заканчивал работу над малайзийским проектом, когда секретарша сообщила ему о визите Натали Армитаж. Он откинулся в кресле и довольно улыбнулся. Такой возможности он ждал очень давно. Ждал, когда она будет умолять, просить и подлизываться. Настало время платить за горе, которое она ему причинила, когда так бессердечно ушла…
        — Вели ей подождать,  — сказал он.  — Мне нужно полчаса, чтобы разобраться со срочными бумагами.
        На другом конце интеркома быстро обменялись репликами, и Фиона снова обратилась к нему:
        — Мисс Армитаж говорит, что не будет ждать. Если вы сейчас ее не примете, она сядет на поезд в Эдинбург, и вы ее больше не увидите.
        Анжело медленно побарабанил пальцами по столу. Он привык к упрямству Натали. Ее независимость была одной из черт, которые восхищали его с самого начала, но в конце концов именно это ее свойство и принесло ему больше всего проблем. Она наотрез отказывалась подчиняться его воле.
        Обычно все делали то, что он им велел. С раннего возраста Анжело отдавал приказы, и им подчинялись. Вместе с огромным состоянием приходит власть, и люди это уважают.
        Но не малышка Тати!
        Он наклонился и нажал кнопку интеркома:
        — Скажи, я приму ее через пятнадцать минут.
        Не успел он снова откинуться на спинку кресла, как дверь распахнулась и внутрь ворвалась Натали. Ее каштановые волосы со светлыми прядями были растрепаны, лицо раскраснелось от гнева. Она сжимала кулаки и сверкала синими глазами.
        Анжело видел контуры ее великолепной груди, поднимавшейся и опускавшейся под блузкой.
        — Ты… ты ублюдок!  — крикнула она.
        — Дорогая,  — сказал он,  — я тоже очень рад тебя видеть. Сколько времени прошло? Четыре часа?
        — Куда ты его увез?  — гневно спросила она.
        — Кого?  — Анжело выгнул бровь. Натали яростно прищурилась.
        — Моего брата,  — сказала она. Я не могу с ним связаться. Он больше не отвечает на звонки. Откуда мне знать, что с ним все в порядке?
        — Твой брат в хороших руках,  — сказал Анжело.  — Пока ты делаешь все, что нужно. Можешь мне доверять, Натали.
        Она фыркнула в ответ:
        — Я скорее доверюсь гадюке!
        Анжело тонко улыбнулся:
        — Боюсь, гадюка не обладает влиянием на итальянский магистрат в отличие от меня. Я могу вызволить твоего брата из неприятностей одной подписью.  — В подкрепление своих слов он взял ручку: — Так что, согласна?
        Глаза Натали сфокусировались на ручке. Она стиснула зубы и сглотнула. Анжело наблюдал по выражению ее лица, как она борется с собой, сопротивляется его воле.
        — Ты не заставишь меня спать с тобой!  — прошипела она.  — Ты можешь заставить меня надеть это дурацкое кольцо, но больше ни к чему не принудишь!
        — Ты будешь моей женой в полном смысле этого слова,  — возразил Анжело.  — На публике и наедине. Иначе сделка отменяется.
        Она еще сильнее стиснула зубы, так, что он услышал скрип.
        — Не думала, что ты можешь так низко пасть,  — сказала она.  — Ты мог бы получить любую. Женщины в очередь выстраиваются, чтобы быть с тобой. Зачем тебе жена, которая не хочет быть с тобой? Что ты надеешься получить?
        Анжело медленно крутанулся в своем эргономичном кресле из стороны в сторону, рассматривая ее разъяренное лицо.
        — Мне нравится мысль, что я смогу тебя укротить,  — заявил он.  — Ты как красивая дикая кобылка — брыкаешься и кусаешься.
        — И ты решил накинуть мне на шею лассо и плетью заставить подчиниться?  — Она брезгливо скривила губы.  — Удачи в этом занятии.
        Анжело лениво улыбнулся:
        — Ты же меня знаешь, Тати. Мне нравятся сложные задачи — чем сложнее, тем лучше.
        Она сердито свела брови:
        — Не называй меня так!
        — Почему нет? Я всегда тебя так называл.
        Она отошла на другую сторону комнаты, скрестив руки на груди и всем видом показывая: от нее лучше держаться подальше.
        — А теперь я не хочу, чтобы ты так меня называл!  — заявила она, упрямо не глядя на него.
        — Я буду называть тебя так, как захочу! Посмотри на меня.
        Она помотала головой, не спуская глаз с картины на стене:
        — Иди к черту!
        Анжело поднялся с кресла, подошел к Натали и положил руку ей на плечо, но она развернулась и отшвырнула его руку.
        — Не смей меня трогать!  — зарычала она, словно дикая кошка.
        Анжело чувствовал ожог на пальцах там, где они на мгновение соприкоснулись с ее худеньким плечом. Он посмотрел на ее губы — роскошные, пухлые, которые в прошлом целовали его так страстно и горячо…
        С того дня как она ушла, Анжело ждал этого момента. Натали посмела выкинуть его из своей жизни! Все эти годы гнев лишь разрастался у него в душе, отравляя все другие отношения. Он не мог найти то, что искал, ни с одной женщиной. Анжело переходил от одних отношений к другим, иногда выдерживал только пару встреч.
        На этот раз он не позволит Натали уйти без предупреждения. Она останется с ним, пока ему не надоест. Может пройти месяц или два, может быть, целый год, но Анжело не даст ей возможности снова разбить его сердце, не подпустит ее так близко. Пять лет назад он был влюбленным дураком. С первой же их встречи он влюбился по уши. Представлял их совместное будущее, то, как они станут развивать империю его родителей, как станут новым поколением Белландини.
        Но Натали своим предательством вырвала ковер у него из-под ног…
        Пусть она ненавидит его за этот шантаж, теперь ему все равно. Анжело хочет ее — и получит. Она придет добровольно, это он обеспечит. Не будет никакого насилия и принуждения. За маской ледяной королевы скрывалась невероятно страстная девушка. Пять лет назад он высвободил эту страсть и сделает это снова.
        — Со временем ты будешь просить у меня ласки,  — сказал он.  — Как просила в прошлом.
        — Разве ты не видишь, как я тебя ненавижу?
        — Я вижу страсть, а не ненависть,  — ответил он.
        Натали выдохнула и отодвинулась подальше.
        — Как скоро ты собираешься приступить к реализации своего абсурдного плана?
        — Мы поженимся в конце следующей недели,  — заявил он.  — Незачем откладывать.
        — На следующей неделе?  — ошеломленно переспросила она.  — Зачем так скоро?
        Анжело поймал ее взгляд:
        — Я знаю, как ты мыслишь, Натали. Все нужно держать под контролем. Чем скорее мы поженимся, тем скорее твой брат избавится от своих неприятностей.
        — Можно его увидеть?
        — Нет!
        — Почему нет?  — нахмурилась Натали.
        — К нему не пускают посетителей.
        — Что за чушь! Конечно, к нему пускают, иначе это было бы нарушением прав человека.
        — Не там, где он сейчас находится,  — сказал Анжело.  — Вы скоро встретитесь. А пока мне пора познакомиться с остальными твоими родственниками, как ты думаешь?
        В ее взгляде что-то изменилось.
        — Почему ты хочешь познакомиться с моей семьей?  — спросила она.  — Кроме Лаклана, остаются только мои родители.
        — Большинство супружеских пар знакомятся с родителями своей второй половины,  — сказал Анжело.  — Мои родители захотят с тобой встретиться. Как и мои дедушки и бабушки, дяди и тети, кузены и кузины.
        — Они не собираются приехать на свадьбу?  — встревоженно спросила она.
        — Конечно, приедут! Мы полетим в Рим во вторник. Свадьба состоится в субботу, на вилле моих дедушки и бабушки, в семейной церкви, которую построили специально для их свадьбы шестьдесят лет назад.
        Взгляд Натали теперь напоминал глаза испуганного фавна.
        — П-полетим?
        — Да,  — сухо ответил он.  — На самолете. Знаешь, такие большие машины, которые отправляются из аэропортов? У меня есть частный самолет, которым обычно пользуется моя семья.
        — Я никуда не полечу!  — Натали упрямо поджала губы.
        Анжело нахмурился:
        — Что значит — не полетишь?
        Натали отвела взгляд:
        — Я не летаю.
        Анжело потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она имеет в виду. Он был поражен, как не догадался раньше… Теперь все становилось понятно.
        — Вот почему вчера ты приехала из Эдинбурга на поезде. Вот почему, когда пять лет назад я предложил купить со скидкой поездку на Мальту, ты заявила, будто не можешь себе этого позволить, и не дала мне заплатить за себя. Тогда мы даже поссорились. Ты много дней со мной не разговаривала. Но дело было не в твоей независимости. Ты боишься летать…
        Натали отвернулась от него и замерла, глядя в окно офиса.
        — Продолжай,  — глухо сказала она.  — Назови меня чокнутой. Ты будешь не первым.
        Анжело протяжно выдохнул:
        — Натали… Почему ты мне не сказала?
        — Что я должна была сказать? «Привет, меня зовут Натали Армитаж, и я боюсь летать»? Конечно, это привлекло бы твое внимание той ночью в баре.
        — Той ночью в баре меня привлекли твои потрясающие глаза. И то, как ты отшила жуткого типа, который к тебе приставал.
        Натали все еще стояла спиной, но Анжело заметил, как ее плечи слегка расслабились, словно воспоминание об их встрече задело что-то в глубине души.
        — Не стоило меня спасать, как пещерный мачо,  — после короткой паузы сказала она.  — Я сама могла справиться.
        — Меня с детства учили уважать и оберегать женщин,  — возразил он.  — Тот парень был пьяным идиотом, я с удовольствием вышвырнул его на улицу.
        Натали обернулась и посмотрела на него с все еще непроницаемым выражением.
        — Я не хочу лететь, Анжело,  — сказала она.  — Туда нетрудно добраться и на машине. Понадобится всего пара дней. Я могу поехать одна, если у тебя нет времени.
        Анжело изучал выражение ее синих глаз. В них было обычное упрямство, но за ним скрывались искры страха — так театральные актеры выглядывают в прорези занавеса, чтобы посмотреть на публику. Он стал сомневаться, действительно ли знал ее пять лет назад. Он считал, что знает о Натали все, но об этой грани ее личности даже не подозревал. Он всегда гордился своей проницательностью, умением читать людей и ситуации. Но Натали оказалась слишком сложной книгой…
        — Я все время буду с тобой,  — сказал он.  — Не позволю ничему с тобой случиться.
        — Это не слишком успокаивает,  — цинично ответила Натали,  — учитывая к тому же, что ты придумал этот брак как способ отомстить.
        — Я не хочу, чтобы ты страдала,  — произнес Анжело.
        Натали вздернула подбородок и снова сверкнула глазами:
        — Правда?
        Анжело глубоко вдохнул, с силой выдохнул и вернулся к своему столу. Повернувшись к Натали, он оперся на спинку своего кресла:
        — Почему ты все время ищешь в моих словах и поступках скрытые мотивы?
        Натали насмешливо фыркнула:
        — Извини мне мою подозрительность. Не хочешь же ты сказать, что спустя столько лет я тебе все еще небезразлична?
        Пальцы Анжело впились в кожу кресла так, что костяшки побелели. Он не любил Натали. Он отказывался ее любить! Эта женщина предала его, и он не собирался об этом забывать. Но она будет принадлежать ему! Это совсем другое дело, никак не связанное с чувствами.
        Анжело усилием воли расслабил хватку и сел в кресло.
        — У нас есть незаконченные дела,  — сказал он.  — Я это понял в ту минуту, как ты только вошла в дверь вчера.
        Натали секунду выдерживала его взгляд, а потом опустила глаза и сосредоточилась на стеклянном пресс-папье у него на столе.
        — Сколько продлится этот брак?  — спросила она.
        — Столько, сколько мы захотим.
        Натали снова посмотрела ему в глаза:
        — То есть столько, сколько ты захочешь?
        Анжело легко пожал плечами.
        — В прошлый раз отношения закончила ты,  — сказал он.  — Справедливо будет, если в этот раз такая возможность появится у меня.
        Натали поджала губы.
        — Я закончила отношения, так как настало время двигаться дальше,  — сказала она.  — Мы все время ссорились. Мы не подходили друг другу.
        — Перестань!  — возразил Анжело.  — О чем ты говоришь, Натали? Все пары ссорятся. Это часть совместной жизни. Всегда возникают небольшие конфликты.
        — Может быть, в детстве тебя учили этому, но меня — нет!  — заявила она.
        Анжело снова принялся изучать выражение ее лица:
        — Как тебя учили разрешать конфликты?
        Натали повесила сумку на плечо.
        — Послушай, мне нужно успеть на поезд. У меня миллион дел.
        — Почему ты не приехала из Эдинбурга на машине?  — поинтересовался Анжело.  — Машин-то ты не боишься?
        — Нет. Просто мне нравится путешествовать поездом. Там я могу читать, рисовать или слушать музыку. Вождение машины требует слишком много внимания, особенно в таком многолюдном городе, как Лондон.
        Анжело поднялся и догнал ее у порога, придержав дверь:
        — В следующие пару дней тебе нужно будет подписать кое-какие бумаги.
        — Брачный контракт?
        Глядя на ее рот, Анжело мечтал почувствовать, как эти губы раскрываются под его напором…
        — Да,  — сказал он, снова встречая ее взгляд.  — Ты возражаешь?
        — Нет. Я составлю собственный вариант. Я не позволю тебе забрать то, ради чего столько работала.
        — Я позвоню,  — сказал Анжело, открывая дверь.  — Пока.


        Глава 3
        — Поздравляю!  — сказала на следующее утро Линда, помощница Натали.
        — С чем?
        Линда протянула ей газету.
        — Какая ты, оказывается, тихоня,  — покачала она головой.  — Я даже не знала, что вы встречаетесь.
        — Я…  — Натали взяла газету.
        Там было сообщение об их с Анжело грядущей свадьбе, сопровождавшееся словами Анжело: он в восторге от их воссоединения и с нетерпением ждет венчания.
        — Это правда или шутка?  — спросила Линда.
        Натали отложила газету.
        — Правда,  — ответила она, кусая губы.
        — Извини, если я лезу не в свое дело, но ты вы глядишь не слишком счастливой.
        Натали заставила себя улыбнуться:
        — Извини, просто так трудно было… э-э-э… все скрывать.  — Ей приходилось придумывать объяснение на ходу.  — Мы не хотели, чтобы пошли разговоры о нашем воссоединении, пока не были уверены…
        — Как романтично!  — воскликнула Линда.  — Тайный роман.
        — Теперь уже не тайный,  — печально сказала Натали, и внутри у нее все сжалось.
        Как ей справиться с постоянным вниманием прессы? Репортеры налетят как пчелы. Анжело привык к вниманию папарацци, к вспышкам камер в лицо, к статьям о его жизни, которые не были ни ложью, ни правдой — чем-то средним.
        Натали же любила уединение. Она строго оберегала свою приватность. Теперь она окажется в центре внимания публики не за дизайнерский талант, а за то, с кем спит. Не то чтобы она действительно спала с Анжело… Она не собиралась поддаваться этому искушению. Может, в ее теле и сохранилась реакция на его близость, но она не обязана поддаваться!
        Она может быть сильной. Она будет сильной. И решительной.
        В этот раз соблазнить ее будет нелегко. Пять лет назад она была молодой и относительно неопытной. Теперь она стала старше и мудрее. Тогда ей удалось не влюбиться, и теперь она не собирается этого делать. Через месяц-другой Анжело сам будет рад разорвать их брак. Вряд ли он долго сможет выносить ее сопротивление — ведь Анжело привык получать то, что хочет. Он хотел покорную жену, которая будет делать все, что он скажет.

        Когда через пару часов Натали вернулась в студию, Линда сказала ей:
        — Пока ты была у юриста, пришло вот это,  — и она указала на огромный букет кроваво-красных роз, элегантно обернутых и обвязанных лентой. Их дурманный аромат, казалось, пропитал воздух в помещении.  — Не собираешься прочитать карточку?
        — Да… конечно.  — Натали отколола конверт от целлофана и бумаги. На карточке внутри было написано: «Сегодня увидимся. Анжело».
        — От Анжело?  — поинтересовалась Линда.
        — Да.
        — Что не так?
        — Все в порядке.
        — Ты хмуришься.
        Натали быстро расслабила лицо:
        — Мне кое-что нужно сделать в домашнем офисе. Сможешь присмотреть за всем здесь до конца дня?
        — Конечно,  — сказала Линда.  — Ты оставишь меня за главную, когда уедешь на медовый месяц?
        Натали напряженно улыбнулась ей, надевая ремень сумки на плечо.
        — Не думаю, что он продлится долго,  — сказала она.
        — Не заберешь с собой розы?
        — Хорошая мысль.  — Натали вернулась и подхватила их с полки.

        Анжело стоял перед трехэтажным зданием на зеленой улице в богатом квартале Эдинбурга. Изящество и красота здания сразу напомнили ему о Натали. Даже сад отражал некоторые грани ее личности. Аккуратно подстриженные кусты и тщательность в выборе растений, их цвета и расположение — все указывало на то, что здесь живет молодая женщина, любящая порядок и контроль.
        Он улыбнулся себе под нос, представляя, как Натали раздражает потеря контроля в текущей ситуации. Теперь всем управлял он и собирался продолжать в том же духе. Ему предстояло отомстить за пять лет горечи. Пять лет ненависти, пять лет желания, пять лет пытки воспоминаниями о ее теле…
        Анжело нажал на отполированный бронзовый дверной звонок. Он услышал звон колокольчиков, и через несколько секунд раздался стук каблуков — Натали вышла открывать.
        — Как ты смеешь сообщать что-то прессе без моего разрешения?  — такими словами встретила она его.
        — Здравствуй, дорогая,  — ответил Анжело.  — У меня все в порядке, спасибо. А у тебя?
        Натали мрачно посмотрела на него и громко хлопнула дверью, едва он переступил через порог.
        — Ты не имел права ничего говорить! За мной гнались папарацци до самого дома. Эти вспышки в лицо, едва я вышла из студии. Один чуть не выбил мне зубы микрофоном!
        — Извини меня за это,  — сказал Анжело.  — Я так к ним привык, что уже не замечаю. Хочешь, найму тебе телохранителя? Надо было раньше об этом подумать.
        Натали закатила глаза:
        — Мне не нужен чертов телохранитель! Я просто хочу, чтобы все закончилось.
        — Это не закончится,  — сказал он.  — Я никуда не денусь.
        — Зачем ты приехал?
        — Собираюсь сводить тебя поужинать.
        — А если я не голодна?
        — Тогда можешь сидеть и смотреть, как ем я. Весело, правда?
        — Ты сумасшедший!  — заявила она.
        — Розы тебе понравились?
        Натали отвернулась и зашагала прочь по широкому коридору.
        — Ненавижу голландские цветы,  — бросила она.
        — Я не покупал голландские розы,  — ответил Анжело.  — Их прислали от частного садовника.
        Натали презрительно фыркнула и открыла дверь, ведущую в большую гостиную. Здесь внимание к деталям снова производило поразительное впечатление — так красиво сочетались краски и роскошные ткани, мягкие диваны и хрустальные люстры. Старинные предметы были остроумно скомбинированы с современными, старомодное очарование и современный шик чудесным образом работали на общий эффект.
        — Ты, конечно, хочешь выпить!  — негостеприимно процедила Натали.
        — Что у тебя есть?
        Натали выразительно посмотрела на него:
        — Я бы предложила рюмочку цианида.
        — Не в моем вкусе, моя дорогая,  — рассмеялся Анжело.  — Приготовь мне соду с лаймом.
        Натали подошла к бару, спрятанному за кабинетом в стиле арт-деко. Анжело услышал стук кубиков льда и шипение газированной воды, а затем плеск падающего в жидкость лайма. Себе Натали налила белого вина, а потом вручила Анжело его напиток, сопровождая проклятием:
        — Чтоб ты им подавился!
        Анжело поднял бокал и сказал:
        — За долгий и счастливый брак.
        — За это я пить не буду!
        — А за что будешь?
        Натали коснулась его бокала своим.
        — За свободу!  — заявила она и сделала глоток.
        Анжело следил за тем, как она двигается по комнате, всем своим существом выражая неприязнь. Сделав еще пару глотков, Натали поморщилась, словно не привыкла пить алкоголь.
        — По пути сюда я проехал мимо твоей студии,  — заметил Анжело.  — Впечатляет.
        Натали покосилась на него через плечо:
        — Спасибо.
        — Если интересно, у меня есть для тебя проект,  — сказал он.
        Натали наконец повернулась к нему лицом:
        — Какой проект?
        — Большой. Принесет много денег и изрядную известность. Ты получишь контракты со всей Европы.
        Натали стояла перед ним совершенно неподвижно, лишь билась жилка у основания шеи.
        — Продолжай,  — настороженно сказала она.
        — У меня есть вилла в пригороде Сорренто, на побережье Амальфи,  — продолжил Анжело.  — Несколько месяцев назад я купил недвижимость поблизости от нее и планирую превратить ее в роскошный отель. Ремонт здания практически закончился. Теперь настало время заниматься интерьером. Я подумал, тебе будет интересно заняться этим проектом после нашей свадьбы.
        — Почему ты предлагаешь его мне?
        — Ты хорошо делаешь свою работу.
        Натали скептически поджала губы:
        — А ты хочешь держать морковку перед моим носом на случай, если я в последний момент найду способ побега?
        — Не найдешь. Если будешь хорошо себя вести, я позволю тебе использовать во всех моих отелях исключительно твое белье. Но только за хорошее поведение.
        Ее ответный взгляд горел ненавистью:
        — Ты явно изучил все тонкости шантажа. Пять лет назад я не знала, что ты такой беспощадный.
        — Я таким и не был,  — ответил Анжело, делая неторопливый глоток.
        Натали поджала губы:
        — Мне нужно подумать. Сейчас у меня много проектов.
        — Насколько способная у тебя помощница?
        — Очень способная. Я собираюсь повысить ее — мне нужен человек для работы с международными проектами.
        — Трудно, наверное, справляться с работой, когда не можешь путешествовать?
        Натали небрежно пожала плечами:
        — Я справляюсь.
        Анжело взял с покрытого изысканной резьбой столика небольшую фотографию в рамке.
        — Это Лаклан в детстве?
        При взгляде на фотографию в синих глазах что-то мелькнуло.
        — Нет,  — сказала Натали.  — Это не он.
        Анжело поставил фотографию на место и глянул на свои часы:
        — Пора идти. Столик заказан на восемь.
        — Я же сказала, что не пойду с тобой ужинать.
        — А я сказал, что ты должна хорошо себя вести,  — парировал он.  — Ты присоединишься ко мне за ужином и сделаешь вид, будто тебе это нравится. Мне все равно, как ты себя ведешь наедине со мной, но на публике ты все время будешь выглядеть искренне влюбленной. Один шаг в сторону — и твой брат за это заплатит.
        Натали яростно смотрела на него.
        — Я никогда не влюблялась, так как мне теперь это изображать?  — спросила она.
        — Придумай что-нибудь,  — сказал он и с глухим стуком поставил бокал рядом с фотографией.  — Я подожду в машине.

        Натали дождалась, пока Анжело выйдет.
        Ее взгляд упал на фотографию Лайама. Он стоял на пляже с ведерком и лопаткой и улыбался в камеру, как херувимчик. Снимок сделали за несколько часов до его смерти… Натали помнила, как он радовался найденным ракушкам. Помнила замок, который они вместе построили из песка. Помнила, как они вместе с родителями подошли к бассейну, чтобы ополоснуться. А потом… Мать ушла в дом отдохнуть, а отец оставил Натали с Лаймом, чтобы сделать важный звонок…
        Пальцы, которыми она поправила фотографию, чуть дрожали. А затем Натали выдохнула, ощущая в груди боль, и пошла одеваться к ужину.

* * *
        Выбранный Анжело ресторан был популярен среди богатых и знаменитых. Натали уже пару раз бывала в нем, но никто не обращал на нее особого внимания. На этот раз, казалось, все смотрели только на них. Пара человек даже сфотографировали Натали и Анжело на собственные телефоны.
        Натали пыталась не обращать внимания на руку Анжело, лежавшую у нее на спине. Прикосновение было легким, но ощущалось как клеймо. В нем чувствовалась сила, напоминавшая об эмоциональной власти, которой обладал над ней Анжело. Обладал до сих пор…
        Метрдотель провел их к столику и умчался за напитками. Натали уткнулась в меню, хотя аппетита у нее не было. Названия блюд плыли перед глазами. Она поморгала и попыталась сосредоточиться.
        Неделю назад Натали и представить не могла, что окажется в ресторане напротив Анжело. Со времени их разрыва она держала дистанцию — эмоционально и физически. Но теперь она снова оказалась в его мире и не знала, как отсюда вырваться. Сколько продлится их брак, учитывая неразрешимые различия? Когда-то Анжело любил ее, но теперь им явно двигала не любовь — его целью была месть.
        Прошло пять лет, прежде чем планеты выстроились в его пользу. Лаклан предоставил Анжело идеальную возможность заставить Натали заплатить по давнему счету. Такой гордый и могущественный мужчина, как Анжело, не успокоится, пока не отомстит. Сколько времени ей придется оставаться с ним? Наверняка он не захочет связывать себя браком без любви. Он единственный ребенок, ему скоро будет тридцать четыре. В ближайшем будущем он наверняка захочет детей. Вряд ли от Натали, в качестве матери своих наследников он выберет кого-нибудь послушного и покладистого. Женщину, которая будет украшать его многочисленные дома изяществом и гостеприимством. Которая не будет с ним спорить и ему возражать. Которая будет любить его всей душой.
        — Ты все еще строгая вегетарианка?  — спросил Анжел о.
        Натали посмотрела на него поверх меню.
        — Иногда я ем курицу и рыбу,  — смущенно призналась она.
        Он выгнул темную бровь:
        — В прошлом ты была крайне предана вегетарианским идеалам.
        Она снова уткнулась в меню:
        — Тогда я была молодой идеалисткой. С тех пор поняла, что в жизни не все черное и белое.
        — На что еще изменились твои взгляды?
        — Я не так уж изменилась.  — Она отложила меню в сторону.
        — То есть ты все еще не хочешь детей.
        Натали охватила привычная боль. Она вспомнила новорожденную дочь Изабель, Имоджин. Всего пару недель назад Натали держала ее на руках, и она так сладко пахла, а крохотные ручки цеплялись за ее пальцы…
        И снова воспоминание о Лайаме рухнуло на нее, как гильотина.
        — Нет,  — сказала она.  — На этот счет я не передумала.
        — Все та же целеустремленная карьеристка?
        — Именно так!  — Она взяла бокал и отсалютовала им.
        Темные глаза Анжело не отпускали ее взгляд.
        — А когда ты станешь старше?  — спросил он.  — Сейчас ты молода, но что будет, когда твои биологические часы начнут тикать быстрее?
        — Не все женщины созданы для материнства,  — сказала она. Я не умею обращаться с детьми. У меня не хватает гена материнства.
        — Я в это не верю,  — заявил он.  — Я могу допустить, что некоторые женщины искренне не хотят детей, но ты рождена, чтобы заботиться о других. Только посмотри, как ты жертвуешь собой ради младшего брата.
        Она безразлично пожала плечами.
        — Мне неприятно думать, что я могу лишить себя будущего,  — сказала она.  — Не хочу растяжек на животе и обвисшей груди.
        Анжело скептически фыркнул:
        — Боже мой, Натали, ты же не такая поверхностная!
        Она прямо встретила его взгляд:
        — Нет, но уверена, такими были многие из твоих недавних любовниц.
        Анжело ответил с торжествующей улыбкой:
        — Значит, ты все эти годы следила за моей жизнью?
        — Вовсе нет.  — Она снова отвела взгляд.  — Мне совершенно неинтересно, с кем ты спишь. Да, мы с тобой встречались, а потом расстались. Больше мне нет до тебя дела.
        — Мы не просто встречались,  — сказал он.  — Мы жили вместе пять с половиной месяцев…
        Натали взяла свой бокал, чтобы занять чем-то руки.
        — Я переехала к тебе только потому, что у моей соседки по квартире поселился ее бойфренд и я чувствовала себя пятым колесом,  — заявила она.  — Все равно пять месяцев — это не срок.
        — Для меня это был долгий срок…
        — Только потому, что ты с подростковых лет прыгаешь из одной кровати в другую.
        — Кто бы говорил!  — парировал он.
        Натали не стыдилась своего прошлого, но и поводов для гордости не находила. Хотя она была не такой ветреной, как некоторые ее ровесницы, но время от времени использовала секс для подъема самооценки. Однако физические ощущения ничего для нее не значили, пока она не встретила Анжело…
        — Осторожнее, Анжело,  — сказала она.  — Ты выдаешь свои двойные стандарты.
        Анжело стиснул зубы:
        — Сколько времени ты встречалась с парнем, к которому от меня ушла?
        — Мы встречались пару недель.
        — И кто разорвал отношения?
        — Я!  — заявила она.
        — А с кем ты встречалась после этого?
        — Ты никого из них не знаешь. Я стараюсь хранить свою личную жизнь в секрете от прессы.
        — Хорошо справляешься,  — признал Анжело.  — Я тоже стараюсь, но удивительно, как они все вынюхивают?..
        — Как ты это выдерживаешь?
        Анжело легонько пожал плечами:
        — Я к этому привык. Из-за богатства моей семьи пресса всегда за нами следила. Я ушел от их внимания, только когда поехал учиться в Лондон. Мне нравилась анонимность, но она долго не продержалась.
        — Ты мне лгал!
        — Я тебе не лгал,  — возразил Анжело.  — Просто не сказал, что происхожу из такой богатой семьи. Мне важно было справляться самому. Я не хотел, чтобы имя моего отца открывало все двери.
        — Ты сам сумел сделать себе имя,  — согласилась Натали.  — У тебя состояние вдвое больше, чем у отца, по крайней мере я так слышала.
        — Для человека, который утверждает, что не интересуется моими делами и обществом, ты много обо мне знаешь,  — иронично улыбнулся Анжело.
        Натали проигнорировала эту реплику и снова взяла бокал, делая глоток.
        — Что ты рассказал своей семье обо мне?  — спросила она.
        — Вариацию на тему правды.
        — Какой правды? Что ты меня ненавидишь и хочешь отомстить?  — выразительно поинтересовалась она.
        В темных глазах Анжело заплясали искры.
        — Вряд ли я мог сказать, что ненавижу тебя, учитывая обстоятельства.
        — Тогда что ты сказал?
        — Сказал, что никогда не переставал тебя любить.
        — И они… тебе поверили?
        — Похоже на то. Хотя настоящей проверкой будет момент, когда они увидят нас вместе. Мою мать очень трудно обмануть. Тебе придется вести себя с ней повнимательней.
        У Натали все задрожало внутри при мысли о встрече с его родителями и остальными членами семьи. Как ей сыграть роль счастливой невесты, не открывая правду об их настоящих отношениях? Как скоро кто-нибудь угадает? Как скоро вся история окажется в прессе?
        — Зачем нам жениться? Почему у нас не может быть просто… роман?
        Непроницаемые карие глаза окинули ее оценивающим взглядом.
        — Ты этого хочешь?  — спросил Анжело.  — Роман?
        Натали обвела губы языком.
        — Не больше, чем выходить за тебя замуж. Мне кажется, это чересчур — организовывать огромную свадьбу, хотя мы оба знаем, что все закончится разводом.
        — Ты уверена, что мы закончим разводом?
        Сердце Натали забилось с удвоенной силой.
        — Ты не можешь хотеть всегда быть привязанным ко мне!
        Анжело окинул ее ленивым взглядом:
        — Кто знает? Может, тебе понравится быть за мной замужем. К моему кольцу и фамилии прилагается множество преимуществ.
        Натали выпрямилась, как марионетка, которую дернули за ниточки.
        — Я не хочу твою фамилию!  — заявила она.  — Меня вполне устраивает моя собственная.
        В его глазах появился стальной блеск.
        — Ты возьмешь мою фамилию и будешь ею гордиться.
        Натали гневно посмотрела на него: Я не стану менять фамилию!
        — Ты сделаешь то, что я сказал,  — тихим, но властным голосом сказал он.
        Натали встала с места так резко, что опрокинула стул. Все в ресторане обернулись посмотреть, но ей было все равно. Она бросила салфетку на стол и забрала сумочку.
        — Найди себе другую жену!  — бросила она и вылетела из ресторана.

        Как только Натали ступила за дверь, ей в лицо блеснула фотовспышка.
        — Мисс Армитаж?  — Журналист сунул микрофон поближе.  — Можете дать эксклюзивное интервью о ваших отношениях с Анжело Белландини?
        Натали попыталась ускользнуть от него, но другой папарацци подрезал ее.
        — Мы заметили, вы не носите обручальное кольцо,  — сказал он.  — Значит ли это, что свадьба отменяется?
        — Я…
        Откуда ни возьмись явился Анжело, защитным жестом приобнял Натали и мягко увел ее от толпы.
        — Прошу вас, оставьте мою невесту в покое,  — сказал он.
        — Мистер Белландини, вы можете прокомментировать свою помолвку с мисс Армитаж?  — спросил первый журналист.
        Хватка Анжело на ее талии стала чуть крепче.
        — Свадьба состоится, как и запланировано,  — сказал он.  — Я уже выбрал обручальное кольцо для Натали и вручу его сегодня вечером, когда мы вернемся домой. А теперь оставьте нас, пожалуйста, мы хотим отметить свою помолвку наедине.
        До машины Анжело Натали добралась уже без прессы. Плюхнувшись на сиденье, она перевела дух.
        — Больше никогда так не делай!  — сердито сказал Анжело, заводя мотор.
        Натали бросила на него яростный взгляд:
        — Я не позволю тебе приказывать!
        Он стиснул руль так же сильно, как она стискивала свою сумочку.
        — Я не потерплю такие выходки! Ты сбежала, как избалованный ребенок,  — процедил он сквозь стиснутые зубы.  — Это нарушает все приличия. Ты понимаешь, что сегодняшняя сцена завтра будет во всех газетах? О чем ты только думала?
        Натали мотнула головой:
        — Я не дам себя запугать и заставить сменить фамилию.
        — Ладно,  — кивнул Анжело.  — У тебя это явно больное место. Я готов идти на компромиссы. Стоило понять, насколько это для тебя важно. Это твоя торговая марка.  — Он сделал секундную паузу.  — Извини.
        Натали медленно ослабила хватку на сумочке:
        — Журналисты всегда такие навязчивые?
        Анжело протяжно выдохнул:
        — Я давно перестал обращать на них внимание. Но вообще-то да. Долго это не протянется — после свадьбы они поутихнут.
        Натали хмуро покосилась на него:
        — Надеюсь, люди не считают, что я выхожу за тебя из-за денег.
        Губы Анжело выгнулись в легчайшей улыбке.
        — Нет, они думают, ты хочешь мое тело.
        Натали отвернулась и уставилась на пролетающий мимо них пейзаж.
        — Я не собираюсь с тобой спать, Анжело!  — вдруг заявила она.
        — Ты убеждаешь себя или меня?  — спросил он.
        Натали ничего не могла на это ответить, поэтому сменила тему:
        — Ты действительно купил обручальное кольцо?
        — Да.
        — Не подумал, что я предпочту сама его выбрать?
        Анжело бросил на нее возмущенный взгляд:
        — По традициям моей семьи кольцо выбирает мужчина.
        Натали поиграла застежкой сумочки:
        — Это не то же самое кольцо, которое ты купил пять лет назад?
        — Нет.
        Натали покосилась на него, но не могла прочитать выражение лица.
        — Ты его кому-то подарил?
        Анжело остановил машину перед ее домом, прежде чем ответить.
        — Я пожертвовал его на благотворительность, на анонимный аукцион,  — сказал он.  — Какая-то счастливица теперь носит кольцо, которое стоит больше обычного дома.
        — Я не просила тебя тратить столько денег.
        — Не просила,  — горько согласился Анжело.  — Но ведь тебе от меня не деньги были нужны, правда?
        Натали не могла выдержать его взгляд.
        — Я видела, что деньги делают с людьми,  — сказала она.  — Они меняются, и не всегда к лучшему.
        Он долго изучал ее взглядом:
        — Что ты рассказывала о нас своим родителям?
        — Немного.  — Натали поджала губы.
        — Насколько немного?
        Натали снова подняла на него глаза.
        — Это моя мать настояла, что мне нужно поговорить с тобой,  — призналась она.  — Я сделала это ради нее.
        — И ради Лаклана, как я понимаю?
        Натали отвела глаза.
        — Да…  — Тишина мучительно растянулась.
        — Пригласишь меня войти?  — спросил наконец Анжело.
        Натали кинула на него острый взгляд:
        — Собираешься войти, даже если не приглашу?
        Анжело задумчиво провел пальцем по ее щеке, глядя на пухлые губы, и едва заметно улыбнулся:
        — Если ты меня не хочешь, просто скажи «нет».
        «Я тебя хочу».
        Слова звучали у нее в голове, словно барабанная дробь: «Хочу тебя. Хочу тебя. Хочу тебя».
        Натали заглушила этот предательский голос и придала лицу выражение безразличия.
        — Ты остановился в городе?  — спросила она.
        — Нет,  — ответил Анжело.  — Я надеялся, ты предложишь мне место в своей кровати.
        Сердце Натали подпрыгнуло куда-то к горлу.
        — Это плохая идея,  — сказала она.
        — Почему?
        — Потому что… потому что…
        — Журналисты посчитают странным, если я не останусь у тебя,  — сказал Анжело, прежде чем она успела придумать отговорку.  — Не знаю, заметила ли ты, но за нами следовала машина. Она припарковалась позади вон той красной.
        Натали глянула в зеркало заднего вида. За рулем сидел мужчина, направивший в их сторону объектив фотокамеры. Паника сжала ей горло. Так все и будет дальше? За ней будут гоняться, как за перепуганной лисой, которой некуда спрятаться?
        Она замерла, скованная ужасом.
        Анжело открыл свою дверцу, вышел и обошел машину.
        — Он уедет после того, как мы войдем в дом,  — сказал он.  — Просто постарайся вести себя естественно.
        Натали вышла из машины и позволила ему взять себя за руку. Она чувствовала сильную хватку его пальцев. То же чувство она испытала, когда чуть раньше он обнял ее за талию. Чувство защищенности.
        — Дай мне ключи,  — сказал Анжело.
        — Большой бронзовый ключ,  — сказала она, передавая связку.
        Он отпер дверь и придержал ее перед ней.
        — Давно ты здесь живешь?  — спросил он.
        — Три с половиной года.
        — Почему ты выбрала Шотландию? Ты говорила, что выросла в Глочестере.
        — Моя мать из Шотландии,  — ответила Натали.  — Она выросла в деревне на берегу моря в Файфе. Я часто проводила там каникулы с бабушкой и дедушкой.
        — Раньше ты мне этого не рассказывала.
        Натали пожала плечами, бросив сумочку на столик в коридоре:
        — Мне не казалось это важным.
        — Что еще ты мне не рассказывала, не считая важным?
        Натали отвернулась от его пристального взгляда.
        — Хочешь выпить? Или что-нибудь еще?
        Он положил руку ей на плечо:
        — Тати…

        Натали посмотрела на его руку, такую сильную и загорелую на ее бледной коже. Это пробуждало воспоминания, которые она не хотела возвращать…
        — Я велела не называть меня так.
        Анжело нежно провел по ее руке:
        — Я не всегда делаю то, что мне велят. Мне нравится обходить правила.
        Натали попыталась отстраниться, но его хватка стала еще крепче. Она посмотрела ему в глаза: темные, загадочные… контролирующие. Он знал, что получил ее в свою власть. От нее зависела свобода и будущее Лаклана. Своей выходкой в ресторане она ничего не добилась. Анжело всегда догонит ее и напомнит, что стоит на кону.
        — Почему ты это делаешь?  — спросила она.  — Ты же знаешь, чем все закончится.
        Взгляд из-под полуопущенных век спустился к ее губам.
        — Мне все равно, чем это кончится. Важно, что происходит сейчас.
        Натали посмотрела на его губы. О, как она хотела почувствовать их на своих! Она помнила жар, обжигающую страсть, которая согревала ее плоть. Она помнила, как сексуально он ласкал ее язык своим…
        Ее дыхание сбилось, когда выдох мужчины коснулся ее губ. Анжело наклонился, почти касаясь ее губ.
        Она облизнулась, желая его и жаждая, чтобы он сделал первый шаг.
        — Продолжай,  — сказал он низким голосом, от которого словно электрический ток пробежал по позвоночнику.  — Я знаю, ты этого хочешь.
        У Натали все сжалось внутри. Неужели он до сих пор так легко может читать ее физические желания? Натали боролась за самообладание, контроль, за все, что угодно.
        — Ты ошибаешься,  — сказала она спокойно.  — Я ничего подобного не хочу.
        Анжело провел пальцем по ее нижней губе:
        — Лжешь.
        Понадобилась вся сила ее воли, чтобы отступить, но Натали это сделала. Она отошла на другую сторону комнаты, забаррикадировавшись за одним из диванов в центре гостиной.
        — Ты должен уйти,  — сказала она.
        — Почему?  — спросил Анжело.  — Потому что ты не доверяешь себе в моем присутствии?
        Натали одарила его ледяным взглядом: Я не стану рабыней твоих желаний.
        — Думаешь, тебе это грозит? А как же твои собственные желания? Они у тебя есть, Натали. Ты можешь сколько угодно их отрицать, но они есть. Я чувствую их, когда прикасаюсь к тебе…
        — То, что было между нами пять лет назад, прошло,  — заявила Натали.  — Ты не можешь вызвать чувства из прошлого только потому, что тебе так хочется.
        — Они никуда не делись,  — покачал головой Анжело.  — Ты хотела этого, но не получилось. Тебя пугал следующий этап. Брачные обязательства. Ты все еще испугана. Хотел бы я знать, почему…
        — Убирайся!
        — Я никуда не пойду, пока не отдам тебе это.  — Он вынул из кармана пиджака маленькую бархатную коробочку.
        Но вместо того чтобы подойти к Натали, он положил ее на кофейный столик — так перчатку кладут между противниками.
        — Я пришлю за тобой машину в четверг,  — сказал Анжело.  — Возьми с собой вещей на неделю. Мы поедем в медовый месяц. Если ты пришлешь мне список людей, которых хочешь пригласить на церемонию, мой секретарь все организует.
        — Что мне надеть?  — спросила она.  — Рубище? И посыпать голову пеплом?
        — Надевай что угодно,  — ответил Анжело.  — Мне все равно. Но имей в виду, что вокруг будут стаи фотографов.
        — Ты действительно ждешь, что я откажусь от своей жизни и буду следовать за тобой по всему миру, как влюбленная дурочка?
        — Мы будем жить поочередно то у тебя, то у меня. Моя фирма находится в Лондоне, но я собираюсь проводить часть времени в Сорренто, пока работы не закончатся. Я готов проявлять гибкость, понимая, что у тебя есть свой бизнес.
        Натали обиженно посмотрела на него:
        — А если я не хочу, чтобы ты жил в моем доме?
        — Привыкай к этому, Натали. Я буду делить с тобой дом и многое другое, прежде чем высохнут чернила на нашем сертификате о браке.  — Он направился к двери.  — Увидимся.
        Натали не прикоснулась к коробочке, пока за Анжело не закрылась дверь. И потом она еще долго смотрела на нее, прежде чем взять в руки. Внутри оказалось кольцо с тройным бриллиантом в стиле арт-деко, потрясающе красивое. Она сама не выбрала бы лучше.
        И на палец оно село идеально — идеальное кольцо для неидеальных отношений.
        Оставалось гадать, как скоро ей придется отдать его обратно.


        Глава 4
        Натали сходила с ума, нервничая. Она три дня ничего не ела и почти не спала. От одной мысли о самолете в Италию ее тут же начинало тошнить.
        Анжело звонил каждый день, но она не делилась с ним своими переживаниями. Он убеждал, что с Лакланом все в порядке. Родители тоже звонили и выражали удовольствие по поводу того, как все разрешилось. Отец испытывал огромное облегчение, потому что выходка Лаклана на этот раз не подмочила имя семьи. Анжело чудесным образом заставил всю историю исчезнуть, за что Адриан Армитаж был ему глубоко благодарен. Он не упоминал роль Натали в решении проблемы. Впрочем, она ничего другого и не ожидала — отец никогда не заботился о ней. Но вот то, что мать даже не спросила, как Натали относится к свадьбе с Анжело, ее обидело. С другой стороны, Айла Армитаж когда-то сама вышла замуж по расчету. О любви речи не шло…
        Натали услышала, как к дому подъехала машина. Внутри снова все сжалось, на лбу выступил холодный пот. Ноги были ватные. За ней приехал не водитель, а лично Анжело.
        — Я… мне нужно взять сумку,  — сказала она, убирая прядь влажных волос за ухо.
        Анжело прищурился:
        — С тобой все в порядке?
        — В полном,  — сказала она, отводя глаза.
        Анжело взял ее за плечо и заставил повернуться к себе.
        — Ты бледная, как смерть,  — сказал он.  — Ты заболела?
        Натали проглотила панический комок в горле.
        — Мне нужно принять таблетки.  — Она порылась в сумочке в поисках успокоительного, которое прописал доктор.  — Минутку.
        Она пошла в кухню за водой, и Анжело последовал за ней. Забрав у нее таблетки, он прочитал этикетку.
        — Тебе они действительно нужны?  — спросил он.
        — Отдай.  — Натали протянула руку.  — Надо было их принять еще час назад.
        Анжело нахмурился, возвращая таблетки:
        — Ты регулярно их принимаешь?
        Глотая таблетки, Натали покачала головой:
        — Нет, только в критических случаях.
        Анжело все еще хмурился, провожая ее в машину.
        — И давно у тебя этот страх полета?  — спросил он.
        — Много лет.
        — Что его вызвало? Турбулентность? Или несчастный случай?
        Натали пожала плечами:
        — Я не помню.
        Анжело изучающе смотрел на нее:
        — Когда ты в последний раз летала?
        — Давай поедем,  — сказала она. Я не хочу уснуть в машине. Тогда тебе придется нести меня в самолет.

        По дороге в аэропорт Анжело то и дело поглядывал на Натали. Она уже не выглядела такой бледной, но все равно казалась уязвимой. Щеки как будто запали, а под глазами залегли тени.
        Ее беспокойство за брата имело серьезные основания. Анжело заключил с Лакланом сделку, но этот негодник уже проверял на прочность установленные ему границы. Из очень дорогого частного реабилитационного центра, куда поместили юношу, звонили три раза за последнюю неделю, чтобы сообщить о беспорядочном, иногда неконтролируемом поведении Лаклана.
        Разговор с отцом Натали заставил Анжело понять, насколько это трудно, когда твой любимый ребенок сбивается с дороги. Адриан Армитаж намекал на то, что с Натали случались такие же проблемы. Судя по всему, ее упрямство в прежние годы вызывало немало сцен в доме Армитажей. Несмотря на попытки отца сблизиться с дочкой, она упрямо отвергала его при любом случае.
        Припарковавшись, он выключил двигатель и мягко коснулся плеча Натали.
        — Спящая красавица,  — позвал он,  — нам нужно идти.
        Она поморгала и выпрямилась:
        — О… да.
        Анжело поддерживал ее за талию, ведя на борт своего самолета. Натали была взволнованной, но он сумел заставить ее сесть и пристегнуться.
        — Можно мне что-нибудь выпить?  — спросила она.
        — Конечно. Что тебе налить?
        — Белое вино.
        — Ты уверена, что стоит сочетать его с таблетками?
        — Я не ребенок,  — буркнула Натали.
        — Конечно, нет, но я должен о тебе заботиться,  — заявил Анжело.  — Не хочу, чтобы ты заболела или потеряла сознание.
        Пока пилот брал разгон, Натали начала грызть ногти. Анжело отвел ее руку ото рта и накрыл своей.
        — Все будет хорошо,  — сказал он.
        Она беспокойно заерзала, глаза у нее бегали, как у испуганной лошади.
        — Я хочу выйти,  — с трудом выговорила она.  — Пожалуйста, прикажи пилоту остановиться. Я хочу выйти!
        Анжело обнял Натали и притянул к себе.
        — Ш-ш-ш…  — Он успокаивающе погладил ее по плечу.  — Сосредоточься на своем дыхании. Вдох-выдох.
        Вдох-выдох. Вот так. Постепенно.
        Она зажмурилась и опустила голову. Анжело гладил ее по шелковым волосам, говоря тем же спокойным тоном. Понадобилось больше времени, чем он ожидал, но наконец Натали расслабилась. Большую часть пути она проспала и проснулась только во время посадки в Риме.
        — Вот и все,  — сказал он.  — Ты справилась. Не так уж и плохо, правда?
        Натали рассеянно кивнула и откинула волосы с лица.

        Кто-то явно выдал их прессе, когда они подъехали к семейной вилле в Риме, Натали с ужасом увидела, как к машине бросается стая папарацци.
        — Не волнуйся,  — сказал Анжело, помогая ей выйти из машины.  — Я буду отвечать на их вопросы.
        За несколько секунд Анжело сумел удовлетворить интерес журналистов и отослать их восвояси.
        Мужчина в летах открыл парадную дверь виллы и поприветствовал Анжело:
        — Ваши родители в салоне, синьор Белландини.
        — Спасибо, Паскаль,  — сказал он.  — Натали, это Паскаль. Он много лет работает на мою семью.
        — Очень приятно познакомиться,  — сказала Натали.
        — Добро пожаловать,  — гостеприимно сказал Паскаль.  — Как приятно наконец видеть синьора Белландини счастливым.
        — Пойдем.  — Анжело положил ладонь ей на поясницу.  — Родители очень хотят с тобой познакомиться.
        Если они действительно так этого хотят, то почему не приветствуют ее у двери вместо пожилого слуги? Но, наверное, так принято у высших классов? А Сандро и Франческа Белландини принадлежали к высшему обществу.
        Натали увидела, от кого Анжело унаследовал рост и красоту, как только встретилась с его отцом. Сандро был на пару дюймов ниже сына, но обладал теми же темными карими глазами и стройным телосложением. Он сохранил густые кудри, но их тронула седина, придавая его облику внушительность, одновременно притягательную и подавляющую.
        Франческа, наоборот, оказалась миниатюрной, и манеры у нее были сдержанными, однако проницательные ореховые глаза ничего не упускали. Натали почувствовала оценивающий взгляд, который отметил ее прическу и макияж, стиль и покрой одежды, а также очертания фигуры.
        — Это моя невеста Натали,  — представил ее Анжело.  — Натали — мои родители, Сандро и Франческа.
        — Добро пожаловать в семью.  — Франческа заговорила первой.  — Мне так жаль, что мы не познакомились пять лет назад. Мы бы сказали Анжело, что глупо было вас отпускать. Правда, Сандро?
        — Да,  — согласился Сандро, пожав руку Натали после своей жены.  — Мы очень вам рады.
        Анжело наконец убрал руку с ее талии.
        — Я помогу Натали устроиться наверху, а потом мы присоединимся к вам, чтобы отметить знакомство.
        — Мария приготовила для вас венецианскую комнату,  — сказала Франческа.  — Не вижу смысла вас разделять. Вы и так много времени провели в разлуке.
        Натали покосилась на Анжело, но он улыбался матери.
        — Ты все продумала, мама,  — сказал он.

        Натали пришлось дождаться, пока они окажутся наедине наверху, прежде чем она могла высказаться:
        — Ты нарочно это сделал!
        — Что?
        — Не притворяйся невинным,  — огрызнулась она.  — Ты ведь знал, что твоя мать поселит нас в одну комнату.
        — Напротив, я был уверен, что она последует старомодным правилам и поместит нас в противоположных концах виллы,  — возразил Анжело. Я же говорил, она невероятно проницательна. Наверное, почувствовала, как ты меня хочешь.
        Натали сверкнула глазами:
        — Я не стану делить с тобой постель!
        — Ладно.  — Анжело начал расстегивать рубашку.  — Можешь спать на полу.
        — Что ты делаешь?  — нахмурилась она.
        Анжело вытянул рубашку из-под ремня.
        — Переодеваюсь,  — ответил он.
        Глаза Натали были прикованы к его плоскому животу. Он выглядел потрясающе — мужественный, подтянутый, восхитительно мускулистый, загорелый и полный жизненной силы. Натали развернулась и уставилась в окно, на пейзаж в саду.
        — Почему ты позволил родителям думать, будто сам разорвал наши отношения пять лет назад?  — спросила она.
        — Не хотел, чтобы они разочаровались в тебе,  — ответил Анжело. Я их единственный сын, родители иногда могут реагировать странно.
        Натали обернулась. Теперь на нем было только черное белье. Внутри у Натали все сжалось от жадного желания. Когда-то она целовала и пробовала на вкус каждый дюйм этого тела… Она задрожала от воспоминаний о его прикосновениях. По позвоночнику пробегал ток, внизу живота тянуло. Под взглядом Анжело Натали резко втянула воздух. Он тоже думал об их яростной страсти?
        — Я не ожидала, что ты возьмешь вину на себя,  — сказала она.  — Мне не стыдно признавать, что это я разорвала отношения. Я была слишком молода, чтобы выходить замуж.
        — Боюсь, моей матери этого не понять,  — пожал он плечами.  — Ей едва исполнилось шестнадцать, когда она влюбилась в отца. С тех пор мама не смотрела на других мужчин.
        — А отец ей верен?
        — Почему ты спрашиваешь?  — нахмурился Анжело.
        Натали пожала плечами:
        — Они уже давно вместе. Мужчины нередко смотрят на сторону.
        — Мой отец серьезно относится к своим клятвам. Он следует по стопам деда.
        — А ты, Анжело?  — спросила Натали.  — Ты тоже пойдешь по стопам своих почтенных предков или собираешься получать необходимое на стороне, если я не соглашусь на близость?
        Анжело подошел и остановился прямо перед ней, так близко, что она чувствовала, как всем телом подается навстречу. Сердце ее отчаянно билось, и от его ударов кружилась голова, дыхание становилось неровным. Анжело положил теплую ладонь ей на затылок, и это прикосновение вызвало поток восхитительных ощущений.
        — Зачем ты борешься с собой?  — спросил он.
        Натали поджала губы:
        — Я борюсь с тобой, а не с собой.
        Его пальцы зарылись в волосы Натали, вызывая электрические искры.
        — Мы оба хотим одного и того же,  — произнес он.  — Близости, связи, удовлетворения…
        Натали чувствовала: решимость все дальше ускользает от нее. Почему он такой красавец? Почему у него такие завораживающие карие глаза? Почему у него такие поразительные руки и такой искушающий рот?
        Почему он не забросит ее на плечо, как пещерный человек, чтобы отнести на кровать и насладиться ее телом?
        Нельзя было понять, кто первым преодолел расстояние между ними. Внезапно она почувствовала его возбуждение у своего живота. Это все равно что поднести спичку к вороху сухой соломы: огонь вспыхнул у нее под кожей. Он обжигал все нервные окончания — от макушки до кончиков пальцев на ногах.
        Их губы встретились в сражении, в котором не было ни доли романтики или нежности. Это была страсть — первобытная, отчаянная, которая высвободилась наконец после слишком долгого сдерживания.
        Натали ощущала прикосновения его губ как ожоги. А потом его язык напористо прорвался через ее губы, и в ответ у нее все внутри затрепетало. Их языки сплелись, сражаясь за превосходство, но Анжело не сдавался. Натали чувствовала твердость его зубов, даже ощутила вкус крови, но не знала, чья она. Она жадно, бесстыдно пила его вкус, из ее горла вырывались тихие стоны.
        Анжело прижал Натали к себе, одной рукой бесцеремонно стягивая ее топ, чтобы добраться до груди. Болезненно тугой сосок потерся о его ладонь, и Натали охватила волна желания, сосредоточившаяся в пульсации между ног.
        Он продолжал упорно целовать Натали, завоевывая ее рот каждым чувственным движением. Губы у нее опухли, но ей было все равно: она целовала в ответ с той же страстью, прихватывала зубами и ласкала языком. Вкус Анжело был точно такой, как она помнила: мятный, свежий и потрясающе, пьяняще мужской…
        Анжело оторвался от ее губ, чтобы взять в рот сосок, обводя его языком, пока Натали не выгнула спину от удовольствия. Она уже ощущала дрожь внутри, растущее напряжение, так что она готова была умолять Анжело освободить ее от восхитительной мучительной боли.
        Оторвавшись от ее губ, тяжело дыша, он приказал:
        — Скажи, что хочешь меня!
        Всплеск гордости выдернул ее из-под очарования чувственности.
        — Я тебя не хочу!  — солгала Натали. Она попыталась отодвинуться, но Анжело крепко ее держал.  — Убери от меня руки,  — процедила она сквозь стиснутые зубы.
        Анжело плавно провел ладонями вниз по ее рукам и обхватил запястья.
        — Ты придешь ко мне, как приходила в прошлом. Я слишком хорошо тебя знаю.
        — Ты совсем меня не знаешь,  — заявила она.  — Ты знаешь мое тело, но ничего не знаешь о моем сердце.
        — Потому что ты никого к нему не подпускаешь,  — ответил Анжело.  — Ты всех отталкиваешь. Твой отец рассказывал, как ему с тобой трудно.
        — Ты обсуждал меня с моим отцом?!
        Руки Анжело выпустили ее запястья.
        — Мы пару раз разговаривали,  — признался он.
        — О чем?
        — Я просил благословения на наш брак.
        Натали презрительно фыркнула:
        — Как патриархально! И лицемерно! Ты ведь не позволил бы такой мелочи, как разрешение моего отца, помешать тебе получить желаемое, правда?
        — Я думал, так будет правильно,  — сказал Анжело.  — Я предпочел бы встретиться с ним лично, но он был в деловой поездке.
        Натали могла представить, как выглядела эта поездка: последним «проектом» отца была высокая блондинка с грудью настолько пышной, что на ней можно было расставить сервиз для ужина.
        — Уверена, он без колебаний передал меня в твои руки,  — усмехнулась Натали.  — А он не предложил заплатить тебе за избавление?
        Анжело по-прежнему смотрел на нее в упор.
        — Мы также обсуждали ситуацию с Лакланом,  — сказал он.
        — И что, отец предложил отсрочить свои дела, чтобы помочь Лаклану разобраться с ситуацией?
        — Я велел ему держаться в стороне,  — сказал он.  — Иногда в таких ситуациях родители только мешают. Твой отец сделал для Лаклана все, что мог. Настало время отступить и позволить действовать другим.
        — И ты дождаться не мог возможности это сделать, ведь это давало тебе идеальную возможность заставить меня вернуться?  — ответила Натали с сердитым взглядом.
        — Ты сама ко мне пришла.
        Неожиданно ее посетила одна мысль.
        — Мой отец сам с тобой связался?  — Она подозрительно прищурилась.  — Я пришла к тебе только потому, что меня умоляла мать. Иначе я бы этого не сделала. Отец ее подговорил!
        — В разговорах твой отец выражал беспокойство о тебе,  — пожал плечами Анжело.  — Похоже, проблемы с поведением есть не только у Лаклана.
        Натали отошла на другой конец спальни. Ярость вскипала в ней, как паровой котел. Она хотела взорваться. Хотела ударить в ответ Анжело, мир, всю несправедливость и жестокость жизни.
        Ей отвратительно было представлять, как Анжело обсуждает ее с отцом.
        Отец описал бы ее как своевольного, упрямого ребенка без самодисциплины, в красках расписывая, как она снова и снова отказывалась подчиняться и затрудняла его жизнь. И он не рассказал бы, что хотел первенца-сына, а Натали подорвала его планы. Он не рассказал бы, как провоцировал ее, вгоняя в депрессию и капризы, пока не надломил ее дух. Не рассказал бы, что его родительская философия — «сильный всегда прав». Что он всегда предпочитал тиранию терпению, а насмешку и стыд — поддержке и одобрению. Он не рассказал бы, как использовал жестокие телесные наказания там, где куда лучшие результаты принесли бы мягкие слова. Нет, он описывал себя как многострадального любящего отца, которого непослушная дочь сводит с ума.
        И конечно, отец не упомянул бы Лайама. О его смерти вообще никто никогда не упоминал. Он как будто никогда и не существовал. В семейном особняке не осталось его игрушек или одежды. Отец заставил мать убрать их сразу после рождения Лаклана. Фотографии Лайама хранились в фотоальбоме под надежным замком, который никогда не открывали. Единственное фото брата, которое сохранилось у Натали, она нашла сразу после похорон, когда все были еще растеряны. Она прятала ее, пока не купила дом в Эдинбурге.
        Но сколько отец ни старался стереть трагедию короткой жизни Лайама, его призрак продолжал витать над семьей. Каждый раз, навещая родителей,  — что теперь случалось редко,  — Натали ощущала его присутствие. Видела его лицо в чертах Лаклана. Слышала его голос во сне. А с приближением годовщин его смерти неизменно возвращались кошмары…
        С огромным усилием она вернула себе самоконтроль и медленно повернулась к Анжело:
        — Уверена, ты узнал из этого разговора много нового.
        — Твой отец очень любит тебя,  — сказал он.  — Они с матерью, как все родители, желают тебе самого лучшего.
        — Очевидно, мой отец считает, что ты и есть лучшее для меня.  — Натали с трудом сдерживалась, чтобы не скривиться.  — А моя мать не представляет, как можно ему противоречить. Так что все счастливы, да?
        Анжело секунду изучал ее, пристально и внимательно.
        — Я собираюсь в душ,  — сказал он.  — Родители приложили много усилий, организуя этот ужин. Будь добра, прояви уважение — оденься и веди себя соответственно.
        — Вопреки всему, что наговорил тебе мой отец, я знаю, как вести себя в обществе,  — сказала Натали ему в спину.
        Анжело обернулся и поймал ее взгляд.
        — Я на твоей стороне, дорогая,  — сказал он с неожиданной мягкостью.
        В глазах защипало. Натали моргнула, стараясь избавиться от слез. Покачав головой, она вернулась к окну, выходящему на сад. Но выдохнула Натали только тогда, когда услышала щелчок двери в ванную.

* * *
        Когда Натали вышла из гардеробной, Анжело надевал запонки. При взгляде на нее дыхание у него перехватило.
        Натали надела классическое черное платье до колена и туфли на высоких каблуках. В ушах у нее были бриллиантовые серьги-капельки, на шее — такое же ожерелье. Волосы, убранные в элегантный узел на затылке, придавали ей царственный вид. Неяркий макияж подчеркивал синие глаза, сливочную кожу и точеные скулы. До Анжело донесся аромат ее духов — завораживающее сочетание морозного запаха ландышей и жаркой летней жимолости. Идеальное отражение ее сложного характера: снегурочка и чувственная сирена.
        Как могла такая красивая женщина оказаться способной на то, о чем рассказывал ее отец? Эта мысль беспокоила его постоянно, как зубная боль. Чем больше времени Анжело проводил с Натали, тем больше обнаруживал в ней интригующего. Конечно, она была упрямой и своевольной, всегда настаивала на своей независимости. Но в то же время она явно любила брата и готова была на огромные жертвы, лишь бы ему помочь. Как это сочеталось с описанием, которое ей дал Адриан Армитаж,  — эгоистичная и самолюбивая?
        — Ты выглядишь так, словно сошла с нью-йоркского подиума,  — сказал он.
        — Это платье устарело на три сезона.  — Натали небрежно повела плечом.  — Я купила его на распродаже раз в десять дешевле.
        — И мне нравится твоя прическа.
        — Нужно подстричься.  — Она коснулась одной из сережек.  — Такая прическа прячет сеченые концы.
        — Почему тебе не нравятся комплименты? Ты всегда их опровергаешь. Пять лет назад было то же самое. Тогда я списывал это на твою молодость, но ты и сейчас это делаешь.
        Натали перестала играть с сережкой и вздернула подбородок.
        — Делай комплименты сколько угодно, я справлюсь!  — заявила она.
        — Ты очень красивая.
        — Спасибо.
        — И невероятно умная.
        — Спасибо.
        — И у тебя потрясающее тело.
        У нее на щеках расцвел румянец, и она отвела глаза:
        — Я много месяцев не была в спортзале.
        — Ты должна сказать «спасибо», а не оправдываться,  — пожурил ее Анжело.
        — Спасибо.
        — Ты самый интересный человек, которого я знаю.
        Выражение лица стало закрытым — так в театре занавес прячет сцену.
        — Тебе нужно больше общаться с людьми, Анжело.
        — У тебя в глазах тайны.
        Натали застыла. Но в следующую секунду расслабилась:
        — У каждого есть тайны,  — непринужденно прокомментировала она.  — Интересно, какие у тебя?
        — Кто подарил тебе эти украшения?  — спросил Анжело.
        Натали коснулась ожерелья у основания шеи.
        — Я сама их купила.
        — Ты сохранила кулон, который я купил тебе на уличной ярмарке?
        Отведя руку от шеи, Натали взяла сумочку:
        — Твои родители, наверное, гадают, что нас задержало.
        — Они решат, что мы наверстываем упущенное время.
        Она опять зарумянилась:
        — Надеюсь, они не ждут, что я буду говорить по-итальянски,  — он мне не дается.
        — Они не ждут от тебя ничего такого, что тебе было бы некомфортно. Они хотят видеть в тебе дочь, которой у них никогда не было.
        — Надеюсь, я смогу соответствовать таким высоким ожиданиям.
        Анжело взял ее двумя пальцами за подбородок.
        — Не закрывайся от меня,  — попросил он.  — Прошу тебя, поговори со мной. Я устал от твоей игры под названием «Не приближайся ко мне».
        Натали отступила и упрямо встретила его взгляд:
        — Разве мой отец тебе не сказал? Меня уже не исправить. Я эгоистична и самолюбива настолько, что ничто другое меня не трогает. Мне никто не важен, кроме меня самой.
        — Если так, то почему ты согласилась пожертвовать собой ради брата?
        Она вздрогнула:
        — Лаклан не такой, как я. Он чувствительный и уязвимый. Он не умеет о себе заботиться, но научится, просто ему нужно больше времени.
        — Ты дорого платишь за его обучение.
        Натали прямо встретила его взгляд:
        — Я платила и больше.
        — Я не сдамся, Натали,  — тихо сказал он.  — Сколько бы времени ни потребовалось. Не сдамся, пока не увижу, что написано у тебя на сердце.
        — Удачи,  — фыркнула она и прошествовала к двери: — Ты идешь?


        Глава 5
        Едва Натали вошла в салон, опираясь на руку Анжело, ей вручили бокал шампанского.
        — Мы так рады этому событию,  — сказала Франческа.  — Мы уже начали бояться, что Анжело никогда не остепенится. Правда, Сандро?
        Отец Анжело благодушно улыбнулся, поднимая бокал.
        — Да,  — сказал он.  — Но мы всегда знали, сын женится только по любви. В конце концов, это традиция Белландини.
        — Разве это не традиция двадцать первого века?  — спросила Натали.
        — Ну конечно,  — кивнула Франческа.  — Но некоторые семьи специально организуют встречи между представителями младшего поколения, чтобы ускорить события. Родители часто участвуют в процессе.
        — Не уверена, что родителям стоит настолько вмешиваться в дела детей,  — заметила Натали.  — Взрослые люди способны сами решить, кто им подходит.
        Темные глаза Сандро блеснули, и он повернулся к сыну:
        — Вижу, ты выбрал жену с характером. Намного интереснее жить с женщиной, которая может настоять на своем.
        Франческа игриво шлепнула его по руке:
        — Ты уже тридцать шесть лет только и делаешь, что жалуешься на мой характер.
        Сандро перехватил ее руку и галантно поцеловал.
        — Я обожаю и боготворю твой характер,  — сказал он.
        Натали не могла не сравнивать отношения своих родителей и родителей Анжело. Ее родители разговаривали друг с другом только по необходимости. Она не могла вспомнить, прикасались ли они друг к другу.
        И уж конечно, они не смотрели друг на друга с такой любовью в глазах. Оба едва могли находиться в одной комнате.
        — Мои дорогие,  — выступил вперед Анжело,  — вы смущаете Натали.
        Франческа подошла к ней и подхватила под руку.
        — Анжело говорит, ты очень талантливый дизайнер интерьера,  — сказала она.  — К моему стыду, я не видела твою мягкую мебель, пока не поискала в Интернете. Оказывается, я так много потеряла! Разве у тебя нет магазинов в Италии?
        — До сих пор я ограничивалась продажами в Великобритании,  — ответила Натали.
        — Но почему? Твой дизайн великолепен!
        — Я не люблю путешествовать,  — сказала Натали.  — Конечно, мне нужно активнее налаживать связи в Европе…
        — Ничего,  — Франческа успокаивающе погладила ее по руке,  — Анжело этим займется. Он удачлив в бизнесе. Скоро твое имя будет знаменито по всему миру, а я буду тобой бесконечно гордиться. Буду всем рассказывать, что ты моя очаровательная невестка. Я даже не стану с ними разговаривать, если они не купят все твое постельное белье и все украшения для дома!
        Натали вспомнила, как отец небрежно отозвался о ее последней коллекции как «девчоночьей» и «слишком парижской». Пять минут в обществе матери Анжело больше укрепили ее самооценку, чем вся жизнь с собственным отцом.
        — Я прикажу помощнице прислать вам каталог,  — сказала она.  — Если понадобится помощь, я к вашим услугам.
        — О, правда?  — Глаза Франчески радостно заискрились.  — Я мечтаю переделать гостевые комнаты. Твоя помощь будет бесценна. И мы подружимся, правда?
        — С удовольствием.
        Франческа улыбнулась:
        — Я так нервничала перед встречей. Но теперь я счастлива. Ты идеально подходишь Анжело. Ты очень его любишь, правда?
        — Я… я…
        Франческа сжала ее руку.
        — Понимаю,  — сказала она.  — Ты не любишь откровенничать, да? Но я вижу, как ты к нему относишься. Не обязательно говорить это вслух. Ты из тех девушек, которые выходят замуж только по любви.
        — Значит, ты ее одобряешь, мама?  — Анжело подошел и обнял Натали за талию.
        — Конечно,  — ответила его мать.  — Она просто ангел. Мы прекрасно поладим.
        Ужин прошел в оживленной и дружеской атмосфере, снова заметно отличаясь от семейных трапез в родном доме Натали. В особняке Армитажей никто не говорил без разрешения Адриана. С самого детства ни Натали, ни Лаклан не отваживались оспорить это правило. А в доме Белландини, при всей его внушительности и величии, от всех ожидался вклад в разговор. Натали говорила немного, но слушала и смотрела, как Анжело общается с родителями. Они громко спорили о политике, религии и экономике, но никто не сердился, и не расстраивался, и не стучал кулаком по столу. Общение напоминало увлекательную партию в теннис: мяч в разговоре передавался туда-сюда, но все вели себя уважительно, как хорошие спортсмены.
        После того как убрали кофейные чашки, Анжело ласково положил ладонь на шею Натали.
        — Вы нас извините?  — сказал он.  — Натали очень устала.
        — Ну конечно,  — сказала Франческа.
        Сандро поднялся с места и вслед за женой расцеловал Натали в обе щеки.
        — Хороших снов,  — сказал он.  — Большая честь — приветствовать тебя в нашей семье.
        Натали с трудом сдерживала охватившие ее эмоции.
        — Вы очень добры,  — шепнула она.

        Всю дорогу наверх Анжело держал ладонь у нее на спине.
        — Ты мало ела за ужином,  — сказал он.  — Все еще плохо себя чувствуешь?
        — Нет,  — ответила она,  — просто я мало ем.
        — Ты очень худенькая. Как будто потеряла вес с нашей встречи у меня в офисе.
        Натали поднималась по лестнице, не смотря на него:
        — Летом я всегда худею.
        — Мои родители просто влюбились в тебя,  — сказал Анжело, открывая перед ней дверь их комнаты.
        Она ответила слабой улыбкой.
        — Они замечательные! Тебе очень повезло.
        Войдя, она вынула заколку из волос, и блестящие темные пряди рассыпались по плечам. Анжело хотел пропустить их через пальцы и зарыться лицом в душистые локоны…
        — Ложись спать на кровати,  — сказал он,  — а я переночую в другой комнате.
        — Разве твоим родителям не покажется странным, что мы спим не вместе?  — Она слегка нахмурилась.
        — Я придумаю что-нибудь.
        — Мы сможем делить постель одну-две ночи,  — сказала Натали, отводя глаза.  — Мы же не сходящие с ума от гормонов подростки.
        Анжело ощущал себя именно как сходящий с ума от гормонов подросток, но решил, что говорить об этом не стоит. Он был не уверен, что сможет сомкнуть глаза, лежа с Натали в одной постели, но собирался приложить все усилия.
        — Иди в ванную первой,  — сказал он.  — Мне еще нужно отправить пару писем.
        Натали рассеянно кивнула и скрылась в примыкающей ванной комнате.
        Когда Анжело наконец вошел в спальню, Натали крепко спала. Она практически не занимала места в огромной кровати. Анжело долго стоял и смотрел на нее, гадая, что сделал не так? Поторопил события? Пять лет назад Натали была слишком молода для брака, но Анжело был настолько уверен: она — та самая единственная! Он и не предполагал, что она может ему отказать. Всю жизнь Анжело получал что хотел, как обычно бывает у единственных детей очень богатых родителей. Он не привык к разочарованиям и предательству.
        Теперь Натали принадлежала ему, но оба они не были рады этому. Она чувствовала себя как птица в клетке, и долго не останется в плену — ровно столько, чтобы выполнить свои обязательства по спасению брата.
        Через несколько минут Анжело скользнул под одеяло и лежал, прислушиваясь к ее тихому дыханию. Ему мучительно хотелось обнять Натали. Закрыв глаза, он попытался расслабиться и уже почти уснул, когда почувствовал, что Натали напряглась. Кровать задрожала, когда она начала метаться, словно одержимая демонами. Раньше Анжело не видел, чтобы она так билась.
        — Нет!  — вскрикнула она.  — Нет! Нет! Не-е-ет!
        Анжело потянулся к ней, перехватил раскинутые руки и накрыл ее тело своим, останавливая движения.
        — Ш-ш-ш,  — шепнул он.  — Просто дурной сон. Ш-ш-ш.
        Натали широко раскрыла глаза и всхлипнула, закрывая лицо ладонями:
        — О боже! Я не могла его найти. Не могла найти.
        Анжело убрал волосы у нее с лица.
        — Кого ты не могла найти?  — спросил он.
        Натали замотала головой, все еще закрывая лицо руками.
        — Я во всем виновата.  — Слова как будто царапали ей горло.  — Только я.
        Нахмурившись, Анжело отвел ее руки от лица:
        — В чем ты виновата?
        Поморгав, Натали сфокусировалась на его лице:
        — Я… я… извини…
        Слезы выступили у нее на глазах и покатились по лицу. Анжело никогда не видел, как она плачет. Он видел Натали в ярости, видел довольной, видел в любом другом состоянии — но не видел ее слез…
        — Ш-ш-ш,  — сказал он, пальцами стирая каждую слезинку.  — Это всего лишь сон, Тати. Ничего не случилось, это просто кошмар.
        Натали заплакала горше, всхлипывая так, что у Анжело заныло в груди.
        — Прости,  — повторяла она, как мантру.  — Прости. Прости. Прости.
        — Тебе не за что просить прощения.  — Он гладил ее по лицу и волосам.  — Ну же… расслабься. Вот так, все хорошо…
        Постепенно ее всхлипы стихли, и наконец она устроилась у него на груди и погрузилась в усталый сон. Анжело гладил ее по волосам, слушая тиканье часов.
        Он так и не заснул.

        Открыв глаза, Натали встретила задумчивый взгляд Анжело. Она смутно помнила произошедшее ночью, но воспоминание было размытым, как вид за затуманенным окном.
        — Надеюсь, я не помешала тебе спать? Извини, я сплю беспокойно.
        — Это правда,  — ответил он.  — Не помню, чтобы ты так спала, когда мы были вместе.
        Она уставилась на белую простыню, подтянутую к груди.
        — Зимой я сплю намного лучше.
        — Понимаю, почему ты решила жить в Шотландии.
        Губы Натали тронула неуверенная улыбка:
        — Может, стоит переехать в Антарктиду или на Северный полюс.
        — Или стоит поговорить с кем-нибудь о своих кошмарах?
        Натали встала с постели и накинула халат поверх ночной рубашки.
        — Или кому-то стоит не совать нос в чужие дела!  — заявила она, чересчур энергично затягивая узел пояса.
        Анжело тоже поднялся и подошел к ней:
        — Не отталкивай меня, Натали. Разве ты не видишь — я пытаюсь тебе помочь?
        Она сердито на него посмотрела:
        — Отстань! Мне не нужна твоя помощь. Все было отлично, пока ты не явился и не испортил мою жизнь своими дурацкими планами мести. Какое ты имеешь право мне помогать? Ты ничего не знаешь о моей жизни. Просто считаешь, что можешь манипулировать людьми как заблагорассудится.
        Она отпрыгнула от него, сжимаясь в комок, как еж перед хищником. Но похоже, колючки у нее были направлены не наружу, а внутрь, и кололи ее чувствительную душу.
        — Почему ты так мне сопротивляешься?  — спросил Анжело.  — Что тебя такой сделало?
        Натали зажмурилась:
        — Нечего заниматься психоанализом, Анжело, или пытаться меня исправить. У меня все было хорошо, пока ты не вломился в мою жизнь.
        — У тебя не все хорошо,  — настаивал он.  — А я хочу тебе помочь.
        Она повернулась к нему спиной:
        — Если хочешь усложнить свою жизнь, для этого не нужна именно я — любая сгодится.
        — Но мне нужна ты! А я нужен тебе.
        Натали показалось, что он пробил ее грудь, взял сердце в руку и сжал.
        Она никогда не подходила Анжело. Почему он этого не видит? Неужели ей придется все объяснять?
        — Ты заслуживаешь женщину, которая будет тебя любить. Я на это не способна.
        — Не знаю, что заставляет тебя так думать, но это неправда. Ты умеешь любить, Натали. Ты любишь горячо, но держишь чувства под замком, чтобы их никто не увидел.
        Натали сжала переносицу так сильно, что глаза заслезились.
        — Я испортила столько жизней.  — Она прерывисто вздохнула.  — Я пыталась быть хорошей, но иногда этого недостаточно.
        — Ты и есть хороший человек,  — уверил ее Анжело.  — Почему ты так самокритична?
        Душевная боль, которая никогда не покидала Натали, охватила ее снова. Она носила ее в себе с семи лет, и с каждым годом бремя становилось только тяжелее. Вина лежала у нее на плечах, и не было надежды на избавление. Таково было ее наказание.
        — В детстве я думала: мир — это волшебное место,  — сказала она.  — И что, если очень сильно хотеть, все получится.
        — Такова магия детства. Все дети так считают.
        — Я искренне верила: если очень сильно хотеть, все получится,  — сказала она.  — Что за глупость? В жизни так никогда не бывает. Это не голливудское кино, где в конце все складывается хорошо. Жизнь полна боли, печали, скорби по несбывшемуся. Это просто долгое путешествие от одного страдания к другому.
        — Почему твоя жизнь так тяжела?  — спросил Анжело.  — У тебя хорошая семья, которая дала тебе богатство, крышу над головой и еду. Что у тебя было плохого? Стольким людям хуже, чем тебе.
        Натали закатила глаза и отправилась в ванную:
        — Не думаю, что ты поймешь.
        — А ты объясни!
        Натали обернулась и посмотрела на него. Темные глаза были серьезными и озабоченными. Разве она сможет перенести ужас и отвращение, которые появятся на его лице, если она расскажет правду?
        Протяжно выдохнув, она открыла дверь:
        — Я пойду в душ. Увидимся за завтраком.

        Анжело пил кофе в комнате для завтрака, когда туда спустилась Натали, выглядящая спокойной и собранной. Ничто не выдавало тех переживаний, свидетелем которых он был ночью и утром. Маска снежной королевы вернулась на место.
        Поднявшись, Анжело отодвинул для нее стул.
        — Мама запланировала для тебя шопинг на утро,  — сказал он.  — Скоро она присоединится к нам, а сейчас решает какие-то вопросы с экономкой.
        — Но мне ничего не нужно,  — нахмурилась Натали.
        — Ты не забыла, что в субботу выходишь замуж?
        Натали отвела глаза, расстилая на коленях салфетку.
        — Я не планировала покупать свадебное платье,  — сказала она.  — У меня есть кремовый костюм, который отлично подойдет.
        — Это не только твоя свадьба,  — покачал головой Анжело,  — но и моя. Наши семьи будут праздновать вместе с нами. В повседневном наряде эффект будет не тот. Я хочу, чтобы ты выглядела как невеста.
        Синие глаза встретили его взгляд с упрямством и твердостью.
        — Я не хочу выглядеть как торт,  — заявила она.  — И не жди, что я надену фату.
        Анжело стиснул зубы, подавляя раздражение. Она нарочно возражает, чтобы подразнить его? Он жалел, что вчера выказал мягкость. Натали явно пыталась манипулировать им в свою пользу. Разве ее отец не предупреждал об этом? Она умела получать желаемое. Но и Анжело тоже. Они стоили друг друга.
        — Ты наденешь все, что я велю!  — сказал он, пришпилив ее к месту взглядом.  — Поняла?
        Ее глаза вспыхнули огнем.
        — Ты чувствуешь себя настоящим, крутым мачо, когда заставляешь меня делать то, что хочешь? Большим, могучим, неуязвимым?
        От его слов Анжело почувствовал себя негодяем, но не собирался в этом признаваться.
        — Я хочу, чтобы наша свадьба всем запомнилась,  — с натянутым спокойствием произнес он. И не позволю тебе испортить ее детскими капризами. Ты взрослая женщина, и я ожидаю от тебя соответствующего поведения.
        Натали наградила его гневным взглядом.
        — Это все, господин?  — поинтересовалась она.
        Анжело отодвинул стол и бросил на него салфетку.
        — Увидимся в церкви в субботу,  — сказал он.  — До этого у меня есть дела.
        На ее лице мелькнула тень растерянности.
        — Ты оставляешь меня здесь… одну?..
        — Не одну. С моими родителями.
        Горло Натали сжалось.
        — Как внезапно,  — сказала она.  — Ты ничего не говорил про деловые поездки. Я думала, ты ни на шаг от меня не отойдешь, чтобы я не сбежала в последний момент.
        Анжело оперся ладонями на стол и посмотрел ей прямо в глаза.
        — Даже не думай об этом, Натали,  — заявил он сквозь зубы.  — Один неверный шаг — и наказание достанется твоему брату. Он никогда не попадет в Гарвард. И в любой другой университет. Пройдут годы, прежде чем Лаклан снова увидит белый свет. Ты все поняла?
        — Я все поняла,  — глухо повторила она, глядя на него широко раскрытыми глазами.
        Анжело несколько долгих секунд удерживал ее взглядом на месте, а потом выпрямился и поправил галстук.
        — Постарайся не делать неверных шагов. Я позвоню. Пока.


        Глава 6
        Когда Натали с отцом прибыли в лимузине на место свадьбы, часовня на вилле Белландини в окрестностях Рима уже была переполнена.
        Предшествующие дни были полностью заняты приготовлениями к церемонии.
        Натали плыла по течению, не желая огорчать родителей Анжело, которые прикладывали все силы, чтобы она чувствовала себя комфортно.
        Она каждый день разговаривала с Анжело по телефону, но он казался отстраненным и необщительным — звонки продолжались не больше пары минут. Не осталось никаких признаков ласкового и заботливого мужчины, которого она видела той ночью. Натали даже стала гадать, не передумал ли он жениться теперь, когда понял, насколько она странная?
        Ее родители прилетели за день до свадьбы, и отец немедленно стал играть свою публичную роль заботливого папочки. Мать не менее привычно украшала интерьер, вся в бриллиантах и дизайнерской одежде, с ноткой бренди в дыхании, которую не могли скрыть никакие мятные леденцы.
        Отец помог Натали выйти из машины перед часовней.
        — Ты хорошо устроилась,  — сказал он.  — Я думал, ты найдешь себе какого-нибудь биржевого маклера из пригорода. Анжело Белландини — настоящая находка. Жаль, что он итальянец, но деньги компенсируют это с лихвой. Я и не думал, что ты сможешь поймать такую крупную рыбу.
        Натали посмотрела на него с горечью:
        — Не тебя ли я должна за это благодарить? Ведь это ты его загнал в мои сети.
        Взгляд отца стал холодным и твердым, и он заговорил низким, сердитым шепотом:
        — Что еще мне оставалось делать, дурочка? Будущее твоего брата зависело от расположения Белландини. Какое облегчение, что он захотел тебя снова! Честно говоря, не знаю, что он в тебе нашел,  — хорошей жены из тебя не выйдет. Слишком мерзкий характер, причем с самого рождения.
        Натали стиснула зубы, шагая под руку с отцом по гравийной дорожке к часовне. Она давно привыкла не отвечать ему, слова просто будут гореть у нее в груди, как и все остальные, проглоченные в прошлом.

* * *
        При виде Натали, входящей в часовню, сердце Анжело подпрыгнуло в груди. На ней было великолепное платье цвета слоновой кости, облегавшее изгибы ее стройного тела и тянувшееся за ней по ковру, а на голове — короткая фата с диадемой, которая не вполне скрывала бледность лица.
        Натали взглянула на него, проходя мимо, но в ее взгляде мелькнул испуг, так что Анжело даже почувствовал себя виноватым за то, как все устроил. Он взял невесту за обе руки: они были холодны как лед.
        — Ты выглядишь потрясающе,  — сказал он.
        Губы Натали изогнулись, но на улыбку это похоже не было.
        — Платье выбрала твоя мать.
        — Мне нравится фата.
        — Она не пропускает мух.
        Анжело улыбнулся и легонько сжал ее ладони. Священник вышел вперед, чтобы поприветствовать собравшихся. Пальцы Натали задрожали, и секунду она хваталась за него, словно в поисках поддержки, но затем ее руки замерли, холодные и безжизненные.

        — …Можете поцеловать невесту.
        Натали задержала дыхание и сморгнула непрошеные слезы, когда Анжело медленно поднял ее фату. Она не ожидала, что простая церемония так ее взволнует, но слова задевали глубинные струны души. Клятвы напоминали обо всем, чего она тайно желала: любви на всю жизнь, уважения, защиты, обожания…
        Губы Анжело мягко прижались к ее губам с ноткой благоговения. Хотя это могла быть лишь ее фантазия. В ходе церемонии Натали начала мечтать, чтобы эта свадьба была настоящей. Чтобы Анжело действительно любил ее. Чтобы действительно хотел провести с ней остаток жизни, несмотря на ее «характер»…
        Воспоминание об унижающих словах отца заставили ее отстраниться. Если Анжело это и не понравилось, он ничем не выдал себя, лишь заставил Натали опереться на свою руку и повел прочь из часовни — принимать поздравления.

        Прием проводился в роскошном саду, раскинувшемся вокруг великолепной виллы Белландини, под украшенным цветами навесом. Шампанское лилось рекой, стол ломился от еды, но Натали едва могла проглотить пару кусочков. Она наблюдала за тем, как отец очаровывает всех сладкими речами, с ужасом видела, что мать выпивает один бокал за другим и говорит слишком громко и слишком много.
        — Похоже, твоя мама наслаждается приемом,  — заметил Анжело, вернувшись к молодой жене после общения с дедом.
        Натали прикусила губу, наблюдая за матерью, которая плыла в танго с одним из дядей Анжело.
        — В глубине души она очень застенчивая, но старается компенсировать робость с помощью алкоголя,  — сказала она.  — Лучше бы она этого не делала! Мама не знает, когда следует остановиться.
        Анжело взял ее за локоть и отвел к увитой глицинией террасе, расположенной вдали от людей и шума. В душистой кроне над ними гудели пчелы.
        — Ты выглядишь измученной,  — сказал он.  — Все это настолько тяжело дается?
        — Никогда не думала, что улыбки так утомляют,  — сухо произнесла Натали.
        — Особенно если ты к этому не привыкла.
        Натали отвернулась от его всевидящего взгляда. Анжело умел смотреть так, что ей казалось, будто он видит ее насквозь. Раньше он шутил, что она слишком серьезно относится к жизни. Натали пыталась, искренне пыталась наслаждаться жизнью, но не проходило и дня, чтобы она не думала о Лайаме…
        — Мне понравились твои дедушка и бабушка,  — сказала она, поднимаясь на цыпочки, чтобы понюхать пурпурный цветок.  — Они так преданы друг другу, хотя прошло столько лет…
        — А твои еще живы?  — спросил Анжело.  — Ты не внесла их в список, поэтому я решил, что они умерли.
        — Они живы.
        — Почему же ты их не пригласила?
        — В нашей семье все не очень близки друг к другу,  — сказала Натали.
        Она вспомнила все натянутые, неловкие визиты бабушки и дедушки, когда окружающие пытались не упоминать о произошедшем в Испании.
        Со смертью Лайама она потеряла не только брата, но и всю семью. Один за другим все родственники отстранились от Натали. Больше не было каникул на побережье с бабушкой и дедушкой. Через пару лет перестали приходить великолепные подарки ручной работы в день рождения, а потом и открытки…
        — Мне жаль, что я не смог сделать так, чтобы Лаклан был здесь сегодня,  — произнес Анжело после паузы.  — Это против правил.
        Натали посмотрела на него, прикрывая ладонью глаза от яркого солнца:
        — Где он?
        — В частной клинике в Португалии. Пробудет там как минимум месяц.
        Натали ощутила прилив облегчения. Слава богу! Она так боялась, что Лаклан уничтожит себя раньше, чем получит необходимую помощь… Несколько раз она предлагала брату обратиться в клинику, но он никогда ее не слушал. Натали чувствовала себя бессильной и беспомощной, наблюдая, как он безрассудно разрушает свою жизнь.
        — Не знаю, как тебя благодарить. Я так за него волновалась!
        — Ему еще многое предстоит пройти,  — ответил Анжело.  — Он хочет помощи, но когда ее предлагают, все портит.
        — Я знаю,  — вздохнула Натали.  — У брата проблемы с самооценкой. В глубине души он себя ненавидит. Не важно, что он делает, чего добивается,  — он никогда не бывает достаточно хорош.
        — Для своих родителей?
        Натали отвела взгляд:
        — В основном для отца.
        — Отношения отца и сына часто бывают сложными,  — сказал Анжело.  — У меня тоже были с отцом проблемы. Это одна из причин, почему я переехал в Лондон.
        Они подошли к фонтану, окруженному согретыми солнцем камнями. Тепло просачивалось через тонкие подошвы туфель на высоких каблуках. Легкие брызги от фонтана покалывали ее лицо и руки, приятно освежая.
        — Тем не менее ты явно с этим справился,  — сказала она.  — Отец тебя обожает, а ты явно любишь и уважаешь его.
        — Он хороший человек. Наверное, я больше похож на него, чем готов признать.
        Натали смотрела на воду, которая лилась на спины мраморных дельфинов в фонтане, и гадала, что подумает Анжело, если она расскажет правду о своем отце. Поверит ли? «Вряд ли»,  — решила она, падая духом.
        Отец добрался до Анжело первым и склонил на свою сторону. Всю жизнь он так и делал — рассказывал всем вокруг, как с ней трудно, какая она упрямая, холодная и неблагодарная. Единственный раз Натали осмелилась рассказать другу семьи, как на самом деле обращается с ней отец. Но это в конечном счете ударило по ее матери… Никакое физическое или словесное наказание не могло более жестко заставить Натали замолчать.
        — Стоит вернуться к гостям,  — сказала она.
        — Скоро нам пора будет уезжать.  — Анжело повел ее обратно к тенту.  — Я хочу попасть в Сорренто до полуночи.
        Внутри у нее сжалось — они проведут несколько дней наедине на вилле…
        Ждет ли Анжело секса? Как долго она сможет отказывать ему? Натали жаждала его с того дня, как вошла в его офис. В присутствии Анжело все ее тело словно звенело, даже сейчас, когда они шли бок о бок. Время от времени ее обнаженная рука задевала рукав его костюма, и даже сквозь преграду дорогой ткани ощущалась энергия его тела. Она хотела его так же сильно, как всегда. Отчаянно, бесстыдно, жадно…
        Она была бабочкой, а Анжело — пламенем, которое могло ее уничтожить, но все равно она не могла устоять. Однако одно дело — физически отдаться ему, и совсем другое — открыться эмоционально. Если она покажет ему все, чем полна душа, то что будет делать, когда Анжело ее бросит и разобьет ее сердце? Как ей собрать осколки?

        Позже Натали едва могла вспомнить поездку в Сорренто в автомобиле с водителем. Она задремала уже на втором километре и проснулась сразу после полуночи, когда машина остановилась. И обнаружила, что ее голова лежит на коленях у Анжело, который рассеянно перебирает ей волосы.
        — Приехали,  — сказал он.
        Вилла находилась высоко на скале, с видом на море, на порт Сорренто и на живописные деревни на побережье. Окруженная садами на террасах и участком в два раза больше, чем у соседей, вилла обладала одним бесценным свойством — уединением. На мятой черно-синей простыне моря под ней мерцали огни кораблей. В душистом летнем воздухе витал сладкий и резкий запах лимонных цветов, а легкий бриз приносил звук звяканья от такелажа далекой яхты.
        Анжело оставил водителя разбирать багаж, а сам повел Натали внутрь.
        — Здание будущего отеля гораздо больше,  — сказал он.  — Завтра или послезавтра я тебя туда отвезу.
        Натали окинула внимательным взглядом купольные потолки и арочные панорамные окна, старинный паркет и оригинальные терракотовые полы.
        — Великолепно,  — искренно восхитилась она.  — Давно ты ее купил?
        — Пару лет назад. Мне нравится уединенность. Это практически единственное место, где я могу закрыться от прессы.
        — Наверное, сюда ты и привозишь любовниц, чтобы соблазнять подальше от папарацци?  — не удержалась Натали.
        — Ревнуешь?  — Развязывая галстук, Анжело бросил на нее изучающий взгляд.
        — С чего бы мне ревновать?  — спросила она.  — Ты мне не принадлежишь. Как и я тебе.
        Анжело взял ее левую руку и поднял на уровень глаз.
        — Ты ни о чем не забыла? Мы теперь женаты. Мы принадлежим друг другу.
        Натали попыталась высвободиться, но его пальцы сжались сильнее.
        — Как ты можешь мне принадлежать?  — спросила она.  — Ты заставил меня выйти замуж. У меня не было выбора. Пять лет назад я приняла решение расстаться и больше тебя не видеть. Я хотела жить своей жизнью. Но ты устроил все так, чтобы я оказалась в твоей власти.
        — Перестань, Натали,  — бросил он.  — Ты устала. И я тоже. Сейчас не время это обсуждать.
        Натали снова потянула свою руку и наконец освободилась.
        — Не проси меня перестать!  — заявила она.  — У тебя все карты, Анжело. Я знаю, что ты хочешь сделать. Знаю, как думают такие мужчины. Ты заставишь меня влюбиться, а потом выдернешь ковер из-под ног, когда я этого меньше всего ожидаю. Но это не сработает, потому что я тебе не позволю. Не стану в тебя влюбляться. Ни за что.
        Анжело смотрел на нее с нерушимым спокойствием:
        — Теперь ты спустила пар? Тебе легче?
        Выведенная из себя, Натали вздернула подбородок и посмотрела на него с вызовом:
        — Почему ты не возьмешь то, что купил, прямо сейчас? Давай же, Анжело! Я твоя послушная марионетка. Хочешь потянуть за ниточки?
        У него заходили желваки, и он окинул медленным взглядом ее тело с головы до пят и обратно. Натали чувствовала, как этот взгляд срывает с нее свадебное платье, стягивает белье, прожигает плоть.
        А затем его черты словно сковала маска.
        — Увидимся утром,  — сказал он.  — Хороших снов.  — Он коротко поклонился, развернулся и ушел.
        Натали слушала эхо его шагов по терракотовому полу, пока не осталось никаких звуков, кроме ее собственного прерывистого дыхания.

        Спальня, которую выбрала Натали, находилась на третьем этаже виллы.
        После тревожного сна она проснулась от яркого солнца, свет которого лился в высокие окна. Отодвинув гардины, Натали увидела раскинувшиеся внизу сады. На одной из садовых террас располагался ярко-голубой бассейн, окруженный роскошными зелеными кустами. Стройная загорелая фигура Анжело рассекала воду, ловко разворачиваясь в конце бассейна.
        Натали отошла от окна прежде, чем Анжело ее заметил, и отправилась в душ.
        Когда она спустилась вниз, то нашла завтрак, накрытый на чугунном столике в солнечном дворике, с трех сторон окруженном алой бугенвиллеей. Натали налила чашку свежесваренного кофе и, держа ее в руке, подошла к самому краю дворика, откуда открывался вид на порт Сорренто.
        Вскоре к ней подошел Анжело. Он был одет в бежевые брюки и белую рубашку с закатанными до локтя рукавами, которые демонстрировали сильные руки. Волосы у него все еще были влажными, и полоски от расчески виднелись в густых темных прядях. Он выглядел потрясающе свежим и полным сил.
        — Я думал, ты присоединишься ко мне в бассейне,  — сказал он.
        — Я не люблю плавать,  — ответила Натали, отведя взгляд.  — Предпочитаю наземные виды спорта.
        Анжело отодвинул для нее стул за столом.
        — Хочешь на завтрак что-нибудь горячее?  — спросил он.  — Я могу приготовить омлет или что-нибудь еще.
        Натали удивленно подняла глаза:
        — Разве у тебя нет под рукой прислуги все двадцать четыре часа в сутки?
        — Служанка приходит сюда пару раз в неделю. Здесь я предпочитаю проводить время без того, чтобы вокруг топтался с десяток людей.
        — О, как трудно жить миллионеру!  — ехидно посочувствовала Натали, садясь.
        Анжело посмотрел на нее с полуулыбкой:
        — Ты сама выросла не в бедности. Твой отец — очень успешный инвестор. Он рассказывал мне о некоторых способах, благодаря которым пережил финансовый кризис. Он очень умен.
        Натали взяла клубнику с красочной фруктовой тарелки посреди стола.
        — Он многое умеет делать.
        Анжело наблюдал, как она откусывает маленький ломтик.
        — Ты не слишком его любишь,  — заметил он.
        — Откуда ты это взял?
        — Я смотрел на тебя вчера на приеме. Ты напрягалась каждый раз, когда он подходил близко. И ни разу ему не улыбнулась.
        Натали пожала плечами и взяла еще одну клубнику, сосредоточившись на отрывании листочков, а не на лице Анжело.
        — У нас натянутые отношения,  — призналась она.  — Но ведь он тебе уже рассказывал про свои трудности со мной?
        — Это тебя очень расстроило?
        — Конечно,  — сказала она.  — Он умеет убеждать людей в своей правоте. Излучает обаяние. Никто не сомневается в его мнении. Он идеальный муж и идеальный отец. На публике никогда не показывает, каким бывает наедине с домочадцами. Ты его не знаешь, Анжело. Не знаешь, на что он способен. Отец может улыбаться в лицо, втыкая нож в твою спину,  — и ты этого даже не заметишь.
        Наступившая тишина заставила Натали почувствовать себя крайне уязвимой. Она не могла поверить, что сказала все это вслух. Как будто плотину прорвало и наружу вырвался грязный поток тайн, которые она хранила, сколько себя помнила. Ее слова словно все вокруг запачкали, даже птицы как будто умолкли.
        — Ты его боишься?  — нахмурился Анжело.
        — Больше нет,  — ответила она, покачав головой и потянувшись за голубикой.  — Я научилась не поддаваться ему.
        — Раньше он причинял тебе боль?
        — Что ты собираешься делать, Анжело?  — спросила она с жалким подобием насмешки.  — Дашь ему по физиономии?
        Взгляд Анжело потемнел.
        — Если кто-то посмеет хоть пальцем тебя тронуть, я еще и не такое сделаю!
        — Знаешь, для такого современного и утонченного мужчины ты в глубине души ужасно старомоден,  — сказала она.
        Анжело взял ее руку в свою.
        — Тебе больше ничего не нужно бояться,  — сказал он.  — Теперь ты под моей защитой, и пока у тебя на пальце мое кольцо, так и будет.
        Натали посмотрела на свою руку, покоящуюся в ладони Анжело. Блестящее обручальное кольцо вместе с бриллиантовым кольцом для помолвки символически связывали их друг с другом, но настоящая связь, которую она начала ощущать, была куда глубже и крепче. И это пугало…
        Освободив руку, она взяла из хлебной корзинки булочку.
        — Так какие у тебя планы?  — спросила Натали легким тоном.  — Как мы проведем этот немедовый месяц?
        Анжело удержал ее взгляд своим, таким горячим, что жаркая дрожь пронеслась у нее по позвоночнику.
        — Как долго ты собираешься притворяться, будто не хочешь меня?  — спросил он.
        Натали фальшиво засмеялась:
        — Вчера у тебя был шанс, но ты им не воспользовался.
        — Вчера у меня было искушение показать, что ты блефуешь.
        Какой же опасной и безрассудной была ее игра! Не поэтому ли она ее и начала? Неужели подсознательно она хотела, чтобы Анжело взял все на себя и соблазнил ее?
        — Так почему ты этого не сделал?  — Натали слегка выгнула бровь.
        — Мне не нравится, когда мной манипулируют,  — ответил Анжело.  — Ты хотела, чтобы я забрал у тебя ответственность. Ты все еще меня хочешь, и тебе это не нравится. Ты заставила себя никого не хотеть, ни в ком не нуждаться. И теперь бесишься, что я тебя так завожу.
        Она оттолкнулась от стола, заскрипев ножками стула по плитам.
        — Я не обязана это слушать!  — заявила она, швыряя салфетку на стол.
        — Правильно,  — насмешливо сказал Анжело.  — Убегай. Ты ведь всегда это делаешь. Не можешь признать правду, поэтому сбегаешь, как напуганный кролик.
        Натали смерила его яростным взглядом:
        — Я не трусиха!
        Анжело встал со своего места и подошел к ней, глядя сверху вниз проницательным взглядом. Она хотела убежать, но вынуждена была заставить себя сидеть неподвижно.
        — Сколько ты еще собираешься бегать?  — спросил он.  — Разве тебе не говорили, что от чувств не убежишь? Они везде следуют за тобой.
        — Я ничего к тебе не чувствую,  — заявила она сквозь стиснутые зубы.
        Анжело весело рассмеялся:
        — Конечно, Тати.
        — Перестань так меня называть!
        — Как ты меня остановишь?  — спросил он с ухмылкой.
        Натали встала, сделала шаг.
        — Перестань, черт тебя возьми!  — сказала она, пытаясь оттолкнуть его.
        — Больше ты ни на что не способна?
        Натали чувствовала, как ее тело отзывается приливной волной страсти. Эротичный пульс его крови, бьющийся возле ее живота, разбудил в ней безумного демона желания. Она бросилась на Анжело, за волосы притягивая его голову вниз и впиваясь в его губы. Он позволил ей командовать несколько жарких секунд, прежде чем перехватить контроль, и толкнулся в ее рот языком, властно пробуя на вкус.
        Натали попыталась вернуть себе контроль, но Анжело не позволил. Он властно целовал ее, проявляя опыт и умение, от которого у нее пело все тело. Одну руку он запустил ей в волосы, чтобы сильнее запрокинуть голову и углубить поцелуй. Другой рукой нашел грудь и грубо, собственнически сжал. Кровь прилила к ее плоти, соски затвердели и пульсировали желанием, требуя горячих влажных прикосновений его языка. Натали подалась навстречу, требуя больше — требуя всего. Немедленно!
        Она впилась пальцами в его упругие ягодицы, притягивая его к себе.
        Анжело подхватил ее на руки и понес внутрь, но не в спальню. Даже раздевать не стал, просто задрал подол сарафана до талии и прижал Натали к ближайшей стене, снова накрывая ее рот своим. Снимать с нее трусики он тоже не стал, только сдвинул их в сторону и вонзил палец в горячую скользкую влажность.
        Натали ахнула ему в губы, а из горла Анжело вырвался стон. Через мгновение она уже вся дрожала от желания, отчаянно цеплялась за его плечи, впиваясь ногтями в спину, пока не рассыпалась на тысячу осколков…
        Когда первая волна страсти утихла, Натали расслабленно привалилась к Анжело, зная, что будет дальше. Анжело никогда не успокаивался, пока не доводил ее до физического истощения.
        Она дотянулась до молнии на его брюках и забралась внутрь. Анжело хотел ее так же сильно, как она — его. Но так всегда бывало между ними. Их соитие превращалось в отчаянную атаку всех чувств, в фейерверки и взрывы, в сумасшествие, которое невозможно было укротить…
        Анжело отвел ее руку и быстро надел презерватив, прежде чем снова прижать ее к стене и войти глубоко и быстро. Он проглотил растерянный выдох Натали, вталкиваясь в нее с безумным темпом. Напряжение внутри ее стало нарастать снова. Именно этого она и хотела от Анжело! Мощные толчки, от которых она дрожала с головы до ног. Их тела были настроены друг на друга. Все ощущалось так правильно, идеально. Волна наслаждения накатила на нее вновь, пока Натали не скатилась за край забвения, с криком падая в головокружительное удовольствие.
        Ее тело все еще содрогалось в спазмах, когда Анжело сначала напрягся, а потом громко застонал, задрожал от наслаждения, тяжело дыша ей в шею.
        Прошла пара секунд, прежде чем он отступил от Натали, застегивая ширинку и поправляя одежду с непроницаемым выражением лица.
        Натали ощутила тоску по прошлому — по тем временам, когда он одарял ее обжигающей улыбкой, прижимая к себе так, словно никогда не хотел отпускать. Однако она быстро подавила эту тоску, одернула сарафан и вскинула подбородок.
        — Достаточно грязная игра?  — спросила она.
        — Пока что,  — сказал Анжело, отвечая ей темным непроницаемым взглядом.
        Она отодвинулась от стены, чуть поморщившись от боли в мышцах.
        На его лице отразилась тревога:
        — Я тебе сделал больно?
        — Все в порядке.
        Анжело взял ее за тонкое запястье и погладил чувствительную кожу.
        — Извини,  — сказал он.  — Не стоило до этого доводить. Нужно было подготовить тебя постепенно.
        Натали пожала плечами и высвободилась из его рук:
        — Оставь романтические жесты для тех, за кого тебе не приходится платить.
        Его глаза жестко заблестели:
        — Значит, ты вот так хочешь строить наши отношения? Как сражение?
        — Если тебе не нравятся наши отношения, вини в этом себя,  — ответила она.  — Ты сам настаивал на браке. Я предупреждала, что не создана для этого.
        — Я хотел одарить тебя честью быть моей женой,  — горько произнес он.  — Но тебе явно куда комфортнее в роли шлюхи!  — Он вынул портмоне и вытянул оттуда стопку банкнот, которые засунул Натали в вырез сарафана.  — Этого должно хватить!
        Натали вынула купюры, разорвала их в клочья и бросила ему под ноги:
        — Тебе понадобится куда больше, чтобы я снова согласилась с тобой переспать!
        — Если я вообще этого захочу,  — парировал Анжело и с презрительным взглядом удалился.


        Глава 7
        Натали провела большую часть дня в своей комнате. Она слышала, как Анжело ходит по дому, но отказывалась встречаться с ним. Большим неудобством становился голод. Ее желудок урчал все громче, но Натали не сдавалась.
        Время близилось к восьми вечера, когда за дверью раздались шаги, а затем и стук.
        — Натали?  — позвал Анжело.
        — Уходи!
        — Открой!
        Сидя по-турецки на кровати, она обхватила себя за плечи.
        — Я сказала — уходи!
        — Если ты не откроешь, клянусь, я сломаю дверь!  — пригрозил Анжело.
        Взвесив все варианты, Натали слезла с кровати и распахнула дверь.
        — Что?  — высокомерно спросила она.
        Складки в углах рта Анжело выглядели глубже обычного, глаза казались усталыми.
        — Мы можем поговорить?  — спросил он.
        Натали отступила от двери и ушла на другую сторону комнаты, сложив руки на груди. Она не могла быть уверена, что не попытается прикоснуться к Анжело. Ее тело словно зажглось, едва он переступил порог. Желание медленно двигалось по венам, и внутри все дрожало от воспоминания о близости с ним.
        — С тобой все в порядке?  — спросил он.
        — Все отлично.
        Анжело глубоко вздохнул:
        — Сегодня утром… Я хочу извиниться. То, что я тебе сказал, непростительно.
        — Да, это так.  — Натали бросила на него убийственный взгляд.  — И кстати — я тебя не прощаю.
        Анжело запустил в волосы пальцы — судя по растрепанности, не в первый раз за день.
        — Еще я хотел извиниться за грубость.  — Он с трудом сглотнул.  — Я думал… не знаю, что я думал. Может, вообще не думал. Просто хотел тебя.  — Его взгляд стал темнее.  — Никогда никого так не хотел…
        Как только их взгляды встретились, решимость Натали начала таять с каждым ударом сердца. Она чувствовала жар взаимного притяжения, которым они обменивались, словно тайным кодом. Такой же жар был в темных глазах Анжело, в скульптурных контурах его рта и в сложении его тела — все притягивало ее, как мощный магнит.
        — Извинения приняты,  — сказала она.
        Анжело подошел и нежно прижал ладонь к ее щеке:
        — Попробуем начать сначала?
        — С какого места?  — нахмурилась Натали.
        Губы Анжело изогнулись в улыбке:
        — Привет, меня зовут Анжело Белландини. Я занимаюсь гостиницами и недвижимостью. Я наследник богатых итальянцев и помогаю отцу управлять его бизнесом одновременно с собственным делом.
        Натали вздохнула, смиряясь:
        — Привет, я Натали Армитаж, занимаюсь дизайном интерьеров и развиваю направление постельного белья и мягкой мебели.  — Она прикусила губу и добавила: И я боюсь летать…
        Он погладил ее по щеке:
        — Сколько тебе было лет, когда ты испугалась в первый раз?
        — Семь…
        — Что случилось?
        Натали выскользнула из его рук и отвела глаза: Я не хочу разговаривать об этом практически с чужим человеком.
        — Я не чужой,  — напомнил Анжело.  — Я твой муж.
        — Без моего согласия.
        — Не надо, Натали.
        — Что — не надо?  — Она сверкнула глазами.  — Не говорить правду? Ты шантажом заставил меня вернуться к тебе. Теперь ты хочешь, чтобы я откровенничала, словно мы попугайчики-неразлучники? Не люблю откровенничать. Я всегда была замкнутой и держала все при себе. Наверное, это мое шотландское наследие. Мы не столь страстные и общительные, как вы, итальянцы.
        — Ты куда более страстная, чем сама признаешь,  — сказал он.  — У меня есть подтверждение — твои царапины на моей спине.
        И сейчас эта самая страсть снова пробуждалась в Натали, откликаясь на зов его тела. И как бы она ни хотела обладать силой воли, чтобы отвергнуть магнетическое тепло Анжело, у ее тела было свое мнение на этот счет. Она подалась ближе…
        Их губы встретились в яростном всплеске ощущений, от которых все ее тело восторженно содрогнулось. Вкус Анжело, мужественный, первобытно жаркий, затопил ее чувства. Его язык сплетался с ее собственным в игривом танго…
        Однако в следующую минуту он слегка отодвинулся, тяжело дыша:
        — Слишком быстро.
        — Недостаточно быстро,  — сказала она и притянула его голову к себе.
        Анжело расстегивал ее одежду, проявляя чрезмерное внимание к деталям. Натали извивалась под его руками, а он целовал каждый сантиметр постепенно обнажавшейся кожи. Натали вытянула рубашку из его брюк и освободила его от остальной одежды, скорее торопливо, чем ловко, а затем благоговейно провела ладонями по телу мужчины. Он был таким сильным и подтянутым, с тугими мышцами и шелковой кожей…
        — Хватит!  — прорычал Анжело и подхватил Натали, чтобы отнести ее на кровать.
        Там он накрыл ее своим телом, удерживаясь на локтях, и захватил ее губы в жгучий поцелуй, лаская груди. Анжело, целуя, спускался вниз по ее телу губами и языком. Натали потерялась в водовороте ощущений, которые оставили ее невесомой и абсолютно расслабленной.
        Открыв глаза, она увидела — Анжело смотрит на нее, лениво водя пальцем между грудей.
        — Хочешь продолжения?  — спросил он.
        Натали нахмурилась:
        — Разве ты не хочешь меня целиком?
        — Не хочу сделать тебе больно,  — ответил он, нежно обводя один из ее сосков.
        Натали погладила его по щетинистому подбородку:
        — Я хочу тебя.
        От его ответного взгляда у нее внутри все затрепетало.
        — Я буду осторожен,  — сказал он.  — Предупреди, если тебе будет больно.
        — Я же не девственница, Анжело,  — сказала она с коротким напряженным смешком, который должен был скрыть неожиданный эмоциональный всплеск, вызванный его нежностью.  — Я справлюсь со всем, на что ты способен.
        — Не говори, что я тебя не предупреждал,  — заявил он, накрывая ее губы своими.

        Анжело лежал на боку и смотрел на спящую Натали. Время от времени он подхватывал шелковую прядку и накручивал на палец.
        Упрямое нежелание Натали открывать ему сердце мучило его, как заноза. Он вспоминал их разрыв, то, как она объявила без предупреждения, что уходит. Когда он вернулся с трехдневного мастер-класса в Уэльсе, ее сумки были собраны, и она сообщила, что переспала с мужчиной, с которым познакомилась в баре. Анжело стоял там, ошеломленный, пытаясь понять, не шутка ли это.
        Временами их отношения были неровными, но Анжело не верил, что она всерьез бросает его. Натали много раз угрожала это сделать, но Анжело всегда считал, что так она просто спускает пар. В тот вечер он планировал сделать ей предложение. Ждал поездки на мастер-класс, чтобы Натали успела оценить, насколько по нему скучает. Но тут она показала фотографию на телефоне — там она и какой-то мужчина сидели за стойкой бара и улыбались. Гнев затянул его взгляд красной пеленой. А Натали стояла перед ним с вызывающим видом, и он сорвался…
        Он не гордился брошенными тогда словами. И еще больше стыдился того, что прижал ее к стене, как дешевую шлюху, и наградил прощальным поцелуем, от которого у обоих болели губы.
        А сейчас Анжело перебирал воспоминания, глядя на Натали и думая: она похожа на спящего ангела. Тогда она хотела убедить его в своем предательстве. Но почему? Разве он не демонстрировал, насколько любит ее? Он много раз говорил это и показывал самыми разными способами, но Натали никогда не принимала его всерьез — вопреки тому, что сама слишком серьезно относилась к жизни в целом. Она редко улыбалась, и Анжело не помнил, когда она искренне смеялась.
        Но главное — почему она так хотела избавиться от него?
        Он все еще хмурился, когда Натали открыла глаза и потянулась, как кошка.
        — Который час?  — спросила она.
        — Ты этого не делала!  — заявил он.
        — Что не делала?  — переспросила она с недоуменным видом.
        — Ты не спала с тем парнем из бара.
        Натали села на кровати и прикрылась краем простыни:
        — Я пошла с ним домой.
        — Но ты с ним не спала,  — повторил он.  — Ты хотела, чтобы я так думал. Хотела, чтобы я поверил. Ты хорошо меня знала, иначе я бы не дал тебе уйти.
        У нее на виске запульсировала жилка, глаза заблестели:
        — Я была не готова к долгосрочным отношениям. Ты давил на меня, хотел постоянства. Я не хотела потерять свободу. Не хотела потерять себя, стать безымянной женой богатого мужа, как моя мать.
        — Ты совсем не такая, как твоя мать,  — сказал он.  — Для этого у тебя слишком сильный характер.
        Она встала с кровати и накинула шелковый халат.
        — Я не всегда чувствую себя сильной. Иногда я…  — Она прикусила нижнюю губу.
        — Что ты?..
        Натали повернулась к туалетному столику и взяла щетку, принимаясь расчесывать волосы.
        — Хочу есть,  — заявила она, отложила щетку и развернулась к Анжело: — Что нужно сделать, чтобы получить ужин?
        Анжело знал: не стоит на нее давить, нужно быть терпеливым. Чувствуя себя уязвимой, Натали словно забаррикадировалась. Так она защищала себя.
        Хотел бы он знать это пять лет назад…

        Час спустя Натали сидела напротив Анжело в ресторане в Сорренто, согласившись на его предложение поесть вне дома. Не то чтобы она хотела общаться с другими людьми; просто так было легче держать себя в руках в его обществе. Их страстный секс пробудил прежние желания, которые ее беспокоили. Сказать по правде, секс Натали устраивал. Но она знала: Анжело хочет большего. Он всегда хотел больше, чем она готова была дать.
        Как скоро он попросит навсегда остаться у него? После этого начнутся разговоры о детях. Мать Анжело уже намекала на это, пока помогала Натали выбирать свадебное платье.
        У Натали все внутри скручивалось при мысли о младенце. Нетрудно представить, как отреагируют ее родители на сообщение о том, что она решила завести ребенка. Мать осушит до дна ближайшую бутылку, а отец не скажет ни слова, только выгнет брови, и на нее тут же обрушится это неизбывное чувство вины. Вины, которой нет оправдания…
        Анжело протянул руку через стол и легко коснулся ее ладони.
        — Эй, ты где?  — спросил он с легкой улыбкой.
        — Извини,  — смущенно ответила Натали. Я не слишком интересная компания, да?
        — Я не жду развлечений с твоей стороны. Мне достаточно, что ты со мной.
        Натали посмотрела на их переплетенные пальцы. Она так сильно скучала все эти годы по его прикосновениям! По ночам не могла уснуть, потому что ее тело тосковало по его страсти…
        — О чем ты думаешь?  — спросил Анжело.
        Натали встретила его шоколадный взгляд и ощутила, как внутри у нее все трепещет от страсти.
        — Хочешь десерт?  — спросила она.
        — Смотря какой,  — ответил он с сексуальной усмешкой.
        Натали едва усидела на стуле из-за пронизавшего ее ядерного взрыва желания.
        — Я не хочу сладкого,  — сказала она.
        — А чего ты хочешь?
        По спине Натали пробежали мурашки, когда он подошел сзади, чтобы отодвинуть ее стул. Она прикоснулась к Анжело, всего на мгновение, чтобы проверить, возбужден ли он.
        Ну конечно…
        Натали улыбнулась про себя и вышла из ресторана, вся трепеща в предвкушении.

        Откинувшись на простыни, Натали провела ладонью по глазам. Ее грудь бурно поднималась и опускалась.
        — Мы шли голова к голове,  — ответил Анжело, ложась рядом. Он провел пальцем по ее шелковистой коже.  — Может, устроим ответный матч в скором времени, просто чтобы убедиться?
        — Дай мне десять минут.
        — Пять.
        — Ненасытный!
        — Только с тобой.
        Чуть нахмурившись, она отвернулась и посмотрела в потолок.
        — Много было других?  — после паузы спросила она.
        — Это имеет значение?
        Натали пожала плечами, но напряженность в чертах ее выдавала:
        — На самом деле нет.
        — Я никого из них не любил, если тебя это интересует.
        — Не интересует.
        Анжело прижал пальцы к шелковистому гладкому изгибу ее плеча:
        — Неужели так трудно признать: я тебе небезразличен?
        Натали оттолкнула его руку и встала с кровати.
        — Я так и знала!  — сердито сказала она.  — Я тебя не люблю. Что в моих словах непонятного? Ты мне нравишься. Очень. Ты хороший человек. Лучшего я не встречала. Но я тебя не люблю!
        От раздражения в голосе Анжело появилась резкость:
        — Ты никого не хочешь любить, в этом все дело. Я тебе не безразличен, Тати. Настолько, что тебя это пугает.
        Натали стиснула кулаки:
        — Я не могу тебе дать то, чего ты хочешь.
        — Я хочу тебя.
        — Ты хочешь большего. Ты с самого начала это говорил. Ты хочешь семью, детей. Этого я не могу тебе дать.
        — Ты бесплодна?
        Натали закатила глаза и отвернулась:
        — Я знала, ты не поймешь…
        Анжело взял ее за плечи:
        — Так помоги мне понять.
        Натали сжала губы, словно пыталась сдержать слова, грозившие вырваться. Глаза у нее заблестели, и она поморгала, пытаясь загнать слезы обратно:
        — Какая из меня мать!
        — Замечательная!
        — Сумасшедшая,  — сказала она и отодвинулась.  — Я стала бы одной из тех наседок, о которых все говорят. Никогда бы не могла расслабиться. С ребенком столько может случиться! Столько опасностей: болезни, несчастные случаи… Мне даже думать об этом страшно.
        — Большинству родителей удается вырастить детей, и с ними не случается ничего плохого,  — возразил Анжело.  — Конечно, опасность везде, она неизбежна, но ты не учитываешь позитивный опыт других родителей.
        — Я просто не хочу это переживать,  — с досадой бросила Натали.  — И ты меня не заставишь. Никто не заставит. Ты не можешь заставить меня забеременеть.
        — Тогда я надеюсь, ты принимаешь гормоны, потому что я не всегда использовал презерватив.
        — Ты нарочно это сделал?  — Ее взгляд стал жестче.
        — Конечно, нет. Когда-то ты принимала противозачаточные… я просто не подумал… Я здоров, если тебя это беспокоит.
        — Я тоже здорова,  — ответила Натали.  — В последнее время я не то чтобы много ходила на свидания.
        — А ты вообще на них ходила?
        — Пару раз,  — помолчав, сказала она.
        — И что на них происходило?
        Она посмотрела на него уничижительно:
        — Я не собираюсь обсуждать с тобой свою сексуальную жизнь.
        — Ты занималась сексом?
        Она отвела глаза.
        — Секс был не слишком впечатляющим,  — призналась она.  — Скорее для галочки. Я даже не помню, как его звали.
        — Что ты пыталась доказать?
        Натали пристально посмотрела на него:
        — Что ты имеешь в виду?
        — Я заметил за тобой привычку использовать секс, чтобы избежать близости.
        Она презрительно вздернула подбородок:
        — Что за чушь? Это какая-то дешевая психология. Секс и есть близость.
        — Физическая, но не эмоциональная,  — ответил Анжело.  — Эмоциональная близость — это совершенно другой уровень.
        — Для меня это слишком глубоко.  — Натали легкомысленно мотнула головой.  — Мне нравится секс. Все остальное мне не нужно.
        — Ты не хочешь остального, потому что пытаешься убежать от того человека, каким являешься на самом деле,  — сказал он.
        — Конечно, ты один из мировых экспертов по эмоциональной близости,  — заявила Натали, презрительно скривившись.  — За прошлый год у тебя было пять любовниц.
        — А ты их считала?
        Натали встала и отошла на другой конец комнаты.
        — Техасская наследница была для тебя слишком молода,  — сказала она.  — Выглядела как школьница.
        — Я с ней не спал.
        Натали издала презрительный смешок.
        — Предположим, нет, просто не давал ей уснуть в положенное время своим волшебным языком и обаянием.
        Анжело заскрипел зубами, пытаясь обрести терпение:
        — Я не собираюсь ждать тебя вечно, Натали. У меня есть империя, и ей нужен наследник. Эта обязанность давит на меня с тех пор, как мне исполнился двадцать один. Если ты не сможешь разделить ее со мной, мне придется найти ту, которая сможет.
        — Так ты поэтому заставил меня выйти замуж? Дело не только в мести или в ностальгии по прошлой любви? Это удобный способ получить желаемое. Мой брат просто сыграл тебе на руку!
        — К твоему брату происходящее не имеет отношения. Это происходит только между нами. И всегда было между нами.
        Глаза Натали приобрели стальной блеск.
        — Скажи мне, Анжело, одну вещь. Ты бы это сделал? Ты бы действительно отправил моего брата в тюрьму?
        Анжело ответил на ее вопрос с безжалостной решительностью:
        — Ты все еще единственное спасение для своего брата. Никогда об этом не забывай, Натали. Его будущее в твоих руках.


        Глава 8
        Когда Натали поняла, что заснуть не сможет, она отправилась прогуляться в освещенном луной саду. Завтрашний день был годовщиной смерти ее младшего брата. Часы перед этой мрачной датой всегда становились для нее пыткой. Не поэтому ли она бросилась на Анжело — в попытке прогнать воспоминания?
        Анжело она не видела с того момента, как он произнес свою жуткую угрозу и вылетел из комнаты. Она просто хотела его испытать. Проверить, действительно ли он так безжалостен, как говорит? Конечно, это рискованно: платить придется Лаклану. А этого Натали позволить не могла.
        У ее младшего брата должно быть будущее — будущее, которого лишился Лайам. Лаклану предстояло прожить не только свою жизнь, но и жизнь брата. Неудивительно, что он сломался под таким давлением,  — кто бы мог с таким справиться? Лаклан — другой человек, со своими целями и желаниями. Но он годами подавлял их, чтобы угодить родителям. Семейный бизнес его не интересовал, Натали это видела, а вот отец не замечал или не хотел. Мать же ничего не интересовало, кроме этикетки на новой бутылке алкоголя.
        Натали прерывисто вздохнула и повернулась, чтобы посмотреть на мерцающую поверхность бассейна, которая словно по волшебству появилась перед ней. Обычно она избегала бассейнов. Слишком много воспоминаний… Даже запаха хлорки было достаточно, чтобы почувствовать панику. А ведь до смерти Лайама она обожала воду и проводила много счастливых часов в бассейне при особняке, вспоминая уроки, полученные на пляже в Крейле с бабушкой и дедушкой. Но после смерти Лайама бассейн засыпали и устроили на этом месте теннисный корт.
        Она ни разу не взяла в руки теннисную ракетку…
        Натали смотрела на освещенную луной воду, легкий ветерок волновал поверхность, и она выглядела как отрез измятого серебристого шелка.
        Зачем она сюда пришла, в подсознательной попытке наконец обрести покой? И можно ли его обрести — покой? А прощение? Искупление?
        Услышав шаги за спиной, она развернулась так стремительно, что едва не упала в воду.
        — Ты не мог сначала что-нибудь сказать, а не подкрадываться ко мне?  — спросила она, хватаясь за грудь.
        Анжело выступил в круг света от садового фонаря.
        — Не можешь уснуть?  — спросил он.
        — Не такой уж поздний час…
        — Три часа ночи.
        — Правда?  — нахмурилась она.
        — Я уже час за тобой наблюдаю.
        Натали прищурилась:
        — То есть шпионишь?
        — Я о тебе волновался.
        — Что?  — переспросила она.  — Ты думал, я сделаю что-нибудь непоправимое, лишь бы не провести остаток жизни привязанной к тебе?
        — Я боялся, ты решишь поплавать.
        Брови ее поднялись еще выше.
        — Мне и на это нужно разрешение?
        — Конечно, нет! Я просто волновался… Опасно в одиночестве поздно ночью плавать одной.
        Ее горло сжал истерический смех.
        — Ну конечно, как будто я этого не знаю!  — с горькой иронией бросила она.
        Нахмуренные брови придавали Анжело мрачный и угрожающий вид.
        — Ты говорила, что плохо плаваешь. Я и подумал: стоит присмотреть за тобой, если решишь окунуться.
        — И что бы ты сделал, если бы я начала тонуть?  — поинтересовалась она.  — Искусственное дыхание рот в рот?
        Атмосфера изменилась, словно кто-то щелкнул выключателем.
        — Какая хорошая идея,  — сказал он, схватил ее за плечи и грубо притянул к себе, накрывая ее рот своим.
        У его поцелуя был вкус бренди и горячей мужской неудовлетворенности. Он сердился, но Натали было легче перенести его гнев, чем нежность. Забота и понимание ее разоружали.
        Он прижимался к ней губами, сжимал ее плечи, впиваясь к кожу. Натали наслаждалась дискомфортом. Она отвечала на поцелуй, кусаясь и играя языком. Анжело вздрогнул, когда она прокусила ему губу до крови, и наказал ее, все сильнее толкаясь языком, пока наконец она не сдалась.
        А затем Анжело развернул ее спиной к бассейну и без всякого предупреждения подсек ее ноги так, что она потеряла равновесие. Испуганно ахнув, она упала спиной в воду и исчезла под ней, утягивая Анжело за собой.
        Она вынырнула, откашливаясь и отплевываясь. Паника разрывала ее грудь, сердце колотилось как молот. Глаза щипало от хлорки.
        — Ты… ублюдок!  — закричала она.
        Анжело убрал мокрые волосы с лица и засмеялся:
        — Ты на это напрашивалась.
        Натали бросилась на него, сжав кулаки и оскалившись — она не боялась разбить ему лицо до крови или покалечить. Она обзывала его всеми словами, которые могла придумать, они выплескивались, как ядовитый поток.
        Анжело просто удерживал ее на плаву, и ее удары и пинки превращались всего лишь в бессильное плескание в воде.
        Внезапно желание сражаться покинуло Натали. Она обмякла, как тряпичная кукла.
        — Сдаешься?  — спросил Анжело с победительным блеском в темных глазах.
        — Сдаюсь…
        Анжело сдвинул брови, его улыбка погасла.
        — Что не так?  — спросил он.
        — Ничего,  — сказала она без тени эмоций.  — Можно, я теперь выйду? Я… мне холодно.
        — Конечно.  — Анжело отпустил ее.
        Натали подплыла к краю бассейна. Она не стала искать ступеньки, просто оперлась о край и неуклюже выбралась на бортик. Отойдя подальше от воды, выжала волосы и перекинула через плечо. Холодно не было, но она вся дрожала.
        Анжело вылез из бассейна, подошел и встал перед ней, поймав ее за дрожащий подбородок, чтобы посмотреть в глаза.
        — Ты не поранилась?  — спросил он.
        — Если бы поранилась, виноват был бы ты!
        — Я бы не сталкивал тебя, если бы не был уверен, что это безопасно,  — сказал он.  — Это самый глубокий конец бассейна.
        Натали высвободилась из его хватки и яростно потерла подбородок.
        — А что, если бы мы были на другом конце?  — спросила она.  — Я могла потерять сознание или даже умереть!
        — Я не причинил бы тебе вред намеренно.
        — Не физический, конечно!  — заявила Натали, бросив ему говорящий взгляд.
        В уголках рта Анжело заиграла легкая улыбка.
        — Значит, ты чувствуешь эмоциональную угрозу?  — спросил он.
        — Ни капельки.
        Улыбка стала заметнее.
        — Все дело в сексе,  — сказал Анжело.  — Ты знаешь, что окситоцин, который высвобождается при занятиях любовью, называют гормоном брачных уз? От него люди влюбляются.
        Натали бросила на него презрительный взгляд:
        — Если так, то почему ты ни в кого не влюбился с тех пор, как мы расстались? У тебя же было столько секса!
        — Понимаешь, секс бывает разный.  — Его взгляд опустился к ее губам и на мгновение задержался там.
        Натали ощутила, как ускоряется пульс, как кровь быстрее течет по венам.
        — Ты в меня не влюблен,  — сказала она с вызовом.  — Просто хочешь отомстить.
        Анжело погладил ее легкими, дразнящими прикосновениями пальцев, а потом сжал ее ладонь и притянул Натали к себе.
        — Я люблю то, что ты со мной делаешь,  — сказал он.  — Люблю то, какие чувства ты вызываешь.
        Натали едва могла думать. Желание переполняло ее тело. Она подняла голову как раз тогда, когда Анжело склонился для поцелуя. Закрыв глаза, Натали отдалась его всепобеждающей чувственности…
        Его губы ласкали ее жарко и порывисто, вызывая у нее не менее горячую реакцию. По ее телу пробежала дрожь, и она прижалась теснее, надеясь, что восторги плоти вытеснят боль прошлого.
        Но внезапно Анжело отстранил ее:
        — Нет! Я больше на это не поддамся.
        — Ты не хочешь?..  — недоуменно посмотрела на него Натали.
        — Конечно, хочу. Но я не собираюсь это делать, пока ты не объяснишь, почему бродила тут как лунатик.
        Внутри у Натали все сжалось.
        — Я же говорила. У меня часто проблемы со сном.
        Анжело не отводил взгляд.
        — И что именно так занимает твои мысли, раз ты не можешь успокоиться?
        — Ничего.  — Натали облизнула пересохшие губы.
        Анжело скептически выгнул бровь:
        — Я хочу услышать правду, Натали. Если ты мне не скажешь, придется найти кого-нибудь еще, кто знает правду,  — заявил Анжело. И у меня есть ощущение, что далеко искать не придется.
        Натали обвела губы языком:
        — Я… я сделала страшную ошибку. Несколько лет назад…  — Она прикусила губу, не зная, как продолжить.
        — Расскажи мне, Натали.
        О боже, как о таком рассказывать? Как перенести этот ужас? Нежные взгляды, которые он в последнее время посылал ей, исчезнут. И как ей будет их не хватать! Анжело — единственный человек во всем мире, который так на нее смотрел.
        — Тати?..
        Натали заставила себя посмотреть ему в глаза. «Запомни этот момент,  — подумала она, ощущая распахивающуюся внутри черную дыру отчаяния.  — Он последний раз смотрит на тебя так. Запомни. Сохрани, как драгоценность».
        — Я убила своего брата.
        Анжело непонимающе нахмурился:
        — С твоим братом все в порядке, Натали. Он в безопасности, в реабилитационном центре.
        — Не этого брата,  — замотала она головой.  — У меня был еще один брат — Лайам. Он утонул, когда мы отдыхали в Испании… Ему было три года… А мне — семь лет.
        Теперь Анжело хмурился так сильно, что казалось, его лоб никогда не разгладится.
        — Но почему в этом виновата ты?
        — Я должна была присматривать за ним,  — пустым голосом сказала она.  — Мама ушла в дом, чтобы прилечь. Отец сидел с нами у бассейна, но сказал, что ему нужно сделать очень важный деловой звонок. Его не было всего пять минут. Я должна была присматривать за Лайамом. Я раньше это уже делала. Всегда за ним присматривала. Но в тот день… Не знаю, что случилось. Наверное, меня что-то отвлекло. Птица, цветок, бабочка — не знаю что. И когда отец вернулся…  — Она сглотнула под напором возвращающихся мучительных воспоминаний.  — Было слишком поздно…
        — Боже праведный! Почему ты мне не рассказала пять лет назад? Ты никогда не упоминала, что потеряла брата. Почему ты ни слова не говорила?
        — В моей семье об этом не говорят. Отец запретил. Он считает, маму это слишком расстраивает. Это было так давно, что даже пресса обо всем забыла. Лаклан — ребенок на замену. Как только он родился, все фотографии, одежда, игрушки Лайама уничтожили или отдали. Как будто его никогда и не было…
        Анжело взял ее за плечи и крепко сжал, почти до боли:
        — Ты не виновата в смерти Лайама! Ты сама была ребенком. Родители не должны были винить тебя в этом.
        Натали взглянула в его темно-карие глаза и увидела в них понимание и утешение, а не обвинение и порицание. От этого в ее собственных глазах выступили слезы. Они поднимались откуда-то из глубин ее души, и Натали ничего не могла с ними сделать. Наконец они выплеснулись, как бурный поток.
        Натали бросилась вперед, на широкую грудь Анжело. Он обнял ее и прижал к себе.
        — Я попыталась найти брата, как только заметила, что его нет рядом,  — всхлипывая, рассказывала она.  — Прошло всего несколько секунд, прежде чем я поняла, что его нет. Я искала Лайама повсюду, но не видела. Он лежал на дне бассейна. Я его не видела. Не видела…
        — Бедная моя Тати,  — успокаивающе прошептал Анжело ей в волосы, ласково покачивая ее в своих руках.  — Ты не виновата. Ты не виновата.
        Натали плакала, пока слезы не закончились. Между приступами всхлипывания она рассказывала про все остальное. Про то, как видела маленький гроб, который грузили в самолет. Как самолет качало в полете и она боялась, что даже его тело окажется потеряно навеки. Как сидела в шатающемся кресле и хотела одного — чтобы это она утонула вместо брата. Как отец всю дорогу домой не сказал ей ни слова. Как мать сидела, глядя в пустоту, и выпивала каждый бокал спиртного, который ей подавали стюарды.
        Натали не знала, сколько времени прошло, прежде чем она высвободилась из рук Анжело и посмотрела на него покрасневшими глазами.
        — Наверное, я ужасно выгляжу,  — пробормотала она.
        Анжело ответил одним из своих теплых и нежных взглядов:
        — Ты очень красивая.
        Натали ощутила новую волну слез.
        — Видишь?  — сказала она, вытирая глаза тыльной стороной руки.  — Вот поэтому я никогда не плачу. Слишком трудно остановиться…
        Он убрал влажные волосы с ее лица, все еще глядя на нее поразительно мягкими глазами.
        — Можешь плакать сколько хочешь, сколько тебе нужно, моя маленькая,  — сказал он.  — Нет ничего дурного в том, чтобы проявлять эмоции. Это паровой клапан — эмоции нельзя слишком долго держать в себе.
        — Ты всегда умел лучше выпускать пар, чем я,  — кивнула Натали.  — Раньше меня это немного пугало… то, какой ты невероятно страстный.
        Анжело погладил ее по волосам, отводя их с лица:
        — С твоей стороны тоже было немало страсти, насколько я помню.
        — Да… но это ты вызываешь ее во мне.
        Руки Анжело спустились к ладоням Натали и обхватили их:
        — Думаю, самое время уложить тебя в постель.

* * *
        Анжело лежал без сна даже после того, как Натали наконец заснула. Произошло это не скоро. В тишине, наступившей после того, как они занимались любовью, она сказала: сегодня годовщина смерти ее маленького брата.
        Конечно, это объясняло волнение и беспокойство Натали. Анжело вспомнил кошмар, который ей приснился,  — как она металась в постели… А он не знал, что ее тревожит.
        Теперь все становилось на свои места.
        Он до сих пор не мог понять только одно: почему ее родители поступили настолько бессердечно и обвинили Натали в трагической смерти брата? Как можно ожидать от семилетнего ребенка, что он сумеет позаботиться о малыше? Невероятно жестоко было взваливать всю вину на маленькую девочку. Почему они так поступили? Неужели оба думали переложить бремя своей вины на Натали? И куда смотрел персонал отеля? Почему Адриан Армитаж направил свою ярость не на них, а на свою маленькую дочь?
        Внутри у Анжело все горело от сочувствия. Почему раньше она ничего не рассказывала? Натали хранила от него свою мрачную тайну. Он так горячо ее любил! Он готов был подарить ей весь мир, однако она не впускала его в свое сердце.
        До этого дня…
        Но и сегодня она все рассказала не потому, что доверяла ему. Анжело ее заставил.
        Взяв Натали за левую руку, он погладил пальцем кольца, которые сам же и вынудил ее носить. Анжело жаждал мести, но месть оказалась не так сладка, как он думал. Он не знал всех фактов. А если бы знал, поступил бы иначе?
        Вина сжала его сердце. Он силой загнал Натали в этот брак, ни разу не подумав о том, почему она убежала от этого в первый раз. Он не попытался понять ее, узнать правду о причинах ее закрытости. Не приложил достаточно усилий, чтобы узнать ее душу. Позволил своей страсти вытеснить все остальное…
        Он слушал, как отец Натали лжет ему в лицо. Слушал и верил. Как ему теперь искупить свою вину? Как показать ей, что они смогут все преодолеть, если только Натали ему доверится и примет помощь?

        На следующее утро Анжело принес поднос с кофе и рулетами и поставил рядом с Натали. Она открыла глаза и села, откидывая волосы с лица.
        — Спасибо. Не ожидала.
        — Не проблема,  — ответил он.  — Я все равно уже встал.
        Натали взяла чашку с кофе.
        — Спасибо,  — сказала она после короткой паузы.
        — Всегда пожалуйста.
        — За прошлую ночь, я имела в виду.  — Она прикусила губу.
        Анжело сел на край кровати.
        — Я думал про твоих родителей,  — сказал он.  — Мне бы хотелось с ними встретиться и поговорить.
        — Нет!
        — Натали, так не может продолжаться…
        — Нет!  — Синие глаза метнули молнии. Я не хочу, чтобы ты пытался исправить мою жизнь. Ты не сможешь исправить смерть Лайама.
        — Слушай, я понимаю: вам всем пришлось тяжело. Но ты не должна носить эту вину в себе,  — сказал Анжело.  — Твои родители должны признать свою ответственность.
        Натали поставила чашку с кофе обратно на поднос, расплескав его, и встала с кровати, завернувшись в простыню.
        — Если ты заговоришь об этом с моими родителями, я никогда тебя не прощу! Моей матери и так приходится тяжело. Если снова поднять эту тему, она не выдержит. Она едва справляется… А если об этом пронюхает пресса, что будет с Лакланом?
        — Меня беспокоишь ты, а не твои мать или брат!
        — Если ты действительно обо мне заботишься, то сделаешь, как я прошу.
        Анжело нахмурился:
        — Почему ты так стремишься принять ответственность за то, в чем явно не виновата?
        — Но виновата именно я!  — настаивала она.  — Я должна была за ним присматривать.
        — Ты была ребенком, Натали,  — возразил Анжело.  — Семилетнего ребенка не стоит оставлять с малышом, особенно рядом с водой. Даже если бы ты увидела его падение в воду, как бы ты его вытащила?
        Черты Натали исказила болезненная гримаса.
        — Я бы прыгнула следом и помогла ему.
        — И скорее всего, тоже бы утонула. Ты была слишком маленькой, чтобы что-то сделать.
        — Я бы ему что-нибудь бросила, чтобы он продержался до появления помощи,  — глаза Натали сверкали непролитыми слезами.
        — Дорогая,  — Анжело сделал шаг к ней.
        — Нет!  — Натали вскинула руки в оборонительном жесте.  — Не подходи ко мне!
        Но Анжело взял ее за плечи. Натали принялась его отталкивать, но почему-то, когда Анжело притянул ее к себе, она вцепилась в его рубашку. Он наклонился к ней, не торопясь и давая возможность ускользнуть, если она захочет.
        — Не сопротивляйся,  — сказал он.  — Я тебе не враг.
        — Я не сопротивляюсь тебе,  — прошептала она, глядя на его губы.  — Я сопротивляюсь себе.


        Глава 9
        Прошло несколько дней. Натали бродила по перестраивающемуся зданию будущего отеля Анжело, делая подробные заметки и фотографируя все подряд. Здание было великолепное — что-то среднее между изысканным отелем-бутиком и роскошным спа. Все поверхности были покрыты золотом и мрамором. Высокие арки окон выходили на море или на лимонные рощи и крутые холмы. Натали не могла поверить, что Анжело поручил эту работу ей. Это была ее мечта! Ей придется приложить немало творческих усилий, но она поднимется на вершины дизайна интерьера.
        — Много тебе еще осталось?  — спросил Анжело, присоединившийся к ней после разговора с одним из подрядчиков.
        — Ты шутишь?  — сказала Натали.  — Я только начала. Это место просто потрясающее! У меня столько идей, что голова лопается.
        Анжело ласково положил ладонь ей на шею, и немедленно по ее позвоночнику прошла дрожь.
        — Я не хочу заставлять тебя перетруждаться,  — сказал он.  — У нас медовый месяц, не забыла?
        Как она могла забыть? Все ее тело до сих пор гудело эхом собственнической страсти, которую обрушил на нее Анжело сегодня с утра.
        С той ночи откровений Анжело вел себя исключительно нежно. Натали все труднее было держать себя в руках. Он понемногу раскрывал ее, лишал доспехов с каждым поцелуем, с каждой лаской. В них обоих была неизменная обжигающая страсть, но к ней добавился новый элемент — раньше она ничего подобного не испытывала, даже с ним. Натали восхищалась и уважала Анжело. Но она не была готова признать, что влюблена, даже перед самой собой.
        Она не сможет навсегда оставаться с Анжело. Он уже сказал, чего хочет,  — наследников.
        — Ты только об одном и думаешь, Анжело,  — сказала она с укором.
        Анжело лениво улыбнулся и поцеловал ее в открытое плечо.
        — Хочешь сказать, что не думала о том, чем мы занимались сегодня утром?
        — Перестань,  — сказала она, понизив голос.  — Рабочие услышат.
        — И что они сделают?  — усмехнулся он, прихватывая губами мочку ее ушка.  — Я мужчина, влюбленный в свою жену. Разве я не имею права объявить об этом миру?
        Натали напряглась и отодвинулась.
        — Думаю, на сегодня я закончила,  — сказала она.
        — Что не так?
        — Ничего.
        — Ты опять закрываешься. Это видно по твоему лицу. Словно поднимается подвесной мост и крепость вновь неприступна.
        — Тебе кажется,  — сказала Натали, закрывая блокнот с негромким хлопком.
        — Я не позволю больше тебе это сделать, Тати. Не позволю отстраниться. Наши отношения будут другими.
        — Какими же будут наши отношения, Анжело? Я не могу дать тебе то, что ты хочешь.
        — Только потому, что пытаешься сама себя наказывать,  — возразил Анжело.  — Ты хочешь того же, что и я. Я видел, как вчера в кафе ты смотрела на ту маму с младенцем.
        Натали издала фальшивый смешок.
        — Я смотрела на нее с жалостью,  — замотала она головой.  — Ты же слышал, как громко кричал ее отпрыск. Всем мешал.
        — Я видел твои глаза,  — возразил Анжело.  — Видел в них тоску.
        Развернувшись, Натали зашагала прочь: Я не обязана все это слушать!
        — Ну вот,  — саркастически сказал Анжело.  — Как по расписанию. Одна из твоих обычных фразочек. Меня от нее уже тошнит.
        Натали обернулась к нему:
        — Так почему тебе не послать меня подальше, чтобы больше не приходилось это слушать?
        Их взгляды встретились.
        — Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я тебя снял с эмоционального крючка? Но я не собираюсь это делать. Ты будешь со мной до тех пор, как я наконец не решу тебя отпустить.
        — Я возвращаюсь на виллу!  — заявила она.  — Если ты не возражаешь.
        — Делай что хочешь,  — резко произнес Анжело.

        Пару часов спустя, когда Натали спустилась на первый этаж виллы, Анжело разговаривал по телефону и жестом попросил ее подождать, пока он закончит. Он говорил с кем-то на стремительном итальянском, и звучание незнакомой речи напомнило ей в очередной раз, как ей всегда нравился его голос. Он был таким глубоким и богатым, сексуальным и мужественным…
        — Извини,  — сказал он, убирая наконец телефон в карман.  — У меня есть стройка в Малайзии, которая создает нам некоторые проблемы. Сотрудник, которого я туда отправил, не может справиться сам. Придется поехать и со всем разобраться.
        Натали упрямо посмотрела на него, мысленно готовясь к их обычному спору.
        — Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я поеду с тобой?  — сказала она.  — У меня есть свой бизнес. Я не могу все время отдыхать.
        Выражение лица Анжело было трудно прочитать.
        — Я организовал для тебя перелет обратно в Эдинбург сегодня вечером,  — сказал он.  — А я полечу в Куала-Лумпур завтра утром.
        Паруса ее праведного гнева внезапно потеряли ветер. Натали почувствовала себя странно покинутой, потерянной и испуганной.
        — Понятно…
        — До Лондона я полечу с тобой,  — сказал он.  — Боюсь, на пересадку до Эдинбурга у меня не хватит времени, но я отправлю с тобой кого-нибудь из подчиненных.
        — Меня не нужно держать за ручку.  — Она вздернула подбородок.
        Анжело ответил ей долгим знающим взглядом:
        — Лучше собери вещи. Через час мы уезжаем.

        К удивлению Натали, путешествие в Лондон оказалось не таким тяжелым, как она ожидала. Гнев на Анжело достаточно отвлекал ее от собственного страха. Он же не произнес почти ни одного слова. Убедившись, что Натали комфортно устроилась, он с головой зарылся в бумаги и чертежи, едва отвлекаясь на кофе или еду.
        После посадки Анжело представил ей сопровождающего и после короткого поцелуя в губы удалился. Натали пронаблюдала, как он шагает — словно только что оставил на почте особо надоедливую посылку и не может дождаться, когда вернется к делам.
        — Сюда, синьора Белландини,  — сказал Риккардо, указывая ей дорогу к самолету в Эдинбург.
        — Меня зовут мисс Армитаж,  — возразила она.
        Риккардо недоуменно посмотрел на нее:
        — Но вы же замужем за синьором Белландини, разве нет?
        — Да, но это не значит, что я перестала существовать,  — ответила она и, закинув сумку на плечо, зашагала к выходу.

        Пару дней спустя Натали сидела у себя в студии и листала газету под утреннюю чашку кофе, с которой начинала день. Ее глаза приковала фотография в разделе международных сплетен. На фото Анжело вел молодую черноволосую женщину, придерживая ладонь у нее на спине, в роскошный отель в Куала-Лумпур. Заголовок гласил: «Свадебный месяц итальянского богача закончен?»
        Ее пронизало болью, оставившей после себя холод и дрожь. Тошнота перехватила горло — отвратительная горечь желчи, которая отказывалась отступать обратно в желудок. Натали кинулась в туалет в глубине офиса и согнулась над унитазом. Она держалась за раковину руками с побелевшими костяшками, а на лбу выступил липкий пот.
        — Ты в порядке?  — встревоженно окликнула Линда из-за двери.
        — Все нормально,  — хрипло ответила Натали.  — Просто расстроился желудок.
        Когда она вышла из туалета, Линда держала газету в руках.
        — Ты же знаешь, журналисты придумывают если не все, то уж точно половину, лишь бы продать тираж?
        — Конечно,  — ответила подруге Натали.
        Хотела бы она, чтобы это оказалось правдой! Как глупо было думать, что Анжело начинает к ней привязываться. Он просто играл с ней, как с глупой куклой, с первого же дня. Понемногу приманивал, заставлял раскрывать свои самые страшные секреты, чтобы потом, когда она станет уязвимой и слабой, подрубить под колени с хладнокровной точностью.
        Так ли чувствовала себя ее мать каждый раз, когда отец находил себе новую любовницу? Как она это выдерживала?
        Как Анжело мог так с ней поступить? Неужели он настолько хотел мести? Неужели прошедшая неделя ничего для него не значила? Все это было лишь обманом? Как он может быть таким холодным и расчетливым?
        Легко.
        Он так и не простил Натали. Ее уход от него медленно кипел пять лет, бурля в Анжело, как лава, которая накапливается в спящем вулкане. Он терпеливо ждал, пока не настало время для удара…
        Больно было думать о том, как легко оказалось ее обмануть. Как она могла позволить ему это проделать? Что случилось с ее решением не давать затронуть свое сердце? Теперь ее сердце оказалось разбито на мелкие кусочки…
        — Ты знаешь, кто эта женщина?  — спросила Линда.
        — Нет,  — напряженно ответила Натали.  — И мне все равно.
        — Может быть, это его помощница?  — с надеждой спросила Линда.
        И с чем же красотка на фото помогает Анжело? Ревность наполняла душу Натали смертоносным ядом. В голове у нее всплывали образы Анжело в проклятом отеле с «помощницей».
        — Ты точно в порядке?  — снова спросила Линда.
        — Извини.  — Натали бросилась обратно в туалет.

        Дома Натали чувствовала себя ненамного лучше. В голове словно стучали молотки, а желудок как будто протерли наждаком.
        От Анжело она ничего не слышала. Он наверняка слишком занят своей очаровательной темноволосой помощницей. От этой мысли желудок Натали опять сжался, и она прижала ладонь к животу, пытаясь его успокоить. На глазах внезапно выступили слезы.
        В сумочке зазвонил телефон; Натали выудила его, посмотрела на имя звонившего и приняла звонок:
        — Как мило с твоей стороны позвонить мне, дорогой супруг,  — промурлыкала она с сахарной вежливостью.  — Ты уверен, что у тебя есть на это время?
        — Ты видела фото?
        Ее пальцы на телефоне сжались сильнее.
        — Весь мир видел фото,  — сказала она.  — Кто она? Твоя любовница?
        — Не говори глупости, Тати.
        — Не смей так меня называть!  — крикнула она.  — Бессердечный ублюдок! Как ты смеешь так со мной поступать?
        — Успокойся и дай мне объяснить.
        — Ну, продолжай,  — с вызовом сказала она.  — Уверена, ты уже придумал очень достоверное объяснение того, почему держишь руку у нее на спине, провожая в свой отель для отдыха и развлечений. И развлечений наверняка было больше, чем отдыха.
        — Ты ревнуешь?
        — Я не ревную. Просто не хочу, чтобы меня публично выставляли дурочкой. Ты хотя бы предупредил меня, что собираешься играть по таким правилам. Получается, у тебя двойные стандарты: один для тебя, другой для меня. Такие мужчины мне отвратительны.
        — Ее зовут Паола Галанти, она мой представитель в команде малайзийской стройки,  — сказал Анжело.  — У нее возникли трудности при работе. Здесь преобладают мужчины.
        — И большой сильный Анжело примчался к девушке на помощь?  — ядовито сказала Натали.  — Еще одна дама в беде, которую ты можешь выручить и соблазнить?
        — Перестань, ради бога!  — досадливо сказал он.  — Паола обручена с моим другом. Я никогда с ней не встречался.
        — Почему ты не сказал, что твой «сотрудник» — женщина, когда собирался туда лететь?
        — Потому что ее пол не имеет отношения к ее работе в моей фирме.
        — Ты мог бы мне сказать, чтобы я не узнавала это из газет!
        — И это говорит женщина, которая ни слова не выдала о своем прошлом, пока я не вытянул все силком?
        Натали поморщилась от его горького тона, прикусила губу и задумалась, не перегибает ли она палку?
        — Ладно,  — сказала она.  — Мы в расчете.
        Анжело на другом конце трубки тяжело вздохнул:
        — Жизнь — не соревнование, Натали.
        — Когда ты возвращаешься?  — спросила она после короткой напряженной тишины.
        — Не знаю пока.  — Он снова вздохнул.  — Мне нужно провести несколько совещаний. Материалы для строительства отеля задерживаются. Все превращается в одну большую головную боль.
        Натали внезапно представила его — на другом конце земли, в удушающе жарком климате, борющегося с языковым барьером и множеством других трудностей на фоне разницы в часовых поясах. Как он справляется? Он управляет не только своей компанией, но и значительной частью отцовской. Столько людей, с которыми нужно вести дела; столько ожиданий, столько ответственности…
        — У тебя усталый голос,  — примиряюще сказала она.
        — А у тебя голос любящей жены.
        Натали напряглась:
        — Поверь, я нисколько на нее не похожа.
        — Скучаешь по мне?
        — Совсем нет!
        — Лгунишка!
        — Ладно, я скучаю по сексу,  — сказала Натали, зная, что это его заденет. Пусть думает, что ничто другое ее не заботит.
        — Я тоже по нему скучаю,  — сказал он глубоким низким голосом.  — Не могу дождаться, когда вернусь домой и покажу насколько.
        Внутренние мышцы Натали сразу же сжались в предвкушении. Она попыталась говорить ровно, но ее голос едва ощутимо дрогнул:
        — Значит, мне придется потерпеть.
        — Я тебе сегодня кое-что купил. Завтра должно быть доставлено.
        — Ты не обязан покупать мне подарки,  — сказала она, вспоминая, сколько золота и бриллиантов подарил отец матери — видимо, в искупление своей вины.  — Я могу сама купить себе украшения.
        — Это не украшения.
        — А что тогда?
        — Придется тебе подождать и посмотреть.
        — Цветы? Шоколад?
        — Не цветы и не шоколад. Когда ты будешь дома? Я не уверен, что это стоит доставлять в студию.
        Натали почувствовала, как ею овладевает любопытство.
        — Завтра я весь день работаю из дома. Нужно разработать дизайн для новой коллекции. Обычно я делаю это дома, потому что в студии меня слишком часто прерывают.
        — Хорошо,  — сказал он.  — Прослежу, чтобы доставку сделали пораньше.
        — Может, хоть намекнешь мне?
        — Мне пора идти. Я позвоню завтра вечером. Чао.
        Он сбросил звонок, не дав ей возможности ответить.

        В дверь позвонили в девять пятнадцать. Натали открыла и увидела курьера с маленькой сумкой-переноской для домашних животных в одной руке и с планшеткой с бумагами — в другой.
        — Мисс Армитаж?  — уточнил он с сияющей улыбкой.  — У меня для вас доставка. Вы не могли бы расписаться вот здесь?  — Курьер вручил ей планшетку с ручкой на веревочке.
        После секундного колебания Натали расписалась.
        — Что это?  — спросила она, глядя на переноску со смесью восторга и ужаса.
        — Это щенок,  — сказал курьер, вручая ей переноску.  — Надеюсь, вам понравится.
        Натали закрыла за ним дверь. Переноска качалась: маленькое существо внутри ерзало и радостно тявкало.
        — Богом клянусь, я тебя убью, Анжело Белландини!  — пригрозила Натали, ставя переноску на пол.
        Через дырки для воздуха она разглядела пару блестящих темных глаз, и ее сердце немедленно растаяло. Она торопливо расстегнула замок.
        — Ах ты, милашка!  — воскликнула она, когда навстречу вылетел пушистый черный комок, восторженно тявкая и размахивая маленьким загнутым хвостом.
        Натали подхватила щенка на руки, и он немедленно принялся лизать ее в лицо с трогательным энтузиазмом.
        — Перестань!  — сказала она, хихикая от ощущения шершавого язычка на щеках.  — Хватит, хватит, маленькое чудовище. Что я буду с тобой делать?
        Щенок тихонько гавкнул и вопросительно посмотрел на нее, склонив голову набок. В круглых глазах светились любовь и обожание.
        Инстинкт заботы о слабом и маленьком накатил на Натали с такой силой, что едва не сбил ее с ног. Она прижала малыша к груди и немедленно, безнадежно в него влюбилась.

        Анжело проверил разницу во времени, прежде чем звонить. День у него был отвратительный. Совещания пошли не так, как ему хотелось. Ему трудно было сосредоточиться на деле. Он мог думать только о том, как скучает по Натали.
        Никогда раньше бизнес не казался таким скучным. Анжело не знал, как так получилось, но за прошедшую неделю ведение бизнеса перестало быть таким уж важным по сравнению с тем, чтобы делать Натали счастливой. Он хотел увидеть ее улыбку. Хотел услышать ее смех. Хотел смотреть, как она наслаждается жизнью. До сих пор она явно не получала от жизни удовольствия, и это Анжело хотел изменить. Но Натали так стремилась себя наказывать… Он до сих пор не отказался от мысли поговорить с ее родителями. Как она может по-настоящему освободиться от вины, если они не признают свою ответственность за трагическую смерть сына?
        Анжело набрал ее номер, но после нескольких гудков включилась голосовая почта. Он нахмурился, откладывая телефон; разочарование наполнило его тяжестью. Весь день он ждал этого момента, а теперь она не брала трубку!
        Он дочитал до середины невероятно скучный отчет по одной из инвестиций отца, когда телефон начал подпрыгивать на столе. Анжело улыбнулся, увидев имя Натали на экране.
        — Как малышка?  — спросил он.
        — Написала на ковер в гостиной,  — сказала Натали,  — и в спальне тоже, и на совершенно бесценный ковер в коридоре. Могла сделать кое-что похуже с ковром в кабинете, но я вовремя ее перехватила.
        — Боже,  — сказал он.  — Но со временем она научится.
        — Она сгрызла пару дизайнерских туфель и мои солнечные очки,  — пожаловалась Натали.  — О, и норы в саду! Она пересаживает мои пионы!
        Анжело откинулся на спинку кожаного кресла:
        — Похоже, у тебя был богатый день.
        — Она непослушная и все время хитрит,  — тараторила Натали.  — Конкретно в эту минуту она жует провода моего компьютера. Эй, прекрати, Молли! Плохая девочка. Мама на тебя сердита. И не смотри на меня так!  — Натали звонко засмеялась; Анжело никогда не слышал у нее такого смеха.  — Я правда сержусь. Очень…
        Услышав ответное тявканье, Анжело улыбнулся:
        — Ты назвала ее Молли?
        — Конечно,  — сухо сказала она.  — Почему-то Фидо или Ровер ей не шли.
        — Ну конечно,  — ответил Анжело.  — У нее родословная длиной с руку. И отец, и мать выигрывали премии.
        Повисла короткая пауза.
        — Почему щенок?  — спросила она.
        — Я часто уезжаю,  — ответил Анжело.  — Подумал, тебе пригодится веселая компания.
        — У меня своя карьера,  — возразила Натали.  — Мне нужно управлять фирмой. У меня нет времени дрессировать щенка. Раньше у меня никогда не было собаки. Я не знаю, что делать. А если с ней что-нибудь случится?
        — Ничего с ней не случится,  — ответил он.  — Пока ты о ней заботишься.
        — А что мне делать с работой? Я не могу оставлять ее одну целый день.
        — Так бери ее с собой. Это твоя студия, ты там главная. Можешь делать все, что хочешь.
        Снова пауза.
        — Когда ты вернешься?  — спросила она.
        — Не знаю точно. Все складывается не так, как мне хочется.
        — Как твоя помощница?
        — Наверное, лежит в постели со своим женихом. Я заказал ему самолет сюда, чтобы ей не было одиноко.
        — Какая забота!
        — Практичность, а не забота,  — устало произнес Анжело.  — Они скучают друг по другу.
        Теперь пауза была дольше:
        — Анжело…
        — Да, дорогая?
        — Спасибо, что не стал покупать мне украшения.
        — Ты единственная женщина, которая может такое сказать. Я думал, что бриллианты — лучшие друзья девушек.
        — Но не мои.
        — Когда-нибудь тебе придется позволить мне что-нибудь купить,  — сказал он.  — Не хочу, чтобы люди считали, будто я слишком прижимист.
        — Щедрость в деньгах и подарках — не обязательно признак счастливых отношений,  — печально произнесла она.  — Моя мама покрыта бриллиантами с ног до головы и совершенно несчастна.
        — Если она несчастна, то почему не уйдет от твоего отца?
        — Потому что он богат и успешен, а ей нестерпима мысль, что она снова станет никем. Она типичная трофейная жена. Они не созданы друг для друга. Выйдя за него замуж, мама отказалась от своего имени и от личности. Она лишь тень той женщины, которой была когда-то…
        Анжело начал понимать, откуда взялись упрямство и независимость Натали. Она смертельно боялась стать такой же, как ее мать,  — связанной с мужчиной, который обладал властью и влиянием. Неудивительно, что она убежала от Анжело при первых же намеках на брак. Неудивительно, что она сопротивлялась изо всех сил, когда он шантажом заставил ее выйти за него замуж. Принуждая ее, он лишал и себя, и Натали возможности счастья.
        — Между нами все будет не так, Тати,  — тихо сказал он.  — Отношения не передаются по наследству. Мы строим их сами.
        — Эти отношения построил ты, а не я! Я всего лишь ветчина в сэндвиче, помнишь?
        — Даже если бы Лаклан не обеспечил мне возможность вернуть тебя, я искренне верю, что нашел бы другой способ это сделать,  — ответил Анжело.  — Я много месяцев об этом думал.
        — Почему?
        — Ты знаешь почему.
        Пауза повисла снова.
        — Мне надо идти,  — сказала она.  — Молли убежала с моей ручкой. Не хочу, чтобы чернила попали на ковер. Пока.
        Анжело отложил телефон и протяжно выдохнул. Его отношения с Натали шли в ритме «два шага вперед — три шага назад», и они оба постоянно раздражались. Не пора ли все изменить? Что нужно сделать, чтобы доказать ей, что он хочет счастья?
        Придется ли ему отпустить Натали, чтобы она вернулась на собственных условиях?


        Глава 10
        Через пару дней Натали услышала низкое ворчанье спортивной машины, подъехавшей к ее дому. Ей не нужно было смотреть в окно, чтобы убедиться,  — это Анжело. Правоту ее догадки подтвердил маленький комочек черной шерсти, прыгающий и восторженно тявкающий у входной двери.
        Она не могла не улыбнуться, поднимая Молли на руки и открывая дверь.
        — Знаю, знаю,  — сказала она.  — Папочка приехал.
        Анжело протянул руки, чтобы забрать у нее щенка, и немедленно был подвергнут сердечному приветствию. Он приподнял извивающуюся собачонку на вытянутых руках.
        — Кажется, она на меня написала,  — произнес он в растерянности.
        Натали прыснула:
        — А ты чего ждал? Молли рада тебя видеть.
        Его темные глаза мерцали, встретив ее взгляд:
        — А ты?
        Все ее тело словно зазвенело, пока ее проницательно смотрели на нее. Не стоило и надеяться укрыть от него желание. Натали и пытаться не стала.
        — Хочешь, чтобы я лизнула тебя в щеку в доказательство?  — усмехнулась она.
        — Я могу предложить другие места, где такое приветствие будет приятнее.
        — А как же Молли?  — спросила она, когда Анжело двинулся ближе.
        — А что — Молли?  — нахмурился он, выпуская ее волосы из узла на затылке.
        — Тебе не кажется, что она слишком маленькая, чтобы смотреть на… э-э-э… нас?
        — Разумно,  — сказал Анжело и перехватил щенка одной рукой.  — Где она спит?
        Натали прикусила губу.
        — Э-э-э…
        Анжело покачал головой в шуточном укоре:
        — Ты шутишь.
        — А что мне оставалось делать?  — начала оправдываться Натали.  — Она плакала часами, пока я не взяла ее с собой в постель. Мне было ее жалко. Она скучала по маме.
        Анжело благодушно улыбнулся и погладил Натали по щеке:
        — Балуешь ее.
        — Я же говорила, что хорошая мать из меня не получится,  — сказала она.  — Я избалую детей до неприличия.
        — По-моему, ты будешь прекрасной матерью.
        Натали нахмурилась и забрала у него щенка.
        — Я посажу ее в переноску в прачечной…
        — Тати…
        Она замерла у дверей:
        — Не делай этого, Анжело.
        — Ты не можешь продолжать избегать эту тему,  — возразил он.  — Это важный для меня вопрос.
        Обернувшись, Натали сверкнула глазами.
        — Я понимаю, что ты делаешь,  — заявила она.  — Ты думал: если мне подарить щенка, о котором я буду заботиться, это волшебным образом исправит все остальное. Но я говорила, ты не можешь ничего исправить! Не можешь исправить меня. Не можешь исправить прошлое…
        — Сколько ты еще собираешься наказывать себя?
        — Я не наказываю себя.  — Натали покачала головой.  — Я реалист. Я знаю, что не справлюсь с материнством. Что, если я стану как мой отец? Появление детей меняет людей. Некоторые с этим не справляются. Теряют терпение. Жалеют о потерянной свободе — и отыгрываются на детях.
        — Ты нисколько не похожа на отца!  — возразил он.  — Странно, что вы вообще родственники. Он всего лишь высокомерный эгоистичный ублюдок. Он не заслуживает такую красивую, нежную и любящую дочь, как ты.
        В груди Натали появилось теплое ощущение. Она попыталась затолкать его поглубже обратно, но оно все равно поднималось.
        Она так хотела верить Анжело…
        Отчаянно хотела. Хотела общего с ним будущего. Хотела иметь от него ребенка — и не одного! Хотела завести с ним семью. Но прошлое ее не отпускало. Наступит ли время, когда она будет свободна?
        — Мне нужно больше времени…  — сказала она, прижимая щенка к груди и гладя по головке.  — Я пока не готова принять такое решение.
        Анжело положил ладони ей на плечи и посмотрел в глаза.
        — Мы поговорим еще, в другой раз.  — А пока, думаю, Молли вот-вот уснет,  — жалко будет не воспользоваться возможностью, правда?

        На следующий день Анжело нашел Натали и Молли в саду.
        — Смотри, Анжело,  — восторженно сказала Натали.  — Молли научилась подавать лапку. Лапку, Молли! Видишь? Разве она не умница?
        — Умница.
        Натали взглянула на него, но Анжело хмурился.
        — Что не так?  — спросила она.
        Он секунду помедлил, словно искал правильные слова.
        — Твоя мать заболела. Она в больнице. Только что звонил твой отец.
        Сердце Натали застучало в груди, словно молот.
        — Что с ней?
        — Острый приступ панкреатита. Она в реанимации.
        — Я… я должна туда поехать.
        — Я уже приказал подготовить мой самолет. Не трать время на сборы, я куплю тебе все необходимое на месте.
        — А как же Молли?  — спросила она.
        — Возьмем ее с собой. Кто-нибудь из моих работников за ней присмотрит, пока мы будем заняты.

        Реанимационное отделение было полно больных людей, но никто не выглядел так плохо, как мать Натали, По крайней мере так она подумала, когда увидела ее, подключенную к аппаратам и капельницам.
        — Ох, мама!  — Натали взяла безжизненную руку матери.
        — Я позвонил Лаклану,  — сказал Анжело у нее за плечом.  — И отправил за ним самолет.
        Натали прижалась губами к ладони матери.
        — Извини, мама,  — сказала она.  — Мне так жаль…
        Вошел Адриан Армитаж, который разговаривал по телефону в коридоре.
        — Правильно извиняешься,  — произнес он высокомерно.  — Это твоя вина. Она не начала бы пить, если бы не ты!
        Анжело встал между Натали и ее отцом.
        — Вам лучше уйти,  — сказал он тоном, который не предполагал возражений.
        Но Адриан посмотрела на него презрительно:
        — В тебя она тоже запустила коготки, крепко и надежно? Я же предупреждал. Натали хитрая манипуляторша. Ты дурак, если купился на ее трюки.
        — Если вы не уйдете добровольно, я вас заставлю,  — сказал Анжело тем же ровным и спокойным, но безошибочно угрожающим тоном.
        — Она убила моего сына,  — заявил Адриан.  — Она тебе это рассказала? Завидовала ему, вот и убила. Она знала, что сына я хотел больше, чем дочь.
        — Натали не убивала вашего сына,  — ответил Анжело.  — Она не отвечает за смерть Лайама. Она была всего лишь семилетним ребенком, нельзя было возлагать на нее такую ответственность — присматривать за младшим братом. Это ваша забота. И я не позволю обвинять Натали за вину ее отца, который просто пренебрег своими родительскими обязанностями.
        Лицо Адриана побагровело.
        — Ты смеешь сомневаться в моих родительских способностях?  — взревел он.  — Эта девчонка — бунтарка, с ней никто не может справиться! Она никому не подчиняется. У нее черное сердце.
        — Эта «девчонка» — моя жена,  — твердо произнес Анжело.  — А теперь убирайтесь, пока я не сделал что-нибудь, о чем вы будете сожалеть больше, чем я.
        — Мистер Армитаж?  — В палату заглянул один из врачей.  — Думаю, вам лучше уйти. Сюда, пожалуйста.
        Анжело обеспокоенно посмотрел на Натали.
        — Ты в порядке?  — спросил он, ласково прикоснувшись к ее щеке.
        — Я всегда знала, что он меня ненавидит,  — сказала она с прерывистым вздохом.  — Он говорил правду… Я слышала, как он орет на мою мать. Мне тогда было лет пять. Он хотел первенца-сына. Поэтому я всегда чувствовала, что недостаточно хороша. Не важно, сколько я старалась, как хорошо себя вела, как училась,  — я никогда не стала бы сыном, которого он хотел! А потом Лайам умер… и я потеряла всякую надежду на то, что смогу угодить отцу.
        — Некоторые люди не должны заводить детей,  — с гневом произнес Анжело.  — Твой отец трус и мерзавец! Ты не должна оставаться с ним наедине, никогда. Понимаешь?
        — Понимаю.
        Ярость в его чертах сменилась нежностью, и он прижал ладонь к ее щеке:
        — Жаль, я не знал, каким было твое детство, и еще больше жаль, что ты не доверяла мне и ничего не рассказывала. Все подсказки были налицо, но я не обращал на них внимания.
        — Однажды я рассказала другу семьи, как обращается со мной отец,  — тихо сказала Натали.  — Мои слова дошли до отца. Мать…  — Она нервно сглотнула, вспоминая.  — После этого мать начала пить особенно сильно. Я не хочу ее потерять. Понимаю, что она не совершенство, но не хочу ее потерять.
        Анжело накрыл ее руку своей и крепко сжал: — Тогда я переверну небо и землю, лишь бы ты ее не потеряла!

        К тому времени как Анжело вывел Натали из больницы, она выглядела совершенно разбитой. У ее матери наступило некоторое улучшение, но все равно было еще рано говорить, пройдет ли этот острый приступ панкреатита. Доктора сказали, ее мать не проживет долго, если не перестанет пить.
        Анжело приобнял Натали за талию, ведя ее к заказанной машине.
        — Лаклан прибудет утром,  — сказал он.  — А до этого тебе стоит попытаться отдохнуть, насколько это возможно. Ты выглядишь вымотанной.
        — Не знаю, как тебя благодарить за все, что ты делаешь,  — тихо произнесла Натали.  — Ты… потрясающий!
        Анжело обнял ее за плечи и притянул к себе:
        — По-моему, давно пора кому-нибудь постоять за тебя.
        — Удивительно, что это оказался ты.
        — Почему?
        Натали пожала плечами:
        — Я думала, ты последний человек, который примет мою сторону.
        Анжело поцеловал ее в макушку:
        — Значит, ты не так хорошо меня знаешь.

        Анжело отвез ее в свой дом в Мэйфере. Это был четырехэтажный особняк в идеальном состоянии, с прекрасным садом вокруг.
        Натали внимательно осматривалась, несмотря на то что еле стояла на ногах.
        — Это совсем не похоже на ту потрепанную квартиру, в которой мы жили в Ноттинг-Хилле,  — сказала она, изучив каждый уголок.
        — Мне нравилась та квартира.
        Натали ностальгически улыбнулась:
        — Мне тоже.
        — Иди сюда!
        Она подошла и замерла в кольце его рук.
        — В двадцать один год я была бы в ярости от такой команды и не стала бы подчиняться.
        Она прижалась к Анжело, наслаждаясь теплом, комфортом и безопасностью, которые давало его тело. Она чувствовала себя как побитая штормом лодка, которая наконец нашла безопасную гавань.
        Если бы только можно было остаться в ней навсегда!

        В следующие несколько дней состояние матери Анжело улучшилось достаточно, чтобы ее можно было перевезти в частную клинику, которую выбрал Анжело. Много лет тяжелого алкоголизма причинили серьезный вред ее печени. Путь к излечению будет долгим, и хотя мать казалась готовой сделать первые осторожные шаги, Натали не стала бы ставить на ее успех. Она слишком много раз наблюдала попытки матери вернуться к трезвости, и уже не надеялась на лучшее.
        Другое дело — Лаклан. Брат произвел на нее прекрасное впечатление. Как только Лаклан убедился, что мать вне опасности, он попросил Анжело отправить его обратно в Португалию. Чувствовалось, что ему там действительно помогают. Лаклан начал говорить с врачами о своем детстве, о невыносимом бремени роли ребенка на замену, и ему стало легче.
        Она не видела отца с тех пор, как Анжело прогнал его в больнице. Натали подозревала, отец боится снова столкнуться с ее мужем. Какая жалкая трусость — перестать навещать больную жену из страха за себя!
        Пока Анжело отвозил Лаклана в аэропорт, Натали сидела с матерью в солнечной палате клиники. Она принесла с собой Молли, надеясь, что это поднимет матери настроение, но Айла едва взглянула на собачку.
        — Интересно, когда придет твой отец?  — спросила она, в десятый раз посмотрев на часы.  — Он меня здесь не навещает.
        — Мама, почему ты его терпишь?
        — О чем ты?
        — Он обращается с тобой как с мусором,  — сказала Натали.  — И всегда так делал.
        — Я знала, ты не поймешь, но меня все устраивает в жизни,  — сказала мать.  — Он всем меня обеспечивает. Мне не нужно беспокоиться о работе. Я веду жизнь, о которой другие могут только мечтать.
        — Мама, ты могла бы с ним развестись и все равно остаться обеспеченной,  — сказала Натали.  — Тебе не нужно мириться с его выходками.
        — Он не всегда был таким,  — покачала головой Айла.  — Поначалу все было лучше. Узнав, что я беременна, он сделал мне предложение. Мы оба были уверены, что родится мальчик. Я даже купила голубые детские вещицы. Я рада была и дочери, но твоему отцу это очень не понравилось. После рождения Лайама стало лучше. Но потом…
        Глаза Натали налились слезами, а горло перехватило. Все то же самое. Неизменная тоска, неизменная мучительная вина. Наступит ли время, когда ее мать освободится от этого.
        — Прости…  — Айла снова посмотрела на часы.  — Ты не могла бы позвать ко мне медсестру? Я хочу вернуться домой. Мне надоело здесь.
        — Мама, как ты можешь думать о том, чтобы уйти?  — спросила Натали.  — Ты должна дойти до конца программы, а это еще как минимум месяц!
        Айла протянула руку и нажала кнопку вызова медсестры.
        — Я должна быть дома, с твоим отцом, а не здесь!  — заявила она с непроницаемым лицом.

        Анжело подъехал к клинике как раз тогда, когда Натали вышла на крыльцо. Видно было, она ужасно расстроена, хоть и прикладывает все силы, чтобы это скрыть. Его удивляло, как хорошо он научился ее читать. Он угадывал настроение Натали по манере себя держать.
        Анжело вышел из машины и открыл дверцу перед Натали.
        — Что случилось?  — спросил он, забирая у нее беспокойную собачку.
        — Ничего.
        — Эй,  — он поймал ее за подбородок и заставил посмотреть себе в лицо,  — что происходит?
        Ее глаза блестели так, словно она вот-вот заплачет.
        — Я правда не хочу об этом говорить…
        — Тати, мы должны обсуждать все события в жизни. Особенно то, что нас расстраивает. Так делают все гармоничные пары. Я больше не хочу никаких секретов.
        — Моя мать собирается выписаться из клиники,  — сказала Натали потерянно. Я не могу ее остановить. Не могу это исправить. Ничего не могу сделать.
        Анжело убрал волосы с ее лица:
        — Не ты все испортила, не тебе и исправлять!
        — Не могу поверить, что она больше думает о своем положении в обществе, чем о своем благополучии,  — сказала она.  — Мама не любит отца. Она любит то, что он может дать. Как можно так жить?
        — Разные люди хотят от жизни разного.  — Анжело пожал плечами.  — Придется это принять. Это не значит, что ты станешь такой же. У тебя есть выбор — ты можешь все сделать иначе.
        Садясь в машину, Натали молчала. Она пристроила Молли на своих коленях и бережно гладила ее по ушкам.
        — Извини, мои семейные драмы занимают столько твоего времени!  — сказала она после долгой паузы.
        — Мне не трудно,  — ответил Анжело.  — А как твоя работа? Я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь?
        — Нет, я со всем разберусь сама. Линда работает над несколькими моими проектами. Ей очень нравится отель в Сорренто. Я отправила ей фотографии.
        — Я знал, ты отлично справишься,  — сказал Анжело.  — И моя мама рада, что ты поможешь ей с виллой. В следующие выходные у нее день рождения. Отец привезет ее в Лондон, чтобы сходить в театр. Они хотят отметить праздник вместе с нами, в тесном кругу. Тебе не нужно ничего делать для этого — всем займется моя домработница Роза.
        Улыбка Натали растаяла почти сразу же, как появилась.
        — Это было бы замечательно!

        Родители Анжело прибыли в его дом в Мэйфере вечером в пятницу. Натали подобрала коллекцию постельного белья своей марки в качестве подарка Франческе, но в итоге свекровь куда больше заинтересовала Молли.
        Они едва вошли в дверь, как Франческа забрала собачку из рук Натали.
        — Иди к бабушке,  — сказала она с сияющей улыбкой.  — На тебе я смогу потренироваться, правда? Не могу дождаться, когда стану бабушкой. Я уже купила новую колыбельку для прежней детской Анжело. С этой комнаты мы начнем ремонт, Натали.
        Сердце Натали тревожно сжалось. Она взглянула на Анжело, но он улыбался, как будто все было в порядке. Она ощутила, что стены сжимаются вокруг нее, приступ клаустрофобии и паники охватил ее, вызывая головокружение и тошноту.
        — Нужно продолжать линию Белландини,  — сказал Сандро с дразнящим блеском в глазах.
        — Подождите немного.  — Анжело весело рассмеялся.  — У нас только что закончился медовый месяц.
        — А что, если я не хочу ребенка?  — сказала Натали.
        Впечатление было такое, словно она объявила, что у нее в сумочке тикающая бомба. Сандро и Франческа уставились на нее, широко раскрыв глаза и рты.
        Франческа заговорила первой:
        — Ты же не серьезно это говоришь?
        Натали попыталась не обращать внимания на темный взгляд Анжело.
        — Я не уверена, что хочу детей.
        Лицо Франчески исказилось разочарованием.
        — Но мы уже много лет мечтаем о внуках!  — сказала она.  — Мне удалось родить всего одного ребенка. Я бы хотела четверых или пятерых. Как ты можешь не хотеть подарить Анжело сына?
        — Или дочь?  — добавил Сандро.
        Анжело обнял Натали за талию:
        — Этот разговор должен быть между мной и Натали.
        Франческа выглядела так, словно вот-вот заплачет.
        — Ты должен заставить Натали передумать,  — сказала она.  — Скажи, насколько это для тебя важно. С тобой наша семейная линия закончится. Ты не можешь позволить этому случиться!
        — Натали для меня важнее, чем продолжение семейной линии,  — сказал Анжело.  — Если она решит, что рождение ребенка для нее нежеланно, мне придется это принять.
        Натали видела разочарование, написанное на лицах его родителей. В глазах Анжело тоже мелькала тень, хотя он прикладывал все усилия, чтобы ее скрыть.
        Вечер прошел как планировался, но Натали все время чувствовала себя посторонней. Больно было смотреть, как родители Анжело пытаются веселиться. Они явно были расстроены и чувствовали себя неловко.
        Натали испортила день рождения его матери — как портила все в жизни.

        Было уже поздно, когда Анжело поднялся в их спальню. Натали подозревала, что он разговаривал с родителями. И темой их беседы была она.
        Пожилая пара наверняка вела себя вежливо, но проявляла беспокойство, пытаясь выяснить, действительно ли он готов пожертвовать ради женщины, которая не может дать ему желаемое? Анжело наверняка ответил: он ее любит, а остальное не имеет значения. Но родители вряд ли согласились бы с ним.
        В конце концов, у него есть ответственность перед семьей. Обязанность.
        — Где ты был?  — спросила она, едва Анжело закрыл дверь.
        — Разбирался с делами,  — ответил он, развязывая галстук.
        — Родители посоветовали тебе развестись со мной?
        — Зачем им это делать?  — нахмурился Анжело.
        — Потому что я не стану инкубатором, который они так хотят!
        — Тати,  — утомленно вздохнул он,  — мне кажется, тебе нужно успокоиться и взглянуть на ситуацию с моей точки зрения.
        — О, с твоей точки зрения я ее прекрасно вижу!  — сердито сказала она.  — Ты считаешь, что со временем уломаешь меня, и уже начал над этим работать. Сначала Молли. А что потом? Котенок? Но что, если это не поможет? Что, если я все равно не буду хотеть детей?
        — Все, что я сказал внизу,  — правда. Ты для меня намного важнее, чем продолжение генеалогического древа семьи.
        Натали хотела в это верить. Хотела быть уверенной, что через два года, пять лет, даже через пятьдесят он будет говорить то же самое. Она знала — Анжело ее любит. Натали чувствовала любовь в его прикосновениях. Видела ее в его взгляде.
        Видела и сейчас.

        На следующее утро Натали стояла рядом с Анжело, прощаясь с его родителями. Франческа и Сандро поочередно обняли ее, и на первый взгляд их объятия были такими же теплыми, как обычно, но Натали чувствовала: старикам трудно принять вероятность, что им никогда не придется держать на руках собственных внуков.
        Когда машина с ними отъехала, Анжело взял ее за руку:
        — Я знаю, о чем ты думаешь.
        — Они меня ненавидят.
        — Ничего подобного!
        — Я бы на их месте ненавидела!
        Натали высвободилась из его хватки и возвратилась в дом.
        — Тати…
        Едва он закрыл дверь, Натали развернулась к нему.
        — Так все и будет в следующие годы. Всегда. До бесконечности. Ты это понимаешь, Анжело?  — спросила она.  — Они будут и дальше смотреть на меня такими грустными глазами, как будто я испортила им жизнь.
        — Ты ничего не портила,  — резко выдохнул он.  — Со временем они привыкнут.
        Боль сжала грудь Натали от понимания того, от чего Анжело ради нее отказывается. А она даже не сказала, что любит его. Она хотела, но слова словно оказались замурованы за стеной ее вины. Она заложила их кирпичами, а теперь не могла найти в осколках, оставшихся от ее сердца.
        — Но привыкнешь ли ты?  — спросила она.  — Что будет через пару лет? Пять или десять? Что будет, когда твои друзья заведут детей? Когда ты возьмешь чьего-нибудь ребенка на руки и возненавидишь меня?
        Лицо Анжело стало напряженнее:
        — Думаю, эту тему лучше отложить на другое время.
        — Почему?  — спросила Натали.  — Потому что я тебя задела? Признайся! Ты начал задумываться о том, как все будет, правда?
        Уголок рта Анжело дернулся:
        — Ты действительно хочешь поссориться?
        — Просто пытаюсь убедиться, рассмотрел ли ты проблему со всех сторон?
        — Это ты не рассмотрела ее со всех сторон!  — парировал Анжело.  — Даже сейчас ты наказываешь себя за смерть брата, хотя очевидно — в ней никто не виноват, кроме твоих родителей. Они совершенно не справляются со своими обязанностями и никогда не справлялись! Но ты все равно продолжаешь обвинять себя. Пора освободиться от этого, Тати. Ты не сможешь вернуть Лайама. Ради него ты должна жить полной жизнью. Я уверен, если бы все случилось не с ним, а с тобой, ты не захотела бы, чтобы он жертвовал своим счастьем.
        Натали прикусила губу. Его слова имели смысл. Она никогда не думала о том, что сделал бы Лайам, поменяйся они местами…
        Анжело снова взял ее за руку и прижал к своей груди.
        — Подумай, дорогая,  — мягко сказал он.  — Что бы Лайам хотел от тебя?
        Натали представила новорожденного ребенка, как у Изабель. Сладкий запах, мягкие золотистые волосики, крохотные ручки и ножки с ямочками… Представила малыша, похожего на Анжело, с черными волосами и шоколадными глазами. Представила, как он или она будет расти у нее на глазах, как они станут отмечать каждый этап взросления ребенка любовью и счастьем. Представила, как появление сына или дочки укрепит чувства Анжело. Даже Молли сделала их ближе: он так же заботился о щенке, как она сама…
        Внезапно она нахмурилась и огляделась:
        — Где Молли?
        — Минуту назад была здесь.
        — Молли!  — Натали обежала весь дом сверху донизу, зовя собачку.
        Нигде не было никаких признаков щенка, только ее игрушки валялись на полу: одна из старых кроссовок Анжело и резиновая косточка с пищалкой. Натали пыталась не паниковать, уговаривая себя всеми возможными способами: «Щенки все время играют. Может, Молли нашла новый объект для жевания и притаилась с ним в тихом уголке? Или она где-нибудь спит и не слышит, как я ее зову. Когда щенки спят, то ни на что не реагируют».
        Натали сбежала по лестнице как раз тогда, когда Анжело вошел во входную дверь.
        — Ты ее нашел?
        — На улице ее нет,  — сказал он.  — Я думал, она могла выскочить, пока мы прощались с родителями.
        — Я не могу ее найти…
        Слова прозвучали как жуткое эхо из прошлого, пробуждая ту же тошнотворную панику. На коже Натали выступил липкий пот, сердце колотилось об ребра, как молот.
        — Я не могу ее найти! Не могу найти.
        — Наверное, она в кухне с Розой?  — предположил Анжело.
        — Я уже искала в кухне. Роза ее не видела!
        Анжело потянулся к ее руке, пытаясь успокоить:
        — Тати, ради бога, перестань нервничать!
        Натали отшатнулась от него. Она едва могла дышать от поднимающейся волны отчаяния и вины.
        Она опять во всем виновата! Ей нельзя доверить даже щенка. Как же она справится с маленьким ребенком?
        — Тати, успокойся и…
        — Не говори мне успокоиться!  — крикнула она, выбегая в сад.
        Легкие у нее разрывались, и она понеслась по дорожке к бассейну в саду. Запах хлорки вернул ее в прошлое…
        Натали больше не была двадцатишестилетней женщиной в центре Лондона.
        Ей семь, она в Испании, ее маленький брат пропал. Вокруг бегают и кричат люди. Громче всех кричит ее отец: «Где он? Ты должна была за ним смотреть! Где он?»
        Натали схватилась за голову обеими руками, пытаясь утихомирить тошнотворную пульсацию паники, которая поселилась в ее душе. Ее мутило.
        «Нужно найти Лайама. Нужно найти Лайама. Нужно найти Лайама».
        — Я ее нашел.
        Натали убрала руки от головы — на дорожке стоял Анжело с Молли на руках. Он улыбался так, словно ее мир не рухнул снова в эту самую секунду.
        — Вот она.  — Анжело протянул ей щенка, но Натали оттолкнула его.
        — Нет, забери ее!  — сказала она.  — Я ее не хочу.
        Анжело нахмурился:
        — Дорогая, с Молли все в порядке. Она была в винном погребе. Наверное, Роза случайно ее там заперла.
        Натали попыталась взять дыхание под контроль, но прошлое не отпускало ее. Она могла думать только о том, как безжизненное тело ее брата вынимали из бассейна. Она до сих пор слышала звук воды, которая капала с его шортов и футболки с изображением желтого льва. Она слышала, как капли разбивались о бетон. Ощущала укоряющий взгляд солнца. Оно как будто указывало на нее: «Ты виновата. Ты виновата. Ты виновата».
        — Тати?
        Она посмотрела на Анжело — и внезапно эмоции стали сильнее ее. Она не могла оставаться здесь. Не могла справиться с этим.
        — Мне нужно уехать,  — сказала она.  — Я так больше не могу.
        — Не делай так второй раз, Тати!
        — Мне придется.  — У нее на глазах выступили слезы.  — Для меня нет места в твоей жизни. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Просто не могу…
        — Мы сможем разобраться со всем,  — успокаивающе произнес он.
        — Я не могу ни с чем разобраться!  — Натали выкрикнула слова так, словно балансировала на грани истерики.  — Я никогда не смогу разобраться!
        — Сможешь. Мы сделаем это вместе.
        Натали замотала головой:
        — Все кончено, Анжело.
        — Ты убегаешь от меня?
        — Я не убегаю!  — возразила она.  — Я беру контроль над своей жизнью на себя. Ты заставил меня вернуться. У меня не было выбора.
        Он стиснул зубы:
        — Я все еще могу отправить Лаклана в тюрьму.
        Натали посмотрела на него, на щенка, которого он прижимал к груди.
        — Ты этого не сделаешь,  — покачала она головой.  — Ты никогда бы этого не сделал! Я тебя знаю, Анжело.
        — Если ты так хорошо меня знаешь, то понимаешь: если уйдешь, я не приму тебя обратно,  — процедил он сквозь зубы.
        Боль от мысли, что она потеряет Анжело навсегда, наполнила тяжестью ее грудь.
        — Я не вернусь,  — тихо сказала она.
        — Тогда иди,  — ответил Анжело.
        Самым трудным было повернуться и уйти от него. Натали ставила одну ногу перед другой и заставляла себя идти, хотя вся ее сущность протестовала: «Не уходи. Он тебя любит. Любит, несмотря ни на что. Это твой единственный шанс на счастье. Как ты можешь от него уйти?»
        Натали позволила себе один прощальный взгляд, уже когда через несколько минут выходила с собранной сумкой и забронированным билетом в Эдинбург. Анжело стоял с Молли на руках; собачка пыталась вырваться из его хватки и броситься к хозяйке. Выражение лица Анжело было непроницаемым, но в глазах у него блестела влага.
        Натали вышла за дверь и закрыла ее с тихим щелчком, который разбил ей сердце.


        Глава 11
        — Говорят, у Анжело появилась новая подружка,  — сказала Линда месяц спустя, листая во время ланча журнал про знаменитостей.
        Натали почувствовала укол боли, но сделала вид, будто ей неинтересно, убирая свои нетронутые суши в маленький офисный холодильник.
        — Удачи ему!
        — Она выглядит ужасно юной,  — не унималась Линда.  — И немного похожа на тебя. И обожает его собачку. Смотри, вот фото!
        Натали оттолкнула журнал:
        — У меня есть работа, и у тебя тоже.
        Линда надулась:
        — У нас было бы куда больше работы, если бы ты не отказалась от проекта Анжело в Сорренто. Почему ты позволяешь личным проблемам вставать на пути прибыли?
        Натали скрипнула зубами:
        — Мне нужно жить своей жизнью дальше.
        — Это невозможно, пока ты не отпустишь прошлое,  — заметила Линда и после паузы добавила: — Лаклан мне все рассказал.
        Натали нахмурилась:
        — Ты разговаривала с Лакланом?
        — Он время от времени звонит, чтобы узнать, как твои дела. И он рассказал мне… все. Про твоего братишку и все остальное.
        — Лаклан не имел права это с тобой обсуждать!
        — Он беспокоится о тебе,  — сказала Линда.  — Похоже, со своими проблемами Лаклан по большей части разобрался. Он считает, что пора отправить призраков на тот свет.
        — Я со всем разобралась.
        — Ну да! Только почему ты такая несчастная? Ты бродишь подавленная и без сил. Ничего не ешь. И похоже, не спишь.
        — Со мной все в порядке,  — сказала Натали, пытаясь убедить в этом саму себя.
        — Почему бы тебе не взять несколько дней отгулов?  — предложила Линда.  — У меня все под контролем. Расслабься и все обдумай.
        — Мне нечего обдумывать.
        Линда выгнула одну аккуратную бровь.
        — Ты в этом уверена?
        Натали выдохнула и наконец приняла решение. Она уже несколько дней размышляла на эту тему. Через пару дней наступит день рождения Лайама. Она может, по крайней мере, положить цветы на его могилу…
        — Я собираюсь навестить родителей,  — сказала она.  — Уеду ненадолго, всего на день-два.
        — Сколько угодно,  — ответила Линда, закрывая журнал.

        Когда Натали приехала, дома была только ее мать.
        — Ты могла бы позвонить и предупредить,  — сказала Айла, когда Натали вошла в гостиную.
        Мать пила джин с тоником.
        — Я не знала, что дети должны предупреждать родителей, когда заезжают в гости,  — ответила Натали.
        — Я слышала, Анжело завел новую любовницу?  — Айла покрутила соломинку в бокале.
        — Я в это не верю,  — сухо произнесла Натали.  — Он не такой, как отец. Он не станет меня так предавать.
        — Ты его бросила.
        — Я знаю…
        — Господи, почему ты от него ушла?  — покачала головой Айла.  — Он богат, как Крез, и красив, как дьявол.
        — Я не могу дать ему то, чего он хочет. Не думаю, что смогу стать матерью после того, что случилось… с Лайамом.
        Наступила короткая неловкая пауза.
        — Ты не виновата.  — Айла тихо вздохнула.  — Я никогда тебя не обвиняла. Знаю, что временами это выглядело именно так. Но я просто боялась, что может сделать твой отец, если ему противоречить. Он может быть очень неприятным, ты сама знаешь… Ты не виновата, что Лайам погиб. Если и стоит кого-то винить, так это твоего отца.
        Натали уставилась на мать:
        — Почему ты так говоришь?
        — Потому что в тот день, когда мы вернулись с пляжа, у меня болела голова и я ушла в дом, чтобы прилечь. А он обещал присмотреть за тобой и Лайамом.
        — Но он попросил меня присмотреть за Лайамом,  — нахмурилась Натали.  — Я помню, как он это сказал. Сказал, ему нужно сделать очень важный звонок по делу.
        — Такой уж важный?  — Айла выразительно посмотрела на дочь.
        От осознания, что она имеет в виду, у Натали все перевернулось внутри.
        — Он звонил своей любовнице?!
        Айла кивнула:
        — Одной из многих.
        — Почему ты с этим мирилась?  — спросила Натали, давясь горькими слезами.  — Почему позволяла ему такое?
        — Я тебе объясняла почему. Я боялась того, что он может сделать. Мне некуда было идти. И я никуда не хотела идти.
        — Но ты могла обратиться за помощью,  — возразила Натали.  — Пойти, в конце концов, в социальную службу для женщин. Есть места, куда может пойти женщина, которую третирует муж.
        — Я не жду, что ты поймешь.  — Айла покачала головой.  — Ты хочешь от своей жизни больше — делаешь карьеру… Но меня моя жизнь устраивает. У меня есть деньги и безопасность. Я бы все это потеряла, если бы явилась в социальную службу с парой детей на руках.
        Натали уставилась на мать, словно видела ее в первый раз. Неужели она действительно настолько поверхностная? Действительно продала душу за бриллианты?
        — Он тебе даже не нравится,  — сказала она.  — Как ты с ним живешь, если терпеть его не можешь? О любви в вашем случае речи вообще не идет!
        Айла выгнула одну тонкую бровь.
        — Ты хочешь сказать, что влюблена в своего мужа-миллиардера?  — поинтересовалась она.  — Признайся, Натали, на самом деле ты любишь его деньги и то, что он может тебе дать. Это нравится всем женщинам. И ты ничем не отличаешься.
        — Я люблю в Анжело все!  — воскликнула Натали.  — Люблю его доброту. Люблю то, что он все еще любит меня, даже после того, как я от него сбежала! Люблю его улыбку. Его глаза. Его руки. Люблю каждый сантиметр его тела. Я люблю его семью. Родители Анжело не поверхностные и не эгоистичные, как вы. Они заботятся друг о друге. Они вместе не ради показухи, а потому, что хотят быть вместе! Я люблю его. Ты меня слышишь? Я его люблю!
        — Ты дурочка, Натали,  — усмехнулась мать.  — Он разобьет тебе сердце. Такие мужчины всегда так делают. Они приманивают тебя своим очарованием, а потом оставляют.
        — И пусть разбивает!  — заявила Натали.  — Это того стоит, если я буду с ним столько, сколько он захочет.
        «Если он примет меня обратно,  — подумала она.  — Вдруг он говорил правду, когда сказал, что никогда не примет?»
        От дверей раздался какой-то звук, и Натали обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть своего отца.
        — Надо же, какое нахальство — показываться здесь!  — недовольно пробурчал он.  — Ты знаешь, какой сегодня день?
        Натали выпрямилась в полный рост.
        — Прекрасно знаю,  — сказала она.  — И сейчас я поеду на кладбище, помянуть Лайама. Но свою вину за его смерть я оставлю здесь, тебе! Это твоя ответственность, а не моя! Лайам наверняка хотел бы, чтобы я наслаждалась жизнью. Он хотел бы, чтобы я была счастлива!
        — Ты его убила!  — ядовито выплюнул ее отец.  — Ты его убила!
        — Я его не убивала!  — твердо произнесла Натали.  — Я была слишком маленькой, чтобы оставаться присматривать за ребенком. Ты сам должен был о нем заботиться, но был слишком занят назначением очередного свидания с очередной любовницей!
        Отец побагровел:
        — Убирайся!  — Он указал пальцем на дверь.  — Убирайся, пока я тебя не выкинул отсюда!
        Натали ответила ему упрямым взглядом, впервые в жизни ощущая свою силу.
        — У тебя не хватит духу на это,  — сказала она.  — Ты жалкий трус, который всю жизнь перекладывал свою вину на ни в чем не повинную дочь. Но больше я не буду ее нести. Я жалею тебя и маму. Вы потратили свои жизни зря. Вы не знаете, что такое любовь.
        — Я тебя люблю, Натали,  — заплакала Айла и расплескала джин.  — И всегда любила. Даже когда ты родилась девочкой, а не мальчиком, я все равно тебя любила…
        Натали посмотрела на нее в отчаянии:
        — Тогда где ты была всю мою жизнь?

        Анжело пытался научить Молли ходить в туалет в саду, а не на ковре в его кабинете. В последний месяц в дрессировке щенка случился значительный регресс. Анжело не знал, что делать. У девушки, которую он нанял ее дрессировать, были превосходные рекомендации, но пресса устроила по ее поводу шумиху. А вот этого Анжело совсем не надо было! Он легко мог представить, что об этом думает Натали…
        Каждый день с момента ее ухода он жил с мучительной болью в груди. Все было намного хуже, чем пять лет назад. Анжело думал, что любил ее тогда, но теперь его любовь к Натали затмевала все.
        Он пытался погрузиться в работу, но ему не хватало энтузиазма на то, чтобы строить империю, которую он не мог разделить с Натали.
        Ему было все равно, будут ли у них дети.
        Он хотел Натали.
        Как он хотел поехать к ней, умолять ее вернуться! Но Анжело знал: она вернется, только если ее выбор будет абсолютно свободным — не потому, что должна, а потому, что хочет.
        — Синьор Белландини?  — Из задней двери в сад вышла Роза.  — К вам пришли.
        Он раздраженно нахмурился:
        — Пусть уходят. Я же предупреждал, чтобы меня не беспокоили.
        — Мне кажется, в этом случае вы хотели бы, чтобы вас побеспокоили,  — улыбаясь, сказала Роза.
        У нее за спиной Анжело увидел Натали. Он поморгал, гадая, не мерещится ли она ему? Но у Молли сомнений не было. Собачка помчалась навстречу с восторженным тявканьем, размахивая хвостом. Натали подхватила ее на руки и прижала к груди.
        — Она по тебе скучала,  — не удержался Анжело.
        — Я тоже скучала.  — Натали поцеловала головку щенка.
        — Итак,  — сказал Анжело,  — что я могу для тебя сделать? Хочешь, чтобы я подписал бумаги на развод? Ты за этим приехала? Могла бы прислать их с адвокатом. Не обязательно было приходить лично и сыпать соль на раны.
        Натали спустила щенка на землю и посмотрела ему в глаза.
        — Ты говорил правду, когда сказал, что никогда не примешь меня обратно?  — спросила она.
        Анжело попытался сохранить спокойное выражение лица:
        — Почему ты спрашиваешь?
        Натали обвела языком губы и опустила глаза:
        — Я надеялась, ты это сказал только для того, чтобы я дважды подумала, прежде чем уходить.
        — Ты не ушла,  — заметил он.  — Ты сбежала.
        Она прикусила нижнюю губу:
        — Да. Я знаю… Больше я этого не сделаю.
        Но Анжело еще не был готов открыться:
        — Почему ты здесь?
        Натали снова встретила его взгляд.
        — Я хотела сказать…  — Она набрала воздуха в грудь и продолжила: — Я хотела сказать, что люблю тебя. Я очень давно хотела это сказать, но не знала как. Не могла найти слова. Они были у меня внутри, но нужно было найти способ их… выпустить.
        Анжело сглотнул комок в горле.
        — Почему сейчас?  — спросил он.  — Почему не месяц назад?
        — С тех пор я поговорила с родителями,  — ответила Натали.  — Оказывается, в тот день мой отец звонил не по важному делу. Он звонил любовнице…
        Анжело нахмурился:
        — И он позволил тебе все это время считать себя виноватой?
        — Они оба позволили. Не уверена, что смогу их простить.
        — Я считаю, тебе не стоит с ними видеться.
        — И все-таки они мои родители,  — тихо произнесла Натали.  — Я должна дать им шанс искупить вину.
        — Я бы на это не очень надеялся. Скорее всего, они разобьют тебе сердце.
        Натали болезненно поморщилась:
        — Я знаю, у тебя кто-то есть. Видела в газетах. Но все равно хотела сказать тебе, потому что… потому что…
        — Она дрессирует собаку.  — Анжело закатил глаза. И не очень хорошо. Честно говоря, не уверен, что она умеет обращаться с щенками.
        Глаза Натали засияли:
        — С собаками все просто! С детьми намного труднее. Но, наверное, собака — это хорошее начало.
        Анжело протянул к ней руки, и она подошла. Он крепко обнял ее.
        — Нам не нужно торопиться и делать то, на что ты не готова,  — сказал он.  — Я счастлив уже тем, что ты вернулась в мою жизнь.
        — Мне так жаль, что я заставила тебя все это пережить,  — ответила она.  — Я так тебя люблю! Мне невыносима сама мысль, что я снова тебя потеряю.
        Анжело нежно посмотрел на нее.
        — Весь этот месяц был для меня пыткой,  — признался он.  — Я столько раз хотел позвонить тебе! Даже как-то проехал полпути до Эдинбурга, но потом повернул обратно. Я думал, если ты вернешься, то потому, что рядом со мной — единственное место, где ты хочешь быть. Я должен был отпустить тебя, чтобы дать вернуться.
        Натали улыбнулась:
        — Единственное место, где я хочу быть,  — это рядом с тобой.
        Анжело погладил Натали по щеке, восхищаясь тем, как сияют ее глаза.
        — Как думаешь, нам не слишком рано устраивать второй медовый месяц?  — спросил он.
        Натали поднялась на цыпочки и сцепила руки у него на шее.
        — А первый уже закончился?  — спросила она с игривым взглядом.
        Анжело улыбнулся и подхватил ее на руки:
        — Напротив, он только начинается.